Рыба, кровь, кости [Лесли Форбс] (fb2) читать постранично

Лесли Форбс
РЫБА, КРОВЬ, КОСТИ

Бог создал рай

И искупил грехи человека.

И каждому человеку даровал Он

Возможность трудом поддерживать

Свое бренное существование.

Одни созданы причинять вред,

Иные же — добрые христиане.

Другие, с картой в руке,

Игрой зарабатывают себе на жизнь.

И я могу быть благодарен,

Что сотворяю святых.

Флоренсио Кабан Эрнандес,

пуэрториканский сантеро^[1]

Гэвину Джонсу, Салли Камерон и садовникам с Девонс-роуд, в Боу, в чьем чудесном общественном саду дала росток эта книга, а также участникам программы «Проект наука и искусство-1997» фонда «Веллкам траст», в частности Хизер Экройд, Дэну Харви и Хауэрду Томасу, чье недолговечное «зеленое» искусство и науку я пересадила в почву своего произведения.

ОТ АВТОРА

Я выражаю глубокую признательность своему редактору Ребекке Уилсон; Терри Трикетту и Лоуренсу Смейджи, придумавшим фантастически перспективную программу «Проект наука и искусство» в фонде «Веллкам траст», благодаря которой я познакомилась со многими идеями, воплощенными в этой книге; Роузи Эткинс — за то, что первым делом отправила меня в общественный сад Камерон; Одри Эллисон, чья неопубликованная работа о поисках новых полезных растений оказалась огромным подспорьем; Лену Фишеру, Гарольду Макджи и Тони Блейку — за их замечания по поводу рака, хлорофилла и химии ароматов, высказанные на конференции по молекулярной гастрономии в Эриче; а также Эндрю Томасу — слушателю и первооткрывателю.

Это вымышленная история, основанная на фактах. Насколько мне известно, зеленый мак, подобный тому, что описан в книге, в природе не встречается, хотя его целебные и наркотические свойства не так уж невероятны. В XIX веке был знаменитый «двухголовый бенгальский мальчик»; его череп ныне хранится в Хантеровском музее Королевского медицинского колледжа в Лондоне. Эта история не о нем. Все, что касается Джека Потрошителя, впрочем, имеет достоверные источники, а индийский пандит Кинтуп существовал на самом деле: многие из его походов, куда более удивительных, чем те, о которых здесь повествуется, легли в основу путешествий Аруна и его отца. Кроме того, я посвоевольничала в эпизоде с открытием водопада на реке Цангпо. Детали заимствованы из подлинных рассказов того времени и сочетают результаты настоящих экспедиций, описанных в книге Дерека Уоллера «Пандиты», в захватывающей «Загадке ущелья реки Цангпо» Фрэнка Кингдона-Варда и в отчетах команды Национального географического общества, которая исследовала ущелье в 1998 году и обнаружила некий «Затерянный водопад» (хотя и не мой).

Огромным источником вдохновения послужил классический труд Оливера Рэкхема «История сельской местности» (1997), а также «Флора Британии» Ричарда Мейби, «Опиум: история» Мартина Бута (1997), «Смятение в крови: жизнь, смерть и иммунная система» Стивена С. Холла (1998), «Расщепленное „я"» Р. Д. Лейига (1959), «Мертвые не молчат» Уильяма Р. Мейплза и Майкла Браунинга (1996), «Похититель орхидей» Сьюзан Орлин (1999), дневники Марианны Норт, «Живые и мертвые: художники и анатомия» Динны Петербридж, «Составляя карту империи» Мэтью Эдни, «Калькутта» Джеффри Мурхауза, «Воспоминания бенгальского подданного» Джона Бимса, «Охотники за растениями» Чарльза Лайта, «Язык генов» Стива Джонса и очерки Оливера Сакса.

I КОСТИ Сад Джека

1

В этот вечерний час заходящее солнце, кажется, восходит вновь, пронизывая каждый цвет прощальных потоком своих лучей. Я лежу на траве, вытянув руки, словно человек, приготовившийся к прыжку в воду, — или как каменный ангел, упавший с надгробия. Башни высотных домов смутно маячат над садом, похожим на кладбище, — гигантские могильные камни всех оттенков серого. Но с земли мне видна лишь мозаика зеленых листьев и кобальтово-синее небо. Их краски так напоены последним благословением света, что невозможно различить, которая из них близко, которая — далеко. А потом древесная листва устремляется на меня. Я падаю сквозь нее, погружаюсь внутрь и в то же время прижимаюсь к земле, придавленная ее весом. Схоронена, погребена под листьями, которым нет числа, я закручиваю мертвую петлю, несусь по двойной спирали, будто на ярмарочной карусели, после которой всегда мутит. Можно назвать это Большим Витком — длинным, изгибающимся мостом или туннелем, связывающим воедино две истории, разделенные сотней лет.

Это началось в саду, в саду и закончится: Джек мертв. Я убила его.

Мысленно возвращаясь к вечеру перед убийством Салли, я вспоминаю, как пыталась слушать деревья. Это была одна из самых безумных ее идей: нужно только хорошенько сосредоточиться, и тогда в шепоте деревьев станут различимы слова. Еще одна идея касалась