Мастер Рун. Книга 3 [Артем Сластин] (fb2) читать онлайн

Мастер Рун. Книга 3

Глава 1

Тело Мирры лежало в пыли, копьё всё ещё торчало из её головы, раскурочив затылочные кости при падении и меня чуть не стошнило от жуткой картины. Кровь медленно растекалась темной лужей, впитываясь в сухую дорожную землю. Я стоял над ней, и пытался осознать, что же только что произошло. Чувства вины я не испытывал, сама напросилась — тем более, она хотела отрезать мне ноги, скорее, сдерживая брезгливость, я пытался осознать, как два смертных смогли сотворить такое, ну и заодно, сколько времени у нас есть, прежде чем ее хватятся.

Алекс лежал в нескольких метрах от меня, всё ещё без сознания. Грудь его вздымалась ровно, дышит. Золотая пилюля сделала своё дело, затянув смертельную рану, но процесс превращения в практика требовал времени. Времени, которого у нас катастрофически не хватало.

Я вернулся к Мирре. Обыскивать мёртвых, занятие не из приятных, но выбора не было. Её кожаный доспех был качественным, на поясе висели два коротких меча в ножнах, украшенных рунами. В бою со мной она даже не посчитала нужным их достать, собираясь справиться одним ножом. Я отстегнул их, отложил в сторону. Потом нащупал внутренний карман — кошелёк, тяжёлый и увесистый.

Высыпал содержимое на ладонь. Семь золотых монет блеснули на солнце, к ним добавились около сорока серебряных. Я присвистнул.

— Вот это хороший гонорар за похищение, — пробормотал я, пряча деньги в свой карман. — Валериус, видимо, не поскупился. А ведь строил из себя бедняка, которому медную монетку для племянника на помывку жалко.

Дальше, попались несколько рунных камней среднего качества, два флакона с зельями, видимо лечебные. У меня даже промелькнула мысль, что одно из них возможно могло бы спасти Алекса и тогда пилюля досталась бы мне, но я тут же ее отогнал, как дурнопахнущую. Я сделал то, что надо, и когда надо, своё решение данной проблемы я уже тоже нашел, так что к черту такие мысли.

Так же мной было найдено письмо. Сложенный пергамент с восковой печатью, уже надломленной. Я развернул его, и почерк Валериуса оказался до боли знакомым, сомневаться не приходилось, писал дядя.

Твоя неосторожность стоила нам слишком дорого. Инициализация прошла не по плану, мальчик сбежал, а последствия твоих действий едва не похоронили всю операцию. Ты знаешь цену ошибок. Исправь своё упущение.

Когда найдешь его, убедись, что он не сбежит снова. Отруби ноги, как только станет практиком, они ему больше не понадобятся. Руки по обстоятельствам. Конечности потом восстановим.

Не подведи снова.

Пусть приоткроются для тебя Врата.

Вэл.

Я медленно сложил письмо и сунул в карман. Значит, так. У дяди свой план. План, для которого нужен Помеченный богами. То есть я ему нужен не как племянник, а как… ресурс? Инструмент? Жертва для какого-то ритуала?

— Чёрт, — пробормотал я, оглядываясь вокруг. — Отрубить ноги, потом восстановить. Как будто это мелочь. Как будто я не человек, а инструмент.

Ярость закипела в груди, но я силой заставил её остыть. Злиться сейчас бесполезно. Просто сделал для себя выводы, что она не лгала и мой так называемый родственник не испытывает ко мне ни малейших родственных чувствю Я для него лишь инструмент, который можно немного сломать, а потом восстановить. Я коротко выдохнул, стараясь успокоиться. Валериус далеко, а мне нужно выживать здесь и сейчас. Надо валить, а то хреновый из меня разбойник, если поймают сразу после убийства повесят же без вопросов.

Дорога была пуста, но это не значило, что так будет всегда. Нужно было действовать быстро. Я посмотрел на телегу, на лошадь, всё ещё стоявшую в упряжке. План созрел мгновенно.

Развалины. Те самые, где мы с Борном и остальными столкнулись с Этерофагом. Там никто не появится, кроме охотников, а с учетом что весь город скорее всего знает, как погибли Леон и другие, тем более не сунутся. А вот я очень даже сунусь. Там я смогу спрятать тело Мирры, привести в чувство Алекса и.… решить, что делать дальше.

Я с трудом затащил тело практика в телегу. Несмотря на то, что она была невысокой женщиной, мёртвый вес давался тяжело. Копьё я вытащил, с отвратительным чавкающим звуком, почистил и бросил рядом на телегу. Потом перетащил находящегося без сознания Алекса. Он застонал, но не проснулся.

Седельные сумки, моя сумка с инструментами, рюкзак, всё в телеге. Я как мог замел следы драки, кровь засыпал, вскочил на козлы, схватил вожжи.

— Ну давай, милая, — пробормотал я, щёлкнув языком. — Покажи, на что способна.

Лошадь тронулась с места. Я развернул телегу и погнал прочь от дороги, в сторону леса. Время уже клонилось к вечеру, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Мне нужно было добраться до развалин до наступления темноты. Но я не был уверен, что смогу это сделать, так как не видел знакомых ориентиров.

Дорога петляла между деревьями. Я старался держаться середины, внимательно приглядываясь к лесу и наконец заметил, что мы проезжаем высокий камень, возле которого нас учил Борн, и уже там свернул в нужную сторону и погнал лошадь не жалея.

До места, точки, где мы делали лагерь в прошлый раз, я добрался далеко за полночь, но останавливаться не стал. Не хватало ещё устраивать ночёвку с окровавленным телом рядом — верный путь приманить хищников. И так, чудо — что никто не набросился на нас по пути.

Зная, примерно куда идти дальше, я завел лошадь и телегу почти к самим развалинам, к месту куда мы вытаскивали трупы и добычу и остановился, проверяя лежащих в телеге. Ни один не очнулся, что немного обрадовало и огорчило одновременно. Алекса я оставил, а вот труп практика, крепко связал веревкой и привязал к дереву, мало ли, вдруг она ночью в зомбака перекинется.

Развести костёр было делом простым, дров мы еще с прошлого раза натаскали порядочно, поэтому сложив приличную кучу я высек малую искру с помощью капли крови с буквально за несколько секунд организовал себе огромный кострище, освещающий всё вокруг на десятки метров.

Лезть ночью в развалины я не собирался, ну его нахрен. Так и сидел возле Алекса, пока не начало светать. Очнулся он, когда уже было далеко за утро.

— Наконец-то! — сказал я смотря как тот открывает глаза. — Я уже думал тебя сжечь. Что-то у тебя с глазами…

Они были другими. Тот же тёмно-карий цвет, но теперь в радужке плясали золотистые искорки, словно крошечные звёзды. Алекс моргнул, сфокусировался на мне и резко сел, хватаясь за грудь.

— Я… я умер? — хрипло спросил он. — Это загробный мир?

— Нет, дурак, — выдохнул я с облегчением. — Ты живой. Более того, ты теперь… тадаааам! Понял?

— Что? — Алекс уставился на меня, потом на свои руки. Медленно сжал кулаки, разжал. — Я.… чувствую… что-то. Внутри. Словно река течёт.

— Это этер, — объяснил я. — Ты его ощущаешь теперь. Поздравляю, ты вышел за пределы смертного.

Алекс молчал, разглядывая свои ладони. Потом взгляд упал на копье, и он побледнел.

— Я её… я убил практика, — прошептал он. — Четверо мне свидетели, я убил практика копьём.

— И спас мне жизнь, — поправил я. — Разве всё остальное важно? И ты теперь практик, друг, самый настоящий практик. Так что ничего страшного. Подумаешь, практик убил практика — обычное же наверное дело?

Алекс медленно поднялся на ноги, и я невольно отступил на шаг. Он стал выше. Не сильно, сантиметра на три-четыре, но разница была заметна. Плечи расправились, слегка сгорбленная спина, от постоянного таскания тяжестей грузчиком, тоже выпрямилась. Кожа рук, раньше загорелая и покрытая мелкими шрамами, теперь была гладкой. Даже родинка на шее исчезла.

— Ты изменился, — пробормотал я, обходя его кругом. — Стал совсем другой.

— Что? — Алекс посмотрел на свои руки, потом на меня. — Что не так?

— Всё не так. Ты стал выше, сильнее, даже шрамы исчезли. Пилюля перестроила твоё тело.

Алекс застыл, медленно осознавая масштаб изменений. Потом, неожиданно для меня, опустился на одно колено.

— Корвин, — сказал он, глядя мне в глаза. — Ты спас мне жизнь. Я.… я в долгу перед тобой. Клянусь, что буду верен тебе, пока не уйду в чертоги Игниса!

— Вставай, — буркнул я, чувствуя неловкость. — Мы друзья, а не господин и слуга. Просто… давай выбираться отсюда, пока кто-нибудь не наткнулся на труп. Поможешь мне сделать пару дел?

Алекс кивнул, поднимаясь.

— Мы снова там? Зачем?

— Нужно спрятать тело Мирры, так ее звали. — я указал на привязанный труп. — Лопаты у меня нет, а сюда всё равно пока никто не ходит. Ну и по мелочи.

Вдвоём мы быстро отвязали так и не ожившее тело от дерева, затащили ее внутрь развалин и уложили в углу, скрывая тело камнями и землей. Не идеальное захоронение, но достаточное, чтобы её не нашли сразу.

— Спи спокойно, — пробормотал я. — И передай дяде, что я больше не его племянник.

— А? — спросил Алекс. Выглядел он так словно до сих пор еще не проснулся, мысли витали где-то в воздухе, он постоянно зависал, и словно блаженный начинал трогать воздух, крошить камни в руках, от чего я знатно прифигел, раньше такой силы в пальцах моего друга не наблюдалось.

— Ну а теперь нам нужно решить второй вопрос. Поможешь? — я кивнул в сторону двери ведущей внутрь склепа.

Алекс замолчал. Потом, неожиданно, спросил:

— Корвин, этот браслет… как ты им пользовался? Ты же не практик. Откуда этер?

Я посмотрел на свой браслет из шкуры этерофага, потом на Камень Бурь на груди.

— Камень Бурь, долго объяснять, что это за штука и как она оказалась у меня, — сказал я, не скрывая ничего. — Он проводит этер и накапливает его, точнее наоборот. Я использую его как… мост. Между этером и руной.

— Больно? — нахмурился Алекс.

— Представь, что через твоё тело пропускают молнию, — усмехнулся я. — Примерно так. Каждый раз, когда активирую руну, чувствую, как кожа горит изнутри. Но выбора не было.

Алекс покачал головой.

— Ты ненормальный. Знаешь это?

— Знаю, — согласился я. — Но живой. И ты тоже. Пошли.

— Ты уверен, что нам сюда нужно? А если тут еще одна формация? — Алекс перехватил поудобнее копье, перешагивая через кучу костей у входа. — странно, я думал тут толпа тварей.

— Я тоже думал, а потом уже не успел сказать, — ответил я, — толку то никакого уже не было.

— Корвин, что ты задумал?

Я достал из сумки ядро этерофага.

Оболочка слабо светилась в темноте, внутри отдаваясь в пальцах, держащих ядро, пульсировала энергия. Алекс открыл глаза, увидел ядро и замер.

— Это что? — прошептал он.

— Ядро духовного зверя, — ответил я.

— Я помню. — Алекс сглотнул. — Зачем ты его достал сейчас?

— Собираюсь съесть.

Тишина. Алекс уставился на меня, как на сумасшедшего.

— Ты… что? — наконец выдавил он.

— Съесть, — повторил я спокойно. — Прямо сейчас. Даже ждать отплытия не буду.

— Корвин, ты охренел⁈ — Алекс схватил меня за плечо. — Это же ядро духовного зверя! Ты не практик! Оно тебя убьёт!

— Может быть, — согласился я. — А может, нет. У меня есть Камень Бурь. Он должен стабилизировать процесс.

— Должен⁈ — Алекс повысил голос, потом спохватился и понизил до шёпота. — Ты даже не уверен!

— Уверенности в этом мире вообще нет, — отрезал я. — Послушай. Мирра была сильной, но её убили одним ударом копья, потому что она не ожидала. Но что будет, если за мной придут другие? Сильнее? Осторожнее?

— Мы убежим, — настаивал Алекс. — У нас есть деньги. Мы доберёмся до степей, затеряемся там…

— И что? — перебил я. — Будем прятаться всю жизнь? Моему дяде откровенно плевать на расстояния. Он найдёт меня, где бы я ни был. Потому что я ему нужен. А если ты со мной, то и тебя. И второго такого шанса уже не будет. То, что ты стал практиком — не означает, что ты теперь бессмертный и всемогущий, сам же видел, что бывает с теми, кому в голову прилетает копьё.

Алекс замолчал, ему нечего было сказать на мои слова.

— Единственный способ выжить, — продолжил я, — Это стать сильнее. Настолько сильным, чтобы они не смогли меня взять. Чтобы я мог дать отпор.

— Но это безумие…

— Да, безумие, — согласился я. — Но у меня нет выбора. Моё открытие этера близко. Я близок к границе. Ядро может стать катализатором. Последним толчком.

— Или оно сожжёт тебя изнутри, — мрачно сказал Алекс. Или просто сдохнешь от боли. Говорят, что нельзя их есть!

— Знаю, — кивнул я. — Уж поверь, всё это знаю и даже видел лично, что происходит с теми, кто так делает. Но риск того стоит.

Алекс молчал долго. Потом тяжело вздохнул.

— Ты упрямая скотина, Корвин. Я не смогу тебя переубедить, верно?

— Верно.

— Тогда… — Алекс выпрямился. — Тогда я буду рядом. Если что-то пойдёт не так, я.… Игнис тебя подери, я даже не знаю, что я смогу сделать. Но буду рядом.

Я благодарно сжал его плечо.

— На самом деле жрать я его не буду, это будет нечто другое. Сядь у двери, я буду искать место.

Алекс отошел в сторонку, а я принялся ходить по помещению, нашел осколки формации и собрал их в кучку, но на всякий случай, чтобы не заработала, не стал собирать правильно. На этом нагревшийся Камень Бурь подтвердил, что я делаю правильно. Осталось понять что.

— Зараза, еще бы словами говорил, что именно ему надо, чтобы понять. — я закрыл глаза, уселся рядом с табличкой и скрестил ноги, на всякий случай, развязал и вытащил Камень Бурь, и взял в руки, в другую руку положил ядро. Достал из сумки флакон с лечебным зельем Мирры. Выпил залпом, горькая, вязкая жидкость обожгла горло, но почти сразу разлилась приятным теплом по телу.

— Если я начну мутировать, — сказал я Алексу, — убей меня. Сразу. Не дай мне превратиться в монстра. Буду орать, заткни мне рот.

Алекс побледнел, но кивнул.

— Хорошо.

— Четверо мне свидетели, — прошептал я. — Это самая безумная вещь, которую я делал.

И ударил ядро о остатки таблички, прилагая максимальные усилия. Оболочка, выглядящая надежной и крепкой оказалась тонкой и разбилась с тихим звоном, высыпав осколки на пол. Внутри остался пульсирующий сгусток тёмно-голубой энергии, размером с куриное яйцо. Энергия начала растекаться, но словно понимая, что от нее надо устремилась к осколкам, и я сразу же засунул туда руку.

— Жри. — скомандовал я коротко Камню Бурь в левой, и зажмурил глаза.

Первые секунды ничего не происходило. А потом остатки ядра Этерофага взорвалось в моей ладони, лежащей прямо внутри огромной энергии.

Но это был контролируемый взрыв. Энергия не хлынула бесконтрольно, она текла в Камень Бурь через меня, грязным потоком, а потом используя его словно фильтр возвращала в меня, наполняя и причиняя невероятную боль. Артефакт гудел, вибрировал, становился всё горячее и горячее, но я не отпускал.

— Воля, — прошипел я стиснув зубы, сквозь боль. — Это всего лишь вопрос воли. Я сильнее этой твари. Я контролирую её силу, а не она меня!

Перед глазами вспыхнули системные уведомления:

[КРИТИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ]

[Обнаружено потребление ядра духовного зверя высшего ранга]

[Носитель не готов к такому объёму этера]

[Камень Бурь: Аварийный протокол активирован]

[Перенаправление энергии…]

Боль нарастала. Вены на руках вспыхнули пульсирующим голубоватым светом. Кожа горела, словно я сунул руки в огонь. Но я держался. Сжимал зубы до скрипа, сосредотачивался на единственной мысли, и удерживая контроль над своим разумом.

[Прогресс открытия этера: 76%… 79%… 85%…]

А потом пришли воспоминания.

Чужие.

Я охочусь. Добыча убегает, но она медленная, слабая. Я настигаю её, вонзаю клыки. Тёплая кровь льётся в глотку. Я пожираю. Я расту. Странные звери приходят. Они хотят убить меня. Глупцы. Я разрываю первого. Второй пытается бежать. Я догоняю. Кости хрустят под моими челюстями. Я древний. Я видел, как падали звери неба. Как умирали леса. Как этер затоплял мир, превращая его в хаос. Я выживал. Я всегда выживал. Но потом пришла боль. Огонь. Свет. Что-то пронзило меня изнутри. Я умираю. НЕТ! Я НЕ МОГУ УМЕРЕТЬ! Я…

— ААААААА!!!

Я кричал. Не мог остановиться. Чужой голод, чужая ярость, чужой страх смерти захлестнули меня, смешиваясь с моей собственной болью. Я корчился на полу, словно в припадке.

Алекс схватил меня за плечи, пытаясь удержать, но отпрянул так как жар вокруг меня был просто невыносим. Я чувствовал, как артефакт работает. Как он выжигает из энергии ядра всё лишнее. Воспоминания зверя были там, я ощущал их краем сознания, дикие и голодные. Но Камень Бурь не давал им проникнуть и осесть в моём разуме. Он фильтровал, отсеивал, превращал хаос в порядок, и боль зверя исчезла, оставляя меня в чистой незамутненной внешними примесями силе.

[Прогресс открытия этера: 91%… 94%… 97%…]

Почти. Ещё чуть-чуть.

Камень Бурь начал остывать. Он пропустил почти весь запас энергии, который шел из ядра. Но этого хватило. Остатки ядра в моей руке превратились в пыль, рассыпались между пальцев, вместе с остатками таблички. Вся его сила была переработана и влита в моё тело.

[Прогресс открытия этера: 100%]

[ПОЗДРАВЛЯЕМ! Вы открыли этер]

[Ранг: 0]

Я поднял голову и увидел новые уведомления:

[Метод открытия этера: Волевой контроль через артефакт]

[Редкость: УНИКАЛЬНЫЙ]

[Результат: Чистое открытие без ментального загрязнения, получение идеальной основы для саморазвития]

[Бонус: Сопротивление чужеродным ментальным воздействиям +50%]

[Бонус: Контроль над этером +30%]

Боль начала отступать. Медленно, словно неохотно, но отступать. Жар в теле спадал. Светящиеся вены гасли. Я лежал на полу, тяжело дыша, весь в поту и крови — из носа текло, из ушей тоже.

— Корвин? — тихо позвал Алекс. — Ты… жив?

— Жив, — прохрипел я. Голос был хриплым, горло саднило. — Кажется.

Он осторожно помог мне сесть. Я прислонился спиной к стене, закрыл глаза. Усталость навалилась разом, придавила к полу.

— Получилось? — спросил Алекс.

Я кивнул, не открывая глаз.

— Получилось.

— И как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня пропустили через мясорубку, — честно ответил я. — А потом собрали обратно и ещё раз пропустили. Для верности.

Он нервно хмыкнул.

— Но ты теперь практик?

— Теперь я практик.

Я открыл глаза и посмотрел на свои руки. Они изменились. Стали чуть больше, чуть мускулистее. Шрамы, которые были на костяшках, исчезли — кожа тоже, как у Алекса, стала идеально гладкой, словно я заново родился.

Я попытался встать. Алекс помог мне подняться. Первые шаги были шаткими, но потом я почувствовал… силу. Невероятную силу в каждом движении. Я сжал кулак, мышцы среагировали мгновенно, без усилий.

— Ого, — пробормотал я.

— Что?

— Я чувствую себя странно, — признался я.

— Да, это совершенно странное ощущение. — улыбнулся Алекс. — И при этом ты даже не вырубился, вот это контроль!

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь. И тогда я почувствовал это. Этер. Он был повсюду. Невидимые потоки энергии, текущие через всё живое. Через меня. Через Алекса. И даже через камни. Это было… прекрасно. И ужасно. Потому что теперь я понимал, насколько слаб был раньше. Насколько беззащитен.

— Да, я такой. — улыбнулся я, тут я скорее должен был пару недель валяться трупом, восстанавливаясь, в получило…

[Принудительное отключение сознания через 3…]

[2…]

[1…]

Игнис тебя раздери! Как не вовремя!

Глава 2

Сознание вернулось рывком, словно меня окунули в ледяную воду. Я задохнулся, распахнул глаза и попытался вскочить, но тело не слушалось.

— Лежи, лежи, — голос Алекса прозвучал откуда-то сверху. — Всё хорошо, ты в безопасности. Но как же я рад что ты проснулся, друг!

Я моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Мы больше не были в руинах, находились рядом, а я так и вовсе лежал возле костра, прислонившись к корням дерева. Алекс у костра сидел напротив, и жарил на ветке тушку небольшого зверька. Лицо у него было осунувшееся, под глазами темные круги, а на руках и одежде темные пятна крови.

— Что… — голос сорвался, я сглотнул, пытаясь прочистить горло. — Что случилось?

— Да, так. — коротко ответил друг. — Жрать будешь? Не могу, умираю с голоду, я уже всё сожрал, думал лошадь тоже сожру, если ее эти твари раньше убьют, а они прикинь, решили ее не убивать.

— Кто? — настороженно приподнялся я, скидывая с себя тряпье и траву которой был обложен полностью.

— Гости приходили, — коротко ответил Алекс. — Дикари, судя по всему. Я не особо в них разбираюсь, но скорее всего именно те, что сожгли Каменный Брод недавно. Опять твари шляются по нашим землям!

— А почему мы не там? — спросил я у него, кивая на виднеющийся провал и вход в развалины.

— Там воняет трупами. — ответил тот. — И тетка там и те, кого я убил, шесть трупов. Решил, что не самое хорошее место для тебя. Тут, конечно, тоже страшно, но там страшнее. Зря мы сюда поперлись, надо было в лесу тебе своё ядро сожрать.

— Угу, если бы всё было так просто. — ответил я резко поднимаясь. Голова еще немного кружилась, но я чувствовал, что это скоро пройдет. А вот понять происходящее нужно было немедленно. — Сколько я провалялся?

— Трое суток! — Алекс, потыкал в черное опаленное мясо пальцем и принялся его есть как настоящий дикарь, а затем протянул мне, с набитым ртом. — Буф?

— Не, ешь сам эту гадость. — поморщился я, подходя к проходу. Трое суток? Алекс справился гораздо быстрее, почему тогда я так долго провалялся?

У входа в древние развалины всё было залито кровью и переступая аккуратно через нее, я заглянул внутрь. Картина, видная от проёма была суровой.

На земле и камнях я насчитал шесть трупов дикарей, они были одеты в шкуры, грязные, вооружены топорами и ножами. У одного череп был проломлен с такой силой, что кости торчали осколками. У второго шея вывернута под невозможным углом. Третий просто лежал скрюченный, грудная клетка, проваленная внутрь. Еще троих чуть дальше в помещении закололи копьем.

— Четверо мне свидетели, — прошептал я. — Это ты?

Алекс кивнул, глядя на свои грязные руки.

— Я.… я не хотел. То есть, хотел, но не так. Они пришли, пока ты был без сознания. Я думал, просто отпугну их, но… — он замолчал, сжимая кулаки. — Вот Борн мужик был, а? Всего пару уроков дал, а я их как детей просто. Тремя ударами. Они даже не поняли ничего.

— А эти, еще трое?

— А эти следом, — подошел ко мне друг, показывая, словно он в чем-то виноват. — Они оказывается рядом шли, чуть отстали, и я уже не успевал копьем, пришлось руками.

— Руками?

— Он закричал, бросился на меня с ножом. Я.… я не помню точно. Руки двигались сами. Я ударил его в грудь, один раз, но сильно. Слишком сильно. Ребра просто… провалились внутрь. — Алекс говорил тихо, почти монотонно, словно рассказывал не о своих действиях, а о чем-то увиденном со стороны. — Потом того в морду, думал голова отлетит. А третий попытался бежать. Я догнал его у входа. Схватил за шею, дернул, и.… шея просто сломалась.

Он замолчал, уставившись в пол.

— Корвин, я.… я убил их голыми руками. Даже не напрягаясь. Как будто они были сделаны из сена, а не из плоти.

Я тяжело выдохнул, проводя рукой по лицу. Голова раскалывалась, во рту был привкус крови и меди. Черт, а ведь парень так и свихнуться может. Сначала он убил Мирру, потом просто завалил толпу людей. Да они дикари, но ведь люди, а он их тут один всех. Нужно как-то его подбодрить что ли, сказать, что он прав.

— Ты спас нам обоим жизнь, — сказал я. — Если бы они добрались до меня, пока я был в отключке… да и тебя бы жалеть не стали. В Каменном Броде они всех убили, понимаешь? Даже детей.

— Знаю, я не поэтому переживаю — перебил Алекс. — Просто… я не ожидал, что всё будет так легко. Раньше мне приходилось напрягаться, чтобы поднять тяжелый мешок. А теперь я могу раздавить череп одной рукой, даже не думая об этом.

Я понимал его чувства. Сила практика была не просто больше человеческой. Она была другой. Качественно другой.

— Привыкнешь, — сказал я, хотя сам не был уверен, что это правда. — Нужно просто научиться контролировать. Дядя же не ломал вещи вокруг и не раздавливал ладони людей, просто здороваясь с ними.

— Кстати, как ты себя чувствуешь? — Алекс посмотрел на меня. —. Я думал, ты вообще не очнешься, собирался сегодня тебя в телегу грузить и везти в Тихий.

— Значит я вовремя проснулся. Который час?

— Около полудня, — ответил Алекс.

Системное отключение сознания оказалось серьезнее, чем я думал. Но зато я чувствовал себя… хорошо. Даже слишком хорошо. Усталость была, но не такая подавляющая, как я ожидал после поглощения ядра.

Я сделал пару шагов, привыкая к новым ощущениям. Каждое движение было легче, быстрее. Мышцы откликались мгновенно, без задержки. Я присел, потом подпрыгнул, не прилагая особых усилий.

— Вот это да, — выдохнул я, приземляясь, и дубася кулаками невидимого противника. — Это совсем другое дело.

Алекс усмехнулся.

— Попробуй подтянуться. Вон там, на ветке.

Я подошел к дереву и нашел ветку, на которую указывал Алека, повис на ней, проверяя прочность. Ветка спокойно выдержала. Я подтянулся раз, второй, третий. Легко. Слишком легко. Я продолжал, считая про себя. Два, пять, десять… На двадцатом повторении я остановился, просто потому что стало скучно.

— Четверо мне свидетели, — пробормотал я, спрыгивая на землю. — Раньше я с трудом делал пятнадцать подтягиваний. Это казалось мне существенно, а теперь… как…

— Теперь ты практик, — напомнил Алекс. — Твоё тело было перестроено этером. Ты сильнее, быстрее, ты выносливее в конце концов. И это только начало. Я и сам не могу привыкнуть. Одно дело хотеть стать практиком, другое им быть.

В принципе он прав. Если уж практики могут даже летать, то банальное усиление тела вообще не должно вызывать удивления.

Я посмотрел на свои руки. Кожа была идеально гладкой, без единого шрама и даже царапин. Пальцы стали чуть длиннее, суставы крепче. Я сжал кулак, чувствуя, как мышцы напрягаются под кожей. Да и сам я стал немного выше ростом, вытянулся. Лишнего жира у меня и так практически не было, не откуда нарастить, а теперь и подавно. Пусть тело и не стало бугриться мышцами, но результат мне определенно нравился.

Еще пару минут поразвлёкшись с новыми возможностями тела, я сам себя решительно осудил и остановился.

— Нам нужно убираться отсюда, — сказал я, оглядываясь на развалины. — И быстро. Если эти дикари нашли нас, значит, могут прийти и другие.

Алекс кивнул.

— Я уже подумал об этом. Закопаем их, замаскируем вход и уйдем. Телега и лошадь у нас есть. Можем добраться до города к вечеру.

— С телегой в город нельзя, — возразил я. — Кто-то мог видеть, как Мирра увозила меня. Если мы въедем на той же телеге, поднимутся вопросы. Да и закапывать никого больше не будем, эти твари сами напали, пусть гниют. Меньше лазить тут будут. Подумают, что их убил злой дух и может не сунутся внутрь.

— Тогда что предлагаешь?

Я задумался, перебирая варианты.

— Оставим телегу на хуторе, неподалеку от города. Привяжем лошадь так, чтобы её нашли местные. Сами пойдем пешком.

— А вещи практика? Оружие, деньги?

— Возьмем с собой, — решил я. — Только аккуратно. Её мечи нужно спрятать, чтобы никто не видел. Деньги разделим, да и всё остальное, тут ты уже не откажешься.

— Ага. Да мне ночами будет снится запах моего сожжённого мяса от ее удара. — скривился друг. — Как вспомню, так вздрогну.

С дикарей мы в итоге ничего брать не стали, оружие было дрянное, а два попавшихся лука просто поломали, как и стрелы. Всё богатство и так лежало в телеге, поэтому мы просто развернули ее, проверили лошадь, которую Алекс все трое суток кормил сам, ползая за каждым пучком травы в округе, за что я его еще больше зауважал. Парень не просто не струсил, а принял решение и делал всё, ожидая, когда я очнусь. Значит клятва его настоящая, и верить ему стоит.

Выведя лошадь на нормальную дорогу, мы пустили ее вперед спокойно катить телегу к дому и та, особо не напрягаясь неторопливо потопала в сторону города, ей даже управлять не нужно было. Так что мы решили не ехать в телеге, а просто идти рядом. Тем более что Алекс предложил немного потренироваться.

— На пару километров вперед и назад, чтобы лошадка нас видела, лады?

— Да согласен я, согласен. — хотя бегать мне если честно не сильно хотелось.

— На три?

— На три.

— Раз, два… три!

Мы сорвались с места одновременно. И я сразу понял, что это было совершенно новое ощущение. Ноги словно пружинили, отталкиваясь от земли с невероятной силой. Ветер свистел в ушах, деревья мелькали по сторонам. Я бежал быстрее, чем когда-либо в жизни, и при этом не задыхался, не чувствовал жжения в легких.

Мы пробежали намеченное расстояние и остановились, переводя дух. Вернее, я переводил дух по привычке, потому что дыхание было почти ровным.

— Это невероятно, — выдохнул Алекс, улыбаясь во весь рот. — Я никогда так быстро не бегал!

— Я тоже, — согласился я. — Причем мы даже не выкладывались полностью.

Мы вернулись к лошади, и пошли в ее темпе, правда очень быстро поняли, что ни мне ни Алексу, не хочется так медленно тащиться к будущей свободе. У меня были опасения, что дядя уже выслал других практиков за мной, но немного подумав, я решил, что всё же прошло слишком мало времени. Если никто еще не знает, что Мирра мертва, то и опасаться ближайшие несколько дней не стоит точно, а дальше мы просто уплывём в Степи.

— А есть чего пожрать? — спросил я у Алекса, чувствуя начинающийся голод. — Кажется я проголодался.

— Я всё сожрал что нашел. — признался тот. — Даже белку сожрал. Такая гадость.

— Ладно, может… — но идея оборвалась сама собой, я увидел всё тот же высокий камень на дороге. Отсюда до города меньше четырех часов пути. И я точно видел по этому пути, крестьянские хозяйства и дома.

— Забираем с телеги всё нужное, и зайдем в дома, купим еды. — решил я. — А лошадь оставим тут, сами ее найдут, ну или она сама дойдет до города, плевать.

Мы вернулись к телеге, собрали вещи. Я переложил содержимое седельных сумок Мирры в свой рюкзак, тщательно укрыв её оружие и доспех под слоем тряпья. Деньги пока делить не стали, как-то обошли эту тему стороной, но ничего страшного. Всё что у нас есть, до последней меди я решил делить пополам.

— Готов? — спросил я, затягивая ремни рюкзака.

— Готов. За едой!

Мы двинулись в сторону ближайшего хутора, оставив телегу и лошадь у обочины. Животное спокойно щипало траву, не обращая на нас внимания. Через полчаса ходьбы впереди показались первые постройки. Хутор был небольшим, дюжина домов, огороды, загоны для скота. Дым поднимался из печных труб, где-то лаяла собака. Обычная крестьянская жизнь, далёкая от войн, практиков и древних артефактов.

— Я пойду первым, — сказал я Алексу, замечая искру в его глазах. — Ты стой в стороне, не привлекай внимания. Твои глаза теперь выглядят… необычно.

— Понял, — кивнул он, немного отступая назад. — А ты свои то видел?

— Ладно, забей. — улыбнулся я.

Я постучал в дверь первого дома. Изнутри послышались шаги, и на пороге появилась пожилая женщина в фартуке, вытирающая руки о тряпку.

— Здравствуй, бабушка, — поклонился я. — Мы путники, идём в Тёплый Стан. Не продашь ли нам хлеба и чего-нибудь поесть? Заплатим медью. Ну и хотим предупредить.

Она окинула меня оценивающим взглядом, потом перевела его на Алекса, стоящего поодаль.

— Откуда идёте?

— С севера, — ответил я уклончиво. — Слышали про дикарей?

Лицо женщины потемнело.

— Дикари… Да, слышали мы. Говорят, Каменный Брод вырезали. Игнис побери этих тварей.

— Мы их видели, — добавил я, — Небольшая группа напала на нас, мы их перебили, вы первые на кого мы вышли из простых людей, предупредите остальных.

Женщина побледнела, всплеснула урками.

— Теера милостивая! Арби! Арби, иди сюда!

К нам вышел невысокий кряжистый мужик, в кожаном переднике, залитым кровью, судя по всему его оторвали от разделки туш.

— Чего кричишь старая?

— Молодые люди видели дикарей! Арби, нужно дать сигнал!

— Где? — тут же подобрался селянин.

— Небольшая группа часах в четырёх отсюда, — махнул я рукой в торону развалин. — Ближе к границе со Старшими. Но мы их убили, были ли еще не могу сказать, не разбираюсь в следах.

— Понял, — он повернулся к женщине. — Чего стоишь! Беги к Джерому, пусть собирает мужиков.

— Нам бы хлеба и еще чего из еды. — ответил я. — Мы идем в Теплый Стан, передадим весть от вас.

— Дымом дадим, — ответил Арби. — У нас тут своя система. Несси, дай парням еды и пусть идут споро и пусть милостивы будут к ним четверо, я сам пойду к Джерому. Или останетесь?

Я покачал головой.

— Мы спешим. Дай хлеба, сала, если есть. Мы заплатим. И воды.

Женщина скрылась в доме, вернулась через минуту с узлом. Я развязал его, половина буханки чёрного хлеба, кусок сала, завёрнутого в тряпицу, несколько вареных яиц и тыквенная фляга с водой. Не густо, но с другой стороны, еда есть еда.

— Сколько? — спросил я.

— Три меди хватит, — ответила она. — Пусть благословенна будет Теера и Игнис на вашем пути.

— И вас пусть осенит своей щедрой дланью, — поклонились мы учтиво.

Мы отошли от дома, и я услышал, как через минуту хутор забурлил, люди выбегали из домов, переговариваясь.

— Мне кажется она неплохо на нас наварилась. — ответил Алекс, разламывая хлеб на ходу и передавая мне. — Еще и лошадь заберут, а там орудие дикарей, короче, выгодно.

— Ну, не будем уж медь считать, — поморщился я, а потом понял, что друг не знает сколько денег я выгреб с тела Мирры. — С практика я забрал семь монет только золотом.

— Пф…. — Алекс аж поперхнулся хлебом и смотрел на меня со слезящимися глазами, протягивая руку для фляги. Я рассмеялся и дал ему напиться. — Четверо мне свидетели!

— Это тебе не это.

— Угу.

Мы шли быстрым шагом, обгоняя редких путников на дороге. Большинство отводили взгляды, замечая копье Алекса. Никто не решался заговорить.

К вечеру впереди показались стены Тёплого Стана. Город раскинулся в долине, дома громоздились друг на друга, над крышами поднимался дым десятков очагов. У ворот толпились люди, приехавшие с телегами, стража проверяла.

— Стоп, — остановил я Алекса. — Идти в город вдвоём сейчас нельзя.

— Почему?

— Потому что, если кто-то ищет меня, он будет следить за воротами. А я слишком заметен. В любом случае будут искать двоих молодых парней, один из которых с медными волосами и разноцветными глазами, ну и тебя, раз ты ушел из города вслед за моей пропажей.

Алекс остановился, стукнул копьем о землю и повернулся ко мне.

— И что предлагаешь?

— Ты пойдёшь первым, — решил я. — Зайдёшь в город, осмотришься. Узнаешь, нет ли слухов про пропавшего практика или про меня. Зайдёшь в таверну, послушаешь разговоры. Потом вернёшься сюда, и мы решим, что делать дальше. Будут спрашивать, говори, что не нашел и всё.

— А ты?

— Я подожду на поляне для тренировок, — ответил я. — Там меня никто не найдёт.

Алекс колебался.

— Не знаю, Корвин. Оставлять тебя одного…

— Я не беззащитный, — напомнил я, похлопав по рюкзаку, где лежали рунные камни и клинки. — И, если что, просто сбегу. А ты быстрее меня, догонишь.

Он усмехнулся.

— Ладно. Но если до утра не вернусь, значит, что-то пошло не так.

— Тогда я сам пойду тебя искать, — пообещал я. — Найди нам нормальный корабль.

Мы разошлись у развилки. Алекс направился к городским воротам, а я свернул на знакомую тропу, ведущую к озеру. Поляна для тренировок встретила меня тишиной. Турник, камни, столбы — всё было на своих местах. Я сбросил рюкзак у дерева и сел на траву, скрестив ноги и расслабившись

Меня весь день, как я очнулся, мучило несколько мыслей, точнее оттенков этих мыслей. Когда я разбил ядро, я чувствовал в себе зверя, прогонял его через себя, загоняя сначала в Камень Бурь, и получая очищенный этер. Но почему это сработало именно так? И нужно мне будет так делать в дальнейшем? Я уже слышал когда-то, что ядра поглощают очищенными, и это видимо именно тот процесс, который происходил тогда. Получается я всё сделал правильно?

Я попробовал почувствовать этер. Закрыл глаза, сосредоточился на ощущениях. И вот оно. Тонкая, почти невидимая сеть энергии, пронизывающая всё вокруг. Деревья светились слабым зелёным свечением, земля пульсировала коричнево-серыми волнами, озеро отдавало голубоватым мерцанием.

А во мне… Внутри меня был источник. Крохотный, размером с горошину, но плотный сгусток этера, расположенный где-то в районе солнечного сплетения. Он медленно вращался, втягивая в себя окружающую энергию и распределяя её по телу.

Алекс говорил, что чувствует этер как бурлящую реку. У меня же было ощущение упорядоченной структуры, почти механической в своей точности. Словно я видел не саму энергию, а схему её работы. И нужно было понять, в чём разница — почему у меня одно восприятие, а у другого человека — совсем не такое. И что лучше? От этого многое зависело, я был уверен в этом.

Я попытался направить поток. Мысленно дёрнул за невидимую нить, пытаясь заставить этер течь в руку. Ничего не произошло. Я попробовал снова, сильнее. Этер дрогнул, но остался на месте.

— Черт, — пробормотал я. — Как это делается?

Я вспомнил браслет из шкуры Этерофага. Там всё было просто, кровь на руне, создаёт контакт с Камнем Бурь и происходит активация, вырывающимся прямым потоком. Но трогать браслет сейчас не было смысла, это не то, что нужно.

Нужна практика. Тренировка. Понимание того, как работает система.

Я достал из рюкзака один из лазуритовых камней с нанесенной руной Щита и положил на ладонь. Попытался направить в него этер. Камень никак не откликнулся. Я сжал зубы, сосредоточился сильнее. Этер внутри меня заколебался, потянулся к руке, но не дошёл до камня.

— Чёрт, — выругался я. — Ну же!

Я попробовал по-другому. Не толкать этер силой, а мягко направлять. Словно это не вода в трубе, а живое существо, которое нужно уговорить. Этер медленно, неохотно потёк по руке, дошёл до пальцев, коснулся камня.

Руна вспыхнула тусклым светом и погасла.

[Получен навык: Базовое управление этером — 1]

Я выдохнул, чувствуя, как пот стекает по лбу. Всего один импульс, и я уже вымотался, как после часового бега. И базовое управление, было весьма неожиданным, но необходимым подспорьем. Контроль этера оказался намного сложнее, чем я думал.

Но я сделал это. Пусть криво, пусть слабо, но сделал. Я попробовал ещё раз. Потом ещё. С каждой попыткой получалось чуть легче, чуть быстрее. Руна вспыхивала ярче, держалась дольше. К тому времени, как красный светильник начал гаснуть, закрываемый пятном, я мог стабильно подавать этер в камень, заставляя его светиться около минуты.

[Навык повышен: Базовое управление этером — 2]

Я откинулся на траву, тяжело дыша. Тело гудело от усталости, голова раскалывалась. Но я был доволен. Прогресс был.

Шаги заставили меня вскочить на ноги, схватившись за нож. Но это был Алекс, выходящий из сумерек с мрачным лицом.

— Ну что там? — спросил я. — Какие новости?

Он тяжело сел на траву, потирая лицо руками.

— Плохие, — сказал он. — С одной стороны, как я понимаю, именно благодаря им, мы спокойно уплывем в Ногайск и оставим нейтральные земли.

— Да не томи уже, что за новости!

— Дикари снова собрали орду, как минимум в пару тысяч бойцов и идут к Теплому Стану, выжигая по дороге всё что попадётся под руку. А часть дружины уже ушла к Торвальдам. Война пришла сюда.

Глава 3

Вслед за словами Алекса от города раздались тревожные звуки, напоминающие колокольные.

— Слышишь? — Алекс уже сидел, прислушиваясь к доносящимся звукам.

— Тревога, — кивнул я, поднимаясь и отряхивая с себя траву. — А в порт?

— Да я даже не дошел, у ворот остановился и вернулся сюда, стража никого не пускает. — обиженно ответил Алекс. — Делать то, что будем?

— Ну, ночевать тут под боком у возможных дикарей, особенно если их так много вообще не самая хорошая идея, — в итоге переменил я план и сейчас размышлял в слух. — Пошли. В город, нет смысла тут торчать.

Мы быстро собрали вещи и двинулись к городу. Чем ближе мы подходили, тем явственнее становился шум. У ворот толпились люди, стража что-то выкрикивала, размахивая руками. Повозки с поклажей стояли в беспорядке, женщины с детьми торопливо грузились на телеги.

— Что происходит? — спросил я у пожилого мужика, пытавшегося протолкнуться к воротам с мешком за спиной.

— Дикари! — бросил он через плечо, не останавливаясь. — Собрали орду, говорят, тысячи две, может больше! Идут сюда, всё на своём пути жгут!

Мы переглянулись с Алексом.

— Это мы слышали, а в город не пускают?

— Баб и детей. — ответил мужик, пытаясь пролезть через столпотворение — всех остальных в ополчение. Да пропустите, же!

— Женщины и дети проходят в город! — Неожиданно громко заорал дружинник на коне. — Остальные ждите указаний.

Мы не стали толкаться, отошли немного в сторону, очень скоро рядом снова появился мужик. И если я думал, что он хотел прорваться в город, то ошибся.

— Жену с детьми в порт поведут! — сказал он нам, останавливаясь рядом. — Кораблями увозят на тот берег, там форт, дикарям не дойти!

Этим он вызвал моё уважение.

— А здесь что будет? — спросил я у него же. — Смотря как он внимательно изучает стоящих тут дружинников, видимо выискивая кого-то знакомого.

— В ополчение всех засунут. — махнул тот рукой. — А дальше зависит от народа, большинство на стену поставят, а кого поопытнее и в дозоры могут. Или вообще на вылазку. Вот, он нам нужен!

И не успел я спросить кого он имеет в виду. Как тот просто скрылся среди толпы, оставляя нас одних.

— В город не пройти.

— Ну значит мы туда и не пойдем. — решил я, отведя Алекса в сторону. — Деваться некуда, а стоять тут как два бельчонка смысла никакого.

— В ополчение? — спросил Алекс немного нахмурившись.

— Ага, — кивнул я. — Слышал же, что тот сказал. Мы, конечно, теперь практики, но толку от нас кроме силы, пока никакой, но не помочь людям… не знаю, не по-человечески как-то. Теера милостива только к тем, кто щедр от души.

— Знаешь, я в тебе не сомневался, — сжал моё плечо друг. — Я бы сам пошел, сразу как кинули клич. Но видимо основные силы пока вооружают в городе, а нас тут уже по обстоятельствам. Тем более заметь, много охотников и крестьян с своим оружием.

Я огляделся. Действительно, среди мужиков было человек двадцать лучников. Еще человек десять имели копья или длинные крепкие палки и топоры. Алекс вон тоже с копьем. Один я на вид безоружный. А если так посчитать, то сейчас у ворот помимо трех десятков дружинников при оружии, еще полсотни готовых бойцов, да на стенах народу человек двадцать. Уже сила. И это только одни ворота из трёх. На что надеются дикари, я не понимаю. Две тысячи — это хутора жечь, а не Теплый Стан осаждать.

Алекс был такого же мнения.

— Они что думают, что возьмут город голыми руками?

— Не знаю, —ответил я, наблюдая, как дружинники формируют из толпы подобие строя. — Может, расчет на внезапность был. Или на то, что половина дружины ушла к Торвальдам. Но сейчас это уже не важно. Важно, что нам нужно записаться, пока не началась полная каша. Пошли, а то опоздаем.

Мы двинулись к воротам, где дружинник на коне продолжал выкрикивать команды. Вблизи он оказался немолодым мужиком с гладко выбритой головой. На спине у него болтался потрепанный плащ с выцветшим гербом Керндора.

— Эй, парни! — окликнул он нас, заметив, что мы идем целенаправленно. — Вы кто такие? Откуда?

— Путники, — ответил я, стараясь говорить уверенно. — Шли в Теплый Стан, но попали как раз к веселью. Хотим записаться в ополчение.

Дружинник оглядел нас с ног до головы. Задержал взгляд на копье Алекса, потом на моих пустых руках.

— Путники, — фыркнул он. — Ага, вижу. Откуда идете?

— С севера, — коротко ответил я.

Дружинник помолчал, разглядывая нас. Потом сплюнул в сторону.

— Ладно, не мое дело проверять. Если врете, все равно выяснится на деле. Имена?

— Корвин Андерс, — представился я, не скрывая.

— Алекс Дейвик, — добавил мой друг. — Я местный вообще, но сейчас иду с другом с севера.

— Хорошо. Я сотник Вальд, командую западными воротами. — Он повернулся к одному из дружинников. — Эй, Рок! Запиши этих двоих в списки!

Молодой парень в потертом кожаном доспехе подскочил с деревянной небольшой тумбочкой на груди, которая оказалась походной канцелярией. Быстро записал наши имена.

— Оружие есть? — спросил Рок.

— У меня копье, — показал Алекс.

— У меня ничего, — признался я. — Но владею копьем и ножом. Щит тоже держать умею.

Рок хмыкнул.

— Ну, копье и щит тебе выдадим. Арсенал еще не пустой, хоть и не густо осталось. — Сотник снова вернулся к нам, разглядывая на этот раз внимательнее. — Вы оба не крестьяне, это точно. Может, были в дружине где-то?

— Нет, — покачал головой я. — Просто тренировались. Мы готовимся стать практиками, вот и всё.

Сотник усмехнулся, но без злобы.

— Мечтатели. Ну что ж, мечты мечтами, а копье в руках держать все равно надо. Пойдете на стену, если дикари полезут. А если будет вылазка… посмотрим. Может, понадобитесь.

— Нам нужно в Ногайск, — сказал я прямо. — Как только первый корабль пойдет туда, мы хотим быть на нем.

Вальд нахмурился.

— В Ногайск? Сейчас? Парень, тут война на носу, а ты о кораблях думаешь?

— Поэтому и говорю сразу, — ответил я спокойно. — Мы поможем городу, отобьем дикарей, если придется. Но потом уходим. Это условие. Если вы пойдете гонять дикарей, мы не пойдем.

Сотник замолчал, потирая щеку. Потом махнул рукой.

— А, это не проблема, ополчение всё равно в лес вести, только на смерть, туда егерей надо. Я-то уж думал вы хотите в ополчение и в город попасть чтобы свалить. Уже подумал, где вас повесить.

— Нет. — твердо ответил я, развеивая его опасения. — Пока тревога мы с вами.

— Ладно. Если выживете и дикарей отобьем, сам найду вам место на барже. Торговцы все равно драпать будут, как только опасность минует. Устроит?

— Устроит, — кивнул я.

— Тогда марш к складу. Рок, веди их! И выдай этому, — он ткнул пальцем в меня, — копье и щит. Нормальные, не труху какую-нибудь.

Рок кивнул и жестом поманил нас за собой. Мы прошли через толпу, которая постепенно редела, женщин и детей уже почти всех пропустили в город, оставались только мужчины. Кто-то выглядел решительно, сжимая топоры и копья. Кто-то бледнел, но стоял на месте. Война не спрашивала, готов ты или нет.

Склад оказался приземистым деревянным строением у самой стены. Вдоль стен громоздились стеллажи с оружием — копья, топоры, связки стрел. Большая часть выглядела потрепанной, но боеспособной.

— Вот, — Рок подошел к стойке с копьями и вытащил одно. — Держи. Наконечник острый, древко крепкое. Проверь сам.

Я взял копье, взвесил в руке. Длина чуть больше двух метров, древко из темного дерева, наконечник широкий, листовидный. Не шедевр, но вполне рабочее.

— Сойдет, — сказал я. — А меча нет?

— А ты умеешь сражаться мечом?

— Нет, пожал я плечами, просто, мне казалось, мечами тоже должны вооружать.

— Нет, Корвин, меч — это оружие для знающих, крепким парням даже в строю лучше подойдет топор чем клинок, поверь мне, меч тут совершенно не уместен.

— Да, я понял. — признал я свою очевидную ошибку. — Щит?

— Щит, — Рок кинул мне круглый деревянный щит, обитый по краю железом. — Ремни целые, держать будет. Только не подставляй под топор, расколется.

Я продел руку в ремни, пристроил щит на предплечье. Вес приличный, но терпимый. С новым телом практика это вообще не проблема.

— Еще что-то нужно? — спросил Рок.

— Нет, хватит, — ответил я.

Алекс стоял рядом, опираясь на свое копье. Рок кинул взгляд на него.

— У тебя свое копье, вижу. Хорошее. Охотничье?

— Ага, — кивнул Алекс. — Сам делал.

— Молодец. Тогда только щит возьми, если хочешь.

Алекс покачал головой.

— Не, я без щита привычнее. Двумя руками удобнее.

— Как знаешь, — пожал плечами Рок. — Тогда идите к воротам. Сотник Вальд распределит, куда вас поставить. Шлемов у меня для вас тоже нет, как и кожанок, так что просто берегите себя и не лезьте на рожон.

Мы вышли из склада обратно на улицу. Толпа уже почти рассосалась, остались только те, кого записали в ополчение. Получилось человек восемьдесят, не меньше. Дружинников в доспехах было около тридцати. Остальные — крестьяне, охотники да ремесленники, простой рабоче-сельский люд. Кто с копьями, кто с топорами, кто с луками.

Сотник Вальд стоял в центре, окруженный несколькими дружинниками. Когда мы подошли, он как раз раздавал указания.

— … двадцать человек на стену, лучников в первую очередь. Остальные в резерв у ворот. Если дикари пойдут на приступ, вы их встретите копьями. Понятно?

Мужики закивали.

— Вы двое, — Вальд ткнул пальцем в нас с Алексом. — На стену пойдете. Лучников прикрывать будете, если дикари полезут.

— Понял, — кивнул я.

— Хорошо. Идди, веди их наверх. Покажешь позицию. — Вальд кивнул стоящему рядом дядьке с огромнейшими усищами и тот повел нас за стену. Он провел нас к лестнице, ведущей на крепостную стену. Ступени были узкими, крутыми. Я поднимался осторожно, прижимая щит к боку, чтобы не зацепиться.

— А это ваши настоящие усы? — спросил Алекс.

— В жопу пошел. — Буркнул тот показывая наши места.

— Немногословный, вы, однако.

— Стоите тут, не дохнете. Слушаете чего орут старшие. — коротко приказал нам Идди и свалил, оставляя в лапах десятка лучников, которым до нас никакого дела не было. Кто проверял стрелы, кто лук, кто просто трепался с знакомыми, всматриваясь в подходящую темень леса.

Наверху открылся вид на окрестности. С одной стороны, город, а с другой поля и дорога, уходящая на север, раздваивающаяся в километре отсюда. Вдалеке виднелись холмы, окутанные вечерней дымкой.

На стене уже стояло человек пятнадцать. Пока лучники занимались делама, еще несколько копейщиков прислонились к зубцам, разглядывая окрестности.

— Вот ваше место, — Показал на участок стены между двумя лучниками один из дружинников. — Стойте тут. Если увидите дикарей, кричите. Если полезут на стену, колите. Ясно?

— Ясно, — ответил я.

Мы остались вдвоем. Алекс прислонил копье к зубцу и оглядел окрестности.

— Красиво, — сказал он. — Жаль, что скоро тут может быть резня.

— Может и не быть, — возразил я. — Дикари не дураки. Город брать штурмом — самоубийство, реально. Может, просто пограбят окрестности и уйдут.

— Надеюсь, ты прав.

Время тянулось медленно. Мы сидели по очереди, даже лежали, насколько позволяло место и ждали непонятно чего. Лучники рядом переговаривались вполголоса. Один из них, широкоплечий мужик с седой бородой, покосился на нас.

— Эй, парни, — окликнул он. — Вы откуда?

— С севера, — ответил я. — Шли в город, попали на тревогу.

— Везет вам, — хмыкнул лучник. — Могли бы и в лесу на дикарей наткнуться.

— Повезло. Ага.

— Все равно молодцы, что откликнулись — кивнул лучник. — Я Олаф, кстати. Охочусь в этих краях лет двадцать. Дикарей видел, но, чтобы такими толпами… это впервые.

— Корвин, — представился я. — А это Алекс.

— Рад знакомству, — Олаф потянулся, разминая спину. — Надеюсь, сегодня ночью обойдется без драки. Хотя, судя по тому, что творится, дикари где-то близко.

— Почему ты так думаешь? — спросил Алекс.

— Потому что дружина вернулась слишком быстро, — объяснил Гарт. — Если бы дикарей прогнали далеко, они бы не вернулись так скоро. Значит, те где-то рядом. Может, в лесу засели, ждут ночи.

Я нахмурился. В его словах был смысл.

— А дружина вернулась? Мы слышали, что часть ушла к Торвальдам?

— Те, кто ушли, ушел, да, но днем Бабай, повел три сотни вдоль реки, слухи еще вчера появились.

— Бабай? — переспросил я.

— Один из командиров дружины. Ближний Керндора. Вот он и вернулся, никого не нашли. Сам то Керндор увел почти тысячу бойцов на границу позавчера. Да еще и ополченцев собрал почти столько же.

— А хутора? Их никто сейчас не защищает? — спросил я назревающий вопрос. Так как за всё это время не видел выходящего на подмогу войска. И рассказ про количество ушедших на другую войну впечатлял, хотя я и не знал столько всего войск есть в нейтральных землях. Но по сути ушло столько же, сколько по слухам сюда идет диких, значит они что-то знают?

— Хутора еще надо постараться взять, — ответил Олаф ухмыляясь, но всё равно было видно, что он тревожится. — Я сам хуторской, они не полезут терять людей если идут к Теплому Стану, смысла нет, сначала надо расколоть большой орех, а потом уже мелочь, иначе они половину потеряют еще на подходе.

Мы замолчали. Я прислонился к зубцу, разглядывая окрестности. Поля постепенно погружались в сумерки. Где-то вдалеке мелькнул огонек, факел или костер. Я напрягся, всматриваясь.

— Олаф, — позвал я. — Там, на холме. Видишь огонь?

Лучник прищурился, глядя в ту сторону.

— Вижу. Может, пастухи. А может… — он замолчал. — Лучше сказать сотнику.

Он крикнул вниз, и через минуту на стену поднялся Вальд. Лицо у него было хмурое.

— Что там?

— Огонь на холме, — показал Олаф. — Раньше там никого не было.

Вальд долго смотрел в ту сторону, потом выругался.

— Дикари. Разведка, скорее всего. Или дозор. — Он повернулся к нам. — Всем быть начеку. Если увидите движение, сразу кричите. И никаких самодеятельности, понятно?

— Понятно, — ответили мы хором.

Вальд спустился вниз, а мы вернулись на свои места. Ночь опустилась на город быстро. На стенах зажгли факелы, их пляшущий свет выхватывал из тьмы лица ополченцев. Где-то внизу слышались команды, стук копыт, лязг оружия.

— Странно всё это, — тихо сказал Алекс. — Ты правда думаешь, что дикари полезут?

— Не знаю, — честно ответил я. — И даже мне особо не разбирающемуся в том, что тут твориться, кажется, что так не должно, что-то не правильное во всём этом, вот чую прямо.

— Ага, — Алекс усмехнулся. — Чуять это хорошо, но лучше словами.

Я хотел ответить, что именно слов, объясняющих что я чую нет, но в этот момент где-то вдалеке раздался крик. Потом второй. Потом грохот барабанов, барабанов из леса.

— Они идут! — заорал кто-то на стене.

Я вскочил, вглядываясь в темноту. И тогда увидел. Из леса, словно волна, выкатились фигуры. Десятки, сотни. Они бежали к городу, размахивая оружием, выкрикивая гортанные боевые кличи.

— Четверо мне свидетели, — прошептал я. — Они действительно идут.

— К оружию! — заревел Вальд снизу. — Лучники, готовьтесь! Копейщики, держите позиции!

Олаф рядом натянул тетиву, целясь в ближайшую фигуру. Другие лучники последовали его примеру. Я поднял щит, сжимая древко копья. Дикари приближались. Их крики становились громче, у некоторых были факелы, что только создавали хорошие мишени для лучников. Я видел их лица, раскрашенные красной и черной краской. Они были в шкурах, с топорами, дубинами, копьями. Некоторые несли лестницы.

— Стрелы! Пускай! — скомандовал Вальд.

Лучники выпустили первый залп. Стрелы со свистом полетели в темноту. Несколько дикарей упали, сраженные наповал. Но остальные не остановились. Они бежали дальше, перепрыгивая через тела своих.

— Второй! — крикнул Вальд. — Пускай!

Снова свист стрел, снова падающие тела. Но дикарей было слишком много. Они достигли стены, начали приставлять лестницы.

— Копейщики, вперед! — заорал Вальд. — Сбрасывайте лестницы!

Я бросился к краю стены, где одна из лестниц уже цеплялась за зубцы. Толкнул ее древком копья, и она с грохотом рухнула набок, увлекая за собой ползущих по ней двух дикарей. Алекс рядом делал то же самое, действуя быстро и точно.

— Не дайте им подняться! — кричал Вальд. — Держите стену!

Защитников на стене было мало, город, опоясанный практически полностью, просто не смог найти подходящее количество людей, чтобы занять стены нормально и теперь повсюду бегали пожарные команды, снимая людей с не атакованных участков и переводя их в места активных штурмов.

Я ударил копьем по руке дикаря, который уже почти перебрался через зубец. Он взвыл, сорвался вниз. Алекс рядом проткнул копьем грудь другого, и тот рухнул на своих же.

Лучники продолжали стрелять, но дикарей не убывало. Они лезли и лезли, словно это был бесконечный поток.

— Корвин! — крикнул Алекс. — Слева!

Я обернулся и увидел, как дикарь уже перелез через зубец, замахиваясь топором. Я отбил удар щитом, почувствовав, как дерево треснуло под ударом. Ответил тычком копья в живот. Дикарь захрипел, согнулся. Я толкнул его обратно за стену.

Бой кипел. Крики, лязг оружия, запах крови и пота. Я действовал на автомате, колол, толкал, отбивал, стараясь прикрывать стоящего рядом Алекса, который дрался с какой-то дикой яростью, и практически не защищался от врага, только атакуя. Да я уже планировал зарядить первый рунный камень во врага сжигая нападающих, как резко что-то изменилось. Крики дикарей стали тише. Лестницы перестали приставлять. Я выглянул за зубец и увидел, что они отступают. Бегут обратно к лесу, оставляя на поле десятки тел.

— Отступают! — крикнул кто-то на стене. — Они бегут!

Раздался торжествующий рев. Ополченцы размахивали оружием, лучники выпустили еще несколько стрел вслед убегающим.

Я опустил копье, тяжело дыша. Щит был изрублен, копье в крови. Алекс рядом вытирал лицо, размазывая грязь и кровь.

— Живой? — спросил я.

— Живой, — кивнул он. — Ты?

— Тоже. Царапины только. Ты чего, с ума что ли сошел от крови? Куда лезешь?

— Так надо было, так правильно было Кор, — ответил Алекс немного смутившись. — Да и ты меня прикрывал, они даже не пытались попасть в нас стрелами. Они как будто лезли самоубиваться

Вальд поднялся на стену, оглядывая ополченцев. Лицо у него было мрачное.

— Потери? — спросил он.

— Трое убитых, — ответил один из дружинников. — Пятеро раненых. Все при штурме, они даже не пытались прикрывать штурмовиков луками.

— Нам же лучше, — буркнул Вальд. — Мы не понимаем, что происходит. Дикари проверяли нас. Настоящий штурм будет завтра, если вообще будет. Всем оставаться на позициях. Раненых вниз, лекарю. Остальные держите глаза открытыми, половина отдыхает, половина бдит.

Он прошелся дальше по стене отдавая приказы и узнавая про людей, и мы остались на стене. Олаф рядом проверял тетиву лука.

— Неплохо дрались, парни, — сказал он. — Для новичков.

— Спасибо, — ответил я.

— Но это только начало, — добавил Олаф. — Если дикари соберутся с силами, будет хуже. Много хуже.

Я кивнул, глядя на поле, усеянное телами. Алекс рядом молчал, сжимая копье.

Ночь обещала быть долгой, но в итоге пролетела как один миг, словно стремясь поскорее показать поле, покрытое мертвецами. Тела дикарей лежали кучами у стен, некоторые так и застыли на лестницах. Птицы-падальщики уже кружили над полем, хрипло крича.

Я сидел, прислонившись к зубцу, закрыв глаза. Сна не было всю ночь. Алекс рядом дремал, положив голову на руки. Гарт и другие лучники тоже отдыхали, но настороженно, готовые вскочить в любой момент.

Внизу послышались шаги, и на стену поднялся Вальд в сопровождении двух дружинников.

— Слушайте все, — сказал он громко. — Дружина вышла на разведку час назад. Только что вернулись. Дикари отступили в лес, но не ушли. Засели там, ждут чего-то.

— Чего они ждут? — спросил кто-то из ополченцев.

— Не знаю, — честно ответил Вальд. — Может, подкрепления. Может, просто решают, стоит ли снова лезть. Но факт в том, что они не ушли. Значит, опасность не миновала.

— А что со Старшими? — спросил Гарт. — Говорили, они разбили орду.

Вальд нахмурился.

— Старшие действительно перебили большую часть дикарей, которые полезли на их земли. Но не всех. Те, кто вчера нападал на нас, — это остатки. Человек триста, может, четыреста. Не так много, как две тысячи, но все равно опасно.

— Триста-четыреста, — пробормотал Алекс. — А мы их сколько вчера положили скопом?

— Штук двести, — ответил Вальд. — Может, чуть больше. Пока точно не подсчитать. Но их уже недостаточно, чтобы попытаться снова.

Он замолчал, оглядывая нас.

— Бабай хочет добить их, пока они не ушли. Собирает отряд для вылазки. Дружинников и самых крепких из ополчения. Кто хочет пойти добровольцем?

Несколько рук поднялись сразу. Я переглянулся с Алексом. Он пожал плечами.

— Пойдем? — спросил он.

— А смысл сидеть здесь? — ответил я. — Чем быстрее разберемся с дикарями, тем быстрее сможем уйти в Ногайск.

Я поднял руку. Алекс последовал моему примеру.

Вальд кивнул.

— Хорошо. Вы двое тоже идете. Соберетесь внизу у ворот через полчаса. Вооружение проверьте, воды возьмите. Идти будем быстро, драться тоже.

Он спустился вниз, и мы последовали за ним. У ворот уже собирался отряд. Человек сто дружинников в доспехах, еще под двести ополченцев. Все с оружием, многие со щитами.

— Знаешь, это даже немного не честно. — тихо и неожиданно заметил Алекс.

— Ты к чему?

— Ну, мы с тобой стали практиками, а первая война нам досталась со смертными. А ведь мы их сильнее.

— Знаешь, сила — это конечно хорошо, но опыт важнее. — ответил я, внутренне с ним соглашаясь. — Но в составе опытного отряда, попробовать стоит. Всё равно наша дальнейшая жизнь будет связана с сражениями, и никак иначе.

Но про себя я подумал, что лучше бы вообще без войны, открыть мастерскую и зарабатывать деньги на путешествие по всему миру и прожить долгую и счастливую жизнь, под этим ужасным беззвездным небом.

Я проверил свое копье. Наконечник был цел, древко не треснуло. Щит пришлось поменять. Новый был чуть тяжелее, но крепче на вид.

Алекс стоял рядом, опираясь на копье. Лицо у него было сосредоточенное и щит он себе всё же взял.

— Готов? — спросил я. — Одно дело колоть со стены, другое в бою.

— Готов, — кивнул он, перекладывая копье на плечо и потирая вспотевшие ладони. — Только вот думаю, не сдурели ли мы, соглашаясь на это.

— Сдурели, — согласился я. — Но уже поздно отступать.

Вальд вышел вперед, поднял руку.

— Слушайте все! Идем в лес, ищем дикарей, добиваем. Без лишнего шума, без геройства. Держимся вместе, не разбредаемся. Если увидите больше врагов, чем можете осилить, отступаете к основной группе. Понятно?

— Понятно! — хором ответили мы.

— Тогда выдвигаемся к основному отряду, мы идем с правого фланга.

Ворота распахнулись, и мы двинулись наружу. Поле перед городом было усеяно телами. Мы шли мимо них, стараясь не смотреть. Только птицы взлетали, недовольные, что их потревожили. Лес начинался в полукилометре от города. Мы вошли в него, и сразу стало тише. Только шелест листвы, треск веток под ногами. Вальд шел впереди, следом за ним дружинники. Мы с Алексом держались в середине группы, рядом с ополченцами.

Прошли минут двадцать. Лес становился все гуще, деревья теснее. Где-то вдалеке послышался крик птицы, потом тишина.

— Стоп, — вдруг сказал Вальд, подняв руку.

Мы замерли. Он прислушался, потом показал вперед.

— Там дым.

Я всмотрелся и действительно увидел тонкую струйку дыма, поднимающуюся над деревьями.

— Лагерь? — тихо спросил один из дружинников.

— Похоже, — кивнул Вальд и начал командовать, тихо передавая приказ. — Осторожно. Лучники назад, копейщики вперед! Видим врагов, бьем сразу, без предупреждения.

Мы двинулись дальше, медленно, стараясь не шуметь. Дым становился гуще, в воздухе запахло гарью и чем-то еще, мясом, может, или просто горелым деревом.

Вышли на поляну. И замерли.

Посреди поляны действительно был лагерь. Вернее, то, что от него осталось. Шатры разорваны, повозки разбиты, повсюду тела. Дикари. Десятки дикарей, лежащих в неестественных позах, с проломленными черепами, отрубленными конечностями.

— Четверо мне свидетели, — прошептал кто-то из ополченцев. — Что тут произошло?

Вальд подошел ближе, осмотрел тела. Из леса показывались всё новые десятки нашего войска, постепенно окружая лагерь.

— Не наша работа, — сказал один из дружинников изучающий трупы. — Раны не от мечей и копий. Это… — он замолчал, нахмурившись. — Работа Старших.

— Старших? — переспросил Вальд. — Они что, добили остатки орды?

— Похоже на то, — кивнул воин. — Или дикари сами наткнулись на них и поплатились.

— До границы со старшими больше светового дня пути. Они что тащили этих тварей всё время за собой и перли вперед?

Я обошел поляну, разглядывая тела. Лучник был прав, раны были странные. Их не просто убивали их рвали, тела выглядели так, словно зверь просто играючи прошелся, убивая каждого одним ударом.

Вальд тут же отдал новый приказ.

— Ополчение уходит в город, дружина остается, вам нечего больше тут делать. Для вас всё закончилось. Егерей сюда!

И мы просто развернулись и двинулись обратно, неорганизованной толпой. Ополчение всё волю и желание сражаться выкинуло куда подальше, стоило только отдать правильный приказ. Шли обратно быстрее, чем в лес.

Настроение было приподнятое, война закончилась, даже не успев толком начаться.

Когда вернулись к городу, нас практически сразу разоружили, вычеркивая имена из списков. А через час, поевшие и умытые, мы собирались у таверны, когда увидели Вальда, выходящего из нее, он был один.

— Эй, сотник! — окликнул я, понимая, как быстро крутятся вокруг события. — Помнишь обещание?

Вальд обернулся, увидел нас и усмехнулся.

— Помню. Корабль в Ногайск, да?

— Да.

— Ладно. Идите в порт, я сейчас подойду, найду вам какую-нибудь лохань.

Глава 4

Вальд появился через полчаса, когда мы уже успели обойти половину причалов, разглядывая корабли и баржи, возвращавшие народ с другого берега. Увидел нас, замахал рукой.

— Эй, парни! Сюда!

Мы подошли. Сотник выглядел довольным, даже ухмылялся.

— Нашел вам судёнышко, — сказал он. — Не самое шикарное, конечно, но до Ногайска пойдет прямо сейчас, задача у него такая. Капитан согласился взять за разумную цену.

— Какую? — спросил я настороженно.

— Две серебряных монеты с носа, — ответил Вальд. — Кормить не будут, но место на палубе дадут. И никаких вопросов не зададут, что важно.

Я переглянулся с Алексом. Четыре монеты серебром это не много, учитывая наш общий капитал, но это всё равно слишком дохрена для меня еще пару недель назад.

— Устроит, — кивнул я. — Где корабль?

— Вон там, третий от края, — Вальд показал на потрёпанную баржу с выцветшим парусом. — «Речная Стрела». Капитан Дан, старый речной волк. Плавает между Тёплым Станом и Ногайском лет двадцать, знает все отмели и течения.

Мы направились к барже. Вальд пошёл рядом, закуривая трубку.

— Слушай, Корвин, — сказал он вдруг. — Ты хороший парень. И друг твой тоже. Вчера на стене дрались как надо, без паники. Это редкость среди ополченцев.

— Спасибо, — ответил я.

— Я серьёзно, — продолжил Вальд. — Если бы не спешили так в Ногайск, я бы предложил вам остаться. В дружине всегда нужны крепкие бойцы. Жалованье платят регулярно, кормят неплохо. И практики частенько заглядывают, может, кого-то в ученики возьмут.

Алекс фыркнул.

— Мы уже практики, сотник.

Вальд остановился как вкопанный, уставился на нас.

— Что?

— Практики, — повторил я спокойно. — Оба. Только недавно открыли этер, так что ещё зелёные совсем, пары дней не прошло.

Сотник молчал несколько секунд, переваривая информацию. Потом медленно кивнул.

— Вот оно что. Я-то думал, почему вы так легко дикарей крошили. Обычные смертные так не дерутся. — Он усмехнулся. — Значит, практики. Игнис был сегодня добр к вам, парни. Очень добр.

— Почему сегодня? — спросил Алекс.

— Потому что война только начинается, — ответил Вальд мрачно. — Дикари отступили, да. Но это не конец. Мы пока не знаем, откуда ждать удара. Может, они соберутся снова и нагрянут с севера. А может, вообще что-то другое вылезет из лесов. Нейтральные Земли никогда не были спокойным местом, а сейчас и подавно.

— Тем более нам пора валить, — сказал я. — Ногайск, Степи, там спокойнее будет.

— Не скажу, что ты прав, там своих проблем хватает — Вальд затянулся трубкой. — Но практики везде нужны. Везде война идёт, явная или скрытая. Так что готовьтесь, парни. Отдых у вас будет там недолгим.

Мы подошли к барже. На палубе возились матросы, загружая мешки. Капитан стоял у штурвала, невысокий жилистый мужик с седой бородой.

— Дэн! — крикнул Вальд. — Вот твои пассажиры!

Капитан оглядел нас с ног до головы, прищурился.

— Молодые, — буркнул он. — Ладно, деньги вперёд, и грузитесь. Отчаливаем через час, как только груз закончим.

Я достал четыре серебряные монеты, протянул капитану. Тот взял, пересчитал, кивнул.

— Место у борта найдёте сами. Там и спать будете, в каюту вам не попасть, она одна, и там пассажир важный. Что еще… Еду свою, воду тоже. Моих матросов трогать не будете, они работают, а не с пассажирами якшаются. Ясно?

— Ясно, — кивнул я, еда у нас с собой была, мы неплохо затарились в лавке, когда искали сотника, так что хватит если не шиковать на неделю пути.

— Тогда добро пожаловать на борт, — Горн отвернулся, продолжая следить за разгрузкой.

Мы поднялись по трапу. Вальд остался на причале, помахал нам рукой.

— Удачи вам, парни! — крикнул он. — Может, ещё встретимся когда-нибудь!

— Спасибо за всё, сотник! — ответил я. — Пусть Игнис хранит тебя!

— И вас тоже!

Баржа медленно загружалась. Матросы таскали мешки, бочки, связки шкур. Мы нашли место у борта, подальше от суеты, уложили рюкзаки.

Алекс сел, вытянув ноги, прислонился спиной к борту.

— Наконец-то, — выдохнул он. — Думал, вообще не выберемся.

— Ага, — согласился я, устраиваясь рядом. — Теперь главное, чтобы по дороге ничего не случилось.

— А что может случиться? — Алекс зевнул. — Плывём по реке, спокойно и тихо. Дикари позади остались.

— Надеюсь, — пробормотал я, но внутри сидело беспокойство.

Слова Вальда засели занозой. Война только начинается. И они, имеющие тут власть и всю информацию, пока не знают, откуда ждать удара. Казалось бы, чего мне дело до этих людей. Тот же Дрозд, совсем не подарок, но вот другие люди, с которыми я здесь познакомился были хорошими людьми, как на подбор.

Мне бы не хотелось, чтобы они умерли из-за орды непонятных мне дикарей. Оставалось только надеяться, что всё будет хорошо и городок выстоит до возвращения своего хозяина.

Час прошёл быстро. Матросы закончили погрузку, сняли швартовые канаты. Капитан скомандовал что-то гортанное, и баржа медленно отчалила от причала.

Я встал, подошёл к борту. Тёплый Стан медленно уплывал назад. Стены, башни, дома, всё становилось меньше. На причале стояли люди, провожали корабли, кто-то махал руками.

И тогда я снова его увидел.

Кирос Дрозд стоял в стороне от толпы, у самого края пристани. Руки скрещены на груди, взгляд направлен прямо на баржу. На меня.

Я замер. Наши глаза встретились через расстояние воды. Дрозд не двигался, не махал, не кричал. Просто стоял. Смотрел.

Рядом с ним стояли ещё трое. Но остальных не знал, но по виду понял, люди Дрозда, его охрана при выходах в город даже удивительно осознавать, что он покидает свою лавку древностей. Все трое тоже смотрели на баржу.

— Корвин, что не так? — Алекс подошёл ко мне, проследил мой взгляд. — А, Дрозд. Ну и пусть смотрит. Что он нам сделает теперь?

— Ничего, — ответил я, не отводя взгляда. — Но он знает, что мы уплываем. И ничего не делает. Это странно.

— Может, просто смирился, — пожал плечами Алекс. — Мы же практики теперь. Он смертный. Какой смысл с нами связываться?

— Может, — согласился я неуверенно.

Баржа плыла дальше. Дрозд становился всё меньше, но продолжал стоять на том же месте. Пока не превратился в точку, а потом не исчез совсем за поворотом реки.

Я выдохнул, отпуская напряжение.

— Всё, — сказал Алекс. — Теперь точно позади. Забудь о нём.

— Постараюсь, — кивнул я.

Мы вернулись на своё место у борта. Река несла нас по течению, к Ногайску. Берега медленно проплывали мимо, леса, поля, даже попадались обжитые деревушки. Небо было чистым, без единого облачка, да и погода была весьма приятной.

Капитан прошёл мимо нас, проверяя что-то своё.

— Эй, парни, — окликнул он. — Вы откуда всё-таки? Вальд сказал, что с севера, но это понятие растяжимое.

— Из-под Торвальдов, — ответил я уклончиво. — Шли в Тёплый Стан, чтобы добраться до Ногайска, а тут как раз попали к дикарям.

Дэн присвистнул.

— Везучие вы, значит. Дикари сейчас везде шастают. На воде тоже не спокойно стало. Лодки их по ночам рыскают, ищут что бы пограбить. На корабли пока не лезут, у нас жалезо не вкусное, но рядом плавают.

— Серьёзно? — нахмурился Алекс.

— Серьёзно, — кивнул капитан. — Так что ночью вахту усилю. Матросы будут дежурить с луками. Если увидят что-то подозрительное, сразу бить тревогу. Вы уж не обессудьте, но драться тогда всем придётся.

Ага, а у меня из оружия только клинки Мирры и браслет. Мы переглянулись с Алексом и синхронно кивнули, драться мы можем и на этом остались без общества капитана.

Мы остались вдвоём. Алекс растянулся на досках, закинув руки за голову.

Я сел рядом, прислонившись спиной к борту. Достал из рюкзака один из лазуритовых камней с руной Щита, покрутил в руках. С момента как я стал практиком, прошло всего ничего, но управление этером давалось всё легче. Не идеально, конечно, но прогресс был заметен.

Закрыл глаза, сосредоточился. Почувствовал знакомое покалывание внутри, там, где сформировалось ядро. Мысленно потянул за невидимую нить, направляя поток к руке. Этер послушно потёк по каналам, дошёл до пальцев, коснулся камня.

Руна вспыхнула мягким голубым светом, заструилась энергия. Я удерживал её несколько секунд, потом отпустил. Свечение погасло.

Навык повышен: Базовое управление этером — 3.

Уже третий уровень за эти дни. Неплохо. Главное практиковаться регулярно, не давать навыку застаиваться.

— Что делаешь? — Алекс приоткрыл один глаз, косясь на меня.

— Тренируюсь, — пожал я плечами. — Надо же как-то контроль прокачивать. Ты бы тоже попробовал.

— Я пока не понял, как это работает, — признался Алекс. — У меня этер просто течёт сам по себе. Я чувствую его, но управлять толком не могу. Только в мышцы как-то сам уходит, когда надо.

— Это инстинктивное усиление, — объяснил я. — Первое, чему учатся все практики. Этер сам распределяется по телу, усиливая физику. Но это базовый уровень. Чтобы использовать техники, артефакты, нужен осознанный контроль.

— А ты откуда знаешь? — удивился Алекс.

— Читал, — ответил я уклончиво. — Ну и этер сам подсказывает.

Алекс задумчиво помолчал.

— Покажешь потом? Как ты это делаешь?

— Конечно. Только сам разберись сначала с базой. Попробуй просто почувствовать поток, проследить куда он идёт. Это первый шаг.

— Ладно, попробую. А может дашь камень?

— Я тебе точно скажу. — я ткнул Алекса локтем. — Ты первый раз такой бабах устроишь, мы тут все охренеем, так что лучше не стоит.

К вечеру я успел ещё несколько раз попрактиковаться с камнями, пока готовые рунные заготовки не закончились. Уровень контроля рос медленно, но, верно. Алекс тоже попытался что-то сделать, но быстро сдался, заявив, что башка раскалывается от концентрации. А мне теперь садиться и рисовать кучу Щитов.

А почему бы и нет. Раз тут так спокойно, то я вполне себе закончу все лазуриты и накачаю их этером. Не уверен, что я уже хочу себе артефакт чёток, но по крайней мере, продать даже камни отдельно будет весьма дорого.

Когда стемнело, на барже зажгли фонари. Два матроса заняли позиции на носу и корме с луками наготове. Ещё один забрался на мачту, всматриваясь в темноту.

Алекс завернулся в плащ и почти сразу захрапел. Я остался сидеть, прислонившись к борту, разглядывая реку. Вода была чёрной, непроглядной. Страшное беззвездное небо этого мира, всегда вызывало у меня внутреннее отторжение.

Время тянулось медленно. Я периодически вставал, разминал затёкшие ноги, прохаживался по палубе, но спать не шел, что-то держало, а последнее время я научился доверять своему внутреннему дозорному. Матросы на вахте переговаривались вполголоса, но ничего подозрительного не замечали.

Прошло несколько часов. Я уже начал думать, что ночь пройдёт спокойно, когда вдруг почувствовал… что-то.

Не звук, не движение. Просто странное ощущение в груди, словно этер вокруг сместился, исказился. Я замер, прислушиваясь не ушами, а чем-то другим. Ощущение нарастало, становилось отчётливее.

Опасность. Близко.

Я вскочил на ноги, схватился за копьё Алекса.

— Тревога! — крикнул я. — Что-то приближается!

Матросы на вахте дёрнулись, натягивая луки. Горн выскочил из каюты, не до конца одетый.

— Где⁈ — рявкнул он.

Я всматривался в темноту, пытаясь понять откуда идёт угроза. Этер подсказывал направление, слева по носу, метров в сотне от баржи.

— Там! — указал я. — С левого берега!

Матрос на мачте что-то закричал, показывая в ту же сторону и лучник с баржи запустил ярко светящуюся горящую странным пламенем стрелу. И тогда я увидел.

Из темноты плыли лодки. Узкие, длинные, набитые людьми. Вёсла бесшумно резали воду, приближая их к барже. Я насчитал десяток, может больше.

— Дикари! — заорал Горн. — К оружию! Все наверх!

Баржа взорвалась движением. Матросы хватали что под руку попадалось, топоры, багры, ножи. Лучники заняли позиции, целясь в ближайшие лодки.

Алекс вскочил, забрал своё копьё.

— Четверо мне свидетели, опять они! — выругался он. — Выспаться не дали!

Первая лодка приблизилась метров на пятьдесят. В тусклом свете фонарей я разглядел фигуры дикарей, раскрашенные лица, оскаленные пасти. Они что-то выкрикивали на своём языке, размахивая оружием.

— Пускай! — скомандовал Горн.

Лучники выпустили залп. Несколько дикарей упали в воду, но остальные продолжали грести. Лодки неслись к барже, их было слишком много, слишком быстро. Я понял, что у меня есть шанс. Один шанс показать им что на барже практик. На практика они не полезут. Уверен в этом.

Поэтому, когда ближайшая лодка была уже готова уткнуться в наш борт, я порезал палец и направил на нее Малую искру, запуская целое море этера в артефакт. И, кажется, переборщил. Струя огненных жарких искр ударила метров на пять выжигая всех, кто готовился к атаке в лодке, она развернулась столкнулась с другой, на которую попали искры, дырявя тела и тонкое дерево и всё это под адские вопли сжигаемых заживо дикарей. Пламя вспыхнуло ослепительной вспышкой, превратив ночь в день. Фигуры метались в панике, прыгали в воду, но пламя не гасло, оно словно прилипало к коже, пожирая плоть.

— На барже практик! — завопил кто-то из дикарей. — Практик! Уходим!

Остальные лодки резко развернулись, гребцы налегли на вёсла с удвоенной силой. Они бежали, бросая горящих товарищей, гребли прочь от баржи как от чумы.

Но браслет не остановился.

Я почувствовал это сразу. Артефакт продолжал жрать этер, вытягивая его из меня насильно. Руна пульсировала всё ярче, огонь разрастался, выплёскивался далеко в даль и тянулся к убегающим огненными нитями.

— Чёрт! — Я попытался разорвать связь, но не смог. Браслет не слушался. Раньше я активировал его кровью, простым контактом. Теперь же, когда я открыл этер, артефакт среагировал по-другому. Он впился в мой источник и не желал отпускать.

Пламя на воде вспыхнуло ещё сильнее. Волны заплясали вокруг от того вода под нами просто закипела. Я чувствовал, как этер вытекает из меня потоком, бесконтрольно, слишком быстро.

— Корвин, что происходит⁈ — заорал Алекс, хватая меня за плечо.

— Не могу остановить! — прокричал я сквозь боль. Внутри всё горело, словно меня выжигали изнутри. — Браслет не отключается!

Огонь на воде превратился в столп пламени, взметнулся вверх метров на десять.

Я упал на колени, зажимая грудь руками. Ядро этера внутри меня пульсировало, сжималось, отдавая последние крохи энергии. Ещё немного, и я выгорю полностью. И Камень Бурь просто не сможет мне помочь.

Нет. Я не дам этой штуке убить меня.

Собрал остатки воли, рванул связь изо всех сил. Мысленно схватил поток этера, тёкший к браслету, и перерубил его. Просто отсёк, не заботясь о последствиях.

Связь оборвалась. Браслет, лишившийся подпитки, дёрнулся последний раз и.… улетел в воду вслед убегающим дикарям.

Взорвался.

Волна огня прокатилась по воде, подняла столб брызг и пара. Взрывная волна ударила в борт баржи, заставив её накрениться. Я полетел на палубу, больно приложившись спиной о мачту.

Алекс рухнул рядом, матросы попадали как подкошенные. Грохот был оглушительным, в ушах звенело и перед глазами заплясали цветные пятна.

Когда всё стихло, я с трудом поднял голову. На воде медленно расходились круги. Обломки лодок плавали повсюду. И рыба. Десятки, сотни оглушённых рыбин всплыли кверху брюхом, качаясь на волнах.

— Четверо мне свидетели… — прохрипел Дэн, поднимаясь на четвереньки. — Что это было⁈

— Артефакт, — выдавил я, тяжело дыша. — Вышел из-под контроля. Извините.

Капитан посмотрел на меня, потом на воду, усеянную мёртвой рыбой и обломками. Потом расхохотался. Нервно, истерично, но искренне.

— Извините, говорит! Парень, ты только что спас нам всем жизни! — Он подошёл, протянул руку, помогая подняться. — Я видел дикарские лодки. Их там было… сколько? Сотни?

Я всмотрелся в темноту за пределами света фонарей. И похолодел.

На воде, вдали от взрыва, покачивались лодки. Много лодок. Слишком много. Сотни, как сказал капитан. Тысячи дикарей, плывущих вверх по течению. Целая армада.

— Они идут в Тёплый Стан, — прошептал Алекс, подойдя к борту. — Если бы не твой взрыв… они бы взяли нас на копье. И дальше поплыли бы атаковать город.

— И никто бы не мог даже подумать о атаке с реки, — добавил Дэн мрачно. — Город спит, стража расслаблена после вчерашнего. А тут такая орда…

Дикарские лодки медленно разворачивались, уходя от баржи. Они видели взрыв. Знали, что на корабле практик. И действительно, не имея своих практиков рисковать не стали.

Мы молча смотрели как они исчезают в темноте. Сотни лодок, тысячи воинов. Слишком много для Тёплого Стана. Слишком много для дружины, которая и так понесла потери.

— Нужно предупредить город, — сказал я.

— Как? — Горн развёл руками. — Мы в центре реки. До нужного берега километр. Лошадей нет. Пока доберёмся пешком, дикари уже будут у стен.

Он был прав. Мы ничего не могли сделать. Только плыть дальше и надеяться, что город как-нибудь справится сам.

Капитан тяжело выдохнул, потёр лицо руками.

— Ладно. Что сделано, то сделано. Матросы, собирайте рыбу! Хоть какая-то польза от этого кошмара будет!

Команда бросилась к багрям, начиная вылавливать оглушённую рыбу. Её было действительно много, баржа могла запастись едой на неделю вперёд.

Капитан снова подошёл ко мне, положил руку на плечо.

— Слушай, парень. Насчёт платы… — он замялся. — Я верну вам деньги. Все четыре монеты. Вы спасли мой корабль и команду. Это того стоит.

— Не надо, — покачал я головой. — Оставь себе. Просто… корми нас. Хорошо корми. Своих припасов у нас не так уж и много, а кушать хочется всегда.

— Свежей рыбы хватит на всех, — усмехнулся капитан. — Договорились. Будете жрать как князья до самого Ногайска.

Он ушёл помогать матросам. Я остался стоять у борта, разглядывая тёмную воду. Этер внутри меня был почти пуст, ядро едва теплилось. Я выжег слишком много за раз. Восстановление займёт время.

Алекс молчал рядом, сжимая копьё.

— Знаешь, что обидно? — вдруг сказал он.

— Что?

— Я опять никого не убил. — Он ухмыльнулся криво. — Ты один всех поджарил. А я только смотрел.

Я фыркнул, чувствуя, как напряжение начинает отпускать.

— В следующий раз дам тебе геройствовать. Обещаю. Видит Теера я совершенно не собирался, не вовремя сломался мой браслет, совсем не вовремя.

— Держу за слово.

— А что с Теплым Станом? — я повернулся к другу — Их же не встретят? Никто не предупредит.

— Надеюсь, что справятся. Да и смотри, время ночь, пока первые лодки дойдут до города, будет уже светать им идти против течения, пусть оно и не самое тут быстрое.

Мы вернулись на своё место у борта. Алекс улёгся, натянув плащ на голову. Я остался сидеть, прислонившись к дереву.

Браслет был потерян. Единственный боевой артефакт, который у меня был. Самодельный. Моя гордость. Теперь осталось только Камень Бурь, но тот для боя не подходил. Нужно было что-то новое. Оружие или артефакт, я пока не решил, нужно больше знаний. Я был практиком, но толком не умел ничего кроме базового управления этером.

В Ногайске нужно будет найти учителя. Или хотя бы какие-то мануалы, свитки. Что-то, что поможет прокачаться быстрее.

Я закрыл глаза, чувствуя, как усталость накрывает волной. Ядро этера медленно восстанавливалось, втягивая энергию из окружающего мира. Процесс шёл сам собой, не требуя моего участия. Глаза сами собой закрывались. Я позволил себе провалиться в сон, доверяя барже нести меня прочь от войны. Хотя бы на время.

Глава 5

Проснулся я от того, что кто-то методично толкал меня в бок.

— Я же тебе ногу сломаю. — сказал я, зевая.

Открыл глаза и уставился на Алекса, который стоял надо мной с деревянной палкой в руках.

— Вставай, — ухмыльнулся он. — Утро уже давно, а ты тут храпишь как медведь.

Я сел, потирая лицо. Голова гудела, во рту был противный привкус, а тело ныло от вчерашнего. Взрыв браслета выжег из меня почти весь этер, и восстановление шло медленнее, чем я ожидал.

— Который час? — прохрипел я и приложился к фляге, вода была холодная и хорошо освежала.

— Утро же, ты не видишь? — ответил Алекс, забирая у меня флягу. — Капитан велел не будить, сказал, что ты заслужил отдых после вчерашнего фейерверка.

Я оглядел баржу. Матросы возились у борта,разделывая рыбу. Запах жареного уже разносился по палубе, заставляя желудок урчать.

— Еда будет? — спросил я.

— Да уже готова, — кивнул Алекс. — Вчера жареная рыба была, сегодня опять рыба, завтра, наверное, тоже рыба. Но зато вкусная и много.

Он помог мне подняться. Ноги всё ещё подкашивались, но держали. Я подошёл к борту, плеснул водой в лицо. Река несла нас спокойно, берега медленно проплывали мимо. Никаких признаков дикарей, никакой опасности. Просто мирное течение и солнце над головой.

Капитан вышел из своей каюты, увидел меня и махнул рукой.

— О, герой проснулся! — громко сказал он. — Как самочувствие, парень?

— Живой, — ответил я. — Спасибо, что не будили.

— Да ты заслужил, — усмехнулся Дэн. — После того как половину реки спалил, можно и поспать. Матросы, кстати, теперь тебя боятся. Думают, что ты какой-то могучий практик, который скрывался под видом простого путника.

Я фыркнул.

— Если бы. Я просто новичок, который еле контролирует свои артефакты. Вчера вообще чуть не сдох из-за этого.

— Ну, матросам знать необязательно, — подмигнул капитан. — Пусть думают, что на барже плывёт сильный практик. Это поднимает моральный дух и отпугивает всякую речную нечисть.

Он развернулся и крикнул в сторону камбуза:

— Эй, Рольф! Неси еду для парней! Побольше, они практики, им надо много жрать!

Матрос, готовивший рыбу, кивнул и через минуту притащил две деревянные миски с жареной рыбой, луком и какими-то травами. Запах был невероятный. Я взял миску, сел прямо на палубу и принялся есть. Алекс устроился рядом.

Мы ели молча, наслаждаясь вкусом. Рыба была действительно хороша, прожаренная до хрустящей корочки, но нежная внутри. Лук добавлял сладости, а травы какую-то пряность. Я доел первую порцию и попросил добавки. Рольф ухмыльнулся и принёс ещё.

— Сколько ещё плыть до Ногайска? — спросил я у капитана, когда тот проходил мимо.

— При хорошей погоде и течении — дней семь, может восемь, — ответил Дэн. — Если ветер будет попутный, можем и быстрее управиться. Пока всё идёт хорошо.

Семь дней. Звучит весьма неплохо, я бы сказал. Ведь это мирное, по сути, время, которое можно использовать с пользой. Я перевел взгляд на Алекса и пнул его ботинком, слегка.

— Слушай, а давай тренироваться?

— Тренироваться? Здесь?

— Ну, у нас теперь куча свободного времени, — объяснил я. — Можем прокачать управление этером, отработать базовые удары копьём. Толку валяться просто так? Лучше стать сильнее.

Алекс задумался, потом кивнул.

— А ты прав. Всё равно делать нечего. Давай попробуем.

Мы договорились начать после обеда. Пока же я достал из рюкзака оставшиеся лазуритовые камни на которых еще не было рун. Плюс десяток необработанных яшмовых камней, которые я собирался использовать под другие руны, когда разберусь, какие именно мне нужны. Выбирал что делать через считалочку, но в итоге остановился на работе с камнями, пусть качается основное ремесло.

Сел у борта, разложил инструменты. Резец, молоток, точильные камни, воды вокруг было с запасом. Взял первый, покрутил в руках. Форма неровная, нужно сточить грани, сделать поверхность гладкой.

Работа была медитативной. Я вгрызался в камень, убирая лишнее, формируя правильную геометрию. Это успокаивало, помогало отвлечься от мыслей о потерянном браслете и о том, что сейчас творится в Тёплом Стане.

Дикари наверняка уже добрались до города. Интересно, успели ли там подготовиться? Или их застали врасплох? Я попытался отогнать эти мысли. Не моё дело. Мы уплыли. Мы не спасали свои жизни. Просто так получилось. Остальное не наша забота.

Но осадок всё равно оставался.

К обеду я обработал весь десяток камней. Пальцы болели, и даже глаза слезились от концентрации. Они были гораздо труднее чем лазуритовые, и у меня их еще тридцать две штуки ждут. Почему-то я думал, что практиком будет проще, а нет, не всё так просто. Алекс сидел рядом, наблюдая.

— Ты правда собираешься все эти камни сделать? — спросил он.

— Да, — кивнул я. — Это хороший товар. В Ногайске можно будет продать или обменять на что-то полезное. Плюс, тренировка навыка обработки.

— А сколько они стоят?

— Рунный камень среднего качества стоит от пяти до десяти серебряных монет, — ответил я информацию, что узнал от дяди. — Лазурит хорошо держит этер, так что мои должны пойти по верхней планке. Если я сделаю все двадцать штук, это двести серебра.

Алекс присвистнул.

— Неплохая заначка.

— Ага, — согласился я. — Только ещё надо наполнить их этером. А это время и силы.

Я отложил инструменты, размял пальцы. Баржа мерно покачивалась на волнах, матросы в основном спали, так как по течению им почти нечего было делать.

— Ладно, давай попробуем с этером, — предложил я Алексу. — Покажу, как я это делаю.

Мы отошли к носу баржи, где было свободнее. Я достал один из готовых лазуритовых камней с руной Щита.

— Смотри, — сказал я. — Первое, что нужно сделать, это почувствовать своё ядро этера. Оно где-то здесь, — я ткнул себя в область солнечного сплетения. — Закрой глаза и сосредоточься. Не думай ни о чём, просто прислушайся к ощущениям внутри.

Алекс послушно закрыл глаза, нахмурился.

— Я чувствую что-то тёплое, — сказал он через минуту. — Словно маленький шарик, который пульсирует.

— Отлично, — кивнул я, вспоминая свои ощущения при работе с Камнем Бурь, так как ничего другого мне было просто неизвестно. — Это и есть твоё ядро. Теперь попробуй представить, что от него идут нити. Тонкие потоки энергии, которые текут по всему телу. Ты их чувствуешь?

Алекс помолчал, потом кивнул.

— Да. Они идут к рукам, ногам, голове. Всюду.

— Правильно. Это каналы этера. Они распределяют энергию автоматически, усиливая твоё тело. Но ты можешь взять контроль в свои руки. Попробуй направить поток в правую руку. Мысленно потяни за нить, заставь этер течь туда.

Алекс сжал кулак, лицо его напряглось. Я видел, как на его руке слабо вспыхнули вены, проступив голубоватым свечением. Потом свечение погасло, и он выдохнул.

— Получилось? — спросил я.

— Вроде да, — ответил он неуверенно. — Рука стала горячей. И сильнее, кажется. Но это было сложно. Словно тащишь что-то тяжёлое в гору.

— Это нормально, — успокоил я. — С практикой станет легче. Главное, делать это регулярно. Каждый день, понемногу. Навык сам прокачается.

Мы тренировались до темноты. Алекс пытался направлять этер в разные части тела, я показывал, как активировать рунные камни. К концу дня он уже мог заставить руну слабо светиться, но крохи этера что туда доходили, не могли ее зарядить, даже это давалось ему с трудом.

— Завтра продолжим, — сказал я, когда мы устроились на ночлег. — Главное, не бросать. Если будешь практиковаться каждый день, через неделю будешь управлять этером как своими руками.

— Надеюсь, — пробормотал Алекс, укрываясь плащом. — А то я чувствую себя тупым. Ты вон уже вовсю камни активируешь, а я еле-еле руну зажечь могу.

— У меня Камень Бурь помогает, — напомнил я. — Он стабилизирует процесс. А у тебя чистый контроль, через силу воли. Это сложнее, зато потом будет мощнее.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Так что не переживай. Ты на правильном пути.

Следующие дни слились в монотонный ритм. Утром я обрабатывал камни, вырезая руны. После обеда мы с Алексом тренировались. Он учился управлять этером, я наполнял готовые камни энергией и медитировал, прогоняя этер по телу, пытаясь ускорить его восстановление.

Камень Бурь на груди помогал в этом невероятно. Я чувствовал, как артефакт работает, стабилизируя потоки, не давая энергии расплескаться. Это было похоже на… фильтр. Или на направляющую. Этер входил в меня хаотично, из окружающего мира, но Камень Бурь упорядочивал его, делал чище, плотнее.

Навык повышен: Базовое управление этером — 4.

К третьему дню я мог удерживать активацию рунного камня, не заполняя его, а прогоняя этер потоком целых пять минут, не чувствуя усталости. Алекс тоже прогрессировал. Он научился направлять этер в конечности почти мгновенно, без долгой концентрации.

Я же сосредоточился на другом. Медитация. Я сидел часами, прогоняя этер по телу, изучая его течение. И снова через Камень Бурь, он делал меня по настоящему зависимым от себя, как увеличением скорости прокачки, так и этой чистотой этера. Нужно будет решать этот вопрос, когда-нибудь.

Зато я начал замечать детали, которые раньше ускользали. Этер не просто тёк по каналам. Он создавал петли, узлы, сплетения. Словно внутри меня была целая сеть, невидимая и сложная, до которой я пока не мог дотянуться, только смотреть, но чем больше я прогонял через неё энергии, тем шире становились каналы. Тем легче тёк этер.

Навык повышен: Базовое управление этером — 5.

Новый навык получен: Медитация — 1.

Я открыл глаза, выдохнул. Алекс сидел рядом, разглядывая готовые рунные камни.

— Много еще осталось? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Осталось штук пять. Завтра закончу.

— Не решил, что будешь с ними делать?

— Продам в Ногайске, скорее всего, — сказал я. — Или оставлю про запас. Не знаю ещё. Зависит от того, сколько денег нам понадобится.

— А сколько у нас вообще есть? — спросил Алекс. — Мы так и не поделили добычу с Мирры.

Я кивнул, доставая из рюкзака кошелёк практика. Высыпал содержимое на палубу. Семь золотых монет блеснули на закатном солнце, к ним добавились около сорока серебряных.

— Вот, — сказал я. — Делим пополам. Давай так. Четыре золотых твои, остальные мои и мелочь моя. Ну и то, что у нас было в карманах на момент начала пути.

Алекс согласно кивнул, взял свою долю, не пересчитывая и засунул в мешочек на груди.

— Неплохо, — сказал он. — Этого, наверное, хватит, чтобы жить в Ногайске какое-то время. Снять комнату, купить еды, одежду.

— И оружие, — добавил я. — Наверное. И артефакт какой-нибудь, раз браслет потерял.

— А мне бы доспех, — задумчиво сказал Алекс. — Хоть лёгкий. Кожаный, может. Чтобы не как голышом в бой лезть.

Мы убрали деньги, разложили вещи. Рольф принёс ужин, снова рыбу, но на этот раз с какой-то кашей и овощами. После ужина я решил попробовать ещё одну вещь. Достал две метровые палки, которые попросил у матросов утром. Протянул одну Алексу.

— Давай подеремся, — предложил я.

— Что? — Алекс уставился на меня. — Зачем?

— Тренировка, — объяснил я. — Мы можем сколько угодно качать этер, но без реального боевого опыта толку мало. Надо учиться драться не только копьями, но и в ближнем бою. Палками, кулаками, чем угодно. Тот же меч, в умелых руках это грозное оружие, а я хочу владеть грозным оружием.

Алекс взял палку, покрутил в руках.

— Ну ладно. Только не жалуйся потом, если проиграешь.

Мы встали друг напротив друга. Матросы, заметив наши приготовления, отошли в сторону, образовав подобие круга. Капитан высунулся из каюты, ухмыльнулся.

— О, бои без правил? Ставки принимаются?

— Помолчи пожалуйста, капитан, — буркнул я, не отводя взгляда от Алекса.

Мы начали медленно, осторожно. Я атаковал первым, нанося удар сверху. Алекс отбил палкой, контратаковал в бок. Я увернулся, шагнул влево, ударил снизу.

Палки стукнулись с глухим звуком. Мы разошлись, снова сошлись. Удары становились быстрее, резче. Я чувствовал, как этер автоматически распределяется по телу, усиливая мышцы. Движения были легче, быстрее, чем у обычного человека.

Алекс тоже ускорился. Он бил сильно, напористо, не давая мне передышки. Я отбивал, уворачивался, искал брешь в его защите.

Нашёл. Он замахнулся слишком широко, оставив бок открытым. Я шагнул вперёд, ударил палкой в рёбра.

Алекс охнул, согнулся. Но не упал. Развернулся, ответил ударом в плечо. Я не успел увернуться, палка врезалась с силой, заставив руку онеметь.

— Больно же! — выдохнул я.

— Сам начал! — огрызнулся Алекс.

Мы продолжили уже серьезнее, не стесняясь, мутузить друг друга. Матросы начали подбадривать нас криками, кто-то даже начал делать ставки. Капитан стоял у борта, посмеиваясь.

Бой длился минут десять. Мы оба были в синяках, тяжело дышали, но не сдавались. В конце концов я подсёк Алекса палкой по ногам, он упал на палубу. Я приставил палку к его горлу.

— Сдаёшься?

— Сдаюсь, — выдохнул Алекс. — Четверо мне свидетели, ты дерёшься как бешеный.

Я помог ему подняться. Матросы зааплодировали, кто-то проиграл ставки и ругался. Капитан подошёл, хлопнул меня по плечу.

— Неплохо, юные практики. С удовольствием взял вас к себе в команду. Умеете драться.

— Спасибо, — ответил я, потирая ушибленное плечо, комплимент от капитана был так себе, так как вечерам своих матросов он периодически весьма нелестно обзывал. — Но мы в Ногайск, как договаривались.

— Знаю, знаю, — кивнул Дэн. — Кстати, завтра уже будем на месте. Если ветер не изменит направление.

Я обрадовался. Наконец-то. Неделя на барже подходила к концу. Впереди новый город, Степи, новая жизнь. Мы с Алексом вернулись на своё место. Сели, разглядывая синяки друг на друге.

— Знаешь, это было полезно, — сказал Алекс. — Я понял, что слишком полагаюсь на силу. Надо больше думать головой, искать слабые места.

— Согласен, — кивнул я. — Завтра ещё раз подеремся. И послезавтра. Пока до Ногайска не доберёмся.

— Ладно. Только не бей так сильно по рёбрам. А то дышать больно.

Я усмехнулся.

— Договорились.

Город показался на рассвете.

Я стоял у борта, разглядывая силуэт, вырастающий из утренней дымки. Ногайск был больше Тёплого Стана, намного больше. Стены из светлого камня тянулись вдоль берега, отражая первые лучи солнца. Башни поднимались над крышами, их шпили украшали цветные флаги, трепещущие на ветру.

— Вот это да, — выдохнул Алекс, подходя ко мне. — Я думал, Тёплый Стан большой город, но это…

— Это другой уровень, — согласился я. — Ты не видел Северный Порт?

— Плохо помню, — честно признался друг. — Улицы помню, а вот размеры и ощущения, как-то мимо прошли.

Баржа медленно приближалась к причалам. Порт кипел жизнью даже в ранний час. Десятки кораблей стояли у пристаней, грузчики таскали тюки и бочки, торговцы выкрикивали цены, матросы ругались между собой.

Вонища тут была специфической портовой. Смесь рыбы, пряностей, дёгтя и чего-то сладковатого, что я не мог опознать. Жара уже чувствовалась, не смотря на раннее утро.

— Ногайск, — объявил капитан Дэн, подходя к нам. — Крупнейший порт на границе Степей. Потому что единственный, который связывает Степь с Империей Людей. Здесь можно купить всё, что угодно. И продать тоже. Главное, знать к кому обращаться. Тут хороший рынок.

— А к кому нам обращаться? — спросил я. — Нужно найти место, где можно узнать про секты и школы практиков.

— Тут я тебе не подскажу. Но в центре найдете людей, они за медную монету дадут справочную информацию обо всём на свете.

Баржа причалила с тихим скрипом. Матросы начали разгружаться, перебрасывая тюки на берег. Мы с Алексом собрали вещи, проверили оружие.

— Удачи вам, парни, — сказал Дэн, пожимая нам руки. — Если вернётесь когда-нибудь в эти края, заходите. Прокачу бесплатно.

— Спасибо за всё, капитан, — ответил я. — За еду, за терпение. И за то, что не выбросил за борт после взрыва.

Дэн расхохотался.

— Да ладно, это было зрелищно! Матросы ещё месяц будут рассказывать, как на нашей барже плыл практик, который спалил половину флота дикарей, обратив тех в бегство.

Мы сошли на берег. Под ногами твёрдая земля показалась странной после недели на воде. Я пошатнулся, Алекс схватил меня за плечо.

— Всё хорошо? — спросил он.

— Да, просто непривычно. Сейчас пройдёт.

Вслед за нами с баржи вышли и загадочные гости, о которых мы даже шума не слышали, двое воинов в возрасте, при оружии, и с ними молодой парень, судя по виду и одежде, наниматель этих самых воинов. Лица я особо не разглядел, на и плевать мне было на пассажиров, своих дел было много.

Мы двинулись вглубь порта, и толпа сразу поглотила нас. Люди толкались, кричали, торговались. Зазывалы цеплялись к нам со всех сторон.

— Эй, парни, нужно жильё? Лучшая таверна в городе!

— Оружие! Лучшее оружие Степей! Заходите, посмотрите!

— Артефакты, рунные камни, свитки! Всё для практиков!

Я отмахивался, стараясь пробраться дальше. Но один зазывала оказался настойчивее. Худой парень в пыльном плаще схватил меня за рукав.

— Практик, да? Вижу по глазам! Нужны камни? У меня лучшие цены!

Я остановился, оглядел его.

— Какие камни?

— Любые! Жилка, Лазурит, ямш, даже редкие! Заходи в лавку, покажу!

Алекс толкнул меня локтем.

— Может, зайдём? Всё равно продавать твои камни надо.

Я кивнул. Парень повёл нас через узкие улочки, петляя между домами. Ногайск внутри был ещё более хаотичным, чем порт. Невысокие здания лепились друг к другу как попало, построенные из светлого камня и глины. Крыши плоские, на некоторых сушилось бельё или лежали связки трав.

Жара усиливалась. Я вспомнил, что капитан говорил про климат. Здесь было жарче, чем в Нейтральных Землях. Моя одежда уже липла к телу от пота.

— Нам нужна другая одежда, — сказал я Алексу. — Лёгкая. А то в этом сдохнем.

— Потом купим, — кивнул он, вытирая лоб.

Зазывала привёл нас к небольшой лавке, зажатой между двумя домами. Вывеска гласила «Камни и артефакты». Внутри было темно и прохладно и мерно пахло благовониями, перебивая городскую вонь.

За прилавком сидел пожилой мужчина с седыми усами, разглядывающий какой-то камень через лупу. Он поднял взгляд, оценил нас.

— Практики, — констатировал он. — Молодые. Что надо?

Я достал из рюкзака пять лазуритовых камней с руной Щита. Положил на прилавок.

— Продать хочу.

Старик взял один камень, покрутил, поднёс к лупе. Долго разглядывал, потом кивнул.

— Работа неплохая. Руна правильная, заряд стабильный. Но уровень низкий. Это ученические поделки.

Я не обиделся. Он говорил правду.

— Сколько дашь?

— По серебру за штуку, — ответил старик. — Больше не возьму. Такие камни тут везде продаются, их пруд пруди, спроса не-эт.

Серебро за штуку. Я рассчитывал минимум на пять. Но спорить не стал. Это был пограничный город, рынок другой.

— В следующий раз. — сказал я, забирая и закидывая камни в боковую сумку.

— Что-то ещё нужно? — спросил старик. — Оружие? Доспехи? Артефакты?

— Одежда, — ответил я. — Лёгкая. Для жаркого климата.

— Это не ко мне. Идите на рынок, там найдёте. — Он махнул рукой в сторону. — Три квартала прямо, потом налево. Увидите палатки, там всё есть.

Мы поблагодарили, я положил медную монету на прилавок, в знак благодарности и вышли. Жара ударила с новой силой. Солнце поднялось выше, воздух стал плотным, душным.

— Пошли быстрее, — поторопил Алекс. — А то расплавлюсь тут.

Рынок оказался огромным. Сотни палаток и лотков громоздились на площади, торговцы выкрикивали товар, покупатели торговались. Запахи пряностей, фруктов, жареного мяса смешивались в одно.

Мы нашли палатку с одеждой. Торговец, смуглый мужик с золотыми зубами, сразу оценил нас.

— Для Степей одежда нужна? Есть! Лучшая ткань, лёгкая, дышит хорошо!

Он показал нам штаны из тонкой светлой ткани, рубахи с широкими рукавами, платки для головы от солнца.

— Сколько? — спросил я.

— Комплект две серебра, — ответил торговец. — Два комплекта три с половиной.

Мы взяли по два комплекта каждому. Переоделись тут же, за палаткой. Новая одежда сразу стала спасением. Лёгкая, не жаркая, не стесняющая движений.

— Вот теперь нормально, — выдохнул Алекс, поправляя платок на голове, ему бы еще серьгу в ухо был бы такой викинг-пират. — Можно жить.

В обновках продолжили ходить по рынку. Купили сушёного мяса, фруктов, воды в кожаных флягах. Алекс нашёл лавку с оружием, долго выбирал, в итоге тоже ничего не купил.

— Дорого, — пожаловался он. — Но качество хорошее.

Я тоже заглянул в оружейную. Мечи, топоры, копья, всё висело на стенах и лежало в ящиках. Но ничего не брал. У меня были клинки Мирры, хоть я ими пока не пользовался. Надо было научиться сначала. Вместо этого я искал артефакты. Но везде цены кусались. Простенький рунный браслет с защитной руной стоил пять золотых. Мне его даже подержать в руках не дали, чтобы идентифицировать, жлобы. Зато я понял одно, на артефакты денег не хватит. Придётся ждать, пока заработаю больше.

Скоро мы закончили с покупками. Точнее ничего больше не потратили, только ноги стоптали в новых легких туфлях. Старую одежду в итоге продали за гроши, смысла таскать ее с собой вглубь степи я не видел, да и Алекс тоже.

— Что дальше? — спросил Алекс, когда мы сидели в тени у фонтана, утоляя жажду. — Остаемся тут или едем?

— Караван, — ответил я, принимая решение. — Дед на рынке сказал, что до Степного Цветка пять дней пути. Нужно найти караван, который туда идёт, и купить место. Начнем оттуда.

— Хорошо, я соглашусь. Пошли их искать?

— А чего искать, скорее всего у ворот. Или на площади. Спросим у кого-нибудь.

Мы спросили у торговца фруктами. Тот показал на восточные ворота, требовательно показывая пальцами что бед денег рассказывать не будет. Ему тоже я кинул медяху.

— Там стоянка караванов. Каждый день уходят разные. Спросите у караванщиков, кто в Степной Цветок идёт.

Мы двинулись к воротам. Город был огромным, петлять по улочкам надоело быстро. Наконец вышли к воротам. Там действительно стояли огромные повозки, запряжённые волами или лошадьми. Некоторые были настоящими огромными домами, перемещающимися на восьмиколесных основах.

Караванщики сидели в тени, курили трубки, обсуждали маршруты. Я подошёл к одному, невысокому мужику.

— Здравствуй. Ты в Степной Цветок идёшь?

— Иду, — кивнул он. — Завтра на рассвете выдвигаемся. Место нужно?

— Да. Двоим.

— Восемь серебра. С едой. Без еды шесть.

Я поморщился. Дороговато. Но выбора не было.

— Без еды, — решил я. — У нас свои припасы.

— Как скажешь. Платите сейчас, половину. Остальное по прибытии. И приходите заранее, чтобы места занять поудобнее, спят все в на одном полу.

Я отсчитал три серебра, отдал ему. Он кивнул, записал наши имена в потрёпанную книжку.

— Отдельная комната есть? — спросил Алекс.

— Есть, но дороже. Ещё две серебра сверху.

Мы переглянулись. Деньги таяли, но спать в общей куче народа не хотелось.

— Берём, — кивнул я, доставая ещё монету.

Караванщик записал, показал на одну из восьмиколёсных здоровенных платформ.

— Вон та, зелёная. Комната номер три. Приходите до рассвета, а то уедем без вас.

Мы поблагодарили, отошли. Теперь оставалось только ждать до завтра.

— Что будем делать до утра? — спросил Алекс.

— Найдём таверну, — ответил я. — Поедим нормально, выспимся. С завтрашнего дня снова в дорогу.

Мы нашли таверну недалеко от ворот. Называлась «Степной Ветер». Внутри было темновато, но чисто. Народу немного, в основном караванщики и торговцы. Заказали жареное мясо, овощи, пиво. Еда была простая, но вкусная.

— Знаешь, — сказал вдруг Алекс. — Мне нравится всё это. Путешествия, тренировки, новые места. Раньше я просто ловил рыбу, чтобы отдохнуть от работы, каждый день одно и то же. А теперь…

— Теперь ты практик, — закончил я. — И жизнь изменилась навсегда.

— Да, — кивнул он. — И я не жалею. Даже если впереди опасности, война, всё что угодно. Я не жалею, что пошёл за тобой тогда.

Глава 6

Утром мы очень быстро собрались и выселились с комнаты при таверне. Спустились вниз, на ходу запихивая в рот куски хлеба, оставшиеся со вчерашнего ужина. Хозяин таверны даже не проснулся, только сонный помощник кивнул нам на прощание.

— Да за такие деньги, они должны утром кормить как князей! — заявил Алекс, стоило только переступить порог и выйти на улицу.

— Нас уже кормили как князей, — рассмеялся я. — От рыбы уже воротит.

— Ну да, но не за серебро же! Я не думаю, что вчерашний кролик сильно отличался от кролика, которые бегает возле Теплого Стана, только там ему цена пять медях, а тут пятьдесят!

— Да забей, не думаю, что дальше будет сильно дешевле, — ответил ему я. — Тем не менее хорошей еды с собой у нас было много, целая сумка, забитая снедью.

Улицы Ногайска на рассвете были почти пусты. Только редкие прохожие тащили тележки к рынку, да бродячие собаки рылись в мусоре. Воздух был прохладным, но я знал, что через час жара вернётся.

Мы дошли до восточных ворот быстро. Караван уже готовился к выезду. Погонщики проверяли упряжь, грузчики докидывали последние тюки на повозки. Наша восьмиколёсная платформа стояла третьей в ряду. Зелёная, как и говорил караванщик.

— Эй, парни! — окликнул нас тот самый невысокий мужик. — Вовремя пришли. Залезайте, комната номер три. Выдвигаемся через десять минут.

Мы забрались на платформу. Внутри было темновато и пыльно, словно тут вообще никогда не убирались. Коридор узкий, по обе стороны двери с номерами. Третья комната оказалась в середине. Я толкнул дверь, и мы вошли.

Помещение крохотное. Две узких деревянных полати, на которых небрежно брошены набитые соломой матрасы, один сундук для вещей, маленькое окошко на уровне пояса. Но зато своё, не нужно было спать в общей куче народа.

— Сойдёт, — сказал Алекс, бросая рюкзак в угол. — Главное, что не на полу у всех на виду. Там и обворовать проще простого.

Мы устроились, разложили вещи. Караван дёрнулся, заскрипел и медленно тронулся. Колёса загрохотали по камням, повозка закачалась. Я прислонился к стене, закрыл глаза. Впереди пять дней пути до Степного Цветка. Пять дней тряски, жары и однообразия.

Первые часы прошли спокойно. Мы с Алексом сидели в комнате, переговаривались вполголоса. Потом решили выйти в коридор, размять ноги. И тут я заметил соседнюю дверь. Номер два. Она была открыта, и оттуда вышел один из воинов, которого я видел вчера по прибытию в город.

— Слушай, — тихо сказал Алекс, толкая меня локтем. — Это же те пассажиры с баржи.

Значит, они тоже едут в Степной Цветок.

— Совпадение, — пожал я плечами. — Много кто туда едет.

— Может, и совпадение, — согласился Алекс. — Но странно как-то. Мы их на барже не видели ни разу, а теперь вот, рядом едем.

Я не стал спорить. Действительно странно, но не настолько, чтобы переживать. Мы вернулись в свою комнату. Караван тащился медленно, колёса грохотали, повозка скрипела на каждой кочке. Караванщик, ехал верхом на лошади впереди. Мы выбрались наружу размять ноги, когда караван остановился у колодца. Он увидел нас, кивнул.

— Выспались, практики?

— Более-менее, — ответил я. — Сколько до Степного Цветка?

— Дня четыре, если всё спокойно пройдёт, — сказал он. — Дальше до вечера без остановок.

К полудню жара стала невыносимой. Внутри платформы было душно, воздух застоялся и окно совсем не помогало. Мы с Алексом вылезли наружу, с разрешения караванщика уселись на крыше повозки, где хоть ветерок обдувал.

— Слушай, а ведь практики, могут себе ветер организовать — неожиданно засмеялся друг. — чтобы в помещении и прохладно было и тепло?

— Ага, — согласился я. — Когда научишься, сразу зови, я хочу спать в прохладном роскошном месте и не потеть как не знаю кто.

— Ну ты же можешь искру делать? Сделай и ветер.

— Руна мне нужна. — ответил я. — Без руны ничего я не сделаю.

— Вон, говорят практики даже свечи могут зажигать движением руки, и рыбу замораживать. Эх. Наступят времена. — вздохнул парень. Он выглянул в окошко, постоял посмотрев и продолжил. — А тут красиво, но живи я тут, меня бы вырвало от однообразия.

И тут я тоже был с ним согласен. Вокруг расстилались степи. Бесконечные, плоские, жёлтые от выгоревшей травы. Кое-где торчали чахлые кустарники, редкие деревья. На горизонте виднелись холмы, размытые дымкой.

— Эй, парни! — окликнул нас кто-то снизу.

Обернулся. К нам забирался молодой парень лет двадцати, в лёгкой песочной одежде, похожей на нашу. Смуглый, с короткими чёрными волосами и широкой улыбкой.

— Вы же те практики, что вчера подписались? — спросил он. — Я Тариф. Еду в Степной Цветок, к семье.

— Корвин, — представился я. — А это Алекс.

— Рад знакомству! — Тариф протянул руку, мы пожали. — Первый раз в Степях?

— Первый, — кивнул Алекс. — А ты местный?

— Да, из Цветка родом, — кивнул Тариф. — Но последние полгода был в Ногайске, торговлей занимался. Теперь домой возвращаюсь. Если что, спрашивайте, расскажу про город.

Я заинтересовался. Информация из первых рук всегда ценнее слухов.

— Расскажи тогда, — попросил я. — Что там вообще творится? Мы толком ничего не знаем.

Тариф засмеялся.

— Да там всегда что-то творится! Степной Цветок, это не просто город. Это центр торговли, культуры, практиков. Там пять больших кланов правят, каждый контролирует свой холм. Плюс куча мелких сект и школ практиков. Гильдии торговцев, ремесленников, наёмников. Да чего там только нет.

— Пять кланов? — переспросил Алекс. — А кто они?

— Клан Алой Луны, Клан Железных Корней, Клан Степного Ветра, Клан Небесного Пламени и Клан Каменной Черепахи, — перечислил Тариф. — Каждый занимается своим. Алая Луна специализируется на боевых искусствах, Железные Корни на ремесле и артефактах, Степной Ветер на торговле и дипломатии, Небесное Пламя на алхимии и рунах, а Каменная Черепаха на защитных техниках и обороне.

— А как выбрать школу? — спросил я. — Куда лучше идти новичкам?

— Зависит от того, чего хотите, — ответил Тариф. — Если хотите стать сильными бойцами, идите в Алую Луну. Если интересуют артефакты и ремесло, в Железные Корни. Если алхимия и руны, в Небесное Пламя. Каждая школа имеет свою специализацию.

Мы слушали рассказы Тарифа о том, как устроен город, какие районы безопасные, какие лучше обходить стороной. Где можно снять жильё подешевле, где лучшие таверны, где продают артефакты.

— И ещё, — добавил он. — В Цветке много не-людей. Орки, зверолюди. К этому надо привыкнуть. Они не враги, просто другие. Но с ними лучше быть поосторожнее. Привыкайте, что люди не единственные в мире.

Вечером караван остановился на ночлег. Погонщики разожгли костры, достали котлы, начали варить ужин. Мы с Алексом сидели у общего костра, жарили своё мясо на палочках. Рядом устроились другие путники. Все молчали, уставшие и пропотевшие за день.

Я заметил, что соседи по каравану тоже вышли. Двое воинов стояли у повозки, проверяли оружие. А молодой парень сидел в стороне, завернувшись в плащ. Лицо его было скрыто капюшоном, но я разглядел тонкие пальцы, державшие чашку с водой.

— Слишком изящный, — вдруг сказал Алекс, глядя в ту же сторону.

— Что? — не понял я.

— Парень этот, — кивнул Алекс. — Слишком изящный для мужчины. Руки тонкие, движения плавные. Я бы сказал, что это переодетая девка.

Я присмотрелся внимательнее. Алекс был прав. Фигура слишком хрупкая, да и плечи узкие.

— Может, и девка, — согласился я. — Но зачем ей прятаться?

— Не знаю, — пожал плечами Алекс. — Может, сбежала откуда-то. Или прячется от кого-то.

Следующие дни слились в однообразный ритм. Утром выезд, днём тряска и жара, вечером остановка и костёр. Мы с Алексом пытались занять себя чем-то полезным. Тренировались с палками, отрабатывали удары, уклонения. Я продолжал медитировать, прогонять этер по телу, восстанавливая запасы после взрыва браслета.

На третий день произошло кое-что интересное. Мы как обычно дрались на палках возле повозки, когда один из охранников соседей окликнул нас.

— Эй, парни! — крикнул он. — Вы чего делаете?

Я обернулся. Это был один из двух воинов, высокий, белоголовый с небольшой узкой бородкой.

— Тренируемся, — ответил я. — А что?

— Тренируетесь, — фыркнул он. — Да вы же всё делаете не так. Даже стойки неправильные. С мечами так не сражаются.

Я усмехнулся.

— Ну и правильно, с мечами так не сражаются. Мы сражаемся палками.

И огрел Алекса по голове для наглядности. Тот охнул, потёр макушку.

— Четверо мне свидетели, Корвин! Предупреждать надо!

Охранник рассмеялся. Потом из окна соседней повозки раздался ещё один смех, звонкий и молодой. Ткань откинулась, и оттуда выглянул наш знакомый незнакомец. Капюшон сполз, открывая лицо. Тонкие черты, большие глаза, каштановые волосы, собранные в хвост.

Определённо девушка.

Она хотела что-то сказать, но голос охранника её перебил:

— Госпожа, закройте окно!

Девушка дёрнулась, ткань упала обратно. Охранник повернулся к нам, лицо его стало жёстким.

— Забудьте, что видели, — сказал он коротко. — Иначе будут проблемы.

Он развернулся и ушёл к повозке. Мы с Алексом переглянулись.

— Нас убьют, — обречённо сказал друг. — Разделают как детей.

Я кивнул, чувствуя холодок в животе. Мы случайно узнали что-то, чего не должны были знать. А за такие вещи в этом мире некоторые платят и жизнью. Это было не приятно.

Ночью я не спал. Лежал на тюфяке, прислушиваясь к каждому шороху. Алекс тоже ворочался, явно не находя покоя. Я уже готовился к тому, что придётся драться или бежать, когда дверь нашей комнаты тихо скрипнула и в нее негромко постучались.

Я мгновенно вскочил, схватился за рунные камни. Алекс же потянулся к копью, когда дверь открылась. В дверном проёме стояла фигура. Высокая, в плаще. Я узнал того самого охранника.

— Спокойно, — сказал он тихо, поднимая руки. — Я просто хочу познакомиться с земляками. Устал от нанимателя, если честно. Можно войти?

Я колебался. Но он не выглядел враждебным. Более того, в руках у него была бутылка вина и три чашки.

— Входи, — разрешил я, опускаясь на кровать.

Охранник вошёл, прикрыл дверь. Сел на пол, поставил бутылку и чашки между нами.

— Меня зовут Карл, — представился он. — Я из Северного Порта. Нанялся охранять одну особу до Степного Цветка. Скучная работа, если честно.

Он разлил вино по чашкам, протянул нам.

— Я Корвин, — сказал я осторожно. — Это Алекс.

— Рад знакомству, — кивнул Карл. — Вы тоже из Северного Порта?

— Нет, — ответил Алекс. — Из Тёплого Стана. Ну, я оттуда. Корвин вообще из-под Торвальдов.

— Понятно, — Карл отпил вина. — А что вас в Степной Цветок привело? Торговля? Или ищете школу практиков?

Я напрягся. Он знал, что мы практики. Видимо, заметил по глазам или по тому, как мы двигаемся.

— Школу, секту, мы мало об этом знаем. — признался я. — Хотим найти учителя, стать настоящими практиками. Мы новички, толком ничего не умеем.

— Молодцы, — одобрительно кивнул Карл. — Степной Цветок хорошее место для этого. Там куча сект, школ, кланов. Найдёте что-то подходящее. Главное, не попасть в какую-нибудь мясорубку. Некоторые секты любят использовать новичков как пушечное мясо.

Мы помолчали, потягивая вино. Оно было терпким, но неплохим. Карл расслабился, откинулся на стену.

— Слушайте, насчёт того, что вы сегодня видели, — сказал он вдруг. — Забудьте. Серьёзно. Моя госпожа не любит, когда её узнают. Если кто-то проболтается, будут неприятности. Не для вас, для неё. Понимаете?

— Понимаем, — кивнул я. — Мы ничего не видели. Ничего не слышали.

— Хорошо, — Карл встал, забрал бутылку и чашки. — Тогда доброй ночи, земляки. Может, ещё увидимся в Степном Цветке.

Он вышел, тихо прикрыв дверь. Мы с Алексом переглянулись.

— Странный тип, — сказал Алекс.

— Угу, — согласился я. — Но вроде не враг. Просто хотел убедиться, что мы не проболтаемся.

— Ну если нам перерезать горло, то мы тоже особо говорить не будем. — ответил друг. — Подумаешь, пару мальков убили, дел-то. Тут поди на каждом шагу так поступают.

— Давай вот не будем суетиться. — раздраженно ответил я, и стукнул друга в плечо кулаком. — Нас даже не отравили, надеюсь. Так что живём, мы ничего не видели и не знаем. Да и видит Венату, плевать мне на эту девку и ее охранников, пусть катится куда хотят, а у нас свой путь.

— Согласен. — кивнул парень. — Но всё равно, не приятно. Хотя она симпатичная.

— Ага, и богатая. Сдурел что ли? — я еще несколько раз ударил друга в плечо, пока он не признал своё поражение и не заткнулся.

На следующий день, мы прямо с утра забрались на крышу. Тариф уже сидел тут, болтая ногами и жуя какую-то лепёшку. Увидев нас, радостно замахал рукой.

— Смотрите! — он указал вдаль, на горизонт.

Вдали, сквозь утреннюю дымку, проступали очертания гор. Вернее, не совсем гор. Скорее, огромных скальных образований, торчащих из степи как зубы какого-то чудовища. Они были странной формы, изломанные, с острыми вершинами.

— Проклятые Клыки, — торжественно объявил Тариф. — Самое гиблое место в округе. Там водятся духовные звери такие, что даже практики, перешедшие на ступень каналов, обходят стороной.

— Духовные звери? — переспросил Алекс, садясь рядом. — Тоже тут водятся?

— Тоже? Да Великая Степь самый главный рассадник этих зверей! — воскликнул Тариф смеясь, сегодня у него было весьма хорошее настроение. — Там, в Клыках, обитает целая стая каменных грифонов. Говорят, они размером с хорошую лошадь, клювы у них как мечи, а когти пробивают броню насквозь.

— Весело, — скривился я. — А люди туда ходят?

— Дурачки ходят, — усмехнулся Тариф, протягивая нам куски лепешки, мы не отказались. — За артефактами, за редкими травами. Раз в год кто-то обязательно собирает экспедицию, потом половина не возвращается. А те, кто возвращаются, обычно без рук или без ног. Или вообще без головы, если повезёт.

— Как это без головы? — не понял Алекс.

— Ну, их товарищи тело приносят, — пояснил Тариф с абсолютно серьёзным видом. — Чтобы похоронить по-человечески. А голову грифоны съели. Они головы любят, там мозги вкусные.

Я поперхнулся лепешкой.

— Ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно, — Тариф кивнул, даже не улыбаясь. — Мой дядя в такую экспедицию ходил. Вернулся с одним глазом и без трёх пальцев. Говорит, грифон его чуть не сожрал, но он успел руну активировать. Взрыв такой был, что грифона разорвало, а дядю контузило. Три месяца потом заикался.

— И что, он снова туда пошёл? — спросил Алекс.

— Нет, — Тариф покачал головой. — Он теперь таверну держит в Степном Цветке. Говорит, лучше пьяных купцов обслуживать, чем с грифонами драться. Хотя иногда пьяные купцы опаснее.

Мы рассмеялись. Тариф тоже ухмыльнулся, отряхивая крошки с рубахи.

— А ещё там, в Клыках, живут каменные змеи, — продолжил он. — Они прячутся в скалах, а потом выскакивают и хватают за ногу. Яд у них такой, что человек за минуту каменеет. Буквально. Превращается в статую. Говорят, в одной из пещер целая галерея таких статуй стоит. Все с перекошенными лицами, потому что умирали в агонии.

— Прекрасное место для отдыха, — проворчал я. — Надеюсь, мы туда не поедем?

— Не, — успокоил Тариф. — Мы мимо проедем. Караваны всегда держатся подальше. Хотя один раз грифон напал на караван. Утащил целую лошадь. Погонщик только смотрел, как его имущество улетает в небо. Потом неделю пил от горя.

— А практики действительно умеют летать на мечах? — спросил Алекс, разглядывая скалы вдали.

Тариф хмыкнул.

— Умеют. Но не все. Меч должен быть специальным. Такие мечи стоят как небольшое поместье. Я один раз видел, как практик летел над Степным Цветком. Красиво, конечно. Он так лихо крутился в воздухе, делал петли… А потом упал.

— Упал? — я уставился на него.

— Ага, — кивнул Тариф. — Меч сломался, или он что-то не так сделал. Короче, шлёпнулся прямо на рынок. Еще бы чуть правее и выжил бы, там подушками торговали, а так, не, не повезло.

— И чем закончилось? — поинтересовался Алекс, видимо не понявший что практик погиб.

— Участок на рынке назвали «падающий практик», а чем закончилось… отмывали камни долго, на подушки он, конечно, не попал, но кровищей много чего замарать успел, там с такой скоростью летел вниз, ужас просто.

— Ужас. — согласились мы оба, а я представил, как это летать на мече. Ну ведь откровенная чушь. Неудобно ведь.

— А вообще летать опасно, — продолжил Тариф. — Духовные звери очень не любят, когда кто-то вторгается в их воздушное пространство. Грифоны, например, сразу атакуют.

— Мир сошёл с ума, — покачал я головой.

— Да не, — возразил Тариф. — Мир нормальный. Это люди дурные, которые туда лезут или летают. Вот скажите, зачем лезть в Клыки, если знаешь, что там грифоны? Сиди дома, пей вино, радуйся жизни. Нет же, всем подавай приключений.

— Справедливо, — согласился я. — Но, если бы все так думали, никто бы практиком не становился.

— А может, оно и к лучшему, — хмыкнул Тариф. — Меньше было бы дураков из тех, кто вызывает демонов, а потом не может их контролировать. В прошлом году в Степном Цветке один умник вызвал демона похоти. Думал, что сможет его подчинить и использовать для… ну, вы поняли. Демон его не послушался, вырвался и три дня терроризировал публичный дом. Пришлось целую группу практиков посылать, чтобы его изгнать.

— Демона похоти, — медленно повторил Алекс. — В публичном доме.

— Ага, ему какая разница с кем того этого, а? — кивнул Тариф. — Девочки потом месяц не могли работать. Говорили, что никогда больше не хотят видеть ничего демонического. Хозяйка заведения требовала с того практика компенсацию за упущенную прибыль. Он, кстати, выжил, но лишился разума. Его нашли привязанным к кровати, без сознания и с идиотской улыбкой на лице.

Я уткнулся лицом в ладони, стараясь не показывать лицо другу.

— Это всё правда? — спросил снова Алекс, воспринимая всё слишком серьезно.

— Ну не всё, я немного приврал, для красоты, а вообще да, всё так и есть. — кивнул Тариф.

— А нормальные люди там вообще есть? — спросил я.

— Есть, — успокоил Тариф. — Большинство просто живут своей жизнью. Торгуют, работают, растят детей. Практики, это как соль. Их немного, но они делают жизнь… интереснее. Иногда слишком интереснее. И кстати, старайтесь не смотреть в глаза другим более сильным практикам в городе, они этого не любят. Поединки всякие устраивают, дураки. И не подглядывайте.

— Будь милостива Теера к тебе за предупреждение, — сказал я ему, прекрасно понимая, что парень осведомлён о том, что мы видели. Вот, зараза.

— Тут четверым не поклоняются, тут у каждого свои боги, а кто-то и сам бог. — ответил тот. — Не хочу, чтобы вас сожрали раньше времени. Погодите хотя бы до Степного Цветка, там вас сожрут по всем правилам.

— Утешил, — буркнул Алекс.

Мы просидели на крыше ещё час, слушая байки Тарифа. Когда Тариф ушёл по своим делам, мы с Алексом остались вдвоём.

— Думаешь, он правду говорит? — спросил Алекс.

— Наверное, — ответил я, улыбаясь, так как половина баек точно была придумана чуть ли не сходу. — Хотя, возможно, приукрашивает. Но в целом звучит правдоподобно. Наш мир достаточно безумный, чтобы всё это было правдой.

— Да уж, — согласился Алекс. — Надеюсь, мы не станем героями таких историй.

— Постараемся, — пообещал я, хотя внутри понимал, что с нашим везением может быть всё что угодно. Пошли обратно, что-то мне неуютно тут, если рядом грифоны.

— А это не они? — Алекс указал на черную точку, стремительноприближающуюся к нам.

Я даже не успел толком понять, что происходит. Тварь была кошмарной. Чёрный хитиновый панцирь, клешни размером с мой торс, хвост с жалом, из которого капал яд. Она неслась с такой скоростью, какую мы даже представить не могли.

Охранники каравана бросились на неё с копьями, выставляя перед собой щиты, но скорпион легко отбивал удары, но прорваться к повозкам не мог, судя по всему, его остановили сами караванщики, запуская против него свои, неведомые мне методы. Смогли только остановить, но не победить.

И тогда из повозки соседей вышел Карл. Спокойно, без спешки. В руке у него был длинный прямой меч. Он подошёл неспешным, прогулочным шагом к скорпиону, который уже разворачивался к нему, и одним ударом отсёк клешню.

Тварь взвизгнула, дёрнулась. Карл неуловимо быстро шагнул в сторону, уклонился от удара хвоста, и вторым ударом пронзил скорпиона в сочленение панциря. Меч вошёл глубоко, чёрная кровь брызнула фонтаном. Скорпион содрогнулся и рухнул набок, мёртвый.

Всё заняло секунд двадцать.

— Четверо мне свидетели! — я даже не понял кто из нас двоих это сказал, ошарашенных силой охранника.

Вечером хозяин каравана устроил пир. Благодарил Карла, восхвалял его силу. Мы с Алексом подошли посмотреть на тушу скорпиона. Она лежала в стороне, уже начиная вонять.

— Вот это тварь, — восторженно сказал Алекс. — Представляешь, какой силой надо обладать, чтобы завалить такое? Я тоже так хочу.

Я кивнул, разглядывая тварь и понимая, что даже поцарапать бы ее не смог, не то, что серьезно ранить. А Карл убил её двумя ударами. Это был уровень, к которому нужно стремиться.

— Сможем, — сказал я уверенно. — Просто нужно время и правильный учитель.

На пятый день вдалеке показался город.

Сначала я увидел башни. Высокие, невероятно высокие, тянущиеся в небо на сотни метров. Они блестели на солнце, покрытые какими-то рунами, которые даже издалека светились слабым голубоватым светом.

Потом я разглядел сам город. Он раскинулся на пяти холмах, как и говорил Тариф, каждый из которых был застроен до предела. Дома громоздились друг на друга, улицы вились змеями, мосты перекидывались между зданиями. Он был просто невероятных размеров.

— Четверо мне свидетели, — прошептал Алекс, стоя рядом со мной на крыше повозки. — Это и есть Степной Цветок?

— Да, — ответил я, не в силах оторвать взгляд.

Караван подошел к городу через южные ворота. Арка была высотой метров тридцать, украшенная резьбой и рунами. Стража у ворот останавливала караваны, проверяла документы. Я видел, как впереди нас несколько повозок пропускали сразу после того, как их охранники показывали какие-то значки или печати.

Когда подошла наша очередь, стражник поднял руку.

— Стоять! — приказал он. — Документы на товар, личные документы всех пассажиров.

Караванщик подал бумаги. Стражник начал их изучать, потом посмотрел на повозки.

— Сколько пассажиров?

— Двадцать три, — ответил караванщик. — Торговцы и путники.

Стражник кивнул, потом его взгляд упал на нашу повозку.

— А эта повозка? — спросил он. — Кто там едет?

— Частные пассажиры, — ответил караванщик.

Стражник прищурился.

— Пусть выйдут. Всех проверяем.

Караванщик дёрнулся, явно собираясь спорить, но тут дверь повозки открылась. Вышел Карл, следом его напарник. Оба в дорожных плащах, оружие при них.

Стражник посмотрел на них, потом протянул руку.

— Документы.

Карл спокойно достал из-за пазухи небольшой кожаный футляр, открыл его и показал содержимое. Я не разглядел, что там было, но стражник мгновенно выпрямился, его лицо стало жёстким.

— Разрешаю, — сказал он коротко. — Извините за задержку.

Карл кивнул, убрал футляр и вернулся в повозку. Стражник махнул рукой, пропуская их повозку без дальнейших проверок.

Потом его взгляд переместился на нас с Алексом. Мы стояли у своей повозки, наблюдая за происходящим.

— А вы кто? — спросил стражник.

— Путники, — ответил я. — Едем в Степной Цветок искать школу практиков.

— Документы есть?

— Нет, — покачал я головой, — Нам никто даже не сказал. Мы из Теплого Стана.

— Тёплый Стан, — пробормотал он. — Даже не слышал про такое место. Практики, значит?

— Да, — кивнул Алекс.

— Без сопровождения местного гражданина или члена какой-либо секты въезд запрещён, — сказал он. — Так что стойте тут и ждите. Сейчас представитель городской управы придёт, разберётся с вами.

— Что значит разберётся? — нахмурился я.

— Значит объяснит правила, — ответил стражник терпеливо. — Или найдёт вам поручителя. Или отправит обратно, если не подойдёте. В общем, ждите.

Он развернулся и пошёл к другим повозкам, продолжая проверку. Мы с Алексом переглянулись.

— Вот так приехали, — пробормотал Алекс. — Даже в город не пускают.

Я ничего не ответил, разглядывая ворота. Так близко, но недоступно. Нам пришлось вернуться в свою комнатку, забрать вещи и попрощаться с караваном, так как ждать они нас не собирались. Так мы остались вдвоём у ворот.

Через несколько минут к воротам подошёл человек. Средних лет, в простой, но чистой одежде, с планшетом в руках. Он переговорил со стражником, потом направился к нам.

— Вы те самые практики из Тёплого Стана? — спросил он.

— Мы, — кивнул я.

Человек окинул нас оценивающим взглядом.

— Меня зовут Еримир, — представился он. — Я представитель городской управы Степного Цветка. Моя задача разъяснить вам правила въезда в город для новоприбывших практиков без поручителей.

Он открыл планшет, достал перо.

— Значит так. В Степной Цветок нельзя войти просто так, если вы не местные и не имеете рекомендаций. Слишком много желающих воспользоваться ресурсами города в корыстных целях. Поэтому существует два варианта.

Он поднял палец.

— Первый. Найти поручителя среди местных жителей или членов сект. Он берёт на себя ответственность за вас и впускает в город.

Второй палец.

— Второй. Поступить в ополчение города, заключив контракт на два года, вам предоставится жилье, питание, обучение от той секты, что вы выберете. Город позаботится о вас.

Он посмотрел на нас.

— Какой вариант выбираете?

Глава 7

Еримир смотрел на нас с видом человека, который уже тысячу раз произносил одну и ту же речь и давно перестал верить в то, что хоть кто-то её слушает. Он поправил планшет с прикреплёнными к нему листами бумаги на животе, откашлялся и теперь просто ждал что мы скажем.

— Третий путь, это как я понимаю вернуться в Ногайск и валить назад в Тёплый Стан — задал я ему логичный вопрос, раздумывая как мы можем вернуться.

— Да, всё верно. Город закрыт для посторонних не из вредности. У нас война.

Я даже вздрогнул. Эти слова последнее время слышал постоянно, в той или иной мере, все говорили и всюду в воздухе витало ощущение скорой войны. И здесь такое же? И некуда бежать?

— Какая война? — поинтересовался я. — Я знаю, что у нас готовятся к войне, между баронствами, говорят им есть что делить, а у вас? Я должен понять на что нужно подписаться и сражаться.

— Та самая, — устало ответил Еримир. — О которой никто толком не говорит, но все знают. Враг шлёт своих людей, шпионов, диверсантов. Они проникают в город, совершают диверсии, убивают важных людей. Поэтому каждого новоприбывшего проверяют. Если у вас нет поручителя, значит, вы либо вступаете в ополчение, либо уезжаете обратно.

— А кто враг? — спросил Алекс.

Еримир посмотрел на него так, словно тот спросил, почему небо голубое.

— Не твоего ума дело, практик. Враг есть, этого достаточно. Орки, культисты, демонопоклонники, еретики, чужие секты. Выбирай любого. У меня закончатся пальцы рук и ног если я начну перечислять всех, кому не нравятся вольные города Великой Степи. Суть одна, их много, они хотят навредить, и мы этого не хотим допустить. Так вы будете под круглосуточным надзором, всё время на адаптацию и понимание с нашей стороны, кто вы такие и что вам нужно. Как видишь мы не неволим, максимально открыты к диалогу, таковы правила. Другой мог бы просто заковать вас в кандалы и сделать хуже, гораздо хуже.

Я переглянулся с Алексом. Логично, с какой-то безумной стороны. Закрытый город, война без врага или враг без лица. Это же какая-то типичная параноидальная схема. Когда боятся всего, а не чего-то настоящего, конкретного. Но выбора у нас не было, кажется. Обратно пешком мы не дойдем, скорпиона мне хватило, чтобы понять. Что без каравана назад не вернуться.

— А караваны пойдут назад? — спросил я.

— Нет. — отрицательно покрутил головой чиновник. — В этом году мы закрываем всё общение с территориями, не входящими в союз вольных городов Великой Степи, вы попали на один из последних караванов, из Ногайска еще придут два, обратно не уйдет ни один.

— Сука… — проговорил Алекс рядом, понимая в какую жопу мы попали.

— Что даёт ополчение? — спросил я. — Вы же по сути не даёте нам выбора, или умереть за стенами, или умереть за город, я хочу знать что я выбираю.

Еримир оживился, словно включили рубильник.

— Жильё в казармах, три приёма пищи в день, обучение от секты-патрона, жалованье пять серебряных в месяц. Контракт на два года. После двух лет службы получаете гражданство Степного Цветка, право на собственное жильё и свободный выбор секты для дальнейшего обучения. Плюс, если выживете, станете настоящими практиками, а не мальчишками с горящими глазами.

— Если выживем? — повторил Алекс.

— Именно, — кивнул Еримир без тени сочувствия. — Смертность в ополчении в несколько раз меньше, чем в сектах в первый год. Активно война пока не ведется, сражений нет, а рейды и охрана караванов, это просто опасная работа. А так как караваны теперь только между городами, то там опасность еще меньше. Но если вы действительно хотите стать практиками, это ваш шанс. Без денег, связей и поручителей другого пути нет. Не смотря на патронаж кланов и сект, ополчение управляется людьми города, и у тех не стоит задачу убить всех своих солдат. Командиры отвечают за их жизни своей головой.

Я задумался. Весело. Но что ещё нам оставалось?

— А сколько будет стоить чтобы попасть в город? Как я понимаю, можно и оплатить проход?

— Сто золотых первый взнос, покупка дома или комнаты в течении недели и дополнительные взносы каждый месяц по восемь золотых монет. — отрапортовал чиновник тут же.

Таких денег у нас, естественно, не было.

— Дайте нам минуту.

Я отвел Алекса в сторону, хотя и слов у меня не было, все мы прекрасно понимали, что это даже не ловушка, это капкан, выбраться из которого невозможно.

— Вот что делает отсутствие информации о местах, куда мы направляемся. — сказал я Алексу. — Впредь, без разведки и данных, никаких на авось, понял?

— Да. — кивнул мой товарищ по несчастью. — Идем?

Мы вернулись к страже и чиновнику, перекатывающемуся с пятки на носок и смотрящему на нас с таким видом, что он явно знал наш ответ. И ведь он практик, подумал я, как и стража. А как это определить, но пока отставил вопрос на потом.

— Мы согласны, — сказал я.

Алекс посмотрел на меня, потом кивнул.

— Согласны.

Еримир улыбнулся тонкой, почти невидимой улыбкой.

— Умные ребята. Пойдёмте, оформим документы.

Он повернулся и зашагал к воротам. Мы с Алексом последовали за ним, таща на себе рюкзаки. Город был так близко, что я уже различал лица людей на улицах, слышал гул голосов, лай собак, скрип повозок.

Еримир провёл нас через ворота, показав страже какую-то бумагу. Внутри было шумно, людно и воняло так, что хотелось зажать нос.

— Привыкайте, — бросил чиновник через плечо. — Степной Цветок пахнет именно так. Через неделю перестанете замечать.

Мы шли по широкой улице, застроенной домами в два-три этажа. Вывески таверн, лавок, оружейных мастерских мелькали по сторонам. Люди сновали во всех направлениях. Я заметил, огромного мужика, с серой кожей, который тащил на плече мешок муки и только спустя пару секунд понял, что это не человек.

— Четверо мне свидетели, — прошептал Алекс, проследив мой взгляд. — Нелюдь!

— Привыкай, — повторил я слова нашего проводника. — Здесь их много.

Мы свернули в переулок, потом в ещё один. Наконец Еримир остановился перед невзрачным зданием из серого камня. Над дверью висела вывеска: «Вербовочный пункт городского ополчения».

— Вот и пришли, — сказал Еримир, толкая дверь. — Добро пожаловать в вашу новую жизнь.

Внутри было прохладно и темновато. За длинным столом сидел мужчина лет сорока, с усталым лицом и выцветшими глазами. Перед ним лежали стопки бумаг, несколько печатей и чернильница. Он поднял взгляд, когда мы вошли.

— Ещё двое? — спросил он без особого интереса.

— Ещё двое, — подтвердил чиновник, подходя к столу. — Практики из Тёплого Стана. Согласны на контракт.

Мужчина кивнул, достал два листа пергамента и положил перед нами.

— Читайте, если умеете, если нет, я прочту, — сказал он монотонно. — Если согласны, ставьте подпись кровью в конце. Без крови контракт не действует.

Я взял лист и начал читать. Текст был написан мелким, аккуратным почерком.

Суть сводилась к следующему. Я, нижеподписавшийся, обязуюсь служить городу Степной Цветок в рядах ополчения в течение двух лет. Обязуюсь выполнять приказы командиров, защищать город от врагов, участвовать в боевых действиях, патрулировании и охране. За невыполнение обязанностей или дезертирство свершится надо мной наказание — смертная казнь. За успешное выполнение контракта полагается гражданство, жалованье и право выбора секты. И было перечислено именно то, что нам озвучили у ворот. Пять серебра в месяц. Бешенные деньги, сказал бы я имея право отказаться.

— Весело, — пробормотал я, дочитав до конца. — Казнь за дезертирство.

— А ты что думал? — усмехнулся вербовщик. — Что это игра? Война идёт, парень. Здесь не до шуток.

Алекс тоже закончил читать. Он посмотрел на меня.

— Ну что, подписываем?

— А выбора нет, — ответил я. — Подписываем.

Вербовщик протянул нам маленький кинжал, который рукоятью торчал до этого из непонятной банки.

— Порежьте палец, капните кровь на подпись. Контракт активируется сразу.

Я взял кинжал, уколол указательный палец. Капля крови выступила на коже. Я выдавил её на пергамент, в самом низу, где было место для подписи. Кровь впиталась в бумагу, и я почувствовал лёгкий укол в груди, словно что-то щёлкнуло внутри. Контракт активировался.

— Подпись мне — протянул руку вербовщик и я отдал ему кинжал, тот засунул его обратно лезвием в банку, подождал несколько секунд и передал Алексу. — Готово, обнулён.

Алекс сделал то же самое. Когда он поставил свою подпись, вербовщик забрал оба листа, проштамповал их печатью и убрал в ящик стола.

— Готово, — сказал он. — Теперь вы солдаты ополчения Степного Цветка. Поздравляю. Или соболезную, как посмотреть.

— Спасибо за тёплые слова, — сухо ответил я.

Вербовщик хмыкнул.

— Не за что. Теперь выбирайте секту-патрона. У нас пять основных: Кровавые Клинки, Призрачные Тени, Кулак Ярости, Секта Лазуритового Копья и Железный Щит. Каждая специализируется на своём.

Я посмотрел на список, прикреплённый к стене. Названия были написаны крупными буквами, под каждым коротким описанием. Если Клинки готовили мечников, предоставляя специалистов для обучения этому оружию, то вот Кулаки и тени готовили скорее драчунов и каких-то непонятных диверсантов. Щит делал соответственно упор на защите, ну а Копье — это копье, тут и так всё предельно понятно.

— Какая смертность у каждой? — спросил я.

Вербовщик усмехнулся.

— Это не так работает. Мы только называемся ополчением, таков закон степи, у вольных городов нет полноценной армии, только мы., но по своей сути мы никого не пускаем в управление и обучение наших солдат. Секты предоставляют своих учителей, которые затачивают бойцов на определенный вид оружия, общие боевые техники, не более. После окончания контракта, приоритет на вступление будет у тех, кто учился у секты. Понятно?

— Да, прошу прощения. — кивнул я. — Но не спросить я не мог. За Степью секты имеют большую волю.

— Выбрали?

— Лазуритовое Копьё, — сказал я, ткнув пальцем в список.

Вербовщик кивнул.

— Неплохой выбор. Дисциплинированные ребята. Командир строгий, но справедливый. Учат по-настоящему. А ты? — он посмотрел на Алекса.

— Тоже Лазуритовое Копьё, — ответил Алекс. — Вместе легче.

— Разумно, — согласился вербовщик. — Записываю вас обоих. Завтра утром явитесь в казармы Лазуритового Копья. Адрес вам дадут на выходе. Сегодня можете отдохнуть, осмотреться, найти место для ночевки, в казармы пока не пустят. Завтра начнётся обучение.

Он что-то записал в журнал, потом достал две медные пластинки на цепочках, положил их в небольшую коробку и вытащил оттуда слегка дымящиеся бляхи, которые и протянул нам.

— Вот ваши опознавательные знаки. Носите всегда на шее. Если потеряете, штраф один серебряный. Если умрёте, по ним опознают тело и вернут родным. Если родных нет, закопают в общей могиле.

Я взял бляху. На ней было выгравировано моё имя, дата вступления в ополчение и номер контракта. Повесил на шею. Алекс сделал то же самое.

— Всё, свободны, — сказал вербовщик. — Удачи вам. Постарайтесь стать настоящими практиками.

— Спасибо за напутствие, — пробормотал я.

— Да, еще, зайдите в таверну через улицу, пожрите там, ваш проводник задерживается, но я не советую уходить с ЭТОЙ улицы. Первый же патруль остановит, гарантирую что припишут дезертирство.

Мы вышли на улицу. Еримир уже исчез, растворился в толпе. Мы остались вдвоём, с медными бляхами на шеях и адресом казарм в руках.

— Ну что, — сказал Алекс, оглядываясь по сторонам. — Теперь мы солдаты.

— Пушечное мясо, — поправил я. — Но с шансом на выживание. Наверное.

— Оптимист, — фыркнул Алекс. — Пошли хоть поедим нормально. Завтра начнётся весёлая жизнь.

Мы увидели рекомендованную таверну неподалёку, зашли внутрь. Заказали жареного мяса, хлеба и эля. Сидели молча, жевали, переваривая не только еду, но и то, что произошло. Мы подписали контракт кровью. Теперь пути назад не было. Только вперёд, через тренировки, бои, кровь и грязь. К силе, которую я так хотел.

— Знаешь, — сказал Алекс, допивая эль. — А ведь это может быть неплохо. Нас научат драться, дадут жильё, кормить будут. Станем настоящими практиками.

— Может, — согласился я. — Или нет.

— Вот поэтому ты и весельчак, Корвин, — усмехнулся Алекс. — Всегда знаешь, что сказать, чтобы поднять настроение.

Я рассмеялся. Может, он и прав. Может, всё будет не так плохо. Или может, мы оба идиоты, которые подписались на собственную смерть. Время покажет.

Мы вышли из таверны уже в сумерках, а за нами так никто и не пришел. Улицы Степного Цветка наполнились новыми звуками и запахами. Зажглись фонари, из окон домов доносились голоса, смех, музыка.

— И что нам теперь делать? — угрюмо спросил Алекс. — прямо тут спать, на обосраной дороге? Нас словно бросили.

Но не тут-то было.

— Эй, новобранцы! — окликнул нас чей-то резкий голос.

Я обернулся. К нам шёл мужчина лет тридцати пяти, коротко стриженный, в потёртой кожаной броне. На поясе висел меч, на груди красовалась нашивка с изображением копья.

— Вы записались в Лазуритовое Копьё? — спросил он, подойдя ближе.

— Да, — кивнул я. — А вы кто?

— Сержант Валар, — представился он. — Ваш новый лучший друг и худший кошмар одновременно. Пошли со мной.

— Куда? — спросил Алекс.

Валар усмехнулся.

— Я отведу вас в гостиницу, где вы проведёте ночь. Завтра в шесть утра заберу с нее же на медосмотр и выдачу экипировки. С этого начнется обучение.

Я переглянулся с Алексом. Надежда на спокойную ночь испарилась.

— А почему не в казармы? — задал я логичный вопрос.

Валар посмотрел на меня так, что я пожалел о своих словах.

— Могу и так. — зло, словно выплёвывая слова начал он. — Тогда я прямо сейчас отведу вас в казармы, засуну в карцер на ночь, и завтра вы начнёте обучение уставшими, злыми и с синяками. Так что выбирайте или нормальная постель в гостинице или холодный пол в карцере.

— Гостиница, — быстро ответил Алекс. — Мы выбираем гостиницу.

— Умные ребятки, — кивнул Валар. — Пошли.

Мы пошли за ним по узким улочкам. Гостиница оказалась неподалёку, трёхэтажное здание с облупившейся штукатуркой и скрипучими ступеньками. Валар переговорил с хозяином, сунул ему несколько монет.

— Номер на двоих, — сказал он, вручая нам ключ. — Десять серебра за ночь. Вычту из вашего первого жалованья.

— Десять серебра? — ахнул я. — За эту развалину?

— Это не развалина, а вполне приличное место, — возразил Валар. — И да, десять серебра. Не нравится?

Я промолчал. Выбора то всё равно не было.

— Завтра в пять тридцать я буду здесь, — сказал Валар. — Если опоздаете хотя бы на минуту, будете бежать десять кругов вокруг казарм с полной выкладкой. Понятно?

— Понятно, — кивнул я.

— Хорошо. Спокойной ночи, новобранцы. Последняя спокойная ночь в вашей жизни, — усмехнулся он и ушёл.

Мы поднялись в номер. Маленькая комната с двумя узкими кроватями, столом и одиноким стулом. Окно было закрыто изнутри и забито досками, оставляя только небольшую щель.

— Десять серебра, — пробормотал Алекс, бросая рюкзак на кровать. — За эту дыру. Могли бы в таверне за пять переночевать.

— Да уж, — согласился я. — Ладно, хоть поспим нормально. Завтра, похоже, будет тяжело.

Пока мой товарищ безбожно дрых, а любые волнения и мысли гложили его только до момента как голова касалась подушки или собственной руки, а затем засыпал он практически моментально, я же настраивался на медитацию, новый полученный навык, меня весьма радовал, и я даже приблизительно понимал, что он может мне в итоге дать в совокупности с Базовым управлением этера, который рос просто невероятно быстро.

Я сел на кровать, скрестив ноги, и закрыл глаза. Дыхание выровнял, замедлил, сосредоточился на ощущениях внутри тела. Первым делом нашёл своё ядро этера — тот самый сгусток энергии в районе солнечного сплетения.

Оно пульсировало слабо, неравномерно. После взрыва браслета я выжег почти весь запас, и восстановление шло медленнее, чем хотелось. Но Камень Бурь, грел своим спокойствием и толкал меня вперед. Я чувствовал, как артефакт работает, втягивая окружающий этер и пропуская его через себя.

Я мысленно потянулся к потоку энергии, направил его к ядру. Этер послушно потёк по каналам, тонкими струйками наполняя сгусток. Процесс был медленным, но стабильным. Главное не торопиться, не пытаться затолкнуть в себя больше, чем можно переварить. Это я уже был научен, еще когда взрывал первый свой рунный камень.

Валар постучал в дверь ровно в пять тридцать. Мы уже были одеты и готовы. Спустились вниз, сдали ключ. Сержант оглядел нас критическим взглядом, но остался доволен, так как мы выглядели бодрыми, выспавшимися и готовыми.

— Молодцы, что вовремя. Пошли. За мной.

Спустя полчаса неспешной прогулки, мы подошли к массивному каменному зданию. Над воротами висела вывеска с изображением лазуритового копья. Казармы.

— Добро пожаловать, — сказал Валар, толкая ворота. — Здесь вы проведёте ближайшие два года.

Мы вошли во двор. Широкая площадка, застланная утоптанной землёй. По краям стояли деревянные манекены для тренировок, стойки с оружием. В углу виднелся колодец. Несколько солдат уже занимались, отрабатывая удары.

— Сначала медосмотр, — сказал сержант. — Потом выдача экипировки, потом обучение. Пошли в лазарет.

Он повёл нас к небольшому зданию в дальнем конце двора. За столом сидел старик с седой бородой, в белом халате, словно настоящий земной врач, вот только больницей здесь и не пахло, да и не выглядело помещения как лазарет, скорее, как пыточная, уж больно много всякого инструмента висело на стенах, и я совсем не уверен, что они предназначены для помощи раненым. Ну, так я понимаю слово лазарет. Место, где лечат раненых и больных.

— Григор, — представился он, не поднимая глаз. — Практик-медик. Раздевайтесь.

— Чего? — не понял Алекс.

— Раздевайтесь, — повторил Григор терпеливо. — Рубахи снимайте, амулеты, религиозные штуки тоже, штаны не надо. Мне нужно вас осмотреть.

Мы переглянулись, но делать нечего. Сняли рубахи, я аккуратно завернул в нее Камень Бурь, не смотря на свой интересный вид, мягко говоря, внимание он словно не привлекал. Григор поднялся, взял один из кристаллов, лежащих среди кипы бумаг и подошёл к Алексу.

— Стой спокойно, — приказал он.

Он провёл кристаллом по коже Алекса, медленно, от шеи до пояса. Кристалл светился слабым голубым светом. Григор нахмурился, провёл ещё раз.

— Хорошо, — пробормотал он себе под нос. — Потоки этера неравномерные. Есть затемнения в некоторых местах. Но не критично. Переход искусственный, через пилюлю. Ага.

Он что-то записал в журнал, потом подошёл ко мне. Повторил процедуру. Кристалл засветился, и я почувствовал лёгкое покалывание на коже.

Григор замер. Провёл кристаллом ещё раз. Потом ещё. Его брови поползли вверх.

— Что такое? — спросил я настороженно.

Григор не ответил. Он положил кристалл, взял другой, более тёмный. Провёл им по моей руке, по груди, по спине. Потом заглянул мне в глаза, прямо, пристально.

— Инициация без единого изъяна, — пробормотал он, больше себе, чем мне. — Никаких следов отторжения, закупорок каналов. Плотность тканей как у тех, кто годами практикует техники укрепления. Словно тебя создали в идеальных условиях.

Он отошёл к столу, что-то быстро нацарапал в моём личном деле. Потом достал маленький красный флажок и воткнул его в папку. Я похолодел. Красный флажок. Это плохо.

— Что это значит? — спросил я.

— Означает, что ты представляешь интерес, — коротко ответил Григор, не глядя на меня. — Одевайтесь. Можете идти.

Валар стоял у двери, наблюдая за всем происходящим. Когда мы оделись, он кивнул.

— Пошли. Выдача экипировки.

Мы вышли из лазарета. Я чувствовал тяжесть взгляда Григора на спине. Красный флажок. Теперь я из статуса никто перешёл в статус подозрительный тип. А у Алекса такого не было.

— Корвин, — тихо сказал Алекс, когда мы шли за Валаром. — Что это было?

— Не знаю, — ответил я честно. — Но ничего хорошего.

Валар привёл нас к складу. Выдал нам форму, четыре комплекта хорошего качества, куда входили простые серые штаны, рубахи, и две пары лёгких ботинок, с твердой подошвой.

— Это учебная одежда, — сказал он. — Потеряете, будете покупать новое за свой счёт. Оружие и броня подгоняются индивидуально, но позже. Пока не заслужили.

— Понятно, — кивнул я.

— Личные вещи сдайте на хранение, — добавил Валар. — Доступ к ним по жетону в любое время. Никто не запрещает. Но во время службы они вам не понадобятся. Выход в город разрешен только в составе патруля и в форме.

Мы сдали рюкзаки, получили квитанции. Мечи, доспех Мирры, арбалет, всё было и осталось там. Никто даже не спрашивал содержимое. И если тут воруют, то скорее всего мы всё потеряем. Но деньги и всё более менее ценное я забрал с собой в сумку. Потом Валар повёл нас в казармы. Длинное здание, внутри ряды двухъярусных коек.

— Ваши места, — сказал сержант, указывая на две койки в дальнем углу. — Отдыхайте пока можете. Через час построение, начало обучения.

Он развернулся и вышел, оставив нас одних. Мы сели на койки, оглядываясь. Вокруг уже были другие новобранцы, человек двадцать. Кто-то спал, кто-то просто сидел, уставившись в пустоту.

— Ну вот мы и дома, — сказал Алекс, ложась на койку. — Казармы Лазуритового Копья. Наш дом на ближайшие два года. Не жалеешь?

— Не знаю, друг, вначале мне показалось что это того стоит. А сейчас я не понимаю, нахрена я на это согласился.

— Вот только возвращаться некуда. — горько улыбнулся Алекс. — Если Теплый Стан не выстоял… они все там мертвы, все кто знает тебя, меня… некуда идти.

Я усмехнулся, лёг на свою койку. Смотрел в потолок, слушая звуки казармы. Где-то скрипели кровати, кто-то негромко разговаривал, на нас бросали взгляды, но знакомиться или лезть с вопросами никто не спешил. Скоро узнаем, каково тут жить.

А мне очень не понравился этот демонстративный воткнутый в мою карточку красный флажок. Подозрительный тип. Это я то? Да на мне клейма ставить некуда, настолько я подозрительный! Они так просветят сканерами как Вейраны и всё приплыли, не хотел быть без ног у дяди? Не жалуйся, будешь без ног у Великой Степи или кто тут командует всеми этими людьми и нелюдью.

— На построение! — неожиданно закричал кто-то у выхода, и я поднялся.

Так начинался наш новый день.

Глава 8

Двор казармы представлял собой большой прямоугольный плац, утоптанный до состояния каменной тверди тысячами ног. На утоптанной земле уже были нанесены мелом какие-то разметки, ровные квадраты, выстроенные в пять рядов по десять человек. Я успел заметить, что некоторые квадраты стёрты и нарисованы заново, видимо это делалось каждое утро.

— Становись! — рявкнул Валар, выходя следом за нами из казармы. Его голос эхом отразился от стен соседних бараков. — По разметке! Быстрее, у меня нет целого дня на то, чтобы смотреть, как вы, заготовки позорные, топчетесь как стадо перепуганных сайгаков!

Я метнулся к ближайшему свободному квадрату в заднем ряду, чуть не поскользнувшись на мелких камнях, которыми была усыпана земля. Алекс пристроился рядом. Мы были далеко не последними, человек десять ещё толпились у выхода из казармы, пытаясь найти свои места, дёргаясь от окрика к окрику.

Один парень, тощий и бледный как полотно, с выбритым затылком и длинной косой на макушке, выскочил из барака вообще в одном исподнем, видимо не успев натянуть штаны словно из толчка его вытащили или кровати, хотя я и не заметил, что ко-то спал на момент нашего прихода. Валар многозначительно посмотрел на него, хмыкнул, что-то пометил в своём потрёпанном блокноте и кивнул в сторону строя.

Я огляделся, пытаясь осмыслить происходящее. Казарма, из которой мы выбежали, была длинным одноэтажным зданием из серого камня и глиняных кирпичей, с узкими окнами под самым потолком и массивной деревянной дверью, обитой железными полосами. Таких казарм вокруг плаца стояло штук шесть или семь, все одинаковые, все с выбеленными известью стенами и покатыми крышами из черепицы. За ними виднелись другие строения, тоже скорее всего военного назначения, догадаться было не сложно, это и конюшни, и склад и чуть далее и в стороне ото всех кузница, из трубы которой уже вился тонкий дымок, оружейная мастерская.

— Опоздавшие! — рявкнул сержант, когда последний новобранец кое-как встал на своё место, запыхавшийся и перепуганный. Валар обвёл нас взглядом. — Десять кругов вокруг плаца после утренней тренировки. С полной выкладкой. Остальные запомните раз и навсегда — здесь нет понятия «не успел» или «не смог». Нет понятия «я устал» или «у меня болит». Есть только «выполнил» и «наказан». Понятно?

— Да, сержант! — хором прокричали те, кто уже провёл здесь хотя бы день. Их голоса слились в единый рык, отработанный и чёткий. Мы, новички, молчали, не зная, что и как нужно отвечать, или лучше помалкивать.

— Я не слышу новеньких! — Валар развернулся и целеустремлённо двинулся к нашему ряду, стуча тяжёлыми ботинками по утоптанной земле. Он остановился прямо передо моим соседом слева. — Ты, с мешками под глазами размером с седельные сумки. Повтори мои последние слова.

— Есть только «выполнил» и «наказан», сержант! — выдавил тот, стараясь говорить громко и чётко, хотя голос его предательски дрогнул на последнем слове.

— Правильно. Запомни это раз и навсегда, заготовка. — Валар задержал на мне взгляд ещё на мгновение, словно оценивая, потом развернулся и отошёл обратно к центру строя. — Сегодня первый день обучения для новобранцев. Для тех, кто здесь дольше двух недель, обычная программа. Разминка, базовые упражнения, марш-бросок на пятнадцать километров с полной выкладкой. Для свежачков отдельная радость, которую я вам припас.

Он хлопнул в ладоши, и из-за угла казармы, словно по команде, вышли ещё трое сержантов. Все трое были похожи на Валара, коротко стриженные или вовсе бритые наголо, с жёсткими, обветренными лицами, которые явно прошли через годы тренировок и не одну кампанию.

— Сержант Леви отвечает за новобранцев, — объявил Валар, кивнув в сторону одного из них. — Слушайте его команды как мои. Ослушание карается согласно воинскому уставу Степного Союза. Вопросы задавать можно только после тренировки, и то если останутся силы на то, чтобы открыть рот. Начали!

Леви шагнул вперёд. Походка была странной, он слегка прихрамывал на правую ногу, но это не делало его менее опасным. Скорее наоборот, создавало впечатление хищника, который уже пережил не одну схватку и остался в живых именно потому, что был сильнее всех остальных. Он говорил с лёгким акцентом, проглатывая некоторые окончания и растягивая гласные.

— Новобранцы, ко мне! Живо! Остальные — к своим сержантам!

Я вместе с Алексом и ещё человек двадцатью новичками выбежал из общего строя и встал перед Леви, стараясь держать спину прямо, как другие. Он обвел нас взглядом, задержавшись на каждом лице, словно запоминая и каталогизируя.

— Жалкое зрелище, — констатировал он без злобы, просто как факт, как если бы описывал погоду или качество утреннего риса. — Посмотрите на себя. Двадцать три заготовки, которые даже начальной стадии закалки костей не достигли. Если хоть десять человек из вас доживут до конца контракта и дослужат до звания младшего капрала, я буду приятно удивлен. Но это не значит, что я не попытаюсь вас выучить. Это моя работа, и я свою работу делаю хорошо.

Он поднял руку и выставил один палец указывая им в небо.

— Первое правило, заготовки. Здесь нет практиков. Здесь нет культиваторов. Здесь нет избранных, гениев или особенных снежинок. Здесь есть только солдаты Степного Союза. Забудьте про этер на ближайшие два месяца. Забудьте про техники культивации, про всё, чему вас учили ваши деревенские мастера или городские школы. Вы не достигли даже начальной стадии закалки костей, вы даже не научились дышать толком. Вы ничто. Первые две недели вы будете учиться ходить строем, дышать правильно при беге, держать оружие так, чтобы не отрубить себе собственную ногу, и не обосраться при виде врага, когда он попытается вас убить. Понятно?

— Да, господин! — прокричала половина новобранцев, видимо имевшая хоть какой-то военный опыт или просто более сообразительная.

— Я не господин, я сержант Леви Кайра, — поправил он холодно, и его голос стал ещё тише. — Запомните это. Офицеров вы будете называть так или по званию. Меня вы называете сержант Леви или просто сержант. И отвечать нужно всем одновременно, а не кому как вздумается. Повторяю вопрос. Понятно?

— Да, сержант Леви! — уже хором, гораздо громче, выдали мы, и я почувствовал, как от крика заболело горло.

— Лучше. Намного лучше. — Он кивнул с одобрением. — Второе правило. — Ещё один палец поднялся вверх. — Никакого насилия между бойцами. Ни драк, ни рукоприкладства, ни даже угроз. Если у вас конфликт с товарищем по оружию, вы идёте к сержанту. Мы решаем. Мы разбираемся. Мы выносим приговор. Если вы решите выяснить отношения сами, вас обоих выпорют прилюдно на плацу розгами, а потом отправят в карцер на неделю без еды. Третий раз такое повторится, казнь за систематическое нарушение воинского устава. Никаких исключений. Вы здесь не уличные бандиты и не деревенские задиры. Вы солдаты. Ваш враг снаружи, а не внутри казармы. Запомните это, вбейте себе в головы. Понятно?

— Да, сержант!

— Отлично. Третье правило. — Третий палец. — Приказы выполняются немедленно и без вопросов. Если я сказал бежать, вы бежите, пока ноги не откажут. Если я сказал прыгать, вы прыгаете, пока сознание не отключится. Если я сказал сожрать собственные ботинки, вы их жуёте, запиваете водой из колодца и благодарите меня за питательный обед. Потом, после выполнения приказа, можете спросить зачем. Я отвечу или не отвечу, как посчитаю нужным. Но сначала приказ выполняется. Ясно?

— Да, сержант!

Он опустил руку и усмехнулся, обнажив неровные зубы, один из которых был сломан.

— Хорошо. Значит, хоть минимальные мозги у вас в черепных коробках имеются. Тогда начнём ваше превращение из жалких заготовок в солдат. Разминка. Двадцать отжиманий, тридцать приседаний, сорок прыжков на месте. Темп средний, техника правильная, дыхание ровное. Показываю один раз, потом делаете сами. Поехали!

Он легко опустился на землю и продемонстрировал отжимание, спина прямая, локти прижаты к корпусу, опускание до касания грудью земли. Потом поднялся и скомандовал:

— Повторяй!

Я упал на землю, не обращая внимания на мелкие камни, впивавшиеся в ладони, и начал отжиматься. Сержант ходил, между нами, покрикивая и тыкая носком ботинка в тех, кто делал неправильно:

— Быстрее! Это не прогулка по степи! Локти прижимайте к корпусу, а не расставляйте как крылья! Ты, задницу опусти, у тебя она торчит как горб у верблюда! Это отжимания, а не поклоны перед алтарём! Ты, с косой, грудью касайся земли! Я сказал отжимания, а не трах!

Мы проделали упражнения без остановки, затем сержант дал нам минуту отдыха, и мы повторили их снова. И так до тех пор, пока вся группа новичков не сломалась полностью, оставшись на земле.

— Неплохо для первого раза. Половина из вас не сдохла прямо здесь и сейчас. Это уже прогресс. Теперь бег. Десять кругов вокруг плаца. Темп средний, не рвите жилы, вы мне нужны живыми. Если упадёте, поднимайтесь и продолжайте. Хоть летите, хоть ползите, но эти круги должны быть сделаны сейчас. Если остановитесь без команды, добавлю ещё пять кругов. Если кто-то потеряет сознание, его подберут и приведут в чувство, после чего он добежит свою норму. Начали!

Когда я финишировал, пробежав десятый круг, то рухнул на колени прямо на месте, хватая ртом воздух, который, казалось, никак не мог наполнить лёгкие. Грудь вздымалась, сердце колотилось так, что я слышал его удары в ушах. В глазах потемнело, и на секунду мне показалось, что я потеряю сознание. Алекс упал рядом, его лицо было пунцовым, рубаха насквозь промокла от пота, прилипнув к спине и груди. Он хрипло дышал, согнувшись пополам. Я оглянулся, пытаясь сфокусировать зрение. Из двадцати трёх новобранцев добежали только двенадцать. Остальные либо отстали на несколько кругов, либо вообще еле шевелились.

Леви подошёл к нам, скрестив руки на груди.

— Неплохо, — сказал он без особых эмоций, словно оценивала качество зерна на рынке. — Двенадцать из двадцати трёх. Это даже лучше, чем я ожидал. Обычно добегают человек восемь. Те, кто не добежал, получают ещё пять кругов после обеда. Остальные — короткий отдых. Двадцать минут. Потом переходим к базовым упражнениям с деревянным оружием.

Я лёг на спину прямо на утоптанную землю плаца, не обращая внимания на грязь, мелкие камни и пыль. Рядом простонал Алекс.

— Я умру. Точно умру. Это невозможно пережить. Я не смогу. У меня ноги уже не мои.

— Заткнись, — выдохнул я, не открывая глаз. — Ещё даже полдень не наступил. Впереди целый день.

Он застонал ещё жалобнее, и я невольно усмехнулся, хотя сил даже на это почти не осталось. Да, мы попали. Попали по полной программе. Но по крайней мере мы здесь не одни. И это был единственный утешительный факт в этом кошмарном утре.

Иногда оказывается приятно смотреть, когда другим хуже, не потому что я желал им зла, а потому что на их фоне я оказался чуть сильнее и выносливее, и это немного укрепляло мой дух. Армия. Я уже был в армии, пусть и в другой жизни, нахрена мне снова такое испытание? Или я всё же попал в ад, а это такое долгое чистилище?

Перерыв пролетел как один вдох.

Я только начал чувствовать, как сердцебиение замедляется до нормального ритма, как дыхание перестаёт рваться в груди судорожными толчками, но сержант уже встал перед нами. В руках у него было длинное деревянное копьё, слегка обточенное к концу. И оно было как минимум на метр длиннее того, с которым нас учил Борн, и которое было у Алекса с собой.

Леви обвел нас взглядом и широко улыбнулся, словно добрый дядюшка при виде любимых нерадивых племянников. Ну или маньяк.

— Вставайте, — приказал он, и в его голосе не было ни капли сочувствия. — Сейчас я покажу вам базовую стойку. Это основа всего, что вы будете делать с копьём в руках. Без правильной стойки вы просто мишень на поле боя. Красивая, удобная мишень, в которую воткнут чужое копьё прежде, чем вы успеете моргнуть. С правильной стойкой вы хотя бы боец. Может, паршивый боец, может, новичок, которого всё равно убьют в первом же столкновении, но всё же боец. Смотрите внимательно, потому что повторять не буду.

Он развернулся боком к нам, слегка согнув колени так, что его силуэт стал ниже и устойчивее. Одну ногу выставил вперёд, носок направлен прямо на воображаемого противника, вторую отставил назад и чуть в сторону, создавая широкую, устойчивую базу. Копьё держал двумя руками, одна рука находилась примерно в трети длины от тупого конца древка, вторая почти на середине. Наконечник был направлен вперёд и вверх под углом градусов в тридцать, не больше. Вся поза излучала готовность к движению, к мгновенной реакции.

— Центр тяжести здесь, — она постучал себя кулаком по животу, чуть ниже пупка. Удерживая копье одной рукой неподвижно. — Не в груди, не в плечах, не в голове. Здесь. Это ваша ось, вокруг которой вращается всё остальное. Колени мягкие, всегда слегка согнутые, никогда не выпрямляйте их до конца. Спина прямая, но не деревянная. Вы не деревянная чурка, вы живой человек, который должен двигаться. Руки расслаблены, но крепко держат древко. Хват не мёртвый, не судорожный, но и не расслабленный настолько, чтобы копьё можно было выбить одним ударом. Если вас толкнут, вы не упадёте. Если атакуют, вы успеете среагировать. Повторяйте за мной.

Он выпрямился и щёлкнул пальцами. Откуда-то из-за угла оружейной мастерской вышел молодой солдат, тащивший за собой деревянную тележку, доверху наваленную копьями. Такими же потемневшими, потрёпанными, с затупленными наконечниками. Он подкатил тележку к нам и начал раздавать оружие, кидая копья прямо в руки. Я поймал своё, едва не уронив от неожиданности. Древко оказалось тяжелее, чем я думал. Намного тяжелее. Наверное, килограммов пять или шесть, если не больше. Вес неравномерно распределялся по длине, большая часть сосредоточилась в районе наконечника, пусть даже затупленного и деревянного.

Алекс взял своё копьё обеими руками и тут же опустил один конец на землю, явно не ожидая такой тяжести. Я услышал, как он выматерился себе под нос, смысла я не понял, но посыл был предельно ясен.

— Становитесь в стойку, — скомандовал сержант. — Делайте как я показал. У вас есть минута, чтобы попробоватьсамостоятельно. Потом я начну исправлять. Запоминайте, это стандартное боевое оружие секты Лазуритовое Копье. Оно длиннее и тяжелее обычного пехотного, по вполне очевидной причине, щитом с этим копьем вы пользоваться не будете. Да даже в строю с ним стоять не будете. Это индивидуальное оружие каждого бойца секты, в отличие от других копий. Замерли и стоим.

Леви молча наблюдал, скрестив руки на груди, и выражение лица говорило о том, что он видел именно то, что и ожидал увидеть. Полный провал. Когда минута истекла, он вздохнул и шагнул к нам.

— Хорошо. Теперь я вижу, с чем мне предстоит работать. И это даже хуже, чем я думал. — Голос был спокойным, почти безразличным, но в нём слышалась такая усталость, словно он повторял эти слова сотни раз. — Начнём с самых вопиющих ошибок.

Он подошел ко мне первому. Я напрягся, готовясь к окрику, но она просто постучал носком ботинка по моей правой ноге.

— Ты держишь его как палку для огорода, которой собираешься вскопать грядку? — сказал он прямо над ухом, и я вздрогнул от неожиданности.

Сержант поправил хват, переместив мою правую руку чуть дальше от наконечника, левую чуть ближе к центру тяжести. Потом толкнул мою правую ногу носком своего ботинка чуть назад, буквально на ладонь, но это изменило всю стойку. Баланс стал другим, более устойчивым. Потом надавил мне на правое плечо сверху, заставляя опустить его и расслабить.

— Так, — сказала он коротко. — Держи. Не расслабляйся. Дыши ровно, не задерживай дыхание. Если задержишь, через минуту руки начнут дрожать ещё сильнее.

Он отпустил меня и прошёлся вдоль строя, поправляя каждого. Где-то хвалил сухим кивком, где-то рявкал так, что новобранец вздрагивал всем телом. Парень с косой, тощий и высокий, держал копьё настолько неуклюже, что Леви просто вырвал его из его рук одним резким движением и ткнул ему в живот тупым концом древка. Не сильно, но достаточно, чтобы он согнулся пополам, хватая ртом воздух.

— Если бы это был настоящий бой, ты бы уже сдох, — сказал он спокойно, возвращая ему копьё и заставляя встать в правильную стойку. — Тебя выпотрошили бы, как степного зайца на ужин. Начинай сначала. Ноги шире, хват крепче, спину выпрями. Остальные не расслабляются и стоят!

Нас хватило на полчаса, больше удержать тяжеленое бревно в руках было просто невозможно. Но только когда пал последний, им на удивление оказался Алекс, а я сломался предпоследним, сержант дал команду на отдых.

— Отдых. Пять минут. Потом отработка ударов. Копья не бросать, держать при себе. Кто уронит копье, получит еще десять кругов.

Я опустил копьё, уперев его тупым концом в землю, и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Руки тряслись так сильно, что пальцы подёргивались в мелких спазмах. Плечи ныли тупой, разливающейся болью. Алекс рядом выглядел не лучше.

— Это только начало, — прошептал он хрипло, его голос дрожал. — Как мы два года это выдержим? Я серьёзно. Как? У меня руки уже не держат ничего.

— По дню, — ответил я, выпрямляясь и чувствуя, как в пояснице что-то неприятно хрустнуло. — Просто по одному дню. Не думай о двух годах. Думай только о сегодня. Только о следующем часе. О следующей минуте, если надо.

Он кивнул, но в его глазах всё равно читалось отчаяние, граничащее с паникой. Я видел, как он сглатывает, как его взгляд бегает по сторонам, словно ища выход из этого кошмара. Но выхода не было. Был только плац, были только копья в руках, был только сержант, который уже снова стоял перед нами, готовый продолжить эти бесконечные пытки.

— Время вышло, — объявил он. — Следующие два часа мы отрабатываем удары. Вперёд, в сторону, вверх, вниз. Снова и снова, пока движения не станут автоматическими. Пока вы не перестанете думать о том, как именно бить. Пока ваше тело не запомнит это само. Показываю движение один раз, потом требую повторить сотню раз. Без остановок, без передышек, без жалоб. Ясно?

— Да, сержант! — выкрикнули мы и судя по кивку Леви, получилось более-менее прилично.

Он встал в стойку, которую мы только что отрабатывали, и замер на мгновение. Потом словно взорвался движением. Копьё превратилось в размытую линию, древко со свистом рассекло воздух, и наконечник метнулся вперёд с такой скоростью, что я даже не успел проследить траекторию.

Удар был настолько быстрым и точным, что острие замерло в нескольких сантиметрах от груди одного из новобранцев, стоявшего в первом ряду. Парень побелел лицом и попятился, но Леви уже вернулся в исходную стойку, словно и не было этого взрыва движения.

— Вот так, — сказала он. — Удар копьём это не размахивание палкой. Это не широкие, размашистые движения, которыми вы рубите дрова или бьёте бабу. Это точность, скорость и сила, вложенные в одно мгновение. Вы должны вложить в удар всё тело, а не просто руки. Бёдра, спина, плечи, руки, всё работает как единый механизм. А теперь вы. Сто ударов вперёд. Считайте вслух. Начали!

Вставая в нужную стойку, я поднял копьё и ударил вперёд, пытаясь повторить то движение, которое показала Кайра. Получилось медленно, неуклюже, наконечник качнулся в сторону. Я попробовал ещё раз. Потом ещё.

— Один! — прокричал я.

— Два! — откликнулся Алекс.

— Быстрее! — кричал сержант. — Это не прогулка по степи! Это не неспешное ковыряние в собственном носу! Вкладывайте силу! Локти прижимайте к корпусу, а не расставляйте как крылья испуганной курицы! Удар идёт от бёдер, а не от плеч!

Когда я добрался до сотого удара, то просто обнял копье, так как оно было единственной опорой что не давало мне упасть на песок и услышать пару матерных словечек про себя от сержанта, а материл он всех знатно.

Я посмотрел на свои руки и увидел, что они дрожат мелкой дрожью, которую невозможно контролировать. Ладони горели, на них уже начали появляться водянистые мозоли от трения о грубое древко.

Вокруг меня несколько новобранцев просто рухнули на колени или вообще легли на землю, не в силах больше стоять. Даже Алекс, человек, что сильнее меня, опустился на четвереньки, его плечи вздрагивали, он хрипло дышал, будто задыхаясь.

Сержант обошел нас, оценивающе осматривая. Потом кивнул.

— Неплохо, — сказал он, и в его голосе впервые промелькнуло что-то похожее на одобрение, хотя и очень сдержанное. — Половина из вас не сдалась раньше времени. Никто не упал в обморок, не начала скулить и просить пощады. Это уже что-то. Это значит, что хоть какая-то воля у вас есть. Обед через час. Идите в казарму, умойтесь, приведите себя в порядок. После обеда, еще час свободны, затем марш-бросок на пять километров с полной выкладкой. Рюкзаки с камнями получите тут же. Отдыхайте.

Только когда сержант отвернулся и ушел за здание я упал на землю.

Глава 9

О том, что время всё же идет вперёд, а не тянется жгучей болью в мышцах и во всём теле, я понял только на седьмой день. Как и то, что я сплю и вообще живу согласно расписанию, которое каждый день заставляло нас делать одно и то же.

Но началось всё с обеда в первый день.

После того как сержант Леви отпустил нас, показав базовую стойку с копьём и заставив отработать сотню ударов, мы поплелись в столовую. Я едва держался на ногах, цепляясь за Алекса, который выглядел не лучше.

Столовая оказалась большим каменным зданием с длинными деревянными столами и скамьями. Мы встали в очередь за едой, получили деревянные миски с рисовой кашей, куски жареного мяса и ломти чёрного хлеба — еды не жалели. Да и воды тоже. На плацу нельзя было даже напиться, а тут стояли огромные бочки, наливай и пей, пока не лопнешь. Я схватил свою порцию и рухнул на ближайшую скамью.

— Четверо мне свидетели, — простонал Алекс, садясь рядом. — Я думал, что умру. Прямо там, на плацу.

— Хватит уже ныть, давай ешь, — пробормотал я, запихивая в рот кашу, стараясь заполнить бездну, что образовалась внутри меня в том месте, где раньше был желудок. Я думал, что я до этого был голоден, но это было неправда. Настоящий голод я ощутил только сейчас.

Каша была довольно неплохой, обильно приправленной какими-то специями, а вот мясо показалось хоть и жёстким, но съедобным. Правда, я всё равно ел, не чувствуя вкуса, просто заполняя желудок — настолько сильно устал. Вокруг нас сидели другие новобранцы, такие же измученные и грязные. Кто-то молчал, уткнувшись в миску, кто-то тихо переговаривался.

Напротив меня сел парень с бритой головой. Он кивнул мне, не говоря ни слова, и принялся за еду. Рядом с ним устроился тощий долговязый паренёк с длинной косой на макушке, который держал ложку так, словно впервые видел столовый прибор. Он смотрел как мы ели, и повторял за нами, весьма неуклюже.

— Меня зовут Корвин, — представился я, решив, что молчать глупо. — А это Алекс.

Парень с бритой головой оторвался от еды.

— Дарн, — коротко ответил он. — Из Полного Дара, город Торвальдов. Вы откуда?

— Мы из Тёплого Стана, — ответил я, решив, что так будет проще, чем выдавать себя за земляка Дарна, Алекс на это ничего не сказал, мне кажется, он уже спал прямо в миске.

— Тёплый Стан? — переспросил долговязый, наконец оторвавшись от еды. — Почти соседи. Я Талир. Из Ногайска.

— Ногайск? — удивился Алекс, поднимая нос от миски. — Мы оттуда только что приехали. Ты что, в том же караване был?

Талир покачал головой.

— Нет, я пришёл три дня назад. Через восточные ворота. Но меня продержали в карантине, проверяли документы, искали поручителя. Не нашли, вот и подписал контракт.

— Та же история, — кивнул я.

К нам подсел ещё один новобранец, невысокий и плотный, с курчавыми чёрными волосами и смуглой кожей.

— Можно к вам? — спросил он с лёгким акцентом.

— Садись, — разрешил Дарн.

— Меня зовут Серг, — представился он. — Из Песчаного Перевала. Торговлей занимался, пока дядя не разорился. Практиком я стать успел, а вот дальше… дядя продал меня сюда.

— А сюда еще и продают? — спросил я удивленно.

— А как это назвать иначе — скривился Серг. — Уснул я в своём доме, а проснулся здесь, и контракт уже был подписан кровью. Ходят слухи, что получивших этер новичков так часто продают, это дешевле чем растить их дальше.

— Но ведь практики — это сила. — ответил я ему. — Всем выгодно быть практиками, держать практиков. Не понимаю.

— Это там откуда ты, практики — это сила. — усмехнулся Серг. — в Степях куда ни ткни, везде практики, каждый пастух, с детства культивирует и практикует, у нас каждый второй к двадцати годам открывает этер. Земля тут такая, много силы, специи те же. А куда их потом девать? Ведь каждого надо обучать, кормить, развивать, да я сам знаю с десяток долбанов, что стали практиками, и подохли, когда за ними приходили.

— Почему подохли? — спросил Алекс.

— Таких как мы, нанимают практики, достигшие первой ступени и выше, всё равно мы сильнее смертных физически, выносливее, обычно охотники так делают. Духовных зверей тут тьма, но и мальки типа нас гибнут первыми.

Мы переглянулись. У каждого была своя история, но суть одна — нас всех загнали сюда обстоятельства.

— Сколько нас всего? — спросил Алекс.

— Двадцать три, — ответил Талир. — Я считал, когда нас строили. Все пришли сегодня или вчера. Город огромный, ворот тринадцать, со всех сторон народ стекается. У каждого сержанта одна группа.

— А что дальше? — поинтересовался я. — Кто-нибудь знает?

Все молчали. Никто не знал. Мы просто ели, пытаясь восстановить силы перед тем, что нас ждало дальше.

После обеда нам дали время на отдых. Я пошёл в умывальню — длинное помещение с рядом деревянных корыт, наполненных холодной водой. Плеснул в лицо, смыл пот и грязь. В мутном зеркале на стене я увидел своё отражение — бледное, с тёмными кругами под глазами, взъерошенными волосами. Я выглядел как выжатый лимон.

Алекс умывался рядом, фыркая и отдуваясь.

— Думаешь, это каждый день будет? — спросил он.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но похоже на то.

— Тогда я точно не выживу.

— Выживешь, — я похлопал его по плечу. — Мы оба выживем. Просто терпи. И хватит уже это повторять, выживу, не выживу. Всё, мы в строю. Значит выживем.

Он кивнул, но в его глазах читалось сомнение.

Когда мы вернулись на плац, сержант Леви уже ждал нас. Рядом с ним стояла деревянная тележка, на которой лежали странные конструкции — что-то вроде жилетов из грубой ткани с вшитыми деревянными планками.

— Построились! — рявкнул он, и мы выстроились в ряд.

Леви обвёл нас взглядом.

— Сейчас вы пройдёте марш-бросок, — объявил он. — Пять километров с полной выкладкой. Это часть вашей ежедневной подготовки. Надевайте жилеты.

Мы подошли к тележке. Я взял один из жилетов и попытался понять, как его надевать. Оказалось, что это два мешка, сшитых вместе с отверстием посередине для головы. Внутри были вшиты деревянные планки, создававшие каркас. Я натянул жилет через голову. Он оказался тяжёлым и неудобным.

— Подходите к весам! — скомандовал сержант. — двое, ты и ты, встали сюда, будете помогать.

Мы выстроились в очередь. Один за другим вставали на большие деревянные весы. Леви записывал вес каждого в блокнот, а двое новобранцев, один из которых оказался Талир, насыпали в жилет камни из мешков, стоявших рядом.

Когда подошла моя очередь, я встал на весы. Стрелка качнулась, показав какую-то цифру. Леви кивнул, и солдаты начали насыпать камни в карманы моего жилета. Сначала немного, потом ещё, потом ещё. Жилет становился всё тяжелее, плечи прогибались под весом.

— Достаточно, — сказал наконец Леви.

Я сошёл с весов, пошатываясь. Вес давил на плечи, спину, грудь. Дышать стало труднее.

— В руки копья! — приказал сержант.

Нам выдали те же деревянные копья, с которыми мы тренировались утром. Я взял своё, и вес жилета вместе с копьём чуть не бросил меня на колени.

— Марш-бросок начинается от восточных ворот казармы, — объявил Леви. — Вы бежите по размеченному маршруту. Круг длиной один километр. Пять кругов. Если упадёте, поднимайтесь и продолжайте. Если остановитесь, вас подгонят. Если потеряете сознание, вас приведут в чувство и заставят продолжить. Время не ограничено, но чем дольше вы бежите, тем хуже для вас. Начали!

Мы двинулись к воротам. Бежать с таким весом было невозможно, мы шли быстрым шагом, почти трусцой. Маршрут вёл за пределы казармы, по утоптанной дороге, огибающей тренировочные площадки.

Первый круг я прошёл, стиснув зубы. Жилет врезался в плечи, камни стучали друг о друга, копьё казалось свинцовым, хорошо, хоть его можно было просто закинуть на плечи и нести, а не просто держать в руках, еще один дополнительный вес. Дыхание сбилось, сердце колотилось.

Второй круг превратился в пытку. Ноги начали подкашиваться, в боку закололо. Я видел, как впереди кто-то упал, его подняли солдаты, толкнули вперёд.

На третьем круге я почувствовал сладковатый запах. Он становился сильнее с каждым шагом. Я поднял голову и увидел дым впереди. Лёгкий, почти прозрачный, стелющийся над дорогой. Мы входили в него, и запах ударил в нос.

Голова закружилась. Ноги стали ватными. Я сделал ещё шаг, ещё один. Мир поплыл перед глазами. Я услышал, как кто-то рядом упал. Потом упал ещё кто-то. Я попытался сделать вдох, но лёгкие не слушались.

Колени подогнулись. Я рухнул на землю, выронив копьё. Последнее, что я помню, вкус пыли на губах и далёкий голос сержанта:

— Поднимайте их! Тащите дальше!

Потом темнота.

Очнулся от того, что кто-то переворачивал и мял моё тело. Грубо, сильно, вдавливая пальцы в мышцы. Я попытался открыть глаза, но веки были тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Сквозь узкую щель я увидел каменный потолок, тусклый свет факелов на стенах.

Я лежал на чём-то твёрдом и холодном. Стол? Руки и ноги онемели. Кто-то растирал мне плечи, втирая в кожу что-то тёплое. Запах трав и этера висел в воздухе, густой и пьянящий.

Мне удалось повернуть голову и немного рассмотреть происходящее. Рядом стояли несколько человек в длинных серых робах. Они что-то напевали, монотонное, ритмичное, но слова я разобрать не смог, только кусками. Руки их двигались быстро и уверенно, массируя моё тело.

— … сила этера течёт сквозь плоть… — уловил я обрывки слов. — … мощь великая наполняет……тело становится сосудом…

Я попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Голова медленно поворачивалась, и я увидел центр помещения.

Там, на массивном каменном постаменте, лежал кристалл. Огромный, размером с человеческую голову, светящийся изнутри холодным голубым светом. Он пульсировал в такт песнопениям, и от него исходили волны этера, ощутимые даже в моём полубессознательном состоянии.

На других столах лежали новобранцы. Их тоже растирали, массировали, напевая те же слова. Кто-то стонал, кто-то лежал неподвижно.

— Этот очнулся, — сказал кто-то над моей головой.

— Не важно, — ответил другой голос. — Продолжай. Ещё минута.

Руки снова впились в моё тело, разминая мышцы. Я чувствовал, как что-то тёплое растекается под кожей, проникает глубже, в самые кости. Этер. Они вливали в нас этер через массаж и масла.

Потом всё снова поплыло. Тьма накрыла меня, мягкая и липкая.

Я очнулся на плацу.

Лежал на спине, глядя в небо. Рядом кто-то кашлял и харкал. Я повернул голову. Алекс сидел рядом, обхватив голову руками. Вокруг нас валялись другие новобранцы, медленно приходящие в себя.

— Что… что это было? — прохрипел Алекс.

Я попытался вспомнить. Дым. Падение. Потом… стол? Кристалл? Или мне это приснилось? Я не был уверен. В голове туман, мысли путались.

— Не знаю, — ответил я, открывая интерфейс, этер был пуст, словно меня выдоили досуха. Суки!

Сержант Леви стоял в стороне, скрестив руки на груди.

— Поднимайтесь! — рявкнул он. — Марш-бросок окончен. Вы все молодцы. Выжили. Теперь свободны до завтра. Отдыхайте.

Мы кое-как поднялись и поплелись в казарму. Я шёл, пытаясь понять, что произошло. Был ли тот кристалл реальностью? Или галлюцинацией от дыма?

В казарме я рухнул на койку и провалился в сон мгновенно.

Следующие шесть дней слились в один бесконечный кошмар.

Каждое утро начиналось одинаково. Подъём в шесть. Построение. Разминка — отжимания, приседания, прыжки. Потом базовые упражнения с копьём. Обед. Марш-бросок с полной выкладкой, дым на третьем круге и потеря сознания.

Каждый раз я очухивался на плацу, не понимая, что было между падением и пробуждением. Иногда мне снились руки, растирающие тело. Иногда — голубое свечение кристалла. Но это могли быть и сны.

Дни сливались. Я не понимал, сплю я или бодрствую. Всё было одинаковым. Боль в мышцах стала постоянной, фоновой. Я просто перестал её замечать.

На второй день я познакомился ближе с Дарном и Талиром. Мы сидели в столовой, молча жуя кашу.

— Кто-нибудь помнит, что происходит после дыма? — спросил Талир вдруг.

Мы переглянулись. Никто не ответил.

— Я тоже не помню, — продолжил он. — Только падаю, а потом просыпаюсь на плацу. Странно.

— Может, нас просто волокут дальше, а мы в отключке, — предположил Дарн.

— Может быть, — согласился я, не желая рассказывать о своих смутных видениях и понимании что у новичков просто воруют силу, скачивая в этот самый драный кристалл.

На третий день один из новобранцев не встал после марш-броска. Его унесли на носилках. Больше мы его не видели. Я даже имя его не знал, мы практически ни с кем не общались. Кроме тех, кто сидел рядом за столом, предпочитая вместо бесед, вырубаться на кровати в ноль.

На четвёртый день Леви провёл с нами беседу после вечерней тренировки с марш-броском.

— Садитесь, — приказал он, и мы рухнули на землю.

Он достал трубку, раскурил, выпустил дым.

— Знаю, что вы думаете, — начал он. — Что это ад. Что вас мучают без причины. Что мир несправедлив. И знаете что? Вы правы.

Мы молчали, слушая, отвечать было нечего, да и смысла особо не было, слишком очевидные вещи он говорил.

— Мир несправедлив, — продолжил Леви. — Вас действительно загнали сюда. У большинства из вас не было выбора. Но послушайте меня.

Он обвёл нас взглядом.

— Я сам был таким, как вы. Четыре года назад я пришёл в Степной Цветок без гроша в кармане, без семьи и надежды. Доморощенный практик, хотевший стать великим. А оказавшийся никому не нужным. Меня заставили подписать контракт. Меня муштровали так же жестоко. Я ненавидел каждый день. Но я выжил.

Он затянулся.

— Сейчас я сержант. Практик на последней стадии закалки костей, готовый к переходу на следующую ступень. Я воин, которого уважают. Я свободен. У меня есть дом, жалованье, будущее. А ведь четыре года назад я был никем. Таким же, как вы.

Тишина.

— Вы можете стать такими же, — добавил он тихо. — Если не сломаетесь. Если выдержите. Этот город даёт шанс. Не многие места в этом мире дают такой шанс беднякам и никчёмным практикам. Здесь нет баронов, которые держат вас в узде. Нет сект, берущих только богатых. Здесь вас учат бесплатно. Кормят, одевают, дают оружие. Взамен просят два года службы. Всего два года. Это честная сделка.

Он встал.

— Да, кто-то из вас умрёт. Но те, кто выживут, станут настоящими воинами. Запомните это. Отдыхайте.

На пятый день я заметил, что тело начало меняться. Боль в мышцах стала меньше. Движения, наоборот, стали гораздо увереннее. Я не падал от усталости после разминки. Копьё в руках стало легче.

На шестой день мы впервые прошли марш-бросок без потери сознания. Вернее, я очнулся не на плацу, а уже на финише, на ногах. Смутно помнил, как шёл сквозь дым, как падал, как меня поднимали, толкали вперёд. Но сознание не отключилось полностью, и я дошел сам, причем не один, как минимум половина отряда, словно зомби доползла вместе со мной и не упала без сил теряя сознание. Это было что-то невероятное.

Леви кивнул с одобрением.

— Прогресс, — сказал он. — Вы адаптируетесь.

На седьмой день, когда мы пришли на обед, к нашему столу подсел незнакомый парень. Коротко стриженный, с квадратной челюстью и прямым носом. На нём была такая же форма, но чистая и опрятная, выдававшая в нем уже не новичка. Потому что если смотреть на нас, то мы выглядели как бомжи, грязные, вонючие, в нестираных потных формах, мятых и в пятнах. Никто не требовал от нас чистоты, но скорее всего пока.

— Можно? — спросил он.

— Садись, — разрешил Дарн.

— Меня зовут Рашид, — представился он. — Я тут уже месяц. Видел, как вы неделю мучаетесь. Решил подойти, расспросить кое-чего.

Мы уставились на него.

— Когда проходили дым, — начал Рашид, разглядывая нас. — Были у вас видения? Может замечали что-то?

— Слушай, — начал Алекс. — Мы каждый день вырубаемся, ничего не помним. Кроме самого дыма, а ты знаешь, что это?

Рашид усмехнулся.

— Я знаю только часть, которая известна всем, кто провел две недели тут, вам потом тоже расскажут. Травы это специальные. Их разводят на кострах на третьем километре маршрута, прямо под вами, там целые катакомбы. Называются «Забытьё». Они выбивают сознание, но при этом тело продолжает работать на пределе. Мышцы напрягаются без контроля мозга, это помогает развивать их быстрее. Плюс вас после обморока тащат в специальное помещение, где массажисты работают с телом, вливают этер через масла и техники. Это ускоряет рост силы.

Я замер. Значит, это не сон. Кристалл был реальностью. Но вот про вливают этер? Может похищают его?

— То есть нас… лечат? — переспросил Талир.

— Не лечат, а прокачивают, — поправил Рашид. — Это часть подготовки. Первую неделю каждый день одно и то же. Марш-бросок, дым, массаж, этер. Тело адаптируется, становится сильнее. Вы же заметили, что боль в мышцах стала меньше?

Мы закивали.

— Вот именно, — Рашид отломил кусок хлеба. — Со второй недели марш-броски будут без дыма. Вместо них добавят строевую подготовку, отработку ударов, полосу препятствий. Станет легче. Немного легче.

— Полоса препятствий? — переспросил я.

— Да. Стены, рвы и всё остальное что взбрело в голову сержантам. Весело, в общем. Но легче, чем дым. То есть вы ничего не ощущали, кроме того, что я рассказал? Точно?

Мы дружно сказали нет.

Он допил воду, усмехнувшись и видимо кивая своим мыслям, потер подбородок

— Ладно, хорошо, спасибо что ответили. И помните, главное — не сломайтесь. Первая неделя самая тяжёлая. Дальше привыкнете. Удачи вам.

Он встал и ушёл, оставив нас переваривать информацию.

— Значит, нас качают этером, — медленно сказал Алекс. — Специально.

— Похоже на то, — кивнул я неопределенно. Очень всё странно, этер у меня не поднимался выше единицы ни разу за неделю, хотя его естественный рост был гораздо больше. Систему не обманешь.

Внезапно всё обрело смысл. Боль, муштра, марш-броски, всё это было частью тренировок. Нас ломали, чтобы собрать заново. Вопрос только один, почему в тайне, от нас? Или никакой тайны и не было? Может стоит спросить у сержанта?

Вечером после ужина мы снова вышли на плац. Но вместо марш-броска Леви объявил:

— Сегодня без дыма. Строевая подготовка. Учимся ходить строем.

— Сержант! — Я поднял руку привлекая внимание.

— Говори… Корвин. — кивнул тот разрешая.

— Мы сегодня узнали, что этот дым, забвение, он специально шел, нас… нас вводили в бессознательное состояние и потом делали массажи? А зачем именно так? Это тайна?

— Ну раз ты спрашиваешь, значит тебе кто-то сказал, или ты видел что-то сам. — пожал плечами Леви. — Нет, это не тайна, всё действительно так. А нужно это было для одного — получения вашего полного истощения, в физическом смысле. Именно тогда, вы заготовки, получали дар секты Лазуритового Копья, они заботятся о своих будущих воинах, и помогают легче адаптироваться к тяжелым нагрузкам воинов Великой Степи. Ответ устроил?

— Да сержант! — рявкнул я максимально громко и четко.

— Хорошо. А теперь за дело.

Следующие два часа мы топали по плацу, учась держать шаг, равнение, повороты. Леви орал, поправлял, заставлял начинать сначала.

Потом отработка ударов копьём. Сто ударов вперёд, пятьдесят в сторону, пятьдесят вверх. Руки горели, но я делал, не думая.

В конце вечера нас вывели за северную стену казармы. Там была полоса препятствий, стены, рвы, Узкие длинные брёвна, по которым нужно проскочить, кольца на балках и верёвочные лестницы.

— Пройдёте по разу, — сказал Леви. — Для ознакомления. Завтра будет уже сдача на норматив.

Я пошёл первым. Подошёл к стене высотой с два человеческих роста. Деревянная, гладкая, с редкими зазубринами. Разбежался, оттолкнулся, поймал руками верх. Подтянулся, перемахнул. Спрыгнул, с другой стороны. Дальше был ров. Широкий, метра три не меньше, а отступать было почти некуда, сзади прижимала стена. Я прыгнул с места. Едва дотянул до края, зацепился руками, подтянулся.

За рвом стояла странная конструкция. Длинное деревянное бревно, рядом с которым были воткнуты столбы с вращающимися, прикреплёнными к ним палками. Они двигались сами, без видимой причины, описывая широкие дуги на разной высоте. Вращались они, скорее всего от рун, но я не заметил, где они были нарисованы.

— Механизм с рунами отталкивания, — коротко ответил Леви. — Ловит движение, реагирует на приближение. Надо пройти, не получив удар. Балки бьют в грудь или по ногам.

Я сглотнул. Балки крутились в разном темпе, хаотично. Одна шла снизу вверх, другая сверху вниз, третья по горизонтали. Предсказать траекторию было сложно.

Шагнул ближе, и ближайшая балка качнулась в мою сторону. Я отскочил, она прошла мимо, просвистев над головой. Попробовал снова, быстрее. Проскользнул под одной балкой, пригнулся под вторую, когда нижняя балка врезалась мне в голень.

Я рухнул, покатился по земле. Балка остановилась, вернулась в исходное положение.

— Вставай, — бросил Леви. — Дальше.

Я поднялся, прихрамывая. Нога ныла, но кость целая. Обошёл механизм стороной, вышел на следующий участок.

Там стояли брёвна. Узкие, гладкие, установленные на разной высоте. Нужно было пройти по ним, не упав. Я ступил на первое. Покачнулось под ногами, но я удержался. Шагнул на второе, выше. Потом на третье, ещё выше. Руки балансировали, тело напряглось. Одно неверное движение и полечу вниз на твёрдую землю.

Прошёл до конца, спрыгнул.

Дальше были кольца. Металлические обручи, подвешенные на цепях к высокой балке. Нужно пройти, перехватываясь руками. Я подпрыгнул, схватился за первое кольцо. Качнулся, поймал второе. Руки горели, пальцы соскальзывали. Третье кольцо далековато, пришлось раскачаться сильнее. Едва дотянулся. Четвёртое, пятое. Последнее кольцо провисло ниже, я отпустил и упал на землю, на четвереньки.

— Время вышло, — сказал Леви. — Следующий.

Я отполз в сторону, глядя, как Алекс подходит к стене. Он карабкался медленнее меня, но упорно. Перемахнул через верх, спрыгнул. Ров преодолел с трудом, едва зацепившись за край. На механизме с рунами его вышибло сразу. Балка въехала ему в живот, и он отлетел назад, рухнув на спину.

— Вставай! — рявкнул сержант. — Обходи и дальше!

Алекс поднялся, держась за живот, обошёл механизм и пошёл дальше.

Талир прошёл лучше. Он был лёгким, балансировал на брёвнах почти без качки. Дарн, наоборот, шёл медленно, но уверенно, продавливая препятствия силой.

Когда все закончили, Леви скомандовал построиться.

— Завтра утром после разминки вы пройдёте полосу на время, — объявил он. — Норматив пять минут. Вы будете проходить ее без остановки, пока не начнете выполнять норматив в течении всего тренировочного дня. Свободны.

Глава 10

Утро началось с привычного построения на плацу. Я встал в свой квадрат, чувствуя, как ноющая боль в мышцах стала почти родной. Семь дней адской муштры, и я всё ещё жив. Это уже что-то.

Сержант Леви вышел на середину плаца, остановился и окинул нас взглядом. Лицо его было непроницаемым, как всегда.

— В столовую, — коротко бросил он, удивляя нас. — Завтрак. А всё, первая неделя прошла, теперь вам положено трехразовое питание, как и написано в контракте.

Столовая встретила нас вечной кашей и хлеба, но на этот раз добавили еще и сало. Я уже давно не обращаю внимание на вкус. Еда — это топливо, ничего больше. После завтрака мы вернулись на плац. Сержант Леви уже ждал нас, неторопливо вышагивая по квадрату.

— Разминка! Тем более, что завтрак вы получили. Стоит получше поработать, чтобы его переварить — объявил он. — Сорок отжиманий, шестьдесят приседаний, восемьдесят прыжков. Начали!

Мне кажется, что я почувствовал, как даже мышцы запротестовали, услышав такие слова. Но то, что раньше казалось невозможным, теперь стало нормой. Я выполнил упражнения, концентрируясь на дыхании. Рядом Алекс тяжело сопел, но держался.

После разминки началась работа с копьём. Мы выстроились в линию, каждый с деревянным бревном в руках. За неделю мы уже научились немного куда-то колоть и даже двигаться на пару шагов в стороны, и сержант Леви ходил между рядами, выкрикивая команды.

— Верхний укол! Средний укол! Нижний укол! Блок слева! Блок справа!

Руки запомнили каждый удар, каждый поворот. Дерево больше не казалось неподъёмным, оно стало продолжением тела. Но навык копья застрял на втором уровне и не рос. Видимо, система ждала чего-то большего, чем просто механическое повторение.

Строевая подготовка шла после копья. Мы маршировали по плацу, поворачивали направо, налево, кругом. Леви орал, когда кто-то сбивался с шага. Я давно перестал обращать на это внимание. Строевая была самой лёгкой частью дня.

Час отдыха после обеда я провёл, лёжа на койке. Тело требовало восстановления. Я закрыл глаза, дышал глубоко, позволяя этеру циркулировать через ядро. Камень Бурь на груди слабо пульсировал, помогая процессу. Пришло понимание, что я начинаю понемногу адаптироваться, а значит нельзя стоять на месте, навыки сами не прокачаются, а камни не получат огранку, нужно начинать работать с ними. Тем более что это не было запрещено. Наоборот, поощрялось любое действие после команды отдых, можно было пойти потренироваться, побегать и кучу всего, чего из нашей команды пока никто не хотел делать, вот вообще, все просто валялись кулями в кроватях. Хотя соседние команды, жившие к казарме дольше нас, с улиц возвращались только под ночь, постоянно тренируясь. Что как бы показывало и нам такой же путь.

Мы двинулись к северной стене казармы, где располагалась та самая злополучная полоса. Я уже знал каждое препятствие наизусть, успел в голове раз двадцать прогнать. Стена, ров, проклятый механизм с рунами, брёвна, кольца. Вчера я прошёл её для ознакомления, но сегодня будет по-настоящему.

— Становись! — рявкнул сержант, когда мы выстроились перед стеной. — Сегодня вы проходите полосу на время. Норматив — пять минут. Тот, кто не уложится, пройдёт её ещё раз. И ещё. И ещё. Пока не выполните норматив или пока не свалитесь без сознания. Понятно?

— Да, сержант! — прокричали мы хором.

— Первый, начинай!

Впереди стоял Дарн. Он кивнул, разбежался и рванул к стене. Зацепился за верх, подтянулся, перемахнул. Спрыгнул, с другой стороны, не замедляясь, прыгнул через ров. Дотянул, подтянулся. Дальше был механизм с балками.

Он замер перед ним, оценивая движение. Балки вращались хаотично, свистя в воздухе. Дарн сделал шаг, пригнулся под первую балку, проскользнул под вторую, но третья врезалась ему в плечо. Он пошатнулся, но устоял. Обошёл механизм стороной и побежал дальше.

Брёвна прошёл медленно, но уверенно, ни разу не оступившись. На кольцах провозился дольше, руки у него были сильные, но техника хромала. В итоге он финишировал за восемь минут. Причем большую часть времени потратил на стояние и раздумывание, как правильно преодолевать препятствия

— Восемь минут, — объявил Леви, глядя на песочные часы. — Не прошёл. Следующий!

Талир пошёл вторым. Он был лёгким и быстрым, стену и ров преодолел играючи. На механизме его вышибло сразу, балка въехала в грудь, и он отлетел назад, рухнув на землю. Поднялся, держась за рёбра, обошёл механизм и побежал дальше. Проходить всё равно нужно было все испытания, но они в зачет уже не шли, и таймер сбрасывался.

— Не прошёл. Следующий!

Один за другим новобранцы штурмовали полосу. Кто-то застревал на механизме, кто-то падал с брёвен, кто-то срывался с колец. Никто не уложился в норматив. Лучшее время было семь минут у паренька с косой, но и он провалился.

Когда подошла моя очередь, я сделал глубокий вдох. Алекс стоял за мной, напряжённо сглатывая.

— Удачи, — пробормотал он.

Кивая, я сосредоточенно повторял про себя считалку, просчитывая движения и встал на старт.

— Начинай! — скомандовал Леви.

Я рванул к стене. Разбежался, оттолкнулся, поймал верх руками. Подтянулся, перекинул ногу, перемахнул. Спрыгнул на другую сторону, не останавливаясь, прыгнул через ров. Зацепился за край, подтянулся.

Механизм с балками. Я остановился перед ним, прищурившись. Вчера я запомнил тайминг. Балки вращались с определённой периодичностью. Нижняя шла по кругу каждые три секунды, средняя каждые четыре, верхняя каждые пять. Если поймать момент, можно проскользнуть между ними.

Я отсчитал про себя. Раз. Два. Три. Шагнул вперёд, подпрыгнул над нижней балкой, проскользнул под среднюю, качнулся в сторону от верхней. Она просвистела в сантиметре от уха. Я выскочил, с другой стороны, не получив ни одного удара.

Дальше брёвна. Я прыгнул на первое, балансируя руками. Шагнул на второе, на третье. Тело само находило равновесие, ноги двигались точно. Прошёл до конца, спрыгнул. Кольца. Я подпрыгнул, схватился за первое. Качнулся, поймал второе. Долго раскачивался чтобы поймать третье и четвертое, на пятом чуть не упал, кольца были толстые, неудобные и пальцы соскальзывали, но я держался. Последнее кольцо, отпустил, упал на землю, на ноги.

— Финиш! — крикнул Леви, глядя на часы. — Пять минут две секунды.

Я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Не уложился. Но близко. Очень близко.

— Не прошёл, — сказал сержант. — Следующий!

Алекс пошёл после меня. Он был сильнее, но менее ловким. Стену и ров преодолел быстрее меня, но на механизме его сразу вышибло. Балка врезалась ему в живот, и он отлетел на несколько метров. Поднялся, держась за живот, обошёл механизм и побежал дальше. Брёвна прошёл медленно, на кольцах провис дольше.

— Не прошёл.

Когда последний новобранец закончил, Леви скомандовал построиться. Мы выстроились перед ним, грязные, избитые, с синяками и ссадинами. Двое парней держались за руки, видимо вывихнули что-то. Ещё один хромал.

Сержант обвёл нас взглядом.

— Двадцать два человека, — начал он спокойно. — Ни один не уложился в норматив. Лучшее время пять минут две секунды. Худшее четырнадцать. Жалкое зрелище.

Мы молчали.

— Знаю, что вы думаете, — продолжил он. — Что это несправедливо. Что норматив слишком жёсткий. Что мы издеваемся над вами просто так.

Он сделал паузу, снова всех нас осмотрел.

— Вы правы. Норматив жёсткий для новичка. Но он такой не просто так. Полоса препятствий — это не проверка силы или ловкости. Это проверка воли. Умения заставить себя идти вперёд, когда тело кричит, чтобы ты остановился. Умения не сдаваться после первой же неудачи.

Он шагнул ближе, развернулся и пошел в вдоль строя, чеканя шаг и слова, видимо чтобы они хорошо вбивались нам в мозг.

— В бою у вас не будет времени думать, как перелезть через стену или увернуться от удара. Тело должно реагировать само. Автоматически. Для этого нужны бесконечные повторения. Снова и снова, пока движения не станут частью вас.

Леви обвёл нас взглядом.

— Город и секта вкладывают в вас ресурсы. Но нам нужны те, кто не сломается. Те, кто может заставить себя снова и снова идти на препятствие, даже если провалился десять раз подряд. Потому что в настоящем бою второй попытки не будет. Вы либо справитесь с первого раза, либо умрёте.

Тишина.

— Поэтому сейчас вы будете проходить полосу снова, — объявил он. — И снова. И снова. Пока не выполните норматив. Или пока не свалитесь без сознания. Тогда вас отправят на марш-бросок с дымом, и завтра вы начнёте сначала.

Он хлопнул в ладоши.

— Но, чтобы было интереснее, я разделю вас на две группы. Первая группа одиннадцать человек, вторая одиннадцать человек. Над каждой группой будет стоять капрал из основного состава нашей армии. Они недавно получили звание, прослужив год, и могут многое вам рассказать. Группы будут соревноваться между собой. Та, что покажет лучшие результаты, получит послабление. Та, что провалится, получит дополнительные нагрузки.

Он повернулся и махнул рукой. Из-за угла казармы вышли двое солдат. Оба в чистой форме, с нашивками в виде черных птичьих голов на рукавах.

Первый был высоким, широкоплечим, с квадратной челюстью и холодными серыми глазами. Лицо его было изрезано шрамами, один тянулся от виска до подбородка. Он держался прямо, руки за спиной, взгляд немигающий.

Второй был моложе, невысокий, жилистый, с короткими рыжими волосами и озорной улыбкой. Он выглядел расслабленным, почти беззаботным, но в его глазах читалась жёсткость.

— Капрал Рик, — представил первого Леви. — Будет командовать первой группой.

Рик кивнул, ни слова не говоря.

— Капрал Торн, — представил второго. — Вторая группа.

Торн широко улыбнулся.

— Привет, заготовки, — сказал он с лёгким акцентом. — Постараемся не убить вас слишком быстро.

Леви достал список.

— Первая группа. Корвин, Алекс, Дарн, Талир, Серг…

Он зачитал одиннадцать имён. Мы с Алексом попали в первую группу под командованием Рика. Остальные одиннадцать отошли к Торну.

— Группы, разойдитесь, — скомандовал Леви. — Капралы, они ваши. Делайте с ними что хотите, но к вечеру я хочу видеть результаты.

Рик подошёл к нам. Он окинул нас оценивающим взглядом, задержавшись на каждом лице.

— Меня зовут капрал Рик, — сказал он ровным, бесцветным голосом. — Я прослужил в секте Лазуритового Копья один год. За это время я прошёл через всё то же, что и вы. Марш-броски, дым, полосы препятствий, бои. Я выжил. Стал капралом. Моя задача сделать так, чтобы вы тоже выжили и стали бойцами, а не мясом для копий наших врагов.

Он скрестил руки на груди.

— Я не буду вас хвалить просто так. Похвала — это когда вы делаете всё правильно. Если вы делаете неправильно, я укажу на ошибку. Один раз. Если вы не исправите ошибку, я накажу. Вопросы?

Мы молчали, если не требуется орать, то и говорить не стоит.

— Ну раз мы теперь знакомы, — Рик хлопнул в ладоши. — То работаем!

В первый день никто из нашего взвода не уложился в норматив пяти минут. Свой результат я побить так и не смог, хотя и старался быть первым. Казалось бы, такая не сложная на самом деле вещь, но, выходило не очень. Зато итоги первого дня зачитал нам уже сам капрал.

— Я вижу результат, как бы плох он ни был, и советую вам подумать над самыми трудными моментами. — начал он рассказывать, показывая наши ошибки. — Корвин, ты теряешь время на кольцах. Раскачивайся резче. Алекс, механизм. Ты всё ещё пытаешься прорваться нахрапом. Нахрена там такой рывок, если они двигаются одинаково. Представьте, что это танец, и танцуйте его, вы еще удивитесь, каким он окажется легким через неделю.

И он был прав, мы проводили на полосе препятствий всё время до самой ночи, на второй день вся группы прошла по нормативу, как и наши соперники на соседней полосе. Тогда нам усложнили проходку. Теперь вся группа должна была за один раз пройти полосу, и уложиться в норматив.

На четвертый день мы и это сделали.

Тогда нам добавили наши любимые костюмы с половиной веса от того, что был на марш-бросках. Да так что в итоге на шестой день, группа проходила полосу с результатом меньше трёх минут на брата, в сегодня в седьмой день, у нас случился настоящий экзамен. Без грузов, но тем не менее, мы должны были создать настоящую бесконечную змею, передвигаясь по полосе друг за другом, не ломая ритм и не совершая ошибок и так в течении четырех часов, что при учете среднего времени в три минуты, давало нам возможность пройти полосу по восемь раз. Главное не наложать.

— Начинаем через пять минут, — объявил Рик. — Обсудите план. Кто идёт первым, кто последним. Распределите роли.

Мы собрались в круг. Дарн, взял слово первым.

— Корвин, — позвал меня Дарн. — Ты вчера прошёл быстрее всех. Две минуты десять секунд. Скажи, как нам лучше распределиться?

Я задумался. Вчера я действительно побил рекорд и сделал это очень быстро, даже быстрее самого шустрого из нашей группы.

— Талир идёт первым, — сказал я, обдумывая схему. — Он быстрый, покажет темп. За ним ты, Дарн. Ты пойдешь чуть медленнее, но в том же ритме. Дальше идут Серг, он лёгкий, Алекс. Остальные идут за ними. В конце пусть идёт Рольф, он тяжёлый, ну а замыкаю я. Сойдет?

Они переглянулись. Дарн кивнул.

— Логично. Давайте так.

Рик хлопнул в ладоши.

Талир встал на старт. Он сделал глубокий вдох, разбежался и рванул к стене. Перемахнул её одним движением, прыгнул через ров, не замедляясь. Механизм с балками его не задел, онпроскользнул между ударами, как тень. Брёвна прошёл быстро, кольца пролетел за считанные секунды. Финишировал за одну минуту пятьдесят восемь секунд ставя новый рекорд сразу и тут же оббегая к нам, для нового старта.

— Отлично! — крикнул Рик. — Следующий!

Дарн пошёл вторым. Он был медленнее Талира, но мощнее. Механизм его задел, вызывая вздох всех нас, но он устоял. Брёвна прошёл методично, кольца преодолел, напрягая каждую мышцу. Две минуты двадцать секунд.

Серг прошёл за две минуты пять секунд. Алекс за две минуты пятнадцать. Остальные прошли хорошо, как по маслу, и я как завершение, чувствуя на старте хлопок по плечу стоящего сзади и дожидающегося своей очереди Талира.

— Давай друг! — азартно шепнул он мне, и я начал и уложился в две минуты ровно

— Двадцать восемь минут сорок секунд на круг, — объявил капрал, поднимая руку. — Уложились. Хорошо. Продолжаем забег!

Мы прошли полосу ещё раз. И ещё. И ещё. Каждый раз время улучшалось. Тело запоминало движения, мышцы работали автоматически. К концу дня я прошёл полосу двенадцать раз. Каждый раз без единой ошибки. Время стабилизировалось на двух минутах ровно.

Остальные тоже показали прогресс. Талир разогнался до одной минуты пятидесяти секунд. Дарн сократил время до двух минут десяти. Даже Рольф, самый медленный, уложился в две минуты тридцать.

Когда мы закончили, солнце уже клонилось к закату. Мы стояли перед Риком, в строю, довольные измученные, но, наверное, счастливые как никогда, во всяком случае я не помню такого, чтобы радовался собственным мукам, хотя как сказать, когда вошел в ритм, усталость и всё остальное перестало меня беспокоить, мне кажется, я даже с закрытыми глазами теперь пройду эту полосу. Капрал смотрел на нас с чем-то похожим на гордость.

— Вы справились, — сказал он. — Двенадцать прохождений, ни одной ошибки. Это результат. Вторая группа тоже справилась.

Мы взорвались радостными криками. Кто-то хлопал соседа по плечу, кто-то просто упал на землю, смеясь. Алекс схватил меня за руку и потряс её.

— Мы сделали это! — кричал он.

Леви вышел на плац, когда мы собрались все вместе. Он посмотрел на нас, и в его глазах мелькнуло что-то вроде одобрения.

— Обе группы показали результат, хороший результат. — объявил он. — Завтра я объявляю вам выходной. На территории есть солдатский квартал. Там бани, таверны, лавки. Если у вас есть деньги, можете потратить их. Если нет, там действует система кредитов для солдат. Но вы заслужили этот день. Вы показали, что можете работать в команде, что можете заставить себя идти дальше, когда тело кричит остановиться. Это важнее любого норматива. Свободны. Вас ждет ужин и отбой

Мы дружно пожрали и разошлись по казармам. Настроение было приподнятым, все говорили о завтрашнем дне. Кто-то планировал пойти в баню, кто-то в таверну, кто-то просто хотел поспать весь день.

Я сел на свою койку, закрыл глаза и выдохнул. Две недели. Прошло всего две недели, а я уже забыл о том, что было в прошлом. Мне казалось, что это тянется уже бесконечно. Дядя, Мирра, Вейраны и дикари, всё это осталось где-то там, за стенами казармы, совершенно в другом мире.

Неожиданно возникла смешная мысль, а ведь я попаданец! В конце то концов, пусть и не совсем стандартный и являюсь личностью, сложенной из двух других, но сам факт то отрицать бессмысленно. Я помню Землю, другую планету, хоть сейчас могу поднять проект на Джанго или что еще банальнее, сделать кучу других вещей, которые я привычно делал там, на другой планете.

Как писали в книжках, стоит попаданцу оказаться в другом мире, так и все, пиши пропало, он и королей нагнет и эльфов научит из деревянных РПГ стрелять магическими фаустпатронами. А уж про прогрессорство я молчу. А что в итоге? В итоге я сижу в казарме и думаю о том, пойти завтра напиться или заняться другим делом. Вот и всё мое попаданчество, единственное, что я за все это время сделал, чувствуя себя попаданцем, другим человеком, так это раз пять спас Лео от смерти, а потом и Корвина, то есть себя. Нда. Дела.

Алекс плюхнулся рядом, ухмыляясь.

— Знаешь, что я сделаю завтра? — спросил он.

— Пойдешь на полосу?

— А в глаз? Да я ее видеть не хочу, надоела хуже пареной редьки! Схожу в баню. Потом в таверну. Выпью пива. Может, найду девушку.

Я хмыкнул.

— У тебя есть деньги?

— Ну да… — он задумался. — Думаешь не стоит?

— Стоит. — вздохнул я, и уселся рядом с ним. — И я с тобой пойду, вот только не на весь день, баня, пошляться, посмотреть, чем тут вообще живут, да прикинуть по ценам. Ты же понимаешь, что пять серебра в месяц, которые нам платят — это совсем не деньги в городе. А тратить свои запасы, сейчас не самая хорошая идея.

— А ты что будешь делать потом? — спросил Алекс.

— Доделаю рунные камни, — ответил я. — Хочу сделать ещё несколько штук, там осталось то работы на пару дней. Может, потом продам.

— Работаешь даже в выходной, — покачал головой Алекс. — Ты невыносим.

— Я практичен, — поправил я. — раз мы попали сюда, нужно потратить максимально это время, на самые полезные для нас вещи. Я бы даже потренировался завтра, после завтрака, а потом и в баню.

Он пожал плечами.

— Как хочешь. Мы ведь правда заслужили. Я сегодня так радовался, я уже и забыл, что это такое.

— Так никто у нас этого не отнимет, друг. — я сжал его плечо, прекрасно понимая его ощущения и не собираясь разочаровывать своими мыслями. — Понимаешь? Никто у нас этого уже не отнимет, того, что мы сделали и сегодня, и вообще. Так что давай и дальше радоваться.

Я кивнул сам себе. Да, мы заслужили. Но я не мог просто сидеть без дела. У меня было слишком много планов, слишком много целей. Отдых — это хорошо, но прогресс важнее.

Глава 11

Проснулся я раньше побудки. Минут на сорок, если судить по тусклому свету, пробивающемуся сквозь узкие окна под потолком казармы. Лежал на спине, уставившись в деревянные балки, и слушал, как вокруг сопят, храпят и ворочаются мои товарищи по несчастью. Две недели муштры выработали привычку вскакивать за секунду до того, как сержант начнёт орать. Тело запомнило ритм, впиталось в кости.

Выходной. Первый за всё время. Должен был радоваться, но вместо этого чувствовал какую-то пустоту. Словно организм не понимал, что делать без привычного стресса.

Алекс храпел на соседней койке, раскинувшись звездой. Рот открыт, одна рука свесилась вниз. Я усмехнулся. Вчера он планировал проспать весь день, а потом пойти в таверну. Логично. Разумно даже. Но мне спать не хотелось.

Встал тихо, чтобы никого не разбудить. Натянул форму, которая за две недели стала почти родной. Пошёл к умывальне, плеснул в лицо водой. Это взбодрило мгновенно. Посмотрел на своё отражение в мутном куске металла, прибитого к стене вместо зеркала.

Лицо осунулось, щёки впали, под глазами залегли тени, но взгляд разноцветных глаз стал жёстче. Ну или может, мне так кажется, ведь я хочу увидеть какие-то изменения.

Утро было прохладным. Что опять заставило меня задуматься о местной погоде и климате. Это не климат, это ужас. То жара, то прохлада, хорошо хоть я холодов тут еще не видел. Правда если судить по разговорам людей и по тому времени, что я тут уже прожил, что такое снег люди не знали и видели разве только в горах.

Ветер гонял пыль по утоптанной земле, поднимая мелкие вихри. Плац пустовал. Никого. Сегодня выходной был у всех в казармах, не только у новичков. Так что остались только я и эта бесконечная площадка, на которой провёл столько времени, что уже знал каждый камень наизусть.

Постоял, вдыхая свежий воздух. Сегодня был день философии, во всяком случае, после вчерашнего отбоя мыслей в голову столько лезло, что я просто не успевал их обдумывать. Может это, наоборот, такой запоздалый ответ, пока тело было занято, информация заполнялась, создавая объем, и теперь, когда есть возможность, выстрелила мне прямо в голову.

Всё потом, решил я. по мере поступления. И начал разминку. Не спеша, в полумедитативном состоянии, в гармонии сам с собой, но пока еще не в гармонии с телом, с ним было еще сложновато. Скорее я учился дистанционироваться во время упражнений, чтобы работать в двух потоках. Тело занимается одним, а голова работает над другим.

Закончив, я выпрямился, вытер пот со лба. Хорошо. Тело проснулось окончательно.

Пошёл к стойке с оружием. Взял деревянное копьё, то самое, с которым тренировался последние две недели. Оно стало легче. Не физически, конечно. Просто руки привыкли к весу, к балансу, к ощущению древка в ладонях.

На краю плаца стояли деревянные манекены. Потрёпанные, с выбоинами от ударов. Я подошёл к ближайшему, встал в стойку. Ноги на ширине плеч, одна чуть впереди, колени мягкие. Копьё в руках, одна рука у основания, вторая посередине. Центр тяжести в животе, спина прямая.

Верхний укол. Движение резкое, копьё метнулось вперёд, наконечник ударил манекен в грудь. Вернулся в стойку. Средний укол. Удар в живот. Нижний укол. Удар в бедро. Блок слева. Древко отвело воображаемую атаку. Блок справа.

Повторял снова и снова, но навык всё равно не рос. И даже понимания не было, что он растёт, я просто скидывал энергию в пустоту. Навыки не растут сами по себе — это правило, которое я уже принял, но так и не смог нормально усвоить, раз не вижу движения дальше. Нужно сознательно хотеть их прокачать. Нужно фокусироваться на действии, а не просто выполнять его.

Хорошо. Попробуем иначе.

Встал в стойку снова. Закрыл глаза. Сосредоточился на копье в руках, представил, как движения становятся точнее и правильнее. Представил, что передо мной противник, даже захотел этого. По-настоящему захотел. И теперь упражнение выглядело как танец с тенью, где я рисую квадрат за квадратом в своём ритме рисунка боя. Не самый изящный, даже топорный, уровня начинающего, но тем не менее, уже не совсем новичка, впервые взявшего копье в руки.

Я бил, ставил блоки, отступал и нападал с закрытыми глазами, а потом повторял снова и снова. Двадцать раз, пятьдесят. Руки начали гореть, плечи ныть. Но я продолжал. Сто ударов. Плевать на счет!

И вдруг почувствовал щелчок. Внутри, в голове. Система откликнулась.

Навык повышен. Основы владения копьем — 3.

Только тогда я выдохнул и успокоился. Получилось. Значит, я был прав. Навыки растут только когда я сознательно хочу их прокачать. Когда фокусируюсь на действии, а не просто механически повторяю. Собственно, я и раньше это знал, как и то, что можно влиять на появление навыков, стоит только захотеть. Но практика и закрепление этого знания, были важны.

За спиной послышались шаги. Я обернулся. Алекс шёл через плац, зевая и потирая глаза. Форма мятая, волосы торчат во все стороны.

— Ты серьёзно? — проговорил он хрипло, останавливаясь рядом. — Выходной, Корвин. Вы-ход-ной. Первый за две недели. А ты тренируешься?

— Не мог спать, — пожал я плечами.

— Не мог спать, — передразнил он. — Нормальные люди в такие моменты лежат в кровати и наслаждаются тем, что их никто не гоняет. А ты долбишь манекен как одержимый.

— Ты пришёл поворчать или присоединишься?

Алекс застонал, но взял копьё со стойки.

— Ты невыносим. Знаешь об этом?

— Знаю.

— Учти, разминку я делать не буду.

— Да как хочешь. — улыбнулся я. — Может поединок?

— Ты смеешься? Нам же… — Алекс замолчал. — Кстати, а ведь мы даже ни с кем еще не дрались. Сержанты же не запрещают. Хм. Мне кажется это будет выглядеть очень позорно.

— Ты смеешься? — настала моя очередь удивляться. — Как в караване палками друг друга мутузить, так ты чуть ли не первый, а тут стесняешься? В стойку!

— Это было по-другому, — пробурчал он, становясь в стойку. — Там мы были сами по себе. А здесь… Ну, ты понимаешь.

— Понимаю, что ты сейчас придумываешь себе оправдания, — я усмехнулся, принимая позицию напротив. — Давай, атакуй первым.

— Может, не надо?

— Алекс, либо атакуешь ты, либо атакую я. Выбирай.

Он вздохнул, покрутил копьём в руках и резко выпрямился, нанося верхний укол. Медленно. Так медленно, что я успел не только отбить удар, но и мысленно прикинуть три варианта контратаки.

— Серьёзно? — я отступил на шаг. — Это была атака?

— Разминаюсь, — огрызнулся Алекс.

— Ты сказал, что разминаться не будешь.

— Передумал!

Он ударил снова, на этот раз быстрее. Я заблокировал древком, развернул его в сторону и толкнул копьём в плечо. Не сильно, просто коснулся. Алекс отшатнулся, недовольно поморщился.

— Засчитано, — сказал я. — Один-ноль в мою пользу.

— Подожди, мы что, всерьёз считаем?

— А как иначе? Без счёта скучно.

Алекс помолчал секунду, потом вдруг ухмыльнулся. В глазах блеснуло что-то азартное.

— Ладно. Тогда давай по-настоящему.

Он атаковал снова, и на этот раз в его движениях появилась злость. Укол в грудь, я отбил. Второй укол, в живот, я отступил. Третий, сбоку, я заблокировал и ударил по рукам древком. Алекс зашипел от боли, но не отступил.

— Два-ноль, — подвёл я итог.

— Заткнись, я умею считать.

Мы разошлись по краям импровизированного круга, отмеченного вчерашними шагами сержанта Леви. Алекс тяжело дышал, вытирая пот со лба. Я чувствовал, как напряжение нарастает. Это было весело. Глупо, бессмысленно, но весело.

— Ещё раз, — сказал Алекс. — И на этот раз без поблажек.

— У меня их и не было.

— Тогда готовься проиграть.

Он рванул вперёд, нанося серию ударов. Верх, низ, средний укол, блок слева, укол справа. Я отбивал каждый удар, чувствуя, как руки, уставшие от долгой тренировки, еле справляются с напором друга. Алекс дрался яростно, но хаотично, в итоге даже плюнул на всё чему его учили тут две недели и просто бил, и колол, пытался меня задавить напором.

Я пропустил один его удар, позволив копью скользнуть мимо, шагнул вперёд и ударил древком по его запястью. Алекс выронил копьё. Оно упало на землю с глухим стуком.

— Три-ноль, — сказал я, отступая. — Моя победа.

Алекс стоял, тяжело дыша, уставившись на своё копьё.

— Это нечестно, — выдохнул он наконец. — Ты тренировался больше.

— Ты проснулся чуть позже меня, — я положил своё копьё на стойку. — Мог присоединиться.

— Ненавижу тебя.

— Тоже рад тебя видеть.

Алекс поднял копьё, отряхнул пыль и рстановился.

— Ладно, — сказал он. — Признаю. Ты дерёшься лучше. Доволен?

— Вполне.

— Но за это, за мою обиду и безвинно пролитую кровь, ты пойдешь со мной в таверну и выпьешь там пива, или эля. Смотря что наливают. Понял?

— Так, а кто проиграл? Да и не отказывался я. — улыбнулся я в ответ Алексу.

— Всё, — прохрипел он. — Хватит. Я умираю. Пойдём в баню. Я весь в поту и вонючий как скунс.

— Хорошая идея.

Мы вернули копья на стойку и направились к бане, прихватив чистую форму в казарме. Баня располагалась в отдельном здании за казармами, вход туда был только через пост, так как сразу за баней начинался тот самый солдатский квартал. Это было приземистое, из серого камня, с трубой, из которой круглосуточно валил пар. Здесь же была и прачечная, куда мы и сдали грязную форму и бельё, поставив подписи под нашими номерами в толстом потрёпанном журнале. Стирка стоила всего десять медных монет, что было весьма недорого, для местных условий, а самим стираться нам всё равно было негде.

И через час вышли оттуда новыми людьми.

— Четверо мне свидетели, — сказал Алекс, выходя из помещения и раскидывая руки в стороны. — Это лучшее, что было за две недели.

— Согласен.

— Вот теперь можно и в квартал, — сказал он довольно. — Пошли, посмотрим, что там вообще есть.

Солдатский квартал начинался сразу за северными воротами казармы. Это был небольшой район с узкими улочками, застроенными одноэтажными домами из камня и дерева. Вывески таверн, лавок, оружейных мастерских мелькали по сторонам. Не смотря на начало дня тут было людно и шумно. По моим прикидкам, только солдат из ополчения Степного Цветка, в такой же форме как у нас, было как минимум несколько тысяч. А помимо нас, были и другие формы, различающиеся цветами, значками. Кто-то вообще в броне и при оружии, но это были местные патрули.

Мы бродили по улицам, разглядывая товары. Алекс остановился у лавки с оружием, рассматривая мечи и копья, выставленные на стойках перед входом. Я смотрел вполглаза, но ничего интересного не увидел, да и дороговато.

— Оно тебе сейчас надо?

— Ну, присмотреться можно всегда. — Алекс покрутил перед моим лицом кинжалом с длинной красивой, усеянной мелкими разноцветными стекляшками рукояткой. — Красота же!

— Страшная сила, ага.

Потом я заметил книжную лавку. Вывеска с изображением раскрытого фолианта висела над дверью. Я толкнул дверь и вошёл внутрь. Внутри было тесно, полки забиты книгами и свитками до потолка. За прилавком сидел старик в очках, читающий толстую книгу в потёртом переплёте. Он поднял взгляд, кивнул мне и вернулся к чтению.

Я пошёл вдоль полок, разглядывая корешки. Большинство книг были по военной тактике, истории сражений, технике владения оружием. «Искусство копья в строю», «Тактика степных кампаний», «Сто великих битв Великой Степи». Всё это было интересно, но не то, что я искал.

— Добрый день, вам уважаемый. — кивнул я старику и подошел поближе. — Подскажите, а есть что-то связанное с рунами.

— Рунами? — удивился торговец. — Кому нужны тут твои руны, парень, мы не в производственном квартале, сходи в город и спроси там. Руны, ну насмешил.

— Понятно. — расстроенно ответил я и уже развернулся чтобы уходить как старик меня остановил.

— Хотя постой. Лет двадцать назад… — Старик принялся изучать корешки книг, стоящих за ним на пыльных полках. — Где-то… а, вот. Принес один пастух, продал по дешевке, она в хорошем качестве, относительно. Долго лежала в песке, видимо поэтому и не испортилась

И он протянул мне небольшую тонкую книжицу.

«Рунный путеводитель для начинающих». Я взял из дрожащих рук старика, открыл. Страниц пятьдесят, не больше. Бумага пожелтевшая, но вполне читаемо, и кроме того, тут был список рун, в конце, мелким шрифтом и было их гораздо больше сотни! Да!

— Возьму. — сказал я, возвращая ее обратно, стараясь не показывать свою радость.

Старик поднял взгляд, посмотрел на меня, потом на книгу.

— Один золотой, — сказал он коротко.

— Дорого же. — у меня чуть челюсть не упала, от цены.

— Один золотой. — снова ответил тот, и уставился в свои книги.

Золотой. Это много. Очень много. Да это, откровенно дохрена! Но книга стоила того. Знания дороже денег. Особенно в этом мире. Я достал монету из кошелька, положил на прилавок. Старик забрал её, кивнул и вернулся к чтению.

— И всё? — спросил я на всякий случай, но меня проигнорировали. — Пусть Теера милостива будет к вам, добрый человек.

Вышел я злой, но довольный. Алекс ждал снаружи, вертя в руках новый нож, только лезвие блестело на солнце. Видимо не удержался и купил.

— Купил? — спросил он, кивая на книгу.

— Купил.

— За сколько?

— Золотой.

Он присвистнул.

— Дорого. Но если тебе нужна, то нужна. Я вот нож взял. Десять серебра. Хорошая сталь, прочная. На всякий случай.

— Разумно. Сало резать.

— Тьфу на тебя.

Мы пошли дальше. Алекс остановился у лавки с одеждой, рассматривая кожаные куртки. Как по мне, то траты на сегодня закончились, я засунул книгу за пазуху и уже собирался возвращаться в казармы как друг потянул меня за рукав.

— Пошли в «Медный Кабан», — сказал он. — Дарн узнал вчера, что там хорошая еда и пиво не разбавленное. Наши тут будут. Ты обещал. Начнём прямо днём!

— Веди. — согласился я.

Таверна располагалась на углу двух улиц. Вывеска с изображением вепря висела над дверью, раскачиваясь на ветру. Внутри был полумрак, за длинными столами сидели солдаты, играли в кости, пили, ели, орали друг на друга. В общем весело проводили время.

Мы нашли свободное место у дальней стены. Подошла девушка-официантка, молодая, с усталым лицом. Мы заказали жареную свинину и две кружки пива. Она кивнула и ушла.

Еда пришла быстро. Горячая, вкусная, щедро приправленная специями. Я впился в мясо, не обращая внимания на манеры, запивая пивом. Пиво оказалось крепким, терпким, с горьковатым послевкусием. Не самое лучшее, что я пил, но вполне достойное.

Не прошло и получаса, после того как мы поели и взяли по второй, как в таверну завалились наши и к нам подсели Дарн, Талир и Серг. Они тоже были чистыми, вымытыми, в свежей форме. Пришлось снова брать пиво, хотя я и вторую не хотел.

— Это за наше настоящее знакомство и будущую крепкую дружбу! — начал Дарн, а потом понеслось.

Начался разговор. Смех, байки о тренировках. Алекс рассказывал, как сегодня утром я заставил его тренироваться в выходной. Все смеялись, кто-то хлопал меня по плечу, кто-то называл ненормальным.

— Да он просто хочет стать лучше, — сказал Дарн, допивая пиво. — Нет в этом ничего плохого. Мы все тут для этого.

— Но не в выходной же, — возразил Талир. — Один день отдыха за две недели. Надо расслабиться.

— Расслабиться можно и потом, — пожал я плечами. — Когда контракт закончится.

Серг усмехнулся.

— Два года, Корвин. Ты собираешься два года пахать без передышки?

— Если нужно.

Они переглянулись. Алекс покачал головой.

— Ненормальный. И это мой друг. мы хотели стать практиками, мы стали практиками, впереди долгая жизнь, и нужно познать все ее прелести, а не только пребывать в учёбе и пахоте! Еще пива нам!

Заказали еще пива. И еще. Я пил медленно, контролируя себя. Когда почувствовал лёгкое опьянение, остановился. Алкоголь притуплял реакцию, размывал концентрацию. Мне это было не нужно. Поэтому через пару часов встал, попрощался с компанией. Алекс остался, обнявшись с Дарном, что-то горячо доказывая. Я вышел из таверны, вдохнул свежий воздух.

Казарма встретила тишиной. Половина коек пустовала — кто-то ушёл в квартал, кто-то спал, наверстывая упущенное за две недели. Я прошёл к своей койке, достал из-за пазухи книжку и сел, откинувшись спиной к стене. Пальцами провёл по выцветшим буквам названия. «Рунный путеводитель для начинающих». Открыл на первой странице.

Текст шёл плотно, мелким, местами расплывшимся шрифтом. Автор не представился, сразу начал с определений. Руна — это графический символ, который структурирует этер и направляет его на конкретное действие. Дальше шло нудное объяснение про то, как материал влияет на ёмкость и стабильность. Большую часть этого я уже знал из практики у Валериуса, но повторение не помешает. Но кое-что было и новое, особенно про то почему нельзя вырезать руны на камнях.

Оказалось всё довольно очевидно. Камень, или табличка, да хоть металлическая пластина — это целостная батарея, имеющая определенную структуру и характеристики. Вырезая руну, мы просто портим источник накопления этера, нарушая целостность. Заодно стало понятно, почему смертным не рекомендуется работать с рунными заготовками любых материалов. Они не чувствуют его. Поэтому всегда есть риск, при котором заготовка может взорваться или что-то еще пойти не так. Поэтому используется написание рун, поверх нужной заготовки.

Пролистал дальше. Раздел про инструменты. Стило, краски, связующие вещества. Ничего нового. Ещё один раздел про типы материалов — камни, металлы, кость, дерево. Коротко, без подробностей. Автор явно писал для тех, кто уже имел базовое представление. Это скорее справочник, чем полноценный учебник.

Затем пошли примеры простейших рун. «Искра», «Свет», «Прочность», «Твердость». Рядом с каждым названием шёл схематичный рисунок самой руны, переплетение линий, завитков, правильное расположение точек. Рисунки были мелкими, но различимыми. И часть мне была уже знакома.

Перелистнул страницу. Тут начиналось интересное.

Комбинирование рун требует понимания потоков этера. Одиночная руна работает изолированно. Связка рун создаёт последовательность действий или усиливает эффект через параллельное питание.

Дальше шла схема. Две руны, соединённые тонкой линией эдаким каналом. «Триггер активации» и «Эффект задержки». Если правильно понял, то это базовая мина замедленного действия. Первая руна запускает процесс, вторая замедляет выброс энергии до финальной руны-эффекта.

Интересно. Очень интересно.

Я листал дальше, жадно впитывая информацию. Описания были сухими, техничными, без лирики. Автор не пытался развлекать читателя, он просто излагал факты. Мне такой подход нравился.

Ещё один раздел, про конфликт материалов. Когда пытаешься соединить руны на разных основаниях, возникает проблема несовместимости. Этер течёт по-разному через гранит и через яшму. Если не учесть разницу в проводимости, артефакт разорвёт изнутри при первой же активации.

Решение было очевидным, использовать проводники. Медная или серебряная жила, соединяющая камни. Или специальная краска с добавлением крови и порошков металла, как универсального связующего. Кровь сглаживает конфликт структур, делает переход этера более плавным.

Дочитал до середины книги и наткнулся на список. Мелкий шрифт, две колонки текста на странице. Названия рун шли одно за другим, без подробных описаний, только название и больше ничего. Непонятно было как расшифровывать большую часть рун, только отталкиваясь от логики в названиях

Пробежался глазами по списку. Сотня с лишним названий. Может, даже больше, я не считал точно. Большинство были мне незнакомы. «Хват», «Стык», «Лом», «Взр», «Клин». Некоторые звучали понятно, легко догадаться, что делает руна с названием «Жар» или «Хлад», ну даже приблизительно. Другие были загадочнее — «Вяз», «Фон», «Дел». Куда их пихать, тот еще вопрос. Рядом с рунами, стояли и их имена на другом языке, но я с ним никогда не сталкивался, поэтому не понимал обозначение, ориентируясь только на тот язык, что знаю.

Остановился на группе рун под заголовком Логика и Управление. Тут шли символы, которые сами по себе ничего не делали, но управляли другими рунами. Пск — старт цепи. Стп — принудительное выключение. Жди — задержка.

И чем больше я изучал список, тем отчетливей у меня складывалось впечатление, что я вижу перед собой язык программирования, а не рунную магию. Определённо. Этот список команд, которые я могу выдать в этер, и которые позволят мне совершать разные действия, опираясь на готовые цепочки, да тут даже руна цикла была, правда звучала она как «Птл», то есть петля, что подразумевает последовательность команд, которые будут повторяться, петлять снова и снова, пока не выполнится определенное действие или не будет команда остановки.

Если «Искра» — это готовая функция, которая выдаёт огонь, то «Жди» — это просто таймер, который откладывает выполнение функции на несколько секунд. А «Птл» — это цикл, который повторяет действие, пока есть энергия. Остается найти руну для триггера и запуска и у меня будет готовая ловушка, сжигающая любого, кто попадёт в нее. Правда, как ее записать и не взорваться я пока не знал. Да и сколько этера нужно, чтобы напитать ее так, чтобы враг был уничтожен.

Система магии в этом мире работала как код. Руны — это команды, где связки выступают как основа или компилятор, который обеспечивает их правильную сборку, этер — это электричество, ну или команда, питающая всю схему и приводящее в действие.

Я усмехнулся. Неожиданно, но логично. Все эти руны, мне нужно не просто заучить, мне нужно знать и понимать каждую, и уметь рисовать, и моя память мне в этом поможет, поэтому я старательно пробегал по каждой руне запоминая рисунки и записывая себе на будущее. Практика будет чуть позже, сейчас только познание.

Особенно меня заинтересовала последняя группа рун, она называлась «Биомантия и Ментал». Тут шли руны, влияющие на живое. «Боль», «Сон», «Страх», «Ясн». Эти требовали редких материалов — малахита, аметиста — и часто крови в составе краски. Автор особо подчёркивал опасность работы с такими рунами. Ошибка могла привести к непредсказуемым последствиям — от безумия до смерти.

Я задержался на этом разделе. Руны, влияющие на разум и тело. Это открывало возможности, о которых я даже не думал. Можно создать амулет, который снимает усталость. Или амулет, который вызывает панику у врага. Или…

Стоп. Не увлекайся. Пока я едва справляюсь с тем, что знаю, до биомантии мне ещё пахать и пахать. Я закрыл книгу, положил на колени. Информации было много. Слишком много, чтобы усвоить за один присест. Нужно было время, чтобы всё это переварить, попробовать применить на практике.

Но уже сейчас стало понятно одно, возможности рунологии были куда шире, чем я думал. Валериус показал мне только верхушку айсберга. Остальное скрывалось под водой, ожидая, когда я доберусь до нужного уровня мастерства. И пусть мастер говорил, что это второстепенный путь, чую я что не совсем он прав в этом. Главное — это знания и у мастера их просто не хватало, как и у многих других занимающихся рунами. А вот Помеченный богами, вполне может с этим разобраться, правда это будет долго. Но оно того стоит.

Глава 12

Свободного времени было еще много, и я понял, что не знаю, чем мне заняться, точнее безопасным. Камни я доработал еще вовремя, когда мы добирались до Степного Цветка, осталось только руны нанести. Но что можно сделать с яшмовыми камнями я всё равно пока не знал, нужно подбирать руны, которые должны туда лечь, тем более что это должны быть атакующие руны.

А вот дорисовать десяток рун на лазурит стоило сейчас. Пуст будет у меня несколько десятков магических щитов. Правда большая часть из них даже этером заполнена не была, я сделал всего десять готовых к активации рун, остальные не трогал. Так что пришло время добить Начертание рун до следующего уровня.

В хранилище я залез в свой мешок, достал оттуда камни и принадлежности для рисования рун, стило и кисточка, а также баночку с краской, на что солдат, выдававший мне пропуск к ячейкам, только усмехнулся.

— Рисуешь?

— Ага. — не стал я вдаваться в подробности. — Запрещено?

— Нет. — отстал тот.

И вернувшись в казарму я уселся за стол у окна, он тут использовался как раз для разных солдатских дел, зашить дыру, починить что-то по мелочи, и идеально подходил для рисования, в том плане что был свободен. Я выложил оставшиеся заготовки, проверил краску, снова сетуя на то что нужно найти где купить новую, в городе где про руны особо и не говорят, а продают книги втридорога. Гады.

И сосредоточившись на первом камне, начал рисовать. Как это часто бывает, увлёкся я не на шутку, и только шаги за спиной заставили меня отвлечься от руны и поднять глаза. Сержант Леви стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. Смотрел на меня, на камни в моих руках.

— Рунные камни, — сказал он, подходя ближе. — Сам делаешь?

Я не стал вставать на вытяжку, армия не земная, тут такое чинопочитание не требовалось нигде, кроме плаца и поля боя.

— Да, сержант.

Леви взял один из камней, рассмотрел на свету. Повертел, провёл пальцем по руне.

— Неплохая работа, — признал он. — Как я понимаю, камни ты тоже сам обрабатывал? Где учился?

— Дома. Сам, — честно ответил я, не вдаваясь в подробности.

Леви вернул камень, посмотрел мне в глаза.

— Талант, — сказал он коротко. — Не трать его впустую. Руны — это не лучший путь для начинающего практика, третья нога.

— Я понимаю, сержант, — ответил я. — Но нас всё равно не учат пользоваться этером, а накачивая готовые камни, я могу тренироваться с ним работать.

— А ты куда-то спешишь, солдат? — усмехнулся Леви. — Тренировки с этером начнутся скоро, я пришел вас обрадовать, всю твою группу, в казармах вам торчать еще две недели, потом вас сразу заберут на практику в Степь, поедем охранять один из караванов, будет время и подраться по-настоящему, и научиться работать с этером.

— Всё в пути? — уточнил я. — Можно вопрос, сержант.

— Давай.

— Я стал практиком, но я не до конца понимаю своих возможностей, что вообще, кроме физических данных я приобрел. Ну вот я могу накачать этером рунный камень, он сделает мне одноразовый щит, и всё. А что умеют практики на самом деле? Я только сказки слышал и легенды, ну видел конечно, кое-что, но это не показатель.

Леви задумался, потёр подбородок. Видимо, вопрос был разумный.

— Не скажу, что мы будем вас тут настолько хорошо учить, — сказал он честно. — Но всё, что можно будет дать, мы дадим. Одна техника боевого удара и умение построить щит с помощью этера. — Он кивнул на камни. — Только гораздо лучше и быстрее, чем рунный. Этому вы научитесь. А остальное, сами или в секте после окончания контракта. Армия даёт базу, дальше ты решаешь, куда двигаться.

— Понятно, — кивнул я.

— Щит из этера, — продолжил Леви, видя мой интерес, — это не камень, который ты активируешь один раз. Это постоянная техника. Ты формируешь оболочку вокруг части тела силой воли и контролем этера. Держишь её столько, сколько хватает энергии. Можешь усилить в нужный момент, ослабить, переместить. Рунный камень так не умеет.

Я слушал, впитывая информацию и понимая, что уже сейчас с моими знаниями рун, сержант не прав. Да я еще не понимаю как буду работать с этером в бою, но я уже прекрасно понимаю, как это будут делать руны. Сделать простенький код анализа состояния и регулировать подачу этера через цикл проверки, ничего сложного в этом нет, совершенно. Нужно только правильно составить рунный код. Я вам тут еще пулемет слеплю, дайте только развернуться.

— А боевой удар?

— Концентрация этера в кулаке или оружии. Это называется техника. Выброс этера в момент удара увеличивает силу в разы. Хороший боец может пробить щит противника одним ударом. Или сломать копьё врага прямо в его руках. — Леви усмехнулся. — Правда, для этого нужна практика. Много практики. У большинства первые попытки заканчиваются тем, что они просто растрачивают этер впустую.

— А что ещё? — не унимался я.

Леви пожал плечами.

— Зависит от человека и его возможностей, и я тут говорю про деньги, прежде всего, и сект-покровителей. Возможности практика безграничны, но всё требует времени и усилий. Армия не волшебная школа. Мы учим выживать и убивать, остальное — твоя забота.

Я кивнул. Логично. Армия готовила солдат, а не магов.

— Ну а я просто хочу стать сильнее. — неожиданно добавил я, когда почувствовал, что беседа заканчивается. Сержант Леви был не плохим человеком, точно не садистом и я прекрасно понимал его работу и задачу, поэтому относился к нему нейтрально. Но сейчас мне неожиданно стало интересно, что это за человек. Пообщаться с практиком, который может рассказать нечто интересное — весьма полезное дело в начале пути. Дядя мне в этом весьма мало помогал, но нужно учитывать, что тогда я был смертным. Смешно. Сейчас я не менее смертен чем тогда, у меня просто появился шанс на бессмертие и впереди еще невероятно огромный путь.

— Это хорошее решение. — одобрил сержант, усаживаясь рядом. — Почему ты не с группой?

Я посмотрел на учебник по рунам что лежал рядом на столе и на камни, а сержант догадался сам.

— Купил в лавке? Ха! Да ты не так прост Корвин Андерс. Я надеюсь, ты не чей-то наследный принц, попавший в изгнание?

— Нет. Видит Венату, истину говорю! — постарался я откреститься от такого мнения, понимая, что практик, сидящий на против может читать меня по эмоциям и говорить не правду сейчас не стоит. — Мне немного повезло в начале пути, дядя был практиком и рунмастером. Только и всего.

— Да не переживай. — сержант хлопнул меня по плечу. — Я просто смотрел твою карточку, забавно, ни разу не видел такой чистой силы, словно тебя с детства готовили, напичкивая лучшими травами и пилюлями. Ты ведь знаешь, чем отличается прорыв через пилюли, от естественного, когда познание этера приходит в результате многих лет тренировок с правильными учителями?

— Если честно, я думал, что без разницы. — ответил я отрицательно.

— На самом деле нет. — сержант начал шпарить словно по методичке. — Этер сам по себе не является чистой энергией, существуя в мире, где в той или иной мере всё им пропитано, он меняется под воздействием живых существ, приобретая разные оттенки. Пилюли делаются из очищенного ядра духовного зверя, с добавлением особых трав и специй, которые помогают усвоить этер правильно. Но тем не менее, чистый этер, самый лучший для становления практика, получить практически невозможно. Очень хороший пример тут твой друг Алекс. Он стал практиком через пилюлю, в которой сознательно была испорчена часть этера, это видно по его карте, по забитым, грязным каналам, откликам зверя. Ему будет тяжело продвигаться дальше без определенных практик, и долгое время придётся очищать этер в себе. Ты же полная противоположность, этер в тебе чист настолько, насколько это возможно. При этом, согласно той же медицинской карте, во всей группе у тебя самое слабое ядро. Чистое, но наименьшее. И там, где парни буду расплескивать озёра энергии, тебе придётся учиться работать с каплями. Это тоже дело поправимое, и тоже со временем.

— К чему вы рассказываете это, сержант? Мне стоит опасаться?

— Нет. — уверенно ответил сержант. — Опасаться нечего. Ты не вышел за пределы показателей нормы, хотя и показал лучшие результаты за последние пару лет. Тебя хотели забрать в другую секту, но исследования медиков поставили на тебе крест. Ты не уникален. Неплохо проработан, как заготовка, но не более того. Понимаешь, к чему я клоню?

— Нет сержант. — честно ответил я.

— Не стоит выделяться из отряда, Корвин Андерс. Если все твои сегодня гуляют. Гуляй вместе с ними. Следующие два года, после учебки вы проведете вместе, в боях и походах. Легко не будет. И твоё сознательное отдаление от группы, ни к чему хорошему не приведет. Я твой сержант, и моя задача, выучить группу и сделать так, чтобы вы не погибли за это время, из-за недоверия друг к другу, высокомерия или чего-то подобного. Я ведь тоже там буду с вами, от этого зависит и моя жизнь. Понял?

— Да, я понимаю. И впредь послушаюсь вашего совета. — согласился я с Леви. — Но сегодня мне было нужно так сделать. Я верю в руны, мне по душе с ними работать, и эта книга… Если честно, я даже не знал, что есть книги по рунам. Но я исправлюсь, сержант. Я вас понял. Пусть Теера будет благословенна к вам, сержант.

— В бездну богов, — Леви похлопал меня по плечу. — Продолжай. Руны — это хорошее подспорье. Только не зацикливайся на них. Когда начнём работать с этером, уделяй этому больше внимания. Понял?

— Понял.

Леви развернулся и направился к выходу. У двери остановился, обернулся.

— И ещё. Камни свои береги. В Степи пригодятся. Там не всегда есть время на длинные заклинания или сложные техники. Быстрый щит из камня может спасти жизнь.

— Учту, сержант.

Он кивнул и вышел. А я вернулся к работе. Взял следующий камень, окунул кисть в краску. Слова Леви крутились в голове, а потом, стоило мне сосредоточиться вылетели вон. Сержант был не прав, просто он еще не знает, насколько, а вот я чувствовал потенциал рун, казалось, еще один шаг и я пойму как это должно правильно функционировать и наконец почувствую мощь рун.

На девятом камне, Система решила меня отблагодарить.

Навык повышен. Начертание рун — 7.

Но остановился я только когда закончил. На лазуритовых камнях я попробовал разные техники нанесения рун, может из вредности, может ради опыта. Кисть, с тончайшим волосом, не особо отличалась в итоге от тонкого стило, неизвестного мне материала, и так и так руны делали своё дело, встраиваюсь в структуру камня и занимая правильную позицию.

Я замер на мгновение рассматривая готовые камни, положил кисть, откинулся на спинку стула. Руки затекли, глаза устали от напряжения. Но результат того стоил. Десять новых рунных камней защиты. Плюс те, что уже были готовы. Неплохой запас. Нужно найти время, чтобы зарядить их этером, делая полноценными и проверить как это будет работать в итоге. Но не здесь. Я собрал камни, проверил что краска высохла и аккуратно сложил в ящичек. Затем всё вернул в хранилище. Солдат на посту даже не поднял взгляда, когда я проходил мимо, мерно посапывая на своём посту.

Время до отбоя было еще прилично, часа два я мог потратить с пользой, но я не знал, чем мне заняться. Мысль отправиться на плац я отмел, делать там нечего, утра мне хватило. Драка с Алексом показала, что мы драться, по сути, не умеем. Слишком мало времени и слишком мало знаний. Тогда я принял единственное верное решение, по совету сержанта и решил не выделяться и вернуться в таверну к парням. Даже если пить не захочется, то пожрать нормальное еды, вместо этой казарменной каши, осточертевшей если честно. То почему бы и нет. Да и не удивлюсь если кого-то нужно будет тащить до дома.

Народу вокруг болталось много, в основном, так же солдаты, не желающие надираться пивом, а занятые более насущными проблемами, пришлось даже в паре мест потолкаться, чтобы пробиться через неожиданные очереди за травами и к алхимикам. По идее нам тоже нужно нечто такое, но без совета более опытных, я бы не рискнул. Сержант прекрасно показал мне что и как существует в реальном мире. Можно даже собой гордиться, что я оказался в верхней планке среди нормальных. Но не более того. А то я знаю, что делают с выдающимися. Пилюли из них делают. С чистым этером. Суки.

Зато если верить словам сержанта, опасаться красного флажка больше не стоит. А руны меня не выдадут. В этом городе, плевать на какого-то мастера Валериуса Фарелла, и на Вейранов плевать, если те сами не начнут распускать слухи о том, что тут в ополчении шляется Помеченный богами. А они не начнут, я нужен им живым. Так что найти меня, будет сложно. Я сменил имя, глаза, даже волосы, и вообще от старого Лео осталась только еле знакомая половина. На этих мыслях я толкнул дверь в таверну.

Таверна встретила меня гулом голосов, ставшим плотнее и громче. Мои товарищи сидели за тем же столом, но их компания разрослась. Они сдвинули два стола вместе и теперь человек десять ополченцев из разных отрядов горланили песни, стуча кружками.

Алекс, заметив меня, вскочил на ноги, едва не опрокинув лавку.

— Глядите, кто вернулся! — заорал он, перекрикивая шум. — Наш книжный червь решил, что знаний на сегодня хватит, и снизошёл до нас, простых смертных!

Я усмехнулся и пробрался к столу.

— Я пришёл убедиться, что тебя не придётся тащить в казарму на себе. Судя по твоему виду, пришёл вовремя.

— Садись, Корвин! — крикнул Дарн, хлопая по свободному месту рядом с собой. — Мы тут как раз обсуждали, кто из сержантов больший ублюдок. Пока побеждает Леви. Возможно это потому, что это наш сержант, так как Янга, говорит что их сержант гораздо хуже!

Янг, парень сидевший рядом с ним, был одет не в нашу форму, она отличалась по цвету, у него был красный нос от выпитого и вообще, он был мертвецки пьян.

— Он не ублюдок, — возразил я, усаживаясь и тут же подхватывая подсунутую Алексом кружку с пивом. — Он просто хорошо делает свою работу.

— Вот-вот! И я о том же! — радостно подхватил Алекс. —Его работа — делать из нас фарш!

Я сделал глоток. Пиво было всё таким же терпким. Рядом кто-то поставил тарелку с остатками свинины и хлебом. Я не стал отказываться.

Веселье било через край. Талир пытался перепить здоровенного парня с нашивкой другой секты на плече, красной, с изображением скрещенных мечей. Как пояснил Алекс, это будущая внутренняя стража. Серг травил байки про своих бывших хозяев, и его слушали, открыв рты. Атмосфера была пьяной, громкой и на удивление дружелюбной. Наверное, совместное преодоление трудностей сближает даже совершенно разных людей.

Идиллия, как водится, долго не продлилась. Алекс, уже изрядно набравшись, пошёл за очередной порцией пива. Возвращаясь, он задел плечом одного из тех парней в красной форме, что сидели за соседним столом. Пиво из его кружки плеснуло на рукав красного мундира.

— Эй, серняк, ты что, слепой? — рыкнул парень, вскакивая. Он был на голову ниже Алекса, но при этом шире в плечах, и лицо его уже было красным от выпитого.

Серняк. Понятно. Насмешка над цветом нашей формы. Оригинально.

— Я извинился, — спокойно ответил Алекс, хотя я видел, как у него напряглись кулаки.

— Мне твои извинения на хлеб не намазать! — рявкнул второй красный, тоже поднимаясь. — Вы, из «Лазуритового Копья», только и умеете, что под ногами путаться. Говнари степные.

Ну вот и началось. Я мысленно вздохнул. Пять минут спокойствия — это, видимо, слишком много для этого мира. Наши ребята за столом затихли. Дарн медленно поставил кружку, его бритоголовая башка выглядела в полумраке таверны угрожающе.

— Это ты сейчас моему другу сказал? — Он шагнул вперёд к Алексу.

— А если и тебе? — ухмыльнулся первый красный. — Что сделаешь, щенок?

Я уже прикидывал расклад. Их было трое. Нас за столом пятеро, не считая примкнувших, которые вряд ли полезут в драку за незнакомцев. Шансы неплохие, но дело дрянь. Получить взыскание в первую же увольнительную, гениальный план, а что драка обязательно закончится чем-то нехорошим, было мне очевидно.

Алекс уже заносил кулак, и я приготовился вскакивать, когда громовой голос раскатился по таверне, заставив замолчать даже самых пьяных.

— А ну разошлись, щенки!

Между нашими столами, словно вырос из-под пола, стоял сержант. Но не Леви. Этот был старше, массивнее. Форма на нём была тёмно-синяя, с эмблемой каменной черепахи на плече.

Он даже не смотрел по сторонам. Его тяжёлый взгляд был прикован к Алексу и его оппоненту.

— Проблемы, солдаты? — спросил он так тихо, что его едва было слышно, но от этого голоса по спине пробежал холодок.

— Он первый начал, сержант, — буркнул красный, сразу сдувшись.

— Мне плевать, кто начал, — отрезал сержант-черепаха. — Я закончу. Статья семнадцать устава ополчения Вольных городов. Драки между ополченцами, семь суток карцера для зачинщиков и пять для всех участников, ну и розги, на сладкое. Хотите проверить, как работает закон?

Перспектива провести неделю в каменном мешке, питаясь водой и хлебом, мгновенно отрезвила всех. Алекс опустил кулак. Красные парни что-то пробормотали и плюхнулись на свои места, отвернувшись.

Сержант обвёл всех тяжёлым взглядом, задержав его на мне на долю секунды.

— Ещё раз увижу, пеняйте на себя. Веселитесь, но знайте меру.

Он развернулся и так же бесшумно исчез в толпе, как и появился.

За нашим столом повисла тишина.

— Вот чёрт, — первым нарушил её Алекс, садясь на лавку. — Всю малину испортил.

— Да, в камере с крысами — это вершина веселья, — съязвил я, отпивая из своей кружки.

— Он прав, — сказал Серг, вытирая потные ладони о штаны. — В Степном Цветке с этим строго. Дисциплина, основа всего. Моего знакомого за пьяную драку на месяц на каторжные работы отправили. Камни таскать для ремонта городской стены.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Дарн. — Давайте лучше выпьем за то, что мы всё ещё здесь, а не в карцере.

Все дружно подняли кружки. Напряжение спало так же быстро, как и возникло. Несостоявшаяся драка превратилась в повод для шуток. Алекс теперь был героем вечера, который почти навалял этим красным ублюдкам. Я молча жевал свинину, слушая его хвастовство. Глупо, конечно, но это было лучше, чем настоящая потасовка. Сержант Леви был прав, нам нужно держаться вместе. И такие вот мелкие стычки, пусть и пресечённые на корню, сплачивали не хуже совместных тренировок.

— Эй, Корвин, а ты чего молчишь? — толкнул меня в бок Алекс. — Ты же у нас стратег. Придумал бы, как нам их одолеть, если бы не тот черепах?

— Придумал, — кивнул я. — Я бы дождался, пока ты получишь по морде, а потом спокойно доел бы свинину.

Все рассмеялись. Алекс надулся, но тут же расплылся в улыбке.

— Врёшь ведь. Ты бы первым влез.

— Так я не договорил. — прожевал я мясо. — А потом взял бы лавку, и отхерачил бы тут всех, кто не носит нашу форму.

— Ха! За это стоит выпить!

Мы просидели в таверне ещё час. Я больше не пил, ограничившись едой. Когда начало темнеть, и пьяный гул стал совсем невыносимым, я поднялся.

— Я в казарму.

— Уже? — удивился Алекс. — Самое веселье только начинается!

— У тебя может и начинается, а у меня заканчивается. Завтра снова на плац. И если Леви увидит твоё помятое лицо, он устроит тебе персональный ад.

— Кор прав, — поднялся Дарн. — Мы пропили сегодня полдня, и хватит. Завтра никто не даст нам лежать и страдать от похмелья.

— Это. Ик. Леви! — проговорил Серг. — Он всё подстроил! Ик! Чтобы еще больше нас замучить!

Мы быстро собрались, оставляя других кутить и побрели по темнеющим улицам солдатского квартала. Выходной подходил к концу. Он получился насыщенным, новый уровень навыка, ценная книга, едва не случившаяся драка и неожиданный совет от сержанта. Неплохо для одного дня. Но впереди были два года службы. И что-то мне подсказывало, что таких весёлых дней будет ещё много.

Глава 13

Третья неделя моей новой жизни в этом месте, началась с того, что я проснулся от грохота распахнутой двери казармы. Сержант Леви вошёл так, будто собирался снести стену вместе с дверной рамой. Свет ещё только забрезжил, но его голос уже гремел на всю казарму.

— Подъём, заготовки! Сегодня узнаете, что такое настоящая боль!

Я приподнялся на локте, протирая глаза. Привычного сигнала к побудке не было и это ломало все шаблоны напрочь.

Вокруг раздавались стоны. Алекс на соседней койке не шевелился вообще, только его рука свисала вниз, пальцы почти касались пола. Вчера он напился в таверне так, что его притащили двое наших же ребят. Все соседи, с кем я обычно общался, тоже были весьма и весьма не в строю. Дарн храпел лицом в подушку и даже не подорвался на вопль сержанта, Талир ворочался, закрывая голову одеялом, один Серг сидел на краю койки, держась за виски обеими руками.

— Я умираю? — простонал он тихо.

— Ещё нет, — ответил я, спуская ноги на пол и улыбаясь сам себе. — Но скоро будешь об этом мечтать.

Леви подошёл к центру казармы, достал из-за пояса потёртую флягу. Открутил пробку, понюхал демонстративно и скривился, отмахивая запах в сторону.

— По одному ко мне, до сигнала подъёма осталось десять минут! — скомандовал сержант. — Быстро!

Я встал первым, подошёл. Леви протянул флягу, затем посмотрел на меня и забрал обратно.

— Не положено. Следующий!

Серг, добравшийся за мной, тут же сделал глоток и закашлялся.

— Один глоток. Больше не надо.

А дальше пошла очередь похмельных полутрупов.

— Нормально, — сказал Леви спокойно. — Следующий.

Остальные подходили один за другим. Алекс едва держался на ногах, но после глотка выпрямился, моргнул несколько раз и уставился на флягу с недоверием.

— Что это за дрянь? — выдохнул он хрипло.

— Лекарство от вашей тупости, — ответил Леви. — А теперь все на плац. Бегом!

Мы выбежали на улицу. Утро было прохладным, ветер гнал пыль, небо затянуто серыми облаками. Леви уже стоял в центре плаца, руки за спиной, взгляд жёсткий.

— Двадцать кругов, — сказал он коротко. — Кто остановится, начинает заново. Хоть ползком, хоть пешком, помните правило!

Двадцать кругов вокруг плаца. Это примерно десять километров. После выходного и после пьянки.

Мы когда только стали практиками, проверяли пределы своей выносливости и тогда с лёгкостью бежали очень долгое время. Почему же сейчас такие расстояния вызывают трудности? Из-за того, что в телах нет этера? А после перерождения этой энергии была целая куча? И именно она делает из практиков сверхлюдей? Тогда получается то, что в нас её сейчас почти нет, из-за тренировок, или странного массажа — во благо нам? И полезно для развития тела?

Кто бы ещё рассказал нам всю правду. Я качнул головой, отгоняя непрошенные мысли и посмотрел на Алекса. Тот выглядел так, будто собирается умереть прямо здесь и сейчас.

— Ты справишься, — сказал я и улыбаясь показал, что держу за него кулаки.

— Ненавижу тебя, — прохрипел он. — И сержанта. И эту казарму. И вообще всё.

— Беги.

Мы побежали. Первый круг был терпимым. Второй тоже. На третьем начали отставать слабые. Кто-то замедлился до шага, кто-то схватился за бок. Леви стоял в центре, следил за каждым.

Я держал ровный темп. Дышал глубоко, не торопился. Ноги работали механически, мышцы разогрелись, и стало легче. Алекс бежал рядом, сопел как паровоз, но не отставал.

— Ты… издеваешься, — выдохнул он на шестом круге. — Как… ты… вообще…

— Привычка, — ответил я коротко.

— Какая… нахрен… привычка… мы тут… две недели…

— Значит, я быстро учусь. И не пью. Ха!

Он послал меня куда подальше, но продолжил бежать.

На десятом круге половина отряда уже хрипела, задыхалась, плелась кое-как. Но никто не останавливался. Леви был беспощаден. Кто останавливался, тому прибавляли кругов. Это мотивировало лучше любых слов.

Я закончил первым. Вот и польза здорового образа жизни. Остановился у края плаца, согнулся, упёрся руками в колени. Дышал тяжело, пот заливал глаза. Но чувствовал себя живым. Очень живым.

Алекс финишировал вторым, рухнул на землю, раскинув руки.

— Всё, — прохрипел он. — Я труп.

Остальные добежали через несколько минут и выглядели зомбаками на фоне почти свежего меня.

Леви обошёл нас, оценивающе глядя на каждого после пятиминутного перерыва.

— Неплохо, — сказал он. — Для пьяниц. А теперь встали. Сейчас узнаете, зачем вас гоняли.

Мы поднялись. С трудом, но поднялись.

— Сегодня начинаются поединки, — объявил Леви. — Кулачный бой. Один на один. Правила простые: бьёшь, пока противник не упадёт или не сдастся. Удары ниже пояса запрещены. Всё остальное разрешено.

Я переглянулся с Алексом. Тот ухмыльнулся.

— Наконец-то, — пробормотал он.

— Первая пара, — Леви указал на двоих парней из нашего отряда. — Марк и Серг. В центр.

Они вышли, встали друг напротив друга. Марк был крупнее, широкоплечий, с тяжёлыми кулаками. Гейл поменьше, но быстрее, жилистый.

— Начали!

Бой был коротким и Марк, более тяжелый, победил, удачно засветив кулаком в ухо противнику.

— Сдаюсь, — прохрипел Серг, сбитый на землю.

— Победитель, Марк, — объявил Леви. — Следующая пара.

Так началось. Один за другим мы выходили, дрались, получали и раздавали удары. Кто-то выигрывал легко, кто-то с трудом. Я наблюдал, изучал технику каждого, запоминал ошибки. Моя очередь пришла на третьем поединке. Противником попался Талир. Он был чуть ниже меня, длинные руки, хороший размах. И очень шустрый. Мы встали друг напротив друга. Талир усмехнулся.

— Без обид, Корвин.

— Без обид, — согласился я.

— Начали!

Талир ударил первым, прямой в лицо. Я отклонился влево, шагнул вперёд, ударил в печень. Он выдохнул, согнулся. Я ударил коленом в грудь, толкнул. Талир упал на спину, кашляя.

— Победитель, Корвин, — сказал Леви.

Я протянул руку. Талир взял её, поднялся, кивнул.

— Быстро, — сказал он с уважением. — Ты засранец, ты не пил… Я больше не пойду пить без тебя, понял?

— Ты слишком явно показываешь куда хочешь бить, — ответил я. — Плечо дёргается перед ударом. И я с вами до вечера сидел.

— Учту.

Поединки продолжались до обеда. Ну а к обеду все были избиты, окровавлены, измучены. Леви заставил нас умыться, перевязать раны, и снова вывел на плац.

— Второй круг, — объявил он. — Победители дерутся с победителями.

Я дрался с Марком. Он был сильнее, но я был быстрее и у меня гораздо больше опыта. Обошёл с фланга, ударил в бок, в шею, под коленку. Марк пытался схватить меня, но я уворачивался, бил снова и снова. В итоге он упал на одно колено, поднял руку.

— Сдаюсь.

— Победитель, Корвин.

Следующий противник — Дарн. Он был техничнее Марка, хорошо держал защиту, не лез напролом. Мы кружили друг вокруг друга, обмениваясь ударами. Я пропустил его кулак в челюсть, голова мотнулась, в глазах потемнело. Но я устоял, ударил в ответ, в живот, в лицо. Дарн пошатнулся, я толкнул его ногой в грудь. Он упал.

— Победитель, Корвин.

Финал был между мной и Алексом. Он прошёл всех своих противников как танк. Сбивал с ног, молотил кулаками, не давал опомниться. Стоял в центре плаца, ухмыльнулся мне.

— Наконец-то, — сказал он. — Хотел с тобой подраться с самого начала. Есть за что тебе отомстить!

— Не обижайся, когда проиграешь, — ответил я улыбаясь. — Здоровые шкафы громко падают, как мне бабушка рассказывала.

— Попробуй уронить, — не применул он мне ответить.

— Начали! — рявкнул Леви, прерывая наш обмен любезностями.

Алекс атаковал мощно, как всегда. Прямой удар в лицо, я увернулся, ударил в бок. Он даже не дёрнулся, врезал мне кулаком в плечо. Я отлетел на шаг, почувствовал, как рука онемела. Силища у него была нехилая. После становления практиком он изменился сильнее, чем я. Золотая пилюля тому виной? И интересно, какие ещё есть?

Мы обменялись ударами. Я бил быстро, точно, но он держался, как бессмертный. Каждый его удар был тяжёлым, если бы попал по-настоящему, вырубил бы наповал. Я увернулся от хука слева, нырнул под правый, ударил в солнечное сплетение. Алекс выдохнул, схватил меня за плечи, дёрнул на себя, ударил головой в лицо.

Боль взорвалась в носу, кровь хлынула. Я шатнулся, но не упал. Ударил локтём в челюсть, Алекс зашатался, я подсёк его, толкнул. Он упал на спину.

Навык повышен. Кулачный бой 5.

— Сдаёшься? — спросил я, вытирая кровь и читая плашку перед глазами.

Алекс застонал, потёр затылок.

— Нет, — прохрипел он и попытался подняться, перекатываясь на бок.

Я ударил ногой в грудь, не сильно, но достаточно, чтобы его снова откинуло на спину.

— Сдаёшься? Дальше без шансов, поверь мне.

Он выругался, но кивнул.

— Сдаюсь.

— Победитель, Корвин, — объявил Леви. — Второе место, Алекс.

Я протянул руку, помог ему подняться. Алекс ухмыльнулся, несмотря на разбитое лицо.

— В следующий раз, — сказал он. — Я надеру тебе задницу.

— Посмотрим.

Леви подошёл, посмотрел на нас обоих.

— Неплохо, — сказал он. — Оба неплохо. Завтра продолжим. С копьями.

Мы застонали хором.

Следующие три дня были хуже. Поединки на тупых копьях начинались так же, как и с кулаками. Один на один, пока кто-то не сдастся или не упадёт. Но теперь к синякам добавились ушибы от ударов древком, разбитые костяшки от рукояток, и постоянная боль в плечах от бесконечного держания стойки.

На плаце появились практики-медики, залечивающие раны и вывихи, не полностью, поверхностно. Как сказал сержант Леви, весь отряд должен прочувствовать на себе и победу и поражение, через боль.

Каждый дрался с каждым по очереди.

С Алексом снова вышел в финал. Он улучшился, стал техничнее, но я всё равно был быстрее. Обошёл его защиту, ударил древком по рукам, выбил копьё, ткнул тупым концом в живот. Алекс согнулся, выронил оружие.

Навык повышен. Основы владения копьём 4.

— Первое место, Корвин, — объявил Леви.

Алекс выпрямился, вытер пот со лба.

— Ты невыносим, — сказал он с улыбкой. — Но я тебя достану. Рано или поздно.

— Я жду.

Но самое интересное началось на четвёртый день третьей недели. Нас подняли как обычно, заставили выпить по глотку из небольшого бочонка, привезенного медиками, на этот раз всех. Но на этот раз Леви повёл нас не на плац, а в одно из зданий за казармой. Внутри была большая комната с каменным полом, низким потолком и странным кругом в центре, словно для поединков.

В краях комнаты стояли и тлели углями жаровни. Из них поднимался густой белый дым, окутывавший всё помещение. Отчего всё расплывалось и было весьма смутно видно.

— Садитесь, — скомандовал Леви. — В круг.

Мы сели, образовав круг. Дым окутал нас, проник в нос, в лёгкие. Я почувствовал лёгкое головокружение, но не терял сознание, как в тот первый раз. Это был другой дым. Менее концентрированный, и менее опасный.

— Сегодня начинаем работать с этером, — сказал Леви, расхаживая вокруг. — Вы стали практиками недавно, вы еще помните те чувства силы, что обуревали вас в самом начале, когда организм очищенный от смертной удоли и болезней стал лучше, сильнее и выносливее. Когда казалось можно свернуть горы, и нет ничего невозможного. С каким-то периодом времени это проходит. Помните главное. Вы практики, но вы не сверх люди, а всего лишь заготовки настоящих сверх людей. То что вам казалось силой, в момент обретения этера, — это всего лишь возвращение вашего организма в состояние здоровья и практически восстановление к вашей форме, какой она должна была бы быть, если бы вы ели нормально, не горбатились бы с детства ради куска хлеба и многое-многое другой. Факторов тьма. И они больше вам не вредят.

Сержант замолчал, а я подумал о его словах, ведь действительно, эйфория в начале была невероятно сильная. Со временем она потускнела, и когда мы попали в замес с дикарями, не скажу что прямо отличались от других воинов и ополченцев. Хотя тот же Алекс. Как-то же он умудрился убить столько дикарей, а ведь прошло несколько дней, после инициации.

Да и ещё непонятный момент, о котором я уже некоторое время размышлял. Я недолго думая, решил прояснить его.

— Сержант. Есть вопрос. — Я поднял руку, привлекая внимание.

— Говори.

— Как вы и говорили, когда мы только стали практиками, то всё было совсем по другому. Я мог подтянуться десятки раз не уставая, ударом кулака можно было дерево сломать. Почему сейчас всё по другому?

— Всё просто. Сила, сосредоточенная в пилюле перехода — огромна. Она предназначена для перестроения тела обычного смертного, превращая его в нечто новое. В основу сверхчеловека. А люди наоборот, разные по своей сути. Пилюля перестроит и тело слабого парня, едва способного поднять ведро с водой, и тело здоровяка, способного зашвырнуть валун размером с голову человека на десятки метров вдаль. Но всю силу пилюли усвоить невозможно и она бурлит в теле начинающего практика, давая ему невероятные возможности. Зашкаливающую выносливость, усиленную регенерацию, повышенную чувствительность к этеру. Практик, только что вступивший на дорогу силы, значительно сильнее, чем он же, спустя некоторое время, когда излишки энергии, не впитанные телом, выходят из него. Богачи знают об этом эффекте и используют его, обучая своих отпрысков. С вами же к сожалению уже поздно работать. Момент был упущен. Но! — Воздел он назидательно палец вверх. — Мы попробуем немного исправить это и дым поможет вам почувствовать этер. Закройте глаза. Дышите глубоко. Сосредоточьтесь на ощущениях в центре груди, почувствуйте жар.

Его голос успокаивал, гипнотизировал, вымывая из головы все мысли и заставляя меня погружаться в него всё глубже и глубже. Я закрыл глаза, вдохнул. Дым заполнил лёгкие, и через мгновение я почувствовал его. Этер. Тёплый, текучий, живой. Он двигался внутри меня, чуть ниже грудной клетки действительно горело настоящее жаркое маленькое солнце, пульсируя в такт сердцебиению.

Так как я уже умел немного оперировать с ним, мне было достаточно легко это сделать. Правда только в плане почувствовать. Стоило только перевернуть амулет чтобы лишиться поддержки камня при прикасании к телу, как стало ясно, что Камень Бурь значительно облегчал эти возможность. Но и сам я справился довольно быстро, а именно этого хотел добиться от нас сержант прежде всего.

— Почувствовали? — спросил Леви. — Хорошо. Теперь попробуйте направить его. В руки. Медленно. Не спешите. Если не получается, не страшно, я дам вам пять минут.

Представил, как этер течёт от центра тела к рукам, наполняет их, делает сильнее. Это было странное ощущение, будто внутри меня течёт тёплая вода, и я могу управлять её направлением.

Вспомнив те чувства, которые появлялись во мне, когда этер накачивал камни, сосредоточился на восприятии, представляя что делаю то же самое, и вскоре у меня получилось повторить ощущения, я снова пропускал энергию, довольный собой и тем, что могу обходиться и без своего помощника в виде артефакта непонятного предназначения. Но мне кажется не стоит говорить, что я уже имел опыт и практику работы с этром и у меня всё получается довольно легко.

Леви обошёл круг, остановился в центре, казалось, что он говорил лично со мной, обращаясь ко всем одновременно.

— Не получается? — спросил чей-то голос тихо.

— Нет, — наврал я, не открывая глаз и надеясь что он не может читать как двигается энергия в моём теле. — Чувствую его, но двигать не могу.

— Нормально. У большинства не получится с первого раза. Открывай глаза.

Я открыл. Комната всё ещё была окутана дымом, но теперь он казался менее плотным. Вокруг сидели остальные, кто-то хмурился, кто-то выглядел расстроенным. Алекс массировал виски, явно пытаясь справиться с головной болью.

Леви вернулся в центр круга, скрестил руки на груди.

— Слушайте внимательно, — начал он, и его голос стал жёстче. — То, что вы сейчас почувствовали, называется этером. Это энергия, которая есть в каждом живом существе. В воздухе, в земле, в воде. Везде. Но большинство людей её не чувствуют, потому что не умеют. Вы стали практиками и научились его чувствовать, как звери. Но тем люди и отличаются от диких животных — разумом, а это значит, что наш путь, пусть и сложнее, но правильнее. Духовные звери часто гораздо сильнее нас, но мы тем не менее, раз за разом умурдяемся их побеждать.

Он прошёлся вдоль круга, глядя на каждого из нас.

— Этер находится в центре тела, здесь, — он ткнул себя пальцем чуть ниже груди. — Это ваше ядро. Источник силы. Но сам по себе он бесполезен. Нужно научиться его направлять. В руки, в ноги, в оружие. Тогда ваш удар станет сильнее, быстрее. Вы сможете пробить броню голыми руками, переломить копьё противника, устоять там, где другие упадут. — Но, чтобы этого добиться, нужно пройти три стадии, — продолжил сержант. — Первая, ощущение. Вы должны почувствовать этер внутри себя. Научиться его находить, не теряя концентрацию. Для этого мы будем использовать дым. Он усиливает восприятие, делает этер более явным. Без дыма большинство из вас ничего не почувствуют ещё несколько недель. Но город не может ждать, зато он может оплатить дорогие травы, для вашего блага.

Он остановился, достал из-за пояса небольшой кожаный мешочек, высыпал на ладонь горсть сухих листьев.

— Это огненная трава, — объяснил Леви. — Растёт в горах, используется для тренировок. Дым от неё открывает каналы в теле, через которые течёт этер. Но злоупотреблять нельзя. Слишком много, и вы сожжёте себя изнутри. Поэтому использовать строго по моей команде.

Он высыпал листья обратно в мешочек, убрал за пояс.

— Вторая стадия, движение, — продолжил он. — Вы должны научиться направлять этер из ядра в конечности и распределять его по телу. Это не так просто, как кажется. Этер тяжёлый, вязкий. Он течёт медленно, и вам нужно заставить его двигаться силой воли. Представьте, что толкаете воду против течения. Примерно так это и работает. Ваша задача, создать в теле несколько точек, временных крючков, к которым вы будете подводить этер быстро, словно лучник натягивает тетиву, готовясь выпустить стрелу.

Алекс поднял руку.

— Сержант, а почему у меня голова раскалывается, когда я пытаюсь?

— Потому что ты дурак и пытаешься сделать всё сразу, — ответил Леви без тени насмешки. — Этер требует концентрации. Если пытаешься продавить его силой, он сопротивляется. Тогда твоё ядро начинает перегреваться, и ты чувствуешь боль. Нужно действовать мягче. Не толкать, а направлять.

Алекс кивнул, явно не до конца понимая, но запоминая.

— Третья стадия, применение, — Леви сжал кулак, и я почувствовал, как воздух вокруг него на мгновение сгустился. — Когда вы научитесь двигать этер, нужно научиться его выпускать. Направлять в удар, в защиту, в оружие. Это самая сложная часть. Потому что этер не любит покидать тело. Он стремится вернуться в ядро. Вы должны удержать его, заставить остаться в кулаке, в копье, в мече. Только тогда вы станете настоящими воинами.

Он разжал кулак, и воздух снова стал обычным.

— Но до третьей стадии вам ещё далеко, — добавил он сухо. — Сейчас ваша задача, научиться чувствовать этер без дыма. Потом научиться двигать его хотя бы на пару сантиметров от ядра. Когда освоите это, переходим дальше.

Леви сел на край круга, скрестив ноги.

— Ещё несколько вещей, которые вы все должны знать, — сказал он. — Этер восстанавливается сам, но медленно. Если потратите слишком много, будете чувствовать слабость. В бою это смертельно опасно. Поэтому учитесь экономить. Не лейте его как воду, используйте только когда нужно.

Мне показалось что прошло много времени, а я только моргнул, как сержант снова поднялся, обошёл круг, продолжая говорить не останавливаясь.

— Этер у всех разный. У кого-то его много, у кого-то мало. Это зависит от того, насколько сильно ваше ядро. Но размер не главное. Главное, как вы им пользуетесь. Маленькое ядро, но умелое применение, лучше большого и бестолкового.

Марк поднял руку.

— Сержант, а можно увеличить ядро?

— Можно, — кивнул Леви. — Тренировками, медитацией, специальными техниками. Но это долгий процесс. Годы, а не недели. Сейчас вам это не нужно. Сейчас нужно научиться чувствовать то, что есть.

Он вернулся в центр, посмотрел на нас всех разом.

— Третье. Этер связан с эмоциями. Гнев, страх, радость, всё это влияет на него. Гнев делает его горячим и быстрым, но слабо неконтролируемым. Страх сжимает ядро, делает этер тяжёлым и медленным. Спокойствие даёт контроль. Поэтому в бою важно сохранять ясность ума. Иначе этер вас убьёт быстрее, чем враг.

Он замолчал, давая словам осесть, затем словно волшебник, из воздуха достал небольшой кристалл и остановился с ним прямо в центре.

— Сегодня вы будете сидеть здесь до конца, — объявил Леви. — Дышать, чувствовать этер, пытаться двигать его. Вы не уйдете отсюда, пока не сделаете это. Все. И я буду направлять.

Он подбросил ещё листьев в жаровни, дым стал гуще.

— Начали. Закрыли глаза, дышим глубоко. Сосредоточились на ядре. Почувствовали тепло. Представили, как этер течёт к рукам. Медленно. Не спешим.

Я закрыл глаза снова, вдохнул дым. Этер откликнулся сразу, заполз теплом в грудь. Я попытался направить его снова. Толкнул мысленно, представил, как он течёт по рукам. Ничего. Снова попробовал. Снова ничего.

Голова начала болеть, но я не сдавался. Толкал, направлял, представлял. Раз за разом. И где-то на десятой попытке почувствовал. Что-то сдвинулось. Совсем чуть-чуть, словно капля тёплой воды скользнула от груди к плечу. Но это было что-то. А затем я почувствовал помощь, нечто стороннее потянуло мою каплю от плеча и дальше к локтю, пока я испуганно не дернулся, возвращаясь к исходному состоянию. Затем я понял, что это сержант, точнее кристалл, тянет этер из меня, когда я сам позволяю ему покинуть точку сосредоточия.

Зачем? Это же настоящее насилие. Насилие над телом, над энергией внутри, я прямо чувствовал, что-то, что мы делаем, в корне не верно. Да, сейчас оно даст нам ускорение, а дальше? Дальше будут последствия. Или практикам Степного Цветка, что правят городом плевать на наши испорченные энергетические тела? Как всё запутанно. Я решил, что как только закончится эта пытка, спрошу у сержанта, и надеюсь, что ответ он мне даст.

Я не мог отказаться, не мог прекратить действия, отуманенный дымом и кристаллом, и делал то, что требовалось, правда ушло на это целая вечность. О всяком случае так мне показалось.

— Откройте глаза, — сказал Леви, выдергивая меня из медитативного полусна, полуяви. — Теперь вы дерётесь. Один на один. В дыму. Используйте то, что почувствовали.

Я открыл глаза. Дым всё ещё висел плотной завесой, видимость была метра на два, не больше. Леви указал на меня и Алекса.

— Вы первые.

Мы встали, разошлись по краям круга. Алекс смотрел на меня сквозь дым, но выглядел он как зомби, глаза были пустыми, лицо расслабленно, словно он спал.

— Начали!

Алекс рванул вперёд, кулак пошёл в лицо. Я увернулся, ударил в рёбра, почувствовал, как этер скользит в руку и проваливается в пустоту. Не получилось. Он атаковал снова, и на этот раз его удар был таким же усиленным, а главное, что он сумел ускориться. Я не смог увернуться, Алекс зацепил моё плечо, и я почувствовал, как кость чуть не треснула от силы удара и как меня сносит в сторону на несколько метров. Чёрт, это было больно. Но я заставил себя подняться, сосредоточиться и с помощью усиления кристалла накачать кулаки этером, словно обидный удар снял последнюю преграду перед работой с энергией.

Мы дрались яростно, обмениваясь ударами и уворачиваясь от них. Каждый был усиленным этером, каждый оставлял огромные синяки и ушибы. Но я не сдавался, бил снова и снова, пытаясь контролировать поток энергии, направлять её точно в нужный момент. Когда он неожиданно подсёк меня, резким движением ногу и толкнул усиленным ударом в грудь, выбивая воздух. Я отлетел на пару метров, упал на спину, понимая, что больше не встану.

— Сдаёшься? — спросил Алекс, тяжело дыша.

— Иди ты, — прохрипел я, но не поднялся.

Навык повышен. Кулачный бой 6.

— Победитель, Алекс, — объявил Леви. — Следующая пара.

Так продолжалось два дня. Мы дрались в дыму, пили настойки, медитировали под заунывную музыку, которую кто-то играл на странном инструменте, похожем на флейту. Мы не покидали помещение даже на поесть, в этом не было смысла, дым и этер нас питали. Это помогало сосредоточиться, почувствовать этер глубже, научиться управлять им лучше.

На пятый день мы перешли к копьям. Та же схема. Дым, настойки, медитация, поединки. Но теперь с оружием. Я учился концентрировать этер в древке, усиливать удары, делать их быстрее, точнее. С каждым боем становилось легче. Тело запоминало движения, разум учился контролировать энергию. Я начинал понимать, что такое быть практиком по-настоящему — это развиваться через пот, боль и слёзы. Но самое главное, я понял одно. Это только начало. Дальше будет только хуже и сложнее, но я был готов идти дальше, как бы пафосно в моменте это не звучало.

Эти тренировки, в замкнутом пространстве, дали столько мотивации и настолько пропитали наши тела болью и силой, что отказаться от дальнейшего развития было просто невозможно.

Навык повышен: Базовое управление этером 6.

Навык повышен: Базовое управление этером 7.

Навык повышен: Базовое управление этером 8.

Навык повышен: Базовое управление этером 9.

Под конец третьей недели, Степной Цветок получил двадцать две заготовки будущих великих воинов, готовых умереть за город и силу, что город нам давал, а самое смешное, что никто из нас даже не стал на начальную стадию закалки костей. Мы всё еще были заготовками.

Глава 14

Последняя неделя перед практикой почему‑то началась с того, что мы все дружно возненавидели слово «разминка». Обычно уже на третий круг по плацу хотелось лечь и умереть, но к десятому наш взвод, к всеобщему удивлению, только начал ругаться, а не падать в обморок. Леви стоял у бровки, как всегда, с видом человека, которого заставили смотреть плохой спектакль.

— Ну хоть кто‑нибудь сдохнет сегодня для разнообразия? — лениво поинтересовался он, когда мы добежали до финиша в полном составе.

— Разрешите завтра, сержант! — выдохнул Серг, хватая воздух ртом. — Сегодня я уже занят.

— Шутник нашелся. Вы будете учиться, и вы будете страдать. Я позабочусь об этом. — заявил сержант Леви, после разминки. — А знаете, что это значит?

Настроение у всех было хорошее, поэтому я рискнул добавить.

— Что мы молодцы?

— Это значит, что я слишком мягко с вами обхожусь. Через неделю добавим пять кругов.

— Сержант Леви, но ведь мы уходим в охрану каравана, — добавил Серг. — Не будет следующей недели на плацу.

— Ну тогда по возвращению, — невозмутимо заявил сержант. — Надежда — великая вещь, вот и ждите теперь.

Правда и мы уже не были теми зелеными новичками, которых гоняли до потери сознания по плацу, выбивая из нас всю дурь и все мысли. Во всяком случае нам хотелось так думать.

— Сегодня новые изменения. — продолжал сержант, стоя с капралами перед нами, у всех троих были палки в руках, не длинные, толщиной с большой палец и вот они ничего хорошего не предвещали. — После разминки, вы начнете изучать стойки, удары, и всё что необходимо для боя копейщика с врагом копейщиком. Ну а дальше увидите сами. Разбиться по двойкам, сначала помашем кулаками, потом перейдем к копьям. Начинаем.

Мы уже по классике, встали работать с Алексом, посмеиваясь друг над другом. Не смотря на мой прокаченный навык Кулачного боя, он уделывал меня просто на раз, стоило только драться с применением этера и без него. Он вообще всех уделывал в ближнем бою, в то время как на копьях лидировал я с весьма серьезным разрывом. Хотя у друга было гораздо больше опыта в обращении с копьем.

Но на кулаках я очень хотел взять реванш.

— Молодец, — удовлетворенно сказал мне капрал Рик, когда я поднялся после очередного поражения, вытирая кровь с разбитой губы. — Уже даже падаешь красиво. Прогресс.

— К концу недели буду падать с элементами акробатики, капрал! — прохрипел я.

— Прости друг. — ехидно улыбаясь Алекс протянул мне руку, — Ничего не могу поделать.

— Сейчас ты у меня полежишь, — ответил я, дожидаясь пока все не передерутся. Победа и поражение тут не были важны, сержант называл это просто слив дурости.

Не смотря на постоянные избиения друг друга, благодаря медикам-практикам, заживало на нас как на собаках. Что, в общем-то, радовало. Возможность получить удар тупым копьём в живот и через час забыть об этом имела свои прелести. Броню нам просто не выдавали, хотя мерки сняли еще в начале первой недели.

Следующие полтора часа мы танцевали, иначе я назвать не могу, а не дрались. Капралы показывали стойку, удар, уход с линии, и мы должны были повторять это раз за разом, тыкая друг в друга и не попадая.

— Да, это танец, и вам нужно почувствовать его, наполнить этером, оживить. А то сейчас это выглядит как стадо кабанов на задних лапах, хотя нет, они гораздо лучше танцуют!

Отовсюду только и слышались команды наставников, стук палок по телам и копьям вперемешку и охи парней, получающих болезненные удары.

— Стойка шире.

— Ногу убрал!

— Прямой в грудь! Это по твоему прямой? Ты яйца ему отбить хочешь? Где грудь, я спрашиваю!

— Не размахивайся, а коли. Возвращайся в стойку. Алекс, теперь ты блокируешь.

Алекс встал напротив, поднял копьё. Я ударил. Прямо, как учили. Быстро. Алекс отбил древком, шагнул вперёд, ударил в ответ. Я заблокировал, вроде ничего сложного.

— Хорошо, — сказал Рик. — Но медленно. Ещё раз. Быстрее.

Мы повторили. Снова. И снова. Рик ходил между парами, исправлял стойки, тыкал палкой в спины, когда кто-то сутулился, бил по рукам, если хват был неправильным.

— Вы не понимаете, — говорил он, останавливаясь в центре. — Копьё — это не дубина. Это точность. Один удар, один враг. Промахнулся, остался без оружия, тебя убили. В строю нет времени на вторую попытку. Поэтому учитесь попадать с первого раза. Вы чем занимались всё это время?

К обеду мы уже не просто отрабатывали удары, а дрались по-настоящему в полную силу. Один на один, в полный контакт. Капралы следили, чтобы никто не переходил границы, но синяков прибавилось изрядно. Поединков не было, только работа с напарником и два десятка движений, меняя которые мы могли перемещаться по полю, атаковать, или блокировать удары копья.

— Копье — это не только безотказный клинок, но и надежный щит. Не забывайте об этом.

После обеда нас повели на полигон. Большая открытая площадка за казармами, с деревянными мишенями, установленными на разных расстояниях. У края стояли ящики с ножами и короткими копьями для метания.

— Сегодня учимся метать, — объявил Леви, подходя к ящику. — Нож, топор, что угодно. В бою не всегда есть время подойти вплотную. Иногда нужно убить издалека. Или хотя бы ранить, чтобы противник замедлился. Но это так, побаловаться. Арбалеты скоро принесут.

И правда, очень скоро принесли два десятка одинаковых деревянных арбалета и несколько сотен болтов. Я взял свой, проверил механизм. Всё работало исправно. Опыта стрельбы из него у меня было немного, но было. Серг вообще в глаза такое чудо оружие не видел, и поэтому ему пришлось немного напрячься.

— Арбалет не сильно поможет против подготовленного практика, щит из этера спокойно выдержит болт в упор. А вот духовные звери, которых мы будет встречать по дороге, весьма оценят вашу прицельную и не очень стрельбу. Это ваше второе оружие в дороге, но не менее важное чем первое.

Я раздумывал, стоит ли брать навык стрельбы, и в итоге решил, что не буду, свободных слотов и так осталось немного, и я больше склонялся к рабочим, производственным навыкам чем к военным, вот добью десятку в копье, там посмотрим, куда это вывезет, не удивлюсь если я получу такой же общий навык, как Обработка материалов.

И первый день мы просто стреляли по стационарным мишеням изведя все болты под ноль.

Вечером началось самое интересное. Нас повели на конюшню.

— Сегодня учимся ездить, — объявил Леви. — В Степи без лошади ты мертвец. Духовные звери бегают быстрее человека. Караван движется быстрее человека. Поэтому учитесь держаться в седле.

Конюшня была большой, с десятками стойл. Нам выдали лошадей, степных, невысоких, но крепких. Моя была серой масти, с чёрной гривой. Спокойная, послушная. Я погладил её по шее, проверил сбрую.

— На лошадь, — скомандовал Леви. — Быстро!

Я вскочил в седло, не без труда. Лошадь дёрнулась, но не сбросила, видимо приученная к таким неопытным ездокам. Алекс рядом еле залез, чуть не свалился на другую сторону. Дарн вскочил легко, видимо, у него был опыт, да и большинство парней, ездили уже сносно, так как были местными.

— Шагом, — приказал Леви. — По кругу. Держите спину прямо, ноги прижаты к бокам, руки на поводьях. Не дёргайте, не тяните, направляйте.

Мы поехали. Медленно, по кругу вокруг конюшни. Я держался, но чувствовал себя неуверенно. Лошадь шла ровно, но каждое её движение отдавалось в спине.

— Рысью! — крикнул Леви.

Лошадь ускорилась. Я подпрыгивал в седле, пытаясь удержать равновесие. Алекс рядом ругался сквозь зубы, еле держась. Один из новобранцев слетел, упал на землю. Леви подошёл, посмотрел на него сверху вниз.

— Вставай. Садись обратно. Ещё раз упадёшь, будешь бегать за караваном пешком.

— Половина из вас выглядит как… я не знаю… да все ваши враги помрут, когда вы их атаковать будете! — ржал капрал, периодически обгоняя нас и подхлестывая словами.

Второй день начался с того, что я проснулся с ощущением, будто меня переехал обоз. Все мышцы, о существовании которых я даже не подозревал, теперь напоминали о себе острой болью. Внутренняя поверхность бёдер горела огнём, спина ныла, даже шея почему-то болела.

— Я больше не могу сидеть, — простонал Алекс с соседней койки, не открывая глаз. — Серьёзно.

— Заткнись и вставай, — буркнул Дарн, поднимаясь первым. Он выглядел бодрее всех, что было чертовски несправедливо. — У меня дома четыре лошади. Вы просто размазни.

— Ненавижу тебя, — искренне сообщил ему Серг, с трудом спуская ноги на пол.

Разминка прошла в обычном режиме. Десять кругов, которые раньше казались пыткой, теперь воспринимались как лёгкая прогулка. Правда, после вчерашнего седла бежать было особенно весело, каждый шаг отдавался в промежности, как удар молота.

— Быстрее, заготовки! — орал Леви, расхаживая по краю плаца, довольный нашими муками. — У вас ноги болят? Отлично! Значит, растут мышцы. Через неделю будете скакать как степные всадники. Кто не справится, сам будет тащить лошадь на себе, так или иначе вы почти кавалерия!

— Он же шутит да? — испуганно прошептал Серг, но мы молчали. Хрен его знает, шутит сержант или нет, но таскать лошадь на горбу никто не хотел.

От танцев с копьем нас никто не освобождал и до обеда мы изображали из себя крутых бойцов, отрабатывая одни и те же удары и блоки, словно других не было. Должны быть, но нам их никто не показывал.

— Это основа, научившись правильно ее чередовать, вы будете сражаться с деревом как настоящие мастера! — орал Леви. — И дерево вас не победит! Кроме Серга, его даже черепаха победит.

После обеда нас снова повели на стрельбище. Но на этот раз картина была другая. Мишени на месте, но рядом с ними стояли капралы с какими-то странными деревянными щитами. Лёгкие, обтянутые кожей, с металлическими накладками по краям.

— Сегодня стреляем по движущимся целям, — объявил Леви, скрестив руки на груди. — Поделимся на две группы. Первая, шестнадцать человек стреляет, вторая из шести бегает и уворачивается. Потом меняемся.

Все переглянулись. Серг поднял руку.

— Сержант, а если попадут?

— Попадут, — невозмутимо ответил Леви. — У вас щиты. Используйте их. Или не используйте, мне всё равно. Главное, бегайте быстро. Кто под конец дня не попадет подряд пять раз, завтра будет мишенью весь день.

Он достал из кармана потёртую монету, подбросил.

— Орёл, первая группа стреляет. Решка, вторая. Рик, выстреляете. Торн выдели половину отряда в мишени. Разделите там сами, кто на кого будет охотиться. По два три стрелка на мишень

Монета упала орлом вверх. Стрелять должны были мы, что не могло не радовать. Остальные получили щиты и выстроились на противоположной стороне полигона.

— Правила простые, — продолжил Леви. — Стрелки заряжают арбалеты, целятся, стреляют. Бегуны двигаются по полигону, уворачиваются, прикрываются щитами. Попал в голову, похороны товарища за твой счет, попал в ноги, штраф — десять кругов после ужина. Попал в щит, молодец. Не попал вообще, позор и насмешки и пять кругов.

Я взял арбалет, проверил механизм. Вложил болт, натянул тетиву. Прицелился в Саила, который стоял метрах в тридцати, нервно переминаясь с ноги на ногу, щит прижат к груди.

— Начали! — рявкнул Леви.

Саил рванул вправо. Я выстрелил. Болт прошёл мимо, воткнулся вземлю метрах в двух от него. Проклятье.

— Корвин, ты в него целился или в облака? — прокомментировал капрал Рик, проходя мимо. — Упреждение делай, упреждение. Он же бежит, а не стоит как пень.

Я перезарядил, снова прицелился. Тот метался из стороны в сторону, размахивая щитом как сумасшедший и потому периодически открываясь. Выстрелил. Попал. В щит, правда, но попал. Тот дёрнулся от удара, чуть не упал.

— Молодец! — крикнул Леви. — Один есть. Давай дальше! И скажите мишеням, чтобы они не бурагозили, дичь так не бегает, цирк какой-то, пусть бегают красиво.

Алекс рядом стрелял с лицом абсолютной концентрации. Его первый болт прошёл мимо, второй тоже. Третий попал в ногу одному из бегунов. Тот взвыл, схватился за бедро.

— Десять кругов после ужина! — немедленно объявил Леви. — За плохую стрельбу.

— Сержант, это несправедливо! — возмутился Алекс.

— Жизнь несправедлива, — отрезал Леви. — Стреляй лучше, тогда будет справедливо.

Мы продолжили. Болты свистели в воздухе, бегуны уворачивались, щиты звенели от ударов. Дарн попал трижды подряд, все в щиты, чисто. Марк промазал все пять выстрелов и получил нагоняй от капрала.

— Ты что, слепой? — орал Рик. — Цель в трёх шагах, а ты в небо стреляешь! Завтра будешь целый день мишенью, посмотрим, как тебе понравится!

Через полчаса группы поменялись. Теперь бегать пришлось мне. Щит был тяжёлым, неудобным. Я держал его перед собой, пытаясь прикрыть максимум тела. Леви дал команду, и я рванул вперёд.

Первый болт просвистел мимо моего уха. Второй ударил в щит, заставив меня отшатнуться, оценивая силу удара. Я побежал зигзагом, меняя направление каждые несколько шагов. Сектор, выделенный для бега мишеней, был не такой уж и большой, поэтому получилось бегать средне. Но в итоге из девяти болтов я собрал четыре.

— Корвин, щит держи правильно! — крикнул Рик. — В башку попадет, нахрена ты выглядываешь?

Когда время вышло, и можно было опустить щиты, рядом со мной остановился Алекс.

— Это было… весело, — выдохнул он.

— Ты ненормальный, — ответил я.

— Может быть.

Леви подошёл, посмотрел на нас сверху вниз.

— Неплохо, — сказал он. — Никто не умер, уже хорошо. Завтра повторим. А теперь вечерняя программа. На конюшню.

Вечером езда была хуже, вчера. Лошади чувствовали нашу усталость и начинали капризничать. Моя серая кобыла дёргала головой, не хотела слушаться поводьев. Я пытался её успокоить, но только злил ещё больше.

— Ты с ней разговариваешь как с человеком, — сказал Дарн, проезжая мимо. — Она не понимает слов. Давай ногами, покажи, кто тут главный.

— Я пробовал, — прорычал я. — Она игнорирует.

— Значит, плохо пробовал.

Леви заставил нас скакать галопом. Это было не очень изящно, но после нескольких кругов он всё же сжалился.

— Ладно, хватит мучить животных, вы не кавалерия, ваша задача просто сидеть верхом, никто на лошади вас сражаться учить не будет. — объявил Леви наконец. — На ужин. Быстро!

Ужин был как всегда сытным. Каша, хлеб, мясо. Я ел молча, слишком устав для разговоров. Алекс рядом тоже жевал сосредоточенно, не отрываясь.

— Десять кругов после ужина, — напомнил Леви, проходя мимо нашего стола. — Не забыли?

Алекс выругался.

— Я забыл.

— Ну так я вспомнил. Шевелитесь, мы сегодня еще не закончили.

Весь отряд поплёлся отрабатывать круги, сделали это безобразно и уже под вечер вернулись назад, где нас ждал Леви собственной персоной.

— В душегубку. — коротко приказал он, и мы направились следом, видимо, сержант считал, что спать нам ещё рано.

«Душегубка» — так мы прозвали комнату для этер-тренировок — встретила нас привычным, густым, сладковатым дымом. Он не был таким едким, как тот, что использовался для потери сознания на марш-бросках, но всё равно пробирал до самых лёгких, окутывая сознание вязким туманом. В Центре комнаты валялась груда камней и рядом несколько копий.

— Садитесь, — приказал Леви. — Сегодня я буду учить вас первой настоящей технике. Она называется «Усиленный удар». Это основная боевая ударная техника легкой пехоты Лазуритового Копья, представителем секты которой я и являюсь.

Дым окутывал нас, проникал в каждую клетку. Голова становилась лёгкой, мысли текли медленнее, но острота восприятия этера, наоборот, возрастала. Это было то странное, принудительное состояние, когда ты вроде бы и здесь, но одновременно где-то на грани сна и яви, и твоё тело становится инструментом, а сознание — наблюдателем. Я уже привык к этому. Или думал, что привык. Последний трёхдневный трип, иначе не назовешь, оставил не самые приятные воспоминания.

— Вы уже умеете чувствовать этер, — начал Леви, расхаживая по кругу, его фигура расплывалась в дымке. — Умеете направлять его в руки, в ноги, концентрировать в ядре. Но это бесполезно, если не знаете, как его применить в бою по-настоящему. Усиленный удар, слишком прямолинейный для быстрого боя. Но это основа основ для копейщика. Мы не будем сражаться с людьми, во всяком случае не в этом году, наши противники — обезумевшие духовные звери, выползшие на тропы караванов, притянутые к ним силой и сутью самого этера и его концентрации.

Он остановился перед одним из нас. В этот момент я почувствовал, как что-то тянется от него, невидимой нитью. Кристалл. Он держал его в руке, и эта штука пульсировала, вытягивая и направляя этер. Отвратительное ощущение, будто кто-то копается в твоих мозгах, но одновременно… эффективно. Оно показывало путь, который этер должен пройти.

— Вы думаете, у вас есть время на долгие медитации и естественное развитие? — Леви усмехнулся, и его голос звучал тоскливо. — Город в осаде уже вторую неделю. Вот только Караваны должны идти. А вы, то сырьё, из которого мы должны выковать оружие. И сделать это быстро. Поэтому мы используем… помощь. Дым очищает ваш разум от лишнего, делает этер податливым. Кристалл, который я держу, помогает направить ваш поток, задаёт правильный импульс. Не бойтесь, это лишь шаблон, он не убьет, и не нарушит ваши потоки и ядро. Ваша задача — запомнить его, прочувствовать и воспроизвести самим. Это как учитель, который ведёт вашу руку, пока вы учитесь писать. Сначала он, потом вы сами.

Не смотря на убаюкивающий голос, я всё равно частью сознания пытался сопротивляться, моя внутренняя составляющая, моё я, говорило, что это неправильно. Этер, насильно проведённый через чужой кристалл, дающий шаблон, может оставить «фантомные боли» или ещё хуже — создать привычку, зависимость. И это очень и очень плохо.

Они нас травят, пришло и окончательно сформировалось мое сознание. Травят, превращая в зависимых рабов. Не знаю, сам я в итоге справился и разобрался с этим или всё тот же вездесущий Камень бурь мне помог, но я осознал главное, и разочаровался. А значит это одно. Отсюда надо валить.

— Серг первый. — скомандовал Леви, и парень справа от меня поднялся, с открытыми глазами, и лицом зомби, он один из камней, переставил его в углубление подальше от нас и получил от сержанта копье.

Тот несколько раз провел кристаллом вокруг головы и тела парня, до копья и обратно, словно рисуя пути и отошел.

— Делай.

Копьё стукнуло о камень, раздался глухой звук удара… и ничего.

— Еще. Еще.

И бесконечное «еще», растянувшееся на вечность, которое ознаменовалось яростным криком Серга, отчаявшегося нанести тот правильный удар и сделавшего это через ярость.

Бах! Камень, находился в углублении специально, так как сила удара была такова, что Серго разнес его на несколько кусков и мелочь полетела шрапнелью по всей комнате, задевая некоторых бойцов.

— Молодец! — хлопнул Леви по плечу солдата, рухнувшего прямо ему под ноги после этого. — Уносите. Следующий, Марк.

Пока тени утаскивали человека, Марка обработали и теперь пришла его очередь долбить свой камень. А затем Дарн, Талир, Алекс, другие парни и я.

— Корвин.

Я поднялся, ноги словно ватные. Дым обволакивал лицо, забирался в лёгкие, и каждый вдох казался усилием. Леви жестом указал куда ставить камень в углублении. Я переставил его подальше, где уже виднелись следы от предыдущих ударов, и взял копьё. Древко легло в руку привычно, но пальцы были скользкими от пота.

Сержант обошёл меня по кругу. Кристалл в его руке светился тускло, пульсируя в такт чему-то невидимому. Он провёл им вдоль моей спины, по рукам, вдоль древка копья. Это было мерзко. Будто кто-то невидимый лапал меня изнутри, дёргал за нити, которые я даже не знал, что у меня есть. Этер в ядре дёрнулся, потянулся за кристаллом, как собака на поводке.

— Делай, — сказал Леви и отступил.

Я ударил. Копьё стукнуло о камень глухо, безрезультатно. Ничего. Снова. И снова. Каждый удар казался правильным, но этер не слушался, не концентрировался так, как надо. Он растекался по древку, рассеивался в воздухе, не достигая цели.

— Не так, — раздался голос Леви откуда-то сбоку. — Ты гонишь этер, а не направляешь. Почувствуй путь. Он уже в тебе. Я показал.

Я сжал зубы. Снова ударил. Камень остался целым. Руки дрожали. Дым становился гуще, голова кружилась. Я пытался вспомнить ощущение, когда кристалл вёл мой этер, но оно ускользало, как вода сквозь пальцы. Внутри всё кипело, от злости и отчаяния. Я не хотел этого. Не хотел зависимости от их кристаллов, от их методов. Но что я мог сделать? Отказаться? И что потом?

— Ещё, — приказал Леви.

Удар. Ещё один. Я уже не думал, просто бил. Древко резало ладони. Этер рвался наружу хаотично, неуправляемо. Я чувствовал, как он скапливается в груди, давит изнутри, требует выхода. Но путь был неправильным. Всё было неправильным.

— Корвин, сосредоточься!

Я замахнулся снова. В этот момент что-то щёлкнуло. Этер хлынул по рукам, собрался на кончике копья, плотно, жарко. Я ударил.

Бах!

Камень взорвался. Осколки полетели во все стороны, один задел меня по щеке, оставив горячий след. Звук был оглушающим, или мне показалось. Копьё выпало из рук. Я попытался удержаться на ногах, но мир уже уплывал. Дым затянул всё вокруг, превращая реальность в размытое пятно.

— Молодец, — услышал я голос Леви откуда-то издалека. — Уносите его.

Руки подхватили меня под плечи. Я хотел что-то сказать, но язык не слушался. Сознание гасло, как свеча на ветру. Последнее, что я почувствовал, холодный пол под спиной и тяжесть собственного тела, которое больше не принадлежало мне.

Навык повышен: Базовое управление этером 10.

ВНИМАНИЕ!

Темнота накрыла с головой.

Глава 15

Когда мы одетые вывалились на плац, по сигналу подъёма, нормально стоять могли всего лишь несколько человек, те кто первые прошли и выполнили задание. Ни сержанта, ни капралов не было, поэтому я уселся прямо на плац, потирая лицо. Голова гудела после вчерашней «Душегубки», но не так сильно, как я ожидал. Видимо, организм уже привык к этим издевательствам над этером. Или просто перестал сопротивляться. А последние дни в этом плане были очень жесткими, доходило до того, что нас просто с обеда запирали в этой газовой камере и душили, душили и еще раз душили.

— Какой сейчас день? — пробормотал я, даже не пытаясь встать. Хотелось, используя вечную присказку Алекса просто умереть на месте.

— Как какой? Караван! Мы едем охранять караван! — Алекс сиял, словно ему объявили, что война закончилась и можно домой. В отличие от меня он было очень даже бодр. — Наконец-то увидим настоящую Степь, а не эти казарменные стены.

Я посмотрел на него скептически, почему-то казалось, что как минимум один день у нас будет в запасе. Так, что я тогда пропустил.

— Я не могу, парни… тащите меня пока не умру, а потом похороните героем. — сказал сидящий рядом со мной Талир, парню, как и мне было очень дурно, словно после бесконечной попойки.

— Становись! — раздался голос серданта Леви и вскоре он в кампании наших капралов показался перед нами. — Ну что, заготовки, настало время для настоящего дела, да!

— Да, — вяло ответили несколько голосов.

— Не слышу вас!

— Да, сержант!

— Всё равно хреново. — Леви, вытащил флягу из-за спины. — Снова вас отпаивать, вы чего такие слабые. В очередь давай.

Я встал, потянулся. Вокруг казарма уже оживала и суетилась, мы знали, что сегодня выходят четыре группы, мы — новички сержанта Леви две по опытнее, и годовалые ветераны сержанта Итана, которого мы в глаза не видели. Говорили, что они только пришли на отдых и снова уходят, на этот раз с нами.

Глоток из заветной фляги прояснил ум, вернул ясность и силу, и я наконец-то мог начать соображать.

— Сегодня без разминки. Собираете вещи. Вторую форму. Обувь не брать, сейчас наши мастера принесут всё необходимое, будем экипироваться. Караван выходит через четыре часа, и мы должны ждать его уже готовые к маршруту. С собой лишнего не брать.

Атмосфера была какой-то предвкушающей, словно мы все ждали чего-то важного. И это было приятно, после четырех недель бесконечной муштры хотелось хоть какого-то разнообразия.

Мы вернулись в казармы, и я умылся холодной водой, проверил запасную форму. Она стала сидеть лучше, тело изменилось за эти недели, стало более подтянутым, поджарым.

— Ты готов? — спросил Алекс, подходя сзади.

— Всегда готов, — усмехнулся я. — Ты-то как? Не передумал ещё?

— С чего бы? Наконец-то мы выберемся из этой дыры и увидим мир. Степь, караваны, приключения! Разве не об этом мы мечтали?

Я промолчал. Мечтали. Только я мечтал о том, чтобы просто выжить и стать сильнее, а не о романтических приключениях. Но спорить не стал. Алекс всегда был таким, оптимистичным и безрассудным. Иногда я завидовал этому.

Завтрак прошёл быстро. Каша, хлеб, кусок сала. Ел молча, слушая, как вокруг обсуждали предстоящий поход. Кто-то говорил, что караваны редко подвергаются нападениям, кто-то утверждал обратное. Марк делился байкой, которую слышал от одного ветерана, про стаю степных шакалов, разорвавших целый отряд.

— Заткнись, Марк, — буркнул Дарн. — Твои байки никому не нужны. Нервы трепать только умеешь.

— Я просто готовлю вас к реальности, — обиделся тот.

— Готовь себя, — отмахнулся Дарн и вернулся к еде. — А рельность мы сами увидим. Нас целая сотня, кто решится атаковать такую толпу?

После завтрака нас построили на плацу. Сержант Леви стоял впереди, рядом с ним капралы Рик и Торн. За их спинами виднелись несколько ветеранов в потёртой форме, с оружием на поясах и равнодушными приклеенными масками на мордах, одинаковых до тошноты.

— Слушайте внимательно, — начал Леви, окидывая нас взглядом. — Сегодня вы отправляетесь охранять торговый караван, идущий в Серебряный Утёс. Это ваша первая настоящая практика. Не учения, не поединки на плацу. Настоящее дело.

Он замолчал, разглядывая нас и дожидаясь пока слова лягут нам в уши.

— Караван состоит из десяти больших повозок. Везут ткани, зерно, инструменты, всякую хрень, которая нужна городам. С вами пойдут сто ветеранов, плюс я ваш командир, ваши капралы и вы, двадцать два новичка. Всего сто двадцать пять человек. Это стандартная охрана для такого каравана.

Леви прошёлся вдоль строя.

— В Степи опасно. Враг бдит, и две недели назад, город Степной Цветок, официально встал в осадное положение, это значит, что из города нельзя выйти, нельзя войти. Караван — это единственное средство передвижения между городами Великой Степи и очень скоро вы поймете почему. Ваша задача — защищать караван. Слушать команды. Не геройствовать. Не отставать. Если потребуется — умереть, но сначала лучше убить врага. Всё понятно?

— Так точно, сержант! — хором ответили мы.

— Хорошо. Сейчас получите броню и оружие. После этого, забираете своих лошадей в конюшнях и ждете нас. Выезжаем через час.

Нас повели в арсенал. Там уже ждали оружейники, раскладывающие снаряжение по столам. Броня оказалась кожаной, лёгкой, но прочной. Кираса закрывала корпус и плечи, кожаная юбка защищала пах, наколенники и высокие сапоги вместо ботинок. Всё сидело плотно, не стесняло движений.

Мне выдали копьё с металлическим наконечником, не тупое учебное, а настоящее боевое, и арбалет с колчаном болтов. Ещё дали небольшой щит, круглый, с металлической окантовкой, и кинжал на пояс.

— Нас не учили пользоваться щитом. — сказал я, недоуменно беря его в руки.

— Принято решение выдать, мы выдали. Повесишь на спину или закинешь в телегу обоза, мне плевать. — ответил лысый оружейник.

— Тяжеловато, — пробормотал Алекс, надевая свою броню. — Да и не привычно как-то.

— Привыкнешь, — ответил Дарн, затягивая ремни на груди. — Это ещё лёгкая броня. У тяжёлой пехоты вообще кошмар, двадцать кило железа на себе таскают.

— Да я не про то, я к камням привык. — ответил друг и мы все засмеялись.

Мы вышли на плац, где уже стояли наши лошади. Моя серая кобыла встретила меня недовольным фырканьем. Я погладил её по шее, проверил сбрую. Всё было в порядке. Копьё приторочил к седлу лошади, арбалет повесил через плечо, всё остальное было в порядке. В сумке, что висела сбоку, были рунные камни, несколько штук с Малой Искрой, Щитами и пустышки, на всякий случай.

— Седлайся быстрее, — крикнул капрал Рик. — Через полчаса выезжаем!

Я вскочил в седло, поправил копьё, чтобы не мешало. Алекс рядом возился со своим арбалетом, пытаясь пристроить его поудобнее.

— Как же неудобно, — бурчал он. — Куда это всё девать?

— Терпи, — усмехнулся я. — Или оставь здесь, пойдёшь пешком.

— Заткнись.

Наконец, все были готовы. Леви объехал строй, проверяя каждого. Остановился у меня, посмотрел на копьё, на броню.

— Нормально, — кивнул он. — Корвин, ты поедешь с правого фланга, рядом с Риком, возьми с собой Алекса. Держитесь вместе, куда Рик потом отправит, туда и поедете. Ясно?

— Так точно, сержант.

Он поехал дальше. Я переглянулся с Алексом.

— Ну что, готов к приключениям? — спросил тот с ухмылкой.

— Посмотрим, что скажешь, когда на нас нападут, — ответил я.

— Тогда я буду первым, кто их порубит.

— Конечно будешь. — согласился я. — Трупы рубить дело плёвое, особенно когда я их понаделаю для тебя.

Караван уже ждал у восточных ворот города. Я увидел его издалека и честно охренел. Десять огромных повозок, каждая размером с небольшой дом, стояли в ряд. Они были трехэтажными в высоту, с узкими окнами бойницами. Колёса были выше меня ростом, массивные, окованные металлом. И самое странное, лошадей не было. Вообще. Повозки стояли сами по себе, словно живые.

— Что за…? — начал Алекс, но замолчал, глядя на них во все глаза.

От повозок исходила какая-то энергия. Я чувствовал её кожей, волосы на затылке встали дыбом. Этер. Они были пропитаны этером так сильно, что казалось, воздух вокруг них вибрирует.

— Это артефактные повозки, — пояснил Леви, подъезжая к нам. — Управляются изнутри, движутся сами. Никаких лошадей не нужно. Один такой караван может везти сотню людей и тысячу тонн груза. Стандарт для торговли между городами Вольной Степи.

Я приблизился к ближайшей повозке, разглядывая её. Внешняя обшивка была из толстых досок, покрытых какими-то рунами. Они светились тускло, пульсируя в такт чему-то невидимому. Дверь была открыта, внутри виднелись ступени, ведущие вверх.

— Не трогай, — предупредил Рик, проезжая мимо. — Эти штуки дорогие. Сломаешь, будешь выплачивать до конца жизни.

— Я просто смотрю, — буркнул я, отступая.

Алекс подъехал ближе, тоже глядя на повозку с нескрываемым любопытством.

— Как они вообще работают? — спросил он.

— Руны и этер, — ответил я. — Видишь эти символы на обшивке? Это рунные связки. Они управляют движением, удерживают равновесие, питают механизмы. Всё работает на энергии, заложенной в артефакты внутри.

— Откуда ты это знаешь?

— Читал.

Алекс покачал головой.

— Конечно читал. Ты всегда читаешь.

Мы отъехали в сторону, давая дорогу остальным. Ветераны уже заняли свои позиции вокруг каравана, равномерно распределившись по флангам и арьергарду. Новобранцев распределили по двое, между опытными бойцами. Нас с Алексом поставили справа, в середине колонны, всоре присоединился и капрал Рик.

Рядом с нами пристроился здоровенный мужик с седой бородой, повязанной в несколько косичек. В наших цветах, а значит свой. Он окинул нас оценивающим взглядом, усмехнулся.

— Новички, значит, — пробасил он. — Первый раз в Степь?

— Так точно, — ответил я.

— Ну, держитесь ближе, не отставайте. Если нападут, не паникуйте. Бейте то, что перед вами, и слушайте команды. Всё просто.

— А часто нападают? — спросил Алекс.

Ветеран пожал плечами.

— Как повезёт. Иногда идёшь неделю спокойно, иногда каждый день отбиваешься. Степь непредсказуема. Но у нас хороший лейтенант, так что шансы выжить высокие.

— Обнадёживает, — пробормотал я, понимая, что не знаю военную иерархию вольных городов. Всё заканчивалось на сержанте, он был для нас царь и бог.

Ветеран хохотнул, проверяя оружие и свою сумку.

— А вот и он, лейтенант Алекс Стейни, Бестия! — восхищенно проговорил он, указывая на молодого, лет двадцати высокого и худощавого парня, в форме и доспехах как у нас, только вместо копья у него был меч. Он выехал вперёд, поднял руку.

— Караван, в путь!

Повозки ожили. Я услышал глухой гул, идущий изнутри, словно проснулся огромный зверь. Колёса медленно провернулись, и вся махина тронулась с места. Плавно, без рывков, как будто невесомая. Это было жутко и завораживающе одновременно.

Мы двинулись следом. Лошади шли спокойно, привычно. Видимо, их уже не раз водили в такие походы. За воротами начиналась Степь. Бескрайняя, плоская, покрытая высокой жёлтой травой. Она колыхалась на ветру, создавая иллюзию волн. Безоблачное небо, только добавляло этому иллюзии. Я вздохнул. Воздух свободы. Как же он манил.

— Красиво, — сказал Алекс, глядя вокруг.

— Пока красиво, — ответил я. — Посмотрим, что скажешь через неделю, когда задница онемеет от седла.

Он фыркнул, но промолчал, мы с ним так себе были ездоками.

Мы ехали молча, привыкая к ритму. Караван двигался медленно, но уверенно. Повозки шли друг за другом, оставляя за собой не такие уж и глубокие колеи как я мог бы подумать, да и маршрут удя по тому, как было впереди всё укатано был давно проторен.

Охрана держала строй, не отставая и не забегая вперёд, но общую картину всего мы видеть не могли.

Через час монотонной езды Алекс не выдержал и начал болтать.

— Как думаешь, что мы встретим первым? Зверей или дикарей?

— Без разницы, — ответил я. — Главное, чтобы не встретили нас врасплох. Смотри давай по сторонам.

— Да ладно тебе, расслабься. Мы ж не одни, тут сотня ветеранов. Они знают, что делать. Тем более что я видел, как десять наших всадников ушли в бок.

— Это не повод терять бдительность. — ответил капрал Рик, молчавший до этого и слушавший нашу болтовню.

Алекс закатил глаза.

— Капрал правильно сказал, нужно смотреть в оба, ответил я.

— Ты вечно такой напряжённый. Научись получать удовольствие от момента.

— Получу удовольствие, когда вернусь живым.

Он хотел что-то ответить, но вдруг замолчал, глядя наверх. Я тоже поднял взгляд и увидел открытое окно на втором этаже ближайшей повозки. Оттуда выглядывала фигура в капюшоне. Лица не было видно, но силуэт был явно женским.

— Это опять вы? — раздался голос, удивлённый и одновременно насмешливый.

Я замер. Этот голос. Я его слышал. Та незнакомка, что плыла с нами на барже, когда мы шли из Тёплого Стана. И потом, в караване из Ногайска в Степной Цветок. Та самая таинственная попутчица, которую охранял Карл.

Алекс, видимо, тоже вспомнил, потому что его лицо вытянулось.

— Э-э… Здравствуйте, госпожа, — пробормотал он неуверенно.

Девушка откинула капюшон, и я увидел её лицо. Молодая, лет двадцати, с каштановыми волосами, собранными в косу, и острыми чертами. Глаза были серыми, холодными, но в них плясали искорки любопытства. На этот раз она не скрывалась и явно была рада видеть мимолётных попутчиков, в отличие от меня и Алекса. Мы хорошо помнили ее охранника Карла.

— Значит, вы тоже идёте с караваном, — сказала она, оглядывая нас. — Интересно. Я думала, вы остались в городе.

— Мы… служим, — ответил я осторожно. — В ополчении.

— Ополчение, — повторила она, словно пробуя слово на вкус. — Вы именно за этим сюда шли? Я думала вы искатели истины, под взглядом Венату.

— Так точно, — кивнул Алекс и ответил весьма витиевато. — Мы именно искатели, но в Цветке Венату перестал смотреть за своими идущими по дороге, и нас… эээ… и мы в общем тут.

Она усмехнулась.

— Тогда держитесь. Говорят, Великая Степь не прощает ошибок. Я рада что меня охраняют такие великие воины как вы.

— Мы справимся, госпожа — сказал я, стараясь не смотреть на нее, и ощущая невероятное смущение.

— Посмотрим, — она снова натянула капюшон и скрылась внутри повозки. Окно закрылось.

Алекс выдохнул.

— Теера милостивая, она снова тут. Думаешь, Карл тоже?

— Наверняка, — ответил я. — Но это не наше дело. Забудь про них.

— Легко сказать. Карл сумел мне внушить правильное желание не лезть в чужие дела.

Мы продолжили ехать. Не сказать, что было жарко, но я чувствовал, как пот стекает по спине под бронёй. Лошадь под мной тяжело дышала, но шла ровно. Караван не останавливался.

К полудню мы сделали первый привал. Повозки остановились, охрана спешилась. Нам велели напоить лошадей, перекусить и отдохнуть. Времени было мало, минут двадцать, не больше.

Я слез с седла, чувствуя, как затекли ноги. Привёл лошадь к бочке с водой, дал ей напиться. Алекс рядом растирал бёдра, морщась.

— Задница отваливается, — пожаловался он.

— И не говори, — ответил я. — А ведь это только начало.

Мы достали сухпаёк, выданный перед выходом. Сухари, вяленое мясо, кусок сыра. Жевали молча, глядя на Степь. Она была бескрайней, однообразной. Трава, трава и ещё раз трава. Никаких деревьев, холмов, ничего. Только горизонт, размытый маревом.

— Сначала казалось красиво, а теперь как-то не очень? — сказал Алекс, после того как напоил свою коняшку. — В леса хочется, там прохладно.

— До Серебряного Утёса топать две недели. — ответил капрал Рик, стоя рядом с нами. — Вам хватит время на всё парни.

— И сразу обратно? — уточнил я.

— Пару дней там, пока не соберется обратный караван и да, домой.

Леви обходил охрану, проверяя, все ли на месте. Остановился у нас.

— Как держитесь?

— Нормально, сержант, — ответил я.

— Хорошо. Скоро доберёмся до первой опасной зоны. Там водятся степные шакалы. Держите оружие наготове. Если нападут, строй не ломать, смотрите на опытных и делайте как они, я надеюсь трусов у нас нет.

— Так точно.

Он кивнул и пошёл дальше, общаться с другими нашими и подбадривая их.

— Степные шакалы, — пробормотал Алекс. — Звучит страшно. Марк говорил, что они размером с человека и ходят стаями.

— Марк и куриц видел размером с человека с длинной шеей, — фыркнул я. — Брешет и не почешется.

— Может быть.

— Но лучше быть готовым. Так что бдим.

Привал закончился быстро. Мы снова сели в сёдла и двинулись дальше. Караван шёл ровно, как машина. Я смотрел по сторонам, пытаясь заметить хоть что-то интересное, но Степь оставалась пустой.

Часа через три после привала ветеран с бородой, который ехал рядом, вдруг натянул поводья.

— Тихо, — сказал он спокойно, но властно.

Мы прислюшались. Караван продолжал двигаться, но охрана напряглась. Я увидел, как ветераны переглядываются, сжимают оружие.

— Что случилось? — шёпотом спросил Алекс.

— Тихо, — прошипел бородач. — Смотрите туда.

Он указал вправо. Я присмотрелся и увидел. В высокой траве что-то двигалось. Быстро, низко к земле. Несколько теней, серых, почти неразличимых.

— Шакалы, — прорычал ветеран. — Приготовьтесь!

Моё сердце ухнуло вниз. Я схватил копьё, сжал древко. Алекс рядом побледнел, но тоже взял оружие.

Капрал Рик выехал чуть вперёд, поднял руку, привлекая наше внимание, и махнул рукой вниз, готовый отдать нам приказ спешиться. Воевать на конях мы совершенно не умели.

— Арбалетчики, на изготовку!

А вот палить из арбалетов вполне.

Караван при этом не остановился. Мы перестроились в линию, прикрывая фланги полностью. Я видел, как ветераны стоят спокойно, без паники, копья направлены вперёд, они даже не доставали арбалеты, точнее у большинства их просто не было. В качестве дополнительного оружия у многих были топоры или длинные тесаки, тяжелые, с лезвием, расширяющимся к кончику.

Тени в траве приблизились. Их было много. Десять, двенадцать, может больше. Они двигались скоординировано, окружая нас и я перехватил арбалет поудобнее, держась в седле только ногами и молясь всем богам, чтобы моя серая лошадка не посчитала необходимым удрать от тварей подальше.

И вдруг они выскочили.

Степные шакалы. Размером с крупного волка, с серой шерстью, длинными мордами и желтыми глазами. Клыки оскалены, из пастей капает слюна. Они бежали быстро, почти неслышно, прямо на нас.

— Залп! — крикнул лейтенант Алекс Стейни.

Мы дружно выстрелили залпом. Как минимум три десятка болтов просвистели в воздухе и несколько шакалов упали, завизжав. Но остальные не остановились.

— Держать строй! — гаркнул лейтенант. — Копья вперёд!

— Спешиться! Встречать с земли. — продублировал свой приказ следом для нас сержант Леви.

— Мы прикрываем. — закричал Рик, — Бейте тех, кто попробует рвать их лошадей, вперед!

Я спрыгнул с седла, ноги подкосились от внезапной тяжести собственного тела. Копьё в руках казалось легче, чем во время тренировок, или адреналин притупил ощущения. Алекс приземлился рядом, его лицо было белым, но руки держали оружие твёрдо. Мы встали плечом к плечу, формируя редкую вторую линию за спинами ветеранов.

Ветераны на лошадях не уехали далеко вперед, наоборот, гарцуя на месте перед нами, они ждали тварей молча, двигаясь как машина, копья были наклонены под одним углом, образуя частокол из заостренных наконечников.

Шакалы врезались в строй с глухим рёвом. Первые три твари наскочили на копья ветеранов и были подняты в воздух, извиваясь на древках. Кровь брызнула, окрасив выжженную траву. Один из бойцов резко дёрнул копьё, сбрасывая тушу, и тут же развернулся, встречая нового противника.

Несколько попытались обойти фронт, используя свою скорость. Я видел, как двое побежали влево, туда, где стояли Дарн и Талир. Наши кони заржали, отступая, но держались на месте благодаря опыту конюхов, которые нас учили.

— Держи линию! — рявкнул Рик, его голос прорезал какофонию звуков.

Один из шакалов, крупнее остальных, прорвался через строй ветеранов. Он был быстрым, слишком быстрым. Бородач попытался перехватить его копьём, но промахнулся, зверь увернулся с невероятной ловкостью и понёсся прямо на нас.

— Корвин! — закричал Алекс, но я уже двигался.

Копьё вперёд, как учили. Ноги расставлены, центр тяжести низко. Зверь прыгнул, и я направил остриё вверх, целясь в грудь. Удар пришёлся точно, наконечник вошёл в плоть, но импульс был слишком сильным. Меня отбросило назад, я упал на спину, придавленный тушей. Шакал ещё дёргался, пытаясь укусить, хрипел и захлёбывался. Когда с боку его начали пронзать копья Алекса и Рика, помогавших мне.

Я толкнул тварь изо всех сил, скатывая её в сторону, и поднялся на колени. Затем вытащил копье из-под тяжелой твари и огляделся. Кроме этого, единственного ублюдка, ни одна тварь дальше конной линии не ушла. Так что стоит его списать на моё личное везение, умею я привлекать к себе тварей. Но боя больше не было, потеряв более пятнадцати собратьев, твари ушли обратно обиженно повизгивая и скаля челюсти.

Леви подъехал к нам, спешился, окинул взглядом поле боя.

— Потерь нет, — доложил Рик, подходя. — Парни молодцы, не струсили.

— Хорошо, — кивнул сержант. Его взгляд остановился на мне. — Корвин, что это было?

Я сглотнул.

— Не знаю про что вы, сержант!

— Видит бездна! Какого хрена ты встретил его лоб в лоб, вот что я спрашиваю! Шаг в сторону и всё.

— Я не успевал принять решение, сержант. — ответил я. — Слишком он был быстр, и я опасался, что попаду прямо под лапу, бить под углом сложно, можно было не так удачно попасть. Не доглядел.

Он хлопнул меня по плечу.

— Но молодец. Не растерялся. Вы оба, — он кивнул Алексу, — держались хорошо. Первый бой за плечами. Остальное будет легче. Или труднее, зависит от того, как посмотреть. По лошадям и догоняйте

Леви развернулся, отдавая команды, проверяя всех своих. Ветераны уже стаскивали туши в сторону, но большая часть вместе с лейтенантом ушла вместе с Караваном вперед, так как Караван должен был двигаться дальше. Я посмотрел на свои руки. Они всё ещё дрожали, покрытые кровью. Чужой кровью.

— Ты как? — спросил Алекс, подходя.

— Живой, — ответил я. — Ты?

— Подумал, что обосрусь — честно признался друг. — А когда он попёр не на меня, а на тебя, понял, что ему хана, Корвин себя в обиду не даст.

— Ага, А ты помог. Видит Теера, это было вовремя, считай ты его и добил. И капрал Рик.

Он усмехнулся, но улыбка была бледной.

— Первый настоящий бой. Думал, будет страшнее.

— Ещё успеешь испугаться, — буркнул я, вытирая руки о траву.

Мы вернулись к лошадям. Моя серая кобыла фыркала, но успокоилась, когда я погладил её по шее. Караван снова тронулся, медленно, неумолимо. Степь поглотила нас обратно, словно ничего не произошло. Только запах крови ещё долго не выветривался.

Глава 16

Первая ночь в Степи была полна неожиданностей, особенно для таких новичков как весь наш отряд под командованием сержанта Леви. Никто ничего не рассказывал, максимум кивая, мол, дальше увидите сами.

Мы с Алексом под вечер начали рассуждать, где лучше становиться на ночёвку, и как это будет выглядеть, но капрал Рик только посмеивался, слушая наши доводы и возражения, и молчал.

— Да я если слезу с Пушка, я же не встану, — пожаловался мне Алекс, поправляя себя в седле. — Буду ходить наракоряку до самой смерти. И куда мне еще дежурство ночью, чтобы завтра ехать в обозной телеге? Половина наших такие же. Это Дарну хорошо, у него жопа каменная, а у меня то нет.

— Да рано ты начинаешь паниковать, — улыбнулся я другу. Хотя сейчас и сам бы с удовольствием полежал в этой самой телеге, двигающейся позади нас, за последней повозкой каравана. Она была набита едой, оружием и кучей необходимых вещей для похода и управлялась двумя лошадьми. Почему нельзя это всё разместить в огромных повозках можно было и не спрашивать, там, наверное, каждый метр пространства стоил дороже чем всё наше обмундирование.

— А еще пожрал бы чего-то горячего, как говорится, к хорошему быстро привыкаешь.

— Угу.

Нас не кормили, как пассажиров, в самих повозках. Мы только и могли ехать рядом, жуя прихваченное с собой и ждать, когда позовут пожрать, ну еще и нюхать, как вкусно пахнет свежим хлебом и жареным мясом из огромных домов на колёсах. И это было печально. Есть только на ночёвке и одном привале, для растущего организма теперь казалось настоящей издёвкой.

Какой тогда смысл от тренировок, если мой молодой организм умрёт от голода в пути. Я усмехнулся собственной мысли. Таким темпом скоро начну ныть, как некоторые товарищи вокруг.

Причем, самое забавное, я думал, что это я такой, видимо ориентируясь на свои прошлые личности, а в итоге Корвин Андерс еще даст фору многим вокруг, как по замкнутости, так и по количеству обретенных друзей. Кроме Алекса, со мной особо никто не общался, без необходимости. А я не спешил налаживать контакты и становиться душой кампании. Ни к чему всё это. Сейчас я раздумывал как бы сподручнее сбежать нахрен от этой армейской неволи, прихватив еды, и куда стоит направиться, где меня не убьют. И мысли были пока не утешительными.

За нами бдели постоянно, присматривали. Рядом с каждым новичком ехал один опытный. Как показала практика и для обучения и защиты, но и для отрезания от возможностей и желания сбежать. Всё же не всем нравилась армия. Мне вот точно нет. Последнего насилия над этером мне хватило, и это пересилило возможные плюсы окончательно.

— А первый раз, зачем тогда останавливались? — спросил я у капрала, поправляя челку лошадке, имя которой я таки и не дал, а как звали ее в конюшне, так и не спросил. Коняшка и коняшка. Хорошая, спокойная, что еще надо.

— Один привал до ночёвки, да и тот нужен для лошадей, а не для нас, — ответил капрал, мерно покачиваясь в седле. — И только там, где рядом есть вода. Через неделю привалов уже не будет, будем идти постоянно.

— А ночевать?

— Увидите, — усмехнулся Рик и протянул мне полоску вяленого мяса, я отказался, от этой пересоленой резины уже подташнивало. А мы еще день не проехали.

И уже ближе к позднему вечеру мы увидели.

Впереди замаячили стены, высокие до невообразимости. Что меня весьма удивило. Нас ждала невероятно огромная по своим размерам башня, высота которой была метров сорок не меньше, а размером, по площади там вполне можно было небольшую деревеньку отстроить внутри.

Массивное сооружение из серого камня возвышалось над равниной, словно гигантский палец, указывающий в небо. Стены были идеально гладкими, без единого шва или трещины, будто вся конструкция была высечена из цельной скалы.

По периметру башни тянулись узкие бойницы, из которых было виден свет рунических светильников, это я знал точно.

— Это Дозорные Башни, Вейсхейвен. — сказал Рик, видя наши раскрытые от удивления рты. — Построены неизвестно когда и неизвестно кем. Скорее всего нелюдью. В Великой степи их десятки, если не сотни. Как по границе, так и внутри. Каждый город в Степи расположен так, что между ним и другим городом все ночевки проходили в таких Башнях. Так что спать будем в тепле. Сытыми. И на кроватях.

Караван замедлился, и я разглядел массивные ворота у основания башни. Они были распахнуты настежь, и внутри виднелся просторный двор, вымощенный тем же серым камнем. Повозки одна за другой втягивались внутрь, и я заметил, как ловко управляли огромными повозками сидящие в них водители, или как их еще назвать, вписываясь в узкий проезд между стенами.

Мы с Алексом спешились у самого входа, и ноги мои едва держали. Задница затекла так, что казалось, кто-то вбил в седалищные кости по гвоздю и забыл вытащить. Алекс охнул, сделав первый шаг, и я понял, что мне еще повезло.

Внутренний двор оказался еще больше, чем я представлял снаружи. Повозки выстраивались вдоль стен, образуя своеобразный полукруг. В центре располагался колодец с каменным срубом, а рядом несколько длинных кормушек для лошадей. Местные конюхи уже сновали между животными, проверяя упряжь и раздавая корм. Организованно тут всё было по высшему порядку.

Сержант Леви, собрал нас в кучу и оглядел, собираясь видимо толкнуть очередную свою речь, но его неожиданно прервали.

— Новички! — скомандовал чей-то громкий голос, и я обернулся. К нам приближался невысокий коренастый мужчина в кожаном доспехе, поверх которого была накинута выцветшая серая накидка. На груди у него красовался знак гарнизона — башня, пронзенная копьем. — Наверх! Смотровая площадка! Живо!

— Почему? — начал было Алекс, но мужчина уже развернулся и зашагал к одному из проходов в стене.

— Вернётесь, расскажу. — ответил Леви, и махнул рукой, приказывая нам двигаться за этим человеком.

— Традиция, — буркнул Рик, один из последних спешиваясь с лошади. — Всех новичков гоняют наверх по лестнице. Чтобы поняли, где находятся. Чтобы запомнили. Ну и для смеха местных, конечно.

Я посмотрел на башню, задрав голову. Сорок метров, если не больше. После целого дня в седле. Прекрасно.

Мы двинулись следом за нашим проводником, который представился просто как Дарн, оказавшийся тёзкой нашего Дарна, дежурный капрал гарнизона. Он провел нас через узкий коридор в толще стены и вывел к широкой лестничной клетке. Каменные ступени уходили вверх, теряясь в полумраке. Вдоль стен были закреплены длинные яркие полосы в металлических держателях, дающие свет такой силы, что казалось будто вокруг день, а я кивнул себе удовлетворённо, ошибаться я не мог.

— Здесь есть подъёмные механизмы, они работают? — спросил я, заметив металлическую решетку в стене напротив лестницы. За ней была небольшая камера, и судя по тросам, это был почти настоящий лифт.

— Работают, — усмехнулся Дарн. — Но не для новичков. Только для груза и старослужащих. А вы топайте ножками. Заодно кровь разгоните после дороги.

Мы начали подъем. Первые десять пролетов дались относительно легко, но затем ноги начали наливаться свинцом. Алекс пыхтел за моей спиной, как паровоз, а я сам чувствовал, как учащается дыхание. Дарн же поднимался впереди, даже не сбивая темп, изредка оглядываясь на нас с насмешливой улыбкой.

— Еще двадцать пролетов, — подбодрил он на середине пути.

Я выругался мысленно. Ноги горели, жопа болела, в легких не хватало воздуха, а спина ныла от непривычной нагрузки после дня в седле. Но останавливаться не хотелось. Не перед местными, которые явно ждали, что новички начнут скулить и проситься обратно.

Мы продолжили подъем. На одной из площадок я заметил открытую дверь, за которой виднелись койки и силуэты людей. Казармы гарнизона располагались по всей высоте башни, делая ее похожей на многоэтажный муравейник. Из-за двери донесся смех и чей-то голос, рассказывающий историю, подслушать которую я не успел. Но судя по упоминанию про сеновал, скорее всего любовное похождение.

Дарн не остановился, и мы продолжили восхождение. Еще пролет. Еще один. Ступени казались бесконечными, и я начал считать их про себя, чтобы отвлечься от боли в ногах. Сто двадцать три. Сто двадцать четыре. Сто двадцать пять.

Наконец лестница закончилась. Мы вышли на широкую площадку, где располагалась массивная деревянная дверь, окованная железом. Дарн толкнул ее, и нас обдало холодным степным ветром.

Смотровая площадка оказалась просторной, если не сказать огромной, метров сто в диаметре. По краю шел каменный парапет высотой по пояс, с зубцами для лучников. В центре возвышалась еще одна небольшая башенка, увенчанная остроконечной крышей, где, судя по всему, располагался пост наблюдателей. Несколько воинов в серых накидках стояли у парапета, всматриваясь в темнеющую степь.

— Вот, — сказал Дарн, широко разведя руками. — Великая Степь. Смотрите и запоминайте.

Я подошел к краю и посмотрел вниз. От высоты слегка закружилась голова. Внизу, у подножия башни, виднелись крошечные фигурки людей, возящихся с животными. Лошади казались игрушечными. Причем эти люди только приехали к Башне. Все спешат укрыться в безопасном месте перед ночью.

А дальше, во все стороны, простиралась степь. Бескрайняя, темнеющая в сумерках, с редкими холмами на горизонте. Ветер гулял по высокой траве, создавая причудливые волны, похожие на море.

— Красиво, — сказал Алекс, подойдя ко мне. — И страшно.

Он был прав. В этой красоте былочто-то пугающее. Открытое пространство, лишенное укрытий. Никаких лесов, никаких гор. Только трава и ветер. И где-то там, в этой траве, водились духовные звери, о которых нам рассказывали еще в академии.

— Башни строили для защиты, — сказал Дарн, прислонившись к парапету. — Без них степь была бы непроходимой. Ночью здесь охотятся твари, которые разорвут караван за считанные минуты. А башни они не трогают. Не знают, почему. Может, боятся. Древняя магия еще работает. Но факт остается фактом — внутри стен безопасно.

— А вы тут надолго? — спросил я, разглядывая одного из воинов неподалеку. Мужчина средних лет, с седыми висками, методично точил нож о брусок, не обращая на нас внимания.

— Полгода отсидки, — кивнул Дарн. — Потом ротация. Сто сорок человек на башню. Двадцать в карауле, двадцать на охоте. Остальные кто чем. В основном тренировки.

— И что здесь делать? — осторожно спросил Серг.

— Развиваться. — усмехнулся Дарн. — Мы постоянно охотимся на духовных зверей, продаем шкуры и материалы караванам. Следим за степью и ждём врага. Скучно, но безопасно. И деньги неплохие.

Я посмотрел на него внимательнее. Дарн говорил спокойно, но в его глазах читалась усталость человека, который провел в этой башне слишком много месяцев. Полгода в изоляции, без привычных удобств города, только степь за окном и одни и те же лица вокруг. Крепкие нервы нужны.

Один из воинов у парапета обернулся и окинул нас оценивающим взглядом. Молодой парень, лет двадцати пяти, со шрамом через бровь.

— Новички в Вейсхейвен? — спросил он, явно намекая что мы сюда пришли на смену.

— Нет, мы охрана каравана, первое задание — ответил я за всех. — Идём в Серебряную Утёс.

— Удачи вам там, — усмехнулся он. — Утёс пограничный город — та еще задница. Постоянные стычки с нелюдью, набеги на окраины. Зато прокачаться можно быстро. Если выживете, конечно.

— Оптимистично, — пробормотал Алекс.

— Гораздо лучше, чем здесь. — ответил воин. — Хочешь поменяемся?

— Не, видит Венату, нам и в пути хорошо. — снова ответил Алекс, видимо представляя как он умрёт тут от скуки.

Мы еще немного постояли на площадке, разглядывая степь и привыкая к холодному ветру. Дарн показал нам основные ориентиры — холмы на севере, где водятся стаи степных волков, русло высохшей древней реки на западе, и темное пятно на горизонте, которое оказалось древним курганом.

— Там лучше не соваться, — предупредил он. — Духи предков не любят живых. Даже местные обходят стороной.

Наконец Дарн махнул рукой в сторону лестницы: — Ладно, хватит романтики. Вниз. Ужин уже, наверное, готов. И койки вам надо занять, пока другие не расхватали лучшие места.

Спуск оказался не легче подъема. Ноги дрожали от усталости, и я несколько раз чуть не грохнулся на ступенях. Когда мы наконец добрались до казармы охраны на третьем этаже, я почувствовал себя выжатым лимоном. Дарн проводил нас к свободным койкам у дальней стены и указал на длинный стол посередине помещения, где уже собирались другие из нашего каравана.

— Ужин через десять минут. Умойтесь, если хотите. Умывальник в конце коридора. И да, добро пожаловать в Степь.

Я рухнул на койку, даже не снимая ботинок. Тело гудело от усталости, но в голове крутились мысли. А ведь нас направят в одну из таких башен. Я уверен. Погоняют по степи полгодика, а потом запрут, как и многих других. И будем мы безвылазно сидеть, пока друг дружку не поубиваем. Хотя не дадут, конечно, но всё равно. С другой стороны. Полгода в изоляции, принимая только путников. Я могу нехило раскачаться в рунах, если сержант разрешит мне проводить опыты за башней. Как раз место, где можно безопасно взрывать всё что взрывается. В общем нужно будет подумать.

Алекс устроился на соседней койке и застонал: — Я больше не встану. Никогда.

— Встанешь, — усмехнулся я. — Через десять минут. На ужин. И ставлю десять медных, один из первых сядешь за стол.

— Ну. Это исключение. Ради еды я готов многое вытерпеть. А ты ехидный друг.

Но спорить не стал и через положенное время мы действительно поднялись и побрели к столу. И только там, сидя в казарме охраны с миской горячего рагу перед собой, я смог сосредоточенно добраться до интерфейса и понять, что там происходит, приятно удивившись увеличению навыка до десятки. И Система не скупилась, предлагая мне несколько вариантов на выбор.

Навык «Базовое управление этером» достиг максимального уровня. Доступны новые специализации.

Выберите одну из трёх специализаций для развития навыка:

Контроль этера (Эффективность). Увеличивает точность и экономичность использования этера, снижает расход энергии на 25%. Для тонкой работы с рунами и сложными техниками.

Выброс этера (Мощь). Увеличивает силу и скорость высвобождения этера, урон и скорость атаки +5%. Для боевых техник и разрушительных эффектов.

Закалка этера (Защита). Увеличивает сопротивляемость тела к внешним и внутренним воздействиям этера на 10%. Для выживания и укрепления тела.

Я даже думать не стал, выбирая Контроль Этера. В рунах я видел потенциал и именно на него планировал опираться, несмотря на доводы других. Всё же я знаю и вижу несколько дальше, чем обычные практики, я уже понимаю принцип работы рун, и что они могут дать, пусть пока и чисто на уровне интуиции и общих правил. И как по мне, развитие рунного мастерства — главное, чем стоит заниматься.

Навык Базовое управление этером заменен на навык Контроль этера.

Интересно, а куда девается уже наработанный на десятку навык? Он же не пропал? Но ответ я дал сем себе, Система, гадина, не давала много информации. Скорее всего сидит в Контроле, как один из основных навыков. И единственных.

После ужина, когда я уже начал было мечтать о койке и хотя бы паре часов нормального сна, сержант Леви собрал нас всех в одной из комнат казармы. Небольшое помещение с голыми каменными стенами и единственным окном-бойницей быстро набилось двадцатью потными телами.

Леви стоял у стены, держа в руках небольшой кожаный мешочек. Выражение его лица не обещало ничего хорошего, явно задумал очередную гадость. Я переглянулся с Алексом, который устроился рядом на полу, привалившись к стене. Мой друг выглядел так, будто его переехал обоз, дважды и был готов отрубиться. Такой кабан, а выносливость хуже, чем у большинства в отряде.

— Вы думаете, что в пути мы не будем тренироваться? — начал сержант, окидывая нас оценивающим взглядом. — Вы глубоко ошибаетесь, заготовки. Тело должно работать постоянно. Этер должен циркулировать. Иначе застой, и все наши труды пойдут прахом.

Он развязал мешочек и достал что-то вроде сморщенного корешка, темно-коричневого цвета. Запах от него шел едкий, горький, он почти сразу пропитал помещение полностью, запахом от которого хотелось отшатнуться.

— Корень терновника степного, — пояснил Леви, разламывая его на мелкие кусочки. — Стимулирует циркуляцию этера и обостряет чувствительность к нему. Горький, как ваша жизнь до армии, но эффективный. Будете жевать каждый вечер перед медитацией. По кусочку размером с ноготь.

Он начал обходить нас по кругу, раздавая куски корня. Когда очередь дошла до меня, я взял свою порцию и брезгливо понюхал. Отвратительно.

— А если откажемся? — спросил кто-то из задних рядов, закашлявшись от вони. Кажется, Марк.

— Десять кругов завтра после дневного привала, — без эмоций ответил Леви. — И еще одну порцию корня насильно засуну. Выбор за вами.

Вопросов больше не последовало. А потом в помещение два солдата притащили большой чан, литров на пятьдесят.

— Кроме того, — продолжил сержант, показывая на него, — вот вам травяной сбор. Будете пить утром и вечером. Заполните фляги вместо воды. Тонизирует, восстанавливает силы и помогает адаптации к степному климату. Кто не пьет, тот не ест. Я буду проверять. Выльете, умрёте от жажды, так как воду я запрещаю пить.

Пришлось выстроиться в очередь, поставить разливающего и передавать ему фляги, предварительно выпивая или выливая остатки воды прямо на пол. Сержант за этим следил очень внимательно.

Фляги пошли по рукам. Когда моя добралась до меня, я открутил пробку и осторожно понюхал. Запах был не таким отталкивающим, как у корня, скорее травянистым, с нотками мяты и чего-то терпкого. Я сделал небольшой глоток. Горько, но терпимо. Во рту осталось странное онемение, как после крепкого чая.

— Теперь жуйте корень, — скомандовал Леви, усаживаясь на низкую скамью у окна. — Медленно. Не глотайте сразу. Пусть сок впитается в слизистую.

Я положил кусок корня в рот и начал жевать. Первое ощущение — невыносимая горечь, которая обожгла язык и небо. Я скривился, сдерживая желание выплюнуть эту гадость. Кто-то рядом издал сдавленный стон и схватился за флягу с водой, но Леви остановил его резким окриком:

— Не запивать! Жуй, пока не останется одна труха!

Я продолжал методично разминать корень зубами. Горечь постепенно становилась привычной, но появилось новое ощущение — легкое покалывание во рту, которое распространялось дальше, по горлу и груди. Как будто кто-то провел по нервам слабым электрическим разрядом.

— Чувствуете тепло в груди? — спросил Леви, оглядывая нас. — Это этер реагирует на стимуляцию. Корень заставляет ваше ядро работать активнее. Сейчас начнем медитацию.

Он велел нам сесть поудобнее, выпрямить спины и закрыть глаза. Я устроился, скрестив ноги, и прислонился спиной к холодной каменной стене. Тело все еще ныло от дневной езды и подъема на башню, но странное тепло в груди отвлекало от боли.

— Дышите глубоко и ровно, — голос Леви звучал спокойно, почти монотонно. — Концентрируйтесь на ядре этера. Почувствуйте, как оно пульсирует в центре вашей груди. Не думайте ни о чем другом. Только дыхание и этер.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Дыхание. Вдох. Выдох. Медленно. Тепло в груди действительно усилилось, и я почувствовал знакомое ощущение плотного сгустка энергии где-то между ребрами. Мое ядро. Оно пульсировало в такт сердцебиению, излучая едва заметные волны.

— Теперь представьте, как этер движется, — продолжал Леви. — Не силой воли, а естественно, как течет вода в реке. Направьте его в правую руку. Медленно. Не торопитесь.

Я сосредоточился на правой ладони. Представил, как тепло из ядра стекает вниз по руке, наполняя ее. Сначала ничего не происходило, но потом я почувствовал слабое покалывание в пальцах. Этер двигался, медленно, неохотно, но двигался. А имея крючки, как их называл сержант, наполнить точку в кулаке было делом пары секунд, а дальше всё пошло по накатанной. Тело вспомнило, пути, закрывшиеся за сутки, восстановились и всё вернулось на круги своя. Может и есть толк в этом насилии.

— Хорошо, — голос сержанта казался далеким. — Теперь левая рука. Затем правая нога. Левая нога. По очереди. Не спешите. Если чувствуете головокружение, остановитесь и просто дышите.

Я методично перегонял этер из конечности в конечность. Правая рука. Левая рука. Правая нога. Левая нога. Поначалу это требовало огромной концентрации, и поток энергии был слабым, как тонкий ручеек. Но постепенно процесс становился проще. Система молчала, не давая мне никаких уведомлений, но я чувствовал, как навык медитации растет. Это было похоже на прокачку мышц, только на уровне энергии.

Вокруг слышалось тяжелое дыхание остальных. Кто-то сопел, кто-то скрипел зубами от напряжения. Леви изредка давал указания:

— Серг, не форсируй. Медленнее. Марк, выровняй дыхание. Алекс, перестань дергаться, ты не в припадке.

Не знаю, сколько прошло времени. Может, полчаса, может, час. Постепенно мое тело расслабилось, и перегонка этера стала почти автоматической. Я чувствовал, как энергия циркулирует по телу, разогревая мышцы и снимая усталость. Головокружение действительно накатило пару раз, но я просто замедлялся и концентрировался на дыхании.

— Достаточно, — наконец сказал Леви, и я с облегчением открыл глаза.

Комната плыла перед взором пару секунд, пока зрение не сфокусировалось. Алекс рядом тяжело дышал, вытирая пот со лба. Несколько ребят откровенно лежали на полу, не в силах пошевелиться.

— Вот так будет каждый вечер, — объявил сержант, поднимаясь со скамьи. — Корень, медитация, перегонка этера. Без исключений. Через неделю ваша чувствительность к энергии вырастет в разы. Через две вы будете управлять потоками не хуже, чем оружием. А сейчас спать. Подъем в пять утра. Марш.

Он вышел из комнаты, не дожидаясь ответа. Мы медленно, с трудом поднимались на ноги и расходились по своим койкам. Я добрался до своей, рухнул на жесткий матрас и закрыл глаза. Тело гудело, но странное тепло в груди не уходило, продолжая приятно пульсировать.

— Ну, это нас точно не убьет, — пробормотал Алекс с соседней койки. — Лучше жевать корни.

Я лежал в темноте, слушая, как по казарме разносится храп. Мысли путались, но сон не шел. Скорее я снова пытался разобраться в том, почему происходит так, как происходит. Нас гнали по пути практика практически пинками, я уверен в этом, так как всё это складывалось в систему подготовки, жестокую, но эффективную. Леви знал, что делал. Он готовил нас не к парадам, а к настоящей войне. Войне в ближайшее время, с Врагом, которого они даже не знают, как называть.

— К черту вас всех. — сделал я самое разумное что было возможно в моей ситуации и уснул.

Глава 17

Последний день пути до Северного Утёса я встретил спящим в седле. Научился за время пути такому полезному навыку.

Если первые пару дней похода еще была какая-то веселуха, на нас еще дважды нападали небольшие стаи шакалов, которых мы даже из арбалетов не достали, ветераны забрали их всех, то следующие дни превратились в тягучую бесконечность.

Даже сержант Леви, почувствовавший как мы буквально превращаемся в спящие статуи в седле, на третий день собрал нас в кучу и повел кругами вокруг караваны, обучая бою с ходу, ударами копьем и стрельбе во время атаки группой. Мы в отличие от коней, от этого особо и не страдали, к третьему дню задница каждого в группе была способна выдержать двенадцатичасовой путь так, словно просидели всё время на диване. Походка под вечер правда была как у бывалых моряков, но с каждым днём всё лучше и лучше.

Сержант изгалялся как мог, заставляя нас сражаться копьями друг с другом, на манер рыцарских поединков, охотиться на спящих редких змей и сусликов, самых многочисленных обитателей степи, как с помощью арбалета. Так и с помощью копья. И пусть мы не встали на уровень наших более опытных товарищей, но теперь уже и не представляли ту группу отчаянных новичков, нервничающих при малейшем шорохе.

— Я не могу сказать, что вы знаете всё. Никто не может. Но ваших умений и навыков хватит на то, чтобы выжить в бою и выйти из него с честью, не посрамив мою старую сержантскую гордость — говорил нам сержант, после очередного медитативного вечера, под звук десятков жующих драный корень молодых челюстей.

— Зато точно могу сказать, что вы приближаетесь к первой важной точке настоящего практика. Началу пути. Когда я перестану звать вас заготовками и начну звать своими солдатами. Как только вы ступите на путь начальной ступени закалки костей, для вас по-настоящему откроется новый мир.

— А насколько сильно отличается практик закалки костей, от практика без него? — задал достаточно глупый вопрос Серг.

Сержант Леви был на конечной стадии закалки костей. Мы даже вдесятером не могли одолеть его в учебном поединке. Капралы, оба и Рик, и Торн, были на средней стадии, и спокойно уделывали половину своего отряда. Но это учитывая и их серьезный опыт, год непрерывных тренировок за спиной — это совсем уже другие возможности.

— Практически так же, как обычный смертный и ты сейчас.

— Но ведь и среди обычных смертных есть выдающиеся воины — не отставал Серг. — Ну, хорошие точно, по тем или иным причинам не ставшие практиками.

— Есть, но именно за счет увеличения вашей скорости, не только тела, но и мысли, а также физической силы, вы стоите на ступень выше всегда. И всё же, любой смертный, особенно опытный воин, просто за счет своих качеств, в бою со временем станет практиком. Это закон мира.

— А как же нейтральные земли и баронства Империи Людей? — не удержался я. — Там много смертных. Вся дружина, по сути, обычные воины, и как-то не видно у них большого количества практиков.

— Так вы оттуда. — сказал Леви, указывая на меня и Алекса. — Вы стали практиками и свалили оттуда практически сразу, насколько я знаю ваши истории. Кстати, перед выходом в путь, ваши карточки были обновлены.

От этих слов, у меня шерсть на затылке дыбом встала. Что значит обновлены?

— А что значит обновлены? — спросил тут же Алекс.

— Пришла о вас информация из Теплого Стана и от капитана баржи. — сказал, посмеиваясь сержант. — Так что парни, вы будете удивлены. Корвин и Алекс, умудрились повоевать в настоящем ополчении, побыть в осаде крепости во время штурма, выжить, поубивать кучу дикарей, а потом еще и на реке повоевать. Учитесь.

Вот черт!

Но больше сержант не сказал ничего, под смешки окружающих нас парней. Те дела, дела давно минувшие, хоть и пролетело чуть больше месяца, толку от них никакого.

За эти дни, навык копья поднялся до восьмерки, радуя меня скорым развитием, а вот по другим навыкам, я практически не развивался. Периодически возникало желание, получить новый навык, вроде той же стрельбы из арбалета или езды на лошади, они здорово облегчили бы мою жизнь, но я не стал. Это даже хорошо, что навыки не сами от себя образуются, а от моего определенного состояния. Поэтому я игнорировал всё что могло занять один из слотов, и оставлял всё как есть.

В периоды скуки, и отдыха, я старательно зарисовывал и изучал руны с повозок, стараясь при этом не светиться перед другими. Алекс меня в этом старательно прикрывал, обычно загораживая от капрала своей широкой спиной. И вечерами, я размышлял, складывая руны так и эдак чтобы понять, как они работают.

И ничего не понимал. Тут нужен был подход, другой, систематический, степенный, когда мы от одной руны идем к другой, получая систему и вырисовывая готовое знание в своих записях. Но пока, из того, что я мог мельком нахапать, мне хорошо запомнилась руна «Тверд», которая в рунной связке с другой руной, обеспечивала, небольшой кусок колеса необходимой твёрдостью. А колёса были полностью составлены из сотен таких кусков, чередуясь с кусками с другими рунами и полосами железа, так же забитыми рунами полностью.

Я зарисовал к руне Твердости руну Рез, которая скорее соответствовала слову разрезание, и периодически переставляя их местами, пробовал с помощью рунных связок собрать первое слово. Судя по тому, что и с чем могла действовать Твёрдость, к ней подходили всего два типа связок.

Одна открывающая руну и идущая перед ней, обязательная. И вторая соединяющая с парой. Нужно пробовать, так как возможных вариантов было всего четыре. И если нанести последовательность рун, можно было спокойно, то основная проблема была именно в запитывании. А мне не хотелось очередного взрыва, тем более перед сотнями зрителей. Хотя один вариант мне нравился больше, чем другие. Он казался более логичным. И в итоге я кажется понял структуру.

Связка оказалась проще, чем я думал. Руна открытия шла первой, затем Твердь, потом соединительная связка, и уже после неё Рез. Получалось что-то вроде «открыть-усилить-передать-разрезать». Логика была железной, сначала активируем материал, делаем его восприимчивым к этеру, потом укрепляем структуру до предела, и только потом добавляем режущее свойство этой усиленной структуре.

Проблема была в том, что я не мог просто взять и начертать всё это на металлическом наконечнике копья. У меня не было ни инструментов для гравировки, ни рунной краски, ни малейшего понимания, как работать с металлом в принципе. Зато у меня была кровь и достаточно отчаянности, чтобы попробовать самый примитивный способ.

Вечером, когда караван остановился на ночлег, в одной из дозорных башен, я подошел к сержанту Леви.

— Сержант Леви!

— Говори. — Тот был не слишком радушен, но слушать не отказался.

— Разрешите выйти за пределы Башни… — я чуть остановился, и уже тише. — Помните мы говорили о рунах, я бы хотел кое-что попробовать.

— Кор, вот ты уверен, что прямо сейчас? Вместо обеда? После у нас тренировка, и я не разрешаю ее пропускать.

— Мне буквально на пять минут! — взмолился я. — Очень хочется проверить одну идею, а в башне точно нельзя, тут за поворотом в сотне метров небольшая низина с камнями, я туда и обратно.

— Взорвешься, домой можешь не приходить. — сказал Леви, и позвал Алекса. — Алекс, топай со своим другом и прикрой его. Арбалеты взять.

— Да сержант!

— А я чего? — удивился Алекс, но приказ нарушать не стал и через минуту выбежал вслед за мной. — Кор, ты куда? Ты куда собрался! А жрать!

— Успеем, я быстро! — мы добежали до обозначенной мной точки и остановились. — Отойди на десять метров!

Затем я порезал палец, выдавил несколько капель крови на ладонь и смешал с щепоткой пыли прямо с камней. Получилась густая красноватая паста. Не самая элегантная рунная краска, но для эксперимента сойдёт.

Наконечник копья я еще днём предварительно отполировал о камень до приличного состояния. Теперь оставалось самое сложное — нанести связку так, чтобы она легла ровно и не размазалась при первом же ударе.

Я сосредоточился, вспоминая те ощущения, что возникали при работе с камнями. Нужно было почувствовать материал, понять его структуру. Металл был холодным, плотным, совершенно не похожим на камень. Он словно отталкивал попытки проникнуть внутрь, оставался чужим и непроницаемым.

Но я упрямо продолжал, медленно выводя первую руну открытия. Линия вышла кривоватой, но держалась. Затем Твердь, этот символ я уже знал наизусть, нарисовал его десятки раз на бумаге. Потом соединительная связка, тонкая линия, ведущая к последней руне Рез.

Когда я закончил, связка выглядела как детский рисунок по сравнению с теми идеальными узорами, что украшали повозки каравана. Но она была. И теперь нужно было её активировать.

Камень Бурь я использовать не стал, нельзя всегда полагаться на него. И держа копье в правой руке, сосредоточился. Попытался представить, как этер перетекает из камня через меня в начертанную связку. Ничего не произошло. Кровь просто высыхала на металле, становясь коричневой коркой.

— Может, нужно как-то по-другому? — осторожно предложил Алекс, наблюдавший за всем процессом издалека.

Я задумался. Все руны, что я создавал раньше, активировались либо автоматически при нанесении этером, либо требовали прямого контакта и щелчка. Но здесь этер вообще не участвовал в создании — только кровь и пыль камня.

Может быть, нужен был катализатор? Что-то, что запустит процесс?

Я приложил Камень Бурь непосредственно к связке. И тут же почувствовал слабый толчок. Понятно, я пока слишком слаб без него. Обидно.

Линии на наконечнике вспыхнули тусклым красноватым светом, который тут же погас. Но что-то изменилось. Металл стал казаться чуть плотнее, будто невидимая плёнка покрыла его поверхность.

— Сработало? — Алекс наклонился ближе, разглядывая копьё.

— Не знаю. Нужно проверить.

Я указал на камень, валяющийся тут с времен динозавров, небольшой, чуть больше человеческой головы.

— Попробую на нём. — и тут же ударил, готовый всё бросить и бежать спасаться.

Наконечник вошёл в него так легко, будто это был не камень, а рыхлый песок. Прошил насквозь и воткнулся в землю с другой стороны. Обычное копьё застряло бы чиркнуло по нему или вообще отскочило.

— Вот это да, — выдохнул Алекс.

Я подошёл, выдернул копьё. Связка на наконечнике всё ещё держалась, хотя и потускнела. Похоже, одного заряда хватило только на один удар. Или проблема была в качестве нанесения — кровь с пылью явно не лучший материал для долговечной работы.

Но сам принцип работал. И это открывало возможности.

— Возвращаемся. Я разобрался.

И мы так же бегом вернулись, даже успели к ужину, правда пришлось постараться съесть всё максимально быстро.

Сказать, что я был рад, это ничего не сказать. Рассматривая наконечник, я сто раз перепроверил его и понял, что работает! Работает!

— А может камень этот был сделан из песка и ослиной мочи? Ты его проверял? — усомнился Алекс, когда мы шли в тренировочный зал.

— Сам ты. — огрызнулся я, и пожалел, что не проверил сам камень. Мне показалось что этого прорезания, иначе и не назвать, должно с лихвой хватить было чтобы доказать. А теперь меня гложили сомнения.

Сержант Леви, только кивнул вопросительно, глядя на меня и я кивнул в ответ. Мол, всё получилось, Храни вас Теера за помощь великому будущему рунмастеру, не забуду, не прощу. Хотя это из другой оперы. И, судя по всему, остался доволен, тем, что у меня что-то получилось.

— Теперь нужно только дождаться неприятностей. — прошептал я Алексу, когда мы разбредались по койкам. — И мы всё проверим.

— Видит Венату, хреновый из тебя искатель истины, коли ищешь ты на пути своём неприятности. — пробормотал друг, прежде чем отрубиться. — Меня только в них не втягивай… я сам… втянусь.

На восьмой день пути случилось то, чего я ждал — настоящее испытание связки в бою. Степь ожила.

Скорпионы полезли из травы около полудня. Их было пятеро — хитиновые твари размером чуть крупнее собаки, с клешнями, способными перекусить лошадь пополам, и длинными изогнутыми хвостами, с острыми жалами, из которых капал яд. Правда, не чета той твари что убил в своё время Карл, а раза в три поменьше, но от этого они были не менее опасными.

Ветераны сразу выстроились в линию, прикрывая караван. Нашему отряду новичков досталась правая фланговая позиция, держать строй и не дать тварям прорваться к повозкам. Теперь мы больше не были прикрывающей командой, наше место было среди равных.

— Копья приготовить! — рявкнул сержант Леви. — Не геройствуйте, работайте группой! Цельтесь в сочленения, панцирь не пробьёте! Задача задержать! Более сильные практики вам помогут!

Я перед выходом успел нанести свежую связку на наконечник, я теперь так каждый день делал, надеясь, что мы нарвемся на шакалов и получится проверить на живом организме мою рабочую схему. Крови на этот раз взял у себя побольше. Связка легла ровнее, линии вышли чётче. И при активации вспыхнула ярче, продержавшись почти минуту, прежде чем погаснуть.

Один из скорпионов развернулся в нашу сторону, выбрав целью группу новичков. Тварь ринулась вперёд, подняв клешни под прицелом двадцати арбалетов

— Залп! -скомандовал сержант и сразу — На копье!

Болты вонзились в хитин с глухими ударами, но отскочили, оставив лишь царапины. Один застрял между сегментами, заставив тварь дёрнуться, но не остановил. Скорпион несся на нас, клацая клешнями, и я понял, что арбалеты против такой брони бесполезны.

— Рассредоточиться! — крикнул капрал Рик, выезжая вперёд на своём коне. — Отвлекайте, пока я не зайду сбоку!

Я развернул лошадь влево, уходя с линии атаки. Рядом со мной маневрировал Серг, справа Алекс с ещё тремя новичками образовывали вторую группу. Тварь на секунду замерла, явно не ожидавшая, что добыча разделится. Этой секунды хватило.

Рик метнулся вперёд и вонзил копьё между сегментами задней лапы. Скорпион взвыл, разворачиваясь к капралу, и в этот момент хвост с жалом описал дугу, целясь в голову коня. Рик еле успел уклониться, но копьё выдернуть не успел, оно осталось торчать из лапы твари.

— Давай, заготовки, покажите себя! — рявкнул капрал, делая круг на своём коне и уводя внимание скорпиона на себя.

Я видел сочленение между головогрудью и брюшком. Оно было открыто, когда тварь разворачивалась. Нужно попасть туда. Одного удара точно не хватит, но, если связка сработает, есть шанс пробить защиту.

Перехватывая тварь, я направил коня, набирая скорость. Сержант учил нас атаковать с разгона, всем телом вкладываясь в удар. Техника «Усиленный удар» требовала правильного дыхания, фокусировки и точности. Нужно было представить, как вся сила тела собирается в одной точке, в острие копья, и выплескивается в момент контакта.

Скорпион дёрнулся в сторону Рика, и я увидел свой шанс, когда тварь поворачивалась, открывая бок. Я сжал древко, набрал воздух в грудь и толкнул этер из камня в связку на наконечнике. Руны вспыхнули, заливая металл тусклым красным светом.

Удар пришёлся точно в сочленение. Я почувствовал, как наконечник скользнул по поверхности хитина, нашёл щель между пластинами и провалился глубже, чем должен был. Связка сработала, придав металлу невозможную твёрдость и остроту. Копьё вошло по самое древко, и я еле удержался в седле, когда лошадь пронеслась мимо, едва не сбросив меня.

Скорпион застрекотал, его лапы подкосились, и он рухнул на бок, судорожно дёргая клешнями. Зелёная жидкость хлынула из раны, растекаясь по песку. Тварь ещё металась, пытаясь подняться, но силы покидали её. Хвост бил по земле, поднимая пыль, но уже беспорядочно, без прежней угрозы.

— Кор, уходи! — заорал Алекс, и я увидел, что хвост описывает последнюю дугу в мою сторону.

Я дёрнул поводья, конь шарахнулся в сторону, и жало прошло в сантиметре от моей ноги, ударившись о землю. Ещё один рывок, ещё одна судорога, и тварь затихла окончательно.

— Неплохо, новичок, — Рик подъехал ближе, оценивающе глядя на мёртвого скорпиона. — Чисто взял. Откуда такой навык?

Я промолчал, переводя дыхание. Руки дрожали от адреналина, да и сердце колотилось где-то в горле. Первая настоящая добыча, не считать же сейчас костяную крысу за серьезного противника. И это было проще, чем я думал. И страшнее одновременно.

— Сержант учил, — выдавил я наконец, слезая с лошади.

Остальные скорпионы были уже добиты ветеранами. Двое лежали с пробитыми головогрудями, третий был практически разрублен пополам ударом меча лейтенанта, решившего тоже поучаствовать в отбитии нападения. Четвёртый получил копьё прямо в глаз и замер, не успев даже дёрнуться. Наша группа отделалась лёгким испугом и парой царапин.

Сержант Леви подошёл, окинул взглядом поле боя, задержался на моей добыче.

— Корвин, хороший удар, — сказал он неожиданно. — Техника правильная, да точность отличная. Видел, как заходил, грамотно использовал момент. Так держать.

Похвала сержанта грела больше, чем любой костёр. Остальные новички смотрели с уважением, кто-то с завистью. Алекс хлопнул меня по плечу, широко ухмыляясь.

— Ну ты даёшь, братан. Прямо как в старые времена у Тёплого Стана.

Я усмехнулся. Да, как в старые времена. Только в отличие от тех времен, я не просто выживал, а начинал понимать, что делаю. Связка сработала идеально, дав мне то преимущество, которое решило исход. Нужно было развивать это направление, изучать больше рун, искать новые комбинации. А еще я не применил технику. Убил тварь просто своими рунами.

Мёртвых скорпионов разделали прямо на месте, забрав хитиновые пластины и жала с ядом. Всё это имело ценность, как объяснил капрал Рик. Хитин шёл на доспехи, яд на алхимию, даже мясо можно было продать, если правильно обработать, но сейчас его брать не стали, местность эта богата скорпионами, так что солдаты в Дозорной Башне уже скорее всего видеть их мясо не могут.

Мне досталась одна клешня как трофей. Небольшая, но крепкая, с острыми зазубренными краями. Я привязал её к седлу, размышляя, можно ли нанести руны на хитин. Материал был органическим, но плотным, структурированным. Возможно, получится. Главное, чтобы как с кожаным браслетом не получилось.

Следующая неделя пути прошла без происшествий. Степь тянулась бесконечно, сменяясь холмами, потом снова возвращаясь к привычным равнинам. Сержант продолжал гонять нас, добавив к тренировкам ещё и работу с обычными щитами. Небольшие круглые щиты, которые крепились на предплечье, оставляя руку свободной для копья.

Я чувствовал, как с каждым днём тело меняется. Будто внутри что-то медленно переплавляется, перестраивается. Движения обрели новую весомость, каждый шаг отдавался глубже, словно я становился плотнее изнутри. Сначала я не понимал, что происходит, но потом решил спросить у сержанта. Алекс увязался со мной за компанию.

— Вы оба на пороге, — сказал сержант, читая какой-то свиток и хмурясь. — Ещё пара дней, и перешагнёте рубеж. Чувствуете?

— Да, — кивнул я. — Будто тело становится другим изнутри.

— Это этер встраивается в структуру костей, — пояснил Леви. — Вы практически заменяете обычные клетки усиленными. Процесс медленный, но верный. Как только завершится первый цикл, почувствуете разницу сразу.

Я попытался осмыслить его слова. Получается, я буквально перестраиваю собственный скелет на клеточном уровне. Неудивительно, что ощущения такие странные.

На тринадцатый день пути степь начала меняться. Появились небольшие рощицы низкорослых деревьев, земля стала тверже, дорога пошла под уклон вверх. Мы поднимались к предгорьям.

— Скоро увидите Серебряный Утёс, — сказал Рик, подъехав к нашей группе. — Город, равного которому нет во всей Вольной Степи.

Я вспомнил обрывки разговоров, что слышал в Форте. Серебряный Утёс был построен на огромной горе, которая обрывалась прямо в море. Город-крепость, торговый узел, место, где сходились пути с севера, юга и запада. И ещё там была школа практиков, одна из крупнейших в регионе.

Серебряный Утёс показался на горизонте на следующий день. Сначала это была просто огромная серая громада, возвышающаяся над окружающей местностью. Потом, по мере приближения, начали проявляться детали.

Гора действительно была исполинской. Она возвышалась над равниной на добрую сотню метров, её склоны были изрезаны террасами и уступами, на которых лепились здания. Город поднимался ярусами, каждый следующий уровень был меньше предыдущего, создавая гигантскую ступенчатую пирамиду. На самом верху виднелась крепость, её стены блестели на солнце, отражая свет. Серебряный камень, в честь которого назван город.

С западной стороны гора обрывалась резко, и там, за краем, простиралось море. Даже отсюда, за несколько километров, я мог различить синюю полосу воды, уходящую к горизонту. Говорят, море там настолько глубокое, что ни один ныряльщик не достигал дна. Во время штормов корабли разбивались о скалы, и их обломки падали в пропасть, навсегда исчезая в темноте.

— Впечатляет, да? — Алекс остановился рядом, глядя на город с тем же изумлением.

— Ещё как, — выдохнул я. — Никогда не видел ничего подобного.

Караван направился к главным воротам, расположенным у подножья горы. Массивные створки из тёмного дерева, окованные железом и покрытые защитными рунами, были открыты настежь, пропуская торговцев, путников и повозки. Стража в серебристых доспехах проверяла документы, но нас, как военных, пропустили без задержек.

Внутри города начинался другой мир. Узкие улочки петляли между домами, поднимаясь вверх по склону. Повозки каравана с трудом протискивались между стенами, их огромные колёса гремели по мощёным камнем дорогам.

Мы остановились на второй террасе, где располагались военные казармы. Капитан встретил нас лично, принимая рапорт от лейтенанта. Новичков построили отдельно, и капитан обошёл строй, оценивающе глядя на каждого.

— Вы прошли путь от Цветка до Утёса без потерь, — сказал он. — Это достойно уважения. Сержант Леви хорошо отзывается о вашей подготовке. Теперь у вас есть три дня отдыха, после чего получите новые назначения. Используйте это время с умом. Город большой, возможностей масса. Но помните, вы всё ещё военные, и дисциплина обязательна. Свободны.

Мы разошлись по казармам, получив койки и небольшие сундуки для личных вещей. Алекс плюхнулся на свою кровать, блаженно вытянувшись.

— Три дня отдыха, — пробормотал я, доставая свои записи с рунами. — Нужно найти библиотеку или хотя бы книжную лавку. Может, здесь есть что-то толковое по рунологии.

— Ты серьёзно? — Алекс приподнялся на локте. — У нас три дня свободы в огромном городе, и ты хочешь сидеть над книжками?

— Не сидеть, а изучать, — поправил я. — Но сначала да, отдохнём. Сходим в нормальную таверну, поедим нормальной еды, а там посмотрим.

— Вот это другой разговор, — Алекс широко улыбнулся. — Пошли, братан, у меня уже слюнки текут от одной мысли о жареной свинине.

Мысли о вкусной еде прервал сержант Леви, ворвавшийся в казармы.

— Сбор пять минут! Мы выступаем!

Глава 18

— Сбор пять минут! Мы выступаем!

Слова капитана о трех днях отдыха растаяли, словно утренний туман над степью. Алекс застонал так протяжно, что я невольно усмехнулся, суматошно закидывая вещи из сундука обратно. Хотя если честно, там и закидывать толком было нечего.

— Я только подумал о жареной свинине… Это конец! — Алекс делал то же что и я, вскочив в ту же секунду.

— Ой не к добру это братцы. — сказал как-то нетипично для себя Серг. — Чтобы так нас дергали. Неужели всё?

— Что всё? — спросил Дарн.

— Война.

— Какая война, тебя что, бездна укусила за задницу? Прохвост! — закипел степняк. — Нет войны, врага же нет, города боятся призраков прошлого!

— Может и нет войны, но то хрен с ним, у нас задача. — сказал я, перебивая начинавшуюся перепалку. — Время, парни, время!

Через пять минут, мы стояли на плацу. Вся группа что шла с караваном, собрали всех.

Лейтенант вышел вперед, сжимая в руке свернутый пергамент, он был не один, а в составе других офицеров, их было около десятка. Его обычно добродушное лицо было серьезным, даже мрачным. Когда этот неунывающий тип хмурится, значит, дело действительно паршивое.

— Отряд, внимание! — голос лейтенанта прорезал утреннюю тишину. — Нас отправляют на разведку в пограничную Дозорную Башню, она называется — Серый Дозор. Это далеко к северу отсюда, на границе с Серыми Пустошами, пограничье Степи, за которым ничего нет.

Серые Пустоши. Название само по себе звучало как приговор. Видимо, судьба решила окончательно убедиться, что скучать мне не придется. А я можно сказать только начал расслабляться. Не смотря на жестокие тренировки и мои размышления, мне казалось, что жизнь вкатилась в колею, простую, не слишком безопасную, но гораздо спокойнее чем раньше.

— Задача у нас максимально простая, — продолжил лейтенант. — Проверка гарнизона в башне. Если понадобится, то его усиление. Ключевое слово — если. Я зачитаю приказ.

Лейтенант замолчал, словно желая выслушать наше мнение, прежде чем зачитать

— Полгода в этой дыре? — застонал обреченно кто-то за моей спиной. Кажется, Марк.

— Заткнись, — тихо рявкнул капрал Рик, стоявший поблизости.

Лейтенант развернул пергамент, быстро пробежался глазами по тексту и снова посмотрел на нас.

— Выступаем немедленно. Транспорт уже ждет. Приказ озвучат ваши сержанты. Сегодня есть и другие новости. Капитан.

Капитан, который еще вчера так благодушно рассуждал о нашем заслуженном отдыхе, стоял рядом с лейтенантом. Его взгляд скользил по нашим лицам, словно он искал что-то. Слабость, наверное. Или страх.

— Вам повезло, салаги, — произнес он, и в его голосе прозвучали странные нотки. Не то чтобы забота, но и не равнодушие. — Обычно до Серого Дозора топают пешком недели три, но сейчас ситуация особая. Вас доставят на «Небесном Левиафане».

Единственное что мы знали о этом Небесном чуде-юде, это что нас доставят на этом чуде юде. Ничего внятного он нам не сказал. Но я подумал, что это будут такие же повозки, как в караване, только для военных целей, с бронёй или с бойницами для арбалетчиков. Не знаю.

— Свободны. Лейтенант, ведите их на погрузку.

— Да, капитан! — кивнул наш командир и поклонился, затем повернулся к нам. — Отряд за мной.

И мы потопали, молчаливые и понурые, потерявшие три дня выходных хрен пойми почему.

— А что такое Небесный Левиафан? — спросил Серг, глядя на сержанта Леви с любопытством.

— Увидишь, — усмехнулся тот. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Нас повели через весь уровень террасы к небольшому, но тщательно охраняемому доку. И там я его увидел.

Я остановился как вкопанный. Мой взгляд медленно пополз вверх, следуя за огромной, темной тенью, которая закрывала небо. В голове не укладывалось, как в мире, где люди дерутся копьями и ездят на лошадях, может существовать летающая крепость. Руны, конечно. Всегда руны. Видишь что-то непонятное, значит руны. И почему тогда эта профессия столь неуважаема? Или это было лишь в моём захолустье?

— Венату всемогущий, — выдохнул Алекс рядом со мной.

Небесный Левиафан оказался воздушным судном. Он парил над доками, пришвартованный к массивным каменным пилонам толстыми цепями. Его размеры были просто чудовищными. Метров сто в длину, а то и больше. Корпус из темного матового металла, по которому тянулись ряды светящихся рун. Сотни, тысячи рун, складывающихся в сложнейшие узоры, пульсирующие мягким синеватым светом. Они словно дышали в едином ритме, каждая руна работала как часть огромного механизма. Он своим видом напоминал древнегреческую галеру, летающую древнегреческую галеру.

Под брюхом дирижабля виднелась целая палуба с окнами, а по бокам торчали странные выступы, напоминающие крылья. Скорее всего, для стабилизации полета. Из носовой части выступали острые шипы, придававшие Левиафану вид гигантского хищника.

— Это же… это же настоящее чудо, — пробормотал я, не в силах оторвать взгляд от пульсирующих рун.

Вот она, настоящая магия этого мира. Не мои корявые закорючки кровью на копье, а настоящее искусство. Мощь, систематизированная и подчиненная воле создателей.

— Неплохо, да? — толкнул я плечом друга. Алекс стоял рядом, разинув рот. Его глаза сияли как у ребенка перед витриной с игрушками.

— Я думал, такое только в сказках бывает!

— И я так думал, — признался я. — Но, судя по всему, здесь сказки становятся реальностью.

Вокруг нас толпились другие новички, все смотрели на Левиафана с таким же благоговейным ужасом. Даже ветераны, видимо видевшие эту штуку не раз, поглядывали на дирижабль с уважением.

— Ладно, хватит пялиться, — рявкнул сержант Леви. — Марш на погрузку! Живо!

Мы двинулись по широкому трапу, ведущему внутрь дирижабля. Деревянные доски гулко стучали под ногами, веревочные поручни покачивались от ветра. Я старался не смотреть вниз, где земля была уже метрах в десяти.

Внутри Левиафан оказался еще более впечатляющим. Просторные отсеки, забитые ящиками с провизией и оружием. Казармы, компактные, но функциональные, с двухъярусными койками вдоль стен. И повсюду руны. На металлических балках, на деревянных панелях, даже на тканевых перегородках. Это настолько не соответствовало моим знаниям о мире и рунах, что я только и успевал закрывать челюсть.

—Разместиться по отсекам! — скомандовал лейтенант. — Багаж закрепить! Через пятнадцать минут взлетаем! Лошади на месте?

— Да господин лейтенант. — отчитался один из экипажа стоящий перед ним. — Лошади и припасы загружены полностью.

Я забросил свой мешок на верхнюю койку и огляделся. Отсек был рассчитан человек на двадцать. Койки стояли впритык друг к другу, над каждой висели ремни для крепления вещей во время полета.

Левиафан дернулся. Легкий толчок, едва заметный, но все в отсеке замерли. Потом раздался глухой гул, нарастающий снизу. Руны на стенах вспыхнули ярче, их синее свечение залило помещение.

— Взлетаем! — крикнул кто-то.

Я подскочил к иллюминатору, широкому бронированному стеклу в стене. Земля под нами начала медленно удаляться. Не было привычной качки, как на корабле, или тряски, как в повозке. Просто плавное, почти незаметное движение вверх.

Серебряный Утес превращался в игрушечный замок. Террасы сливались в единую массу, дома казались спичечными коробками. Люди внизу превратились в крошечные точки, снующие по улицам.

— Венату милосердный, — выдохнул Алекс, протиснувшийся ко мне. — Мы действительно летим!

Степь под нами простиралась до горизонта. Те самые бескрайние равнины, которые мы пересекали неделями, теперь казались игрушечной картой. Тонкие ниточки дорог, едва заметные пятнышки дозорных башен, редкие рощицы низкорослых деревьев.

— Представляешь, сколько возможностей это открывает? — прошептал я, не отрывая взгляда от пейзажа. — Разведка, быстрая переброска войск, бомбардировки с воздуха…

— Бомбардировки? — Алекс скривился. — Ты что, совсем маньяк? Я вот думаю, как бы отсюда рыбку половить.

— Рыбку? Мы в небе, Алекс.

— Ну и что? Мы же потом над морем полетим, наверное.

Я покачал головой, усмехаясь. Алекс умел находить позитив в любой ситуации. Даже когда мы летим в самое гиблое место на континенте.

— Новички! — резкий окрик сержанта Леви заставил нас обернуться. — А ну собрались! Хватит окна протирать! Сейчас будет инструктаж по десантированию!

— По чему? — переспросил Серг, бледнея.

— По десантированию, — повторил сержант, усмехаясь. — Или ты думал, мы прямо к воротам причалим? Левиафан не садится. Спускаться будете по веревкам.

Мой желудок предательски сжался. Высота всегда была моим проклятием. В прошлой жизни я боялся даже на балкон без надёжного ограждения выходить, а теперь мне предстоит спускаться по веревке с летающей крепости.

Нас привели в огромный грузовой отсек. Пол здесь был металлическим, с широким люком посередине, закрытым решеткой. Вдоль стен лежали бухты толстых веревок и какие-то странные устройства, напоминающие зажимы и карабины.

Перед нами стоял невысокий жилистый человек в потертом комбинезоне. Его лицо было обветренным до состояния старого пергамента, а глаза смотрели так, будто видели все ужасы мира и давно перестали удивляться.

— Я инструктор Грант, — представился он хриплым голосом. — Моя задача научить вас быстро и безопасно покидать борт. Скоростной спуск по веревке. Это несложно, но требует внимания и четкого выполнения инструкций. Кто зазевается, тот превратится в мясную котлету на земле. Вопросы?

— А можно не спускаться? — спросил кто-то из задних рядов. Кажется, Дарн.

— Можно, — усмехнулся Грант. — Тогда останешься здесь и будешь драить палубы, пока не вернется твой лейтенант и не скинет тебя без веревки. Еще вопросы?

Вопросов не последовало.

Инструктор взял одну из веревок и начал демонстрировать. Его движения были быстрыми, четкими, отточенными до автоматизма.

— Страховка крепится здесь, — он указал на специальный пояс с карабином. — Веревка обвязывается вот так, вокруг бедра и через плечо. Главное правильно распределить вес, чтобы не болтаться на ветру.

Он продемонстрировал, как правильно держать веревку, как контролировать скорость спуска, как тормозить и ускоряться.

— Самое важное, — Грант поднял палец, — не смотреть вниз! Смотрите на свои руки, на веревку, на цель. Если будете пялиться вниз, голова закружится, и привет котлете.

Я попытался запомнить каждое движение, каждый жест, всё же от этого зависит моя жизнь. Я знаю точно, что ненавижу пещеры. Но кажется я уже заранее ненавижу десантирование с этой железной, напичканной магией бандуры.

— А теперь практика, — объявил Грант. — Внутри отсека есть учебные платформы. Начнем с малого. По одному.

Следующий час превратился в настоящий ад. Мы по очереди спускались с платформ разной высоты. Сначала метров пять, потом десять, потом двадцать. Мои ладони вспотели после первого же спуска. Веревка обжигала даже через перчатки, ноги дрожали, а голова кружилась каждый раз, когда я случайно бросал взгляд вниз.

Алекс, к моему удивлению, справлялся отлично. Он спускался быстро, ловко, смеясь и подначивая остальных.

— Да ладно, Кор! Это же проще простого! Просто отпускай веревку и скользи!

— Заткнись, — проворчал я, готовясь к очередному спуску. Мои руки тряслись, а внутренний голос орал: «Андерс, ты спятил! Это безумие!»

Но я спускался. Раз за разом. Медленно, неуклюже, останавливаясь посередине, чтобы перевести дух. Грант не ругал меня, только качал головой и говорил:

— Медленнее, новичок. Главное не скорость, главное контроль. Скорость придет с опытом.

К концу тренировки я чувствовал себя выжатым. Руки болели, плечи ныли, а в голове крутилась одна мысль: завтра это придется делать по-настоящему. С движущегося дирижабля. Над землей.

Вечером мы ели в общей столовой. Длинные столы, забитые солдатами, шум голосов, звон тарелок. Довольно простая еда, состоящая из похлебки с мясом, свежего хлеба и вареных овощей.

— Как думаешь, мы справимся? — спросил Алекс, жуя хлеб.

— Не знаю, — честно признался я. — Высота меня пугает. Всегда пугала.

— А меня нет, — усмехнулся друг. — Зато меня пугает то, что там, на земле. В этих Серых Пустошах.

— Пустоши пугают всех, — буркнул капрал Рик, сидевший напротив. — Даже ветеранов. Это нормально. Если ты не боишься, значит, ты либо дурак, либо уже труп.

— Утешительно, — пробормотал я.

— Не должно быть утешительно, — Рик посмотрел на меня серьезно. — Страх держит в тонусе. Заставляет быть внимательным. Те, кто теряет страх, обычно долго не живут.

Спать я лег с тяжелыми мыслями. Тело было усталым, но сон не шел. Я лежал на койке, слушая гул рун, доносящийся из стен, и думал о завтрашнем дне. О спуске. О Пустошах. О том, что меня там ждет. Так и не заметил, как уснул.

Утро наступило слишком быстро. Подъем в пять утра, завтрак на скорую руку, последний инструктаж от Гранта.

— Сегодня боевой спуск, — объявил он, стоя у открытого люка. — Мы будем над Пустошами, километрах в двух от крепости, ближе подлетать рискованно. Высота сорок семь метров. Спускаетесь группами по пять человек. Интервал между группами две минуты. На земле сразу отходите от зоны спуска и проводите разведку. Понятно?

— Понятно! — хором ответили мы.

Люк открыли. Степной ветер ворвался в отсек, обдавая нас пылью. Я подошел к краю и посмотрел вниз.

Внизу, очень далеко, виднелась земля. Серая, унылая, изрезанная оврагами и холмами. И там, вдалеке, виднелась башня Серого Дозора. Маленькая, словно игрушечная, она возвышалась над Пустошами, и выглядела, как и все башни подобного типа, палец указывающий в небо.

— Первая группа, приготовиться! — скомандовал Грант.

Я был в третьей группе. Вместе со мной спускались Алекс, Серг, Дарн и еще один парень по имени Томас. Мы выстроились у люка, проверяя снаряжение. В первой шли капралы и более опытные парни боевой группы.

— Вторая группа, пошла!

Пятеро солдат один за другим шагнули в пустоту. Веревки натянулись, и они исчезли из виду, скользя вниз с пугающей скоростью.

— Третья группа, готовься!

Я взял веревку в руки. Шепча про себя как всё сделать правильно. Страховка, есть, карабин, сделано. Обвязка. Все проверил дважды. Сердце колотилось как сумасшедшее, во рту пересохло.

— Кор, ты справишься, — сказал Алекс рядом. — Просто не смотри вниз.

— Легко сказать, — прохрипел я. — Но знаешь, я спущусь быстрее тебя. Вот…

Я не договорил как последовал приказ.

— Третья группа, пошла!

Я шагнул в пустоту.

Первые секунды были чистым ужасом. Тело инстинктивно пыталось цепляться за что-то, искать опору, но под ногами не было ничего. Только воздух. Веревка скользила сквозь перчатки, и я падал. Падал быстро, слишком быстро.

Тормози! Вспомни, как учил Грант!

Я сжал веревку, перехватил хват, и скорость падения уменьшилась. Рывок, легкий толчок, и я повис между небом и землей, раскачиваясь на ветру.

Подо мной простиралась Пустошь. Безжизненная, серая, усеянная камнями и редкими кустами. Над головой гудело брюхо Левиафана.

Не смотри вниз. Смотри на руки.

Я начал спускаться дальше. Метр за метром, контролируя скорость, останавливаясь, чтобы перевести дух. Алекс уже был внизу, махал мне рукой. Рядом с ним приземлялись остальные из нашей группы.

Наконец мои ноги коснулись земли. Я отстегнул карабин и отошел от веревки, опускаясь на одно колено. Руки тряслись, сердце колотилось, во рту был привкус желчи.

— Ну как, Кор? — Алекс подошел, хлопнув меня по плечу. — Видал? Ты молодец!

— Никогда больше, — прохрипел я.

— Еще увидим, — усмехнулся друг настороженно оглядываясь.

Серая Пустошь встретила нас мертвой тишиной.

Никаких звуков. Ни птиц, ни насекомых, ни шороха травы. Только ветер, свистящий между камнями и поднимающий клубы пыли. Земля здесь была действительно серой, словно выжженной изнутри. Редкие кусты выглядели скорее мертвыми, чем живыми, их голые ветви торчали как кости.

— Жуткое место, — пробормотал Серг, оглядываясь. — Будто само время здесь остановилось.

— Заткнись и проверь снаряжение, — буркнул капрал Рик, приземлившийся в первой группе. — Арбалеты наготове. Строй клином. Двадцать человек первой волны идут на разведку. Остальные ждут сигнала.

Лейтенант Алекс Стейни, тот самый Бестия, что вел караван до Утеса, пришел в пятой группе и уже стоял у края посадочной зоны, всматриваясь в сторону башни. Его массивная фигура казалась монолитом на фоне пустынного пейзажа.

— Капрал Рик, формируй группу, — скомандовал он. — Двадцать лучших. Проверка периметра и входа в крепость. Если что-то не так, отходите. Я жду сигнала через полчаса в любом случае.

— Так точно! — Рик начал отбирать людей. — Торн, бери своих. Серг, Дарн, Кор, Алекс, вы со мной. Томас, Марк…

Он быстро собрал группу из двадцати человек, смешивая опытных и новичков. Я проверил арбалет, натянул тетиву и сунул три болта в специальное крепление на поясе. Еще десять висели в колчане за спиной.

— Держитесь кучно, — сказал Рик, выстраивая нас клином. — Капрал Торн сзади, я впереди. Новички в середине. Движемся медленно, осматриваем каждый камень. Никаких геройств.

Мы двинулись к башне.

Серый Дозор вырастал перед нами постепенно. Такая же массивная башня, как и все остальные, что я видел. Сорок метров в высоту, идеально гладкие стены без швов. Но что-то было не так. Я сразу это почувствовал.

— Ворота открыты, — тихо произнес капрал Торн, остановившись рядом со мной.

Он был прав. Массивные створки, которые должны были быть закрыты наглухо, зияли черным проемом. Одна створка висела на петлях, другая была сдвинута в сторону, словно ее пытались закрыть в последний момент, но не успели.

— Это плохо, — прошептал Алекс. — Очень плохо.

— Молчать, — оборвал его Рик. — Группа, стоп. Осмотр периметра. Томас, Марк, проверьте справа. Дарн, Серг, слева. Ищите следы. Остальные прикрывают.

Мы замерли, напряженно вслушиваясь в тишину. Ничего.

Томас и Марк вернулись первыми.

— Никого, — доложил Томас. — Ни следов, ни тел. Только пыль.

Дарн и Серг подтвердили то же самое.

— Входим, — решил Рик. — Клин. Арбалеты наготове. Торн, прикрывай тыл. Если я скажу отходить, отходим сразу, без вопросов.

Мы двинулись к воротам. Каждый шаг давался с трудом, будто я шел не по земле, а по натянутой струне. Внутренний голос орал: «Беги! Разворачивайся и беги!» Но я шел вперед, стиснув зубы.

Внутренний двор встретил нас запахом. Сладковатым, приторным, знакомым. Запахом смерти.

— Венату милосердный, — выдохнул Алекс, останавливаясь как вкопанный.

Трупы. Повсюду были трупы.

Они лежали прямо на брусчатке, раскиданные по двору в беспорядке. Люди и лошади вперемешку. Некоторые застыли в неестественных позах, словно пытались бежать. Другие просто лежали, словно уснули на ходу.

— Проверить на признаки жизни, — скомандовал Рик. — Быстро. По двое.

Мы разошлись по двору, осматривая тела. Я подошел к первому, солдату в серой накидке гарнизона. Его глаза были открыты, смотрели в небо пустым взглядом. Никаких ран. Никаких следов борьбы, парень словно умер во сне.

— Здесь то же самое, — донесся голос Серга. — Ни царапины. Будто просто взяли и умерли.

— И здесь, — подтвердил Дарн.

Я подошел к следующему телу, потом еще к одному. Все одинаковые. Никаких повреждений, никаких следов яда или боли. Просто, словно кто-то щелкнул пальцами и выключил их жизнь.

— Капрал, посмотрите сюда, — позвал Томас от центра двора.

Мы подошли. Он стоял у колодца, того самого, что был в каждой башне. Каменный сруб, обычно закрытый тяжелой крышкой. Но сейчас крышка валялась рядом, сдвинутая в сторону.

— Колодец открыт, — сказал Томас. — А он не должен быть открыт, верно?

— Никогда, — подтвердил капрал Торн, подходя ближе. — Это не колодец. Это сброс. Бездонная яма, куда выбрасывают мусор, отходы, павших животных. Его всегда держат закрытым. Всегда.

Я подошел к краю и заглянул внутрь. Темнота. Абсолютная, непроглядная темнота, из которой тянуло холодом. И чем-то еще. Чем-то, что заставило мою кожу покрыться мурашками.

— Это оттуда, — прошептал Алекс. — Что бы их ни убило, оно пришло оттуда.

— Возвращаемся, — решил Рик. — Лейтенант должен это видеть. Живо.

Мы вышли из башни и почти бегом вернулись к посадочной зоне. Лейтенант Стейни встретил нас хмурым взглядом.

— Доклад.

— Гарнизон уничтожен, — коротко сказал Рик. — Мертвы все до единого. Ворота открыты, центральная яма тоже. Никаких следов борьбы или ранений. Словно они просто перестали жить.

Лейтенант молчал долгие секунды, переваривая информацию. Потом повернулся к одному из адъютантов.

— Сигнал на Левиафан. Начинаем выгрузку. Полный состав. Нам нужны следопыты и все припасы. Немедленно.

Огромная платформа начала спускаться с брюха дирижабля через полчаса. Металлическая конструкция размером с небольшой дом, удерживаемая толстыми тросами. На ней были клетки с лошадьми, ящики с припасами, оружием и инструментами. Пять телег, разобранных на части. Все, что нужно для автономного существования гарнизона.

Разгрузка заняла почти два часа. Мы таскали ящики, собирали телеги, выпускали лошадей из клеток. Животные были напуганы полетом, их пришлось долго успокаивать. Некоторые отказывались идти в сторону башни, упирались, ржали.

— Чуют смерть, — буркнул один из ветеранов. — Умные твари.

Левиафан, на прощание качнув бортом, развернулся и полетел куда-то дальше по своим делам. То ли на патрулирование, то ли на доставку грузов, которых в трюме у него оставалось огромное количество.

Когда все было готово, мы погрузили припасы на телеги и двинулись к башне. Процессия из ста двадцати пяти солдат, пяти телег и десятков лошадей выглядела внушительно. Но мрачные лица вокруг говорили, что никто не чувствует себя в безопасности.

Внутренний двор башни встретил основные силы тем же запахом смерти. Лейтенант отдал первый приказ:

— Осмотр всех уровней. Группами по десять. Докладывать о каждой находке. Следопыты, ко мне.

Следопыты были особой кастой в армии. Люди, умеющие читать следы, понимать поведение зверей и людей, видеть то, что скрыто от обычного взгляда. Их было пятеро, все ветераны.

Я попал в группу, осматривающую казармы на втором уровне. Мы поднялись по лестнице, освещая путь факелами. Рунные светильники на стенах не горели, видимо, кто-то их отключил. Или они сами погасли.

Казармы были пусты. Койки застелены, личные вещи лежали в сундуках. Словно люди просто вышли и не вернулись. Но пыли было слишком много. Значит, они не возвращались давно.

— Здесь никого, — доложил наш командир группы. — Идем дальше.

Мы проверили оружейную, кладовые, смотровые площадки. Везде одна и та же картина. Порядок, но запущенность. Люди исчезли, оставив все на своих местах.

После выполнения задачи мы вернулись к лейтенанту, который уже принимал доклады других групп.

— Группа три, докладываю. Нашли еще тела. Коридор четвертого уровня. Семнадцать человек. Та же картина, никаких ран.

— Группа пять. Кухня. Пятеро мертвых. Один у плиты, держит половник. Остальные за столом. Словно умерли во время ужина.

Лейтенант слушал доклады, его лицо каменело с каждым новым сообщением. Когда осмотр закончился, он собрал всех во дворе.

— Итого, — произнес он глухо. — Сто девять тел внутри башни. Все без видимых повреждений. Следопыты, ваш вердикт.

Старший следопыт, седобородый мужчина по имени Гаррет, вышел вперед.

— То, что убило их, пришло снизу, — сказал он медленно, подбирая слова. — Из ямы. Видите царапины на крышке? Ее пытались закрыть, но не успели. Что-то вырвалось наружу. Нечто бестелесное или очень быстрое. Раны отсутствуют, значит, это не физическая атака.

— Духи? — спросил кто-то.

— Возможно, — кивнул Гаррет. — Или что-то похуже. В Пустошах водятся твари, питающиеся жизненной силой. Они не оставляют следов на теле, просто высасывают душу. Но обычно они не подходят к башням. Руны их отпугивают.

— Но яма открыта, — вставил капрал Торн. — Значит, они проникли изнутри. Через систему сброса.

— Именно, — подтвердил Гаррет. — Кто-то открыл яму и оставил ее такой, хотя согласно инструкции, следует открывать яму не более чем на десять минут в сутки. Дальше все просто. Тварь вырвалась наружу, перебила гарнизон. Выжившие пытались бежать, открыли ворота. Но не успели далеко уйти.

— Момент, — перебил его лейтенант. — Вы сказали, выжившие открыли ворота. Значит, кто-то пытался сбежать?

— Да. Мои люди нашли следы. Девять человек покинули башню через главные ворота и направились на юг. Мы обнаружили их тела в километре отсюда. Они добежали, но твари их настигли. Или они просто не выдержали. Смерть настигла их так же, как остальных.

Тишина повисла над двором. Все переваривали услышанное. Я почувствовал, как холод ползет по спине. Значит, мы стоим в месте, где что-то убило больше сотни человек. И это что-то может вернуться.

— Сейчас она опасна?

— Не думаю. — покачал головой Гаррет. — Иначе мы были бы уже мертвы. Закрытие по правилам отпугнет тварей и дальше можно работать по инструкции. Это не происки врага, это смерть по глупости.

— Приказ, — голос лейтенанта прорезал тишину. — Яму закрыть по правилам. Немедленно. Тела стаскать сюда, затем сбрасываем в ту же яму. Так положено. Они вернутся к земле через бездну.

Работа началась немедленно.

Мы работали, таскали тела. Когда с ними было закончено, яму снова открыли, и один за другим мертвые солдаты гарнизона отправлялись в бездну.

Когда последнее тело упало в яму, лейтенант скомандовал:

— Закрывайте.

Мы вчетвером навалились на крышку и с трудом сдвинули ее на место. Каменная плита легла идеально, закрывая зияющую черноту. Символы на крышке вспыхнули тусклым красным светом, потом погасли.

— Готово, — выдохнул Гаррет. — Должно держаться. Это древняя технология, но нужно будет почитать архивы, скорее всего подобные ситуации были и не раз. Устав пишется кровью.

Лейтенант обошел двор, оглядывая нас.

— С этого момента, мы гарнизон Серого Дозора, — произнес он. — Наша задача держать эту башню, патрулировать Пустошь и ждать ротации через полгода. Приказ капитана однозначен. Мы здесь надолго. Вопросы?

Вопросов не было. Только тяжелое молчание и понимание, что мы застряли в самом гиблом месте на континенте.

— Тогда по местам. Распределение по уровням объявят капралы. Караулы выставить немедленно. Ворота закрыть и опечатать. Начали.

Мы разошлись, каждый погруженный в свои мысли. Алекс шел рядом, его обычная улыбка исчезла.

— Кор, — тихо сказал он. — У меня плохое предчувствие.

— У меня тоже, — признался я. — Но выбора нет.

— Ага. Выбора никогда нет. Вот же занесло нас.

Мы поднялись на третий уровень, где нам выделили казарму. Она была не из обжитых, а гостевая. В случае необходимости в Башне спокойно могло ночевать почти семьсот человек. На койки мертвецов и их личные вещи никто не претендовал, казармы были опечатаны лейтенантом.

Впереди полгода. Полгода в башне, где больше сотни человек умерли за одну ночь. Полгода рядом с ямой, которая может открыться снова. Прекрасно. Просто замечательно.

Глава 19

Первую ночь после прибытия в Серый Дозор я не спал. Лежал на жесткой койке в казарме, уставившись в потолок, где в тусклом свете масляной лампы плясали тени. Сон не шел. Каждый раз, закрывая глаза, я видел их. Солдат из гарнизона. Застывшие тела в коридорах, мертвые глаза, смотрящие в пустоту. Пусть мы сбросили их всех в яму под башней, как положено по уставу, но их лица никуда не делись из моей головы.

Я вздохнул, сел на койке и полез в рюкзак за своими записями. Руны. Единственное, что могло занять мозг чем-то кроме этого кошмара. Разложил перед собой исписанные листки, придвинул лампу ближе и уставился на свои зарисовки.

Связка Твердь-Рез работала хорошо. Копье держало заточку, не тупилось даже после рубки по камням. Если подавать туда этер вовремя, то связка работала очень даже хорошо. Вопрос только один, на сколько хватит лезвия и не получится ли так что в очередном бою, я буду тыкать во врага палкой, а не копьем. Пожалуй, стоит взять второе, а на этой засечь количество ударов. Ведь некоторые рунные связки, что я уже видел за последние недели, работают не просто годами, а тысячелетиями, напитываясь этером постоянно и не рушатся, что мне удивительно. Скорее всего есть секрет, который позволит создать не разрушаемую основу.

Да я оценил тысячи рун на Левиафане и на повозках. Даже поспрашивал, насколько мог, откуда они. И единственное что мне сказали, что вся эта руническая техника, работает уже тысячи лет, требуя только напитки этером и ничего больше.

Она не ремонтируется, не производится новая, используются только те, что есть в строю. Это было удивительно. Следы древней великой цивилизации, проскальзывали тут во всём. Те же Башни — это ведь, по сути, тоже рунные механизмы, только направленные на защиту и охрану. Нужно будет потом выписать все руны и связки что я найду на стенах, а потом с ними разбираться.

У меня даже мысль возникла, что возможно в Башнях есть системы связи, либо между башнями, либо с неким центром, но ни сержант Леви, ни капралы, кажется ничего про это не знают, раз нас высадили на авось.

Я снова отвлекся и вернулся к рунам и связкам, рассматривая потенциальную вторую связку из двух рун. Мастер говорил, что не мог создать связку из четырёх рун. А я уже подошел к двум и стою, рассматривая новые возможности, понимая какая пропасть между ними, как по качеству, так и по силе. Если двойка — это уже интересно, то что будет в пятерке или десятке? Божественное оружие? Ноль информации.

Вздыхая, я начал рассматривать новую идею, пришедшую мне в голову. Свет и направление. Управляемый световой луч, или, по сути, фонарик. Руну света я знаю хорошо.

Идея казалась логичной. А что, если соединить ее с руной Направления? Та, что я нашел на караванных повозках, отвечала за передачу энергии в конкретную точку, создавала вектор движения. И в связках перед руной Направления всегда стояла одна и та же простая руна. А значит путь будет похож. Сначала открываем, затем добавляем Свет, соединяем и Направляем. В теории должно сработать.

Вот только лазурит хорош для одной руны, для слова нужно подобрать что-то другое, всё же это не одноразовая конструкция. На оружие точно не стоит наносить такую руну.

Я рисовал десятки вариантов, рассматривая получившиеся примеры, прикидывая как правильно ее запускать и услышал громкий быстрый шаг по казарме. За окном было еще темно, только-только начинал брезжить рассвет. Что-то случилось. Опять?

— Андерс, Дейвик, на выход, — раздался голос капрала Рика, называя нас по фамилиям. — Сержант хочет вас видеть. Живо.

Алекс вскочил в ту же секунду, словно не спал. Ну а я еще не ложился. Мы с ним переглянулись, быстро оделись и вышли в коридор. Сержант Леви стоял у высокого узкого окна, глядя на Пустошь. Его массивная фигура отбрасывала длинную тень на каменный пол, а в руках он держал свернутую карту.

— Есть дело, — сказал он, не оборачиваясь. — В десяти километрах отсюда, есть посёлок, там, судя по бумагам, еще полгода назад жило до двадцати охотников. Нужно проверить, есть ли там кто.

— Нужно на разведку? — спросил я осторожно.

— Да, лейтенант дал приказ. — Леви повернулся к нам. Лицо его было каменным, но глаза смотрели внимательно, оценивающе. — Отряд небольшой, восемь человек. Выход на рассвете. Я беру только тех, кто согласен добровольно. Откажетесь — без последствий, запишу как отказ от необязательного задания. Командиром идёт Рик, он сказал, что вы лучшие парни его группы.

— Я иду, — сказал Алекс без малейших колебаний. — Это лучше, чем тут торчать.

Я посмотрел на друга, потом на сержанта. Вспомнил вчерашние ночные мысли про направление света, про потенциал, который открывался. Мне нужен материал, и возможность провести полевые испытания. И еще я подумал о том, что нельзя показаться трусом перед сержантом. Глупо, по-детски, но это тоже имело значение. Особенно когда тебе семнадцать лет. Вдобавок, если я хочу заниматься рунами, не делая это украдкой, мне нужно будет разрешение командира и участие в задании добавит мне баллов и хорошего отношения.

— Я тоже, — кивнул я.

Сержант усмехнулся одним уголком рта.

— Хорошо. Собирайтесь. Арбалеты, копья, провизии на день на каждого. Встречаемся у главных ворот через полчаса.

Мы вернулись в казарму и принялись собирать снаряжение. Алекс сопел что-то под нос, а я же мысленно ругал себя последними словами за то, что согласился.

— Зачем ты согласился? — неожиданно, словно подслушивая мои мысли спросил друг, затягивая ремни на рюкзаке.

— Спроси лучше у себя, — огрызнулся я, проверяя крепления на броне. — Думаешь я брошу тебя на съедение одного, ты так-то мне жизнь спас.

— Взаимно, — усмехнулся Алекс, накидывая рюкзак на плечи. — Спасибо, что поддержал, с тобой надёжнее. Пойдем, всех найдем, врагов убьем.

— Ага.

Через полчаса мы стояли у главных ворот. Отряд собрался быстро: восемь человек, включая нас с Алексом, Рика, как старшего, Гаррета и еще четверых парней, с которыми я практически не пересекался во время похода каравана, знал только по лицам и именам. Томас, еще один Алекс, Роб и Карн, степняк, у них имена как на подбор, сразу можно определить. Нам вывели наших лошадей, уже оседланных и готовых по приказу сержанта. Сигнала побудки еще не было, так что мы были ранними пташками.

Лица у всех были серьезные, никто не шутил, не переговаривался. Все понимали, что идем не на прогулку.

— Строй колонной по два, — скомандовал капрал, обходя нас внимательным взглядом. — Интервал между парами три метра, не сбиваться. Двигаемся быстро, но осторожно. Арбалеты держать наготове. Если вижу угрозу, стоим сразу, без вопросов и обсуждений. Понятно?

— Так точно! — хором ответили мы.

Ворота открылись с глухим металлическим скрежетом, заставившим меня поморщиться. Мы вышли в Серые Пустоши.

Рассвет окрасил серую землю в красноватые тона, создавая иллюзию, будто почва пропитана кровью. Ветер гулял по равнине, поднимая клубы мелкой пыли и заставляя редкие кусты шелестеть сухими ветвями. Кони шли тихо, да и мы лишь изредка переговариваясь шепотом. Каждый камень, каждая впадина, каждая тень казались потенциальной угрозой.

Хотя, казалось бы. Причина смерти гарнизона понятна, и она ликвидирована. Раз тут жили и охотились люди, то тут вполне безопасно, ну во всяком случае днём. К чему такая паника. Но очень скоро я понял, что не прав. Ощущения. Именно они играли роль, ну или интуиция. Мы все чувствовали себя не в своей тарелке, мягко говоря, а местность вокруг, только подыгрывала этому. Не сложно понять почему гарнизон помер, они тут просто с ума сошли, полгода наблюдать за этой серой хмарью.

Первые пять километров прошли спокойно. Слишком спокойно. Я начал нервничать. Тишина в Пустоши никогда не была хорошим знаком.

— Стоп, — тихо сказал капрал Рик, поднимая сжатую в кулак руку, вслед за остановившемся Гарретом.

Мы замерли на месте. Он присел на корточки, всматриваясь вперед и вниз, в землю. Я напряг зрение, пытаясь разглядеть, что его насторожило, но ничего не увидел кроме обычной серой почвы.

— Следы, — произнес Гаррет негромко. — Много следов. Звериные. Идут с севера, пересекают наш путь.

Рик подошел, присел рядом и осмотрел землю. Провел пальцем по одному из отпечатков.

— Волки? — спросил он.

— Нет. Больше. И когти длиннее, глубже уходят в почву. Стая, тридцать особей, может больше.

— Тут такие ходят?

— Не уверен, я не знаю эти следы. — признался следопыт. — Сказал бы что медведи, след немного похож, но тогда это твари в холке выше меня, если судить по размерам лап. Такой стае не прокормиться здесь.

— Может идут в более сытные места, где дичи много? — предположил капрал, словно надеясь на лучшее.

— Лучше смотреть в оба. — ответил тот — Чутье у таких зверей может быть очень сильным. Успеть бы удрать.

Я поежился. Скорпионы, там или шакалы, это уже почти привычные твари. А как драться с медведем, который вставая на задние лапы будет выше меня? Ну нафиг. Тут только бежать и надеяться, что они не такие быстрые. Судя по мрачным лицам парней и командира, думали мы все одинаково.

— А если проклятые твари? — неожиданно спросил Карн.

— Они обитают в Падающих лесах, отсюда до них тысячи километров. — неуверенно сказал Гаррет, а я услышал знакомые слова.

Там воевал Валериус. Там же он нашел нечто, что побудило его сделать своего племянника мной. Как-то всё тесно переплетено. Проклятые. Твари, мутировавшие под воздействием этера. Опаснее обычных духовных зверей в несколько раз, агрессивнее, выносливее, не боятся боли и не отступают. Полноценные зомби, воевать с которыми мне уже доводилось.

— Двигаемся дальше, — решил Рик после короткой паузы. — Но удваиваем бдительность. Стрелки, держите арбалеты взведенными. Интервал сократить до двух метров.

Мы продолжили путь, но атмосфера изменилась. Все напряглись, лихорадочно осматриваясь по сторонам, выискивая малейшее движение.

Еще три километра мы прошли в этом напряжении. Неторопливо, готовые моментально сорваться назад. Я чувствовал, как пот стекает по спине под кожаным доспехом.

И тогда впереди показались строения, сразу вызвавшие у меня очень много вопросов. Когда сержант говорил про поселение, я рассчитывал увидеть частокол и пяток другой деревянных домиков, жалких лачуг, которые были построены охотниками только для, эдакие временные укрытия.

Но реальность снова оказалась не такой. Не было поселка. Люди тут жили в древних развалинах, десятками полуразрушенных строений, торчащих из серой полумертвой земли. Даже с первого взгляда было понятно, что это только вершина айсберга, а сами строения уходят далеко под землю, и мы видим буквально только самую верхнюю его часть.

— Видит Венату, пути наши неисповедимы! — сказал я, обращаясь к богу, идущему по дороге, в поиске поддержки и Алекс ко мне присоединился.

— Бездна! — а это уже местные, так же оценившие размеры увиденного.

Остатки зданий выпирали из земли не высоко, показывая буквально крыши и очень редко чуть больше. Но люди, постарались сами, десятилетиями откапывая их и подготавливая себе убежища внутри. И несмотря на то, что следы деятельности человека вокруг были видны, то тут, то там, капрал не скомандовал двигаться дальше.

— Есть мысли? — спросил он у Гаррета. — У лейтенанта неверные данные. Это не охотники, точнее это охотники за древними артефактами, а не охотники на зверей. У нас нет приказа защищать их.

— Мы можем их даже повесить. — согласился следопыт. — Но смотри. Дыма нет. Здесь никого нет, или они хорошо прячутся. Не вижу смысла соваться дальше, нас перестреляют как куропаток.

— Приказ лейтенанта ясен как никогда. — отчеканил Рик. — проверить, есть ли тут люди, и если они готовы, то сотрудничать с ними. Нужно узнать, что происходит в этих землях.

— Корвин, Томас, — обратился ко мне капрал, и я почувствовал, как живот свело неприятным предчувствием. — Спешитесь. Проверите первые два дома. Если там никого — следующую пару. Быстро, тихо, осторожно. Увидите что-то подозрительное — сразу назад. Понятно?

— Так точно, — выдавил я, слезая с коня.

Томас кивнул молча, и мы переглянулись, он был старше меня года на три, крепкий парень с широкими плечами, но сейчас его глаза выдавали тот же страх, что чувствовал и я.

Копье я оставил у седла, взяв только арбалет и топор, который протянул мне Гаррет. Пока все немного отвлеклись на местность я переложил из сумки пару камней с щитом и один с малой искрой, на всякий случай. Алекс хотел что-то сказать мне, но капрал его остановил.

— Ты прикрываешь. Алекс, понял?

— Да, капрал.

Мы двинулись к ближайшему строению, полуразрушенной каменной коробке, из земли торчала только верхняя треть стены и покосившаяся крыша. Вход зиял черной дырой, ступени уходили вниз, под землю. Ветер свистел между камней, создавая жуткие протяжные звуки.

Я взвел арбалет, прижал приклад к плечу и начал спускаться. Томас прикрывал меня сзади. Ступени были скользкими от влаги и покрыты каким-то мхом. Внизу был коридор. Узкий, с низким потолком. Справа и слева — дверные проемы, зияющие провалами тьмы. Я прислушался. Тишина. Мертвая, давящая тишина.

— Чисто, — прошептал я Томасу, делая шаг вперед.

И тогда из левого проема что-то метнулось на меня.

Я даже не успел понять, что именно, только увидел мелькнувшую тень и услышал хриплый, нечеловеческий вой, как тут же спустил рычаг и воткнул болт в грудь атакующей меня твари. Твердое, высохшее тело врезалось в меня с такой силой, что я отлетел назад, ударившись спиной о стену. Арбалет выпал из рук.

Передо мной был монстр. Усохшее тело, обтянутая кожей плоть, выпирающие кости. Но глаза — голубые, светящиеся в темноте голубым холодным огнем. Точно такие же, как у тех, что были в Северном порту.

Проклятый. Ну или зомбак.

Он вцепился в мой наруч когтистыми руками, и начал трясти в разные стороны, не давая мне вытащить из-за пояса топор. Вонь от него была невыносимой. Я заорал, пытаясь оттолкнуть его, но он был невероятно силен.

— Томас! — заорал я.

Снаружи раздались крики. Много криков. Из домов напротив вываливались еще проклятые — я услышал их вой, топот множества ног.

Левой рукой я нащупал в кармане камень с руной Малой искры. Пальцы сжали его, и я ткнул камень прямо в лицо твари, одновременно толкнув туда этер.

Руна вспыхнула.

Сноп искр вырвался из камня с оглушительным треском, ослепительно-яркий в темноте коридора. Искры впились в лицо проклятого, в его грудь, в руки. Сухая плоть вспыхнула мгновенно, как трут.

Тварь завыла, отшатнулась, но я не остановился. Продолжал держать камень, выливая в него весь заряженный этер. Искры хлестали потоком, поджигая все вокруг. Еще два проклятых, выскочившие из соседней комнаты, попали под этот шквал огня и тоже загорелись, корчась и воя.

Запах паленой плоти ударил в нос так сильно, что меня чуть не вырвало.

— Бежим! — заорал Томас, хватая меня за плечо и таща к выходу.

Я рванул за ним вверх по ступеням. Камень в моей руке рассыпался в прах, весь этер выгорел за эти несколько секунд.

Картина была кошмарной. Из домов вокруг вываливались проклятые — десяток, полтора десятка, может больше.

— К коням! — заорал капрал Рик. — Стрелки!

Арбалеты щелкнули почти одновременно. Болты впились в тела тварей, выбивая троих, но остальные даже не замедлились. Один проклятый, с болтом в груди, продолжал бежать, как ни в чем не бывало.

Мы с Томасом неслись к отряду изо всех сил.

— Давай, давай! — кричал Алекс, держа моего коня за поводья.

Я долетел до седла, вскочил на ходу, едва не свалившись на другую сторону. Томас запрыгнул на своего коня секундой позже.

— Отход! — скомандовал Рик, разворачивая своего жеребца. — Быстро! Отходим!

Мы рванули прочь от проклятого поселения. Проклятые не отставали. Я оглянулся через плечо — они все еще бежали за нами, метрах в ста позади. Не уставали, не замедлялись, просто неслись вперед с той же механической настойчивостью.

— Бездна, да сколько же их? — выкрикнул Томас, пытаясь перекричать топот копыт.

— Не оборачивайся, скачи! — рявкнул Рик. — В башню! Уходим в Башню!

Я сжимал поводья так сильно, что пальцы онемели. Лошадь под мной тяжело дышала, покрываясь пеной, но продолжала нести меня вперед. Я чувствовал, как она содрогается с каждым ударом копыт о твердую землю.

Алекс скакал справа от меня, лицо его было бледным, но сосредоточенным. Мы обменялись быстрым взглядом. Он кивнул мне. Держись.

Первые пять километров пути к Башне мы прошли в этом безумном темпе. Проклятые постепенно отставали — живая плоть и кровь все же давали преимущество перед высохшими мертвецами. Но расслабляться было рано.

— Капрал! — закричал Гаррет, скакавший впереди. — Справа!

Я дернул головой вправо и похолодел.

На горизонте поднимались столбы пыли. Не один, не два — десятки. Огромные, темные колонны, взметающиеся высоко в небо и тянущиеся от земли до облаков. Они двигались. И не просто двигались, они перемещались прямо на юг, пересекая наш путь к Башне под углом.

— Что это? — выдохнул Карн.

— Враг, — проорал Гаррет, и голос его прозвучал как приговор. — Это Враг!

Низкий гул донесся до нас даже через расстояние. Он нарастал с каждой секундой, превращаясь из далекого раската грома в непрерывный рев. Земля под копытами наших лошадей начала вибрировать. Мы неслись дальше. Столбы пыли становились все отчетливее. Я начал различать движение под ними — темную массу, копошащуюся, бегущую, несущуюся вперед сплошным потоком. Тысячи? Десятки тысяч?

— Быстрее! — закричал Рик. — Нам нужно добраться до Башни раньше них!

Я пришпорил лошадь еще сильнее. Бедное животное хрипело, но продолжало мчаться. Остальные делали то же самое. Никто не экономил силы — все понимали, что, если эта тьма доберется до Башни раньше нас, ворота закроют. И мы останемся снаружи.

Километр за километром пожирался нашими конями. Я не смотрел по сторонам, не оборачивался — только вперед, на темный силуэт Башни, которая медленно, мучительно медленно вырастала на горизонте. Но гул справа становился все громче. Уже не просто гул — рев. Вой, рычание, топот тысяч лап и ног, сливающиеся в единый ужасающий звук, от которого кровь стыла в жилах.

— Они ускоряются! — закричал Гаррет, обернувшись. — Бездна!

Я не удержался и посмотрел направо.

То, что я увидел, заставило мой желудок сжаться в ледяной узел.

Это был не отряд. Не стая. Это была волна. Живая, ревущая, неостановимая волна плоти, когтей и клыков, катящаяся по Серым Пустошам. Я видел силуэты — четвероногих тварей размером с быка, прыгающих проклятых, огромных фигур, возвышающихся над остальными.

И они шли прямо на юг. Прямо к тому месту, где мы пересечемся с ними.

— Три километра до Башни! — заорал Рик. — Держитесь!

Лошадь подо мной начала спотыкаться. Я чувствовал, как ее силы иссякают, как дрожат мышцы под седлом. Еще немного. Прошу, еще чуть-чуть.

Два километра.

Справа волна была уже так близко, что я различал отдельные фигуры. Скорпионы — огромные, с хвостами длиной с копье. Волки — нет, не волки, что-то большее, с шерстью, торчащей клочьями, и мордами, полными клыков. И проклятые. Десятки, сотни проклятых, бегущих вперед с нечеловеческой скоростью.

Километр.

Башня была уже близко. Я видел фигуры на стенах, видел, как они суетятся, указывая на что-то справа от нас. Видел, как начинают двигаться створки ворот.

— Они закрывают ворота! — завопил Томас.

— Еще нет! — Рик стегнул свою лошадь поводьями так сильно, что на ее боку показалась кровь. — Они ждут нас! Быстрее!

Пятьсот метров.

Земля тряслась под нами так сильно, что я едва удерживался в седле. Рев справа достиг такой мощи, что казалось, он разрывает барабанные перепонки.

Триста метров.

Я увидел краем глаза, как одна из лошадей — та, на которой скакал Роб — вдруг взвизгнула и рухнула, подломив переднюю ногу. Роб вылетел из седла, покатился по земле, вскочил и побежал пешком. Рик развернул своего коня на скаку, подхватил его одной рукой и рывком затащил за спину.

Двести метров.

Ворота медленно, начали закрываться. Зазор между створками становился все уже. На верху я видел арбалетчиков, готовящихся нас прикрыть.

Сто метров.

— Не останавливайтесь! — заорал Рик, и его голос сорвался в хрип.

Пятьдесят метров до ворот. Сорок.

Лошадь Карна споткнулась, чуть не сбросив всадника. Он удержался в седле, но потерял несколько секунд. Волна справа приблизилась еще больше. Я видел, как огромная тварь — что-то похожее на медведя, но с шестью лапами и пастью, полной игл вместо зубов — выскочила вперед, нацеливаясь на степняка.

Алекс развернул коня, на скаку выхватил арбалет и выстрелил. Болт вошел твари в глаз, она взревела и в ярости сбила еще двоих тварей рядом с собой. Карн проскочил мимо.

Тридцать метров до ворот.

Зазор между створками был не больше трех метров. И продолжал сужаться.

Двадцать метров.

— Пригнитесь! — заорал кто-то со стены.

Я инстинктивно прижался к шее лошади. В ту же секунду над нашими головами просвистели стрелы — целый град болтов, выпущенных арбалетчиками с башни. Они впились в первые ряды волны, валя тварей десятками. Но остальные просто перепрыгивали через павших и продолжали бежать.

Десять метров.

Зазор был не больше двух с половиной метров.

Пять метров.

Я видел лица солдат, толкающих ворота изнутри. Видел их напряженные мышцы, искаженные усилием лица.

Мы влетели в проход.

Гаррет первым, за ним Алекс, затем Томас, я, Рик, Карн, остальные. Лошадь моя чиркнула боком о край створки, я почувствовал острую боль в бедре, но меня это не волновало. Мы внутри.

Успели!

Ворота с оглушительным грохотом захлопнулись за нами.

И через несколько секунд в них с чудовищной силой ударило что-тотяжелое, заставив всю конструкцию содрогнуться. И на этом всё прекратилось, кроме дикого воя и тряски, от которой казалось, что сама земля под нами ходит ходуном.

Я свалился с лошади прямо на мощеную каменную площадь внутри Башни. Лежал на спине, глядя в серое небо, судорожно хватая ртом воздух. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди.

Рядом так же лежали остальные. Алекс, Томас, Карн. Все живые. Каким-то безумным чудом — живые.

— Все целы? — услышал я хриплый голос Рика.

Последовали утвердительные стоны.

— К бойницам! — раздался голос сержанта Леви сверху. — Все боеспособные — К бойницам! Немедленно! Я заставил себя подняться. Ноги дрожали, но держали. Алекс встал рядом, оперся рукой о мое плечо.

— Живой? — спросил он.

— Пока да. — ответил я.

Мы поплелись к лестнице, ведущей на первый ярус башни, заняли свободные места у бойниц, готовые стрелять по команде. Но команды больше не последовало. Тогда я аккуратно выглянул наружу, пытаясь понято что там поисходит.

То, что я увидел, заставило меня застыть.

Это было невозможно. Это не могло быть реальностью.

Серая земля Пустоши, насколько хватало взгляда, была покрыта движущейся массой. С востока, от самого горизонта и до наших стен, тянулась сплошная волна тварей. Не сотни. Не тысячи и даже не десятки тысяч. Миллионы.

Я видел стаи четвероногих хищников — волков, гиен, каких-то уродливых гибридов с шестью лапами и двумя хвостами. Видел огромных скорпионов размером с повозку, чьи жала поблескивали на солнце. Видел проклятых — целые полчища высохших мертвецов, бегущих среди живых тварей.

Видел великанов.

Гигантские фигуры, возвышающиеся над толпой на пять, шесть метров. Их тела были покрыты грубой, похожей на камень кожей. Они шли медленно, размеренно, раздавливая под ногами более мелких тварей, которые не успевали отскочить. Каждый их шаг сотрясал землю.

И среди всего этого, выделяясь даже в этом хаосе, шли отряды скелетов.

Настоящие скелеты, как в руинах. Человеческие кости, обтянутые остатками доспехов, маршировали стройными рядами. У них были знамена — высокие древки с истлевшими тряпками, на которых едва различались какие-то символы. Они шли организованно, как настоящая армия, а не бездумная орда.

Вся эта масса двигалась на юг. Не к нам — мимо нас. Словно скала среди моря, Башня стояла посреди этого движения и ни одна тварь даже не пыталась приблизиться к ней ближе, чем на десять шагов. Они не штурмовали, они просто обтекали нас, словно не замечая.

— Да сколько же их? — проорал кто-то слева. Тьма не кончалась.

— Не сосчитать, — ответил Гаррет, стоявший рядом. Лицо его было пепельно-серым. — Десятки миллионов. Может, больше. Я никогда не видел ничего подобного.

— Они идут прямо в Великую Степь. К городам.

Повисла тишина. Все понимали, что это значит. Города. Селения. Сотни тысяч людей, которые ничего не знают. Которые не готовы к такому.

— Нужно предупредить их, — сказал Рик.

— Как? — Леви, сержант был с нами на первом уровне, смотря туда же куда и все, он покачал головой. — Чтобы добраться до ближайшего города, нужно пройти через это. — Он махнул рукой на бушующую внизу массу.

— Значит, мы ничего не можем сделать? — Голос Алекса звучал неверяще.

Леви посмотрел на него. Долго. Потом отвернулся и снова уставился на орду.

— Мы можем выжить, — сказал он тихо. — Это все, что мы можем.

Я смотрел на движущийся поток смерти внизу. И я понял, что сержант прав. Мы ничего не могли сделать.

— Сколько они будут идти? — спросил кто-то, перекрикивая отчаянно грохот

— Не знаю, — ответил Гаррет. — Судя по… не знаю, часы, дни. Что же это за сила такая, что смогла заставить их пойти, не враждуя друг с другом.

— Враг Людей начал войну. — сказал Леви, коротко, но чётко давая понять, что происходит.

Внизу продолжала бушевать орда. Миллионы тварей, десятки великанов, армии под своими знаменами. Все они шли на юг, к жизни, к свету, к людям.

Мы могли только стоять здесь, на стене этой древней Башни, построенной давно мертвой цивилизацией, и смотреть, как апокалипсис проходит мимо нас.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Пожертвовать