Ошибка великого магистра [Песах Амнуэль] (fb2) читать постранично

Амнуэль Песах Ошибка великого магистра

П.АМНУЭЛЬ

ОШИБКА ВЕЛИКОГО МАГИСТРА

Прежде мне не приходилось иметь дела с живыми читателями. Я не получал ни писем с признаниями в любви (разумеется, читательской), ни писем с угрозами расправиться со мной, если я не перестану сидеть за компьютером. Единственный человек, с кем я вел постоянную переписку, это мой издатель Рик Кандель. Переписка эта заключалась в том, что он сообщал: "Песах, ты еще не осветил год две тысячи двадцать третий", а я отвечал: "завтра же освещу, вот только фонарь найду".

Поэтому вчера, открыв на звонок дверь и обнаружив мужчину средних лет и приятной наружности, с черным дипломатом в руке, я, естественно, сказал:

- Извини, я ничего не покупаю.

- А я ничего не продаю, - отпарировал мужчина и вошел в салон. Он прошел к журнальному столику, положил на него дипломат, щелкнул замками и извлек на свет не очень толстый томик. Насколько я мог понять, заголовок был на латыни.

- Мое имя Соломон Штарк, - сказал незванный гость, усаживаясь на диван и глядя на меня снизу вверх. По-видимому, он не был знаком с основами психологии поведения, либо эта неудобная для диалога поза казалась ему вполне естественной.

- Я сенситив и прогностик, - продолжал он, а я, между тем, думал, как можно избавиться от человека, без причины нарушившего домашний покой. - И я читатель твоей "Истории Израиля".

- Очень приятно, - пробормотал я.

- Приятного мало, - отрезал господин Штарк. - Дело в том, что история развивается вовсе не так, как должна.

- Согласен, - сказал я, - иметь под боком такое сокровище как президент Раджаби...

- При чем здесь этот палестинский выскочка? - возмутился господин Штарк. - Я имею в виду Магистра.

Мне-таки пришлось опуститься на диван рядом с господином Штарком, потому что он раскрыл книгу и ткнул пальцем в некий стихотворный текст, а зрение мое вовсе не таково, чтобы читать мелкие буквы на расстоянии полутора метров. Книга оказалась двуязычным изданием Нострадамуса: на одной странице шел латинский текст, а на соседней - его русский перевод. Катрен, на который показывал незванный гость, гласил:

"Союзник Генриха - кудрявый король побеждает арабов.

Черноволосый, с помощью гениальных изобретений

Он победит жестоких и гордых людей:

Великий Генрих поведет пленных под знаменем полумесяца."

- Катрен семьдесят девятый, - сказал господин Штарк. - Пророчество Магистра на год две тысячи двадцатый. Великий Генрих должен был взойти на французский престол в конце двадцатого века. Кудрявый король - это испанский монарх. Жестокие и гордые арабы должны быть к сегодняшнему дню уже побеждены и повержены во прах. И единственной свободной страной в восточном Средиземноморье остается Израиль. Так сказал Магистр.

- Но так не получилось, - возразил я. - Арабы все еще в силе, палестинцы хотят за столом переговоров оттяпать Яффо, а пресловутый Генрих вовсе не родился, и Франция все еще республика. Знаешь, я согласен, что у Нострадамуса были верные предсказания, вот ведь и распад Советского Союза он в двух словах изобразил... Но пророки всегда отличались туманным стилем.

- Это отговорка неучей, - отрезал господин Штарк. - Пророки всегда отличались абсолютной точностью. Иначе они были бы не пророками, а фантастами.

- Спасибо за комплимент, - буркнул я, соображая, как бы выпроводить посетителя без вреда для здоровья и мебели.

- Все, что предсказал Магистр до рождения Генриха, сбылось. И Французская революция, и век пара, и марксизм с ленинизмом, и образование коммунистического государства, и его распад через семьдесят четыре года, и рождение Израиля, и мировые войны, Гитлер и Мао, я уж не говорю о Сталине... Генрих просто не мог не родиться, он не мог не возглавить Францию в 1999 году.

- Не повезло, - сказал я. - Его потенциальная мать вышла замуж за другого. Ты же знаешь француженок, они такие ветреные, да и Нострадамуса не читают...

- Нечего иронизировать, - печально сказал господин Штарк. - Вся история идет наперекосяк, а историку Песаху Амнуэлю на это плевать.

- Историк описывает то, что произошло на самом деле, а не то, что могло бы произойти, если бы сбылось чье-то пророчество.

- Все, о чем писал Магистр, произошло на самом деле, - сказал господин Штарк.

- Возможно, - сказал я, - но не в нашем мире.

И лишь произнеся эти слова, я понял, чего добивался посетитель.

- Так, - сказал я, взяв в руки книгу катренов и перечитывая тот, что был отмечен желтой полосой, - ты хочешь сказать, что примерно в тысяча девятьсот семидесятом году произошло событие, которое сместило нашу историю на альтернативную мировую линию. Ведь именно в семидесятом должен был родиться Генрих, верно?

- Ну вот, - удовлетворенно сказал господин Штарк, - ты, наконец, понял. Он произнес это таким тоном, будто был убежден, что средний историк в состоянии понять только азбучные истины.

- А что такого произошло в семидесятом? - задумчиво сказал я, перебирая в памяти события того времени. - Ранние годы застоя в СССР. США увязли во Вьетнаме.