Поцелуй чудовища [Константин Фрес] (fb2) читать постранично, страница - 5

известно, изначально мертвы.

За это его высказывание — циничное, да, зато откровенное, и в глаза, а не за спиной, — она долго кричала, плакала и обзывала его всякими нехорошими словами, выказав довольно горячий для вампира темперамент, но Глеб остался непреклонен. Глядя, как плачет некогда обожаемая женщина, он с удивлением понял, что в его душе ничего не шевельнется, не дрогнет. Правда, большие отступные, загородный дом и дорогая машина помогли ей поскорее утешиться.

Потом были любовницы, одна, вторая, третья. Красивые и не очень, умные и не совсем нет. На данный момент это место занимала очередная роковая женщина, достаточно статусная, чтобы с ней не стыдно было появиться на людях, достаточно умная, чтобы не досаждать Глебу вопросами «зая, а когда мы поженимся?», и достаточно уверенная и независимая, чтобы сказать ему «нет», если свидание не входило в ее планы. Идеальный вариант.

И вдруг — Олечка.

Вчерашняя студентка, которую вряд ли можно назвать искусной любовницей в силу того, что этого нежного чистого существа вряд ли было много любовников.

Секретарь, чья зарплата позволяет ей оплатить самый скромный маникюр, недорогие духи и проезд в такси, если вдруг пришлось задержаться на работе допоздна.

Одному черту известно, чего такого он капнул в кровь этому чистому ангелу, при взгляде на которого Глеб начинал поскуливать, как охотничья собака, учуявшая дичь.

Как же ему хотелось попробовать это светлое невинное существо, как хотелось!

На юбилее фирмы Олечка выступила с нехитрым номером, спела какую-то песню под гитару. Как она играла и что пела — Глеб не слышал. Словно завороженный, он смотрел на ее точеные ножки, на округлое колено, выглянувшее из-под подола офисной юбки, когда Олечка закинула ногу на ногу. Не отрываясь смотре, как ее тонкие пальчики аккуратно и ладно перебирают струны, как скользит по плечу льняная коса, как девушка склоняется над инструментом, и в ее глазах отражается задумчивая нежность.

А потом он услышал ее голос. Серебристый и чистый, как она вся. И понял, что пропал. Без вариантов.

Как же ее хотелось…

Растрепать ее приглаженные светлые волосы, распустить аккуратно перевитую косу, нацеловать губки, чтоб горели, распотрошить, вытащить из унылой униформы, истискать, облапать все нежное тело, зарыться лицом в мягкую грудь, услышать ее голос, когда ей хорошо, и задушит его, вылизать все стоны, что родятся в ее груди, когда он будет овладевать ею раз за разом!..

Даже от самых невинных мыслей его пот прошибал, и Глеб начинал нетерпеливо возиться в кресле, отирая пот с висков, потому что терпеть спокойно эту муку не мог.

Глава 3. Олечка

Олечку в офис приволок Вадим Алексеевич, зам Глеба и его верный соратник. Веселящийся тридцатипятилетний холостяк, душа компании, в отличие от своего босса он был человеком очень легким в общении и даже в чем-то легкомысленным. Все вопросы он решал играючи, ко всему подходил с улыбкой, и все сирые и убогие (точнее, растерзанные кровожадным чудовищем «на ковре») шли плакаться к нему.

Когда старая секретарь Вадима торжественно отправилась в отпуск, закатили целый небольшой праздник всем отделом. Марь Пална, грузная дама в жутких янтарных бусиках, плакала от умиления и сморкалась громче, чем трубил уходящий из порта «Титаник». Вадим Алексеевич долго перед ней расшаркивался, произносил тосты и говорил, что теперь вся работа встанет, как мы тут все без вас.

Но уже на следующее утро на месте Марь Палны сидела Олечка, перебирая бумажки, притом выглядела она и вела себя так, будто сидела тут давно, и знала всю подноготную фирмы очень хорошо.

Вадим Алексеевич, предвидя желание своего секретаря поокучивать клубнику, повязать носки и понянчит внуков, заранее позаботился о подборе кадров, и Олечку, судя по всему, давно вводил в курс дела и натаскивал ее на должность, чтобы она «села как влитая».

Это была еще одна фишка Вадима: он очень любил сравнивать коллектив с хорошо отлаженным механизмом, и очень любил, когда «детальки» подходят друг к другу.

Олечка устраивала Вадима во всем.

— Если существуют ангелы труда, — говорил он, — то я поймал одного из них.

Олечка не встречалась с маргиналами, от которых потом образовывались проблемы, нежелательные беременности, бессонные ночи и беспричинные истерики на рабочем месте.

Олечка не курила и не уходила в запои, Олечку не просили болящие родственники посидеть с ними и с их сопливыми чадами. Олечка не просыпала, не прогуливала и дела веля блестяще. Вадим Алексеевич довольно щурился, справедливо полагая, что Олечка его — отполированная деталька из чистого золота, та самая нужная закорюка из «Тетриса», которую долго ждешь, а потом срываешь банк. Олечка была идеалом. Да она даже не сплетничала и не разносила слухи по офису. Что может быть лучше?!

Поэтому однажды застав ее рыдающей в своем кабинете, Вадим просто дара речи лишился.

Олечка рыдала, обессиленно притулившись на