Юлий Зусманович Крелин. Извивы памяти
ИЗВИВЫ ПАМЯТИ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Феликс Светов. МОСКОВСКИЙ ЧУДАК
Когда-то, много лет назад, близкий мой товарищ, или — чтобы быть точным — подруга, сказала мне о Крелине: "Знаешь, он такой диккенсовский чудак…"
Что она имела в виду, я тогда не совсем понял, но определение мне понравилось, я передал ее слова Крелину, и он тоже спросил: "А что она имеет в виду?" Ответить я не смог, а сейчас попытаюсь.
Впрочем, мне ближе другое определение: чудак московский. "Диккенсовский чудак", при всей очаровательности, отдает все-таки литературой, а речь о человеке, живущем рядом, во вполне реальных, конкретных наших общих обстоятельствах…
Для меня московский чудак — чин очень почетный. Я назову только одного, кого сейчас вспомнил, — их, кстати, было на Москве не так и уж много. Полтораста лет назад жил в Москве такой человек, звали его Федор Петрович Гааз, и был он, как и Юлий Зусманович Крелин, тоже доктором. Или, чтоб быть все-таки корректным: Крелин, как и Гааз, — тоже доктор. А Гааз был несомненно московским чудаком. Так что чин действительно высокий.
На самом деле говорить о Крелине — хотя, видите, я и чин его уже определил — не так просто, в нем даже формально и одновременно существует несколько ипостасей. А какая самая важная, первая?.. Кроме того, человек он мне очень близкий, а мы вспоминаем и пытаемся рассказывать о людях нам дорогих, лишь когда они услышать нас уже не могут — по причине вполне уважительной* [* Получилось наоборот: герой этого текста, слава Богу, жив и здоров, а вот автор… Феликс Григорьевич Светов скончался осенью 2002 года. Мир праху его.]. Правильно ли это? Не знаю, во всяком случае именно так и происходит. Но как бы то ни было, я попытаюсь эту традицию нарушить.
Итак, скажем, три ипостаси… Я их назову, перечислю, а какая главная, определить, повторим, не решусь. Но коль уже сказал, что он доктор, с нее и начну.
Крелин — врач, хирург и занимается своей профессией более полувека. Не мне судить, какой он профессионал, на мне он свой ножик не опробовал, но я знаю десятки людей, которые это переживали, а еще больше тех, кто уже не может познакомиться с моими по сему поводу сегодняшними соображениями опять же по причине вполне уважительной. Но когда-то я с ними встречусь, и они подробнее обо всем этом расскажут, косточки нашему доктору перемоем. А поскольку речь идет о людях доктору очень близких, можно представить себе, чего это ему стоило и как в нем отозвалось. Каждая такая трагедия. Впрочем, у меня тоже есть по этому поводу некоторые вполне дилетантские соображения, и я уже сейчас, не откладывая, ими поделюсь.
Когда-то был Крелин земским врачом, видимо, сразу после института, работал в деревне, где-то далеко в Сибири. Говорят, делал все, даже зубы дергал. Я ему не очень верил, но как-то посмотрел на его руки и понял: он может и челюсть выворотить, не только зуб. Пришлось мне наблюдать, и как он пальцем открывает винные бутылки — ну, когда нет поблизости штопора. Это производит впечатление.
Однажды я спросил его: "Когда тебе лучше позвонить, чтобы застать?" "А звони, — говорит, — в восемь". — "Вечера?" — "Нет, — говорит, — в восемь утра". — "Но я же весь дом разбужу!" — "Какой дом, — говорит, — в восемь я в больнице, потом у меня летучка, а в десять уже операция — не поймаешь…"
Вот и думайте о нашем докторе: несмотря на свой, скажем мягко, зрелый возраст, в то время, когда его литературные коллеги досматривают второй сон, он — в больнице и уже точит ножик.
Впрочем, за долгие десятилетия нашей с ним дружбы я звонил ему и поздно вечером, после двенадцати ночи. "Ты уже спишь?" — спрашиваю. "Нет, говорит, — я проснулся". — "Прости, — говорю, — что так поздно, у меня дело, но если ты спишь…" — "Я, — говорит, — уже штаны надел — куда ехать?"
Не преувеличиваю, хотя едва ли доктору Крелину нужна такая реклама, лучше будем звонить ему в восемь, в больницу, а еще лучше и совсем его не тревожить — будем здоровы.
Я думаю, Крелин замечательный профессионал. Как-то он сказал: "Врач, раньше всего, должен быть хорошим человеком". С ним самим в этом смысле все в порядке. Пусть Юлик простит меня за комплименты, я бы хотел все-таки остаться в избранном мной жанре — я пишу не юбилейную статью, а тем более не участвую, к счастью, в поминках.
Ипостась следующая. Крелин — публицист. Публицист не по профессии, а по призванию. Он пишет статьи, даже не по случаю конкретному, а когда что-то стукнет ему в голову, причем темы возникают самые неожиданные: философические, общественно-политические и, разумеется, медицинские. Несколько его очень громких статей на медицинские темы я хотел бы напомнить. Так, скажем, во времена глухого застоя где-то, в "Литературной газете" или в «Известиях», или и там и сям, появились его статьи, которые на меня, простого советского обывателя, произвели оглушительное впечатление. Крелин писал, что существует, мол,
Последние комментарии
13 часов 35 минут назад
17 часов 43 минут назад
18 часов 35 секунд назад
18 часов 21 минут назад
21 часов 3 минут назад
1 день 4 часов назад