Записка [Виктор Камеристый] (fb2) читать постранично, страница - 28

что моментального ответа нет, и не будет. Он отсутствует не потому, что он не понял ее, а потому, что ему необходимо время.

Наконец, после длительной паузы он очнулся:

— Я понимаю, что для вас это может прозвучать дико, но все в этом мире относительно, как относителен день к ночи. Скажу просто: вам надо молиться за упокоение души усопшей и, кем бы она себя не мнила, даже опираясь на плечи антихриста, все равно она нуждается в покаянии и прощении грехов. А вам нужно избавить себя от комплекса взятой на себя вины, именно так, судя по исповеди, вы понимаете суть происходящего с вами. Вы ведь по образованию и по жизни связаны с психологией человека, а это есть познание души человека.

— Всего один вопрос. Что она хотела от меня? Как понять то, что произошло с нами на кладбище, и есть ли, как я вам сказала, проводник?

Отец Михаил долго, очень долго теребил свою жиденькую бородку и молчал. В его голове всплывали сцены, когда он, тогда еще студент-заочник, познавал таинство слова «душа» в одном из столичных медицинских вузов. Он прекрасно помнил что «…Эрот сын Афродиты был влюблен в красивую женщину по имени Психея. Но богиня была недовольна выбором сына-небожителя, как в выборе, так и тому, что он хочет соединить свою судьбу с простой смертной. Долго или коротко, но, пройдя сквозь испытания, она стала богиней, а он получил свою любовь». А если коротко: «психея» — душа, а «логос» — наука. Вот и получилась «наука о душе». Он страстно, порой до пены изо рта доказывал свое понимание науки о душе, используя любой повод, чтобы отличиться. Его заметили, его ставили в пример другим. Но и этого ему было мало. Он занялся психофизиологией, а потом психоанализом, следуя по проторенному им накатанному пути. И однажды он прозрел. Он ушел, оставив своих учеников (а у него уже были последователи), в обычный монастырь. Худое и здесь дало свои плоды, но, понимая и слушая Бога, он не был изгнан, а отправлен простым священником на остров Схимы. И именно там, среди холода, а порой и голода, он понял суть трактовки первооткрывателя науки о душе...

          А сейчас, теребя бороду, он вспоминал, что эндоморфный тип, когда происходит становление самого уникального человеческого органа мозга, взаимосвязан с мотивацией и инстинктами. Перед ним стоит женщина, обладающая не только экстравертным мышлением, оно включает интровертный и существенно имеет сенсорное чувство, понимание человеческих желаний. И не только их, но и того, что скрыто ото всех в аудиальном мире. Вот это и являлось для него особой интригой, той загадкой, которую ему не осилить. Что он и сделал, глядя честно прямо ей в глаза:

— Не богоугодное дело, когда мы, смертные, вмешиваемся в дела, в которых ничего не смыслим. А еще, я скажу тебе так. Мне кажется или, вернее, я уверен, что она, осознав свой поступок, передала тебе палочку эстафеты, это зовется ламбиротизм, то есть присутствие в ее отсутствие. Она переложила на тебя всю ответственность, при этом полагая, что ты сможешь отмолить и за нее ее тяжкие грехи. Что она конкретно имела в виду, ее пути, я не знаю, не ведаю. Но то, что не обошлось без злой силы, это и так ясно. А проводник или кондуктор? Да, такое понятие есть и, кстати, имеет право на жизнь, это я не как священник говорю, а как человек, познавший смысл слова «душа». А ты светлый, божий человек, смотри на вещи чуть иначе, под иным углом. Не так, как привыкла, не тем взглядом, как ты иногда произносила вслух с экрана телевизора. Так, как будто со стороны, и увидишь все иными глазами.

— А что для Вас есть зло? Что можно назвать злом в самом понимании добра и зла? Что для вас имя, Аданаис?

Отец Михаил молчал, обдумывая ее вопрос, хотя скорей всего он был далеко от нее. Сколько себя помнил, он себе задавал этот вопрос, но задав, относился каждый раз по-разному к тому, что приходило в голову. Это сейчас он, изучив библию и зная ее назубок, категоричен, может вторить себе, не слушая слов со стороны, а тогда? Чуть раньше, когда только сделав первый, самостоятельный шаг, думал он о том, что такое добро и зло? Нет, не думал. Но пусть это так и останется в глубине его души, потому что он так хочет. В каждом из ныне живущих есть своя ниша — та, где спрятано от всех крохотное зерно. Оно вырастает, когда ему нужно, не спрашивая ни чьего совета. Оно само по себе, как сама по себе кошка, гуляющая, где хочет и с кем хочет. Саваоф? Аданаис? Зачем ей знать то, что скрыто, впрочем, она все узнает…Светлана ходит верой и…видением.

Он не стал давать ответ, произнес только тихо:

— Храни тебя Господь. Иди с миром.

Она ушла…

О работе речь не шла, да и какая может быть работа в библиотеке, которая надоела, так что… Лучше о другом.

Ловя свое отражение в зеркале, висевшем в коридоре, Светлана в который раз задавала немой вопрос: и все-таки, зачем «она» ее позвала. Мы зависим от обстоятельств, так или иначе неразрывно связавших нас