Записка [Виктор Камеристый] (fb2) читать постранично

Записка    (фэнтези)

Светлана Ивановна Томина, едва приоткрыв входные двери, обратилась в слух. Звонил телефон. Мысленно чертыхнувшись, прикрыла входную дверь, и, не снимая обувь, прошла в гостиную.

 В уголке гостиной, на маленьком, но довольно изящном столике, где лежала деловая переписка, стоял красного цвета телефон. Сам телефон имел давнюю, многолетнюю историю, но менять его на новое чудо техники она не хотела. Вся обстановка мебель, ковры и даже трех рожковая люстра купленные при канувшей в небытие власти была превосходна и навевала грусть, ностальгию и чуточку щемящего восторга. А еще, ее особая гордость, серебряный жуи, символизирующий счастье и благополучие в доме.

 Подняв трубку, Светлана Ивановна произнесла, как и полагалось в таких случаях.

— Алло. Я вас слушаю.

На другом конце послышался гул человеческих голосов, шум работающей машины и едва неслышный, но вполне ясный по значению возглас: «На выезд седьмой группе!»

Светлана Ивановна метнувшись вглубь своего рассудка, оценила это так: «Звонят из милиции или скорой помощи».

И оказалась права.

— Извините, Светлана Ивановна, это главврач скорой помощи, Довбышев Иван Кириллович.

На несколько секунд возникла пауза.

— Я вас слушаю, Иван Кириллович, — произнесла вполне нейтральным голосом Светлана Ивановна, хотя, с нетерпеньем посматривала на часы с боем висевшие напротив столика. Время действительно поджимало, но Светлана Ивановна, по праву считаясь интеллигентным человеком, лишь вздохнула, ожидая продолжения.

— Тут такое дело к вам… — Иван Кириллович на короткое мгновение снова умолк. Потом, пытаясь произнести как можно мягче, и главное, доходчиво, пояснил: — К нам позвонили из пятидесятого дома, что на бульваре Громова, по поводу смерти пожилой женщины. Так вот, на месте сейчас наша бригада врачей, но и вы необходимы.

—  То есть?

— Рядом с трупом, была обнаружена записка. В ней сказано, что вы должны присутствовать. В конкретности точно не могу сказать, что в ней написано еще, но собравшиеся зеваки, наш врач и сын покойной требуют, чтобы я вас отвез на место. А вообще-то, знаете, в этом доме, как мне кажется, всегда происходит всякая чертовщина.

— Хорошо, — недолго размышляла Светлана Ивановна в особенности интриги последних его слов. Взглянув на часы, чувствуя, что в этом звонке, как и в истории о записке для нее есть материал, о котором она возможно мечтала. Само толкование незнающего проблематику человека о чертовщине — это ли не новость? Единственной преградой была мысль о том, что она увидит на месте. В голову настойчиво просились мистические сцены, где она и та ей незнакомая женщина были главными действующими лицами.

— Присылайте за мной машину. Адрес знаете?

— Извините за банальность, но кто в нашем небольшом городе вас Светлана Ивановна не знает. Выходите на улицу, моя черная служебная «Волга» будет через пять минут.

     Выйдя из подъезда, она действительно была чуть озадачена оперативностью главного врача скорой помощи и главное, тем, что за ней прислали его персональную машину.

«Странность имеет обратную сторону. Если бы что-то что заставило его прислать за мной машину он, пройдя мимо в трех шагах, точно бы меня не заметил. Хотя, если обмолвился о том, что меня знает, заметил бы. Странно, хотя и поднимает уровень адреналина в крови это именно то, что так ей не хватает в последние месяцы», — так подумалось ей и, осторожно прикрыв двери, она уехала.

Ехали не так долго, не более десяти минут. Но за эти минуты она многое передумала и, хотя главенствующей мыслью являлась, кто и зачем, тем не менее, нашлись и другие отголоски так или иначе связанные в единый крутой комок.

     Возле увитой диким виноградом пятиэтажки толпился народ. Оценив окружающую обстановку, Светлана Ивановна едва вышла из пахнущего сиренью салона «Волги», окинула взглядом толпившийся народ и слугу закона. Просто зеваки, дурно пахнущие алкаши, решившие посетить весь «цирк», — по признанию стоявшего в оцеплении милиционера. На его рябом лице выражение тоски,  и еще чего-то, что сродни выражению лица больного легкой формой эпилепсии. Отдельно стоящие, «понимающие ситуацию» гражданки, преимущественно краснолицые, раскормленные мужьями женщины, они о чем-то судачили, и как услышала Светлана Ивановна — сдохла проклятущая…

    Что значили эти слова для нее? Да, в общем-то, абсолютно ничего. Сколько она себя помнит, она часто сталкивалась с теми, кто люто ненавидел ближнего своего, будь это брат или сват, разницы нет. Казалось, мир, соседские отношения — это выше всяких похвал, но нет, все равно черная кошка перебежит дорогу, как между квартирами, так и между чувствами. Когда она приехала писать очередной репортаж о судьбах двух соседок, это