Трое и «Садист» [Михаил Огарев] (fb2) читать постранично, страница - 2

Видишь ли, полностью закрыть любой Мегаполис и надёжно законопатить все щели, в принципе, можно, но этот вопрос обычно в Сенате и не поднимается. То ли привыкли, то ли унизительно жить в законсервированном состоянии… А что касается нашего постоянного клиента, так здесь, приятель, я готов обвинить всю Систему в целом! Заметь, каждому по закону гарантируется прожиточный энергетический минимум вне зависимости от степени полезности данной особи обществу. И что имеем в итоге? А имеем очень даже приличное количество принципиальных лодырей, которым кроме попить-поесть да на милочку залезть, по сути, ничего больше и не требуется. Кстати, на последнее действие большинство из них практически не способно… Говорят, в далёком прошлом существовали какие-то удивительные «пособия по безработице» — ну что же, мы можем гордиться изобретением пособий по профессиональному безделью! Вот в «Элите» с этим куда как строго: кто не горбится, тот и не кормится. Не хочешь или не можешь реализовывать свои потенциальные возможности — не надо, но трудиться, любезный, изволь в поте своей наглой рожи! Иначе…

Закончить ему не удалось, так как в эту минуту входная дверь бесшумно скрылась в стене и почти сразу же возвратилась на место, пропустив вперёд хорошо одетого молодого мужчину. Впрочем, выглядел он неважно, ибо его стильные с двойными стрелочками брюки были безнадёжно измяты, а полупрозрачная летняя куртка от очень дорогой фирмы «Зигфрид» из крупнейшего торгового концерна «Schwarzer Stern» — полностью расстёгнута. Последнее модельерами не рекомендовалось для данного фасона, да и вообще в приличном обществе считалось признаком дурного вкуса.

Вошедший первым делом несколько раз вызывающе нажал на входную кнопку, словно забавляясь или проверяя качество работы дверного механизма. Тем временем его взгляд быстро пробежался по стандартному дежурному помещению, разделённому пополам внушительной решёткой; оттолкнулся от двери в соседнюю комнату, секунду задержался на скособоченной физиономии пьяного, а затем заметался между фигур насторожившихся полисменов. На два нервных шага вперёд они отреагировали дружным вставанием.

— Что вам угодно? — медленно спросил старший, пристально глядя в глаза странному незнакомцу. Тот вдруг неожиданно отрывисто рассмеялся:

— Мне? А какому конкретно? Старому или новому? Или вы предпочли бы общаться с универсальной сверхличностью? Только намекните, а уж мы постараемся!

— Вообще-то, за сегодняшний день мои люди порядком устали от самого разнообразного общения, — всё так же медленно сказал старший и солидно сложил руки на груди (этот успокаивающий жест одновременно фиксировал одну из базовых стоек боевого комплекса самообороны «рет-рет»). — Трудная смена выдалась, а поэтому… Впрочем, если у вас проблемы — скажите, поможем по мере сил!

— Очень хотелось бы верить… однако я не знаю, как вам это удастся! — воскликнул неизвестный, а затем печально добавил: — Вот разве что выстрелом в голову? Из парализатора. Хотя, наверное, это очень болезненно?

— Чрезвычайно, — спокойно подтвердил полисмен и сделал небольшой шаг. Одновременно мимолётным движением указательного пальца левой руки он предостерёг своего младшего коллегу от вмешательства в непонятную ситуацию. — Больше того: чревато практически необратимым повреждением мозга и…

— Чьего мозга? — перебил незнакомец и порывисто подался навстречу. — Ради всего святого, уточните: чьего именно?!

— Любого человека — невосприимчивых не существует, — всё так же неторопливо разъяснил старший. — Вот почему боевой парализатор разрешается применять исключительно при стрельбе по нижним конечностям. В самых крайних случаях — в правую часть корпуса.

— Нет, мне такой гуманизм ни к чему, — отмахнулся мужчина и в волнении зашагал по комнате, то и дело задевая плечом решетку. — Но если это столь опасно… Тогда вся надежда на «болевую камеру»! Помогите в неё попасть, а? На четверть часика, больше я не выдержу. Вдруг она там подохнет?

«Сумасшедший. Типичное раздвоение личности», — одними губами шепнул новичку первый дежурный (второй и третий между тем деловито переместились ко входной двери, готовые действовать). Однако их начальник после недолгого молчания продолжил осторожный разговор.

— Я не ослышался? Повторите, пожалуйста, — попросил он и очень мягко попридержал молодого человека за локоть. — Вы хотите добровольно подвергнуться столь страшному наказанию? Или совершили некое серьёзное преступление? В таком случае…

— О, если б стать преступником! Тогда всё было бы просто: суд, приговор, «камера»… Но это так долго! Кроме того, я добропорядочный гражданин, у меня бизнес, репутация… воспитание, наконец! И ради решения своих проблем нарушать закон? Нет, это слишком!

Он горестно покачал головой, а затем поднял на полисменов свои совершенно нормальные карие глаза — кроме безнадёжной тоски там больше ничего не отражалось.