«Рождество, — думал Ирвин, втискивая ломик в узкую щель, — Рождество, это для мудаков».
Две тысячи лет назад в задней комнате вифлеемской пивной умудрился появиться на свет какой-то мелкий еврейский ублюдок, и с тех пор это служит основанием, чтобы гонять по радио долбаных «Слейдов» да Клиффа Ричарда и украшать этажи торговых центров пластмассовыми ветками остролиста. Крутить днем и ночью «Чудесное-на-хер-Рождество» раздолбанного Пола Мак-мать-его-картни, когда все, что требуется человеку, — это вмазаться и заползти под мягкое одеяло забвения. Ирвину это ощущение было знакомо. Ему позарез нужна была доза, а не завывания Пола Мак-мать-его-картни. Доза героина, оплаченная тем, что он выручит за добро, которое вот-вот попадет в его потные лапы.
Дайте только забраться в дом.
Ирвин налег на ломик, щель в окне расползлась настолько, что можно было просунуть в нее руку, а дальше уж дело за пальцами. Он влез всем телом в комнату — одна нога еще болталась в студеной ночи позднего декабря, а другая уже добралась до теплой батареи центрального отопления. Два часа ночи, но весь этот долбаный дом пышит теплом, что твои тосты — вот она, изнеженность среднего класса. Да ограбление — это самое меньшее, чего он заслуживает.
Как правило, Ирвин, забираясь в темный, незнакомый дом, вел себя осторожно, опасаясь свалить какой-нибудь долбаный торшер или поворотную стойку с компактами, или еще какую гребаную пидорскую хрень, однако сегодня блуждать на ощупь необходимости не было. Дорогу ему освещала рождественская елка. Настоящая, увешанная сотнями крошечных красных, белых, желтых и синих лампочек, она указывала Ирвину путь и к добыче, и, соответственно, к теплой струе героина, которую он впрыснет в излюбленную вену.
Стояла ночь под Рождество. Под елкой в искусном беспорядке раскинулись подарки в приличествующих случаю перевязанных серебристой лентой обертках — зеленых, красных, украшенных святочными узорами. С белыми карточками, напоминающими членам семьи кому что причитается. Ни единая живая душа даже не пошевелилась в этом пригородном доме, да и чего еще ожидать от населяющего такие хоромы безголового мудачья из среднего класса. Ирвин прямо-таки портреты их мог нарисовать. Эдакие Ричард и Джуди. Дарят друг дружке поваренные книги Джейми Оливера и Найджеллы да проверяют надписи на баночках с кофе, дабы убедиться, что при изготовлении его никакой эксплуатации неимущих, боже упаси, не произошло. Вот такие хмыри покупают журнал «Тайм Аут» и обводят в нем красными кружками названия ультрамодных групп, думая: надо бы сходить, послушать, — и никогда никуда не ходят, потому что для этого придется нанять кого-то, чтобы сидеть с ребенком, да к тому же, из музыки им нравится только самое что ни на есть дерьмо.
Воспаленные глаза Ирвина отыскали полку с компактами: лучшие хиты Моби, Мэйси Грэй и Вана Моррисона, плюс новый диск «Колдплэй». Ладно, проснется это мудачье завтра утречком, глядишь, кого-нибудь из них кондрашка хватит.
Ирвин с приобретенной долгой практикой расторопностью принялся сгружать компакты в рюкзачок. Продать их будет не трудно, но, правда, за пустячные деньги — слишком много ублюдков вроде него тырит сейчас точь-в-точь такие же долбаные компакты и по той же причине. Чтобы разжиться настоящей наличностью, нужно найти что-нибудь посущественнее.
Может, видик? Да видик нынче хрен сбудешь, разве что самый новый, навороченный. А тут дешевка. И DVD-плеера у них, похоже, нет. Повезло же ему — забраться в дом, где живут не просто середнячки, но еще и отставшие от времени.
Ирвин прищурился, снова оглядывая комнату, — теперь, когда глаза его свыклись с исходящим от елки светом, комната казалась уже не такой тусклой. Телевизор у них из самых лучших, но уж больно здоровый, в одиночку такой не упрешь. Часы да безделушки годятся разве что для гаражной распродажи. Видеокассеты хорошо идут, только если на них записана порнуха. От книг же и вовсе никому проку нет — ни человеку, ни скоту.
Внезапно Ирвин услышал — или ему так показалось — какой-то шум. Что-то шуршало наверху. Господи, вот только малолетки-лунатика, которого приманили сюда сны о лежащих под елкой подарках, ему и не хватало.
Ирвин постоял, неподвижный, точно камера наблюдения, вслушиваясь, пытаясь определить источник шума. Вроде бы, решил он, шум доносится из камина. Мелкие куски какой-то дряни ссыпаются по дымоходу. Может, остатки птичьего гнезда. Или набившийся в трубу мусор, потревоженный ветром и снегом.
Ладно, выкинуть из головы картинку, на которой ребенок прокрадывается вниз, чтобы вскрыть подарки, это уже приятно. И тут Ирвин сообразил, что самое-то ценное, может, как раз в идиотских сверточках и лежит.
Последние комментарии
20 часов 42 минут назад
21 часов 17 минут назад
22 часов 10 минут назад
22 часов 15 минут назад
22 часов 26 минут назад
22 часов 39 минут назад