Первое обвинение [Эд Макбейн] (fb2) читать постранично, страница - 2

полицейский, который его арестовывал, повел его в специальный лифт, предназначенный для заключенных.

— Как тебе нравится работа лифтера? — ехидно поинтересовался он у копа.

Тот угрюмо промолчал.

Они поднялись в просторный зал, где должно было проходить предварительное слушание, прошли мимо каких-то мужчин, сидящих на складных стульях перед сценой.

— Милое собраньице, не так ли? — заметил Стиви.

— Ты что, ни разу не видел водевиля? — ответил ему вопросом на вопрос коп.

Занавески в зале еще не были задвинуты, и Стиви мог все как следует рассмотреть: сцену с микрофоном, свисающим с узкой металлической трубки наверху; ростомеры — четыре фута, пять футов, шесть футов — позади микрофона на широкой белой стене. Он знал, что все сидящие здесь мужчины — детективы, и его чувство собственной значимости вдруг резко возросло, когда понял, что все эти легавые собрались сюда со всего города, только чтобы полюбоваться на него. Позади полицейских была воздвигнута платформа с подобием лекционной кафедры. На кафедре лежал микрофон, а позади стоял стул, и Стиви решил, что там будет сидеть главный коп. Всюду виднелись полицейские в форме, а за столом на сцене сидел мужчина в гражданском.

— Кто это? — спросил Стиви копа.

— Полицейский стенографист, — ответил тот. — Будет фиксировать твои слова для потомков.

Они прошли за сцену. Здесь к ним присоединились остальные подозреваемые в уголовных преступлениях, собранные со всего города. Среди них Стиви заметил одну женщину, но все остальные были мужчины, и он внимательно рассматривал их в надежде перенять манеру поведения, поймать нечто неуловимое в выражении их лиц. Однако все они не слишком были похожи на преступников. Он выглядел гораздо лучше их, и эта мысль доставляла ему видимое удовольствие. Он будет звездой этой маленькой вечеринки. Коп, который его конвоировал, отошел поболтать с толстой теткой, которая, очевидно, тоже была полицейским. Стиви осмотрелся, заметил Скиннера и подошел к нему.

— И что сейчас будет? — поинтересовался он.

— Через несколько минут они опустят шторы, — стал объяснять Скиннер. Потом включат прожектора и начнут предварительное слушание. Прожектора тебя не ослепят, но ты не сможешь видеть лица сидящих тут легавых.

— Да кому нужны их рожи? — возмутился Стиви. Скиннер пожал плечами.

— Когда назовут твое дело, офицер, который тебя арестовывал, встанет рядом с шефом детективов, просто на случай, если тот захочет услышать от него какие-нибудь подробности. Шеф зачитает твое имя и округ, в котором тебя замели. За округом последует номер. Например, он скажет: Манхэттен-один или Манхэттен-два. Это просто номер дела из этого округа. Если ты первый, то получишь номер один, сечешь?

— Ага, — кивнул Стиви.

— Он расскажет легавым, за что тебя замели, а потом произнесет: обвинение предъявлено или не предъявлено. Если в твоем случае обвинение предъявлено, то он не станет задавать много вопросов, потому что не захочет, чтобы возникли противоречия уже сказанному тобою. Если же обвинения не предъявлено, то он начнет засыпать тебя вопросами, как из пулемета. Но ты не должен ему ничего отвечать.

— И что потом?

— Когда он закончит, тебя поведут вниз фотографировать и снимать отпечатки пальцев. А потом отвезут в уголовный суд для окончательного обвинения.

— Так, значит, меня будут фотографировать? — удивился Стиви.

— Угу.

— Как думаешь, тут есть репортеры?

— Кто?

— Репортеры.

— А-а-а. Может быть. Все представители средств массовой информации находятся в здании через дорогу, там, куда подъезжали полицейские фургоны. Тут есть полицейское радио, и они получают сведения сразу по горячим следам на случай, если захотят ее огласить. Возможно, какие-то репортеры тут тоже есть. — Скиннер помолчал и подозрительно взглянул на Стиви. — А тебе-то какое дело? Что ты такого натворил?

— Да ничего особенного, — ответил тот. — Я просто поинтересовался, не попадем ли мы в газеты. Скиннер удивленно посмотрел на него:

— Набиваешь себе цену, что ли, а, Стиви?

— Черт побери, нет! Ты что, думаешь, я не понимаю, что влип?

— Может, ты просто еще не до конца осознал, как сильно ты влип? — покачал головой Скиннер.

— О чем это ты, черт побери?!

— Все не так уж замечательно, как ты думаешь, сынок. Можешь мне поверить.

— Еще бы! Ты на этом деле собаку съел!

— Скажем, немного попробовал, — сухо уточнил Скиннер.

— Конечно, спать на скамейке в парке — большое преступление. Я знаю, что у меня неприятности, не волнуйся.

— Ты убил кого-нибудь?

— Нет, — ответил Стиви.

— Изнасиловал?

Стиви не удостоил его ответом.

— Что бы ты ни сделал, — советовал Скиннер, — и не важно, как долго ты этим занимался прежде, чем тебя замели, делай вид, что с тобой это в первый раз. Сперва признайся, а потом скажи, что не отдавал себе отчета в своем проступке и что больше никогда не будешь. Можешь отделаться условным наказанием.