Во имя рода [Андрей Коткин] (fb2) читать онлайн

Во имя рода.

Пролог

— … Тебе дух Справедливой Мести взываю, умоляю, прими нашу жертву, боевой род Огневых, все силы, что у нас остались. Помоги отомстить подлому сюзерену, оставившего без поддержки семью бойца, ценой своей жизни спасшего его наследника. Покарай клан Хабаровых… — взывала перед толстой свечей, насыщенно розовой от большой толики крови, добавленной в ее воск, простоволосая сморщенная от времени и пережитых невзгод старуха. И да, это было самое настоящее проклятие. Посмертное, да еще и завязываемое не на отдельную смерть пусть даже и мага, а на окончательное прерывание линии существования целого рода.

Реально страшное действо, запрещенное во всех без исключения цивилизованных странах этого мира еще многие столетия тому назад. Впрочем, ключевое слово в последнем утверждении именно «цивилизованных». Бабка, бывшая в свое время единственной дочкой-красавицей самого могущественного шамана едва ли не всей Центральной Сибири, еще в молодости выучила этот обряд посмертной мести.

И таки ритуал, не проводившийся на Земле более трех столетий, подействовал. Сначала пламя свечи начало расти в высоту и в ширину, напомнив в моменте уже не примитивный источник освещения, а язык пламени ранцевого огнемета. Даже гул и завихрения от его языков, практически достигших потолка, начались.

Но все это огненное шоу в конечном итоге оказалось лишь прелюдией основного действа. В какой-то момент времени всполохи огня, колышащиеся перед лицом старой женщины, но совсем не обжигавшие его, преобразились в некое подобие человеческого лица, протуберанец наверху рассыпался подобием прядей волос, а еле заметная чуть более темная поперечная линия разом расширилась, зашевелилась, имитируя рот говорящего человека. Даже вполне узнаваемая синева глаз с темнеющими зрачками проявились в виде завитков пламени соответствующего цвета.

— Я могу выполнить твою последнюю волю, дочь Женголака-Амына, — сливающимся шорохом и потрескиванием пламени донесся до женщины, давно утратившей последнюю надежду, голос Великого Духа. — В таком случае, на клан магов, предавший семью своего младшего соратника, начнут сыпаться многочисленные несчастия столь невыносимые, что не пройдет и семи лет, как клан Хабаровых будет вычеркнут из Бархатной Книги родов и кланов Российской империи…

По мере того, как звучали эти обещания, сгорбленная фигура старухи, казалось, распрямлялась, вновь являя миру ту гордую молодую повелительницу духов, бросившую когда-то по велению любви милые ее сердцу леса и переселившуюся вместе с избранником в многолюдные каменные джунгли, пропахшие запахом печного дыма, конского навоза и больших денег.

Однако, на обещании множества несчастий для предателей речь Великого Духа, своим могуществом, вполне возможно, превосходящего самых намоленных местных божеств, отнюдь не завершилась. Речь призванного запретной и почти повсеместно забытой магией могущественного существа продолжилась:

— … Однако, у тебя, Амынчанай, еще есть одна единственная возможность спросить свое сердце, того ли ты действительно хочешь, и, возможно, высказать другое, намного более сокровенное желание.

— Хочу, чтобы мой внук жил! — Выдохнула шаманка то самое, сокровенное, о чем ее вопрошало могущественное существо.

— Отменить проклятие, пропитавшее оболочки души твоего потомка, не сложно, собственно, я это уже сделал, однако мальчик под его влиянием уже заглянул за грань, отчего пламя его души почти угасло. — Откликнулся на этот крик души дух Справедливой Мести… или это был вовсе не он? Все же решение, предложенное со стороны заглянувшего на отчаянный призыв дочери шамана обитателя астрального плана, очень уж сильно отличалось от концепции, выраженной в именовании первоначально вызываемого Великого Духа, а, скоропостижно выскочив замуж, свое обучение дочка шамана так и не закончила, потому определить достоверно сущность откликнувшегося на ее призыв потустороннего существа она бы просто не сумела. — Вернуть его не изменившимся мне не под силу. Но я могу присоединить к его угасающей искре еще одну, отчего она станет сиять гораздо сильнее прежнего. Каково твое решение, Амынчанай?

— Мой внук всего лишь слабый ребенок. Я боюсь, что присоединенная искра своей сутью полностью затмит его разум, и вместо внука рядом со мной окажется совершенно чужой человек, — высказала шаманка свои опасения после долгого напряженного раздумья.

— Твое опасение может быть справедливо, — констатировал огненный собеседник, — но искры, остающиеся после смертных разумных, бывают разные. Есть такие, что после перенесенных злоключений или вследствие длительности пройденного загробного пути, почти не содержат собственной личности. Повреждения разума твоего внука после присоединения подобной искры будут, но не фатальные, и с течением времени они почти полностью исчезнут.

— Тогда я, если ты, Великий Дух, не против, выбрала бы именно этот вариант, — с осторожностью высказалась старуха, хорошо помнившая вековечный завет, что за все в этой жизни надо платить.

Но, кажется, на этот раз она все же ошиблась. Речи об оплате за услугу со стороны Великого Духа вообще не зашло. Закончив переговоры, совершенно молча, огненное лицо широко открыло рот, по контрасту с окружающими его нестерпимо яркими пламенными всполохами показавшийся старой шаманке темным провалом куда-то на изнанку бытия. И именно там, в темных глубинах, появилась крохотная и еле заметная, но постепенно увеличивающаяся в своих размерах искорка. Она словно летела откуда-то из темных глубин иного мира, приближаясь к незримому барьеру, окружающему мир живых. И в какой-то момент этот барьер оказался преодолен! Мелькнув огненным росчерком, искорка достигла переносицы лежащего на сундуке, в углу комнаты, бледного, неподвижного ребенка и… исчезла без следа.

И сразу же в комнате вновь сгустились сумерки. Практически догоревшая свеча с треском и шипением мерцала последними слабыми всполохами. Огненное лицо пришельца с иных планов растаяло, как не бывало. Шаманский обряд призыва великой сущности подошел к концу.

— Бабушка! — Внезапно послышался в комнате, резко потемневшей после ухода обратно на свой план призванного существа, слабый мальчишеский голос.

— Сашенька, я здесь, милый, — словно по волшебству гордая шаманка моментально вновь преобразилась в добрую, улыбчивую бабусю, со всех ног кинувшуюся к внезапно очнувшемуся внучонку.

Часть 1

Глава 1

Сегодня мне исполнилось девять лет. Я, Александр Николаевич Огнев, ощущал себя вполне самостоятельным молодым человеком. Со времени проведения моей бабусей ритуала, без всяких сомнений спасшего мою жизнь, прошло пять лет. Много это или мало?

Для меня, ребенка, очень-очень много. Без преувеличения, это большая часть моей еще очень недолгой жизни. Для той части меня, которая была присоединена, восприятие двоякое. Дело в том, что самостоятельной личности в присоединенной искре, как и обещал Великий Дух, откликнувшийся на призыв моей бабули, практически не осталось. Я не знаю, кем был тот разумный, и, конечно же, совсем не ассоциирую себя с ним. Но кое-какие следы чужой личности во мне все же сохранились. В первую очередь это ощущение своей взрослости, если, конечно существует такое слово. Дети моего возраста кажутся мне совершенно нецелеустремленными и неинтересными. Настолько неинтересными, что на их страх и отчуждение по отношению к внуку живущей в их поселке старой ведьмы, я не обращал абсолютно никакого внимания.

Ну, и еще, плюсом к ощущению «взрослости», словарный запас у меня заметно больше, вплоть до совсем уж мудреных словечек, да еще, иногда, узнавая что-то новое, я внезапно испытываю чувство узнавания, могу с хода расширить и углубить преподанное мне знание. Впрочем, проблески этого внезапного знания лишь эпизодические и не очень яркие. Особо на мою жизнь, за исключением одного-двух проявлений, они вообще не сказываются.

Так вот, мне девять лет. К чему это я? А всего лишь к тому, что всего через два месяца мне предстоит идти в школу. Ага, в первый раз, в первый класс. Вот только вопрос, в первый ли раз? Во всяком случае, внезапно выяснилось, что читать и писать, а также считать и решать довольно сложные математические задачи я уже умею, хотя никто меня этому и не учил. Бабуля попыталась в первый раз, так я ее сильно удивил (и испугал, не без этого, еле-еле успокоилась, что это не дух-пришелец занял мое тело).

А вот создавать заклинания меня, по-моему, до моей бабули, занявшейся этим делом в аккурат за неделю до все того же моего девятого дня рождения, никто не учил. Вот совершенно никаких ассоциаций с этим делом не возникло.

И стихийного духа, точнее духа воды, я, по ощущениям, вызвал тоже впервые. Самого слабого, малого. Время присутствия подобного небольшого сгустка условно разумной стихийной энергии на нашем плане невелико, сил у него разве что на какую-нибудь небольшую шалость хватит. Ну, там водой плеснуть несколько раз или незаметно намочить что-нибудь. Короче, на первый взгляд, совершенно никчемный контакт.

Но бабушка этим моим вызовом существа с астрального плана, да еще с первого раза, внезапно сильно возгордилась. Оказалось, вызов духов в Европейской части Росской империи — штука вообще малопродуктивная. Как я потом вычитал в дедовой книжке «Общая теория магии. Часть первая.», одной из очень немногих книжек по магии, имевшихся в нашей семье, исполнение тех или иных магических приемов очень сильно завязано на региональную инфосферу. Иными словами, в местности, где практикующих шаманов не было уже много-много столетий, призвать мелких духов стоит очень больших усилий (Великого, разумеется, еще гораздо больших, но тут бабушке помогло то, что этой могущественной астральной сущности и самой оказался интересен вызов от дочки ее очень знакомого адепта).

Хех, может показаться, что в таком случае, сотворение заклинаний будет намного более легким делом.…В какой-то мере, это действительно так. Было бы…. Если бы у меня нашелся для этого дела соответствующий квалифицированный учитель. К сожалению, у практически нищего дворянина, пусть даже формально и уже третьего поколения, возможности нанять репетиторов по магии не было от слова «абсолютно», только то немногое, что так или иначе смогла перенять у мужа и сына и, самое главное, усвоить из непрофильных для нее разделов магии моя бабуля-шаманка.

И да, в качестве справки: первым дворянским поколением был мой дед, простой дружинник, в свое время закрывший собой от внезапной магической атаки наследника главного рода целого клана Хабаровых. В результате, получив в вознаграждение за этот почти самоубийственный подвиг чисто декоративное беститульное, хоть и наследуемое дворянство, дед был выпнут со службы практически на улицу. Кому ж в уважаемом клане Хабаровых нужен ни на что уже не способный рядовой дружинник — инвалид?

А если учесть, что на поддержание его жизни разом потребовалось довольно много очень даже не дешевых алхимических декоктов, то и все семейные накопления, и разовая денежная выплата, выданная ему на прощание его бывшим сюзереном, оказались растрачены довольно быстро. Благо за двадцать пять лет службы деревянный домик с небольшим придомовым участком, для проживания семьи в пограничном с клановыми землями поселке, Бугульче, он к тому времени уже успел приобрести. И вдвойне замечательно, что и от Вятска, столицы губернии, этот поселок оказался относительно недалече.

Беспросветная нужда для моей бабули наступила после смерти деда. А просто, смертоносная гадость, которую дед подцепил во время того нападения наемных убийц, оказалась родовым проклятием. И оно, по случаю уже исчезнувшего к тому времени отца, перешло с моего деда на мою тогда совсем еще незрелую тушку. А Хабаровы, к которым, презрев свою гордость, обратилась за помощью моя бабушка, просто велели гнать ее со двора. «Нищим тут не подают», — передал слова своих хозяев вышедший на крыльцо халдей. Не удивительно, что, когда я впал в беспамятство, и надежд на мое выздоровление практически не осталось, бабушка решила, хотя бы и ценой своей жизни (и моей, но я тогда и без того совсем уже умирал), отомстить предавшему род своего спасителя сюзерену.

Итак, пять лет я уже живу исключительно по милости Великого Духа. За счет чего живу, если хоть сколько-то значимого постоянного источника дохода в нашей семье так и не появилось? Ну, в первую очередь, за счет огорода. Едва солнечные лучи весной растопляют снег, мы с бабушкой уже стоим попами вверх над грядками. Плюс курятник, корова Буренка, собирательство даров леса (на опушке, глубже в лес заходить не отваживались, чудовища, там обитающие и взрослого княжеского дружинника схарчат, не поморщившись), и продажа получающихся очень невеликих излишков этих собранных природных даров на базаре, в Вятске. А еще, иногда, не очень часто, соседи обращаются к бабуле по ее шаманской части. Проблема с последним в том, что обращаются практически такие же безденежные, как мы сами. Не доход от камланий и проведения ритуалов здоровья и плодородия — слезы. Даже одежду для растущего меня покупаем в том же Вятске, у старьевщика.

И нет, если вы подумали, что я хожу этаким оборванцем, то это не так. Моя бабушка, помимо всего прочего, перешивать приобретенную одежду умеет очень даже неплохо. Так что одет я, скажем так, не хуже людей. Хотя, на высокое звание главы молодого дворянского рода конечно же не вытягиваю.

Так и живем.

Ага, а теперь представьте, каких усилий будет стоить нашему небольшому натуральному хозяйству, собрать меня для учебы в школе. Ведь ту же школьную одежду из какого-нибудь старья перешить уж точно не получится. Как и обувь, портфель, письменные принадлежности, учебники…. Ну вот, только вспомнил перечисление всего необходимого, не смог удержаться от очередного вздоха. Задача реально на грани возможного.

А отказаться от учебы нельзя, имперский указ о всеобщем образовании строг: все отроки и отроковицы, за исключением представителей титульной, или, как их еще называют, клановой аристократии, достигшие возраста от 7 и до 10 лет, должны в обязательном порядке начать получать хотя бы начальное, четырехлетнее образование. Впрочем, слышал я, что и многие аристократы, особенно из не самых великих, тоже не пренебрегают публичным, школьным, обучением своих недорослей. Зачем им это, при наличии индивидуальных наставников — другой вопрос, но вот так: столкнуться с каким-нибудь высокородным князем мне в процессе моего школьного обучения доведется едва ли, но с каким-нибудь бароном или баронессой — вовсе не исключено.

Строг указ, и кары за ослушание тоже велики. Потому и подготовку к таким вот, солидным расходам мы начали сильно заблаговременно. И без того в вопросе поступления в школу ориентируемся едва ли не на крайний, предельный возраст. Еще и бабуля временами подзуживает: «Четыре года мало, Сашка, надо бы минимум семь лет учиться. Начальную магию преподают только в средней школе. Ты дворянин, для тебя это важно».

Угу, мечты, мечты. В принципе, не только бабушкины, мои тоже. Но даже мне, девятилетнему недорослю, еще не сильно ориентирующемуся во многих аспектах взрослой жизни, ясно-понятно, насколько они далеки от осуществления. Ведь в этой самой средней школе, в отличие от обязательной, младшей, плюсом к расходам на форму и учебники, еще и плату за обучение, начиная с пятого класса, начинают взимать. Впрочем, по-любому, проблема с гимназией, или там с ремесленным училищем с его чисто профессиональными, прикладными, заклинаниями, — дело далекого, туманного будущего. Нам бы пока хотя бы на ближайшую перспективу до начала осени вырулить.

— Ба-а, я пойду, схожу в лес, после позавчерашнего дождика там грибы должны повылазить, — рано поутру высказал я свою свежевыношенную мной за ночь идею.

— Вглубь леса не заходить, — немедленно среагировала та, не запрещая мне, впрочем, совсем уж этого похода напрочь. Привыкла уже, что я у нее такой рассудительный и разумный.

А я и сам, без всякого запрета, в самую чащобу вовсе даже не собирался. Конечно, естественно, первым делом, при желании обогатиться, на ум приходят всякие там цветки «папоротника», которые вовсе и не на папоротнике растут, и волчья погибель, красные, чрезвычайно дорогие ягодки, из которых алхимики в Вятске делают очень эффективные омолаживающие мази. И таки название этих ягодок, «волчья погибель», — она вовсе не из-за того, что волки едят эти ягодки и травятся. Отнюдь.

Просто в той чаще, в самой глубине нашего Заповедного Леса, где только и можно найти эти редкостные дары леса, запросто можно нарваться на какую-нибудь страхолюдину, не только на волков. Ну, а в народе по уже давно сформированной традиции, не разбирая конкретной природы повстречавшегося монстра, скажут, когда позарившийся на дармовщинку сборщик не вернется в урочный час до своего дома: «Волки задрали».

Понятное дело, в такую вот лотерею с судьбой я играть был категорически не намерен, а в планах у меня всего лишь сбор первых возможных грибов.…Ну, или земляники, если все же время роста сморчков уже вышло, а для каких-нибудь других, более благородных грибов, еще не пришло. Мелкая лесная ягодка, растущая практически на опушке. Ни разу не волшебная, но, тем не менее охотно раскупаемая даже у нас, в Бугульче, не говоря уж о губернском Вятске.

Ну, а если и с земляникой не выгорит, намечен набег на пригородные дачи вятичей, тоже за ягодой, только уже садовой. Понятное дело, подобное воровство продуктов чужого труда меня ни раз не красит, и совесть моя начала меня грызть уже загодя, но что делать? Денег на житье-бытье, а в перспективе еще и на школьную форму с учебниками, нам отчаянно не хватает.

До лесной опушки дошел. Грибов, как я в глубине души и подозревал, там пока так и не наросло, но вот какое-то количество земляники собрал. Только не очень много, неполный туесок, на продажу точно не хватит. А просто не один я оказался такой продуманный. Сюда, помимо нас, с бабулей, и другие поселковые наведываются. Некоторые, так и вовсе, чуть ли не с ночи из дома выходят. Повыбрали уже поди самый смак. Придется, значит, заделаться воровайкой, только вот еще пройдусь вдоль опушки до расположенного тут же, неподалеку, пруда барона Христопулоса. Этот хитрый грек, по гуляющим среди поселковых сплетням, купивший свой титул в столице за звонкую монету, какими-то тайными ухватками умудрился утвердить бывший местный общественный пруд в качестве своей личной собственности.

И не то, чтобы я так уж рвался восстанавливать порушенную общественную справедливость, хотя и это тоже, но этот «благородный» пузан решил разводить в нашем пруду золотых рыбок. В отличие от детской сказки, желаний эта крупная, длиной в локоть, рыбка не исполняет, но вот регулярное поедание ее в жареном виде, вроде как, способно избавить от целого списка всяких болячек. Ага, и сторожей, как положено, наш свежеиспеченный барон поставил, чтобы всю эту замечательную рыбку местные ребятишки бреднями не вычерпали. Даже приближаться к урезу воды запрещают, злыдни.

Угу, только вот нет у барона, с его ленивыми стражниками, метода против настоящего шамана. Ну, я так надеюсь. Признаться, придумал я этот новый способ рыбной ловли буквально накануне и пока чисто умозрительно. Осмотревшись предварительно на предмет присутствия поблизости баронских сторожей, выскочил из кустов, растущих неподалеку, и побежал вдоль берега пруда, изо всех сил затянув призывную зуделку. Это меня бабушка не так давно научила, когда знакомила с миром духов. Вместо правильного бубна и колотушки этакое горловое зудение «О-у-м-м-м» издавать. Зуделку, потому что от получающихся вибраций у меня в горле потом, после прекращения этого вокального издевательства, еще час или два продолжает зудеть и вибрировать.

Однако, вроде, несмотря на эти мелкие неприятные последствия, метод вполне надежный. Конечно, даже самого слабого Среднего духа таким способом призвать уже не получится, но вот малые духи, по уверениям бабули, на такие вибрации со стороны шаманов откликаются исправно. А возле водоема, в основном, духи воды обитают. Их-то мне как раз и нужно. Ну, и еще дополнительная надежда на тот эффект со «знакомым» духом, которого я уже вызывал совсем недавно.

Скажете, что я сам совсем недавно называл малых духов в качестве контактов для призыва совсем никчемными, никакой пользы от них, кроме всплеска — другого ожидать не приходится. Так вот, немного подумав, я все же решил, что был не прав. Польза в этом мире есть у всего. А от малого духа воды мне в этот раз, кроме плеска, больше ничего и не нужно. Надеюсь этого окажется вполне достаточно, чтобы на мелководье пригнать рыбку-другую.

И нет, сторожа, сидящие в сторожке едва ли не на противоположном берегу, при таком способе рыбной ловли, тут барону не помогут. Я же буквально только на минутку сделаю крюк к берегу, сцапаю рыбешку, и тут же назад.

Однако удалась рыбная ловля! Точнее, сначала на мой призыв малый дух воды клюнул, а уж потом, за землянику, он мне двух сверкающих на солнце рыбин, каждая примерно на килограмм веса каждая, выгнал даже не на мелководье, а и на самый берег. Глупая рыба с перепуга сама выпрыгнула. Мне осталось только прямо на бегу подскочить к урезу водоема и собрать прыгающую в траве добычу. Но собранной земляники я, однако, лишился. Нежные ягодки буквально в мгновение ока превратились в слизь и истлели черновато-серым липковатым порошком. Ну, духи же, они потребляют не сами материальные предметы нашего плана, а скорее их информационную матрицу. Ну, и ману шамана или мага, их призвавшего, конечно.

Добытую рыбу я принес бабушке. Так быстро обернулся, что она даже не успела уехать на базар в Вятск. Вот и добавим ей еще один товар, парочку красивых золотисто-красных рыбин, в придачу к куриным яйцам, творогу и крынкам с топленым молоком. Целебная рыбка, надеюсь, спрос на такую в городе найдется.

…Однако тяжеловато ей будет, потому решил хотя бы часть пути донести получившуюся поклажу, две до верха заполненные корзины, до полустанка, на котором пригородный поезд, идущий до Вятска, останавливается.

И таки не укоряйте, что я, здоровый лоб, не желаю сопровождать старенькую бабушку весь ее путь, до самого базара. Во-первых, выношенная с ночи идея с обнесением дачных садов еще далека от своего воплощения, а во-вторых, это у бабули летом проезд в поезде за половину стоимости: в один конец семьдесят копеек, а на меня сия скидка не предусмотрена, потому за поездку в оба конца придется выложить аж два рубля восемьдесят копеек. Кому-то, кто побогаче нас, данная сумма может показаться сущей мелочью, а у нас это выйдет, считай, почти весь ожидаемый доход с одной из рыбин. Ну, или деньги за полный набор тетрадок к школе, за целый год, или без малого цена букваря, или….

Короче, дотащил бабушкины корзины с товаром до полустанка, помог загрузиться в почти битком набитый вагон и рукой отъезжающему поезду помахал. Ну, и показал язык любопытному Ваське, моему однолетке, который разве что глаза наизнанку не вывернул, так сильно хотел посмотреть, что у нас под белым холстом в корзинах запрятано. Подозреваю, уже этим вечером он будет рассказывать своим приятелям, что ведьма Амина опять в город повезла свои зловредные болотные зелья с ведьминскими амулетами, которые он, Васька, своими глазами видел.

Угу, далеко не каждый человек является магом, даже таких слабых и необученных шаманов-магов, как мы, с бабулей, среди обычных людей очень и очень немного. Большинство хоть сколько-то умелых по данной части проживают в столице губернии, городе Вятске, и служат в дружинах и на ответственных должностях у главных губернских аристократов. Ну, а про тех из обладающих маломальской магией, кто по какой-то причине все-таки еще не оторвался от простого народа, рассказывают всяческие страшилки-небылицы.

Глава 2

К дачам, за растущими в тамошних садах клубникой и жимолостью, я собрался ближе к вечеру. Надо, однако, пользоваться тем, что бабуля еще из города, с рынка не приехала, а то запросто могла бы и не отпустить. Ягоды ягодами, а в любом из дачных поселков ведь, как на баронском пруду, тоже свои сторожа имеются. Кое-кто даже с ружьями. И они, в отличие от охранников баронского пруда, в основном, вовсе не на одном месте на виду отираются, а напротив, ходят кругами по охраняемой территории, зорко высматривая таких обнаглевших воровак, как я.

Через высокий дощатый забор я перемахнул схода. Бабушка не так давно обучила заклинанию кратковременного усиления физических возможностей. Выносливости такое заклинание почти не добавляет, а вот силы и ловкости на минутку-другую — очень даже. Реально, словно из рогатки себя по ту сторону забора запулил, только на мгновение опершись руками о самый его верх. И даже на ноги приземлился аккуратно, в полуприсяде, не растянувшись на земле плашмя, как запросто могло бы случиться, не находись я под действием этого замечательного заклинания.

А вот, оказавшись на запретной для посещений посторонними территории, я не ломанулся молодым сайгаком на ближайшие садовые насаждения за добычей, а напротив, первым делом кинулся прятаться. Прежде, чем что-то противозаконное творить, надо ж для начала хотя бы осмотреться, а иначе до магической чесотки или заряда соли в задницу совсем недалеко.

За те четверть часа, что я терпеливо провел, схоронясь между задней стенкой бани и каким-то декоративным, очень разлапистым кустом, местный сторож так и не появился. Вообще никого из местных обитателей не было видно. Но, насчет последних, так-то понятно, будний день на дворе, да еще и вот-вот смеркаться начнет. Реальных дачников, живущих на природе безвылазно, в самом начале лета не так уж и много, большинство владельцев-горожан сюда через два дня подвалят, чисто на выходные.

Хе-хе, как думаете, каких таких ягод я в итоге набрал? Правильный ответ, никаких! Вообще! Но, тем не менее, без знатной по всем прикидкам добычи не остался.

Почти совсем случайно, из чистого любопытства, заглянул внутрь стоящей неподалеку от одной из дач сильно заросшей какими-то сорняками теплицы, собственно, из-за этих самых сорняков и заглянул, очень уж дико выглядели. И обалдел: от внезапно нахлынувшего сильно повышенного магического фона аж все волоски на руках встали дыбом. И, что характерно, стоило только голову из дверного проема, ведущего внутрь этой теплицы достать, сразу же ощущение магии исчезло, как ни бывало.

Чтобы было понятно, на какой-такой феномен я наткнулся. Эта штука, действие которой я испытал на себе, называется малым магическим источником. И рупь за сто, что источник тот искусственного происхождения! Чем он отличается от подобного же, только природного? Многим. Скорее в таком случае нужно говорить об одном единственном сходстве: эти источники вырабатывают ману. Малые — относительно немного, примерный радиус повышенного ее содержания не превышает полсотни метров, искусственные чаще и того намного меньше. А вот различия….

Природные источники на даче, поблизости от крупного города, точно не встретишь. На то они и природные, чтобы открываться где-нибудь в глуши, на природе. В большинстве случаев, в таких буераках, куда и Макар своих телят отродясь не гонял, как, например, в чаще нашего Заповедного Леса, иначе именуемого Гибельной Чащобой, откуда и вооруженная, и в броне дружина с полноценной магической поддержкой вовсе и не факт, что возвратится. Но там, в чаще, уже отнюдь не малый природный источник обретается, и даже не средний, там до ее центра на несколько дней пути человеку хода нет. Впрочем, не о нем речь.

А еще природные источники существуют постоянно, столетиями, и для своей работы не требуют от людей совершенно никаких дополнительных жертв или иных ухищрений. Для существования искусственных же заинтересованным в них магам необходимо проводить регулярные ритуалы, связанные с жертвоприношениями сильных магических животных. Или астральных сущностей, начиная со Средних духов. Или разумных магов, причем, не обязательно людей. К примеру, те же маги-оборотни или вампиры тоже отлично подойдут.

Ну и да, простым смертным источники, в том числе искусственные, не положены. Да и простым магам, без благородного титула и, соответственно, собственной родовой территории, навроде нас, с бабулей, не положены тоже. Очень строгие законы у нас в империи на этот счет! Все источники должны находиться на балансе ответственных имперских чиновников или в клановой собственности магов-аристократов.

Однако в реальности и далеко не всякий аристократический род или даже клан их имеет. Источник, с его разлитой вокруг маной, — основа могущества рода, понимать нужно! Даже недолгое, по часу-два в сутки пребывание на прилегающей к источнику территории очень благотворно сказывается на могуществе мага. А тут вся эта запретная благодать в обычной теплице изливается! Хотя, касательно обычности данной теплицы, тут я сильно совравши. Явно артефактная штуковина. Больших денег стоит. Ага, ровно таких, за которые нам, с бабулей, реши я эту теплицу уволочь или хотя бы просто из чистого хулиганства повредить, точно оторвут голову.

А вот травку (после определения повышенного магического фона, ясно-понятно, что не простую), выросшую внутри этой теплицы, я все же решил пособирать. Не всю. Опасения точно такие же, как с потенциальным похищением самой теплицы. Но, авось, пропажу нескольких листочков и боковых побегов из общей кучи буйно разросшейся растительности местные хозяева и не заметят. Забежал внутрь, в темпе вальса принялся щипать зеленку, скидывая ее внутрь прихваченного с собой холщового пестеря.

Уже практически закончив сбор, приостановился на несколько мгновений, осмотрелся, не бросается ли в глаза учиненная мной убыль, и, повинуясь внезапно проклюнувшейся интуиции, с корнем выдрал краешек фиолетового, мясистого травяного покрова, на манер ковра выстилавшего в теплице большую часть земляной поверхности. Еще и ладошкой потом пригладил то место, маскируя получившуюся взрыхленную неровность.

Пять минут от силы, и я уже выскочил наружу. Говорят, жадность ведет к бедности. В нашем же случае жадность может привести и к чему-нибудь более серьезному. Ведь ясно-понятно, что без присмотра такую ценность надолго не оставят. Просто, наверняка, этот самый сторож отлучился куда-нибудь на минутку-другую.

Эх, ноги мои, ноги, уносите отсюда мою дурную голову! Бог мой, как же я припустил прочь! Через забор даже не перемахнул, перелетел, настолько был взбудоражен полученной добычей. И минимум полдороги до дома после еще бежал без остановки, пока хоть немного не успокоился.

От бабули мне попало сильно. Впервые на моей памяти я был выпорот вицей. В порыве чувств молодой козочкой сбегала моя бабуля до растущего у нас в дальнем конце огорода куста лещины. Аж сидеть толком на попе на следующий день не мог. Понятное дело, сообразила бабушка, какой серьезной опасности подвергался ее внук, ну, и выходила меня, бедолагу, как Сидорову козу, срывая накатившие, уже запоздалые, испуг и волнение.

Там же, наверняка, не какой-то одиночка тем незаконным малым источником промышляет. Явно целый бизнес на нем основан. Да, собственно, одному в подобном деле не преуспеть, даже теоретически. Для такого дела вообще потребны опытные маги слишком разных магических специализаций: боевые маги, занимающиеся добычей подходящих магических существ в жертву, собственно маг ритуалист, для непосредственно подпитки существования источника, маг-артефактор, изготовивший теплицу, алхимик, перерабатывающий выращенную продукцию. И это если еще какого-нибудь мага природы, ответственного собственно за выращивание сильно капризных магических травок, не посчитать. Ну, и какая-нибудь сеть для сбыта переработанного тоже должна быть обязательно. Короче, преступная организация, которую обнес дошкольник. Посмеялся бы, если бы только боль в выпоротой попе столь сильно этому делу не мешала.

— И что, мы вообще не будем ничего из этого продавать? — Расстроился я решением своей бабули. — Нам же еще ранец для школы покупать и форму, включая башмаки. Рублей восемьдесят еще даже по самым скромным прикидкам потребуется, если не вся сотня.

— До осени на ранец с формой мы и без того накопим, лето на дворе, урожай на огороде поспевает, в лесу грибы, ягоды опять же, — авторитетно, прекращая даже малейшие мои поползновения на нытье, объявила мне бабушка. — А продавать эту зелень нам нельзя ни в коем случае. Во-первых, хозяева тех посадок почти наверняка пропажу все-таки обнаружили. Слишком дорого эти травки стоят, чтобы не вести строжайший учет выращенного….

— А во-вторых? — Поинтересовался я, не дождавшись ответа от об чем-то задумавшейся женщины.

— А во-вторых, просто глупо, упускать такую возможность к твоему усилению.

И таки вот именно о таком способе личного усиления я в книжках деда не встречал вообще никаких упоминаний. Слишком уж экзотическим, с точки зрения классического мага, он был.

Едва ли не все листочки-веточки, что я приволок из того набега, были пущены на призыв реально сильных средних духов. Даже не поверил, что подобное в нашей местности, бедной на проявления шаманизма, вообще возможно. И все эти духи, числом ровно дюжина, от присутствия которых мне становилось сильно не по себе (по ощущениям, словно в одной комнате с целым прайдом хищных животных очутился), должны были днем и ночью крутиться возле меня.

Ага, мало мне было орехового прута, от которого так болел мой зад, вдобавок к порке, до самой осени, я еще оказался посажен под строгий домашний арест. Ну, почти строгий: все же туалет в нашем хозяйстве располагался в огороде. Вот вроде и не общался я особо со своими сверстниками из числа соседей — не магов, а как посидел в одиночку несколько дней, это стало чуть ли не моей навязчивой идеей.

И, если вы еще не поняли, такое постоянное пребывание с достаточно сильными духами было задумано моей бабулей не просто так. У ее народа подобное действо заменяло все тот же контакт мага с магическим источником. Не то, чтобы полтора месяца повышенного магического фона сделают из меня какого-нибудь выдающегося магического силача, но хоть на сколько-то точно усилят.

И таки от безделья чего только не сделаешь. В частности, в один из своих выходов до огорода я принес с огорода в кадушках земли и рассадил в них несколько ростков и листиков из числа тех, добытых мной, которые еще до сих пор не пошли в уплату за присутствие духов. Ну, тут же теперь магический фон едва ли не слабее, чем возле источника, авось и приживутся посадки.

— Это ты хорошо, внучок, придумал, — одобрила бабушка эту мою идею. — Эта вот ползучая травка, с фиолетовым отливом, сама способна вырабатывать по чуть-чуть маны, а тот вон магический молочай способен запасать ее в своем соке. Если приживутся оба вида растений, сможем получить основу для изготовления пилюль восстановления маны. Если все получится, как надо, когда-нибудь ты у меня сможешь тренироваться в магии гораздо плотнее, чем сейчас.

В принципе, планы, вынашиваемые моей бабулей ясны и понятны, в меру сил сделать меня, своего внука, как можно более сильным магом. Вопрос только в том, насколько такое развитие устраивает меня самого. Точнее, даже не так. Мне и самому до ломоты в зубах хочется стать сильным магом, тут у нас расхождения нет.

Вот только правда нашей жизни в том, что выделяться из толпы всегда опасно. Вон даже, взять моих прямых родственников, отца и деда. Дед, бравый дружинник, выслужил на службе у князей Хабаровых дом в поселке на границе их родовых территорий и наследное дворянство. И в результате погиб, оставив свою семью в нищете. Мои отец с матерью — и того горше. Обладая оба магическими способностями, подрядились в отряд охотников за древними сокровищами. Думали за неделю-другую больших деньжат срубить по легкому. И пропали где-то в Горном Алтае, оставив меня, двухгодовалого ребенка, на попечение деда с бабкой. М-да, и это на фоне соседей, обычных людей, живущих до старости и не тужащих самой обычной, вовсе даже не магической жизнью. Вы вот на моем месте не задумались бы?

Однако думай, не думай, а, оказавшись запертым в четырех стенах в почти полнейшем безделии я, как ненормальный, раз за разом повторял приемы, время от времени показываемые мне моей бабушкой. Она ж, хоть и не училась никогда классической магии, все же, считай, едва ли не всю свою жизнь прожила в обществе магически одаренных: сначала со своим отцом, известным среди таежных народов шаманом, а после того, как вышла замуж, — с дедом. Дед же хоть и тоже не учился системно, но на службе много всякого разного понахватался. Кое-чем из изученного, не только с сыном, но и со своей супругой смог поделиться.

Осень, как и очень многое в нашей жизни, подкралась совершенно незаметно. Наутро просто проснулся от ощущения, что чего-то мне не хватает. И лишь спустя минуту-другую сообразил: не хватает усиленного магического фона. Ну, да, духи, подряженные моей бабушкой, отбыв оговоренный срок в нашем мире, вернулись к себе, на свой план бытия. А мне пришла пора собираться в школу. Как и предсказывала моя бабуля, денег на школьный ранец и форму с башмаками, украшенными блестящими железными пряжками, мы накопить все же сумели.

И сразу же озвучу еще одно изменение в наших, с бабушкой, первоначальных планах: в начальную школу я пойду не в нашей Бугульче, хотя она, и даже не только начальная, но и средняя, тут и есть, а сразу в Вятске. Причем, не в какую-нибудь обычную школу для детей обычных городских обывателей, а в Первую Вятскую магическую гимназию. Ей-ей, сам временами не верю в то, что у нас с этой безумной, хотя и вполне себе обоснованной идеей что-нибудь выгорит. Но, как и сказал уже, идея именно, что обоснованная. Ну, в той мере, в какой может быть обоснован план, в самом первом своем приближении состряпанный исключительно на базарных сплетнях. Ага, именно так: бабушка, пытаясь продать на базаре очередной немудрящий набор продукции нашего хозяйства, совершенно случайно услышала разговор двух соседок по прилавку. И ведь насколько все совпало! Словно вся эта гимназия создавалась исключительно под наши конкретные условия: прием в первый класс не абы как, в любом возрасте, прописанном в соответствующем имперском указе, а исключительно в период с девяти до десяти лет, когда уже можно уловить хоть какие-то зачатки магических способностей. Еще и вступительный экзамен… который, судя по все тем же почти сплетням, собранным моей бабулей во время ее отлучек в Вятск, я, с моими непонятно откуда всплывшими познаниями и изученными от моей бабули магическими навыками, пройду без труда. Даже моя почти бесполезная принадлежность к дворянскому сословию в кои-то веки сыграет свою роль: простых мещан, и даже крестьян, обладающих магическими способностями и прошедших вступительный экзамен, в гимназию тоже принимают, но требуют с них за это единовременный, однако совсем не маленький денежный взнос.

Надо ли говорить, что цель такого воистину авантюрного изменения уже почти устоявшихся наших планов, как и явствует из названия учебного заведения, — все та же магия. Ну, и получение аттестата о получении среднего образования, конечно тоже, но последнее — это так, всего лишь оттого, что так положено, некуда мне будет этот самый аттестат применять, в университет то я уж точно не собираюсь.

Еще в результате такой пертурбации, если у нас сегодня все получится с поступлением в гимназию, мы дополнительно и сколько-то денег сумеем сэкономить. Первые четыре года малолетним потенциальным магам там не просто обучение бесплатное, а даже на все учебные дни предоставляется бесплатный пансион: кровать в общежитии и даже бесплатное трехразовое питание. А в выходные еще можно будет и домой выбираться. Денег на еженедельные билеты на поезд, конечно, насобирать будет мудрено, но там ведь и просто, ногами, можно будет добежать, за пару-тройку часов от силы.

До Вятска доехали на все том же пригородном поезде. До слез было жалко денег на проезд, их у нас, с бабулей, после завершения подготовки к школе, оставалось всего ничего. Будь я один, запросто пробежал бы полтора десятка километров от Бугульчи до города на своих, двоих. Но бабушке осилить такой путь стало бы уж совсем тяжко. Так что заплатили.

Впрочем, был в поездке на поезде и еще один положительный момент: едва мы залезли в вагон и уселись возле окна на скрипучей деревянной лавке, на улице пошел дождь. А у нас проселочная дорога между Бугульчой и Вяткой камнем же отнюдь не выложена. Вообще практически, не дорога это, а так, направление, если не назвать еще хужее. Измазался бы до ушей в грязи, вздумай действительно своими ногами в такую погоду добираться, не факт, что после и в гимназию бы впустили.

Однако вот и Вятск. Протолкались через вокзальную суету и сутолоку, вышли на выложенную тесанным плитняком привокзальную площадь. Дождь хоть и стал сыпать намного реже, до конца так и не прекратился, потому я очень сильно порадовался, что Первая Вятская магическая гимназия оказалась расположена от здешнего вокзала совсем неподалеку.

И снова повторюсь, касательно испытываемых мной эмоций: страшно до ужаса. Ведь, хоть формально я и для обучения в этой гимназии вполне себе подхожу, не придраться: и наследное дворянство, спасибо деду, имеется, и в магии за последние пару месяцев уже сколько-то поднатаскался, и даже читать-считать умею на уровне, явно выходящем за пределы первого года обучения, но по факту то я почти никто. Ни связей у меня, ни денег. А в магической среде, по рассказам моей бабушки, семейственность вообще на первом месте. Ну, и деньги тоже, никуда без них. Те же заклинания взять. Кое-что нам, конечно, преподадут в процессе учебы забесплатно Всему остальному, тоже жизненно необходимому, моих будущих соучеников из магических родов и кланов обучат родственники. Ну, а тем, у кого со знающими родственниками дефицит, за все внепрограммное обучение придется платить. А у меня денег нет.

Охо-хо! Чувствую, не по себе мы, с бабулей, выбрали сук для рубки, как есть, не по себе.

Глава 3

Хех! Первая Вятская магическая гимназия была… огромной и величественной! Да-да, именно так, правильные слова подобрал. Намного больше и куда как солидней, чем, скажем, та же поселковая школа в нашей Бугульче. И это я говорю лишь об одном, так сказать, административном корпусе, на первом этаже которого собственно и проходил отбор претендентов на обучение. А ведь за общим кованым забором стояли и еще корпуса. Много. Целый учебный городок в итоге. Реальногородок! Со скверами, улицами и даже площадями. И толпы гимназистов обоих полов в форменных тужурках и платьях, несмотря на по-прежнему накрапывающий небольшой дождик, снующих между корпусами и даже просто бродящих по лужайкам и аллеям.…Ну, маги же. Наверняка какое-нибудь заклинание защиты от капель, падающих с неба, выучили.

Но поподробнее об устройстве гимназии я как-нибудь потом расскажу, когда смогу сюда поступить, как и об изучаемых здесь заклинаниях, а пока собственно сам прием.

Потенциальных первышей, желающих тут обучаться, в этот первый учебный день в гимназию тоже заявилось немало. И это мы еще отнюдь далеко не всех смогли повстречать, часть поступающих прошли приемную комиссию с самого утра и уже воротились домой или рассосались по школе, а часть и вовсе заявятся ближе к вечеру. Прием претендентов на гимназическое обучение заявлен же на весь рабочий день, с утра и до самого вечера. Так что пришлось встать в очередь… почти не двигающуюся.

— Бабушка, присядь, судя по всему, стоять нам тут еще долго, — предложил я, заметив, что один из стульев в коридоре освободился. И добавил, заметив очередную кучку донельзя серьезных дядек, окружавших мелкую пигалицу в школьной форме, с огромными белыми бантами на голове, — да еще и без очереди лезут всякие разные.

— Молчи, внук, не стоит вслух высказывать свое негодование в адрес клановых аристократов, — нахмурилась на эти мои слова моя бабушка. — Донесет им кто об этом, потом хлопот не оберешься.

Закрыл рот, стал молча разглядывать окружающих. Ну, да, об этом у нас, с бабулей уже тоже состоялась беседа, и даже далеко не одна. Равноправия в среде магов, как и между обычными людьми, не наблюдается даже в принципе.

— … А это третий сын Барятынских, Владислав, — донесся до меня негромкий говор со стороны еще парочки стоящих со мной в очереди ребятишек. — Говорят он уже может пуляться молниями.

И таки, можете не сомневаться, и этот малолетний аристократ, в сопровождении большой свиты, прошел мимо нас без очереди. Как и еще один аристократ… и еще…. От скуки начал рассматривать элементы отделки. Показалось или нет, но среди сложных гипсовых узоров, опоясывающих стены и потолки, мелькнули магические отблески. Не так-то и просто́это учебное заведение. Права бабушка. От возмущенных возгласов лучше в этом здании воздержаться. Кто знает, чьи уши могут их тут услышать.

Однако же, любое ожидание в этом мире рано или поздно заканчивается. Ближе к обеду подошла наконец-то и наша очередь. За дверью, через которую мы вошли, оказался довольно просторный зал. И длинный стол поперек этого зала, застеленный белой скатертью, с непременным графином и тремя стаканами на стеклянном подносе посередине. За столом же сидели трое пожилых благообразных мужчин.

— Представьтесь, пожалуйста, — каким-то усталым, скучающим голосом попросил тот, что слева, худой некрупный дядька с длинной, наверное, до самого пупа, тощей, седой бородой.

— Александр Огнев, девять лет. Дворянин в третьем поколении, — отчеканила вместо меня моя бабуся и чуть погодя добавила: — моим внуком изучены заклинания Светлячка, Склеивания и малый ритуал Удаления Пыли. Также мой внук преуспевает в чтении, письме, успешно решает задачи из учебника арифметики за четвертый класс.

Хех, а про мои способности к вызову духов и связанные с этим моментом уже проведенные ритуалы магического усиления не сказала ни слова, как и про открывшееся у меня тоже по результатам ритуалов магическое зрение. Между прочим, довольно редкий и ценный для мага и шамана навык! Да и изученные мной под ее руководством заклинания тоже далеко не все перечислила. Впрочем, этот момент мы с ней тоже накануне оговорили особо. Находясь в среде завистливых детенышей аристократов выделяться чем-то особенным — идея уж точно, не кажущаяся хоть сколько-то разумной. К тому же, козырь в рукаве, пусть пока и из не очень великих (все же изученное — далеко не боевая магия) — это гораздо лучше, чем тот же козырь, впустую выброшенный на стол в самом начале игры.

И вы только не подумайте, что всем этим сведениям, касательно моих знаний и умений, доложенным бабулей, эти серьезные дяди поверили на слово. Провели краткий, но всеобъемлющий экзамен.

— Достаточно, — остановил меня седобородый мужчина, сидевший в центре, после того, как я бегло прочел коротенький текст из предложенной мне книжки, решил простенькую систему уравнений с двумя неизвестными и зажег над ладонью небольшой Светлячок. — Думаю, остальные члены нашей комиссии не станут возражать, если мы запишем вашего внука, уважаемая, в параллель «В» классов, — и пояснил, увидев, как бабуля уже открыла рот для вопросов по поводу данного буквенного распределения: — в «В» классе основной упор по программе делается на обучение ритуалистике и, в меньшей степени, артефакторике и алхимии. Также, в отличие от «А» и «Б» классов, там будет относительно мало уроков боевой и стихийной магии и, соответственно, прямых отпрысков глав крупных родов и кланов….

— Спасибо за пояснение, господин экзаменатор, нас все устраивает, — словно от ее согласия что-то зависело, закивала головой моя бабушка.

А потом от того экзаменатора, что все время экзамена молча сидел справа, я получил временную, исключительно на период обучения, слабо светящуюся зеленым цветом татуировку на запястье, собственно и обозначающую мою принадлежность к будущим ритуалистам, краткий набор инструкций, куда мне идти и что делать дальше. Ну, и, пошел, куда мне и было указано.

— Внук, я надеюсь на твое благоразумие, — самым торжественным тоном, так не вяжущимся с катящимися по щекам слезами, — выдала мне бабуля свое последнее прощальное напутствие и на почти прямых, не сгибающихся ногах зашаркала к выходу с территории гимназии.

А я точно такой же потерянный, пошкандыбал в сторону зданий на дальней стороне гимназического поселка. Где-то там, в числе прочих, расположено здание общежития «В» классов, мое место жительства на ближайшие семь лет. Ну, если, конечно, за это время жив останусь, и меня не выгонят с учебы раньше за какие-нибудь залеты или просто по причине неспособности заплатить за обучение.

Здание с короткой надписью, «ВЕДИ», вписанной в зеленые абстрактные узоры на фасаде, в точности, как описывал мне тот экзаменатор, было ни большим, ни маленьким. Три этажа, плюс еще какие-то достаточно просторные помещения в изукрашенной лепниной мансарде. И даже портик-крыльцо с двумя атлантами, подпирающими руками свод у себя над головами, тут тоже присутствовал. Как говорила моя бабуля в таких вот случаях: дорого-богато. Впрочем, остальные четыре общежития, «красное», «оранжевое», «синее» и «фиолетовое», хоть и со своими архитектурными особенностями каждое, но выглядели ничуть не хуже. А еще своим расположением (наша «зеленое» общежитие располагалось в аккурат между «оранжевым» и «синим») эта цветовая палитра напомнила мне немного усеченную в цветах радугу.

— Первоклашка? — Строго поинтересовался у меня сидящий за столом возле входа парень в гимназической форме с пробивающимися под носом еще реденькими рыжеватыми усиками. — Печать на запястье покажи.

Задрав рукав форменного сюртука, сунул этому привратнику зеленую татуировку под нос. На что тот только удовлетворенно кивнул.

— Опоздал ты, парень, староста только что увел группу ваших на заселение, теперь подождать придется, — уведомил меня этот ленивый цербер, снова уткнувшись глазами в отложенную было при моем появлении книжку.

Ну, подождать, так подождать. Благо, тут, у стенок, по бокам мрачноватого ввиду недостаточной освещенности фойе, оказались расставлены две вполне себе крепких скамейки. Уселся на одну из них, поставив портфель с учебниками и тканевой мешок с прочими припасами себе на коленки. Неожиданно, хоть, вроде бы, и привык быть один, почувствовал себя вдруг необычайно одиноким.

Много ли, мало ли времени прошло, входная дверь скрипнула. Еще один будущий однокашник пожаловал. А за ним сразу двое: мелкий дрыщ с жиденькими светлыми волосиками и девчонка с заплетенными в косы белыми бантами. Расселись. Девчонка оказалась со мной рядом.

В наступившей тишине голос того, что пришел вторым, вслед за мной, показался особенно громким:

— Меня Макар Перепелица зовут, а вас?

Не сразу, но спустя пару минут ледок отчуждения оказался окончательно сломлен, и мы принялись довольно громко болтать, делясь впечатлениями от сегодняшнего поступления в гимназию. Кстати, мелкого, как оказалось, зовут Андреем Мельниковым, а единственную даму, оказавшуюся в нашей компании, Дашей Поварницыной. И нет, никого из магических родов и кланов среди нас не оказалось. Мельников вон, вообще из семьи простых и даже не вятских обывателей, хоть вроде и обеспеченных. Первый из всего их рода, у которого специально обученный целитель-диагност обнаружил магические способности.

— Так, кто это у нас тут? — Раздался вдруг голос.

Я поднял глаза. Так увлеклись болтовней, что не заметили, как со стороны лестницы к нам подошли два человека: парень лет пятнадцати-шестнадцати на вид и молодая… дама в богатом наряде, с изукрашенной цветами шляпкой на голове.

— Мы это… старосту ждем, — пропищал в ответ Мельников. — Мы первоклассники.

— Староста — это я, Матвеев Леонид Федорович, третий сын второго главы клана Федоровых, ученик седьмого «В» класса, — представился нам строгий парень, — а это со мной Анна Степановна Лукашина, моя одноклассница, первое время она будет приглядывать за первоклассницами девочками. И когда разговариваете со старшими, полагается вставать, обращаться к нам, как и к другим аристократам, исключительно по имени-отчеству. Все понятно?

— Так точно, Леонид Федорович! — Гаркнул Макар, моментально вскочив с лавки и вытянувшись едва ли ни в постойке смирно. Ну и мы, с Мельниковым, тоже соскочили следом.

Даша тоже не осталась сидеть на лавке, но встала с заметным запозданием, словно делая одолжение. Староста даже взглянул было в ее сторону осуждающе, но тут в очередной раз скрипнула дверь, и в общежитие вошла очень колоритная группа из еще трех первоклашек.

— Я баронесса Аделаида Викторовна Вязникова, буду у вас жить, — с порога объявила, не дожидаясь вопросов, рыжая и конопатая упитанная девчонка, вышагивающая налегке впереди. А следом за ней вошли еще двое, девочка и мальчик. Оба, особенно мальчик, буквально доверха обвешанные сумками, чемоданами, картонками и прочей поклажей. И, очень похоже, что почти вся эта поклажа отнюдь даже не их, а этой вот самой конопатой баронессы.

— Аделаида Викторовна, вы как раз вовремя. Анна Степановна проведет вас к выделенной вам комнате, — немедленно откликнулся на это явление народу наш староста.

Девчонки, следующие гусятами за своей провожатой, включая рыжую баронессу, достигнув третьего этажа, ушли по коридору направо, а мы, вместе с Леонидом Федоровичем, проводив их взглядом, потопали соответственно, налево.

— Эй, друг, ты что, в самом деле, состоишь при этой рыжей баронессе? — Немедленно поинтересовался Макар у неизвестного нам пацана, едва девчачья процессия углубилась в полумрак коридора второго этажа.

— С чего ты взял. Я сам по себе. Баронесса просто наняла меня донести ее вещи до общежития. Между прочим, целую полтину заплатила, — откликнулся еще неизвестный нам одноклассник, явно рисуясь своей предприимчивостью.

А Мельников вдруг, хлопнув себя по лбу, возгласил:

— В Малой Пижме лавка алхимиков под их вывеской стоит, сколько себя помню. Обычные торговцы по факту, а рожу-то кривила, словно, в самом деле, фифа какая.

Не стал ничего разъяснять своему скороспелому знакомому, просто подумал о том, что, если лавка, явно приносящая неплохие барыши, так до сих пор не поменяла своих хозяев, какие-то силы у рода Вязниковых точно имеются.

А на третьем этаже староста нас буквально за одну минуту распределил по комнатам. Меня, с Андрюшкой Мельниковым, загнал в одну (там уже был один постоялец, а в комнаты в этом общежитии, похоже, заселялись по трое). Макара же с предприимчивым парнишей определил в комнату напротив. Третьего к ним еще только предстояло изыскать. Впрочем, на счет последнего сомневаться не приходилось: прием в гимназию первоклассников же еще продолжается, третий сосед в комнату Перепелицы обязательно отыщется.

Первым делом, после занятия одной из свободных кроватей (равноценных, слева и справа от входной двери, та, что возле окна уже оказалась занята), мы, с Мельниковым, затеяли знакомиться с третьим нашим соседом.

— Андрей Скворцов, четвертое поколение дружинников рода Безуховых, — доложил нам этот атлетически сложенный темноволосый парниша, одетый, как и мы, в обычную форму гимназиста, без всяких там артефактов и прочих сразу в глаза бросающихся (в мои, с активированным навыком магического зрения, так уж точно) магических приблуд. И да, он, как и мы, тоже оказался учеником первого класса «В». Впрочем, это уже понятно, заселение тут, похоже, проходило именно так, не вразброс, как на душу положит, а по классам.

Завязавшаяся было беседа продлилась недолго. Внезапно словно в воздухе очень басовитая струна разорвалась. С непривычки у меня аж даже, кажется, уши чуточку заложило.

— Сигнал окончания урока, — пояснил нам, с Мельниковым, как оказалось, намного более знающий новый товарищ. — Большая перемена, обед начинается. Надо бы и нам в столовую поторопиться, чтобы не остаться до вечера голодными. По правилам мы уже приняты, так что на нас наверняка накрыли.

Никогда в жизни не был в столовой. Даже не думал, что такое бывает. Сотни людей со всех сторон разом устремилось в это заведение, чтобы успеть насытиться. Разумеется, на входе получилось некоторое столпотворение.…Которое опять же не коснулось отпрысков сильных мира сего. Отпрыски предводителей кланов и прочая титульная знать проходила внутрь совершенно беспрепятственно через специально для них устроенную дополнительную дверь.

И внутри тоже у аристократов оказались вполне себе значимые привилегии. Там, где мы расселись за длиннющими общими столами, по одному на целую параллель и получили уже накрытые порции единых на всех блюд, эти важные господинчики и госпожи свободно распределялись на отдельной, чуть приподнятой над общим уровнем пола площадке, за четырехместными, застеленными белоснежными скатертями столиками. И блюда они вкушали тоже не как мы, общие, одни на всех, а заказывали персонально снующим возле них услужливым официантам.

Реально бы вслух по данному поводу я возмущаться, конечно же не стал, но очень плохо обязательно подумал… если бы не слова все того же Андрея Скворцова, занявшего место на скамейке за столом слева от меня:

— Зато они, как в ресторане, в конце месяца за все поданные им кушанья полностью из своего кармана оплачивают.

Хех, примерил ситуацию на свой тощий донельзя карман и сразу же успокоился. Да и, положа руку на сердце, особых поводов возмущаться у меня и не имелось. И похлебка, и второе, тушеная капуста с полноценным куском мяса, по вкусу оказались очень даже ничего, а уж размер порций…. Дома я обычно полностью насыщался гораздо меньшим объемом.

Сытые и довольные мы вернулись обратно в нашу комнату. И уже спокойно и обстоятельно принялись обсуждать наше будущее житье-бытье. И, надо признать, обсуждать нам очень даже было чего. Как-то, при сборах на учебу в соседний от своего поселка город, я совершенно не учитывал очень многих могущих со мной тут приключиться нюансов.

Да что там, у меня с собой даже, помимо стандартной формы гимназиста и еще одного ситцевого комплекта для занятий атлетикой, не оказалось вообще никакой одежды для подменки. А ведь и ходить весь день в нарядной, но все же не слишком удобной гимназической форменке не очень-то и комфортно, да и, если так делать, моя свежеприобретенная форма очень быстро сменит свой вид с нарядного на такой себе затрапезный, если не обозвать его еще хужее. Впрочем, тут же на выходе с территории гимназии часовые не стоят, в конце учебной недели просто съезжу до дома, привезу все недостающее.

Глава 4

Самым сложным, при обсуждении с моими соседями по комнате особенностей нашего будущего совместного проживания, оказалось… ни за что не догадаетесь что! Проблема уборки в нашей комнате. Ведь порядок в ней, в отличие от коридоров, по установленным здесь правилам, мы должны были полностью поддерживать сами. Так вот, Андрей Скворцов категорически объявил нам, с Мельниковым, что мытьем полов в комнате, в которой он живет, не станет заниматься ни при каких обстоятельствах.

Ага, еще одна заморочка благородных, к которым он даже формально еще и не относился вовсе. Четвертое поколение дружинников — это всего лишь, если его можно так назвать, почти готовая заготовка будущего дворянского рода. По устоявшимся в нашей стране правилам, потомственным дворянином может стать его сын. А вот тому уже, при его представлении в имперскую канцелярию в качестве представителя семейства, выслужившего родовое дворянство, нужно просто-таки блистать незапятнанной репутацией. И сообщение о том, что отец претендента, в свое время, мыл полы… может послужить реальным поводом для главы рода Безуховых в подписи сюзерена на этом самом представлении отказать. Дурость полнейшая, если не сказать еще хужее, но, вроде как, реально уже были прецеденты по аналогичному поводу.

— Подожди, Андрюха, — остановил я покрасневшего от злости Мельникова, совсем уже было затеявшего с третьим обитателем нашей комнаты перебранку, грозящую в самом скором времени перейти в рукоприкладство. — Сам должен понимать, становление рода — вопрос серьезный. Согласись, в самом деле, нехорошо получится, если все усилия предков отправятся коту под хвост из-за такого вот дурацкого пустяка.

— Пустяк или не пустяк, а мыть семь лет полы за «отца его будущего благородия» я не согласен. Пусть тогда ищет себе других соседей для проживания, — дернул плечом мой мелкий ростиком, но, как оказалось, достаточно боевитый товарищ.

— Скажи мне, Скворцов, — чуток пораскинув умишком, обратился я к вконец насупившемуся парню, — а творить магические ритуалы тебе твоя честь ведь не запрещает?

— Магия — основа кодекса поведения для любого представителя благородного рода, — как по писанному выдал мне он. И надо сказать, в глазах упертого потомка дружинников засветился пока еще робкий огонек надежды.

— В таком случае, я обещаю в самое ближайшее время обучить тебя, Андрей Скворцов, Малому ритуалу удаления пыли.

— Клянусь, я отдарюсь за эти ценные и нужные для меня и моего будущего рода знания соответственно их ценности, — разом выпрямив спину, очень торжественно ответил мне на такое предложение наш третий сосед.

— Погодите, а меня обучить такому ритуалу? — Разом всполошился Андрюшка Мельников. — В качестве платы за обучение я готов тоже предоставить какое-нибудь заклинание. Мне отец, когда узнал, что у меня есть магические способности, целую книжку купил по целительству.

Разумеется, в тот вечер никого обучить полезному ритуалу я не смог. Не такое это быстрое дело, обучение магии. Но начало тренировкам положил. Заодно и сам посмотрел, что за книжка у Мельникова такая.

Угу, тоже только посмотрел практически. Хоть заклинания там были и не ахти, какие сложные, скорее самый начальный уровень, пополам с первым, но с налета и их изучить было абсолютно нереально. К тому же, для меня это ведь не первое затронутое в изучении направление магии. Как всем известно, разделение всего массива магии на отдельные школы, или направления, как раз с тем и связано, что с каждым новым направлением, трудность заучивания заклинаний из него заметно возрастает.

Иными словами, стать магом какого-то определенного направления, стихийным там, боевым, или тем же целителем, намного проще и быстрее, чем пытаться преуспеть по всем направлениям целиком. Оттого и архимагов-универсалов, одинаково способных и вылечить, и покалечить, и еще многое другое, во всем мире, как говорится, раз-два и обчелся, гораздо меньше, чем узко специализированных на своем направлении магии архимагистров, хотя и те, конечно, те еще фрукты.

Но пытаться выучить одно-другое полезное для меня заклинание из раздела целительства, пусть без фанатизма, я буду и дальше. И не только начальные, ученические и первоуровневые, типа представленных в Мельниковской книжке, но и намного более сложные и малодоступные, те, что начинаются со второго уровня. Долго учить и трудно добыть — не значит невозможно. Пока же у меня, в моем развитии, реально прослеживается выраженный перекос в сторону шаманизма. Правда, этот перекос никому, кроме меня самого, в глаза не бросается, слишком это легкие и эфемерные материи, склонности к тому или иному виду магического оперирования.

Первый учебный день для нас начался достаточно суматошно. Счастье еще, что заранее вызнавший многие вовсе неочевидные бытовые моменты, связанные с учебой в гимназии и проживанием в общежитии, Скворцов вчера заранее нас предупредил, что единственной имеющейся на этаже мужской умывальни на всех проживающих тут засонь, принимающихся за сборы на учебу только в самый последний момент, может не хватить. Потому, по его совету, мы все же поднялись минут на двадцать раньше вроде бы допустимого.

И оказались абсолютно правы. Когда мы уже умытыми уходили из комнаты с четырьмя бронзовыми рыбьими головами, из которых непрерывными струями текла холодная вода, народу в помещение набилось изрядно. Более того, второклассники, проживавшие на нашем этаже совместно с нами, совершенно естественно пожелали достичь вожделенных источников в первую очередь. Отчего-то, при виде их сердитых сосредоточенных физиономий, взирающих на засонь-первоклашек, только-только пришедших умываться, у меня в голове возникло совершенно непонятное мне слово: «дедовщина».

На учебу, в отдельный учебный корпус для первых и вторых классов, мы тоже заявились одними из первых. Впрочем, вот здесь столпотворения как раз не случилось. Оказавшаяся в этот момент неподалеку от входных дверей женщина средних лет со сложно устроенной косой на макушке просто рукой нам махнула в сторону распахнутых дверей актового зала.

— Торжественная линейка для первоклассников там. Рассаживайтесь строго по цветам кресел. У вас, к примеру, какой класс?.. «Веди»?.. Вот и занимайте свои зеленые сиденья.

И снова уже знакомая усеченная радуга: впереди находилось несколько рядов сидений, окрашенных в красный цвет, за ними, через небольшой промежуток — ядовито оранжевые. Наши, успокаивающе зеленые, через еще один небольшой проход-промежуток, обнаружились практически в центре зала, далее ряды синих и фиолетовых сидений. Поскольку мы оказались одними из первых, Андрюшка Мельников, шедший у нас впереди, выбрал было самые козырные места в первом зеленом ряду, по самому центру.

— Тебе тут нельзя, — остановил его Скворцов, при этом в голосе его чувствовалось чуть ли не извинение. — Первый ряд, он для классного руководителя и учащейся в классе клановой аристократии.

На эти слова Мельников, вроде даже, собрался спорить, но увидев, что я послушно двинулся на второй ряд, тоже направился вслед за мной.

И все же предмет для спора между ними возник. А просто сам Скворцов и уселся на было облюбованное Мельниковым место, на первом ряду.

— Эй, а ты сам почему там расселся? Ты что, аристократ, что ли? — Возопил уязвленный до глубины души низкорослик.

— Так я же тебе сказал, что я из свиты Петра Андреевича Безухова. Он тоже в нашем классе будет учиться. Просто он не с нами в общежитии, а в особняке поблизости от гимназии остановился, не подошел еще. Для него я места и занимаю.

Всего несколько минут прошло. В зале очень быстро становилось людно. Тоненькой струйкой, в числе прочих первышей, потянулись наши одноклассники. Зная уже, что первые ряды в месте расположения каждого из классов занимают аристократы, я принялся с интересом изучать, сколько их принято в каждый из классов.

И таки выходит, что, как и обозначил когда-то экзаменатор, самая престижная у нас учеба в «А» и в «Б» классах. Там даже всего первого ряда, состоящего аж из шестнадцати сидений, на всех привилегированных с их свитскими не хватило. После коротких споров — перебранок некоторые из членов аристократических свит были вынуждены, оставив своих хозяев, перейти во второй ряд. У «Бук» даже реальный конфликт, с угрозами в адрес вообще всех клановых со стороны противника, по этому поводу разгорелся.

Внезапно в моей голове возник небольшой вопрос, который я, наклонившись вперед, тут же задал самому информированному из всех нас Скворцову:

— Слушай, Андрей, а ты не знаешь, программа у всех первых классов одна и та же, или чем-то отличается?

— Знаю, конечно, — с гордостью отозвался мой информатор. — В первом классе отличий в учебе совсем немного, мы, как любые начинающие маги, просто будем учиться магичить. А вот, начиная со второго класса, уже каждый класс все больше будет учить что-то свое: «Азики» — боевую магию, «Буки» — магию стихий, мы, «Веди», — ритуалы, алхимию и чуточку артефакторики, «Глаголы» — в основном целительство, магию растений, ну и тоже алхимию, в той ее части, которая касается целительства и работы с растениями, а «Добряки», как самые слабосилки, вообще всего понемногу, на что у них только магии хватит.

— У нас сосед два года назад закончил нашу гимназию по «Д» параллели, — тут же вступил в разговор Мельников, — так он теперь в какой-то конторе работает, которая налаживает в домах купцов и прочих богатеев водопроводы и магическое освещение.

На этом наша беседа прекратилась: сначала прибыл Макар Перепелица, затеявший со всеми нами здороваться за руку, а потом, почти следом за ним, пожаловал и Петр Андреевич Безухов, Скворцовский сюзерен, упитанный смуглый парнишка с курчавыми волосами, в компании с малолетней баронессой… как ее… Аделаидой Вязниковой, если не путаю. Девица, представляющая собой всю баронскую свиту, дисциплинированно топала позади. И таки да, наши аристократы, вместе с сопровождением, ни секунды не сомневаясь, заняли места в первом ряду. Безухов — рядом со Скворцовым, а Вязникова — через одно сидение от него, отгородившись, как барьером, своей подчиненной. Помимо Безухова и конопатой, на первом ряду уселся и еще один парнишка, не знаю пока его имени, на этом торжественном заседании обошедшийся вообще без провожатых. И все! Титулованных в классе, распланированном под изучение ритуалов и алхимии, оказалось не много.

Ну, а вскоре после этого на трибуну, выставленную в центре сцены, напротив нас, взобрался директор гимназии и начал свою торжественную речь.

И таки, если бы потом я попытался вспомнить, о чем же говорил этот уважаемый господин, у меня бы и двух-трех слов связать не получилось.…Или, точнее, нет, три-то слова я как раз и запомнил: «Спасибо нашим попечителям!» Он эту фразу за время выступления повторил раз десять, если не больше. Само собой, попечителями выступали губернские кланы. В том числе и Хабаровы. При перечислении этой фамилии среди прочих, я аж зубами скрипнул непроизвольно. Надеюсь все же никто больше за мной этого казуса не углядел.

А потом, после окончания речи директора, нас, первый «В», словно наседка своих цыплят, принялся созывать к себе совершенно невзрачный господин, оказавшийся нашим классным руководителем. Он тоже сидел на переднем ряду, на крайнем правом сидении, но занятый изучением наших классных аристократов, я его до самого последнего момента даже не замечал. Вот же замечательное свойство у человека!

Из актового зала мы, повинуясь указаниям нашего неприметного классного руководителя, переместились в наш классный кабинет. Он у нас оказался расположен на третьем этаже, куда мы поднялись по широкой, с фигурчатыми перилами, каменной лестнице. Угу, действительно, «Спасибо нашим попечителям». Тоже все дорого-богато тут выглядело.

В отличие от выступления директора гимназии, небольшая лекция, прочитанная нам Павлом Петровичем Михеевым, так звали нашего классного руководителя и по совместительству учителя русской словесности, оказалась весьма содержательной.

— Вам может показаться, — в частности сказал он нам, — что все учащиеся первых классов нашей гимназии находятся в равном положении. Так вот, зарубите себе на носу, это совсем не так. Если в ваш класс набирались преимущественно ребята соображающие, то «А» и «Б» классы сформированы прежде всего по показателям уровня личной силы. И говоря о силе, я имею в виду вовсе не объемы ваших бицепсов. Согласитесь, глупо получится, если в ответ на ваше, может быть, даже и вполне обоснованное замечание, вам в лицо прилетит файербол или разряд молнии. Так что боги вас упаси от ссор с этими ребятами. Тем более, не стоит задираться с учениками на класс старше. Они, в отличие от вас, хотя бы начальными, первоуровневыми, заклинаниями боевой магии владеют уже почти все поголовно.

Кстати о магии. Это основной критерий, по которому осуществляется перевод из первого класса во второй. Кто до конца лета не сумеет открыть в себе магические способности, во второй класс не попадает ни при каком раскладе, пусть даже он по остальным предметам будет успевать на одни только пятерки, или вообще будет первым наследником главы самого уважаемого в нашей губернии клана. Потому учитесь, ребята, прилежней. И для развития ваших способностей не только читайте исключительно выдаваемые вам на уроки мажеские учебники. На втором этаже административного корпуса расположена библиотека. Кое-какая литература по совершенно различным отраслям магических мыслей у нас там имеется. А для отработки практических навыков в самом дальнем от главного входа на территорию гимназии углу расположен малый полигон. Читайте, пробуйте, примеряйтесь. Кто знает, к каким возможно редким отраслям магии у вас окажется предрасположенность.

Вечером, после окончания всех уроков и выполнения всех заданных во время них домашних заданий, я подвел итоги своего первого дня учебы. И нет, разумеется, ничего нового из области магии за этот день я не выучил. Не такое это быстрое дело. Да и не давали нам ничего такого в первый день. Преподаватели, по очереди приходящие в наш класс, лишь знакомились со своими новыми учениками, да проводили первые, организационные уроки. За одним узнал, почему в списке заказанных к покупке при подготовке к школе учебников не было ни одного учебника по магии. А просто запрещено это, продавать подобную литературу простому населению. Отец Андрюшки Мельникова, сам не являющийся магом, с покупкой учебника по целительству для своего чада явно этот закон нарушил. Магические учебники нам полагается изучать только в классе (в конце урока Начал магии, короткого двухнедельного курса, предваряющего изучение всех магических дисциплин, по указанию преподавателя, мы послушно сложили их перед собой, на углах столов). Хорошо еще, что конспекты и выписки из этих учебников делать нам все же не возбранялось.

Так началась моя учеба в магической гимназии.

Кстати сказать, свой должок по поводу преподанного мной Малого ритуала Удаления Пыли, Андрей Скворцов восполнил очень быстро. В первый же вечер учебы, перед сном, подошел ко мне и предложил:

— Саня, я тут поинтересовался у господина Безухова. Если желаешь, могу в счет моего долга обучить тебя Начальному комплексу защиты сознания. В нашем классе это может оказаться для тебя необычайно полезной штукой.

— В нашем классе? — Ухватился я за оговорку-намек собеседника.

— Вообще-то говорить за глаза о способностях других, тем более аристократов, — дурной тон, но бароны Вязниковы, помимо всего прочего, известны и своими ментальными практиками тоже, — не стал особо юлить мой одноклассник. — Вряд ли, конечно, простая первоклассница, будь она хоть трижды Вязниковой, вот так, сразу, сумеет запудрить тебе мозги, но учиться нам тут еще долго, ближе к выпуску всякое может быть.

— Согласен, — немедленно согласился я с поступившим предложением, едва припомнив безэмоционально тупенькое выражение лица той девицы, повсюду сопровождавшей нашу баронессу-одноклассницу.

И таки да, даже до бабушки доходили кое-какие сплетни, которыми она и со мной поделилась, что некоторые аристократы в старших классах, для пополнения своих личных дружин перспективными бойцами, ментальной магией отнюдь не брезгуют. Даже собиралась учинить мне на летних каникулах дополнительный тренинг по этому поводу, основанный на принципах шаманской магии. Но мозги — это ж такая штука, в деле их защиты гораздо лучше переборщить, потратив лишние часы своей жизни, нежели неожиданно оказаться пускающей слюни собачкой, готовой отдать имущество и даже саму жизнь по первому же сигналу своего хозяина.

Методика защиты сознания заключалась в выполнении комплекса физических упражнений, сопровождавшихся чтением-пением специальных мантр, чем-то похожих в своей размеренной заунывности на ту зуделку, которой я приманивал малых духов. И, признаюсь, сначала все это мне показалось абсолютной чепухой.

— Скажи мне, Андрей, вот только честно, ты сам веришь, что данные песнопения смогут защитить меня от менталистов? — Не удержался я от вопроса, когда пара учеников, тоже ранних пташек, проходя мимо нас, очень странно посмотрели в нашу сторону.

— Верю, — очень серьезно отозвался в ответ тот. — Эти упражнения мой двоюродный дядька привез из своей поездки на Крышу Мира, в монастырь к далай-ламе. Тамошние монахи всю жизнь сражаются с демонами, лезущими из разломов. И среди демонов менталисты — вовсе не редкость. Как пояснил мне дядька, а ему рассказал его нанятый за золото наставник, весь наш разум сосредоточен в особой невидимой зоне, называемой ментальным телом. Плавные движения, сопряженные с особыми дыхательными упражнениями и чтение мантр заставляют оболочку ментального тела вибрировать, постепенно делая ее прочнее и толще. А уж толстая, прочная оболочка ментального тела становится преградой на пути воздействия менталистов.

Хм, объяснение ничуть не хуже любого другого, к тому же и мышцы показанные Скворцовым упражнения нагружали исправно, особо много времени на их выполнение не требовалось. Стал выполнять. Вдруг, в самом деле, когда-нибудь эта сущая безделица мне сможет помочь защититься от менталистов.

Глава 5

И все же первое мое столкновение под крышей гимназии произошло отнюдь не с менталистами. Точнее, столкновение изначально было вовсе не моим, я же не настолько дурак, чтобы на ровном месте конфликтовать. Просто, как говорится, так получилось.

К тому времени с начала нашей учебы прошло уже три недели, и я считал себя вполне себе втянувшимся в распорядок здешней жизни учеником. Даже бабушке на выходных успел в этом похвастаться. Но обо всем по порядку.

С утра пораньше, как и уже два десятка дней до того, я отправился на тренировку со Скворцовым. На втором этаже нашего общежития имелся небольшой спортзал, но на улице пока что стояли последние по-настоящему теплые деньки затянувшегося в этом году бабьего лета, так что мы, почти не сговариваясь, предпочли занятия на улице. И да, для меня это оказались сильно замедленные, вычурно-замысловатые упражнения под негромкое проговаривание всяких там «Ом-м Мани Падме Хум-м-м» и тому подобное, от которых, при их попадании в резонанс с размеренным, акцентированным дыханием, казалось, вибрировали сами нервы, и волосы на затылке становились дыбом. Не знаю, как там будет в конечном итоге с ментальной защитой, но что-то этакое, необычное, я, кажется, уже начал ощущать: вместе с остаточным зудом, первые десять-двадцать секунд в восприятии ощущалась какая-то небывалая легкость и, вместе с тем, твердость что ли?

Так вот, позанимавшись всеми этими вычурностями на небольшой, еще зеленой лужайке позади здания нашего общежития, мы, с Андреем Скворцовым, вернулись к себе на этаж. Время уже поджимало: умыться, одеться, да пора уже и на завтрак бежать. Тем больше было наше неудовольствие, когда, войдя в умывальню, мы обнаружили там безобразную сцену: двое второклассников, нисколько не стесняясь окружающих, измывались над Андрюшкой Мельниковым. Так сказать, пытались донести до него мысль, что, при виде важных их, он должен немедленно освобождать место возле рожка с водой, а не задерживать старших «товарищей», пытаясь смыть со своего лица остатки мыла.

Признаться, увидев скуксившуюся моську своего приятеля, я совсем уж было ринулся ему на помощь.…И был остановлен как клещ вцепившимся в мое плечо Скворцовым.

— Так ты только хуже сделаешь, — почти не разжимая губ прошептал он мне.

Ну, да, кажется, наш классный руководитель в первый учебный день именно об этом и говорил, когда предупреждал, ни в коем случае не задирать старшеклассников. Первым-то им применять магию против первоклашек строжайше запрещено.…Но не в том случае, когда агрессором выступает сам первоклассник.

Ощущая себя полностью беспомощным, я скользил взглядом по задирам — второклассникам, по Мельникову, от обиды уже не сдерживающему слез, по висящему на крючке его полосатому полотенцу, по жестяной мыльнице на краю раковины, в которой криво, едва не выскальзывая, поблескивал свежей пеной и влагой кусок мыла.

— О-у-м-м-м! — Затянул я про себя почти неслышно на выдохе, сам еще не понимая до конца, какой именно эффект я хотел тем самым сотворить.

Контакт с духом воды у меня установился моментально, я даже во второй раз не успел набрать в грудь воздуха. И действовать призванный водяной дух тоже начал уже буквально в следующее мгновение. А еще я отчего-то был уверен, что этот дух — тот же самый, что я призывал в самый первый свой раз, и который после помог мне выловить в пруду рыбу. Очень похоже, что именно этот дух стал моим первым постоянным контактом из мира потустороннего.

Под влиянием невидимого призванного духа, мокрый обмылок, лежащий в мыльнице, нерезко шевельнулся, с натугой перевалился через бортик мыльницы, скользнул по краю раковины, грохнулся на пол и подкатился прямо под ноги главному забияке, отвешивающему в этот самый момент моему однокласснику очередного несильного, но очень обидного леща.

— А-ай, черт! — Только и успел выдохнуть этот второклассник, поскользнувшись, прежде чем опрокинуться навзничь, с размаха ударяясь затылком о каменный, мокрый от водяных брызг пол.

Я даже испугался немного, не убился ли он в результате этого эпического падения. Но нет, вроде шевелится.

— Семен, ты чего на ногах не стоишь, — обратился к упавшему его товарищ, вышагивая вперед и протягивая руку помощи.…И тоже обрушился на пол. Коварный обмылок, выскользнувший из-под ноги первого упавшего, каким-то непонятным образом оказался в аккурат под ступней помогающего. Лицом об каменный пол, да еще с размаха — это точно больно! Кровь, вытекшая из разбитого затылка первого забияки на влажном от пролитой воды полу начала смешиваться с кровью, хлынувшей из разбитого носа его приятеля.

Через по-прежнему существующую у меня связь с духом, это самое разлитие крови вдруг начало доставлять мне просто экстатическое наслаждение. Словно вдруг какое-то необычайно изысканное лакомство отведал.

— Хода отсюда, хода! — Потянул меня за руку Андрей Скворцов, прерывая внезапный сеанс моего наслаждения. Мельников, ни секунды не медля, выскочил из умывальни вслед за нами, как и еще один из наших одноклассников, оказавшийся на тот момент в той злосчастной умывальне.

— Хороши друзья! — Высказал нам свои претензии Мельников, едва мы успели вернуться в свою комнату. — Даже не попробовали за меня заступиться.

Хотел я было ему на эту претензию высказаться, но не стал. Доказательств то моего участия все равно нет. Да и вспомнил вдруг предупреждения своей бабушки, не светить особо своими возможностями. А уж использование духов среди учеников, практикующих классическую магию, в случае моей похвальбы, без внимания со стороны окружающих уж точно не останутся.

— Так ты сам виноват, — вдруг высказался в ответ на обвинения Скворцов. — Мы тебя еще когда будили, чтобы ты шел умываться, пока там никого нет. А спорить и тем боле драться со старшеклассниками — значит тем самым давать им право вызова на дуэль. Ты сам, к примеру, много боевых заклинаний знаешь?

— Подумаешь, поспал еще минуточку, — забурчал в ответ на эти слова наш пострадавший одноклассник, но ругаться в наш адрес все же прекратил.

Кстати, к вопросу о дуэлях. Первую в этом году дуэль между двумя старшеклассниками мы уже посетили. Тут это запросто: нахамил кому-нибудь — будь добр ответить за свои слова. В гимназии для этого целая собственная дуэльная площадка была обустроена. С защитными барьерами и скамейками для зрителей и услугами целителя для самих бойцов. Правда, особого зрелища не получили. Ученик из пятого «А» первым же ударом непонятным переливающимся облачком снес с ног своего однокашника из параллели Бук. Тот даже ничего внятного наколдовать не успел.…Или успел, просто мы этого не заметили, и, самое главное, это не помогло ему в дуэли. Для себя после этого зрелища решил, что не стоит оно того. Точнее, уж точно не стоит пятидесяти копеек. Ага, вы правильно поняли, вход на трибуны дуэльной арены для зрителей был платным.

Ругаться между собой мы прекратили, но до учебного корпуса топали в напряженном молчании. Первым уроком в этот день у нас оказались «Базовые основы ритуалистики». Преподавательница, Мария Ивановна, вошла в наш класс вместе с уже привычным сигналом к началу урока и схода принялась требовать продемонстрировать ей выполнение первого изученного нами в стенах этой школы ритуала.

«Насыщение маной». Этот реально простейший ритуал, даже не требующий никаких начертаний печатей и уж тем более жертв, реально являлся основой очень многих других, более сложных ритуалов и даже целых отраслей магии, потому, разумеется, изучался не только нами, будущими ритуалистами, но и всеми другими параллелями первоклашек.

Первым к небольшому артефактному комплексу на учительском столе с вставленным в него сменным накопителем был вызван Макар Перепелица. И сразу же уточню: для собственно передачи своей маны какому-то другому объекту никаких артефактов не требовалось в принципе. Артефакт предназначался для фиксации собственно самого процесса передачи маны. Точнее, фиксировал ее количество, перешедшее с руки донора в предназначенный для этого накопитель. А как иначе? Сама мана же невидима, а накопитель одинаково способен впитать, не изменившись, и две-три единицы, как пока обстоят дела у большинства моих одноклассников, так и две-три сотни единиц, если этим деломзанимается усредненный взрослый маг.

— Три копы, хорошо. — Подвела итог кривляниям нашего записного шутника и балагура строгая учительница. — Еще раза в четыре-пять увеличишь этот результат и, считай, с голода на улицах нашего города уже не пропадешь.

И таки да, маг, способный сливать в накопители свою ману, уже худо-бедно способен обеспечить себя финансово. Ведь даже название единицы измерения количества переданной маны в росском языке звучит очень созвучно с названием мелкой медной монетки: «копа» — «копейка». Собственно, когда-то в стародавние времена одно это название от другого и произошло. Вот только теперь уже никто достоверно и не знает, какое из них являлось первичным.…Или знает? В конце концов, некоторые из ныне живущих самых могучих магов помнят не только времена, отстоящие от нынешних на пару тройку столетий, но и даже успели поучаствовать в самом зарождении Росского государства.

— Следующим на проверку пойдет… — голос Марии Ивановны ненадолго прервался, пока она выбирала из списка наших фамилий для себя очередную жертву, — … пойдет… Беляна Угланова.

Хех, еще одна, очередная зарубка на моей мотивации, как можно старательней заниматься с показанным мне Скворцовым комплексом, защищающим от ментальной магии. Компаньонка нашей баронессы не только на мордашку выглядела безэмоционально отстраненно. Очень похоже, что и на мозги ее ментальная магия ее хозяйки успела подействовать далеко не самым лучшим образом. Не справилась. Даже одной единственной единицы не показал измерительный артефакт.

— Плохо, Беляна, — констатировала этот провал наша учительница ритуалистики. — Начиная с сегодняшнего вечера будешь приходить ко мне ежедневно на дополнительные занятия. Без освоения этого основного ритуала путь к дальнейшему обучению в нашей гимназии будет для тебя закрыт.

А потом учительница ритуалистики вызвала к артефакту меня. И я бы даже, несомненно, возгордился легко и непринужденно полученным цифровым значением достигнутого результата в целых пять коп, минимально допустимым показателем, соответствующим оценке отлично… если бы не вызванный на проверку следом за мной виконт Игорь Олегович Картаус. И, как вы, наверное, уже поняли по использованному в его случае величанию по имени и отчеству, это был третий и последний в рядах нашего класса представитель старой магической аристократии, первый наследник главы одноименного, пусть и не очень большого клана, между прочим. Редкая птица! Пятнадцать в легкую выданных им единиц маны вызвал в рядах одноклассников довольно громкое шушуканье.

…Ну, ладно, каюсь, на самом деле, при прохождении этого испытания я не так, чтобы уж очень и сильно старался. Все же тут моя мана отправлялась в накопитель совершенно забесплатно, а вот не далее, чем в двух кварталах от ворот нашей гимназии, стояла одна малозаметная будочка, в которой за то же самое действо платили вполне себе деньги. По тому самому, устоявшемуся еще с седой древности тарифу, копа — одна копейка. В последний раз, накануне вечером, я там разбогател на маленький серебряный гривенник и еще одну увесистую медную монетку достоинством в три копейки. Пусть и не показанные нашим главным аристократом пятнадцать коп, но достаточно близко.

И вы только не подумайте, что мне не хотелось своими магическими навыками перед всем нашим классом похвастаться. Еще как хотелось! Но, при здравом размышлении, я от этого хвастовства без труда удержался.

— И что я делаю не так? — Горестно вопросил равнодушное мироздание уже, вроде как, заметно менее дующийся на меня Мельников, когда после завершившегося сдвоенного занятия по «Базовым основам ритуалистики» мы принялись готовиться к намечающемуся уроку арифметики. Ага, Андрюшка оказался вторым и последним из нашего класса, тоже не сдавшим проверочный тест вроде как вполне изученного им ритуала.

— Попробуй, при передаче маны в накопитель, мысленно представлять, словно из твоей ладони внутрь камня вращается эдакая спираль. Только обязательно по часовой стрелке, а не против. — Чуть подумав, выдал я ему свой бесплатный совет.

В принципе, несмотря на то, что совет бесплатный, вполне возможно, что он может оказаться не таким уж и бесполезным. Пусть я сам этим приемом никогда не пользовался, и без того все получалось, но даже в нашем учебнике, правда без какой-либо конкретики, писалось о пользе использования для некоторых неофитов приемов псевдовизуализации. Опять же еще и знание подобного «секретного» приема вполне себе может добавить Андрюшке хоть чуточку самоуверенности.

А вот на уроке атлетизма, состоявшемся в аккурат после большого обеденного перерыва, я скрывать свои возможности усиления физических возможностей при помощи магии не стал (хотя и объявлять во всеуслышание о такой своей способности не стал тоже). Во-первых, навык укрепления мышц при помощи маны напрямую, несмотря на меньшую эффективность по сравнению с показанным мне моей бабулей специализированным заклинанием, среди отпрысков магов даже не клановых, а первых-вторых поколений, достаточно распространен. А во-вторых, очень уж не хотелось по результатам кулачных поединков ходить побитым или и вовсе сверкать наливающимся бланшем под глазом. Все-таки извращенцы были эти древние эллины, оставившие миру свою «непревзойденную» систему атлетических тренировок! Хорошо еще хоть, что обмотку кулаков воловьими кожаными ремнями, усиленными бронзовыми бляшками, наши гимназические тренеры у них все же не переняли, а то так и совсем уж смертоубийства получилось бы недалеко.

Собственно, на этом можно было бы и закончить описание еще одного моего дня пребывания в Первой магической, если бы не все тот же Андрюшка Мельников, заявившийся уже при свете звезд в нашу комнату после отработки назначенного ему нашей ритуалисткой дополнительного занятия.

— Саня, спасибо тебе огромное! — Едва ли не заорал он с порога в мой адрес, отвлекая меня своим возгласом от выполнения домашнего задания. — Помогла твоя метода! Сразу целых три копы перегнал в накопитель! Если хочешь, учи из моей книжки по целительству любое из записанных там заклинаний!

Фух! Как камень с плеч! Это только со стороны может показаться, что я с обоими своими соседями по комнате общаюсь одинаково. На самом деле, душевно Андрюшка Мельников мне куда ближе, чем Скворцов. И на уроках мы с мелким вместе сидим, и просто общаемся куда больше. Скворцов же по своему мировоззрению — идеальный дружинник, почти голем, строго заточенный на исполнении приказов своего хозяина. Прикажет ему его сюзерен, и он с легкостью откинет прочь всех посторонних, не входящих в число членов Безуховской дружины, в том числе и нас с Андрюшкой.

Но не только вновь установившемуся миру в нашем небольшом коллективе я так радовался. Само прозвучавшее в мой адрес разрешение изучения еще одного целительского заклинания тоже для меня дорогого стоит! Я ж уже выучил из Мельниковского учебника для начинающих целителей заклинание Малого Исцеления. И даже на своей бабуле его опробовать успел. К сожалению, в случае главной ее проблемы, болей в суставах пальцев, это заклинание оказалось эффективным очень относительно. В точности, как и практикуемый ей ритуал аналогичной направленности. И тем больше я по этому поводу сожалел, что в списке усложненных заклинаний «под звездочкой», имеющихся в данной книжке, я совершенно точно встречал и заклинание специализированное, нацеленное как раз на боли в суставах. Даже размышлял, что бы такого пообещать моему однокласснику за его разрешение выучить еще и его.

…И чтобы вы не подумали, что я не пытался заполучить это заклинание другим способом: как раз-таки пытался! Посетил рекомендованную нам нашим классным руководителем библиотеку. И получил форменный отлуп! Список литературы, разрешенной к выдаче для учащихся классов с углубленной ритуалистикой и базовой алхимией, вообще не содержал книг по целительству! В принципе-то, вполне понятное ограничение. Каждое не по профилю выученное неофитом заклинание, пусть даже не какое-нибудь сложное, а всего лишь первого уровня, в какой-то мере затрудняет изучение профильных дисциплин. Угу, только здоровье единственного оставшегося у меня родного человека для меня все равно важнее.

…А в университет, с его изучением продвинутой специализированной магии, я и так не собирался, зато в глубине души, несмотря на всю ее несбыточность, лелеял мечту о становлении архимагом-универсалом, и целительство, способное очень серьезно на первых порах продлить жизнь, а, значит, и время на изучение самых разнообразных магических премудростей, могло, по моему замыслу, мне очень сильно в этом помочь.

Глава 6

— Ба, вроде ж еще на прошлой неделе у тебя этих зеленявок куда как поменьше было! — Удивился я при очередном своем явлении на воскресную побывку в родимый дом.

И таки да, теперь крынки, кадушки и кувшины с зеленеющими кустиками не только занимали все подоконники, но и возвышались вторыми рядами на приставленных к этим подоконникам высоких самодельных этажерках. Даже в комнатах у нас из-за их веток, вроде как, стало заметно темнее. А еще ощущался явственный, хоть и не очень сильный магический фон. Как там называлась травка, которая была способна производить ману? Фиолетовая толстянка? Вот именно тонкие, стелющиеся веточки с мясистыми красновато-фиолетовыми отростками-листочками и свисали теперь из буквально каждого посадочного сосуда, обрамляя своим настораживающим цветом торчащие оттуда же другие, чисто зеленые травянистые кустики.

— Ой, да что там, Сашенька, этих травок то, — как-то неожиданно заюлила бабуля в своем ответе.

— А что это вообще за растения тут у тебя прибыли? Не помню что-то я таких. — Озадачился я, сильно заинтригованный ее тоном. — О как! Жизнесил! Случайно не подскажешь, кто при каждом моем выходе за грибами непременно напоминал мне о смертельно опасных чудовищах в глубине нашего леса?

— А я почти и не заходила вглубь, так чисто неподалеку от опушки прогулялась. — А глаза такие честные-честные!

Вот не умеет все-таки моя бабушка врать. Но живосил — это реально круто! Как-то, года два назад, я и в самом деле едва ли не на опушке набредал на подобный, только совсем небольшой, в ладошку высотой, травяной кустик. Когда меня недели через три или четыре в том же самом лесу тяпнула серая корса, мелкая, чуть больше крысы размерами, лисичка с крайне ядовитыми зубами, только шарики, сделанные из вяленых листьев недавней находки, смогли спасти мою жизнь.

— Допускаю, что на опушку какой-нибудь монстр или даже обычная птица могли занести со своим пометом семечко. Одно. Но у тебя же тут раз, два, три… семь или восемь вполне себе взрослых растений. — Скорее даже не самими арифметическими выкладками, а сопровождающей их голосовой интонацией укорил я бабушку, давая ей понять, что ее отмазки тут не прокатят.

— Одиннадцать, — с ноткой гордости в голосе доложила мне моя бабушка, наконец-то прекратив корчить из себя пойманную шпионку. — Еще три куста на кухне стоят. И можешь не беспокоиться, больше в глубину леса я и сама не полезу. Да это уже мне, в сущности, и ни к чему. Имеющаяся у меня лиловая толстянка вырабатывает только определенное количество маны, а без достаточной подпитки маной живосил расти не может. Как и магический молочай тоже.

— Ага, значит, пока не переработаешь эти растения в самую чащобу ты не полезешь. А потом? Ты хоть понимаешь, что я один, без тебя, пропаду? — Использовал я недопустимый прием, пытаясь все же достучаться до своей неугомонной бабули. И, кажется, это мне все же удалось.

— Ты прав, внук. Больше я так рисковать не стану, — согласилась со мной она, правда, практически тут же все испортила. — Все равно уже осень на дворе. До следующей весны какой уж тут травосбор.

Уж я и так и этак подбирался, пока раскрутил свою бабулю на серьезный разговор. И все-таки, оказывается, это не она внезапно вообразила бессмертной, отчего забралась в самую лесную чащу. Наоборот, когда в то утро собиралась за высыпавшими в лесу поздними осенними грибами, о каких-либо особо редких и ценных растительных ингредиентах она даже не думала. Ей своих зеленявок, притащенных мной еще в начале лета, вполне хватало. А в лесу воистину все вдруг сложилось по самой распространенной в целом свете отговорке: «так получилось». Бог его знает, зачем-то на опушку, отрезая ей путь домой, вдруг вышел загрызень, монстр как бы не такой уж и опасный по причине своей относительной тихоходности, но способный очень долго преследовать свою жертву, магические следы которой он учуял. Вот на бабушкин след он и встал. И погнал ее вглубь Заповедного леса, довольно ловко отсекая все бабулины попытки его обойти.

Так бы, наверное, и пообедали моей бабушкой какие-нибудь встреченные лесные монстры. Или загрызень все-таки догнал. Он хоть и тихоход, ну, так и бабушка у меня уже не ходок на длинные дистанции. Но пересек бабушкин путь по лесу глубоченный овраг. Загрызень уже чуть ли не на пятки тогда наступал, она и спустилась в этот самый овраг, цепляясь за корни. И монстр за ней скатился. Да только там, на дне, концентрация маны оказалась вдруг настолько повышена, что у чудовища от этого случился натуральный ступор.

А бабушка так и шла какое-то время по оврагу, стремясь уйти от своего остановившегося преследователя подальше. И искала хоть какое-то местечко, где бы можно было выбраться. Реально чуть ли не отвесные стены в несколько человеческих ростов вокруг вздымались. А когда все-таки выбралась, то оказалось, что она уже довольно глубоко зашла. А там и на поляну, с растущим на ней живосилом набрела. Ну, и накопала его, завернув в кофту, насколько только туда влезло. И рукава вместо ручки для переноски завязала. А разосланные ей вокруг ее контрактные духи доставили сведения, что загрызень из оврага ушел, и больше там ни одного опасного монстра не присутствует. Так вот, практически по своим следам, она и обратно до дома добрела.

В гимназию я вернулся умиротворенный банькой и домашними пирожками, но при этом все же несколько озабоченный: пока еще бабуля добытое ей в чаще леса сырье только-только начала подготавливать к переработке, но уже буквально через месяц с небольшим экстракт и мазь из живосила нужно будет как-то реализовывать. Столько этого сильнодействующего и достаточно дорогостоящего снадобья, очень серьезно помогающего при ранах и отравлениях, нам для личного пользования уж точно не потребуется.

— Огнев! Ты вернулся! Ну, значит, получай приглашение. — Совершенно неожиданным образом среагировал на мое появление в нашей комнате Андрюха Скворцов.

— Что еще за приглашение? От кого? — Я даже руки за спину спрятал, не желая соглашаться на подобного рода «кота в мешке», тем самым подтверждая, что приглашение достигло адресата.

— Ну, не хочешь в руки брать, тогда я его на твою кровать положу, — не поддался на мою уловку многоопытный вассал аристократического рода. — А приглашение от баронессы Вязниковой. Аделаида Викторовна изволит по случаю окончания первого месяца учебы собрать в конце этой недели лично ей интересных однокашников на праздничный вечер в своей комнате. Меня вот, обязала тебе данную карточку передать лично в руки.

— Вязникова? — Ожидаемо среагировал я, скривившись, словно мне вдруг предложили поцеловаться с рогатой гадюкой. Даже Андрюшка Мельников на этот мой панический выкрик среагировал удивленно. Впрочем, он там увлеченно рассматривал какие-то картинки воздушных кораблей, с подписями под ними, так что взглянул в мою сторону и снова залип на чудесные в своей подробности изображения человеческого гения.

— Да все нормально будет, — понял мои трудности податель злосчастного приглашения. — Мала еще баронесса, а эта область магии не просто так является мало распространенной. Ей, что б ты знал, еще и долго-долго учиться нужно.

— А может, я все же не пойду никуда? — Натурально заныл я, уже понимая, что так просто отвертеться от переданного приглашения мне не удастся.

— Так ты только еще хуже сделаешь. Игнорирование персонального приглашения сделанного от лица вышестоящего лицу нижестоящему — это есть прямой и неприкрытый акт проявления неуважения. — Скворцов, кажется, напрямую процитировал какой-то из многочисленных аристократических кодексов. — После такого Вязникова тебя в свои прямые враги запишет. Если все же так уж сильно опасаешься, просто не смотри ей в глаза, всего и делов-то.

Собственно, на этом наш разговор и заглох. А потом началась и закончилась новая учебная неделя, и наступил он. День назначенного баронессой Вязниковой торжественного вечера, посвященного празднованию окончания первого месяца учебы в нашей Первой Вятской магической гимназии.

— Правильно, Саня, ну их нафиг, этих аристократов! Не ходи туда, лучше вон, еще раз домой съезди, — с экспрессией в голосе поддержал мое уже привычное нытье по этому поводу в адрес все того же Андрюхи Скворцова не приглашенный на это торжество, а потому смертельно обиженный Мельников.

Вот только, на самом деле, я уже твердо решил там присутствовать, а ныл скорее для поддержания правил игры, особой атмосферы, сложившейся по этому вопросу у нас, со Скворцовым. Потому, ничего не ответив на это провокационное предложение мелкого, отправился мыть шею и лицо. Не то, чтобы запачкался за время уроков, просто так принято: дамы идут на праздник в пышных платьях, напудренные и благоухающие духами, а кавалеры хотя бы в привычных костюмах, но с мытыми шеями и без следов чернил на лицах. Понятно, это всего лишь была шутка со стороны Скворцова, когда я спросил его о требованиях к внешнему виду.…Но, а вдруг не совсем?

В правом, женском крыле нашего третьего этажа, впрочем, как и любого другого, я не был ни разу. А просто для мальчишек там, на входе, был непроходимый барьер установлен. Точнее, пройти-то мы его могли, но только если на прямой линии, между встроенным в стену защитным артефактом, собственно и генерирующим преграду для сильной половины человечества, и нашими тушками окажется какая-нибудь из местных жительниц. Собственно, именно это самое и произошло, когда мы со Скворцовым подошли к данному неподкупному магическому охраннику. Беляна Угланова, очевидно, выставленная тут ее хозяйкой для встречи приглашенных на праздник гостей мужского пола, встала, загораживая спиной артефакт, и молча сделала в нашу сторону нетерпеливый жест рукой, мол, проходите поскорее.

Долго испытывать ее терпение мы не стали, один за другим проскочили на запретную ранее территорию и принялись оглядываться. В принципе, не считая стоящего в полутемном коридоре глиняного горшка с каким-то подувядшим желтоватым фикусом, от нашей, мужской половины ровным счетом никакой разницы. Коридор, как коридор. Двери комнат по обе стороны и зияющий проем умывальни в самом конце.

— Нам в другую сторону, вон за тот поворот, апартаменты для аристократов там, — скомандовал мне мой многознающий спутник, разворотив нас в противоположном направлении.

И в самом деле, стоило нам завернуть за угол, как отличий от обычной обстановки прибавилось. Появилась красная ковровая дорожка на полу, подняв глаза чуть вверх, я рассмотрел узоры лепнины под потолком. Вспомнив присутствие среди очень похожих лепных узоров в административном корпусе скрытых магических конструктов, я чуть прищурился, вызывая у себя магическое зрение. Так и есть, тоже, очевидно, какие-то следящие заклинания. А возле комнат обычных учеников их нет. По всей видимости, один из элементов безопасности, очередная аристократическая привилегия, могущая стать в моменте и серьезным обременением тоже.

Еще одной аристократической привилегией оказалась сама комната. Точнее, скорее даже не одна комната, а анфилада из нескольких (определить, скольких именно их там было, у меня не получилось, поскольку все приглашенные, далеко не одни только ученики из первого «В», кучковались сразу в первой после входа, а дверь в следующую была плотно закрыта). Впрочем, даже одной единственной, очень просторной комнаты, точнее практически целого зала, для устройства праздника вполне хватало. Не то, чтобы три десятка приглашенных учеников на его площадях терялись, все же это не центральная городская площадь, но и тесно, несмотря на расставленные вдоль стенок столики с закусками и диванчики, занятые преимущественно девчонками, тут точно не было. Я постарался припомнить, сколько дверей было в коридоре после его своротки в этот закуток.…Кажется, еще одна. По всему выходит, что всего две потенциальных аристократки должны были занимать в нашем здании площадь как бы даже ни большую, чем весь остальной класс…. Представляю, что было бы, если бы и Мельникова тоже пригласили. Он и на отдельные столики то в столовой уже весь извонялся.

— Добрый вечер, ребята! — Вынырнула откуда-то из-за спин других гостей виновница торжества. — Очень хорошо, что вы пришли. Проходите, знакомьтесь с другими гостями. Будет весело. Мне старший брат на время отдал свой музыкальный артефакт, на котором записано больше сотни музыкальных мелодий и песен известных исполнителей. А еще у меня в планах сегодня потанцевать, поиграть в занимательные артефактные игры и просто хорошо провести время. Кстати, угощение, выложенное на столах тоже можно просто подходить и брать к себе на тарелочки. Этот способ угощения, называемый фуршетом, мой папа подсмотрел когда-то у своих деловых партнеров, в Мазовии. Очень удобно, между прочим, и позволяет большую часть вечера обходиться полностью без слуг.

Выпалив эти откровения, баронесса Вязникова вдруг усмотрела еще кого-то за нашими спинами и поспешила туда, одарив нас на прощанье своей улыбкой. Ну, а мы что? Мы пошли. Знакомиться.…И, знаете, как-то неуютно мне тут стало. Я же из описаний Скворцова, когда он мне это чертово приглашение вручал, как понял? Что на этом праздновании, в основном, одноклассники соберутся. Ну, пусть и даже разбавленные кем-то из Вязниковских личных подруг и знакомых. А тут, считай, кроме девчонок из нашего класса, два к одному — либо аристократики, либо кто-то из их свитских. Вон, бароны и прочие сиятельства из первого «Б», так и вовсе, если не в полном составе, то добрая половина уж точно. Занимаемся же с ними в одном учебном корпусе, и даже большей частью на одном этаже, практически всех их в лицо успел выучить. Что там нам Михеев, наш классный руководитель, по этому поводу наставлял? От «Азиков» и «Бук» стараться держаться подальше. Слава богу, вроде, хоть из заносчивых личинок боевых магов тут никого нет.

Все же, находиться на празднике и кукситься на всех в сторонке, показалось мне решением тактически не верным. А угощения? Это ж не обычные каша с мясом, как в нашей столовой. Тут и бутербродики с разными мясными и рыбными вкусностями, и тарталетки с кремом и ягодами, и ломтики копченого мяса с завернутыми в них салатами и еще много всего. И все можно прямо руками брать и в рот складывать, без всяких столовых приборов.…Правда что-то там наша баронесса еще про тарелочки говорила… и брать угощения с общего разноса лучше все же не руками, а щипчиками…. Этикет, однако. Не то, чтобы я был ему обучен, но об его наличии слыхал. А дальше осталось только повторять в точности, как еще один проголодавшийся, кажется, из первого «Г». С ними, как и с «Добряками», мы на разных этажах занимались, так что на лица я их пока еще выучил плохо.

Уже слюной давился от разнообразия видов вкусностей, наложенных мной на тарелку, когда неожиданно обратил внимание на незнакомую мне девчонку за моим левым плечом, тоже подошедшую к столу с угощениями и, как мне показалось, замершую в нерешительности. Бог знает, откуда пришло в голову наставление: «Дама не берет сама угощения со стола. За нее это делает кавалер, заботливо ухаживающий за соседкой слева от себя, удовлетворяя все ее запросы». И неожиданно даже для самого себя предложил:

— Вот, держи. Самое вкусное тут собрал.

— Ой! В меня столько не влезет! — Девочка, красивая и большеглазая, как фарфоровая куколка, которую я видел в одной из лавок, непроизвольно приняла от меня протянутую ей тарелку.

— Могу помочь с этим, — не то, чтобы я считал, что и это мое предложение тоже по этикету, но, похоже, от волнения и обстановки вокруг меня понесло.

А девчонка вдруг улыбнулась и… неожиданно согласилась:

— Ну, помоги, мой незнакомый рыцарь. Меня, кстати, Аленой зовут.

— Александр, можно просто Саша, — ничего иного не оставалось, как представиться ей в ответ.

Хех, кто бы мог предполагать, что аристократы (точнее одна совершенно конкретная дочь барона) могут оказаться вполне душевными людьми! Реально, после этой моей выходки с предложением помочь в поедании вкусностей вечер заиграл для меня новыми красками. Аленка (Алена Александровна Бурграв, если полным именем), совершенно не чинясь, рассказывала мне про ее житье-бытье четвертой дочерью барона, заливисто хохотала над моими шутками и весь вечер развлекалась, как только могла. Блин! Да я даже оттанцевал с ней один танец! — Похвальба нашей баронессы Вязниковой касательно добытого ей на время музыкального артефакта с целой кучей сохраненных в нем мелодий было отнюдь не пустым хвастовством. — Точнее, как оттанцевал… оттоптал ноги. До этого самого дня я ж даже издалека, со стороны, не видел, как люди танцуют. «Действительно, из лесу вышел»! — С улыбкой прокомментировала итоги этого неудачного эксперимента стойкая девочка.

А в завершение вечера я смог увидеть реальное проявление высоких магических технологий! А те самые «занимательные артефактные игры», о которых упоминала Вязникова. В саму игру мне, конечно же, поиграть не довелось — происхождением не вышел. Игровой артефакт, изготовленный на стыке менталистики и магии иллюзий, как смог я подслушать комментарий, произнесенный в стороне от меня, стоил даже не тысячи, десятки тысяч! Но, даже наблюдая за счастливчиками со стороны, я был буквально до глубины души поражен созданной артефактом иллюзорной картинкой рыцарских поединков и одного полноценного сражения. Даже жаль было от этого грандиозного представления отрываться.

Но оторваться пришлось. Вечер как-то очень незаметно перешел в ночь, и нужно было мою спутницу сегодняшнего вечера провожать до ее общежития. Ага, Аленка тоже в гимназическом общежитии проживала. Только в здании с выписанными среди фиолетовых замысловатых узоров буквами: «Добро».

— Спасибо тебе, Саша, за прекрасный вечер, — поблагодарила меня моя спутница на прощанье. И больше ни слова не говоря, исчезла за дверью с барельефом какого-то ухмыляющегося языческого божка.

Глава 7

— Слушай, Андрюха, а почему на этом празднике не было ни одного «Азика»? — Поинтересовался я, когда все уже закончилось, и мы улеглись спать.

— «Азики» — это, в большей степени, альянс Джугадзе и Хабаровых, а на праздник приглашали в основном своих, из союза производящих родов нашей губернии, — не очень понятно разъяснил мне Скворцов.

— А я тоже свой? — Не мог не задать я просто-таки напрашивающийся вопрос.

— Ну, тебя, как и девчонок из нашего класса, пригласила сама хозяйка торжества. По какой причине она это сделала, это уж ты у нее спрашивай, — лениво отозвался со своего места потомок дружинников, не то не зная правильного ответа, не то просто не желая прояснять для меня данную ситуацию.

— Да что там думать, нравится нашей баронессе Санек, — врезался в разговор со своим ехидным комментарием голос все еще обиженного Мельникова. Он, как и мы, со Скворцовым, не уехал на эти выходные домой, потому тоже ночевал в общаге.

— Ты, купчишка, говори, да не заговаривайся, — обрезал болтуна Скворцов, — потомственных аристократов из кланов, чтоб ты знал, с детства воспитывают совсем не так, как обычных людей. После всяких там ментальных установок на преданность роду, ритуала Холодного Разума и курсов специальной алхимии у них вообще не остается такого понятия, как любовь. Только целесообразность с точки зрения интересов рода.

— Что за ритуал? — Ухватился я за незнакомое название.

— Специальный. Не из родовых тайн, конечно, но не рекомендованный к распространению среди простого люда. Проводится в возрасте восьми лет. После него дети становятся рассудительными, как маленькие взрослые. Еще и память улучшается.

После этого откровения мы еще какое-то время пообсуждали особенности аристократического воспитания, но время было уже позднее, так что быстро угомонились.

Следующие недели три или четыре после того знаменательного вечера прокатились своим чередом. Мы учились, тренировали показанные нам простейшие ритуалы и заклинания, ну и просто все глубже вживались в окружающую нас действительность, благо времени, помимо учебы, после окончания последних уроков оставалось вполне предостаточно.

Очередное изменение в порядком устаканившемся уже распорядке моего существования случилось после моего возвращения в наше общежитие после очередных выходных.

— Прибыл? Пешком шел? Ты, кстати, Саня, с какой стороны от Вятска проживаешь? — Встретил мое появление Мельников градом довольно странных вопросов. Вообще-то я уже говорил ему, откуда я родом, но первый день нашего пребывания в гимназии… слишком много новой информации тогда разом получилось. Очевидно, далеко не вся она моему приятелю запомнилась.

— С юго-запада. Поселок Бугульча. Расположен в полутора десятках верст, возле изгиба Заповедного леса. И да, шел пешком. Единственный поезд до Вятска, который на нашем полустанке останавливается, мимо нас вообще только один раз в сутки проезжает. А что? — По пунктам изложил я, строго избегая однако главного обоснования своего традиционного пешеходства. Избытка денег на поезд у нас, с бабулей, пока по-прежнему не наблюдалось.

— Неподалеку от нашего дома, возле Больших Пижм, сегодня ночью спонтанный межмировой портал открылся. Меня с матерью и сестрами отец срочно на поезде сюда, в Вятск, эвакуировал.

Мысленно представил себе карту нашей губернии. Большие Пижмы…. Это достаточно далеко. Верст восемьдесят, если не вся сотня, к северу и чуть-чуть к западу, почти на самой границе со Старгородской губернией. Да еще и отрог Заповедного леса нас от этой пакости должен в какой-то мере прикрыть…. О нашей Бугульче и бабуле, наверное, можно не переживать…. Все же уточнил на всякий случай:

— Портал или разлом? И насколько велик?

Вообще-то между этими двумя названными мной понятиями разница только в том, куда они с противоположной от нас стороны выходят. Разломы — проход для демонов — для обитателей тех мест, где они открылись, это вообще бедствие. К счастью нечастое. Обитатели Нижних планов, лезущие оттуда в наш мир, особенно охочи до крови и плоти живых обитателей нашего мира, а магия, ими используемая, — в основном темная, огненная и магия проклятий — относятся к видам, приносящим особо большой урон, да в придачу от нее еще, даже для продвинутых боевых магов, оказывается не так-то легко защититься. Порталы — тоже, конечно, далеко не праздник, и повернуться для людей, обитающих с ними по соседству, могло по-всякому, но, если рассуждать усредненно, все же, по сравнению с разломами, бедствие чуточку меньших порядков.

— Портал. Точно портал. Говорят, большой. Оттуда какие-то громадные ящеры косяком поперли, — с ясно ощущаемыми в голосе нотками облегчения, что у них все-таки состоялся далеко не самый плохой вариант, доложил мне мой товарищ. — И, говорят, магию из этих чудовищ совсем мало кто использует. Отец как раз после того, как нас сюда отправил, собирался вместе с дружиной самообороны отправляться на его блокировку. Он у них там заместитель командира.

— Если все так, как ты говоришь, с этой проблемой быстро разберутся. — Вступил в разговор третий обитатель нашей комнаты, Андрюха Скворцов. — У вас же там поблизости земли Изместьевых, Вязниковых и Буревых, а у них у всех дружины не из самых последних. Вот увидишь, к концу следующей недели они еще и какой-нибудь совместный форпост возле вашего портала организуют и начнут совершать вылазки за добычей в тот мир.

На этом произнесенным самым уверенным тоном заключении все видимые у Андрюшки Мельникова эмоции и подуспокоились. Вряд ли он, конечно, совсем уж перестал переживать за своего родителя, по долгу службы оставшегося в непосредственной близости от потенциально опасного явления, но все же оптимистичным прогнозам со стороны окружающих очень сильно хочется верить.

Утро встретило нас, со Скворцовым, густой пеленой темно-серых туч, до самого горизонта, и сыплющим из тех туч нескончаемым потоком мелкого, но до отвращения холодного осеннего дождика. Похоже, изрядно подзатянувшееся в этом году бабье лето окончательно подошло к концу.

— Ну, вот, а я артефакт с воздушной пеленой от дождя из дома не взял, — огорчился мой партнер по тренировкам.

У меня подобного, достаточно дорогостоящего артефакта, не имелось даже дома, потому просто предложил уже очевидное:

— В спортзал?

Но и в спортзал, расположенный на втором этаже нашего общежития, мы с моим товарищем так и не попали. А второкурсники. Бог его знает, что уж они затеяли там проводить с утра пораньше, да еще с соблюдением секретности, но крепкий, коротко стриженный парнишка, стоящий на входе, перегородил нам дорогу:

— На сегодня спортзал для первого класса закрыт. Завтра приходите.

Пришлось в этот день обойтись без всякой тренировки, и не сказать, чтобы лично я этому факту так уж сильно огорчился. Признаться, эта ежедневно исполняемая тягомотина, с ме-е-дленными движениями и контролируемым дыханием надоела мне хуже самой горькой редьки. Одно хорошо, Скворцов, по-прежнему выступающий в роли моего наставника по данному виду физкультуры, обещал, что еще месяц-другой и можно будет с ежедневных тренировок перейти на поддерживающие, два или три раза в неделю, а в остальные дни просто время от времени проговаривать про себя уже изученные мной дыхательные мантры.

Похоже, заряд оптимизма, внушенный нами Мельникову вчерашним вечером, к нынешнему утру полностью подошел к концу. В наш класс, по коридору учебного корпуса, Андрюшка шел, запинаясь ногой за ногу, а на все разговоры, которыми я пытался отвлечь его от хандры, отвечал невпопад и исключительно односложно. Думал, во время начавшегося урока что-нибудь в его состоянии переменится, но если изменения и случились, то как-то явно не в лучшую сторону. Мой сосед по парте вообще ушел в себя, уставившись немигающим взглядом в стенку и напрочь отгородившись от мира.

Два урока я терпел это его состояние, но после прозвучавшего сигнала на большую, обеденную перемену не выдержал.

— Аделаида Викторовна, прошу прощения, не уделите мне одну минутку вашего внимания, — метнулся я к своей однокласснице-баронессе, ожидающей, пока ее компаньонка собирала к себе в портфель их учебники, чернильницы и тетрадки. Как-то незаметно даже для самого меня, после проведенного ей праздничного вечера, опасение и неприязнь, испытываемые мной по отношению к отродью менталистов, мало-помалу куда-то улетучились.

— В чем дело, Огнев? — Не сказать, чтобы очень уж приветливо, но и без явной антипатии вопросила меня конопатая баронесса.

Вообще-то, если только не считать того, совершенно выбивающегося из общей картины приглашения на праздничный вечер по поводу окончания первого месяца нашей учебы, едва ли ни с самого первого дня в нашем классе сложился этакий незримый, но очень легко ощутимый раскол класса на три части: часть первая — сами аристократы с зависимыми от них лицами, изначально выступающими в качестве свиты; часть вторая — несколько человек, не относящихся к свитским, но тоже периодически сопровождающих и с готовностью выполняющих мелкие пожелания наших небожителей; просто ребята и девчата, старающиеся лишний раз не пересекаться с отпрысками голубых кровей, составляли третью, самую многочисленную, но не слишком спаянную между собой группу.

Разделение это не было четким. К примеру, тот же Скворцов, свитский Петра Андреевича Безухова, довольно много и плотно общался со мной и Мельниковым, четко относящимся к третьей описанной группе. Но в целом такой раскол имел место быть, и в массе первая и третья группы, помимо уроков, вообще почти не пересекались.

И вот сейчас я этим своим обращением, на глазах едва ли не всего нашего класса, нарушил возможно не только какие-то неизвестные мне пункты этикета высокородных, но и уже сложившееся неформальное разделение.

— Ваша милость, вы же получаете информацию касательно ситуации с порталом возле Больших Пыжм? У моего друга там отец в дружине местного ополчения, — я указал глазами на Андрюшку, который в этот момент как раз замер возле нашей парты со взглядом, уставившимся в никуда.

— «Ваша милость» — это правильное обращение простолюдинов к моему отцу, владетельному барону. Ко мне, как его возможной наследнице первой линии, им следует обращаться «Ваше благородие». Но ты же, Огнев, вроде, дворянин, хотя и мелкотравчатый. К даме умеренно благородного происхождения, примерно равной по возрасту, тебе следует обращаться исключительно по имени-отчеству. — Не совсем к месту включила ментора баронесса. Но увидев мой нетерпеливый взгляд все же снизошла. — Сейчас уточню, что там и как.

До этого момента я никогда так остро не ощущал свою бедность. Точнее, не так. О том, что мы, с моей бабулей, едва сводим концы, я, разумеется знал. И тем контрастнее было сообразить очень-очень примерную цену маленькой серебряной коробочки с крупным прозрачным кристаллом на крышке. А это ощущение еще и усилилось, когда толстенькая рябая девчонка запросто высыпала из коробочки на ладонь и развернула веером целую колоду карт, своим видом отдаленно похожих на игральные.

Я даже магический взор подключил, желая точно удостовериться. Точно: каждая извлеченная из хранилища с большим накопителем карта являлась отдельным артефактом. По крайней мере, энергетические узоры какой-то очень сложной печати сквозь нарисованные на картонках портреты мной четко просматривались.

Хех, сейчас в руках баронессы артефактов на цену в несколько тысяч рублей. Небольшой особняк на окраине Вятска можно купить запросто и на сдачу еще его и обставить.

Моя же собеседница, тем временем выбрала из веера карт перед собой нужную, убрав все остальные обратно в серебряную коробочку, после чего влила в оставленную карту дополнительно небольшую толику своей маны и поднесла картонку с портретом молодого мужчины себе к подбородку.

— Тимофей, ответь, — позвала она негромко. И еще раз: — Тимофей, ответь.

Ожидание контакта вышло недолгим. Спустя всего минуту или две она уже бодро затараторила, явно общаясь с невидимым и неслышимым мне собеседником.

— Братик, ты сейчас неподалеку от портала?.. Можешь узнать, как там обстоят дела у одного из ополченцев….

— Заместитель командира дружины, Мельников, — подсказал я негромко.

— … Заместителя их командира, Мельникова, — послушно повторила за мной наша баронесса, после чего еще пару минут переговаривалась по каким-то своим вопросам.

— Жив отец твоего приятеля. Мой старший братец буквально полчаса назад с ним разговаривал. И основной поток тварей уже прекратился. Сейчас их по окрестным полям и перелескам как раз заканчивают вылавливать.

— Все закончилось? — Вроде Андрюшка уже совсем с головой ушел в свои переживания, но, как оказалось, мои переговоры с аристократкой все же фиксировал.

— Да-да, можешь не переживать, — отмахнулась от явно неинтересного ей простолюдина конопатая аристократка.

— Благодарю вас, Аделаида Викторовна, — склонил я голову в подсмотренном мной у окружающих аристократов поклоне. И, повинуясь внезапно прорезавшемуся наитию поинтересовался, — а скажите мне, Аделаида Викторовна, вашим алхимикам экстракт живосила случайно не требуется.

— Живосил? — Вновь живенько так развернулась в моем направлении баронесса. — И много его у тебя?

— Пока еще только одна единственная порция массой в скрупул или около того, но через неделю или две максимум, думаю, фунта полтора или два смогу предоставить. Переработка добытого сырья еще только начата. — Я извлек из кармана небольшую жестянку и, достав из нее зеленовато-бурый небольшой шарик, протянул его предполагаемой покупательнице.

— Еще и дикорастущий и свежайший! — Не удержалась от довольного возгласа моя собеседница, тщательно изучив предоставленный мной ей образец, и продолжила, понимая, что в первую очередь я от нее жду объявления цены, — Думаю, при условии сохранения подобного качества экстракта, семьдесят золотых за унцию будет правильной ценой. И, приняв мое оторопелое выражение лица за недовольство, затараторила: — я целых полгода перед гимназией проходила практику в одном из двух наших столичных магазинов, в ценах разбираюсь. Даже несмотря на то, что сырье для изготовления основы для панацеи всегда востребовано, лучшей цены тебе за твой экстракт никто не предложит.

— Я согласен, Аделаида Викторовна, — выдавил я из себя, наконец-то преодолев ступор в арифметических вычислениях возможной будущей прибыли: в фунте у нас двенадцать унций, всего бабуля говорила о паре фунтов предполагаемого готового продукта. Двенадцать унций умножить на два и полученный результат умножить на семьдесят… больше полутора тысяч золотых пятирублевиков, или, иначе говоря, семь с половиной — восемь тысяч рублей чистым золотом!

Внезапно опомнившись, я немного испуганно осмотрелся по сторонам. За подобный куш ведь запросто и прирезать могут.

К счастью, большая перемена — это перемена на обед. Не то, чтобы в случае с бесплатным обедом в столовой действовал принцип древних латинов, «Sero venientibus ossa», или, переводя на росский, «поздно приходящим кости», но обычно гимназисты в столовую поспешали как могли. Так что, кроме нас, с Мельниковым, и Вязниковой, с ее ушибленной пыльным мешком компаньонкой, к моменту обсуждения нашего возможного контракта, в классе уже и не осталось ни одного человека.

— Для взаимной безопасности предлагаю совершить нашу сделку в той конторе Имперского банка, что расположена на центральной площади Вятска, — очевидно, правильно поняла мои опасения аристократка. — Ты, как дворянин, сможешь открыть там личный счет, на который наш род и переведет тебе всю сумму.

— Годится, — с облегчением подвел я итог спонтанно случившихся финансовых переговоров. — О точном времени сделки предлагаю договариваться уже непосредственно накануне, чтобы не получилось каких-нибудь накладок.

На том и расстались. Мы, с Андрюшкой, поспешили в столовую, да и баронесса со своей верной«дружинницей» степенно двинулась в том же направлении.

— Никому ни слова о том, что услышал, — погрозил я кулаком открывшему было на бегу рот Мельникову.

— Понял, молчу, — понятливо откликнулся тот, демонстративно зажал двумя пальцами свои губы, изображая сомкнувшиеся дужки навесного замка.

Хех, вот бы еще где-то раздобыть рецепт этой самой панацеи, тогда доход от бабушкиных травок стал бы еще гораздо больше, да и ей самой пропить такой эликсирчик не помешало б, — на секундочку размечтался я о будущем.…А в следующее мгновение все мысли о предстоящей сделке и громадных деньгах временно вылетели из моей головы. Картошечка, да еще с котлеткой! То, что целитель прописал для моего молодого, растущего организма.

Глава 8

Думаете, моим предварительным договором с баронессой Вязниковой все основные события понедельника для меня вот так вот и закончились? А вот и нет! Аукнулось вдруг мое вмешательство в уже совсем почти позабытый мной инцидент Мельникова с обижающими его второклассниками.

Сам Мельников усвистал к своим матери и сестрам, в их здешний частный дом, расположенный где-то на другом конце Вятска, Скворцов, похоже, тоже весь вечер со своим сюзереном где-то зависал. Один я, подсунув под спину подушку, пытался учить наизусть заданное нам учителем росской словесности стихотворение.

Стих не учился. Может у меня мысли в своей основной массе не о том были, а может мешало количество присутствующих в стихотворении слов, напрочь исчезнувших из народного лексикона еще во времена первых росских царей, но я тупо споткнулся на втором шестистишии и никак не мог продвинуться дальше. «Камо грядеши» и «еси понеже» ну никак в моей голове как следует не рифмовались.

Потому, когда в дверь кто-то энергично так постучал, я даже с радостью подхватился идти открывать. Хотя все же проворчал чисто для порядка:

— Ну, кто там так ломится? Иду я, иду.

И таки да, о том, что за дверью дожидается Скворцов или тот же Мельников, у меня даже и мысли не возникло. Замки на дверях нашей общаги были, конечно, простейшими, и выполнены они были всего лишь учениками старших классов нашей же гимназии, но, что характерно, учениками, специализирующихся именно на артефакторике, и, соответственно, являлись вполне полноценными артефактами, имеющими в своей магической структуре отдельные цепочки для распознавания постоянных жильцов комнаты. Моим соседям по комнате просто не потребовалось бы стучать. Даже будь у них руки заняты какой-нибудь поклажей, дверь, снабженная подобным магическим замком, распахнулась бы перед ними сама собой.

— Э-э… что вам нужно? — Завис я на секундочку при виде знакомых рож пожаловавших к моему порогу посетителей.

Ага, а еще кровь вдруг прилила к голове, а сердце провалилось куда-то в область желудка, после чего застучало с удвоенной силой и скоростью, кулаки сжались, все прочие мышцы сами собой напряглись, готовясь к драке. Не мудрено однако: на нашем пороге стояли те самые двое второклассников, которые в самом начале нашей учебы приставали в умывальне к моему однокласснику.

— Мы с миром, — поднял перед собой открытые ладони один из них.

— Мириться пришли, — добавил тот, который во время прошедшего инцидента и был главным заводилой. — Твой сосед, который Мельников, он на месте?

— Нет его. Усвистал к себе, в свой родовой особняк, — чуточку приукрашая действительность, но тем не менее почти самым честным образом доложился я, испытывая несказанное облегчение. Возможная драка с второклассниками, похоже, все же не состоится.

— Еще и особняк у него…. Ты, это, не в службу, а в дружбу, когда он придет, стукнись к нам, в триста шестую. — вполне мирно попросили они. — Очень нужно нам с ним переговорить.

— А что хоть случилось-то? — Не удержался я от вопроса.

— Случилось… — почти эхом отозвались эти двое мне в ответ. После чего рыжего задиру будто прорвало.

— Вообще-то твой сосед, если его род специализируется на проклятиях неудачи, мог бы и предупредить об этом, а не разыгрывать из себя простого мелкого пацана. Мы же всего лишь традицию хотели поддержать.

Тут и его приятель подключился, тоже не сумев удержать в себе накопившиеся обиды:

— Нас самих в прошлом году с этой очередностью к умывальнику бывшие второклассники знаешь, как дрючили!

— Да что хоть приключилось-то? — Так и не дождался я конкретики от двух посетивших меня едва не рыдающих общажных задир.

— Случилось… — ну, вот, кажется по второму кругу пошли.

— Наша магия нас почти не слушается. — Покраснев до кончиков ушей, решился на признание рыжий второклассник.

— А еще у нас все выскальзывает из рук, и мы уже раз десять или пятнадцать, после того случая в умывальне, подкатились на ровном месте…. Семен вон, сегодня в третий раз уже на этой неделе себе нос расквасил. — Принялся вторить ему второй.

— Нас уже целитель из медпункта пообещал не принимать больше, чтобы не расходовать на нас алхимические препараты….

— Ага, сказал простой бодягой синяки и шишки мазать.

Здоровенные лбы, внезапно принявшиеся наперебой жаловаться мелкому мне на обрушившиеся на них злоключения выглядели столь потешно, что я еле-еле удержался от улыбки. Но удержался. И даже вроде бы с вполне серьезной мордой лица поинтересовался:

— Так может это и не Мельников вовсе виноват?..

Только отчаявшиеся второклассники даже не дали мне договорить, закричали наперебой:

— Он это! Мы вчера с одним семиклассником договорились. Он нам ритуал поиска первопричины провел сегодня утром! Нам обоим в качестве первопричины наших несчастий возникло видение его лица!

Второклассники удалились к себе, а я, пообещавший им сообщить о появлении своего сильно-могучего соседа чернокнижника, остался размышлять, что же это сейчас такое было, и что же в то утро в самом деле произошло? Прямо скажем, на обычный розыгрыш такое явление «суровых» второклассников походило не слишком. Точнее, совсем даже не походило. Видно же, приперло парней серьезно.

И сразу же, едва затворил дверь в комнату, в голове моей начали появляться вполне себе обоснованные цепочки мыслей: «…Хм… а ведь все эти несчастья у парней появились с того момента, как я против них почти инстинктивно вызвал того духа воды…. Правда, он же у меня всего лишь малый, а тут описываются ого-го какие воздействия…. Но, с другой стороны, я, вроде, по запарке конечного итога вмешательства и условий ухода на свой план ему не прописал…. Одержимость стихийным духом, такое вообще возможно?..».

Вот так, все еще пребывая в сомнениях, все же решил эту свою догадку проверить. Ну, если это все дело рук, или там каких-нибудь призрачных щупалец моего так и не отозванного мной духа, достаточно же будет его просто призвать?

Вроде, бабушка говорила, что для духов само по себе расстояние в нашем мире особой роли не играет, намного важнее сродство к окружающим призывателя деталям ландшафта и наличие или отсутствие специальных шаманских артефактов, как то бубен, било из заячьей лапки или всякие прочие приспособления для общения с потусторонним. Потому, в связи с отсутствием шаманского бубна, для призыва конкретно этого духа я решил хотя бы отправиться в умывальник, с его постоянно текущих из четырех рыбьих пастей струй чистой холодной воды.

Не знаю, помогло дополнительно это мое перемещение или нет, но стоило мне затянуть свое уже почти привычное «О-у-м-м!», дополнительно пытаясь сознанием подстроиться под призыв конкретно знакомого мне духа, как сразу же ощутил его присутствие.

«Шаман, не надо меня сейчас оттуда отзывать». «Это так весело». «Я, находясь внутри этих твоих врагов, насыщаюсь и расту!»…. — Разом затопил мое сознание просто-таки ворох смутно различимых мыслеобразов. И да, одновременно с этими довольно хаотичными посланиями я внезапно ощутил, что стоит мне приложить хоть сколько-то заметное волевое усилие, дух, призыву которого я в свое время поспособствовал, немедленно отправится обратно на свой план.

И снова припомнились наставления бабушки. Малые духи — они как щенки. Всегда готовы играть и проказничать, но полноценного разума не имеют и почти не способны связно общаться с призвавшим их шаманом. Средние духи — пусть и сильно по-своему, но несомненно разумны, с ними призывателю обычно приходится договариваться. А еще малые духи, в отличие от средних, без посторонней поддержки не способны хоть сколько-то долго пребывать на нашем плане бытия.

По всему выходит, что тот еле заметный комочек стихийной энергии, который когда-то отозвался на мой первый в жизни призыв, каким-то невероятным образом смог в кратчайшие сроки развиться до пусть, возможно, и на самой грани, но уже среднего духа.

«Надолго я тебя там оставить все равно не смогу. В нашем мире имеются опытные маги, которые при малейшем подозрении без труда тебя обнаружат и развеют по ветру», — попытался я в свою очередь тоже отправить что-то вроде мыслеобразов в сторону ощущающегося на периферии сознания духа.

«Еще чуть-чуть», — заканючил дух. И я согласился.

«Хорошо. Еще немного. Но скоро я приду, и тогда ты сразу и без споров покинешь занятые тобой тела молодых магов», — довел я условие до своего призрачного собеседника.

Из своего похода в родные пенаты мой приятель вернулся уже совсем под вечер, сытым и очень довольным.

— Мать с сестренками еще задержатся в Вятске до выходных, — вполголоса уведомил он меня, не желая, очевидно, тревожить сон третьего нашего товарища, буквально за полчаса до него пришедшего из своих сопровождений сюзерена и сразу же улегшегося спать.

— Ладно, с твоими семейными делами, вроде, разобрались… — принялся я сплетать кружево слов, подбираясь к главной теме предстоящего разговора.

— Я должен сделать…. Что? Отменить проклятие? Интересно как ты себе это представляешь? — Мой маленький, очень экспрессивный одноклассник, выслушивая от меня уже продуманный мной план наших совместных действий на остаток этого вечера, не сумел удержаться от возгласа.

— Тиш-ш-ше ты, — буквально зашипел я, указывая взглядом на кровать со спящим на ней Скворцовым. И еще тише, практически шепотом: — снять это самое проклятие — это уже моя забота. Ты, главное, задирай нос повыше, да спокойно принимай с них возможную контрибуцию.

— А если у тебя не получится? — Тоже уже гораздо тише поинтересовался Андрюшка.

— Получится. Я знаю, в чем там дело, — делая каменно уверенную в своих словах физиономию, заверил я своего собеседника. — Или ты готов и дальше весь оставшийся год просыпаться на час раньше, после чего все равно пробираться в умывальню исключительно перебежками, постоянно оглядываясь по сторонам и опасаясь, как бы нас не заметили второклассники? А ведь это они еще только начали травлю. У них тут вообще, понимаешь, традиции по третированию первоклашек.

Спустя еще пять минут я, вместе с Мельниковым, в пляшущих по стенам тенях от сотворенного мной Светлячка (на улице, а соответственно и в коридоре, совсем уже почти стемнело) уже возвышался возле двери триста шестой комнаты. Выдохнув про себя, постарался мысленно унять колотящийся в виски пульс, после чего, более менее настроившись на предстоящий разговор, костяшками пальцев правой руки постучал.

— А вот и мы! — Объявил я, сверкая во все свои пока еще двадцать восемь зубов в свете сотворенного мной заклинания на неловко споткнувшегося передо мной рыжего обитателя этой комнаты. — Признаться, я сам до конца не верил, но…в принципе… мой друг согласен вам, с вашим проклятием, помочь.

— В принципе? — Моментально выявил в моей речи сознательную недосказанность второй второклассник из-за спины первого. — Какую контрибуцию он желает получить?

— На первый раз достаточно чего-нибудь чисто символического, типа оплаты за посещение нами, всеми четверыми, в эти выходные кафе.

— Заметано! — Даже обрадовался тот, что позади, а рыжий скорчил страдальческую физиономию.

— В эти выходные никак не могу….

Впрочем, его приятель не дал ему развить эту тему, в свой черед этак степенно поинтересовавшись:

— Можем ли мы прямо сейчас заплатить вам, господа, пять рублей и окончательно разделаться с этой неловкой ситуацией?

Я, вроде как вопросительно, оглянулся в сторону стоящего позади меня Андрюшки, после чего кивнул утвердительно.

— Можно и так. За ваше здоровье мы выпьем в том кафе самую большую чашку чая. Можно даже две. И сразу же после оплаты считайте, что с этого момента вы полностью избавлены от вашего проклятия.

Горстка разнокалиберной серебряных мелочи, в лихорадочном темпе собранной по карманам, перекочевала из рук второклассников в ладонь моего приятеля. Хех, если бы я был на месте наших оппонентов, то точно бы засомневался в его экстраординарных возможностях. С таким испуганным лицом, наоборот, мелочь хулиганам полагается отдавать, а уж никак не трясти их, как грушу в соседском саду, себе на посиделки в кафе.

Впрочем, проверить мной обещанное ведь было не сложно. Рыжий Семен, едва расставшись с деньгами, практически не сходя с места, этим и занялся, зажигая над своей ладонью несколько язычков пламени. К счастью, к тому времени мой дух уже, как и было между нами договорено, покинул тела этих балбесов.

— Ура! Моя магия снова действует как положено! — Восхитился второклассник еще до того, как я успел испугаться возможного нападения с его стороны.

— Ну, ты, Саня, и жук! — Восхитился Мельников после нашего возвращения к себе провернутой нами операцией.

— И заметь, теперь тебе не нужно будет просыпаться пораньше, чтобы умыться без проблем. — Воздел я перед Андрюшкой свой указательный палец.

— А эти деньги мы лучше уже завтра, сразу после уроков, проедим, и вон, Андрюху с собой возьмем, в кафе «У Лукояныча» готовят просто обалденные эклеры, — сглотнув внезапно набежавшую слюну, закончил обсуждение наших переговоров с второклассниками вечно голодный товарищ.

Хех, теперь бы еще решить, куда же мне девать извлеченного мной духа. Просто изгнать его на его родной план было, конечно, возможно, но вот делать так мне категорически не хотелось. Это ж реально практически уникальная возможность для меня, без выполнения всяких сложных и длительных ритуальных камланий привязать к себе уже достаточно сильного духа.

«Ты как, пойдешь ко мне в спутники?», — поинтересовался я у пока еще безымянного духа, сиротливо зависшего рядом с моей головой.

«Тяжело тут находиться постоянно». «Выдавливает». «Нужна защита». — Немедленно принялся бомбардировать тот меня своими мыслеобразами.

«Пока готов предоставить тебе в качестве временного места обитания свое тело», — отправил я пробный посыл, и после выраженного духом бессловесной эмоцией согласия дополнил: «В ближайшие выходные поинтересуюсь у бабушки, как сделать для тебя постоянное жилище. Будешь потом жить там».

И таки в деле подселения к себе своего будущего слуги не обошлось без кровопролития. Оказывается, дух воды мог попасть внутрь живого тела только вместе с вытекающей из раны кровью.

…Эк, меня придавило! Словно на плечи взвалили тяжеленный мешок. Даже не предполагал, что мое тело настолько зависит от маны. И нет, ничего враждебного мой дух против меня не предпринимал, просто, с непривычки такое ощущение. Ему же для его нахождения в нашем плане требуется дополнительная мана для подпитки, вот он ее у меня и начал высасывать. А завтра у нас, по доведенным до нас учебным планам, вообще-то намечается изучение первого за время нашей учебы полноценного заклинания, Порыв ветра. А у меня мана едва-едва на дне плещется. Ох, чувствую, за оставшиеся до выходного дни я и понахватаю неудов!

Все же в своих предположениях, касательно своей немощи на уроках Основ заклинательной магии я оказался прав лишь частично. Просто упустил из вида то, что это был именно первый урок по изучению заклинания. Потому, не сумев удержать слабо наполненный маной узор, я не слишком-то и выбивался из общих рядов своих одноклассников. Точнее, вообще не выбивался. Ну, если конечно, не считать наших аристократов и некоторых из лиц, к ним приближенных (конечно же, я имею в виду нашего Скворцова), у которых показанное учителем заклинание вообще получилось с первого раза. Но это-то как раз всеми без исключения воспринималось вообще естественно. Общеизвестно же, что потомственные маги в принципе оказываются сильнее и искуснее в построении заклинаний по сравнению с новоявленными магами в первом или даже втором поколении. Даже если то заклинание для них совершенно, что называется, в новинку. А ведь рупь за сто, что с этим простеньким в общем-то заклинанием они уже были раньше знакомы.

Так что неудов я все же не получил. Древний, как коренной зуб жреца Мокоши, стих я, с грехом пополам, тоже отчитал на удовлетворительно, а контрольная работа на Основах заклинательной магии по усвоению преподанного нам Порыва ветра оказалась намечена только на вторник следующей недели.

Зато практически неожиданно для себя, я внезапно понес некоторые финансовые потери. И нет, это я не о совместно потраченных в кафе, в самом центре Вятска, пяти рублях говорю. Те деньги я изначально чисто своими не считал, да и пироженки со сладким сливочным кремом просто сами таяли во рту, напрочь стирая все сожаления о потраченных халявных монетках.

Речь идет о потенциальном доходе от до этого момента ежевечерне сдаваемой мной маны. Скажете копейки? Но за пять дней этой недели у меня уже чуть ли не рубль бы натикал. Недополученный мной по причине того, что одна бестелесная прожорливая тварь высосала у меня почти всю ману, а те немногие копы, что еще оставались, я и сам до самого донышка тратил, пытаясь хотя бы в этих непростых условиях все же освоить это чертово заклинание.

Впрочем, положа руку на сердце, по поводу конкретно этого убытка я не так уж и сильно огорчался. Внезапно припомнил информацию из прочитанного мной в библиотеке второго тома справочника по общей магии, в котором как раз и рекомендовалось для скорейшего прогресса сливать почти весь свой запас маны и пытаться строить узоры заклинаний уже на самых остатках. Вроде как, от такого и скорость восполнения маны у мага увеличивалась, и контроль значительно повышался, и скорость построения этих самых узоров в конечном итоге возрастала.

А рубль…. А что рубль? Если наш, с баронессой Вязниковой, устный договор все же окажется исполнен, на фоне полученного дохода этот самый недополученный мной рубль окажется совсем незаметным.

Глава 9

Ох, Сашка, прости меня, старую, — запричитала вдруг моя бабуля, когда я, переполняемый гордостью, с порога озвучил ей полученный мной потенциальный заказ аж на два фунта экстракта из страшно редкого и дорогого живосила. — Не осталось у нас теперь сырья на такое его количество.

— То есть как не осталось? — Опешил я от подобного крайне неприятного для меня известия. — Ты же, ба, по твоим словам, еще только-только должна была начать добытую тобой зеленку перерабатывать.

— Так я и начала. К позавчерашнему дню унций пять или шесть готового экстракта уже примерно наработала. А потом Игнат Машулин, старый друг твоего деда, ко мне прибежал. У него внучка умудрилась за каким-то лешим залезть в аномальную зону возле Верхнего Перевала. Домой ее уже чуть живую привезли, от темной магии стандартные стихийные щиты — защита никакая. Сам понимаешь, собственной силы, чтобы ее вытащить, мне бы уж точно не хватило. Вот я и устроила ей ванну из полученного мной к тому времени экстракта. Ну, и среднего духа жизни еще призвала плюсом к этому. Он, кстати, на этот экстракт тоже падким оказался. Считай ничего за работу, кроме остатков жидкости из той ванны и не взял….

— Только полфунта всего потратила? Не смертельно. Девчонку ведь ты спасла? — Ну, а что еще осталось говорить, все равно истраченное уже не вернуть. Хотя я, на месте бабули, еще сильно-сильно бы подумал, прежде чем в таком количестве крайне дорогостоящее средство тратить. Этот же «друг», когда с дедом случилась беда, так и остался тянуть лямку у Хабаровых, а к Хабаровым, после того, как они мою бабушку велели гнать, словно какую-нибудь надоедливую попрошайку, со двора, у меня о-очень длинный зуб имеется.…Правда, потом, он, время от времени, раз или два в год, нам, по нашей бедности, немного продовольствия подкидывал. Так что конкретно с этим дружинником Хабаровых все же не все так однозначно.

Ладно, будем утешаться тем, что пять тысяч рублей с лишком, да еще золотом — для нас почти точно такие же нереальные деньги выходят, как и исчисленные изначально семь с половиной. Их и на оплату всех старших классов обучения в гимназии мне хватит с гарантией, и на то, чтобы так уж сильно перестать нуждаться самая малость останется.…Или нет…. Все же о стоимости даже самого минимального необходимого мне набора заклинаний второго уровня я имею пока только самые смутные представления.

…Опять же, если, конечно, вообще удастся такие деньжищи получить. В принципе, так-то и за гораздо меньшую сумму запросто и убить могут. Надо будет получше обдумать проблемы безопасности совершения данной сделки. К примеру, пусть даже я и не буду выносить сразу большую сумму из банка, меня ведь и просто с экстрактом могут на подходе тормознуть.

— Хороша девчонка! Титьки еле-еле под рубашку умещаются, — хмыкнула моя бабуля в ответ на мою похвалу, не замечая, что вообще-то говорит это девятилетнему пацану, пусть временами и не в меру самостоятельному. — Но да, спасла. И отравление темными эманациями нейтрализовала, и кровоизлияния по всему телу, пусть еще не до конца, но почти убрала. Жить точно будет. Игнат обещал позднее достойно отблагодарить.

И снова часы, проведенные в родимом доме, пролетели очень быстро. Ах, да, подходящий домик для переселения моего духа я подыскал. Точнее, бабушка мне выдала из своих запасов. Она, хоть и не считала себя полноценной шаманкой, не все их приемы от родного отца успела перенять, всякие штучки-дрючки из их профессионального оборудования на всякий случай для себя заготовила. Вот пустотелая малюсенькая, едва ли не с пару женских кулачков размером, высушенная тыковка, с вырезанными на ее стенках стабилизирующими узорами-печатями мне и пригодилась. Уф! Аж разом почувствовал, как расправились мои плечи, и стало несравненно легче дышать, когда бестелесный квартирант из моего тела переселился в свой новое обиталище!

По возвращении в гимназию, я уведомил свою одноклассницу-баронессу о возможном уменьшении объема обещанного ей товара. Впрочем, при более подробном подсчете мы, с бабулей, примерно определили, что конечный вес продукта у нас окажется все же не полтора фунта, а, скорее, ближе к двум, пусть и без трех-четырех унций. Бабуля поклялась, к следующим выходным уж непременно переработать всю партию имеющегося у нее растительного сырья.

Надо заметить, Вязникова этому моему сообщению немало огорчилась. Не тому, разумеется, что к следующим выходным придется раскошелиться на весьма нескромную сумму золотом, а некоторому уменьшению количества предлагаемого ей товара, конечно. Но готовность доверенного лица своего рода к предстоящей покупке подтвердила.

И, кстати, бабушка вообще-то могла бы и два полноценных фунта получить, если бы окончательно пустила в переработку те пенечки и единичные веточки растений, которые были оставлены ей для дальнейшего выращивания. Но тут уже я сам решительно отказался. Вполне возможно, конечно, что оставленные корневища с частью стеблей и не переживут зимовки в нашем доме. Все же у нас, несмотря на перемежающиеся с посадками живосила горшки с лиловой толстянкой, по уровню маны тут далеко не природный магический источник, да и с освещением, при достаточно небольших окошках в нашем доме, тоже не все ладно, но… а вдруг все же получится? Тогда, решив чуть-чуть побольше заработать единоразово сейчас, мы оказались бы в роли того пресловутого глупца из притчи, который ради бульона режет курицу, несущуюся золотыми яйцами.

И эта учебная неделя промелькнула…. Ну, почти. Ничем таким уж особенным она не отметилась. Второклассники, в том числе и парочка, заплатившая нам «контрибуцию», встречая нас в умывальне, вполне себе делали вид, что ничего против нашего присутствия там не имеет. Правда, вот на остальных наших одноклассников подобное благодушие отнюдь не распространялось. Гоняли их, проще говоря. Но что поделать? Надо же кому-то и за сохранение древних «славных» традиций отдуваться.

В пятницу, сразу после большой перемены, я резвым кабанчиком метнулся в свою комнату, переодеваться из формы гимназиста в свои обычные гражданские шмотки. После чего тем же разворотом поспешил в сторону дороги, ведущей в сторону нашей Бугульчи. И таки два урока по этому поводу в этот день я задвинул, вполне возможно за прогул занятий еще и придется отдуваться.

Но, сами понимаете, поступать по-другому, возвращаясь к себе, в поселок, по своему обычному распорядку, после субботних занятий, а потом, не погостив дома и малого часа, возвращаться назад, в город, в сложившейся ситуации, было бы излишне рискованно. Мало ли кому наша деловитая баронесса могла хотя бы случайно проболтаться о намечающейся между нами субботней сделке.

Домой прибежал. Бабушка на это мое внеурочное появление только руками всплеснула, но ругать за прогул уроков, выслушав мои резоны, разумеется не стала. Накормила наскоро и вручила старую, немного потертую жестяную коробку из-под чая с полученным экстрактом. Все-таки на продажу у нас пойдет всего полтора фунта. Я ж пришел на целый день раньше запланированного. В работе у нее еще оставался небольшой остаток на предполагаемую пару-тройку унций, но его я со спокойной душой решил оставить для личного потребления. А бабушкины суставы! Хоть заклинание из Мельниковской книжки по целительству я и выучил, то самое, специализированное, со звездочкой, и оно даже, в какой-то мере, реально помогало, но мне-то хотелось, чтобы моя единственная в этом мире родная душа вообще напрочь забыла обо всех своих возможных проблемах со здоровьем. Так что или тоже ванну с экстрактом жизнесила пусть принимает, или расплачивается им же за еще один вызов среднего духа жизни, с его исцеляющей аурой.

Я уже верхнюю одежду накинул и совсем уж было собрался обратно в город мчаться, чтобы постараться успеть до темноты и, соответственно, закрытия Имперского банка, но бабушка остановила.

— Сашка, погоди-ка, вот возьми на всякий случай с собой. В последнее время что-то вокруг нашего поселка становится беспокойно. У Игонихи средний сын пропал, когда возвращался с заготовки дров, и еще, вроде, кто-то у соседей из Вятска до сих пор так и не вернулся, хотя все сроки к возвращению уже вышли. — И она протянула мне самый настоящий драгунский пистолет.

Откуда он у тебя? — Не удержался я от вопроса, своим магическим зрением внимательно изучая выданное мне артефактное оружие: серебряная насечка магических печатей, непрерывной цепочкой тянущаяся вдоль ствола, тускло сияла от влитой в нее маны, обещая своевременно протолкнуть вдоль ствола уже заряженный в него смертоносный свинец. Если ничего не путаю, у меня в руках так называемый пистолет рейтара. Не какая-нибудь обычная пукалка, самый настоящий атакующий артефакт!

— Еще с прошлого лета валяется. Один из проходящих через поселок ватажников со мной этим трофеем расплатился за призванного ему в помощь духа-разведчика.

К счастью, воспользоваться по назначению выданным оружием мне в этот раз не довелось. Без всяких приключений я вполне себе бодрой трусцой добежал до Вятска, вынесся на центральную площадь и, чуток отдышавшись, уже степенно поднялся на главное крыльцо стоящей вдоль почти всей этой площади серой громады Имперского банка.

— Стой, малец, иди гулять в другое место, тут у нас заведение серьезное! — Остановил меня на входе дюжий охранник, наряженный в алый мундир, очень живо напоминающий военную форму. Второй его товарищ, в точно таком же ярком одеянии, стоял чуть в отдалении, контролируя ступени широченной мраморной лестницы.

— Я-то как раз по делу, — заявил я, извлекая из-под ворота одежды свой медальон, свидетельствующий о том, что я являюсь самым настоящим главой дворянского рода.

Не то, чтобы после этого вот так, сразу, сначала все же предъявленный медальон проверили на его настройку именно на мою ауру, но внутрь пропустили.

— Уважаемый, — обратился я к одному из сидящих за конторками в довольно большом и просторном зале банковских служащих, — я желал бы взять в аренду в вашем банке малую камеру хранения.

— На какой срок изволите? — Не выказав и тени сомнения, словно младшие школьники к нему по десять раз на дню обращаются, поинтересовался этот достойный человек.

— Пока до завтрашнего вечера, а там посмотрим, — ответ уже был у меня заготовлен. Не зря я пытал вопросами по поводу банковского обслуживания Андрюшку Мельникова. Сын обеспеченного торговца, в отличие от меня самого, знал по данному вопросу очень много полезного.

— Значит, сутки… — констатировал работник банка, после чего подвел нехитрую калькуляцию, — за сутки пользования малой камерой хранения с вас будет три рубля тридцать четыре копейки.

— Вот, пожалуйста, — протянул я заранее отсчитанные серебряные и медные монеты.

Ну, да, за прошедшую неделю я придумал именно такой вот способ обезопасить свои финансы от грабителей. Тот же Мельников даже точную стоимость пользования малой камерой хранения смог припомнить: сто рублей за календарный месяц.

Коробка, с насыпанным в нее экстрактом, скрылась за массивной дверцей захлопнувшегося железного ящика, забрезжила голубоватая дымка магической защиты, а я, с ощущением небывалого облегчения на душе, потопал к себе в общагу. Теперь осталось только завтра, после уроков, провернуть саму торговую операцию.

Всю ночь, накануне столь важного для нас, с бабулей, события, я так и не смог уснуть. Наутро встал, в глаза словно песка насыпали. И на ставшей уже привычной тренировку я в этот день не пошел. Все равно толку бы особо не вышло, раз у меня все мысли не о том.

На субботних уроках я, конечно, присутствовал, но временами голос учителя, казалось, начинал звучать откуда-то из далека, настолько я погружался в свои собственные мысли и заботы.

Сама же сделка прошла… обыденно. Ну, если, конечно, так можно сказать о событии, в котором я участвовал в первый раз в своей жизни. Казалось вот еще минуту назад, постоянно озираясь и сжимая в руке за пазухой рукоять выданного мне бабулей пистолета, я пробирался по улицам, ставшими вдруг совершенно чужими и угрожающе опасными.

…А в следующее мгновение уже спокойно подписываю в банке, в выделенной нам там под заключение сделки отдельной комнатушке, бумаги о передаче роду Вязниковых полутора фунтов экстракта живосила и любуюсь выданной мне тут же выпиской с моего вновь созданного счета, на который оказалась зачислена несколько неожиданная для меня сумма.

Ага, именно что, неожиданная. И я еще гордился своими математическими способностями! Оказывается, я, позор мне, умудрился каким-то образом неправильно произвести простейшие примеры умножения, получив заметно меньшие цифры предполагаемого результата.

Но реальность, в лице Сигизмунда Марковича, доверенного финансового советника рода Вязниковых, вовремя эту мою арифметическую ошибку исправила:

— Вот, Александр Николаевич, извольте получить: восемнадцать унций экстракта по цене триста пятьдесят золотых рублей за единицу товара составляют ровнехонько шесть тысяч триста рублей. Разумеется, тоже в золоте, — сообщил мне этот серьезный седовласый господин, подводя итог нашей недолгой торговой операции. — И еще примите в знак признательности и благорасположения вот эту нашу визитку. При предъявлении ее в любой нашей лавке, тамошний приказчик отнесется к вам со всем уважением. Заодно и десятипроцентную скидку на весь покупаемый или продаваемый товар сделает непременно.

Недолго указанная в выписке сумма пробыла в банке в целости и сохранности. Едва простившись с Сигизмундом Марковичем, удалившимся из банковского зала в окружении двоих своих телохранителей, облаченных в тяжелую броню и увешанных защитными артефактами, я затребовал себе к получению сотню целковых… в мелких казначейских билетах. Если эту же сумму в золоте считать, то это всего лишь без малого шестьдесят пять рублей вышло бы.

Ага, из-за магов и произведенных ими и для них товаров, в нашей империи, как и вообще в большей части известного мира, существует двойная бухгалтерия. Золотые рубли — они, из-за того, что только ими принято расплачиваться за эликсиры, артефакты и прочие работы, выполняемые квалифицированными магами, повсеместно оказываются довольно заметно дороже серебра с медью и уж, тем более, бумажных денег. Хотя в массе, при покупке обычных товаров, расплачиваются как раз бумагой. Ну, и медно-серебряной мелочью, конечно.

Однако же, и сотня в казначейских билетах, для нас, с бабулей, до самого недавнего времени являлась ого-го какими большими деньгами! Отнесу их ей, пусть себя какими-нибудь подарками порадует.…Или вот еще: те самые пироженки, которые я отведал на полученные в качестве контрибуции пять рублей вместе со своими соседями по комнате в одном из кафе. Ведь вкуснятина же! Накуплю ей в качестве гостинца еще и их.

И еще одна неделя учебы минула. И снова уже чуть ли не до последней колдобины знакомая дорога до Бугульчи стелилась под моими ногами.

Из-за субботних занятий в родной поселок я возвратился, уже небо на востоке заметно темнеть начало. Что поделать, осень у нас уже заметно за середину перевалила. В это время смеркаться начинает рано.

Вопреки ожиданиям, даже в такую, по всем критериям внеурочную пору, у нас в доме обнаружился гость. А тот самый Игнат Машулин, единственную внучку которого совсем недавно спасла моя бабушка.

— Ты, Сашка, не подумай чего, он просто так к нам зашел, просто по пути. Имперская канцелярия перед предстоящей зимой озадачила аристократов нашей губернии созданием дополнительной защиты имеющихся возле их личных территорий поселений, вот Хабаровы и перебросили своих людей к Бугульче на строительство малого сторожевого острога. А Игнат там в качестве командира отряда охранения. — Почти извиняющим тоном, отловив на входе, проинформировала меня об этом госте моя бабушка.

— Да бог с вами, вы взрослые люди, не мне вам диктовать, как себя вести и когда ходить в гости друг к другу, — отмахнулся я от этой надуманной проблемы. — На-ка лучше попробуй, какие вкусные пирожные делают в одном из кафе Вятска. — И я протянул бабуле довольно внушительный кулек с доставленным мной лакомством.

— М-м-м! Вкуфно! — Распробовала она выданное угощение. — Никогда такого не ела. Это ты весьма кстати эти угощения притащил. Будет что теперь подать на стол, к чаю.

— Заварку тоже, вот, возьми. Этот чай настоящий. Не тот травяной сбор, что мы обычно пьем. — Передал я бабушке и вторую часть подарка. — И еще вот, деньги. Купи себе, что только сама пожелаешь. Продал я, бабушка, весь тот экстрат, что ты мне заготовила. Считай, разом богачами стали.

— Ох, внучок, жалко, что до этого момента наш дед не дожил! — Враз расчувствовалась моя старая бабушка. По ее морщинистой щеке покатилась скупая слезинка.

И таки, как ни загрызала меня моя жадность, что купленными мной гостинцами бабуля надумала угощать совершенно чужого нам человека, глядя на нескрываемую гордость, демонстрируемую хозяйкой нашего дома, когда та накрывала на стол, все же смог себя за эти траты похвалить.

— Ну, что же, хозяева, спасибо за хлеб, за соль, — степенно, в соответствии с обычаями поблагодарил пожилой воин, вставая из-за стола. — Пойду я, пожалуй. — И полез рукой в нагрудный карман своего кителя. — А это я тебе, Амина, привез в подарок, за спасение моей единственной, оставшейся в живых кровиночки.

— Что это? — Вопросила дочь могущественного шамана, не деля ни малейшей попытки взять с ладони мужчины небольшой, размером с куриное яичко не из самых великих, гладко обкатанный камушек, просто-таки сверкающий в магическом зрении сполохами разноцветного «полярного» сияния.

— Этот камушек пространства вынесен, в числе немногих прочих редкостей, из гиблых земель седьмой, самой предельной из тех, откуда еще можно вернуться, степени опасности. По уверениям княжеских умников, этот голыш, находясь многие тысячелетия на самой кромке межмирового разлома, смог вобрать в себя массу особой маны, используемой архимагистрами артефакторики для открытия пространственных порталов, — начал нараспев расхваливать свой подарок Игнат, но, увидев со стороны моей бабушки жест отказа от столь непонятного и возможно опасного подношения и правильно его расценив, зачастил: — да ты не отказывайся, это далеко не первый такой камень, уже абсолютно точно проверено, такие вот природные артефакты абсолютно безопасны. И воспользоваться им легко: управление мысленное, достаточно только сосредоточенно пожелать, может вмиг переправить держащего его в руках человека в любое место из тех, где этот человек когда-то бывал. Сама же когда-то вздыхала, что хотела бы увидеть своих родных. Какой точно в этом голыше спрятан заряд неизвестно, но уж туда и обратно он способен тебя доставить с гарантией.

— Ну-у, хорошо, возьму, — наконец согласилась бабушка, забрав подношение с ладони совсем уж было опечалившегося мужчины.

Провожать гостя до калитки я отправился сам. Уже выходя с нашей территории на улицу, Игнат обернулся ко мне:

— Заметил, что ты, Александр, своими ногами ходишь до Вятска и обратно. На твоем месте я повременил бы с такими прогулками. Мало того, что осень на дворе, и у зверья из вашего Заповедного леса становится все меньше добычи, так теперь еще с севера, со стороны портала возле Больших Пижм, хищные твари подступают.

— Спасибо вам, дядя Игнат, за совет. Обещаю к нему непременно прислушаться, — отозвался я в ответ.…Ну, а что, совет, в самом деле, похоже, от чистого сердца. А у меня, к тому же теперь и деньги на проезд на поезде появились.

Глава 10

Утром я проснулся и не сразу даже сообразил, что именно изменилось в моей с детства знакомой комнате. Лишь спустя пару минут бессмысленного таращенья по сторонам до меня все же дошло: изменился свет, который лился в комнату сквозь достаточно тусклые оконные стеклышки. Его стало заметно больше!

Разумеется, я тут же подошел к окну, чтобы удостовериться: за окном что-то кардинально поменялось. И таки да, в своих наблюдениях я оказался абсолютно прав. На улице выпал снег. Белый-белый он покрывал еще вчера раскисшую от грязи землю, налипал на ветки деревьев, превращая их в волшебные творения божественного скульптора, искрился в нежных лучиках восходящего по небосводу светила.

И точно также разумеется, я не удержался от того, чтобы в ту же минуту ни выйти на заснеженное крыльцо. Красота! В придачу к сверканию снега еще и свежайший, но совсем почти не холодный воздух, наполнил мои легкие, принеся с собой первые в этом году истинно зимние ароматы.

Несмотря на поистине чарующую картину, долго на крыльце я не простоял, вернулся домой, под крышу. И сразу же учуял ничуть не менее волшебные ароматы, чем не очень-то и аппетитный запах морозной свежести. А именно, запах первых жарящихся на сковородке блинчиков.

Ну, да, как это и было у нас заведено изначально, бабушка в этот день не стала долго разлеживаться в постели, а с первыми же лучами солнца поспешила на кухню, приготовить для внучка его любимое лакомство.

— На улице зима началась, за ночь снега по щиколотку выпало. — Уведомил я о своем открытии бабулю и добавил: — у вас, в Сибири, наверное, уже совсем холодно и все занесено снегом. Может, ты, ба, отложишь перемещение к родным хотя бы до лета?

— После того, как я вышла замуж за твоего деда, свои, родные, у меня только тут, — непроизвольно нахмурилась бабушка на мои слова. — Отец ни на одно мое послание так и не ответил. Может, его уже и вовсе в живых-то нет. Но даже, если бы и ответил, куда я с этим камнем перемещусь? У нас же племя охотников. Если долго сидеть на одном месте, вся дичь окажется выбитой, и в племени наступит голод. Каждые несколько месяцев племя Удэгей кочует по бескрайней тайге с места на место.

— И как же тогда быть? — Внезапно очень сильно огорчился я за свою бабушку. Лично я, наверное, все на свете бы отдал, чтобы хотя бы на денек увидеть своих родителей.

— А что, как быть? Вся моя семья –это ты, Сашка. Потому, поспрашивай там, в своей гимназии, у аристократиков, может, кому-нибудь нужен будет этот камень. Он же, если способен доставить своего обладателя в любую точку, стоить должен куда, как дорого. Да и у артефакторов, судя по рассказу Игната, на него должен быть спрос.

Камень забирать я пока не стал, не лежала у меня душа вот так, лишать бабушку ее очень редкого и ценного подарка. Просто уселся за стол, и под замечательные блинчики, обильно сдобренные сметаной от нашей Буренки, принялся общаться с бабушкой обо всем на свете.

— Сашка, ты чего не собираешься, поезд ведь ждать долго не будет? — Внезапно уведомила меня моя бабуля о совершенно незаметно для меня пролетевшем времени.

И хотя я изначально собирался ехать именно на поезде, как-то в этот самый момент экстренно собираться показалось совсем лениво. Размяк я душой в привычной обстановке, в обществе единственного на всем свете родного человека.

Опять же и все те же чертовы деньги. Точнее снова их отсутствие. Я же, не подумав, отдал их, чуть ли не до копейки бабуле, даже на билет для себя не оставил. Разумеется, если бы только заикнулся, она бы мне их сразу вернула, да и на проезд то всего каких-то семьдесят копеек нужно. Не велика сумма. Но вот как-то заело: сам же ей отдал, да еще сопроводив словами про подарок, а потом сам же и обратно забрал? Неправильно это. Короче, решил и на этот раз добираться до Вятска своими силами. Еще и, таким образом, смогу хотя бы дополнительные несколько часиков побыть дома.

Правда, для самой бабули, чтобы она не ругалась, это свое решение я решил оформить в виде перевода на совсем другую тематику:

— Ой, ба, а ведь я же собирался попытаться передать твоим растениям хотя бы чуточку своей маны! Я смогу, нас передаче маны в гимназии уже научили. И тебя сейчас научу, это легко совсем. — И побыстрее к посадкам на подоконнике, — С кого тут первого начинать?

— Начни с молочая, — не раскусила мою хитрость прямодушная старушка, которая в самом деле, жаловалась мне за сегодняшним разговором под блинчики, что маны, источаемой имеющейся у нее лиловой толстянкой, прочим зеленым насаждениям сильно нехватает, — молочаю требуется в день только определенное количество маны, после его насыщения вся мана, выработанная толстянкой, станет уходить живосилу.

Хех, ну, приступим! Может, эта вот моя хитрость и поспособствует тому, что столь дорогостоящая и полезная зеленка сможет в нашем доме дожить до весны. Заодно и, в самом деле, бабуле невеликую хитрость с данным простейшим ритуалом перекачки маны объясню. Глядишь, и она сама сможет подпитывать своей маной наших прожорливых зеленявок.

В принципе, и еще по одному пункту удачно у меня получилось с моей побывкой именно сейчас. Пока вчера до Бугульчи шел, вокруг стояла еще, пусть сырая и слякотная, но достаточно теплая осень, довольно резкое похолодание я провел под крышей, в тепле и уюте, а уже обратно, в гимназию, отправился снаряженным в зимнюю одежду.

Подмерзшая дорога, присыпанная слабо утоптанным слоем снега, стелилась под ногами, котомка за спиной, в которую, поверх припасов домашней снеди я по уже устоявшейся традиции сложил свой пистолет и тыкву с обитающим в ней духом, не слишком затрудняла движения. Словом, у меня были все основания предполагать, что в Вятск я успею еще до полной темноты.

Замечательно припустил, даже еще двух путников, мужичков — лесорубов в тоже зимних зипунах и малахаях вскоре после выхода из поселка обогнал. Почему лесорубов? Так с топорами на длинных топорищах, закинутых на плечи, шли. Опять же и лесная опушка чуть дальше по дороге чуть ли не совсем вплотную подступала. И нет, это не та смертоносная лесная чащоба, с природным магическим источником в своей основе, она у нас версты с две в сторону начинается, а тут — обычный не очень густой перелесок, в котором с наступлением зимы и появлением снежного покрова на дороге жители нашего поселка начинали заготавливать древесину для своих обычных, хозяйских нужд.

Еще минут пять или десять, до самой почти опушки, я шагал бодрым шагом, а потом тишину раннего вечера разорвал истошный крик, почти визг. Не сразу даже и дошло, что это не какое-нибудь неведомое чудище так вопит, а обычный человек. Но сообразил. И почти одновременно с добытым мной из заплечного мешка пистолетом, сбоку, по диагонали от дороги, со стороны голубеющих в снежной дымке деревьев, показался бегущий молодой парень. Без шапки, в распахнутом полушубке, с красным, словно натертым свеклой лицом, оглядывающийся и спотыкающийся, он казался аллегоричной фигурой самой паники.

…И при всем том, за ним, по снежной целине, никто не гнался. По крайней мере, в хорошо проглядываемой ближней дали, до самой неровной стены деревьев, росших, наверное, максимум в сотне саженей по направлению на восход, ничего такого, что бы могло вызвать столь сильный ужас, мной не просматривалось. Пустое, припорошенное снегом пространство и жиденький строй голых, ничего не скрывающих деревьев и кустарников.

Меж тем, до бегущего парня, или точнее, уже молодого мужчины, оставалось всего ничего, я уже без труда уже различал бисеринки пота на его лице, когда он вдруг с разбега повалился лицом на снег.…И не начал подниматься на ноги, и даже не остался так и лежать, а вдруг, со слегка задранной в воздух левой ногой, принялся довольно быстро скользить в том направлении, откуда он так самозабвенно бежал. Не нужно быть пророком, чтобы сообразить, что за ногу этого несчастного тянет какая-то очень неслабая невидимка.

Совершенно не размышляя, я перевел свой взор на магическое зрение. Не то, чтобы подобное действие предписывалось в какой-нибудь из прочитанных мной мудрых библиотечных книжек, но моя интуитивная догадка оказалась вполне себе эффективной. В трех-четырех шагах от воющего от испуга молодого человека, пытающегося скрюченными пальцами рук затормозить свое гибельное скольжение по направлению к невидимке, я увидел призрачный, немного опалесцирующий большой шар. Точнее, как большой… примерно в сажень или чуть меньше в диаметре.

В этот самый шар, в самый его центр, я буквально в следующее мгновение и выстрелил (напомню, к этому моменту свой пистолет я уже крепко сжимал в руке). Звонкий хлопок от вылетевшего из ствола тяжелого свинцового заряда почти в то же мгновение слился с влажным, чавкающим звуком его попадания в какую-то умеренно поддатливую преграду.

А уже в следующее мгновение эта преграда, точнее невидимое до этого мгновения чудовище, стала вдруг видимой. Зубастая, размером со среднего быка, толстая желтовато-бурая ящерица, позабыв про по-прежнему удерживаемую ее языком добычу, принялась, шипя и извиваясь, биться об припорошенную снегом замерзшую землю, пятная его белый цвет брызгами и целыми подтеками алой крови.

И только в этот самый момент я окончательно осознал, насколько близко от меня прошла в этот вечер смерть. Ведь достаточно было этому убегающему парнише чуть-чуть успеть забежать мимо меня, и уже не он, а я сам стал бы добычей преследующего его невидимого монстра. Шутка, сообщающая, что убегающему от медведя охотнику для своего спасения вовсе не обязательно бежать быстрее этого самого медведя, а достаточно бежать лишь чуть-чуть быстрее товарища, бегущего рядом с ним, разом перестала казаться мне такой уж смешной.

Хех, а, между прочим, подстреленный мной монстр и не думал утихать. Как бы, этаким Макаром он не умудрился еще и регенерировать! Не то, чтобы очень часто, но, по рассказам, некоторые самые опасные жители нашей чащобы и не на такие выкрутасы способны.

А мой пистолет разряжен. И если даже, залить ману в темнеющие вдоль ствола магические печати я, вполне возможно, еще способен,…хотя и не факт, до донышка выложился на прощание, при подкормке бабушкиных растений, то вот еще одного комплекта пули с пыжом, чтобы эта пуля из ствола не выпала, у меня в наличии точно нет. Упустил я, однако, этот момент!

Зато есть дух, пока еще мирно себе дремлющий в своем тыквенном домике. Немного подрагивающей ладонью я обхватил лежащую в моем мешке тыкву, подавая в нее поток своей маны.

«Вон там бьется истекающая кровью добыча. Иди и выпей из нее все, что только сможешь», — на удивление с первого раза, очень четко и разборчиво, смог я отдать мысленный приказ своему бестелесному миньону.

И, признаюсь вам, глядя, как изнемогает и потихоньку затихает еще совсем недавно бесновавшийся монстр, я испытал несказанное, до слабости в ногах, облегчение.

Все же конечную точку в жизненном пути зубастой страхолюдины поставил не мой дух, а те самые лесорубы, совсем недавно обогнанные мной на заснеженной дороге. Между прочим, необычайной храбрости люди! По крайней мере, один из них, забежавший вперед и ахнувший лезвием своего топора по темечку еще время от времени лязгавшей челюстями рептилии. Реально, я бы на их месте, наверное, просто постоял в сторонке, если не принялся улепетывать в противоположную сторону со всем своим возможным прилежанием.

Впрочем, я же не знаю, кем приходится им этот беглец, так все время и пролежавший в отключке в паре шагов от морды сначала бесновавшейся, а потом безвременно почившей твари. Может, вообще кем-то из ближайших родичей, типа младшего брата или сына.

— Какая шикарная шкура у этой тварюги! Знатные сапоги могут выйти. — Восхитился все тот же героический лесоруб, уже вблизи и предметно изучающий распластавшуюся по земле тушу.

И тут же уже ко мне обратился:

— Господин Александр, стало быть, как вы намерены поступить с трофеем?

Хех, а он знает, как меня зовут и даже обращается ко мне как к дворянину!

Всмотрелся попристальнее в личность вопрошавшего. Так и есть, знакомое лицо. На соседней улице от нас живет. Вроде, если не путаю, Алексеем зовут.

Впрочем, вопрос задан. И у меня имеется на него ответ. Данная тварь, до того, как я ее приголубил из своего пистолета, использовала вполне себе эффективный навык невидимости. Значит, это не просто хищник, а хищник магический, и, значит, почти наверняка, у него имеется магическое средоточие. Не всегда, но у монстров в большинстве случаев, таковым является сердце, а вся система магических каналов, в таком случае, — это одновременно и кровеносные сосуды. Иногда, у наиболее мощных тварей в одной из камер сердца даже образуются особые кровяные магические кристаллы, используемые в качестве очень ценного ингредиента нашими алхимиками и артефакторами.

— Сердце тварюки мне, с остальным можете поступать, как вам заблагорассудится, — выдал я им свое решение. Оспаривать которое никто не стал.

Совершенно напротив, буквально тут же, в несколько ударов топора рассекли грудину и, нисколько не брезгуя, вырезали затребованный мной орган и протянули мне.

— Спасибо тебе, Алексей, — поблагодарил я, упаковав еще кровоточащий комок мяса в тряпичный мешочек с затягивающимся на его горловине толстым шнурком, просто переложив из него в мешочки с другой снедью приготовленные бабушкой ватрушки. Ну, и, конечно же, возврат в его тыквенный домик моего контрактного духа тоже проконтролировал.

А потом, хоть и испытывал определенного рода сомнения по поводу того, что данный монстр мог оказаться в этих местах отнюдь не в одиночку, просто пошел себе дальше. Ну, собственно, опасность же в таком случае практически одинаковая, иду я вперед или назад, я уже, считай, на полпути до Вятска нахожусь. Но, идя вперед, если, конечно, меня не съедят по дороге, вполне еще успеваю в ту алхимическую лавку, визитную карточку которой дал мне в банке доверенный человек нашей баронессы. Вроде, на ней еще и путь туда от Имперского банка схематично указан….

Нужную мне лавку я отыскал без труда. Там и было-то всего лишь правильно сориентировать изображенную схему относительно сторон центральной городской площади, от которой и начиналась требуемая мне Большая Купеческая улица, да прошагать по этой улице до второго перекрестка.

Внутрь просторной, освещенной магическими светильниками лавки попал без труда, хотя охранник на входе, конечно, немного и косился на окровавленный холщевый мешочек в моей руке. И десятипроцентную надбавку на покупку доставленного мной алхимического сырья выскочивший из-за прилавка ко мне приказчик сделал… вроде бы….

Так неуверенно об этом моменте говорю, поскольку тварь мне удалось прибить нестандартную, ни в одном утвержденном к закупке списке пока не обозначенную. Но ману сердце монстра все-таки источало, хотя и не так, чтобы очень сильно, потому полсотни рублей приказчик мне все-таки предложил. И еще пять рублей обещанного бонуса, как постоянному клиенту рода. Вот и гадай теперь, по дешевке я продал эксклюзивный товар или наоборот, впарил работнику лавки и нафиг ему не полезный кусок малосъедобного монстрячьего мяса.

Так бы и ушел я из этого места со своим заработком в полнейшем душевном спокойствии, но местный работник знал свое дело туго. Со всей своей вежливостью предложил ознакомиться со списками предлагаемого их лавкой товара. А я и повелся на эти зазывы. И пропал. В смысле, понял, как многого для полного счастья мне в этой жизни не хватает. Ну, и, как мала оказалась имеющаяся на моем банковском счету сумма тоже.

И нет, на пару-тройку товаров из не самой высокой ценовой линейки мне бы моих банковских запасов все же хватило б. Например, на один единственный эликсир постоянной прибавки магической силы и к нему какие-нибудь глазные капли ночного зрения и капсулу малого исцеления от простуды до кучи. Я специально цены на эти вот отдельные алхимические продукты мысленно просуммировал, чтобы наглядно воспринять, чего стоят все наши, с бабулей сильно опасные для жизни достижения. Сущая мелочь, однако! Тем более, что приказчик еще и соловьем разливался, убеждая, что примеченный мной эликсир, для достижения максимального эффекта нужно принимать не в единственном числе, а вместе с целым комплексом других очищающих и стимулирующих снадобий.

А уж хотя бы на одну единственную дозу панацеи, одним из основных компонентов которой и являлся проданный мной экстракт живосила, мне моих шести с хвостиком тысяч золотых рублей даже и далеко не хватило б.

Эликсир, повышающий магическую силу, я покупать не стал. Как по мне, так не стоит оно того. Лучше, пока это возможно, разовью ее своим каждодневным трудом и упорными тренировками. Но вот на что в самом ближайшем будущем мне стоит потратить деньги я углядел: на витрине с особо требовательными к магическому фону препаратами стояла пирамидка, источающая вокруг себя слабый поток маны. В точности, как этакий крохотный, перезаряжаемый самим хозяином магический источник!

Только тут, в алхимической лавке, этот замечательный артефакт стоял, разумеется, не для продажи. Но я смог выспросить, где такие штуковины вообще берут. А в лавке артефактов, расположенной чуть дальше по все той же Большой Купеческой улице. Только я в ту лавку в этот вечер не пошел. Поздновато уже ее искать, да и с собой точно нет суммы, которая, по моим прикидкам, там может потребоваться. Но в ближайшие дни зайду обязательно. Растениям на бабушкином подоконнике нужна мана.

Глава 11

Вот верно говорят, для лодыря время медленно ползет, а для увлеченного человека — летит. С утра до вечера по уши загруженный в изучение всякой интересной литературы по доступным в нашей библиотеке магическим дисциплинам и даже временами основанным на этой литературе практическим опытам, я сам не заметил, как первый семестр, или, иными словами, половина учебного года, остался позади.

В старших классах, в отличие от нашего, первого, в конце каждого семестра полагаются экзамены. Но и для первого класса экватор — переход из первого полугодия обучения во второе — рубеж очень важный.

Начиная со второй половины зимы, у первоклассников магической гимназии очень сильно меняется программа обучения. Если до этого самого момента мы всего лишь как бы примерялись к полноценному обучению магии, большая часть предметов были общими с программой обычной, совсем не магической школы, математика там, обще-и-естествознание и прочая росская словесность, то при переходе за экватор эти, немагические предметы, еще сохранялись, но их доля в наших учебных часах и заявляемая значимость просто-таки очень заметно уменьшилась.

Зато магии нас начали обучать намного более плотно. В названии значились все еще всего лишь основы и начала: общей магии, ритуалистики, алхимии, плетения заклинаний, но практики в нашей учебе стало в разы больше. И практически сразу же это сказалось на успевании некоторых одноклассников. Они просто-напросто перестали справляться с программой. Тот же Мельников, например, стал практически завсегдатаем дополнительных вечерних посиделок, так называемых отработок, на которых отстающие ученики под руководством учителей пытались освоить то, что они не успели понять и изучить во время обычных уроков.

Меня эти отработки не коснулись. Как не коснулись они и ни одного из представителей нашей внутриклассной аристократии. И причина тут была вовсе не в особых условиях, созданных в гимназии для отпрысков сильных мира сего. Вовсе нет. По крайней мере, не в этом случае. Среди отстающих оказывалось, как правило, первое поколение — отпрыски обычных людей, не магов. И чем дальше, тем больше чувствовалась эта разница. Потомственные маги просто на порядок превосходили новичков как в объеме своего резерва, так и, что гораздо более важно, в своей способности имеющейся у них маной управлять.

Хех, признаться, сам не ожидал, но, кажется, то, что я преуспевал в учебе практически наравне с аристократами (может чуть-чуть поменьше, реально старался совсем уж на первый план не высовываться) послужило причиной зарождения в мой адрес некоей «классовой ненависти». Точнее, конечно же не классовой, а…. Ну, вы меня поняли.

Признаться, сам я этой нехороших тенденций до самого конца так и не заметил. Точнее не придал им значения. Так-то на стуле у меня пару раз оказывались кнопки, которые я просто молча смахивал рукой, а в последний раз и вовсе алхимический клей оказался разлит. Ярко-розовый! Ну, вот вообще это пятно размером почти в половину сиденья, выкрашенного белой краской, не заметно. Вот ни капельки! Если что, это сарказм. Именно такой была моя первая реакция, когда я обнаружил свой капитально испорченный стул.

Или все же не капитально? Дело в том, что этот очень липкий состав розовый — только пока свежий. При высыхании же клей становился бесцветным и практически незаметным. Этот факт я знал твердо: мы только позавчера его рецепт на началах алхимии изучали. И, таки, несмотря на вполне вероятную обратимость порчи мебели, на этот раз молчать о диверсии в свой адрес я не стал. Доложил вошедшей в класс учительнице о невозможности пользоваться измазанным стулом.

Несмотря на требование учительницы, шутник, измазавший мой стул, не объявился, и в наказание весь наш класс этот урок занимался стоя.

Стул мне в конце урока заменили, а после его окончания (урока, а не стула), точнее после перемещения в раздевалку для подготовки к следующему, заключительному на сегодня сдвоенному занятию по атлетике, от некоторых особо «одаренных» одноклассников я вдруг услышал в свой адрес претензии.

— Ты зачем Эллочке про стул сказал? — Задал мне очень «умный» вопрос еще один Андрюха, Чернов, наряду с моим мелким соседом по комнате, еще один практически постоянный участник вечерних посиделок отработчиков.

— Нас в классе тридцать человек, и стульев тоже тридцать. Лучше бы ты этот свой вопрос задал тому дебилу, который на мой стул эту гадость вылил.

— А ты, значит, не дебил? — Это уже Перепелица в разговор вмешался. Даже не подозревал, что Макар — вот так ко мне плохо относится. — Ты у нас отличник. Тоже хочешь в глазах учителей на нашем фоне аристократиком выглядеть.

— … Не понял!.. — Только и нашелся, что сказать я в ответ на эти, как из помойного ведра вываливающиеся на меня претензии.

— Не понял? Как по роже получишь, сразу поймешь! — Это уже вновь Чернов попытался перевести наш конфликт из стадии словесных нападок в мое избиение. Даже ворот моего пиджака попытался загрести в горсть.

Загребущую руку Чернова я отбил, а потом вынужден был отбиваться от сразу трех выдвинувшихся в мою сторону парней. Благо, что раздевалка была не широка, и зайти мне в тыл у моих противников не получалось. И что самое обидное, большая часть одноклассников просто стояли по сторонам и на попытку моего избиения просто смотрели, не вмешиваясь. В том числе и Андрюшка Мельников. А вот Скворцова, как и обоих наших аристократов, среди этих глазеющих точно не было. Они, вместе с Вязниковой, сразу после урока основ ритуалистики, куда-то очень быстрым шагом усвистали по своим несомненно аристократическим делам.

Вряд ли у наших забияк в моем отношении вышло бы что-то путное, все же заклинание своего физического усиления я сразу же, в самом начале разборок, на себя накинул. Собственно, больше никакой личной хоть сколько-то действенной боевой магии мне еще не было ведомо, а потому я еще и «Оум-м» про себя затянул. В последнее время мне, с моим контрактным духом, без лишнего напряжения мыслительных способностей названным мною Первым, хватало даже такого вот, чисто мысленного призыва. Трое на одного — как-то многовато выходит, потому решил еще и его на потерявших берега одноклассников натравить.…Правда, чтобы это получилось, мне требовалось минимум нос кому-нибудь расквасить, так просто, в неповрежденное тело, стихийному духу хода нет, а рассчитывать на какой-нибудь внезапный обмылок, в нужный момент подсунутый сопернику под ноги, — как минимум наивно.

Носы разбивать не пришлось. Внезапно в нашу раздевалку заглянул Золтан Саубанович, младший тренер. Младший-то он младший, но в своей обтягивающей спортивной одежде, с бугрящимися и чуть ли не рвущими рукава рубашки бицепсами, вид имел очень даже уважаемый и представительный.

— Так! Эт-то что у нас тут за безобразие? Почему кулачный бой вне зала? — Гаркнул он, и сразу распоясавшиеся агрессоры сделались кроткими и благовоспитанными агнцами.

Впрочем, было уже поздно, и наше, с забияками, напускное миролюбие оказалось уже совсем-совсем не важным.

— Значит, любите кулаками махать? — Продолжил воспитательную работу этот громила, едва только в воздухе прозвучал гонг сигнала на начало очередного урока, и мы все построились перед преподавателем в одну шеренгу. — Это можно устроить. Кто там из вас в драке участвовал?

Единственное, чему я на этом уроке беззаветно и от всей души порадовался, было то, что и пассивные зрители моего начинавшегося избиения тоже не ушли от наказания. Напротив, им от тренера, пожалуй, досталось сильнее всего. Ну, относительно, конечно. Лично у меня мана в моем средоточии, а вместе с ней и заклинание, повышающее мои силу и ловкость, закончилась раньше, чем я разобрался со своим последним противником. Им оказался все тот же Макар Перепелица, крепкий паренек, и свой ответный фонарь под глаз я от него в этот день все же получил. Но вот прочие «зрители» из моего класса после полуторачасового бега с препятствиями, гусиного шага и прочих вполне официальных коллективных издевательств, к себе, в общежитие, возвращались исключительно на полусогнутых.

Собственно, на этот история «классовой» ненависти в мой адрес и закончилась. Точнее, вроде, побитый мной Чернов еще там бурчал что-то, а тот же Перепелица уже на следующий же день, перед уроками, просто и без затей, на глазах всего класса, протянул мне руку для рукопожатия. Пожал. Даже худой мир — это всегда лучше доброй ссоры. Тем более, что, в отличие от него, и свой фонарь под глазом за прошедшую ночь я уже практически свел. Ага, правда, ценой одной единственной скрупулы экстракта живосила. Во второй раз в жизни испытал на себе, какое это все же сильное средство.

И с Мельниковым я тоже помирился… точнее, скажем так, даже и не ссорился толком. Внешне вообще сделал вид, что не оказанной им поддержки даже не заметил. А в душе просто сделал зарубку: в качестве соседа по комнате или там приятеля для посещения какой-нибудь очередной кафешки этот человек вполне годится, но не более. Проверку на настоящую дружбу, по моему собственному мироощущению, Андрюшка Мельников точно не прошел.

Было и еще одно последствие этого более-менее благополучно закончившегося происшествия. Я ощутил свою слабость. Одного заклинания, временно повышающего мои физические характеристики, мне оказалось недостаточно. Потому я в буквальном смысле зарылся в библиотечные талмуды в попытке изучить какой-нибудь способ эту слабость нивелировать. И, пусть далеко не сразу, но такой способ все же отыскал. Впрочем, об этом расскажу уже чуть позднее.

Хех, а все же повезло, что я никакой боевой магией в том конфликте не воспользовался. Разумеется, не воспользовался по причине этой самой магии незнания, но тем не менее… повезло. О том, что бывает с теми сильно грамотными и этой самой магией владеющими, точнее использовавшими боевые заклинания помимо территории дуэльной арены, нам показали в один из далеко не прекрасных дней неделей или двумя позднее.

И таки, когда я говорю «показали», то это именно так и есть. Внезапно во внеурочный час, прямо посередине урока обществознания, бумкнул вдруг гонг, сигнализирующий об окончании урока, и эхом разносящийся над территорией всего гимназического городка очень раздраженный голос самого директора возвестил о необходимости всем школьникам с первого по седьмой класс строиться под руководством своих классных руководителей за административным зданием, на нашей местной центральной площади.

— Вы, ребята, тут не шалите. Сами слышали, мне к моему классу идти нужно, а ваш Павел Петрович сейчас тоже к вам подойдет. — Объявила нам наша учительница обществознания, в буквальном смысле на полуслове прервав свои разъяснения об отличии в правах магов от всех прочих имперских подданных.

И наш классный руководитель действительно пришел. И повел нас под ветер и колючий снег, ко всем прочим гимназистам, выстраивающимся по классно, П-образной коробкой по периметру расчищенной от снега площади.

А потом началось само действо. Снова перед нами выступал уважаемый господин директор и снова, очевидно это у него так заведено, сказав целую кучу окрашенных гневными эмоциями слов, самое главное, полноценную ситуацию причины предстоящей экзекуции одного из учеников нашей гимназии он так и не обрисовал. Впрочем, в общем-то и без того ясно: кто-то из старшеклассников применил против кого-то из других гимназистов боевое заклинание. Не на дуэли.

— Василий Муравьев, из шестого «Б», третий сын главы младшей ветви клана Изместьевых, — с легкостью определил личность выведенного для экзекуции темноволосого паренька с заботливо отращиваемыми, но еще жиденькими на вид усиками и бакенбардами Андрей Скворцов, против обыкновения оказавшийся в этот час рядом со мной, а не ушедший в первый ряд построения, к своему сюзерену.

Бр-р! Под этим ветрищем нам даже в наших пиджаках стоять холодно, а тут с наказуемого еще и его единственную батистовую сорочку стянули, оставляя его под секущими льдисто-снеговыми порывами с голым торсом. А потом еще и на промерзшие, присыпанные снеговой поземкой деревянные козлы уложили.

Роль экзекутора досталась все тому же Золтану Саубановичу. Он вышел, скинув на руки кому-то из преподавателей верхнюю одежду, ухватил вынесенную ему длинную кожаную плеть, примеряясь, со свистом взмахнул ей в воздухе.

— Ой, мамочки! — Голос не выдержавшей нервного напряжения школьницы, стоящей где-то в строю одного из соседних с нами классов, в наступившей внезапной тишине был особенно отчетливо слышен.

Но еще более слышными, буквально душераздирающими, оказались уже полноценные удары плетью по живому, кровоточащему телу.

До самого конца экзекуции наказуемый не издал ни звука.

— В карцер его, на три дня. На хлеб и воду, — отдал отрывистый приказ хмурый директор, и едва держащегося на ногах парня, поддерживая под руки, увели прочь.

Ну, а мы, по команде начальства, снова двинули на занятия.

— Жалко Муравьева. Его Хабаровы под плети подставили. Разыграли, как простака, подсунув деваху, которую этот рыцарь без страха и упрека полез защищать, — как о чем-то едва ли не общеизвестном поведал мне на подходе к нашему учебному корпусу Скворцов. — А, самое плохое, в карцере его на все эти три дня так и оставят без лечения. Повезет, если только шрамами на спине отделается, может ведь и до огневицы дойти.

Хех, если бы не упоминание Хабаровых, я бы, скорее всего, так и оставил бы это дело без внимания. В конце концов, кто он мне, этот Муравьев. Хоть, судя по всему, как аристократ он — самый, что ни на есть заштатный, совсем недалеко от моего собственного беститульного дворянства ушел, далеко не первый по счету наследник младшей ветви, но все же из клановых. А у них там свои заморочки. И боевую магию против других гимназистов он так или иначе все же использовал…. Но Хабаровы….

Захотелось хотя бы помощью их несомненному противнику доставить им хоть какую-то неприятность.

Уроки завершились. Практически все парни, как и довольно значительная часть девчонок, позабыв о выпоротом неудачнике, просто лучились энтузиазмом. Сегодня на основах плетения заклинаний нам показали наше первое боевое заклинание, Огненный шар.

На самом деле, несмотря на название, к одной из основных стихий содержимое небольшого, размером со средних размеров сливу, светящегося от жара образования не относилось даже близко. Просто раскаленная полужидкая псевдоматерия, которой и оперировали в большинстве своем чисто боевые маги. Да и летело, постепенно истаивая, это образование совсем недалеко. Даже у нашего преподавателя — саженей на двадцать — двадцать пять от силы, а у виконта Картауса, лучшего в исполнении Огненного шара из всего класса, так и вовсе — чуть больше, чем на десяток. Практически пистолетная дистанция. Но, тем не менее, данное событие являлось поистине знаковым. С освоением этого заклинания мы делались постоянно вооруженными и уже без излишних натяжек могли пользоваться всеми записанными в имперских законах правами своего статуса.

— А у меня опять ничего не получается! — Со слезами на глазах пожаловался мне Андрюшка Мельников, когда, возвратясь в нашу комнату после уроков, мы с ним затеяли обсуждение изученного заклинания.

— Ну и что, у меня тоже пока ничего не выходит. Натренируемся. Насколько я знаю, в той или иной степени этим заклинанием владеют почти все маги, — довольно флегматично отозвался я на страдания своего соседа по комнате. После того, как он не пришел мне на подмогу в трудную минуту, я пересмотрел свое к нему отношение, и перестал сопереживать его неудачам.

— Коне-ечно!.. Ты-то натренируешься!.. Вообще не понимаю, как ты можешь только и делать, что учиться и тренироваться. Словно не живой человек, а голем какой-нибудь. — А вот тут сквозь слезливость моего одноклассника мне уже явственно послышалась и толика злости пополам с завистью.

— Так и ты не завидуй попусту, а тоже, вместо болтовни и всяких глупых игр с компанией Перепелицы по вечерам, начинай тренироваться. — Не стал я щадить чувств мелкого завистника.

И таки, к вопросу об учебе и тренировках, в последнее время я начал вдруг ощущать какое-то глубинное понимание сути изучаемых мной ритуалов. Уже не механически заучивал прочитанное, а временами мог проанализировать предлагаемые действия и даже внести в них кое-какие изменения.…Хотя и учить тоже приходилось много. Как-то бы еще с нашей библиотекаршей договориться: несмотря на все мои просьбы, выдавать мне книжки по магии, хоть сколько-то заметно выходящие за круг начал наших профильных для «В» класса дисциплин, она категорически отказывалась.

Смеркалось. Домашние задания я выполнил, исполнение показанного нам на уроке Огненного шара потренировал. Для последнего действия пришлось идти на один из гимназических полигонов. Боевая магия вне этих утвержденных приказом директора мест считалась серьезным проступком. Выпороть — не выпороли бы, если, конечно, не использовать ее против человека, но пару-тройку отработок, в это время года в основном связанное с расчисткой площадей и дорожек гимназического городка от снега, назначили бы запросто.

Наступило время для намеченных мной противоправных действий. Угу, я об том узнике карцера говорю. Так-то у нас даже в общежитии не сказать, чтобы жарко, а в карцере, по рассказам, и вообще влажно и холодно. А у парня, которого туда поместили, еще и довольно-таки серьезные раны на спине. Вот с этими-то ранами я собирался побороться. Ну, если все получится, конечно.

Прихватив с собой сушеную тыкву, с обитающим в ней моим контрактным средним духом, я, накинув верхнюю одежду, ушел в вечерний сумрак.

Как и предполагал, в связи с ветреной, холодной погодой желающих погулять в этот час было исчезающе мало. Если быть точнее, вообще ни одного человека до самого одноэтажного, небольшого здания, исполняющего у нас роль одновременно карцера и склада, на встречу мне не попалось.

В дверь этого заведения ломиться не стал. Какая-никакая охрана там быть просто обязана, раз уж помещение карцера оказалось использовано по назначению. Вместо этого вполголоса затянул уже привычное:

— Оум-м! — Сам помню, говорил, что уже и про себя могу этот призыв исполнить, но все же вслух обычно выходит чуточку быстрее и надежнее.

Присутствие невидимого обычным зрением Первого (моего духа) я ощутил вскоре. Полез в карман, за аптечкой. Скрупулу экстракта живосила я использовал для сведения фингала под глазом, еще три у меня оставалось на руках. Маловато, конечно, для залечивания столь обширной раневой поверхности, но уж чем богаты. В любом случае, шанс на воспаление окажется значительно снижен.

Осталось только убедиться, что мой дух вообще способен проносить сквозь стены материальные предметы, пусть и такие крохотные. Ну, и, конечно же, поймет то задание, которое я ему планирую выдать.

И… у меня все получилось! Три буроватых комочка с моей ладони пропали, и своим внутренним мироощущением я определил, что мой контрактный дух оказался уже внутри здания. Хех, даже еще и дополнительный отчет своих действий умудрился отправить: отправленное мной лекарственное средство возникло на небольшом каменном выступе, исполняющем в камере с заключенным роль стола. Вот только вопрос, обнаружит ли страдалец подарок и сообразит ли, как правильно им пользоваться? Вряд ли.

Пришлось, черпая башмаками снег, лезть сквозь сугроб к забранному частой решеткой окну. Одному из. Но тут уж я не сомневался, направление на отправленного мной духа ощущалось мной четко.

— Муравьев! Василий! — Позвал я, в прыжке ухватившись за прутья решетки. Вот номер будет, если из-за того, что не величаю по имени-отчеству, этот аристократ откажется со мной общаться.

…Но таки нет. В темноте неосвещенного окна с той стороны, близко, забелело с трудом проглядываемое лицо.

— Там, на столе, у тебя, лежит снадобье. Три коричневых комочка экстракта живосила. — Стараясь говорить вполголоса, начал я озвучивать свою инструкцию. — Тебе нужно, растерев его с небольшим количеством воды, смазать свои раны.

Вроде все понял. Лицо по ту сторону стекла, кивнув, пропало из оконного проема, а по-прежнему сохраняющаяся связь с духом оттранслировала мне дальнейшее: узник, набрав в кружку чуточку воды из постоянно сочащегося в его каморке источника, растерев между пальцами, замешал туда найденные им на столе комочки, после чего, кривясь, принялся сдирать присохшую к ранам одежду.

Уф! Задание, которое я поставил перед самим собой, выполнено. Можно спокойно возвращаться в свою комнату.

Часть 2

Глава 1

Уф! Хорошо! — Я разлегся на кровати в своей комнате общежития, всем своим естеством ощущая внезапно накатившую на меня опустошенность. Только не подумайте ничего плохого, так-то подобное явление внезапной потери цели всех его действий за достаточно долгий период — вполне обычное состояние для ученика, наконец-то разделавшегося с достаточно серьезными и напряженными итоговыми экзаменами за первый год своего обучения. И хотя приказ от лица директора нашей гимназии по результатам этих экзаменов появится только через несколько дней, с этого самого момента мне уже можно числить себя среди, страшно сказать, второклассников. В отличие от того же Мельникова и еще четырех или пяти представителей нашего не очень дружного класса, которым, скажем так, не повезло.

Вы правильно меня поняли: не сдал наш Андрюшка годовые экзамены. Завалил сразу два из них. И если один единственный завал по естествознанию ему еще могли простить, в конце концов, это ж в нашей магической гимназии абсолютно не профильный предмет, незнание самоназвания пусть даже основного народа, населяющего Гальскую конфедерацию, никак особо на качество Андрюшкиной жизни повлиять не способно в принципе.

Зато проявленная им на основном нашем экзамене неспособность довести до конца довольно простой ритуал защиты от мелких сглазов и слабых темных проклятий для будущего мага-ритуалиста — залет серьезный. Не такой серьезный, чтобы сразу совсем уж все «плохо-плохо-плохо» и под зад коленом, но подразумевающий по первому разу пересдачу в течение лета. Причем теперь уж не только Начал ритуалистики, но и того заваленного Мельниковым курса естествознания до кучи, и даже математики с прочими, вроде как уже сданными им предметами. Ага, все снова, да ладом, только еще и разом, в один день, чтоб жизнь таким двоечникам медом не казалась.

Потому и наступающие летние каникулы, с их развлечениями, для моего приятеля, как минимум, очень серьезно так откладываются. Сразу же после своего второго заваленного экзамена, проливая горькие слезы, улетел наш сизокрылый голубь в родимое гнездо, на покаяние к своим старшим родичам. Так сказать, жалко мне его, жалко. Старший Мельников, по рассказам Андрюшки, мужчина реально суровый и за деньги, выложенные им за дополнительный наем репетиторов для сыночка-тугодума, наказания на Андрюшку может наложить очень даже жесткие, не сказать жестокие.

…Самое смешное, что в этих неудачах сына его батя сам же, может статься, и виноват. Ну… я так думаю. А вот не нужно было возгордившемуся сверх меры родителю бежать впереди лошади и покупать своему только-только проявившему первые признаки магических способностей сынуле литературу не по профилю. Да-да, я именно о том учебнике для начинающих целителей говорю. Все же в том учебнике содержалось аж шестнадцать начальных и первоуровневых заклинаний вполне определенной направленности. И наш Андрюшка, несмотря на мои предостережения о последующих сложностях с профильным обучением, похоже, их все освоил.

И таки первоуровневые — это, конечно, не заклинания второго уровня и выше, направленность магии выучившего их мага изменяют не слишком, но в таком вот, превалирующем над всеми прочими направлениями количестве, в отличие от начальных, ученических заклятий, определенную направленность магических потоков организма уже все же создают. Я в первую очередь именно потому больше пока из этой его книжки заклинаний, помимо еще одного, Базовой Регенерации, учить не стал, а вовсе не оттого, что мне расплачиваться за них с приятелем было нечем.

А вот второго моего соседа, Андрюху Скворцова, тоже отсутствующего в этот час в комнате, жалеть уж точно не приходится, все он сдал, причем исключительно на одни только отлично, а отсутствует в этот вечер и последующую за ним ночь по причине намного более приятной и замечательной. По окончании последнего итогового экзамена у молодой поросли местной аристократии, учащейся в нашей гимназии, традиционно принято закатывать пир. Точнее, даже, во множественном числе, пиры. Каждый наиболее уважаемый клан, вместе со своими ближайшими союзниками и сопутствующими членами свиты, организует подобный торжество по отдельности. Кабатчики Вятска в этот вечер и ночь реально должны, что называется, озолотиться.

Так вот и получилось, что при наличии целых двух одноклассников, с которыми я в этот год более или менее общался, до завтрашнего утра, точнее до отправления все того же единственного и неповторимого пригородного поезда, делающего трехминутную остановку в нашей Бугульче, я остался в совершеннейшем одиночестве. Не сказать, чтобы ситуация представлялась мне грустной, но напрасно теряемого мной времени было определенно жаль. Настолько жаль, что даже стал примеряться, как бы вновь, как в старые времена, отправиться в родной поселок пешком. Ведь недалеко ж совсем!

Однако, сегодняшняя ситуация — это вам не вчерашняя. Точнее, не ситуация полугодовой давности. Та зубастая ящерица-переросток, которую я застрелил, оказалась, так сказать, лишь первой ласточкой целого их нашествия, успевшего нахлынуть в наш мир через тот самый портал в первые дни после его открытия. Двуногие, четвероногие и вовсе безногие, ползучие, обладающие разными видами магии или отдельными заклинаниями и простые, совсем даже не магические хищники, они оккупировали окрестности портала, очень быстро разбредаясь все дальше и дальше. И таки даже странно, насколько эти, по внешнему виду холоднокровные рептилии, оказались приспособлены к нашей достаточно суровой зиме.

И нет, никаких штурмов отдельных деревень и поселков все же с их стороны не случилось, твари очень быстро рассеялись по сторонам, практически ни разу не сбиваясь даже в хотя бы маломальские стаи. Но до сих пор пешеходное передвижение между отдельными населенными пунктами Вятской губернии оказывалось делом, так сказать, сугубо на любителя. В первую очередь, на любителя охоты на крупную, зубастую дичь. Я же, хоть и закупился в лавке артефакторов новыми, причем сильно отличающимися между собой по своей убойной мощности боеприпасами для своего пистолета, к таким любителям себя уж точно отнести не могу. Потому, только поезд. И никакого экстрима.

— Привет, Саня, ну, как ты? — Встретил меня на следующее утро на перроне города Вятска Святослав Мартынов, крупный, плечистый третьеклассник из параллели «глаголов».…Точнее, уже четвероклассник, конечно. В том, что этот реальный заучка без проблем сдал итоговые экзамены и перешел в следующий класс, я даже и не сомневался.

— Все отлично! — Показательно широко разулыбался я, одновременно имея в виду и состояние своих дел вне школы, и оценки, полученные мной на недавних экзаменах.

— Ну, и замечательно. Пару-тройку дней я намерен исключительно отдыхать, а потом, Сашка, заглядывай ко мне домой. Мой дом, за каменным забором, крайний, в сторону опушки Заповедного леса. Если что, спросишь у прохожих. Мартыновых в нашей стороне все знают. Есть у меня одно дельце, в котором помощь ритуалиста представляется отнюдь не лишней, — сделал мне очень даже заманчивое предложение этот уже почти состоявшийся целитель.

Хех, а вообще, надо признать, мое знакомство со старшеклассником вышло довольно экстравагантным, если не сказать еще хужее. Это ж надо! За знакомство со своим односельчанином, причем через третьи руки, я выплатил целых пять рублей!

Точнее, пять рублей я выплатил не ему, а рыжему Семену, второкласснику, с которым у моего приятеля, Андрюшки Мельникова, когда-то, в начале нашей учебы, возник конфликт. Аж до сих пор стыдно немного от тех действий, которые я совершил, когда мне вдруг, по условиям случайно обнаруженного мной в библиотеке описания ритуала, потребовалось участие в нем адепта магии жизни.

Вообще любой другой, адекватный гимназист, на моем месте, возникни у него такая потребность, просто посмотрел бы расписание занятий одного из старших классов параллели «глаголов», после чего пошел бы и предложил. Это ж не с девушкой какой знакомиться, здесь совершенно четко просматривается абсолютно обоюдный интерес: ритуал, описание которого я обнаружил среди кучи старых рукописных методичек, не содержащих ни грана полезной информации, предназначался для стимулирования развития физических возможностей адепта. Еще раз подчеркну: не как то заклинание на временное повышение силы и ловкости, которым я пользовался с самого начала обучения, а многократный ритуал, помимо собственно повышения все тех же силы, и ловкости, а плюсом еще и выносливости, изменяющий в заметно лучшую сторону рост и телосложение проводящего его адепта. Ну, спрашивается, кто из только начавших формироваться будущих целителей отказался бы от возможности по легкому сделаться более высоким и мускулистым?

Но я ж не «любой другой». Вообще сомневаюсь, оглядываясь на этот случай, что меня можно называть адекватным в вопросе общения с незнакомцами. Нелюдимый я, если не называть меня словечком еще покрепче. Даже мысли о проявлении инициативы взнакомстве с чужими людьми приводят меня в ступор.

Потому, пять рублей, когда-то выплаченные второклассниками в качестве контрибуции, вновь вернулись к одному из своих прежних владельцев. Не конкретно, те самые монетки, их мы, с ребятами, давно потратили на посиделки в кафе, а пять рублей, как некий философский элемент круговорота предметов и явлений.

Впрочем, поставленной цели я так или иначе достиг: Святослав Мартынов, с которым меня свел хулиганистый второклассник (именно Святослав, а не Свят и не Слава, он еще в самый момент знакомства предупредил, что сокращать его имя нельзя ни в коем случае), оказался именно тем человеком, которого я искал. Выполнял все наши первоначально заключенные договоренности от и до, и не пытался начинать командовать, мотивируя это своей учебой в старшем классе.

До своего полустанка мы, с Мартыновым, общаясь на простые отвлеченные темы, доехали без проблем, после чего вышли из вагона и направились в сторону видневшихся в некотором отдалении домов.

— Ну, бывай, — попрощался на перекрестке со мной мой попутчик, пожав мне руку на прощание. — Где я живу, ты теперь знаешь. Денька через три я тебя жду к себе в гости. Думаю, что дельце, которое я смогу тебе предложить, будет для тебя интересным.

И мы с ним разошлись в противоположные стороны. Судя по доведенному до меня описанию, Святослав жил с матерью и кучей старших братьев в самом конце противоположного края нашего довольно протяженного поселка, где я если и гулял когда-то, то ничего из той своей вылазки толком не запомнил. Ничего, уж поинтересоваться у прохожих, где там находится дом Мартыновых, решимости у меня точно хватит.

— Ой, Сашка! Вернулся! — Встретила меня возле самой калитки моя бабуля, с которой мы в связи с учебой и подготовкой к надвигающимся экзаменам не виделись два последние месяца. — А вырос-то, а возмужал-то как!

На это признание изменений в моей внешности я немного смущенно улыбнулся, а в глубине души аж возгордился. Неоднократно проводимый совместно со Святославом ритуал за прошедшие полгода дал мне прибавку в росте без одной линии целых пять дюймов! Я даже Скворцова в росте чуток обогнал! Впрочем, сам Мартынов за это время прибавил еще больше. Учитывая, что он и без того выглядел отнюдь не маленьким, как говорится, мне, с проведением этого замечательного ритуала, еще есть к чему стремиться.

…И малюсенькая, чисто экономическая выкладка, для, так сказать, еще большей гордости. В прейскуранте цен Вятского городского ритуалиста, в контору к которому я как-то заглянул во время своей воскресной вылазки, этот отнюдь не самый простейший ритуал, в однократном его исполнении, стоит сто пятьдесят целковых. Золотом, разумеется. Я же его уже для каждого из нас за эти полгода успел провести чуть ли не по десятку раз, причем, на расходники потратил в буквальном смысле копейки. Вот и считайте полученную экономию. Не мудрено, что вполне себе обученный простейшей арифметике третьеклассник меня зауважал.

По достижении родного дома, первым делом, едва переодевшись в домашнее, я отправился к островку нашей магической растительности. С наступлением теплого сезона все горшки с выращиваемой ею зеленкой бабушка вытащила в сад, установив кольцами вокруг единственной купленной мной пирамидки, как и в лавке алхимии источающей вокруг себя не сильно концентрированные клубы маны. Между прочим, эта штуковина — очень дорогое приобретение, потому пока всего одну и купил. Восемьсот рублей золотом! Остальную, недостающую ману бабуля добивала перестановкой горшочков с толстянкой и эпизодическим призывом хоть сколько-то сильных природных духов.

Определенно, через год — два, как только поднакоплю еще силенок и хоть какого-то опыта в артефакторике, подобный артефакт станет для меня одной из первоочередных целей для копирования. В принципе, на первый взгляд, в этом нет ничего невозможного: я уже изучил, там всего две печати, выгравированные на тоненькой яшмовой пластинке-основании. Одна из этих печатей — просто графически выполненный заклятие-ритуал поглощения маны. Один из самых простейших, мы его уже в первом классе изучили. Другая печать, правда, отвечающая за дозированное распыление маны, намного сложнее. Ну, и сменный кварцевый накопитель, собственно и имеющий форму пирамидки, своей нижней поверхностью являющийся одновременно точкой сопряжения этих двух печатей.

Именно для того, чтобы заменить этот практически пустой накопитель на запасной, заполненный мной до предела, я сюда и пришел. Весь последний месяц, отказавшись от сдачи маны за деньги, сливал ее туда. Впрочем, денег, недополученных за это дело, нисколько не жаль: хоть мой резерв за прошедшие месяцы и увеличился более, чем втрое, все равно доход со сдачи маны, по сравнению с ценами на магические товары и услуги, представляется ничтожным. Да и, если нам удастся вырастить еще один урожай живосила, все потраченное вернется сторицей.

А вот заменив пирамидку-накопитель, я уже пошел прямиком на кухню. Бабушка там, едва только завидела меня на пороге, затеяла на скорую руку жарить мои любимые блинчики. Но даже и без блинчиков, моя душа просто-таки рвалась вновь погрузиться в атмосферу единения с единственным моим родным человеком. Соскучился.

— Как же ты, Сашка, начинаешь на отца своего походить, — украдкой промокнув внезапно заслезившиеся глаза, объявила бабуля, наблюдая за тем, как я со здоровым аппетитом уминаю приготовленное ей лакомство. — Коля, сынок, тоже первым делом стремился хоть как-то улучшить наше положение. Потому и в тот злосчастный поход, к древним шаманским курганам, подписался идти. И жену тоже по себе взял. Хозяйственную. Очень они мечтали Трофима моего вылечить и род Огневых организовать по-настоящему.

— Бабушка, а расскажи мне про них, — попросил я, чувствуя, как у меня самого вдруг перехватывает горло. — Ты как-то говорила, что они, перед тем, как исчезнуть, были уже совсем состоявшимися магами. Они где-то учились?

— Ну, как магами, — принялась вспоминать бабушка, уже не таясь вытирая тыльной стороной ладони со щек пролегшие там мокрые дорожки. — В тех же даже обычных баронских дружинах полноценные маги, помимо трех-пяти минимум второуровневых заклинаний на защиту, нападение и еще чего-нибудь в поддержку, обычно дополнительно владеют и несколькими развитыми профильными навыками или заклинаниями ремесленного характера. Ну, там, работа с металлом, рецепты алхимии с артефакторикой или заклинания для роста растений какие-нибудь. Даже разругайся с сюзереном и уйди эти маги из дружины, без куска хлеба точно не останутся.

— А отец с мамой? — Поторопил я бабушку с переходом от практически общеизвестного положения вещей к интересующей меня теме.

— А Колю мы, с Трофимом, сами учили. Я — что помнила из камланий моего отца и охотничьих хитростей, муж — тем немногим боевым заклинаниям, что он смог почерпнуть во время службы клану Хабаровых. Ну, и еще Трофим ненадолго смог его пристроить в ученичество к Ерофею Кондратьеву, отставному по-настоящему обученному магу, с которым служил по молодости. Денег тогда у нас уже почти не оставалось, потому ничего слишком уж серьезного Ерофей ему показывать не стал. Но по одному заклинанию второго уровня на атаку и защиту все же научил… — голос бабули дрогнул и затих. Было видно, как больно ей давались эти воспоминания. — Как счас помню, вернулся, гордый такой, сразу же принялся хвастаться. Петуха нашего задиристого так наподдал воздушным ядром, что перья по всему двору летали….

— А…. А мама какой магией владела? — Продолжил выпытывать я, пользуясь столь редким моментом. Как-то не слишком любила бабушка рассказывать о прожитой жизни и оставленных ей в прошлом близких людях. Помимо общих сведений о том, что мои родители оставили меня, еще двух лет мне не исполнилось, ей, с больным дедом, на попечение, после чего пропали где-то в Алтайских горах, знал я по этой теме крайне немного.

— Твоя мама, Сашка, была из семьи потомственных следопытов. Всякие охотничьи хитрости еще лучше меня знала, из лука зверя в глаз целила. А еще она тоже у Ерофея дополнительное обучение магии воздуха проходила. Именно там Коля с ней и познакомился. — Наконец-то бабуля смогла управиться с охватившими ее чувствами и продолжила рассказ.

— А у нее кто-нибудь из родни еще остался? — Не удержал я на языке внезапно посетивший меня вопрос. Об отце бабушка рассказывала редко, но о родственниках по моей материнской линии у нас толком никогда даже слова не заходило. Знал только, что других моих деда с бабкой в живых уже не осталось. Их дом попал под случайный магический удар во время разборок каких-то залетных не то бандитов, не то аристократов.

— Старший брат, Олег, твой дядя, служит в пограничной страже где-то в землях самоедов. Нина рассказывала, что он, подписав контракт с армией, больше к родителям даже носа не казал. Какая-то размолвка у него с их отцом, вроде, случилась….

М-да, интересный вечер воспоминаний получился. Бабушку словно прорвало. Очень много всяких отдельных историй про детские и юношеские годы моего отца рассказала. Ну, и про свои отношения с моим дедом тоже. Самое обидное, что, если бы только Хабаровы пожелали, все мои родные до сих пор были бы живы: после проведенных ей камланий проклятие, полученное дедом, оставалось пакостным и трудноснимаемым, но на какое-то время заметно ослабело и притихло, и при известных расходах на ингредиенты для очистительных ритуалов снять его было вполне реально. А при выздоровлении деда и отцу с матерью не пришлось бы участвовать в той авантюре, из которой они не вернулись. Ненавижу Хабаровых!

Внезапно оловянная ложка, черенок которой я изо всех сил стиснул в руках, начала покрываться все усугубляющимся белым налетом, пока жалкие остатки еще сохраняющего свою структуру металла не упали с негромким стуком на столешницу передо мной. Аж сам испугался. Это уже не какой-нибудь самопроизвольный сглаз у меня вдруг получился. Самое настоящее спонтанное заклятие из раздела темной магии, сотворенное на пике отрицательных эмоций. Причем не из слабых. Окажись поблизости кто-нибудь из этого уродского рода, никакие защитные артефакты не спасли бы его от смерти.

Глава 2

Хех, кажется, все же отвык я от простого ничегонеделанья. Ну… почти ничегонеделанья, тех же действий по хозяйству для меня никто не отменял. И, ставшей уже традиционной, утренней тренировки с распеванием мантр тоже. Но в целом, в этот короткий период в начале лета, когда все посадочные работы по огороду уже выполнены, а дары леса в виде грибов и ягод еще толком не народились, у нас в поселке наступает недолгая тишь и благодать.…Потому, по прошествии двух дней, к позвавшему меня в гости Святославу Мартынову я бежал даже в некотором предвкушении.

Разыскивать жилище, куда меня позвали в гости, мне долго не пришлось. Первый же прохожий, к которому я обратился с вопросом, просто и не очень куртуазно ткнул пальцем в возвышающееся в самом конце улицы сооружение.

А нехилый домик у родственников Святослава! Я как-то, слушая описание его месторасположения, описание самого дома, оказавшегося практически, считай, целым укрепленным поместьем, пусть, по сравнению с некоторыми дворцами в Вятске, и не слишком большим, немного выпустил из виду. Не то сам Святослав особо старался не хвастаться, а может, узнав, что мой новый знакомый, как и я сам, в очень раннем возрасте остался без отца, я просто спроецировал на него свои собственные реалии, пропустив мимо ушей любые факты в эти мои домыслы не укладывающиеся.

— Я в гости к Святославу. По его приглашению, — отрапортовал я крупному бородатому вооруженному мужичку, поглядывающему на меня сверху, из самой настоящей надвратной башенки.

— Александр Огнев? — Вопросил меня тот, и вскоре я уже пожимал руку самому Святославу, вышедшему на высокое крыльцо их каменного дома для моей встречи.

— Круто вы тут устроились! Даже и не знал, что в нашем поселке такие вот укрепления есть, — довольно эмоционально похвалил я увиденное, чем вызвал недолгий горделивый отблеск в глазах своего знакомого.

— Не так уж и круто, — все же самокритично отозвался он. — Самые простые укрепления, без всякого магического прикрытия, да и бойцов в нашей дружине, не считая меня с братьями, всего два десятка. Только-только и хватит от одной залетной твари из центра нашей чащобы отбиться, реши какая-нибудь из них выйти на охоту в нашем направлении. Мы ж, считай, на самом краю этого леса живем.

— Так, вроде ж, считается, что самым сильным монстрам удаляться от источника в чаще их леса не нравится, — сказал я чисто, чтобы что-то сказать. Ежу понятно, что сами Мартыновы глупцами уж точно не являются, и если едва ли ни двухсаженная каменная ограда вокруг их тоже каменного и укрепленного дома все же воздвигнута, то какие-то основания для этого у них точно есть.

— Мой отец когда-то тоже так думал… — глухим голосом откликнулся на это мое высказывание младший сын рода, и я благоразумно замолчал. О том, что Святослава, с братьями, воспитывает одна мать, я уже был осведомлен.

Несмотря на данный неловкий момент, дальнейшее наше общение с одним из младших хозяев посещенной мной усадьбы протекало без затруднений.

— Вот, посмотри, какую редкость для наших краев мы смогли раздобыть, — похвастался мой знакомец, едва мы прошли по паре лестниц и переходов до его личных апартаментов.…Точнее, как апартаментов?.. Небольшой кабинет и обозреваемая через приоткрытую дверь такая же небольшая спальня. И обстановка довольно скромная: шкаф с парой десятков книжек, стол и два кресла, одно из которых стояло по ту сторону стола, а другое, для возможных посетителей, по эту.

— Цынские манускрипты? — Не спросил, а скорее констатировал я, усаживаясь в гостевое кресло, в то время, как Святослав занял за столом место хозяина.

Видел я уже что-то подобное в одной из лавок. Цены на подобные разноцветные лакированные тубусы там, конечно, кусались, но даже и не так, чтобы прямо уж слишком. Пожелай я, средств прикупить пару-тройку таких мне бы хватило. Так что такой уж небывалой, бесценной редкостью эти рукописные свитки все же не являлись. Уж точно не после относительно недавно, года два или три назад, завершившегося большого похода объединенной дружины полудюжины местных кланов и еще целой кучи искателей приключений рангом попроще.

Много всякого-разного, непривычного для наших мест, вывезли эти удальцы из тех далеких, почти легендарных земель. И еще больше порастеряли по дороге. Ну, так, Сибирь — почти неразведанная территория, на картах которой до сих пор пишут исключительно невнятное: «Здесь водятся чудовища». И таки чудовища там точно есть. От некоторых, типа тех же змеев-горынычей, даже стены сильно укрепленных острогов, жидкой цепочкой, ценой невероятных трудов, воздвигнутых Росской империей для облегчения доступа к «заморским» богатствам, не оказывались хоть сколько-то эффективной защитой. Повезло еще, что все из отправившихся в дальний набег вятичей в полном составе по пути не сгинули.

Но таки не сгинули. И именно от одного из участников этого хождения на край Земли, кстати, и идут корни показанного мне Скворцовым комплекса, каким-то хитро вывернутым для моего понимания способом укреплявшего, помимо обычных физических характеристик, еще и ментальную устойчивость. Ну и вот, свитки с какими-то знаниями, вполне возможно там, у скуластых, желтокожих низкоросликов, вполне себе обыденными, а у нас чуть ли не сокровенными, многие из участников похода тоже умудрились не растерять в тяжелых странствиях.

— Не просто манускрипты, два из них, вроде как, должны содержать какие-то целительские методики, — воздел вверх указательный палец Святослав, показывая тем самым необычайную ценность своего приобретения.

— Вроде как, это как? Ты не знаешь, что написано в купленных вами свитках? — Вычленил я закавыку из речи своего старшего товарища.

— Не знаю. Они же сплошь записаны этими цынскими закорючками, а не нашей азбукой. Единственное, что вот эти зеленые печати точно означают, что там что-то по целительской тематике. Может, заклинание какое, а может, рецепт эликсира или мази. — Признался мне Святослав.

— И переводчика с этих иероглифов на нормальный, человеческий, у вас на примете не имеется, — скорее констатировал, чем поинтересовался я.

— Переводчика с цинского даже в стольном Владимире не так сразу и найдешь, Империя Дракона ж уже не первую сотню лет с остальным миром никаких официальных отношений вообще не поддерживает. А если даже и найдешь толмача, так заказов у него на такие вот переводы уже, наверное, на пару лет вперед расписано. Собственно, только поэтому мне и продали свитки с потенциально важной, а может даже и секретной информацией так дешево. — кивнул мне Святослав согласно.

Хех, а вот теперь, похоже, и начинается та тема, ради которой я был приглашен. Впрочем, озвучивать эти свои соображения не стал. Просто изобразил на лице живейшее участие и молча стал ждать продолжения.

Долго мое ожидание не затянулось. Убедившись, что самостоятельных вопросов от меня не последует, младший Мартынов, предоставив мне какое-то время и дальше любоваться на ярко раскрашенные тубусы со свисающими с них разноцветными печатями, полез в тумбу своего письменного стола.

— Вот, способ научиться читать по-цынски, — объявил он мне, выкладывая передо мной искомое, средней толщины потрепанную тетрадку. — Описание ритуала подключения к инфосфере. Этот ритуал, способен дать магу понимание даже абсолютно незнакомого языка. Дорогая, между прочим, штука, эта методичка. Ты как, Александр, потянешь его проведение в отношении меня, чтобы я смог читать эти вот кракозябры?

Ага! А в качестве единственной платы за проведение, очевидно, предполагается само ознакомление с данным секретным ритуалом?…Что ж, годится. Не мне, в моей ситуации абсолютно нищего, не связанного ни с кем из сильных мира сего дворянина, получив подобное предложение, привередничать. Не раздумывая ни минуты, протянул руку к лежащим на столе записям.

— М?.. Ага… И всех расходов — одна только мана?.. — Подобными междометиями и даже изумленными восклицаниями я сопровождал изучение предложенной мне литературы, стараясь максимально прочно и подробно уложить в памяти расписанную там методику. Три ступени, между прочим! Таких сложных ритуалов я еще никогда не проводил.

И таки да, в отношении ценности данной методички Святослав мне уж точно не соврал. В нашей школьной библиотеке описания подобного ритуала уж точно не встретишь. Судя по тому, какие потенциальные возможности он открывает перед им владеющим, так как бы не из глубин спецхрана какого-нибудь из самых неслабых кланов сия методика. Если так подумать, то о подобных имеющихся в голове знаниях вообще полагается молчать, чтобы их вместе с этой самой головой не оторвали.

Не понимаете? Так даже по первым прикидкам из инфосферы ведь очень много чего можно почерпнуть. Включая самые секретные методики и самые секретные секреты наших самых наибольших людей….

Спустя еще четверть часа изучения механизма срабатывания ритуала (был в тетрадке и такой раздел, для совсем уж увлеченных теорией) мое предвкушение по поводу всемогущества изучаемого ритуала несколько подостыло.

Изучение секретных секретов? А вот обломайтесь! Если для наглядности сравнить использование предложенной мне методики с каким-нибудь явлением в нашей жизни, то, наверное, это будет подслеповатый, столетний дед, с еле работающими, трясущимися руками, которому предложили ночной порой, при свете звезд, вышить на воротничке сорочки очень сложный рунный узор.

Инфосфера мира, конечно, содержит в буквальном смысле всю информацию, что только есть на свете, только вот беда: различимость и воспроизводимость этой самой информации для стороннего наблюдателя очень сильно зависит от того, сколько разумных вовлечено в использование той или иной информации. К примеру, на росском языке у нас общаются миллионы, и знания этого языка очень глубоко и явственно пропечатаны в инфосфере именно нашей страны. Соответственно, есть все шансы, при помощи изучаемого мной ритуала научить росскому языку какого-нибудь приезжего иностранца. Тем более качественно, чем больший объем маны получится использовать при проведении данного ритуала.

…Хех! Внезапно до меня дошло! А вот и главный облом, из-за которого попытка изучения чужого языка при помощи данного вполне себе специализированного ритуала, задуманное родом моего школьного знакомого, очевидно, имеет очень мало шансов для успешного воплощения.

— Святослав, — осторожно начал я озвучивать свои соображения. — Ты только не подумай, что я, практически получив положенную плату, отказываюсь от выполнения своей оговоренной за это работы. Просто не потяну я ваши требования.

— Почему? Что тут такого, невыполнимого? — Моментально вскинулся мой друг.

— Ты вообще читал эту методичку? Или, иными словами, имеешь хоть какое-то представление об инфосфере? Точнее, о том, что вся информация там располагается зонально, в точном соответствии с зонами ее распространения по земной поверхности в реальном мире? — Вопросом на вопрос попытался я выразить посетившую меня мысль. — Чем дальше источник информации в нашем мире находится от точки проведения данного ритуала, тем больше усилий нужно предпринимать, чтобы до этой информации дотянуться.

— … ? — Понимания в глазах Святослава от этого моего объяснения добавилось не слишком.

— Для обучения тебя цынскому языку мне просто-напросто не хватит маны. Империя Дракона слишком далеко от нас, а в нашей местности никто на цынском никогда не разговаривал и свои мысли иероглифами не записывал.

Хороший все-таки человек, младший Мартынов. Даже поняв, что я своими разъяснениями практически полностью разрушил его наверняка великие замыслы, он не стал на меня обижаться. Хотя и авансом выданную информацию по данному малораспространенному ритуалу мне все же не простил:

— Ладно, — сказал он, — будем считать, что за тобой долг. В гимназии нам учиться еще долго, когда-нибудь ты его мне еще отработаешь.

И нет, на этой невеселой ноте дом будущего целителя я все же не покинул. А просто в кабинет, где мы, со Святославом, переглядывались друг с другом, заглянула служанка и пригласила нас к столу.

Хе-хе, хотите ощутить свою хлипкость и ничтожность? Посетите обед в доме Мартыновых! Уж на что мой приятель в свои одиннадцать достиг габаритов среднего взрослого, мускулистого мужчины, но и он на фоне своих старших братьев пока смотрелся не так, чтобы очень. Шесть же старших богатырей из его рода вообще воспринимались этакими ожившими кряжистыми валунами. Особенно на фоне их стройной и миниатюрной мамочки.

Впрочем, совсем уж неполноценным я себя все же не чувствовал. Понимал, что мне еще просто по возрасту рано в статях с взрослыми бойцами соревноваться. Ну, и еще с огромной силой захотел продолжить упражняться в ритуале повышения физических характеристик. Том самом, ради которого со Святославом в гимназии и познакомился.

Чтобы не молчать за столом, гость все же, я обратился к сидящему рядом со мной Святославу.

— Ты не говорил, что ты седьмой сын в своей семье. Вроде, я где-то в книжках даже находил упоминание соответствующего ритуала по этому поводу.

— Уже, — с широкой улыбкой отозвался тот, — только ритуал на удачу проводили вовсе не для меня, а для моего брата Ярослава. Он у нас седьмой, а я всего лишь девятый. Просто двое братьев сейчас в отъезде, повезли нашу охотничью добычу в столицу, благо железная дорога под боком.

— В столицу? — Переспросил я, про себя соображая, что каких-нибудь зайцев и даже тушу кабана за тысячу верст, пусть и на поезде, никто возить уж точно не станет. Нерентабельно это просто.

И тут меня посетило озарение, отчего я замолчал до самого конца обеда, пытаясь в уме сопоставить, смогу ли я воплотить в жизнь свои идеи, или это пока все же окажется слишком преждевременно.…Черт! Все же империя Дракона слишком уж далеко, не факт, что смогу. Однако же и от Святослава скрывать свою задумку тоже посчитал неправильным. Он, судя по всему, на знания из этих цынских свитков немало рассчитывал.

— М-м-м, Святослав, я тут еще подумал насчет твоего ритуала подключения к инфосфере… — начал я разговор, когда обед уже закончился, и мы с моим товарищем вышло на крыльцо их дома.

— Продолжай, — заинтересованно поторопил меня он.

— Недостающую у ритуалиста ману можно заместить ритуальными жертвами….

— Интересно, интересно, — подбодрил меня мой компаньон.

— Только там порядок необходимых энергий предполагается такой, что никакими козлами и даже коровами обойтись точно не получится, слишком много их потребуется, а количество жертвенных печатей в ритуале строго ограничено.

— На монстров намекаешь? — Сразу врубился в суть моего предложения мой собеседник.

— Ага. Причем, ко всему прочему, обладающих развитыми магическими способностями, все же империя Дракона ведь на другом конце Земного шара находится. И обязательно монстров живых.

— Подумать надо, посоветоваться, — задумался Святослав, — так-то есть у меня по этому поводу идеи, кого под это дело можно пустить.

— Только, Святослав, не пойми меня превратно, но сразу предупрежу, что сам я о таких сложных построениях, состоящих из комплекса полноценных печатей, знания имею чисто теоретические. Жалко будет, если вы потратите кучу усилий, с риском для жизни отловите необходимых тварей, а я, не сумев правильно рассчитать вектора истечения маны, все ваши усилия спущу в сточную канаву.

Призадумался мой товарищ. Замолк на минутку, что-то в своей голове прикидывая. Наконец продолжил разговор.

— Александр, скажи мне честно. Все эти разговоры о расчете векторов сил — это ведь не информация из основ ритуалистики за первый класс?

— Частично как раз оттуда, но большей частью, конечно, из других источников. Я ж ученик любознательный, а для «В» параллели все книги, касающиеся проведения ритуалов вплоть до третьего уровня сложности, в библиотеке гимназии предоставляются безвозбранно.

— То-есть теоретически ты к проведению такого ритуала готов?

— Теоретически готов, — уверенно кивнул я.

— Тогда начинай расчет этих самых векторов… в счет долга. Чтобы если мне все-таки удастся убедить матушку с братьями воспользоваться твоими услугами, то все было уже готово к применению. Ну, а если даже потом решим вместо тебя обратиться к профессиональному ритуалисту, все равно твой долг за переданное тебе знание этого ритуала будет считаться закрытым.

Хех! Вот такая ситуация меня устраивает! Довольный исходом получившихся переговоров отправился я до родного дома. Собственно, если не пытаться изобразить что-то совсем уж сложное и эксклюзивное, то у меня даже и готовые типовые схемы уже зарисованы. Из учебника «Жертвенная ритуалистика» для слушателей военно-магической академии. Сам удивился, когда обнаружил такую литературу на полке нашей школьной библиотеки.

Вновь встретились мы с Мартыновым через два дня. Он сам пришел ко мне домой. И тоже оглядывался вокруг несколько удивленно. Он же у меня в гостях тоже в первый раз. Очевидно, как и я, тоже напредставлял себе чего-то по аналогии со своим собственным существованием. В любом случае, Святослав — человек воспитанный, вслух никаких высказываний по поводу скромности нашего жилища говорить не стал.

— Переговорил я с братьями по поводу твоего предложения… — перешел к делам мой гость после того, как отведал нашего незамысловатого, но очень вкусного угощения: сладкий творожный десерт со взбитыми сливками и первыми в этом году ягодами лесной земляники в том же кафе, с так понравившимися мне кремовыми пирожными, думаю, произвел бы фурор среди посетителей. Прям как под заказ с ним у бабули, как раз к приходу гостя, удачно получилось. — Монстров для усиления ритуала они нам предоставят.

Хех! А я в подобном исходе и почти не сомневался! И дело тут даже не в том, что мои услуги обойдутся семейству Мартыновых совершенно забесплатно, тогда как привлечение опытного ритуалиста встанет им в немалую копеечку. Гораздо важнее как раз тот факт, что я бедный.

Не понимаете? А просто взгляните на эту ситуацию шире. После столь многолюдного похода местных ушкуйников в цынские земли, они же оттуда притащили просто уйму всяких диковин. И немаловажную часть диковин по причине их легкости и компактности составили как раз эти вот лакированные тубусы, содержащие в себе немало очень ценной информации, вполне возможно достойной украсить тайные библиотеки даже самых продвинутых и могущественных росских кланов. Империя Дракона — держава с тысячелетней историей, мало ли чего их маги за это время наизобретали.

…И вот вся эта важная драгоценная информация теперь продается в губернских лавках за вполне доступные деньги (точнее, стоимость виденных мной в лавке свитков была, как раз-таки, довольно значительной, но только не в сравнении с действительной ценой возможно содержащихся там знаний). Ну, а как иначе, если переводчиков с языка вот уже несколько сотен лет закрывшейся в своих границах империи, в нашей стране, в буквальном смысле по пальцам одной руки перечесть можно, да и эти редкие специалисты обретаются где-нибудь в столице, среди дипломатов, и об этой внезапно случившейся в нашей провинции распродаже ведать не ведают.

Иными словами, Мартыновы, придумавшие этот свой фортель, с применением для перевода иноземной мудрости достаточно редкого и малоизвестного ритуала подключения к инфосфере, надеются по конечному результату получить информацию не только с продемонстрированных мне четырех свитков. Практически наверняка, эти свитки — всего лишь пробный шар, а дальше, в случае первого успеха, они кинутся скупать и все прочие, еще доступные. Ага! И тут я, со своими жалкими несколькими тысячами рублей, в отличие от какого-нибудь обеспеченного опытного ритуалиста, к тому же наверняка связанного с каким-нибудь вполне себе значимым родом или кланом, им совсем даже не соперник.

Глава 3

— Кто это с вами? — Вопросил дружинник рода Хабаровых, с ясно читаемым подозрением уставившись в мою сторону, после того, как я остался единственным, кто не продемонстрировал ему привязанный на магию медальон рода Мартыновых.

— Приманка для острозубов, на таких вот молодых одаренных они особенно хорошо клюют, — криво усмехнулся в ответ Всеслав, старший из братьев Мартыновых, дружной толпой из четырех человек, во главе десятка своих дружинников, пусть и с тайными, авантюрными целями, отправившихся на вполне себе реальную охоту. — Не подумай ничего плохого. Парень сам, своей охотой, за денежку малую, вызвался побыть в этом качестве.

— Ну, если своей охотой, то проходите, — согласился воин, подавая рукой знак позади себя, в сторону торчащей, как перст, посреди узкого луга небольшой дозорной башенки. — Открывай! Все в порядке! Охотники это.

И нет, небольшая калитка, имеющаяся в этой башне, в самой нижней ее части, не распахнулась. Зато прямо вплотную к ее не очень аккуратной кладке часть пространства пошла волнами, открывая прямо в пространстве проем в совсем другое место: вместо узкой полоски цветущего луга, переходящего в поле, покрытое ярко зелеными, дружными всходами чего-то сельскохозяйственного, в нем нарисовался все тот же луг, но уходящий вдаль, с голубеющим пятном открытой воды на горизонте.

Через этот открывшийся перед нами мерцающий переход, не выказывая никакого удивления, мы все и перешли. Собственно, удивление было бы само по себе удивительно. Мартыновы, известный род охотников на всякую магическую фауну, по договоренности с кланом Хабаровых, уже далеко не в первый раз выходили на охоту на пришлых чудовищ, невзирая ни на какие пограничные менгиры и закрытые магией границы частной клановой территории, буквально заполонивших земли клана. Ну, и я тоже был о таком вот сокрытии клановых земель заблаговременно предупрежден. Так что без паники, но и не мешкая, перешли сквозь постепенно успокаивающееся марево и, почти тут же сойдя с проложенной тут дороги, неспешным шагом двинулись через духмяные травяные заросли в направлении того водоема на горизонте.

— Как думаешь, у Хабаровых менгиры работают на пространственной магии? — Поинтересовался я у передвигавшегося рядом со мной Святослава.

— Вот уж вряд ли, — замотал тот головой в ответ. — Тут же счет скрытой территории на десятки верст во все стороны идет. Пространственная магия такого объема — это уровень работы архимагистра. Хабаровы точно не настолько богаты и влиятельны, чтобы целый архимагистр пространства потратил на них минимум пару-тройку лет своей жизни.

— А что ж это тогда за магия? — Не то, чтобы я надеялся получить от простого гимназиста, пусть и уже четвероклассника, квалифицированное экспертное заключение по вопросу, по идее составляющему один из главных клановых секретов, но скучно же просто так идти.

— Может, ментальная магия, связанная с отводом глаз, а может, какая-нибудь иллюзия, или даже астрал, он, как я слышал, тоже может прокладывать мостки через разные участки пространства… — принялся тот навскидку перечислять возможные решения защиты клановых территорий от докучливого внимания посторонних.

— Эй, молодежь, прекращайте болтать и начинайте смотреть вокруг повнимательнее. До края болота уже совсем недалеко. — Прервал наши рассуждения Всеслав. — Сами не заметите, как уже окажетесь в брюхе какой-нибудь притаившейся тут твари.

И таки самое настоящее болото! Как-то совершенно незаметно под ногами захлюпало, а густо растущие луговые травки заменились на почти точно такие же побеги, торчащие частыми островками из пока еще совсем мелкой, максимум по щиколотку, водной толщи. И еще комары! Едва ли не с фалангу указательного пальца длиной, хищно гудящие, темным облаком они окутали нас, так и мечтая отведать кровушки.

— Повнимательнее тут, — еще раз одернул меня Всеслав, когда я чересчур сильно, на его взгляд, увлекся борьбой с летучими кровопийцами, и снова напомнил уже не раз говоренное. — Острозубы иногда скрываются очень искусно. Мне бы очень не хотелось доставить твоей бабушке к окончанию вечера вместо живого и здорового внука его сильно пожеванную тушку.

И все же первую «змею», точнее громадную безногую зубастую тварь, только внешне на нее похожую, до самого последнего момента я так и не заметил. И мой дух, уже полностью достигший среднего уровня, которого я загодя выпустил из тыквы для разведки, не заметил тоже. Уже когда все закончилось, и эта монстра лежала с разрубленной рогатой башкой всего в паре шагов от меня, мне от него пришло что-то навроде ментального извинения с прокруткой небольшого отрывка момента нападения из его памяти: как и в обычном зрении, в восприятии духов это чудовище оказалось абсолютно неразличимым. Вот еще миг назад тихо-мирно шелестят на ветру травяные кустики, и вот, уже в следующий момент одна из, вроде как, веток этих кустиков удлиняется, набирая объем, и превращается в атакующего меня острозуба.

…Ага, именно меня атакующего. Выборочно! Не зря Всеслав сообщал про особую для них привлекательность со стороны молодых одаренных.…Хотя… а не в тех ли родовых Мартыновских медальонах все дело? Вот никак не могу представить, чем же таким я выгляжу вкуснее того же Святослава, шедшего в шаге передо мной и тем не менее монстром свободно пропущенного мимо.

Впрочем, об этом надуманном или, быть может, даже реально вычисленном мной скрытом свойстве медальонов я, разумеется, уточнять не стал. Родовой секрет, однако. Даже если он и есть, о таком мне бы никто рассказывать не стал. Только зарекомендовал бы себя с не очень хорошей стороны.

Ну, и еще стало сильно не до отвлеченных размышлений о чужих тайнах, когда один из рядовых Мартыновских дружинников начал вскрывать брюхо этой твари. Ага, как мне объяснили перед самым нашим выходом на охоту, именно содержимым этого самого брюха, в случае, если нам повезет, мне и предстоит напитывать ритуал подключения к инфосфере. Ну, или, в противном случае, придется побыть наживкой для хищной твари еще раз, и, быть может, даже далеко не один.

Повезло! Причем повезло ровно, тютелька в тютельку, словно кто-то там, наверху, нам ворожил. Из брюха «змеюки» не просто удалось достать склизкие, в два мужских кулака, шары, а именно в количестве трех штук. Ровно столько, сколько их и требовалось по заранее выбранной мной схеме. И нет, это не яйца данного монстра. Людям вообще до сих пор достоверно неизвестно, каким образом эти прибывшие из другого мира твари размножаются.

И еще раз нет, три жертвенных печати, соединенные в один единый, очень сложный рисунок, совмещенный с печатью основного ритуала, — это не максимально возможное их число в принципе. Скажем так, это всего лишь максимально возможное их число, которое я, при моем полном отсутствии практики, все же надеюсь, сегодня превозмочь и заставить работать, выделяя необходимое для задуманного ритуала количество энергии. И, разумеется, в этом конкретном случае, количество жертвенной энергии, получаемой с каждой из трех жертв, а значит, мощь этих самых жертв должна быть: а). достаточно приличной, по старой, классической, классификации монстров никак не ниже В (а еще лучше Б) ранга, и б). хотя бы примерно равной между собой. Причем, последний пункт в связи с моей абсолютной неопытностью был ничуть не менее важным, чем первый. Вряд ли у меня, в случае большой разницы в силе жертв, вышло бы успешно переработать и без того довольно сложную жертвенную печать под конкретный, нестандартный вариант.

Хех! Еще раз повторюсь: повезло! Оба поставленных условия буквально с первого раза удалось соблюсти в точности! И да, вы все правильно поняли, вовсе не «змея»-острозуб будет использована в качестве одной из моих ритуальных жертв. Старшие братья Святослава предложили вариант поинтересней. Тем не менее, хоть полученный результат и предполагался в какой-то степени заранее, я не мог не подивиться тем фактом, что создавшаяся у нас ситуация — просто-таки невероятное совпадение сразу нескольких чертовски редких и необычных факторов.

Итак, фактор первый.

Мартыновы — пусть и беститульный, не имеющий своего обособленного магией домена, но вполне себе известный в нашей губернии род охотников на магических чудовищ. Не на самых ужасных из них, не на тех, что именуют «внеранговыми», и даже не на монстров А-ранга. Но на ранг Б уже вполне себе охотились успешно. Собственно, благодаря своему опыту и известности им три месяца назад и удалось заключить временный контракт на очистку домена клана Хабаровых от непонятно как проникавших туда иномирных хищников, «острозубов». И кстати, по этому самому контракту, благо не магическому, Мартыновым добытых монстров с территории клана выносить строжайше запрещено. Вся добыча от охот на территории домена в полном объеме регистрируется и изымается на пропускном пункте.

А теперь, фактор второй.

Хабаровы не просто так отгородили от мира конкретно эту часть территории. Как разъяснил мне Святослав, именно в этом самом относительно небольшом болоте, на берегу которого мы в данный момент оказались, происходит слияние разнопланового воздействия сразу двух природных магических источников: большого, с преобладающей маной жизни, из центра той самой лесной чащи, иначе именуемой Заповедным лесом, и среднего, собственно основы магической мощи Хабаровых, по слухам являющегося истоком достаточно полноводного ручья, собственно и питающего это самое болото. Ну, а в месте слияния двух типов магии и тварюшки обитают очень даже не простые. В частности, только тут обитают аги, или гораздо более поэтичное их название — жабы-царевны, мелкие, но очень опасные монстры, способные в буквальном смысле одним взглядом смертельно отравить даже намного более крупных и сильных противников.

Третьим же пунктом этой необычайно удачной для меня череды совпадений, позволяющих мне потренироваться в выполнении очень неординарного ритуала, является тот факт, что по какому-то непонятному выверту магических законов, эта самая способность жаб-царевен к отравлению их врагов совершенно не действовала на острозубов. Потому пробравшиеся в этот заповедник выходцы из чужого мира и принялись лопать крайне дорогостоящих, просто-таки переполненных маной «царственных» монстриков почем зря, очень сильно, почти катастрофически, подсократив их популяцию.

Так что нам реально повезло, что в брюхе уже первой добытой нами «змеюки» обнаружились сразу три проглоченных этим монстром аги. Ну, и, конечно же, повезло вдвойне, что именно острозубы способны обволакивать проглоченную ими добычу особой желудочной слизью, создавая для себя (и, как выяснилось, для моего ритуала тоже) тем самым запас вполне себе еще живых консервов.

— Надеюсь, что мощи этих «головастиков» хватит, — ответил я на соответствующий вопрос Святослава и принялся искать для начертания намеченной мной сложной схемы ритуала местечко поровнее и посуше. И, разумеется, нашел его. Нужно было просто отойти на полверсты в сторону противоположную от виднеющейся впереди водной глади.

Что самое характерное, далеко не все члены нашего отряда меня сопровождали. Только Святослав, еще один из его братьев и четверка рядовых дружинников. Всеслав, с еще одним братом и остальными бойцами, так и остался на кромке болота для продолжения охоты. Заключенный контракт на уничтожение прорвавшихся в магическую лакуну хищников так или иначе должен быть выполнен.

Спустя примерно час времени вся подготовка к ритуалу подошла к концу. Прижатые подобранными поблизости камнями углы расправленных цынских свитков в точности уместились в пределах поисковой части ритуальной печати, мой главный заказчик, Святослав, послушно улегся в пустую зону напротив, определенную мной в качестве точки эффектора. После чего сам я, заняв свое место оператора ритуала в центре всего рисунка, направил первую порцию своей маны на завиток, расцененный мной в качестве основного инициирующего элемента.

Хех, похоже, все же рановато мне за такие сложные ритуалы браться. Именно эта мысль стучала молотами в моей голове, вторя пульсирующей головной боли, когда я, смахнув с кончика носа нависающую на нем кровяную каплю, принялся хотя бы начерно пытаться понять, что же в конечном итоге у меня получилось.

И…. Черт! Неужели я по своей криворукости умудрился угробить Святослава? Очень уж его поза, скрюченного эмбриона, да еще с зажатой ладонями головой, мне не нравится. Точно помню, когдаритуал только начинался, он просто лежал на спине, спокойно вытянув руки вдоль туловища.

А-а, нет, все же живой. Шевельнулся.

— Когда я в следующий раз захочу поучаствовать в одном из твоих ритуалов, напомни мне пожалуйста про этот момент, — голос моего товарища звучал хрипло и отрывисто, словно воронье карканье, но, раз он находит в себе возможность шутить, похоже, самых серьезных осложнений нам избежать удалось.

— Ты, Святослав, как, готов к проверке эффективности проведенного ритуала? — Поинтересовался я, с трудом, через боль в голове и затекших коленях, принимая вертикальное положение. После чего уже прямо по выведенным на земле замысловатым фигурам пошагал в сторону по-прежнему лежащих на земле шелковых полотнищ.

— Ди пхи юй могуи… — прочитал Святослав вслух с протянутого мной ему раскрученного и скомканного гармошкой свитка, буквально усыпанного мелкими ровными столбцами замысловатых иероглифов. И тут же, схода, перевел: — Земля рождена в час демона… или дракона? — После чего уже про себя принялся наскоро инспектировать изложенные там знания.

— Ну, что, брат, стоило оно того? — Прозвучал из-за моей спины голос того брата Святослава, который отправился к месту свершения моего запланированного колдунства вместе с нами.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Точно, не дорос еще до подобных ритуалов, вон, до сих пор еще окружающее воспринимаю словно через узкий тоннель.

— Чепуха какая-то, — скривился мой приятель в ответ на этот заданный ему вопрос. — Тут весь текст вовсе не о целительской магии, а о неразрывной связи пространства и времени. «Как стебель и лист лотоса, как длина и ширина рисового поля — так соотносятся между собой пространство и время…», — зачитал Святослав с листа особо показательное выражение.

— Магия времени и пространства — тоже хорошо, — одобрил полученные знания его брат, — хоть и не по нашему профилю, конечно, но даже самые простые заклинания магии пространства — редкость. Информацию из этого свитка можно будет продать за хорошую цену.

— Да нет тут никаких заклинаний! Все три сажени этого полотнища — сплошь все такие же пустые мудрствования! — Не удержался от эмоционального взрыва Святослав, вообразивший, что он совершенно напрасно рисковал, участвуя в ритуале познания совершенно бесполезного ему языка. — Обманул меня продавец, совершенно бесполезные свитки продал.

— Погоди огорчаться, лучше попробуй прочитать что-нибудь с другого свитка, — я постарался пригасить его возможно преждевременное отчаяние. — Сам же говорил, что зеленые печати принадлежности к целительству были прицеплены только на двух из четырех тубусов. Соответственно, два других свитка могли содержать вообще все, что угодно.

И таки я оказался полностью прав.…Как прав был и Святослав, несколько преждевременно заявивший, что приобретенные им свитки конкретно для него являются абсолютно бесполезными.

Два свитка действительно можно было отнести к разделу целительства. Вот только для того, чтобы воспроизвести пилюли укрепления магических каналов, нам оказались необходимы особые ингредиенты типа крыльев Хайнаньского нетопыря, а наше, местное наименование цынской «болезни странника», заклинания исцеления от которой содержал второй свиток по целительству, было нам просто-напросто неизвестно.

— Пожалуй, даже этот свиток с поэзией и то выглядит предпочтительней, — сделал окончательное заключение, касательно ценности приобретенных им чужеземных источников знаний мой товарищ. — Вслушайтесь только, как звучит:

Нам если сегодня

не веселиться,

С лунами дни

уйдут безвозвратно….

Хоть и сомнительно как-то в этот день у нас получилось с весельем, но то, что события этой охоты для меня запомнятся надолго, я могу ручаться. До вечерней зори мы, с прочей нашей охотничьей командой, смогли добыть, помимо первой змеюки, еще двух острозубов. Ну, и вдоволь наслушаться комариного гудения, конечно, тоже. Повезет, если этой ночью именно оно мне станет сниться, а не нависшие надо мной оскаленные зубастые пасти. Вот реально, не знаю, отводящая ли взгляд магия Мартыновских медальонов тому виной, или я, в самом деле, кажусь в глазах чудовищ особо вкусной добычей, но отчего-то и в дальнейшей эти проклятые острозубы сожрать в первую очередь старались именно меня.

— Ну, ты, Сашка, это… заглядывай еще в гости, как будет время, — объявил мне Святослав на прощание, сопровождая данные слова рукопожатием.

— И ты тоже, — вежливо отозвался я в ответ, окидывая рассеянным взором сторожевую башенку, словно зуб во рту старика одиноко торчащую посреди узенькой полоски лугового разнотравья после закрытия прохода на сокровенные клановые территории.

Хех, а будет ли у меня этим летом оно вообще, это время-то? Ритуал подключения к инфосфере ж оказался вполне действенным. Теперь впору задуматься, что с его помощью можно будет уже конкретно для меня изучить. Впрочем, даже и без этого ритуала планов на лето у меня, что называется, громадье. Тот же запланированный моей бабулей курс обучения ментальной защите при помощи призванных духов тоже никто не отменял. А еще походы в лес, рыбная ловля, уход за магическими растениями, тренировки в ритуалистике и построении заклинаний…. Тут впору не о свободном времени говорить, а просить у мироздания пять-шесть дополнительных месяцев, чтобы успеть выполнить все запланированное.

Глава 4

Признаться, размышляя над возможной будущей нехваткой времени, я сам не ожидал, насколько окажусь прав в этом вопросе. Уже буквально через один или два дня после проведения мной ритуала подключения к инфосфере, моя бабуля провела свой ритуал. Ну, или точнее не совсем ритуал, а камлание. Призвала из ментала двух обитающих там малых духов: одного для себя, а второго для меня.

Ну, или это были части одного и того же духа. В отличие от уже привычных мне духов со стихиального плана, духи ментала не являлись полноценными обособленными особями, а, скорее, частями общего ментального конгломерата, способными как отделяться от общей массы под влиянием воли призывающего их шамана, так и с легкостью подсоединяться к любому субстрату, обладающему хоть какой-то ментальной активностью.

Собственно, один из этих частей-духов и подсоединился ко мне. Совсем почти, как Первый, мой контрактный дух воды, не так уж и давно, до того, как я смог его переселить в специальный тыквенный домик. И точно так же начал тянуть из меня ману. Ну, может, в чуть меньшем объеме, все же это именно не средний дух был, а малый. Собственно, этим же моментом постоянного оттока маны объяснялся и тот факт, что сама бабуля не содержала до этого постоянно такого вот симбионта, способного обеспечить ее пусть и не слишком сильными ментальными способностями. Как она объяснила, маны ей и без подобного паразита хватало на что тратить. Но вот на пару часов в день тренировки попыток подсоединения к своему внуку она маны наскребла без особых хлопот. Моя же собственная задача минимум в этих тренировках оказывалась прямо противоположной: уловить момент и место подсоединения «агрессора» к моему ментальному телу и так распорядиться «моим» духом, чтобы тот это самое подсоединение блокировал. Как максимум бабуля предлагала еще и мне самому через своего ментального духа соответствующие удары по подсоединяющемуся без спроса менталисту попытаться наносить. Ну, там вызвать фантомные боли или воздействовать на другие его органы чувств, создавая тем самым какие-нибудь зрительные и звуковые иллюзии. Впрочем, это уже, так сказать, сильно продвинутый уровень, мне до этого еще не один десяток тренировок провести придется.

И таки до этого самого момента начала тренировок я вполне искренне считал, что как маг я, по сравнению с моей бабушкой, уже намного сильнее. Ну, или точнее, что мое средоточие вырабатывает намного больше маны. Угу… ага…. Отчего же тогда после тренировки я обычно отказывался измотанным, что называется, в лежку, а моя старенькая бабуля бодрой козочкой устремлялась дальше хлопотать по хозяйству?

— Чудак человек, — рассмеялась она, когда я, после долгих и мучительных переживаний, высказал ей свои сомнения по этому поводу. — Я же именно что этого своего контрактного духа призываю для выполнения конкретной задачи, а сразу после тренировки отправляю восвояси, на свой план, а ты, Сашка, все это время продолжаешь тратить свою ману, стараясь сродниться с еще одним духом. Потом, когда постоянная связь между вами установится, ты тоже сможешь отпустить его обратно на его план и призывать к себе уже в случае только реальной необходимости.

Фух! Успокоила меня бабушка, а то я уже совсем уж себя начинал чувствовать малость не полноценным. Впрочем, еще задолго до этого самого момента установления обещанной постоянной связи, я, как и в случае с подсоединением стихийного духа когда-то, к оттоку своей маны начал приспосабливаться. Уже не чувствовал себя после тренировки совсем уж пожеванным и выплюнутым каким-нибудь острозубом, а всего лишь малость им понадкусанным.…Ага, а еще в кои-то веки, в самом деле, смог провести свою первую ментальную атаку. Фантомные боли своей бабушке внушать, конечно, не стал, но атаку призрачного шмеля изобразил. Не то, чтобы практически жизнь прожившая на природе шаманка этих грозно гудящих насекомых так уж сильно боялась, но на короткое время, пока не разобралась, что же это реально такое, свои собственные атаки прекратила.

Так за тренировками пролетел месяц, наступила середина лета. Магические растения, культивируемые в нашем хозяйстве, достаточно разрослись, и бабушка устроила им первую в этом году срезку (вторая, более основательная срезка предполагалась, как и в прошлом году, непосредственно перед наступлением холодного сезона).

Поскольку не все кусты живосила перенесли прошлую зиму, общий вес полученного экстракта оказался всего лишь в районе одного фунта. Зато отростки магического молочая наконец-то разрослись до более-менее взрослых растений, и моя бабуля смогла изготовить из них первые капсулы, восстанавливающие магам истраченные ими в процессе колдовства магические силы. Угу, ага, и, конечно же, от получения этого «замечательного» снадобья интенсивность моих ментальных тренировок только возросла. Говорю же, сил у бабушки оставалось еще много, продолжительность наших ментальных поединков лимитировалась в основном довольно быстро заканчивающимся у меня запасом маны, а тут такое….

Загоняла меня моя бабуля в конец. И тем с большей радостью я воспринял информацию, что и с выработкой новой партии экстракта живосила оказалось покончено. Хотя бы денек, за время моей поездки в Вятск, в уже знакомую алхимическую лавку барона Вязникова, смогу отдохнуть.

— Итого, округляя в чуть большую сторону, выходит тринадцать унций экстракта садового живосила. При стандартной цене в четырнадцать золотых за единицу выходит сто восемьдесят два золотых. За предложенные же вами, молодой человек, капсулы магического молочая смогу дать общим счетом еще шестьдесят два золотых. Общая сумма, с учетом партнерской десятипроцентной надбавки, выходит одна тысяча триста сорок два рубля золотом. — Веско, обозначая голосом свой непререкаемый статус, подвел итоги своих вычислений пожилой седовласый приказчик.…Или не приказчик…. Очень уж уверенно он, перед тем, как озвучить мне цену, провел несколько проверочных качественных реакций с предложенным мной товаром. — Что-то не так?

— Нет… то есть да, не так, — ошарашено смог выговорить я. — Признаться, в случае с экстрактом живосила я рассчитывал на совершенно другую цену. Когда я сдавал вам его осенью, цена выходила не в четырнадцать, а все семьдесят золотых за унцию.

— Все верно, — кивнул мне этот «жадный» человек. — В прошлый раз, предложенный вами экстракт, был изготовлен из растений, выросших в условиях близости сильного магического источника. Только из такого живосила возможно изготовить основу для полноценной панацеи. Из живосила же, выращенного в условиях слабого магического фона, тоже можно получить довольно ценные алхимические препараты, но вот на полноценную панацею, способную поднять на ноги умирающего, его уже не хватит. — И, уловив тени сомнения, все еще плещущегося в моих глазах, мой собеседник протянул мне довольно толстую брошюру. — Да вот, вы сами, молодой человек, ознакомьтесь. Тут об основных магических растениях, собираемых в окрестных магических зонах, довольно подробно все расписано.

Весь обратный путь до дома я ехал, уткнувшись носом в подаренную мне книжицу. Там действительно в столбике цены во многих случаях обозначалась вилка: в случае дикоросов цены оказывались значительно, в разы, а то и на порядок выше, чем в случае тех же самых растений, но выращиваемых культурным способом.

— Значит, нужны дикоросы? — Подвела краткий итог моему рассказу о поездке в город моя бабушка.

— Нуж… нет, ни в коем случае. Сколько-то денег мы все-таки получили. Осенью, надеюсь, сможем получить еще столько же или даже чуть больше. По сравнению с тем, как жили раньше, это ж громадная сумма выходит, — заспорил я, понимая, что за дорогостоящими дикоросами нам придется лезть в самую чащу, и вовсе не факт, что в этот раз живущие там чудовища выпустят нас с этой рискованной вылазки живыми и здоровыми.

— Чтобы выращивать даже имеющиеся у нас магические растения нормально, нам нужна, как минимум, еще одна пирамидка рассеивания маны, — как ребенку принялась разъяснять мне сложившуюся у нас ситуацию моя бабушка. — Сколько ты за прошлую отдал? Восемьсот рублей? И ты говорил, что зарядное устройство для нее, способное улавливать ману из окружающей среды без участия самого мага, стоит еще пять тысяч. А еще тебе скоро понадобятся заклинания второго уровня, описания более сложных и редких ритуалов, схемы полезных артефактов, за которые тоже нужно будет платить приличные деньги, плюс, начиная с пятого класса, учеба, питание и проживание в общежитии тоже будет стоить денег….

Выкрутимся как-нибудь, — не очень уверенно возразил я, замечая очень характерное, упрямое выражение бабушкиного лица. Ну, да, не один я в нашей семье умею считать.

В принципе, даже очень грубое сведение воедино сумм еще остающихся в нашем распоряжении денег и предстоящих расходов показывало, что, если только не ограничиваться четырехлетним обучением, и то, только для галочки, без изучения дорогостоящих полезных заклинаний, то еще остающихся у нас в банке средств на все про все точно не хватит. Ну, если только не возвращаться к нашему прошлому, почти нищенскому существованию, конечно. И в любом случае, придется в чем-то ужиматься, неизбежно теряя перспективы своего будущего развития.

Утром, за окном только еще забрезжило серое марево начинающегося рассвета, я уже был на ногах. Просто побоялся, что на эту смертельно опасную прогулку моя бабушка уйдет без меня. И, похоже, именно такие мысли у нее и были. Во всяком случае, встала она очень тихо и огня не разжигала, собирая на стол что-то съестное едва ли ни на ощупь.

— Ба! Я иду с тобой! — Объявил я ей самым категоричным тоном.

Против всех моих ожиданий возражения на эти мои слова не последовало. Только кивнула, да распорядилась взять с собой, помимо обычной заплечной котомки с походными припасами и корзины, в которую и я сам, если свернусь клубочком, смогу поместиться, еще один мешок побольше. Ну, да, а вдруг мы в своих плутаниях по смертельно опасным буеракам набредем на заросли чего-нибудь очень ценного. Обидно будет, оставлять эти ценности в лесу только из-за того, что нам не в чем было их нести.

И вот он лес. Кто зовет его Заповедным Лесом, кто, с не меньшими на то основаниями, — Гибельной Чащобой. Ясно одно, несмотря на относительную близость его к жилью, люди тут являются редкими и нежеланными гостями. Или наоборот, желанными. Особенно маги. В качестве ценного деликатеса. Сразу же, как наяву, припомнил оскаленную пасть острозуба, пытавшегося меня достать, несмотря на присутствие вокруг и ближе целого десятка других целей. Осталось только надеяться, что подобным ценителям мы, с бабулей, сегодня все же на зубок не попадемся. Для пущей надежности я выпустил в пространство впереди себя своего водяного духа. Буду молить богов, чтобы таких мастеров маскировки, как когда-то встреченная нами острозуб-змея, в этот раз нам на пути не повстречалось.

«Теперь шагай молча. Не разговаривай», — пришло мне сообщение по связи, установленной между нашими ментальными духами. Еле-еле удержался от уже рефлекторной блокировки ментального контакта. И таки «паразит» паразитом, но, похоже, что экономить на нем ману во время нашей авантюрной вылазки моя бабуля все же не стала.

Раньше я много слышал про эту самую чащобу. И никогда не представлял ее такой: светлый лиственный лес с разросшимися кое-где зарослями волчаники и держи-дерева. Самая опушка, где мы всем поселком собираем ягоды и грибы, почти еще безопасная, — и то выглядела намного мрачнее и страшнее. А еще и ароматы здесь витают — казалось, ножом можно нарезать и мазать вместо масла на хлеб. Сла-а-адкие.

«Сейчас будет овраг, спустимся и дальше пойдем по нему», — пришло следующее указание. Ну, да, бабушка у меня — прирожденный лесовик! Несмотря на все треволнения своего прошлогоднего похода, смогла запомнить путь, по которому тогда двигалась, и теперь уверенно вела меня по нему.

Охо-хо! Спуск в овраг показался мне спуском в самую настоящую пропасть. Очень сильно волновался, что какой-нибудь из корней, держась за которые, мы спускались, не выдержит, и я камнем рухну на дно этой пропасти. К счастью обошлось. Может показалось, но на самом дне оврага плотность разлитой вокруг маны возросла еще больше. И при нашем движении вдоль текущего тут довольно полноводного ручья давление маны начало увеличиваться, доходя уже почти до того состояния, которое я испытал когда-то в артефактной теплице. И растения! Вскоре они уже окружали нас, словно мы двигались не в средней полосе, а где-нибудь в джунглях. Я невольно принялся рыскать взглядом по этому растительному изобилию, пытаясь отыскать что-нибудь ценное.

«Тут только по оврагу и можно пробраться. Заросли и высокая концентрация маны укрывают от чудовищ. Пойди мы поверху, по лесу, давно бы уже кто-нибудь на нас выскочил», — не прекращая продвигаться к одной ей ведомой цели, продолжила бабуля свои поучения.

И все же добраться без проблем в намеченную бабулей часть леса нам не удалось. Сначала ко мне вернулся Первый, отправленный мной на разведку.

— Мана. Много. Можем забрать! — Моментально засыпал он меня мыслеобразами какого-то участка леса чуточку в стороне от того оврага, по которому мы сейчас продвигались.

И нет, это он вовсе не о близости к источнику данной аномальной зоны меня извещал. Во-первых, до собственно самого источника нам еще топать и топать. Не один день. Заповедный лес — он большой. Если пешком, нужно минимум несколько суток, чтобы его пересечь из конца в конец, а сам источник маны располагается, разумеется, где-то посередине. Мы же, хоть и шли уже несколько часов и забрались довольно глубоко, все еще пробираемся где-то во внешних слоях. А во-вторых, человеческими словами, да еще кратко описать понятия, закладываемые этими приходящими от духа мыслеобразами довольно сложно. Короче, просто поверьте на слово, то, что в процессе разведки обнаружил мой дух является штуковиной независимой от маны источника Заповедного леса и к тому же еще и вполне мобильной, иными словами, это нечто, что мы вполне можем забрать с собой.

Так вот, расшифровав, в меру своего разумения, донесение своего разведчика, я уже совсем было собрался обратиться к бабушке, вышагивающей на правах знающего человека чуть впереди меня. Но она сама внезапно остановилась.

«Тихо, Сашка», — донеслась до меня ее мыслеречь. — «Впереди, прямо на нашем пути засел древень. В прошлый раз его не было, придется обходить поверху».

Хех, древень! В книжках, которые я читал в гимназической библиотеке, древень обозначался сам, как источник очень ценных ингредиентов. Но, разумеется, такая кусачая ценность добывается исключительно в составе неслабого отряда с поддержкой как минимум пары боевых магов. Потому, в свою очередь, изложил бабушке о сообщенной мне моим духом информации.

«Пойдем, глянем, что там тебе твой контрактник отыскал», — согласилась бабушка. И мы, перестроившись, теперь впереди парил дух, следом медленно карабкался я, и уже позади всех взбиралась моя бабуля, выбрались из глубокого, умеренно затемненного оврага обратно в смертельно опасное светлолесье. Может мне показалось, но выбираться вверх у меня выходило намного легче, чем перед этим спускаться.

И таки смертельная опасность этого солнечного пасторального местечка совсем вскорости подтвердилась.

— Вот так оно и бывает, возгордятся сверх меры, а потом силы то свои и не рассчитывают, — нарушив свои собственные правила высказалась вслух, правда негромко, моя бабушка.

Собственно, у нее были все основания психовать: мы с ней могли бы оказаться в точно такой же ситуации. Судя по разбросанным под деревьями окровавленным обрывкам одежды, еще не до конца потемневшим потекам крови и валяющемуся одинокому пожеванному башмаку, совсем недавно в этом месте произошла трагедия. Очередные искатели, забравшиеся в чащу за драгоценными магическими дарами природы, попали на зуб какому-то здешнему монстру.

Сколько их было? Вряд ли больше трех-четырех человек, скорее вообще двое. Точно не определить, тел уже не осталось, съедены вместе с костями, но следов совсем немного. Кстати о следах, в одном месте отыскался и отпечаток лапы нападавшего: огромный четырехпалый след, похожий на птичий. Я поставил рядом для сравнения свою ступню. Потом приставил спереди вплотную вторую. Все равно не хватает. Если даже не учитывать дополнительную длину следа от когтей, глубоко вдавившихся в рыхлый лесной грунт, отпечаток самой лапы больше. Непроизвольно поежился, представив рядом с собой подобное страшилище.

…А может, это птица и была. В здешних условиях изливающейся во все стороны буквально прорвы маны с окрасом жизни даже воробей может, при огромной доле везения, конечно, превратиться в какую-нибудь монструозную страхолюдину.

«Мана тут. Рядом», — активизировался мой дух, заметив, что я отвлекся на посторонние, совсем не обязательные дела.

И таки под склонившимся до земли листом папоротника (не похожее на него растение, цветы которого ценятся во много раз дороже своего веса в золоте, а самый обычный) отыскалась вещица так возбудившая моего духа. Довольно крупный, чуть больше перепелиного яйца, овальный зеленый камень с белесыми, туманными разводами. На драгоценный не похож, явно выраженного блеска нет. Просто гладкая, ровная поверхность. На оправе из какого-то светло-желтоватого металла, среди очень сложно выведенного орнамента я различил контуры рун. Что за руны и за что они отвечают, определить не смог. Основы рунологии, как и артефакторика, у нас по программе только с третьего класса, но явно магическая вещица. Тем более и дух вон распознал внутри присутствие маны. Большого ее количества, на малое он бы так не среагировал.

Для оценки, что же это такое, включил магическое зрение. Вообще-то его надо было бы с самого начала включить, может отыскал бы по пути еще что-нибудь полезное, но это зрение тоже, как и ментальный дух, от которого мне до полной его привязки не избавиться, расходует ману. Как когда-то в гимназии шутил Мельников, когда я пытался его выгнать на тренировку заданного нам очередного заклинания: вдруг война, а я уставший.

Магическое зрение выявило среди вензелей и загибулин оправы два заметно отличающихся участка: один, из которого сочилась густая дымка маны (очевидно именно на нее и среагировал мой дух) и другой с какими-то намного более тусклыми магическими узорами, очень похожими на виденные на других артефактах печати кровной привязки. Нехорошо так говорить, но в глубине души понадеялся, что прежнего хозяина этой артефактной штуковины уже нет в живых. Тогда, в теории, кровавая привязка должна рассеяться сама собой, и нам не придется искать специалиста для ее отмены.

Распознать конкретно, что за магическое яйцо мне перепало, у нас, с бабулей, не получилось. Несмотря на то, что артефакты для простого люда — редкость неимоверная, на самом деле, маги артефакторы их придумали во множестве. Ясно одно: эта моя находка стоит дорого. Если удастся продать ее в какой-нибудь магической лавке, вполне возможно, что, хотя бы на ближайшие годы, смогу решить все свои финансовые проблемы. Ну, или огрести их по полной: артефакт с кровной привязкой ведь раньше кому-то принадлежал. Как бы в один далеко не прекрасный день родные и близкие этого не счастливчика не заявились ко мне с вопросами, где я сию штуковину раздобыл, и не я ли являюсь убивцем их дражайшего родственничка.

Так что, прежде, чем продавать находку, буду еще думать, как можно минимизировать подобные риски. Может, вообще придется ехать куда-нибудь в соседнюю губернию или даже в столицу, благо железная дорога туда проложена и поезда из Вятска по ней отправляются каждый день.

«Ладно, внучок, убирай свою находку, пора идти дальше», — скомандовала мне бабушка в тот самый момент, когда я вообще уже мысленно изобретал способ, как мне связаться для продажи непонятного артефакта с зарубежными торговцами. Пришлось убирать находку в нагрудный карман.

Пройдя немного по верху, мы снова возвратились в тот же самый овраг, из которого недавно вылезли. По прикидкам бабушки, засада древня осталась у нас позади.

Глава 5

Следующие часа полтора-два мы шли практически в полной тишине. Ну, если шума ветра в кронах деревьев не считать, конечно. А потом бабуля произнесла с облегчением:

— Фух, кажись, дошли. Тут, сажен с сотню еще, в склоне оврага промоина будет. С нашей стороны в местный ручей впадает еще один приток. Нам в том месте нужно снова подняться, а там уже по этому притоку пойдем. Совсем недалеко на его берегу поляна большая посреди леса, и на ней-то нужные нам живосилы и растут.

И пусть я абсолютно не верю в приметы и уж точно не считаю себя суеверным человеком, такое заявление, «дошли», когда даже еще цели путешествия не видно, мне сразу же не понравилось. Аж сердце екнуло. Потому, при карабкании из оврага, придержал бабушку за руку, сам выдвигаясь вперед нее.

Хех, я думал именно так защитить дорогого мне человека от возможной опасности, но получилось, как это иногда бывает в нашей жизни, строго наоборот. Враг напал на идущего позади. Благо еще мой дух, все время крутившийся поблизости, буквально в самый последний момент успел подать слившийся воедино сигнал об опасности.

«Опасность. Дерево. Сзади».

Успел развернуться. И даже сам не ожидал от себя такой прыти. Моментально выхватил из ножен клинок, висевший у меня на поясе, и в одно движение вскрыл брюшко какой-то непонятной твари размером с кошку, спрыгнувшей с дерева, в тот момент, когда она совсем уже было соприкоснулась с бабушкиной шеей.

— Бабушка, что с тобой! — Почти позабыв об осторожности закричал, хоть и не во весь голос. — Бабушка! Не умирай!

Собственно, не мудрено, что я запаниковал. Она, как шла след в след за мной, так лицом вперед и повалилась. Прямо мне на грудь.

Все же опомнился. Попытался наложить заклинание Малого Исцеления. Вспомнил рассказанную мне Андрюхой Скворцовым армейскую методику, что распознать, жив ли человек можно по тому, действуют ли на него целительские конструкты.

Мана на создание лечебного заклинания ушла. Фух, прямо, как гора с души: жива. Сразу же полез в аптечку за экстрактом живосила, ругая себя лишь за одно: свою аптечку я снарядил еще перед поездкой в лавку алхимика свежими, а значит значительно менее эффективными шариками из растения, выращенного в домашних условиях. Думал наоборот, так будет лучше, а потом просто забыл и не переиграл назад.

К счастью и данного снадобья оказалось вполне достаточно. Минуты не прошло, бабушка открыла глаза и попыталась что-то сказать.

Минут же через пять я уже смог наблюдать изумительное зрелище: на чем свет ментально ругающуюся бабулю. Не меня она ругала, себя. За то, что расслабилась и до самого последнего момента не рассмотрела грозящую ей опасность.

Кстати, об опасности. Когда хоть чуть-чуть прояснилось состояние бабушки, и я смог выдохнуть с облегчением, я все же вспомнил о сраженном мной монстрике. Отыскал его в зарослях травы, рассмотрел. Занятная зверушка. Повезло, что я своим ножом именно снизу орудовал. Брюшко эта страхолюдины было покрыта обычной шерстью. А вот спина и бока оказались защищены настоящим костяным панцирем. Широкие плоские полудуги, наползая одна на другую, заковывали тельце этого мелкого хищника в самые настоящие доспехи. Мой нож их не брал. Как не оставил даже царапины и на костяном покрытии головы. Но все равно, удивительно, что такой невеликий монстрик отважился напасть на такую немаленькую добычу, как человек.

Все мои сомнения прояснила окончательно очнувшаяся бабушка.

«Какая паршивая магия у этой заразы», — высказалась она мысленно. — «Стоило только ей меня коснуться, как все тело парализовало. Все, что вокруг происходит, слышу, тело свое ощущаю, а пошевелиться не могу, и связь с духами словно через толстенный слой киселя. Ведь он бы, гад такой, наверняка, меня живьем жрать начал!»…

Потихоньку все же успокоились и пошли дальше. Тушку этого зверька, кстати (а может гада какого, по внешнему виду его шипастой бронированной морды так сразу и не определишь), я подвесил сзади себе на пояс. Не факт, что успею ее дотащить и сдать алхимикам, пока она не испортилась, но попытаюсь, пока я ничем таким сильно не нагружен.

Лесная поляна, о которой говорила бабушка, оказалась огромной. Я совсем не так себе ее представлял. Настоящий луг чуть ли не до самого горизонта с протекающим посередине нешироким ручьем, и только где-то далеко впереди, чуть ли не на той стороне горизонта, зеленеет полоска леса.

Все же совсем уж на поляну, на всеобщее обозрение выходить не стали. Бабушка тоже в прошлый раз обошла ее по краю, под прикрытием кустов. По краю же, в полутени от деревьев, и травянистые кустики живосила росли.

«Тут они где-то. Я в прошлый раз их, конечно, выкопала вместе с корнем, но корень у живосила дли-и-инный, на сажень в землю уходит. Должны были отрасти с прошлого раза», — подбадривала бабуля наши поиски.

Кустики отыскали. И выкопали. Я сложил их в свой мешок. А потом продолжили поиски. Это в прошлый раз бабушка одна была, больше утащить уже не доставало силы, а сейчас мы вдвоем.

И таки удача нам улыбнулась! Правда, больше кустов живосила нам не попалось, зато были и другие очень ценные растения: остролист, цинария и даже тот самый псевдопапоротник, его еще одолень-травой называли. Пускай цветков на нем и не обнаружилось, он вообще даже далеко не каждый год цветет, но, как я читал, и просто его высушенные и перетертые стебли с листьями были способны значительно усиливать многие алхимические зелья.

Хоть это и не профессионально, пытаться считать добычу еще до того, как вместе с ней возвратились до дома, но, припомнив странички из подаренной мне брошюры, начерно прикинул возможный доход: даже без переработанного живосила счет тут шел на тысячи.

А потом мы, с бабулей испытали очень большой страх. Прямо на тот участок поляны, что перед нами, с треском и грохотом выметнулись из лесной чащи и затеяли выяснять отношения два монстра. И ладно бы эти страхолюдины, величиной с дом, просто физическими силами мерялись! Тоже, конечно, эпическая картина бы получилась, но хоть не такая опасная. Так ведь нет, это были магические монстры, и именно магия у них и пошла в ход.

Кто в этой схватке победил, огромный паук, покрытый целыми зарослями шевелящихся разветвленных щупальцев, или двуногий клацающий зубами ящер, голова которого вздымалась вровень с вершинами самых высоких деревьев, мы не узнали. Сначала огненный поток из пасти ящера, скользнувший по кустам рядом с тем местом, в котором мы скрывались, чуть нас не испепелил, а потом расползающиеся по окрестностям клубы удушливого черного дыма, исторгнутые пауком, заставили спасаться из этого места бегством.

Хе-хе, не одни мы спасались. Буквально бок о бок с нами некоторый отрезок пути бежал черный, как смоль кот, размером с тигра, а в вышине, чуть справа, слышался треск ветвей. Тоже кто-то совсем немаленький спасался.

— Возвращаемся домой, Сашка. Пора и честь знать, — кое-как отдышавшись, голосом подвела итог наших изысканий лесных богатств бабуля. И мы, наскоро сориентировавшись, поспешили обратно, в сторону приведшего нас сюда лесного оврага.

И все же самая главная находка сегодняшнего дня ждала нас еще впереди! Переполненный впечатлениями от пережитого я шел, почти не обращая внимания на травы и кустарники, зеленеющие вокруг меня. За что поплатился: запнулся об корень и покатился по пологому склону прямо к воде ручья, по-прежнему текущему себе вдоль оврага.

«Какой-то ребенок в кустах свою игрушку потерял», — была первая мысль, когда мокрый я поднялся на ноги и начал осматриваться с целью отыскать наиболее удобный путь обратно на тот более-менее горизонтальный земляной карниз, по которому мы в тот момент шли.

Лишь в следующее мгновение я осознал абсурдность пришедшей на ум мысли, а уже следом за ним начал более внимательно рассматривать «шарик на веревочке», свисавший с одной из ветвей неподалеку. В принципе, немудрено обмануться: в той улице, где мы жили, мальчишки тоже делали подобные игрушечные кистени: к веревочке привязывали тряпичные мячики величиной с детский кулачок, набитый опилками — его и кинуть можно, опилками, если попадет, совсем не больно, и, при известной сноровке, обратно в руку вернуть, дернув за привязанную к мячику веревочку.

«Ба, взгляни, что я нашел»! — Позвал я бабулю, которая с тревогой вглядывалась в меня со своего места чуть выше по склону, пытаясь определить, не повредил ли я себе чего.

«Что там»? — Пришел окрашенный недовольством ментальный ответ.

«Кажется, драконий глаз», — просигнализировал я ей, все еще не веря в реальность своей находки.

И снова я смог убедиться, что с физическими возможностями у моей старушки все в полном порядке. Как тонконогая серна, скользнула бабуля по склону, в два мгновения очутившись со мной рядом.

— Повезло тебе, внучек, как есть, повезло! Срывай и ешь его скорее! — Вновь нарушила свои собственные запреты бабушка, от нахлынувшего волнения заговорив во весь голос.

И таки было отчего! Драконий глаз — это как грааль среди собирателей. Редкость неимоверная, которую почти никто не видел, но зато все знают, как она выглядит. Плод, при съедении которого даже человек, абсолютно лишенный магических способностей, станет сильным магом. Ну, и, вроде как, маг тоже очень-очень усилит имеющиеся у него способности. Говорят, Александр Великий отыскал такой плод в юношеском возрасте, когда лазил по своим Македонским горам, охотясь на коз. После него — Мерлин тоже отведал вкус этого плода, и еще кто-то из восточных «потрясателей Вселенной», не помню, кто именно. Много их там в разные времена было.

Все же я не согласился с бабушкой.

— Нет, ба, это ты должна его съесть. Если ты увеличишь свои магические способности, то сможешь применять на себя целительские заклинания. Я знаю, я читал, что именно себя целитель способен исцелять с намного большей эффективностью. А я и так себе силу накачаю, без всякого драконьего глаза.

И, вопреки моим ожиданиям, бабушка согласилась. Подошла к ветке, сорвала плод и впилась зубами в его мякоть.

— М-м-м! Сладко! — Почти простонала она, после чего ткнула пальцем куда-то вбок: — ну, чего смотришь, вон, еще один висит. Срывай и ешь!

Ух! Разыграла! Торопливо подошел к указанному месту. В самом деле висит! Сорвал, принялся рассматривать. Размером с яблоко. В самом деле, на глаз похоже. Только зрачок не круглый, а в виде чуть светловатой полоски, да белок вокруг абсолютно черной «радужки» густо испещрен кроваво-красными прожилками. Действительно на глаз какой-нибудь очень злой рептилии похоже. Не став и дальше затягивать, укусил за бочок. Сладкий, ароматный сок заполнил рот. Действительно: м-м-м!

Слопал я свою находку. И сразу же стал к себе прислушиваться: на сколько же я смог усилиться? Вроде, все, как обычно. Разумеется, намного надежнее было бы скастовать какое-нибудь заклинание, но мы же в глубине Гибельной Чащобы сейчас находимся. Мало ли кто на этот всплеск магии заглянет полюбопытствовать. Не отважился. Потом, когда домой возвратимся, поэкспериментирую.

В то, что мы выбрались, я поверил, когда опушка леса осталась саженей на сто за нашими спинами. Реально, все казалось, что по закону вселенского равновесия непременно произойдет что-нибудь плохое. Но нет, не случилось. Теперь осталось только дойти до окраины нашей Бугульчи, да, не собрав хвоста из всяких любопытствующих, шмыгнуть во двор нашего дома. Вышвырнуть что ли эту бронированную тушку? Если б не она, так для досужих ротозеев в нашем, с бабулей облике и вовсе нет ничего особенного.…Нет, все же дотащу уж до дома. Негоже это, отказываться от добычи, когда основная часть пути уже пройдена.

И все же мои нехорошие предчувствия оказались отнюдь не беспочвенными. Там по дороге, уже на полпути до поселка, в аккурат неподалеку от дозорной башенки, с которой открывался доступ в личные владения клана Хабаровых, были довольно густые заросли кустарника, да еще дорога в тех зарослях изгибалась чуть ли не под прямым углом. Вот там мы и столкнулись…. Не совсем нос к носу, правда, но выскочили из-за зеленых насаждений довольно близко от четверки мужчин, волоком перетаскивавших что-то тяжелое.

«Чужие. Мы — свидетели. В живых оставят вряд ли», — пришло мне ментальное послание от моей бабули. — «Будешь бить всем, что только есть самого убойного по тому, что ближе к нам — справа. Я начинаю первая, ты сразу за мной».

— Эй вы! — Наконец-то спохватились те, кто затаскивал в кусты мертвые тела. Угу, наконец-то мой изрядно тормозящий от близости родного дома мозг идентифицировал характер перетаскиваемого груза. — А ну, подойдите сюда. — И бросив свой скорбный груз говоривший подхватил с земли, рядом с собой, самое настоящее ружье. Между прочим, серьезный боевой артефакт, куда круче моего пистолета. Его продажа простым людям даже вроде как запрещена имперскими законами.

«Подходим, но медленно», — снова пришла команда со стороны бабушки. — «Мне нужно немного времени для подготовки».

— Ну, долго мне ждать! — Поторопил нас тот, что с ружьем, с усмешкой наблюдая, как мы, отчаянно труся, по шажочкам, но все-таки приближались к нему.

Остальная троица тоже улыбалась, но, вроде как, пока в дела своего товарища не вмешивалась. Просто стояли.

«Сашка! Бей»! — Пришла ожидаемая, но вместе с тем все равно неожиданная ментальная команда, и человек с ружьем вдруг полыхнул ярким пламенем с головы до ног, а еще один, стоявший чуть дальше с хрипом схватился за горло….

Дальше за состоянием этих противников я не следил, сосредоточился на заранее оговоренном бабулей.

И таки самое простое при выполнении данной команды оказалось выбрать самое убойное, что есть в моем арсенале. А просто не из чего мне выбирать было: мой пистолет покоился в котомке, за спиной, и, совершенно очевидно, что достать его в хоть сколько-то разумные сроки у меня не было ни малейшей возможности. Нож из ножен на поясе, который так сильно мне помог при столкновении с «броненосцем», я достать мог, но что толку. Дистанция в десяток шагов в такой ситуации — все равно, что просто пригрозить им в окно. Не достать. Вот и осталось у меня исключительно мое заклинание Огненного шара. Формально боевое заклинание, конечно, но далеко не ультимативное. Да и запаса маны в моем средоточии, в условиях подключения еще и ментального духа, на данное заклинание мне хватит на один-два раза….

Все эти мысли хаотично проносились в моей голове еще когда я, запинаясь нога за ногу, приближался к вставшим у нас на пути разбойникам (ну, а кто это еще мог быть в таких условиях-то?). В момент же, когда пришла пора действовать, все мысли и сомнения как-то разом улетучились. Заклинание соткалось в мгновение ока. И точно так же, быстро, унеслось в сторону противника. После чего я, тем же разворотом, не сомневаясь ни секунды, хватит ли у меня маны или нет, создал еще один Огненный Шарик и отправил его в сторону того последнего разбойника, который показался мне еще не охваченным нашим, с бабушкой, вниманием.

От экстренного оттока большого количества маны окружающий мир в моих глазах качнулся, сквозь вату в ушах я услышал что-то вроде: "«Васька! Не-ет»!

А уже в следующее мгновение меня словно лошадь копытом приложила. Хлоп! И я уже качусь по дороге, пытаясь сквозь боль вдохнуть хоть чуточку воздуха. И, самое плохое, каким-то краем сознания, при этом я твердо осознавал, что и бабушку мою постигла эта же участь. Один из наших врагов оказался не просто магом, но магом, державшим в момент нашей атаки на себе какую-то магическую защиту.

А, нет, самым плохим оказалось даже не это. Не успел я замереть в дорожной пыли, как по моей тушке пришелся следующий удар. И еще один. А потом мое избиение ненадолго прекратилось.

— Щенок! За своего племянника я тебя, с твоей старухой, буду долго убивать. — Донесся до меня голос моего врага. Очевидно, я все-таки терял на какое-то время сознание, поскольку голос этот раздался уже в самой непосредственной близости.

Не знаю, что там с моей бабулей, но, если хочу хотя бы попытаться остаться в живых, мне срочно нужно что-то делать. Именно с этой мыслью я сначала цапнут себя за ножны. Угу, ножа-то и не оказалось на месте.

— Не этот ножик ты потерял? — Не унимался самозваный мститель, поднеся почти к моим глазам мой собственный клинок. — Вот им-то я из тебя и нарежу ленточки.

Ох! Приплыли! И в средоточии у меня вместо привычной маны поселилась тянущая пустота. Впрочем, кажется, это тот самый, защищенный маг, в которого я отправлял свой первый Огненный Шар. Даже выжми я из себя еще один подобный заряд, вряд ли такой скромной атакой я сумею проломить его защиту. А что делать?

— Прошу вас, господин, пощадить меня. — Заблажил я, с трудом принимая на пыльной дороге сидячее положение и вытирая ладонью текущую из носа кровь. — За свою жизнь я готов заплатить. Вот, у меня в котомке ценные травы. Они стоят тысячи золотых….

— Стоять, парень! — Остановил меня мой враг. — Дай я сам посмотрю, что там у тебя. Снимай свою котомку. Ме-едленно. Кидай в мою сторону. — И руку, гад, выставил впередв явно читаемой готовности запустить в меня очередное атакующее заклинание.

Пришлось подчиниться, лишаясь последнего своего оружия.

И все-таки этот опытный вояка малость просчитался. Невольно отвлекся, пытаясь одновременно с наблюдением за мной, заглянуть в мою котомку. Очень уж его заинтересовало мое обещание.…Вот он полностью отвлекся, уставившись обоими глазами в темный зев моего полунаполненного мешочка.

Последний шанс? Ведь даже камней в прямой доступности вокруг не валяется. Только пыль.…Есть камень! Я его сам к себе в карман затолкал. Хоть шишку ему на лбу перед своей смертью набью. Скользнул окровавленной ладонью правой руки в карман, нащупал камень. Нет. Никаких шансов, что успею его достать.

И тут как озарение! Состояние мучительного магического истощения разом сменилось на ощущение магической наполненности. Более того, откуда-то я твердо знал, что даже не один, и не два, а сразу целую кучу огненных шариков смогу сейчас выпустить…

Доверившись этому чувству, сотворил заклинание, за ним еще одно. И еще.…Никогда в жизни я не создавал заклинаний так быстро. Рой небольших, с небольшую сливу, докрасна раскаленных сгустков псевдоматерии посыпался на фигуру врага, делая защиту, ее облегающую, видимой.…Еще мгновение…. Защита, истратив всю вложенную в нее ману, беззвучно погасла. Только-только успевший вскинуться вражеский маг, получив очередным Огненным Шаром в лицо, рухнул в свою очередь на дорогу, мешая с дорожной пылью свою кровь.…Еще одно заклинание… еще…. Каст своего боевого заклинания я прекратил, когда уже в воздухе поплыли сладковатые ароматы жареного мяса, а тело противника окончательно перестало шевелиться.

«Бабушка»! — Полыхнуло в сознании внезапное озарение. И я, перестав обращать внимание на тело врага кинулся к единственному своему родному человеку.

Фу-ух! Жива! — Все дальнейшие действия по оказанию первой помощи и приведению ее в сознание я выполнял уже почти автоматически.

Глава 6

И снова, как это уже было в прошлом году, подспудно формирующееся ощущение внезапной потери. Казалось бы, еще только вчера наступило лето. Где оно? На дворе уже утро, первого сентября, и мне нужно экстренно собираться, чтобы не опоздать на свой поезд, готовый доставить меня обратно, в нашу Первую Вятскую магическую гимназию. Звучит гордо, но все равно, до боли просто хочется остаться дома.

Как не было мучительно делать такой выбор, свой зеленый камень, оказавшийся очень-очень редким накопителем, я брать с собой не отважился. Общага же, дети кругом. Сопрут ценную вещь, кому потом предъявлять претензии? Вместо него взял накопитель попроще. Один из тех двух, что вырезаны в форме пирамидки. Позарез нужен запас маны. А как же: растений-то у нас, дома еще прибавилось, хоть и не слишком, тот же остролист просто не прижился, а что-то из добытого в Заповедном лесу и сами не стали культивировать, полностью отправив в переработку. Но и для оставшегося бабушка с обеспечением хоть сколько-то плотного магического фона, без моего участия, никак не справится.

И таки, раз уж зашла речь, похвастаюсь, какой необычайной диковиной оказался найденный мной в Заповедном лесу при помощи моего духа артефакт. Накопитель! Причем, не абы какой. Большинство разновидностей подобных штуковин позволяют лишь накапливать ману и использовать ее при запитке постоянных, не слишком напряженных линий долгоиграющих рунных и артефактных заклинаний. Пополнить из подобных накопителей свой собственный резерв маг, конечно, тоже может. Но ме-едленно. Такой подпитки уж точно не хватит, чтобы вот так, схода, как я во время боя на дороге, скастовать даже одно единственное заклинание. Не то, что сразу полтора десятка. Не сказать, что прямо совершенно уж уникальная вещь, но, тем не менее, по праву считается уже редкостью. Такие штуковины, за очень большие деньги, заказывают самым опытным мастерам артефакторики главы кланов и крупных, богатых родов, сильнейшие опытные маги… да и, пожалуй, все. Во всяком случае в нашей, Вятской лавке артефактов, ничего подобного в продаже не оказалось. Не та квалификация у местных мастеров. Но хоть разъяснили мне популярно, не полезли в бутылку.

Так что речи о продаже этой прелести уже не идет. Такая замечательная вещь нужна самому. Да и сложно было бы ее продать. Кровавая привязка, которую я тогда случайно осуществил, ухватившись за соответствующий рунный узор окровавленными пальцами, далеко не всяким мастером артефакторики снимается. Да еще, хоть у нас, хоть в столице, хоть даже у галлов или саксов, обязательно возникнет вопрос: откуда у простого, даже еще беститульного дворянина могла взяться такая дорогостоящая редкость. Не факт, что непременно конфискуют, но и обратного результата никто мне не гарантирует тоже.

На наш Бугульчинский полустанок я прибыл вовремя. Там же и с Мартыновым повстречался. Кажется, за пару месяцев, которые мы не виделись он вырос еще больше. Не человек-гора, как его братья, но уже человек-скала или хотя бы крупный валун, который запросто может серьезно придавить подставившегося человека, как минимум. Только и этих его размеров ему оказалось мало:

— Ну, теперь-то надеюсь, мы сможем проводить ритуалы повышения физических характеристик как положено, — первым делом объявил он мне. Ага, это такой завуалированный упрек, что я летом не смог изыскать достаточно времени, чтобы периодически с ним этот ритуал проводить, всего два раза всего и выбирались.

В поезде, усевшись к окошку заместо вышедшего в нашем поселке пассажира, я еще раз мысленно проинспектировал, все ли у меня идет как надо, и ничего ли я не забыл?

По первым прикидкам — все под полным контролем. Даже сбегал этим вечером, перенес из тайника, устроенного неподалеку от места нашей дорожной битвы, трофеи к себе домой. Наверное, теперь уже можно. Розыски следов свирепых бойцов, сумевших уконтрапупить известных наемников, сумевших в свою очередь буквально на пороге изолированных от посторонних родовых земель перебить клановый отряд Хабаровых, закончились еще в где-то в середине августа. Безрезультатно. Разумеется, на старушку с внуком-первоклассником в этом плане никто и подумать не мог.

Что за трофеи? Так два длинноствольных ружья и пара амулетов, один из которых я опознал, как универсальный, защитный, а второй, с неизвестным мне очень замысловатым магическим узором, просто-таки пыхал маной жизни. Если только это не чрезвычайно замороченное устройство для розжига костров (шучу, разумеется), то двух мнений о его предназначении быть не может. И, конечно же, любой согласится, что все эти добытые мной артефакты, в будущем станут мне необычайно полезны.

Брать с трупов что-то еще я побоялся. Как уже не раз говорилось мудрыми людьми, жадность, она ведет к бедности. Нацеплять невидимые магические метки на ценные предметы — об этом в наших краях далеко не вчера додумались. Потому-то взял немного, да и это немного все это время отлеживалось в тайнике, в изрядном отдалении от нашего дома. Чтобы если и там оказалась какая-нибудь метка, так не у нас их нашли.

Однако сильно я задумался. Сообразил, что уже приехали, когда один из соседей, продвигаясь к выходу, наступил мне на ногу.

В общаге, по приезде, меня встретила до боли родная комната. Даже сам удивился такой моей реакции. К сожалению, из трех прошлогодних обитателей этой комнаты, нас в новом учебном году осталось только двое. Скворцов про Андрюшку Мельникова сказал, что тот летом, перед пересдачей экзаменов, перевелся к глаголам. Как я уже, кажется, отмечал, перевод на другую параллель на протяжении первого класса, пока еще не началось углубленное изучение профильных предметов, считался действием разрешенным. Ну, вот, не один я, такой умный, сообразил об имеющемся в энергетике у Мельникова по причине бесконтрольного изучения им целительских заклинаний трудно устранимом перекосе.

Не сказать, чтобы сильно от этой сообщенной мне информации расстроился, все же до конца измену Мельникова, когда он не оказал мне никакой помощи в драке с одноклассниками, я так и не простил, но…. Да, все же расстроился. С Мельниковым я в прошлом году проводил большую часть своего времени. Признаюсь, привык к его вечно чумазой физиономии.

Еще Скворцов сказал, что трое учеников из нашего класса вообще отчислены. Так и не смогли пересдать экзамены. В том числе компаньонка баронессы Вязниковой, Беляна Угланова. В принципе, ничуть не удивлен. Беляна, с ее немигающим, рыбьим взглядом, вообще казалась существом, что называется, не от мира сего. Но вообще, интересно, откуда Скворцов всегда и про всех все знает?

На обеде в столовой впервые вновь увидел Мельникова. Обеденный стол нашего класса же со столом глаголов стоят рядом. Случайно сели, пусть немного по диагонали, но лицом друг к другу. Андрюшка кивнул мне, но подходить не стал. Зато весь обед очень живо общался со своим соседом. Вместе с ним и ушел. В принципе, все правильно. Ему нужно завязывать новые знакомства. Я тут лишний. Может, когда-нибудь, при нужде, еще и будем общаться. Но именно, что при нужде. Деловые отношения под маской дружеских.

После обеда на первое свое занятие по уже полноценной алхимии (не основам, как раньше), этот предмет у нас только со второго класса будут преподавать, я шел в полном одиночестве. Скворцов, как всегда, задержался возле своего сюзерена. Уже подходил к учебному корпусу, когда сзади меня окликнул голос:

— Огнев! Саша!

Оглянулся. Меня нагоняла наша баронесса.

— Что-то хотели, Аделаида Викторовна? — Вежливо осведомился я, остановившись.

— У меня к тебе дело. Пойдем, пару минут побеседуем где-нибудь в уголке.

Все же баронесса смогла меня удивить. Я-то, грешным делом, думал, что она заведет разговор касательно сданных ее алхимикам этим летом растительных ингредиентов из Заповедного Леса (счет там аж за десять тысяч золотых рублей перевалил), но интерес ее касался совсем другой области.

— Ты, Саша, слышал, что моя Беляна не сможет больше учиться в нашем классе? — Схода объявила она мне, приблизившись. И уставилась на мое лицо, практически не мигая, словно ища там проявление моих эмоций по поводу сказанного.

— Да, мне Скворцов рассказал об этом. — Кивнул я, разрывая неловкость слишком затянувшегося зрительного контакта.

— Тогда ты должен понимать, что мне будет нужен новый компаньон. И я считаю, что ты мне на эту роль полностью подходишь.

— … — реально, от такого заявления я утратил дар речи, только глазами лупал. Наконец, нашелся, что сказать, чтобы получилось не так обидно. — Почему я? И вообще, разве компаньоном даме может быть назначено лицо мужского пола?

— Сопровождать ты меня будешь только на людях. От выхода из коридора женского крыла утром, до этого же самого места вечером. Так что никакого ущерба своей чести от того, что ты — парень, я не усматриваю. А почему именно ты…. Так из доступных для найма одноклассников ты, Огнев, самый лучший вариант. Ну, согласись, не Прикащикова же мне на это место приглашать.

Я вспомнил ситуацию из начала прошлого учебного года, когда этот самый Прикащиков гордо хвастался заработанной им за переноску вещей баронессы полтиной, (кстати не особо-то ему и нужной, насколько мне известно, он у нас из довольно богатого купеческого рода) и непроизвольно улыбнулся. Мелочность и простодушная хитроватость этого парнишки стала у нас в классе уже чуть ли не нарицательной.

— И все же я, пожалуй, откажусь, — после короткой паузы объявил я и, не удержавшись, добавил: — может, я и не из аристократов, но хочу и дальше жить исключительно своим умом.

Мне показалось, что Вязникова при этих моих словах на мгновение растерялась, но именно, что на мгновение. Тут же приняла горделивый вид и холодно кивнула:

— Ну, как знаешь. Было бы предложено. Только учти, что без поддержки кого-нибудь из аристократов, добиться по жизни хоть чего-то по-настоящему серьезного очень мало кому удается.

На этом наш разговор и закончился. Время уже поджимало, мы с ней, приняв максимально независимый вид, по одиночке поспешили в класс, для разнообразия не в свой. Уроки полноценной алхимии, а не зельеварение, как раньше, должны были проводиться в специально оборудованной для этого лаборатории.

В сущности, так тот день и закончился. Первое занятие по новому предмету не впечатлило: урок у нас получился, что называется, для ознакомления. Техника безопасности, правила поведения в помещении с потенциально опасными веществами, просто знакомство нас с преподавателем, а его с нами, съели львиную долю отведенного времени. Простенький «холодный супчик», состоящий из выданной нам основы и всего трех ингредиентов сумели накрошить буквально все одноклассники. А вот равномерно напитать его маной, сдобренной волевым посылом на получение конкретного результата, получилось отнюдь не у многих. Алхимия, даже в низшем ее проявлении, зельеварении, — она такая, требует таланта пополам с самой обычной скрупулезностью. В принципе, у меня получилось получше, чем у подавляющего большинства, не считая, конечно Вязниковой, но струн моей души это действо не затронуло. Ритуалы мне по-прежнему импонировали гораздо больше.

Следующие две недели для меня выдались довольно таки хлопотными. В первую очередь истек срок моего притирания с ментальным духом. Думал уж никогда этот момент не случится. Но нет, проснувшись в одно поистине прекрасное утро я вдруг, как и обещала моя бабушка, совершенно отчетливо понял, что все, мелкий дух, изо дня в день буквально выжирающий у меня ману, ощущается частью меня. Потому просто пожелал: лети, голубь сизокрылый, обратно к себе, на свой план. И с огромным чувством облегчения ощутил, что ежесекундный отток моей маны вдруг резко прекратился.

…Вместе с тем, осознание, что этот паразит по-прежнему где-то неподалеку и может быть призван буквально за пару мгновений никуда не делось. Сложная это штука, становление полноценным шаманом.

И таки, возвращаясь к вопросу о духах. Избавившись от близости одного из них, я был вынужден немедленно заняться другим. Да-да, тем самым, водяным, Первым. Дело в том, что в день достопамятного дорожного боестолкновения неподалеку от башни Хабаровых, моя бабушка, как только чуточку оклемалась от поражения магическим ударом прибитого мной мага-разбойника, немедленно поинтересовалась, отчего в схватке не участвовал мой контрактный дух? И очень удивилась, когда я сообщил ей, что не знаю, каким образом мне это участие обеспечить.

Много я от нее в тот вечер бранных слов услышал по поводу своей и моей безалаберности. Все же, когда немного успокоилась, просто привела пример с ее собственными духами: у нее оказалось привязано три стихийных духа, примерно равных по силам моему собственному: огненный и два воздушных. И всех трех она смогла в завязавшемся бою очень быстро натравить на противников: огненный одномоментно поджег на одном из врагов одежду, волосы, просто опалил пламенем глаза и органы дыхания; воздушные тоже справились со своими противниками, в одночасье лишив их этого самого воздуха.

— Как думаешь, внучок, каким образом мог бы воздействовать на этих злыдней дух воды? — Поинтересовалась она у меня.

Естественно, что ответ с созданием вокруг лица одного из врагов толстой водяной пленки в данной ситуации просто-таки напрашивался сам собой. Однако и воплощение этой замечательной идеи нуждалось в обучении контрактного духа и моих последующих с ним тренировках. А те, в свою очередь, еще нуждались в подкреплении изрядной порцией маны с моей стороны. Потому, ничего удивительного, что до воплощения столь многообещающей идеи я дошел только сейчас.

Хех, в очередной раз подумал, что все в мире очень относительно. К примеру, холодный осенний дождик, сыплющийся с небес с утра и до самого вечера, — плохой стимул для моих прогулок и просто-таки замечательный для обучения моего духа. Реально, даже в таких мерзопакостных условиях, самую чуточку, но меня утешило, что при изобилии сыплющейся с небес воды, количество маны, требующейся для тренировок с духом, выходило заметно ниже, чем для тех же самых тренировок, проводимых при ясной погоде. Так или иначе, однако, требуемый навык у нас с Первым постепенно вырабатывался.…Только не подумайте, что мы с ним нападали на кого-то из школьников. Для отработки данного навыка вполне хватало и лиц каменных статуй и бюстов, густо расставленных на перекрестках дорожек нашего гимназического городка.

О том, что случилось что-то неприятное, я узнал из выражения лица Андрюхи Скворцова, возвратившегося в нашу комнату после закончившихся уроков. Очень уж он был насуплен.

— Выглядишь так, словно любимую тетю похоронил, — прокомментировал я увиденное.

— Альянс Джугадзе-Хабаровых объявил ультиматум союзу производственных родов, в который также входит и род князей Безуховых, — схода огорошил меня Андрюха своим невероятным известием. — Мы должны в течение суток выдать организатора убийства Сергея Хабарова, главного химеролога альянса.

Так, Хабаровых знаю, серьезный клан, не из самых-самых могучих, конечно, но недалеко. А что это за Джугадзе? Вроде, эту фамилию я уже слышал, но внимание на ней не заострял. Если тоже, на уровне Хабаровых, тогда у союза родов, в котором состоят Безуховы, могут быть большие проблемы.

— Джугадзе — клан чисто боевых магов. Они в нашу губернию лет пятнадцать, как со своего Кавказа перебрались. Говорят, сбежали от кровников. Очень сильные бойцы, но немного их. — Просветил меня мой сосед по комнате в ответ на мой заданный вопрос.

— А что будет, если не выдадите? И, кстати, а вы действительно его убили? — Продолжил я свои расспросы. Вот было у меня предчувствие, что меня этот намечающийся конфликт так или иначе коснется.

— Мы или не мы — про это сейчас никто не скажет, факт в том, что наемники, напавшие на его кортеж, их, кстати, тоже потом убил кто-то неизвестный, довольно часто получали задания от родов Изместьевых и Вязниковых. Но и даже если бы мы и знали этого заказчика точно, и он был из нашего союза, то и тогда никого бы не выдали. Предательство союзника, с которым заключен магический договор, в принципе, самое последнее дело, на которое только может пойти магический род. А потому, можно считать, что у нас с завтрашнего утра уже начинается война. И никто не знает, останемся ли мы, со всем нашим родом, хотя бы через год вообще в живых.

— Погоди, какая еще к бесам война? На Хабаровых с этими… Джугадзе что, уже законы империи не распространяются? Вроде, если мне память не изменяет, уже сто пятьдесят лет, со времен указа Алексея Благочестивого, все клановые войны внутри страны строго запрещены! — Попытался продемонстрировать я свои знания, полученные на уроках обществоведения (ну и, заодно, скрыть вспыхнувшее от слов Скворцова смущение, вот буквально на волосок граничившее с приступом паники — слишком уж описанная причина начала военных действий походила на ту ситуацию, в которой мы, с бабулей, вынужденно приняли участие этим летом).

— Вот временами ты, Огнев, умный, а иногда чудик-чудиком. Словно реально, не от мира сего. Неужели никогда не слыхал такого выражения: «Суровость Росских законов компенсируется необязательностью их выполнения»? Если хочешь знать, в нашей империи чуть ли не постоянно ведется одна-две клановых войны. — И, заметив огонек недоверия в моих глазах, верный дружинник своего сюзерена все же чуть скомпенсировал ранее сказанное: — в конце концов, вовсе не обязательно же сносить до основания города и поселки противника в открытую, под своими развернутыми знаменами. А если под покровом ночи на тот же поселок или деревню кто-то напал, так ты пойди еще докажи, что это именно дело рук враждебного клана, а не просто налет шайки каких-нибудь обнаглевших разбойников.

— И у нас в гимназии тоже начнутся военные действия? — Задал я вопрос, на который, к моему изумлению, мой вроде как всезнающий товарищ принялся озадаченно чесать в затылке, после чего все же выдал:

— Вот в гимназии боевые действия начнутся навряд ли. Еще при ее создании все основные аристократы губернии подписали очень строгий договор, объявляющий территорию нашей гимназии экстерриториальной нейтральной зоной. За нарушение этого договора, и особенно убийство своего противника, для рода нарушителя предусмотрены очень строгие санкции, а для самого убийцы — безусловное исключение. И, чтоб ты знал, для аристократа исключение из гимназии — знак, что он или туп, как пробка и не в состоянии овладеть даже начальным курсом магии, или, как вот в этом случае, не держит своего слова. В любом случае, высоких постов в своем роде или клане этот оболтус уже не займет никогда. Окружающие аристократы просто откажутся иметь с ним дела.

Короче, в конце концов, вроде на пару с моим соседом мы немного успокоились, но вот лично у меня тревога по поводу предстоящего конфликта до конца так и не рассеялась. А просто и барон Вязников же тоже оказался вовлечен в эту заварушку, да еще и похоже, чуть ли не на первых ролях, а значит и его алхимическая лавка, расположенная в Вятске, запросто могла оказаться под ударом. Куда в таком случае, мне прикажете сдавать ценное алхимическое сырье, которое должно было вот-вот у нас, с бабулей, вновь появиться.

Вопреки подспудным ожиданиям, следующее утро совершенно не отличалось от такого же утра двухдневной давности. Низко нависающие над крышами зданий тучи, периодически сыплющий из них дождик и абсолютно никаких следов использованных где-то поблизости боевых заклинаний. Может, еще все обойдется, и враждующие стороны таки нашли точки для примирения?

Глава 7

О том, что конфликтная ситуация между двумя основными аристократическими альянсами нашей губернии еще очень далека от разрешения, я смог своими собственными глазами убедиться во время начавшегося обеда. Как обычно, мы, вместе с прочими гимназистами — не аристократами, дружной гурьбой примчались в столовую и приступили к поеданию накрытых там для нас простых, но вкусных и сытных блюд. И, разумеется, этот праздник живота, тоже вполне традиционно сопровождался ведущимися между учащимися разговорами. Ора, чтобы в ушах звенело, конечно, не было, но эдакий негромкий, неумолчный гул стоял, не прерываясь практически ни на секунду.

И тем более привлекающими внимание стали грохот и звон упавшей и, соответственно, разбившейся тарелки и просто-таки сгустившаяся после этого в столовой тишина. Я, отследив взгляды своих соседей, тоже перевел свой взор со своей тарелки с гречневой кашей с мясной подливой в сторону той части столовой с обеденными столиками, где вкушали обед наши аристократы. Угу, именно наши. И именно вкушали. В прошедшем времени. По какой-то причине (хотя, почему по какой-то, по самой что ни на есть, уважительной, у них же к этому времени уже должна самая настоящая война начаться), все три наших основных аристократа, даже виконт Картаус, хоть его клан, вроде, в союз родов и не входил, собрались вместе, за одним столиком. И вот на этот самый столик и была обрушена тарелка с борщом. Не просто случайно опрокинута, а именно демонстративно брошена, с размаха. Так что картина последствий этой катастрофы получилась вполне эпичной: залитая, красных подтеках, скатерть и трое наших классных аристократов, тоже все в брызгах того же цвета. Безухов вынужден был даже салфеткой, чтобы вытереть лицо, воспользоваться. Конечно, не кровь, но определенные ассоциации навевает.

— Мне право неловко, господа, — из-за соседнего стола неторопливо и вальяжно поднялся автор всего этого безобразия, — никогда не любил эту вашу росскую кухню. То ли дело харчо, или, скажем лобио, думаю, пятна от этих замечательных блюд смотрелись бы на ваших унылых физиономиях гораздо живописней.

— Это княжич Давид Джугадзе, один из главных задир второго «А», — шепот Васьки Прикащикова в установившейся в гимназической столовой тишине разнесся на половину зала. — Он уже целую кучу боевых заклинаний изучил.

— Дуэль! — Ну, а что еще оставалось Петру Безухову?

— Дуэль! — Эхом повторил вызов Олег Картаус.

— Я дама, но, думаю, даже моих скромных сил хватит, чтобы преподать вам чуточку хороших манер, — завершила церемонию коллективного вызова Аделаида Вязникова.

— Замечательно! Принимаю ваши вызовы, расхрабрившиеся ремесленники. И прошу поторопиться с секундантами. На пятницу, в пять часов вечера, я уже занял очередь на дуэльную арену. Надеюсь, двух дней для подготовки вам хватит? С храбростью там собраться… или завещание на всякий случай написать. Было бы крайне обидно эту мою очередь не использовать. Начиная с сегодняшнего дня, время для поединков на этой арене теперь будет в бо-о-ольшом дефиците. — Давид Джугадзе, рябой коренастый парнишка с презрительно поджатыми тонкими губами небрежно кивнул спровоцированным им на дуэль ребятам из моего класса и с высоко задранным подбородком зашагал прочь из обеденного зала. Сразу стайка ребят с латунными цифрами «2», сияющими отполированным металлом с краснеющих суконных петлиц, бросив на тарелках недоеденные блюда, повалили следом. Знакомая картина. Прихлебатели отправились за своим вожаком.

Поднялись со своих мест и забрызганные супом одноклассники. Стайка сопровождения у них вышла пожиже, но тоже была. Во всяком случае, тот же Скворцов сегодня точно остался без обеда. В отличие от меня. Не то, чтобы я совершенно равнодушно относился к чести нашего класса, но дуэль же состоится только в пятницу, а гречневая каша с громоздящимися поверх нее кусочками говядины испускают столь чарующие для моего пустого желудка ароматы….

Кажется, это уже было. Именно подобные мысли пронеслись в моей голове, когда меня, спешащего на очередной урок алхимии, снова отловила в коридоре для разговора баронесса Вязникова. Впрочем, именно эти самые мысли я оставил благополучно при себе. Спокойно прошел следом за ней в уже знакомый уголок, да и обратился к ней со всем возможным вежеством.

— Чем могу служить, Аделаида Викторовна? — Не то, чтобы собирался и в самом деле ей услуживать, но и о скорой сдаче выработанных бабушкой алхимических снадобий и экстрактов тоже не забывал. Алхимическая лавка ее отца во всем Вятске, насколько я смог выяснить, одна единственная. Откажутся покупать, придется ехать куда-нибудь в Старгород, если еще не дальше. Причем, без всяких гарантий, что там удастся сбыть свой весьма специфичный товар по хоть сколько-то соизмеримым ценам.

— Именно, что можешь, — уставилась практически немигающим взором в мои глаза отставившая всякий этикет девица. — Наш коллективный вызов на дуэль ты сам видел. Не стану скрывать, этот сынок горского князя — боец серьезный. Боевых заклинаний второго уровня в его арсенале, вроде как еще нет, но вот первоуровневыми он способен своего противника буквально засыпать.

— Предлагаете мне выступить в дуэли от вашего имени? — Не стал я играть с баронессой в несознанку. Времени до начала урока оставалось уже немного, да и просто захотелось расставить все точки над «И», раз уж у меня это не получилось с первого раза.

— Ты учащийся нашего класса и ты — дворянин. — Снова принялась давить меня своим взглядом баронесса. — Твое выступление от моего имени на дуэли будет выглядеть вполне естественно.

— И так же естественно я получу в физиономию какой-нибудь Огненный шар или Сосульку. Несмотря на все мои успехи в учебе, заклинания даже самого мало-мальского щита я пока еще так и не изучил.

— Начнем с того, что смерть или даже серьезная инвалидность на школьной арене почти исключены. Против первоуровневых заклинаний, выдаваемые там защитные амулеты действуют вполне надежно. Ну, а небольшие травмы и ожоги, которые в результате все же получаются, залечит приглашенный на поединок целитель. — Легкомысленно отмахнулась Вязникова от моих доводов как от чего-то совершенно несущественного.

Угу, тут бы я, конечно, с ней поспорил. Целитель же только раны, опасные для жизни, залечивает. Остальное, включая последующие возможные воспаления и шрамы, — исключительно за деньги пострадавшего. Однако же спорить с упертой девицей я все же не стал. Побоялся показаться в ее глазах слишком уж меркантильным или даже трусливым. Разобравшись, как ей показалось, с моими доводами, баронесса приступила к озвучиванию возможных плюшек. Потому я буквально весь обратился во слух.

— … Для своего рыцаря, вступившегося за меня на поединке, я могла бы предложить многое, — витийствовала рыжая-конопатая девица, заглядывая мне в глаза в романтическом экстазе, — к примеру, пригласить своего собственного наставника, чтобы он обучил тебя какому-нибудь ценному и полезному заклинанию. За два дня, ко времени назначенной дуэли, ты, конечно, ничего нового выучить не сумеешь, но жизнь ведь этой дуэлью не заканчивается….

— Первоуровневое заклинание, даже какое-нибудь редкое и эффективное, если просто нанимать для его изучения наставника, вряд ли обойдется больше, чем рублей в сорок или пятьдесят… — сделал я финансовую прикидку подобного предложения, своей интонацией давая понять своей собеседнице не интересность для меня подобного расклада. — А уже заклинание второго уровня вряд ли мне, в мои десять лет, покорится. Я ж все же не гений из древнего магического рода, типа того же Барятынского.

— Десять лет, а торгуешься как сорокалетний прирожденный торгаш, — фыркнула баронесса, уязвленная моим замечанием, казалось, в самое сердце. — Настоящий дворянин даже бы обсуждать цену помощи попавшей в беду даме не стал.

— Так то дворяни-и-ин, — протянул я, не поддавшись на столь примитивную уловку. Ну, раз обвинение в меркантильности все же прозвучало. — Я же живу в деревне, в простом доме, а не где-нибудь в поместье, в окружении менестрелей и трубадуров.

— Тогда могу предложить тебе какое-нибудь постоянно действующее снадобье до второго уровня включительно.…Даже кое-какие препараты третьего уровня из тех, что вырабатываются исключительно из местного сырья.

А вот это уже интересно! Постоянно действующие — значит, изменяющие что-то в организме их принявшего на постоянку. Силу мышц там, или скорость реакций, или и вовсе, к примеру, повышают остроту нюха. А что? Видел я в лавке Вязниковых и такое зелье. И цены на подобные препараты уже составляли не десятки, а сотни рублей, а на некоторые — так и вовсе уже выражались четырехзначными цифрами. Но, раз пошла такая пьянка, я решил попытаться еще понаглеть.

— Готовые зелья — не так интересно. Вы, Аделаида Викторовна, мне лучше бы рецептик-другой на их изготовление бы подкинули. К примеру, на панацею.

Угу-угу, сам понимаю, что фиг мне, а не панацея. Тут же, я полагаю, счет даже не на тысячи золотых идет, а на многие десятки и сотни тысяч. Но это ж не нами, а еще нашими далекими пращурами такая традиция заведена: «если что нужно, проси втрое больше, тогда, быть может, все же и дадут в аккурат столько, сколько надо».

Против всех моих ожиданий мелкая баронесса не начала схода отказывать мне в моих запросах, как несбыточных. Напротив, чуть ли не на смех подняла.

— Рецепт панацеи? Можно. Только не говори потом, что обманула. В состав этого лекарства чуть ли не от всех болезней входит под два десятка наименований редких и иноземных магических ингредиентов. Экстракт из дикорастущего живосила — только один из них. И, кстати, из всех тех его фунтов, что мы закупили у тебя, готовой к употреблению собственно панацеи нам на руки досталось общим счетом даже меньше двух дюжин порций. Остальной экстракт пошел на обмен с маврами за их Слезу Левантских гор и с греками. Греков вообще с трудом уломали. Печень адской гончей, чтоб ты знал, добывается даже далеко не каждый месяц, а кроме изготовления панацеи используется еще не в одном десятке зелий четвертого и пятого уровня. Дефицит страшенный. Так что, Огнев, берешь в качестве платы за участие в дуэли затребованный тобой рецепт?

Все же, услышав комментарии касательно рецепта дорогостоящего целебного средства, преподанные мне в таком ключе, от изначально задуманного, а ныне сомнительного приобретения я решил отказаться. Затребовал пару зелий: улучшающее память (говорят, очень помогает при заучивании плетений заклинаний, начиная со второго уровня) и чуточку усиливающее регенерацию. От приема последнего отрезанные руки и ноги вновь, конечно же, не вырастут, но в сочетании с ранее выученным мной заклинанием Начальной Регенерации какой-то эффект в этом направлении все же непременно должен был быть.

— Значит, ты согласен⁈ — Обычно важная и степенная одноклассница, услышав, наконец, про мое согласие, аж даже в ладоши хлопнула от эмоций. — Фух, думала уже, никогда тебя под… убедить не удастся. Сегодня же к вечеру эти эликсиры тебе доставят… ну, или край — к завтрашнему вечеру, если на сегодня у посыльного в нашей лавке будет заказ где-нибудь за городом. Только и ты, Огнев, смотри, раз договорились, то никаких потом «передумал» быть не должно.

— А чего мне передумывать? Сами же сказали, Аделаида Викторовна, дуэль не смертельная, а на эти зелья в вашей лавке я давно уже облизывался, — честно признался я, оставляя, тем не менее, за скобкой тот факт, что отказывать в конкретно данном случае дочери главы единственного рода, с которым у меня торговые отношения, я не собирался изначально. Одноразовая услуга, пусть даже и такая рисковая — это все же не первоначально предложенный ей едва ли не постоянный контракт на служение.

Все же, при расставании, не удержался от вопроса:

— Может, все же признаетесь, Аделаида Викторовна, почему именно я?

И против всех моих ожиданий, ответ на этот вопрос был мной получен.

— Мы, Вязниковы, — алхимики, нам без понимания скрытых возможностей в используемых нами ингредиентах нельзя. Ты, Огнев, тоже ощущаешься магически заметно сильнее, чем прочие наши не клановые одноклассники.

Даже немного опешил от такого признания. И еще сразу же задумался: в чем исток этих ощущений Вязниковой? Может, не сам я так выделяюсь, а всего лишь почти постоянно болтающийся возле меня Первый? Как бы мне по поводу этой догадки испытания устроить?

На урок мы опоздали. Слишком увлеклись переговорами. И за опоздание получили, помимо устного выговора, еще и дополнительное наказание: мытье лабораторной посуды после окончания занятий. Точнее, только я получил. Вязникова, как аристократка, от этой работы руками, разумеется, была избавлена. Впрочем, и без нее, думаю, подневольных работников мочалки и ершика окажется предостаточно. Помимо опаздунов и прогульщиков, на мытье посуды же отправляются и просто двоечники, а таковые в параллели вторых классов, по результатам проведенной накануне проверочной работы, обязательно найдутся.

— И ты пойдешь мыть грязные котелки и поварешки вместо того, чтобы присутствовать на дуэли семиклассников? — В голосе вопрошавшего меня Макара Перепелицы помимо изумления еще звучали нотки недоверия и даже жалости. Жалости скорее к моему душевному состоянию, а не по поводу отработки, как таковой. Ну, просто в голове у парня не могло уложиться, как я при таком раскладе вместо редкого, шикарного зрелища могу выбрать презренную отработку. Тем более что и отработка мне назначена вот только что, и, значит, закрыть ее без всяких дополнительных санкций со стороны преподавательницы я могу аж в течение трех дней. И таки я, в какой-то мере, Макара вполне понимаю. Только вот сидеть на арене, созерцая магическую схватку, на этот раз будет для меня совершенно неприемлемо. Причем, неприемлемо даже сразу по двум причинам. Причина первая, в свете моего участия в подобной схватке уже через два дня подобное зрелище сегодня вряд ли доставит мне хоть какую-то радость. Ну, а вторая — это то, что просто развлекаться в последние остающиеся в моем распоряжении часы до дуэли, однозначно окажется непомерной роскошью, если не сказать дуростью. На ближайшие сорок восемь часов, тренировки — наше все! Ну, за вычетом, конечно, уроков и времени на сон. И то, постараюсь эти вычеты сократить до минимума.

Хех, зря я надеялся разделить свой труд по мытью лабораторной посуды еще с кем-то и быстро от этой неприятной повинности отделаться. А все эта дуэль, будь она неладна! Ну, и, конечно же, те самые правила, касающиеся трех дней с момента назначения наказания, имевшиеся в распоряжении потенциального отработчика. Все, завалившие контрольную работу, кроме меня, ушли смотреть на дуэль старшеклассников.

М-да, вот и использовал рационально время, еще остающееся в моем распоряжении! Прям зла не хватает! Едва ли не четыре часа — коту под хвост! Работа в одиночку спорилась медленно. И ведь это еще не предел, котелки со стенками, обляпанными серо-бурыми подсохшими разводами, отнюдь еще не закончились. Закончилась горячая вода, и сейчас я ожидаю, пока в эмалированной, чугунной ванне разогревается ее новая порция. Чтобы хоть как-то скоротать время обратился к присутствующей в классе учительнице алхимии, фигуристой, представительной даме средних лет, вполне себе владеющей учебным материалом курса алхимии, преподаваемого в нашей гимназии.

— Скажите, Варвара Викторовна, а в самом деле, панацея является таким редким и дорогостоящим лекарством из-за того, что в ее состав входят печень адской гончей и Слезы Левантских гор?

— Слеза. Название этого алхимического препарата всегда называется в единственном числе, — поправила меня учительница и тут же ответила: — да, правда. Я вообще преклоняюсь перед гениальностью и бескорыстностью великого Бартоломео Велизариуса, сначала разработавшего столь сложный рецепт, а потом без всякого денежного воздаяния обнародовавшего его на благо всего человечества. И, кстати, там, в рецепте, целых девятнадцать наименований ингредиентов с разных концов света, некоторые из которых своей редкостью почти не уступают этой самой Слезе.

Во как! Не соврала, оказывается, баронесса! Не то, чтобы я сильно сомневался в этом, все же она должна была осознавать, что когда-нибудь я так или иначе узнаю содержание этого рецепта, но, все равно, порадовался, что не обманулся в своем доверии.

— А скажите, Варвара Викторовна, существуют алхимические рецепты с ягодой глаза дракона? — Заходя чуточку издалека, задал я новый вопрос и даже скрестил пальцы на правой руке, на удачу. Очень уж мне хотелось узнать, какой именно эффект должны были оказать съеденные нами, с бабулей, ягодки. Как я ни пытался с тех пор отыскать в себе эффекты от воздействия этого легендарного чудо-препарата, так ничего и не выискал. Во всяком случае, аномально сильным в магическом плане с тех пор я уж точно не стал.

— Я гляжу, ты не мелочишься, ученик. Выбираешь только самые редкие и легендарные препараты, — усмехнулась Варвара Викторовна. — Но тут должна тебя огорчить. Кроме огромной редкости, эти ягоды обладают еще и совершенно не стойким эффектом. По записям известных гербологов и алхимиков, минута-другая после того, как их сорвали, и это уже обычная, почти не магическая ягода. Так что никаких алхимических рецептов с ними еще никто не придумал. Если когда-нибудь в жизни тебе доведется встретить такую, не раздумывай, срывай и просто ешь.

— А эффект? Какой эффект я получу в таком случае?

— А вот на этот вопрос, дружок, ты мне ответишь сам. К следующему уроку буду ждать тебя с докладом по этой теме. — И предваряя мои сетования и возможные возражения добавила, — наша, гимназическая библиотека тебе в помощь. Я точно знаю, что нужная литература там имеется.…И вообще, вода в ванне для тебя, вроде как, нагрелась, вон даже пар уже поднимается. Хватит тут лясы точить, начинай работать.

— Литература может и имеется, да вот, кроме профильной, по созданию несложных ритуалов и книжек по общей магии, нам там больше почти ничего не выдают, — пожаловался я, проверяя пальцем степень нагрева воды. Вроде, действительно, вполне себе теплая.

— С моей запиской выдадут, — заверила меня учительница, наскоро карябая на листочке запрос с моим именем, и даже заверила написанное своей печаткой. — Срока тебе для составления доклада две недели.

Похоже, придется, в самом деле, заморачиваться. Только этим уже точно после пятничной дуэли стану заниматься.

Глава 8

Все же надолго после того разговора с учительницей алхимии я на отработке не задержался. Ванна с горячей водой оказалась действительно готова, да и большую часть грязной посуды я уже до того оттер. Так что домыл последние колбы и плошки, наскоро ополоснул руки сам, пожелал хорошего вечера остающейся еще на работе учительнице и отбыл к себе, в общагу.

Даже не сразу и дошло, что конкретно в нашем общежитии сегодня не так. Спокойно прошел мимо стоящего возле входа столика с жестоко скучающим за ним дежурным старшеклассником, поднялся к себе, на третий этаж. То, что Андрюшки Скворцова на месте не оказалось — это почти норма, тем более, в такое неспокойное для их рода время, да еще и чуть ли не накануне дуэли. И все же, что же тут не так?

Лишь спустя несколько минут бесплодных прислушиваний к себе и окружающему, а так же бесплодных размышлений на эту же тему, до меня, как до того жирафа, наконец, дошло: звуки! Совершенно пропали обычные для общежития звуки. Не звучал где-то в отдалении музыкальный артефакт, не хлопали двери, не разносились возбужденные возгласы из-за стен, не звучали шаги по коридору мимо нашей двери. Словно разом вымерли все. Просидев примерно с полчаса в бесплодных попытках придумать, как мне во время будущей дуэли лучше поступить со своим контрактным стихийным духом (пусть не у многих, но у кого-то же магическое зрение, позволяющее засечь моего атакующего духа, обязательно окажется), я, чертыхаясь, соскочил со своей кровати и отправился вниз, к дежурному, выяснять, куда все подевались.

— Так с дуэлей еще не пришли, — открыл мне «важную» тайну пропажи жителей общаги совсем уж пригорюнившийся по этому поводу дежурный. — Там же запись на дуэли вплоть до самого закрытия арены, до восьми часов вечера.

Вот так номер! Совсем я с этой учебой и моральной подготовкой к дуэли от мира оторвался.…Хотя, тот же Джугадзе, во время подстроенного им коллективного вызова его на дуэль, о том же самом упомянул, что время на дуэльной арене станет дефицитом. Еще немного посомневавшись, тоже направился в сторону входной двери. Проверено уже на себе: в такой обстановке, когда все мысли о другом, готовиться выходит совсем неэффективно, а так хоть посмотрю и, мало вероятно, конечно, но может быть даже и чего-нибудь для своей тактики битвы на арене смогу позаимствовать.

Хех, вот, вроде, по сравнению с началом прошлого года, когда я один единственный раз ходил посмотреть на дуэлянтов, мое благосостояние значительно, даже правильнейсказать, несоизмеримо улучшилось. Отчего ж тогда по-прежнему мне так жалко этот злосчастный полтинник за вход выкладывать?

И таки, как и следовало ожидать, все зрительные скамьи, возвышающиеся амфитеатром вокруг засыпанной сероватым песком овальной арены, в этот вечер оказались заполнены до отказа. Сразу же стало понятно, что, если только в буквальном смысле, не пробираться по головам, выискивать, где там устроились мои одноклассники, окажется для меня слишком хлопотным делом, потому притулился на едва ли не единственном обнаруженном мной свободном месте — на невысоком постаменте копии какой-то не то эллинской, не то латинской статуи, возвышающейся вплотную за спинами зрителей одного из секторов. Хорошо еще, что статуя эта все же оказалась облачена не то в тогу, не то в хитон, или как там еще у древних эти их пышные, до пят, одеяния назывались. Вышло бы уж совсем некомильфо, если бы как раз на уровне моей головы, вплотную за моей спиной, у статуи болтался ее пусть мраморный, но вполне себе узнаваемый член. Тут, если подобное кто-то из знакомых заметит, до насмешек и потери авторитета недалеко.

Но таки примостился и принялся смотреть за только-только разгорающимся поединком на арене.…Вот так номер! Одним из сражающихся оказался небезызвестным мне Василий Муравьев, прошлогодний узник карцера, на излечение ран которого я тогда истратил целых два скрупула экстракта жизнесила. Не то, чтобы это что-то значило в моей реальной жизни, старшеклассник, скорее всего даже и не рассмотрел в ночной мгле лица того, кто ему тогда помог, но за поединком семиклассника-стихийника я принялся наблюдать с удвоенным интересом.

Все же, хоть и считалось, что на выходе из нашей гимназии получаются еще довольно посредственные маги, так сказать, не более чем заготовки для последующего намного более углубленного обучения клановыми специалистами или университетскими профессорами, но как бойцы, эти двое семиклассников на арене смотрелись очень эффектно. Никакого сравнения с тем коротким и тусклым поединком, который я видел на этой же самой арене год назад. Что называется, феерия цвета и звука! И со стороны очень хорошо заметна разница в псевдоогненных заклинаниях боевого мага, у которого призванная с другого плана псевдоматерия, лишь тускло светилась от искусственно приданного ей аспекта жара, и истинного огня в исполнении стихийного мага. Огонь, не говоря уж о режущей глаза зрителей яркости, он — свободен. Легко меняет свои размеры и формы. И взрывается, соприкоснувшись со щитом из все той же псевдоматерии, только уже с аспектом сопротивления огню.

О! А вот это решение Муравьева я, пожалуй, вполне могу воплотить в жизнь во время предстоящего мне поединка! И со стороны зрителей ничего этакого, необычного, в глаза броситься не должно, несмотря даже на вполне возможное магическое зрение. Речь идет о водном щите, выставленном им против роя из полудюжины очень быстро летящих файерболов. Правда, последствием этого варианта защиты для автора водяного щита стали, скорее всего, ожоги от образовавшегося раскаленного огненного пара… или нет? Кажется, стихийник смог использовать получившийся пар в качестве маскировки начала сотворения своего следующего атакующего плетения — шквала ветра. Ну, и, дополнительно, тем же самым ветром, похоже, в какой-то мере, защитился от ожогов паром.

И таки вовремя сотворенный удар ветром, заставивший противника беспомощно покатиться по арене, стал в этом поединке решающим. Следом за ветром по временно утратившему боеспособность боевику прилетел разряд молнии. Над резко оживившимися трибунами прозвучал сигнал гонга, уведомлявший зрителей об окончании поединка.

Следующий по очереди поединок я смотреть уже не стал. А подсмотренная только что идея с водяной защитой от файерболов! Буквально до дрожи в руках захотелось посмотреть, насколько имеющийся в моем распоряжении водный дух-контрактник сможет повторить этот защитный эффект. Благо, что ввиду проводимых на дуэльной арене череды поединков, малый полигон, имеющийся на территории нашей гимназии, почти наверняка, в этот момент окажется совершенно безлюдным.

Все же в одно лицо отрабатывать защиту вышло не совсем сподручно. Да еще и маны на продолжительные эксперименты не хватило. Ага, еще одна проблема, никак на моем нынешнем уровне развития не решаемая… ну, почти. Если только не мчаться завтра вместо уроков сломя голову домой, в Бугульчу, за оставленным там накопителем из зеленого камня. Вот с ним я смогу едва ли не всем окружающим школярам внушить шок и трепет.…Угу, размечтался…. Понятно же, что демонстрировать подобные возможности, иначе, как для реального спасения собственной жизни, мне нельзя ни в коем случае. А значит, мой потолок в предстоящей дуэли — щит на основе водяного духа (на его оплату у меня уйдет чуть ли не треть моего резерва маны) и пара-тройка файерболов. И все! Хорошо, если после последнего огненного шарика не лягу прям там же без всякого воздействия со стороны своего оппонента от резкого магического истощения. Вот, как сейчас. Уф! Даже темные мушки перед глазами кружиться начали.

Второе мое возвращение в родные пенаты вышло более привычным: крики, шум и несколько человек, толпящихся возле столика на входе. Похоже, поединки на арене на сегодня подошли к концу.

— Сколько можно тебя ждать, Огнев? — Ей богу, если бы только не общая моя истощенность от проведенной магической тренировки, непременно запустил бы в Вязникову, совершенно внезапно выскочившую в полутемном коридоре мне навстречу, как чертик из табакерки, файерболом. Повезло ей! Или, наоборот, не повезло мне: услышала баронесса, как я чертыхнулся в ее сторону, и сразу же встала в позу. — Тебе что, уже не нужны заказанные тобой эликсиры? Я тут, понимаешь, его возле двери караулю, а он на меня «заразой» обзывается!

Пришлось еще в своем спутанном от усталости сознании еще и подходящие для куртуазного извинения слова выискивать. Вот реально, кто она после этого? Зараза и есть!

— Тут тебя конопатая баронесса искала, — уведомил меня Скворцов, когда я, наконец-то, возвратившись к себе в комнату, с маниакальной жадностью вгрызался в еще остававшиеся у меня в запасе печенюшки. Не сказать, чтобы совсем уж кардинально помогло, но темные мушки в глазах и дрожь в руках, вроде, исчезли.

— Нашла уже, — с этими словами я достал из кармана и продемонстрировал своему соседу по комнате два вполне узнаваемых хрустальных флакончика. После чего немного демонстративно, откупорив их, вылил их содержимое себе в рот. Ну, вот, не сказать, чтобы намного и прям сразу, но я стал хотя бы чуточку совершеннее.…Я на это надеюсь. Все же оценить прибавку просто так, на вскидку, без применения специальных диагностических ритуалов, у меня уж точно не получится. Придется, значит, поверить производителю этих препаратов на слово.

— Только не говори, что она подписала тебя выступать послезавтра на арене вместо себя?

— А что такого? Вроде, смертельные исходы, с выдаваемыми там защитными артефактами, почти исключены, опять же целитель по установленному регламенту просто-таки обязан там присутствовать. Даже, если и прилетит какой-нибудь гадостью, откачает. Мне кажется, за эти эликсиры, общей стоимостью в двести сорок золотых, потерпеть несколько минут возможной боли — не такая уж и серьезная расплата.

— Дурак ты, Саня. — Тон моего многоопытного знакомого сделался холодно серьезен. — По тому самому, упомянутому тобой регламенту, целитель обязан исцелять только смертельные раны. Для всего остального предполагается использовать лечебные зелья, которых обычно всегда не хватает. Так что, если прилетит серьезно, исцеляться будешь не одну неделю. И это я еще молчу про возможные увечья. За отращивание, к примеру, нового глаза точно придется платить из своего кармана, а это, по существующим в нашем городе расценкам, уже не две сотни золотых пятирублевиков с хвостиком, а как бы ни целая тысяча золотых, если не больше.

— Да ладно тебе меня пугать, дуэль со второкурсником…. Какие у него там вообще изученные заклинания? Да и резерва у него хватит на три-четыре файербола от силы.

— Заклинания? А ничего, что Джугадзе — род потомственных боевых магов? — Кажется, сегодня Скворцов непременно задался целью сделать мой сон максимально беспокойным. — Наверняка он уже боевых заклинаний изучил целую кучу. Да и насчет его резерва я бы так сильно не обольщался. Для увеличения резерва, между прочим, целые комплексы зелий придуманы. Хоть Давид и не из основной линии наследования, уж на подобную-то алхимию то у его родителей денег всяко хватает.

— Слушай, Скворцов, ты чей вообще товарищ, мой или этого самого горца? — Не выдержав, психанул я. Как-то совсем не так я представлял себе предстоящую «почти игрушечную» дуэль. Малость попроще.

— Товарищ я как раз твой. Потому еще раз по-товарищески предупреждаю, завязывай ты с нашей баронессой шашни водить. Потом локти кусать будешь, — сказал, как отрезал Андрей Скворцов, и после этих его слов в нашей комнате надолго повисло тягостное молчание.

И лишь спустя бесконечных минут десять или пятнадцать, мой сосед по комнате, очевидно поняв в какой-то мере мое душевное состояние, попытался меня подбодрить. Ну, отчасти хотя бы.

— Зато, почти наверняка, все заклинания этого урода, сколько бы их там ни было, будут только первоуровневыми. Про второго гения, типа Барятинского, если бы он освоил какие-нибудь молнии в своем возрасте, сплетни до нас наверняка бы уже донеслись.

Ну, хоть что-то. Помимо всего прочего, отсутствие во время дуэли атакующих боевых заклинаний второго уровня очень заметно повышает мои шансы, обойтись в случае чего, без слишком уж калечащих ран. Против относительно слабых заклинаний первого уровня выдаваемые защитные артефакты должны работать намного более надежно.

На следующий день, сразу после уроков, слова Скворцова, насчет весьма ограниченной целительской помощи пострадавшим дуэлянтам, я все-таки решил проверить. Специально с данным вопросом заглянул в гимназический медпункт. Действительно, в продемонстрированном мне там регламенте требований к целителю, присутствующему на школьных дуэлях, условия для его работы выставлялись специфические: «исцеление ран, опасных для жизни учащегося». Про наличие там лечебных алхимических препаратов спрашивать уже не стал. Припомнил сетования в прошлом году второклассников, которым отказали в их выдаче. Впрочем, с наличием в моей персональной аптечке катышков с экстрактом живосила, надеюсь, меня эта последняя проблема коснуться уж точно не должна….

События последнего дня перед дуэлью даже описывать не буду. Просто не о чем там особо рассказывать. Если попытаться описать свое состояние в этот день одним словом, то это будет «нервительно». Все время, после окончания уроков, я валялся у себя на кровати и тупо занимался самобичеванием. И зачем только я на эту дурацкую замену нашей баронессы на том поединке согласился? Знал ведь, что от делишек клановых аристократов надо держаться подальше!

Пятница, день дуэли, начался «по распорядку» предыдущего дня. С утра, умывшись и позавтракав, отправился на уроки. Хотя все мысли были, разумеется, о другом, даже смог ответить там что-то на заданные вопросы учителя. А к обеду вдруг торкнуло. В той же алхимической лавке, помимо препаратов навсегда хоть чуточку повышающих те или иные параметры их выпившего, были же представлены и другие, с временным эффектом. Я в их сторону, признаться, когда присматривал для себя нужное, и не смотрел почти. Не думал, что в подобную ситуацию попаду, а просто так, на всякий случай, про запас, тратить свои довольно ограниченные денежные ресурсы посчитал делом зряшним. Они же, зелья эти, еще и по срокам хранения довольно ограничены. Но не думал, а в ситуацию попал! Точнее, сам залез, не разобравшись, как следует. Потому, сразу после обеда, задвинув очередной урок естествознания, помчался по уже знакомому адресу.

— Господин хороший, не ходи в эту лавку, там тебе нужные снадобья втридорога продадут, — два крепыша с горбатыми, орлиными носами, в самых, что ни на есть простецких тужурках, выцепили идущего прямо впереди меня мужчину представительного вида, не обратив на обычного гимназиста ровным счетом никакого внимания. — Лучше вон, к выезду на Гжацкий шлях ступай, там, в новой алхимической лавке, что прямо напротив входа в Козий переулок, и выбор хороший, и цены по случаю открытия куда, как ниже, чем у Вязникова. — Слышал я уже за спиной агрессивную рекламу конкурентов родителя нашей баронессы.

Ей-ей бы свернул от входа в лавку куда-нибудь в сторону, если бы препараты временного усиления во время боя не были бы нужны так срочно. Но не свернул. И по только что озвученному адресу не пошел тоже. Во-первых, время совсем уж поджимало, а, во-вторых, как-то с такими бандитского вида зазывалами и к вновь открытой лавке отношение создавалось соответствующее.

— Да в курсе я насчет этих архаровцев, — нахмурился приказчик в лавке, когда я поведал ему о действиях парней на подходе к ним. — Даже в полицию уже обращался. Только там сказали, что пока ничего криминального у нас не случилось, они ничего сделать не смогут. Понятно, заплатили им, а люди барона для пресечения всего этого безобразия прибудут только завтра.

Препарат временного увеличения объема магического резерва и зелье скорости я купил. В семьдесят два рублика золотом, между прочим, обошлись эти покупки. И это с учетом десятипроцентной скидки! Теперь еще бы без лишних заморочек обратно, на территорию гимназии, возвратиться. На выходе, между двумя дверьми тамбура, чтобы со стороны не было видно, проверил заряд маны в прихваченном с собой уже по привычке пистолете, после чего переместил его вместо школьного портфеля себе за пазуху, так что рукоятка даже немного наружу выглядывала. Так и доставать его при нападении легче будет, и даже, возможно, поможет избежать этого нападения в принципе. Ну, не показались мне те парниши такими уж серьезными, готовыми идти до конца противниками, глядишь, испугаются при виде подготовленного к применению оружия.

Не знаю уж, помог ли мне в очередной раз мой пистолет, или вид бравого, усатого полицейского, проходящего как раз в этот момент по улице, подействовал, но эти двое амбалов меня только взглядами исподлобья проводили, когда я, выйдя из дверей лавки и делая максимально широкую дугу, обошел их по улице.…До самых ворот гимназии больше никаких препятствий на моем обратном пути мне не встретилось. Теперь бы еще так же, без проблем, и предстоящая дуэль бы прошла.

Глава 9

Купленные мной в алхимической лавке зелья я выпил строго по прилагавшейся к ним прописи: тот бутылек, что обещал временное, на последующие три-четыре часа пятидесятипроцентное увеличение резерва, принял за час до назначенного времени дуэли. Организму же еще нужно было время, чтобы лишнюю ману для заполнения этого самого резерва выработать. А вот зелье повышения скорости я принял уже на самой арене, прямо на глазах скучающих в ожидании зрелища и переговаривающихся одноклассников. Кстати, в этот раз, по сравнению с позавчерашним днем, пришло совсем мало народа: наш класс, да еще сколько-то «азиков». Похоже, дуэль второклассников, в отличие от разборок старших классов, интереса у других учеников не вызвала. Ну, или уже все накушались подобным зрелищем. На трибунах только передние два-три ряда были хоть сколько-то заняты.

И таки сама дуэль. Первым делом состоялось мое представление противнику в качестве «рыцаря прекрасной дамы». Кажется, для него такая замена была делом вполне ожидаемым. По крайней мере, горбоносый сын гор только рукой махнул в мой адрес… после чего добавил словами:

— Ну, вот с тебя-то, «рыцарь», мы и начнем. — И уже в сторону остальных наших аристократов, — а вы, господа, не расслабляйтесь, думаю, наши разборки с этим дамским угодником много времени не займут, Петя Безухов, ты следующий на очереди.

Очевидно, у забияки, нахватавшего сразу несколько вызовов, имелось такое право, выбирать себе противника по своему выбору, потому наши классные аристократы, степенно кивнув в сторону противника, быстрым шагом направились к выходу с арены, судья, присутствовавший при определении первого противника, выдав нам, с грузином, защитные артефакты, проверил каким-то заклинанием отсутствие у нас запретных средств усиления (по правилам к ним относились все другие артефакты, кроме официальных защитных и оружие) и тоже поспешил вслед за ними. В точном соответствии с дуэльными правилами, Давид Джугадзе двинул в сторону одного края арены, а я, соответственно, зашагал в строго противоположном направлении. Все происходящее вокруг меня в какой-то момент времени начало казаться мне каким-то отдаленным и…ненастоящим что ли?..

Совсем недолго шел. Там вся длинная сторона овала, целиком, всего-то едва полсотни саженей составляет. Дошел до черты, выложенной черными каменными голышами размером в кулак, и остановился, развернувшись к противнику, который, в свою очередь, остановился возле точно такой же отметки. Тут же принялся шарить рукой на поясе. Где там моя фляга с водой?…Только не подумайте, что от надвигающейся опасности меня вдруг на жажду пробило, вода — она строительный материал для Первого. Он, конечно, и из воздуха вполне себе порцию воды может сконденсировать, но добыть ее из открытой фляжки получается намного быстрее и эффективнее — это мы еще во время тренировок с ним выяснили.

Долго стоять в ожидании начала дуэли нам не пришлось. Едва убрал пробку от фляжки себе в карман, голос невидимого мне за переливами включившегося защитного полога судьи начал обратный отчет:

— Три, два, один…. — … Бом! — Раскатился окрест немного дребезжащий гонг, знаменующий начало поединка.

А теперь схождение. В дуэльных правилах это в обязательном порядке, конечно, не прописано, но мы же всего лишь второклассники, а не какие-нибудь архимагистры боевой магии. Лично у меня с этой крайней отметки файербол даже до середины дуэльной площадки, скорее всего, не долетит. Рассеется.…А может и долетит, но псевдоматерии в нем останется — сухую растопку для печи подпалить не хватит. С точностью попаданий — аналогично: быть может, в дом и попаду, и то, если только в большой и как минимум двухэтажный. Потому — только вперед. Ну, если, конечно, не желаю прослыть трусом на все время учебы в гимназии и даже дольше.

От, зараза! — Настолько уверился в своей безопасности, пока я не приблизился к центру дуэльной площадки, что выпустил своего противника из виду. Несущийся мне прямо в лицо раскаленный шар стал очень неприятной неожиданностью. Увернулся, конечно. Зелье повышения скорости, да плюс дополнительно наложенное заклинание повышения силы и ловкости из меня на время вообще чуть ли не сверхчеловека сделали. Но… это было близко! И, самое главное, расстояние-то между нами в тот момент составляло еще как бы ни три десятка саженей. Это что же, этот горец уже во втором классе сильнее, чем наш преподаватель? И таки с объемом резерва проблем у Джугадзе тоже не наблюдается. Следом за первым огненным шариком в меня тут же и второй прилетел. А за ним третий.…А вот потом случился перерыв. Гордый сын гор понял, что на дистанции меня не взять, потому тоже ускорился мне на встречу.

Следующие боевые заклинания, сблизившись на десяток саженей, мы выпустили друг в друга одновременно. И признаюсь честно, увернуться на такой короткой дистанции оказалось для меня намного сложнее. Но все же смог, хоть и пришлось упасть ничком на песок. А вот мой противник уворачиваться от моего файербола не стал. Выпущенный мной светящийся шарик расплескался по выставленной Давидом защите.…Это что же выходит, стало быть, сведения о том, что «азику» пока доступны только заклинания первого уровня, не соответствуют действительности? Насколько я знал, все магические защиты, ввиду своей большей площади, четко относят минимум к заклинаниям второго уровня….

В том, что долго размышлять во время боевого столкновения может быть опасным для здоровья, я внезапно убедился на своем опыте. П-ш-ш! — Вскипела вдруг водяная защита, предоставляемая мне моим контрактным водяным духом.

— Ай! — Непроизвольно вырвалось у меня, когда раскаленный пар коснулся моей кожи.

И эта самая боль вдруг пробудила резервы, заныканные где-то в моем организме. По крайней мере, следующий огненный шар по мне, лежащему, цели не достиг. Увернулся. Да еще и, продолжая начатое движение, я умудрился вскочить на ноги.

— Пирши шевеши, биджо! — Гневно завопил какое-то ругательство на своем языке мой разъяренный недруг, получив по туловищу небольшим камнем, дополнительно разогнанным мной при помощи телекинеза (повезло, что хоть такой попался под руку, когда катался по арене). Магическая защита Джугадзе от галек, как я и предположил, защищала вообще никак. Все же комбинированные щиты, от магии и от физических воздействий одновременно, они даже не ко второму уровню относятся.

К сожалению, попаданием одного единственного камня наша дуэль не закончилась: камень, попавшийся мне под руку при моем падении, оказался, как я уже отметил, не велик, а телекинез, первоуровневое заклинание магии пространства, продемонстрированное мне во время летних каникул Святославом, было у меня недостаточно натренировано и не могло похвастаться своей мощью.

Следующее заклинание, выглядевшее, как раскаленный докрасна кнут, протянулось от руки бешеного горца до моей задницы, вызвав очередной взрыв пара. От возгласа боли в этот раз я смог удержаться. Однако самое неприятное от этого попадания оказалось то, что мой Первый, исчерпав запас воды и тоже очевидно получив какие-то повреждения, покинул меня, удалившись на свой план.

Следующее попадание по мне станет последним! — Подумал я и запустил в Давида железным шариком (специально притащил его с собой в кармане, справедливо расценив, что шарик диаметром в полтора дюйма вряд ли будет сочтен при проверке запрещенным оружием).

Последующие ликующие слова горского аристократа я дослушивал уже, свернувшись калачиком на песке. Мой шарик по непонятной мне причине уклонился в сторону и, описав короткий круг, ударил мне же по груди. Даже сквозь пронизывающую боль явственно ощутил хруст ребра.

— Сын ишака! Да будет тебе известно, что Джугадзе на ваш бараний язык переводится, как стальной князь!.. — От простого пинка по корпусу, вызвавшего буквально огненный взрыв боли в поврежденном ребре и одновременно перед моим взором, я потерял сознание.

Следующее мое пробуждение произошло уже в какой-то незнакомой, залитой солнечным светом комнате. На удивление ничего не болело. Попытался приподняться.

— Лежи, мальчик, не шевелись. Двигаться, пока действует нанесенная на тебя мазь, ускоряющая сращивание костей, тебе запрещено. А то ребра неправильно срастутся, — услышал я мелодичный девичий голосок и, повернув на него голову, узрел буквально неземное создание. Красивую белокурую девушку лет четырнадцати в форменном гимназическом платье со светло-синим бантом на груди и с приколотой поверх него сверкающей цифрой «5».

«Глаголка, пятиклассница», — расшифровал я для себя это стандартное обозначение. У меня, к примеру, подобные же бронзовые двоечки привинчены к отворотам пиджака. А на то, что я отношусь к «ведям» указывал зеленый цвет подложенных под цифры небольших суконных прямоугольничков. Не погоны, как в армии, конечно, но такие петлички с бантиками вполне себе их заменяют. — «Или постоянная практикантка, или тоже отработка, как у меня не так давно с мытьем посуды на алхимии».

— Я в лазарете? — Уточнил я на всякий случай и после согласного кивка моей визави поинтересовался: — как скоро я смогу отсюда выйти?

— Если все нормально, то, может, завтра к вечеру, — не стала утаивать от меня сведений красавица.

— А еще говорили, что у вас плохо с эликсирами, и я проваляюсь тут, бог его знает, сколько времени, — счел нужным пожаловаться я на лжецов, сообщавших мне неверные сведения.

— У нас их вообще, считай, нет. Когда администрация гимназии летом выделяла на нас деньги, никто и предположить не мог такую ситуацию с дуэлями. Эту дорогую мазь на основе мексиканского аксолотля для тебя, трубадур, принесла твоя дама сердца.

И почему это мне кажется, что в наименовании меня традуром будущая целительница своим чарующим голоском выделила именно вторую половину этого слова? Но спросил я все-таки про другое:

— Дама сердца?

— Ну, да. Та, за которую ты на поединок вышел. Рыжая-конопатая сдобная булочка. Или у тебя, ловелас, их несколько? — Подколола меня добрая девушка.

Хех, именно так я и предполагал. Опять же чудодейственную мазь для дочки аристократа, занимающегося в нашей губернии продажей продуктов алхимии достать намного проще, чем для любой другой девицы. И все же, спасибо ей за это. Запросто могла бы и не тратиться, все же плату за оказанную ей услугу я уже получил в полном объеме. Даже на душе потеплело.

Я бы и еще со столь дружелюбной и знающей пятиклассницей поговорил, но из коридора раздался мужской возглас:

— Дарья! Где ты там потерялась? Бойцу из третьей палаты нужно сменить компресс.

И лежать одному, неподвижно и в одном и том же положении сразу стало мучительно скучно. А потом и вообще затруднительно: внезапно напомнил о себе переполненный мочевой пузырь. Не позориться и потерпеть до последнего или все же не мучиться зазря и пора уже звать звать красавицу Дарью, чтобы та поспособствовала с судном? Интересно, а мой Первый смог бы мне с этой моей проблемой помочь? Все же, если по правильному, он вовсе даже и не дух воды, а обитатель плана, основной парадигмой существования которого является текучесть.

Ну, вот, вспомнил про Первого и сразу же забеспокоился. Как он там? Все же зря я его пытался использовать вместо защиты от файерболов.

Уже с реально нахлынувшей тревогой затянул негромкое, почти про себя:

— О-у-ум-м!

И искренне обрадовался, когда почувствовал установившийся контакт со своим потеряшкой.

И таки дух помог! Бог его знает, куда переправилась моча из моего мочевого пузыря, но мне внезапно очень сильно полегчало. Даже любопытно стало, а как с этой проблемой справляются другие лежачие больные? В вознаграждение за помощь выделил Первому, перед его отправкой в его тыквенный домик, солидную порцию своей маны, почти досуха слил весь свой резерв. У меня, лежачего, мана еще восстановится, а ему она необходима для дальнейшего развития.

Все же в бытие лежачего больного нет ничего хорошего. Скучно, и бок затек, лежать в одном и том же положении. Мана действительно восстанавливалась. Решил сразу по мере накопления кастовать на себя заклинания Базовой Регенерации… вообще-то, по уму бы его надо было начинать накладывать сразу, как только очнулся, глядишь, быстрее бы выздоровел, но реально, просто из головы вылетело. Это же заклинание у меня из практически неотработанных, выучил, пока была такая возможность, и отложил на своем чердаке, который еще зовется памятью, в самый дальний, пыльный угол.

— Ну, что, раненый, давай взглянем, как тут у нас дела продвигаются! — Улыбчивый, в меру упитанный мужчина средних лет выглядел просто-таки плакатным целителем, настолько все в нем этому образу соответствовало.

И ауру этот целитель вокруг себя распространял добрую, заметив за его плечом скучную, чем-то раздраженную Дарью, поймал себя на том, что, как бы противовес ей, улыбаюсь во все свои…двадцать восемь? Ну да, молочные зубы у меня уже обновились, но зубы мудрости еще не выросли, так что из максимальных тридцати двух их нужно отнять. Даже странно вспоминать рассказы о том, что такой замечательный человек в исцелении гимназистов, пострадавших на дуэльной арене, очень часто придерживался исключительно буквы должностных инструкций, исцеляя лишь реально опасные для жизни раны. Или он это делает специально? Чтобы хоть так воздействовать на временами абсолютно бесшабашных подростков?

Меж тем, целитель уже успел навесить на меня какое-то довольно сложное диагностическое плетение, я, даже со своим активированным магическим зрением, сразу же потерялся в его сложных, многослойных магемах.

— Так-так! — С энтузиазмом прокомментировал он увиденное. — Поразительная регенерация. Не замечал раньше за обычной костеростной мазью таких феноменальных результатов. Хоть прямо сейчас снова на арену.

— Так я что, уже здоров? — Не удержался я от вопроса. Вот реально подарок, если удастся на целый день раньше отсюда выбраться.

— Здоровым это состояние я бы еще не назвал, все же костная мозоль еще до конца не затвердела, но риска ситуации, что один из обломков ребра повторно проткнет легкое, уже тоже нет. А потому оснований для твоего дальнейшего пребывания здесь я больше не вижу. Дарья, выдай этому гладиатору его одежду.

Хех, не поверите, основное по результатам этой дуэли, о чем я больше всего расстраивался, стали потерянные выходные. Я же не предупредил бабушку, что в этот раз не приеду. И таки да, в лазарете я провел вовсе не несколько часов, которые сохранились в моей памяти, а, считай, полных двое суток. Как сообщила мне на прощанье моя новая знакомая пятиклассница, вечер пятницы, всю субботу и половину воскресенья я провел в специальном целительном беспамятстве. Тот пинок Джугадзе поспособствовал тому, что обломок моего ребра проткнул легкое, едва не задев сердце. Реально, чуть копыта не откинул! Услыхав про эту подробность, ощутил себя дебилом, что из каких-то, совсем глупых соображений, согласился в дуэли с аристократом из числа боевых магов поучаствовать.

А вот мнение Андрюхи Скворцова по поводу проведенной мной дуэли оказалось прямо противоположное.

— Ну, ты, Саня, выдал! — Такими словами встретил он мое возвращение. — Настоящий боец! Если бы не недостаток информированности, ведь ты бы точно там этого петуха завалил.

— Ты, Андрюха, вообще, эту мою дуэль видел? — Буквально вспылил я, — посчитал, сколько он смог выдать огненных шаров против моего одного единственного? А его расстояние, на которое эти самые шары летели? А его магическая защита? Он меня ж как младенца сделал!

— Расстояние — это да. Все же ты против потомственного боевого мага вышел. У клановых часто подобное усиление родовой магии встречается. Главное, что даже эти родовые штучки ему особо и не помогли. А все остальное, тобой перечисленное, и количество файерболов, и развернутая защита — и вовсе результат применения боевого накопителя. И даже с ним Джугадзе почти проиграл. Он, после того, как пару раз по тебе, лежащему, пнул и сам в изнеможении на песок уселся. И когда на арену судья вышел, тоже, хоть и смог встать на ноги, но качался, словно пьяный. Магическое истощение он словил. Потому и остальные назначенные дуэли на вторник перенес.

— А разве накопители не запрещены к применению на арене вместе со всеми прочими артефактами? — Очень сильно удивился я на эту, описанную мне ситуацию. И тут же, подсчитав буквально на пальцах количество нанесенных по мне магических ударов, продолжил, — и всего меньше десятка заклинаний…. Как-то маловато для накопителя, не находишь?

— Использование боевых накопителей в дуэльных поединках — привилегия клановых аристократов. Считается, что подобный накопитель — как бы неотъемлемая часть боевого мага. Если хочешь знать, многие боевые и стихийные маги такие накопители даже действительно вшивают себе под кожу…. А объем…. Вполне нормальный объем. Это ж не какой-нибудь кварцевый накопитель для использования в артефактах, вот там объемы в десятки и в сотни раз большие. Только в бою их использовать не получится.

— И все равно, для нормального боя накопитель маловат, — принялся упорствовать я, имея в первую очередь ввиду тот самый зеленый накопитель, что остался у меня дома.

— Какой уж смогли приобрести, — хмыкнул на эти мои слова «умудренный дружинник». — В богатых кланах, у кого-нибудь из верхушки, возможно, есть и побольше, но это ж нищие горцы. Да и Давиду далеко все же до главенства в их клане.

Хм, как все же один единственный разговор может кардинально переменить взгляды человека на то или иное событие! Во всяком случае, так уж сильно страдать по поводу своего поражения в поединке я перестал. Может, и в самом деле, я в тот раз был буквально в шаге от победы?…Опять же и все хорошо, что хорошо кончается. Может и к лучшему, что я проиграл в этой дуэли с аристократом? О предпочтительности лишних козырей в рукаве по сравнению с ими же, бездумно вышвырнутыми в самом начале игры я уже говорил.

Дольше поговорить на тему, так ласкающую мое чувство собственного величия, не пришлось. Подошло время ужина, и мы, оставив разговоры на потом, поспешили отправиться в столовую.

И таки соглашаться на эту чертову дуэль было ошибкой! В очередной, который уж по счету раз себя за это укорил. А все Вязникова! Аж даже все волосы на загривке от ее взгляда в мою сторону встали дыбом. Очень специфический взгляд. Таким играющаяся кошка смотрит на уже фактически пойманную, но еще передвигающуюся мышку. Хоть в столовой в этот вечер подавали любимые мной оладушки, политые доброй порцией варенья, не доел. Пища в горло не полезла.

Глава 10

— Саша!.. — До боли знакомая ситуация: я поспешаю на урок алхимии, который вот-вот должен начаться, а меня из полутемной рекреации на полпути девичий голосок зовет.…Только вот в этот раз окликающий меня голосок на голос нашей баронессы казался как-то не слишком похожим. Тонковат.

Все же изменил направление движения — свернул в сторону, откуда меня позвали. И таки даже не сразу поверил своим глазам! Алена! Та самая девчонка, с которой так мило общался на вечере, устроенном год назад… как раз все той же Вязниковой. Как-то так получилось, что больше с того самого времени мы, хоть и встречались изредка в столовой и встречными курсами — на переменах, но ни разу не перемолвились даже словом. Потребности особой не было. Классы у нас разные, общественное положение тоже различается, а до возможной романтики так и просто не доросли годами.

— Здравствуйте, Алена… — замялся, сообразив, что отчество, этой, пусть и не первой величины аристократки я за год, прошедший с момента нашей прошлой встречи, позабыл напрочь. Тогда-то мы весь вечер чисто по именам общались. Но то тогда. Женская душа — вообще потемки. Как знать, не обидится ли она, сегодняшняя, на такое простецкое величание ее по имени со стороны простого дворянина, не имеющего за душой даже маленького клочка собственной родовой территории?

— Александровна, если запамятовал, но мы же, вроде бы, по имени и на «ты» договорились, — нахмурилась на такую мою попытку величания добрячка-теперь уже второклассница.

— Прости, Алена, побоялся, что право на величание по имени было дано только на тот вечер, — послушно повинился я, размышляя, что именно понадобилось от меня этой лично симпатичной мне девчонке.

— Считай, что прощен, — кивнула на это мое признание моя визави и тут же замялась, — я тут буквально вчера случайно подслушала одну информацию, касающуюся намерений в твой адрес одной особы…. Очень нечестные, даже подлые намерения… а тут ты идешь….

— Продолжай. Обещаю, что все, что ты мне сейчас расскажешь, останется строго между нами, — подбодрил я замешкавшуюся рассказчицу. Видно было, как ей неловко раскрывать явно чужую тайну.

— Как ты, Саша, относишься к баронессе Вязниковой? — Вместо продолжения рассказа вдруг неожиданно поинтересовалась у меня она.

— Ну… у нас с ней ведутся кое-какие дала, — уклончиво охарактеризовал я наши с баронессой отношения, — еще я, по ее просьбе, дрался в пятницу за нее на арене… — и замолчал.

А ведь, на самом деле, непростой вопрос, трудно на него ответить однозначно. Вроде неплохо отношусь, она не такая высокомерная задавака, как некоторые другие аристократы, учащиеся в нашей гимназии. Опять же, у нас с Вязниковой, точнее со служащими одной из алхимических лавок ее отца, установились реально очень много значащие для меня деловые отношения. Плюс та мазь для сращивания переломов…. И все же, что-то в глубине души не дает мне ответить на этот вопрос однозначно. Словно присутствует в наших отношениях невидимый, но оттого не менее явный изъян.

— Держись от нее подальше, она — менталистка, и хочет полностью подчинить тебя себе, будешь как еще одна ее марионетка, — вдруг выпалила мне в лицо Алена, и даже в полумраке закутка, почти полностью лишенного солнечного освещения, я увидел, как потемнело ее лицо. — Я вчера своими собственными ушами слышала, как Вязникова рассказывала своей двоюродной сестре Виктории, что хоть у нее и не вышло схода пробить твои ментальные барьеры, но она заплатила десять рублей практикантке в нашем гимназическом лазарете, чтобы та, сразу, как только ты придешь в себя, сообщила, что лекарство, которым тебя там лечат, предоставлено именно Вязниковой. А потом, если твой барьер так и не пропустит ее, баронесса собирается устроить еще одно нападение на тебя и снова предложить тебе свою помощь. Таким образом, как она считает, ты будешь числить ее в числе своих друзей, и естественная ментальная защита, прикрывающая сейчас твой разум, перестанет блокировать ее воздействия.

— Хм… неожиданно, — пробормотал я, переваривая только что мне сообщенное, но Алена, очевидно, восприняла этот мой возглас, как проявленное недоверие в свой адрес, потому что неожиданно, едва ли не в голос закричала:

— Верь мне, Саша! Я все эти планы в отношении тебя своими собственными ушами слышала. Мы, с Викой в одном блоке, по соседству, живем. Не такие хоромы, как у вашей Вязниковой. Всего лишь две маленькие комнатки и между ними общий туалет с умывальником и теплым душем. Я как раз туда зашла руки помыть, когда к ней Вязникова прибежала. Стенки у умывальника тонкие, там даже очень тихие слова хорошо слышно.

— Прости, просто задумался над твоими словами, — немедленно повинился я, — признаться, меня и самого уже временами одолевали некоторые сомнения по части ее дружелюбия.

— Значит, ты мне поверил? — Немедленно сбавила напор синеглазка. — Ну, тогда я пойду? Время до следующего урока уже почти вышло, а Василий Филиппович, наш учитель монстроведения, ужас, какой строгий….

— Постой, Аленка! — Окликнул я ее уже в спину. — А что ты делаешь после уроков сегодня вечером?

— Собиралась посидеть в библиотеке, хоть немного окупить заплаченные за меня батюшкой деньги. А что?

Ой! А ведь мне тоже нужно в библиотеку, у меня же доклад, заданный мне нашей алхимичкой висит! Но произнес я, разумеется, совсем другое:

— Предлагаю лучше посидеть где-нибудь в кафе.

— Я… — на секунду растерялась девочка, — я… согласна. Только, чур, выбирать кафе для посещения буду я сама.

— Заметано. Значит, встречаемся после окончания шестого урока возле административного корпуса? — Если учесть, что завтра у нас всего только четыре урока, думаю, время на то, чтобы отнести в свою комнату сумку с учебниками, мне точно хватит.

И мы, раскрасневшиеся и улыбающиеся, разбежались в противоположные стороны. До гонга, возвещающего начало очередного урока, оставалось и в самом деле, очень мало времени.

Даже не представлял, сколько нового узнаю в результате этого назначенного мной свидания.…Ну, прежде всего, то, что я подразумевал, как простой совместный поход для поедания пирожных, этим самым свиданием и является. Я же так-то просто предложил угостить ее сладостями в благодарность за сообщенные мне очень важные для меня сведения. Как дошел до мысли такой? Очень просто: на ступеньках административного корпуса я оказался не один такой, ожидающий. Как говорится, мысли у дураков сходятся. Правда, двое других кавалеров оказались постарше — класс седьмой, скорее всего. У одного, несмотря на осеннюю распутицу, в до блеска начищенных ботинках, так вовсе в руках оказалась коробочка, перевязанная розовым бантом. Другим словом и не назвать: кавалер, да и только. Как провел аналогию, так сразу же почувствовал, как все проходящие на меня смотрят,…на самом деле, скорее всего, я вообще мало кому был интересен, но вдруг сделалось очень неуютно. Вот тут-то я и пожалел, что назначил время, не уточнив сколько уроков в этот день у Алены. Может шесть, и она еще будет возиться с переменой наряда? Ну, девчонка же.

К счастью, мое ожидание, в отличие от остальных двух сегодняшних собратьев по несчастью, надолго не затянулось. И да, свой наряд Алена все же сменила. Из-под короткого, едва до колена, пальтеца выглядывал край вовсе даже не форменного платья. Еще и, вроде, какие-то изменения в прическе произошли. Стала выглядеть чуть выше и… взрослее, что ли?

— Ну, что, идем? — Вопросила меня моя сегодняшняя спутница. И на мой согласный молчаливый кивок продолжила, как ни в чем не бывало: — сегодня я предлагаю нам посетить шоколадницу «Восточные сладости». Когда раньше мы, с мамой, приезжали в Вятск, мы всегда первым делом шли пить горячий шоколад и заедать его пишмание, пахлавой и тулумбой.

А ничего так, непривычно немного, но вкусно. Только вот чуточку испортил настроение обнаруженный на занятом нами столике прейскурант. То же кофе, которым я собирался поить свою барышню изначально, было бы значительно дешевле. И нет, я понимаю, конечно, что какао-бобы, пошедшие на приготовление этого напитка, доставленные через океан, с его ужасными монстрами, прямиком из Новой Испании (об этом — не о монстрах, а о стране на другом конце света — всех посетителей прямо извещала огромная вывеска), дешевыми быть не могут.…Но целых четыре рубля за одну совсем небольшую чашечку, а ведь их уже нам налито, как минимум, две, было ужасно жалко. Чтобы хоть как-то заглушить боль предстоящих расходов, ну, и просто, чтобы не сидеть, как сычи, молчком, я и затеял расспросы.

— Слушай, а что ты говорила о заплаченных твоим отцом деньгах за то, чтобы ты посидела в библиотеке? У нас вот, например, часть книг по профилю обучения на параллели бесплатная. — Не то, чтобы я совсем уж не догадывался о правильном ответе на этот свой вопрос, но хотелось уточнить. Как-то до этого речь об этой, еще одной, и, пожалуй, самой важной из привилегий для аристократов, при мне не заходила. Тот же Андрей Скворцов вместе со мной в библиотеке сидел, но вот его сюзерена, Безухова, как и хоть кого-то другого из знакомых представителей аристократии я там за столами не видел.

— Для нашей параллели тоже есть такое. Самые простенькие заклинания и ритуалы в общей библиотеке можно получить бесплатно. Но там же, в основном, только совсем уж мусор предлагается. Все хоть сколько-нибудь хорошее в нашей гимназии выдается исключительно за дополнительную плату. — Подтвердила Аленамои подозрения. И, правильно поняв мою реакцию на это сообщение, дополнительно уточнила: — книги выдаются не любому гимназисту, а только официально зарегистрированным представителям магических родов и кланов. Вход в эту, закрытую для прочих учащихся часть библиотеки, через левое, запретное для простых учащихся, крыло административного корпуса. И там по размеру этой самой оплаты еще дополнительно существует два варианта. Первый, как у меня, доступ исключительно к информации, касающейся разных видов магии до второго уровня включительно. А второй — для самых богатеньких и сильных — вообще можно затребовать любую книжку из имеющихся в гимназической библиотеке.

— Это что, какой-нибудь Джугадзе вот так, запросто может выучить Огненный Дождь, Исполинское Цунами или Землетрясение? — Поразился я. Точнее невольно примерил на себя: слыхал, что те защитные медальоны, которые нам выдали перед дуэлью, спасали от особо опасных последствий действия заклинаний до второго уровня включительно. Вроде и понятно, что третий уровень атакующей магии в исполнении второклассника только скорее в развлекательных книжках возможен, но холодок, прокатившийся по загривку, все же ощутил.

— Вау, ты хватил! Четвертый уровень! В нашей гимназии предоставляются только книжки с описанием создания заклинаний максимум третьего уровня. И то, только те, что попроще. А Джугадзе, если ты о Давиде говоришь, этих сложных стихийных заклинаний создать не сможет в принципе, — улыбнулась на мою обескураженную физиономию четвертая дочь барона. — Его клан вообще специализируется на Боевой магии. Вот Метеор — еще быть может. Лет через двадцать или тридцать. Если сможет когда-нибудь накопить силенок, после чего научится создавать в стратосфере целую скалу из псевдоматерии, защищать ее от слишком быстрого распада, после чего еще придавать этой скале достаточное ускорение и управлять ее полетом до самого попадания в цель.…Хотя и нет. Не сможет. Даже если и накопит необходимые силы. Насколько мне известно, Давид же происходит из младшей ветви клана. Таким знаниям его глава клана уж точно обучать не позволит. Политика всякого разумного рода и клана — не допускать возможного распространения основных родовых знаний за пределы главной ветви.

— То есть самым сильным заклинаниям обучают только родичи? — Сделал я закономерный вывод из сказанного. — А зачем тогда вообще дети аристократов поступают на обучение в нашу гимназию?

— Если ты мог заметить, в гимназии учатся в подавляющем большинстве далеко не первые наследники. — Менторским тоном продолжила разъяснения девочка. Даже тарелочку с лежащими на ней малюсенькими промасленными пироженками — тулумба — отставила на время в сторону. — Первые наследники главных кланов учатся, как раз, дома. В гимназию поступают, в основном, третьи — четвертые отпрыски родов второй линии. Родовые секреты таким, как я, никто сообщать не будет, мы же в любой момент можем покинуть род, выйдя замуж за представителя возможно конкурирующего рода. Мой отец вон, даже усиливающих магию ритуалов для меня проводить не стал. В гимназии же у меня есть шанс хоть чему-то полезному научиться.

— Да брось ты кукситься, — принялся я за утешения, заметив, насколько несчастным при произнесении последних фраз стало лицо моей собеседницы, — вот возьмешь, да и выйдешь замуж за какого-нибудь архимага. А он раз, и обучит тебя всем этим тайно-могучим заклинаниям. Твой отец еще пожалеет об этих своих ограничениях.

— А самое обидное знаешь что, Сашка? — Все никак не могла прекратить себя жалеть внезапно расхандрившаяся девчонка. — У рода Бурграф и нет таких вот особо тайных и сверхсильных заклинаний. Мой отец же он кто? Если не считать обладание небольшим кусочком родовых земель, сокрытых еще прапрадедом, так совсем простой техномаг, освоивший с несколькими своими подручными изготовление части механизмов магобусов для транспортной компании союза Изместьевых-Безуховых.

— Значит, для тебя не проводили усиливающих ритуалов. А каким образом в ваш класс попала двоюродная сестричка баронессы Вязниковой? — Не нашел я другого лучшего повода сменить тему разговора. — Не может быть, чтобы у семейства, которое само производит алхимические препараты усиления магических способностей, не нашлось возможности, чтобы хотя бы выделить толику подобных препаратов и для нее.

— Да просто Виктория Белохвостикова только воображает о себе много, а сама в магии едва ли не абсолютный ноль, — сразу оживилась Алена, услышав имя очевидно не самой любимой своей одноклассницы. — Поили ее препаратами. И усиливающие ритуалы, все, какие положено, проводили. Да только что толку. Ноль, его на какую цифру не умножай, намного не прибавится.

Душевно посидели. А когда пришла пора расплачиваться за съеденное угощение, всплыло и еще одно из неписанных правил этикета:

— Саша, прости, но я же с самого начала с тобой условилась, что выбор кафе сегодня за мной. Значит, и за все съеденное и выпитое мы сегодня должны платить поровну.

И не сказать, чтобы от этого, мной узнанного сегодня правила этикета, я так уж сильно расстроился.

Все-таки красивая вышла прогулка! Стоило нам покинуть пропахшее сладостями и шоколадом помещение и выйти на свежий воздух, с неба густо повалил едва ли не первый в этом году снег. Невольно вспомнилась по этому поводу сказка о Матушке Метелице, которую рассказывала мне когда-то бабушка: для того, чтобы на земле пошел снег, Матушка Метелица в своем ледяном замке взбивает пышную пуховую перину. Сегодня снега было так много, что ту перину даже не взбивали, а, скорее, вспоров ножом на всю длину, просто потрясли ей где-то среди туч, вываливая разом на землю все ее содержимое.

Аленка тоже повеселела. Словно и не было у нее до этого никакой хандры. Улыбалась, ловила на ладошку самые крупные снежинки, рассказывала интересные истории из своей жизни, просто дурачилась. Как же это непохоже на поведение других аристократов, которые, кажется, уже родились совсем маленькими взрослыми. Не удержался, чтобы не выразить это вслух.

— Так на мне ни одного из ритуалов взросления и не проводили, — беззаботно подтвердила Аленка. — У меня прабабка со стороны матери из лапландских шаманов и обладала даром чувствующей, а этот дар обычно через два-три поколения, по женской линии передается и очень хрупкий, не выносящий никаких вмешательств в разум. Мама просто не стала рисковать.

— Дар чувствующей? Не слыхал о таком направлении магии, — не то, чтобы я мог перечислить все многочисленные отрасли магии по памяти, их число, только более-менее распространенных, далеко за полусотню перевалило, но вот никаких даже отдаленных ассоциаций.

— А это и не магия вовсе, по крайней мере, прабабка по рассказам стариков больше никакими магическими силами не обладала. Просто иногда она вдруг ощущала, как нужно поступить правильно. Один раз даже все поселение спасла.

— А ты?.. Тебе передался этот дар? — Задал я вопрос, не надеясь, впрочем, на откровенность. Личные дары, как и родовые секреты — табу для непосвященных.

И действительно, приостановившаяся на мгновение девчонка только прижала мне пальцем кончик носа:

— А на этот вопрос я смогу ответить только своему будущему мужу. — Объявила она с извиняющей улыбкой.

И снова здание общаги с выложенными по фасаду ярко фиолетовыми буквами: «Добро». Только на этот раз целовать в щечку эта девчонка меня не стала. Просто приложила ладошку к лицу и сразу отдернула:

— Очень надеюсь, что в этот раз ты не пропадешь на целый год, как в прошлый. Мне очень понравилась эта наша прогулка. — Сказала и почти сразу, взбежав по ступенькам крыльца, скрылась внутри здания. Даже не оглянулась напоследок.

— Не пропаду… — пробормотал я, глядя на захлопнувшуюся дверь, и внезапно сам в это поверил.

Глава 11

Как не уклонялся я от общения с Вязниковой, эта встреча все же произошла. Рыжая-конопатая сама подошла ко мне на перемене с вроде бы вполне уместным вопросом:

— Ну, как твое здоровье, мой рыцарь? Вижу, моя мазь, которую я приносила в лазарет, пошла тебе на пользу?

— Спасибо, не жалуюсь. Надеюсь, больше никаких дуэлей с моим участием не случится, — я даже улыбку в этот момент смог выдавить. Правда, взглянуть в глаза малолетней менталистке все же не отважился.

Видя, что я не спешу расплываться перед ней в дальнейших благодарностях, баронесса, тоже одарив меня улыбкой на прощанье, удалилась на свое место.

А я вспомнил предостережение Аленки, касательно намерений этой лживой аристократки, создать мне еще какие-нибудь проблемы, и в очередной раз задумался, правильно ли я сделал, что не высказал Вязниковой прямо в глаза о том, что все знаю о ее подлом плане в мой адрес.…Пожалуй, все же правильно. Конечно, это молчание с моей стороны грозит мне какими-то будущими опасностями. Зато, я и не получаю открытого врага в лице богатой аристократки,…а еще я, не озвучивая свое знание вслух, не подставляю тем самым Аленку. Ведь, в самом деле, достаточно Вязниковой вспомнить, в каких условиях она вела разговор о моем подчинении, как нетрудно догадаться, и кто именно мог эти ее планы подслушать.

И все же, как замечательно, что пока что нашей баронессе не до одного бедного, безземельного дворянина! Никогда бы не подумал, что это скажу, но я рад разразившемуся в нашей губернии конфликту аристократов. Вот и в этот день, Вязникова, с Безуховым и с примкнувшим к ним Картаусом, даже не стали дожидаться окончания уроков, еще после завершения предпоследнего куда-то свалили. А я, дождавшись окончания последнего урока, математики, тоже пошел. В библиотеку. Время уже поджимало, а доклад, касательно магических свойств ягод Драконьего Глаза, заданный мне нашей алхимичкой, сам себя не напишет.

— Так какие именно книги тебя интересуют? — Задала мне вопрос наша библиотекарь, внимательно изучив протянутый ей мной листочек, в котором, помимо моей фамилии, личной печати преподавателя и очень расплывчатой формулировки: «По запросу», больше не содержалось абсолютно никакой информации.

— Мне бы что-нибудь об эффектах усиления, которые получает человек, съевший ягоду Драконьего Глаза, — озвучил я свои пожелания и, движимый внезапно проснувшимся внутренним чувством, это свой запрос усугубил: — и еще о камнях пространства, собираемых искателями в створах некоторых длительно существующих порталов. — Ну, сам же решил завязывать с общением с Вязниковыми, значит, скорее всего, и продажа им полученных нами, с бабушкой, алхимических ингредиентов в относительно недалеком будущем может значительно усложниться. Может статься, что так или иначе, но подаренный бабуле камень нам все же придется продавать. Тем более, что использовать его по прямому назначению — для путешествия к родичам, моя бабуля, похоже, не собирается.

— На одно письменное разрешение полагается выдача литературы лишь по одному вопросу, — поджала губы наша хранительница знаний, но почти тут же и рукой махнула: — впрочем, ладно. Ты же не книги из закрытого фонда с описанием заклинаний запрашиваешь.

Хех, повезло. Не пришлось даже озвучивать пришедшее на ум обоснование, касательно сборной темы доклада на тему чего-нибудь навроде «Легенд и небылиц магического мира».

Впрочем, касательно первой затребованной книжки, принесенной мне после десятка минут ожидания, даже название в какой-то мере совпало: «Драконий глаз. Неоправданное превознесение легенды». А вот вторая книжка, «Применение природных артефактов из зон сильных пространственных искажений», оказалось вполне себе руководством. Для искателей, добывающих природные артефакты для продажи их артефакторам. Впрочем, что-то подобное и Игнат Машулин о применении этого своего подарка говорил. Но вот что-то мне подсказывало, что дополнительная информация о черном камушке, валяющемся у нас дома без всякой пользы, может оказаться для нас, с бабушкой, необычайно полезной.

И таки, несмотря на столь малообещающее название первой книжки, польза от съедения легендарной ягодки все же была! Только немного не в том плане, который ей приписывался изустной молвой. Ягода Драконьего Глаза добавляла съевшему ее вовсе не магическую силу, как таковую, она отменяла природные барьеры на изучение и применение магом заклинаний из дополнительных отраслей магии. Что я там мечтал о становлении меня архимагом? Так вот, теперь, выходит, эта возможность для меня вполне открыта. Ну… если, конечно, смогу развить в себе достаточно магической силы, после чего еще и каким-то неведомым образом сумею убедить глав хотя бы нескольких продвинутых родов и кланов поделиться хранящимися у них родовыми тайнами. Не удивительно, что, согласно легендам, только Искандер Великий, да еще несколько таких же великих завоевателей и смогли применить данную полученную особенность.…Мне тут вообще вдруг мысль в голову пришла, что и все эти свои завоевания они совершали, исключительно, чтобы получить возможность выпытать у побежденных противников их главные сокровенные заклинания. А что? Очень даже похоже на правду!

А вот вторая полученная мной книга с первого взгляда меня не порадовала. Да и со второго тоже. Тоненькая книжица в мягких, испачканных и измятых корочках представляла собой что-то вроде путеводителя по аномальным зонам Вятской губернии и еще нескольких соседних с ней регионов. Где, какие природные артефакты встречаются, и какие меры нужно предпринимать добытчикам, чтобы добытое ими сохранить и в товарном виде доставить к покупателям.…Нет, безусловно, вся эта информация крайне занимательна и может быть мне необычайно полезна. В будущем. Но сейчас-то у меня имеется уже добытый и вполне себе сохраненный природный артефакт. Спрашивается, по каким-таким критериям следует измерять его ценность, и кому в первую очередь его вообще можно предложить на продажу?

И все же, даже в столь специфической литературе я сумел отыскать один момент. А просто все найденные пространственные камни выкупавшие их артефакторы разделяли на две разные группы. Одни — гораздо более ценные — содержащие исключительно структуры магии пространства. Именно их и использовали для создания портальных арок. И другие — намного более редкие — тоже с магией пространства, но сильно засоренной эманациями магии времени. Такие камни, со смесью структур магии разных типов, на изготовление порталов совсем не годились, слишком уж сложной и непредсказуемой делалась балансировка камней в общей работе арки. Они могли быть использованы только разве что в качестве элементов питания хрустальных магических шаров для всяких там очень нечасто встречающихся прорицателей и прочих гадалок. Ну, или, как нам и предлагалось — для пространственных перемещений. Один-два раза. До исчерпания накопленного в камне заряда. Вдруг пришло на ум: в изготовленном профессиональными артефакторами портале, такой быстрой разрядки использованных там пространственных камней, вроде как, не происходило. Наверное, какие-то дополнительные печати для зарядки использовались.

Вот, вроде, и получил я новые знания и даже узнал о безусловной возможности моего становления архимагом, но отчего-то от полученных сегодня в библиотеке сведений я неожиданно для себя расстроился. Похоже, я хоть и декларировал даже себе, что никаких поползновений на камушек, подаренный моей бабушке, предпринимать не буду, но все же в глубине души рассматривал его именно в качестве еще одного возможного источника получения денег. Соответственно и информацию об имеющейся, пусть и не самой большой вероятности, что этот камень почти ничего не стоит, в сочетании с проблемами с баронессой Вязниковой, подействовали на меня негативно.

И вот, наконец, суббота, вокзал, гремящий своими стыками и сочленениями поезд, везущий меня в родную Бугульчу, и, разумеется, Святослав Мартынов. Он, как и я сам, старался по возможности выходные проводить дома, среди родных.

— Ну, рассказывай, Александр, что у тебя нового? — Поинтересовался у меня мой старший товарищ, когда мы с ним расселись на деревянной скамейке, и за окном поплыли дома и деревья.

— На дуэли вот сразился. Чуть жив остался, — признался я в своем поражении.

В принципе, о моей дуэли Святослав и так знал. Я же под этим соусом пока отказывался проводить для нас очередной сеанс ритуала, усиливающего физические характеристики.

— А я еще пару цынских свитков прикупил, — похвастался мне Мартынов. — В этот раз на самом деле ценных. Хоть и не по части целительства. В одном свитке — всякие охотничьи хитрости, включая магические ловушки и новый способ обработки шкур, а в другом…. Другой тоже полезный, в общем. — Ну, понятно. Все-таки Мартыновым повезло урвать что-то, тянущее на ранг родовых секретов.

Не стал заострять на этом внимание, просто перевел разговор на какую-то повседневность. Так, за разговорами и доехали.

Хех! Не зря у меня после прочтения информации о двух видах пространственных камней на душе кошки скребли. Камушек, лежащий в шкатулке моей бабули, в магическом зрении поблескивал мановыми всполохами двух совсем разных типов: один, присутствующий постоянно, — слегка голубоватый, состоящий из медленных переливов, и другой — в виде ярко-белых светящихся протуберанцев, временами словно раздвигавших изнутри неспешное колыхание первого типа энергии. Не нужно иметь знаний полноценного артефактора, чтобы понять, что этот камушек оказался как раз из тех, что годятся исключительно на поделки для гадалок.

Время, проведенное дома, пролетело, оглянуться не успел. И снова я встретился с Мартыновым на нашем полустанке.

Когда вновь загрузились в вагон, поинтересовался у своего спутника:

— Слушай, Святослав, а что ты сделал с тем, первым свитком? В котором еще что-то писалось о единстве пространства и времени? — И нет, связной мысли, зачем мне это еще даже и не оформилось. Просто ассоциация с имеющимся в моем распоряжении камнем, который, как оказалось, был заряжен не только магией пространства, но и времени.

— Ничего не сделал. Даже до конца дочитывать не стал. Где-то в общаге, в моей комнате валяется. А тебе зачем? — Воззрился на меня мой знакомец. — Я тебе, Александр, авторитетно заявляю, каких-то магических приемов там точно нет, одни только поучения и рассуждения.

— Зачем? Пока еще сам до конца не знаю, — вполне честно отвечал я, ну, не говорить же ему, что внезапно засвербело у меня в одном месте. — Но за полный его перевод готов расплатиться двумя унциями экстракта окультуренного живосила. В качестве основы для панацеи он не годится, но в качестве средства против отравлений и для ускоренного заживления ран — лучше и не придумаешь.

— Да я бы тебе и бесплатно этот свиток перевел, — смутился мой спутник. Но, что характерно, отказываться от самой предложенной ему платы и не подумал.

И таки, скорее всего, он и в самом деле, перевел бы мне этот свой бесполезный для него свиток забесплатно. Другой вопрос, когда? У всех нас запас свободного времени в гимназии строго ограничен, и тратить его на что-то лично не нужное уж точно не хочется. А тут, цену я предложил очень даже вкусную. Надеюсь, и перевод внезапно заинтересовавшего меня свитка получу своевременно.…Опять же и мне такой способ оплаты вполне хорош. Находясь дома, долго думал, как мне быть? По всему выходило, что с зависимостью от Вязниковых мне нужно как-то развязываться. И как раз Мартыновы — первый кандидат на продажу им этого экстракта. Почему? Так их много. И жизнь они ведут не обычных горожан-домоседов, которые если у меня что-то и купят в свою домашнюю аптечку, так одноразово, и то, скрупул-другой. У профессиональных же охотников на магических монстров всякие ранения и отравления — неизбежность. Так что лично для меня эта покупка вовсе и не факт, что хоть сколько-то полезного перевода — скорее, и не покупка вовсе, а этакая рекламная акция. Ну, а если весь объем все равно не продастся, буду уже дальше думать. Может, использую в меновой торговле и оплате каких-нибудь услуг.

…Да вот, хоть с Мельниковым на временный доступ к его книжке договорюсь. После приема ягоды Драконьего Глаза соблюдать баланс изученных заклинаний ведь мне больше не нужно. Угу, кстати, хорошая мысль! Заодно и капсулы из магического молочая, ускоряющие восстановление маны, на отработку этих новых заклинаний использую.

Перевод затребованного цынского манускрипта я получил через месяц. Даже как-то почти позабыл об этом своем заказе, занятый кипением страстей во внешнем мире. И таки не зря Вязниковы, с Безуховыми, того химеролога из клана Хабаровых своим наемникам заказали (теперь я в этом даже не сомневался). Или наоборот, зря. Потому что, несмотря на потерю, Хабаровы свой проект с химерами все-таки завершили: огромные, неутомимые страшилища, способные часами тянуть прицепленные к ним позади дилижанс или большую ломовую груженую телегу очень и очень быстро. Магобусы Безуховых, потребляющие дефицитную ману, передвигающиеся с заметно меньшей скоростью, да еще и периодически ломающиеся по дороге, сразу утратили значительную часть клиентов. Неудивительно, что на очередной караван, составленный из этих зубастых бестий, по дороге напала очень большая банда разбойников. Очень-очень большая! Судя, по завуалированному признанию Скворцова, потерявшего в этой авантюре своего дядю, так в нападении, кроме наемников, участвовали еще и Безуховские и Вязниковские дружинники. И всех их, как кутят раскидали и частично растерзали зубастые бестии. Как оказалось, помимо неутомимости и высокой скорости, выведенные кланом Хабаровых химеры обладали еще и очень неслабым боевым потенциалом. И очень слабой чувствительностью к атакующей стихийной магии. Разгром нападавших довершили очень экстренно прибывшие к месту нападения Джугадзе.

А еще в этом сражении погиб старший брат нашей баронессы! Короче, шум от произошедшего в нашей губернии сражения аристократов получился изрядный. Настолько изрядный, что для выяснения полной картины произошедшего из стольного Владимира прибыл специальный представитель императора. И сильно нашкодившие аристократы замерли, как мыши под веником. Даже наша рыжая баронесса перестала ежечасно грозиться отомстить.

Всех моих сомнений полученный от Мартынова перевод цинского трактата все же не разрешил. Но кое-какие мои наметки подтвердить смог. Особенно проскальзывающая в тексте твердая убежденность в самой возможности путешествовать не только по трем пространственным координатам — длине, ширине и высоте, но и во времени тоже. До этого я, несмотря на вполне имеющуюся официально в списке прочих видов магии магию времени, о перемещениях во времени вообще не слыхал, считая эту отрасль магии уделом крайне неточных предсказателей,…ну, еще, вроде, где-то существует заклинание стазиса….

Очередное утро я встретил с очень тяжелой головой: не спал всю ночь, все раздумывал, стоит ли мне попытаться рискнуть, или это будет сродни безумному прыжку с вершины какой-нибудь высокой башни? От размышлений не смог избавиться и на уроках. В конце концов, кое-как дождавшись окончания Атлетики, и наплевав на грозящие мне кары за пропуск Заклинаний, я самым решительным шагом зашагал в направлении выхода с территории нашей гимназии. Сам понимаю, что риск от задуманного мной страшенный, но если я сейчас струшу, в дальнейшем просто не смогу себя уважать.

Прошагал всю территорию гимназического городка, уже до административного корпуса дошел, возвышавшегося прямо напротив распахнутых школьных ворот. Не так давно я стоял тут, на лестничных ступеньках, поджидая Алену. Чисто машинально вгляделся, не стоит ли там и сейчас кто-нибудь из кавалеров.…Всего одна единственная фигурка. Причем, не мужская, а девичья. Не сразу понял, кого я вижу.…Аленка?

— Удачи тебе, Саша. Верь в себя, и все у тебя получится, — такими словами напутствовала меня она. После чего, не вдаваясь ни в какие дальнейшие разъяснения, просто развернулась и поспешила обратно, в сторону общаги.

Всю дорогу в поезде я провел в единении с моим ментальным духом. Почти весь резерв своей маны слил, пытаясь отыскать в памяти наиболее четкую картинку из своего раннего детства. К счастью, вроде, у меня что-то получилось. Эпизод после бани, когда меня почти сомлевшего от банного жара и одетого в шубейку и колючие, коричневые, шерстяные штаны мама передавала на руки зашедшей за мной бабушке. По-зимнему студеный воздух в тот момент очень взбодрил меня. Запомнилась не только общая обстановка предбанника со стоящим там старым буфетом с облупившейся краской, но и характерный запах: очень специфический, в котором аромат бани смешивался с запахом сена и свежим морозным воздухом. Словно снова вновь на мгновение очутился там.

— Ба, я только на минутку. Появилась очень интересная мысль, как можно использовать тот твой пространственный камень, — очень быстро затараторил я вытаращившейся на меня бабушке, забалтывая ее возможные появившиеся при моем неурочном явлении вопросы. — Ты не передумала его использовать? Можно мне его взять?

— Возьми, если надо, — с явно ощутимым сомнением в голосе кивнула мне моя бабушка. Похоже, она все же что-то этакое поняла из моего голоса, что я задумал что-то не совсем обычное. Потому, не останавливаясь ни на секунду, прямо как был, одетый и в уличной обуви, я промчался в ее комнату, к стоящей там, на полке, шкатулке, и, достав оттуда черный увесистый голыш, немедленно выметнулся вновь за дверь.

Хех, хорошо все же, что бабушка тоже не поспешила за мной следом. Было бы крайне неловко объяснять ей, что мне такого срочного могло понадобиться в нашей бане.…И еще ужаснее было бы, если меня прямо на ее глазах вдруг разметало в пространстве…. Внезапно, как наяву прозвучало в ушах Аленкино: «Верь в себя, и у тебя все получится». Все упаднические сомнения из моей головы словно метелкой вымело. Я поднял перед своим лицом крепко зажатый в ладони черный голыш, всмотрелся в него магическим зрением, одновременно выстраивая в памяти ту недавно восстановленную в памяти картинку из детства, и постарался как можно четко и уверенно сформулировать в сознании свое желание там оказаться. Внезапно увеличившиеся и прыгнувшие прямо мне в лицо яркие протуберанцы — это было последнее, что я увидел перед тем, как все мое сознание потонуло в беззвучном белом взрыве.

— Пойдем, Сашенька, после баньки кваску выпьем, ки-исленький, — услышал я квохчущий голосок моей бабушки. — Мама с папой еще немного помоются и тоже к тебе придут.

— Колются. Штаны колючие! — Капризничал я, маленький, удаляясь вместе с бабушкой по протоптанной от бани до дома тропинке.

Повезло, что камень перенес меня не прямо в ту же, запомненную мной секунду, а с небольшим замедлением. Или это он тоже руководствовался моим дополнительным подспудным желанием?

Выхода из бани родителей дожидался не в предбаннике, там мое присутствие могло их от неожиданности напугать, все же их нынешний сын — карапуз, едва научившийся ходить, сейчас находится в доме, а я — совершенно незнакомый подросток, неизвестно зачем забравшийся на чужую территорию. Потому просто уселся на лавочку во дворе. Заодно и бабуле из дома этот закуток не виден. Начитавшийся предупреждений из перевода цынского манускрипта я твердо был намерен не расширять круг посвященных больше, чем это было действительно необходимо.

Прождать пришлось довольно долго, я даже немного подмерзать начал. Но вот дверь, ведущая из бани наружу, с шорохом отворилась. Чувствуя, как сумасшедше колотится мое сердце, я поднялся на ноги:

— Здравствуй, мама. Привет отец. А живые вы еще красивее, чем в моих воспоминаниях… — только и нашел, что сказать я в эту минуту.

И таки, пусть не сразу, но общий язык с родителями я нашел. И пусть и с трудом объяснил, почему им придется оставить маленького сынишку на попечение двух стариков, один из которых смертельно болен, и уехать куда-нибудь в Сибирь, в тартарары, на долгих десять лет. Отдельный, совсем непростой разговор вышел у нас о жизни деда. Я ведь тоже с трудом удержался, чтобы не притащить сюда из будущего весь капитал, который нам, с бабулей, удалось заработать. Однако удержался. Помогло предупреждение цынского мудреца, что при появлении выраженного анахронизма, способного заметно поменять уже сложившийся ход истории, мироздание само, без следа, стирает этот источник потенциальной нестабильности. В нашем прошлом (и здешнем будущем) мы уже похоронили деда, и никак этого момента уже не поправить.

Расставание вышло трудным. Я, не скрываясь, утирал слезы, мама навзрыд плакала, да и отец, заразившийся общим настроением, временами подозрительно сглатывал скапливающийся в горле комок. Однако задуманная мной цель перемещения оказалась мной выполнена полностью. Мои родители, чуточку посопротивлявшись, согласились, что задуманный мной план — это единственное, хоть сколько-то безопасное разрешение нашей ситуации. Хех, кстати, то самое предложение вербовщика довольно известной в наших краях ватаги об экспедиции к алтайским захоронениям древних шаманов мои родители уже получили, но соглашаться на него даже и не думали. Не значит ли это, что и это мое перемещение во времени было изначально вплетено в ткань мироздания?

Обратное мое возвращение в свое время вышло точно таким же лучезарно быстрым и эффективным, как и путь туда. Кое-как, собрав снова глаза в кучку, я оценил состояние своего «транспортного средства». Уже в прошлом мной было замечено, что светящиеся белым светом протуберанцы стали намного реже, чем было до начала путешествия. Теперь же белая составляющая выдавала лишь реденькие искорки, кое-как пробивающиеся сквозь перламутрово переливающийся полог очевидной энергии пространства. Вот так штука! Похоже, этим своим двойным перемещением я окончательно перевел имеющийся у нас природный артефакт из разряда малоценных диковин в число очень нужных, практически стратегических ингредиентов, за который те же столичные артефакторы рода Долгоруких (все же выяснил, кто именно из клановых с большой охотой их выкупал) готовы платить очень и очень значительные суммы золотом.

А еще мне, после того, как я вновь очутился в своем времени, стало очень грустно и беспокойно. Хоть я и сообщил первым делом своим родителям точную дату времени, из которого я к ним прибыл, новых следов, ведущих от калитки в сторону входа в дом, я так и не заметил. Ничего из моей затеи спасения родителей у меня так и не получилось? Или все же они просто задерживаются там, где скрывались все эти без малого десять лет?

Делать нечего, отягощенный тяжкими думами, я побрел своим ходом обратно, в сторону Вятска.

Эпилог

Ну, вот, я уже и третьеклассник, последний экзамен позади! Улыбаясь от полученной очередной пятерки, я вышел из учебного корпуса, взглянул на сияющее с безукоризненно прозрачного голубого неба по-майски горячее солнышко и решил, не дожидаясь завтрашнего поезда, немедленно отправляться домой пешком. Ну, а что? Как говорится, полтора десятка верст для бешеного пса — не крюк. И острозубов в последнее время на этом пути практически не осталось. Еще зимой местные алхимики смогли сотворить из печени этих чудовищ что-то интересное. Потому вдохновленные возросшими закупочными ценами охотники просто вынести нафиг всех этих зверушек, невзирая ни на какую их возможную невидимость.

Да даже если какая-нибудь залетная тварь еще и встретится…. Зеленый накопитель, позволяющий плеваться Файерболами, словно мальчишка горохом, у меня с собой, прихватил в свою последнюю ходку до дома, чтобы его заполнить. Опять же и пистолет, заряженный артефактной пулей с запечатанным в ней второуровневым заклинанием Мгновенного Оледенения, в котомке за плечами тоже присутствует. А еще в последнее время я натренировал заклинание Направленного Усиления Слуха из раздела магии звука. Если только сам не буду хлопать ушами, ни одна невидимка ко мне даже близко не подкрадется.

До Бугульчи дошел вообще без проблем. Взопрел только немного. Поторопился, не сменил мундир гимназиста на что-нибудь более подходящее установившемуся в последние дни пеклу. И таки вот он, родимый дом. Чисто машинально мазнул не отключенным до сих пор поисковым заклинанием по окнам дома и приостановился. У нас в доме гости. Четко расслышал детский выкрик:

— Мама, я на улицу хочу! Гулять.

И бабушкин ответ:

— Сначала покушаем, Настенька. Я вон уже и на стол собрала.

Недоумевая, кто бы это мог быть, вошел во двор. Еще услышал бабушкино:

— Кажется, калитка хлопнула. Не иначе Сашка из гимназии вернулся. — И поднялся по ступенькам, в дом.

И моментальная немая сцена. Бабушка с девчонкой, лет шести или семи застыли у рукомойника. Отец, сидящий за столом, мама, с мелким ребенком на руках, привстала, пристально вглядываясь в моем направлении.

И сразу стало понятно, чего же это они так задержались: с грудным младенцем на руках, зимой, тысячи верст по диким местам, не больно-то и поездишь. Как-то не подумал я, что на эти десять лет для моих родителей жизнь-то не останавливалась.

— Вот, Саша, познакомься, это твой маленький братик, Никита, — представила мне мама ребятенка на своих руках, — а там вон, моет руки, сестренка, Анастасия. Мы вернулись!

— Да, вы вернулись, — подтвердил я, внезапно ощутив, что больше я не один, у меня есть полноценная семья. И повторил, наконец-то сам поверив в этот факт: — Вы вернулись!

Оглавление

Пролог

Часть 1

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

Часть 2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

Эпилог

Пожертвовать