сформировался на основе закрепленного тради
цией однородного сюжета с четко выраженной прагмати
ческой функцией. При этом я называю сюжетом данную в
тексте цепь событий (мотивов), которые в свою очередь
понимаются как изменение ситуации или изменение состоя
ния персонажа, его среды и т. д. Определенные события и
их последовательность, повторенные в значительном коли
честве произведений и узнаваемые как повторение, стано
вятся закрепленным традицией жанровым сюжетом.
Жанровый сюжет может состоять из событий одного
типа (ряд препятствий на пути героя в сказках, приклю
ченческих романах, ряд недоразумений в бульварной коме
дии и т. п .), но может включать и события разного типа. В
таком случае, если произведение не принадлежит к жанру,
специфика которого заключается именно в смешении эле7
ментов (такова мениппова сатира), то его однородность
обеспечивается тем, что одно событие (или мотив) воспри
нимается как главное в сюжете, как — сюжетная доминан
та. Все другие события играют по отношению к доминанте
подсобную роль, это - более или менее необходимые для
ее реализации приемы.
В традиционном сюжете его доминанта является в то же
время и жанровой доминантой. Если в произведении, сохра
няющем традиционную сюжетную схему, ударение перено
сится с жанровой доминанты на другие события, приемом
становится сама схема и произведение выходит из рамок
жанра — примыкает к другому жанру или вообще не под
дается жанровому определению на событийном уровне.
Так, детектив, в котором усилены социальные конфликты,
превращается в ’’черный” социальный роман, жанр, харак
терный для американской литературы 30—40-х годов.
Так, детективный мотив следствия в ’’Преступлении и нака
зании” Достоевского служит обострению центрального
события, и это социально-философское событие — крах
теорий Раскольникова — доминирует роман, который нико
му в голову не придет назвать детективным.
Необходимое условие существования фантастики — на
личие ’’фантастической” ситуации; иначе говоря, в произве
дении, являющемся моделью некой действительности,
должны появиться элементы чуждые той действительности,
которую мы знаем и называем ’’эмпирической” . Каждая
фантастика — событие, изменение состояния, если и не в
самом мире литературного произведения, то по отношению
к системе отсчета: нашему миру. Фантастическое событие
бывает разным, ибо различаться могут исходные ситуации
и по-разному может направляться движение, определяющее
это событие.
В сказке дается модель двойственного мира, совмещаю
щая на одном уровне эмпирические и неэмпирические явле
ния и построенная по собственным законам игры с разно
родными элементами. В этом ее отличие от мифа, построен
ного как отражение (и толкование) законов, управляющих
8
миром действительности, в понимании, разумеется, состави
телей и потребителей мифов. Традиционная "сверхъесте
ственная ” фантастика принимает аксиому о существовании
двух несовместимых миров, ее главное событие — вторже
ние иного мира в повседневность, разрыв действительности,
появление необъяснимого на месте известного и понятного.
Для современной фантастики, родоначальником которой
был Гоголь, а вершиной в XX веке — Кафка, иного мира
нет, а фантастический, непонятный облик приобретает сама
окружающая нас действительность.
Научная фантастика предполагает, что мир един и одно
роден, что все необычное в нем не принадлежит к качествен
но отличному, магическому или потустороннему миру, а
представляет собой еще не познанные нами, но познаваемые
проявления нашей же реальности. Такое понимание мира
как непрерывного и однородного целого, управляемого
познаваемыми законами, упрочилось в европейской мысли
с XVIII века, достигнув апогея к середине Х1Х-го. Тогда
и родилась как отдельный и самостоятельный жанр науч
ная фантастика.
В этом смысле и можно говорить о ней как о жанре но
вом. Ее новизна не в способности познавания, которую она
разделяет со всей литературой; не в большей, чем когдалибо, связи с наукой — вспомним художников Ренессанса,
которые достигли такой гармонии в сочетании научного и
художественного мышления, о какой и не снилось боль
шинству современных писателей; и, наконец, не в факте
якобы исключительной роли науки в жизни общества —она
сравнима, скажем, с ролью астрономии и строительной тех
ники в жизни древнего Египта. Специфика НФ — в ее связи
с современным рациональным пониманием мира.
Обратимся к примеру. Очень много книг НФ рассказы
вает о воображаемых диктатурах. О том же говорится в
романах В. Набокова ’’Приглашение на казнь” и ’’Под зна
ком незаконнорожденных” . Но если авторы НФ стараются
придать своим мирам видимость ’’эмпирического правдо
подобия” , подчеркивая их зависимость от ’’реальных”
Последние комментарии
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 21 часов назад
2 дней 21 часов назад