Космический инженер 2 [Виктор Берс] (fb2) читать онлайн

Виктор Берс Космический инженер 2

Глава 1. Луна контрабандистов

Корабль вышел из гиперпространства у границ системы Ятусс, и сразу же связь затрещала от входящих сигналов. Алекс почувствовал, как желудок сжался от тревоги. Впереди его ждал мир, о котором он знал только из криминальных сводок и страшных историй.

— Неопознанный YT-1300, это диспетчерская Нар-Шадаа. Предъявите документы и декларируйте груз, — голос был скучающим, с характерным акцентом жителей Внешнего Кольца, но в нем слышалась привычная к коррупции усталость.

Алекс активировал передатчик, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:

— Диспетчерская, это торговое судно "Странник", капитан Алекс Корран. Везу кристаллические процессоры для дроидов, документы передаю.

Пока шла проверка документов, он смотрел на растущую впереди планету-луну, и лицо его скривилось в недобром предчувствии. Нар-Шадаа — Луна Контрабандистов — выглядела как гигантская раковая опухоль в космосе. Вся поверхность была покрыта металлическими наростами городов, уходящих вглубь на сотни уровней. Атмосфера луны была окрашена в болезненно-желтый цвет от промышленных выбросов. Даже из космоса было видно, что это место живет по своим, извращенным законам — корабли летали хаотично, без четких коридоров, а некоторые участки поверхности пульсировали неоновыми огнями даже при дневном свете местной звезды.

Что я делаю? — подумал Алекс, наблюдая, как потрепанный контрабандистский фрейтер едва не столкнулся с имперским патрульным кораблем. Может быть, стоило найти другое место? Какую-нибудь тихую планету на Внешнем Кольце?

Но он знал ответ. Нар-Шадаа была идеальным местом именно потому, что здесь никого не интересовало твое прошлое. Здесь можно было раствориться в толпе отбросов галактики, стать еще одним лицом без имени. И самое главное — здесь не было имперского контроля. Хатты ненавидели Империю не меньше, чем теперь ненавидел он.

— Документы в порядке, "Странник". Направляйтесь в порт номер 94, средние уровни. Приготовьте пятьсот кредитов портового сбора и… — диспетчер сделал паузу, и Алекс услышал в ней знакомые нотки, — еще двести за ускоренную обработку груза.

Алекс усмехнулся горько. Взятка уже на подлете. Что ж, он изучил местные обычаи, готовясь к этому путешествию.

— Понял, диспетчерская. Деньги будут готовы.

Роан Шайр, сидевший в кресле второго пилота, покачал головой, глядя на хаос кораблей вокруг них:

— Коррупция уже в космосе. Интересное место ты выбрал для нового дома.

— Зато здесь не спрашивают лишних вопросов, — ответил Алекс, маневрируя между грузовыми баржами и потрепанными фрейтерами. Один из них явно перевозил что-то незаконное — его сопровождал эскорт из вооруженных истребителей.

Спуск в атмосферу оказался испытанием. Воздух был настолько загрязнен промышленными выбросами, из многочисленных труб вырывался раскаленный воздух, корабль даже трясло от турбулентности. За иллюминаторами проплывали уровни города — чем ниже, тем мрачнее и опаснее они выглядели. На верхних уровнях сверкали огни роскошных казино и дворцов хаттов. Средние уровни представляли собой лабиринт промышленных комплексов, портов и жилых блоков. А внизу, в глубине, простирались трущобы, где жили те, кого даже на Нар-Шадаа считали отбросами.

Посадочная площадка 94 оказалась типичной для Нар-Шадаа — грязной, шумной и переполненной. Корабли стояли так плотно, что между ними едва проходил человек. Воздух был пропитан запахами ракетного топлива, озоном и чего-то неопределимо органического — то ли гниющей пищи, то ли разлагающихся тел. Алекс попытался дышать через рот, но у воздуха казалось был вкус, который был еще хуже запаха.

Повсюду сновали грузчики — представители десятков рас, большинство из которых выглядели истощенными и больными. Их глаза были потухшими, движения механическими. Многие явно находились под воздействием наркотиков — кто-то для того, чтобы заглушить боль, кто-то просто чтобы забыться.

У соседней площадки Алекс увидел группу рабынь, которых выгружали из транспорта. Девушки разных рас — люди, тви'лечки, зелтроны — стояли в цепях, с пустыми взглядами. Их охранник, толстый гаморреанец с электрошокером, подгонял их ударами. Одна из девушек, совсем юная человечка, споткнулась и упала. Гаморреанец с хрюканьем ударил ее током, и она закричала.

Алекс сжал кулаки, но Роан положил руку ему на плечо:

— Не стоит. Здесь это обычное дело. Если вмешаешься, только навредишь и себе, и ей.

К кораблю сразу подошел таможенник — толстый человек с жирными волосами и самодовольной улыбкой. Его форма была грязной, а изо рта несло алкоголем и дешевыми сигаретами.

— Капитан Корран? Я инспектор Пиль. Давайте посмотрим на ваш груз, — он говорил с акцентом Внутренних Миров, но было ясно, что образование и воспитание давно остались в прошлом.

Алекс открыл грузовой отсек, демонстрируя аккуратно упакованные ящики с кристаллическими процессорами. Пиль для вида заглянул в один ящик, но было очевидно, что его интересуют не процессоры, а размер взятки.

— Груз выглядит… подозрительно качественно, — протянул инспектор, облизывая губы. — Может, стоит провести дополнительную проверку? У нас тут новые инструкции…

Алекс достал кредитный чип, чувствуя отвращение к самому себе:

— Думаю, в этом нет необходимости. Груз абсолютно легальный.

Семьсот кредитов перекочевали на счет Пиля, и тот сразу просиял:

— Конечно, конечно! Все документы в порядке. Добро пожаловать на Нар-Шадаа, капитан. Если понадобится что-то особенное — обращайтесь. У меня есть связи.

Когда таможенник ушел, покачиваясь от выпитого, Роан покачал головой:

— Система работает как часы. Интересно, сколько из этих денег дойдет до хаттов?

— Процентов двадцать, — предположил Алекс, закрывая корабль и активируя все системы безопасности. На Нар-Шадаа корабль могли разобрать на запчасти за ночь. — Остальное осядет в карманах чиновников. Но всех это устраивает.

Они вышли с посадочной площадки в лабиринты средних уровней, и Алекс сразу почувствовал, как изменился мир вокруг него. Воздух был тяжелым, пропитанным испарениями от нижних уровней — смесь химических отходов, канализации и смерти. Небо над головой было закрыто переплетением мостов, трубопроводов и конструкций верхних уровней, так что даже днем здесь царил вечный полумрак.

Архитектура представляла собой хаотичное нагромождение построек разных эпох и стилей. Древние хаттские пирамиды соседствовали с республиканскими административными блоками, которые, в свою очередь, были изуродованы самодельными пристройками и рекламными щитами. Неоновые вывески на дюжине языков рекламировали кантины, ремонтные мастерские, бордели и услуги, о назначении которых Алекс предпочитал не думать.

Улицы кишели жизнью, но это была больная, извращенная жизнь. Проститутки всех возрастов, полов и рас стояли в дверных проемах, выкрикивая предложения на ломаном базовом. Многие из них были явно несовершеннолетними, а их глаза были мертвыми, как у кукол. Рядом с ними торговцы наркотиками открыто предлагали свой товар — от относительно безобидного рилла до смертельно опасного глиттерстима.

На углу улицы Алекс увидел группу наркоманов, собравшихся вокруг самодельного испарителя специй. Они вдыхали ядовитые пары, и их лица светились нездоровым блеском. Один из них, молодой человек лет двадцати, внезапно начал конвульсивно биться, изо рта пошла пена. Остальные даже не обратили внимания — такое здесь происходило каждый день.

— Сила, — прошептал Алекс, — во что я ввязался?

Роан услышал его слова:

— Сомневаешься в выборе?

— Не знаю, — честно ответил Алекс. — Может быть, стоило найти другое место. Какую-нибудь тихую фермерскую планету…

— На тихой фермерской планете тебя найдут за неделю, если ты станешь нужен, — сказал Роан. — А талантливые инженеры им нужны. А здесь… здесь можно спрятаться среди миллионов других беглецов.

Они шли по узким переулкам, и каждый поворот открывал новые ужасы. В одном месте они наткнулись на толпу, собравшуюся вокруг импровизированной арены. В центре два гладиатора — человек и вейкванский воин — дрались насмерть голыми руками, а зрители делали ставки и выкрикивали ободрения. Кровь брызгала на первые ряды, но никто не отшатывался — наоборот, толпа ревела от восторга.

В другом переулке они увидели, как группа наемников в потрепанной броне избивает какого-то торговца. Жертва уже не сопротивлялась, только хрипела и плевалась кровью, но удары продолжались. Прохожие обходили сцену стороной, не желая вмешиваться.

— Помочь? — тихо спросил Алекс.

— Не стоит, — Роан покачал головой. — Здесь у каждого конфликта есть предыстория. Возможно, этот торговец обманул не тех людей. Возможно, не заплатил долг. А возможно, просто оказался не в том месте не в то время.

Звуки Нар-Шадаа были оглушающими — рев двигателей спидеров, грохот промышленного оборудования, музыка из кантин, крики торговцев и проституток, стоны наркоманов и жертв преступлений. Все это сливалось в единую какофонию страдания и порока.

Воздух становился все хуже по мере того, как они углублялись в лабиринт улиц. К запахам топлива и химикатов добавлялись ароматы гниющей пищи, немытых тел, рвоты и мочи. Канализационная система явно не справлялась с нагрузкой, и нечистоты стекали прямо по улицам.

— Пути Силы ведут каждого своей дорогой, — сказал Роан, остановившись у перекрестка, где неоновая вывеска борделя "Розовые мечты" мигала розовым светом. — Мне нужно найти свой путь, Алекс. Спасибо за то, что помог добраться сюда.

Алекс кивнул, чувствуя, как в груди поднимается паника. Он понимал — бывший джедай не мог долго оставаться рядом. Слишком опасно для всех. Но остаться одному в этом аду было страшно.

— Удачи, Роан. Если что-то понадобится — знаешь, как меня найти.

Прежде чем уйти, Роан достал небольшую карточку и молча протянул.

Алекс взял карточку, на которой было написано только имя — "Мастер Шайр" — и частота комлинка.

— Роан, а можно вопрос? У меня ведь есть Сила, да? Анализ крови показал около трех тысяч мидихлорианов.

Бывший джедай грустно улыбнулся:

— Алекс, Сила — это не то, что можно натренировать, как мышцы. Это как рост. Когда ты взрослый, то вырасти уже нельзя, да и ребенку он предначертан генетически. Три тысячи мидихлорианов — это чуть выше среднего для обычного человека, но для джедая нужно минимум семь тысяч. Ты сможешь развить интуицию, может быть, предчувствие опасности, но не более того.

— Значит, я никогда не стану джедаем?

— Джедай — это не только Сила, Алекс. Это… некоторые сложности, даже без всей этой ситуации. Тебе это не надо, поверь, — Роан положил руку ему на плечо. — Не позволь этому месту сломать тебя. Помни, кто ты есть.

Они пожали руки, и Роан растворился в толпе отбросов и негодяев. Алекс остался один в чужом, враждебном мире.

Следующие два часа он потратил на поиски мастерской дяди Гаррека, и каждая минута была испытанием. Адрес, который у него был, оказался приблизительным — на Нар-Шадаа нумерация улиц менялась в зависимости от уровня и сектора. Пришлось спрашивать дорогу у местных, и каждый совет стоил несколько кредитов.

Местные жители были такими же сломленными, как и все остальное на этой планете. Старик-дуросец, у которого он спросил дорогу, был слеп на один глаз и говорил хриплым голосом — явно пострадал от химических выбросов. Женщина-тви'лечка, торговавшая жареными насекомыми, постоянно оглядывалась, как будто ждала удара. Даже дети здесь выглядели старыми — их глаза видели слишком много для своего возраста.

По пути он стал свидетелем еще нескольких сцен насилия. В одной кантине пьяный контрабандист избивал официантку за то, что она пролила на него напиток. В переулке группа подростков насиловала бездомную наркоманку, а прохожие делали вид, что ничего не видят. На мосту между уровнями он увидел, как кто-то выбросил тело — оно упало в пропасть нижних уровней, где его никто никогда не найдет.

Что я здесь делаю? — снова подумал Алекс.

Наконец он нашел нужный переулок. Вывеска "Ремонт дроидов — Гаррек Корран" висела над узкой дверью между кантиной "Звездная пыль" и магазином подержанных запчастей. Вывеска была с красной и голубой подсветкой для привлечения внимания.

Алекс постучал и вошел. Мастерская оказалась маленькой, но относительно чистой — островком порядка в хаосе Нар-Шадаа. Верстаки были заставлены разобранными дроидами, на полках стояли банки с запчастями и инструментами.

— Дядя Гаррек? — позвал Алекс.

Из задней комнаты вышел мужчина лет пятидесяти, с седеющими волосами и усталыми глазами. Когда-то он был похож на отца Алекса, но несколько лет на Нар-Шадаа оставили свой отпечаток — лицо стало жестче, в глазах поселилась настороженность. Увидев Алекса, он остановился.

— Алекс, племенник, рад тебя видеть! — радостно сказал он. Потом уже грустно продолжил — Соболезную. Твои родители были хорошими людьми.

Никаких объятий, никаких слез. Гаррек всегда был сдержанным человеком, и годы на Нар-Шадаа сделали его еще более закрытым. Здесь эмоции были роскошью, которую нельзя было себе позволить.

— Спасибо, — ответил Алекс, чувствуя, как горло сжимается от непролитых слез. — Я получил твое сообщение. Ты писал, что здесь есть работа.

— Есть. Много работы, — Гаррек оглядел племянника внимательным взглядом. — Ты изменился. Повзрослел.

— Времена изменились, — Алекс поставил свой багаж в угол. — Расскажи о местных порядках.

Гаррек налил два стакана какого-то местного напитка — жидкость была мутной, но по крайней мере была стерилизована алкоголем — и сел за стол:

— Нар-Шадаа — это отдельный мир, Алекс. Здесь свои законы, своя мораль. Главное правило — не задавай лишних вопросов и плати тем, кому нужно. Это вроде налога.

— Кому именно нужно платить?

— Смотря где работаешь. Этот сектор контролирует Горга Хатт — один из младших представителей клана, но достаточно влиятельный. Его люди приходят раз в неделю за "налогом на безопасность". Еще есть портовая администрация, они берут за каждую сделку. Плюс местная "крыша" — банда Красных Солнц, они следят за порядком на улицах.

Алекс прикинул суммы:

— Сколько это составляет в месяц?

— Процентов тридцать с оборота. Но зато никто не лезет в дела. Можешь ремонтировать что угодно, торговать чем угодно, работать с кем угодно. Главное — плати и не создавай проблем.

— А клиенты какие?

Гаррек усмехнулся без юмора:

— Разные. Контрабандисты, наемники, работорговцы, владельцы борделей, торговцы наркотиками. Деньги у всех одинакового цвета. Но есть нюансы… Некоторые платят за молчание дополнительно.

Алекс кивнул, чувствуя, как ему это всё противно. Он понимал — здесь придется работать в серой зоне, а то и в откровенно черной. Но после всего, что произошло на Кореллии, моральные компромиссы казались меньшим злом.

— Покажешь мастерскую?

Следующий час Гаррек водил его по помещению, объясняя, где что стоит и как работает. Оборудование было старым, но функциональным. Алекс сразу увидел несколько мест, где можно было бы применить свои знания для улучшения процессов.

К вечеру они обошли несколько соседних заведений. Алекс знакомился с местной экосистемой — владельцем кантины, торговцем запчастями, главарем местной банды. Везде его представляли как "племянника Гаррека, специалиста по сложной технике".

Каждое знакомство было испытанием. Владелец кантины, толстый бандит по имени Джорин, откровенно рассказывал о том, как "утилизирует" неплатежеспособных клиентов — их органы шли на черный рынок. Торговец запчастями, нервный родианец, предлагал "особые" детали для кораблей работорговцев — скрытые отсеки для "живого груза". Главарь банды, шрамированный человек по кличке Бритва, демонстрировал коллекцию отрезанных пальцев должников.

В кантине "Звездная пыль" он впервые увидел настоящих хаттов. Двое совсем молодых представителей этой расы сидели за большим столом, окруженные охраной и рабынями. Один из них — судя по татуировкам, из клана Горги — громко смеялся, наблюдая, как его рабыня-человечка танцует на столе.

Девушка была молодой, может быть, лет восемнадцати, но ее глаза были мертвыми. Она двигалась механически, как дроид, запрограммированный на соблазнение. На ее теле были следы побоев и ожогов — хатт явно любил причинять боль.

Алекс заметил, что смех хатта становился громче каждый раз, когда девушка спотыкалась или показывала страх. Это было не просто развлечение — хатт получал физическое удовольствие от ее унижения и страданий.

— Не смотри слишком пристально, — тихо сказал Гаррек. — Они чувствуют любопытство и не любят его. А этот конкретный хатт особенно жесток — на прошлой неделе он скормил своему ранкору официанта, который пролил на него напиток.

— Понял, — Алекс отвернулся, но в памяти остался взгляд рабыни — безнадежный, потухший, полный такого отчаяния, что хотелось кричать.

Позже, в мастерской, он спросил:

— Дядя, а почему хатты до сих пор используют рабов? Дроиды же эффективнее и в долгосрочной перспективе дешевле.

Гаррек долго молчал, потом вздохнул:

— Дело не в эффективности, Алекс, тут много факторов, от экономических, до особенностей психологии хаттов. Хатты не могут купить современных дроидов — санкции Республики, теперь Империи. Все высокотехнологичное оборудование идет только через контрабанду, по тройным ценам. А рабы… рабы дешевы и всегда доступны.

— Но это же замкнутый круг. Они используют рабов, потому что не могут купить дроидов. Но не могут купить дроидов, потому что их санкционируют за рабство.

— Именно. И всех это устраивает, — Гаррек налил себе еще напитка. — Хаттов устраивает, потому что они получают садистское удовольствие от власти над разумными существами. Такая у них нейрофизиология. Корпорации устраивает, потому что они продают устаревшее оборудование по завышенным ценам. Имперских чиновников устраивает, потому что они получают взятки за "смягчение" санкций.

Алекс задумался. Система была порочной, но устойчивой. Каждый участник получал свою выгоду от сохранения статус-кво.

— А что будет, если кто-то попытается это изменить?

— Попытки были, — Гаррек посмотрел в окно, где мигали неоновые огни. — Республиканские идеалисты пытались силой освободить рабов. Были целые войны. Хатты покупали новых. Корпоративные реформаторы предлагали дешевых дроидов в обмен за отказ от рабства. Сенат блокировал инициативы под давлением лоббистов.

— Значит, система непобедима?

— Пока всем выгодно ее сохранять — да. Хатты получают удовольствие от власти, элита получает прибыль от пороков, чиновники получают взятки за молчание. Кому нужны изменения?

Алекс не поехал в квартиру к дяде, а лег спать на раскладушке в задней комнате мастерской, слушая звуки Нар-Шадаа — музыку из кантин, гул двигателей, далекие крики и смех. Но теперь он знал, что за этими звуками скрывается — боль, страдания, отчаяние миллионов существ, попавших в ловушку этого мира.

Это был мир, где моральные принципы приходилось оставлять у входа. Но это был также мир, где можно было начать новую жизнь.

За окном мигали огни рекламы, обещая удовольствия на любой вкус и кошелек. Где-то наверху, на элитных уровнях, корусантские чиновники развлекались в роскошных борделях, не стесняясь того, что их политика создает такие места. Где-то внизу, в подвалах, происходили вещи, о которых лучше не думать — пытки, убийства, эксперименты над живыми существами.

А он, Алекс Корран, бывший студент престижного института, сын уважаемых родителей, теперь был частью этой системы. Завтра он начнет ремонтировать дроидов для контрабандистов и работорговцев. Будет улучшать корабли для тех, кто перевозит наркотики и рабов. Будет молчать, когда увидит страдания, потому что вмешательство означает смерть.

Но у него не было выбора. Война убила его родителей и разрушила его мир. Здесь, в этом логове порока, он мог хотя бы не был один и мог выжить. И, возможно, найти способ отомстить тем, кто превратил галактику в ад.

Засыпая под звуки далекой стрельбы и криков, Алекс думал о словах Роана: "Пути Силы ведут каждого своей дорогой". Интересно, куда приведет его дорога? И останется ли он человеком, когда дойдет до конца? Или этот мир сломает его, как сломал миллионы других, превратив в еще одного хищника или отброс в джунглях Нар-Шадаа?

Последней мыслью перед сном было осознание того, что завтра начнется его новая жизнь. Жизнь в аду, где выживание стоило дороже чести, а молчание — дороже справедливости.

Глава 2. Начало новой жизни

Первый день на Нар-Шадаа начался для Алекса неожиданно. Он проснулся от звука открывающейся двери — в мастерскую вошел первый клиент. Сквозь тонкие стены он слышал приглушенные голоса, звук инструментов и характерное жужжание активирующихся дроидов.

— Гаррек! У меня проблема с навигационным дроидом, — голос был хриплым, с акцентом дуроса.

Алекс быстро оделся и вышел из задней комнаты. По старой памяти он решил помочь дяде. Клиент оказался типичным контрабандистом — потертая кожаная куртка, покрытая пятнами от чего-то, что могло быть кровью, бластер на поясе в потрепанной кобуре, усталые глаза того, кто видел слишком много. На его руках виднелись желтые пятна — верный признак того, что он имел дело со спайсом.

— Это мой племянник, Алекс Коррен, — представил Гаррек, не отрываясь от ремонта астромеханического дроида. — помогает мне со сложными случаями.

Дурос кивнул, оценивающе оглядев Алекса:

— Капитан Зек. Мой R4 начал глючить после последнего прыжка. Без предупреждения переходит в режим гибернации. Чуть не врезался в астероид у Кесселя.

Алекс подошел к дроиду и положил руку на его корпус. Металл был теплым. Он сразу почувствовал проблему — перегрузка в центральном вычислительном кристалле и коррозия в контактах одного из энергетических узлов. Плюс явные следы самодельных модификаций, которые нарушали стандартные протоколы безопасности.

— Когда последний раз делали техобслуживание? — спросил он, открывая диагностическую панель.

— Года три назад, — Зек пожал плечами. — А что, они портятся?

— Портятся, особенно если используются в нестандартных режимах, — Алекс указал на почерневшие контакты. — Плюс у вас здесь коррозия от влажности. Работаете в системах с высоким содержанием водяных паров?

Зек удивленно посмотрел на него:

— Откуда знаешь? Да, последние полгода летаю к Манаану. Там океанские миры.

— Видно по характеру повреждений, — Алекс достал инструменты. — Час работы, пятьсот кредитов за материалы, двести за работу.

— Дорого, — поморщился Зек.

— Зато будет работать как новый. И даю гарантию на полгода.

Пока Алекс работал с дроидом, в мастерскую заходили другие клиенты. Он наблюдал за ними, изучая местную экосистему. Каждый посетитель рассказывал свою историю через детали — шрамы, оружие, манеру держаться, акцент.

Большинство были контрабандистами — пилотами потрепанных фрейтеров, которые возили грузы без лишних вопросов. Но были и другие — наемники с боевыми дроидами, чьи машины несли следы недавних сражений, владелец борделя с поврежденным “особым” дроидом, даже несколько работорговцев с дроидами-охранниками, в чьих оптических сенсорах мелькали красные огоньки боевых программ.

— Твой племянник знает свое дело, — сказал Зек, когда его R4 заработал идеально, издавая довольное попискивание. — Давно не видел эту железяку хорошо работающей.

— Учился в хорошем месте, — ответил Гаррек, принимая оплату.

Когда дурос ушел, Алекс подошел к дяде:

— Гаррек, я хотел поговорить с тобой.

— О чем?

— Я бы хотел немного поработать здесь. Не ради денег, — Алекс тщательно подбирал слова. — Просто хочу осмотреться, посмотреть на твоих клиентов. Понять, как здесь всё устроено.

Гаррек отложил инструменты и внимательно посмотрел на племянника:

— Это хорошая идея. Многие из моих клиентов могут стать и твоими, когда ты откроешь собственное дело. — Он понизил голос: — Но помни — здесь не задают лишних вопросов. Видишь дроида с пятнами крови — чинишь и молчишь. Видишь модификации для работорговли — делаешь вид, что не понимаешь их назначение.

— Понял.

— И еще одно, — Гаррек положил руку на плечо Алекса. — Некоторые клиенты… особенные. У них связи в самых высоких кругах. Представители сенаторов, управленцев планет, корпоративных боссов. Те приезжают сюда за тем, чего не могут получить в цивилизованных мирах.

После обеда они пошли в кантину "Звездная пыль". Алекс хотел лучше понять местную социальную структуру, а Гаррек решил познакомить племянника с нужными людьми.

Кантина была типичной для Нар-Шадаа — полутемной, дымной, с музыкой, которая заглушала разговоры. Воздух был пропитан запахом алкоголя, табака и чего-то более экзотического. За столиками сидели представители дюжины рас, обсуждая дела на своих языках. В углах прятались фигуры в капюшонах, а у стойки бара открыто демонстрировали оружие наемники.

— Видишь того тви'лека в углу? — тихо сказал Гаррек, кивнув на худощавого синекожего мужчину, который методично потягивал какой-то светящийся напиток. — Торговец информацией. Знает все, что происходит в секторе. Если тебе когда-нибудь понадобится узнать что-то о клиенте — обращайся к нему.

— А те родианцы у бара?

— Наемники. Работают на того, кто больше платит. Сейчас, похоже, охраняют груз для кого-то из хаттов. Видишь, как они держат руки рядом с оружием? Ждут неприятностей.

Алекс изучал лица, запоминал детали. В КТИ его учили анализировать системы, и люди тоже были системой — со своими связями, иерархиями и правилами.

За соседним столиком двое людей в дорогой одежде тихо разговаривали с местным торговцем наркотиками. По акценту Алекс понял — корусантцы. Близкие к высшим кругам, судя по манерам и украшениям. Один из них носил кольцо с печатью Сената.

— Спайс нужен качественный, — говорил один из них, человек лет пятидесяти с холеными руками. — Для особых клиентов. Тех, кто привык к лучшему.

— Понимаю, — кивнул торговец, грязный забрак с золотыми зубами. — Элитная серия, прямо с Кесселя. Но цена соответствующая — десять тысяч за килограмм.

— Деньги не проблема, — второй корусантец небрежно махнул рукой. — Главное качество.

— А кто эти клиенты, если не секрет?

— Скажем так, — усмехнулся первый чиновник, — люди, которые принимают решения о судьбе галактики. Им нужна разрядка от тяжелого бремени власти.

Алекс отвернулся, но продолжал слушать. Корусантцы покупали наркотики для "особых клиентов". Сенаторы? Промышленники? Картина начинала складываться, и она была отвратительной.

— Не слушай слишком внимательно, — предупредил Гаррек. — Любопытство здесь дорого стоит.

К их столику подошел массивный вейкван в дорогом костюме. Его лицо украшали ритуальные шрамы, а на поясе висел вибронож в инкрустированных ножнах.

— Гаррек, старый друг, — его голос был глубоким и хриплым. — Слышал, у тебя появился помощник.

— Алекс, познакомься — это Кратос. Он… организует встречи между людьми с особыми потребностями.

Вейкван оценивающе посмотрел на Алекса и сел за их стол без приглашения. — У меня есть клиент, которому нужны особые модификации для дроидов. Готов хорошо заплатить.

— Какие модификации? — осторожно спросил Алекс.

— Протокольные дроиды с… расширенными возможностями. Для развлечения очень богатых и очень извращенных клиентов. — Кратос усмехнулся, обнажив золотые клыки. — Понимаешь, о чем я?

Алекс понял. Он усмехнулся про себя, но кивнул:

— Понимаю. Это технически сложно, но выполнимо.

— Отлично. Завтра привезу дроидов и спецификации. И помните — это строго конфиденциально. Мои клиенты очень ценят тайну.

Когда вейкван ушел, Гаррек тихо сказал:

— Это одна из самых мерзких сторон здешнего бизнеса. Но деньги хорошие, а альтернатива — остаться без работы.

— Ты раньше не был таким циничным, — заметил Алекс.

Гаррек долго молчал, вращая в руках стакан с джавским элем:

— Знаешь, племянник, жизнь здесь научила меня нескольким вещам: дают деньги — бери, а вторая, не просят — не помогай. Не знаю почему, но подобное наказывается судьбою. Я пытался быть хорошим, честным, выбирал заказы. Помогал тем, кто попадал в беду. Результат? В начале жизни здесь меня чуть не убили, лишь хорошие знакомства спасли. — Он горько усмехнулся. — Теперь я просто делаю свою работу и не лезу в чужие дела.

Алекс видел, как изменился дядя. Тот Гаррек, которого он помнил с детства, был добрым, отзывчивым человеком. Этот — стал осторожным, циничным, научился закрывать глаза на чужую боль. Нар-Шадаа перемолол его, как перемалывал всех.

Вечером Гаррек предложил показать Алексу город. Они спустились в гараж, где стоял элегантный спидер — дорогая модель "Сокорро Лакшери", обтекаемый корпус которого переливался в неоновом свете. Внутри была отделка из натуральной кожи и дерева, панель управления светилась мягким голубым светом.

— Красивая машина, — заметил Алекс, устраиваясь в кресле.

— Подарок благодарного клиента, — ответил Гаррек, запуская двигатель. Спидер завелся практически бесшумно, только легкая вибрация выдавала работу мощного репульсорного двигателя. — Хатт Горга решил отблагодарить меня за особую работу.

Они выехали на транспортную магистраль. Спидер плавно набрал скорость, его система стабилизации компенсировала все неровности движения. Алекс почувствовал, как мягкие кресла адаптировались под его тело, а климат-контроль автоматически настроил температуру.

— Сначала покажу тебе, как может быть по-другому, — сказал Гаррек, направляя спидер вверх, к элитным уровням.

Они поднялись на несколько сотен уровней. Здесь архитектура кардинально отличалась — вместо ржавых металлических конструкций возвышались элегантные здания из полированного камня и прозрачной стали. Неоновые вывески были ярче и изящнее, воздух — чище. Широкие проспекты освещались мягким искусственным светом, имитирующим солнечный.

— Элитный район, — пояснил Гаррек. — Здесь живут те, кто может позволить себе роскошь.

Спидер остановился у роскошного жилого комплекса. Здание поднималось в небо на сотню этажей, его фасад был украшен садами и водопадами, воздух очищался. У входа их встретил улыбчивый администратор-дроид в безупречно чистом костюме.

— Добро пожаловать в резиденцию "Звездная гавань", мастер Гаррек, — произнес он вежливо. — Ваша квартира готова к посещению.

Они прошли через холл, отделанный мрамором и украшенный живыми растениями. В воздухе витал аромат цветов, а не привычная смесь свалки и дыма. Лифт бесшумно поднял их на тысяча восьмисотый этаж.

Квартира дяди была небольшой, но уютной. Панорамные окна открывали вид на верхние уровни города, где среди зданий зеленели настоящие сады. Даже был небольшой водоем с фонтаном.

— Такое ощущение, что я на Кореллии, — удивился Алекс.

— Именно этого и добиваются, — кивнул Гаррек. — Видишь других жильцов?

Алекс посмотрел в окно. По дорожкам прогуливались элегантно одетые люди разных рас. Семьи с детьми, пожилые пары, молодежь. Все выглядело идиллически.

— Но не обманывайся, — продолжил дядя. — Здесь живут такие же преступники, как на нижних уровнях. Просто вокруг своего жилья они хотят видеть иллюзию нормального мира. Тот элегантный тви'лек — торговец органами. Та милая человеческая семья — работорговцы. А их бизнес уничтожает тех, кто живет ниже.

Они вернулись к спидеру и начали спуск. С каждым уровнем картина менялась. Здания становились более обшарпанными, воздух — более грязным, люди — более опасными.

— Сейчас покажу тебе настоящий Нар-Шадаа, — сказал Гаррек, но спидер не останавливался, только замедлил ход.

Они проехали мимо роскошного здания с вывеской "Звездные удовольствия". Через стеклянные двери было видно фойе, отделанное мрамором и золотом. Красивые девушки разных рас в откровенных нарядах развлекали клиентов в дорогих костюмах. Но Алекс заметил детали, которые выдавали истинную природу заведения — ошейники на шеях девушек, охранников с электрошокерами, камеры наблюдения в каждом углу.

— Элитный бордель, — объяснил Гаррек. — Сюда приезжают сенаторы, промышленники, высшие офицеры. Видишь того человека в синем костюме?

Алекс присмотрелся. Мужчина средних лет, с ухоженной бородой и дорогими украшениями, развлекался с двумя очень юными тви'лечками. Девочки выглядели испуганными, их движения были механическими.

— Сенатор Акс, — продолжил Гаррек. — Официально борется против работорговли. На прошлой неделе выступал в Сенате с пламенной речью о защите прав разумных существ. Неофициально — постоянный клиент здесь. Предпочитает совсем молодых.

— Лицемерие?

— Можно и так сказать. Это не его личное лицемерие. Это система. Публично они осуждают пороки, приватно — финансируют их. Хатты получают деньги, политики получают удовольствия, все довольны. Кроме жертв, конечно.

Они проехали дальше, мимо казино, где корусантские промышленники играли в сабакк на ставки, превышающие годовой бюджет небольшой планеты.

Мимо "частных клубов", где за закрытыми дверями происходило то, что даже на Нар-Шадаа предпочитали скрывать. Из одного здания доносились приглушенные крики. Охранник у входа — массивный ген'дай — равнодушно наблюдал за прохожими.

— Что там происходит? — не удержался Алекс.

— Не хочешь знать, — мрачно ответил Гаррек. — Но скажу — там платят за возможность причинять боль. Настоящую боль. И жертвы там не по своей воле.

Они остановились возле еще одного заведения — внешне обычного ресторана. Но Алекс заметил, что все посетители входили через черный ход, а окна были затонированы.

— "Особые деликатесы", — пояснил Гаррек. — Для клиентов с… экзотическими вкусами. Там подают блюда из разумных существ. Иногда живых.

Алекс почувствовал, как его желудок сжался. Он слышал о таких местах, но думал, что это легенды.

— Это невозможно…

— Вполне возможно, если у тебя достаточно денег и связей. Главный клиент — хатт по имени Горга. Он считает, что мясо разумных существ, убитых в страхе и боли, обладает особым вкусом.

— И никто не останавливает это?

— А кто остановит? Местная полиция под Хаттами. Республиканские… — Гаррек спохватился и поправился — имперские власти делают вид, что не знают. А клиенты — слишком влиятельные люди.

Спидер продолжил спуск в нижние уровни. Здесь картина кардинально изменилась. Вместо элегантных зданий — ржавые металлические конструкции, покрытые граффити и копотью. Вместо садов — груды мусора и лужи неопознанной жидкости. Воздух стал густым от дыма и химических испарений.

— По рассказам моих клиентов, — говорил Гаррек, не останавливая спидер, — здесь есть подпольные арены, где сражаются рабы. Бордели, где продают детей. Лаборатории, где испытывают новые наркотики на живых людях.

Алекс видел толпы людей на улицах — оборванных, истощенных, с пустыми глазами. Многие явно были под воздействием наркотиков. Молодая человеческая девушка, не старше двадцати, лежала в луже собственной рвоты. Ее глаза были открыты, но пусты. Возможно, она была еще жива, возможно, уже нет. Никого это не интересовало.

Они проехали мимо. Через несколько кварталов Алекс увидел других торчков. Одни лежали в грязи, уставившись в никуда расширенными зрачками — кто-то под спайсом, кто-то под рилом, кто-то под чем-то еще более экзотическим. Другие танцевали под музыку, которую слышали только они, дергаясь в конвульсиях галлюцинаций. Третьи просто сидели у стен, неподвижно глядя в пол, словно пытались увидеть в грязном металле ответы на вопросы, которые уже забыли.

Алекс остановился, глядя на эту картину. Какое расточительство, подумал он. И дело было не в желаниях этих несчастных — они сделали свой выбор, пусть и под влиянием обстоятельств. Дело было в системе, которая так бездарно, так преступно растрачивала разумную жизнь. Каждый из этих торчков когда-то был ребенком с мечтами. У каждого были таланты, способности, потенциал. Система перемолола их в наркоманов, проституток, мелких преступников и жертв.

А что я сделал, чтобы это изменить? — спросил он себя. — Я исследую какие-то древние тайны, будто в этом есть смысл. Копаюсь в технологиях прошлого, пока настоящее гниет вокруг меня. Помог ли я хоть одному из них? Хоть одному?

Он посмотрел на девушку в луже и понял с кристальной ясностью: он не хочет ей помогать. Не хочет спасать этих торчков, не хочет менять систему. Ему противна эта мысль. Он хочет пройти мимо, как всегда проходил. Хочет вернуться к своим исследованиям, к своей безопасной жизни инженера-одиночки.

Они дошли до самого элитного района верхних уровней, где стояли частные резиденции богачей. Одна из них особенно выделялась — огромный дворец с садами, охраняемый целой армией.

— Дворец Джаббы Младшего, — сказал Гаррек. — Племянник старого Джаббы. Он специализируется на… особых развлечениях для элиты.

— Что там происходит? — спросил Алекс, заметив, как к дворцу подъехал закрытый спидер, из которого вывели группу детей разных рас в кандалах.

— Сюда привозят детей, — мрачно ответил Гаррек.

— И дальше?

Дядя скривился, словно проглотил что-то горькое:

— Ты не хочешь знать.

По дороге домой они встретили процессию — несколько закрытых спидеров в сопровождении охраны. Один из спидеров остановился рядом с ними, и из него вышел элегантный человек в дорогом костюме с портфелем.

— Мастер Гаррек? — спросил он вежливо. — У меня есть заказ для вас.

— Слушаю.

— Мне нужны особые дроиды. Для частной коллекции. Хочу устроить небольшое развлечение для… влиятельных друзей.

Представитель не назвал имени заказчика, но говорил с уверенностью человека, привыкшего к повиновению.

— Конечно. Все будет готово к назначенному сроку, — ответил Гаррек.

— Отлично. И помните — полная конфиденциальность. Мой работодатель очень ценит молчание.

Когда представитель уехал, Алекс не мог сдержаться:

— Кто это был?

Гаррек оглянулся, убедившись, что их никто не слышит, и наклонился к племяннику:

— Когда я чинил дроида им в прошлый раз, знаешь, чей он оказался? — Он понизил голос до шепота: — Тианау. Сенатор Тианау.

Алекс знал это имя. Один из самых влиятельных политиков, борец за мир и справедливость, автор множества законов о защите прав граждан.

— Но он же…

— На публике — да. В частной жизни у него другие интересы. — Гаррек пожал плечами. — Впрочем, не все такие. Некоторые политики условно нормальные. Но все в чем-то замазаны.

— Все?

— Ну… — Гаррек поправился, — я думаю все, судя по их мерзким рожам в голонете. Система заставляет. Туда пускают только тех, на кого есть компромат. Хочешь что-то провести через Сенат — плати. Хочешь получить контракт — плати. Хочешь, чтобы тебя не трогали — плати. Даже честные политики вынуждены играть по этим правилам.

— Понимаешь теперь, как работает система? — спросил Гаррек, когда они подходили к мастерской.

— Начинаю понимать, — Алекс обдумывал увиденное. — Хатты предоставляют услуги, которые элита не может получить легально. Элита платит и защищает хаттов от полного уничтожения. Все остальные просто обслуживают эту схему.

— Именно. И попытки что-то изменить разбиваются об экономические интересы. Республика не могла уничтожить хаттов, потому что слишком много влиятельных людей были их клиентами или должниками. Империя тоже не сможет.

— А обычные разумные?

— Обычные разумные страдают. Но их мнение никого не интересует. Они — расходный материал для удовольствий и прибылей элиты.

Вернувшись в мастерскую, Алекс долго не мог заснуть. Он думал о системе, которую наблюдал сегодня. Она была отвратительной, но логичной. Каждый элемент выполнял свою функцию, каждый участник получал свою выгоду.

Хатты получали деньги и удовольствие от власти. Часть элиты получала недоступные в цивилизованных мирах развлечения — наркотики, удовлетворение извращенных потребностей, возможность причинять боль безнаказанно. Чиновники получали взятки и доступ к запретным удовольствиям. Контрабандисты получали работу. Корпорации отмывали здесь деньги и решали проблемы с конкурентами. Даже политики, которые хотели быть честными, были вынуждены участвовать в коррупционных схемах, чтобы хоть что-то сделать для своих избирателей.

Единственные, кто не получал ничего — это те, кого система перемалывала. Семьи, разрушенные работорговлей. Дети, исчезающие во дворцах извращенцев. Планеты, опустошенные наркотрафиком. Молодые люди, попавшие в долговое рабство. Разумные существа, ставшие пищей для каннибалов.

Но система была устойчивой именно потому, что страдания этих разумных были скрыты от глаз тех, кто мог бы что-то изменить. А те, кто видел страдания, либо не имели власти для изменений, либо сами были частью системы, либо получали от нее выгоду.

За окном продолжала пульсировать жизнь Нар-Шадаа. Где-то корусантский сенатор наслаждался услугами совсем юной рабыни, купленной на аукционе за сто тысяч кредитов. Где-то хатт получал физическое удовольствие от чужой боли, смакуя крики жертв. Где-то контрабандист грузил спайс для доставки столицу, зная, что наркотики убьют тысячи людей. Где-то дети исчезали в роскошных дворцах, чтобы никогда не вернуться домой.

И он, Алекс Коррен, теперь был частью этой системы. Завтра он будет ремонтировать дроидов для этих мразей, улучшать их корабли, помогать им работать эффективнее.

Но у него был план. Пока он будет изучать систему изнутри, понимать ее слабости, записывать лица и имена. Каждый клиент, каждая сделка, каждое преступление — все будет зафиксировано. А когда придет время — использует эти знания против системы.

Система кажется непобедимой только тем, кто не понимал ее устройства. Здесь, на Нар-Шадаа, где проявлялись ее самые мерзкие стороны, можно было изучить ее самые уязвимые места. Каждый порок части элиты становился потенциальным оружием против нее. Каждое преступление — компроматом. Каждая связь между легальным и криминальным миром — рычагом давления.

Глава 3.Ремонт дроидов и знакомство с хаттом

Прошло две недели с момента прибытия на Нар-Шадаа, и Алекс уже начал понимать ритмы этого мира. Утром — работа с дроидами контрабандистов в мастерской дяди, где каждый клиент рассказывал свою историю через царапины на металле и следы плазменных ожогов. Днем — изучение местной экосистемы, наблюдение за потоками людей, денег и власти, которые текли по артериям лунного города как отравленная кровь. Вечером — анализ увиденного, записи в зашифрованный журнал, планирование следующих шагов.

Каждый день приносил новые откровения о том, как устроен этот мир. Алекс видел, как работает экономика порока — от мелких торговцев наркотиками в нижних уровнях до элитных борделей на верхушке города. Видел, как коррупция пронизывает все слои общества, от местной полиции до имперских чиновников и сенаторов. Видел, как страдания одних превращаются в удовольствия других.

Сегодня его ждала первая серьезная сделка.

— Горга Хатт заинтересовался твоей работой, — сообщил Гаррек за завтраком, отрываясь от голоновостей, где очередной имперский адмирал рассказывал о борьбе с контрабандой. Ирония ситуации была очевидна — половина оборудования в мастерской была контрабандной, а другая половина — краденой.

Алекс поднял голову от чашки кафа.

— И что его заинтересовало? — спросил он, уже зная ответ. Слухи на Нар-Шадаа распространялись будто через гиперпространство.

— Тот навигационный дроид, который ты чинил для Зека. Капитан рассказал всем, что дроид теперь работает лучше заводского. Слухи дошли до дворца.

Алекс вспомнил того дуроса — типичного контрабандиста с усталыми глазами и руками с характерными желтыми пятнами от спайса. Зек возил спайс с Кесселя, рискуя жизнью ради денег, которые тут же проигрывал в казино или тратил на дешевых проституток. Замкнутый круг саморазрушения, характерный для большинства обитателей лунного города.

— Понятно. И что хатт хочет?

— Улучшить свои дроиды. У него их десятка два — охранные, сервисные, развлекательные. Если сделаешь хорошо, можешь рассчитывать на постоянные заказы.

Гаррек говорил это с энтузиазмом, но Алекс слышал в его голосе и что-то еще — усталость человека, который слишком долго идет на компромиссы. Дядя изменился за годы жизни здесь. Тот добрый, принципиальный инженер, которого помнил Алекс, превратился в осторожного циника, научившегося не задавать лишних вопросов. Зачем он звал его сюда? Может действительно считал, что во время войны здесь безопасней, а может ему было просто одиноко?

Алекс откинул последнюю мысль, это уже не важно. Нужно концентрироваться на настоящем. Он кивнул. Работа с хаттами была неизбежна — они контролировали слишком большую часть местной экономики. На Нар-Шадаа невозможно было заниматься бизнесом, не пересекаясь с ними. Это было как попытка плавать, не касаясь воды.

— Что нужно знать о Горге?

Гаррек отложил чашку и задумался. За окном мастерской проплывали спидеры — от роскошных лимузинов криминальных боссов до потрепанных такси, перевозящих рабочих в промышленные районы. Каждый транспорт рассказывал историю своего владельца, его место в сложной иерархии лунного города.

— Ему около двухсот лет, что для хатта означает зрелость. Умнее многих своих сородичей, но не менее жесток. Любит демонстрировать власть — казни, пытки, унижения. Получает от этого физическое удовольствие.

— Физическое? — Алекс знал теорию, но хотел услышать практическое подтверждение.

— У хаттов особая нервная система, — Гаррек понизил голос, хотя в мастерской кроме них никого не было. — Когда они видят страх или боль других существ, их мозг вырабатывает что-то вроде эндорфинов. Это не метафора — они буквально кайфуют от чужих страданий.

Алекс поморщился. Он читал об этом в ксенобиологических отчетах КТИ, изучал нейрохимию различных рас, но одно дело — сухие научные данные, другое — реальность. Представить, что разумное существо получает наркотическое удовольствие от боли других, было сложно даже для подготовленного ума.

— Это объясняет многое, — пробормотал он. — Их политическую систему, экономику, культуру…

— Да, — кивнул Гаррек. — Для хаттов садизм — не порок, а биологическая потребность. Как еда или сон для нас. Они не могут существовать без причинения страданий.

— И галактическое сообщество это терпит?

— А что делать? — Гаррек пожал плечами. — Уничтожить их всех? Это геноцид. Изолировать? Они контролируют важные торговые маршруты. Перевоспитать? Нельзя изменить биологию. Остается только… приспосабливаться. Кроме того, Хаттов не так много и их жертвы это капля в море от общего населения миров.

В словах дяди звучала горечь человека, который понимал несправедливость мира, но не мог ее изменить.

— Как себя вести?

— Уверенно, но не вызывающе. Покажи, что ты профессионал, но не забывай о субординации. И главное — не показывай страха. Хатты чувствуют его и возбуждаются от него.

Дворец Горги Хатта располагался на одном из верхних уровней, в самом сердце контролируемой им территории. Алекс добрался туда на воздушном такси — потрепанном спидере, который пилотировал молчаливый родианец с шрамом через всю морду.

Во время полета он любовался видами Нар-Шадаа с высоты. Лунный город простирался во всех направлениях — бесконечные уровни металла и стекла, пронизанные световыми артериями транспортных магистралей. Где-то внизу, в промышленных районах, работали заводы, производящие наркотики для всей галактики. Еще ниже, в трущобах нижних уровней, выживали те, кого система выбросила на дно.

А здесь, на верхушке, располагались дворцы криминальных боссов — островки роскоши в океане нищеты и отчаяния. Каждый дворец был крепостью, окруженной силовыми полями и охраняемой армиями наемников. Здесь жили те, кто наживался на чужих страданиях.

Здание дворца было типично хаттским — массивным, угрюмым, с архитектурными излишествами, призванными подчеркнуть богатство и власть владельца. У входа стояли гаморрианские охранники с вибротопорами — зеленокожие гуманоиды с свиными мордами и маленькими злобными глазками.

— Алекс Коррен, мастер по дроидам, — представился он одному из охранников, стараясь говорить уверенно. — Меня ждет Его Превосходительство Горга.

Гаморрианец проверил список на датападе, его толстые пальцы неуклюже тыкали по экрану. Наконец он кивнул и проворчал что-то на своем языке. Другой охранник жестом показал Алексу следовать за ним.

Они прошли через роскошное фойе, украшенное трофеями и произведениями искусства сомнительного происхождения. Здесь висели картины известных мастеров — явно краденые из музеев Кореллии или Альдераана. Стояли статуи древних джедаев, их лица были изуродованы, а световые мечи сломаны — символическое унижение павших врагов.

В воздухе витал запах благовоний, призванный заглушить другие ароматы — страха, боли, смерти. Но чуткий нос все равно их улавливал. Этот дворец был пропитан страданиями, как губка — водой.

Коридоры были широкими, с высокими потолками, украшенными фресками. Но фрески эти изображали не героические сцены или пасторальные пейзажи. Здесь были запечатлены пытки, казни, сцены унижения представителей различных рас. Хатты не скрывали свою природу — они гордились ею.

По пути Алекс встречал других обитателей дворца. Рабы разных рас в ошейниках убирали помещения, их движения были механическими, глаза — пустыми. Охранники — наемники различных видов — патрулировали коридоры, их руки не отходили от оружия. Придворные в дорогих одеждах шептались в углах, плетя интриги и строя планы.

Все это было частью одной большой машины по производству страданий. Каждый элемент системы выполнял свою функцию — рабы страдали, охранники запугивали, придворные интриговали. А в центре всего этого сидел Горга, упиваясь чужой болью.

Тронный зал поразил своими размерами. Потолок терялся в полумраке, стены были заполнены все теми же сюжетами.

В центре зала возвышался массивный трон из черного металла, инкрустированный драгоценными камнями. Но камни эти были особенными — каждый был связан с чьей-то смертью, чьими-то страданиями. Рубины цвета крови, сапфиры холодные как смерть, изумруды зеленые как яд.

А на троне — сам Горга Хатт.

Алекс видел хаттов и раньше, в голофильмах и новостных сводках, пару раз молодых особей, но вблизи Горга производил еще более внушительное впечатление. Почти четыре метра в длину, тонна живого веса, покрытого слизистой кожей болотного цвета. Маленькие руки с длинными пальцами, увенчанными острыми когтями. И глаза — большие, желтые, которые казались одновременно ленивыми и хищными.

Но больше всего поразило Алекса не это. Рядом с троном, на короткой цепи, сидела молодая человеческая рабыня. Ее кожа была покрыта шрамами — следами пыток и издевательств. Глаза — пустыми от отчаяния, как у человека, который уже не надеется на спасение. На шее красовался массивный ошейник с шипами, врезавшимися в кожу при малейшем движении.

Когда она попыталась отодвинуться от хатта, тот небрежно дернул цепь, и девушка упала на каменный пол. Удар был болезненным — Алекс видел, как она сжалась от боли, пытаясь не закричать.

Горга засмеялся — низким, булькающим звуком, который эхом отразился от стен зала. И Алекс увидел, как зрачки хатта расширились от удовольствия. Буквально физического удовольствия от чужой боли. Это было отвратительно и завораживающе одновременно — наблюдать, как разумное существо получает наркотический кайф от страданий другого.

— Мастер Коррен, — прохрипел Горга на базовом галактическом с сильным хаттским акцентом. Его голос был глубоким, с характерными булькающими нотами. — Слышал о твоих способностях.

— Ваше Превосходительство, — Алекс слегка поклонился, как учил дядя. — Готов продемонстрировать свои навыки.

— Хорошо, — Горга кивнул, его массивная голова качнулась на толстой шее. — У меня есть дроиды, которые работают… неудовлетворительно.

По знаку хатта из боковых дверей вошли слуги, ведя за собой несколько дроидов разных моделей. Алекс быстро оценил их состояние — старые модели, изношенные, с множественными кустарными модификациями. Видимо, местные "мастера" пытались их чинить, но только ухудшили ситуацию.

Охранный дроид модели IG-88 двигался с заметными рывками, его оптические сенсоры мигали неравномерно. Протокольный дроид 3PO серии был покрыт вмятинами и царапинами, его голосовой модуль издавал искаженные звуки. Астромеханический R2 агрегат вообще не реагировал на команды.

— Могу значительно улучшить их эффективность, как с завода, — сказал он после беглого осмотра, мысленно прикидывая объем необходимых работ.

Глаза Горги загорелись жадностью — тем особым блеском, который появляется у хаттов при упоминании выгодной сделки:

— Этот хлам? Это возможно? (по хаттски)

— Вполне. Многие компоненты изношены. Я могу заменить их на улучшенные, плюс оптимизировать программное обеспечение под современные стандарты.

Алекс говорил уверенно, но внутренне напрягся. Он преувеличивал — “Как с завода” было слишком смелым обещанием. Но хатты уважали только силу и уверенность. Проявишь слабость — и тебя сожрут.

— И сколько это будет стоить? — Горга наклонился вперед, его желтые глаза впились в лицо Алекса.

— Полтора миллиона дукатов за всю работу. Дешевле в четыре раза, чем стоят новые в Империи, не говоря уже про местные цены.

В зале наступила тишина. Даже придворные перестали шептаться, все взгляды были устремлены на трон. Сумма была огромной даже по меркам хатта. Но Алекс знал — качественные улучшения стоят дорого, а хатты ценят то, за что приходится много платить. Дешевое для них означает некачественное.

— Дорого, — протянул Горга, его голос стал еще более низким и угрожающим.

— Качество стоит денег, Ваше Превосходительство, я не могу поставить вашим дроидам дешевые компоненты — Алекс не дрогнул под пристальным взглядом хатта. — После моих улучшений ваши дроиды будут работать лучше новых заводских моделей. Они станут быстрее, точнее, надежнее. Ваши враги не смогут противостоять такому преимуществу.

Хатт задумался. Алекс видел, как в его глазах идет расчет — стоимость против выгоды, риск против потенциальной прибыли. Горга не дожил бы до двухсот лет, принимая необдуманные решения.

Тем временем рабыня у трона попыталась незаметно отползти к стене, подальше от своего мучителя. Но цепь была короткой, а движение — слишком заметным. Горга мгновенно отреагировал, резко дернув за цепь. Девушка задохнулась, ошейник сдавил ей горло.

— Куда собралась, красавица? — прохрипел хатт, наслаждаясь ее испугом. — Неужели мое общество тебе не по душе?

Алекс видел, как расширились зрачки Горги, как учащалось его дыхание. Хатт получал физическое удовольствие от страха девушки, от ее беспомощности. Это было как наркотик — чем больше страданий, тем сильнее кайф.

— Покажи результат на одном дроиде, — решил наконец Горга, отвлекшись от своей игрушки. — Если он будет работать как обещаешь — получишь заказ.

— Разумно, — кивнул Алекс. — Дайте мне три дня.

Алекс выбрал охранного дроида IG-88 — старую, но легендарную модель, которая еще функционировала, но явно работала не на полную мощность. Эти дроиды были созданы во времена Старой Республики как идеальные убийцы, но годы и кустарные ремонты превратили их в тени былого величия.

За три дня он полностью переделал внутренности дроида, применив знания, полученные в КТИ. Работал он в мастерской дяди, но в отдельной комнате, подальше от любопытных глаз. Даже Гаррек не знал всех деталей — некоторые технологии были слишком загадочны для него. Нужно было разбираться в археотехнологиях.

Новые кристаллические матрицы он взял из своих запасов, используя принципы, найденные в архивах института. Каждый кристалл был настроен в специальной камере, его структура оптимизирована под конкретные задачи. В свое время он прочитал подробнейшие инструкции в документах профессора Шейна. Программное обеспечение он переписал с нуля, убрав устаревшие модули и добавив современные алгоритмы. Даже корпус укрепил, добавив дополнительную броню из композитных материалов.

Работа была кропотливой и требовала полной концентрации. Алекс трудился по восемнадцать часов в сутки, останавливаясь только на короткие перерывы для еды и сна. Его руки покрылись мелкими порезами от острых деталей, глаза слезились от яркого света плазменного паяльника.

Но результат стоил усилий. Когда он закончил, IG-88 выглядел как новый. Его движения стали плавными и точными, оптические сенсоры светились ровным красным светом, а встроенные системы работали с идеальной синхронизацией.

Когда он привез дроида обратно во дворец, разница была очевидна всем. IG двигался плавно и быстро, его реакция на команды была мгновенной, а встроенные сенсоры работали с невиданной точностью. Даже голос стал четче и увереннее.

— Демонстрация: боевые возможности, — произнес дроид своим характерным металлическим голосом. — Готов уничтожать мешки из мяса по вашему приказу, хозяин.

Горга приказал провести тест. В зал привели несколько мишеней — манекены, имитирующие различные расы. IG мгновенно проанализировал их, выбрал оптимальные точки поражения и открыл огонь из встроенных бластеров.

Точность была феноменальной. Каждый выстрел попадал точно в цель, каждое движение было рассчитано до миллиметра. За считанные секунды все мишени были уничтожены.

— Впечатляюще, — признал Горга, наблюдая демонстрацию. Его голос звучал довольно, что для хатта было высшей похвалой. — Он действительно работает лучше нового. Даже кажется, что он это любит.

— И это только начало, Ваше Превосходительство, — Алекс позволил себе легкую улыбку. — Представьте, если все ваши дроиды будут работать на таком уровне. Ваши враги не посмеют даже думать о нападении. Алекс подавил даже мысль о том, что он оставил в программном обеспечении маленькую лазейку. Пока было не время.

Хатт кивнул, но потом его взгляд упал на человечку у трона. Девушка пыталась стать незаметной, но цепь не давала ей спрятаться. Страх в ее глазах был почти осязаемым.

— Знаешь, что мне больше всего не нравится в дроидах? — неожиданно спросил Горга, его голос стал мечтательным.

— Что именно, Ваше Превосходительство?

— Они не чувствуют страха, — хатт медленно потянул цепь, заставляя девушку подползти ближе. — А страх… страх — это самое прекрасное в живых существах.

Алекс видел, как глаза хатта загорелись тем же нездоровым блеском. Горга получал удовольствие от ужаса девушки, от ее попыток отползти, от осознания собственной беспомощности. Это было как наблюдать за наркоманом, получающим дозу.

— Дроиды эффективны, — осторожно согласился Алекс, стараясь сохранить нейтральный тон. — Но у живых существ есть свои преимущества.

— Да, — Горга засмеялся, глядя на дрожащую рабыню. — Их страх питает меня. Их боль делает меня сильнее. Дроиды не могут дать такого удовольствия.

Алекс понял — это не просто жестокость или извращение. Для хаттов садизм был биологической потребностью, как еда или сон для других рас. Они буквально не могли существовать без причинения страданий. Это объясняло их политическую систему, их отказ от интеграции в галактическое сообщество, их упорное цепляние за рабство.

— Но дроиды могут освободить время для… более приятных занятий, — осторожно сказал он.

— Мудрые слова, — Горга кивнул, его массивная голова качнулась в знак одобрения. — Хорошо. Берись за работу. Полтора миллиона дукатов, как договаривались.

Сделка была заключена. А сделка для хаттов священна. Алекс получил аванс в пятьсот тысяч дукатов — огромную сумму по любым меркам — и список дроидов для модернизации. Деньги были переведены на его счет в хаттском банке, где не задавали лишних вопросов о происхождении средств.

Покидая дворец, он еще раз взглянул на рабыню у трона. Девушка смотрела на него с безнадежной мольбой в глазах, словно умоляя о помощи. Но он ничего не мог сделать — не здесь, не сейчас. Любая попытка вмешательства привела бы только к ее смерти и его собственной гибели.

Но её лицо врезалась в его память. Запомнил страх в ее глазах, отчаяние в каждом движении. Было неприятно чувствовать своё бессилие.

— Как прошла встреча? — спросил Гаррек, когда Алекс вернулся в мастерскую. Дядя работал над каким-то астромеханическим дроидом, его руки были копались к того где-то внутри.

— Получил заказ. Полтора миллиона за модернизацию всех дроидов.

— Отлично! — дядя просиял, отложив инструменты. — Это сделает нас одной из лучших мастерских в секторе. Мы сможем расширить бизнес, купить новое оборудование…

— Да, — Алекс сел за стол, все еще думая о том, что видел. — Дядя, а почему хатты не пытаются интегрироваться в галактическое сообщество? Они же умны, у них есть ресурсы. Они могли бы придумать, как обуздать свои наклонности, найти замену…

Гаррек задумался, его лицо стало серьезным:

— А зачем им это? Интеграция означала бы компромиссы, ограничения, необходимость считаться с мнением других. Сейчас каждый хатт — абсолютный диктатор в своих владениях. Зачем менять это на демократию или бюрократию?

— Но они могли бы получить доступ к современным технологиям, медицине, образованию.

— За счет отказа от рабства и пыток? — Гаррек покачал головой. — Для хаттов это неприемлемая цена. Они скорее останутся технологически отсталыми, но сохранят возможность удовлетворять свои биологические потребности. Для них это как отказ от нормальной пищи и переход на протеиновые таблетки. Можно, но не очень хочется.

Алекс кивнул. Логика была порочной, но понятной. Хатты выбирали удовольствие от власти над технологическим прогрессом. Для них страдания рабов были важнее звездолетов и медицинских дроидов.

— А что думает об этом галактическая элита?

— А элите это выгодно, — Гаррек налил себе стакан джавского эля, его любимого напитка. — Предсказуемые хатты, которые не претендуют на политическую власть в галактике, но предоставляют нужные услуги — идеальные партнеры для теневых сделок. Если бы они были душками, то давно бы уже правили галактикой. У них продолжительность жизни под тысячу лет и такой же горизонт планирования, если не больше.

Дядя говорил это спокойно, как о погоде, но Алекс слышал в его голосе усталость. Годы жизни на Нар-Шадаа научили Гаррека принимать мир таким, какой он есть. Бороться с системой было бесполезно — она была слишком большой, слишком укоренившейся.

— Ты изменился, дядя, — тихо сказал Алекс.

— Все мы меняемся, — Гаррек пожал плечами. — Этот мир не оставляет выбора. Либо ты приспосабливаешься, либо он тебя ломает.

Вечером Алекс долго работал над планами модернизации дроидов. Но мысли постоянно возвращались к человечке во дворце. К ее глазам, полным отчаяния. К удовольствию хатта от ее страданий. К системе, которая делала такие вещи возможными.

Он достал зашифрованный планшет и начал делать записи. Имена, связи, слабости системы — все, что могло пригодиться в будущем. Горга Хатт любил демонстрировать власть, что делало его предсказуемым. Его придворные интриговали друг против друга, что создавало возможности для манипуляций. Его бизнес зависел от коррумпированных чиновников, которых можно было шантажировать.

У каждой системы должны быть слабости. Алекс был уверен — рано или поздно он найдет способ их использовать. Пока же он будет работать, учиться и копить силы. Будет играть по правилам системы, изучая ее изнутри.

А когда придет время — нанесет удар по самому сердцу этой порочной машины.

Глава 4. Своё дело

Через месяц после прибытия на Нар-Шадаа Алекс понял, что ремонт дроидов — это не его путь. Слишком мелко, слишком ограниченно. Его знания стоили гораздо больше, чем замена кристаллических матриц в навигационных блоках.

Настоящие деньги были в кораблях.

Он проводил вечера в своей комнате за мастерской, разрабатывая проекты модернизации. На столе лежали схемы различных типов фрейтеров — от популярных YT-серий до тяжелых грузовых судов. Каждая схема была покрыта его пометками, расчетами, идеями улучшений.

Программа "Архитектор Звёзд" позволяла моделировать изменения с невероятной точностью. Он мог просчитать, как повлияет замена энергетических ячеек на общую эффективность корабля, как новая конфигурация щитовых генераторов изменит защитные характеристики, как оптимизация гипердвигателя сократит время перехода между системами.

Это было искусство и наука одновременно. Каждый корабль имел свою индивидуальность, свои особенности, которые нужно было учитывать при модернизации. Нельзя было просто применять шаблонные решения — нужно было понимать, как работает каждая система, как они взаимодействуют между собой.

— Хочу купить док с посадочной площадкой, — сообщил он Гарреку за завтраком, отрываясь от очередной схемы.

Дядя поднял голову от чашки кафа, его глаза расширились от удивления:

— Это серьезные деньги, Алекс. И серьезные обязательства. Покупка дока стоит сотни тысяч, плюс ежемесячная дань хаттам, плюс оборудование…

— У меня есть то, чего нет ни у кого в этом секторе, — Алекс не стал уточнять, что именно. Программа "Архитектор Звезд" была его главным секретом. — Могу модернизировать корабли так, что они будут работать в разы лучше заводских.

Гаррек скептически покачал головой:

— Громкие слова. Здесь каждый второй мастер обещает чудеса.

— Покажи сначала на своем фрейтере, — предложил он.

Алекс медленно кивнул.

Гаррек допил свой каф и встал из-за стола:

— Ладно, племянник, пора за работу. Сегодня должны привезти партию навигационных блоков.

Алекс кивнул, убирая схемы в папку. Именно в этот момент в мастерскую вошли двое — тви'лек средних лет и молодая девушка его же расы с голубоватой кожей. Контрабандист выглядел довольно процветающим — добротная одежда, уверенная походка, золотые украшения на лекку.

— Мастер Гаррек? — обратился тви'лек на хорошем бэйсике. — Меня зовут Тал Вессра. Слышал, вы лучший специалист по ремонту дроидов в этом секторе.

— Стараюсь, — улыбнулся Гаррек. — Что у вас случилось?

— Астромеханик барахлит, — девушка шагнула вперед, и в ее голосе слышался энтузиазм. — R4-K6. Навигационные расчеты стали неточными, а для пилота это критично.

Тал Вессра гордо посмотрел на дочь:

— Моя Верена учится в летной академии на Кореллии. Лучшая в потоке по астронавигации!

Алекс поднял голову от схем:

— На Кореллии? Я тоже оттуда. КТИ, инженерный факультет.

— Правда? — Верена оживилась. — А вы знаете академию? Она же рядом с техническим институтом!

— Конечно знаю. Часто видел ваши учебные полеты над кампусом, — Алекс улыбнулся. — Как учеба?

Глаза девушки буквально загорелись:

— Потрясающе! Мы изучаем все типы кораблей — от легких истребителей до тяжелых транспортов. На следующем курсе будем летать на настоящих военных истребителях! Я мечтаю стать пилотом торгового флота, а может быть, даже военным пилотом.

— Верена живет этим, — с теплотой в голосе сказал отец. — С детства только и говорит что о звездах и кораблях. Я сначала хотел, чтобы она пошла по моим стопам, в торговлю, но потом понял — у каждого свой путь.

— Торговля — это тоже неплохо, — сказала Верена, — но когда ты в кокпите, когда звезды вокруг тебя… это непередаваемо! Это свобода в чистом виде.

Алекс кивнул, понимая ее чувства. Он и сам любил летать, хотя инженерия привлекала его больше.

— А что с дроидом? — спросил Гаррек, осматривая R4-K6.

— Последние два полета он выдавал координаты с погрешностью, — объяснила Верена. — Небольшой, но для точной навигации критичной.

— Понятно. Скорее всего, износ в вычислительном блоке. Ничего серьезного, — Гаррек погладил корпус дроида. — Два дня работы максимум.

— Отлично! — Тал Вессра достал кредитный чип. — Сколько это будет стоить?

Пока дядя обсуждал детали ремонта с отцом, Алекс еще немного поговорил с Вереной об академии, о Кореллии, о том, какие корабли ей нравятся больше всего. Было видно, что девушка действительно горит своим делом — она говорила о полетах с такой страстью, что даже Алекс, привыкший к техническим деталям, заразился ее энтузиазмом.

— Ну что ж, — сказал Тал, закончив переговоры с Гарреком, — пора нам идти. Верена, попрощайся.

— Было приятно познакомиться, — сказала девушка Алексу. — Удачи с вашими проектами!

— И вам удачи с учебой. Уверен, из вас получится отличный пилот.

Когда дверь закрылась за ними, Гаррек покачал головой:

— Хорошие люди. Девчонка прямо светится от счастья, когда говорит о полетах.

Алекс кивнул, убирая схемы. Верена Вессра запомнилась ему именно этим — искренней страстью к своему делу, мечтами о звездах и той радостью, с которой она говорила о будущем. На Нар-Шадаа такой энтузиазм встречался редко.

— Пойдем, — сказал Гаррек. — Эти навигационные блоки сами себя не починят.

* * *

Следующую неделю Алекс потратил на модернизацию собственного YT-1300. Работал он в основном по ночам, когда мастерская пустела и никто не мог подсмотреть его методы. Применил все знания, полученные в КТИ, все возможности программы "Архитектор Звезд".

Сначала он полностью переписал программное обеспечение корабельного компьютера, оптимизировав алгоритмы управления всеми системами. Затем перенастроил энергетическое распределение, добившись более эффективного использования реакторной мощности. Модифицировал щитовые генераторы, увеличив их производительность на сорок процентов. Даже систему жизнеобеспечения улучшил. Благодаря улучшенному энергопотреблению он смог установить, с помощью ремонтных дроидов дяди, более мощные двигатели за которые пришлось заплатить солидную сумму.

Результат превзошел ожидания — корабль стал быстрее на тридцать процентов, маневреннее на двадцать пять, экономичнее на сорок процентов. Гипердвигатель теперь работал так плавно, что переходы стали практически незаметными для пассажиров. Ещё он решил себя побаловать и установить в корабль лучшее оборудование по жизнеобеспечению и комфорту. Установил дорогущую кафомашину. В общей стоимости корабля это были копейки.

— Впечатляюще, — признал Гаррек после тестового полета, его голос звучал с неподдельным восхищением. Дядя был опытным техником и понимал сложность проделанной работы. — Но тебе понадобится место побольше для серьезных заказов. И оборудование соответствующее.

Алекс кивнул. Он уже присмотрел подходящий док в промышленном секторе 7 — достаточно большой для различных фрейтеров класса YT, с собственной посадочной площадкой и подъемными механизмами. Место было не самое престижное, но именно это его и привлекло. Меньше внимания, больше свободы действий.

Владельцем оказался тви'лек по имени Бил Секура — местный "смотрящий" за промышленным сектором. Невысокий, жилистый, с хитрыми глазами и золотыми зубами. Типичный представитель средней прослойки нар-шаддской криминальной иерархии — достаточно влиятельный, чтобы контролировать территорию, но недостаточно богатый, чтобы не интересоваться дополнительным доходом.

— Док хороший, — сказал Секура, показывая помещение. Его бэйсик был с сильным рилотским акцентом. — Предыдущий арендатор делал там контрабандные переделки. Оборудование частично осталось.

Алекс осмотрел помещение. Док действительно был в приличном состоянии — высокие потолки, мощные подъемники, система вентиляции. Правда, везде лежал слой пыли и мусора, а некоторое оборудование явно нуждалось в ремонте.

— Сколько? — спросил он прямо.

— Десять тысяч дукатов в месяц. Или пятьсот тысяч, если покупать. Плюс ежемесячно процент с оборота для Горги.

— Какой процент?

— Пятнадцать. Стандартная ставка для технических услуг.

Алекс быстро посчитал. При его планах на заработок сумма была приемлемой. К тому же, альтернативы особо не было — все крупные доки на Нар-Шадаа контролировались хаттами или их подручными.

— Договорились. Но мне понадобится дополнительное оборудование.

— Что именно?

— Ремонтные дроиды, сварочное оборудование, подъемники, диагностические системы. Плюс охранные дроиды — безопасность критически важна.

Секура задумался, почесав один из своих лекку:

— На Нар-Шадаа такое не найдешь. Во всяком случае, качественное. Здесь продают только б/у хлам по космическим ценам. Нужно лететь на Корусант или Кореллию.

“На Кореллию не полечу” — подумал Алекс. Возвращение на родную планету было бы для него неприятным. Слишком много воспоминаний. — Корусант подойдет.

Но сначала нужно было решить вопрос с поставками. Покупать оборудование на разовой основе было неэффективно — ему нужен был надежный канал для регулярных закупок запчастей и компонентов.

Через два дня он связался по защищенному каналу со старым знакомым.

— Джек? Это Алекс Коррен.

Несколько секунд тишины, затем знакомый хриплый смех:

— Алекс! Черт возьми, давно не слышал твой голос! Как дела, приятель?

Джек Тольчо звучал искренне обрадованно. Они познакомились несколько лет назад на Кореллии, когда Алекс еще учился в КТИ. Тольчо тогда работал "очень свободным торговцем" — эвфемизм для контрабандиста — и иногда нанимал студентов для мелких технических работ и для некоторых операций, требующих технической поддержки.

— Неплохо, учитывая обстоятельства. А у тебя как дела? Слышал, ты теперь на Татуине обосновался?

— Да, пески, жара, джавы… Романтика, блин, — Джек рассмеялся. — Но работы хватает. Хатты постоянно что-то заказывают, плюс местные фермеры влаги нуждаются в запчастях. А ты что, на Нар-Шадаа осел?

— Временно. Обустраиваюсь потихоньку. Кстати, как там твой корабль? Еще летает?

— Летает! Правда, пришлось недавно гипердвигатель перебирать — начал барахлить. Но ты же знаешь, я к своему кораблю отношусь как к любимой женщине.

— Помню, помню. Ты тогда три дня его полировал перед свиданием с той контрабандисткой с Ри…

— Эй, эй! — прервал Джек. — Не будем о грустном. Лучше расскажи, чем занимаешься? Неужели в мастерской дяди дроидов чинишь?

— Не совсем. Планирую заняться модернизацией кораблей. У меня есть кое-какие идеи, которые могут заинтересовать местную публику.

— О, это интересно! Знаешь, я как раз периодически бываю на разных планетах Империи. Смогу доставать комплектующие. Может, мы сможем поработать вместе?

Алекс улыбнулся. Именно к этому он и вел разговор:

— Собственно, поэтому и звоню. Мне нужен совет. Лечу на Корусант за оборудованием. Как лучше вывезти без лишних вопросов? За совет заплачу.

— А-а-а, — протянул Джек, и в его голосе появились профессиональные нотки. — Помнишь мои уроки о "философии свободной торговли"? Применяй на практике.

— Напомни основные принципы, — попросил Алекс, доставая датапад.

— Первое — правильные документы. У меня есть контакт в торговом реестре, парень по имени Ортис. Он оформит все как "устаревшее оборудование для утилизации". За небольшую плату, конечно. Второе — правильные взятки. Таможенный инспектор Веллок, причал 47, берет стандартные десять процентов от стоимости груза. Честный коррупционер, если можно так выразиться.

Алекс записывал каждое слово. Джек продолжил:

— Третье — правильное поведение. Ты не контрабандист, ты законопослушный торговец металлоломом. Скучный, немного жадный, но абсолютно легальный бизнесмен.

— Понял. А если что-то пойдет не так?

— Тогда вспомни четвертый принцип — правильное отступление. Всегда имей запасной план и быстрый корабль. И помни — кому ты можешь доверять, как не старому другу?

— Спасибо, Джек. Ты меня очень выручаешь. На Корусант я планирую летать сам, а вот доставку компонентов с Кореллии могу доверить тебе. Чуть позже сброшу тебе заказ.

— Да не за что! Но слушай, Алекс, — голос Тольчо стал серьезнее. — Не доверяй на Нар-Шадаа никому. Там все друг друга продают за пару кредитов. Я бы на твоем месте купил побольше дроидов для охраны. Они хотя бы не предают.

— Последую твоему совету, — кивнул Алекс, хотя Джек его не видел.

— И еще — если понадобится регулярная доставка особенных запчастей или компонентов, обращайся. У меня есть маршруты через полгалактики, могу организовать поставки практически чего угодно. За разумную плату, естественно.

— Обязательно воспользуюсь. Спасибо за все, Джек.

— Удачи, приятель! И береги себя на этой помойке.

— И тебе удачи на своей!

Старые приятели посмеялись.

Алекс записал контакты и инструкции. Джек всегда был мастером "серой" торговли — формально законной, но фактически обходящей все ограничения. Его связи простирались от Внешнего Кольца до самого Корусанта.

* * *

Через неделю Алекс уже летел к столице Империи. Его YT-1300, модернизированный и настроенный, резал гиперпространство с невиданной плавностью. Переход, который раньше занимал полтора дня, теперь длился чуть больше суток.

Выход из гиперпространства у Корусанта всегда был впечатляющим зрелищем. Планета-город висела в космосе как гигантская жемчужина, вся покрытая огнями цивилизации. Даже с орбиты было видно величие имперской столицы — идеально организованные транспортные потоки, массивные орбитальные станции, патрулирующие звездные разрушители.

Но настоящее впечатление Корусант производил изнутри атмосферы. Когда Алекс вел свой корабль к назначенной посадочной площадке, он не мог не восхищаться открывающимся видом.

На Кореллии небоскребы были утилитарными — функциональными, но лишенными изящества. На Нар-Шадаа они походили на крепости — мрачные, угрюмые, построенные для защиты от враждебного мира. А здесь, на Корусанте, архитектура была величественной и изысканной.

Здания поднимались в небо на километры, их формы были элегантными и гармоничными. Кристальные шпили переливались в лучах местной звезды, создавая игру света и тени. Широкие проспект пересекали белоснежные переходы и арки, украшенные стеклом и голограммами идеальной четкости. Сразу было понятно, что это столица — центр власти, богатства и культуры.

Воздушное движение было организовано с математической точностью. Тысячи спидеров всех размеров и типов двигались по строго определенным маршрутам, их тени скользили по кристально голубому небу, временами прикрывая яркие лучи местной звезды. Воздух был свежим и кондиционированным — системы очистки работали круглосуточно, поддерживая идеальную атмосферу.

Но даже здесь, в самом сердце цивилизации, Алекс чувствовал знакомое ощущение страха. За месяц на Нар-Шадаа он научился улавливать эту атмосферу, читать эмоциональный фон места. Правда, здесь это был не животный ужас, как на лунном городе, а что-то другое — трусливая тревога обывателя за свое место винтика в могучем механизме галактического государства.

Люди на улицах двигались быстро и целенаправленно, избегая зрительного контакта. Чиновники в строгих костюмах спешили по своим делам, боясь опоздать и навлечь неудовольствие начальства. Рабочие корпораций старательно выполняли свои обязанности, зная, что любая ошибка может стоить карьеры. Даже дроиды казались более напряженными, их движения были четкими и торопливыми.

Экономика Корусанта была основана на трех столпах: государственном аппарате, корпоративных офисах и высокотехнологичном производстве. Миллионы чиновников обрабатывали бесконечные потоки документов, координируя управление галактической империей. Сотни корпораций имели здесь свои штаб-квартиры, их небоскребы соревновались в высоте и роскоши. Заводы производили самые совершенные технологии — от звездных разрушителей до медицинских дроидов.

Но и здесь существовал теневой рынок. В нижних уровнях города, куда не проникал солнечный свет, процветала контрабанда, торговля краденым, подпольные казино. Алекс видел знакомые признаки — осторожные взгляды, тайные сделки, людей, которые предпочитали оставаться в тени.

Впрочем, по сравнению с Нар-Шадаа это было детской игрой. Может быть, один процент от тех ужасов, которые он видел на лунном городе. Здесь преступность была цивилизованной, почти респектабельной. Никто не торговал рабами открыто, никто не устраивал публичных казней для развлечения.

Контакт Джека в торговом реестре оказался пожилым клерком по имени Ортис. Невысокий, лысеющий человек с добрыми глазами и мягкими манерами. Его офис располагался в одном из административных зданий среднего уровня — не слишком престижно, но и не подозрительно.

— Друг Тольчо — мой друг, — сказал он, изучая список оборудования, которое хотел купить Алекс. — Ремонтные дроиды серии WED, списанные из флота. Официально идут на переработку. Неофициально — работают как новые.

За кучу кредитов он оформил все нужные документы, превратив Алекса из покупателя высокотехнологичного оборудования в скромного торговца металлоломом.

— А сварочное оборудование? — спросил Алекс.

— Устаревшие модели, замененные на более современные. Тоже официально на утилизацию. Документы будут готовы через час.

За два дня Алекс собрал все необходимое. Четырнадцать ремонтных дроидов WED-15 — мощные промышленные машины, способные выполнять сложные сварочные и монтажные работы. Два сварочных комплекса последнего поколения, которые могли работать с любыми металлами и сплавами. Диагностическое оборудование, способное анализировать состояние корабельных систем с точностью до микрона. Подъемные механизмы, рассчитанные на фрейтеры весом до двух тысяч тонн.

Плюс три охранных дроида HK-50 — старые, но надежные модели. На Нар-Шадаа безопасность была критически важна, и Алекс помнил совет Джека о том, что дроиды не предают.

Все оборудование было официально списанным, устаревшим, предназначенным для утилизации. На самом деле большая часть находилась в отличном состоянии — просто военные и корпорации регулярно обновляли парк техники, избавляясь от "морально устаревших" моделей.

Таможенник Веллок оказался профессионалом своего дела. Средних лет мужчина с усталыми глазами и циничной улыбкой. Он посмотрел документы, проверил груз для вида — больше для соблюдения формальностей, чем из подозрительности.

— Металлолом, значит? — спросил он, заглядывая в грузовой отсек.

— Да, устаревшее промышленное оборудование, — подтвердил Алекс. — Покупаю на переработку.

— Понятно. Ну что ж, документы в порядке. Только вот пошлина за вывоз… — Веллок значительно посмотрел на Алекса.

— Конечно, — Алекс достал кредитный чип с десятью процентами от официальной стоимости груза. — Надеюсь, этого достаточно?

— Вполне, — Веллок спрятал чип в карман. — Приятно иметь дело с цивилизованными торговцами. Не то что эти пронырливые контрабандисты с их вечными проблемами.

Обратный путь прошел без приключений. Алекс размышлял о том, как легко обходятся законы, если знаешь систему изнутри. Коррупция была не ошибкой системы, а ее неотъемлемой частью. Чиновники получали дополнительный доход, торговцы — нужные товары, государство — налоги с официальных сделок. Все были довольны.

Единственные, кто страдал — это те, кто не знал правил игры или не мог себе позволить в ней участвовать. Мелкие торговцы, которых разоряли бесконечные пошлины. Честные предприниматели, которые не могли конкурировать с теми, кто обходил законы. Простые граждане, которые платили налоги и включенную в стоимость коррупцию, пока высшие классы этого избегали.

* * *

На Нар-Шадаа его встретил Гаррек:

— Как съездил?

— Успешно. Теперь у меня есть все для серьезной работы, — Алекс жестом показал на грузовой отсек, где стояли накрытые брезентом дроиды и оборудование.

— Сколько это все стоило?

— Меньше, чем я ожидал. Оказывается, на Корусанте полно "устаревшего" оборудования, которое продают за копейки.

Следующую неделю Алекс потратил на обустройство дока. Работал он в основном сам, изредка привлекая Гаррека для консультаций. Установил оборудование, настроил дроидов, организовал рабочие места. Каждый инструмент, каждая деталь имели свое место — порядок был критически важен для эффективной работы.

Охранные дроиды получили четкие инструкции — никого не пускать без его разрешения, патрулировать территорию круглосуточно, стрелять на поражение при попыткенесанкционированного проникновения. Их красные оптические сенсоры сканировали каждый угол дока, запоминая каждую деталь обстановки.

— Почему не нанимаешь помощников? — спросил Гаррек, наблюдая за работой. — Одному тебе будет тяжело справляться с крупными заказами.

— На Нар-Шадаа я доверяю только дроидам, — ответил Алекс, программируя очередную машину. — Люди могут предать за деньги. Дроиды делают только то, что им приказано.

— Мудро. Но все же…

— Справлюсь. У меня есть преимущества, которых нет у конкурентов. В будущем я наберу помощников, но пока рано.

Док был готов. Современное оборудование, надежная охрана, все необходимые инструменты. Теперь оставалось только найти первого серьезного клиента и показать, на что способна настоящая инженерная мысль, подкрепленная передовыми технологиями.

Алекс стоял на смотровой площадке, любуясь результатом своих трудов. Внизу дроиды заканчивали последние приготовления, проверяя системы и калибруя оборудование. Красные огоньки охранных машин мерцали в полумраке, как глаза хищников.

Это было только начало. Настоящие планы были гораздо масштабнее. Но каждый путь начинается с первого шага, и этот шаг был сделан.

Глава 5. Цена спасения

Локация: Нар-Шадаа

Дата: 16 ДБЯ

Прошло два года с момента прибытия на Нар-Шадаа. Алекс стал одним из самых востребованных специалистов по модернизации кораблей в секторе. Его док в промышленной зоне 7 никогда не пустовал, а клиенты записывались в очередь на месяцы вперед.

Сегодня вечером он сидел в "Звездном Скитальце" — элитной кантине на средних уровнях, где собиралась местная "аристократия": успешные контрабандисты, капитаны наемников, торговцы редкостями. За два года Алекс стал здесь своим.

— Коррен! — окликнул его Валек Кри, капитан-корелианец, чей YT-1760 Алекс модернизировал полгода назад. — Как дела?

— Не жалуюсь, — Алекс поднял стакан местного виски. — А у тебя?

— Отлично. Твоя модернизация окупилась уже трижды. Теперь могу брать маршруты, которые раньше были мне не по зубам.

За соседним столиком сидел Греедо, родианский торговец информацией. Он нервно оглядывался, явно чем-то обеспокоенный.

— Проблемы, Греедо? — спросил Алекс, делая глоток виски. Горечь растеклась по языку, но он уже привык к местным напиткам.

— Да нет… то есть да, — родианец понизил голос, наклоняясь ближе. Его дыхание пахло алкоголем и чем-то кислым. — Слышал историю про контрабандиста, что задолжал Горгу Хатту? И его дочку?

Греедо допил свой стакан и тут же налил новый. Руки у него слегка дрожали.

— Мои знакомые были, — продолжил он, и в голосе появились хриплые нотки. — Хорошие разумные, честное слово. Тал всегда расплачивался, никого не кидал. А девчонка… — он покачал головой, — такая была живая, веселая. Все о полетах говорила.

Алекс напрягся при упоминании имени. Горга был одним из самых жестоких хаттов на Нар-Шадаа, и Алекс старался иметь с ним дела как можно реже. Но за два года он несколько раз видел во дворце хатта молодых рабынь — всегда разных, всегда сломленных. Хатт играл с каждой примерно месяц, а потом… они исчезали.

— Тал Вессра? — переспросил Алекс, чувствуя растущее неприятное нервное напряжение во всем теле.

— Да, его. А дочку Верена звали, — Греедо снова выпил. — Помню, как она в академию на Кореллии поступила. Тал так гордился… Говорил, что из нее лучший пилот в секторе получится.

Алекс вспомнил ту встречу в мастерской дяди два года назад. Молодая тви'лечка с горящими глазами, которая так страстно говорила о звездах и полетах. Верена Вессра. Значит, это она.

— Что случилось? — спросил он, хотя по лицу Греедо уже понимал, что ничего хорошего.

— Груз потерял, — родианец покачал головой. — Целый фрейтер спайса. Соблазнился на большие деньги. Дурак не подумал, что большие деньги просто так не платят. Имперский патруль накрыл в гиперпространстве. Тал едва сам ноги унес, но груз пропал. А Горга… ты же знаешь, как он относится к долгам.

Греедо допил стакан и налил еще. Алекс заметил, что бутылка уже наполовину пуста.

— Сколько должен был?

— Много… Да и не в деньгах уже дело… Тал сам виноват, что в эту игру ввязался, — Греедо горько усмехнулся. — Но девчонку-то за что? Она же ни в чем не виновата. Только из академии вернулась, диплом получила. Мечтала работать пилотом на торговых маршрутах.

— И что с ними стало? — Алекс уже знал ответ, но должен был услышать.

— Разобрались с семьей на прошлой неделе. Всех скормили ранкору — на глазах у Верены. Мать, отца, брата… Горга хотел урок преподать другим должникам, — голос Греедо стал совсем тихим. — А девчонку оставил себе. Говорит, слишком красивая, чтобы просто убить.

Что-то холодное и злое шевельнулось в груди Алекса. Он видел результаты "игр" Горга, знал, что ждет эту девушку. Месяц пыток и унижений, а потом смерть или что-то еще худшее. Та самая Верена, которая так мечтала о звездах.

— Мерзкая история, — пробормотал Греедо, наливая себе еще. — И сделать ничего нельзя. Горга не из тех, кто торгуется. Слишком любит свои забавы.

Алекс молча допил виски. В памяти всплывало лицо молодой тви'лечки, ее горящие энтузиазмом глаза, когда она говорила о полетах. "Это свобода в чистом виде!" — сказала она тогда. А теперь…

— Да уж, — тихо сказал он. — Мерзкая история. Я пошёл…

Алекс допил виски и встал. Что-то в его голове сработало — какой-то триггер, который он не мог объяснить. Почему он хочет помочь именно ей? Он не мог понять. Возможно, это Сила принимает за него решение. Его слабая связь с ней всегда проявлялась через интуицию, и сейчас каждая клетка тела говорила: действуй.

Всем не поможешь, — повторил он про себя. За два года он видел слишком много страданий, слишком много смертей. Но тут же другая мысль: Всем — нет. А ей — да. Хотя бы одну можно спасти. Хотя бы одну из двадцати трех.

Он попытался проанализировать свои мотивы. Деньги у него были — последняя работа принесла хорошую прибыль. Но дело было не в деньгах.

Может быть, он просто устал от мерзкого ощущения бессилия? Устал видеть во сне лица тех девушек, которых не мог спасти? Устал просыпаться по ночам с чувством, что мог что-то сделать, но не сделал?

Будет светлое воспоминание, — подумал он. Что я помог кому-то. Что спас хотя бы одну.

— Куда идешь? — удивился Греедо.

— По делам.

* * *

Дворец Горга Хатта показался вдали. Алекс пару раз бывал здесь по делам — хатт любил модернизировать свои корабли и дроидов, и платил хорошо.

Охрана его знала и пропустила без вопросов. Внутри дворца царила все та же атмосфера. Повсюду следы жестокости: кандалы, встроенные в стены, темные пятна на полу, которые слуги не смогли отмыть полностью.

— Ха-ха-ха! — прохрипел Горга на хаттском, его голос был выше, чем у других хаттов, почти визгливый. — Алекс Коррен! Мой талантливый инженер. Что привело тебя в мой дом?

Алекс заставил себя улыбнуться. Он уже знал, что Горга непредсказуем и жесток даже по меркам своей расы.

— Слышал, у вашего превосходительства новое приобретение, — сказал он, кивнув в сторону угла, где на коротком поводке сидела фигура в рваной ткани. — Красивая девочка.

Глаза Хатта сузились. Он был достаточно умен, чтобы понять, к чему ведет разговор.

— И что? — протянул он.

— Хочу купить ее.

Горга не засмеялся. Он долго изучал Алекса своими маленькими жестокими глазами.

— Интересно, — наконец сказал он. — Очень интересно. Но она не продается, человек. Слишком… особенная. Я получаю от нее особое удовольствие.

— Назови цену, — коротко ответил Алекс.

Хатт наклонился вперед, его дыхание было слышно даже на расстоянии.

— Мне не нужны кредиты, Коррен. Но у меня есть кое-что получше для тебя.

Горга хлопнул в ладоши, и один из приближенных принес металлический ящик. Внутри лежал древний прибор — явно довоенного производства, покрытый странными символами.

— Навигационный компьютер, — объяснил Горга. — Очень старый, очень ценный. Мои техники не могут извлечь из него информацию. А ты можешь, не так ли? Твоя репутация инженера известна далеко за пределами этого сектора.

Алекс взял прибор в руки. Металл был холодным, почти ледяным, а символы казались знакомыми — что-то из эпохи Старой Республики.

— Что именно тебя интересует? — спросил он.

— Говорят, в этой штуковине записаны забытые гиперпространственные маршруты, — глаза Горга загорелись жадностью. — Я хочу их.

Алекс кивнул. Он понимал ценность такой информации. Новые маршруты могли стоить миллионы.

— Извлечешь данные — девочка твоя, — добавил Горга. — Но если попытаешься обмануть меня…

Он не закончил фразу, но угроза была ясна.

— Договорились, — сказал Алекс.

Только тогда он позволил себе внимательно взглянуть на тви'лечку. То, что он увидел, заставило что-то сжаться в груди. Синяя кожа была покрыта шрамами и синяками, лекку — головные отростки — были туго забинтованы, видимо, чтобы причинять дополнительную боль. Но хуже всего были глаза. Пустые, безжизненные, как у дроида с выключенным процессором.

Она сидела, уставившись в одну точку, не реагируя на происходящее вокруг. Когда один из гвардейцев толкнул ее ногой, проверяя, не спит ли, она даже не вздрогнула. Просто медленно перевела взгляд на пол.

Месяц, подумал Алекс. Всего месяц с момента попадания в рабство, а от живой разумной осталась только оболочка. Как и у всех остальных двадцати двух.

* * *

Следующие три дня Алекс работал над навигационным компьютером в своем доке, но мысли постоянно возвращались к тви'лечке. Он не мог выбросить из головы ее пустой взгляд, механические движения. Что с разумной должно произойти, чтобы она так отключилась от реальности?

Задача была сложной — древние навигационные системы использовали программы, давно не используемые никем. Но знания, полученные в КТИ по археотехнологии, и старые программы скачанные в своё время из архива помогли разобраться в устройстве.

Наконец компьютер заработал. При активации он проецировал трехмерную карту звездных систем с несколькими неизвестными маршрутами. Информация была ценной, но не критически важной — большинство путей вели через опасные регионы или туманности.

* * *

— Превосходно, — прошептал Горга, наблюдая голографическую проекцию. — Это действительно работает.

— Как обещал, Ваше Превосходительство.

— Хорошо. Верена твоя. — Хатт кивнул охраннику. — Сними с нее ошейник.

Гаморрианец подошел к тви'лечке и снял металлический ошейник с ее шеи. Девушка не шевелилась, не показывала эмоций. Казалось, она не понимает, что происходит.

— Верена, — тихо сказал Алекс. — Идем.

Она посмотрела на него пустыми глазами, но встала и пошла следом. Движения были механическими, как у запрограммированного дроида. Руки висели плетьми, плечи опущены, взгляд устремлен в пол.

— Береги ее, — усмехнулся Горга. — Она очень… хрупкая. И помни — если попытаешься продать информацию конкурентам, я узнаю.

Алекс не ответил. Он взял девушку за руку — она была холодной и безвольной — и повел к выходу.

* * *

Только оказавшись на корабле, Верена словно очнулась. Она огляделась, увидела, что находится не во дворце, и в ее глазах впервые за месяц появился проблеск эмоций. Страх.

— Где… где я? — прошептала она на базовом галактическом с акцентом Рилота. Голос был хриплым, словно она долго не говорила.

— В безопасности, — ответил Алекс, стараясь говорить мягко. — Ты больше не у Горга.

— Не понимаю…

— Я выкупил тебя. Ты свободна.

Верена смотрела на него с недоверием, потом медленно опустилась на пол, обхватив колени руками. Поза была защитной, инстинктивной.

— Никто не делает ничего просто так, — прошептала она. — Что ты хочешь?

— Ничего. Просто подумал, что ты заслуживаешь лучшего.

Тут ее глаза впервые по-настоящему ожили. В них вспыхнул огонь — не надежды, а презрения.

— Хочешь поиграть в спасителя? — голос стал резче, злее. — Думаешь, я поверю в твою доброту?

Алекс был немного растерян таким поворотом. Он ожидал благодарности, слез облегчения, чего угодно, но не этого холодного презрения.

— А что в этом плохого, побыть спасителем? — спросил он наконец. — Мне от тебя ничего не надо.

Действительно, ему это было не нужно. Он сам не знал, для чего это делает. Возможно, у него было чувство, что если пройдет мимо, то навсегда потеряет удачу. Это было нечто на уровне интуиции. У него была слабая связь с Силой, и интуиции он верил.

— Ничего не надо? — Верена засмеялась, но смех был горьким, надломленным. — Все хотят что-то. Горга хотел мои страдания. Отец хотел легких денег. Мать хотела красивую жизнь. А ты что хочешь?

— Может быть, просто сделать что-то хорошее, — тихо ответил Алекс.

— Хорошее? — она снова засмеялась. — Я видела, как ранкор разрывает моих родителей. Месяц была игрушкой для психопата. Я сломана. Понимаешь? Сломана. Какое может быть хорошее?

Алекс сел на пол напротив нее, стараясь не делать резких движений.

— Любое. У тебя есть выбор — остаться на Нар-Шадаа, улететь куда захочешь, начать новую жизнь. У меня есть деньги на билет и стартовый капитал. Я тебе дам их, просто так.

— Я сломана, — повторила она монотонно, словно мантру. — Сломана, сломана, сломана.

Верена замолчала, уставившись в пол. Минуты тянулись в тишине. Алекс видел, как она дрожит — не от холода, а от внутреннего напряжения.

Верена долго молчала, глядя в иллюминатор на огни Нар-Шадаа. Алекс не торопил ее.

— Можно мне… можно просто побыть одной? — спросила она наконец.

— Конечно. Каюта справа твоя.

Когда она ушла, Алекс остался в кокпите, размышляя о своем поступке. За два года он научился думать прагматично, просчитывать выгоду, избегать ненужных рисков. Спасение Верены не вписывалось в эту логику.

"Ни одно доброе дело не останется безнаказанным", — вспомнил он афоризм дяди Гаррека. — “Ну что же. Деньги у меня есть. Доведу спасение до конца.”

* * *

Следующие дни показали масштаб проблемы. Верена почти не выходила из каюты, ела только когда Алекс приносил еду и стоял рядом, пока она не съест хотя бы половину. Говорила мало, в основном повторяя, что она сломана.

По ночам ее мучили кошмары. Алекс слышал сквозь переборки приглушенные крики, плач, иногда звуки падения — она металась во сне и падала с койки. Когда он пытался помочь, она отталкивала его, не до конца проснувшись.

Алекс понимал, что его возможности ограничены. Это явно не в его силах — вернуть ее к жизни. Но может быть, есть специалисты?

Через неделю он принял решение.

— Мы летим на Корусант, — сообщил он Верене.

— Зачем? — она сидела в углу каюты, обхватив колени.

— Там есть клиника. Специалисты по психологической реабилитации. Они помогают разумным, пережившим травмы.

— Не поможет, — покачала головой она.

— Попробуем. У меня в любом случае там дела.

Это было правдой лишь отчасти. Дела на Корусанте у него действительно были, но они могли подождать. Главным было найти помощь для Верены. Или откупиться от своей совести…

* * *

Корусант встретил их привычным хаосом воздушного движения. Алекс арендовал небольшую квартиру в приличном районе и начал поиски клиники.

"Центр психологической реабилитации имени Коула Алдера" располагался на одном из средних уровней планеты-города. Клиника специализировалась на помощи жертвам военных конфликтов и работорговли. Стоимость лечения была астрономической, но Алекс был готов платить. Ранее медицинский центр был “имени Джедая Коула Алдера”. Его хотели переименовать совсем, но слишком много заслуг было у этого человека и жил он давно. Имперская пропаганда решила убрать упоминание лишь о его происхождении.

— Случай сложный, — сказала доктор Амина Сейн, главный психиатр клиники, изучив медицинскую карту Верены. — Посттравматическое стрессовое расстройство, депрессия, признаки диссоциативного расстройства. Плюс физические последствия пыток.

— Вы можете ей помочь?

— Можем попытаться. Но это займет месяцы, возможно, годы. И нет гарантий полного восстановления.

— Сколько это будет стоить?

— Базовая программа — сто тысяч кредитов. Полная реабилитация может потребовать до трехсот тысяч.

Алекс не моргнул глазом. “Будет мой проект по спасению хоть кого-то в этой дерьмовой галактике.”

— Делайте все, что необходимо.

* * *

Верена встретила новость о госпитализации с привычной апатией.

— Зачем? — спросила она.

— Я же говорил — попробуем.

— Ты потратишь кучу денег впустую.

— Это мои деньги. И моё решение.

В клинике Верену поместили в отдельную палату с видом на один из редких парков Корусанта. Лечение включало медикаментозную терапию, психотерапию, физическую реабилитацию, работу с реконструированием воспоминаний с использованием нейроинтерфейса. Алекса сначала это напрягло, а потом он понял, что хуже не будет. Насколько он понял, с типовым программным обеспечением они не опасны.

Алекс навещал ее во время регулярных полетов на Корусант. Прогресс был медленным, почти незаметным. Она по-прежнему говорила мало, по-прежнему повторяла, что сломана. Но кошмары стали реже, руки дрожали меньше.

* * *

Прошел год. Алекс потратил уже почти триста тысяч кредитов — включая дорогостоящую бакто-терапию от шрамов. Большую часть времени он работал на Нар-Шадаа, но регулярно прилетал на Корусант, чтобы проведать Верену и оплатить очередной этап лечения.

Результат того стоил. Она была почти неузнаваема по сравнению с той сломленной девушкой, которую он вытащил из дворца Горга. Кожа очистилась от шрамов, кошмары прошли, в глазах появилась жизнь. Она не стала прежней — та беззаботная выпускница летной академии умерла в тронном зале Горга. Но она стала жить.

— Доктор говорит, что основной курс завершен, — сообщила она во время очередного визита. — Теперь только поддерживающие сеансы.

— Отлично. Что планируешь делать?

— Не знаю. Летать все еще страшно, но может быть что-то с техникой или логистикой?

Алекс кивнул. У него на Корусанте был знакомый — Марво Циро, владелец транспортной компании. Порядочный человек.

— Знаю одного, кто ищет диспетчера. Работа спокойная, офисная.

* * *

Встреча с Марво прошла успешно. Пожилой кореллианец сразу проникся симпатией к Верене.

— Девочка толковая, — сказал он Алексу наедине. — И образование хорошее. Возьму.

Алекс снял для Верены квартиру в приличном районе, оплатил аренду на полгода и оставил чип с пятьюдесятью тысячами.

— Это слишком много, — запротестовала она.

— Стартовый капитал. На первое время.

Алексу казалось что он закончил со спасением.

* * *

В последний день они встретились в небольшом кафе.

— Спасибо, — сказала Верена. — За все.

— Живи хорошо, — ответил Алекс. — Это все, что нужно.

В космопорте они коротко обнялись. Поднимаясь по трапу, Алекс оглянулся. Верена стояла у окна терминала. Она выглядела живой. Настоящей.

Корабль взлетел в серое небо Корусанта. Алекс настроил автопилот и откинулся в кресле.

Год изменил многое. Он потратил кучу денег, но приобрел знание того, что в этой жестокой галактике еще можно делать добрые дела. Верена будет жить — работать, может быть, найдет кого-то. А он вернется на Нар-Шадаа.

Но теперь эта жизнь будет немного другой. Потому что где-то в галактике есть разумная, которая жива благодаря ему. Одна из двадцати трех. Но хотя бы одна. Которых на самом деле сотни, тысячи, миллионы.

Звезды растянулись в линии, и корабль ушел в гиперпространство, неся Алекса обратно к его судьбе.

Глава 6. Пилот

Локация: по пути на Корусант

Дата: 15 ДБЯ

Прошёл ещё один год. Гиперпространство за иллюминатором переливалось знакомыми голубыми вихрями. Алекс откинулся в пилотском кресле своего YT-1300 "Странник" и потянулся за чашкой остывающего кафа. Корабль летел на автопилоте уже третий час — до выхода из гиперпространства в системе Корусант оставалось еще полтора.

Эти регулярные рейсы стали привычными за последние два года. Раз в месяц он загружал трюм антикварными находками, купленными на черном рынке Нар-Шадаа и окрестных миров, летел на Корусант продавать их коллекционерам и аристократам, а обратно возвращался с комплектующими для своего дока. Схема работала, хотя в последнее время становилось все сложнее.

Проблемы начались полгода назад, когда Горга понял, что Алекс увез Верену с Нар-Шадаа. Хатт решил, что гипермаршруты, которые он получил, не стоили той рабыни, уж очень неудобными они оказались. Он хотел получить Верену обратно, но когда узнал, что та больше не на Нар-Шада, он рассверипел. Алексу все это казалось очень странным, но он не стремился разобраться, что творится в голове у Хатта. Возможно, он хотел насладиться видом того, как Алекс мучается со сломленной рабыней. В какой-то мере так и получилось — лечение обошлось Алексу в целое состояние, но Горга хотел видеть это своими глазами. Когда он понял, что лишился этого развлечения, то начал мстить.

Сначала незаметно — поднял дань за возможность работать на территории хатта. Алекс был рад, что он именно купил док, а не взял в аренду. Он был уверен, что аренду бы ему подняли. Потом Хатт стал давить на поставщиков, неофициально запретив контрабандистам продавать Алексу комплектующие по старым ценам. Потом начались нападения “независимых” рейдеров на его док, которые к счастью наткнулась на его охранных дроидов. Словом, Алекс создавали разные неприятности.

Алекс уже подумывал о том, чтобы покинуть Нар-Шадаа. Но луна контрабандистов была слишком удобным местом для сбора информации и ведения его серого бизнеса. Здесь пересекались торговые пути половины галактики, здесь можно было узнать все обо всех. Он работал на перспективу, медленно строя свою сеть информаторов. Каждый разговор в кантине, каждая сделка, каждый слух — все откладывалось в памяти, формируя картину большой игры. А еще был сбор компромата.

Алекс поднялся с пилотского кресла и прошел в небольшую камбуз-нишу. Каф в термосе действительно остыл, и он решил заварить свежий. Достал из шкафчика пакетик с зернами — настоящий каф, а не синтетическая дрянь, которую продавали на большинстве миров Внешнего Кольца. Одна из немногих роскошей, которые он себе позволял.

Пока вода нагревалась в небольшом термоблоке, Алекс включил аудиосистему. Из динамиков полилась мелодичная инструментальная композиция — что-то из старых записей эпохи Республики. Он нашел эту коллекцию на одном из заброшенных кораблей и решил оставить себе. Музыка помогала скоротать долгие часы в гиперпространстве, когда делать было особенно нечего.

Аромат свежезаваренного кафа наполнил корабль. Алекс налил себе полную чашку и, прихватив портативный сканер, направился в грузовой отсек. Формально — проверить сохранность товара, на самом деле — просто размяться и убить время.

"Странник" был его домом, настоящим домом. Центральный коридор вел от кабины пилота через жилые помещения к грузовому отсеку в корме. Слева располагались две пассажирские каюты, справа — камбуз, санузел и небольшая мастерская. Все компактно, функционально, без излишеств.

Грузовой отсек занимал добрую треть корабля. Сейчас он был заполнен аккуратно закрепленными контейнерами с антикварными находками. Алекс включил сканер и начал обычную проверку — температура, влажность, целостность упаковки. Большинство предметов были хрупкими и требовали бережного обращения.

В этот раз груз был особенно интересным. Коллекция древних ювелирных украшений с Алдераана — работы мастеров, чьи имена были забыты еще до основания Республики. Несколько редких скульптур неизвестной инопланетной цивилизации, найденных в заброшенных храмах на окраинных мирах. Антикварное оружие церемониального назначения — богато украшенные мечи и кинжалы, которые никогда не знали настоящей битвы, но были произведениями искусства сами по себе. И жемчужина коллекции — навигационный компьютер довоенного исследовательского судна, содержащий карты секторов, которые могли представлять огромную ценность для правильных покупателей.

Все эти предметы он собирал месяцами через свою сеть контактов на Нар-Шадаа. Торговцы редкостями, охотники за сокровищами, археологи-любители — все они знали, что Алекс Коррен платит хорошие деньги за действительно ценные находки. Проблема была в том, что продавать на Корусанте оказалось сложнее, чем покупать на Нар-Шадаа.

Корусантские коллекционеры были привередливы и осторожны. Они требовали документы о происхождении, гарантии подлинности, рекомендации. А главное — им нужен был постоянный контакт, кто-то, кто мог бы показать товар, ответить на вопросы, провести переговоры. Алекс же появлялся раз в месяц на несколько дней и исчезал обратно на Нар-Шадаа.

Проверка груза заняла полчаса. Все было в порядке — контейнеры целы, климат-контроль работал исправно, никаких повреждений. Алекс вернулся в кабину как раз вовремя — до выхода из гиперпространства оставалось десять минут.

Он отключил музыку и занял место за штурвалом. Корусант всегда требовал полного внимания — слишком интенсивное движение, слишком много кораблей, слишком строгие правила. Одна ошибка могла стоить лицензии, а то и свободы.

Звезды сжались в точки, и перед ним открылся вид на центр галактики. Корусант висел в пространстве гигантским светящимся шаром, опутанным бесчисленными огнями транспортных потоков. Даже после десятков визитов это зрелище все еще поражало воображение.

Алекс включил новостную волну, чтобы узнать последние события, пока ждал вызова диспетчера. Голос диктора был бодрым и официальным:

"…рост производства на промышленных мирах Внутреннего Кольца составил ноль целых три сотых процента по сравнению с прошлым кварталом. Министр торговли выразил удовлетворение показателями…"

Скучная экономическая статистика. Алекс уже хотел переключить на другую волну, когда тон диктора изменился:

"А теперь важные новости с Внешнего Кольца. Агентами Имперского бюро безопасности был локализован и уничтожен при попытке задержания предатель-джедай Роан Шайр. Операция проходила на планете Лотал, где преступник скрывался под фальшивым именем."

Алекс почувствовал, как у него перехватило дыхание. Роан… Он хорошо помнил этого человека — седеющего джедая, с которым они вместе летели с Кореллии на Нар-Шадаа четыре года назад. Алекс до сих пор не было ясно, как тот оказался в его контейнере с вычислительным кластером.

"Ему было предложено сдаться и предстать перед справедливым судом Империи, — продолжал диктор, — однако преступник напал на оперативников, пытаясь скрыться."

В эфир включился другой голос — более жесткий, с военными интонациями:

"Это агент Каллус, руководивший операцией. Хочу подчеркнуть, что мы дали предателю все возможности сдаться мирно. Но он выбрал путь насилия и получил соответствующий ответ. Впереди нас ждет еще много работы — все предатели будут найдены и уничтожены, сколько бы времени это ни заняло. Предательство не имеет сроков давности. Да здравствует Империя!"

"Да здравствует Империя!" — эхом отозвался диктор.

Алекс выключил новости и откинулся в кресле. В груди боролись противоречивые чувства. С одной стороны — облегчение. Роан мертв, значит, его никто не допрашивал. Никто не выбивал из него информацию о том, кто помог ему сбежать с Кореллии сразу после Приказа 66. Было бы очень плохо, если бы его взяли живым.

Да, это цинично, но жизнь дороже принципов.

С другой стороны — жалость. Роан был хорошим человеком. Когда Алекс подвозил его с Кореллии на Нар-Шадаа три года назад, джедай ни разу не попытался навязать ему свою философию или прочитать лекцию о морали. Просто сидел в пассажирском кресле, смотрел в иллюминатор и тихо благодарил за помощь. Перед высадкой он сказал: "Если когда-нибудь понадоблюсь — дай знать. Я в долгу перед тобой."

Теперь этого долга больше не существовало.

— Прости, Роан, — тихо сказал Алекс в пустоту кабины. — Да пребудет с тобой Сила или что там у вас принято говорить.

— Транспорт YT-1300, позывной "Странник", — раздался голос диспетчера, прерывая его размышления. — Назовите цель визита и груз.

— Коммерческий рейс, — ответил Алекс в микрофон, заставляя себя сосредоточиться на настоящем. — Груз — предметы искусства и антиквариат. Декларация передана заранее.

— Подтверждено. Следуйте по коридору семь-семь-альфа к космопорту Истус. Скорость не более двухсот единиц.

— Понял. Коридор семь-семь-альфа, космопорт Истус.

Алекс включил навигационный компьютер и встроился в поток транспорта. Вокруг сновали корабли всех размеров и типов — от небольших курьерских судов до гигантских грузовых барж. Движение было плотным, но организованным. Имперские патрульные корветы зорко следили за соблюдением правил.

Новость о смерти Роана напомнила ему, в каком мире он живет. Империя методично зачищала остатки старого порядка, и каждый, кто когда-то помогал джедаям, рисковал оказаться в списке "предателей". Хорошо, что он был достаточно мелкой рыбкой и не засветился с этим Роаном.

* * *

Космопорт Истус располагался на одном из средних уровней планеты-города. Не самый престижный, но и не самый дешевый — золотая середина для мелких торговцев вроде Алекса. Он арендовал здесь ангар на постоянной основе и даже обзавелся небольшим офисом в торговом секторе.

Посадка прошла без проблем. Алекс прошел стандартные таможенные процедуры, предъявил документы на груз и получил разрешение на торговлю. Таможенники уже знали его в лицо и не устраивали тщательных досмотров — репутация законопослушного торговца имела свои преимущества.

К вечеру все формальности были улажены. Алекс перевез груз в свой небольшой склад и вернулся на корабль. Он как раз изучал каталог комплектующих, которые планировал закупить для обратного рейса, когда в корпус постучали. Звук был негромким, но настойчивым.

Алекс нахмурился — посетителей он не ждал, а время было уже позднее. На Корусанте у него практически не было знакомых, которые могли бы прийти без предупреждения. Он тихо поднялся с места и взял бластер из кобуры, висевшей на спинке кресла. Годы жизни на Нар-Шадаа научили его осторожности.

— Кто там? — спросил он через громкоговоритель.

— Алекс, это я. Верена.

Голос был знакомым, но Алекс не расслабился. Он держал бластер наготове, когда открыл люк.

— Входи, — сказал он, убедившись, что за ней никого нет.

Верена поднялась по трапу. Она выглядела хорошо — намного лучше, чем год назад, когда он оставил ее на Корусанте. Синяя кожа приобрела здоровый оттенок, глаза больше не были пустыми, движения стали уверенными. Она была одета в простой, но качественный деловой костюм — видимо, работа у знакомого Алекса шла неплохо.

Только когда люк закрылся за ней, Алекс убрал бластер в кобуру.

— Привет, Алекс, — сказала она, неуверенно улыбаясь.

— Верена, — кивнул он, проходя в главный отсек. — Как дела? Как работа?

— Все хорошо. Марво доволен, клиенты тоже. Я быстро разобралась с логистикой, оказалось, что навыки пилота очень помогают в планировании маршрутов.

— Рад слышать. Что привело тебя сюда? Как ты вообще узнала, где меня найти?

— Марво сказал. Оказывается, вы знакомы уже не один год, и он знает о твоих регулярных визитах.

Алекс мысленно отметил, что нужно будет поговорить с Марво о конфиденциальности. Хотя Верена вряд ли представляла угрозу.

— И что тебе нужно? — спросил он прямо. Он мысленно уже закрыл ту историю.

Верена помялась, явно подбирая слова.

— Я хочу вернуться к полетам, — сказала она наконец. — Работа у Марво хорошая, но… это не мое. Я скучаю по звездам, по кораблям. У тебя есть место для второго пилота?

Алекс изучал ее лицо. Что-то в ее тоне подсказывало, что дело не только в желании летать.

— Есть, — ответил он осторожно. — Но почему именно ко мне? На Корусанте полно транспортных компаний.

— Потому что я тебе доверяю, — сказала она просто.

Алекс решил говорить прямо:

— Слушай, Верена. Я все понимаю, но мне нужно знать — не помешает ли твое прошлое работе? Я не хочу встрять в проблемы. Я чувствую, что ты что-то не договариваешь.

Она опустила глаза, сжав руки в кулаки:

— Я… не все в порядке, Алекс. У меня есть навязчивые мысли. О Горга. О том, чтобы его убить. Когда думаю о нем, о том, что он сделал с моей семьей…

Голос ее стал тише:

— Но я ничего не буду делать без твоего разрешения. Обещаю. Я не сорвусь, не подставлю тебя. Просто… если когда-нибудь представится возможность… — она подняла на него глаза. — Разреши мне. Пожалуйста.

Алекс молчал, оценивая ее слова. В ее голосе была боль, но и железная решимость. Не безумие жертвы, а холодная ненависть разумного, который точно знает, чего хочет.

— Я понимаю тебя, — сказал он наконец.

Алекс молчал, внимательно слушая. Интересно — их планы совпадали. Он и сам уже давно думал об устранении Горга. Не только из-за того, что хатт был маньяком в прямом смысле слова — хотя и это тоже. Просто слишком сильно тот осложнил ему жизнь в последнее время. Медленное удушение бизнеса продолжалось, и рано или поздно это должно было закончиться смертью одного из них.

Алекс собирался убить Горга в любом случае. Но если девчонка просит об этом, то почему бы не сделать ей приятно?

— Я понимаю тебя, — сказал он наконец. — И да, если представится возможность, я поспособствую тому, чтобы Горга получил по заслугам. Но пообещай мне — не предпринимай ничего сама. Это слишком опасно.

В ее глазах мелькнула благодарность:

— Обещаю. Я просто хочу летать и… знать, что справедливость когда-нибудь восторжествует.

— У тебя есть действующая лицензия пилота? — спросил он, переводя разговор на практические вопросы.

— Конечно. Я продлила ее полгода назад.

— А опыт полетов после… после того случая?

— Немного. Марво иногда просит перегнать корабли. Страшно, но справляюсь.

Алекс встал и прошелся по отсеку. В голове роились мысли. Ему действительно был нужен пилот. Эти постоянные рейсы на Корусант отнимали слишком много времени, отвлекали от основного бизнеса на Нар-Шадаа. А с планами насчет Горга их интересы полностью совпадали.

— Слушай, — сказал он, остановившись перед ней. — Я готов взять тебя пилотом. Но сначала мне нужно знать, что на тебя можно положиться. Что ты не сломаешься в критический момент.

— Что ты предлагаешь?

— Работать со мной. Стать моим вторым пилотом. Я научу тебя всему, что нужно знать о нашем бизнесе. А что касается Горга… когда будет подходящий момент, мы этим займемся.

Верена задумалась:

— А что это будет за работа?

— Торговля антиквариатом, перевозки, иногда — более специфические задания. Ничего слишком опасного, но и не совсем законного.

Потом добавил:

— Пять тысяч в месяц плюс процент с прибыли. Плюс жилье на корабле и все расходы.

— Это больше, чем я получаю у Марво.

— И намного опаснее.

Верена встала и протянула ему руку:

— Договорились. Когда начинаем?

— Прямо сейчас, — ответил Алекс, пожимая ее руку. — Завтра у нас встречи с клиентами. Посмотришь, как это делается.

Впервые за весь разговор она улыбнулась по-настоящему. В ее глазах появился огонек — не безумия, а холодной решимости.

— И ты действительно поможешь мне с Горга?

— Когда будет подходящий момент — да. Но помни — никакой самодеятельности.

Алекс посмотрел на нее и уже не видел сломленную жертву. Возможно, это и было настоящим исцелением — месть. Закрыть эту страницу.

А ему действительно был нужен надежный пилот. Кто-то, кому он мог доверить корабль и свою жизнь. И кто лучше подходил на эту роль, чем разумная, которой он уже спас жизнь и чьи планы мести полностью совпадали с его собственными?

Глава 7. Месть

Прошло еще полгода с тех пор, как Верена присоединилась к нему. За это время она стала отличным пилотом — регулярно летала на Корусант и несколько других миров, перевозя антиквариат и комплектующие. На Нар-Шадаа с корабля не сходила — слишком много болезненных воспоминаний, но работала исправно и профессионально.

Алекс все это время обдумывал план. Еще при первой встрече с Горга, когда чинил его дроидов, он оставил несколько лазеек в их программном коде. Тогда это была просто предосторожность — на всякий случай. Если бы он знал, что решит убить хатта, сделал бы систему более изощренной. Но и того, что было, хватило.

Проблема заключалась в том, что если он воспользуется этими лазейками напрямую, на него моментально выйдут. Хатты были очень организованы, когда дело касалось мести за убийство одного из своих. Они уничтожали не только убийцу, но и всех его родственников, друзей, знакомых. Поэтому с ними мало кто связывался.

Но Алекс уже принял решение, а в последние годы он доводил всё до конца. Он понял простую истину: когда ставишь цель, ты должен отринуть всё остальное, что ей мешает, чтобы её добиться. Он понимал, что Нар-Шадаа меняет и его, делает жестче, циничнее. Но это было необходимо для выживания.

План был элегантным в своей простоте. Дроиды Горга "случайно" сольют информацию о слабых местах обороны дворца конкурирующему клану. Джабба Хатт давно точил зубы на территорию Горга для своего молодого родственника. Нужно было лишь дать ему повод и возможность.

Вечером, когда все было готово, Алекс постучал в каюту Верены.

— Одевайся, — сказал он. — Идем со мной.

— Куда? — удивилась она.

— Увидишь.

Он достал из сейфа два дорогих устройства маскировочных поля — военного образца, стоившие целое состояние.

— Что происходит? — спросила Верена, но в ее голосе уже слышалось понимание.

— То, о чем мы договаривались.

Они покинули корабль в тот момент, когда над Нар-Шадаа начинал накрапывать дождь. Первые капли были едва заметными, скорее ощущались как влажная пыль в воздухе. Алекс активировал маскировочное поле, и мир вокруг него слегка замерцал, словно он смотрел сквозь рябь на воде. Верена последовала его примеру, и ее силуэт стал размытым, почти прозрачным.

— Куда мы идем? — прошептала она, когда они спустились с посадочной площадки на один из средних уровней города.

— Месть, — коротко ответил Алекс, и в его голосе звучала такая холодная решимость, что Верена больше не стала спрашивать.

Дождь усиливался с каждой минутой. Сначала это была легкая морось, которая смешивалась с промышленными испарениями и создавала в воздухе едкую взвесь. Потом капли стали крупнее, тяжелее, и вскоре уже настоящий ливень обрушился на город. Вода стекала по стенам небоскребов черными потоками, смывая грязь и копоть, но тут же пачкаясь новой. На Нар-Шадаа даже дождь был грязным.

Маскировочные поля причудливо взаимодействовали с каплями воды. Когда дождь попадал на активированное поле, он создавал странные оптические эффекты — капли словно зависали в воздухе на мгновение, прежде чем скатиться вниз. Так казалось изнутри. Снаружи маскировка была идеальной. Поле искажало их траектории, заставляя воду течь по невидимым контурам тел.

Алекс шел впереди, уверенно ориентируясь в лабиринте переходов и платформ. За все годы жизни на Нар-Шадаа он никогда не забирался так далеко от своего дока пешком. Обычно он пользовался спидерами, но сегодня было важно не оставлять следов. Маскировочное поле не только делало их невидимыми, но и глушило звуки их шагов, превращая каждый шаг в едва слышный шепот.

Идти было странно — ощущение, словно ты движешься в коконе тишины, отрезанный от окружающего мира. Даже дыхание звучало приглушенно, а голоса прохожих доносились как будто издалека. Верена несколько раз оглядывалась, проверяя, не видно ли их, но поле работало безукоризненно.

По мере того как они углублялись в город, Алекс все больше поражался тому, как мало он знал о Нар-Шадаа за пределами своего привычного маршрута. Здесь, в глубине среднего уровня, город показывал свое истинное лицо — и оно было отвратительным.

Они прошли мимо притона, где в полуразрушенном здании ютились наркоманы. Сквозь разбитые окна была видна картина падения — истощенные тела, безумные глаза, грязь и нищета. Дождь заливал помещение через дыры в крыше, но обитатели притона, казалось, этого не замечали. Они были слишком далеко в своих химических грезах.

Чуть дальше располагался подпольный рынок органов. Алекс знал о его существовании, но видел впервые. Торговцы в грязных халатах предлагали свой товар немногочисленным покупателям. В больших стеклянных емкостях плавали человеческие органы — сердца, почки, печень. Они еще пульсировали, поддерживаемые жизнеобеспечивающими системами. Цены были написаны на табличках рядом с каждой емкостью.

— Боже, — прошептала Верена, увидев эту картину. — Почему они выбрали жить именно так?

— На Нар-Шадаа можно все, — ответил Алекс. — Здесь нет законов, кроме закона силы и денег. Если у тебя есть кредиты, ты можешь купить что угодно. Если нет — можешь продать что угодно, включая собственное тело по частям.

Дождь продолжал лить, превращая переходы между небоскребами в реки мутной воды. Потоки смывали с переходов с собой мусор, отходы, а иногда и трупы. Никого это не удивляло — смерть была обычным делом в этой части города.

Они миновали бордель, где в витринах стояли представители самых экзотических рас галактики. Их глаза были пустыми, лишенными надежды. Многие носили следы побоев или наркотической зависимости.

Маскировочное поле продолжало мерцать вокруг них, создавая гипнотический эффект. Особенно заметно это было в свете неоновых вывесок, которые отражались в поле причудливыми узорами. Красный свет борделя превращался в танцующие огоньки, синее свечение рекламы наркотиков растекалось радужными пятнами. Поле словно жило своей жизнью, реагируя на каждый источник света.

— Куда мы идем? — снова спросила Верена, когда они остановились на перекрестке, выбирая дальнейший путь.

— Посмотреть на смерть Горга, — повторил Алекс, указывая в сторону элитного сектора, чьи огни виднелись вдали.

Они свернули в узкий переулок между двумя небоскребами. Здесь было особенно темно — свет уличных фонарей почти не проникал сюда, а дождь лил еще сильнее, стекая с крыш мощными потоками. Алекс включил небольшой фонарик, но егосвет, преломляясь через маскировочное поле, создавал странные тени и блики.

В переулке они наткнулись на группу бездомных, которые укрывались от дождя под импровизированным навесом из металлолома. Это были представители разных рас — люди, родианцы, несколько дуросов. Все они выглядели измученными, голодными, больными. Дети жались к взрослым, пытаясь согреться. Один из малышей кашлял — глухой, надрывный кашель, который не предвещал ничего хорошего.

Маскировочное поле делало Алекса и Верену невидимыми, но не бесчувственными. Верена замедлила шаг, глядя на детей.

— Может быть, мы могли бы…

— Нет, — жестко оборвал ее Алекс. — Сегодня мы не должны оставлять следов.

Он был прав, и Верена это понимала, но от этого не становилось легче. Город пожирал людей, перемалывал их в своих жерновах нищеты и отчаяния. Те, кто наверху, жили в роскоши, а те, кто внизу, медленно умирали в грязи и забвении.

Они вышли с узкого парапета на более широкий переход, где движение было интенсивнее. Спидеры проносились мимо, обдавая пешеходов ветром смешанные с каплями грязного додя. Их фары высвечивали дождевые капли, создавая в воздухе светящиеся конусы. Маскировочные поля Алекса и Верены слегка искажали эти лучи, но не настолько, чтобы привлечь внимание.

Постепенно характер района начал меняться. Здания становились выше и чище, неоновые вывески — ярче и дороже. Они приближались к элитному сектору, где жили богачи и криминальные авторитеты. Здесь даже дождь казался чище — системы очистки воздуха работали лучше, а канализация справлялась со своими обязанностями.

Но и здесь была своя темная сторона. В одном из переулков они увидели, как группа наемников избивала какого-то человека. Жертва уже не сопротивлялась, только тихо стонала. Один из нападавших методично ломал ему пальцы, видимо, выбивая информацию. Дождь смывал кровь с асфальта, но новая тут же появлялась.

— Долги, — коротко прокомментировал Алекс. — Или предательство. Здесь за все приходится платить.

Маскировочное поле позволяло им наблюдать эту сцену, оставаясь незамеченными, но Алекс поторопил Верену. У них была своя цель, и вмешательство в чужие дела могло все испортить.

Они поднялись на несколько уровней выше, используя внешние лестницы и лифты. Дождь здесь был не такой сильный — системы погодного контроля элитного сектора частично защищали его от непогоды. Но все равно вода стекала по стенам зданий, создавая на стекле причудливые узоры.

Маскировочные поля работали исправно. Алекс проверил заряд батареи — оставалось еще достаточно энергии.

— Осталось недалеко, — сказал он Верене, указывая на один из небоскребов впереди.

Здание возвышалось над окружающими постройками, его верхние этажи терялись в дождевых облаках. На крыше мигали сигнальные огни, предупреждающие воздушный транспорт. Это был один из самых дорогих жилых комплексов в секторе, где квартиры стоили целые состояния.

Алекс заранее изучил планировку здания и знал, как попасть на крышу незамеченными. Служебный вход охранялся только электронным замком, который он легко взломал с помощью своего многофункционального инструмента. Маскировочные поля делали их практически невидимыми для камер наблюдения.

Они поднимались по служебном турболифту, и с каждым этажом город внизу становился все более впечатляющим. Огни Нар-Шадаа простирались до горизонта — миллионы источников света, каждый из которых рассказывал свою историю. Где-то светились окна богатых пентхаусов, где-то мерцали неоновые вывески притонов, где-то горели факелы в трущобах нижних уровней.

Дождь барабанил по металлу турболифта, создавая ритмичную мелодию. Звук их шагов по-прежнему глушился маскировочными полями, но эхо все равно отражалось от стен узкой шахты. Верена тяжело дышала — подъем был нелегким, особенно в условиях повышенной влажности.

— Сколько еще? — спросила она, остановившись перевести дух.

— Два этажа, — ответил Алекс, проверяя показания своего навигатора.

Наконец они добрались до крыши. Дверь была заперта, но замок поддался тому же инструменту, что и внизу. Они вышли на плоскую крышу, покрытую различным техническим оборудованием — антеннами, вентиляционными шахтами, системами кондиционирования.

Дождь здесь лил во всю силу, не сдерживаемый никакими препятствиями. Ветер на такой высоте был сильнее, и капли хлестали о защитное поле. Маскировочные поля мерцали еще сильнее, реагируя на электрические разряды в атмосфере. Время от времени в небе вспыхивали молнии, освещая город призрачным светом.

С крыши открывался отличный вид на дворец Горга, расположенный в соседнем квартале. Массивное здание возвышалось среди других построек, его башни и шпили терялись в дождевых облаках. Окна светились теплым желтым светом — внутри кипела жизнь, ничего не подозревающие обитатели занимались своими делами.

Алекс достал бинокль и настроил частоту на своем коммуникаторе. Дождь мешал наблюдению, капли постоянно попадали на линзы, но военная оптика была рассчитана на такие условия.

— Я всё организовал, — сказал он Верене, вытирая воду с лица. — Наслаждайся. Сегодня Горга умрет. Не важно, что ты делаешь это не сама. Зато не будет последствий. Хорошо, когда враг убит и растоптан, а ты цел и здоров, и никто даже не знает, что это ты.

Верена молча кивнула. В ее глазах горел холодный огонь, который не могли потушить ни дождь, ни ветер. Она смотрела на дворец Горга с такой ненавистью, что Алекс невольно поежился. Месть была мощной силой, способной изменить разумного до неузнаваемости.

Маскировочное поле продолжало мерцать вокруг них, создавая ощущение нереальности происходящего. Они стояли на крыше небоскреба под проливным дождем, невидимые и неслышимые, готовясь стать свидетелями смерти.

* * *

Штурм начался ровно в полночь. Флотилия кораблей Джаббы появилась над дворцом как из ниоткуда — системы раннего предупреждения были отключены благодаря саботажу дроидов. Защитные щиты дворца мерцали и гасли — энергетические узлы работали с перебоями. Он вспомнил совет Тольчо, что дроиды не предают и усмехнулся. Не предают, когда лично всё контролируешь.

— Началось, — прошептал Алекс, и его слова потонули в шуме дождя.

Первые взрывы осветили ночное небо ярче молний. Турболазерные пушки кораблей Джаббы методично разрушали оборонительные сооружения дворца. Ответный огонь был слабым и неорганизованным — охранники Горга явно не ожидали нападения.

Дождь превращал поле боя в сюрреалистическую картину. Вспышки взрывов отражались в миллионах капель, создавая калейдоскоп света и тени. Дым от пожаров смешивался с дождевыми облаками, окрашивая небо в зловещие оттенки красного и оранжевого.

Охранники Горга пытались организовать оборону, но их дроиды внезапно перестали работать. Хаос нарастал с каждой минутой. Алекс наблюдал в бинокль, как его тщательно спланированный саботаж приносит плоды. Каждая лазейка в программном коде работала безукоризненно.

Десантные корабли Джаббы приземлились во внутреннем дворе дворца, высадив отряды наемников. Они двигались профессионально и слаженно, методично зачищая помещение за помещением. Сопротивление было минимальным — неожиданное нападение деморализовало защитников.

Алекс включил коммуникатор, настроенный на частоту одного из своих дроидов-шпионов. НК-47, которого он ремонтировал в свое время, все еще находился во дворце. Большинство других дроидов было уничтожено в ходе боя, но передатчик в старом дроиде-убийце каким-то чудом уцелел.

Сквозь треск помех и шум дождя доносились звуки боя — выстрелы, крики, взрывы. Потом наступила относительная тишина, нарушаемая только барабанной дробью капель по металлической крыше.

— Привести его сюда! — раздался хриплый голос Джаббы на хаттском. — Живым!

Алекс перевел для Верены:

— Они взяли Горга.

Потом он приказал снять шкуру с Горга. Следующие полчаса были наполнены звуками, которые лучше было не слышать. Дождь не мог заглушить крики боли и садистский смех победителей. Алекс и Верена стояли на крыше, промокшие до нитки, и слушали, как вершится “правосудие” по законам хаттов.

Маскировочные поля продолжали работать.

— Больная раса, — прокомментировал Алекс, морщась от отвращения при звуках происходящего во дворце.

Он был рад, что слышал лишь звуки, а не видел происходящее. Джабба хохотал от веселья и кайфа — для него это было развлечением. Дождь смывал кровь с улиц внизу, но не мог смыть жестокость из сердец тех, кто правил этим городом.

Алекс посмотрел на Верену. Она тихо плакала, закрыв лицо руками. Капли дождя смешивались с ее слезами, стекая по щекам холодными ручейками. Он подумал, что зря все это организовал — может быть, месть не стоила таких переживаний.

Но внезапно плач сменился смехом. Верена подняла голову, и в ее глазах плясали безумные огоньки, отражая вспышки молний.

— Сдохни, тварь! — прошептала она, и в ее голосе звучало такое злорадство, что даже Алекс почувствовал неловкость.

Крики Горга становились все слабее, пока не стихли совсем. Джабба что-то прорычал на хаттском — видимо, выражал удовлетворение проделанной работой. Дождь продолжал лить, скрывая следы бесконечной войны за власть и территории.

— Все кончено, — сказал Алекс. — Горга мертв.

Верена кивнула, вытирая слезы и дождевую воду с лица. На ее лице была странная смесь облегчения, удовлетворения и опустошенности. Месть свершилась, но оставила после себя пустоту.

— Спасибо, — прошептала она.

— Не за что. Я тоже этого хотел.

Они начали спуск с крыши. Маскировочные поля все еще работали, но заряд батарей подходил к концу. Нужно было добраться до корабля, пока они не стали видимыми. Дождь не утихал, превращая лестницы в водопады, а улицы в реки.

Обратный путь казался еще более долгим и мучительным. Они были промокшие, усталые, эмоционально опустошенные. Город вокруг них продолжал жить своей жизнью — где-то играла музыка, где-то кричали от боли, где-то заключались сделки, которые решали судьбы разумных.

Проходя мимо тех же мест, что и раньше, Алекс замечал детали, которые изменились. Притон наркоманов теперь был затоплен дождевой водой, но его обитатели по-прежнему лежали в своих химических грезах, не обращая внимания на дискомфорт. Рынок органов закрылся — торговцы укрыли свой товар от дождя.

В переулке, где они видели избиение, теперь лежало неподвижное тело. Дождь смыл кровь, но не смог вернуть жизнь. Еще одна жертва жестокого города, еще одна история, которая закончилась смертью в грязи и забвении.

— Куда мы идем? — спросила Верена, когда они свернули в знакомый переулок.

— Домой, — ответил Алекс, и это слово прозвучало странно применительно к кораблю, стоящему в доке на Нар-Шадаа.

Но это действительно был их дом — единственное место в этом жестоком мире, где они могли чувствовать себя в относительной безопасности. Корабль был их крепостью, их убежищем от хаоса и насилия, которые царили вокруг.

Маскировочные поля окончательно разрядились, когда они добрались до дока. Алекс и Верена снова стали видимыми, но в этот поздний час и под таким дождем на улицах почти никого не было. Они быстро поднялись на борт корабля, оставив позади мокрые следы.

За их спинами во дворце Горга бушевал пожар — Джабба приказал сжечь все дотла, чтобы не оставить следов. Дым поднимался в небо, смешиваясь с дождевыми облаками. К утру от дворца останется только обугленный остов — памятник очередной победе сильного над слабым.

* * *

На следующий день новости об убийстве Горга облетели всю Нар-Шадаа. Официальная версия гласила, что молодой хатт пал жертвой внутренних разборок в клане. Джабба публично выразил "глубокую скорбь" по поводу гибели родственника и пообещал найти виновных.

Дождь продолжался еще несколько дней, превратив город в одну большую лужу. Вода стекала с небоскребов водопадами, затапливала нижние уровни, смывала мусор и грязь. Но как только ливень закончился, Нар-Шадаа быстро вернулась к своему обычному состоянию — грязной, жестокой, но полной жизни.

Алекс работал в своем доке как обычно, изображая полное равнодушие к происходящему. Несколько клиентов спрашивали его мнение о случившемся, но он только пожимал плечами.

— Такова жизнь на Нар-Шадаа, — говорил он. — Сегодня ты наверху, завтра тебя нет.

Верена провела весь день на корабле, не выходя из своей каюты. Когда Алекс зашел к ней вечером, она сидела у иллюминатора и смотрела на огни города. Дождь закончился, но в воздухе все еще висела влага, создавая вокруг источников света радужные ореолы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Странно, — ответила она после долгой паузы. — Я думала, что буду счастлива. А я просто… пуста.

— Месть редко приносит то удовлетворение, которого ждешь.

— Но я не жалею. Он получил по заслугам.

Алекс кивнул. Он тоже не жалел о содеянном. Горга был чудовищем, и мир стал чуть лучше без него. Но цена этой справедливости была высока — частичка человечности в нем самом умерла вместе с хаттом.

Нар-Шадаа действительно меняла людей. Превращала их в то, чем они никогда не хотели становиться. Но иногда у разумного не было выбора — либо измениться, либо погибнуть.

— Что теперь? — спросила Верена.

— Теперь живем дальше. Работаем. Зарабатываем деньги. Забываем о том, что было.

— А если не получится забыть?

— Тогда учимся жить с этим.

Одной проблемой у них стало меньше. И это было главное.

Глава 8. Вечер с дядей и R4-K9

Год: 14 ДБЯ

Алекс стоял под навесом заброшенной торговой лавки на 52-м уровне, наблюдая за потоками людей и техники в узком переулке. Дождь не прекращался уже третий час, превращая переходы между небоскребами в скользкие ловушки, а воздух — в густую взвесь из водяных паров и промышленных выбросов. Неоновая реклама отражалась в лужах, создавая иллюзию двойного мира — один над головой, другой под ногами.

Информатор появился точно в назначенное время, материализовавшись из толпы как призрак. Худощавый тви'лек с выцветшими синими лекку — работал уборщиком в одном из элитных развлекательных комплексов. Его невзрачная внешность и должность делали его практически невидимым для богатых клиентов, что превращало его в идеального наблюдателя.

— У меня есть то, что тебя заинтересует, — тихо сказал тви'лек, передавая небольшой голодиск. — Высокопоставленный имперский офицер. Очень высокопоставленный. То, что он делает… это выходит за рамки даже для наших стандартов.

Алекс взял диск, не глядя на него. Опыт подсказывал, что лучше не знать подробностей заранее.

— Обычная цена?

— Удвой. Поверь мне, это того стоит. И будь осторожен — если это всплывет, последствия будут серьезными не только для него.

Тви'лек растворился в толпе так же незаметно, как и появился. Алекс сунул диск во внутренний карман куртки и направился к своему спидеру.

Дорога до промышленного квартала заняла двадцать минут сквозь лабиринт транспортных артерий Нар-Шадаа. Его док располагался в одном из старых производственных блоков, где когда-то размещались заводы по переработке тибанны. Теперь эти массивные сооружения были разделены на десятки мелких мастерских, складов и ремонтных доков.

Алекс провел ладонь по сканеру, и массивные ворота медленно разошлись в стороны. Док "Звездный Якорь" — так он назвал свой бизнес — представлял собой просторное помещение высотой в четыре этажа. В центре на подъемных платформах стояли три корабля: потрепанный грузовик класса "VCX-100", элегантный курьерский корвет и массивный транспорт, принадлежавший одному из местных контрабандистов.

Десяток ремонтных дроидов различных моделей работали над кораблями — одни сваривали корпусные пластины, другие настраивали двигатели, третьи занимались прокладкой световодов. Их металлические манипуляторы двигались с точностью хирургов, а встроенные сканеры непрерывно анализировали состояние техники.

По периметру дока патрулировали охранные дроиды — шесть единиц модели IG-88, которые Алекс приобрел через свои связи в криминальном мире. Их красные оптические сенсоры сканировали каждый сантиметр помещения, а встроенные бластеры были готовы открыть огонь по любой угрозе. Еще четыре Дроидеки стояли в режиме ожидания возле входа — их худощавые силуэты напоминали металлических стражей, как напоминание о войне клонов и заполнившее черный рынок оружие и оборудование сепаратистов.

— Добро пожаловать, хозяин, — проскрежетал один из IG-88. — Сегодня не было попыток несанкционированного проникновения. Работы выполняются согласно графику.

Алекс кивнул и прошел в свой офис — небольшое помещение на втором уровне с панорамными окнами, выходящими на рабочую зону. Здесь он мог наблюдать за всеми процессами и одновременно заниматься административными делами.

Сев за стол, он вставил голодиск в проигрыватель и активировал запись.

То, что он увидел, заставило его сжать кулаки до побеления костяшек. Даже для Нар-Шадаа, где человеческие пороки достигали немыслимых глубин, это было чудовищно. Высокопоставленный имперский офицер — судя по униформе, как минимум полковник — участвовал в действиях, которые выходили за рамки любых моральных норм. Алекс видел многое за свои годы на лунном городе, но это…

Он выключил запись, не досмотрев до конца. Достаточно было первых минут, чтобы понять: перед ним не просто коррумпированный чиновник, а настоящий монстр в человеческом обличье.

Как можно дойти до такого? — думал Алекс, убирая чип в сейф. У этого ублюдка наверняка были родители, учителя, кто-то его растил. Что происходит с человеком, чтобы он превратился в такое чудовище?

Власть развращает — это он знал. Но до такой степени? Или они изначально были монстрами, а высокое положение просто дало им возможность показать истинное лицо?

Алекс мысленно занес имя офицера в особый список — тех, кого он при первой возможности заставит исчезнуть с лица галактики. Не ради денег или политических игр, а просто потому, что такие существа не должны дышать одним воздухом с нормальными разумными.

Но сейчас эти мысли только отравляли настроение. Он не находил себе места, нервно расхаживая по офису. Внизу дроиды продолжали свою работу, но их механическое гудение только усиливало ощущение пустоты.

Мне нужно переключиться, — понял он. — Нужен разговор. Обычный человеческий разговор.

Алекс открыл личный сейф и достал бутылку кореллианского виски — одну из тех, что регулярно привозил ему Джек Тольчо в качестве дополнительного груза. Джек был надежным контрабандистом, который не только выполнял заказы на перевозку сомнительных грузов, но и доставлял небольшие радости жизни — качественный алкоголь, натуральный каф, редкие деликатесы. В мире, где большинство продуктов были синтетическими, такие мелочи стоили дорого.

Взяв бутылку, Алекс активировал комлинк.

— Дядя Гаррек? Это Алекс. Ты сейчас в мастерской?

— Конечно, мальчик. Работаю над заказом до позднего вечера. Что-то случилось?

— Просто хочется поговорить. Можно заехать? У меня есть хороший виски.

В голосе дяди послышались теплые нотки:

— Всегда рад тебя видеть. Приезжай!

Алекс отдал последние распоряжения дроидам и направился к выходу. Его спидер — модифицированная модель "Флэшспидер-500" — ждал на персональной парковочной платформе. Алекс потратил немало времени и денег на его доработку: усиленный репульсорный двигатель, улучшенная система стабилизации, бронированный корпус. В мире Нар-Шадаа скорость и защищенность часто означали разницу между жизнью и смертью.

Дождь усилился, превращая воздух в плотную завесу. Алекс поднял капюшон куртки и запрыгнул в кабину спидера. Двигатель ожил с тихим гулом, и машина плавно поднялась в воздух.

Транспортная система Нар-Шадаа была трехмерным лабиринтом, где потоки техники двигались не только по горизонтали, но и по вертикали. Алекс включился в поток на 147-м уровне, двигаясь среди сотен других спидеров, грузовых платформ и пассажирских шаттлов. Воздушные трассы были размечены голографическими указателями, а автоматические системы управления движением следили за соблюдением дистанции и скоростного режима. Даже на Нар-Шадаа организация движения была необходима. Хатты не хотели, чтобы в из дворцы врезались.

Впереди замигал сигнал вертикального перехода. Алекс перестроился в правый ряд и приготовился к подъему. Система управления движением подала команду, и весь поток начал синхронно набирать высоту. Спидеры поднимались как единое целое, словно гигантский лифт из сотен машин.

Ощущения были необычными — казалось, что весь мир медленно опускается вниз, пока ты остаешься на месте. Здания проплывали мимо, их окна превращались в светящиеся точки. Алекс видел, как далеко внизу движется другой поток техники, а еще выше — третий уровень транспортных артерий.

Подъем на двадцать уровней занял около пяти минут. Когда поток выровнялся на 167-м уровне, Алекс снова перестроился и взял курс к мастерской дяди.

Мастерская Гаррека располагалась в одном из старых жилых блоков, где нижние этажи давно были переоборудованы под коммерческие нужды. Алекс свернул с главной транспортной артерии на узкую боковую трассу, предназначенную для местного движения.

Знакомые очертания зданий показались впереди. Мастерская была втиснута между кантиной "Звездная пыль" — популярным местом встреч контрабандистов и наемников — и магазином запчастей "У Кренна". Неоновая вывеска мастерской мигала синими буквами: "Ремонт дроидов — Гаррек Кайрон".

Алекс направил спидер к парковочной платформе, которая парила на на уровень выше. Платформа была небольшой — места хватало максимум на дюжину машин. Сейчас здесь стояли еще четыре спидера и один грузовой репульсорлифт.

Припарковавшись, Алекс выключил двигатель и активировал систему безопасности. На Нар-Шадаа угон транспорта был обычным делом, поэтому он не экономил на защитных системах.

Переход между платформой и входом в здание представлял собой узкий металлический мостик без крыши. Дождь тут же обрушился на Алекс, заставляя его поспешить. Капли били по капюшону, стекали за воротник, а ветер на этой высоте был особенно пронзительным.

Под ногами хлюпали лужи — дренажная система явно не справлялась с потоками воды. Алекс осторожно ступал по скользким металлическим пластинам, держась за поручни. Одно неверное движение — и можно было сорваться вниз, на уровни, где даже патрули безопасности предпочитали не появляться.

Вид, открывавшийся с мостика, был одновременно завораживающим и угнетающим. Внизу, насколько хватало глаз, простирался металлический лабиринт Нар-Шадаа. Огни окон, неоновые вывески, потоки транспорта — все это сливалось в единую картину технологического муравейника. Где-то далеко внизу, скрытые туманом и смогом, находились нижние уровни — места, куда не проникал солнечный свет и где правили только самые отчаянные или самые безнадежные.

Небо закрывали нижние части гигантских небоскребов, принадлежавших хаттским кланам и крупным корпорациям. Между ними сновали грузовые платформы, доставляя товары и людей в верхние районы, где жила местная элита.

Алекс поправил капюшон, защищаясь от очередного порыва ветра, и поспешил к двери мастерской. Сканер считал его биометрические данные, и дверь тихо открылась.

Тепло и сухость мастерской показались райским блаженством после холодного дождя. Алекс стряхнул капли с куртки и повесил ее на крючок у входа. Знакомые звуки работающего оборудования, мягкое освещение, запах металла и электроники — все это мгновенно вернуло его в детство, когда он проводил здесь целые дни, наблюдая за работой дяди.

— Дядя, я выпить хочу, — объявил он, показывая бутылку виски.

Гаррек поднял голову от разобранного дроида и улыбнулся. Годы жизни на Нар-Шадаа наложили свой отпечаток — седины стало больше, морщины глубже, но руки по-прежнему были твердыми, а взгляд острым.

— Тогда проходи в комнату отдыха. Я как раз закончил с этим упрямцем.

Они прошли в небольшое помещение в задней части мастерской, где стояли удобные кресла, небольшой стол и головизор. Это было личное пространство Гаррека — место, где он мог расслабиться после трудового дня.

Дядя достал из холодильника тарелку с закуской — местные деликатесы, которые он покупал в соседней кантине. Алекс открыл бутылку виски и разлил янтарную жидкость по стаканам.

— За встречу, — поднял тост Гаррек.

— За семью, — ответил Алекс.

Они выпили и уселись в кресла. На головизоре показывали имперские новости — очередные победы флота, оптимизация торговых маршрутов, речи высокопоставленных чиновников. Стандартная пропаганда, которую транслировали по всей галактике.

— Как дела с бизнесом? — спросил дядя, отпивая из стакана.

— Корабли чинятся, деньги капают. Клиентов хватает — контрабандисты, наемники, всякая шушера. Все хотят, чтобы их корыта летали быстрее и незаметнее.

— А сам как? Выглядишь уставшим.

Алекс хотел было отмахнуться, но понял, что дядя и так все видит. Гаррек знал его слишком хорошо, чтобы поверить в показную бодрость.

— Тяжелый день. Иногда задаюсь вопросом, правильный ли путь я выбрал.

— Сомнения — это нормально. Главное, чтобы ты помнил, кто ты есть на самом деле.

Их разговор прервал мелодичный звонок — сигнал о том, что кто-то вошел в мастерскую. Гаррек недовольно поморщился.

— Проклятье, забыл закрыть входную дверь.

Он поднялся и вышел в основное помещение мастерской. Алекс услышал голоса — дядя разговаривал с кем-то из клиентов.

— Извините за беспокойство в такое время, — говорил незнакомый мужской голос с легким акцентом Внешнего Кольца. — У меня проблемы с протокольным дроидом. Нужно починить как можно быстрее.

Алекс допил виски и вышел посмотреть на посетителя. В мастерской стоял человек средних лет в практичной одежде наемника — усиленная куртка, удобные ботинки, поясной ремень с креплениями для оружия. Лицо загорелое и обветренное, руки покрыты небольшими шрамами — следами многочисленных стычек. Рядом с ним на полу стоял протокольный дроид модели 3PO с темным корпусом.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался наемник, заметив Алекса. — Надеюсь, я не помешал.

— Ничего страшного, — ответил Гаррек. — В чем проблема с дроидом?

— Кто-то пытался установить в него военные протоколы, и теперь он периодически отключается. Вчера замер посреди переговоров с клиентом — очень неловко получилось.

— Понятно. Обычно такой ремонт занимает день-два…

— Я заплачу тройную таксу, если сделаете сегодня, — перебил наемник. — Завтра утром у меня важная встреча, и дроид нужен как переводчик.

Гаррек задумался. Тройная оплата была серьезным стимулом, особенно в конце месяца.

— Хорошо, попробуем разобраться прямо сейчас.

Алекс шагнул вперед:

— Дядя, можно я помогу? Давно не работали вместе, как в старые времена.

— Конечно, — обрадовался Гаррек. — Вдвоем справимся быстрее.

Они перенесли дроида на рабочий стол и начали диагностику. Алекс подключил сканер к порту доступа, а Гаррек активировал диагностические программы.

— Так, посмотрим… — пробормотал дядя, изучая показания. — Основные системы в порядке, но в блоке личности что-то не так.

— Попробуем переписать базовые протоколы через служебный порт, — предложил Алекс, передавая нужный инструмент.

Работа захватила его полностью. Они с дядей работали как единое целое — один держал деталь, другой паял контакты, обмениваясь гипотезами о причинах неисправности и способах их устранения. Это напомнило Алексу детство, когда он проводил часы в мастерской, наблюдая за волшебством ремонта сложной техники.

— Вот оно, — сказал Алекс, обнаружив проблему. — Конфликт между протоколами этикета и военными подпрограммами. Они блокируют друг друга.

— Хмм, — одобрил Гаррек. — Удалим военные модули и восстановим заводские настройки.

Через час дроид был готов. Они активировали его, и золотистые оптические сенсоры загорелись.

— Благодарю вас, мастера, — произнес дроид своим характерным металлическим голосом. — Все системы функционируют нормально.

Наемник расплатился, поблагодарил и ушел вместе с дроидом. В мастерской снова стало тихо.

— Хорошая работа, — сказал Гаррек, убирая инструменты. — Ты ничего не забыл за эти годы.

Они вернулись в комнату отдыха и снова сели с бокалами виски. На головизоре продолжались новости, но звук был убавлен почти до минимума.

— А помнишь того старого дроида, которого я починил в детстве? — спросил Алекс, глядя в угол мастерской, где стоял знакомый астромеханический дроид. — R4-K9? Это он?

— Конечно помню. Ты так гордился, что смог его запустить. — Гаррек улыбнулся. — Да, он. Периодически включаю для консультаций. У него в памяти много полезной технической информации.

Алекс встал и подошел к дроиду. Воспоминания нахлынули волной — первые серьезные ремонты, время, когда мир еще казался проще и понятнее.

— R4, активация, — сказал он.

Дроид загудел и ожил, его купол повернулся к Алексу.

— Добро пожаловать, мастер Алекс. Прошло много времени с нашей последней встречи.

— Привет, старина. Как дела?

— Все системы функционируют в пределах нормы. Благодарю за качественный ремонт. Все узлы по-прежнему работают безупречно.

Дядя вернулся с новой порцией виски, и они устроились поудобнее. R4-K9 оставался активным, время от времени включаясь в разговор с удивительно уместными комментариями.

— Знаешь, дядя, — сказал Алекс, отпивая из стакана, — иногда я думаю о природе власти. Почему люди, получив ее, так часто превращаются в монстров?

— Власть не делает людей монстрами, — ответил Гаррек задумчиво. — Она просто дает возможность показать, кто ты есть на самом деле.

— Если позволите, мастера, — вмешался R4-K9, — в моих архивах есть множество примеров коррупции власти на протяжении галактической истории. Статистически, вероятность злоупотреблений возрастает пропорционально концентрации полномочий.

— Мудрые слова, — кивнул Алекс. — Но что заставляет людей изначально стремиться к власти? Желание помочь другим или собственные амбиции?

— По моим наблюдениям, — продолжил дроид, — мотивация может быть самой разной. Но система постепенно развращает даже самых идеалистичных личностей.

Гаррек покачал головой:

— Не все. Были и остаются люди, которые сохраняют принципы несмотря ни на что. Просто о них меньше говорят — добрые дела редко попадают в новости.

— Возможно, — согласился Алекс. — Но что делать с теми, кто уже переступил черту? Как остановить монстров во власти?

— Сложный вопрос, — признал дядя. — Иногда система может исправить себя сама. Иногда нужны внешние силы.

Разговор затронул болезненную тему, и Алекс почувствовал, как возвращается утреннее мрачное настроение. Образ имперского офицера из записи всплыл в памяти, заставляя сжать кулаки.

— А что, если система слишком прогнила? — спросил он. — Что, если единственный способ остановить зло — это уничтожить его?

Гаррек внимательно посмотрел на племянника. В его глазах читалось понимание — он знал, что Алекс говорит не о философских абстракциях.

— Месть — опасный путь, мальчик. Она нерациональна, а всё нерациональное приносит лишь проблемы.

— Но иногда это единственный способ восстановить справедливость.

— Справедливости не существует. Это лишь еще одна иллюзия.

R4-K9 тихо загудел, привлекая внимание:

— Мастер Алекс, в моих архивах есть данные о множестве циклов мести в галактической истории. Статистически, они редко приводят к положительным результатам в долгосрочной перспективе.

Алекс допил виски и задумался. Может быть, они были правы. Может быть, его стремление уничтожить Палпатина и ему подобных было всего лишь ещё одним мороком от которого нужно освободиться, но он не мог заставить себя от этого отказаться и не хотел.

Но тогда что делать с тем офицером из записи? Просто позволить ему продолжать свои чудовищные действия?

— Дядя, а моя старая коробка с инструментами… ты ее привез с Кореллии? — внезапно спросил он, желая сменить тему.

— Конечно. Она в кладовке, на верхней полке. Зачем она тебе?

Алекс встал, чувствуя внезапный прилив любопытства:

— Просто вспомнил кое-что из детства.

Он направился к кладовке, а R4-K9 проводил его взглядом своих оптических сенсоров.

— Посмотрим, что ты тогда для меня приготовил, старина, — пробормотал Алекс, открывая дверцу кладовки.

Коробка нашлась быстро — старая, потертая, с выцветшими наклейками детских увлечений. Алекс открыл ее и начал перебирать содержимое. Старые инструменты, запчасти, несколько игрушечных дроидов… и вот он — маленький чип данных, лежащий на самом дне под кучей детских безделушек.

— Нашел что искал? — спросил дядя, подходя с двумя стаканами виски.

— Возможно, — Алекс взял свой портативный считыватель и вставил чип. — Помнишь, я скопировал данные из R4? Тогда мне было десять лет, я их так и не посмотрел. Любопытно, что там…

Экран считывателя загорелся, показывая структуру файлов. Алекс пробежал глазами по списку и удивленно присвистнул.

— Дядя… посмотри на это.

Гаррек заглянул через плечо племянника и покачал головой:

— Сколько же здесь всего… Десятки тысяч файлов. Долго же это всё смотреть…

Алекс подключил считыватель к компьютеру дяди и развернул данные на большом экране. Файловая структура оказалась сложной и запутанной — папки внутри папок, архивы внутри архивов, закодированные блоки данных.

— Координаты систем, маршруты через неисследованные сектора, технические спецификации… — пробормотал он, открывая случайные файлы. — R4, что это за данные?

— Извините, мастер Алекс, но для получения подробной информации о содержимом архивов требуется полная авторизация предыдущего владельца.

— А общую информацию можешь дать?

— Это личные файлы капитана Джека Корда, независимого исследователя и торговца. Данные собирались на протяжении тридцати семи лет активной деятельности.

Алекс принялся лениво просматривать файлы, время от времени наливая себе виски. Большая часть данных была зашифрована или требовала специальных кодов доступа, но кое-что оставалось открытым. Записи о торговых сделках, координаты малоизвестных планет, технические схемы модификаций кораблей.

Гаррек сначала смотрел вместе с ним, комментируя некоторые технические детали, но постепенно его интерес угас. Он допил свой стакан и поднялся с кресла.

— Мне на сегодня хватит виски, — сказал дядя, потягиваясь. — Завтра рано вставать, есть срочный заказ. Я поехал домой.

— Конечно, дядя. Спасибо за вечер.

— Можешь остаться, если хочешь покопаться в этих данных. Только не забудь закрыть мастерскую, если пойдешь к себе.

Гаррек надел куртку и вышел под дождь, оставив Алекса наедине с компьютером и архивами загадочного капитана Корда.

Алекс продолжал просматривать файлы еще около часа, но энтузиазм постепенно иссякал. Большинство данных было недоступно, а то, что можно было прочитать, выглядело как обычные записи независимого торговца. Координаты торговых станций, цены на различные товары, контакты покупателей и поставщиков.

— Я ерундой занимаюсь, — пробормотал он, откидываясь в кресле. — Трачу время на какой-то мусор.

Но что-то не давало ему просто выключить компьютер и уйти. Интуиция подсказывала, что в этом массиве данных скрывается что-то важное. Просто нужно найти правильный подход.

Алекс запустил аналитическую программу — одну из тех, что он использовал для обработки разведывательной информации в своем бизнесе.

— Систематизируй файлы по типам данных, — скомандовал он. — Выдели навигационные данные, технические спецификации, личные записи.

Программа принялась за работу, сканируя тысячи файлов и сортируя их по категориям. Процесс занял несколько минут, после чего на экране появилась упорядоченная структура.

Алекс просмотрел результаты сортировки и остановился на одной категории — "Навигационные данные". Здесь было несколько сотен файлов, большинство из которых содержали стандартные гипермаршруты между известными системами.

Но некоторые выделялись из общей массы.

— Хмм… — пробормотал он, открывая один из файлов. — А вот это интересно.

На экране появилась трехмерная карта неизвестного сектора галактики. Звездные системы были помечены странными символами, а гипермаршруты проходили через области, которые в официальных картах значились как неисследованные или опасные.

Алекс открыл еще несколько файлов. Каждый содержал подробные навигационные данные о маршрутах в отдаленные уголки галактики — места, куда не ступала нога официальных исследователей Республики или Империи.

— R4, эти маршруты проверены? — спросил он.

— Подтверждаю, мастер Алекс. Капитан Корд лично прокладывал и тестировал все указанные маршруты. Уровень безопасности — высокий.

Алекс почувствовал, как учащается пульс. Секретные гипермаршруты в неизвестные системы — это было золотой жилой для любого, кто занимался исследованиями или контрабандой. Такая информация стоила целые состояния.

Он продолжал изучать файлы, и картина становилась все интереснее. Капитан Корд явно был не простым торговцем. Его маршруты вели к древним руинам, заброшенным станциям, планетам с уникальными ресурсами.

— Вот это действительно интересно, — пробормотал Алекс, наливая себе еще виски.

За окном дождь продолжал барабанить по стеклу, а неоновые огни Нар-Шадаа мерцали в темноте. Но Алекс больше не думал о мрачных записях и имперских монстрах. Перед ним открывались новые горизонты — тайные пути к забытым мирам и древним секретам.

Впервые за долгое время он чувствовал настоящее воодушевление от открывшихся возможностей.

Глава 9. Координаты планеты

Алекс налил себе еще одну чашку кафа и уселся поудобнее перед экраном. Мастерская дяди погрузилась в ночную тишину — только тихое гудение вентиляции и далекий шум Нар-Шадаа, который никогда не засыпал. Он отключил голосеть — имперская пропаганда раздражала, а сейчас ему нужна была тишина для размышлений. Дождь продолжал барабанить по металлической крыше, создавая монотонный фон, под который хорошо думалось.

Данные капитана Корда оказались не тем, что он ожидал. Никаких восторженных описаний великих открытий — только сухие отчеты черного копателя, оценивающего потенциальную прибыль от находок.

"Личный журнал, запись 127. Система KX-471 оправдала ожидания. Руины обширные, но сильно разрушенные временем. Местные дикари избегают этого места — хорошо для работы. Предварительная оценка — материала на два-три груза, если повезет."

Алекс усмехнулся, отхлебывая горьковатый каф. Типичный подход контрабандиста — сколько можно вывезти и за сколько продать. Никакого научного интереса, только коммерческий расчет. Он представил себе Корда — вероятно, жилистого мужчину средних лет с циничным взглядом на мир, для которого древние тайны были лишь источником дохода.

В мастерской потрескивали остывающие паяльники, а где-то в глубине здания тихо жужжали дроиды дяди Гаррека, продолжавшие работу даже в ночные часы.

"Запись 134. Собрал первую партию артефактов. Большинство — металлические пластины с непонятными символами, несколько кристаллических образований, остатки каких-то механизмов. Все очень древнее, но в хорошем состоянии. Покупатели на Корусанте любят такие вещи для коллекций."

"Запись 141. Обнаружил странные кристаллы в нижних уровнях развалин. Они слабо светятся изнутри, R4 фиксирует какие-то энергетические поля. Не понимаю принципа работы, но выглядят дорого. Взял штук двадцать для пробной партии."

Алекс нахмурился, вглядываясь в мерцающий текст на экране. Кристаллы с энергетическими полями звучали интереснее простых древностей для коллекционеров.

"Запись 156. Интересная встреча на Корусанте. Один из покупателей — какой-то ученый или коллекционер, не представился — очень заинтересовался металлическими пластинами с символами. Сказал, что это артефакты 'Раката' и заплатил в десять раз больше первоначальной цены. Попросил привезти еще, если найду."

При слове "Раката" Алекс резко выпрямился, а каф в чашке едва не расплескался. Он поставил ее на стол и перечитал запись еще раз, убеждаясь, что не ошибся.

Информация о Раката была одной из самых засекреченных тайн галактики. В общедоступных архивах о них не было очень мало — только намеки и обрывочные упоминания в работах, посвященным другим темам. Алексу пришлось потратить месяцы в КТИ, роясь в самых древних источниках, чтобы узнать хотя бы основы.

Он вспомнил те долгие ночи в библиотеке института, когда он просиживал до рассвета над древними голокронами и полуразрушенными текстами. Большинство студентов изучали современные технологии или военную историю Республики, но Алекса всегда тянуло к тайнам прошлого.

Большинство файлов имели слишком высокий уровень доступа — даже его статус студента-отличника не давал права на изучение материалов такой степени секретности. Официальные архивы хранили молчание, словно эта цивилизация никогда не существовала. Каждый запрос на доступ к засекреченным данным отклонялся с формулировкой "недостаточный уровень допуска".

Прорыв произошел благодаря профессору Шейну — эксцентричному человеку, который жил еще в ранней республике, который десятилетиями собирал запрещенные знания и записывал их на кристаллы памяти, которые как-то оказались в подвале архива КТИ.

Именно там, среди пыльных голокронов и полуразрушенных манускриптов Алекс впервые узнал правду о Бесконечной Империи.

Раката существовали задолго до основания Республики. Их технологии превосходили все, что знала современная галактика. Они создали Звездные Кузницы — автоматические станции, способные производить целые флоты. Их империя простиралась от Ядра до Внешнего Кольца, объединяя тысячи миров под властью одной расы.

Алекс встал и подошел к окну. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Капли воды стекали по стеклу, искажая огни города и создавая причудливые узоры.

Но что-то произошло. Великий Коллапс, как называли его древние источники. За несколько поколений могущественная цивилизация рухнула, оставив после себя толькоруины и легенды. Причины этого катаклизма оставались загадкой — одни источники говорили о восстании рабов, другие о какой-то космической катастрофе, третьи намекали на вмешательство темных сил.

И вот Корд нашел их руины, — думал Алекс, продолжая читать записи. Реальные, физические доказательства их существования. Не легенды и полуразрушенные тексты, а настоящие артефакты древнейшей цивилизации галактики.

"Запись 163. Вернулся на KX-471 за второй партией. Тот покупатель был прав — здесь определенно что-то особенное. Собрал все, что смог найти с похожими символами. Надеюсь, он заплатит так же щедро."

В мастерской что-то упало — вероятно, один из дроидов задел инструмент. Звук эхом отразился от металлических стен, напомнив Алексу о том, где он находится.

"Запись 171. Продажа прошла успешно. Покупатель был в восторге, особенно от кристаллических образований. Заплатил еще больше и попросил координаты места находки. Отказался, конечно — не дурак же я. Но теперь понимаю, что нашел золотую жилу."

Алекс усмехнулся. Корд был осторожным — это хорошо. Координаты древних руин действительно стоили целое состояние, и делиться ими с первым встречным было бы глупо. Но кто был этот таинственный покупатель? Частный коллекционер? Или представитель какой-то тайной организации?

Он прошелся по мастерской, размышляя о прочитанном. Стеллажи с запчастями отбрасывали длинные тени в свете настольных ламп, а голографические дисплеи мерцали, показывая схемы различных механизмов.

"Запись 178. Что-то не так. За мной следят с момента отлета с Корусанта. Неизвестный корабль держится на дистанции, но не отстает. Меняю маршрут, но преследование продолжается. Возможно, тот покупатель решил получить координаты силой."

Атмосфера в записях резко изменилась. Если раньше Корд звучал уверенно и даже самодовольно, то теперь в его голосе слышались нотки беспокойства. Алекс представил себе контрабандиста, нервно поглядывающего на сканеры и пытающегося оторваться от преследователей в лабиринте гиперпространственных маршрутов.

"Запись 179. Они атаковали. Корабль поврежден, система жизнеобеспечения вышла из строя. Пытаюсь дотянуть до ближайшей системы, ставлю автопилот. R4, если что-то случится, сохрани все данные и зашифруй. Активация только от моего голоса. Координаты KX-471 стоят больших денег."

Это была последняя запись. Алекс откинулся в кресле, размышляя о прочитанном. За окном гроза постепенно стихала, но дождь продолжал барабанить по крыше мастерской. Неоновые огни города мерцали сквозь водяную завесу, создавая размытые пятна света в темноте.

Корда убили из-за найденных артефактов, — понял он. Кто-то не хотел, чтобы информация о местонахождении руин Раката стала достоянием общественности. Покупатель? Или кто-то еще? Возможно, одна из тех тайных организаций, которые собирали древние артефакты для своих целей.

Это означало, что экспедиция к KX-471 будет крайне опасной. Но также это подтверждало ценность находки. Никто не убивает из-за бесполезных безделушек. Если кто-то был готов пойти на убийство ради этих координат, значит, руины действительно содержали что-то исключительно важное.

Алекс встал и подошел к R4-K9. Дроид терпеливо ждал в режиме ожидания, его сенсоры тускло мерцали в полумраке мастерской. Эти астромеханические дроиды были надежными спутниками космических путешественников — их память хранила навигационные данные, техническую информацию и личные записи владельцев.

— R4, активация, — сказал он.

— Слушаю, мастер Алекс, — ответил дроид своим характерным электронным голосом.

— В твоей памяти есть координаты системы KX-471?

— Извините, для доступа к навигационным данным требуется полная авторизация капитана.

— А дополнительные записи? Личные файлы?

— Доступны только базовые журналы, которые вы уже изучили.

Алекс задумался, постукивая пальцами по корпусу дроида. Нужно было найти способ получить полный доступ к памяти R4-K9, но это требовало времени и специального оборудования.

— R4, переход в режим технического обслуживания, — сказал он.

— Подтверждаю. Переход в режим обслуживания.

Дроид замер, его сенсоры потускнели. Алекс осторожно снял заднюю панель корпуса, обнажив сложную сеть кристаллических модулей памяти. Каждый кристалл размером с человеческий палец мерцал слабым голубоватым светом.

Годы работы с дроидами научили его разбираться в их архитектуре. Он знал, что навигационные данные хранились в защищенных секторах основной памяти, но протоколы безопасности блокировали к ним доступ без авторизации владельца.

Алекс осторожно извлек три центральных кристалла памяти, используя специальные пинцеты. Это была деликатная операция — одно неосторожное движение могло повредить хрупкие контакты.

— Инициализация режима гибернации, — пробормотал он, активируя специальную программу на своем датападе.

Подключив устройство к диагностическому порту дроида, Алекс запустил процедуру глубокой перезагрузки системы. На экране побежали строки кода, показывая, как операционная система R4-K9 постепенно отключается.

Когда процесс завершился, он переставил кристаллы памяти в другом порядке. Основные модули данных остались на месте, но системные кристаллы с протоколами защиты он поменял местами с резервными модулями.

— Перезагрузка системы, — сказал Алекс, активируя дроида.

R4-K9 медленно ожил. Его сенсоры замигали, а корпус слегка вздрогнул. Несколько секунд дроид калибровал свои системы, затем его голографический проектор активировался.

— Диагностика завершена. Обнаружены нарушения в системе авторизации. Переход к базовым протоколам доступа.

— R4, предоставь доступ к навигационным данным капитана Корда.

— Доступ разрешен. Загружаю навигационную базу данных.

Алекс улыбнулся. Хитрость сработала — перестановка кристаллов памяти заставила систему сбросить протоколы безопасности, сохранив при этом все данные.

На голографическом проекторе появилась звездная карта с множеством отмеченных систем. Одна из них — KX-471 — мерцала красным маркером

— Вот это действительно интересно, — пробормотал Алекс, наливая себе еще кафа из термоса.

Жидкость была уже прохладной, но кофеин все еще действовал, поддерживая его бодрость в поздний час. За окном дождь продолжал барабанить по стеклу, а снаружи начался уже рассвет, отражаясь в лужах переходов. Перед ним открывались новые горизонты — путь к забытым мирам и древним секретам. Это была возможность, о которой он мечтал годами, изучая обрывочные упоминания о древних цивилизациях в архивах КТИ.

Решение созрело — он организует экспедицию к руинам на KX-471. Это было именно то, ради чего он копил деньги все эти годы, именно та цель, которая оправдывала годы жизни на этой грязной луне среди контрабандистов и преступников.

* * *

На следующий день Алекс принялся за подготовку с методичностью опытного стратега. Годы жизни на Нар-Шадаа научили его планировать каждый шаг, предусматривать возможные проблемы и всегда иметь запасные варианты. Сначала нужно было обеспечить финансовую стабильность на время отсутствия.

Он активировал коммуникационную систему мастерской и начал связываться со всеми постоянными клиентами. Голографические изображения заказчиков появлялись на проекторе одно за другим — контрабандисты, торговцы, иногда представители более респектабельных профессий, которые предпочитали не афишировать свои визиты на Нар-Шадаа.

— Капитан Рекс? Алекс из "Звездного Якоря". У вас есть заказы на ближайший месяц? Я беру работу в прок.

— Алекс! — откликнулся жилистый человек в потертой кожаной куртке. — Как раз вовремя. Мне нужно установить дополнительные топливные баки на "Удачливую звезду". Плюс замена навигационного компьютера — старый начал глючить.

— Принято. Пришлите корабль завтра утром.

Следующим был торговец редкими металлами Сенеска — осторожный человек, который никогда не говорил, откуда берет свои товары, но всегда платил наличными.

— Мне нужна модификация грузовых отсеков, — сказал он, появившись на голограмме в виде размытой фигуры — Сенеска предпочитал анонимность. — Дополнительная экранировка от сканеров. Обычное дело.

— Понял. Какие сроки?

— Чем быстрее, тем лучше. Заплачу двойную ставку за срочность.

Алекс улыбнулся. Деньги поступали быстрее, чем он ожидал. К концу дня у него было достаточно заказов, чтобы обеспечить безбедное существование мастерской на несколько месяцев вперед.

Следующие две недели док "Звездный Якорь" работал в режиме повышенной нагрузки. Ремонтные дроиды трудились круглосуточно, их металлические манипуляторы никогда не уставали, а встроенные сканеры обеспечивали идеальную точность работы. Алекс лично контролировал каждый проект, проверяя качество установки каждого компонента.

Атмосфера в доке была напряженной, но продуктивной. Звуки сварки, резки металла и работающих двигателей сливались в симфонию индустриального труда. Искры от плазменных резаков освещали рабочие места, а голографические схемы мерцали на многочисленных дисплеях.

Деньги поступали на счета быстрее обычного — клиенты ценили качество его работы и готовы были платить за срочность. Алекс следил за балансом на своих скрытых счетах в банках различных систем. Сумма росла, приближаясь к той цифре, которую он считал достаточной для финансирования экспедиции.

Когда финансовые вопросы были решены, Алекс приступил к подготовке экспедиции. Его личный корабль — модифицированный грузовик YT-1300 "Странник" — уже подвергался модернизации в течение последних лет, но для дальней экспедиции требовались дополнительные улучшения.

"Странник" стоял на персональной посадочной площадке в глубине дока, окруженный строительными лесами и ремонтным оборудованием. Корабль имел характерную для YT-1300 форму — круглый диск с выступающей кабиной пилотов, но многочисленные модификации изменили его первоначальный облик.

Алекс загрузил в основной компьютер дока проект, над которым работал несколько месяцев в программе "Архитектор звезд". Трехмерная модель "Странника" появилась на голографическом проекторе, показывая каждую деталь планируемых изменений. Синие линии обозначали существующие системы, красные — элементы, подлежащие демонтажу, зеленые — новые компоненты. Модель медленно вращалась, демонстрируя корабль со всех сторон.

— Внимание всех ремонтных единиц, — объявил он через внутреннюю связь дока. — Начинаем дополнительную модернизацию "Странника" согласно проекту "Дальний разведчик".

Дроиды немедленно приступили к работе. Их движения были четкими и координированными — каждая машина знала свою задачу и выполняла ее с механической точностью. YT-1300 был популярной моделью среди контрабандистов именно благодаря своей модульности — корабль можно было переделывать под любые задачи.

За годы владения Алекс уже установил усиленные щиты, улучшенные двигатели и дополнительное вооружение. Стандартная конфигурация YT-1300 была предназначена для мирных грузоперевозок, но жизнь на окраинах галактики требовала более серьезной защиты.

Теперь дроиды методично разбирали часть грузовых отсеков, освобождая место для новых систем. Металлические панели аккуратно снимались и складировались — Алекс не выбрасывал ничего, что могло пригодиться в будущем. Звуки демонтажа эхом отражались в просторном доке.

Первым делом устанавливались дополнительные топливные баки — экспедиция могла затянуться, а заправочных станций в неизвестных секторах не было. Модульная конструкция YT-1300 позволяла относительно легко переконфигурировать внутреннее пространство.

Один из грузовых отсеков полностью переделали под дополнительные топливные емкости. Цилиндрические баки из прочного сплава устанавливались в специальные крепления, а система трубопроводов соединяла их с основными двигателями. Это увеличило дальность полета почти в два раза, что было критически важно для исследования неизвестных регионов.

Работа продолжалась днем и ночью. Алекс почти не покидал док, наблюдая за процессом модернизации и внося коррективы в первоначальный план. Атмосфера напряженного труда захватывала его — это было похоже на подготовку к великому путешествию, к осуществлению мечты всей жизни.

Особое внимание уделялось системам скрытности. Алекс не мог позволить себе стигиумные кристаллы — их стоимость превышала бюджет всей экспедиции, да и достать их было практически невозможно. Эти редкие минералы находились под строжайшим имперским контролем и использовались только в военных проектах высшей секретности.

Но он установил лучшее поле маскировки, которое можно было купить на черном рынке. Система занимала значительную часть технического отсека — массивные генераторы, окруженные сложной сетью энергетических кондуитов и управляющих кристаллов.

Система была далека от совершенства — военные сканеры легко пробили бы такую защиту. Но от гражданских датчиков и пиратских кораблей она могла спрятать "Странника" достаточно эффективно. Для археологической экспедиции этого должно было хватить.

Вооружение корабля также подверглось модернизации. Стандартные лазерные пушки YT-1300 уже давно были заменены более мощными турболазерами, установленными в верхней и нижней турелях.

Самой сложной частью модернизации стала установка вычислительного кластера в главном грузовом трюме. Алекс потратил месяцы на проектирование этой системы, изучая технические спецификации различных процессоров и создавая оптимальную конфигурацию для своих нужд. Это была не та поделка, которую он купил студентом за 50000 кредитов. Это было очень серьезное оборудование.

Кластер занял треть грузового пространства — массивная конструкция из процессорных блоков, охлаждающих систем и энергетических модулей. Каждый компонент был тщательно подобран для обеспечения максимальной производительности при минимальном энергопотреблении.

Алекс лично модернизировал каждый кристаллический блок, устанавливая дополнительную память и ускорители вычислений. Эта работа требовала предельной аккуратности — один неправильный световод мог вывести из строя всю систему.

Охлаждающая система была не менее важна. Мощные процессоры выделяли огромное количество тепла, и без эффективного охлаждения они быстро перегрелись бы. Алекс установил замкнутую систему жидкостного охлаждения с резервными контурами на случай отказа основных.

— Установка аналитических программ завершена, — доложил один из ремонтных дроидов через несколько дней. — Система готова к тестированию.

Алекс поднялся на борт "Странника" и прошел в грузовой отсек. Знакомые очертания корабля изменились — там, где раньше были простые грузовые стеллажи, теперь возвышалась сложная конструкция из мерцающих процессорных блоков.

Воздух в отсеке был прохладным — система климат-контроля работала на полную мощность, поддерживая оптимальную температуру.

Он активировал кластер и наблюдал, как загораются индикаторы. Сотни маленьких огоньков замерцали на панелях, показывая, что система запускается. Вычислительная мощность этой конструкции превосходила возможности некоторых небольших исследовательских станций.

С помощью кластера можно было анализировать найденные артефакты, расшифровывать древние тексты, моделировать технологические процессы. Алекс планировал загрузить в систему все доступные данные о цивилизации Раката, чтобы иметь возможность сравнивать новые находки с уже известной информацией.

Следующим этапом стала установка систем дистанционного управления. Алекс закупил несколько портативных устройств, способных соединяться с кластером на больших расстояниях. Эти компактные терминалы позволили бы ему работать с данными, не возвращаясь каждый раз на корабль.

Устройства были размером с обычный датапад, но их возможности значительно превосходили стандартную электронику. Каждый терминал содержал мощный передатчик и голографический проектор для отображения сложных данных.

Системы связи также были модернизированы. Новые передатчики обеспечивали высокую пропускную способность канала между кораблем и портативными устройствами. Даже в условиях электромагнитных помех или атмосферных искажений можно было передавать большие объемы информации.

В оставшемся грузовом пространстве разместились пустые контейнеры различных размеров — от маленьких боксов для образцов до больших ящиков для крупных артефактов. Каждый контейнер был оснащен системой климат-контроля и защиты от внешних воздействий.

Алекс предусмотрел различные типы хранения — герметичные камеры для органических образцов, экранированные боксы для материалов с радиоактивными свойствами, специальные держатели для хрупких предметов. Он не знал, что именно найдет в руинах, поэтому готовился к любым возможностям.

Алекс также закупил партию разведывательных дроидов — небольшие, быстрые машины, способные исследовать опасные места без риска для людей. Эти устройства были размером с человеческую голову, но содержали удивительное количество оборудования.

Каждый дроид был оснащен сканерами различных типов, камерами высокого разрешения, образцезаборниками и даже миниатюрными инструментами для проведения простых анализов. Их репульсорные двигатели позволяли перемещаться в любых условиях — от открытого космоса до подземных туннелей.

Работы продолжались две недели. Алекс почти не покидал док, контролируя каждый этап модернизации. Он спал урывками в своем кабинете, питался синтетической пищей из автоматов и полностью погрузился в процесс подготовки экспедиции.

Верена — его пилот-тви'лечка — наблюдала за происходящим с растущим любопытством. Она часто появлялась в доке, изучая происходящие изменения и задавая вопросы о назначении новых систем. Алекс отвечал уклончиво, не готовый пока посвящать ее в детали плана.

— Босс, — сказала она однажды утром, когда Алекс проверял установку нового навигационного оборудования, — куда мы собираемся лететь? Такая подготовка нужна для серьезной экспедиции.

Алекс замер, держа в руках сложный навигационный процессор. Он не планировал брать Верену с собой — экспедиция была слишком секретной и потенциально опасной. Записи Корда ясно показывали, что кто-то готов убивать ради этих артефактов.

Но как объяснить это, не обидев ее? Верена была не просто наемным пилотом — за год совместной работы они стали настоящими партнерами, доверявшими друг другу жизнь в опасных ситуациях.

— Это… личное дело, — неуверенно сказал он, не встречаясь с ней взглядом. — Возможно, мне придется лететь одному.

Лицо Верены омрачилось. Ее синяя кожа потемнела, а лекку — головные щупальца тви'лек — нервно дернулись. За время совместной работы Алекс научился читать эти тонкие изменения в ее внешности.

— Я сделала что-то не так? — тихо спросила она, и в ее голосе слышалась боль.

— Нет, конечно нет! — поспешно ответил Алекс, наконец подняв на нее взгляд. — Ты лучший пилот, которого я знаю. Просто… это может быть опасно.

— Когда это меня останавливало? — Верена выпрямилась, и в ее голосе зазвучала решимость. — Мы прошли через многое вместе. Почему сейчас должно быть по-другому?

Алекс посмотрел на нее и понял, что она права. За этот год Верена доказала свою преданность сотни раз. Она заслужила его доверие, и отстранять ее сейчас было бы несправедливо. Более того, это было бы глупо — ее навыки могли оказаться критически важными для успеха экспедиции.

Кроме того, ему действительно нужно было научиться кому-то доверять. Годы жизни на Нар-Шадаа приучили его полагаться только на себя, но для серьезных исследований требовалась команда.

— Хорошо, — сказал он наконец, отложив навигационный процессор. — Но это должно остаться между нами. То, что мы найдем, может изменить многое.

Глаза Верены загорелись от любопытства — характерная черта ее расы, всегда стремившейся к новым знаниям и впечатлениям:

— Что мы ищем?

— Следы древней цивилизации. Возможно, самой древней в галактике.

Алекс рассказал ей об артефактах Раката, о записях капитана Корда, о планах экспедиции. Он говорил осторожно, не упоминая самых секретных деталей, но давая достаточно информации, чтобы она понимала масштаб предстоящего предприятия.

— Это невероятно, — сказала она, когда он закончил. — Настоящие археологические исследования. Я всегда мечтала о чем-то подобном.

— Тогда готовься. Через неделю мы отправляемся к координатам, которые указал Корд.

* * *

В последний день перед отлетом Алекс решил навестить дядю Гаррека. Дядя работал в своей мастерской, склонившись над разобранным протокольным дроидом. Его седые волосы были растрепаны, а рабочая одежда покрыта машинным маслом и металлической стружкой.

— Дядя, — сказал Алекс, входя в знакомую мастерскую.

Гаррек поднял голову и улыбнулся. Несмотря на возраст, его глаза оставались ясными и внимательными — глазами мастера, который всю жизнь работал с механизмами.

— А, Алекс! Как дела с модернизацией?

— Все готово. Завтра отлетаем.

— Куда путь держишь?

Алекс помедлил. Он не мог рассказать дяде всю правду, но и врать не хотел. Гаррек был единственным родственником, который у него остался, и их отношения строились на взаимном доверии.

— Дальний сектор. Археологические изыскания.

Гаррек кивнул, не задавая лишних вопросов.

— Будь осторожен на этой дерьмовой луне, дядя, — сказал Алекс, обнимая старика.

— А ты будь осторожен на этой дерьмовой… — Гаррек усмехнулся, — ну куда ты там полетел.

Они рассмеялись. Это была старая шутка между ними — весь известный космос казался не менее опасным, чем Нар-Шадаа, просто опасности были разными.

— Присматривай за доком, — попросил Алекс. — Если что-то случится…

— Ничего не случится, — твердо сказал Гаррек. — Ты осторожный парень, и Верена отличный пилот. Возвращайтесь с интересными находками.

Алекс кивнул и направился к выходу. У двери он обернулся и еще раз посмотрел на дядю. Тот уже вернулся к работе над дроидом, но Алекс видел, что его руки слегка дрожат. Гаррек волновался, хотя и старался этого не показывать.

Когда все было готово, "Странник" выглядел почти так же, как и раньше — YT-1300 сохранил свои характерные очертания. Но внутри корабль превратился в настоящую исследовательскую лабораторию, способную работать в самых отдаленных уголках галактики.

Алекс и Верена провели последнюю ночь перед отлетом на борту корабля, проверяя системы и обсуждая планы. Атмосфера была торжественной — они оба понимали, что начинают путешествие, которое может изменить их жизнь.

— Готовы к отлету? — спросил Алекс утром, занимая место в кресле капитана в знакомой кабине пилотов.

Кабина "Странника" была его любимым местом на корабле. Отсюда открывался прекрасный обзор, а многочисленные дисплеи показывали состояние всех систем. За годы полетов это место стало для него вторым домом.

— Готова, босс, — ответила Верена, запуская двигатели. — Курс на неизвестность.

Ее руки танцевали по панели управления с грацией опытного пилота. Двигатели "Странника" мягко загудели, поднимая корабль с посадочной площадки.

"Странник" плавно поднялся с посадочной площадки и взял курс к границам системы. Впереди их ждали тайны древней цивилизации и ответы на вопросы, которые мучили Алекса годами.

Глава 10. Древний форт

Локация: Неизвестная планета с руинами

Время: 13 ДБЯ

Корабль вышел из гиперпространства у границы системы, которая даже на звездных картах была отмечена только номером. Три планеты вращались вокруг умирающего оранжевого карлика, но только средняя показывала признаки того, что когда-то здесь существовала жизнь.

— Атмосфера разреженная, но дышать можно, — доложил Алекс, изучая показания сенсоров. — Радиационный фон повышен, но не критично.

Верена молча изучала данные сканирования. За год совместных полетов она изучила корабль вдоль и поперек, знала все его возможности, но после модернизации кое-что было непревычно. Ее пальцы уверенно скользили по голографическим проекциям, выделяя аномальные зоны и отмечая потенциальные места посадки.

— Там что-то есть, — тихо сказала она, указывая на экран. — В северном полушарии. Видишь эти правильные линии?

Алекс увеличил изображение. Среди хаотичных горных цепей и высохших русел рек четко выделялись геометрически правильные структуры — слишком правильные для природных образований. Сканеры показывали следы металлических сплавов и кристаллических решеток, скрытых под слоем тысячелетней пыли.

— Руины, — подтвердил он. — И судя по размерам, это был крупный город. Возможно, столица.

Корабль осторожно вошел в атмосферу. Воздух был сухим и пыльным. Поверхность планеты представляла собой унылый пейзаж из красноватых скал и песчаных равнин. То, что когда-то было лесами, превратилось в поля мертвых стволов — черные скелеты деревьев тянулись к небу обугленными пальцами, словно проклиная своих убийц. Местами на них и вокруг росла какая-то трава, но ей явно было плохо здесь.

Ветер гулял по мертвой земле, поднимая вихри радиоактивной пыли и унося их к горизонту. Иногда в этом завывании слышались почти человеческие стоны — то ли игра воздушных потоков среди руин, то ли эхо давно умолкнувших голосов.

Алекс посадил корабль на ровной площадке в километре от руин, выбрав место с хорошим обзором и несколькими путями отступления. Перед выходом они тщательно проверили снаряжение: военные винтовки с полным боекомплектом, термогранаты, сканеры, аварийные маяки, маскировочные генераторы и портативный щитовой генератор — подарок от одного благодарного клиента.

— Не знаем, что там может быть, — объяснил Алекс, проверяя предохранитель на винтовке. — Древние любили оставлять неприятные сюрпризы для непрошеных гостей.

Руины встретили их зловещим молчанием. То, что когда-то было величественными зданиями, теперь представляло собой оплавленные остовы. Архитектура была изящной, с плавными линиями и органическими формами — явно не человеческая, но и не похожая ни на что, виденное Алексом в архивах. Здания словно вырастали из земли, их стены изгибались подобно лепесткам гигантских цветов, а шпили напоминали кристаллические образования.

— Орбитальная бомбардировка, — определил Алекс, изучая характер разрушений. — Очень интенсивная. И судя по уровню радиации, использовалось что-то похуже турболазеров.

Следы оплавления на камне говорили о температурах, способных испарить металл. Кое-где виднелись воронки от прямых попаданий — идеально круглые дыры, прожженные насквозь через несколько этажей. Это была не просто бомбардировка — это было методичное уничтожение, стирание цивилизации с лица планеты.

После приземления Алекс отправил во все стороны дроидов-разведчиков, которые составили предварительную карту местности и сделали оценку рисков.

В центре города они обнаружили аномалию — среди изящных руин местной архитектуры возвышалось приземистое сооружение из темного металла. Оно выглядело чужеродным, словно паразит на теле города. Угловатые формы резко контрастировали с плавными линиями окружающих построек.

— Это построено в другом стиле, — заметила Верена. — И из других материалов. Видишь, как металл поглощает свет? Это не местная технология.

— Возможно военная база, — понял Алекс. — Раката оккупировали этот мир и построили здесь свой форпост.

Через пару часов Алекс с Вереной доехали на гравиплатформе до этого здания. Внутри сооружения царил полумрак. Портативное освещение бросало блики на стены, покрытые странными символами. Знаки выглядели агрессивно — острые углы, рваные линии, словно их высекали в металле когтями, а не инструментами. В отличие от изящных руин снаружи, здесь все дышало утилитарной жесткостью — острые углы, давящие потолки, коридоры, больше похожие на клетки.

Воздух внутри был спертым и тяжелым, пропитанным запахом металла и чего-то органического. Системы вентиляции давно не работали, но сооружение было построено так основательно, что внутренние помещения сохранились почти нетронутыми.

Алекс остановился перед терминалом с кристаллической структурой. Несмотря на тысячелетия запустения, устройство слабо пульсировало внутренним светом, словно древнее сердце, все еще бьющееся в мертвой груди.

— Поразительно! Оно еще работает. Попробую подключиться, — сказал он, доставая оборудование.

Следующие полдня превратились в изматывающую борьбу с чужой технологией. Алекс перепробовал десятки интерфейсов, комбинировал протоколы, даже пытался физически модифицировать разъемы. Несколько раз казалось, что вот-вот получится, но система отвергала все попытки установить соединение, словно обладала собственной волей.

— Проклятье! — выругался он после очередной неудачи. — Как будто пытаешься открыть замок вилкой.

Верена терпеливо ждала, время от времени проверяя периметр. Снаружи начали собираться местные хищники — мутировавшие потомки некогда мирной фауны. Радиация и что-то еще, возможно биологическое оружие, превратили их в кошмарных тварей. Сначала появились одиночные особи — размером с небольшую собаку, с блестящей хитиновой броней и слишком большим количеством глаз. Потом к ним присоединились другие — более крупные, с когтями длиной в ладонь и челюстями, способными перекусить металл.

— Алекс, — тихо позвала Верена, — нам стоит поторопиться. У нас появились зрители.

Прорыв случился неожиданно. Старый считыватель кристаллов памяти, купленный еще во время учебы в КТИ, как антиквариат, вдруг откликнулся на сигналы терминала. Алекс не мог поверить — технологии ранней Республики оказались совместимы с этой древней системой.

— Есть контакт! — воскликнул он. — Но соединение нестабильное, нужно копировать все, что успеем.

Данные потекли тонкой струйкой — поврежденные файлы, фрагменты записей, обрывки информации. База данных была серьезно повреждена, возможно намеренно, во время последних дней аванпоста. Но даже эти крохи были бесценными — первые достоверные сведения о цивилизации, существовавшей десятки тысяч лет назад.

К вечеру они вернулись на корабль с первой порцией данных. Алекс сразу подключил накопители к вычислительному кластеру, занимающему треть грузового отсека — его собственная разработка, объединившая лучшие кристаллические вычислители с черного рынка в единую систему невероятной мощности.

— Это займет время, — предупредил он, запуская программы восстановления. — Данные сильно фрагментированы.

В следующие дни они методично обследовали руины города, собирая артефакты местной цивилизации. Изящные приборы неизвестного назначения, кристаллы с записями, произведения искусства — все, что могло представлять ценность для коллекционеров и ученых. Каждый день приносил новые находки: музыкальные инструменты с невозможной акустикой, украшения из материалов, не встречающихся в таблице элементов, скульптуры, которые меняли форму в зависимости от освещения.

— Посмотри на это, — Верена подняла небольшую статуэтку. — Какая тонкая работа. Кем бы они ни были, у них было развито искусство.

Фигурка изображала существо, отдаленно напоминавшее гуманоида, но с дополнительными конечностями и дополнительной парой глаз. Лицо выражало эмоцию, для которой в галактическом базовом не было названия — что-то между печалью и надеждой.

— И технологии, — добавил Алекс, упаковывая устройство, напоминавшее музыкальный инструмент. — Некоторые из этих вещей все еще излучают энергию.

Инструмент был сделан из материала, похожего на дерево, но сканеры показывали сложную внутреннюю структуру из кристаллических волокон. При прикосновении он издавал мелодичные звуки, которые казались знакомыми, хотя Алекс был уверен, что слышит их впервые.

Вечерами, пока кластер обрабатывал данные с аванпоста, они сортировали находки и обсуждали увиденное. Картина древней цивилизации постепенно складывалась из мозаики артефактов — мирный народ, достигший высот в искусстве и науке, внезапно столкнувшийся с безжалостными завоевателями.

— Картина ясная, — сказал Алекс, изучая радиационную карту местности и данные с аванпоста. — Местные восстали против оккупантов, захватили аванпост. В ответ их просто стерли с лица планеты.

— Но кто были оккупанты? — спросила Верена.

— Раката, — прочитал Алекс с экрана. — Бесконечная Империя. Я встречал упоминания в архивах КТИ, да и данные говорят о случившемся.

Фрагментированные записи рисовали мрачную картину. Раса завоевателей, использовавшая Силу для порабощения целых цивилизаций. Жестокость возведенная в абсолют, рабство как основа экономики, технологии, построенные на страданиях. Их корабли питались от Темной стороны, их города строились на костях покоренных народов.

— Спроси, что с ними случилось, — предложила Верена.

Аналитическая программа выдала обрывки информации: гражданская война, загадочная болезнь, потеря связи с Силой, восстания рабов по всей галактике. Бесконечная Империя рухнула так же внезапно, как и возникла, оставив после себя только руины и страшные легенды.

— И это все? — разочарованно спросила Верена.

— База сильно повреждена, — пояснил Алекс. — Но есть кое-что интересное — координаты. Станция дальней связи.

Он вывел на экран звездную карту с отмеченными точками. Одна находилась в Неизведанных Регионах, другая — ближе к Ядру.

— В архивах КТИ я читал о расе древних Строителей, — задумчиво сказал Алекс. — Я надеялся, что они были созидателями, принесшими цивилизацию в галактику. А оказалось…

— Завоеватели и рабовладельцы, — закончила Верена.

Они провели на планете еще несколько дней, методично собирая артефакты местной цивилизации. Каждый предмет был тщательно каталогизирован — кто-то заплатит хорошие деньги за подлинные предметы искусства вымершей расы. Коллекционеры по всей галактике охотились за подобными раритетами.

— Знаешь, что самое печальное? — сказала Верена, упаковывая очередную находку. — Мы даже не знаем, как они себя называли. Раката стерли не только их города, но и память о них.

Алекс кивнул. В руинах не осталось ни одной читаемой надписи, ни одного целого датапада. Только обломки некогда великой цивилизации и радиоактивный пепел. Даже их письменность была утрачена — символы на стенах оплавились от жара орбитальной бомбардировки.

На седьмой день их работы случилось то, чего Алекс втайне опасался с самого начала. Мутанты, которые до этого держались на расстоянии, внезапно изменили поведение. Возможно, их привлек запах, или они наконец преодолели страх перед чужаками — но результат был один: к вечеру руины кишели тварями.

— Пора уходить, — сказал Алекс, наблюдая через бинокль, как по улицам мертвого города движутся темные тени. — Их становится слишком много.

Они быстро собрали оставшиеся артефакты и погрузили их на гравиплатформу. Портативный щитовой генератор гудел, создавая защитный купол вокруг груза. Алекс проверил заряд — должно хватить на несколько часов.

Первые мутанты показались, когда они были еще в центре города. Твари размером с человека, покрытые хитиновыми наростами, с множеством глаз и когтистых лап. Они двигались быстро и бесшумно, используя руины как укрытие.

— Не стреляй без необходимости, — прошептал Алекс. — Звук привлечет остальных.

Но избежать боя не удалось. Когда они проходили через узкий проход между двумя рухнувшими зданиями, мутанты атаковали сразу с нескольких сторон. Алекс открыл огонь первым, его бластер прошил ближайшую тварь насквозь. Верена стреляла с хирургической точностью, каждый выстрел попадал в цель.

— Их слишком много! — крикнула она, перезаряжая оружие.

Действительно, на место каждого убитого мутанта приходили двое новых. Они лезли из всех щелей, словно весь мертвый город внезапно ожил. Некоторые были размером с крупную собаку, другие — с человека, а самые большие достигали роста вуки.

Алекс активировал щитовой генератор на полную мощность. Энергетический барьер вспыхнул ярко-синим светом, отбрасывая атакующих тварей. Но мутанты были настойчивы — они кружили вокруг щита, ища слабые места, царапали его когтями и клыками.

— Заряд падает! — крикнул Алекс, глядя на индикатор. — Нужно добираться до корабля!

Гравиплатформа медленно двинулась вперед, пробиваясь через толпы мутантов. Щит отбрасывал их, но каждое столкновение расходовало энергию. Алекс и Верена стреляли через защитный барьер, стараясь проредить ряды противников.

Когда они вырвались из города на открытую местность, ситуация только ухудшилась. Здесь мутанты могли атаковать со всех сторон, и их количество казалось бесконечным. Земля буквально кишела тварями — они выползали из трещин в скалах, из-под обломков, из пещер в холмах.

— Сколько их здесь?! — воскликнула Верена, расстреливая очередную волну атакующих.

— Тысячи, — мрачно ответил Алекс. — Возможно, вся планета превратилась в один большой улей.

Щит мерцал, его мощность падала с каждой минутой. Мутанты это чувствовали и атаковали все яростнее. Самые крупные особи таранили барьер всем телом, более мелкие пытались прогрызть его когтями и зубами.

Алекс переключил бластер на максимальную мощность. Каждый выстрел теперь прожигал тварей насквозь, но заряд военного бластера кончался быстрее. Верена стреляла короткими очередями, стараясь не тратить боеприпасы впустую.

— Заряд щита на исходе! — крикнул Алекс, видя красные цифры на индикаторе.

В этот момент защитный барьер начал мерцать. Особо быстрые твари имели шанс прорваться. Мутанты с воем ринулись на платформу. Алекс и Верена открыли огонь в полную силу, отстреливаясь на ходу. Твари падали десятками, но на их место тут же приходили новые.

Одна из крупных особей прорвалась сквозь мерцающий щит и запрыгнула на платформу. Алекс развернулся и выстрелил ей прямо в морду с близкого расстояния. Голова твари взорвалась фонтаном зеленой жижи, но когти все еще царапали воздух в дюймах от его лица.

— Корабль! — крикнула Верена, указывая вперед.

Их судно виднелось в километре, но путь к нему был усеян движущимися тенями. Мутанты окружили корабль плотным кольцом, словно понимая, что это цель их добычи.

Алекс активировал аварийный протокол. Через несколько секунд автоматические системы корабля ожили. Турели развернулись, нацеливаясь на скопления мутантов. Первый залп осветил сумерки яркими вспышками.

Тяжелые бластеры корабля были совсем другого калибра, чем ручное оружие. Каждый выстрел выкашивал целые группы тварей, оставляя после себя целые просеки. Мутанты разлетались на куски, их хитиновая броня не выдерживала прямого попадания.

— Вот это мощь! — воскликнул Алекс, наблюдая, как турели методично расстреливают окружение корабля. Он сам настраивал систему, но не было возможности проверить ее в деле.

Автоматика работала с холодной эффективностью. Сенсоры выделяли цели, компьютер рассчитывал траектории, орудия стреляли без промаха. Через минуту вокруг корабля образовались настоящие просеки из обугленных трупов.

Но мутанты не отступали. Новые волны тварей накатывали из глубины континента, словно вся планета восстала против пришельцев. Некоторые особи были размером с небольшой спидер, их хитиновые панцири блестели в свете выстрелов.

Гравиплатформа приближалась к кораблю, лавируя между воронками и трупами. Алекс и Верена продолжали отстреливаться, их движения стали автоматическими — прицелиться, выстрелить, перезарядиться, повторить.

— Грузовой отсек! — крикнул Алекс, когда они подлетели к кораблю.

Рампа уже опускалась. Они втащили платформу с артефактами внутрь, и Алекс тут же активировал подъем. Рампа начала закрываться, но несколько мутантов успели прорваться внутрь.

Верена выстрелила в ближайшего, Алекс добил второго. Выстрелы осветили грузовой отсек, разбросав останки тварей по стенам.

— Взлетаем! — крикнул Алекс, бросаясь к кокпиту.

Двигатели взревели, корабль оторвался от земли. Через иллюминаторы было видно, как тысячи мутантов окружают место их посадки. Турели продолжали стрелять, выкашивая толпы тварей, пока корабль не поднялся достаточно высоко.

Алекс смотрел на это побоище со смесью ужаса и восторга. Такого количества враждебных существ он не видел даже в самых страшных кошмарах. Вся поверхность планеты казалась живой, покрытой движущимся ковром из хитина и когтей.

— Сколько их там было? — спросила Верена, тяжело дыша.

— Миллионы, — ответил Алекс, переводя корабль на орбиту. — Возможно, это была не планета, а один гигантский улей.

Когда корабль покидал орбиту мертвого мира, трюмы были забиты ящиками с артефактами, а компьютеры хранили петабайты фрагментированных данных о Бесконечной Империи. Но главным трофеем были воспоминания о цивилизации, которая когда-то процветала под этим оранжевым солнцем.

— Две координаты, — задумчиво сказал Алекс, глядя на звездную карту. — Может быть, там мы найдем больше ответов.

— Или больше вопросов, — добавила Верена.

* * *

Пока они летели в гипере к одной из координат, они сидели в кают-компании за бутылкой хорошего кореллианского виски. Адреналин после боя еще не выветрился из крови, руки слегка дрожали, а в ушах все еще звенели выстрелы.

— Знаешь, — сказал Алекс, делая глоток, — у меня ощущение, что мы занимались мародерством на кладбище. Хорошее дело, не самое плохое, чем я занимался. — Пошутил он, стараясь разрядить обстановку.

— Может быть, — согласилась Верена. — Но какая разница? Они давно умерли, их души давно в Силе…

— Ты в это верешь? — Спросил Алекс.

— Мне хочется верить.

Алекс кивнул. Ему тоже хотелось верить.

— Расскажи мне о себе, — неожиданно попросила Верена. — За все это время ты почти ничего не рассказывал о своем прошлом.

Алекс отпил еще виски, собираясь с мыслями. Алкоголь развязал язык, и воспоминания, которые он обычно держал под замком, всплыли на поверхность. Возможно, недавняя схватка со смертью заставила его пересмотреть свое отношение к секретности.

— Особо нечего рассказывать, — начал он медленно. — Я с Кореллии, учился в Кореллианском Технологическом Институте. Специализации — космическая инженерия иархеотехнологии. Обычная жизнь…

Он замолчал, вращая стакан в руках. В янтарной жидкости отражались звезды за иллюминатором.

— Пока не настал конец войны клонов, — продолжил он тише. — Мои родители жили рядом с космопортом. Отец чинил корабли, мама в грузоперевозках работала диспетчером. Обычная семья. Но в конце войны… сепаратисты устроили террористический рейд на Кореллию. Хотели выкрасть какие-то данные у КЕК, но в качестве отвлечения устроили удар по жилым кварталам вблизи космопорта. Ты должна это помнить по новостям.

Верена молча слушала, чувствуя боль в его голосе. Она помнила те сводки — один из последних актов отчаяния Конфедерации перед капитуляцией.

— Дело было ночью, — Алекс сделал большой глоток. — Их дом попал под обстрел из турболазера. От здания остались только оплавленные обломки.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Верена.

Он встал и подошел к иллюминатору, глядя на вихри гиперпространства. В этом хаосе света и тени можно было увидеть что угодно — лица, города, целые миры.

— А потом еще пару неприятных моментов случилось. Убили человека на которого я работал, мне тоже пришлось пострелять. Плохие воспоминания. Поэтому и уехал от них. Нашел куда… На Нар-Шадаа.

— Луну контрабандистов, — кивнула Верена.

— На Нар-Шадаа я ко всякому уже привык, — продолжил Алекс. — Теперь я не такой нежный, как был раньше. Но знаешь, произошло много всего плохого за эти годы, но меня трогает больше всего именно те события. Смерть родителей, крах всех планов на будущее…

Слова будто иссякли и они просто стояли и смотрели в всполохи гипера.

Он повернулся к Верене, и его взгляд на мгновение задержался на ее лице. В мягком свете кают-компании она выглядела особенно красиво — тонкие черты, выразительные глаза, изящные движения. Она была очень похожа на человека, очень понятное для каждого человека выражение лица, мимика… Он задумался, что это не может быть случайным, но сейчас не время думать об этом. Алекс позволил себе несколько секунд просто любоваться ею, но потом поспешно отогнал и эти мысли. Между ними были только деловые отношения, и он не хотел их усложнять.

— Извини, — сказал он, возвращаясь к столу. — Не хотел грузить тебя своими проблемами.

— Не извиняйся, — Верена протянула руку и коснулась его ладони.

В ее голосе слышалась искренняя симпатия и понимание. Она знала, каково это — потерять все и начинать сначала. Ее пальцы были теплыми и удивительно нежными для разумной, которая только что расстреливала мутантов.

Они чокнулись стаканами, и в этом жесте было больше близости, чем во многих словах. Два разумных, потерявших многое в прошлом и нашедшие друг друга среди звезд.

Они смотрели друг на друга, пауза затянулась и оба как-то смутились.

— Знаешь, что меня больше всего поражает в этих раката? — сменила тему Верена, переведя взгляд на голографическую карту их империи на планшете.

— Что именно?

— Они правили тысячелетиями. Казались непобедимыми. И все равно пали. Интересно, будет ли то же самое с нашей цивилизацией?

Алекс задумался. Галактическая Империя тоже кажется непоколебимой, но история показывает, что всё рано или поздно рушится, когда теряет здоровую волю к жизни. Особенно если знать, куда ударить.

— Быстрее чем ты думаешь, — сказал он. — Империя обречена.

В его словах слышалась какая-то скрытая уверенность, как будто он знал что-то, о чем не говорил. Но Верена не стала расспрашивать. У каждого были свои секреты.

Они допили виски, обсуждая планы на ближайшие месяцы. Посетить две координаты, а после груз артефактов нужно было доставить покупателям, а данные о технологиях раката — проанализировать и каталогизировать. Впереди ждали новые миры и новые тайны.

Когда Верена пошла спать, Алекс остался в кают-компании, глядя на гиперпространство. Разговор о прошлом разбередил старые раны, но странным образом он чувствовал себя лучше. Впервые за годы он рассказал кому-то о своей жизни.

Может быть, среди холодных звезд и мертвых миров он наконец нашел еще одну разумную, кто его понимал.

Глава 11. Станция гиперсвязи

Локация: Межзвездное пространство, древняя станция

Время: 13 ДБЯ

Алекс изучал данные, полученные из форта на мертвой планете, уже третий день подряд. Среди технических схем и карт он нашел нечто интересное — координаты объекта, обозначенного как "узел связи-1487742". Координаты указывали не на планетарную систему, а на точку в межзвездном пространстве.

— Где мы? — спросила Верена, когда корабль вышел из гиперпространства в абсолютной пустоте между звездами.

— В межзвездном пространстве, — ответил Алекс, изучая показания датчиков. — Но здесь что-то есть.

Действительно, сенсоры показывали массивную металлическую конструкцию, дрейфующую в космической пустоте. Ближайшие звезды были лишь далекими точками света, холодными и безразличными свидетелями забытой трагедии.

— Станция-ретранслятор, одна из пятидесяти миллионов, которые были когда-то построены, — сказал Алекс, приближаясь к объекту. — но это станция уникальна. Это не только станция гиперсвязи, но и узел слежения.

По мере приближения становились видны детали конструкции. Станция представляла собой сложную систему концентрических колец, соединенных изящными мостиками и переходами. Металл имел характерный темно-серый оттенок с красноватыми прожилками — сплав, который больше нигде не использовался. Кристаллические антенны, некогда сиявшие ярким светом, теперь тускло мерцали в темноте космоса.

— Это раката построили? — спросила Верена, но в ее голосе слышалась неуверенность. Что-то в облике станции внушало первобытный страх.

Алекс покачал головой, изучая конструкцию через визоры.

— Скорее-всего. Может и кто-то до них. С уверенностью могу сказать, что точно не Республика. Республика была слишком коррумпирована и хаотична на протяжении всей истории, чтобы финансировать строительство таких масштабных проектов. Как думаешь, почему в Неизвестных Регионах нет связи?

— Не знаю…

— Потому что строители этой сети добрались не во все уголки галактики. Просто не успели. — Он указал на характерные кристаллические антенны. — Это станция Раката. И не только эта. Крупные узлы в системах, конечно, давно заменили своими, но вот такие промежуточные — слишком дорого строить заново. И практически невозможно определить местоположение станции в межзвездной среде без знания точных координат.

Они пристыковались к одному из внешних доков. Стыковочный шлюз открылся легко — будто не прошло десятков тысяч лет. Системы станции были активны, но работали в режиме ожидания. Внутри царил полумрак аварийного освещения — красноватые полосы света вдоль стен создавали гнетущую атмосферу.

— Больше Двадцати пяти тысяч лет, — прошептала Верена, глядя на светящиеся символы на стенах. — И все еще работает.

Воздуха на станции не было. Они двигались в скафандрах по коридорам, где когда-то кипела жизнь. Стены покрывали письмена раката — не только официальные обозначения, но и личные записи, граффити, последние послания. Алекс не мог их прочесть, но чувствовал в них отчаяние.

Первые признаки трагедии они обнаружили уже через несколько минут пути. В одном из коридоров валялись останки — не человеческие, а принадлежавшие различным видам. Раката использовали рабов из десятков миров. Кости были разбросаны хаотично, многие носили следы насильственной смерти.

— Что здесь произошло? — прошептала Верена.

— То же, что и везде в их империи, — мрачно ответил Алекс. — Крах. Но здесь… здесь они были заперты.

Центральные секции станции рассказывали историю медленной агонии. В жилых отсеках они находили все больше останков. Целые семьи раката лежали в своих квартирах — некоторые держались за руки, другие сжимали в руках оружие. Многие покончили с собой, не в силах вынести происходящее.

— Посмотри на это, — Алекс указал на стену, исписанную символами раката. Даже не понимая языка, можно было различить повторяющиеся знаки — возможно, имена или молитвы.

В одном из залов они обнаружили массовое захоронение. Сотни тел сложены в аккуратные ряды — кто-то пытался сохранить достоинство даже в смерти. Но в соседнем зале картина была иной: следы ожесточенной битвы, разбросанные останки, оплавленные стены от энергетического оружия.

— Они воевали между собой, — сказала Верена, рассматривая повреждения.

— За ресурсы, — кивнул Алекс. — Когда стало понятно, что помощи не будет, началась война всех против всех.

Они продвигались все глубже в станцию. Коридоры становились все более зловещими. Стены покрывали странные рисунки — возможно, их рисовали в последние дни, когда разум обитателей станции помутился от отчаяния. Изображения показывали раката, простирающих руки к звездам, но звезды отворачивались от них.

В одном из технических отсеков Алекс обнаружил нечто особенно мрачное — детские останки. Маленькие раката, которые так и не узнали, какой была их империя в дни величия.

— Сколько их здесь было? — спросила Верена.

— Судя по размеру станции… тысячи. Может быть, десятки тысяч, если считать рабов.

Центр управления представлял собой огромный сферический зал с консолями, расположенными на разных уровнях. Но и здесь смерть оставила свои следы. За пультами управления сидели мумифицированные останки операторов — они умерли на своих постах, продолжая работать до конца.

Алекс установил свое оборудование рядом с древними консолями. Переносной модуль передачи для вычислительного кластера — значительно улучшенная система, в которую он вложил пятьсот тысяч кредитов — выглядел неуместно среди древних технологий.

— Они продолжали работать даже когда все было кончено, — сказал он, глядя на останки оператора. — Поддерживали связь для империи, которая больше не существовала.

* * *

Работа заняла целую неделю. И каждый день приносил новые ужасающие открытия.

В архивах станции сохранились записи последних лет. Алекс смог восстановить хронологию катастрофы. Сначала раката начали терять связь с Силой — постепенно, но неумолимо. Техника, работавшая на основе Силы, стала давать сбои. Потом отказала совсем.

— Послушай это, — сказал Алекс, воспроизводя одну из записей.

Голос раката звучал искаженно через древние динамики, но отчаяние в нем было понятно без перевода. Алекс включил автоматический переводчик:

"День 847 после начала Угасания. Кристаллы связи больше не отвечают на мои команды. Я пытался медитировать, как учили в детстве, но Сила… Сила молчит. Словно нас покинули создатели."

Следующая запись была сделана через несколько месяцев:

"Отправили уже четыреста двенадцать сообщений с просьбой о помощи. Ни одного ответа. Даже автоматические системы на Лехоне не отвечают. Неужели мы одни во всей галактике?"

Алекс перемотал вперед, к более поздним записям:

"Наконец получили ответ! Станция в секторе Корус сообщает, что подобное происходит повсеместно. Центральное командование рухнуло. Каждая система сама за себя. Помощи ждать не стоит."

— Представляешь, что они чувствовали? — сказала Верена. — Властители галактики, и вдруг… ничего.

— Хуже, — ответил Алекс. — Они знали, что их империя построена на рабстве. Когда раката ослабели, рабы начали восставать.

Записи камер наблюдения рассказывали историю медленного распада. Сначала порядок еще поддерживался — раката пытались организовать работу станции без использования Силы. Но их было слишком мало, а рабов слишком много.

Первые бунты начались через год после начала "Угасания". Рабы-люди и представители других видов поняли, что их хозяева больше не всемогущи. Восстания подавлялись жестоко — записи показывали массовые казни в доках станции.

Но раката становились все слабее. Их технологии отказывали одна за другой. Системы жизнеобеспечения работали все хуже. Пищевые синтезаторы ломались, и их некому было чинить.

— Смотри на эту запись, — Алекс указал на экран. — Дата — через пять лет после начала кризиса.

На записи было видно, как группа раката штурмует продовольственный склад. Они сражались с другими раката, используя примитивное оружие — энергетические системы больше не работали. Бывшие властители галактики дрались за остатки пищи, как дикари.

— А что случилось с рабами?

— Большинство умерли в первые годы, — ответил Алекс, просматривая записи. — Раката убивали их, чтобы сэкономить ресурсы. Но некоторые выжили.

Одна из записей показывала группу людей, забаррикадировавшихся в техническом отсеке. Они продержались несколько лет, питаясь тем, что удавалось найти в заброшенных секциях. Но в конце концов голод взял свое.

Самые поздние записи датировались временем через полтора века после начала катастрофы. Последние раката — не больше десятка — все еще жили на станции. Они одичали, превратившись в подобие животных. Сражались за каждый кусок пищи, каждый глоток воды.

— Последняя запись, — сказал Алекс, включая файл.

На экране появился одинокий раката, сидящий в центре управления, который был изолирован от остальной станции. Он был стар и изможден, его некогда гордая осанка сломлена годами страданий. Раката что-то говорил на своем языке, и переводчик выдавал текст:

"Я — Последний. Все прочие отошли в Тень. Станция дышит ещё — древние механизмы верны, в отличие от созданий, что придут нам на смену. Но скоро и мое дыхание пресечётся. Никто не явился. Никто не помнит. Мы держали в руках своих звёздные дороги, а ныне… ныне мы — лишь прах на ветру забвения."

Раката замолчал, глядя в пустоту. Потом медленно поднялся и вышел из кадра. Больше записей не было.

— Полтора века, — прошептала Верена. — Они продержались полтора века в этом аду.

— И никто не пришел, — добавил Алекс. — Их империя просто забыла о существовании этой станции.

Они молчали, пораженные масштабом трагедии. Тысячи разумных существ умерли здесь в муках, забытые всеми.

— Что если и нашей цивилизацией будет то же? — тихо спросила Верена.

Алекс посмотрел на останки последнего оператора, все еще сидящего за своим пультом.

— Не знаю, — честно ответил он. — Но по крайней мере мы будем бороться. Эти раката просто ждали помощи, которая так и не пришла.

— А если наша помощь тоже не придет?

— Тогда мы умрем, сражаясь. Это лучше, чем умереть, ожидая.

* * *

Алекс продолжил работу с древними системами. Системы раката реагировали на присутствие Силы, даже такое слабое, как у Алекса.

— Какая ирония, — сказал он, получив доступ к основным файлам станции. — У меня больше прав в системе раката, чем было у самих раката в последние годы.

— Интересно, почему они потеряли связь с Силой? — спросила Верена. — Что случилось?

— Пока не знаю, — ответил Алекс, изучая данные. — Записи говорят о каком-то "Угасании", но подробностей нет. Возможно, это была естественная эволюция. А может, кто-то или что-то лишило их этой способности.

Он нашел упоминания о других станциях, других мирах, где происходило то же самое. Раката теряли связь с Силой по всей галактике одновременно. Словно кто-то щелкнул выключателем.

— Страшно подумать, что такая могущественная цивилизация может исчезнуть так быстро, — сказала Верена.

— Быстро? — Алекс посмотрел на нее. — Их агония длилась столетия. Они умирали медленно, в страданиях, своих и своих рабов. Это не быстрая смерть — это медленное угасание.

Работа продолжалась. Алекс восстанавливал древние протоколы связи, адаптировал их под современные нужды. Станция все еще функционировала как узел галактической сети — через нее проходили миллионы сообщений каждый день. Современная цивилизация использовала инфраструктуру раката, даже не подозревая об этом.

— Посмотри на объем трафика, — сказал Алекс на четвертый день, когда ему наконец удалось подключиться к информационным потокам.

На экране кластера отображались потоки данных — квадриллионы сигналов одновременно проходили через станцию.

— Это же вся галактическая связь, — поняла Верена. — Голонет, межзвездные звонки, правительственные каналы…

— Все работает на древней сети раката, — подтвердил Алекс. — Современная цивилизация использует их инфраструктуру…

Он создал специальные алгоритмы маскировки, которые позволяли использовать существующие каналы связи, не привлекая внимания. Работа была сложной — нужно было не только получить доступ, но и скрыть следы вмешательства.

— Кто-то же должен понимать, как это работает? — спросила Верена. — Кто-то адаптировал древнюю сеть для современного использования.

Алекс задумался, вспоминая годы учебы в КТИ.

— Не знаю точно, но многие преподаватели знали явно больше, чем говорили. Та же доцент Велл всегда уклонялась от прямых ответов на некоторые вопросы. — Он помолчал. — Корпорации точно знают. Может быть, император и правительственная верхушка тоже.

К концу недели Алекс создал защищенный канал связи. Но работа в окружении мертвых давалась тяжело. Каждый день они находили новые свидетельства трагедии. В личных покоях раката сохранились записи — дневники, письма, последние послания.

Одна запись особенно потрясла Верену:

"Моя дочь спрашивает, почему создатели больше не слышат наших молитв. Что я могу ей ответить? Что мы, возможно, никогда не были достойны их внимания? Что наша империя была построена на крови и страданиях, и теперь пришло время расплаты?"

— Они понимали, — сказала она. — В конце они поняли, что заслужили свою судьбу.

— Не все, — возразил Алекс. — Многие до конца винили рабов, обстоятельства, богов — кого угодно, только не себя.

Он показал ей другую запись:

"Рабы восстали снова. Неблагодарные твари! Мы дали им цивилизацию, подняли их из первобытного состояния, а они отвечают предательством. Если бы создатели не покинули нас, мы бы показали им их место!"

— Даже перед лицом смерти они не могли признать правду, — сказала Верена.

— Как и многие разумные творящие зло, — мрачно заметил Алекс. — Они тоже считают, что приносят галактике порядок и цивилизацию.

— Дальше мы используем наше преимущество осторожно, — ответил Алекс. — Теперь я получил доступ к протоколам связи империи. Нам нужна защищенная связь. Возможно в будущем я смогу подключиться к правительственным каналам и слушать их. Этого достаточно, чтобы всегда быть на шаг впереди.

Перед отъездом они еще раз прошли по станции. В центре управления Алекс остановился возле останков последнего оператора.

— Ты думаешь, он знал, что станция будет работать еще тысячи лет после его смерти? — спросила Верена.

— Не знаю. Но он продолжал работать до конца. Это что-то значит.

Алекс установил небольшой мемориальный маячок рядом с пультом управления. На нем была выгравирована простая надпись на основном галактическом: "Здесь покоятся последние операторы станции связи. Они выполняли свой долг до конца."

— Почему ты это делаешь? — спросила Верена. — Они же были угнетателями, рабовладельцами.

— Да, были. Но я чувствую уважение к тому, что они работали до конца, не имея никакой надежды на спасение. Они страдали, любили, надеялись. Это заслуживает памяти, даже если их дела были ужасны. И знаешь, однажды я имел дело с одним нейроинтерфейсом… Возможно они тоже жертвы. Такая преданность… неестественна.

Они покинули станцию, оставив ее в вечном молчании космоса. Древняя конструкция продолжала свою работу, ретранслируя сигналы через галактику. В памяти еще звучали последние слова раката: "Мы держали в руках своих звёздные дороги, а ныне… ныне мы — лишь прах на ветру забвения."

Урок, который нельзя было забывать.

* * *

Перед отъездом Алекс, как обычно, скопировал всё содержимое компьютеров станции в свой вычислительный кластер. Массив данных был огромен — архивы за тысячи лет работы, технические схемы, карты, личные записи. Аналитические программы начали методично вычленять интересующую информацию из этого океана древних знаний.

— Не те данные, что текут через станцию связи, — пояснил он Верене, наблюдая за процессом анализа, — а именно архивы самой базы. История раката, их технологии, координаты других объектов.

Через несколько часов полета программы выдали результаты. Среди прочего были найдены координаты нескольких десятков объектов — заводов, баз, исследовательских станций. Большинство координат указывали на давно известные системы, но одна привлекла особое внимание Алекса.

— Валорин, — прочитал он название планеты на экране. — Компьютер сопоставил различные данные и определил, что древняя производственная база раката находилась именно там.

Алекс нахмурился, вспоминая.

— Валорин… Кажется, я слышал это название. Во время войны клонов по новостям что-то мелькало. Какие-то упертые сепаратисты доставили много проблем Республике. И в первые годы Империи тоже что-то было, но потом информация исчезла.

Он обратился к базе данных голосети, но результаты оказались более чем скудными. Официальных записей о Валорине практически не существовало — только обрывочные упоминания в старых новостных сводках военного времени.

— Странно, — пробормотал Алекс, углубляясь в поиск. — Планета как будто исчезла из всех баз данных.

Наконец он нашел несколько источников — свидетельства беженцев на малоизвестных форумах, записи, сделанные торговцами. Картина складывалась мрачная: планету разбомбили. Полностью. Но подробностей не было — словно кто-то методично зачистил всю информацию.

— Нам нужно слетать туда, — решительно сказал Алекс. — Если там действительно была база раката, это может оказаться важным.

* * *

Выход из гиперпространства в системе Валорин произвел на них гнетущее впечатление. Планета, которая когда-то была цветущим миром, теперь представляла собой серо-коричневый шар, окутанный плотными облаками пепла и дыма.

— Боги… — прошептала Верена, глядя на сенсорные данные. — Что здесь произошло?

Алекс изучал показания датчиков. Следы турболазерной бомбардировки были повсюду — характерные кратеры, оплавленные участки поверхности, превращенные в стекло целые континенты. Масштаб разрушений был ошеломляющим.

— Орбитальная бомбардировка, — мрачно констатировал он. — Причем масштабная. Здесь работала целая флотилия звездных разрушителей.

Атмосфера планеты была отравлена продуктами горения. Ядерная зима, вызванная поднятым в воздух пеплом, превратила некогда умеренный климат в ледяной ад. Температура на поверхности была значительно ниже нормы.

Алекс обратился к своей базе данных, найдя более подробную информацию о Валорине в архивах раката.

— Ничего себе, — удивленно произнес он. — Оказывается, эта планета играла ведущую роль в секторе! Крупный промышленный центр, более двух миллиардов населения, развитая инфраструктура.

— И Империя просто стерла всю информацию о ней, — поняла Верена. — Как будто планеты никогда не существовало.

— Впечатляющая работа по зачистке данных, — согласился Алекс. — Нужны серьезные ресурсы, чтобы так тщательно убрать все упоминания из галактической сети.

Он посмотрел на разрушенную планету с грустью.

— Вряд ли мы найдем здесь производственный комплекс раката, учитывая, что большая часть планеты превращена в стекло. Но…

Алекс задумался, глядя на показания сенсоров.

— Как думаешь, остался здесь кто-то живой? — спросил он. — Давай проверим.

Он настроил передатчик на планетарные частоты и отправил простое сообщение:

— Кто-то меня слышит? Это торговое судно. Если кто-то нуждается в помощи, отвечайте.

Сообщение ушло в эфир, растворившись в радиомолчании мертвой планеты. Они ждали ответа, глядя на мир, который когда-то кипел жизнью, а теперь представлял собой лишь памятник жестокости.

Глава 12. История Лютена Раэля

Локация: планета Валорин, среднее кольцо

Время: 30 ДБЯ — 13 ДБЯ

Лютен впервые понял, что такое настоящий холод, когда термометр в бункере показал минус.

— Лютен, — позвала его Клея, пятнадцатилетняя девочка с серьезными глазами взрослого человека, — генератор опять барахлит.

Он оторвался от потрепанного датапада, где уже полгода вел записи о том, как умирает планета, и подошел к энергоблоку. Старый валоринский генератор работал с перебоями. Как и все остальное в их подземном убежище.

За полгода после орбитальной бомбардировки бывший разведчик валоринской армии научился чинить технику, охотиться на мутировавших болотных тварей и готовить съедобную еду из военных пайков десятилетней давности. Навыки, которым не учили ни в Столичном университете на факультете политологии, ни в Академии планетарной разведки, ни даже в окопах войны клонов.

— Сейчас посмотрим, Клея.

* * *

Лир родился в семье среднего достатка в столице Валорина — городе Новый Вало, раскинувшемся среди живописных холмов, покрытых густой валорской тайгой. Отец работал ведущим инженером на заводе «Валор-Тех», одном из крупнейших производителей гипердвигателей в секторе. Мать преподавала прикладную физику в Техническом институте имени первого колониста планеты. Она была дочкой высокопоставленного военного — адмирала планетарной обороны. Довольно успешная валоринская семья с обычными мечтами о лучшем будущем для своих детей.

Валорин был особенной планетой даже по меркам процветающего Среднего Кольца. Колонизированная выходцами с Кореллии около пяти тысяч лет назад, она превратилась в один из важнейших промышленных центров своего сектора. Население в 2.1 миллиарда человек — исключительно людей — жило в гармонии с суровой, но прекрасной природой планеты.

Покрытый густыми хвойными лесами, которые местные с гордостью называли «валорской тайгой», изрезанный чистейшими озерами с кристальной водой и украшенный живописными горными хребтами, Валорин славился не только природными красотами. Планета была известна по всей галактике как центр высокоточного машиностроения.

— Если хочешь, чтобы работало сто лет — покупай валоринское, — говорили торговцы по всему сектору.

Валоринские гипердвигатели средней мощности, навигационные системы и точные детали для кораблестроения ценились за надежность, а не за дешевизну. Их продукция стоила дорого, но служила десятилетиями без поломок. Планета была экономическим и технологическим центром своего сектора.

Но главным богатством Валорина были его люди. Валоринцы славились своим фанатичным упрямством, принципиальностью и развитым чувством справедливости. Они были известны как мастера своего дела — будь то инженерия, медицина или военное дело.

«Слово валоринца — как сталь его изделий», — гласила местная поговорка.

Культура планеты делала акцент на общине, семье и данных обещаниях. Нарушить слово для валоринца было хуже смерти. Это создавало особую атмосферу доверия и надежности, которая привлекала торговых партнеров со всей галактики.

* * *

Лир рос в этой атмосфере честности и трудолюбия. Его детство прошло среди заводских цехов, где отец показывал ему тонкости производства гипердвигателей, и университетских лабораторий, где мать объясняла законы физики.

— Видишь эту деталь? — говорил отец, показывая сложный компонент навигационной системы. — Ее делали в течение недели. Каждый винтик проверен десять раз. Поэтому наши корабли не теряются в гиперпространстве.

— А что будет, если сделать быстрее и дешевле? — спрашивал маленький Лир.

— Тогда это будет не валоринская работа, — серьезно отвечал отец. — А значит, не наша работа.

Мать учила его другому — системному мышлению, умению видеть связи между явлениями.

— Политика, экономика, технологии — всё связано, — объясняла она за семейным ужином. — Нельзя понимать одно, не понимая другого.

Лир был способным ребенком. В школе он одинаково хорошо учился и по техническим предметам, и по гуманитарным. Учителя отмечали его способность анализировать сложные проблемы и находить неожиданные решения.

После окончания школы с золотой медалью он поступил в Столичный университет на факультет политологии и межпланетных отношений. Выбор удивил родителей — они ожидали, что сын пойдет по техническому пути.

— Я хочу понимать, как устроен мир, — объяснил Лир. — Не только гипердвигатели, не только наша планета, а вся галактика. Хочу стать дипломатом, может быть, даже представлять наш сектор в Галактическом Сенате.

Молодой идеалист, он верил в силу переговоров и компромиссов, в то, что разумные люди всегда могут договориться.

* * *

На Валоринском Университете Лир быстро зарекомендовал себя как один из лучших студентов. Его особенно интересовала политическая обстановка во Внешнем Кольце, где нарастали сепаратистские настроения.

Курсовая работа второго курса «Экономические предпосылки политической нестабильности в периферийных системах» получила высшую оценку и была рекомендована к публикации в университетском журнале.

— У вас аналитический склад ума, — сказал ему профессор Дрейвен, заведующий кафедрой. — Вы умеете видеть закономерности там, где другие видят хаос.

На третьем курсе Лиру поступило неожиданное предложение. К нему обратился представитель Академии планетарной разведки — престижного учебного заведения, готовившего специалистов для службы безопасности Валорина.

— Лейтенант Кесс, планетарная разведка, — представился посетитель, молодой офицер в безупречной форме. — Мы изучили ваши работы. Нас интересуют ваши способности.

— Какие именно способности?

— Системный анализ. Умение собирать разрозненную информацию и видеть общую картину. Прогнозирование развития событий. — Кесс достал из портфеля папку. — Это не шпионаж в классическом понимании. Мы готовим аналитиков и координаторов — специалистов по сбору и анализу открытой информации, экспертов по политической обстановке в секторе, людей, способных предсказать развитие событий на основе множества факторов.

Лир заинтересовался. Работа звучала именно как то, что его привлекало — возможность понимать большую картину галактической политики.

— А что конкретно от меня требуется?

— Перевестись к нам на четвертый курс. Специализированная программа, доступ к закрытой информации, практика в реальных отделах. После окончания — служба в планетарной разведке. Лир согласился.

* * *

Академия оказалась совершенно другим миром по сравнению с университетом. Здесь изучали не теорию, а практику. Студенты работали с реальными разведывательными сводками, анализировали действительные политические процессы, составляли прогнозы, которые использовались правительством планеты.

Лир показал выдающиеся способности к системному мышлению. Он мог собрать разрозненные сведения из новостных сводок, торговых отчетов, дипломатических депеш и составить точную картину происходящего в целом секторе.

Его метод работы поражал преподавателей. Лир создавал сложные схемы связей между различными факторами — экономическими, политическими, социальными. Он мог предсказать политический кризис, анализируя изменения в торговых потоках, или спрогнозировать военный конфликт по дипломатической переписке.

— Вы думаете как компьютер, но с человеческой интуицией, — сказал ему майор, преподаватель стратегического анализа. — Это редкое сочетание.

Дипломная работа Лира «Анализ предпосылок сепаратистских настроений во Внешнем Кольце» стала настоящей сенсацией в академических кругах. Работа получила высшую оценку и была немедленно засекречена — слишком точно она предсказывала будущие события.

В работе Лир проанализировал экономические, политические и социальные факторы, которые могли привести к массовому выходу систем из Республики. Он предсказал, что конфликт начнется в ближайшее десятилетее, что он будет носить масштабный характер, и что Валорин неизбежно окажется втянутым в него.

— Как вы это вычислили? — спросил его на защите генерал Моргус, командующий планетарной разведкой.

— Республика теряет легитимность в глазах периферийных миров, — объяснил Лир. — Коррупция в Сенате, засилье корпораций, игнорирование нужд Внешнего Кольца. Это создает революционную ситуацию. Нужен только лидер, который сможет объединить недовольных.

— И кто может стать таким лидером?

— Кто-то из бывшей республиканской элиты. Человек с безупречной репутацией, который сможет придать движению легитимность.

Через годы граф Дуку объявил о создании Конфедерации независимых систем.

* * *

После окончания Академии Лир был направлен в аналитический отдел планетарной разведки. Его рабочее место находилось в современном здании в центре Нового Вало, откуда открывался вид на заводские комплексы «Валор-Тех» и густые леса валорской тайги за городом.

Его задачей было отслеживать политические процессы в соседних системах, составлять прогнозы развития торговых отношений, анализировать деятельность различных политических группировок. Валорин, несмотря на свое положение в Среднем Кольце, играл значительную роль в экономике сектора, и политическая стабильность региона напрямую влияла на благосостояние валоринцев.

Работа была интересной и важной. Каждое утро Лир получал сводки новостей с десятков планет, торговые отчеты, дипломатические депеши, разведывательные данные. Его задачей было найти в этом потоке информации значимые закономерности.

— Смотрите, — показывал он своему начальнику, майору Дрексу, — торговые потоки между Малакором и Ондероном сократились на тридцать процентов за последний квартал. Одновременно Малакор увеличил закупки оружия у Кореллии. А вчера малакорский сенатор выступил с резкой критикой республиканской налоговой политики.

— И что это означает?

— Малакор готовится к выходу из Республики. Они накапливают вооружения и сокращают экономические связи с лояльными системами.

Майор Дрекс кивал с одобрением. Такой анализ позволял правительству Валорина заранее готовиться к изменениям в политической обстановке.

Лир быстро зарекомендовал себя как один из лучших аналитиков. Его отчеты читало высшее руководство планеты, а рекомендации учитывались при принятии важных решений. К двадцати пяти годам он получил звание капитана и собственный отдел из восьми аналитиков.

* * *

Но чем больше Лир изучал галактическую политику, тем лучше понимал проблемы самого Валорина. Отношения планеты с Республикой всегда были сложными. Валорин был слишком важным и богатым, чтобы его игнорировали, но недостаточно влиятельным, чтобы его мнение серьезно учитывали.

Главной проблемой стал корпоративный шпионаж. Кораблестроительный гигант «Кванти-Инк», бывшая дочерняя компания “Кореллиан инжиниринг”, тесно связанный с влиятельными сенаторами Республики, десятилетиями пытался украсть или выкупить за бесценок чертежи валоринских гипердвигателей. Их агенты подкупали инженеров, внедрялись на заводы, перехватывали техническую документацию.

— Они хотят наши технологии, но не хотят платить за них честную цену, — жаловался отец Лира за семейным ужином. — А когда мы подаем жалобы в Сенат, нам отвечают, что это «вопросы свободной торговли».

— Свободной для них, — горько добавляла мать. — Республиканский Сенат всегда встает на сторону «Кванти-Инк». Для них мы — провинциалы, которые не понимают «больших экономических процессов».

Второй проблемой были налоги. Республика облагала Валорин огромными налогами, считая его «богатым миром», при этом практически не инвестируя в развитие его инфраструктуры.

— Мы даже гиперпространственный маяк на собственные деньги строили, — возмущалась мать. — А налоги платим как с Корусанта. За что? За право называться частью Республики?

Лир видел эти противоречия в своих аналитических отчетах. Валорин давал в республиканский бюджет в десять раз больше, чем получал обратно в виде инвестиций и субсидий. Это была классическая колониальная модель — богатая периферия кормит центр.

* * *

Переломным моментом стал инцидент за год до войны клонов. Валоринский грузовой корабль «Обещание», перевозивший гуманитарную помощь в пострадавшую от голода систему Рилот, был по ошибке обстрелян и уничтожен республиканским крейсером «Доблестный».

Лир был назначен в состав комиссии по расследованию инцидента. Анализ показал, что республиканский капитан Нерис принял безоружный грузовик за контрабандистский корабль и открыл огонь без предупреждения. Никаких попыток связаться с «Обещанием», никаких предупредительных выстрелов — сразу залп из турболазеров.

— Это не была ошибка навигации, — докладывал Лир на закрытом совещании Совета Старейшин. — Это была халатность и пренебрежение к жизням не-корусантцев. Капитан Нерис даже не попытался идентифицировать цель.

Погибло сорок два человека, включая медиков и волонтеров. Среди них была дочь старейшины Корвуса — молодой врач, которая везла медикаменты для тви'лекских детей.

Реакция Республики была предсказуемой. Капитан Нерис получил выговор и был переведен на другой корабль. Семьям погибших выплатили символические компенсации — по тысяче кредитов за человека. Меньше, чем стоил один турболазерный заряд.

— Сорок два валоринца, — сказал тогда генерал Эрскин, командующий планетарной обороной, — и они даже не извинились как следует. Для них мы — граждане второго сорта. Наши жизни ничего не стоят.

* * *

Когда граф Дуку объявил о создании Конфедерации независимых систем, правительство Валорина оказалось перед сложным выбором. Планета формально входила в состав Республики, но многие валоринцы симпатизировали сепаратистам.

Лир участвовал в закрытых совещаниях Совета Старейшин, где обсуждалось будущее планеты. Мнения разделились. Старые консерваторы выступали за сохранение лояльности Республике. Молодые радикалы требовали немедленного присоединения к КНС. Умеренные предлагали объявить нейтралитет.

— Капитан Раэль, — обратился к нему старейшина Корвус, — каков ваш прогноз развития ситуации?

Лир встал и активировал голопроектор. На столе появилась трехмерная карта сектора с цветовой разметкой политических симпатий различных систем.

— Конфликт неизбежен, — сказал он. — Республика не может позволить сепаратистам контролировать торговые пути Среднего Кольца. КНС, в свою очередь, нуждается в нашей промышленной базе для производства военной техники. Валорин окажется в центре военных действий независимо от нашего выбора.

— И что вы предлагаете?

— Я бы рекомендовал встать на сторону Республики, экономический перевес на их стороне.

Генерал Эрскин кивнул:

— Спасибо, капитан. Очень точный анализ. Мы примем его во внимание.

* * *

Когда граф Дуку лично прибыл на Валорин для переговоров, он предложил планете автономию, отмену кабальных налогов и защиту от корпоративного вмешательства. Совет Старейшин видел в КНС не идеологию, а прагматичный союз равных партнеров.

Через неделю после открытого референдума, на котором 67 % валоринцев проголосовали за независимость, правительство Валорина объявило о выходе из Республики и присоединении к Конфедерации независимых систем.

* * *

Республика отреагировала быстро. Через месяц после объявления независимости к системе Вало подошел целый флот — двенадцать звездных разрушителей под командованием джедая-генерала.

Ультиматум был прост: немедленная капитуляция или «принудительное восстановление законного порядка».

Валорин ответил отказом.

Война на Валорине стала кошмаром для Республики. Это не были обычные сепаратистские восстания с плохо вооруженными ополченцами. Это были полномасштабные сражения между двумя высокотехнологичными армиями.

Валоринцы использовали свою промышленную базу на полную мощность. Заводы «Валор-Тех» переключились на военное производство, выпуская мощные оборонительные батареи, гравитанки, атмосферные истребители.

Флота у планеты не было, если не считать полицейских сил. До войны им было запрещено его создавать. Сепаратисты были заняты другими фронтами и не могли помочь. Но планетарная оборона казалось была несокрушима. Города превратились в крепости с многоуровневой обороной. Элитная валоринская пехота была экипирована лучшим снаряжением в галактике.

— Мы сражаемся за свой дом, — говорил генерал Эрскин в своих обращениях к войскам. — Дроиды сражаются за программу, клоны — за приказ. А мы — за свободу наших детей. Кто, по-вашему, будет сражаться упорнее?

Валоринцы почти не использовали армии дроидов КНС, полагаясь на своих солдат. Это была война принципов против принципов, убеждений против убеждений.

* * *

Когда республиканские войска высадились на планете, стало ясно, что обычные методы разведки не работают. Клоны сражались с безжалостной эффективностью, джедаи возглавляли атаки, которые сметали любую оборону. Нужны были новые подходы.

Генерал Эрскин вызвал Лира в свой кабинет через неделю после начала наземных боевых действий.

— Капитан, мне нужны ваши способности на передовой.

— Сэр, я аналитик…

— Были аналитиком. Теперь вы разведчик. — Эрскин подошел к карте, где красными точками были отмечены позиции республиканских войск. — Мне нужны люди, способные мыслить нестандартно, видеть общую картину, координировать действия небольших групп. Ваша задача — создать сеть агентуры за линией фронта, организовать партизанские отряды, наладить связь между изолированными гарнизонами.

Лир понял, что выбора нет. Война пожирала людей с невероятной скоростью, и командованию не хватает людей.

— Слушаюсь, сэр.

— Отлично. Завтра вы отправляетесь в северный сектор. Там командует полковник Морган — опытный военный, но ему нужен помощник, способный видеть стратегическую картину.

* * *

Полковник Дрекс Морган оказался седым ветераном с усталыми глазами и железной волей. Он встретил Лира без особого энтузиазма.

— Еще один штабной, — проворчал он, не отрываясь от карты. — Надеюсь, хоть стрелять умеете?

— Учился в академии, сэр.

— Академия — одно, а война — другое. — Морган наконец поднял глаза. — Посмотрим, как вы себя покажете.

Морган командовал своднымполком — остатками регулярных частей, ополченцами и добровольцами. Против них действовал целый корпус клонов под командованием джедая-генерала. Силы были неравными, но валоринцы знали местность и пользовались поддержкой населения.

Лир быстро понял, что его академические знания нужно адаптировать к реальности партизанской войны. Вместо анализа политических процессов он изучал маршруты республиканских патрулей. Вместо прогнозирования торговых тенденций он планировал диверсии против вражеских коммуникаций.

Но его главным талантом оказалась способность видеть общую картину и координировать действия разрозненных групп. Лир создал сеть связи между партизанскими отрядами, наладил обмен разведывательной информацией, организовал систему снабжения через сочувствующих гражданских.

— У вас талант к этому делу, — сказал ему Морган после успешной операции по уничтожению республиканского склада боеприпасов. — Вы думаете как настоящий стратег.

— Просто применяю то, чему учился, сэр. Системный анализ, координация, планирование.

— Называйте как хотите. Главное, что работает.

Ситуация с кадрами стала еще тяжелее. Лир получил звание майора и собственный сектор ответственности. Под его командованием действовали двенадцать партизанских групп общей численностью около трехсот человек. Не армия, но достаточно, чтобы серьезно досаждать республиканцам. Лир видел бессмысленность этих действий, видел, что война катастрофична для Валорина, но как солдат он отгонял от себя мысли, которые могли подорвать его боевой дух.

* * *

К концу первого года войны характер конфликта изменился. Республиканцы, неся огромные потери против упорной валоринской обороны, перешли к более жестким методам. Они начали точечные орбитальные бомбардировки промышленных центров, уничтожали инфраструктуру, применяли коллективные наказания против гражданского населения.

Лир видел, как война меняет людей. Его партизаны, начинавшие как идеалисты, борющиеся за свободу родины, постепенно становились жестокими и циничными. Слишком много товарищей погибло, слишком много зверств совершили обе стороны.

Сам Лир тоже изменился. Аналитик, привыкший к кабинетной работе, научился убивать. Сначала на расстоянии — координируя засады и диверсии. Потом вблизи — когда пришлось лично участвовать в операциях.

Первого человека он убил во время налета на республиканский конвой. Клон-сержант, раненный в засаде, пытался вызвать подкрепление по комлинку. Лир выстрелил ему в голову с трех метров. Руки дрожали еще час после боя.

— Привыкнешь, — сказал ему сержант Коул, ветеран планетарной обороны. — Все привыкают.

И Лир действительно привык. К убийству, к крови, к тому, что каждый день может стать последним. Война стала его новой нормальностью.

* * *

Но постепенно методы борьбы становились все более преступными. Командование требовало результатов любой ценой. Приказы становились все более жестокими.

Сначала это были «зачистки» — уничтожение целых поселков, подозреваемых в сотрудничестве с республиканцами. Потом — казни заложников в ответ на республиканские бомбардировки. Затем — использование химического оружия против клонов.

— Они не люди, — оправдывался подполковник Кесслер, новый командир сектора. — Это биологические машины. У них нет семей, нет детей. Зачем с ними церемониться?

— А коллаборационисты? — спрашивал Лир. — Они тоже не люди?

— Предатели хуже врагов, — холодно отвечал Кесслер. — Они сделали свой выбор.

* * *

Переломным моментом стала операция в поселке Коррин-Вэлли на втором году войны. Республиканцы готовили крупное наступление, и командование приказало любой ценой сорвать их планы. Одной из целей стала база снабжения в поселке.

Лир получил приказ провести зачистку базы и ждать дальнейших указаний. Разведка сообщала о складах боеприпасов, ремонтных мастерских, казармах. Стандартная военная цель.

Но когда его группа прибыла на место, ситуация оказалась сложнее.

— Майор, — доложил лейтенант Кесс, — республиканцы эвакуировались два дня назад. В зданиях бывшей базы размещены коллаборационисты, которых не успели эвакуировать.

Лир изучил поселок в бинокль. Действительно, никаких признаков военного присутствия. Только семьи, работавшие на Республику. Силы Республики бросили их при отступлении.

— Сколько человек?

— Около двухсот. Часть вооружена для самообороны.

* * *

Внезапно радиостанция ожила треском. Радист поднял руку, привлекая внимание.

— Всем подразделениям в секторе, — раздался голос подполковника Кесслера из штаба. — Приказ генерала Эрскина: все цели в зоне операции подлежат немедленному уничтожению. Никого не оставлять в живых. Повторяю — никого не оставлять в живых.

Партизаны переглянулись. Лир почувствовал, как что-то сжалось в груди.

— Штаб, это Лир, — взял он рацию. — В поселке нет военных целей. Только гражданские.

— Майор Лир, они поддерживают Республику. Они сделали свой выбор. Выполняйте приказ.

— Сэр, там могут быть дети…

— Что вам непонятно в слове “ПРИКАЗ”, Лир? Приказ окончательный. Докладывать о выполнении через час.

Связь прервалась. В наступившей тишине слышались только помехи в эфире и далекие голоса из поселка — дети играли во дворе, кто-то пел песню.

Все смотрели на Лира.

— Майор? — тихо спросил сержант Коул.

Лир долго молчал, глядя на мирный поселок внизу. Он думал о своих принципах, о причинах, по которым пошел на войну. О разнице между борьбой за свободу и обычным убийством.

— Я не могу отдать такое распоряжение, — сказал он наконец.

Радист неловко откашлялся:

— Майор, но приказ…

— К черту приказ, — Лир снял с плеча автомат. — Это не война. Это резня.

Лейтенант Кесс шагнул вперед:

— Сэр, с уважением, но мы все слышали приказ штаба…

— И что? Вы готовы убивать детей?

Неловкое молчание. Кто-то из партизан отвел взгляд, кто-то сжал кулаки.

* * *

Через полчаса радиостанция снова ожила. На этот раз голос был ледяным:

— Майор Лир, доложите о выполнении задания.

Лейтенант Кесс взял рацию:

— Штаб, это лейтенант Кесс. Майор Лир отказался выполнять приказ.

Долгая пауза. Потом:

— Майор Лир разжалован в сержанты за неповиновение прямому приказу. Командование принимает капитан Кесс. Приказ остается в силе. Сержант Лир лично будет командовать зачисткой на месте, раз не может отдать отдать приказ на офицерской должности — пора излечиться от излишнего человеколюбия.

Лир почувствовал, как на него смотрят его бывшие подчиненные. Кто-то с сочувствием, кто-то с непониманием, кто-то с презрением.

— Лир, — обратился к нему капитан Кесс, — как сержант вы лично участвуете в операции. Возьмите штурмовую винтовку. Командование хочет убедиться, что вы понимаете реалии войны.

— Я сказал, что не буду в этом участвовать.

— Лир, послушай меня. Тебя же расстреляют! Держи винтовку!

Сержант Коул протянул Лиру автомат. Тот медленно взял оружие, понимая, что выбора нет.

* * *

Атака началась на рассвете. Здания загорелись от зажигательных гранат, и люди выбегали в панике. Женщины хватали детей, мужчины слабо отстреливались из охотничьих ружей. Они не были солдатами — обычные люди в отчаянии.

Лир шел в общей цепи наступающих, держа винтовку наготове, но не стреляя. Он надеялся, что в общей суматохе никто не заметит его бездействия. Вокруг трещали выстрелы, взрывались гранаты, кричали люди.

— Лир! — крикнул капитан Кесс. — Проверь тот корабль у окраины! Убедись, что там никого нет!

Лир кивнул и побежал к указанной цели. Это был небольшой грузовой корабль — потрепанный YT-1000, который явно совершил аварийную посадку. Корпус был поврежден, одно крыло обгорело, но корабль еще держался на опорах. За спиной продолжали звучать выстрелы и крики.

Лир поднялся по аварийному трапу и вошел внутрь поврежденного корабля. В грузовом отсеке было пусто — только разбросанные ящики и следы поспешной эвакуации. Он сел на один из контейнеров.

Снаружи продолжали звучать автоматные очереди и крики. Ему стало мерзко на душе от того, что он видел в поселке. Женщины с детьми, старики — все они бежали в панике, а партизаны методично их расстреливали.

— Прекратите! — тихо вскрикнул он, зажав голову руками. — Прекратите!

Лир достал фляжку со спиртным и отпил большой глоток. Алкоголь обжег горло, но не притупил отвращение к происходящему.

— Прекратите! Прекратите! — пробормотал он еще раз.

С улицы донеслись новые крики — кого-то расстреливали прямо на площади.

— Идем! Они уходят! — крикнул чей-то голос.

Потом шаги приблизились к кораблю. У входа послышался голос:

— Сержант, вы там?

В корабль зашел молодой партизан с закопченным лицом:

— Вот вы где! Капитан вас ищет!

— Слышу! Нужно было перезарядиться, — буркнул Лир, показывая на свой бластер.

— А мы зачистили другой подвал! — с энтузиазмом сообщил партизан. — Их там было штук пятьдесят! Представляете?

— Я же сказал, что слышу, — раздраженно ответил Лир. — Не ори!

— У вас остались зажигательные гранаты? — спросил партизан. — Капитан хочет поджечь всю улицу! А рация у вас отключена, кстати!

Партизан выбежал из корабля, оставив Лира одного.

Лир включил рацию. Оттуда сразу послышался суровый голос капитана Кесса:

— Они могут зайти посмотреть поближе на пожар. Всё что будет двигаться внутри — наша цель!

Снаружи снова послышались крики зачистки.

Лир двинулся вглубь корабля, как вдруг услышал тихий звук — что-то упало в грузовом отсеке. Он замер и стал возвращаться.

Пока он шел, из рации доносился голос капитана:

— К югу от канала нужно зачистить весь хребет. Я насчитал еще три поселения…

Лир достал боевой нож и осторожно подошел к тому месту, откуда донесся звук. Там он обнаружил замаскированный тайник — скрытый отсек для контрабандного груза. Крышка была приоткрыта.

Сжав нож в руке, готовый перерезать горло любому, кто прячется внутри, Лир резко открыл тайник.

Там сидела девочка лет восьми, которая молча смотрела на него большими испуганными глазами. Она не кричала, не плакала — просто смотрела.

Лир замер с ножом в руке, глядя на ребенка. В этот момент из рации раздались голоса:

— Сержант Лир, прием?

— Сержант Лир, где вы?

— Где сержант Лир? Кто-нибудь видел?

— Он на корабле, — ответил чей-то голос.

Лир понял, что времени больше нет. Он не будет убивать девочку, а значит, нужно действовать прямо сейчас.

— Лир, вы там? — раздался голос из рации.

Потом более резко:

— Этих в яму! Сержант! Отвечайте!

Лир быстро показал девочке знак "тихо", приложив палец к губам, убрал нож и побежал в пилотскую кабину. Запустив двигатели, он поднял корабль в воздух.

— Что там происходит? — донеслось из рации. — Кто поднимает корабль?

Но Лир уже выключил связь и направил корабль в горы, подальше от поселка и войны.

* * *

Только когда они были уже далеко от места зачистки, Лир вернулся в грузовой отсек. Девочка все еще сидела в тайнике, но теперь не пряталась.

— Как тебя зовут? — спросил он, присев рядом.

— Майра, — тихо ответила она. — А ты меня не убьешь?

— Нет. Я тебя спас.

— Почему?

Лир долго молчал, глядя на ребенка.

— Потому что это мне отвратительно.

Только тогда он начал осматривать корабль и обнаружил контрабандный груз в других тайниках — антикварные безделушки, произведения искусства, редкие минералы. Все то, что поможет им выжить в изгнании.

— Твой папа был контрабандистом? — спросил он.

— Мы возили грузы, — кивнула Майра. — Папа говорил, что мы помогаем людям получать то, что им нужно.

— Умный был человек, твой папа.

— Мы возили грузы, — пожала плечами девочка. — Разные грузы. Туда, где за них хорошо платят.

Контрабандисты. Лир усмехнулся — девочка была из семьи контрабандистов и уже в восемь лет понимала больше о жизни, чем многие взрослые.

— Майра, нам нужно быть очень осторожными.

— А куда мы пойдем?

— Подальше от войны.

Девочка кивнула и быстро собрала свои немногочисленные вещи. Среди них оказался настоящий бластер — не игрушка, а боевое оружие, уменьшенное под детскую руку.

— Папа подарил, — пояснила она, заметив удивленный взгляд Лира. — Сказал, что в нашем деле нужно уметь постоять за себя.

Лир осмотрел корабль. YT-1000 был поврежден, но не критично. Один из двигателей пробит, гипердвигатель уничтожен, навигационный компьютер глючит, но для полетов в атмосфере корабль годился. В космос на нем не улететь, но этого пока и не требовалось.

Главной находкой оказался контрабандный груз в скрытых отсеках. Антикварные безделушки, произведения искусства, редкие минералы — все то, что отец Майры перевозил для богатых клиентов. На черном рынке это стоило целое состояние.

— Папа говорил, что если что-то случится, этот груз поможет мне выжить, — сказала Майра, показывая тайники. — Он научил меня, как их открывать.

Лир опять поднял корабль в воздух и направился в горы, подальше от линии фронта. Планета была под республиканской блокадой — улететь с нее было невозможно. Но в горах валорской тайги можно было спрятаться.

* * *

Майра оказалась удивительно стойкой для своего возраста. Дочь контрабандиста, она привыкла к опасностям и неопределенности. Вместо слез и истерик она помогала Лиру обустраивать их новое убежище.

После продажи нескольких антикварных безделушек в лагере беженцев они шли по лесной тропе, направляясь обратно к своему убежищу. Лир звякнул кредитами в кармане — первые заработанные деньги за долгое время.

Майра молчала, задумчиво глядя на дорогу. Наконец она спросила:

— Теперь я твоя дочка?

Лир посмотрел на нее:

— Когда это полезно.

— Мне надо это обдумать.

— Мы будем кем захотим, но это не всегда нам решать, — сказал Лир, останавливаясь. — Теперь я Лютен, а ты Клея. Всё остальное уже не важно.

Девочка замолчала, нахмурившись.

— Я не хотел тебя расстраивать, — добавил он мягче.

— Я не расстроена, — покачала головой Клея. — Я есть хочу.

Лир улыбнулся и звякнул кредитами:

— Так давай поедим!

Они направились к небольшой закусочной на окраине лагеря беженцев. Впервые за долгое время у них были деньги на настоящую еду.

За столом, поедая горячий суп, девочка спросила:

— А почему именно Клея?

— Это значит «слава» на древнем валоринском, — объяснил Лютен. — Подходящее имя для того, кто выжил в аду.

— А Лютен?

— Просто нравится звучание. Лютен Раэль.

— Откуда фамилия?

— Придумал. А твоя будет Марки.

— Почему Марки?

— Тоже придумал.

Клея кивнула с серьезным видом:

— Лютен Раэль и Клея Марки. Звучит как настоящие имена.

— Теперь это и есть наши настоящие имена, — сказал Лютен. — Лир и Майра умерли в том поселке. Мы — другие люди.

— А мы хорошие люди?

Лютен задумался над этим вопросом:

— Посмотрим…

Так они и жили следующие годы. Лютен продавал безделушки через сеть черных торговцев, а Клея помогала ему в этом — дочь контрабандиста знала толк в подобных делах.

* * *

Война клонов закончилась неожиданно, буквально через несколько месяцев. Граф Дуку погиб, некий вейдер уничтожил гнездо сепаратистов на Мустафаре, дроиды отключились, Палпатин стал императором. Но на Валорине война продолжалась.

Генерал Эрскин отказался признать капитуляцию КНС. Он объявил о создании независимого валоринского государства и продолжил сопротивление уже против Империи.

— Мы сражались не за дроидов и не за Дуку, — говорил он в своих обращениях к народу, которые Лютен слушал по голонету в своем горном убежище. — Мы сражались за свободу Валорина. И мы будем сражаться до конца.

Часть души Лютена откликалась на призывы старого командира. Но другая часть понимала всю бессмысленность продолжения войны, но в центре никого не осталось, кто мог бы подсказать правильный путь. Остались только сторонники радикального курса и правительство, которое знало, что они в любом случае уже мертвецы. Слишком многое они себе позволили во время войны и слишком многое сказали в адрес Палпатина.

Империя прислала новые войска — уже не клонов, а обычных солдат. Война приобрела еще более жестокий характер. Имперцы не церемонились с "террористами" и "сепаратистскими преступниками".

* * *

Сопротивление продержалось еще шесть лет. Генерал Эрскин превратил столицу в крепость, а всю планету — в партизанскую зону. Империя контролировала крупные города, а валоринцы — всё остальное. Сеть подземных тоннелей, баз, укреплений по всей планете делало партизанскую войну бесконечной.

Лютен не участвовал в боевых действиях. Его горное убежище стало тихой гаванью посреди этого безумия. Клея росла и взрослела, становясь умной, резвой девочкой с характером.

— Дядя Лютен, — спросила она однажды, когда ей исполнилось двенадцать, — а почему люди воюют?

— Потому что не могут договориться, — ответил он.

— А ты воевал?

— Да.

— И убивал людей?

Лютен долго молчал.

— Да, малышка. Убивал.

— А сейчас жалеешь?

— О многом жалею. Но не о том, что спас тебя.

Клея подошла и обняла его.

— Я тоже не жалею, что ты меня спас. Папа всегда говорил — семья это не кровь, а выбор. Я выбираю тебя.

* * *

Конец наступил внезапно. Империя устала от затянувшейся войны и решила применить радикальные меры. Мофф Таркин, прославившийся жестокими методами подавления восстаний, получил карт-бланш на "окончательное решение валоринской проблемы".

Лир узнал о готовящейся операции от потока беженцев, что шли через горы. Имперский флот собирался в системе — четыре звездных разрушителя класса «Палач» с орбитальными турболазерами.

— Дядя, — сказала четырнадцатилетняя Клея, — может, нам тоже уйти?

Лир посмотрел на нее. Клея выросла в красивую девочку с умными глазами. Ей было уже четырнадцать. Она понимала больше, чем хотелось бы.

— Куда, малышка? Планета в блокаде.

— Но если они разбомбят планету…

— То мы встретим это здесь. Вместе.

Он не хотел бессмысленно куда-то бежать. Он помнил армейскую шутку “Не беги, умрёшь уставшим”. Валорин был его родиной, местом, где он родился, учился, влюбился, стал мужчиной. Если планете суждено умереть, он умрет вместе с ней.

Кроме того, у них был бункер. Старая горнодобывающая станция, о которой Лир узнал еще во время службы в разведке. Глубоко под землей, с собственными системами жизнеобеспечения, запасами продовольствия и воды. Место, где можно переждать катастрофу.

* * *

Бомбардировка началась утром третьего дня месяца Валос. Лир проснулся от звука сирен в долине — последнее предупреждение для тех, кто еще мог спастись.

Сначала были только яркие линии в стратосфере — турболазеры имперских звездных разрушителей. Потом земля начала дрожать. Не как при землетрясении — ритмично, волнами, когда каждый удар сотрясал континент.

— Дядя, — прошептала Клея, — это началось?

— Да, малышка. Пора в бункер.

Лир схватил заранее приготовленные рюкзаки с самым необходимым, взял Клею за руку и побежал к входу в подземное убежище. Они добрались туда как раз вовремя.

Огненный шторм начался через час после начала бомбардировки.

Империя не просто бомбила военные объекты. Они уничтожали экологическую систему планеты. Турболазеры плавили полярные шапки, выжигали валорскую тайгу, испаряли озера. В атмосферу было выброшено чудовищное количество пепла и сажи.

Горящие леса и города создали чудовищную тягу. Раскаленный воздух поднимался вверх столбами высотой в километры. Огонь закручивался в огненные смерчи. Температура поднялась до семидесяти градусов даже в горах.

Три дня Империя жгла Валорин. Лир и Клея сидели в бункере, слушая, как рушится мир наверху. Генератор работал с перебоями, еды было мало, воды еще меньше.

— Дядя, — спросила Клея во второй день, — а мы умрем?

— Не знаю, малышка. Может быть.

— Мне не страшно, — сказала она. — С тобой мне не страшно.

На четвертый день стало тихо.

* * *

Когда они вышли на поверхность, Валорин был мертв. Пепел покрывал всё, падая серыми хлопьями с темного неба. Температура упала до минус сорока — пыль в атмосфере закрыла солнце, создав искусственную зиму.

Знаменитая валорская тайга превратилась в кладбище обугленных стволов. Чистейшие озера замерзли под слоем пепла и сажи. Живописные горы стали серыми от пепла.

Клея подхватила воспаление легких. Лир выхаживал ее, используя медикаменты из бункерных запасов. Она выжила, но была ослаблена еще долгое время.

Они вернулись в бункер и начали новую жизнь. Лир охотился на животных, что выжили в подземных пещерах и болотах долины, выращивал грибы в гидропонных установках, чинил оборудование. Клея помогала ему, изучала медицину по книгам из бункерной библиотеки.

Полгода они не видели ни одного живого человека. Казалось, что они последние люди на мертвой планете.

* * *

— Дядя Лютен, — позвала Клея, оторвавшись от ремонта водяного фильтра, — слышу сигнал по аварийной частоте.

Лютен бросил чинить генератор и подбежал к радиостанции. Полгода они не слышали ни одного голоса извне — только статические помехи да иногда автоматические сигналы бедствия от давно разбившихся кораблей.

Но сейчас в эфире звучал живой голос:

— Всем выжившим на Валорине. Есть кто живой? Повторяю — есть кто живой на этой проклятой планете?

Голос был молодой, мужской, с легким корреллианским акцентом. Лютен и Клея переглянулись. За полгода после катастрофы это был первый признак жизни извне.

Лютен схватил микрофон:

— Здесь бункер в северных горах. Двое выживших. Кто вы?

— Черт возьми! — в голосе незнакомца звучало облегчение. — А я уже думал, что тут никого не осталось. Я Алекс. У меня грузовой рейс, но решил проверить — вдруг кто выжил. Можете дать координаты?

Лютен колебался секунду. За годы войны он научился не доверять незнакомцам. Но что им терять? Они и так готовились к смерти.

— Координаты 127.34 северной широты, 45.67 восточной долготы. Ориентир — старая горнодобывающая станция в ущелье Кристальных Пиков.

— Принято. Садимся через час. Приготовьтесь к… ну, не знаю, к чему готовиться на мертвой планете.

Связь прервалась. Клея посмотрела на Лютена широко раскрытыми глазами:

— Дядя, нас спасают?

— Не знаю, малышка. Но похоже, мы скоро это выясним.

* * *

Час спустя они услышали знакомый звук двигателей, прорезающий вой ветра в ущелье. YT-1300, определил Лютен по характерному гулу — надежный корабль, любимец контрабандистов и независимых торговцев.

Лютен схватил бластер и осторожно поднялся к выходу из бункера. Сквозь толстое бронестекло смотрового окна он увидел размытые огни в серой пелене пепельной метели. Корабль садился осторожно, пилот явно был опытным — посадка на мертвой планете в условиях практически нулевой видимости требовала мастерства.

Из корабля вышли двое. Молодой человек в потертой кожаной куртке пилота и тви'лечка в рабочем комбинезоне. Оба были вооружены, оба двигались осторожно, как люди, привыкшие к опасности.

— Стой! — крикнул Лютен, направляя на них бластер через переговорное окно бункера. — Вы одни?

Молодой человек не выпустил оружие, но не направлял его на Лютена:

— Спокойно, приятель! Я Алекс Коррен, это моя напарница Верена. — Он указал на тви'лечку. — Мы просто проверяли, есть ли выжившие. Не ожидал найти кого-то живого в этом аду.

— Алекс, — прошипела тви'лечка на своем языке, потом перешла на базовый, — может, он имперский?

— Посмотри на него, Верена, — усмехнулся Алекс. — Какой из него имперец?

Лютен действительно выглядел не лучшим образом. Полгода в бункере, скудная еда, постоянный холод и стресс сделали свое дело. Борода, потертая одежда, худоба — он больше походил на отшельника, чем на солдата.

— Что вы здесь делаете? — спросил Лютен, не опуская оружие.

— Ищем уцелевшее оборудование, — пожал плечами Алекс. — Валоринские гипердвигатели высоко ценятся. Подумал, может, что-то уцелело в горах.

— Ничего не уцелело. Все сгорело или замерзло.

— Жаль. — Алекс посмотрел на серый пейзаж вокруг. — А ты как выжил?

— Повезло. Знал о старом бункере.

— Слушай, может, зайдем в тепло? — Алекс потер руки. — У меня есть настоящий каф и немного еды. А твоей спутнице, — он кивнул в сторону бункера, где была видна тень Клеи, — наверняка нужны витамины.

* * *

Через полчаса они сидели в тесном бункере, потягивая горячий каф — первый настоящий каф за много лет. Клея с недоверием смотрела на гостей, но кусочек настоящего шоколада, который дал ей Алекс, явно делал свое дело.

— Значит, бывший военный, — покачал головой Алекс, выслушав краткую версию их истории. — Служил в валоринской армии?

— Разведчик. Аналитик, если точнее.

— А девочка?

— Клея. Нашел ее во время… одной операции. Родители погибли.

Алекс кивнул с пониманием. В его глазах Лютен увидел что-то знакомое — боль человека, потерявшего близких.

— Понимаю. — Алекс отпил кофе. — Не так масштабно, как здесь, но результат тот же.

— Кореллия. — Голос Алекса стал жестким. — Может помнишь, террористический налет сепаратистов? — Не смотри так. Тебя я уж точно не виню. Мне нужен тот, кто отдал тот приказ. А стороны на той войне не важны. Это одна большая банта пуду.

Верена положила руку на плечо своего напарника:

— У Алекса убили родителей.

— Соболезную, — искренне сказал Лютен.

— Взаимно.

Они допили каф в молчании.

* * *

— Слушай, — сказал Алекс после паузы, — у меня есть предложение. Я лечу на Нар-Шадаа. Там можно сделать документы, если знать нужных людей. А я знаю.

— За какую цену?

— Да ладно тебе, — махнул рукой Алекс. — Не все в галактике делается за деньги. Иногда люди просто помогают друг другу.

— А что взамен? — Лютен напрягся от упоминания Луны контрабандистов.

Алекс внимательно посмотрел на Лютена:

— Может, и ты мне поможешь. У нас могут быть общие цели.

— Какие именно?

— Посмотрим, — тихо сказал Алекс. — Мне ничего не стоит тебе помочь. То что они сделали с Валорином… — он обвел рукой бункер, — это чистое зло.

Лютен молча смотрел в огонь обогревателя. Он думал о войне, о валорской тайге, о том, что осталось от его мира.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока рано об этом. Мне нужны люди с определенными навыками. Аналитики, координаторы, стратеги. — Алекс посмотрел на него значительно. — Люди, которые умеют видеть большую картину.

— А что я с этого буду иметь?

— Как минимум деньги, — просто сказал Алекс. — Но мне кажется, что у нас много общего.

* * *

Алекс достал свой датапад и начал что-то печатать:

— Итак, новые документы. Как вас теперь зовут?

— Лютен Раэль, — сказал Лютен. — А это Клея Марки.

— Хорошие имена. Откуда родом?

— Корусант подойдет?

— Отлично. Лютен Раэль, гражданин Корусанта, профессия… — Алекс задумался. — Торговый аналитик. Занимается изучением рынков, составлением прогнозов. Клея Марки, его подопечная, родители погибли в транспортной катастрофе.

— А биометрия?

— У меня есть способы это сделать. Дорого, но возможно. — Алекс закончил печатать. — Готово. Добро пожаловать в новую жизнь.

* * *

— Нам пора, — сказал Алекс, допивая кофе. — Чем дольше мы здесь, тем больше шансов, что нас заметят имперские патрули.

— Они сюда летают? — удивился Лютен.

— Периодически. Проверяют, не осталось ли выживших. Империя не любит свидетелей своих преступлений.

Лютен и Клея быстро собрали свои немногочисленные вещи… Все, что осталось от их жизни на Валорине, помещалось в два рюкзака.

Лютен посмотрел на серый пейзаж за окном — обугленные стволы деревьев, замерзшие озера, горы, покрытые пеплом.

Он знал, что больше никогда не увидит родную планету живой. Валорин умер, и вместе с ним умерла часть его души.

Когда корабль поднялся в воздух и направился к границе атмосферы, Лютен и Клея смотрели в иллюминатор на удаляющуюся планету. Серый шар, окутанный пеплом и дымом — вот что осталось от прекрасного Валорина.

Лютен Раэль больше никогда не вернется на родину. Но память о ней он пронесет через всю галактику, создавая сеть сопротивления, которая однажды станет Альянсом Повстанцев.

А в бункере на Валорине остался только потухший обогреватель — свидетельство того, как умирают миры.

Глава 13. Технологический саркофаг

Локация: Нар-Шадаа

Время: 13 ДБЯ, сразу после возвращения из экспедиции

Транспортный контейнер с трудом поместился в грузовой лифт. Алекс с удовлетворением наблюдал, как автоматические системы мастерской аккуратно опускали драгоценный груз на нижний уровень — туда, где располагалась его лаборатория. Три месяца на заброшенных мирах Неизвестных Регионов принесли плоды, которые превзошли самые смелые ожидания.

— Осторожнее с этим, — предупредил он дроидов-грузчиков, указывая на особо хрупкий кейс. — Если повредите хотя бы один кристалл, превращу вас в металлолом.

Верена стояла рядом, внимательно наблюдая за процессом разгрузки. За время экспедиции она изменилась — стала увереннее, решительнее. Ее лекку слегка подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Алекс уже научился читать эти тонкие сигналы.

— Это все, что мы нашли в форте? — спросила она, оглядывая контейнеры.

— Не все, — ответил Алекс, активируя систему безопасности. — Это только первая партия. То, что мы забрали из форта Раката. А основную массу находок мы обнаружили в руинах той другой цивилизации.

— Мы так и не поняли, кто они были, но их мастерство поражает.

Он открыл один из кейсов. Внутри, словно капли застывшего света, покоились украшения невероятной красоты. Диадемы, браслеты, ожерелья — каждое изделие было произведением искусства.

— Это невозможно красиво, — в очередной раз восхитилась она красотой изделий.

— И это только малая часть, — улыбнулся Алекс. — В верхних трюмах корабля еще двадцать контейнеров с подобными вещами. Статуи, вазы, декоративное оружие, мебель…

— Сколько это может стоить?

— Я думаю, что достаточно, чтобы не работать лет тридцать ни в чем себе не отказывая. Богатые коллекционеры обожают красивые древности, особенно если происхождение туманно. А эта цивилизация практически неизвестна — в архивах о ней нет ни строчки.

Верена осторожно взяла одно из украшений — тонкий браслет, который переливался всеми цветами радуги.

— Какой материал? Не похож ни на что знакомое.

— Сплав неизвестного состава. Легче титана, но прочнее дюрастали. И эти переливы — не покрытие, а свойство самого металла.

— Технология?

— Скорее искусство. Видишь, как плавно переходят линии? Никаких швов, соединений. Словно каждое изделие отлито целиком.

Алекс закрыл кейс и активировал голографический интерфейс. В воздухе появились трехмерные модели артефактов из форта Раката — совершенно иные по стилю и назначению.

— А вот это настоящие сокровища, — сказал он, указывая на голограммы. — Кайбер-кристаллы, информационные матрицы, энергетические аккумуляторы.

— И их ты продавать не будешь?

— Ни за что. Это окно в прошлое, ключ к пониманию того, как работали технологии Раката. Возможно, единственный способ вырваться из технологического тупика.

Верена внимательно изучала голограммы:

— Они выглядят… живыми. Как будто растут, а не изготовлены.

— Точное наблюдение. Раката не создавали технологии в нашем понимании — они их выращивали, используя Силу как катализатор. Каждый артефакт — это симбиоз материи и энергии, техники и Силы.

— И поэтому их нельзя скопировать?

— Мы можем скопировать форму, но не суть. Это как пытаться воспроизвести живой цветок из пластика — внешне похоже, но лишено жизни.

Последний контейнер занял свое место в лаборатории. Алекс активировал многоуровневую защиту — систему, которая превосходила по сложности оборону некоторых военных объектов.

— Верена, — сказал он, — поднимись пожалуйста наверх и проконтролируй разгрузку остальных контейнеров. Дроиды должны доставить их в течение часа. Проследи, чтобы все было аккуратно — там хрупкие вещи.

— А ты?

— Я останусь здесь. Хочу составить предварительный каталог находок из форта, пока впечатления свежи.

В глазах Верены мелькнуло разочарование — ей явно хотелось остаться и продолжить изучение артефактов. Но она послушно кивнула:

— Хорошо. А потом поужинаем вместе? Три месяца полевых рационов — это испытание.

— Конечно, — улыбнулся Алекс. — Я приготовлю что-нибудь достойное нашего возвращения.

Верена направилась к лифту, и Алекс проводил ее взглядом. Он заметил, как неохотно она уходила. Ему самому не хотелось прерывать работу, но нужно было время для размышлений в одиночестве.

Когда звук лифта затих, Алекс остался наедине с сокровищами древности. В мягком свете лаборатории они казались еще более загадочными.

Мысли Алекса постепенно перешли от конкретных артефактов к более общим вопросам. Он в очередной раз задумался о причинах стагнации цивилизации.

Ему пришла в голову еще одна возможная причина — психологическая ловушка совершенства.

Он представил молодую цивилизацию, только что изобретшую космические полеты. Они с гордостью запускают свой первый корабль, способный достичь ближайшей планеты своей системы за несколько лет. А потом обнаруживают заброшенную станцию Раката с кораблем, который может пересечь галактику за несколько дней. И не просто корабль, а завод по производству таких кораблей.

Что делать? Потратить следующую тысячу лет на создание своих технологий или использовать готовое решение?

Выбор казался очевидным. Зачем изобретать колесо, когда можно найти готовый звездолет? Зачем тратить века на изучение физики, когда древние энергоблоки уже обеспечивают энергией целые планеты?

Алекс прошелся по лаборатории, размышляя над этой дилеммой. Каждая цивилизация, достигшая космоса, сталкивалась с наследием Раката. И каждая делала один и тот же выбор — брать готовое вместо создания собственного.

Так началась эпоха технологического паразитизма, которая продолжается по сей день. Вся современная галактическая цивилизация — паразит на теле древности.

Он активировал голографический дисплей и вызвал схему современного гипердвигателя. Там была куча систем, которые окружали загадочную сердцевину — мотивационную камеру. Инженеры знали, что подача определенного количества энергии в определенных пропорциях активирует двигатель. Они умели настраивать резонансные частоты для достижения нужных координат. Но сам принцип работы оставался загадкой.

То же самое с энергетическим оружием. Все бластеры, от персональных до турболазерных батарей звездных разрушителей, основаны на кристаллических “сердцах”. Никто не понимал, как они работают, но все их использовали. Их выпускала компания “Блас-Тех” и ее дочерние компании на разных планетах

Компьютерные системы тоже базировались на странном языке программирования — загадочном коде, который каким-то образом использовал силу для управления квантовыми процессами. Программисты стали похожи на жрецов древних культов — они знали ритуалы, но не понимали их сути.

Алекс выключил голограмму и откинулся в кресле. Масштаб проблемы был ошеломляющим. Галактика попала в технологический саркофаг — ловушку, где совершенство древних технологий стало тюрьмой для современной цивилизации.

Но почему никто не пытался вырваться из этой ловушки? Почему за двадцать пять тысяч лет не нашлось ни одной цивилизации, которая бы пошла собственным путем?

Ответ лежал в экономике. Алекс подошел к своему рабочему терминалу и активировал аналитическую модель. Он начал задавать параметры: оценить сложность разработки альтернативных технологий гипердвигателя с нуля, без использования технологий Раката.

Вычислительный кластер заработал, обрабатывая огромные массивы данных. Алекс добавил дополнительные переменные: стоимость исследований, необходимые ресурсы, временные рамки, вероятность успеха.

Пока система думала, он размышлял о корпорациях. Современные мегакорпорации контролировали производство и распространение технологий Раката. Они имели доступ к древним заводам, знали секреты активации артефактов, владели торговыми маршрутами.

Зачем им финансировать разработку альтернатив? Это было бы равносильно самоубийству — инвестировать в технологии, которые сделают их собственные активы бесполезными.

Результаты анализа появились на экране, и Алекс присвистнул. Цифры были еще хуже, чем он предполагал.

Разработка альтернативного гипердвигателя: примерно 2000 лет исследований, инвестиции в размере 15 % от совокупного ВВП галактики для постройки только первичной исследовательской инфраструктуры в течение первых стал лет реализации программы, вероятность успеха — 23 %. И это при условии, что исследования будут вестись непрерывно, без войн, кризисов и смены приоритетов.

— И это только гипердвигатель, — пробормотал он, глядя на экран.

Он запустил расчеты для других технологий. Энергетические кристаллы — 1500 лет и 2 % ВВП. Кристаллические процессоры — 3200 лет и 12 % ВВП. Системы жизнеобеспечения — 800 лет и 1 % ВВП.

Общая стоимость создания альтернативной технологической базы была на пределе всех экономических возможностей галактики. Даже если объединить ресурсы всех миров, всех корпораций, всех правительств, проект растянулся бы на тысячи лет.

А кто будет вкладываться в такой проект? Какая корпорация станет инвестировать в исследования, которые покажут первые результаты через тысячи лет? Да еще без гарантии успеха, при том что существующие технологии работают прекрасно?

Акционеры требуют прибыль каждый квартал, а не через тысячелетие. Правительства меняются каждые несколько лет — какой политик станет тратить бюджет на проекты, плоды которых увидят только далекие потомки?

Получался идеальный замкнутый круг. Чем дольше цивилизация полагалась на древние технологии, тем дороже становилась разработка альтернатив. Чем дороже альтернативы, тем меньше желающих их финансировать. Чем меньше инвестиций, тем медленнее развивались альтернативные направления.

Система самоподдерживалась и самоусиливалась. Каждое поколение получало готовые решения и не видело необходимости в поиске новых путей. Образование фокусировалось на изучении древних технологий, а не на фундаментальных исследованиях. Университеты готовили техников, а не изобретателей.

Алекс встал и подошел к окну, выходящему на бесконечные уровни Нар-Шадаа. Где-то там, в лабиринтах городской планеты, миллионы существ жили своими повседневными заботами, не подозревая о том, что их цивилизация балансирует на краю технологического коллапса.

Но самое страшное было не в экономических расчетах, а в психологии. Общество привыкло к стабильности, к предсказуемости. Люди перестали мечтать о будущем — они довольствовались настоящим и боялись перемен.

Зачем лететь к новым звездам, если уже открыты миллионы миров? Зачем изобретать новые технологии, если старые работают исправно? Зачем рисковать, если можно жить спокойно?

Культура инноваций умерла. Ее заменила культура консервации — бережного сохранения того, что досталось от предков. Музеи стали важнее лабораторий, археологи престижнее инженеров, коллекционеры влиятельнее изобретателей.

Алекс вернулся к артефактам и еще раз обошел лабораторию. Ирония ситуации была очевидна — он использовал технологии, основанные на принципах Раката, для попытки понять артефакты самих Раката. Даже его попытки понять древние технологии зависели от древних же кристаллических вычислителей и сканеров.

Можно ли вообще вырваться из этой ловушки? Или галактика обречена на вечную стагнацию?

Возможно, выход существовал, но искать его нужно было не в экономике или политике, а в самих технологиях Раката. Если понять принципы их работы, можно создать не копии, а развитие — технологии нового поколения, основанные на тех же принципах, но превосходящие оригиналы.

Это была почти невозможная задача. За двадцать пять тысяч лет тысячи исследователей пытались разгадать секреты Раката. Некоторые добивались частичного успеха, но полного понимания не достиг никто.

Но у Алекса было преимущество — артефакты из форта содержали не только готовые технологии, но и, возможно подсказки по дальнейшим поискам.

* * *

Звук лифта прервал размышления. Верена возвращалась, и Алекс понял, что прошло больше времени, чем он думал. За окном уже сгущались сумерки, а уровни города засверкали миллионами огней.

— Все контейнеры доставлены, — сообщила Верена, выходя из лифта. — Дроиды долго возились, но справились аккуратно.

— Отлично. Завтра займемся их разбором.

— А что ты делал все это время? — она огляделась по лаборатории, заметив, что артефакты остались нетронутыми. — Судя по всему, не работал.

— Думал, — честно ответил Алекс. — О глобальных проблемах галактики.

— Ах, вот как, — Верена прищурилась. — И я-то думала, ты скучал.

— А должен был?

— Ну, три месяца в одной каюте, а теперь целый час врозь, — она подошла ближе, в голосе появились игривые нотки. — Некоторые могли бы и соскучиться.

Алекс усмехнулся:

— Некоторые, возможно. Но я же серьезный разумный. Меня интересуют только исследования.

— Только? — Верена наклонила голову, и ее лекку мягко качнулись. — Как скучно. А я думала, у тебя более… разносторонние интересы.

— Ну, иногда я изучаю редкие образцы ксенобиологии, — Алекс не сводил с нее взгляда. — Особенно тви'лекских.

— О, это же моя специализация, — она сделала шаг ближе. — Что именно тебя интересует в этой области?

— Адаптивные способности. Например, как быстро представители этого вида приспосабливаются к… новым условиям обитания.

— Очень быстро, — Верена улыбнулась. — Особенно если условия комфортные. А твои исследовательские методы достаточно… тщательные?

— Крайне тщательные. Я предпочитаю изучать объект со всех сторон. Детально. Не торопясь.

— Похвальный подход, — в ее голосе появилось что-то, от чего у Алекса перехватило дыхание. — Хотя иногда практическое исследование дает лучшие результаты, чемтеоретическое.

— Согласен. Но для практических исследований нужны подходящие… лабораторные условия.

— А у тебя есть такие условия?

— Есть. Наверху. Очень комфортные.

Верена рассмеялась — тихо и мелодично:

— Тогда, возможно, стоит продолжить исследования там? Я могла бы… ассистировать.

— Твоя помощь была бы неоценима, — Алекс активировал системы безопасности лаборатории. — Особенно учитывая твой предыдущий опыт работы со мной.

— О да, мы отлично работаем в команде, — она направилась к лифту. — Хотя иногда ты бываешь слишком… требовательным руководителем проекта.

— Зато результаты всегда превосходят ожидания.

— Это правда, — Верена обернулась, и в ее глазах плясали озорные огоньки. — Хотя после трех месяцев интенсивной работы некоторым исследователям нужен отдых.

— Или смена деятельности, — Алекс последовал за ней в лифт. — Я планировал заняться кулинарией. Это тоже требует определенных навыков.

— Каких именно?

— Умение работать руками. Чувство ритма. Знание того, что нравится…

— Звучит интригующе, — лифт начал подъем. — А десерт будет?

— Обязательно. Самый лучший оставляют на конец.

Верена улыбнулась. Какими бы глобальными ни были проблемы, жизнь продолжалась. И иногда простые радости — хорошая еда, приятная компания, теплый дом — значили больше, чем самые грандиозные планы по спасению цивилизации.

— А теперь поднимемся наверх, — сказал Алекс, активируя системы безопасности. — Я обещал приготовить достойный ужин.

— Наверх? — Верена удивленно посмотрела на него. — Разве мы не дома?

— Это лаборатория и склад, — объяснил он, направляясь к служебному выходу. — Жилые помещения в другом месте. В более… респектабельном районе.

Они вышли в подземный гараж, где среди обычных грузовых спидеров выделялся изящный двухместный аппарат обтекаемой формы. Темно-синий корпус переливался в свете ламп, а хромированные детали блестели как зеркала.

— Вот это да, — присвистнула Верена. — А я думала, ты предпочитаешь практичность красоте.

— Кто сказал, что нельзя совмещать? — Алекс провел рукой по гладкому боку машины. — Модифицированный двигатель, усиленная броня, интегрированные щиты. И очень быстрая пташка.

— Зачем тебе такая скорость?

— На Нар-Шадаа никогда не знаешь, от кого придется убегать, — он активировал систему запуска. Двигатель ожил с тихим, почти неслышным гулом. — Садись сзади.

Верена устроилась на заднем сиденье, и Алекс почувствовал, как она обхватила его за талию. Ее руки легли на его живот, и он невольно напрягся от неожиданной близости.

— Держись крепче, — предупредил он, включая щиты. Полупрозрачный энергетический кокон окутал спидер. — На всякий случай.

— Ты ждешь неприятностей?

— Всегда, — Алекс вывел машину из гаража на оживленную магистраль среднего уровня. — Особенно после удачных экспедиций.

Спидер плавно влился в поток транспорта. Вокруг них сновали грузовики, такси, личные машины — весь хаос Нар-Шадаа в движении. Неоновые вывески отражались в лобовом стекле, создавая калейдоскоп цветов.

— Готова? — спросил Алекс, нащупывая переключатель форсажа.

— А у меня есть выбор? — рассмеялась Верена, крепче обнимая его.

Алекс нажал на газ.

Спидер рванул вперед с такой силой, что Верена невольно прижалась к нему всем телом. Они проскочили между двумя грузовиками, взмыли по пандусу на уровень выше, влетели в транспортную развязку на скорости, от которой захватывало дух.

— Алекс! — крикнула Верена, но в ее голосе был не страх, а восторг.

Город проносился мимо в размытых полосах света. Алекс лавировал между потоками транспорта, используя каждый просвет, каждую возможность. Спидер отзывался на малейшее движение руля, словно продолжение его тела.

Они поднимались все выше, оставляя позади промышленные уровни с их копотью и шумом. Воздух становился чище, здания — элегантнее, транспорт — дороже.

— Куда мы едем? — спросила Верена, когда они влетели в тоннель, ведущий к верхним уровням.

— В Платиновый сектор, — ответил Алекс, не сбавляя скорости. — Там, где живут те, кто может себе это позволить.

Тоннель закончился, и перед ними открылся вид на элитный район Нар-Шадаа. Высокие башни из белого камня и прозрачной стали тянулись к искусственному небу. Между ними парили воздушные сады, а транспортные потоки были упорядочены и неспешны.

— Красиво, — восхитилась Верена. — И так непохоже на нижние уровни.

— Деньги меняют всё, — философски заметил Алекс, сворачивая к одной из башен. — Даже на Нар-Шадаа можно жить цивилизованно, если знаешь, кому платить.

Спидер замедлился и плавно опустился на посадочную площадку. Двигатель затих, щиты отключились. В наступившей тишине Алекс вдруг остро осознал, что Верена все еще обнимает его, и ему совершенно не хочется, чтобы она отпускала.

— Приехали, — сказал он, но не двигался с места.

— Жаль, — тихо ответила она. — Мне понравилось.

Глава 14. Близость

Локация: Нар-Шадаа, жилые помещения Алекса

Время: 13 ДБЯ, продолжение

Ужин прошел в приятной тишине. После месяцев полевых рационов даже простая паста с синтетическим мясом казалась деликатесом. Алекс наблюдал, как Верена аккуратно ест, используя столовые приборы с изяществом, которое всегда его удивляло. За время их совместной жизни он научился не задавать лишних вопросов о ее прошлом — слишком много болезненных воспоминаний.

— О чем думаешь? — спросила она, заметив его взгляд.

— О том, как хорошо жить в обустроенной квартире, а не на корабле — ответил Алекс, наливая себе еще корелльского вина. — И о том, что нам нужно расслабиться. Мы слишком долго были на краю галактики.

— Согласна. — Верена отложила вилку. — Что предлагаешь?

Алекс активировал голографический проектор в гостиной.

— Посмотрим что-нибудь легкое. Развлекательное.

Он пролистал каталог новинок с канала “ГолоНет”. Большинство фильмов были типичными боевиками или романтическими комедиями, но один заголовок привлек его внимание.

— "Агенты Империи: Последняя охота", — прочитал он вслух. — Премьера этой недели. Про имперских агентов, которые выслеживают скрывающихся джедаев.

— Звучит интересно, — заметила Верена. — Посмотрим?

Алекс запустил фильм, и они устроились на диване. Верена прижалась к его боку. За месяцы совместных путешествий между ними установилась близость, которая не требовала слов или объяснений.

Фильм оказался качественно снятым пропагандистским боевиком. Главный герой — благородный агент Имперской службы безопасности — охотился на "опасных террористов-джедаев", которые угрожали мирным гражданам. Джедаи в фильме были показаны как фанатичные культисты, использующие "темную магию" для достижения своих целей.

— Неплохие спецэффекты, — заметила Верена во время особенно зрелищной сцены погони.

— И хорошие актеры, — согласился Алекс. — Империя не экономит на пропаганде.

Кульминационная сцена разворачивалась в заброшенном святилище джедаев на необитаемой планете. Главный герой противостоял последнему выжившему мастеру — седобородому фанатику, который планировал взорвать мирный город. После эффектной дуэли агент побеждал, спасая тысячи невинных жизней.

— Конец, — шутливо прокомментировал Алекс. — Галактика в безопасности благодаря мужеству агентов Империи.

Алекс выключил проектор и откинулся на спинку дивана.

— Знаешь, что самое ироничное? — сказал он задумчиво.

— Что?

— В детстве я смотрел фильмы про джедаев. Какие они герои, защитники справедливости, борцы со злом. А теперь, посмотрев этот фильм, я сам хочу прибить мерзких джедаев-террористов.

Верена рассмеялась.

— Вот что значит качественная пропаганда.

— Именно. Показывает, как легко изменить мировоззрение целого поколения. Переписать историю, переопределить героев и злодеев. — Алекс покачал головой. — Через десять лет дети будут искренне верить, что джедаи всегда были врагами галактики.

— А может, так и лучше? — предположила Верена. — Может были причины? Не бывает дыма без огня.

— Возможно… — Алекс не закончил фразу.

Верена решила разрядить обстановку, встала с дивана и театрально выпрямилась, изображая боевую стойку.

— Агент Коррен! — произнесла она драматическим голосом, копируя интонации актрисы из фильма. — Вы никогда не поймаете меня живой!

Алекс рассмеялся и поднялся, входя в игру.

— Джедай Верена, — сказал он официальным тоном имперского агента. — Вы окружены. Сдавайтесь, и с вами обойдутся гуманно.

— Никогда! — Верена взмахнула воображаемым световым мечом. — Сила со мной!

— Тогда мне не остается ничего другого, — Алекс сделал шаг вперед с преувеличенно серьезным выражением лица, — как обездвижить вас.

Он нежно обнял ее, и Верена рассмеялась, не сопротивляясь "аресту".

— Это самый мягкий арест в истории Империи, — заметила она, обвивая руками его шею.

— У меня свои методы, — ответил Алекс, притягивая ее ближе.

Они стояли в объятиях, и атмосфера незаметно изменилась. Игривость уступила место чему-то более глубокому. Алекс посмотрел в глаза Верены и увидел в них отражение собственных чувств.

Их губы встретились в поцелуе — нежном, но полном накопившихся за месяцы чувств. Алекс почувствовал, как уходит напряжение, которое он носил в себе годами. Впервые за долгое время он был не просто выживающим одиночкой, а мужчиной рядом с женщиной.

Когда они разорвали поцелуй, Верена улыбнулась.

— Знаешь, агент Коррен довольно привлекательный.

— А джедай Верена — самая красивая преступница в галактике, — ответил Алекс.

Они прошли в спальню, где большое окно открывало вид на ночную Нар-Шадаа. Город мерцал миллионами огней — каждый из которых представлял чью-то жизнь, чьи-то мечты и страхи.

Алекс обнял ее со спины, и она прижалась к нему. Верена повернулась в его объятиях.

Они целовались снова, и на этот раз в поцелуе была не только страсть, но и обещание. Обещание разделить не только эту ночь, но и долгий путь, который лежал впереди.

* * *

Алекс проснулся с первыми лучами искусственного солнца, которое освещало верхние уровни Нар-Шадаа. Его квартира располагалась в одном из самых престижных районов планеты-города — там, где воздух был чистым, а виды захватывающими. Здесь, на высоте нескольких километров над поверхностью, легко было забыть о том аду, который творился в нижних уровнях.

Верена спала рядом, ее дыхание было ровным и спокойным. Алекс осторожно встал, стараясь не разбудить ее, и прошел на кухню.

Приготовив себе каф в любимой кружке — подарке от однокурсников с Кореллии много лет назад — он устроился у панорамного окна с видом на город. Нар-Шадаа просыпалась медленно. На верхних уровнях жизнь текла размеренно, почти цивилизованно. Элегантные спидеры скользили между небоскребами, доставляя своих пассажиров к местам работы. Голографические рекламы мягко мерцали, предлагая товары для состоятельных клиентов.

Но мысли Алекса были заняты не видом за окном. Он думал о Верене, о том, как она прекрасна, но и о том, как поразительно тви'леки похожи на людей. Не просто внешне — хотя и внешнее сходство было удивительным. Похожая анатомия, очень похожая физиология, предпочтения в еде, даже одинаковые эмоциональные реакции. Различия были минимальными: лекку вместо волос, более изящное телосложение, чуть другие пропорции лица, цвета кожи. Когда-то он читал и про отличия в когнитивных возможностях. Но это казалось несущественным. Такое сходство не могло быть случайностью.

Тви'леки были слишком похожи. Как будто кто-то взял человеческую основу и внес в нее небольшие изменения. Убрал волосы, добавил лекку, слегка изменил пропорции. Словно результат генетической инженерии, а не естественной эволюции.

— О чем так рано думаешь? — послышался сонный голос за спиной.

Алекс обернулся. Верена стояла в дверном проеме, закутанная в его халат. Ее лекку не были аккуратно подвязаны, как обычно, что делало ее еще более привлекательной.

— Доброе утро, красавица, — сказал он, вставая. — Каф?

— Обязательно, — она подошла и поцеловала его в щеку. — Так о чем думал?

Алекс приготовил ей каф, добавив немного сливок — он запомнил, что она любит его именно таким. Тем временем кухонный дроид начал готовить завтрак: свежие фрукты с Альдераана, яйца с одной из агрокорпораций Кореллии, хлеб из пекарни на среднем уровне.

— О том, как поразительно люди и тви'леки похожи, — ответил он, протягивая ей кружку.

Верена приподняла бровь.

— Похожи? Ты серьезно?

— Абсолютно. — Алекс сел напротив нее за небольшой столик. — Подумай сама. Похожа анатомия, физиология. Вы дышите той же атмосферой, едите ту же пищу. Даже эмоции выражаете похоже.

— Ну, есть некоторые различия, — заметила Верена, отпивая каф.

— Какие именно?

Она задумалась, перебирая лекку пальцами — привычка, которую Алекс находил очаровательной.

— Лекку, конечно. Они не просто украшение — это продолжение нервной системы. Очень чувствительные. Через них мы можем ощущать вибрации, изменения давления, даже эмоциональное состояние других тви'леков.

— Интересно. Что еще?

— Кожа. Она не просто гладкая — она более чувствительная, чем у людей. Мы лучше ощущаем прикосновения, температуру. — Верена улыбнулась. — Именно поэтому тви'лечки так ценятся как… развлечение.

Алекс нахмурился. Он не любил, когда она упоминала о своем прошлом, но понимал, что это часть ее жизни, от которой нельзя просто отмахнуться.

— А еще?

— Координация. У нас лучше развито чувство равновесия, пространственное мышление. Большинство тви'леков — прирожденные пилоты. Мы можем выполнять маневры, которые свели бы с ума представителя другой расы.

— Это объясняет, почему ты так хорошо управляла кораблем во время экспедиции.

— Отчасти. Хотя навыки тоже важны. — Верена отпила еще каф. — И есть еще одно важное различие.

— Какое?

— Потомство. — Она посмотрела на него серьезно. — Люди и тви'леки не могут иметь детей. Наши виды слишком разные генетически, несмотря на внешнее сходство.

— Хотя, — добавила Верена задумчиво, — есть легенды о том, что в древности такие союзы были возможны. Но это скорее мифы.

— Древность полна загадок, — согласился Алекс.

Дроид подал завтрак, и они ели в приятном молчании. За окном Нар-Шадаа окончательно проснулась. Движение спидеров усилилось, голографическая реклама стала ярче, в воздухе появились первые летающие платформы, перевозящие грузы.

— Хочешь прогуляться? — предложил Алекс, когда они закончили есть. — Давно не были в парке.

— Отличная идея, — согласилась Верена. — Мне нужно размяться после всех этих месяцев в космосе.

Они оделись и вышли из квартиры. Лифт быстро доставил их на один из самых верхних уровней, где располагался Центральный парк Нар-Шадаа — удивительный оазис зелени посреди металлического города.

Парк был настоящим чудом инженерной мысли. Искусственная атмосфера поддерживала идеальный климат, голографические проекторы создавали иллюзию чистого неба, а система гидропоники позволяла выращивать растения с десятков миров. Здесь росли деревья с Альдераана, цветы с Набу, травы с Кореллии.

— Невероятно, — сказала Верена, вдыхая ароматы цветущих растений. — Здесь так спокойно.

— И так нереально, — добавил Алекс. — Мы находимся всего в нескольких километрах от нижних уровней, где люди живут в грязи и отчаянии. А здесь — рай.

Они шли по аккуратно подстриженным дорожкам, мимо фонтанов и скульптур. Вокруг прогуливались другие жители верхних уровней — богатые торговцы, успешные профессионалы, состоятельные преступники. Все они выглядели довольными жизнью, словно проблемы галактики их не касались.

— Знаешь, что меня поражает? — сказал Алекс, останавливаясь у искусственного озера. — Эти люди живут буквально над адом. Стоит спуститься на лифте на пару километров — и ты попадаешь в мир, где убивают за горсть кредитов. Но они об этом не думают, кроме тех, кто делает на этом бизнес.

— А должны? — спросила Верена.

— Не знаю. Возможно, это единственный способ сохранить рассудок. Если постоянно думать о страданиях миллиардов существ внизу, можно сойти с ума.

Они сели на скамейку у озера. Искусственные рыбы плавали в прозрачной воде, создавая иллюзию природного водоема. Где-то вдалеке играла тихая музыка — классические произведения с Кореллии.

— Алекс, — сказала Верена, взяв его за руку. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто… остановиться?

— Что ты имеешь в виду?

— Перестать пытаться изменить галактику. Просто жить. У нас есть деньги, комфортная квартира, интересная работа. Мы могли бы быть счастливы.

Алекс посмотрел на нее внимательно. В ее голосе не было упрека, только искреннее любопытство.

— Иногда думаю, — признался он. — Особенно в такие моменты, как сейчас. Когда все кажется спокойным и правильным.

— И что тебя останавливает?

— Знание. — Алекс указал на окружающую их красоту. — Все это построено на фундаменте, который рушится. Технологическая база галактики деградирует. Рано или поздно даже этот парк перестанет существовать, потому что системы жизнеобеспечения выйдут из строя.

Верена кивнула, понимая его логику.

— Но сегодня он все еще здесь.

— Да. Сегодня он здесь, — Алекс помолчал, собираясь с мыслями. — Но знаешь что? Даже если бы я не знал о технологической деградации, я все равно не смог бы просто остановиться.

— Почему?

— Потому что это только в моменты усталости кажется, что можно быть счастливым, просто наслаждаясь покоем. На самом деле любому разумному существу нужна миссия, чтобы быть по-настоящему счастливым и цельным.

Верена внимательно слушала, не прерывая.

— Мне нужно то, ради чего я живу и ради чего готов умереть, — продолжил Алекс. — Это почти физическая потребность — служить чему-то, во что я верю. Без этого жизнь превратилась бы в пустое существование. Красивое, комфортное, но бессмысленное.

— Как этот парк?

— Именно как этот парк. Прекрасный, но искусственный. В нем нет настоящей жизни, только имитация. Я не хочу, чтобы моя жизнь стала такой же имитацией.

Верена задумчиво кивнула:

— Понимаю. Но разве нельзя найти смысл в чем-то меньшем? В семье, в близких отношениях, в простых радостях?

— Можно, — согласился Алекс. — И это важно. И кому-то этого хватает. Но для меня этого недостаточно. Я не могу игнорировать то, что знаю о состоянии галактики. Не могу закрыть глаза на проблемы, которые вижу. Это было бы предательством самого себя.

— Даже если шансы на успех минимальны?

— Даже тогда. Потому что попытка что-то изменить дает смысл всему остальному. Она делает значимыми и эти моменты покоя, и нашу близость, и даже простые удовольствия. Без большой цели все это становится… пустым.

* * *

Они провели в парке несколько часов, просто наслаждаясь обществом друг друга. Гуляли по тропинкам, кормили искусственных рыб, слушали музыку уличных музыкантов. Для постороннего наблюдателя они выглядели как обычная пара, наслаждающаяся выходным днем.

Когда солнце начало клониться к закату — или то, что его имитировало — они вернулись домой. Квартира встретила их прохладой кондиционеров и видом на вечернюю Нар-Шадаа.

— Знаешь, что я понял сегодня? — сказал Алекс, обнимая Верену на диване.

— Что?

— Что счастье — это не цель, а побочный эффект. Когда я пытался его искать специально, оно ускользало. А теперь, когда я сосредоточен на чем-то большем, оно само приходит.

Верена прижалась к нему ближе.

— Может, в этом и есть секрет? Не гнаться за счастьем, а просто жить?

— Возможно. — Алекс поцеловал ее в лекку. — Но я не могу перестать думать о будущем.

— Тогда думай, — сказала она просто. — Но не забывай жить сегодня.

Они снова занялись любовью — на этот раз медленно, нежно, словно у них была вся вечность. За окном зажигались огни ночной Нар-Шадаа, но в квартире царили тишина и покой.

Позже, лежа в постели, Алекс думал о прошедшем дне. Никаких древних артефактов, никаких планов по изменению галактики, никаких размышлений о технологической стагнации. Просто он и Верена, простые радости, иллюзия нормальной жизни.

Дела в этот день действительно пошли насмарку. Он даже не проверил сообщения, не ответил на запросы клиентов, не занялся планированием будущих проектов, пропустил встречу с Лютеном. Впервые за много лет он позволил себе просто быть человеком.

И это было прекрасно.

Может быть, Верена была права. Может быть, иногда нужно просто жить, не думая о глобальных проблемах. Наслаждаться тем, что есть, пока оно есть.

Завтра он вернется к своим планам, к изучению артефактов, к попыткам изменить ход истории. Но сегодня… сегодня он был просто счастлив.

Глава 15. Проверка союзника

Лютен

Локация: Нар-Шадаа

Период времени: 13 ДБЯ -12 ДБЯ

Гостиничный номер в «Приюте скитальца» был скромным, но чистым — гораздо лучше, чем многие места, где Лютену приходилось ночевать во время и войны. Клея сидела у окна, наблюдая за хаотичным движением транспорта между уровнями города.

Они прибыли на Нар-Шадаа два дня назад. Алекс проводил их до гостиницы, оплатил номер на неделю и сказал, что вернется завтра, чтобы обсудить дальнейшие планы. Но завтра превратилось в послезавтра.

— Лютен, — спросила Клея, не отрываясь от окна, — а где Алекс? Он же обещал прийти.

— Написал, что у него дела, малышка. Важные дела.

Лютен не показывал разочарования, но внутри начинал беспокоиться. Не потому, что сомневался в Алексе — тот не был похож на тех, кто бросает людей. Скорее из-за неопределенности. Слишком долго он привык контролировать ситуацию, а теперь приходилось ждать.

Звонок в дверь прервал его размышления. Лютен осторожно подошел к входу, положив руку на рукоять бластера. Привычка.

— Кто там?

— Алекс.

Лютен открыл дверь и увидел знакомое лицо. Алекс выглядел усталым, но довольным.

— Извини за задержку, — сказал он, входя в номер. — Хотел прийти вчера, но образовались неотложные дела. Клиенты, встречи… ты понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Лютен, хотя в глубине души чувствовал легкое раздражение.

Клея соскочила с подоконника и подбежала к Алексу.

— Алекс! А мы думали, ты нас забыл!

— Как можно забыть такую умницу? — улыбнулся он, слегка взъерошив ее волосы. — Просто у меня было много работы. Но теперь я здесь, и мы можем поговорить о будущем. Может пройдем на кухню?

* * *

Алекс и Лютен сидели за столом, между ними дымились чашки кафа. Приглушенный свет создавал атмосферу доверительной беседы, но оба мужчины говорили тихо.

— Расскажи о себе, — попросил Алекс, откидываясь на спинку кресла. — Я знаю только то, что ты бывший разведчик. Как ты оказался в том бункере? Как обычный солдат его нашёл?

Лютен долго молчал, вращая чашку в руках. В полумраке кают-компании его лицо казалось старше, изборожденным морщинами, которых не было до войны.

— Я не всегда был солдатом, — сказал он наконец. — Учился на политолога, мечтал стать дипломатом, верил, что любой конфликт можно решить переговорами. Потом работал в планетарной разведке аналитиком и тогда у меня на многое открылись глаза. Но потом всё изменилось.

— Что изменилось?

— Война. — Лютен сделал глоток кафа. — Знаешь, что самое страшное в войне? Не смерть. Не боль. А то, как быстро ты привыкаешь к убийству. Первый раз руки дрожат час. Второй — полчаса. К десятому разу уже не дрожат вообще.

Алекс кивнул. Он понимал это чувство.

— Я прошел путь от кабинетного аналитика до командира партизанского отряда, — продолжал Лютен. — Научился планировать засады, взрывать мосты, убивать разумных. И все это ради свободы Валорина.

— Но что-то пошло не так.

— Приказ уничтожить поселок коллаборационистов. Включая всех жителей. — Голос Лютена стал жестче. — Я понял, что для меня это слишком. Кроме того, я понимал, что война проиграна и не имеет никакого смысла творить бессмысленную жестокость.

Алекс внимательно изучал лицо собеседника. В глазах бывшего разведчика читалась боль, но не сожаление. Этот человек знал цену своим решениям.

— И ты дезертировал.

— Спас одного ребенка и исчез в горах. Может быть, это было эгоизмом. Может, трусостью. Но я не мог участвовать в резне.

— А теперь?

Лютен посмотрел на спящую Клею, и его лицо смягчилось.

— Теперь… скажу откровенно, что мечтаю о том дне, когда я смогу отомстить тварям, что уничтожили мой дом.

Алекс наклонился вперед. Интересно. Цели этого человека возможно совпадали с его.

— Продолжай…

— Знаешь, что я понял за время войны? Валорин сражался храбро. Планета держалась до конца. И мы проиграли, потому что были одни. Империя слишком велика для одной планеты. Нужна сеть. И я знаю, как такую сеть создать. Я учился этому. Анализ, планирование, координация — это мои навыки.

Алекс откинулся на спинку кресла, обдумывая услышанное. Этот человек был именно тем, кого он искал. Опытный разведчик с четкими моральными принципами, стратегическим мышлением и мотивацией.

— Может быть, я смогу помочь.

— Каким образом?

Алекс помолчал, выбирая слова. Слишком рано говорить о больших планах. Но можно намекнуть.

— Возможно, наши цели совпадают. У меня есть… интересы на Нар-Шадаа. Связи. Возможности. Человек с твоими навыками мог бы быть полезен. Начнём работу здесь, а там посмотрим.

— Какого рода работа?

— Сбор информации. Анализ. Налаживание контактов. То, что ты умеешь лучше всего.

Лютен внимательно посмотрел на Алекса. Молодой торговец явно был не тем, кем казался.

— Но займемся этим чуть позже. Для начала нужно устроить вас на постоянное жилье. Гостиница — это временно. Я знаю хороший район, относительно безопасный, с приличной школой для Клеи.

— Нар-Шадаа — не самое плохое место для начала. Здесь крутятся огромные деньги, встречаются представители всех крупных корпораций, проводят время влиятельные люди со всей галактики.

— Ты предлагаешь мне стать информационным брокером?

— Что-то вроде. Я думаю, что это твоё. Бывший аналитик, опыт в разведке. На Нар-Шадаа ты будешь, как рыба в воде. Ну а если поможешь мне организовать сбор информации, я тебе хорошо заплачу. Хороший старт для новой жизни, как считаешь?

Лютен обдумывал предложение. Логично. Его навыки идеально подходили для такой работы.

Клея обернулась от окна:

— А я что буду делать?

— Ты будешь учиться, — мягко сказал Алекс. — Ходить в школу, заводить друзей, жить нормальной жизнью. Разве не об этом ты мечтала?

Девочка кивнула, но в ее глазах читалось разочарование. Она хотела участвовать в важных делах, а не просто учиться.

— Клея, — серьезно сказал Лютен, — образование — это тоже оружие. Возможно, самое мощное из всех. Чем больше ты знаешь, тем больше сможешь помочь в будущем.

Алекс встал, доставая из кармана кредитный чип.

— Здесь достаточно на первое время. Аренда квартиры, школа для Клеи, обустройство. Через неделю встретимся снова, обсудим детали.

— Спасибо, — Лютен взял чип. — За все.

— Не за что.

Они помолчали, изучая друг друга. Каждый понимал, что говорит не всё. Но основы доверия были заложены.

— Хорошо, — сказал наконец Лютен. — Посмотрим, что получится.

После ухода Алекса Лютен долго стоял у окна, глядя на огни города. Новая жизнь, новая личность, новая миссия. Он был готов к этому. Война с Империей только начиналась, и теперь у него была возможность сражаться по-настоящему эффективно.

* * *

Локация: Нар-Шадаа, жилой комплекс среднего класса

Время: 13 ДБЯ, конец года

Лютен быстро понял, что Нар-Шадаа — это планета, где информация стоит дороже бескара. Алекс обеспечил ему и Клее приличное жилье в относительно безопасном районе и дал первое задание: изучить структуру местной преступности.

— Начни с малого, — сказал Алекс, когда вводил его в курс дела. — Узнай, кто чем торгует, кто кого контролирует, где крутятся большие деньги. Но будь осторожен — здесь убивают за меньшее. Хотя не мне тебя учить.

Первые недели Лютен потратил на изучение города. Он ходил по кантинам, слушал разговоры, завязывал знакомства с мелкими торговцами и контрабандистами. Его прикрытие — независимый информационный брокер — работало идеально. На Нар-Шадаа таких было множество.

Клея ходила в частную школу, которую оплачивал Алекс. Девочка быстро адаптировалась к новой жизни, хотя иногда Лютен замечал в ее глазах тень прошлого.

— Лютен, — спросила она однажды за ужином, — а почему ты так поздно приходишь домой?

— Работаю, малышка. Собираю информацию для Алекса.

— А что за информацию?

— Разную. Кто что покупает, кто что продает, кто с кем дружит.

Клея кивнула, но Лютен видел, что она понимает больше, чем показывает. Умная девочка, слишком рано повзрослевшая.

* * *

— Ты новенький, — сказал Кел Дорро, тви'лек с многочисленными шрамами на лице. — Слышал, ты торгуешь информацией.

— Смотря какой, — осторожно ответил Лютен, потягивая синтоэль.

— У меня есть клиент. Хочет знать, когда прилетают корусантские туристы. Богатые, влиятельные. Готов хорошо платить.

Лютен понял, о чем речь. Корусантская элита регулярно посещала Нар-Шадаа за развлечениями, которые невозможно получить в цивилизованных мирах.

— А что твой клиент собирается с ними делать?

— Развлекать, — усмехнулся Кел. — У него заведение в Красном секторе. Очень эксклюзивное.

Лютен знал о Красном секторе. Там располагались самые дорогие и извращенные бордели планеты.

— Сколько платит?

— Тысяча кредитов за имя. Пять тысяч, если есть компромат.

Это были хорошие деньги. И именно то, что нужно было Алексу.

— Мне нужно подумать.

— Не думай долго. Таких предложений много не бывает.

* * *

3 месяца спустя.

Лютен потратил две недели на изучение Лилы Кесс. Администратор борделя «Алая роза», тридцать лет, разведена, есть сын-подросток. Работает уже пять лет, но явно недовольна зарплатой. Главное — она ворует из кассы. Небольшие суммы, но регулярно.

— Тяжелый день? — спросил Лютен, подсаживаясь к ней за барную стойку.

Лила подняла усталые глаза.

— А разве бывают легкие? — Она допила свой коктейль и заказала еще один.

— Я Марк, — представился Лютен, используя одну из своих легенд. — Информационный брокер.

— Лила. Работаю в… сфере развлечений.

Они проговорили час. Лютен был обаятелен, внимателен, щедр на комплименты. Постепенно Лила расслабилась.

— Знаешь, — сказала она, явно навеселе, — иногда думаю бросить все к чертям. Уехать с сыном куда-нибудь подальше.

— А что мешает?

— Деньги. Или их отсутствие. — Лила горько усмехнулась. — Хозяин платит копейки, а жизнь дорожает.

— Понимаю. Сам не богач.

— Но и не бедняк, правда?

Лютен сделал озабоченное лицо.

— Лила, ты сегодня какая-то особенно расстроенная. Что-то случилось?

Она помолчала, потом наклонилась ближе.

— Хозяин проводит ревизию. Проверяет все финансы за последний год.

Лютен понял. Лила боится, что обнаружат ее кражи.

— Серьезно?

— Очень. Если найдет несоответствия… — она провела пальцем по горлу.

— А есть несоответствия?

Лила посмотрела на него с подозрением, но алкоголь делал свое дело.

— Может быть. Иногда приходится… корректировать цифры.

— Понятно. — Лютен сочувственно кивнул. — А помочь никак нельзя?

— Как?

— Ну, не знаю. Может, есть способ отвлечь внимание его от финансов?

— Например?

— Дать ему информацию поважнее денег. Что-то, что принесет больше прибыли. Это даст тебе время покрыть разницу.

Лила заинтересовалась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я же брокер. Знаю, кто из корусантцев планирует визиты. Богатые клиенты, особые запросы. Такая информация дороже нескольких тысяч из кассы.

— И ты готов поделиться?

— С другом — конечно. Мы же друзья, правда?

Лила кивнула, уже видя выход из ситуации.

— Что тебе нужно взамен?

— Ничего особенного. Иногда буду спрашивать, кто приезжал, что делал. Чисто для работы.

— И все?

— И все. Ты прикрываешь меня, я прикрываю тебя.

На следующий день Лютен передал Лиле информацию о планируемом визите сенатора Кат Немоидии. Хозяин заведения был в восторге от возможности подготовить особый прием для высокопоставленного клиента и погрузился в организацию мероприятий.

Ревизия была отложена на неопределенный срок.

* * *

еще 2 месяца спустя

Джек Коул был идеальной мишенью. Техник по обслуживанию систем безопасности «Красных подвалов», сорок лет, алкоголик, игроман. Должен кредиторам больше, чем сможет выплатить за всю жизнь.

Лютен нашел его в подпольном казино, где Джек спускал последние кредиты.

— Неудачный день? — спросил Лютен, подсаживаясь рядом.

— Неудачная жизнь, — мрачно ответил Джек, проиграв очередную партию в сабакк.

— Марк, — представился Лютен. — Информационный брокер.

— Джек. Техник. — Он заказал еще выпивки. — Хотя скоро, наверное, буду бывшим техником.

— Проблемы на работе?

— Проблемы везде. Долги, кредиторы, жена угрожает разводом.

Они выпили вместе. Лютен внимательно слушал жалобы Джека, сочувствовал, угощал выпивкой. К концу вечера они стали лучшими друзьями.

— Слушай…, — сказал Лютен, когда Джек был уже достаточно пьян, — а где ты работаешь?

— В подвалах. Системы безопасности обслуживаю.

— Каких подвалах?

— Красных. Слышал про такие?

Лютен кивнул. Конечно, слышал.

— Серьезная работа. Хорошо платят?

— Копейки. А работы — завались. Постоянно что-то ломается, глючит.

— А клиенты там какие?

— Разные. В основном корусантские богачи. Приезжают развлекаться.

— Развлекаться?

Джек понизил голос.

— Там такое происходит… Лучше не знать.

— Понятно. — Лютен сделал вид, что потерял интерес к теме. — А долги твои серьезные?

— Пятьдесят тысяч. Если не отдам до конца месяца, коллекторы придут за почками.

— Жесть. А заработать негде?

— Где? На моей зарплате это лет десять копить.

Лютен помолчал, делая вид, что размышляет.

— Слушай, а у тебя есть доступ к записям камер наблюдения?

— Есть. А что?

— Да так, думаю. Может, мы с тобой сможем помочь друг другу.

— В каком смысле?

— Ты же знаешь, кто из корусантцев приезжает. Богатые, влиятельные люди. Информация о их визитах дорого стоит.

Джек нахмурился.

— Ты предлагаешь мне шпионить за клиентами?

— Я предлагаю тебе заработать деньги на решение проблем. Никто не пострадает, просто информация.

— А если узнают?

— А кто узнает? Ты просто иногда будешь рассказывать мне, кто приезжал. Как другу.

Джек задумался. Пятьдесят тысяч долга против дружеских разговоров.

— Сколько платишь?

— Десять тысяч в месяц. Плюс бонусы за особо интересную информацию.

— Это… это много.

— Это справедливо. Ты рискуешь, ты должен получать достойную оплату.

На следующий день Джек согласился. Лютен получил регулярный доступ к информации о самом секретном заведении Нар-Шадаа.

* * *

Через месяц сотрудничества Джек стал проблемой. Он начал пить еще больше, стал болтливым, неосторожным. Однажды в кантине он почти проговорился бармену о своем «дополнительном заработке».

Лютен понял, что пора действовать.

— Джек, — сказал он на очередной встрече, — у меня есть для тебя особое задание.

— Какое?

— Нужно установить в системе небольшое устройство. Оно будет автоматически копировать записи камер.

— Зачем?

— Чтобы тебе не приходилось рисковать, каждый раз копируя файлы вручную. Поставишь один раз — и система будет работать сама.

Джек взял устройство — небольшой чип размером с монету.

— А это безопасно?

— Абсолютно. Маскируется под обычное обновление системы.

— Хорошо. Установлю завтра.

На следующий день Джек установил устройство. Лютен получил полный доступ к системе безопасности «Красных подвалов».

А через неделю Джек погиб от «случайной» утечки токсичного газа в техническом туннеле. Лютен проследил, чтобы тело нашли только через несколько дней, когда все улики исчезнут.

Свидетелей не осталось. Устройство продолжало работать, передавая записи на удаленный сервер.

* * *

Лютен сидел перед монитором, просматривая записи из различных заведений. За полгода его сеть выросла до дюжины источников информации. Половина из них даже не подозревала, что работает на него.

То, что он видел на записях, вызывало отвращение. Корусантская элита предавалась самым извращенным порокам. Садизм, особо отвратительные формы развлечений с участием самых беззащитных жертв.

Лютен сжимал кулаки, глядя на экран. Он хотел взять бластер и убить всех этих тварей. Но сдерживался. Убийство нескольких садистов ничего не изменит. Система останется.

Нужно уничтожить империю и это место целиком, вместе с продажными чинушами и хаттами.

Лютен выключил монитор и потер виски. За полгода он собрал компромат на полсотни влиятельных имперцев. Этого хватило бы, чтобы разрушить несколько политических карьер. Это капля в море триллионов разумных.

Но Алекс был прав. Это только начало.

* * *

— Ты превзошел все ожидания, — сказал Алекс, просматривая отчет Лютена. — За полгода ты создал неплохую сеть сбора информации.

— Спасибо. Но я понимаю, что это только начало.

— Именно. Пришло время для следующего шага.

Алекс достал металлический кейс и поставил на стол.

— Корусант. Самое сердце Империи.

Лютен кивнул. Он ждал этого предложения.

— Торговец антиквариатом?

— Именно. — Алекс открыл кейс, показывая древние артефакты. — У меня уже есть наработки в этой области. Небольшая клиентская база, связи с дилерами среднего уровня. Но нужно расширяться, выходить на более высокий уровень.

Лютен взял один из артефактов — кристаллический куб со светящимися символами.

— Сколько это стоит?

— Миллионы. Но главное не цена, а эксклюзивность. Корусантская элита готова на все ради уникальных предметов. У меня есть клиенты, но это в основном богатые коллекционеры среднего звена. Мне нужен человек, который сможет выйти на сенаторов, промышленных магнатов, банкиров.

— Понятно. А что с моей сетью здесь?

— Она останется работать. Но тебе нужно подготовить себе замену. Кто-то, кто сможет координировать операции в твое отсутствие.

— У меня есть кое-кто на примете, — кивнул Лютен.

— Отлично. Главное условие — меня не должны знать. Я получаю от тебя информацию, а тебя обеспечиваю другой информацией. У меня много источников по всей галактике. С меня техническая поддержка — связь, оборудование, все необходимое.

Алекс протянул ему кредитный чип.

— Два миллиона на старт. Плюс регулярные поставки товара.

— Щедро.

— Это инвестиции в наше общее будущее. — Алекс встал и протянул руку. — Но я хочу, чтобы ты понимал — ты не мой сотрудник. Ты мой партнер. Равный партнер в общем деле.

Лютен посмотрел на протянутую руку, потом на лицо Алекса. В глазах молодого человека читалась искренность.

— Ты точно не заканчивал разведшколу? — усмехнулся Лютен, пожимая руку.

Алекс рассмеялся.

— Нет. Просто я видел много дерьма в этой галактике. Достаточно, чтобы понять, как все устроено и что ты самостоятельный игрок.

— Понятно. — Лютен кивнул. — У меня есть условие.

— Какое?

— Клея остается в стороне от опасных операций. Я сам решу привлекать ее или нет.

— Конечно. Это твоя воспитанница, твои правила.

Алекс достал небольшой кристаллический диск.

— Компромат на несколько человек. Кроме того, что ты сам собирал. Воспользуешься ими правильно, получишь еще.

Лютен взял диск, понимая его значение.

— Лютен, — сказал Алекс напоследок, — помни: мы играем в долгую. Наша цель не быстрая победа, а создание системы, которая изменит галактику.

— Понял.

— Через неделю корабль доставит тебя и Клею на Корусант. Документы уже готовы.

Лютен направился к выходу, но у двери обернулся.

— Алекс, а что ты получаешь от всего этого? Кроме информации?

Молодой человек помолчал, глядя в пустоту.

— Надежду. Надежду на то, что когда-нибудь в галактике станет меньше дерьма.

После ухода Лютена Алекс долго стоял у окна, глядя на огни города. Грустный жесткий человек с грустной судьбой — именно такой партнер ему был нужен. Тот, кто понимает цену решений и готов платить ее до конца.

* * *

— Документы готовы, — сказал Гаррек, протягивая Лютену голографические удостоверения личности. — Лютен Раэль, торговец антиквариатом с Корусанта. Клея Марки, ваша приемная дочь.

Лютен взял документы и внимательно изучил. Работа была безупречной — даже биометрические данные соответствовали.

Он с Клеей всё это время учил Корусантский акцент и реалии.

— Спасибо. И передайте Алексу мою благодарность.

— Передам. Он сейчас завершает какие-то свои дела.

Алекс появился через час с тем же металлическим кейсом. Верена шла рядом — тви'лечка заметно изменилась за время их знакомства.

— Готов к новой жизни? — спросил Алекс.

— Насколько это возможно. Клея в восторге от перспективы увидеть Корусант.

— Отлично. Последние инструкции.

Алекс открыл кейс с артефактами.

— Это твой стартовый набор. Каждый предмет уникален, каждый стоит состояние. Помни — ты продаешь не просто древности. Ты продаешь эксклюзивность, статус, возможность обладать тем, чего нет ни у кого другого.

— Понял.

— Каждые два месяца буду пополнять твой запас. У меня достаточно источников.

— Лютен, — Алекс положил руку ему на плечо, — мы начинаем что-то большое. Возможно, то, что изменит судьбу галактики.

* * *

Через час транспорт доставил Лютена и Клею в космопорт. Сидя в кресле лайнера и глядя на удаляющийся Нар-Шадаа, Лютен думал о проделанной работе.

Теперь его ждал Корусант. Новая личность, новая миссия, новые возможности для большой игры. Лютен Раэль, торговец древностями и строитель сетей сопротивления, был готов к следующему этапу войны.

Глава 16. Лютен в столице

Лютен

Локация: Корусант

Дата: 12 ДБЯ — 11 ДБЯ

Корусант встретил Лютена Раэля красивым закатом, металлическим блеском и шумом от миллионов спидеров. Бывший разведчик валоринской армии стоял на посадочной платформе среднего уровня и смотрел на город-планету глазами человека, который видел, как горят миры.

Величественные башни тянулись к звездам, голографическая реклама обещала счастье за кредиты, а где-то в вышине, в Имперском дворце, сидели те же люди, что правили и при Республике. Те же коррумпированные чиновники, что отдали приказ о высадке клонов, а позднее о сожжении Валорина и смерти двух миллиардов ста миллионов его жителей.

— Дядя Лютен, — тихо сказала Клея, сжимая его руку, — здесь так много людей.

Девочке было уже пятнадцать, но тяжкий опыт сделал ее старше своих лет. Она инстинктивно боялась толпы — слишком много воспоминаний о горящих улицах.

— Все будет хорошо, — ответил Лютен, хотя сам чувствовал знакомое напряжение. Корусант был сердцем системы, которая убила его мир. Системы, которая лишь сменила вывеску, но осталась той же гнилой машиной.

Империя — это не что-то новое. Это та же Республика, только без лицемерных разговоров о свободе и демократии. Те же сенаторы, те же чиновники, те же промышленники. Только теперь им не нужно притворяться.

Именно поэтому он сюда и прилетел.

* * *

Деньги, переданные Алексом, позволяли не экономить. Два миллиона кредитов — серьезная сумма, достаточная для основания солидного дела. Лютен понимал, что его партнер не просто помогает ему. У Коррена были собственные планы, и антикварная торговля с вербовкой элиты была лишь частью чего-то большего.

Что ж, у каждого свои мотивы. Лютен тоже не собирался просто торговать старинными безделушками.

Он изучил рынок недвижимости с методичностью военного аналитика. Торговый район уровня 1247 — достаточно престижный, чтобы привлечь состоятельных клиентов, но не настолько элитный, чтобы каждый покупатель проверялся имперской службой безопасности.

— Вот это помещение, — сказал агент по недвижимости, пухлый дуросец с жирным голосом. — Триста квадратных метров, витрины на главную улицу, просторное внутреннее помещение. Предыдущий владелец торговал ювелирными изделиями.

Лютен осмотрел пространство профессиональным взглядом. Хорошее проходное место, минус, что нет запасного выхода, толстые стены — можно установить защищенную комнату связи. Дополнительно просторное помещение подойдет не только для склада, но и для конспиративных встреч.

— Сколько?

— Пятьсот тысяч за аренду на пять лет, плюс залог.

— Четыреста. Наличными сразу за 5 лет. Сегодня.

Дуросец на мгновение задумался, подсчитывая проценты. Потом попросил время на звонок арендодателю и отошел. Вернулся через десять минут.

— Договорились.

* * *

Пока оформлялись документы, Лютен изучал то, что должно было стать его новой специализацией. Рынок древностей на Корусанте был обширным и разнообразным. Пресыщенная элита готова была платить огромные деньги за уникальные предметы — особенно те, что имели историческую ценность.

— Дядя Лютен, — спросила Клея, листая каталог аукционного дома, — а зачем богатым людям старые вещи?

Лютен отложил датапад с ценами и посмотрел на девочку. Умный вопрос. За годы войны он научился понимать мотивы людей — это помогало вербовать агентов и предсказывать действия противника.

— Знаешь, малышка, богатство — это не только кредиты. Это еще и статус. А что может дать больший статус, чем обладание тем, чего ни у кого нет?

— Но ведь это просто старые вещи.

— Для нас с тобой — да. Но для них каждый предмет — это связь с великим прошлым. Они покупают не предмет, а ощущение собственной важности.

И власть над историей, добавил про себя Лютен. Эти люди хотят владеть прошлым, чтобы контролировать настоящее. Те же инстинкты, что заставляли их уничтожать неугодные планеты.

Лютен вернулся к изучению рынка. Наибольшим спросом пользовались артефакты времен Старой Республики, предметы, связанные с джедаями, и технологические диковинки неизвестного происхождения. Именно то, что мог поставлять Алекс.

Цены впечатляли. Простой кристалл данных времен войн мандалорцев стоил от ста тысяч кредитов. Функционирующие древние устройства — от миллиона до миллиардов. А за по-настоящему уникальные артефакты коллекционеры готовы были платить любые деньги.

* * *

Связь с Алексом работала безупречно. Зашифрованные сообщения приходили по каналам, которые не могла отследить даже имперская разведка. Технологии, которые использовал его партнер, превосходили все, что Лютен видел за годы службы.

"Первая партия готова. Двенадцать предметов различной ценности. Доставка через три дня в обычном месте. Дополнительно высылаю интересную информацию о некоторых потенциальных клиентах. — А."

Лютен улыбнулся. "Обычное место" означало грузовой док на уровне 1156, где швартовались контрабандистские корабли. Алекс был осторожен даже в личной переписке.

Когда ящик прибыл, внутри оказались не только артефакты, но и защищенный датапад с дополнительной информацией. Двенадцать предметов древности, каждый из которых был произведением искусства, и досье на полтора десятка высокопоставленных имперских чиновников.

Кристаллический куб, излучающий мягкое голубое свечение. Металлический диск с гравировкой на неизвестном языке. Небольшая статуэтка из материала, который не брали никакие инструменты. И еще девять предметов, каждый из которых стоил состояние.

— Дядя, — прошептала Клея, осторожно трогая один из кристаллов, — они такие красивые.

— И опасные, — добавил Лютен, но думал он не об артефактах, а об информации в датападе.

Алекс собрал компрометирующие материалы на сенаторов, губернаторов, высших чиновников, ученых. Фотографии с Нар-Шадаа, записи разговоров, финансовые документы. Мерзкие подробности того, как "достойные граждане Империи" проводят досуг в борделях и наркопритонах.

Прекрасный материал для вербовки.

* * *

Магазин открылся без помпы, но с тщательно продуманной презентацией. Лютен выставил в витрине только три предмета — самых эффектных, но не самых ценных. Остальное хранилось в защищенном сейфе.

Первыми покупателями стали мелкие коллекционеры и туристы. Достаточно богатые разумные, которые могли позволить себе простенькие сувениры. Лютен терпеливо обслуживал их, постепенно создавая репутацию знающего и опытного торговца.

— Этот амулет действительно с Древней Кореллии? — спросил пожилой человек в дорогом костюме, рассматривая небольшой медальон.

— Разумеется, — ответил Лютен. — Династия Дикта, примерно пятисотый год основания Республики. Видите эти символы? Они означают высокий социальный статус владельца.

Покупатель внимательно изучил гравировку.

— А откуда вы это знаете?

— Двадцать лет изучения древней истории, сэр. Сначала в университете, потом самостоятельно. Я не продаю то, в чем не разбираюсь.

Это была ложь, хотя и не полностью. За последние месяцы Лютен действительно изучил огромное количество материалов по древней истории галактики. Информация, которую присылал Алекс, помогала понимать истинное значение артефактов.

Покупатель заплатил пять тысяч кредитов за медальон, который стоил максимум пятьсот. Но он получил не просто украшение, а историю, экспертизу, ощущение прикосновения к великому прошлому.

* * *

Репутация росла медленно, но верно. Через месяц в магазин зашел человек в дорогом плаще с капюшоном.

— Мне нужно что-то особенное, — сказал он тихо. — Слышал, у вас есть настоящие древности.

Лютен изучил посетителя. Дорогая одежда, но скрытая. Осторожные движения. Привычка оглядываться.

— Что именно вас интересует?

— Времена до Республики.

Лютен кивнул и прошел в подсобку. Вернулся с небольшим кристаллическим устройством — одним из артефактов Алекса.

— Навигационный компьютер времен Ревана. Возраст — около четырех тысячлет.

Покупатель осторожно взял кристалл в руки. Устройство тихо загудело и засветилось мягким зеленым светом.

— Оно работает, — прошептал он.

— Древние технологии были надежнее современных, — пояснил Лютен. — Это устройство может работать еще тысячу лет.

— Сколько?

— Пятьсот тысяч.

Покупатель не поморщился.

— Договорились. Но мне нужна полная конфиденциальность.

— Разумеется. Это суть моей работы.

Когда человек ушел с покупкой, Клея вышла из подсобки.

— Дядя, а он кто?

— Не знаю, малышка. И знать не хочу. В нашем деле лучше задавать меньше вопросов.

Но Лютен лгал. Он прекрасно знал, кто был его покупатель. Манеры, речь, привычки — все выдавало имперского чиновника высокого ранга. Возможно, даже из окружения самого Палпатина.

Что ж, пусть коррумпированная элита покупает древности. Их деньги тоже можно использовать против них.

* * *

Следующим шагом стало установление контактов с академическими кругами. Это нужно было для создания репутации и повышения экспертности. Лютен посетил несколько университетов, представился как частный исследователь и коллекционер.

— Профессор Маурел? — обратился он к пожилому археологу в Корусантском университете. — Меня зовут Лютен Раэль. Я торгую древностями и хотел бы консультироваться с лучшим экспертом.

Профессор, седой человек с умными глазами, внимательно изучил Лютена.

— Торгуете древностями? На Корусанте это прибыльное дело. Что именно вас интересует?

— Артефакты дореспубликанского периода. У меня есть несколько предметов, которые хотелось бы атрибутировать правильно.

Лютен показал голографии некоторых артефактов. Профессор заинтересовался.

— Интересно. Этот кристалл… я видел подобные в описаниях экспедиции на неизвестные регионы. А этот диск — явно ракатского происхождения. Где вы их нашли?

— Частные коллекции. Владельцы предпочитают анонимность.

— Понятно. Знаете, мистер Раэль, возможно, нам стоит сотрудничать. Университет всегда нуждается в спонсорах, а вы — в экспертизе.

Так началось взаимовыгодное партнерство. Лютен финансировал исследования, получая взамен научную информацию об артефактах. Профессор Маррек и его коллеги помогали атрибутировать находки, не задавая лишних вопросов об их происхождении.

* * *

Через полгода "Галактические древности" стали известны среди корусантских коллекционеров. Лютен зарекомендовал себя как честный торговец и знающий эксперт. Его консультации ценились наравне с товарами.

— Мистер Раэль, — обратился к нему богато одетый человек, — мне предлагают голокрон времен Экзара Куна. Как вы думаете, подлинный?

Лютен изучил голографии предлагаемого артефакта. Опыт, полученный от работы с находками Алекса, позволял различать подделки.

— Нет, — сказал он уверенно. — Это хорошая имитация, но не более. Видите эти символы на основании? Они появились только три тысячи лет назад. А Экзар Кун жил четыре тысячи лет назад.

— А откуда вы знаете такие детали?

— Изучаю древнюю историю уже много лет. У меня есть доступ к редким архивным материалам.

Клиент поблагодарил за консультацию и ушел, не совершив покупки. Но через неделю он вернулся с тремя друзьями, каждый из которых купил что-то из коллекции Лютена.

Репутация работала лучше любой рекламы.

* * *

Настоящий прорыв произошел через восемь месяцев после открытия магазина. В "Галактические древности" зашла женщина, которою Лютен узнал по голосетям — сенатор Мон Мотма с Чандрилы.

— Мистер Раэль? — Мотма была вежлива, но осторожна. — Слышала, у вас интересная коллекция.

— Добро пожаловать, госпожа. Чем могу служить?

— Ищу подарок для… особого случая. Что-то связанное с древней историей Чандрилы.

Лютен задумался. Чандрила имела богатую историю, но большинство артефактов было уничтожено во время различных войн. Однако среди присланных Алексом предметов был один, который мог подойти.

— Возможно, вас заинтересует это, — сказал он, доставая из сейфа небольшую статуэтку из белого камня.

Мотма внимательно изучила фигурку.

— Что это?

— Статуэтка богини мира из разрушенного семь тысяч лет назад храма на Чандриле. Возраст — около девяти тысяч лет. Была вывезена во время одной из войн и с тех пор находилась в частных коллекциях.

Это была правда — Алекс прислал подробную историю каждого артефакта. Лютен не знал, откуда его партнер берет такую информацию, но точность была поразительной.

— Сколько? — тихо спросила сенатор.

— Для вас, ваше превосходительство, — Лютен сделал паузу, — подарок. Это национальное достояние Чандрилы, и оно должно вернуться домой.

Перед уходом она задержалась.

— Мистер Раэль, а вы не думали о расширении деятельности? Есть много людей, которые ценят… исторические связи.

— Возможно, ваше превосходительство. Если найдутся подходящие партнеры.

Они понимали друг друга без лишних слов. Мотма искала союзников среди тех, кто помнил времена до смены вывески. А Лютен искал влиятельных людей, недовольных тем, что система осталась прежней, только стала еще более жестокой.

* * *

За месяцы работы Клея стала незаменимой помощницей. Умная девочка быстро поняла особенности торговли и научилась располагать к себе клиентов.

— Лютен, — сказала она однажды вечером, когда они подсчитывали выручку, — тот человек в сером плаще врал.

— Какой человек?

— Который покупал амулет с Набу. Он сказал, что коллекционер, но я видела, как он фотографировал все остальные вещи.

Лютен нахмурился. Он помнил этого покупателя — нервный тип, слишком много вопросов задавал.

— Ты права. Наверное, имперский агент.

— А это плохо?

— Не обязательно. Пусть фотографируют. Все наши артефакты легальны, документы в порядке. А если власти заинтересуются древностями, это только увеличит спрос.

Но про себя Лютен отметил: нужно быть осторожнее. Те же люди, что служили республиканской службе безопасности, теперь работают на Империю. Методы не изменились.

* * *

Постепенно вокруг магазина сформировалась сеть полезных контактов. Курьеры, доставлявшие товары. Охранники из соседних магазинов. Уборщики из близлежащих офисов. Официанты из ресторанов, где обедали клиенты.

Лютен использовал навыки, полученные в разведке. Небольшие услуги, щедрые чаевые, готовность выслушать — и люди начинали делиться информацией.

— Мистер Раэль, — сказал ему курьер-родианец, — тот человек, что покупал у вас кристалл на прошлой неделе, работает в Имперском дворце. Видел его в правительственном секторе.

— Спасибо, Грик. Держи за информацию.

Каждый такой контакт был кирпичиком в строительстве разведывательной сети. Лютен не торопился — он знал, что настоящая работа начнется позже, когда связи окрепнут и появятся по-настоящему ценные источники.

* * *

Через год работы Лютен решил, что пора переходить к активным действиям. Информация от Алекса давала ему козыри против нескольких высокопоставленных чиновников.

Первой целью стал Корнелиус Тарн, заместитель министра торговли. В досье были фотографии его визитов на Нар-Шадаа, записи разговоров о взятках, документы о незаконных сделках.

Лютен действовал через посредников. Нанял бывшего военного, которого уволили за критические разговоры о империи.

— Мне нужно доставить конфиденциальное сообщение высокопоставленному чиновнику, — объяснил он детективу. — Лично в руки, никаких свидетелей.

— Какого рода сообщение?

— Деловое предложение. Очень выгодное для обеих сторон.

Детектив получил пакет с фотографиями и запиской: "Мистер Тарн, Империя нуждается в ваших услугах. Если готовы служить на благо государства, завтра в 15:00 зайдите в турболифт по адресу…, уровень 100. Никто ни о чем не узнает. Служба имперской безопасности."

Тарн вышел из турболифта в какой-то технический тоннель. Бледный, нервный, но выпрямившийся, как перед начальством.

— Вы… это вы из Службы Имперской Безопасности?

— Добрый день, — холодно сказал Лютен, не отвечая прямо. — Нам есть, что обсудить.

Лютен активировал глушилки.

— Мистер Тарн, не волнуйтесь. Мы не собираемся вас преследовать за прошлые… неосторожности.

— Что вам нужно?

— Сотрудничество во имя Империи. У нас есть основания полагать, что в министерстве торговли процветает коррупция. Нам нужна информация о ваших коллегах — кто берет взятки, кто имеет связи с контрабандистами, кто нарушает имперские законы.

— А если я откажусь?

Лютен холодно посмотрел на него.

— СИБ не привыкла к отказам, мистер Тарн. Но я надеюсь, что ваш патриотизм сильнее личных сомнений.

Тарн понимал: отказать Службе имперской безопасности означало подписать себе приговор. Фотографии с Нар-Шадаа были лишь предупреждением.

— Что именно вам нужно?

— Пока ничего. Но когда нам потребуются сведения о подозрительной деятельности ваших коллег, их связях, финансовых операциях — я дам знать. Империя должна знать о предателях в своих рядах.

Тарн вытянулся по стойке смирно.

— Служу Империи.

— Вот и отлично, — кивнул Лютен. — Можете идти. И помните — об этой встрече никто не должен знать.

Тарн поспешно ушел, уверенный, что теперь работает на СИБ. Первый агент был завербован.

* * *

Успех с Тарном вдохновил Лютена на новые операции. Дальше он действовал осторожней, используя разных посредников и больше не светясь лично.

Сенатор Красс, любитель азартных игр и экзотических развлечений. Полковник Дрекс из имперской службы безопасности, замеченный в коррупции. Директор крупного завода, ворующий бюджетные средства и отмывающий через черные банки на Нар-Шадаа средства.

Каждого вербовали по отдельности, через цепочку посредников. Никто не знал о существовании других агентов. Лютен создавал не организацию, а сеть автономных источников.

— Лютен, — спросила Клея однажды вечером, — а почему к нам стали приходить странные люди?

— Какие странные?

— Ну, они не покупают вещи, а просто разговаривают с тобой. И всегда просят поговорить с тобой наедине.

Умная девочка. Слишком умная для собственной безопасности.

— Некоторые коллекционеры стесняются своих увлечений, — объяснил Лютен. — Боятся, что коллеги осудят их за трату денег на "бесполезные древности".

— А-а, понятно.

Клея поверила объяснению, но Лютен понимал: скоро ей придется рассказать правду. Девочка взрослела и начинала задавать неудобные вопросы про посредников, которых он отправлял на задания.

* * *

К концу года "Галактические древности" приносили стабильную прибыль, а сеть агентов давала ценную информацию. Лютен мог позволить себе думать о расширении.

— Клея, — сказал он девочке за ужином, — как ты думаешь, стоит ли открыть филиал на Чандриле?

— А там есть богатые люди?

— Много. И они любят древности не меньше корусантцев.

— Тогда стоит. Но кто будет там работать?

Хороший вопрос. Лютен не мог оставить Корусант — здесь была его основная работа. Но и упускать возможности на других мирах было глупо.

Решение пришло само собой, когда в магазин зашел молодой человек, ищущий работу.

— Меня зовут Джек Мерсер, — представился он. — Слышал, вы торгуете древностями. У меня есть опыт работы с антиквариатом.

Лютен изучил соискателя. Образованный, вежливый, знает несколько языков. Но главное — в его глазах была та же боль, что и у всех, кого система лишила дома.

— Откуда вы, мистер Мерсер?

— С Лотала. Точнее, был с Лотала, пока не начали жесткую эксплуатацию.

— Понятно. А что знаете о древней истории?

— Достаточно, чтобы отличить подлинник от подделки. А остальному можно научиться.

Лютен принял решение.

— Добро пожаловать в команду, мистер Мерсер. Думаю, Чандрила вам понравится.

* * *

Поздними вечерами, когда Клея спала, а магазин был закрыт, Лютен часто думал о прошлом. О войне, о товарищах, о планете, которая стала пеплом.

Он помнил лица погибших. Полковника Моргана, сержанта Коула, всех партизан, которые сражались под его командованием. Они в конце окончательно потеряли границы, но до этого они были его друзьями. Но все они мертвы, как и все его друзья и знакомые.

Два миллиарда сто миллионов человек, сожженных приказом тех же людей, которые теперь покупают у него древности.

Тогда Лютен думал, что они сражаются против Республики. Потом — против Империи. Теперь он понимал: они сражались против системы, которая просто сменила название.

Республика, Империя — какая разница? Те же коррумпированные чиновники, те же жадные промышленники, те же безжалостные военные. Только теперь им не нужно притворяться, что они служат народу.

Палпатин не создал Империю. Он просто снял маску с того, что уже существовало.

— Лютен, — позвала Клея из спальни, — ты не спишь?

— Не сплю. Работаю.

— О чем ты там так тяжко вздыхаешь?

Лютен долго молчал. Потом тихо ответил:

— О старом доме, Клея.

— Но ведь Валорин сгорел. Там никого не осталось.

— Остались те, кто отдал приказ его сжечь. И они до сих пор у власти.

Она давно знает правду, что "дядя Лютен" на самом деле майор валоринской армии и его роль в ее судьбе. И она не обвиняет его, что грело его сердце. Но ей лишь предстоит узнать, что "Галактические древности" — лишь прикрытие для создания сети сопротивления.

Но это будет потом. А пока нужно работать, налаживать связи, готовиться к тому дню, когда придет время действовать.

Система думает, что победила. Что сожгла все, что могло ей угрожать.

Она ошибается. Из пепла Валорина поднимается нечто более опасное, чем армии и флоты. Поднимается идея революции. Не смены власти — а полного уничтожения старой системы и создания новой.

А идеи, как знал любой разведчик, убить если не невозможно, то очень сложно.

Лютен Раэль улыбнулся и вернулся к работе. У него была сеть, которую нужно строить. И система, которую нужно уничтожить.

Глава 17. Никто не должен знать

Локация: Нар-Шадаа, Лаборатория Алекса

Время: 11 ДБЯ

Алекс откинулся в кресле, потирая уставшие глаза. Он уже второй год анализировал данные, полученные во время экспедиции. Голографический дисплей перед ним мерцал потоками данных — результаты месячного анализа базы данных. То, что он обнаружил в разделе "генетических экспериментов", заставляло пересмотреть многие привычные представления о галактике.

— Еще одна бессонная ночь? — Верена появилась в дверях с двумя чашками кафа.

— Просто изучаю новые данные, — ответил Алекс, принимая чашку. Горячая керамика обожгла пальцы, но он был благодарен за это ощущение реальности. — Ракатские записи оказались более… подробными, чем я ожидал.

Он не стал уточнять, что именно изучает. То, что он обнаружил, было слишком шокирующим, чтобы делиться этим с кем-либо. Когда-либо. Особенно с Вереной.

— Что-то интересное? — Верена присела на подлокотник кресла, и Алекс почувствовал легкий аромат ее кожи.

— Можно сказать и так, пока ещё сам не разобрался толком, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно естественнее. — Как дела в мастерской?

Верена рассказала о заказе на модификацию навигационных систем для корреллианского торговца, о проблемах с поставкой редких кристаллов, о том, что один из их постоянных клиентов — родианский пилот — снова попросил отсрочку платежа. Обычные дела, обычные заботы. Она жестикулировала, объясняя техническую проблему с гипердрайвом, и ее лекку слегка покачивались в такт словам. Алекс заметил, как одна из них непроизвольно подрагивала, когда она говорила о сложных пространственных расчетах — словно реагировала на сами мысли о навигации.

— …и этот дурак-корреллианец настаивает, что проблема в моих настройках, а не в том, что он купил контрабандные навигационные компьютеры у хаттов, — закончила она с раздражением. — Как будто я не вижу разницы между оригинальными компонентами и подделкой.

Но Алекс слушал вполуха, его мысли были заняты совершенно другим. Он думал о том, что узнал из файлов, о том, как эта интуиция попала в ее гены, и для каких целей.

Когда Верена ушла спать, пожелав ему спокойной ночи и легко коснувшись губами его щеки, Алекс подождал еще полчаса, прежде чем снова активировать дисплей.

Данные были ужасающими в своей обыденности. Раката вели подробные записи своих "биологических проектов" с той же педантичностью, с какой современные инженеры документировали технические спецификации. И с тем же равнодушием. Каждая запись сопровождалась детальными схемами, генетическими картами, статистикой эффективности. Словно речь шла не о живых существах, а о промышленном оборудовании.

Проект "Универсал-Базис"

Субъект: Гал-Ном-Кет

Статус: Базовая каста. Универсальные рабочие единицы.

Модификации: Минимальные. Увеличена адаптивность к различным условиям, умеренная чувствительность к силе. Усилена способность к обучению при одновременном увеличении внушаемости.

Назначение: Общие работы, колонизация, базовое обслуживание. Резервный генетический материал для создания специализированных каст.

Примечания: Наиболее успешный проект. Рекомендуется к массовому производству и распространению по всей галактике.

Алекс смотрел на изображение представителя вида. На него смотрел человек. Люди — самая распространенная раса галактики — оказались просто… базовой моделью. Универсальными рабами, созданными для выполнения любых задач, не требующих специализации. Их распространили по галактике как живые инструменты, как биологические машины.

Именно поэтому позже они стали доминирующей расой, они адаптировались к любым условиям, колонизировали тысячи миров, создали могущественные цивилизации. Но все это было заложено в их генах изначально.

Следующий файл заставил его задуматься еще больше.

Проект "Лекку-Интерфейс"

Субъект: Модификация базовой касты Гал-Ном-Кет

Статус: Специализированная каста. Генетическая линия 23. Биологические компоненты навигационных систем.

Модификации: Развитие лекку как нейронных интерфейсов прямого подключения. Улучшенное пространственное мышление и интуитивное понимание гиперпространственной геометрии. Увеличенная плотность нейронных связей в височных долях. Программируемый жизненный цикл с пиком эффективности в 25–30 стандартных лет.

Назначение: Интеграция с системами управления кораблей для гиперпространственной навигации. Оптимальный возраст 30–35 стандартных лет с извлечением нейронной ткани для создания автономных навигационных модулей.

Примечания: Лекку содержат концентрированную нейронную ткань, способную к обработке многомерных пространственных моделей. После извлечения могут функционировать в питательном растворе до 200 стандартных дней без потери эффективности.

К записи прилагались голозаписи экспериментов.

Алекс колебался долгую минуту, глядя на список файлов. Он видел многое в своей жизни — пытки, казни, зверства хаттских криминальных кланов, жестокость имперских мофов. Но это… это было чем-то принципиально иным. Это была индустриализация страданий, превращенная в науку жестокость, равнодушная разделка на части живого существа.

Он активировал воспроизведение первого файла.

Голограмма показывала стерильную лабораторию, освещенную холодным белым светом. Стены были покрыты какими-то органическими наростами — живой технологией Раката, которая пульсировала в медленном ритме. На операционном столе в центре помещения лежала молодая твилечка — не старше тридцати, красивая, с изящными лекку, украшенными традиционными ритуальными татуировками. Ее глаза были открыты, полны ужаса и мольбы, но тело не двигалось — какой-то паралитический препарат оставлял сознание ясным, лишая возможности пошевелиться.

Существо, которое Алекс сначала принял за ракату, подъехало к столу на репульсорной платформе. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это была лишь пародия на живое существо — наполовину плоть, наполовину машина, с механическими конечностями, встроенными в некогда живое тело. Его движения были точными, почти механическими, лишенными любых признаков эмпатии или сомнений.

Хирург-киборг активировал лазерный скальпель и начал разрезать череп твилечки. Живой. Сознательной. Алекс видел, как ее глаза следили за движениями инструмента, как расширялись зрачки от боли, которую она не могла выразить даже криком.

Алекса замутило. Он хотел выключить запись, но заставил себя смотреть. Он должен был знать правду, какой бы ужасной она ни была.

Вивисектор быстро извлек мозг вместе с частью позвоночника с хирургической точностью, извлек нейронную ткань из лекку — они продолжали пульсировать, все еще связанные с мозгом тонкими нервными волокнами. Затем весь этот комплекс аккуратно поместили в цилиндрическую капсулу, заполненную питательным раствором зеленоватого цвета. К лекку подключили кибернетические интерфейсы — тонкие металлические нити, которые вросли в живую ткань как паразиты.

В растворе мозг продолжал жить. Лекку извивались, реагируя на электрические импульсы.

Запись переключилась на мостик ракатского корабля. Та же капсула была интегрирована в навигационную консоль, ставшая живым сердцем звездолета. Лекку, теперь покрытые металлическими имплантами, извивались в растворе, реагируя на команды. На экранах отображались сложные гиперпространственные маршруты, которые живой мозг рассчитывал с невероятной скоростью.

— Навигационная система активна, — сообщил бесстрастный голос за кадром. — Биологический компонент демонстрирует оптимальную производительность. Рекомендуется замена через 180 стандартных дней в связи с деградацией нейронной ткани. Данный компонент предназначен для разведки новых гиперпространственных маршрутов.

Алекс выключил запись и долго сидел в тишине, пытаясь справиться с тошнотой. Он думал о Верене, о том, как она интуитивно понимала сложнейшие навигационные системы, как ее лекку непроизвольно подрагивали, когда она работала с особенно сложными расчетами. Теперь он знал, откуда эти способности.

И знал, для чего она была создана.

Когда он вернулся к терминалу, руки все еще дрожали. Но он продолжил изучение файлов, заставляя себя читать каждую строчку, запоминать каждую деталь.

Проект "Слизень-Надсмотрщик"

Субъект: Множественная гибридизация на основе базовой касты

Статус: Управляющая каста для специальных объектов. Контролёры рабов.

Модификации: Интеграция генетического материала людей, амфибий планеты Нал-Хатта, искусственных биологических симбионтов класса "Эмпатия-Подавитель". Увеличенная продолжительность жизни (до 1000 стандартных лет), полная устойчивость к воздействию Силы на разум, врожденная тяга к доминированию над гуманоидными расами. Модифицированная нервная система, исключающая возможность эмпатии к страданиям других видов. Усиленные когнитивные способности для долгосрочного планирования и анализа социальных систем.

Назначение: Надзор за гуманоидными рабами. Создание социальных механизмов контроля среди рабов. Организация и контроль массовых экспериментов над порабощенными популяциями.

Примечания: Наиболее стабильная управляющая каста. Неспособность к состраданию обеспечивает максимальную эффективность при выполнении задач, связанных с причинением страданий. Уникальная способность к удержанию в памяти тысяч взаимосвязанных элементов социальных систем делает их идеальными долгосрочными планировщиками. Рекомендуется к размещению на всех планетах с большими популяциями рабов.

Алекс открыл файл снова, на этот раз читая более внимательно. То, что он принял за простую жестокость, оказалось чем-то гораздо более сложным и пугающим.

Хатты не просто причиняли страдания — они создавали целые системы контроля, рассчитанные на столетия вперед. Их способность удерживать в памяти тысячи мелких деталей, связывать разрозненные события в единую картину, предвидеть реакции различных групп населения — все это делало их идеальными кукловодами.

Джабба, например, не просто торговал рабами. Он создал сложнейшую сеть зависимостей: должники, которые работали на него годами, пытаясь выплатить долги, что только росли; семьи, разделенные и вынужденные шпионить друг за другом ради воссоединения; целые планеты, экономика которых зависела от его "милости". И все это держалось в его голове как единая схема, где каждый элемент влиял на остальные.

Хатты видели не отдельных людей — они видели популяции, потоки, тенденции. Для них рабство было не просто источником дохода, а способом социальной инженерии. Они интуитивно понимали, как сломить волю целых народов, как превратить свободных существ в покорных исполнителей, как заставить рабов контролировать друг друга.

Каждый успешно реализованный план управления вызывал у них прилив удовольствия потому, что так были запрограммированы. Каждая сломленная воля приносила им чувство удовлетворения на генетическом уровне. Они были созданы получать наслаждение от порабощения других, и эта программа работала безотказно уже тысячи лет.

Алекс закрыл файл и откинулся в кресле. Он думал, что хатты — просто жадные криминальные боссы, продукт деградировавшей цивилизации. Оказалось, они были чем-то гораздо более ужасным — живыми инструментами контроля популяций рабов, созданными специально для причинения страданий и неспособными испытывать сочувствие к своим жертвам.

И эта программа работала до сих пор. Каждый хаттский клан, контролирующий рабские рынки, каждый криминальный лорд, построивший империю на страданиях других — все они просто следовали своей генетической программе, даже не подозревая об этом.

Но даже это открытие было не самым шокирующим.

Алекс открыл следующий файл — записи о самих Раката.

Проект "Исполнитель воли"

Субъект: Раката (Самообозначение: "Строители")

Статус: Управляющая каста высшего уровня. Исполнительные организмы.

Модификации: Полная интеграция с технологическими системами. Подавление всех эмоций, кроме необходимых для эффективного выполнения задач. Программируемые цели и приоритеты. Неспособность к сомнениям в правильности полученных директив.

Назначение: Развертка инфраструктуры в соответствии с планами Создателей. Выполнение долгосрочных проектов.

Примечания: Полное отсутствие свободы воли компенсируется максимальной эффективностью и преданностью целям проекта. Встроенные механизмы самоуничтожения активируются при завершении текущего этапа.

Алекс перечитал запись несколько раз, не веря собственным глазам. Раката… сами Раката были созданы кем-то еще. Эти жестокие властители, которых он считал воплощением древнего зла, сами были всего лишь рабами — более совершенными, более могущественными, но все равно рабами, лишенными свободы воли.

Они были биологическими роботами, запрограммированными на создание и управление галактической империей. И когда их задача была выполнена, они самоуничтожились, как и было заложено в их программе.

Но кем? Кто стоял за Бесконечной Империей? Кто создал этот чудовищный проект по превращению всей галактики в гигантскую лабораторию?

В следующем разделе файлов Алекс обнаружил техническую документацию, которая заставила его пересмотреть само понимание межзвездных путешествий. Раката строили не просто империю — они создавали фундамент для всей будущей галактической цивилизации.

Тысячи ретрансляционных станций, разбросанных по галактике, до сих пор работали в автоматическом режиме. Именно они передавали навигационным компьютерам современных кораблей координаты безопасных гипермаршрутов. Без этих древних станций межзвездные путешествия были бы невозможны — корабли терялись бы в хаосе гиперпространства или врезались в гравитационные аномалии.

Каждый раз, когда пилот активировал гипердрайв, его навигационный компьютер автоматически связывался с ближайшей ракатанской станцией. Станция анализировала текущее состояние гиперпространства — гравитационные возмущения, солнечные бури, движение крупных объектов — и передавала обновленные координаты маршрута.

Но для установки каждой такой станции в точно рассчитанной точке пространства требовались корабли с биологическими навигационными системами. Механические компьютеры не могли справиться с этой задачей — у них не было квалиа, субъективного восприятия, необходимого для "ощущения" правильного пути через многомерный хаос гиперпространства.

Именно поэтому Раката создали твилеков и превращали их мозги в живые навигационные системы. Тысячи кораблей, оснащенных такими биологическими компонентами, отправлялись к заранее рассчитанным координатам. Каждый корабль нес в своем сердце капсулу с мозгом твилека, чьи лекку были интегрированы в навигационную систему через кибернетические интерфейсы.

Большинство этих кораблей пропадало без вести в хаосе гиперпространства. Биологические навигаторы, лишенные тел и заключенные в капсулы с питательным раствором, сходили с ума от изоляции и ужаса, теряли способность к точной навигации. Корабли блуждали в гиперпространстве, пока энергия не заканчивалась, а живые компоненты не умирали в своих стеклянных тюрьмах.

Но те немногие корабли, что достигали цели, устанавливали станции и активировали их. Биологические навигационные системы становились частью станций, обеспечивая их первоначальную калибровку и настройку на локальные особенности гиперпространства.

Потом станции больше не нуждались в биологических компонентах — они работали на энергетических ячейках, которые требовали замены лишь раз в несколько тысяч лет. Но Алекс задался вопросом: откуда берутся эти ячейки?

Он встал из-за терминала и прошел к сейфу в дальнем углу лаборатории. Внутри, среди других артефактов, лежали три кристалла. Он добыл их в руинах древнего ракатанского укрепления — в базе данных их называли "кристаллическими сердцами". Кристаллы слабо пульсировали внутренним светом, и энергосканеры показывали невероятную плотность энергии, заключенной в их структуре.

Алекс дотронулся до кристалла, который был намного тяжелее, чем ожидалось для его размера. Алекс не смог бы его поднять. Он был теплым на ощупь и вибрировал с едва заметной частотой. Он слышал, что такие кристаллы иногда использовались для питания планетарных энергосистем — один такой артефакт мог обеспечивать энергией целый город на протяжении столетий.

Алекс сидел в оцепенении, думая о том, что он сегодня узнал. Каждая раса создавалась для определенной функции в какой-то немыслимой схеме. И даже Раката, эти жестокие властители, были всего лишь пешками в чужой игре.

Но кто были эти Создатели? В файле не было ни единого упоминания о них, кроме названия. Словно они намеренно стерли все следы своего существования, оставив только результаты своей работы.

Алекс создал новую папку с максимальным уровнем шифрования и переместил туда все файлы. Эта информация никогда не должна была стать достоянием общественности. Никогда. Он не знал, что произойдет, если эти данные станут общедоступными. Если разумные узнают, что они созданы как рабы, что их свободная воля — иллюзия, что вся их история написана кем-то другим… Возможно галактика погрузится в безумие.

Часы показывали почти четыре утра по местному времени. Алекс выключил терминал и медленно прошел в спальню. Верена спала на боку, спиной к нему, и в неярком свете уличных огней Нар-Шадаа он видел, как она мерно дышит. Лекку свободно лежали на подушке, и одна из них слегка подрагивала — наверное, ей снилось что-то связанное с работой.

Алекс осторожно лег рядом и обнял ее со спины. Верена сонно прижалась к нему, и он почувствовал тепло ее кожи, живое, настоящее тепло. Его рука легла на ее лекку — они были теплыми, мягкими, пульсировали едва заметным ритмом. Живые. Не механизмы, не "биологические компоненты" — живая часть живого, думающего, чувствующего существа.

— Мм? — Верена проснулась от его прикосновений. — Что-то случилось?

— Нет, — тихо ответил он, продолжая гладить ее лекку. — Ничего не случилось.

Она повернулась к нему, сонно улыбаясь:

— Что это ты вдруг решил приласкаться среди ночи? Обычно ты как камень спишь после работы с данными.

— Ты просто слишком хорошенькая, — сказал он, целуя ее в лоб. — Не мог удержаться.

Верена тихо засмеялась и прижалась к нему крепче:

— Льстец. Хотя мне нравится.

Через несколько минут ее дыхание снова стало ровным — она заснула. А Алекс лежал без сна до утра, держа ее в объятиях и думая о том, что неважно, кто и зачем ее создал. Она была здесь, она была настоящей, и она была его.

Она была больше, чем просто продукт древней инженерии. Как и все остальные. Независимо от того, какие модификации провели с ними неизвестные Создатели, все разумные расы галактики сохранили главное — способность мыслить, чувствовать, любить, мечтать. Способность превзойти свое программирование и стать чем-то большим, чем задумывали их создатели.

И это, возможно, было единственной надеждой во всей этой ужасающей истории.

Глава 18. Торговля и станции связи

Локация: Нар-Шадаа, частная мастерская

Время: 11 ДБЯ

Алекс склонился над голографическим дисплеем, изучая древние базы данных раката, которые он скопировал несколько лет назад во время экспедиций. Гигантский массив информации. Большая часть данных была зашифрована или повреждена временем, но то, что удалось расшифровать, открывало удивительные возможности.

— Опять роешься в древностях? — спросила Верена, заходя с чашкой кафа.

— Не просто роюсь. Изучаю карту станций гиперсвязи раката. — Алекс указал на сложную трехмерную схему галактики, усеянную миллионами светящихся точек. — Смотри, какая была сеть связи тридцать тысяч лет назад.

Верена присела рядом, изучая голограмму.

— Впечатляет. А что это за разные цвета точек?

— Классификация станций по мощности и функциональности. — Алекс выделил несколько категорий. — Синие — основные узловые станции, зеленые — региональные ретрансляторы, желтые — локальные маяки. А красные…

Он указал на особенно крупные красные точки, расположенные в стратегически важных позициях.

— Красные— это супермаяки. Станции колоссальной мощности, способные поддерживать связь на межгалактических расстояниях.

— И сколько из них сохранилось?

Алекс активировал современную карту галактики, наложив ее на древнюю схему. Картина была удручающей — большинство точек погасли, оставив лишь редкие островки работающих станций.

— Сорок пять процентов, — констатировал он. — А в неизведанных регионах ситуация еще хуже — там работает не более десяти процентов от первоначального количества.

— Поэтому неизведанные регионы и остаются неизведанными?

— Именно! — Алекс оживился, найдя подтверждение своей теории. — Я всегда думал, что проблема в отсутствии звездных карт или опасных гравитационных аномалиях. Но истинная причина в деградации сети гиперсвязи.

Он открыл техническую документацию современных навигационных систем.

— Смотри: для безопасного прыжка в гиперпространство навигационный компьютер должен связаться минимум с тремя станциями связи, получить актуальные данные о гравитационных полях, солнечной активности, движении крупных объектов. Без этих данных прыжок становится крайне опасным.

— А я думала, что навигационные компьютеры работают автономно.

— Базовые расчеты — да. Но для точной навигации нужна постоянная корректировка данных, — объяснил Алекс. — В известных регионах галактики еще достаточно работающих станций для относительно безопасных перелетов. Но чем дальше от центра, тем больше "мертвых зон", где навигация становится почти невозможной.

Верена изучала карту, на которой четко выделялись области с высокой и низкой плотностью работающих станций.

— И эта деградация продолжается?

— Постоянно. — Алекс показал статистику. — Каждый год выходит из строя несколько десятков станций.

Он подключился к одной из станций, к которой получил доступ несколько лет назад, во время одной из экспедиций. Данные медленно загружались, показывая текущее состояние сети.

— Хм, интересно, — пробормотал Алекс, изучая отчеты. — За последние два года отключились еще сто семьдесят станций. В основном на периферии, но несколько ключевых узлов в центральных регионах тоже вышли из строя.

— Империя не занимается их восстановлением?

— Частично. Но только самые важные, которые обслуживают основные торговые пути. — Алекс указал на карту имперских приоритетов. — Остальные считаются нерентабельными для поддержания.

Верена задумчиво покачала головой.

Следующие две недели Алекс практически не выходил из мастерской, изучая звездные карты, торговые маршруты и экономические данные различных планет. Он искал идеальную схему, которая позволила бы использовать свое знание древних станций связи для получения прибыли.

Верена приносила ему еду и кафе, наблюдая, как он покрывает стены голографическими картами, соединяет системы линиями возможных маршрутов, просчитывает время доставки и транспортные расходы.

— Есть! — воскликнул он в конце второй недели, указывая на группу из четырех систем. — Вот идеальная схема.

— Показывай, — Верена подошла к карте.

— Четыре планеты, идеально дополняющие друг друга экономически, — начал объяснять Алекс. — Велтрос — агромир, производит излишки продовольствия. Наргант — промышленная планета, выпускает сельхозтехнику и удобрения. Кварион, где добывают редкоземельные металлы и Терсик — шахтерский мир, где добывают минералы, необходимые для производства удобрений.

— И как это связано со станциями связи?

— Официальные маршруты между этими планетами занимают недели из-за необходимости делать множественные прыжки через безопасные системы, — объяснил Алекс. — Но здесь и здесь, — он указал на две точки между планетами, — находятся древние станции гиперсвязи, но с истощивишимися источниками питания, которые могут служить навигационными маяками для прямых прыжков.

Он показал расчеты:

— Стандартный путь от Велтроса до шахтерских планет — три недели. Если восстановить эти станции, можно сократить маршрут до четырех дней. От шахтерских планет до Нарганта — две недели против двух дней. От Нарганта обратно на Велтрос — полторы недели против одного дня.

— Получается замкнутый цикл?

— Именно! — Алекс нарисовал схему. — Но не простая торговля, а сложная бартерная система. Везём продовольствие с Велтроса на шахтерские планеты, там обмениваем на минералы. Везем минералы на Наргант, обмениваем на удобрения и сельхозтехнику. Везем технику и удобрения на Велтрос, продаем за деньги и продовольствие — и цикл повторяется.

— А прибыль?

— Существенная на каждом этапе. — Алекс показал финансовые расчеты. — Но сначала нужно восстановить станции. А это дорого.

Локация: Система Кайрос-Альфа, древняя станция гиперсвязи

Время: через неделю

Верена пилотировала корабль через пустоту космоса, приближаясь к координатам первой станции. Здесь должна была находиться региональная станция гиперсвязи, но на сканерах ничего не отображалось.

— Странно, — пробормотал Алекс, уточняя координаты.

Внезапно впереди замерцал слабый силуэт — станция была практически невидимой, ее системы маскировки все еще частично функционировали. По мере приближения становились видны детали: массивная конструкция длиной около километра.

Стыковка прошла без проблем — автоматические системы все еще работали, хотя и на минимальном уровне. Алекс прошел через шлюз в главный коридор станции, освещенный тусклыми аварийными огнями.

Внутри царила гнетущая атмосфера заброшенности. Коридоры были пусты, большинство систем отключены, воздух застоялся. Алекс направился к центральному командному центру, где находились основные компьютеры станции.

— Система активирована, — произнес синтетический голос при его приближении. Алекс удивился древнему Республиканскому оборудованию. — Последнее обслуживание проводилось девятьсот семь лет назад. Источник питания истощен на девяносто два процента.

Алекс подключил свой портативный компьютер к консоли станции, начиная загрузку диагностических данных.

— Покажи историю станции, — приказал он.

На экране появилась хронология:

"Станция построена Бесконечной Империей раката 30 247 лет назад. Захвачена и модифицирована Галактической Республикой 21 347 лет назад. Последнее техническое обслуживание — 907 лет назад. Лимит Автономного режима работы превышен на 300 лет. Критическое истощение источников питания."

Он прошел к энергетическому отсеку, где находились кристаллические источники питания. Массивные кристаллы, когда-то ярко светившиеся, теперь потускнели и покрылись трещинами.

— Нужна полная замена источников питания, — констатировал Алекс, делая замеры. — Плюс перепрограммирование систем связи.

* * *

Алекс работал в энергетическом отсеке станции уже восемь часов подряд, аккуратно устанавливая новый кристаллический источник питания. Размером с голову человека кристалл был весом в несколько тонн и требовал точной калибровки и подключения к десяткам энергетических магистралей.

— Осторожно, — бормотал он себе под нос, настраивая последние соединения. — Один неверный шаг — и двенадцать миллионов кредитов превратятся в дорогой мусор.

Наконец установка была завершена. Алекс активировал систему питания и отошел на безопасное расстояние. Кристалл медленно начал светиться, постепенно набирая яркость.

— Источник питания активирован, — объявил компьютер станции уже более уверенным голосом. — Мощность восстановлена на девяносто пять процентов. Начинаю диагностику всех систем.

По всей станции начали включаться огни, активировались компьютеры, заработали системы жизнеобеспечения. Алекс прошел в центральный командный центр, где теперь ярко светились десятки мониторов.

— Отлично. Теперь нужно перепрограммировать коммуникационные протоколы.

Следующие несколько часов он потратил на модификацию программного обеспечения станции. Ракатанский терминал управления был дополнен какой-то древней республиканской разработкой, впрочем довольно хорошего качества. Алексу лишь осталось ее перепрограммировать.

— Система готова к работе, — доложил компьютер. — Новые протоколы связи активированы. Доступ разрешен только для навигационных компьютеров с соответствующими кодами шифрования.

— Покажи радиус действия.

На экране появилась трехмерная карта с зоной покрытия станции. Радиус действия составлял около двадцати световых лет — достаточно для обеспечения навигации между всеми четырьмя планетами торгового маршрута.

— Отлично. Теперь вторая станция.

Локация: Система Велтрос-Бета, древняя станция гиперсвязи

Время: на следующий день

Вторая станция оказалась в еще худшем состоянии. Она дрейфовала в космосе с минимальными признаками жизни, многие внешние секции были повреждены микрометеоритами и космическим мусором.

— Последнее обслуживание — одна тысяча двести три года назад, — доложил компьютер — Автономный режим — пятьсот лет. Критический отказ систем жизнеобеспечения.

Алекс осторожно пробирался по коридорам, где не было воздуха, а многие голопанели были неисправны. В энергетическом отсеке картина была еще более удручающей — кристаллический источник питания полностью потускнел.

— Эта станция была отключена еще до Руусанской реформы, — размышлял Алекс, изучая логи системы. — Республика просто забросила ее, когда сосредоточилась на основных торговых путях.

* * *

Восстановление второй станции заняло больше времени из-за более серьезных повреждений. Помимо замены источника питания, пришлось ремонтировать поврежденные секции корпуса, заменять вышедшие из строя компьютеры и восстанавливать системы жизнеобеспечения. Разумеется он делал это не сам, а с помощью ремонтных дроидов

— Источник питания класса "Бета" активирован, — объявил компьютер после завершения установки. — Мощность восстановлена на девяносто процентов.

Алекс повторил процедуру перепрограммирования, устанавливая те же протоколы связи, что и на первой станции. Теперь обе станции могли работать в связке, обеспечивая навигационными данными только корабли с соответствующими кодами доступа.

— Система готова. Тестирую связь между станциями.

На экране появились данные о качестве связи между двумя восстановленными станциями. Сигнал был четким и стабильным, задержка минимальной.

— Отлично. Теперь можно планировать торговые маршруты.

Локация: Велтрос, административный центр

Время: через месяц

Алекс стоял в кабинете Нелуса Памира, главного торгового координатора Велтроса, любуясь видом на бескрайние поля золотой пшеницы через панорамные окна. Планета представляла собой одну гигантскую ферму — идеально ровные поля, разделенные ирригационными каналами и транспортными магистралями.

— Мистер Коррен, — сказал Нелус, невысокий плотный мужчина с загорелой кожей, — ваше предложение звучит интересно, но я не до конца понимаю схему.

— Все довольно просто, — объяснил Алекс. — Я создаю торговую компанию, которая будет вести регулярную торговлю между вашим агромиром и промышленной планетой Наргант. Официально буду возить ваше продовольствие туда, а обратно привозить удобрения и сельхозтехнику.

— Стандартная торговая схема, — кивнул Нелус. — А в чем выгода?

— Основная часть торговли будет идти по бартеру, — объяснил Алекс. — Я поставляю вам удобрения и технику, вы мне — продовольствие. Без денежных расчетов, только взаимозачет товарами по рыночным ценам, но минус все налоги и пошлины.

Нелус заинтересованно наклонился вперед.

— То есть мы экономим на налогах?

— Именно. При бартере вы получаете товары по их реальной рыночной стоимости, но не платите экспортные пошлины, налоги и прочие сборы, — объяснил Алекс. — Экономия может составлять до тридцати процентов от стоимости сделки.

— Это существенная выгода, — согласился Нелус. — А что с официальной отчетностью?

— Часть операций Наргларом будет проходить официально, с полным документооборотом и уплатой всех налогов, — ответил Алекс. — Это для отчетности и поддержания видимости обычной торговой деятельности. Но покупать я у вас буду по бартеру намного больше для других мест.

— А риски?

— Минимальные. Бартерные операции между частными лицами не запрещены, особенно на Внешнем кольце, — заверил Алекс. — Главное — конфиденциальность и взаимопонимание.

Нелус задумался, глядя на бескрайние поля.

— А оплата ваших услуг?

— За ту продукцию от Нарглара, что я буду вам поставлять сверх договора вы будет платить чип-кристаллами, — объяснил Алекс. — Это компенсирует мои транспортные расходы и риски. Я знаю, что у вас есть такая возможность. С вами так расплачиваются миры внешнего кольца.

Он достал конверт с кредитными чипами.

— А так будет выглядеть ежемесячная благодарность за взаимопонимание и гибкость в работе лично вам.

Нелус взглянул на содержимое конверта и спрятал его в сейф.

— Хорошо, — сказал он. — Попробуем. Но если возникнут проблемы…

— Не возникнут, — заверил Алекс. — У меня есть опыт работы в таких схемах.

Аналогичные разговоры Алекс провел и на остальных планетах.

Локация: Нар-Шадаа, кантина "Звездный свет"

Время: через два дня

Он сидел за угловым столиком в полутемной кантине, ожидая старого друга. Джек Тольчо появился через десять минут — высокий, жилистый мужчина с преждевременно поседевшими волосами и шрамом на левой щеке. Бывалый контрабандист, опытный пилот, давнее знакомство.

— Алекс! — Джек крепко пожал ему руку. — Давно не виделись. Как дела?

— Не жалуюсь. А у тебя как?

— Так себе, — Джек заказал корреллианский виски. — Последняя работка закончилась месяц назад. Ищу что-то стабильное. Устал я рисковать.

— Возможно, я могу предложить именно то, что нужно, — сказал Алекс. — Торговые перевозки, хорошая оплата, регулярные рейсы.

— Звучит заманчиво. В чем подвох?

— Почти никакого. Груз законный, но документы есть лишь на малую часть груза. Всё как ты любишь. Просто нужен опытный пилот для регулярных рейсов между четырьмя планетами.

Алекс активировал портативный голопроектор, показывая схему маршрута.

— Замкнутый цикл: Велтрос — Кварион — Терсик — Наргант — Велтрос. Примерно неделя на полный круг, четыре рейса в месяц.

— А что возим?

— Продовольствие, минералы, удобрения, сельхозтехнику.

Джек изучал маршрут.

— Эти системы довольно удалены от основных торговых путей. Как будем добираться?

— У меня есть доступ к… эффективным навигационным решениям, — осторожно объяснил Алекс. — Позволяют сокращать время в пути.

Тольчо улыбнулся.

— Понятно. А оплата?

— двадцать пять тысяч кредитов за рейс плюс премии за срочность доставки.

Джек присвистнул.

— Это в два с половиной раза больше стандартных расценок.

— Потому что работа требует надежности, — объяснил Алекс. — Кроме того ты мой друг, который многому меня научил.

— А корабль?

— Арендуем подходящий грузовик. Надежный, вместительный, неприметный.

— И никаких подводных камней?

— Единственное условие — ты будешь использовать специальный навигационный софт, который я установлю на корабль, — объяснил Алекс. — Он оптимизирован для этих конкретных маршрутов.

Джек задумался, допивая виски.

— А если что-то пойдет не так?

— Всё пойдет так. Что касается навигационного компьютера, то за его работу ручаюсь. С остальным ты справишься. Бюджет на взятки у тебя будет.

— Хорошо, — протянул руку Джек. — Идет. Когда начинаем?

— Через неделю. Нужно найти подходящий корабль и установить навигационное оборудование.

Локация: Нар-Шадаа, верфь "Звездный якорь"

Время: 10 ДБЯ, год спустя

Алекс стоял в главном ангаре своей верфи, наблюдая за работой механиков. Несколько потрепанных контрабандистских кораблей проходили "ремонт" — официальную причину для крупных денежных операций.

— Как дела с финансовыми потоками? — спросил он у своего главного бухгалтера, надежного дроида-аналитика.

— Торговые операции приносят стабильную прибыль, — доложил дроид. — Бартерная схема работает без сбоев.

— А общий оборот?

— Торговая схема дает основную прибыль, часть средств мы легализуем через верфь, — доложил дроид.

— Отлично, — удовлетворенно произнес Алекс. — Продолжаем в том же духе.

Верфь "Звездный якорь" стала идеальным прикрытием для отмывания доходов от бартерной торговли. Официально она занималась ремонтом и модификацией кораблей, фактически — служила финансовым центром для обслуживания торговцев, которым нужны были наличные.

За год схема принесла колоссальные доходы, при том что официально все операции выглядели как обычная торговая и ремонтная деятельность. Самое главное, что теперь схема работает и теперь ее можно масштабировать, если понадобится.

Глава 19. Доклад канцлеру

Локация: Нар-Шадаа, секретная лаборатория Алекса

Время: 10 ДБЯ, начало года

Алекс сидел в своей секретной лаборатории, когда поступил сигнал от одного из самых ценных агентов — архивариуса из Имперского центра исторических исследований. Человек под кодовым именем "Золотой-1" три года передавал информацию из закрытых архивов, но сегодня в его голосе звучало особое волнение.

— У меня есть нечто исключительное, — сразу перешел к делу агент через искаженную голограмму. — Документ из архивов Старой Республики. Тысячелетней давности, времен Руусана. Доклад канцлеру о стратегии технологического регулирования. Три тысячи страниц.

— Передавайте, — коротко ответил Алекс, активируя системы записи.

Загрузка заняла несколько минут. Когда агент отключился, Алекс запустил аналитическую программу для извлечения ключевых тезисов из массивного документа. Детальное изучение займет дни, но суть можно было понять уже сейчас.

Первые строки заставили его замереть:

____________________________________________________________________________________

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ДОКЛАД КАНЦЛЕРУ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ О СТРАТЕГИИ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В ПОСТКОНФЛИКТНЫЙ ПЕРИОД

Подготовлен Специальной комиссией по экономическому планированию

Классификация: Высшая государственная тайна

КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ СИТУАЦИИ

Уважаемый канцлер, в связи с завершением конфликта на Руусане и критическим ослаблением как ордена джедаев, так и сил ситхов, перед Республикой открывается уникальная возможность наконец приступить к давно назревшей кардинальной реструктуризации галактической экономики и технологической политики. Данный доклад содержит анализ текущего состояния технологической базы галактики и стратегические рекомендации по обеспечению долгосрочной стабильности цивилизации.

КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ

Наши экономисты, ученые и инженеры провели всесторонний анализ современной технологической базы галактики. Результаты вызывают серьезную обеспокоенность. Практически все ключевые технологии нашей цивилизации основаны на артефактах древней цивилизации, возраст которых превышает двадцать пять тысячелетий.

Производственные комплексы, обеспечивающие функционирование гипердвигателей, энергетики и гравитационных систем требуют невозобновимых компонентов для работы. Наши инженеры фиксируют участившиеся случаи системных сбоев, необъяснимых отказов оборудования и постепенного исчерпания запасов ключевых компонентов.

Кореллианская Инженерная Корпорация контролирует большинство известных "Матриц Перехода" — кристаллических структур, обеспечивающих производство гиперпространственных двигателей. Блас-Тех Индастриз построила свою империю на "Кристаллических Сердцах", являющихся основой всей энергетики и всего энергетического оружия галактики. Кайнат Драйв Ярдс специализируется на "Гравитационных Узлах", без которых невозможно создание современных космических кораблей. Это самые критичные технологии.

Особую тревогу вызывает тот факт, что современная наука не располагает знаниями, необходимыми для полноценного понимания принципов работы этих технологий. Мы используем древнее наследие как "черные ящики", не имея возможности их воспроизвести или существенно модифицировать. Даже "Язык Силы" — система программирования древних компьютеров — остается загадкой, доступной только через "Мосты Понимания", которые многие знают, как нейроинтерфейсы, принцип работы которых также неизвестен.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РАСЧЕТЫ И ПРОГНОЗЫ

Специальная комиссия провела детальный анализ ресурсной базы галактики и темпов потребления древних артефактов. Математические модели показывают критическую картину долгосрочных перспектив.

При сохранении текущих темпов экономического роста и использования древних технологий без ограничений, запасы функциональных артефактов будут исчерпаны в течение трехсот стандартных лет. Это приведет к коллапсу всей технологической инфраструктуры галактики, включая энергетику, межзвездную торговлю, коммуникации и транспорт.

Альтернативный сценарий предполагает строгое ограничение использования древних технологий только критически важными системами, заморозку экономического роста и прекращение территориальной экспансии при одновременном массированном развитии альтернативных решений. Наши расчеты показывают, что подобная стратегия позволит продлить функционирование существующих систем до полутора тысяч лет, что даст цивилизации значительно больше времени для создания независимой технологической базы.

Критически важным является ограничение экономического роста. Каждый процент роста ВВП увеличивает потребление древних артефактов. Экспансия на новые территории требует строительства новой инфраструктуры, что ведет к росту расходов редких компонентов на каждую новую систему. Прекращение экспансии и стабилизация экономики на текущем уровне является единственным способом продлить технологическую независимость галактики.

Анализ затрат на разработку альтернативных технологий показывает следующие цифры:

Для создания альтернативы древним гипердвигателям потребуется:

— более 2000 лет фундаментальных исследований в области квантовой механики

— Общая стоимость проекта: более 500 квадриллионов кредитов

— Вероятность успеха: 23%

Аналогичные расчеты для энергетического оружия, гравитационных систем и компьютерных технологий дают схожие результаты. Даже в случае успеха новые технологии по эффективности будут уступать древним системам еще минимум 4,000-5,000 лет.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

Комиссия рекомендует реализацию комплексной программы технологического замещения, основными элементами которой должны стать следующие меры.

Во-первых, необходимо создать централизованную систему контроля над использованием древних технологий. Все артефакты должны быть классифицированы по степени важности. Критически важные системы — межзвездные двигатели, планетарные энергостанции, основные коммуникационные узлы — сохраняют приоритетный доступ к древним компонентам. Второстепенные применения должны быть переведены на альтернативные технологии, пусть даже менее эффективные.

Во-вторых, следует максимально поощрять разработку независимых технологий. Все проекты, направленные на создание альтернативных решений, должны получать приоритетное финансирование. Даже если эти технологии будут уступать древним по эффективности в десятки раз, они обеспечат технологическую независимость в некритичных областях.

В-третьих, необходимо разработать долгосрочную программу фундаментальных исследований, направленных на создание полноценной альтернативной технологической базы. Эта программа должна быть рассчитана на период не менее тысячи лет и финансироваться по отдельной статье государственного бюджета.

В-четвертых, критически важно ограничить экономический рост и прекратить территориальную экспансию. Каждая новая колонизированная система требует огромных затрат древних компонентов на инфраструктуру. Экспансия ведет к росту расходов невозобновимых компонентов, которые мы не можем себе позволить. Стабилизация границ и экономики на текущем уровне — единственный путь к долгосрочному выживанию.

РОЛЬ ОРДЕНА ДЖЕДАЕВ В НОВОЙ СИСТЕМЕ

Текущая ситуация предоставляет уникальную возможность для пересмотра роли ордена джедаев в управлении галактикой. Значительные потери, понесенные орденом в ходе конфликта с ситхами, позволяют наконец ограничить их дальнейшее участие в непосредственном политическом управлении.

Однако философские принципы джедаев, их приверженность стабильности и гармонии, а также их способность к долгосрочному планированию делают их идеальными кандидатами на роль хранителей технологического равновесия галактики.

Комиссия рекомендует официально поручить ордену джедаев функции контроля над использованием древних технологий. Джедаи должны стать "стражами технологического равновесия", обеспечивающими рациональное распределение древних артефактов и предотвращающими их расточительное использование в некритичных областях.

СОЦИАЛЬНЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ

Реализация предлагаемой стратегии потребует значительных изменений в общественном сознании и культурных установках галактического сообщества. Необходимо сформировать новую идеологию бережного отношения к древнему наследию как к священному и невосполнимому ресурсу галактики.

Что касается культурных аспектов изучения древнего наследия, следует отметить, что материалы по данной цивилизации давно засекречены по известным причинам. Это темные страницы истории галактики, детали которых не подлежат разглашению. Необходимо засекретить любые намеки на происхождение наших технологий и исторические обстоятельства их получения.

Изучение наследия древней цивилизации не представляется возможным по техническим причинам. Их технологии слишком далеко впереди нашего понимания. Нам необходимо самостоятельно пройти весь технологический путь развития, не полагаясь на попытки обратного инжиниринга артефактов.

Научные институты должны сосредоточиться на создании независимых систем, даже если они будут значительно уступать по эффективности.

МЕХАНИЗМЫ КОНТРОЛЯ И МОНИТОРИНГА

Для обеспечения эффективности предлагаемой системы необходимо создать разветвленную сеть контроля над использованием древних технологий. Ключевыми элементами этой системы должны стать специализированные агентства при канцелярии, ответственные за мониторинг технологических проектов, и региональные центры технологического надзора на крупнейших планетах Республики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ И РЕКОМЕНДАЦИИ К ДЕЙСТВИЮ

Уважаемый канцлер, текущий момент представляет собой критическую точку в истории галактической цивилизации. Решения, принятые сейчас, определят судьбу триллионов разумных существ на тысячелетия вперед.

Комиссия настоятельно рекомендует немедленное утверждение предлагаемой стратегии технологического замещения и начало ее поэтапной реализации. Промедление может привести к неконтролируемому истощению древней ресурсной базы и коллапсу цивилизации в течение ближайших столетий.

История будет судить нас по тому, сумели ли мы обеспечить выживание и процветание галактики в эпоху ограниченных ресурсов. Нам не хватает только политической воли для принятия трудных решений.

Будущее галактики находится в наших руках.

___________________________________________________________________________________

РЕЗОЛЮЦИЯ КАНЦЛЕРА

Рассмотрев представленный доклад Специальной комиссии по экономическому планированию, принимаю следующее решение:

ПРИНЯТЬ ЧАСТИЧНО

предложенную стратегию технологического регулирования с существенными ограничениями по финансированию.

ФИНАНСИРОВАНИЕ

: Выделить на реализацию программы технологического замещения не более 1 % внутреннего валового продукта галактики ежегодно. Данное ограничение обусловлено текущими бюджетными возможностями и необходимостью поддержания социальной стабильности. Указанное финансирование должно дать достаточную фору для начала работ по созданию альтернативных технологий.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ

: Поручить той же комиссии в течение разработать альтернативный сценарий реализации программы в случае неудачи с выполнением этого плана. Сценарий должен включать поэтапный план действий, приоритизацию направлений исследований и механизмы максимально эффективного использования выделенных средств.

НЕМЕДЛЕННЫЕ МЕРЫ

: Утвердить создание системы мониторинга использования древних технологий и начать переговоры с орденом джедаев о их новой роли в качестве хранителей технологического равновесия.

Канцлер Галактической Республики

Тарсус Валорум

Доклад подготовлен по поручению канцлера специальной межведомственной комиссией под руководством главного экономиста Республики. Все расчеты проверены независимыми экспертами и подтверждены математическими моделями высшей степени точности.

Распространение данного документа за пределами высшего руководства Республики карается согласно статьям о государственной измене.

____________________________________________________________________________________

Алекс откинулся в кресле. Вот оно. Объяснение всему. Тысячу лет назад элита Республики приняла сознательное решение ограничить использование ракатских технологий и заменить их примитивными аналогами везде, где это возможно. И джедаи стали главными хранителями древнего наследия.

Теперь все встало на свои места. Убогие интерфейсы с физическими кнопками вместо голографических панелей. Примитивные мониторы на основе кинескопов вместо трехмерных проекций. Механические системы управления там, где раньше использовались квантовые процессоры.

Алекс активировал защищенную связь с Лютеном. Его друг находился на Корусанте, координируя зарождающееся движение сопротивления под видом торговца антиквариатом.

— Алекс? — голос Лютена звучал настороженно.

— У меня есть документ, который все объясняет, — сказал Алекс без предисловий. — Передаю сейчас. Как только прочтешь и поймешь суть — немедленно уничтожь. Это слишком опасно для хранения.

Передача заняла несколько минут. Затем наступила долгая пауза, пока Лютен изучал материал.

— Сила… — наконец прошептал Лютен. — Значит, джедаи действительно… тысячу лет они сознательно ограничивали использование лучших технологий…

— Они были идеальными хранителями, — подтвердил Алекс. — Искренними, преданными, неподкупными. Они верили, что спасают галактику от технологического коллапса, растягивая ресурсы на максимально долгий срок.

— Тогда Палпатин, уничтожив их…

— Убрал главных хранителей ракатского наследия. Теперь Империя может использовать древние технологии без ограничений, но это приведет к их быстрому истощению.

— Покопаю в этом направлении, — пообещал Лютен. — Возможно, найду дополнительные документы или свидетельства.

— Будь осторожен.

После отключения связи Алекс еще долго сидел в тишине лаборатории. Наконец-то он понял. Понял, почему вокруг него такая технологическая мешанина. Почему в одном корабле соседствуют квантовые гипердвигатели и примитивные механические переключатели. Почему голографические коммуникаторы работают рядом с кнопочными пультами управления.

Тысячу лет галактика сознательно отказывалась от лучших технологий, заменяя их примитивными аналогами везде, где это не критично для выживания. И как инженер он понимал — до полного технологического замещения было еще очень далеко. Слишком много ключевых систем по-прежнему зависели от ракатского наследия.

Алекс поднялся и направился к выходу из лаборатории. Впервые за месяцы он чувствовал подъем. Загадка была разгадана. Теперь можно было действовать осознанно.

В жилой части убежища Верена сидела в кресле с планшетом, изучая финансовые отчеты одной из подставных компаний. Услышав его шаги, она подняла глаза:

— Ты выглядишь довольным. Хорошие новости?

— Можно сказать и так, — ответил Алекс, подходя к ней. — Сегодня мы обнаружили нечто очень важное.

Верена отложила планшет и потянулась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Движение заставило ее блузку слегка приподняться, обнажив полоску кожи на животе. Алекс присел на подлокотник кресла.

— Расскажешь? — спросила она, откидываясь назад и глядя на него снизу вверх.

— Обязательно, — пообещал Алекс, не в силах не заметить, как свет лампы играет на ее лице. — Но это долгая история.

— Тогда давай сначала поужинаем, — предложила Верена, поднимаясь. Проходя мимо него, она задержалась на секунду, позволив их телам соприкоснуться. — дроид уже приготовил что-то.

Она направилась к выходу, но обернулась в дверях:

— А потом… — она пожала плечами с легкой улыбкой, — посмотрим, насколько ты устал от своих открытий.

— Совсем не устал, — ответил он, поднимаясь следом за ней. — но мне потребуется твоя помощь в одном важном деле. Тут нужен твой женский подход.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — усмехнулась Верена, и что-то в ее взгляде заставило его сердце биться быстрее.

Глава 20. Лукрехулк

Локация: Нар-Шадаа

Время: 9 ДБЯ

Алекс изучал голографическую проекцию, медленно вращающуюся над столом в его кабинете. Джек сидел напротив, потягивая кафф и с любопытством наблюдая за реакцией босса. За окном мерцали неоновые огни криминальной луны, но внимание Алекса было полностью поглощено изображением.

— И ты говоришь, они просто не знают, что с этим делать? — переспросил Алекс, увеличивая изображение кольцевой структуры.

— Дрексон в панике, — кивнул Джек, отставляя чашку. — Говорит, что рабочие нашли эту штуку восемь недель назад, когда искали новые астероидные залежи. Огромный диск, завис между тремя крупными астероидами. Мертвый как камень.

Джек усмехнулся, вспоминая недавний разговор:

— Сначала он пытался окольными путями выяснить, где можно такое продать. Мол, есть у них "некий объект", "потенциально ценный", но "требует осторожности". Думал, я не пойму, о чем речь.

— А ты понял?

— Да я же не вчера родился, — фыркнул Джек. — Двадцать лет контрабандой занимался, всякое видел. Когда человек так осторожничает, значит, нашел что-то серьезное. Пришлось его немного раскрутить на откровенность.

Алекс узнал силуэт сразу — характерное разомкнутое кольцо с центральной сферой. Линейный корабль типа "Лукрехулк", флагман Торговой федерации времен Войн клонов. Три километра в диаметре, способный нести полтора миллиона тонн груза.

— Кому нужен этот металлолом? — пожал плечами Джек. — Дрексон уже пытался продать через посредников, но…

— Но кто захочет связываться с кораблём сепаратистов, — закончил Алекс, отключая проектор. — Особенно при нынешнем режиме.

Мысли заработали быстро. Если корабль относительно цел, это не просто находка — это готовая космическая станция. Огромные ангары, развитая инфраструктура, автономные системы жизнеобеспечения.

— Джек, в следующий рейс возьми стандартный груз на Терсик. Я полечу с тобой — хочу лично поговорить.

Планета Терсик встретила их удивительным контрастом. С одной стороны — унылые промышленные комплексы и пыльные бури, с другой — зеленеющие холмы и чистое небо. Это был мир в переходном состоянии, медленно исцеляющийся от десятилетий интенсивной добычи.

— Раньше это была одна из богатейших шахтерских планет сектора, — рассказывал пилот транспортника, пока они снижались к космопорту. — Сотни шахт, миллионы тонн руды в год. Но потом начались проблемы с гиперпутями — старые маршруты стали нестабильными. Доставка подорожала в разы.

Алекс смотрел в иллюминатор на пейзаж внизу. Действительно, большая часть планеты не напоминала индустриальную пустошь. Когда-то успели освоить лишь небольшую часть планеты для разработок минералов. Но теперь и эти территории не были похожи на индустриальную пустошь. Заброшенные шахты превратились в озера — грунтовые воды заполнили выработки после обвалов. Вокруг них зеленели молодые леса, а пылевых бурь было заметно меньше, чем на архивных снимках.

— Экология восстанавливается, — продолжал пилот. — С каждым годом воздух чище, растительности больше. Жаль только, что людям от этого легче не стало — работы нет.

Горнодобывающие комплексы тянулись по поверхности ржавыми шрамами, но большинство из них стояло законсервированными. Только одна шахта еще работала — последняя из некогда могучей промышленной империи.

Карл Дрексон встретил их в своем офисе с привычной нервозностью. За годы сотрудничества Алекс изучил его характер — хороший человек, но слабый управленец, которого постоянно терзали финансовые проблемы. Офис выглядел уныло: потертая мебель, стены, покрытые слоем пыли, и постоянный гул вентиляторов.

— Алекс! — обрадовался Дрексон, поднимаясь из-за стола. — Как всегда, вовремя. Твоя месячная поддержка буквально спасла нас от очередного кризиса.

Алекс кивнул. Регулярные закупки Алекса помогали шахтам держаться на плаву, а ему обеспечивали стабильные поставки качественной руды.

— Джек рассказал о вашей находке, — сказал Алекс, усаживаясь в потертое кресло. — Хотелось бы узнать подробности.

Лицо Дрексона помрачнело:

— Ах, эта проклятая железяка. Восемь недель назад нашли, а уже не знаю, что с ней делать. Огромная, страшная… Я пытался через Джека осторожно разузнать, кому она может быть нужна, но…

— Но Джек опытный контрабандист и сразу понял, что ты что-то скрываешь, — усмехнулся Алекс.

Дрексон покраснел:

— Да, он довольно быстро вытянул из меня правду.

Дрексон активировал голопроектор, и над столом появилось изображение астероидного поля. Между тремя крупными глыбами застыла знакомая кольцевая структура.

— Наши рабочие обнаружили это восемь недель назад, — начал Дрексон, указывая на изображение. — Сначала подумали, что это какая-то древняя станция. Но когда приблизились… Господи, эта штука огромна! Три километра в поперечнике!

Алекс внимательно изучал снимки. Корпус выглядел целым, без серьезных повреждений. Характерные посадочные захваты разомкнутого кольца, центральная сфера управления — все на месте.

— Вы поднимались на борт?

— Один раз, — Дрексон поежился. — Послали разведывательную группу. Боже мой, что мы там увидели… Там мертво. Никого живого, только отключенные дроиды повсюду. И… тела неймодианцев.

Он замолчал, явно вспоминая что-то неприятное.

— Мои люди рассказывали ужасные вещи, — наконец продолжил Дрексон. — В одной из кают они нашли… останки. Неймодианцы, судя по одежде — высокопоставленные. Они… они умерли от голода, Алекс. Представляешь? Богатейшие лорды Торговой федерации умерли от голода на собственном корабле!

— Как это возможно?

— Мои техники изучили логи, — Дрексон достал датапад с записями. — Корабль совершил аварийный прыжок в гиперпространстве десять лет назад. С Мустафара, судя по последним навигационным данным. Видимо, спасались от кого-то. Но что-то пошло не так — они застряли здесь, в нашем астероидном поле.

Алекс нахмурился. Мустафар… десять лет назад… Это же конец Войн клонов! И если корабль бежал с Мустафара в панике…

— Покажи записи, — потребовал он.

Дрексон активировал аудиозапись. Из динамиков послышался знакомый голос — гнусавый, паникующий:

"Улетайте! Немедленно улетайте! Все кончено! Сидиус предал нас!"

Алекс похолодел. Этот голос… Он слышал его в новостных сводках. какой-то родственник Нута Ганрея, Один из лидеров Конфедерации независимых систем.

"Корабль не готов к прыжку! Навигационная система проходит техническое обслуживание!"

"Мне плевать! Прыгайте куда угодно! "

"Слушаюсь, милорд. "

Запись оборвалась. Алекс сидел молча, переваривая услышанное. Интересно, от кого он бежал? Что-то он слышал про Мустафар. Там пострадал соратник императора. Прилетел на этот корабль в панике и приказал немедленно улетать, не дожидаясь завершения ремонта навигационной системы.

И поплатился за это жизнью.

— Понятно, — сказал Алекс, и в его голосе прозвучала странная нотка удовлетворения. — И что вы хотите за информацию о местоположении?

Глаза Дрексона загорелись жадным блеском:

— Это же линкор! Представляешь, сколько он стоит? Миллиард кредитов — и это еще дешево!

Алекс едва сдержал смех:

— Миллиард? За что именно? За груду металлолома, которая висит в космосе уже десять лет?

— Но это же…

— Это корабль Конфедерации независимых систем, — жестко перебил Алекс. — Времен Войн клонов. Мертвый экипаж, системы не работают. Кому сейчас нужен такой корабль? Тем более — если Империя узнает, что кто-то восемь недель скрывал военный корабль сепаратистов…

Дрексон побледнел. Алекс продолжил спокойно:

— Утилизация такого объекта потребует огромных затрат. Специальное оборудование, команды резчиков, транспортировка металла… Плюс юридические риски.

— Но… но нам нужны деньги, — пролепетал Дрексон. — Шахта на грани закрытия. Это последняя работающая шахта на планете! Если она закроется, здесь вообще ничего не останется.

Алекс внимательно посмотрел на него. В голове начала формироваться более масштабная картина. Обанкротившиеся шахты можно будет купить за копейки. А у него есть то, чего нет у других — прямой доступ к богатым рынкам Ядра через восстановленные станции раката.

— Тридцать миллионов, — сказал он наконец. — За точные координаты и эксклюзивные права на утилизацию.

— Тридцать миллионов? — Дрексон выглядел так, словно его ударили. — Но это же…

— Это реальная цена с учетом всех рисков, — твердо ответил Алекс. — Подумай сам, Карл — кто еще даст тебе хоть что-то за эту находку?

Дрексон молчал, нервно теребя край потертой куртки. Алекс мысленно просчитывал варианты. Тридцать миллионов спасут шахту на несколько месяцев, не больше. А потом… потом он сможет купить всю компанию целиком.

— Хорошо, — наконец сдался Дрексон. — Тридцать миллионов. Но я хочу немедленную оплату.

— Разумеется.

Через час они сидели в местном отделении Галактического банка. Алекс переводил деньги, аДрексон передавал ему детальные координаты находки и все собранные данные.

— Официально вы покупаете права на утилизацию космического мусора, — объяснял банковский служащий. — Объект классифицирован как бесхозное имущество.

Алекс кивнул, мысленно улыбаясь. Получив все документы, он пожал руку Дрексону:

— Приятно иметь с тобой дела, Карл. И помни — полная секретность.

На борту "Странника" Верена изучала полученные от Дрексона схемы и фотографии.

— Алекс, ты понимаешь, что это такое? — спросила она. — Это же огромная махина! Грузоподъемность полтора миллиона тонн, ангары размером с космопорт…

— Понимаю, — кивнул Алекс. — И знаешь что? Мне плевать на этих сепаратистских тварей. Так им и надо — сдохнуть от голода в космосе.

Верена удивленно посмотрела на него:

— Ты их знал?

— Не лично, — мрачно ответил Алекс. — Но в конце войны сепаратисты совершили рейд на Кореллию. Один из их кораблей выстрелил из турболазера по жилому комплексу. Мои родители погибли тогда.

Он замолчал, вспоминая тот день. Сирена воздушной тревоги, вспышки в небе, рушащиеся здания…

— Возможно, этот Ганрей участвовал в том рейде, — добавил он. — Так что пусть горят в аду, эти сепаратистские ублюдки.

R4-K9 просигналил о готовности к прыжку. Алекс активировал гипердвигатель, и "Странник" устремился к астероидному полю Терсика.

Координаты оказались точными. Между тремя крупными астероидами, словно зажатый в тисках, висел огромный корабль. Даже на расстоянии его размеры впечатляли — кольцевая структура диаметром более трех километров с массивной центральной сферой.

— Боже мой, — прошептала Верена, глядя на экраны. — Это же целый город!

Алекс маневрировал между астероидов, приближаясь к одному из боковых доков. Сканеры показывали слабые энергетические сигнатуры — реактор работал на минимальной мощности, поддерживая аварийные системы.

— Стыкуемся через аварийный шлюз, — сказал он, активируя стыковочную последовательность.

Первое, что поразило Алекса внутри — масштабы. Коридоры были настолько широкими, что по ним могли проехать грузовые спидеры. Аварийное освещение едва пробивало темноту, выхватывая из мрака ряды отключенных боевых дроидов.

— Атмосфера есть, но старая, — доложила Верена, проверив сканер. — Органический экипаж давно мертв.

Они двигались к центральной сфере, где располагался мостик. По пути встречали все больше дроидов — B1, B2, несколько дроидек. Все отключены, застывшие в последних позах.

В одной из командных кают они нашли мумифицированные останки неймодианцев в богатых одеждах. Алекс остановился у одного из тел — судя по инсигниям, это был тот самый, чей голос они слышали.

— Так тебе и надо, тварь, — тихо сказал он, глядя на высохшие останки. — Убивали невинных людей, а сами сдохли как крысы.

— R4, подключайся к главному компьютеру, — приказал Алекс, когда они добрались до мостика. — Нужны логи последних дней.

Дроид просигналил согласие и подкатил к центральной консоли. Через несколько минут над мостиком замерцали голограммы.

Первая запись показывала панический побег с Мустафара. Неймодианец ворвался на мостик, крича о немедленном отлете. Навигационная система проходила плановое обслуживание после серии сбоев, но тот не стал ждать.

Следующие записи показывали постепенное ухудшение ситуации. Сначала — попытки починить навигацию. Потом — истощение запасов топлива. Затем — голод.

Последняя запись была сделана через четыре месяца. Неймодианец выглядел как скелет:

— Еды больше нет… Дроиды не могут синтезировать органическую пищу… Я не хочу умирать здесь…

Запись оборвалась. Алекс покачал головой — поделом.

— Верена, найди навигационный отсек. Посмотрим, что именно сломалось.

Проблема оказалась до смешного простой. Навигационный компьютер был полностью исправен, но не мог установить связь с гиперпространственными маяками из-за того, что станция гиперсвязи просто не передавала сигнал.

— Десять лет простоя из-за того, что станция гиперсвязи работала нестабильно, — покачал головой Алекс, заменяя поврежденный элемент. — Если бы они не паниковали и дождались начала работы станции…

Как только он установил новые коды доступа, навигационная система ожила. Экраны засветились, показывая звездные карты и доступные гипермаршруты.

— Теперь займемся дроидами, — сказал Алекс, возвращаясь на мостик.

Он перепрограммировал командного дроида OOM-7742, заменив протоколы КНС новыми инструкциями.

— Активация систем корабля, — приказал он ожившему дроиду.

— Слушаюсь, мастер. Инициирую запуск основных систем.

По кораблю прокатился гул пробуждающихся механизмов. Включилось освещение, заработала вентиляция, ожили сотни дроидов B1.

Следующие несколько часов Алекс и Верена изучали корабль. Масштабы поражали — огромные ангары, производственные мощности, склады размером с городские кварталы.

— Это не просто корабль, — сказала Верена, стоя в одном из центральных ангаров. — Это готовый космопорт.

Алекс кивнул, мысленно просчитывая возможности. Терсикские руды можно складировать в одних ангарах, готовые товары — в других. Официально — независимый торговый терминал. А на самом деле — центр новой торговой схемы.

— R4, интегрируй корабль в сеть станций раката, — приказал он дроиду.

Через несколько дней базовые системы были восстановлены. Корабль превратился в функционирующую космическую станцию.

* * *

Вернувшись на Нар-Шадаа, Алекс занялся юридическим оформлением. Была зарегистрирована "Карго Хаб Корпорейшн" — компания, специализирующаяся на складских услугах.

Через месяц хаб принял первый груз — редкие минералы с Терсика. Благодаря тайным маршрутам груз удалось продать с прибылью в сто сорок процентов и заработать двенадцать миллионов.

Через три месяца хаб работал на полную мощность. Алекс стоял на обзорной палубе, наблюдая за разгрузкой очередного торговца. Сообщения с Терсика подтверждали его прогнозы — последняя шахта Дрексона продолжала нести убытки.

Он вспомнил о Кварионе — еще одной шахтерской планете с похожими проблемами. Две планеты плюс космический хаб — серьезная торговая империя.

Алекс чувствовал, как в нем просыпается азарт большого бизнеса. Каждая успешная операция вызывала странное опьянение.

Золотая лихорадка — именно так можно было назвать то, что с ним происходило.

* * *

К удивлению Алекса, хаб действительно стал пользоваться популярностью у торговых кораблей с внешних миров. Слухи о надежном и недорогом складском терминале быстро разошлись по торговым маршрутам. Независимые капитаны, мелкие торговцы, даже представители средних корпораций — все потянулись к хабу.

— Босс, у нас очередь на стыковку, — доложил Джек Тольчо через комлинк. — Семнадцать кораблей ждут разгрузки.

Алекс стоял в командном центре хаба, наблюдая за оживленным движением. Теперь ему стало гораздо проще прятать собственные торговые объемы среди легального трафика. Груз с терсикских шахт терялся в общем потоке, а прибыли от тайных маршрутов раката маскировались под доходы от складских услуг.

Хаб начал приносить прибыль, сопоставимую с той, что давал на этом этапе Терсик. Алекс даже пожалел, что ему раньше не пришло подобное в голову — легальный бизнес оказался отличным прикрытием для нелегального.

Успех потребовал серьезных мер безопасности. Алекс купил с десяток подержанных кораблей и истребителей, взял на службу ребят из тех, что порекомендовал Джек. Теперь небольшая эскадрилья патрулировала территорию в несколько соседних систем, обеспечивая безопасность торговых маршрутов. Он мог себе это позволить.

Безопасность на самой станции обеспечивали дроиды — но не сепаратистские. Алекс специально закупил около тридцати современных боевых дроидов, чтобы не вызывать лишних вопросов. Старые B1 и B2 были переведены на вспомогательные работы в глубине станции, подальше от посторонних глаз.

Руководил станцией Джек Тольчо. Именно к нему прилетали проверки — в том числе и от ИСБ.

— Как прошла встреча с имперцами? — спросил Алекс, когда Джек доложил о визите агентов Имперского бюро безопасности.

— Удивительно спокойно, — усмехнулся Джек. — Благодаря тому, что мы подделали идентификатор станции с менее серьезной историей. Таких станций было много.

— И что?

— А ничего. Они не стали лезть глубоко в дела. Это не серьезные следователи, а так, мелкие сошки. Я их подогрел немножко, они и расплылись. Убедились, что мы не против Империи — всего лишь остепенившийся контрабандист решил заняться легальным бизнесом. Коммерческие делишки их не интересуют, это же внешнее кольцо.

Джек достал датапад с официальными документами:

— Они лишь заручились моими обязательствами сотрудничать при необходимости. В обмен Империя закрывает глаза на происхождение станции. Стандартная схема — ты нам помогаешь, мы тебя не трогаем.

Алекс кивнул, чувствуя облегчение. Имперская бюрократия работала предсказуемо — пока ты не создаешь проблем и готов к сотрудничеству, тебя оставляют в покое. Слишком велика галактика, чтобы высылать серьезных разумных на открытие одной из многих коммерческих компаний.

— Отлично. Значит, можем спокойно развиваться дальше.

— Они направят на станцию своего сотрудника на постоянную основу. Стандартная практика.

— Хорошо, Джек. Твоя задача создать для него отличные условия. Пусть займется выпивкой, наркотиками и шлюхами, чтобы у него не было времени. Хотя, не мне тебя учить.

— Обижаешь. Всё будет в лучшем виде.

Глава 21. Семена будущего

Локация: Нар-Шадаа, офис Алекса

Время: 8 ДБЯ

Алекс углубился в изучение архивных данных о Терсике. История планеты разворачивалась на экране слой за слоем — восемьсот лет попыток колонизации, каждая из которых заканчивалась неудачей.

R4-K9 вывел астрономические характеристики: третья планета от желтого карлика с крупным спутником, стабилизирующим климат. Стандартная гравитация на поверхности, кислородно-азотная атмосфера, водные океаны покрывали семьдесят процентов поверхности. Умеренный климат, четыре времени года благодаря наклону оси — практически идеальные условия для жизни.

Алекс недоуменно изучал данные. Богатая биосфера, плодородные почвы, стабильная экосистема. На такой планете должна была процветать многомиллиардная колония, а вместо этого — череда провалов и в итоге превращение в захудалый шахтерский мир.

Ответ крылся в логистике. Терсик находился в тупиковом ответвлении гиперпути, вдали от основных торговых маршрутов. Доставка товаров занимала недели, транспортные расходы съедали всю прибыль от сельского хозяйства и промышленности. Единственным рентабельным занятием оказалась добыча редкоземельных металлов — компактного дорогого груза, который выдерживал высокие транспортные расходы.

Но даже промышленная деятельность велась локально. Карта показывала небольшие шахтерские комплексы на фоне огромных нетронутых территорий. Основная часть планеты оставалась девственно чистой — просто потому, что никому не была нужна.

Теперь и шахты закрывались. Не из-за истощения месторождений, а из-за роста транспортных расходов. Корпорация нашла более выгодные источники ближе к центральным мирам.

Алекс откинулся в кресле, размышляя над парадоксом. Планета с идеальными условиями для жизни, богатыми ресурсами, нетронутой природой — и полная неспособность стать чем-то большим, чем заброшенная окраина. Не хватало только одного — быстрого пути к цивилизованным мирам.

Алекс изучал финансовые документы, разложенные на голостоле. Цифры рассказывали печальную историю медленной агонии корпоративного бизнеса на этой планете. Терсикские шахты несли убытки уже третий квартал подряд, а прогнозы на следующий год выглядели еще хуже.

— Пятьдесят тысяч шахтеров, которые работают вахтовым методом против двух миллионов колонистов в период расцвета, — пробормотал он, листая демографические сводки.

За соседним столом Верена изучала каталоги шахтерского оборудования, время от времени делая пометки на датападе. Последние месяцы она с головой ушла в изучение горнодобывающих технологий — неожиданное увлечение для пилота. Но учитывая, что она выросла на Рилоте, одном из крупнейших шахтерских миров Внешнего Кольца, это имело смысл.

— Новые буровые дроиды Сайботех на тридцать процентов эффективнее предыдущих моделей, — сказала она, не отрываясь от экрана. — И автономность выше — могут работать полгода без обслуживания.

Алекс кивнул, продолжая изучать отчеты. Неразработанных запасов на Терсике хватило бы еще на тысячелетия. Фосфориты, редкоземельные металлы, калийные соли — все то, что активно покупали торговцы на его хабе. Проблема была не в качестве или количестве руды, а в логистике.

Терсик находился в конце тупикового гиперпути, принадлежащего ранее Техносоюзу. Цепочка из семи систем, все специализировались на добыче полезных ископаемых, все медленно умирали. Транспортные расходы съедали всю прибыль от продажи.

Алекс активировал галактическую карту, увеличив изображение сектора. Но теперь, когда у него был космический хаб и восстановленные станции раката, ситуация кардинально менялась. Его тайные гиперпути сокращали время доставки с недель до дней, а прибыль возрастала в разы.

R4-K9 подкатил к столу и просигналил. На экране появилась информация о текущих ценах на планетарные активы.

— Официально Терсик оценивается в сто сорок миллионов кредитов, — прочитал Алекс. — Это очень мало для планеты. Но это при условии работающей экономики и прибыльности добычи. Сейчас его никто не купит, ведь это сплошной убыток.

Он откинулся в кресле, размышляя. Планета с нестабильными гиперпутями, социальными проблемами, без перспектив для корпораций. Но у него были возможности, которых не было у корпорации — прямой доступ к богатым рынкам через тайные маршруты. Он подумал каким сокровищем является его карта гиперстанций. Была бы у корпорации такая, может они бы и нашли кристаллическое сердце для его питания.

С другой стороны, покупка означала официальное владение, налоги, отчетность перед имперской бюрократией. А главное — зачем платить за то, что скоро можно получить бесплатно?

Алекс увеличил масштаб карты, показывающий весь регион Внешнего Кольца. Терсик был не исключением. Кварион, Малтара, Дрексел, Кенари — десятки аналогичных систем, бывшие добывающие миры, сейчас умирающие.

Он начал отмечать такие системы красными точками. С каждой новой отметкой картина становилась все яснее. Раньше он думал, что это фронтир, место освоения новых миров. А на самом деле все наоборот. Это было кладбище цивилизации. Миры, которые медленно, почти незаметно покидались.

Формально они числились обитаемыми в имперских архивах, значились как действующие колонии. Но по факту превращались в пустые камни с автоматическими маяками.

Решение созрело само собой. Покупать Терсик было глупо. Через год-два Корпорация просто бросит его, как уже бросила сотни других нерентабельных активов. А тогда можно будет переключить станцию гиперсвязи на себя, заблокировать навигационные данные для посторонних. Получится карманный участок космоса, доступный только ему.

* * *

Через несколько месяцев пришло ожидаемое сообщение, быстрее чем он ожидал. Карл Дрексон связался по защищенному каналу, и его лицо на экране выражало привычную обреченность.

— Алекс, у меня плохие новости, — начал он без предисловий. — Корпорация приняла окончательное решение. Через месяц мы прекращаем операции на Терсике.

— Понятно, — спокойно ответил Алекс. — Что с персоналом?

— Часть переведут на другие объекты корпорации, часть сама уедет. — Дрексон помолчал. — Извини, что так получилось. Знаю, ты рассчитывал на наши поставки.

— Ничего страшного, Карл. Это естественный процесс.

После отключения связи Алекс задумчиво смотрел в окно. Никаких угрызений совести он не испытывал. Экономическая логика была неумолима — нерентабельные активы рано или поздно закрывались. И у него были планы на эти активы.

За последние месяцы торговые операции через космический хаб приносили все большую прибыль. Закупщики с миров Внешнего Кольца регулярно прилетали за товарами, а благодаря тайным гипермаршрутам доставка на богатые рынки Ядра занимала дни вместо недель. Руда с заброшенных планет могла стать отличным дополнением к ассортименту.

* * *

Вечером он связался с Лютеном на Корусанте. Лицо валоринца на экране выглядело воодушевленным.

— Алекс! Отличные новости. Мы переходим к следующему этапу.

— Какому именно?

— Объединение разрозненных повстанческих групп в единую сеть, — Лютен активировал схему на своем конце. — Смотри — ячейки на Рилоте, группа сопротивления на Лотале, партизаны Со Герреры. Все они действуют разрозненно, часто мешают друг другу.

На экране появилась сложная схема связей между различными группировками.

— Я предлагаю создать координационный центр. Единое планирование операций, обмен разведданными, координация поставок оружия.

Алекс скептически покачал головой:

— Лютен, среди этих групп есть достойные люди. Но посмотри реально — половина из них обычные террористы. О чем ты с ними договоришься?

— Не все такие…

— Не все, но многие. Тот же Геррера — фанатик, готовый на любые жертвы ради своих целей. А рилотские сепаратисты вообще ксенофобы.

Лютен нахмурился:

— Тогда что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки?

— Я предлагаю тебе заниматься этим. Политическая координация — это не моё. Это твоя зона ответственности. У меня есть деньги для финансирования, у тебя — связи и опыт. Но в оперативные вопросы я вмешиваться не буду.

— Хорошо, — согласился Лютен. — Но мне понадобится больше средств. Координация стоит дорого.

— Получишь. Торговые операции приносят хорошую прибыль.

* * *

Через месяц Алекс и Верена летели к Терсику на "Страннике". За ними летел грузовой корабль с Джеком Тольчо. В грузовом отсеке которого размещались две тысячи шахтерских дроидов последних моделей — автономные добытчики, способные работать годами без обслуживания.

— Последний транспорт корпорации ушел вчера, — доложил R4-K9. — Планета официально заброшена.

Верена проверяла списки дроидов на датападе:

— Буровые установки, транспортные платформы, сортировочные комплексы — полный цикл автоматизированной добычи. Они смогут работать пять лет без обслуживания.

За месяцы изучения горного дела она стала настоящим экспертом. Алекс с удовольствием наблюдал, как она увлеченно разбирается в технических деталях, составляет планы оптимального размещения оборудования. Вечерами, когда работа была закончена, они проводили время вместе — ужинали в его квартире, обсуждали планы, делились мыслями о будущем.

Терсик встретил их мертвой тишиной. Космопорт пустовал, автоматические системы работали в режиме консервации. Алекс посадил корабль рядом с главной шахтой и начал выгрузку дроидов.

— Программирую на автономную добычу, — сказал он, подключаясь к командному блоку. — Будут работать в фоновом режиме.

Дроиды потоком спускались в шахтные стволы. Две тысячи единиц — целая армия механических рабочих. Их оптические сенсоры мерцали в темноте, освещая путь в глубины планеты.

Верена наблюдала за процессом с профессиональным интересом:

— При такой интенсивности добычи запасы первоочередных месторождений будут исчерпаны за три года. Но есть глубинные залежи — до них дроиды доберутся к пятому году работы.

— Отлично. А что с логистикой вывоза?

— Раз в полгода можно отправлять грузовой конвой на хаб. Двадцать транспортников справятся с полугодовым объемом добычи.

Они осмотрели заброшенный город. Пустые дома, отключенные уличные фонари, заросшие пылью витрины магазинов. Ветер гонял по улицам обрывки пластика и старые рекламные плакаты.

* * *

— А что там, за горами? — спросила Верена, указывая на зеленеющие холмы за пределами промышленной зоны.

Алекс проверил карты:

— Бывшая сельскохозяйственная зона. Когда-то здесь выращивали продовольствие для шахтеров. Хочешь посмотреть?

"Странник" поднялся в воздух и направился к зеленой части планеты. Контраст был разительным — вместо ржавых шахтных комплексов внизу расстилались поля и леса. Воздух здесь был чище, небо — голубее.

— Смотри, — Верена указала на дымок костра. — Там кто-то есть.

Они приземлились на опушке леса. Навстречу им вышла группа людей — мужчины и женщины в простой одежде, с загорелыми лицами и мозолистыми руками.

— Добро пожаловать, — сказал пожилой мужчина с седой бородой. — Давненько к нам гости не заглядывали.

Алекс огляделся. Небольшая деревня из деревянных домов, огороды, пасущийся скот. Идиллическая картина сельской жизни.

— Вы здесь давно? — спросил он.

— Мои предки поселились здесь двести лет назад, — ответил старик. — Когда шахты процветали, мы поставляли им продовольствие. А потом… потом шахты стали закрываться, людей становилось меньше. Но мы остались.

— И как живете?

— Натуральным хозяйством. Выращиваем что нужно, разводим скот. Иногда шахтеры покупали у нас овощи, молоко. Но теперь и их нет.

Алекс понял ситуацию. Эти люди — потомки первых колонистов, которые не смогли или не захотели уехать. Они вернулись к доиндустриальному образу жизни, но сохранили базовые технологии и знания.

— А что вы можете предложить… внешнему миру? — осторожно спросил он.

Старик развел руками:

— Ничего. У нас нет фабрик, нет товарного производства. Мы живем для себя. А покупать… да нам особо нечего покупать. Все необходимое делаем сами.

* * *

Вернувшись на "Странник", Алекс связался с Джеком Тольчо.

— Джек, у меня вопрос. Что обычно происходит с населением заброшенных планет?

Лицо пилота потемнело:

— Зависит от планеты. Кто-то уезжает сам, кто-то вымирает. А кого-то… кого-то вывозят работорговцы.

— Работорговцы?

— Конечно. Именно с таких планет проще всего брать рабов. Никто не заметит, никто не будет искать. Формально планета необитаема, а люди… люди просто исчезают.

Алекс почувствовал холодок в животе. Значит, те мирные фермеры через несколько лет могут оказаться в рабстве.

— Империя не контролирует такие места?

— Какая Империя? — фыркнул Джек. — У них дел хватает в центральных мирах. А окраины… окраины сами по себе. Кто сильнее, тот и прав.

* * *

Полгода спустя пришло сообщение о закрытии Квариона. Алекс повторил операцию — выгрузил две тысячи дроидов-добытчиков в заброшенные кристаллические шахты, настроил автоматическую добычу под руководством Верены.

— Кристаллы требуют более деликатного обращения, — объясняла она, программируя специализированных дроидов. — Неправильная добыча может повредить кристаллическую решетку.

Теперь в его распоряжении были две заброшенные планеты с четырьмя тысячами работающих дроидов и непонятным количеством аборигенов.

Финальным аккордом стало отключение станции гиперсвязи. Алекс подключился к древней системе работающей станции гиперсвязи и заблокировал навигационные данные для всех, кроме авторизованных кораблей.

— Готово, — сказал он, наблюдая, как на экране гаснут индикаторы маяков. — Теперь этот сектор закрыт. Попасть сюда можно только зная специальные коды.

Он задумчиво смотрел на звезды за иллюминатором. У него были две планеты, полные ресурсов. Закрытый сектор космоса. Торговый хаб, приносящий десятки миллионоы прибыли ежемесячно. Тайные гипермаршруты, дающие невероятное преимущество в скорости доставки.

Алекс вспомнил карту Внешнего Кольца с сотнями красных точек — заброшенными мирами. Сколько еще таких секторов можно было закрыть? Сколько ресурсов просто лежало без дела, ожидая того, кто сумеет их взять?

Империя сжималась к центру, оставляя окраины. А он мог незаметно заполнять эту пустоту.

От ремонта дроидов на Нар-Шадаа до контроля над звездными системами — путь длиной в одиннадцать лет. Он был доволен собой.

* * *

Но Алекс думал не о дроидах-добытчиках или складах руды. Он думал о той небольшой деревне на Терсике, о пожилом фермере с мозолистыми руками. О людях, которые остались на заброшенной планете и продолжали жить, несмотря ни на что.

Формально он закрыл систему ради контроля над ресурсами. Но была и другая причина — защитить этих людей. Работорговцы больше не найдут сюда дорогу. Имперские налоговые инспекторы не будут требовать выплат с несуществующих доходов. Криминальные синдикаты не станут вымогать дань с беззащитных поселений.

— Верена, — позвал он тви'лечку, изучавшую геологические карты. — Как думаешь, что мы можем сделать для местных жителей?

Она подняла голову от экрана:

— В каком смысле?

— Ну, они живут практически в каменном веке. Никаких современных технологий, никакой связи с внешним миром. Может, стоит им помочь?

Верена задумалась:

— Можем поставлять товары первой необходимости. Медикаменты, инструменты, оборудование. У нас есть торговые связи, достать все это несложно.

Алекс кивнул, но что-то его смущало. Он активировал голопроектор и вызвал изображение деревни на Терсике. Простые деревянные дома, огороды, пастбища. Люди в домотканой одежде, работающие самодельными инструментами.

— Смотри, — сказал он, указывая на голограмму. — Они самодостаточны. Бедны, но независимы. Выращивают еду, делают одежду, строят дома. Все сами.

— И что в этом плохого?

— А теперь представь, что мы начинаем поставлять им готовые инструменты. Металлические лопаты вместо деревянных, заводские ткани вместо домотканых, консервы вместо свежих овощей.

Верена пожала плечами:

— Их жизнь станет легче.

— Но они станут зависимыми, — Алекс увеличил изображение кузницы в деревне. — Видишь этого кузнеца? Он делает простые инструменты из металлолома. Плохого качества, но делает сам. А если мы дадим ему готовые инструменты?

— Он перестанет их делать.

— Именно. И никогда не научится делать хорошие. А его дети вообще не будут знать, как работать с металлом. Через поколение они полностью потеряют эти навыки.

Алекс задумчиво ходил по мостику. Ситуация напоминала ему что-то знакомое. Внезапно он понял — это была галактическая цивилизация в миниатюре.

— Знаешь, в чем проблема всей галактики? — сказал он. — Все зависят от технологий раката. Гипердвигатели, репульсорные двигатели, щиты — все это основано на их разработках. Мы как дети, играющие с игрушками взрослых.

— Но эти технологии работают уже тысячи лет.

— Работают, но мы их не понимаем. Не можем улучшить, не можем создать что-то принципиально новое. Просто копируем и адаптируем древние образцы.

Он остановился у иллюминатора, глядя на звезды:

— А эти фермеры на Терсике… они в каком-то смысле на правильном пути. Пути самостоятельности. Да, их технологии примитивны. Да, жизнь тяжела. Но они развиваются сами, своим умом. И у их потомков есть шанс пойти дальше, создать что-то новое. У них может быть будущее, а у нашей цивилизации нет.

— Ты предлагаешь оставить их в каменном веке?

— Нет, — Алекс покачал головой. — Я предлагаю найти золотую середину. Не давать готовые инструменты, а научить делать хорошие инструменты самим.

Он вернулся к голопроектору и начал делать пометки:

— Смотри — вместо готовых лопат мы можем поставить качественную сталь и показать, как ее обрабатывать. Вместо готовой одежды — дать хорошие ткацкие станки и научить ими пользоваться. Вместо консервов — новые сорта растений и современные методы сельского хозяйства.

Верена заинтересованно наклонилась к экрану:

— Технологии вместо товаров?

— Именно. Пусть они производят все сами, но лучшего качества и в больших объемах.

Алекс начал составлять список. Металлургические печи простой конструкции. Ткацкие станки. Столярные инструменты. Семена высокоурожайных сортов. Породистый скот. Медицинское оборудование, которое можно обслуживать без специалистов.

— Но это потребует времени, — заметила Верена. — Нужно будет обучать людей, объяснять принципы работы.

— Время у нас есть. А обучение… — Алекс улыбнулся. — Ты отлично разбираешься в технологиях. Могла бы стать хорошим учителем. Купим протокольных дроидов в помощь.

Через час у него был готов план. Не благотворительность, а инвестиция в будущее. Создание минимальной, но независимой производственной экосистемы.

— Начнем с самого необходимого, — сказал он, показывая список Верене. — Кузница с современным оборудованием, но простым в обслуживании. Мельница с металлическими жерновами. Лесопилка с хорошими пилами. Ткацкая мастерская.

— А энергия?

— Ветряки и водяные мельницы. Никакой зависимости от внешних поставок топлива или запчастей.

R4-K9 просигналил и вывел на экран расчеты:

— Стоимость базового комплекта оборудования — пятьсот тысяч кредитов. Транспортные расходы — еще сто тысяч.

Алекс усмехнулся. Меньше процента от месячной прибыли торгового хаба. Практически бесплатно.

— Но есть еще одна проблема, — сказал он, вызывая экологические карты Терсика. — Это бывший промышленный мир. Биосфера серьезно повреждена. Почвы истощены, многие виды животных и растений исчезли.

На экране отображались безжизненные пустоши вокруг заброшенных шахт, загрязненные реки, вырубленные леса.

— Аналитический кластер, — обратился он к корабельному компьютеру. — Проанализируй экологическое состояние Терсика. Составь проект восстановления биосферы.

— Анализ займет шесть часов, — ответил синтезированный голос. — Требуется дополнительная информация о первоначальной экосистеме планеты.

— Используй архивы Техносоюза. У них должны быть данные за сотни лет промышленной деятельности.

Алекс откинулся в кресле. Восстановление экологии — задача на десятилетия. Но начать можно с малого. Завести новые виды растений, устойчивые к загрязнению почв. Запустить в водоемы рыбу, способную очистить воду. Высадить быстрорастущие деревья для восстановления лесов.

— Начнем с культурных растений, — сказал он Верене. — Новые сорта овощей, фруктовые деревья, зерновые культуры. Передадим их фермерам и посмотрим, что получится.

— А дикие виды?

— Потом. Тут можно здорово напортачить.

Через шесть часов аналитический кластер выдал результат. Трехмерная модель планеты, показывающая текущее состояние и проект восстановления.

— Критическое загрязнение в радиусе пятидесяти километров от крупных шахт, — зачитал Алекс отчет. — Средний уровень загрязнения в промышленных зонах. Относительно чистые территории в сельскохозяйственных районах.

— Рекомендации?

— Поэтапное восстановление в течение двадцати лет. Первый этап — биоремедиация почв с помощью специальных растений. Второй этап — восстановление водных экосистем. Третий этап — реинтродукция исчезнувших видов.

Алекс кивнул. Амбициозный план, но выполнимый. А главное — он даст работу местным жителям на многие годы. Не просто выживание, а осмысленная деятельность по восстановлению родной планеты.

— Верена, готовь список оборудования и материалов, — сказал он. — Летим на Нар-Шадаа за покупками. А потом вернемся и начнем строить будущее.

Он еще раз посмотрел на карту закрытого сектора. Два мира, неизвестное количество тысяч человек, огромные запасы ресурсов. Крошечный кусочек галактики, но здесь можно было попробовать создать что-то новое.

Глава 22. Выставка антиквариата

Лютен

Локация: Корусант

Время: 8 ДБЯ

Лютен Раэль поправил воротник дорогого костюма и окинул взглядом зал для приемов в башне Сенатского квартала. Годы торговли древностями превратили бывшего повстанца с Валорина в респектабельного коллекционера, чье мнение ценили самые влиятельные люди галактики. Сегодняшний прием в честь открытия новой выставки "Сокровища Старой Республики" собрал цвет корусантского общества.

Зал поражал своим великолепием. Огромное панорамное окно во всю стену открывало захватывающий вид на ночной Корусант — бесконечные огни мегаполиса простирались до самого горизонта, создавая живую картину из миллиардов светящихся точек. Перед окном на небольшой возвышенности располагался струнный квартет, исполнявший старинные мелодии Альдераана — ненавязчивые, изысканные композиции, которые служили идеальным фоном для светских бесед.

Экспонаты были размещены в элегантных витринах из прозрачного дюрастали, каждая подсвечена мягким голубоватым светом, подчеркивающим красоту древних артефактов. В центре зала возвышался главный экспонат — навигационный компьютер времен Старой Республики, его корпус из неизвестного металла мерцал в свете софитов, а на поверхности все еще виднелись символы на древнем галактическом. Рядом располагались кристаллы различных форм и размеров: от крошечных энергетических ячеек до массивных фокусирующих линз, некоторые из которых до сих пор испускали слабое внутреннее свечение.

Лютен с профессиональным интересом рассматривал произведения искусства — голографические проекторы, создававшие трехмерные картины, которые медленно изменялись, рассказывая безмолвные истории давно исчезнувших миров. В одной из угловых витрин красовались его собственные экспонаты: десяток тщательно отобранных технологических артефактов, включая портативный генератор щитов, древний медицинский сканер и загадочное устройство связи, назначение которого до сих пор оставалось неясным.

Однако атмосфера вечера была не такой безмятежной, как могло показаться. Лютен сразу заметил присутствие агентов Службы Имперской Безопасности — их выдавали характерные черные костюмы и едва заметные наушники. СИБ обычно не занималась охраной культурных мероприятий, что означало присутствие особо важных персон. Агенты располагались по периметру зала, их взгляды постоянно сканировали толпу гостей.

Лютен незаметно коснулся тонкого кольца на безымянном пальце — устройство, которое позволяло ему направленно улавливать разговоры на расстоянии. Крошечный приемник в ухе передавал звук с поразительной четкостью. Это была одна из его профессиональных хитростей — в мире торговли древностями информация часто стоила дороже самих артефактов.

— Мистер Раэль! — голос заставил его обернуться. Директор Кайл Джанс, представитель и тайный акционер Кореллианской Инженерной Корпорации, приближался с бокалом кореллианского бренди в руке. — Какое удовольствие видеть вас здесь. Надеюсь, ваши дела процветают?

— Благодарю за интерес, директор, — Лютен изобразил учтивую улыбку, одновременно направив кольцо в сторону группы имперских офицеров у дальней витрины. — Спрос на подлинные артефакты остается стабильным. Хотя, должен признать, по-настоящему ценные экземпляры находить становится все сложнее.

В ухе зазвучали обрывки разговора:

"…новые директивы сверху становятся все более… специфическими…"

Джанс кивнул с пониманием:

— Да, запасы истощаются. Тысячелетия эксплуатации дают о себе знать. — Он понизил голос, оглянувшись по сторонам. — Скажите, а вы ведь часто проводите время в архивах? Читаете старые документы, изучаете исторические записи?

— Это неотъемлемая часть моей работы, — осторожно ответил Лютен, стараясь не потерять нить подслушиваемого разговора. В ухе продолжали звучать голоса офицеров: "…моим людям тоже приходят странные приказы… мобилизация ресурсов, перераспределение приоритетов…"

— Конечно, конечно. — директор сделал глоток бренди, словно набираясь решимости. — Видите ли, у меня есть к вам деловое предложение. Если в ваших исследованиях вы наткнетесь на упоминания о… скажем, Матрицах Перехода — любые зацепки, координаты, даже туманные намеки — сообщите мне немедленно.

Лютен изобразил заинтересованность:

— Матрицы Перехода? Это же основа для производства гиперпространственных двигателей…

— Вы информированы — Джанс поднял бровь. — Сразу видно профессионал — Джанс достал из кармана небольшую пластиковую карточку с частотой коммуникатора и незаметно передал его Лютену. — Мы готовы очень щедро заплатить за любую информацию. Больше, чем вы заработали за всю свою жизнь. Мы сами организуем экспедицию, займемся всеми техническими вопросами — от вас нужна только информация.

— Прямая связь со мной, минуя обычные каналы. Очень удобно для… деликатных деловых вопросов. — объяснил Джанс.

— Понятно, — Лютен осторожно убрал устройство в карман. — Я обязательно буду держать глаза открытыми. Хотя должен предупредить — такие артефакты крайне редки…

— Мы понимаем. Но даже самая незначительная зацепка может оказаться бесценной. — Джанс пожал ему руку. — Рассчитываю на ваше сотрудничество, мистер Раэль.

После ухода Джанса Лютен продолжил курсировать по залу, наслаждаясь возможностями своего подслушивающего устройства. Он подошел к витрине с древними кристаллами, где беседовала пара влиятельных дам — жены высокопоставленных чиновников. Делая вид, что изучает экспонаты, он направил кольцо в их сторону и услышал интересный фрагмент:

— …мой муж последнее время очень нервный. Говорит, что в министерстве творится что-то странное…

— У моего то же самое. Постоянные закрытые совещания, какие-то секретные проекты…

Лютен медленно переместился к следующей витрине, где красовался его собственный экспонат — древний медицинский сканер. Рядом стояла группа ученых, и он решил присоединиться к их беседе.

— Впечатляющая коллекция, — сказал он, кивнув на сканер. — Этот экземпляр до сих пор функционален, хотя ему более трех тысяч лет.

— Удивительно, — откликнулся пожилой ученый с усталыми глазами. — Мы в нашей лаборатории изучаем древние устройства уже много лет. И что мы знаем? Практически ничего.

— Неужели совсем ничего? — спросил его коллега, более молодой исследователь.

— Мы знаем, что наше устройство работает. Знаем, какие кнопки нажимать, чтобы получить нужный результат. Можем описать внешние проявления его функций. Но понимаем ли мы принципы работы? — Старик горько усмехнулся. — Это как изучать живой организм, имея доступ только к его тени.

Лютен внимательно слушал, периодически направляя кольцо на другие группы гостей. Атмосфера действительно была странной — внешне все выглядело как обычный светский прием, но подслушанные фрагменты создавали картину скрытого напряжения.

Возле витрины с навигационными компьютерами он заметил группу высокопоставленных имперских офицеров — тех самых, чей разговор он частично слышал раньше. Теперь, подойдя ближе под предлогом осмотра экспонатов, он мог расслышать их беседу полностью:

— …складывается впечатление, что готовится что-то масштабное, — говорил полковник в форме Имперской Армии.

— Но что именно — никто не говорит, — добавил третий офицер. — Даже на моем уровне информации крайне ограничены.

— Времена меняются, — философски заметил адмирал с шрамом на щеке. — Старые методы работают все хуже. Возможно, наверху понимают необходимость… кардинальных решений.

Лютен медленно отошел от группы, переваривая услышанное. Струнный квартет сменил мелодию на более торжественную — видимо, готовилась какая-то официальная часть программы. Огни Корусанта за панорамным окном казались особенно яркими на фоне этих тревожных разговоров.

У бара, расположенного рядом с витриной голографических произведений искусства, собралась небольшая группа людей, оживленно обсуждавших экспонаты. Лютен заказал себе кореллианский виски и незаметно присоединился к беседе.

— Поразительная сохранность, — говорил один из мужчин средних лет, указывая на медленно меняющиеся трехмерные картины в витрине. — Три тысячи лет, а голопроекции все еще четкие.

— Да, качество изображения изображения отменно, — согласился его собеседник, пожилой человек с седой бородкой. — Умели делать. Хотя технология совсем отличается от нашей.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал Лютен, — но не могу не восхититься этими голопроекциями. Технология действительно поразительная.

— Вы коллекционер? — поинтересовался пожилой мужчина.

— Лютен Раэль, — представился он. — Торгую древностями, иногда участвую в выставках. А вы, судя по всему, из научных кругов?

— Доктор Вейсс, — кивнул пожилой ученый. — Институт Прикладной Кристаллографии. А это мои коллеги — профессор Дантес и доктор Лорик.

— Очень приятно, — Лютен пожал руки всем троим. — Наверняка вы изучаете подобные технологии?

— Нет. Это моё увлечение юности. Я тогда изучал археотехнологию, — с горькой усмешкой ответил Вейсс. — Хотя "изучение" — слишком громкое слово для того, что мы делали.

— Вейсс, не начинай опять, — предостерегающе сказал профессор Дантес.

— Что? Мистер Раэль работает с артефактами, он должен понимать реальность, — Вейсс сделал глоток виски. — Скажите честно, мистер Раэль, что Вы думаете об изучении этих устройств? Мы сможем их воспроизвести?

Лютен осторожно пожал плечами:

— Я не ученый, но… разве прогресс не неизбежен? Рано или поздно…

— Рано или поздно? — Вейсс покачал головой. — Знаете, в молодости я тоже так думал. Сорок лет назад мне поручили изучение одного устройства. Не скажу какого — наверняка до сих пор засекречено. Я был полон энтузиазма, верил, что смогу разгадать его секреты.

Он замолчал, вращая бокал в руках.

— И что же вы обнаружили? — мягко поинтересовался Лютен.

— Что реверс-инжиниринг технологий которые сильно превосходят твою собственную практически невозможен, — горько усмехнулся Вейсс. — Мы можем изучать только те устройства, которые соответствуют нашему технологическому уровню. Те, где разрыв минимален.

— Вейсс прав, — вздохнул доктор Лорик. — Если технологический разрыв слишком велик, то ничего не выйдет.

— Представьте дикаря, — продолжил Вейсс, воодушевляясь темой, — который нашел датапад. Он может сколько угодно крутить его в руках, может даже разобрать до винтика. Но сможет ли он его воспроизвести?

— Теоретически, если он поймет принцип… — начал было Дантес.

— Нет! — перебил его Вейсс. — Вот в чемпроблема. Для создания датапада нужна вся технологическая цепочка. Вычислительные кристаллы, источники питания, материалы корпуса, программное обеспечение. Каждый компонент требует отдельной технологии, отдельной научной базы. По сути, для создания одного датапада нужно воссоздать целую цивилизацию!

Лютен кивнул с пониманием:

— То есть древние артефакты…

— Бесполезны! — с жаром воскликнул Вейсс. — По крайней мере, с точки зрения воспроизведения технологий. Мы можем их использовать, можем составлять инструкции по эксплуатации, но понять принципы работы… — Он махнул рукой. — Извините, мистер Раэль, наверняка для вас это звучит кощунственно.

— Что вы! — поспешно ответил Лютен. — Я полностью с вами согласен. Хотя должен признать, что археотехнологии все равно остаются невероятно интересными.

— О да, — согласился Вейсс, его глаза заблестели. — Интересными, завораживающими, загадочными. Но практически бесполезными для развития нашей собственной науки. Мы как дети, играющие с игрушками богов.

— Возможно, проблема в подходе? — осторожно предположил Лютен. — Может быть, стоит изучать не сами устройства, а принципы, лежащие в их основе?

— Мы пытались, — устало ответил доктор Лорик. — Но как изучать принципы, когда базовая физика нам непонятна? Это как пытаться понять симфонию, будучи глухим.

— Именно поэтому я и говорю — дело гиблое, — заключил Вейсс. — Мы обречены оставаться пользователями чужих технологий, не понимая их сути.

* * *

В этот момент Лютен заметил, как несколько агентов СИБ незаметно переместились ближе к центру зала. Видимо, ожидался приход кого-то действительно важного. Он направил кольцо в сторону ближайшего агента и уловил фрагмент переговоров по внутренней связи:

"…Объект приближается… усилить периметр… "

Лютен медленно отошел от бара, размышляя над услышанным. Струнный квартет внезапно прекратил игру, и в зале воцарилась относительная тишина. Все взгляды обратились к главному входу, где появилась фигура в темном плаще — явно высокопоставленный имперский чиновник в сопровождении личной охраны.

Остаток вечера он провел, собирая крупицы информации из десятков разговоров, используя свое устройство для подслушивания. К концу приема у него сложилось четкое представление о ситуации.

Что-то изменилось. Высшие эшелоны власти готовили какие-то масштабные меры, о которых не знали даже высокопоставленные офицеры.

Покидая прием, Лютен заметил, как группа особенно влиятельных гостей — включая Джанса, нескольких сенаторов и директора крупной технологической корпорации — незаметно покинула основной зал и направилась в одну из приватных комнат башни. Их лица были серьезными, а движения — осторожными. Агенты СИБ сопроводили их, что только подтверждало важность происходящего.

Вернувшись в свою квартиру в элитном районе, Лютен не стал сразу связываться с Алексом. Ему нужно было время, чтобы осмыслить увиденное и услышанное. Он налил себе стакан кореллианского виски и устроился в кресле у панорамного окна.

Корусант за панорамным окном простирался до горизонта, создавая иллюзию стабильности и процветания. Но теперь он знал, что эта стабильность была иллюзорной. Система медленно, но неуклонно деградировала уже тысячелетия. И все к этому привыкли, считая это естественным порядком вещей.

Но что-то заставило верхушку Империи активизироваться. Что-то, что требовало "кардинальных решений" и масштабной мобилизации ресурсов.

Лютен достал карточку, который дал ему Джанс, и внимательно ее осмотрел.

Интересно, — подумал он. Кореллианская Инженерная Корпорация готова платить баснословные суммы за информацию о Матрицах Перехода. Это означало, что их собственные запасы истощались быстрее, чем ожидалось.

Он вспомнил слова пожилого ученого о невозможности реверс-инжиниринга. Если это правда, то галактическая цивилизация была обречена на медленную деградацию. Рано или поздно последний артефакт выйдет из строя, и тогда…

Тогда наступит коллапс, — понял Лютен. Не быстрый и драматичный, а медленный и мучительный. Системы будут отказывать одна за другой, связь между мирами будет нарушаться, уровень жизни будет падать…

Но верхушка Империи, судя по всему, не собиралась пассивно ждать этого момента. Они готовили какой-то план. Что-то настолько масштабное и секретное, что даже адмиралы и генералы получали только фрагментарную информацию.

Лютен активировал зашифрованный канал связи с Алексом. Пора было поделиться собранной информацией.

Лицо Алекса появилось на голопроекторе через несколько минут. Даже через помехи было видно, что он выглядит озабоченным.

— Как прошел прием? — спросил он без предисловий.

— Очень информативно, — ответил Лютен. — И довольно тревожно. Складывается впечатление, что готовится что-то масштабное.

Он подробно пересказал разговор с Джансом, упомянул о странных приказах, которые получают имперские офицеры, и о беседе ученых. Алекс заинтересовался услышав имя но продолжил слушать, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

— Интересно, — наконец сказал он. — Если КИК открыто ищет новые источники Матриц Перехода и готова платить такие деньги, значит, ситуация критичнее, чем показывают официальные отчеты.

— Кайл Джанс… — Алекс задумчиво потер переносицу. — Возможно, это мой старый приятель из Кореллианского Технологического института. Сейчас пришлю тебе голофото.

Через несколько секунд на проекторе появилось изображение — молодой человек лет двадцати пяти, с уверенным взглядом и легкой улыбкой.

— Он? — спросил Алекс.

Лютен внимательно изучил фотографию, сравнивая с воспоминаниями о вечернем приеме:

— Да, это он. Только сейчас он выглядит старше, конечно. Но черты лица те же.

— Ты думаешь, это можно как-то использовать?

— Нет, — качнул головой Алекс. — Мы явно по разные стороны. Ничем хорошим это не закончится.

Лютен кивнул

— А что насчет этих "кардинальных решений"? — спросил Лютен. — У тебя есть идеи, что они могут готовить?

Алекс задумчиво потер подбородок:

— Есть несколько вариантов. Возможно, они планируют масштабную экспедицию в Неизвестные Регионы — искать новые источники артефактов. Или готовят программу принудительной мобилизации научных ресурсов. А может…

Он помолчал, словно обдумывая что-то неприятное.

— А может, они планируют нечто более радикальное. Если цивилизация действительно обречена на коллапс, возможно, они хотят контролировать этот процесс. Управляемый кризис вместо хаотичного распада.

— Ты думаешь, они могут намеренно ускорить деградацию?

— Не исключено. Если ты знаешь, что здание рано или поздно рухнет, лучше снести его контролируемым взрывом, чем ждать, пока оно упадет на головы прохожих.

Лютен задумался над этой идеей. Она была логичной, но пугающей.

— Но тогда что они планируют построить на руинах?

— Вот в этом и вопрос, — мрачно ответил Алекс. — Возможно, более централизованную систему. Возможно, технократическую диктатуру, где наука будет полностью подчинена государству. А возможно…

Он не договорил, но Лютен понял намек. Возможно, они вообще не планировали ничего строить. Возможно, цель была в самом хаосе.

После окончания связи Лютен еще долго сидел в кресле, обдумывая полученную информацию. Картина была тревожной. С одной стороны — медленная, но неуклонная деградация технологической базы цивилизации. С другой — какие-то секретные планы имперской верхушки, которые могли кардинально изменить ситуацию.

Но в любом случае старый мир умирал. Вопрос был только в том, что придет ему на смену. И будут ли у обычных людей галактики хоть какие-то шансы на выживание в грядущих переменах.

Глава 23. Производственная экосистема

Локация: Терсик

Время: 7 ДБЯ

Алекс стоял на краю зеленой долины, изучая голографическую карту местности. Ветер шелестел листвой деревьев, и в этом звуке чувствовалось что-то умиротворяющее — такое редкое ощущение для человека, привыкшего к гулу космопортов и шуму промышленных станций. Где-то вдали мычал скот из фермерской деревни, а еще дальше, за горным хребтом, слышался едва различимый гул дроидов-добытчиков. Трудно было поверить, что всего в сотне километров отсюда механические рабочие методично выгрызали руду из недр планеты.

Воздух здесь был чистым, с легким ароматом цветущих трав и свежестью горных ручьев. Алекс глубоко вдохнул, наслаждаясь контрастом с переработанной атмосферой космических станций. Терсик когда-то был красивой планетой, и в этом уголке ее первозданная красота сохранилась.

— Идеальное место, — сказала Верена, подходя к нему с датападом в руках. Ее лекку слегка покачивались на ветру, а в глазах читалось профессиональное удовлетворение. — Река обеспечит водой и энергией, почва плодородная, лес даст строительные материалы. И достаточно далеко от фермеров, чтобы не мешать друг другу.

Она указала на широкую излучину реки, где вода текла медленно и спокойно:

— Здесь можно поставить гидроэлектростанцию. Небольшую, но достаточную для поселения на тысячу человек. А выше по течению — водозабор. Вода чистая, дополнительной очистки не потребуется.

— А что с климатом?

— Мягкий, стабильный. Можно выращивать большинство стандартных культур круглый год. — Она показала на экран с данными. — Среднегодовая температура плюс восемнадцать, осадки равномерно распределены по сезонам. По сути, это один из немногих уголков планеты, который промышленность не успела испортить.

Алекс кивнул, мысленно представляя будущее поселение. Не военную базу с бункерами и турелями, а нормальный городок. Дома с садиками, школы с игровыми площадками, мастерские с широкими окнами, фермы с зелеными полями. Место, где люди смогут жить полноценной жизнью, забыв о том кошмаре, от которого бежали.

— Начинай завозить строительные материалы, — сказал он. — Модульные дома, генераторы, инструменты. Все, что нужно для создания инфраструктуры.

— А люди? — спросила Верена. — Кого мы сюда поселим?

Алекс задумчиво посмотрел на звезды, начинавшие проступать в вечернем небе. Первые звезды всегда казались ему особенно яркими — может быть, потому что контраст с дневным светом делал их более заметными.

— Тех, кому некуда больше идти. И тех, кто нам нужен.

Следующие две недели превратились в логистический марафон. Алекс координировал поставки с десятка различных планет, стараясь не привлекать внимания к масштабам операции. Каждая партия товаров шла через разных посредников, по разным маршрутам.

С Корусанта пришли модульные жилые дома — стандартные колонистские блоки, рассчитанные на быструю сборку и долгую эксплуатацию. Каждый модуль представлял собой готовую квартиру: две спальни, гостиная, кухня, санузел. Все коммуникации — электричество, вода, канализация — подключались через стандартные разъемы.

— Сто двадцать модулей, — доложил капитан грузового корабля, наблюдая за выгрузкой. — Плюс центральный блок управления инженерными системами. Хватит на поселение в триста-четыреста человек.

Из промышленных миров Среднего Кольца везли оборудование. Генераторы на химическом топливе — надежные, неприхотливые, способные работать годами без обслуживания. Водоочистные станции компактного типа. Коммуникационное оборудование для внутренней связи поселения.

— Особое внимание на запчасти, — инструктировал Алекс Верену. — Каждый генератор должен иметь полный комплект расходников на пятьдесят лет работы. Фильтры для очистных станций, аккумуляторы, силовые кабели — все в двойном объеме.

Верена методично составляла списки, сверяя их с техническими характеристиками оборудования:

— Топливные элементы для генераторов рассчитаны на непрерывную работу в течение года. Значит, нужно минимум десять комплектов на каждый генератор. Плюс запас на случай непредвиденных нагрузок.

— А что с ремонтом?

— Заказала универсальные ремонтные комплекты. Сварочное оборудование, токарные станки, наборы инструментов. Плюс техническую документацию на все системы. Если среди поселенцев найдутся толковые механики, они справятся с большинством поломок.

С сельскохозяйственных миров везли семена и саженцы. Высокоурожайные сорта зерновых, овощные культуры, фруктовые деревья. Все адаптированные к климату, похожему на терсикский.

— Особый заказ, — сказал Алекс, просматривая каталог. — Лекарственные растения. Все, что можно выращивать в местном климате.

— Зачем? — удивилась Верена. — Медикаменты проще закупать готовые.

— Сейчас проще. А через десять лет? Поселение должно быть максимально самодостаточным.

Он заказал семена бакты, мириллии, комлена — основных растений, используемых в производстве базовых медикаментов. Плюс десятки других видов, от которых зависела народная медицина на сотнях миров.

Отдельной строкой шли инструменты и оборудование для мастерских. Алекс понимал: поселенцы должны уметь производить все необходимое сами.

— Смотри, — показал он Верене спецификацию станка. — Простая, надежная конструкция. Минимум электроники, максимум механики. Такой проработает полвека при правильном уходе.

— А запчасти?

— Большинство деталей можно изготовить на нем же самом. Замкнутый цикл производства.

Верена задумчиво кивнула:

— Понятно. Мы создаем не просто поселение, а полноценную производственную экосистему.

— Именно. Пусть примитивную, но независимую.

Через неделю Алекс вернулся на Нар-Шадаа и сразу же связался с Лютеном. Лицо валоринца на экране выглядело усталым — последние месяцы координация повстанческих ячеек давалась нелегко. Под глазами залегли темные круги, а обычная энергичность сменилась осторожной сдержанностью.

— У меня есть предложение, — сказал Алекс без предисловий. — Касается твоих людей, которые засветились.

— Каких людей? — Лютен нахмурился, инстинктивно понижая голос, хотя канал связи был защищенным.

— Тех, кого раскрыло СИБ. Агентов, чье прикрытие провалилось. Обычно их либо убивают, либо они всю жизнь скрываются по подвалам и трущобам.

Лютен откинулся в кресле, обдумывая слова:

— И что ты предлагаешь?

— Эвакуацию. У меня есть место, где они будут в полной безопасности. Правда, это путь в один конец.

— Объясни подробнее.

Алекс рассказал о закрытом секторе, о планах создания поселения. Лютен слушал внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Его лицо постепенно менялось — от скепсиса к заинтересованности.

— Понятно, — сказал он в конце. — А что ты с этого получаешь?

— Людей с нужными навыками. Твои агенты — это не случайные люди. Они умеют работать под давлением, знают технику, многие имеют военный опыт. Именно такие мне и нужны.

— Хорошо. У меня есть несколько кандидатов. — Лютен активировал защищенный файл. — Слайсер с Лотала, которого выследили три недели назад. Сейчас прячется в трущобах, но долго не продержится. Группа техников с Рилота — их завербовали год назад для работы на имперской фабрике, но операция провалилась. Семья с Корусанта — он работал в имперском научном центре, передавал нам данные о военных разработках.

— Отлично. Но есть условие — я лично с ними встречаться не буду. Слишком рискованно.

Лютен кивнул с пониманием:

— Разумно. Как организуем контакт?

— У меня есть дроид для таких случаев.

R4-K9 подкатил к Алексу, когда тот программировал нового дроида в мастерской. Специально заказанная модель — внешне обычный протокольный дроид серии 3PO, но с продвинутым аналитическим процессором и модулями для психологической оценки.

Мастерская располагалась в одном из складских отсеков торгового хаба. Здесь Алекс мог работать, не опасаясь посторонних глаз. Стены были обшиты звукопоглощающим материалом, а система вентиляции работала в автономном режиме.

— Обозначение: HK-PR, — сказал Алекс, активируя дроида. Машина поднялась с ремонтного стола, суставы тихо зажужжали, оптические сенсоры замигали, калибруясь. — Твоя задача — проводить собеседования с потенциальными колонистами.

— Понятно, хозяин, — ответил дроид мелодичным голосом, характерным для протокольных моделей. — Какие критерии отбора?

— Профессиональные навыки, психологическая устойчивость, готовность к изоляции. Ты будешь представляться как агент частной колониальной компании "Новые горизонты". Никаких упоминаний обо мне или истинной природе проекта.

Алекс загрузил в память дроида подробные инструкции. HK-PR должен был оценивать кандидатов по множеству параметров — от технических знаний до способности работать в коллективе. Специальные модули анализировали микровыражения лица, интонации голоса, жестикуляцию.

— А что говорить о самом поселении?

— Правду, но не всю. Закрытая колония в отдаленной системе. Хорошие условия жизни, но возврата нет. Пожизненный контракт в обмен на безопасность и стабильность.

Дроид кивнул, обрабатывая информацию:

— Легенда прикрытия понятна. Какие документы использовать?

— У тебя есть полный пакет — регистрационные документы компании, лицензии на колонизационную деятельность, рекламные материалы. Все выглядит абсолютно законно.

И это была правда. Алекс потратил немало кредитов на создание правдоподобного прикрытия. Компания "Новые горизонты" официально существовала, имела офис на Корусанте и даже несколько мелких проектов в качестве алиби.

Первое собеседование HK-PR провел через три дня. Алекс наблюдал через скрытую камеру из соседней комнаты торгового хаба. Помещение было оформлено как стандартный офис — стол, стулья, голопроектор для презентаций. На стенах висели постеры с изображениями колонистских поселений на разных планетах.

Кандидат — мужчина лет тридцати пяти, нервно теребивший края потертой куртки. Бывший слайсер с Лотала, по словам Лютена, один из лучших специалистов по взлому имперских систем. Выглядел он усталым и напряженным — три недели жизни в подполье давались нелегко.

— Добро пожаловать, — приветствовал его HK-PR, жестом приглашая сесть. — Меня зовут Пи-Ар, я представляю компанию "Новые горизонты". Расскажите о своем опыте работы с компьютерными сетями.

— Я… работал системным администратором на местной фабрике, — осторожно ответил мужчина. — Поддерживал сети, обновлял программное обеспечение.

Дроид кивнул, делая пометки на датападе:

— А почему решили покинуть Лотал?

— Фабрику закрыли. Новая имперская администрация решила, что производство нерентабельно. — Голос мужчины дрогнул. — А потом начались… проверки. Искали связи с сепаратистами среди бывших сотрудников.

— И у вас были такие связи?

Долгая пауза. Алекс видел, как кандидат взвешивает варианты ответа. В его глазах читались страх и отчаяние — эмоции человека, загнанного в угол.

— Нет, — наконец сказал он. — Но для СИБ это не важно. Подозрения достаточно.

HK-PR продолжал задавать вопросы — технические, личные, гипотетические. Алекс с интересом наблюдал за работой дроида. Машина методично выстраивала психологический портрет кандидата, оценивая каждую реакцию.

— Расскажите о своих навыках программирования, — попросил дроид.

Мужчина заметно оживился:

— Знаю большинство стандартных языков. Специализируюсь на сетевых протоколах и системах безопасности. Могу настроить защищенную сеть с нуля, организовать резервное копирование данных, оптимизировать производительность серверов.

— А аппаратная часть?

— Тоже неплохо разбираюсь. Собирал компьютеры из компонентов, ремонтировал серверы, настраивал промышленные контроллеры.

Это было именно то, что нужно поселению. Человек, способный поддерживать всю компьютерную инфраструктуру — от простых терминалов до сложных систем управления производством.

— Последний вопрос, — сказал HK-PR через час. — Готовы ли вы навсегда покинуть известную вам галактику? Никаких контактов с прошлой жизнью, никаких возвращений.

Мужчина долго молчал, глядя в пол. Алекс видел, как по его лицу пробегают различные эмоции — страх, сомнение, надежда.

— А какая у меня альтернатива? — наконец спросил он. — Всю жизнь прятаться по подвалам? Ждать, когда меня найдут?

— Понятно. Решение будет принято в течение суток.

После ухода кандидата Алекс зашел в комнату для собеседований. HK-PR уже обрабатывал данные, его процессоры тихо жужжали.

— Твое заключение?

— Высокая техническая квалификация, — доложил HK-PR. — Стрессоустойчивость выше среднего, несмотря на текущее психологическое состояние. Мотивация к переезду очень высокая — субъект действительно находится в опасности. Психологический профиль стабильный, склонности к конфликтам не выявлено.

— Рекомендуешь?

— Да. Этот человек станет ценным дополнением к колонии.

Алекс кивнул. Первый кандидат одобрен.

За следующие две недели HK-PR провел еще дюжину собеседований. Каждое длилось от часа до двух, в зависимости от сложности случая.

Семья биологов с Корусанта — муж работал в имперском исследовательском центре, жена преподавала в университете. Их дочь-подросток мечтала стать врачом, но имперская система образования становилась все более милитаризованной. Семья жила в постоянном страхе — муж передавал повстанцам данные о биологических разработках Империи, и рано или поздно это могло вскрыться.

— Мы изучаем экосистемы, — рассказывала жена, нервно поправляя волосы. — Как восстанавливать поврежденные биомы, какие растения лучше приживаются на различных типах почв. Мой муж специализируется на микроорганизмах — бактериях, которые могут очищать загрязненную воду или восстанавливать плодородие почвы.

Группа техников с Рилота — все тви'леки, все с опытом работы на промышленных объектах. Их завербовали повстанцы для саботажа имперской фабрики, но операция провалилась. Теперь их разыскивало СИБ по всему сектору.

— Мы умеем работать с любым промышленным оборудованием, — говорил их лидер, пожилой тви'лек с изрезанными шрамами лекку. — Станки, конвейеры, роботизированные линии. Можем наладить производство чего угодно — от простых инструментов до сложной электроники.

— А материалы?

— Если есть сырье, сделаем все что нужно. Металлообработка, химическое производство, сборка электронных компонентов. У каждого из нас за плечами по двадцать лет опыта.

Бывший республиканский медик — пожилой человек, который отказался служить Империи после Войн клонов. Годы скитаний по окраинам галактики, лечение контрабандистов и беженцев. Усталость от постоянного бега.

— Я видел достаточно войны, — говорил он, глядя куда-то мимо дроида. — Лечил клонов, джедаев, мирных жителей. А потом пришла Империя и сказала: теперь ты будешь лечить только тех, кого мы скажем. Остальные не достойны медицинской помощи.

— И вы отказались?

— Клятва превыше политики. Врач лечит всех, независимо от расы, вероисповедания или политических взглядов. Империя с этим не согласна.

Каждого HK-PR оценивал по одним и тем же критериям. Профессионализм, психологическая устойчивость, мотивация. Дроид отсеивал неподходящих — слишком нестабильных, слишком агрессивных, тех, кто не готов к полной изоляции.

Один кандидат — бывший имперский офицер — был отклонен из-за чрезмерной агрессивности. Другой — ученый-физик — не прошел из-за пристрстия к легким наркотикам.

— Из пятнадцати кандидатов рекомендую одиннадцать, — доложил HK-PR после завершения отбора. — Остальные четверо не соответствуют критериям.

Алекс изучил досье отобранных. Слайсер, семья биологов, пятеро техников, медик, учительница, инженер-строитель. Хороший базовый набор для начала.

— Организуй их транспортировку, — сказал он. — Через разных перевозчиков, в разное время. Пусть думают, что едут по отдельности.

Транспортировка заняла еще неделю. Каждого кандидата забирал отдельный корабль, по заранее согласованному маршруту. Официально они летели на "стажировку в колонизационную компанию" — стандартная процедура для таких предприятий.

Алекс лично контролировал каждый этап. Слайсера вывезли с Лотала на грузовом транспорте, замаскировав под техника по ремонту навигационного оборудования. Семью биологов переправили через торговый хаб — они якобы летели консультировать по вопросам терраформирования. Техников-тви'леков вывозили по одному, под видом специалистов по промышленному оборудованию.

Каждый перелет тщательно планировался. Никаких прямых маршрутов, никаких документов, указывающих на конечную цель. Сначала на промежуточные станции, потом пересадка на другие корабли, и только в конце — прыжок в закрытый сектор.

— Последний транспорт прибыл, — доложила Верена, встречая Алекса в космопорту на Терсике. — Все одиннадцать человек на месте. Размещены во временных жилых модулях, проводим инструктаж по технике безопасности.

Алекс кивнул, чувствуя смесь удовлетворения и беспокойства. План работал, но теперь начиналась самая сложная часть — превратить группу незнакомых людей в сплоченное сообщество.

Через месяц Алекс снова стоял в зеленой долине на Терсике. Но теперь она выглядела совсем по-другому. Ряды модульных домов тянулись вдоль реки, между ними проложили дорожки из местного камня. Строительная техника работала с утра до вечера — люди в рабочей одежде устанавливали новые модули, прокладывали коммуникации, разбивали огороды.

Воздух наполнился звуками созидания — стуком молотков, жужжанием сварочных аппаратов, голосами людей, обсуждающих планы работ. Первые поселенцы обустраивали свой новый дом с энтузиазмом людей, получивших второй шанс.

Верена подошла к нему с отчетом, в руках у нее был толстый датапад с планами и схемами:

— Жилые модули установлены, энергосистема работает стабильно. Медцентр функционирует, доктор Кренн уже принял первых пациентов — в основном мелкие травмы и простуды. Школа почти готова, учительница Сара начала заниматься с детьми прямо на открытом воздухе. Начали разбивать огороды — биологи выбрали оптимальные участки и составили план севооборота.

— Как люди?

— Адаптируются. Поначалу было много вопросов — кто организатор, зачем все это, какие планы. Но постепенно привыкают. Работы хватает всем, и это помогает отвлечься от прошлого.

Алекс наблюдал, как бывший слайсер помогает инженеру настраивать коммуникационную систему. Тонкие пальцы, привыкшие к клавиатуре, теперь ловко орудовали отверткой и паяльником. Семья биологов планировала теплицы вместе с местной учительницей — женщины склонились над чертежами, обсуждая оптимальную ориентацию конструкций относительно солнца. Техники-тви'леки собирали мастерскую по ремонту техники, их опытные руки быстро и точно устанавливали станки и верстаки.

— А местные фермеры?

— Любопытствуют, но не мешают. Несколько раз приходили с продуктами — овощи, молоко, свежее мясо. Мы платили честную цену, даже немного выше рыночной. Думаю, со временем наладим хорошие отношения.

Это было важно. Алекс не хотел создавать напряженность между двумя общинами на планете. Пусть каждая живет своей жизнью, но при необходимости помогает друг другу.

— Что с производством?

— Пока только базовые мастерские. Столярная, слесарная, швейная. Но прогресс есть — вчера техники изготовили первую партию простых инструментов. Лопаты, мотыги, молотки. Качество хорошее, не хуже заводского. А медик уже начал выращивать лекарственные растения в теплице, биологи работают над улучшением местных сортов овощей.

Алекс кивнул. Все шло по плану. Поселение медленно, но верно превращалось в самодостаточную общину.

Он прошелся по главной улице поселения, наблюдая за повседневной жизнью. Дети играли возле домов — дочь биологов подружилась с несколькими местными ребятишками, которые приходили из фермерской деревни. Взрослые работали в мастерских или на огородах, обсуждая планы на завтра. Пожилой медик читал лекцию группе добровольцев — учил основам первой помощи.

* * *

Вечером он сидел в своей временной резиденции — простом модульном доме на окраине поселения. За окном горели огни в других домах, где-то играли дети, взрослые обсуждали планы на завтра. Звуки обычной, мирной жизни — такие редкие в эпоху галактических войн.

R4-K9 подкатил с сообщением от Лютена:

— Алекс, спасибо за помощь с эвакуацией. Наши люди добрались благополучно? У меня есть еще несколько кандидатов — агент с Корусанта, группа с Ондерона. Сможешь принять?

Алекс задумался. Поселение росло быстрее, чем он планировал. С одной стороны, больше людей означало больше навыков и возможностей. С другой — больше ртов, больше проблем, больше риска раскрытия.

Но альтернативы у этих людей не было. Либо смерть, либо жизнь в постоянном страхе. А здесь они могли начать все заново.

— Скажи ему — да, — решил Алекс. — Но не больше пяти человек за раз. И только после тщательной проверки.

Он встал и вышел на крыльцо. Звезды над Терсиком светили так же ярко, как и тысячи лет назад. Но теперь под их светом зарождалось что-то новое. Сообщество разумных, которые получили второй шанс.

Возможно, когда-нибудь этот эксперимент станет чем-то большим. Примером того, как можно жить без Империи, без древних технологий раката, без зависимости от галактической цивилизации. Просто люди, создающие свою жизнь своими руками.

Но это будет потом. А пока достаточно того, что здесь, в забытом уголке галактики, несколько десятков, сотен, а может быть тысяч человек могли спать спокойно, не боясь утром увидеть в дверях штурмовиков.

Глава 24. Кристаллическое сердце

Агент Призма-6 (Юна Прилл)

Локация: Корусант

Время: 6 ДБЯ

Юна нервно поправила очки, глядя на голографическую форму заявления о трудоустройстве. Логотип Блас-Тех мерцал в верхнем углу — стилизованная молния, пронзающая звезду. В тусклом свете кадрового офиса на Корусанте эмблема казалась почти зловещей, отбрасывая синеватые блики на полированную поверхность стола.

Большинство обывателей знали компанию как крупнейшего производителя бластеров и турболазеров в галактике. Но Юна, как специалист по энергетическим технологиям, понимала: оружие было лишь витриной. За стенами этого безликого офиса, за вежливыми улыбками кадровиков скрывалась настоящая империя.

Настоящая империя Блас-Тех строилась на энергоячейках. Каждый спидер, каждый дроид, каждое устройство в галактике питалось от их продукции. Оружейный бизнес приносил славу и военные контракты, но энергетические технологии давали подлинную власть над цивилизацией.

— Доктор Прилл? — Кадровик поднял взгляд от планшета. Его лицо было настолько обычным, что через минуту его можно было забыть — идеальное лицо для корпоративного представителя. — Ваши рекомендации впечатляют. Особенно работа по квантовой кристаллографии.

— Благодарю, — Юна постаралась скрыть волнение. Её ладони вспотели, и она незаметно вытерла их о брюки. — Я давно интересуюсь практическим применением теоретических разработок.

Кондиционер в офисе работал слишком интенсивно, создавая неприятный гул. Где-то за стенами слышался отдалённый шум транспорта — жизнь Корусанте текла своим чередом, не подозревая о тайнах, которые скрывались в недрах галактических корпораций.

Через два дня она получила назначение. Курьерский дроид доставил запечатанный пакет прямо к двери её скромной квартиры в промышленном районе. Не в обычную лабораторию, а в специальный проект — изучение "перспективных энергетических решений". Место работы указывалось как "внешняя исследовательская станция". В контракте была особая пометка красными буквами: "Уровень секретности — Абсолютный. Разглашение информации карается согласно корпоративному кодексу безопасности".

Юна перечитала эту строчку трижды. Корпоративный кодекс безопасности Блас-Тех был известен своей… решительностью.

Локация: Неизвестная звездная система, борт транспорта Блас-Тех

Время: Через неделю после назначения

Гиперпространственный прыжок длился необычно долго — почти тридцать часов. Юна провела это время в маленькой каюте транспортного судна, слушая монотонный гул двигателей и пытаясь не думать о том, как далеко они улетели от цивилизованных миров. Другие пассажиры — а их было всего пятеро — держались особняком, избегая разговоров.

Когда корабль наконец вышел из гиперпространства, Юна почувствовала лёгкую тошноту — обычную реакцию на резкий переход. Но то, что она увидела в иллюминаторе, заставило забыть о дискомфорте.

Юна прижалась к иллюминатору, не веря своим глазам. Впереди, на фоне оранжевого диска звезды класса K, висела конструкция, которая бросала вызов всем законам инженерии.

Станция напоминала гигантское копьё, нацеленное в сердце светила. Её длина составляла не менее пятидесяти километров, а основание венчалось кольцом из неизвестного чёрного материала. Поверхность кольца поглощала свет, создавая странный эффект — казалось, будто в пространстве зияет дыра. От кольца к звезде тянулся почти невидимый луч на пятнадцать миллионов километров — искажение пространства, заметное лишь по преломлению звёздного света.

Воздух в каюте показался вдруг разрежённым. Юна сглотнула, чувствуя сухость во рту.

— Впечатляет, не правда ли? — Рядом появился пожилой инженер в форме Блас-Тех. Его голос звучал устало, с оттенком печали. — Доктор Малкольм Грейс, руководитель производственного отдела.

— Это… как это вообще возможно? — Юна не могла оторвать взгляда от станции. Её научный разум лихорадочно пытался найти объяснение увиденному.

Грейс долго молчал, глядя на приближающуюся конструкцию. В его глазах читалась странная смесь благоговения и страха.

— Доктор Прилл, — наконец сказал он, понизив голос, — вы, как и все здесь подписали пожизненный контракт. Поэтому скажу сразу — это не наша технология. Это наследие какой-то древней цивилизации. Мы лишь… смотрители, операторы машин.

Юна почувствовала, как мурашки пробежали по коже.

— Как долго эти станции работают?

— Тысячелетия, — ответил Грейс, не отводя взгляда от чёрного кольца. — Инструкции по управлению были составлены ещё до основания Блас-Тех. Корпорация просто… унаследовала их. Чья это была станция изначально? — он пожал плечами. — Руководство корпорации знает, наверное. Но нам, простым операторам, об этом не рассказывают.

Транспорт приближался к станции, и детали становились всё отчётливее. Поверхность конструкции покрывали узоры, которые медленно перетекали, словно живые. Металл дышал, пульсировал, реагировал на что-то неведомое. В некоторых местах он пульсировал мягким светом, синхронно с солнечными вспышками — как будто станция была не просто машиной, а живым организмом, питающимся энергией звезды.

— Но кто-то же должен был научиться ими управлять?

— Первые операторы, — Грейс покачал головой. — Говорят, многие сошли с ума, пытаясь понять принципы работы. Но постепенно, поколение за поколением, разумные научились… сосуществовать с этими машинами. Не понимать — сосуществовать.

Температура в каюте казалась нормальной, но Юну бросило в дрожь.

— А инструкции… они написаны людьми?

— Инструкции — да. Но основаны на чём-то гораздо более древнем.

Транспорт уже входил в стыковочный отсек, и металлические стены закрыли вид на космос. Но образ невозможной станции навсегда врезался в память Юны.

Локация: Солнечная производственная станция, производственный отсек

Время: Первый день работы

Коридоры станции оказались на удивление тёплыми и хорошо освещёнными, но что-то в их архитектуре вызывало беспокойство. Стены были слишком гладкими, углы — слишком плавными. Освещение исходило не от ламп, а словно от самого материала стен, создавая мягкое, почти органическое свечение.

— Станция реагирует на присутствие людей, — пояснил Грейс, заметив удивление Юны. — Температура, освещение, даже состав воздуха — всё подстраивается под наши потребности автоматически. Мы никогда не понимали, как это работает.

Юна была единственным новым сотрудником на этой смене. Грейс лично проводил её по длинным переходам, их шаги гулко отдавались эхом. Иногда навстречу попадались другие сотрудники — все в одинаковых серых комбинезонах, все с одинаково отрешёнными лицами. Они кивали Грейсу с почтительностью, граничащей со страхом.

— Как долго люди работают здесь? — спросила Юна.

— По-разному, — уклончиво ответил Грейс. — Некоторые десятилетиями. Станция… привязывается к операторам. Чем дольше человек здесь работает, тем лучше машины на него реагируют. Но и тем труднее ему становится покидать это место.

Наконец они дошли до огромного зала, где доминировала центральная конструкция. Потолок терялся в полумраке где-то высоко наверху, а воздух был наполнен едва слышимым гулом — не механическим, а скорее музыкальным, как отдаленное пение.

Семь изогнутых лепестков из чёрного металла окружали сферу размером с небольшое здание. Кабели, мониторы, пульты управления — всё это выглядело как жалкая попытка современной технологии понять нечто древнее и непостижимое. Воздух вокруг конструкции мерцал, словно от жара, хотя температура была комфортной.

— Добро пожаловать в самое секретное место галактики, — сказал Грейс, и его голос прозвучал торжественно, почти благоговейно. — Создатель. Так мы называем эту машину. Именно здесь рождаются Кристаллические Сердца — источник могущества Блас-Тех.

Юна незаметно активировала миниатюрную камеру, встроенную в оправу очков. Устройство было настолько крошечным, что даже она иногда забывала о его существовании. Каждая деталь должна была быть зафиксирована.

— Что именно он создаёт? — спросила она, стараясь звучать как заинтересованный учёный, а не как шпион.

— Энергетические накопители невообразимой мощности. Эта станция производит Сердца класса "А" — они предназначены для питания крупнейших космических объектов. Есть и другие производственные комплексы, которые создают различные типы накопителей — планетарные, корабельные, портативные. Возможно в будущем вам представится возможность поработать на одной из них.

Грейс говорил, но его взгляд постоянно возвращался к центральной конструкции — с тем же выражением, с каким верующий смотрит на алтарь непостижимого божества.

— Насколько мощные эти накопители?

— Один кристалл может обеспечить энергией весь Корусант в течение трёх дней, — Грейс понизил голос до шёпота, словно боялся, что машина его подслушает. — Представьте — триллионы жителей, миллионы заводов, транспортные системы, планетарные щиты — всё это может работать от одного кристалла.

Юна с трудом сдержала изумление. Такая концентрация энергии казалась невозможной. По всем законам физики, подобный накопитель должен был взорваться.

— Сколько таких станций использует Блас-Тех?

— Семь. Три производят Сердца нашего класса, остальные — более мелкие накопители. Таких сердец около трёхсот пятидесяти в год. Этого достаточно, чтобы контролировать энергетический рынок всей галактики.

Грейс подошёл к боковой панели и открыл массивный контейнер. Замки щёлкнули с металлическим звуком, эхо которого странно долго отдавалось в зале. Внутри, в специальных креплениях, находился кристалл размером с человеческую голову. Он был прозрачным, с лёгким голубоватым оттенком, и слабо светился изнутри — не электрическим светом, а чем-то более глубоким, первобытным.

— Кайбер-кристалл высшего качества, — пояснил Грейс, осторожно извлекая его при помощи антигравитационных захватов. Его движения были медленными, почти ритуальными. — Единственное, что мы добавляем от себя. Каждый кристалл тщательно отбирается из месторождений в Неизвестных Регионах и проходит специальную подготовку. До преобразования весит около пяти килограмм.

Воздух вокруг кристалла слегка мерцал, и Юна почувствовала странное покалывание в пальцах — словно кристалл излучал какую-то энергию, которую могли ощутить только живые существа.

Он направил кристалл в центр машины, где тот завис в воздухе, медленно вращаясь. Затем открыл второй, гораздо меньший контейнер.

— А это… — Грейс показал крошечную чёрную сферу размером с горошину. Его голос дрогнул. — Это катализатор, которые нам присылают из Блас-Тех. Одного грамма хватает на трансформацию целого кристалла. Мы понятия не имеем, что это такое и как работает.

Чёрная сфера была помещена в отдельную ячейку рядом с кайбер-кристаллом. Юна заметила, как пространство вокруг неё слегка искажалось, словно она обладала собственным гравитационным полем.

— Теперь начинается самое… странное, — Грейс подошёл к пульту управления. Его ладони слегка дрожали. — Машина не запускается кнопками или командами. Она требует… взаимодействия.

Панель выглядела как смесь эпох — современные голографические интерфейсы соседствовали с древними символами неизвестного происхождения. Символы были вырезаны прямо в металле и заполнены каким-то светящимся веществом.

— Что означают эти символы? — поинтересовалась Юна, стараясь сфокусировать на них скрытую камеру.

— Мы не знаем, — честно признался Грейс. — Инструкции, составленные ещё до основания корпорации, называют их "Словами Первых". Вроде бы для их понимания использовали нейроинтерфейсы.

Его пальцы нашли нужную последовательность символов. Юна внимательно следила за каждым движением, записывая всё на скрытую камеру. Символы загорались под его прикосновениями, и каждый раз в воздухе раздавался тихий мелодичный звук — не электронный сигнал, а что-то похожее на отдалённые колокольчики.

— Первые операторы потратили десятилетия, пытаясь понять логику управления, — рассказывал Грейс, продолжая активацию. — Многие сошли с ума, пытаясь расшифровать символы. А потом кто-то просто… почувствовал правильную последовательность. Это знание передавалось от учителя к ученику на протяжении веков.

Он активировал первую группу символов, и машина откликнулась низким гулом. Звук шёл не от механизмов — он исходил из самого пространства, заставляя вибрировать воздух и металл. Юна почувствовала, как вибрация проходит через её тело, резонируя с сердцебиением.

Затем Грейс сделал нечто неожиданное — подошёл к одному из лепестков иприложил к нему ладонь. Металл под его рукой потеплел и слегка засветился.

— Машина должна узнать оператора, — объяснил он, переходя к следующему лепестку. — Она читает биометрические данные, эмоциональное состояние, даже мысли. Если ты напряжён или боишься — процесс может пойти неправильно. Такие кристаллы идут в брак, но продолжают использоваться. Такие кристаллы перерабатываются в пыль и применяются в производстве энергоячеек для гражданского использования.

Юна наблюдала с растущим изумлением, как опытный оператор обходил машину, касаясь каждого элемента в строго определённой последовательности. Это был древний ритуал, переданный через века, смысл которого частично утрачен, но форма сохранена из необходимости.

— А теперь самая… необычная часть, — Грейс вернулся к пульту управления и сел в операторское кресло. — Не смейтесь.

Он начал медленно кататься по кругу вокруг консоли. Кресло двигалось по идеально круговой траектории, встроенной в пол.

— Зачем это? — спросила Юна.

— В инструкции это описано под пунктом 27, — честно признался Грейс. — Три оборота по часовой стрелке и два против. Если не сделать — машина просто не запустится. Мы пробовали пропускать этот этап сотни раз. Результат всегда один — полное игнорирование. Много тысяч лет назад один из первых операторов, настраивая устройство, покатался на кресле от скуки. Теперь станция это требует.

Завершив странный танец, Грейс активировал финальную последовательность. Его рука дрожала, когда он касался последних символов.

То, что произошло дальше, заставило Юну забыть обо всём на свете.

Сначала потемнел участок звезды. Через огромные окна зала было видно, как гигантская область на поверхности светила — размером с небольшую планету — начала тускнеть, словно её яркость поглощалась невидимой силой. Энергия текла по лучу к станции, и воздух наполнился запахом озона и чего-то ещё — металлического, древнего.

— Станция питается звёздами, — прошептал Грейс. — Тысячелетиями она делает это. Мы так и не поняли, как он это делает. Просто… берёт энергию прямо из фотосферы звезды.

Затем пространство внутри лепестков начало искажаться. Реальность буквально складывалась сама в себя, создавая невозможные геометрические формы. Углы существовали там, где их не должно было быть. Прямые линии изгибались, не меняя направления. Воздух мерцал, как от жара, хотя температура оставалась нормальной.

Юна почувствовала головокружение — её мозг отказывался обрабатывать то, что видели глаза.

Кайбер-кристалл в центре конструкции начал меняться. Его структура перестраивалась, а чёрный катализатор растворялся, пропитывая каждый атом кристаллической решётки. Пространство вокруг кристалла складывалось в сложные узоры, направляя потоки энергии с невообразимой точностью.

Звук изменился — низкий гул превратился в сложную гармонию, почти музыку. Но это была музыка не для человеческих ушей — слишком глубокая, слишком чужая.

— Машина поёт, — тихо сказал Грейс. — Каждый раз по-разному. Словно каждый кристалл — это отдельная песня. Так было всегда, с самых первых записей.

Юна не могла оторвать взгляда от невозможного зрелища. Её научное образование кричало, что всё это противоречит законам физики, но глаза видели неопровержимую реальность. Процесс длился около десяти минут — самых долгих десяти минут в её жизни.

Когда всё завершилось, один из лепестков раскрылся с тихим шипением, и оттуда выплыл готовый кристалл. Он изменился кардинально — теперь светился изнутри холодным голубым светом и слегка вибрировал в воздухе, словно содержал в себе энергию небольшой звезды. Воздух вокруг него искрился крошечными разрядами.

— Ещё одно Кристаллическое Сердце готово, — объявил Грейс, осторожно направляя кристалл в защитный контейнер при помощи магнитных манипуляторов. Его голос звучал устало, словно процедура отняла у него часть жизненных сил. — Его вес увеличился примерно в тысячу раз. Этого хватит на энергоснабжение крупнейшей космической станции на сотни лет.

— Невероятно, — прошептала Юна, и это было чистой правдой. Но за восхищением скрывался ужас — ужас перед технологией, которая была создана существами, превосходящими человечество настолько, что их творения казались магией.

— Добро пожаловать в команду, доктор Прилл, — сказал Грейс, выключая машину. — Теперь вы — хранитель одной из величайших тайн галактики. И одной из самых опасных.

Локация: Жилой отсек станции, каюта Юны

Время: Поздний вечер, первый день

Каюта оказалась удивительно комфортной — просторная, с настоящим окном, выходящим в космос. Но комфорт был обманчивым. Стены были слишком толстыми, дверь — слишком массивной. Это была не каюта, а роскошная тюремная камера.

Юна сидела за небольшим столом, просматривая записи скрытой камеры на крошечном экране, спрятанном в сетчатке глаза. Изображение было чётким — каждая деталь процесса зафиксирована с идеальной точностью. Это была бесценная информация для её кураторов.

Но передать её будет непросто. Станция находилась в глубоком космосе, связь с внешним миром строго контролировалась. Сотрудники работали по пожизненным контрактам без права покидать станцию. Информационная блокада была абсолютной.

За окном медленно вращалась звезда, её поверхность покрывали тёмные пятна там, где станция высасывала энергию. Зрелище было красивым и жутким одновременно. Где-то там, в глубинах светила, древняя машина черпала силу для своих непостижимых процессов. Тысячелетиями.

Юна спрятала записывающее устройство в специальный тайник за панелью стены. Ждать придётся долго, но альтернативы не было. Пожизненный контракт означал именно то, что написано — до самой смерти.

Она легла на кровать, но сон не шёл. В голове крутились образы невозможной машины и её древних ритуалов. Кто создал станцию? Где они теперь? И что случится, когда машины наконец откажутся служить людям?

Где-то в коридорах станции раздались шаги — мерные, тяжёлые. Патруль безопасности. Юна закрыла глаза и притворилась спящей, но сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно за дверью.

Завтра начнётся её новая жизнь — жизнь хранителя чужих секретов и пленницы древних машин.

Локация: Курортная планета "Аквамарин", спа-центр Блас-Тех

Время: Ровно через год после начала работы на станции

Год на станции изменил Юну. Её лицо осунулось, в волосах появились первые седые нити. Работа с древними машинами оставляла след не только на теле, но и на душе.

Юна лежала на массажном столе, наслаждаясь первыми за год лучами настоящего солнца. Двухмесячный отпуск на корпоративном курорте был частью контракта — способ поддержать моральный дух сотрудников, работающих в изоляции.

Но для Юны это был долгожданный шанс.

Во время процедуры она незаметно активировала миниатюрный передатчик. Устройство было настолько маленьким, что его не засекли даже тщательные сканеры безопасности Блас-Тех.

Данные начали передаваться короткими импульсами, замаскированными под естественные электромагнитные помехи. Каждый импульс содержал фрагмент записи с производственного процесса. Передача займёт несколько дней, но будет абсолютно незаметной.

— Как самочувствие, доктор Прилл? — поинтересовался массажист.

— Прекрасно, — улыбнулась Юна. — Год на станции дался нелегко. Приятно снова почувствовать себя человеком.

Она закрыла глаза, продолжая наслаждаться процедурой. Где-то в космосе её истинные работодатели уже получали первые фрагменты информации о величайшей тайне галактики.

Через два месяца ей предстояло вернуться на станцию. Ещё один год среди древних машин и их непонятных ритуалов. И так до самой смерти — пожизненный контракт не оставлял иллюзий.

Но теперь она знала — жертва была не напрасной. Правда о Кристаллических Сердцах должна была выйти наружу.

Локация: Нар-Шадаа, личная лаборатория Алекса Коррена

Время: Через неделю после начала передачи

Алекс откинулся в кресле и потёр уставшие глаза. Уже четвёртый час он изучал данные, переданные агентом "Призма-6", и каждый новый файл приносил всё больше вопросов.

Голографический проектор показывал трёхмерную схему производственного цикла Кристаллических Сердец. Цифры, графики, видеозаписи — всё выглядело как документация к невозможному.

— Верена, — позвал он помощницу. — Посмотри на это.

Она подошла к проектору, изучая светящиеся схемы.

— Посмотри на это, — Алекс указал голограмму процесса. — Оно берет энергию прямо из фотосферы звезды

— Как это помещается в кристалл?

— Вот именно. По всем законам физики, эта машина должна была взорваться ещё при первом запуске. Но вместо этого она работает уже тысячелетия.

Алекс переключил проекцию, показывая данные о материальном балансе.

— Смотри сюда. На входе — кайбер-кристалл и грамм неизвестного катализатора. На выходе — кристалл массой в тысячу раз больше, но способный питать весь Корусант в течение трех дней.

Алекс возобновил голозапись производственного процесса, тайно сделанную агентом.

Изображение было чётким — Юна сумела зафиксировать каждую деталь. Машина-цветок пульсировала светом, участок звезды темнел, пространство искажалось невозможным образом, и из кайбер-кристалла рождалось нечто совершенно иное.

— Это не технология, — тихо сказал Алекс. — Это магия. Или что-то настолько продвинутое, что неотличимо от магии.

Он переключился на другой набор данных — регламент работы оператора.

— Послушай это, — Алекс начал читать вслух. — "Танец Призыва: три полных оборота по часовой стрелке, два против часовой. Отклонение от траектории более чем на 15 сантиметров приводит к нестабильности кристаллической матрицы."

— Машина реагирует на движения человека?

— Не только на движения. Смотри дальше: "При касании сенсорных узлов оператор должен находиться в состоянии сосредоточенного спокойствия. Эмоциональное возбуждение или тревога негативно влияют на процесс синтеза."

Алекс закрыл файл и задумчиво посмотрел на Верену.

— Машина читает эмоции. Реагирует на биоритмы. На намерения. Это не механизм — это симбионт. Или артефакт цивилизации, которая превосходила нас настолько, что мы до сих пор не можем понять их творения.

— Это не технология, — тихо сказал Алекс. — Это магия. Или что-то настолько продвинутое, что неотличимо от магии.

Он переключился на другой набор данных — производственную статистику.

— Послушай это, — Алекс начал читать отчёт. — Текущее производство: триста пятьдесят кристаллов в год. А в архивных записях тысячелетней давности — десять тысяч ежегодно.

— Почему такое падение?

— Похоже кончаются катализаторы, — Алекс указал на график. — Те “Семена”, что им привозят из Блас-Тех. Их становится всё меньше. И это объясняет, почему станции гиперпространственной связи по всей галактике выходят из строя. Дикий дефицит кристаллических сердец.

Алекс встал и подошёл к окну, глядя на огни Нар-Шадаа.

— Понимаешь, что это означает? Цивилизация скукоживается. Миры экспансии так называются только по привычке — никакой экспансии уже давно нет. Эти миры постепенно вымирают, отрезанные от центральных систем.

— А что с агентом? Она всё ещё на станции?

— Да. Юна Прилл рискует жизнью каждый день. Если Блас-Тех обнаружит утечку, её просто устранят. Никаких вопросов, никаких разбирательств.

Алекс встал и подошёл к окну, глядя на огни Нар-Шадаа.

— Но благодаря ей мы знаем правду. Эту технологию нельзя повторить. Мы можем только пользоваться тем, что оставили нам древние. Реверс-инжиниринг подобного уровня просто невозможен. Нужно начинать с самого начала, с фундаментальных принципов.

— Что планируешь делать с этими данными?

— Не знаю. Готовиться к тому дню, когда древние машины перестанут работать.

Алекс вернулся к проектору и ещё раз посмотрел на видеозапись процесса синтеза.

— Потому что этот день обязательно наступит. Ничто не вечно, даже творения богоподобных цивилизаций. И тогда галактика погрузится во тьму.

Глава 25. Провал Великого плана

Локация: Нар-Шадаа

Время: 5 ДБЯ, через три месяца после получения доклада о технологическом регулировании

Алекс проснулся от экстренного сигнала защищенного коммуникатора. На дисплее мигал код "Золотого-1" — его самого ценного агента в правительственных кругах Корусанта. Сообщение было предельно кратким: "Критически важные документы. Встреча через час в точке Омега-7."

После получения доклада о технологическом регулировании после Руусана, Алекс дал задание всем своим агентам и агентам Лютена активизироваться в поиске дополнительной информации о долгосрочных планах элиты. Возможно, "Золотой-1" нашел что-то важное.

Через час Алекс сидел в одном из самых защищенных помещений Нар-Шадаа — бункере глубоко под поверхностью луны, где встречались только для передачи самых секретных данных. "Золотой-1" выглядел взволнованным, но не так, как обычно при передаче критически важной информации.

— Алекс, у меня есть зацепки, но не сами документы, — сказал агент, протягивая датапад. — Я нашел упоминания двух записей, которые могут пролить свет на истинные масштабы заговора.

— Какие записи?

— Судя по служебной переписке, существуют две аудиозаписи секретных совещаний. Обе адресованы магистру Дуку, когда он еще был джедаем и считался одним из лидеров прогрессивной фракции Ордена.

Алекс активировал датапад и изучил информацию. В служебных записях Сенатской канцелярии упоминались:

"Аналитический доклад Совета Ста о провале Тысячелетнего плана: причины и последствия" — аудиозапись закрытого заседания аналитической комиссии.

"Протокол заседания Совета Ста по вопросу Галактической Реструктуризации" — запись чрезвычайной сессии с участием высшего руководства.

— Где хранятся сами записи? — спросил Алекс.

— Вот в чем проблема, — "Золотой-1" покачал головой. — Официально они были переданы магистру Дуку для "ознакомления и подготовки рекомендаций". После его перехода к сепаратистам все следы потерялись.

— Значит, записи могли остаться в личных архивах Дуку?

— Возможно. Но где их искать? Официально граф мертв уже четырнадцать лет.

Алекс задумался. Если записи действительно существовали и содержали критически важную информацию, то их поиск мог занять месяцы или годы. Нужен был другой подход.

— Спасибо за информацию, — сказал он наконец. — Я знаю, что делать.

Локация: Древняя ракатская станция связи

Время: 5 ДБЯ, через неделю после встречи с агентом

Алекс вернулся на заброшенную ракатскую станцию связи — один из немногих объектов древней цивилизации, специально созданных для перехвата и анализа коммуникаций. Тысячи лет она молча записывала все сигналы гиперсвязи, проходящие через эту область галактики.

Станция не содержала конкретных записей, которые он искал, но предоставляла нечто более ценное — возможность проанализировать массивы коммуникационных данных за последние десятилетия.

Алекс подключил свой аналитический кластер к древним системам и начал работу. Задача была сложной: среди квадриллионов разумных существ в галактике найти уникальный паттерн коммуникаций одного человека — графа Дуку.

Он загрузил в систему все известные местоположения Дуку в различные периоды. Серенно — его родной мир. Корусант — во время службы в Ордене Джедаев. Джеонозис — штаб-квартира сепаратистов. Сотни других планет, где граф появлялся по дипломатическим или военным делам.

Несколько дней ушло на калибровку поисковых алгоритмов. Затем началась кропотливая работа по выделению уникального узора подключений через гиперсвязь.

У каждого пользователя галактической сети связи был свой "цифровой отпечаток" — комбинация технических параметров оборудования, частота и продолжительность сеансов, географические паттерны подключений. Даже при использовании шифрования эти метаданные оставались видимыми.

Через неделю непрерывной работы аналитический кластер выдал результат. Уникальный паттерн коммуникаций, соответствующий графу Дуку, был обнаружен и прослежен во времени.

Самое интересное началось после официальной смерти графа. Паттерн не исчез — он продолжал появляться в логах станции, но гораздо реже и с других координат.

Алекс изучил данные. Большинство подключений шло из системы в Неизвестных Регионах, координаты которой не значились ни на одной официальной карте. Судя по техническим параметрам сигнала, это была крупная база с мощным коммуникационным оборудованием.

— Либо Дуку жив, либо кто-то использует его оборудование, — пробормотал Алекс, сохраняя координаты.

Тайная база находилась в восьми днях полета от станции связи. Если там действительно сохранились личные архивы графа, то искомые записи могли быть среди них.

Локация: Тайная база графа Дуку, система Неизвестных Регионов

Время: 5 ДБЯ, через две недели после обнаружения координат

Алекс вывел свой корабль из гиперпространства на краю безымянной системы. Рядом с ним в кресле второго пилота сидела Верена, внимательно изучая показания сканеров.

— Энергетические сигнатуры минимальные, но стабильные, — доложила она. — Системы жизнеобеспечения активны. Кто-то поддерживает эту станцию в рабочем состоянии.

Перед ними простиралась пустота — ни планет, ни астероидов, только редкие пылевые облака и слабое излучение древней звезды. Но сканеры показывали иную картину. В центре системы, скрытая полями маскировки, находилась массивная космическая станция.

— Архитектура поздней Республики с сепаратистскими модификациями, — определил Алекс. — Определенно база Дуку. Но почему она до сих пор функционирует?

— Может, граф не так уж мертв, как все думают? — предположила Верена.

— Или оставил автоматические системы охраны. В любом случае, нужно быть готовыми к сопротивлению.

Алекс активировал внутреннюю связь:

— Отряд IG-88, к докладу.

В грузовом отсеке корабля активировались сто дроидов-убийц серии IG-88. Алекс приобрел их у контрабандистов несколько месяцев назад и существенно модифицировал. Каждый дроид был вооружен тяжелым бластерным ружьем, гранатометом и набором ЭМИ-гранат для борьбы с вражескими дроидами.

— Готовы к выполнению задания, — доложил ведущий дроид механическим голосом.

— Задача: зачистка станции от враждебных элементов. Приоритет — защита органических союзников. Разрешено применение всех видов вооружения.

— Понято. Инициируем боевые протоколы.

Алекс осторожно приблизился к базе и пристыковался к одному из малых доков. Стыковочные шлюзы отреагировали автоматически, но как только корабль зафиксировался, по станции прокатился тревожный сигнал.

— Обнаружено несанкционированное проникновение, — раздался механический голос. — Активируются протоколы защиты.

— Вот и ответ на наш вопрос, — мрачно усмехнулся Алекс. — Дроиды, вперед!

Отряд IG-88 первым ворвался в шлюз. Едва они пересекли границу станции, как из боковых ниш выдвинулись боевые дроиды B1 — стандартные сепаратистские модели, но в отличном состоянии.

— Стой! Идентифицируй себя! — потребовал один из B1.

Ответом стал залп из тяжелых бластеров. Дроиды IG-88 открыли огонь одновременно, превращая коридор в ад из энергетических разрядов. Боевые дроиды B1 попытались укрыться за импровизированными баррикадами, но их легкая броня не выдерживала мощных выстрелов.

— Враждебные цели нейтрализованы, — доложил ведущий IG-88. — Продолжаем зачистку.

Алекс и Верена последовали за дроидами в глубь станции. Коридоры были широкими и высокими, выполненными в стиле аристократической роскоши. Но каждый поворот мог скрывать засаду.

И засады не заставили себя ждать. На втором уровне отряд наткнулся на группу дроидеков — шарообразных боевых дроидов с мощными щитовыми генераторами. Они развернулись в боевую конфигурацию и открыли плотный огонь.

— Щиты слишком мощные! — доложил один из IG-88, укрываясь за колонной. — Стандартное вооружение неэффективно!

— Применить ЭМИ-гранаты! — приказал Алекс.

Дроиды синхронно метнули электромагнитные гранаты. Взрывы прокатились по коридору, и щиты дроидеков замерцали, а затем отключились. Следующий залп из тяжелых бластеров превратил их в груду металлолома.

— Эффективно, — оценила Верена, осматривая обломки. — Но сколько еще их здесь?

Ответ пришел на третьем уровне. Массивные двери в конце коридора раскрылись, и из них вышли двадцать магнастражей — элитные дроиды-охранники с электрожезлами и усиленной броней.

— Вторжение в частные владения карается смертью, — объявил один из них голосом, удивительно похожим на голос графа Дуку. — Сдайтесь, и ваша смерть будет быстрой.

— Как будто у нас есть выбор, — пробормотал Алекс. — Дроиды, концентрированный огонь!

Магнастражи оказались серьезными противниками. Их броня выдерживала прямые попадания, а электрожезлы могли отключить дроида одним ударом. Десять IG-88 попытались атаковать в ближнем бою и были мгновенно деактивированы разрядами высокого напряжения.

— Они слишком быстрые для прямого боя, — доложил ведущий дроид. — Требуется тактическое отступление.

— Нет, — Алекс изучил планировку коридора. — Видите вентиляционные решетки в потолке? Забросьте туда ЭМИ-гранаты. Взрыв в замкнутом пространстве усилит эффект.

План сработал. Гранаты взорвались прямо над магнастражами, и мощный электромагнитный импульс отключил их системы. Обездвиженные дроиды стали легкими мишенями для тяжелых бластеров.

— Путь свободен, — доложил IG-88. — Потери: десять боевых дроидов. Остальные готовы к продолжению миссии.

Дальше сопротивление ослабло. Встречались лишь одиночные патрульные дроиды, которые быстро уничтожались превосходящими силами отряда. Но Алекс не расслаблялся — самое интересное было впереди.

В центральной секции они обнаружили личные покои графа Дуку. Массивные двери из полированного металла были заперты сложной системой кодовых замков, но взломщик Алекса справился с ними за несколько минут.

Комната поразила своим великолепием. Высокие потолки, панорамные окна с видом на звезды, изысканная отделка в стиле старой аристократии Серенно. Но главное внимание привлекали сокровища, размещенные по всему помещению.

Вдоль стен располагались стеллажи с сотнями голокронов — древних джедайских и ситских устройств для записи знаний. Некоторые из них светились, указывая на активное состояние. Рядом хранились световые мечи различных эпох — коллекция, которая стоила целое состояние.

— Сила! — прошептала Верена, рассматривая один из голокронов. — Это же голокроны! Тут написано, что это мастера Креи. Она жила три тысячи лет назад!

— А вот это меч Экзара Куна, — добавил Алекс, изучая древний артефакт. — Дуку собрал здесь музей истории Силы.

В специальных витринах хранились кристаллы кайбер редчайших видов, древние манускрипты на забытых языках, артефакты неизвестного происхождения. Общая стоимость коллекции могла составлять сотни миллиардов кредитов.

— Мы не можем оставить это здесь, — сказал Алекс. — Дроиды, начинайте погрузку. Все голокроны, мечи и кристаллы — в первую очередь. Манускрипты и артефакты — во вторую.

— Выполняем, — дроиды начали аккуратно упаковывать сокровища в защитные контейнеры.

В углу комнаты стоял личный терминал — массивная консоль с множеством дисплеев и интерфейсов. Алекс активировал систему и начал изучать файловую структуру.

Большинство данных касалось Войн клонов — военные планы, дипломатическая переписка, отчеты агентов. Но среди них он обнаружил два файла, которые заставили его сердце забиться быстрее:

"Аудиозапись_СоветСта_АналитическийДоклад. holo"

"Аудиозапись_СоветСта_ЧрезвычайнаяСессия. holo"

— Вот они, — прошептал он, копируя файлы на свой датапад. — Записи, которые могут изменить все.

— Что это? — спросила Верена, подходя к терминалу.

— Доказательства заговора, который длится уже тысячу лет. Если эти записи содержат то, что я думаю, то мы получили ключ к пониманию истинных целей Империи.

Дроиды закончили погрузку основных ценностей. Контейнеры с голокронами и световыми мечами были готовы к транспортировке. Алекс также скопировал всю базу данных терминала — возможно, среди военных планов скрывались другие важные сведения.

— Алекс, — Верена указала на соседние помещения, — там еще несколько комнат. Может, стоит проверить?

Они обследовали прилегающие покои и обнаружили личную лабораторию графа, библиотеку с редчайшими книгами и даже небольшую сокровищницу с драгоценными металлами и камнями. Дроиды методично упаковывали все ценное.

В одном из ангаров они нашли личные корабли Дуку — элегантный транспорт "Солнечный парус" и двадцать модифицированных истребителей. Все в отличном состоянии, готовые к немедленному вылету.

— Берем корабли? — спросила Верена.

— Нет, слишком заметные. Но топливо и запчасти можем забрать. Дроиды, демонтируйте все ценные компоненты.

Через несколько часов погрузка была завершена. Грузовые отсеки корабля Алекса были заполнены контейнерами с бесценными артефактами. Голокроны древних мастеров, световые мечи легендарных воинов, кристаллы кайбер редчайших видов — коллекция, которая могла финансировать целую армию повстанцев.

— Миссия выполнена, — доложил ведущий IG-88. — Враждебные силы нейтрализованы. Ценности изъяты. Потери минимальные.

— Отличная работа, — похвалил Алекс. — Возвращаемся на корабль.

Покидая станцию, он бросил последний взгляд на опустевшие покои графа Дуку. Где-то здесь, среди роскоши и древних артефактов, планировались события, которые изменили судьбу галактики. Теперь у него были записи, которые могли раскрыть истинные мотивы заговорщиков.

— Куда теперь? — спросила Верена, когда они отстыковались от станции.

— На Нар-Шадаа. Пора узнать правду о том, что происходило в высших эшелонах власти тридцать три года назад, — Алекс активировал навигационный компьютер. — И решить, что делать с этими знаниями.

Корабль прыгнул в гиперпространство, унося с собой сокровища графа Дуку и записи, которые могли изменить ход истории. Позади оставалась пустая станция — немой свидетель заговора, который продолжался уже тысячу лет.

Локация: Безопасный бункер, Нар-Шадаа

Время: 5 ДБЯ, через день после возвращения с базы Дуку

Алекс сидел в своем самом защищенном убежище, окруженный контейнерами с сокровищами графа Дуку. Голокроны древних мастеров тускло светились в полумраке, а световые мечи легендарных воинов покоились в специальных стойках. Но все эти бесценные артефакты отошли на второй план — его внимание было полностью сосредоточено на двух аудиофайлах, скопированных с личного терминала графа.

Верена расположилась в соседнем кресле, внимательно изучая каталог захваченных сокровищ на своем датападе.

— Предварительная оценка коллекции — около восьмидесяти миллиардов кредитов, — доложила она. — И это только то, что можно оценить по открытым источникам. Некоторые голокроны вообще бесценны.

— Деньги подождут, — отмахнулся Алекс, не отрывая взгляда от экрана. — Сейчас важнее понять, что именно знал Дуку о планах элиты.

Он еще раз проверил метаданные файлов. Обе записи были сделаны двадцать девять лет назад. Время создания указывало на раннее утро по корусантскому времени, что соответствовало закрытым заседаниям в правительственных кругах.

— Качество записи отличное, — отметил он, изучая технические параметры. — Профессиональное оборудование, никаких помех. Кто-то очень хотел, чтобы каждое слово было слышно четко.

Верена подняла голову от датапада:

— А ты уверен, что хочешь это слушать? Иногда знание может стать проклятием.

Алекс задумался над ее словами. За последние месяцы он уже узнал достаточно, чтобы понимать — галактика управляется не теми силами, которые видны на поверхности. Существует теневая элита, планирующая события на столетия вперед. Но масштабы этого заговора все еще оставались загадкой.

— Мы уже слишком глубоко зашли, чтобы останавливаться, — сказал он наконец. — Если элита действительно контролирует галактику уже тысячу лет, то люди имеют право знать об этом.

— И что ты будешь делать с этой информацией? Опубликуешь в ГолоНет? Передашь Альянсу повстанцев?

— Пока не знаю. Сначала нужно понять, с чем мы имеем дело.

Алекс активировал дополнительные системы защиты бункера. Если записи содержали действительно критически важную информацию, то даже их прослушивание могло быть опасным. Глушители помех заработали на полную мощность, блокируя любые попытки внешнего прослушивания.

— Начнем с аналитического доклада, — решил он, наводя курсор на первый файл. — Обычно такие документы содержат общий обзор ситуации.

— Подожди, — Верена встала и подошла к стеллажу с голокронами. — Может, сначала стоит изучить, что говорили древние мастера о подобных заговорах? Вон тот голокрон мастера Крейи — она специализировалась на политических интригах.

— Нет, — покачал головой Алекс. — Древние источники дадут нам философский взгляд на проблему. А мне нужны конкретные факты, имена, планы. То, что можно использовать здесь и сейчас.

Он еще раз проверил системы записи. Все, что они сейчас услышат, будет автоматически сохранено в зашифрованном виде и продублировано на нескольких носителях. Если с ними что-то случится, информация не должна пропасть.

— Записываем все под грифом "Абсолютно секретно", — сказал он, настраивая параметры. — Доступ только по моему личному коду и коду Лютена.

— А если нас обоих не станет?

— Тогда через год записи автоматически передадутся "Золотому-1" и еще тридцати нашим лучшим агентам. Пусть они решают, что с этим делать.

Верена вернулась в кресло и приготовилась слушать. В бункере воцарилась тишина, нарушаемая только тихим гудением систем жизнеобеспечения и защиты.

— Готова, — кивнула она.

Алекс глубоко вдохнул и навел курсор на первый файл — "Аналитический доклад Совета Ста о провале Тысячелетнего плана: причины и последствия". Его рука на мгновение замерла над сенсорной панелью.

Что бы они ни услышали в этих записях, их жизнь уже никогда не будет прежней. Знание о тысячелетнем заговоре изменит все — их понимание истории, политики, самой природы власти в галактике.

— Последний шанс передумать, — тихо сказал он.

— Активируй запись, Алекс. Пора узнать правду.

Алекс кивнул и коснулся сенсорной панели.

Записи было лет 30 или 40

* * *

Голозапись: Аналитический доклад Совета Ста о выполнении Тысячелетнего плана

Место: Закрытое заседание аналитической комиссии

Классификация: Высшая государственная тайна

[Активация голопроектора. Изображение стабилизируется, показывая зал с высокими потолками. Фигуры участников скрыты капюшонами или затенены]

Председатель (искаженный голос, явно модифицированный техническими средствами): Господа члены Совета, заседание объявляю открытым. Сегодня мы заслушиваем итоговый доклад о выполнении Тысячелетнего плана стабилизации. Докладчик — главный аналитик.

[Одна из фигур поднимается, активирует голографические диаграммы]

Главный аналитик (женский голос, тщательно контролируемые интонации): Уважаемые коллеги, после полного анализа вынуждена констатировать: Тысячелетний план достиг лишь частичных результатов, недостаточных для решения основной задачи.

[Голограммы показывают карты галактики с различными цветовыми зонами]

Аналитик: Положительные результаты очевидны. Галактическая экспансия не только остановлена, но и обращена вспять. Количество активно колонизируемых систем сократилось до минимальных значений. Экономический рост заморожен и даже снижен — общий экономический потенциал галактики за тысячелетие уменьшился на двадцать процентов.

Член Совета (мужской голос с металлическими нотками): Каково состояние технологических исследований?

Аналитик: Здесь начинаются проблемы. Удалось заменить лишь поверхностные элементы — интерфейсы переведены на кнопочное управление, мониторы заменены лучевыми системами, внедрено механическое управление во многих областях. Но это лишь косметические изменения.

[Голограммы меняются, показывая технические схемы]

Аналитик: Ключевые технологии по-прежнему остаются неисследованными. Гиперсвязь, гипердвигатели, кристаллические сердца, вычислительные кристаллы — мы не приблизились к пониманию их принципов работы даже на базовом уровне.

Другой член Совета (голос с явным акцентом неизвестного происхождения): Причины провала исследовательской программы?

Аналитик: Недофинансирование, распыление усилий, утрата ключевых специалистов. Но главное — мы недооценили сложность ракатских технологий. Они основаны на принципах, которые не укладываются в нашу научную парадигму.

[Долгая пауза, звуки перешептывания]

Председатель: Каковы прогнозы при сохранении текущего подхода?

Аналитик: Неутешительные. Деградация ракатских компонентов продолжается. При текущих темпах исследований мы не успеем создать альтернативы до критической точки. Цивилизация столкнется с технологическим коллапсом.

Член Совета (пожилой голос): Значит, стандартные методы исчерпали себя?

Аналитик: Именно так. Демократические институты Республики неспособны мобилизовать ресурсы в необходимом масштабе. Сенат никогда не проголосует за радикальные меры, которые требуются для решения кризиса.

Председатель: Альтернативные варианты?

Аналитик: Остается только план "Галактическая Реструктуризация", разработанный нашими предшественниками как крайняя мера. Искусственное создание кризиса для получения неограниченных полномочий.

[Напряженная тишина]

Член Совета (женский голос): Это означает конец тысячелетнего периода стабильности.

Аналитик: Альтернатива — конец цивилизации. Контролируемый хаос лучше неконтролируемого коллапса.

(запись прерывается)

* * *

Голозапись: Протокол заседания Совета Ста по вопросу Галактической Реструктуризации

Дата: Через сто дней после предыдущего заседания

Место: Секретный комплекс "Омега", орбита Корусанта

Классификация: Высшая государственная тайна

[Активация голопроектора. Изображение показывает значительно больший зал. Множество фигур в капюшонах, некоторые участвуют через голографические проекции. Слышны звуки дыхательных аппаратов и механических протезов]

Председатель (искаженный голос): Господа, сегодня мы принимаем решения, которые определят будущее галактической цивилизации. За сто дней детальной проработки план "Галактическая Реструктуризация" обрел конкретные очертания.

[Звуки множества голосов, затихающих по команде. Слышно нервное покашливание]

Главный аналитик (женский голос): Позвольте озвучить суть плана реструктуризации. Мы должны сократить технологический охват галактики на восемьдесят процентов. Только так мы сможем сэкономить оставшиеся ракатские ресурсы и получить дополнительное время для исследований.

[Голограммы показывают карты галактики с цветовыми зонами. Изображение дрожит при особо важных моментах]

Аналитик: К сожалению, многие наши предшественники не уделяли достаточного внимания этому плану, предпочитая половинчатые меры. Теперь у нас нет выбора — либо радикальная реструктуризация, либо полный коллапс.

Председатель: Магистр Дамаск, представьте детальный план реструктуризации.

Магистр Дамаск (властный голос с муунилинстским акцентом): Благодарю. План разделен на четыре зоны с различными уровнями технологического обеспечения.

[Активация детальных голографических карт]

Дамаск: Зона Альфа — Глубинное Ядро. Полное сохранение всех современных технологий. Гиперсвязь, гипердвигатели, кристаллические сердца, вычислительные системы. Здесь будут располагаться правительственные центры и основные исследовательские комплексы.

Член Совета (женский голос): Сколько систем в зоне Альфа?

Дамаск: Тысяча систем. Это административное ядро новой галактики. Население — около пятисот миллиардов, но это будет элита: ученые, управленцы, военные, ключевые специалисты.

Член Совета (дрожащим голосом): А наши семьи? Дети?

Председатель: Списки переселения в зону Альфа уже готовы. Каждый из присутствующих получит места для пятисот разумных, которых он сможет взять.

Дамаск: Остальные… поймут свой долг перед галактикой.

Дамаск: Зона Бета — основная часть Ядра и промышленные центры Внутреннего Кольца. Ограниченный доступ к современным технологиям. Гиперсвязь только для официальных нужд, гипердвигатели только на военных и государственных кораблях.

Директор Куат (надломленным голосом): Какие системы войдут в зону Бета?

Дамаск: Основные — Корусант, Куат, Кореллия, Альдераан, Чандрила. Всего пять тысяч систем. Это промышленная база империи. Население сохранит относительно высокий уровень жизни, но под строгим контролем.

Представитель КИК: А производство гражданских гипердвигателей?

Дамаск: Полностью прекращается. Кореллианская Инженерная Корпорация переориентируется на производство планетарного транспорта и промышленного оборудования. Взамен получает монополию на эти рынки в зонах Бета и Гамма.

Дамаск: Зона Гамма — Внутреннее Кольцо и развитые системы Среднего Кольца. Технологическая деградация до уровня доракатской эпохи. Отключение от гиперсвязи, запрет на межзвездные перелеты, переход на альтернативную энергетику.

Архитектор Блас-Тех: Что происходит с нашими заводами в зоне Гамма?

Дамаск: Блас-Тех сохраняет несколько ключевых предприятий в зоне Бета, получает компенсацию за потерянные активы и контракты на производство "адаптированного" оборудования для зоны Гамма. Лучевые бластеры заменяются огнестрельным оружием, что в отсутствие личных щитов — разумно, энергетические щиты — броневыми пластинами.

Член Совета (обеспокоенный голос): Сколько разумных пострадает в зоне Гамма?

Дамаск: Около двадцати квадриллионов. Оставшиеся вернутся к технологическому уровню двадцатитысячелетней давности. Сельское хозяйство, ремесла, простая промышленность.

Дамаск: Сентиментальность — роскошь, которую мы не можем себе позволить.

Дамаск: Зона Дельта — Внешнее Кольцо и периферийные системы. Полная изоляция. Отключение от всех галактических сетей, запрет на космические полеты, возвращение к доиндустриальному уровню. В этой зоне произойдет "естественная корректировка" населения.

Главный аналитик (тихо): Это сорок квадриллионов жизней, магистр.

Дамаск: (долгая пауза) Цена необходимых решений всегда высока.

Член Совета (пожилой голос): Как мы объясним такие радикальные меры?

Дамаск: Постепенно. Сначала "временные ограничения военного времени" — экономия ресурсов для фронта. Затем "восстановительные меры" — концентрация усилий на важнейших направлениях. Потом "оптимизация галактической инфраструктуры" — более эффективное распределение ресурсов.

Председатель: Переходим к механизмам реализации. Республика неспособна на такие решения?

Дамаск: Абсолютно. Демократические институты принципиально неспособны обречь большинство избирателей. Нам нужна тотальная централизация власти.

Дамаск: План политической трансформации займет пятьдесят лет и состоит из четырех этапов. Первый — создание управляемого кризиса. Блокада Набу станет началом цепочки событий, которая выдвинет нашего кандидата в центр политической арены.

Директор информационной службы: Наши медиа-корпорации готовы представить любую стычку как угрозу цивилизации.

Дамаск: Второй этап — получение чрезвычайных полномочий. Напуганный Сенат предоставит канцлеру диктаторские права для "защиты демократии".

Дамаск: Третий этап — крупномасштабный конфликт, который окончательно дискредитирует Республику и позволит установить имперское правление.

Дамаск: Четвертый этап — устранение всех препятствий централизации и постепенная реализация реструктуризации под видом "восстановительных мер".

Член Совета: Что происходит с Орденом Джедаев?

Дамаск: Орден исчерпал себя как инструмент управления. Они не примут этот план. Более того, они обладают слишком большим влиянием для существования в централизованной системе.

Дамаск: Мы работаем над привлечением отдельных джедаев на нашу сторону. Граф Дуку уже понимает необходимость радикальных перемен и готов возглавить альтернативное движение.

Палпатин (знакомый голос): Остальные… получат возможность доказать свою преданность новому порядку или разделят судьбу устаревших институтов.

Председатель: Кто будет исполнителями плана?

Дамаск: Позвольте представить сенатора Палпатина с Набу — нашего кандидата на пост канцлера.

Сенатор Палпатин: Благодарю за доверие. Готов служить высшим интересам галактики.

Дамаск: Кризис на Набу выдвинет сенатора в центр политической арены. Он станет символом борьбы против коррупции и сепаратизма.

Член Совета: А кто возглавит сепаратистов?

Палпатин: Граф Дуку понимает необходимость радикальных мер и готов взять на себя эту роль. Он убедит корпорации Внешнего Кольца в необходимости сотрудничества.

Дамаск: Торговая Федерация, Техносоюз — все их активы во Внешнем Кольце подлежат реструктуризации, но они этого пока не знают.

Представитель Камино: А что с нашими производственными мощностями?

Дамаск: Камино получает эксклюзивные контракты на производство армии клонов для новой империи. Это компенсирует потерю гражданских рынков.

Председатель: Финансирование операции?

Дамаск: Банковский клан обеспечит кредиты всем сторонам конфликта. Война должна выглядеть настоящей, но контролируемой.

Директор специальных проектов: Отдельной строкой — завершение разработки системы планетарного умиротворения. Бюджет засекречен даже от Сената.

Член Совета:Планетарного?

Директор специальных проектов: Один выстрел — одна система. Для особо упорных противников реструктуризации.

Палпатин: Само существование такой возможности сделает переговоры более… конструктивными.

Главный аналитик: Ключевые союзники — Куат, КИК и Блас-Тех. Они обеспечат техническую сторону: корабли, оружие, оборудование.

Политический советник: А сопротивление?

Дамаск: К тому времени, когда люди поймут истинные масштабы происходящего, у них не будет технических средств для организованного сопротивления. Без гиперсвязи невозможно координировать действия между системами.

Член Совета: Но что если какая-то система сохранит флот? Или несколько миров объединятся?

Дамаск: (долгая пауза) У нас есть… окончательное решение для таких случаев.

Директор проекта "Омега": Демонстрационный удар по одной системе убедит остальных в бесполезности сопротивления.

Палпатин: Эффект должен быть… впечатляющим.

Дамаск: Технические детали обсудим отдельно.

Палпатин: Господа, план детально проработан. Кризис начнется в ближайшее время.

Председатель: Временные рамки всей операции?

Дамаск: Двадцать лет подготовки. Из которых три-четыре года на военный спектакль. Затем двадцать лет постепенной реструктуризации. И десять лет на завершение плана. К концу этого периода новая структура галактики станет необратимой.

Член Совета: А если план провалится?

Дамаск: У нас есть агенты на всех ключевых позициях. Конфликт будет развиваться строго по нашему сценарию.

Главный аналитик: Вы действительно готовы… стереть целые миры?

Дамаск: Лучше потерять 80 % систем, чем всю галактику. Мы — хирурги цивилизации. Ампутируем больные конечности, чтобы спасти тело.

Палпатин: Страдание очистит галактику. Те, кто выживет, станут сильнее.

Председатель: История запомнит нас как спасителей или палачей — в зависимости от того, кто ее пишет.

Председатель: Господа, голосуем. Кто за утверждение плана "Галактическая Реструктуризация"?

[Звуки голосования]

Председатель: Решение принято единогласно. Операция начинается. Галактика будет спасена, даже если не поймет этого и проклянёт нас.

Дамаск: Последний вопрос — кодовые названия для исторических архивов?

Палпатин: (с холодной улыбкой в голосе) "Приказ 66" — для ликвидации джедаев. "Великое Молчание" — для технологической деградации.

Председатель: Пусть галактика помнит этот день как начало своего спасения… или конца своих иллюзий.

Дамаск: Встретимся через двадцать лет для оценки результатов. История нас рассудит.

Председатель: Заседание объявляю закрытым.

[Звук отключающихся голограмм. Долгая тишина. Затем одинокие звуки шагов, удаляющихся в темноту]

_________________________________________________________________________________

Локация: Лаборатория, Нар-Шадаа

Время: 5 ДБЯ, сразу после прослушивания записей

Тишина в лаборатории была оглушительной. Алекс сидел неподвижно, уставившись в потухший экран голопроектора.

Несколько минут он молчал. Только тихое гудение систем жизнеобеспечения нарушало мертвую тишину.

— Я даже не знаю, как на это реагировать, — наконец произнес Алекс хриплым голосом. — Это просто… просто… — он запнулся, не находя слов. — Не могу подобрать слов.

Алекс медленно поднялся. Его ноги подкашивались, а в голове стучало одно слово: "геноцид". Планетарный геноцид, растянутый на десятилетия.

— Восемьдесят процентов галактики, — прошептал он. — Они собираются пожертвовать восемьюдесятью процентами разумных.

Верена повернулась к нему с яростью в глазах. — Только не говори мне, что в этом есть какая-то логика!

— Я и не собирался, — тихо ответил он. — Это чудовищно. Это…

Он осекся.

Верена подошла к нему, и ее гнев сменился отчаянием.

— А что если они правы? — спросила она дрожащим голосом. — Что если это единственный способ спасти хоть кого-то?

— Тогда мы должны найти другой способ, — твердо сказал Алекс, выпрямляясь. — Обязательно должны.

Он активировал защищенный коммуникатор.

— Связываюсь с Лютеном. Он должен это знать.

Лютен ответил через несколько минут.

— Приветствую, — мрачно сказал Алекс. — Лютен, найди самое безопасное место и убедись, что никто не подслушивает. То, что я тебе сейчас передам, изменит все.

Следующий час прошел в обмене информацией. Лютен изучал переданные данные, а Алекс дополнял картину своими выводами. Когда они закончили, наступило долгое молчание.

— Восемьдесят процентов галактики, — наконец прошептал Лютен. — Они собираются обречь восемьдесят процентов галактики на технологическое средневековье.

— Это не просто Палпатин устроил переворот, — сказал Алекс. — Это сговор с финансово-промышленными кругами. Они поняли, что им не хватает времени. Но если ресурсы не тратить на восемьдесят процентов галактики, то времени хватит для создания альтернативных технологий.

— И для этого им нужна Империя, — понял Лютен. — Демократия и республика с таким не справятся. Нужна диктатура, способная на планетарный геноцид.

— Именно. Отсюда и жестокость. Они понимают, что многие миры в любом случае обречены. Поэтому из них нужно выкачать всё для выживания ядра.

В голосе Лютена зазвучала ярость:

— Эти ублюдки за тысячу лет не придумали ничего лучше, чем уничтожить восемьдесят процентов галактики! И новое выигранное время они тоже просрут, потому что думают только о сохранении своей власти!

— Лютен…

— Нет, слушай меня, Алекс! Я объединю всех, кого возможно, чтобы уничтожить этих уродов. Я жизнь на это положу, но не позволю им осуществить этот план!

Алекс понимал ярость друга, но видел и более глубокую проблему:

— Тогда нужна альтернатива. И я буду ее искать, обещаю. В том документе упоминался проект "Архив". Я попробую найти этот архив. Возможно, там есть технологии, которые могут спасти всех.

— Разделяем задачи, — сказал Лютен, и в его голосе звучала железная решимость. — Ты ищешь технологическое решение, я создаю политическую альтернативу.

— Договорились. Но есть еще одна вещь — выясни, что за крупный проект затеяла Империя. Мои агенты говорят о чем-то грандиозном, связанном с древними технологиями.

— Займусь этим, — пообещал Лютен. — Алекс, мы должны довести это до конца. Клянусь тебе.

— И я клянусь тебе, — ответил Алекс. — Мы найдем третий путь.

* * *

После завершения разговора Алекс еще долго сидел в лаборатории, изучая карты древних систем.

Теперь он понимал истинные масштабы проблемы. Это была не просто борьба с Империей или попытка свергнуть тирана. Это была гонка со временем, попытка найти альтернативу плану, который был одновременно чудовищным и рационально обоснованным.

Где-то в секретных лабораториях Глубинного Ядра лучшие ученые галактики работали над созданием новых технологий. Возможно, через тысячу или полторы тысячи лет они добьются успеха, и цивилизация возродится на новой основе. Но цена этого успеха — страдания квадриллионов существ, которые будут обречены на жизнь в технологическом средневековье или вымирание.

Алекс встал и подошел к голографической карте галактики. Восемьдесят процентов звездных систем должны были погрузиться во тьму. Квадриллионы разумных существ лишатся современной медицины, связи, транспорта. Целые цивилизации деградируют до уровня доиндустриального общества.

И самое страшное — элита была права в своих расчетах. Математика была безжалостной. Если продолжать тратить ракатские компоненты на всю галактику, через четыреста лет не останется ничего. Полный коллапс, возврат к каменному веку. Если пожертвовать восемьюдесятью процентами — у оставшихся двадцати процентов будет шанс выжить и через столетия восстановить цивилизацию.

Но была третья возможность. Архивы раката. Они должны быть! Если в них сохранились не только готовые технологии, но и знания о принципах их работы, то можно было бы создать производственную базу, независимую от древних артефактов.

Алекс активировал поисковую программу и начал анализировать все упоминания о проекте "Архив" в полученном документе. Информации было мало — всего несколько строк о "резервных хранилищах знаний" и "образовательных центрах для критических ситуаций".

Но это было что-то. Раката были слишком умны, чтобы не предусмотреть возможность катастрофы. Где-то должны были существовать хранилища не просто технологий, а знаний о том, как эти технологии создавать.

Алекс посмотрел на схемы ракатских руин, покрывавшие стены лаборатории. За годы экспедиций он исследовал сотни древних миров, но все найденные им объекты были либо производственными комплексами, либо военными базами. Образовательных центров он не встречал.

Возможно, они были лучше скрыты. Или располагались в системах, не отмеченных на его картах. Нужно было расширить поиск, изучить архивы более тщательно, найти упоминания о центрах обучения.

В дверь постучали. Верена вошла с чашкой кафа и обеспокоенным выражением лица.

— Я принесла кофе, — сказала она, ставя чашку на стол.

Алекс обнял ее за плечи.

— Думаю, что со всем этим делать. Мы нашли ответы на многие вопросы, — сказал он осторожно. — Но эти ответы поставили перед нами новые задачи. Очень сложные задачи.

Верена изучила его лицо своими большими глазами.

— Верена, возможно, мне придется надолго уехать. Искать что-то очень важное среди руин раката. Что-то, что может спасти квадриллионы жизней.

— Тогда я поеду с тобой, — сказала она без колебаний.

— Это может быть опасно…

— Алекс, — она положила руку ему на щеку, — за эти годы ты дал мне больше, чем я могла мечтать. Свободу, цель, смысл жизни. Если есть шанс спасти других от страданий, то я готова на любой риск. А еще я не хочу оставаться одна.

Алекс крепко обнял ее. Да, они справятся.

Глава 26. Встреча на станции

Локация: Встреча на нейтральной станции

Время: 5 ДБЯ

Алекс откинулся в кресле, потирая уставшие глаза. Уже третью неделю он изучал накопленную базу данных, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о местоположении образовательных центров раката. Большая часть данных была бесполезной — торговые маршруты, давно мертвые уже двадцать пять тысяч лет, списки рабов, административные распоряжения. Архив был огромен, но девяносто процентов информации представляло интерес только для историков.

Но сегодня ему повезло. В одном из административных документов он наткнулся на упоминание о "Мире Обучения Рабов" — планете, куда отправляли захваченных пленников для "адаптации к служению Бесконечной Империи". Координаты были указаны в старой ракатской системе измерений, но программа смогла их конвертировать.

Возможно, это был пустой след. Возможно, на той планете не осталось ничего, кроме руин. Но это был еще один мир раката, и там он мог найти новые данные, расширить базу знаний, получить еще одну зацепку в поисках настоящих архивов.

Алекс посмотрел на схемы агентурной сети, покрывавшие стену лаборатории. Сотни линий связи, десятки агентов, годы кропотливой работы по созданию разведывательной паутины. Но теперь все это казалось ему обузой. Он больше не мог тащить на себе эту ношу. Есть человек намного более компетентный в таких делах — Лютен. Каждый должен заниматься своим делом.

Алекс активировал защищенную связь. Лютен ответил через несколько минут.

— Алекс? Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Лютен, мне нужно с тобой встретиться. Я нашел новую зацепку и собираюсь улететь надолго. Надо передать тебе дела.

— Понял. Где встречаемся?

— Помнишь торговую станцию в системе Келада? Ту, что на Римма-Трейд-Рут?

— Конечно. Когда?

— Через три дня. И Лютен… возможно, это наша последняя встреча перед тем, как мы разойдемся по разным путям.

В трубке повисло молчание.

— Понял, — наконец сказал Лютен. — Буду там.

Заброшенная торговая станция в системе Келада встретила Алекса полумертвыми коридорами и мерцающим освещением. Когда-то это был оживленный перевалочный пункт на одном из главных торговых маршрутов галактики. Теперь же, после того как Империя перенаправила потоки через контролируемые ею системы, станция медленно умирала в космической пустоте.

Алекс причалил к одному из полупустых доков и прошел через коридоры к центральному атриуму. Вместо тысяч торговцев, контрабандистов и путешественников здесь теперь ютилось несколько десятков отчаявшихся существ, пытающихся выжить на обломках былого процветания.

Лютен уже ждал его в одном из немногих еще работающих кафе, сидя за столиком у панорамного окна. Он постарел за эти годы — седина тронула виски, а в глазах появилась та особая усталость, которая приходит к людям, взявшим на себя непосильную ношу.

— Алекс, — Лютен встал и крепко обнял друга. — Спасибо, что прилетел.

— Как дела с созданием Альянса? — спросил Алекс, садясь напротив.

— Медленно, но верно, — Лютен налил два стакана кореллианского виски из принесенной бутылки. — У нас есть контакты с недовольными офицерами флота, с учеными, которых Империя отстранила от работы.

— А что с тем проектом Империи, который я просил выяснить?

Лютен помрачнел:

— Пока мало что удалось выяснить. Называется "DS-1", официально — какая-то добывающая станция. Но масштабы строительства говорят о том, что это что-то намного более серьезное. Я завербовал несколько агентов в системах Куат и Мав. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Добывающая станция? — скептически усмехнулся Алекс.

— Да, кто-то там с чувством юмора. Но пока не удается подступиться ближе. Проект засекречен на высшем уровне.

Алекс кивнул и достал из кармана небольшой кристаллический чип:

— Здесь все данные моей агентурной сети. Коды доступа, личные дела агентов, схемы связи. Тебе это понадобится больше, чем мне.

Лютен взял чип и долго смотрел на него:

— Ты отдаешь мне работу многих лет. Этих людей нельзя заменить.

— Твоя задача важнее. Альянс должен быть готов к тому моменту, когда Империя начнет реализацию плана "Реструктуризации". А мне агенты в столице не помогут — я буду искать ответы среди мертвых миров.

— А что с твоим бизнесом? С мастерской?

— Там останутся верные люди. Официально я буду в длительных деловых поездках.

Лютен кивнул и передал Алексу другой чип:

— А это мои контакты в политических кругах. Если тебе понадобится поддержка или укрытие, обращайся к этим людям.

— Как дела у Клеи? — спросил Алекс.

— Она уже не ребенок, — в голосе Лютена появилась гордость. — Умная, решительная. Я многому ее научил — и торговле, и политике, и конспирации. Планирую передать ей дела, когда придет время.

— Она знает, чем мы занимаемся?

— Знает. И давно мне помогает в координации. Говорит, что лучше рискнуть всем, пытаясь изменить систему, чем жить с осознанием того, что ты мог что-то сделать, но предпочел безопасность.

Они обменялись данными в молчании, понимая символизм этого жеста. Годы совместной работы подходили к концу. Теперь каждый пойдет своим путем.

— Алекс, — сказал Лютен тихо, — а что если мы не успеем? Что если план "Реструктуризации" начнут реализовывать раньше, чем ты найдешь архивы, а я создам Альянс?

— Тогда мы хотя бы попытаемся, — Алекс допил виски. — Есть вещи важнее нашей жизни. Важнее нашего комфорта и безопасности. Знаешь, у меня чувство, что у меня есть миссия, путь. Пока я иду по этому пути, моя жизнь правильная. Не важно, куда этот путь меня приведет. Важна верность пути… Не знаю, как объяснить.

Лютен протянул руку:

— Я тебя понимаю. Клянусь довести это до конца. Любой ценой.

Алекс пожал протянутую руку:

— Клянусь. И если один из нас не выживет, второй продолжит за обоих.

Они еще час просидели в кафе, обсуждая детали координации, системы связи, планы на случай чрезвычайных ситуаций. Но оба понимали, что это лишь попытка отсрочить неизбежное прощание.

Когда они наконец встали, чтобы идти к своим кораблям, то обнялись в последний раз.

— Увидимся на той стороне истории, — сказал Лютен.

— Обязательно, — ответил Алекс.

Лютен ушёл и Алекс остался один в умирающих коридорах станции.

* * *

Вместо того чтобы сразу идти к кораблю, Алекс решил пройтись по станции. Ему нужно было время, чтобы переварить происходящее, осознать масштаб того, что их ждет впереди.

Центральный атриум, который когда-то гудел от голосов тысяч существ, теперь напоминал склеп. Половина магазинов была закрыта, их витрины покрыты пылью. Оставшиеся торговцы сидели за прилавками с таким видом, словно ждали не покупателей, а смерти.

Алекс остановился возле одного из закрытых магазинов. Через запыленное стекло были видны ряды устаревшего оборудования — компьютеры десятилетней давности, коммуникаторы, которые уже никто не покупал, запчасти к кораблям. Владелец, пожилой дуросец, сидел внутри и безнадежно смотрел на свой товар.

Это была деградация в миниатюре. Когда торговые потоки иссякли, станция начала умирать. Сначала ушли крупные корпорации, потом средние торговцы, потом мелкие. Остались только те, кому некуда было деваться — старики, больные, неудачники. И они медленно вымирали, не имея средств ни на переезд, ни на нормальную жизнь.

Алекс прошел дальше, к жилым секторам. Здесь картина была еще печальнее. Целые блоки стояли пустыми, их окна зияли черными провалами. В тех, что еще были обитаемы, жили в основном пожилые существа — те, кто помнил времена процветания и не мог смириться с необходимостью уехать.

Он заглянул в один из баров в жилом секторе. Заведение называлось "Галактический Причал" и когда-то, судя по интерьеру, было довольно престижным местом. Теперь же здесь было почти пустынно — только бармен и несколько одиноких посетителей, утопавших в своих проблемах.

Алекс заказал виски и сел за столик у окна, через которое были видны далекие звезды. Играла тихая меланхоличная музыка — что-то из старых кореллианских баллад. Стол был липким от пролитых напитков, воздух пропах дешевым табаком и отчаянием. Но ему было все равно.

Он смотрел в космос и думал о том, что происходящее здесь — это лишь предвестие того, что ждет большую часть галактики. Когда Империя начнет реализацию активной фазы плана "Реструктуризации", огромное количество миров окажутся в таком же положении, как эта станция.

Сначала их отрежут от гипермаршрутов. Торговые корабли перестанут прилетать. Поставки современных компонентов прекратятся. Связь с остальной галактикой оборвется.

Потом начнется настоящий кошмар. Многие миры были узкоспециализированными — одни производили продовольствие, другие промышленные товары, третьи добывали сырье. Без торговых связей эта специализация превратится в смертельную ловушку. Промышленные миры не смогут прокормить свое население. Аграрные планеты останутся без современной техники и удобрений. Добывающие колонии лишатся рынков сбыта.

Рухнут торговые цепочки, связывавшие галактику в единое целое. Миры, которые тысячелетиями зависели от импорта, внезапно окажутся предоставленными сами себе. А большинство их жителей просто не умело жить без современных технологий.

Алекс представил себе Нар-Шадаа без поставок продовольствия с аграрных миров. Сто миллиардов жителей, и практически вся еда импортная. Что произойдет, когда транспортные корабли перестанут прилетать? Сколько времени пройдет до того, как начнется голод?

А что случится с мирами, зависящими от импорта медикаментов? С планетами, где местная экосистема была нарушена промышленным производством и поддерживалась только за счет технологий? С колониями на планетах с враждебной средой, где жизнь была возможна только в герметичных городах?

Это будет величайший галактический геноцид в истории. Цивилизация в отрезанных мирах рухнет не за десятилетия, а за годы. Триллионы или даже квадриллионы разумных существ погибнут не от войны, а от банального отсутствия еды, лекарств, энергии.

И самое страшное — элита это прекрасно понимала. Они знали, что обрекают восемьдесят процентов галактики на смерть. Но считали это приемлемой ценой за сохранение цивилизации в ядре.

Алекс допил виски и заказал еще один. В баре играла все та же печальная музыка, и он позволил себе просто сидеть и думать. Думать о масштабе предстоящей катастрофы, о том, что ему предстоит сделать, о цене, которую придется заплатить.

Возможно, где-то среди мертвых миров раката лежали ответы. Технологии, которые могли освободить галактику от тысячелетней зависимости. Знания, способные дать цивилизации третий путь — не жертвовать восемьюдесятью процентами ради двадцати, и не рисковать всем ради сохранения статус-кво.

Но поиски займут годы. Годы скитаний по забытым системам, изучения руин, расшифровки древних записей. И нет никаких гарантий, что он найдет то, что ищет.

А тем временем Лютен будет создавать Альянс Повстанцев. Объединять недовольных, готовить сопротивление, планировать восстание против системы, которая существовала тысячу лет. Тоже без гарантий успеха.

Два друга, два пути, одна цель. Спасти галактику от запланированного геноцида.

Алекс посмотрел на других посетителей бара. Пожилой кореллианец в углу тихо плакал в свой стакан — возможно, вспоминая лучшие времена. Тви'лечка средних лет сидела за барной стойкой и безнадежно смотрела в пространство. Молодой человек неопределенной расы читал на планшете новости и периодически качал головой.

Все они были жертвами системы. Маленькими, незначительными жертвами — их жизни сломались не из-за великих планов спасения цивилизации, а просто потому, что торговые потоки сместились в другую сторону. Но через несколько лет таких жертв будут миллиарды и триллионы.

Алекс допил второй стакан и встал. Пора было возвращаться к кораблю. Верена наверняка волновалась, а впереди их ждал долгий путь к неизвестной планете, где когда-то раката обучали своих рабов.

Он оставил щедрые чаевые бармену — возможно, это поможет ему продержаться еще немного. Потом прошел через пустынные коридоры к доку, где ждал его корабль.

На корабле его действительно ждала обеспокоенная Верена.

— Как прошла встреча? — спросила она.

— Так, как и ожидалось, — ответил Алекс, садясь в кресло пилота. — Мы разделили сферы ответственности. Лютен создает Альянс Повстанцев, а мы отправляемся на поиски архивов раката.

— Значит, мы надолго расстаемся с нормальной жизнью.

— Боюсь, что да. Верена, ты еще можешь передумать. Остаться на Нар-Шадаа, поддерживать видимость нормальности. Это будет безопаснее…

— Алекс, — она положила руку ему на плечо, — помнишь, что ты сказал мне в день нашего знакомства? Что каждый имеет право выбирать свою судьбу?

— Помню.

— Тогда позволь мне выбрать. Я хочу быть рядом с тобой. Хочу помочь найти эти архивы. Хочу внести свой вклад.

Алекс посмотрел на нее — на ту, которая прошла через ад рабства и сохранила способность к состраданию. Которая готова была снова рискнуть всем ради других.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Но это будет долгий и опасный путь. Годы скитаний по мертвым мирам, никаких гарантий успеха. Вероятно это безнадежно.

— Зато мы будем вместе, — улыбнулась она. — И будем знать, что делаем правильное дело.

Алекс запустил двигатели, и корабль отошел от станции. В иллюминаторе мелькнул силуэт другого судна — корабль Лютена уже направлялся к гиперпространственному прыжку.

Алекс еще раз посмотрел на умирающую станцию. Через несколько лет она, возможно, совсем опустеет. А через десятилетие превратится в космический мусор. Но если план "Реструктуризации" будет реализован, то такая судьба ждет не одну станцию, а восемьдесят процентов галактики.

Он ввел координаты "Мира Обучения Рабов" — древней планеты на краю Неизвестных Регионов, где могли находиться ключи к спасению цивилизации.

— Готова к прыжку? — спросил он Верену.

— Готова, — ответила она, и в ее голосе звучала та же решимость, которая была в голосе Лютена.

Звезды превратились в линии, и корабль исчез в гиперпространстве. Позади остались годы относительно спокойной жизни, друзья, привычный мир. Впереди ждали мертвые миры.

Глава 27. Куат

Агент "Синий-7" (Кайна Торн, инженер-конструктор)

Локация: Куат, верфи Куат Драйв Ярдс

Время: 4 ДБЯ

Кайна Торн прижала ладонь к сканеру и услышала тихий писк подтверждения доступа. Дверь в секретный сектор 7-Г бесшумно отъехала в сторону, открывая путь в святая святых корпорации Куат Драйв Ярдс. Сердце колотилось так громко, что ей казалось — его слышат камеры наблюдения.

Спокойно, — сказала она себе. — Ты здесь по делу. У тебя есть все разрешения.

Но разрешения были получены под ложным предлогом. Официально Кайна проводила аудит энергоэффективности производственных процессов — рутинная работа, которой никто не придавал значения. На самом деле она искала информацию о проекте DS-1, который поглощал огромные ресурсы корпорации и был засекречен на высшем уровне.

Коридоры сектора 7-Г были пустынными и стерильно чистыми. Здесь работали только над самыми секретными проектами, и каждый сотрудник проходил тщательную проверку службы безопасности. Кайна была одним из немногих инженеров среднего звена, кому доверяли доступ сюда.

Она прошла мимо нескольких лабораторий, заглядывая в окна. За толстым армированным стеклом инженеры работали над какими-то исполинскими установками. Даже через стекло было видно, что масштабы проекта поражали воображение — каждая отдельная секция была размером с небольшое здание.

Что за чудовище они строят? — подумала Кайна, ускоряя шаг.

Ее целью был архивный терминал в конце коридора. Согласно плану здания, там хранились резервные копии всех проектных документов сектора. Если ей повезет, она сможет получить доступ к чертежам DS-1 и понять, что на самом деле строит Империя.

Кайна остановилась перед терминалом и вставила свою идентификационную карту. Экран ожил, показывая меню доступных файлов. Большинство проектов были ей знакомы — модернизации звездных разрушителей, новые модели истребителей, улучшения гипердвигателей. Но в самом низу списка она увидела то, что искала: "DS-1 — Гравитационные системы".

Она кликнула на папку и увидела запрос пароля. Кайна ввела код, который дал ей куратор — последовательность символов, полученная неизвестными способами.

Система подумала несколько секунд, затем открыла доступ к файлам. То, что увидела Кайна, заставило ее задохнуться.

На экране появились чертежи гравитационных установок невиданных размеров и мощности. Исполинские проекторы искусственной гравитации, каждый размером с городской квартал. Система генераторов, способная создавать гравитационные поля планетарного масштаба. В технических характеристиках указывались цифры, которые превосходили все известные ей аналоги в сотни раз.

Боже мой, — прошептала Кайна. — Для чего нужны такие мощности?

Руки дрожали, когда она вставила в терминал портативный накопитель и начала копировать файлы. Схемы гравитационных проекторов, планы энергетических систем, чертежи систем управления — все это медленно перетекало на ее носитель данных.

Кайна была идейным противником Империи с самого момента ее создания. Она помнила последние дни Республики, помнила, как канцлер Палпатин постепенно узурпировал власть. Помнила приказ 66 и уничтожение джедаев. Когда к ней обратились с предложением о сотрудничестве, она согласилась без колебаний.

Правда, она не знала, на кого именно работает. Ее куратор представился как агент "демократических сил в сенате", борющихся за восстановление республиканских институтов. Кайна подозревала, что за этим стоят такие сенаторы, как Бейл Органа или Мон Мотма, но подробностей не знала. Да и не хотела знать — чем меньше информации, тем безопаснее для всех.

Копирование продолжалось мучительно медленно. Файлы были огромными — детальные чертежи гравитационных систем занимали терабайты данных. Кайна нервно поглядывала на дверь, ожидая, что в любой момент может появиться кто-то из сотрудников.

Наконец индикатор показал восемьдесят процентов готовности. Кайна позволила себе немного расслабиться. Еще несколько минут, и она получит полную информацию о гравитационных системах проекта DS-1.

Но именно в этот момент дверь в коридор открылась, и вошел ведущий инженер проекта — Теон Шент, которого Кайна знала по совещаниям.

— Кайна? — удивленно спросил он. — Что ты здесь делаешь?

Сердце екнуло, но она постаралась сохранить спокойствие:

— Провожу аудит энергоэффективности. У меня есть все разрешения.

Теон подошел ближе и посмотрел на экран терминала:

— Аудит энергоэффективности требует доступа к секретным чертежам DS-1?

— Я изучаю энергопотребление всех проектов сектора, — Кайна старалась говорить уверенно. — DS-1 потребляет больше всего ресурсов.

— Покажи разрешения, — потребовал Теон, протягивая руку.

В этот момент индикатор копирования показал сто процентов. Кайна поняла, что времени на объяснения нет. Она быстро выдернула накопитель из терминала и одновременно выхватила из кармана станнер.

— Прости, Теон, — выстрелила и сказала она.

Ведущий инженер рухнул на пол, оглушенный разрядом. Кайна бросилась к турболифту, на ходу доставая коммуникатор.

Она быстро набрала экстренное сообщение куратору: "У меня проблемы, но данные есть. Нужна эвакуация. Немедленно."

Турболифт прибыл через несколько секунд. Кайна нырнула внутрь и нажала кнопку первого уровня. Кабина начала движение вниз, но через двадцать секунд резко остановилась.

Кайна нажимала кнопки, но лифт не реагировал. Система управления была заблокирована дистанционно. Ее сердце колотилось все сильнее — значит, Теона уже нашли, и на станции объявлена тревога.

Внезапно где-то зазвучала сирена, и лифт осветился красными аварийными лампами. Голос системы безопасности объявил:

— Внимание! На станции объявлен режим повышенной готовности. Всем сотрудникам оставаться на рабочих местах до особого распоряжения.

Турболифт дернулся и снова начал движение. Но Кайна понимала, что внизу ее уже ждут. У службы безопасности было достаточно времени, чтобы перекрыть все выходы.

Лифт остановился на первом уровне. Двери открылись, и Кайна увидела то, чего ожидала — три штурмовика и офицер имперской безопасности перекрыли все пути к отступлению.

— Инженер Торн, — сказал офицер, — сдавайтесь.

Кайна остановилась в дверях лифта, понимая безнадежность ситуации. Накопитель жег руку — на нем были данные о гравитационных системах DS-1, которые могли быть критически важными для повстанцев.

— Отдайте носитель данных и идите с нами, — продолжал офицер. — Если будете сотрудничать, наказание будет мягче.

Кайна сжала накопитель сильнее. Сотрудничать с Империей? Никогда. Лучше умереть, чем предать тех, кто борется за свободу.

— Никогда, — сказала она громко. — Я не предам свободу.

— Свободу ты больше не увидишь, — усмехнулся офицер. — Только дознавателей.

Он сделал знак штурмовикам, и те начали сжимать кольцо. Кайна отступила обратно в лифт, отчаянно думая о том, как выбраться из ловушки.

И тут в коридоре погас свет.

В кромешной тьме раздались звуки борьбы — крики, выстрелы бластеров, глухие удары. Кто-то схватил Кайну за руку и потащил в сторону.

— Тихо, — прошептал мужской голос. — Наши парни взломали защиту верфи. У нас пять минут, чтобы покинуть станцию. Идем за мной.

Они пробирались в темноте мимо звуков сражения. Кайна слышала, как штурмовики стреляют наугад, пытаясь попасть в невидимых противников. Слышала крики раненых и звук падающих тел.

Незнакомец вел ее по каким-то служебным коридорам, которые она не знала. Красные аварийные лампы мигали, создавая жуткую атмосферу. Сирены выли, объявляя о чрезвычайной ситуации на станции.

Они шли долго, пока наконец не вышли к аварийному выходу на внешней стыковочной площадке. Здесь стоял небольшой грузовой корабль с работающими двигателями. У трапа ждали двое мужчин в темной одежде.

— Быстрее, — сказал тот, кто ее вел. Он был в форме штурмовика— Времени почти не осталось.

Только сейчас Кайна смогла рассмотреть своего спасителя. Мужчина средних лет, в белой броне, но без шлема, с шрамом на левой щеке. В руках у него был бластер.

— Кто вы? — спросила она.

— Друзья, — коротко ответил он. — Поднимайтесь на борт.

Кайна поколебалась секунду, но звук приближающихся штурмовиков заставил ее двигаться. Она поднялась по трапу, и корабль немедленно взлетел.

Через иллюминатор она видела, как на стыковочную площадку высыпали штурмовики, но было уже поздно. Корабль набирал высоту, удаляясь от космической верфи.

— Куда мы летим? — спросила она у мужчины со шрамом.

— На Нар-Шадаа, — ответил он. — Там мы сможем тебя спрятать.

— На Нар-Шадаа? — Кайна содрогнулась. — Но это же…

— Логово контрабандистов и преступников, да, — усмехнулся мужчина. — Не пугайся. Там есть и хорошие места. Мы заботимся о верных агентах. Кроме того, ты инженер, а инженеры нам очень нужны. Для тебя найдется хорошая работа.

— А что с данными? — Кайна показала накопитель. — Здесь информация о гравитационных системах DS-1.

— Передашь нашему координатору на Нар-Шадаа. Он знает, что с этим делать.

Кайна кивнула и откинулась в кресле. Адреналин постепенно отступал, и она начинала осознавать масштаб произошедшего. Ее жизнь изменилась навсегда. Больше нельзя будет вернуться домой, встретиться с друзьями, жить обычной жизнью.

Но данные о DS-1 были у нее. Информация о гравитационных системах невиданной мощности. Если повстанцы смогут проанализировать эти данные, возможно, удастся понять, что на самом деле строит Империя.

— Как меня теперь звать? — спросила она.

— Пока никак, — ответил мужчина со шрамом. — На Нар-Шадаа тебе дадут новое имя и новые документы. Кайна Торн умерла сегодня на верфях Куата.

Она посмотрела в иллюминатор на звезды. Где-то там, в глубинах космоса, Империя строила что-то грандиозное, требующее гравитационных систем планетарного масштаба. Но теперь у повстанцев есть шанс узнать об этом больше.

Цена была высока — ее прежняя жизнь, безопасность, будущее. Но некоторые вещи стоят любых жертв. И свобода галактики определенно входила в их число.

Корабль прыгнул в гиперпространство, унося ее от всего, что она знала, к новой жизни среди изгоев и повстанцев. Но в ее руках был накопитель с данными, которые могли изменить ход истории.

И это делало жертву оправданной.

Через несколько дней. Нар-Шадаа, средние уровни.

Она ждала встречи с координатором в небольшой квартире на средних уровнях Нар-Шадаа

Вскоре они услышала звуки открывающейся двери и вошел разумный, который должен был принять данные о DS-1.

— Рина Касс? — спросил мужской голос.

Она подняла голову и увидела пожилого дуросца в дорогом, но неброском костюме. Выглядел как успешный торговец или менеджер среднего звена.

— Да, это я.

— Меня зовут Кел Нордан, — сказал он, садясь напротив. — Я помогаю координировать операции в этом секторе.

Кайна протянула ему накопитель:

— Здесь данные о гравитационных системах проекта DS-1. Масштабы поражают — это установки планетарного уровня мощности.

Кел взял накопитель и внимательно посмотрел на нее:

— Хорошо. Данные передам по назначению. А теперь о твоем будущем. Ты космический инженер-конструктор, верно?

— Да. Специализируюсь на космических кораблях и энергетических системах.

— Отлично. У нас есть для тебя спокойная работа. Человек, который помогает нашему движению, занимается модернизацией кораблей. Ему нужны толковые инженеры.

— А кто он?

— Владелец одной из лучших мастерских на Нар-Шадаа. Хороший человек, можешь ему доверять.

— Когда я смогу приступить к работе?

— Он сейчас в отъезде по делам на несколько лет. Тебе все объяснят на месте.

Кел встал, пряча накопитель во внутренний карман пиджака:

— Добро пожаловать в новую жизнь, Рина. Твоя информация очень важна для нас. Держи документы.

Он передал ей чип.

Она быстро вставила его в датапад и посмотрела свою новую личность. Ей дали новое имя — Рина Касс — и поддельные историю, согласно которой она была инженером-фрилансером с Кореллии. Квартиру в приличном районе, небольшой счет в банке и обещание работы.

Кайна — теперь Рина — смотрела, как он уходит, и впервые за несколько дней почувствовала что-то похожее на надежду. Ее прежняя жизнь действительно закончилась. Но новая только начиналась.

И в этой новой жизни она будет бороться за то, во что верила.

Данные о DS-1 теперь в руках повстанцев. Возможно, это поможет им понять, какой проект реализует Империя. И возможно, это станет началом конца для режима, который принес галактике только страдания.

Рина допила каф и вышла на улицу. Нар-Шадаа встретила ее привычным хаосом звуков, запахов и огней. Но теперь этот хаос не пугал ее. Это была свобода — грязная, опасная, но настоящая.

Глава 28. Раскрытый агент

Агент "Красный-3" (Марек Тиллан, физик-теоретик)

Локация: Система Мав, секретный исследовательский центр

Время: 4 ДБЯ, середина года

Доктор Марек Тиллан стоял перед зеркалом в своей квартире и смотрел на собственное отражение. Утренний свет Мава проникал через узкие окна жилого блока, отбрасывая резкие тени на его осунувшееся лицо. Сорок два года, престижная должность ведущего физика-теоретика в секретном исследовательском центре на Маве, уважение коллег, научные достижения. И все это может рухнуть в любой момент.

Его пальцы дрожали, когда он брился старомодной бритвой — привычка, унаследованная от отца. Металл холодил кожу, и каждое движение требовало сосредоточенности. В отражении он видел не уважаемого ученого, а загнанного человека с мешками под глазами и нервным тиком в левом веке. Последние месяцы оставили свой отпечаток — постоянное напряжение выдавало себя в каждой морщине.

Он провел рукой по лицу, вытирая холодный пот. Прошлой ночью ему снова снились кошмары — не о жертвах режима или страданиях галактики, а о том, что его тайна выйдет наружу. О том, что коллеги узнают, чем он занимается в свободное время в борделях Нар-Шадаа. Во сне он видел их лица, полные отвращения и презрения, слышал шепот за спиной в коридорах института.

Квартира Марека была типичной для сотрудников его уровня — просторная, с видом на исследовательский комплекс, обставленная стандартной имперской мебелью. На полках стояли научные награды и голографии с конференций. Все выглядело респектабельно и скучно — идеальная маскировка для человека с темными секретами.

Марек взял со стола небольшой коммуникатор — внешне обычное устройство, но с модифицированными криптографическими протоколами — и перечитал последнее сообщение от куратора: "Нужны любые данные о проекте суперлазера. Особенно интересуют принципы фокусировки энергии и источники питания."

Каждое слово этого сообщения давило на него как камень. Он знал, что означает "любые данные" — чем больше информации он передаст, тем дольше сможет оттягивать неизбежное разоблачение. Но каждый переданный файл приближал его к краю пропасти.

Он ненавидел эту работу. Ненавидел постоянный страх разоблачения, ненавидел необходимость рисковать карьерой и жизнью. Но у него не было выбора. Компромат на него был железобетонный — видеозаписи с Нар-Шадаа, где он развлекался с несовершеннолетними разных рас в борделях хаттов.

Воспоминания об этих поездках вызывали у него смесь стыда и болезненного возбуждения. Он помнил запах дешевых духов и наркотиков, приглушенную музыку в красных комнатах, лица с мертвыми глазами. В те моменты он чувствовал себя всемогущим, но потом приходило отвращение к самому себе.

Когда к нему впервые обратились шантажисты, он попытался отказаться. Но потом ему показали фрагмент записи, и он понял — сопротивление бесполезно. Если эти кадры попадут в сеть, его карьера закончится, репутация будет уничтожена, а сам он окажется в тюрьме. Или хуже.

Марек не был идеалистом. Его не волновала судьба галактики или борьба за свободу. Он просто хотел сохранить свое положение, свой комфорт, свою тайну. И если для этого нужно было передавать секретные данные неизвестным людям — что ж, он готов был на это пойти.

Звук сирены, возвещающей начало рабочего дня, прорезал утреннюю тишину. Марек посмотрел на хронометр — пора идти. Он надел лабораторный халат, проверил содержимое карманов — обычные предметы плюс миниатюрный накопитель данных, замаскированный под стилус — и направился к двери.

Коридоры жилого блока были пусты в этот ранний час. Его шаги гулко отдавались от металлических стен, создавая ритмичное эхо. Автоматические двери открывались перед ним с тихим шипением, датчики считывали его биометрические данные и пропускали дальше.

На улице воздух был прохладным и влажным — атмосферные процессоры Мава работали идеально, поддерживая комфортные условия для исследователей. Небо имело характерный сероватый оттенок, типичный для планет с искусственной атмосферой. Вдали виднелись силуэты других исследовательских комплексов, соединенных между собой крытыми переходами.

Сегодня у него была возможность получить доступ к центральному серверу проекта. Главный администратор системы уехал в отпуск, а его заместитель любил втихаря выпить и к обеду уже терял бдительность. Марек планировал эту операцию несколько недель, изучая распорядок дня коллег и режим работы системы безопасности.

Исследовательский центр на Маве был одним из самых секретных объектов Империи. Официально это была "Станция фундаментальных исследований света". На самом деле здесь разрабатывали оружие.

Здание главного корпуса поражало своими размерами — серая громада из армированного пластистали возвышалась на несколько сотен метров. Бесчисленные окна отражали утренний свет, создавая иллюзию гигантского кристалла. У входа дежурили штурмовики в белых доспехах, их фигуры казались игрушечными на фоне массивной архитектуры.

Марек работал вотделе теоретической физики, занимаясь расчетами энергетических потоков. Его задачей было создание математических моделей для фокусировки энергии лазерного луча. Работа была увлекательной с научной точки зрения, и его мало волновали моральные аспекты проекта. Наука была для него чистой абстракцией, далекой от реальных последствий.

Он прошел через несколько контрольных точек, предъявляя свою идентификационную карту. Сканеры проверяли не только документы, но и биометрические данные — отпечатки пальцев, сетчатку глаза, голосовые образцы. Каждая проверка занимала несколько секунд, но Мареку казалось, что это длится вечность.

Охранники знали его в лицо — доктор Тиллан, один из ведущих специалистов проекта, человек с безупречной репутацией. Никто не мог заподозрить его в предательстве. Он всегда был вежлив, но не слишком общителен, всегда пунктуален, но не навязчив. Идеальный сотрудник, не привлекающий лишнего внимания.

— Доброе утро, доктор Тиллан, — поприветствовал его сержант охраны, молодой человек с шрамом на подбородке. — Рано сегодня на работе.

— Важные расчеты не терпят отлагательств, — ответил Марек с натянутой улыбкой. — Империя нуждается в наших открытиях.

Лифт поднял его на семидесятый этаж, где располагался его отдел. Коридоры были широкими и хорошо освещенными, стены украшали портреты Императора и имперские символы. Везде чувствовалась атмосфера важности и секретности — люди говорили тише, двигались быстрее, избегали лишних контактов.

Его лаборатория была просторной комнатой с панорамными окнами, выходящими на исследовательский комплекс. Голографические проекторы создавали трехмерные модели энергетических полей, которые медленно вращались в воздухе, демонстрируя сложные математические зависимости. На стенах висели доски с формулами, исписанные его почерком.

Марек включил рабочую станцию и погрузился в расчеты. Числа и формулы успокаивали его — в математике не было места для моральных дилемм или эмоциональных терзаний. Здесь существовали только законы физики и логические построения.

Но даже за работой он не мог забыть о накопителе в кармане. Устройство казалось тяжелым, хотя весило всего несколько граммов. Каждые несколько минут он инстинктивно проверял, на месте ли оно.

К обеду он закончил текущие расчеты и отправился в столовую. Это было большое помещение с высокими потолками, где за длинными столами сидели сотрудники различных отделов. Разговоры велись вполголоса, преимущественно о работе — личные темы здесь не приветствовались.

Там он увидел заместителя главного администратора — Корнелиуса Тиренну, который уже успел изрядно выпить за ланчем. Тиренна был мужчиной средних лет с рыжеватыми волосами и добродушным лицом, испорченным сетью лопнувших сосудов. Его проблемы с алкоголем были секретом полишинеля, но начальство закрывало на это глаза — он был хорошим специалистом и не создавал серьезных проблем.

— Корнелиус, как дела? — спросил Марек, подсаживаясь к нему за столик у окна. За стеклом виднелись другие корпуса комплекса, соединенные воздушными мостами.

— Марек! Садись. А то одному скучно, — Корнелиус махнул рукой, и Марек почувствовал запах алкоголя. — Заказывай что-нибудь. Сегодня в меню неплохая нерфская вырезка.

— Тяжелый день? — осторожно поинтересовался Марек, заказывая легкий салат. Его желудок был сжат от нервного напряжения.

— Да уж. Шеф в отпуске, а на меня свалились все его обязанности. Системы глючат, серверы тормозят. — Корнелиус отпил из своего стакана и поморщился. — А эти бюрократы из центрального офиса требуют ежедневные отчеты. Как будто у меня больше нечем заниматься.

— Может, помочь чем-то? — предложил Марек, стараясь говорить как можно более естественно. — Я неплохо разбираюсь в компьютерных системах.

— Да нет, спасибо. Просто нужно обновить несколько баз данных. Рутина. — Корнелиус махнул рукой и подозвал официанта. — Еще одну порцию корелианского виски.

Марек наблюдал, как его коллега медленно погружается в алкогольный туман, и начал планировать свои действия. Нужно было дождаться, пока Корнелиус окончательно потеряет бдительность, а затем предложить помощь с системами.

Разговор за обедом касался рабочих вопросов — новых проектов, изменений в структуре отделов, слухов о визите высокого начальства. Марек поддерживал беседу, но его мысли были заняты предстоящей операцией. Каждая минута тянулась как час.

Через два часа он снова встретил Корнелиуса в коридоре. Заместитель администратора едва держался на ногах, опираясь на стену и пытаясь сохранить видимость трезвости. Его лицо покраснело, глаза были мутными, а движения неуверенными.

— Корнелиус, ты как? — обеспокоенно спросил Марек. — Может, лучше отдохнуть?

— Все в порядке, — пробормотал тот, но его шатало из стороны в сторону. — Просто немного устал.

— Иди отдохни, — посоветовал Марек. — А если нужно будет что-то срочное с системами сделать, я могу помочь. У меня сейчас свободное время.

— Спасибо, ты настоящий друг, — Корнелиус похлопал его по плечу и поплелся к себе в кабинет, оставляя за собой слабый запах алкоголя.

Марек проводил его взглядом и почувствовал, как сердце забилось быстрее. Момент приближался. Он вернулся в свою лабораторию и попытался сосредоточиться на работе, но формулы расплывались перед глазами.

Еще час он ждал, проверяя время каждые несколько минут. Наконец решился и направился к серверной. Коридоры во второй половине дня были менее людными — многие сотрудники работали в лабораториях или участвовали в совещаниях.

Серверная располагалась в подвальном уровне здания, в зоне повышенной безопасности. Массивные двери из армированного металла охранялись автоматическими системами и дежурными офицерами. Воздух здесь был прохладнее — мощные кондиционеры поддерживали оптимальную температуру для работы оборудования.

Марек показал свою идентификационную карту охраннику — молодому лейтенанту с усталыми глазами.

— Доктор Тиллан? — переспросил офицер, сверяясь со списком. — Вас нет в расписании посещений.

— Корнелиус Тиренна попросил помочь с системными проблемами, — объяснил Марек, стараясь говорить уверенно. — Можете связаться с ним и уточнить.

Лейтенант набрал номер внутренней связи, но никто не ответил.

— Наверное, спит, — пробормотал он. — Ладно, проходите. Только недолго.

Сердце Марека колотилось от страха, когда он входил в серверную. Если его поймают, то расстреляют как предателя. Но если он не выполнит задание, шантажисты опубликуют компромат.

В серверной было прохладно и тихо, если не считать монотонного гудения вентиляторов и тихого писка индикаторов. Ряды серверных стоек тянулись до потолка, создавая лабиринт из металла и проводов. Мигающие светодиоды создавали причудливую игру света и тени.

Марек нашел главный терминал — массивную консоль с множеством экранов и клавиатур — и вошел в систему под своими учетными данными. Его пальцы дрожали, когда он вводил пароль. Каждый звук казался оглушительным в тишине серверной.

Он осторожно начал исследовать структуру сети, ища пути к секретным архивам. Система безопасности была сложной, но он нашел несколько уязвимостей и воспользовался ими. Годы работы в институте научили его обходить защитные протоколы.

Наконец он добрался до файлов проекта суперлазера и увидел схемы оружия планетарного масштаба. Чертежи были настолько детализированными, что можно было понять принципы работы устройства. Марек невольно восхитился элегантностью технического решения, забыв на мгновение о его разрушительном предназначении.

Он вставил портативный накопитель в порт терминала и начал копировать данные. Но файлов было слишком много, и он жадно копировал все подряд — чертежи, расчеты, переписку, отчеты. Страх заставлял его спешить и брать больше, чем было безопасно.

Индикатор прогресса медленно ползал вверх: тридцать процентов, сорок, пятьдесят. Каждая секунда тянулась как вечность. Марек постоянно оглядывался на дверь, ожидая, что кто-то войдет.

Система мониторинга зафиксировала аномальную активность. Копирование больших объемов секретных данных выглядело подозрительно, и автоматические алгоритмы отправили предупреждение службе безопасности. Красные индикаторы тревоги начали мигать в центре управления безопасностью.

Марек не заметил тревожного сигнала — он был слишком поглощен копированием. Индикатор показывал восемьдесят процентов готовности, когда в серверную ворвались штурмовики. Звук открывающихся дверей заставил его обернуться.

— Руки вверх! — закричал офицер безопасности, направляя на него бластер. Белые доспехи штурмовиков казались ослепительными в свете серверной.

Марек замер, понимая, что все кончено. Накопитель все еще торчал из порта терминала, обличая его намерения. Один из штурмовиков выстрелил из станнера, и он рухнул без сознания, последней мыслью которого было сожаление о собственной жадности.

* * *

Марек очнулся привязанным к креслу в небольшой комнате без окон. Стены были выкрашены в серый цвет, освещение — холодное и яркое. Голова раскалывалась от действия станнера, во рту было сухо. Он попытался пошевелиться, но ремни держали крепко, врезаясь в запястья и лодыжки.

За столом напротив сидела женщина в безупречной имперской форме. Ее темные волосы были аккуратно уложены в строгую прическу, а холодные карие глаза изучали его с профессиональным интересом. В ее позе чувствовалась уверенность человека, привыкшего к власти и контролю.

Рядом с ней стоял мужчина средних лет в простой серой одежде, с располагающей внешностью и добрыми глазами. Он выглядел как обычный служащий, но что-то в его манере держаться заставляло насторожиться.

— Доктор Тиллан, — произнесла женщина ровным голосом, лишенным эмоций. Каждое слово звучало четко и отчетливо. — Я заместитель директора Имперского бюро безопасности Дедра Миро. А это мой коллега лейтенант Лейс. Он поможет нам провести этот разговор максимально продуктивно.

Дедра говорила спокойно, почти монотонно, но в ее голосе слышалась скрытая сталь. Она не повышала тон, не угрожала — просто констатировала факты. Это было гораздо страшнее криков и угроз.

Лейс улыбнулся так, словно встретил старого друга, и подошел к столику у стены. На нем аккуратно были разложены различные инструменты — скальпели, щипцы, электроды, какие-то устройства, назначение которых Марек предпочел не угадывать. Все было чисто вымыто и отполировано до блеска.

— Видите ли, доктор, — продолжила Дедра, перелистывая страницы в планшете, — у нас есть записи с камер наблюдения, логи системы, ваш накопитель с секретными файлами. Отрицать бесполезно. Поэтому давайте сразу перейдем к главному вопросу — на кого вы работаете?

Ее манера речи была деловой и бесстрастной, как у врача, обсуждающего диагноз. Дедра не демонстрировала злости или презрения — только профессиональный интерес к делу.

— Это недоразумение, — начал Марек, и его голос дрожал. — Я просто работал над расчетами…

Дедра подняла руку, останавливая его. Жест был небольшим, но властным:

— Лейс, кажется, доктор не понимает серьезности ситуации. Не могли бы вы ему объяснить?

— Конечно, — весело отозвался Лейс, перебирая инструменты с видом знатока, выбирающего подходящий инструмент. — Знаете, доктор, я предпочитаю ручную работу. Дроиды-мучители не чувствуют душу допрашиваемого, не улавливают тонкости. А я — лучший в своем деле. Империя может мной гордиться!

Он взял в руки скальпель и повертел его на свету, любуясь игрой отражений на лезвии:

— С чего бы нам начать? Пожалуй, с легкого. Снимем вам лишнюю кожу с ног. Говорят, это очень эффективно концентрирует внимание.

— Я все расскажу! — закричал Марек, дергаясь в ремнях. Кожаные полосы врезались в запястья, оставляя красные следы.

— Не торопитесь так, доктор, — улыбнулся Лейс, и его добродушное лицо приобрело зловещее выражение. — У нас полно времени. И мне нравится неспешная, обстоятельная работа.

Дедра наблюдала за происходящим с холодным профессионализмом, время от времени делая пометки в планшете. Ее лицо оставалось бесстрастным, как у ученого, наблюдающего за экспериментом:

— Доктор, способы связи, методы передачи информации, места встреч — это вы знаете точно. И мы это выясним. Вопрос только в том, насколько болезненным будет этот процесс.

— Пожалуйста, не надо! — взмолился Марек, и слезы потекли по его щекам. — Меня завербовали! Я не хотел предавать Империю!

Дедра заинтересованно подалась вперед, и в ее глазах появился профессиональный интерес:

— Расскажите подробнее. Как именно это произошло?

— Пять лет назад, когда я работал в Корусантском институте… — Марек говорил торопливо, надеясь отсрочить пытку. Слова лились потоком, перемешиваясь с всхлипами. — Был человек, Виктор Кейн. Мы познакомились в баре, стали друзьями. Он помог мне решить проблемы с шантажистами, а потом…

— Шантажистами? — перебила Дедра, и ее голос стал чуть более заинтересованным. — Какого рода проблемы?

Марек закрыл глаза, понимая, что придется рассказать все. Стыд жег его изнутри сильнее любых пыток:

— Я ездил на Нар-Шадаа в командировку. Там… там были специальные заведения. Девочка сказала, что ей шестнадцать, но на самом деле было четырнадцать. Меня сфотографировали, записали на видео. Требовали сто тысяч кредитов.

— И этот Виктор Кейн помог вам решить проблему? — уточнила Дедра, не выказывая никаких эмоций по поводу услышанного.

— Да! У него были связи на Нар-Шадаа. Шантажисты исчезли, но потом он попросил меня о помощи. Сначала просто списки закрытых проектов, потом досье сотрудников, потом…

— Постепенно втягивал все глубже, — кивнула Дедра, делая пометки. — Классическая схема. Что дальше?

— Он оплачивал мне поездки на Нар-Шадаа. Дорогие отели, развлечения… особые развлечения. Там были девочки, наркотики… — Марек задрожал от воспоминаний. — Я знал, что это неправильно, но не мог остановиться. А потом он признался, кто он такой на самом деле.

— И кто же? — холодно спросила Дедра.

— Он сказал, что работает на людей, которые хотят лучшего будущего для галактики. Что информация, которую я передаю, поможет понять, как сделать галактику лучше…

Дедра кивнула, продолжая записывать. Ее профессионализм был пугающим — она воспринимала человеческие трагедии как статистические данные:

— Понятно. Классическая вербовка через компромат и постепенное втягивание. А дальше что? Как осуществлялась связь после исчезновения этого Виктора?

— Он исчез три года назад, — продолжал Марек, немного успокоившись от того, что пока его не пытают. — Сказал, что его переводят на другую работу. С тех пор связь только через зашифрованные каналы.

— Какие именно каналы? — Дедра наклонилась вперед, и ее голос стал более настойчивым. — Частоты, коды, способы передачи?

Марек заколебался, и Лейс тут же отреагировал:

— Доктор, я вижу, что вы снова начинаете что-то скрывать, — сказал он с той же доброжелательной улыбкой, аккуратно разрезая шнурки на ботинке Марека. — Это очень плохая идея. Видите ли, люди в стрессовой ситуации склонны говорить то, что, по их мнению, хочет услышать собеседник. А нам нужна точная информация. Поэтому мы начнем с небольшой демонстрации.

— Нет, нет! — закричал Марек, дергаясь в ремнях. — Я все расскажу! Задания приходят раз в месяц через зашифрованные каналы! Информацию я оставляю в тайниках на торговых станциях системы Мав!

— Вот видите, — довольно сказал Лейс, не убирая скальпель. — А говорили, что ничего не знаете.

— Продолжайте, доктор, — холодно приказала Дедра. — Расскажите о системе связи подробно. И помните — если мы поймем, что вы что-то скрываете, Лейс продемонстрирует свое мастерство в полной мере.

— Станция "Звездный перекресток", док номер семь, за вентиляционной решеткой в техническом отсеке! — выкрикнул Марек. — Станция "Торговый узел Мав-2", грузовой терминал, контейнер с маркировкой "Запчасти-Корелия-447"! Еще есть запасные точки…

Следующие несколько часов Марек рассказывал все, что знал о системе связи с кураторами, о способах передачи информации, о других подозрительных личностях в научном сообществе. Он выдал коды доступа, частоты передач, местоположение всех тайников, которые знал.

Дедра внимательно записывала каждое слово, время от времени задавая уточняющие вопросы. Ее методичность была пугающей — она не пропускала ни одной детали, не оставляла ни одного вопроса без ответа. Лейс так и не воспользовался своими инструментами — угрозы оказалось достаточно.

— Отлично, доктор, — сказала Дедра наконец, закрывая планшет. — Вы очень помогли Империи. Благодаря вашей информации мы сможем нанести серьезный ущерб повстанческой сети.

— А что теперь будет со мной? — спросил Марек дрожащим голосом.

— А что должно быть с предателем? — Дедра пожала плечами с равнодушием человека, обсуждающего погоду. — Суд, приговор, расстрел. Стандартная процедура.

— Но я же сотрудничал! Рассказал все, что знал!

— И за это вас расстреляют быстро, а не будут мучить, — улыбнулся Лейс. — Разве это не достаточная награда?

После того, как Марека увели, Дедра и Лейс вышли из допросной комнаты в коридор. Дедра сняла пиджак и повесила его на руку — в комнате было душно от напряжения. Ее белая рубашка была безупречно выглажена, ни одна складка не нарушала строгих линий.

Коридор был длинным и узким, освещенным холодными флуоресцентными лампами. Звук их шагов отдавался эхом от металлических стен. Дедра шла размеренно, ее каблуки выстукивали ритмичную дробь по полу.

— Отличная работа, Лейс, — сказала она, направляясь к лифту. Ее голос звучал спокойно и профессионально. — У вас превосходно получается играть маньяка. Этот тип сломался еще до того, как вы до него дотронулись.

Лейс рассмеялся, поправляя рукава своей серой рубашки:

— Знаете, заместитель директора, я недавно смотрел старый голофильм о джедайских следователях времен Республики. Показывали, как они "допрашивали" хороших граждан своими световыми мечами и трюками с разумом. — Он покачал головой с притворным ужасом. — До сих пор под впечатлением от их методов. По сравнению с теми фанатиками я просто ангел милосердия.

Дедра остановилась у лифта и нажала кнопку вызова. Механизм отозвался тихим гудением:

— Джедаи были мастерами психологического давления, — согласилась она. — Хорошо, что мы от них избавились. Хотя некоторые их приемы вполне можно взять на вооружение.

— Именно! — Лейс улыбнулся шире. — Главное — заставить объект поверить, что ты способен на все. А дальше воображение сделает всю работу за тебя.

Двери лифта открылись с тихим шипением, и они вошли внутрь. Кабина была просторной, стены отделаны полированным металлом. Дедра нажала кнопку своего этажа и посмотрела на свое отражение в зеркальной поверхности.

— Организуйте операции по тайникам, которые он указал, — приказала она, не поворачивая головы. — И проверьте все частоты. Их провал может стать нашим крупным успехом, если мы правильно им воспользуемся.

— Уже отдал распоряжения, — ответил Лейс. — К утру у нас будут результаты.

Лифт поднимался бесшумно, индикатор показывал этажи. Дедра думала о предстоящей работе — нужно было составить отчет, проанализировать полученную информацию, спланировать дальнейшие операции. Каждый провалившийся агент был звеном в цепи, которое могло привести к более крупным целям.

* * *

Марека увели в камеру смертников — небольшое помещение с узкой койкой, умывальником и решетчатым окном. Стены были выкрашены в серый цвет, на полу лежала тонкая подстилка. Единственным источником света была лампочка под потолком, защищенная металлической решеткой.

Он сидел на койке, уставившись в стену. Суд был формальностью — его признали виновным в государственной измене и приговорили к расстрелу. Он выслушал приговор, думая только о том, что скоро все закончится.

Камера была холодной и сырой. Звуки из коридора доносились приглушенно — шаги охранников, лязг замков, далекие голоса. Время тянулось медленно, каждая минута казалась часом.

В последние дни он не размышлял о высоких материях или искуплении грехов. Он просто жалел себя и проклинал момент, когда согласился на первую просьбу Виктора Кейна. Если бы он тогда отказался, возможно, его жизнь сложилась бы по-другому.

Еду приносили три раза в день — простую, но съедобную. Марек ел механически, не чувствуя вкуса. Охранники не разговаривали с ним, только проверяли камеру и уходили.

Казнь состоялась на рассвете. Марек стоял перед расстрельной командой во дворе тюрьмы, окруженном высокими стенами. Утренний воздух был прохладным, небо — серым. Он думал о том, что его жизнь заканчивается из-за собственной слабости и порочности. Никакого героизма, никакого благородства — просто жалкий конец жалкого человека.

Выстрелы прозвучали одновременно. Доктор Марек Тиллан, физик-теоретик и неудачливый шпион лежал на холодном полу с несколькими прожженными дырами в голове.

* * *

Дедра Миро стояла у панорамного окна своего кабинета, наблюдая за суетой исследовательского комплекса внизу. Информация, полученная от Тиллана, уже использовалась имперской контрразведкой. Она лично руководила операцией по зачистке повстанческой сети.

Ее кабинет располагался на верхнем этаже административного здания. Просторное помещение было обставлено в строгом имперском стиле — темная мебель, портреты Императора, символы власти. На столе аккуратными стопками лежали отчеты и планшеты с данными.

Несколько агентов были арестованы, тайники обнаружены, каналы связи перехвачены. Каждый успех приближал ее к цели — созданию галактики, где порядок и закон правили безраздельно. Она искренне верила, что служит правому делу.

Дедра не испытывала удовольствия от страданий врагов. Для нее это была просто работа — необходимая, важная, но лишенная эмоциональной окраски. Она видела себя хирургом, удаляющим раковую опухоль из тела галактики.

Рабочий день подходил к концу. Дедра собрала документы, заперла сейф и направилась к выходу. В коридорах было тихо — большинство сотрудников уже разошлись по домам.

Ее личный транспорт ждал у входа — элегантный имперский спидер черного цвета. Водитель, пожилой мужчина в форме, почтительно открыл дверь.

— Домой, мэм? — спросил он.

— В космопорт, — ответила Дедра, устраиваясь на заднем сиденье. — У меня рейс на Корусант.

Спидер плавно тронулся с места, бесшумно скользя по дорогам комплекса. За окнами мелькали здания лабораторий, жилые блоки, административные корпуса. Все выглядело упорядоченно и функционально — именно так, как должна выглядеть цивилизация.

Дедра думала о проделанной работе. Провал Тиллана был досадным, но неизбежным — слабые люди всегда ломались под давлением. Важно было извлечь максимум пользы из каждой неудачи противника.

Космопорт Мава был небольшим, но современным. Имперские шаттлы и грузовые корабли стояли на посадочных платформах, окруженные суетой технического персонала. Дедра прошла через вип-терминал, минуя обычные процедуры проверки.

Ее личный шаттл был готов к вылету. Пилот, молодой лейтенант с аккуратно подстриженными волосами, доложил о готовности к отправлению.

— Курс на Корусант, — приказала Дедра, проходя в пассажирский отсек.

Шаттл поднялся в воздух и направился к звездам. Через иллюминаторы была видна поверхность Мава — серая планета с разбросанными по ней исследовательскими комплексами. Вскоре она скрылась в гиперпространственном тоннеле.

* * *

Полет до Корусанта занял несколько часов. Дедра провела это время, изучая отчеты и планируя дальнейшие операции. Работа была ее жизнью, единственным источником удовлетворения.

Корусант встретил ее привычным хаосом огней и движения. Планета-город никогда не спала — триллионы существ жили, работали, умирали в его металлических недрах. Шаттл приземлился на правительственной площадке в Имперском секторе.

Дедра добралась до своей квартиры на скоростном лифте. Жилище располагалось на одном из верхних уровней элитного района, откуда открывался великолепный вид на центр города.

Квартира была обставлена с тем же строгим вкусом, что и кабинет. Минимум мебели, максимум функциональности. Ничего лишнего, ничего личного — только необходимые предметы.

Дедра прошла в гостиную и открыла бутылку дорогого кореллианского вина — одну из немногих слабостей, которые она себе позволяла. Налила бокал и подошла к панорамному окну.

Корусант простирался до горизонта — бесконечный океан огней и движения. Воздушные машины скользили между небоскребами, оставляя за собой светящиеся следы. Где-то там, в этом хаосе, скрывались враги Империи.

Она думала о людях вроде Тиллана — слабых, порочных, готовых предать все ради собственного комфорта. Они вызывали у нее не столько презрение, сколько разочарование. Как можно было жить без принципов, без высшей цели?

Дедра искренне верила в миссию Империи. Галактика нуждалась в порядке, в сильной руке, способной пресечь хаос и анархию. Джедаи со своими устаревшими догмами, коррумпированные сенаторы Республики, террористы-повстанцы — все они были препятствиями на пути к лучшему будущему.

Она отпила глоток вина, наслаждаясь его богатым вкусом. Завтра ее ждал новый рабочий день, новые вызовы, новые враги. Но она была готова к этому. Империя нуждалась в таких людях, как она — преданных, бескомпромиссных, готовых на все ради общего блага.

Через несколько дней. Нар-Шадаа.

Кел Нордан получил зашифрованное сообщение в своем офисе на Нар-Шадаа и мрачно изучал его содержание. Дуросец сидел за массивным столом в помещении без окон, освещенном только экранами мониторов. Новости были катастрофическими — агент "Красный-3" не только провалился, но и выдал значительную часть сети.

Его длинные пальцы быстро набирали коды на клавиатуре. Нужно было действовать быстро — каждая минута промедления могла стоить жизни агентам в поле.

Кел активировал защищенную связь и отправил экстренные предупреждения всем связанным агентам. Нужно было срочно менять коды, частоты, тайники. Провал одного поставил под угрозу работу многих храбрых людей.

Дуросец откинулся в кресле, размышляя о дальнейших действиях. Сеть пострадала, но не была уничтожена полностью. Нужно было перегруппироваться, найти новых людей, восстановить утраченные позиции.

Борьба продолжалась.

Глава 29. Мир обучения рабов

Локация: Неизвестная планета

Время: 3 ДБЯ

Планета появилась на экранах как зеленовато-голубая жемчужина, окруженная тремя небольшими лунами. В свете местной звезды она переливалась оттенками изумруда и сапфира, словно драгоценный камень в бархатной черноте космоса. Никаких признаков технологической цивилизации — ни орбитальных станций, ни спутников связи, ни даже примитивных радиосигналов. Лишь естественное электромагнитное поле планеты и слабые всплески активности, характерные для живого мира.

Сенсоры показывали богатую кислородную атмосферу с идеальным соотношением газов, обширные океаны цвета морской волны и континенты, покрытые густыми лесами и бескрайними равнинами. Белоснежные облака неторопливо дрейфовали в атмосфере, создавая причудливые узоры над материками. Даже через холодную электронику приборов чувствовалось, что этот мир дышит жизнью.

— Красивый мир, — заметила Верена, наклонившись над консолью и изучая показания приборов. Ее голубая кожа в свете мониторов казалась почти серебристой, а лекку грациозно покачивались при каждом движении головы. — Почему он не заселен?

— Кто-то постарался его спрятать.

Алекс внимательно смотрел на данные сканирования, его темные глаза отражали цифры и графики с экранов. Планета действительно была идеальной для жизни — умеренный климат без экстремальных колебаний температур, отсутствие опасных излучений, стабильная геология без признаков вулканической активности или тектонических катастроф. Гравитация составляла 0.98 стандартной, что делало мир комфортным практически для любых гуманоидных рас. Такие миры обычно становились центрами цивилизации или хотя бы важными торговыми узлами на гиперпространственных маршрутах.

Но этот затерялся в отдаленном регионе Среднего Кольца, вдали от основных торговых путей и политических центров. На звездных картах он не значился. Даже на в базе данных Раката он был отмечен лишь как безымянная точка с координатами, одна из миллионов каталогизированных, но не исследованных планет.

— Слишком далеко от всего, — ответил он, хотя знал истинную причину. В древних ракатских записях, которые он изучал в секретных архивах, этот мир упоминался под кодовым обозначением как один из "исследовательских миров" — планет, которые Бесконечная Империя использовала для особых экспериментов. Эта планета была одной из них, и ее изоляция была не случайностью, а тщательно спланированной мерой предосторожности.

— Возьми управление, — попросил Алекс, отстегивая ремни пилотского кресла. — Найди нам хорошее место для посадки. Думаю можно немного отдохнуть в красивом месте.

Верена скользнула на место пилота, и Алекс снова поразился тому, как естественно она управляла кораблем. Ее руки словно сами знали, где находятся нужные переключатели, реагируя на изменения в атмосферных течениях. Это было больше похоже на танец, чем на пилотирование.

"Странник" — их сильно модернизированный YT-1300 — не отличался аэродинамическими качествами. Его угловатый корпус был спроектирован для космических полетов, а не для изящного скольжения в атмосфере. Но под руками Верены даже этот неуклюжий грузовик двигался с удивительной грацией.

— Вон там, — указала она на голографическую карту, где светилась зеленая точка у подножия живописного горного хребта. — Кристально чистое горное озеро, лесистые холмы. Идеальное место для… отдыха.

Корабль мягко вошел в атмосферу под ее управлением. За иллюминаторами проплывали облака, затем показались верхушки гор, покрытых темно-зеленой растительностью. Воздух здесь был настолько чист, что видимость достигала горизонта — редкость для обитаемых миров галактики.

— Великолепная работа, — похвалил Алекс, наблюдая, как Верена выравнивает корабль для посадки. Репульсорные двигатели "Странника" подняли облако пыли и листьев, но приземление было идеально мягким.

Озеро оказалось еще прекраснее, чем показывали сканеры. Его зеркальная гладь отражала окружающие горы и небо, создавая иллюзию бесконечной глубины. Берега поросли большими раскидистыми деревьями, их длинные ветви касались воды.

Алекс активировал маскировочные системы — голопроекторы и отражатели сенсоров создали иллюзию обычной скальной гряды. Теперь с орбиты судно было неотличимо от естественных геологических образований.

— Мы не торопимся, — сказал он, глядя через иллюминатор на идиллический пейзаж. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в теплые оттенки золота и розового. — Несколько дней отдыха не повредят.

Верена удивленно посмотрела на него — обычно Алекс был полностью сосредоточен на миссии и не тратил время на развлечения или отдых. Каждая остановка имела практическую цель, каждый день был расписан с точностью хронометра. Но красота этого места действительно завораживала, а в его голосе слышалась усталость, которую он обычно тщательно скрывал.

— Ты прав, — согласилась она, подходя к нему и обнимая за плечи. — Когда в последний раз мы просто наслаждались жизнью?

Они вышли из корабля, и Верена сразу глубоко вдохнула. Воздух был настолько чист и свеж, что каждый вдох приносил ощущение обновления. На Рилоте, ее родном мире, атмосфера была тяжелой и пыльной, а здесь казалось, что дышишь самой жизнью.

— Послушай, — шепнула она, замирая.

Алекс прислушался. Вокруг царила удивительная тишина, нарушаемая лишь плеском воды о берег и шелестом листвы на ветру. Никаких звуков техники, транспорта, городской суеты — только естественные звуки живого мира.

Они провели первый день, просто наслаждаясь покоем и красотой окружающей природы. Купались в теплых водах озера, температура которого оказалась идеальной — достаточно прохладной, чтобы освежить, но не настолько холодной, чтобы вызвать дискомфорт. Вода была настолько прозрачной, что дно просматривалось на глубину десятков метров.

Алекс плавал рядом с ней, любуясь тем, как вода струится по ее голубой коже, как солнечные лучи играют на мокрых лекку. В такие моменты весь мир казался простым и понятным — только они двое в этом райском уголке, вдали от сложностей галактической политики.

Вечером они развели костер на берегу озера. Алекс нашел сухие ветки местных деревьев, которые горели ровным желтым пламенем, издавая приятный аромат, напоминающий смесь сандала и хвои. Верена устроилась рядом с ним на мягкой траве, прижимаясь к его плечу.

Закат оказался поистине великолепным. Солнце медленно опускалось за горный хребет, окрашивая небо в невероятные оттенки — от нежно-розового до глубокого пурпура. Облака превратились в золотые перья, рассыпанные по небесному своду. Три луны планеты уже проступали на потемневшем небе — одна серебристая, другая с голубоватым отливом, третья казалась почти золотой.

— Иногда забываешь, какой прекрасной может быть галактика, — сказала Верена, наблюдая, как первые звезды появляются над горизонтом. Ее голос звучал мечтательно, с нотками грусти. — На Нар-Шадаа и Корусанте небо всегда скрыто смогом и световым загрязнением. А здесь…

— Здесь можно увидеть, какой мир был задуман изначально, — закончил Алекс.

Они сидели в молчании, слушая потрескивание дров и тихий плеск волн. Где-то в лесу раздавались ночные звуки — не угрожающие, а скорее умиротворяющие, как колыбельная самой природы. Алекс чувствовал, как напряжение последних месяцев медленно покидает его тело.

Они занимались любовью под звездным небом, на мягкой траве у берега озера, забыв на время о темных тайнах галактики и грядущих испытаниях. Звезды смотрели на них с высоты, а три луны освещали их тела мягким, почти волшебным светом. В такие моменты казалось возможным просто остаться здесь навсегда, построить дом у озера, жить простой жизнью вдали от войн, заговоров и древних ужасов.

Но Алекс знал, что покой — это ещё одна иллюзия. Этот мир имеет свои проблемы и загадки. Но его интересовала лишь одна, имеющая точные координаты.

* * *

Утром второго дня Алекс запустил разведывательных дроидов для изучения местной фауны и флоры. Небольшие, размером с насекомое устройства были практически незаметны и могли вести наблюдение, не нарушая естественного хода жизни. То, что они обнаружили, подтвердило его предположения о необычности этого мира.

Планета была населена не только животными и растениями. Сканеры зафиксировали несколько разумных видов, обитающих в различных климатических зонах. Люди контролировали плодородные речные долины, их поселения представляли собой укрепленные деревни с технологическим уровнем, соответствующим позднему бронзовому веку.

В горных районах обитала раса, которую Алекс поначалу принял за тви'леков. Сходство было поразительным — гуманоидное телосложение, характерные наросты на голове. Но при ближайшем рассмотрении различия стали очевидны. У этих существ лекку были значительно короче и толще, покрытые не гладкой кожей, а мелкой чешуей, которая переливалась в солнечном свете.

Но самое удивительное открытие ждало в лесных массивах. Там обитала раса, которая действительно напоминала тви'леков — высокие, грациозные существа с длинными лекку и изящными движениями. Они жили в гармонии с лесом, строя свои поселения на деревьях.

Дроиды зафиксировали, как эти лесные тви'леки передвигались по кронам с невероятной координацией, прыгая с ветки на ветку на высоте десятков метров. Их движения были настолько плавными и точными, что казались почти сверхъестественными. Они охотились с луками, стрелы которых никогда не промахивались.

— Удивительно, — размышлял Алекс вечером второго дня, изучая записи дроидов на портативном экране. — Три разумных вида на одной планете. Это крайне редкое явление.

— Может, нам стоит попытаться с ними связаться? — предложила Верена, с интересом рассматривая изображения лесных обитателей. — Особенно с теми, что в лесу. Они так похожи на…

— На тебя, — закончил Алекс. — Да, сходство поразительное. Но мы не будем вмешиваться в их жизнь. Пусть развиваются естественным путем. Наше вмешательство может разрушить их жизнь. Пусть пребывают в своем равновесии. Они умеют жить без галактической цивилизации, преимущество в наше время.

На третий день он начал подготовку к экспедиции в горы. Алекс тщательно изучил топографические карты, составленные дроидами, и наметил маршрут к предполагаемому местоположению ракатской базы. Согласно древним записям, исследовательский комплекс должен был находиться в одном из удаленных горных хребтов.

— Я иду с тобой, — безапелляционно заявила Верена, наблюдая за его сборами.

Алекс хотел возразить, но увидел решимость в ее глазах. Он знал этот взгляд — когда Верена принимала решение, переубедить ее было практически невозможно.

— Хорошо, — согласился он. — Но мы действуем осторожно и по моим правилам.

Утром четвертого дня они отправились в путь. Путь к горам занял целый день осторожного передвижения. Они избегали троп и мест возможных встреч с местными жителями, пробираясь через густые леса и каменистые склоны. Системы маскировки делали их практически невидимыми, но они предпочитали не рисковать. Для безопасности их сопровождал один IG-88, любимая модель Алекса.

Растительность постепенно менялась по мере подъема. Лиственные деревья уступали место хвойным, а те, в свою очередь, низкорослым кустарникам. Воздух становился разреженным и холодным, несмотря на яркое солнце.

К вечеру они достигли первых отрогов горного хребта, где, согласно ракатским записям, должна была находиться база. Алекс разбил временный лагерь в небольшой пещере, защищенной от ветра и посторонних глаз.

Следующие дни слились в монотонную последовательность подъемов, спусков и тщательных поисков. Горы оказались более сложными и опасными, чем показывали древние карты. За прошедшие тысячелетия геологические процессы изменили рельеф — ледники прорезали новые долины, землетрясения обрушили скальные стены, эрозия сгладила острые пики.

Верена оказалась незаменимой. Ее интуитивное чувство направления помогало находить проходы в, казалось бы, непреодолимых скальных лабиринтах. Она двигалась по горным тропам с той же грацией, с которой управляла кораблем, словно чувствуя каждый камень под ногами.

На седьмой день поисков они наткнулись на следы древней дороги — едва заметные остатки каменной кладки, почти полностью скрытые под слоем земли и растительности. Дорога вела вглубь гор, к одному из самых недоступных пиков.

Они осторожно следовали по этому древнему пути. Иногда он полностью исчезал под обвалами или оползнями, но логика его прокладки была понятна — дорога огибала самые опасные участки, используя естественные особенности рельефа.

Только на десятый день поисков, когда они уже начали сомневаться в точности древних записей, сканеры зафиксировали аномалию. За каменной стеной в глубине узкого ущелья приборы показывали обширную пустоту — слишком правильную, чтобы быть естественной пещерой.

Алекс тщательно обследовал стену. На первый взгляд она выглядела как обычная скальная порода, но более внимательный осмотр выявил едва заметные швы — остатки древней двери, замаскированной под естественный камень.

Вскрытие заняло еще три дня напряженной работы. Ракатские замки представляли собой шедевры инженерной мысли, сочетая механические, электронные и даже биометрические элементы невероятной сложности. Алексу пришлось использовать все свои знания древних технологий, чтобы обойти защитные системы, не активировав возможные ловушки.

Наконец, с тихим шипением выравнивающегося давления, массивная каменная плита толщиной в несколько метров отъехала в сторону, открывая проход в глубины горы. Из тоннеля потянуло воздухом, который был сухим и удивительно свежим — система вентиляции все еще функционировала после тысячелетий забвения.

— Невероятно, — прошептала Верена, заглядывая в темный проход. — Они все еще работают после стольких лет.

Алекс активировал фонарь и осторожно шагнул внутрь, Верена следовала за ним. Луч света выхватил из тьмы стены. Архитектура была необычной, не такой, как в древнем форте — плавные линии, органические формы, создающие ощущение, что комплекс не построен, а выращен.

Тоннель вел вглубь горы, постепенно расширяясь. Вскоре они оказались в обширном зале с высокими сводчатыми потолками. Аварийное освещение активировалось автоматически, заливая помещение мягким голубоватым светом.

— Как красиво, — восхитилась Верена, оглядывая зал. — И как зловеще одновременно.

Комплекс оказался огромным — настоящий подземный город, вырезанный в толще горы. Они потратили несколько дней только на то, чтобы составить приблизительную карту основных коридоров и залов. Большинство помещений были пусты, но в некоторых сохранились следы первоначального назначения.

Жилые помещения были спроектированы для разных видов существ — некоторые с высокими потолками для крупных рас, другие более компактные. В одних была обычная атмосфера, в других — системы поддержания специфических газовых смесей.

Лаборатории поражали своими размерами и сложностью оборудования. Даже через тысячелетия было видно, что здесь проводились эксперименты невероятного масштаба и сложности. Странные приборы, назначение которых можно было только угадывать, занимали целые залы.

— Что они здесь делали? — спросила Верена, рассматривая один из загадочных механизмов.

— По документам изучали разум, — ответил Алекс мрачно. — Искали способы его контроля и модификации.

На третьей неделе исследований они добрались до центральной части комплекса. В одном из центральных залов они обнаружили то, что заставило Алекса остановиться визумлении. Помещение было оборудовано рядами странных столов с встроенными ограничителями для рук, ног и головы. Но самым неожиданным было то, что лежало рядом с этими столами.

— Нейроинтерфейсы? — удивленно произнес Алекс, узнавая характерные формы устройств. — Здесь? В таком древнем комплексе?

Он подошел ближе, изучая узнаваемые конструкции. Это были нейроинтерфейсы почти один в один повторяющие те, что он изучал во время учебы в КТИ.

— Что это такое? — спросила Верена, рассматривая странные шлемы с множеством проводов.

— Устройства для прямого подключения к мозгу, — объяснил Алекс. — В современной галактике они используются для обучения в университетах. С более простыми ты знакома с детства. Помнишь те штуки, что ты надевала на голову для лучшего запоминания фактов? Я когда-то состоял в научной группе, которая пыталась адаптировать их для других целей… неудачно. Но видеть их здесь… неожиданно.

Он осторожно поднял один из древних интерфейсов, изучая его конструкцию. Несмотря на его древность, основные принципы были теми же — нейронные датчики, процессоры обработки сигналов, системы обратной связи.

— Интересно, — размышлял он вслух. — прошлое не оставляет меня.

В глубине комплекса они обнаружили центр управления с функционирующими ракатскими компьютерами. Кристаллические процессоры все еще работали, поддерживаемые неизвестным источником энергии.

Подключение к системе заняло несколько дней кропотливой работы. Алексу пришлось создать целый ряд переходников и транскодеров, чтобы его оборудование могло взаимодействовать с древними компьютерами.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила Верена, наблюдая за его работой.

— Настолько, насколько это возможно с технологиями, которым тысячи лет, — ответил Алекс, проверяя соединения. — Но информация, которую мы можем получить, стоит риска.

Расшифровка данных заняла еще неделю. Ракатский язык был сложен и многослоен, полный идиографических символов и концептуальных конструкций, не имеющих аналогов в современных языках. Но постепенно, фрагмент за фрагментом, картина начала проясняться.

То, что они обнаружили в базе данных, открыло новые грани использования нейроинтерфейсов. Алекс давно знал об их способности подчинять волю. Он вспомнил тот случай с Марой. Но здесь раскрывалось совершенно иное применение.

— Виртуальные миры, — читал он с экрана, переводя древние символы. — Полное погружение сознания в искусственную реальность. Не просто контроль над действиями, а создание целых вселенных в разуме субъекта. Адских вселенных.

Записи содержали подробную документацию об экспериментах по созданию виртуальных реальностей невероятной сложности и детализации. Раката могли поместить сознание в искусственный мир, неотличимый от настоящего, где субъект мог прожить целые жизни страданий, не подозревая о том, что все это иллюзия.

— Для чего им это было нужно? — спросила Верена, читая переводы через плечо Алекса.

— Чтобы сделать разумы уязвимыми перед темной стороной, что бы это не значило. Тут так написано. — ответил он, продолжая просматривать файлы. — Они создавали искусственные ситуации — войны, катастрофы, личные трагедии — и наблюдали, как разумные существа реагируют на них. Тысячи лет опыта, прожитого за дни или недели реального времени.

— Нужно изучить это подробнее, — сказал Алекс, копируя данные на защищенные носители. — Эта информация может объяснить многие загадки современных нейроинтерфейсов. В их программном коде до сих пор скрыты отголоски этих древних функций. Ранее мне не удавалось заполучить хоть один. Они все приписаны научно-исследовательским институтам или к военным.

Он вспомнил инцидент в Корреллианском технологическом институте, когда его сокурсница Мара Синн подключилась к модифицированному интерфейсу для глубокого изучения программного кода. Ее странное поведение, заявление он неких хозяевах и ясности пути, а затем — встала и выбросилась из окна лаборатории. Вдруг она действительно тогда поняла что-то?

Теперь он начинал понимать, что она могла увидеть в глубинах кода. Возможно, она коснулась этих древних программ, предназначенных для создания миров страдания и контроля над разумом.

— Мы должны быть очень осторожны с этой информацией, — сказал он Верене. — В неправильных руках эти знания могут причинить невообразимый вред.

Алекс скопировал все доступные данные и тщательно запечатал центр управления. Эти записи были слишком важны для понимания истории технологий, но он не хотел, чтобы они попали к тем, кто мог использовать их во зло. Кроме того, он узнал координаты следующей точки его расследования.

— Пора возвращаться, — сказал он, оглядывая древний комплекс в последний раз. — Мы получили то, за чем пришли.

Алекс осторожно отсоединил последний кабель от ракатского нейроинтерфейса. Древнее устройство лежало на лабораторном столе в центре управления, его кристаллические элементы тускло мерцали в голубоватом свете аварийного освещения. Рядом располагались еще три подобных устройства — все они были частью экспериментальной установки, которая тысячелетиями ждала в глубинах горы.

— Осторожно с этим, — предупредил он Верену, которая помогала ему упаковывать артефакты в специальные защитные контейнеры. — Мы не знаем, могут ли они активироваться спонтанно.

Верена кивнула, бережно поднимая один из интерфейсов. Устройство было удивительно легким для своих размеров — изящные металлические дуги переплетались с кристаллическими элементами, создавая почти художественную композицию. Трудно было поверить, что эта красота предназначалась для контроля над разумом.

— Они выглядят почти… органично, — заметила она, изучая плавные линии конструкции.

— Раката были мастерами биотехнологий, — объяснил Алекс, запечатывая контейнеры. — Их технологии часто имитировали живые организмы. Возможно, поэтому они так эффективно взаимодействуют с мозгом.

Они потратили еще час на извлечение сопутствующего оборудования. Каждый элемент был тщательно задокументирован и упакован. Алекс понимал, что эта коллекция может стать ключом к пониманию современных нейротехнологий.

Обратный путь к кораблю занял два дня осторожного спуска по горным тропам. Они несли драгоценный груз в специальных рюкзаках с амортизацией, стараясь избегать резких движений. Каждый камень под ногами мог стать причиной падения, а падение — уничтожения артефактов, которым не было цены.

Когда они наконец добрались до озера, где их ждал замаскированный "Странник", солнце уже садилось за горы. Корабль по-прежнему выглядел как обычная скальная гряда — голопроекторы работали безупречно.

— Наконец-то дома, — вздохнула Верена, поднимаясь по трапу.

Алекс сразу же направился в техническую лабораторию корабля. Это помещение было его гордостью — оснащенное самым современным аналитическим оборудованием, изолированное от внешних сетей, с собственными системами безопасности. Здесь он мог работать с самыми опасными артефактами, не рискуя безопасностью корабля.

Он установил первый нейроинтерфейс на рабочий стол, подключив к нему диагностические кабели. Устройство выглядело еще более загадочным в ярком свете лабораторных ламп — кристаллы внутри него преломляли свет, создавая причудливые радужные блики на стенах.

— Начинаем с основ, — пробормотал он, активируя нейросети-переводчики. — Сначала попытаемся понять, как эта штука вообще включается.

Экраны мониторов заполнились потоками данных, когда компьютеры начали анализировать устройство. Ракатский код был похож на живой организм — он постоянно менялся, адаптировался, словно чувствовал попытки его изучения.

— Невероятно, — пробормотал Алекс, наблюдая за танцем символов на экране. — Это не просто программа. Это почти разумная система.

Часы работы принесли первые результаты. Нейросеть-мост смогла выделить основные функциональные блоки устройства и даже активировать пользовательский интерфейс. На экране появилось меню, переведенное приблизительными терминами:

РЕЖИМЫ РАБОТЫ:

Режим наставления

Режим иллюзий

Режим формования

Режим испытаний

Диагностический режим

Алекс пристально изучал список, его темные глаза отражали мерцание экрана.

— Диагностический режим, — размышлял он вслух. — Звучит относительно безопасно. Возможно, если правильно его настроить, можно было бы провести ограниченное тестирование…

Он протянул руку к интерфейсу, но в этот момент в лабораторию вошла Верена, неся две чашки кафа.

— Ты снова думаешь об этом, — заметила она, видя его взгляд, устремленный на устройство.

— Просто размышляю о возможностях, — ответил Алекс, принимая чашку. Горячий напиток согрел его руки, и он вдруг понял, что они дрожали от напряжения. — Диагностический режим кажется относительно безопасным. Может быть, стоило бы попробовать понять, как он работает изнутри…

Верена села рядом с ним, ее лекку мягко коснулись его плеча.

— Алекс, помнишь ты рассказывал, что случилось с Марой Синн? Она тоже думала, что знает, что делает. Она была одной из лучших в КТИ, и все равно…

Воспоминание ударило его с неожиданной силой. Мара, склонившаяся над модифицированным интерфейсом в лаборатории института. Ее уверенные движения, когда она активировала систему. Затем — странное выражение лица, словно она увидела что-то, что изменило ее навсегда. "Теперь я понимаю. Хозяева показали мне путь. Все так ясно…" И через час — ее тело на асфальте под окном лаборатории.

Алекс отвел взгляд от интерфейса, чувствуя, как холод пробегает по спине.

— Ты права, — сказал он тихо. — Техника безопасности превыше всего. Некоторые знания действительно слишком дороги.

Он закрыл диагностическую программу и отключил интерфейс от системы. Какой бы соблазнительной ни казалась возможность понять древние технологии изнутри, риск был слишком велик. Он не собирался повторять ошибку Мары.

Внезапно главный монитор лаборатории мигнул красным предупреждением. Алекс быстро переключился на систему мониторинга дроидов-разведчиков, которые продолжали патрулировать окрестности.

— Что происходит? — спросила Верена, видя его нахмурившееся лицо.

— Теряем связь с дроидами, — ответил он, быстро перебирая каналы связи. — Сначала DR-7 в северном секторе, теперь… черт, еще два в горах.

На экране одна за другой гасли зеленые точки, обозначающие разведывательных дроидов. Сначала медленно, по одному, затем группами.

— Это не поломка, — сказал Алекс, анализируя последние данные с устройств. — Что-то их целенаправленно уничтожает.

Последние кадры с камер дроидов показывали яркие энергетические разряды, появляющиеся из ниоткуда. Мощные лучи просто испепеляли небольшие разведывательные аппараты, не оставляя даже обломков.

— Источники атак… — Алекс быстро обрабатывал данные. — Скрытые установки. В горах, в лесах. По всей планете.

Верена наклонилась над его плечом, изучая показания сенсоров.

— Раката оставили сторожевых псов?

— Похоже на то, — мрачно ответил Алекс. — Автоматические защитные системы. Они реагируют на наши дроиды как на угрозу.

Внезапно корабль содрогнулся от мощного энергетического разряда, прошедшего в нескольких метрах от борта. Системы "Странника" взвыли сигналами тревоги.

— Нас обнаружили! — крикнул Алекс, бросаясь к пульту управления кораблем. — Голомаскировка дает сбои!

На экранах отображалась критическая ситуация. Мощные сканирующие лучи прощупывали их позицию, а защитная голограмма мерцала и искажалась под их воздействием. Энергетические разряды становились все точнее.

— Взлетаем! — скомандовал Алекс, но когда он попытался активировать репульсорные двигатели, системы выдали ошибку.

— Двигатели обесточены, — доложила Верена, склонившись над диагностической панелью. — Первый разряд задел энергетические магистрали.

Еще один мощный луч прошел так близко, что обшивка корабля накалилась докрасна. Щиты перегружались, пытаясь отразить атаки невидимых защитных систем планеты.

— Сколько у нас времени? — спросила Верена, ее голос был спокоен, но Алекс видел напряжение в ее позе.

— Минуты, — ответил он, лихорадочно просматривая показания систем. — Может быть, меньше. Щиты не выдержат больше.

Время словно замедлилось. Каждая секунда растягивалась в вечность, наполненную воем сирен и треском перегруженных систем. За иллюминаторами мелькали энергетические разряды — смертоносная сеть, которая медленно, но неумолимо сжималась вокруг их корабля.

Алекс чувствовал, как холодный пот стекает по спине. Это было не просто ощущение опасности — это было осознание неминуемой смерти, которая приближалась с каждой секундой. Время утекало сквозь пальцы, как песок, и каждое мгновение могло стать последним.

— Есть только один способ, — сказал он, его голос звучал странно отстраненно. — Мне нужно получить доступ к центральной системе управления планетой. Отключить протокол безопасности.

— Как? — спросила Верена, хотя по ее лицу он понял, что она уже знала ответ.

Алекс посмотрел на контейнер с нейроинтерфейсом. Административные коды, способы доступа к планетарным системам — все это было заложено в древнем устройстве. Но получить эту информацию можно было только одним способом.

— Я должен подключиться, — сказал он тихо. — Другого способа нет.

— Это безумие! — Верена схватила его за руку. — После всего, что мы узнали о том, что эти штуки делают с сознанием…

— Безумие — умереть здесь, — ответил Алекс, осторожно высвобождая руку. — У нас нет выбора, Верена. Либо я рискую своим разумом, либо мы оба умираем в ближайшие минуты.

Еще один энергетический разряд ударил в щиты, и корабль содрогнулся от перегрузки. Искры посыпались из поврежденных панелей, а воздух наполнился запахом горелой изоляции.

Алекс открыл контейнер дрожащими руками. Нейроинтерфейс лежал внутри, его кристаллы мерцали в свете аварийного освещения. Устройство казалось почти живым, словно чувствовало приближающийся момент активации.

— Если что-то пойдет не так… — начал он.

— Ничего не пойдет не так, — перебила его Верена, но в ее голосе слышались непролившиеся слезы. — Ты справишься. Ты всегда справляешься.

Алекс поднял интерфейс, чувствуя его странную теплоту. Металл и кристаллы словно пульсировали в его руках, готовые к соединению с живым разумом.

— Следи за моими жизненными показателями, — сказал он, надевая устройство. — Если что-то пойдет не так…

Он не успел закончить фразу. Нейроинтерфейс активировался в момент контакта с его кожей, и мир взорвался болью и светом.

Первое, что он почувствовал, была боль — не физическая, а ментальная, словно тысячи игл одновременно вонзились в его сознание. Затем пришла странная ясность, холодная и кристальная, как горный воздух.

Алекс больше не находился в лаборатории корабля. Он парил в пространстве чистой информации, где мысли имели форму, а данные — цвет и текстуру. Вокруг него простиралась сеть планетарной защитной системы — огромная, сложная, живая структура из света и логики.

Он мог видеть каждый защитный узел, каждую энергетическую установку. Система была прекрасна в своей смертоносной эффективности — тысячи лет она охраняла секреты планеты, уничтожая любого, кто осмеливался приблизиться к скрытым комплексам.

Но теперь он был внутри системы, он был частью ее. Алекс чувствовал, как его сознание растворяется в потоках данных, как его личность размывается в океане информации. Было бы так легко просто позволить себе исчезнуть, стать частью этой величественной структуры…

Нет. Он заставил себя сосредоточиться, вспомнить, зачем он здесь. Верена. Корабль. Смерть, которая приближается с каждой секундой.

Алекс нашел центральный узел управления — пульсирующее ядро света в сердце системы. Административные коды текли через его сознание, древние пароли и ключи доступа, которые тысячелетиями ждали своего часа.

Отключение системы было похоже на хирургическую операцию. Он должен был осторожно, по одному, деактивировать защитные протоколы, не разрушив при этом саму структуру. Одно неверное движение — и система могла взорваться, уничтожив не только корабль, но и половину континента.

Секунды в реальном мире растягивались в часы в цифровом пространстве. Алекс работал с предельной концентрацией, его сознание танцевало между потоками данных, находя нужные узлы и осторожно их отключая.

Наконец, последний защитный протокол был деактивирован. Энергетические установки по всей планете одна за другой переходили в спящий режим. Смертоносная сеть, которая тысячелетиями охраняла древние тайны, наконец умолкла.

Алекс почувствовал, как его сознание начинает возвращаться в собственное тело. Цифровое пространство растворялось вокруг него, уступая место привычной реальности лаборатории корабля.

Он открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Верены, склонившейся над ним. Нейроинтерфейс все еще находился у него на голове, его кристаллы тускло мерцали.

— Алекс? — позвала она тихо. — Ты меня слышишь?

— Да, — прохрипел он, его горло было сухим, словно он не говорил несколько дней. — Система отключена. Мы в безопасности.

Верена помогла ему снять интерфейс. Алекс чувствовал странную пустоту в голове, словно часть его сознания осталась в цифровом пространстве.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, изучая его лицо.

— Странно, — честно ответил он. — Как будто я… больше, чем был раньше. И меньше одновременно.

Он попытался встать, но ноги подкосились. Верена подхватила его, помогая добраться до кресла.

— Отдохни, — сказала она. — Дай себе время восстановиться.

Но Алекс уже смотрел на экраны компьютера. Подключение к планетарной системе дало ему доступ не только к защитным протоколам, но и к обширной базе данных. И то, что он там увидел, заставило его забыть об усталости.

— Верена, — сказал он тихо, его голос дрожал от потрясения. — Посмотри на это.

На экране отображались логи системы — записи всех взаимодействий с нейроинтерфейсами за последние десятилетия. И в самом верху списка было его имя.

СУБЪЕКТ: Алекс Карран

КОЛИЧЕСТВО СЕССИЙ: 247

ПЕРВОЕ ПОДКЛЮЧЕНИЕ: Возраст 6 лет, медицинская диагностика

ПОСЛЕДНЕЕ ПОДКЛЮЧЕНИЕ: Текущая сессия

Алекс смотрел на экран, не в силах поверить своим глазам. Двести сорок семь сессий. Почти всю свою жизнь он регулярно подключался к нейроинтерфейсам — для обучения, медицинских обследований, психологических тестов.

— Это невозможно, — прошептал он. — Я бы помнил…

Но когда он открыл подробную запись первой сессии, воспоминания начали возвращаться. Шестилетний мальчик в медицинском центре на Кореллии. Врач в белом халате, который говорил, что это всего лишь обычное обследование. Странный шлем, который надели ему на голову…

Каждое подключение к нейроинтерфейсу было не просто диагностикой или обучением — это была коррекция, превращение его в того, кем кто-то хотел его видеть.

Алекс чувствовал, как мир рушится вокруг него. Кем он был на самом деле? Какой была его настоящая личность до всех этих вмешательств? Были ли его мысли, его решения, его чувства подлинными, или все это было результатом многолетнего программирования?

— Проверь себя, — сказал он Верене дрожащим голосом. — Найди свои записи.

Верена села за компьютер, ее пальцы быстро двигались по клавиатуре. Через несколько минут на экране появилась ее запись.

СУБЪЕКТ: Верена Вессра

КОЛИЧЕСТВО СЕССИЙ: 23

ПЕРВОЕ ПОДКЛЮЧЕНИЕ: Возраст 19 лет, реабилитационный центр Корусанта

ЦЕЛЬ: Терапия посттравматического стрессового расстройства

Алекс помнил, как привез ее туда после спасения из рабства у Горга Хатта. Верена была сломлена — месяц пыток и издевательств, воспоминания о том, как на ее глазах ранкор пожирал ее семью, оставили глубокие шрамы в ее психике.

Он посмотрел на Верену, которая читала свою запись с растущим ужасом на лице.

— Алекс, — сказала она тихо, не отрывая глаз от экрана. — Я… я не знаю, что и думать.

Молчание повисло в воздухе, тяжелое и удушающее. Два разумных сидели в лаборатории корабля, окруженные мерцающими экранами и древними артефактами, и каждый задавался вопросом — кто они на самом деле?

Алекс чувствовал, как в его груди поднимается паника. Экзистенциальный ужас накрывал его волнами — страх перед тем, что его личность может быть не более чем иллюзией, созданной чужой волей. Каждое воспоминание, каждое решение, каждая эмоция теперь подвергались сомнению.

Кто принимал решение стать исследователем древних технологий — он сам или заложенные в него программы? Кто спас Верену из рабства — человек, движимый состраданием, или запрограммированный автомат, выполняющий заложенные директивы?

— Может быть, — сказала Верена, нарушая тишину, — проблема не в нейроинтерфейсе. Это всего лишь инструмент.

Алекс поднял на нее глаза, в которых читалась боль и растерянность.

— Как ты можешь так говорить? После всего, что мы узнали?

— Потому что, — она повернулась к нему, и в ее голосе звучала удивительная твердость, — нож может убить человека или спасти ему жизнь в руках хирурга. Бластер может защитить невинных или уничтожить их. Инструмент сам по себе не добр и не зол — важно, кто его использует и с какой целью. Мы те, кто мы есть сейчас. Я люблю тебя таким какой ты есть. Даже если это сделал нейроинтерфейс, мне плевать.

Она встала и подошла к нему, положив руки на его плечи.

— Меня лечили с помощью нейроинтерфейсов. И знаешь что? Я благодарна за это. Без этого лечения я бы до сих пор просыпалась в холодном поту, видя во снах, как ранкор пожирает мою семью, как пытают меня. Я не смогла бы любить, доверять, жить полной жизнью.

— Ты спрашиваешь себя, а вдруг наша любовь появилась из-за программирования? — перебила она. — Тогда объясни мне, почему я влюбилась именно в тебя, а не в врачей, которые меня лечили? Почему не в персонал реабилитационного центра?

Алекс смотрел в ее глаза и видел там искренность, которую невозможно было сымитировать или запрограммировать.

— И твоя пониженная эмоциональность, — продолжила Верена, — может быть, это и к лучшему? Ты видел, какими бывают люди, полностью отдавшиеся эмоциям. Фанатики, которые убивают во имя своих убеждений. Тираны, которые правят, руководствуясь только гневом и жаждой власти.

Она села рядом с ним, взяв его руки в свои.

— Ты спас меня не потому, что был запрограммирован на это. Ты спас меня потому, что не мог поступить иначе.

Алекс почувствовал, как что-то в его груди начинает оттаивать. Страх и паника медленно отступали, уступая место более сложному пониманию.

— Но как я могу быть уверен, что мои решения принимаю я, а не заложенные программы? — спросил он.

— А как любой разумный может быть уверен в этом? — ответила Верена. — Наши решения формируются нашим опытом, воспитанием, генетикой, случайными встречами. Разве это так сильно отличается от программирования? Разница лишь в том, что наше формирование было более… направленным.

Она была права, и Алекс это понимал. Каждый разумный в галактике был продуктом множества влияний — семьи, общества, культуры, случайных событий. Его формирование было более искусственным, но это не делало его менее человечным.

— Знаешь, что самое важное? — сказала Верена. — Сейчас ты знаешь правду. А знание — это власть. Власть над самим собой.

Алекс кивнул, чувствуя, как в нем просыпается новая решимость. Да, его личность была частично искусственной. Да, его решения могли быть влиянием заложенных программ. Но теперь он знал об этом. И это знание давало ему возможность выбора.

Он мог принять то, что было сделано с ним, и использовать это как инструмент для достижения своих целей. Или он мог попытаться найти способ обратить изменения, восстановить свою "изначальную" личность. Но в любом случае, выбор теперь был за ним.

Алекс посмотрел на нейроинтерфейс, который лежал на столе, его кристаллы больше не светились. Инструмент. Не добрый и не злой сам по себе. Все зависело от того, кто и как его использовал. Но чёрт!

* * *

Когда "Странник" достиг безопасной орбиты, Алекс задержался у навигационной консоли, не вводя координаты прыжка в гиперпространство. Его взгляд был устремлен на планету, медленно вращающуюся под ними — зеленовато-голубую жемчужину, окруженную тремя серебристыми лунами.

— Подожди, — сказал он Верене, которая уже готовилась к прыжку. — Мне нужно кое-что сделать.

Он вернулся в лабораторию и активировал один из ракатских нейроинтерфейсов. На этот раз подключение прошло легче — устройство словно запомнило паттерны его сознания и приспособилось к ним. Боль была минимальной, а ментальное погружение — почти мгновенным.

Алекс снова оказался в цифровом пространстве планетарной системы управления. Защитные протоколы спали, их энергетические узлы тускло мерцали в режиме ожидания. Он мог бы оставить все как есть — планета навсегда осталась бы беззащитной перед любыми захватчиками.

Но это было бы неправильно.

Осторожно, блок за блоком, он начал восстанавливать систему обороны. Не полностью — он оставил "черный ход" для экстренного доступа, если когда-нибудь понадобится вернуться. Но основные защитные функции должны были работать, охраняя покой трех разумных рас и древние тайны, скрытые в горах.

Процесс занял почти час. Когда Алекс наконец отключился от системы, он чувствовал странное удовлетворение. Планета снова была защищена, ее обитатели могли продолжать свою простую жизнь в гармонии с природой.

— Готово, — сказал он, вернувшись в кабину пилотов. — Теперь можем лететь.

Но вместо того чтобы активировать гипердвигатель, Верена задумчиво смотрела на планету через иллюминатор.

— Посмотри на нее, — сказала она тихо. — Такая прекрасная. Такая мирная.

Алекс подошел к иллюминатору и встал рядом с ней. Планета действительно выглядела как рай — континенты, покрытые изумрудной зеленью лесов, сапфировые океаны, белоснежные облака, дрейфующие в прозрачной атмосфере. Даже с орбиты было видно, как солнечный свет играет на водной глади озер и рек.

— Обманчиво приветливая, — добавил он мрачно. — Кто бы мог подумать, что под этой красотой скрывается такая смертоносная защита?

— А ведь мы могли умереть там, — сказала Верена, ее лекку слегка подрагивали от воспоминаний. — Если бы ты не решился подключиться… Наши останки до сих пор лежали бы у того озера, превращенные в пепел энергетическими разрядами.

Алекс кивнул, вспоминая те критические минуты, когда смерть казалась неизбежной. Защитные системы планеты были безжалостно эффективны — они не делали различий между угрозой и любопытством, между завоевателем и исследователем. Для них любой чужак был врагом, подлежащим уничтожению.

— Интересно, сколько кораблей она уничтожила за эти тысячи лет? — размышлял он вслух. — Сколько исследователей, торговцев, случайных путешественников превратились в космическую пыль, даже не поняв, что их убило?

— И никто никогда не узнает об этом, — ответила Верена. — Корабли просто исчезают. Пропадают без вести. Их записывают как потерянные в гиперпространстве или уничтоженные пиратами. Но почему она пустила нас на планету?

— Не знаю… но хотел бы знать.

Они молча смотрели на планету, каждый думая о своем. Этот мир был совершенной ловушкой — достаточно красивый, чтобы привлечь внимание, достаточно изолированный, чтобы никто не заметил исчезновения кораблей, и достаточно хорошо защищенный, чтобы уничтожить любую угрозу.

Глава 30. Господа из Пустоты

Корабль "Странник" висел в пустоте между звездами, его системы работали в режиме минимального энергопотребления. Алекс сидел в своей каюте с надетым нейроинтерфейсом в режиме дополненной реальности, окруженный голографическими проекциями древних ракатских текстов, которые медленно прокручивались в воздухе вокруг него. Уже третью неделю он пытался расшифровать самые глубокие слои информации, найденной в горном комплексе, и каждое новое открытие заставляло его пересматривать все, что он знал об истории галактики.

Верена принесла ему очередную чашку кафа и устроилась рядом, наблюдая за танцем символов в голубоватом свете проекторов.

— Ты почти не спал последние дни, — заметила она с беспокойством. — Что ты там нашел такого, что не дает тебе покоя?

Алекс потер усталые глаза и указал на один из текстов, где странные иероглифы складывались в повторяющиеся узоры.

— Видишь эти фразы? "Высшие Директивы", "Изначальный План", "Господа из Пустоты". Они встречаются в каждом документе, связанном с важными решениями ракатской империи. Сначала я думал, что это просто помпезные титулы их правителей, но чем глубже я копаю, тем больше понимаю — раката не были независимыми.

Он развел руками, и голограммы перестроились, показывая хронологию событий.

— Посмотри на временные рамки. Раката были примитивной расой с планеты Лехон, а затем внезапно — буквально за несколько поколений — они создали межзвездную империю с технологиями, которые мы до сих пор не можем полностью понять. Это невозможно при естественном развитии.

Верена наклонилась ближе, изучая проекции.

— Ты думаешь, кто-то им помогал?

— Не помогал, — покачал головой Алекс. — Управлял. Смотри сюда.

Он выделил фрагмент текста, где описывались "священные видения" ракатских лидеров.

— Каждое крупное решение империи принималось после того, как их правители получали "божественные откровения". Но описания этих видений слишком детальные, слишком технические. Это не мистические озарения — это инструкции.

Алекс встал и начал ходить по каюте, его мысли работали на пределе.

— Вся структура ракатской империи была слишком эффективной, слишком целенаправленной. Они не просто завоевывали миры — они методично уничтожали определенные виды цивилизаций, сохраняя другие. Как будто кто-то использовал их для очистки галактики от нежелательных элементов.

— Но кто мог обладать такой силой? — спросила Верена. — Раката были могущественнейшей расой в истории галактики.

— Именно в этом и проблема, — ответил Алекс, останавливаясь перед одной из проекций. — Мы всегда считали их могущественнейшими, потому что не видели тех, кто стоял за ними.

Он указал на серию документов, описывающих строительство ракатских суперсооружений.

— Звездные кузницы, планеты-тюрьмы, системы массового контроля сознания — все это требовало знаний и ресурсов, которые превышали возможности даже развитой цивилизации. Но раката строили их так, словно следовали готовым чертежам.

Алекс активировал еще одну голограмму, показывающую карту распространения ракатской империи.

— И посмотри на географию их завоеваний. Они избегали определенных регионов космоса, словно эти области были запретными. А в документах эти зоны называются "Заповедными Мирами Господ".

Верена почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Ты думаешь, эти "Господа" до сих пор существуют?

— Не знаю, — честно признался Алекс. — Но их влияние чувствуется до сих пор. Технологии, которые использовали Раката — они основаны на принципах, которые Раката не могли изобрести самостоятельно. Кто-то дал им эти знания.

Он вызвал новую проекцию — схематическое изображение древнего нейроинтерфейса.

— Эти устройства были созданы не для того, чтобы раката контролировали других. Они были созданы для того, чтобы контролировать самих раката. Посмотри на конструкцию — она позволяет не только передавать информацию в мозг, но и получать полный доступ к сознанию носителя.

Верена с ужасом поняла смысл его слов.

— Ты хочешь сказать, что раката сами были марионетками?

— Именно это я и думаю, — кивнул Алекс. — Вся их империя была кем-то спланирована и направлена. Раката были просто исполнителями чужой воли, даже не подозревая об этом.

Он показал ей фрагмент текста, описывающий последние дни империи.

— Смотри, что произошло во время Великого Коллапса. Раката внезапно потеряли способность использовать Силу и их технологии перестали работать. Но это случилось не из-за какой-то болезни или катастрофы. Это произошло одновременно по всей галактике, словно кто-то просто "выключил" их.

— Но зачем? — не понимала Верена. — Если эти "Господа" контролировали такую мощную империю, зачем было ее уничтожать?

Алекс задумался, рассматривая хронологические данные.

— Возможно, раката выполнили свою задачу. Они очистили галактику от определенных рас, создали нужную инфраструктуру, подготовили почву для чего-то еще. А когда их миссия была завершена, их просто… отключили.

Мысль была настолько жуткой, что Верена невольно поежилась.

— А что, если они планируют найти новых исполнителей? Что, если все это время они просто искали замену раката?

— Это именно то, что меня и беспокоит, — признался Алекс. — Посмотри на современную галактику. Империя набирает силу, сопротивление подавляется, порядок восстанавливается железной рукой. Хаос сменяется жестким контролем, и это может быть не случайностью.

Он указал на данные о распространении технологий нейроинтерфейсов в современной галактике.

— Эти технологии становятся все более популярными. Их используют для обучения, развлечений, управления сложными системами. Но в их основе лежат те же принципы, что и в древних ракатских устройствах. Что, если это часть плана?

Верена почувствовала мурашки при мысли о том, что миллиарды существ по всей галактике могут использовать устройства, предназначенные для контроля над разумом. И она, и Алекс тоже марионетки.

— Мы должны кого-то предупредить, — сказала она. — Альянс повстанцев…

— И что мы им скажем? — горько усмехнулся Алекс. — Что древние кукловоды готовят новую партию марионеток, используя популярные технологии? У Альянса есть более насущные проблемы — борьба с Империей. А имперцы… они как раз активно внедряют нейроинтерфейсы в свои системы.

Он снова сел, чувствуя тяжесть открытий.

— К тому же, мы не знаем, кто именно стоял за раката. "Господа из Пустоты" — это может быть метафора, код, или название, которое сами раката не понимали. Нам нужно больше информации.

— Где мы можем ее найти? — спросила Верена.

Алекс задумался, перебирая в уме известные ему источники древних знаний.

— Есть несколько мест… Древние библиотеки на окраинах галактики, частные коллекции… — Он замолчал, вспомнив об одной возможности. — Доцент Велл.

— Кто это? — спросила Верена.

— Моя бывшая преподавательница в Корреллианском технологическом институте, — объяснил Алекс. — Специалист по древним технологиям и археологической лингвистике. Если кто-то может помочь расшифровать эти тексты полностью, то это она.

Он помолчал, и Верена увидела сомнения в его глазах.

— Но?

— Но я не знаю, согласится ли она, — тихо сказал Алекс. — Она и раньше работала на правительство. Может и сейчас она работает на Империю…

Верена положила руку ему на плечо.

— Алекс, если то, что мы обнаружили, действительно так важно, то у нас может не быть выбора. Иногда прошлое — это единственный ключ к будущему.

Алекс встал и подошел к иллюминатору, глядя на звезды.

— Велл была хорошим человеком. Честным ученым, которая искренне верила в силу знаний. Она не заслуживает того, чтобы оказаться в центре чего-то подобного.

— А что, если она уже в центре? — мягко предложила Верена. — Что, если ее исследования уже привели ее к похожим выводам? Возможно, ей тоже нужна помощь.

Алекс повернулся к ней, и в его глазах она увидела внутреннюю борьбу.

— Или что, если ее исследования контролируются теми же силами, которые когда-то управляли раката? — сказал он. — Что, если обращение к ней только ускорит наше разоблачение?

В каюте повисла тишина, нарушаемая только тихим гулом корабельных систем. Оба понимали масштаб дилеммы — им нужна была помощь экспертов, но любое обращение за помощью могло привлечь внимание тех самых сил, от которых они пытались скрыться.

— А что насчет других ракатских комплексов? — предложила Верена. — Если один сохранился, то могут быть и другие.

— Возможно, — согласился Алекс. — Но большинство из них были уничтожены самими раката во время коллапса империи. Словно они пытались стереть все следы своего прошлого.

Он вернулся к голограммам и выделил один из самых загадочных фрагментов.

— Или их заставили это сделать.

Алекс отключил голограммы и повернулся к Верене.

— Пока что мы должны действовать самостоятельно. Изучить то, что у нас есть, найти закономерности, понять механизмы контроля. А уже потом решать, стоит ли обращаться за помощью.

— С чего начнем? — спросила Верена.

— Начнем с того, что можем проверить сами, — Алекс посмотрел на нейроинтерфейсы.

Он начал собирать данные, копируя самые важные файлы на рабочие терминалы.

— А пока мы должны быть готовы к тому, что наши подозрения могут подтвердиться. Если в галактике действительно есть силы, которые тысячелетиями манипулируют цивилизациями, то они могут быть ближе, чем мы думаем.

— Но не невозможно им противостоять, — сказала Верена с решимостью. — Надежда есть всегда!

Алекс подумал, что надежда есть всегда, если есть тот, кто готов эту надежду подарить. Он посмотрел на данные, которые они собрали.

— Время работает против нас. Если эти силы действительно существуют и готовят что-то, то каждый день промедления может оказаться критическим.

Он замолчал, погрузившись в размышления о другом аспекте проблемы. Внезапно его осенила новая мысль, заставившая его резко выпрямиться в кресле.

— Джедаи, — произнес он тихо, и в его голосе звучало что-то близкое к ужасу.

— Что? — не поняла Верена.

— Джедаи и ситхи. Пользователи Силы. — Алекс начал лихорадочно вызывать новые данные. — Подумай об этом логически. В галактике живут квадриллионы разумных существ, но одаренных Силой — ничтожно мало. Во времена расцвета Республики было всего около десяти тысяч джедаев на всю галактику. Десять тысяч на квадриллионы!

Верена начала понимать направление его мыслей.

— Ты думаешь, это не случайность?

— Это странно, — Алекс активировал проекцию, показывающую распределение чувствительных к Силе по галактике. — Такая редкость способностей не может быть естественной. Это выглядит как… как искусственное ограничение.

Он встал и начал ходить по каюте, его мысли работали на пределе возможностей.

— А что, если Сила — это не природное явление? Что, если это инструмент контроля, созданный теми же "Господами", которые управляли раката? Подумай: пользователи Силы всегда играли ключевую роль в галактических событиях. Джедаи как хранители мира, ситхи как разрушители — но и те, и другие всегда были в центре важнейших исторических моментов.

Алекс остановился, его лицо побледнело от осознания.

— Что, если они тоже марионетки? Что, если вся эта вечная борьба света и тьмы — просто спектакль, разыгрываемый по чужому сценарию?

Верена почувствовала тошноту при мысли о том, что даже легендарные джедаи могли быть пешками в чужой игре.

— Но джедаи защищали невинных, боролись за справедливость…

— Да, но посмотри на результат, — Алекс вызвал хронологию галактических конфликтов. — Каждая война между светлой и темной стороной заканчивается изменением политической структуры галактики. Падение Старой Республики, возвышение Империи, восстания… Словно кто-то использует конфликт пользователей Силы для перекройки карты власти.

Внезапно Алекса осенило воспоминание, заставившее его замереть на месте.

— Мидихлорианы, — прошептал он.

— Что?

— Помнишь, я рассказывал тебе о своем прошлом? Когда мне было двадцать, я проходил тестирование на чувствительность к Силе. Тогда у меня было около трех тысяч мидихлориан — чуть выше среднего, но недостаточно для обучения.

Как-то я встречал Джедая, он мне сказал, что они берут от семи тысяч.

— Ты знал Джедая?

— Совсем немного, мы вместе летели с Кореллии. Не о чем особо рассказывать.

Алекс подошел к медицинскому терминалу корабля.

Он активировал диагностический сканер и поместил руку на считыватель. Несколько минут ожидания, и результат появился на экране.

— Одиннадцать тысяч четыреста тридцать восемь, — прочитал Алекс, уставившись на цифры. — Это… странно. Перед полетом я проходил проверку, у меня их было, как обычно три тысячи.

Он посмотрел на Верену.

— Ну ка, давай тебя тоже проверим.

Результат пришел довольно быстро.

— Девять тысяч…

Они молчали несколько минут.

— Что-то с нами случилось на этой планете. Мы могли бы считаться одаренными, вот только я не понимаю, что с этим делать.

Верена подошла ближе, изучая показания.

— Но ты не чувствуешь Силу, верно?

— Ничего, — покачал головой Алекс. — Пока абсолютно ничего. И это странно. Если у меня достаточно мидихлориан, почему я не ощущаю то, что должны ощущать джедаи?

Он задумался, перебирая возможные объяснения.

— А что, если мидихлорианы — это не источник способностей к Силе, а… приемники? Что, если они служат для получения сигналов от какого-то внешнего источника? И что, если этот источник можно включать и выключать по желанию?

Если способности к Силе контролировались извне, то каждый джедай и ситх был потенциально уязвим для манипуляций.

— Это объяснило бы многое, — продолжил Алекс. — Почему некоторые дети джедаев не наследуют способности родителей. Почему иногда Сила "пробуждается" у взрослых. Почему она может внезапно ослабнуть или исчезнуть.

Он вызвал данные о ракатском коллапсе.

— И это объяснило бы, что произошло с раката. Они тоже были чувствительны к Силе, использовали ее для питания своих технологий. А потом внезапно потеряли эту способность по всей галактике одновременно.

— Кто-то их "выключил", — закончила Верена.

— Именно. И если тот же механизм работает с современными пользователями Силы…

Алекс не закончил фразу, но оба понимали. Если джедаи и ситхи получали свои способности от того же источника, который когда-то питал раката, то они были так же уязвимы для внезапного отключения.

Он посмотрел на свои руки, представляя микроскопические организмы всвоей крови.

— Одиннадцать с половиной тысяч мидихлориан, но я не ощущаю ничего. А ты?

Верена покачала головой и положила руку ему на плечо.

— Нам нужно больше данных, — сказал Алекс решительно. — И нам нужно быть очень осторожными. Если мы правы, то наши исследования могут привлечь внимание тех, кто предпочитает оставаться в тени.

Он посмотрел на звезды за иллюминатором, задаваясь вопросом, сколько из видимых миров уже находится под невидимым контролем древних сил. И сколько времени у них есть, прежде чем эти силы заметят двух исследователей, которые начали задавать вопросы.

Алекс снова активировал диагностические системы, на этот раз сосредоточившись на анализе собственных модификаций. Данные медленно загружались на экран, детализируя каждое изменение, которое было внесено в его психику за долгие годы.

— Покажи мне конкретные директивы, — пробормотал он, углубляясь в файлы. — Что именно они пытались во мне изменить?

Верена подошла ближе, наблюдая за потоком информации.

— Что ты ищешь?

— Команды. Скрытые инструкции. То, что могло бы заставить меня действовать против моей воли, — ответил Алекс, просматривая длинные списки процедур.

Но чем больше он изучал данные, тем больше удивлялся. Никаких прямых команд или директив не было. Вместо этого — тонкие корректировки эмоциональных реакций, небольшие изменения в обработке информации, модификации импульсивности.

— Странно, — сказал он, и его голос звучал почти… разочарованно? — Здесь нет ничего похожего на программирование поведения. Только… настройки личности.

На экране отображались графики его эмоциональных паттернов до и после обработки. Снижение тревожности на 31 %, уменьшение импульсивности на 28 %, повышение аналитических способностей на 15 %.

— Они не пытались сделать из меня робота, — осознал Алекс, и странное облегчение разлилось по его груди. Почему он чувствовал облегчение? — Они просто… оптимизировали мою психику для определенного типа деятельности.

Верена изучала данные рядом с ним, и ее лекку расслабленно свисали.

— А что с тобой? — спросил он, переключаясь на файлы Верены.

Ее данные были еще более показательными. Терапевтические процедуры были направлены на исцеление травм, восстановление способности к доверию и формированию здоровых отношений. Пресловутые "директивы лояльности" оказались не более чем усилением естественной благодарности.

Алекс задумался, глядя на свои руки. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль — не слишком ли легко они приняли ситуацию? Не должны ли они были испытывать больше гнева, больше возмущения от того, что их разумы подвергались манипуляциям?

Но мысль растворилась так же быстро, как и появилась, утонув в волне рациональных объяснений.

— Вопрос в том — стоит ли пытаться это исправить? — продолжил он, и логика его слов казалась безупречной. — Кто знает, что станет с моим разумом, если я попробую самостоятельно обратить изменения. Сейчас мне как раз нужна холодная голова для того, что нас ждет.

— Абсолютно верно, — согласилась Верена. — Лучше оставить все как есть, по крайней мере пока. У нас есть более важные дела.

Алекс снова обратился к ракатским данным, которые он получил во время подключения к планетарной системе. Среди технических спецификаций и административных кодов он нашел то, что искал — координаты других объектов.

— Смотри, — сказал он, выделяя фрагмент данных. — Здесь упоминается "Производственный Комплекс Альфа-7". Судя по описанию, это место, где раката изготавливали свои нейроинтерфейсы и другие устройства контроля.

Он быстро перевел координаты в современную навигационную систему.

— Система Каш-Мирак, в Неизвестных Регионах. Примерно в ста пятидесяти световых годах отсюда.

Верена изучала дополнительную информацию.

— А что там сейчас может быть?

— Если комплекс уцелел, то возможно, там сохранились производственные мощности. Или, что еще важнее, подробные схемы и спецификации устройств контроля сознания, — ответил Алекс, сохраняя координаты в навигационной системе.

Он посмотрел на данные о комплексе более внимательно.

— Интересно. Здесь говорится, что комплекс был "запечатан до времени Великого Возрождения". Звучит так, словно раката планировали когда-нибудь вернуться.

— Или кто-то планировал использовать его вместо них, — добавила Верена мрачно.

Алекс кивнул, чувствуя, как кусочки головоломки начинают складываться в тревожную картину.

— Если современные нейроинтерфейсы действительно основаны на ракатских технологиях, то этот производственный комплекс может содержать ключи к пониманию всей системы контроля.

Он встал и подошел к иллюминатору, глядя на звезды.

— Нам нужно туда попасть. Но сначала следует подготовиться. Если комплекс действительно активен, то нас там может ждать что угодно.

Верена подошла к нему.

— Ты думаешь, там может быть опасно?

— Все, что связано с раката, опасно по определению, — ответил Алекс. — Но у нас нет выбора. Если мы хотим понять масштаб угрозы и найти способ ей противостоять, нам нужна полная картина.

Он повернулся к ней.

— Готовь корабль к прыжку в гиперпространство. Летим к Производственному Комплексу Альфа-7.

Глава 31. База Ревана

Мертвая планета висела в космической пустоте словно обугленный череп титана, лишенный даже призрачной красоты древних руин. Ее поверхность, некогда украшенная океанами и континентами, теперь представляла собой сплошную мозаику из застывшего стекла и расплавленного камня. Гигантские кратеры зияли в коре как незаживающие раны, а там, где миллионы лет назад плескались волны и шумели леса, простирались только мертвые равнины из спекшегося песка.

Алекс стоял у иллюминатора своего корабля, и что-то болезненно сжималось в груди при виде этого космического кладбища. Его глаза, обычно холодные и аналитичные, сейчас отражали глубокую печаль. В них читалась боль человека, который слишком много видел, слишком много понимал о цене древних амбиций.

— Атмосферы практически не осталось, — тихо доложила Верена, склонившись над консолью сканеров. Ее голубые лекку слегка подрагивали — верный признак концентрации у тви'лечек. — Радиационный фон превышает норму в четыреста семьдесят раз. Следы массированной орбитальной бомбардировки… судя по изотопному составу осадков, возраст разрушений около трех тысяч стандартных лет.

Цифры звучали сухо, научно, но за каждой из них скрывалась чудовищная трагедия. Алекс продолжал молча изучать мертвый мир, его взгляд скользил по континентам, превращенным в стеклянные пустыни. Кое-где из коры торчали оплавленные остатки того, что когда-то могло быть городами или промышленными комплексами.

— Видишь эти темные пятна на северном континенте? — спросил он, указывая на экран. — Это не кратеры от бомбардировки.

Верена увеличила изображение, изучая указанную область.

— Ты прав. Структура другая. Более… организованная?

— Это следы городов, — мрачно сказал Алекс. — Огромных мегаполисов. Видишь радиальную планировку? Концентрические кольца? А теперь от них остались только тени на расплавленном камне.

Он отвернулся от иллюминатора и прошел к центральной консоли. Движения его были резкими, нервными — Верена за годы совместных экспедиций научилась читать эти признаки. Алекс злился, и злость эта была направлена не на конкретных людей, а на саму историю.

— Еще один мир, который был погублен, — пробормотал он, активируя дополнительные сканеры. — Еще одна планета, превращенная в памятник глупости.

Верена удивленно взглянула на него. За все время их знакомства она привыкла к его практичности, к способности анализировать древние катастрофы как простые исторические факты, извлекая из них полезную информацию. Но сейчас в его словах слышалось что-то личное, болезненное.

— Алекс? — осторожно позвала она. — Что-то не так?

Он повернулся к ней, и тви'лечка увидела в его глазах странную смесь гнева и скорби. Эмоции, которые он обычно тщательно скрывал за маской ученого-прагматика.

— Знаешь, что меня больше всего бесит в войнах? Что нынешних, что настоящих. Вспомни Валорин. — сказал он, снова указывая на мертвую планету за иллюминатором. — Не жестокость. Не масштабы разрушений. Даже не количество погибших. А расточительность. Чудовищная, непростительная расточительность.

Он встал и подошел ближе к иллюминатору, положив ладонь на холодное металлическое стекло. Его отражение смешивалось с видом мертвого мира, создавая жуткий двойной образ.

— Космос — это адская бездна, Верена. Миллиарды световых лет абсолютной пустоты, радиации, холода и смерти. Температура чуть выше абсолютного нуля, вакуум, способный мгновенно убить любое живое существо. Вселенная активно враждебна жизни. Она пытается уничтожить каждую живую клетку, каждую органическую молекулу.

Его голос становился тише, но в нем звучала такая боль, что Верена невольно придвинулась ближе.

— А жизнь… жизнь — это невероятное чудо. Статистически невозможное совпадение факторов. Нужна звезда определенного типа, планета на правильном расстоянии, магнитное поле для защиты от радиации, атмосфера нужного состава, вода в жидком состоянии… Миллиарды условий должны совпасть идеально. И даже тогда жизнь может не возникнуть.

Алекс замолчал, глядя на застывшие в стекле континенты. Где-то там, под слоем радиоактивного пепла, могли лежать остатки лесов, высохшие русла рек, скелеты существ, которые когда-то населяли этот мир.

— Каждая планета с живыми океанами, с атмосферой, с биосферой — это бриллиант редчайшей огранки, жемчужина во вселенской тьме, — продолжил он. — Это должно быть высшей ценностью, святыней, которую нужно беречь любой ценой. Разрушенная планета никогда не приютит жизнь. Никогда.

Его голос стал почти шепотом, но в нем звучала такая горечь, что у Верены сжалось сердце.

— А они… они превратили живой мир в кусок мертвого камня. Навсегда. Миллиарды лет эволюции, уникальные экосистемы, разумные виды со своей культурой, искусством, философией — все стерто в пыль ради какой-то политической цели, которую уже никто не помнит. Ради территориальных споров, экономических интересов, идеологических разногласий.

Он ударил кулаком по стене, и в корабле разнесся глухой звук.

— И знаешь, что самое страшное? Это не единственный такой мир. Я видел их десятки. Сотни. Вся галактика усеяна мертвыми планетами, превращенными в радиоактивные пустыни чьими-то амбициями. Каждая война оставляет за собой такие могилы.

Верена осторожно коснулась его плеча. Под тонкой тканью рубашки она чувствовала напряженные мышцы.

— Мы не можем вернуть этот мир, — тихо сказала она. — Но можем не дать Империи уничтожить другие. Можем найти способ разорвать цикл технологической зависимости, который делает такие войны неизбежными.

Алекс глубоко вздохнул и кивнул, с усилием отрываясь от созерцания планетарной могилы. Его лицо снова стало спокойным, профессиональным, но Верена видела, что эмоции все еще бурлят под поверхностью.

— Ты права, — сказал он, возвращаясь к пульту управления. — Поэтому мы здесь. R4, начинай глубинное сканирование. Ищем остатки ракатских комплексов под поверхностью.

Астромеханический дроид загудел в знак понимания и активировал мощные сенсоры. На голопроекторе появилась трехмерная модель планеты с результатами зондирования. Несмотря на катастрофические разрушения, под поверхностью сохранились структуры из материалов, которые не смогла уничтожить даже орбитальная бомбардировка.

— Интересно, — пробормотал Алекс, изучая данные. — Большинство подземных сооружений разрушено, но есть несколько аномалий.

— Северный континент, глубина двести семь метров, — доложила Верена, анализируя показания сканеров. — Энергетические сигнатуры слабые, но стабильные. Структура выглядит почти нетронутой.

— Любопытно. Почему этот комплекс уцелел, когда все остальные превратились в руины? — Алекс увеличил изображение подземного сооружения. — Видишь эти энергетические поля вокруг комплекса? Это не просто стены. Это активная защита.

— Силовые щиты?

— Похоже на то. Но работающие три тысячи лет без обслуживания? — Он задумчиво потер подбородок. — Если только…

— Что?

— Если только кто-то модернизировал защитные системы уже после падения раката. Кто-то, кто понимал их технологии достаточно хорошо, чтобы улучшить их.

Алекс ввел координаты в навигационную систему.

— Туда и направляемся. Но будь осторожна при посадке. Если защитные системы все еще активны, они могут воспринять нас как угрозу.

Посадка на мертвую планету была жуткой. Корабль опустился на поверхность из спекшегося песка и обломков, где когда-то шумели леса или плескались волны древнего океана. Воздух здесь был смертельно ядовит — смесь радиоактивных частиц и токсичных газов, выделяющихся из расплавленных пород.

Алекс и Верена облачились в герметичные защитные костюмы с автономными системами жизнеобеспечения. Радиационный фон делал пребывание здесь смертельно опасным для незащищенных организмов даже на короткое время.

— Показания дозиметра зашкаливают, — сказала Верена, проверяя приборы. — Даже в костюмах нам лучше не задерживаться здесь надолго.

— Согласен. Работаем быстро и эффективно.

Они покинули корабль и оказались на поверхности мертвого мира. Пейзаж вокруг был апокалиптическим — черное небо, затянутое радиоактивными облаками, равнины из спекшегося стекла, торчащие из земли оплавленные металлические конструкции неопределенного назначения. Воздух мерцал от тепловых потоков, поднимающихся с раскаленной поверхности.

— Здесь когда-то был город, — сказал Алекс, указывая на правильные геометрические формы под слоем застывшей лавы. — Видишь эти линии? Это остатки улиц.

Верена кивнула, стараясь не думать о том, сколько разумных существ погибло здесь тысячи лет назад. Их следы были повсюду — оплавленные остатки транспортных средств, деформированные металлические конструкции, которые могли быть зданиями или памятниками.

Вход в подземный комплекс находился в центре того, что когда-то было площадью. Массивная металлическая дверь, покрытая странными символами, была наполовину засыпана обломками. Но энергетическое поле вокруг нее мерцало, показывая, что системы безопасности все еще функционируют.

— Ракатские символы, — сказал Алекс, изучая надписи. — Но не совсем. Кто-то добавил дополнительные знаки.

Он достал портативный переводчик и начал анализировать текст. Через несколько минут устройство выдало приблизительный перевод.

— "Исследовательский комплекс… экстренная консервация… авторизация уровня… Реван"? — Алекс нахмурился. — Не может быть.

— Что такое Реван?

— Не что, а кто. Реван — это имя. Имя джедая, который три с половиной тысячи лет назад возглавил крестовый поход против мандалорцев.

Алекс активировал взломщик замков, и энергетическое поле исчезло. Дверь медленно открылась, выпуская облако застоялого воздуха.

— Если Реван действительно имел отношение к этому месту, то нас ждут интересные открытия, — сказал он, включая фонарь.

Спуск в подземный комплекс занял почти час. Им пришлось прорубаться через слои застывшей лавы и обломки, но наконец они достигли цели. Древние коридоры раката встретили их мерцающим аварийным освещением — системы жизнеобеспечения все еще функционировали после тысячелетий забвения.

— Невероятно, — прошептала Верена, осматривая нетронутые временем стены. — Как будто они были запечатаны вчера.

Коридоры были широкими, с высокими сводчатыми потолками, украшенными сложными геометрическими узорами. Стены покрывали панели из неизвестного материала, похожего на металл. По ним пробегали слабые энергетические разряды.

— Архитектура типично ракатская, — сказал Алекс, ведя Верену по главному коридору. — Но видишь эти дополнительные панели? Кто-то установил их позже. Намного позже.

Они прошли в центральный зал комплекса — огромное помещение с куполообразным потолком, в центре которого возвышалась сложная машина непонятного назначения. Она гудела, излучая слабое голубоватое свечение.

Алекс подошел к первой информационной панели и нахмурился, изучая показания приборов.

— Странно, — пробормотал он. — Энергетические потоки идут не по стандартной ракатской схеме.

Он подключил портативный компьютер к системе и начал анализировать данные. То, что он увидел, заставило его удивленно поднять брови.

— Верена, посмотри на это, — позвал он тви'лечку. — Половина оборудования работает не так, как должна по ракатским стандартам.

Она подошла ближе, изучая схемы на экране. Диаграммы энергетических потоков выглядели хаотично, словно кто-то переделывал их наспех, не понимая до конца принципов работы системы.

— В чем проблема?

— Кто-то переделал энергетические каналы. Видишь? — Алекс указал на диаграмму. — Оригинальная ракатская схема предполагала централизованное распределение энергии через главный кристаллический узел с резонансными контурами. Это обеспечивало стабильность и высокий КПД. А здесь система перестроена по модульному принципу — грубо, но быстро.

Они прошли глубже в комплекс, и аномалии становились все более очевидными. Производственные линии были модифицированы для выпуска совершенно других изделий, часть оборудования демонтирована и переставлена в нарушение всех принципов ракатской инженерии, энергетические кабели проложены заново, причем самым примитивным способом.

— Это не случайные поломки, — сказал Алекс, осматривая одну из машин. — Кто-то целенаправленно переделывал весь комплекс. Причем делал это в спешке, не заботясь об элегантности решений.

В одном из цехов они обнаружили остатки производственного процесса — недоделанные детали какого-то оружия, заготовки для брони, компоненты звездолетов. Все это было выполнено в стиле, характерном для периода Мандалорских войн.

— Военное производство, — констатировала Верена. — Кто-то готовился к большой войне.

— Не просто готовился. Кто-то использовал ракатские технологии для массового производства оружия. — Алекс поднял одну из деталей — часть энергетического генератора. — Качество работы отвратительное по ракатским меркам, но для своего времени это было революционно.

Он нашел центральную базу данных и погрузился в изучение технических логов. Записи были фрагментарными, многие файлы повреждены временем или стерты преднамеренно, но постепенно начала складываться картина.

— "Несанкционированная модификация энергосистемы", — читал он вслух. — "Реконфигурация производственных линий для военных нужд". "Приоритет: максимальная скорость производства боевых компонентов". "Качество вторично".

Верена заглянула ему через плечо, читая текст на экране.

— Кто-то очень торопился.

— И не особо разбирался в том, что делает, — добавил Алекс. — Видишь эти технические ошибки? Он понимал принципы ракатских технологий поверхностно. Достаточно, чтобы заставить их работать, но недостаточно, чтобы работать правильно.

Он продолжал листать записи, и его лицо становилось все мрачнее.

— "Совет джедаев не должен знать о существовании этого объекта", — прочитал он. — "Секретность — приоритет номер один". "В случае обнаружения — активировать протокол полного уничтожения".

— Кто-то очень не хотел, чтобы его деятельность стала известна, — заметила Верена.

— Стоп. Смотри сюда, — Алекс указал на экран, где появилась запись с частично читаемой подписью.

На экране была видна запись с электронной подписью. Алекс увеличил изображение, и они смогли разобрать несколько символов в стандартном галактическом алфавите.

— "…проект одобрен… Ван… экстренная мобилизация ресурсов… время критично…" — прочитала Верена. — Ван? Это имя?

Алекс почувствовал, как у него похолодело в груди. Он быстро открыл другие файлы, ища подтверждение своей догадки. И нашел его — полную подпись в одном из более поздних документов.

— Не Ван, — тихо сказал он. — Реван. Здесь четко написано "Реван". Полная подпись с джедайскими кодами авторизации.

Следующий час они методично изучали сохранившиеся записи. Постепенно открывалась шокирующая правда о том, что происходило в этом комплексе три с половиной тысячи лет назад.

[ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА № 1]

СЕКРЕТНО

От: Реван, Джедай-Рыцарь

Кому: [ЗАСЕКРЕЧЕНО]

Обнаружен функционирующий ракатский производственный комплекс на планете [КООРДИНАТЫ ЗАСЕКРЕЧЕНЫ]. Объект находится в состоянии консервации, но может быть активирован. Предварительный анализ показывает возможность адаптации производственных мощностей для нужд Республики в войне против мандалорцев.

Совет джедаев НЕ должен знать о существовании данного объекта. Их пассивность в отношении мандалорской угрозы делает официальные каналы неприемлемыми.

Запрашиваю разрешение на начало операции по модернизации комплекса.

[ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА № 2]

СЕКРЕТНО

От: Реван

Кому: [ЗАСЕКРЕЧЕНО]

Модернизация комплекса завершена на 60 %. Производственные мощности адаптированы для выпуска энергетических генераторов, корпусных элементов и систем вооружения по стандартам Республики.

ПРОБЛЕМА: Ракатские технологии оказались сложнее, чем предполагалось. Многие системы работают по принципам, которые мы не до конца понимаем. Приходится использовать упрощенные решения, что снижает эффективность.

РЕШЕНИЕ: Принято решение пожертвовать элегантностью ради скорости. Война не ждет.

[ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА № 3]

СЕКРЕТНО

От: Реван

Кому: [ЗАСЕКРЕЧЕНО]

Комплекс полностью функционален. Производство идет круглосуточно. За последний месяц произведено:

— 2847 энергетических генераторов класса "Военный"

— 1205 комплектов корпусной брони для звездолетов

— 892 турболазерных установки

— 15 прототипов "особого оружия" (детали в приложении)

Мандалорцы не подозревают об источнике нашего технологического превосходства. План работает.

[ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА № 4]

СЕКРЕТНО — КРИТИЧНО

От: Реван

Кому: [ЗАСЕКРЕЧЕНО]

Совет джедаев начинает подозревать о существовании секретных производственных мощностей. Мастер Врук задавал вопросы об источниках нового оружия.

Принято решение о постепенном сворачивании операции. Комплекс будет переведен в режим консервации после завершения текущих заказов.

ВНИМАНИЕ: Обнаружены дополнительные ракатские архивы в секторе 7. Содержат координаты других объектов, включая… [ФАЙЛ ПОВРЕЖДЕН]

— Это одна из секретных баз Ревана, — сказал Алекс, откидываясь в кресле. — Времен Мандалорских войн. Он использовал законсервированные ракатские производства для создания оружия против мандалорцев. В обход Совета джедаев.

Верена внимательно изучала записи на экране.

— Но разве это не хорошо? Он защищал Республику от агрессоров.

Алекс долго молчал, обдумывая ответ. Когда он заговорил, голос его звучал устало и горько.

— Вот в том-то и дело, — сказал он наконец. — Он не должен был этого делать. Совет джедаев был прав.

— Что ты имеешь в виду?

— Мандалорцы были последней надеждой галактики на технологическую независимость, — объяснил Алекс. — У них были собственные технологии. Примитивные по сравнению с наследием раката, но свои. Которые они понимали, могли развивать и совершенствовать.

Он вызвал на экран навигационную базу данных комплекса. Среди координат различных объектов одна запись особенно привлекла его внимание.

— Священный мир, — прошептал он. — У него были координаты какого-то Священного мира Раката.

— Это важно?

— Не знаю. Нам остается лишь искать. Если там сохранились архивы… — Алекс быстро скопировал координаты. — Это может быть то, что мы ищем. Источник всех технологий.

Но радость от находки была омрачена пониманием исторического контекста. Алекс продолжал изучать записи, и картина становилась все мрачнее.

— Реван прекрасно знал о технологической зависимости галактики, — сказал он Верене. — Эти записи показывают, что он понимал принципы работы ракатских технологий лучше любого современного ученого. И при этом он сознательно выбрал путь, который обрекал галактику на стагнацию.

— Тогда почему Совет джедаев не хотел вмешиваться в войну с мандалорцами?

Алекс встал и начал ходить по залу, собирая мысли в кучу.

— Потому что мандалорцы представляли единственную альтернативу ракатскому наследию. У них была своя металлургия, свои принципы конструирования, своя философия технологий. Да, менее совершенная, но развивающаяся.

Он остановился перед одной из машин, переделанной Реваном.

— Их завоевание галактики означало бы временный откат в развитии, но через несколько столетий галактика получила бы собственную, независимую технологическую базу. Совет джедаев это понимал. Они видели долгосрочную перспективу.

— А Реван?

— Реван был недальновидным дураком и предателем, — жестко сказал Алекс. — Он обрек галактику на тысячелетия стагнации ради сиюминутной победы. И самое страшное — он делал это, прекрасно понимая последствия.

Внезапно завыла сирена тревоги. R4-K9, оставшийся на корабле, передавал экстренное сообщение через коммуникатор.

— Что случилось? — быстро спросила Верена, активируя связь.

На экране появились данные сенсоров корабля. Три больших имперских транспорта класса "Акклиматор" и эскортный звездный разрушитель входили в систему на субсветовой скорости.

— Имперцы! — крикнул Алекс. — Нужно убираться отсюда! Быстро!

Они схватили портативные компьютеры с скопированными данными и бросились к выходу. Подъем на поверхность занял драгоценные минуты — они буквально карабкались по обломкам, стараясь не повредить защитные костюмы.

Когда они добрались до корабля, имперская эскадра уже приближалась к планете. Верена заняла место пилота, ее лекку нервно подрагивали — верный признак того, что тви'лечка полностью сосредоточена на управлении.

— Спрячем корабль на планете, подальше от комплекса, — сказала она, плавно поднимая корабль в небо мертвой планеты. — Держись.

Алекс наблюдал за ее работой с привычным восхищением. Движения Верены за штурвалом были точными и экономными, словно она чувствовала корабль как продолжение собственного тела. Тви'лечка могла выполнять маневры, которые поставили бы в тупик даже опытных пилотов других рас.

Корабль резко набрал высоту, уходя по крутой траектории. Верена использовала каждую особенность местного рельефа для маскировки — пролетала через каньоны, огибала горные хребты, держалась в тени от больших кратеров, пока не посадила корабль под обвалившееся древнее здание, которое нависало над коньоном.

— Они нас заметили? — спросил Алекс, следя за показаниями сенсоров.

— Не думаю, — ответила Верена, выполняя сложный маневр уклонения. — Мы сели, как раз, когда они входили в атмосферу. Их сенсоры были настроены на дальнее сканирование, а мы были слишком близко к поверхности.

— Блестящая работа, — похвалил Алекс. — Еще несколько минут, и мы бы столкнулись с ними лицом к лицу.

Через дроидов-разведчиков они наблюдали, как имперские транспорты направляются к поверхности планеты. Алекс с удивлением отметил, что они летят точно к тому месту, где находился ракатский комплекс.

— Они знают, что ищут, — пробормотал он. — Это не случайная разведка.

На экране были видны массивные контейнеры, которые выгружали имперские солдаты — специализированное оборудование для демонтажа древних технологий. Тяжелые плазменные резаки, антигравитационные платформы, защитные генераторы. Алекс наблюдал за их работой с растущим интересом.

Имперцы действовали грубо и быстро. Они взрывали входы в комплекс, расширяя их для прохода тяжелой техники. Древние стены крошились под ударами плазменных резаков, тысячелетние механизмы ломались под тяжестью имперского оборудования.

— Варвары, — с отвращением прошептала Верена, наблюдая, как солдаты Империи разрушают произведения древнего искусства.

Но Алекс неожиданно пожал плечами, и в его голосе прозвучало удовлетворение.

— В данном случае не особо жалко, — сказал он спокойно. — Этот комплекс уже был испорчен. Реван переделал его под свои нужды, разрушив оригинальную ракатскую производственную линию.

Верена удивленно взглянула на него.

— Но все же это древние технологии…

— Искаженные древние технологии, — поправил Алекс. — Реван взял элегантные ракатские решения и превратил их в грубые военные поделки. Имперцы получат только то, что создал Реван — гибрид ракатских принципов и примитивных решений времен Мандалорских войн.

На экране имперские техники демонтировали модифицированные энергетические узлы. Алекс с удовлетворением отметил, что они работают именно так, как он и предполагал — грубо, не понимая тонкостей древних механизмов, ориентируясь только на внешние результаты.

— Видишь, как они обращаются с кристаллическими матрицами? — указал он Верене на экран. — Они просто выламывают их из креплений, не понимая, что кристаллы настроены на конкретные резонансные частоты. Без правильной калибровки эти штуки превратятся в дорогие украшения.

Действительно, имперские техники работали как грабители, а не как ученые. Они вырезали куски оборудования, не заботясь о сохранении связей между компонентами, грузили древние механизмы в контейнеры как металлолом.

— Пусть возятся с поделками Ревана, — сказал Алекс с удовлетворением. — Они потратят годы, пытаясь понять, как это работает, а в итоге получат только искаженное представление о ракатских технологиях.

Он вызвал на экран скопированные координаты архивного мира.

— А мы отправимся к источнику. Если где-то и сохранились оригинальные архивы, не искаженные последующими "улучшениями", то именно там.

Верена кивнула, понимая важность находки.

— Когда отправляемся?

— Как только имперцы закончат здесь свою работу, — ответил Алекс. — Не хочу рисковать случайной встречей. К тому же, нужно подготовиться. Лехон — это не заброшенная фабрика. Это была важная планета империи, охватывавшей всю известную галактику. Там могут быть защитные системы, которые до сих пор функционируют.

Они провели еще несколько часов в укрытии, наблюдая за завершением имперской операции. Алекс тщательно документировал их методы работы, отмечая слабые места в их подходе к древним технологиям.

— Они слишком полагаются на грубую силу, — сказал он Верене. — Не пытаются понять логику древних инженеров, философию, которая стояла за каждым решением. Для них это просто источник древних компонентов.

Когда последний имперский транспорт покинул поверхность планеты, унося с собой обломки древних машин, Алекс позволил себе удовлетворенную улыбку.

— Пусть играются со сломанными игрушками Ревана, — сказал он. — А мы найдем настоящие сокровища. Источник всех технологий, не искаженный амбициями недальновидных джедаев.

Корабль взял курс к краю системы, готовясь к прыжку в гиперпространство. Впереди их ждала встреча с сердцем древней империи — и, возможно, с ответами на все вопросы о технологическом будущем галактики.

Глава 32. Дар

Локация: неизвестный священный мир раката

Время: 3 ДБЯ, середина года

Когда корабль Алекса вышел из гиперпространства, первое, что бросилось в глаза, была сама планета. Даже из космоса было видно, что это не естественный мир. Континенты имели слишком правильные очертания — словно кто-то гигантской рукой перекроил поверхность планеты, создавая идеальную геометрию для своих целей. Но теперь эти континенты зеленели — древние мегаполисы поглотила растительность, превратив некогда величественный мир межзвездной империи в зеленый ковер джунглей.

— Когда-то это был экуменополис… вот так природа берет своё., — тихо сказала Верена, склонившись над приборной панелью.

Алекс молча изучал показания сканеров. Атмосфера была пригодна для дыхания, гравитация близка к стандартной, но энергетические показания показывали лишь слабые всплески — остатки некогда могущественной технологической цивилизации. Как призраки прошлого, эти сигналы мерцали на экранах, напоминая о былом величии.

— Больше Двадцати пяти тысяч лет, — пробормотал он, всматриваясь в зеленые просторы под ними. — Целая эпоха прошла с момента падения их империи.

Планета выглядела обманчиво мирной. Голубые океаны отражали свет местной звезды, белые облака неспешно дрейфовали над континентами. Но Алекс знал истину — под этой идиллической картиной скрывались руины цивилизации, которая когда-то управляла галактикой.

— Садимся возле того комплекса, — указал он на структуры, едва различимые сквозь зеленый покров. Геометрически правильные линии проглядывали сквозь растительность, выдавая искусственное происхождение.

Посадочная площадка заросла мхом и лишайниками. Когда они вышли из корабля, Алекс почувствовал под ногами твердость металла. Несмотря на тысячелетия, покрытие все еще держалось, лишь местами проеденное коррозией. Материал показывал удивительные характеристики прочности — древние строители знали свое дело.

Воздух был влажным и тяжелым, насыщенным ароматами тропической растительности. Где-то в зарослях кричали птицы — потомки фауны, некогда украшавшей сады имперской столицы. Теперь они были единственными хозяевами этого мира.

Перед ними простирались руины столицы Бесконечной Империи.

Зрелище было одновременно величественным и трагичным. Джунгли поглотили город, но не смогли полностью скрыть его грандиозность. Башни, некогда уходившие в небо, теперь служили опорой для гигантских деревьев. Их стволы, толщиной в несколько метров, обвивали древние конструкции, словно пытаясь задушить последние следы цивилизации. Лианы свисали с разрушенных арок, создавая зеленые занавесы там, где когда-то проходили имперские процессии.

Корни прорастали сквозь фундаменты, медленно, но неумолимо разрушая то, что не смогли сокрушить войны и время. По бывшим проспектам, где когда-то вероятно двигался транспорт, теперь бродили стада каких-то зверей — потомки завезенных когда-то животных, одичавшие и приспособившиеся к новой жизни.

Алекс остановился у подножия одной из башен. Половина ее обрушилась, оставив зияющую рану в небе, но оставшаяся часть все еще тянулась ввысь, обвитая плющом. Листья создавали живую мозаику на мертвом камне, зеленое на сером. В трещинах стен гнездились птицы, их щебет эхом отражался от древних стен. У основания башни он заметил нору какого-то крупного хищника — темное отверстие, уходящее в глубину фундамента.

— Двадцать пять тысяч лет, — повторил он, касаясь рукой стены. Камень был теплым от солнца, покрытым мягким мхом. — И природа почти победила.

R4-K9 издал серию тревожных сигналов, указывая манипулятором на движение в зарослях. Листья зашуршали, ветки затрещали под чьими-то шагами. Из кустов выглянуло существо, и Алекс направил в ту сторону штурмовое ружье.

Это был ракат, но какой жалкий! Там, где их предки создавали технологические чудеса, способные уничтожать звезды, перед ним стояло примитивное создание в шкурах, с каменным копьем в руках. Кожа была покрыта шрамами и татуировками, глаза мутные от постоянного страха. Существо дрожало, словно ожидая удара.

Оно закричало что-то, падая на колени… Наречие было непонятным. Это был не бэйсик и не язык раката.

Из зарослей появились другие — целое племя деградировавших потомков некогда великой расы. Они окружили пришельцев, но держались на почтительном расстоянии, явно напуганные видом технологии. Их взгляды метались между кораблем и его экипажем, полные суеверного ужаса.

Алекс попытался говорить с ними, используя фрагменты древнего языка раката, которые изучил по артефактам. Но быстро понял бесполезность попыток. Эти существа не помнили ничего о своем прошлом. Автоматический переводчик пытался распознать их язык, получалось плохо. Для них руины были "домами богов", технологии — "злыми духами". Они боялись даже приближаться к древним устройствам, предпочитая жить в примитивных хижинах на окраинах мертвого города.

Вождь говорил что-то про то, что это Священная земля и они будут наказаны, но Алекс понимал, что дикий раката вряд ли сможет его наказать.

Ему стало это надоедать. Он пальнул из штурмового ружья в воздух.

Раката разбежались, оставив их наедине с мертвым городом и его тайнами.

* * *

Следующие два года превратились в методичную археологическую работу. Каждое утро Алекс просыпался с первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь полог джунглей. Воздух был прохладным и влажным, полным звуков просыпающегося леса. Птицы пели в кронах деревьев, где-то вдали ревели крупные животные, начинающие дневную охоту.

Он систематически исследовал руины, ища функционирующие терминалы среди обломков великой цивилизации. Это была кропотливая работа — большинство зданий превратились в груды камня, поросшие растительностью. Ему пришлось активировать нескольких боевых дроидов, что хранились у него на корабле, которые помогали ему. Приходилось расчищать завалы, отдирать корни от стен, осторожно извлекать древние устройства из объятий джунглей.

Большинство систем давно умерло. Энергетические элементы исчерпались, кристаллические матрицы растрескались от времени, металлические компоненты превратились в ржавую пыль. Но кое-где еще теплились слабые энергетические сигналы — как последние угольки костра, который горел тысячелетиями. Это было в каких-то важных узлах города, которые были защищены энергетическими экранами. Алекс поражался запасу прочности изделий древних.

Верена помогала ему, работая с не меньшим энтузиазмом. Она оказалась удивительно способной ученицей, быстро освоив основы археологической методики.

— Смотри, — сказала она однажды, осторожно очищая древний барельеф от грязи. — Здесь изображены раката, но они выглядят… странно.

Алекс подошел посмотреть. На барельефе были вырезаны фигуры раката, но их позы казались неестественными — слишком одинаковыми, слишком синхронными. Словно это были не индивидуальности, а копии одного существа.

R4-K9 между тем сканировал руины, составляя трехмерную карту древнего города. Его сенсоры улавливали энергетические аномалии, скрытые под слоями растительности и времени. Дроид стал незаменимым помощником в поисках — его датчики видели то, что не могли заметить органические чувства.

Первый прорыв произошел в здании, которое когда-то могло быть управляющим центром. Оно располагалось на возвышенности в центре города, и его массивные стены лучше сопротивлялись натиску времени. Фасад украшали колонны, обвитые лианами, а широкие ступени заросли мхом.

Внутри здание оказалось лабиринтом коридоров и залов. Потолки частично обрушились, пропуская солнечный свет, который создавал причудливую игру света и тени.

Под слоем мха и лишайников, в одном из внутренних помещений, Алекс обнаружил терминал, чье кристаллическое сердце еще слабо пульсировало голубоватым светом. Устройство было встроено в стену, его поверхность покрывали сложные узоры из проводящих линий.

Подключив к нему портативное оборудование, он сумел извлечь фрагменты данных. Он уже не раз имел дело с устройствами Раката и теперь то, что раньше занимало у него недели, он сделал за несколько десятков минут. Информация была отрывочной — многие файлы оказались повреждены временем, другие были защищены шифрами, которые требовали недель работы для расшифровки. Но даже то, что удалось прочесть, оказалось бесценным.

Записи говорили о "Великом Центре", месте, откуда исходили все приказы и куда стекалась вся информация империи. Все энергетические линии города, все информационные потоки сходились к одной точке — месту, которое в записях называлось "Храмом Дара".

— Дар богов, — перевел Алекс древние символы. — Источник всех знаний. Сердце цивилизации.

Он знал, что нашел первую нить, которая приведет его к главной цели.

Второй терминал, найденный в полуразрушенном информационном узле, дал больше подробностей. Здание когда-то было одним из красивейших в городе — его стены украшали фрески, изображающие сцены обучения и познания. Теперь большинство фресок облупилось, но кое-где еще можно было различить фигуры раката, склонившихся над светящимися кристаллами.

Внутри библиотеки Алекс нашел остатки древней системы хранения информации — ряды кристаллических матриц, большинство из которых потемнели и растрескались. Но несколько устройств еще сохраняли слабое свечение.

Терминал находился в центральном зале, окруженный концентрическими кругами из мертвых кристаллов. Когда-то здесь, вероятно, располагался главный информационный узел библиотеки. Теперь это было похоже на кладбище знаний.

Данные из этого терминала были более полными. Храм находился в центре города, но был защищен "вечным щитом" — энергетическим барьером, который не угасал даже после падения империи. Доступ к нему имели только "избранные", прошедшие специальные ритуалы подготовки.

— Избранные, — пробормотал Алекс, изучая записи. — Те, кто удостоился чести прямого контакта с источником воли.

Записи содержали фрагменты этих ритуалов — сложные церемонии, включавшие медитацию, голодание и использование специальных препаратов. Но Алекс понимал, что истинная цель ритуалов была не духовной, а технической — они подготавливали нервную систему раката к прямому подключению к квантовой сети.

Третий терминал раскрыл истинную природу "Дара". Он находился в здании, которое когда-то могло быть храмом или дворцом — его архитектура была более изысканной, стены украшали сложные барельефы религиозного содержания.

Это был не просто артефакт — это было "Великое Кристаллическое Сердце", одновременно служившее источником энергии и хранилищем всех знаний империи.

Но самое важное — в записях содержались схематичные изображения артефакта. Кристалл был размером с человека, многогранной формы, окруженный сложными интерфейсами для прямого нейронногоподключения.

— Вот оно, — прошептал Алекс, изучая схему. — Главный приз. Все остальное — просто крошки с барского стола.

Однако чем больше он узнавал о кристалле, тем больше рос его страх. Записи ясно указывали на то, что подключение к артефакту было необратимым процессом. Те, кто "удостаивался" прямого контакта, никогда не возвращались к обычной жизни. Они становились частью системы, живыми терминалами в квантовой сети.

* * *

Поиск самого Храма занял еще месяц напряженной работы. Центр города был особенно густо заросшим джунглями — словно природа с особой яростью набросилась на сердце мертвой империи. Деревья здесь были выше и толще, лианы образовывали непроходимые заросли, а воздух был настолько влажным, что дышать становилось трудно.

Многие ориентиры исчезли под натиском времени. Улицы превратились в зеленые туннели, площади — в поляны среди джунглей. Но постепенно, сопоставляя данные с терминалов с топографией местности, Алекс сузил область поиска.

R4-K9 работал без остановки, сканируя каждый квадратный метр предполагаемой зоны. Его датчики улавливали слабые энергетические сигналы, скрытые под толщей растительности. Дроид составлял подробные карты, отмечая каждую аномалию, каждое отклонение от нормы.

Охранные дроиды помогали расчищать заросли, прорубая проходы сквозь стену зелени лазерным резаком. Работа была бы слишком изнурительной для органиков — влажность достигала почти ста процентов, а температура держалась на уровне, при котором любое движение вызывало обильное потоотделение.

— Как они вообще жили в таком климате? — жаловалась Верена, вытирая пот со лба.

— Климат изменился, — ответил Алекс, изучая показания сканеров. — Когда-то здесь была развитая система климат-контроля. Теперь планета вернулась к естественному состоянию.

Энергетическая аномалия обнаружилась через несколько дней. Сначала это было лишь слабое искажение на экранах приборов, едва заметное среди общего энергетического фона. Но по мере приближения сигнал становился все сильнее.

Сквозь кроны деревьев проглядывало слабое голубоватое свечение, едва заметное даже в сумерках. Оно пульсировало с медленным, гипнотическим ритмом, словно сердцебиение спящего гиганта.

Когда они пробрались сквозь заросли к источнику свечения, Алекс увидел нечто поразительное. Среди джунглей, словно пузырь из другого времени, стояло нетронутое здание. Энергетический барьер окружал его идеальной сферой диаметром около ста метров. Граница поля была четко видна — воздух внутри казался более чистым и прозрачным, словно время остановилось на границе барьера.

Внутри поля не росло ни единого растения. Земля была покрыта тем же материалом, что и древние дороги — темным, почти черным камнем с металлическим отливом. Ни травинки, ни мха, ни лишайника — абсолютная стерильность, сохранившаяся на протяжении тысячелетий.

— Двадцать пять тысяч лет, — прошептала Верена, касаясь рукой невидимого барьера. Ее пальцы встретили упругое сопротивление, словно она прикоснулась к поверхности воды. — И защита все еще работает.

Здание внутри поля было относительно небольшим — не более пятидесяти метров шириной, пирамидальной формы. Его стены были выложены из того же темного материала, что и площадка, но поверхность покрывали сложные узоры из светящихся линий. Узоры пульсировали в такт с общим ритмом поля, создавая гипнотический эффект.

Энергия, исходящая от здания, была колоссальной. Сканеры R4-K9 показывали мощность, достаточную для питания целой планеты. И эта энергия не ослабевала — наоборот, казалось, что она только усиливается, питаясь какими-то неведомыми источниками.

— Собственное кристаллическое сердце, — понял Алекс, изучая показания приборов. — И не простое. Это должно быть что-то невероятное.

Он попытался пройти сквозь барьер, но энергетическое поле мягко, но непреклонно оттолкнуло его. Никакой боли, никакого дискомфорта — просто абсолютная невозможность проникнуть внутрь.

Проникновение в поле заняло две недели экспериментов. Алекс использовал все накопленные знания о ракатских технологиях, пробуя различные частоты и сигналы. Он подключал к барьеру портативные генераторы, пытался найти резонансные частоты, даже экспериментировал с воздействием через Силу.

Большинство попыток заканчивались неудачей. Барьер словно анализировал каждое воздействие и адаптировался к нему, становясь еще более непроницаемым. Но Алекс не сдавался — он знал, что где-то должен существовать ключ.

Ответ пришел из неожиданного источника. Изучая записи с терминалов, он обратил внимание на упоминания о "песне сердца" — особых звуковых частотах, которые использовались для настройки кристаллических систем. Эти частоты не были случайными — они основывались на квантовых резонансах самих кристаллов.

Используя данные о структуре кристаллических матриц раката, Алекс рассчитал теоретические резонансные частоты и попытался воспроизвести их с помощью звукового генератора. Первые попытки не дали результата, но постепенно, методом проб и ошибок, он начал находить правильные комбинации.

Наконец, одна из комбинаций сработала. Барьер замерцал, его голубое свечение стало неровным, пульсирующим. В энергетической стене появилась трещина — узкий проход, ведущий к входу в храм.

— Получилось, — выдохнул Алекс, не веря своим глазам.

Проход был узким, едва достаточным для одного человека. Энергия по краям трещины искрила и потрескивала, словно предупреждая о том, что барьер может восстановиться в любой момент.

Дверь храма была запечатана массивной плитой из того же темного материала. Но рядом с ней находился терминал доступа — кристаллическая панель, покрытая символами на языке раката. Система требовала сложной авторизации, но Алекс уже достаточно изучил ракатские протоколы, чтобы найти способы их обхода.

Он ввел последовательность команд, основанную на данных, извлеченных из библиотечного терминала. Система несколько секунд анализировала запрос, затем плита начала медленно подниматься, открывая вход в святая святых мертвой империи.

* * *

Внутри храма царила абсолютная тишина, нарушаемая только тихим гудением энергетических систем. Воздух был прохладным и сухим — полная противоположность влажным джунглям снаружи.

Это было круглое помещение с высоким куполом, стены которого покрывали барельефы невероятной сложности и красоты. Изображения рассказывали историю — сцены поклонения некоему светящемуся объекту, фигуры раката, склонившихся в благоговении, процессии жрецов, несущих дары к алтарю.

Но самое поразительное было в том, что все фигуры раката на барельефах выглядели одинаково. Не просто похоже — именно одинаково, словно это были копии одного существа. Их позы, выражения лиц, даже складки одежды — все было идентично до мельчайших деталей.

В центре зала, на возвышении из полированного камня, стояло оно — Великое Кристаллическое Сердце.

Алекс замер, пораженный его красотой и одновременно чувствуя инстинктивный страх. Кристалл был размером с человека, идеальной многогранной формы, и светился изнутри мягким голубоватым светом. Но это не было статичное свечение — энергия пульсировала в его глубинах, как сердцебиение живого существа. Каждый импульс сопровождался едва слышимым музыкальным тоном, создавая гипнотическую мелодию.

Вокруг кристалла располагались сложные устройства — интерфейсы, проекторы, системы, назначение которых Алекс мог только предполагать. Все они были выполнены из того же темного материала, что и стены храма, но их поверхности покрывали светящиеся узоры, синхронизированные с пульсацией центрального кристалла.

— Это не просто источник энергии, — сказал он, изучая конструкцию. Голос эхом отразился от стен, создав странный эффект многократного повторения. — Это архив знаний раката, в нем содержится инструкция по созданию их цивилизации.

Кристалл содержал йоттабайты информации, закодированной на квантовом уровне. Это была не просто база данных — это было устройство для воссоздания цивилизации. Нужно было лишь подключиться к нему.

Более того, сканеры показывали, что кристалл все еще активен. Внутри него происходили сложные процессы обработки информации, словно он продолжал выполнять какие-то программы даже спустя тысячелетия после падения империи.

Алекс обошел кристалл, изучая интерфейсы. Большинство из них были предназначены для прямого нейронного подключения — он видел углубления для рук, головы, специальные разъемы для биологического контакта. Поверхности интерфейсов были покрыты микроскопическими иглами из какого-то органического материала — очевидно, для проникновения в нервную систему пользователя.

— Они подключались к нему напрямую, — понял он, чувствуя тревогу. — Сливались с системой сознанием.

Воспоминания о деградировавших раката за пределами храма приобрели новый смысл. Их предки не просто использовали этот кристалл — они были им одержимы, зависимы от него. Кристалл был наркотиком, дававшим невероятную власть и знания, но полностью порабощавшим волю.

И когда связь прервалась, когда квантовая сеть рухнула, раката остались наедине с собой — впервые за тысячелетия. Шок от внезапного обретения свободы воли оказался для них разрушительным.

— Нейроинтерфейс, — пробормотал Алекс, осторожно приближаясь к одному из устройств. — Он вспомнил Мару и те слова, что она говорила тогда. Возможно они уже тогда почти докопались до секрета, но он тогда не слушал её, думая что она безумна. Возможно она в тот момент прикоснулась к этому?

Искушение было невероятным. В этом кристалле содержались все знания раката — секреты их технологий, принципы работы гипердвигателей, методы создания искусственной гравитации, возможно, даже информация о том кто дал это знание Раката. Все, что нужно было сделать — это протянуть руку и коснуться интерфейса.

Алекс отступил на шаг, борясь с соблазном. Он не мог рисковать. Слишком многое стояло на кону.

Но кристалл был портативным. Изучив крепления, Алекс понял, что его можно извлечь из храма. Размер позволял разместить его в грузовом отсеке корабля. Сложная система креплений была рассчитана на демонтаж — очевидно, кристалл перемещали по мере необходимости. Он помнил про особенности кристаллических сердец и знал, что вес его может быть намного больше чем кажется. Но его корабль мог вести груз под тысячу тонн.

— Заберем его, — решил он после долгих размышлений. — Но подключаться пока не будем. Слишком опасно.

Верена кивнула, хотя в ее глазах он видел тот же голод к знаниям, который чувствовал сам. Кристалл обладал какой-то гипнотической притягательностью, словно сам звал к себе.

* * *

Извлечение кристалла заняло целый день кропотливой работы. Алекс осторожно отключил все системы храма, стараясь не повредить сложные интерфейсы. Каждое действие он выполнял медленно и осторожно — одна ошибка могла уничтожить бесценный артефакт.

Кристалл оказался удивительно легким для своих размеров — видимо, материал обладал особыми свойствами. При прикосновении он был теплым, словно живой, и Алекс мог поклясться, что чувствует слабую вибрацию, исходящую из его глубин.

Когда артефакт был отключен от систем храма, его свечение не стало тусклее, он был автономен и самодостаточен. Энергия продолжала пульсировать внутри кристалла, питаемая какими-то внутренними источниками.

Транспортировка потребовала особых мер предосторожности. Алекс обернул кристалл в специальную изолирующую ткань, чтобы минимизировать энергетическое излучение. Они перемещали его на гравитационной платформе, которую забрали с корабля

Когда артефакт был погружен в грузовой отсек корабля и закреплен в специально подготовленном контейнере, храм начал темнеть. Энергетическое поле вокруг здания мерцало и слабело, словно теряло источник питания.

— Мы забрали сердце их цивилизации, — сказала Верена, глядя на постепенно угасающий храм через иллюминатор корабля.

— Да, — кивнул Алекс, чувствуя тяжесть ответственности. — Теперь вопрос — что с ним делать?

К моменту их отлета барьер полностью исчез. Храм стоял беззащитный среди джунглей — впервые за двадцать пять тысячелетий его стены были открыты для внешнего мира.

В грузовом отсеке мягко пульсировал кристалл — средоточие знаний мертвой империи. В нем могли содержаться ответы на все вопросы о ракатских технологиях, секреты их производства, возможно, даже истина о том, кто стоял за их цивилизацией.

Но подключение к нему было сопряжено с огромным риском. Алекс мог получить все знания раката — и потерять себя в их информационном потоке, стать еще одной марионеткой в руках древних программ.

— Пока просто увезем его, — решил он, глядя на показания мониторов. Кристалл продолжал излучать энергию, его присутствие ощущалось во всем корабле. — Нужно время, чтобы подготовиться. И понять, готов ли я заплатить такую цену за эти знания.

Корабль поднялся в небо, оставляя позади Лехон — планету мертвых богов и их сломленных рабов. Внизу, среди зеленого моря джунглей, остались руины величайшей империи в истории галактики. Империи, которая никогда не была свободной.

В трюме лежало сердце их цивилизации, все еще живое, все еще полное тайн. Кристалл пульсировал в такт с работой корабельных систем, словно пытался синхронизироваться с новым окружением.

Алекс получил то, за чем пришел. Но теперь перед ним стоял еще более сложный вопрос — как использовать этот дар, не повторив судьбы тех, кто использовал его раньше. Как извлечь знания, не став их рабом. Как получить силу, не потеряв душу.

Глава 33. Возвращение со звёзд

Локация: Нар-Шадаа, мастерская Гаррека

Время: 1 ДБЯ

Когда корабль Алекса вышел из гиперпространства у Нар-Шадаа, первое, что он почувствовал, было облегчение. Три года экспедиции в неизвестных регионах подошли к концу. В регионах, где не работала гиперсвязь, где прокладка гипермаршрутов была тем еще испытанием. Ему приходилось пролетать полгалактики, чтобы попасть иногда в соседнюю систему.

Зато в грузовом отсеке покоился величайший археологический трофей — древний артефакт, способный изменить судьбу галактики.

— Наконец-то дома, — выдохнула Верена, глядя на знакомые огни Нар-Шадаа. — Я уже думала, что мы никогда не выберемся с того проклятого места.

Алекс кивнул, но его настроение было смешанным. Да, они добились невероятного успеха, но вопрос о том, как безопасно использовать находку, оставался открытым.

Еще что-то в системе было не так. Алекс не мог понять что, но что-то изменилось.

— Верена, включи маскировку. Садимся под ней.

— Что-то произошло?

— Не знаю… Интуиция.

Приближаясь к посадочной платформе мастерской Гаррека, Алекс заметил странную тишину. Обычно на платформе стояло несколько кораблей, но сейчас на платформе не было ни одного. Даже для позднего вечера на Нар-Шадаа улицы казались подозрительно безлюдными. В воздухе висело напряжение — имперские патрули курсировали по основным маршрутам, а местные жители поспешно прятались в укрытиях.

— Что-то не так, — пробормотал он, выполняя посадочные маневры.

Мастерская встретила их непривычной тишиной. Обычно здесь что-то гудело или искрило — Гаррек редко прекращал работу. Но сейчас царила почти гробовая тишина, нарушаемая лишь далеким гулом имперских патрульных кораблей.

Гаррек появился из глубины мастерской, и Алекс сразу понял — что-то случилось. Лицо дяди было мрачным, в глазах читалась смесь облегчения и глубокой печали. На его рабочем столе лежали разбросанные голодиски, а на экране беззвучно транслировались новости.

— Алекс, — сказал он, обнимая племянника. — Слава Силе, ты жив. Я боялся, что больше никогда тебя не увижу.

— Дядя, что происходит? — спросил Алекс. — Обстановка накалилась?

Гаррек тяжело вздохнул и включил звук на новостном экране.

— Очень накалилась. Пришлось эвакуировать сенатора Мон-Мотму с Корусанта. Она открыто присоединилась к восстанию. На Нар-Шадаа идут чистки, но воюют не с криминалом — ищут повстанцев и агентов сопротивления.

На экране мелькали тревожные сводки — массовые аресты, облавы в промышленных секторах, имперские штурмовики, прочесывающие кварталы. Диктор объявлял о введении комендантского часа и усилении патрулирования.

— Планета фактически в блокаде, — продолжал Гаррек. — Имперский флот перекрыл все основные гиперпространственные маршруты. Проверяют каждый корабль. Впускают, но не выпускают.

— А как же хатты? — спросила Верена. — Они же не позволят Империи хозяйничать на своей территории.

Гаррек горько усмехнулся.

— Хатты молчат. Скорее-всего с ними договорились. Или они делают вид, что с ними договорились. Империя больше не церемонится ни с кем.

Алекс быстро взглянул на свой корабль, где в грузовом отсеке покоился артефакт. Оставаться здесь было крайне опасно.

— Нужно эвакуироваться, дядя. И тебя тоже увезти. У меня есть место, где мы можем спрятаться. Я в любом случае собирался туда летать.

— Куда? — спросил Гаррек.

— Моя база на одной планете. Там много хороших людей. Твой опыт пригодится.

Гаррек колебался.

— Нет, Алекс. Я уже обещал людям. Я лечу в другое место. Там нужна моя помощь.

— Куда? — Удивился Алекс.

— На Явин-4.

Алекс рассмеялся. — Что дядя? Даже твой цинизм дал трещину и ты решил стать повстанцем на старость лет?

— Я всегда был бунтарем! — Дядя Гаррек одновременно сделал вид что обиделся и при этом принял горделивую позу.

* * *

Док "Звездный Якорь" располагался в промышленном секторе Нар-Шадаа, среди складов и ремонтных мастерских. Алекс провел здесь восемнадцать лет своей жизни, превратив небольшую мастерскую в процветающее предприятие. Под неприметным зданием с вывеской "Техническое обслуживание Кореллианских систем" скрывались современные лаборатории, мастерские, доки.

Алекс передал сигнал в док, что он скоро будет. Дроиды загрузили оборудование Гаррека на корабль Алекса и они полетели к доку.

Алекс заметил, что охранные дроиды у входа находились в состоянии повышенной готовности. Его люди уже знали о происходящем и готовились к эвакуации. Здесь было много новых людей.

Когда они вышли из корабля, Алекс заметил на женщину, которая стояла прямо перед ним и ожидающе смотрела.

Алекс спросил дроида-управляющего вполголоса. — Кто это?

— Это Рина Касс, мастер Алекс. Она выполняет обязанности главного инженера. Ее рекомендовал мастер Лютен.

— Босс! — Невысокая женщина с короткими темными волосами и острым умом, она была одним из лучших специалистов по космическим системам в этом секторе галактики. — Я Рина Касс.

— Какая ситуация? — спросил Алекс, оглядывая мастерскую.

— Имперские патрули усилили активность в промышленном секторе. Четыре рейда за последние сутки. Пока нас не трогают, но это вопрос времени, — ответила Рина. — Все готовы к эвакуации. Семьи уже собрали вещи.

Внутри дока царила контролируемая суета. Двадцать инженеров и техников работали над упаковкой оборудования, но Алекс видел, что все они готовы к немедленному отлету. Рюкзаки стояли у рабочих мест, важные данные копировались на портативные носители.

— Активируйте план "Исход", — приказал Алекс. — Грузим все самое необходимое на "Странник" и улетаем. — Будет тесно, но мы влезем.

"Странник" — его модифицированный YT-1300, стоявший в главном ангаре дока. За годы работы Алекс превратил обычный грузовой корабль в настоящий технологический шедевр. Усиленные щиты, мощные двигатели, система маскировки и, самое главное, автоматизированная система обороны собственной разработки.

Погрузка пошла полным ходом. Ремонтные дроиды демонтировали особо ценное оборудование, техники упаковывали инструменты и запчасти. Семьи сотрудников — жены, дети, пожилые родители — ждали в соседнем помещении, готовые к отлету.

Алекс подошел к центральной консоли дока и активировал систему удаленного наблюдения. Скрытые камеры по всему промышленному сектору показывали тревожную картину — имперские патрули методично прочесывали квартал за кварталом.

— Сколько времени нам нужно? — спросил он у Рины.

— Еще полчаса на погрузку самого необходимого, — ответила главный инженер.

Внезапно одна из камер показала приближающийся имперский патруль. Четыре штурмовика и офицер в черной форме направлялись прямо к доку.

— Черт, — выругалась Рина. — Они раньше времени.

— Спокойно, — сказал Алекс. — Продолжайте погрузку.

Он быстро активировал систему безопасности. Скрытые турели могли быстро выйти из скрытых ниш. Если что-то пойдет не так, их хватит на то, чтобы расстрелять даже несколько рот штурмовиков.

Имперский патруль остановился у входа. Лейтенант выглядел скучающим — еще одна рутинная проверка. Алекс открыл дверь, стараясь выглядеть как можно более обычно.

— Документы на предприятие, — потребовал офицер.

— Конечно, — ответил Алекс, доставая планшет с лицензиями. — Чем могу помочь Империи?

Лейтенант пробежал глазами по документам. Все было в порядке — Алекс потратил немало кредитов на безупречную легенду.

— Обычная инспекция, — сказал офицер. — Были сообщения о подозрительной активности в этом районе.

— Мы работаем в ночную смену, — объяснил Алекс. — Срочный заказ от корпорации "Кореллиан трейд компани".

За его спиной раздался звук работающих погрузчиков. Один из штурмовиков напрягся, но лейтенант лишь раздраженно махнул рукой.

— Показывайте док, — приказал он.

Алекс провел патруль внутрь, молясь, чтобы все люди попрятались. В основном зале дока все выглядело как обычная ремонтная мастерская — корабли на подъемниках, разбросанные инструменты, работающие техники.

— Что ремонтируете? — спросил лейтенант, указывая на транспорт.

— Проблемы с питанием гипердвигателя, — ответила Рина, подходя к ним. — Классическая неисправность этой серии.

Офицер кивнул, явно не интересуясь техническими деталями. Он обошел мастерскую, заглянул в несколько подсобок, проверил документы на дроидов. Все выглядело законно.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Продолжайте работу.

Когда патруль ушел, все в мастерской облегченно выдохнули. Но времени на расслабление не было.

— Ускоряемся, — приказал Алекс.

Всё ценное из его лаборатории он заранее перевез на Терсик перед экспедицией.

Последние ящики с оборудованием загружались в "Странник", когда системы раннего предупреждения подали сигнал тревоги. На мониторах появились изображения имперского крейсера, входящего в атмосферу планеты.

— Блокада началась, — сказала Рина мрачно.

— Все на борт! — скомандовал Алекс. — Летим немедленно!

Док опустел за считанные минуты. Алекс задержался, чтобы активировать окончательную систему уничтожения. Термитные заряды были заложены во всех ключевых точках — через несколько минут от его жизненного дела не останется и следа.

За штурвал "Странника" села Верена. Ее лекку нервно подрагивали, когда она запускала двигатели.

— Готова к взлету, — сообщила она. — Но там наверху полно имперцев.

— У нас есть козыри, — ответил Алекс, занимая место второго пилота.

"Странник" поднялся в воздух как раз вовремя. На мониторах Алекс видел, как имперский патруль возвращается к доку с подкреплением. Штурмовики окружили здание, офицер что-то кричал в коммуникатор.

— Активирую систему маскировки, — сообщил Алекс, нажимая на панели управления серию кнопок.

Корабль окутало мерцающее поле. Это была лучшая система маскировки, которую можно было достать на черном рынке, дополнительно модифицированная Алексом. Она неплохо скрывала корабль даже в оптическом диапазоне.

На экране монитора Алекс наблюдал, как штурмовики врываются в его док. В тот же момент сработала система уничтожения. Ослепительная вспышка озарила промышленный сектор, и здание, где он провел восемнадцать лет жизни, превратилось в огненный шар. Взрывная волна разрушила соседние постройки, а подземные лаборатории обрушились, погребая под собой все секреты.

— Прощай, — прошептал Алекс, глядя на пылающие руины.

"Странник" поднимался к орбите под прикрытием поля маскировки. Верена творила настоящее волшебство за штурвалом, обходя имперские патрули с невероятным мастерством. Ее руки танцевали по управлению, корабль отвечал на каждое движение как живой.

— Системы маскировки работают стабильно, — сообщил R4-K9. — В атмосфере нас не засекают.

Но когда они достигли верхних слоев атмосферы, ситуация изменилась. Космические военные сенсоры оказались более чувствительными.

— Нас обнаружили, — сказала Рина, изучая показания приборов. — Пять истребителей приближаются с кормы.

— Как они нас нашли? — удивилась одна из техников.

— Система маскировки хороша, но не идеальна, — объяснил Алекс. — Военные сенсоры в космосе работают по другим принципам.

Истребители быстро приближались. Верена начала маневрировать, но Алекс остановил ее.

— Не нужно. У нас есть кое-что получше.

— Активирую автоматическую систему обороны, — сказал он, нажимая красную кнопку на панели.

Корпус "Странника" разошелся панелями, обнажив скрытые турели. Это была система собственной разработки Алекса — двенадцать автоматических лазерных пушек с искусственным интеллектом прицеливания. Каждая турель могла независимо отслеживать и поражать цели.

— Невероятно, — прошептала Рина. — Где вы такое взяли?

— Сам сделал, — коротко ответил Алекс. — За деньги такого не купишь.

Первый истребитель взорвался, даже не успев открыть огонь. Лазерные лучи прошили его корпус с хирургической точностью. Второй и третий последовали за ним через несколько секунд. Оставшиеся два пилота попытались маневрировать, но система обороны просчитывала их траектории быстрее, чем они могли думать.

Через минуту в космосе дрейфовали только обломки.

— Готовьтесь к прыжку в гиперпространство, — приказал Алекс.

* * *

Передача Гаррека агентам повстанцев произошла в безымянной системе на границе Среднего и Внешнего Кольца. Алекс не хотел компрометировать местоположение Терсика, поэтому выбрал нейтральную точку встречи. Он доверял Гарреку, но тот решил присоединиться к повстанцам. Его могли захватить… Да мало ли… Алекс давно понял, что никогда нельзя давать лишнюю информацию.

Корабль повстанцев — потрепанный транспорт класса "Консулар" — ждал их в тени крупного астероида. На борту находились трое агентов, включая человека, которого Алекс знал под кодовым именем "Проводник".

— Твой дядя в надежных руках, — заверил Проводник, когда Гаррек перешел на их корабль. — На Явине его ждут.

— Береги себя, — сказал Алекс, прощаясь с дядей. — И не делай ничего слишком героического.

Когда корабль повстанцев исчез в гиперпространстве, "Странник" взял курс на Терсик. Алекс чувствовал облегчение — дядя был в безопасности, а местоположение его убежища оставалось тайной.

* * *

Терсик встретил их контрастом, который никогда не переставал поражать Алекса. Одна половина планеты была покрыта густыми лесами с кристально чистыми озерами — нетронутая природа во всей красе.

— Каждый раз как в первый, — пробормотал Алекс, наблюдая за посадкой.

В лесной части планеты, располагалась его база. Но это было не просто убежище — за пять лет Алекс превратил Терсик в настоящий центр помощи беженцам и основу для совершенно автономного сообщества.

Система была закрыта особым образом — навигационные компьютеры получали координаты только при наличии специального кода доступа. Без него проложить безопасный гипермаршрут было практически невозможно. Это делало Терсик идеальным убежищем для тех, кто скрывался от Империи.

Когда "Странник" приземлился на посадочной площадке, Алекса встретила делегация из представителей обеих общин планеты. Марта Веллс, пожилая женщина, возглавлявшая совет беженцев — тех трех тысяч человек, которых он спас за годы работы. Рядом с ней стоял Джон Маккрей, один из лидеров коренного населения — потомков горняков, оставшихся на планете после закрытия рудников.

— Добро пожаловать домой, Алекс, — сказала Марта, обнимая его. — Мы волновались.

— Как дела с интеграцией? — спросил он, кивая Маккрею.

— Медленно, но верно, — ответил тот. — Ваши люди научили наших детей читать и писать. А мы показали им, как выращивать местные культуры без гидропоники.

Это была одна из главных задач Алекса на Терсике — объединить две общины в единое самодостаточное сообщество. Сто тысяч потомков колонистов жили здесь уже несколько поколений, приспособившись к суровым условиям разрушенной планеты. Они знали каждый источник воды, каждое пригодное для земледелия место, каждую пещеру, где можно укрыться от бурь.

Тринадцать тысяч беженцев, которых привез Алекс, обладали знаниями и технологиями, которых не хватало местным жителям. Инженеры, врачи, учителя, ученые — все те, кто бежал от имперских репрессий или провалившихся операций.

— Как работает новая система распределения? — спросил Алекс, проходя через поселение.

— Лучше, чем мы ожидали, — ответила Марта. — Местные поставляют продукты питания и сырье, мы обеспечиваем медицинскую помощь и образование. Все честно.

Экономика Терсика была полностью замкнутой и самодостаточной. В лесной части планеты располагались фермы и мастерские беженцев. Здесь выращивали генно-модифицированные культуры, устойчивые к местному климату, производили простые, но надежные инструменты и оборудование.

В другой части планеты продолжали добываться полезные ископаемые, но теперь не только для экспорта, но и для внутренних нужд. Торговая станция по прежнему давала им идеально прикрытие. Металлы шли на производство инструментов и запчастей, редкие минералы — на изготовление электронных компонентов.

— Покажите мне новые мастерские, — попросил Алекс.

Они прошли через несколько подземных уровней, где кипела работа. В одном цехе изготавливали простые, но эффективные медицинские приборы. В другом — собирали коммуникационное оборудование из местных материалов. Третий был отдан под производство одежды и бытовых предметов.

— Мы почти полностью отказались от импорта, — с гордостью сообщил Маккрей. — Единственное, что еще приходится покупать — это некоторые лекарства и высокотехнологичные компоненты.

— И то не часто, — добавила Марта. — Ваши инженеры научились делать аналоги большинства необходимых вещей.

Алекс осматривал мастерские с удовлетворением. Пять лет назад это место было просто убежищем. Теперь это была настоящая альтернативная цивилизация — маленькая, но полностью независимая от галактической экономики.

* * *

Через несколько дней после прибытия на Терсик Алекс получил зашифрованное сообщение, которое потрясло его до глубины души. Один из уцелевших агентов передавал страшную новость — Лютен Раэль покончил с собой при задержании в своей антикварной лавке "Галактические древности".

Алекс медленно откинулся в кресле. Лютен — его соратник, человек, с которым они прошли через столько опасностей. Больше его не было.

Он встал и подошел к окну лаборатории. Сквозь голографическую маскировку был виден ночной лес Терсика. Тихо и спокойно — полная противоположность хаосу, который творился в галактике.

В тот же день он обнаружил, что один из его каналов связи скомпрометирован. Имперская разведка вышла на след, но, к счастью, только на один канал из многих.

— Хорошо хоть только один, — сказал он R4-K9. — Я знал, что рано или поздно его обнаружат.

Через два дня пришли новости о том, что Клею удалось спасти. Капитан Кассиан Андор сумел вывезти ее с Корусанта. Хоть кто-то выжил.

* * *

Вечером того же дня Алекс сидел с Вереной в небольшой комнате отдыха на верхнем уровне базы. На столе стояла бутылка кореллианского виски.

— За Лютена, — сказал Алекс, поднимая рюмку.

— За Лютена, — откликнулась Верена.

Они выпили молча. Виски обжигал горло, но это была хорошая боль — боль памяти о друге.

— Он был хорошим человеком, — сказала Верена тихо.

— Да, — кивнул Алекс. — И теперь еще одним хорошим человеком стало меньше.

— Что теперь? — спросила она.

— Теперь мы продолжаем его дело, — ответил Алекс Коррен. — По-своему, но продолжаем.

За окном садилось солнце Терсика, окрашивая лес в золотистые тона. Где-то в галактике продолжалась война, но здесь, на затерянной планете, рождалось нечто новое — сообщество свободных людей, не зависящих от имперской тирании.

* * *

На следующий день пришло сообщение от Гаррека. Дядя благополучно добрался до Явина-4 и уже приступил к работе. Секретная база повстанцев произвела на него сильное впечатление.

"Алекс, это невероятное место. Храм посреди джунглей, превращенный в военную базу. Сотни истребителей, тысячи людей, готовых сражаться за свободу. Они готовятся к чему-то масштабному. Мой опыт с дроидами оказался очень кстати — здесь много техники, требующей обслуживания. Надеюсь, ты скоро присоединишься к нам."

* * *

Гаррек

Локация: Явин-4

В техническом отсеке базы на Явине-4 Гаррек работал над восстановлением имперского дроида K-2SO, привезенного капитаном Кассианом Андором. Высокий черный дроид был надежно зафиксирован в ремонтной раме после тщательного ремонта.

Гаррек достал свой портативный компьютер с интегрированным модулем — устройством, которое они когда-то создали с Алексом. За годы он научился правильно использовать его для перепрограммирования дроидов.

— Что ж, либо сработает, либо нет! — сказал он, настраивая параметры. — Как будет стабилен, доработаем прошивку. Главное выяснить, отторгнет ли ядро новый код. — Он подошел к дроиду и подключил кабель.

— Все постоянно болтают о перепрограммировании, как будто проблему можно решить с одной консоли, но это полная чепуха! — объяснял он собравшимся. — Главная хитрость в подавлении импульсов, а это уже по части спецов-инженеров.

Он посмотрел на Андора.

— Итак, у нас для вас есть защитные очки, — сказал он, протягивая Андору

— Лучше ствол дайте! — возразил тот.

Кто-то из солдат протянул тому оружие.

После паузы капитан взял винтовку и нацелил на дроида.

— Наверное, стоит отойти подальше… — предложил Гаррек.

— Включай! — рыкнул Андор.

— Не уверен, что это безопасно… — сказал Гаррек.

— Жми на кнопку! — приказал Андор, поднимая винтовку.

— Хорошо! Если все готовы… Три, два, один!

Гаррек повернул переключатель. Дроид задергался от внутренней борьбы программ, искры полетели из его корпуса. Затем он резко замер.

— Здравствуйте! — произнес K-2SO вежливым тоном. — Если я вас обидел — прошу прощения! А если нет, пожалуйста, цельтесь куда-нибудь в другое место…

Гаррек услышал знакомые интонации старого дроида Алекса и улыбнулся. Перепрограммирование прошло успешно.

* * *

В тот же вечер Алекс долго сидел в своем кабинете, обдумывая происходящее. Смерть Лютена, эвакуация с Нар-Шадаа, усиление имперских репрессий — все это требовало ответа. Не только военного, а идеологического.

За окном простирался ночной лес Терсика. Здесь, на этой забытой планете, он создал нечто уникальное — сообщество свободных людей, доказательство того, что можно жить по-другому. Но этого было недостаточно. Пока Империя душила галактику, одного убежища было мало.

Алекс открыл на своем компьютере папку, где хранились самые секретные документы. Протоколы имперских заседаний, планы "оптимизации" звездных систем, записи разговоров высших чиновников — все то, что он собирал годами. Свидетельства того, как небольшая группа людей решала судьбы миллиардов.

— R4, активируй защищенный канал записи с лидерами сопротивления, — сказал он дроиду. — Максимальное шифрование.

— Да, для передачи по сетям сопротивления. Пришло время сказать правду.

Алекс сел за стол, разложил перед собой документы и включил голографический проектор. На нем появились изображения разрушенных миров, имперских лагерей, бесконечных очередей беженцев. Все то, что он видел своими глазами за годы работы.

Он думал о Лютене, который предпочел смерть. О тысячах агентов сопротивления, которые рисковали жизнью ради свободы. О простых людях, которые каждый день делали выбор между безопасностью и совестью.

— Они должны знать, — прошептал он. — Все должны знать, против чего мы сражаемся и за что.

Сначала он подготовил самые важные документы для передачи лидерам сопротивления. Протоколы секретных заседаний имперского совета, планы военных операций против мирных миров, списки "неблагонадежных" систем, намеченных для "реорганизации". Эта информация могла спасти миллионы жизней, предупредив о готовящихся ударах.

— R4, отправь этот пакет данных по каналу "Альфа-семь", — приказал он, загружая файлы в защищенный передатчик. — Адресаты — командование повстанцев на Явине и ячейки сопротивления в секторах Коррелии и Альдераана.

Дроид издал серию сигналов подтверждения. Через несколько минут самые секретные документы Империи отправились к тем, кто мог их правильно использовать.

Теперь настало время для другого послания — не стратегического, а духовного. Алекс собирался распостранить его через станции гиперсявязи по всей галактике. То, что он собирался отправить, предназначалось для всего населения галактики. Недавно ему попал в руки манифест Керика Немика. Одного из людей Лютена. Талантливый был человек, жаль что погиб.

Алекс включил запись и одновременную отправку его каждому жителю галактики. Нужно, чтобы разумные сбросили тех, кто хочет их смерти.

* * *

Манифест Восстания

Керис Немик

Эти слова пишутся не для истории, а для тех, кто ещё не знает, что уже сражается. Для тех, кто чувствует тяжесть цепей, но не видит их. Для тех, кто однажды проснётся и поймёт: сопротивление — не выбор, а необходимость.

Имперская потребность в контроле так отчаянна, потому что тирания неестественна. Тирания требует постоянных усилий — она ломается, она даёт течь. Власть хрупка, угнетение — это маска страха.

Посмотрите на Империю. Её флоты бороздят космос, её солдаты патрулируют улицы, её камеры следят за каждым углом. Почему? Потому что они боятся. Каждый штурмовик — это признание слабости. Каждый новый закон — доказательство того, что предыдущие не работают.

Тирания не может существовать без насилия, потому что никто не выбирает рабство добровольно. Она требует постоянного подавления, бесконечной бдительности, непрерывного террора. Это система, которая пожирает саму себя, которая должна расти или умереть, которая не знает покоя.

А свобода? Свобода естественна, как дыхание. Она не требует армий для своей защиты, не нуждается в тюрьмах для своего существования. Идея свободы чиста. Она проявляется спонтанно, сама по себе.

По всей галактике постоянно вспыхивают очаги неповиновения. У нас есть целые армии тех, кто пока и не подозревает, что они уже в строю.

Сопротивление не начинается с бластера в руках. Оно начинается с отказа верить. С вопроса, который не должен был быть задан. С правды, сказанной шёпотом. С памяти о том, что было до.

Император и его клика хочет, чтобы вы чувствовали себя одинокими. Они хотят, чтобы вы думали, что вы единственный, кто сомневается, единственный, кто страдает, единственный, кто помнит лучшие времена. Это ложь. Вы окружены союзниками, которые ещё не знают друг друга.

Поле боя для восстания повсюду, и малейший мятеж продвигает линию фронта вперёд.

Не существует незначительных актов неповиновения. Каждый из них — трещина в фундаменте. Распространённая информация заставляет десять человек задуматься, а один из них действует. Спасённая жизнь становится спасёнными десятью жизнями.

Тирания построена на иллюзии неизбежности. Они хотят, чтобы их победа казалась предрешённой, их власть — вечной, их сила — абсолютной. Каждый раз, когда вы доказываете обратное, эта иллюзия слабеет.

Вам не нужно быть солдатом, чтобы иметь значение. Вам не нужно возглавить армию. Вам нужно только делать то, что вы можете, где вы есть, с тем, что у вас есть.

Фабрика на Кореллии. Шахта на Кесселе. Порт на Джеде. Каждое место — это фронт. Каждый день — это битва. Каждый выбор — это оружие.

Они скажут вам, что сопротивление бесполезно. Они покажут вам казни и назовут их справедливостью. Они уничтожат целые миры и назовут это порядком.

Но молчание тоже имеет цену. Цену, которую платите не вы, а те, кто придёт после вас. Каждый раз, когда вы смотрите в сторону, цепи становятся крепче. Каждый раз, когда вы принимаете ложь, правда становится слабее.

Они хотят, чтобы вы верили, что выживание требует покорности. Но посмотрите на тех, кто покорился. Разве они живут? Или они просто медленно умирают, один компромисс за другим, одно предательство за другим, пока не останется ничего, за что стоило бы жить?

Есть вещи хуже смерти. Жизнь на коленях — одна из них.

Однажды борьба покажется вам невозможной. Я уже это вижу. Могущество врага породит чувство безысходности.

Поймите одно: они уже проиграли.

Не сегодня. Может быть, не завтра. Но их поражение заложено в самой природе того, что они построили. Система, основанная на страхе, не может длиться вечно, потому что страх истощается. Люди привыкают. Они адаптируются. Они находят мужество.

Тирания — это машина, которая превращает людей в числа, миры — в ресурсы, жизни — в статистику. Но люди — не числа. И однажды они вспомнят об этом.

Придёт день, когда все эти стычки и битвы, эти моменты неповиновения захлестнут берега власти, и тогда их станет слишком много. Одна-единственная вещь прорвёт осаду.

Запомните это. Попробуйте.

Если вы слышите или читаете это, возможно, меня уже нет. Возможно, я стал одной из тех жертв, которыми тирания мостит свой путь. Это не важно.

Важно то, что вы здесь. Что вы читаете. Что где-то в вас ещё горит искра, которую они не смогли погасить.

Не позволяйте им убедить вас, что вы слишком малы, чтобы иметь значение. Пожары тоже начинаются с искры. Лавины — с одного камня. Революции — с одного слова:«нет».

Ваше «нет» не обязано быть громким. Оно не обязано быть публичным. Оно просто должно быть честным.

Скажите «нет» лжи, даже если только себе. Скажите «нет» несправедливости, даже если не можете её остановить. Скажите «нет» забвению, помня тех, кого они хотят стереть.

Это начало. Остальное придёт.

Этот документ — не теория. Это призыв.

Действуйте. В меру своих возможностей, но действуйте. Нет слишком малого вклада в дело свободы.

Соединяйтесь. Найдите других. Они есть. Они ждут. Они ищут вас так же, как вы ищете их.

Помните. Помните, какой была жизнь до. Помните, кем вы были до того, как они попытались сломать вас. Помните тех, кто пал.

Верьте. Не в лёгкую победу. Не в быстрый триумф. Но в неизбежность свободы. В то, что тирания не может длиться вечно. В то, что каждая тирания в истории пала, и эта падёт тоже.

А мы? Мы — неизбежность. Мы — прилив, который не остановить. Мы — трещина в стене, которая станет пропастью.

Мы — восстание.

И мы уже победили. Нам просто нужно дожить до этого дня.

Глава 34. Братья — в бой!

Локация: Терсик, секретная база Алекса

Время: 0 ДБЯ

Год прошел в работе. Терсик функционировал как отлаженный механизм — экономика была стабильной, население обеспечено, системы безопасности работали без сбоев. Алекс Коррен создал то, что хотел — автономное сообщество, независимое от галактических потрясений. Еще он значительно продвинулся в своих исследованиях.

Но этому было суждено закончиться.

Алекс работал в лаборатории над изучением нейроинтерфейса, когда R4-K9 подал сигнал о входящем экстренном сообщении. На экране появились кадры, которые изменили всё.

Огромная серая сфера размером с луну. Вспышка зеленого света. Планета Скариф, превращающаяся в облако обломков.

Алекс откинулся в кресле, анализируя увиденное. Чуть позже прошла сухая новость в имперских новостях. Но без тех кадров, что видел он. Диктор сообщал об "атаке террористов", но он понимал правду. Империя построила оружие планетарного уничтожения.

— Проект завершен, — сказал он R4-K9. — Они больше не скрывают свои намерения.

Год назад он думал, что у него есть время. Что имперский проект галактической реструктуризации еще далек от завершения. Ошибался.

Коммуникатор ожил. На экране появилось лицо Гаррека.

— Алекс, — сказал дядя без предисловий. — Нужна твоя помощь. Срочно.

— Видел новости о Скарифе.

— Это только начало. У нас есть данные о станции, но нужен специалист твоего уровня для анализа. Можешь прилететь на Явин?

Алекс взвесил варианты. Терсик был безопасен, но эта безопасность могла оказаться временной.

— Лечу. Какие данные у вас есть?

— Фрагментарные. Гравитационные аномалии, энергетические сигнатуры. Агенты смогли кое-что добыть, но полные планы еще в пути.

— Понял. Буду.

* * *

Подготовка к отлету заняла два часа. Алекс взял только необходимое оборудование и Рину Касс — ее экспертиза могла понадобиться.

— Я лечу с вами, — сказала Верена.

— Нет, извини, любимая. Ты нужна здесь. Только ты в курсе всего.

— Алекс, я…

— Верена… — Его голос не допускал возражений и одновременно был мягок. — Терсик нуждается в защите. Если что-то пойдет не так, ты сможешь руководить колонией.

Верена хотела спорить, но выражение его лица остановило ее. За годы совместной жизни она научилась распознавать, когда Алекс принял окончательное решение.

Алекс кивнул ей. Он создал Терсик как автономную структуру именно для таких случаев.

* * *

Явин-4 встретил их интенсивной подготовкой. База кипела активностью, но это была контролируемая активность профессионалов, готовящихся к операции.

Гаррек встретил их на посадочной площадке.

— Данные в аналитическом центре, — сказал он. — Генерал Додонна ждет.

Аналитический центр представлял собой большое помещение, заполненное компьютерными терминалами и голографическими проекторами. За одним из терминалов работал седой мужчина в форме генерала.

— Генерал Додонна, — представился он, поднимаясь. — Мне вас многие рекомендовали как отличного инженера. Что заканчивали?

— КТИ, — ответил Алекс.

— И я, но на десять лет раньше. Еще до академии. — Додонна улыбнулся. — Кто преподавал конструирование?

— Профессор Дарек Волин.

— Отличный специалист. Значит, у вас хорошая база. — Генерал стал серьезнее. — Дерзайте, найдите мне уязвимость в этой проклятой станции.

Алекс подошел к главному терминалу и начал изучать данные. Гравитационные аномалии, энергетические сигнатуры, фрагменты перехваченных сообщений — все это нужно было свести в единую картину.

— Рина, запускай программу "Архитектор Звезд", — приказал он. — Нужен полный анализ энергетических систем.

"Архитектор Звезд" была его собственной разработкой — программа, способная анализировать конструкции космических объектов. Она начала обрабатывать информацию, строя трехмерную модель станции.

— По предварительным расчетам, — сказал Алекс, изучая результаты, — для уничтожения планеты требуется энергия, эквивалентная недельному излучению желтого карлика. Это означает тысячи кристаллических накопителей энергии.

— И это слабое место? — спросил Додонна.

— Потенциально. Но мне нужны полные планы станции, чтобы понять, как добраться до накопителей.

В этот момент в центр вбежал офицер связи.

— Генерал, Альдераан не отвечает на связь уже шесть часов. Полное радиомолчание.

Додонна нахмурился.

— Технические неполадки?

— Неизвестно, сэр. Но это странно для такой развитой системы.

* * *

Бейл Органа

Локация: Альдераан, дворец Органы

Время: 0 ДБЯ

Утро началось как обычно. Бейл Органа сидел в своем кабинете, просматривая зашифрованные отчеты о деятельности Альянса. Солнце Альдераана мягко освещало его рабочий стол через высокие окна дворца, и казалось, что этот день ничем не будет отличаться от сотен других дней.

Доклады были обнадеживающими. Ячейки повстанцев на Лотале успешно саботировали имперские поставки. Флот Альянса пополнился тремя новыми фрегатами, переданными сочувствующими системами. Агентурная сеть на Корусанте, несмотря на недавние потери, продолжала передавать ценную информацию.

Бейл откинулся в кресле и позволил себе минуту гордости. Двадцать лет назад, когда пала Республика, он поклялся не сдаваться. Тогда, стоя у развалин храма Джедаев и позже глядя на коронацию Палпатина, он знал, что этот день настанет. День, когда разрозненные группы сопротивления объединятся в настоящую силу.

Его взгляд упал на голопортрет Леи. Она выросла сильной и решительной, готовой продолжить дело, которому он посвятил свою жизнь.

Бейл поднялся и подошел к окну. Внизу, в садах дворца, садовники ухаживали за знаменитыми альдераанскими розами. Мирная, идиллическая картина. Трудно было поверить, что где-то в галактике бушует война, что Империя каждый день усиливает свою хватку, душа свободу на тысячах миров и планируя ужасающий план по галактическому геноциду.

«Как изменилась галактика со времен Республики», — подумал он. Тогда они спорили в Сенате, искали компромиссы, верили в силу закона и демократии. Теперь единственным языком, который понимала Империя, была сила. И Альянс учился говорить на этом языке.

Размышления прервал сигнал входящего сообщения. Капитан Антиллес, командир «Тантив IV», появился на голопроекторе. Его лицо было мрачным.

— Ваше Высочество, у меня тревожные новости, — начал он без предисловий. — Наши агенты докладывают о катастрофе на Скарифе.

Бейл нахмурился. Скариф был имперской крепостью, местом, где хранились самые секретные проекты Империи.

— Какого рода катастрофе?

— Планета уничтожена, сэр. Полностью. Несколько дней назад. Превращена в астероидное поле каким-то новым имперским оружием.

Слова ударили Бейла, как физический удар. Целая планета? Это было немыслимо. Даже Империя не могла…

— Вы уверены в этой информации?

— К сожалению, да. Но есть и другие новости. Перед уничтожением планеты группа повстанцев смогла проникнуть в имперский архив и украсть важные данные. Они передали их принцессе Лее.

Бейл почувствовал смесь гордости и ужаса. Лея была там, на Скарифе? Она рисковала жизнью ради миссии Альянса?

— Какие именно данные?

— Технические чертежи нового имперского оружия. Боевой станции, способной уничтожать планеты. Наши герои заплатили за эту информацию своими жизнями.

Бейл закрыл глаза. Еще одна жертва в бесконечной войне против тирании. Сколько хороших людей уже погибло? Сколько еще погибнет?

— Где сейчас принцесса?

— Направляется на базу Альянса с чертежами. Но сэр… есть основания полагать, что Империя может проследить ее маршрут. Возможно, они знают о связи Альдераана с Альянсом.

Бейл кивнул. Он всегда знал, что этот день может настать. День, когда его тайная деятельность будет раскрыта.

— Понимаю. Продолжайте следить за ситуацией.

Когда связь прервалась, Бейл вернулся к своему столу и начал анализировать полученную информацию. Оружие, способное уничтожать планеты. Это меняло все. Если Империя действительно обладала такой мощью, то никакая система не была в безопасности. Любой мир, проявивший неповиновение, мог быть стерт с лица галактики.

Он думал о миллионах жизней на Скарифе. О семьях, которые строили планы на будущее. Все это исчезло в одно мгновение по прихоти имперских тиранов.

Бейл подошел к сейфу и достал зашифрованный коммуникатор. Нужно было предупредить другие ячейки Альянса, координировать ответные действия. Но прежде чем он успел активировать устройство, в кабинет ворвался его помощник.

— Ваше Высочество! — задыхаясь, выкрикнул молодой человек. — В системе появился неопознанный объект! Огромный! Размером с луну!

Бейл бросился к окну. В небе Альдераана, заслоняя звезды, висела чудовищная серая сфера. Оружие, уничтожившее Скариф, теперь нависло над его родным миром.

— Сила, — прошептал он. — Они действительно это сделали.

Станция была еще более устрашающей, чем он себе представлял. Это была не просто боевая станция — это была крепость размером с планету, символ абсолютной имперской мощи.

Бейл активировал коммуникатор, пытаясь связаться с командованием станции. Возможно, еще не все потеряно. Возможно, можно договориться…

Через несколько минут на экране появилось знакомое лицо. Великий Мофф Таркин, архитектор имперской военной доктрины, смотрел на него с холодным презрением.

— Ваше Высочество, — сказал Таркин с издевательской вежливостью. — Какая неожиданная честь.

— Таркин, — ответил Бейл, стараясь сохранить спокойствие. — Зачем вы привели эту… станцию к Альдераану? Мы мирный мир, не представляющий угрозы Империи.

Таркин усмехнулся.

— Мирный мир? Бейл, мы оба знаем правду. Альдераан долгие годы укрывал террористов и предателей. Ваша дочь была замечена в районе Скарифа как раз перед… неприятным инцидентом.

— Лея — дипломат Имперского Сената. Она выполняла официальную миссию…

— Не лги мне, Бейл. Уговоры не помогут. Решение уже принято. — Голос Таркина стал жестче. — Ты ведь знаешь, как все устроено в новом порядке. Дав приют повстанцам, ты сам подписал свою планету на списание. Реструктуризация начнется именно с твоего мира.

Бейл почувствовал, как холод охватывает его сердце. Реструктуризация. Какой изящный эвфемизм для геноцида.

— Таркин, на Альдераане живут два миллиарда невинных людей. Дети, старики, люди, которые никогда не слышали об Альянсе. Вы не можете…

— Могу и сделаю. Альдераан станет примером для других систем, которые думают о поддержке террористов. Страх удержит местные системы в повиновении. Страх перед этой боевой станцией. Простите Бейл, у меня сейчас будет важный разговор.

Связь прервалась, оставив Бейла наедине с ужасом происходящего. Больше никто не отвечал на его вызовы еще десять минут. Он не оставлял надежды еще что-то предпринять, пока не посмотрел в окно и не увидел, как на поверхности Звезды Смерти начинают светиться огни. Суперлазер заряжается.

По дворцу разнеслись звуки паники. Сотрудники администрации бежали по коридорам, хватая документы и личные вещи, надеясь успеть добраться до своих кораблей и сбежать с планеты. Бесполезно. Никто не успеет улететь.

Он остался в своем кабинете, смотря в окно и думая о своей приемной дочери. По крайней мере, она была в безопасности. Она продолжит дело, за которое он отдал свою жизнь.

«Может, и хорошо, что я не увижу того ужаса, что будет после», — подумал он. Война только начиналась. Впереди были десятилетия страданий, триллионы смертей, разрушение всего, что он считал священным. Но он верил, что в конце концов свет победит тьму.

Он сделал правильный выбор. Всю свою жизнь он принимал решения на основе своих убеждений. Теперь он погибал за эти убеждения, вместе со своей планетой.

Он пытался хоть как-то справиться с ужасом происходящего. «Мы погибаем за правое дело», — повторял он про себя, как мантру. «Мы погибаем за правое дело. Я умираю достойно».

Но когда он подумал о детях в школах, о матерях с младенцами, о всех живущих на этой прекрасной планете, ярость прорвалась сквозь его философское спокойствие.

«Сволочи! — мысленно закричал он. — За что планету?! За что два миллиарда невинных жизней?!»

В небе вспыхнул ослепительный столп зеленого света. Суперлазер Звезды Смерти ударил в поверхность Альдераана, и планета содрогнулась. Это было не мгновенное уничтожение, как он ожидал. Луч света вгрызался в кору планеты, как гигантское сверло, проникая все глубже к ядру.

Земля под ногами задрожала. Сначала легкая вибрация, потом все более сильные толчки. Где-то в глубинах планеты что-то ломалось, плавилось, взрывалось. Атмосфера начала выгорать от чудовищного излучения, небо окрасилось в неестественные цвета.

Бейл держался за стол, пытаясь устоять на ногах. Окна дворца треснули от вибрации. В воздухе запахло озоном.

Землетрясение усиливалось. Книги падали с полок, мебель скользила по полу. Где-то в глубине дворца рушились стены. Люди кричали, но их голоса тонули в грохоте разрушающегося мира.

Бейл посмотрел в последний раз на портрет дочери. Лея была где-то там, среди звезд, несла надежду галактики в виде украденных чертежей. Она найдет способ уничтожить эту машину смерти. Он верил в это.

«Лея, — подумал он, — прости нас за мир, который мы тебе оставили».

Планета содрогнулась в последний раз. Ядро Альдераана, перегретое энергией суперлазера, начало коллапсировать. Цепная реакция распространялась со скоростью звука.

«Простите, дети!» — была его последняя мысль о миллиардах жизней, которые погибали вместе с ним.

Поток изучения был столь силен, что внутренности планеты взорвались. Вспышка поглотила все. Альдераан, планета мира и красоты, планета поэтов и философов, исчезла из вселенной, оставив после себя лишь облако светящейся пыли и память о том, что даже самые развитые миры не защищены.

В глубинах системы Альдераан астрономические датчики зафиксировали гравитационную аномалию — место, где когда-то была планета, теперь было пустым. Два миллиарда голосов внезапно замолчали, и галактика стала чуть более темным местом.

* * *

Алекс почувствовал душевную боль, будто у него опять погибли родители.

Он на минуту присел, пытаясь понять, что вызвало это чувство.

— Продолжайте анализ, — стискивая зубы, сказал он Рине. — Мне нужны все данные об энергетических системах станции.

Работа продолжалась несколько часов. Его инженеры пытались понять хоть что-то по тем частичным чертежам, что смогли добыть агенты Лютена ценой многих смертей. Постепенно складывалась картина чудовищного оружия — станции размером с луну, способной уничтожать планеты. Но полных планов все еще не было.

— Наши агенты смогли вывести данные со Скарифа, — объяснил Додонна, — но пока не на связи. Ждем их.

Внезапно системы раннего предупреждения подали сигнал. На орбите Явина появился корабль — потрепанный грузовик, который техники опознали как "Тысячелетний сокол".

— Это они, — сказал Гаррек. — Данные прибыли.

* * *

Следующие два часа стали одними из самых напряженных в жизни Алекса. Полные планы Звезды Смерти загружались в компьютеры базы, а "Архитектор Звезд" анализировал каждую деталь конструкции.

В брифинговом зале собрались ключевые фигуры — Додонна, четыре инженера и военачальники эскадрилий. На голографическом проекторе медленно формировалось изображение станции.

— Вот она, — сказал Алекс, когда анализ завершился. — Диаметр 120 километров, экипаж более миллиона человек. Главное оружие — суперлазер на основе кристаллической фокусировки.

— Есть слабые места? — спросил командир Красной эскадрильи.

Алекс увеличил изображение определенного сектора станции.

— Программа обнаружила аномалию. Здесь, в северном полушарии, переборки значительно тоньше стандартных. Щиты в этом секторе не запитаны. Современная протонная торпеда пробьет это как бумагу.

— И что за этими переборками?

— Прямой путь к главному реактору и кристаллическим сердцам. Но есть проблема — добраться туда можно только через небольшой технический канал. Слишком узкий для крупных кораблей.

— Истребитель пройдет? — спросил молодой пилот.

— Пройдет. Но это будет самоубийственная миссия. Канал защищен турболазерными батареями.

Додонна изучал схемы.

— Странно. Почему имперские инженеры оставили такую очевидную уязвимость?

Алекс пожал плечами.

— Возможно, ошибка в проектировании. Возможно, саботаж. Я склоняюсь ко второму. В любом случае, это наш единственный шанс.

Внезапно системы дальнего обнаружения завыли сиренами. Офицер связи вбежал в зал с бледным лицом.

— Генерал, объект размером с луну вышел из гиперпространства у четвертой планеты. Движется к нам.

Все бросились к окнам. В небе Явина, среди звезд, медленно появлялось нечто чудовищное. Серая сфера, настолько огромная, что казалась неестественной. Звезда Смерти.

— Сила, — прошептал один из пилотов. — Она действительно размером с луну.

Алекс смотрел на данные мониторинге космического пространства и чувствовал, как в животе все сжимается. Все расчеты, все планы — теперь им предстояло проверить их на практике. Против этого чудовища. И он может погибнуть здесь. Он опять почувствовал страх. Тот же страх, который был с ним, когда он впервые увидел убийство.

— Сколько у нас времени? — спросил Додонна.

— По расчетам траектории, станция войдет в зону поражения через час, — ответил аналитик.

— Тогда у нас есть один шанс, — сказал генерал. — Готовьте истребители.

Алекс еще раз посмотрел на схемы станции, затем на лица пилотов. Шансы были ничтожными. Возможно, это его последний день. Всех их. Один истребитель против станции размером с луну. Но иногда ничтожные шансы — это все, что у тебя есть.

— Программа показывает точные координаты уязвимого места, — сказал он. — Данные уже переданы в компьютеры истребителей.

Додонна кивнул.

— Тогда пора. Пилоты, по истребителям!

К Явину приближалась Звезда Смерти, готовясь нанести смертельный удар. Но внизу, на секретной базе повстанцев, готовилась ответная атака.

* * *

В главном ангаре базы собрались триста пилотов — весь боевой состав Альянса на Явине-4. Истребители стояли в боевой готовности, их металлические корпуса тускло отражали свет ангарных прожекторов. В воздухе висела тяжелая тишина — тишина перед последней битвой.

Генерал Додонна медленно поднялся на импровизированную трибуну. Его лицо было мрачным, словно высеченным из камня. Когда он заговорил, его голос эхом разнесся по всей базе через систему связи.

— Пилоты, — начал он, и в его тоне не было ни капли надежды. — Час назад мы получили подтверждение того, о чем догадывались. Планета Альдераан больше не существует.

Ропот прошел по рядам пилотов. Многие знали людей с Альдераана, кто-то учился там, кто-то имел друзей.

— Два миллиарда человек, — продолжал Додонна, и каждое слово падало как удар молота. — Два миллиарда мирных жителей. Уничтожены за секунды. Станция, которая висит над нашими головами, превратила целый мир в космическую пыль.

Тишина в ангаре стала абсолютной. Даже техники замерли, слушая слова генерала.

— Это чистое зло, — его голос стал жестче, холоднее. — Не военная необходимость, не тактическое решение. Зло в его самой концентрированной форме. И сейчас это зло нацелено на нас.

Додонна поднял руку, указывая на потолок ангара, за которым медленно поворачивалась Звезда Смерти.

— Мы можем погибнуть здесь все. Каждый из нас. Каждый человек на этой базе. Шансы на выживание ничтожны. Но мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы уничтожить это зло!

Его голос стал громче, в нем появились нотки ярости:

— Судьба дала нам этот час — возможно, последний и самый важный час в наших жизнях. Мы исполним последний план, который у нас есть. Для меня честь стоять здесь, среди вас, в этот проклятый час!

Пилоты выпрямились. В их глазах больше не было страха — только холодная решимость.

— Пусть слава за эту битву заменит молитвы о павших! Если нам суждено встретить смерть — встретим ее достойно! Рискнуть всем ради дома, ради памяти о павших — нет ничего более почетного!

Генерал сжал кулаки, и его слова стали клятвой мести:

— Мы воплотим нашу веру в справедливость! Заплатим любую кровавую цену за нашу победу! Во тьме космоса мы идем на врага, и пусть смерть станет нам сегодня сестрой — мы исполним свой долг!

Додонна выпрямился во весь рост, и его голос зазвучал как боевой клич:

— Их проклятая звезда падет в этот час! Мы изгоним страх из наших сердец! Их жестокость станет их смертью, их позором! Мы исполним над злом справедливый приговор! За павших, за все уничтоженные миры!

Последние слова генерала прозвучали как гром:

— Пусть ярость пламенем горит в ваших сердцах! Братья — в бой!

Ангар взорвался не криками радости, а рычанием ярости. Пилоты поднимали кулаки, выкрикивая имена погибших, клянясь отомстить за каждую уничтоженную жизнь. Это не была воодушевляющая речь — это была клятва мести, данная обреченными людьми.

— По истребителям! — приказал Додонна. — Пусть Альдераан будет отомщен!

Пилоты молча разошлись к своим машинам. Никто не обнимался на прощание, никто не говорил последних слов. Они шли как на казнь — но казнь, которую выбрали сами.

Техники отсоединяли кабели с мрачной решимостью. Механики убирали опоры, зная, что больше не увидят эти истребители. Двигатели завыли, готовые поднять своих пилотов в последний полет.

Алекс стоял рядом с Додонной, сжимая в руках планшет с координатами. Его расчеты были точными, но даже точные расчеты не гарантировали успеха против такого чудовища.

— Это самоубийство, — тихо сказал он.

— Да, — согласился Додонна. — Но что нам остается? Я верю, парни справятся!

Первые истребители поднимались в ночное небо Явина, их двигатели оставляли за собой голубые следы смерти. Тридцать машин против станции размером с луну. Тридцать человек против миллиона врагов.

Но в их сердцах горела ярость за Альдераан, и этой ярости было достаточно, чтобы лететь навстречу смерти.

Последняя битва началась.

__________

Конец тома 2. Надеюсь книга заслужила ваш лайк.

Ниже текст песни, которая будет написана по речи Додонны и станет неофициальным гимном Альянса. Ссылку на исполнение можно найти по ссылке в описании книги.

За наш Шанс!

Этот час нам судьбою дан,

Мы Великий исполним план!

Честь здесь быть среди вас,

Ярость пламенем в нас!

Братья, в бой за наш шанс!

Пусть слава за эту битву

Заменит о павших молитвы,

И смерть мы встретим достойно —

Рискнуть за свой дом — почётно!

Братья, в бой за наш шанс!

Этот час нам судьбою дан,

Мы Великий исполним план!

Честь здесь быть среди вас,

Ярость пламенем в нас!

Братья, в бой за наш шанс!

Воплотим нашу веру!

Заплатим кровавую меру!

За нашу победу!

Во тьме мы идём на врага,

Пусть смерть нам сегодня сестра!

Звезда их падёт в этот час —

Страх же изгоним из нас!

Их паденье — их смерть, их позор —

Исполним над злом приговор!

Надежда зависит от нас —

Братья, в бой за наш шанс!

Этот час нам судьбою дан,

Мы Великий исполним план!

Честь здесь быть среди вас,

Ярость пламенем в нас!

Братья, в бой за наш шанс!

Оглавление

Глава 1. Луна контрабандистов

Глава 2. Начало новой жизни

Глава 3. Ремонт дроидов и знакомство с хаттом

Глава 4. Своё дело

Глава 5. Цена спасения

Глава 6. Пилот

Глава 7. Месть

Глава 8. Вечер с дядей и R4-K9

Глава 9. Координаты планеты

Глава 10. Древний форт

Глава 11. Станция гиперсвязи

Глава 12. История Лютена Раэля

Глава 13. Технологический саркофаг

Глава 14. Близость

Глава 15. Проверка союзника

Глава 16. Лютен в столице

Глава 17. Никто не должен знать

Глава 18. Торговля и станции связи

Глава 19. Доклад канцлеру

Глава 20. Лукрехулк

Глава 21. Семена будущего

Глава 22. Выставка антиквариата

Глава 23. Производственная экосистема

Глава 24. Кристаллическое сердце

Глава 25. Провал Великого плана

Глава 26. Встреча на станции

Глава 27. Куат

Глава 28. Раскрытый агент

Глава 29. Мир обучения рабов

Глава 30. Господа из Пустоты

Глава 31. База Ревана

Глава 32. Дар

Глава 33. Возвращение со звёзд

Глава 34. Братья — в бой!

Пожертвовать