В лучах солнца [Мэрилин Форстот] (fb2) читать онлайн

Мэрилин Форстот В лучах солнца

Пролог

Крупные капли теплого флоридского дождя падали на плечи Виктории, пока она бежала к своему автомобилю. В несколько секунд ее пышные волосы прилипли к голове и теперь висели тонкими прядями, напоминая морские водоросли. Виктория поглубже запахнула жакет, чтобы не промокла толстая книга, которую она бережно прижимала к груди.

Садясь в машину, она положила реестр о недвижимости на соседнее сиденье, с облегчением отметив, что страницы его не пострадали от дождя. Виктория встряхнула головой, и несколько капель упало ей на колени. «Черт, – подумала она, вытирая лицо и шею салфеткой. – Вот не везет!» Когда Виктория час назад подъезжала к дому своего клиента, она полюбовалась необычайным зрелищем закатных облаков, окрашенных в лиловые, красные и золотые цвета, но не предполагала, что они превратятся в черную тучу, разразившуюся проливным дождем.

После нескольких поворотов ключа зажигания двигатель наконец заурчал и нехотя вернулся к жизни. В очередной раз Виктория напомнила себе, что ей необходим новый автомобиль. Эта груда металлолома в один прекрасный день развалится, и наверняка в тот самый момент, когда в машине будет сидеть потенциальный покупатель. С ее обычным невезением так и произойдет. Она потеряет средство передвижения, клиента, а вместе с ним и деньги, необходимые для покупки новой машины. Безвыходная ситуация. Вздохнув, Виктория протерла запотевшее стекло и выехала на бульвар.

Пятнадцать минут спустя она остановилась перед своим домом на Вест Палм-Бич. В низком потемневшем небе все еще вспыхивали молнии, сопровождавшиеся оглушительным громом. Поколебавшись, Виктория открыла дверцу автомобиля. Сильнейший ливень обрушился на нее. Сделав глубокий вдох, она стремительно выскочила из машины и помчалась к двери своей квартиры, безуспешно пытаясь перепрыгивать через лужи.

Пока она возилась с замком, ремень ее старой сумки зацепился за дверную ручку и порвался. Сумка упала на ступеньки лестницы, и все содержимое посыпалось в лужу. Слезы обиды и жалости к себе текли по ее лицу, пока она, ползая, собирала свои вещи.

Добравшаяся наконец до ванной Виктория представляла собой довольно жалкое зрелище. Мало того, что она вымокла до нитки, – колени ее были покрыты грязью, разорванные чулки прилипли к ногам, а с головы по спине стекали холодные струйки. Не было в тот момент в мире женщины несчастнее ее.

Она приняла душ и завернулась в яркий цветастый халат. Ливень тем временем превратился в мелкий дождик, тихо стучавший по крыше, откуда-то издалека доносились слабые раскаты грома. Виктория вышла босиком на застекленную террасу. Вечерний воздух был теплым и влажным. Девушка глубоко вдохнула его, наслаждаясь сладким ароматом жасмина и других цветов, которые росли рядом с домом. После дождя их запах был особенно сильным.

Закутавшись поплотнее в халат, Виктория села в плетеное кресло и закрыла глаза. Вокруг пели свою песню лягушки и сверчки, успокаивая ее израненную душу.

Ну, и как вам это нравится? Как только она вошла в дом, дождь кончился. И вот так всегда. Всю жизнь! Удача постоянно ускользает от нее.

Неделю назад она нашла выгодного клиента, но оказалось, что дом, который он хотел купить, уже продан.

Месяц назад у нее был приятель по имени Эдди, по крайней мере она так думала, но оказалось, что он собирается жениться на шикарной блондинке, отец которой сможет помочь ему осуществить его деловые планы.

Год назад она решила доказать своей семье, что способна добиться успеха, работая агентом по продаже недвижимости. Родители не верили в нее, брат и сестра – смеялись. Они оказались правы, а ей опять не повезло – на рынке недвижимости наступило затишье.

Виктория открыла глаза. В небе клубились освещенные луной облака, одно из них, самое большое, своими очертаниями напоминало Красное море. Одинокая звезда блестела на черном небе.

«Звезда горит, звезда блестит, звезда мечты мои хранит!» – произнесла она слова детского заклинания. «Я хочу, чтобы…» Как оказалось, она хотела очень многого.

Чтобы у нее было достаточно денег, и она могла купить себе все, что ей захочется.

Чтобы ей наконец улыбнулась удача.

Чтобы семья серьезнее отнеслась к ее карьере.

Чтобы появился мужчина, который любил бы ее.

Она хотела счастья.

Глубоко вздохнув, Виктория прошептала: «Хочу, чтобы кто-нибудь купил усадьбу в Палмворфе, и я смогла бы получить эти огромные комиссионные».

1

– Твои права на этого монстра в Палм-Бич истекают на этой неделе, ведь так? – Венди Нэфф прислонилась своим стройный бедром к столу Виктории.

Виктория почувствовала, с каким самодовольством Венди произнесла эти слова, как рада она была, что Викторию Гордон опять постигла неудача. Не желая показывать, как ее укололо это замечание, она изобразила на лице улыбку.

– Да. – Она открыла свою папку и начала просматривать бумаги, надеясь, что Венди поймет намек и оставит ее в покое. – Они истекают послезавтра.

Венди наклонила голову, провела рукой по своим длинным белокурым волосам, намотала одну прядь на палец.

– Бедняжка. Ты, наверное, потратила кучу денег и времени, пытаясь продать это чудовище.

Ярость охватила Викторию.

Чего она добьется, если поддастся на провокации Венди? Ее будут считать скандалисткой, попросят уйти из агентства.

Бросив мрачный взгляд на свою злую фею, она заметила двух мужчин в другом конце комнаты. Мэтт Клауссен, финансовый консультант, работающий еще с несколькими преуспевающими агентствами недвижимости, встал и, дружелюбно улыбнувшись ей, направился к выходу. Высокий, темноволосый, симпатичный, с глазами небесного цвета, он при каждом своем появлении заставлял всех женщин агентства трепетать, как стадо овец. Всех, кроме Виктории.

Ей нравился другой мужчина. Дэйн Беккер, агент, улыбнулся Венди и подмигнул ей сексуальным зеленым глазом. Виктория отвернулась, расстроенная тем, что он подмигнул Венди, а не ей. Тем не менее ее сердце дрогнуло, а по спине от возбуждения пробежали мурашки.

Даже когда она встречалась с Эдди, она не могла не реагировать на привлекательность Дэйна. Конечно, она знала, что он вызывает к себе симпатию безо всякого труда. Конечно же, она знала, что он никогда особенно не интересовался ею. Но все же она всегда реагировала на его появление так, как будто была легкомысленной школьницей, а не взрослой двадцативосьмилетней деловой женщиной.

Она увидела, как закрылась дверь за широкой спиной Мэтта. Ободренная его улыбкой, она посмотрела Венди в глаза и проговорила, отчеканивая каждое слово:

– Во-первых, этот дом вовсе не уродлив. Просто он очень большой, слишком большой для людей, ведущих не светский образ жизни. Зато сад вокруг него очень красивый. Дом стоит на отшибе и идеально подходит для знаменитостей с кучей денег, которые ищут уединения. Поэтому я и поместила рекламу в такие издания, как «Вэрайти», которые читают звезды спорта, кино– и шоу-бизнеса. А во-вторых, если дом купят, я возмещу все мои затраты.

«Еще как возмещу», – подумала Виктория. Кроме обычных шести процентов комиссионных, она получит пять процентов вознаграждения за каждый доллар сверх установленной минимальной цены в три миллиона долларов. Но это только несбыточные мечты. Этот дом никто не купит. Как бы красив он ни был, никому пока не требовался дом, в котором комнат было больше, чем в гостинице, а территория вокруг дома превышала площадь некоторых парков.

Венди покачала головой, как будто соболезнуя. Виктория увидела на ее лице еле сдерживаемую улыбку, хотя Венди и пыталась придать ему серьезное выражение.

– Но его никто пока не купил.

Виктория захлопнула портфель и так сжала его ручку, что пальцы побелели. Она прошла к выходу, открыла дверь и, выходя, крикнула через плечо:

– Осталось еще два дня!

Она наткнулась на живую преграду в виде сильного мускулистого тела. Как будто кто-то нежно коснулся ее груди, живота, бедер. У нее перехватило дыхание. Судорожно вздохнув, она ощутила горьковато-лимонный запах мужской косметики.

Мэтт Клауссен.

Неосознанно она стала ассоциировать этот запах с ним. Виктория посмотрела вверх и увидела его небесно-голубые глаза. Он улыбнулся, и на его левой щеке появилась ямочка, смягчившая серьезное, деловитое выражение лица.

Его сильные руки обхватили ее и удержали от падения. Тепло этих рук прожигало сквозь ткань и как будто оставляло на коже следы его пальцев.

– Мэтт!

Виктория отступила назад, поправляя прическу.

– Прости. Я не ударила тебя? Я думала, ты ушел.

Весьма неохотно, так как это было первый раз, когда он дотронулся до нее, Мэтт разжал руки. Даже сквозь одежду он смог почувствовать нежность ее тела, теплоту ее кожи. Ему хотелось дотронуться до ее щеки, чтобы узнать, такая ли она мягкая, какой кажется.

– Нет, ты не ударила меня, и я еще не ушел. Мне нужно было кое-что достать из машины.

Он видел, как поднималась и опускалась ее грудь, как будто она задыхалась. Виктория выбежала из офиса, словно за ней гнался волк, но это недостаточная причина, чтобы так волноваться, если только она себя нормально чувствует.

– Ты в порядке?

– Все нормально, – в ее голосе чувствовалась горечь.

«Интересно, – подумал Мэтт, – что там произошло, пока я был на стоянке». Еще раньше, разговаривая с Дэйном Беккером, он заметил, что Виктория и Венди о чем-то спорят. Наверное, этот спор закончился не в пользу Виктории.

– Куда это ты так торопишься?

– Домой. У меня много работы, я думаю, мне лучше сделать ее дома. Там гораздо спокойнее, чем в офисе. Увидимся.

Виктория сделала несколько шагов к выходу.

Мэтт схватил ее за руку. После того, как она отклонила его последнее предложение пообедать вместе, он решил, что она его избегает, и поклялся не приглашать ее больше. Но сейчас, ободренный ее реакцией на их неожиданную встречу, он решил повторить попытку.

– Подожди минуту.

Виктория вопросительно подняла бровь.

– Если у тебя не запланировано никаких встреч, может быть, мы пообедаем вместе? Я уже закончил свои дела с Беккером.

– Нет, спасибо, – Виктории пришлось по душе приглашение бухгалтера, но в данный момент она была не в состоянии любезничать, сидя за обеденным столом с Мэттом. – У меня действительно много дел.

Для того чтобы прервать их затянувшееся рукопожатие, ей нужно было всего лишь пошевелить рукой. Она же не была уверена, хочется ли ей, чтобы он ее отпустил. Словно завороженная исходящим от него теплом, Виктория колебалась. Наконец, призвав на помощь здравый смысл, она торопливо попрощалась и поспешила к стоянке.

Когда-то ее машина выглядела шикарно и идеально подходила для работы с клиентами. Сейчас ей требовался ремонт, который Виктория, к сожалению, не могла себе позволить. Она вышла на стоянку. Ее развалюха выглядела еще более неприглядно рядом с новехонькой спортивной машиной Венди. Виктории безумно захотелось проткнуть шины, но, вовремя напомнив себе, что она уже не ребенок, а деловая женщина, она отвернулась от так расстроившего ее автомобиля.

В машине было жарко, как в печке. С неохотой Виктория залезла внутрь и, с трудом держась за раскаленную ручку, опустила окно. С нескольких попыток двигатель наконец завелся, и Виктория выехала на улицу.

Стоя у светофора, Виктория недоумевала, почему Венди всегда пристает к ней. Ей стало жаль себя. Почему она не может не обращать внимания на ядовитые замечания этой ведьмы? Виктория знала, почему. Она несчастна, расстроена, подавлена. А Венди доставляет удовольствие дразнить ее и насмехаться над ее неудачами. Можно было подумать, что она завидует, но чему? Виктория не могла этого понять. У Венди было буквально все – профессиональный успех, популярность, свой стиль. То, чего у самой Виктории и близко не было.

Она знала, что не такая красивая, как Венди. Но еще она знала, что гораздо умнее ее. И это служило утешением, хотя и очень слабым.

Внутренний голос спрашивал ее: «Если ты настолько умна, зачем же ты взялась за продажу этого дома в Палм-Бич, зная, что многие уже пытались продать его и потерпели неудачу?» – «А потому, – отвечала она самой себе, – что я оптимистка от рождения и, несмотря на многочисленные поражения, никогда не сдамся без боя».

Она посмотрела на небо и заметила, что оно такого же необыкновенного голубого цвета, что и глаза Мэтта. Что случилось с ней, когда они столкнулись? Этот мужчина уже в течение года приходил к ним в офис. Всегда приветливый, он часто звал ее, когда все шли обедать или выпить после работы, не говоря уже о приглашениях на летние концерты в парке. Мэтта она никогда не воспринимала всерьез. Она никогда не реагировала на него физически. «Правда, – подумала Виктория, – мы раньше никогда и не прикасались друг к другу». Не было даже обычных рукопожатий. А вот от одного взгляда Дэйна у нее всегда мурашки бежали по всему телу.

Загорелся зеленый, и сзади загудели машины. Виктория быстро нажала на газ. Не стоит придавать особое значение ее реакции на Мэтта, скорее всего это просто шок, вызванный их столкновением. И все. И нечего об этом думать.

Когда она открыла дверь, зазвонил телефон. Она подбежала, успев поднять трубку до того, как включится автоответчик.

– Я слушаю.

– Это Виктория Гордон?

– Да. – Она вынула из ушей свои простые серьги-кольца и сбросила белые туфли на низком каблуке.

– Меня зовут Уильям Хэммонд. Я являюсь представителем Алисы Беннинг. Она попросила меня осмотреть дом, который вы предлагаете для продажи.

– Алиса Беннинг – телеведущая? – У Виктории забилось сердце.

Беннинг как раз находилась на пике популярности. Продать дом ей означало бы нечто большее, чем просто щедрые комиссионные. У нее бы появилась возможность завязать полезные знакомства. У Виктории от волнения перехватило дыхание.

– Именно так, – ответил мужчина. – Когда вы сможете показать мне дом? Мисс Беннинг полностью доверяет моему вкусу. Я хочу быть уверен, что дом действительно стоит тех шести миллионов, которые вы за него просите.

Наверное, в офисе решили разыграть ее. Но голос был явно незнакомым и звучал естественно. Маловероятно, но, может, это действительно правда.

– Сегодня же. Когда вам будет удобно?

– Я нахожусь в Майами и смогу подъехать в Палм-Бич после обеда. Пять часов вас устроит?

– Вполне. Мой офис находится…

– Почему бы нам не встретиться сразу в Палм-Бич? Так будет ближе. Я и так уже проделал длинное путешествие.

– Хорошо. Конечно. Никаких проблем.

Договорившись о встрече, она повесила трубку. Если это всего лишь шутка ее так называемых друзей, она так разозлится, она так…

«Хватит думать о плохом, – сказала она себе. – Сегодня Виктория Гордон продаст самый дорогой дом в Палм-Бич самой популярной ведущей ток-шоу». Все еще дрожа от возбуждения, Виктория старалась думать о том, что наконец что-то хорошее произойдет в ее жизни.

Машинально она подняла телефонную трубку и стала набирать номер. Ей нужно было с кем-нибудь поделиться своей радостью. Но после первых четырех цифр номера Эдди она остановилась, сообразив, что ему нет до нее дела. Она совсем забыла, что в данный момент у него медовый месяц с красивой богатой блондинкой, с которой он познакомился в клубе игроков в поло. И что он потерян для нее навсегда. Хотя, если смотреть правде в глаза, ей было на это наплевать.

Ее отношения с Эдди были не очень близкими. Он приходил к ней от нечего делать, приносил с собой видеокассеты, никогда не приглашал ее в кино. Если они ходили ужинать, то чаще всего в пиццерию, и почти всегда платила она. Но что самое плохое, он не давал ей никакой эмоциональной поддержки. Он редко выслушивал ее жалобы на неудачную карьеру или на безразличных, не понимающих ее родственников. По сути дела, богатая наследница оказала ей большую услугу, положив конец этим ни к чему не ведущим, скучным отношениям, которые она сама была не в состоянии прекратить.

Слезы жалости к самой себе неожиданно покатились по ее щеке. Если все будет хорошо, то этот день будет самым счастливым днем ее жизни. А ей не с кем разделить это счастье.

Может, позвонить родителям в Миннесоту? Но они вряд ли поймут ее. Она представила себе, что скажет ей мать: «Очень хорошо, но когда же ты перестанешь думать обо всей этой ерунде и наконец выйдешь замуж за какого-нибудь приятного молодого человека?»

Виктория вспомнила Мэтта Клауссена и разозлилась на себя за то, что целый день сегодня так или иначе он возникает в ее сознании.

Смахнув слезу, Виктория резко выпрямилась. Сегодня она наконец добьется всего, о чем мечтала. Если она хочет произвести хорошее впечатление на мистера Хэммонда, то лучше не тратить время на глупую жалость к себе, а как следует приготовиться к встрече. Позже, еще с мокрыми после душа волосами, завернувшись в махровое полотенце, Виктория изучала свой гардероб, состоящий в основном из темных костюмов и платьев, как бы символизирующих ее серую и прозаичную жизнь. В конце концов она остановилась на белой шелковой блузке и черной классической юбке.

Ровно в пять Уильям Хэммонд, невысокий лысеющий мужчина средних лет, весь излучающий успех, начиная от итальянских ботинок и заканчивая костюмом от Армани и солнечными очками от Верне, подъехал к автостоянке в Палм-Бич, где его уже ждала Виктория. Посмотрев на ее древнюю машину, Хэммонд предложил ехать на его автомобиле. Викторию не надо было долго упрашивать. Влажный воздух казался раскаленным, а кондиционер в ее машине перестал работать, когда ртутный столб подскочил до сорока градусов. Вытерев мокрый лоб, Виктория подавила свою гордость и, с благодарностью улыбнувшись, села в его взятый напрокат «мерседес». Они двинулись по направлению к Оушен-булвар.

Они ехали мимо высоких оштукатуренных стен и металлических оград, которые отделяют жителей лучших домов в Палм-Бич от остального мира. Наконец Виктория указала на дорогу, которая вела в огромные железные ворота.

– Обычно ворота закрыты, но сегодня я позвонила владельцу, и он оставил их открытыми для нас.

Хэммонд кивнул и направил машину по дороге, по кругу огибающей площадку перед строением. Они остановились под крытой галереей. Выйдя из машины, он оглядел дом, построенный в испанском стиле, с красной крышей и ослепительно белыми стенами.

Подойдя к массивной входной двери, Виктория достала ключ из почтового ящика и открыла ее. Хотя она нередко бывала здесь, всякий раз она испытывала благоговейный трепет перед красотой этого дома. Узорчатый паркет. Сводчатые потолки. Мраморные стены коридора. Кухня была переделана и оснащена современной техникой. Книжные полки, занимавшие в библио-теке все пространство от пола до потолка, были заполнены лучшими книгами, написанными человечеством, а кресла напротив огромных окон побуждали читателя уютно устроиться в них и погрузиться в приключения и переживания героев романов.

После тщательного осмотра первого этажа, во время которого Хэммонд заглядывал в каждый туалет, проверял все позолоченные водопроводные краны, измерял шагами длину гостиной, похожей больше на танцевальный зал, Виктория проводила его на второй этаж.

– Обратите внимание, как сочетаются лепные украшения потолка, плинтуса и балюстрада красного дерева. Этот искусный мотив повторяется в каждой комнате.

Хэммонд провел пальцем по резной розе на лестничной решетке, но не сказал ни слова. Обычно Виктория могла догадаться о намерениях покупателя, но на этот раз она находилась в недоумении. Он оставался холоден, как снежный сугроб в январе. Все, что она могла делать, это продолжать показ дома и надеяться на лучшее.

На втором этаже представитель телезвезды проверил каждую спальню, ванную и туалет. Не проронив ни слова, он постоял у огромного окна, оценивая, какой из него открывается вид: прямо перед домом простирался океан. Хэммонд попросил включить воду в круглой ванне рядом со спальней.

– Мисс Беннинг сможет лежать и отдыхать в ванне, наблюдая, как жизнь идет за окном, – предположила Виктория.

– Если бы мисс Беннинг довольствовалась тем, что наблюдала жизнь из окна, она бы ничего не добилась.

– Да, конечно, – Виктория откашлялась, чувствуя себя так, словно ей сделали строгий выговор. – Позвольте, я покажу вам сад.

Она проводила Хэммонда вниз по лестнице в столовую, способную вместить стол, за которым могло бы разместиться человек двести, если не больше. Французские окна вели на просторную террасу.

– Давайте выйдем здесь, – предложила Виктория.

Они побродили по лужайкам и парку, занимающим около двух гектаров, по дорожкам, выложенным разноцветным камнем, подошли к беседке, затем отправились к маленькому пруду, в котором росли розовые водяные лилии.

– Хозяин пытался разводить в пруду японского карпа, – объяснила Виктория, – но цапли ели их. Тогда он решил посадить цветы. Правда, красиво?

– М-м, – пробормотал рассеянно Хэммонд, смотря поверх пруда на домик для гостей. – Красиво.

Виктория чувствовала, что осмотр дома проходит не очень гладко. Она никак не могла привлечь внимание Хэммонда к тому, что ей казалось особенно привлекательным. Она указывала на какую-нибудь уникальную особенность усадьбы, его же интересовало совсем другое.

Он вряд ли посоветует мисс Беннинг покупать дом. И жизнь Виктории никогда не изменится. Она будет продолжать вести ту же скучную рутинную жизнь, пока не сдастся и не приползет к родителям в Миннесоту, этакая блудная дочь, возвращающаяся в отчий дом. Она увидела, что Хэммонд направляется к овальному пруду, и поспешила за ним. Хорошо еще, что он продолжает осматривать усадьбу и не собирается уезжать.

– Здесь есть два теннисных корта. – Виктория указала на участок, окруженный решеткой.

– Да, так и должно быть. В своей рекламной статье вы упоминали о нескольких цитрусовых деревьях. Мисс Беннинг выросла в холодном климате и считает такие деревья весьма экзотичными, она хотела бы быть уверенной, что они действительно плодоносят.

– Сюда, пожалуйста.

Хэммонд вошел за ней в небольшой фруктовый сад.

– Как видите, здесь есть лимонные, апельсиновые и грейпфрутовые деревья. Все они плодоносят. Когда деревья в цвету, по всему саду идет божественный аромат.

– Не сомневаюсь, что так оно и есть.

Он так мрачно посмотрел на деревья, как будто это были ядовитые кактусы. В очередной раз сердце у Виктории ушло в пятки.

Не надеясь уже ни на что, она повернула назад к дому, но остановилась рядом с королевской азалией. На ее раскидистых ветвях алели бутоны.

– Этот куст уже почти отцвел, но когда он в цвету, это волшебное зрелище.

– Могу себе представить.

Они вернулись в дом через кухню. Виктория сказала:

– Это очень красивый дом.

Она действительно так думала, но сомневалась, что Хэммонд согласится с ней.

Придется кому-нибудь другому заниматься продажей этого дома, ей не удалось это сделать.

– Мисс Беннинг покупает его.

Хэммонд произнес эту фразу с таким выражением, как будто покупал батон хлеба.

– Что? – Виктория подумала, что ослышалась.

– Нам, конечно, надо обсудить детали. Но мисс Беннинг хотела бы вступить во владение этим домом как можно скорее.

Сердце Виктории забилось. Она с трудом перевела дыхание.

– Я думаю, все можно уладить. Теперешний владелец будет согласен.

Она не стала сообщать, что теперешнему владельцу так не терпелось избавиться от дома, что он пообещал ей вознаграждение в случае успеха.

– Если вы располагаете временем, может быть, обсудим все прямо сейчас? Владелец где-то в усадьбе?

– Нет. Он сказал, что будет ужинать вне дома. Но он не будет против, если мы воспользуемся его кабинетом. Сюда, пожалуйста.

Через двадцать четыре часа после того, как Виктория показала представителю Алисы Беннинг «белую громадину» в Палм-Бич, чек лежал на ее столе в офисе. Это была, пожалуй, самая быстрая сделка по недвижимости в истории Флориды. Сумма ее комиссионных и премиальных составляла триста пятнадцать тысяч долларов. По ее расчетам, она стала очень богатой женщиной.

В день, когда документ о владении на усадьбу был отправлен новому владельцу, Виктория буквально вплыла в свой офис, ей казалось, что она парит над землей. Все оборачивались в ее сторону, а она притворялась, что не замечает всеобщего внимания, старалась оставаться холодной как лед, скрывая свое торжество.

Первой, кто ее встретил, была Ирэн, секретарша средних лет.

– Я всем рассказала о твоих успехах, – Ирэн тепло обняла ее.

Виктория поняла, что у нее все же есть друзья, которым она не безразлична.

Вошел Дэйн, отстранил Ирэн и заключил Викторию в такие крепкие объятия, что у нее перехватило дыхание.

– Я так рад за тебя, – прошептал он ей на ухо.

Приятный холодок пробежал по ее спине.

– Спасибо, Дэйн, – к ее удивлению и восторгу, он продолжал обнимать ее за талию.

Все принялись поздравлять ее, даже Венди. Виктория с гордостью пригласила коллег на стоянку.

– Хотите посмотреть мою новую машину? Я заплатила за нее наличными.

Утром, по дороге на работу, она остановилась перед автомобильным салоном и поменяла свою старую развалюху на новый «БМВ», который выглядел еще ярче, краснее и роскошнее, чем автомобиль Венди. Когда она села за руль и вдохнула волшебный запах новой машины, ей показалось, что ее сердце разорвется от счастья. «Она моя, – прошептала Виктория. – Я сама ее заработала».

В то же утро в бутике на соседней улице она перемерила кучу самых разных платьев, пока не выбрала одно – из голубого шелка, застегивающееся спереди, с элегантными складками снизу. Стоило оно больше, чем она заработала в прошлом месяце. Ну и что ж, теперь она может себе это позволить, думала она, любуясь собой в зеркале.

Сейчас она шла показывать своим коллегам новую машину. Дэйн шел рядом, не убирая своей руки с ее талии. Только Венди, к большому сожалению Виктории, осталась в офисе.

– Ты и дальше будешь здесь работать? – спросила Викторию Мэри Вандеккер.

– Да, конечно. Хотя, наверное, недолго. Пока не буду готова начать собственное дело.

– Мы могли бы создать что-нибудь вдвоем, – тихо проговорил Дэйн.

Знакомые мурашки пробежали по ее спине. Ей было немного неловко, но вместе с тем весело.

Венди вышла из офиса и крикнула:

– Дэйн, тебя к телефону!

– Извини, дорогая, но я должен подойти. – Дэйн нехотя убрал руку с ее талии. – Давай как-нибудь пообедаем вместе.

Под его взглядом ей почему-то стало зябко.

Остальные тоже вернулись за Дэйном в офис, но Ирэн осталась и взяла Викторию под руку.

Виктория могла видеть, как Венди смотрит на нее из окна.

– Что это с ней? – спросила она вслух.

– Она просто завидует, – ответила Ирэн.

– Завидует? Чему?

– Советую тебе хоть иногда смотреться в зеркало. Ты единственная женщина в офисе, которая не только симпатичнее ее, но и такой же хороший работник, как и она.

– Да ладно тебе, Ирэн. У тебя слишком богатое воображение.

Секретарша пожала плечами и сменила тему разговора.

– Очень красивая машина.

– Спасибо.

– И платье очень нарядное.

– Я рада, что тебе понравилось. Оно стоит небольшое состояние.

Виктория гордо выпрямила спину. Всего этого она добилась сама, несмотря на все скептические замечания родных. Она может сделать карьеру.

– Я так и подумала. Виктория, может быть, не следует так быстро тратить деньги?

– Почему же нет? Я заработала их. Никто не отберет их у меня.

– Почему бы тебе не позвонить Мэтту Клауссену? – настаивала Ирэн.

– Зачем?

– Спросить совета.

Виктория вспыхнула от негодования. Кто дал Ирэн право указывать ей, что нужно делать, как будто она сама не в состоянии разобраться в своих финансовых делах! Она достаточно наслушалась советов от родителей и других родственников.

– Мне не нужна ничья помощь.

– Если ты хочешь сохранить деньги, – секретарша взглянула многозначительно на дверь, за которой только что исчез Дэйн, – тебе следует позвонить Мэтту.

То ли не почувствовав смену настроения Виктории, то ли решив не обращать на это внимания, Ирэн продолжала:

– Во-первых, существуют налоги. Государство захочет как следует поживиться.

– Ну да, я знаю это, – старалась уклониться от ответа Виктория. – Все равно у меня останется очень много денег.

Не желая признаваться в этом Ирэн, Виктория поняла, что ей придется нанять хорошего бухгалтера, который бы занялся ее налогами.

– Хочешь, я позвонию Мэтту? Я слышала о нем много хорошего. Мои родители, когда ушли на пенсию, воспользовались его услугами и остались очень довольны. По крайней мере, послушай, что он тебе скажет.

Виктория кивнула. Она уже начинала постепенно опускаться с небес на землю.

– Хорошо, звони. Я поговорю с ним. Спасибо тебе.

– Не за что, дорогая. Ты поговоришь с ним из офиса или по телефону из новой машины?

Виктория засмеялась:

– Из офиса.

Через несколько минут, взяв трубку, она услышала голос Мэтта.

– Так ты продала усадьбу в Палмворфе?

– Точно. Алисе Беннинг.

– И, наверное, получила огромные комиссионные?

– Да, – Виктория назвала шестизначную цифру. Она сама до сих пор не могла поверить, что заработала столько денег сразу.

Мэтт восхищенно присвистнул.

– Ирэн посоветовала поговорить с тобой по этому поводу, – сказала Виктория.

– Умная женщина. До того, как мы составим план действий, не трать ни цента.

– Но я уже купила пару вещей. – Она перенесла трубку к другому уху, ругая себя за то, что покривила душой и не сказала Мэтту, что сделала крупные покупки.

– Хорошо, только не покупай ничего больше. Чем больше ты вложишь, тем больше будет доход. И тебе нужно постараться обойти налоги. – Мэтт помолчал, а потом спросил: – Ты свободна сегодня днем?

Виктория посмотрела на Дэйна, который все еще разговаривал по телефону.

– Думаю, да.

Дэйн пообещал, что скоро пригласит ее на обед, но не сегодня. Так что, к сожалению, она сегодня свободна.

– В ресторане «Розовая креветка» на бульваре Окишоби? В час дня, хорошо?

– Ладно, я приеду, – неохотно согласилась Виктория.

– Я закажу столик.

Она повесила трубку. «Надеюсь, – подумала она, – Мэтт не заставит меня вложить куда-нибудь все деньги». Слишком дол-го она экономила каждый цент. Сейчас она чувствовала себя как птица, выпущенная из клетки в первый раз. Немного испуганной, немного неуверенной. Но свободной.

2

Мэтт сидел в ресторане «Розовая креветка» и, с нетерпением поглядывая на дверь, ждал Викторию. Увидев ее, он вскочил и стал смотреть, как она идет к их столику.

Ему нравилось, как нежный шелк платья облегал ее фигуру, придавая каждому ее шагу, каждому движению необыкновенное изящество. Когда она подошла ближе, Мэтт увидел, какой золотистой была ее кожа, оттененная голубизной шелка. Жаль, что платье такое длинное. Виктории бы подошло мини. Он усмехнулся. Неплохо было бы узнать, какие у нее ноги. Тонкие лодыжки и соблазнительные икры, которые он разглядел среди многочисленных складок, выглядели многообещающе.

– Привет! – сказала Виктория.

Мэтт помог ей сесть. Не удержавшись от желания, он дотронулся до ее плеч. Как он и предполагал, ощущение было нежным и теплым. Именно такой и была, наверное, ее кожа. Интересно, когда-нибудь ему удастся узнать это?

Откашлявшись, Мэтт произнес:

– Поздравляю тебя.

– Спасибо, – лицо Виктории излучало радость.

– Я заказал шампанское.

– Ну что ж, спасибо еще раз, – ее глаза блестели как звезды, – очень мило с твоей стороны.

Мэтт был поражен ее сияющим видом. Сидевшая перед ним девушка была так не похожа на обычно скромную серьезную Вик-торию.

– Нужно отметить твой успех.

Откинувшись на спинку стула, Виктория улыбнулась, всем своим видом давая понять, что совершенно с ним согласна.

Мэтт достал бутылку шампанского из ведерка со льдом и наполнил два бокала. Подняв свой, он произнес:

– За то, чтобы успех постоянно сопутствовал тебе. Никто не заслуживает его больше, чем ты.

Виктория благодарно кивнула и сделала большой глоток:

– М-м, очень вкусно. Спасибо – еще раз.

Ее радость была для него самой большой благодарностью. Он знал Викторию уже целый год, но не мог припомнить, чтобы она когда-нибудь так улыбалась. Он похваливал себя за то, что догадался заказать шампанское, придавшее их встрече некую торжественность. Мэтту хотелось, чтобы улыбка подольше не сходила с ее лица, чтобы этот счастливый момент не проходил.

– Предлагаю сначала пообедать, а потом обсудить дела.

– Звучит неплохо. – Виктория открыла меню и заказала подошедшему официанту салат из креветок.

После недолгой паузы она обратилась к Мэтту.

– Если я не ошибаюсь, мы знакомы уже около года. Ведь так? А я совсем тебя не знаю.

– Тебе стоило раньше воспользоваться моими финансовыми услугами.

– Хм, – усмехнулась Виктория, – если бы они нужны были мне раньше… Ты ведь из Калифорнии?

– Да, я приехал сюда года два назад из Лос-Анджелеса.

– Почему? Я думала, что Лос-Анджелес является средоточием… всего, о чем только можно мечтать.

– Так и есть. Я работал в очень известной фирме. Экономил на всем, так как хотел открыть собственно дело. И в один прекрасный день, собрав достаточную сумму, я ушел из фирмы. Но оказалось, что в Лос-Анджелесе нет места еще одному финансовому консультанту – даже такому хорошему, как я.

Мэтт вспомнил, какая развернулась конкурентная борьба на фирме между служащими за выгодное место. Они старались приезжать на работу как можно раньше и оставались допоздна, пока не измотали себя окончательно, отчего работа только пострадала. А в результате, когда начался новый проект, на это место взяли кого-то постороннего. Потом начались увольнения, почти всех из его отдела уволили. Он был одним из немногих так называемых счастливчиков, кто сохранил себе место. Но кто знал, что ожидало его в другой раз?

Мэтт продолжал свой рассказ:

– Я навел справки о нескольких районах страны, где бы я хотел жить, потом изучил рынок. И вот я оказался здесь.

– К счастью для меня, – Виктория подняла бокал.

Мэтт пристально посмотрел на нее, в надежде найти скрытый смысл в ее словах. Несмотря на физическое влечение, которое он испытывал к ней давно и которое усиливалось с каждой встречей, он ни на минуту не забывал, что это всего лишь деловая встреча. Он понял, что имела в виду Виктория.

– Я рад, что ты так думаешь. Когда ты звонила, мне показалось, что ты это делаешь без особого воодушевления.

– Нет, что ты. Совсем наоборот. Мне нужен твой совет. В конечном счете, если я продам еще несколько домов и у меня будет достаточная сумма, я хотела бы открыть свой собственный офис. Когда наступит это время, мне бы хотелось, чтобы ты помог мне все организовать. И мне должен кто-нибудь помочь разобраться с налогами. И еще…

– Единственно, кто тебе нужен, – это хороший бухгалтер. Я же финансовый консультант. Я, конечно, смогу помочь тебе сделать все, что ты просишь, потому что у меня есть лицензия, но на самом деле, если тебе нужны мои услуги, я должен контролировать твои вложения.

– Да? Я об этом еще не думала.

– Именно поэтому я тебе и нужен.

Виктория не ответила, ожидая, пока официантка поставит перед ней салат.

– Я не хочу никуда вкладывать свои деньги. Я хочу, чтобы они были… есть такой термин… легко реализуемыми.

– Ты можешь иметь вложения и при этом свободно их реализовать, – Мэтт наклонился вперед и посмотрел ей прямо в глаза.

Виктория заморгала и отвела взгляд, удивляясь про себя магнетизму его глаз.

– У меня есть несколько идей, я хотел бы обсудить их с тобой. Почему бы нам не поехать после обеда ко мне в офис? Это недалеко отсюда. Там мы можем спокойно заняться деловыми вопросами. А сейчас отдадим дань салату.

– Ладно, – покачав головой, согласилась Виктория.

Она давно уже занималась бизнесом и научилась понимать, когда от нее хотели что-нибудь получить. Мэтт Клауссен хотел получить большие комиссионные от ее собственных комиссионных. Чем больше она вложит с его помощью, тем больше денег он получит. И тем меньше у нее останется для себя. Ее глаза сузились.

– Что случилось? – спросил Мэтт, уловив перемену в ее настроении.

– Ничего, просто я не уверена, что вообще хочу вкладывать свои деньги.

– А что ты хочешь с ними делать?

– Потратить. – Наконец-то закончилось то время, когда она экономила каждый цент.

– Для этого и нужно их вкладывать. Ты будешь получать проценты и тратить их, а основная часть суммы будет приносить доход. Если же ты начнешь тратить и эту часть, ты быстро всего лишишься. Когда я изложу свой план, тебе будет понятнее.

Считая деловой разговор оконченным, Мэтт занялся едой и стал поливать печеный картофель сметаной, давая понять, что тема закрыта.

– Как я понял, ты начала заниматься продажей недвижимости четыре года назад?

– Да, – Виктория поняла желание Мэт-та переменить тему разговора. – Кто тебе об этом сказал?

– Беккер.

Виктория довольно улыбнулась. Дэйн говорил с Мэттом о ней. Отлично. Значит, он думал о ней.

– После окончания Университета Майами я вернулась домой, в Миннеаполис, – сказала она, – и поняла, что жизнь в таком климате с суровыми зимами не для меня. Наверное, привыкнув к теплому климату, я плохо стала переносить холод и пронизывающий ветер.

Виктория прервала свой рассказ, наслаждаясь вкусом острого соуса и хрустящего салата.

– Я занималась маркетингом на фирме, связанной с электроникой, – она провела рукой по своим гладко зачесанным волосам, – потом мне это надоело.

Ей надоели служащие, чьи заигрывания очень походили на сексуальные домогательства. Надоели брат и сестра, которые считали ее ребенком и не упускали случая посмеяться над ее мечтами. Надоели родители, ждавшие, что она выйдет замуж за соседнего парня и подарит им внука. Семья упорно не желала серьезно воспринимать желание Виктории заняться карьерой. А без их моральной поддержки ей нечего было делать в Миннесоте.

– И я вернулась во Флориду, получила лицензию для работы в Консорциуме недвижимости. До последних месяцев все шло хорошо, я уже начала думать о том времени, когда открою собственное дело. Но в это время на рынке наступило затишье.

Пока Виктория говорила, Мэтт изучал ее лицо. Он слушал ее внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова. Именно поэтому, видя его искренний интерес, Виктории захотелось рассказать ему о своей мечте. Это был ее секрет, о нем она не рассказывала никому, даже Эдди.

Она опустила вилку, посмотрела на пару, сидящую за соседним столиком, и, понизив голос, произнесла:

– Я хочу открыть собственное агентство по продаже недвижимости, но это еще не все. Я хочу заняться операциями с недвижимостью. Теперь, когда у меня есть деньги, я могу думать об этом серьезно, – Виктория затаила дыхание, ожидая, что Мэтт посмеется над ней.

Вместо этого он слегка дотронулся до ее руки, и его пальцы обожгли ее.

– Это прекрасная мечта. Однажды она осуществится. К сожалению, на рынке недвижимости сейчас действительно затишье. Тебе следует подождать, пока положение не улучшится. Ты сама знаешь, что это скоро произойдет.

Немного разочарованная, что Мэтт воспринял ее идею не столь оптимистично, как она ожидала, но все же с чувством облегчения, что он и не посмеялся над ней, Виктория опустила глаза и вздохнула. Она посмотрела на свою ладонь. Место, до которого он дотронулся, все еще горело.

Виктория подняла голову и взглянула в лицо Мэтту. Ну что ж, он хотя бы говорил с ней серьезно. Кольцо напряжения внутри нее сжалось, когда она увидела в его глазах нескрываемое восхищение. Мэтт заморгал, и выражение его глаз стало опять мягким и дружелюбным. Может быть, Виктории показалось, что она увидела что-то подобное в его взгляде. Что касается ее самой, то она была смущена и сконфужена. Может быть, его интересовал не только бизнес?

Пытаясь вновь найти нить разговора, Виктория сказала:

– Я знаю, что ситуация на рынке изменится, но не уверена, что хочу ждать. Сейчас может быть самый подходящий момент. Пока длится депрессия, я смогу добиться снижения ренты на офис. Так как я не очень занята сейчас, то могу этим заняться.

– Ты рассуждаешь весьма здраво. – Мэтт проглотил последний кусок и вытер губы салфеткой. – Я располагаю свободным временем сегодня. Мы все обсудим позже. Хорошо?

Почему он давит на нее? Очевидно, она не так поняла его реакцию. И свою тоже. Его интерес к ней исключительно профессиональный.

– Не сегодня, – отрицательно покачала головой. – У меня назначена встреча с клиентом. О моей последней сделке стало многим известно, и я получила несколько заказов от людей, которые хотят, чтобы я занялась их домами. Может быть, теперь я буду специализироваться на особо трудных случаях… – точно. Ага! Этим я и буду заниматься. Что ты думаешь? – Новая идея внезапно захватила ее, и опять она, затаив дыхание, ждала его одобрения.

– Звучит неплохо, – сказал Мэтт, – но все же тебе лучше продавать дома, иначе ты разоришься, конечно, если у тебя не будет солидных вложений, которые поддерживали бы тебя.

– Пожалуйста, не дави на меня, Мэтт, – холодно произнесла Виктория. – Я подумаю над этим.

Как бы защищаясь, Мэтт поднял руки:

– Хорошо, хорошо. Просто скажи мне, когда примешь решение.

Подошел официант с большим подносом, заставленным тарелочками с пирожными, ромовыми бабами, тортиками.

– Не желаете десерт? Шеф-повар готовит удивительный лимонный пирог.

Покачав головой, Виктория с сожалением переводила взгляд с одной тарелки на другую.

– Вряд ли я смогу съесть еще, – со вздо-хом сказала она.

– Мы можем взять один пирог на двоих, – предложил Мэтт.

– Ну ладно, половина пирога в меня еще влезет.

– Хорошо, – он кивнул официанту и повернулся к Виктории, – кофе?

– Конечно.

Мэтт поднял два пальца.

– Сейчас принесу. – Официант записал заказ и отошел. Когда через несколько минут он принес пирог, тот выглядел так аппетитно, что Виктория накинулась на него так же, как и Мэтт. Их ложечки одновременно вонзились в крем и звякнули. Они рассмеялись. Мэтт вытащил из воздушного крема свою ложечку:

– Ты первая.

– Спасибо. – Она отделила кусочек и поднесла его ко рту.

Отпивая горячий ароматный кофе, Мэтт наблюдал, как маленький кусочек пирога исчез между губ Виктории. Языком она слизала с них крем. Мэтту захотелось прижаться к ее губам. «Терпение, – сказал он себе. – Не стоит пугать ее своими поспешными действиями».

Он почувствовал вкус лимона во рту и подумал, что знает, какие у нее губы, какой у них вкус. Чистый и сладкий. Интересно, если он уронит ложечку, она поделится с ним своей? Он опустил ложечку. Чем меньше он съест, тем больше останется ей. А ему хотелось подольше смотреть на то, с каким удовольствием она ест пирог, хотя каждый раз, когда она облизывала ложечку, тело его напрягалось от желания. Есть ли в ее жизни мужчина? Целуетли кто-нибудь эти чувственные губы? Он бы умер от ревности, если бы так и было. Но ему нужно было это узнать.

– У тебя есть в жизни близкий человек? – спросил Мэтт, когда Виктория доедала последний кусочек.

Ее глаза широко раскрылись от удивления. Она облизала ложечку, размышляя, отвечать ли ему на подобный вопрос. И если отвечать, то что? На секунду она подумала о Дэйне, но он никак не подходил к категории близкого человека. Мэтт сделал глоток кофе, ожидая ее ответа. Он не сводил с нее глаз.

– Нет, – ответила Виктория. – У меня никого нет. – Эдди – это давняя история, о которой даже не стоило вспоминать. – А у тебя?

Если он мог задавать личные вопросы, то и она тоже. Кроме того, ей действительно хотелось это знать. Не для себя, конечно. Но она смогла бы рассказать Мэри, которая давно пыталась узнать что-нибудь о Мэтте. Мэтт тоже колебался, как бы сомневаясь, стоит ли ему рассказывать о своей личной жизни.

– Нет. – Он улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка. – Хотя, конечно, я оставил груду разбитых сердец в Калифорнии. – Его глаза смеялись.

– Ну конечно, – Виктория не смогла не ответить ему улыбкой.

Мэтт засмеялся, затем лицо его снова стало серьезным:

– Но здесь у меня никого нет.

– Ты чувствуешь себя одиноко?

– Пожалуй, нет, я слишком занят. Когда начинаешь новое дело, времени совсем не остается.

На секунду Виктория задумалась. Что, если бы Мэтт не был таким занятым и решил бы проводить свободное время именно с ней? Глупая гусыня, одернула себя Виктория. Ее же он совсем не интересовал. Кроме того, если ей и нужен был мужчина, она бы выбрала Дэйна.

К тому времени, как они закончили пить кофе, Виктория чувствовала себя с Мэттом более свободно и спокойно. И все же между ними постоянно было какое-то напряжение.

Они заговорили о любимых фильмах, и Мэтт спросил ее:

– Ты видела последнюю комедию Лэндиса? Я слышал, она очень хорошая.

– Нет, я не часто хожу в кино. Обычно я смотрю дома видео. – Она вдруг подумала, что не была в кино уже три месяца.

– Почему?

Виктория пожала плечами. С тех пор, как они расстались с Эдди, она редко выходила. Но даже когда они встречались, они нечасто выбирались куда-нибудь. Но это Мэтта не касалось.

– Я бы посмотрел этот фильм. Почему бы нам не сходить завтра в кино?

Виктория удивленно подняла бровь. Он приглашает ее на свидание? Как ни в чем не бывало Мэтт отхлебнул кофе и стал ждать ответа, не сводя с нее глаз. Что-то в этом взгляде тронуло ее. Она отвела глаза.

Почему он хотел позвать ее в кино? Чтобы задобрить и заставить вложить деньги туда, куда наметил он? Или потому, что он решил, что неудобно не пригласить ее, раз уж зашел разговор о кино? Какими бы ни были его мотивы, такие мужчины, как Мэтт Клауссен, не встречаются с такими девушками, как Виктория Гордон. Ведь найдется немало желающих из числа красивых преуспевающих особ, готовых встречаться с таким симпатичным парнем. И ему уж точно не нужна простая, консервативная Виктория. Печально подумав, что, может быть, упускает хороший шанс, Виктория покачала головой:

– Нет, спасибо, я… У меня встреча, я показываю дом.

Он не мог ничего возразить, но и не мог смириться с тем, что ему в очередной раз отказали. Но он не собирается сдаваться. Жизнь не кончается сегодня.

– Ну хорошо, – Мэтт пожал плечами и откинулся на спинку стула. – Ты больше ничего не хочешь?

Виктории показалось, что она услышала вздох облегчения.

– Да, спасибо за обед. Он был очень вкусным.

– Мы обязательно еще увидимся.

Когда он произнес эти слова, приятное ощущение, которое испытывала Виктория с того момента, как он случайно дотронулся до ее плеч, растаяло, как облако дыма. А на его место пришло раздражение. Конечно, они увидятся, но не потому, что он заинтересован в ней как в женщине. Да и почему это его должно интересовать? Ведь единственно привлекательное в ней – это ее деньги. Поэтому, когда они опять встретятся, он будет уговаривать ее вложить деньги туда, куда он сам считает нужным.

Они вместе вышли из ресторана, Мэтт держал ее под руку. Это прикосновение он ощущал всем телом, каждой клеткой.

Помогая Виктории сесть в машину, Мэтт сказал:

– Очень красивая машина. Полагаю, ты потратила на нее приличную часть своих денег.

– Это и есть мое вложение. – Она сделала ударение на последнем слове. – На клиентов это произведет хорошее впечатление. Она вся излучает успех. Кроме того, за нее не надо платить налог, так как это деловое приобретение, ведь так?

– Да.

– Так порадуйся за меня.

– Я радуюсь. Просто я не хочу, чтобы ты потратила таким образом все свои деньги. Не забывай про свои мечты. – Он закрыл дверь и отступил.

Двигатель завелся от одного прикосновения, и шум от его работы звучал в ушах Виктории как музыка. Мэтт наблюдал за ней. Виктория помахала ему и уехала.

Она заслужила эту машину. Заработала ее. Почему она должна ездить на той развалюхе и умирать от жары, если она может позволить себе самое лучшее? И почему Мэтт заставляет ее чувствовать себя виноватой? Он намерен поживиться за ее счет, и потому внутренний голос советовал ей не доверять ему. Да, она ему не доверяет, но как же тогда ему удалось проникнуть ей в душу? И почему она краснеет от каждого его взгляда? А когда он дотронулся до ее руки… Она включила кондиционер. От одного воспоминания ее бросало в жар. Мэтт был тем мужчиной, о котором она когда-то мечтала. Но потом бросила эти бесплодные фантазии. Нужно держать себя в руках, когда он рядом. Ему что-то надо от нее, и явно это не ее общество и не ее тело. Это ее деньги.

Вернувшись в офис, Виктория просмотрела почту, сложенную у нее на столе. Она с удовлетворением увидела письмо от очередного владельца, желающего срочно продать свой дом. Если бы заявки на покупку приходили так же быстро. Она позвонила и назначила встречу на вечер.

Позже, направляясь в туалет, Виктория прошла мимо стола Венди. Та взглянула на нее и сразу отвернулась, как будто не могла даже видеть Викторию. Почему? Чем она заслужила такое отношение? Может, Ирэн была права, утверждая, что Венди ей завидует? Нет, невозможно. Может быть, сейчас, после продажи дома, она и завидует, но ведь и раньше она относилась к ней не лучше.

Виктория находилась в кабинке, когда дверь в туалет открылась и по кафельному полу простучали чьи-то каблучки. Она услышала голос Венди:

– Я не могу поверить, что Виктории так повезло. Почему именно ей?

– Не знаю. – Виктория услышала голос Мэри Вандеккер. – Мы все работаем так же, как и она. Инстинктивно Виктория поджала ноги, чтобы женщины не догадались, что она там, хотя она предполагала, что Венди прекрасно знает о ее присутствии и хочет специально сделать ей больно.

– И мы гораздо симпатичнее ее, – сказала Венди. – Не знаю, как ты, но я многого добилась именно благодаря своей внешности. Когда я пускаю в ход свои женские чары, мужчины становятся податливыми, как воск. А Виктория суха и скучна, как бревно.

Этот удар попал прямо в цель и больно ранил Викторию. Но она ни одной минуты не пожалела о том, что не использовала свое тело ради достижения каких-то целей. Наоборот, еще несколько лет назад она решила, что, чтобы ее воспринимали серьезно в этом мужском мире бизнеса, ей нужно доказать, что в делах все решают ум и способности.

Венди понизила голос:

– Не рассказывай никому, что я так говорила, но даже в этом дорогом платье она выглядит нелепо. Виктории нужен совершенно новый гардероб, теперь она может себе это позволить. Но у нее есть деньги, а вкуса нет.

Послышался шум воды и шуршание бумажных салфеток. Виктория надеялась, что теперь-то они уйдут. Она уже жалела о своем решении не выдавать своего присутствия. Слова Венди причинили ей больше боли, чем она ожидала. Но, к ее ужасу, они продолжали сплетничать:

– Надо, чтобы кто-нибудь помог ей выбрать одежду. Может быть, я предложу ей свою помощь…

Смех Венди вызывал у Виктории такое же раздражение, как собачий лай по ночам.

– Неудивительно, что она не могла удержать мужчину, – добавила Мэри. – Этот слюнтяй Эдди быстро сбежал от нее, а ведь он ничего из себя не представлял. Она даже не имеет представления, как можно проводить время.

«Нет, я знаю, – подумала Виктория, – у меня просто не было такого человека, с кем я могла бы веселиться». Слезы появились у нее на глазах. Она их вытерла прежде, чем они потекли по щекам. Эти сплетницы никогда не заставят ее плакать!

Мэри безжалостно продолжала:

– Я удивляюсь, что он вообще в ней нашел.

Последовала пауза, и Виктория ясно представила себе, как Венди красит яркой помадой свой рот.

Венди продолжала:

– Волосы мышиного цвета всегда гладко причесаны и собраны в старомодный пучок. Все ее юбки слишком длинные, а каблуки слишком низкие. Интересно, у нее есть хоть одна вещь яркого цвета? Она просто маленькая серая мышь.

– Везучая серая мышь. Что ты скажешь о ее новой машине?

Хлопнула крышка пудреницы, и голоса начали удаляться. Медленно Виктория опустила ноги. Сердце ее как будто сжимали тиски. Она открыла дверь и выглянула. Туалет был пуст. Она подошла к зеркалу и стала изучать свое отражение. Как они посмели назвать ее серой мышью? Да, ее волосы имели тусклый коричневый оттенок, не блестели. Но что плохого в ее прическе? Она была строгой, но вместе с тем удобной, открывала шею, не было так жарко. К тому же она придавала ей серьезный внушительный вид. Всматриваясь в зеркало, Виктория попыталась посмотреть правде в глаза. Прическа была скучной и немодной и, наверное, прибавляла ей лет. Она открыла сумочку и достала помаду. Цвет был слишком блеклым, ей далеко до ярко-красных губ Венди. А щекам явно не хватало немного румянца. Даже в этом голубом платье, подчеркивающем ее фигуру, она выглядела какой-то блеклой.

Ее платье. Оно действительно слишком длинное? Виктория посмотрела вниз. Другие женщины носят юбки, еле прикрывающие бедра, а она прячет свои ноги. Что с ней случилось? Ей только двадцать восемь, а она ведет себя как старая дева. Желание выглядеть деловой женщиной привело к тому, что она позволила жизни проходить мимо.

Ей срочно нужна новая косметика, совершенно новый гардероб. Венди думала, что причинит Виктории боль, говоря все эти ужасные вещи. Но на этот раз добилась противоположного эффекта. Виктория была благодарна ей за урок.

Выйдя из туалета, она уже точно знала, что ей надо делать.

3

– Виктория! – закричала Ирэн. – Ты ли это? – Секретарша обомлела от изумления.

Виктория закружилась, и ее волосы, разлетевшись золотистыми волнами, тяжело упали на плечи, а красное шелковое платье соблазнительно заколыхалось.

– Тебе нравится? Я вчера весь вечер провела в салоне красоты у Леонардо, – она тряхнула головой. – А консультант из бутика «Стрэйтлайт» подбирает мне гардероб. На следующей неделе я поеду туда, чтобы сделать окончательный выбор. – Виктория, не давая Ирэн произнести хоть слово, продолжала: – И еще я хотела бы, чтобы теперь меня звали Тори. Виктория звучит слишком скучно. И слишком консервативно. А Тори – более жизнерадостно. На самом деле это и есть мое настоящее имя. Я стала называть себя Виктория только после колледжа. Думала, что оно придаст мне солидности. А до этого меня всегда звали Тори. – Она наконец остановилась.

Ирэн вышла из-за стола и крепко обняла подругу.

– Мне очень нравится. Ты просто очаровательна. – Она оглядела пустой офис. – Вот погоди, увидишь, что будет, когда тебя увидят остальные.

Тори нерешительно улыбнулась, на мгновение к ней вернулась неуверенность:

– Я еле дождалась утра, чтобы показаться тебе. Тебе действительно нравится?

– Да, нравится.

На лице Тори снова появилась счастливая улыбка.

– Дэйна еще нет? – спросила она, хотя это было очевидно.

Ирэн наморщила нос:

– Он никогда не приходит так рано, ты же знаешь. Ты сегодня первая.

Зазвонил телефон, и Ирэн взяла трубку. Она помахала Тори рукой, как бы говоря: «Поболтаем позже».

Тори направилась к своему столу, но еще не успела усесться, как подошла Ирэн.

– Звонили из школы, мой сын повредил себе руку на физкультуре. Я должна забрать его.

– Надеюсь, ничего серьезного? – взволнованно спросила Тори.

– Вроде нет, но я лучше съезжу и посмотрю сама. Может быть, свожу его к вра-чу. Ты не могла бы отвечать на звонки, пока меня не будет? Если я задержусь, то обязательно сообщу.

– Никаких проблем. У меня нет никаких встреч до обеда. А потом меня кто-нибудь заменит.

Поблагодарив Викторию, Ирэн взяла сумку и ушла.

Тори уселась за стол Ирэн и, забыв о новом проекте, лежащем перед ней, погрузилась в размышления. Положив руку под подбородок, она смотрела в пространство, вспоминая реакцию секретарши. Ей явно понравились изменения, происшедшие с Викторией, а для нее Ирэн была самой главной судьей и советчицей. Она доверяла ей, поэтому ее слова придали Тори уверенности в себе.

На стоянку въехала машина, и Тори очнулась. Она заморгала, встряхнула головой, пытаясь вернуться к реальности. Взглянув на часы, она поняла, что скоро все начнут собираться. Тори еще раз расправила юбку, распушила волосы. Затем, посмотрев на свое отражение в стекле от фотографии, стоявшей на столе, проверила, аккуратно ли накрашены губы. Чьи-то шаги замерли у двери. Сердце Тори колотилось как бешеное. Когда Дэйн вошел, она склонилась над каталогом, золотистые волосы закрывали ее лицо.

– Привет, красотка!

Дэйн подошел сзади и при виде яркого платья и копны волнистых волос заметно оживился.

На его загорелом симпатичном лице моментально появилась самая обворожительная неотразимая улыбка.

– Ты здесь новенькая? Почему же я никогда тебя раньше не встречал? Где ты была все это вре… – Он наклонился ближе и увидел знакомые черты. – Виктория?!

Ее сердце снова заколотилось, но уже от радости. Тори наслаждалась произведенным эффектом; она наблюдала, как меняется выражение лица Дэйна. Его заигрывающая ухмылка уступила место изумлению, а оно, в свою очередь, сменилось оценивающим взглядом. Поколебавшись, Дэйн решил опять вернуться к флирту. Наклонившись к Тори, он провел рукой по ее локонам:

– Очень мило. Какой сюрприз!

«Неужели он не понимает, что его двусмысленный комплимент скорее напоминает оскорбление», – подумала Тори. И все же его внимание вызывало у нее знакомое волнующее состояние. Ничего, что он немного бестактен и легкомыслен. Зато он очень симпатичный и сексуальный. А ей необходимо внимание такого мужчины. Она достаточно натерпелась вчера.

– Ну-ка встань, дай полюбоваться на тебя как следует.

Виктория кружилась перед Дэйном, легко двигаясь в своих новых туфельках на высоких каблучках, когда дверь распахнулась, и вошла Венди. Тори чуть не натолкнулась на нее, но Дэйн вовремя подхватил ее под руку.

– Обязательно устраивать спектакль для каждой новой девочки, да, Дэйн? – строго спросила Венди. – Неужели ты не знаешь, что сексуальные домогательства на службе преследуются законом? Когда-нибудь тебя арестуют. – Венди повернулась к блондинке, со смущенным видом стоящей в стороне.

– Ты бы оставила свои грязные намеки при себе. Это не новая девочка. Это Виктория, – торжествующе провозгласил Дэйн.

Но ему и не нужно было сообщать это, так как Венди уже ошеломленно смотрела на Викторию, раскрыв от удивления рот.

– Закрой рот, а то ворона влетит или, скорее всего, мухи, – ехидно посоветовал Дэйн.

Проигнорировав его замечание, Венди спросила:

– Виктория? Это действительно ты?

Тори наслаждалась моментом, мечтая, чтобы он длился вечно. Удовольствие от продажи дома и от полученных огромных комиссионных почти померкло. Никогда она еще не испытывала такого удовлетворения, чем когда смотрела на лицо Венди. Она вспомнила все колкие замечания, которые отпускала Венди все эти годы. А главное, вчерашний разговор в дамской комнате. Ведь именно он подтолкнул Викторию изменить свою внешность. Если бы Венди только знала! Это была самая лучшая месть.

– Да, это я, – промурлыкала Тори. – Только теперь я решила называть себя Тори. Это имя больше подходит моему новому статусу преуспевающей и удачливой женщины.

Венди пожала плечами, а Тори закусила губу, чтобы не засмеяться. Если Венди хотела изобразить безразличие, ей не очень это удалось. Ее выдавало побагровевшее лицо.

– А где Ирэн? Мне нужно, чтобы она напечатала текст.

– У нее неприятности дома. Не думаю, что она вернется. – Тори снова села за стол секретарши. – Так что придется тебе печатать сегодня самой.

Недовольно пробормотав что-то, Венди отвернулась и пошла к своему месту. Тори посмотрела на Дэйна, и они рассмеялись.

– Ленч сегодня? Вместе? А завтра ужин?

– Ого! – Тори подняла руки. – Не слишком ли вы торопитесь, а, мистер Беккер?

Внутренний голос подсказывал ей, что они уже работают вместе четыре года, а он до вчерашнего дня не сказал ей и двух слов, не относящихся к делу. Но другой голос говорил ей, что Дэйн ей давно нравится, еще до начала встреч с Эдди. Так почему же она не должна принимать его приглашение?

Тори намотала длинные, перемешанные с тертым сыром спагетти на вилку и поднесла ее ко рту. Пробуя соус, приправленный орегано и перцем, она сказала:

– Очень вкусно.

Дэйн сделал глоток вина.

– «Гильермо» – лучший итальянский ресторан в Вест Палм-Бич. Странно, что ты здесь никогда не была.

– Ну, я… – Не будет же она говорить ему, что единственным местом, которое она могла себе раньше позволить, была закусочная, и что ее молодой человек считал, что поесть итальянской кухни означает заказать домой кусок пиццы.

Дэйн положил руки под подбородок и пристально посмотрел на Тори своими необыкновенно зелеными глазами.

– Я до сих пор не могу привыкнуть к перемене, происшедшей с тобой.

Улыбаясь, Тори положила вилку:

– Мне всегда хотелось быть блондинкой, но у меня никогда не хватало смелости решиться на это.

Дэйн смотрел на нее с интересом, словно пытаясь загипнотизировать. Его улыбка сияла, как в рекламном ролике зубной пасты. Его мурлыкающий баритон был очень притягательным. Тем не менее она вдруг вздрогнула и посмотрела на дверь, как будто кто-то дернул за невидимую веревку, к другому концу которой она была привязана.

В дверях стоял Мэтт Клауссен и смотрел прямо на нее. Покрасневшая, взволнованная и тем не менее довольная Тори едва слы-шала следующие слова Дэйна, наблюдая, как Мэтт, такой элегантный в сером костюме, уверенным шагом идет к их столику.

Дэйн, не видя его, продолжал болтать:

– Тебе следует обесцветить волосы. Так будет гораз… – Он вздрогнул и повернулся, когда Мэтт положил ему руку на плечо.

– Клауссен! Привет. Обедаешь здесь?

Мэтт кивнул, не сводя глаз с Тори.

– Встречаюсь с клиентом, просто приехал раньше времени. Привет, Виктория.

– Привет, Мэтт, – Тори сделала глоток вина, так как во рту у нее внезапно пересохло. Она никак не могла оторвать свой взгляд от взгляда Мэтта.

– Сначала я не был уверен, что это ты. Ты так изменилась. Но даже с другого конца зала…

– Клауссен, мы собираемся пообедать, – прервал его Дэйн, – если ты позволишь.

– На самом деле, мой клиент придет только через полчаса, так что я, пожалуй, выпью с вами вина. Предлагаю тост: «За новую Викторию!» – Он отодвинул стул ногой и сел за их столик.

– У нас был приятный тихий ленч, пока… – начал недовольный Дэйн.

Но протестовать было бесполезно. Мэтт уже сидел рядом с Викторией и просил официанта принести ему бокал.

Дэйн открыл было рот, но понял, что сопротивляться бесполезно, и только тяжело вздохнул. Мэтт уже наполнил свой бокал вином из графина.

– Мэтт, мы с Тори хотели бы побыть одни. Ты портишь наше свидание. – Дэйн предпринял последнюю попытку избавиться от непрошеного гостя.

– А, так это свидание? – Мэтт поднял бровь и саркастически улыбнулся. Он поднял бокал:

– За тебя, Виктория! За постоянный успех!

Не обращая внимание на тост, Дэйн повторил, взяв Тори за руку:

– Да, Мэтт. Это свидание. Первое свидание, за которым, как я надеюсь, последуют другие.

Глаза Мэтт впились в Тори. Она чувствовала себя так, как будто предала его. Это уже нелепо. Она вынула свою руку из руки Дэйна и взялась за бокал. Другой рукой она разглаживала складки на красной материи платья. Двое мужчин еще ни разу не ссорились из-за нее. Это было очень лестно. В какой-то мере ей это даже нравилось. Но в то же время она чувствовала себя неловко. Ей хотелось, чтобы они перестали спорить.

От Мэтта как будто исходили электрические заряды, не давая Тори успокоиться. Все внутри нее трепетало. Она не могла поднять бокал дрожащими пальцами, боясь расплескать вино. Если бы Дэйн сейчас станцевал на столе, она бы даже не обратила внимания, так как взгляд ее был прикован к Мэтту.

– Тори, Тори! – Дэйн пытался привлечь ее внимание.

Неохотно она посмотрела на него. Он улыбнулся ей своей обычной обворожительной улыбкой.

Дэйв точно знал, как воздействовать на нее. Но сейчас, когда ее тело трепетало, она не могла понять, кто из них двоих вызывает такую реакцию. Даже выпитое вино не притупило ее ощущений.

– Твоя еда остынет.

Тори поняла, что на самом деле Дэйн хотел сказать, что их отношения изменились, и он хочет, чтобы они были по-прежнему теплыми. Она наклонилась к блюду. Раньше все это было очень вкусно, теперь же напоминало картон. Холодный картон. Она взглянула на Мэтта, смакующего вино. Его глаза сверкали, а сам он имел вид довольной кошки, проглотившей золотую рыбку. Тори вся горела от возбуждения и негодования. Казалось, она сейчас взорвется. Он что, хочет все испортить? Сначала он захотел завладеть ее деньгами. Сейчас он влез в ее личную жизнь. Она с такой силой нажала на вилку, что та лязгнула о тарелку. Мэтт протянул руку и дотронулся до ее волос:

– Очень красиво. Такие блестящие.

Викторию опять бросило в жар. Он пропустил ее волосы сквозь пальцы, и Тори увидела в его глазах странное выражение. Когда же Мэтт дотронулся пальцем до ее щеки, она как ошпаренная вскочила со своего места.

Словно откуда-то издалека она услышала недовольный возглас Дэйна, и это вернуло ее к реальности. Она подняла голову и с возмущением посмотрела на Мэтта. Как у него хватило наглости так себя вести!

Она откашлялась и произнесла с наигранной иронией, желая этим скрыть свою растерянность:

– Спасибо. Мне приятно, что тебе понравилось.

– Зачем ты это сделала?

– Затем, – вмешался Дэйн, – чтобы быть еще более красивой, чем она есть. Если такое вообще возможно.

Приятные слова, но Тори знала, что это вранье. Но все равно ей нравилось их слушать.

– Ты стала другая. Правда, Беккер?

– Именно это я ей и говорил. Она потрясающе изменилась. Просто день и ночь.

Подавив смех, Тори посмотрела на Дэйна. Чем больше он говорил, тем смешнее выглядел, сам того не подозревая.

– Мне надоело быть консервативной. – Она повернулась к Мэтту. – Пришло время перемен, тем более что теперь я могу это себе позволить.

– Если бы ты захотела, то могла бы покрасить волосы еще до того, как заработала деньги.

– Я думаю, раньше мне не хватало смелости. А сейчас с банковским счетом я чувствую себя настолько уверенно, что могу предпринимать подобные шаги.

– Тебе следует повнимательнее относится к тому, с кем ты будешь предпринимать подобные шаги дальше. В один прекрасный день ты потратишь все свои деньги, и тогда посмотрим, будет ли твой новый приятель считать тебя все такой же красивой. – Мэтт многозначительно кивнул на Дэйна, потом встал и направился к дверям.

– Послушай, ты, Клауссен… – Дэйн рванулся было за ним, но Тори схватила его за руку.

– Не устраивай сцену, пожалуйста. Пусть он уйдет.

Ее пальцы так дрожали, что пришлось сжать их в кулак, чтобы успокоиться. «Как он мог? – подумала она, наблюдая, как Мэтт встречает клиента. – Как он посмел говорить с ней так?»

– Он оскорбил меня, – возмущался Дэйн.

– Он и меня оскорбил тоже. И я прошу тебя забыть это. Пожалуйста. Ради меня.

«Рыцари еще не перевелись», – подумала она, с облегчением увидев, что Дэйн садится на место. Ее злость постепенно проходила. В конце концов, она же добилась чего хотела. Она здесь с Дэйном. Тори решила провести остаток обеда, наслаждаясь обществом человека, который ей давно нравился. Но если было возможно, она бы с удовольствием бросилась к Мэтту, схватила бы его за горло и душила, пока…

Закрыв глаза, она представила, как это будет выглядеть, но ее воображение рисовало ей совсем другое. Ее пальцы вовсе не впивались ему в шею, они ласкали его теплую кожу, погружались в черные густые волосы. Судорожно сглотнув, она открыла глаза, видение исчезло.

Вместо этого она увидела Дэйна, с ненавистью смотревшего на столик, за которым сидел Мэтт.

– Сто лет назад я бы бросил к его ногам перчатку, вызывая на поединок.

– Времена изменились, Дэйн. У тебя, наверное, и перчатки нет. – Ее попытка отвлечь его не увенчалась успехом.

– Его поведение нетерпимо. Ни один южный джентльмен не оставил бы это так.

Виктории стало смешно:

– Дэйн, это современная Флорида, а не Луизиана восемнадцатого века.

Ее смех оборвался, когда она увидела злые огоньки в его глазах. Она вовсе не собиралась поддерживать его в желании отомстить. Она была зла на них обоих. Тори сузила глаза. Она сама посчитается с Мэттом. И, она поклялась себе, это будет запоминающаяся сцена.

На другом конце зала Мэтт чувствовал злобные взгляды Дэйна. Еще когда он направлялся к их столику, Мэтт знал, что Беккер будет в ярости. О чем сожалел, так это о том, что разозлил Викторию. Он должен был предчувствовать ее реакцию.

Когда Мэтт вошел в ресторан, он сразу увидел ее, как пчела – яркий цветок, хотя на мгновение он засомневался, что это она. Потом, увидев, что рядом с ней сидит Беккер, он содрогнулся от отвращения. Милая Виктория сидит с этим придурком. Ему нужно было что-нибудь сделать.

Мэтт развернул меню перед собой, продолжая смотреть поверх него. Виктория и этот змей ели десерт. Скоро они уйдут. Слава Богу, что у них ленч, а не обед. Значит, им надо возвращаться в офис. Он не поедет к ней домой, не окажется в ее постели. Мэтт нахмурился, его густые брови сошлись у переносицы. Нет, Беккер не окажется в ее постели. Никогда. Ни за что. Невольно он представил руки Дэйна, обнимающие Викторию, его пальцы, ласкающие ее. Мэтт чуть ослабил галстук, вдруг почувствовав, что ему нечем дышать.

Он видел, как Дэйн помог Виктории выйти из-за стола. Мэтт сжал меню с такой силой, что помял его. Виктория оглянулась в его сторону, и Мэтт спрятался за раскрытой папкой. Он не хотел, чтобы она знала, что он смотрел на нее. Он понимал, что должен сделать что-нибудь, что обязан исправить то, что он сказал несколько минут назад. Вместо того, чтобы воздвигнуть преграду между Тори и Дэйном, он создал огромную пропасть между ней и собой.

Когда Тори вернулась в офис, Ирэн подошла к ее столу и зашептала таинственным голосом:

– Ну как, хороший был ленч? Дэйн оправдал твои ожидания?

Тори подвинула стул ближе:

– Ленч был чудесным, Дэйн тоже, но…

– Но?

Секретарша была хорошей подругой, и Тори знала, что сможет доверить ей любой секрет. Она сказала:

– Там был Мэтт Клауссен.

– А что в этом такого? – не поняла Ирэн.

Тори сидела с таким видом, как будто рассказывала о каком-то страшном событии:

– Он сел за наш столик, как будто он там хозяин, наливал себе вина. И он оскорбил нас.

– Оскорбил? Как?

Когда Тори описала происшедшую в ресторане сцену, не вдаваясь в подробности по поводу своих ощущений, ей самой вдруг стало смешно. Она поняла всю комичность ситуации. Ирэн присоединилась к ней.

Тори взглянула туда, где был стол Дэйна. Хорошо, что у него встреча с клиентом. Если бы он увидел, что она смеется, он бы догадался, почему. Ему эта ситуация не показалась бы смешной.

– Так, значит, янки разозлил южанина. У Дэйна всегда был буйный темперамент. Помню, однажды… – зазвонил телефон и прервал воспоминания Ирэн.

Тори вернулась к работе.

Она достала записную книжку, но не открыла ее, а, подложив руки под подбородок, стала смотреть на пустой стул Дэйна. Ленч шел очень хорошо, пока не появился Мэтт. Наконец-то, после нескольких лет совместной работы Дэйн заинтересовался ею. Если бы она знала, что это из-за новой прически, она бы давно поменяла ее. Может быть, раньше она просто не была готова к отношениям с ним. А может быть, ей сначала нужно было удовлетворить собственное эго, что она и сделала с помощью денег.

Теперь, уверенная в себе, привлекательная и состоятельная, она могла воспринимать его ухаживания как должное. В конце концов, не была ли она симпатичнее Венди? И гораздо удачливее, чем все остальные? Внутренний голос советовал ей не доверять внезапному интересу Дэйна. Но сразу же отбросив эту мысль, Виктория раскрыла книжку и приступила к работе.

Она запланировала посмотреть дом в Бока Рэйтон, принадлежащий пожилой женщине, которая безуспешно пыталась его продать уже два года. «Точно, – подумала Тори. – Она будет специализироваться на дорогих домах, которые трудно продать. Комиссионные она будет получать не часто, но зато они будут огромными. А к тому времени, когда ситуация на рынке изменится, у нее появятся связи и солидная репутация».

Она посмотрела на часы. Час дня. Встреча назначена на полчетвертого. У нее еще полно времени, чтобы съездить в Бока и зайти в магазины. Она взяла свою потрепанную сумку. «Тебя я тоже скоро поменяю», – мысленно пообещала ей она. Зазвонил телефон.

– Мэтт Клауссен на четвертой линии, – сообщила Ирэн.

– Скажи, что меня нет.

– Я уже сказала, что ты здесь. Поговори с ним. Вик… Тори… Выслушай его.

Тори скривила лицо, но все же взяла трубку:

– Привет, Мэтт. Извини, у меня нет времени разговаривать. У меня встреча в Бока.

– Держись подальше от дорогих магазинов, – Мэтт прикусил язык, ругая себя за то, что не подумал, прежде чем говорить. Он звонил не для того, чтобы провоцировать ее.

– На что я трачу свое время и деньги, тебя не касается. А у меня есть дела поинтереснее, чем слушать твои…

– Прости меня, – прервал ее Мэтт.

– Что? – удивилась Тори, совсем не ожидая услышать извинения.

– Извини за сегодняшнее. Я не хотел портить тебе… свидание. Просто, когда я увидел тебя, прекрасную, как ангел, с золотистыми волосами, со мной что-то произошло. – Мэтт поднес трубку ближе и заговорил тише: – Но когда я подошел, я не знал, что сказать.

О, если бы эти замечательные слова были правдой. Несмотря на его утверждение, он знал, что нужно сказать женщине, чтобы сердце ее дрогнуло.

– Ты не знал, что сказать? – спросила она. – Да я уверена, что у тебя никогда не было такой проблемы.

Она пыталась придать голосу резкость, но раздражение отступило перед его нежными словами.

– Разреши мне искупить свою вину. Давай пообедаем сегодня.

– Нет. – Затем, смягчая свой отказ, она добавила: —Я не знаю, когда вернусь обратно.

Когда Мэтт решил позвонить ей, он знал, что ему будет непросто. Поэтому он не собирался сдаваться.

– Я мог бы встретить тебя в Бока.

– Не говори глупостей.

– Тогда завтра вечером.

– Почему ты так настаиваешь?

– Потому что… я хочу видеть тебя.

Поэтому он и звонил. С тех пор как он увидел ее, он испытывал к ней интерес, пытаясь понять, какая женщина скрывается за невзрачными костюмами и туфлями на низ-ком каблуке. О чем думает эта женщина с нежными оленьими глазами и спокойным выражением лица? Несколько раз он приглашал ее куда-нибудь, но она под разными предлогами отклоняла его приглашения. Не в состоянии выкинуть ее из головы, он решил дождаться подходящего момента. Наконец он настал, и Мэтт надеялся, что не упустит своего шанса.

Он заметил, что она чувствует существующее между ними напряжение точно так же, как и он. И он хотел знать, будет ли оно расти. А еще он не хотел, чтобы она бестолково потратила все свои деньги. Например на этого ненадежного бабника, Дэйна Беккера.

Тори взяла карандаш и начала вертеть его в пальцах:

– Ты видишь меня примерно раз в неделю уже в течение года. Что изменилось?

Она знала, что изменилось. Теперь у нее были деньги. А Мэтт хотел получить проценты.

– Ты изменилась, Виктория. Это уж точно.

– Я надеюсь на это. Кстати, я решила, что мне не понадобится твоя помощь в финансовых вопросах.

– Это твое право. Но тогда, пожалуйста, найди кого-нибудь другого. Я мог бы тебе порекомендовать хорошего специалиста.

– Спасибо, я сама найду себе консультанта.

– Хорошо, как хочешь. Но до этого, ради Бога, не трать слишком много и берегись альфонсов.

– Альфонсов! – Она с треском сломала карандаш. – Ты что, издеваешься надо мной?

– Просто будь осторожна, Виктория.

– Я прекрасно могу о себе позаботиться.

– Виктория. – Ее имя, произнесенное соблазнительным шепотом, в его устах звучало как мольба.

– Хорошо, я буду опасаться волков в овечьей шкуре и найму себе финансового советника.

– И ты не будешь до этого совершать бездумных покупок?

– И я не буду до этого ничего покупать. – «До того, как попаду в Бока», – подумала она.

– И ты пообедаешь со мной завтра?

Она вспомнила все то, что он сказал ей за ленчем, и снова почувствовала злобу.

– Нет, ни сегодня, ни завтра! Никогда.

Тори резко повесила трубку, чтобы он не успел уговорить ее. Она уже почти сдавалась. Ей не хотелось идти с ним, не хотелось еще раз убедиться, что его прикосновение вызывает у нее внутри бурю эмоций.

И хотя ей нравился Дэйн, Виктория не могла отрицать, что между ними существует какое-то притяжение. Рано или поздно ей придется признать это, но не сейчас. А сейчас ей нужно устроить свою судьбу, узнать, к чему приведут отношения с Дэйном, и потратить деньги в Бока.

4

Тори схватила записную книжку, сумку и поспешила к выходу, как будто за ней гнался дьявол.

– Я еду в Бока, – крикнула она Ирэн, – меня не будет целый день.

Если Мэтт позвонит опять, он не сможет ее найти, если только он не позвонит по радиотелефону в машину.

По дороге в Бока Рэйтон Тори снова подумала о Мэтте. Ей пришлось сознаться самой себе, что между ними происходит что-то непонятное, что-то, что невозможно объяснить. Мэтт всегда такой серьезный и деловитый, слишком погруженный в свою работу. А Дэйн, наоборот, очень забавный и беспечный, именно такой спутник и нужен был ей, изголодавшейся по развлечениям.

Мэтт очень ясно дал понять, что не одобряет ее встречи с Дэйном. Может быть, он ревнует? Тори никак не могла осознать себя в новой, непривычной для нее роли роковой женщины. Она не могла представить, что новая прическа и одежда настолько изменят ее жизнь.

Нужно ли ей сделать выбор между двумя мужчинами или она сможет общаться сразу с двумя? А нужны ли ей оба сразу? Или кто-то один? Или никто? Да, следующие недели обещают быть интересными. Тори невольно улыбнулась.

Поставив машину на стоянку около торгового центра в Бока, Тори почувствовала слабый укол вины. В конце концов, она же обещала Мэтту не делать больше покупок.

Тори прошлась по всем отделам. Она ничего не покупала, но уверенность в том, что она может позволить себе приобрести любую вещь, делала эту прогулку особенно приятной. При этом она постоянно помнила слова Мэтта, как будто он шел за ней, тихо шепча на ухо: «Не трать слишком много денег». Хорошо, она не будет больше тратить, пока не найдет себе финансового консультанта. Может быть, она попросит Мэтта порекомендовать ей кого-нибудь, а может быть, она все-таки воспользуется его услугами. Сердце ее екнуло. Если у них будут общие дела, она сможет почаще его видеть.

Примеряя шелковую блузку, она как будто видела за своей спиной Мэтта, не одобряющего ее действия. Черт! Этот человек полностью завладел ее сознанием. Ей уже не терпелось увидеть его, просто для того, чтобы освободиться от его влияния.

Она вышла из магазина. В руках у нее по-прежнему была только старая сумка. Единственное, что она приобрела за целый день, был новый роман и упаковка жвачки.

Спустя час Тори оформила эксклюзивные права на продажу чудесного дома на Уотер-вэй. Пока мисс Бергман, пожилая хозяйка, показывала ей просторные спальни и нарядные гостиные, возбуждение Тори росло. Конечно, этот дом был не таким огромным, как тот, что она продала телезвезде. Но все же он был достаточно большим по сравнению с обычными домами. А комиссионные от его продажи будут весьма существенными.

– Мы переделали дом всего лишь пять лет назад, – сказала мисс Бергман, когда они вошли в кухню, окрашенную в приятные теплые тона и оснащенную по последнему слову техники. Все металлические детали сверкали в лучах солнца, проникавших сквозь окно, выходившее в маленький красивый садик.

– В доме пять спален и три ванные комнаты. Я жила здесь с моим последним мужем. Двое наших детей выросли здесь. Я очень люблю этот дом. Мне не хочется уезжать отсюда, но он слишком велик для меня одной.

– Найдется человек, который полюбит его так же, как и вы.

– Вы думаете, вы действительно сможете его продать? Этот дом уже два года на рынке.

Тори посмотрела на мисс Бергман. Конечно, это прежде всего бизнес, а она в первую очередь профессионал. Но на этот раз ей действительно хотелось продать этот дом, для того, чтобы помочь мисс Бергман.

Когда был подписан договор, дающий ей эксклюзивные права на дом, Тори направилась домой. По дороге она записывала на диктофон основные идеи по поводу нового дома:

– Он расположен на Уотер-вэй, есть отдельный проход к частной пристани. Его относительная уединенность может заинтересовать какую-нибудь знаменитость, спортивную или шоу-звезду. Рекламу нужно помещать в торговые газеты и журналы…

Зевнув, Тори отключила диктофон и бросила его на соседнее сиденье. Держа руль одной рукой, другой она начала массировать свою уставшую шею и плечи. Это был замечательный длинный день, богатый событиями. Она чувствовала себя утомленной и расслабленной, как после горячей ванны. Она сжала покрепче руль и попыталась сосредоточиться на дороге.

Вскоре она въехала в ворота своего дома. Наконец-то. Она уже представляла себя лежащей в теплой ароматной воде, когда фары ее машины осветили белый «кадиллак», стоявший прямо у ступенек ее крыльца. Виктория чертыхнулась. Ее раздражало, когда кто-нибудь занимал это место.

Вдруг ее сердце заколотилось. Это была машина Мэтта Клауссена. Что он здесь делает?

Она поставила машину на свободное место и увидела Мэтта. Он сидел на ступеньках, освещенный фонарем над входом. Сейчас он напоминал кинозвезду. Обычно аккуратно причесанные волосы от влажного воздуха стали волнистыми. Одна прядь упала на лоб, делая его еще более привлекательным и сексапильным.

Ее первой реакцией была радость. На губах появилась улыбка, у нее перехватило дыхание. Когда он поднялся и шагнул к ней, Виктории захотелось броситься ему навстречу. Но тут она вспомнила, что Мэтт на первое место ставит дела и сейчас скорее всего опять будет наставлять ее, как распорядиться деньгами.

Улыбка погасла. Тори почувствовала разочарование: почему нельзя, чтобы все было иначе? Но ей придется с этим смириться. Кроме того, разве не была она сердита на него? Ведь он попытался испортить ей свидание с Дэйном. И это именно он испортил ей поход по магазинам в Бока своими предостережениями.

Перебирая все эти причины своего недовольства Мэттом, Тори глубоко вздохнула и медленно открыла дверцу. Когда она вышла из машины, Мэтт уже стоял рядом.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Ты была очень расстроена, когда поехала в Бока сегодня днем. Я решил проверить, все ли у тебя нормально. – Он заглянул в машину, затем захлопнул дверцу.

– Я вовсе не была расстроена. Я была рассержена, – проговорила она с напускной яростью, – и хватит контролировать меня. Что ищешь в моей машине? Попутчиков?

– Нет, пакеты. Я хочу помочь их тебе донести. Где они? В багажнике? Дай мне ключи, я достану.

Его предположение вызвало у нее такое раздражение и ярость, что у нее потемнело в глазах. Как он может думать, что она скупила весь магазин! Она же обещала ему ничего не покупать. Неужели он решил, что она не может сдержать слова?

– Здесь нет никаких пакетов.

Теперь Виктория уже жалела, что не купила ту шелковую блузку. Хотя бы ради того, чтобы досадить ему! Она прошла мимо него и поспешила по дорожке к двери.

– Извини, что разочаровала тебя.

– Я не разочарован, – он шел за ней, – я очень доволен. Это означает, что ты наконец решила меня послушать. Даже больше, это означает, что ты начала слушать голос разума.

Она остановилась и посмотрела на него. Комплимент? От Мэтта? Ей было приятно его услышать, каким бы двусмысленным он ни был. Она не знала, что ему отвечать.

– Спасибо, что заехал. – Голос ее потеплел, но все же был достаточно резким. – Как видишь, со мной все в порядке. Я просто устала. Спокойной ночи. – Она открыла сумку и стала искать ключи, но в это время Мэтт схватил ее за руку.

– Подожди минуту, Виктория.

– Тори, – поправила она.

– На самом деле я приехал извиниться за…

– За свое грубое поведение.

– Не за грубое поведение, но за не очень вежливые действия, когда ты была с этим придурком Беккером.

– Мистер Клауссен, вы сюда приехали извиняться или опять говорить мне гадости?

Он облокотился на дверь рядом с ней:

– Разреши мне войти, и я тебе это объясню.

У Тори опять перехватило дыхание. Он стоял так близко, что она могла вдыхать запах его одеколона. Могла видеть морщинки вокруг его глаз, когда он улыбался. Почувствовать тепло сильного мужского тела. Она оказалась прижатой к двери. Руки ее дрожали, когда она попыталась нащупать позади себя дверную ручку.

Аромат, исходящий от Мэтта, затуманил ей голову, не давая дышать, не давая думать. Она судорожно сглотнула и заставила себя отвести глаза от его многообещающего взгля-да. Жар бросился ей в голову.

Она отвернулась и попыталась открыть дверь, но ее пальцы дрожали так, что она не могла попасть ключом в замочную скважину. Спокойно взяв у нее из рук ключ, Мэтт вставил его в замок и открыл дверь. Затем он отступил в сторону, давая ей войти.

Он уже занес ногу через порог, когда Тори обернулась и посмотрела на него:

– Я не думаю, что это хорошая идея. У меня был трудный день, и я уже сказала, что устала.

– Но ты наверняка ничего не ела. Мы могли бы пойти поужинать. А если ты слиш-ком устала, можно заказать пиццу.

Видя, что она сомневается, Мэтт продолжал:

– Или что-нибудь другое. Я ждал тебя очень долго. Если ты не хочешь есть, то я очень голоден. Большой сочный кусок мяса и красное вино были бы весьма кстати. – Мэтт облизнулся.

У Тори потекли слюнки. С того знаменательного ленча прошло много времени, и она действительно проголодалась. Признавая свое поражение, она отступила:

– Пусть это будет пицца. У меня уже нет сил куда-нибудь идти. Заходи. – Она открыла дверь шире, приглашая Мэтта войти.

Войдя в комнату, Мэтт огляделся. Белые стены, белая мебель, светлый пол. Нонемногочисленные цветовые пятна подтвердили его предположения. Эта женщина – чувствительная натура, несмотря на ее консервативный облик. Мэтт прошел по пятнистому красно-белому ковру и сел на белый мягкий диван, на котором были разложены яркие разноцветные подушечки.

– Это ты сама вышиваешь? – Он указал на подушечки.

– Да, – кивнула Тори.

– Моя мама любит вышивать. Она постоянно что-нибудь придумывает. Ты тоже?

– Нет, к сожалению, у меня сейчас почти нет на это времени. Я закажу пиццу. Ты с чем будешь?

– Со всем, кроме грибов и анчоусов. – Мэтт облокотился на спинку дивана, обдумывая свое дальнейшее поведение.

В отношениях с ним Тори сразу становилась колючей, как кактус, хотя, признаться, у нее были для этого все основания. Он доставил ей в ресторане кучу неприятностей и не смог улучшить положение ни по телефону, ни сейчас. Его главным недостатком, по крайней мере он так думал, была неспособность быть тактичным, а особенно в отношениях с Викторией. Ее голос, когда она заказывала пиццу, звучал как прекрасная ария, он закрыл глаза, слушая и наслаждаясь. Ожидая ее на ступеньках, Мэтт придумывал, что ей сказать. Но, когда он открыл рот, получилось все совсем не так, как он ожидал. На этот раз он все сделает как надо. Он не скажет ничего лишнего, каждое его слово должно ей понравиться.

Он услышал звук ее каблучков, Виктория вернулась в комнату, и Мэтт открыл глаза.

– Подожди немного, я пойду переоденусь.

Мэтт поднял бровь, открыл было рот, но не произнес ни слова. Но его взгляда было вполне достаточно. Смутившись, Тори повернулась на каблуках и ушла в спальню. Услышав, как щелкнул замок, Мэтт усмехнулся. Надо бы ей объяснить, что если он и не самый тактичный мужчина в округе, то это не значит, что ему нельзя доверять.

Он стал дальше осматривать комнату. Небольшая стойка бара отделяла кухню от столовой. От потолка к полу спускались белые вертикальные жалюзи. За ними, по-видимому, была стеклянная дверь на террасу.

Мэтт поднялся, собираясь посмотреть, куда выходит терраса. В это время открылась дверь спальни, и вышла Виктория. Взглянув на нее, Мэтт еще раз убедился, как сильно она ему нравится. Она переоделась в короткое летнее платье на тонких бретельках, а волосы убрала с лица, закрепив их сзади заколкой такого же яркого цвета, как и цветы на платье. Много раз он пытался представить, как она будет выглядеть, если снимет с себя серые мрачные костюмы и оденет что-нибудь пестрое и привлекательное. Но Тори реальная оказалась во много раз красивее, чем та, которую рисовало его воображение.

– Ты будешь что-нибудь пить? – босиком она прошла на кухню. – Правда, я могу предложить тебе только содовую или лимонад. В холодильнике вроде было пиво, но я сомневаюсь.

– Я буду содовую. Мне все равно. Можно воды. – Мэтт сел на высокий стул перед стойкой. – Когда они обещали привезти пиццу?

– Через сорок минут, – Тори посмотрела на настенные часы.

– Надеюсь, ты заказала большую пиццу. Я ужасно голоден.

– Хочешь салат? – Она открыла холодильник.

– Нет, не надо беспокоиться.

– Но он уже готов, – Тори достала большую пластиковую упаковку и начала перекладывать салат в две деревянные миски.

Затем она положила вилки и налила содовую в стаканы. Сев напротив него, она спросила:

– Ну, как прошел твой день?

– Неплохо. Если не считать того момента, когда я строил из себя идиота в ресторане. – «Вот врун», – сказал он себе. Это был самый замечательный момент за весь день. За исключением того, что рассердил ее, все было отлично.

– Это что, извинение? – Она вопросительно вскинула брови.

– Ага. – Он положил вилку и протянул Тори руку. – Ты принимаешь его?

Она скривила лицо, но разрешила ему взять себя за руку:

– Я думаю, я…

Зазвонил телефон, и она взяла трубку:

– Алло.

Мэтт, по-видимому, не собирался выходить из кухни. Когда она произнесла: «Привет, Дэйн», он положил руки на стол, оперся на них подбородком и приготовился внимательно слушать. Тори отвернулась, но, хотя она и пыталась говорить тише, Мэтт все равно слышал каждое ее слово. Неужели она не понимает, что этот тип гоняется за ее деньгами. Так нет же, совсем наоборот, ей нравится его внимание. Как же доказать ей, что Дэйв Беккер придурок, и при этом не выглядеть в ее глазах плохо?

Дэйн в это время говорил:

– Давай завтра вместе позавтракаем. Я хочу начать свой день с приятного события.

Чувствуя на себе взгляд Мэтта, Виктория с трудом понимала, о чем говорит Дэйв:

– Что? Завтрак? Да. Хорошо. Почему нет.

– Тогда до завтра.

– Да. Увидимся утром. Спасибо за звонок. – Она повесила трубку и вернулась к столу. – Ты хотя бы мог выйти в комнату.

– Я не знал, разрешишь ли ты мне есть на диване, – Мэтт указал на миску салата.

Тори шутливо погрозила ему пальцем.

– Просто ты не хотел пропустить разговор.

– Мне плевать, о чем ты разговариваешь с Беккером, тем более что я знаю, какой он придурок.

– Он не придурок, – Виктория сверкнула глазами. – Он очень чувствительный и заботливый.

– Заботливый, да? – Он хотел сказать Тори, какая она красивая, особенно когда сердится, но не посмел. А она была так хороша, что у него перехватило дыхание. – Он заботится о твоих деньгах.

– Это неправда, Мэтт. Ты единственный, кого интересуют мои деньги.

– В этом есть доля правды, – признал он, – но я интересуюсь ими только как профессионал. Это моя работа – заботиться о чужих деньгах и сделать так, чтобы они приносили доход. А он заботится только о том, сколько ты сможешь потратить на него.

– Это не так.

Он покачал головой и поднял руки, словно сдаваясь:

– Ну хорошо, я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. Наоборот. Ты только что простила меня. Не сердись опять. Так о чем мы говорили, когда нас так грубо прервали?

Мэтт снова взял ее за руку. Ее кожа была нежной и теплой. Тори не убирала руку, ей было приятно его прикосновение. Но когда ее начало охватывать знакомое волнующее ощущение, она поспешила выдернуть руку. Мэтт не должен так на нее влиять.

– Пиццу привезут с минуты на минуту. – Она глотнула содовой и поперхнулась. – Извини!

– Не стоит так торопиться. – Он усмехнулся, довольный тем, что она перестала сердиться. – А как прошел день у тебя?

– Сегодня? – Тори никак не могла сосредоточиться. Мэтт сидел так близко, что его ноги, обтянутые джинсами, находились всего в нескольких сантиметрах от ее голой ноги. Она подвинулась, чтобы увеличить расстояние между ними, но все-таки случайно коснулась Мэтта и отдернула ногу, словно обжегшись.

– Да, сегодня. Как все прошло в Бока? Тот дом, которым ты хотела заняться. Ты получила права на него?

– Да, конечно, – ответила она чуть слышно. Откашлявшись, она продолжала: – Конечно, получила. Это прекрасный дом.

– Он впервые будет выставлен на продажу?

– Вообще-то нет. – Наконец она опустилась на землю и смогла говорить спокойно. – Но я разработала новый план, он отличается от прежних. Такая же ситуация, как и с домом в Палм-Бич. К конце концов, мне нужен всего один покупатель.

Мэтт положил руку на ее плечо. Она вся излучала жизнерадостность и воодушевление. Как можно было устоять перед ее очарованием?

– Ты не должна проиграть, Виктория. – Желание рассказать ей о своих чувствах все росло. Он уже собирался заговорить, как позвонили в дверь.

– Это пицца. – Тори повернулась на стуле и встала.

Он остановил ее:

– Я сам открою. – Мэтт открыл дверь и расплатился с посыльным.

Пока они ели, Тори продолжала описывать ему дом и свои планы. К удовольствию Виктории, он не только во всем поддерживал ее, но даже сделал несколько ценных советов.

После еды Мэтт отнес тарелки в раковину и вытер стойку. Тори с удивлением наблюдала за ним. Похоже, он чувствовал себя на кухне так же уверенно, как и на деловой встрече. Ей понравилось то, что она увидела. Может быть, она поторопилась, составляя о нем свое мнение.

– Кофе? – предложила Тори.

– Нет, спасибо. Не хочешь куда-нибудь пойти и съесть десерт?

Тори покачала головой:

– Не сегодня. У меня нет сил даже надеть туфли. Единственно, что я хочу, это улечься куда-нибудь.

Она устало опустилась на диван, положив под голову одну из вышитых подушек и вытянув ноги на низкий столик, стоящий неподалеку. Показывая на соседнюю подушку, она пригласила Мэтта сесть рядом. Он не колеблясь согласился. Через секунду он уже сидел рядом с ней, сняв ботинки и положив ноги в белых носках на столик. Закинув руки за голову, он откинулся назад. Тори почувствовала тепло, исходящее от него. Ей хотелось прильнуть к нему, но она даже не пошевелилась.

– Итак, – сказал Мэтт, – ты думала о том, что будешь делать со своими деньгами?

Хотя Виктория не изменила своего положения, Мэтту показалось, что она сразу отстранилась от него. Он закрыл глаза. Опять он сделал ошибку. Если бы температура в комнате опустилась до нуля, им бы не стало холоднее. А ведь ему показалось, что их отношения настолько наладились, что можно спокойно обсуждать эту тему. Но он ошибся.

– Да, я много думала об этом.

Мэтт затаил дыхание. Если она откажет ему, ему придется молча принять ее решение. Он упустит единственную возможность видеть ее, единственный способ убедить ее в том, что ему можно доверять. И он не сможет узнать, перерастет ли это притяжение, которое он чувствовал между ними, во что-то серьезное. Она не будет принимать его приглашения, вряд ли она согласится встречаться с ним. Он чуть не задохнулся от нетерпения.

– Я решила довериться тебе. О тебе очень хорошо отзываются, и было бы глупо искать кого-нибудь другого, зная, что ты один из лучших.

Мэтт вздохнул с облегчением:

– Отлично, Виктория, – он взял ее за руку, – я уверен, что ты будешь довольна.

– Тори, – поправила она его машинально.

Она не убирала руку, отдаваясь во власть его тепла. Его слова развеяли ее опасения. Она надеялась, что делает правильный выбор. Мэтт действительно даст ей хороший совет. В голове у нее промелькнула мысль, что они скоро опять увидятся, для того, чтобы обсудить дела. А потом опять.

На сердце у нее потеплело.

Мэтт нежно гладил ее ладонь, тепло из ее груди распространилось по всему телу. Она потянулась. К ее удивлению, она чувствовала себя очень свободно. Застеснявшись своих мыслей, она медленно опустила ноги и встала. Мэтт тут же вскочил. Зевнув, Тори проговорила:

– Мы все обсудили, уже поздно. Я действительно очень устала. – Пока он обувался, она добавила: – Спасибо за пиццу.

– Не за что. – Мэтт направился к двери. – Виктория…

– Тори.

– Мы скоро увидимся. Я имею в виду, увидимся по поводу твоих вложений. Может быть, пообедаем как-нибудь?

Он снова взял ее за руку. Догадывается ли он, как это действует на нее? Конечно, догадывается. Поэтому он делает это так часто. Мэтт сжал ее руку и смотрел, как пульсирует ее вена. Чувствовал ли он, как участился ее пульс?

– Пообедать, да… может быть… как– нибудь. Позвони мне…

Он смотрел на ее губы, а она почти чувствовала вкус его поцелуя. Одна мысль о прикосновении его губ приводила Викторию в трепет. Что же будет, когда он действительно поцелует ее? Когда Мэтт наклонился к ней, она машинально облизала губы, ожидая чего-то необыкновенного. Когда же наконец он коснулся ее, жар его губ опалил ее.

Поцелуй был мягким и нежным, страстным и сильным. Она закрыла глаза и наклонила к нему голову. Затем он медленно отпустил ее, и Тори почувствовала себя опустошенной.

– Спокойной ночи, – прошептала она. Но она говорила в пустоту. Мэтт уже ушел.

5

Когда на следующее утро Тори вошла в офис, Дэйн уже ждал ее. Он подскочил к ней и ошеломил быстрым поцелуем:

– Привет, красавица!

Первый раз за все время он пришел раньше ее.

– Что ты здесь делаешь так рано? – Тори ждала, что ее пульс, как обычно, участится, и у нее перехватит дыхание, но ничего этого не произошло. Все, что она почувствовала, это резкий запах его одеколона.

– Ты что, забыла про наш завтрак? – Дэйн был разочарован.

– Завтрак? – Она смутно вспомнила, что вчера он говорил что-то об этом. Но Мэтт сидел рядом, так близко, стараясь не пропустить ни слова, поэтому она не особенно вслушивалась в то, что говорил Дэйн.

– Только не говори, что ты не помнишь, о чем мы вчера договорились. – Губы его скривились, затем он снова улыбнулся. – Ты что-нибудь ела?

– Выпила немного кофе. – Тори направилась к своему столу, но Дэйн загородил ей дорогу.

– Отлично. Тогда мы обязательно должны пойти позавтракать. – Он взял ее за руку и повел к выходу. Но Тори, неожиданно для себя, решительно вырвала руку.

– Извини, Дэйн. Я не могу. – Она положила на стол папку.

– Нет, можешь. – Глаза его на секунду осветились злобой, которая сразу же сменилась обидой. – У тебя ведь нет сейчас встречи?

– Нет. – Господи, да почему же она отказывает ему? Она же мечтала о нем – да, страстно мечтала – все эти три года. А сейчас, когда мечта ее осуществилась, она отказывалась от приятного завтрака с Дэйном ради работы.

– Обещаю, что мы вернемся до десяти, – уговаривал ее Дэйн.

Весь смысл происшедшей в ней перемены заключался именно в том, чтобы перестать быть такой занудой, такой серьезной. Сейчас, имея счет в банке, она могла расслабиться и делать то, что ей хочется.

– Хорошо, но не позже десяти.

– Отлично! – Он подхватил ее под руку и поспешил к выходу, пока она не передумала.

Когда они подошли к его машине, Дэйн сел за руль и открыл ей изнутри дверь. Машинально Тори подумала, что Мэтт сам помог бы ей сесть. Всегда, когда она сравнивала этих двух мужчин, сравнение было не в пользу Дэйна. Пора бы ей перестать делать это.

Они выехали на шоссе, и Тори показалось, что навстречу им попался белый «кадиллак» Мэтта. Зная его доброжелательность и трудолюбие, Тори предположила, что он уже приготовил все ее бумаги и ехал к ним в офис, чтобы подписать их. Если бы Дэйн не торопил ее так, они бы вышли позже и встретили Мэтта. А теперь ему придется ждать ее.

А она так хотела его скорее увидеть. Увидеть, смог ли он сегодня справиться со своими непослушными волосами. Увидеть ямочку на его щеке. И хотя рядом с ней сидел мужчина, с которым она бы смогла осуществить свои мечты о веселом времяпрепровождении, сердце ее рвалось к другому. Практичный, благоразумный Мэтт не подходил ей. Для него веселиться означало провести вечер с бухгалтерской книгой в руках. Тори же хотела совсем другого.

Мэтт заехал на стоянку агентства в тот момент, когда Дэйн выезжал на шоссе. Он был уверен, что рядом с Беккером сидела Виктория. Что с ней случилось? Неужели она ничего не понимает?

Он уже собирался догнать их, но, подумав, остановился. Вчера он с трудом добился ее прощения. Если он будет показываться везде, где она появляется с Беккером, этим он ничего не добьется, но может потерять ее. Придется надеяться на то, что ей хватит ума не ложиться в постель с мужчиной, который совершенно ей не подходит.

Мэтт представил, как целуются Тори с Дэйном, и его передернуло. Если она и будет с кем-нибудь целоваться, заниматься любовью, то только с ним, с Мэттом.

Мэтт чувствовал, что между ними есть какое-то притяжение, знал, что она испытывает то же самое, что и он. Как у нее вчера стучало сердце, когда он ее целовал! А ее руки, они просто трепетали в его ладонях! От одного этого воспоминания Мэтт почувствовал возбуждение.

Надо дать ей время. Надо дать ей свободу. Пусть все будет, как она хочет. Тори была очень чувствительной женщиной, но внезапное богатство и ухаживания этого красавчика помутили ее разум. Через некоторое время эйфория пройдет, и Виктория вновь опустится на землю. Когда это произойдет, она поймет, что означает чувство, возникшее между ними. Мэтт был в этом уверен. Если же нет, то на свете есть другие женщины.

Но таких, как она, нет. Ни у кого нет таких выразительных ясных карих глаз, которые могли светиться от страсти и сверкать от злости. Ни у кого нет такого тела, которое бы так нежно прижималось к нему. А ее волосы… ей не нужно было становиться блондинкой, чтобы понравиться мужчинам, ее собственный цвет очень ей шел.

Сзади него загудели, его автомобиль закрывал проезд на стоянку. Виктории здесь не было, так что незачем было заходить в офис. Мэтт развернулся, выехал со стоянки и поехал в сторону, противоположную той, куда направились Дэйн и Тори.

Тори опустила зеркало и посмотрела на дорогу сзади. Никого не было. Белый «кадиллак» не преследовал их. Может быть, Мэтт не заметил ее. Или, догадавшись, как она отреагирует, решил не ехать за ними. Она вздохнула с облегчением, по крайней мере, так ей показалось.

– Не выспалась? – спросил Дэйн.

– Да, немного. Вчера я пребывала в таком восторге по поводу нового дома, что долго не могла заснуть. – Тори не стала говорить, что, когда она наконец заснула, ей снился Мэтт. И эти сны оставили у нее ощущение неясного ожидания чего-то хорошего, что не имело никакого отношения к сидящему рядом мужчине.

– У тебя новый договор? – Он отвел глаза от дороги и посмотрел на нее, при этом чуть не въехав во впереди идущую машину.

– Да, – вцепившись в ручку, Тори смотрела вперед. Хотя бы один из них должен смотреть вперед. – Мне кажется, я говорила тебе. В Бока. – Она начала рассказывать ему про дом.

Но Дэйн сразу же прервал ее:

– Не стоит даже заниматься этим. Я возил на прошлой неделе клиентов в Бока, но никто из них домом не заинтересовался.

– Если бы это были подходящие клиенты, они бы сразу же купили его, – вспыхнула Тори.

– Сомневаюсь, – Дэйн говорил так, как будто, если уж он не продал дом, никому не удастся это сделать. Как бы почувствовав бестактность своих слов, он взял ее за руку. – Но если кто и сможет продать этот дом, так это ты.

На мгновение Виктории показалось, что его безупречный облик дал трещину. Но он тут же стал тем обаятельным и симпатичным Дэйном, каким был всегда.

– Спасибо, – сказала она. – Это очень красивый до…

Тори не смогла договорить, так как ее сильно тряхнуло и она ударилась плечом о дверь. Дэйн слишком круто завернул на стоянку перед рестораном. Его автомобиль въехал на стоянку и с противным звуком затормозил в нескольких сантиметрах от другой машины. Открывая дверь, Дэйн поцарапал соседнюю машину, но даже не обратил на это внимания.

Его рука, когда он помогал Тори выйти из машины, была горячей и влажной. Пока они шли к ресторану, она освободила руку и незаметно вытерла ее о юбку. Затем потерла ушибленное плечо.

Во время завтрака она не переставая смотрела на дверь. У нее было странное чувство, что Мэтт появится так же, как и в прошлый раз. В какой-то момент сердце ее дрогнуло, ей показалось, что вошел Мэтт. Хотя у этого мужчины была огромная ковбойская шляпа и черные очки, скрывавшие его глаза. И все-таки он был такого же роста и телосложения, как Мэтт, и походка у него была такая же уверенная, как и у Мэтта. Он прошел довольно далеко от них, но Тори могла поклясться, что почувствовала знакомый лимонный запах одеколона. Сев за сто-лик, мужчина раскрыл газету и уткнулся в нее.

Он явно не собирался подходить к ним, но Тори не спускала с него глаз, пытаясь как следует разглядеть его. Она пыталась сосредоточиться на своем собеседнике, но этот мужчина притягивал ее внимание. В глу-бине сердца она была уверена, что это Мэтт.

Они с Дэйном пили уже вторую чашку кофе, а мужчина так и не приблизился к их столику. Тори попыталась убедить себя, что ошиблась. Мэтт не появится. Настроение у нее упало.

Нет, она не расстроилась, говорила себе Тори. Она просто очень волновалась, что Мэтт испортит это свидание, как и предыдущее. Именно поэтому она и не могла поддерживать разговор с Дэйном. Свидание опять не удалось, и все из-за Мэтта.

– Тори? Тори, – Дэйн коснулся ее руки. – О чем ты думаешь?

– Что? О, прости. Я просто думала, что мне предстоит много работы.

– Требуется помощь?

– Нет, спасибо. Я сама могу это сделать. Надо написать текст рекламного объявления, позвонить в газеты и журналы.

– Кстати говоря…

– Да?

– Мой приятель планирует издавать журнал, посвященный недвижимости. Что-нибудь очень яркое и привлекающее внимание.

– Звучит интересно.

– Да. Мне тоже так кажется. Я думаю, я войду с ним в долю. Но нам нужны еще средства, чтобы начать дело. – Он провел пальцем по ее руке.

– Да? – Тори не противилась этой ласке, но ее тело никак не отреагировало на нее. – И о какой сумме идет речь? – Тори сразу вспомнила слова Мэтта о том, что лучше вложить деньги куда-нибудь. Журнал – прекрасная возможность сделать вложение и помочь другу.

Дэйн назвал сумму, от которой у нее закружилась голова:

– Ого, это очень много. Ты, наверное, уже со многими разговаривал.

– Да. Мой приятель, Эллис Клэйборн, уже давно этим занимается. Нам не хватает всего нескольких тысяч, чтобы развернуться.

– Расскажи мне подробности.

Тори внимательно слушала. Ей все больше и больше нравилась мысль издавать красочный ежемесячный журнал, полностью посвященный рынку недвижимости, который бы распространялся в нескольких районах страны. Именно это ей и нужно, чтобы привлечь агентов и расширить клиентуру.

Закончив рассказывать, Дэйн поднес ко рту чашку и отпил кофе, продолжая смотреть на Тори своими глазами, такого же цвета, что и банкноты, которые он хотел из нее вытянуть.

– Ну, что ты думаешь? Сколько ты хочешь вложить?

– Я уже сказала, что это очень интересно. Я обсужу все с Мэттом Клауссеном и через пару дней отвечу тебе.

– А какое отношение имеет к этому Клауссен? – Дэйн с такой силой опустил на стол чашку, что расплескал кофе. Тори вздрогнула от испуга.

– Он мой финансовый консультант.

– Он тебе не нужен. Я сам смогу помочь тебе, – голос Дэйна смягчился.

Тори покачала головой:

– Нет, он нужен мне. Даже ты пользуешься его услугами время от времени.

– Как брокера, да. Но не как консультанта. – Взяв Тори за руку, Дэйн продолжал: – Ты умная женщина. Зачем тебе платить кому-то, если ты сама знаешь, что делать.

– Я специалист по покупке и продаже недвижимости, но я ничего не знаю о том, как управляться с деньгами. К сожалению, у меня не так много денег было до сих пор. – Она вынула свои пальцы из его руки. Она все еще была липкой, и это ощущение было ей неприятно. – Так вот, я обсужу с Мэттом идею издания журнала и дам тебе знать.

– Ну хорошо, дорогая, – Дэйн откинулся на спинку стула. – Если ты мне не доверяешь, мне придется согласиться. Только не задерживайся с ответом. Такие возможности не часто появляются.

Для Тори предложение Дэйна было очень заманчивым, а его энтузиазм заразителен. Она постарается убедить Мэтта, что это будет солидное вложение, может быть, он привлечет других клиентов.

– Дело не том, что я тебе не доверяю. Просто, если уж я наняла его, я должна его использовать. Я обещаю, что обсужу все как можно скорее.

– Хорошо. Я понимаю, – нехотя согласился Дэйн. – Кстати, в субботу будет вечеринка на берегу. Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной. Будет очень весело.

Она улыбнулась. Он произнес волшебное слово – весело.

– Отлично. Я с удовольствием пойду.

– Тогда я назначаю тебе свидание. Позже я скажу, во сколько мы встретимся.

Встретимся? Он что, не собирался забрать ее из дома? Может быть, у современных раскованных людей принято назначать свидания таким образом? Она не против.

– Хорошо. – Тори взглянула на часы: – О Боже, мы просидели здесь полтора часа. Утро пропало.

– Пропало? – спросил Дэйн, снова беря ее за руку.

Когда он сжал ее пальцы, Тори ждала, что она отреагирует так же, как и на прикосновения Мэтта. Но безрезультатно. Она ничего не понимала. Ведь это был Дэйн Беккер! Мужчина, от одной улыбки которого у нее все переворачивалось внутри. Неужели, поменяв внешность, она поменяла и свои привязанности?

– Я оскорблен. Для меня полтора часа в твоей компании значат больше, чем самые важные дела. Я думал, что для тебя тоже.

Она улыбнулась:

– Ох, Дэйн. Я не это имела в виду. Конечно, мне приятно проводить с тобой вре-мя, просто я…

– Я понял. Просто тебе нужно вовремя отправить объявления о продаже этого старого дома.

Она встала:

– Нет, это не какой-то старый дом. Это очень ценное владение, и хозяйка с большой неохотой продает его.

Для Тори усадьба Бергманов была не просто старым домом. То, с какой печалью и любовью о нем говорила хозяйка, поразило Тори. Она чувствовала себя ответственной за него. Ей хотелось, чтобы продажа дома прошла для мисс Бергман как можно безболезненнее.

– Моя работа состоит в том, чтобы продать этот дом людям, которые его будут любить так же, как и она.

– Конечно, конечно. – Дэйн тоже встал и оставил чаевые. – А еще твоя работа состоит в том, чтобы получать комиссионные.

Его равнодушие расстроило ее. Даже если у него не было личного интереса в продаже этого дома, он же был агентом по продаже недвижимости, который мог бы найти своих клиентов. И если бы он продал дом, они бы поделили эти комиссионные. Возмущенная до глубины души, Тори молча ждала, пока Дэйн оплатит счет.

Выйдя на улицу, она осмотрела стоянку в поисках «кадиллака». Сердце ее забилось сильнее, когда ей показалось, что она заметила его. Затем она увидела еще одну белую машину. А затем еще одну. Может быть, это машина Мэтта. Может быть, нет. Она не была уверена. Но ее чувства подсказывали ей, что в ресторане она видела именно Мэтта Клауссена.

Тори отбирала фотографии дома в Бока для рекламного объявления, когда позвонил Мэтт.

– Привет! – При звуке его голоса Тори сразу вспомнила, как он целовал ее вчера, как нежно прикасался к шее. Она дотронулась до этого места.

– Я кое-что выяснил, – сказал Мэтт, – и могу приступить к вложению твоих денег. У меня появились идеи, я хочу обсудить их с тобой. Ты можешь приехать в мой офис после обеда? Здесь будет гораздо удобнее разговаривать, так как все будет под рукой. К тому же нам никто не помешает.

Тори надеялась, что он звонил не для того, чтобы обсудить дела. То, как она расстроилась, удивило ее саму.

– Ну, я… – протянула она.

Мимо прошла Венди. В ее агентстве им не дадут поговорить.

– Хорошо, Мэтт. Когда?

В назначенное время Тори переезжала через подъемный мост, направляясь в Палм-Бич. Она остановилась на стоянке перед зданием, где находился офис Мэтта. «Неплохо, – подумала она. – Всего в нескольких кварталах от музея Флаглера и совсем недалеко от Вест Палм-Бич. На клиентов наверняка производит впечатление его офис».

Здание являлось удачным примером испанского стиля в архитектуре, который часто встречался на острове. Внутри офис был отделан в том же стиле. Мозаичный пол, кожаные кресла, тяжелый стол из темного дерева, предназначенный для секретарши. Тори не успела назвать свое имя, как из кабинета вышел Мэтт и поздоровался с ней.

– Заходи. – Он дотронулся до ее руки. – Садись. Может быть, ты хочешь пить? Кофе? Кола?

– Лучше колу.

Несмотря на то, что был уже конец дня, жара стояла невыносимая. Тори вся горела, но не столько от погоды, сколько от его прикосновения. Что же будет, когда он будет по-настоящему ласкать ее? Мэтт подошел к маленькому холодильнику, достал банку и взял пластмассовый стаканчик. Налив колы в стаканчик, он подал его Тори.

Сделав глоток, она приложила стакан к виску. Вскоре Виктория почувствовала, что ей стало немного легче. Нужно быть поосторожнее.

Она огляделась. В кабинете тоже все было выдержано в испанском стиле. Пол покрывал строгой расцветки ковер. А написанная маслом картина, изображавшая стадо быков и висевшая прямо над столом Мэтта, была такой реалистичной, что Тори показалось, что она чувствует запах сухой земли. В углу в горшке рос большой кактус.

На вешалке висел его темный пиджак. Тори заметила солнечные очки, выглядывающие из нагрудного кармана. Не хватало только ковбойской шляпы.

Виктория подозрительно посмотрела на Мэтта. Он просматривал какие-то бумаги, ни о чем не догадываясь. Очки вполне могли быть те же самые, что и на том мужчине в ресторане. Она могла поспорить на комиссионные от продажи следующего дома, что ковбойская шляпа лежала в машине.

– Что-то случилось? – Он удивленно уставился на нее.

– Случилось?

– Ты так загадочно улыбаешься.

– А, – она улыбнулась. – Я думала.

– О чем?

– Ты был сегодня утром в ресторане? – выпалила она.

– К каком ресторане? – Он не отрывал взгляда от документов.

– В котором я сегодня была с Дэйном.

– Так это ты была сегодня в его машине?

– Ты меня видел? Ты поехал за нами?

Из-за того, что он так старался выглядеть невинным, Тори была уверена, что в ресторане видела именно его.

– Я? – Глаза его озорно блестели. – После того, что случилось за ленчем? Ты только простила меня. Я не хотел снова тебя сердить.

Виктория с сомнением покачала головой. Но стоит ли все выяснять? Раз Мэтт сказал, что не был там, почему она не должна ему верить? И все-таки… он ведь не сказал точно, что там не был.

– У тебя есть ковбойская шляпа?

Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Конечно. У всех, кто принимал участие в родео, есть такая шляпа. А что?

– А ты принимал участие в родео?

– Недолго. Один или два раза. Когда я понял, что больше времени провожу под лошадью, а не на ней, я подумал, что с меня достаточно.

Мэтт появился перед ней в новом свете. Может быть, он и не был таким уж практичным, как ей казалось. Где-то внутри у него скрывалась натура искателя приключений. Если бы она смогла расшевелить его…

Позже, когда они обсуждали капитало-вложения, Тори упомянула предложение Дэйна. Мэтт взорвался от возмущения:

– Я говорил тебе, что этому придурку нужны твои деньги. И вот доказательство.

Виктория вскочила:

– Нет, так дело не пойдет.

Мэтт поспешил подняться и догнал ее прежде, чем она подошла к двери:

– Извини. Сядь, пожалуйста. Прости, что назвал этого… Беккера придурком.

Она села и продолжала сердито смотреть на него, ожидая, пока он справится с этой неловкой ситуацией. Присев на край стола, Мэтт сказал:

– Но согласись, что план Беккера кажется довольно сомнительным.

– Наоборот, это замечательный план. Серьезному предприятию по продаже недвижимости необходимо такое издание. Подумай, насколько проще и дешевле будет найти хороших клиентов.

– Может, для агентов и будет дешевле, но тебе, как акционеру, это будет стоить всех твоих денег.

– Я не собираюсь вкладывать все свои деньги. Ты мне совсем отказываешь в здравом смысле. Именно поэтому я и решила обсудить это с тобой. – Она сделала ударение на слове «обсудить», так как дальнейшие споры не сулили ничего хорошего.

– Хорошо. Давай обсудим.

Стараясь рассуждать логически, она изложила Мэтту план, как это ранее сделал Дэйн.

– Он принесет мне проспект, и я покажу тебе, – закончила Виктория.

Мэтт задумался. Она смотрела на его лицо, вспоминала тепло его губ и представляла вкус поцелуя. Смущенно откашлявшись, она спросила:

– Ну и что ты думаешь?

– Я не могу тебе ничего сказать, пока не увижу проспект. Но я достаточно хорошо знаю Беккера, и мне кажется, что тебе нужно держаться от него подальше.

– А мне кажется, что это хорошая идея.

– Я чувствую, мы зашли в тупик. Конечно, деньги твои, а я только советую. Последнее слово за тобой.

– Отлично.

– Ты все еще хочешь, чтобы я рассказал тебе о том, что у меня есть для тебя?

– Конечно.

Мэтт протянул ей папку с бумагами и сел рядом. Деловито разложив бумаги на столе, он начал рассказывать.

После двадцати минут математических вычислений и подробных объяснений Мэтт сказал:

– Вот и все. – Он сложил бумаги в пачку. – Возьми домой и внимательно изучи, а через несколько дней все обсудим. К тому времени у меня уже будет возможность просмотреть материалы Беккера, и мы добавим это к твоему портфелю. Если ты решишь все-таки сотрудничать с ним, советую тебе не вкладывать слишком много. Максимум – пять тысяч долларов.

Тори колебалась, стоит ли говорить ему о том, что ей нужны деньги на личные расходы, опасаясь очередной порции нотаций. Но все-таки это были ее деньги.

– Я хотела бы иметь «свободные деньги».

– Как в «Монополии»?

Она улыбнулась:

– Вроде того. Я хочу, чтобы у меня был счет, с которого я могла бы снимать деньги, когда они мне понадобятся. На новое платье, на косметику, карманные расходы. Это вместо того, чтобы использовать кредитную карточку.

– На самом деле это неплохая идея.

– Я рада, что ты так думаешь, потому что для меня это очень важно.

Пока Мэтт что-то помечал у себя, она с отсутствующим видом перебирала бумаги. Когда он закрыл папку, Виктория сразу перестала думать о делах. Неожиданно она так сильно ощутила знакомый свежий запах его одеколона, что другие запахи перестали для нее существовать.

Разве Мэтт и раньше сидел так близко? Ну да, конечно, но только сейчас она осознала, что он коснулся ее руки, когда потянулся к столу.

– Еще содовой?

– Да, пожалуйста, здесь так жарко.

Виктория взяла папку и стала обмахиваться ею.

Мэтт поправил воротник. Он понял, что она имела в виду. Действительно, было жар-ко настолько, что невозможно было больше терпеть. Но ни галстук, ни холодная содовая здесь бы не помогли.

– Да, здесь жарковато, я гляну на термометр, – Мэтт знал, что это не поможет.

Он налил в стакан воды и протянул ей. Когда их пальцы соприкоснулись, ощущение было такое, что они оба вздрогнули.

– У меня есть билеты на концерт в субботу. Пойдешь со мной?

«В субботу вечером! – в смятении подумала Тори. – Или все, или ничего. То пусто, то густо». У нее уже была назначена встреча с Дэйном. Почему всегда так бывает?

Вечеринка с Дэйном на пляже обещала быть веселой. Судя по сегодняшнему дню, в компании Мэтта будет не хуже. Что же ей выбрать?

6

– Рок-концерт? – недоверчиво спросила Тори.

Она ни разу не была на рок-концерте. Когда она училась в школе, ее друзья ходили на выступления всех групп, которые приезжали в их город, но ее родители не отпускали на подобные сборища. Через некоторое время ее даже перестали приглашать. В результате Виктория вечно чувствовала себя несколько обделенной и не похожей на других детей. А сейчас она наконец-то может испытать что-то до сих пор незнакомое.

– Конечно, нет, – засмеялся Мэтт. – Я слишком стар для такой оглушающей музыки. Я достаточно этого наслушался, ког-да был подростком. Нет. Это один из летних поп-концертов. Оркестр играет легкую музыку. Они неплохо выступают. Я был уже один раз, и мне понравилось. Ну что, пойдешь?

Мысль о рок-концерте привела ее в восторг, но сейчас она несколько сникла. Но что бы Мэтт ни предложил, провести вечер в его компании будет очень приятно. Но она уже приняла приглашение Дэйна, а она была слишком хорошо воспитана, чтобы отказывать одному мужчине ради встречи с другим.

Она посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, припоминая, как он пригласил ее первый раз на ленч, еще до того, как она продала дом. Думая, что он делал это только из вежливости, Тори не воспринимала его всерьез. Тогда он тоже приглашал ее на свидание? Вряд ли. Такие мужчины, как Мэтт Клауссен, не встречаются с такими скромными женщинами, как Виктория Гордон. Эффектные блондинки вроде Тори Гордон больше в их вкусе.

– Извини, – сказала она с сожалением. – Но у меня уже есть планы на субботу. Может быть, в другой раз.

Мэтт облокотился на спинку ее кресла и одну руку положил ей на плечо.

– Отмени свою встречу с Беккером.

Виктория пожала плечами:

– Почему ты думаешь, что я встречаюсь именно с Беккером? Может, это кто-нибудь другой.

– Я уверен в этом. – Он наклонился к ней. Понизив голос до соблазнительного шепота, Мэтт произнес: – Может быть, мы все-таки проведем вечер вместе?

– Я уже договорилась. Ты же не хочешь, чтобы я отказалась?

– От встречи с ним? Ради меня? Очень хочу.

– Понимаешь, я не стала бы отменять свидание с тобой ради него, и не собираюсь отменять встречу с ним ради тебя.

Интересно, сможет ли она совместить эти два мероприятия? Сначала пойти на концерт, а потом на вечеринку. Наверное, другие девушки так и поступают, но для нее это все в первый раз. Но сейчас поздно говорить об этом, она уже сказала Мэтту, что у нее свидание.

– Извини, Мэтт. Я действительно не могу. Пожалуйста, пойми меня, давай пойдем в другой раз. Кроме того, я была на поп-концертах, а мне хотелось бы попробовать что-нибудь новое. Что-нибудь очень веселое. Мы могли бы сходить куда-нибудь потанцевать.

При слове «веселое» Мэтт сдвинул брови.

– Может быть. Я понимаю. Но будь аккуратна… Этот Беккер считает себя неотразимым. Ты же не хочешь стать еще одной рыбкой, попавшейся в его сети.

– Не волнуйся, Мэтт, я уже взрослая.

– Все равно. Он парень себе на уме.

– Спасибо за совет. – Она посмотрела на часы. – Мне пора.

Когда она убирала папку с бумагами в портфель, Мэтт посмотрел на ее упругую грудь под тонкой тканью платья. Как он может дать ей уйти?

Был уже почти вечер. Можно пригласить ее поужинать. Подумав, Мэтт решил не делать этого. Он не вынесет еще один отказ.

– Я выйду с тобой. Кое-что для тебя лежит в моей машине.

Когда они вышли, Мэтт взял ее под руку и подвел к подземному гаражу:

– Может, я тебя подвезу? – Он не знал, что придумать, чтобы побыть с ней подольше.

Виктория покачала головой:

– Нет, спасибо, вон моя машина, – она указала на «БМВ». – Так что ты мне хотел показать?

– Кое-какие бумаги. Посмотришь их заодно с другими.

– Ладно. – Она почувствовала разочарование. Интересно, а что она ожидала?

Виктория опять посмотрела на часы. Время близится к вечеру. Может быть, он пригласит ее поужинать? Хотя после того, как она отказалась от предложения пойти на концерт, он, наверное, махнул на нее ру-кой. Она сама могла бы его пригласить. Новая Тори могла бы. Но ей не хватало смелости. Еще нет. Когда-нибудь в другой раз.

Они подошли к «кадиллаку». Мэтт немного приоткрыл заднюю дверцу, взял с сиденья конверт с бумагами и поскорее захлопнул ее. Но Тори все-таки успела заметить белую ковбойскую шляпу. «Ага», – радостно подумала она.

Мэтт отдал ей конверт. Тори взяла его, не спуская с него глаз.

– Это твоя? – невинно спросила она.

– О чем ты?

«Ну вот, попался», – подумал Мэтт. Он и забыл, что положил шляпу на заднее сиденье. Хорошо, что он сказал, что у него есть такая шляпа.

– Вот эта белая шляпа, – протянула Тори. – Мне кажется, я ее уже где-то видела.

– Эти шляпы все одинаковые. – Они опять вышли на солнце. Мэтт заслонил гла-за от солнца. – С моей кожей я очень легко обгораю. Поэтому я и держу эту шляпу под рукой, на всякий случай, если долго нахожусь под солнцем.

Тори недоверчиво подняла брови. Кожа у него была очень смуглая. Для того чтобы обгореть, ему нужно провести на солнцепеке целый день.

– Она может тебе пригодиться, если захочешь пойти куда-нибудь инкогнито, – предположила она.

– Зачем мне это? Я ни от кого не скрываюсь.

Это последнее замечание было просто возмутительно. Не стесняясь, он врал ей в лицо. У нее был выбор: либо указать ему на явную ложь, либо продолжать играть дальше и отнестись к этому, как к шутке.

Тем временем они подошли к ее машине. Садясь в машину, Тори сказала:

– Ну что ж, ковбой, не теряй свою шляпу. Похоже, лето будет очень солнечное.

Усмехаясь, Мэтт проговорил:

– Да, мэм. – Он захлопнул за ней дверцу и отошел.

Весело помахав ему, Тори выехала на дорогу, ведущую к мосту на Вест Палм-Бич.

Дэйн кинул проспект о своем журнале на стол Тори. Она просмотрела его. Кое-что ей понравилось. Она сделала пометки для Мэтта и позвонила ему.

– Пожалуйста, отправь его почтой. Я не могу заехать, завален работой до конца недели.

– Хорошо, – Викторию немного задело его отношение к ее предложению.

Раньше он буквально бегал за ней, ждал под дверью, следил во время свиданий с Дэйном. А теперь он даже не хочет ее видеть. Почему? Неужели из-за того, что он получил, что хотел, – ее капиталовложения? Или он просто обескуражен ее отказом пойти на концерт? Какими бы ни были причины, им нужно поскорее увидеться, чтобы все спокойно обсудить.

Только она положила трубку, как Ирэн соединила ее с клиентом. У Тори было столько дел, что за весь день она больше ни разу не вспомнила о Мэтте.

Реакция на появление рекламных объявлений о доме в Бока была очень обнадеживающей. Тори назначила несколько встреч, для того чтобы показать покупателям дом. Кроме того, она получила лицензию на еще два очень дорогих дома, один в Бока, другой в Палм-Бич. Она была в восторге от своих планов и от успеха, который постоянно сопутствовал ей.

И ей очень хотелось поделиться своими хорошими новостями с Мэттом. В течение недели Тори несколько раз звонила ему в офис, но всякий раз секретарша говорила ей, что Мэтт либо занят с клиентом, либо его нет в офисе. Затем он куда-то уехал из города. Ей не удастся увидеться с ним до понедельника.

Если он знал, что уедет на выходные, зачем же тогда пригласил ее на концерт в субботу? Сообразив, что Мэтт играет с ней в кошки-мышки, она поклялась не звонить ему больше. И ждать у телефона его звонка Виктория тоже не будет. Она же сама предпочла Дэйна, ведь так?

Венди села в кресло напротив ее стола:

– Мне понравился новый дом, который ты нашла в Палм-Бич. – Она откинула свои золотистые волосы назад. – Я показываю его сегодня днем.

– Отлично, – ответила Тори. На самом деле ей совершенно не хотелось делиться комиссионными с Венди. Но если она продаст дом, это будет лучше, чем если его никто не купит.

– Ты не против? – Венди постукивала по столу пальцами. Ее красные ногти были похожи на капли крови на когтях стервятника.

Конечно, она была против.

– Да нет, почему я должна быть против? – проговорила она сладким голосом. – Чем скорее купят дом, тем раньше я положу деньги в банк.

– Не позавидую тебе, когда придет время платить налоги.

– Да, но остальное время года просто восхитительно. Магазины. Экзотические курорты. Я уже говорила с туристическим агентом. – Тори врала не задумываясь, смотреть при этом на лицо Венди доставляло невообразимое удовольствие.

– Желаю тебе хорошо провести время, – Венди встала.

Для Тори эти слова означали: «Желаю тебе получить ожоги третьей степени».

Опустив голову, чтобы Венди не видела ее довольной улыбки, чувствуя себя немного неловко из-за этого, Тори продолжала рассматривать фотографии очередного дома, предложенного на продажу. Что бы Тори ни говорила и ни делала, единственное, что поможет ей свести счеты с Венди за все ее ужасные слова, это признание того, что именно эти слова и подтолкнули ее к переменам. Конечно, она не смогла бы стать та-кой, как сейчас, если бы у нее не было денег. Тори верила, что именно продажа того дома и перевернула всю ее жизнь.

Она вернулась к фотографиям. Чем больше домов она продавала, тем больше денег у нее появлялось, и тем больше развлечений она могла себе позволить.

Венди направилась было к своему столу, но остановилась и сказала:

– Представляешь, Мэтт Клауссенпригласил меня в субботу на концерт. Я в восторге от этого приглашения.

Тори сжала зубы.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время. – Что означало: «Надеюсь, концерт будет такой скучный, что ты захрапишь».

Пытаясь справиться с чувством ревности, Виктория успокаивала себя тем, что Мэтт пригласил ее первую. Если Мэтт хотел провести вечер с этой кокеткой, Тори не имела права возражать против этого, так же, как и он не имел права требовать от нее, чтобы она не виделась с Дэйном. Но ведь Мэтта нет в городе. Кому же он тогда врет? Зная Мэтта, можно не сомневаться. Она вновь посмотрела на Венди.

В субботу вечером Тори выбирала подходящий купальник для вечеринки. Интересно, Мэтт опять будет следить за ней в своей ковбойской шляпе? Да нет, глупости. Даже если бы он и захотел, как он найдет ее? Пляжи простирались вдоль побережья на многие километры.

Да, ей незачем волноваться, что он опять помешает ее свиданию. К тому же, Мэтт уехал из города или он на концерте с Венди, в зависимости от того, кому ей верить.

Виктория остановила свой выбор на цельном купальнике черного цвета, который превосходно сидел на ней. Его нельзя было назвать консервативным, но он не был и слишком вызывающим. Она никогда еще не бывала на подобных мероприятиях и решила, что именно этот купальник подойдет к любому случаю. Поверх купальника она накинула легкую майку с глубоким вырезом.

Она подрумянилась, нанесла на веки сиреневые тени и подкрасила губы красной помадой. Потом она довольно долго не могла выбрать прическу. Ей хотелось, чтобы волосы не мешали ей, но в то же время выглядели красиво. В конце концов она заплела французскую косичку. Она и раньше делала такую прическу. Сейчас же золотистый оттенок волос придавал ей особое очарование. Довольная собой, она надела новые дорогие босоножки, собрала сумку и, взяв ключи, вышла из дома.

По словам Дэйна, вечеринка должна была начаться около семи часов. Он планировал приехать туда пораньше, так как должен был привезти пиво, поэтому она могла приехать в любое время. Узнав об этом, Тори пожалела, что отказалась идти на концерт с Мэттом, так как могла бы появиться на вечеринке гораздо позже. Дэйн при их последней встрече говорил об этом свидании без особого энтузиазма, и Тори засомневалась, хотел ли он действительно ее видеть.

Какая разница, что хотелось Дэйну, главное, что хотелось ей. А она, Тори Гордон, хотела повеселиться. В ее представлении она была богата и могла позволить себе развлечения. Теперь настало время наслаждаться жизнью.

Дэйн подробно объяснил ей, как доехать. Когда она остановила машину, было около семи часов. Она сняла босоножки и пошла босиком, утопая в теплом песке.

Близился закат, и небо было окрашено в розово-лиловые цвета. Чайки летали над водой в поисках последней вечерней добычи. Тори глубоко вдохнула. Морской воздух был свежим и бодрящим.

Виктория оглядела пляж, пытаясь сообразить, куда ей идти. Она услышала музыку и, повернувшись в том направлении, увидела людей, сидящих за столом, поставленным у самой кромки воды. Надеюсь, прилив закончился, мелькнуло у нее в голове, иначе им придется постоянно отодвигаться. Она направилась к собравшимся, осторожно ступая, стараясь обходить осколки ракушек.

Увидев Дэйна, она помахала ему. На нем были узкие белые плавки, настолько откровенные, что не оставляли места воображению. Его мускулистая грудь говорила о долгих часах, проведенных в тренажерных залах. Бедра были узкие, по плоскому животу сбегала дорожка темных волос, скрываясь под узенькой полоской материи, служившей ему плавками. К ее удивлению и разочарованию, его выставленная напоказ мужественность была пугающей и далеко не привлекательной.

– Привет! – Дэйн обнял ее и хотел было поцеловать, но ей удалось ускользнуть.

– Привет, – ответила она, глядя ему в лицо и чувствуя себя не своей тарелке.

Он обнял ее:

– Вечеринка уже началась, но когда зайдет солнце, начнется самое интересное. – Дэйн подвел Тори к рыжеволосой женщине, которая накрывала на стол. – Это хозяйка.

Затем он отвел ее немного дальше:

– Вот наше место, – Дэйн сел на одеяло, расстеленное на песке. – Снимай свою майку и устраивайся поудобнее.

Пока Тори раздевалась, Дэйн пристально наблюдал за ней. Она чувствовала себя так, словно показывала ему стриптиз. От смущения движения ее делались неловкими. «Слава Богу, что я решила надеть именно этот консервативный купальник, – подумала она. – То есть нет, не консервативный», – поправилась Тори. Она больше не будет произносить это слово. Оно запрещено.

Дэйн присвистнул:

– Ого, а под твоими мешковатыми костюмами скрывалась отличная фигура. Не могу поверить, что был так слеп все это время. Но сейчас мои глаза широко открыты. – Он взял ее за руку. – Садись. Вот сюда. Рядом со мной.

Дэйн потянул ее вниз. К ее ужасу, она потеряла равновесие и упала прямо на него. Не дав ей подняться, Дэйн обхватил ее и поцеловал влажными горячими губами.

Виктория уперлась руками в его грудь, ощутив при этом его сильные мускулы и жесткие волосы. Она с силой оттолкнула его. Вместо того, чтобы отпустить ее, он перевернулся, увлекая ее за собой. Их ноги и руки переплелись, а тела тесно прижались друг к другу, даже слишком тесно. Изо всех сил Виктория отпихнула его и поднялась. Поправив купальник, она предложила:

– Давай искупаемся.

Покачав головой, он ответил:

– Лучше посидим здесь.

Дэйн опять потянулся к ней, но она увернулась.

– Я иду в воду. А ты? – Она побежала к воде. Обернувшись, Тори увидела, что Дэйн медленно поднялся и так же медленно пошел за ней в теплый спокойный океан.

В течение следующих часов Тори мало общалась с Дэйном. Каждый раз, когда она смотрела на него, он был с другими женщинами – разговаривал с ними, танцевал, целовался. Ей было все равно. Она прекрасно проводила время, общаясь с другими гостями. А среди них были весьма интересные люди: несколько музыкантов, редактор журнала, художник, смельчак, который в одиночку переплыл Атлантический океан, кинолог. Она болтала со всеми.

Позже Виктория немного потанцевала под рок-музыку, звучащую из магнитофона. Тяжелый металл сменился экзотическим танцем лимбо, откуда-то взялся бамбуковый шест, и все танцующие, выстроившись в цепочку, один за другим пытались пройти под ним, причем каждый раз его опускали ниже и ниже. Все это сопровождалось смехом и аплодисментами. Когда в очередной раз ей пришлось проходить под шестом, Тори не смогла сохранить равновесие и, распластавшись на песке, как морская звезда, залилась смехом.

Вскоре зазвучали латиноамериканские мелодии, длинная цепочка танцующих начала двигаться в такт музыке вдоль берега. Тори была где-то в середине цепочки, держась за оплывшую жиром талию стоявшего впереди партнера по танцу. В конце концов, выбившись из сил, она остановилась. Было уже поздно, ветер с океана крепчал, и заметно похолодало. Накинув майку, Виктория присоединилась к Дэйну, болтавшему с другими агентами по продаже недвижимости.

Когда она уселась по-турецки на одеяле, одна из говоривших, темноволосая сорокалетняя женщина с массивными серьгами в ушах и множеством браслетов на запястьях, сказала:

– Так это вы продали усадьбу в Палмворфе? Я потрясена.

– Да, это я.

Эллис Клэйборн, тот самый друг Дэйна, который хотел издавать журнал, обнял Викторию за плечи.

– Расскажи нам свой секрет. – У меня нет секретов. Главное – найти подходящего покупателя.

– Легко сказать найти, – проговорила захмелевшая рыжеволосая женщина в зеленом бикини с янтарным ожерельем на шее.

Тори никогда раньше не была в центре внимания, и ей были приятны их слова. Эллис убрал руку с ее плеча и похлопал ее по коленке.

– Это все потому, что она такая симпатичная.

Виктория усмехнулась, неприятно удивленная его фамильярностью и в то же время благодарная за лестные слова.

Хотя все на этой вечеринке ей было внове – и танцы под луной, и раскованное поведение мужчин и женщин, почти не обремененных одеждой, она не испытывала и сотой доли того веселья, которое предвкушала. Вспомнив о Мэтте чуть ли не в сотый раз за этот вечер, она оглянулась. Он наверняка пошел на этот чертов концерт с Венди. Но концерт скорее всего уже закончился. Если Мэтт и появится, то это произойдет очень скоро.

В тот же миг она увидела ковбойскую шляпу в толпе, окружавшей музыкантов. – Извините меня, – сказала она, легко поднявшись. – Я пойду выпью чего-нибудь.

– Принеси мне пива, ладно? – попросил Дэйн.

– Хорошо.

Она направилась к ящикам со льдом, достала две запотевшие банки и двинулась в сторону ковбоя.

Сердце ее билось в ритме оживленной музыки, когда она пробиралась сквозь толпу. Этот мужчина решил свести ее с ума. Подойдя ближе, она увидела, что он обнимает за талию какую-то блондинку. Виктория вскипела от ревности. Как он может быть таким жестоким? Мало того, что он пришел на эту вечеринку следить за ней, он еще и привел с собой Венди! Она подошла ближе и тронула его за руку.

– Эй!

Это был не Мэтт. Ковбой повернулся к ней. При виде ее удивление на лице незнакомца сменила дружелюбная улыбка.

– Привет, малышка. – Он приподнял шляпу. – Что я могу для вас сделать?

Она смутилась:

– Извините, я обозналась.

– Бывает.

– Извините, – повторила Виктория и скрылась в толпе.

Прижимая холодные банки к пылающим щекам, она вернулась к Дэйну. Он разговаривал с Эллисом.

– Я слышал, ты хочешь принять участие в нашем проекте? – спросил Эллис.

– Да. Я послала ваш проспект своему финансовому консультанту. Я сообщу о своем решении на следующей неделе.

Он опять похлопал ее по колену. Она отодвинулась, пытаясь убедить себя, что это всего лишь дружеский жест. Если она хотела веселиться, то ей следовало расслабиться и не быть такой занудой.

– Я обещаю, что вы не пожалеете о своем решении.

– Я не только хочу вложить деньги, но я жду не дождусь, когда можно будет размещать рекламу. Я думаю, это отличная идея. – Она сделала глоток. Пиво было уже теплым и невкусным.

Тори заметила, что толпа поредела. Парочки удалялись в глубь пляжа в поисках уединения либо возвращались к стоянке. Ей не хотелось оставаться с Дэйном на пустынном пляже, и она порадовалась, что приехала на своей машине. Несмотря на его протесты, она быстро собрала свои вещи и, поблагодарив хозяйку, пошла к машине. К ее удивлению, часы в машине показывали почти час ночи. Как быстро летит время, когда тебе хорошо. Виктория улыбнулась в темноте. Это было именно то, о чем она мечтала всю жизнь.

Она приехала домой уставшая, мечтая о ванной и постели. Включив автоответчик, Виктория услышала голос Мэтта: «Тори, сейчас семь тридцать. Суббота. Жаль, что не застал тебя. Позвони, как только приедешь, как бы ни было поздно. Это очень важно».

Какой же он наглец! Водил ее за нос всю неделю, а сейчас требует, чтобы она ему позвонила во что бы то ни стало. Ни за что! Подождет до утра! Пусть думает, что она провела ночь с Дэйном, тем более что он сам ходил на концерт с Венди. Он что хотел, чтобы она пообщалась с его автоответчиком?

Позже, когда она вышла из ванной и сушила волосы, обернув голову полотенцем, ею овладело любопытство. О чем таком важ-ном он собирался ей сказать? Виктория набрала его номер.

– Тори? Который сейчас час? – Голос Мэтта был сонным.

– Ты сказал позвонить в любое время.

– Да. Все правильно.

– Извини, что разбудила. – Закрыв глаза, она представила его в постели с взъерошенными волосами, обнаженного, под легкой простыней. Или он спит под одеялом? Она широко раскрыла глаза. Интересно, а он один?

– Ничего страшного. – Его голос оживился. – Я должен был поговорить с тобой. Должен был услышать твой голос. Я не мог позвонить тебе раньше, так как меня не было в городе.

– Да? – Знакомая история. – Мне сказала твоя секретарша. – Виктория прижала телефонную трубку к плечу и продолжала сушить волосы.

– Мне пришлось вылететь в Калифорнию, у отца был сердечный приступ.

Она выронила полотенце:

– Я сожалею. – Мэтт говорил правду? Конечно, он не будет придумывать такое. – Надеюсь, с ним все в порядке?

– Да, все будет хорошо, если он бросит курить.

– А он бросит?

– Теперь, наверное, придется. Хотя я его люблю, он иногда меня злит. Он же знает, какой вред приносят сигареты, но не может отказаться от привычки.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, Мэтт, но ты не можешь его заставить. Это старая привычка, от которой трудно избавиться.

– Я знаю. – Он немного помолчал, за-тем спросил: – Ты хорошо провела время?

– Да, замечательно. А ты успел вернуться к концерту?

– Я не пошел. Я и не собирался идти. Когда ты отказалась, я отдал билеты Венди Нэфф.

– Отдал ей? – Так значит, она врала. Неудивительно.

– Ну да, чтобы они не пропали. Виктория?

– Да, я слушаю.

– Я увижу тебя завтра?

– Ну… я, – странные чувства к нему сводили ее с ума. Она хотела видеть его, ей его действительно не хватало, но он был… слишком серьезным. Если бы только они смогли получше узнать друг друга чуть раньше, до того, как она решила сменить свой имидж. – А что ты предлагаешь?

– Пикник на берегу только для нас двоих, возьмем с собой ленч, позагораем. Или ты уже получила свою порцию песка и моря?

– Нет, совсем нет. Это было бы здорово. – Спокойно, но приятно. После сегодняшней ночи ей не помешает день отдыха. – В котором часу мы встретимся?

– Встретимся? Я заеду за тобой около одиннадцати. Я захвачу ленч и напитки. А ты позаботься об одеяле.

– Хорошо, увидимся завтра. Вернее, сегодня.

– Спи спокойно, Виктория, хочу присниться тебе.

– Тори, – проговорила она в пустоту. – Назовет ли он меня когда-нибудь Тори?

Утром ее разбудили удары грома и шум дождя. Первая мысль была о том, что теперь их свидание не состоится. «Может быть, и к лучшему», – подумала она. Мэтт только осложнял ей жизнь, занимая все больше места в ее мыслях и сердце.

Она наливала себе кофе, когда зазвонил телефон. Это был Мэтт:

– Мы не сможем пойти на пляж.

– Я тоже так думаю, – ответила Тори. – Я слушала прогноз погоды. Сообщили, что дождь будет идти весь день. Мы можем отправиться туда в следующие выходные.

– Конечно, но что ты будешь делать сегодня? Нельзя, чтобы какой-то дождь испортил нам весь отдых.

Какой-то дождь? За окном лил такой ливень, что ничего не было видно за мощными струями воды.

– Не знаю. Может быть, пойдем в кино?

– Ну, ты что, не могла придумать ничего интереснее? Например, музей?

– Музей?! Ты считаешь, это интересно? – Она засмеялась.

– Думаю, не очень. – Он помолчал. – Вот что, я придумал. Оденься попроще. Я за-еду в одиннадцать.

Тори была очень заинтригована. Она надела лиловые леггинсы и свободную полосатую футболку. Затем расчесала волосы и оставила их распущенными, слегка подушилась.

Ровно в одиннадцать Мэтт позвонил в дверь. В руках он держал большую плетеную корзину. Он усмехнулся:

– Если мы не можем пойти на пикник, пикник сам придет к нам.

На нем не было ничего, кроме плавок и резиновых шлепанцев. С него на пол капала вода, как будто он только что вышел из океанских волн. Тори засмеялась:

– Ты что, не хотел, чтобы намокла одежда?

– Ну, раз это пикник на пляже, я должен быть одет соответственно.

Он вошел в комнату и поставил корзину на пол. Тори наблюдала за ним. Мэтт не был таким мускулистым, как Дэйн, но хорошо сложенным и гораздо более привлекательным. Ей ужасно захотелось подойти к нему и провести пальцами по загорелой гладкой коже. Но вместо этого она достала из шкафа полотенце и кинула ему. Поймав его, Мэтт вытер лицо и волосы, затем бросил его на стойку.

– Я кое-что забыл в машине. Сейчас вернусь.

– Ковбойскую шляпу? – сострила она.

Мэтт хмыкнул в ответ. Пока его не было, она думала о том, чем он еще ее удивит. Его идея провести пикник в доме нравилась ей все больше. Тори решила заглянуть в корзину. В это время вошел Мэтт, и она поскорее захлопнула крышку, пока он не заметил. Увидев, что он держит в руках пластмассовую пальму размером с него, Тори захохотала.

– Какой же пикник без пальмы!

– Может, ты и океан принес с собой?

– Конечно, не океан, но очень много воды, – Мэтт потряс головой, и на Тори полетели брызги. Он поставил пальму в угол комнаты.

Неужели это тот самый серьезный уравновешенный Мэтт?

– В корзинке, наверное, ленч?

– Точно. И вот еще. – Он протянул ей видеокассету. – Включай, а я пока достану еду.

Прочитав название фильма, Тори опять засмеялась – «Бинго на пляже».

– Ты что, шутишь?

– Нет, нисколько. – Он отодвинул столик и расстелил плед перед телевизором.

– Этот фильм создаст определенное настроение.

– Какое настроение? – Виктория вставила кассету в видеомагнитофон.

– Мы же хотели провести целый день на пляже. Это и есть наш пляж.

Сбросив шлепанцы, Мэтт уселся на пол и облокотился спиной на диван.

– Включай кассету.

Она нажала на кнопку и села рядом на плед, скрестив по-турецки ноги и выпрямив спину.

– Так не пойдет.

– Что?

– Ты не можешь сидеть как йог, проглотивший палку. Расслабься, облокотись. Иди сюда ко мне. – Он подвинулся. – Не бойся, я порядочный мужчина.

Она явно его побаивалась. Почему? Если Виктория не боялась идти куда-то с этим придурком, то уж за него ей нечего волноваться.

Она медленно подвинулась к дивану, пока не облокотилась на его спинку, но между Мэттом и ею оставалось достаточно места. Мэтт почувствовал сладкий запах ее духов. Возбуждение, охватившее его, не давало ему сосредоточиться на фильме. Всего минуту назад он сказал ей, что она может доверять ему. Теперь нужно это доказать.

7

– О Боже! – Тори в отчаянии всплеснула руками.

– Что такое? – вздрогнув от испуга, вскочил Мэтт.

– Все. Я больше не могу. Это самый глупый фильм, который я когда-либо видела.

Она встала на колени и потянулась к магнитофону, чтобы остановить кассету. Мэтту открылся довольно соблазнительный вид. Он еле удержался от того, чтобы дотронуться до ее упругой ягодицы, обтянутой тонкими рейтузами.

– Надеюсь, ты не будешь против. Я действительно больше не могу это смотреть. – Виктория села на прежнее место.

– Против? – Против того, что она опять села, лишив его возможности наблюдать все ее прелести? Конечно, он против!

Мэтт сидел так близко к ней, что все его благие намерения постепенно испарялись. Он протянул руку и пригладил выбившуюся прядь, слегка дотрагиваясь до маленького ушка. Неужели она не понимала, что делает с ним?

– Я скучал по тебе. – Эта неделя без нее казалась ему бесконечной. Хотя он был со своей семьей, ему было одиноко. Мэтт нуждался в ее поддержке. Но они еще так мало знают друг друга.

– Правда?

Мэтт кивнул:

– А ты скучала по мне? – Он обнял ее за плечи.

– Ну, немного, – Тори наклонила голову и потерлась щекой о его руку.

– Когда я приехал, мне сказали, что ты звонила несколько раз. – Он говорил обычным тоном, но в голосе проскальзывали нежные нотки.

– Я приобрела права еще на несколько домов. – Хоть бы он перестал обнимать ее так! Тори откашлялась. – Я хотела поговорить с тобой об этом.

– Поздравляю. – Он провел пальцем по ее уху и снова вернулся к шее. – Мы должны это отметить.

Кожа горела от его прикосновений. Сердце забилось сильнее.

– Спасибо. Я думаю, я думаю… – Она уже ничего не думала, она едва могла дышать.

Нежным движением Мэтт повернул ее лицо к себе. Он прикоснулся губами к ее губам, затем нежно дотронулся до щеки. Сильные руки обняли ее. Ей было неудобно, и, пытаясь поменять положение, Тори заерзала, пока в конце концов не оказалась у него на коленях. Она протянула руку и коснулась пальцами его лица, нежно провела ими по шее. Она почувствовала его пульс. Как сильно бьется его сердце из-за нее! Ощущение своей власти над ним привело ее в восторг. Она погрузила пальцы в его густые темные волосы и наклонилась к нему. Запах его одеколона возбуждал ее.

– Мэтт, – прошептала она.

Он сильнее прижался к ее губам, кончиком языка коснулся ее зубов. Она сразу же разжала их, и он почувствовал теплоту и нежность ее поцелуя. Она раскрылась ему, как красивый цветок раскрывается перед пчелой.

– Виктория!

На этот раз она не стала поправлять его. Слышать это имя из его уст было так же приятно, как и чувствовать его прикосновение. Этим словом он соединил их.

Он прижал ее к себе еще сильнее, пока не почувствовал своей грудью ее набухшие соски. Слабый стон, вырвавшийся у нее, прозвучал возбуждающе, что еще больше усилило его желание. Ее руки гладили его обнаженную грудь. То, что он при этом чувствовал, было лишь свидетельством того, ка-кое удовольствие могли доставить ее ласки.

Его желание обладать ею было таким же сильным, как и желание дышать. Мэтт хотел ее так, как умирающий от жажды путник глоток воды.

Его руки проникли под ее футболку. Почувствовав тепло ее шелковистой кожи, Мэтт почти потерял контроль над собой.

Инстинктивно он чувствовал, что не сможет овладеть ею, не ставя под опасность возникшие между ними пока еще хрупкие отношения. Он не будет заставлять ее. Он будет ее медленно соблазнять. Мучить ее, пока она не будет готова полностью отдаться их страсти. Это произойдет не сегодня, но достаточно скоро. А до этого он будет наслаждаться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым поцелуем.

– Ты просто создана для моих рук, – сказал Мэтт, обняв ее за талию.

Он задержал руки на тонкой талии, не зная, двигаться ли ему дальше, затем медленно повел их вверх по спине, пока не коснулся ее лифчика. Руки замерли, не смея двигаться дальше.

Их языки впивались друг в друга, казалось, что поцелуй будет длиться бесконечно. Несмотря на свой, пусть и небольшой опыт, Тори не была готова к овладевшим ее телом ощущениям. Все жарче и жарче. Все сильнее и сильнее. Казалось, желание завладело всем ее существом.

Бедром она почувствовала, как сильно его желание. Ее сжигающая страсть воспламеняла его еще больше. Она хотела ему что-нибудь сказать, но у нее не было слов, только прикосновения, поцелуи, объятия.

Но все же где-то глубоко в мозгу у нее сохранилась капля здравого смысла, который подсказывал ей, что еще слишком рано, что она еще не готова к тому, чтобы Мэтт вот так стремительно вошел в ее жизнь. Была этому какая-то причина, но какая, она не могла вспомнить. Не сейчас, когда ее тело вздрагивало от каждого его прикосновения, когда он держал ее в своих руках и покрывал поцелуями.

Наклонившись, Виктория начала целовать его шею, нежно захватывая губами кожу. Затем она прижалась щекой к пульсирующей жилке на шее и обняла за плечи. Мэтт знал, что всегда будет чувствовать следы от ее губ и пальцев.

Он понял, что означает ее нежное движение. Нехотя, очень медленно отпустил ее и ослабил свои объятия. Тори слезла с его колена и, усевшись рядом, посмотрела ему в лицо.

– Ох, – она с трудом перевела дух.

Дрожащими руками она откинула назад волосы. И только сейчас вдруг заметила, что за окном шумит ветер и хлещет дождь.

– Да, – согласился он, – действительно, «ох». – Не в состоянии совсем расстаться с ней, Мэтт продолжал держать ее за руку. – С тем, что происходит между нами, трудно бороться.

– Я и не борюсь с этим. – Виктория выхватила руку и вскочила на ноги. – Ты хочешь сказать, что я сейчас боролась?

Он поднялся на ноги:

– Если бы ты не боролась со своими чувствами, мы бы сейчас не стояли здесь, а…

– Занимались любовью?

– Разве это было бы плохо?

– Нет. – Она шагнула к застекленной двери и, дернув за шнур, открыла штору. – Я еще не готова.

– Я знаю. – Он подошел к ней.

– Что ты знаешь? – Она повернулась к нему.

– Ты постоянно так или иначе давала мне это понять, – серьезно сказал Мэтт.

– Я и не знала, что это так заметно. Я думала, что когда целовала тебя, когда…

– Да, ты целовала меня, – нахмурился Мэтт, – но при этом знала, что это ничем не закончится. – Он взял ее лицо в руки, затем отошел от нее.

– Извини, Мэтт, я… – Она протянула было к нему руки, но снова опустила их.

Он повернулся к ней:

– Ничего. Я пойму, когда ты будешь готова.

«Но это никогда не произойдет», – подумала она с сожалением. Хотя он ее очень привлекал, Мэтт Клауссен был не тот мужчина, который ей нужен. Они бы постоянно спорили о деньгах и о ее стиле жизни, пока бы вконец не испортили отношения. Кроме того, ей не нужны серьезные отношения, ей просто хотелось хорошо проводить время, развлекаться, наверстывать упущенное.

Конечно, она бы могла заняться с ним любовью. Но еще больше ей хотелось оставаться свободной. К тому же, несмотря на свое желание весело проводить время, она была не такой женщиной, которая бы легла в постель с мужчиной, не давая при этом никаких обязательств. Случайные отношения на одну ночь – это не для нее.

Тори снова отвернулась к окну и стала смотреть, как капли дождя пузырятся в огромных лужах на лужайке.

– Ну что, как насчет ленча? – спросил Мэтт.

Такой внезапный переход от романтичного к обыденному удивил ее. Она оглянулась и посмотрела на него. При этом сердце ее снова екнуло. Мэтт надел рубашку с короткими рукавами и поправлял воротник, но его волосы все еще были взъерошены там, где она касалась их. У нее зачесались руки от желания стереть след губной помады на его щеке, хотя при этом ей захотелось оставить такой же след и на другой щеке.

Ленч? Сможет ли она есть? Ей хотелось совсем другого.

– Я не против.

– Тогда садись. А я достану еду.

Тори опустилась на середину пледа и, положив подбородок на колени, наблюдала, как он хозяйничает. Из корзины Мэтт достал завернутые в фольгу свертки и положил их на стойку. Затем он вынул тарелки, приборы, полотняную скатерть, салфетки и два стакана.

Наконец он достал из корзины бутылку вина.

– Я забыл поставить ее в холодильник, – сокрушенно сказал он. – Но она еще довольно холодная. Думаю, будет нормально.

– Я уверена, – Тори с живостью вскочила на ноги. – Я накрою на стол. – Она начала раскладывать приборы.

– Нет!

Испуганная его громким возгласом, Тори уронила вилку, и они одновременно наклонились за ней. Случайно прикоснувшись к его голому бедру, она вздрогнула, словно по ее телу прошел электрический заряд. Мэтт поднял вилку и, не помыв, положил ее на тарелку.

– Это же пикник, – объяснил он. – А во время пикника едят на земле. Не будем нарушать правила.

– Ну хорошо. Конечно, я не хочу, чтобы нас забрали в полицию за нарушение правил, – сказала она все еще дрожащим голосом. – Сплетен потом не оберешься.

Из-за этого прикосновения у нее все еще дрожали ноги. Виктория подвинула стул и села, подперев руками подбородок, и смотрела, как он разворачивает свертки.

– Мы могли бы положить сразу все на тарелки.

– Неплохая мысль. – Он открыл бутылку вина, налил в стаканы и протянул один ей.

Они чокнулись:

– За совместное деловое сотрудничество, – предложила Тори.

– За… хороших друзей.

Хотелось бы узнать, о чем он думает? Мэтт так пристально смотрел на нее, что Тори стало ясно, что он хотел сказать этой паузой.

Мэтт продолжал раскладывать еду, а Тори медленно пила вино. Она ожидала увидеть традиционные для пикника салат и холодную курицу, но первое, что достал Мэтт, был тушенный со специями рис.

– Нужно подогреть это, – сказал он, ставя миску с рисом в микроволновую печь.

Затем он открыл продолговатую коробочку и достал оттуда белые рисовые шарики с темной начинкой внутри. Суси! Вот это сюрприз. Шаг за шагом ее мнение о Мэтте менялось. К сожалению, ей придется это есть. Виктория бы никогда не взяла в рот сырую рыбу, но Тори должна попробовать. Это ведь не жареные кузнечики. Вздохнув, она подумала, что в прежней Виктории было все-таки что-то хорошее.

– Я никогда не ела суси, – призналась она.

– Что? Ты никогда не пробовала суси? Я поражен. Этот при… то есть Беккер не угощал тебя? Он сделал ошибку.

– Я уверена, он бы обязательно угостил меня когда-нибудь, – сказала она сухо.

– Я рад, что сделал это первым.

Ей показалось, что они говорят вовсе не о сырой рыбе.

– А как их есть, эти суси?

– Просто кладешь в рот, жуешь и глотаешь. – Он взял один шарик и поднес к ее рту.

Она сжала губы. Но потом вспомнила, что Тори решила попробовать все новое, и открыла рот. Он положил ей на язык рисовый кубик. Виктория случайно лизнула его палец. Пользуясь случаем, Мэтт дотронулся до ее губ:

– Теперь нужно жевать.

У нее перехватило дыхание. Он не должен так до нее дотрагиваться! Она не могла жевать. Но и не могла проглотить то, что лежало у нее во рту.

– Жуй!

Она повиновалась. Вкус был рыбный, но достаточно пресный, она продолжала его жевать, но никак не могла проглотить его.

– Ты будешь глотать или выплюнешь?

Виктория сделала усилие и проглотила суси.

– Вкусно. – Она изобразила на лице энтузиазм, надеясь, что ее не стошнит.

– Ага, – все, что он ответил, и начал открывать следующую коробочку. Увидев зелень, Тори вздохнула с облегчением, но потом она заметила среди листов салата что-то коричневое. Она содрогнулась, представляя, что это может быть за гастрономический ужас.

– Китайский куриный салат, – объяснил Мэтт. – Какой же пикник без курицы?

А, так это была курица? Тори не знала, верить ли Мэтту, ведь он мог подсунуть ей осьминога или что-нибудь еще более экзотичное. Ее вкусы были не такими изощренными.

Тем временем Мэтт вынул из печки упаковку с рисом и поставил его рядом с другими коробочками.

– Все готово, начинай!

Пока она накладывала себе на тарелку салат и рис, Мэтт разложил поверх пледа скатерть. Затем он поставил искусственную пальму рядом с диваном так, чтобы ее воображаемая тень защищала их от воображаемого солнца.

Садясь на плед, Виктория поставила тарелку с едой и стакан на скатерть. Мэтт уселся рядом, по-турецки сложив ноги. Тарелку он поставил на колени, но она постоянно качалась, так что ему приходилось придерживать ее. Пока Мэтт воевал с тарелкой, пальма накренилась, упала и ударила его по голове.

– Немного неудобно, правда? – сказал он, отодвигая пальму, при этом чуть не выронив все содержимое из тарелки.

– Да, немного, – засмеялась Виктория. – Обычно на пикниках всем приходится бороться с муравьями, а у нас в основном проблемы с пальмами. – Она наклонилась, чтобы поправить подозрительно качающуюся пальму. – Было бы намного легче, если бы мы поели за столом.

– Но не так весело. – Он притянул ее к себе и поцеловал. Но в этот момент пальма снова упала на него. – Это дерево явно ко мне неравнодушно. – Мэтт отбросил пальму, а Тори села на свое место.

Теперь дерево лежало на боку будто срубленное, никому не мешая. Мэтт снова взялся за еду.

– Расскажи мне про дома, которые ты будешь продавать.

Тори принялась описывать два новых дома.

– Они оба огромные. – Она широко развела руки. – В одном из них есть внутренний круглый бассейн, кроме обычного во дворе. А в другом десять спален. И это не считая домика для гостей. – Виктория продолжала рассказывать о том, каких интересных покупателей она нашла.

– Я думала, что в воскресенье буду очень занята, но эти люди приедут издалека и здесь будут на следующей неделе, после того, как посетят Диснейленд.

– Понятно. Надеюсь, они действительно купят дом, а не просто его посмотрят.

– Они могут не купить сразу, но это серьезные клиенты.

– Я тоже надеюсь, Виктория. Хочешь еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. Почему бы тебе не…

– Салат?

– Пожалуй. – Она протянула тарелку. – И еще риса.

Она так хотела, чтобы он называл ее Тори. Но он упорно не желал этого делать.

Когда Мэтт подал ей тарелку, Виктория увидела, что на ней лежит куриная ножка и крылышко.

– Что это? – удивилась она, увидев привычную пищу. Она еще никогда не была так рада, увидев курицу.

– Это на всякий случай. Вдруг тебе не понравятся суси.

– Неужели это так заметно?

– Ага. Ты смотрела на них не как на дорогое экзотическое блюдо, а как на какую-то несъедобную гадость.

– Дорогое блюдо, надо же? – Виктория откусила курицу. С набитым ртом она сказала: – Вот это действительно дорогое блюдо.

– Это дело привычки… У нас в Калифорнии все любят такую еду.

– Кстати, о Калифорнии, – сказала она прежде, чем взять следующий кусок. – Как чувствует себя твой отец?

– Неплохо, иначе бы я его не оставил. Он уже выписался из больницы. Приступ был не очень сильным, скорее это предупреждение для него. Надеюсь, он воспримет его серьезно.

– Ты думаешь?

– Мать верит, что так и будет.

– Все жены в это верят.

Виктория опять заметила то особенное выражение в его глазах. Оно обожгло ее, и она поспешила отвернуться, не желая знать, что оно означает.

Вскоре Тори все съела. Она доела рис и спросила:

– А что на десерт?

– На десерт? Я не уверен, что… – Глаза его хитро сверкнули.

– Не дразни меня. Ты так все продумал, и не говори мне, что забыл десерт.

– Ты права. – Он собрал тарелки и понес их на кухню. – Я хотел принести кофе в термосе, но для такого отчаянного парня, как я, это было бы слишком банально.

Это он-то отчаянный? Серьезный – да. Как и прежняя Виктория. Трудолюбивый. Внимательный. Интеллигентный. Но и только.

– Сделать тебе кофе? – спросила она.

– Только если он будет вкусным.

– Вкусным? Я делаю только вкусный кофе. Так что соглашайся.

– Согласен. Хотя я могу допить вино.

– Я тоже. Так что же на десерт? Я прямо умираю от любопытства. Липкий приторный шоколадный торт? Может быть, ты привез знаменитый черный пирог из Калифорнии? Или нью-йоркский сырный торт из магазина деликатесов? – А может быть, он принес кусочек лимонного пирога? Она вспомнила, как они ели его вместе.

– Ничего похожего. – Мэтт взял большую ложку и разложил содержимое миски по тарелкам.

Белая взбитая масса, покачивающаяся на тарелке, была ей так же незнакома, как и суси. Она увидела кусочки фруктов и что-то похожее на бисквитную прослойку, но все это было покрыто густой жидкостью, напоминающей крем.

– Что это?

– Попробуй.

– Пока ты мне не скажешь, не буду.

– Виктория, ты опять становишься занудой. Попробуй.

– Тори, – терпеливо поправила она. Почему ее так волнует, как он ее называет? Она взяла кусочек, Мэтт пристально наблюдал за ней. Сладко и кисло одновременно и очень вкусно.

– Это просто замечательно. Что это?

– Английский ромовый торт со всякой всячиной: фрукты, крем, варенье, взбитые сливки.

– Очень вкусно. – Она облизала крем с губ. Мэтт смотрел на ее рот.

– Я был уверен, что тебе понравится, поэтому даже не стал брать ничего другого.

– Как это может не понравиться?

Мэтт наклонился и слизал остатки крема с ее губ. Когда он поднял голову, их глаза встретились.

– Спасибо за пикник, Мэтт. Было очень… здорово.

– И весело?

Странно, раньше ей казалось, что веселье – это танцы всю ночь напролет в каком-нибудь клубе или участие в лимбо на пляже, или плавание на яхте, или еще что-нибудь в этом роде. Другими словами, все то, чего она не делала раньше.

Но этот неожиданный пикник на двоих с Мэттом, к ее удивлению, был тоже очень веселым.

– Точно. Мне очень нравится.

– Спасибо. Мне тоже.

Блеск ее глаз согревал его сердце. Ему ничего не оставалось, как снова поцеловать ее. Ее губы были теплыми и ласковыми, но когда он попытался раздвинуть их языком, Виктория отодвинулась. Мэтт понял, что она не хочет снова рисковать, поддаваясь страсти, и намерена удержать его на дистанции.

– Я просмотрела все бумаги и подписала их. Что мне делать дальше?

– Ты действительно хочешь разговаривать о делах?

– Почему бы и нет. – Она встала. – Только сначала нужно все убрать.

Они сложили тарелки обратно в корзину. Тори в который раз поразилась, как всегда такой серьезный Мэтт мог придумать столь веселый пикник? Откуда у него взялась эта корзина? Она думала, что он не покидает дома без своего солидного делового портфеля. Конечно, в этом нет ничего ужасного, но корзина для пикника – это так… так… романтично.

– Было очень весело, Мэтт. Может быть, повторим… как-нибудь.

– Обязательно. Только в следующий раз мы устроим пикник на настоящем пляже.

Она кивнула, затем подошла к столу, на котором лежала папка с бумагами:

– Здесь все.

– Я хочу тебе кое-что посоветовать по поводу проекта Клэйборна. Я знал, что ты не послушаешь моего совета не ввязываться в это дело. Поэтому я все подсчитал и думаю, что сумма, которую я вывел, будет самой подходящей. Если они разорятся, ты не особенно пострадаешь.

– Ты такой пессимист. Я верю, что они обязательно разбогатеют.

– Ну, если ты так считаешь… – Он просмотрел бумаги. – Вроде все в порядке.

Он разорвал первоначальный вариант, сложил ее копии в папку, а свои – в корзину. Посмотрев в окно, Мэтт предложил:

– Может, выйдем пройдемся? Дождь кончился.

– Конечно.

Они обулись и вышли из дома. С деревьев капала вода, и дождевые потоки текли вдоль тротуара, как маленькие бурные ручьи. Но на небе клубились белые облака, а над ними сияло склонившееся к горизонту солнце.

Мэтт взял Викторию за руку. Он посмотрел, как переплелись их пальцы. Их руки подходили друг к другу так же, как и их тела.

Она перепрыгнула через лужу.

– Расскажи мне про свою семью, – попросила Виктория.

– У меня есть два брата. Я средний.

– А племянники и племянницы? – Она отмахнулась от летавшей вокруг нее мошки.

– Каждого по два. Скоро пойдут в школу. Они все живут в Южной Калифорнии. А у тебя? Ты говорила, что приехала из Миннеаполиса, но ничего не рассказывала про свою семью.

– Отец и мать живут в том же доме, где выросли я и мои брат и сестра. Я самая младшая. – Тори нахмурилась и оглядела сырую лужайку перед ними. – Они живут рядом и растят детей. Все довольны. К сожалению, им не понять, что мне хочется чего-нибудь другого. Мой брат продолжает дело отца. Он занимается автосервисом. А сестра – домашняя хозяйка.

Мэтт понимающе кивнул:

– Тебе тяжело пришлось, когда ты решила уехать?

– Еще как. Такое ощущение, что мы живем на разных планетах. – Чувство обиды было свежо до сих пор, хотя прошло уже четыре года. – Мама до сих пор не может понять, почему я не вышла замуж за соседнего парня.

– А почему ты не вышла?

– Потому что не любила его.

Пальцы Мэтта сжались:

– А если бы любила, ты поделилась бы с ним своими мечтами?

– Не думаю. – Она покачала головой и почувствовала, что он перестал сжимать ее руку. – Мне безумно хотелось достичь чего-нибудь, сделать карьеру. Не знаю, откуда это взялось во мне. Может быть, мне нужно было доказать брату и сестре, что я могу добиться успеха. Я думаю, что до сих пор доказываю им, что их маленькая сестричка может метко попадать мячом в корзину и зарабатывать очки.

– Ты это уже доказала.

Виктория посмотрела на него:

– Да, надеюсь, что так.

– А что они тебе сказали, когда ты им рассказала про свой успех?

– Я не сказала им.

Мэтт остановился и с удивлением посмотрел на нее:

– Не сказала? Почему?

– Не знаю. – Она пожала плечами.

Прочитав на его лице недоверие, Виктория скривилась:

– Уж лучше я буду считать, что они гордятся мной, чем пойму, что им все равно.

– Так думают только неудачники. Все равно, что лучше не начинать ничего, чтобы потом не расстраиваться из-за неудачи. – Мэтт был удивлен. Он всегда восхищался ее самостоятельностью и никогда не думал, что она может чего-нибудь бояться.

– Неудачники. – Виктория вдумалась в это слово. – Может быть, и так. Но я знаю, что семья Гордонов в Миннеаполисе, штат Миннесота, не поймет, что значит для меня эта сделка.

– Тогда тебе нужно либо объяснить им все, либо смириться с этим и не расстраиваться.

– Я не расстраиваюсь. Больше не расстраиваюсь.

– По тебе этого не скажешь! – усмехнулся он. Обняв Тори за плечи, он развернул ее, и они пошли в обратную сторону. – Я думаю, тебе стоит позвонить маме. Когда ты последний раз разговаривала с ней?

– На прошлой неделе.

– На прошлой неделе! И ты ей ничего не сказала? Пошли. – Мэтт заторопил ее. – Мы сейчас же пойдем домой, и ты позвонишь ей. Прямо сейчас!

Она наступила в лужу и промочила ноги.

– Нет, не сейчас, Мэтт. Все было так хорошо сегодня. Я не хочу портить этот день.

– Ты и не испортишь его. – Он надеялся, что окажется прав. Ведь он совсем не знал ее семью и мог только доверять своему инстинкту. – Если они обидят тебя, я буду рядом, и ты сможешь поплакаться мне в жилетку. Но мне кажется, они не разочаруют тебя. И вообще я предлагаю пари.

– Правда? – Виктория была готова принять его вызов.

– Правда. Если ты позвонишь родителям и все расскажешь им, а они не лопнут при этом от гордости, я приглашу тебя завтра на обед.

– Пока мне это нравится. – Она улыбнулась. – А что будет, если они лопнут от гордости и мы даже услышим, как отлетают пуговицы у них на одежде?

– Тогда ты приглашаешь меня.

– Понятно. В любом случае никто не проиграет.

– По-моему, неплохо. Пошли.

Мэтт почти втащил ее за собой в дом. С трепетом она набрала номер:

– Алло, мама. Привет.

– Виктория! Я так рада, что ты позвонила. Мы как раз собрались все вместе. Ты со всеми можешь поговорить.

– Отлично, но я хочу сначала кое-что сказать тебе.

– Ты выходишь замуж?

– Нет, послушай, мама, я…

– Ты здорова? Тебе нужны деньги? Ты возвращаешься домой?

Виктория посмотрела на Мэтта и закатила глаза.

– Нет, я не возвращаюсь домой. И со мной все в порядке. Что касается денег…

– Я так и знала Виктория. Я так и знала, что у тебя будут проблемы. – Мама, послушай меня хоть минуту!

– Не кричи на меня, Виктория Гордон.

– Извини. Пожалуйста, выслушай меня.

– Я слушаю. Ты хочешь мне что-то сообщить, ведь так?

«Господи, дай мне терпение», – взмолилась Тори. Пока мать не сказала еще что-нибудь, она выпалила:

– Я продала очень дорогой дом и получила очень большие комиссионные.

– Что ты сказала, дорогая? Я не поняла, ты говоришь так быстро.

Тори вздохнула. Это было безнадежно. Если бы Мэтт не стоял рядом, она, наверное бы, попрощалась и повесила трубку. Еще раз очень медленно, четко произнося каждое слово, Тори сказала:

– Я продала очень дорогой дом и получила большие комиссионные.

Мэтт не спускал с нее глаз. Выражение ее лица постоянно менялось. Оно выражало то недовольство, то волнение. Время от времени она улыбалась. Он не мог понять, что все это означает. По крайней мере, она не плакала. Мэтт мысленно похваливал себя, надеясь, что не дал ей плохой совет. Ему не хотелось быть ответственным за причиненную ей боль.

Ответ матери был именно таким, как она и ожидала. Даже не спрашивая, сколько именно денег она заработала, мисс Гордон сказала:

– Это означает, что ты наконец добилась чего хотела и готова вернуться домой?

Разговаривая сначала с матерью, потом с отцом, затем с братом, Тори чувствовала, что сердце ее готово разорваться на части. Теперь она хорошо обеспечена и не зависит от них, но как ей перестать зависеть и от их мнения, ведь оно так много значило для нее.

Ее отец даже не поздравил ее суспехом:

– Мне не нравится эта Алиса, как ее там. Как ты можешь иметь какие-то дела с женщиной, которая показывает в своих шоу манекенщиц?

Услышав это, Тори сжала зубы и с трудом сдержала слезы. Пытаясь скрыть это от Мэтта, она усмехнулась, но вместо усмешки у нее получилась жалкая гримаса. Ей было стыдно, что у нее такая бесчувственная отсталая семья, особенно после того как он, совершенно чужой ей человек, так верил в них.

Ее брат взял трубку:

– Эта сделка – чистая случайность. Забирай деньги и возвращайся домой, пока не потратила все. У тебя вряд ли будет еще что-либо подобное. – Его слова больно кольнули ее.

Ее рука так вспотела, что трубка чуть не выпала у нее. «Лучше бы так и случилось», – подумала она. Тогда бы ей не пришлось выслушивать дальше их оскорбления.

К конце концов ее сестра, Нэн, взяла трубку. Тори затаила дыхание. Все трое уже высказались, теперь ее очередь. Виктория с трудом изобразила улыбку, дабы успокоить Мэтта.

– Так держать, Вик, – послышался нежный голос Нэн. – Я знала, что ты своего добьешься.

Тори замерла. Радость переполняла ее.

– Спасибо, Нэн.

– Ты всегда была удачливой. Я хотела бы, чтобы у меня было столько же упорства. Да, сейчас иду, – крикнула она кому-то в доме. – Мне надо идти. Напиши письмо и поделись, как ты потратила свои деньги. Наслаждайся жизнью, сестренка. Ты достаточно экономила и отказывала себе во всем.

Слова Нэн были для Тори как бальзам. Теперь ей не придется врать Мэтту. Хоть один человек в семье гордился ею.

К тому времени Мэтт уже весь извелся от любопытства и нетерпения. Наконец, Виктория повесила трубку.

– Ну что? – спросил он. По ее смущенному лицу ничего нельзя было понять.

Она кинулась к нему на шею.

– Я угощаю тебя самым большим, самым лучшим обедом, который ты когда-либо ел, с тех пор как приехал во Флориду!

8

– Это не совсем то, что я ищу, – покачав головой, Тори указала на другую полку. – Покажите мне вон то голубое платье.

С самого раннего утра она находилась в бутике «Стрэйтлайт», в котором сделала свои первые покупки, решив изменить свою внешность. Уже в течение часа продавщица занималась только ею, показывая Виктории всевозможную одежду. Ее голова уже кружилась от пестрых цветов, фасонов, стилей и разных тканей.

Женщина, обслуживающая ее, повернулась к полке и достала платье, уже не стараясь скрыть свое раздражение. Из того огромного количества одежды, которое она перемерила, Тори пока выбрала только две вещи – светло-зеленое шелковое платье, которое она собиралась надеть на ужин с Мэттом, и льняной деловой костюм на будущее.

– Мисс, – продавщица опустила очки и посмотрела поверх их на привередливую покупательницу. – Две недели назад, когда вы пришли к нам и попросили совета у стилиста, вы хорошо объяснили нам, что именно вам требуется. А сейчас я просто не могу понять, почему вас ничего не устраивает. Эта одежда из самых лучших коллекций.

– Я в этом не сомневаюсь. – Тори пыталась говорить в том же тоне, что и продавщица, но знала, что у нее вряд ли получится говорить с таким снисхождением. – Тем не менее цены просто оскорбительны.

– Но, мисс…

Тори встала:

– Я возьму эти две вещи.

Продавщица начала что-то говорить, но потом поняла, что это бесполезно.

– Да, мадам. – Она направилась к кассовому аппарату.

Медленно сосчитав до десяти, Тори последовала за ней. Одежда, которую ей показали, была не только слишком дорогая, но и абсолютно не стильная. В этом магазине, как и в том, где она купила то ужасное голубое платье, над которым так смеялась Венди, продавцы пытались воспользоваться ее неопытностью и подсунуть вышедшие из моды модели. Разозленная не менее, чем продавщица, Тори подошла к столу и вынула из своего потрепанного кошелька чековую книжку. «Ничего у вас не выйдет, вам не удастся одурачить меня», – подумала она.

Она бы вообще не вернулась в этот магазин, если бы не оставила здесь задаток. Если бы не это и не тот факт, что две выбранные ею сегодня вещи были идеальны, она попросила бы деньги обратно и ушла с пустыми руками. Было бы из-за чего расстраиваться!

Держа в руках пластиковые пакеты, она шла по Ворф-авеню к своей машине. Мэтт будет доволен – она купила всего две вещи. Правда, очень дорогие. Этот факт добавит морщин ее финансовому консультанту. Тем более что эти покупки резко сократили ее «свободный» фонд.

Она положила пакеты с одеждой на заднее сиденье и села в машину. Потрепанный кошелек, который она бросила рядом, выглядел так же не к месту на сверкающей белой коже сиденья, как и джинсы на балу. Нужно купить новый. Просто необходимо. И если она не заменит сумку, в один прекрасный день она развалится на ходу.

Виктория повернула ключ, и на нее сразу подул прохладный воздух из кондиционера. Она поехала к торговому центру.

Наслаждаясь комфортом в новой машине, Тори подумала о Мэтте. На самом деле почти все напоминало ей о нем. Когда она хотела потратить деньги, то он был ее совестью, предупреждая о том, что не надо тратить много денег. Когда же она их не тратила, то сразу думала о том, как он будет доволен. Каждая ковбойская шляпа на улице напоминала ей о нем. Или мужчины в деловых костюмах. Или в узких джинсах.

От одной мысли о его поцелуях ее бросало в жар. Нет! Она стукнула рукой по рулю. Он не для нее. Ей нужен кто-нибудь, кто поможет ей вылезти из той раковины, в которую она забилась. А он слишком серьезный, слишком спокойный, слишком трезвомыслящий, чтобы помочь ей в этом. Да, но когда она была с ним, она забывала об этом.

Задумавшись о Мэтте, Тори чуть не проехала мимо магазинов. Она даже не помнила, как доехала. Надо что-то делать, а не то он полностью завладеет ее сознанием.

Она заехала на стоянку и увидела пустое место в середине ряда. Уже однажды побывав в этом магазине, Тори легко нашла не слишком дорогую кожаную сумку, спокойного цвета, которая подходила к ее гардеробу.

Когда она вернулась в офис, перед этим заехав домой и оставив покупку, Ирэн передала ей записку.

– Тебе звонили.

– Мэтт? – с надеждой спросила Тори, пробегая записку глазами. Нет, это не он. Ее встречу на завтра отменили и не перенесли на другой день.

– О, нет! – огорченно воскликнула она.

– Это был потенциальный покупатель, да? – посочувствовала Ирэн

– Да. – Тори скомкала бумажку и бросила ее в урну. Она нахмурилась. – Я на него сильно рассчитывала.

– Ничего, будут другие.

– Хорошо бы. – Ей так необходима еще хоть одна удачная сделка, чтобы окончательно поверить в себя.

Она прошла мимо стола Венди

– Я показываю сегодня дом в Бока, – сказала та, – ты не хочешь мне рассказать про него?

Тори пожала плечами. Почему она должна помогать ей? «Потому, – ответила она сама себе, – что если Венди продаст дом, они поделят комиссионные».

– Вот, прочитай. Это поможет тебе понять атмосферу дома. Его хозяйка очень милая пожилая дама. А дом просто излучает уют и покой.

– Да, я так и скажу своим клиентам.

– Может быть, и стоит. Да, кстати, тебе понравился концерт?

Венди широко улыбнулась и склонила голову

– Это было просто… потрясающе. Я наслаждалась каждой минутой. Тем более что со мной был очень интересный мужчина.

– Я его знаю?

– Конечно, Мэтт Клауссен. Разве я не говорила, что я иду с ним?

– Я не знала, что он пригласил тебя. Должно быть, я ошиблась. – Тори улыбнулась. Было гораздо приятнее наблюдать, как Венди пытается выкрутиться из сложившейся ситуации, чем прямо обвинить ее во лжи. – Мне показалось, ты говорила, что Мэтт просто отдал тебе билеты, чтобы они не пропали.

У Венди побагровели щеки.

– Разве я так говорила? Ну, все равно, это был замечательный концерт.

– Я не сомневаюсь, – кивнула Тори. – Желаю успеха с клиентами.

Позже, когда Тори писала какие-то бумаги, к ней подошел Дэйн и кинул ей на стол пачку фотографий.

– Посмотри-ка сюда.

Она пробежала глазами и посмотрела на него:

– Лодка?

– Это не какая-то обычная лодка. Это мой новый катер. Не хочешь покататься в выходные?

Виктория уклонилась от прямого ответа:

– Я не знала, что у тебя есть катер.

– Я только недавно отдал задаток. Хочу опробовать на этой неделе. – Он забрал фотографии. – Ну что, ты поедешь со мной?

– Покупка катера очень дорогое удовольствие. Я думала, ты бережешь каждый доллар, чтобы вложить его в свой новый проект.

– Ты начинаешь говорить так же, как и твой дружок, Клауссен. Не забивай себе голову моими финансовыми делами. Как только наш журнал начнет издаваться, я разбогатею. И смогу позволить себе эту лодку. Ну что, ты решила?

– Я еще не знаю, буду ли свободна. Я надеюсь, что буду показывать дома в выходные.

Пожав плечами, Дэйн отошел, но затем вернулся назад:

– Кстати, ты уже купила билет на благотворительный бал в помощь бездомным?

– Нет еще. Я получила приглашение по почте, но…

– Никаких «но», красавица. – Он поиграл с ее локоном. – С тех пор как Ассоциация риэлтеров учредила благотворительное общество, мы должны поддерживать такие балы. Покупай побольше билетов и приглашай друзей.

– Неплохая идея! – сказала Тори, пытаясь найти в своем столе бланк заказа. – Я сейчас же этим займусь.

– Отлично. А я займусь приглашениями. И дай мне знать про выходные. Но не слишком долго раздумывай. – Он подошел к Венди и стал показывать ей фотографии. Дэйн дал ей ясно понять: или соглашайся, или он пригласит Венди. Тори не хотела, чтобы ею так манипулировали.

Она совершенно точно никуда не поедет с ним, хотя давно мечтала совершить океанскую прогулку. Главное для нее – работа, к тому же в начале недели рано строить планы на выходные. Развлекаться еще не значит забыть все свои обязанности. Ведь так?

«Ну вот! – сказала она себе. – Я начинаю говорить, как Мэтт!» Неужели она возвращается к своим старым привычкам? Тори поежилась. Никогда! Никогда больше она не будет так ужасно одеваться. Никогда больше не будет просиживать вечера перед телевизором с пачкой попкорна, когда можно танцевать или пойти на концерт, или поехать кататься на лодке, или еще чем-нибудь заняться. У нее было достаточно денег, чтобы позволить себе все это.

Зазвонил телефон:

– Тори Гордон.

– Привет! Во сколько ты заедешь за мной?

Услышав голос Мэтта, она сразу же забыла про Дэйна и его катер.

– Привет, Мэтт. Я думаю, что я заеду за тобой в семь.

– А на сколько ты заказала столик?

– Столик?

– Ну да. Куда мы идем?

О черт, она совсем забыла про то, что надо выбрать ресторан и заказать столик.

– Это сюрприз.

– Ну-ну.

Она переложила трубку к другому уху.

– Но форма одежды парадная.

– Ну конечно. Я знаю, ты меня отведешь в какое-нибудь особенное место.

– Разве ты этого не стоишь?

– Ты права.

– Дай мне свой адрес.

Записывая адрес, она была удивлена тем, что Мэтт, как оказалось, живет в самом престижном районе города. И это он все время говорил ей об экономии?

– Записала. – Она положила ручку. – Увидимся в семь.

– Может быть, ты зайдешь ко мне выпить аперитив?

– Да, я не против. – Ей было любопытно взглянуть, как он живет. – Тогда я заеду пораньше? В половине седьмого. Я закажу, то есть перенесу заказ на восемь.

– Тогда до встречи.

– Пока, Мэтт.

– Пока, Виктория.

– Тори… – машинально поправила она, но Мэтт уже повесил трубку.

Тяжело вздохнув, она подумала о том, что не имеет ни малейшего понятия, куда пригласить Мэтта. Ее представления о хорошем ужине оставляли желать лучшего. Она посмотрела на Дэйна. Он точно знает. И Венди тоже. Но она скорее позовет Мэтта в «Макдональдс», чем спросит у них.

Она позвонила Ирэн и, понизив голос, спросила ее совета. Ирэн посоветовала ей пойти в «Шато», французский ресторан, известный своей интимной атмосферой, прекрасной едой и обширным списком вин. Тори слышала о нем.

– Хотя он очень дорогой, – предупредила ее Ирэн, – в такой ресторан обычные люди ходят только по особым случаям.

– Это и есть особый случай.

Хотя они разговаривали по телефону, она могла видеть Ирэн со своего места.

Секретарша округлила глаза.

– Не хочешь рассказать мне?

Тори широко улыбнулась и подмигнула ей:

– Я проиграла пари.

– Теперь я понимаю, – кивнула Ирэн. – И кто этот счастливчик? Надеюсь, не Дэйн? – Она с мрачным видом посмотрела в его сторону. Дэйн по-прежнему показывал фотографии Венди.

– Нет, не Дэйн. Почему бы тебе не перестать цепляться к нему?

– Ни для кого не секрет, что он мне не нравится. Он пустой как пробка, и к тому же очевидно, что он гоняется за твоими деньгами.

– Не считай меня полной идиоткой. Я прекрасно знаю, как мне себя с ним вести.

– Надеюсь, что знаешь, дорогая. Мой тебе совет, держись от него подальше. Но уж если тебе нравится его компания, используй его так же, как он хочет использовать тебя. Но не давай ему никаких денег, не давай ему воспользоваться тобой.

– Ладно. – Тори с трудом сдерживала себя, так как знала, что Ирэн абсолютно права.

– Так кто же этот счастливчик, который идет сегодня с тобой? Можешь не говорить. Я и так знаю. Это Мэтт Клауссен, да?

Тори улыбнулась.

– Почему ты так думаешь?

– Я угадала?

– Да.

– Поздравляю! Трудолюбивый. Умный. Удачливый. Если бы я не была замужем, я бы сама за ним приударила.

– Он слишком трудолюбивый, Ирэн. И слишком серьезный.

– Разве это так плохо?

– Да. Сейчас мне это не очень нужно. Мне нужен кто-нибудь такой же беспечный, как Дэйн, который бы помог мне избавиться от моих комплексов. А Мэтт давит на меня.

– Извини, мне нужно взять трубку. Желаю хорошо провести время.

Тори позвонила в «Шато» и заказала столик. Затем она взяла «Желтые страницы» и сделала еще один звонок. Это будет самым знаменательным вечером в ее жизни. Она не пожалеет денег. Она же сэкономила деньги в бутике, не став покупать вещи, ведь так? И потом в магазине она купила не самую дорогую сумку. А теперь она могла побаловать и себя и Мэтта. Она хочет так удивить его, чтобы он хоть на мгновение перестал быть таким серьезным.

Виктория пораньше ушла с работы, чтобы приготовиться к свиданию, и, заехав на секунду в один магазин, поспешила до-мой.

У нее не было времени, чтобы пойти в салон красоты, поэтому она сама вымыла и уложила волосы. Тори еще раньше сделала себе маникюр, но сейчас она решила сделать себе еще и педикюр, так как туфли, которые она собиралась надеть с зеленым платьем, были открытые.

Виктория тщательно накрасилась и подушилась «Белыми бриллиантами». Затем она надела платье и постаралась объективно оценить свое отражение в зеркале. Вырез на груди был глубоким, но не слишком откровенным. При ходьбе сквозь вырез сбоку была видна ее красивая нога. Она с одобрением кивнула сама себе. Все еще стоя перед зеркалом, Виктория еще раз расчесала волосы и вдела в уши фальшивые бриллиантовые серьги. «Надо будет купить настоящие», – подумала она, застегивая на шее золотую цепочку. Бриллиантовый кулон на цепочке лег во впадинку на груди.

Она улыбнулась своему отражению. Интересно, какое у нее будет ощущение, если Мэтт дотронется до того места, где находился кулон? Его прикосновение всякий раз воспламеняло ее, сводило ее с ума.

Собравшись наконец, она взяла приготовленный для него сюрприз и вышла из дома.

Ровно в шесть тридцать Виктория шла по дорожке к двери его дома. Маленький сад перед домом радовал глаз множеством ярких цветов: от махровых пурпурных петуний до ярко-желтых нарциссов.

Тори позвонила, и Мэтт сразу же открыл ей, как будто уже давно поджидал ее у двери. Он был одет в легкий серый костюм, белую рубашку и красный галстук. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. От знакомого запаха одеколона у Тори закружилась голова, а сердце заколотилось как пойманная птичка. Недолго думая, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Отступив назад, Мэтт оглядел ее и улыбнулся, довольный увиденным:

– Ты сегодня замечательно выглядишь, Виктория. – Не дав ей ничего ответить, он обнял ее за талию и потянул за собой. – Проходи.

Войдя в небольшой холл, Тори протянула ему маленькую пластмассовую коробочку, которую до этого прятала за спиной.

– Это тебе.

Улыбнувшись, он открыл крышку и достал белую бутоньерку.

– Спасибо. – Он посмотрел на нее сияющими глазами. – Приколи мне ее, пожалуйста.

Взяв розу, она расстегнула булавку, проколотую сквозь стебель, и аккуратно пристегнула ее к мягкой ткани кармана. Не убирая руки, она провела пальцем по его щеке. Мэтт взял ее руки и прижал к губам.

– Ты очень красивая, Виктория. Красивее, чем эта роза. – Он поцеловал в лоб и отстранился. – У меня тоже есть для тебя подарок.

– О!

Мэтт вынул из кармана бархатную коробочку и протянул ей. Открыв ее, она воскликнула:

– Серебряная пальма! – Виктория достала изящно сделанную маленькую пальму и, положив на ладонь, начала разглядывать.

– Пусть она напоминает тебе о нашем пикнике на пляже.

– Спасибо, Мэтт. Она такая красивая. Я и так не забуду этот день. Нам было так хорошо. – Она снова встала на цыпочки и поцеловала его.

– Приколоть тебе?

Виктория кивнула. Ее глаза горели от удовольствия, на губах играла такая счастливая улыбка, что Мэтт остался доволен. Он взял брошь и приколол Тори слева на груди, стараясь не уколоть ее и еще больше стараясь не дотрагиваться до нее. Потому что он знал, что, прикоснувшись к ней, он уже не сможет остановиться.

– Проходи в гостиную. – Он повел ее в глубь дома. Сквозь французские окна Виктория могла увидеть, что дом выходит на один из многочисленных во Флориде каналов.

– Как красиво. – Она стояла у окна. – У тебя есть катер? – спросила Тори, вдруг вспомнив о Дэйне. Как бы он позавидовал Мэтту!

– Не могу пока себе позволить. Но мне нравится наблюдать, как они скользят по воде.

«Не то что Дэйн, – подумала Тори, – который считает, что может позволить себе катер только потому, что проект журнала обещает принести прибыль». Кто из них лучше? Кто из этих двух мужчин получает больше удовольствия от жизни? Дэйн, который брал от жизни все при удобной возможности, не задумываясь ни об окружающих, ни о завтрашнем дне? Или Мэтт, который терпеливо взвешивал каждый свой шаг и думал о будущем?

Взяв стакан, протянутый ей Мэттом, она сказала:

– Пью за катер, который однажды войдет в эту гавань.

– За «Викторию».

– Ты назовешь его в мою честь?

– Почему бы и нет? Очень красивое имя. К тому же означает победу!

– Да, но…

– Никаких «но». – Он протянул ей тарелку с закусками. – Попробуй вот это.

Она взяла крекер с кусочком сыра.

– Тебе никогда не хотелось получить какие-то вещи сразу, поскорее? Ты не устал ждать?

– Нет. У меня есть все, что мне надо. И много из того, что мне хочется. Удобный дом, прекрасная машина. – Он поставил тарелку.

– Но ты хочешь катер. И ты наверняка можешь его себе позволить.

– Может быть. Но есть вещи, которые я хочу больше. Это и называется быть ответственным человеком. Я понимаю, что ты захотела купить себе новую одежду и хорошую машину, когда заработала деньги. Тебе действительно нужна была новая машина, и каждая женщина должна периодически обновлять гардероб. – Он пожал плечами. – Но, удовлетворив самые насущные желания, нужно отложить деньги и подумать о будущем. Лучше сейчас не иметь что-то, тогда ты сможешь позволить себе все это позже. То же самое и про развлечения, которых ты так ждешь. – А что, если оно никогда не наступит, это «позже»? Получится, что ты всего ли-шил себя, ради чего?

– Это как игра. Это и есть жизнь. Если у тебя все есть, о чем же тогда мечтать, к чему стремиться? Есть такие вещи, которых у меня, может быть, никогда не будет.

– Например, катер?

– Ну, нет. – Мэтт посмотрел в окно на белоснежный катер, проплывавший мимо. – У меня будет катер. Но мне нужно много работать, чтобы купить его. Понимаешь?

– Да. Конечно, я понимаю.

– А ты что хочешь, Виктория? А чем мечтаешь? – Он посмотрел на нее.

– Однажды я увидела сияющую в небе звезду и загадала желание, – призналась она.

– И что, оно исполнилось?

– Да.

– А что это было за желание?

– Я пожелала, чтобы кто-нибудь купил усадьбу в Палмворфе, и я бы получила эти огромные комиссионные.

Мэтт улыбнулся:

– Оно действительно исполнилось.

Виктория не стала рассказывать ему о других желаниях, которые она тогда загадала и которые должны были исполниться после. Некоторые из них уже исполнялись. Конечно, не вся семья была рада за нее, но хотя бы сестра поздравила ее с успехом.

Что касается любви – с этим пока было неясно. Она не хотела влюбляться в Мэтта. Это бы усложнило ее жизнь. Ей не нужен был человек, который слишком много работал и оставлял развлечения на потом. Она слишком долго экономила и отказывала себе во многом. Для нее будущее уже наступило.

– Виктория?

Услышав голос Мэтта, она поняла, что слишком погрузилась в размышления.

– Почему ты не называешь меня Тори?

– Потому что для меня ты навсегда останешься Викторией. – Он дотронулся до ее волос.

– Ох, – она скривилась. – Виктория была ужасной занудой. Она исчезла навсегда.

– Виктория была очень нежной женщиной, профессионалом, просто хорошим человеком. Она была интеллигентной женщиной с хорошим чувством юмора. Она была чувственной. Ну ладно, – он поднял руки в знак согласия, – может быть, она одевалась… э… слишком консервативно. Но ведь одежда – это то, что снаружи, а ее красота была скрыта глубоко внутри.

– Ты именно так и думал обо мне?

– Да. Мне нравилась Виктория.

– Ты хочешь сказать, что тебе не нравится Тори?

– Я еще не знаю ее. Я не уверен, что ты сама знаешь.

– Ну конечно, я знаю себя, и поверь мне, сейчас я нравлюсь себе гораздо больше, чем раньше. Я была… была занудой.

– Не говори так про себя.

– Я говорю тебе, это не я. Больше не я.

– Очень жаль.

– Что? – переспросила она. Ей показалось, что она ослышалась.

Мэтт пожал плечами:

– Хочешь, посидим немного на свежем воздухе? Сейчас отличная погода. У нас ведь еще много времени?

Она кивнула. Мэтт открыл дверь, и она вышла за ним. Они сели на деревянные стулья. Посмотрев на новую брошь, Виктория заметила:

– Забавно, что мы оба решили подарить что-нибудь друг другу.

– Ничего забавного. Просто мы очень похожи. Я могу поспорить, что знаю, куда мы пойдем сегодня ужинать.

– Если ты проиграешь, будешь оплачивать чек, – предупредила его Тори.

– Тогда я лучше подожду.

– Не любишь рисковать?

– Это зависит от того, какова ставка. – Он провел пальцами по ее щеке. – Вот если бы наградой была ты, я бы рискнул всем.

Он серьезно говорит это, или это просто пустые слова? Моргнув своими накрашенными ресницами, Виктория спросила:

– Неужели всем? Мэтт Клауссен, вы меня удивляете.

– Стараюсь, чтобы тебе не наскучило со мной. Он провел пальцем по шее, задержался на ключице, затем опустился ниже, к основанию ее выреза. Тори закрыла глаза. Он провел на ее коже треугольник, соединяя края ее одежды с местом, где покоился на ее груди бриллиант. Его прикосновения вызвали у нее море ощущений, заставляя дрожать от восторга. В голове у нее звенело. Это предупреждение? Или это те самые звоночки, предвещающие любовь, о которых она столько слышала? Какими бы они ни были, она постаралась отмахнуться от них и прислушалась к ударам своего сердца.

Мэтт убрал пальцы. Тори открыла глаза и встретила взгляд его темных глаз. Прежде чем она успела что-нибудь возразить, Мэтт поцеловал ее. Его губы были сильными, а язык требовательным. Так же, как и у нее. Она хотела его, и знала, что он хочет ее.

Его рука скользнула в вырез платья, опустилась ниже, пока не коснулась ее груди. Они прильнула к его губам и снова услышала этот звон.

Виктория никак не могла отделаться от него. Он звонил и звонил. И этот звон становился все реальнее и резче. К конце концов Мэтт отодвинулся от нее.

– Черт, кто это может быть?

Настойчивые звонки не умолкали. Звонили во входную дверь.

– О! – воскликнула она. – Нам пора идти.

– Идти! Черт с этим ужином. Я приготовлю что-нибудь сам. Попозже.

В дверь продолжали звонить.

– Это шофер. – Тори встала.

– Какой шофер? – с удивлением спросил Мэтт, поправляя волосы. – Какой шо-фер? – повторил он, идя за ней к двери.

9

– Мы сейчас выйдем, – сказала Тори одетому в униформу шоферу, который ждал у двери.

Выглянув из-за ее плеча, Мэтт сказал:

– Боже мой, Виктория, неужели ты это сделала?

Все еще не закрывая дверь, она повернулась к нему:

– Ну да, я наняла лимузин на вечер. Ты считаешь, ты этого не стоишь?

– Это так экстравагантно.

– Ты не сделал бы это для меня?

– Зависит от ситуации. Просто на свидание… Вряд ли. Это такая пустая трата денег.

– О, Мэтт, ты невыносим! – Она отвернулась и пошла к машине, при этом ее юбка разлетелась, обнажив ее ноги до бедер. – Тебе не кажется, что лимузин – это очень романтично?

– Обед для двоих под луной – это романтично, но не лимузин. Это чересчур огромная машина.

Он опять испортил все удовольствие. Шофер открыл ей дверь, и она села внутрь, забравшись поглубже. Хотя Мэтт и не был доволен ее идеей, он, не споря, сел рядом с ней. Посмотрев на него, Виктория было подумала, что, может быть, стоит отпустить машину и водителя и поехать на его машине.

– Ты все испортил, – сказала она, прислонившись к двери. – Я планировала потрясающий романтический вечер. А теперь еще не хватало поехать в «Розовую креветку».

Мэтт придвинулся к ней поближе, Тори пыталась отодвинуться, но она и так уже сидела у самой двери.

– А я думал, что «Розовая креветка» – это «наш» ресторан. Что может быть более романтично, чем пойти туда, где все началось? – Он нежно провел пальцем по ее голой руке. Виктория убрала руку, раздраженная тем, что, даже когда она злилась, он все равно возбуждал ее.

Водитель завел двигатель, и длинный автомобиль медленно тронулся, так медленно, что Тори не сразу это заметила.

– Водитель знает, куда ехать, – сказала она, но Мэтт никак не отреагировал. – Или ты хочешь поехать в «наш» ресторан? – Виктория произнесла эти слова холодным и насмешливым тоном.

Мэтт снова наклонился над ней и дотронулся до ее руки.

– Я поеду туда, куда ты скажешь. Пари есть пари. – Его голос волновал ее не меньше, чем прикосновения. – Я никогда не упускаю возможность получить свой приз. – Его пальцы скользнули под рукав и коснулись ее плеча. Если она была более разумной, то оттолкнула бы его. Но когда он касался ее, разум покидал ее, оставались только чувства.

– Ты уверен?

– Да, уверен.

От водителя их отделяла перегородка, так что они чувствовали себя свободно. Когда Мэтт обнял ее и прижал к себе, цветок, который она подарила ему, сплющился между их телами. Его благоухание одурманило их. С этого момента настоящий мир перестал существовать, они были единственные люди в своем маленьком мирке.

Мэтт поцеловал ее, сначала мягко, потом все сильнее. Языком он ласкал ее губы, пока она не раскрыла их.

В тот момент, когда Тори показалось, что она вот-вот потеряет контроль над собой, он отпустил ее. Она с трудом успокоила дыхание.

– Ну что, ты все еще злишься на меня? – спросил он изменившимся голосом.

– Да. – Она не собирается прощать его только потому, что он поцелуем вскружил ей голову.

– Не надо. Я понял, что ехать в лимузине очень приятно. – Мэтт провел рукой вдоль ее декольте, вызывая у нее такие же чувства, как и раньше. – Темные стекла, перегородка – мы здесь совсем одни. Если бы мы поехали на твоей машине, мы не смогли бы делать это… – Он снова прижался к ее губам. – Или это, – Мэтт раздвинул их языком.

Когда Мэтт понял, что машина остановилась, он выпустил Викторию из своих объятий. Улыбаясь, он наблюдал, как она поправляла платье и прическу.

Он посмотрел в окно и увидел знакомое здание, которое выглядело так, будто его вывезли камень за камнем из старой деревни. С красной крыши спускались ветви дикого винограда. Только по неброской вывеске над резной дубовой дверью и разноцветным окнам можно было понять, что это ресторан.

– «Шато», – удовлетворенно сказал он. – Я правильно сделал, что согласился.

– Ты уже был здесь?

Он колебался. Если он ответит, что был, она будет разочарована. Но врать он не хотел.

– Да.

– А! – Она наклонила голову.

Мэтт поднял ее подбородок.

– Но я никогда не был здесь с самым красивым агентом по продаже недвижимости во Флориде. У тебя хороший вкус. Кухня здесь отличная.

Дверь машины открылась. Водитель ждал, пока они выйдут. Мэтт первым ступил на тротуар и помог выйти Тори. Затем взял ее под руку. Повернувшись к шоферу, Тори сказала:

– Я не знаю, как долго мы пробудем здесь.

– Хорошо, мэм. Я буду ждать вас здесь.

Тори благодарно кивнула. Они прошли в ресторан, где их приветствовал одетый в смокинг метрдотель:

– Добрый вечер, мадам, месье, могу я вам помочь? – Он вопросительно посмотрел на Мэтта, но ответила ему Тори:

– У нас заказан столик.

– Да, мадам. Столик готов. – Метрдотель говорил с сильным французским акцентом. – Прошу вас, проходите.

Он повел их мимо столиков. За одним из них Тори увидела известную пару из Голливуда, которая недавно поженилась. За другим уединенным столиком сидел сенатор Флориды с другим известным политиком из Палм-Бич.

На пальцах, запястьях присутствующих дам блестели бриллианты. Тори посмотрела на свою пальму и подумала, что она лучше всех драгоценностей. В зале звучала тихая музыка. От сладких и нежных звуков скрипки на глазах Тори выступили слезы.

На столе лежали серебряные приборы, стояли запотевшие бокалы и тарелки тонкого фарфора. Белоснежную скатерть украшала хрустальная ваза с букетом из белых и красных орхидей.

Метрдотель подвинул Тори стул, Мэтт сел напротив. Изящным жестом метрдотель развернул салфетку и положил ей на колени. Когда он ушел, Тори с интересом осмотрелась.

– Правда, здесь очень здорово? Так элегантно.

Мэтт развернулся и осмотрел зал. Он нахмурился.

– Ты должна понять меня. Я вырос в простой рабочей семье. Мы не были бедны, но уж, конечно, не богаты. Мои родители не выигрывали в лотереи и не играли на бирже. Каждый доллар они зарабатывали тяжелым трудом – своим потом. Они оба работали. А когда мы подросли, то нашли себе временную работу. Мы сами зарабатывали себе на мелкие расходы. Если что-то и оставалось, то я копил на учебу в колледже. Если нам нужно было что-нибудь особенное, то мы должны были и работать больше. Это так укоренилось в моем сознании, что я уже не смогу изменить ни свой образ жизни, ни свое мнение об этом. И если честно, я и не хочу.

– Но…

– Никаких но, Виктория. Я понимаю, что не должен вести аскетический образ жиз-ни. И по многим стандартам, я живу очень хорошо. Но я заработал достаточно денег только потому, что хорошо делаю свое дело.

– И ты очень удачлив.

– Да. Но долго создавал свой образ, чтобы производить соответствующее впечатление на клиентов. «Кадиллак», офис в лучшей части города, дорогие костюмы – это все часть плана. Поверь, мне гораздо больше нравится ходить в дешевых и удобных джинсах. Я не так давно занимаюсь бизнесом, чтобы расслабиться и только тратить деньги. Я слишком долго добивался того, что есть у меня сейчас, чтобы рисковать деньгами.

Мэтт взял ее за руку.

– Я пытаюсь расслабиться, посмотреть на жизнь по-другому, твоими глазами. Но я пришел к выводу, что у нас разные представления о том, что такое «весело».

К ним подошел официант с блокнотом в руках и предложил им коктейли. Тори покачала головой:

– Я буду вино. – Она посмотрела на Мэтта. – Ты выберешь?

– Конечно. – Он посмотрел карту вин и сделал заказ.

– И что такое «весело» в твоем представлении?

– Ужинать с красивой женщиной.

Она улыбнулась, слезы на глазах давно уже высохли.

– Что еще?

– Целоваться в лимузине.

– Хм. А что еще?

– Пикники в доме. Фильмы. Концерты. Хорошая книга. Поездка на машине вдоль побережья. Водный спорт.

– А куда ты ездил? – спросила она.

– На север – в Дайтон, а на юг – в Вест Кизе.

– Я не была даже на отдаленных пляжах, не то что в Вест Кизе. Там красиво?

– Конечно. Очень необычно. Там ходит специальный поезд, который отвозит посетителей к разным достопримечательностям, например к дому, где жил Хемингуэй. И, конечно, там очень много пляжей. Можно нырять со скал. Тебе понравится. Мы обязательно съездим туда как-нибудь.

В это время официант принес вино. Он налил немного вина Мэтту в стакан для пробы. Тот отпил и с одобрением кивнул головой. Официант налил вино в два бокала и отошел. Они чокнулись.

– За веселье! – сказала Тори.

– За пари, – Мэтт сделал глоток, а затем, желая доказать, что он именно тот веселый парень, которого она ищет, сказал: – У меня есть идея.

– Какая?

– У одного моего друга есть небольшой дом на острове в Кизе. Он ездит туда только на выходные и разрешает мне туда приезжать на неделе. Почему бы нам не взять выходной на неделе и не съездить туда?

– Звучит неплохо, – она улыбнулась, – только…

Мэтт знал, что она сейчас скажет, и, не дав ей договорить, ответил:

– Там две спальни. У тебя будет собственная комната.

Хотя, когда они туда приедут, он будет за ней ухаживать и создаст такую романтическую атмосферу, что она сама захочет оказаться в его постели. От одной мысли об этом он почувствовал возбуждение.

– Отлично. Когда?

– Может, на следующей неделе?

– Хорошо. Я договорюсь с приятелем и сообщу тебе.

– Ладно. – Два дня с Мэттом. Вдвоем! Тори взяла меню и стала его изучать, чтобы скрыть свою радость. – Ну хорошо, теперь мы договорились, что будем заказывать? – Посмотрев поверх меню, она увидела, как блестят его глаза.

– Я могу заказать, что захочу?

– Конечно. Начни с закуски. Я буду креветочный коктейль.

– А эскарго?

– Нет. Я как-то пробовала, и мне не понравилось. Может, закажем салат на двоих?

– Хорошо. И эскарго. А главное блюдо – утка в апельсинах.

– Я уже сто лет не ела утку. – Она положила меню. – Я буду то же самое.

Когда подошел официант, Мэтт сделал заказ.

Несколько минут спустя им принесли закуску. Тори согласилась, что улитки, плавающие в чесночном соусе, издавали потрясающий запах, но все же отказалась попробовать хоть одну. Она вытерпела суси, но улитки в ее представлении ничем не отличались от жареных кузнечиков. После первого блюда им сразу же принесли салат.

– Очень вкусно, – сказала Виктория, доедая последний лист салата. – Согласись, что приятно иногда совершать экстравагантные поступки. – Она разрезала булочку. – Я вовсе не собираюсь обедать здесь каждый день, но после нескольких лет походов в закусочные это просто рай.

– В этом я с тобой согласен. Правда, я обычно ем обеды, разогретые в микроволновой печке.

– Но ты же ходишь куда-то?

– Ты считаешь меня просто донжуаном. Нет, я не так часто выхожу куда-нибудь.

– Тебе это и не нужно. Женщины и так бросаются в твои объятия.

– Ты же не бросилась.

– Что? – Ее рука с хлебом повисла в воздухе.

– Я приглашал тебя, наверное, раз десять, но ты все время отказывалась.

– Ты не приглашал меня. – Она положила булочку обратно на тарелку. Если бы такой мужчина пригласил прежнюю Викторию Гордон, она бы упала в обморок.

– Всего лишь несколько недель назад я приглашал тебя на ленч.

– Я не помню. – Все, что она помнила, это то, что никогда не воспринимала его всерьез.

– Это потому, что для тебя существовал только этот при… я имею в виду Беккера.

Тори заметила, что когда он произносил имя Дэйна, его лицо скривилось от отвращения. Сначала Виктория решила заступиться за своего друга, но потом решила, что нечего обсуждать Дэйна во время свидания с Мэттом.

Обслуживали в ресторане на высшем уровне – через несколько минут перед ними поставили тарелки с уткой. Мэтт полил соусом ее хрустящую корочку, подцепил вилкой кусочек тушеной моркови.

Продолжая прерванный разговор, Тори спросила:

– Ты серьезно приглашал меня? Даже когда я еще ходила в серых костюмах?

– Я оскорблен. Ты даже этого не помнишь.

Мэтт пытался принять безразличный вид, он не смотрел на нее, пытаясь скрыть свои истинные чувства.

– Ты действительно упоминал иногда про ленч, но я расценивала это просто как дань вежливости.

– К сожалению, ты права. Я не подошел к тебе и не пригласил. Я просто намекал. Прощупывал почву. И так как ты все время отмахивалась от намеков, я решил, что ты отказываешь мне. – Он резал утку, все еще не поднимая на нее глаз.

– А мне даже в голову не приходило, что ты приглашаешь меня. Ты так загадочно себя вел. – Виктория совсем не обращала внимание на еду, стоящую перед ней.

– А если бы я был более решительным? – Наконец он посмотрел на нее.

– Я не знаю. Тогда я еще встречалась с Эдди. Потом мы расстались, и какое-то время я вообще не могла смотреть на мужчин. – Она взялась за вилку.

– А сейчас?

– Сейчас? Вот сижу здесь с тобой. Ты и я. «Шато». Это разве не свидание? – Это очень походило на свидание – звуки скрипки, приглушенный свет, хорошая еда и мужчина, на которого она смотрела и сгорала от страсти.

– Нет, это не свидание. Ты проиграла пари. Когда у нас будет свидание, платить буду я.

– Понятно. Ты очень старомодный. – Она попробовала кусочек утки.

– Очень.

После того как убрали тарелки, к ним подошел официант и предложил выбрать десерт.

– Наше фирменное блюдо – «Печеная Аляска».

– Попробуем? – Тори повернулась к Мэтту.

Он кивнул и заказал десерт. Официант принес им кофе и высокий, покрытый безе тортик. Он полил его ликером, зажег спичку и поднес к торту. Тот загорелся. Когда огонь погас, официант разрезал его на две части и подал им.

Тори откусила кусочек. Она почувствовала нежный вкус безе.

– Это, наверное, самый лучший десерт.

– Неужели он лучше лимонного пирога? – Каким голосом он это произнес! Низким и мягким.

– Их нельзя сравнивать.

Виктория облизала верхнюю губу. Мэтт следил за каждым ее движением, потом протянул руку и дотронулся до уголка ее рта.

– Да?

– Пирог… имеет особое значение.

Мысли ее путались. О чем они говорят? О пироге и торте. А она могла думать только о его пальце, ласкающем ее губы. С усилием Тори выдавила из себя слова:

– Что-то вроде ресторанчика «Розовая креветка».

– Это «наш» десерт?

– Да. – Наш ресторан. Наш десерт. Наша вечеринка. Все эти вещи значили слишком много и придавали особое значение тому, что происходило между ними. У них возникали особые отношения, каких в ее жизни еще не было.

Виктория отдала официанту свою кредитную карточку, чтобы оплатить счет. Они допили кофе. Наконец она сказала:

– Ну что, мистер Клауссен, нас ждет колесница.

Он засмеялся:

– Тогда надо идти.

Когда они вышли из ресторана, шофер поспешил открыть им дверцу. Тори направилась к лимузину, но Мэтт остановил ее:

– Сегодня красивая ночь. Может быть, пройдемся немного?

Тори кивнула и сказала шоферу, что они скоро вернутся. Они пошли по тротуару, взявшись за руки. Потом перебежали через дорогу в неположенном месте, уворачиваясь от сигналящих машин. Оказавшись в целости и сохранности на другой стороне, она засмеялась, посмотрев в симпатичное улыбающееся лицо Мэтта. И тут ее озарило. Мужчина, стоявший рядом с ней, был единственным человеком в мире, с которым она хотела быть рядом. Она почувствовала небывалую радость. Сердце переполнилось восторгом, хотя где-то в глубине души она испытывала страх.

Они пересекли небольшую автостоянку и вышли на пешеходную дорожку, идущую вдоль озера Ворф. В воде отражалась луна. Случайная лодка рассекла темную поверхность. В небе таинственно сверкали звезды, а вдали блестели волшебные огни города.

Тори вздохнула:

– Только ради таких ночей и стоило уехать из Миннесоты.

Она вдохнула влажный, соленый воздух. Где-то рядом кипела жизнь – шум машин, огни, дома, люди, а здесь было спокойно и тихо. И здесь был Мэтт.

– Ага, – согласился он.

Она прислонилась щекой к его плечу, и Мэтт поцеловал ее волосы.

Он едва дотронулся до нее, но ее этот поцелуй пронзил насквозь. Они остановились, Мэтт обнял ее. Она просунула руки под пиджак и провела пальцем по спине, чувствуя, как в ней нарастает возбуждение.

Мэтт наклонился и поцеловал ее в шею. Языком он коснулся ее кожи, наслаждаясь ее нежностью. Он почувствовал биение ее сердца. У него помутился рассудок. Он должен обладать ею, этой обольстительницей, которая, не сознавая своей силы, сводила его с ума, как никто.

Когда он коснулся ее губ, они были теплыми и манящими. Духи Виктории возбуждали его еще больше. Еще минута, и он уже не сможет сопротивляться ее очарованию и страсти, и овладеет ей прямо здесь под пальмовым деревом и звездным небом… Впервые в жизни он подумал о любви, соединяющей людей на долгие годы, ответственности и женитьбе. «Стоп!» – сказал он себе.

Еще не настало время. Виктория должна определить, что для нее всего важнее в жизни, и только тогда он сможет доверить ей свое сердце. С мучительным стоном Мэтт оторвал ее от себя.

– Не здесь, Виктория. Ты совсем свела меня с ума.

Вынимая рубашку из брюк, она прошептала:

– Ты преувеличиваешь мои чары.

– Как бы не так. – Он отвел ее руки от себя. – Если ты сейчас не перестанешь, ты пожалеешь об этом.

– Почему? Что ты тогда сделаешь? – кокетливо усмехнулась она.

– Брошу тебя на траву. – Мэтт указал на лужайку. – И буду заниматься с тобой любовью, пока какой-нибудь прохожий не помешает нам.

– Ты не сделаешь это, – воскликнула Виктория.

– Не искушай меня. – Он прижал ее к себе покрепче, чтобы она почувствовала, насколько сильно его возбуждение. – Когда я рядом с тобой… Видишь, что происходит.

– Тогда я думаю, нам не стоит больше видеться.

– Ты шутишь?

– Конечно. – Она взяла его за руку, и они пошли назад. – Кстати, я купила несколько билетов на благотворительный бал. Хочешь, я дам тебе один? Мы могли бы пойти вместе.

Мэтт повернулся к ней и отпустил руку. Даже в темноте она могла увидеть, как сверкают его глаза.

– Что значит несколько билетов? – спокойно спросил он.

По его тону Тори поняла, что он пока еще держит себя в руках. Шестое чувство подсказывало ей, что то, что она сначала приняла за радость, было совсем другим. Она ответила, что оплатила двадцать билетов. – О нет, Виктория! – воскликнул Мэтт. – Они ведь стоят целое состояние!

Испуганная его реакцией, она отпрянула от него.

– Но это благородное дело.

Он понизил тон:

– Это правда. И благотворительные взносы к тому же не облагаются налогом. Но ты не можешь себе позволить покупать так много.

– Почему? У меня достаточно денег для этого.

– А ты оплатила свои акции?

– Ну, на самом деле… оплатить можно через несколько дней.

– Так вот, если бы ты хорошенько посчитала, ты бы поняла, что тебе не хватит теперь денег, и тебе придется залезть в резервный фонд, чтобы оплатить оба чека. А мы же оставили этот фонд на твои развлечения.

Тори пожалела, что она сейчас не в Калифорнии, где могло бы произойтиземлетрясение. Земля бы разверзлась и поглотила бы ее. Она не только ужасно ошиблась в расчетах, но и позволила Дэйну манипулировать ею. Но ведь этот бал такая хорошая причина, как можно было отказаться?

Теперь, как следует подумав, Виктория сообразила, что ничего бы не произошло, если бы она купила не так много билетов. Она так рассчитывала на свободный фонд. А теперь в нем почти ничего не осталось.

Они молча вернулись к лимузину, и она дала адрес Мэтта.

Все, что произошло между ними несколько минут назад, может быть, никогда уже не повторится. Пока они ехали к его дому, атмосфера в салоне была не очень дружелюбной. Тори сидела в одном углу лимузина. Мэтт – в другом. Они не разговаривали. Они не смотрели друг на друга.

Когда они подъехали к его дому, Мэтт открыл дверцу и вышел, даже не поцеловав ее на прощание.

– Спасибо за ужин, – сказал он.

При свете маленькой лампочки она увидела, что его лицо превратилось в маску. Глаза уже не блестели, их пустота испугала ее. Набравшись смелости, но заранее зная, что он ей откажет, Виктория сказала:

– Ты можешь взять один билет, если хочешь.

– Нет, спасибо. – Его голос, так же как и лицо, ничего не выражал. – У меня куча работы. Сомневаюсь, что освобожусь. Спокойной ночи.

Когда лимузин тронулся с места, Тори разрыдалась.

10

Виктория сидела за столом, пытаясь написать рекламное объявление об очередном доме, который она собиралась продавать. Она никак не могла сосредоточиться. Со страниц на нее постоянно смотрело лицо Мэтта. «Исчезни, – говорила она ему. – Уйди, оставь меня в покое. Дай мне спокойно наслаждаться жизнью и моими деньгами».

Она старалась отогнать от себя воспоминания о том, как ей хорошо было в его объятиях. Виктория дотронулась до маленькой пальмы, приколотой к блузке. Не нужно было надевать ее. Надо было спрятать ее подальше в шкаф, чтобы она не напоминала ей о Мэтте. А еще лучше – выбросить в помойку. Ведь Мэтт именно так поступил с ее чувствами.

Венди как ураган влетела в офис и направились прямо к Тори. Впервые в жизни Виктория обрадовалась ее появлению

– У меня есть клиент, который хочет купить дом в Бока! – выпалила Венди. Ее лицо даже покраснело от возбуждения. – Они уже согласились. Они хотят въехать в дом через тридцать дней. – Она кинула на стол бумаги. – Вот.

Не поддаваясь радостному чувству, которое могло бы заглушить ее горе, Тори просмотрела документы.

– Вроде все неплохо, но они предлагают несколько меньше, чем хочет хозяйка. Мне надо согласовать этот вопрос с мисс Бергман. – Она взяла трубку, глядя многозначительно на Венди, давая ей понять, что не хочет говорить при ней. Но Венди села в кресло и облокотилась на стол. – Я потом сообщу тебе результат нашего разговора, – настойчиво сказала Тори.

Венди медленно встала и отошла к своему столу. Тори чувствовала на себе ее взгляд, когда набирала номер телефона. Когда мисс Бергман взяла трубку, Тори зачитала ей условия договора.

– Отлично! – воскликнула мисс Бергман. – Соглашайтесь.

– Вы разве не хотите поторговаться? Мы могли бы выиграть еще несколько тысяч.

– Нет. Принимайте предложение. Трид-цать дней! Я сейчас же начну паковать вещи.

– Хорошо. Я привезу бумаги сегодня вечером.

Не успела она повесить трубку, как подбежала Венди.

– Она согласна. – Тори вышла изо стола и протянула Венди руку. Вместо этого та заключила ее в крепкие объятия.

Все еще раскрасневшаяся, Венди сказала:

– Это моя самая крупная сделка. – Нехотя она добавила: – Этим я обязана тебе.

– Разве? Это ты нашла клиента.

– Да, но ты подсказала мне, как это сделать.

Тори не верила своим ушам. Комплименты и объятия от высокомерной Венди! Она затаила дыхание, ожидая, что последует дальше.

– Мы неплохо работаем вместе. – Венди похлопала ее по плечу. – Подожди, вот узнает Дэйн! Он просто лопнет от зависти.

– Что я должен узнать? – вскочил со своего места Дэйн.

– Я только что продала дом в Бока, который нашла Тори, – сообщила ему Венди, когда он подошел.

– Здорово. Поздравляю.

Он произнес это без всякого энтузиазма. Молча он стоял рядом, не зная, что сказать дальше. Тори прекрасно понимала, как он себя сейчас чувствует. За два последних месяца он не нашел и не продал ни одного дома. Наверное, Дэйн очень расстроен. Тори стало его жаль. Она решила сделать что-нибудь особенное, чтобы порадовать его. Теперь, когда у нее появились свободные деньги, она запросто могла это сделать. Она взяла Дэйна за руку:

– Предлагаю устроить вечеринку.

– Хочешь отпраздновать? – спросил он унылым тоном.

– Конечно. Почему бы нет? Надо немного встряхнуться, и тогда к тебе снова вернется удача. – Ей вдруг пришла в голову сумасшедшая идея, и она выпалила ее, даже не подумав как следует. – Можно снять яхту…

– Отличная идея, – поддержала Венди.

– …и пригласить всех знакомых.

Дэйн с энтузиазмом подхватил:

– Круиз на Багамы на одну ночь! – Он сжал ее руку. – Вы занимайтесь делами, а я позвоню и узнаю, какую можно снять лодку.

Тори вдруг засомневалась. Ее первоначальная идея простой вечеринки превратилась в экстравагантное морское путешествие. Правильно ли она поступает? Она отмахнулась от этой мысли.

Когда Дэйн отошел, Венди сказала:

– Ты молодец, что придумала эту вечеринку. Это поднимет ему настроение. Мне его прямо жалко. Ему не очень везло последнее время.

– У него была такая же возможность, что и у тебя.

– Конечно. Но он скорее будет гоняться за легкими деньгами, типа дурацкого журнала, чем будет искать клиентов.

– А ты не думаешь, что это неплохая идея? – Виктория удивилась. Ей всегда казалось, что Венди и Дэйн друзья.

– Сама по себе идея неплохая, но Эллис пустой и ненадежный человек. Он даже не может сложить самолетик из бумаги, не то что создать журнал. – Ее глаза округлились. – Ты что, дала им деньги?

Тори кивнула.

– Немного. – Ей пришло в голову, что это мог быть очередной подвох Венди. Попытка поссорить ее с Дэйном.

– Ну что ж, если ты не сумасшедшая, то больше вкладывать не будешь.

– Мэтт не позволит мне.

– Он очень умный, этот Мэтт Клауссен. – Венди тряхнула волосами. – Надо будет позвонить ему. Теперь у меня появились деньги, и их можно куда-нибудь вложить.

Тори заревновала. Она не хотела, чтобы Венди проводила время с Мэттом. Он принадлежал только ей. Нет! Уже не принадлежал. Она же решила, что он не нужен ей. Но неужели она позволит Венди завладеть им?

– В начале следующей недели можно будет начать печатать журнал, – сказал Эллис Клэйборн.

Хотя он разговаривал с Тори, но избегал смотреть ей в глаза. Он смотрел либо поверх ее головы, либо на танцующие на паркете нарядные пары и на стоящих вокруг буфета людей.

Несмотря на то, что Эллис не проявлял особого энтузиазма по поводу будущего издания, Тори была очень рада услышать эту новость. Она действительно хотела, чтобы проект осуществился. Во-первых, такой журнал необходим всем агентам, и она верила, что у него будет большая аудитория. А во-вторых, и это было главной причиной, успех журнала докажет Мэтту, что она не совершила ошибки, вкладывая в него деньги.

– Мы укладываемся в сроки? – спросил Дэйн.

– Да, все в порядке, – ответил ему Эллис, остановив свой бегающий взгляд на груди Тори, видневшейся в вырезе зеленого платья.

– Сегодня, или в крайнем случае завтра, я получу последние несколько тысяч и смогу заплатить издателю вперед. Это было его условием. Он не хотел рисковать, выпуская совсем новый журнал.

– Я его не обвиняю, – сказала Тори, пытаясь как-то расправить ткань у выреза, чтобы сильнее прикрыть грудь. От взгляда Эллиса ее бросало в дрожь. – Надеюсь, его поведение в профессиональном плане будет более корректным. Мне он кажется настоящим бизнесменом.

Оркестр заиграл громкую мелодию, и Дэйн схватил ее за руку.

– Пойдем, малышка. Потанцуем. – Не дожидаясь ее согласия, он подтолкнул ее к площадке, где уже кружились другие пары.

На мгновение Тори остановилась. Она была в панике, ведь она не выделывала подобных па уже несколько лет. Тем не менее, посмотрев на других и пытаясь подражать их замысловатым движениям, Тори поняла, что на нее никто не обращает внимания. Все были сосредоточены только на себе и не смотрели, как танцуют другие.

Дэйн завилял бедрами в такт музыке, Тори попробовала повторить его движения. Через несколько минут она уже размахивала руками, вертелась и выделывала ногами самые невероятные пируэты. Вот это было действительно весело!

Довольная тем, что благотворительный бал в загородном клубе имел такой успех, Тори наслаждалась мыслью, что она, несмотря на недовольство Мэтта, все же была одним из основных спонсоров. Двадцать билетов, которые она купила по совету Дэйна – хотя, как она потом узнала, сам он не купил ни одного, – намного увеличили сумму, на которую изначально рассчитывали организаторы бала.

Кружась в объятиях Дэйна, Виктория вдруг почувствовала, как екнуло ее сердце. Неужели это Мэтт стоит около двери? Нет, не может быть. Насколько она знала, у него не было билета. Она снова закружилась, и мужчина исчез из виду. Но настроение уже испортилось. Увидев Мэтта, она сразу вспомнила об их ссоре и снова почувствовала боль.

К Дэйну подошел высокий светловолосый мужчина и, хлопнув его по спине, поблагодарил за приглашение на бал. Тори удивленно подняла бровь, услышав, как Дэйн отвечает:

– Не за что.

Он не объяснил, что это она оплатила такое количество билетов.

Виктория даже не познакомилась с большинством ее так называемых гостей. Дэйн сам приглашал их, а сейчас не торопился ее представить. Ей стало неприятно при мысли о том, что только одна пара поблагодарила ее. Расстроенная и разочарованная, она еле сдерживалась, чтобы не высказать все Дэйну. Здесь, конечно, не место выяснять отношения. Но с Дэйном она обязательно поговорит после.

Когда танец закончился, Тори ушла с площадки, а Дэйн пригласил на фокстрот какую-то рыжеволосую красотку. Разгоряченная танцем, Виктория огляделась в поисках выхода из огромного зала, освещенного четырьмя хрустальными люстрами и многочисленными светильниками на стенах. На другом конце зала она увидела французские окна. Осторожно выбирая дорогу, чтобы не задеть кого-нибудь из гостей, держащих бокал или тарелку, она начала пробираться к выходу. Виктория искала глазами мужчину, похожего на Мэтта, но не находила его.

Наконец она открыла дверь и вздохнула с облегчением, выйдя на террасу. Она постояла, вдыхая свежий запах недавно скошенной травы. Несмотря на жару, влажный воздух был соленым и гораздо более приятным, чем смешанный запах сигарет и духов, стоявший в зале.

Подойдя к перилам, она заметила в тени обнимающуюся парочку. Из-за доносившейся на террасу музыки Тори не могла разобрать их слова, произносимые шепотом. Она отвернулась, чтобы не стеснять их.

Облокотившись на перила, Виктория смотрела на едва различимую в темноте полосу прибоя. С берега подул ветерок, и она почувствовала характерный запах лимонного одеколона.

Он где-то здесь? Кроме парочки, в углу террасы никого не было.

С того ужина в «Шато» они не виделись. Один раз разговаривали по телефону, но Мэтт просто хотел уточнить что-то по поводу ее бумаг. Он даже не упомянул их поездку в Киз. Конечно, после их последней ссоры он больше не хочет видеться с ней.

Виктории очень не хватало Мэтта. Раньше она даже не предполагала, что мужчина может настолько завладеть всем ее существом. Она скучала по нему. Ее тело томилось по его ласкам. Ей хотелось поболтать с ним, просто услышать его голос. Ссориться с ним было и то лучше, чем совсем его не видеть. Она все еще ощущала терпкий аромат в воздухе. Откуда он шел?

Мужчина и женщина в углу слились в одну тень. Может быть, это Мэтт. Сердце ее заныло, она вцепилась в перила. Нет, это ей просто показалось.

Конечно, он был не единственным, кто пользовался этим одеколоном. Кроме того, он же сказал ей, что будет работать сегодня. Даже если он и был здесь, то что? Он ничего для нее не значил, пыталась убедить себя Тори. Он просто ее финансовый консультант, человек, который осуждал каждую ее покупку, каждый потраченный доллар. Все, о чем он заботился, это о сохранности и преумножении ее капитала. Единственно, о чем он смог бы поговорить сегодня с гостями, так это об использовании их денег.

Среди приглашенных было много знаменитостей, о которых она читала в газетах, состоятельные люди, которые покупали и продавали дома. Люди, которые знали, как получить от жизни все, что можно. Они не беспокоились о том, как они тратят свои легко заработанные деньги. Тори даже немного поговорила с Алисой Беннинг, новой хозяйкой усадьбы в Палмворфе.

– Что ты здесь делаешь? – Она вздрогнула от испуга, услышав голос Дэйна.

Виктория повернулась к нему.

– Дышу свежим воздухом.

– Здесь так темно и тихо, что совсем заскучаешь. Пойдем внутрь, там веселье в полном разгаре. – Он дотронулся до ее локонов. – У тебя от влажности волосы вьются.

Она скривилась, но, взглянув на парочку, все еще стоявшую в тени, пошла за Дэйном в зал, по дороге пытаясь разгладить волосы. Оркестр играл медленную томную мелодию, и Дэйн вытащил ее на площадку.

Обхватив Тори руками, Дэйн прижал ее к себе. Она пыталась отодвинуться, но его мускулы превратились в железные прутья, не дававшие ей пошевелиться.

– Расслабься, Тори, – попросил он. – Что с тобой?

– Все нормально, – проборматала она, сопротивляясь его объятиям. Вдруг, к ее удивлению, он сам отпустил ее, отступил назад и взял за руку. Тогда она положила другую руку к нему на плечо.

– Так-то лучше, – облегченно вздохнула она.

– Не лучше, но ничего не поделаешь. Расскажи мне о том доме, который продала Венди. Вы много получили денег?

Тори кивнула.

– Не так, как в первый раз, к тому же мы делим эту сумму на двоих, но это довольно внушительные деньги. А почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно. Ты стала богатой женщиной. А если Венди будет продолжать в том же духе, то тоже разбогатеет. Вы, женщины, добиваетесь всего что хотите, – сказал Дэйн довольно резким тоном.

– У тебя такие же возможности, как и у нас. Если я не ошибаюсь, когда я тебе говорила про этот дом, ты только посмеялся надо мной.

– Нет, я не смеялся. Просто я не хотел, чтобы ты на него тратила свое время. – Его пальцы больно впились в ее кожу, и Тори изогнулась в попытке ослабить его объятия. Было очевидно, что он злится, но она тоже была зла на него.

– Но, как выяснилось, я вовсе не зря потратила время. Может, тебе стоило показать дом своим клиентам. Тогда бы не Венди, а ты получил эти комиссионные.

– Пойдем сядем. Мне что-то расхотелось.

– Я не против.

Дэйн направился к Эллису, а Тори решила подойти к своим знакомым, с которыми она давно не встречались. Вдруг Дэйн остановился на полпути. Тори увидела, каким жестким стал его взгляд. Ей стало интересно, что вызвало у него такую реакцию. Она проследила за его взглядом, и у нее чуть не подкосились ноги.

Мэтт стоял с какими-то людьми прямо у длинного буфета. Рядом с ним стояла Вен-ди. Это называется, он работает? Оказывается, его очень просто отвлечь от важных бумаг.

Тори с трудом дышала, безумная ревность охватила ее. Изобразив на лице улыбку, она повернулась к ним спиной и подошла к своим приятелям. Они тепло приветствовали ее и приняли в свою компанию.

Ее знакомые были очень остроумными и веселыми людьми, и Тори забыла – почти забыла – про Мэтта и Венди, когда увидела, что он направляется к ней. Ей хотелось улизнуть куда-нибудь, избежать этой встречи, но Мэтт был уже в двух шагах от нее.

– Привет, Виктория, – сказал он.

– Привет, Мэтт, – с усилием произнесла она. – Позволь мне представить тебя.

– Это не обязательно. Мы все хорошо знакомы.

– Да. Мы с Клауссеном играли в гольф на этом самом поле несколько недель назад. Когда я смогу отыграться, как ты мне обещал?

– Назначай день. – Они заговорили про гольф, что было совсем неинтересно Тори. Женщины тоже принялись оживленно обсуждать игру. Воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, она решила незаметно скрыться.

Мэтт задержал ее. Он взял ее за руку и прижал к себе, не давая ей уйти. Когда Виктория попыталась высвободиться, он прижал ее еще сильнее.

– Мне кажется, Виктория хочет потанцевать, – сказал он, когда разговор замолк. – Извините нас. Алвин, позвони мне, и мы договоримся о встрече.

Как только они отошли, Тори проговорила сквозь зубы:

– Пусти меня.

Он потянул ее в центр танцплощадки, и она споткнулась.

– Вот видишь, если бы я не держал тебя за руку, ты бы упала. Ты что, выпила слишком много шампанского?

– Нет, просто ты идешь слишком быстро. – Она дернула руку. – Пусти меня.

Он отпустил ее, но в этот момент они уже были на площадке. Мэтт мягко обнял ее, не дав ей ускользнуть.

Ее ноги словно одеревенели. Сердце колотилось, Виктория едва переводила дыхание. «Это оттого, что мы так быстро шли», – сказала она себе, но ее тело говорило совсем о другом. Оно сразу же откликнулось на знакомое прикосновение, о котором она мечтала всю неделю.

Ей захотелось положить голову ему на плечо и растаять в его объятиях, но она сдерживала себя, изо всех сил напрягая мускулы, так что у нее даже заболела шея. Виктория как могла откинулась назад в кольце его рук, чтобы не касаться его груди.

– Я и не знала, что ты играешь в гольф, – сказала она первое, что пришло в голову.

– Ты еще многого обо мне не знаешь.

– Что, например? – Тори подняла на него глаза. Она почувствовала, как постепенно уходит напряжение, хотя и по-прежнему старалась держаться на расстоянии. Но она не могла долго сопротивляться мощному притяжению его тела. У нее было такое ощущение, что она тоненькая иголка, которую обязательно притянет к себе сильный магнит.

– Мне нравится, как твои волосы щекочут мою руку.

Почему он вел себя так, как будто они и не ссорились? Вряд ли Мэтт забыл, как холодно обошелся с ней, она же с тех пор не могла сомкнуть глаз по ночам, вспоминая об этом снова и снова. Тосковал ли он так, как она? Искра надежды пробудила любопытство, и Виктория решила подыграть ему.

Она наклонила голову, встряхнув волосами так, чтобы они волной легли на его руку.

– Тебе нравится, что они спутались?

– А это имеет какое-нибудь отношение к сексу?

Она смутилась, но догадавшись, что он имеет в виду, игриво шлепнула его по руке.

– У этого слова несколько значений.

– А, ты имеешь в виду свои кудряшки?

Он провел рукой по волосам.

Она кивнула, тая от наслаждения. Тело вновь пронзило острое желание.

– А что еще я о тебе не знаю? – Ей начала нравиться эта игра.

– Давай посмотрим. Я думаю, что мы идеально подходим друг другу, – это ты зна-ешь. – Мэтт опустил руку на талию.

Она сразу вспомнила те ощущения, которые испытала, когда он впервые обнял ее. Виктория закрыла глаза и затрепетала от возбуждения. Ей хотелось прильнуть к нему, прижаться к его мужественной груди, но она сделала над собой усилие и открыла глаза. Все, хватит играть. Пора наконец-то выяснить: чего он добивается?

– Ты пришел сюда с Венди? – спросила она, заведомо зная, как больно ей будет услышать ответ. – Это она пригласила тебя?

– Это имеет значение?

– Это… конечно, нет. – Она покачала головой. – Если ты хочешь встречаться с Венди, то это меня не волнует. Правда, ты мне сказал, что будешь сегодня занят.

Пробурчав что-то невразумительное, Мэтт закончил виноватым голосом:

– Я отменил несколько встреч и смог освободиться пораньше. Правда, мы все рав-но опоздали.

– Так вы вдвоем?

– Да. Это решилось в последний момент. Она пригласила меня, когда я позвонил ей по одному делу.

«Черт бы побрал этот дом в Бока, – подумала Тори. – Если бы она не набрела на него, Венди не удалось бы его продать. А если бы Венди не получила этих комиссионных, у нее не было бы повода звонить Мэтту. Чертов дом!»

Сердце снова сжалось от ревности, она даже не представляла, что переживания могут доставлять такую боль.

– А ты здесь с Беккером, как я понял. А где же он?

– Последний раз я видела, как он болтал с Венди. – Может, в нем тоже пробудится ревность?

– Теперь, когда у нее тоже появились деньги, Дэйн не знает, за кем теперь ухаживать? Глаза разбегаются?

– Какой ты злой! – Она высвободилась из его объятий и направилась к террасе.

Мэтт прикусил язык. Когда он научится контролировать себя? Когда он начинал прохаживаться по адресу этого придурка, Виктория становилась холодной как лед. Да, но когда она успокаивалась, то становилась мягкой как воск. Он засунул руки в карманы. Предвкушая удовольствие от скорого перемирия, Мэтт двинулся за ней.

Когда он вышел на террасу. Виктория стояла, облокотившись на перила. Чуть раньше он уже видел ее там. Она была такой загадочной, купающейся в лунном свете. Светлые волосы нимбом окружали ее лицо. Мэтт начал к ней приближаться, но его опередил этот придурок Беккер. Зная, как она рассердится, если он вмешается, Мэтт поспешил вернуться в зал, пока она его не заметила.

Однако теперь Беккер обхаживал Венди. Мэтт знал, что у Венди не было иллюзий в отношении мужчин. Она видела их насквозь. Если она решила кокетничать с Беккером, то он не станет ей мешать. Тем более что это расчищало ему путь к сердцу Виктории.

Мэтт, побродив по залу, снова вернулся на террасу и уже вплотную приблизился к ней, когда Тори обернулась, почувствовав его присутствие. Ее мрачный взгляд не испугал его.

– Я вовсе не злой, Виктория, – сказал он, как будто их разговор не прерывался. – Я просто реально смотрю на вещи, а если бы ты раскрыла свои прекрасные карие глаза, то увидела бы то же самое, что и я. – Он положил руку ей на плечо, но она сбросила ее.

Посмотрев вдаль, она проговорила:

– Не считай меня круглой дурой.

– Я так не считаю, но я удивлен, почему ты связалась с ним. – Мэтт нежно коснулся ее локтя. Она даже не пошевелилась. Тогда он взял ее за руку.

Виктория пожала плечами:

– Я «связалась» с ним, как ты выражаешься, потому, что мне все равно, что он за птица. Но он водит меня в такие места, о которых я всю жизнь мечтала, и благодаря ему я познакомилась с людьми, с которыми я даже не предполагала встретиться.

– Но тем не менее это не настолько важно для тебя.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я различаю, когда тебе действительно что-то нравится и когда ты только делаешь вид, что довольна. Виктория, будь сама собой.

– Я как раз такая и есть. Почему ты до сих пор уверен, что я по-прежнему Виктория? Я себя выдавала за Викторию, на самом деле я всегда оставалась Тори. – «Скорее я была и той и другой одновременно», – подумала она. Но она не собиралась говорить это вслух.

– Значит, ты используешь Беккера в своих целях?

Виктория поникла:

– Я думаю, да.

– Это не очень хорошо. А что он имеет взамен? Беккер, конечно, придурок, но не настолько.

Она выдернула руку.

– Это не твое дело.

Мэтт подозрительно посмотрел на нее. Он надеялся, что в ней осталась еще капля разума той Виктории, от которой она так старательно открещивалась, и она не ляжет в постель к Дэйну. Ему стало больно от переполнившей его тоски.

Если бы не эти деньги, которые вскружили ей голову, она по-прежнему была бы простой, мягкой Викторией Гордон. Она здраво мыслила и была скромной. Ей бы в голову не пришло кого-нибудь использовать, тем более Беккера. Деньги до неузнаваемости изменили ее, он с горечью сознавал это, но все же его влекло к ней. Либо она сама одумается, либо ему придется самому взяться за нее. Если бы ему удалось объяснить ей, что он именно тот человек, который поможет осуществить все ее желания, он сможет вернуть ее.

Он обнял ее и поцеловал. Губы Мэтта были жесткими и властными. Его язык скользил по ее зубам.

Страсть вспыхнула в ней неумолимой волной, и это испугало ее. Оттолкнув его, Виктория пробормотала:

– Нет, Мэтт, не надо.

– Почему нет? Беккер сделал бы именно так. Он бы получил то, что хотел. Я видел, как он прижимался к тебе, когда вы танцевали.

Она шагнула назад, и он отпустил ее.

– Ты пугаешь меня. – Это было не похоже на Мэтта Клауссена. – Ты же видел, что я оттолкнула его.

– Нет, я не мог видеть. – Он взял ее за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза. – Я не мог вынести этого зрелища. Извини, что я так тогда бурно отреагировал насчет билетов. Я не должен был возмущаться, ведь ты же тратишь свои деньги.

Широко раскрыв от удивления глаза, Тори внимательно посмотрела на него. Куда делся тот мрачный взгляд! Сейчас его глаза светились теплотой и нежностью.

– Прости, я сделала ужасную глупость.

Его прикосновение обожгло ее кожу, а губы источали одурманивающий жар. Они предвещали опасность, угрозу для нее. Но ей было все равно.

Виктория поднялась на цыпочки и с жаром ответила на его поцелуй. Оркестр заиграл медленную мелодию. Луна благословляла их. Теплый ветер окутывал их ароматом цветов. С каждым его прикосновением, каждым поцелуем ее любовь к нему расцветала все сильнее.

В их волшебный мир вторглись чьи-то голоса. Гости выходили на террасу. Нехотя они отступили друг от друга.

Мэтт не отпускал ее руку.

– Я поговорил… – на мгновение он запнулся. – Я поговорил со своим приятелем, у которого дом в Исламораде. Мы можем поехать туда на следующей неделе. Ты еще не передумала?

Хотела ли она? Хотела ли она провести с Мэттом ночь под одной крышей? Когда он впервые предложил ей это, то обещал, что у них будут отдельные спальни. Но она знала, что если они поедут, то рано или поздно окажутся вдвоем.

– Условия те же?

Он медленно кивнул:

– У тебя будет своя спальня.

И все же она колебалась. Будет ли у нее возможность выбора, или это неизбежно произойдет?

Мэтт принялся расписывать прелесть поездки, как диктор, рекламирующий товары на телеэкране.

– В качестве дополнения я освобождаю тебя от домашних хлопот – никакой готовки, никакой уборки. Только отдых и веселье. Развлечения гарантируются.

– А какие развлечения?

– Это сюрприз. У меня есть план.

– Да что ты? – с вызовом спросила она. – Неужели ты сможешь придумать что-нибудь лучшее, чем пикник под крышей дома?

– Не сомневайся.

– Тогда дерзай. – Она засмеялась. Тори Гордон не откажется от подобного предложения, тем более что ей хотелось поехать в Киз и провести несколько дней наедине с Мэттом. А если ему удастся заманить ее в постель – что ж, так тому и быть. Она сама ведь этого тоже хотела.

– Никто не может отказаться от столь заманчивого предложения, – сказала она. – Я согласна. Когда мы поедем?

– Я буду свободен во вторник и в среду. Ты сможешь?

– Ага, до выходных у меня нет никаких встреч, а все свои дела я успею сделать в понедельник.

– Отлично! Мы отправимся во вторник утром. Проведем две ночи в коттедже… в разных спальнях… и вернемся в четверг. Ладно?

– Хорошо.

– Вот вы где!

Вздрогнув, Мэтт сильно сжал ее руку, но она обернулась на голос, и он отпустил ее.

Венди подошла к Мэтту, цокая каблучками по каменному полу террасы. А Дэйн поскорее занял место рядом с Викторией.

– Что это вы здесь делаете? – раздраженно спросил Дэйн. – Все самое интересное происходит внутри. – Он пристально посмотрел на губы Тори и добавил: – Или я ошибаюсь?

– Пойдем, Мэтт, – Венди потянула его за руку. – Пойдем потанцуем.

Весь оставшийся вечер счастливая улыбка не сходила с лица Виктории. Она наслаждалась жизнью. Хотя Мэтт продолжал танцевать с Венди, за ужином сидел рядом с ней, смеялся ее шуткам и ни разу не посмотрел в сторону Виктории. Уколы ревности не мучили ее больше.

Она решительно и намеренно не смотрела в их сторону. Ей было настолько хорошо, что их присутствие не трогало ее.

Наконец, когда она уже устала танцевать и улыбаться, когда в зале осталось лишь несколько пар, они с Дэйном попрощались с гостями и вышли на улицу. Вместе с другими они ждали свои машины. Первой подали машину Дэйна.

Поцеловав ее, он сказал:

– Жаль, что ты намерена ехать домой одна. Я бы хотел провести с тобой побольше времени. Еще не так поздно, и мы можем заехать ко мне на чашку кофе.

– Спасибо, – ответила она, высвободившись из его объятий и с трудом подавив желание вытереть губы. – Уже поздно, завтра утром я должна показывать дом, поэтому лучше лечь пораньше в постель.

Дэйн недвусмысленно уставился на ее глубокий вырез.

– Это можно устроить.

– Я не то хотела сказать, и ты это знаешь. – Виктория засмеялась, делая вид, что приняла все за шутку. «Лучше бы я надела не столь открытое платье!» – Спокойной ночи, Дэйн.

– Зачем так рано заканчивать вечер?

– Уже поздно, спокойной ночи.

Дэйн наконец сел в машину и уехал. Она уже садилась, когда увидела, что к ней направляется Мэтт. Дав служащему на чай, Виктория стояла в ожидании Мэтта.

Мэтт подошел. Обняв и поцеловав ее, он сказал:

– Я не хотел уходить, зная, что его поцелуй останется с тобой на всю ночь. Пусть я приснюсь тебе, Виктория.

– Ты всегда мне снишься, – призналась она, садясь в машину. – Спокойной ночи, Мэтт.

– Спокойной ночи.

Смотря ей вслед, он тихо спросил: «Когда же ты очнешься?» Кому он говорил это? Себе? Виктории?

Венди взяла его за руку и, когда он повернулся к ней, сказала:

– Извини, что так долго. Клэйборн долго не отпускал меня, все требовал, чтобы я вложила деньги в его журнал.

– Надеюсь, ты не согласилась?

– Ни за что! Не хочешь зайти ко мне ненадолго?

– Извини: мне еще нужно закончить работу. Да, спасибо за то, что пригласила меня на бал.

– О, не благодари меня. Скажи спасибо Дэйну. Это он дал мне два билета и сказал привести с собой друга.

11

Во вторник утром Виктория проснулась на рассвете от пения пересмешника. Его веселые трели были под стать ее настроению. Она мало спала этой ночью и как только услышала чириканье под окном, вскочила с кровати, полная сил и энергии, готовая к предстоящему путешествию.

Она натянула яркие пестрые шорты и точно такую же майку. Руки ее дрожали, но все же ей удалось заплести французскую косичку.

Мэтт заехал за ней в семь тридцать. К тому времени она уже покидала свои вещи в приготовленный с вечера чемодан и ждала его. Тори так нервничала, что не могла усидеть на месте, но встретила его со спокойной улыбкой.

Он отказался от предложенного кофе.

– Мы можем выпить кофе где-нибудь по дороге, а сейчас лучше ехать. Если нам повезет, мы успеем проскочить утреннюю пробку.

Мэтт подхватил ее чемодан. Оглянувшись по сторонам, он спросил:

– Ты что-нибудь еще берешь с собой?

– Конечно. Неужели ты думаешь, что я путешествую только с одним чемоданом?

Взвесив на руке спортивную сумку, Виктория сказала:

– У меня там маска для подводного плавания. Ты же обещал.

Он ухмыльнулся:

– Обещал. Что еще?

– Ничего. Только сумочка.

– И возьми на всякий случай куртку.

Кивнув, она достала из встроенного шкафа красную ветровку и перекинула через плечо.

– И шляпу.

– Точно. – Она щелкнула пальцами. Из того же шкафа она достала соломенную шляпу с широкими полями, с лентой такого же цвета, что и ветровка, и надела ее.

Мэтт вышел на улицу и, пока она запирала дверь, завел машину. Усаживаясь ря-дом с ним в «кадиллаке», пристегивая ремни, Тори заметила, что ее пальцы все еще дрожат. Почему она так нервничала? Это всего-навсего Мэтт, ее друг, ее финансовый консультант. Мужчина, который ей нравился. Она никогда не нервничала в его присутствии. Хотя она никогда раньше и не проводила с ним вместе несколько дней и ночей.

Движение на дороге было напряженное, как он предсказывал.

– Мы остановимся перекусить в Форт-Лодердейле в конце пути.

– Я не против, – ответила Тори. Мо-жет, к тому времени она успокоится?

Какое-то время она болтала о своих последних приобретениях и клиентах и оживленно реагировала на его сообщения о том, что отец ведет теперь здоровый образ жиз-ни, щадя свое сердце, внимательно слушала, когда он рассказывал ей о своих делах, и смеялась, когда он в лицах разыгрывал истории о своих племянницах и племянниках. Напряжение чуть-чуть спало, но все равно она чувствовала себя как школьница, собирающаяся на свою первую вечеринку.

Когда они доехали до Форт-Лодердейла, движение было медленным, машины ползли по шоссе как черепахи.

– Проголодалась? Хочешь остановиться? – спросил Мэтт.

Виктория кивнула:

– Круассан был бы сейчас очень кстати.

– О'кей.

На следующем указателе он съехал с хайвея и в ближайшем квартале нашел закусочную. Желая быстрее продолжить путешествие, они быстро поели и через двадцать минут уже были на дороге 1-95.

Тори включила радио и настроила на незнакомые позывные радиостанции, передающей музыку в стиле кантри. Слова о любви обретенной и любви загубленной наполнили салон машины. Мэтт протянул руку и выключил радио.

Виктория недоуменно спросила:

– Тебе не нравится кантри?

– В общем-то нравится, но не слишком подходит для сегодняшнего дня. Я хочу слышать только о хорошем, а ты?

Она согласно кивнула:

– Только о счастье, удаче и любви… – Виктория вдруг вспомнила об одном приятном событии:

– Эллис должен был отнести свой журнал в типографию. Разве это не здорово?

– Звучит здорово, но я поверю в это, только когда увижу этот журнал.

– Мэтт, ты такой пессимист.

– Совсем нет, – сказал он. – Все дело в Клэйборне. Я ему не верю. Уцепиться вроде бы не за что, так, на уровне интуиции. Но мои инстинкты меня никогда не обманывают. Вот почему, когда ты настаивала на финансовой поддержке его проекта, я советовал тебе не вкладывать много.

Отведя на секунду глаза от дороги, Мэтт взглянул на нее.

– Дело не в издании, – повторил он. – Проблема в издателе.

Тори скрестила руки и сжала губы. У него явно был пунктик в том, что касалось Дэйна и его друзей. Единственный способ заставить его изменить свое мнение – показать, насколько успешно движется предприятие. Но до этого ей придется набраться терпения.

Виктория почувствовала, как в уголках рта рождается улыбка, и первый раз за все это утро расслабилась. Как приятно будет сказать это Мэтту: «Я же тебе говорила…» Когда она получит свою долю от прибыли с издания, она купит Мэтту какой-нибудь дорогой подарок. Это уж точно будет плюсом в том балансе, который он ведет в своей душе.

Сквозь лобовое стекло ей было видно небо, сплошь покрытое кудрявыми облаками, по которым были разбросаны мазки глубокого синего цвета. Как и положено для этого времени года, они несколько раз попадали под дождь, пока достигли конца пути. «Как приятно путешествовать в дорогой машине», – подумала она, радуясь, что кондиционер снимал жару и влажность.

– Как идут дела с моими инвестициями? – спросила она.

– Отлично. Поступлений по процентам в этом месяце будет немного, поскольку ты не покупала акции до середины расчетного периода. Сумма будет пропорциональной, но в следующем месяце получишь много.

У Виктории оживленно заблестели глаза.

– Отлично. Я продолжаю заниматься своим гардеробом.

Мэтт взглянул на нее, сожалея, что не видит выражение ее глаз, спрятанных за темными солнечными очками.

– Ты мне и так нравишься.

Ее гардероб не слишком его волновал, за исключением соблазнительной ночной сорочки и этих кружевных штучек, которые женщины так любят носить под своей одеждой. На самом деле он не возражал бы увидеть ее вообще без одежды. С нетерпением он ждал, когда они пойдут купаться, прикидывая, что она наденет: бикини, которое уже не оставляет простора для воображения, или один из этих сексуальных цельных костюмов, которые, наоборот, заставляют фантазию кипеть. Ему не терпелось найти ответ на этот вопрос. – Спасибо, – сказала она.

Мэтт снова взглянул на нее и увидел, что Виктория улыбается. Ее лицо светилось от радости и удовольствия.

Наконец они проехали Майами, и немного спустя Мэтт сказал:

– Поскольку это твой первый визит в Киз, мы проедем через мост и дальше по очень живописной дороге, хотя она и длиннее.

«У нас много времени, – подумала она, – целых два дня и целых две ночи». И при мысли об этом ее охватывали восторг и страх одновременно.

Вдоль дороги выстроились высокие сосны, а когда они переезжали через мост, Виктория увидела заросли мангровы, сросшиеся корни которой напоминали небольшие островки.

Огромные гнезда, напоминавшие перевернутые шляпы великанов, венчали верхушки высоких, одиноко растущих деревьев.

– Грифы! – восторженно воскликнула Виктория, когда ей показалось, что она увидела выглядывавшую из гнезда голову.

Мэтт отрицательно покачал головой:

– Орлы.

Когда она заметила большого альбатроса, который высматривал рыбу в гребнях волн, ее сердце взлетело вместе с ним.

– Вот здесь начинается Ки-Ларго, – сказал Мэтт, как только они съехали с моста и повернули направо. – Мы почти в Исламораде.

Тори была обескуражена. Она ожидала увидеть пышную растительность, ни с чем не сравнимые и роскошные дома и отели. Вместо этого она увидела дорогу, вдоль которой шли магазины, вывески и бензозаправки. Как везде в Америке!

– Это оно самое и есть?

– Не очень красиво, правда? Ты расстроена? Но подожди несколько минут, и ты поймешь, почему люди приезжают сюда со всего света.

Они ехали дальше по шоссе, и он объяснял:

– Эти зеленые знаки, которые мы проезжаем, показывают километраж. Вместо обычного почтового адреса в большинстве здешних мест используются ближайшие верстовые столбы. Ноль означает Ки-Вест.

– Да, это ни на что не похоже.

Не доезжая до Исламорада, Мэтт свернул на частную дорогу, по которой они проехали мимо нескольких небольших вилл.

– Ну вот и приехали, – сообщил Мэтт, паркуясь перед последним коттеджем в ряду.

Здание было выстроено в виде башенки в нескольких футах от пляжа, который омывали воды Мексиканского залива.

В ту же секунду, как он открыл дверь, соленый воздух наполнил салон машины. Прежде чем Мэтт обошел автомобиль и дошел до ее двери, Тори открыла ее сама и вышла наружу.

После кондиционированного воздуха жара и влажность обрушились на нее, как в тропическом лесу. Но нежный танцующий бриз с залива смягчал это ощущение.

Ей не терпелось изучить необычный дом, где она проведет два следующих дня с Мэттом. Но к себе влекли и просторы океана. Чайка закричала, как бы призывно обращаясь к ней. Виктория направилась к пляжу. Где-то далеко за горизонтом встречались голубая вода и голубое небо. Морские птицы безостановочно поднимались вверх и падали вниз, разбивая морскую гладь.

– Какой вид! – прошептала она Мэтту, который подошел к ней и встал сзади.

– Да. Действительно.

Она обернулась и тут же оказалась в его объятиях. Он притянул ее поближе, и его теплое дыхание щекотало ей шею. Она закрыла глаза и положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца. Мэтт поцеловал ее в макушку и отошел, оставляя ее слегка разочарованной.

– Океан подождет нас еще немного. Надо внести вещи в дом.

Рука об руку они вернулись к машине. Мэтт перекинул сумку через плечо и достал их чемоданы.

– Я принесу все вещи, не беспокойся, – сказал он, видя, что Тори достает остальные сумки.

Когда она вошла в дом, ей ударил в нос затхлый запах. Мэтт сразу же включил кондиционер, а Тори начала осматриваться вокруг – высокий потолок, необычная восьмиугольная комната. На полу в кухне у двери стояли чистые миски для воды и корма.

– У них собака или кошка? – спросила Виктория, кивая на миски.

– Собака. Большой лохматый пес. Довольно добродушный, но линяет ужасно, – с этими словами Мэтт появился в холле.

– Я буду жить в хозяйской комнате наверху. – Он показал на второй этаж.

Белые перила уходили вверх, но со своего места она не могла видеть площадку. Мэтт открыл дверь:

– А это твоя комната. Она не такая большая, думаю, что тебе она придется по душе.

В комнате стояла огромная кровать. Тори заметила, что Мэтт просто глаз не может отвести от нее. Кровь прилила к ее щекам, а по спине пробежали мурашки. Она сделала вид, что не замечает его взглядов, и прошла к окну, чтобы раскрыть шторы. Окна выходили на залив.

– Наверное, здесь хорошо жить.

– К сожалению, они бывают здесь только на выходные. Моему приятелю приходится много работать, чтобы оплатить всю эту роскошь.

– Очень мило с его стороны, что он разрешил нам пожить здесь.

– Он очень приятный парень. – Мэтт открыл шкаф. – Здесь полно чужой одежды, но тебе все равно хватит места. Ванна в холле твоя.

– Спасибо. Я уверена, что мне будет удобно.

Дом был роскошный, но Тори не была уверена, что сможет расслабиться хоть на минуту и насладиться комфортом, зная, что рядом Мэтт. Так близко. Слишком близко.

Взглянув еще раз на королевскую кровать, Мэтт вышел в холл.

– Пойдешь купаться?

– Еще бы!

К тому времени как они выложили кое-какую еду и разобрали привезенные вещи, солнце уже было в зените, и ей не терпелось искупаться. Тори вынула верх своего нового ярко-красного бикини и приложила к груди. Она купила его совершенно случайно и сегодня утром бросила в сумку уже в последний момент. Стоит ли ей надевать его? Хватит ли у нее смелости? Этот купальник очень подходил Тори, но у нее в сумке лежал еще один – розовый цельный купальник, который был более по вкусу Виктории Гордон. Поколебавшись, она все же надела красное бикини.

Надев пляжные тапочки, Тори решила, что обойдется без халата. Пляж находился всего в нескольких шагах. Мэтт все равно увидит ее в купальнике, минутой раньше или минутой позже.

Взглянув на Викторию, появившуюся в красном бикини, Мэтт наконец рассмотрел ее ноги и нашел их очень соблазнительными. А мягкие холмы грудей словно смеялись над ним. Такие заманчивые. Он еле сдержал стон. Неужели она не понимает, что делает с ним?

– Я… – Он надел ковбойскую шляпу и поскорее вышел. Мэтт уже сомневался, удастся ли ему пережить этот день. Теперь-то он уж точно не сможет остаться один ночью.

– Что? – спросила Виктория, как будто действительно не знала, какое производит на него впечатление.

Не поворачиваясь, Мэтт спросил:

– Ты сможешь сама отнести свои вещи?

– Конечно! – Подозревая, что знает причину, почему он так заторопился, Тори взяла свои сумки и полотенце и поспешила за ним. – Эй! Подожди меня.

Ее тоже что-то беспокоило. Эта мускулистая грудь, покрытая посередине черными волосами. К ней так и хотелось прильнуть. Эти широкие плечи. Этот плоский живот и узкие бедра…

Мэтт был одет в голубые боксерские трусы. Очень скромные, они шли ему, подчеркивая покрывавший его тело ровный загар.

Когда она подошла к нему, Мэтт уже успел расстелить на песке одеяло.

– Куда ты так торопишься?

– Я не тороплюсь. Я просто… хотел расстелить одеяло, чтобы ты не обожглась о песок.

– А! Ты такой заботливый! – Она посмотрела на свои пляжные тапочки и пожала плечами. Может быть, он не заметил, что она в них?

Виктория кинула сумку на одеяло и села рядом. Расстегнув «молнию» на сумке, она начала доставать принадлежности для подводногоплавания.

– Ты готова?

– Почти. – Тори по опыту знала, как быстро обгорает на солнце, поэтому достала баночку с защитным кремом и намазала его на руки и на ноги.

Мэтт смотрел на ее движения как загипнотизированный. Он почти чувствовал нежность ее кожи. Ее рука принялась намазывать крем на грудь. Он сглотнул и отвернулся, делая вид, что занят разбором принадлежностей.

– Мэтт, ты не мог бы помазать мне спину, пожалуйста?

– Ты же сейчас пойдешь купаться и все смоешь.

– А он водостойкий.

– Неужели? – Он не хотел дотрагиваться до нее, зная, что тогда с ним будет. И в то же время ему до боли хотелось коснуться ее кожи. Мэтт взял баночку и принялся за дело.

Ощущение было такое же, как и прошлый раз. Нежная и мягкая кожа была влажной и липкой от крема. И горячей. Мэтт легкими движениями втирал крем, но по напряжению, нарастающему в нем, понимал, что ему стоит поскорее прекратить это, пока он окончательно не потерял контроль над собой. Слава Богу, он не надел узкие облегающие плавки. Он закрыл баночку и бросил ее в сумку.

Надев белую футболку, Тори сказала:

– Я очень боюсь обгореть.

– Я тебя понимаю. – Ему стало жалко, что она оделась. Но потом он вспомнил, что намокшие футболки имеют обыкновение прилипать к телу, и успокоился. – Солнце очень сильное.

– Я знаю, – кивнула она и взялась за костюм. – Ну что, ты готов понырять немного?

Виктория начала надевать костюм. Она довольно легко пролезла в него, но никак не могла натянуть на бедра. Помучившись несколько минут, она посмотрела на Мэтта и увидела, что тот не собирается надевать свой костюм, а стоит и, улыбаясь, смотрит на нее.

– Что? – Ей показалось, что она что-то делает не так, но что именно – не знала.

– Ты раньше ныряла?

– Да. Один раз.

– И?

– И ничего. Ныряла и все. – Она тихо добавила: – Мне было двенадцать лет.

– Это невероятно, – воскликнул Мэтт. – Ты жила во Флориде все эти годы и ни разу не занималась нырянием?

– Да, шестнадцать лет. Я тебе уже говорила, что не особенно развлекалась все эти годы.

– Ты должна была мне сказать, что не умеешь нырять.

– Да нет же. Я могу. Я помню, как это делается. Я практиковалась в бассейне. – Она немного разозлилась. – И я прекрасно плаваю. Если я что-нибудь забыла, можешь мне показать.

Мэтт воздел глаза ввысь.

– С чего ты взяла, что я умею нырять?

Этим он застал ее врасплох. Виктория смотрела на него в растерянности. Он что, хотел сказать, что тоже не умеет нырять? Ей никогда не приходило в голову, что он может чего-то не уметь. По ее убеждению, Мэтт Клауссен мог все.

Это была еще одна неожиданность. И когда она начала примерять к нему качества супермена? Он так медленно и незаметно вошел в ее сознание, что она даже не заметила, как это произошло. Со дня их первого пикника она стала смотреть на него по-другому. То, что Мэтт притащил такую экзотическую еду и искусственную пальму, внушило Виктории надежду, что он не был скучным финансовым гением, чьи ноги так же твердо стояли на земле, как дерево мангровы. Мэтт был многогранным человеком, и она начала ждать от него больше, чем он мог, вероятно, сделать.

– Не обманывай меня. Ты ведь можешь нырять? – еще раз спросила она.

– Конечно, могу. Каждый уважающий себя калифорниец, занимающийся серфингом, начинает с того, что учится нырять.

– Ты еще и серфингом занимался?

– Я занимаюсь серфингом. Давай я помогу тебе одеться, и я покажу тебе, как это все работает.

– Я вообще-то помню как, – сказала Виктория. – Просто помоги мне со снаряжением.

– Ха, – хмыкнул он. – Его удобнее надевать на себя, когда оно мокрое. Да и кроме того, в этом костюме трудно идти по песку. Пошли. – Мэтт подхватил свое снаряжение и протянул ей руку. – Мы сделаем это проще, прямо у воды.

Рука об руку они пробежали несколько шагов по обжигавшему пятки песку. Со смехом она плюхнулась в воду, прямо в нежную пену прибоя.

Когда он присел рядом и помог ей надеть снаряжение, Тори заметила небольшой вздувшийся волдырь над его коленкой.

– Тебя, кажется, кто-то укусил, – протягивая руку к опухшему месту, сказала она.

Он почесал его, отчего оно стало еще краснее.

– Черт, это муравьи. Ничего, пройдет.

Виктория осмотрела свою кожу.

– Меня они не кусают. Наверное, ты очень сладкий.

– Я им раздаю бесплатные образцы на пробу. Хочешь попробовать?

Она покраснела, но, дотронувшись до его коленки, сказала:

– Спасибо, я не ем сладкое перед обедом.

Мэтт хотел спросить, когда же она ест сладкое, но в это время она попробовала встать, но из-за ласт ее движения стали очень неуклюжими. Он взял ее за руку, чтобы поддержать.

Сделав несколько шагов, она сказала:

– Хотя сейчас мне хочется попробовать.

Не оборачиваясь на него, она кинулась в воду. Не спуская с нее глаз, Мэтт поскорее натянул собственное снаряжение. Он впервые увидел ее сзади в купальном костюме, и у него перехватило дух при виде туго обтянутых купальником круглых ягодиц.

– Боже! – Он хотел, чтобы вода была бы холодной и могла остудить его.

Немного попрактиковавшись вблизи берега, Тори почувствовала, что она вполне справляется с дыхательным аппаратом и может плыть дальше. Она опустила голову в маске в воду и заработала ластами, каждые пару минут проверяя, где Мэтт.

Промелькнувшая стайка мальков подсказала ей идею в следующий раз прихватить с собой хлеб. Как это здорово будет – покормить рыбок!

Вода была такой теплой, что она едва ощущала ее своим телом. Солнечный свет отражался от воды и припекал кожу, и она порадовась, что не забыла надеть футболку. Достаточно один раз обгореть, и можно совсем испортить себе отдых. Погнавшись за стаей рыбок, Виктория не заметила, что отплыла далеко. Когда она подняла голову, она не увидела Мэтта. И берег казался очень далеким.

На секунду ею овладела паника. Но Виктория взяла себя в руки. Она могла видеть берег, а значит, все в порядке. Тори была хорошим пловцом, и здесь не было подводных течений. Залив был тихим, как лагуна. И еще, сообразила она, здесь было неглубоко.

Она опустила ноги и почувствовала под собой твердое песчаное дно. Когда Виктория встала в полный рост, вода достигала ей до плеч. Подняв на лоб свою маску, она увидела совсем недалеко трубку, торчавшую из воды, как перископ. Через мгновение Мэтт был рядом. Как это было глупо подумать, что он упустит ее из виду.

Он встал рядом, снял маску и выплюнул изо рта нагубник.

– Что случилось?

– Ничего. Просто любуюсь видом. Потрясающе, правда?

– Да. Ну что, может быть, хватит? В первый день лучше не перебарщивать. А кроме того, я проголодался.

Еще больше чем желудок по пище, его существо изголодалось по Виктории. Сегодня ночью он утолит свой голод. Эта надежда продолжала поддерживать его весь день.

Виктория бросилась в воду и поплыла к берегу. Сквозь чистую воду Мэтт мог видеть изящные движения ее тела. Он обещал Виктории, что у нее будет своя спальня, и он сдержал слово. Но он ничего не сказал, что общим для них будет ковер в большой комнате. Он спланировал сцену соблазнения до последней детали. Шампанское уже охлаждалось. Свечи и компакт-диск с выбранной им мелодией лежали в его чемодане. Он заказал цветы и столик в одном из лучших ресторанов городка. Все было готово.

С мечтательной улыбкой на лице он вышел из воды.

– Что ты увидел смешного? – спросила она, вытирая лицо полотенцем.

– Смешного? Ничего. А что?

– Ну, ты улыбаешься, как кошка, которая поймала канарейку.

«Почти, – подумал он. – Почти».

– Я просто счастлив быть здесь с тобой.

Он нахлобучил свою ковбойскую шляпу на голову.

– Пошли, перекусим чего-нибудь.

После завтрака в местном кафе они вернулись в коттедж. Пока Мэтт убирал в холодильник оставшуюся еду, Тори пошла в свою комнату, чтобы разложить чемодан. Звонок в дверь застал ее с блузкой в руках.

– Виктория, открой, пожалуйста. У меня руки заняты.

Недоумевая, кто бы это мог быть, она распахнула дверь.

На пороге стоял посыльный с большой белой коробкой.

– Мисс… – он сверился с запиской, – Гордон?

– Да.

– Это вам. – Он вручил ей коробку.

Виктория взяла ее, а подошедший Мэтт дал посыльному на чай. Сквозь прозрачное окошечко она увидела розы. Прекрасные красные розы с длинными стеблями. Она открыла крышку и вдохнула их сладкий аромат. Тори вынула цветы из коробки и уткнулась носом в лепестки. Потом взглянула на Мэтта.

Его голубые глаза сверкали, а ямочка на щеке словно подмигивала ей. Он выглядел таким счастливым, таким довольным собой.

– Спасибо, Мэтт. Они просто роскошны. – Виктория потянулась, чтобы обнять его, стараясь не помять цветы.

– Надеюсь, они тебе понравились.

– Из всех цветов я больше всего люблю розы.

«Мэтт не перестает удивлять меня, – подумала Тори. – Всегда находит новый способ доставить удовольствие». Он все еще улыбался, и она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– Надо бы найти вазу, чтобы розы не увяли, – сказала она.

Поставив букет в вазу, которую Мэтт нашел в шкафу, они вышли наружу и растянулись в шезлонгах под тенистым деревом. Тори собиралась просто немного отдохнуть после ленча, но предыдущую ночь она провела беспокойно, рано встала и вдоволь наплавалась. Неудивительно, что она устала. Горячий воздух, приносимый соленым бризом, просто убаюкивал. Пчелы жужжали в кустах, птицы пели на дереве какой-то любовный дуэт. Виктория закрыла глаза, хотя слышала каждый звук, каждое дуновение ветра на щеках, вдыхала цветочные запахи. Ее словно унесло отливом в далекую даль. Тело ее ощущало присутствие Мэтта в соседнем кресле, хотя их руки едва соприкасались. Она слышала его дыхание. Вместе они оказались заключены в волшебную раковину, которая пропускала внутрь только самые приятные ощущения, но была закрыта для реального мира.

«С Мэттом так здорово, – подумала она. – Мне не нужно тратить деньги, чтобы приятно проводить время». Тори открыла глаза и посмотрела на коттедж. Наверное, он обошелся недешево.

Она взглянула на Мэтта. Его ковбойская шляпа была надвинута на глаза, и по равномерному дыханию создавалось впечатление, что он спит. Еле удержавшись от того, чтобы провести рукой по широкой мускулистой груди, она закрыла глаза, и волна дремоты снова накрыла ее.

Мэтт тихонько окликнул ее:

– Виктория!

Что-то щекотало ее щеку, но она отмахнулась, не желая расставаться с блаженным чувством покоя.

– Виктория! – теперь щекочущий ее предмет опустился на грудь и легонько двинулся по внутренней линии ее купальника. Она потянулась. Должно быть, назойливое насекомое улетело, потому что больше ее ничего не беспокоило.

– Виктория! Я не так представлял себе наш отдых.

И что-то опять прошлось вдоль ее руки. Виктория недовольно что-то пробормотала и отдернула локоть. Неожиданно она ощутила нежное прикосновение к своим губам чего-то влажного и теплого. Она открыла глаза. Мэтт. Она опустила ресницы и приоткрыла рот. Постепенно Виктория выходила из своего сладкого сна, и пробуждало ее острое желание.

Его палец проник ей под купальник и начал ласкать грудь. У нее перехватило дыхание, она обняла Мэтта за плечи и прижалась к нему. Громкий лай собаки, внезапно прорвавшийся в их волшебное уединение, испугал их. Это напомнило Мэтту, что они находятся не на пустынном пляже.

– Я совсем забыл, где мы. – Он встал и бросил шляпу на стул. – Готова к следующему погружению?

Мэтт взял ее за руку и помог встать с кресла. На ватных ногах Тори поплелась за ним к воде.

Они весело плескались в море, гоняясь за разноцветными рыбками, пока Тори не почувствовала, что очень устала.

Она сняла маску.

– С меня на сегодня хватит, – призналась она Мэтту.

Она вылезла из воды и улеглась на одеяло. Мэтт с трудом удержался, чтобы не накрыть ее свом телом. Она лежала, раскинув руки, переводя дыхание. Ее косичка расплелась, и мокрые волосы были похожи на водоросли. Несколько прядок прилипло к щеке. От воды волосы стали темнее, и она стала похожа на прежнюю Викторию. Никакой косметики. Темные волосы. На лице выражение невинности и безмятежности.

Мэтт наклонился к ней, убирая волосы с лица. Он подул ей в лицо так же, как и тогда, когда она спала под деревом.

Тори открыла глаза. Они смеялись. Но ее приоткрытые губы застыли в такой призывной улыбке, что он решил не откладывать осуществление своих намерений и сегодня обязательно свершить задуманное.

– Так вот что это было. А я думала, что меня беспокоит насекомое. А это просто ты щекочешь меня.

Он откинулся на спину.

– Ты меня оскорбляешь. Я вовсе не щекотал тебя, я соблазнял тебя.

Виктория села, серьезно посмотрев на него.

– Ты всегда такой честный. Иногда это меня просто убивает, но с другой стороны, я знаю, к чему быть готовой.

Мэтт не смотрел ей в глаза. Он действительно сказал правду, но ему вовсе не было совестно за свои слова. Теперь он начал беспокоиться, сможет ли осуществить свой план. Когда женщина говорит: «Я тебе доверяю», – это сразу охлаждает весь пыл.

Тори снова легла, и взгляд Мэтта упал на ее грудь. Он видел ее почти всю. Нужно быть дураком, чтобы отказаться от такой возможности получить Тори. Сегодня она будет принадлежать ему.

12

Мэтт заказал обед на двоих в одном известном ресторане с видом на океан. Хотя это был будний день в середине лета, им пришлось ждать почти пятнадцать минут, когда освободится их столик.

Они стояли снаружи, наблюдая за тем, как лиловые лучи заката постепенно переходили в пурпурный цвет, а чайки и бакланы казались призрачными фантастическими небесными телами на фоне подсвеченных облаков. Тори заметила фикус, корневища которого, почти не уступавшие по толщине самому стволу, тянулись далеко в разные стороны. Широко разросшийся рододендрон с белыми цветами, местами окрашенными в нежно-розовый, обвивал ветви дерева.

Тори не знала, что впечатляет ее больше – прекрасный цветок или гигантское дерево, на котором он прижился. В конце концов она сказала:

– Мы видели подобные растения в горшках, в оранжереях, но такими – никогда. Как ты думаешь, они дикие?

– Понятия не имею. Но именно так, мне кажется, они должны расти во влажных тропических лесах.

– Да, – откликнулась Тори. – Представляю, что это за зрелище!

Она закрыла глаза и представила себя и Мэтта, обнаженных как Адам и Ева, укутанных в мягкое сияние заходящего солнца, пробивающегося сквозь густую листву. Редкие птицы пели им свою песню, когда он сорвал пахнущий дурманом цветок и вдел в прядь ее волос за ухом, и они побежали к теплому озерцу, которое питал сверкающий водопад. Он взял ее в свои объятия и…

Обняв Викторию за спину, Мэтт повел ее к ресторану:

– Может, пока выпьем?

– Хорошо! – Неохотно она прервала полет фантазии. – Но тогда обед безо всякого вина. Иначе меня просто развезет.

Мэтт не стал спорить. Он хотел, чтобы Тори полностью владела собой: своими чувствами и реакцией. Несколько часов оставалось до того, как он откроет бутылку шампанского, которая охлаждается сейчас в коттедже. Хороший обед не оставит и следа от аперитива. Так что он мог спокойно отказаться от бутылки вина за обедом.

Чуть позже, немного отяжелевшие от сытного и экзотического обеда, они брели к коттеджу рука об руку.

– Это было очень вкусно, – сказала Тори.

– М-м-м, – согласился Мэтт.

Дорожка, выложенная ракушечником, хрустела под их ногами, и Тори была рада, что в этот вечер на ней сандалии без каблуков. Прохладный морской бриз обвевал ее ноги, пытаясь поднять край короткой юбки. Свободной рукой она прижимала его.

Посмеиваясь, Мэтт наблюдал за этой борьбой в надежде, что ветер выиграет и даст ему возможность еще раз взглянуть на стройные ноги Виктории.

Дойдя до дверей домика, они, не сговариваясь, молча прошли мимо и направились на пляж. Волны тихо плескались у берега. Серебряная луна покрывала своим сиянием спокойное море, а в удивительно чистом небе сверкали мириады звезд.

Тори захотела почувствовать под ногами шуршание прохладного песка и сбросила сандалии. Она не успела нагнуться, как Мэтт подобрал их и запихнул в задние карманы брюк. С каждым шагом она приближалась к границе прибоя, пока ее ноги не окунулись в тепловатую воду. Мэтт, так и не снявший обуви, держался полосы сравнительно сухого песка.

Когда порыв ветра бросил волосы ей в лицо и слишком высоко поднял юбку, Тори одной рукой придерживала ее, а другой – безуспешно пыталась отбросить волосы со лба.

– Меня сдувает, – сказала она. – Пошли в дом.

– Как хочешь, – отреагировал Мэтт, не отрывая глаз от ее ног.

Виктория резко повернулась, и юбка при этом движении вновь открыла ему вид хорошо очерченных бедер. Ощущая жар желания в теле, Мэтт снова подумал: если она готова вернуться в коттедж, с какой стати он спорит с ней?

У двери она оперлась на его руку, чтобы отряхнуть песок с ног. Мэтт почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу, когда она прикоснулась к нему. Значило ли это, что Виктория, так же как и он, ждет продолжения вечера?

Еще на пороге его охватил сладкий запах роз. Он достал из карманов ее сандалии и бросил их на выложенный плиткой пол, наблюдая за тем, как Тори прошла в комнату и наклонила лицо к букету на столе. Цветы сработали. Удовлетворенно Мэтт заключил, что первый пункт его плана был весьма удачным.

– Чего-нибудь хочешь? – спросила Тори, направляясь на кухню. – Я лично хочу пить. Пожалуй, выпью прохладительной колы, которую ты привез.

Когда Виктория проходила мимо него, Мэтт схватил ее за руку

– Я сам принесу, посиди здесь. – Он взбил подушку на диване. – Ты все-таки у меня в гостях.

Он поспешил на кухню и достал из холодильника две банки колы. Тут же удостоверился, что бутылка шампанского, спрятанная за упаковками с апельсиновым соком, хорошо охладилась и по-прежнему не обнаружена. Мэтт не хотел, чтобы его план раскрылся раньше времени.

Он налил колу в два высоких стакана и отнес их в большую комнату.

– Вот. – Он вручил ей один, а свой поставил на стол.

– Спасибо, – поблагодарила она, с жадностью делая большой глоток.

Он чувствовал на себе ее взгляд, пока ставил компакт-диск. Он нажал на пуск, и немедленно звуки скрипки наполнили комнату.

«Посмотрим, как на нее подействует пункт номер два», – подумал Мэтт, потирая руки, и уселся за ее спиной.

Она слегка откинулась к нему:

– М-м. Эта музыка успокаивает и убаюкивает. Мне очень она нравится.

«Предполагалось, – подумал он, – что эта музыка будет романтической и возбуждающей». Он был разочарован, но не обескуражен.

Он посмотрел на ее стройные ноги, вытянутые на диване: такие маленькие ступни, ухоженные, с наманикюренными ногтями на пальцах.

– Клади ноги мне на колени, помассирую. Предвкушая удовольствие, Виктория устроилась поудобнее и сделала так, как он сказал. Его руки двигались взад и вперед вдоль внутренней части стопы, касаясь ее самых чувствительных точек. Посмотрев на нее, Мэтт увидел, что Тори закрыла глаза, и удовлетворенная улыбка заиграла на ее соблазнительных губах.

– Так здорово, – промурлыкала она. – Ты массируешь ноги лучше всех в мире.

– Только ноги? – лукаво спросил Мэтт.

Виктория засмеялась, томно потянулась, ее пятки случайно уткнулись в его пах. Он поспешил отвести их от той части тела, которая в данной ситуации была самой чувствительной.

Его пальцы добрались до ее колен. Вскоре, когда он начал поглаживать икры, Тори почувствовала, что ее тело одновременно расслабляется и в то же время начинает наполняться энергией.

Мэтт наклонился и скользнул губами по ее загорелой коже.

Ее глаза широко распахнулись, и она отдернула ногу:

– Что ты делаешь? – Целую твою ногу.

– Это я чувствую. Я спрашиваю, что ты делаешь?

– Начинаю соблазнение Виктории Гордон.

– Ты это серьезно? – Во рту у нее пересохло, ладони вспотели.

– Угу.

На секунду Мэтт оставил ее и наклонился, чтобы снять обувь и носки.

Какое-то время они молча сидели бок о бок. Тори боролась с противоречивыми желаниями. Разве она не этого хотела? Да, конечно. Но она надеялась, что он будет более деликатным и тонким, что его ласки будут более нежными.

Время от времени он терся своей босой ступней о ее ступни, посылая сигнал, который устремился вверх, к ее бедрам, словно огонек по бикфордову шнуру. Каждый раз она отодвигалась.

– Тебе не удастся меня соблазнить, – сказала она, но жар в ее теле говорил ей совсем об обратном.

– О'кей.

Больше он ничего не сказал. Просто сидел тихо, глядя на их босые ноги, шевеля большим пальцем на ноге.

– Тебе не удастся меня соблазнить, – повторила Виктория в тот момент, когда, казалось, даже скрипки не могли заполнить тяжелую тишину, повисшую между ними.

– Я это уже слышал. И снова тишина. В конце концов любопытство взяло в ней верх над другими эмоциями. Вспомнив о его организаторских способностях, о которых свидетельствовал хорошо спланированный пикник, она приложила палец к подбородку и спросила:

– А что ты вообще запланировал на эту поездку?

– Поскольку я собирался тебя соблазнить, ты, полагаю, об этом никогда не узнаешь.

– Ты даже не попытаешься это делать?

– А ты хочешь?

– Конечно. – Тори не могла поверить, что она сказала это вслух. Но разве не чего-то в этом роде она ожидала, соглашаясь приехать сюда вместе с ним? Виктория была вовсе не так наивна и знала, что если даже воздух насыщен зарядами, которыми обмениваются мужчина и женщина, страсть вспыхнет неизбежно. Не пора ли ей быть откровенной с самой собой?

– Если ты этого хочешь… – Мэтт опустил ноги на пол и скрылся за поворотом лестницы, ведущей на второй этаж. Она услышала звук расстегиваемой «молнии», и сердце у нее упало. Он раздевается? Что он, интересно, затеял? От него можно ожидать чего угодно… Как ей вообще пришло в голову считать его серьезным и рассудительным?

Мгновение спустя она услышала его шаги на лестнице. Со своего места первое, что она увидела, были его ноги в брюках. Виктория была озадачена. Если он был одет, что значил звук открываемой «молнии»?

Когда Мэтт вошел в комнату, она увидела у него в руках два серебряных подсвечника и свечи в них. Видимо, он доставал их из чемодана – вот что означал этот, так смутивший ее, звук.

В восхищении она смотрела, как он ставит свечи на низкий столик. С двух кресел он снял подушки и бросил их на ковер перед камином.

– Пересядь сюда, – сказал он, укладывая подушки аккуратно одна к другой.

Виктория уселась на подушку, чувствуя себя королевой на троне.

– Сядь не на подушку, а так, чтобы можно было на нее облокотиться.

Не проронив ни слова, она сделала, как он сказал, и обнаружила, что почти лежит на спине. Она сомневалась в том, что поступает разумно, но разве она не согласилась сегодня послушно следовать его плану? Она попыталась придать лицу безмятежное выражение, но на самом деле ее тело в напряжении ждало следующего шага Мэтта.

Она наблюдала, как он зажег свечи, за-тем выключил свет в комнате, что сразу придало ей атмосферу интимности и некой таинственности.

– Я сейчас вернусь, – сказал он.

Перевернувшись на живот, Виктория увидела, что Мэтт ушел в соседнюю комнату. Он открыл холодильник и что-то достал прежде, чем исчезнуть из поля зрения. А что он придумал сейчас? Она улыбнулась. Ей доставляла удовольствие каждая минута, проведенная с Мэттом. Приятная дрожь пробежала по спине. Виктория не сомневалась, что ей понравится все, придуманное им на этот вечер.

Она услышала громкий хлопок. Улыбаясь, откинулась на спину и подложила скрещенные руки под голову.

Шампанское. Свечи. Две дюжины алых роз. Завораживающая мелодия…

Все это создавало непередаваемую волнующую атмосферу.

Когда Мэтт хотел чего-то добиться, призналась она себе, он делал это правильно.

Опустившись на подушку рядом с ней, он протянул ей бокал с холодным пенящимся шампанским.

– За твое соблазнение! – серьезно провозгласил Мэтт.

– Я не уверена, что должна пить за это.

– Пей. Не пожалеешь.

– Я думаю, что уже жалею.

Но она пригубила бокал и испытала наслаждение от холодного пузырящегося напитка.

Голос Мэтта стал хриплым, когда он спросил:

– Не хочешь переодеться во что-нибудь более удобное?

– Нет. Мне и так хорошо.

– Здесь становится жарко.

– Открой окно.

– Тогда ветер задует свечи.

– А тебе этого бы не хотелось?

– Нет, конечно. Без огня мы окажемся в кромешной темноте. Мягкий свет свечи необходим для соблазнения.

– Таков закон? – не удержалась от колкости Виктория.

– Нет. Просто традиция. Но столь же обязывающая, как и все остальное.

Она сделала еще глоток. Теплая умиротворяющая волна прокатилась по всему телу. Это из-за шампанского или из-за близости Мэтта? Вероятно, из-за того и другого одновременно.

Он взял у нее бокал и поставил на пол рядом со своим. Затем приник к ней долгим поцелуем и опустил на подушки. Обхватив его руками, Виктория почувствовала, как пылает под пальцами его кожа. Когда это он успел снять рубашку? Ну и ловок же он! Ловкий и нежный. А как он к ней прикасался! Понятно, почему он так был уверен, что соблазнит ее.

Это было ее последнее логическое суждение, после чего чувства заглушили последние подсказки разума. Томные звуки скрипки заставляли кровь быстрее бежать по жилам. Мэтт покрывал неторопливыми нежными поцелуями ее шею, щеки, пока не нашел ее рот.

Прямо в губы он прошептал ей: «Виктория, я так давно хотел тебя».

У нее не нашлось никаких слов в ответ. Но она ответила ему жаром своих поцелуев и объятий. Когда он отыскал ее соски и положил на них свои ладони, она выгнулась от его прикосновения. Его рука ласкала ее грудь. Желание взорвало ее тело на миллионы жаждущих ласки, пульсирующих клеток. Не прерывая поцелуя, Мэтт снял с нее юбку. Обнаженным бедром она ощутила наготу его бедра и поняла, что он тоже разделся. Когда она провела рукой вдоль его ноги, он вздрогнул. У нее перехватило дыхание. Сможет ли она дышать когда-нибудь опять?

Ее сердце колотилось под ладонями Мэтта. Оно рвалось ему навстречу. Мэтт прижал свои губы к ее горлу и ощутил биение сердца. Для него. Оно билось только для него. Его рука скользнула по ее животу и задержалась на холмике волос. Его пальцы ощутили горячую влагу – доказательство ее желания.

Когда Виктория прерывисто вздохнула, он заглянул ей в лицо. Ее голова была запрокинута, глаза были закрыты, и в дрожащем свете он мог видеть ее губы, припухшие от его поцелуев. Искушавшие его вновь припасть к ним.

Виктория то чувствовала невероятную тяжесть во всем теле, ей казалось, что она не сможет пошевелить пальцем, то она ощущала себя словно в невесомости. Проведя руками по его спине, она почувствовала, как напряжены мускулы Мэтта под кожей. Хотя страсть уносила ее в пучину наслаждения, Виктории показалось, что его кожа утратила прежнюю гладкость. Она погладила его ногу своей ступней и почувствовала какие-то бугры и там тоже. Вдруг ее кольнула тревожная мысль при воспоминании о волдыре, замеченном ею сегодня на ноге Мэтта. Постепенно с небес она опускалась на землю. Что-то с Мэттом было неладно.

– Мэтт, – сказала она, отодвигаясь от него.

– Да? – Он крепко обхватил ее. – Что?

– Мэтт, с тобой все в порядке?

– В порядке? Я весь горю. Ты что? Не чувствуешь, как я хочу тебя? – Он накрыл ладонью ее грудь.

– Нет, Мэтт. Что-то не так. Что-то с твоей кожей, она покрыта какими-то волдырями.

Он игриво укусил ее ухо:

– Я так хочу тебя, что у меня болит даже кожа.

– Именно это я имею в виду! Мэтт, включи свет.

– Нет. – Он поцеловал ее и притянул к себе.

Вырвавшись, Виктория поднялась, чтобы зажечь лампу. Жмурясь от яркого света, она первым делом взглянула на его ноги и затем на спину. От затылка до пяток он был покрыт большими розовыми волдырями.

Она потрогала один из них.

– У тебя какая-то жуткая болезнь. Или аллергия на меня.

Мэтт резко повернулся и сел, пытаясь схватить ее за руку. Сделав шаг назад, Тори заметила, как он возбудился, но ее внимание тут же переключилось на живот Мэтта. Он почесал особенно заметное припухшее пятно на груди.

– О черт! Черт! – Мэтт с отвращением посмотрел на свое тело.

– Что это? Я ничего подобного не видела. – Виктория прикусила губу и покачала головой. – Если не считать сегодняшнего утра на пляже. Когда ты сказал, что тебя просто укусил муравей. Мэтт, да на тебя, наверное, напали блохи!

Теперь и она тоже ощутила покалывание мелких укусов на своей обнаженной коже.

– Мэтт, это место просто заражено. Нам нужно поскорее убираться отсюда.

Он вскочил на ноги, бормоча:

– Хорош приятель, нечего сказать. Здесь у него столько блох, как муравьев во время пикника. Он обещал продезинфицировать здесь все, прежде чем мы приедем.

– Ну он или забыл это сделать, либо это не помогло. Ты знаешь, что такое блохи. Ну и что теперь с тобой делать?

– Как же ты догадалась, – удивился он, взбегая по лестнице и волоча за собой Тори, – у меня аллергия на укусы насекомых.

– Надеюсь, ты не впадешь в кому, как бывает с некоторыми при пчелиных укусах?

– Нет, но я чешусь как сумасшедший.

Он бросился в ванную и стал рыться в аптечке.

– Вот! – Мэтт издал такой вопль, словно наткнулся на золото. – Вот эта мазь. Будь другом, смажь меня! – Он протянул ей пузырек с розовой жидкостью.

– Но этого не хватит, чтобы смазать все твои укусы. Я считаю, что нам стоит собрать вещи и уехать отсюда. Очень надеюсь, что насекомые не забрались в наши вещи. Давай переночуем в мотеле, а утром поедем домой… Может быть, ванна с питьевой содой тебе поможет…

– Может быть. – Мэтт натянул брюки.

Несмотря на ужасную чесотку, самое большое мучение доставляло ему наблюдать за тем, как она ходит по комнате в своих крохотных трусиках и полурасстегнутой блузке. При каждом ее движении блузка распахивалась, открывая его взору высокую грудь, едва прикрытую кружевным лифчиком. Он увидел не больше того, что наблюдал сегодня днем на пляже, но после того, как они подошли так близко к последней черте, ее вид в нижнем белье был еще более соблазнительным. Надо было поскорее одеть ее и увезти отсюда до того, как они окажутся здесь на полу, в ванной комнате. Черт бы побрал этих блох!

Он начал с остервенением бросать свои вещи в чемодан.

– Иди собирайся, – бросил он через плечо. – И оденься.

Тори посмотрела на себя и ахнула. Тут же она торопливо стала застегивать свою блузку. Уже в своей комнате Виктория обнаружила, что перепутала пуговицы, но ей было все равно. Она поправит это в машине. А сейчас главное собрать поскорее свою одежду и увезти Мэтта отсюда. Она не знала, что еще с ним может произойти, несмотря на его заверения, что шока от укусов не будет. Может быть, стоит обратиться к врачу?

Когда она предложила ему это через несколько минут, сидя в отъезжающей машине, Мэтт бурно запротестовал:

– Чертовски обидно, что мое так тщательно спланированное соблазнение так бесславно завершилось. Но ты не думай, у нас все еще впереди… А за меня не беспокойся, это не опасно и не угрожает жизни. Я попробую ванну с содой, а потом ты можешь смазать меня мазью.

Они ехали на север, и Мэтт, который отклонил ее предложение повести машину, подъехал к первому попавшемуся мотелю. Он уже вылез из машины, когда Виктория окликнула его. Мэтт остановился и вопросительно посмотрел на нее.

– Я говорила про раздельные комнаты, – пытаясь казаться спокойной, сказала она, – но я все же предпочла бы не оставлять тебя одного сегодня ночью. Возьми номер на двоих, если ты не против.

Он ухмыльнулся и подмигнул:

– Все, что угодно, лишь бы ты была довольна.

Пока Мэтт улаживал формальности, мысли Виктории вращались вокруг одного. Расположившись в гостинице и обработав укусы, начнут ли они с Мэттом с того места, где остановились? Глядя на него, она сомневалась, что он способен на что-то иное, чем чесаться всю ночь. Ее одновременно обуревали самые противоречивые чувства – огорчение по поводу испорченного отдыха, жалость к Мэтту и ирония к сложившейся нелепой ситуации.

Дэйн никогда бы не придумал ничего подобного. Он бы добивался в открытую того, что нужно, а ее дело было бы дать ему отпор. Но Мэтт, которого она считала сдержанным и прагматичным, разыграл старомодную романтическую любовную сцену совсем как в прежних голливудских фильмах.

Эти мысли вернули ей хорошее настроение. В мотеле, пока он отмокал в ванной с содой, Виктория перебрала чемоданы, выкладывая только то, что могло понадобиться ночью. Шорты для него, сорочку для себя. Когда ее рука наткнулась на полную коробку презервативов, она не могла сдержать смеха. Очевидно, мелкие насекомые разрушили большие планы.

Накинув сорочку, она пожалела, что не купила еще шелковый пеньюар. Хотя она более чем догадывалась о том, что они будут заниматься любовью в эти выходные, ей и в голову не приходило, что он увидит ее в ночном белье.

Она решила, что в его состоянии ему все равно, как она выглядит. Мэтт весь был поглощен своей злосчастной чесоткой, и чем больше он чесался, тем сильнее распухали волдыри. Она надеялась, что содовая ванна в сочетании с обработкой мазью снимет дискомфорт.

– Ну и как ванна? – спросила она через дверь.

– Зайди, посмотри сама.

Может, он был не так плох, как ей показалось?

– Знаешь, Мэтт, твоя проблема, по-моему, в твоем сверхактивном либидо.

– Знаешь, Виктория, я с тобой соглашусь. Ну так что, ты войдешь?

– Нет. – Она открыла дверь и кинула ему его трусы, коротко взглянув на ванну. Рослый Мэтт скрючился в маленькой ванне. Колени его торчали из воды.

– Не знаю, мне кажется, что лучше бы тебе полностью опустить ноги в воду.

Тут Мэтт сделал движение, словно решил подняться из воды. Виктория быстро закрыла дверь.

Несколько минут спустя, выйдя из ванны в трусах и вытирая насухо волосы, он сказал:

– Я уж предполагал, что ты повесишь простыню между нашими кроватями, как в каком-нибудь старом фильме.

– Мне кажется, что наши отношения уже миновали эту стадию. Кроме того, я должна иметь возможность наблюдать за тобой, пока ты спишь. Я действительно волнуюсь, как ты отреагируешь на эти укусы.

– Наблюдай за чем угодно, но не стоит беспокоиться. Эти волдыри к утру пройдут. Такое случается не первый раз.

Встряхнув пузырек с лекарством, Виктория взглянула на него:

– Надеюсь, что укусы впервые прерывают процедуру соблазнения?

– Конечно. – Он повалился на кровать, положив руки под голову. – Ты собираешься мазать эти дурацкие волдыри, или будешь встряхивать его, пока не пойдет пена?

Смачивая ватку мазью, она надеялась, что прохладное лекарство будет полезно не только для кожи, но и охладит его пыл. Мэтт перевернулся на живот, подставляя ей спину. Не очень нежничая, она смазала каждый укус. Он даже не шелохнулся, пока Виктория прошлась от шеи до поясницы. Когда она дошла до резинки трусов, то без колебаний приспустила их и покрыла ярко-розовыми точками его ягодицы. «Симпатичные твердые ягодицы», – подумала она. Как и весь он. Ни грамма жира там, где его не должно быть. Мускулы и мышцы, облитые тугой кожей. Ноги она обрабатывала до тех пор, пока уровень жидкости во флаконе не опустился почти до дна. Когда она дошла до ступни, Мэтт стал переворачиваться.

– Подожди. Пусть сначала высохнет.

– А ты подуй на них, – попросил он.

– Сам подуй.

– Чем ты так раздражена? Тебе не нравится быть Викторией Найтингейл? Или ты разочарована, что соблазнение было прервано?

– Я думаю, что стоит охладить пузырек с лекарством в холодильнике.

Да, он попал в точку. Она была разочарована. В конце концов Виктория не для того позволила своим чувствам взять верх над разумом, чтобы весь вечер заниматься пациентом, хотя и очень привлекательным. С нежностью она представила, каково ему. Не только были разрушены блестящие планы, но и сам он стал жертвой представления, разыгранного блошиным цирком. Мэтт застонал, словно от жуткой боли. Жалея его, она подошла к изголовью кровати и подула на его ногу.

Он поежился и перевернулся на спину.

– Ты не Виктория Найтингейл, это точно. Где твое сострадание?

Смеясь, она ответила:

– Не могла устоять.

Она склонилась над ним, чтобы смазать припухлость на щеке, и потеряла равновесие. Достаточно было легкого давления его руки, которую он обвил вокруг ее талии, чтобы прижать ее к груди. Его поцелуй был таким жарким и требовательным, он пронизал ее с головы до пят. Она отстранилась прежде, чем он снова заставил ее позабыть обо всем на свете. Сейчас было действительно важнее заняться его укусами. Освободившись из его объятий, она уперлась коленями в край кровати и стала прикладывать ватку к груди и животу Мэтта. Дойдя до границы между линией загара и незагорелым телом, она сдержала движение руки и застыла в нерешительности.

– Давай, мажь и там, – подбодрил ее Мэтт. – Там все чешется.

– Я знаю, – прошептала она. – Но я… не могу. Лучше ты сам.

Он смеялся, а ее и без того разгоревшиеся щеки запылали.

– Ах, Виктория, я так же действую на тебя, как и ты на меня.

Мэтт взял комочек ваты и стал прижимать его к волдырям под трусами. Прежде чем он отпустил резинку, Виктория успела бросить взгляд на темные волосы в паху.

Она покраснела от кончиков пальцев до корней волос и быстро отвернулась, чтобы он не видел ее лицо.

– Я просто не могу представить, что все это до утра пройдет. Ну вот, последний ма-зок на ноге и кончено.

– Поверь, Виктория, у нас все будет хорошо.

– Я верю тебе, Мэтт. Я верю всему, что ты говоришь. Я…

– Ты – что?

– Ничего, – спохватилась Виктория. Неужели она собиралась сказать, что любит его? Она пересела на другую кровать.

– Ты что, собираешься спать на той кровати?

– Так будет лучше.

– Для кого?

– Для тебя. Для нас обоих.

– Не для меня – точно.

Она натянула одеяло до подбородка.

– Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

– Ну да, мое почесывание не даст тебе сомкнуть глаз.

– А ты не чешись. Это только ухудшит положение.

– О'кей. Я постараюсь. Может, мне надеть перчатки?

– Мэтт!

Он повернулся на бок, лицом к ней:

– Спокойной ночи! Увидимся утром.

– Утро…

Если укусы до утра пройдут, он будет чувствовать себя лучше. А если так… Волна жара вновь прокатилась по телу.

– Я надеюсь, тебе будет лучше. – Она протянула руку и выключила свет. – Спокойной ночи.

– Виктория?

– Да?

– Мне жаль, что я испортил тебе отдых.

– Какие глупости! Это был замечательный день. Мне жаль, что с тобой произошло подобное.

– Я справлюсь, не волнуйся. Обещаю.

Это обещание вспыхнуло между ними словно фосфоресцирующий знак. Сладкое ожидание охватило ее. Мэтт всегда держал слово.

13

Какое-то надоедливое насекомое щекотало ее щеку. Она пыталась отмахнуться от него, но бесполезно. Оно не улетало, а наоборот, ползло по ее лицу к шее и груди.

Виктория попыталась натянуть одеяло на голову, дергала за его край, но оно почему-то не поддавалось. Сон почти прошел, и она открыла глаза.

Первое, что она увидела, был Мэтт. Он наклонился над ней и легонько дул ей в лицо. Она окончательно проснулась. Неудивительно, что она не могла натянуть одеяло, потому что Мэтт сидел поверх него на кровати.

– Что ты делаешь?

– Бужу тебя.

– Зачем? Который сейчас час?

– Светает.

Он снова подул на ее челку, отчего по ее телу от корней волос до кончиков пальцев прошла приятная дрожь.

– Солнце сияет, и похоже, мне удалось пережить эту тяжелую ночь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Еще хуже, чем вчера. У меня руки так и чешутся.

Виктория порывисто села на кровати, сразу сообразив, что не стоило это делать. Во время сна ее сорочка сбилась, и сейчас спустилась с одного плеча, обнажая одну грудь. Его глаза сразу загорелись от этого прекрасного зрелища. Она быстро поправила сорочку, придавая себе более приличный вид.

Мэтт наклонился к ней, явно пытаясь вернуть все как было. Она увернулась от его рук, понимая, что получает лишь небольшую отсрочку. Ей все равно не избежать его объятий. От этой мысли по телу разлилась сладкая истома.

Пытаясь отвлечь его от опасной игры, она сказала:

– Дай мне посмотреть на твои укусы.

– Пожалуйста. – Он легонько прикусил кожу у нее на шее.

– Я не это имела в виду. – Тори оттолкнула его.

Мэтт развалился рядом с ней на кровати по-хозяйски, положив руку ей на грудь. Она откинула руку:

– Ты сегодня ужасный.

– Дай мне шанс, и я покажу тебе, что действительно могу быть ужасным.

Состроив недовольную гримасу, она начала осматривать его грудь и живот. Там, где она мазала мазью, остались розовые пятнышки, но волдыри почти исчезли. То же самое и на ногах.

– Ну-ка, повернись. Дай я посмотрю твою спину. – В эту минуту Виктория заметила блеск в его глазах и поняла, что он что-то задумал.

И действительно, Мэтт улегся к ней на колени, обняв ее за талию. Не обращая внимания на мощную волну желания, которая увлекала ее тело в океан страсти, Тори изучала его тело. Несколько больших волдырей еще осталось на плече. Они да еще точки от мази были единственным напоминанием о вчерашнем приступе аллергии.

– С этими пятнами ты похож на леопарда, – засмеялась она.

– На леопарда? Я могу придумать что-нибудь похуже.

Легким движением он опрокинул ее на кровать, и она оказалась опять лежащей на подушках. Он обнял ее и прижал к себе.

– Виктория, я хочу тебя. Сейчас, – прошептал Мэтт ей на ухо – Я никого не хотел так сильно, как тебя. Я еле пережил эту ночь.

Виктория поняла, что он говорил не об укусах, так как ночью она несколько раз проверяла, как он спит. Но он дышал ровно и не трогал волдыри. Очевидно, мазь сделала свое дело.

Но его близкое присутствие вызывало у нее такое острое желание, что сама она не могла заснуть очень долго.

Если бы она была на самом деле такой раскованной, какой хотела быть, она бы, недолго думая, легла рядом с ним. Но вчерашней ночью она много узнала о себе. В том числе и то, что ей еще многое придется менять в себе, если она решила полностью стать Тори.

Она обняла Мэтта за шею:

– Я тоже ворочалась всю ночь.

Больше не нужно было ничего говорить. Своими действиями она дала ему понять, как сильно она его хочет. Своими горячими поцелуями, которые она оставляла на каждом розовом пятнышке. Своими прикосновениями, сначала такими легкими, а затем все более и более чувствительными и требовательными.

Мэтт с жаром ответил на ее поцелуи. Языком он ласкал ее маленькое ушко, кусал за мочку. Тори закрыла глаза и позволила чувствам завладеть ею – жару страсти и счастью любви.

Любовь. Это слово прозвучало в ее мозгу и отозвалось во всем теле, в сердце, в ее душе. Ею двигала любовь, придавая каждому ее прикосновению особую силу.

Она действовала, как подсказывали ей ее инстинкты. Она нашла себе единственного мужчину. Его страсть все возрастала, разжигая ее страсть. Она разгоралась как всепожирающий огонь в лесу, но она была не губительной, а созидающей. Ее тело готово было разорваться на тысячи кусочков, и в то же время никогда она не чувствовалатакой гармонии внутри себя. Тори дрожала от счастья и нетерпения.

Мэтт знал, что уже не может контролировать себя.

– Ты такая красивая, – прошептал он, но не был уверен, действительно ли он произнес эти слова, или лишь почувствовал их в своем сердце.

Она была прекрасна. Она была его Венерой. Он утонул в ней. Утонул в ее нежной женственности. В мягкости ее кожи. В аромате ее волос. В сладких, как мед, губах.

Линии ее тела просто были созданы для его рук. Лаская ее грудь и живот, он наблюдал за реакцией Виктории. В изгибе ее губ он прочел блаженство. В глазах отражалась страсть. Он впился страстным поцелуем в ее губы. Кровь забурлила в его венах. Сейчас, когда она была так близко, когда их движения и стоны сливались воедино, Мэтт ясно осознал, что они созданы друг для друга. Он хотел, чтобы она всегда была с ним рядом как его любовница, как его подруга, как его жена.

Любовь давала ему жизненные силы, заставляла сердце сильнее биться. Желание обладать ею подстегивало его, а любовь воодушевляла.

Виктория принадлежала ему.

Мэтт прижался губами к нежной шее и почувствовал биение ее пульса. Виктория застонала от удовольствия. Он так долго ждал этой минуты и сейчас жаждал насладиться каждым мгновением. Он не мог больше сдерживаться, слишком сильно велико было его желание.

– Мэтт, я хочу тебя, – ее слова прозвучали как мольба.

Он вошел в нее, и они стали двигаться в едином ритме, все приближаясь к высшему наслаждению. И они вместе достигли его. Они никогда не забудут этого мгновения, когда они были так близки.

Тори, лежа в надежных объятиях Мэтта, заснула глубоким спокойным сном. Позже Мэтт разбудил ее, покрывая своими нежными поцелуями ее нос, щеки, шею, все ее тело. Она сразу очнулась ото сна и потянулась к нему.

В первый раз, когда они занимались любовью, их объятия были слишком страстными, слишком ненасытными. На этот раз они действовали более медленно, изучая, познавая друг друга. Их любовь расцветала постепенно, как бутон, который раскрывается лепесток за лепестком, пока не превращается в прекрасный цветок.

– Спасибо тебе, Виктория, – прошептал Мэтт.

– За что?

– За то, что ты есть. Ты моя прекрасная Венера.

От его слов она расцветала еще больше. Она обняла его и положила голову ему на грудь. Ей хотелось ответить ему, сказать, что он был ее Адонисом, но она решила, что любые слова сейчас прозвучат банально, и не стала портить очарование этой минуты. Вместо этого она стала слушать биение его сердца и заснула под его мерные, успокаивающие удары.

Когда она в следующий раз открыла глаза, то увидела, что он стоит голый и ищет что-то в своем чемодане. Он стоял к ней спиной, и Тори смотрела на его ягодицы, все покрытые бледными розовыми пятнышками. К ее разочарованию, в этот момент он надел белые шорты, сразу скрывшие от нее такое интересное зрелище.

– Мэтт?

– Ты проснулась? – Он повернулся к ней.

– Да. – Она облокотилась на подушку. – Что ты делаешь?

– Я подумал, что пора бы позаботиться о завтраке. Ты, наверное, голодна?

– Вообще-то я вполне удовлетворена. Но ведь для того, чтобы возбудить аппетит, надо совсем немного, правда?

Мэтт надел джинсы и лукаво улыбнулся.

– Завтрак в кровать, потом – десерт. Согласна?

– Конечно.

– Я скоро вернусь. Ты хочешь что-нибудь особенное?

– Только тебя.

Он подошел к кровати и поцеловал ее.

– Смотри не передумай. Я сейчас вернусь.

Неохотно Тори разжала объятия и отпустила его. Она не хотела есть. Она хотела его. Но тут желудок заурчал, напоминая о себе.

Как только дверь за ним захлопнулась, Виктория вскочила с постели и направилась в душ. Прохладная вода окончательно прогнала сон. Она долго стояла под тугими струями и думала, что следы его поцелуев навсегда останутся на ее коже и их не смоют ни вода, ни мыло. Она принадлежала теперь ему. Они принадлежали друг другу.

Как глупо было думать, что он, с его прагматичной натурой, не соответствовал ее веселому, жизнерадостному настрою. Они прекрасно дополняли друг друга. Она вытянула Мэтта из скорлупы, в которую он забился, разрушила стену деловитости и холодной рассудочности, которой он себя окружил. Теперь Виктория знала, какой он на самом деле. Она же надеялась, что он не даст ей быть легкомысленной бабочкой. Не даст ей порхать вблизи огня и обжечь свои крылышки.

Выйдя из душа, она взяла полотенце и начала вытираться, но вдруг ей пришла в голову неожиданная мысль, заставившая ее отбросить полотенце в сторону. До Виктории дошло, что Мэтт не произнес ни разу ни одного слова о любви. Она не сомневалась в своих чувствах к нему, но ей хотелось бы знать, как он к ней относился. Мэтт доказал ей всеми возможными способами, как она нравилась ему, как он хотел ее. Он упорно добивался ее. Он тщательно спланировал соблазнение. Он все время старался развлечь ее. Та брошь, которую он ей подарил, свидетельствовала о его щедрой и изобретательной натуре. Но все это были знаки внимания, ничто из этого не доказывало его любовь. Но, улыбнувшись, она призналась себе, что все это намекало на любовь.

Когда Мэтт вернулся, Тори сидела на кровати, облокотившись спиной на подушки, по грудь укрытая одеялом. Как только Мэтт подумал о том, что под одеялом его ждет соблазнительное тело Виктории, он сразу напрягся. Сквозь щель в занавесках пробивался луч солнца и падал прямо ей на волосы, отчего они были похожи на золотистый нимб. «Мой ангел, – подумал Мэтт. – Моя любовь».

В каком-то смысле его план почти удался – соблазнение состоялось. Даже сейчас Тори ждала его в постели. Если бы ему не нужно было подкрепиться для того, чтобы дальше заниматься с ней любовью, он бы забыл про еду. После завтрака он снова заключит ее в свои объятия. Насвистывая что-то себе под нос, Мэтт стал доставать из сумки круассаны, упаковки сока и коробочки с салатами.

Остаток их маленького отпуска они провели, находясь попеременно то в море, то в постели. Тори, все больше расцветая от любви, удивлялась, почему она так долго отказывала Мэтту. «Все из-за моих дурацких идей», – догадалась она.

Эти дни с Мэттом были самыми счастливыми в ее жизни.

Время, когда им пора было уезжать, настало, как ей показалось, очень быстро. Очень неохотно они сложили вещи и двинулись в обратный путь.

По дороге Тори сказала:

– Я хотела с тобой посоветоваться… В понедельник я нашла покупателя для одного дома в Палм-Бич. К тому же мы с Венди поделили очень приличные комиссионные от продажи дома в Бока.

– Отлично! – Мэтт похлопал ее по колену. – Венди уже консультировалась со мной по поводу того, куда вложить деньги. Я подумал, что мы могли бы купить тебе муниципальные облигации. Для разнообразия.

– Да, это неплохо, но…

– Не думаю, что мне понравится то, что следует за этим «но».

– Я думаю, понравится. Я придумала нечто грандиозное. – Она потерла от удовольствия руки.

– Что же это? – с любопытством спросил Мэтт. Тори заметила, как озабоченно он нахмурил брови.

Не обращая на это внимания, она выпалила:

– Я решила снять яхту на недельный круиз на Багамы и уже звонила в туристические агентства. Дэйн считает, что это отличная идея. Я приглашу всех своих новых друзей, и мы отлично проведем время. Все эти люди умеют веселиться.

К ее удивлению, Мэтт резко затормозил и остановил машину у обочины.

– Я не верю тебе.

Он сердито посмотрел на нее.

– Я не понимаю, почему ты так сердишься?

– Не понимаешь? Это значит, что ты совсем меня не знаешь. И все, что было между нами эти два дня, – это просто фарс. – Он скрипнул зубами.

– Нет, это не было фарсом. Это было замечательно. – Ей хотелось взять его за руку, но она не стала этого делать. – Я надеялась, что мы вместе поедем в этот круиз. В одной каюте. Не думаешь же ты, что я бы поехала без тебя? Ты больше не хочешь быть со мной?

Мэтт глубоко вздохнул. Тори почувствовала, как постепенно расслабились его мышцы. Гнев улетучился. Но ему на смену пришла такая холодность, что она поежилась, несмотря на жаркий день.

Лучше бы он поговорил с ней, объяснил, что она сказала или сделала неправильно. Наверное, это опять из-за денег. С самого начала она знала, что их отношения ни к чему не приведут. У них были слишком разные взгляды на то, как относиться к деньгам и как их тратить. Из-за его поцелуев и ласк она совсем потеряла голову. Какая же она дура!

– Нет, Тори, – сказал Мэтт спокойным равнодушным тоном, – я не сомневался, что ты меня пригласишь. Просто мне не нравится, что ты приглашаешь каких-то проходимцев, которых ты называешь друзьями. Кроме того, я думал, что ты больше не общаешься с Беккером.

– Так вот в чем дело. Ты ревнуешь.

– Может быть. Но я тебе скажу следующее. Ты мне гораздо больше нравилась, когда ты ничего из себя не представляла и была небогатой, – не глядя на нее, Мэтт завел машину и поехал.

Его слова так больно резанули Тори, что даже слезы выступили у нее на глазах. Она так много делала, чтобы заработать деньги и изменить свое существование. Впервые она наслаждалась жизнью и свободой. А Мэтт хочет, чтобы она жила так же скучно и однообразно, как и он, только потому, что вбил себе в голову, что это правильный образ жизни. Это нечестно.

Не могла она этого так оставить.

– Значит, я тебе больше нравилась, когда была невзрачной и тихой?

– Если ты сама не знаешь, то я не собираюсь это обсуждать с тобой. Ты никогда не поймешь. – Мэтт сжал губы, и она поняла, что больше от него ничего не добьется.

Как она могла влюбиться в человека, который ее совершенно не понимает? И который даже не пытается понять ее, посмотреть на вещи ее глазами. И не хочет объяснить ей свою точку зрения. Виктория шмыгнула носом и заморгала, стараясь не расплакаться.

А что касается их занятий любовью, то это было замечательным приключением, о котором она не забудет никогда. И не будет о нем жалеть. Воспоминания будут храниться в альбоме ее памяти, который она начала вести с того дня, когда продала усадьбу. На одной странице с ними она будет хранить серебряную пальму и бутылочку с мазью. А потом перевернет страницу. Комок подкатил к ее горлу, но она справилась с ним. И это причинит ей боль, так как края у этой страницы очень острые. Но она сделает это, потому что жизнь не стоит на месте.

Мэтт переключил скорость и посмотрел на Тори. Она была белая как полотно. Ее лицо словно окаменело. Он чувствовал себя виноватым, что расстроил ее, но не мог ничего поделать. Виктория тоже сделала ему больно. Даже больше того – она разочаровала его. Он продолжал добиваться ее, надеясь, что она образумится, как только привыкнет к своему новому богатству. Мэтт был уверен, что ее состоянии эйфории – временное явление.

Как она не понимает, что люди, которых она считала обаятельными и веселыми, были всего лишь неудачниками, использовавшими ее в своих целях? Беккер не что иное, как ловелас и пустозвон, а Клэйборн, по его подозрениям, был обычным жуликом. Если Виктория надеется получить от них свои деньги, то сильно ошибается.

Вместо того, чтобы злиться и разубеждать ее, лучше было бы оставить Викторию в покое с ее представлениями о счастье, которые потом сами развеются. Не нужно было пытаться доказать их бессмысленность. Рано или поздно она сама во всем разберется. Но Мэтт устал ждать, когда это произойдет.

А может быть, он с самого начала ошибался в ней? Может быть, она такая же, как и ее новые друзья? От этой мысли у него защемило сердце. После двух дней, проведенных с ней, он еще больше хотел ее. Он понимал, что если между ними сохранится непонимание, то им придется расстаться, но его тело и сердце заныли при мысли об этом.

Мэтт хотел прервать это тягостное молчание, вставшее между ними как стена, но ему нечего было сказать ей. Подъехав к ее дому, он вынул вещи из багажника, внес их на лестницу, подождал, пока она зашла в дом, тихо попрощался и уехал.

Как только Виктория переступила порог, слезы хлынули у нее из глаз. Если бы она прислушалась к голосу своего разума, она бы так сейчас не страдала.

Но если бы она держалась от него подальше, тогда бы в ее жизни не было этих двух восхитительных дней, воспоминания о которых будут с нею на всю оставшуюся жизнь. Смогла ли она променять свое нынешнее отчаяние на те несколько часов счастья? Нет. Она бы не сделала это ни за что на свете.

Тори душили слезы, она никак не могла успокоиться, не могла понять, почему Мэтт так рассердился. Почему он даже не поговорил с ней, не объяснил причин своего недовольства? Если бы он дорожил их отношениями, он бы все обсудил с ней. Она подозревала, что это все из-за дурацкого круиза. Вытащив салфетку, она высморкалась и вытерла слезы.

Из-за чего она плакала? У нее были деньги, и она заработает еще больше. Ее карьера идет в гору. Ну и что из того, что человек, которого она считала мистером Совершенство, им не оказался? Мэтт не единственный мужчина на свете, жизнь продолжается, и все самое лучшее у нее впереди, – пыталась успокоить себя Виктория.

Она забудет Мэтта. Когда-нибудь. Мо-жет быть.

А пока что же ей делать? Она попробует отвлечься от своих переживаний, с головой погрузившись в работу. «Но, – подумала Тори, – она не будет больше общаться ни с Дэйном, ни с его друзьями. Пока сама не разберется, как следует жить. Пока не найдет настоящую любовь».

14

В пятницу утром Тори поплелась в офис. На выходные было назначено несколько деловых встреч, к которым следовало подготовиться. Хотя она бы с удовольствием осталась дома в постели. Но Тори Гордон не могла так сделать. К тому же она приняла решение загрузить себя работой, а слово, данное даже себе, следует держать.

Ирэн кинулась было к ней, но, увидев выражение ее лица, сказала только: «Доброе утро».

– Привет. Есть какие-нибудь сообщения?

– Да.

Ирэн протянула ей кипу почты и, наклонившись, заговорщически прошептала:

– Что здесь вчера было! Держись!

На секунду Тори подумала, может быть, Ирэн и другие узнали о том, что произошло между ней и Мэттом. Да нет, ведь это касалось только ее.

– А что случилось?

– Мне кажется, тебе лучше спросить у мистера Беккера. – Ирэн кивнула в сторону Дэйна, только что вошедшего в офис.

Он промчался мимо них, не говоря ни слова. Но Тори не столько удивилась такому необычному поведению, сколько тому, как он выглядел. Вместо традиционной накрахмаленной белой рубашки с галстуком на нем была непривычная футболка. Он сел за стол и обхватил голову руками. Было похоже, что на него свалилось какое-то горе.

– Что с ним?

– Иди спроси. – Зазвонил телефон, и Ирэн взяла трубку.

Тори подошла к столу Дэйна и окликнула его. Он на секунду поднял голову, но тут же принял прежнюю позу. Может, у него тяжелое похмелье?

– Ты что, слишком много веселился?

Когда он посмотрел на нее снова, Виктория увидела боль в его зеленых глазах. Но не заметила никаких признаков веселой ночи: глаза были не воспалены, на лице никаких следов похмелья.

Тори присела на стул. У нее появилось тревожное ощущение, что случившееся касается ее.

– Что случилось?

– Журнал, – Дэйн ограничился одним словом.

– Проблемы с типографией? – Она затаила дыхание.

– До типографии дело не дошло.

– Почему? – спросила она, хотя ей совершенно не хотелось услышать ответ.

– Потому что этот кретин Клэйборн сбежал с деньгами. Никогда и не было никакого журнала, Тори! Он украл все мои сбережения, разрушил все мои мечты и планы, – запричитал Дэйн. – Бог знает, где он сейчас.

– О, нет! Ты звонил в полицию?

– Конечно. Но сейчас он, наверное, уже на каком-нибудь далеком острове на Багамах, откуда не выдают преступников, тратит мои деньги, в то время как я пригвожден до конца своих дней к этому столу! – Дэйн с такой силой ударил по столу, что звякнул телефон.

Тори было не очень его жаль, ведь это именно он представил ее этому Эллису Клэйборну и именно он порекомендовал вложить деньги в издание журнала.

– Не говори об этом Мэтту, – попросила она.

– «Не говори Мэтту!» Это все, что тебя волнует? Я разорен, а ты думаешь только о своем дорогом ухажере. Виктория, – он махнул рукой. – Оставь меня одного.

Отвернувшись, она увидела, что за ее столом сидит Венди и ждет ее. Тори с удовольствием бы сделала вид, что не заметила коллегу, и вышла бы из комнаты. Но она расправила плечи и направилась прямо к ней.

– Привет, – поздоровалась она с притворным добродушием.

– Доброе утро, Тори. Если не ошибаюсь, Дэйн уже рассказал тебе об исчезновении Эллиса Клэйборна. Надеюсь, ты не вложила в него много денег.

– А ты? – Тори задала встречный вопрос. Она видела, что Венди готова к нападению и уже выпустила свои когти.

– Ни цента. Мэтт отговорил меня. А с тех пор, как он стал моим финансовым консультантом, мне ничего не остается делать, как полностью полагаться на него. Тебе тоже следовало бы.

«Вот язва», – подумала Тори. Венди просто хотела утереть ей нос. И все же ее слова укололи ее. Она действительно не последовала советам Мэтта, и неудивительно, что он так тяжело перенес это.

Самодовольная улыбка портила красивое лицо Венди. Почему она так ее ненавидит? С тех пор, как Венди продала дом в Бока, Тори казалось, что их отношения наладились.

– Что с тобой? – спросила она ее. – Что я тебе сделала?

Венди отпрянула назад, раскрыв от удивления глаза:

– Ничего.

– Тогда почему же ты всегда цепляешься ко мне?

– Я… я, – стала заикаться Венди, – я не замечала…

– Конечно, ты замечала. – Обида на колкие слова Венди, умноженная на боль от разрыва с Мэттом, и досада от глупой потери денег, – это было слишком много, чтобы терпеть дальше. – Каждое твое слово было направлено на то, чтобы причинить мне боль.

Щеки Венди вспыхнули, и она стала подниматься:

– Я не обязана выслушивать это.

– Нет, обязана. Я должна покончить с этим раз и навсегда.

Заметив, что все присутствующие в офисе смотрят на них, Тори схватила Венди за руку и потащила в комнату для отдыха. Захлопнув за собой дверь и закрыв ее на замок, она повернулась к Венди и приготовилась к предстоящему бою.

– Открой дверь, – Венди попыталась обойти ее. – Выпусти меня отсюда.

– Сначала я с тобой разберусь.

С решительным видом Виктория преградила ей дорогу.

– Ты помнишь тот день, когда я продала особняк в Палмворфе? Ты ведь знала, что я была в туалете, и ты хорошо продумала, как отомстить мне. Ты называла меня старомодной серой мышью. Это было жестоко. Очень жестоко! – Она остро почувствовала боль того дня. Слезы выступили у нее на глазах, но она смахнула их, давая волю своей злости.

– Я не знала, что ты находишься там, – промямлила Венди и под недоверчивым взглядом Тори добавила: – Я не была уверена.

– Зато моя месть была сладка, – сказала Тори сладким голоском. – Благодаря тебе я решила изменить себя.

– Благодаря мне?

– Да. Твои слова заставили меня взглянуть на себя с особым вниманием и учесть все пожелания, высказанные тобою. – Она почувствовала удовлетворение, увидев, как сконфузилась Венди.

Поскольку та молчала, Тори продолжила:

– Я никогда не могла понять, почему ты все время хотела насолить мне. Я никогда не делала тебе ничего плохого. Так почему же ты так относишься ко мне?

Венди изучающе посмотрела на нее и ответила:

– Я знала, что ты нравишься Мэтту Клауссену. А мне он нравится самой.

– Нравилась Мэтту? – Он говорил ей то же самое. – Я? Такая скучная и старомодная? Перестань, Венди. Ты не могла придумать что-нибудь получше?

– Я ревновала, мне было обидно. Поэтому я и срывала зло на тебе. Разве ты не замечала, как он смотрел на тебя? – Да, после того, как я заработала кучу денег, перекрасила волосы, купила красивую одежду. Тогда он внезапно проявил ко мне интерес. Но ты же преследовала меня и до этого.

Венди с удивлением покачала головой:

– Я никогда не считала тебя глупой, но теперь я вижу, что это так. Мужчина влюбился в тебя с первого взгляда и не сводит с тебя преданных глаз. Ты же отвечаешь ему холодом. Я не могла этого вынести. У тебя в руках была такая возможность, а ты не давала ему даже шанса. В то время как я была готова продать душу дьяволу за ночь, проведенную с ним.

Тори отвернулась. Она вспомнила, что Мэтт действительно часто заговаривал с нею, приглашал ее на ленч, но она смущалась, замыкалась в себе и отказывалась от его предложений. Но она все еще не могла поверить, что он любил ее так давно.

– Ты сумасшедшая. Никто не обращал на меня никакого внимания до тех пор, пока я не изменилась. Даже Дэйн…

Венди рассмеялась:

– Да Дэйну было бы все равно, даже если бы ты носила на себе мешок и была страшнее ведьмы. Главное, что у тебя появились деньги.

Тори поняла, что Венди говорит правду, в ее словах не было и тени злобы. Она и сама теперь поняла, что это правда. Виктория отошла от двери и опустилась на стул. Этот спор отнял у нее много сил. От гордости тоже почти ничего не осталось. Двуличность Дэйна не трогала ее, ей было наплевать на него, потому что у нее открылись наконец на него глаза.

Она подняла голову и посмотрела на Венди совсем другими глазами. Венди больше не казалась ей злой. Она была обычной женщиной, измученной ревностью.

Тори пожала плечами:

– Наверное, мы с Дэйном использовали друг друга.

Венди налила две чашки кофе и, поставив одну перед Тори, села напротив.

– Ты закончила общение с ним?

Делая маленькие глотки, Тори пожала плечами.

– Не с чего было начинать, поэтому и заканчивать нечего.

– Что ты имеешь в виду?

Тори постаралась сохранить спокойный и безразличный вид.

– А что с Мэттом? – Венди, казалось, видела ее насквозь. – Вы с ним встречаетесь?

Тори задумалась. Что она должна ответить? Они, естественно, не были вместе – больше не были. Но она и не хотела благословлять Венди на отношения с Мэттом.

– Трудно сказать, – наконец ответила она.

Явно не удовлетворенная ответом, Вен-ди прикусила губу. Когда она снова заговорила, то поразила Тори внезапной сменой темы.

– И сколько денег ты потеряла в проекте Беккера и Клэйборна?

– Немного. Но… – Она вовремя замолчала, прежде чем произнести, что она потеряла еще и Мэтта.

– Но достаточно? – закончила за нее Венди. – Я думаю, о задуманном круизе стоить забыть?

На секунду Тори представила себя на борту яхты рядом с Мэттом. Какое это было бы счастье! Но он не хотел участвовать в этой увеселительной прогулке, поэтому не стоило ее устраивать. Без Мэтта для нее это путешествие не имело смысла.

– Да, с круизом покончено, – ответила она.

– Я тебя не осуждаю. Я бы сама поддалась на уговоры Дэйна и вложила деньги, но тогда их у меня было не столько, сколько у тебя. В любом случае, Виктория, я рада, что мы с тобой поговорили и все сказали друг другу. Как насчет перемирия? – предложила она. – Извини, что сделала тебе больно.

Тори пожала руку, протянутую ей.

– Конечно. Намного приятнее работать, когда знаешь, что тебе никто не хочет подставить ножку.

– Я была ужасной, да? – с виноватой улыбкой спросила Венди.

– Ты же сама знаешь, зачем спрашивать?

Кто-то постучал в дверь.

– С вами все в порядке? – раздался голос Ирэн.

Тори поднялась и открыла дверь. Ирэн тут же просунула голову в комнату и с любопытством оглядела женщин:

– Вы обе живы?

– Да.

– И мы помирились, – сказала Венди, подойдя к ним. – Я обещаю с сегодняшнего дня оставить свои былые замашки. Ты знаешь, Тори, нам надо подумать о партнерстве. Вдвоем мы сможем многого добиться.

Тори насторожилась. Несмотря на слова примирения, должно пройти достаточное количество времени, пока она станет доверять Венди, если это вообще когда-нибудь произойдет.

– Я не готова пока ни с кем работать. Может быть, когда-нибудь… – уклонилась от точного ответа Виктория.

Не обращая внимания на любопытные взгляды коллег, Тори вернулась на свое место. Если Венди хочет разболтать всем, что между ними произошло, то это ее дело. Когда-нибудь она тоже расскажет все Ирэн, а сейчас у нее на столе лежит кипа сообщений, которые надо просмотреть.

В течение всего утра она назначала встречи, заказывала рекламу, которую она раньше планировала поместить в журнале Эллиса, и вообще пыталась расчистить свой стол от бумаг, которые скопились у нее в большом количестве. Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, ее сердце замирало и она поднимала глаза в надежде, что Ирэн подаст ей знак, подзывая ее к телефону. Но Мэтт так и не позвонил.

Между ними все кончено. Это стало ясно еще вчера. Разве что-нибудь может измениться за ночь? Но он все еще был ее финансовым консультантом, и это означало неминуемое продолжение их отношений. Он не сможет игнорировать ее полностью.

Он должен периодически информировать Викторию о состоянии ее финансовых дел. Значит, он должен будет звонить ей и обсуждать дела. Может, ей стоит заявиться сейчас к нему в офис и попробовать объясниться до конца? Может быть, ей удастся его вернуть. Ее оптимизм помогал сохранять ей внешнее спокойствие.

После ленча прямо за рабочим столом – йогурт и апельсин, – к которому она практически не притронулась, она уже собиралась идти в его офис, как Ирэн принесла ей факс. Тори проглядела его. Это был факс от Мэтта.

Она совсем забыла, что они могут вести свои дела без лишних разговоров по телефону. Больше не будет ни встреч в офисе, ни телефонных звонков. Последняя надежда на примирение исчезла. Нервы у Виктории не выдержали.

Она закрыла лицо руками, и горячие слезы покатились по ее щекам. Она потеряла его навсегда.

Тори знала, что за ней с любопытством наблюдают сослуживцы. Но ей было все равно. Никогда еще ей не было так необходимо побыть в одиночестве. Она отошла к диванчику, села в уголок и уставилась в стену перед собой. Стараясь успокоиться, она сжала лицо руками, борясь со слезами, которые сочились сквозь пальцы.

Через несколько минут ей удалось взять себя в руки. И только тогда она заметила, что факс Мэтта все еще был у нее в руках. В нем говорилось что-то про акции. Заинтересовавшись, она положила смятую страницу на колени и стала читать. В своем сообщении Мэтт объяснял, что одна из акций, которую он купил ей, падала в цене. Хочет ли она продать ее, пока она не станет еще дешевле, или хочет подождать, так как скорее всего она снова поднимется в цене? Если она пришлет факс обратно, это будет означать, что она продает акцию. Если нет, значит, она ее оставляет.

У нее опять выступили слезы, но уже от злости, захлестнувшей ее. Она скомкала листок и бросила его в урну. Значит, вы совершили все же ошибку, мистер Совершенство!

Но он был ее мистером Совершенство, Виктория понимала это. И она хотела вернуть его. Она вынула из сумочки зеркальце и, глянув на свое отражение, ужаснулась, увидев красное лицо и заплаканные глаза. Она припудрила покрасневшую кожу и надела солнечные очки.

Игнорируя взгляды своих коллег, она спокойно прошла к своему столу, высоко подняв голову. Сев, Тори взяла трубку и набрала номер Мэтта.

Когда он взял трубку, она начала говорить без всяких церемоний:

– Я надеялась, что ты мне порекомендуешь что-нибудь надежное! Ты говорил, что я должна вкладывать свои деньги, чтобы получать доход. Но мне не нужен был твой совет для того, чтобы их потерять. Я и сама могла бы это сделать. – Она прикусила язык. Мэтт скоро узнает об Эллисе.

– Я слышал, что Эллис исчез. Сожалею.

– Это не оправдывает того, что ты сделал. Ты должен был делать мне деньги, а не терять их. – Своим негодованием она хотела скрыть свою боль. Она хотела услышать его настоящий голос, а не этот безличный деловой тон.

– Все вложения – это спекуляция. Ты прекрасно знаешь это. Но одни вещи очевидны, другие не совсем.

– Например, фондовый рынок? – Она говорила ничего не значащие слова, хотя с языка у нее рвались совсем другие.

– В отношении того, с кем ты имеешь дело и что это за дело, – да.

Виктория поняла, что он имел в виду вовсе не акции и облигации.

– Но ты ведь всегда знаешь, что делаешь. Ты ведь всегда прав? – Ей хотелось уколоть его, обидеть, чтобы ему было так же больно, как и ей. – Не всегда. Иногда я так заблуждаюсь, что начинаю сомневаться в собственном рассудке. Прости, что так получилось, Тори. Что ты будешь делать с акцией? Мне кажется, она опять начнет расти, как только пройдет паника. – Его голос был совершенно безразличным. – Это довольно стабильная акция, и она прилежно приносила доход последние лет десять.

– Продавай ее! – закричала она и швырнула телефонную трубку.

Она больше не могла быть в офисе ни минуты. Ей нужно было побыть одной, чтобы хорошенько подумать. Он должен понять, что их теперь связывают особые отношения и нельзя одним махом уничтожить то прекрасное, что было между ними. Виктория должна доказать ему, как сильно она его любит.

Когда Мэтт услышал гудки в трубке, он покраснел от злости. Он сделал для нее все, что мог, но один раз в жизни просчитался, а она уже так негодует. Но он заслужил это. Чувство негодования на самого себя переполняло его. Он был дерзок и самоуверен. Он был далеко не таким идеальным, каким хотел бы быть. Деньги, которые Виктория потеряла, следуя его советам, были не намного меньше той суммы, которую она собиралась потратить на круиз.

Но как он был рад услышать ее голос. Впервые за последние двадцать четыре часа он улыбнулся, вспоминая ее шепот и стоны во время их близости. Сев поудобнее, он положил ноги на стол.

Он решил послать ей факс, так как не хотел выслушивать ее вопли негодования. Но она сама позвонила ему. А когда она говорила, ему хотелось услышать совсем другое – нежный ласковый голос, который бы навевал ему мечты о ночах, проведенных вместе, и о… свадебном марше.

Внезапно ему пришло в голову, что в его мыслях была уже не Виктория, а Тори. И что он сам только что назвал ее таким именем. Для него ее перевоплощение было окончательным. Она стала той женщиной, которой хотела быть.

Мэтт не врал ей, когда говорил, что ему нравилась прежняя Виктория. Она не исчезла, она была где-то рядом, слившись с Тори, женщиной, которую он любил.

Он должен придумать что-то, чтобы вернуть ее. Отказавшись от нее, он откажется от себя. Мэтт хотел провести всю оставшуюся жизнь с ней, с этой страстной и нежной женщиной. Он хотел снова называть ее своей Викторией.

Он должен сделать что-нибудь, пока не потерял ее совсем. Мэтт заложил руки за голову и закрыл глаза – поза, в которой ему приходили лучшие идеи. Он перебирал идеи, приходившие ему в голову, и отбрасывал их одну за другой. Наконец он открыл глаза и с грохотом опустил ноги на пол. Ему пришел в голову замечательный план.

15

Он назвал ее Тори!

Это открытие ошеломило ее. Ей показалось, что она ошиблась. Никогда, с тех пор, как она изменилась, Мэтт не называл ее этим коротким именем.

То, что он назвал ее Тори, доказывало, что она добилась своего.

Но это была ненужная победа. Слишком поздно. Без него ее жизнь была пустой. Лучше бы эта ее мечта не исполнялась.

Мэтт любил ту женщину, которой она была раньше, поэтому и называл ее Виктория. Сейчас, потеряв его, Тори поняла, что любила его больше всего на свете, больше, чем деньги, которые, как ей казалось, должны были принести ей счастье.

И она знала, что нужно сделать, чтобы все было по-прежнему. Хватит жалеть о том, что было, и хныкать! Если она не будет действовать, то наверняка потеряет любимого человека.

Сразу после короткой остановки в супермаркете она поехала домой, где поскорее залезла под душ. Потом, уложив волосы, она перерыла весь шкаф, пока не нашла подходящее платье. Когда она уже надевала туфли, зазвонил телефон. Виктория подняла трубку. Она услышала голос Мэтта, и ее сердце забилось как сумасшедшее.

– Ты не могла бы встретиться со мной на побережье Лэйк-Трайл?

Это было то самое место, где они гуляли после того памятного ужина в «Шато», когда она проиграла пари. Именно там началась их любовь. В ее мечтах это было сказочным местом, единственным в мире, где они не спорили. Неужели он чувствовал то же самое?

– Зачем? – спросила она.

– Потому что я хочу тебя видеть. Потому что нам необходимо поговорить. Потому что… ну что ж, потому что у меня есть план.

Тори почувствовала, что ее губы расплываются в улыбке. По собственному опыту она знала, что, когда он так говорит, должно произойти что-нибудь замечательное. Она была рада, что собиралась так долго и Мэтт успел застать ее дома. Если бы он позвонил на пять минут позже, Виктория бы уже ехала к его офису.

– Когда ты хочешь встретиться?

– Ты можешь выйти прямо сейчас? – Мэтт не скрывал своего нетерпения.

На секунду она задумалась, не отложить ли встречу. Но сразу же отбросила эту мысль.

– Как только я надену вторую туфлю, я выйду.

– Я буду ждать. – Мэтт повесил трубку.

Несколько минут спустя Виктория стремительно ехала по дороге, стараясь везде успеть на зеленый свет. Но из-за часа пик движение было медленным, и она едва сдерживала в себе растущее нетерпение. Наконец Виктория выехала на мост. Внутри нее все заныло от предвкушения и восторга от столь близкой встречи с Мэттом.

На стоянке Виктория увидела свободное место и решила, что это хороший знак. Она так страстно желала его увидеть, что не обращала внимания ни на послеобеденную жару, ни на что-либо другое. Ее мысли, чувства, ощущения словно бы на время отключились до того мгновения, пока она, наконец, увидит своего любимого. Она направилась по газону к набережной.

Внезапно Виктория замедлила шаг. После всех переживаний она не могла заставить себя торопиться. А вдруг Мэтт решил встретиться с ней, чтобы положить конец их отношениям? Или чтобы передать свои дела по управлению ее финансами кому-нибудь другому? Невозможно. Если бы так и было, он бы не стал ей звонить, а послал бы еще один дурацкий факс. Нет. Он действительно хотел того же, что и она: прояснить все в их отношениях.

Она увидела Мэтта и остановилась. Мэтт не мог поверить своим глазам. Женщина, которая шла к нему, была Тори, и все-таки это была не она.

Ветер трепал ее каштановые волосы, уложенные в высокий шиньон. Что она сделала с собой? Она боролась с ветром, пытаясь удержать поднимающуюся все выше и выше длинную юбку ее голубого платья. Он вспомнил, как во время их краткого и не совсем удачного пребывания на Кизе она точно так же боролась с ветром, пытаясь откинуть волосы с лица. Воспоминание о том вечере нахлынули на него. Если бы можно было все начать сначала! Он не мог предположить, что все закончится именно так.

Он помахал рукой и поспешил навстречу. Подойдя ближе, Мэтт узнал это платье. Это было первое платье, которое Виктория купила после продажи дома. Он также вспомнил, что она надевала его на их свидание в «Розовой креветке». Ему еще не понравилась его старомодная длина и скромный фасон. Сейчас же шелк облегал изгибы ее тела очень соблазнительно.

– Что ты сделала? – спросил он, дотрагиваясь до ее волос.

– Ты же хотел видеть Викторию…

Он поцеловал ее в макушку.

– Тебе же нравились твои светлые волосы и твои новые вещи.

Одним движением Мэтт вынул шпильки из ее прически, и волосы рассыпались по плечам. Он откинул рукой кудряшки с ее лица.

– Мне они тоже нравились. Тебе не стоило это делать ради меня.

Их взгляды встретились, и Тори почувствовала, как соединились и их души.

– Я сделаю так, как тебе нравится, – сказала она.

– Мне нравится все, что делает тебя счастливой, – ответил Мэтт. – Я не считался с твоим мнением раньше. Мне казалось, что ты должна снова измениться, сделаться такой, как раньше. Я был не прав.

– Нет, ты был прав.

Мэтт скорчил гримасу:

– Нет, не был.

С тех пор как они расстались прошлой ночью, он много размышлял о ней и понял, что в новой Тори множество вещей, которые ему нравились больше, чем в прежней Виктории. Ему нравился ее смех, ее оптимизм. С ней он чувствовал себя свободно, ему было весело, не нужно было строить из себя счастливого влюбленного, он им действительно был. И именно с ней он понял, что такое любовь.

Она заставила его понять, как много он пропустил с тех пор, как переехал во Флориду и стал жить отшельником. У него ни на что не было времени, даже чтобы покататься на серфинге. Теперь же он мечтал вернуться к прежним увлечениям и предвкушал радость от их совместных занятий серфингом и подводным плаванием.

– Ты был прав в отношении меня. Я была легкомысленной и глупой. – Виктория попыталась заглянуть в его мысли и понять их. – Я была двулична.

Мэтт покачал головой:

– А я был слишком важным и надутым, как индюк. – Он почувствовал прикосновение ее пальцев на своей щеке.

– Какая же я была идиотка. Мечтая о несуществующих воздушных замках, я чуть не потеряла тебя, чуть не потеряла возможность общего будущего с… – Она запнулась. Мэтт никогда не говорил ей ни об общем будущем, ни о любви. Но она могла прочесть это в его глазах, его жестах. Неважно, кто это скажет первым. – …с человеком, которого я люблю.

– А я и есть тот человек?

– О да, – страстно желая очутиться в его объятиях, Виктория потянулась к нему.

Но вместо того, чтобы обнять ее, Мэтт взял ее за руку и повел на берег.

– Пойдем, я хочу показать тебе кое-что.

Это было частью его плана, она знала это. Сгорая от любопытства, Виктория подчинилась ему. Рядом с пристанью стояло несколько лодок, катеров, яхт. Неужели он арендовал яхту? Это и был его план?

Мэтт указал на новую лодку с поднятыми парусами.

«Как замечательно, – подумала она, – они поедут кататься».

– Что ты думаешь о ней? – спросил Мэтт.

– Она очень красивая. Похожа на ту, которую мы видели, сидя однажды у твоего дома.

– Да, ты права.

Когда они подошли поближе, она увидела название лодки, голубые буквы которого выделялись на белом корпусе: «Виктория Г.».

– Мэтт! – воскликнула она. – Неужели?..

– Ты считаешь, ты этого не заслуживаешь?

– Где-то я это уже слышала… – Тори кивнула. – Мы заслуживаем этого. – Она сделала ударение на слове «мы».

– Это еще не все.

– О?

– Давай поднимемся на лодку, и я покажу тебе еще кое-что.

«Господи, что он еще придумал?» – гадала Виктория, поднимаясь на лодку. К тому же он еще не произнес ни слова о любви, пока только его подарок говорил об этом. Она была готова лопнуть от счастья, и ей хотелось упасть в его объятия, но Мэтт не торопился прижать ее к себе.

Он стоял, протягивая ей бархатную коробочку. Виктория даже не знала, что и думать. От Мэтта всего можно ожидать. Но если это будет брошь, на этот раз в виде морской звезды или раковины, она будет разочарована.

– Ты не хочешь открыть ее?

Тори не торопилась. Она наслаждалась волнующим моментом.

– Но мне нечего подарить в ответ.

– Неправда. У тебя есть твои каштановые волосы и голубое платье. Эти чудесные подарки говорят мне о том, что я для тебя значу. – Он нежно поцеловал ее. – Я люблю тебя. Мне уже давно это надо было сказать тебе.

От счастья она не находила слов и молча вертела коробочку в руках.

– Открой ее, – приказал Мэтт.

Она подняла крышку. Блеск бриллиантов ослепил ее. У Тори перехватило дыхание. Это было обручальное кольцо. Но если бы там лежала полоска из папиросной бумаги, она была бы не менее дорога ей, так как это был подарок Мэтта.

Его глаза сияли не меньше, чем драгоценные камни. Мэтт достал кольцо.

– Ты будешь носить его? Ты выйдешь за меня замуж?

Вместо ответа она протянула ему руку. Он надел ей кольцо.

– Да, Мэтт. Я согласна. – Теперь она имела все, о чем только могла мечтать. Она любила и была любима. О чем еще может мечтать женщина!

– Как только мы поженимся, мы изменим название лодки на «Викторию К.».

– Я люблю тебя, Мэтт.

– Я тоже люблю тебя, Виктория. И наш воздушный замок, о котором ты мечтала, будет существовать до тех пор, пока мы вместе. – Сказав это, он обнял ее.

Виктория! Она ответила ему нежным поцелуем. Он снова назвал ее Викторией!

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15