Очарованный [Дейзи Прескотт] (fb2) читать онлайн

Дейзи Прескотт Очарованный

Глава 1

— Эстер Прайн была шлюхой.

— Нет. Ты — балда первобытная! — мой стул скрипнул по потертому деревянному полу, я встала и закричала. Да. Заричала. Я кричала на семинаре новой английской литературы, который вел мужчина в твидовом пиджаке с заплатками на локтях. Да что со мной такое?

— Мисс Брэдбури, прошу, сядьте, — возмутился профессор Филипс, сидя за длинным отполированным столом из красного дерева.

Я скрестила руки и пыталась совладать с собой, пока смотрела на тролля, известного как Люк Гамильтон, самопровозглашенного «Важного человека в университете», золотого мальчика.

— Профессор Филипс, как вы можете позволять ему нести эту… чушь об Эстер Прайн? Она не давала религиозной клятвы и не занималась сексом сама с собой.

— Это было бы сексуально, — фыркнул Гамильтон, сидевший на пару сидений в стороне. Его светлые ухоженные волосы свисали на его лоб, он бездумно рисовал грудь с «А» на полях учебника.

Отвратительно. Я не понимала, что он здесь делает. Чтение ему явно не подходило. Его интересовали лишь груди, вечеринки с выпивкой и он сам.

Я продолжала возмущаться:

— Это касается только двоих людей. Двоих. Гамильтон и его рука за двоих не считаются. Агх! — я вскинула руки в неловком танце орангутанга.

Ручка застучала по столу, привлекая мое внимание, и мое недовольство рассеялось. Это был Эндрю Уайлдс, постоянно задумчивый, тихий, серьезный, красивый, немного опасный и загадочный. Или, может, просто тихий. Что-то в нем восхищало меня, он словно был темным героем одного из романов сестер Бронтэ. Покраснев, я села на стул, поправила карточки и копию «Алой буквы». Профессор Филипс запрещал ноутбуки в классе, заставляя переписывать, потому что считал, что так развивается память.

— Хотите что-то добавить к спору, мистер Уайлдс? — спросил профессор Филипс, глядя на другой конец стола.

Эндрю смотрел на свои пальцы, постукивающие по столу в облачке пыли, танцующей в свете сентябрьского солнца. Другие части его тела оставались скрыты в тени, и его густые темные волосы и бледная кожа от этого только сильнее контрастировали. Его линялая черная футболка только добавляла ему задумчивости. Он никогда не говорил в классе, пока профессор Филипс сам не вызывал его, и его ответы часто были такими странными, что многие студенты его игнорировали. Это должно быть интересным.

— Мэдисон права. Готорн не винил Эстер. Это были пуритане. Готорна больше интересовал грех и знание, страх неизвестного. Это как мы, пишущие о викторианской эпохе. Пуритане были для него древней историей. И я думаю, что он высмеивал их.

Я раскрыла рот. Эндрю защищал меня. Он двумя предложениями вступился за меня в споре. Я думала, что он и не знает о моем существовании, хотя здесь нас было всего двенадцать.

— Хорошо сказано, Эндрю, — похвалил его Филипс. — Вы с мисс Брэдбури правильно мыслите.

Гамильтон фыркнул и откинулся на спинку стула, так что передние ножки поднялись в воздух на пару дюймов. Он едва слышно проворчал:

— Шлюха.

Эндрю повернул голову в нашу сторону. Его спрятанные за очками карие глаза взглянули в мои, а потом он перевел взгляд на самодовольное лицо Люка.

Я хотела стереть эту наглую ухмылку с лица Гамильтона. Пальцы сжались, я боролась с желанием бросить в него книгой. Я бы хотела увидеть, как он упадет, пока выпендривается. Я сморщила нос и прищурилась, представляя, как он падает на пол. Облака закрыли солнце, затмив единственный источник света в комнате. Стул Люка отклонился еще сильнее, уже едва удерживая равновесие, но он не замечал, пока не стало слишком поздно. Его руки затрепыхались, пытаясь предотвратить неизбежное. С громким стуком Люк и его стул рухнули на пол.

— Ха! — я оглянулась, чтобы посмотреть, кто услышал мой возглас. Большинство пытались подавить свой смех, все смотрели на пустое место за столом, где сидел Люк. Я взглянула на Эндрю. Он склонил голову и подвинул очки на носу длинным тонким пальцем, но его губы изогнулись, тень ямочки проступила на его щеке.

— Ой, похоже, я ударился головой, — стонал на полу Люк.

— Мистер Гамильтон, встаньте с пола, чтобы мы продолжили занятие, — седая борода профессора Филипса дрожала от раздражения.

Люк ворчал и выдохнул несколько изощренных ругательств, пока возвращался за стол. Я прикусила щеку изнутри, чтобы удержаться от хохота.

Занятие продолжилось, все блуждали в своих мыслях о пуританах и сексе. Я же думала о падении Люка и не знала, было ли мое желание, чтобы это случилось, достаточно сильным для такого. Если из-за меня упал Люк, что еще я могу, хорошенько пожелав?

Все же мы были в Салеме. Здесь убивали тех, кого называли ведьмами, но теперь улицы были заполнены магазинами с магическими зельями, котлами и книгами на языке ведьм для современных колдуний и туристов. Не сказать, что я верила в ведьм. Или магию. Все эти фокусы не были настоящими. Мне нравилась романтика, но я видела подделку. И пока все ждали письмо из Хогвартса, я знала без сомнений, что я — магл.

Филипс встал и собрал вещи.

— На следующей неделе будем обсуждать «Суровое испытание», взгляд Артура Миллера на ведьм, из-за которых прославился Салем, или пострадал.

Я пропустила оставшуюся часть занятия.

— Отлично, еще больше шлюх, — проворчал Люк.

Я взглянула на него.

— Серьезно?

Он посмотрел в мои глаза, зловещая улыбка медленно расплылась на его толстом от пива лице.

— Чего улыбаешься? — оскалилась я.

— Шлюхи. Это занятие может подойти и тебе.

— Заткнись, Гамильтон, — я обошла его и направилась к двери.

— Если имена подойдут.

Я показала ему через плечо средний палец, не оборачиваясь.

- Оу, не злись. Хотя, погоди, у тебя и выбора нет, — окликнул меня он, смеясь над глупой шуткой о моем имени.

Я спустилась в холл. За стеклянными дверями по кирпичной дороге стучали крупные капли дождя.

— Этот день может быть еще хуже? — сказала я вслух. То кричала на занятии, теперь говорила с погодой.

Бледная рука с длинными знакомыми пальцами держала в поле зрения один из маленьких хрупких зонтов.

— Вот.

Не знаю, могло ли быть хуже, но день смог стать более неловким.

Я взглянула в темные глаза Эндрю. Его худая фигура возвышалась надо мной. Судя по его черным конверсам и почти черным волосам, он был хипстером, но он был слишком странным и крутым, чтобы быть модником. Может, дело было в очках, толстые черные ободки нельзя было назвать стильными. Его взлохмаченные волосы напоминали не намеренный беспорядок, а забывчивость после сна. Он выглядел умным, если это можно было понять по лицу. Слишком умный для своего же блага.

Эндрю кашлянул. Я пялилась на него. Еще больше смутившись. Я пыталась придумать, что умного можно сказать.

— О, спасибо. У меня есть капюшон, — я потянулась за голову, чтобы натянуть серый капюшон на волосы и доказать свои слова. — Я не промокну.

— Ладно, — он выдержал мой взгляд, спрятал зонт в рюкзак. — Нет проблем.

Он больше ничего не сказал. Я решила молчать, чтобы не смущаться еще сильнее. А еще что-то в нем заставляло меня трепетать. Он волновал меня, и я не знала, хорошо это или плохо. Я замешкалась, потом улыбнулась ему и поспешила к дверям.

Дождь принес туман, из-за которого не было видно ничего на несколько ярдов впереди, я натянула капюшон сильнее. Может, день изменится. Улыбаясь, я поискала Эндрю в дверях или на ступеньках позади меня, но он исчез.

Глава 2

В кафе университета за своим привычным столом сидела Сэм. Сегодня ее длинные светлые волосы были заплетены в две косы, короной обрамлявшие ее голову. Она напоминала доярку с фигурой немецкой разносчицы пива. Она — светлый инь к моему темному янь. Высокая она, и низкая я. Веселая она, и серьезная я. Вкусное арахисовое масло к моему сладкому варенью.

— Я купила тебе твой любимый пряный тыквенный латте, — она указала на белую чашку перед моим стулом.

Я вдохнула пар от своей чашки.

— Спасибо. То, что надо, — в дождливый день хотелось осеннего тепла в чашке. Я сбросила мокрый капюшон и провела пальцами по только недавно подстриженным под каре волосам.

— Тяжелый день с пуританами? — спросила она.

— Тяжелый день с Гамильтоном.

— Он — горелая поганка, — Сэм никогда не использовала обычные ругательства, но намерения были те же.

— Точно.

— И что этот тритон натворил?

Я рассказала о его комментариях, мы посмеялись над кармой, что заставила его упасть.

— Может, это вовсе и не карма. Ты пожелала, чтобы он заткнулся, и это исполнилось.

Я взглянула в ее сторону.

— Сэм.

— Мэдди.

— Я не ведьма. Никакой магии, — я помахала пальцами перед ее лицом.

— Ты не можешь этого знать. Ты не пробовала.

— Может, мои предки и были из Салема, но все мы знаем, что те ведьмы не были настоящими.

— Может, не те невиновные, которых убили, но это не означает, что магии здесь нет.

Я закатила глаза.

— Ты слишком много времени провела в магазинах для туристов.

Сэм скопировала то, как я закатила глаза.

— Ох и скептик. Где твое воображение?

— Потеряла, когда перестала смотреть фильмы Диснея с принцессами.

— Мама мне их никогда не давала смотреть.

— Ах, это все объясняет. Больше Белоснежки и меньше ведьм пошло бы тебе на пользу.

— Кстати, о ведьмах, сходишь со мной в «Чарующий В» после занятий? Мне нужно купить новый набор карт Таро.

— А что с теми, что у тебя есть?

— Думаю, плохая энергия Люси разрушила их моджо.

— Люси-Люси? — я уставилась на соседку по комнате с потрясением.

— Знаю, знаю. Да, та Люси, но она заплатила мне за сеанс двадцать баксов.

Люси — девушка Гамильтона. Она из того же пруда, что и он, и, поверьте, они друг друга стоят. Я нахмурилась от мысли о них, делающих новых несносных людей.

— И у нее все ужасно, чтобы ты знала.

— Это немного успокаивает.

— Мэдди, ты все еще хочешь встречаться с Гамильтоном? — дразнила она.

Я поежилась.

— Мы никогда не встречались. Я бы не называла то, что было на первом курсе, свиданиями. Чем я думала? — я не встречалась с Гамильтоном, но мы пару раз зависали вместе, пока я не поняла, какая он поганка.

— Нет. Ты была рогатым новичком, — смех Сэм напоминал звон колокольчиков на ветру, пока она не фыркнула. — Я все еще поверить не могу, что ты ударила его коленом между ног посреди зала в общежитии.

— Он схватил меня за грудь перед всеми, — я скрестила руки, чтобы защитить грудь от воспоминаний.

— Все еще не понимаю, что ты в нем увидела. Он даже ширинку не застегивает.

— Как и я. Ой, — я прикусила язык. — Спишем это на гормоны. Мы можем поговорить о чем-то, кроме Языкастого Гамильтона?

— Может, тебе нужно очищение. Можем очистить тебя дымом! Или поискать тебе любовное заклинание! — она вскинула брови.

— Дымом? — скептицизм только рос во мне.

— С шалфеем. Можно купить в городе.

— Угу, — я нахмурилась. — И я буду пахнуть как жареный цыпленок? Уверена, это привлечет всех парней. По крайней мере, голодных.

— Некоторые из них милые. И что ты теряешь?

Ничего. Год только начался, подходящих бакалавров видно не было. Я вздохнула. Парни нынче тощие, хуже супермоделей. У приличных уже есть девушки, в противном случае они — геи. Даже у неприличных, как Гамильтон, были пары. В сознании вспыхнули карие глаза за черной оправой, и мне тут же стало интересно, есть ли девушка у Эндрю. Она могла быть хорошим математиком или разбираться в эзотерической французской поэзии, что требовало бы увлечения сигаретами и красной помады на губах. Может, у него есть парень. Я не помнила, видела ли его хоть раз с кем-нибудь в университете. Я вообще не помнила его до этого семестра. Может, он перевелся.

Подавленная, но решительная, я сказала:

— Точно, я могу потерять только достоинство.

— Так ты пойдешь со мной? Дождь уже кончился. Не отмажешься.

— Дождь меня не остановил бы. Я не таю под дождем. Разве это не доказывает, что я не ведьма?

— Только в Оз, — она схватила свою сумку, сунула книги и тетради со стола в нее, захватив и ложку. Она увидела, что я заметила эту кражу. — Не вини. Из нашей комнаты исчезают все мои ложки.

— Может, они находят путь в свои дома.

— Или кто-то их крадет.

— Разве в этом нет иронии? — я ткнула ее локтем, мы вышли из кафе. А тучи еще угрожали пролиться дождем.

* * *

Нить с колокольчиками на дверной ручке звякнула, когда мы вошли в «Чарующий В», любимый ведьмовской магазин Сэм. Запах благовоний и сухих трав заполнял тесное помещение. Полки искривились от веса склянок, свеч и книг, усеивающих стены рядами. Я прижала свою полную сумку ближе к себе, боясь надписи: «Разобьете, и ваша карма за это заплатит» — на двери.

Сэм пошла в конец, бормоча про шалфей и карты Таро.

— Чем могу помочь?

Я повернулась на голос и столкнулась с ясными — почти бесцветными — голубыми глазами на лице дамы средних лет с темным пучком, удерживаемым красными палочками. Она была в шуршащем разноцветном одеянии и напоминала матушку-землю, а не ведьму.

— О, эм, нет. Я не ведьма, — запуталась в словах я. — Не ведьма, то есть. Нет ничего плохого в том, чтобы быть ведьмой. Только не в семнадцатом веке. И не здесь, — лепетала я, пока мягкая рука не коснулась моего запястья.

— Уверена? — ее улыбка была доброй, почти знакомой, но пронзительной, словно она видела меня насквозь и понимала.

— Простите. Нет. Просто изучаю раннюю Англию. Вели жаркие споры об Эстер Прайн, а теперь будем изучать ведьм, — залепетала я снова.

— Ах, так ты из колледжа Готорна? — спросила она и повела меня к стойке, где были ступки, пестики и чистые склянки на поверхности.

— Да, — я уставилась на ярлычок на одной из склянок. «Вечерняя примула». Звучит безобидно.

— Ходишь к профессору Филипсу? Его занятия в мое время были популярны.

— Вы тоже были в Готорне? — голос получился удивленнее, чем я хотела.

— Он и тогда был старым. Древняя история. Он как-то не стареет. И все еще с заплатами на локтях?

Я рассмеялась, прогоняя страх, что был со мной при входе в магазин.

— Точно!

Она открыла склянки, добавила разные травы в сито над синей глиняной чашей с пентаграммой на боку. Когда она залила смесь горячей водой, запахло мятой и чем-то земляным.

— Вот, выпей.

— Что? — я отпрянула от стойки. Сумка ударила миску с камешками, и они застучали по неровному деревянному полу. Я склонилась, чтобы поднять их.

Она осторожно отодвинула меня.

— Стой. Дай прочитаю их для тебя, — она склонилась над камнями. — Интересно, очень интересно, — ее элегантный палец постукивал подбородок. — Смотри-ка, такого я не видела годами.

Я взглянула на камешки на полу — на некоторых были отметки, похожие на руны, что Сэм хранила в бархатном мешочке на столе. Я стояла, не зная, куда деть руки, пока она разглядывала их, бормоча под нос. Наконец, она встала и уставилась на меня.

Надолго.

Почти на час.

Или так казалось из-за напряжения.

Мое лицо стало горячим, лоб болел. Я огляделась, не в силах и дальше выдерживать ее взгляд, стряхнула пылинку, которой не было, над бровью.

Она, наконец, перестала сверлить меня взглядом.

— Твой чай остывает.

— Чай?

— Да, я заварила тебе мятный чай. А ты что подумала?

— Ну, — я скользнула взглядом по магазину, пожав плечами.

Ее смех напоминал колокольчики на двери, легкий и неземной.

— Ты думала, что это зелье?

Я кивнула, чувствуя себя глупо. Я сделала глоток, жар успокоил нервы.

— О, милая. Нет. Я не дала бы тебе зелье, пока ты не попросила бы, — она снова посмотрела на меня. — Хочешь одно? Может, для концентрации, чтобы оценки были лучше? Хотя оно тебе вряд ли нужно. Хмм… Может, любовь?

Я взглянула на нее и покраснела.

— Ах, любовь.

— Нет, нет. Пока ничего такого нет.

Она посмотрела на пол, опустилась на колени и подняла камни.

— Уверена?

Я подумала об отсутствии любви в моей жизни. Я не хотела снова встречаться с кем-то вроде Гамильтона, но все было мрачно. Мрачнее мрачного. По ночам субботы я была одна, порой бывала на университетских вечеринках, но довольствовалась лишь чашкой дешевого пива. Черт, две недели назад меня поцеловал Пол Учелло. И его фамилия на итальянском сленге означала пенис. Я никогда не смогу быть с мужчиной с такой фамилией. Странно, но пахло от него жареной курицей. Может, перед вечеринкой друг окурил его. Или он ел очень много трав и специй.

— Видишь руну возле своей ноги? — она подняла ее и вложила в мою ладонь.

— Похоже на В, — я прочертила силуэт пальцем.

— Это символ нового начала и любви.

Я вскинула брови.

— Может, тебя кто-то тайно любит.

Я покачала головой.

— Ему кажется.

Она нахмурилась, глядя мне в лицо.

— Столько сомнений.

Сэм подошла к стойке с коробочкой карт и связкой шалфея.

— Эй, тебе читали? Круто!

— Не совсем. Я сбила сумкой миску с камнями.

— Случайностей не бывает, — хором сказали они. Я закатила глаза.

— Она не верит, да? — спросила продавщица.

Сэм разочарованно вздохнула.

— Да, хоть ее предки из Салема. Как в семнадцатом веке.

— Сэм, я же говорила, это ничего не значит. Десять поколений не было ведьм, — я сверлила подругу взглядом.

— Какая у тебя фамилия? — спросила дама.

— Брэдбури.

— Да? Это объясняет чтение.

Я посмотрела на руну в ладони. Сэм тоже ее заметила.

— Видишь? Я говорила, что у тебя все меняется. Еще и Мабон за углом! — она от радости чуть не прыгала.

— Мабон? — спросила я.

— Осеннее равноденствие для тебя, — объяснила Сэм. — Равные день и ночь. Равновесие света и тьмы. После субботы еще неделя.

Продавщица кивнула.

— Пора принять тьму.

От ее слов по спине пробежал холодок, я поежилась, хотя температура в комнате не менялась.

— Тебя нужно будет окурить. Поскорее. И точно до Самайна, — в ответ на мое растерянное выражение Сэм пояснила. — Хэллоуин для тебя. О, займемся в эти выходные, — она согласно кивнула.

Я потерла руки, чтобы согреться. Кожу знакомо покалывало, я повернула голову и увидела бесцветные глаза.

— Когда будешь готова, вернись сюда. Кстати, я — Сара, — она протянула руку.

— Мэдисон, — когда я коснулась ее руки, мне показалось, что меня снова читают.

Мы попрощались и ушли, я буквально вытолкала Сэм за дверь. Она рассказывала про интуицию, пока дверь не закрылась.

Мы шли по кривым улочкам к общежитию, и Сэм рассказывала, как круто, что Сара почитала мне, какая она сильная ведьма, глава местного ковена, известная заклинаниями и интуицией.

Я сунула руки в карманы толстовки, пока делала вид, что слушаю. Пальцы обхватили что-то гладкое.

— Черт, — я вытащила камешек из кармана. — Я украла ее руну!

Сэм рассмеялась, качая головой.

— Летающие обезьяны! За кражу у ведьмы пять лет несчастья.

Я выпучила глаза. Мы с моей кармой обречены.

— Шучу, — она толкнула меня плечом. — Идем, вернем и объясним, что ты не хотела красть, попросим прощения и все такое.

Но я отослала Сэм в университет и вернулась одна. Ветерок зловеще шелестел сухой листвой на улице, когда я прошла статую Роджера Конанта. Был он основателем Салема или нет, но статуя напоминала ведьму в шляпе и развевающейся накидке. Он страшный. И мне всегда казалось, что его глаза следят за мной, когда я проходила мимо.

Звякнули колокольчики, я открыла дверь магазина Сары.

— Так скоро? — спросила она, не подняв головы.

Я в объяснение показала руну.

Она посмотрела на мою руку.

— Я не виню тебя за кражу.

— Простите. Я не хотела ее забирать, — я смотрела на свои потертые балетки.

— Может, это что-то для тебя значит? Задело за живое? — она вернула руну в миску.

— Хотелось бы. Спасибо за ваш оптимизм, но мне это не светит, — я попыталась стряхнуть депрессию из-за несуществующей любви, словно это было неважно.

— Никогда не знаешь. Любовь случается, когда ее не ждешь, еще и с тем, с кем ты этого не представляешь, — ее ледяные глаза не вязались с добрым видом. Она прошла к стойке и схватила что-то в конце полки. — Раз ты не веришь, это не навредит. Считай это подарком.

Я посмотрела на сверток, что она дала мне. На ярлыке значилось: «Любовные чары» — красивым курсивом на розовом листке. Внутри были свеча, флакон с жидкостью, кулон-сердечко и розовые зернышки перца, так они выглядели. Возможно, во флаконе были слезы несчастной женщины. Ох, как жалко.

— Да? — удивилась я. — Перец?

Она вскинула плечо.

— Не навредит. Да? — она подмигнула мне.

— Ладно, — я сунула сверток в сумку, уже планируя его выкинуть. — Спасибо.

— Скажи, если сработает, Мэдисон Брэдбури.

Полное имя пронзило меня. Весь прошедший час был странным. Я кивнула в ответ, но не посмотрела ей в глаза. Тишина воцарилась в магазине, и только половицы скрипели, пока я шла к двери.

— Каштановая Брэдбури ко мне пришла, а я давно уж думала, что надежда умерла, — бормотала Сара, когда я пересекла порог. Вроде бы она так сказала. Слова затерялись за звоном колокольчиков.

Глава 3

— А ты не можешь использовать магию для чего-то полезного? Или смешного? Коктейли со льдом? — я недовольно посмотрела на сломанный блендер.

Сэм вздохнула.

— Это не практическая магия, — проворчала она, пытаясь найти в столе спички. Пучок шалфея лежал на моей кровати и ждал огонь.

— Ты не можешь зажечь мысленно?

— Жаль, но нет, — она закрыла выдвижной ящик и открыла следующий.

— Из-за дыма не сработает пожарная сигнализация? — я понюхала траву. — Может, мы отключимся из-за дыма? Думаю, стоит открыть окно.

— Хорошая идея, — она приоткрыла окно нашей комнаты.

— Отлично. Теперь все в общежитии будут думать, что мы курим травку.

— Хватит ворчать. Мы делаем это по той причине, чтобы убрать от тебя темное облако негатива, — она взяла коробку спичек. — Готова?

— Нет. И я не хочу пахнуть как индейка на день Благодарения всю оставшуюся ночь.

— Можешь принять душ перед вечеринкой.

Вечер субботы означал вечеринку и много пива.

— Еще вечеринка? А нам не хватило пыток в этом семестре? — я подвинулась на кровати, чтобы прижаться спиной к стене.

— Да, еще одна. Занятия едва начались. А тебе нужно избавиться от страха свиданий. Найти милого парня. Поцеловаться за углом. Дать ему коснуться твоей груди. Или задницы.

— Напоминает второй курс. И задница странного парня звучит приятно, — я сморщила нос. — Начнем уже?

— Хватит сарказма. Молчи и не двигайся, — Сэм подожгла шалфей и подула на огонь, чтобы он разгорелся.

Я закашлялась, махая рукой перед лицом.

— Что теперь?

— Встань.

Я посмотрела на нее, но встала, пока она помахивала шалфеем вокруг меня. От дыма щипало глаза, и я закрыла их.

— Думай о хорошем. Или представь идеального парня. Это поможет.

Я вспомнила о любовных чарах в моей сумке. Сара сказала, что настоящая любовь придет, когда ее меньше всего ждешь, значит, я не должна на этом сосредотачиваться, чтобы это случилось? Или стоит представить идеального парня? Магия такая странная.

Глубоко вдохнув и закашлявшись, я попыталась перечислить то, что хочу видеть в парне.

«Умный.

Смешной.

Благородный.

Что? Мистер Дарси горяч.

Отлично, теперь я думаю о Колине Фирсе, а он возраста моего отца. Не так. Мэдисон, сосредоточься».

Сэм бормотала что-то, развернула меня, чтобы поработать с моей спиной.

«На чем я остановилась? Точно…

Милый, но не нарцисс. Тот, кто не думает, что он — божественный дар для женщин, но по-своему прекрасный.

А что мне внешность?

Добрый.

Любящий животных. Это всегда хороший знак».

Я вдохнула и закашлялась снова.

«Подтянутый, но не повернутый на спорте. Может, игрок в лакросс или футбол. Или занимается греблей. У нас вообще есть такая команда?

Одиночка, а не часть стаи или братства, но не без друзей, потому что тогда он будет слишком странным и необщительным.

Загадочный».

Выдохнув, я открыла глаза:

— Я влюбилась в Эндрю Уайлдса, — я поняла, что описала его. Но не про спорт. И, может, он не любит котов. Или котят. И у него должны быть недостатки. Например, девушка.

— Да?

Черт, я сказала это вслух.

— Странный парень с занятий?

— Он не странный, просто не очень нормальный.

Сэм закатила глаза и подошла к умывальнику, чтобы потушить шалфей.

— Ты очищена.

— Не чувствую разницы, — я понюхала свои волосы. — Хотя пахну иначе, да.

— Займет время…

Четыре быстрых стука перебили ее.

Мы переглянулись.

— Кто это? — почти беззвучно спросила у нее я.

Она пожала плечами и показала, что понятия не имеет.

— Да? — спросила она, подойдя к двери, но не открыв ее.

— Можете открыть дверь? — спросил знакомый мужской голос.

Я вскочила на кровать, схватила свою подушку и принялась махать, надеясь прогнать оставшийся дым.

Сэм открыла дверь, и Эндрю Уайлдс оказался на пороге во всей мрачной красе. Я на кровати махала розовой подушкой, как безумная. Смутившись, я спрыгнула на пол и бросила подушку на кровать.

— Простите, что побеспокоил, но я шел мимо и учуял дым, — он взглянул на меня. — Привет, Мэдисон.

— Привет, Эндрю, — я смущенно помахала ему.

Сэм улыбнулась и посмотрела на него с невинной улыбкой.

— Да? Странно. Может, мы делали попкорн в микроволновке и сожгли его.

— Да? — Эндрю оглядел нашу комнату и снова взглянул на меня. — Не вижу микроволновки.

— О, точно. Смешно, — она захихикала.

Он шагнул в комнату и скрестил руки.

— Пахнет жареным цыпленком.

Я рассмеялась, но замолчала на смешке.

— Ябеда? — спросила она.

— Нет, но я слежу за порядком.

— В этом общежитии? — спросила я. Ни разу не видела его в здании.

— Я в Эмерсон.

— И здесь твоя власть не работает? — пошутила Сэм. Он на миг взглянул на нее, а затем на меня.

— Моя власть работает везде. Это касается микроволновок, сигарет и прочего для курения. Но вряд ли правила запрещают дымить шалфеем, — он подошел к умывальнику и поднял букетик обгоревшего шалфея.

— Если ты знал, что это шалфей, зачем спросил? — уточнила Сэм.

— Просто проверял, знаете ли вы, — он покрутил шалфей между длинных пальцев и положил на тумбочку. — И кого окуривали?

Я точно не могла говорить, пока Эндрю смотрел на меня, поэтому я молчала.

— Я окуривала Мэдисон, — призналась Сэм, прикрывшись мной.

Его темно-карие глаза осмотрели меня, задержавшись на пятне на моей щеке. Я отметила, что он был без очков, и его длинные ресницы задевали щеки, когда он моргал. Я и не замечала этого раньше. Они были очень длинными. И это было не честно. Эндрю был из тех парней, на которых вряд ли посмотришь дважды, но если приглядишься, то за очками и мраком можно заметить его красоту.

— Похоже, перестаралась, — он коснулся моей щеки, и я ощутила жар от его пальца, вспыхивающий под моей кожей. Он поднес палец к моим глазам, чтобы я увидела темный след угля.

Я потерла кожу, надеясь убрать возможные пятна. От смущения пылало лицо. Тот, в кого я влюбилась, стоял в моей комнате, а я была чумазой и пахла, как индейка. Шалфей явно мне помогать не собирался.

Он поднял руку, словно хотел снова коснуться моей щеки. Я задержала дыхание, готовясь. Но он тряхнул головой, спрятав руку в карман черной толстовки.

— Простите, что помешал. Многим любопытна магия ведьм. Элисон на первом этаже чуть не сожгла одеяло зачарованной свечой, — он фыркнул. — Лучше избегать открытого огня в общежитии.

Он не сводил с меня взгляда, пока говорил. Меня словно изучали и оценивали, но я не знала, был ли положительным вердикт, или он решил, что это очередная глупая студентка. Его было невозможно прочитать.

Пока мы с Эндрю смотрели друг на друга, Сэм кашлянула.

— Что делаешь вечером, Эндрю?

Не отводя взгляда, он сказал:

— Не знаю. Я шел наверх, но учуял дым. Я к другу.

К другу? Или подруге?

— Знаете Тейта? Следит за порядком на третьем этаже? — спросил он.

Мы с Сэм кивнули. Все знали Тейта Винтропа. Даже не будь он из рода Винтроп, его бы все знали. В общежитии было не так и много белых высоких парней с дредами, спадающими на спину. Сэм он нравился с прошлого года. Потому мы все еще жили в комнате вдвоем, как первокурсники. Я не могла представить Тейта и Эндрю друзьями. Эндрю был слишком тихим для этого.

Глаза Сэм хитро заблестели.

— Можете приходить с Тейтом на вечеринку в Эль Карт ночью. Если вам можно туда ходить.

— Не можем, если там есть алкоголь. Впрочем, только если при этом не всем есть двадцать один год, — он улыбнулся Сэм. — Вы уже совершеннолетние? — спросил он у меня.

— Да. Обе, — соврала Сэм. Мой день рождения в ноябре, ее — в январе.

Он мог проверить это, попросив наши документы, но он не стал.

— Ладно, может, увидимся. Но больше не дымите, леди, — он не уходил. Мы стояли в неловкой тишине. Мне было неловко. Сэм радовалась новой связи с Тейтом.

Я разрывалась между желанием, чтобы он ушел, и желанием бросить его на кровать. Я снова не могла говорить. Я так очаровательна, даже странно, что я одна.

— Ладно, — смогла все же выдавить я. С попугаями говорить интереснее. — Буду в углу с кружкой.

— Возьми Тейта! — крикнула Сэм, дверь за ним закрылась.

Да. Неловко.

Глава 4

Если бы Эндрю все-таки пришел на вечеринку, он бы нашел меня в углу с бутылкой сидра. Вряд ли он узнал бы меня без красной чашки.

Сэм скрывала недовольство из-за отсутствия Тейта, общаясь с каждым парнем, который не лип в тот момент к девушке. Или парню. Из-за нее через мой угол проходил парад лягушек. Не настоящих лягушек. Или жаб. Хотя у одного были выпученные глаза, и пахло от него прудом, так что он мог быть переодетой лягушкой. Я вспомнила слова бабушки:

«Придется перецеловать много жаб, чтобы найти своего принца».

И это говорила женщина, что встретила парня и вышла замуж в семнадцать. Сколько жаб она перецеловала в западном Массачусетсе? У ее города даже не было таблички.

Большую часть парней-жаб звали на Э: Этан, Эли, Эв, а еще Эдди и Эдгар, которому не нравилось, когда его спрашивали, назвали ли его в честь По.

Из-за громкой музыки По звучало странно и неприятно.

Никакой принц не спасет меня вечером. Мне лучше вернуться в комнату и сесть за книги. Я допила сидр и выглянула Сэм. Я увидела ее с низким тощим парнем у бара. Он рассказывал ей о костюме ниндзя на Хэллоуин.

— Я думаю над когтями для рук и ног.

— Когтями? — изображала интерес Сэм.

— Чтобы лазать по зданиям, — он почти фыркнул.

— Точно. Смотри, это Мэдисон! — она обняла меня и шепнула. — Помоги.

Пока мы обнимались, ниндзя ушел рассказывать о костюме девушке слева.

— Идем, — попросила я.

— Они еще могут прийти.

— Почти час ночи. Они не придут. Принца не будет.

— А ты его ждала? Хэллоуин через пару недель. Рано еще приходить мужчинам в одежде в обтяжку.

Я рассмеялась.

— Ага. Пару недель, и город будет ими заполнен.

Она застонала.

— Надеюсь, ты шутишь.

В Новом Орлеане был Марди Грас, в Салеме — Хэллоуин — вечеринка длиной в месяц с сексуальными версиями обычных костюмов. В прошлом году мы видели девять женщин в сексуальной версии костюмов Верховного суда, даже Рут Бейдер Гринсберг надела его.

— Я тоже, — согласилась я.

— Нужно подумать о костюмах, — она потянула меня в узкий коридор, где выстроились жабы с пивом в очереди в туалет. Выглядели они неважно.

Сэм обсуждала свой костюм по пути домой. Ночью похолодало, и я хотела бы, чтобы вместо свитера на мне было пальто.

— Может, тебе поискать мантию для собрания ковена в лесу? Вряд ли ведьмы одобрят костюм кошки.

— Я не смешиваю ведьм и Хэллоуин.

— На собраниях не дают конфеты?

Она рассмеялась.

— Запрещено. И нет милых парней.

— Нет парней-ведьм?

— Есть парочка, но они древние и пахнут пачули.

Мы высунули языки.

— Может, вместо принца мы встретим красивого монстра, крутого Призрака оперы или курящее Чудовище, — вздохнула она.

— Похитители и воры? Может, лучше посмотреть мультики с принцессами? — спросила я.

— В тебе нет романтики, Мэдди. Ноль. Ты слишком юна для цинизма. И слишком мила.

Я фыркнула.

— Хватит.

— Что?

— Отметать все комплименты. Ты прекрасна. Похожа на Одри Хепберн.

— Без груди и с острыми чертами?

— Нет, маленькая и озорная. Он не мог отвести от тебя взгляда, так что Эндрю одобрил.

Я вздохнула.

— Вряд ли. Он даже не пришел.

— У них с Тейтом могли быть свои планы. Играть в «Подземелья и драконы». Или магия, — она захихикала. — Представляешь?

Да. Мысль о красивых парнях, играющих ролевые игры, была смешной и заводившей, зависело от роли.

— Ты ведь не думаешь, что у них есть девушки? Или парни? Я никогда не видела Тейта с кем-то, но это ничего не значит, — ее неуверенность подняла ее голос до незнакомого скуления.

— Будет обидно, если есть.

— Тейт мечтатель. Он современный философ. Ты знаешь, что он катается на скейте?

— Нет ничего опаснее умного философа на старом скейтборде, — я ткнула ее локтем. — Плохо дело.

Она вздохнула и кивнула.

— Не знаю, почему, но мне нравится. Можно нагрянуть на его вечеринку на Хэллоуин и очаровать его.

— Нам?

— Поверь, это наш год. Костями чувствую, — она щелкнула по голове.

Я смотрела на безоблачное небо над нами, нашла звезду и загадала желание.

«Прошу, пусть Эндрю будет один.

И не увлечен «Подземельями и драконами».

Спасибо».

Глава 5

Эндрю сидел напротив меня на семинаре на этой неделе. Гамильтон, как всегда, занял место в конце стола, вдали от шепотов и бормотаний. К сожалению, это не мешало ему отпускать ужасные комментарии, которые слышала вся группа. Эндрю не участвовал в обсуждении ведьм, и после прошлого происшествия я почти не говорила.

С Эндрю я говорила, когда пришлось одолжить ручку, ведь свою я в сумке не нашла. Ручка была старой, тяжелой и вычурнее моих шариковых. Мне хотелось писать свое имя снова и снова в тетради. Или его имя с широким росчерком пера.

Я едва слушала обсуждение. Я была в своих мыслях, пока занятие не закончилось, и я не оказалась рядом с Гамильтоном.

— Ужасное занятие, — сказал он.

Не подумав, я спросила:

— Тогда зачем ты здесь?

Гамильтон остановился взглядом на моей груди, которую, к счастью, защищали три слоя одежды.

— Ох. Чтобы легко получить «отлично». Еще и узнать про Новую Англию, а я оттуда. И это английский. Мозги напрягать не нужно.

Моя челюсть ударилась бы об пол, так быстро я раскрыла и закрыла рот. Глаза Гамильтона затуманила похоть, пока он смотрел на мой открытый рот.

«Невероятно», — я закрыла рот и скрестила руки.

— Идиот, — пробормотала я и обошла его. Нужно было задерживать дыхание, ведь теперь меня сбила стена дезодоранта «Акс». Фу.

— Веришь этому идиоту? — спросил низкий голос, когда я оказалась в коридоре.

Я фыркнула и попыталась прикрыться смешком, но вышло похоже на кашель. Я закашлялась снова, чтобы прикрыть неудавшийся смешок.

Эндрю рассмеялся и придержал дверь для меня.

Ого. Такого парни еще для меня не делали.

Он шагал рядом со мной, пока мы пересекали двор. Я смотрела на его кеды и длинные ноги в потрепанных джинсах, пока мы шли, и пыталась придумать, что сказать.

— Как вечеринка в субботу? — спросил он.

— Нормально, — я старалась управлять голосом, и прозвучало так, словно мне было скучно.

— Прости, что не пришли. Тейт планировал вечеринку Хэллоуина и заставил меня помогать ему.

Вечеринки Тейта на Хэллоуин были легендарными. У его семьи был домик возле Марблхеда, большое поместье из камня с широким лугом, ведущим к частному пляжу.

Так я слышала. Я никогда не была там, как и Сэм, но она знала подробности.

— И как вечеринка? — спросила я, надеясь, что звучу заинтересованно, но не отчаянно.

Он покачал головой.

— Порядок. Хотя мне надоело одно и то же каждый год — шляпы ведьм и рвота на улицах надоели за столько лет.

— Ты отсюда?

— Да. Отчасти. Я вырос здесь, хотя отец настаивал, чтобы я посещал частную школу в Бостоне, так что почти весь год я был с папой в городе. Думаю, он не хотел, чтобы я был в Салеме.

Я вскинула брови в безмолвном вопросе.

— Длинная и скучная история. Скучная история родителей, — его голос изменился, он не смотрел мне в глаза.

Было что-то еще, но мы пришли в центр территории университета, где я встречалась с Сэм. Я полезла в сумку за его ручкой.

— Оставь, — сказал он с улыбкой. — Считай, что это подарок.

Я улыбнулась и поблагодарила его.

Может, Эндрю и не был странным, но и не был типичным студентом. Я провожала его взглядом. Он широко шагал, темная одежда выделялась в море студентов во дворе.

* * *

Суббота казалась более теплой, как летом, а не первым днем осени. Солнце и влажный воздух поприветствовали меня на утренней пробежке вокруг университета. Пробежка была шифром для прогулки с кофем и Сэм. Я потягивала свою очень большую порции ванильного латте и слушала, как она рассказывает о своем свидании с парнем с занятий по статистике, что состоялось прошлой ночью.

— Он говорил только о процентах отношений. И даже предложил показать мне таблицу.

— Звучит серьезно. Второго раза не будет?

— Наверное. Целовался он тоже так себе.

— Ты его целовала?

Она уставилась на меня.

— Конечно. И у него были бы шансы, если бы он хорошо целовался.

— Какие странные подсчеты, — рассмеялась я и ускорилась.

— Боженьки! Ты решила побегать? — она догнала меня. — Мы ведь не бегаем, помнишь?

— Я подумала, что это пойдет нам на пользу.

— Тебе нужно действовать. Скорее.

— Пробежка звучит реальнее.

— А что с Уайлдсом? Интуиция подсказывает, что ты ему нравишься.

Я уже рассказала ей о нашем разговоре после занятия, конечно, она видела, что было после сжигания шалфея.

— У него было много шансов пригласить меня, но он этого не сделал.

— Он стесняется. Может, он ждет от тебя первый шаг?

— В какой сказке принцесса делала первый шаг?

Она уставилась на меня.

— А, ты же не знаешь, — вздохнула я.

— Тебе явно плохо. Тебе стоит ночью пойти на празднование Мабон.

— Свидания со стариками с запахом пачули?

— Нет, но немного добра и яблочного пирога тебе поднимет настроение.

— Нет, но спасибо. Я останусь и буду учиться.

* * *

Сэм попросила меня пойти с ней после ужина, но я решила остаться и учиться, может, пару часов посмотреть «Доктора Кто» с Грейс. Когда я искала в сумке маркер, пальцы коснулись маленькой пластиковой коробочки. Я забыла о любовных чарах.

Я вытащила ее и пошла к урне, решив выбросить, но рука застыла.

Мне нечего терять.

Эндрю не поднимался выше друга. Должен ведь быть парень между пристающим Гамильтоном и милым, но неуловимым Уайлдсом.

Я открыла упаковку и высыпала содержимое на стол, чтобы изучить его. По инструкции все казалось простым. Другого выхода не было, почему бы и нет? Если я создам волшебного возлюбленного из перца и воска, он будет точно лучше жабы.

Я должна была очистить себя для правильного настроя. Окуривание тоже было очищением, так что этот шаг я пропустила, хоть и не принимала душ сегодня, даже не переоделась после пробежки. Впрочем, я и не бегала до пота.

Я не знала, почему перчинки розовые, но решила отодвинуть свой скептицизм. Я выложила из них круг на столе, поставила масло любовного зелья на красную зачарованную свечу, думая, какого хочу мужчину. Я перечислила то же, что и при окуривании:

Умный.

Веселый.

Благородный.

Милый, но не нарцисс.

Добрый.

Подтянутый.

Я помнила рассказ Эндрю про Элисон и рассмеялась, но поставила под свечу блюдце на всякий случай. Я не хотела, чтобы он пришел, пока я жгу свечу посреди ритуала любовных чар.

Я читала. Мне нужно было что-то личное, если я хотела применить чары на особом человеке. Рядом со свечой лежала ручка, что я одолжила у Эндрю. Можно использовать ее. Это ведь достаточно личная вещь? Я хочу направить чары на Эндрю? Я представила себя с луком и стрелой, целящуюся в его грудь. Терять нечего. Я положила ручку в круг и зажгла свечу. Я повторила свой список, добавив темные волосы и бледную кожу.

Остались красная лента и кулон-сердце, которые нужно было носить на публике, особенно, в местах скопления людей. Судя по инструкции, когда я уроню талисман, появится моя любовь.

Как по волшебству!

Плетеное сердце из серебра было красивым. Я повесила кулон на ленту и положила в шкатулку к прочим украшениям.

Ничего не изменилось. Не было порыва ветра. Ничего не звякнуло. Масло и свеча наполнили комнату приятным запахом, и все. Вздохнув, я отправила Грейс сообщение, что она может приходить, когда будет готова.

Я смяла и выбросила инструкцию. Я не знала, что делать с перчинками, надеялась, что она не заметит их, если я выключу лампу на столе.

Три серии с Дэвидом Тенантом, десятым Доктором, и большой миской попкорна, и тут свеча полыхнула синим пламенем, искрясь. Мы с Грейс подскочили. Комната погрузилась во тьму, светился только экран моего ноутбука.

— Что это? — она посмотрела на стол, потом на меня. — Что это за свеча?

— Какая-то из свечей Сэм, — ответила я, надеясь, что она не заметит перчинки и ручку.

— Наверное, это знак, что пора спать, — она зевнула, потянулась и встала с моей кровати.

Когда она открыла дверь, из коридора донеслись громкие голоса. Один из них принадлежал Сэм. Два других были мужскими.

Нет.

Нет.

Нет.

Один из голосов принадлежал владельцу ручки, лежавшей на моем столе.

Черт!

Еще есть время закрыть дверь и сделать вид, что меня тут нет.

Я вскочила с кровати, сунула свечу, ручку и блюдце в свою тумбочку, разбросав перчинки и теплый воск. Я собирала их на четвереньках, когда услышала голос Сэм.

— Мэдди? Ты здесь? Я видела Грейс. Ау? Почему темно? — она включила верхний свет, лампы загудели и загорелись.

Я подумывала спрятаться под столом, но тут поняла, что стояла задницей в сторону двери.

Отлично.

— Вот ты где, — в комнату вошли Сэм и еще двое.

Еще лучше.

С ней были Тейт и Эндрю.

Я не помещалась под столом, так что отодвинулась и села на колени, убирая волосы с лица рукой, свободной от перчинок.

— Эй.

— Ты в порядке? — Эндрю был удивлен и встревожен.

— О, да. Уронила кое-что и пыталась найти.

— В темноте? — спросила Сэм.

— Эм, да.

— Нашла? — Эндрю вскинул брови, губы его изогнулись в подавляемой улыбке.

— Нет, посмотрю позже, — я попыталась поправить свитер, отряхнутьспортивные штаны. Все очень плохо.

— Что у тебя в руке? — спросил Тейт.

— Ничего, — я спрятала ее за спину, как ребенок.

— Ну, покажи, — попросил Эндрю.

Это ведь перец, а не волшебные бобы.

— Перец.

— Решила посадить? — Эндрю улыбнулся и склонил голову. — Украла из столовой? — я отвлеклась на то, как красиво он смотрелся в моей комнате. Снова. Ему нужно улыбаться чаще. В моей комнате. Или на моей кровати.

— Сэм крадет ложки, — выпалила я, надеясь сменить тему и отвлечься от мыслей об Эндрю в моей кровати. Я покраснела и высыпала содержимое руки в урну. — Что вы делаете? — спросила я, не обращая внимания на хмурую Сэм.

Эндрю пару секунд смотрел на урну, а потом ответил:

— Пересеклись с Сэм. Она рассказала нам о Мабоне.

— Это восхищает, — добавил Тейт, глядя на Сэм.

Она взглянула на него с румянцем на щеках.

— Тебе стоило пойти, Мэдди. Это было круто — в лесу, среди свечей. Я принесла тебе вкусные яблочные чипсы.

— Спасибо, — сказала я.

— Тейт пригласил нас на свою вечеринку Хэллоуина на следующие выходные. Разве это не классно? — и ей почти удалось звучать равнодушно.

— Ты ведь придешь? — спросил Эндрю. Искреннее никто не мог звучать. Он словно приглашал меня на свидание, пока не сказал. — Стоит пойти. Это крутая вечеринка.

Тейт посмотрел на меня и повторил приглашение, пока Сэм стояла за ним с умоляющим жестом.

— Конечно, с радостью, — ответила я. — Тема есть?

— Нет, — ответил Тейт. — Приходите в том, что позволит дикая фантазия, ужасный страх. Никаких правил и ожиданий. Просто будьте там до полуночи.

— А в полночь все превратится в тыквы? — я слегка шутила.

Эндрю серьезно смотрел на меня.

— Да, — он удержался на миг, а потом легкая улыбка озарила его глаза, он рассмеялся.

Мне нравился его смех еще больше, чем его улыбка. Я улыбнулась в ответ.

— Хорошо. Мы будем там.

— Отлично, — сказали хором Тейт и Эндрю.

Дверь закрылась за ними, Сэм затанцевала.

— Уху-ху! Мы пойдем на лучшую вечеринку в честь Хэллоуина, да еще и по личному приглашению Тейта!

Она схватила меня за руки, запрыгнула на мою кровать. Я последовала за ней, мы радостно пищали.

Через пару минут прыжков мы рухнули поверх моего одеяла. Грудь вздымалась и опускалась от дыхания, мы смеялись и брыкались, как юные фанатки из-за влюбленности в бойзбенд.

— Я хочу знать о перчинках? — она повернулась ко мне лицом.

— Нет.

— Ты ведь не колдовала?

— Конечно, нет. Не глупи.

— Чары в Мабон мощные. Я бы не хотела, чтобы ты ошиблась и призвала легион жаб.

Я сглотнула.

— Такое возможно?

— Все возможно. Как и то, что мы идем на вечеринку Тейта Винтропа! — она несколько раз ударила ногами воздух, подчеркивая радость. — Завтра поищем тебе костюм!

— И что мне надевать?

— Что-то сексуальное.

— Сексуальное? Серьезно?

— Может, и сделаем исключение, но должно быть хорошо видно ноги.

— Паук?

— Только твои ноги. И ничего пугающего. Хотя Эндрю может нравиться темная сторона. Секси-зомби?

Я рассмеялась.

— Медсестра-зомби? Животные становятся зомби? Можно стать сексуальной черной кошкой-зомби, — нужно перестать смеяться, потому что я уже не могла дышать. — Или зайкой. Мертвой, но сексуальной.

— Ладно. Ничего сексуального или мертвого. Поищем что-то идеальное.

Глава 6

На этой неделе Эндрю сидел на семинаре рядом со мной. Его рука порой задевала мою, когда он делал записи. Я притворялась, что сосредоточена на словах профессора Филипса об авторах с двойными именами: Ральфе Уолдо Эмерсоне, Генри Дейвиде Торо, Генри Уодсворте Логнфелло и Луизе Мей Олкотт. Почему у стольких авторов девятнадцатого века были двойные имена?

— Хочешь кофе? — спросил Эндрю, когда мы вышли из аудитории. Его руки были в карманах, он словно был неуверен в себе, что было не похоже на спокойного Эндрю.

— Я собиралась встретиться с Сэм, — я пожалела, что сразу отказала ему. Этого я и просила ночью. Высокого, темного и задумчивого Хитклифа, приглашающего на кофе.

— О, — он нахмурился, теребя лямку рюкзака.

— Можешь пойти с нами.

Пусть он пойдет с нами. Эндрю хотел кофе. Со мной. Я могла прогнать Сэм и объяснить позже. Почему я открыла рот, не подумав? Она поймет. Она сделала бы так же, если бы ее пригласил Тейт.

Впрочем, Эндрю не приглашал меня. Это не было свиданием. Это только кофе. Я хотела пойти и оставить лучшую подругу из-за парня. Может, я и превращалась в одну из тех девушек, но Эндрю Уайлдс хотел выпить со мной кофе. Я закрыла глаза и пожелала, чтобы Сэм все поняла, а потом достала телефон, чтобы написать ей. Но там уже было сообщение от Сэм:

«Есть идея костюма. Еду в Бостон. Прости, что не вышло с кофе. До скорого:)»

— Или нет, — в моем голосе отражалась радость. Я должна была обижаться, что она сбежала в Бостон, но я даже не могла подделать печаль из-за смены планов.

Эндрю замер и ждал, пока я закончу. В его глазах было смятение, он моргал за толстыми стеклами очков.

— Нет — ты не хочешь, чтобы я был с вами?

— Нет — значит, не с нами. Нет, — он нахмурился, и я поняла, что все испортила. — Она не может прийти, — улыбнулась я, помахав перед собой телефоном.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Тогда, идем? — он указал на край кампуса.

— Не в кафе? — я пошла в сторону ворот.

Он легко нагнал меня. Тряхнув головой, он заглянул мне в глаза.

— Я знаю место получше.

Он провел меня сквозь железные врата и мимо покрытых плющом стен, обозначающих границу территории университета. После нескольких поворотов по узким улицам, украшенным к Хэллоуину, мы оказались перед маленьким домиком, обшитым черными досками, а окна блестели бриллиантовыми узорами. Я никогда не видела его раньше. Я, похоже, даже не ходила по этой улице. И вряд ли сама дошла бы отсюда до университета. Салем — небольшой городок, но старые улицы и переулки все еще смущали меня. Я смотрела на темный дом перед нами. Он казался… неприветливым? Чужим? Жутким? Даже несколько стебельков сушеной кукурузы и два столбика из белых тыкв не делали это место менее опасным на вид. Оно пугало и, казалось, здесь обитали призраки.

— Здесь? — мой голос дрогнул.

— Да. Здесь лучший горячий шоколад, — он открыл дверцу и нырнул внутрь.

Дверь была маленькой.

Я прошла за ним в мрачное место, звякнули колокольчики, когда закрылась дверь.

Почему в городе столько колокольчиков?

- Люди думают, что они отгоняют злых духов и приносят хорошую энергию в дом или бизнес, — ответил Эндрю.

— Я спросила вслух? — щеки пылали.

Он не успел ответить, круглая дама с волнистой копной седых волос поприветствовала его улыбкой и объятиями.

— Эндрю!

Отодвинувшись от ее пышных форм, он представил нас:

— Марта, это моя подруга Мэдисон.

Улыбнувшись ему, она протянула руку.

— Рада встретить друга Эндрю. Наконец-то.

Клянусь, его щеки были розовыми, но было слишком темно, чтобы увидеть точно, ведь свет исходил только из маленьких окон и ламп на столиках с черными абажурами. Глаза медленно привыкали, и я смогла увидеть, что стены — это полки с книгами в темных обложках. В ближайшем углу бариста был занят автоматом, готовящим эспрессо. Даже чашки были черными.

Я боялась, что если уроню что-то или разобью чашку, то уже не найду ее.

— Что это за место?

Он прижал ладонь к моему плечу и повел меня к столику.

— За годы у него появилось много имен, но все, кого я знаю, зовут его «Черной книгой», хотя я не знаю, почему.

Я рассмеялась, мы сели.

— Потому что вокруг полки с черными книгами?

Он нахмурился, и брови исчезли за оправой очков.

— Ох, я бы и не догадался, что причина в этом. Я всегда думал, что дело в том, что это место идеально для тайных встреч.

Вот как? Было достаточно темно, чтобы заняться с кем-то сексом, и никто этого не заметил бы. Мы могли целоваться в углу, и никто не увидел бы. К счастью, было достаточно темно, чтобы Эндрю не увидел, как я краснею от мысли, что мы поцелуемся. Может, это было из-за столика в углу.

Мои мысли перебило возвращение Марты с двумя чашками, над которыми поднимался пар, и тарелкой пирожных брауни. Я так думала, потому что сложно было разглядеть, что лежит на черной тарелке.

— Смерть от шоколада. Любимое блюдо Эндрю, — сообщила она, сжав его плечо.

Она ушла, и я сказала:

— А ты ей нравишься.

— Я знаю ее всю жизнь. Она — давний друг мамы.

— Твоя мама еще живет здесь.

— Да.

Я мешала вопросами, это я видела по тому, как напряглись его плечи, но не могла остановиться. Он говорил, и я хотела, чтобы он не останавливался. Я хотела понять, что делает его таким, делает его одиночкой. Хотела узнать, что прячется за маской, которую он носил.

— Почему ты не живешь дома?

Он рассмеялся, но не улыбнулся.

— Какой парень в двадцать один год захочет жить дома с мамой?

Я захихикала.

— Точно. Это было бы странно.

— В общежитии хуже. Особенно достают первогодки.

— Помню как глупо я вела себя в первый год, — вздохнула я. Я была идиоткой. Я зависала с парнями типа Гамильтона. У меня был ужасный вкус. И все привело к тому, что я была без пары теперь и пользовалась любовными чарами.

— Может, не стоит этого говорить, но случай с коленом в гостиной с Гамильтоном стал легендой.

— Не-е-ет, — я пыталась спрятаться под столом, но на половине пути поняла, что это не выйдет. И я сделала себя невидимой, закрыв руками глаза.

Он рассмеялся.

Я взглянула на него сквозь пальцы.

— Скажи, что ты шутишь.

Он не отвечал, в глазах плясало веселье.

— Все знают?

Ладонью он убрал мои пальцы.

— Уверен, не все новички. Но ты легенда. Смирись.

— Теперь ясно, почему у меня так плохо с личной жизнью. Я — та, что бьет парней коленом по яйцам. Конечно, меня никто не приглашает. Я проклята, — я сдалась и уткнулась головой в стол, оказавшись на одном уровне с брауни. Если бы смерть от шоколада была настоящей, она спасла бы меня от этого разговора. — Я хотя бы могу умереть от шоколада, а не от унижения. Было приятно познакомиться, — я откусила большой кусок брауни и съела, не поднимая голову.

Эндрю все еще молчал.

Я прикидывала, сколько нужно шоколада, чтобы умереть на самом деле. Я сунула в рот еще один кусок.

Он склонил голову, разглядывая меня. После нескольких секунд он сказал:

— Ты не проклята.

Я ощутила знакомое покалывание от его взгляда.

— Хотелось бы тебе верить, но я начинаю думать, что на мне порча, — вздохнула я.

Он снова рассмеялся.

— Правда?

— Все хуже, чем ты думаешь.

— Я могу сказать наверняка, поверь. Никаких заговоров и проклятий, — его ладонь коснулась моей руки, и по коже побежали мурашки. Это было приятно. Хотелось, чтобы он повторил. И не останавливался. Я хотела потереться о его руку, как кошка.

— Сэм думает, что я — ведьма, — выпалила я.

Он подавился горячим шоколадом.

— Я объясню, ладно? Что-то с родословной, генами. Думаю, она слишком зациклилась на магии и иудаизме, — я подняла голову и сделала глоток. На вкус напиток был как растопленный шоколад. Потрясающе. Я смотрела на его рот, пока он пил из своей чашки. После этого поцелуй Эндрю мог быть шоколадным на вкус.

— Это объясняет сжигание шалфея.

Шалфей? Точно.

— В этом году Сэм особенно помешана на магии.

— А ты? Веришь в магию?

— Не особо, — я взглянула в его красивые карие глаза, похожие на растопленный молочный шоколад. Вот от этого шоколада я умерла бы. Смерть от Эндрю. Знакомое чувство затрепетало в животе, я скрестила ноги. Давно там ничего не трепетало.

— Проклятия, наговоры и ничего хорошего? — его пальцы играли с чашкой, касаясь краев деревянного стола.

— Умение проклинать кого-то, как по мне, звучит неплохо, — я вспомнила, как пожелала, чтобы Гамильтон упал, и свою радость, когда это случилось. — Или ты о волшебных зельях и летающих метлах? Ты веришь в это?

Он пожал плечами.

— Пока растешь в Салеме, начинаешь верить во все это, в свет и тьму.

Слова Сары и Сэм про Мабон зазвучали в моей голове… Равновесие между светом и тьмой. Проклятия и любовные чары.

— Думаю, это из-за курса Филипса, — сказала я. — Все, что было в этом семестре, слилось в один разговор.

— Тогда поговорим о чем-нибудь другом. Ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе. Расскажи мне что-то новое о себе, — он улыбнулся и отклонился в тень, свет со столика очертил линию его подбородка и высокие скулы.

— Я усиленно изучаю английский, хотя это ты уже мог понять по нашим общим занятиям. Немного учу экономику.

— Экономику?

— Для филологов здесь не так много вариантов. Так что это была идея папы, но мне нравятся занятия по маркетингу.

— Умный человек.

— А ты что изучаешь?

— Биохимию.

Я не была удивлена. Он был похож на химика. В очках и умный.

— Зачем тогда занятия английского?

— Люблю читать, — он улыбнулся мне. — Знаю, это странно.

Я тоже улыбнулась.

— Мне нравятся читающие парни.

Его улыбка увяла и заменилась усмешкой.

— Приятно знать.

Мы говорили о занятиях и жизни в общежитиях, а тусклый свет за окном угасал. Эндрю был не таким странным, как я представляла, скорее он был серьезным. Старой закалки. И милым. Очень милым. Даже в темном кафе.

Да, место все еще казалось мне странным.

Эндрю проводил меня до общежития, объяснив это еще и тем, что в той же стороне встреча с Тейтом. Когда он остановился у широких ступеней входа, я замерла на две ступеньки выше него, и мы стали одного роста. Я заметила, что среди слоев карего в его глазах есть серебристый. И щетина на его бледной челюсти подчеркивала его красные губы. Женщины убили бы за такой цвет губ.

— Эй, — он взял меня за руку, согревая.

Я опустила голову, глядя на его пальцы на своей ладони, а потом взглянула на его лицо.

Дыхание замерло из-за эмоции в его глазах. Чистая и новая страсть.

— Мне понравился этот вечер, — он опустил взгляд на мои губы.

— Мне тоже, — я склонилась вперед и вдохнула, ожидая.

Предвкушение согревало кожу. Губы приоткрылись в надежде. Этот момент точно предшествовал поцелую. Воздух между нами был полон напряжения, наши тела притягивались, как магниты. Я прикрыла глаза, медленно вдохнула и ждала.

Его пальцы сжали мою ладонь на миг, он отпустил, но не отошел.

Я медленно открыла глаза, заглянув в его.

На его щеке была ресничка. Я осторожно убрала ее кончиком пальца.

— Загадай желание, — прошептала я, приподняв палец, чтобы он видел ресничку.

— Оставь себе.

— Уверен?

Он взглянул на мои губы и покачал головой, и волосы закрыли его уши.

— Нет.

Я нахмурилась и подула на ресничку, но ничего не загадала.

Время замерло, я ждала, что он что-то сделает.

Я ждала, что он уйдет. Надеялась, что он останется. После минуты тишины, нарушаемой лишь шорохом листьев на ветру, я развернулась, намереваясь уйти.

Но его ладонь коснулась моей щеки, останавливая меня.

— Мэдисон… — прошептал он, приближаясь к моим губам. Его глаза заглядывали в мои, пока не начали расплываться.

Я снова закрыла глаза. В этот раз я чувствовала губами его дыхание. Этот миг казался вечностью, а потом его губы накрыли мои.

Я прижалась к нему. Губами, грудью, ногами, как прилипший магнит. Я выдохнула, когда его рука обхватила мою шею, отклонив мою голову. Он посчитал мои приоткрытые губы приглашением к исследованию, и язык проник в мой рот. Мои руки обхватили его плечи, поднялись к волосам у шеи. Они были такими мягкими. Я хотела уткнуться в них носом.

Слишком быстро он замер и закончил поцелуй, опустив руку.

Я стояла с закрытыми глазами, желая, чтобы он поцеловал меня снова. Холодный воздух касался мест, согретых телами, заставляя меня открыть глаза и смириться с тем, что поцелуй окончен.

Он медленно становился четким. Голова кружилась от поцелуя. А тело хотело большего. Но я не думала, что он чувствовал то же самое. Его выражение лица разрывалось между радостью и неуверенностью, и эти эмоции было видно на лице.

— Я, эм… — он замолчал. — Увидимся на занятиях, — он развернулся и быстро пошел прочь.

Видимо, к Тейту он не пойдет.

Я знала точно только одно — любовные чары работали.

Эндрю поцеловал меня. С языком. Он потрясающе целовался. Поцелуи с ним могли стать словно спорт, но не командный, а один на один. Я хотела быть единственной, кого он целует. Как единственный ребенок, я никогда не делилась игрушками. Это работало и с парнями. После разговоров я все еще не поняла, в каких он отношениях. Он был один, раз позвал меня, но он отвел меня в тайное место, где нас никто не увидел бы.

До Хэллоуина оставалась неделя, моя голова кружилась из-за магии и загадочных парней. Одного парня. Руны, чары, окуривание… ох.

Я покачала головой, очищая разум. Я слишком на этом зациклилась. Все эти фокусы смущали. Нужно было проверить, есть ли у любовных чар гарантия. Она вообще бывает у любовных чар? Должна быть.

Глава 7

Я смотрела на свое черно-желтое отражение в зеркале в полный рост на двери шкафа.

— Это? Почему? — я дергала за черную пачку, едва прикрывающую мою задницу. — Сексуальная пчела? Насекомое? — вопила я. — Если уж быть насекомым, то почему я не могу быть богомолом?

Сэм пронзила меня взглядом. Это пугало.

— Нет, они съедают самцов после спаривания. Не нужно тебе таких подтекстов сегодня, — фыркнула она со смешком. — Пчелка, — сказала она.

— Помоги. Я не могу быть пчелой. Меня будут доставать.

— Хватит уже ныть. Я не закончила костюм, — она закрепила на моей голове ленту с маленькой черной шляпкой ведьмы на ней.

— Не понимаю.

— Подумай.

— Думаю! Я выгляжу нелепо, — костюм состоял из лосин неонового цвета с узором в виде бриллиантов, упомянутой уже мини-пачки и верха в черную и желтую полоску. — Еще и это, — я развернулась, показывая на крылья.

— Ты пчелка-ведьма! — она хлопнула в ладоши, смеясь. — Ясно? Это гениально.

— И скромно, — я подавила улыбку. — Ладно. Это умно.

— Эндрю это понравится!

— У него любовь к пчелам, о которой я не знала? Страсть ко всему медовому? — я попыталась спустить юбку ниже, но Сэм шлепнула меня по рукам.

— Не знаю, но ты выглядишь очень круто. Он не сможет устоять.

Последнее было правдой. Чары уже работали. Наше шоколадное свидание и поцелуй это доказали, да? Он садился рядом со мной на занятиях. Мы обменялись номерами и пару раз переписывались.

Это радовало, но не до конца. Он не пытался больше поцеловать меня, как и не приглашал на другое свидание.

Я ему нравлюсь, или это только чары?

Был лишь один способ узнать. Я забрала из шкатулки кулон-сердечко и завязала ленту на нее.

— Красный не идет к пчелке, Мэдди, — сморщила нос Сэм. — Обязательно нужен этот кулон?

— Слушай, я дала тебе одеть меня как пчелу, то есть, пчелку-ведьму. Но кулон я надену сама.

— Если настаиваешь, — она поправила корсет и шляпу. — Как думаешь, Тейту понравится?

— Не знаю, но он ведь парень, так что должно понравиться.

Костюм Сэм был в стиле путешественников во времени, стимпанк, с облегающим корсетом. Она была горячей дояркой с косами и с револьвером в винтажном стиле на поясе.

А я была пчелой. Со шляпкой. И в пачке. Ну, хоть ноги у меня выглядели отлично. Я должна радоваться, что я все же не богомол.

* * *

Тыквы-фонарики и лампы освещали длинную дорогу к большому каменному особняку, который Винтропы называли летним домиком. Он совсем не был похож на двухкомнатное бунгало, которое было у моих бабушки с дедушкой в Кейп-Код. Призрачно-белые силуэты висели на деревьях и покачивались на ветру. Темные тени падали из дома на лужайку и парковку. Нельзя было узнать кого-то, света не было, все было в искусственном дыму, а люди были в костюмах. Мимо промчалась пара сексуальных черных кошек, помахивающих своими хвостами. Мы с Сэм переглянулись, и я даже в полумраке заметила, как она закатила глаза.

— Как думаешь, где Тейт и Эндрю? — спросила я, когда мы подошли к каменной лестнице, ведущей к входной двери. — Так мы их не найдем.

— Мы только пришли, не теряй веры, — она взяла меня за руку и повела внутрь, где толпа заполняла мрачное фойе с двойной лестницей. Из множества колонок играл громкий хип-хоп.

— Найдем бар, — перекрикивала она пульсирующий бит.

Я пошла за ней по лабиринту коридоров, чувствуя желание оставлять за собой крошки хлеба, чтобы потом найти обратный путь. Мы заглядывали в открытые двери комнат, что могли быть спальнями, но напоминали больше притоны, полные людей в костюмах. Сексуальные крольчихи общались с гниющими зомби, пока вампиры-доктора флиртовали с медсестрами.

Я заметила Гамильтона в костюме сутенера с ужасной лиловой шляпой с полосой зебры. Кошмар. Если эти чары и магия сработают, я куплю заклинание, что вскипятит его. Или заставит его дружка уменьшиться, если это возможно. Ему точно нужно сбить спесь.

Спросив у хоббита о баре, мы вышли из дома с другой стороны, вид из террасы открывался на темный пляж и черные воды. Огромный бар, полный напитков опасного вида с дымком, оказался слева. Толпа была шириной в несколько человек, и мы присоединились к ним. Я искала взглядом знакомый высокий силуэт, пока Сэм общалась с сексуальной Тардис, стоявшей за нами. Наших парней видно не было.

— Какое зелье будешь этой ночью? — спросил знакомый голос.

Я так быстро повернула голову, что лента с шляпкой чуть не упала. Эндрю стоял за барной стойкой в костюме и тренче.

— Мэдди?

— Эндрю? Или лучше говорить Доктор Кто?

— Кто? — спросила Сэм.

— Он — Доктор Кто, — сексуальная Тардис фыркнула и склонила в сторону Эндрю свой бюст. То, что его было видно, пока она была в костюме телефонной будки, прибавляло ей очков за находчивость.

Глаза Эндрю расширились, он поспешил отвести взгляд.

— Я впервые о тебе слышу и потому спрашиваю, кто? — сказала Сэм.

— Он — Кто, — ответила я.

— Кто?

— Я Кто, — рассмеялся Эндрю.

Сэм заворчала про шутки.

— Сэм, он в костюме Доктора Кто из одноименного шоу, — объяснила я.

Сэм смотрела то на него, то на меня, словно наблюдала за теннисным матчем.

— О, один из странных сериалов, что смотрит Мэдди. Теперь понятно, зачем тренч.

Эндрю скривился в ее сторону, а потом посмотрел на меня, склонив растерянно голову.

— А кто ты? Сексуальная пчела? — он улыбнулся.

— Ох, нет. Я…

— Она очаровашка! — выпалила Сэм радостным тоном.

Эндрю улыбнулся и оперся о стойку. Я повторила его позу, став ближе, чтобы он мог говорить мне на ухо. И при этом я задела Тардис бедром. Упс.

— Ты очаровала меня, мое сердце и душу, — процитировал он мистера Дарси.

Я чуть не упала в обморок, я покачнулась на своих высоких каблуках. Медленно несколько раз моргнула.

Он улыбнулся, следя за моей реакцией, а потом выпрямился. Звякнули колокольчики, но я не увидела, где они были.

Вместо этого я сказала первое, что пришло в голову:

— У тебя другие глаза. Они голубые. Или серые, — они кого-то еще мне напоминали, но в своем ступоре из-за его цитаты я не могла понять, кого.

Он несколько секунд смотрел на меня.

— Это линзы. Нравятся? — он взмахнул длинными ресницами, и я снова лишилась дара речи. — Мэдди? — спросил он.

Я смущенно улыбнулась ему.

— Да, очень красиво. Но я скучаю по твоим очкам.

— Приятно знать, — он кивнул, улыбаясь. — А теперь, какое зелье будешь? — он указал на ярлычки в ряду стеклянных склянок.

Девятое было розовым и пугало не так сильно, как черное тринадцатое или молочно-зеленое шестое.

— Девять, пожалуйста.

— Отличный выбор, — Тейт появился из ниоткуда. Он был во всем черном, в длинной черной накидке, а дреды заправил в цилиндр. — Любовное зелье.

Я раскрыла рот. Сэм рассмеялась и заказала то же зелье. Тейт дал нам дымящиеся бокалы с розовой жидкостью, на вкус коктейль был клубничным.

Пока Сэм и Тейт общались, Эндрю разливал напитки волку и фее. Я смотрела на него и теребила кулон. Если я сама уроню его, это соединит мою судьбу с Эндрю? Я хочу, чтобы он влюбился в меня из-за чар или зелья? Такое вообще считается любовью?

Я не успела возразить, Сэм потащила меня на танцпол. Я помахала Эндрю, толпа проглотила нас. Музыка была громче, и я затерялась в ней. Мы танцевали в центре, и комната казалась столовой, но без мебели. Я схватила Сэм за ладони и подняла наши руки в воздух, мы смеялись и сталкивались бедрами. Люди тянули нас, пытаясь расцепить. Парень-обезьяна закружил Сэм, а потом дал ей банан. Я смеялась так сильно, что начала задыхаться… и ощутила, что ленточка на моей шее ослабла, кулон упал на пол.

О, нет.

Сердце.

Я застыла и разглядывала толпу, задержав дыхание, желая, чтобы передо мной был Эндрю. Вместо него ко мне шел худший кошмар. Лиловая шляпа с зеброй двигалась в нашу сторону сквозь толпу. Светлые волосы и карие глаза было уже видно. Гамильтон подмигнул мне и облизнул губы, считая это явно сексуальным жестом. А это было не так.

Нет. Нет. Нет.

Я закрыла глаза и развернулась, врезалась в чью-то твердую грудь. Руки обхватили меня за пояс, поймав.

Я вскрикнула и открыла глаза, увидев перед собой голубые глаза и улыбку.

— Привет, — с облегчением выдохнула я.

Эндрю схватил меня за руку и потащил прочь от танцпола и Гамильтона. Снаружи он прошел мимо терассы по каменной тропе к пляжу.

— Мое сердце! — воскликнула я, замерев посреди тропы.

— Что?

— Я потеряла кулон-сердце на танцполе. Нужно найти.

— В такой толпе ты его не найдешь.

Слезы выступили на глазах. Я не могла поверить, что так расстроилась из-за того, что кулон упал перед Гамильтоном.

Он прижал указательный палец к моей нижней губе.

— Он ведь не важен?

Талисман ничего не стоил, но как я могла рассказать ему, как важно было найти его, точнее, чтобы он нашел его, чтобы чары завершились.

Он минуту смотрел на меня, а потом обхватил ладонью мою щеку.

Я хотела поцеловать его, хотела этого больше, чем найти кулон, даже больше, чем я думала обо всей этой сложной магии. Я склонилась и прижалась губами к его губам.

Он ответил, обхватив меня руками, притягивая ближе. Из-за каблуков разница в росте была меньшей, я легко могла достать руками до его волос. Его пальто окутывало нас обоих, он прижимался губами к моим губам. Я тихо выдохнула.

Мы целовались так, словно нас никто не мог видеть, словно из всех людей остались только мы, или будто мы были первыми, кто влюбился. Мы целовались, как влюбленные.

Голова кружилась, земля уходила из-под ног. Сильные руки удержали меня. Я не могла перевести дыхание, отстранилась и уткнулась носом в его щеку.

Вот какая любовь.

— Мэдисон, — прошептал он в мои волосы.

— Ммм.

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Хорошо, — я подняла голову, заглядывая в его глаза.

Его большие пальцы погладили мои щеки, пока он смотрел в мои глаза, и его кадык дернулся, когда он сглотнул.

— Я знаю про любовные чары.

Глава 8

— Что? — я попыталась отодвинуться, но он держал меня на месте за талию. Потому я лишь отклонилась и прижалась к нему бедрами.

О. Чары или не чары, но я нравилась Эндрю. Правда.

Я чувствовала доказательство… животом. Когда он застонал и отодвинул бедра, я надулась.

— Чары? — напомнил он.

Точно. Чары.

— Я даже не верю в магию. Это была шутка, но тут я потеряла кулон. Истинная любовь должна была найти его, но ты этого не сделал. И первым я увидела Гамильтона, так что ничего не сработало, — пролепетала я.

Эндрю замер и молчал.

Я прокручивала в голове все, что сказала. Не верю в магию, шутка, не сработала… истинная любовь… он.

Закрыв глаза, я хотела, чтобы мимо пролетела ведьма на метле и забрала меня. Мы были на пляже, в паре ярдов была холодная вода. Немного пробежать, и я могла броситься в море. Драматичный, но идеальный конец всей этой истории с магией. Не будет смерти от шоколада или Эндрю, я просто утону, как ведьма.

В его голосе слышалось подавленное удивление, он перебил мои мрачные мысли.

— Мэдисон, открой глаза.

Я приоткрыла один глаз, медленно открыла другой.

Эндрю улыбнулся мне.

— Даже если ты не веришь в магию, я верю.

— Веришь?

Он кивнул.

— Конечно.

— Правда?

- Сомневается девушка, использовавшая на мне любовные чары, — рассмеялся он и быстро чмокнул меня в губы. — Если ты даже на каплю не верила, почему тревожилась, сработают чары или нет?

Тут он меня поймал.

— Я, эм… — я замолчала и глубоко вдохнула, чтобы потянуть время. — Если бы оно сработало, значит, я тебе не нравилась, и ты был бы просто околдован. Или как это называется. А если бы не сработало, тогда я была бы смущенной дурой.

— А если я скажу, что чары не сработали, но я все еще околдован, хотя мне больше нравится слово очарован.

Очарован. Кожа потеплела, покалывая.

— Пойдем со мной? Хочу кое-что показать, — он обхватил мои пальцы и осторожно потянул за собой по тропе.

Я пошла. Конечно.

Пляж был тихим, только волны шуршали о каменистый берег. Песок и камни ужасно чувствовались из-за этих каблуков, и я сняла их и пошла босиком по холодному влажному песку. Большая тень падала на пляж. Мы подошли ближе, и я поняла, что это груда хвороста для костра.

— Это и есть полуночный сюрприз? — я обошла груду.

— Да. Сегодня Самайн, как и Хэллоуин. Ты знала? — он шел за мной, но на расстоянии.

— Сэм и Сара немного рассказывали. Это ночь, когда граница между мирами становится тоньше, а магия — проще.

— Сара? — он вдруг замер.

Я тоже остановилась и повернулась к нему.

— Сара из магазинчика магии.

Он фыркнул и кивнул.

— Стоило понять сразу.

— Что понять? — я шагнула ближе. Его глаза почти сияли в серебряном свете луны над бухтой. — Твои линзы напоминают ее глаза.

— Как странно, — он посмотрел на часы. — Я все объясню через минуту.

Оглянувшись через плечо на дом, он опустился у хвороста. Он вытянул руки, искра зажгла дерево. Я не видела спичку. За секунды синее пламя охватило хворост, а потом превратилось в теплый костер. Огонь достигал неба.

- Не видела, чтобы костры так быстро разгорались, — потрясенно сказала я. — Как ты это сделал?

Он пожал плечами и сунул руки в карманы пиджака.

— Серьезно, как? Возгорающаяся жидкость? Я не видела зажигалку.

— Ее и не было.

— Что? Это невозможно.

— Возможно, если веришь в магию.

Я была в полной растерянности.

— Эндрю?

— Угу, — он шагнул ближе и обхватил мой пояс над пачкой.

— Что происходит?

— Хмм… если не веришь в магию, то ничего. Просто два человека стоят у костра.

— Но ты зажег огонь руками.

— Нет, если ты не веришь.

— Но я видела это своими глазами.

— Глаза могут обманывать.

— Решил поговорить загадками?

— Я надеялся, что ты поймешь без чар, — он рассмеялся и поцеловал меня.

Я отдалась поцелую, но в голове кружились вопросы. Эндрю Уайлдс был не тем, кем казался.

Что-то щелкнуло.

— Ты ведь не в линзах, да?

Я чувствовала, как его губы изогнулись в улыбке у моей щеки.

— Похоже, ты схватываешь, — говорил он, щекоча волосами мою кожу.

— Очки?

— Просто стекла, — поцелуй на шее.

Я нахмурилась.

Он поцеловал мой лоб.

— Погоди. Линзы и очки со стеклами?

Он кивнул, подбородок пошел вниз, и его блестящие голубые глаза пронзили меня. Я поежилась от силы этого взгляда.

— Это часть иллюзии.

— Внешность обманчива? — спросила я. Я скрестила руки, и крылья на плечах натянулись. Разговор и без того был слишком нереальным, а еще и я была в костюме пчелы. — Тихий одиночка, которого никто не видит.

Он вскинул одно плечо в ответ.

— Но зачем?

— Может, я не хотел быть тем, каким все ожидают меня видеть.

— Потому что ты отсюда, — я все еще чего-то не понимала.

— И моя мама.

И тут кусочки сложились в одну картинку.

— Твоя мама — Сара из магазина магии!

— А леди не так и глупа, — он просил меня продолжать.

— Твоя мама — самая сильная ведьма в Салеме.

— Динь, динь, — вяло сказал он.

— Сэм говорила, что Сара — настоящая ведьма, — я замерла и уставилась на него. — Значит…

— Я колдун.

Это не было вопросом.

— Ты колдун?

Он кивнул.

Я кивнула.

— И огонь?

Он помахал пальцами передо мной.

— А любовные чары?

Он рассмеялся тихо, но по-доброму.

— Подозрения вызвали перчинки. Когда я увидел кулон этой ночью, то понял, что это из магазина мамы.

Мои щеки пылали, но не от жара костра.

— Мне так стыдно.

— Не надо, — он снова поцеловал меня. — Те чары не работают.

— Откуда ты знаешь?

— Влиять на эмоции запрещает ковен.

— А простые смертные должны в это верить?

— Такова сила убеждения, — он ухмыльнулся.

— Значит, чары не сработали?

— Да.

— Но ты целуешь меня.

— Нет, — он поцеловал уголок моего рта. — И снова нет, — он поцеловал другой уголок и улыбнулся в мою щеку.

Я тоже улыбнулась.

— Ты мне нравишься, Мэдисон. С самого начала, как только пришла.

Я сморщила нос.

— Я тебя тогда не знала, — я замерла. — О. Парень, которого никто не замечает.

Он кивнул, настороженно глядя на меня.

— Студент биохимик на семинарах по литературе?

Он пожал плечами.

— Я честно люблю читать, но, может, дело было в том, что ты была на занятиях Филипса.

— Магия?

— Друг в регистратуре.

— Я должна знать о еще какой-нибудь магии?

Он опустил взгляд.

— Возможно.

Я коснулась его подбородка указательным пальцем.

Он не смотрел мне в глаза.

— Стул Гамильтона упал не сам по себе.

Мои брови поднялись к волосам.

— Я думала, что пожелала это!

— Так и было. Я увидел это на твоем лице и немного помог.

— Когда еще?

— Дождь, когда ты не взяла мой зонт.

— Ты можешь управлять погодой?

Он кивнул.

— Не чем-то огромным, но ненадолго могу.

— А Сэм и кофе?

Поджав губы, он покачал головой.

— Счастливая случайность. Я думал, что сделать, но это не пригодилось.

— Ты настоящий колдун.

Он улыбнулся.

— Да. А ты — девушка Брэдбури.

Я вспомнила странные слова Сары. Девушка Брэдбури с каштановыми волосами.

— Да, — я с вопросом смотрела на него.

— Мэри Брэдбури пережила испытания ведьм в Сэлеме, а Сара Уайлдс не смогла. Между нашими семьями давняя история. И… — он замолчал и выдохнул. — Мама видела, что ты придешь в мою жизнь, два года назад.

— Когда я поступила.

Он кивнул и обнял меня.

— Радуйся, что она не сказала, что твоей истинной любовью будет Доркус Хоар.

Эндрю откинул голову и засмеялся так громко, что эхо отразилось от воды.

— Рад.

— Бедная Доркус. Преследуемая при жизни, высмеянная после смерти.

— Я могу звать тебя Доркус, если тебе жаль.

Я поморщилась.

— Не надо, — я поцеловала его, смеясь. Это было приятнее, чем фыркать и смеяться.

Он перестал смеяться и посмотрел на меня.

— Я так долго тебя ждал.

Я могла сказать что-то еще, но его губы впились в мои, и я знала, что он давно этого ждал.

Вопли со стороны дома заставили нас отстраниться, но Эндрю держал меня за руку и не давал отойти от него. К огню шли ребята в костюмах, среди них шли и Тейт с Сэм, держась за руки.

Я посмотрела на Эндрю.

Он склонился и поцеловал меня в висок, шепнув:

— Не говори Сэм, что ее заклинание тоже не сработало.

Мои глаза расширились.

Если ей нужно верить в чары, пусть так и будет.

Я верила в настоящую магию.

Конец… на данный момент

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8