Избранные переводы в 2-х томах. Том 1 [Жозе Мария де Эредиа] (pdf) читать постранично, страница - 2

описанную Гейне скалу. И он понял, что уходящее на
ночь солнце, сверкая, запечатлевается отблесками на этой скале
дольше всего.
Лишь на одной вершине
Еще пылает закат.
Таков последний левиковский портрет гейневских строк.
Раньше было: «Последним лучом пламенеет // Закат на прибреж­
ной скале». Смысл тот же, но оттенок смысла другой. До поездки
на Рейн Левик условно видел некую скалу. Увидев эту скалу воо­
чию, он понял, что у поэта речь шла об одной вершине, на кото­
рой «еще (!) пылает закат».
Есть переводы, которые сложились сразу же и счастливо. Сде­
ланный в 16-летнем возрасте перевод из Гейне «Зазвучали все де­
ревья...» остался в неизменном виде до нынешнего дня. «Лорелея»
и другие стихи переписывались десятки раз. В «Лорелее» всего
двадцать четыре строки, а большая поэма «Германия» — она про­
шла с переводчиком через десятки лет и десятки раз переделы­
валась. Поэма Гейне «Германия» известна русскому читателю по
многих переводах; Костомаров и Заезжий, Минаев и Вейнберг,
Тынянов и Рубанович, Пеньковский и Левик... Левиковский пере­
вод «Германии» проделал заметную и поучительную эволюцию.
Первый вариант тридцатых годов переделан в шестидесятых. Опыт
работы над другими поэтами помог Левику уточнить, а таким
образом и улучшить многие частности старого перевода. Он зазву­
чал еще убедительней. А убедительность в поэтическом перево­
де — дело первейшее. Это значит: переложение производит на чи­
тателя впечатление той же непосредственности и живости, что и
оригинал.
Следующим после Гейне этапом творческого пути была книга
Ронсара, за перевод которого Вильгельм Левик взялся на фронте.
Переводы стихов Ронсара осуществлялись в обстановке самой,
казалось бы, непоэтической для этого изысканного поэта. При­
дворный кавалер оказался на войне. На фронте, после допросов
военнопленных, передвигаясь по дорогам войны, Левик переводил
Ронсара. Сразу же после победы он завершил эту работу (первое
издание книги — 1947 г.), принесшую ему большой успех. Это
одна из самых безусловных его удач.
Обычно к стихотворным переводам обращается оригинальный
поэт. Таких примеров множество и в прошлом и в настоящем.
Оригинальных стихов Вильгельма Левика мы не знаем. Он подчи­
нил свое дарование воле других поэтов — иноязычных, главным
7

образом немецких, французских и английских. Подчинил — не со­
всем точное слово. Такое впечатление, что наш переводчик
создан для того, чтобы услышать их голоса и сделать их слыши­
мыми для всех. Что это значит? В пушкинских «Египетских но­
чах» Чарский говорит после прослушанной импровизации итальян­
ца: «Чужая мысль чуть коснулась вашего слуха и уже стала ва­
шею собственностью, как будто вы с нею носились, лелеяли, раз­
вивали ее беспрестанно». Мысль Байрона и Рембо, Верлена и
Ленау коснулась слуха Вильгельма Левика и стала его собствен­
ной мыслью. Он ее не присвоил, а сделал достоянием русского
читателя.
Мне думается, что живопись заменяет Левину оригинальные
стихи. Ее характеризует уважение к натуре, стремление к гармо­
нии образа, к свежей цветовой гамме. В поэтическом переводе
для Вильгельма Левика характерно в высшей степени уважитель­
ное отношение к оригиналу. Он никогда не рассматривает его
только как отправную точку для своих произвольных домыслов
и построений. При этом он не повторяет натуру, не копирует ее,
а дает ей новую жизнь.
В воспоминаниях об А. А. Осмеркине — своем учителе жи­
вописи — Вильгельм Левик воспроизводит
слова
художника
И. И. Машкова: «Перед натурой надо ползать на пузе». По поводу
этой реплики Ильи Ивановича Осмеркин сказал своему ученику:
«Ну, что ж, попробуйте, только помните, что в этой позиции на­
туры не видно».
Сказанное о натуре в живописи имеет прямое отношение к
оригиналу в переводе. Внимание к натуре и к оригиналу не озна­
чает рабьего преклонения перед ними. И в этом, может быть,
прежде всего в этом, нужна мера. Вильгельм Левик с молодых лет
и как практик и как теоретик перевода воюет против буквализма,
против крохоборческого — слово за словом, строка за строкой —
копирования оригинала. Дух, а не б у к в а , — вот то заветное и за­
поведное, что направляет работу поэта-переводчика.
В одном из сонетов Дю Белле есть строка:
Поэтам платят неохотно.
Левик перевел эту строку таким образом:
Поэты не в цене у власти и закона.
С первого взгляда может показаться, что переводчик наме­
ренно усилил гражданский пафос строки. Но и весь этот сонет,
а главное, все творчество Дю Белле позволяют прочитать эту стро­
ку так, как прочитал ее переводчик.
«Художественный п е р е в о д , — пишет Левик, — это отнюдь не ин8

формация о содержании каждой строки. В ряде случаев перевод­
чик имеет право исходить из целостного образа поэта и в соот­
ветствии с этим менять ту или иную строчку». И верно: мотив
пренебрежения вельмож к настоящей