Трое и «Садист» [Михаил Огарев] (fb2) читать постранично

Трое и «Садист»

ПРОЛОГ

"Сигнал бедствия «Мейдей», который передается по судовому радиотелефону, равнозначен радиотелеграфному сигналу «SOS»".

Д. Эйдельман. «Рассказы о кораблекрушениях».

"— Отдай мне меч-кладенец, дружок! Не по твоему норову его ковали. Им ведь надо бить без промаха! А у тебя, того гляди, глазик моргнёт!

— Не моргнёт, Кощей, не надейся!

— Ну, тогда рука дрогнет…

— Не дрогнет.

— Ой ли? Ну, держись, молодец: большая игра будет!"

«Краса Ненаглядная».

★ ПЛАНЕТА «А/312/XX»: 9001 ГОД, ДЕКАБРЬ, ВЕЧЕР ★

«— А вот если по морде заеду, тогда как? Да со всего размаха? Ну, чего замолк, ты, молодой-красивый?

Парень, к которому обратились столь нагло, был действительно очень хорош собою: стройный, высокий, с прелестным персиковым румянцем на щеках, пока не нуждавшихся в постоянной косметической обработке. Он сразу же сильно покраснел, неуверенно одёрнул новенький китель с нашивками младшего полисмена и бросил вопросительный взгляд на своего старшего коллегу. Тот усмехнулся, развалился в кресле ещё более вальяжно, презрительно оглядел говорившего (неопределённый возраст, мятая одежда, испитый вид) и небрежно заметил:

— Твой самый первый вопрос, старина Хэнк, нуждается в небольшом комментарии. Видишь ли, из пяти лиц, присутствующих в данный момент в нашем участке, определения «морда» заслуживает только одно. И, к сожалению, твоя пьяненькая кандидатура тут вне конкуренции. А потому учти: ещё одно подобное нахальное высказывание — и произойдёт долгожданная встреча твоего лба с любой из четырёх стен этой комнаты. Можно и по очереди. Слева направо. Справа налево. Как скажешь!

— Мои гражданские права нарушать? Погоди, попадёшься ты мне на воле да в укромном уголке!

Теперь рассмеялись уже оба блюстителя порядка. Затем младший воскликнул:

— Так ведь это и происходит почти каждый день! И с заранее предсказуемым результатом. Тебя обнаруживают в разных неподходящих местах, неприлично ругающимся и совершающим сложные движения в виде буквы «зю» После чего подхватывают под руки, затаскивают в патрульный гравилёт и везут сюда, где дают глотнуть восстановителя. А вместо благодарности получают большую порцию хамства!

— Ах, я каждого фараона благодарить обязан?! — возмутился Хэнк и сделал энергичную попытку протаранить боком решётку, за которой находился. — Чтоб вас проклял благочестивый и могущественный Ференц Фаст! Смерть главному сыщику и карателю Марку Риваре! Да здравствуют «отрицалы»!

Старший полисмен сразу же подобрался и уронил ладонь на кнопку вызова — почти мгновенно из соседней комнаты появились трое мрачных дежурных. Вопросительно глянув на начальника и получив в ответ его выразительный кивок, они стремительно вошли за ограждение. Пьяный грозно замахнулся во всю ширь — и тотчас угодил в «коробочку». Его сжали с двух сторон столь основательно, что глаза вылезли из орбит, а рот широко раскрылся. Туда немедленно влили с четверть стакана дурно пахнущей жидкости.

— Ещё столько же, — распорядился начальник. — А то он нынче что-то чересчур возбуждённый…

Приказание было немедленно исполнено, после чего ошеломлённого Хэнка несколько раз круговыми движениями хорошенько взболтнули и, подержав с минуту, отпустили. Тот остался стоять в напряжённой стойке, напоминавшей позу персонажа картины «Сердечный приступ» знаменитого художника и скульптора Гарольда Горна. Младший полисмен с облегчением пробормотал: «Так-то лучше…», а затем обратился к своим коллегам с недоуменным вопросом:

— Я на службе недавно и никак не возьму в толк: откуда берутся подобные неприятные личности? В нашу-то цивилизованную эпоху!

— Сразу видно неопытного парня из интеллигентной семьи! — последовало снисходительное уточнение. — Неужели только этим удивлён?

Новичок снова покраснел:

— Если бы… Раньше я и не представлял, сколь много у нашего Восточного Мегаполиса точек соприкосновения с Природой! Думал, не больше десятка, да и те под охраной. А теперь что ни дежурство — то сюрприз. Миновали тоннель, свернули под мост, и пожалуйста: декоративный кустарник постепенно переходит в самые настоящие дикие заросли, а уж что за ними — и проверять не хочется. Или пересекли ухоженный парк, а в cамом его конце внезапно обнаруживается какой-то подозрительный спуск, который заканчивается отвратительным оврагом — грязь, сырость, змеи двухголовые… А сегодня? Завершили осмотр подземных коммуникаций в родном тридцать пятом районе, собирались было подняться на поверхность, как вдруг заметили впереди полоску света. Прошлись немножко, и на тебе: заброшенный пустырь, свалка мусора и всем уже надоевший Хэнки, закопавшийся в этом мусоре по уши и собиравшийся хорошенько вздремнуть…

— Тяжёлый случай, — улыбнулся старший и снова покойно вытянулся в кресле. — Ладно: вечерок, смена подходит к концу, можно немного и пофилософствовать.