любой, знающий персидский или таджикский язык, порой даже не догадываясь, кому принадлежат эти строчки. Отдельные стихи Сзади прочно вошли в язык в виде поговорок и афоризмов – так в русском языке живут стихи Грибоедова.
Крупный поэт – это всегда личность, и один из ярчайших – Саади.
Он сменил множество профессий, много странствовал, был рабом в Палестине у крестоносцев и почетным гостем в другом конце Центральной Азии – в Кашгаре.
Опыт сделал Саади знатоком жизни. Крупный русский востоковед, один из основателей АН СССР, С.Ф. Ольденбург писал: «Саади был большой сердцевед, и всегда его глубоко интересовали люди и их поступки и побуждения, и потому, вероятно, ему хотелось сравнивать людей разных стран и народов. Вывод, который он сделал из этих сравнений, если судить по его сочинениям, тот, что люди всех народов и стран, мало чем друг от друга отличаются: одинаково, как ему казалось, и любят, и ненавидят».
В этом отношении Саади стал естественным преемником традиций выдающегося центральноазиатского ученого-энциклопедиста Бируни, который проводил в жизнь принципы национальной и религиозной терпимости.
Саади видел много несправедливости, нищету тружеников и богатство угнетателей. Свои наблюдения поэт выразил в «Гулистане» и других произведениях.
Какие тайны знает небосвод
И звезд, на нем горящих, хоровод!
Один – слуга; другой – владетель трона,
Суд нужен этому; тому – корона.
Один – в веселье, в горести другой.
Вот этот счастлив, тот – согбен судьбой.
Вот этот в хижине, а тот – в палатах,
Тот в рубище, другой – в шелках богатых.
Тот жалкий нищий, этот – богатей.
Тот бедствует, другой – гнетет людей.
Один – величья мира властелин,
Другой – ничтожный раб в цепях судьбин.
Тот опьянен довольством, негой, властью,
Другой привык к невзгодам и несчастью.
У одного безмерно достоянье,
Другой семье не сыщет пропитанье.
(Перевод Л. Старостина)
Большим почетом у современников пользовался Абдурахман Джами.
Ученый, суфийский шейх, аскет, наставник государственных деятелей и поэтов, он и сегодня вызывает все больший интерес у любителей поэзии.
Для Джами характерна огромная искренность и чувство ответственности перед читателем. Он так формулировал свое поэтическое кредо:
Не хочу я пустословьем обеднять родной язык,
Потакать лжецам и трусам в сочиненьях не привык.
(Перевод Т. Стрешневой)
Персидско-таджикская поэзия принадлежит всем народам Центральной Азии. Среди классиков этой поэзии мы найдем и таджиков Рудаки и Руми, и азербайджанцев Низами и Хакани, и индийца Дехлеви.
Культура любого большого региона – всегда синтез. Этот синтез не обедняет никого. Он обогащает всех.
М.А. Дробышев
Абульхасан Рудаки
Об авторе
Абульхасан Рудаки (ум. в 941 г.) – родился неподалеку от Самарканда, значительную часть жизни провел в Бухаре и под конец жизни, попав в опалу, вернулся в родной кишлак. Из огромного поэтического наследия Рудаки (130 тысяч или 1 миллион 300 тысяч бейтов – сообщение источников допускает двоякое толкование) сохранилось всего немногим более одной тысячи бейтов.
Рудаки писал в самых разнообразных жанрах, главное же место в его творчестве занимали касыды с лирическими вступлениями.
Последние комментарии
14 часов 56 минут назад
14 часов 57 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад