В гостях у Посторонним В.

Александр Иванович перешагнул
порог квартиры, повесил на
вешалку плащ и только тогда снял с
переносицы датчик, показывающий,
какой объем воздуха он потребил за
время передвижения по Москве. Налог на воздух в России стали
взимать уже давно, пять лет назад.
Мотивировали тем, что на эти
средства установят очистные
сооружения. Александр Иванович
снял шагомер - небольшие ножные кандалы, соединённые тонкой
цепочкой, тоже снабжённой
датчиком – за передвижение по
улицам также брали налог,
который, по уверениям чиновников,
тратился на ремонт тротуаров. Прошёл в комнату. Тёща, как
обычно в это время, смотрела
передачу "Новости Мавзолея",
которые давали населению
ощущение вечного покоя. На экране
вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал
про стабильность во всех сферах.
Жена варила макароны. Сын играл с
рыжим котом, который ловил
бумажный бантик.
- Саша, ты заплатил налог на кота? - Строго поинтересовалась тёща.
- Забыл.
- Опять! Как же так?
- Мама, Вы бы болтали поменьше, -
зло заметил Александр Иванович. -
Из-за Вас налог за разговор растёт. То ли дело папа.
Тесть кивнул и прожестикулировал
что-то, пользуясь азбукой
глухонемых. А потом отстучал
тростью фразу азбукой Морзе.
- Старый матерщинник, - подумал Александр Иванович.
Налог на разговоры ввели, чтобы
граждане не тратили время на
обсуждение реформ, тогда как нам
нужно догнать и перегнать Украину.
Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками
датчиков, фиксирующих речь,
движения, траты услуг ЖКХ. Их
поставляла государству семья
олигархов Вротимгерб - друзья Того,
Кого Нельзя Называть. Александр Иванович зашёл в
ванную. С отвращением бросил
взгляд на мыльную воду в ванне, где
уже помылась вся семья – налог на
воду был слишком высок. На унитазе
тикал датчик налога на естественные отправления.
После макарон с кислым кетчупом
"Седьмое ноября" Александр
Иванович с женой отправились в
спальню. На кровати мигал датчик,
который подсчитывал время, потраченное на сон и соитие.
Полноценный секс стоил дороже,
поэтому многие граждане перешли
на самоудовлетворение, которое
датчик пока определять не мог.
Сексом в других комнатах заниматься было нельзя – повсюду стояли ещё и
видеокамеры.
Александр Иванович то и дело
косился на датчик, потом нервно
сказал:
– Я не могу в такой обстановке! Уж лучше, как в прошлый раз, на
свалке. Там не следят.
– Летом мы бы могли поехать за
город, - вздохнула жена. - Я же
говорю: лучше купить дом в
деревне! Вырыть колодец, топить печь дровами. Насколько дешевле!
И шагомерами там не пользуются,
потому что тротуаров нет.
– А где работать? - Александр
Иванович откинулся на подушку и
закрыл глаза. – Там почти все деньги уходят на налог за жильё. Люди
хлеб с лебедой пекут.
– В наши магазины стали завозить
ржаной с ягелем - "Магаданский"
называется. И с еловой хвоей –
"Соловецкий". Пишут, в нём витаминов много. Горький… - Жена
обняла мужа. – Саша, может быть,
нам на акцию пойти,
оппозиционную? "Час без кандалов".
– Чтобы сняли с работы? – Буркнул
муж. – Либералам-то Госдеп платит… – Устройся в Госдеп, - оживилась
жена. – Теперь разрешают
официально оппозицией работать,
чтобы другие страны видели – у нас
демократия.
– А ты знаешь, какой договор с ними заключают? "Согласен подвергнуться
дисциплинарному наказанию в
любое время в любом месте от
любого патриота России".
В дверь позвонили. Александр
Иванович и его жена вскочили и стали поспешно одеваться. Оба
побледнели, у жены тряслись руки, у
мужа дёргалось веко. Россияне
жили в постоянном страхе,
поскольку все писали друг на друга
доносы. В своём гражданском рвении они даже утомили
спецслужбы, которые ввели норму:
не более одного доноса в месяц с
человека.
- Саша, давай не будем открывать, -
умоляюще прошептала жена. Но тёща, исполнительная женщина
советской закалки, уже распахнула
дверь. На пороге стояли двое
полицейских и хмурая дама из
налоговой службы.
- Здравствуйте, у вас проживает кот Рыжик? – Произнесла она,
сверившись с каким-то документом.
– За него неуплата налога – десять
тысяч. Мы обязаны изъять кота. Она
подошла к Рыжику, схватила его и
отработанным движением сунула в переноску. Кот жалобно замяукал.
- Это ты виноват! – Тёща яростно
обернулась к Александру Ивановичу.
– Я же просила!
- Мама, у меня есть более важные
дела, чем какой-то кот! - Вы только послушайте его! – Тёща
всплеснула руками. – Слушать радио
"Свобода" в подвале! Вот твои дела!
Стихи Быкова читать под одеялом!
На это у него время есть! Ругает
наших благодетелей Вротимгербов! И главное - не верит, что президент
бессмертен!
Александр Иванович выудил из
кармана плаща, висящего на
вешалке, кошелёк, стал
отсчитывать деньги, бормоча: - Не слушайте её, ради Бога. Совсем
ополоумела старуха… Вот десять
тысяч. Верните котика!
Дама открыла клетку, испуганный
Рыжик выскочил оттуда и нырнул
под стол. Когда Александра Ивановича уводили полицейские, он
обернулся и с горечью сказал:
- Хорошо устроились, мама. И кот
дома, и зять на нарах.
- Не зять ты мне, американский
шпион!