Брак по расчету [Марти Джонс] (fb2) читать онлайн

- Брак по расчету (пер. Н. Г. Лешина) (и.с. Волшебный Купидон) 930 Кб, 274с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Марти Джонс

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Марти Джонс Брак по расчету

Как счастью вслед меняется любовь.

Шекспир

Пролог

Мобил, Алабама,

август, 1891

– Вы хотите сказать, мистер Стоун, что у нас не осталось ни пенни? – спросила Лейси Вебстер, чувствуя, что вот-вот упадет. Девушка опустилась в глубокое кожаное кресло, которое, казалось, все еще хранило очертания фигуры ее отца. Ей даже почудилось, что сквозь складки черного траурного платья из шелка она ощущает тепло его тела.

– Не совсем так. Пока… Но вы, без сомнения, оказались в весьма стесненных обстоятельствах. – Мужчина резко одернул жилет, прикрывающий выпяченный живот. Его мясистое лицо светилось предвкушением победы.

Лейси всегда знала, что ее отец не питал любви к Тадэусу Стоуну. Однако только сейчас, столкнувшись лицом к лицу с этим человеком и увидев хищный блеск в его глазах, когда он сообщал об отчаянном положении ее семьи, она осознала, до чего же он отвратителен.

– Насколько стесненных? – спросила девушка, пытаясь спрятать за ухо непослушную прядь каштановых волос. Ее голубые глаза пристально следили за суетливыми движениями мужчины. Стараясь угадать, что скрывается за этим беспокойством, Лейси поняла: ей не понравится то, что она сейчас узнает.

Гость, сидящий в обитом парчой кресле, снова поменял позу, повернулся лицом к массивному письменному столу и откашлялся.

– Ваш отец за три месяца до смерти подписал на мое имя закладную на поместье «Изумрудные дубы». До этого он уже продал большую часть принадлежавших ему угодий. Остался сам дом да клочок земли к западу от него. Документ, который я держу сейчас в руках, касается дома и этого участка.

– Боже праведный! – прошептала девушка, поднося к побелевшим губам дрожащие пальцы. – Он продал больше ста акров земли?

Стоун, покашливая, открыл лежавшую у него на коленях кожаную папку:

– Вот копии купчих и закладная.

Юная леди взяла протянутые ей листочки и с замиранием сердца бегло просмотрела их.

– Вот сами видите – осталось всего восемь месяцев и тогда…

Лейси почувствовала, как рушится окружающий ее привычный уютный мирок. Ледяной страх сковал душу.

– Столько денег! Зачем он это сделал? Не хочу вас обидеть, мистер Стоун, но мой отец при жизни никогда не считал вас своим другом.

Не меньше минуты гость молча рассматривал свои ухоженные ногти и только потом посмотрел на хозяйку полным неприязни взглядом.

– У него не было выбора. Он слишком много потерял, неудачно вложив деньги, и ему необходимо было срочно покрыть свои потери. К несчастью, его репутация хорошего бизнесмена таяла вместе с его средствами. Кончилось тем, что никто, кроме меня, не соглашался дать ему взаймы, чтобы он смог попытаться начать все сначала.

– Но почему?.. Ведь вы ухаживали за моей матерью до того, как она предпочла отца. Всем известно: вы недолюбливали друг друга. Почему же он обратился к вам?

– Я уже сказал: у него не было выбора.

В душе Лейси не могла с этим согласиться, но кивнула.

– Ну а почему вы пошли на это? – задала она вопрос, понимая, что самое важное сейчас – разобраться именно в этом.

Стоун засмеялся:

– Скажем, у меня были на то свои соображения.

Холодок пробежал по спине девушки. Взгляд гостя заставил ее вздрогнуть от дурного предчувствия и забыть о последних крохах доверия к этому человеку.

– Что же мы будем делать? – едва слышно, обращаясь к самой себе, спросила Лейси.

– Боюсь, ваш выбор также невелик. Дом придется продать, чтобы погасить ссуду, ну а мебели и прочей домашней утвари едва хватит, чтобы вернуть остальные долги, что оставил после себя ваш отец.

– Продать дом! Мистер Стоун, вы же видели матушку! Вы знаете про Джорджи. Как же вы осмеливаетесь предлагать мне продать их дом? Они не перенесут сейчас переезда. Да и куда нам деваться? Какую бы работу я ни нашла – если мне вообще удастся найти ее, – этого будет недостаточно, чтобы обеспечить их.

Стоун ухмыльнулся, вновь переведя взгляд на руки со сцепленными пальцами, лежащие на коленях:

– Есть и другой выход.

Охваченная нервной дрожью, Лейси с надеждой подалась всем телом вперед, к гостю. Тот растянул в усмешке губы, показав ряд мелких острых зубов.

Девушка резко отпрянула:

– Другой выход?

– Да. Уверен, мы могли бы прийти к своего рода соглашению.

– Вы… Вы очень добры, – прошептала Лейси, хотя понимала: ни о, какой доброте со стороны этого человека не может быть и речи.

Мистер Стоун перехватил взгляд девушки, и фальшиво-добродушная улыбка сползла с его лица.

– Вовсе нет. Видите ли, я знал, что ваш отец никогда не сможет вовремя вернуть мне все, что он у меня занял. И это должен был быть мой реванш – месть за то, как ваши родители поступили со мной много лет назад, обманув меня, выставив на посмешище. Я собирался отобрать у них «Изумрудные дубы». Но я не рассчитывал, что ваш отец скончается раньше, чем воплотятся в жизнь мои планы. Теперь мне придется отомстить каким-то иным способом.

Лейси почувствовала во рту отвратительный медный привкус – вкус страха. Долгие годы Стоун носил в себе ненависть и обиду – в комнате почти физически ощущалось присутствие сил зла. Сейчас он здесь, чтобы отыграться за все. Прежняя жизнь юной леди не предусматривала встречи с этим извергом. Щеки ее похолодели, и по улыбке, промелькнувшей на лице мужчины, Лейси догадалась, как сильно она побледнела.

– Катрина смогла отвергнуть меня ради вашего отца, когда мы были молоды, но она ни за что не откажет мне, как только узнает, что в моих руках документ, дающий мне право собственности на ее бесценное поместье «Изумрудные дубы».

– Не откажет вам? Боюсь, я вас не совсем поняла.

– Я намерен получить Катрину, отныне и навсегда. И если ради ее согласия необходимо будет пригрозить тем, что я отберу поместье, я пойду на это. Не сомневайтесь, очень скоро она будет моей женой.

Лейси вскочила, задыхаясь от негодования и неожиданности, глядя сверху вниз на злобное лицо своего собеседника.

– Вашей женой? Невозможно! Вы неоднократно посещали мою мать после смерти отца и знаете, в каком состоянии она находится. Она ни за кого не может выйти замуж. И даже если бы смогла, никогда не согласилась бы на это. Она очень любила моего отца.

В ответ на эти слова рот гостя медленно растянулся в широкой улыбке, превратившейся в гримасу.

– Держу пари, она также очень любит «Изумрудные дубы». И, кроме того, я могу быть обаятельным, когда, это необходимо. Я ведь уже сватался к ней однажды. Уверен, в нынешнем ее состоянии сделать это будет совсем не трудно, тем более, когда я поставлю ее перед выбором: оказаться выброшенной на улицу или стать моей женой. Без сомнения, она оценит мудрость моего предложения. Ну а если она все-таки не согласится, вам придется просто-напросто убедить ее.

– Нет, никогда! Не можете же вы вправду верить, что я стану помогать вам получить согласие матушки на столь противоестественный союз.

– О, вы станете помогать мне! – доверительно прошептал Стоун, и в его глазах появились дьявольские огоньки. – Вы будете делать все, что я сам скажу. Потому что, как только я заполучу поместье, ваша матушка окажется в полной зависимости от моей милости. Да и ваш маленький братец Джорджи тоже.

– Джорджи? Но он-то какое имеет к этому всему отношение?

– Мне нужны «Изумрудные дубы» и ваша мать, чтобы чувствовать себя полностью отомщенным. Но мне вовсе не нужен болтающийся под ногами слабоумный. Уверен, взглянув на этого дебила повнимательнее, любой согласится: лучшее, что я могу для него сделать, это найти какое-нибудь милое, спокойное местечко и отправить его туда.

Гость медленно поднялся, не сводя с Лейси темных узеньких глазок:

– Окажется ли это местечко милым и спокойным, будет зависеть от вас.

– От меня? – Лейси задохнулась от гнева. Боже! Как только ее мать могла когда-то испытывать симпатию к этому человеку? Почему ее отец обратился к нему, даже находясь в отчаянном положении.

– Да, от вас.

Мистер Стоун перегнулся через стол и провел пальцами по щеке девушки:

– Вы очень напоминаете мне вашу матушку в молодости, когда я за ней ухаживал. Сейчас она лишь слабая копия того, чем была когда-то, но вы… Вы такая свежая, такая молодая!

Лейси отшатнулась, словно влажная мясистая ладонь нанесла ей пощечину.

– Вы сошли с ума, если думаете, что я позволю вам даже просто находиться рядом с матушкой или Джорджи! Убирайтесь из этого дома, мистер Стоун.

Посмеиваясь, он крепко ухватил Лейси за подбородок:

– Сейчас я уйду. Но у вас в распоряжении только восемь месяцев, мисс Вебстер. И хотя вы – сама прелесть и, без сомнения, умны и находчивы, я не верю, что вам удастся за столь короткий срок собрать необходимую сумму, чтобы остановить меня. Так что не сомневайтесь – я вернусь.

Пылающие щеки мистера Стоуна выдавали едва сдерживаемое удовольствие.

– Я предупреждал вашего отца насчет его дел. Они были слишком рискованными. Но чем хуже становилось его положение, тем безрассуднее он поступал.

Посетитель захлопнул папку и откашлялся.

– Ваше затруднительное положение – полностью его вина, мисс Вебстер. Помните об этом.

У Лейси голова шла кругом. Казалось, она вся во власти ужаса. Сердце билось так сильно, что девушке почудилось – вот-вот оно выскочит из груди. Она едва расслышала, как Стоун буркнул, что сам найдет выход, но не смогла заставить себя сказать хоть слово. Обессиленная, девушка опустилась в кресло, пытаясь сделать вздох.

Откуда-то издалека до ее слуха донесся хлопок входной двери. Стук сердца с такой силой отдавался в ушах, что Лейси в отчаянии зажала их ладонями и долго сидела не двигаясь, – никогда прежде ей не доводилось чувствовать себя столь беспомощной.

– Мисс? Мисс!

Голос Тэсс наконец пробился к Лейси сквозь туман отчаяния, и она подняла глаза на женщину, стоящую в дверях кабинета. Тэсс обеспокоенно хмурилась, и от этого ее морщинистое лицо казалось еще старше. Рыжие волосы с седыми прядями, зачесанные назад и собранные на затылке в тугой пучок, придавали ей строгий вид. Однако Лейси знала, что эта суровость обманчива. Тэсс всегда заботилась о них. Она была в доме Вебстеров больше, чем экономкой, больше, чем няней для Джорджи, а теперь и для Катрины. Со дня скоропостижной, заставшей всех врасплох смерти отца, Тэсс осталась их единственной опорой.

С трудом передвигая ноги, спотыкаясь на каждом шагу, Лейси пересекла кабинет и бросилась в спасительные объятия пожилой женщины.

– Ах, Тэсс, что же мне делать? Самое трудное, что было в моей прежней жизни, – это попытка научить Джорджи произнести хотя бы пару слогов. Столько всего произошло. Я не справлюсь с этим одна!

– Вы не одна, дорогая моя, – постаралась успокоить девушку старая служанка, ласково поглаживая ее мягкие каштановые локоны. – С вами рядом Тэсс.

Глаза Лейси оставались абсолютно сухими, несмотря на боль и отчаяние, охватившие ее. Девушка отстранилась от служанки, ноги ее дрожали, и она крепко сцепила пальцы, чтобы не кусать в бессилии ногти.

– Боюсь, даже тебе на сей раз не удастся ничего уладить, Тэсс. Этот человек уничтожит нашу семью, если я не смогу остановить его.

Старая экономка подошла к переносному бару в углу кабинета и, налив немного бренди, заставила Лейси взять в руки стакан.

– Выпейте.

– Такое крепкое? Тэсс, разве это поможет?

– Ну, поможет-то вряд ли, но сейчас и не повредит, это точно. Вы же на грани истерики. Пейте.

Лейси сделала маленький глоток и почувствовала, как по всему ее телу разливается приятное тепло. Ноги перестали подкашиваться, а руки нервно дрожать. Она сделала еще один глоток.

– Расскажите мне обо всем, – попросила пожилая женщина, подождав, пока девушка немного придет в себя.

Сжав хрустальный стакан с такой силой, что острые грани врезались в ладонь, Лейси постаралась собрать воедино разбегающиеся мысли.

– Отец продал все, кроме дома и небольшого клочка земли. Но и они заложены на невероятно тяжелых условиях. Мистер Стоун… О, Тэсс, Тадэус Стоун – чудовище! – Она содрогнулась, сделала еще один глоток бренди и пересказала Тэсс содержание разговора со Стоуном.

Лейси отчетливо видела, что Тэсс потрясена услышанным, однако старается скрыть свое удивление. Помолчав минуту, старая служанка сухо подвела итог:

– Ну что же, нам просто необходимо найти способ раздобыть деньги к тому сроку, когда нужно будет вернуть ссуду.

– Но ты не видела, какая сумма, Тэсс! Я не знаю способа раздобыть столько денег! И, кроме того, чувствую, что мистер Стоун не собирается сдаваться так просто. Похоже, он сошел с ума от ненависти.

– Без сомнения. Только сумасшедший мог придумать такой план. Мне этот человек никогда не нравился и всегда казался каким-то скользким. Но он пока еще не победил. Для начала вы можете не платить мне, – от чистого сердца предложила экономка. – Мне ведь не нужны деньги – все необходимое здесь есть.

Лейси слабо улыбнулась:

– Спасибо, Тэсс. Это очень мило с твоей стороны. Боюсь только, что мистеру Стоуну надо выплатить гораздо больше.

– Тогда мы должны придумать что-нибудь еще. Сколько у вас есть времени?

– Восемь месяцев, – с отчаянием в голосе сказала Лейси, сокрушенно качая головой. – Только восемь месяцев.

Старушка Тэсс ободряюще похлопала Лейси по спине:

– Я лучше пойду взгляну, как там ваша матушка и маленький Джорджи. Постарайтесь так не переживать. Восемь месяцев – достаточно большой срок, чтобы найти выход из положения…

– Я не могу продать дом, – прошептала Лейси, наполняя особым значением каждое слово.

– Конечно нет, мисс. До тех пор, пока живы ваша матушка и Джорджи, вы, без сомнения, не можете этого сделать.

– Мне нужно хорошенько подумать, Тэсс. Должен быть какой-то другой выход.

Тэсс покинула кабинет, оставив Лейси наедине с печальными мыслями. Девушка вернулась к отцовскому креслу, но на сей раз оно не показалось ей таким уютным. Как отец мог так поступить с ними? Как он мог заложить «Изумрудные дубы» Тадэусу Стоуну? Она почувствовала, что сейчас сердится на отца больше, чем это случалось, когда он был жив.

Лейси сразу же постаралась подавить в себе враждебность – не следовало сейчас начинать искать виновных, иначе она попадет прямо в лапы Тадэуса Стоуна. Ее отец не мог знать, что умрет раньше, чем успеет вернуть ссуду. Девушка была уверена: у него, несомненно, был план, чтобы спасти всю семью от финансового краха.

Руки Лейси машинально перебирали стопки бумаг и папки с документами, в беспорядке разбросанные по натертой до блеска поверхности письменного стола. Может, он уже нашел выход из денежных затруднений? Возможно, ему просто не хватило времени, чтобы исполнить свой план. Она должна была это выяснить.

Лейси принялась просматривать бумагу за бумагой, испытывая странное ощущение – словно она воришка в собственном доме. Ей придется изучить все документы отца, пока она не найдет решения. Другого пути не было.

Ее мать, так и не оправившись от ужасного нервного расстройства, отказывалась даже верить, что мужа больше нет в живых. С этой стороны ждать помощи не приходилось. А Джорджи…

Она горячо любила своего брата, но его недуг сейчас только осложнял положение. Ей все придется делать одной, впервые в жизни – совершенно одной. Даже Тэсс, несмотря на всю ее доброту и душевность, на сей раз ей не помощница.

Придвинув к себе первую попавшуюся под руку стопку бумаг, она начала читать.

Лейси внимательно вчитывалась в документ, который держала в руках. Знакомый почерк заставлял сердце сжиматься от боли. Прошло около трех часов, прежде чем ответ на вопрос был найден. Но как ей справиться с тем, что задумал отец?

Охваченная ужасом, она никак не могла понять, каким образом он собирался заставить ее участвовать во всем этом. Правда, никто из них никогда не мог долго противиться его обаянию. Но то, что открылось ей, было слишком хорошо рассчитано, холодно, по-торгашески.


Лейси, стоя в дверях, внимательно оглядела спальню, которую ее родители делили долгие годы, еще до того, как она родилась. Мать забылась беспокойным сном.

Катрина Вебстер стонала и металась, преследуемая кошмарами. Хрупкую фигуру женщины едва можно было различить на огромной кровати под ворохом одеял. Даже летняя жара не согревала ее. Никаких признаков улучшения состояния Катрины не наблюдалось – нервное потрясение, которое последовало за смертью мужа, не отпускало измученную душу женщины.

Молча закрыв за собой дверь, Лейси оставила мать в объятиях дневного сна, спасающего ее от действительности. Она так мало спала все предыдущие дни, что девушка решила не тревожить ее.

Лейси спустилась вниз и легко открыла дверь в комнату брата – детскую, где ему нравилось проводить время, хотя он был уже довольно большим мальчиком. Темноволосая головка склонилась над деревянной мозаикой. Крошечные фрагменты выскальзывали из его пальчиков, как по-волшебству, находя каждый свое место. В считанные секунды сложная головоломка оказалась решена, и мальчуган сразу же опрокинул ее так, что маленькие разнообразные по форме кусочки дерева полетели во все стороны.

В десять лет уровень интеллекта Джорджи был равен взрослому. Его умственные способности всегда не переставали удивлять Лейси. Если бы только они могли достучаться до его души! Но Джорджи жил в своем собственном мире, куда никому не было доступа.

Лейси одной предстояло сохранить их семью. У нее не было выбора: она должна будет сделать даже самое невозможное ради благополучия матери и брата. Тадэус Стоун не шутил. Он уничтожит ее мать. И отправит куда-нибудь Джорджи, если только она его не остановит.

Но удастся ли ей это? Сможет ли она побороть свои страхи и сомнения и взвалить на свои плечи такую огромную ответственность?

Вновь и вновь вчитывалась девушка в странички, которые держала в руках, понимая, что они указывают единственный выход. Несмотря на все отвращение к интригам, несмотря на то, что сама затея казалась ей гадкой и пугающей, Лейси с содроганием вынуждена была признать: это последняя оставшаяся им всем надежда.

Глава 1

Мобил, Алабама,

Сентябрь, 1891

Ее глаза оказались совершенно обычного голубого цвета, в них не было ничего особенного. Но пристальный взгляд, устремленный на него сверху вниз, можно было назвать как угодно, только не обыкновенным.

Именно это в первую очередь заметил Гаррет Армстронг, когда, оторвавшись от лежащего перед ним на столе гроссбуха, посмотрел на посетительницу. И действительно, женщина, которая стояла перед ним, была не такой, как все.

– Спасибо, Грэмб, – поблагодарил он, вставая из-за стола и жестом отпуская худого лысеющего человека, задержавшегося в дверях.

Секретарь сделал шаг назад и закрыл за собой дверь, а Гаррет предложил гостье присесть на жесткий деревянный стул перед его рабочим столом. Пока девушка расправляла пышные юбки простого платья из серого поплина, Гаррет воспользовался моментом, чтобы рассмотреть ее получше.

Обойдя вокруг массивного дубового стола, он оперся бедром на его угол, не сводя глаз с аккуратно уложенных каштановых волос и идеальной, словно фарфоровой, кожи. Женщина напоминала ему оживший портрет, ее поистине королевские манеры лишали его уверенности. Армстронг тихо кашлянул.

– Чем могу быть полезен, мисс… – Он попытался вспомнить имя, которое назвал Грэмб, но понял, что был слишком поглощен попыткой свести баланс в толстой книге, по-прежнему лежащей на его рабочем столе.

– Вебстер, – подсказала посетительница, бросив на него быстрый взгляд. Заметив манерную позу хозяина кабинета, устроившегося на краешке стола, она неодобрительно сжала губы.

Гаррет подавил в себе мимолетную вспышку благовоспитанности, подсказывавшей ему вернуться на свое обычное место. Так она, без сомнения, могла принять его за грубияна, однако чопорность гостьи привела Гаррета в замешательство, и он в ее неодобрении находил необъяснимое удовольствие – это, во всяком случае, была нормальная человеческая реакция.

– Итак, мисс Вебстер, что привело столь прелестную леди в доки залива Мобил? – Голос молодого человека прозвучал довольно резко, и он заметил, как девушка чуть удивленно вскинула темные брови.

– Я здесь по делу, мистер Армстронг, – ответила она.

Открыв маленький черный ридикюль, посетительница извлекла из него сложенный белый листок и крошечные круглые очки в золотой оправе. Водрузив их на свой носик, девушка развернула бумагу.

Гаррет почувствовал, как губы его непроизвольно растянулись в широкой улыбке. Этой мелочи – так необходимых ей очков – оказалось достаточно, чтобы он почувствовал себя гораздо спокойнее и проще. Сейчас перед ним сидела просто красивая женщина, а с такими он умел обращаться.

– По информации, которая у меня есть, ваша компания «Морские перевозки Армстронга» переживает не лучшие времена, – сухо констатировала девушка.

Она взглянула на молодого человека поверх очков, и улыбка исчезла с лица Гаррета. Он скрестил руки на груди, словно пытаясь защититься.

– Могу я поинтересоваться, откуда вы это узнали?

Посетительница не обратила внимания на его вопрос, и Гаррет почувствовал, как в нем закипает ярость, А она вновь заглянула в листочек, который держала в руке, и ответила:

– В данный момент это к делу не относится.

Девушка сняла очки, и ее неожиданно холодные голубые глаза смело встретили его взгляд.

– Важно только одно: каким образом мы можем сейчас исправить положение.

Гаррет соскочил со стола и сделал большой шаг к своему стулу. Сев на место, он наклонился вперед и устремил на посетительницу пронзительный, злой взгляд.

– Кто вы все-таки такая, леди?

Спокойно убирая очки в сумочку, она выпрямилась на краешке стула.

– Я уже сказала, меня зовут Лейси Вебстер.

Внезапно наивность девушки показалась Гаррету обманчивой. Несмотря на простодушный вид само ее присутствие в его конторе и осведомленность о его финансовом положении доказывали, что она достаточно умна и, безусловно, отважна.

– Послушайте, мисс Вебстер, я не представляю, что такая дама, как вы…

– Такая дама, как я, мистер Армстронг? – Вокруг ее рта залегла глубокая складка, выдающая досаду. Раздражение гостьи порадовало Гаррета, потому что то же самое испытывал он сам.

– Совершенно очевидно, что вы благовоспитанная юная леди. Почему же вы интересуетесь состоянием моей компании? – потребовал ответа Гаррет и, не удержавшись от колкости, добавил – В такой час не лучше бы вам пить чай, вышивать салфеточки или заниматься чем-нибудь подобным?

Ее пальчики, затянутые в перчатку, крепко сжали белую страничку, и молодой человек почувствовал как к нему возвращается уверенность: мисс Лейси Вебстер дважды подумает, прежде чем попытается в следующий раз сунуть свой носик в его дела.

– По правде сказать, мистер Армстронг, я предпочитаю кофе, а вышитые мной салфетки всегда оставляли желать лучшего.

Внезапное удивление, которое испытал Гаррет от такого ответа, постепенно сменилось невольным восхищением. Широкая улыбка вновь осветила его лицо. Юная леди, без сомнения, прекрасно владела собой, и молодой человек решил, что не следует относить это к ее недостаткам. Согласно кивнув, он сделал первый шаг к отступлению:

– Пожалуйста, продолжайте.

Лейси не знала, чего ей следовало ожидать от Гаррета Армстронга, она даже не пыталась заранее представить себе эту часть их встречи. К тому же девушка не предполагала, что хозяин компании окажется настолько привлекательным молодым человеком с загорелой кожей и светлыми от природы волосами, совершенно выгоревшими на солнце. На мгновение она даже пожалела, что не он, а его лучший друг оказался тем, кого ее отец выбрал ей в мужья.

Как же он отнесется к ее предложению? Лейси глубоко вздохнула и медленно сосчитала до десяти, брови ее нервно подрагивали. Но разве ей не было известно заранее, что, встреча будет не из легких? Она готовилась в течение двух недель, так что теперь все должно было пройти хорошо. Лейси не хотела дать ему возможность вывести себя из равновесия и допустить, чтобы все пошло прахом.

Стараясь взять себя в руки, девушка примирительно улыбнулась молодому человеку и решительно приступила к откровенному изложению своего плана:

– Как я уже сказала, я знаю, что вам нужны деньги. – Она быстро подняла руку, предвидя его вопрос. – Пожалуйста, не спрашивайте меня снова, откуда мне это известно. Я не собираюсь отвечать вам. Это будет пустой тратой вашего и моего времени.

– Понятно. И вы пришли сюда, чтобы предложить мне деньги, в которых, как вам кажется, я нуждаюсь? – Молодой человек упорно не желал признавать того, что она права. Однако его финансовое состояние действительно стремительно ухудшалось.

– Конечно нет. Я нахожусь в таком же отчаянном состоянии, как и вы.

– В таком случае, боюсь, я не понимаю, в чем смысл этой встречи. Если вам нужны деньги, вы, безусловно, понимаете, что обратились не по адресу.

– Нам обоим нужны деньги, мистер Армстронг. И я пришла сюда, чтобы обсудить способ, который, как мне кажется, поможет и вам, и мне получить желаемое.

Гаррет кивнул, откинувшись на спинку стула. Сцепив пальцы, он поднес руки к плотно сжатым губам и изучающе посмотрел на Лейси. То, с какой готовностью она призналась в своих финансовых трудностях, поразило молодого человека. Впрочем, с момента появления в его конторе ей удалось это сделать уже не один раз.

– Я слушаю вас с огромным вниманием, – весьма легкомысленно проговорил Гаррет, широким жестом захлопывая папку с бумагами, лежащую перед ним на столе.

Лейси неловко подвинулась: под настойчивым взглядом Гаррета решимость постепенно стала покидать ее. Он смотрел на девушку золотисто-зелеными глазами, буквально приковавшими ее к стулу, и медленно поигрывал кончиками пальцев больших рук, то соединяя, то разъединяя их.

– Некоторое время тому назад – думаю, когда вы учились на последнем курсе Бартонской академии, – вы заключили пари с вашим приятелем Себастьяном Эйвери.

Гаррет Армстронг возмущенно выпрямился. Улыбка исчезла с его лица, и ему стоило немалых усилий подавить раздражение и злость, охватившие его оттого, что эта женщина бесцеремонно вторгается в его дела.

– Вы, без сомнения, хорошо трудились, чтобы выяснить такие глубоко личные детали моей жизни, которые вовсе вас не касаются. Давайте, наконец, перейдем к сути дела. Чего же вы хотите?

На сей раз Лейси предвидела реакцию молодого человека и была к ней готова. С притворно-доверчивым видом она спокойно облокотилась на его стол и улыбнулась.

– Я хочу стать той женщиной, которая поможет вам выиграть это пари, мистер Армстронг.

Девушка наблюдала, как глаза Гаррета слегка расширились и тут же задумчиво сузились. Она удивила и даже шокировала его. Однако он сумел быстро справиться с захлестнувшими его эмоциями, и если бы Лейси не ждала его реакции, то, скорее всего, не успела бы ничего заметить.

– На самом деле? – наконец спросил Гаррет, сделав вид, что он абсолютно не заинтересован.

– Это необходимо.

Гаррет поднес сплетенные пальцы к губам и уставился на Лейси так, словно собирался приобрести ее с аукциона. Прошло некоторое время, прежде чем он отрицательно покачал головой:

– Из этого никогда ничего не получится.

«Я ведь не ожидала, что он подскочит от радости, как только услышит мое предложение», – напомнила себе девушка. Даже если бы это произошло, единственное, что он мог сделать, – помочь сдвинуть замысел с мертвой точки Дальше все зависело только от нее самой, но Лейси убедила себя, что справится. Ей только не хотелось, чтобы Гаррет Армстронг разрушил ее надежды прежде, чем она сделает попытку.

– Что вы имеете в виду? – Тон Лейси давал понять – она готова защищать свою идею. – Я все продумала, уверяю вас. Ваше пари четко сформулировано…

– Я прекрасно знаю все условия этого пари, – перебил ее Гаррет.

– Тогда позвольте мне объяснить вам мой план.

– В этом нет необходимости. Нетрудно догадаться, в чем он состоит, и я еще раз говорю вам: ничего не выйдет.

Лейси почему-то почувствовала себя оскорбленной, когда молодой человек так решительно отклонил ее идею.

– Но почему? Я ведь не уродина, мистер Армстронг!

Девушка с удовольствием отметила, что голос ее прозвучал довольно уверенно, хотя это и была не больше чем бравада.

– Конечно нет! – Взгляд Гаррета, скользнувший по фигурке гостьи, был весьма откровенен, в глазах вспыхнули огоньки.

– По правде говоря, – неторопливо продолжал он, – вы, может быть, самая прелестная женщина из всех, кого я встречал в округе Мобил.

Краски смущения залила щеки девушки, и она отвела взгляд. Слова Гаррета заставили сжаться ее сердце, доставив неизъяснимое удовольствие.

– Меня обучали хорошим манерам. И я умею вышивать… немного.

Армстронг заметил замешательство Лейси и решил, что стоит преподать ей еще один урок смирения, прежде чем предложить уйти.

– Мне жаль, мисс Вебстер, но, боюсь, вы напрасно потратили ваше время и… – Гаррет выразительно взглянул на лист бумаги в руках девушки, – и ваши деньги.

– Вы хотите сказать, что не поможете мне?

– Я хочу сказать, что не могу помочь ни вам, ни себе. Ни вы, ни я не можем ничего сделать, чтобы я наверняка выиграл пари. К тому же это была всего-навсего глупая выходка двух испорченных мальчишек, и больше ничего.

– Понимаю… – Когда Лейси подняла глаза на сидящего перед ней мужчину, они ярко блестели. – Вы хотите сказать, что, если проиграете, мистер Эйвери никогда не потребует тех денег, что каждый из вас поместил в банк Алабамы?

Гаррет стиснул зубы. «Как этой женщине удалось так много узнать о пари?» – недоумевал он.

– Вы провели собственное расследование, правда?

Лейси промолчала, понимая, что слова Армстронга нельзя расценивать как комплимент. И все-таки она готова была стерпеть что угодно, лишь бы заставить его принять ее план.

– Скажите, почему для вас так важно, чтобы я выиграл это пари? Не сомневаюсь, вы можете позволить себе выбирать.

Быстро взвесив, насколько следует открыться этому человеку, Лейси решила рассказать ему все, на что хватит ее сил. Каким бы болезненным ни был для нее откровенный разговор о собственных неприятностях, она ведь извлекла на свет божий и то, что касалось его, и теперь не могла не осознать, что ее собеседник гораздо благосклоннее отнесется к честному изложению фактов, чем к попытке приукрасить действительность.

– Мне, как и вам, необходимы деньги, мистер Армстронг. Мой отец недавно скоропостижно скончался и не успел рассчитаться с огромными долгами, которые он наделал за последние несколько лет. Вскоре после его смерти я узнала, что большая сумма была получена под залог моего дома. Ссуду необходимо вернуть через восемь месяцев. Я уже продала все, что было у нас относительно ценного, но этих денег, недостаточно.

– Продайте землю.

– Отец перед смертью продал почти все угодья. Остался только дом и около пяти акров, земли. От ста двадцати, которыми мы когда-то владели, не осталось практически ничего. Мой отец построил наш дом для матери тридцать лет назад, когда сразу после свадьбы привез ее в Мобил. Матушка настолько любила отца, что после его смерти она, можно сказать, не в себе.

Лейси опустила голову, стараясь подавить слезы, которые в последнее время в любую минуту были готовы политься из глаз. Она ощущала, что груз бурных событий последних месяцев, начиная со смерти отца, оказался слишком велик для нее.

– Я не могу сейчас сказать матушке, что она должна покинуть дом, мистер Армстронг. Просто не могу.

– И вы просите…

– Я прошу только представить меня.

Он удивленно вскинул брови и недоверчиво покосился на девушку:

– Представить вас?

Лейси потупилась от смущения:

– Да.

Нерешительный ответ подсказал Гаррету, что она имела в виду нечто большее. Он догадался, о чем она думала.

Молодой человек повернулся на стуле так, чтобы не видеть грустного лица девушки. Боже! Она была прекрасна даже сейчас, когда так страдала. Ему и вправду очень хотелось иметь возможность помочь ей спасти дом.

Однако то, о чем она просила, было бы предательством по отношению к Себастьяну. Правда, нельзя сказать, что этот распутник не заслужил подобного. Гаррет улыбнулся, вспомнив, как давно не проводил время со своим неисправимым приятелем.

У Себастьяна было достаточно денег, чтобы жить в свое удовольствие, и всю свою жизнь он посвящал только женщинам и верховой езде.

Гаррет, в отличие от своего друга, вынужден был ежедневно напряженно работать с тех пор, как три года назад вступил во владение компанией «Морские перевозки Армстронга».

Покойный Вильсон Армстронг и отец Себастьяна, Лоренс Эйвери, вместе приехали в Мобил из Англии за несколько лет до войны. Общая судьба младших сыновей знатных семейств всю жизнь поддерживала их дружбу: не имея возможности получить фамильное наследство, они отправились в Америку, чтобы сколотить собственные состояния.

Гаррет вздохнул. Если бы только его отец не оказался таким азартным игроком! Он заключал пари по поводу и без повода, начиная со скачек и кончая тем, какая из дождевых капель первой упадет на оконное стекло. То же самое делал Лоренс Эйвери. С той разницей, что госпожа Удача всегда была на стороне отца Себастьяна и никогда – на стороне Вильсона Армстронга.

Как страстно желал теперь Гаррет, чтобы он никогда не заключал этого абсурдного пари с Себастьяном! Молодые повесы, так же как их отцы, не уставали биться об заклад по любому поводу. Сейчас тех средств, что его мать выделила в свое время для сына, как раз бы хватило, чтобы вытащить из неприятностей компанию Армстронгов, если бы только Гаррет не поставил все на кон, поспорив со своим другом.

Бесполезно! Они заключили пари: если он женится первым и, значит, проиграет – все деньги автоматически перейдут к Себастьяну, и наоборот. Причем оба юноши гарантировали это, пригласив адвоката, чтобы тот оформил необходимые бумаги и сделал выплату денег законной и обязательной.

Гордость и понятие чести, не говоря уж об участии в деле скряги-адвоката, не позволяли теперь Гаррету отказаться от заключенного пари.

– Мистер Армстронг?

Гаррет повернулся и хмуро взглянул на Лейси, не понимая, о чем она спрашивает. Девушка явно ждала ответа. Красота, которой природа щедро одарила эту юную леди, вновь поразила Гаррета. «Лейси Вебстер вполне может стать прекрасной парой для Себастьяна», – решил про себя Гаррет, выпрямившись на стуле. Почему бы и нет? Всем хорошо известно, что его приятель не слишком благоразумен в выборе подруг. Так не окажет ли он добрую услугу Себастьяну, если познакомит его с этим прелестным созданием?

Сухо усмехнувшись, Гаррет отрицательно покачал головой. Нет, он не мог так поступить. Даже если Себастьян действительно заслужил это за все те дурацкие шуточки, которые он сыграл с Гарретом за годы их дружбы.

– Сожалею, мисс Вебстер, но то, что вы просите меня сделать, было бы непорядочно и бесчестно.

– Рассказы о ваших подвигах хорошо известны всем в Мобиле. Большинство из тех знаменитых шуток, что вы сыграли друг с другом, куда менее невинны, чем то, о чем я вас прошу, – заметила Лейси, вновь прибегая к своей тщательно собранной информации. – К тому же я из очень приличной семьи, не дурнушка и получила должное воспитание, чтобы стать хорошей хозяйкой дома. Мистер Эйвери мог оказаться в гораздо худшем положении. Судя по тому, что я недавно слышала, это едва не произошло.

Гаррет стиснул зубы.

– Я вновь вынужден просить вас назвать ваш источник информации.

Лейси улыбнулась:

– А я вновь вынуждена отказать.

Ее твердый взгляд не оставлял места для сомнений, и Гаррет снова отступил.

– Вы, безусловно, прекрасно проинформированы. Он лениво вытянулся, откинувшись на спинку стула и забросив руки за голову так, что рубашка туго натянулась на его широкой груди. Девушка с трудом проглотила воздух.

– Да, внезапный отъезд Себастьяна в Спрингхилл ни для кого не явился большой неожиданностью. Его отец никогда бы не согласился взять в невестки метиску, тем более кэджен,[1] Себастьян должен был отдавать себе в этом отчет. Однако я не вижу, каким образом это может помочь вам, – его сейчас даже нет в городе.

– Нет, – согласилась девушка, и во взгляде ее с новой силой вспыхнули огоньки надежды. – Но его отец планирует в конце следующей недели устроить званый вечер и катание на лодках, чтобы утешить своего сыночка. Я собираюсь быть на этом празднике.

– Жаль, что я пропущу его. – Гаррет криво усмехнулся, и глаза Лейси потухли.

– Как, вас там не будет? Но ведь вы – лучший его друг!

Молодой человек пожал плечами:

– Я по уши загружен работой. Не каждый может позволить себе бесконечные вечеринки и прочие светские развлечения.

Легкость, с которой это было сказано, не скрыла от Лейси ноток горечи. Она облизала пересохшие губы и торопливо продолжила:

– Но вы нужны мне там! – Дрожащий голосок не оставлял сомнения: девушка была близка к отчаянию.

Гаррет уже догадался сам, но он хотел услышать четкий ответ на вопрос – почему?

Подавшись вперед, молодой человек наблюдал, как краска смущения постепенно заливает щеки девушки, и ждал ответа. Лейси молчала, нерешительно комкая в руках перчатки, и это только разожгло любопытство Гаррета.

– Вы очень хорошенькая. Себастьян обязательно заметит вас, не волнуйтесь.

– Может быть. Но если я буду без вас, то окажусь просто девушкой – одной из многих. С вами же…

– Со мной?

– Я много слышала о соперничестве между вами и Себастьяном Эйвери. Все об этом знают. Если бы он подумал, что вы и я… то есть, что мы…

– Ага!

Молодой человек слушал со все возрастающим интересом. Она действительно изучила все досконально. Гаррет постарался не рассмеяться, видя, как полыхают щеки девушки, – и провалиться ему на месте, если она была не права! Если Себастьян решит, что Лейси Вебстер интересует Гаррета, он обязательно начнет ухаживать за девушкой, пустив в ход весь арсенал имеющихся у него средств. Это был вызов, и кровь игрока закипела в жилах Гаррета. Однако подобное безрассудство всегда приносило ему неприятности, так что Армстронг подавил вспыхнувший в душе азарт, вспомнив о своих делах и трудном положении Лейси. Гаррет задумчиво откинулся на спинку стула. Дружеское соперничество – да, но сейчас они обсуждали судьбы живых людей. Он должен отклонить предложение Лейси, каким бы заманчивым оно ни казалось.

И все-таки Гаррет не мог отказать себе в удовольствии дать Лейси Вебстер еще некоторое время пребывать в глупом заблуждении. Было ясно, что по милости ее отца семья Лейси попала в тупик: Гаррет заметил в глазах девушки страх и неуверенность, которые она старательно скрывала в начале встречи. Но неужели эта красавица не понимает, насколько опасно то, что она предлагает? Любой другой легко мог воспользоваться ее наивностью и ее красотой – он и сам страстно желал бы этого. Понятие о чести не позволяло Гаррету согласиться с предложением девушки, но ему обязательно хотелось объяснить ей все безрассудство этой затеи, надеясь, что она станет чуточку мудрее, прежде чем покинет его кабинет.

– Посмотрим, правильно ли я вас понял, – сказал молодой человек. – Вы предлагаете, чтобы я во время праздника изобразил, что влюблен в вас, и тогда Себастьян попытается вас у меня отбить.

– Влюблен! Ну, не то чтобы…

– Лейси, – решительно прервал ее Гаррет. Имя девушки музыкой прозвучало в его ушах, однако фамильярным обращением он только хотел спустить ее с небес на землю. – Вы не возражаете, если я буду называть вас Лейси?

Он прекрасно видел, что все ее существо протестовало, но она согласно кивнула толовой.

– Всем известно, что Себастьян большой охотник до женщин. И я ни на минуту не сомневаюсь, что он попытается отбить у меня такую прелестную, такую замечательную девушку, как вы, несмотря на нашу многолетнюю дружбу. Но по условиям пари проигравшим считается тот, кто первым окажется связан узами брака. Можете ли вы быть уверены, что Себастьян захочет потерять свободу и деньги ради того, чтобы жениться на вас?

– Не понимаю, что вы имеете в виду?

– Не понимаете?

Гаррет медленно встал, обошел вокруг стола, не сводя глаз с лица Лейси, и остановился прямо напротив девушки в узеньком проходе между его рабочим столом и ее стулом. Они оказались так близко друг от друга, что Гаррет заметил, как она судорожно вздохнула и как расширились ее голубые глаза.

На мгновение он почувствовал угрызения совести, но постарался не думать об этом, убеждая себя самого, что делает то, что необходимо им обоим. Лейси Вебстер должна была увидеть, насколько безрассудно просить мужчину участвовать в плане, который таит в себе бесчисленные ловушки. Хотя бы на тот случай, если ей вздумается обратиться еще к кому-нибудь после того, как он откажется.

– Покажите мне, как вы собираетесь выиграть это пари и спасти и ваше, и мое финансовое положение? Вам придется быть очень и очень убедительной, чтобы поймать в свои сети Себастьяна, предупреждаю вас.

– Мистер Армстронг.

– Пожалуйста, называйте меня Гаррет. Если мы собираемся влюбиться друг в друга… – Она задохнулась от возмущения, и юноша быстро примирительно поднял руки. – Даже просто изображая влюбленных, мы должны называть друг друга по имени, вы согласны?

Лейси поднялась и, сама того не желая, еще больше сократила расстояние между ними. Подол ее юбки скользнул по ногам Гаррета, и молодой человек ощутил, как кровь закипает в его жилах. Он может оказаться втянутым в очень опасную игру, если позволит этому фарсу продолжаться и дальше. Тело уже услужливо подсказывало душе, с какой восхитительной и желанной женщиной он имел сейчас дело.

– Как вы знаете, Лейси, я люблю спорить. А вы разожгли во мне еще и дух соперничества. Итак, предлагаю вам небольшое пари: если вы сможете убедить меня, что у нас есть хоть малейший шанс осуществить вашу затею, я сделаю все, чтобы вы стали миссис Себастьян Эйвери. При условии, что вы по-прежнему будете считать, что вам необходима моя помощь.

Лейси едва успела кивнуть в знак согласия, когда Гаррет обнял ее и притянул к себе ее хрупкое стройное тело.

Он еще успел заметить удивление, вспыхнувшее в ее взгляде, когда она догадалась о его намерении, и нежно припал губами к ее рту.

Глава 2

Чувствуя, как губы Гаррета приближаются к ее губам, Лейси ни секунды не сомневалась, что ей следовало громко возмутиться. Но она нуждалась в помощи этого человека, и, если ради этого необходимо было пройти через небольшое испытание, устроенное им, – ну что ж! Ведь это вовсе не означало, что она целует его оттого, что ей этого хочется, рассудила девушка.

Поцелуй Гаррета оказался требовательным и в то же время ласково-трепетным – Лейси и представить раньше не могла, что так бывает. Неведомая ей прежде дрожь пробежала по всемутелу, и девушка почувствовала, как само по себе тает ее желание сопротивляться.

Куда-то испарились, оставив ее совершенно беззащитной, все мысли о протесте. Губы сами собой раскрылись навстречу Гаррету, и дыхание прервалось, когда его поцелуй стал глубже и настойчивее.

Лейси казалось, что она вот-вот задохнется и лишится сознания, но в этот момент Гаррет взял ее за плечи и решительно отстранил от себя.

Черт возьми! Эта маленькая дерзкая девчонка приняла его вызов, подумал юноша, медленно выпуская ее из объятий. Почувствовала ли она, какой жар охватил его, или просто изобразила ответный поцелуй, чтобы выиграть предложенное им только что пари? Так или иначе, он, безусловно вынужден был признать свое поражение.

Гаррет смотрел в устремленные на него ярко-голубые глаза, и мысли его постепенно приходили в порядок. Как он ошибся, решив, что в ее глазах нет ничего особенного. Разве не пронзали они насквозь, словно проникая в самые сокровенные уголки души? Догадается ли она, что сейчас он ей солжет?

– Так-так, неплохо… – Гаррету удалось совладать с голосом и произнести эти слова довольно уверенно. Каждая клеточка его тела ныла от неутоленной страсти, и он с трудом разжал руки, отпуская девушку.

– Не… неплохо? – прошептала она.

– Да. У вас явно есть природные способности, – холодно оценил молодой человек.

Отвернувшись, чтобы не видеть удивленного выражения ее лица, он вернулся на свое место за рабочим столом и сел, моля Бога, чтобы она не заметила, какую страсть разожгла в нем. Он был глупцом, пытаясь испугать эту девушку своим напором! Она ответила ему со всей пылкостью обольстительницы, ошеломила его, заставила задохнуться 6 т восторга.

– Однако вам не хватает опыта, – продолжал Гаррет, в душе благодаря небо за то, что это было правдой. Ведь окажись ее поцелуй еще немного сладостнее, он сам готов был бы просить ее руки.

Глаза Лейси расширились.

– Конечно, у меня нет опыта! За кого вы меня принимаете, мистер Армстронг?

Казалось, ее гнев должен был несколько остудить его пыл, но вместо этого Гаррет все больше восхищался силой духа девушки. «Ну и характер!»– только и мог произнести про себя молодой человек.

– Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, – пробурчал он, перекладывая какие-то бумажки на столе. – Однако боюсь, Себастьян привык иметь дело с немного более… пикантными женщинами. Я вполне понимаю ваше положение и, как уже сказал, сочувствую вам. Но, к сожалению, ничем не могу помочь.

Не в силах справиться с ощущением неловкости из-за того, что только что произошло между ними, Лейси вздохнула. На ее лице промелькнуло отчаяние, которое она безуспешно попыталась скрыть, и Гаррет с трудом поборол желание подбодрить девушку. Он заставил себя не поддаваться этой слабости и повернулся к незваной гостье со скучающим видом.

– Понимаю, – прошептала девушка.

Выражение ее глаз говорило о разочаровании и смущении: он не только поцеловал ее, но и решил, что ей не справиться с задуманным. Тихий голос пронзил его, словно кинжал.

– Извините, что побеспокоила вас.

Гаррет понял, что ее самоуверенность растаяла, подобно туману под жарким солнцем Алабамы. От высокомерия, которым она, как плащом, прикрывалась с того самого момента, как вошла в его контору, не осталось и следа. Теперь казалось, что на девушке черная накидка безнадежности.

Тихо покашливая, Гаррет сидел, не отрывая глаз от поверхности стола. Он страстно желал найти хоть какой-то способ помочь ей. Проклятье! Сейчас он вряд ли мог помочь даже себе самому. Не могло быть и речи, чтобы просто так обмануть Себастьяна, согласившись на ее план.

– Всего хорошего, мисс Вебстер, – попрощался Гаррет, так и не взглянув на девушку.

Он услышал, как она подобрала свои шелестящие накрахмаленные юбки и поднялась. Дверь кабинета открылась и закрылась, и Гаррет наконец поднял голову и откинулся на спинку стула.

Тяжело вздохнув, молодой человек запустил пальцы в густую шевелюру и потянул себя за волосы, боль позволила немного привести мысли в порядок и взглянуть на вещи более разумно. Только благодаря этому он не вскочил и не бросился вслед за гостьей. Словно заклинание, Гаррет снова и снова повторял, что ничем не может ей помочь. У него не было возможности что-либо для нее сделать. Себастьян мог быть каким угодно повесой и даже наглецом, однако – хорошо это или плохо – он по-прежнему оставался лучшим другом Гаррета.

Приведя в порядок растрепанные русые волосы, молодой человек постарался вычеркнуть из памяти Лейси Вебстер и ее предложение. Ему еще многое предстоит сделать, если он собирается удержать «Морские перевозки Армстронга» на плаву хотя бы до конца года. Открыв последнюю страницу главной бухгалтерской книги, Гаррет невидящим взором скользил по колонкам цифр. Рейс «Мирабеллы» в следующем месяце принесет некоторый доход, но этих денег едва хватит, чтобы обеспечить стабильность компании месяца на три-четыре.

Проклятье! В душе Гаррета невольно зарождалось желание позволить себе согласиться с планом Лейси Вебстер. Тем более что после такого проявления страсти, которое он в ней обнаружил, можно было не сомневаться: ей удастся осуществить задуманное. Ему же, без сомнения, необходимы эти несчастные деньги, поставленные на кон.

Гаррет резко выпрямился и с такой силой вцепился в обложку толстой тетради, что ее края врезались в ладони. Единственный выход… Почему же он считал его невозможным? К черту представления о чести и прочую чепуху – перед ним открывался вполне разумный путь! Ведь ставкой в игре оказалось его будущее.

Захлопнув тетрадь, Гаррет вскочил, схватил куртку и бросился вон из конторы мимо онемевшего от удивления Грэмба.

Жизненные обстоятельства нанесли тяжелый удар по его гордыне, – теперь Гаррет отчетливо понимал, что на гордость не проживешь. Ему нужны деньги. Причем единственное средство получить их – это решить спор с Себастьяном. Полдня он добирался до Спрингхилла, но, если Себастьян согласится с его планом, время будет потеряно не напрасно.

У дома молодой человек соскочил с лошади и надежно закрепил поводья на коновязи. Пройдя мимо фонтана, окруженного цветущими азалиями, он решительно направился к главному входу по галерее с массивными рифлеными колоннами. При его приближении дверь распахнулась, и широкая улыбка осветила лицо юноши.

– Миссис Эйвери, как поживаете?

Матушка Себастьяна торопливо пригладила рыжеватые от хны волосы и расправила пышные юбки.

– Гаррет! Какая приятная неожиданность! Себастьян будет очень рад тебя видеть. Надеюсь, ты приехал, чтобы немного погостить у нас?

– Увы, нет, мадам. Боюсь, я не смогу остаться. Но мне необходимо поговорить с Себастьяном.

Женщина провела его в вестибюль и закрыла двери.

– Как мне хочется, чтобы ты хоть немного образумил его! Он стал невыносим с тех пор, как… с тех пор, как мы приехали в Спрингхилл.

Гаррет кивнул и позволил хозяйке дома взять его шляпу и перчатки.

– Он в дальней гостиной, – сообщила она. – Извини, я должна дать распоряжения повару.

Показывать Гаррету дорогу не было необходимости – раньше он проводил в этом доме не меньше времени, чем у своих родителей. Анна Эйвери поспешила на кухню, уверенная, что настроение ее сына улучшится благодаря приезду друга.

Войдя в гостиную, Гаррет увидел, что Себастьян стоит у бара из прекрасного дуба, сжимая в руках бокал виски. Легко было догадаться – не первый за этот день. Глаза юноши, блестели, а голос звучал нетвердо.

– Чертовски рад тебя видеть, приятель, – излишне громко поприветствовал он Гаррета, хлопнув друга по спине. – Входи, давай выпьем.

Не дожидаясь ответа, он налил виски во второй бокал. Гаррет успел заметить, что бутылка уже наполовину пуста.

– Как дела, Себастьян? – поинтересовался он, обратив внимание на необычную бледность друга, явно потерявшего несколько килограммов веса со времени их последней встречи. – Как прошло путешествие по реке?

– Великолепно, – резко ответил Себастьян и с громким стуком поставил бокал на стол. Щедро плеснув в него очередную порцию янтарного напитка, молодой человек поднес бокал к губам, сделал большой глоток и усмехнулся. – Почему бы нам не проехаться верхом? Заодно я тебе обо всем расскажу.

Становилось ясно: рассчитывать на то, что Себастьян хоть как-то поможет Гаррету в тяжелом разговоре, бесполезно. Он не привык в чем-либо отказывать себе, все делал по-своему и считал, что только так и должно быть.

Сейчас молодой Эйвери переживал явно не лучшие времена, и к присущему ему, обычно безобидному, эгоизму примешивались нотки искренней горечи. Гаррет сильно подозревал, что выбрал неподходящий момент для обсуждения деловых вопросов. Однако именно ради этого он проделал немалый путь, ведь выбора у него не осталось.

– Мне необходимо поговорить с тобой о делах.

Гаррет решил не ходить вокруг да около. Переговорив с Себастьяном, он должен был сразу же вернуться в контору. И так придется работать полночи, чтобы наверстать время, потраченное на поездку.

– Отвяжись! – рявкнул Себастьян, опустошая свой бокал. – Я никогда в жизни не интересовался настоящей работой, и тебе это хорошо известно.

– Речь идет о моих делах, Себастьян. Это очень важно.

– Я собираюсь проехаться верхом. Ты идешь?

Себастьян направился мимо Гаррета к выходу из гостиной, но тот остановил его, положив руку на плечо.

– У меня нет для этого времени. Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас.

– Тогда найди время для конной прогулки. А потом останься на ночь, и мы перекинемся в картишки.

– Иди к черту, Себастьян! Я должен сегодня же вернуться в контору.

Себастьян, скинув руку Гаррета, высвободил плечо, внимательно посмотрел на друга, усмехнулся и, широко разведя руки в стороны, пожал плечами:

– Тогда говори. Но потом проедемся верхом.

Гаррет раздраженно вздохнул и отставил свой бокал, к которому почти не притронулся.

– Мне нужны деньги, Себастьян. Компания…

Себастьян замахал руками:

– Ну и какого черта ты сразу так не сказал? Сколько ты хочешь одолжить? – Он уже вытаскивал бумажник из внутреннего кармана элегантного сюртука.

– Ты не понял, речь не о том, чтобы занять небольшую сумму на карманные расходы, пока я не получу свои, – решительно остановил его Гаррет, разозлившись на Себастьяна.

В то время как он, чтобы выжить, вынужден был крутиться словно белка в колесе ради спасения погибающей компании, его приятель по-прежнему самой большой проблемой считал нехватку наличных за несколько дней до того, как родители выдадут ежемесячную сумму.

Гаррет вновь глубоко вздохнул, стараясь скрыть свое раздражение. Ведь если бы его отцу везло в спорах чуть больше или если бы он вовсе никогда не спорил, Армстронг младший сейчас ничем не отличался бы от своего друга.

Никакой вины Себастьяна в том, что он мог позволить себе продолжать легкомысленно шагать по жизни, в то время как Гаррет успел узнать, какие тяжкие испытания она может подбросить, не было. К тому же, как бы ни поступал Себастьян, он оставался лучшим другом Гаррета. Невозможно так просто перечеркнуть столько лет крепкой дружбы.

– Так в чем дело?

– В моей компании за последнее время возникли кое-какие проблемы. – Даже в нынешнем отчаянном положении он отказывался открыто признать, насколько плохо обстояли дела. Гордостью не проживешь, но все-таки она не позволила Гаррету откровенно рассказать о своих бедах.

– В компании?

Себастьян даже не попытался скрыть усмешки, и, заметив это, Гаррет понял свою ошибку. Однако было слишком поздно.

– Я знаю, как ты относишься…

Себастьян вынул руку из кармана сюртука.

– В компании… – повторил он. – И что ты так печешься об этой несчастной компании? Пустая трата времени! И денег, – добавил он, застегивая сюртук, словно показывая, что считает вопрос закрытым.

– Я ведь объяснял тебе раньше, Себастьян. Мой отец основал «Морские перевозки Армстронга», как только приехал в Мобил. Для меня важно, чтобы компания продолжала работать.

Ни за какие деньги на всех счетах семейства Эйвери Гаррет не признался бы даже самому близкому другу, что кроме «Морских перевозок» да городского дома у него ничего не осталось. Он был слишком самолюбив для этого, да Себастьян и не смог бы его понять.

– А я говорил тебе раньше, что работа превратила тебя в ужасного зануду. С тех пор, как ты принял глупое решение хоть чего-то добиться в бизнесе, у тебя ни для кого и ни для чего нет времени. Брось это! Единственное, что дает тебе компания, – жуткая головная боль. Без нее ты чувствовал себя куда лучше!

– Не могу я все бросить, Себастьян, – признался Гаррет. – Мне необходим доход от компании.

Громко хмыкнув, Себастьян отвернулся, чтобы налить себе новую порцию виски. Наблюдая, как стремительно уменьшается содержимое бутылки, Армстронг покачал головой: он поступил опрометчиво, попытавшись поговорить с Себастьяном, когда тот был навеселе. Тем более не следовало говорить о «Морских перевозках». Эта тема вызывала у его приятеля отвращение даже в лучшие времена.

– Я же говорил тебе, что вся эта затея – бессмыслица. Твоя попытка спасти компанию – выброшенные деньги. Заработав на ней, твой отец сам пустил ее под откос. Забудь об этом. К тому же, – со смехом добавил Себастьян, – в городе без тебя чертовски скучно.

– Мне очень жаль, но я не откажусь от «Морских перевозок». Я должен поставить компанию на ноги.

– Но только без моей помощи. – На лице молодого Эйвери появилась холодная ухмылка, от чего его слова прозвучали еще ехиднее.

Гаррет взорвался:

– Я приехал не для того, чтобы попросить у тебя взаймы! Я приехал, чтобы поговорить с тобой о моей ставке в нашем споре. Помнишь те деньги, что мы…

– Не хочу больше об этом ничего слышать, – отрезал Себастьян. Вылив остатки виски в свой бокал, он отвернулся. – Мне до смерти надоели речи об ответственности и зрелости. И, откровенно говоря, я устал от того, что тебя постоянно ставят мне в пример. Может, если выяснится, что не так уж ты преуспел, всем это только пойдет на пользу.

Так вот где скрывалась настоящая причина! Себастьян чувствовал себя уязвленным. Значит, его отец снова воспитывал сына, сравнивая его с другом. Эта привычка и прежде не раз ставила под угрозу их дружбу. Гаррет постарался смягчить возникшее напряжение.

– Знаешь, все мы когда-то должны становиться взрослыми, – чуть слышно произнес молодой человек, чувствуя, как умирает надежда, которая теплилась в его душе, пока он мчался из Мобила в Спрингхилл. Гаррет взял свой бокал и сделал большой глоток, поняв, что без виски ему не успокоиться.

– Иди к черту, – не слишком зло выругался Себастьян, к которому постепенно возвращалась его юношеская беззаботность. – Ты не взрослеешь, ты стареешь! А мне нравится, что все идет, как идет. К тому же, – добавил он, и наигранная веселость исчезла с его лица, – черта с два они дадут мне повзрослеть, даже если бы я захотел.

Неопределенный взмах руки в сторону лестницы подсказал Гаррету, что его приятель имеет в виду родителей и их недавние решительные действия по отношению к его последней возлюбленной. Они хотели, чтобы сын проявлял инициативу, но только до тех пор, пока это не расходилось с их планами на его будущее.

– Я слышал о твоей кэджен, – осторожно проговорил Гаррет, поняв, что они, наконец, коснулись темы, которая действительно волновала Себастьяна. – Она много для тебя значила?

Натянуто засмеявшись, Себастьян снова выругался.

– Ты же меня знаешь! – заявил он Гаррету. – Просто еще одна юбка, – то же, что сотня других.

– И все-таки вмешался твой отец и в такое время года отправил тебя из города в поместье! Думаю, все было не совсем обычно, даже для тебя.

– Я сказал – ерунда, – огрызнулся Себастьян. – Хорошенькая мордашка, и ничего больше. Оставь это.

– Ладно.

Гаррет видел, что задел друга за живое, и догадывался, что именно поэтому он сегодня так много пил. Тем же самым, вероятно, объяснялось настроение юноши, которое было сквернее, чем всегда.

– Останешься на ночь?

– Извини, не могу. Я должен вернуться в Мобил. Послушай, я вижу, ты не в настроении обсуждать деловые вопросы. Может, мы закончим этот разговор в другой раз.

Гаррет направился к двери, но Себастьян окликнул его. Обернувшись, молодой человек заметил искорки гнева в глазах друга.

– До тех пор, пока речь будет идти о несчастной компании твоего отца, мой ответ будет одним и тем же: нет! – предупредил Себастьян. Он больше не пытался изобразить хорошее настроение.

Ожидания Гаррета не оправдались, и это был для него чувствительный удар. Теперь уже не имело значения, сколько времени он потратил. Он совершил непоправимую ошибку, признавшись Себастьяну, для каких целей необходимы деньги. Ему никогда не удастся убедить приятеля отказаться от пари.

Себастьян заметил, что Гаррет помрачнел, и уголки его губ поползли вверх:

– Если я смогу сделать для тебя что-то другое, – бодрым тоном закончил он, – только дай мне знать.

Однако Гаррет не сомневался в бесполезности этого предложения: Себастьян ни за что не откликнется ни на одну его просьбу, если заметит, что это может спасти «Морские перевозки Армстронга». Беспечный юноша, привыкший к постоянному вниманию друга, общению с ним, выходил из себя из-за того, что Гаррет теперь все свое время посвящал работе. К тому же ему была ненавистна манера отца ставить ему в пример сознательного Гаррета каждый раз, когда тому казалось, что сын ведет себя неподобающим образом. В любом другом деле Себастьян был готов пойти за другом в огонь и в воду. Но у Гаррета не осталось ни малейшего сомнения: ради спасения его компании он не пошевелит и пальцем.

– Я лучше поеду прямо сейчас, – сказал гость, ставя на место свой бокал. Никакого на свете виски не хватило бы, чтобы залить его разочарование и ощущение безысходности. Расторжение пари было его единственной надеждой. Как и Лейси Вебстер, он разыграл последнюю карту.

– Приедешь на праздник в конце недели?

Гаррет остановился, заметив в глазах друга ожидание и надежду.

– В конце недели?

– Да. Я пригласил небольшую компанию покататься на лодках, прежде чем погода испортится окончательно. Мне хотелось бы тебя видеть.

Речь, безусловно, шла о мероприятии, на котором Лейси просила его появиться в качестве ее кавалера. Знал бы Себастьян, насколько забавное – сложилось положение!

– Посмотрю, что я смогу сделать, – пообещал Гаррет.

Себастьян проводил друга до дверей. Легкость, с какой приятель отмахнулся от его бед, больно задела Гаррета. Для Себастьяна жизнь по-прежнему оставалась нескончаемым праздником или, по крайней мере, исполнением светских обязанностей. В ней не было места для тревог и волнений.

Впрочем, таким же счастливчиком мог оказаться и он сам, подумал Гаррет, поднимаясь в седло. Когда-то, в прежние времена, он был таким же беззаботным и равнодушным к жизненным невзгодам, как Себастьян. «Если бы только отец не оказался таким неудачливым игроком!»– подумал Гаррет, наверное, в сотый раз.

Возвращаясь в город, молодой человек старался, но не мог подавить в себе гнев, подогреваемый воспоминанием о безразличии, с которым Себастьян от него отделался. Проклятый дурак! Неужели он не видел отчаяния Гаррета? Или ему это безразлично? По правде сказать, за двадцать с лишним лет дружбы с Себастьяном, Гаррет не раз убеждался, что его друг может превратиться в жуткого сноба.

Мистер и миссис Эйвери, прощая все выходки своему единственному сыну, избаловали его до такой степени, что лишь немногие из окружающих его людей могли мириться с манерами молодого человека. И, если бы не многолетняя дружба, Гаррет давно порвал бы с ним. Всегда и во всем Себастьян поступал по-своему, становясь, раз от раза нетерпимее. Сейчас, когда родители, наконец, не выдержав, наказали юношу за казавшийся им безрассудным поступок, Себастьян, похоже, тяжело это переживал. Хотя маловероятно, что его беспокоило будущее девушки-кэджен, – скорее всего, это было очередное мимолетное увлечение. Его интерес к ней подогревался, без сомнения, только недовольством родителей.

Гаррет почувствовал, как в нем снова закипает раздражение. Ну почему его друг обязательно должен был вести себя так по-детски, не желая слушать никаких разумных доводов, когда речь заходила о компании Армстронгов? Может, все обернулось бы иначе, если бы Гаррет открыл перед другом душу и честно рассказал ему о грозящей нищете? Нет, несомненно, нет…

Когда Гаррет вернулся в порт, улицы Мобила были погружены во мрак ночи. Тускло горели редкие газовые фонари. Отведя жеребца на конюшню, молодой человек быстро преодолел два лестничных пролета, удивляясь тому, что внутри все еще горит свет. Неужели Грэмб забыл погасить лампу? Это совсем на него не похоже.

Дверь конторы оказалась широко распахнута, Гаррет замедлил шаги и прошел мимо пустующего стола своего секретаря. Он легко открыл тяжелую дверь своего кабинета и заглянул внутрь. На кушетке, громко храпя, спал Грэмб.

Гаррет засмеялся. Он знал, что секретарь – преданный человек, но не предполагал, что тот станет дожидаться возвращения хозяина.

Подойдя к кушетке, Гаррет осторожно потряс Грэмба за худое плечо. Секретарь медленно открыл сонные глаза и уставился на склонившееся над ним лицо хозяина. Потом он вскочил так резко, что Гаррету пришлось отступить назад.

Быстро сев, пожилой мужчина потер затекшую шею.

– Мистер Гаррет! Как хорошо, что вы, наконец, вернулись.

– Грэмб, почему ты не запер контору и не ушел домой? Я и не предполагал, что ты будешь меня дожидаться. Правду сказать, я настолько устал, что, пожалуй, отложу все бумаги и поднимусь к себе наверх, отдохнуть.

– Мистер Армстронг, я обязан был вас дождаться. Вот это пришло, как только вы уехали, – секретарь передал Гаррету потрепанный конверт.

Молодой человек с трудом разобрал каракули: «Гаррет Армстронг. Морские перевозки Армстронга» и адрес конторы в порту. На конверте не было больше ничего, что указывало бы на отправителя письма.

– Что это?

– Понимаете, я, конечно, вскрыл конверт, как это делаю обычно… – Гаррет кивнул, и секретарь добавил: – Лучше прочтите сами, мистер Армстронг. Я не решаюсь сообщить вам. Это так ужасно!

Гаррета охватило тяжелое предчувствие, заставившее забыть о злости на Себастьяна и обо всех других заботах. Ему совершенно ни к чему были сейчас ужасные новости. Не хватало только новых неприятностей. Как будто их было недостаточно за последний год!

Молодой человек медленно извлек из конверта плотный лист бумаги и развернул его. Он быстро пробежал глазами по строчкам, и в тишине конторы прозвучала отборная брань. Грэмб вздрогнул от неожиданности и нервно сцепил пальцы рук.

– Не может быть, – бормотал Гаррет, безостановочно меряя шагами небольшое пространство своего кабинета. – Это просто не может быть правдой!

– Мне очень жаль, мистер Армстронг. Я знаю, что вы должны сейчас чувствовать.

– Что я должен чувствовать? Откуда ты, черт возьми, знаешь, что я чувствую? Я сам этого не знаю! – Он продолжал метаться по кабинету, бросив письмо поверх вороха бумаг, в беспорядке лежащих на столе. – Меня похоронили. Вот что я чувствую! – прошептал Гаррет, не в силах совладать с собственным голосом. – Похоронили заживо!

– Но ведь этот человек не уверен. Он мог и ошибиться.

– Мог… мог… – повторял Гаррет, обхватив ладонью подбородок и стараясь привести мысли в порядок. Это означало конец компании «Морские перевозки Армстронга».

Он схватил письмо и вновь перечитал его. Не похоже, чтобы этот человек ошибся. Он клятвенно заверял, что видел, как «Мирабелла» попала в страшный шторм у берегов Гаити. Когда ураган прошел, корабль бесследно исчез. Можно было с уверенностью считать, что он затонул вместе с экипажем и грузом.

Глава 3

– Гаррет Армстронг, злодей! – радостно воскликнула Фрэнси Томас, торопливо направляясь по дорожке навстречу подъехавшей коляске. – Что это ты здесь делаешь? Тысячу лет тебя не видела!

Молодой человек замер на мгновение, удивившись, как точно, сама того не сознавая, девушка обратилась к нему. Гаррет и впрямь чувствовал себя главным злодеем в спектакле, который предстояло разыграть. Ему даже захотелось вскочить в экипаж и умчаться прочь.

Однако он постарался выбросить из головы мрачные мысли и решительно зашагал вперед по чистенькой подъездной аллее. Фрэнси привстала на цыпочки и чмокнула приятеля в щеку.

– Как дела, Фрэнси? – Его не слишком удивило весьма дерзкое для благовоспитанной девушки приветствие.

– Все прекрасно, – проворковала она. – Ты неотразим, как всегда! Что тебя к нам привело?

– Я приехал поговорить с твоей гостьей. Надеюсь, она по-прежнему здесь? – поинтересовался Гаррет, хотя был уверен в ответе заранее.

Как ему удалось выяснить, Лейси Вебстер не покидала Мобил. Он располагал собственными источниками информации, и хотя они были не настолько осведомлены, как те, к кому обращалась Лейси, Гаррет знал, что она все еще в городе.

– Лейси? Конечно! Но что?..

– Видишь ли, у нас есть один нерешенный деловой вопрос, и я подумал, что мы могли бы немного прогуляться и заодно обсудить его.

В огромных зеленых глазах Фрэнси вспыхнули огоньки.

– Прогуляться? Думаю, вреда от этого никому не будет. Пойдем, я сейчас ее позову.

Легкой походкой девушка направилась по вымощенной плитами дорожке к простому белому двухэтажному дому. Фасад особняка украшали четыре массивные колонны, протянувшиеся от земли до самой крыши. Вдоль всего верхнего этажа располагалась широкая веранда.

Когда-то в этом здании размещалась городская тюрьма, но прежние владельцы отреставрировали постройку и превратили ее в уютный частный дом. Глядя на безупречно белые перила и окна с двойными ставнями, никто не смог бы догадаться о его первоначальном предназначении.

Вслед за Фрэнси через широко распахнутые двери Гаррет вошел в большой холл и сразу же уловил аромат сухих лавандовых листьев: на широких подоконниках открытых окон стояли наполненные ими великолепные декоративные вазы. Девушка, остановившись у подножия лестницы и легко облокотившись на стойку перил, посмотрела наверх.

– Лейси! – позвала она. – К тебе гость!

Фрэнси обернулась и улыбнулась Гаррету. Поставив левую ногу на нижнюю ступеньку, она с кокетливым изяществом слегка наклонилась вперед.

Гаррет не мог отвести удивленного взгляда от соблазнительной позы девушки. Фрэнси Томас точно знала, как подчеркнуть прелесть своей фигурки! Молодой человек отвернулся. Даже такое безобидное заигрывание показалось ему слишком вызывающим, когда он припомнил наивную простоту Лейси Вебстер.

– Ты звала меня? – раздался знакомый голос, и Гаррет увидел девичью ножку, ступившую на изогнутую лестницу. Лейси посмотрела через голову Фрэнси и замерла, ухватившись за перила. Она даже побледнела от неожиданности.

– Гаррет приехал, чтобы пригласить тебя на прогулку.

Лейси перевела взгляд с подруги на молодого человека, так грубо унизившего ее всего два дня назад. От одного воспоминания об этом девушка вспыхнула, и краска смущения залила ее лицо до корней волос. Рука еще крепче сжала натертые до блеска перила.

– А вы разве знакомы?

– Да, конечно, – сказала Фрэнси, отступив на шаг. Она крепко схватила Гаррета за руку и с немалым усилием подтолкнула юношу к нижней ступеньке лестницы. – Мобил – небольшой городок, что бы там о нем ни говорили. Правда, Гаррет?

– Просто маленький, – согласился он, улыбнувшись в ответ на справедливое замечание Фрэнси. Для него оставалось загадкой, как такая серьезная девушка, как Лейси Вебстер, умудрилась подружиться с Фрэнси Томас, глупенькой любительницей светских развлечений.

Теперь-то он не сомневался, кто так подробно посвятил Лейси в тайны его личной жизни. Фрэнси считалась одной из самых любопытных и вездесущих особ города. И все-таки это не объясняло того, как Лейси узнала о пари: Гаррет был уверен, что Фрэнси об этом ничего не известно.

– По-моему, мы не закончили одно важное дело, мисс Вебстер, – произнес Гаррет, заметив, что девушка, вцепившись побелевшими пальцами в перила, застыла на ступеньках. Он заставил себя улыбнуться, боясь в душе, что она решит уйти.

– Неужели? Мне казалось, мы сказали друг другу все, что могли.

Гаррет смущенно кашлянул и сделал еще один шаг вперед. Смотреть снизу вверх было неудобно – он даже почувствовал, как у него заломило шею. Проклятье! Больше всего он хотел, чтобы она все-таки спустилась вниз. Его мучила мысль о том, насколько он смешно выглядит, глядя на нее подобным образом.

– Я, вероятно, поторопился, когда отклонил ваше предложение, – покаялся юноша, мельком взглянув на Фрэнси и стараясь понять, насколько она осведомлена о затее своей подруги. Притворное смущение в мимолетном взгляде опущенных густыми ресницами глаз подсказало Гаррету, что он не ошибался относительно источника значительной части информации для Лейси.

– Понимаю, – девушка, наконец, преодолела разделявшие их ступени. – Я теперь возьму свои вещи и сразу к вам присоединюсь.

Под пристальным взглядом молодого человека Лейси легким шагом прошла мимо его внушительной фигуры, направляясь к туалетному столику около входной двери, и взяла крохотную соломенную шляпку без полей – ту самую, что была на ней в день визита в контору Гаррета. Натягивая серые перчатки, она глянула в зеркало, быстро поправила головной убор и только потом посмотрела на гостя.

– Я готова. – Девушка повернулась к Фрэнси: – Я скоро вернусь. Не думаю, что это займет много времени, – добавила она, вопросительно взглянув на Гаррета.

– Обещаю, что не задержу вас. Спасибо, что приняли мое приглашение.

– Веди себя хорошо, Гаррет! – шутливо потребовала Фрэнси. – Мама оторвет мне голову за то, что я позволила Лейси выйти одной, если что-нибудь случится.

Гаррет заметил, как краска смущения вновь залила белую, словно нежная магнолия, кожу Лейси, хотя она и притворилась, что не услышала поддразнивающего предупреждения подруги. Гаррет, засмеявшись в ответ, поспешил вслед за Лейси по шероховатой дорожке.

Пока Лейси и Гаррет Медленно шли по направлению к старому Испанскому парку, они обсуждали погоду и все последние события светской жизни, какие только могли припомнить.

Однако беседа то и дело прерывалась долгими напряженными паузами. Солнце рассыпало золотистые искры по каштановым волосам Лейси, и Гаррет в который уже раз отметил, как она красива и насколько несправедливо, что она вынуждена выискивать способ удачно выйти замуж, вместо того чтобы спокойно ждать, когда к ней придет настоящая любовь.

Мужество этой девушки было поразительно. Сколько же смелости потребовалось ей, чтобы одной прийти в тот день к нему в контору, и открыто изложить свой план! Ей пришлось полностью забыть о гордости и самолюбии только ради того, чтобы помочь своей семье. Гаррет понимал: Лейси взвалила на свои хрупкие нежные плечи слишком тяжелую ношу. Он не мог не восхищаться такой решимостью и силой характера, тем более что они скрывались за столь очаровательной внешностью.

Тихий голос журчал, как серебристый ручеек. Гаррету казалось, что кто-то нежно поглаживает его по коротко стриженным волосам на затылке, и внутри у него все сжималось в теплый комок. Только огромным усилием воли он продолжал следить за нитью их беседы.

Лейси шла рядом с ним, стараясь не выдавать волнения, хотя в душе у нее все трепетало, словно тысячи бабочек одновременно касались ее своими нежными крылышками. Она говорила, перескакивая с одной темы на другую, лишь бы освободиться от напряжения, сжимавшего ей грудь. Как она мечтала в ранней юности о таких вот прогулках! Чудесный день, рядом с ней идет сильный, красивый мужчина, ее переполняют неизведанные доселе чувства… Огромным усилием воли Лейси заставила себя вспомнить о настоящей причине их встречи.

В парке яблоку негде было упасть от мамаш и нянек, гуляющих с многочисленными детишками. Гаррет попытался найти уединенный уголок, где они могли бы спокойно поговорить, но скоро убедился в тщетности своего намерения.

– Мне хотелось бы побеседовать с вами без свидетелей, – сказал он, в который раз осматривая все вокруг. – Но здесь совершенно неподходящая для этого обстановка.

Парк выглядел весьма живописно, но Лейси вынуждена была согласиться:

– Здесь слишком многолюдно, вы не находите?

– Думаю, мы могли бы отправиться ко мне в контору, – неуверенно предложил молодой человек, в глубине души надеясь, что она откажется: он боялся остаться наедине с этой девушкой сейчас, когда его чувства пришли в полное смятение! Все было гораздо проще до того, как он впервые поцеловал ее. Но с тех пор Гаррет не мог стереть из памяти сладостного восторга и желания ощутить его вновь.

Ее глаза удивленно расширились, щеки зарделись от смущения. Значит, она тоже ничего не забыла. Эта мысль привела его в еще большее замешательство.

– Но это слишком далеко, – нерешительно возразила Лейси, вновь окидывая взглядом переполненный людьми парк и оживленные улицы. – Может, нам найти какой-нибудь экипаж? Это будет достаточно уединенное место.

С огромным облегчением Гаррет остановил крытую коляску – теперь они могли поговорить без свидетелей. Правда, к их общему несчастью, единственным свободным экипажем в этот момент оказался кеб Сумасшедшего Ларри.

Лейси заняла место лицом к извозчику. Молодой человек как можно убедительнее попросил известного всему городу возницу-лихача воздержаться от традиционных шалостей, но тот только улыбнулся во весь свой беззубый рот. Недаром же все звали его Сумасшедшим Ларри!

Гаррет сел напротив своей спутницы, и от него не ускользнуло, как нервно она сжимает тесно сплетенные пальцы. Восхищению юноши не было предела: какое мужество требовалось Лейси, чтобы решиться прийти к нему в контору! Даже если бы он не заметил отчаяния в ее глазах, когда отказался от предложенного ему плана, крепко сцепленные сейчас пальцы больше, чем все остальное, свидетельствовало о безысходности ее положения.

Экипаж медленно тронулся с места, но уже на первом повороте Гаррет с трудом удержался от желания громко выругаться: Сумасшедший Ларри даже не подумал придержать лошадей. Молодой человек пытался найти слова, чтобы начать разговор, но ему ничего не приходило в голову. Он смущенно кашлянул, и в этот момент Лейси заговорила сама.

– Итак, вы передумали? – спросила она, в который уже раз удивляя его прямотой и смелостью.

Их взгляды встретились, и внутри у него все сжалось, когда он заметил искорки надежды, вспыхнувшие в ее глазах. Вопрос прозвучал дерзко, однако Гаррет уловил в мелодичном голосе печаль.

– Лучше сказать, обстоятельства заставили меня передумать. Если вы по-прежнему собираетесь принять участие в катании на лодках и прочих увеселениях в эти выходные дни, я готов присоединиться к вам.

– Почему?

Лейси ждала ответа, и Гаррет, набравшись мужества, объяснил:

– Я встречался с Себастьяном, попытался убедить его расторгнуть пари. Он отказался даже выслушать меня. Себастьян – мой самый близкий друг, но он решительно ненавидит все, что связано с «Морскими перевозками Армстронга». Да и настроен он сейчас не лучшим образом. Не знаю, может, это слишком рациональный подход, но я начинаю думать, что вы можете оказаться очень полезной для него. Чтобы поддержать его сейчас, необходима такая девушка, как вы, уравновешенная и серьезная.

– И эта неожиданная смена настроения не имеет ничего общего с тем, что ваш корабль – я имею в виду «Мирабеллу» – потерпел крушение?

Гаррет, с трудом подавив тяжелый вздох, внимательно посмотрел в ее спокойное лицо. Красота девушки одурманила его, и он почти забыл, насколько прямолинейной и настойчивой она может быть в своей решимости.

– Вы уже слышали?

– Мистер Томас упомянул об этом вчера за ужином. Как справедливо заметила Фрэнси, Мобил не такой уж большой город, как некоторые думают. Мне искренне жаль.

Он натянуто кивнул:

– Спасибо за сочувствие. Это оказалось для меня тяжелым ударом, как личным, так и в делах. Вчера мне пришлось целый день посещать семьи тех, кто был на борту «Мирабеллы», – Гаррет нахмурился. – Надеюсь, мне никогда не придется пройти через такое вновь.

Лейси печально кивнула, заметив, что молодой человек действительно расстроен. Только сейчас она поняла, что он осунулся и выглядит печальнее, чем в первую их встречу, – судьба и впрямь нанесла ему тяжелый удар. Сердце девушки сжалось от сострадания, и она с трудом удержалась от ласковых слов утешения. Гаррет, без сомнения, их не оценит, а она только продемонстрирует нежные чувства, которые он у нее вызывает и которые она так старается скрыть.

– Думаю, из-за этого ваше непрочное положение еще больше усугубилось, – неуверенно произнесла Лейси.

Гаррет смело встретил ее вопрошающий взгляд:

– Похоже, я потеряю свою компанию. Не скрою, сейчас мне больше, чем когда-либо, необходимы эти поставленные на кон деньги. Но не думаю, что согласился бы на ваш план, если бы по-настоящему не верил в то, о чем я вам только что сказал. Себастьян все еще остается испорченным ребенком. И не похоже, чтобы он собирался исправиться. Если он не найдет в себе решимости повзрослеть в ближайшее время, боюсь, он наделает глупостей и сломает себе всю жизнь, Как бы там ни было, я все еще считаю его своим лучшим другом.

– Так вы действительно хотите мне помочь?

– Я хочу представить вас ему так, как мы об этом говорили, чтобы постараться заставить Себастьяна почувствовать зависть. Дальше вы будете предоставлены сами себе. Я считаю, что неплохо разбираюсь в человеческих характерах, и, надеюсь, Себастьян никогда не будет винить меня, если женится на вас.

Заметив, как серьезно слушает его девушка, он покачал головой:

– Нет, я не беспокоюсь за Себастьяна. Напротив. Если ваш план удастся, боюсь, именно вы всю жизнь будете сожалеть об этом браке.

Коляска снова подпрыгнула, бросив Лейси в сторону так, что ее шляпка сбилась набок. Поправив ее, девушка взглянула на сидящего напротив молодого человека, против воли решившего стать ее сообщником.

– Мы обязательно должны так быстро ехать?

Гаррет сжал губы.

– Это был единственный свободный экипаж. Извините.

Она кивнула:

– Почему, вы считаете, я буду об этом жалеть? Разве Себастьян Эйвери жестокий человек?

– Вовсе нет. Но я уже вам сказал: он испорченный себялюбец. Человек, привыкший все делать по-своему. И, откровенно говоря, большой охотник до женщин. Хотелось бы верить, что женитьба на вас исправит его, но я не могу за это поручиться. Скажем, биться об заклад я бы не согласился.

Он улыбнулся, стараясь угадать, вспомнит ли Лейси при упоминании о пари про их долгий поцелуй в его конторе. По тому, как вспыхнуло ее личико, он понял, что она вспомнила.

Гаррет неотрывно смотрел на девушку, ощущая, как от одного этого взгляда все в нем наполняется жизнью. Теплые волны разливались по всему телу. В который уже раз он спрашивал себя, почему она так горячо ответила на его поцелуй. Неужели просто пыталась убедить его помочь ей? Или она почувствовала то же влечение, с которым ему едва удалось справиться, как только он заключил ее в свои жаркие объятия!

Гаррет старался сосредоточить свое внимание на чем угодно, только бы не вспоминать, как он прижал к себе Лейси и как ее губы, слегка приоткрывшись, ответили на его жадный поцелуй. Бесполезно! Он никак не мог забыть страсть, которая в тот момент полностью поглотила его. Против собственной воли Гаррет снова и снова искал глазами сладкие губы девушки, мечтая припасть к ним вновь.

Лейси почувствовала, как кровь прихлынула к ее лицу. Наклонив голову так, чтобы ленты, украшающие шляпку, скрыли пылающие щеки, она выглянула в окошко экипажа.

– Как бы там ни было, – дрогнувшим голосом произнесла девушка, – я приму вашу помощь. Фрэнси прекрасно могла бы представить меня Себастьяну, но, для того чтобы надежно обеспечить его интерес, честно говоря, необходимы вы. Не беспокойтесь. Прежде чем обратиться к вам, я долго и тщательно обдумывала, каковы могут быть последствия моего поступка. Я смогу пережить любые последствия брака с Себастьяном Эйвери. Помогите мне только добиться этого.

В экипаже установилась гнетущая тишина. Никто не произносил ни слова, а кони очертя голову мчали их по улицам Мобила. Про себя Гаррет поклялся придушить Сумасшедшего Ларри, если только им удастся живыми и невредимыми добраться до дома Томасов.

Не в силах дольше выносить тягостное молчание, молодой человек, наконец, решился задать вопрос, который по-прежнему мучил его:

– Как все-таки вам удалось узнать о нашем споре, мисс Вебстер?

Она быстро взглянула на своего спутника и вновь отвернулась к окну.

– К сожалению, не могу вам ответить.

– Я подумал, может быть, вам сказала Фрэнси, но это невозможно. Даже моя собственная мать ничего не знает о пари. Вы должны понять мое любопытство относительно источника вашей информации.

– Я уже говорила вам, что не могу ничего сказать. Пожалуйста, не возвращайтесь к этому вопросу.

Коляска вновь подпрыгнула так, что Лейси негромко вскрикнула, ударившись о стенку экипажа. Тряхнув головой, она напряженно выпрямилась.

Вдруг Гаррет резко наклонился к девушке. Лейси, онемев от изумления, прижалась спиной к гладкой красной коже сиденья.

– Успокойтесь.

Широкая улыбка осветила лицо юноши. Он взял Лейси за плечи и легко подвинул ее на середину диванчика. Затем, выпрямившись, Гаррет уперся ногами в сиденье и крепко сжал ногами, обутыми в высокие сапоги, бедра девушки – так, чтобы ее перестало мотать по коляске.

Почувствовав сквозь ткань пышных юбок прикосновение его сильных ног, Лейси вновь залилась краской смущения. Ей казалось, что его ладони обожгли огнем ее плечи. Молодой человек вел себя дерзко, слишком дерзко. И от него исходила неизъяснимая сила, которую Лейси ощущала даже на расстоянии. Вновь воцарилось молчание. Гаррет сосредоточенно смотрел в окошко экипажа.

Воспользовавшись тем, что ее спутник отвернулся, Лейси внимательно изучала его лицо, вспоминая их первый поцелуй. Он оказался таким горячим и таким сладостным, что внутри у нее все словно перевернулось. Ему этот поцелуй тоже понравился, подумала Лейси, потому что, когда они, наконец, оторвались друг от друга, его глаза потемнели, став цвета выдержанного виски. И все-таки он не соглашался помочь ей до тех пор, пока на него не свалилось последнее несчастье с кораблем. Так что она могла и ошибаться.

Узкие носки сапог Гаррета вновь скользнули по ее бедрам, и Лейси подумала, что ей приятно это прикосновение. Внезапно он повернулся к девушке, и она вздрогнула, не ожидая, что он заметит, как она внимательно рассматривает его. Лейси быстро отвела глаза, надеясь, что Гаррет не успел уловить ее смятения. Почему же она так остро ощущает все, что связано с этим едва знакомым ейчеловеком?

– Лейси?

Девушка подскочила от неожиданности, так что острый носок его снова уперся прямо ей в ребра. Она поморщилась и повернула к нему лицо.

– Да?

– Вы очень красивая женщина, – произнес Гаррет шепотом. Его глаза, словно лаская ее, скользили по фигурке девушки. – Вам нет нужды прибегать к заманиванию мужчины в свои сети ради того, чтобы он женился на вас.

– Заманиванию? Я не собираюсь заманивать Себастьяна Эйвери ни в какие сети. Я уже сказала вам, мистер Армстронг, мне нелегко было принять такое решение. Но мне нужны деньги Себастьяна Эйвери, чтобы помочь матери и брату, это правда. Однако я бы ни за что не пыталась это сделать, если бы не была уверена, что стану для него хорошей женой.

Гаррету показалось, будто кровь быстрее потекла по его жилам, скапливаясь внизу живота между широко расставленными ногами. Он не сомневался, что Лейси способна сделать счастливым любого мужчину. Одно только воспоминание о ее губах, о ее хрупкой фигурке, которую он сжимал в своих объятиях, заставляло его ощутить жажду. Проклятье! Что было в ней такого, что заставляло его мечтать о том, чтобы его, а не Себастьяна, она пыталась бы заполучить в свои сети? Конечно, это было глупо. Он ничего не мог ей предложить, и она наверняка это знала.

– В одном вы совершенно правы: если Себастьян будет думать, что я вами интересуюсь, вам гарантировано его безраздельное внимание. С тех пор, когда мы впервые заметили, что на свете существуют особы женского пола, он страдает от переизбытка ревности. Себастьян просто не в состоянии удержаться от попытки отбить у меня любую девушку, к которой я проявляю хоть малейший интерес.

– Удивляюсь, как вы до сих пор сохранили свою дружбу.

Он пожал плечами:

– Думаю, мой интерес никогда не был слишком велик, иначе все могло выйти по-другому.

– Возможно. Однако в данном случае важно, захочет ли он на мне жениться? – Как ни старалась Лейси, огромные голубые глаза выдавали ее неуверенность. – Ах, Гаррет, вы даже не догадываетесь, насколько это важно для моей семьи!

Гаррет с трудом глотнул. В ее голосе звучала мольба, и юноше безумно захотелось пообещать ей хоть что-нибудь. В его груди что-то сжалось от этого беззащитного взгляда. Наверное, это сжалось его сердце, но Гаррет не мог сказать с уверенностью: последние месяцы он был так обеспокоен судьбой компании, что ему просто не хватало времени задуматься над сердечными привязанностями.

– Думаю, я понимаю, как для вас важен успех нашей затеи. Не забывайте, что мое собственное положение почти ничем не отличается от вашего. Кроме того, уверен, вы никогда не решились бы на подобный шаг, будь у вас другой выход. Обращение ко мне было вашей последней надеждой, я прав?

– Да, – прошептала Лейси, сосредоточенно рассматривая мелкие пуговки на светло-серых перчатках. – Отец оставил нас в трудном положении. Я уверена, он собирался каким-то образом вернуть эту ссуду, просто ему не хватило времени. – Девушка упорно защищала отца, не желая, чтобы Гаррет плохо о нем думал. – Теперь, когда матушка так больна, я должна сделать все, что в моих силах.

«Слишком тяжелая ноша для таких хрупких плеч», – вновь подумал Гаррет, откинувшись на мягкие подушки сиденья. Он на мгновение закрыл глаза, желая только одного – чтобы дорожная тряска успокоила те беспокойные мысли, которые молоточками стучали в его мозгу.

Лейси Вебстер была достойна самого изысканного, нежного обращения. Ей не следовало переживать из-за каких-то закладных и лишения прав их выкупа. При такой красоте она могла бы не беспокоиться о замужестве. Почему же мужчины Мобила не толпились у ее дверей в ожидании ее благосклонности?

Гаррет совершенно точно знал ответ на этот вопрос: деньги. Те, у кого их много, всегда заключают браки внутри собственного узкого круга. И до тех пор, пока за Лейси не будет стоять огромное приданое, большинство молодых людей будет искать невест в других домах. Лишь немногие избранные – и Себастьян в их числе – могли позволить себе роскошь жениться, не принимая во внимание финансовые вопросы. И даже в этом случае большинство из них никогда не возьмет невесту из обедневшей семьи.

«Подход, безусловно, весьма корыстный, но все еще широко распространенный. Взять хотя бы матушку, – раздраженно подумал Гаррет. – Разве не говорила она несколько недель назад, что кое-что разузнала насчет Эдит Бишоп, богатой наследницы?»

Тогда Гаррет отказался даже обсуждать предложение матушки. Но теперь он вынужден был еще раз все взвесить. Даже если Лейси Вебстер удастся осуществить свой план, и он выиграет пари, полученных средств едва хватит на то, чтобы покрыть убытки, вызванные гибелью «Мирабеллы», и на какое-то время поддержать компанию, которая по-прежнему будет находиться в очень стесненных обстоятельствах. Так или иначе – ему придется искать действенный способ, чтобы ее спасти.

Дочь нувориша, Эдит, принесет своему будущему мужу огромную сумму денег в качестве приданого. Этого будет больше чем достаточно, чтобы вновь твердо поставить компанию на ноги. Единственное, что она хочет получить взамен, – фамилию Армстронгов, которая откроет ей путь в высшие, недоступные ей сейчас круги общества.

Затея матери вызвала у Гаррета отвращение, она и сейчас была ему неприятна. Но он точно знал, что должен предпринять что-то в ближайшее время, чтобы спасти компанию, даже если придется жениться на девушке, которую он не любит. Даже если придется предать своего лучшего друга?

Он готов на что угодно, только бы не потерять «Морские перевозки Армстронга» и иметь возможность заботиться о матери. Точно так же Лейси с высоко поднятой головой пойдет к алтарю, пожертвовав собой ради спасения своей семьи. Гаррету все это очень не нравилось, но он вынужден был признать очевидные факты.

Юноша услышал, как Лейси тихонько кашлянула, и, приоткрыв один глаз, посмотрел на свою спутницу. Под ее пристальным взглядом тёплая волна разлилась по всему его телу.

– Слушаю вас.

– Мне очень хотелось бы узнать одну вещь.

На какое-то мгновение Гаррет замер, наблюдая, как, зардевшись от смущения, Лейси теребит в руках перчатки. От ее бравады не осталось и следа. Сейчас перед ним сидела настоящая Лейси. Сама скромность по сравнению с той дерзкой юной леди, которая решительно ворвалась в его контору и не побоялась унизить себя предложением заключить с ним взаимовыгодную сделку.

– Что же вы хотите узнать?

– Я знаю, что вы с Себастьяном были очень молоды, когда заключили свое пари. Но ведь вы поставили на кон такие огромные деньги! Как вы могли вот так швырнуть их на ветер?

– Да, хороший вопрос! – вздохнул Гаррет, расстегивая пуговицы сюртука и распахивая его.

Лейси, увидев тонкую батистовую рубашку, плотно облегающую широкую грудь юноши, не могла отвести взгляда от играющих под тканью мускулов.

– Мы действительно были очень молоды. И уже тогда были испорченными юнцами. Наши отцы к тому времени стали баснословно богаты, развернулись в полную силу. Мы с Себастьяном считали богатство само собой разумеющимся и вечным. Может быть, вся моя жизнь сложилась бы иначе, знай я в то время, что мой отец безрассудно проиграет большую часть состояния. Но, с другой стороны, кто знает? Я всегда хотел быть похожим на него. Мы с Себастьяном только и делали, что заключали какие-то отчаянные пари. Деньги то и дело переходили из рук в руки.

Гаррет опустил глаза и неожиданно потерял нить своего рассказа: юбки Лейси небрежно легли поверх его затянутых в узкие брюки ног, и один вид этого разжег во всем его теле внезапный огонь страсти.

– Но почему вы оба испытывали такое отвращение к женитьбе? – спросила Лейси, пытаясь тайком проследить за взглядом молодого человека и понять причину, из-за которой он вдруг помрачнел.

– Что? Ах, это… – он глубоко вздохнул, радуясь, что к нему вернулась способность говорить. – По академии распространился слух, что одного из наших однокашников застали «на месте преступления» с дочерью декана. Отцу пришлось срочно устраивать свадьбу, чтобы спасти репутацию дочери, которая, как все мы знали, и прежде была далеко не безупречна. Понятно, что этот брак казался нам слишком высокой ценой, которую пришлось заплатить нашему товарищу. Вот мы и поклялись, что не окажемся в подобном положении, даже если случится потерять из-за женщины голову.

– А вам случалось? – тихо спросила Лейси, подняв глаза на сидящего напротив Гаррета. Солнце клонилось к закату, и по коляске протянулись длинные тени. Она больше не могла отчетливо видеть его лица, но ей показалось, что он внимательно взглянул на нее.

– Нет, никогда, – в голосе Гаррета не прозвучало ни нотки сомнения.

Лейси почувствовала укол разочарования, услышав уверенный ответ, но тут же разозлилась на саму себя. Неужели она могла подумать, что внушила ему какие-то романтические мысли? Какая глупость! У Гаррета Армстронга наверняка были куда более опытные и привлекательные подруги, вовсе не похожие на застенчивую молодую особу, которая к тому же заявилась прямо к нему в контору с таким возмутительным предложением.

Вновь надолго воцарилась тишина. Лейси размышляла над тем, как со временем заставить Себастьяна Эйвери сделать ей предложение. Чем вообще можно прельстить мужчину, который с юных лет всеми правдами и неправдами искал способы увернуться от охотниц за мужьями?

Она попыталась вспомнить свои разговоры с матерью. Катрина Вебстер в молодости принадлежала к красавицам, разбивающим сердца мужчин. Эта мысль напомнила ей о существовании Тадэуса Стоуна и о его гнусном замысле. Она все еще не могла поверить, что этот человек собирается жениться на ее матери и разрушить ее семью. Нет, она никогда этого не допустит, что бы ни пришлось для этого сделать!

Отбросив мысли о Стоуне и о своем безвыходном положении, Лейси попыталась сосредоточиться на том, как достичь цели и выйти замуж за Себастьяна Эйвери. Катрина рассказывала ей немало сказочных историй о том времени, когда за ней ухаживал молодой Виктор Вебстер. Лейси всегда мечтала встретить мужчину, похожего на отца. Человека, от одного вида которого у нее захватит дух. Взгляд ее невольно вернулся к Гаррету, но она быстро отвернулась.

Глаза Лейси наполнились слезами, когда она, как живого, представила себе отца. Его нежность и любовь всегда были рядом с ними, Лейси вспомнила тот день, когда родился Джорджи, и отец уверял их, что с малышкой-братом все будет хорошо, что бы там ни пророчили доктора. И он со всей решимостью старался добиться этого. А теперь зловещий Стоун грозился разрушить даже тихое убежище ее маленького брата.

Тень скрывала Гаррета, с интересом наблюдающего за сменой переживаний на лице девушки: грусть, радость, боль. Ей никогда не удалось бы стать хорошим игроком: глаза выдавали все, что она чувствует.

В который уже раз Гаррет удивился, как это ему могло показаться, что их бездонная синева была такой же, как у многих. Лейси Вебстер обладала опасной притягательностью, и Гаррет уже почти жалел Себастьяна. У его приятеля не было практически ни единого шанса устоять перед восхитительной женщиной, которая сейчас сидела напротив него.

Неожиданно экипаж резко дернулся и остановился, сбросив девушку со скамейки на пол прямо между вытянутыми ногами Гаррета. Ему удалось подхватить красавицу, и она прижалась к нему всем телом. Юноша вскрикнул, скорее, от удовольствия, чем от боли, почувствовав, как стройные бедра Лейси коснулись его ног. Как ни смешно это выглядело, но со стороны можно было подумать, что Гаррет и склонившаяся над ним Лейси в остановившейся, но все еще покачивающейся коляске занимались любовью, и это моментально заставило напрячься его разгоряченную близостью девушки плоть.

Глаза Лейси расширились, когда она ощутила, как, что-то твердое с силой упирается ей в живот. Девушка опустилась на колени, прислушиваясь к разлившимся по всему телу незнакомым ей неистовым ощущениям. Тысячи мелких иголочек вонзились в напрягшиеся груди, живот сжали железные тиски, у нее засосало под ложечкой. Лейси показалось, что она вот-вот упадет, и только крепкие руки Гаррета удержали ее.

Гаррет помог Лейси медленно подняться с пола, их тела, казалось, слились в единое целое. Девушка чувствовала, как краска стыда заливает ее щеки, а сама она дрожит от охватившего ее волнения.

– Если мы собираемся изображать парочку, нам следует слегка порепетировать.

Когда Гаррет нашел влажными, теплыми губами ее рот, она не испытала ничего, кроме сладостного восторга. Он заставил ее завести руки назад и слегка погладил по плечам и спине. Ноги его напряглись, руки обвились вокруг тонкого стана. Гаррет прижал девушку к широкой груди со страстной решимостью и закрыл ее губы поцелуем, от которого оба они, казалось, потеряют рассудок. Тело и душа Лейси с готовностью ответили на объятия Гаррета.

Луч заходящего солнца заглянул внутрь экипажа, и Гаррет, решительно оттолкнув Лейси от себя, заставил ее опуститься на сиденье.

– Извините меня, сэр, – произнес с ухмылкой старого греховодника Сумасшедший Ларри. – Мы приехали.

Глава 4

– Заходи к нам на чай, – пригласила Гаррета Фрэнси, выбежав навстречу как раз в тот момент, когда распахнулись дверцы экипажа.

Даже если она и заметила, как Лейси и Гаррет старались быстро привести себя в порядок, то не подала виду.

– Благодарю, – сказал юноша, выходя из коляски и подавая руку своей спутнице. – Но мне нужно ехать. Меня ждет матушка. У нее есть какие-то планы относительно ужина.

Фрэнси многозначительно засмеялась:

– Да-да, я в курсе. Эдит только об этом и говорит последние дни.

– Эдит? – удивленно переспросила Лейси.

Среди постоянных подружек Фрэнси не было никого с таким именем. Расправляя пышные юбки, она молила Бога, чтобы Фрэнси не заметила их с Гарретом нежных объятий. Ну как она могла так глупо себя вести? Почему остатки здравого смысла покидали ее, как только этот юноша прикасался к ней?

– Эдит Бишоп, – пояснила Фрэнси, и ее губки слегка искривились, выражая неодобрение. – Ты с ней еще не встречалась. Ее отец сколотил состояние лет десять назад на строительстве железной дороги, но, несмотря на все свои денежки, он ничем не лучше портового грузчика.

– Фрэнси! – возмутилась Лейси, смущенная тем, как зло усмехнулся Гаррет при этих словах.

– Клянусь, это правда! – воскликнула Фрэнси, прижимая ладошку к груди. – В пятницу вечером эта семейка устраивает великолепный бал, чтобы отметить в широком кругу возвращение Эдит из частной школы, которую она заканчивала в Северной Каролине. Но настоящая причина состоит в том, чтобы подыскать ей мужа! Именно поэтому они так набивались в дом Гаррета на ужин. У них только одна навязчивая идея, и они надеются, что фамилия Армстронг откроет для них доступ в высшее общество, куда им никаким другим путем не попасть!

Теперь пришел черед Гаррета покраснеть от стыда. Он забыл, насколько Фрэнси Томас болтлива. И при этом всегда прекрасно осведомлена обо всем, что происходит в светском обществе Мобила! В который уже раз Гаррет задал себе вопрос: не она ли явилась для Лейси таким богатым источником информации? Скорее всего, так и было. Но оставалась одна загадка: откуда Лейси узнала о пари? В том, что Фрэнси ничего об этом не ведала, он не сомневался.

На сей раз она, без сомнения, ничуть не ошибалась в оценке происходящего. Однако Гаррету было неприятно, что Фрэнси напрямую выложила все Лейси Вебстер. Юноша одернул полы своего сюртука и тихонько кашлянул.

– Я, пожалуй, пойду. – Он отступил от Фрэнси на несколько шагов. – Мисс Вебстер, мне было очень приятно провести с вами это время. Я скоро с вами свяжусь.

– Благодарю вас, мистер Армстронг, – ответила девушка, готовая последовать за Фрэнси к дому, в то время как Гаррет вновь усаживался в экипаж. Молодой человек сердито хмурился, а Лейси хотелось, чтобы ее подруга не была так несдержанна при обсуждении его личных дел. Вне всякого сомнения, Гаррет пришел в замешательство из-за откровений Фрэнси Томас.

– Ну, пока! – крикнула Фрэнси вслед коляске. – Поторопись, Лейси, – позвала она подругу и потянула ее за собой по дорожке к дому, через распахнутые двери прямо на второй этаж.

По пути она схватила маленькую лимонную конфетку с огромного хрустального блюда для сладостей, стоящего на крышке рояля посредине большой гостиной. Лейси тоже не отказалась от угощения: от волнения у нее саднило в горле. К тому же она хотела поскорее избавиться от сладкого привкуса губ Гаррета на своих губах. Как жаль, что с такой же легкостью невозможно было стереть из памяти воспоминания о нем!

– Я хочу показать тебе мою последнюю работу.

Фрэнси закрыла дверь спальни и усадила подругу в кресло перед туалетным столиком. Лейси сидела, молча перекатывая во рту карамельку. Фрэнси подошла к дорожному сундучку из кедра, стоящему на туалетном столике. Не обращая внимания ни на выдвижной ящичек с шитьем, ни на шкатулку для драгоценностей, она выдвинула снизу легкий письменный столик.

– Вот, скажи-ка мне, что ты думаешь?

Вручив Лейси несколько листочков грубой бумаги, Фрэнси уселась на пуфик, напряженно следя за выражением лица подруги.

Лейси прочла заголовок: «КРОВЬ ЛИЛАСЬ РЕКОЙ», – ЗАЯВЛЯЕТ СВИДЕТЕЛЬНИЦА ЧЕТЫРЕХ УБИЙСТВ В СЕЛЬМЕ». Она нахмурилась, но продолжала читать. Вся статья оказалась такой же живописной и яркой, как заголовок. Лейси содрогалась от ужаса, читая об ужасной трагедии.

– Очень хорошо написано, – одобрила она, возвращая прочитанное хозяйке. – Но теперь я прекрасно понимаю, почему ты держишь в секрете тот факт, что пишешь для газеты. Твоя матушка, пожалуй, упадет в обморок, если узнает, что бесподобный Филипп Трумен, репортер «Мобил Пресс Реджистер», – не кто иной, как ее собственная дочь.

– Ха! Это еще мягко сказано! – согласилась Фрэнси.

От ее притворной игривости не осталось и следа. Девушка еще раз внимательно прочла заметку, внесла последние исправления, тонким позолоченным карандашом, сложила листки и вновь спрятала их в дорожный сундучок.

– Конечно, откройся этот секрет, в обмороке оказалась бы добрая половина Мобила. Ветреная Фрэнси Томас – газетный репортер?! Никто не поверит, что мои бесконечные вопросы и неутолимое любопытство – это таланты, которые я старательно развиваю, выискивая все новые истории для моей газеты. А они-то рады считать, что я всего-навсего шумная, беспокойная хлопотунья, которой до всего есть дело.

– Но почему ты не расскажешь хотя бы своей семье? Как тебе удается все время притворяться? Ты ведь действительно прекрасно пишешь. Мне кажется, ты можешь по-настоящему гордиться всем, что сделала.

– Пойми, Лейси, большинство людей в нашей стране еще не готовы принять женщину-репортера. А уж южане! Не удивлюсь, если они вообще никогда не смогут с этим согласиться. И моя дражайшая семейка – не исключение. Нет! Полковник Репьер прав: работа Трумена не получила бы и половины признания, узнай читатели, что он – на самом деле она!

Жажда Фрэнси первой выведывать новости подсказала ей, что делать дальше, поэтому она наклонилась к Лейси, превратившись в само внимание.

– А теперь расскажи мне обо всем, – потребовала она. – Как все прошло с Гарретом? Я чуть не упала в обморок, когда увидела, что он приехал за тобой после того, как катастрофой закончилась ваша первая встреча, – она слегка улыбнулась. – Как только я услышала про несчастье с «Мирабеллой», сразу поняла, что он изменит свое решение. Я оказалась права?

Приехав в Мобил, Лейси в первый же день рассказала Фрэнси всю правду о долгах, что остались после смерти отца. Ради безопасности самой Фрэнси она не упомянула только об угрозах Стоуна. Поведала Лейси и о намерениях отца выдать ее замуж, и о бумагах; что обнаружились у банкира, старого друга Виктора Вебстера, из которых ей стали известны подробности пари между Себастьяном и Гарретом.

Здравомыслящая Фрэнси сразу решила, что спасением для Лейси и ее семьи мог стать только брак с богатым молодым человеком. Девушки вместе разработали план, который Лейси и принялась осуществлять. Естественно, Лейси сообщила подруге все подробности своей безрезультатной встречи с Гарретом, умолчав только о поцелуе.

Лейси и Фрэнси дружили еще со школьных времен и после окончания школы постоянно общались, хотя Лейси редко приезжала в город. Лейси знала все тайны своей подруги. И до этого дня у нее не было секретов от Фрэнси. Но могла ли она рассказать, как целовалась с Гарретом?

Как объяснить даже лучшей подруге, что этот человек заставляет ее дрожать от страстного желания, о существовании которого она никогда прежде и не подозревала?


Гаррет остановился перед домом из красного кирпича, построенным в итальянском стиле. Затейливые резные решетки и темно-красное богемское стекло парадных дверей говорили об изысканном вкусе и несметном богатстве тех, кто строил особняк.

Красивый, приветливый дом. И все-таки, возвращаясь сюда, Гаррет каждый раз испытывал острое разочарование. Именно поэтому последнее время он предпочитал оставаться ночевать в комнатах над конторой «Морских перевозок Армстронга». Ненависть, которой его мать воспылала к некогда любимому ею дому, не вызывала ничего, кроме досады. Если бы не ее вечное раздраженное состояние, Гаррет по сей день с удовольствием продолжал бы жить в этом красивом и удобном особняке.

Словно впервые, Гаррет рассматривал железные решетки в стиле Ренессанса и четыре статуи, символизирующие времена года. Ни один дом в Мобиле не мог похвастаться украшениями, выполненными с таким мастерством и вкусом. Строя дом, отец не останавливался ни перед какими расходами. В то время Армстронгам не было нужды считать деньги, и матушка пришла в восторг, когда строительство завершилось.

Прошло совсем немного времени, и она получила возможность сравнить городской дом с куда более просторным и роскошным загородным поместьем в Спрингхилле. Сравнение оказалось явно не в пользу первого. Теперь, после того как Армстронги оказались вынуждены продать поместье, матушка стала относиться к особняку в Мобиле с презрением. Для нее он стал олицетворением финансового краха их семьи, вечным напоминанием о том, каким никудышным бизнесменом оказался ее муж, как мало осталось у нее от той роскоши, в которой она привыкла жить с детства. Одним словом, дом для миссис Армстронг олицетворял весь ужас нынешнего, ее положения.

Для самого Гаррета городской дом всегда был и оставался любимым жилищем. Он не одобрял обычая уезжать на самые жаркие месяцы года в расположенное в холмистой местности загородное поместье. Однако матери всегда доставляло удовольствие иметь два дома – городской и загородный, это был, прежде всего, вопрос престижа. Лишь немногим избранным, средства позволяли иметь усадьбу в Спрингхилле, вдали от изматывающей жары, зловония и постоянной угрозы эпидемий, которые в разгар лета правили бал в Мобиле.

Гаррет заставил себя войти, стараясь оставить за порогом мрачные мысли. У него оставалось совсем немного времени – как раз чтобы переодеться к ужину.

– Гаррет, – раздался из гостиной голос матери, как только он закрыл за собой дверь.

– Да, мама.

Молодой человек снял шляпу и повесил ее на вешалку у двери, на ходу стянув с шеи плотный давящий воротничок.

– Ты опоздаешь, – посетовала мать, выходя ему навстречу.

Еще не тронутые сединой белокурые волосы были тщательно собраны на затылке в тугой пучок, а вечернее платье из бледно-лилового шелка свидетельствовало об изысканном вкусе. Вокруг губ и глаз его матери начали появляться первые легкие морщинки, но она все еще оставалась по-настоящему красивой.

– У меня вполне достаточно времени, – возразил Гаррет.

– Где ты был? Тебе следовало приехать еще час назад! – У рта миссис Армстронг пролегла складочка, свидетельствующая о недовольстве и раздражении.

Гаррет молча улыбнулся, чмокнул мать в щеку и большими шагами направился к широкой лестнице. Он и сам знал, что опоздал, но не имел ни малейшего намерения отчитываться перед матерью за свои действия. Это, кстати, была вторая причина, по которой он переехал на квартиру в порту. Несмотря на то, что ему уже исполнилось тридцать два года, мать по-прежнему обращалась с ним, как с маленьким ребенком, нуждающимся в постоянной родительской опеке.

– Я спущусь через пятнадцать минут, – пообещал Гаррет, начав раздеваться на ходу.

В своей комнате он быстро стянул с себя одежду, небрежно швырнув ее на спинку широкого дивана у дальней стены. На столике для умывания стоял наготове кувшин с горячей водой, и Гаррет с удовольствием умылся, прежде чем надеть свежую рубашку и парадный сюртук.

Аккуратно причесав густые волосы, Гаррет по верхней галерее прошел в кабинет. У него еще оставалось в запасе несколько минут, и он, плеснув в стакан немного бренди, уселся у окна на круглый стул, обтянутый кожей, и позволил себе ненадолго расслабиться и мысленно вернуться к бурным событиям последних дней.

Казалось, прошла целая вечность с того момента, как он впервые беседовал с Лейси. Как много успело произойти с тех пор! Разочарование от встречи с Себастьяном, ужасные известия о «Мирабелле», за которыми последовала печальная необходимость лично встретиться с семьями тех, кто был на борту…

Последняя мысль отозвалась в душе такой нестерпимой болью, что молодой человек постарался вызвать в памяти милое лицо Лейси, чтобы забыть хотя бы на время искаженные горем лица жен и детей погибших моряков «Мирабеллы».

Гаррет откинулся на спинку стула, с радостью представляя себе свою «соучастницу». Она, несомненно, красива. И к тому же смела, решительна и предана своей семье. Никогда прежде Гаррет не допускал даже мысли, что ему понравится женщина такого типа. И все-таки, когда Лейси стояла рядом с не менее прелестной Фрэнси, Гаррет видел только ее одну.

Молодой человек вновь почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь страстного желания. Почему его так влекло к этой девушке? Забыв о благих намерениях, он не удержался и поцеловал ее на прощание. Гаррет сделал попытку объяснить себе этот поступок: видимо, он хотел проверить, действительно ли им было так хорошо вместе или в воспоминаниях он преувеличивал очарование первых объятий. Ответ не оставлял сомнений: он не ошибался.

Жизнь Гаррета всегда была наполнена разнообразными событиями. Развлечения, которых он старательно избегал, если встречался с молодыми неопытными девушками, легко было найти на Квинс Роу за вполне умеренную плату. Но, заметив, что с ним происходит от близости сладких губ и нежного тела Лейси Вебстер, любой из его друзей решил бы, что Гаррет давным-давно не прикасался к женщине…

Стук колес подъехавшего экипажа прервал размышления Гаррета. Выглянув в окно, юноша понял, что прибыли гости. С тяжелым вздохом он наблюдал, как из роскошной коляски появилась наследница богатства семейства Бишопов.

Критически оглядев светлые волосы и стройную фигуру девушки, молодой человек решил, что ее, по крайней мере, нельзя было назвать непривлекательной. Правда, с такого расстояния он не мог отчетливо видеть ее лица, но какое это имело значение? Даже если Лейси удастся осуществить ее план – что было весьма вероятно, – для него выигрыш окажется лишь временным решением проблемы.

Союз с Эдит Бишоп был необходим, чтобы обеспечить надежное существование «Морских перевозок Армстронга» в будущем. С потерей «Мирабеллы» компания – единственное, что пока спасало Гаррета от нищеты, – оказалась на грани разорения.

Сам Гаррет еще мог бы смириться с таким поворотом событий, но мать этого бы не перенесла. Не представляя действительных размеров долгов, которые остались после смерти мужа, она, тем не менее, решительно настаивала на браке Гаррета с Эдит, чтобы найти выход из финансового тупика. Его нынешнее положение до смешного напоминало положение Лейси Вебстер, с иронией оценил ситуацию молодой человек.

Прежде чем поставить стакан на столик и направиться вниз навстречу гостям, Гаррет задержался на секунду, еще раз вернувшись к мысли о своей договоренности с Лейси. В глубине души молодой человек по-прежнему был уверен: лучшее, что он может сделать, – это как можно скорее поговорить с Лейси и убедить ее отказаться от безумной затеи.

Не потому, что Лейси не могла стать прекрасной женой. В ней чудесным образом сочетались красота, нежность, преданность своей семье и надежность. К тому же, по ее собственным словам, она хорошо подготовлена к настоящей светской жизни.

Все-таки было что-то недостойное в замужестве ради денег. То, что он собирался извлечь выгоду не только от своего брака с Эдит, но и от союза Лейси с Себастьяном, мучило его еще больше.

Однако Гаррет понимал, что уже не может отказаться от данного Лейси обещания. Предположим, как это ни отвратительно, он убедит Бишопа помочь ему деньгами, если они с Эдит объявят о помолвке, но что это даст Лейси? Ведь она, доведенная до отчаяния, первая пришла к нему со своим абсурдным предложением. Не попытается ли Лейси предпринять что-нибудь еще более невероятное?

Нет, обратной дороги у него не было. К тому же он согласился только изобразить, что увлечен Лейси Вебстер. Что в этом плохого? В конце концов, это даже не будет ложью. Лейси Вебстер действительно интересовала его. Очень интересовала.

Гаррет наблюдал за лицом матери, отражающимся в зеркале над камином, и с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ей пришлось призвать на помощь свою безупречную воспитанность, все запасы светской учтивости, чтобы удержаться и не выставить за дверь невежественных гостей, как только закончился ужин.

Проклятые деньги! Бишопы ни цента не потратили, чтобы научиться вести себя в обществе.

Старик Говард Бишоп орал так, что, казалось, у Гладис Армстронг вот-вот лопнут барабанные перепонки. К тому же он прямо за столом вытащил из кармана своего новенького парадного сюртука сигару и, похоже, собирался закурить.

Незаметно для окружающих Гаррет покачал головой: его матушка была на грани обморока. К счастью, дочь, заметив реакцию матушки Гаррета, не дала отцу допустить подобный промах.

Эдит оказалась весьма милой девушкой, белокожей и стройной. Заметив это, Гаррет все-таки не мог удержаться, чтобы не сравнить ее с Лейси Вебстер. Лейси держалась бы с благородным изяществом, там, где Эдит явно чувствовала себя неловко и скованно в незнакомом окружении. Или, может, она боялась, что ее неотесанный отец совершит еще какую-нибудь ошибку?

Миртл Бишоп, ничуть не уступая грубияну мужу, откровенно рассматривала бокалы баккара и золоченые канделябры.

– Я хочу такие же, Говард, – громко объявила она, наконец, словно приняв какое-то важное решение. – Может, вы их уступите нам?

Вопрос был обращен к матери Гаррета. – Покраснев до корней волос, Гладис Армстронг уронила вилку на тарелку и приглушенно вскрикнула.

Внимание Эдит было приковано к матери, когда Гаррет заметил, что отец девушки вновь запустил руку в карман сюртука. Решив, что пора спасать и так почти обезумевшую от ужаса родительницу, Гаррет поднялся: из-за стола.

– Я, пожалуй, тоже не отказался бы от сигары, – улыбнулся он Говарду Бишопу. – Не выйти ли нам в курительную комнату? Надеюсь, дамы извинят нас.

– Как скажешь, – гаркнул Бишоп, с грохотом отодвигая стул.

Свысока взглянув на дочь, он вытащил из кармана другую сигару. Не успел Гаррет закрыть двери столовой, как Бишопа окутали клубы табачного дыма.

– Славная сигара! – хвастливо сказал Бишоп, вертя в коротких толстых пальцах темно-коричневый цилиндрик. – Хочешь, открою секрет? – спросил он у Гаррета, доверительно склоняясь прямо к его уху.

Гаррет подошел к бару, украшенному изображениями Бахуса, выдвинул специальный ящичек и выбрал для себя куда менее дорогую сигару. Закурив, он с интересом кивнул, налил бренди в два бокала и передал один гостю.

– «Дешевые товары Поттера», – шепотом сообщил Бишоп, кивком подтверждая истинность своих слов. – Нигде в городе не найти хорошие сигары по такой низкой цене. Ты идешь к табачнику, и он обдирает тебя как липку только за то, что у него красивая лавка. – Бишоп хитро подмигнул. – Я бы никогда не сколотил своего состояния, если бы швырял денежки на ветер.

Гаррет слегка вскинул брови, стараясь сохранить заинтересованное выражение лица. Он и сам знал о распродажах в магазине Поттера. У него были все основания для того, чтобы покупать вещи подешевле. Однако всем известно, что Поттер – ужасный скряга. Со своими работниками он обращался, словно это рабы, а не свободные служащие. Поэтому Гаррет принципиально не желал помогать такому человеку становиться все богаче.

– Хочешь одну из моих? – широким жестом Бишоп предложил Гаррету сигару.

Юноша согласился, стараясь, чтобы его взгляд выражал при этом соответствующую степень благодарности, и одновременно пытаясь понять, для чего разыгрывался весь этот спектакль. Ответ не заставил себя ждать.

– Ты-то не слишком часто можешь позволить себе такое в последнее время, если правда то, о чем болтают в городе.

Гаррет почувствовал, как в горле запершило, а легкие наполнились горячим горьким дымом, пока он пытался сдержать кашель.

– Простите, что?

Говард дружески хлопнул его по спине и грубовато хохотнул.

– Я никогда не хожу вокруг да около, запомни это, мой мальчик.

– Тогда, может, вы перейдете к сути дела? – решительно предложил Гаррет, чувствуя, что его благожелательности приходит конец.

– Ходят слухи, что ты вот-вот обанкротишься.

– Слухи всегда ходят, и обычно они очень далеки от правды, – уклонился Гаррет от прямого ответа, приходя в ярость от того, что этот человек имел наглость совать нос в его дела.

– Чушь! Уж я-то знаю, что дыма без огня не бывает, – отрезал Бишоп, и его узкие глазки, пристально изучающие юношу, превратились в щелочки.

Второй раз за неделю Гаррет почувствовал себя бабочкой, пришпиленной булавками к стене, в то время как совершенно посторонние люди беспардонно вмешивались в его денежные дела. Юноша понял, что вмешательство Бишопа оказалось для него куда менее приятным, чем участливое внимание Лейси Вебстер. К тому же теперь его мучил вопрос: сколько же людей в курсе его сегодняшних трудностей?

Гаррет не нашел в себе сил признаться этому человеку в бедственном положении и только пожал плечами.

– Я много размышлял над этим, – сказал Бишоп и самодовольно ухмыльнулся. Похлопав Гаррета по плечу, он предложил: – Давай-ка сядем и обсудим, каким образом мы можем оказаться полезными друг другу. Видишь ли, – продолжал он, выпуская густое облако дыма из толстогубого рта, – у меня есть для тебя небольшое предложеньице.

«О Боже! – подумал Гаррет. – Еще одно!»

Глава 5

Прежде чем войти, Лейси спрятала свой чемоданчик за дверью гостиной, где находились мать и Джорджи. Не стоило давать им понять, что скоро она вновь покинет их. Это только нарушило бы их и без того непрочный покой.

Джорджи сидел за пианино, его пальчики нежно перебирали перламутровые клавиши. Какую прекрасную мелодию он наигрывал! Если бы он мог общаться с ней так же, как общается с этим музыкальным инструментом… Мальчуган не знал нотной грамоты, он просто играл на слух. А имя сестры Джорджи так и не произнес ни разу в жизни!

Как могло прийти кому-то в голову угрожать этому прелестному ребенку? В его слабом тельце билось такое нежное, хрупкое сердечко – оно не выдержит, если мальчика заставят покинуть родной дом.

– Ах, Джорджи, – вздохнула Катрина Вебстер, откидываясь на спинку обтянутого бархатом кресла. – Ты разрываешь мою душу.

Лейси вошла в комнату, села на низенький табурет у ног матери и улыбнулась ей, растроганная видом слез в ее глазах.

– Когда он вот так играет, я без слов понимаю, как сильно он нас любит, – сказала Катрина. – Точно так же мне было достаточно взглянуть в глаза твоего отца, чтобы понять, о чем он думает.

– Конечно, Джорджи нас любит, матушка. – Мысль о том, как дорого обходятся им теперь отцовские ошибки, болью отозвалась в сердце Лейси. – Он знает, что и мы любим его, – прошептала девушка, не зная точно, кого имеет в виду, брата или отца. Неполноценность одного и неудачи, преследующие мать и дочь, ничего не значили перед лицом любви, царившей в их семье.

– Да, ты права, моя дорогая, – тихо согласилась Катрина и ласково похлопала дочь по руке.

Лейси радовалась, видя, что ее родные чувствуют себя так спокойно. Значит, старушке Тэсс будет не так тяжело, когда они поймут, что Лейси вновь покинула их. Если бы только ей не нужно было уезжать! Приближающийся праздник в доме Эйвери, ее планы относительно Себастьяна вызывали чувство страха. Более того, Лейси боялась новой встречи с Гарретом Армстронгом. Удастся ли ей скрыть от него заполнившие всю ее душу чувства? Не заметит ли он огня желания в ее глазах?

Что угодно, только не это! Она и так сгорала от стыда за то, что не сумела справиться с порывом страсти в момент их расставания в экипаже. Это было унизительно, и Лейси больше не желала давать ему повод думать, что в ее поступке таилось нечто большее, чем простое стремление заручиться его поддержкой. Девушка ни секунды не сомневалась, что поведение Гаррета имело только одно объяснение: он хотел удостовериться, что она сможет очаровать Себастьяна.

Удалось ли ей хоть на мгновение увлечь самого Гаррета? Лейси казалось, что да. Разве она не почувствовала это, когда он, сжав ее своими сильными ногами, с такой горячностью обнял ее стан?

Лейси знала, что мужчины способны испытывать страсть, не чувствуя настоящей любви. Так что Гаррет просто соблазнился ее близостью, прикосновением ее тела. Да и какой мужчина устоял бы? Вероятно, это ни о чем не говорило.

Ну а если она ошибается? Что, если и он оказался охвачен таким же пылким желанием, как она сама? «И все-таки это ровным счетом ничего не значит», – повторила про себя Лейси. Она много дней вынашивала план своего будущего замужества – единственной цели предстоящей мучительной поездки в Спрингхилл. Что бы она ни чувствовала теперь по отношению к Гаррету, это не имело ни малейшего значения.

– Я сейчас вернусь, – прошептала девушка, мягко накрыв ладонью нервно постукивающие по подлокотнику кресла пальцы матери.

Лейси отправилась в кабинет отца, чтобы перечитать бумаги, оставленные ей Тадэусом Стоуном, в надежде, что это укрепит ее решимость. Эти документы каждый раз не только повергали ее в ужас, но и напоминали, что она обязана добиться успеха.

Войдя в комнату, Лейси тотчас уловила странный запах. Неужели пахло табачным дымом? Но ведь кабинет уже не раз проветривали после смерти отца! Кто же осмелился здесь курить?

На краешке письменного стола стояла резная пепельница из оникса, и в ней лежал окурок толстой сигары. По спине Лейси пробежали ледяные мурашки страха, когда она повнимательнее присмотрелась к отвратительно изжеванному кончику сигары. Не может быть! Стоун не осмелился бы приехать в «Изумрудные дубы» в ее отсутствие!

Лейси покачала головой, посмеиваясь над своей наивностью. Уж он-то осмелится сделать все, что ему заблагорассудится! И именно в ее отсутствие. Ее семья была совершенно беззащитна и предоставлена его милости, пока Лейси не было рядом.

А что же Тэсс? Она никогда не позволила бы этому ужасному человеку войти в дом! Конечно, у Тэсс есть выходной день, и совсем нетрудно узнать когда, если Стоун не поленился некоторое время понаблюдать за усадьбой. К тому же Тэсс ездила за покупками. Так что Стоун вполне мог улучить момент, чтобы добраться до ее матери. Если уж он принял такое решение…

Если? Да неужели он не продемонстрировал со всей ясностью, насколько непоколебим в том, что касалось матушки и «Изумрудных дубов». Теперь Лейси испытывала не просто страх, а настоящий ужас. И чтобы побороть его, девушка дала волю своему гневу. Будь проклят этот человек! Ему не удастся победить! Он не добьется своего! Она ему не позволит!

Собрав воедино разбегающиеся от злости и ужаса мысли, Лейси отругала себя за то, что ведет себя как глупенькая девчонка. В конце концов, она не могла быть полностью уверена, что именно Стоун оставил здесь огрызок сигары!

Тем не менее, ей уже не требовалось перечитывать параграфы закладной, чтобы поддержать свою решимость действовать. Достаточно было представить Тадэуса Стоуна рядом с матерью и Джорджи, чтобы бегом броситься на железнодорожную станцию и помчаться в Спрингхилл навстречу Себастьяну Эйвери.


Местный поезд на Спрингхилл по будним дням отправлялся со станции на Роял-стрит в десять часов утра – об этом сообщалось в новеньком расписании, вывешенном на дверях вокзала. Железная дорога не так давно связала залив Мобил со штатом Огайо.

Гаррет вытащил из маленького кармашка часы и нажал на головку, под действием пружины с легким щелчком открылась блестящая крышка: 9.45. Где же она может быть?

За последние несколько дней он тысячу раз говорил себе, что должен отказаться от исполнения их плана. Себастьян был его другом, и попытка найти ему невесту без его ведома казалась молодому человеку непорядочным поступком. К тому же из этой затеи вообще могло ничего не получиться.

Вновь и вновь Гаррет старался найти убедительный повод, чтобы сказать нет. Однако когда настало время, он понял, что должен идти до конца. Выбора не было. Лейси так рассчитывала на него! Да и самому Гаррету необходим был выигрыш в споре: со дня трагической гибели «Мирабеллы» он не мог позволить себе потерять ни цента. И все-таки, чувство вины почти заставило его повернуть назад и броситься домой.

Дом! Эта мысль напоминала о матери и об ужине с семейством Бишопов. Никто даже головы не повернул бы в их сторону, не владей они огромным состоянием! Сейчас эти люди могли позволить себе купить то, что откроет им путь в высший свет Мобила. Бишоп недвусмысленно намекнул, что хотел бы выдать дочь замуж за Гаррета. Этот союз обеспечивал ей самое высокое общественное положение в городе.

Очередной брак по расчету. Сначала Себастьян, безрассудное поведение которого заставило его матушку броситься подыскивать подходящую пару своему сыночку. Потом Лейси, которая так нуждалась в деньгах, что решилась искать богатого жениха. Теперь он сам и Эдит – оба готовы вступить в брак без любви. Он – ради денег, она – ради общественного положения.

Гаррет знал, что должен очень серьезно рассмотреть деловое предложение Бишопа. Не этого ли ждала от него матушка? Бишоп ясно дал понять, что рассчитывает на согласие Гаррета. Существование «Морских перевозок Армстронга» зависело от того, какое решение он примет.

Мысли о бедственном положении компании постоянно угнетали Гаррета, однако на сей раз, он был не в ладу с собой по другой причине.

По правде сказать, Бишоп здорово подсластил пилюлю, предложив Гаррету поучаствовать в очень прибыльном деле. В начале лета, если Гаррет до тех пор убережет «Морские перевозки» отбанкротства, Бишоп предлагал ему отправиться в Ост-Индию и организовать оттуда доставку нефрита. Именно о таком деле всегда мечтал Гаррет – оно могло вернуть компании былое величие. Одно усилие, и он вновь будет твердо стоять на ногах. Однако юноша понимал, что спасение придет слишком поздно, если он вовремя не получит денег, поставленных на кон, и не продержится до лета.

Наконец Гаррет увидел Фрэнси, которая махала ему рукой с противоположного края платформы, и понял, что, путь к отступлению отрезан. Приветливо помахав ей в ответ, он продолжал высматривать в толпе Лейси.

– Доброе утро, Гаррет! – крикнула Фрэнси, одновременно показывая, куда отнести вещи.

Увидев, как несчастный слуга согнулся под тяжестью двух огромных чемоданов, Гаррет не мог не удивиться, зачем это Фрэнси потребовалось столько тащить с собой ради трех дней в Спрингхилле.

– Ты уже отправил свой багаж? – поинтересовалась девушка, кокетливо поправляя алые галуны, украшающие лиф ее дорожного платья, напоминающего форму морского офицера.

Гаррет кивком головы показал на небольшой саквояж, стоящий у его ног.

– И это все? Боже праведный! Что же ты будешь носить целых три дня?

– Если не хватит костюмов, я одолжу что-нибудь у тебя. Того, что ты везешь, похоже, хватит на месяц.

– Не будь таким противным, дорогой, – прощебетала Фрэнси, потрепав Гаррета по щеке. – Я взяла только самое необходимое.

– Да поможет нам Господь, если остальные дамы поступят так же, как ты! Нам крупно повезет, если в доме вообще останется хотя бы одна комната для гостей.

– Мы сегодня не в духе, не так ли? – догадалась Фрэнси, заметив, что молодой человек снова вытащил часы. – Она скоро будет.

– Кто?

Фрэнси усмехнулась:

– Действительно, кто?

В толпе людей беспокойно снующих по огромному зданию вокзала, Гаррет наконец различил знакомую соломенную шляпку. Теперь он смотрел, как Лейси Вебстер приближается к ним. На девушке был тот же серый костюм, что и в день их первой встречи. Она торопливо шла по направлению к платформе, и даже нахмуренные брови не могли испортить безупречных черт ее лица.

– Вот и она, – прошептала Фрэнси на ухо Гаррету. – Что я тебе говорила?

Девушка бросилась навстречу подруге.

– Лейси! – громко позвала она, помахав рукой. – Мы здесь!

Едва взглянув на неугомонную Фрэнси, Лейси перевела взгляд на Гаррета. Совершенно пораженный, он неотрывно смотрел на девушку. Ему уже почти удалось убедить себя, что в действительности Лейси вовсе не настолько хороша, как рисовало его воображение. Гаррет думал, что преувеличивал ее красоту в воспоминаниях, однако это было не так. Если он и ошибался, то только потому, что наяву Лейси оказалась еще прекраснее. Усилием воли Гаррету удалось отвести взгляд, словно оборвав сразу же связавшую их нить.

– Где ты была? – потребовала объяснений Фрэнси, схватив подругу за руку.

– Длинная история. Если уж ты хочешь оправданий, то я не делала ничего плохого. Просто мне стоило немалого труда собраться с духом сегодня утром.

– Долго же ты это делала, моя дорогая! Вот и все. Твой и без того не слишком решительный партнер метался тут по платформе, думая, что ты все бросила!

– Если бы я только могла! – горячо ответила Лейси, вспомнив панический страх, который испытала недавно в кабинете отца.

Вернувшись в гостиную, Лейси обнаружила матушку в том редком теперь состоянии, когда она осознавала, что происходит вокруг нее. И Катрина Вебстер, конечно, сразу же догадалась, что дочь вновь собирается – покинуть дом. У Джорджи, почувствовавшего, как расстроена мать, случился приступ. Одного этого оказалось бы достаточно, чтобы довести Лейси до нервного срыва, если не считать, что она и так была, близка к нему из-за загадочной сигары в кабинете отца и угроз Стоуна.

Все зависело от того, удастся ли ей добиться успеха. Поведение матери и Джорджи сегодня утром лишний раз доказало это. Она обязана заинтересовать Себастьяна Эйвери настолько, чтобы он усмотрел в ней возможную супругу. Неотвязная мысль мучила Лейси: что случится с ее семьей, если все закончится провалом.

Холодный рассудок безжалостно напомнил, что человек, которого она выбрала для осуществления своего замысла, насколько ей было известно, вообще не стремился променять свободу на узы брака. Лейси тяжело вздохнула, собирая остатки мужества: на эти выходные дни ей была уготована тяжелая работа.

– А твои чемоданы?

– Их уже погрузили, – рассеянно сказала Лейси, вновь ища взглядом Гаррета.

Он стоял к ней спиной и оживленно беседовал с симпатичной парой. Светловолосые юноша и девушка одного возраста и комплекции были так похожи, что Лейси без труда догадалась, что они близнецы или, по крайней мере, брат и сестра.

– Это кто?

Фрэнси обернулась, и ее глаза взволнованно заблестели.

– Это Сэнди и Энди Фицпатрик. Они едут с нами. Заметив, что взгляд Фрэнси мечтательно унесся куда-то вдаль, Лейси внимательно посмотрела на Александра Фицпатрика. Неужели у ее подруги были свои романтические планы на ближайшие дни? Странная история…

Фрэнси, приветствуя молодых людей, вместе с Лейси присоединилась к вновь прибывшим.

Пока девушка знакомила брата и сестру со своей подругой, Гаррет подошел к Лейси. Неожиданно она почувствовала, как он сильной рукой обнял ее за талию, и, вздрогнув, подняла, на молодого человека удивленный взгляд.

– Надо входить в роль, – прошептал он ей на ухо, – чтобы выглядеть убедительно к тому времени, когда мы встретимся с Себастьяном.

– О, Лейси, ты только взгляни, какую заколку для галстука Сэнди приобрел в Хантсвилле! – восторгалась в это мгновенье Фрэнси.

Девушка постаралась отвлечься от ухаживаний Гаррета, лишающих ее присутствия духа, и сосредоточиться на необыкновенном золотом украшении своего нового знакомого.

Двойная булавка, усыпанная рубинами и бриллиантами, имела форму звезды с розой внутри и была устроена так хитро, что роза и звезда могли поворачиваться в противоположных направлениях.

– Какая красивая! – прошептала Лейси, словно загипнотизированная великолепным украшением. Только одна она знала, что дыхание ее прерывается от восторга по совершенно иной причине – из-за близости Гаррета.

– Да, вы действительно красивая, – услышала она жаркий шепот, в то время как вся компания вновь принялась рассматривать диковинную вещицу.

Лейси бросила на Гаррета встревоженный взгляд и попыталась сделать шаг в сторону, но его рука надежно удерживала ее рядом.

– Улыбайтесь, моя дорогая, вы как раз познакомились со своей соперницей на предстоящие выходные.

Нахмурившись, Лейси посмотрела на Фицпатриков.

– Энди тоже интересуется Себастьяном, – тихо пояснил Гаррет. – И уже очень давно. Кстати, его родители считают, что из нее получилась бы превосходная жена для их сына. Если Энди узнает, что я за вами ухаживаю, она непременно сообщит об этом Себастьяну, по доброте души желая предупредить его. Благодаря своей наивности она как раз сыграет нам на руку.

– Понятно. А ему… м-м… ему она нравится? Усмехнувшись одним уголком рта, Гаррет ответил:

– Он любит ее. – И, заметив испуганно расширившиеся глаза девушки, быстро пояснил: – Только как сестру.

Лейси улыбнулась, они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд. Девушке казалось, что внутри у нее все сжалось и дрожит. Его теплая ладонь согревала спину через ткань платья, необычное ощущение пронзило все ее тело, так что Лейси даже слегка изогнулась. Лейси перевела взгляд на губы Гаррета, и ей показалось, что молодой человек слегка наклонился к ней.

То, что она испытала неделю назад в экипаже, когда их соединил страстный поцелуй, не изгладилось из ее памяти. Даже сейчас Лейси чувствовала горячую нежность его рта, прильнувшего к ее губам.

Раздался звон колокольчика, предупреждающего пассажиров о скором отправлении поезда и заставившего молодых людей оторваться друг от друга. Гаррет смущенно кашлянул и быстро отвернулся. Лейси повернулась к остальным участникам поездки как раз вовремя, чтобы заметить, что Фрэнси прячет понимающую улыбку, а близнецы обмениваются любопытными взглядами.

Теперь она точно знала, что хорошо это или плохо, но с этого момента их план вступил в действие.

Молодые люди прибыли в Спрингхилл в начале первого. Еще четверо приглашенных приехали другим поездом, и Фрэнси познакомила Лейси с Даниэлем и Маршаллом Сазерлендами и двоюродными сестрами – Патрисией и Дорис По. На станции их встретили легкие двуколки и повозки для багажа. Когда все, наконец, прибыли в усадьбу Эйвери, пришло время пить чай.

Анна, мать Себастьяна, приветливо встретила молодых людей в дверях дома.

– Входите, входите поскорее! Мы так рады, что молодежь откликнулась на наше приглашение. – В речи хозяйки дома, льющейся бесконечным потоком, ясно слышался южный акцент. – Тем более что сезон уже кончился. По дороге вам, наверное, встретилась добрая половина здешних жителей. Все уезжают. Я всегда говорю, что в последнюю неделю сентября люди бегут из Спрингхилла, словно здесь начинается чума.

Гости вежливо засмеялись, и Анна радостно улыбнулась. Эта красивая женщина привыкла быть в центре внимания, она гордилась своим умением привлекать к себе собравшихся, сколько бы их ни было. Особенно это касалось молодежи, догадалась Лейси.

– Проходите, я покажу вам ваши комнаты, где вы сможете умыться и переодеться. Сегодня вечером мы собираемся устроить милый ужин с фейерверком в южном саду. Поэтому я распорядилась, чтобы сейчас нам просто принесли чай на подносах. Надеюсь, все согласны? – Чувствовалось, что хозяйку дома действительно волнует, устраивает ли это ее гостей.

Все закивали головами, и Анна повела прибывших наверх по широкой главной лестнице. Сначала она показала две комнаты, где будут размещаться девушки, а затем жестом предложила юношам подняться еще выше – в спальни, приготовленные для них.

Лейси решила, что хозяйка дома – восхитительная женщина, но не могла не обратить внимания на то, что гости чувствуют себя несколько скованно, хотя и стараются не подавать, вида. Все прекрасно знали причину, по которой их пригласили в этот дом. Как ни баловала Анна своего любимого сыночка, он последнее время вел себя отвратительно, и она собиралась вернуть его на путь истинный.

Гаррет остался внизу. Лейси показалось, что он сделал это нарочно. «Уж не собирается ли он рассказать обо всем Себастьяну? – мучительно размышляла она. – Что, если он задумал отказаться от их плана? Может, он решил, что они не смогут его осуществить?»

Вслед за Энди и Фрэнси девушка вошла в чудесную комнату, мебель которой была обита бледно-розовым бархатом, а стены – ярким ситцем с цветным узором. Огромная кровать с резным овальным изголовьем занимала почти треть спальни. Рядом стоял двухъярусный шкафчик. В «Изумрудных дубах» был такой же, и Лейси знала, что, если открыть нижние створки, там прятался ночной горшок. Широкая софа, обтянутая розовым бархатом, прекрасно дополняла остальную обстановку. Но чудом из чудес в этой комнате был высокий стенной шкаф.

– Боже! – прошептала Фрэнси, открывая и закрывая дверцы великолепного сооружения. – Я всегда знала, что у Лоренса Эйвери куча денег, но это невероятно!

– Ты никогда не бывала здесь прежде? – поинтересовалась Лейси, с любопытством заглядывая в шкаф через плечо подруги.

– Нет, я у Эйвери впервые.

– А я бывала здесь много раз, – похвасталась Энди, важно прошествовав мимо и уверенно повесив жакет своего бледно-голубого дорожного костюма на вешалку. – И если уж вас так впечатлил этот маленький шкафчик, посмотрим, что вы скажете, когда увидите остальную часть дома.

Лейси было неприятно чувство восхищения, невольно возникшее у нее от одного вида такой роскоши, но она ничего не могла с собой поделать. Фрэнси тоже была в восторге, и обе девушки вслед за Энди принялись снимать свои дорожные костюмы.

– Мистер Эйвери купил этот дом у судьи. Его брат был архитектором. Он-то и руководил строительством. Для внутренней отделки использовали лучшие сорта сосны, выращенной прямо в поместье. Уже потом все покрасили под красное дерево. Стены всех комнат обклеены холстом, а резной рисунок мраморной облицовки каминов ни разу не повторяется. Смотрите сами, – рассказывала Энди, указывая на камин у противоположной стены спальни.

Лейси и Фрэнси, обменявшись удивленными взглядами, с любопытством пошли взглянуть на чудо. И действительно, в этой комнате на настоящем белом мраморе камина были изображены затейливые корзины с цветами.

– Говорят, что сам генерал Брэкстон Брэгг однажды произносил речь с балкона хозяйской спальни. И я не сомневаюсь, что так и было. Вообще, вся эта усадьба просто кричит о богатстве ее владельцев. Так что отец Себастьяна и не заметил, если заплатил чуть больше за несколько стенных шкафчиков, – завершила рассказ Энди, уперев руки в бока. Она быстро разделась, оставшись в одном нижнем белье. Фрэнси и Лейси решительно последовали ее примеру.

В комнату вошла служанка, неся поднос с чаем, и сообщила, что хозяева предлагают им часок отдохнуть, а после того как девушки проснутся, будут распакованы и развешаны их платья.

Увидев внимание, с которым в доме Эйвери следили, чтобы гостям было удобно, Лейси не могла не почувствовать, как в ее душе вновь оживает надежда. Если родители Себастьяна так щедры к едва знакомой гостье, может быть, они великодушно отнесутся и к вероятной невестке и ее доведенной до нищеты и отчаяния семье?

* * *
Оставшийся внизу Гаррет нашел Себастьяна в библиотеке старого судьи, бывшего владельца дома, – огромной комнате, вдоль стен которой, от пола до потолка возвышались книжные шкафы, заполненные юридической литературой. Стоя спиной к двери, молодой человек смотрел в широко открытое окно, сжимая в руке стакан разбавленного водой виски.

– Привет, Себастьян, – окликнул друга Гаррет, закрывая за собой дверь.

Себастьян медленно обернулся. На его лице играла ехидная улыбка.

– Итак, похоже, мы присутствуем при возвращении блудного сына! Ты, старик, ужасно выглядишь.

Гаррет развел руками.

– Следы тяжких трудов, – пожаловался он.

– Боже, надеюсь, ты приехал не для того, чтобы снова обсуждать дела твоей проклятой компании. Я уже сказал: мне гораздо больше нравились времена, когда мы оба были вольными птицами. Не понимаю, почему бы тебе не нанять какого-нибудь человека, чтобы он занимался всей этой мерзостью. Твой отец всегда так делал.

Улыбка Гаррета поблекла, но он постарался не выдать разочарования, вызванного нежеланием Себастьяна трезво подойти к его проблемам.

– Да нет, на сей раз я здесь, чтобы приятно провести выходные.

– Отлично. Налить тебе?

Гаррет кивнул, и Себастьян, подойдя к бару, налил виски другу и вновь наполнил свой стакан. Легкий ветерок, врывающийся в открытое окно, играл занавесками из бельгийского кружева, привлекая внимание к ярко-голубой глади озера, раскинувшегося за просторной поляной позади дома.

Себастьян с печальным выражением неотрывно смотрел на сверкающую на солнце воду. Затем, словно стряхнув с себя грустные мысли, повернулся и вручил приятелю стакан. Медленно потягивая крепкий напиток, Гаррет раздумывал над причиной его грусти.

– Все еще тоскуешь по своей кэджен? – осторожно спросил он и, не услышав ответа, продолжал: – Ты говорил, что она ничего для тебя не значила.

Вдруг Себастьян махнул рукой и с притворным безразличием, посмеиваясь, сказал:

– Так оно и было. Она – дочь надсмотрщика на плантациях отца, что находятся выше по реке. Мы познакомились, когда я приехал туда с инспекцией в прошлом месяце.

Он сделал большой глоток, и в его глазах вспыхнули огоньки воспоминаний.

– Хотя, должен признать, она – красавица. И мы действительно прекрасно провели время вместе в те дни недели.

Промелькнувшая в глазах нежность сменилась выражением горечи, и молодой человек резко продолжил:

– Однако отец все расставил на свои места: «Она – кэджен. Достаточно хороша, чтобы работать на тебя, особенно если учесть, что ее отец прекрасно справляется со своими обязанностями, но решительно не может быть подругой молодого Эйвери», – повторил юноша суровый приговор Эйвери-старшего.

Себастьян снова налил себе виски, на сей раз неразбавленного, и Гаррет не мог не задать себе вопрос: сколько же его друг успел выпить за сегодняшний день. Воспоминание о девушке волновало его куда больше, чем он хотел бы показать. Внезапно Гаррет ощутил острый укол совести за то, что он собирался сделать. Если Себастьян действительно был влюблен в эту девушку…

– Хватит об этом, – решительно прекратил молодой Эйвери болезненный для него разговор. – Я видел какую-то милашку вместе с Фрэнси. Кто это такая?

Стараясь отделаться от чувства вины, Гаррет принялся рассказывать историю, которую он готовил всю последнюю неделю.

– Это Лейси Вебстер. Она – школьная подруга Фрэнси. Живет милях в десяти от города, в местечке под названием «Изумрудные дубы».

– Да-да, слышал о таком. Причем не так давно. – Себастьян потер лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. – По-моему, кто-то упоминал его в клубе. Когда-то это было великолепное поместье, но, похоже, старик перед смертью продал большую часть земель. Да и хозяйничать там теперь, кажется, некому.

– Совершенно верно. Ее мать не появлялась в свете со дня смерти мужа. Есть еще брат. Он младше Лейси, но о нем вообще мало что известно.

– А она – настоящая красавица. Как это мы никогда не видели ее прежде?

Гаррет, медленно потягивая виски, пожал плечами:

– Она впервые вышла в свет, когда мы с тобой были за границей. А потом перестала появляться в обществе, – он покачал головой. – Причина этого остается для меня загадкой. Но иногда она навещает Фрэнси.

На симпатичном лице Себастьяна появилась хитрая улыбка.

– Похоже, ты кое-что успел о ней выяснить. Интересуешься?

– Не строй планов, – предупредил приятеля Гаррет, стараясь спрятать виноватую улыбку за поднесенным к губам стаканом с виски. – Я первый ее заметил.

Себастьян громко рассмеялся, запрокинув голову.

– У тебя всегда был острый глаз! Мне следовало сразу понять, что ты такое не упустишь. – Он внимательно посмотрел на Гаррета: – У вас что-то серьезное?

Гаррет постарался изобразить недовольство, надеясь, что Себастьян воспримет это как ревность. Однако стоило ему представить Лейси рядом со своим привлекательным другом, как он почувствовал укол настоящего негодования. Неужели Лейси стала ему так небезразлична? Гаррет не отрицал, что она красива, но не скрывалось ли за этим нечто большее?

Отгоняя от себя подобные мысли, Гаррет отвернулся и покачал головой, не отступая от задуманного.

– Мы только что познакомились, – беззаботно сказал он, пытаясь внушить Себастьяну, что это ложь, – как и было на самом деле. Он снова поднес стакан к губам.

– Так, значит, поле битвы пока свободно?

Плотно сжав губы, Гаррет прищурился. Ему все легче было играть роль недовольного поклонника.

– Да, – медленно согласился он и, усмехаясь, добавил с вызовом: – Как будто это для тебя что-нибудь значит!

Себастьян улыбнулся и протянул свой стакан, предлагая Гаррету чокнуться.

– Значит, как в старые добрые времена? Игра начата, и пусть победит сильнейший!

Глава 6

Вспышки красных, синих и белых огней раскрасили ночное небо. Лейси с благоговейным трепетом наблюдала за ошеломляющим зрелищем. Для удобства гостей, хозяева распорядились расстелить на поляне мягкие шерстяные одеяла и расставить вокруг сосуды с камфорным маслом, горящие фитильки которых отгоняли назойливых насекомых.

Анна не теряла времени даром и сразу же дала понять, что уже приняла решение. За ужином она посадила Лейси рядом с Себастьяном, не обращая внимания на недовольного Гаррета, которому следовало ухаживать за Энди. За многие годы, что ее сын был знаком с этой девушкой, он ни разу не проявил к ней романтического интереса, Так что Анна, по всей вероятности, не видела больше смысла настаивать на своем.

У Лейси, которая не только оказалась красива, но и имела подходящее происхождение, могло оказаться больше шансов. Гаррет достаточно ясно проявил свое недовольство и тем самым только подогрел в Себастьяне горячую кровь игрока. Охота началась.

Гаррет увидел, как выражение вины омрачило личико Лейси, когда она заметила, как расстроена Энди. Он окликнул свою партнершу, давая ей возможность отвлечься от новой парочки, и принялся что-то нашептывать ей на ухо.

Фрэнси направилась было к Сэнди Фицпатрику, но Маршалл Сазерленд решительно преградил ей, дорогу и больше не отходил от нее ни на шаг.

Столы ломились от яств: фаршированная копченая рыба, сочные телячьи котлеты, холодные креветки, разнообразные свежие фрукты и овощи, четыре вида хлеба и бесподобное мороженое на десерт.

Теперь все присутствующие сидели, откинувшись на спинки удобных кресел, наблюдали за великолепным зрелищем и наслаждались шоколадным ликером со взбитыми сливками и рассыпчатыми пирожными.

Лейси чувствовала, что косточки корсета уже врезаются ей в ребра, но никогда прежде она не получала от еды такого удовольствия.

– Хотите еще выпить?

Она посмотрела на Себастьяна, который, облокотившись на стол, внимательно ее рассматривал.

– Нет, благодарю. Может, об этом не следует говорить, но я наелась до такой степени, что едва дышу.

Он засмеялся, взял ее за руку и быстро встал, увлекая за собой.

– Пойдемте прогуляемся по поляне. Вы сразу почувствуете себя лучше.

Она оглянулась и увидела, что Гаррет увлеченно беседует с Фрэнси и близнецами Фицпатрик.

Лейси была удивлена и немного испугана своей первой встречей с Себастьяном Эйвери. Он оказался симпатичным и даже в своем роде обаятельным молодым человеком. Весь его вид выражал легкое безразличие к окружающим. Однако, вопреки ее ожиданиям, он прекрасно справлялся с ролью по-настоящему приветливого хозяина. И вновь Лейси пронзило острое чувство вины.

– Может, мне все-таки выпить еще немного ликера, – изменила она свое решение, понимая, что пока не готова остаться с Себастьяном один на один.

Юноша изящно поклонился и направился через поляну к столику с напитками.

Лейси, нервно ломая пальцы, смотрела на озеро. Разноцветные огоньки фейерверка отражались на гладкой поверхности, и девушка вдруг поняла, сколько опасностей таит в себе это великолепное зрелище. Совсем как то, что она затеяла. Каким бы безобидным человеком ни казался Себастьян на первый взгляд, его мог очень задеть их заговор. Если все закончится провалом, пострадают ее мать и брат. Лейси вспомнила о Гаррете, и ее охватила настоящая паника. Самое страшное, поняла она, сейчас состояло совсем в другом: Лейси грозила реальная опасность отдать сердце не тому человеку.

– Лейси!

Девушка резко обернулась. Одного прикосновения к ее руке было достаточно, чтобы у нее перехватило дыхание!

– Гаррет! Вы напугали меня. Я жду Себастьяна.

Молодой человек нахмурился, и она решила, что он слишком усердствует в своей роли ревнивого поклонника.

– Не слишком хорошая идея, – заявил он.

– Что вы имеете в виду? Должна же я его заинтересовать.

– Он и так заинтересовался, – в словах Гаррета звучала горькая усмешка. – Но нельзя допустить, чтобы все оказалось для него слишком легко. Помните, что именно мое увлечение вами подстегивает его интерес. Понимаете?

Лейси посмотрела через поляну и увидела, что Себастьян осторожно наблюдает за ними, словно изучая ее. Слабая надежда вновь пришла на смену ощущению собственного бессилия и вины.

Повернувшись к Гаррету, она невольно стала сравнивать двух друзей. Оба обладали привлекательной внешностью, и все-таки Гаррет производил впечатление более утонченного, более глубокого, лучше знающего жизнь человека. Он притягивал своей серьезностью, в то время как Себастьян казался почти мальчишкой.

Однако Лейси отдавала себе отчет, что ее увлечение Гарретом может обернуться бедой.

Оглядевшись вокруг, молодой человек взял девушку за руку:

– Пойдемте.

Лейси поняла: он собирается продемонстрировать всем, что они увлечены друг другом. И хотя ее душа сжималась от страха и тревожных предчувствий, скрепя сердце она позволила кавалеру увести себя.

Отойдя на некоторое расстояние от гостей, Лейси попыталась высвободить руку, но с удивлением обнаружила, что Гаррет твердо продолжает удерживать ее. Не глядя на девушку, он повел ее по бархатистой траве через лужайку позади дома. Лейси думала, что они просто прогуляются около озера, но вскоре заметила впереди белую беседку.

– Вы разговаривали с Себастьяном? – спросила она, вспомнив, что Гаррет остался внизу разыскивать друга, в то время как остальные поднялись в свои комнаты. Но она не представляла, чем мог закончиться разговор двух приятелей.

– Да, – односложно ответил он, внимательно рассматривая новый яркий букет, осветивший ночное небо.

Вместе с ним Лейси следила за разноцветным каскадом падающих на землю и исчезающих один за другим огоньков.

– Ну и как? Вам удалось убедить его, что мы…

– Влюблены друг в друга? – Он утвердительно кивнул, мучительно размышляя над тем, следует ли подробно посвящать Лейси в результаты беседы с Себастьяном. Больше всего он боялся, что заронит в ее душу слишком большие надежды, а для Себастьяна это окажется просто шуткой, единственная цель которой – позлить друга.

Даже в слабом лунном свете он заметил, как загорелись ее глаза, и почувствовал, что Лейси не в силах сдержать охватившую ее дрожь: все будущее Вебстеров зависело от того, удастся ли ей осуществить свой отчаянный замысел. Гаррет решил, что ему следует быть осторожнее.

– Он сказал, что вы привлекательная девушка.

Лейси сухо усмехнулась:

– Однако, смею предположить, я не сразила его наповал.

Пытаясь скрыть вспышку раздражения при воспоминании о том, насколько равнодушным оставался Себастьян, бросая вызов своему другу, Гаррет добавил:

– Он поинтересовался, каковы мои намерения.

Лейси удивленно приподняла брови и вопрошающе посмотрела на молодого человека.

– Намерения?

– Ну да. – Гаррет отвернулся, чтобы скрыть жгучую ревность, с которой он никак не мог справиться. – Хотел узнать, насколько вы мне небезразличны.

Лейси почувствовала, как вдруг бешено забилось ее сердце. На какое-то мгновение ей безумно захотелось, чтобы именно Гаррет по-настоящему увлекся ею. Она прикусила губу, не позволяя себе даже думать о такой глупости, догадываясь, что ничего хорошего ни для него, ни для нее из этого получиться не могло.

Боясь задать следующий вопрос и все-таки полная решимости узнать на него ответ, Лейси тихо спросила:

– И что же вы ему сказали?

– Я дал ему понять, что вы мне небезразличны. Намекнул, что хотел бы узнать вас… поближе, – ответил Гаррет, а про себя подумал: – «К сожалению, это чистая правда, как бы мы оба ни притворялись».

– О! – только и могла сказать Лейси, не в силах скрыть своего замешательства от этих решительных слов.

Гаррет закрыл глаза, лишь бы не видеть, насколько она пленительна.

– Если бы я сказал больше, Себастьян мог что-то заподозрить. Поэтому я дал понять, что заинтересован, но мы не связаны никакими обязательствами. Он предложил, нечто вроде спора, и я согласился. Конечно, я изобразил, что несчастен, оттого что у меня появился соперник.

Он солгал, признавшись – правда, только себе самому, – что действительно обеспокоен вызовом Себастьяна. В который уже раз Гаррет поймал себя на мысли о том, что Лейси привлекает его не только физически. Отбросив наивные мечты, он попытался убедить себя, что ему неприятно видеть Лейси рядом с Себастьяном только потому, что он чувствует вину перед другом за эту интригу.

Они дошли до беседки и поднялись по ступенькам. Вдоль решетчатых сосновых стен стояли мягкие диванчики. Лейси села, расправив складки бледно-голубого шелкового платья.

Это был ее любимый, хотя и немного вышедший из моды, наряд. Лейси решила надеть именно это платье потому, что оно особенно шло ей. Восторженные взгляды Гаррета и Себастьяна, когда она вошла в гостиную перед ужином, подтвердили правильность ее выбора.

Фрэнси немало получилась с прической Лейси, но зато теперь каштановые локоны, завитые при помощи горячих щипцов, струились по обнаженной шее и левому плечу девушки.

Гаррет отвернулся и молча смотрел вдаль, словно изучая оставшихся на поляне гостей, внимание которых по-прежнему было сосредоточено на великолепном фейерверке.

– Вас что-то беспокоит?

Молодой человек тяжело вздохнул и уперся одной ногой в стоящий перед ним диванчик. Низко опустив голову, так что подбородок почти касался груди, он молчал. Потом медленно поднял взгляд на Лейси.

– Да.

По его глазам девушка поняла, что в его душе идет мучительная борьба. Она вся сжалась от мрачного предчувствия.

– Это касается нашего уговора?

Юноща провел рукой по волосам, не решаясь отметить. Наконец он кивнул:

– Да.

– Но ведь единственное, что вам необходимо делать, это изображать, что я вам небезразлична. Так, чтобы Себастьян обратил на меня внимание и, если повезет, постарался «завоевать мою благосклонность». Пока так и получается. Не так уж это и страшно.

Не услышав ответа, она тяжело вздохнула и тихо добавила:

– Но, если вы захотите от всего отказаться, я пойму.

Гаррет посмотрел ей в лицо, осветленное новой вспышкой разноцветных огней, и заметил тревожное выражение, которое Лейси не удалось скрыть. Потерев ладонью подбородок, он отрицательно покачал головой.

– Нет. Теперь слишком поздно. Уверен, что Себастьян заметил, как я вас только что украл из толпы. Наверное, он вне себя, потому что думает, что я привел вас сюда ради поцелуя.

– О! – выдохнула Лейси, чувствуя, что задыхается теперь совсем по другой причине. Внутри у нее что-то нервно сжалось, и она решительно встала. Расправив шелковую юбку, девушка сделала шаг к двери.

– Думаю, мне следует хотя бы попытаться это сделать, – произнес Гаррет, подходя к девушке. – На случай, если Себастьян за нами наблюдает.

– Но это опасно, – прошептала Лейси.

Сердце ее билось с такой силой, что она испугалась, как бы Гаррет не услышал его стук.

Он скользнул глазами по ее лицу и обнаженным плечам и, протянув руку, продел палец в один из локонов.

– Это действительно может быть очень опасно.

Казалось, между ними протянулась какая-то прочная связующая нить, и Лейси почувствовала, как ее грудь наливается страстной истомой. Внезапно, всей кожей ощутив горячий влажный воздух сентябрьского вечера, девушка вздрогнула и тяжело вздохнула.

– Я имела в виду, что это может заставить его остановиться. Ведь он подумает, что наши отношения зашли слишком далеко.

– Согласен, может быть, мы рискуем. Но не по той причине, по которой вы думаете. По правде сказать, я считаю, что наш план от этого не проиграет. А может быть, даже наоборот, – проговорил Гаррет, склоняя к ней лицо. – Себастьян ненавидит проигрывать. О чем бы ни шла речь.

Его губы были совсем близко, так что Лейси ощущала на щеке его горячее дыхание. Она подалась вперед, руки сами потянулись к его плечам.

– Я так и знал, что найду вас здесь, – раздался голос из-за спины Гаррета.

Молодые люди отпрянули друг от друга и, повернувшись, увидели темную фигуру, прислонившуюся к дверному проему беседки.

– Мне следовало знать, что ты просто так не смиришься с поражением, – раздраженно проговорил Гаррет.

– Так-так… – Себастьян вышел из тени. Засунув, большие пальцы в карманы сюртука, он ехидно улыбнулся. – И дня не прошло? Вот это здорово! А теперь, будь любезен, отойди в сторону, верни мне мою партнершу.

Гаррет, нахмурившись, сделал шаг по направлению к Себастьяну. Он собирался просто изобразить недовольство, но понял, что рассержен появлением друга куда больше, чем этого следовало ожидать в подобных обстоятельствах. Так, чтобы только Себастьян мог его услышать, Гаррет прошептал:

– Это еще не конец, старик.

Насмешливый тон Себастьяна не имел значения.

Гаррет знал, что его план сработал. Себастьян видел, как они вместе улизнули от гостей, и, конечно, решил выйти на сцену раньше, чем Гаррет успеет что-либо предпринять. Теперь он обязательно сделает ответный ход.

– Тебя искал мой отец, – сообщил Себастьян Гаррету, не отводя глаз от залитой лунным светом фигурки Лейси. – Иди вперед, а я уж глаз не спущу с мисс Вебстер.

Гаррет заметил, как по лицу Лейси пробежала тень напряженного ожидания. Именно на это они надеялись. За такой короткий срок все получилось даже лучше, чем можно было мечтать. Себастьян играл по написанным ими нотам. Так почему же Гаррет медлил? Почему ему хотелось взять Лейси за руку и увести ее, чтобы она ни минуты не оставалась наедине с Себастьяном?

Широко распахнутые глаза Лейси приказывали ему уйти. Гаррет еще раз взглянул в усмехающееся лицо Себастьяна. Он сыграл свою роль, и она не хотела, чтобы он мешал ей теперь, когда его приятель открыто проявил свой интерес.

Повернувшись к девушке, Гаррет прижал палец к губам и заставил себя беззаботно произнести:

– Что ж, все было почти замечательно, мисс Вебстер.

Эти слова заставили ее вспыхнуть. Себастьян громко хохотнул. Гаррет быстро повернулся и покинул молодых людей, оставив их одних.

– Пойдемте? – Себастьян предложил Лейси руку. Она взяла его под руку, и они вместе покинули темную беседку. Лейси взглянула на Себастьяна и заметила на его лице выражение веселья, смешанного с гордостью победителя. Ему было приятно превзойти Гаррета. Лейси оставалось только надеяться, что дух соревнования не оставил юношу.

Себастьян шел очень медленно, пока Гаррет почти не скрылся из виду. Затем он остановился и посмотрел на девушку сверху вниз.

– Со стороны Гаррета было непростительно привести вас сюда одну. Хотя, по правде сказать, не могу укорять его, – перешел он на шепот. – Я и сам попытался бы это сделать, если бы у меня первого появилась такая возможность.

Подняв глаза на молодого человека, Лейси старательно изобразила возмущение его открытым заигрыванием.

– Надеюсь, вы не думаете, что я допустила что-либо неприличное?

– Ну что вы! – заверил ее Себастьян. – Я же вижу, вы – сама невинность. Без сомнения, это была полностью его инициатива.

– Понимаете, – Лейси опустила глазки, на ее губах заиграла кокетливая улыбка, – я понятия не имела, каковы его намерения. Однако он может быть очаровательным.

Замечание попало точно в цель. Попытается ли теперь Себастьян добиться ее благосклонности?

В темных глазах юноши промелькнул огонек недовольства. Рука Лейси покоилась на его руке, и он легко накрыл ее ладонью.

– Дорогая моя, вас еще и не начинали очаровывать. Поверьте мне.

«Все идет по плану», – размышляла Лейси, медленно идя по поляне навстречу остальным гостям. Себастьян, считая, что Гаррет увлечен ею, уже включился в игру, цель которой – завоевать ее. Она, пожалуй, могла чувствовать себя польщенной.

Однако Лейси не ощущала ничего, кроме вины за эту хитрость и острого разочарования оттого, что Себастьян появился так невовремя и не позволил Гаррету еще раз поцеловать ее.

Ночью Лейси спала очень плохо, растревоженная думами о Гаррете и своими постоянными страхами, от которых она не могла избавиться с того самого дня, когда впервые услышала угрозы Стоуна. С каждым днем беспокойство росло, но теперь она, по крайней мере, действовала.

Фрэнси, которая была меньше ростом, чем две другие девушки, расположившиеся в одной комнате, вызвалась спать на софе, предоставив Лейси и Энди право расположиться на огромной кровати.

Даже здесь, на юге, летняя жара уступила место ночной прохладе приближающейся осени. На подоконниках открытых окон хозяева расставили стеклянные лампы с камфорным маслом, отпугивающим многочисленных насекомых.

Слуги еще в день приезда распаковали их чемоданы и развесили платья в стенном шкафу. Утром к дверям комнаты были принесены кувшины горячей воды для купания, и три девушки, собираясь спуститься к завтраку, оживленно обменивались впечатлениями о событиях предыдущего вечера.

Казалось, никто не заметил, что Лейси уходила с Гарретом, а вернулась под руку с Себастьяном. Оба молодых человека весь остаток вечера держались по-джентльменски, так что Лейси начала гадать, уж не померещилось ли ей их острое соперничество, свидетельницей которого она оказалась в беседке.

Мысли путались в голове у девушки, и она мечтала хоть на минутку остаться наедине с Фрэнси и подробно рассказать ей о случившемся. Но даже в таком большом доме, если он полон гостей, уединение – недосягаемая роскошь.

Завтрак был накрыт внизу: на постоянно подогреваемых блюдах лежали свежайшие, сваренные всмятку яйца, ветчина, кукурузная и овсяная каша, тосты и бисквиты в сахаре с корицей. Слуги, наряженные в безупречную униформу, разливали чай и кофе. Они быстро входили в столовую и вновь исчезали за дверью, постоянно насвистывая, – таким образом, по сложившейся традиции, слуги предупреждали хозяев о своем приближении и в то же время не могли по дороге из кухни стащить с тарелок ни кусочка еды.

К тому времени, когда Лейси, Фрэнси и Энди спустились вниз, молодые люди успели позавтракать и удалиться. Патрисия и Дорис По, две кузины, с которыми Лейси познакомилась накануне на станции, уже поели и теперь маленькими глоточками пили чай и болтали о том, какие увеселения приготовили им хозяева на день.

– Матушка Себастьяна сказала, что у них есть пять лодок, на которых они обычно устраивают гонки по озеру. Это значит, что каждый джентльмен выберет себе партнершу и каждая пара составит команду. Как будет забавно! – ворковала Дорис, стараясь засунуть выбившуюся прядь в копну кудрявых рыжих волос, собранных пучком на затылке.

Ее сестра, которую природа наделила точно такими же непослушными волосами, предпочла заплести их в тугие косы и короной уложить, вокруг головы. На молочно-белых лицах обеих девушек выделялись румяные щечки, по носам рассыпались едва заметные веснушки.

– С кем бы ты хотела быть в паре? – спросила Дорис у Фрэнси, с ехидной улыбкой поглядывая на нее поверх поднесенной к губам чашки.

– С кем угодно, кроме Маршалла Сазерленда, – сморщив носик, ответила Фрэнси и добавила немного сахара в свою чашку. – Клянусь, этот человек способен любого заговорить до полусмерти.

Девушки дружно захихикали, но Фрэнси посмотрела на них с удивлением.

– Я говорю вполне серьезно. У меня уже уши от него болят! Никогда не встречала человека, способного разговаривать тридцать минут без умолку.

– Тогда почему бы нам не поставить его в пару с Патрисией? – поддразнила сестру Дорис. – Может, он и не заметит, что из нее больше двух слов за раз не вытянешь!

– Я не против, – согласилась Фрэнси, заметив, что Патрисия вспыхнула, но ничего не возразила в ответ.

Лейси молча наблюдала за этой забавной сценкой, чувствуя, что внутри у нее все дрожит от волнения. Девушки беззаботно ожидали дневных событий, возможности легко пофлиртовать с молодыми людьми и повеселиться. Патрисия и Дорис выберут себе в напарники кого-то из Сазерлендов или Гаррета, поскольку Себастьян– их двоюродный брат. Фрэнси снова попытается оказаться в паре с Сэнди Фицпатриком. Таким образом, Лейси остается только Себастьян.

Ее замысел становился реальностью, и, несмотря на угрызения совести, Лейси чувствовала некоторое облегчение, оттого что ее надежды скоро могли осуществиться. Однако при воспоминаниях о событиях предыдущего вечера девушку охватывала дрожь: ей было больно осознавать, что сегодня Гаррет будет любезничать не с ней. Попытается ли он украдкой поцеловать свою напарницу, как хотел поцеловать ее? Глядя на соседок по столу, Лейси чувствовала, что ее гложет ревность. «Удастся ли ему с кем-то из них то, что не удалось со мной?» – размышляла Лейси.

В комнату вошли молодые люди, каждый вовсю нахваливал выбранную им лодку. Разобрав зонтики от солнца, девушки в сопровождении кавалеров вышли в просторный вестибюль.

Фрэнси улыбнулась Сэнди Фицпатрику, и он поспешил подойти к ней поближе, вынудив тем самым приближавшегося было Маршалла повернуться к сестричкам По. Гаррет сделал шаг по направлению к Лейси, словно собираясь выбрать ее в партнерши по экипажу, но внимательно наблюдавший за ним Себастьян быстро встал рядом с девушкой, раньше, чем Гаррет успел вымолвить хоть слово.

– Вы окажете мне честь быть моей напарницей в этом соревновании? – спросил Себастьян, победно улыбаясь другу. – Я намерен сегодня выиграть, и хочу, чтобы самая прелестная из девушек оказалась рядом со мной, когда я буду праздновать свой триумф. – Двусмысленность его слов была очевидна.

Лейси перевела взгляд с нахмурившегося Гаррета на озорно улыбающегося Себастьяна и заставила себя кивнуть.

– Конечно, с удовольствием, – ответила она, хотя глаза ее вновь были устремлены на молодого Армстронга.

Гаррет быстро отвернулся, и его тут же перехватила Дорис По, единственная девушка, у которой все еще не было пары. Юноша учтиво взял партнершу за руку и слегка ей поклонился:

– Мы зададим им жару, правда, Дори?

Пунцовые щечки зардевшейся от удовольствия девушки никак не гармонировали с ярко-рыжими волосами, но она счастливо улыбнулась.

– Конечно, зададим.

Домашний повар Эйвери приготовил для каждой молодой леди корзинку, в которой было достаточно снеди для нее и ее напарника, а также положил туда все необходимое для пикника. Юноши, подхватив корзинки, первыми вышли на залитую солнцем поляну и направились к озеру, на волнах которого нетерпеливо покачивались пять небольших лодок.

– Послушайте, – попросил всеобщего внимания Себастьян. – Правила соревнований очень простые: мужчины сидят на веслах до тех пор, пока не доберутся до буйка, и потом возвращают лодку к берегу, где после соревнования мы устроим пикник. Однако… – пухлые губы юноши растянулись в лукавой улыбке, – наши прекрасные леди должны будут взяться за весла и обогнуть каждая свой буек!

Громкий смех молодых людей не смог заглушить возмущенных возгласов девушек, сомневающихся в своих способностях. Джентльмены принялись добродушно подбадривать их, и каждая команда направилась к поджидающей их лодке.

– Я рассчитываю на вас, Лейси, – шепнул на ухо девушке Себастьян, подавая ей руку и помогая забраться в раскачивающееся суденышко. – Ваш деловой вид говорит о том, что мы обязательно сегодня выиграем!

Услышав эту похвалу, Лейси нахмурилась, не уверенная, что ей понравилось такое мнение о ней. Неужели она показалась ему слишком серьезной? Мог ли он заподозрить, что она приехала не для того, чтобы просто развлекаться? Ей необходимо любой ценой изменить манеру поведения, в противном случае Себастьян начнет догадываться о ее намерениях.

Лейси, заставив себя глуповато хихикнуть, принялась расправлять на коленях складки желтой поплиновой юбки.

– Надеюсь,вы не слишком во мне разочаруетесь, мистер Эйвери, – девушка взглянула на своего спутника из-под пушистых ресниц, вспомнив, как это неоднократно делала Фрэнси. – Никогда в жизни не управляла лодкой.

– Зовите меня просто Себастьяном, – попросил он Лейси, ласково похлопывая ее по руке и не скрывая, что старается ей понравиться. – Ни о чем не беспокойтесь. Мы обязательно победим. В конце концов, это мой дом, и я знаю это озеро лучше всех. Лейси не могла не заметить, что ничего не ощутила, когда Себастьян дотронулся до ее руки. Не было той искорки, которая вспыхивала в ней, пробегая по рукам к самому сердцу, при прикосновении Гаррета. Ну почему она не ощущает с Себастьяном той же страстной истомы, которую испытывала, когда была с Гарретом?!

Лейси обернулась, почувствовав на себе внимательный взгляд. Гаррет хмурился, плотно сжав губы, и казался рассерженным. «Неужели он злится на меня? – недоумевала Лейси. – Но почему? План сработал. Теперь Гаррет волен отойти в сторону, ведь он исполнил обещанное. Отчего же он мрачнее тучи?»

Себастьян отвязал веревку и оттолкнул закачавшуюся на волнах лодку от берега. Лейси заставила себя вновь сосредоточить внимание на своем напарнике, который как раз в этот момент подал громкую команду. Гонка началась. Мужчины налегли на весла, разрезая спокойную гладь озера.

Соседняя лодка, в которой плыли Гаррет и Дорис По, неотступно преследовала лодку Себастьяна и Лейси. Сэнди Фицпатрик и Фрэнси вырвались вперед. Даниэль Сазерленд и Энди безнадежно отстали от остальных.

Лодки неслись по озеру, молодые люди громкими выкриками подбадривали друг друга и добродушно подтрунивали над соперниками.

Охваченная волнением, Лейси даже подпрыгивала на узенькой скамейке. Лодка закачалась сильнее, и девушка, ухватившись за сиденье, пронзительно взвизгнула, рассмешив Себастьяна.

Стараясь помочь своему напарнику, она громко сообщала, где находятся остальные команды. Наконец они приблизились к буйку, и Себастьян, сделав круг, передал весла Лейси. Застонав от отчаяния, она ухватилась за гладкие деревянные брусья и покрепче уселась на скамейке.

– У меня не получается! – громко вскрикнула Лейси, пытаясь справиться с продолжающей двигаться лодкой и заставить ее обогнуть буек. В толще темных вод на таком удалении от берега просматривались густые колышущиеся водоросли. Лейси через борт попыталась рассмотреть что-то в глубине, и лодка отчаянно накренилась. Себастьян засмеялся и отодвинулся к корме, чтобы сохранить равновесие.

Гаррет и Дорис По, плавно скользя по воде, догнали Себастьяна и Лейси и тоже приблизились к буйку. Гаррет спокойно откинулся назад, в то время как девушка ловко совершала сложный маневр.

– Поднажми, Лейси! – поддразнила приятельницу Дорис, вовсю работая веслами.

– Боюсь, у меня силенок не хватит! – крикнула в ответ Лейси, которой, наконец, удалось повернуть лодку в нужном направлении.

Мужчины весело смеялись над шутливой перепалкой молодых леди.

Лейси отчаянно продолжала сражаться с веслами. Лодки подошли ближе друг к другу. Лейси и Гаррет встретились взглядами. В глазах юноши горел такой огонь, что у Лейси оборвалось дыхание, и она едва не выронила весла, ощутив возникшую между ними жаркую волну страсти. Легкие суденышки на мгновение соприкоснулись бортами.

– Давай-давай, дорогая, – тихо подбадривал Лейси молодой человек, оказавшийся рядом с лодкой девушки, – Покажи этим куколкам, на что способна настоящая женщина!

Дорис выполнила свою часть задания, и Гаррет как ни в чем не бывало вновь взялся за весла. На сей раз, брошенный на Лейси взгляд, говорил не только о вожделении. Но что это было? Гордость? Любовь? Выражение лица Гаррета подсказало Лейси, что его душу разрывают противоречивые чувства, которые теперь передались и ей.

Внезапно Лейси заметила, что перестала грести. Гладкое деревянное весло выскользнуло из ее руки, и только предупреждающий крик Себастьяна вывел Лейси из задумчивости. Она попыталась схватить скользкий брусок, но весло уже упало в воду.

Вскрикнув от ужаса, Лейси потянулась вперед, чтобы подхватить весло раньше, чем волна унесет его прочь. Резкое движение девушки опасно накренило лодку. Себастьян заметил, что Лейси теряет равновесие, и вскочил, чтобы подхватить ее.

Лейси слишком поздно осознала свою ошибку. Пытаясь удержаться, она, громко крича, замахала руками. Легкие туфельки заскользили по гладкому днищу. От резкого рывка Себастьяна лодка сильно качнулась и опрокинулась. Молодой человек вылетел из лодки и упал в воду в нескольких метрах от нее…

В одно мгновение девушка оказалась в ледяной воде, сильно ударившись лбом о крепкий деревянный борт. Сознание ее помутилось, однако, стараясь не поддаваться накатившейся тьме, Лейси принялась изо всех сил работать ногами. Пышные юбки сковывали движения и тянули ее вниз. Лейси в отчаянии пыталась позвать Гаррета, но вода сразу же попала ей в рот и в нос, и озеро поглотило ее хрупкое тело.

Глава 7

Громко закричав: «Лейси!» – Гаррет бросил весла Дорис. Ни секунды не раздумывая, он оттолкнулся от борта лодки и прыгнул в холодную воду. Проплыв несколько метров до того места, где Лейси накрыла волна, Гаррет осмотрелся, но не смог заметить ничего, что указало бы ему, где девушка.

Молодой человек принялся нырять, стараясь рассмотреть Лейси в темных глубинах озера. Камыши и водоросли мешали ему что-либо увидеть и не давали двигаться. Гаррет стянул легкую куртку и отбросил ее в сторону. Один ботинок соскочил с ноги, и Гаррет, чтобы чувствовать себя как можно свободнее, поспешил избавиться от второго.

Не позволяя себе ни на секунду закрыть глаза, юноша всматривался в темные пласты воды. Наконец, со вздохом облегчения, он заметил желтое пятно, медленно опускающееся на дно озера. Гаррет нырнул как можно глубже и успел схватить Лейси за край платья. Однако тяжелые юбки теперь тянули вниз их обоих.

Из последних сил удерживая девушку, он начал медленно подниматься вместе с Лейси наверх. Руки болели от напряжения, легкие, казалось, вот-вот разорвутся, но Гаррет продолжал бороться с безжалостным озером, не желая приносить столь дорогую жертву.

Наконец его голова показалась на поверхности озера, и Гаррет смог глубоко вздохнуть. Крепко держа Лейси за талию, он тянул ее вверх до тех пор, пока ее лицо не появилось из-под воды.

Гаррет услышал, как остальные участники гонки закричали от радости. Себастьян, которого выбросило на середину озера, успел вынырнуть и метался, высматривая Лейси там, где, как ему казалось, она ушла под воду. Наконец он замер, увидев, что Гаррет, поиски которого увенчались успехом, плывет к противоположному берегу.

Маршалл и Патрисия развернулись и гребли по направлению к Себастьяну, чтобы втащить его в свою лодку. Дорис плыла следом, лицо ее горело от напряжения.

Гаррет почувствовал, что Лейси выскальзывает у него из рук, и сжал ее еще крепче. До берега оставалось не больше пяти метров.

К тому моменту, когда лодка Лейси и Себастьяна перевернулась, все участники соревнования уже обогнули буйки и возвращались туда, откуда стартовала гонка: Им понадобилось бы еще несколько минут, чтобы снова развернуться и подплыть на помощь. Так долго Гаррет ждать не мог. Он сам должен был попытаться вынести девушку на сушу в безопасное место.

Прохладный воздух, коснувшись лица Лейси, вернул ее к жизни, и она принялась неистово колотить ногами по воде. Девушка попыталась закричать, но смогла только выплюнуть воду и тяжело закашлялась.

– Успокойся, прелесть моя, – ласково прошептал Гаррет. – Я тебя поймал.

Лейси доверилась его рукам, и молодой человек быстро преодолел расстояние, отделяющее их от берега. Опустив девушку на землю под густыми кустами, растущими прямо у кромки воды, обессиленный Гаррет растянулся рядом с ней. Оба они лежали не двигаясь, и старались отдышаться.

– Ты в порядке? – выдохнул Гаррет.

Лейси кивнула, снова закашлялась, выплевывая воду, и наконец, едва слышно вымолвила:

– Да.

Гаррет перевернулся на живот и, приподнявшись на руке, посмотрел на Лейси сверху вниз. Волосы ее распустились, мокрые кудри обрамляли лицо и спускались на шею. Взгляд Гаррета быстро скользнул ниже. Грудь девушки тяжело вздымалась, намокший желтый поплин не скрывал ни одной линии прекрасной фигуры.

Их взгляды встретились, и Гаррет заметил, как страх медленно исчезает из ее прекрасных глаз. Он протянул руку и коснулся ее щеки. Лейси повернула голову, прижав лицо к его ладони. Гаррет почувствовал, что девушка дрожит от пережитого ужаса.

– Боже, кажется, я никогда в жизни не испытывал такого страха, – признался юноша, ощущая, что теперь, когда самое страшное осталось позади, его тоже охватывает дрожь. Не отнимая ладони от ее лица, наслаждаясь прикосновением нежной кожи, Гаррет пытался справиться с переполняющим его волнением.

– Я тоже, – сказала Лейси и накрыла своей ладошкой руку Гаррета. Прижавшись к ней трясущимися губами, она закрыла глаза и нетвердо выдохнула: – Спасибо.

Обхватив сильными ладонями ее лицо, Гаррет наклонился и быстро, но крепко поцеловал ее холодные губы.

Услышав приближающиеся всплески весел, он оторвался от девушки, еще раз проницательно взглянул на нее и резко сел.

– Гаррет…

Юноша обернулся. В его золотисто-зеленых глазах сверкнули две яркие молнии. По направлению к ним уже бежали остальные участники пикника.

– Она в порядке? – спросил Себастьян, опускаясь на песок рядом с друзьями. Все его внимание было сосредоточено на Лейси. Казалось, он даже не заметил, что ответом на его вопрос было смущенное молчание.

– В порядке, – наконец выдавил из себя Гаррет. Голос его охрип от волнения, а брови хмуро сошлись на переносице, когда он заметил, что Себастьян прижимает Лейси к широкой груди.

– Слава Богу! – воскликнул молодой человек. – Я уж думал, что убил вас!

Лейси вымученно улыбнулась и легко освободилась из сильных рук Себастьяна. Она прекрасно понимала, что сейчас, под таким благовидным предлогом, самое время позволить недолгое объятие, но не могла вынести его прикосновения, все еще ощущая вкус поцелуя Гаррета на своих губах.

– Лейси, ты жива?!

Фрэнси подбежала к подруге и набросила ей на плечи большую шаль. Лейси с удовольствием закуталась в теплую накидку, перекинув ее концы крест-накрест через плечи.

– Я-то в порядке, – объявила она громко, чтобы могли слышать все остальные. – Вот только гордость моя пострадала!

– Боюсь, не только гордость, – обеспокоенно нахмурился Себастьян, аккуратно отодвигая упавшие на лоб девушки пряди волос. – Тут у вас огромный синяк!

Лейси дотронулась до моментально появившейся на лбу шишки и даже вскрикнула от боли.

– Давайте-ка отправим вас домой. Матушка быстро справится с этой неприятностью. Ей всегда удавалось приводить нас с Гарретом в порядок после наших злоключений. Правда, Гаррет?

Гаррет резко встал, что-то буркнул в ответ и решительно направился к лодкам. Лейси посмотрела ему вслед, и его нервная походка привела ее в полное замешательство.

Неужели Гаррет злится на ее неуклюжесть? Или он только сейчас понял, что испугался за нее? А может быть, он все-таки испытывает к ней нечто большее, чем простое влечение, о котором она догадывалась до сих пор?

Девушка сразу же сказала себе, что подобные мысли могли возникнуть в ее голове только из-за полученного удара. Не было это проявлением чувств! Скорее всего, он сердится на то, что она вовлекла его в эту авантюру.

– Пойдем, дорогая, – ласково позвала Фрэнси и подала Лейси руку, чтобы помочь подняться. – Лучше нам доставить тебя домой, чтобы ты могла переодеться в сухое платье.

– Позвольте, я понесу вас, – предложил Себастьян, пытаясь подхватить Лейси на руки.

– Нет, благодарю вас, – возразила она, заставляя себя отвести взгляд от Гаррета, вид которого говорил о том, что молодой человек в ярости от происходящего. Но даже если он что-то испытывал по отношению к ней – это не имело смысла. Не следовало об этом забывать.

– И все-таки я настаиваю.

Она повернулась к Себастьяну – человеку, за которого, в случае успеха, собираясь выйти замуж. На его добром лице читалась неподдельная обеспокоенность. Лейси пришло в голову, что ей, безусловно, следует воспользоваться ситуацией, чтобы закрепить достигнутый успех. Как ни отвратительна была эта мысль, она не имела права упускать такую прекрасную возможность.

И снова Лейси нашла глазами Гаррета, задыхаясь от жгучего желания ощутить рядом с собой его успокаивающее присутствие, оказаться в его надежных объятиях.

Даже не догадываясь о ее сумбурных мыслях, Гаррет подошел к лодке, где сидела на веслах Дорис. Рыжеволосая девушка тут же набросилась на своего напарника с расспросами, шумно сопереживая, однако молодой человек даже не заметил ее и молча занял свое место, старательно избегая смотреть в сторону Лейси.

– Хорошо, – наконец прошептала Лейси в ответ, уступая настояниям Себастьяна. С обреченным видом она смиренно позволила Себастьяну поднять ее на руки.

Кто-то вернул в нормальное положение их лодку и на веревке подтащил ее к берегу. Маршалл, придерживая нос суденышка, помог Себастьяну устроить Лейси на скамейке. Весла утонули, и кому-то предстояло отбуксировать их назад через все озеро. Поэтому Себастьян уселся рядом с девушкой, обняв ее за плечи, чтобы согреть.

– Ты уверена, что у тебя все в порядке? – снова забеспокоилась Фрэнси, и возле ее нежного ротика пролегла озабоченная складочка.

Лейси смущенно улыбнулась:

– Я прекрасно себя чувствую.

Фрэнси кивнула в сторону Себастьяна и заговорщически посмотрела на подругу. В ее глазах мелькнули озорные искорки, и она едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Не дайте ей замерзнуть, Себастьян! – крикнула Фрэнси и, понимающе подмигнув Лейси, бросилась к своей лодке.

– Держи, я отбуксирую вас к берегу, – предложил Себастьяну Сэнди, вручая ему конец веревки.

Улыбка исчезла с лица Лейси, как только все, заняв свои лодки, отправились в обратный путь. Она чувствовала себя настолько несчастной, что ощущала почти физическую боль. Сомнения не оставляли ее больше ни на минуту. Лейси было неловко в объятиях Себастьяна: она мечтала о прикосновении совсем других рук, хотела увидеть рядом с собой совсем другое лицо!

Однако, несмотря на разочарование, именно за этого человека ей необходимо было выйти замуж. Тадэус Стоун не оставил ей выбора. Выбора не было ни у нее, ни у Гаррета.

Не имеет значения, что чувствуют они в сложившихся обстоятельствах. Для их будущего чувства не значили абсолютно ничего. Деньги. Вот единственная движущая сила. Эта мысль вызвала у Лейси приступ дурноты. Как низко она пала ради благополучия матери и брата! Она не могла позволить себе даже задуматься над тем, как ее уловка повлияет на жизнь Себастьяна. Стоун лишил ее права выбирать, когда подробно изложил, какую месть он задумал.

Пока Лейси по настоянию Анны Эйвери отдыхала, остальная молодежь веселилась на пикнике. Девушка вовсе не страдала оттого, что на несколько часов избавится от шумной компании. Ей необходимо было какое-то время, чтобы привести в порядок мысли. Она влюбилась в Гаррета Армстронга – только себе самой могла признаться в этом несчастная девушка, понимая, сколько боли это причинит в будущем. – Только на Себастьяна должны быть направлены все ее помыслы. Правда, он – испорченный, самовлюбленный юноша, но именно за него она должна выйти замуж! Лейси ни минуты не сомневалась, что, когда будет необходимо, он не откажется помочь ее семье. Ей предстоит немало потрудиться, чтобы убедить его отказаться от свободной холостяцкой жизни, но отчаяние и решимость остановить Стоуна должны ей помочь.

Важно добиться, чтобы Себастьян сделал ей предложение в ближайшее время. Ради этого она забудет свое увлечение Гарретом. Этот человек не для нее.

Голова по-прежнему болела, но от шишки уже не осталось и следа. Только сине-желтый синяк все еще «украшал» ее лоб. Девушка заставила себя подняться и одеться, чтобы принять участие в послеобеденных увеселениях. Анна Эйвери сообщила ей, что хозяева решили устроить «охоту за сокровищами».

Лейси выбрала платье из золотистого атласа, расшитое черной тесьмой. Собрав волосы в аккуратный пучок на самой макушке, девушка выпустила на лоб несколько волнистых прядей. Время шло. Стоун дышал ей в затылок, готовый со всей беспощадностью обрушиться на мать и Джорджи. Ей удалось разжечь в Себастьяне интерес, но до предложения руки и сердца было еще очень далеко.

Спустившись вниз, Лейси обнаружила, что все уже собрались в небольшой гостиной. Обсуждение предстоящей игры проходило весьма оживленно.

– Лейси! – окликнула подругу Фрэнси. Поверх ее розового шелкового платья была надета пышная юбочка из старинных кружев. – Я так рада, что тебе лучше. Мы собираемся здорово повеселиться!

Лейси улыбнулась и вошла в комнату. Встретившись взглядом с Гарретом, она улыбнулась, но молодой человек быстро повернулся к Энди Фицпатрик.

– Мы все вытянули бумажки с именами из шляпы мистера Эйвери, – принялась объяснять Фрэнси. Наклонившись к уху подруги она прошептала: – Мне в пару достался Маршалл, будь он неладен! У нас нет ни малейшего шанса выиграть: он слишком увлечен разговорами, что бы при этом еще искать сокровища!

– Надеюсь, вы не будете иметь ничего против, – Себастьян с улыбкой подошел к Лейси, – мы опять в одной паре. Обещаю, что на сей раз с вами ничего не случится! Я ни на минуту не спущу с вас глаз.

Лейси изобразила кокетливую улыбку и слегка дотронулась до его руки:

– А как же мы будем искать сокровища, если вы собираетесь все время следить за мной?

Молодой человек взял руку девушки в свои ладони, и она едва удержалась, чтобы не вырвать ее.

– Думаю, я уже нашел сокровище, – сказал Себастьян, глядя на нее темными сияющими глазами.

Удивленная Фрэнси схватила подругу за другую руку, бросив на Себастьяна возмущенный взгляд, но хозяин дома только весело рассмеялся, потягивая что-то из бокала. Фрэнси потащила Лейси к столику с прохладительными напитками.

– Ты не должна облегчать ему победу, – прошептала она. – Не хотим же мы, чтобы он что-то заподозрил, или того хуже, потерял к тебе интерес.

– Ты права, – согласилась Лейси, в душе довольная тем, что освободилась от Себастьяна. План, который она сама так старательно разрабатывала, теперь внушал ей ужас. Больше всего на свете ей хотелось положить конец этому фарсу и уехать домой, к своим родным. Только сознание того, что скоро она может лишиться и дома, и семьи, удерживало ее здесь.

– Похоже, мама Эйвери, не теряя времени даром, благословила сыночка на ухаживания за тобой. Кроме того что они ужасно напуганы последним увлечением Себастьяна этой девушкой-кэджен, Анна говорит, что на нее произвело огромное впечатление то, как ты повела себя во всей этой истории с перевернувшейся лодкой. Думаю, она испугалась, что ты поднимешь крик на весь дом из-за неуклюжести их сыночка.

– Ерунда. Все произошло из-за моей собственной неловкости. Если бы я не выронила весло…

– И все-таки твоя снисходительность к оплошности Себастьяна произвела на нее приятное впечатление. Я видела, как Анна и Себастьян о чем-то шептались недавно. После его последней неудачной выходки она ни за что не позволит ему еще раз найти неподходящую девушку. А может быть, вообще решила сама сделать выбор. Ну а поскольку миссис и мистер Эйвери по-прежнему решают, давать ли деньги Себастьяну даже на карманные расходы, думаю, Себастьян согласится на все, что они пожелают. Только так я могу объяснить его вольность, которую мы наблюдали минуту назад.

Усилием воли Лейси заставила себя подарить любезный взгляд тому, кого хотела залучить в свои сети. Себастьян тем временем успел вновь наполнить свой бокал. Девушка увидела, как он опустошает его большими глотками, в то время как Маршалл что-то нашептывал ему на ухо. Глаза молодого Эйвери чересчур блестели, он громко хохотал.

Неужели Себастьян, пьян? Имел ли он привычку сильно напиваться? Сможет ли она смириться с мужем, который будет пить до беспамятства?

«Глупые вопросы!»– решила Лейси. Недостатки Себастьяна, какими бы они ни оказались, не имели значения. Ей в любом случае необходимо выйти за него замуж. И она сделает все, что в ее силах, чтобы план удался. Самые ужасные пороки будущего мужа не могли смутить ее.

Себастьян поймал ее взгляд и подмигнул Лейси, подняв в знак приветствия пустой бокал. Лейси нахмурилась и, резко повернувшись, неожиданно столкнулась с Гарретом.

– Что за мрачный вид, прекрасная леди? – поинтересовался он, и девушка уловила в его дыхании легкий запах виски. – Вы почти добились того, для чего сюда приехали. Мне кажется, у вас есть повод, чтобы праздновать победу.

– О чем вы говорите? – удивилась Лейси, недоумевая: неужели все присутствующие молодые люди забыли о хороших манерах?

– Себастьян сказал, что его матушка неожиданно прониклась к вам глубочайшей симпатией. Она уже недвусмысленно намекнула, что вы – идеальная девушка, способная помочь ему забыть несчастное увлечение этой кэджен.

– Она действительно так сказала? – У Лейси даже перехватило дыхание. Заметив, что Гаррет язвительно ухмыляется в ответ, она прижала руку к сердцу, бешено заколотившемуся от этих слов. – Но она едва меня знает. Почему же она так решила?

– О Боже, вы недооцениваете себя. Ведь вы очаровательны, мисс Вебстер! Вы красивы, хорошо воспитаны, изящны. Разве в вас может что-то не нравиться? К тому же, думаю, она отчаянно стремится заставить его образумиться как можно скорее. Все эти развлечения для молодежи и были задуманы Анной, скорее всего, для того, чтобы устроить его роман с Энди Фицпатрик. Но когда она заметила, что Себастьян обратил на вас внимание, то изменила свою тактику.

Лейси не могла не почувствовать сарказма в его словах. Чем же она его так рассердила? Гаррет пребывал в мрачном расположении духа с того момента, как случилось несчастье с лодкой. «Или, точнее, – размышляла Лейси, – с того момента, как он поцеловал меня там, на берегу».

И снова Лейси почувствовала уже знакомую ей истому, охватывающую ее всякий раз, когда он прикасался к ней. Единственное, что ее успокаивало, – Гаррет, наверное, этого не почувствовал. Может, она все-таки ошибалась? Заметил ли он зовущий взгляд ее глаз? Не решил ли, что она – распущенная особа, ищущая внимания одного и в то же время устраивающая свой брак с другим?

Самой себе она вынуждена была признаться, что происходящее выглядит слишком корыстно и низменно. Лейси никак не могла забыть рассказанную Гарретом историю о дочери декана, которая предшествовала заключению злосчастного пари. Не в силах справиться с накатившей горячей волной стыда, девушка осознала, что ее собственные поступки заслужили не меньшего презрения.

– Гаррет, может, нам следует забыть обо всей этой…

Нетерпеливым жестом он прервал ее, и Лейси поняла, что сейчас бесполезно делиться своими переживаниями. Она не могла открыто признаться ему в своих истинных чувствах, не поставив обоих, в еще более неловкое положение. В этот момент Гаррета окликнула Энди, и, не сказав больше ни слова, молодой человек покинул Лейси.

– Эти двое налижутся еще до того, как начнется игра, – проворчала Фрэнси, подходя сзади к подруге. – Никогда прежде не замечала у Себастьяна или Гаррета такого пристрастия к бутылке.

Смущение Фрэнси не отвлекло Лейси от размышлений над тем, что же вызвало гнев Гаррета. Замысел воплощался в жизнь даже лучше, чем они предполагали. Сейчас, когда она завоевала поддержку Анны Эйвери, молодой человек в любой момент имел право отойти в сторону. Разве могли они надеяться, что она так скоро получит одобрение со стороны матери Себастьяна! Ему следовало бы светиться от удовольствия!

Окинув взором комнату, где собралась молодежь, Лейси нахмурилась. Веселость Себастьяна была откровенно наигранной, Гаррет казался мрачнее тучи. Сердце у Лейси упало: все они выглядели бесконечно несчастными!

– Прошу внимания! – громко обратилась к присутствующим Анна Эйвери, входя в комнату. Гости повернулись к хозяйке дома. Разговоры постепенно смолкли. – Я спрятала сокровище, а также «ключи», которые укажут к нему путь. Ключей – пять, и все они спрятаны в доме, но в разных местах. Каждая подсказка приведет вас к следующей, но не к самому сокровищу. Вы должны последовательно найти все ключи. Мистер Фицпатрик любезно позволил нам воспользоваться его великолепной булавкой для галстука, которую вы все видели в день приезда. Это и есть наше сокровище. А теперь идите, ищите и развлекайтесь!

Лейси едва не рассмеялась. Анна Эйвери произнесла свою речь с таким драматизмом, словно дело касалось, по меньшей мере, сокровищ из казны королевы! Девушка с благодарностью подумала, что искренняя взволнованность Анны еще больше развеселила молодежь. Гаррет и Энди Фицпатрик, почти прижавшись друг к другу, потихоньку обсуждали план поиска. Маршалл что-то нашептывал на ухо Фрэнси, и та, внимательно слушая, кивала в знак согласия. Себастьян отставил в сторону хрустальный бокал и направился к Лейси.

– Начнем? – спросил он, предлагая девушке руку.

Она взяла юношу под локоть и поинтересовалась:

– Вы знаете, где первый ключ?

– Наверняка, – ответил он, похлопывая себя по карману сюртука. – К тому же у меня есть преимущество: это мой дом!

– Вы то же самое говорили о гонках на озере, напомнила Лейси с некоторой тревогой в голосе.

Себастьян со смехом легко щелкнул ее пальцем по кончику носа.

– Как жестоко с вашей стороны напоминать мне об этом! – Юноша тяжело вздохнул, и Лейси невольно уловила запах алкоголя. – Так начнем?

Гаррет и Энди Фицпатрик все еще колдовали над листочком бумаги, где была указана первая подсказка. Когда Лейси и Себастьян проходили мимо Гаррета, он поднял глаза, и их взгляды встретились. Холод, которым повеяло от его взгляда, сковал Лейси, но юноша сразу же отвернулся к своей партнерше.

Фрэнси тщетно старалась привлечь внимание Маршалла к содержанию листочка-подсказки. Напрасный труд! Молодой человек как раз принялся рассказывать ей о своих последних успехах в клубе верховой езды. Поймав взгляд подруги, Фрэнси с мольбой подняла глаза к небу.

В парадном зале дома Себастьян вытащил из кармана и развернул плотный лист бумаги. Подсказка гласила: «Победитель дня – лев».

– Совсем просто, – заявил юноша, засовывая листок в карман.

– Просто? Я даже не догадываюсь, о чем идет речь.

– Наконец-то леди почувствует преимущество моего присутствия. В нашем доме есть три камина, в резьбе которых присутствует изображение льва. Один находится в моей комнате, но даже матушка не осмелилась бы направить нас туда без сопровождающих. Второй – в кабинете моего отца, но он сам там сейчас находится, так что это маловероятно. Последний – в маленькой кухне при доме. Самое подходящее место, потому что даже в столь прохладное время года никто в здравом рассудке надолго не задержится в таком пекле.

– Пойдемте же, – предложила Лейси, заставляя себя выглядеть веселой.

Взяв девушку за руку, Себастьян повел ее из парадного зала в столовую, а оттуда – в небольшую комнату для прислуги, через которую можно было попасть в кухню. Еду всегда готовили в главной кухне – отдельной постройке, стоящей позади особняка. Прежде чем накрыть на стол, блюда приносили в маленькую домашнюю кухню, чтобы они оказывались всегда под рукой и пища была подогретой.

На черном мраморе каминной доски действительно оказались высечены головы львов. В небольших нишах обнаружились несколько скрученных листочков бумаги. Себастьян удовлетворенно кивнул головой, и Лейси, сделав шаг вперед, вытащила один из них.

Ключ указал на хрустальные подвески в форме тюльпана, украшавшие ленты, которыми были стянуты тяжелые шторы из красного бархата в столовой. До слуха Лейси и Себастьяна донесся из кухни победный возглас Энди: Гаррет и его спутница шли за ними следом.

Хрустальный тюльпан направил молодых людей на второй этаж, где в дальнем углу узкой темной комнатки для прислуги они обнаружили следующий листок с подсказкой в шкафчике для скатертей, полотенец и прочего белья.

Себастьян потянулся за третьим ключом, и сквозь тонкую ткань платья Лейси почувствовала, как ее груди легко коснулся борт его сюртука. Лейси затаила дыхание. Зажав в ладони листок с указанием дальнейшего маршрута, Себастьян повернулся к своей партнерше. Они стояли вплотную друг к другу в темном углу комнаты.

– Матушка, пожалуй, не учла, какие здесь открываются возможности, – прошептал он. – Я мог бы поцеловать вас, и никто этого не увидит.

Лейси решила, что ей следует дать понять Себастьяну, что ее не устраивают фривольные отношения, – только честное, благородное предложение. Напрягшись, она сделала небольшой шаг назад, увеличив, насколько это было возможно, расстояние между ними.

– Но вы ведь не позволите себе подобной вольности в доме вашей матушки, правда?

Себастьян усмехнулся и склонился к Лейси, упершись вытянутыми руками в стену, к которой она прижалась. Испуг девушки явно насмешил его.

– Откуда такая неосведомленность, мисс Вебстер? Разве вы не знаете о моей репутации? От меня именно этого и следует ожидать!

– Не хотите ли вы сказать, что я для вас не больше чем очередное развлечение?

Взгляд Себастьяна стал серьезным. Он изучающе рассматривал ее лицо и изящную линию тонкой шеи.

– Нет, – ответил он резко, – не думаю, что вы можете для кого-то стать «очередным развлечением».

Молодой человек легко прильнул к ее рту, и Лейси с трудом заставила себя не отстраниться от его губ. Поцелуй Себастьяна был теплым, приятным и спокойным. Совсем не требовательным.

Лейси ждала, но чувство, которое она испытала, когда ее целовал Гаррет, не приходило. Не было огня, не было той искры, которая бы пронизывала все ее тело. Себастьян притронулся к ней одними губами. Вытянутые руки юноши по-прежнему упирались в стену, он не сделал ни одного движения, чтобы их ноги соприкоснулись.

Поцелуй был очень коротким, но Лейси показалось, что он длился бесконечно долго. Она едва сдерживала себя, чтобы не отвернуться, не отдернуть голову.

Наконец, услышав громкое хихикание, они оторвались друг от друга.

– О Бо… – Энди, задохнувшись от удивления, прикрыла ладошкой ротик. От ее веселости не осталось и следа. Девушка часто заморгала, стараясь скрыть, что близка с обмороку. – Мы не хотели мешать, правда, Гаррет?

Лейси взглянула на Гаррета, и дыхание ее оборвалось. Все его сильное тело опасно напряглось, глаза сузились и потемнели от гнева.

Глава 8

Дым сигары пощипывал горло. Гаррет, глубоко затягиваясь, пытался привести мысли в порядок и справиться с охватившими его чувствами боли и радости одновременно. Голова шла кругом после проклятой охоты за сокровищем. Вернее, после того, как он неожиданно застал Лейси наедине с Себастьяном.

Утреннее солнце постепенно осветило верхнюю веранду дома. В одних брюках Гаррет вышел на балкон, прислонился спиной к стене и наблюдал, как красноватый огненный шар медленно выкатывается из-за горизонта.

Почему ему никак не удается избавиться от воспоминания о тех двоих? Он пытался доказать себе, что его это больше не касается и нужно только радоваться, что план удался на славу. Даже Анна Эйвери оказалась на их стороне, а уж на это они никак не рассчитывали!

Однако напрасно старался Гаррет научиться владеть своими чувствами. Он знал правду, и имя ее – ревность. Мучительная ревность, от которой руки сами сжимались в кулаки. Ревность из-за едва знакомой женщины. Обида на лучшего друга!

С той минуты, как Гаррет увидел вместе Лейси и Себастьяна, они стояли у него перед глазами. При воспоминании об этом судорогой сводило желудок. Молодой человек не мог объяснить, как это произошло, но, когда розоватый утренний свет залил все вокруг, он наконец признался себе, что влюбился в свою «соучастницу». И не имеет значения, что они знали друг друга совсем недолго.

Она оказалась как раз той женщиной, о встрече с которой он мечтал, дабы соединить с ней свою жизнь навсегда. Умная, милая, добрая и в то же время сильная. Благородная леди, чья любовь к семье заслоняла все, даже стремление к простому личному счастью. Чувственная и пылкая, она таила в себе огонь и страсть, ждущие, чтобы кто-то разбудил их. И только он мог удовлетворить ее желания.

Однако не ему предстоит угождать ей, с горечью напомнил себе Гаррет. Он ничего не мог предложить Лейси. Та самая преданность семье, которой он так восхищался, не позволит ей увидеть в нем ничего, кроме подходящего помощника на пути к Себастьяну. От всей души Гаррету хотелось забыть о денежных неурядицах и узнать, какое будущее ожидало бы их в этом случае. Однако молодой человек ни минуты не сомневался, что это невозможно.

Гаррет уже не просто жалел, а презирал себя. Настроение его ухудшалось с каждой минутой. Пробормотав нечто непристойное, Гаррет бросил сигару на землю и молча следил, как постепенно угасает маленький красный огонек. Вернувшись в комнату, он стянул брюки, вытянулся на кровати и попытался заснуть.

Утром за завтраком не предполагалось никаких увеселительных мероприятий. Общий стол накрыли на задней веранде особняка, но каждый гость выходил тогда, когда считал это для себя удобным. Лейси спустилась как раз в тот момент, когда Анна Эйвери в полном одиночестве допивала свой чай.

– Доброе утро! – радостно поприветствовала она девушку. – Идите сюда, садитесь рядом. Угощайтесь – всего вдоволь, все подогрето. Хотя, может, вы желаете чего-нибудь особенного?

Лейси постаралась, чтобы ее улыбка выглядела естественно, но это ей плохо удалось. Она заметила взволнованный блеск в глазах Анны и почувствовала себя наивной мушкой, попавшейся в сети красивого, но опасного паука. Что же так беспокоило ее?

– Нет, благодарю, – неуверенно ответила Лейси. – Думаю, я сегодня ограничусь чаем.

– Как вы себя чувствуете, дорогая? Надеюсь, нет никаких болезненных последствий вашего купания в озере?

Лейси налила себе чашку чая и села напротив матушки Себастьяна.

– Абсолютно никаких, – заверила она хозяйку дома. – По правде сказать, я давно гак хорошо себя не чувствовала. У вас чудесный дом. Здесь так спокойно!

– Да, вы правы. Я всегда радуюсь, когда хоть ненадолго уезжаю из города. Но, должна признаться, я готова вернуться в Мобил.

Анна маленькими глоточками пила чай, а ее улыбающиеся глаза неотрывно смотрели на девушку поверх золотой каемочки чашки из тончайшего китайского фарфора цвета слоновой кости.

– Знаете ли, – продолжала Анна, – мы решили отправиться вместе со всеми сегодняшним дневным поездом. Слуги запрут дом и приедут позже.

Стараясь не выдавать удивления, Лейси медленно кивнула, не понимая, ждет ли хозяйка от нее ответа.

– Думаю, цель пикника достигнута, – глубокомысленно-иронично добавила Анна.

Заметив, как удивлено расширились глаза девушки, она поспешно добавила:

– Не поймите меня неверно, моя дорогая. Не такая уж я плохая, как могу вам показаться. Но я люблю сына больше всего на свете, и его счастье – моя единственная забота.

Сделав еще глоток чая, она отставила в сторону изящную чашечку. Хитроватое выражение в ее глазах исчезло, в лицо Лейси честно смотрела настоящая, прекрасная женщина!

– Вы умная девушка и понимаете, о чем я говорю. Я верю в судьбу, – призналась она, в упор глядя на гостью. – И, думаю, это перст судьбы, что в эти выходные вы приехали к нам.

Лейси онемела от удивления и дрогнувшей рукой со звоном поставила чашку на блюдце.

– Перст судьбы? – поперхнулась она от удивления.

Анна улыбнулась, и Лейси уже не могла на нее сердиться, даже если все поступки этой женщины были хорошо рассчитаны.

– Если можно, мне бы хотелось поговорить с вами откровенно.

И вновь Лейси оставалось лишь согласно кивнуть, все еще не до конца веря в происходящее.

– Итак, я поняла, что вы очень благоразумная девушка, в тот момент, когда впервые взглянула на вас. И вы очень милы. Как раз то, что нужно, чтобы представить Себастьяну доказательство того, о чем мы с отцом всегда говорили ему, – доверительно наклонившись вперед, она заговорщически улыбнулась.

– Что вы имеете в виду? – спросила Лейси, понимая, что хозяйка дома склонилась к ней, чтобы сообщить какой-то секрет.

– К сожалению, гораздо труднее влюбиться в подходящую девушку, чем в неподходящую. Но, если говорить о перспективе, – это гораздо приятнее.

Руки у Лейси задрожали, и она в глубине души порадовалась, что отставила в сторону дорогую красивую фарфоровую чашечку. От слов Анны Эйвери в горле встал ком, и ей пришлось молча проглотить его. Лейси вдруг мгновенно все осознала, и это только еще больше смутило ее и усугубило чувство вины в ее душе. Себастьян, несомненно, очень любил свою кэджен – слишком очевиден был испуг его родителей. Они, казалось, готовы на что угодно, лишь бы устроить брак сына с достойной девушкой. Готовы даже, зайти настолько далеко, чтобы самим открыто объявить о своем выборе. Девушка была почти уверена, что Анна Эйвери нарочно задержалась за завтраком, чтобы остаться с ней наедине и высказать свое одобрение. Внезапно Лейси почувствовала, что уже не знает, сможет ли осуществить задуманное. Она всегда верила в любовь, в ее способность побеждать все на свете. Ее родители несомненно доказали, что брак по любви может быть не менее удачным, чем брак по расчету. А что если Анна Эйвери ошибается, решая, что лучше, а что хуже для ее сына? Может ли она позволить себе встать на его пути к счастью? Особенно если он действительно любит свою кэджен?

Потрясенная Лейси поняла сейчас еще одну вещь: для себя она желала бы только брака по любви. Она не хотела провести первую брачную ночь в объятиях нелюбимого мужчины, который к тому же, вероятно, любит другую. Она хотела полноты ощущений в своем браке.

– Лейси! Я сказала что-то, что вас расстроило? – забеспокоилась вдруг Анна Эйвери, легко дотрагиваясь до руки девушки.

Лейси заставила себя вернуться из мира грез и сомнений к реальности. «Нельзя быть сентиментальной», – жестко напомнила она себе. Ситуация требовала от нее быстрых, решительных действий, лишенных эмоций. Потому что если она позволит, чтобы верх одержали чувства, она будет принадлежать Гаррету, а не Себастьяну. Однако обстоятельства сложились так, что никому из них от этого не станет лучше.

– Нет-нет, что вы!

– Знаю, обсуждение таких вопросов, словно это сделка, где нет места чувствам, может показаться неприличным. Но, уверяю вас, я думаю только о Себастьяне, его интересах. И ваших тоже. Неважно, что он думает, ему необходима умная девушка, которая знала бы свои светские обязанности, исполнения которых потребует от нее принадлежность к семейству Эйвери. Вы понимаете, что я хочу сказать?

К сожалению, Лейси понимала. Она кивнула и отодвинула в сторону чашку остывшего чая.

– Да, но уверены ли вы, что Себастьян сейчас вообще готов жениться на ком бы то ни было? – спросила она, чувствуя, как в ее душе отчаяние чередуется с осторожным восторгом.

– В действительности Себастьян вовсе не плохой человек. Но он испорчен чуть больше, чем это допустимо. Уверена, вы это заметили. Он, конечно, и не притворяется другим. Поэтому большинство людей принимают его таким, какой он есть. До последнего времени мы почти не вмешивались в его жизнь. Но в этом деле ни его отец, ни я не уступим. Мы ясно дали понять Себастьяну, что ему пора всерьез задуматься над вопросом женитьбы. Причем речь может идти только о равном браке. Вы меня понимаете?

– Да, понимаю, – прошептала Лейси.

– Хорошо, – проворковала Анна. – Я знала, что вы умница. Я сказала Себастьяну, чтобы в городе он пригласил вас к нам домой поужинать, как только мы устроимся. Вы придете?

«Вот он – решающий момент!»– с отчаянием думала Лейси. Согласие будет означать, что она принимает ухаживания Себастьяна. Как бы ей хотелось, чтобы рядом сейчас оказался Гаррет, посоветовал ей, как поступить.

Впрочем, ей не нужно было видеть его, чтобы понять, что он скажет. Именно для этого они сюда и приехали. Это больше, чем можно было надеяться достичь, и глупо было бы отказаться! Под выжидающим взглядом Анны Лейси показалось, что на сердце ее лег тяжелый камень. Подавив сомнения, она согласилась:

– Это будет очень мило с вашей стороны. Буду ждать.

Матушка Себастьяна просияла:

– Замечательно! А теперь извините меня, я должна отдать последние распоряжения относительно сегодняшнего отъезда.

Женщина вышла из комнаты, оставив Лейси в раздумьях. Она пыталась доказать себе, что, даже если бы отказалась от приглашения, это не меняло дела. Родители Себастьяна приняли решение и намерены заставить сына остепениться. Ему никогда не позволят жениться на полукровке. Откажись Лейси от приглашения Анны, та просто нашла бы ей замену.

Зачем обманывать себя? Выбора у нее не было. Она должна выйти замуж за Себастьяна Эйвери как можно скорее. Любовь, привязанность, чувства не имеют никакого значения в нынешней ситуации. И, хотя это отвратительно, она не может больше не замечать правды.

Мечтать о любви Гаррета Армстронга – пожалуйста! Но с помощью Анны Эйвери она выйдет замуж за Себастьяна.


– Не смогу я этого делать! – прошептала Лейси, изо всех сил сжимая руку Фрэнси.

Люди сновали мимо них по тенистым тротуарам Черч-стрит. Впереди замаячили яркие зонтики открытого кафе, куда направлялись девушки, четверть часа назад вышедшие из дома Фрэнси.

Со времени их возвращения в Мобил прошло три дня. Себастьян в первый же день заехал повидать Лейси и пригласил ее на ужин. Держался он безупречно, ничем не выдав, что выполняет волю матушки. Лейси любезно приняла приглашение. Сегодня вечером ей предстояло впервые появиться в свете под руку с Себастьяном. Нервы ее уже сейчас были напряжены до предела. Затея Фрэнси только добавила ей беспокойства.

– Ты же говорила, что тебе нужны деньги. Их не хватит, чтобы спасти «Изумрудные дубы», но ты хотя бы сможешь платить Тэсс, и еще будет немного оставаться. Пойдем же!

– Я передумала. Мне кажется, я не справлюсь.

– Но мы только выпьем с ним по чашечке чая! К тому же все у тебя получится! – Фрэнси решительно потянула подругу за руку.

– Но ведь это работа! – У Лейси даже голос сорвался. – Матушку удар хватит, если она узнает, что я нашла работу.

Фрэнси подтолкнула подругу к краю тротуара под сень пышной магнолии.

– Твоя матушка понятия не имеет, в каком вы все оказались положении, Лейси! Кроме того, никто ничего не узнает.

– Но я и так уже придумываю отговорку за отговоркой, Фрэнси! Вдруг я проговорюсь? Все выплывет наружу. Боюсь, я выдам и твою тайну.

– Фи! – поморщилась Фрэнси. – Какое мне дело, если кто-то узнает, что я пишу для «Реджистер»? Может, это даже к лучшему.

– Ошибаешься! Ты ведь сама говорила, что никто не приметженщину-репортера. Это только все испортит!

Фрэнси отпустила руку подруги и сердито хлопнула себя по бокам:

– Но ты ведь, слава Богу, не будешь писать об убийствах! «Пара пустяков» – колонка о жизни города. Ничего кроме сплетен и слухов!

– Но я – не писатель, – продолжала сопротивляться Лейси.

– Ты очень умная девушка, и никто лучше тебя не разбирается в светских тонкостях.

– Но, Фрэнси…

– И слышать ничего не хочу. Пойдем. Мистер Рапьер уже ждет. И помни, все должно выглядеть как случайная встреча.

Лейси позволила подруге увлечь себя дальше по дорожке. Впереди она уже видела несколько парочек, сидящих под зонтиками за чаем. Несколько бизнесменов горячо обсуждали дела, попивая кофе или что-то покрепче.

Фрэнси сжала руку Лейси и наклонилась к ней:

– Сделай веселое лицо, дорогая моя. Предполагается, что мы развлекаемся.

Лейси заставила себя улыбнуться, и они вошли. Официант подошел с намерением усадить их за столик. Но Фрэнси вдруг приветливо замахала рукой.

– Мистер Рапьер! – воскликнула она, удивив и Лейси, и официанта. – Вон там сидит друг моего отца, – объяснила Фрэнси. – И, кажется, он один. Думаю, мы к нему присоединимся, – сказала девушка официанту, пробираясь мимо стоящих близко друг к другу столиков. Лейси пожала плечами и последовала за подругой.

– Здравствуй, Фрэнси. – Пожилой мужчина поднялся, из-за стола и кивнул официанту. Подав Фрэнси руку, он подвинул ей стул. Потом подошел к Лейси, усадил ее и вернулся на место. – Как поживает твой отец?

– Папочка? Прекрасно! Как всегда, очень занят.

– А твоя дорогая матушка?

– Замечательно, – сообщила Фрэнси, улыбаясь официанту, который поднес к столику грифельную доску в рамке, на которой мелом было написано меню.

Фрэнси сделала заказ и, подождав пока официант удалится, спросила:

– Что у вас есть для меня?

Рапьер потихоньку подвинул по столу конверт:

– Все здесь. Боюсь, ничего особенного. Неделя была небогата на новости.

Лейси заметила разочарование на лице подруги и неловко подвинулась на стуле. Две головы одновременно повернулись в ее сторону, и она на мгновение застыла.

– А это – леди, о которой я вам говорила. Она прекрасно справится с колонкой «Пустяков».

– Я не…

– Рад познакомиться, – не дал девушке договорить издатель. – Фрэнси дала вам наилучшие рекомендации. Признаюсь, я попал в затруднительнее положение. Вам придется начать прямо сейчас. Эту колонку вел один джентльмен, но ему предложили лучшее место, и он ушел из газеты, не поставив меня в известность заранее. У вас только три дня, чтобы собрать материалы. Надеюсь, вам это удастся. Дамы жить не могут без своих пустячных пересудов, да вы и сами знаете!

Официант принес чай, и это помешало Лейси ответить. Рапьер быстро поднялся, оставив на столе достаточно наличных денег, чтобы оплатить и счет девушек.

– Приятно было вновь повидать тебя, Фрэнси, – вежливо сказал он достаточно громко, чтобы остальные посетители кафе могли услышать его слова. – Передай родителям привет от меня. Приятно было с вами познакомиться, мисс…

– Вебстер, – пробормотала Лейси, понимая, что этот человек даже не знает ее имени и все-таки, похоже, нанял ее на работу.

– Да-да, мисс Вебстер. Боюсь, мне пора возвращаться в издательство. Всего доброго.

Рапьер покинул кафе, а Фрэнси налила две чашечки чая из маленького фарфорового чайника.

– Поздравляю! – сказала она, поднимая чашку, словно для тоста. – Теперь у тебя есть настоящая работа репортера для «Мобил Пресс Реджистер»!

«Забавно, – подумала Лейси, – ощущение такое, словно меня переехала повозка, груженная доверху!»

Глава 9

«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА


Впервые обращаясь к читателям со страниц этой газеты, хочу заверить, что мне доставит удовольствие возможность сообщать почтенным дамам нашего города последние светские новости и рассказывать о новинках моды. Надеюсь, мои заметки принесут вам истинное наслаждение. Моя цель – информировать, развлекая!

Прежде всего, как стало известно из достоверных источников, уик-энд с катанием на лодках в роскошном поместье Лоренса Эйвери и его очаровательной супруги Анны, хотя и был организован после окончания летнего сезона, прошел с фантастическим успехом…

Гаррет отшвырнул газету и уставился в окно своего кабинета, из которого открывался вид на доки залива Мобил. Поездка в Спрингхилл действительно оказалась «ужасно успешной»: ужасно – из-за неприятности с Лейси и реакции Эйвери-старших на нее, успешной – по тем же причинам. Она сразу завоевала их сострадание и, одновременно, благосклонность. К тому же он собственными глазами видел, каким способом Себастьян пытался очаровать девушку…

Ревность, впервые вспыхнувшая в Спрингхилле, теперь не отпускала его ни на мгновение. Гаррет называл себя глупцом, но уже ни минуты не сомневался, что влюблен в Лейси Вебстер. И вот теперь ему предстояло наблюдать, да нет, помогать ей выйти замуж за другого.

Потирая подбородок, он размышлял, удастся ли ему вообще сохранить в тайне свои чувства. Заметит ли Себастьян страсть, которая неизбежно будет вспыхивать в глазах его друга каждый раз при взгляде на Лейси? Заметит ли она, как ему больно, когда он видит, что она берет Себастьяна под руку?

Вытащив из кармашка сюртука часы, он открыл крышку и посмотрел на циферблат. Половина седьмого. Ему следует поспешить, иначе он опоздает на вечернее мероприятие.

Себастьян не терял времени даром. Прошлым вечером Лейси ужинала в доме Эйвери, а теперь он устроил так, что они вместе будут сопровождать Лейси и Фрэнси в театр на открытие сезона.

Гаррет вскочил и захлопнул тяжелую папку с бумагами. Он почти одновременно снял пальто с вешалки у входа, сдернул нарукавники и выскочил прочь.

– Всего доброго, Грэмб, – попрощался молодой человек, устремляясь мимо сидящего в приемной секретаря.

Тот что-то пробормотал в ответ, но Гаррет едва ли мог его слышать, погруженный в мрачные мысли.


– Чудесно! – с довольным видом заключила Фрэнси, заканчивая укладывать волосы в наимоднейшую прическу: старательно завитые раскаленными щипцами кудряшки обрамляли ее хорошенькое личико.

Девушка надела зеленое шелковое платье, расшитое жемчугом, с пышно собранными наверху рукавами, и кружевные перчатки по локоть цвета слоновой кости.

– Должна признаться, я была удивлена, когда Себастьян прислал нам приглашение с просьбой сопровождать их с Гарретом. И как раз сегодня вечером!

– Как говорит Анна, это – судьба, дорогая Лейси. Тебе было на роду написано выйти замуж за этого человека, вот и все. Твой план удался лучше, чем мы могли мечтать.

– Да ты права. Но надо же было получить приглашение именно на ту комедию, о которой я собираюсь писать, – это нечто сверхъестественное!

Фрэнси рассмеялась, помогая подруге застегнуть ряд мелких пуговок на спинке розового вечернего платья. Лейси натянула длинные белые перчатки и старательно закрепила на самой макушке кокетливый белый беретик из кашемира.

– Так ты и работу досрочно выполнишь, и получишь лишний шанс совершенно очаровать Себастьяна Эйвери. Лучше не придумаешь!

На лице Лейси появилась вымученная улыбка. Девушки подхватили подобранные в тон нарядам сумочки, в которых лежали не только носовые платочки и немного мелких денег, как у всех дам, но и карандаши, и тонкие блокноты, – и направились вниз.

Лейси повторяла себе, что должна быть счастлива: ее намерение выйти замуж за Себастьяна осуществлялось более чем успешно. Должна… И все-таки она не могла не сожалеть, что не Гаррет будет сегодня ее кавалером, и никак не могла представить, как ей удастся пережить этот вечер, ничем не выдав тех чувств, которые она недавно в себе обнаружила.

Девушки как раз спускались по лестнице, когда у входа зазвонил колокольчик. Слуга распахнул двери перед молодыми джентльменами в безупречных черных фрачных парах с ослепительно-белыми жилетами. Оба были так красивы, что легко можно было предположить, что все женщины в театре будут оборачиваться им вслед. Однако Лейси видела только Гаррета. Он тепло улыбнулся, и ее сердце, радостно екнуло в ответ. На какое-то мгновение они замерли, не в силах оторвать друг от друга взгляд, и девушке показалось, что его переполняют те же чувства, что испытывает она сама. Внезапно улыбка исчезла с лица Гаррета, и он поспешно отошел в сторону, уступая дорогу Себастьяну.

– Вы просто ослепительны, – восторженно проговорил галантный кавалер, слегка прикасаясь губами к протянутой ему руке в перчатке. – Сегодня мне будут завидовать все мужчины!

Лейси вспыхнула и смущенно отняла руку. Не удержавшись, она взглянула на Гаррета, чтобы понять его реакцию на происходящее. По его недовольному лицу Лейси решила, что он опять сожалеет об их затее.

Помогая Фрэнси надеть накидку, Гаррет не скупился на комплименты по поводу ее внешности. Девушка кокетливо хихикала и даже легонько шлепнула его веером, когда он что-то прошептал, наклонившись, прямо к ее ушку.

Наблюдая за этой сценой, Лейси была готова расплакаться от отчаяния. Почему, ну почему не Гаррет – обладатель необходимого ей огромного состояния? Как просто отдать ему свое сердце! Ее преданность и восхищение оказались бы не наигранными, а совершенно искренними!

– У ворот нас ждет коляска, но вечер настолько хорош, что мы предлагаем немного прогуляться пешком.

Лейси повернулась к Себастьяну. Его темные волосы были тщательно разделены пробором и причесаны. Глаза весело блестели, словно два самоцвета. Он и вправду был хорош собой. Лейси прекрасно понимала, благодаря чему Себастьян завоевал у дам свою репутацию. Весь Мобил умрет от зависти, если он сделает ей предложение. И несмотря на это Лейси не испытывала ничего, кроме тоски, когда взяла Себастьяна под руку, галантно предложенную ей.

Они договорились пройти пешком пару кварталов до театра, где Себастьян забронировал для них ложу. Увидев четыре вытянувшихся в рядок кресла, Лейси почувствовала, как ее охватывает паника. Фрэнси заняла свое место первой. Гаррет последовал ее примеру, и Себастьян жестом предложил Лейси сесть рядом с Гарретом. Буря чувств, которую девушка с трудом сдерживала в душе, чуть не вырвалась из-под контроля.

Откуда взять силы, чтобы просидеть весь вечер бок о бок с Гарретом? Как вдыхать аромат его одеколона и напомаженных волос? Лейси показалось, что вокруг глухо грохочут огромные барабаны, и только спустя некоторое время она поняла, что это сердце бьется у нее в груди так бешено, что ей даже захотелось сдержать его рукой.

– Лейси?

Голос Себастьяна донесся до ее слуха и не дал разразиться истерике. Она подняла глаза и заметила, как нахмурился Гаррет. Его губы сжались в тонкую линию, словно предупреждая ее об опасности. Помутившееся было сознание прояснилось, и Лейси смущенно кашлянула.

– Извините, – прошептала она, легко опускаясь в свое кресло.

Себастьян устроился рядом с ней. В душе Лейси молилась, чтобы вечер закончился как можно скорее.

Пьесой, которая шла на сцене, театр открывал новый сезон. Представление началось в восемь часов вечера. Во время первого из трех актов комедии все четверо так непринужденно переговаривались и иногда смеялись вместе с остальными зрителями, что Лейси поняла; ее страхи оказались совершенно беспочвенны.

Первую половину спектакля Себастьян старательно развлекал Лейси. Занятая его болтовней и размышлениями о том, что следует написать в заметке, она была почти лишена возможности переживать из-за близости Гаррета.

В первом же антракте девушки извинились перед кавалерами и удалились в дамскую комнату. Там они записали в блокнотики впечатления об увиденном. Когда подруги вернулись, публика в вестибюле была увлечена обсуждением нового здания театра. Через некоторое время Лейси еще раз удалилась, чтобы записать новую порцию впечатлений. К своему удивлению, она быстро заболела газетной лихорадкой: ей доставляло истинное удовольствие излагать на бумаге свои мысли и наблюдения.

Выходя из дамской комнаты, девушка заметила, что к ней направляется Тадэус Стоун. Перепуганная Лейси оглянулась вокруг и, поняв, что Гаррет пристально наблюдает за ней, почувствовала, что бледнеет. Увидев ее испуг, Гаррет широкими шагами быстро преодолел разделявшее их расстояние и подошел к Лейси, всего на какое-то мгновение обогнав Стоуна.

– Дорогая Лейси! – вкрадчивый голос Стоуна источал притворную радость. – Как вы поживаете?

Она быстро взглянула на Гаррета и заметила, что он насмешливо улыбается, пристально изучая этого человечка. Ей необходимо было избавиться от Стоуна раньше, чем тот успеет сказать что-нибудь, что насторожит Гаррета.

– Прекрасно, мистер Стоун. – Лейси отвернулась, намереваясь отойти в сторону.

– А как поживает, ваша драгоценная матушка? – спросил Стоун, не отставая от девушки ни на шаг. – Я подумываю как-нибудь ее навестить. Мне кажется, это неплохая мысль, тем более что вы так заняты здесь, в городе.

Девушка медленно повернулась и посмотрела прямо ему в лицо. В душе ее снова заполыхала ненависть.

Лейси почувствовала, как щеки покрываются красными пятнами.

– Матушка чувствует себя превосходно, мистер Стоун. Откровенно говоря, у всех нас дела идут великолепно. Однако я не думаю, что сейчас подходящее время для вашего визита. Я высоко ценю вашу… заботу, но думаю, что вернусь домой раньше, чем вы об этом успеете узнать.

Стоун вопросительно вскинул брови, услышав открытый вызов в словах девушки. Лейси заметила, что Гаррет чем-то смущен. Однако сейчас ей это было безразлично. Главное, чтобы Стоун понял: она не собирается просто так сдаться и позволить ему уничтожить ее семью.

И все-таки Гаррет догадался, что девушка сильно напугана. Поэтому он подошел к ней и взял под руку.

– Давайте вернемся назад, Лейси?

Она кивнула в знак согласия, проигнорировав удивленный смешок Стоуна, раздавшийся ей вслед.

Гаррет обеспокоенно хмурился, но не задал Лейси ни единого вопроса. Она охотно вернулась на место, решительно настроенная забыть неприятную сцену.

Когда пьеса подошла к концу, Себастьян предложил заглянуть в расположенное неподалеку кафе на открытом воздухе и, несмотря на поздний час поужинать там. Девушки согласились, и вся четверка направилась вниз по Черч-стрит мимо пожарной каланчи.

– О! Мы должны забраться наверх и позвонить в колокол! – заявила Фрэнси, останавливаясь перед постройкой из красного кирпича, где хранился инвентарь городской пожарной команды.

Молодые люди Мобила издавна развлекались тем, что взбирались вверх по железной лестнице на внутренней стороне дома, пересекали крышу и били в колокол. Поскольку во время настоящих пожаров с каланчи раздавался непрерывный набат, не было никакого вреда от столь невинного развлечения – всего разочек ударить в настоящий пожарный колокол.

– А тебе не кажется, что мы уже немного выросли для таких шалостей, Фрэнси? – спросил Гаррет, откинув полы фрака и засунув руки в карманы брюк.

– Пф-фф! – только и ответила Фрэнси. Глаза ее горели от возбуждения. – Ты, похоже, превратился в старую перечницу, Гаррет Армстронг, но остальные присутствующие здесь знают, как нужно по-настоящему развлекаться! Эй, вы, оба, пойдемте со мной!

Себастьян от души рассмеялся. Было ясно, что он не видит причин не поддержать выходку, предложенную Фрэнси. Правда, Лейси не разделяла их энтузиазма. Она никак не могла отделаться от печальных мыслей о мимолетной встрече со Стоуном.

– Ну уж нет, увольте! – сказала она, высвобождая руку из руки Себастьяна. – Вы можете делать, что хотите, а у меня немного болит голова.

– Тем более надо слегка развлечься.

Однако Лейси упорно отказывалась, как ни старался Себастьян ее уговорить, У нее не было никакого настроения участвовать в детских забавах. Мысли были заняты куда более серьезными вещами.

– Прекрасно, – наконец заявила Фрэнси, потеряв надежду уговорить подругу и Гаррета. – Вы вдвоем отправляйтесь в кафе и займите для нас столик. – Мы вас догоним. Но, когда услышите колокольный звон, знайте – это мы развлекаемся, пока вы предаетесь унынию. Вперед, Себастьян!

Фрэнси схватила Себастьяна за руку, и они свернули в переулок, огибая здание пожарной станции.

– Порой я удивляюсь тому, что вытворяет Фрэнси, – произнесла Лейси, пытаясь сейчас, когда они с Гарретом остались наедине, начать хоть какой-то разговор. Весь вечер она старательно этого избегала и все-таки оказалась в его обществе, как только они покинули театр. Однако она не стала бы участвовать в дурацкой затее Фрэнси даже ради того, чтобы избежать возможности оказаться лицом к лицу с Гарретом.

Гаррет нахмурился:

– Она слишком легкомысленна даже для необремененной никакими заботами девушки из богатой семьи.

Лейси посмотрела на Гаррета, удивленная его едким замечанием. И как это могло кому-то прийти в голову, что Фрэнси легкомысленная? Ведь она занималась делом, которым прежде не занималась ни одна женщина, – была репортером, рассказывающим о всех трагедиях города, первой сообщала в газете о сенсационных новостях, какими бы ужасными или скандальными они ни оказывались. Многим уважаемым дамам вообще запрещалось читать статьи Филиппа Трумена – Фрэнси Томас.

«Конечно, – напомнила себе Лейси, – Гаррету ничего не известно о том, чем занимается Фрэнси». Никто, кроме нее самой да редактора «Реджистер», не знал, что именно Фрэнси и была тем самым Филиппом Труменом. Впервые Лейси поняла, почему ее подруга старалась выглядеть в глазах остальных такой пустышкой. Она скрывала свое истинное лицо так хорошо, что никто не смог бы ни о чем догадаться.

Лейси и Гаррет в неловком молчании шли дальше. Все мысли девушки были сосредоточены на попытке Стоуна, пусть даже не в открытую, усилить свои угрозы.

Не желающее слушать доводов рассудка, сердце стремилось к Гаррету. Лейси боялась встретиться с ним глазами, чтобы он не догадался о вспыхнувшей в ее сердце любви. В стройной фигуре юноши тоже чувствовалось большое напряжение. Вскоре они подошли к дому Фарлей. Здесь рос огромный дуб, ветви которого спускались прямо на Черч-стрит, преграждая проход.

При виде холодного пугающего силуэта дерева Лейси задрожала, обрадовавшись тому, что рядом с ней был Гаррет, – в его присутствии она ощущала себя в безопасности. Она вспомнила его объятия и поняла, что кровь вновь закипает в ее жилах.

Испугавшись собственных чувств, Лейси постаралась отойти от Гаррета, но, сделав шаг в сторону, неожиданно оступилась на краю вымощенного кирпичом тротуара и громко вскрикнула.

Гаррет, резко повернувшись, подхватил девушку сильными руками.

– Все в порядке?

Лейси посмотрела на туфли и в свете газового фонаря заметила, что их тонкая кожа безобразно поцарапана. Поняв, что выглядит весьма глупо, она смущенно ответила:

– Да-да, конечно. Какая же я неловкая!

Осторожно ступив на подвернувшуюся ногу и не почувствовав боли, Лейси с облегчением вздохнула.

В следующее мгновение девушка поняла, что на её плечах все еще лежат большие теплые ладони. Ее взгляд медленно поднялся по пуговицам его жилета, тугому воротничку рубашки, мощному подбородку и, наконец, встретился с его глазами, потемневшими от истомы. Она больше не сомневалась в причине этого дерзкого взгляда.

С трудом проглотив подкативший к горлу комок, Лейси, однако, продолжала смотреть прямо в глаза Гаррету. Устав мучиться от смущения и притворства, Лейси решилась – хоть один-единственный раз – заглянуть в лицо страсти.

Его желание было так очевидно, что Лейси не смогла сдержать пронзившую все тело дрожь. Сама судьба привела ее к нему – человеку, которого она любила. И та же самая судьба сделала его недосягаемым.

Именно в этот момент в теплом полумраке Лейси осознала, что, как только появится малейшая возможность быть с Гарретом, она не сможет противиться чувствам, которые так долго сдерживала.

Он не будет принадлежать ей. Тадэус Стоун лишил ее этой возможности. Но Лейси от всей души хотела, чтобы Гаррет узнал о ее чувствах. Она и сама хотела знать, переживает ли он то же самое, даже если их мечте не суждено осуществиться. Ее тело жаждало его прикосновений, ее губы горели от желания ощутить тепло его губ, как в первый, день знакомства в его конторе. Она мечтала, чтобы он обнял ее с той же страстью, как в прошлые встречи.

На какое-то мгновение Лейси захотелось забыть о своих родных и их нуждах. Ей самой так многого хотелось в этот момент.

Никто не произнес ни слова, но Гаррет прочел одобрение в ее глазах. Он повернулся, увлекая ее в тень густых ветвей огромного дуба, скрывшего их от света уличного фонаря. Прижав Лейси к стволу дерева, Гаррет нашел губами ее жаждущий рот.

Его поцелуй, нежный и мягкий поначалу, становился все глубже и настойчивее. Он осторожно раздвинул языком ее губы и проник в горячую влажность рта. Руки Гаррета сжимали Лейси с такой силой, что она чувствовала биение его сердца рядом со своим. Склонившись над ней, Гаррет обхватил ногами ее бедра, смяв пышные юбки.

Оторвавшись на мгновение от губ девушки, он поймал ее испуганный взгляд. Лейси показалось, что Гаррет рассержен, и она почувствовала, как его бьет дрожь.

– Скоро Себастьян получит всю вас, но, клянусь Богом, сегодня это мое! – пылко произнес он и опять приник к ее губам. Лихорадка страсти захлестнула и Лейси. Необыкновенное тепло разлилось по всему ее телу, и она почувствовала, как по спине пробежала струйка пота. Огонь желания разгорался все сильнее.

Никогда прежде не позволяла она себе такого! На улице было тихо, но все еще встречались редкие прохожие. Лейси изо всех сил старалась взять себя в руки, понимая, что должна оттолкнуть Гаррета. Но, так же как и он, она хотела только одно – испытать наслаждение, которое вопреки их воле было им недоступно.

Наконец Гаррет отпустил девушку. В темноте ночи отчетливо слышалось их учащенное дыхание. Она чувствовала боль в припухших губах, но наслаждалась ею. Лейси даже дотронулась до своих горящих от страстной жажды губ, словно желая навеки сохранить на них поцелуй Гаррета.

– Я должен извиниться перед вами, – с трудом проговорил молодой человек, одергивая жилет.

Она подняла на него горящие глаза, руки ее безвольно опустились вдоль тела.

– Вы сожалеете об этом?

– Нисколько, – сухо усмехнулся Гаррет. – Если бы я только мог смириться с тем, что вы выходите замуж за другого.

– Гаррет…

– Не говорите ничего, – резко оборвал он ее. – Я пытался доказать себе, что мои чувства к вам ничего не меняют. Вам необходимо стать женой Себастьяна. Мне нечего вам предложить. Моя компания рухнет, если только я не раздобуду наличные в ближайшее время.

Лейси знала, что это правда. Мысль о матери и брате, которую она отгоняла от себя минуту назад, вновь пронзила ее резкой болью. Она им необходима. Понимали они это или нет, но они полностью зависели от нее. И Лейси не могла отказаться от единственной возможности спасти семью от происков Стоуна. Особенно теперь, когда все так хорошо складывалось.

– Нам, наверное, пора идти, – прошептала Лейси, поворачиваясь и выходя в мутный круг света уличного фонаря. – Фрэнси и Себастьян придут с минуты на минуту.

Гаррет кивнул, и в тот же миг тишину ночи разорвал звон пожарного колокола. Ни Лейси, ни Гаррета не развеселила эта забава их друзей. Они медленно брели по направлению к кафе, отдалившись друг от друга на безопасное расстояние, воздвигнув непреодолимую стену между душами и телами.

Глава 10

– Входите, Лейси. – Рапьер, поднявшись из-за стола, направился ей навстречу. – Ваши заметки для колонки «Пустяков» просто великолепны. Я очень рад, что Фрэнси рекомендовала мне вас.

– Благодарю вас, сэр. – Лейси села напротив рабочего стола редактора. – У вас есть для меня новое поручение?

– Да, верно. Вы знаете, что «Пустяки» появляются в газете три раза в неделю. И я хотел бы, чтобы вы вели колонку целиком.

Сердце девушки учащенно забилось, она даже немного подалась вперед.

– Это правда? – спросила она, не скрывая удивления.

Фрэнси говорила ей, что заметка по поводу открытия театрального сезона удалась ей очень хорошо, но Лейси все еще сомневалась в своих писательских способностях. Девушка почувствовала прилив необыкновенной гордости за хорошо выполненную работу, ей захотелось смеяться от удовольствия.

Рапьер вручил ей конверт, и Лейси заглянула внутрь. Ее глаза удивленно расширились, когда она увидела обозначенную в чеке сумму. Первые самостоятельно заработанные деньги! Девушка не смогла сдержать радостного вздоха. Этого, конечно, не хватит, чтобы спасти «Изумрудные дубы» или хотя бы держать на безопасном расстоянии Стоуна, но все-таки достаточно, чтобы продолжать платить Тэсс. Ведь Лейси знала, что старушке нужны деньги, что бы она ни говорила.

– В конверте ваше следующее задание. Надеюсь, у вас не возникнет проблем. Если что, дайте мне знать. Может, я сумею помочь.

– Спасибо, мистер Рапьер.

– Вам спасибо, Лейси. Вы появились именно тогда, когда были мне очень нужны. Мне не удалось почти ничего узнать о вас в кафе, но сейчас у меня есть немного свободного времени. Хотите, я покажу вам, как печатается наша газета? Так мы успеем познакомиться поближе, и вы заодно поймете, как мы работаем. Вы даже сможете увидеть, как ваша заметка идет в печать в новой газете. И поскольку ваше имя не будет стоять под этим сообщением, думаю, это будет вам приятно и полезно.

Надеясь, что предложенная экскурсия хотя бы на короткое время отвлечет ее от мрачных мыслей, девушка кивнула:

– С удовольствием.

Вслед за издателем Лейси вышла из кабинета и спустилась в холл. Они вошли в огромную комнату, где, на первый взгляд беспорядочно и суетливо, носились рабочие. Рапьер, стараясь перекричать шум работающих машин, пояснил:

– Здесь всегда так перед выходом каждого нового номера. Новости – горячее дело.

Понимающе кивая, Лейси наблюдала за лихорадочной гонкой. Рапьер провел ее через весь зал к высокому станку из черного металла, и девушка увидела мужчину, который работал с вращающимися латунными матрицами.

– Это наша новая наборная машина – линотип, – пояснил издатель. – Линотипист может набрать семь вот таких красивых строчек в минуту.

Рапьер ободряюще похлопал рабочего по плечу и гордо улыбнулся. Наборщик отвлекся всего на секунду и вновь вернулся к своей не терпящей промедления работе.

Лейси собственными глазами увидела, как шаг за шагом готовится ежедневная газета. Все это позабавило и воодушевило ее. Как большинство обычных людей, она никогда не задумывалась, сколько необходимо сделать, чтобы газета выходила вовремя. Она даже почувствовала прилив гордости оттого, что стала теперь частью этого отлаженного механизма.

Через некоторое время Лейси вышла из издательства, крепко сжимая в руке заветный конверт. В легкой походке девушки, когда она медленно шла по улице, чувствовалась гордость. Все проблемы прошедших месяцев ненадолго забылись. Лейси переполняло пьянящее чувство собственного достоинства.

Она, привыкшая рассчитывать на отца, который занимался всеми важными и не очень важными вопросами их жизни, сумела самостоятельно решить одну из проблем. Мысль о том, что Тэсс сможет остаться у них в доме, чтобы приглядывать за матушкой и Джорджи, пока она осуществляет свой план в Мобиле, на какое-то время успокоила Лейси.

Неторопливой походкой Лейси шла по Черч-стрит по направлению к дому Фрэнси. Сегодня вечером она планировала отправиться в «Изумрудные дубы». Даже Тэсс с ее бесконечным терпением должна была время от времени отдыхать. Но в понедельник она вернется в Мобил, чтобы взяться за новую статью.

Как только Лейси завернула за угол, от ее летящей походки не осталось и следа. Около особняка Томасов стояла коляска Себастьяна. Замедлив шаги, девушка, тем не менее, продолжала идти вперед.

Фрэнси, заметившая подругу, открыла дверь, как только Лейси подошла к дому.

– Он приехал, чтобы встретиться с тобой, Лейси. Приведи себя быстренько в порядок. Я оставила его в малой гостиной.

– Где твои родители? – спросила Лейси, с удивлением прислушиваясь к тишине в доме. Несмолкающий шум и гам – обычное дело для этого семейства.

– Мама и папа на какой-то встрече в Релиф-холле, а Джени отправилась к своей подружке Саре на чаепитие или еще ради какой-то ерунды.

Фрэнси стремительно выбежала, а Лейси осталась стоять посреди парадного зала, онемев от удивления. Сердце учащенно забилось. Означает ли это, что Себастьян решил активнее продолжать их отношения? По мере того как приближался срок возврата ссуды, девушка все больше впадала в отчаяние.

Себастьян оказался любезным кавалером, ужин в доме его родителей прошел довольно приятно. Но на том их отношения, казалось, и замерли. Лейси ни разу не разговаривала с ним с того вечера, когда они были вместе в театре неделю назад. Больше они не виделись, и Лейси оставалось только ждать, когда молодой человек сам, сделает очередной шаг, – ее настойчивость могла бы вызвать подозрения.

Девушка быстро засунула конверт с чеком и новым заданием редакции в сумочку, бросив ее на столик рядом с дверью. Взглянув в зеркало, она сняла аккуратную соломенную шляпку и поправила прическу. Щеки ее раскраснелись от холодного осеннего ветерка, дующего с залива. Глаза Лейси все еще сияли от радости, которую она испытала, выслушав комплименты Рапьера. Сдернув перчатки, она направилась в гостиную, чтобы поприветствовать гостя.

Как только Лейси вошла, Фрэнси бросилась ей навстречу, заговорщически улыбаясь.

– Пойду скажу, чтобы Кук приготовил нам чай, – сообщила она, оставляя Лейси и Себастьяна наедине.

– Вы прекрасно выглядите.

Себастьян подошел к девушке и взял ее руку. Галантно поклонившись и не выпуская руки Лейси, он подвел ее к темно-зеленому диванчику.

– Спасибо, – чуть слышно проговорила Лейси, садясь рядом с молодым человеком.

– Моя мать послала меня к вам с новым приглашением. Она хотела бы, чтобы в воскресенье вы поужинали с нами в нашем городском доме и привезли с собой вашу матушку.

Довольно резко вырвав руку, Лейси поднялась с дивана.

– Мне очень жаль, – сказала она, нервно разглаживая складки пышной юбки, – Матушка не очень хорошо себя чувствует. Она сейчас не принимает никаких приглашений.

Себастьян медленно встал.

– Простите. Я не хотел сделать вам больно. Мои родители просто хотели познакомиться с вашей семьей.

Улыбка на мгновение исчезла с его лица, но Себастьян быстро вернулся в свое обычное, по-мальчишески веселое расположение духа.

– Вы должны знать, что все мы были очарованы вами в Спрингхилле.

– Я высоко ценю ваше приглашение и очень рада, что понравилась вашей маме. Она мне тоже очень понравилась. Но сейчас наш визит невозможен.

Такого осложнения Лейси никак не ожидала. Что подумает Анна Эйвери, если познакомится с Катриной Вебстер в ее нынешнем состоянии? А Джорджи? Боже! Она знала, окружающие думали, что он тронутый. Именно поэтому она перестала выезжать в свет. Визитеры нервировали ее брата, а она ничем не хотела его ранить или раздражать.

Анна считала, что Лейси появилась в ответ на ее молитвы после неудачного увлечения ее сына девушкой-кэджен. Но что она решит, если узнает правду?

Удастся ли Лейси убедить эту женщину, что у нее нет причин для беспокойства по поводу душевного состояния ее родственников?

– Мне жаль, что я невольно огорчил вас, – сказал Себастьян, не сводя глаз с крепко сцепленных рук Лейси.

– Ничего подобного, вы меня не огорчили. Пожалуйста, поблагодарите вашу матушку от моего имени и передайте, что я польщена. Но сегодня вечером я должна уехать в «Изумрудные дубы» и вернусь только в понедельник поздно вечером.

– Тогда позвольте мне хотя бы проводить вас до станции.

– В этом нет необходимости, но еще раз спасибо.

– И все-таки я настаиваю, – возразил Себастьян с улыбкой, подходя вплотную к Лейси.

Ей стоило огромного труда заставить себя не отвернуться. За этого человека она собиралась выйти замуж. И, когда они с Гарретом еще только обсуждали их соглашение, она обещала ему, что станет для Себастьяна хорошей женой. Но самое большее, что она могла позволить Себастьяну, – это невинное ухаживание.

– Хорошо, – согласилась Лейси, изобразив вежливую улыбку. – Я отправляюсь с последним поездом, который отходит от Роял-стрит в пять часов.

– Я буду здесь ровно в четыре тридцать, – пообещал юноша и снова склонился к ее руке. На сей раз, он коснулся ее губами, и Лейси почувствовала, как по коже побежали теплые мурашки.

– Всего хорошего.

Фрэнси вернулась в гостиную, но Себастьян, проходя мимо хозяйки дома, извинился и покинул девушек. Толкая перед собой чайный столик на колесиках, Фрэнси не могла скрыть удивления – брови ее домиком поползли вверх.

– Что все это значит?

Лейси плюхнулась на диван, и огорченно вздохнули, убирая со лба, покрытого бисеринками пота, выбившуюся прядь волос.

– Его мать хочет познакомиться с моей.

– О! – Фрэнси оставила столик с чаем и подбежала к подруге. – Но ведь это замечательно! Ты подошла к самому важному. Эйвери полны решимости женить сына раньше, чем он передумает и вернется к своей полукровке. И, похоже, ты – та девушка, на которую пал их выбор.

Лейси покачала головой, чувствуя, как ее охватывает паника.

– Нет, это ужасно. Что мне делать? Матушка не может встретиться с Анной Эйвери. Только не сейчас. Я представляю себе реакцию Анны на Джорджи.

– Ерунда. Твоя мать потрясена случившимся. Это не только понятно, но достойно сострадания. А Джорджи… Доктора ведь утверждают, что его нездоровье объясняется тяжелыми родами. Эйвери не могут подумать ничего плохого.

– Но они ведь запретили Себастьяну жениться только потому, что решили, будто девушка ему не пара! Какого же они будут мнения о всех моих нескончаемых проблемах?

– Прекрати. Ты ведешь себя глупо. Говорю тебе, ты станешь миссис Себастьян Эйвери. Я в этом уверена!

Лейси с трудом проглотила подкативший к горлу комок, застыв в жарких объятиях подруги. Неужели Фрэнси права и наступил важнейший момент в осуществлении ее планов? Она должна бы чувствовать себя абсолютно счастливой. Должна, но…


Не успела Лейси отойти квартала два от станции, направляясь к «Изумрудным дубам», как почувствовала, что груз ответственности снова давит ей на плечи и не дает свободно дышать. Лишь на короткое время ей удалось почти забыть о печалях, о том, насколько судьба матушки и брата зависит от ее успешного замужества. Возвратившись домой, она убедилась в этом воочию.

Еще одно напоминание о том, как важно, чтобы Себастьян безотлагательно сделал ей предложение! Однако Лейси понятия не имела, какими женскими уловками можно принудить к этому мужчину. Она больше ничего не могла изобрести. Все, что приходило на ум, казалось ей слишком бесстыдным.

Сердце девушки оборвалось, когда она подумала о том, что придется отказаться от замужества. Как поступит Себастьян, когда узнает о нервном расстроимте ее матери? Что он почувствует, когда увидит Джорджи? Ей следовало рассказать Себастьяну правду. Нет, это невозможно. Она обязана выйти замуж за Себастьяна Эйвери.

Подходя к усадьбе, Лейси остановилась, разглядывая разросшиеся деревья. Даже они говорили о необходимости скорейшей помолвки Лейси: живую изгородь из растущих вдоль дорожек кустов азалий и гардений давно пора было подстричь.

Неубранные листья высокого дуба и магнолий покрывали землю и, безостановочно кружась, падали в фонтаны, где давно уже не было воды. Из-за сада доносился перестук молотков: новые хозяева строили коттедж там, где недавно – когда земля принадлежала Вебстерам – была замечательная лужайка.

Время шло слишком быстро, и каждое новое возвращение домой стоило Лейси нескольких потерянных дней. Но она обязана время от времени давать отдохнуть Тэсс. К тому же Лейси так любила мать и брата, что не могла надолго с ними разлучаться. На душе стало совсем тоскливо, когда девушка напомнила себе, что, выйдя замуж, она вынуждена будет видеться с родными гораздо реже, чем ей хотелось бы.

Тэсс встретила Лейси у дверей. Нахмуренное лицо пожилой женщины хранило следы усталости и постоянного напряжения. Значит, догадалась Лейси, неделя, что ее не было дома, прошла нелегко. Конечно, для того чтобы со всем справляться, Тэсс нуждалась в помощи, но денег на то, чтобы нанять еще слуг, не было. Единственное, что удалось сделать, – оставить в доме матушки повара и горничную, приходящую на несколько часов в день. Тэсс целыми днями только и делала, что заботилась о Катрине и Джорджи.

– Поешьте что-нибудь, прежде чем подниматься наверх. Она в прекрасном настроении, – сообщила Тэсс.

– Я видела коттедж, который строится за домом, и решила, что матушка должна быть очень огорчена.

– Огорчена?! – воскликнула Тэсс, всплеснув руками. – Да она просто пришла в ярость от этого!

Лейси медленно покачала головой. Казалось, что груз, который она чувствовала на своих плечах, с каждой минутой становится все тяжелее.

– Я сразу пойду наверх, – сказала Лейси рассерженной Тэсс.

– Но у вас секунды свободной не будет, пока она не ляжет спать. Лучше сначала перекусите.

– Все будет в порядке. Спасибо, Тэсс. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Это была чистая правда. Без Тэсс Лейси никогда не удалось бы уехать из «Изумрудных дубов». И тогда не осталось бы никакой надежды на устройство брака, никакой надежды на будущее – только ее обязанности здесь, в доме. Лейси крепче сжала в руках сумочку, почувствовав удовольствие оттого, что в ней лежит листок с новым заданием редакции, ожидающей, когда она расскажет об увиденном со страниц газеты. Чувство гордости поддерживало Лейси, пока она медленно поднималась по ступенькам в комнату матери.

– Лейси! – воскликнула Катрина, как только дочь появилась в дверях, и поспешила ей навстречу, чтобы обнять. Через секунду она повернулась к распахнутому окну. – Ты видела это безобразие? Что ты думаешь предпринять, Лейси? Я не собираюсь это терпеть!

Лейси посмотрела в окно, туда, куда разгневанно указывала ее мать.

– Я видела коттедж, мама.

– Коттедж? Да это какая-то конура! – заявила Катрина. – У них четыре комнатки внизу, словно это шахматная доска, а наверху ничего, кроме чердака. Чердак, Лейси, для полудюжины маленьких оборванцев, которые – я видела – бегают там. Это отвратительно, некрасиво! Не говоря уж о том, что жить в таких условиях вредно для здоровья!

– Не знаю. Неужели ты думаешь, я могу что-нибудь сделать?

Катрина повернулась к дочери, в ее голосе зазвучали льстиво-просительные нотки:

– Я знаю, это слишком тяжелое бремя для тебя, но ты должна остановить их. Эти наглецы думают, что, если твоего отца нет, они могут вот так заявиться и завладеть нашей собственностью. Ты должна выпроводить их!

У Лейси потемнело в глазах. Напрасно она не послушалась Тэсс и не поела, прежде чем встретиться с разгневанной матерью. Лейси поняла, что не готова обсуждать эту надоевшую тему.

Глубоко вздохнув, Лейси подошла к окну, разглядывая сверху квадратную коробку дома, возвышающегося менее чем в двадцати метрах от сада. Это само по себе служило доказательством отчаянного положения, в которое попал отец. Будь у него выбор, он никогда не продал бы этот участок. Он должен был прекрасно понимать, что, если Катрина увидит чужаков так недалеко от ее любимого уголка, сердце ее может не выдержать.

– Мы уже обсуждали это прежде, мама. Помнишь, я говорила тебе, что они не самозванцы. Отец продал им эту землю, и у них есть полное право строить такой дом, какой им нравится и где им нравится.

– Не говори мне подобных глупостей, детка. Твой отец никогда не продал бы ни клочка «Изумрудных дубов». Он любил каждый дюйм этой земли. И его сердце и душа по-прежнему живут в каждой ее крупице!

– У него не было выбора, мама. Я ведь уже пыталась объяснить тебе, в каком трудном положении оказался отец перед смертью. Уверена, он сам собирался, рассказать тебе…

– Замолчи! – потребовала Катрина, зажав уши тонкими белыми руками. Кружево рукавов домашнего платья пышным облаком легло на волосы цвета красного дерева, теперь подернутые серебром. Серые глаза пылали огнем.

– Слышать не хочу подобную ложь о твоем отце, Лейси. Не могу понять, как ты можешь так о нем думать. Он ведь так тебя любил! – На ее глазах заблестели слезы. Катрина бессильно уронила руки и отвернулась к окну, наблюдая за рабочими, заканчивающими дневную стройку. Глубокие гневные складки легли возле ее плотно сжатых губ. – Он любил всех нас.

Лейси пришла в отчаяние. Как ей заставить мать понять, какое страшное будущее им уготовано? Катрина отказывалась вернуться к реальности из того мира фантазий, в котором она пребывала с того дня, как умер ее муж. При воспоминании о фантазиях, Лейси устало закрыла глаза.

– Я пойду навестить Джорджи, мама, и скоро вернусь.

Девушка выскользнула из комнаты и медленно направилась в детскую. Ее брат, скрестив ноги, сидел на коврике в мерцающем солнечном пятне. Широкий луч, казалось, дрожал от кружащихся в нем пылинок. Ручки мальчика ловили невидимые частички, которые только он мог различить в постепенно угасающем свете дня.

– Привет, Джорджи, – прошептала Лейси, понимая, что он на нее даже не взглянет, а может, и не заметит ее присутствия.

С отсутствующим видом Джорджи продолжал ощупывать воздух. Лейси опустилась рядом с братом на пол и отвела с его лобика рыжеватые кудряшки.

– Как ты поживаешь?

Он не ответит, никогда не отвечал, но она часто разговаривала с ним, и иногда ей казалось, что ее голос успокаивает его. Лейси и сама нуждалась в утешении, поэтому вспомнила свой неожиданный успех в «Реджистер».

– Ты знаешь, Джорджи, со мной произошла удивительная вещь.

Она оперлась на локоть, намереваясь открыть свой секрет единственному человеку, который, как она знала, никогда никому о нем не расскажет.

– Я начала писать заметки для газеты «Мобил Пресс Реджистер». Это маленькие сообщения о светской жизни, но как приятно чувствовать, что делаешь что-то стоящее! И знаешь, Джорджи, меня в дрожь бросает, когда я подумаю, сколько людей прочтут строчки, которые я написала.

Круг солнца скрылся за высоким дубом. Мальчуган отвернулся и поднял с пола маленькие деревянные часы. Он мог до бесконечности разбирать их на части и собирать снова. Сложной формы колесики и звездочки служили Джорджи обычной головоломкой, в которую он играл так часто, что легко справлялся с задачкой в рекордное время. Лейси не переставала удивляться, как свободно выполнял ее брат механические действия и при этом за всю свою жизнь не выговорил, можно сказать, ни единого слова.

Вскоре Джорджи потерял интерес, к часам и принялся раскачиваться взад-вперед. Он издавал похожие на жужжание звуки, но его губки не способны были произнести ничегочленораздельного.

– Тяжелая была неделя, да? – спросила Лейси, поднимая маленькую музыкальную шкатулку из кедра, которой она развлекала брата, когда он был совсем маленьким.

Девушка повернула заводной ключик, и нежное треньканье колокольчиков надолго заполнило царившую в комнате тишину. Джорджи не перестал раскачиваться, хотя и замедлил движение. Лейси без труда определяла, когда брат приходил в возбужденное состояние, и знала, что музыка обычно успокаивает его.

– Я видела коттедж и знаю, что матушка раздражена из-за этого. Мне хотелось бы, чтобы она поняла, что я ничего не могу сделать. Когда папа продавал землю, он должен был знать, что покупатели собираются на ней что-то строить. Я встречалась с этой семьей, Джорджи. Они милые люди. Но это неважно. До тех пор пока матушка находится в таком состоянии, жить с ними по соседству в мире и покое будет невозможно. В этом я не сомневаюсь.

Поднявшись, мальчуган подошел к окну и принялся ковырять ногтем большого пальца давнюю месяцеобразную щербинку в высоком подоконнике. Кусочки краски отскакивали от дерева и падали прямо на пол. Лейси приблизилась к окну и молча оторвала брата от бесцельного занятия. Она вложила ему в руки часики, и Джорджи сразу же принялся разбирать их.

Бесконечная усталость навалилась на Лейси. Она поцеловала брата в лоб и оставила его наедине с вымышленным миром, в котором он жил. Она не могла достучаться до него. Он даже не знал, что она пытается это сделать. Горечь, которую она ощущала, становилась порой просто невыносимой.

Лейси вошла в свою комнату, умылась и переоделась. Распустив волосы, она расчесывала их серебряной щеткой до тех пор, пока не смолкли удары молоточков в висках. Укладывая пряди в пучок, Лейси поймала в зеркале свое отражение. Она поднесла пальцы к губам и в сотый раз вспомнила, как их целовал Гаррет. Ей необходимо было его присутствие. Она хотела увидеть его хотя бы на минутку. Лейси закрыла глаза, и ей показалось, что она вновь чувствует запах его мыла для бритья и лосьона для волос.

Девушка ясно представила себе минуты их уединения в тени высокого дуба. Никогда прежде не чувствовала она такого волнения. Именно тогда весь мир для нее переменился, и Лейси боялась, что он уже никогда не станет прежним. Гаррет был мужчиной, созданным для нее. Тот, кого она всегда будет любить.

Но не за него она выйдет замуж. С этим Лейси вынуждена была смириться. «Чем скорее, тем лучше», – решила девушка с болью в сердце. Как она ни стремилась забыть о своих переживаниях, спазм в горле напомнил ей о них.

Ей было необходимо отвлечься от иссушающих душу воспоминаний о Гаррете и постоянного страха перед угрозами Стоуна, поэтому Лейси отправилась в вестибюль, чтобы забрать свою сумочку. Она уже неоднократно перечитывала задание, которое дал ей Рапьер, и каждый раз это приносило ей некоторое облегчение, пусть и ненадолго.

Лейси спустилась по ступенькам, по выложенным в шахматном порядке мраморным плитам переднего зала подошла к столику из вишневого дерева. Маятник часов глухо отсчитывал секунду за секундой. Лейси расстегнула пряжку сумки, вынула конверт и внимательно перечитала записку, написанную Рапьером, хотя могла повторить ее содержание слово в слово.

«Организовал для вас членство в Общественном клубе Пиксли. Третье ежегодное собрание и выборы состоятся в четверг вечером. Предполагается, что выезд членов клуба будет сопровождать серенадами струнный оркестр Драго. Развлекайтесь!»

Лейси страстно желала, чтобы все было так просто.

Глава 11

«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА


Похоже, что прохладный воздух осени дышит обещаниями любви. Несколько юных леди нашего города постоянно появляются повсюду в сопровождении одних и тех же молодых людей, что позволяет вашему корреспонденту предположить, что в следующем июне у нашего преподобного отца забот будет больше, чем обычно. Парой, вызывающей наибольшее удивление, безусловно являются всем известный Себастьян Эйвери и недавно появившаяся в свете Лейси Вебстер…

С залива Мобил дул холодный ветер. День Благодарения Лейси провела в «Изумрудных дубах», но затем вернулась в город, полная решимости продолжать то, что задумала. Ее ни на минуту не покидало воспоминание о Стоуне, хищное присутствие которого мрачной тучей нависло над ее жизнью и жизнью ее матери и брата. С того памятного дня в театре Лейси встречала его дважды, и он ни разу не упустил случая, чтобы язвительно не напомнить ей о власти, которую он над ней имел.

Анна Эйвери устроила так, что в течение последних недель Лейси несколько раз появлялась под руку с Себастьяном. Вскоре по городу поползли всевозможные слухи. Девушка надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Стоун понял, что она не отказалась от мысли вовремя вернуть ему долг.

От городских сплетниц Фрэнси узнала, что Анна Эйвери сама распространяет слухи о намерении своего сына жениться в ближайшее время.

Лейси сидела в верхней гостиной дома Томасов, в голове у нее роились тревожные вопросы. Себастьян относился к ней очень внимательно, но дальше этого их отношения, похоже, не шли. Он был истинным джентльменом, прекрасным товарищем. Вместе они весело проводили время. Он еще раз пригласил ее в театр и на несколько светских раутов. Даже брал ее с собой на скачки в парке Бэйсайд. Все это Лейси живописала потом в своих заметках, надеясь, что Стоун прочтет их и поймет намек.

Однако создавалось впечатление, что Себастьян не стремится пойти дальше сложившихся отношений. Похоже, ему нравилось идти собственным путем, лишь при случае сопровождая Лейси на светских раутах. Девушке же не оставалось ничего, кроме осознания того, что время неумолимо подходит к той черте, когда будет уничтожена ее семья.

Фрэнси считала, что сватовство Себастьяна – вопрос времени. Лейси, напротив, совсем не была в этом уверена – чаще всего под маской веселости он прятал задумчивость. Правда, не так давно она заметила некоторую холодность Себастьяна по отношению к себе, которую, молодой человек не смог скрыть. На душе у Лейси становилось тревожнее день ото Дня. Она прекрасно понимала, что неопределенность их отношений не может длиться до бесконечности.

Теперь у Лейси уже не было времени, чтобы обратить внимание на кого-либо другого, даже если бы ей удалось встретить юношу, который пожелал бы жениться на бесприданнице, мать которой страдает от душевного расстройства, а брат – дурачок.

Жестоко было так рассуждать, но Лейси вынуждена была постоянно напоминать себе о том, как окружающие могут воспринять ее родственников. Никто не захочет принять их. Каждый, кто узнает о намерении Тадэуса Стоуна жениться на ее матери и найти для ее брата подходящий приют, посчитает его святым. Только она одна знала правду. Только она могла его остановить.

Однако с тех пор как она ощутила прикосновение рук Гаррета, обнимавших ее, почувствовала, как оживают ее губы от одного его поцелуя, Лейси желала получить нечто большее, чем брак по расчету. Она мечтала, чтобы муж не был ей безразличен, и эти мечты приводили ее в уныние. Стоун лишил ее этой возможности, но он не мог украсть у нее прекрасные грезы.

Лейси отчаянно хотелось, чтобы муж пробуждал в ней такую же сладостную и горячую истому, какую вызывал Гаррет. С грустью девушка думала о том, что этого, видимо, никогда не произойдет.

Гаррет большую часть времени проводил в своей конторе. Изредка она встречалась с ним на светских мероприятиях. Если они случайно оказывались в одном и том же месте, он коротко кивал ей в знак приветствия и проходил мимо. Лейси знала, что он умышленно ее избегает, чтобы не мешать ей идти к своей цели. И, тем не менее, Лейси до боли не хватало Гаррета.

К тому же она испытывала страшные муки ревности, когда думала о том, что свободное время он проводит с Эдит Бишоп. Как это было прошлым вечером.


Гаррет вертел в ладонях высокий стакан с виски, задумчиво наблюдая, как алмазные капли дождя одна за другой падают на оконное стекло. Мрачный день вполне соответствовал его настроению.

Молодой человек вспомнил, сколько мучений доставил ему вчерашний вечер, и даже вздрогнул от отвращения. Нелегко было это пережить и умудриться никому не испортить настроение.

Матушка настойчиво продолжала подталкивать его к браку с Эдит Бишоп, несмотря на явное отвращение к невежественной семейке. Она уже присмотрела новую резиденцию в Спрингхилле и видела в деньгах Бишопов способ удовлетворить свое весьма эгоистичное желание.

Сам Бишоп был ничем не лучше. Он вынудил Гаррета согласиться на встречу прошлым вечером и – мало того – предложил молодому человеку прогуляться после ужина с его дочерью наедине по саду. Ни один истинный джентльмен не согласился бы на такое и тем более не подтолкнул свою дочь к этому сам. Однако Бишоп хотел, чтобы Гаррет как можно скорее сделал предложение, и не особенно мудрил, предоставляя юноше такую возможность.

Под стать папаше, дочка тоже не страдала излишней утонченностью манер. Она взяла молодого человека под руку, прижалась к нему всем телом и даже попыталась споткнуться, чтобы ненароком оказаться в его объятиях.

К несчастью, эта уловка лишь напомнила Гаррету, как по пути из театра оступилась Лейси. Он никак не мог забыть, как сжимал ее в объятиях, ощущал вкус ее губ. Маленькая хитрость Эдит показалась ему пародией на неистовую страсть, которую он увидел в тот вечер в голубых глазах Лейси.

Наконец, Гаррету надоело терпеть заигрывания Эдит, и он решил поговорить с ней начистоту.

– Вы знаете, что ваш отец ждет, что сегодня вечером я сделаю вам предложение? – выпалил он.

Эдит только засмеялась, и гнусавый смешок резанул его по натянутым нервам. Похоже, это заявление отнюдь не вывело ее из равновесия.

– Конечно, ждет. Должна сказать, вы и так слишком долго тянете.

Гаррет нахмурился, схватив ее за изящные ручки и повернув лицом к лунному свету, чтобы лучше рассмотреть выражение лица девушки.

– Так вы знаете?

– Конечно, знаю. Не думаете же вы, что он состряпал все это в одиночку?

– Так вы с ним сговорились? Я имею в виду, обо всем этом… О помолвке?

– Это была моя идея, глупенький, – заявила Эдит, снова прижимаясь к нему всём телом.

Белые полукружья грудей опасно выступали из глубокого выреза ее платья. Несмотря на отвращение, которое вызвало у него такое бесстыдство, Гаррет не отвел глаз. Она заметила его красноречивый взгляд и опять засмеялась. Пронзительное хихиканье вызвало в нем неприятные ощущения и заставило съежиться.

– Я знаю, что люди думают о моих родителях, – сказала она с ноткой высокомерия в голосе. – Их не любят, потому что они неправильно пользуются вилками и не говорят на правильном английском языке. Снобы всегда будут задирать носы, даже если у нас больше денег, чем у любого из них. Я не имела счастья родиться в благородной семье, поэтому, если я хочу пробиться в высшие слои общества, я должна выйти замуж за человека, который туда вхож. Именно так я и собираюсь поступить.

– А как же любовь? – спросил он.

Ее глаза стали холодными и злыми.

– Любовь не может мне дать то, чего я хочу. Мне наплевать на все эти бессмысленные сантименты. Я намереваюсь стать важной дамой, уважаемой в этом городе. С твоей помощью или без нее. Есть много других, кто сможет воспользоваться приданым, которое дает за мной отец. Но ты оказался первым, на кого пал мой выбор.

Лихорадочный блеск глаз девушки даже заставил его на шаг отступить. Положение в обществе – вот все, что ее заботит! Это слишком. Однако Гаррету была знакома такая решимость. Разве он не так же стремился спасти «Морские перевозки Армстронга»?

– И вас вовсе не тревожит, что по-настоящему я вас совсем не люблю?

Эта мысль обдала Гаррета холодом, но отчаянное положение, в котором он находился, удержало от того, чтобы с отвращением отвернуться и уйти.

– Чувства, настоящие или какие-то другие, тревожат меня меньше всего. Мне нужно ваше имя. Фамилия Армстронг откроет мне доступ на любой светский раут в Мобиле. И уверяю вас, это куда более ценно, чем мимолетная страсть.

Гаррет вновь ощутил тепло тела Лейси. Эдит ошибалась. Ничто не могло сравниться с этим удовольствием, оно во сто крат дороже золота.

Тем не менее, он не мог сделать Лейси своей. Ей необходимо было то, чего он не мог ей дать. Даже если бы она сама приняла его таким, какой он есть, Гаррет никогда не решился бы потребовать, чтобы она пожертвовала своей семьей ради брака с ним. Иначе однажды, когда трудности и нужда станут невыносимы, она возненавидит его.

Он любил Лейси Вебстер. Самому себе Гаррет мог в этом признаться. Но она никогда не станет его. А он, видимо, никогда не сможет никого полюбить так, как любит ее.

Так какая же разница, на ком он женится? Лучше уж действительно взять в жены девушку, которая не лелеет романтической надежды найти в нем любовника и друга, а просто получит какую-то пользу от этого брака.

Он долго рассматривал Эдит, словно решая, что делать. Наконец – к добру или не к добру– он принял решение.


Звук шагов по ступенькам вернул Лейси к реальности. Она быстренько спрятала статью, над которой работала, под томик пьес Шекспира и сделала вид, что читает.

Фрэнси сначала заглянула в гостиную, а потом вошла и плотно закрыла за спиной двустворчатую дверь. Бледное лицо ее было напряжено, около губ пролегли недовольные складки. Лейси сидела, в ожидании глядя на подругу.

– Что случилось?

– Я встречалась с Рапьером, чтобы получить новое задание редакции, – сообщила Фрэнси, нервно щелкая серебряным замочком на сумке. – Он попросил меня передать это тебе. – Она так крепко сжимала в руке конверт бежевого цвета, что побелели суставы пальцев.

Лейси знала – такими конвертами пользовались в «Реджистер». Сердце ее учащенно забилось в ожидании нового задания от редакции. До сих пор это вызывало у Лейси радостную дрожь. Но, заметив блеск в глазах подруги, девушка ощутила, как ее охватывает неприятное предчувствие.

– Я знаю, что это за поручение, Лейси. И мы должны что-то сделать, чтобы помешать этому.

Резко поднявшись, Лейси подошла к подруге и взяла конверт. Сломав печать и разорвав грубую бумагу, она извлекла листок, торопясь узнать, что же там написано. Глаза скользнули по строчкам, и из горла вырвался тяжелый вздох. Лейси прижала руки к груди и опустилась в кресло.

– Я не думала, что он это сделает. Я была уверена…

– Он не должен этого делать, Лейси! – вскричала Фрэнси. – Он разрушит свою жизнь.

Перечитывая задание, Лейси только сокрушенно качала головой. Она все еще не верила своим глазам.

– Мы знали, что это возможно.

– Нет! – заявила Фрэнси, в волнении меряя шагами гостиную и покусывая мелкими белыми зубками ровно подстриженные ноготки. – Я подозревала, что Говард Бишоп затевает нечто подобное, но ни на секунду не могла предположить, что Гаррет согласится. Этот человек… это семейство… Они ужасны, Лейси. Он не может так поступить.

– Вероятно, у него нет выбора, – прошептала Лейси, заметив, как побелели пальцы, сжимающие бумагу. Ее сковало отчаяние.

Драматизм, с которым восприняла новость Фрэнси, был ничто по сравнению с тем, что чувствовала она сама в этот момент. Ее переживания оказались слишком глубоки, чтобы пустые стенания и протесты могли это выразить. Лейси не могла произнести ни слова. Она даже думать не хотела об этом задании, не могла выполнить его. Фрэнси пришла в ужас от этой новости, потому что считала Гаррета своим другом. У Лейси были свои причины для того, чтобы почувствовать дрожь в подкашивающихся ногах.

Как она выполнит такое поручение? Ее колонку заполняли легкомысленные слухи и весьма фривольные замечания. Разве она сможет когда-нибудь написать о вечере, посвященном помолвке Гаррета Армстронга и Эдит Бишоп так, чтобы читателям не стала ясна вся глубина ее отчаяния?


Появление Себастьяна в конторе у Гаррета оказалось такой неожиданностью, что молодой человек вскочил из-за стола, не скрывая своего удивления. Рассерженный Грэмб влетел вслед за Себастьяном и извиняющимся тоном пробормотал:

– Я должен был предупредить вас, сэр…

Себастьян сердито повернулся к секретарю.

– Он знает, кто я! – прорычал он. – Нет нужды представлять меня.

Гаррет знаком приказал Грэмбу удалиться, и Себастьян захлопнул дверь.

– Что за чертовщину ты придумал?

– Привет, Себастьян.

Гаррет вернулся на рабочее место, заставив себя холодно улыбнуться приятелю.

– Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю, – рыкнул Себастьян, размахивая перед носом у друга бледно-розовой карточкой с текстом, отпечатанным выпуклыми черными буковками. – Скажи, что это ошибка, и ты не соглашался жениться на этой «милой крошке».

– Это не ошибка.

– Проклятье! – заорал Себастьян, швырнув карточку на стол перед Гарретом с такой силой, что задребезжал стеклянный абажур настольной лампы.

Гаррет взглянул на приглашение, глаза его сузились. Бишопы не теряли времени, сообщив всем о предстоящем событии. Конечно, это была, скорее, его собственная вина. Он настаивал на срочной помолвке, о которой следовало объявить, как только будут сделаны все необходимые приготовления.

Ему в глаза бросилось его имя и дата, отпечатанные на изящной карточке. Суббота и еще одна неделя. Восемь дней, и он окажется связан с Эдит Бишоп так же прочно, как если бы они уже поженились. К горлу подступила горечь, но он заставил себя не обращать внимания на собственные чувства. Он принял решение. Какой смысл копаться в этом снова?

– Послушай, я ни на секунду не поверю, что ты действительно любишь эту маловоспитанную куклу. – Себастьян опустился в кресло перед Гарретом, едва сдерживая свой гнев, готовый в любую минуту прорваться наружу.

– Любовь в большинстве случаев не имеет ничего общего с браком, – проговорил Гаррет, рассеянно отодвигая от себя дорогую карточку с приглашением. Ему было противно читать фразы, написанные каллиграфическим почерком.

– Может быть, и нет, но почему именно дочь Бишопа? И почему сейчас?

– Потому что Бишоп предлагает мне участвовать в очень выгодном деле.

– Что за дело?

– Нефрит. Он хочет, чтобы я в начале лета отправился в Ост-Индию и доставил оттуда кораблем партию нефрита. Он предложил мне долю от прибыли, и она должна оказаться немалой.

– И это предложение стоило тебе согласия жениться на его дочери? Черт возьми! Так из-за этого ты приезжал тогда в Спрингхилл? Неужели ты так хочешь спасти свою проклятую компанию, что готов жениться на этой девице с лошадиной физиономией, к которой ты ровным счетом ничего не чувствуешь?

Гаррет напрягся, готовый защищать свое решение.

– Вижу, ты никогда не встречался с Эдит Бишоп. У нее вовсе не лошадиная физиономия. Довольно привлекательная девушка. К тому же получила образование где-то в восточных штатах, так что она не такое ничтожное создание, как ты ее себе представляешь.

– Я слышал, она говорит в нос и похрюкивает, когда смеется.

Гаррет потер переносицу, у него начинала болеть голова. Ему хотелось сказать Себастьяну, что слухи о его невесте далеки от истины, но резкий голос Эдит и ее раздражающий гнусавый смех все еще звучали у него в ушах.

Ему и самому были неприятны меркантильные интересы, из-за которых он решил жениться. Тем более отвратительно было, что Себастьян видел их насквозь. Гаррет сам себя презирал за эту историю.

«Но почему?» – в который уже раз спросил он себя. Эдит не испытывает к нему никаких чувств. У нее свои соображения, заставляющие ее пойти на этот брак: его имя и положение в обществе, которое оно ей принесет. Боже! От всего этого хотелось отмываться в чистой воде.

– Откажись, – потребовал Себастьян.

– Нет. Я не возьму назад данное слово.

– Черт возьми! Никогда не пойму твоей одержимости этой компанией. Почему ты не можешь бросить ее?

– Потому что это – единственное, что у меня осталось! – сорвался на крик Гаррет, потеряв терпение. Он вскочил и наклонился через стол. – Эта компания и городской дом – вот все, что осталось от состояния отца.

Смуглое лицо Себастьяна побледнело, и он откинулся на спинку кресла.

– Что ты сказал?

Гаррет раздраженно покачал головой.

– Я разорен дотла. Почему, как ты думаешь, я приезжал к тебе?

– Боже, ты можешь говорить серьезно? – Себастьян изучающе смотрел в напряженное лицо друга. Его темные глаза становились все больше.

– Приданое Эдит позволит компании выжить, а сделка в Ост-Индии – как раз то, что мне необходимо, чтобы «Морские перевозки Армстронга» начали опять приносить прибыль. В этом мое спасение. Конечно, если все произойдет вовремя.

– Будь ты неладен, Гаррет! Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Я пытался. Ты отказался слушать, потому что речь шла о «Морских перевозках». Ты что – хочешь, чтобы я просил милостыню?

– Боже! Я представления не имел, что дело обстоит настолько отвратительно. Но сейчас речь идет о всей твоей жизни. Не делай этого. Мы что-нибудь придумаем.

– Все уже сделано.

– Это можно отменить. Господи, это моя вина!

Выражение ужаса, появившееся на лице Себастьяна, в другое время могло показаться весьма смешным. Гаррет никогда в жизни не видел, чтобы его друг в чем-то каялся. К сожалению, все было слишком серьезно, от этого не отмахнешься. Однако Гаррет не мог допустить, чтобы его друг во всем винил только себя.

– Да нет, это я виноват. Я позволил гордыне возобладать над здравым смыслом. Но теперь я пришел в себя и знаю, что поступаю правильно. Это единственный путь.

Гаррет видел, что Себастьян по-настоящему потрясен. И все-таки должно пройти немало времени, прежде чем он забудет обиду, которую испытывал оттого, что его друг однажды так просто отмахнулся от его проблемы.

– Ладно, не казни себя, – добавил Гаррет.

Чувство собственной вины было еще мучительнее. То, что сделал он сам, было куда хуже. Ведь это он принял участие в сговоре для того, чтобы заманить Себастьяна в ловушку и заставить жениться. Абсолютно так же, как, сам попал в сети Бишопа.

Гаррет постарался, чтобы его слова прозвучали куда спокойнее, чем он ощущал себя на самом деле.

– Я надеялся, что ты найдешь невесту и дашь мне немного времени. Но, похоже, ты не торопишься, а я, к сожалению, да.

Себастьян нахмурился, не понимая, что имеет в виду его друг.

– Я не понимаю.

– Наш спор, – с горечью сказал Гаррет.

Эти деньги могли спасти его от банкротства, а Себастьян даже о них не помнил.

– Спор! – воскликнул Себастьян, рванувшись вперед. – Вот выход из положения! Мы пойдем к этому адвокату – как там его звали? – и скажем ему, что расторгаем наш договор. Он вернет твои деньги, и ты сможешь отказаться от всей этой безумной затеи.

На сей раз Гаррет вынужден был отрицательно покачать головой. Боже! Как много он дал бы, чтобы услышать эти слова несколько месяцев назад. Тогда, пока он не нашел бы какое-нибудь прибыльное дело, это поддержало бы его. А сейчас он вынужден считать каждое пенни, чтобы компания не рухнула. Кроме того, он уже дал слово Бишопу.

– Нет.

Гаррет взял со стола приглашение на помолвку и онемевшими пальцами вернул его Себастьяну.

– Теперь уже слишком поздно.


Одетая в бледно-лиловое шелковое платье, лиф которого украшали оборки из черного кружева, а юбка была пышно собрана сзади, Лейси под руку с Себастьяном вошла в зал, где проходил вечер по случаю помолвки Гаррета и Эдит. Прическу девушки венчала черная фетровая шляпка с пурпурным пером.

Себастьян, пригласил ее на эту помолвку, и она не стала отказываться, стараясь забыть о своем горе ради того, чтобы сделать еще один шаг к браку с молодым Эйвери и в то же время выполнить задание Рапьера. Про себя Лейси молилась, чтобы ей удалось продержаться весь вечер и не выдать своего отчаяния.

Молодые люди вошли в огромный зал, и девушка почувствовала, как Себастьян крепко сжимает ее пальцы. Когда юноша заехал за ней, Лейси заметила, что он напряжен и задумчив. Она никак не могла найти объяснения его странному настроению.

Теперь, когда Лейси посмотрела туда, куда был устремлен взгляд ее кавалера, сердце девушки забилось с такой силой, что, казалось, она вот-вот задохнется. Гаррет стоял, держа под руку хорошенькую блондинку. Ее громкий смех разносился по всему залу, заставив Лейси содрогнуться. И все-таки она заметила, что, увидев выражение лица своего друга, Себастьян напряженно замер.

Гаррет выглядел абсолютно несчастным. В карих глазах застыла тоска, и яркие зеленые искорки, которые делали взгляд юноши таким горячим, напрочь исчезли. Уголки плотно сжатых губ опустились, около них пролегли две глубокие складки. Вскоре стало понятно, почему Гаррет чувствовал себя так неловко.

Эдит Бишоп повела его за собой по залу, словно демонстрируя дорогой приз. Она упивалась только что обретенным статусом и старательно строила глазки самым важным из присутствующих гостей. Когда Гаррет представил ее мэру и его супруге, Эдит артистично присела в глубоком реверансе.

Смущенные Себастьян и Лейси как могли долго старательно избегали встречи с обходящей гостей парочкой, но, в конце концов, вынуждены были к ним подойти.

– Гаррет!

Услышав, что его зовет Себастьян, молодой человек повернулся. Его взгляд был устремлен прямо на Лейси. Она постаралась выглядеть как можно дружелюбнее, но горечь в его глазах пронзила ее сердце. Девушка поняла, что не может отвести глаз. Ей хотелось разгладить хмурые морщины на его лице, стереть следы отчаяния с любимых черт. Они долго стояли так, не в силах оторвать друг от друга взгляда. Уже несколько недель Лейси и Гаррет старательно держали дистанцию. Сейчас Лейси вновь вдыхала запах его лосьона, и этот аромат заставил вернуться воспоминаниям о жарких объятиях под укрывшим их дубом. Страстное желание пронзило все тело девушки, и она почувствовала, что тянется к нему, чтобы еще раз ощутить его прикосновение.

– Дорогой, – нарушил затянувшееся молчание гнусавый писк, – ты не собираешься представить меня?

Гаррет оторвал взгляд от Лейси и повернулся к своей даме, словно только что вспомнил о ее присутствии. Злые искорки в глазах будущей невесты говорили о том, что молчание пришлось ей не по вкусу. Эдит ухватилась за локоть Гаррета и прижалась к нему всем телом.

Услышав дорогой сердцу голос, Лейси усилием воли постаралась унять боль предстоящей потери. Он сделал свой выбор и, очевидно, не собирался менять решение. Девушка вымученно улыбнулась Эдит Бишоп.

После того как знакомство состоялось, Себастьян подвел Лейси к столику с прохладительными напитками и подносами с великолепно приготовленными закусками для гостей. Говард Бишоп ничего не пожалел ради важнейшего вечера в жизни своей дочери. Лейси старалась сосредоточить внимание на том, о чем должна написать в своей заметке, пытаясь не обращать внимания на то, как Эдит Бишоп виснет на руке у Гаррета или время от времени шепчет ему что-то на ухо. Наконец вечер подошел к концу. Оставалось только формально объявить о помолвке и назначить предполагаемую дату свадьбы. Лейси понимала, что при этом будут сообщены самые важные подробности, так что она должна была остаться до конца и лично все выслушать, чтобы потом рассказать об этом в газете. Однако энтузиазм, который охватывал ее каждый раз, когда она начинала писать, на сей раз не приходил. Она чувствовала себя опустошенной и подавленной. Лейси хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, сколько подружек будет у невесты на свадьбе, и какая парижская модистка сошьет Эдит платье специально для этого случая.

Лейси извинилась и спряталась за высоким деревом, растущим в кадке. Вынув из сумочки очки и блокнот, она устроилась поудобнее и принялась записывать важнейшие детали.

– Привет, коллега, – прошептала сзади Фрэнси.

Лейси подпрыгнула от неожиданности, круглые очки соскочили с ее переносицы. Она подняла голову и внимательно посмотрела на подругу. Оглянувшись, она поискала глазами Сэнди Фицпатрика, кавалера Фрэнси на сегодняшнем вечере, и наконец, заметила, что он разговаривает с несколькими бизнесменами в противоположном углу комнаты.

– Вижу, тебе удалось отыскать здесь единственный укромный уголок, – похвалила приятельницу Фрэнси, толкая ее локотком в бок.

– Ты тоже пишешь об этом вечере? – поинтересовалась Лейси, прижимаясь к стене, чтобы Фрэнси тоже могла проскользнуть за дерево.

– На сей раз нет. Понимаешь, я уверена, что во всей этой истории есть достаточно пикантные моменты, и не думаю, что мне захочется об этом писать.

– Почему?

Фрэнси удивленно вскинула бровки и мило улыбнулась. Заголовок моей статьи должен гласить: «ГАРРЕТ АРМСТРОНГ ИДЕТ К АЛТАРЮ. РАЗБИТО НЕСКОЛЬКО СЕРДЕЦ». Ну а поскольку самое разбитое сердце – твое, я не смогу быть достаточно объективной.

Нацепив на носик очки, Лейси отвернулась.

– Не будь смешной, Фрэнси. Ты знаешь, что меня интересует Себастьян.

– Да, и знаю почему. Но это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем.

– Что «это»?

– То, что ты влюблена в Гаррета Армстронга.

Лейси замерла, сердце ее отчаянно забилось. Она открыла было рот, чтобы возразить Фрэнси, но не смогла солгать. Когда она повернулась к подруге, в ее глазах стояли слезы.

– Боже, неужели это так заметно? – спросила она, уверенная, что своими руками уничтожила надежду на брак с Себастьяном Эйвери.

– Только мне, моя дорогая, – успокоила Фрэнси, потрепав Лейси по плечу. – Я ведь репортер, помни об этом. Я замечаю такие вещи, на которые другие люди не обращают внимания. Вот я и увидела, как вспыхнули твои глаза, когда ты посмотрела на Гаррета. Я заметила, что последние недели ты стараешься не задавать о нем вопросов, но тебе это не всегда удается. И я обнаружила кое-что еще.

– Что именно? – Лейси сняла очки и смахнула слезу.

– Он тоже в тебя влюблен.

У Лейси радостно екнуло сердце, готовое вырваться из груди. Она никак не могла успокоиться и взволнованно дышала. Повернувшись, чтобы увидеть того, к кому рвалась ее душа, девушка почувствовала, как от происходящего в ней умирает надежда.

Гаррет женится на Эдит, а она продолжит попытки выйти замуж за Себастьяна, потому что от этого зависела вся ее жизнь. Вот как все обстояло на самом деле.

– Я ничего не говорила тебе раньше, потому что знала, что тебе необходим брак с Себастьяном. Но больше я не могу молчать. Вы оба готовы умереть от того, что делаете. И ты будешь, дурочкой, если позволишь Гаррету жениться на этой женщине. Останови его, Лейси. Скажи, что любишь его! Ты заслуживаешь счастья. Вы оба заслуживаете.

Лейси покачала головой.

– Я не могу этого сделать, – прошептала она. – Я не имею права думать только о себе. Как я смогу быть счастлива за счет мамы и Джорджи?

– А с такой ложью ты сможешь жить? Ты сможешь выйти замуж за другого, когда Гаррет завладел твоим сердцем? – требовательно спросила Фрэнси.

Уронив очки в сумочку, Лейси покачала головой.

– Я буду хорошей женой Себастьяну, – поклялась она. – Я сделаю для него все, что в моих силах. Обещаю тебе. К тому же, – добавила Лейси, – у меня нет выбора.

«По крайней мере, до тех пор, пока я во власти Стоуна», – подумала про себя Лейси, вновь усомнившись в правильности своего решения никому не рассказывать об этом человеке и его угрозах. Однако она знала, что должна молчать. Слишком опасно было недооценивать этого человека.

Говард Бишоп поднялся на возвышение, где сидел оркестр. Нежные звуки музыки постепенно смолкли. Гости шумно столпились вокруг парочки, в честь которой они все собрались здесь.

Прислонившись к стене, Лейси начала записывать, хотя строчки расплывались у нее перед глазами от навернувшихся слез.

Глава 12

– Еще два мероприятия, и я могу ехать в «Изумрудные дубы» на праздники, – сказала Лейси, надевая темно-зеленое атласное платье и поправляя прядь волос, выбившуюся из копны пышно собранных на затылке локонов.

– Слава Богу! – согласилась Фрэнси, засовывая обтянутые чулками ножки в маленькие туфельки. – Не в том смысле, что я не буду по тебе скучать, но ты уже начинаешь напоминать мне несчастного беженца.

– Я просто немного похудела, – согласилась Лейси.

– Немного? Да это платье пора ушить в два раза! А ведь помолвка Гаррета состоялась всего три недели назад.

– Тэсс хорошо обо мне позаботится, когда я приеду домой. Если только мне удастся пережить сегодняшний спектакль и рождественский бал двадцать третьего, у меня будет время, чтобы прийти в себя.

– Ешь побольше пирогов с мясом, когда будешь дома. Мне хотелось бы, чтобы на твоих щечках опять появился румянец, когда ты вернешься на новогодние праздники.

Голос Фрэнси, когда она смотрела на подругу, звучал совершенно спокойно, но зеленые глаза светились беспокойством: Лейси знала, что для этого были причины. Фрэнси прекрасно осознавала, что семье Вебстеров угрожает нищета, хотя понятия не имела о Стоуне. Время текло слишком быстро, словно песок сквозь пальцы.

Боль, вызванная неожиданной помолвкой Гаррета, только добавила переживаний и без того измученной душе Лейси. К постоянным страхам и смущению добавились тоска и чувство потери.

Ее отношения с Себастьяном с каждой неделей становились все больше похожи на крепкую дружбу, но отсутствие всякого романтического интереса с его стороны только подливало масла в огонь ее бесконечных терзаний. Должна ли она пытаться настаивать на близких отношениях? Или это только разрушит их дружбу и оттолкнет молодого человека? Может, сегодняшний вечер принесет что-то новое? Может, он проявит чуть больше интереса, и в душе Лейси вновь вспыхнет надежда?

С благодарностью улыбнувшись Фрэнси, Лейси взяла в руки расшитую бисером сумочку, и они вместе отправились навстречу Себастьяну и Сэнди, которые должны были их сегодня сопровождать.

Лейси была не в духе и никак не могла сосредоточиться на пьесе, которая шла на сцене. Она лишь бросила взгляд на Гаррета и Эдит, когда те появились в театре. Их места, к счастью, оказались сзади, так что Лейси не пришлось мучиться, наблюдая за тем, как они сидят рядышком.

Время от времени Лейси казалось, что что-то жжет ей спину, и девушка не могла отделаться от мысли, что это Гаррет находит ее в заполненном зале городского театра, где многочисленная публика собралась на премьеру «Всеобщего друга», поставленного Драматическим клубом Палмера.

А может, дело обстояло хуже, и это снова Стоун? Он появлялся на некоторых раутах, где бывала последнее время и Лейси, и никогда не упускал возможности повторить свои угрозы. Может, он и сегодня вечером в театре? А если так, будет ли искать удобного случая, чтобы еще немного злобно помучить ее?

Во время третьего акта Лейси уже не могла спокойно сидеть на месте. Себастьян покосился на нее и нахмурился. Улыбнувшись, девушка постаралась не двигаться, но взвинченные нервы не давали ей расслабиться.

Театр был переполнен, натопленные печи гнали в зал волны горячего воздуха, чтобы не чувствовался холод, которым тянуло с залива. Скоро Лейси стало казаться, что из-за этого она задыхается. Мысль о скором антракте уже не помогала. Себастьян замечал каждое ее движение. Звучание оркестра казалось громким, мерцание газовых фонарей доводило от головокружения. Наконец Лейси поняла, что сможет высидеть в зале не больше минуты.

– Мне нужно на воздух, – лихорадочно прошептала она, поднялась и, прежде чем Себастьян успел встать и предложить проводить ее, рванулась мимо него.

Фрэнси вскочила и схватила подругу за руку, когда та уже была в проходе.

– Что случилось?

– Ничего. Мне нужно выйти на свежий воздух.

– Я пойду с тобой, – решительно сказала Фрэнси, потянувшись за сумочкой.

За спинами девушек раздалось недовольное шиканье зрителей, и они перешли на шепот.

– Нет, не нужно. Я всего на минутку, – заверила подругу Лейси, бросившись вниз по проходу раньше, чем Фрэнси успела что-нибудь возразить.

Не видя перед собой ничего, кроме замка двойной двери в конце прохода, Лейси покинула зал, даже не пытаясь найти в толпе Гаррета.

Яркий свет в фойе заставил Лейси зажмуриться, но она стремглав побежала к стеклянным дверям главного входа. Почти ничего не видя вокруг, она наткнулась на мужчину, оказавшегося на ее пути к выходу.

– Извините, – пробормотала Лейси, толкая тяжелую дверь.

Холодный декабрьский ветер с залива напомнил девушке, что она забыла свою накидку. Направо и налево от здания театра тянулась кирпичная стена. Лейси бегом завернула за угол и спряталась за ней. Это был укромный, скрытый от посторонних глаз уголок. Кирпичная кладка защищала от ветра.

Лейси привалилась к стене и с трудом перевела дыхание. Почему все вдруг вышло из-под контроля? Как она могла такое допустить? Трудно поверить, что ее жизнь была совершенно беззаботной до того, как умер отец. Сейчас каждый шаг оборачивался невероятными трудностями.

И когда только ее любовь к Гаррету успела стать настолько всепоглощающей, что она уже не смогла ей противиться? Лейси чувствовала боль в груди. Обхватив себя руками, девушка постаралась согреться и почувствовала себя немного увереннее.

– Что вы здесь делаете?

Удивленно вскрикнув, Лейси повернулась и увидела прямо перед собой Гаррета.

– Гаррет, – прошептала она, удивляясь тому, как быстро он откликнулся на ее молчаливую мольбу прийти ей на помощь.

– Боже мой, здесь ведь так холодно. Пойдемте внутрь.

Он взял ее за руку, и Лейси почувствовала нервную дрожь, пробежавшую от ладоней к самому сердцу. Она отстранилась, стараясь, чтобы он не заметил, какой огонь страсти загорается в ней от его близости.

Лейси необходимо было время, чтобы справиться с разыгравшимися чувствами и найти в себе силы скрыть горе, прежде чем кто-нибудь заметит, в каком смятении она находится. Казалось, этим вечером ей никак не удавалось взять себя в руки, но она не могла вернуться в переполненный театр, пока не успокоится хотя бы внешне.

– Мне необходимо подышать свежим воздухом. Внутри ужасно душно.

Гаррет внимательно посмотрел на девушку и небрежно уперся носком лакированного ботинка в бортик кирпичной стены.

– Вы не возражаете, если я закурю?

Она покачала головой и задрожала от долетевшего до них с залива порыва холодного ветра. Гаррет достал из кармана сигару и разжег ее. Потом снял сюртук и набросил его Лейси на плечи.

– Не нужно, правда.

– Возьмите. Вы совсем замерзли, – сказал он.

Было довольно темно, и Лейси не сомневалась, что он не мог заметить, как вспыхнули ее щеки. Значит ли это, что он заметил ее раньше, может, наблюдал за ней, когда она приехала? Даже если его внимание ничего не значило, эта мысль согрела девушку, и внутри нее все сжалось от сладкой истомы.

– Я слышал, вы собираетесь в «Изумрудные дубы» на праздники?

Этот вопрос и горечь, которая послышалась в голосе Гаррета, удивили Лейси. Она быстро подняла глаза, стараясь уловить выражение глаз Гаррета, но было слишком темно.

– Себастьян как-то упомянул об этом, – добавил Гаррет.

Лейси утвердительно кивнула:

– Да, собираюсь.

– Вы пропустите несколько замечательных приемов. Говорят, в этом году каждый старается переплюнуть соседа, – заметил Гаррет, чувствуя себя неловко из-за того, что вынужден вести этот пустой разговор.

Лейси поняла: Гаррет пытается изобразить, что эта встреча – чистая случайность, и хочет разорвать теплую нить близости, которая соединяла их каждый раз, когда они оказывались рядом.

– Я не слишком часто посещаю светские рауты, – сказала Лейси, – и предпочту провести Рождество в семейном кругу.

Он кивнул, поднося сигару к губам. Красный огонек осветил его лицо. Следы усталости легли темными кругами под глазами и складками около губ. Он выглядел утомленным и обеспокоенным.

Лейси постаралась убедить себя, что это ее не касается, но не смогла промолчать.

– Вы не слишком хорошо выглядите. Надеюсь, ваши дела идут нормально.

– Настолько, насколько это возможно. Безусловно, вы лучше других знаете, какие сложные я переживаю времена. Необходимо время, чтобы компания вновь прочно встала на ноги.

– Да, время и деньги. Это я прекрасно понимаю.

От слов Лейси Гаррет напрягся, но потом выражение его лица стало спокойнее. Оба они мучились одними и теми же проблемами, и вполне естественно, что сейчас они пытаются найти тему для разговора. И поскольку ни один не желал касаться того, что они чувствовали, финансы казались единственной безопасной темой.

– Я хотел поговорить с вами до помолвки, – удивил Лейси Гаррет. – Но так и не нашел подходящего времени.

– Со мной? Почему?

– Я должен был сообщить вам о своих планах заранее. Но все произошло очень быстро.

– Вы ничего не обязаны объяснять мне.

– Не обязан, но, поскольку моя помолвка могла повредить нашему плану, я чувствовал себя неловко перед вами.

Он действительно хотел поговорить с ней, но совершенно по иным причинам, личным. Зная, что такое объяснение хоть отчасти правдиво, он продолжал:

– В конце концов, наш уговор заключался в том, чтобы заставить жениться Себастьяна первым. Но теперь, похоже, я обгоню его на пути к алтарю.

– Ерунда. К тому времени, когда вы женитесь на Эдит, моя судьба будет решена. Подойдет день возврата займа. Или мне удастся мой план с Себастьяном, или я потерплю фиаско. Вы должны поступать так, как будет лучше для «Морских перевозок Армстронга». К тому же вы должны думать не только о себе, но и о вашей матушке.

– Так же, как и вы, – сказал Гаррет, бросив сигару на землю и загасив ее каблуком.

Лейси кивнула и плотней завернулась в его сюртук, впитывая в себя остатки тепла, которое еще хранила мягкая ткань.

– Да, так же, как и я.

– Я хочу, чтобы вы знали; если бы существовала какая-то возможность…

Лейси постаралась остановить Гаррета, и пальцы ее сами собой дотронулись до его губ, прежде чем она поняла, что делает.

Его глаза закрылись от наслаждения, когда он ощутил ласковое прикосновение тонкого кружева ее перчатки. На мгновение Лейси и Гаррет замерли.

– Не говорите об этом, – умоляюще произнесла девушка. – Мне очень трудно оттого, что я не знаю, испытываете ли вы то же самое, что и я. Если бы я была уверена… Я не знаю, что бы я сделала. Но ничего нельзя изменить. Вы женитесь на Эдит, и, если Бог даст, я выйду замуж за Себастьяна. Мы никогда не будем обсуждать, что могло бы быть, между нами. Себастьян – ваш друг. Мы всегда должны об этом помнить.

– Я хотел бы забыть об этом, – резко оборвал ее Гаррет.

в руке затянутые в перчатку пальчики Лейси, он провел ими по своей щеке, подбородку и, наконец, поднес к губам.

Через тонкую кружевную ткань она почувствовала, как ее согревает его горячее дыхание. Лейси решительно сняла наброшенный на плечи сюртук и вернула его хозяину.

– Эй, так вот вы где! – раздался голос Себастьяна, и молодые люди резко отстранились друг от друга.

– Я… мне необходимо было подышать свежим воздухом, – пробормотала Лейси.

Ее бросило в жар, когда она увидела, как Гаррет смущенноотвернулся.

– Пожалуй, мне лучше вернуться, – сказал он, быстро проходя мимо Себастьяна.

– Все в порядке? – Себастьян легкой походкой подошел к Лейси.

– Все прекрасно. Просто в театре было слишком жарко.

– Да. Но здесь чертовски холодно.

Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только стуком колес по мостовой. Себастьян и Лейси проводили взглядами проезжающий мимо черный экипаж, пока он не скрылся за углом. Лейси почти не обратила на него внимания, однако молодой человек, казалось, чрезвычайно заинтересовался пассажиром.

– Нам лучше вернуться, – прошептала она.

Он не ответил, но взял ее под руку и повел в театр. Никто не заметил, что черный экипаж остановился в тени деревьев напротив театра.

* * *
Огонь ярко пылал в камине. Лейси развешивала последние украшения на высокой праздничной елке. Повсюду в гостиной стояли охапки зеленых веток, украшенные разноцветными лентами. На елке горели тонкие восковые свечи, и их мерцающие огоньки весело отражались в жестяных подсвечниках.

Под елкой на полу были разложены коробки с подарками. Лейси всю последнюю неделю провела в походах по магазинам, стараясь выбрать все самое лучшее для своих родных и Тэсс. Для нее было очень важно, чтобы это первое Рождество без отца не оказалось омрачено горем и болью. Покупки доставляли девушке большое удовольствие, потому что она тратила деньги, которые сама заработала. Успехи на этом единственном пока поприще вселяли в нее надежду на то, что ей все-таки удастся победить и Стоуна.

Развешивая золотистые ленты по колючим веткам, Лейси с удивлением размышляла над тем, как повернулась ее жизнь. Совершенно безразличная к череде светских раутов и других общественных мероприятий, она радовалась возможности провести время дома со своей семьей и несколькими ближайшими друзьями. Начав писать заметки для газеты, она обрела такое ощущение собственного достоинства и гордости, о существовании которого даже не догадывалась прежде.

Теперь ее удивляло, как люди могли счастливо жить, спрятавшись в своем узком мирке, без настоящей цели, без смысла. Но такой образ жизни сложился давным-давно, и Лейси никогда не думала, что его можно изменить так скоро. Ей трудно было представить себя в роли хозяйки дома на бессмысленных сборищах, но она знала, что именно такую жизнь будет вести, если станет женой Себастьяна Эйвери. Как ни нравилась ей Анна Эйвери, Лейси плохо представляла себя хозяйкой бесконечной вереницы светских раутов, где играют в глупые игры и ведут поверхностные разговоры об общественной жизни.

– Ну и как? – спросила девушка, заставляя себя отбросить тревожные мысли и вернуться к реальности и своему веселому занятию. Отступив на шаг, она с восторгом посмотрела на рождественскую елку.

– Прекрасно, моя дорогая, – сказала мать, оторвав взгляд от остроконечной верхушки, которую внимательно рассматривала.

Джорджи, постоянно пытающийся что-нибудь схватить, сидя на полу, нащупал длинную атласную ленту и теперь методично выдергивал из нее нитку за ниткой.

– А ты что думаешь, Джорджи? – спросила Лейси, опускаясь перед мальчуганом на колени. Он, как обычно, ничего не ответил. Непонятно было даже, услышал ли он вопрос. Тем не менее Лейси продолжала:

– Мне кажется, можно сделать чуть-чуть поярче. Что, если так? Может, несколько лент? Та лента, что у тебя в руках, очень красивая. Мне нравится, как ты разорвал ее и собрал из разноцветных ниток букет. Хочешь, повесим твою ленту на дерево, Джорджи?

Он не взглянул на сестру, не издал ни звука, однако через минуту молча поднялся, подошел к елке и принялся раскладывать по веточкам обрывки ленты с методичностью врача, осматривающего больного.

Сердце Лейси сжалось от искреннего восторга, она удивленно посмотрела на мать, и ее глаза наполнились слезами радости, как и серые глаза Катрины. Лейси вдруг показалось, что в этот момент в ее доме произошло чудо из чудес. Джорджи уже давно никак не реагировал, когда к нему обращались. А раньше, если и делал это, то только когда с ним разговаривал отец.

– А, как красиво, Джорджи! – восторженно воскликнула Лейси, стараясь взять себя в руки.

Мальчик не ответил, но продолжал свою работу. Это вселило надежду в душу девушки.

Катрина Вебстер поднялась со своего места и взяла в руки клубок золотистой ленты. Подойдя к дереву, она оторвала от мотка длинный кусок и, завязав красивый пышный бант, подала его дочери. Лейси взяла ее за руку, и они вместе закрепили на елке бант и еще несколько украшений. Потом Лейси поднялась на маленькую табуреточку и подвесила под самую верхушку дерева бумажного ангела. Мать и дочь отошли от елки и стояли обнявшись, наслаждаясь волшебным, мгновением.

Дерево стало еще красивее, когда Лейси развесила по веткам разноцветные бумажные пакетики, которые она сделала своими руками, наполнив их конфетами, сухими фруктами и разными мелочами. В подарок матери она купила шелковый веер и новую кашемировую накидку. Для Джорджи – новый костюм, ботинки и китайские счеты, с которыми – Лейси была уверена – он будет играть часами.

Тэсс очень обрадовалась брошке и перчаткам и, в свою очередь, подарила Лейси вязаный шарф. Этот день был самым приятным и спокойным за последние недели, и девушка с наслаждением ела засахаренную ветчину, сладкий картофель и мясной пирог. Тень печали из-за потери отца время от времени омрачала настроение собравшихся за столом, но Лейси делала все возможное, чтобы поддержать настрой и бодрость духа.

Как ни радовалась Лейси возможности провести день в кругу семьи, она с удивлением обнаружила, что скучает по Мобилу, по Фрэнси и всем остальным. Отдыхая после обеда в своей комнате, девушка призналась себе, что больше всего скучает по Гаррету. Все-таки редкие встречи с ним, даже если они вызывали боль, оказались менее мучительными, чем постоянные мысли о том, где он сейчас и что делает.

Она постаралась представить себе, как он вместе со своей матерью проводит праздник. Лейси знала, что контора будет закрыта – с прошлого года Рождество было объявлено в городе официальным праздником. Позволит ли он, чтобы неприятности, связанные с «Морскими перевозками Армстронга», омрачили этот праздник? Или постарается забыть о них в этот единственный в году по-настоящему святой день? А может, он проведет его с Эдит Бишоп?

Лейси знала, что именно этот вопрос тревожит ее больше всего. Она ревновала его к каждому мгновению, которое он проводил со своей невестой. У нее нет на это никакого права, напомнила себе девушка, но от этого не становилась светлее черная печаль, которая превратилась за последнее время в постоянную спутницу Лейси, так же как и страх перед Стоуном.

Дни проходили весьма спокойно. Матушка и Джорджи в ее присутствии чувствовали себя лучше, Тэсс отправилась на несколько дней в Бирмингем навестить сестру и вернулась отдохнувшей, готовой вновь приступить к своим трудным обязанностям.

Хотя Лейси и утомилась от бесконечной вереницы вечеров и общественных мероприятий в городе, она рвалась вернуться к работе и снова начать писать. Девушка собиралась пробыть в «Изумрудных дубах» всего неделю и поэтому старалась как можно больше времени проводить с матерью и Джорджи, не нарушая при этом их привычного распорядка дня.

Днем Лейси обычно каталась верхом или ходила на прогулку по редкому лесочку, что сохранился к западу от дома. Она как раз переоделась в костюм для верховой езды, когда Тэсс постучала в ее спальню и объявила, что к Лейси прибыл гость.

Закрепив маленькую фетровую шляпку на пышно уложенных волосах, она взглянула в зеркало и вслед за Тэсс пошла в маленькую гостиную.

– Себастьян!

Молодой человек поднялся из обитого черной парчой кресла и направился навстречу девушке. Его внезапное появление так удивило Лейси, что она, едва не забыв о хороших манерах, готова была спросить, что он делает в ее доме. Вместо этого она заставила себя улыбнуться и произнесла:

– Какой приятный сюрприз!

Себастьян был в прекрасном расположении духа и радостно засмеялся.

– Конечно, я понимаю, что сначала должен был отправить вам записочку и подождать, пока вы меня пригласите.

Быстро придя в себя, она взяла протянутую ей руку.

– Ну что вы, ничего подобного! Извините, просто вы меня удивили. Я как раз собиралась проехаться верхом.

– Моя лошадь стоит у порога. Я покажусь вам очень навязчивым, если приглашу сам себя сопровождать вас?

– Вовсе нет, – ответила девушка, стараясь скрыть свое изумление. – Тэсс, – повернулась она к пожилой женщине, которая замерла в дверях, словно страж, – ты не попросишь Роберта оседлать для меня Сплендора?

Тэсс, с любопытством глядя на молодого человека, кивнула:

– Конечно, мисс, – повернулась на каблуках и поспешила выйти.

– Что привело вас сюда? – поинтересовалась Лейси, не в силах скрыть своего любопытства.

– Вы. Я решил приехать в «Изумрудные дубы» и представиться вашей матушке, раз она сейчас не может приехать в город.

Лейси побледнела и сжала руки, внутри у нее все задрожало. Она не смогла скрыть своего ужаса.

– Вы хотите познакомиться с матушкой? – выдохнула она.

Себастьян засмеялся.

– Не беспокойтесь. Это ведь простая формальность. Обещаю, что не буду утомлять ее.

Лейси знала, что в кругах, где вращается Себастьян Эйвери, не было «простых формальностей». Каждое движение, каждый поступок совершался в жестких рамках принятых правил светского протокола. И матроны городского общества строго следили, чтобы все делалось по правилам. А джентльмен, который приезжает в дом к молодой леди в праздничные дни с единственной целью – познакомиться с ее матерью, вызовет серьезный интерес у остальных.

У Лейси вновь бешено забилось сердце и прервалось дыхание. Могло ли это стать началом серьезного ухаживания? Похоже, что да. И все-таки Лейси постаралась не делать поспешных выводов. К тому же не известно, как поведет себя Себастьян, когда встретится с ее матушкой. Не говоря уже о Джорджи. Лейси узнала ответ на эти вопросы раньше, чем ожидала.

Катрина Вебстер заглянула в гостиную, разыскивая свою корзинку с рукоделием, и, увидев Себастьяна, замерла. Минуту Лейси не могла произнести ни слова и только переводила взгляд с матушки на Себастьяна и обратно. Наконец к ней вернулся дар речи, и она сделала шаг вперед.

– Матушка, это Себастьян Эйвери. Мистер Эйвери, это моя мать – Катрина Вебстер.

Катрина застыла на месте, в широко распахнутых глазах появился испуг. Себастьян поклонился и сделал шаг вперед.

– Очень приятно, миссис Вебстер.

– Кто этот человек, Лейси? – требовательно спросила Катрина. Повернувшись к Себастьяну, она прищурилась, изучающе его рассматривая. – Что он здесь делает?

Лейси только и смогла, что смущенно пробормотать в ответ:

– Э… э…

– Я друг вашей дочери из Мобида. Заехал посмотреть, как весело она проводит эти праздники, и познакомиться с вами, мадам.

– Со мной? Сэр, если вы намереваетесь ухаживать за моей дочерью, вам следует переговорить с ее отцом, а не со мной.

Себастьян чуть было не открыл рот от удивления. Он быстро взглянул на Лейси:

– Я думал, что… Разве ваш отец не?..

Лейси сжалась от страха. Она так надеялась, что матушка чувствует себя лучше! Девушка решительно взяла мать за руку.

– Мы с Себастьяном собирались прокатиться верхом. Матушка, будь добра, скажи Мами, что у нас гость. Пусть она поставит на стол дополнительный прибор за обедом. Так мы лучше познакомимся.

Пока Лейси выводила мать из комнаты, та шла, повернув голову к Себастьяну. В этот момент прибежала Тэсс, взяла женщину за руку, и они вместе отправились на кухню. Старушка сочувственно оглянулась на Лейси и тихонько принялась говорить что-то Катрине.

Тяжелое молчание воцарилось в гостиной, где остались Лейси и Себастьян. Никто из них не знал, что сказать, как себя вести. Решив, что самое правильное – это рассказать Себастьяну всю правду, Лейси взяла его за руку.

– Пойдемте со мной, – сказала она.

Глава 13

У Лейси дрожали ноги, когда она вела Себастьяна в маленькую семейную гостиную.

Понимая, что сейчас, может быть, наступает самый решающий момент в ее жизни, она задержалась у дверей, чувствуя, как учащенно бьется пульс. Лейси задыхалась от волнения. Наконец она, отбросив колебания, вошла в комнату и сделала шаг в сторону, чтобы Себастьян видел, что происходит внутри. Джорджи спокойно сидел на полу, играя со счетами.

– Джорджи, – позвала Лейси, проходя в гостиную. – У нас гость. Познакомься с Себастьяном Эйвери.

Мальчик продолжал увлеченно заниматься своей игрушкой, никак не отреагировав на слова сестры, не замечая ни ее, ни гостя. Лейси повернулась к Себастьяну:

– Мой брат – Джорджи.

– Он глухой?

Лейси покачала головой.

– Нет, он прекрасно нас слышит. И знает, что в комнате находится посторонний человек. Посмотрите на его руки.

Пока они разговаривали, ручки мальчика работали все быстрее, перемещая костяшки счетов. Движения с каждой минутой становились все нетерпеливее и судорожнее. Наконец Лейси увела Себастьяна из гостиной.

– Теперь вы видите, почему мы не бываем в Мобиле?

Лейси чувствовала, что ее надежды на брак с Себастьяном тают на глазах. По лицу юноши было видно, что он потрясен. Лейси даже испугалась, что он может сейчас развернуться и стремглав броситься прочь из ее дома. Однако он этого не сделал.

– Что с ним такое?

Лейси пожала плечами:

– Мама очень тяжело рожала его. Доктора предполагают мозговую травму. Отец показывал его многим врачам, но никто ничего не обещал. Все они сходились во мнении, что положение Джорджи безнадежно. Он всегда такой, каким вы сейчас его видели: полностью погружен в себя и свои иллюзии. Джорджи живет в своем собственном мире. Там – его действительность, – закончила девушка, указывая на дверь.

Лейси наблюдала за сменой чувств, отражавшихся на симпатичном, но помрачневшем лице молодого человека: удивление, сожаление, понимание.

– Вы по-прежнему хотите проехаться верхом? – поинтересовалась она, затаив дыхание: сейчас ей предстояло понять, как Себастьян воспринял ее семью.

Повернувшись к девушке, он смотрел на нее, слегка прищурившись. Она заметила в его глазах тревогу, смешанную с невольным восхищением. Долгое время вопрос оставался без ответа, но наконец, на его полных губах появилась слабая улыбка.

– Конечно, – сказал Себастьян, беря девушку за руку. – Если вы уверены, что это удобно.

Вздохнув с облегчением, Лейси улыбнулась:

– Конечно, уверена.

Стояла приятная погода, с залива дул свежий ветерок, доносящий запах соли. Лейси увидела, что Роберт, муж Мами, который иногда помогал на конюшне, ведет под уздцы рыжеватую кобылу.

Слуга подставил крепко сцепленные руки, и Лейси, опершись на них обутой в сапожок ногой, боком села в седло.

– Спасибо, Роберт, – поблагодарила она.

Себастьян вскочил в седло своего черного жеребца и приветливо кивнул старику.

В молчании молодые люди направились по усыпанной мелкими ракушками подъездной аллее к дороге. Повернув налево, они поехали по тропе, проложенной в тенистой роще огромных старых дубов.

Некоторое время никто не нарушал тишины. Наконец Себастьян повернулся к Лейси:

– Что с вашей матушкой?

Она знала, что объяснений не избежать. Испытывая огромную благодарность к Себастьяну за то, что он дал ей время собраться с мыслями, Лейси откашлялась:

– Чаще всего она хорошо себя чувствует. Она знает, что отец умер, и принимает это как свершившийся факт, хотя так и не смирилась с его смертью. Но бывают дни, когда она отказывается даже соглашаться с тем, что его больше нет, и предпочитает прятаться в своем иллюзорном мире, таком же далеком от действительности, как мир Джорджи.

– Понимаю.

Вновь воцарилось гнетущее молчание. Они проехали мимо коттеджа, который строился вплотную к сократившимся до минимума владениям «Изумрудных дубов». Себастьян удивленно вскинул брови.

– Кому это принадлежит? – спросил он.

Лейси проглотила горький ком, ставший в горле при откровенном напоминании о том, к чему привели их неразумные дела отца.

– Коксам. Они купили землю у отца незадолго до его смерти.

Итак, правда была сказана, подумала Лейси с некоторым облегчением. Себастьяну теперь не составляло труда сложить два и два. Она уже видела, что он что-то мучительно обдумывает. Поймет ли он, что ее интерес к нему объяснялся исключительно денежными соображениями? Как это повлияет на их дружбу, которую она, несмотря ни на что, очень теперь ценила.

– Понятно, – повторил Себастьян. – Это объясняет мне некоторые вещи, которых я прежде не понимал.

Дорожка повернула на юг. Тишину дня нарушал только стук лошадиных копыт по плотно утрамбованной земле.

Вдруг Себастьян бросил вожжи и восхищенно посмотрел на Лейси.

– Вы, должно быть, пережили трудные времена после смерти вашего отца. Вы мужественная леди.

Короткий горький смешок сорвался с губ Лейси.

– Вовсе нет. Я никогда в жизни не испытывала такого ужаса.

– Но вы знали, что вам следовало делать, и вы сохранили верность интересам своей семьи несмотря ни на что. Заботились об их будущем благополучии и были готовы защищать их от любой неприятности.

– Вы говорите обо мне, будто я нечто среднее между Еленой Троянской и Флоренс Найтингейл. Уверяю вас, моими поступками не следует восхищаться. Я совершала такое, о чем прежде даже подумать не могла. Поступки, которыми, я не могу гордиться. – Лейси отвела глаза, чтобы он не смог заметить ее досады.

Брови Себастьяна вновь поднялись вверх. Наконец он кивнул.

– Ну как бы там ни было, я не могу вас ни в чем обвинить. Тем более, учитывая мое собственное недавнее прошлое.

Подъехав к пышному дубу с низкой кроной, Себастьян спешился. Набросив вожжи на ветку, он помог Лейси спрыгнуть с лошади.

– Все мы делаем то, что обязаны, Лейси. Общество требует от нас определенных поступков. Никто, пожалуй, не может понять эти сложности лучше меня. Так не следует ли нам открыто, без недомолвок, обсудить план наших действий?

Онемев от такой откровенности, Лейси кивнула.

– Моя мать вас обожает. Она только и говорит о вас с того дня, как мы познакомились в Спрингхилле. Я знаю причину ее настойчивости и, думаю, вы тоже.

Лейси снова кивнула.

– Я упорно отказывался согласиться на ее требования и жениться. Но недавно я вплотную столкнулся с результатами моего эгоизма, и то, что я обнаружил, мне не понравилось. Один мой друг, очень хороший друг, обратился ко мне за помощью. Но я был настолько занят собой, что не заметил его отчаяния. Мне неприятно признаваться, что я был таким самодовольным типом, но это правда. Я поступил как последний идиот, потому что то, что я считал важным, вышло не по-моему, а пострадал от этого он.

Лейси заметила, что в глазах Себастьяна появилось какое-то новое выражение – выражение зрелости, и это ее удивило. Что заставило его так быстро повзрослеть? И что общего было между его недавними открытиями и приездом сюда, к ней домой?

– Я хочу поступить правильно, если у меня что-нибудь получится. Мне хочется сделать нечто, чем смогут гордиться мои друзья и моя семья. Никогда не думал, что чье-то мнение будет важно для меня, но выяснилось, что это так. А теперь, после того, что я увидел сегодня, я больше, чем прежде, убежден: то, что я собираюсь сделать, – абсолютно правильно и полезно для всех.

– То, что вы собираетесь сделать? – переспросила Лейси.

– Да. Я много размышлял последние три недели, и думаю, мы можем помочь друг другу. Во всяком случае, не вижу в этом ничего плохого, как вы считаете?

Все еще до конца не понимая, о чем говорит Себастьян, Лейси почувствовала себя немного неловко. Она кивнула головой. Себастьян улыбнулся и тоже кивнул.

– Хорошо, – подбодрил он девушку, неловко взяв се за руку.

Лейси заметила, что он дрожит от нервного напряжения, и сердце ее затрепетало.

– Лейси, я не силен в романтических признаниях, к тому же не собираюсь оскорблять ни вас, ни себя уверениями, что люблю вас без памяти. Но я слишком долго бежал от неизбежного. Мои родители хотят, чтобы я женился в ближайшее время, и, похоже, вам тоже не принесет никакого вреда такой поспешный брак. Я восхищаюсь вами и уважаю вас, а ведь многие браки начинались с меньшего. Разве вы не согласны?

Она снова кивнула.

– Хорошо. Тогда, если вы не возражаете, я хотел бы объявить о нашей помолвке сразу после Нового года.

Лейси вздрогнула, ноги ее задрожали, а сердце бешено забилось. Ей не хватало воздуха, на несколько секунд странное оцепенение охватило все тело. Дыхание оборвалось, и, стараясь не потерять сознание, она повторила:

– После Нового года?

– Простите. – Себастьян недовольно покачал головой. – Я понимаю, что должен казаться вам бесчувственным, так рассуждая обо всем этом. Обычно я бываю деликатнее с дамами. Боюсь, я очень бестолково сделал вам предложение.

– Предложение?

Лейси почувствовала себя птичкой-пересмешником, глупо повторяющей каждое его слово. Она отчаянно надеялась на это предложение, стремилась к нему. Даже Гаррета, несмотря на его сопротивление, она вовлекла в обман и продолжала идти к намеченной цели даже тогда, когда поняла, что ее сердце навсегда будет отдано другому.

И все-таки сейчас холодность и расчетливость Себастьяна покоробили ее. Лейси хотелось вырвать пальцы из руки, сжимавшей их, вскочить в седло и мчаться до тех пор, пока всё не останется далеко позади.

Сердитые, горячие слезы собрались под плотно сжатыми веками девушки. Она ругала себя за слабость, называя дурочкой и лицемеркой. С трудом собравшись с силами, Лейси смахнула предательскую влагу с глаз.

– А как же ваша матушка? Что с ней будет, когда она познакомится с моей матерью и Джорджи? Согласится ли она, что у родственников жены ее сына имеются такие явные недостатки?

Себастьян кивнул.

– Да. К счастью, мама думает, что вы для меня посланное небом спасение после всех неприятностей, которые я им доставил.

Лейси нахмурилась, и он сухо усмехнулся.

– Последнее время она не слишком одобряла мой выбор друзей. Она придет в такой восторг, когда узнаёт, что я женюсь на такой хорошо воспитанной девушке, как вы, которую наше общество принимает. Убежден, она с огромной радостью не заметит некоторых мелочей.

Лейси подумала, что болезнь Катрины и немощь Джорджи вряд ли могли считаться мелочами, но решила, что Себастьян таким деликатным способом хотел показать, во власти каких предрассудков находилась его мать по отношению к кэджен.

Себастьян ждал ответа, но Лейси все еще колебалась. Всего одно слово, и ее судьба решена. Пути назад не будет. Она станет женой Себастьяна Эйвери, и есть надежда, что он поможет ее семье. И хотя сердце девушки готово было разорваться, Лейси знала, как она должна поступить.

– Почту за честь, – произнесла она и с ободряющей улыбкой повернулась к хмурому от волнения Себастьяну.

Морщинки разгладились, и он улыбнулся ей в ответ.

– Так вы согласны?

– Согласна, – прошептала Лейси, хотя боль от принятого решения пронзила ее душу.

– Помолвка пройдет скромно, без особых церемоний, поскольку ваша семья все еще в трауре.

Лейси сдержанно кивнула, стараясь подавить панику, зародившуюся где-то глубоко внутри нее от сознания того, что означает сделка, которую они только что заключили.

Девушка взглянула на их сцепленные руки, и перед ее глазами предстали годы, которые им предстоит провести вместе как мужу и жене: вместе растить детей, стариться. Комок подкатил к горлу. Станет ли он когда-нибудь по-настоящему дорог ей? Полюбит ли он ее когда-нибудь? Сумеет ли она когда-нибудь забыть Гаррета и те короткие мгновения страсти, которые они пережили вместе?

– Лейси?

– Да? – она едва услышала свой голос и постаралась усмирить страх, готовый задушить ее.

– Вы согласны?

– Да, как скажете, – прошептала она, все еще не до конца веря в то, что только что услышала.

– Я хочу сообщить об этом родителям, как только вернусь в Мобил. Все остальные вскоре также узнают о нашем решении.

Она кивнула.

– Заверяю вас, что мы никогда больше не будем вспоминать об этом разговоре, – пообещал Себастьян. – Всем будет известно, что мы увлечены друг другом и горим желанием соединить наши жизни. Согласны?

Лейси снова кивнула. Как истинный джентльмен Себастьян никогда не вспомнит о ее хитрости, прекрасно зная, как она задумала заполучить его. Он сказал, что это уже не имеет значения, и одновременно попросил не слишком расспрашивать о мотивах его решения. Лейси с облегчением поняла, что ей наконец-то не надо никого обманывать. Они поняли друг друга, и этого достаточно.

Себастьян наклонился вперед, губы его приблизились к ее лицу. Лейси догадалась, что он собирается ее поцеловать, и, хотя это было ей неприятно, готова была ответить молодому человеку. Может быть, он сотрет с ее губ воспоминания о поцелуях Гаррета? Теперь, когда она достигла того, к чему стремилась, может, придет конец этому чувству? Может, Себастьян сумеет заставить ее выбросить из головы и сердца любовь к Гаррету?

Руки Себастьяна сомкнулись на плечах девушки, и она ощутила тепло его ладоней сквозь ткань шелкового клетчатого платья. Она позволила ему притянуть ее к себе. Лейси закрыла глаза и почувствовала на щеке его легкое дыхание.

Внезапно Себастьян напрягся. Девушка почувствовала, как его руки сжались так, что ей стало больно. Почти касаясь подбородком ее головы, юноша замер. Лейси удивленно вскинула глаза, однако все его внимание было сосредоточено на чем-то позади нее. Девушка повернулась, пытаясь проследить, куда устремлен его ставший вдруг таким тяжелым взгляд.

Невдалеке, на дороге, ведущей прямо к «Изумрудным дубам», стоял знакомый черный экипаж. Лейси никак не могла вспомнить, где она видела его раньше, но, судя по реакции Себастьяна, он наверняка знал, кому этот экипаж принадлежит.

– Кто это? – спросила Лейси.

Закрытая коляска была развернута в направлении, противоположном «Изумрудным дубам», поэтому они не могли видеть лица возницы. Лейси заметила, как взметнулись поводья, и лошади рванулась с места. Экипаж покатил по дороге и скрылся из виду.

– Я не знаю, – спустя некоторое время ответим Себастьян, глаза его все еще были прикованы к месту, где скрылся экипаж. Затуманенный взор говорил о том, что это неправда.

Наконец он повернулся к Лейси, но момент был упущен, и он не попытался вновь поцеловать ее. Вместо этого он помог ей сесть в седло, и они в полном молчании вернулись домой.


Себастьян ворвался в контору Гаррета. На сей раз Грэмб даже не пытался остановить его.

– Я решил эту проблему! – с порога закричал Себастьян и плюхнулся в красное кожаное кресло напротив стола Гаррета.

Гаррет отложил в сторону пачку счетов, которые он внимательно изучал, и хмуро взглянул в сияющие глаза друга.

– О чем это ты тут кричишь?

– Твое спасение! Вот, – начал распоряжаться Себастьян, хватая листок чистой бумаги из деревянного ящичка на краю стола, – напиши Бишопу и предложи поискать другого простачка, который бы женился на его доченьке.

Гаррет отстранил руку друга, сжимающую лист, лицо его помрачнело еще больше.

– Черт возьми, Себастьян! Ты что, опять надрался?

Себастьян только рассмеялся в ответ, откинув назад голову.

– Вовсе нет! Если и выпил, то чуть-чуть.

– Мне следовало догадаться. Уйди и дай мне спокойно работать. Знаешь ли, некоторые из нас серьезно подходят к своим обязанностям.

– Да нет же! Ты ведь считал, что крах компании неминуем? Так вот, забудь об этом. Сегодня ты не имеешь права вставлять мне шпильки. К тому же готовься съесть свою шляпу!

– Это почему же? – поинтересовался Гаррет и сразу пожалел о том, что задал этот вопрос: он мог только вдохновить Себастьяна на продолжение игры в угадайку.

– Потому что я все уладил. Я распутал клубок, из-за которого заварилась вся каша.

Гаррет еще больше нахмурился, встретившись глазами с приятелем. Хотя Себастьян и пытался изобразить веселье, ему не удавалось скрыть печаль, которая таилась в уголках глаз и морщинках, перерезающих высокий лоб. Сейчас он непринужденно улыбался, но сквозь маску жизнерадостности проглядывало мрачное настроение.

– Черт возьми, Себастьян, я совсем не расположен разгадывать загадки. О чем ты говоришь?

– Какой же ты всегда серьезный – ужас! Удивляюсь, как мы вообще стали друзьями.

– Себастьян, – прорычал Гаррет сквозь зубы.

– Ну хорошо, хорошо. Я только что из «Изумрудных дубов».

Гаррет напряженно выпрямился. Страх сковал его стальными тисками.

– Ты ездил к Лейси?

– Конечно, к ней. Зачем бы еще мне понадобилось отмахать десяток миль и вообще уезжать из города на следующий день после Рождества?

– Да уж, трудно себе представить.

– Да нет, не трудно, – с усмешкой возразил Себастьян. – Я должен был кое-что заподозрить еще тогда, когда ты так легко смирился со своим поражением в выходные, когда мы катались на лодках.

– Ну а теперь-то ты о чем говоришь?

– Я имею в виду ваше маленькое представление в Спрингхилле. Нежности в беседке, притворный гнев, когда я помешал вам. Это был великолепный заговор. Снимаю перед вами обоими шляпу. К тому же ваш плац сработал.

– Правда? – пробормотал Гаррет, смутившись больше, чем когда-либо. Если Себастьян каким-то образом раскрыл их с Лейси заговор, почему он так старается изобразить великолепное настроение?

– Да, хотя мне почти стыдно в этом признаться. Боже правый, неужели я поступал настолько безнравственно во всем? Не отвечай, – быстро добавил Себастьян, вскинув руки. – Я знаю, что так и было. К тому же я все-таки наслаждался каждой минутой такой жизни, так что не буду притворяться, что сокрушаюсь по этому поводу. Но я перевернул в своей жизни эту страницу и передо мной, так сказать, чистый лист.

– Ну что ж, это хорошо, – Гаррет не смог скрыть своего удивления и высоко вскинул светлые брови.

– Я снимаю с крючка вас обоих! Я и впрямь хорошенько пересмотрел свою жизнь. И решил, что пора мне услышать кое-какие музыкальные мелодии.

– Ради всего святого, перестань говорить этими избитыми фразами, переходи к сути дела. Что ты сделал?

– Я все устроил так, что тебе не придется жениться на Эдит Бишоп.

Догадка пронзила Гаррета, он тяжело задышал. Стараясь подавить мрачные предчувствия, молодой человек заставил себя проговорить:

– Оставь в покое Эдит и переходи к сути дела, если в том, что ты здесь плетешь, вообще есть какая-то суть.

– К сути, да-да! К очень существенной! Важнейший поворот в моей жизни!

Гаррет буквально выдохнул тихое ругательство и поднялся со своего места. Себастьян тотчас подскочил, перегнулся через стол и заставил приятеля сесть на место. Его темные глаза сверкали, словно у маньяка. Черные зрачки метали сумасшедшие молнии.

– Наш спор! Я сдаюсь. Ты победишь, и у тебя не будет нужды жениться на Эдит.

Гаррет чуть было не открыл рот от удивления и даже подался вперед, чтобы видеть выражение лица друга.

– Какого черта ты еще натворил?

– Я сделал то, чего ты от меня добивался! – взорвался Себастьян так, как будто это Гаррет странно вел себя. – Не беспокойся, довольно скоро у тебя будут деньги, поставленные нами на кон, и ты сможешь вложить их в эту проклятую компанию, если станешь от этого счастливее. Мне все равно. При условии, что ты откажешься от этого смешного союза с Бишопами.

С одеревеневших губ Гаррета сорвалось грязное ругательство, и он вцепился пальцами в подлокотники кресла так, что побелели костяшки.

– Ты попросил Лейси выйти за тебя замуж?

– Конечно! Я просил Лейси. А кого же еще? – Из груди Себастьяна вырвался еще один хриплый смешок. – Ну ты, старый негодяй! Разве она не та крошка, с которой ты пытался меня свести?

Краска смущения бросилась Гаррету в лицо, и он, казалось, утонул в глубоком кресле. Руки его расслабились и безвольно свисали с подлокотников.

– Что с тобой? Я только что спас тебя, старик! – Себастьян прищурился.

Впервые Гаррет осознал, что ради него сделал его друг. И все напрасно!

– Ты глупец, – прошептал он, с грустью качая головой. – Сумасшедший и глупец!

– Послушай, подожди-ка… – прервал его Себастьян.

– А ты сказал ей, почему делаешь предложение? – потребовал Гаррет ответа.

Себастьян молча уставился на Гаррета, долго не сводил с него глаз и, наконец, кивнул:

– Не обо всех, но о важнейших деталях, безусловно.

– И она согласилась?

– Конечно, согласилась. Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь ответ на этот вопрос.

– И ты действительно сделал это только для того, чтобы спасти меня от брака с Эдит?

– Ну… конечно, моя матушка в последние месяцы очень настойчиво подталкивала меня к браку, ты ведь знаешь. Но, конечно, я чувствовал ответственность за…

– Я не могу расторгнуть помолвку с Эдит, – огрызнулся Гаррет. – Я тебе уже это объяснял. Может, семья ее и не такая благородная, как ваша, но в этом мире иметь деньги – значит иметь силу. Бишоп мог разорить меня, если бы захотел. Но даже если бы он этого не сделал, я думал, ты понимаешь: деньги от нашего спора только на время поддержали бы меня. Это не явилось бы окончательным спасением. Так что, если ты попросил Лейси выйти за тебя замуж только для очистки совести, ты сделал большую ошибку.

– Нет, это ты сделал ошибку. И я тщетно пытаюсь помочь тебе ее исправить. Тебе сейчас не нужны деньги Бишопа. Я добровольно проигрываю в этом споре. Черт, я даже готов удвоить ставку! Не жалко, лишь бы спасти тебя от гибели.

Гаррет провел негнущимися пальцами по волосам, накрутив на них концы золотистых прядей. Глаза его расширились от гнева и негодования. Он понимал, что выглядит дико. Он и впрямь чувствовал себя на грани безумия. Лейси получила то, к чему стремилась, да и ему предлагалось больше, чем он ожидал получить. Он должен бы радоваться. Им с Себастьяном следовало поднять тост за такое событие. Вместо этого он смотрел в улыбающееся лицо Себастьяна и едва сдерживался, чтобы не съездить по нему кулаком.

Гаррет злился на то, что оказался в ловушке. Ему несмотря ни на что придется жениться на Эдит. И не только потому, что денег, которые он получит от Себастьяна, окажется недостаточно. Его заставит это сделать проклятая честь.

Кроме того, теперь, когда он знал, что Лейси скоро станет женой Себастьяна, все остальное его не очень волновало. И все-таки он хотел быть уверен, что Лейси не придется страдать больше, чем она страдала прежде.

– Ты знаешь о матери Лейси? О ее брате?

Себастьян развалился в кресле, закинув ноги в ботинках на краешек стола.

– Да, я об этом знаю. Должен признаться, что был весьма шокирован. Боже правый, за исключением Лейси там у них все со странностями!

Он заметил, как Гаррет напрягся, и примирительно поднял руку.

– Не горячись, я не хотел сказать ничего дурного. Мне жаль этого мальчугана, но с точки зрения наследственности, похоже, беспокоиться не о чем. И совершенно очевидно, что Лейси любит его до безумия. А состояние ее матери, скорее всего, временное и вызвано шоком из-за потери мужа и большей части земель одновременно. Это можно понять. И я восхищаюсь Лейси за то, что у нее хватило сил нести этот тяжкий груз на таких, на первый взгляд, хрупких плечах.

– Лейси Вебстер вовсе не хрупкое создание, – твердо заявил другу Гаррет.

– Я так и не считаю. Ей пришлось много вынести за последние месяцы. И то, как она замечательно справлялась со всем этим, только утверждает меня в решении жениться на ней.

– Но я уже говорил, что мне слишком поздно разрывать помолвку с Эдит. Если это была единственная причина, по которой ты сделал предложение, похоже…

– Ничего подобного, Гаррет. Моя помолвка полезна во всех отношениях.

– Как это?

– Матушка обожает Лейси. Она думает, это наилучший выбор. И, могу тебе признаться, мне не терпится освободиться от осточертевшей за последние несколько месяцев материнской опеки. Лейси необходим щедрый муж, который примет ее семью и, – он внимательно посмотрел на Гаррета, – возможно, окажет ей финансовую поддержку?

Вопрос повис в воздухе, молодые люди спокойно и твердо смотрели друг другу в глаза. Гаррет первым отвел взгляд.

– Так вот, как я уже сказал, – продолжал Себастьян, – мой брак удачен во всех отношениях.

– Правда? – Губы Гаррета плотно сжались, он с трудом сдерживал гнев, который в нем закипал от лишенных всяких чувств рассуждений Себастьяна. Он знал, что им сейчас руководит ревность, и не мог удержаться от едкого замечания – ему очень хотелось как-то уязвить Себастьяна. В ту же минуту Гаррет подумал о своей злости и причинах, по которым ему хотелось сейчас спровоцировать друга, и вынужден был честно признаться, что им не было другого объяснения, кроме эгоизма. Ему была невыносима мысль о том, что Лейси и Себастьян будут вместе всю оставшуюся жизнь.

– Так это будет хорошо для всех, Себастьян? А как насчет прекрасной маленькой кэджен? Что она думает о твоем обручении? Ах, я забыл, она ведь для тебя ничего не значила! Правда? Всего-навсего мимолетный романчик. Небольшое приятное развлечение? Хороша для времяпрепровождения, но недостаточно хороша, чтобы стать женой?

Себастьян резко побледнел, потом кровь бросилась ему в лицо. Разъяренный, он вскочил на ноги, руки, крепко сжатые в кулаки, дрожали. Гаррет не сомневался, что, его друг готов ударить его по лицу, и подумал, что, случись такое, ему стало бы куда легче на душе. Боже! Как хотел сейчас Гаррет получить удар такой силы, чтобы потерять сознание, только бы его больше не преследовал образ Лейси рядом с Себастьяном. Но даже если ему никогда в жизни больше не доведется встретиться с ними, эти видения всегда будут преследовать его.

Однако Себастьян сдержался и повернулся, чтобы уйти. У дверей он оглянулся.

– Думаю, я понимаю причины твоего гнева Гаррет. И не могу тебя винить. Но помни, дважды за последнее время я пытался спасти тебя, – сказал он безразличным тоном.

Гаррет почувствовал, как комната наполнилась холодом, и понял, что на сей раз ударил ниже пояса. После стольких лет настоящей дружбы, сопровождавшейся добродушным соперничеством и настоящей привязанностью друг к другу, он нанес смертельный удар по их отношениям.

Он сделал это намеренно, желая положить конец их связи, чтобы уберечь себя от необходимости каждый раз испытывать сердечную боль при виде Лейси рядом с Себастьяном, зная, что друг пользуется всеми правами на любовь и страсть, которых он сам желал с такой силой.

Да, черт возьми! Теперь не имело значения, что он когда-то желал, чтобы все сложилось именно так. Гаррет понял, что никогда не сможет наблюдать, как они вместе идут по жизни. Элементарная порядочность джентльмена, присущая Гаррету, требовала, чтобы он вернул Себастьяна и помирился с ним. Но мужчина, который до боли в сердце любил невесту друга, отказывался произнести хотя бы слово.

А потом было уже слишком поздно. Себастьян ушел, хлопнув дверью, и Гаррет уронил голову на сложенные на столе руки. Сердце пронзила острая боль. Он потерял единственную женщину, которую любил, хотя и знал, что по-настоящему Лейси ему никогда не принадлежала. И, похоже, он навсегда порвал все связи со своим лучшим другом. Он никогда еще не был так одинок.

Глава 14

«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА

Бр-р-р, многоуважаемые дамы! Январь явно решил продемонстрировать нашему городу всю свою мощь! Надеюсь, каждая из вас побывала в модном доме «Данлеп» и своими глазами видела последние модели накидок на меху, которые прекрасно подходят для парадных выходов, например, в оперу. Там же были представлены маски для увеселений грядущего карнавала. Ходят слухи, что предметом гордости детского «Тайного общества» станет великолепная платформа на колесах, которая примет участие в традиционном шествии. Достоверно известно также, что сливки нашего общества объединяют свои усилия, дабы это мероприятие прошло с размахом, которого мы не видывали никогда прежде…

Залив бурлил темными водами, подгоняемыми зимними ветрами. Корабли, стоя на якоре, одиноко покачивались на волнах, выстроившись вдоль причалов порта. Их владельцы и капитаны преспокойно сидели по домам в ожидании весны. Однако в свободных помещениях одного из пакгаузов на углу Уотер-стрит и Сент-Луис-авеню бурлила жизнь: все силы были брошены на то, чтобы успеть завершить подготовку карнавальных повозок раньше, чем начнутся торжества.

Возглавляли строительство Фрэнси, Гаррет и Себастьян, избранные когда-то членами детского «Тайного общества» пожизненно. Гаррет, не испытывая никакого желания оказаться во время работы рядом с Себастьяном или Лейси, попытался вежливо отказаться от участия в этом мероприятии. Однако остальные члены общества даже слушать его не захотели, восприняв это как дезертирство.

После тщетных усилий найти выход из неловкой ситуации Гаррет, наконец, сдался. Себастьяна также не радовало щекотливое положение, но и он вынужден был смириться, хотя держался не слишком любезно.

Покорившись неизбежному, они вошли в команду вместе с Лейси, близнецами Фицпатрик и, конечно, Эдит Бишоп, поскольку Гаррет в последнее время редко где появлялся без своей прилипалы-невесты. Таким образом, всем вольным и невольным участникам этой запутанной драмы пришлось заключить временное перемирие ради праздничных приготовлений.

Пустующий пакгауз принадлежал Александру Фицпатрику-старшему, который и разрешил использовать его для подготовки платформы.

Для сказочного шествия, назначенного на десятое февраля, были выбраны сцены из рыцарских романов. У команды, не покладая рук работающей в пакгаузе, оставалось менее двух недель, чтобы исполнить задуманное.

Королеву и Короля карнавала собирались назвать после Шествия друидов, завершающего последний вечер торжеств, однако компании, суетящейся в пакгаузе, уже были известны их имена.

Боль утраты пронизывала Гаррета всякий раз, как только он находил в толпе Лейси, что сразу выдавали его глаза. Он старался прятать красноречивые взгляды, но не мог удержаться и впивался в девушку глазами каждый раз, когда появлялась такая возможность. «Что за причуда судьбы бросила нас навстречу друг другу?» – с горечью размышлял Гаррет.

Положение, которое занимала мать Гаррета в опекунском совете детского «Тайного общества», вполне могло обеспечить ему звание Короля карнавала. С тех пор как он достиг определенного возраста, она упорно включала сына в список претендентов.

Но как получилось, что именно Лейси решено было назвать Королевой? Может быть, это родители Фрэнси, также входившие в опекунский совет, еще несколько месяцев назад решили помочь девушке в поисках подходящего супруга и устроили так, чтобы ее заметили самые знатные и богатые члены светского общества Мобиля, которые могли бы ей покровительствовать в дальнейшем?

Облаченная в наряд из струящегося крепа, Лейси засмеялась, отвлекая Гаррета от раздумий и заставляя его трепетать от теплой истомы. Кажется,она прекрасно себя чувствовала с тех пор, как решился вопрос с Себастьяном.

Анна Эйвери не скрывала, что с нетерпением ждет помолвки, и, несмотря на то, что обещала принять во внимание недавно пережитую Лейси потерю, не теряла времени даром и вовсю вела приготовления. Так что в ближайшее время Лейси и Себастьяну предстояло официально объявить о своем намерении вступить в брак.

Гаррет всматривался в Лейси, позабыв о проволоке, из которой собирался что-то делать. Улыбка сделала ее еще прекраснее, чем всегда. Она не часто смеялась (Гаррет догадывался, что со дня смерти отца у нее не было особых поводов для веселья), и поэтому радостные переживания преобразили ее лицо. Серьезность исчезла, уступив место задорным искоркам в глазах и взволнованному румянцу на лице.

Фрэнси запустила в воздух цветную ленту, которая опустилась прямо на плечи Сэнди Фицпатрику. Юноша грозно повернулся и бросился на шалунью с таким громким возгласом, что Гаррет сразу же очнулся и вернулся к своей работе, изогнув проволоку и придав ей форму копья, после чего оставалось только покрыть ее папье-маше.

– Грезим наяву?

Гаррет обернулся и увидел Себастьяна. Он стоял прямо перед ним, держа в руках свой кусок проволоки, измятой до такой степени, что невозможно было представить, для чего бы она могла предназначаться. Юноша закатал рукава рубашки несмотря на то, что в пакгаузе стоял жуткий холод. Брови его хмуро сошлись у переносицы. Вынужденное перемирие позволило бывшим друзьям вместе выполнять кое-какую работу, но от прежней близости не осталось и следа.

– Какой черт занес нас во всю эту кутерьму? – спросил Себастьян, отшвыривая в сторону кусок проволоки.

Гаррет выдавил улыбку и указал рукой на стоящий рядом бочонок. Себастьян сел.

– Ты же знаешь, что мы, как матросы, которых, опоив, отправляют против воли в плавание, – напомнил Гаррет Себастьяну.

Тот сухо улыбнулся.

– Да-да, что-то вспоминаю… Ну что ж, в следующий раз будем осторожнее, – отпарировал Себастьян.

– Мне кажется, смотрится нормально.

Гаррет постарался объективно оценить качество незаконченной платформы. Они выбрали сцену из «Айвенго», в которой черный рыцарь Брайан де Буа-Гильбер бьется на турнире с главным героем– Айвенго. Два трона – для Королевы и Короля – уже стояли на месте, вокруг развевалось несколько знамен. Короче, все выглядело не так уж плохо.

– Похоже, ты прав.

Себастьян замолчал, погруженный в тяжелые раздумья. Гаррет заметил, что его друг последнее время все чаще пребывал в отвратительном настроении. Однако на сей раз, не родители были тому причиной – в этом Гаррет не сомневался. Они пришли в восторг от предстоящей помолвки сына, убежденные, что история с девушкой-кэджен, чуть не приведшая к скандалу, позабыта напрочь.

Правда, Гаррет подозревал, что у Себастьяна оказалась не такая уж короткая память. Он повсюду сопровождал Лейси, проявляя к ней должное уважение. Его поведение не оставляло сомнений в том, что они – влюбленная парочка. Но чем ближе становились их отношения, тем больше Себастьян уходил в себя. Сожалел ли он теперь о жертве, которой оказался он сам? Или, так же как и Гаррет, просто печалился о том, что никогда уже не осуществится?

На мгновение Гаррет представил себе, в каких сетях они все запутались. Четыре актера в драме под названием жизнь. Лейси, вынужденная пожертвовать собой ради матери и брата и выйти замуж за человека, которого не любила и который не любил ее. Себастьян, влюбленный в женщину, которую не мог назвать своей, и решивший жениться, чтобы загладить прошлые ошибки и детские выходки. Холодная и расчетливая Эдит, готовая выйти замуж за кого угодно, лишь бы получить влиятельное имя. И он сам, который впервые в жизни по-настоящему полюбил, но, лишенный возможности что-либо предпринять, вынужден теперь ради спасения рушащейся компании молча стоять в стороне и наблюдать, как исчезает его единственный шанс стать счастливым.

Боже праведный! Неужели все они сошли с ума? То, что делал каждый из них, и впрямь напоминало сумасшествие. Правда, каждый преследовал благородные цели. Но как велика оказалась цена!

За последние несколько месяцев Себастьян явно повзрослел, однако ему пришлось дорого заплатить за такую зрелость. Скорбные морщины и круги вокруг глаз свидетельствовали о страданиях, которые он старался скрыть под маской показной веселости. Лейси почти перестала смеяться, и потому, когда она это себе позволяла, казалось, что радость – случайный гость на ее прекрасном лице.

Чем больше времени Себастьян проводил в обществе Лейси, тем мрачнее становилось настроение Гаррета. От отчаянных, навязчивых знаков внимания Эдит ему становилось только хуже. Усердно стараясь утвердиться в своей новой роли, она вертелась вокруг жениха до тех пор, пока у него не начинала кружиться голова. Ее гнусавый голос не только раздражал, но стал невыносим.

Эдит все чаще высказывала недовольство тем, что Гаррет слишком мало делает, чтобы укрепить ее положение в обществе. Уже не раз Гаррет задумывался над тем, не решила ли она, что кто-нибудь другой мог оказаться куда более полезным в достижении намеченной ею цели. Молодой человек взглянул на свою невесту и увидел, что она ведет задушевный разговор с Маршаллом Сазерлендом. Казалось, Эдит наметанным глазом банкира выбирала друзей только по одному признаку.

Сколько раз Гаррет задумывался над тем, чтобы расторгнуть помолвку! Теперь, когда Лейси и Себастьян решили пожениться, он выиграет спор и на какое-то время решит денежные проблемы компании. Однако, понимая, что Лейси скоро станет женой Себастьяна, не видел смысла бежать от неизбежного.

Женщины принялись обсуждать костюмы, в которых намеревались появиться, когда придет время занять свои места не платформе, а Сэнди Фицпатрик направился прямо туда, где сидели Гаррет и Себастьян. Гаррет обрадовался появлению постороннего человека. Его присутствие могло хотя бы немного снять напряжение, которое постоянно возникало между друзьями со дня отвратительной сцены в конторе Гаррета.

– Это что за изобретение? – поинтересовался Сэнди, разглядывая проволочный остов, который Себастьян собирался доделывать. Похоже было, что проволоку пропустили через отжимной барабан.

– Предполагалось, что это будет кончик меча Айвенго. – С тихим ругательством Себастьян отшвырнул в сторону кусок проволоки. Горечь, прозвучавшая в его голосе, была явно несоизмерима с масштабами этой мелкой неприятности. – А что ты хочешь? Ведь мы пытаемся сделать из проволоки то, что должно делаться из дерева?!

И вновь Гаррет поразился тому, как на глазах ухудшается настроение Себастьяна. Боже! Ведь это человек, у которого есть все, о чем можно мечтать! Ведь ему принадлежала Лейси.

Лейси едва слышала, о чем болтают вокруг нее, – она все время следила за Гарретом, который стоял в толпе приятелей. Она старательно заставляла себя сосредоточиться на том, что планировалось сделать к карнавалу, и не думать о Гаррете, но все последние дни разум девушки был явно не в ладу с сердцем.

Себастьян перехватил взгляд Лейси, и она заставила себя подарить ему улыбку. Он действительно был предельно внимателен к ней этот последний месяц, но день ото дня в Лейси росла уверенность, что Себастьян по-прежнему влюблен в свою загадочную кэджен. Однажды они вновь столкнулись с черным экипажем, и на сей раз Лейси удалось заметить, как внутри его взметнулись длинные черные волосы. На лице юноши отразилась боль, вызванная этой встречей, но, как и прежде, он не признался, что знает, кто находится в экипаже.

Лейси и Себастьян вместе посещали многочисленные вечеринки и спектакли, что позволило девушке написать несколько заметок для «Реджистер». Популярность «Пары пустяков», с тех пор как Лейси стала самостоятельно вести колонку, очень выросла. Рапьер даже немного увеличил ее гонорары.

Хотя молодые люди все еще не объявили официально о своем намерении пожениться, родителей Себастьяна они уже поставили об этом в известность. Восторгам Эйвери-старших не было конца. Незначительные проблемы с родственниками Лейси не очень их смутили. Все шло куда успешнее, чем когда-то мечталось.

Так почему же Лейси была настолько несчастна? К сожалению, она слишком хорошо знала ответ на этот вопрос.

Эдит с ее гнусавым голоском и постоянными жалобами по поводу каждого пустяка, не прекращавшимися с той минуты, как компания приступила к строительству платформы, начинала действовать Лейси на нервы, которые и так были на пределе. Только обращаясь к Маршаллу Сазерленду, Эдит вдруг переходила на медоточивый, заигрывающий тон. Можно было подумать, что это его невестой она считается.

Лейси зло скомкала ленту, которую держала в руках. Ну почему Гаррет все еще собирается жениться на этой женщине? Ему ведь больше нужны деньги для спасения «Морских перевозок Армстронга». Себастьян поделился с ней намерением удвоить ставку в споре. Однако Гаррет отказался принять деньги и взять назад данное им слово несмотря на то, что с того дня, как была объявлена помолвка, Эдит держалась все отвратительнее. Казалось, она считала само собой разумеющимся, что все самое лучшее в этом мире теперь принадлежит ей, и желала, чтобы Гаррет не сомневался: так оно и будет.

– Я по-прежнему убеждена, что именно меня должны были выбрать Ровеной, – жаловалась Эдит. – В конце концов, она была белокурой саксонкой, а у Лейси каштановые волосы!

– Их никто и не увидит под этим смешным остроконечным колпаком, – сказала Фрэнси. – Кроме того, мы ведь договорились, что будем тянуть жребий – кому какой персонаж достанется, – и ты вытянула королеву Элеонору.

– Старую кошелку! – прогнусавила Эдит.

– Но у тебя очень симпатичный костюм, – вспылила Фрэнси, сердито пощипывая бровь. Щеки ее ярко вспыхнули, и она добавила: – К тому же уже поздно что-либо менять, до шествия совсем мало времени.

Эдит провела тыльной стороной ладони по лбу и драматично вздохнула.

– Да, и я так думаю, – сказала она, бросая многозначительный взгляд в сторону Гаррета.

Все три девушки вновь принялись за выполнение своего задания, раскрашивая древки знамен. Лейси и Фрэнси наконец удалось избавиться от разговоров, которые то и дело заводила всем недовольная Эдит.

Лейси вовсе не хотелось играть Ровену, утешало ее только то, что Гаррету досталась роль Айвенго. Это значит, что в сцене турнира на его копье будут ее цвета. Себастьян, которому предстоит изобразить черного рыцаря, должен постараться завоевать ее благосклонность.

Параллель, которая возникала в разыгрываемой истории с реальной жизнью, наводила на жутковатые размышления. Всем им заранее известен исход поединка, и каждый знает, в чем слабость его личного плана на будущее. Такое положение все больше беспокоило Лейси.

Несмотря на угрозы Стоуна, требования со стороны семьи к Себастьяну и благородные попытки Гаррета спасти дело жизни своего отца, Лейси уже не чувствовала уверенности в том, что поступает правильно. То, что они делали, казалось окружающим разумным и нормальным, но сердце подсказывало девушке, что все они вместе и каждый по отдельности совершают огромную ошибку.


– Свинка! Да как она может сейчас болеть какой-то свинкой!

Рассерженный голос Фрэнси эхом разнесся по огромному залу, как только она прочла записку, которую ей передали.

Слуга Бишопов ретировался, лицо его выражало желание поскорее сбежать от разгневанной молодой хозяйки дома.

– Лейси! – позвала Фрэнси, тут же забыв о нем и бросаясь разыскивать подругу. Человечек незаметно выскользнул за дверь, пока Фрэнси мчалась к лестнице.

Сняв очки, Лейси оторвалась от листка, на котором что-то писала в тот момент, когда Фрэнси влетела в верхнюю гостиную.

– Ради всего святого, из-за чего такой переполох?

– У нее свинка! Эта гадина все испортила!

– У кого свинка? – спросила Лейси, с трудом отрываясь от статьи и возвращаясь к реальности.

– У Эдит Бишоп! Она приехала домой, и выяснилось, что у нее свинка! Она не сможет играть Элеонору и принимать участие в шествии сегодня вечером! Ну кого мы сможем найти в последнюю минуту? Клянусь, она это сделала нарочно, потому что хотела быть Ровеной.

– Чепуха! Никто нарочно не может заболеть свинкой. К тому же нельзя так несправедливо относиться к Эдит! Надеюсь, у нее все будет нормально.

– О! Можешь биться об заклад – она полностью поправится! Эти сельские выскочки невероятно выносливы, вот и все! – проворчала она тоном, присущим скорее благородной даме, которую ей предстояло изображать через несколько часов на карнавале, нежели настоящей Фрэнси.

– Фрэнси! – воскликнула Лейси, возмущенная бессердечностью подруги, понимая, что и ее собственное отношение к Эдит в последнее время было не многим лучше. Лейси вдруг стало стыдно. Эдит и впрямь была неприятной особой, но если у нее действительно такие невежественные родители, как все об этом говорят, вряд ли ее можно в чем-то обвинять. Как бы там ни было, Лейси знала, что сама она так сильно невзлюбила Эдит только из-за помолвки с Гарретом.

Пристыженная Фрэнси плюхнулась в кресло и принялась обмахивать веером раскрасневшиеся щечки. Выглядела она по-настоящему расстроенной.

– Не беспокойся, – утешила подругу Лейси, – мы кого-нибудь найдем.

Отложив в сторону работу, она спрятала в сумку карандаш и бумагу.

– Давай-ка лучше подумаем.

После нескольких минут лихорадочного обсуждения девушки написали записку Сэнди Фицпатрику, который не замедлил с ответом и сообщил, что Энди с удовольствием займет место Эдит на карнавальной платформе. Это решение несколько успокоило Фрэнси, но зато подошло время одеваться для праздника.

– Пожалуй, пора облачаться в костюмы, – сказала она.

Лейси согласилась, и они уже направились к лестнице, когда снова зазвонил дверной колокольчик.

– Что теперь?

Фрэнси подошла к двери и, толкнув, открыла ее. Гаррет, ворвавшийся в холл, чуть было не сбил ее с ног.

– Вы видели Себастьяна?

Лейси рванулась вперед.

– Нет, я не видела его уже два дня – с того времени, как мы закончили подготовку карнавальной платформы.

– Что еще случилось? – заволновалась Фрэнси.

Запустив пальцы в густую шевелюру, Гаррет вышагивал туда-обратно перед маленьким столиком, его отражение мелькало в блестящем зеркале.

– Мы с Себастьяном в его конюшне украшали лошадей, которые будут тащить платформу. Они ведь должны выглядеть, как кони на рыцарском турнире.

Девушки одновременно закивали головками.

– Он подошел к двери каретника и выглянул наружу. Глаза его заблестели, как у сумасшедшего. Следующее, что я успел заметить, – Себастьян прыгает в седло и кричит, что намерен положить всему этому конец раз и навсегда! Он казался абсолютно невменяемым, а я не мог даже понять, о чем он. Я кинулся вслед и увидел, что он мчится за каким-то экипажем. Говорю вам, выглядел он точно как черный рыцарь-злодей де Буа-Гильбер, которого должен изображать.

– Боже правый! – вскричала Фрэнси. – Куда он мог отправиться?

– Не знаю. Пока я оседлал коня, он уже исчез. Я ждал его возвращения. Но прошло уже три часа…

На лице Гаррета было написано отчаяние. Глаза потемнели от беспокойства. Он вновь запустил пальцы в шевелюру и принялся теребить густую прядь.

– А у него дома ты узнавал? – спросила Лейси.

– Дома, в клубе, везде! Говорю вам: он исчез!

– Мы должны сказать его родителям, – решительно заявила Фрэнси, взволнованно вышагивая, словно маятник, перед окном.

– Невозможно, они уехали до вечера. Старики сговорились организовать собственную карнавальную платформу, и Эйвери взялись доставить ее к месту начала шествия. Представления не имею, где их можно найти.

– Да это и бесполезно, – сказала Лейси. Мысли ее, наконец, постепенно пришли в порядок. – Мне кажется, я знаю, куда мог податься Себастьян.

– Знаешь? – Гаррет и Фрэнси одновременно удивленно уставились на нее.

– Да, не думаю, что ему что-то угрожает, так что успокойтесь, – посоветовала она, глядя куда-то мимо них.

– Не угрожает? Но тогда, куда, к черту, он подевался?

В другое время потрясенный Гаррет выглядел бы весьма комично. Но Лейси не видела в сложившейся ситуации ничего смешного.

Она повернулась к Фрэнси:

– Ты помнишь, я рассказывала тебе об экипаже, который появился в «Изумрудных дубах» в тот день, когда Себастьян сделал мне предложение?

– Конечно! Ты еще сказала, что он, кажется, расстроился из-за этого.

– Да, ну так вот. Я еще раз видела этот экипаж, когда мы с Себастьяном выходили из Релиф Холла после новогоднего праздника. Возничий чуть-чуть помедлил, и я заметила выбившуюся из-под капюшона накидки блестящую черную прядь волос. Себастьян не признался, что знает пассажирку, но на сей раз я ему не поверила. Мне просто не хотелось еще больше расстраивать его, и я не стала настаивать. Правда, я увидела, как он помрачнел, хотя и думал, что мне это незаметно. Его взгляд говорил о сожалении и раскаянии.

– И все-таки, я считаю, мы должны сообщить его родителям! – воскликнула Фрэнси.

– Нет, и не кричи так, – посоветовала ей Лейси. Взяв Гаррета и Фрэнси за руки, она потянула их за собой в гостиную. Закрыв поплотнее двустворчатую дверь, Лейси взволнованно огляделась по сторонам.

– Я не хочу, чтобы нас услышали твои родители, – сказала она, переходя на шепот.

– Почему? Ты что, знаешь, что происходит?

Молодые люди ждали ответа, и Лейси медленно кивнула:

– Я не совсем уверена, но, кажется, догадываюсь.

– Ну так не скрывай ничего, – потребовала Фрэнси. – Скажи нам.

Лейси закусила нижнюю губу, все еще не решив, следует ли что-то рассказывать. А что, если Себастьян действительно этого хотел? Имел ли кто-нибудь из них право пытаться остановить его? Она с самого начала не была уверена, что их помолвка состоится, но последнее время сомнения одолевали ее все чаще и сильнее. Может, из них только один Себастьян и сохранил способность ясно мыслить? Может, это ей и Гаррету угрожала опасность? Опасность совершить непоправимую ошибку, неверно распорядившись своими жизнями.

– Лейси?

Она подняла глаза и встретилась взглядом с Гарретом. И вновь ее охватили сомнения.

– Он мой лучший друг, Лейси. Если ты что-то знаешь, то должна мне сказать.

Лейси с трудом проглотила подступивший к горлу комок и кивнула:

– Я думаю, то есть я почти уверена, что он сбежал со своей возлюбленной.

Глава 15

– Сбежал с возлюбленной! – завопила Фрэнси.

– Ш-ш-ш! – одновременно зашикали на нее Гаррет и Лейси.

Фрэнси отмахнулась от их предупреждения.

– Да как вы можете быть настолько спокойны? Он не имеет права сбегать ни с какой возлюбленной, он помолвлен с тобой! – закричала она, хватая Лейси за руку.

– Но он любит другую. Думаю, в глубине души я знала это с самого начала, с того дня, когда он сделал предложение. Но мы заключили сделку. Он пообещал никогда не вспоминать того, что я решила любым способом выйти за него замуж, а я, в свою очередь, должна была делать вид, что не знаю, что его сердце по-прежнему принадлежит кэджен.

– Не понимаю. Если он тебя не любит, то почему женится на тебе?

– Ох, Фрэнси. Странно, что ты об этом спрашиваешь! Ведь ты сама помогала мне разработать наш план, и ты знаешь, что я не только не любила Себастьяна, но и никогда не видела его прежде.

– Это другое дело. У тебя не было выбора.

– У него тоже, – сказал Гаррет, осознав, наконец, размеры той жертвы, которую Себастьян попытался принести ради него. Теперь только он понял, отчего так странно, так затравленно выглядел Себастьян в тот день в его конторе. Его друг решил жениться на Лейси, чтобы пощадить гордость Гаррета и в то же время не позволить ему разрушить свою жизнь женитьбой на Эдит.

Боже, какую же густую сесть они сплели, пускаясь во все эти заговоры и хитрости! И клубок продолжал запутываться все сильнее, втягивая в водоворот событий все больше и больше участников. Сначала Себастьян, потом Эдит, а теперь еще эта незнакомая женщина, которую никто из них и в глаза не видел.

Каким-то образом следовало остановить этот разрастающийся ком. Так больше не могло продолжаться. Гаррету и Лейси придется исправить беды, причиной которых с самого начала послужил их заговор. Но сейчас он должен помочь Себастьяну.

– Я должен остановить его, – прошептал Гаррет.

Девушки разом повернулись к нему, по их лицам было заметно, что они сильно взволнованы.

– Что?

– Я должен остановить его. Его родители никогда не примут эту женщину, если он на ней женится. Они и так грозились оставить его без денег, и, думаю, сделают это. Себастьян – испорченный, импульсивный мальчишка. Он способен на безумство, но потом не справится с последствиями такого поступка.

– Нет, подожди! – взмолилась Лейси, хватая Гаррета за руку. Для нее бегство Себастьяна означало полный крах, но сейчас ее волновало одно: как же Себастьян должен любить эту женщину, если готов пойти на риск вызвать родительский гнев.

– А что, если он обо всем этом уже думал? Что, если для него больше не имеют значения возражения отца и матери?

– Тогда пусть сам мне об этом скажет, – заявил Гаррет, вспоминая последние слова, которые произнес Себастьян в его конторе: «Помни, дважды я пытался помочь тебе». Теперь настал черед Гаррета. Сейчас не имело значения, насколько отвратительна была ему мысль о том, что Лейси выйдет замуж за Себастьяна, – он не мог остаться в стороне и спокойно наблюдать, как его друг ломает всю свою жизнь.

– Я отправляюсь на поиски. А вы оставайтесь здесь и делайте вид, что все нормально.

– Я с тобой, – уверенно заявила Фрэнси.

– Это самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в голову, Фрэнси Томас! – возмутился Гаррет.

– Безумная или нет, а я иду с тобой. Если Себастьян Эйвери действительно бежал со своей возлюбленной – никому не известной кэджен, – эта новость появится на первой полосе газеты!

Гаррет чертыхнулся:

– Ты думаешь, я об этом не догадываюсь? Себастьян не может допустить такого скандала. Только не сейчас, когда родители едва простили его за любовь к этой женщине! За свою жизнь он наделал порядочно глупостей, но, боюсь, эта будет последней.

– Я отправлюсь с тобой, – спокойно сказала Лейси.

Уставившись на девушку так, словно она у него на глазах сошла с ума, Гаррет резко покачал головой:

– Нет, ни в коем случае. Клянусь, ты становишься такой же безрассудной, как Фрэнси.

– Но другого выхода нет.

– Это безумие! Вы не можете ехать.

Лейси взглянула на Фрэнси и покачала головой.

– Это ты не можешь оставить нас, – сказала она Гаррету. – Мы отправимся за Себастьяном – с тобой или без тебя. Я – его невеста. Если он решил жениться на другой, я имею право знать. И я не хочу, чтобы ты приволок его сюда, совершая новую ошибку и заставляя жениться на мне. Интерес же Фрэнси к этой истории тоже вполне объяснимый.

– Ты о чем? Почему эта касается Фрэнси?

– Потому что, если вам двоим не удастся остановить Себастьяна, уж я постараюсь первой сообщить об этой истории в газете!

– В газете? О чем это ты говоришь?

Не обращая внимания на удивленный взгляд Гаррета, Фрэнси бросилась к дверям и громко позвала свою младшую сестру Дженни.

Девочка появилась в гостиной так быстро, что Лейси заподозрила, что она подслушивала под дверью.

Фрэнси затолкнула сестренку в гостиную и захлопнула тяжелые двери.

– Слушай, как ты и твои друзья отнесетесь к тому, чтобы прокатиться сегодня вечером на карнавальной платформе «Айвенго»? – спросила она Дженни.

– Что? Ты серьезно? – взволнованно переспросила девчушка.

– Да. Нам нужна помощь.

– Конечно! С огромным удовольствием. Мама не собирается даже разрешить мне пойти на карнавал в этом году.

Джанетт Томас было только шестнадцать, и ей нужно было ждать еще целый год, чтобы ее начали считать достаточно взрослой. Однако она немного располнела за последний год и стала почти такой же, как старшая сестра.

– Костюмы разложены у меня на кровати. Единственное, что вам нужно сделать, – это быть на старте ровно в восемь вечера. Мы все запаслись прекрасными масками, никто не догадается о подмене до тех пор, пока вы будете соблюдать осторожность. Я поставлю в известность Фицпатриков, они нам помогут. Ты можешь найти еще троих друзей, чтобы они пошли вместе с тобой?

– Конечно! Все мои друзья мечтают попасть туда!

– Хорошо, – сказала Фрэнси и улыбнулась Лейси. – Просто сидите на своих местах на платформе, и машите руками. Все пройдет замечательно.

– А как же вечер?! – воскликнула Лейси, вспомнив вдруг о гала-приеме, куда все они должны были отправиться после шествия.

– Говорю вам, то, что вы придумали, смешно, – заявил Гаррет, вышагивая взад-вперед у камина.

– О вечере я не подумала, – призналась Фрэнси.

– Все равно получится, – сказала вдруг Лейси. – Дженни, главное, что вы должны делать, – это держать Фицпатриков. Все будут думать, что это Фрэнси, Гаррет, Себастьян и я, если только вы не снимете масок. Разговаривайте как можно меньше, – предупредила она, – и не забудьте исчезнуть до полуночи, когда все снимают маски.

– Это мы можем сделать, – поклялась девочка. – Не беспокойтесь.

Рот ее растянулся в улыбке от уха до уха, она явно была взволнована оттого, что ее посвятили в такой заговор. Потом она спросила:

– А это имеет отношение к тому, что ты – Филипп Трумен?

– Трумен? – воскликнул Гаррет.

Лейси и Фрэнси испуганно переглянулись.

– Откуда ты знаешь? – спросила Фрэнси.

– Я давно уже об этом знаю. И каждый день читаю газету.

– Малявка! – возмутилась Фрэнси и тут же нахмурилась: – Мама знает?

– О чем знает? – потребовал ответа Гаррет, все еще не в силах разобраться, о чем идет речь.

– Нет, – ответила Дженни. – Говорила же я тебе, что умею хранить секреты.

– Умница, – Фрэнси обняла сестренку. – Иди готовься. И помни, ничего не говори родителям, что бы ни случилось. Прикрой нас с Лейси, пока мы не вернемся.

– Конечно!

Девушка выпорхнула из комнаты, радостно улыбаясь во весь рот.

– А теперь объясните мне, что, черт возьми, происходит?

– Потом, – решительно отказалась Лейси. – Сейчас нам следует отправиться. Они уже могут быть довольно далеко.

– Но это же абсурд! – возмутился Гаррет. – Вы обе должны просто остаться и позволить мне самому во всем разобраться.

– Нет, – хором отказались девушки.

– Себастьян – твой лучший друг, – напомнила Лейси. Она не стала добавлять, что за последние месяцы тоже очень привязалась к нему. – Но я – его невеста.

Гаррет нахмурился, брови его сошлись на переносице. Он потер ладонью подбородок, ощутив покалывание появившейся за день щетины. Может, она и права. Дружба их оказалась под большим вопросом, так что Себастьян может и не обратить внимания на Гаррета. Но присутствие Лейси напомнит ему о его обещании и, может, заставит прислушаться к доводам рассудка.

– Допустим – только допустим! – что я могу объяснить, почему Лейси следует отправиться вместе со мной. Я не согласен, но могу это понять. Но ты-то, Фрэнси, зачем хочешь влезть в эту неразбериху? Эта пороховая бочка может взорваться прямо у нас на глазах и вызвать скандал, который Мобил никогда не забудет.

Лейси взяла Гаррета за руку, стараясь не обращать внимания на тепло, разлившееся по всему телу, как только она ощутила его близость. Сейчас ей следовало думать о Себастьяне, о его проблемах, а не о своих чувствах к Гаррету.

– Фрэнси соберет необходимые нам вещи, пока я объясню тебе, о чем шла речь.

Фрэнси нервно улыбнулась подруге и поспешно покинула гостиную, оставив их наедине.

– Ты читаешь статьи Трумена в «Реджистер»? – начала Лейси.

– Репортера? – Гаррет нахмурился, думая, что теряет время, а Лейси тем временем спокойно вела его к выходу. – Конечно. Он хорошо пишет.

– Да, – согласилась Лейси. – Она пишет!


На первой же остановке им пришлось расплатиться.

– Вы уверены, что парочка, которая оставила у вас экипаж, – именно те, кто купил билеты на поезд? – расспрашивал Гаррет хозяина конюшни.

– Говорю же, они оставили упряжку в моей конюшне. Мужчина сказал, они вернутся дня через два. Потом он купил билеты до Нью-Орлеана на утренний поезд.

– Вы видели, как они сели в поезд?

Хозяин конюшни выпучил глаза: не считает ли этот джентльмен, что ему больше нечего делать, и он следит, как высаживаются из поезда и садятся в него?

– Я так думаю, когда человек покупает билет, то обычно и едет – он же заплатил!

– Он прав, – сказала Лейси, дергая Гаррета за рукав. – Вполне разумно: они покинули Мобил, если уж решили сбежать. Они должны были уехать этим поездом.

Гаррет провел рукой по лицу и тяжело вздохнул.

– Думаю, ты права. – Он повернулся к смотрителю. – Когда следующий поезд на Нью-Орлеан?

– Завтра утром в это же время.

– Слишком поздно! – воскликнула Лейси. – Мы должны ехать верхом!

– Ты с ума сошла! – закричал Гаррет. – Не могу я ехать верхом в Нью-Орлеан, если со мной две женщины.

– Ах, прекрати кудахтать, словно мама-квочка. Никто никогда ничего не узнает. Мне кажется, у нас есть три дня, чтобы найти Себастьяна и привезти' его назад, пока никто ничего не заподозрил, – заявила Фрэнси.

– Три дня! Что за бред!

Даже Лейси вынуждена была признать, что риск слишком велик. Она повернулась к Фрэнси, надеясь, что девушка еще что-то придумает.

– Да, три дня. Сегодня вечером наше отсутствие никто не заметит, если Дженни сделает все, о чем мы ее предупредили: Завтра матушка будет долго спать после того, как сегодня они повеселятся почти до утра. Когда она проснется, Дженни скажет, что мы уже ушли на целый день. Завтра вечером состоится ежегодный бал учредителей «Тайного общества». Их с отцом опять до позднего вечера не будет дома. В карнавальную неделю всегда сплошная неразбериха. Они и не задумаются, почему нас не видно, до тех пор, пока Дженни хоть что-то говорит им. Значит, у нас есть время до Бала друидов во вторник, когда нас обоих должны короновать. Таким образом, у нас есть три дня.

– Она права, Гаррет. Так и следует сделать. Мы не можем ждать до завтрашнего утра. Сейчас же необходимо ехать верхом. Так у нас остается шанс найти их, пока они не сбежали далеко.

– Кажется, это я сошел с ума, – сказал девушкам Гаррет. – Вы рассуждаете вполне здраво.

Девушки улыбнулись, но Гаррет только в недоверии покачал головой.

* * *
– Я все еще не верю в это. Вы обе работаете репортерами для «Мобил Пресс Реджистер»!

Гаррет крепко держал поводья, внимательно вглядываясь в пустынную дорогу. Это был, может, и не самый удобный, но зато кратчайший путь до Нью-Орлеана.

«Все это вообще может оказаться охотой за призраком», – сердито размышлял молодой человек. Ему не следовало слушать Лейси и Фрэнси. Он должен был доехать один.

– Фрэнси – репортер, а я просто пишу заметки для светской хроники.

– «Пустяки», – повторил он, взглянув на Лейси с гордостью. – Матушке нравится эта колонка. Особенно последние несколько месяцев.

Лейси вспыхнула и отвернулась, сосредоточившись на дороге.

Фрэнси сбросила с головы капюшон и тяжело вздохнула:

– Боже! Как же жарко в этой шерсти! Хотелось бы мне, чтобы одежда была полегче!

Ветер шевелил ветки деревьев по сторонам от дороги, и Лейси чувствовала, как ее пробирает холод. Она-то как раз мечтала, чтобы вместо платья из легкой шотландки на ней сейчас был шерстяной костюм.

Лейси обернулась и в мерцающем свете сумерек заметила, как дрожит ее подруга.

– Ты в порядке? – спросила она.

Внимательно посмотрев на своих спутниц, Гаррет обеспокоенно нахмурился и недовольно сжал губы.

– Я неважно себя чувствую с того момента, как мы выехали из города, – призналась Фрэнси, натягивая капюшон и поплотнее заворачиваясь в накидку.

Лейси и Гаррет обменялись обеспокоенными взглядами.

– Впереди, милях в трех, есть маленький постоялый двор. Мы можем там остановиться и немного отдохнуть.

– Со мной все будет хорошо, – постаралась убедить друзей Фрэнси, хотя ее сильно била дрожь.

Они ехали быстрой иноходью до тех пор, пока не опустилась ночь. Полная луна с трудом пробивалась сквозь густые облака, едва освещая неровную дорогу. Прошел еще час.

Если они попадутся, разразится неимоверный скандал. Гаррет уже почти решил повернуть назад, когда впереди показался постоялый двор. Гаррет сразу узнал темный силуэт, замаячивший в просвете леса, и почувствовал некоторое облегчение.

– Вот и дом Сэйди, – сообщил он своим спутницам. – Дела вдовушки идут не так уж хорошо с тех пор, как проложили железную дорогу, – этим путем на Нью-Орлеан теперь почти никто не пользуется.

Они остановились перед деревянным домиком и спешились, привязав лошадей к коновязи перед крыльцом. Фрэнси качало из стороны в сторону, когда они поднимались по ступенькам, так что Лейси пришлось поддерживать подругу, хотя у нее самой ноги подкашивались от усталости.

В камине старенькой гостиницы приветливо горел огонь, свет нескольких ламп разгонял темноту зимней ночи.

Сэйди, полная женщина лет под семьдесят, с румяными щеками и пухлыми губами, встретила их в передней и быстро провела в гостиную.

– Хотите кофе? – спросила она.

– Пожалуйста! – хором согласилась все трое, подходя поближе к огню и протягивая над ним озябшие руки.

– Не часто вы появляетесь в последнее время, – заметила хозяйка гостиницы, принимая у Гаррета пальто и перчатки. Забрав накидки девушек, она повесила одежду гостей на вешалку около двери.

– Как поживаешь, Сэйди?

– Так себе.

Хозяйка переваливаясь подошла к камину, сняла с металлического крюка котелок и налила каждому по чашке, крепкого черного кофе.

– Вы все трое хотите заночевать здесь?

Обычно улыбчивая, женщина посмотрела на молодых людей с подозрением.

Зная, что Сэйди очень заботится о репутации своего заведения, Гаррет поспешил заверить ее, что в их визите нет ничего предосудительного.

– Нет, ничего подобного. Мы просто кое-кого разыскиваем. Похоже, один наш общий друг попал в беду.

Сэйди кивнула, уперев руки в бока.

– Ладно, надеюсь, вы его найдете. Если я что-то могу для вас сделать, – скажите.

Вдруг Фрэнси покачнулась и поставила чашку на камин. Сделав несколько шагов назад, она упала на подушки мягкого кресла.

– Вам плохо, дорогая?

Услышав голос Сэйди, Лейси и Гаррет повернулись к Фрэнси.

Бросившись к подруге, Лейси замерла в ужасе:

– Фрэнси! Что с тобой?

Пожилая женщина посмотрела на Лейси, и та с трудом прошептала:

– О, Фрэнси!

Гаррет внимательно посмотрел на Фрэнси и, сразу же взяв Лейси за руку, отвел ее в сторону подальше от кресла.

– Ты напоминаешь пеликана, заглатывающего рыбу, – сказал он Фрэнси, внимательно разглядывая ее вспухшую шею. Пылающие щеки и покрывшийся бисеринками пота лоб девушки говорили сами за себя.

– Проклятая Эдит Бишоп, – только и смогла проговорить Фрэнси, ощупывая свою нежную щеку. Морщась от боли, она сжала пальцами виски. – Эта девица – хуже чумы.

– Отойди, Лейси.

– Я болела свинкой, – решительно заявила девушка, снова опускаясь на колени рядом с подругой.

– Ты не можешь продолжать путь в таком состоянии, – решительно сказал Гаррет. – Мы должны вернуться.

– Нет, – хором возразили подруги.

– Вы должны ехать дальше, – сказала Фрэнси. – Пока еще есть шанс догнать его. Вы обязаны удержать его от глупостей. Ради Лейси и ради него самого! Я проведу ночь здесь и утром отправлю записочку Сэнди, чтобы он за мной приехал.

– Лейси, ты останешься с Фрэнси. Дальше я поеду один.

– Нет, я в порядке. Вы оба должны продолжать путь.

Гаррет повернулся к Лейси. Девушка кивнула и сказала:

– Я еду с тобой. Она сама не могла бы объяснить, что заставляет ее рисковать и продолжать путь наедине Гарретом. Может, ей лично хотелось убедиться, что те двое, несмотря ни на что, смогли пойти, против обстоятельств и добиться своего. Может, это была отчаянная попытка остановить Себастьяна ради себя самой, хотя сейчас она об этом не думала. Если она своими глазами увидит, что Себастьян любит свою кэджен, она не будет мешать их счастью.

А может, думала девушка, глядя на Гаррета, ей просто хотелось найти оправдание тому, чтобы побыть с ним рядом, пусть совсем недолго, прежде чем их пути окончательно разойдутся. Уверенности у Лей-си не было. Да это и не имело значения. Она решила продолжать путь, и Гаррету пришлось бы привязать ее к столбу, чтобы помешать сделать это.

Уступая ее настойчивости, Гаррет кивнул:

– Хорошо. Тогда нам лучше отправиться в путь, если мы хотим догнать его прежде, чем он совершит непоправимое. Фрэнси, ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

– Конечно, а ты лучше беспокойся об Эдит. Я ведь намерена прибить ее, как только она попадется мне под руку.

– Сэйди сумеет прекрасно позаботиться о гостье, – заверила материнским тоном хозяйка постоялого двора. – А вы поезжайте дальше и постарайтесь догнать вашего друга, о котором так волнуетесь.

Молодые люди тепло попрощались с Фрэнси и покинули гостиницу. Долгое время они молча ехали рядом в свете полной луны, которая, поднявшись высоко над дорогой, хорошо освещала все вокруг. Теперь ехать стало гораздо безопаснее.

Тяжкое молчание затянулось. Наконец Лейси почувствовала, что не может спокойно продолжать путь: у нее ныли все мышцы, ноги дрожали от усталости, спину пронзала острая боль. Лошадь девушки вела себя все беспокойнее, и Лейси с трудом удерживалась в седле.

– Гаррет, мне необходимо немного отдохнуть, – призналась она, сгибаясь и разгибаясь и тем самым пытаясь унять ноющую боль. – К тому же, мне кажется, с лошадью не все в порядке. С тех пор, как мы выехали от Сэйди, она странно себя ведет.

– Здесь недалеко есть маленькая хижина. Последний раз, когда я проезжал мимо, она пустовала. Если и сейчас так, мы остановимся и отдохнем. Мой жеребец тоже, кажется, немного не в себе.

Девушка кивнула, сосредоточив внимание на неясных очертаниях дороги. По сторонам и впереди двигались только густые заросли леса. Тень падала на узкую тропу, становилось все темнее. Лейси, дрожа, поплотнее завернулась в накидку.

«Какие ужасные поступки совершают люди ради денег», – размышляла девушка. Гаррет, Себастьян, и она сама… Все они готовы были продать душу. Она первая не имела никакого права пускаться в эту хладнокровно задуманную авантюру.

Но Лейси сразу подумала о матери и Джорджи и поняла, что не имеет права сдаваться. Стоун разорвет ее семью на части, если она не отдаст ему долг в срок. Другого плана у нее все равно не было, не было иного способа спасти родных. И все-таки сейчас она надеялась, что, по крайней мере, Себастьян нашел свое счастье. Лейси предпочла, не задумываться над тем, что ее ждет, если это действительно так.

Дорога сузилась, и Гаррет приблизился к ней почти вплотную. Кобыла Лейси нервно заржала и отступила. Девушка задыхалась от запаха конского пота и кожи. Ей мешала собравшаяся в грубые складки попона.

В неясном свете луны Лейси видела волевой подбородок Гаррета, заросший темной щетиной. Потом деревья подступили настолько близко к тропе, что образовали над ней глухую арку, через которую не пробивался ни один лучик света. В полной тишине Гаррет приблизился к Лейси и взял в руки ее поводья. – Давай я поведу твою лошадь, – сказал он, перехватывая поводья и пристраивая жеребца рядом с кобылой Лейси.

Девушка на минуту откинулась назад, радуясь возможности позволить ему прокладывать путь. На нее навалилась такая неодолимая усталость, что глаза сами собой начали закрываться. Впервые за долгие часы поездки Лейси почувствовала, как немного расслабились напряженные до предела мышцы. Боль отступила, и девушка решила, что может чуть-чуть вздремнуть.

Она посмотрела вперед и увидела проблески света: густая аллея подходила к концу.

Внезапно кобыла Лейси дернулась в сторону и издала протестующее ржание. От неожиданности девушка попыталась ухватиться за поводья, но Гаррет крепко держал их в руках. Он удивленно повернулся в седле, не понимая, почему его жеребец вдруг укусил кобылу Лейси за бок.

– Что за черт! – зло выругался молодой человек. Конь Гаррета резко развернулся, едва не сбросив седока, и принялся норовисто бить копытами по неровной дороге, вытанцовывая извечный брачный танец.

Слова Гаррета заставили Лейси покраснеть до корней волос.

– Проклятой кобылке нужен жених, – резко сказал юноша, стараясь накрутить на руку поводья лошади девушки.

Кобыла приподнялась на дыбы, злобно обнажив зубы, и Лейси постаралась ухватиться за переднюю луку седла.

Поводья выскользнули из рук Гаррета, и, почувствовав свободу, лошадь вновь резко встала на дыбы, выбросив Лейси из седла. Испуганно вскрикнув, девушка соскользнула прямо на плотно утрамбованную дорогу.

– Лейси! Ты не ушиблась?

Она едва расслышала возглас Гаррета, заглушаемый ржанием лошади, ринувшейся прочь в непроглядную темноту. Лейси попыталась ответить, но дыхание ее прервалось, и с губ сорвался лишь слабый стон.

Испуганный Гаррет соскочил с седла и, держа в руках поводья, склонился над неподвижным телом девушки. Он принялся быстро ощупывать Лейси, стараясь определить, поранилась ли она. В волнении Гаррет не заметил, как выскользнули из рук и упали на землю поводья. Разбуянившийся жеребец только и ждал такой неосторожности. С диким ржанием он рванулся по пыльному следу, оставленному кобылой Лейси.

Гаррет вскочил на ноги, разрываясь между необходимостью поймать жеребца – единственное оставшееся в их распоряжении средство передвижения – и желанием ни на шаг не отходить от Лейси. Пробежав несколько шагов, он, зло выругавшись, бросил свою шляпу на землю и, вернувшись к девушке, опустился рядом с ней на колени.

Лейси сделала усилие, чтобы подняться, и Гаррет, подхватив ее под локоть, помог девушке встать.

– Все нормально?

Она отряхнула платье. Молодой человек заметил, что его спутница морщится от боли.

– Да, – успокоила Лейси Гаррета, всматриваясь в темноту, где исчезли их кони. – Что же мы теперь будем делать?

Гаррет поднял с земли шляпу и несколько раз ударил ею по бедру, выбивая пыль.

– Пойдем пешком.

– Пешком?

– Да. Ты ведь сможешь идти?

– Конечно смогу. Но как же Себастьян?

– Себастьян теперь предоставлен сам себе. Мы не можем вернуться в Мобил, взять еще денег и новых лошадей и по-прежнему надеяться, что успеем поймать его, да еще вовремя вернуться домой к Балу друидов в понедельник вечером. Просто придется сообщить его родителям, что происходит.

– А как же лошади? – спросила Лейси, потирая спину.

– Ну их к черту! Держу пари, они сейчас получают гораздо больше удовольствия, чем мы.

Глава 16

Не успели они сделать несколько шагов, как начался дождь. Гаррет, ругаясь, поднял повыше воротник куртки. Лейси натянула на голову капюшон, но скоро тонкая ткань накидки промокла насквозь.

Холодные капли падали ей на лицо и застилали глаза. Ладонь, которую сжимал Гаррет, оставалась почти сухой и теплой, нодругая рука совсем окоченела, как ни старалась Лейси спрятать ее в складки своей накидки.

Наконец, промокшие и измученные, они добрались до хижины. Дверь оказалась не заперта и висела на одной-единственной кожаной петле. Окно домика было давно разбито, осколки, лежащие вокруг, успели покрыться пылью и грязью, толстый слой которой лежал везде. Хижина стояла метрах в десяти от дороги. Когда-то это была расчищенная от деревьев поляна, но сейчас у стен хижины буйно разрослись кусты и трава. Гаррет с корнем вырвал несколько самых густых побегов, расчищая дорогу Лейси.

Ее туфельки явно не предназначались для хождения по таким дорогам, каждый шаг отдавался острой болью в хрупких косточках и нежной коже. Напряженные лодыжки ныли при каждом соприкосновении с грубой землей. Лейси промокла и промерзла насквозь из-за ледяного дождя.

Распахнув ничего не закрывающую дверь, Гаррет ввел девушку в хижину.

– Посмотрю, есть ли что-нибудь, чтобы развести огонь, – сказал юноша, направляясь к кирпичному очагу, вернее, тому, что им когда-то был.

В темноту комнаты проник тонкий луч лунного света, и Лейси с интересом огляделась.

– Представляешь, – раздался вдруг голос Гаррета.

Лейси повернулась и увидела, что он держит в руках старую пыльную лампу.

– Масло, если оно здесь когда-то и было, все высохло. Но я обнаружил вот это.

Он показал две длинные деревянные спички. На мгновение исчезнув в темном углу, Гаррет появился со сломанным стулом в руках.

– Не лучшие дрова, но, по крайней мере – сухие. Гаррет бросил в очаг обломки стула и склонился над ними. Лейси услышала легкое царапание и уловила запах серы – молодой человек зажег первую спичку. Старый стул вспыхнул ярким пламенем, по комнате разлился неясный свет и первые слабые волны тепла.

Лейси вновь осмотрела грязную, почти без мебели хижину. Глаза девушки скользили по грубо сколоченным полкам над старой плитой, свалявшемуся матрасу на топчане в углу, единственному целому стулу и царившей повсюду грязи.

Гаррет покачал головой и опять принялся колдовать над очагом.

– Ты бы лучше сняла промокшую одежду.

– Ч-что? – вздрогнула Лейси, едва найдя в себе силы разжать губы, сведенные холодом.

– Ты заболеешь, если не сделаешь этого.

Гаррет не повернулся к ней, и Лейси была ему благодарна хотя бы за это. Неужели он не понимал, что она почувствовала, когда услышала эти слова? Догадывался ли он, что даже такое простое выражение заботы заставляет быстрее биться ее сердце и закипать кровь?

– Я не буду смотреть, – добавил Гаррет, бросая в огонь еще одну ножку стула.

От этих слов глаза потрясенной Лейси расширились. Она поняла: он думает, что она ему не доверяет. Как смешно! Ведь она готова доверить ему всю свою жизнь! Лейси немного удивилась, поймав себя на этой мысли, но одновременно это принесло ей успокоение. Да, она доверила бы Гаррету даже свою жизнь!

Девушка подошла к топчану в углу комнаты, покрытому единственным побитым молью одеялом. Не оборачиваясь, она сбросила намокшую одежду, оставшись во влажной рубашке, и завернулась в одеяло. На топчане осталась только тонкая домотканая простыня. Лейси взяла ее в руки.

Гаррет склонился над огнем, мокрая рубашка плотно облегала его широкую спину. Он потянулся, чтобы помешать горящие дрова ножкой стула. Сильные мышцы ног натянули плотную ткань брюк.

Лейси проглотила подступивший к горлу комок. Под его ловкими руками огонь разгорался все ярче, и Лейси предпочла сказать себе, что ее щеки заполыхали от разыгравшегося пламени.

– Вот так-то лучше, – наконец проговорил Гаррет, поворачиваясь к девушке.

Он увидел, что Лейси стоит прямо перед ним, завернувшись в одеяло, и дрожащими руками протягивает ему простыню. Волосы ее распустились. Почему он не заметил этого раньше? От яркого огня щеки залились румянцем. Широко распахнутые прекрасные голубые глаза смотрели на него с детской доверчивостью. Гаррет тяжело сглотнул и, стараясь не выдать охватившего его волнения, проговорил:

– Ну как, ты чувствуешь себя получше?

Она ответила не сразу, молча рассматривая его. Потом, словно стряхнув с себя оцепенение, кивнула:

– Да. Я нашла вот это. Она не слишком хорошая, но более или менее чистая, и в ней будет теплее, чем в мокрой одежде.

Гаррет сделал шаг вперед. Он протянул руку за простыней, взгляд Лейси следил за его пальцами, сжавшими ее ладонь. Тепло волной разлилось по рукам девушки и подкатило к самой груди. Внезапно в хижине стало жарко, как в пекле.

– Спасибо, – прошептал Гаррет, взяв простыню и отходя за спину Лейси.

Девушка нервно кашлянула и принялась раскладывать свою мокрую одежду на камине, чтобы высушить ее. Она стояла совсем рядом с огнем, и никогда прежде ей не было так жарко, как сейчас. Стоя спиной к Гаррету, она слышала каждое его движение, и воображение рисовало ей, что он сейчас делает. Шуршание мокрой ткани, когда он стягивал рубашку с покрытого жесткими волосками тела, звук расстегиваемых негнущимися пальцами пуговиц на брюках. Лейси вздрогнула и отошла от огня, чувствуя, что внутри у нее полыхает настоящее пламя.

– Так гораздо лучше, – услышала она слова Гаррета и повернулась на звук его голоса.

Он стоял около кровати, завернувшись в простыню так, что руки остались свободными. Внутри Лейси все сжималось от пронзительного желания, но она не смогла удержаться и улыбнулась.

– Что тебя насмешило? – спросил Гаррет, заметив выражение ее лица.

– Ничего. Просто я никогда не видела тебя таким… таким взъерошенным. Может, только в тот день, когда ты вытащил меня из озера.

– Я подумал о том же. Каждый раз, когда мы вместе, я обязательно оказываюсь промокшим насквозь.

Она снова улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. Эта минута тянулась необыкновенно долго. Они чувствовали себя легко и уютно, но, наконец, Гаррет разорвал связующую их нить.

– Я лучше проверю, как горит огонь.

Он прошел мимо Лейси, и запах его вымокших от дождя волос смешался с запахом влажной шерсти. Лейси неотрывно следила за каждым его движением и в свете огня увидела то, что скрывала простыня: Гаррет наклонился вперед, и складки его странного одеяния распахнулись, обнажив крепкие икры и стройные ноги.

Она никогда не могла даже представить, что один вид ног мужчины может вызвать в ней такую бурю первозданных чувств. Лейси старалась совладать с охватившей ее истомой, заставляющей плоть сжиматься от наслаждения. В конце концов, формально она оставалась невестой Себастьяна.

И все-таки ничего подобного она ни разу не испытала рядом с Себастьяном. При одном взгляде на Гаррета она переставала владеть собой. Он стал сокровенной страстью ее сердца, единственным мужчиной, с которым ей хотелось бы навсегда связать свою жизнь. К нему рвалась ее душа. Только он подходил ей во всех отношениях. Сомнения покинули ее, ни в чем прежде она не была так уверена. Правы ли они, отказываясь от своих чувств? Скорее всего, нет. Желанию, которое она ощущала с такой силой, невозможно долго сопротивляться.

Сидя на корточках, Гаррет плавно повернулся к Лейси, и взгляды их встретились. В его глазах она увидела тот же голод, от которого страдала сама. Они поняли друг друга. Дыхание девушки оборвалось.

В ту же секунду Гаррет поднялся и широкими шагами прошел мимо Лейси к полкам, висящим над плитой. Он отвел от нее взгляд, и ее обдало холодом, словно в теплую комнату ворвался ледяной ветер. Ей хотелось броситься за ним. И что тогда?

Лейси откашлялась и подошла поближе к огню.

– Похоже, еды тут нет. Только мешок муки, в котором, кажется, хозяйничали крысы, да банка прогорклого жира. – Гаррет снова повернулся к Лейси. – Думаю, нам лучше немного поспать и утром как можно раньше отправиться к Сэйди.

Лейси кивнула, желая только одного – совладать с волнением. Она поплотнее обернула одеяло вокруг плеч и неуверенно посмотрела на Гаррета.

– Я не так уж и голодна, – сказала она, переводя взгляд на топчан в углу комнаты. Чувства, с которыми Лейси старательно боролась, ожили с новой силой.

– Здесь только одна кровать, – нервно пробормотала она, сделав шаг назад, отчего одеяло оказалось в опасной близости от огня.

Гаррет бросился к Лейси, и они столкнулись, потому что она, почувствовав жар, отскочила от очага. Молодой человек, нахмурившись, заглянул Лейси в лицо, словно не понимая, что заставило ее сделать такое резкое движение.

– Ты ляжешь на топчане, – сказал он, – а я сяду вон там на стуле.

– Но ты не сможешь спать сидя.

В ответ Гаррет удивленно вскинул брови.

– Мне будет вполне удобно, – заверил он.

Понимая, как прозвучали ее слова, Лейси поспешила к топчану и села. В ту же минуту раздался ее изумленный возглас: девушка провалилась в яму, образовавшуюся в свалявшейся соломе.

– Не та роскошь, к которой ты привыкла, да?

Она подняла глаза и увидела, что Гаррет ухмыляется одним уголком рта.

– Да, я обычно спала удобнее, – согласилась она.

Устраиваясь на матрасе, Лейси размышляла, следует ли ей повернуться лицом к стене. Сможет ли она таким образом заставить себя не думать о Гаррете, который стоит перед ней в одной простыне? Поможет ли это не представлять его обнаженные крепкие ноги?

Лейси смотрела, как Гаррет добавляет несколько дощечек в огонь и идет к месту своего ночлега. Осторожно поправив простыню, закрученную вокруг туловища, он опустился на хлипкий стул. В ту же секунду раздался треск, и Гаррет рухнул на пол. Перед Лейси успели только мелькнуть его руки, ноги, обломки стула и грубая ткань простыни.

– О Боже! – воскликнула Лейси, вскакивая с топчана. Она бросилась на помощь, но ноги ее запутались в одеяле.

Гаррет пытался подняться с пола, когда она подбежала к нему, схватила за руку и потянула наверх. Это лишило его равновесия, и он опять упал, потянув Лейси за собой, и она в то же мгновение оказалась рядом с ним.

– Отпусти, – коротко бросил Гаррет.

Лейси вскочила, испуганная его резкостью, и быстро бросилась назад, почти сдёрнув с юноши его покрывало.

Только сейчас она догадалась, что он придерживал простыню как раз той рукой, за которую она попыталась его поднять. Из-за ее рывка он почти разжал пальцы. Простыня, соскользнув, обнажила широкую грудь и мускулистый живот. Лейси увидела тонкую линию золотисто-каштановых волосков вокруг медных сосков и невольно перевела взгляд ниже, туда, где темнело углубление пупка.

Сердце Лейси бешено забилось, готовое выскочить из груди, но она уже не могла отвести от него глаз. Ей стало больно дышать, когда она поняла, что он скользит взглядом по ее лицу и шее и глаза его постепенно расширяются.

Проследив за взглядом Гаррета, Лейси осознала, что ее одеяло также съехало вниз и больше не скрывает холмиков грудей, натянувших тонкую ткань влажной рубашки.

Оба они теперь смотрели вниз, и ее розовые соски под тонким хлопком вдруг набухли и напряглись. Лейси услышала учащенное дыхание юноши и почувствовала, как щеки, заливает алая краска смущения.

– Я я, – девушка пыталась натянуть на себя одеяло, но оказалось, что она сидит на нем и никак не может сдвинуть его с места. Потребовалось еще несколько лихорадочных движений, прежде чем Лейси удалось набросить одеяло на спину.

– Извини, – пробормотала она, пытаясь подняться на ноги.

Гаррет бросился, чтобы помочь ей, и они встали друг против друга. Его простыня упала на пол, скользнув по бедрам, но Гаррет даже не пошевелился и не убрал рук с ее плеч. Взгляды Лейси и Гаррета встретились, и они оказались не в силах отвести глаз. Юноша слегка притянул Лейси к себе. Она не сопротивлялась. Не могла сопротивляться.

Губы Гаррета нашли ее рот, и Лейси прижалась к нему всем телом, наслаждаясь прикосновениями к его обнаженной коже. Охваченная теплой волной, Лейси не думала больше о том, как ненадежна ее накидка, и обвила руками его шею.

Поцелуй был долгим, и ни один из них не хотел положить конец прекрасному мгновению, к которому они так долго стремились.

– Лейси, – прошептал Гаррет, покрывая быстрыми поцелуями ее лицо и шею. – О Лейси! Как я мечтал вот так обнять тебя. Почувствовать твое тело в своих руках. Боже, я не смогу тебя отпустить. Никогда, – жарко бормотал он.

– Я и не хочу этого, Гаррет, – призналась Лейси, понимая, что должна стыдиться этих слов, и не находя в себе сил смолчать. Она любила его, мечтала о его близости. Ей необходимо быть с ним, и она отбросила прочь все доводы рассудка, которые заставляли их сопротивляться этому чувству.

– Ты уверена? Ты понимаешь, что говоришь?

– Да, уверена. Мне кажется, я знала, что это произойдет, с того самого момента, когда мы впервые встретились. Только я не хотела с этим соглашаться. Но у меня больше нет сил говорить «нет». Я люблю тебя.

– О Лейси. Я тоже тебя люблю. Боже, как я стремился к тебе все это время!

– Покажи мне, Гаррет. Покажи это сейчас, этой ночью, пока у нас есть такая возможность.

Гаррет поймал ее горящий взгляд, его руки крепко прижали Лейси к пылающей груди.

Глава 17

Слова больше были не нужны. Гаррет подвел Лейси к топчану и мягко прижал ее к комковатому матрасу. Его тело полностью накрыло ее, а губы вновь нашли ее рот.

Лейси гладила его спину, прижимаясь к нему все крепче, упиваясь силой мускулистых рук Гаррета, тяжестью его тела, придавившего ее к кровати.

Восторженный поцелуй тянулся до тех пор, пока у Лейси не оборвалось дыхание. Это не имело значения. Она хотела, чтобы поцелуй длился бесконечно, даже если воздух вообще не будет поступать в легкие, – она ни за что не собиралась отпускать его от себя. То, что она, наконец была с ним, казалось ей единственно правильным.

Гаррет осторожно просунул руку между их телами и отбросил в сторону одеяло, так что Лейси осталась в одной прозрачной рубашке. Прохладный воздух окутал ее, но она не успела почувствовать холода. Гаррет прижался губами к ее набухшему соску и принялся водить языком по розовому кружочку, словно изучая его.

Разбуженное сладострастием, о существовании которого Лейси раньше и не подозревала, тело девушки выгнулось ему навстречу. Она тихонько вскрикнула, и прижалась губами к напрягшимся бугоркам его мускулистых плеч. Дыхание с шумом вырвалось из его горла, когда Лейси нежно вонзила зубки в его тело.

Она услышала сдавленный стон Гаррета и почувствовала прилив неведомых дотоле силы и восторга. Его реакция подстегнула девушку. Руки Лейси заскользили вниз по выпуклым мышцам его спины, пока она не нащупала простыню и не стянула ее вниз так, что ее пальцы могли теперь свободно касаться каждого сантиметра его обнаженных мускулистых ягодиц. Больше не было нужды ни в каких покровах, и взору Лейси, отбросившей простыню в сторону, полностью открылось его великолепное тело. Гаррет склонил голову к ее груди, и она, посмотрев через его плечо, увидела два гладких возвышения под своими ладонями. Эта картина привела ее в такое исступление, что она впилась ноготками в нежную кожу, с наслаждением царапая ягодицы и спину любимого, пока руки сами собой не вернулись к его плечам.

Гаррет закричал, изогнулся и спрятал лицо между налившимися холмиками грудей девушки. Руки юноши еще плотнее прижали к себе ее хрупкое тело.

– О Боже! О Боже! – только и шептал Гаррет, нежно раздвигая коленом ее бедра.

Лейси почувствовала, как грубоватая кожа ласкает открывшийся ему навстречу самый сокровенный тайник ее женственности, и утонула в нахлынувших горячих, слепящих вспышках наслаждения. Не испытывая ничего, кроме сладкой боли, она зажала бедрами его ногу, не позволяя ему прервать это прикосновение.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Гаррет продолжал ласкать ее плоть бедром, пока она не услышала собственное частое, тяжелое дыхание, разрывающее тишину ночи. Огонь охватил ее целиком, заставляя броситься к неизведанной пока вершине наслаждения.

– Гаррет? Гаррет?

Охрипший голос девушки звучал откуда-то издалека. Что-то происходило. Она ощущала, как нарастающее напряжение парализует ее ноги, словно у часов перекрутили заводную пружину.

Гаррет снова прижался к ее телу лицом, рот жадно ласкал атласную кожу груди. Равномерные давящие удары его бедра по холмику между ногами Лейси продолжались до тех пор, пока она не ощутила, как что-то трепетно забилось у нее внутри. Ей казалось, что она взлетела на головокружительную высоту. Внезапно пружина часов лопнула, и Лейси забилась в спазмах, вспышки белого света слепили ей глаза. Она услышала свой крик восторга и наслаждения.

Он закрыл ее рот губами, вобрав в себя ее стоны, целуя ее все глубже и настойчивее. Лейси содрогалась в объятиях Гаррета, трепетала, испуганная чувством, которое овладело всем ее естеством.

Желая чего-то большего, но сама точно не понимая, чего именно, она полностью отдалась ему и упивалась ощущением, которое вызывало скользящее между ее ногами бедро Гаррета. На мгновение его разгоряченная мужская плоть дотронулась до заветного углубления. Это жаркое прикосновение вновь бросило Лейси в пучину наслаждения. Девушка изогнулась, сильным толчком заставляя Гаррета не останавливаться.

Она закричала, и юноша замер. Мгновение оба они не двигались. Но Лейси уже не могла противиться зову плоти и забилась под тяжестью его тела. Гаррет только ждал этого разрешения и медленно приподнялся над Лейси лишь для того, чтобы проникнуть в глубины ее женского лона, повторяя и повторяя это чувственное движение.

Лейси поняла, что где-то внутри вновь нарастает сладостное напряжение, но на сей раз, она знала, к чему ведет это чувство, и, обхватив ладонями его ягодицы, плотнее прижала Гаррета к себе.

– Боже, – услышала она его шепот. – В тебе столько желания, что я не могу сдержаться.

– Не нужно. Ни за что на свете, – ее голос звучал хрипло и отрывисто. – Не сдерживайся.

– Нет, – сказал Гаррет, проникая в ее глубины все настойчивее. – Нет!

Рука юноши скользнула по бедру Лейси, он нащупал ее колено и, приподняв его, прижал к себе сбоку. Лейси мгновенно поняла, насколько приятнее такое положение, и сама подняла вторую ногу, обхватив его спину, пока он с бешеной силой врывался внутрь ее плоти.

Они слились в единой целое, тела их изгибались, стремясь прижаться друг к другу все крепче с каждым новым прикосновением, ощущением, лаской. Их стоны и прерывистое дыхание соединились. Восхищенный вздох следовал за вздохом.

Лейси не потребовалось много времени, чтобы ее тело вновь пронзила сладострастная судорога, и она закричала, не желая, чтобы этому восторгу пришел конец. На сей раз, девушка поняла, что внутри нее трепетно забилась плоть Гаррета, и шквал наивысшего наслаждения захлестнул их одновременно.

Они долго лежали не двигаясь. Потом Гаррет пошевелился, перекатился на спину и, подняв Лейси, устроил ее на своей широкой груди. Она задрожала, дотянулась до одеяла и укрыла их обоих. Молодой человек нежно отвел с прекрасного лица растрепавшиеся пряди, ее пальцы ласково гладили волоски на его груди.

Впервые в жизни Гаррет не знал, что сказать. Ему было известно имя этого чувства, известно уже несколько месяцев. Но он не забыл о невозможности для них общего будущего. Непростая сама по себе ситуация осложнилась теперь еще больше.

И все-таки он ни на секунду не пожалел о том, что они только что сделали. Гаррет, пожалуй, вообще не мог припомнить, был ли когда-то настолько уверен в своей правоте. Ему оставалось только надеяться, что Лейси чувствует то же самое. Правда, молодой человек обнаружил, что ему не хватает смелости попытаться узнать, что думает Лейси, – он боялся услышать в ее голосе нотки раскаяния.

После продолжительного молчания Гаррет вдруг услышал ее нежное ровное дыхание и догадался, что она уснула. Сон… Фантазии стали реальностью. Лейси спала в его объятиях именно так, как он представлял себе сотни раз, уверенный, что этого никогда не произойдет. Спала так, как его воображение рисовало ее спящей рядом с Себастьяном. Горький укол стыда омрачил радость. Любовь соединила его с невестой лучшего друга.

Запустив руку в копну сбившихся волос Лейси, Гаррет прижался губами ко лбу любимой. Она теперь принадлежала ему. Это было единственным желанием его души и тела с того дня, когда Лейси впервые появилась в его конторе. Каким же глупцом он был, когда решил, что может жениться на другой! Или позволить ей выйти замуж за другого. Он заставит Себастьяна понять. Он найдет способ разорвать все, что связало его с Эдит Бишоп.

Гаррет прислушивался к сонному посапыванию Лейси и размышлял, каким невероятным способом ему придется сделать то, что он задумал.

Лейси пробудилась от глубокого сна, чувствуя, что ее обнаженное тело прижимается к чему-то очень теплому. Ее рубашка валялась в стороне. Когда девушка осознала, отчего ей так тепло, глаза ее расширились от ужаса. Дневной свет заливал хижину. Огонь почти догорел, оставив в воздухе комнаты горький запах дыма.

– Гаррет!

– А ты думала увидеть кого-то другого?

Она улыбнулась и уткнулась подбородком ему в грудь.

– Нет.

– Хорошо, потому что я собираюсь стать тем единственным, с кем ты каждое утро будешь просыпаться в своей постели.

– О, Гаррет! – простонала она, пытаясь отодвинуться.

Он крепко прижал Лейси к себе, и ей пришлось взглянуть прямо ему в глаза.

– Что мы наделали?

– Мы подарили друг другу нашу любовь, Лейси. Это было прекрасно, замечательно и правильно.

Она приподняла подбородок и заглянула в его полные решимости глаза.

– Да, ты прав, – щеки девушки вспыхнули, она улыбнулась. – Это всегда так бывает?

Гаррет усмехнулся. Стук его сердца зажигал в ее душе искры желания, вновь раздувая в их телах огонь страсти.

– Не спрашивай меня ни о чем, – резко оборвал он ее. – Мне кажется, я забыл все, что было со мной до этой ночи. Ты просто свела меня с ума.

Его слова воодушевили ее, и Лейси крепче прижалась к Гаррету.

– Я?

Он обхватил ее еще сильнее и закивал.

– Хорошо, – сказала она, не в силах скрыть удовлетворение, которое испытывала.

Рука Гаррета скользнула вниз, и он легко шлепнул Лейси.

– Ты, сирена! Думаю, ты совершенно точно знаешь, что со мной сделала.

– А что именно? – прошептала она и, не удержавшись, прижалась губами к его широкой груди под ее щекой.

– Ты заставила меня полюбить тебя еще больше, если это только возможно, – признался Гаррет, подхватывая Лейси под мышки и укладывая поверх себя.

– Ах, Гаррет, я тоже люблю тебя. Я так тебя люблю! – повторила Лейси, слегка отстраняясь. – Но мы не можем…

– Нет, – его резкий тон заставил Лейси остановиться. – Только не вздумай сказать мне, что ты жалеешь о том, что мы сделали, Лейси. Я не вынесу этого.

– Нет, я не жалею. Ничего подобного. – Она прижималась к его напряженному телу, утопая в нежных объятиях. – Я люблю тебя.

Лейси без труда ощутила, как его плоть отвечает на ее слова. Чувства, о существовании которых она и не подозревала, вновь выплеснулись наружу, но на сей раз как старые друзья. Все, что он заставил ее пережить всего несколько часов назад, вернулось с новой всепоглощающей силой.

Она стала женщиной, его женщиной! Теперь она знала это, знало ее тело. Они принадлежали друг другу. Ничто и никто уже не сможет этого изменить.

– Я тебя люблю, – повторила она, на сей раз увереннее.

В глазах Гаррета вспыхнули огоньки, лицо озарила блаженная улыбка.

– Я тоже тебя люблю. И я опять хочу тебя, Лейси. Ничего не могу с собой поделать. Никогда прежде я не испытывал той страсти, которую разжигала во мне ты все эти месяцы. Я пытался бороться с этими чувствами ради нас обоих, но мне с самого начала следовало понять, что это бесполезно.

– Что же мы теперь будем делать?

Она снова ощутила проявление его желания, он улыбнулся:

– По-моему, это ясно. Мне тебя мало. И снова они отдались во власть любви, на сей раз совсем неторопливо. Они изучали, ласкали, сливались друг с другом. Гаррет заставлял себя оттянуть последний, самый сладкий момент этого проникновения до тех пор, пока Лейси не могла уже больше ждать. Она закричала, вонзая ноготки в атласную кожу его мускулистой спины, и тогда внутри ее лона произошел настоящий взрыв.

Очень скоро мрачная тень реальности вновь окутала их безмятежное счастье. Гаррет знал, что им следует обсудить горькую правду, о которой оба они стремились забыть. Им следовало принять безотлагательное решение. Трудное решение, которое коснется не только их одних.

– Лейси, ты знаешь, я не смогу быть счастлив, пока ты не станешь по-настоящему моей, моей по закону.

Чувства переполняли Лейси. Радостная дрожь охватила все ее существо от этих слов Гаррета. Она хотела принадлежать ему, так же как он хотел принадлежать ей. Она мечтала, чтобы они всегда были вместе, как сейчас. Всю оставшуюся жизнь.

– Но… – продолжал Гаррет, и от понимания того, что происходит, радость ее померкла, – ты должна знать, что это означает для нас обоих.

Молодой человек нежно отодвинул любимую, сел на топчане и прислонился к грубой бревенчатой стене хижины.

Лейси тоже приподнялась, натянув на себя одеяло, чтобы прикрыть свою, наготу и защититься от утреннего холода.

– Что ты имеешь в виду?

– Ставку в споре, Лейси. Ты пришла ко мне по двум причинам. Тебе необходимы были деньги, и ты знала, что моя компания стоит на грани банкротства. Причем положение за это время только ухудшилась.

– «Мирабелла»?

Он кивнул:

– Я возлагал на нее огромные надежды. Без оплаты за доставку груза «Мирабеллой» на «Морских перевозках Армстронга» можно ставить крест. Даже выигрыш в споре удержал бы компанию на плаву очень недолго, до тех пор, пока я, может, сумел бы…

Он замолчал и с силой провел ладонью по лицу. Лейси села, поджав под себя ноги:

– Пока ты сумел бы жениться на Эдит Бишоп. Юноша безвольно опустил руки, глаза его потемнели от горя:

– Да.

– Понимаю. – Лейси показалось, что посторонняя женщина вдруг нарушила их уединение, и попыталась встать.

Гаррет рванулся к ней и схватил ее за руки.

– Лейси, посмотри на меня.

Она сделала, как он просил, понимая, что теперь уже бесполезно стараться противиться ему.

– Я пытаюсь сказать, что разрушил все твои планы. Наши планы. Теперь я, конечно, не позволю тебе выйти замуж за Себастьяна и сам не собираюсь жениться на Эдит.

– Но ведь ты сказал Себастьяну, что дал слово чести пойти под венец с Эдит.

– Это, – Гаррет кивнул на разбросанную постель, – это все изменило. Теперь я в долгу перед тобой, какие бы это ни повлекло за собой последствия.

– Я должна тебе кое-что сказать, – прошептала Лейси, уютно прижимаясь к Гаррету и почти касаясь губами его уха.

Солнечные лучи ясного утра прорвались сквозь щели дверного проема, нарисовав светлый квадрат на грязном полу. Холодный ветерок гулял по комнате, но им было тепло в объятиях друг друга.

– Что именно? – пробормотал Гаррет.

Все его внимание было сосредоточено на прекрасной линии ее шеи, открывшейся его взгляду сейчас, когда она склонилась к нему так близко.

– Меня собирались выдать замуж именно за тебя.

Облако страсти испарилось, Гаррет откинулся назад и внимательно заглянул ей в лицо.

– О чем ты говоришь?

– Ты спрашивал меня, как я узнала о вашем пари и о твоем финансовом положении.

Он кивнул.

– Мой отец перед смертью собирался выдать меня замуж за тебя. Вероятно, у него были какие-то деловые отношения с твоим отцом, и он решил, что ты составишь мне прекрасную партию. Однако когда он выяснил правду о твоем состоянии и узнал через своего друга о деньгах, положенных в Банк Алабамы, то изменил свое решение.

– Он был прав, – сказал Гаррет.

В свете дня перед ним еще яснее предстало все, о чем он так сожалел, в чем раскаивался. То, что можно было не замечать в темноте ночи, упиваясь страстью Лейси, теперь невозможно было сбрасывать со счетов.

– Нет, – сказала Лейси, отодвигая упавшую ему на лоб прядь волос и покрывая нежными поцелуями его брови. – Он был прав с самого начала. Ты для меня – единственный.

– Лейси, я не могу отказаться от любви к тебе и не позволю тебе уйти, хотя точно знаю, что должен бы это сделать. Но ты должна понимать, с какими трудностями мы столкнемся, когда вернемся в Мобил.

– Мне нет до этого дела. До тех пор, пока ты рядом, я могу выстоять против чего угодно. Меня не волнуют деньги, Гаррет, – сказала она, поднимая к нему лицо и ловя его взгляд. – Ты должен знать, что я обратилась к тебе за помощью не ради собственного блага.

– Я знаю. Но и ты должна знать, что я не могу спасти «Изумрудные дубы». Черт, счастьем было бы сохранить городской дом. Мне придется продать «Морские перевозки Армстронга» и найти работу. Твои матушка и брат вынуждены будут жить вместе с нами в городском доме, мы не сможем позволить себе имение за городом. Это будет не та жизнь, к которой привыкли они, и привыкла ты.

Лейси отвернулась, жестокая реальность обрушилась на нее, сверкающее облако совместного счастья растаяло. Гаррет был прав. Он не мог спасти поместье, не мог остановить Стоуна.

– Это невозможно, Гаррет. Я не могу заставить матушку уехать из поместья! Не сейчас… А может быть, никогда не смогу. Да и Джорджи… Ты не понимаешь того, что происходит с моим братом. Он никогда не привыкнет жить в другом месте.

– Это будет нелегко для твоей матери и Джорджи, – согласился Гаррет. – Но ты всегда знала, что твой план мог и провалиться. Мы поможем Джорджи приспособиться. И, может быть, если твоя матушка увидит, что ты счастлива, это даст ей силы смириться с потерей твоего отца.

– Нет, – резко оборвала его Лейси. – Нет, ты не понимаешь. Это невозможно. Должен быть какой-то другой выход. Тот, что позволит нам быть вместе и все-таки даст мне возможность выкупить закладную на «Изумрудные дубы».

Она вспомнила обещания Стоуна очаровать ее матушку и заставить ее выйти за себя замуж. Если она придет к Катрине и скажет, что та должна покинуть поместье и переехать в город, да еще привезти Джорджи на всеобщее обозрение, показать его обществу, от которого его так тщательно всегда прятали, матушка – Лейси ни минуты не сомневалась – не поймет ее. Она придет в ужас, и не без оснований. Катрина окажется отданной на милость Стоуна. И не исключено, что она решится принять его предложение и выйдет за него, если только это даст ей шанс остаться в «Изумрудных дубах». Даже если Лейси постарается убедить мать в вероломстве Стоуна, в ее теперешнем состоянии она, скорее всего, ничего не поймет.

Лицо Гаррета посуровело. Он нежно отодвинул Лейси в сторону, встал с топчана, подобрал одеяло и обернул его вокруг талии. Подойдя к очагу, юноша попытался вернуть к жизни чуть тлеющий огонь, подбросив в него последний обломок стула.

– Я все знаю о твоем брате Джорджи, – он повернулся к девушке лицом.

– Откуда?

Гаррет вытер руки об одеяло и вернулся к кровати.

– Я кое-что выяснял, после того как ты впервые появилась в моей конторе. Мне стало любопытно, почему я никогда до этого не встречал тебя в Мобиле.

– Мы жили очень уединенно. Матушка предпочитала оставаться с Джорджи, в «Изумрудных дубах». Отец никогда надолго их не оставлял. Он настоял, чтобы я все-таки появилась в свете, но потом оставил меня в покое, понимая, что я гораздо счастливее дома вместе с ними, чем могла бы быть, выйдя замуж и уехав.

– До тех пор, пока у тебя не осталось выбора.

Она кивнула. Гаррет опустился на матрас рядом с девушкой и взял ее руку в свою.

– А теперь все, что ты так старательно спланировала, рухнуло. Несмотря на все, что ты сделала, ты потеряешь поместье. Из-за этого… из-за нас.

Лейси покачала головой.

– Нет. Прежде всего, я не имела права бросаться в погоню за Себастьяном. Нам следует оставить его в покое. Он, должно быть, любит эту девушку. И только это имеет значение.

– Может, так должно было бы быть, – согласился Гаррет, внимательно рассматривая, ее маленькую ладошку. – Но ведь это не так, правда? Ни для одного из нас.

– Что ты говоришь?

Голос Лейси задрожал: его слова посеяли в ее душе сомнения и страх. Неужели Гаррет сожалел о том, что между ними произошло? Неужели он хотел, чтобы этого никогда не случилось и ему удалось осуществить задуманное и жениться на Эдит Бишоп?

– Родители Себастьяна никогда не одобрят его выбор. Бишоп, вполне возможно, постарается стереть меня в порошок за то, как я обошелся с его дочерью. А твоей семье придется переехать в город. Самое ужасное, что я чувствую полное бессилие! Я ничего не могу сделать ни в первом случае, ни во втором, ни в третьем…

Голос Гаррета звучал раздраженно. Он заметил, как глаза Лейси расширяются от страха, и сразу же смягчился, наклоняясь к ней поближе.

– Только не вздумай сказать, что жалеешь, – прошептала Лейси, повторяя его недавнее требование.

Гаррет заметил, что в глазах любимой заблестели слезы и затаился страх, который ей никак не удавалось скрыть. Он притянул ее к себе и заставил себя улыбнуться.

– Ни о чем не волнуйся, – попросил Гаррет.

Лейси подняла глаза и пальчиком смахнула слезинку с ресниц.

– Я люблю тебя, Лейси Вебстер, – сказал он. – И всегда буду любить. Единственное, о чем я жалею, – это о том, что больше ничего не могу тебе предложить.

Она улыбнулась, дотронулась до его щеки и, отпустив одеяло, уронила его на кровать. Глаза Гаррета скользнули по ее матовым плечам и розовым соскам. Юноша протянул руки, чтобы прикоснуться к ней, и она бросилась в его объятия.

Лейси не хотела думать о Стоуне. Только не сейчас, когда любовь, подаренная ей Гарретом, все еще согревала ее душу и тело. Ей придется отыскать другой способ, чтобы остановить Стоуна, помочь матери и Джорджи остаться в своем доме. Но только не сейчас, не в эти минуты, когда все мечты Лейси слились в одном: еще раз радостно раствориться в новых ощущениях, которые пробудил в ней Гаррет.

– Сейчас нам достаточно этого, – сказала она. – Позже будет время побеспокоиться об остальном.

Глава 18

– Нам лучше отправиться прямо сейчас. Чтобы дойти до дома Сэйди, потребуется немало времени.

Гаррет и Лейси оделись, чувствуя себя немного неуютно в костюмах, которые заскорузли, высохнув у огня. Когда Лейси одевалась, Гаррет отвернулся, но она понимала, что это простая дань ее скромности. Прошлой ночью он узнал и рассмотрел каждую частичку ее обнаженного тела.

Поправляя юбки, Лейси подошла к нему сзади. Гаррет повернулся, и Лейси внезапно смутилась под его взглядом: он рассматривал ее стройную фигурку так, словно хотел запомнить навсегда.

– Я готова, – сообщила Лейси. – Жаль, что нечего поесть. Дойти до Сэйди без завтрака будет нелегко.

– Неважно.

– По пути обсудим наши планы. Если кому-нибудь станет известно, что мы вдвоем провели ночь в хижине, пойдут пересуды.

Лейси кивнула, молча соглашаясь со всем, что бы ни предложил Гаррет. Он взял ее руку и поднес к губам. Нежно целуя ладошку Лейси, он закрыл глаза.

– Не беспокойся. Мы что-нибудь придумаем. Она снова кивнула и отняла руку. Ей следовало бы рассказать Гаррету о Стоуне, если только он сможет понять.

«Нет», – решила Лейси. Тадэус Стоун оставался проблемой, с которой ей предстояло справиться в одиночку. С самого начала ей было известно, что ее долг – остановить этого человека. Именно поэтому она ничего не рассказала о нем Фрэнси. Никто, даже Гаррет, не мог помочь ей.

– Ну так вперед. Пойдем.

Все еще держа девушку за руку, Гаррет шагнул за перекособоченную дверь и вывел Лейси на свет яркого солнечного утра. Холодный воздух напомнил им о зиме, которая пока еще не сдала своих позиций.

Гаррет сделал несколько шагов вперед, и его фигура внезапно напряглась.

– Будь ты неладен! – пробормотал он.

Лейси посмотрела через его плечо, и на ее лице появилась широкая, радостная улыбка.

– Слава Богу! – воскликнула она, бросаясь вперед.

Гаррет решительно шел по направлению к пастбищу, раскинувшемуся через дорогу от хижины. Там беззаботно пощипывал высокую пожелтевшую траву его конь.

– А где же моя лошадка?

– Она пойдет за ним по следу. Ты получишь ее раньше, чем наступит вечер.

Гаррет приблизился к жеребцу.

– Так ты вернулся, да? – проворчал он. – И, насколько я вижу, доволен – дальше некуда!

Сделав еще пару шагов, юноша похлопал коня по крутому боку. Свободно болтающаяся уздечка тянулась по кустам. Седло и седельные сумки оказались нетронуты. Продолжая пощипывать траву, жеребец посмотрел наверх.

– Ладно, на твое счастье, я сегодня снисходительно настроен к влюбленным, благодаря радости, которую испытал сам этой ночью. В противном случае я, вероятно, отправил бы тебя на мыло сразу по возвращении в Мобил.

Гаррет повернулся к Лейси.

– По крайней мере, нам теперь обеспечен завтрак, – сказал он, открывая сумку.

– Так мы можем продолжать путь? – поинтересовалась Лейси.

– Конечно! Мы можем делать, что пожелаем, – кивнул Гаррет.

– Так мы поедем?

Сомнение, прозвучавшее в голосе Лейси, заставило Гаррета внимательно посмотреть на девушку.

– Ты о чем?

– Мы все-таки попытаемся остановить Себастьяна? Не следует ли дать ему возможность найти свое счастье?

Гаррет долго не отвечал и только потом кивнул.

– Может быть. Но у нас есть в запасе два дня. Я должен убедиться, что это бегство с возлюбленной – именно то, чего хочет Себастьян. Я должен убедиться, что он взвесил все последствия, которые возникнут из-за его поступка, – так же, как это следует сделать нам, – и что он не бросился головой в омут, совершая глупость, о которой потом будет сожалеть.

– Понятно.

Гаррет чувствовал, что слишком многим обязан Себастьяну. Они были друзьями, и Себастьян пытался помочь, прежде всего, ему, соглашаясь жениться на Лейси. Если сейчас Себастьян совершал ошибку, в которой позже будет раскаиваться, следовало, по крайней мере, постараться поговорить с ним.

Гаррет развернул марлю, достал мягкий сыр и хлеб и отдал Лейси самые большие куски. Девушка разломила хлеб и вложила в него ломоть сыра.

Когда завтрак был окончен, Гаррет помог Лейси сесть на коня. Сам он уселся позади девушки, крепко зажав ее ногами.

Лейси не могла справиться с охватившим ее блаженным чувством, вызванным близостью Гаррета, теплом его тела, которое ощущалось сквозь складки слегка влажного еще платья. Она просто радовалась прикосновению обнявших ее рук, когда он подхватил поводья и направил жеребца к дороге.


Праздничная суета, царившая в Нью-Орлеане, вызвала у Лейси и Гаррета двойственное чувство. С одной стороны, она крайне замедляла их продвижение и делала практически безнадежной попытку найти Себастьяна. С другой – позволяла не прятаться и не бояться привлечь к себе внимание своими безнадежно помятыми длительной поездкой костюмами. К тому же Гаррет оказался прав, когда обещал, что лошадка Лейси не замедлит объявиться. Так что им, во всяком случае, не пришлось въезжать в город верхом на одном жеребце. Веселая публика заполнила все улицы и аллеи города. Перед глазами молодых людей, пока они пробирались к ближайшей гостинице, мелькали самые разнообразные костюмы. Себастьян совершенно правильно выбрал пункт назначения. Карнавал в Нью-Орлеане обеспечивал ему полную анонимность.

– И что теперь? – спросила Лейси, рассматривая мужчину в шутовском наряде, направляющегося им навстречу.

Приблизившись, весельчак дернул за шнурок, торчащий из бумажного конуса, и во все стороны полетели узкие разноцветные полоски бумаги.

Лейси улыбнулась этой выходке, но Гаррет только нахмурился.

– Не многое же нам удастся сделать. Себастьян выбрал прекрасное место, чтобы затеряться здесь. Если нам не повезет и не окажется, что он остановился где-то поблизости, можно считать, что наша поездка оказалась напрасной.

Выглядывая из-за плеча Гаррета, Лейси радостно улыбнулась.

– Я не называла бы ее напрасной, – нежно шепнула она, пытаясь подбодрить любимого. Прошедший день оказался настоящим испытанием. Она знала, что Гаррет очень устал. Он был серьезен и задумчив, беспокоясь, прежде всего, за Лейси.

– Ты права, – он перегнулся через седло и взял Лейси за руку. – Я без колебаний могу сказать, что мы хорошо провели это время.

Лейси снова улыбнулась, но все-таки не смогла скрыть охватившее и ее беспокойство. Голос Гаррета звучал озабоченно, его веселость была явно наигранной. С того самого момента, как они покинули хижину, что-то очень тревожило юношу, и с каждой минутой он становился все задумчивее.

Лейси и Гаррет с трудом пробрались сквозь толпу участников маскарада и наконец, оказались у входа в большой отель. Огромная вывеска над дверью из стекла и латуни гласила: «Отель Рю Сент-Клер». Сверху причудливый вход украшал изогнутый карниз из позолоченных пластин с резным узором. Разглядывая это великолепие, Лейси вдруг почувствовала себя неуютно оттого, что на ней было помятое платье, волосы растрепались, а в руках у них не было ни одного чемодана.

Гаррет спешился и помог ей спуститься на землю, но внимание его при этом было сосредоточено на чем-то другом.

– Я узнаю насчет комнат, – сказал он, набрасывая поводья на коновязь и открывая перед Лейси роскошные двери.

«Комнат, – подумала она. – Не комнаты»… Гаррет не собирался провести с ней еще одну ночь. Он, совершенно очевидно, пытался спасти то, что осталось от ее доброго имени, но она предпочла бы провести то время, что еще было в их распоряжении, с ним вместе. Стоун продолжал угрожать ее семье, и до тех пор, пока она не придумает, как остановить его, Лейси не могла строить планов на будущее.

А может, Гаррет уже жалел об их ночи страсти, которую они провели вместе? Неужели он раскаивался и только не говорил ей об этом? Или единственное, о чем, как Гаррет сам признавался, он сожалел, – отсутствие средств, чтобы помочь ей, – так продолжало удручать его, что он не мог справиться с отвратительным настроением?

Лейси очень хотелось убедить любимого, что для нее богатство не имело значения. Это было правдой, но лишь до тех пор, пока касалось ее лично. Деньги приобретут огромную важность, как только речь зайдет о матери и Джорджи. Сейчас не следовало выдавать беспокойства насчет будущего, но сомнения жили в душе Лейси, омрачая радость. Как же ей спасти семью, отвести беду, которую нес с собой Стоун, если она не достанет денег, чтобы выкупить закладную на «Изумрудные дубы»?

Четыре месяца назад Лейси и представить себе не могла, что покинет поместье. Месяц назад она все еще считала, что единственный способ обезопасить свое будущее – это выйти замуж за Себастьяна. Ничего не изменилось. Она сказала Гаррету, что они провели вместе прекрасную ночь, и достаточно. Однако это было ложью, потому что теперь Лейси не могла представить свою жизнь без него. А перспективы им открывались отнюдь не такие радужные, как ей казалось, когда он сжимал ее в страстных объятиях.

Холл гостиницы встретил их натертой до блеска позолотой и темно-красным бархатом. Стулья с высокими спинками стояли вокруг чайных столиков, за которыми сидели элегантно одетые дамы и джентльмены. Все оглянулись на звук открывшейся двери, и Лейси вновь почувствовала себя ужаснонеуверенно. Она заметила, как сморщились и разом отвернулись аккуратные носики, почтенная публика быстро отвела взгляды от вновь прибывших.

– Могу я чем-нибудь быть вам полезен? – услышала Лейси вопрос человека, стоящего за стойкой гостиницы.

Она повернулась и увидела, с каким презрением он на них смотрит. От Гаррета, вероятно, тоже не ускользнуло выражение лица клерка, и голос его прозвучал весьма резко.

– Нам нужны комнаты на ночь. Для леди и для меня, – заявил он.

Портье даже не сделал вид, что заглядывает в журнал, лежащий перед ним. Он презрительно фыркнул и одернул полы своего парчового сюртука.

– Боюсь, у нас нет свободных мест.

– Послушай, ты, маленький невежа…

– Гаррет, давай уйдем. Найдем комнату в другом месте. Это ведь неважно.

Стряхнув руку Лейси, Гаррет перегнулся через стол и схватил человечка за лацканы.

– Леди, – проревел он, – желает получить комнату с ванной. Так что потрудись найти свободный номер!

Портье испуганно выпучил глаза, но все-таки решительно вздернул подбородок.

– Говорю вам, гостиница переполнена. Сейчас ведь карнавал!

Лейси снова дернула молодого человека за локоть.

– Гаррет, он прав. Пожалуйста, отпусти его.

Она оглянулась и увидела, что глаза всех присутствующих устремлены на них. Лейси сильнее потянула Гаррета за рукав.

– Пожалуйста… – настойчиво повторила девушка.

Гаррет наконец отпустил несчастного. Портье отшатнулся и с трудом сглотнул, торопливо одергивая полы сюртука. Выступающий кадык на его шее нервно подпрыгивал и дрожал.

– Гаррет, давай уйдем, – умоляла Лейси.

– Подожди, – оборвал ее Гаррет, наклоняясь к портье. Тот испуганно сделал шаг назад.

– Мы разыскиваем мужчину и женщину. Они, скорее всего, приехали вчера вечером. – Гаррет принялся описывать Себастьяна, и клерк развернул к нему книгу записи постояльцев.

– Здесь похожих нет. Я сказал вам, гостиница переполнена. И уже не один месяц. Никто не может получить у нас номер во время карнавала, если не забронировал его заранее.

Гаррет пробежал глазами по списку имен в журнале, чувствуя угрызения совести за то, что так грубо обошелся со служащим. Он вытащил из кармана монету и бросил ее на стол.

– Спасибо, – буркнул Гаррет.

Он резко повернулся, и Лейси поспешила вслед за ним покинуть отель.

Они шли по улице, ведя лошадей под уздцы, от гостиницы к гостинице. После четырех попыток стало ясно, что комнату на ночь им получить, скорее всего, не удастся. Все, что возможно, уже было занято приехавшими на карнавал. Никто, напоминающий Себастьяна по описанию или под его именем, не появлялся ни в одном из отелей. Они шли дальше и дальше. Позади остались шикарные отели и постоялые дворы. Теперь пришел черед не таких роскошных меблированных комнат. Гаррет мрачнел с каждой, минутой.

Лейси хотелось что-нибудь сделать, чтобы убедить его: она не жалеет об их решении, не обвиняет его в том, что ему не удается найти пристанище. Но она не без основания подозревала, что если затронет эту тему, то даст ему понять, что очень обеспокоена.

Страдая от полной беспомощности, Лейси следовала за Гарретом до тех пор, пока они наконец не наткнулись на маленький аккуратный пансион на берегу реки. Хозяйка сказала, что у нее есть одна свободная комната, и Гаррет обернулся к Лейси, ища ее одобрения. Она кивнула, немного сожалея о том, что им придется это сделать, так как поняла, что Гаррет не хочет останавливаться с ней в одной комнате. Однако другого выхода не было.

Они поднялись по лестнице к двери, на которую указала им хозяйка, пообещавшая немедленно прислать все необходимое, чтобы Лейси могла принять ванну. Гаррет исчез на минуту и вернулся с двумя седельными сумками в руках. Он вынул оттуда свой бумажник, достал из него несколько банкнот и вручил их Лейси.

– Я вернусь позже, – сказал он, не утруждая себя длинными объяснениями. – Закажи ужин.

Гаррет ушел, а Лейси вдруг задумалась, собирается ли он вообще возвращаться. Его мрачное настроение полностью лишило ее уверенности в себе.

«Прекрати дурить! – уговаривала себя Лейси. – Может быть, он просто пошел, чтобы найти конюшню для лошадей».

И все-таки Лейси никак не удавалось унять волнение, вызванное поспешным уходом Гаррета. Его настроение говорило само за себя, однако Лейси не могла смириться с тем, о чем пока не было сказано вслух.

Она разделась, оставшись в одном нижнем белье, и села на краешек кровати, дожидаясь, когда хозяйка принесет воду для обещанной ванны. Это поможет ей почувствовать себя лучше, решила Лейси. «По правде говоря, трудно выглядеть желанной в платье из шотландки, которое вытерпело такое длинное путешествие», – думала Лейси. Ну как можно рассчитывать, что Гаррет будет обращать на нее внимание, когда она так одета?

Хозяйка пансиона принесла корыто и несколько кувшинов с кипятком. Лейси вымыла волосы и долго терла мочалкой тело, до тех пор, пока вода не остыла, и по ее коже не побежали мурашки. Тогда она вылезла из корыта и вытерлась пушистым полотенцем, втайне мечтая о том, чтобы у нее оказалась красивая ночная рубашка, которую она могла бы надеть раньше, чем вернется Гаррет. Хотя они еще и не были женаты, Лейси чувствовала себя как новобрачная, которая волнуется и трепещет.

Кто-то постучал в дверь, и она осмотрела комнату в поисках одежды.

– Минуточку! – крикнула Лейси, чувствуя, как сердце бешено забилось в груди.

Наконец она схватила помятые юбку и жакет – единственную имеющуюся в ее распоряжении одежду – и торопливо натянула их на себя. Пальцы почти не слушались, когда она попыталась застегнуть пуговички из слоновой кости. Кончилось тем, что она перепутала петли и ужасно смутилась.

– Это всего-навсего я, дорогуша, – крикнула из-за двери хозяйка. – Я принесла ужин.

Оставив жакет в полном беспорядке, Лейси открыла дверь.

Миссис Леон держала перед собой поднос, наполненный до краев разнообразной снедью.

– Я принесла вам пирожки и немного мяса. После сырной недели не особенно побалуешься, пока не кончится Великий пост. Надеюсь, вам все понравится.

Лейси взяла поднос.

– Спасибо, но мой… м-м-м… мой муж пока еще не вернулся.

– А, так это для вас! Ваш молодой человек предупредил, что не будет ужинать с вами. Хотя он сам должен был вам об этом сказать, но он умчался в страшной спешке. Даже не побеспокоился о том, чтобы поставить жеребца в стойло. Правда, попросил меня принести вам это.

Она вручила Лейси простенькую хлопчатобумажную ночную сорочку, которая была ей великовата размера на два, но зато не оставляла сомнения в чистоте.

– Спасибо, очень признательна. А у вас здесь есть конюшня? – Лейси не удержалась от вопроса, хотя сердце ее не желало слышать ответ.

– Конечно, и очень хорошая! Никаких дурных запахов.

– А мой… а мистер Армстронг сказал что-нибудь еще?

Лейси было отвратительно расспрашивать постороннего человека о Гаррете, поэтому сочувствие, которое она испытывала к его настроению, сменилось легким раздражением.

Как и предполагала Лейси, хозяйка пансиона удивленно посмотрела на девушку.

– Ни слова, – заверила она, сгорая от любопытства, что за кошка пробежала между молодыми.

Лейси кивнула и притворилась, что с интересом рассматривает поднос с едой.

– Ну, спасибо. Все выглядит страшно аппетитно.

Женщина, поняв, что ей позволено удалиться, вышла из комнаты. Лейси поставила поднос, отложила в сторону ночную рубашку и подошла к окну. Снаружи вовсю бурлило веселье. Лейси знала, что праздничная лихорадка не прекратится до полуночи «жирного вторника», когда среда вступит в свои права, положит конец радостной суете и начнется Великий пост.

Они обязаны вернуться в Мобил во вторник к полуночи, когда все должны снять маски. Их с Гарретом собираются объявить Королем и Королевой карнавала. По окончании торжеств они с Себастьяном планировали официально объявить о своей помолвке. Как много изменилось за такой короткий промежуток времени! Лейси никак не могла собрать мысли воедино, однако одна ясно отпечаталась в мозгу, заставляя сердце сжаться от боли.

Гаррет оставил ее одну в этом пансионе! Ни слова не сказал, куда уходит и когда вернется. «Если, – подумала вдруг Лейси, – он вообще вернется».

Глава 19

Поплотнее завернувшись в одеяло, Лейси покрепче закрыла глаза и постаралась не обращать внимания на солнечные лучи, которые проникали в комнату через щелочку между шторами. Однако розовый туман постепенно превратился в желтое пламя рассвета, и она с трудом разжала тяжелые веки.

Лейси быстро осмотрела комнату, не вполне понимая, где находится. Ее взгляд вдруг остановился на спящем человеке – высокая фигура пристроилась в кресле, стоящем у окна напротив. В тот же миг от сна Лейси не осталось и следа. Гаррет! Когда же он пришел? Почему она ничего не слышала? И почему это он спал, устроившись в кресле?

Ответ на последний вопрос казался Лейси само собой очевидным, и она потихоньку выскользнула из постели. Стянув с себя чужую рубашку, Лейси торопливо оделась в свое безнадежно испорченное дорожное платье, стараясь не разбудить Гаррета. Этого и не произошло. Очевидно, он очень поздно вернулся прошлой ночью.

Лейси рассердилась. Причесываясь и натягивая полуразвалившиеся туфли, она постепенно пришла в такую ярость, что начала нарочно шуметь, пытаясь заставить молодого человека проснуться.

Наконец уловка сработала. Юноша потянулся и смущенно открыл глаза. Когда их взгляды встретились, Гаррет заметил, что она чем-то недовольна, и нахмурился.

– Тебя что-то беспокоит, или ты всегда так шумишь по утрам?

Лейси едва удержалась, чтобы не бросить в него гребень.

– Ты где-то был допоздна? – ехидно спросила она. – Я не заметила. Скажи-ка, чем это ты занимался до рассвета?

Гаррет изумленно взглянул на Лейси и с силой потер заросший за ночь подбородок. Скребущий звук так возбудил Лейси, что ей пришлось отвернуться, лишь бы он не заметил призыва на ее лице. Ей до боли хотелось снова проснуться в его объятиях и первым делом, протянув руку, дотронуться до его покрытой щетиной щеки. Почувствовать, как жесткие волоски царапают нежную кожу, когда он покрывает ее поцелуями.

Лейси почувствовала, как что-то комком сжалось в желудке, и, сцепив руки, прижала их к себе, чтобы унять внезапную острую боль.

– Мне показалось, ты сказала, что не заметила, как поздно я вернулся?

Лейси вспыхнула и бросила гребень на массивный туалетный столик из дуба.

– Так и есть, – солгала она.

С удивлением выгнув бровь, Гаррет посмотрел на нее и отвернулся.

– Мы позавтракаем и отправимся домой, – сказал он.

– Домой? После того, как мы проделали весь этот путь? А как же Себастьян?

– Именно из-за Себастьяна меня вчера так долго не было. Я пытался найти его.

– Почему же ты не сказал мне? Я бы пошла с тобой.

– Потому что в некоторых местах, куда я заглядывал, тебе делать нечего. Я не только проверил все гостиницы города, я посетил все игорные дома и салуны. Если он здесь, то умышленно прячется. Мы должны попасть на утренний поезд, если надеемся вернуться в Мобил к тому времени, когда нужно будет снимать маски.

Старое деревянное кресло заскрипело, Гаррет с силой вытолкнул из него свою мощную фигуру и, подойдя к умывальнику, наполнил таз.

Лейси услышала, как он чуть не задохнулся, когда плеснул на лицо ледяной водой. Только тут она почувствовала, что в комнате стоит жуткий холод. Почему же она не замечала этого раньше? Неужели само присутствие Гаррета согревало ее?

Она опять поймала на себе его взгляд. Щеки юноши раскраснелись, и Лейси никак не могла унять приятную дрожь, которая охватила ее при виде его растрепанных волос. Гаррет внимательно смотрел на девушку, и она больше не стремилась скрыть овладевшее ею страстное желание. Она нуждалась в нем, в его понимании. Лейси безумно хотелось найти способ доверить ему тайну, связанную со Стоуном, но это оставалось ее личным делом. Она сама должна с ним справиться.

И все-таки необходимо было еще раз убедиться, что Гаррет не раскаивался в том, что произошло между ними. Может, это придало бы ей уверенности, помогло побороть раздирающие душу противоречивые чувства. – Однако поведение любимого сковывало ее, лишало уверенности. Мысли, которые, похоже, мучили Гаррета, только усиливали страхи Лейси.

Легкое облачко сомнения, омрачившее утро после того, как они провели столь прекрасную ночь любви, постепенно разрасталось, и, чувствуя колебания Гаррета, она все меньше верила в осуществление розовых надежд, зародившихся было в ее душе.

Лейси до безумия хотелось, чтобы все, о чем она сейчас вспоминала, стало правдой. То, что их соединило, должно стать чем-то прекрасным и особенным, дать им силы преодолеть все разделяющие их преграды. И вновь мысль о Стоуне разрушила очарование момента. Его угрозы укради у нее возможность отдаться теплу и любви Гаррета, волшебству связавшего их чувства.

Лейси увидела, как в противоположном углу комнаты Гаррет натягивает сапоги. Очевидно, ничему не суждено сбыться, а она даже не могла объяснить ему, почему.

– В чем дело? Что ты так смотришь?

Только тут Лейси заметила, что пристально рассматривает Гаррета, и отвернулась к дешевенькому зеркалу.

– Ничего, – сказала она, наблюдая за его отражением в неровном стекле и заметив, что он опять удивленно вскинул брови.

Гаррет продолжал готовиться к отъезду, а Лейси, бесцельно переложив с места на место гребень, который нашла в его сумке прошлым вечером, подошла к окну.

По улице бродили толпы веселящейся публики. Некоторые из них поднялись совсем рано, некоторые так и не ложились. Лейси отдернула штору из недорогого узорчатого ситца и наблюдала, как мимо идут наряженные в смешные костюмы участники карнавала.

Гаррет долго смотрел на Лейси, застывшую у окна, потом продолжил одеваться. Что он мог ей сказать? Он видел: ее смущает его поведение, но не находил слов, чтобы подбодрить любимую. Как? Сегодня он мог предложить ей не больше, чем в первый день, когда они встретились. Если быть честным, он мог предложить еще меньше.

Что же позволило ему привезти ее в ту маленькую хижину, словно она уже принадлежала ему? Ведь это было не так. Она должна была стать женой Себастьяна, если бы ему удалось отыскать этого дурака прежде, чем он сломает всю свою жизнь. Да и сам Гаррет связан с Эдит так прочно, словно они уже произнесли слова супружеской клятвы. Гаррет готов был поставить последний доллар: Бишоп не позволит ему разорвать помолвку без скандала, каких еще не знал Мобил. А уж с деньгами, которыми располагает этот человек, он легко разрушит даже самые слабые надежды Гаррета на будущее.

Он любит Лейси и желает ей самого лучшего. И, к сожалению, ее любовь к нему не принесет ей счастья. Она сама сказала, что, если выйдет за него замуж, это разрушит ее жизнь. Но разве у Лейси был теперь выбор? Он лишил ее этого права там, в хижине. Скоро они должны будут пожениться, несмотря на все последствия.

Одна эта мысль делала Гаррета счастливым, но он знал, что Лейси будет очень страдать. Пострадает ее семья. Очень скоро Лейси поймет: его эгоистический поступок – близость с ней – стоил ей всего, чем она так дорожила. Она все чаще будет упрекать его, может, даже возненавидит.

Боже! Даже предвидя все это, Гаррет не мог совладать с радостью, которая переполняла его сердце при мысли о том, что скоро она навсегда будет принадлежать ему.


Мужчина в костюме дворянина прошлого века, женщина, наряженная как мавританская принцесса. Еще один шут, а может быть, тот же самый, которого они видели в день приезда. Девушка из гарема восточного шейха. Мужчина и женщина в темных накидках, одетые как…

Лейси почти вплотную прижалась к окну, протирая ладонью запотевшее от холода и утренней росы стекло. Темная накидка. Мужчина в высоком цилиндре. «Это не костюм», – вдруг поняла Лейси.

– Гаррет, – шепотом позвала она, все еще не веря своим глазам. Он не ответил, и Лейси нетерпеливо постучала по окну.

– Гаррет! – уже громко окликнула она юношу.

Он поспешил подойти к ней:

– Что такое?

– Вон там… – Лейси показала на пару, торопливо пересекающую улицу.

Мужчина поддерживал женщину под локоть. Они уже вышли на тротуар, ведущий к берегу реки.

– Это?..

– Себастьян! – воскликнул Гаррет, хватая Лейси за руку. – Пойдем!

Подхватив немногочисленные вещи, Гаррет бросил на кровать деньги, которых вполне хватило, чтобы оплатить их пребывание здесь. Они бегом спустились по задней лестнице, седельные сумки болтались у Гаррета на плече, он все еще крепко держал Лейси за руку.

Не успели они открыть дверь, как их охватил утренний холод. Молодые люди торопливо зашагали по аллее за пансионом.

– Сюда, – указал Гаррет.

Они обогнули кирпичный дом, и вышли на улицу, которая вела туда же, куда скрылся Себастьян. Лейси с благодарностью опиралась на руку Гаррета. Он помогал ей двигаться быстрее и одновременно поддерживал. Едва поспевая за его широкими шагами, Лейси вскоре начала задыхаться, но ни на мгновение не позволяла себе замедлить ход.

Наконец они вышли на нужную улицу, высматривая, не мелькнет ли впереди интересующая их парочка. Деревья и гуляющие закрывали обзор. Гаррет и Лейси бросились искать дальше.

Гаррет повернул за угол, и Лейси решила, что ей необходимо остановиться хотя бы на минуту. Она высвободила руку из крепко держащей ее руки Гаррета и уже открыла было рот, чтобы сказать, что больше не может продолжать путь, как вдруг услышала радостный вопль Гаррета.

Они увидели, как те, кого они догоняли, сойдя с тротуара, зашагали прямо через открытую поляну, заросшую травой. Держась за руки, Гаррет и Лейси бросились вслед за Себастьяном и девушкой.

Теперь уже ничто не мешало им видеть их, и они смогли сбавить темп, чтобы перевести дыхание. Атласные туфельки Лейси моментально промокли, ноги ее заледенели.

Еще одна улица, еще одна аллея – погоня не прекращалась. Французский квартал, прилавки рынка, пахнущие спелыми овощами и сырым мясом. Молодые люди бежали мимо продавцов, разложивших свои товары, не обращая внимания на их зазывные крики.

Гаррет обогнул очередной угол и с разбегу налетел на квартеронку, несущую на голове корзину цветов. Корзина перевернулась, бутоны рассыпались по выложенной кирпичом аллее. Гаррет и Лейси торопливо собрали цветы и помогли женщине водрузить корзину на голову. Уголки губ торговки оставались гневно опущенными вниз до тех пор, пока Гаррет не сунул руку в карман и не вытащил оттуда монетку.

– Извините нас, – сказал он и сразу же увлек Лейси дальше по аллее.

Женщина смотрела им вслед, продолжая ругаться на чем свет стоит, но Лейси и Гаррет уже бежали дальше.

– Черт! – ругнулся Гаррет, оглядывая пустынную улицу, Лейси прислонилась к каменной стене дома, чтобы немного отдохнуть, ей никак не удавалось перевести дыхание.

– Думаю, мы их потеряли.

Оглянувшись, Лейси заметила, как взметнулась черная ткань исчезающей за следующим углом пышной юбки. Задыхаясь, она схватила Гаррета за руку и указала вперед.

– Пойдем.

Лейси послушно позволила Гаррету повести себя, дальше. Вверх по Берганди-стрит, на Бурбон-стрит и дальше, через Сент-Чарльз-стрит… Всякий раз, когда им казалось, что уже все потеряно, кто-то из них замечал беглецов и погоня продолжалась.

Время от времени Лейси задумывалась: зачем они несутся по улицам Нью-Орлеана, преследуя тех, кто, совершенно очевидно, хотел скрыться. Но она знала, что беспокойство Гаррета за судьбу Себастьяна будет гнать его дальше и дальше, и ей оставалось только следовать за ним. Она не могла допустить, чтобы погоня прекратилась из-за нее как раз тогда, когда судьба подарила им такой шанс и они успели обнаружить тех, кого искали.

На Сент-Чарльз-стрит их окружила развеселая публика в пестрых костюмах, шальная от выпитого предыдущим вечером и выискивающая, где бы еще развлечься. Лейси успела заметить, как толпа поглотила Гаррета. Он звал ее, но их заставили расцепить руки и потащили в разные стороны.

– Гаррет! – звала Лейси, но танцующие весельчаки толкали ее из стороны в сторону. Какой-то молодой человек в шотландском костюме схватил Лейси и закружил в танце по улице. Лейси попыталась оттолкнуть его, но, охваченный лихорадкой веселья, «шотландец» ничего не замечал и не собирался упускать свою добычу.

– Эй, прелестница! Хочешь узнать, что у меня под килтом?[2] – заплетающимся языком спросил он. Акцент его был столь же отвратителен, как само предложение.

Лейси набрала полные легкие воздуха и что было сил наступила танцору на ногу своей легкой туфелькой. Мужчина откинул назад голову и захохотал, еще крепче прижав девушку к груди и приподняв ее над землей. Лейси завизжала и принялась лупить наглеца кулачками, одновременно призывая на помощь Гаррета.

Псевдо-шотландец кружил Лейси в сумасшедшем танце до тех пор, пока ей не показалось, что она такая же пьяная, как набросившийся на нее «весельчак».

– Отпусти меня, идиот! – пронзительно завопила Лейси и ударила мужчину по голове так, что его плоская шляпа сбилась на сторону.

Внезапно Лейси почувствовала, что сзади ее обхватила сильная рука, и успела заметить, как мимо щеки промелькнул крепкий кулак, врезавшийся прямо в челюсть нахала.

«Шотландец» ослабил хватку, и Гаррет, схватив Лейси в охапку, бросился прочь из толпы. Ноги девушки беспомощно болтались в воздухе.

Когда толпа осталась позади, и они достигли безопасного места на углу пустынной улицы, Гаррет, наконец, поставил девушку на землю.

– Даже сейчас не могла удержаться, чтобы не потанцевать? – не удержался и поддразнил Лейси юноша.

– Очень смешно, – холодно ответила она, одергивая свой наряд, сбившийся в складки там, где ее мертвой хваткой держали руки пьяницы.

– Нам сюда.

Не произнеся больше ни слова, он направился через улицу и пошел вниз по следующей аллее. Лейси поспешила вслед за Гарретом, боясь снова попасть в чьи-то объятия, если отстанет от своего спутника.

Они шли по следам преследуемых, и те привели их по Кэнел-стрит к аллее, в глубине которой виднелись несколько красивых городских домов. За кирпичными оградами раскинулись прекрасные сады, вход в которые преграждали черные чугунные ворота.

Подойдя ко вторым воротам, Себастьян и его спутница толкнули их и поспешили войти в сад.

Боясь, что парочка вновь исчезнет, Гаррет и Лейси бросились за ворота и буквально натолкнулись на преследуемых.

Испуганно разомкнув объятия, юноша и девушка повернулись к Гаррету и Лейси.

– Гаррет!

– Себастьян!

– Кто это? – спросила девушка, одетая в темную накидку. «Кто» из-за сильного акцента прозвучало почти как «хто».

– Кто мы? – выпалил Гаррет. – Кто вы?

Себастьян переводил взгляд с Лейси на Гаррета, словно перед ним возникли два привидения. Он обнял девушку. Капюшон соскользнул с ее головы, открыв иссиня-черные волосы и оливковую кожу.

Огромные карие глаза с испугом и тревогой внимательно изучали непрошеных гостей. Девушка подалась к Себастьяну, и он притянул ее к себе, словно стараясь защитить.

Лейси, которой хотелось согнуться вдвое, чтобы хоть чуть-чуть перевести дыхание, зажала рукой бок, пытаясь унять колющую боль, и молча наблюдала за происходящим.

– Гаррет, Лейси, что вы здесь делаете? Как вы нас нашли?

– Это было непросто, – сообщил Гаррет, в голосе его слышалась ярость. Он нетерпеливо шагнул вперед. – Мы прошли семь кругов ада, чтобы разыскать вас. Что за чертовщину ты устроил, когда решил вот так просто исчезнуть?

Себастьян не ответил, и Гаррет тихо выругался.

– Думаю, я догадываюсь, кто это, – сказал он. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Это… – сказал Себастьян, приходя в себя от удивления и с трудом произнося слова. – Это Паскаль. Конечно, я прекрасно понимаю, что сделал.

– Сделал? – голос Гаррета дрогнул.

Себастьян выпрямился и снова привлек к себе красавицу.

– Да, все уже свершилось, – он виновато посмотрел на Лейси, словно моля ее понять его.

Она не могла осуждать его за то, что он сделал, поэтому только слегка улыбнулась в ответ.

– Гаррет, Лейси, позвольте представить вам Паскаль Эйвери, мою жену.

Глава 20

Проклятия Гаррета прозвучали так неожиданно, что все разом повернулись к молодому человеку. Он, казалось, с трудом взял себя в руки и извинился.

– А что вы здесь делаете вдвоем? – повторил свой вопрос Себастьян.

Самой смущенной из них выглядела Паскаль. Она тревожно смотрела на незнакомцев карими, огромными, как у лани, глазами.

– Мы приехали, чтобы не дать тебе совершить величайшую ошибку в твоей жизни, – сказал Гаррет, сразу заметив, как напряглись лица Паскаль и Себастьяна. Ее– от обиды, его– от гнева. Тон Гаррета смягчился. – Похоже, мы опоздали.

– Ты чертовски прав, – выпалил Себастьян. – Но ты не заставил бы меня изменить решение, даже если бы приехал раньше.

Он повернулся к Лейси, и выражение его темных глаз смягчилось.

– Мне очень жаль, Лейси. Я не хотел обманывать тебя. Я на самом деле пытался забыть Паскаль и исполнить волю родителей. Но я сделал бы несчастными нас обоих, если бы женился на тебе. Сейчас я в этом уверен. Я люблю Паскаль.

Лейси взяла молодого человека за руку и улыбнулась им обоим.

– Все в порядке, – заверила она. – Я понимаю. Ты поступил правильно.

Гаррет застонал, и Лейси повернулась к нему.

– Предполагалось, что мы должны убедить его не ломать свою жизнь, и вот, пожалуйста, ты подбадриваешь его!

– Он женился на ней, Гаррет. Они любят друг друга.

Она, наконец, разозлилась. Неужели даже сейчас он не видит, что самое важное в жизни – любовь? Не деньги, не положение, не стремление угодить кому-то. Только любовь имеет смысл. Или, по крайней мере, должна иметь. Ей это было очевидно, если бы не Тадэус Стоун с его проклятыми угрозами. Не будь его, она с радостью осталась бы даже нищей, только бы всегда быть рядом с Гарретом.

– Брак можно объявить недействительным.

Три возмущенных вздоха раздались в ответ на столь откровенное заявление Гаррета, и молодой человек явно смутился.

– Может, нам обсудить это наедине? – предложил он.

Себастьян обвел удивленным взглядом пустой сад. Брови его вопросительно поползли вверх.

– Ты и я, вдвоем, – пояснил Гаррет.

– В этом нет необходимости. Все, что ты можешь мне сказать, я уже взвесил. Послушай, я знаю, чего ты добиваешься, и ценю твою заботу. Особенно после того, как я отвратительно поступал последнее время. Да что говорить! Почти всю жизнь. Но я наконец-то решил повзрослеть, Гаррет. Теперь я сам принимаю решения. И прекрасно себя чувствую.

– А как ты будешь себя чувствовать, когда родители оставят тебя без единого цента?

Не похоже было, чтобы Себастьян переживал или тревожился по этому поводу. Он выглядел абсолютно счастливым.

– Не думаю, что они это сделают, – заявил он, поднимая руку, чтобы не дать Гаррету возразить. – Но даже если это произойдет, переживем. Правда, Паскаль?

– Тогда что же вы неслись по улицам Нью-Орлеана, словно за вами по пятам гнался сам дьявол?

Молодые люди заговорщически переглянулись, и Себастьян пояснил:

– Паскаль живет здесь у родственников. Я выкрал ее прошлой ночью, и мы нашли судью, который нас поженил. Мы торопились, чтобы Паскаль вернулась до того, как проснется ее тетушка, – хотели сообщить ей эту новость раньше, чем она обнаружит отсутствие Паскаль и поднимет тревогу.

– Значит, все кончено. Вы действительно поженились.

Скрытый смысл вопроса Гаррета не прошел незамеченным. Себастьян гордо кивнул:

– Мы действительно поженились. Не может быть и речи о том, чтобы объявить брак незаконным.

– И все-таки я не понимаю, – сказал Гаррет. – Когда ты бросился вслед за экипажем, мне показалось, что ты ужасно зол. Что же изменилось?

Себастьян жестом указал на белые витые стулья, стоящие на лужайке вокруг такого же железного столика. Все четверо сели.

– Наши отношения начались, когда я приехал с проверкой на плантации отца, расположенные выше Мобила по реке. Когда отец Паскаль сообщил моим родителям о нашей, как он считал, безрассудной страсти, они разгневались. Меня отправили в Спрингхилл, а Паскаль сюда. – Он сжал в своих ладонях руку девушки и улыбнулся. – Но ей помог двоюродный брат. Он привез ее в Мобил, чтобы поговорить со мной. Я считал, что такая встреча бессмысленна, зная, что мать и отец никогда не согласятся на наш брак. К тому же мне казалось, я не найду в себе мужества, чтобы пойти против их воли. Но Паскаль не сдалась.

Лейси видела, какой любовью светятся эти двое, и ее полный страсти взгляд обратился к Гаррету. Как он мог оставаться равнодушным, когда, казалось, пространство так наэлектризовано, что сверкают молнии от всепоглощающих чувств, переполняющих эту пару.

– Я должна была еще раз поговорить с Себастьяном, – сказала Паскаль, решившись, наконец, внести свою лепту в эту прекрасную историю любви. – Когда я увидела его с вами, – повернулась она к Лейси, – я решила, что жизнь моя кончена.

Лейси стало вдруг бесконечно стыдно за то, что она причинила такую боль этой девушке, но она постаралась взять себя в руки – ведь тогда ей ничего не было известно.

– Я знал, что Паскаль преследует меня, – сказал Себастьян. – В тот день, на конюшне, терпение мое лопнуло. Я догнал ее, полный решимости раз и навсегда положить этому конец. И тогда она сообщила мне самую замечательную новость!

Они вновь обменялись понимающими улыбками, и Себастьян поцеловал девушку в лоб.

– Я скоро стану отцом, Гаррет!

Лейси издала громкий вздох и почувствовала, что у нее кружится голова. Она быстро взглянула на Гаррета и заметила, как он побледнел.

– О Боже…

Лейси была потрясена до глубины души, представив себе, как было ужасно то, что они могли бы совершить. Что было бы, если бы они обвенчались с Себастьяном до того, как он поговорил с Паскаль? Что было бы, если бы он так никогда и не узнал о ребенке? Что могло случиться с Паскаль?

– Ну что вы так испугались? – засмеялся Себастьян. – Я в восторге. Паскаль тоже.

– Ребенок… – повторила Лейси, голос ее сорвался. Вдруг радостная улыбка осветила ее лицо. – Ребенок!

Теперь уже улыбались трое. Только Гаррет оставался по-прежнему серьезен.

– Я понял, что если собираюсь когда-нибудь повзрослеть, то должен это сделать в ближайшее время. Паскаль рассчитывала на меня. Я нужен нашему ребенку, – юноша даже охрип от волнения, выражение его глаз смягчилось. – Прежде я никому не был нужен. По крайней мере, так. Я понял, что не могу их обмануть.

– Мне неприятно портить ваш праздник, но как насчет денег? – спросил Гаррет, разрушая радостное настроение, в котором пребывали остальные.

Себастьян пожал плечами:

– Думаю, матушка изменит свое решение, когда узнает, что скоро станет, наконец, бабушкой. Надеюсь, она примет Паскаль как мою жену и полюбит ее так же, как люблю я. А если нет, – юноша снова пожал плечами, – тогда я найду работу.

– Работу? – сухо засмеялся Гаррет. – Что ты знаешь о работе?

Лейси нахмурилась и едва удержалась, чтобы не толкнуть Гаррета под локоть. Ну как он мог оставаться таким циничным перед лицом столь огромной любви?

– Двоюродный брат Паскаль предложил мне работу у него на складах. В школе мне всегда хорошо давалась математика, а ему нужен человек, который мог бы помочь со счетами.

В глазах Гаррета промелькнули искорки восхищения, но он постарался быстро их погасить. Наконец-то Лейси поняла, почему он так себя ведет. Заставляя Себастьяна защищать свое решение, Гаррет пытался поставить друга перед всеми проблемами, которые могут встать на их пути. Он хотел, чтобы молодые люди посмотрели правде в глаза. Никогда прежде не сталкивавшийся с реальностью в слишком больших дозах, Себастьян теперь вынужден будет разом окунуться во все сложности жизни. Гаррет хотел убедиться, что его друг к этому готов.

Лейси откинулась на спинку стула, с удовольствием наблюдая за этой дуэлью теперь, когда она, как ей казалось, разгадала замысел Гаррета.

– Понятно, – медленно проговорил Гаррет, упершись руками в колени. – Представим себе, твоя матушка передумает и примет Паскаль. Ты вернешься в Мобил, к своей прежней жизни, да?

Паскаль перехватила взгляд Лейси, и женщины потихоньку обменялись улыбками. Теперь уже обе понимали, что происходило между приятелями.

– Нет. Я собираюсь увезти Паскаль на верхние плантации. Она хочет жить рядом с отцом, а мой отец мечтал, чтобы я занялся там его делами. Так что светскому обществу Мрбила придется впредь обходиться без меня.

– Ну ладно, похоже, ты меня убедил, – сказал Гаррет, вставая. – Но не рассчитывай, что Анна узнает эту новость от меня. Я собираюсь уехать из города еще до того, как произойдут все эти замечательные события.

Себастьян засмеялся и пожал протянутую руку друга.

– Я собираюсь рассказать обо всем матушке как можно скорее. Собственно, мы готовы отправиться в Мобил вместе с вами, если только вы дождетесь, пока мы сообщим новости тетушке Паскаль и соберем ее вещи.

Гаррет кивнул, и Себастьян повел Паскаль через сад по дорожке к двойным французским дверям позади дома. Они исчезли внутри. Гаррет повернулся на каблуках и принялся мерить шагами небольшую лужайку.

– Ну а теперь в чем дело? – поинтересовалась Лейси, удивляясь, как такая прекрасная история могла оставить его совершенно равнодушным. У нее самой внутри все замирало от восторга, ей хотелось броситься в объятия Гаррета и сказать, что у них тоже все будет хорошо.

– Боюсь, он себя обманывает. Анна никогда не примет невестку-кэджен, особенно если она уже ждет ребенка. Могу себе представить, что она скажет по этому поводу.

– Но они так счастливы, Гаррет! Неужели ты не можешь забыть на минутку о неприятностях и увидеть хорошую сторону дела? Они любят друг друга. И может быть… – Теперь она уже говорила не только о Себастьяне и Паскаль. – Может быть, любовь действительно способна все победить.

Он повернулся к девушке, и она увидела боль в его глазах. Руки, казалось, потянулись к ней, но потом безвольно опустились. Черты лица посуровели.

– Если бы все было так просто, – сказал он и снова зашагал по поляне.

Они покинули Нью-Орлеан ещё до того, как возобновилось шумное гуляние. Оставляя город, молодые люди слышали позади отзвуки нарастающего веселья.

Итак, наступил вторник. Торжества должны продолжаться весь день, лас от часу набирая силу, пока, наконец, часы не пробьют полночь. Тогда все должны будут снять маски, и наступит первый день Великого поста.

В распоряжении Лейси и Гаррета оставалось шестнадцать часов, чтобы успеть добраться до Мобила к тому времени, когда их должны объявить Королем и Королевой карнавала.

Сообщив о своем бракосочетании тетушке, Себастьян и Паскаль вместе с друзьями отправились домой.

У Лейси не было времени, чтобы поговорить с Гарретом наедине, но она видела, как нарастает его отчаяние по мере приближения к Мобилу. Он избегал ее, и душа Лейси разрывалась между раздражением, вызванным его молчанием, и обидой на его очевидное отступничество.

Они подарили друг другу свою любовь, но, казалось, он больше не думал об очаровании этого момента. По крайней мере, не так, как думала она: сердце ее готово было разорваться, руки до боли жаждали снова обнять его так, как если бы это был последний раз.

Он же, казалось, чувствовал себя неловко в ее присутствии. Его раздражали воспоминания.

К тому времени, когда они прибыли в Мобил, Лейси совершенно пала духом, настроение ее было ничем не лучше, чем у Гаррета. Все вместе друзья направились в контору Гаррета, закрытую по случаю праздников. Это было ближайшее место, где они могли немного отдохнуть и решить, как лучше действовать дальше. К тому же там им никто не мог помешать.

– Я сообщу Фрэнси, что мы вернулись, и узнаю, как у нее дела. Вызову экипаж и пошлю кого-нибудь за вещами, чтобы ты могла переодеться, – без всяких эмоций сообщил Гаррет Лейси. – Ну а вы двое действуйте по своему усмотрению.

– Мы думали отдохнуть и отправиться прямо к моим родителям, – сказал Себастьян. – Паскаль следовало бы немного поспать, прежде чем мы встретимся с матушкой, чтобы сообщить ей наши новости.

– Можете воспользоваться моими комнатами наверху, – предложил Гаррет. – Мне они не нужны.

Он направился к выходу, оставив взволнованную троицу. Себастьян окликнул друга, и тот обернулся, остановившись в дверях.

– Ты ничего не забыл? – спросил Себастьян, на его губах играла хитрая улыбка.

Недовольный тем, что его задержали, Гаррет проворчал:

– Что еще?

– Вот это, – Себастьян сунул руку в карман и извлек оттуда конверт.

Гаррет взял его и прочел имя, написанное сверху.

– Бумага, подтверждающая твое право потребовать выплаты проспоренных мною денег. Я написал стряпчему, что заключил законный брак и, таким образом, проиграл. Я также распорядился выплатить дополнительную сумму, о чем мы с тобой говорили раньше. Ты снова богат, старик.

Гаррет замер в нерешительности. Имел ли он право взять деньги Себастьяна? Они давали возможность спасти одно из двух: либо «Морские перевозки Армстронга», либо «Изумрудные дубы», но не одновременно то и другое. Ему по-прежнему нужно выбирать.

Без всякого сожаления Гаррет смял заполненный красивым почерком листок бумаги. Именно это он имел в виду, когда говорил Лейси, что им всего придется добиваться самим. Он готов был рискнуть своей репутацией. Черт! Он готов был бросить свой бизнес. Но она не была готова отказаться от своего дома.

Понятие о чести не позволяло Гаррету повернуться спиной к Лейси теперь, после того, как она принадлежала ему. Даже когда она ясно дала понять, что того, что он может ей предложить, абсолютно недостаточно. И все-таки он не полностью утратил свою гордость, будь она проклята! Он получит Лейси своими силами или не получит ее никогда!

Гаррет встретился с потемневшими от гнева глазами Себастьяна.

– Забудь об этом, – сказал он, скомкав конверт в кулаке и кидая его другу. – Я не хочу твоих денег. К тому же, если бы ты подождал пару дней, то выиграл бы в этом проклятом споре.

Внимание Лейси, сосредоточенное до сих пор на конверте, обратилось к Гаррету. Что он делает? Почему отказывается от денег? Не сошел ли он с ума?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Себастьян, переводя взгляд с упавшего на пол конверта на каменное лицо Гаррета.

– Я имею в виду, что мы с Лейси собираемся пожениться. И чем скорее, тем лучше, – сказал он.

Лейси онемела от изумления. Глаза Себастьяна расширились – в них читался немой вопрос. Паскаль смущенно сидела на стуле за столом Грэмба.

– Что? – пробормотала Лейси, все еще не веря своим ушам.

– Прекрасно, – сказал Себастьян, стараясь не обращать внимания на удивление Лейси, чтобы она чувствовала себя не так неловко. – Тогда вам тем более понадобятся деньги.

– Нет, не понадобятся. Мы сами их заработаем или не заработаем. Это было глупое пари, нас обоих следовало хорошенько выпороть за то, что швырялись такими деньгами. К тому же вам с Паскаль они могут понадобиться не меньше, чем нам.

– Но, Гаррет… – начала было Лейси.

Себастьян поднял руки:

– Что ты предлагаешь? Ты выиграл в этом споре целиком и полностью!

– Мы вместе отправимся к стряпчему и заберем деньги. Потом каждый из нас возьмет поставленную на кон сумму, и, надеюсь, никогда не повторит подобной глупости.

Это был единственный возможный путь. Одной его доли не хватит, чтобы хоть как-то изменить положение, но Гаррет считал такое решение единственно справедливым. Он должен заставить Лейси понять это.

– Хорошо, пойдем, – согласился Себастьян. Он уже не был прежним ребенком и вполне понимал логические доводы, когда они ему приводились. Ясно, что они с Паскаль действительно могут оказаться в положении, когда им придется использовать значительную часть этих денег.

– Немного позже, – сказал Гаррет. – Прежде мне нужно кое-чем заняться.

– Что может быть важнее, чем спасти твою компанию? Не об этом ли ты мечтал постоянно?

Взгляд Гаррета скользнул по Лейси. Ее глаза наполнились слезами, в них мгновенно отразилась вся ее нежность и страсть. Он заботился о ней, на его лице она видела только любовь. Тогда почему же он так странно себя ведет? – недоумевала Лейси. Почему обращается с ней с таким холодным пренебрежением?

– Может, в начале только это имело значение. Но теперь – нет, – таинственно произнес Гаррет.

Он повернулся и вышел из комнаты, ничего не объяснив.

Глава 21

Всю дорогу до дома Бишопов Гаррет нервно курил. Его слепая страсть к Лейси, его вожделение разрушили ее надежды на выгодный брак. Даже, если не брать в расчет Себастьяна, она могла найти десяток молодых людей, которые с готовностью предложили бы ей куда больше, чем мог он сам.

Но теперь это невозможно. Он убедился в этом после ночи любви в хижине. Самое худшее, что Гаррет не мог найти в душе ни капли раскаяния. Несмотря на то, что по его вине Лейси вынуждена будет, как и он, от всего отказаться, Гаррета охватывала радость при одной мысли о том, что скоро она станет его женой. Так или иначе. Если Бишоп не вызовет его на дуэль, когда он сообщит ему свою новость.

Подъезжая к особняку Бишопов, Гаррет все еще не знал, что сказать. Как сообщить этому человеку, что он в последнюю минуту раздумал жениться на его дочери? Гаррет чувствовал, что внутри у него все сводит судорогой. Похоже, что в доме царило веселье. Ему следовало об этом подумать – ведь был последний день карнавала.

Осмотрев свой видавший виды дорожный костюм, Гаррет пожалел, что у него не оказалось возможности переодеться и умыться, прежде чем предстать перед лицом Бишопа. Все мысли юноши были сосредоточены на одном: как можно скорее расторгнуть помолвку с Эдит Бишоп и вернуться к Лейси. Он должен убедить ее выйти за него замуж до того, как она взвесит другие возможности и придумает очередной безумный план.

Слуга в пурпурной ливрее открыл дверь. Гаррет взглянул на вычурно одетого человека, надеясь, что это все-таки карнавальный костюм. Но, зная Бишопов, он не был в этом до конца уверен.

– Гаррет Армстронг к мистеру Бишопу, – назвался он, чувствуя себя более чем глупо.

Слуга кивнул, провел Гаррета в отделанный дорогим деревом кабинет и оставил его одного. Гаррет метался по маленькой темной комнате, словно тигр в клетке, пока не услышал, как с шумом дернулась ручка двери, и не повернулся лицом к вошедшему Бишопу.

– А я-то все удивлялся, куда это ты пропал, – сказал Бишоп. – Ты что, забыл о нашей вечеринке?

– Боюсь, что да. Видите ли, сэр, кое-что произошло…

– Только что произошло? Ну ладно, давай налью тебе виски, и можешь мне обо всем рассказать. Догадываюсь, что именно поэтому ты сейчас здесь и выглядишь, словно крыса, загнанная в угол.

Гаррет провел ладонью по заросшему подбородку, подумав о том, как неприлично, должно быть, выглядит. Ведь он не только не переодевался, но и не брился последние два дня.

Юноша пытался найти деликатный способсообщить Бишопу новость, но в голову ничего не приходило. Какие бы слова он ни подбирал, вряд ли разговор получится мирным.

– Я не могу жениться на вашей дочери, – наконец выпалил Гаррет, не видя смысла оттягивать начало грозы.

Бишоп, наливающий виски в два одинаковых хрустальных стакана, замер с бутылкой в руке и только потом медленно повернулся к молодому человеку.

– Что ты сказал? – На лице старика изумление сменилось яростью. Он громко сглотнул.

Денег, полученных от расторжения пари, никогда не хватит на спасение «Морских перевозок Армстронга», если Бишоп решит его разорить. Гаррет отдавал себе отчет в том, что у этого человека вполне достаточно таких возможностей.

– Мне очень жаль. Но наша с Эдит помолвка невозможна.

– Да вы уже помолвлены. Или ты забыл?

– Нет, сэр, не забыл. И я ни за что не заговорил бы о расторжении так поздно, если бы существовала другая возможность.

– Понимаю. – Бишоп, наконец, долил виски в стаканы и протянул один из них Гаррету. Прищурившись, он внимательно разглядывал молодого человека.

– Что, какая-нибудь девчонка попала по твоей милости в беду? Так, что ли?

Гаррет чуть не взорвался от ярости. Пальцы его до боли сжали тонкий хрусталь. Он решительно посмотрел Бишопу в глаза, но ничего не ответил.

– Ладно, по крайней мере, у тебя хватает мужества пытаться проявить благородство. Выпей.

Гаррет взглянул на янтарную жидкость в стакане и выпил ее одним жадным глотком.

– Надеюсь, ты позволишь Эдит самой сообщить о вашем разрыве. Она скажет, что передумала. Нашла более подходящего жениха.

В словах Бишопа не было даже намека на вопрос. Гаррет кивнул, понимая, что единственное, что он может сделать, это помочь Эдит сохранить свое достоинство.

– На это необходима, по крайней мере, неделя. Надеюсь, какие бы у тебя ни были планы, такая отсрочка возможна?

Гаррет не хотел бы откладывать свадьбу с Лейси даже на неделю. Он мечтал, чтобы она стала его женой как можно скорее. Но представления о чести заставляли его согласиться с Бишопом. Юноша кивнул.

– Хорошо. Я также надеюсь, что перемена в твоих планах не повлияет на доставки из Ост-Индии.

Гаррет, подносящий в этот момент стакан к губам, так и замер.

– Сэр?

Бишоп отобрал стакан у юноши и добавил туда виски.

– Я имею в виду сделку с нефритом. Ведь твои неприятности не повлияют на наш бизнес, правда?

– Вы хотите сказать, – начал Гаррет, и сорвавшийся на высокие ноты голос выдал его недоверие, – что вы по-прежнему хотите, чтобы я оставался вашим партнером?

– Конечно, хочу. Я ведь выбрал тебя для этого дела, потому что ты лучше других для этого подходишь. Это не изменилось. Меня можно считать деревенщиной, но я никогда не совершаю глупых ошибок.

– Нет, сэр, – пробормотал Гаррет, все еще не веря в свою удачу.

Деньги от пари позволят ему продержаться до лета. Если все пойдет по плану, нефритовая сделка обеспечит их будущее. Может быть, денег окажется достаточно, чтобы вернуть ссуду и спасти имение Лейси. – Неужели это произошло именно сейчас, когда он считал, что все потеряно?

– Ты, пожалуй, оказался самой крупной приманкой, парень. Но, должен тебе сказать, я присматривался не только к тебе. С моими деньгами Эдит легко найдет тебе замену. К тому же сейчас, когда это уже не имеет значения, должен сказать, что ты не слишком ей подходишь.

– Сэр?

– Моя девочка… она большая охотница до развлечений. Обожает вечеринки и сплетни. А ты, прости уж меня, скучноват.

Гаррет внезапно ощутил такую легкость в душе, что даже не сразу понял, что это означает. Но чувство все разрасталось и наконец, вырвалось наружу – на лице молодого человека появилась широкая улыбка. Он был бесконечно счастлив.

– Да, сэр. Я прекрасно вижу, что оказался бы чересчур серьезным для такой женщины, как Эдит. Мне приятно узнать, часто она будет не слишком опечалена нашим разрывом.

– Моя малышка никогда не печалится, мистер Армстронг. Уж об этом-то я забочусь.

– Благодарю вас, мистер Бишоп. Позвольте откланяться.

Бишоп проводил Гаррета до дверей. Они поняли друг друга, и Гаррет с трудом сдерживался, чтобы не броситься бегом по улицам, оглашая Мобил радостными криками. Он свободен, может жениться на Лейси, и он не беден!


– Что ты имеешь в виду? Она уже ушла? Я же сказал ей, что сообщу обо всем Фрэнси и пришлю экипаж. Себастьян что-то глотнул из стакана и кивком попросил Гаррета говорить потише. Наверху спала Паскаль, измученная трудной поездкой в Мобил.

– Ну знаешь, тебе не грозит приручить ее окончательно. Она решила не дожидаться, пока ты вернешься из своего загадочного похода. Я нанял для нее кэб, и она уехала почти сразу после тебя.

– Проклятье! Все, наконец, улаживается, а она от меня сбегает!

– Кто от кого сбегает, старик? – спросил Себастьян, схватив Гаррета за плечо.

– Да знаю я, как это выглядело. Но я должен был расхлебать кашу, которую заварил с Бишопами. Не мог же я жениться на Лейси, пока оставался помолвлен с дочерью старика Бишопа.

– С Эдит, что ли? Да уж, ты мог попасть в переплет, если бы этим двум красавицам пришлось тебя делить! Ты, конечно, хорош, но…

– Не шути, Себастьян. Для меня нет ничего на свете важнее, чем Лейси. Никогда не думал, что могу испытывать такое чувство к женщине, но ее я люблю. Я так люблю ее, что хотел дать ей гораздо больше, чем мог предложить. Это раздирало меня на части. Я знал, что не откажусь от нее, несмотря ни на что.

– Тогда ты можешь быть уверен: это настоящее, – сказал Себастьян. Таким серьезным Гаррет своего друга никогда не видел. – Когда знаешь, что все остальное не важно, лишь бы быть вместе.

– Да, но теперь, когда все наконец-то улаживается, она ушла!

– А что произошло у Бишопов?

Гаррет рассказал Себастьяну, как Бишоп воспринял известие о расторжении помолвки, и добавил, что нефритовая сделка остается в силе.

– Похоже, это будет неплохое капиталовложение, – оценил Себастьян. – А что ты скажешь насчет еще одного компаньона?

– Компаньона? Ты о ком?

– О себе. Мне не слишком нравится идея работать на складах. Я, конечно, пошел бы на это при необходимости. Но если ты вложишь мою часть денег от пари в ваше предприятие, мы оба снова можем оказаться на высоте положения к концу лета!

– Мне казалось, ты ненавидел все, связанное с морскими перевозками?

Себастьян засмеялся:

– Тогда я был молодым и глупым.

– На прошлой неделе?

Теперь они оба рассмеялись.

– Ага, – согласился Себастьян. – К тому же я ведь не сам бизнес ненавидел. Я ревновал, потому что у тебя было дело, которому ты отдавался без остатка. В моей жизни никогда не было ничего столь же важного. Не было до последнего времени. Так что скажешь?

– Скажу: конечно да, партнер! – Он протянул руку, и Себастьян пожал ее. Крепко, обнявшись, приятели похлопали друг друга по спине.

Внезапно улыбка исчезла с лица Гаррета.

– Что же мне делать с Лейси? Она уехала, так и не зная, что я чувствую. Ведь все окажется бесполезным, если она откажется выйти за меня замуж.

– Ты всегда сможешь вернуться к Эдит.

– Иди к черту, Себастьян!

– Да я шучу, Бог ты мой! Успокойся, а? Ведь ее уход не означает, что ты никогда ее больше не увидишь. Сегодня вас обоих будут короновать, и это произойдет через какие-нибудь четыре часа. При условии, что ты приведешь себя в порядок и доберешься до Релиф Холла к началу церемонии.

– Бал! Боже мой, я чуть не забыл! – Гаррет потер ладонью подбородок и принялся расстегивать рубашку. – Я должен собраться.

– Эй, отправлялся бы ты к матушке домой, а? Моей молодой жене необходим сон.

Гаррет вспомнил, что наверху отдыхала Паскаль, и снова застегнул пуговицы.

– Хорошо, – согласился он, забрал сумки со стола Грэмба и выбежал из дверей конторы.

Глава 22

Украшенные специальными абажурами лампы, освещающие огромный танцевальный зал, превратились в японские фонарики. Все цвета радуги отражались на белых стенах Релиф Холла. Изящные канделябры придавали абсолютно простому в остальные дни года помещению праздничный вид.

Лейси утопала в белом атласе и кружевах, из которых был сотворен ее карнавальный костюм. Большая солнцеподобная маска скрывала лицо девушки. Во все стороны торчали смешные перышки и ленточки. Фрэнси со все еще припухшими железками настояла на том, чтобы присутствовать на церемонии коронации.

Лейси была довольна, что ее лицо пряталось под маской, и окружающие не могли заметить, что ее глаза покраснели, а под длинными ресницами легли темные круги усталости. Девушка пристально оглядывала зал, стараясь отыскать Гаррета и одновременно ругая себя за то, что не может выбросить его из головы.

Взгляд ее упал на Эдит Бишоп, которая стояла в углу бального зала. Все свое внимание она сосредоточила на Маршалле Сазерленде и, казалось, кокетничает с ним. Лейси нахмурилась, ей показалось, что боль сжала ее сердце в кулак. Она не хотела напоминаний о помолвке Гаррета. По крайней мере сейчас, когда перед глазами так живо стояла их ночь любви. Похоже, что Эдит также не желала вспоминать о своих обязательствах.

– Фрэнси, что ты думаешь по этому поводу?

Фрэнси взглянула на парочку, воркующую в уголке, и пожала плечами.

– Представления не имею, – сказала она. Ее носик уже учуял запах сенсации. – Но я выясню.

Фрэнси начала пробираться через толпу, оставив Лейси одну посреди зала. Собрав все свое мужество и подняв пышные юбки, чтобы они не мешали идти, Лейси поспешила к возвышению, где ей следовало находиться.

Младшие члены детского «Тайного общества», назначенные в королевскую свиту, уже стояли на помосте. Одна из девчушек бросилась вперед и подхватила пенистое облако атласа и кружев, почти спрятав в нем свое личико.

– Какое красивое платье, мисс! – восторженно прошептала она.

На мгновение Лейси ощутила радость и удовольствие от участия в этом бале. Она не часто бывала на подобных мероприятиях, предпочитая оставаться в «Изумрудных дубах» со своей семьей. Она впервые участвовала в таком многолюдном бале. И если бы не сожаления по поводу предательства Гаррета, она пришла бы в полный восторг от великолепия и пышности этой церемонии.

Наряд, который заказала для нее мать Фрэнси, оказался действительно роскошным, хотя немного затруднял движения. Рукава, пышно собранные наверху, были стянуты у локтя и мягкими складками спускались до самых кончиков пальцев. По шлейфу рассыпались бабочки, расшитые жемчужинами и поддельными бриллиантами. Талию девушки стягивал пояс, по которому в три ряда шли крупные, идеально подобранные одна к другой жемчужины.

Слезы навернулись на глаза Лейси. Ее мама и отец были бы так горды ею!

Впервые со времени безумной поездки в Нью-Орлеан Лейси позволила себе задуматься над будущим своей семьи. И вынуждена была признаться себе, что выглядело оно весьма туманно. Союз с Себастьяном распался. Правда, она совершенно не жалела об этом с тех пор, как увидела его рядом с Паскаль. Но их счастье не могло развеять ее мрачные предчувствия.

Они провели с Гарретом чудесную ночь, и наутро он сказал, что любит ее и хочет на ней жениться. Но потом, когда они вместе с Себастьяном и Паскаль были у него в конторе, он вел себя как сумасшедший. Заявил, что они с Лейси поженятся, и тут же отказался от денег, предложенных Себастьяном. Денег, которые могли бы помочь им обоим!

К тому же угрозы Стоуна все еще оставались реальностью. Как она теперь сможет спасти поместье, матушку и Джорджи? Именно сейчас, на празднике, который должен был стать самым прекрасным моментом в жизни Лейси, она поняла, что дошла до наивысшей точки своего отчаяния.

В это мгновение Лейси увидела Гаррета, и от слез не осталось и следа. Он внимательно осматривал зал и, похоже, кого-то искал. Лейси взглянула в тот угол, где недавно стояли Эдит Бишоп и Маршалл Сазерленд, но они уже ушли. Лейси повернулась, и дыхание ее оборвалось. Гаррет стоял у подножия помоста, не сводя с нее восхищенных глаз. Он поднялся по ступенькам и встал рядом с Лейси.

– Ты потрясающе выглядишь! – прошептал Гаррет, склоняясь к уху девушки!

По телу Лейси разлилось приятное тепло, она едва дышала.

– Спасибо, – наконец удалось выговорить ей.

Гаррет взял Лейси за руку, и они вместе направились к двум креслам с высокими спинками, которые должны были служить им троном.

Устроители праздника не пожалели денег, чтобы сделать его самым запоминающимся из всех, которые когда-либо проводились в Мобиле. Прибыл мэр в сопровождении пышной свиты. Сквозь толпу улыбающихся ему дам и протягивающих для рукопожатия руки мужчин мэр прошел к возвышению.

Жестом пытаясь усмирить шумящую публику, он прокричал:

– Леди и джентльмены!

Призыв мэра был почти не слышен из-за стоящего вокруг гвалта.

– Прошу минуту внимания!

Лейси пыталась не обращать внимания на то, как Гаррет сжимает ее руку. Всеми силами она хотела утихомирить бешено бьющееся сердце. Румянец залил щеки девушки, от его теплого прикосновения по всему телу разлилась волна блаженства. Гаррет взглянул на Лейси, и ей показалось, что с его лица исчезли все сомнения и тревоги, разделявшие их последнее время. Осталась только нежность и любовь: Но, может, она ошиблась?

«Дурочка», – упрекнула себя Лейси. Ведь совсем недавно Гаррет так поспешно оставил ее, стремясь освободиться от ее присутствия. Он так торопился, что не стал даже разговаривать про свою долю денег от пари, не стал обсуждать, что могли значить для них эти деньги. Если действительно можно было говорить о «них». Теперь Лейси уже ни в чем не могла быть уверена. Как за четыре часа могли произойти такие разительные перемены в его поведении?

Она отняла руку и нахмурилась, когда Гаррет с широкой улыбкой повернулся к ней.

– Представляю вам, – произносил в это время официальным голосом мэр, – Короля и Королеву карнавала одна тысяча восемьсот девяносто второго года: мисс Лейси Вебстер, дочь Виктора и Катрины Вебстер, и мистера Гаррета Армстронга, единственного сына Гладис и Вильсона Армстронгов, владельца компании «Морские перевозки Армстронга».

Мэр продолжал представлять свиту, но Лейси уже его не слышала, потому что Гаррет взял ее за руку и усадил на высокий стул справа, а сам сел слева от девушки. Она облокотилась на мягкий подлокотник, и Гаррет накрыл ее ладонь рукой. Она смущенно повернула к нему нахмуренное лицо, но он только улыбнулся.

Король и Королева прошлого года поднялись на подиум, чтобы передать им свои короны, и Лейси вынуждена была улыбнуться и прошептать слова благодарности, моля Бога, чтобы все поскорее завершилось и она могла бы вернуться в «Изумрудные дубы» зализывать свои раны в спокойной обстановке родного дома, который скоро тоже перестанет принадлежать ей.

Однако не тут-то было. Мэр объявил первый вальс, и Лейси, готовая упасть в обморок, вспомнила, что ей, открывая бал, предстоит танцевать с Гарретом.

Страсть переполняла юношу, когда он взял Лейси за руку и помог ей выйти на середину зала. Сильная рука Гаррета легла на талию Лейси. Она старательно смотрела вниз, но он ласково окликнул ее, и Лейси не удержалась – заглянула ему прямо в глаза.

– Ты действительно великолепно выглядишь, – повторил Гаррет.

– Спасибо, – смущенно ответила Лейси. – Ты тоже очень хорош.

Он и впрямь был откровенно привлекателен в узких белых лосинах, усыпанном драгоценными камнями камзоле, шелковой рубашке и мантии, такой же длинной, как у Лейси. На его костюме повторялся узор из бабочек, которыми было расшито платье Королевы.

Зазвучала музыка, и Гаррет, сделав шаг в сторону, повел Лейси по залу. Толпа гостей окружила их, восторженные крики заполнили зал, эхом отражаясь от высоких потолков.

Они кружились в танце, забыв обо всем на свете, унесясь в свой собственный мир. Огонь свечей колебался и мерцал, и сам танец казался чем-то совершенно необыкновенным. Может, из-за тусклого освещения Лейси показалось, что в золотисто-зеленых глазах Гаррета она заметила искорки желания. Так ли это было или нет, но дыхание девушки оборвалось, и она сбилась с ритма.

– Осторожнее, любимая, – прошептал Гаррет, прижимая ее к себе покрепче и исправляя ошибку партнерши.

– Что ты вытворяешь, Гаррет Армстронг? – потребовала объяснений Лейси, почувствовав вдруг страшную усталость от этой игры в кошки-мышки. То он обращается с ней так ласково и нежно, как никто в жизни не обращался, заставляя поверить в самые невозможные из мечтаний, то полностью игнорирует ее, словно она– тяжкое воспоминание, которое он старается стереть из памяти. И вот теперь, когда она меньше всего этого ожидала, он вновь стал нежным и любящим. Лейси больше не могла выносить эту неопределенность.

– Я танцую с моей королевой, Лейси.

– Я не твоя королева, – отрезала она.

Он засмеялся, продолжая кружиться в вальсе. Казалось, ее гнев совершенно не задел его.

– Ты – моя королева, дорогая. Ты моя королева на сегодняшний вечер и навсегда.

Гаррет сверху вниз, посмотрел в голубые глаза девушки, глаза, которые не перестанут казаться ему необыкновенными, даже если он будет заглядывать в них тысячу раз. Юноша улыбнулся и нежно погладил Лейси по щеке.

– Я люблю тебя, Лейси. И надеюсь, ты будешь не только моей королевой. Надеюсь, ты станешь моей женой.

Лейси остановилась, на сей раз Гаррет не стал исправлять ее ошибку. Глаза девушки наполнились слезами, она с трудом справилась с охватившими ее чувствами, проглотив подступивший к горлу комок.

– Не шути, Гаррет.

– Не шути? Дорогая, я никогда не был так серьезен. Я люблю тебя, Лейси, и хочу услышать от тебя, что ты готова быть со мной всю жизнь. Пожалуйста, не заставляй меня больше ждать. Я сгораю от нетерпения.

– Ничего не понимаю. Ты был так холоден после той ночи.

– Я был в замешательстве. Мне хотелось дать тебе все, в чем ты нуждаешься, но я знал, что не могу этого сделать. Я хотел для тебя самого лучшего, Лейси. Даже если этим лучшим окажусь не я. Но в то же время я знал, что никогда не смогу отпустить тебя. Ночь, которую я провел в твоих объятиях, оказалась самой лучшей в моей жизни. И я хотел, чтобы ты стала моей, несмотря на твои возражения и мои обязательства перед Эдит. Я должен был получить тебя и ненавидел себя за слабость, которая могла причинить тебе боль.

– Но ведь ты – единственный, кто мне нужен. Ах, Гаррет, я люблю тебя. Мне безумно хотелось принять твое предложение уже там, в хижине. Но я… я не могла. Я знала, что должна сделать все возможное, чтобы спасти имение. Я знаю, это кажется эгоистичным, но мое нежелание перевозить матушку и Джорджи в город – не простой каприз.

Он нахмурился и замедлил движение, внимательно всматриваясь в ее лицо:

– О чем ты говоришь? Что еще скрывается за всем этим?

Лейси поняла, что обязана обо всем ему рассказать. Ей следовало сразу открыть ему правду, тогда же, в хижине. Несмотря на то, что возникнут новые осложнения, она не хотела, чтобы Гаррет считал, что она отказывается от него из простого эгоизма.

– Нам угрожают, Гаррет. Тадэус Стоун…

– Тадэус Стоун? Какое отношение имеет этот мерзавец ко всей истории?

– Именно у него закладная на «Изумрудные дубы». И он собирается пустить ее в ход, чтобы отомстить за то, что много лет назад матушка отказалась выйти за него замуж. Теперь он намерен на ней жениться, воспользовавшись ее привязанностью к поместью и невозможностью уехать оттуда. А потом он планирует отправить Джорджи в приют. Ах, Гаррет, я не знаю, что мне делать!

– Тебе ничего не нужно делать. Ты достаточно долго одна несла этот тяжкий крест. Лучше бы ты мне все рассказала раньше. Не знаю, что бы мы придумали в тот момент, но, по крайней мере, тебе не приходилось бы переживать из-за этого в одиночестве.

– Конечно, я должна была рассказать тебе. Но мне казалось, что проблему со Стоуном я должна разрешить самостоятельно.

– Теперь ты не одна, Лейси. Теперь мы есть друг у друга. – Гаррет улыбнулся и покрепче прижал ее к себе. – И у нас есть достаточно денег, чтобы остановить Тадэуса Стоуна.

– Но ведь твоя компания…

– Все в порядке важности! А сейчас, самое важное – помочь твоей семье. И остановить Тадэуса Стоуна раз и навсегда.

– Гаррет, – выдохнула Лейси, и лицо ее вспыхнуло от счастья. – Ты правда так думаешь?

Он кивнул и обнял девушку. Лейси могла поклясться, что до конца танца она ни разу не коснулась туфельками пола. Никогда в жизни она не испытывала такого счастливого блаженства.

Потом Лейси вдруг вспомнила про Эдит, и радость исчезла, рассыпавшись, словно карточный домик.

– Гаррет, а как же твоя помолвка?

– Какая помолвка? – поддразнил он ее.

Лейси нахмурилась и быстро взглянула на публику, только и ждущую, чтобы начался общий танец. В толпе девушка заметила Эдит – вновь в обществе Маршалла Сазерленда.

– А, с Эдит Бишоп! Видишь ли, – сказал Гаррет, разворачивая Лейси так, чтобы она больше не могла видеть бывшую соперницу, – боюсь, что сегодня вечером я получу отставку. Правду сказать, боюсь, что ничто, кроме скорейшей женитьбы на прекрасной ведущей колонки светской хроники, не сможет залечить мое израненное сердце!

– И она тебя отпустит? Просто так?

Гаррет усмехнулся и сжал пальчики Лейси.

– Просто так, – легко сообщил он. – Она жалуется, что я слишком для нее серьезен.

– Да, – засмеялась Лейси, и ножки ее вновь легко заскользили по паркету. – Ты действительно слишком серьезен для Эдит Бишоп.

– Но, надеюсь, подхожу для Лейси Вебстер? – поинтересовался Гаррет.

– Абсолютно подходишь, – согласилась Лейси с сияющей улыбкой.

Присутствующие заполнили танцевальный зал, и Гаррет прижался к Лейси. Они танцевали без остановки несколько часов. Гаррет не отпускал от себя Лейси ни на шаг. Он отказал даже Себастьяну, когда тот хотел пригласить Лейси на танец.

– А где твоя прелестная молодая жена? – спросил он у друга.

– Вон там, в уголке со своей многоуважаемой свекровью, – с лукавством похвастался Себастьян.

– Вот так да! – сказал Гаррет, оборачиваясь, чтобы увидеть Анну Эйвери и Паскаль, которые о чем-то перешептывались, склонив головки друг к другу.

– Должен вам кое-что сказать о моей матушке, – заявил Себастьян. – Когда она понимает, что терпит поражение, она всегда умеет повернуть дело к своей пользе. Можно подумать, что мой брак с Паскаль – целиком ее идея. Отец же доволен, что я займусь плантациями, и считает, что со временем из меня выйдет толк.

– Боюсь, я вынужден согласиться, – уколол приятеля Гаррет. – Как ни горько мне в этом признаться.

Все трое засмеялись, и Себастьян отошел, убедившись, что Гаррет не намерен выпускать Лейси из своих объятий.

– Я так рада за них. Надеюсь, все у них будет хорошо.

– Я тоже, – согласился Гаррет. – Особенно теперь, когда Себастьян стал моим компаньоном.

– Твоим компаньоном! Гаррет, что произошло за последние четыре часа?

– Очень многое.

Вальс закончился, и зазвучала более бравурная музыка. Гаррет повел Лейси в конец зала, где стояли столы с фруктовым пуншем. Каждый получил по стаканчику из рук младшей сестренки Фрэнси, вызвавшейся обслуживать гостей, лишь бы поприсутствовать на балу.

– Как прошло шествие? – шепотом спросила Лейси.

– Замечательно! – воскликнула Дженни, и глаза ее засветились от восторга. – Мы заняли третье место! Вернее, вы заняли.

Они засмеялись, и в этот момент к компании присоединилась Фрэнси.

– У меня есть новости, – сообщила она, кивая в сторону Эдит и Маршалла. – Но не знаю, как ты к этому отнесешься, Гаррет.

Серьезное выражение лица Фрэнси напомнило Лейси, что ее подруга не имеет ни малейшего представления о том, что произошло вокруг нее за последние часы. Такое случилось, пожалуй, впервые в жизни.

– Кажется, Маршалл попал в за затруднительное положение, – сказала Фрэнси. – Финансового характера. Он упорно обхаживал нашу Эдит на случай, если она передумает насчет Гаррета. И похоже…

– Только не говори мне, – Лейси хитро посмотрела на Гаррета, – что Эдит решила, будто Гаррет не так уж ей и подходит.

Фрэнси сделала шаг назад и часто заморгала:

– Откуда ты узнала?

Вместо ответа Лейси наклонилась поближе к подруге.

– У меня есть для тебя еще одна новость, – сообщила она удивленной журналистке. – Разбитое сердце Гаррета заставляет его срочно жениться в ответ на этот удар.

Парочка обменялась влюбленными взглядами, а Фрэнси радостно захихикала.

– Я знала, что вы созданы друг для друга! Так! Мне необходимо срочно вас покинуть и приниматься за новую статью. Эта новость – для первой полосы!

Девушка повернулась, чтобы уйти, но потом остановилась и обернулась. На лице ее сияла лукавая улыбка.

– Я могла бы даже подписать эту заметку собственным именем! – заявила она.

Пробираясь к двери, Фрэнси столкнулась с запыхавшимся Грэмбом. Увидев его взволнованное лицо, Гаррет отставил свой бокал.

Секретарь без труда нашел в толпе своего хозяина: огромная смешная корона делала юношу сантиметров на тридцать выше всех в этом зале. Лейси взяла Гаррета за руку, заметив, что он встревожен неожиданным появлением Грэмба.

– Что случилось? – сразу же спросил Гаррет, не дожидаясь, пока секретарь остановится и переведет дыхание.

– Вам лучше пойти вместе со мной, – дрожащим голосом проговорил Грэмб. – Вы никогда не поверите в то, что я вам скажу.

Лейси и Гаррет обменялись удивленными взглядами и, взявшись за руки, бросились вслед за выбежавшим в дверь секретарем.

Глава 23

Заметка Фрэнси о разорванной помолвке и последствиях этого шага не появилась на первой странице «Реджистер» на следующее утро. Потому что там было напечатано ее же сообщение о чудесном возвращении «Мирабеллы».

Когда Лейси и Гаррет выбежали из Релиф Холла, их встретил не кто иной, как капитан несчастного судна. Он поведал, как они сбились с курса во время урагана, и какие повреждения получил корабль.

– Мы вынуждены были зайти в порт, и простояли там два месяца, пока не починили судно. Сначала мы отправляли вам письма, но с тех пор, как разгрузились и потом приняли на борт новый груз, были уверены, что придем в Мобил раньше, чем дойдет почта.

– Вы хотите сказать, что груз уцелел? – воскликнул Гаррет, хватая моряка за ворот бушлата.

– Так точно, сэр, – отрапортовал капитан. – Цел и невредим, как младенец в руках у мамки! И экипаж в полном составе на борту и готов трудиться дальше. Ни одной жертвы!

С радостным воплем Гаррет сжал моряка в объятиях. Они вместе выплясывали сумасшедшую джигу прямо на тротуаре, в то время как остальные участники бала высыпали на улицу, чтобы понять, чем вызван такой переполох. Экипаж был отправлен по домам – к семьям, которые на протяжении последних месяцев оплакивали потерю близких. Люди вышли из домов, и улицы заполнились веселящейся толпой народа.

Моряки танцевали вместе со знатными горожанами. Чиновники поднимали бокалы вместе с простыми портовыми служащими. Такого торжества Мобил еще не знал. Праздничная лихорадка продолжалась до рассвета, несмотря на наступивший Великий пост. Каждый понимал, что у них есть особые причины для веселья.

Фрэнси делала торопливые пометки в блокноте, переходя от толпы к толпе.

– Я знал, что в морских перевозках нет никого лучше тебя на этом побережье, – хвастливо заявил Бишоп, проходя мимо Лейси и Гаррета и широко им улыбаясь.

В следующее мгновение мимо пролетели в вихре танца Эдит и Маршалл, но даже не заметили Гаррета и Лейси, потому что влюблено смотрели друг другу в глаза, словно два преданных щенка.

– Ты мой счастливый талисман, Лейси Вебстер, – сказал Гаррет, обнимая девушку за талию и увлекая ее в глубину темной аллеи, где они могли бы остаться наедине.

– Я? Еще несколько месяцев назад ты ни одного из нас не назвал бы счастливцем, – напомнила она ему, думая о том, как изменилась их жизнь.

– Но посмотри, как все чудесно получилось. Несчастья остались позади. Жизнь прекрасна! И все это началось в тот день, когда ты нахально ворвалась в мою контору со своим сумасшедшим планом. Теперь, кажется, мы никогда не будем проигрывать.

Гаррет поцеловал Лейси медленно и нежно, и она поняла, что чувствует себя счастливейшей женщиной на свете. В тот день, когда она отправилась на встречу с ним, Лейси знала, что это должно изменить всю ее жизнь. Но она даже не догадывалась, каким образом это произойдет.

В начале аллеи показались Себастьян и Паскаль, и Гаррет окликнул их.

– Эй, партнер! Как поживают новобрачные?

– Лучше не бывает! – крикнул в ответ Себастьян. Он остановился, улыбнулся Паскаль и широкими шагами пошел к другу.

– Счастлив? – со смехом спросил он у Гаррета. Тот посмотрел на Лейси и тоже улыбнулся:

– Да уж поверь!

– А как насчет еще одного пари?

– Какого пари? – Гаррет подозрительно прищурился.

Как раз в этот момент появился Тадэус Стоун, и Лейси увидела, как глаза Гаррета засверкали от ярости. Он слегка подтолкнул приятеля локтем и, жестом позвав с собой, шагнул прямо по направлению к замаячившей впереди фигуре.

– Что ты собираешься делать, Гаррет? – забеспокоилась Лейси, нервно хватая жениха за рукав. – Теперь у нас есть деньги, чтобы с ним расплатиться и спасти «Морские перевозки». Он больше не может причинить нам вреда.

Не обращая внимания на недоуменный взгляд Себастьяна, Гаррет нежно освободил руку от ее ладони и чмокнул девушку в щечку.

– Он никогда больше не пожелает никому делать больно так, как сделал тебе, – сказал Гаррет.

Приятели врезались в бурлящую толпу, и Лейси затаила дыхание, наблюдая, как они приближаются к человеку, который за последние месяцы превратил ее жизнь в сущий ад.

– Стоун! – окликнул Гаррет.

Стоун повернулся к молодым людям с победным выражением на лице.

– Ребята! Что за чудесный вечер! – начал он, поднимая бокал и пытаясь шутить.

Гаррет подошел вплотную к Стоуну и уловил запах алкоголя – мужчина явно немало выпил. Когда юноша подумал о том, как этот человек заставил страдать Лейси, глаза его сузились, а руки сами собой сжались в кулаки. Однако он улыбнулся и обхватил Стоуна за плечи.

– Стоун, я слышал, вы достигли невероятных высот во всем, начиная от карточного шулерства до шантажа невинных женщин и детей, – проговорил он нарочито спокойным голосом.

Рука Гаррета крепко сжала шею мерзавца. Стоун побледнел, глаза его расширились, и он попытался вырваться из мертвой хватки, но Гаррет только сильнее сжал руку.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – пробормотал несчастный.

– О! А я думаю, имеете. Я только хотел вам сообщить, что заскочу завтра, чтобы выкупить закладную на «Изумрудные дубы». Если хотите выслушать мой совет, берите деньги, которые я вам предлагаю, и воспользуйтесь ими, чтобы убраться из Мобила ко всем чертям. Может, у меня и нет тех денег, которыми когда-то ворочал мой отец, но имя Армстронгов пока еще что-нибудь да значит в этом городе.

– Минуточку… – пробормотал Стоун.

Себастьян наконец уловил смысл происходящего и решительно шагнул вперед. Схватив Стоуна за манишку, он хорошенько встряхнул его.

– Советую вам поступить так, как говорит мистер Армстронг, в противном случае, у нас хватит сил и средств, чтобы увидеть, как вы страдаете за все, что сделали. Убирайтесь, пока мы не передумали отпустить вас подобру-поздорову.

Стоун дернулся, а Гаррет и Себастьян одновременно отпустили его. Мужчина одернул сюртук и поправил ворот рубашки.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – вновь пробормотал он. – Но в любом случае, я собирался уехать из города. Лейси Вебстер говорила, что достанет деньги, чтобы расплатиться со мной. – Он насмешливо взглянул на стоящих перед ним молодых людей. – Судя по вашим сегодняшним действиям, могу догадаться, как она это сделала.

Гаррет и Себастьян обменялись свирепыми взглядами. Себастьян кивнул. С криком «получай!» он набросился на Стоуна. Гаррет усмехнулся, и его взметнувшийся в воздух кулак с такой силой врезался в Стоуна, что тот отлетел прямо в собравшуюся вокруг толпу. Шумные зрители лишь расхохотались, подхватили мужчину и бросили его навстречу нападавшим.

– Я всегда не переваривал этого гада, – заявил Себастьян, подхватывая Стоуна под мышки и ставя его на ноги.

– Получай! – крикнул Гаррет, повторяя слова друга.

На сей раз Себастьян, улыбаясь, схватил Стоуна за крахмальную манишку и нанес сильнейший удар прямо в челюсть. Стоун задергался и потерял сознание. Себастьян отпустил подлеца, и тот с грохотом рухнул прямо на землю.

Приятели оставили его лежать, а сами вернулись к Лейси и Паскаль.

– Ты в порядке? – спросила Лейси.

Гаррет притянул ее к себе и ласково потрепал по щеке.

– Теперь я в полном порядке.

Он быстро поцеловал Лейси прямо в губы и повернулся к Себастьяну.

– Так ты что-то говорил о новом пари?

– Первый, у кого родится сын, получает всю прибыль от нефритовой сделки.

Два одинаковых вздоха раздались одновременно за спинами молодых людей. Паскаль схватила за руку Себастьяна, а Лейси – Гаррета.

– Ну уж нет! – одновременно проговорили девушки.

– К тому же, – добавил Гаррет, – у тебя преимущество на старте.

– Ну, шанс-то у тебя остается. Кто сказал, что тут у нас мальчик?

Себастьян нежно похлопал жену по животику, но она оттолкнула его руку.

– Прекрати, – с силой шлепнула Паскаль шутника. – И пойдем-ка отсюда, пока ты не наделал очередных глупостей.

Себастьян добродушно рассмеялся и последовал за молодой женой, которая уводила его прочь от лучшего друга и худшей из привычек.

Все еще посмеиваясь, Гаррет повернулся к Лейси и увидел, что она, нахмурившись, смотрит на него, уперев руки в бока.

– Ты что, так ничему и не научился, Гаррет Армстронг? Нельзя заключать пари на любовь!

– Но мы-то не упустили такой шанс, правда? И смотри, как здорово все получилось!

Он притянул ее к себе, и Лейси с готовностью бросилась в его объятия. Губы Гаррета нашли ее рот, и они замерли в поцелуе, а веселье вокруг них продолжалось с прежним размахом. В их мире больше не было места случаю. Они сделали свою игру и выиграли самый главный приз.

«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА


Перед вами прощальная заметка вашего корреспондента. Я отправляюсь в Ост-Индию вместе с моим мужем Гарретом Армстронгом, владельцем компании «Морские перевозки Армстронга». Мне доставляла истинное наслаждение возможность писать для наших милых дам, и надеюсь, что в мое отсутствие колонка по-прежнему будет служить для вас источником знаний и информации о светской жизни Мобила. Прежде чем уехать, мне хотелось бы поздравить Фрэнси Томас с получением должности в газете «Нью-Йоркер» и пожелать ей всяческих успехов на новом репортерском поприще. Свою последнюю колонку я хочу посвятить подробному рассказу о самой пышной свадьбе этого сезона, состоявшейся вчера вечером и соединившей мисс Эдит Бишоп с мистером Маршаллом Сазерлендом. Это было незабываемое событие…

От автора

Дорогие читатели!

Надеюсь, вы получили от чтения «Брака по расчету» такое же удовольствие, какое получала я, когда готовила материалы и писала эту книгу. Многое из случившегося с Гарретом и Лейси имело место в реальной жизни – об этом-то мне и хотелось рассказать.

Например, традиция устраивать карнавал перед Великим постом зародилась, вопреки распространенному мнению, именно в Мобиле, штат Алабама. Все описанные мною детали этого праздника взяты из рассказов участников этого карнавала (за исключением избрания Лейси и Гаррета Королем и Королевой).

Газету «Мобил Пресс Реджистер», которая и по сей день остается единственной в городе, действительно много лет издавал полковник Рапьер. И хотя не существует доказательств того, что он нанимал на работу женщин, колонка «Пара пустяков» регулярно появлялась на ее страницах.

Все дома, описанные в «Браке по расчету», до сих пор стоят на улицах Мобила, являются историческими памятниками и открыты для публики. Приглашаю вас посетить их и поприветствовать милых дам, которые сделали мое пребывание в Мобиле таким приятным и полезным.

Примечания

1

Кэджен (Cajun) – потомок французских иммигрантов в Луизиане.

(обратно)

2

Килт – юбка шотландского горца.

(обратно)

Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • От автора
  • *** Примечания ***