Иностранная литература, 2023 № 06 [Миньон Эберхарт] (fb2) читать постранично

Ежемесячный литературно художественный журнал ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА [6] 2023

Выпуск издания осуществлен при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Александр Дэшли Теорема тишины Роман

Перевод с английского и послесловие Даши Сиротинской

I

Во всей этой истории вы не найдете ни капли торжественности, хотя, будь у меня хотя бы вполовину такой скверный характер, как говорит Ланцелот, — она непременно была бы просто невыносимо патетической. Когда ты всем надоедаешь, о тебе тут же начинают выдумывать, что ты постарел и стал высокопарным, и наконец ты и сам готов в это поверить и сделаться капризным, неповоротливым и полуглухим. Для многих это искушение оказывается непосильным, но только не для меня.

Словом, я готов поклясться, что у меня нет привычки долго держать на кого-нибудь обиду, а между тем в последнее время мне часто думалось: почему бы ей и не появиться? Незадолго перед тем, как сбежать, они завели себе новую моду: им очень понравилось время от времени чем-нибудь мне досаждать; они едва умудрялись угнаться друг за другом, — до того это было весело. Они чуть ли не каждый день говорили мне, что я превратился в зануду, и, для того чтобы доказать это на деле, они путали местами мои ящики с инструментами, играли в мяч в Круглой комнате, которая была задумана вовсе не для этого, и в конце концов вырезали на перилах лестницы, ведущей в мою мансарду, какие-то паскудные каракули, — а ведь я запретил приближаться к этой лестнице, никто не смел лезть в мои комнаты, кроме Анни! Они готовы были без конца выкидывать всякие такие идиотские штуки, чтобы только поглядеть, до чего неостроумно я буду спускать им все это с рук. Профессор даже в одно прекрасное утро с дьявольским грохотом стащил по ступенькам вниз какое-то безобразное плетеное кресло с мохнатыми подлокотниками, поставил его на крыльце и говорит глубокомысленно:

— Знаете ли, коллега, с этим неказистым креслом связано для меня такое множество прекраснейших, светлых воспоминаний о днях беспечной юности! Помнится, я приобрел его на блошином рынке, которым славился наш старинный студенческий городок, — я был тогда еще молод, я работал над диссертацией и мечтал, как однажды, достигнув ученой степени, почета, быть может даже славы, покрою его пунцовым ковриком и усядусь вечерком на веранде выпить чаю с вареньем и послушать романсы… А теперь я с радостью дарю его вам в знак нашей дружбы, да и сидеть в нем куда больше пристало вам, чем мне…

Это он так хотел сказать, что я-то уже постарел и выжил из ума, а вот сам он в душе по-прежнему простодушный юноша. Стоит и поглядывает на меня — проверяет, соображаю ли я, к чему он все это клонит. Уж в одном-то он точно не ошибся: никакого почета и уж тем более славы не видать ему в жизни как своих ушей, а значит, и кресло ему ни к чему.

В этом-то самом кресле я теперь и сижу. Я укрыл его несколькими шалями, чтобы не кололись эти чертовы подлокотники, и поставил у окна в сад в библиотеке. Отсюда лучше всего слышно, что дом теперь пустой, потому я и просиживаю здесь целыми часами. Меня, конечно, можно обвинять в черствости — пожалуйста, обвиняйте сколько душе угодно, а я все равно никак не нарадуюсь, что все они наконец-то оставили меня в покое. Не знаю, кто у них там первый это придумал — выводить меня из себя, — но вот тут этот кто-то ох как просчитался! С чего они вообще взяли, что могут меня обидеть? С чего, спрашиваю я?.. Им это ни капельки не по зубам. Их сюда вообще никто не звал. И рассказываю я все это тоже не для того, чтобы лишний раз о них поговорить и разом выложить вам все их мерзкие секретишки, а для того, чтобы объяснить, с чего все началось. Это и есть самое главное, дальше можно, в общем-то, и заканчивать разговор.

Началось все с того, что я решил построить себе в лесу дом. Вы, конечно, сразу начнете плести всякую ахинею насчет моей старомодности, — но вам легко говорить, вы ведь наверняка ни черта не смыслите в том, что такое лес. Вообще-то говоря, рано или поздно все в жизни упирается в то, понимаете вы в этом деле хоть что-то или нет. Так что давайте уж мы с вами прямо сейчас договоримся, что если вы даже и в голову себе никогда не забирали эти вопросы, а просто посиживали себе у ствола какой-нибудь сосны, попивали в свое удовольствие кофе из термоса и закусывали сушеными ананасами, то вы проваливаете прямо с этой самой страницы и не докучаете мне своим бестолковым присутствием. И чем больше вас таких будет, тем лучше. Ананасы — тоже недурно, я сам с них начинал, но не век же оставаться младенцем.

Дом в лесу! Вы даже себе не представляете, какой становится жизнь, если однажды вы решаете совершенно точно, что у вас будет это чудо, в два или даже в три этажа, крепко-накрепко проплетенное легкими изящными лестницами, так, чтобы никто не посмел сказать, что эту --">

Пожертвовать