Шейк-спир против Иисуса [Александр Омельченко] (fb2) читать постранично, страница - 320

Очень может быть, что король Джеймс, ещё до того, как взойти на трон Англии, или сразу после, знал если не лично Марлоу, то историю его спасения королевой, рассказанную ему «истинно преданным и горячо любимым советником» сэром Робертом Сисилом, который подобно Орацио просто исполнил пожелание всё правдиво поведать, пришедшему Фортинбрасу. Джеймс любил его пьесы уже как Шейкспира, и заказывал некоторые для повторного представления, например, «Венецианского купца». И именно ту театральную труппу он сделал своими слугами, для которой писал Марлоу, как Шейк-спир. Следует отметить, что первым именем, упомянутым в выданном патенте, было имя актёра Лоренса Флетчера, которого Джеймс знал лично, ибо этот Флетчер, словами Шёнбаума, «играл перед Джеймсом в Шотландии и считался «комедиантом Его Величества»». То есть, при всей любви короля к творчеству Шейк-спира, он пренебрегал актёром Шекспером, ибо знал кто есть кто на самом деле, при этом не видя в нём и актёрского гения. Но всё же король предпочёл оставить всё как и было, отдавая дань монаршей солидарности, видимо, по совету того же Сисила, и Хэмлиту оставалось только горестно констатировать в 1604-ом году, что и дальше будет молчание. Эти последние слова Хэмлита «the rest is silence» Шейк-спир добавил в первом полном издании для печати, после смерти Уитгифта и когда всё стало понятно с Джеймсом; в первой публикации 1603 года умирающий Хэмлит только спрашивает Орацио, якобы стремившегося совершить самоубийство, останавливая его: «Какой язык должен рассказать историю наших смертей, если не твой?» Но и Фортинбрас, кому рассказали эту историю смертей, постоявшему возле трупа отравленой королевы, и который, согласно правилам окончания всех жутких сказок, должен был дальше править в счастье и безопасности, тоже отпил из чаши яда.

Это было время, когда заключавшиеся политические и военные союзы, доходящие до абсурда, пренебрегали религиозными убеждениями. Пуритане соединились с католиками в заговоре против Джеймса. Лютеранские курфюрсты вступили в союз с католическим императором против кальвинистского Палатина или Пфальца. Протестантская армия Англии, союзник Голландии против Испании, пыталась оказать военную помощь протестантам французской Ла Рошели, которых осаждала католическая армия Франции, являющейся союзником той самой Голландии против испанской империи.

Мобилизованные Испанией авторы едко попрекали кардинала Ришельё – первого министра Франции, за то, что он заключил этот союз с кальвинистской Голландией, с их нападками на королевскую власть. Но они же, в то время, как Бакинэм пытался предстать великим протестантским полководцем, нанесли удар по герцогу – королевскому фавориту, а значит и по его монарху. Не успел король Джеймс испустить последний вздох, как стали распространяться слухи, что его отравил Бакинэм вместе со своей матерью. Ровно через год весной 1626 года эти слухи обрели печатную форму в виде памфлета, изданного на трёх языках, среди них на латыни, чтобы его могли прочитать повсюду в Европе, где рассказывалась секретная история отравлений, которыми Бакинэм систематически уничтожал своих придворных конкурентов и самого короля. Автором памфлета был шотландский католик, врач и поэт Джордж Иглишем (Eglisham).

Это была такая же атака на английских лидеров, как во времена Илизабет с разной долей успеха атаковали Уильяма Сисила памфлетом «The Treatise of Treasons» (1582) и графа Лестера памфлетом «Leicester’s Commonwealth» (1584). Как выше рассматривалось, памфлеты и тот, и другой, печатались на континенте противниками Англии и её королевы, для оскорбления и дискредитации её государственных деятелей и политических вождей. Не был исключением и памфлет Иглишема, который был отпечатан в Брюсселе Яном ван Меербеком (Meerbeeck), активно распространялся и жадно читался пуританами, и даже был ними выпущен новым изданием перед судом над королём. Элестер Бэллени (Bellany) и Томас Когсуэлл (Cogswell) в своём исследовании «The murder of King James I» (2015) так прокоментировали: «Читатели со склонностью к иронии могут только удивляться при виде благочестивых английских радикалов, требующих и впоследствии оправдывающих казнь Чарлза I-го, основанной частично на утверждениях, сделанных шотландским католиком, защищённого испанским кардиналом и взаимодействующего с испанским послом, работающим с печатником в Брюсселе, близко связанным с режимом Инфанты Изабеллы».

Как не старался миротворец Джеймс ничего не предпринимать против испанской империи они его всё равно не жалели. В 1615-ом в Бельгии был напечатан памфлет, который описывался, как один из самых возмутительных из когда-либо написанных. Он назывался «Corona Regis» (Королевская корона), и был издан от имени Айзека Казобона, недавно умершего, того самого, который развенчал миф о древности «Герметического корпуса», которому так поклонялся Джордано Бруно, а приписывался Каспару Шоппе, который оставил нам описание