На кресте рука (СИ) [Веллет] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">— Если бы я не знал, что это никак не возможно, опасался бы, что еще через несколько месяцев я окончательно почернею и буду носить кольцо в носу.

— Кольцо в носу? — Анри явно задумался. — Это было бы интересно, но, боюсь, епископу не понравится.

— Я не племенной бык, — фыркнул диакон. — Хотя насчет рогов на своей голове… Не уверен.

— Ты же духовенство, — хмыкнул в ответ де Гривуа. — Учитывая твой обет безбрачия, этих рогов на голове ты иметь не можешь. А если имеешь… То на месте епископа я бы принюхался к тебе повнимательнее.

Доминик разом посерьезнел и строго качнул головой:

— Когда я слышу твои речи, опасаюсь, что в тебя прилетит молния. Но Господь безмолвствует, а значит, его терпение поистине безгранично…

Анри ухмыльнулся и перебил:

— …или ему просто забавно смотреть на меня.

Но Доминик закончил вовсе не так:

— А вот я, увы, слаб. И мое терпение куда короче. Еще одно слово, Анри, и…

— И?.. — герцог обернулся с крайне вызывающим видом.

Однако разговор пришлось прервать. Схватка впереди начала подходить к концу, и раздался чей-то голос. Анри плохо понимал речь неверных, но в этом голосе явно звучала сталь и привычка повелевать… Такое не подделаешь.

Доминик тоже отвлекся и заволновался:

— Граф, — он единственный в отряде не преувеличивал могущества своего предводителя, — вам следует немедленно вмешаться. Воины разгорячены боем и этим страшным солнцем. Жажда обычная и жажда убивать может сослужить нам скверную службу.

— Шлем надень, — буркнул в ответ де Гривуа и, не дожидаясь ответа, тронул бока скакуна коленями.

Услышать «граф» вместо «герцог» было не очень приятно, но, с другой стороны, кому, как не святому отцу не знать лжи, подхалимства и преувеличений? Уж кто первый из вассалов назвал его герцогом, сам герцог Кондомский не помнил. Но с тех пор прошло немало времени, и он привык. Он действительно бывал при королевском дворе, имел знатное происхождение… Но «герцог» звучало куда лучше, чем «граф». И если бы не эта война, вряд ли сам Анри в ближайшие годы вспомнил… Тут пришлось отвлечься.

Караван вместе с охраной уже был разбит. Бурый от крови песок, истоптанный десятками лошадиных копыт, был взрыт; вокруг валялись тела, да и арбе досталось: кто-то — видно, случайно — перерубил одну из осей, и повозка просела на один бок. К арбе жался невысокий мужчина средних лет в богатых одеждах. Ихрам его сбился на сторону, обнажая лысую, как колено, голову, похожую на куриное яйцо. Неверный что-то восклицал, хотя напуган был изрядно.

Герцог Анри вальяжно выдвинулся и, небрежно растолкав воинов, вопросил на французском:

— Ты кто?

Церемонии, на его взгляд, были излишни.

К его изумлению, неверный — а точнее сказать, уже пленник — заговорил на невнятном… франкском. Французским это назвать было сложно, но понять удавалось.

— Я — посол от великого Саладина. Он дал мне солдат, охранную бумагу и обещал безопасность. Почему вы не прочли?

Герцог только теперь заметил смятый лист в прижатых к груди пленника руках и фыркнул:

— А почему мы должны читать?

Взгляд пленника заметался, а потом остановился где-то за спиной герцога де Гривуа. Анри, даже не оглядываясь, догадался, что Доминик не пожелал оставаться в стороне. И шлем, конечно, не надел.

— Вы — защитники вашего бога, — воздел руки неверный, потрясая смятой бумагой. — Вы ведь идете защищать ваши святыни, не так ли? Так почему вы не чтите начертанное слово, почему убиваете, не пожелав выслушать?

Герцог де Гривуа уже понял, что имеет дело с кем-то очень начитанным — ни один из встреченных им в жизни неверных и знать не хотел об истинной вере, а этот говорил так, словно был готов признать, что и Аллах, и Господь имеют право на существование. То есть запутался.

Воины загомонили. Схватка кончилась победой, и им уже явно хотелось получить с этого законный навар — то есть распотрошить арбу, приплюсовать нажитое к ранее добытому, а также отдохнуть и напиться. Хотя бы водой, а если повезет — то и кровью Христа.

Герцог огляделся… И принял решение. Он не зря считался одним из лучших предводителей: сразу понял, как угодить всем.

— Так или иначе, твой отряд уже уничтожен, — произнес он веско. — Ты не выживешь один, да и богатства твои тебе не нужны.

— Богатства — не мои, — сверкнул глазами пленник. — Я вез их только для того, чтобы заключить договор, в качестве дара.

Анри присвистнул и фыркнул:

— Я еще не знаю, с кем ты собрался договариваться, но это явно будет мне не по нраву, так что дар этот достанется мне. В качестве оплаты твоей жалкой жизни. Ты пойдешь с нами — иного пути у тебя больше нет. Эй,