Вечно голодный студент 3 [Нариман Ерболулы Ибрагим RedDetonator] (fb2) читать онлайн

Вечно голодный студент 3

Глава первая Соло

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 7 февраля 2027 года*

— Проф, ты точно в норме? — спросил я, выйдя на балкон.

Он уже второй час стоит на балконе комнаты отдыха и смотрит вдаль. Похоже, что это последствие контузии.

— Что? — обернулся он ко мне.

— Спрашиваю, всё окей? — повторил я запрос.

— Да-да, всё окей, — кивнул он. — Просто…

Он не нашёл, чем продолжить свой ответ.

— У меня до сих пор перед глазами эта вспышка, — произнёс он. — Будто голова взорвалась, а потом была собрана обратно. Я чуть не поддался слабости и не нажал «Нет» в окне форсрегена…

— Сочувствую тебе, — сказал я.

— Больше никакого сюсюканья с противником, — твёрдым тоном заявил он. — Я пытался решить дело миром, но они этого не заслуживали.

— Люди разные попадаются, — пожал я плечами. — В этот раз попались уроды.

— Мы не можем знать заранее, поэтому не имеем права рисковать, — сказал Проф. — Из-за моей глупости погибли трое…

— Не надо себя винить, — попросил я его. — Даже если бы мы атаковали первыми, кто-то бы всё равно умер. Это не твоя вина — это жизнь. Нам нужно лишь усваивать её уроки и двигаться дальше.

— Ты прав, конечно, — кивнул Проф. — Умом я это понимаю, но…

— Не загоняйся по этому, — сказал я и тяжело вздохнул. — Нам нужен стабильный лидер с холодной головой. Мы верим в тебя, Проф и ты нам нужен. Не раскисай — факапы случаются с каждым. Да и с твоей стороны не было факапа, потому что ты пытался вести себя с ними, как человек. Но они оказались зверями.

Проф вновь уставился вдаль.

— По сути, Проф, — добавил я. — Их лидер отправил на переговоры какое-то мясо, которое не жалко. Этот Муравей, с которым ты говорил, какая-то рядовая сошка — что-то вроде принеси-подай в близком доступе Пиджака.

Пиджак, как мы выяснили у двоих пленных, является лидером этой очень крупной группы, которая успешно подминает под себя Ростовскую область.

Мы даже не предполагали, что так недалеко от нас расположилась банда, насчитывающая не менее тысячи бойцов. С бронетехникой, тяжёлым вооружением и некоторым количеством дезертиров из военных.

Это очень хреновые новости, потому что нас недостаточно, чтобы противостоять им, но есть и хорошие новости — группировка Пиджака враждебна военным, удерживающим Крым.

Вернее, они удерживают только Симферополь, потому что побережья полностью заняты морскими обитателями, вышедшими на сушу в поисках легкодоступного мяса.

Пленные не знают, о каких морских мутантах идёт речь, но Евгений предполагает, что это обыкновенные дельфины, которые и раньше были сверххищниками Чёрного моря, находившимися в угрожаемом положении исключительно из-за людей, а уж теперь, с мутациями, должны были стать проблемой глобального уровня.

А уроды, которые напали на нас, обитают в Ростове-на-Дону. Они сколотили очень большую группировку, захватили или нашли бронетехнику, склады оружия и боеприпасов, а также значительное количество гражданских.

В Ростове установлены жёсткие порядки, преследующие целью обеспечение комфортного существования Пиджаку и его группировке — он, естественно, КДшник, возглавляющий отряд из тридцати семи КДшников послабее. Это сила регионального масштаба и мы закусились с не самым сильным её отрядом, направившимся грабить Волгодонск.

Я думаю, мы бы, рано или поздно, пересеклись с этими весёлыми ребятами — они привыкли гнуть всех, кого встретят, поэтому напрасно было бы ожидать какой-то дипломатии.

Примечательно, что КДшники отступили сразу же, когда всё пошло не по плану, поэтому мы так и не увидели, на что они способны.

— Надо что-то решать, Проф, — сказал я. — Эти суки от нас не отцепятся.

— Я думаю об этом, — ответил он мне. — Нам выгоднее занять оборону, что будет экономичнее по ресурсам — мы не можем позволить себе войну. Но эта война неизбежна…

— Может, как-то выйдем на связь с военными? — предложил я.

— И чем они нам помогут? — спросил Проф. — Нет, мы наедине с ростовчанами…

— Давай, зайдём, — сказал я. — Скоро ужин.

Возвращаюсь в комнату для отдыха и вижу, что Щека уже раскурил кальян. Сидит, улыбается и пускает колечки. Рядом с ним сидят Фура, Палка и Вин.

— Присоединяйся, Студик! — позвал он меня.

— Не, у меня другие планы, — покачал я головой. — Надо подлатать экипу, ужинать и спать.

— Как знаешь, — хмыкнул Щека. — А мы тут потусуемся.

— Окей, — кивнул я и вышел в коридор.

Обстановка в отеле напряжена — все всё поняли насчёт ростовской группировки. Но волнений нет, потому что ничего принципиально не изменилось и если бы мы не закусились с этими уродами в Волгодонске, мы бы закусились с ними позже, возможно, в менее выгодных условиях.

То есть, люди осознают, что это было неизбежно, и факапа с нашей стороны не было. Мы всё сделали правильно, за исключением попытки переговоров.

По дороге встречаю Ронина и Фазана.

— О, Студик, айда с нами! — позвал меня последний. — Поможешь в гараже!

— Но я хотел… — начал я.

— А я хотел себе хуй до колен! — прервал меня Фазан. — Но приходится довольствоваться жалкими двадцатью сантиметрами. Идём-идём!

Тяжело вздыхаю и следую за ними.

Спускаемся в подземный паркинг, где у нас оборудована полноценная СТО для гражданских автомобилей и бронетехники.

— Короче… — подошёл Фазан к уже почти собранной БМП-2М. — Сейчас будем заводить эту милашку. Если что-то наебнётся, то будьте готовы замарать руки — её срочно нужно починить. Партия и народ Волгограда поручили мне эту высокую миссию, поэтому я не пожалею ни секунды вашего времени, чтобы выполнить её!

— А у нас есть партия? — усмехнулся я.

— Насчёт партии не уверен, честь и совесть народа точно есть — Проф, — ответил Фазан. — И он сказал мне, чтобы бэха поехала.

— Как думаете, с ним всё окей? — спросил я. — А то он ведёт себя несколько странно…

— Это нормально после контузии, — ответил Ронин. — И это хорошо, что у вас есть форсреген — так восстановление было бы не гарантировано. Я думаю, то, что он сейчас странный — это больше психологическое, чем физиологическое. Фантомная боль или как вы это называете…

Я задумался об этом.

А ведь и вправду — после залечивания тяжёлых ранений форсрегеном, КДшников преследуют фантомные боли. Чем контузия головного мозга принципиально отличается от других ранений? Да ничем.

— Значит, его полностью отпустит через месяц-два, — кивнул я.

Меня самого до сих пор преследуют фантомки в плечах от того случая со сраным беркутом…

— А у нас есть хоть какое-то подобие плана по поводу ростовских? — поинтересовался я.

— И не такие метели в ебало летели, — ответил мне Фазан. — Большими силами они до нас зимой не доедут — нужно дороги чистить, а это палево и риск закидывания колонн камиками. А оно им не сдалось даром. Я бы, на их месте, что-то предпринимал только с конца апреля.

— Здесь не Сибирь, — покачал головой Ронин. — К середине марта снега уже не будет. Но будет грязь, примерно до середины апреля.

— Так то на то и выходит! — воскликнул Фазан. — До весны время есть, а это значит, что надо процитировать классика: «Надо качаться!»

— С каких пор Щека стал классиком? — усмехнулся я.

— С тех самых, когда его мудрые изречения стали особенно актуальны, Студик! — ответил Фазан.

— Нет у нас времени до весны, — не согласился с его мыслями Ронин. — Самая эффективная оборона — это активная оборона.

— По-граждански можешь перефразировать? — попросил Фазан.

— Это значит, что мы должны атаковать, — объяснил Ронин. — В нынешних условиях, чтобы воевать из Ростова с Волгоградом, нужно приложить серьёзные усилия, потому что просто доехать — это даже не десятая часть задачи. Нужно настроить логистику, доставить к переднему краю живую силу и бронетехнику, а затем методично штурмовать вражеский город. А это означает предварительную разведку и кропотливую работу. Это будет очень тяжело, в нынешних реалиях на земле.

— Если это так тяжело, то нахрен им этим заниматься? — задал очень резонный вопрос Фазан. — Они же даже не знают наших сил и возможностей!

— Та битва в Волгодонске — это крайне серьёзный репутационный ущерб, — ответил Ронин. — И дело не в соседних поселениях, которых легко может и не быть, ведь эта группировка ведёт очень агрессивную политику, а во внутренних потребителях. Их отряд потерпел серьёзное поражение, о чём точно узнали мирные жители и внутренняя оппозиция. Пиджак, раз сумел построить такое на руинах города, далеко не глупый человек, поэтому прекрасно понимает, что мы нанесли тем поражением структурный дефект его организации. И этот дефект нужно устранить, любой ценой, потому что от этого зависит устойчивость его власти.

Фазан начал ковыряться в двигательном отсеке БМП.

— Я так и знал, что эта война обязательно будет неизбежной, — сказал я.

— И ты прав, — улыбнулся Ронин. — Пиджак, если он даёт себе отчёт в том, насколько уязвимым стало его положение, приложит все усилия, чтобы прийти сюда и уничтожить нас. И скоро он узнает, где мы живём.

— Да, узнает, — согласился я. — А как ты видишь нашу активную оборону?

— Нужно будет отправлять рейдерские группы, но уже не просто так, а в направлении Ростова, с задачей по поиску и уничтожению опорных пунктов, которые Пиджак обязательно будет основывать этой зимой, — ответил Ронин. — Если он не начнёт делать это, то мы волнуемся зря, и он не начинает войну.

— Мужики, для всех этих стратегических обсуждений выделите время как-нибудь потом, — обратился к нам Фазан. — Сейчас прошу к двигательному отсеку — нужно вытащить КПП и начать с ней жёсткую групповуху…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 13 февраля 2027 года*

— Расскажи, чем ты занимался до зверопокалипсиса, Щека, — попросила Лапша, передавая Фуре трубку кальяна.

— Да в Дотку катал днями напролёт, — ответил он. — Учился… да и всё, в целом.

— Ноулайфер^[1] — сказал я.

— Кто бы говорил? — усмехнулся Щека. — У меня хотя бы была перспектива, я бы поступил в уник и зажил нормально, а вот ты уже в унике учился и ебланил по-крупному!

— Не зажил бы ты нормально, — покачал я головой. — В школе я тоже думал, что вот в уник поступлю, брошу КСку, заведу друзей и буду тусоваться. Но дело оказалось не в месте, а в человеке. Да и в ноулайфе нет ничего плохого — у меня есть целых три примера, как социально активные фуллайфовые ребята подсели на синтетику, а затем вконец сторчались. Один даже умер, за полгода до зоошизы.

— Тут да, хуй угадаешь, — согласился Щека. — Но обидно, блядь, что у нас отняли нашу жизнь.

— А сейчас разве так плохо? — спросила Фура.

— Прикалываешься⁈ — посмотрел на неё Щека. — Я хочу в Доту! Хочу в дискорде собрать свою пачку^[2] и зарегать катку-другую, а желательно двадцать!

— А я вот не горю энтузиазмом играть в КСку, — сказал я. — Даже по локалке Нарк предлагал — что-то как-то не охота…

— Да потому что КС — это говно! — ответил на это Щека. — Дота 2 — уан лав!

— Может и говно, — не стал я спорить. — Но Дота точно хуже — это селфхарм^[3].

— Хуйня! — не согласился Щека. — Дота — это шахматы от мира компьютерных игр!

— Да-да, конечно… — махнул я рукой.

— Фура, а ты чем занималась по жизни, помимо эзотерики? — сменил тему Щека.

— Ну… — задумалась она. — Да я всё время только этим и занималась. Копила на квартиру в Москве.

— Хуя себе! — заулыбался Щека. — Получается, у нас в компании почти москвичка? И сколько накопила?

— Всего восемь миллионов, — ответила она.

— ВСЕГО⁈ — выпучил я глаза.

— На квартиру на Патриках всё равно не хватало, — пожала она плечами. — А я ещё ремонт собиралась сделать, ну и машину обновить, а то мой Мерс начал морально устаревать…

— Мерседес W214-й и морально устаревать⁈ — спросил Щека. — Ты реально прикалываешь нас⁈

— У Мерса нет возраста, а есть только состояние, — озвучил я когда-то услышанное выражение.

— В обществе, в котором я вращалась, у Мерседесов был возраст, — улыбнулась Фура. — Но это уже неважно. Нет ни того общества, ни того Мерседеса.

— Мажорка, — заключил Щека.

— Я работала! — возмущённо воскликнула Фура. — Быть проводником — это очень энергозатратно!

— Энергозатратно — это быть полупроводником! Ха-ха-ха! — заржал я.

— Да идите вы, — скуксилась Фура. — Щека, дай мне сигареты.

— Держи, — передал он ей пачку.

Она чиркнула зажигалкой.

— А ты чем маялась по жизни, Лапша? — спросил Щека.

— Ну, вы знаете — я выскочила замуж в восемнадцать, была домохозяйкой до двадцати шести, а затем развелась, — начала она. — А потом работала мастером по маникюру и депиляции. И так до самого конца.

— И много выручала? — спросил Щека.

— Да, — улыбнулась Лапша. — Хватало на всё.

— Это круто, — кивнул Щека. — Значит, это мы со Студиком в этой комнате самые нищеёбы?

— Я не считаю, что был нищеёбом, — сказал я. — Мне хватало на мой скромный ноулайф и я был доволен.

— И не хотел ничего больше? — нахмурился Щека. — Я всегда считал, что заслуживаю большего — у меня такие планы были на бабки, которые я бы заработал, не случись этого пиздеца!

— Знаешь, как потратить большие бабки — на это и у меня всегда было дохрена идей, — усмехнулся я.

— А что думаете о предложении Профа? — поинтересовалась Фура. — Мне кажется, это как-то слишком рискованно.

— Я считаю, что дед, наконец-то, начал мыслить трезво, — улыбнулся Щека. — Одиночные рейды — это круто, это почётно и это мета!

Это стало результатом допроса пленных из Ростова. Они сообщили, что КДшники Пиджака периодически отправляются в затяжные одиночные рейды к отдалённым целям, чтобы принести оттуда что-нибудь полезное. Но это делается не ради каких-то ценностей, а ради прокачки.

Когда ты путешествуешь один, опасность возрастает многократно, а чем выше опасность, тем больше опыта даётся за убийство зверей, избегание смерти или добычу чего-то полезного.

Самая главная проблема заключается в том, что это всё даётся не просто так — реальные риски могут привести к реальной смерти.

Но Пиджак, как видно, готов принять эту жертву, как и остальные его КДшники. За прокачку нужно платить.

И Проф, после недолгих раздумий, предложил и нам перенять чужой опыт, чтобы не отставать от конкурентов.

Ведь пока мы уничтожаем зверей коллективно, они выносят их в соло и получают кратно больше опыта, чем мы. В стратегическом масштабе, мы уже проигрываем.

И может оказаться, что ростовчане уже получили свой пауэр спайк — никто не знает, что ждать от интерфейса в будущем. Может, на 100-м уровне он даст такую мощную способность, что её обладатель становится человеком-армией?

Есть только один способ узнать это.

— Думаю, у нас нет выбора, — сказал я. — В долгую, мы проиграем, если будем качаться слишком осторожно. В конце концов, их общий уровень превысит наш, и они легко нас перебьют.

— Я точно пойду, — заявил Щека. — А тебе, Студик, сам бог велел отправляться в соло-рейды!

— Ну, да… — согласился я.

— Наверное, всё-таки, если и ходить, то лучше хотя бы вдвоём-втроём, — сказала Фура. — Мне одной вообще нельзя — я не очень уверена, что моих атакующих способностей хватит, чтобы отбиться от свинопотама. Студик-то убежит, ты, Щека, сожжёшь его, а Лапша парализует, но мне что с ним делать?

— Фазан тоже, кстати, без особых атакующих, — напомнил я всем. — Да, надо тщательно продумать эту затею.

— Проф же просто предложил, — сказала Лапша. — Это не приказ.

— Но вы же понимаете, что это надо? — спросил Щека. — На кону наше выживание.

— Тебе-то легко пиздеть, — усмехнулся я. — Ты любую тварь сожжёшь. Ребятам нужно обзавестись атакующими способностями или чем-то вроде моего «Гликогенового рывка».

— И ветер холодит… — пропел Щека. — Вазелиновый пердак! Нет, бро, ты прав. Фазана отправлять одного — проще в подвале пристрелить. Меньше мучений.

Повисла пауза.

— Но ведь мы команда, — произнесла вдруг Лапша. — Мы всё это время адаптировались к командной работе. Вместе мы эффективны — может, пусть так и остаётся?

— Ситуация сейчас не та, — покачал я головой. — Проф прав.

— Проф праф, хы-хы! — рассмеялся Щека. — Не, я без доёба, бро! Конечно, Проф прав! Я всеми конечностями за соло-рейды!

— Давайте завтра дообсудим? — предложила Лапша. — Я хочу спать.

— Окей, — кивнул я. — Идём.

— А мы кальян покурим, да? — спросил Щека у Фуры.

— Да, — кивнула та.

— Останемся только мы вдвоём… — прошептал Щека и улыбнулся.

Я испытал приступ острого кринжа от выражения лица этого Ромео и поторопился покинуть комнату отдыха.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Камышин, улица Калинина, 17 февраля 2027 года*

— М-м-м, шлюха… — простонал я и вытащил из левого предплечья костяной шип.

Отлепившись от стены хрущёвки, продолжил идти, ощущая, как мутится сознание.

Это долбаная крыса-мутант выстрелила в меня ядовитым шипом. Я её застрелил, но это не отменяет действия яда.

На улице оставаться нельзя, как нельзя запрыгивать на крышу.

По дороге сюда на меня дважды пыталась напасть неизвестная крупная птица.

За крысу дали 494 очка опыта, что совершенно несопоставимо с понесённым ущербом и затраченными калориями.

У меня есть 274382 из 276801 очка опыта, что является зримым доказательством эффективности методик Пиджака. Я в соло-рейде всего девять часов, а почти набил уровень — в одиночку всё происходит гораздо быстрее.

Но сейчас я отравлен токсином, устранение которого обошлось мне в 11 453 килокалории. И мне нужно где-то перекантоваться следующие три с половиной часа, до завершения детоксикации.

Ну и неплохо будет похавать…

От мысли о еде к горлу подошёл ком рвоты.

«Капец…» — подумал я, карабкаясь по балконам. — «Впервые за столько месяцев рвотный рефлекс…»

Это всё крысиный токсин.

Проникаю в случайную квартиру на третьем этаже. Внутри пованивает псиной и тухлятиной. На кухне лежат человеческие кости, а входная дверь и вся прихожая исцарапана когтями.

Зверь нашёл выход — в спальне разбит стеклопакет, осколки которого в засохшей крови и клочках шерсти…

Дверь заперта на внутренний замок, балконную дверь я запер за собой, поэтому спокойно сажусь на диван. Можно было бы обработать рану, но дешевле уже не станет, а на шрамы мне плевать, поэтому без разницы. Само обработает.

Откидываюсь на спинку дивана и достаю из подсумка «Натс».

— Ёбаная крыса… — пробурчал я и заставил себя откусить кусок шоколадного батончика.

Сумел прожевать его, но с трудом подавил рвотный рефлекс.

Вообще, несмотря на эту херню с отравлением, рейдом я доволен — мне удалось посетить все прибрежные поселения от Волгограда до Камышина и я даже нашёл брошенную кем-то БРДМ-2.

На ней стоит приличного состояния КПВТ, но вот ПКТ и абсолютно все боеприпасы кто-то уволок. Причину поломки я не установил, потому что не шарю во всём этом, но координаты бронемашины вбиты в «Заметки» смартфона и записаны в бумажном блокноте.

Снаружи раздаётся клёкот той самой птицы, которая преследует меня с самой Дубовки. Эта поганая мразь знает, что я где-то здесь. У неё счёты ко мне — я прострелил ей крыло из «Витязя», из-за чего ей пришлось воткнуться в снег. Я не смог добить её, потому что она, на морально-волевых, сумела перелететь на другой берег реки и скрылась среди кустарника и сугробов.

Но она уже восстановилась и теперь ищет меня, чтобы поквитаться. Или в этом нет ничего личного, а она просто очень хочет кушать…

Из раны на левом предплечье начал активно выделяться жёлтый гной. Дожёвываю батончик и достаю чистый платок. Вытираю гной, а затем поливаю рану антисептиком.

По плану у меня есть проверка пункта постоянной дислокации 28-й отдельной бригады РХБЗ. Вряд ли там удастся найти что-то ценное, судя по тому, что происходило в этом городе, но я должен проверить, чтобы удостовериться, что здесь точно совершенно нечего ловить.

А в Камышине, как и во многих городах, происходила отчаянная попытка армии и полиции справиться с кризисом. Применялась тяжёлая артиллерия, какие-то зажигательные снаряды, из-за которых все пригороды выжжены дотла, ну и проводилась зачистка улиц, из-за чего в очень многих домах пулевые и снарядные отверстия.

Не знаю, воевали здесь люди друг с другом, но вполне допускаю такое развитие событий.

Также есть признаки организации эвакуации населения — похоже, что они разъехались в трёх направлениях, включая и Волгоград.

Может быть, некоторые камышинские жители и военные сейчас живут в Крыму…

— Внучок, как у тебя дела? — спросил знакомый голос.

Я вскинул «Витязь» и дал очередь на звук.

Меня охватила паника, появился страх, что я пристрелил свою родную бабушку.

— Баба?.. — тихо спросил я.

Но мне никто не ответил.

«А, галлюцинация», — понял я. — «Это будут весёлые несколько часов…»

Видимых проявлений галлюцинаций не было, но вот звуковые пошли шквалом — я услышал неразборчивый и похотливый шёпот Лапши, из-за чего у меня нешуточно встал, а затем на меня начал орать Щека.

Хрюканье свинопотама, рык броника, панический вопль Фуры, грохот пушек, затем реально пугающий треск здания, рушащегося под своим весом.

Вот из-за последнего звука и ощущения тряски я чуть не обосрался…

Но эти «спецэффекты», постепенно, начали слабеть, пока не исчезли полностью. И их полное исчезновение совпало с отметкой 30 минут на таймере детоксикации.

— Поганая крыса, мразь, блядь и сука… — бормотал я, вытаскивая из рюкзака сухой паёк.

Размещаю спиртовую таблетку в таганке и терпеливо разогреваю фрикадельки из говядины.

Мне выдали сухой паёк на экстренный случай, а так, кормиться предполагалось найденным продовольствием, но я сейчас даже с дивана встану с трудом, поэтому буду считать, что это, как раз, тот самый случай.

Быстро уминаю фрикадельки, закусываю их галетами, а затем запиваю разбавленным в воде порошком, который должен создать вкус чёрной смородины. В целом, неплохо.

«Наверное, останусь тут на ночёвку», — подумал я. — «Хватит на сегодня мне приключений — я и так сделал больше, чем должен был».

Глава вторая Счастливчик

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Камышин, улица Калинина, 18 февраля 2027 года*

— А-а-ах! — очнулся я.

Похоже, что меня сморило, хотя я собирался вздремнуть пару часиков. Будильник на наручных часах отвибрировал своё, но бесполезно — это не смогло меня разбудить.

Плохо помню вчерашний день — кажется, я зашёл в город, прошёл по выжженному пригороду, затем на меня напали…

«… крысы, да», — вспомнил я. — «Последняя тварь, высунувшаяся из мусорной урны, выстрелила по мне костяным шипом».

Эта погань, кстати, уже знала, что в туловище человеку лучше не стрелять, потому что там, обычно, бронежилет.

Сейчас почти никто не ходит без бронежилета, потому что времена тревожные и тяжело понять, кто друг, а кто враг. И безопаснее считать, в чём мы дополнительно убедились в ходе последнего боестолкновения с людьми, что рациональнее считать всех незнакомцев заведомыми врагами.

В горле будто открылся филиал Сахары. Свинчиваю крышку с фляги и прикладываюсь к горлышку. Холодная вода проходит по пищеводу, щедро его орошая.

— Фух… — выдохнул я, когда вода во фляге закончилась.

Нужно будет забраться на крышу и собрать снега, чтобы натопить воды про запас.

Сейчас, кстати, снег — это идеальное решение. Я думал, что теперь, когда вся промышленность встала и больше не восстановится, талая вода должна стать экологически чистой, как во влажных снах гринписовца, но Евгений Бурцов объяснил мне, что надо ждать ещё три-четыре зимы, прежде чем атмосферные осадки очистятся до исходного состояния.

По его словам, несмотря на то, что уже сейчас воздух стал чище примерно на 70–80%, по сравнению с тем, которым мы дышали до зоошизы, общая загрязнённость атмосферы всё ещё очень высока. И должно смениться несколько сезонов, хотя даже после этого в воздухе будут оставаться какие-то особо злоебучие и долгоиграющие аэрозоли.

А ещё один вопрос — это вопрос ядерной энергетики и ядерного оружия. Мы можем утверждать только одно — это у нас точно ничего не взрывалось, а если и взрывалось, то точно не приняло федеральный масштаб. За остальные страны ничего однозначно утверждать нельзя.

Легко может быть, что у кого-то произошёл фатальный факап, приведший к аварии на АЭС, а ещё может быть, что кто-то что-то не так понял и шарахнул ядеркой по вероятному противнику.

Какая-нибудь Северная Корея вполне могла бахнуть по своим заклятым братьям из Южной Кореи.

Или какой-нибудь Пакистан мог шарахнуть по Индии, или наоборот.

Хорошо, что по нам никто не дубасил, а то я слышал кое-что о системе «Периметр» — это был бы ядерный апокалипсис планетарного масштаба…

Но всем нам повезло, что обошлось без дополнительного усугубления.

Ронин как-то успокоил нас, что все эти ядерные ракеты в шахтах — это вещи, которые должны волновать нас в последнюю очередь.

Каскада ядерных взрывов, опасения о котором как-то выразила Галя, можно не опасаться, потому что просто так ничего не взорвётся, ведь там трёхэтапная система активации.

Где-то через год начнётся деградация электроники, топлива, а также ядерных боеголовок, что приведёт к выводу этих штук из строя.

В самом худшем случае, произойдёт локальное радиационное загрязнение территорий вокруг мест базирования. А радиация для нас не прямо опасна, потому что, в теории, она должна контриться форсированной регенерацией.

Да и в эти места базирования, как правило, случайно не попадёшь, поэтому нам не о чем переживать.

Смотрю на наручные часы.

А на часах 4:39 утра.

И что я имею, на данный момент?

Я выспался, форсреген успешно завершён и спецэффектов от крысиного токсина больше нет, но чего-то не хватает…

«Надо пожрать…» — вспомнил я о второй своей насущной потребности.

Помещаю в таганок таблетку спирта и подпаливаю его зажигалкой. Следующее блюдо в моём гранд кузин — шпик солёный консервированный.

На упаковке написано, что в этой плоской консерве 100 грамм продукта, в котором содержится 835 килокалорий. Очень почётное соотношение. В 1 грамме жира содержится около 9 килокалорий, а тут в грамме 8,35 килокалорий, что косвенно указывает на очень большое содержание жира в этом шпике. Но я слышал, что шпик — это не только жир.

— Да мне ли не похуй? — спросил я себя вслух и прислушался к ощущениям. — Похуй.

Не знаю, надо ли греть шпик, но горячее лучше усваивается, поэтому я поставил консерву на таганок и распечатал упаковку галет.

Вот какой продукт из сухого пайка точно переживёт нас всех — это галеты. В них практически нет воды, они запаяны в нихрена не разлагающийся полиэтилен, а ещё они, как правило, лежат в картонном коробе.

Короче, ничего с ними не случится и люди далёкого будущего, если найдут какую-нибудь чудом сохранившуюся коробку сухого пайка ВС РФ, смогут «насладиться» вкусом вечно молодых галет…

Шпик разогрелся, поэтому я вскрыл консерву и начал есть, макая в растопленный жир кусочки галет.

Интерфейс показал, что произошло кидалово вооружённых сил — в консерве содержится 793 килокалории, вместо обещанных 835! Куда дели целых 42 килокалории⁈ А⁈

— Непорядок… — с разочарованием на лице, покачал я головой. — Воровали, сволочи… Целых сорок две килокалории из банки спёрли!

Тем не менее, съедаю блюдо, пусть и с некоторой долей недовольства.

«Так, какой у меня план?» — спросил я себя и пощупал место ранения костяным шипом. — «Рана устранена, а это значит, что мне ничего не мешает продолжить выполнение задания. Сейчас забодяжу себе сок из персика или малины».

Выбираю малину.

Но сперва пришлось подниматься на пятый этаж и забираться на крышу. Рискованно, конечно, из-за летучей сволоты, которая может быть где-то рядом. Вернее, не может быть, а точно где-то рядом.

В птицах вообще не шарю, потому что я не Бурцов, который построил себе на этом карьеру. Думаю, это либо беркут, либо какой-то залётный орёл — а мне всё равно, какой породы будет тварь, которая поднимет меня на пару сотен метров и уронит на асфальт.

Выглянув из люка, внимательно осматриваю небо и, удостоверившись, что всё чисто, быстро вылезаю и начинаю набирать снег в кастрюлю, позаимствованную на кухне квартиры, в которой я остановился.

Утрамбовываю снег, чтобы взять побольше за раз, а затем быстро ухожу с крыши.

Пришлось сделать несколько ходок, чтобы собрать достаточно снега — это, кстати, объясняет, почему снегом особо не напьёшься. Плотность у него слишком низкая, поэтому воды получается слишком мало.

Разжигаю небольшой костёр из бумаг и разделочной доски, прямо на кафельном полу крытого балкона. Древесина быстро берётся пламенем, и я использую две табуретки, чтобы разместить кастрюлю над этим импровизированным костром.

Вытапливаю около двух литров воды. Литр помещаю во фляжку, а оставшийся литр в себя. Не пропадёт зазря.

Мне этого показалось мало, а костёр ещё горит, поэтому делаю ещё одну ходку и набираю полтора литра талой воды в пластиковую бутылку, найденную на кухне.

Еды здесь нет, квартиру грабили мародёры, поэтому особо делать тут нечего — прячу бутылку в рюкзак и выхожу на улицу.

Активирую ИК-зрение и двигаюсь по Калинина на восток, поглядывая по сторонам и в небо.

Бояться я стал всяких птиц, если честно…

Мой полёт кондора, когда я сломал себе обе ноги при падении, конечно, не сравнить с лежанием под завалом, но это крепкое второе место в Топ-5 хреновых эпизодов моей жизни.

Город не так пуст, как может показаться — с частных участков иногда доносятся звуки копошения и крысиный писк. Но крысы больше не проблема, потому что наша битва регионального масштаба уже прошла и я вышел из неё победителем.

«А вообще, они стали прямо сильно умнее», — припомнил я подробности. — «Они применяли складки местности и иные укрытия, чтобы приблизиться ко мне, а ещё они атаковали организованно, чтобы максимально реализовать эффект неожиданности. Только вот не было этого эффекта, ведь я пас их с самого начала».

Крысиная банда полегла вчера почти что в полном составе, поэтому со стороны крыс можно больше ничего не ждать — больше они не рискнут со мной связываться…

Так-то, Евгений говорил, что они — это конечные выгодоприобретатели от любой схватки в городе. Победитель заберёт всё самое лучшее, но кости и остатки мяса достанутся крысам. Они способны защитить их от собак и всегда дерутся с ними так, словно это последняя еда в их короткой жизни. Впрочем, в связи с существованием интерфейса, возможно, не такой уж и короткой.

Не сомневаюсь, что каждый КДшник хоть раз задумывался о том, что у него, скорее всего, вечная жизнь. И единственный способ прервать её — убить его наповал. А так, ничего не мешает качаться и усиливаться. Без конца и края, годами, десятилетиями, а может и столетиями.

Я не знаю, как относиться к этому. Хотелось бы прожить подольше, чтобы увидеть, до чего докатится человечество. Может, через пару сотен лет, мы поднимем цивилизацию из руин? А может, перебьём друг друга за пару десятилетий?

Интересно узнать и увидеть своими глазами…

На Советской улице сворачиваю на север, чтобы добраться до Пролетарской улицы, которая ведёт к мосту.

Окрестные здания, даже при беглом рассматривании, выглядят разграбленными. Похоже, что кто-то тут основательно лутался — может, военные, а может и выжившие гражданские.

Но общее впечатление об этом городе у меня складывается однозначное — здесь уже нет людей.

В Волгограде, когда мы туда прибыли впервые, имелись кое-какие косвенные признаки активной деятельности человека, а здесь их нет.

Ещё не дойдя до моста, вижу, что на нём автозавал. Разные легковушки, грузовики — их растолкали в стороны спецтехникой, причём делалось это быстро. Одна фура свисает кабиной с края северного моста — хочется посмотреть, что в кузове, но и, в то же время, не хочется рисковать.

Обхожу фуру и двигаюсь дальше.

В конце моста размещён заброшенный блокпост, оборудованный двумя огневыми точками, в которых раньше размещались тяжёлые пулемёты.

И военные основательно повоевали здесь, потому что вокруг баррикад из мешков с песком лежат тысячи гильз, а к западу от блокпоста в снегу валяется множество давно обглоданных и высохших костей разного зверья.

Подхожу к одному из костяков и понимаю по черепу, что это был свинопотам.

Оружия здесь нет, конкретно сильно заинтересовавших бы меня крупнокалиберных пулемётов типа ДШКМ или «Корда», поэтому предполагаю, что военные сумели уйти. Ну, или мародёры, пришедшие после, утащили всё ценное.

Двигаюсь по Некрасова и вижу длинные колонны покрытых снегом гражданских машин. У некоторых открыты двери, какие-то исцарапаны и помяты, а какие-то стоят внешне целые.

Уже почти дохожу до перекрёстка и замечаю краем глаза белое пятнышко в небе.

«Ах, сука…» — понимаю я, что это значит.

Применяю рывок и улетаю влево, параллельно взводя «Витязь».

Сраная птица хватает когтями воздух, а затем стремительно набирает высоту.

Целюсь в эту мразь и открываю огонь короткими очередями. ПВОшник из меня никудышный, поэтому пули пролетают где-то рядом с хищной птицей.

Не утрачиваю от этого энтузиазм и продолжаю палить по твари, которая совершила вираж и, применяя ломаные манёвры, с перепадами высоты, заходит на траекторию для следующей атаки.

Знает, что пули делают бо-бо, поэтому больше не хочет ловить их своей пернатой тушкой…

Наконец, эта летающая падаль выбирает оптимальную траекторию и начинает пикирование.

Но тут всё точно так же, как с дронами — слишком рано рывок лучше не применять, потому что чёрная птица может чуть изменить траекторию и схватить тебя.

Стою на месте, пытаясь попасть по твари, но она применяет противозенитные манёвры и упорно придерживается принятой траектории.

Между нами остаётся всего метров сорок и я впечатываю в эту суку очередь на четыре патрона, а затем делаю рывок.

Птица падает в снег, а я перезаряжаю «Витязь» и вновь открываю огонь.

Пули разрывают грудь твари, но я продолжаю садить по ней, пока не вижу уведомление.

+12849 очков опыта

Новый уровень

— Да! — воскликнул я и вскинул «Витязя» к небу. — Сдохни, говна кусок!

Но почти сразу я начинаю слышать гулкий топот копыт.

Испуганно озираюсь по сторонам и вижу здоровенного свинопотама, бегущего ко мне по парковке супермаркета «Победа».

Этот уродливый ублюдок, весь изрезанный глубокими шрамами, весит не меньше тонны. Из клыкастой пасти его брызжет гелеобразная слюна, а чёрные зенки смотрят на меня и только на меня.

Из его левого уха торчит жёлтая бирка с числом «777». Буду звать его Счастливчиком…

«Витязь» тут не поможет, нужен РПГ. Но снимать его с рюкзака слишком долго, поэтому надо разрывать дистанцию и надеяться на лучшее.

Разворачиваюсь и бегу, на ходу вспоминая карту района.

Да, я хорошо подготовился к соло-рейду в Камышин, поэтому примерно три часа внимательно изучал карту, чтобы знать, где и что находится.

Надо дёргать по Ленина и уходить во дворы.

План имеет недостаток — это слегка ограничит мои возможности для манёвра, но имеется и преимущество — во дворе свинопотам не сможет реализовать своё преимущество в скорости.

Эти твари специализируются на преследовании добычи, поэтому неизвестно, сумею ли я долго поддерживать его темпы. От свинопотамов даже лютики не всегда уходят…

«Ах, двор так двор», — решил я и совершил рывок.

Забегаю во двор через проход между шестиэтажкой и девятиэтажкой. На последней отмечаю для себя мурал, изображающий гигантского Ленина, вокруг которого расположились сравнительно маленькие учёные, космонавты, крестьянка, инженеры и врач. А под муралом расположился очень символичный магазин «Шопоголик»…

Прекращаю думать о Ленине и пытаюсь сообразить себе план действий.

Счастливчик уже почти настиг меня — между нами не более полусотни метров. Разворачиваюсь, делаю рывок назад и на ходу посылаю в свинопотама неприцельную очередь из РПК-74.

Тварь яростно визжит и тоже совершает очень быстрый рывок, сократив дистанцию метров до двадцати. Капец…

Бегу на север, огибая редкие деревья и чуть менее редкие машины, которые могут ненадолго задержать эту тварь.

За спиной раздаётся хруст дерева и стон сминаемого металла, но жертва природы и техники была не напрасна — я рывком влетаю в окно квартиры на первом этаже пятиэтажной хрущёвки.

Здесь жил какой-то старомодный пенс, судя по убранству, но это сейчас неважно.

Выбегаю в прихожую, на ходу стряхивая с себя стекло, и пытаюсь открыть квартирную дверь. Надо на крышу, а оттуда уже прицельно подбить Счастливчика из РПГ-18.

Но дверь заперта на ключ, а его поблизости не наблюдается.

Желания вылезать наружу у меня нет…

Тут здание содрогается от мощнейшего удара. Меня осыпает извёсткой, я ошалело озираюсь и испытываю неумолимо накатывающую паничку^[4].

Сердце начинает колотиться, как бешеное, меня пробивает пот, а в голове только одна мысль — лишь бы не снова.

Выпученными в ужасе глазами смотрю на потолок квартиры, но мир не рушится мне на голову, поэтому я, спустя пару десятков секунд, беру себя в мелко дрожащие руки.

На фоне визжит Счастливчик, а ему аккомпанирует скрежет бетона.

Осторожно выглядываю из-за двери в гостиную и отшатываюсь.

Бедный свинопотам, как оказалось, на максимальной скорости врезался в хрущёвку и завалил внутрь бетонную плиту, а затем на него упало что-то сверху.

Он застрял головой в бетонном оконном проёме, из которого сейчас пытается вылезти.

«Щека бы сейчас пошутил о том, что жопа Счастливчика теперь в его полном распоряжении…» — мимолётно подумал я, недобро улыбаясь.

Свинопотам продолжает визжать и дёргаться из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. Его глаза сверкают природной яростью, а клыки с характерным скрежетом чиркают друг о друга.

— Доигрался, да? — участливым тоном спросил я его. — Всё, приплыл ты, Счастливчик.

Поднимаю РПК-74 и думаю о том, пробьёт ли пуля череп свинопотама. Нет, я точно знаю, что не пробьёт…

Вытаскиваю из подсумка двухсотграммовую тротиловую шашку. Мне кажется, это цель, достойная того, чтобы потратить на неё такой дефицит.

Вставляю в шашку УЗРГМ-2, выдёргиваю чеку и кидаю этот самопал прямо под морду твари, а затем стремительно покидаю помещение, забежав в совмещённый санузел и закрыв за собой дверь.

Раздаётся взрыв, меня осыпает пылью.

+43622 очков опыта

Новый уровень

Охуеть…

— Что за день! — воскликнул я. — Что за день!

Выхожу из санузла и заглядываю в гостиную. Счастливчик мёртв — ему капитально разорвало шею, но голова сравнительно цела.

Выглядываю из-за его туши наружу, чтобы проверить окрестности на предмет других хищников. Но никого нет, потому что все знают, что со свинопотамом лучше никогда не связываться.

Снимаю с уха Счастливчика его бирку и помещаю её в карман брюк. Будет мне памятью об этом знаменательном дне.

От трупа воняет просто отвратительно — смесь тухляка со стойким кабаньим амбре и свиным говном. Счастливчик обосрался перед смертью.

Нельзя просто так бросать его тут, потому что неэтично кормить дармовым мясом всякую местную мразоту.

Иду в спальню и начинаю разбирать кровать на дрова.

Когда кровать кончилась, взялся за шкаф, затем за комод, а потом за дверные косяки.

Нагружаю тело свинопотама дровами, а затем разжигаю ему погребальный костёр. Квартира сгорит, но зато и мясо никому не достанется.

Пока пламя разгорается, выбиваю квартирную дверь и взламываю соседнюю квартиру, чтобы разжиться дополнительными дровами.

Заготавливаю топливо и выношу его на улицу.

Поднялась совершенно невыносимая вонь от горелого мяса и свинопотамской шерсти. Даже свиное говно меркнет на фоне этой замысловатой ароматической комбинации…

Не забываю поглядывать по сторонам, чтобы не пропустить приближения врагов.

«Что за день…» — подумал я, прикрывая нос платком. — «Капец…»

Счастливчик горел следующие три часа — я извёл мебель трёх квартир и даже заморочился добычей бензина из ближайших машин, чтобы полностью избавиться от этой туши.

Мне кажется, все обитатели Камышова уже знают, что я устроил барбекю на Ленина. Но никто так и не заглянул, хе-хе, на огонёк.

Когда от Счастливчика остались только горелые кости, я, наконец-то, пошёл дальше. Ещё десяти утра нет, а по ощущениям, будто уже должен быть вечер.

В этом вся прелесть и опасность соло-рейдов — за неполные сутки я мог умереть трижды. Крыса могла выстрелить в меня дважды, птица могла сцапать меня и скинуть с высоты, свинопотам мог догнать меня и растоптать в удобоваримый фарш.

Но я убил всех этих уродов и вышел победителем из этой трёхфазной битвы с неравными шансами.

Прохожу мимо давно разграбленного супермаркета «Победа» и, в кои-то веки, мать его проститутка, оказываюсь у воинской части.

Забор тут прямо тяжёлый люкс — кирпичный, с выкрашенными в чёрное железными пиками.

Обхожу территорию и достигаю КПП.

«Стой!» — прочитал я надпись на решётке. — «Предъяви пропуск и удостоверение личности в развёрнутом виде».

Игнорирую требование и открываю решётчатую дверь, а затем дёргаю за рукоять стальной двери.

Заперто, но это не проблема. Достаю набор отмычек и за пару минут отпираю далеко не самый сложный замок в моей жизни.

Воинские части защищают не замки, а солдаты — без них всё это не имеет никакого смысла…

Проникаю в помещение КПП и обнаруживаю довольно-таки аккуратную обстановку — никаких тебе перевёрнутых столов и стульев, никакой разрухи, кроме толстого слоя пыли на всех горизонтальных поверхностях.

Следов на пыли нет, но оно и ожидаемо.

Я мог бы, наверное, перемахнуть через забор, но так лучше не делать, потому что всегда должен быть путь для отхода, а лучше сразу несколько. И один из них я только что создал.

На территории воинской части царит запустение. Лежит снег, машин не видно, а здания на территории молча смотрят на меня непрозрачными окнами.

Переключаюсь на обычное зрение и иду к зданию слева.

Внутри запустение, хотя на полу в казарме валяются брошенные матрасы, какие-то полотенца, принадлежности для бритья и мытья…

Оружейное хранилище находится на втором этаже, но внутри почти пусто. На стеллаже лежит пара бронежилетов, но в них нет плит.

Пирамиды пусты: внутри ни автомата, ни патрона, ни гранаты.

Значит, часть подняли по тревоге, вооружили и отправили спасать город. Не знаю, спасли ли, но сейчас это вообще не важно.

Важно то, что мы остались с носом — всё вывезено задолго до нас.

Осмотр остальных помещений тоже ничего не дал. Персональные компьютеры, документы и военная мебель меня вообще не интересуют.

«Дерьмово», — констатировал я и направился в северную часть воинской части, чтобы попытать удачу хотя бы с продовольствием.

Сразу же обнаруживаю признаки жизнедеятельности крыс. Это значит, что с едой тоже не повезло.

Крысы-мутанты дадут фору даже мастеру Сплинтеру, когда речь заходит о том, чтобы что-нибудь скрысить.

Если они сумели добраться до продовольственного склада, то тут мне уже совсем нечего ловить. Они ведь даже консервные банки грызут. Впрочем, это вполне спокойно, без удовольствия, делали и обычные крысы…

Не хочется мне связываться с крысами — лучше пойду во вторую казарму и посмотрю, что есть там.

Вторая казарма меньше размером, поэтому осматривать особо нечего. Оружейное хранилище абсолютно пустое, то есть, личный состав полностью укомплектовался, а больше тут ничего и не было.

Выхожу несолоно хлебавши и думаю, что делать дальше.

Оружия нет, техники нет, живых нет — нахрена я сюда пришёл?

Получается, ради опыта…

Глава третья Дом, милый дом

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Камышин, улица Мира, дом 59, гостиница «Дмитриевская», 18 февраля 2027 года*

— Эх, сука… — закрыл я жалобно прохрипевший кран в ванной номера. — А на что я надеялся?

Если уж я решил подзадержаться и лучше разведать город, поставив метки с координатами на интересный лут, то отдыхать я планирую с максимальным комфортом.

Чтобы ко мне не наведались неожиданные гости, я установил в коридорах растяжки с гранатами РГД-5, которые сообщат мне о прибытии любой погани, пожелавшей нарушить мой сон.

Оба окна премиумного номера я закрыл шкафами, поэтому всякие ниндзя от мира зверей тоже не смогут подобраться ко мне без шума.

Все эти меры успокоили меня и я начал готовиться ко сну.

Но сначала мне нужно распределить полученные очки характеристик. Всего их два и я решаю, что надо добить «Силу» до десяти единиц.

Каждое повышение отнимает по 6492 килокалории, что безбожно дорого и до глубин души неприятно, но я могу себе такое позволить.

На таганке догревается каша гречневая с говядиной, а рядом с ним стоят вскрытые банки рагу из овощей и пюре из яблок. Это праздничный ужин, в честь моей героической победы над конченой птицей и здоровенным свинопотамом.

Ограничиваться таким несерьёзным набором блюд я сегодня не буду, поэтому в качестве щедрого бонуса я съем банку говяжьей тушёнки и полкило сухофруктов. Я нашёл их в никем не вскрытых квартирах, в доме по соседству с гостиницей.

Ещё там нашлись восемь пачек макарон, которые я тоже приватизировал, но возможности сварить их у меня нет, а всухомятку есть — это такое себе. Принесу домой, в качестве трофея.

Можно было, конечно, срубить ляжку свинопотама, чтобы приволочь её домой, но это такое палево, что я не рискнул. От неё ведь будет вонять кровью и смертью, а это два самых любимых запаха разного зверья. Мне кажется, с блютус-колонкой, из которой на всю мощь будет орать Олег Газманов, о своих ясных днях или есауле с брошенным конём, перемещаться по дикой местности гораздо безопаснее, чем с ляжкой свинопотама…

Открываю свою статистику, чтобы полюбоваться ею.

Выглядит очень и очень неплохо — осталось только пять единиц в «Объём», хотя мне кажется, что это не прямо как-то нужно, потому что мне не дают столько еды за раз, чтобы я физически не мог съесть её в один присест. Нет, теоретически, будь у меня максимальный «Объём», я бы сегодня жарил шашлыки из свинины, стоя по пояс голый на балконе отеля, и жрал, жрал, жрал, зловеще хохоча при этом.

Надеюсь, что-то подобное состоится в будущем, когда я добью «Объём» до капа — наконец-то, наверное, смогу набирать жировую массу. Сейчас получается не особо, потому что энергоёмкость БЖУ во мне очень высока, а ещё я трачу калории, как проклятый…

Сажусь за стол и начинаю есть очень горячую, подогретую сразу на трёх таблетках, кашу. Закусываю её галетами и запиваю персиковым соком. После каши взялся за рагу из овощей и яблочным пюре.

Заполировал всё это кружкой кофе и шоколадкой.

— Россиянин отличается верой, верностью и рассудком, А. Суворов, — прочитал я надпись на обёртке шоколадки. — Круто.

Несмотря на то, что шоколад поседел, он сохранил свой вкус и понравился мне. Приятно, когда такого рода радости доживают до наших дней…

Срок годности шоколада, вообще-то, ограничен — не более 24 месяцев в хороших условиях. Это очень печально, потому что я очень люблю шоколад, но у меня есть надежда на какао, которое точно продержится долго. Да и мы обязательно что-то придумаем с теплицами или ещё чем-то, чтобы выращивать какао…

Блин, да я же даже сам в это не верю — нет, шоколад, пусть он и ни в чём не виноват, скоро исчезнет навсегда. От этого мне стало очень грустно.

Скомкав обёртку, метко бросаю её в урну, находящуюся в трёх метрах от меня, у двери номера.

Теперь надо посмотреть способности, чтобы оценить перспективы. Может, мне нароллило что-то настолько убойное, что не надо будет ничего усиливать?

— «Анхидробиотическая капсуляция»

Описание: организм входит в состояние криптобиоза, дегидратируя клетки и формируя защитный слой из трегалозы для выживания в экстремальных условиях.

Эффект: 30 минут полной устойчивости к вакууму, радиации, экстремальным температурам (-200°C до +150°C) и обезвоживанию.

Расход: 814 килокалорий за активацию.

— «Хемотермический выброс»

Описание: Железы производят мутированный гидрохинон и перекись водорода для создания взрывной реакции.

Эффект: Выброс кипящей химической смеси 100°C на 5 метров

Расход: 520 килокалорий за активацию.

Примечание: Ограничено 3 выбросами в час из-за истощения накопленного запаса.

— «Фотосинтетическая ассимиляция»

Описание: Клетки кожи интегрируют хлоропласты, позволяя поглощать солнечный свет для энергии.

Эффект: Генерация 500 килокалорий в час под солнцем, снижая потребность в пище. Время действия — 1 час.

Расход: 150 килокалорий за активацию.

Примечание: Эффективно только при ярком освещении. Риск фототоксичности в переизбытке.

— А-а-а-а… — протянул я, глядя на последнюю способность в списке. — Бесплатные килокалории, о нет…

Я подпёр голову кулаком и принял позу мыслителя.

Если бы у меня с самого начала была эта «Фотосинтетическая ассимиляция», я бы вообще никуда из Новокузнецка не уезжал — просто лёг бы на крыше своей хрущёвки и лежал днями напролёт.

Зачем куда-то двигаться и суетиться, если весь солнечный день можно лежать под солнцем, получая энергию на халяву?

Уверен, что КПД этой способности будет расти кратно, по мере её усиления — на третьем усилении включаешь способность и она крутит тебе киловатты следующие восемь-девять часов.

Но в таком случае я бы, всё же, полетел куда-нибудь на юга, чтобы солнечный день был подольше…

— Сука… — прошептал я, глядя на описание способности. — Это же имба, но…

К сожалению, эта способность не имеет никаких атакующих свойств, поэтому в бою абсолютно бесполезна. И вряд ли это изменится по мере усиления.

«Анхидробиотическая капсуляция» — это трэш, но с перспективами. Кажется, я читал о каких-то микроскопических существах, которые могут выживать даже в космосе. Наверное, эта способность позволяет выживать там, где не могут остальные, но только на полчаса. Зато есть возможность усиления, что не позволяет назвать её полным трэшем.

А вот «Хемотермический выброс», к сожалению, больше не актуален — мне гораздо выгоднее выбрать усиление «Соматического разряда», потому что он даст мне больше преимуществ.

И я пообещал себе, что если среди набора новых способностей не будет какой-нибудь неоспоримой имбы, я усилю «Соматический разряд», ведь это моя единственная атакующая способность.

Вот как-то рассказывал мне Вин, что был среди них КДшник, выцепивший некий «Регенеративный метаморфоз» — за смешные 1570 с чем-то килокалорий он позволял регенерировать конечность или орган за десяток минут, с восстановлением функциональности до 80%. Со временем, в течение пары недель, функциональность поднималась до прежнего уровня.

Это очень крутая способность, но этого челика, которого звали Александром, заживо проглотил сом, и больше его никто не видел.

Ах, да, ещё Вин говорил, что эта способность, в описании это указывалось, «отматывала» Александру возраст до 20 лет, то есть, это было, фактически, бессмертие. Но он проебал его в желудке сома…

В тот раз это дало нам пищу для размышлений — если есть способности, откатывающие человека в возрасте, то, наверное, мы будем стареть. То, что нам обещана теоретически неограниченная или очень длинная продолжительность жизни — это понятно на примере Профа. Но никто не обещает нам, что мы не станем максимально функциональными старичками.

Проф пусть и помолодел, но он всё ещё выглядит, как старик, пусть и очень крепкий.

«Меня ли должно это волновать?» — подумал я. — «Я-то уж точно не соскуфлюсь».

Не выбираю никакую способность и, уж тем более, ничего не усиливаю, потому что лучше сделать это дома, в спокойной обстановке, со специальным оборудованием и после совещания с остальными.

Ложусь на кровать и закрываю глаза.

— Да-а-айте мне светлое пиво, я, утопаю в крафтовом! Через тернии сушняка — мне бы только не мучиться! — напел я один старый нейросетевой трек. — Пенкой лёгонькой я наслажусь, и под своим крохотным пузиком, расплескаюсь косой струёй… Знаешь, я так соскуфился… Знаешь, я так соскуфился… Знаешь, я так соскуфился-я-а-а…

Постепенно, я уснул.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 19 февраля 2027 года*

— Какие люди и без охраны⁈ — встретил меня за вратами Фазан.

— Ещё бы я с охраной ходил… — сказал я и крепко пожал ему руку.

— Как всё прошло? — поинтересовался он.

— Да, знаешь, как обычно — хуёво, — ответил я. — Но я справился.

— Щека вернулся за четыре часа до тебя, — сообщил Фазан. — Раненый, но довольный.

— А Лапша? — спросил я обеспокоенно.

— Эта вообще шесть часов назад пришла, — усмехнулся Фазан. — У неё был очень мощный кач… Скольких зверей положил?

— Ну… — задумался я. — Крыс положил просто дохрена, не считал, сколько именно, ещё была пара псин, но из значимого — какую-то злоебучую птицу прикончил, типа беркута или орла, а также здоровенного свинопотама. И последнее — это был капец…

— Расскажешь, за пивом, — улыбнулся Фазан. — Айда внутрь — Проф сидит на краешке кресла и переживает.

Следую за ним, и мы проходим в лобби, где нас встречает Проф.

— Студик! — воскликнул он. — Всё в порядке⁈

— Да, я в норме, Проф, — улыбнулся я.

Он подлетел ко мне и сжал в крепких объятиях.

— Что за нежности? — удивился я.

— Это связано с Щекой, — ответил за него Фазан.

— А что с ним? — спросил я.

— Ну… — протянул Фазан. — Он приполз на одной ноге и с очень низким процентом жира. Чуть не умер, короче говоря.

— А-а-а, — покивал я. — Блин…

— Проведаешь его, как будет время, — улыбнулся Фазан. — Он ждёт тебя, чтобы рассказать, какой пиздец он пережил, ха-ха-ха!

— У меня, значит, всё прошло софтово…^[5] — заключил я.

— Есть будешь? — спросил Проф.

— Когда это я отказывался? — улыбнулся я.

— Идём в столовую, — развернулся Проф. — Как поешь, расскажешь, что видел и что заметил. И, само собой, сколько уровней поднял.

Поднимаемся на этаж ресторана, где меня уже ждали первые блюда.

— А, вот что принёс, кстати, — снял я рюкзак. — Тут сорок дробовых патронов 12 калибра, штык-нож от АК-74, шесть пачек макарон, бутылка подсолнечного масла и вот этот девайс.

Девайс — рация «Азарт-П», потерянная кем-то среди кустов, недалеко от блокпоста на мосту. Я заметил её на обратном пути, когда сканировал местность в комбинированном режиме.

— Неплохой улов, — улыбнулся Фазан, севший слева от меня. — Рации нам нужны — ну и макарошки всегда в кассу!

— И ещё у меня с собой координаты мест, в которых точно есть ништяки, — сказал я и достал смартфон. — Также я нашёл в кустах, на трассе, у Антиповки, брошенную БРДМ-2…

— Погоди-погоди… — придержал меня Проф и достал из кармана блокнот. — Я буду записывать.

— БРДМ-2 у Антиповки, координаты… — начал я перечисление. — А вообще, я могу в чат скинуть.

— Нет, в блокнот надёжнее, — покачал головой Проф. — Диктуй координаты.

Перечисляю весь список своих находок, включая небольшие тайники, которые я сделал в Камышине, собрав в них всякого разного из ценного.

— И вот все ключики от тайников, — передал я Профу связку, когда он всё записал. — Наклеил номера на каждый ключ, чтобы не было путаницы.

— Ты прямо нехило пошастал, — произнёс Фазан.

— Жаль, что воинская часть оказалась пустой, — вздохнул я с сожалением. — Будь там хотя бы техника — завтра пошли бы.

— Зато Щека нашёл кое-что интересное в Элисте, — улыбнулся Проф. — Ан-12, в рабочем состоянии. Он наделал фотографий каждого узла, до которого смог добраться — как только отдохнёшь, с Фазаном выдвигаетесь туда, забирать самолёт.

— Круто, — улыбнулся я и посмотрел на Фазана. — Надеюсь, ты приготовил несколько новых анекдотов.

— Ты постареешь и умрёшь, а у меня ещё будут анекдоты! — заверил меня он. — Потому что я пополняю их из запасов Нарка, ха-ха-ха!

Клавдия Вячеславовна принесла поднос, набитый горячими блюдами — тут и стейк из свинопотама, и жареная картошка прямо на сковороде, и графин вишнёвого морса, а также свежий рулет с кремом.

— Здравствуйте, Клавдия Вячеславовна! — приветствовал я её. — Рад вас видеть!

— А я как рада тебя видеть, Костя! — улыбнулась она мне. — Рада, что ты вернулся живым!

— Полностью разделяю вашу радость о том, что я выжил, Клавдия Вячеславовна, — усмехнулся я.

— Ха-ха-ха! — заливисто рассмеялась она. — Кушай — если надо, добавки принесу!

— Несите сразу, — кивнул я. — Не пропадёт.

Она кивнула и ушла на кухню, а я сразу же налетел на стейк из свинины.

В столовую вошла Лапша.

— Эх-хей! — помахал я ей вилкой и прожевал кусок сочного мяса. — Привет!

— Привет! — улыбнулась она мне.

Встаю из-за стола и иду к ней. Крепко обнимаю и измазываю ей губы соусом из сметаны и грибов.

— Так бы и съела тебя прямо сейчас, Костик… — томно прошептала она мне на ухо.

— Ох… — почувствовал я, как кровь отлила от головы.

— Но лучше сначала поешь, — шепнула Лапша. — Сегодня ночью ты спать не будешь.

— А я и не собирался, — взял я себя в руки. — И у тебя тоже поспать не получится.

Возвращаюсь за стол, и Лапша садится справа от меня.

— Расскажи, как у тебя всё прошло, — попросил я, нарезая стейк ножом. — О Щеке я уже услышал — пообщаюсь с ним после ужина.

— Ой, да не о чем рассказывать, — махнула рукой Лапша. — Доехала до Фролово на электробайке, поубивала всякую мелочь, заполнила рюкзаки, поменяла батарейки и вернулась.

— А что за мелочь? — поинтересовался я.

— Степные волки, лисы, несколько домашних кошек, а также один подсвинок свинопотама, — ответила она. — Мелочь, но зато их было много.

— Уровень подняла? — спросил я.

— Сразу четыре, — улыбнулась она.

— Что-то не бьётся, — нахмурился я.

— А это потому, что я чуть не погибла в схватке с домашними кошками, — объяснила она. — По ним было проблематично попасть, потому что они оказались очень быстрыми и ловкими. Они изрезали меня, я потеряла почти литр крови, но сумела их одолеть. За это меня наградило огромным количеством опыта — целых два уровня за бой.

— М-хм… — хмыкнул я. — Не о чем рассказывать? Ха-ха!

— А теперь ты расскажи, что выходил, — попросила она, улыбнувшись.

— Ох, ну, слушай… — начал я.

Вкратце рассказываю о том, что мне пришлось пережить, причём не забыл упомянуть, что из-за галлюцинаций слышал её шёпот, из-за чего у меня конкретно так встал — Фазану и Профу было неприятно это слышать, но мне пофиг.

Также в красках описал, как боролся против здоровенного свинопотама.

Закончил всё тем, как вернулся домой.

— … и вот я здесь, перед вами, — улыбнулся я и закинул последний кусочек стейка. — А теперь, если вас не стеснит…

Пододвигаю к себе второй стейк.

— Ну, Студик у нас большой специалист по пожрать, — усмехнулся Фазан. — Ладно, пойду в гараж — надо готовиться к поездке в Элисту.

— Хорошо, что всё хорошо кончилось, — улыбнулся Проф. — Я горжусь вами — вы оправдали мои ожидания.

— М-хм… — хмыкнула Лапша. — Тогда я буду в номере, Студик.

— Я только к Щеке зайду и сразу к тебе, — кивнул я.

— Обязательно зайди, — улыбнулась она. — Но не задерживайся, а то он сейчас тебе каждое своё действие, с его влиянием на исход поединка, будет описывать.

Киваю ей и продолжаю жевать.

— Приятного аппетита, Студик, — сказал Проф и покинул столовую.

В одиночестве есть гораздо интереснее, ведь никто не отвлекает, поэтому я быстро съедаю двойную порцию, запивая её морсом.

Лёгкий голод никуда не делся, но я остался доволен сегодняшним ужином. Сухпаёк и тушёнка — это, конечно, прикольно, но нормальная еда…

— Спасибо, Клавдия Вячеславовна! — поблагодарил я нашего главного повара.

— Всегда пожалуйста, Костик, — доброжелательно улыбнулась она.

Умываюсь в ближайшем туалете и иду в медблок.

А там Щека лежит на больничной кровати и смотрит какой-то фильм.

— О-о-о-о!!! — увидел он меня. — Наконец-то, блядь! А я уже начал думать, что ты сдох!

— Не дождёшься, — усмехнулся я. — Как самочувствие?

— Знаешь, нормально! — ответил он. — Правда, левая пятка постоянно чешется, ха-ха!

Он вытащил из-под одеяла левую ногу, которая сохранилась лишь до колена. И уже видно микроступню Щеки, которая начала отрастать. Розовенькая такая…

— Как так получилось, бро? — поинтересовался я и сел на стул, стоящий рядом с больничной койкой.

— О, это охуительная и захватывающая история! — заулыбался Щека. — Короче говоря, поехал я в Элисту на электробайке…

История его, и вправду, оказалась захватывающей.

Он благополучно добрался до Элисты, на аэродроме которой сразу же обнаружил подготовленный к вылету Ан-12. Что случилось с экипажем, он так и не понял, но самолёт так и не улетел, хотя всё было готово — это факт.

Сфотографировав всё по инструкции, выданной нам всем, на случай нахождения летательных аппаратов, он направился в город и встретил там жуткого чёрного мутанта с короткими лапами, происхождение которого он так и не смог понять.

Мутант источал вонючую слизь, которая защищала его от химической смеси Щеки, а шкура этой твари была практически неуязвима для пуль. Но Щека вспомнил, что у него есть СВТ-40, которая оказалась способна пробить шкуру и достать до чего-нибудь жизненно важного.

Щека обрадовался, потому что его щедро осыпало опытом, но затем он обнаружил, что этих тварей много. Не меньше тридцати голов, поэтому ему пришлось отступать.

Он укрылся на скотобойне, где и произошёл основной бой.

— Скотобойня на скотобойне, ха-ха! — воскликнул он.

Горели эти твари очень плохо, но, всё же, горели — он выжег там почти все доступные калории и похудел килограмм на двадцать. Всё, что было с трудом им накоплено за эти сытные месяцы, сгорело безвозвратно…

Но одна из тварей проявила смекалку и забралась на крышу, после чего спрыгнула на него, повалив на бетонный пол.

Щека чудом застрелил эту тварь из ПМ, приставив его к её глазу, но другая тварь впилась пастью ему в колено, сразу же перекусив его и отделив ногу.

Ему сразу, мягко говоря, поплохело, он прикончил тварь плевком своей химии, спалив при этом свою одежду, а затем быстро оказал себе первую помощь. Ну, то есть, он перетянул культю ноги жгутом, а затем пополз к электробайку.

По дороге он отбивался от степных волков, которые учуяли запах крови и слабости, а также чуть не попал в лапы беркута, но сумел добраться до Волгограда, в пригородах которого батарея окончательно села и он вынужден был сначала идти на ветке, а затем, когда та сломалась, ползти по льду и снегу.

— Же-е-е-е-е-е-есть… — протянул я, когда он закончил рассказ.

— И не говори, бро! — улыбнулся Щека, довольный произведённым эффектом. — А теперь твоя очередь.

— Нет, братан, у меня история — это полная хуйня, — покачал я головой. — Как-то неловко даже рассказывать…

— Давай-давай, — потребовал Щека. — Я хочу сравнить!

— Ну, ладно, — тяжело вздохнул я.

Я поведал ему свои «приключения», которые, на фоне того, что он пережил, выглядят, как лёгкая прогулка в солнечный летний денёк.

— Нет, с ядовитой крысой — это прямо круто! — не согласился он с моей оценкой событий. — Хотел бы я тоже заторчать на яде…

— Серьёзно? — нахмурился я.

— Да, надо было забрать ту крысу! — кивнул Щека. — Это же прикинь какой потенциал!

— Ну, хорошо, что всё кончилось благополучно, пусть и не без потерь, — заключил я, решив сменить тему. — Я рад, что ты выжил, бро.

— Ха-ха, я тоже рад, что я выжил, — усмехнулся он. — Только вот насчёт пятки — это не шутка.

Он потянулся к своей микропятке и с наслаждением почесал её.

— Не очень пиздатое ощущение, — поделился он чувствами. — Чешется почти непрерывно, блядь…

— Ладно, пойду я, — встал я со стула.

— Попроси Нарка, чтобы притащил мне сюда телек и DVD, — сказал Щека. — А то с кем мог я уже початился, свежие ролики в интранете посмотрел… Хочется какую-нибудь героическую драму посмотреть. А он сообщения не читает.

— Хорошо, — кивнул я. — Я скажу ему. Давай, счастливой регенерации.

Нарк нашёлся у себя — он тупо уснул мордой в клаву. Разбудил его и передал просьбу Щеки, а затем помчался в свой номер.

Лапша лежала на нашей кровати, с распахнутым халатом и раздвинутыми ногами.

— Но сперва в душ, Студик, — попросила она.

— Конечно… — произнёс я, не сводя завороженного взгляда с её промежности.

Принимаю экспресс-душ, тщательно смыв с себя всю грязь и пыль, а затем практически запрыгиваю на Лапшу и впиваюсь в её губы поцелуем.

Кровь уже давно отлила от мозга, поэтому я почти не соображал — управление было передано спинному мозгу.

— Наконец-то, Костя… — прошептала Лапша и больно царапнула меня по спине.

Глава четвертая Электрогитара

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 20 февраля 2027 года*

— Уверен, что хочешь усилить способность, а не выбрать себе фотосинтез? — уточнил Проф.

— Конечно, блин, не уверен! — ответил я, ложась на медицинскую кровать. — Бесплатные калории на дороге не валяются, но… но толку от них, если нечем их защитить?

Окончательно решил — усиление «Соматического разряда».

— Что ж, держите меня семеро, — сказал я нервно. — Я начинаю.

Жму на усиление и расходую на это 11 842 килокалории. Первое усиление стоит сравнительно дёшево…

Руки начали непроизвольно трястись. Они пристёгнуты к кровати ремнями, но тряска прямо мощная — ничего не могу с ней поделать. Это будто электрический разряд, но строго ограниченный руками.

Болевых ощущений, пока что, нет, но неприятно, когда руки не слушаются.

— Причина тряски? — склонился надо мной глумливо усмехающийся Щека. — Кто ел говно?

Он ездит на инвалидной коляске, потому что нога ещё не отросла даже наполовину.

— Ха-ха! — рассмеялся я. — Иди на хуй, Щека!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он в ответ. — Я бы с радостью, но у меня нога, ха-ха-ха!

— Тогда езжай на хуй! — переиначил я посыл.

— Это что-то на языке умственно отсталых? — спросила Фура.

— Ты даже не осознаёшь, насколько ты близка к истине, Фурочка! — усмехнулся Нарк.

— Дотерский сленг, — со знанием дела произнёс Проф.

Лицо Щеки скривилось от смеси кринжа и омерзения.

Внезапно, началась рвущая боль в предплечьях.

— А-а-а-а!!! — не выдержал я и заорал.

— Это нормально, — кивнул Проф.

Захотелось высказаться о степени нормальности происходящего, но, из уважения к нему, я сдержался от резких и матерных слов.

Анна Робертовна привычным движением надела на меня кляп, чтобы я не откусил себе язык и не орал.

Николай Семёнович, который врач-гинеколог, тоже здесь, но в роли наблюдателя. Он уже оставил свою основную специализацию и стал кем-то вроде врача-универсала, который лечит обычных людей от всего, чем они заболевают.

Оказалось, что в зоошизу выбили практически всех врачей, поэтому они больше практически не встречаются в дикой природе…

— М-м-м-м!!! — промычал я через кляп, когда боль достигла нового уровня.

Это напоминало смесь ожога, воткнутого в мясо шипастого гарпуна и перелома кости. И этот микс был сфокусирован в каждой руке, без определённой локации.

Я весь покрылся густым и липким потом, во рту пересохло, а сознание затуманилось.

Но, к сожалению, отключиться не удалось, поэтому я пережил всю процедуру от начала и до конца.

В один момент замечаю, что Проф достаёт телефон и читает какое-то сообщение.

— Надо срочно идти, — сказал он. — Держись, Студик! Нарк — за мной!

— М-м-м… — промычал я и закатил глаза.

На настенных часах, которые я видел перед собой, пробил полдень, а затем прошло ещё около получаса, прежде чем всё закончилось.

— Вот нахуя я делаю это с собой?.. — спросил я, когда Анна Робертовна сняла с меня кляп.

— Ради силы, бро, — усмехнулся Щека.

Приподнимаю освобождённые руки и смотрю на предплечья.

Изменения разительные — те набалдашники, хранящие заряд, полностью растворились, но взамен мои предплечья стали больше в диаметре на сантиметр или около того. И к местам, где раньше находились набалдашники, теперь тянулись многочисленные сосуды чёрного и серого цвета. Выглядит уродливо, но могло быть гораздо хуже.

— Выглядит так, будто тебе набили дерьмовые татухи, — поделился мнением Щека.

Помимо этих скоплений вен, на запястьях появились какие-то странные складки. Скоро разберусь, что за что отвечает…

— И это всё? — спросил врач-гинеколог Чиров.

— А чего ты ждал? — посмотрел я на него.

— Я ожидал, что будет восстановительный период или какие-нибудь негативные побочные эффекты, — ответил он. — Как твоё самочувствие?

— Да всё пучком, — улыбнулся я. — Ничего не болит, галлюцинаций не наблюдаю и не слышу, сознание — полёт нормальный.

— Хм… — задумчиво погладил короткую бородку врач. — Надо будет понаблюдать за тобой.

— Не получится, — покачал я головой. — Если ты, конечно, не хочешь съездить с нами в дичь, чтобы спереть самолёт.

— Обойдусь как-нибудь, — улыбнулся Чиров.

— Тогда всё, дискотека кончилась, всем спасибо, все свободны, — сказал я и поднялся с больничной койки. — Пойду на полигон, а по дороге наберу текст усиления — скину в наш чат.

— Идём, — улыбнулась мне Лапша.

Спускаюсь на первый этаж и иду к северной секции стены, где у нас расположены стрельбище и площадка для испытания и тренировки способностей.

По пути набиваю сообщение в чат.

Лапша идёт рядом и искоса смотрит на мои предплечья.

Наконец, заканчиваю перепечатывание текста из интерфейса в чат. Отправляю сообщение и смотрю на результат. Лапша сразу же достаёт телефон и читает.

— «Соматический электрический разряд»

Описание: эволюционированная нервно-мышечная система генерирует биоэлектричество через специализированные электроклетки с интеграцией мутированных белковых структур для производства тонких нитей из биосинтезированного углеродного волокна. Эти нити, формируемые в запястьях, обладают высокой проводимостью и прочностью, позволяя передавать разряд без значительных потерь.

Эффект: Выстрел нити на дистанцию до 8 метров с последующим контактом. Разряд от 1000 до 5000 вольт с током 50–100 миллиампер вызывает интенсивные мышечные спазмы, глубокие ожоги тканей, повреждение нервов и возможный паралич конечностей, с риском фибрилляции сердца при длительном воздействии.

Расход: 1294 килокалории за активацию. 157 килокалорий за каждый метр нити.

Примечание: Нити регенерируют за 5–10 минут. Влажная среда усиливает проводимость, но сухой воздух или заземление цели может снизить эффективность.

— Восемь метров? — переспросила Лапша. — Электроразряд? Звучит многообещающе.

— Ага… — улыбнулся я. — Не терпится испытать…

Наконец, достигаем стрельбища, на котором Ронин тренирует наших ополченцев обращению с АК-74.

— Мы не помешаем, — пообещал я.

— Верю, — улыбнулся Ронин.

Прохожу к мишени и отмеряю дистанцию в семь метров.

Это женский манекен, одетый в футболку и джинсы.

У меня есть интуитивное понимание, как работает моя способность, поэтому я навожу правое запястье на мишень и активирую способность.

Из руки, как у Питера Паркера, выстреливает очень тонкая нить с набалдашником. Нить врезается в манекен, возникает искра и я сразу же ощущаю, как через предплечье что-то проходит — похоже, что это разряд.

— Охуеть… — поражённо произнёс я.

— И что произошло? — поинтересовалась недоумевающая Лапша.

— Я передал манекену разряд, — пожал я плечами. — Написано, что это может покалечить — спазмы, судороги, повреждение нервных волокон и так далее…

— Не очень зрелищно, — покачала она головой.

— Нужно проверить на практике, — вздохнул я. — И если это будет работать эффективно, то плевать на зрелищность.

Ополченцы и Ронин с любопытством наблюдали за происходящим, но, как видно, ничего не поняли. Я бы и сам ничего не понял, смотри я со стороны.

Ронин подошёл к нам.

— Что это? — спросил он.

— Прочитай группу, — посоветовала ему Лапша.

Он достал телефон и внимательно прочитал описание усиления.

— Хм… — хмыкнул он и подошёл к лежащей на земле нити. — А трогать можно?

— Да, — кивнул я.

Он поднял нить шариковой ручкой, извлечённой из нагрудного кармана кителя, и внимательно рассмотрел.

— Углеродное волокно… — произнёс он очень задумчиво. — 157 килокалорий за метр…

— Думаешь, её можно как-то использовать? — спросил я.

— Сейчас посмотрим… — сказал Ронин и попробовал её разорвать.

Но у него не получилось ничего, кроме лёгких порезов на обеих ладонях.

— М-м-м, блядь… — поморщился он. — Похоже, что описание сообщило не всё — если у этого материала свойства, как у продвинутого углеродного волокна, то ты получил не только отличный проводник разряда, но и средство для обездвиживания цели. Если научишься прицельно попадать по конечностям, то это добавит тебе больше тактических возможностей. Ты сделал верный выбор, Студик.

— Этот выбор был практически неизбежен, — улыбнулся я.

Из отеля выехал Щека.

— Студик! — выкрикнул он. — Погодь, не стреляй!

— Да я уже! — ответил я ему. — Но сейчас ещё разок выстрелю!

Он приехал на стрельбище на инвалидной коляске и внимательно рассмотрел мишень.

— Давай, огонь по блядскому хутору! — скомандовал он.

Навожу на манекен левое предплечье и выпускаю новую нить.

На этот раз получается даже удачнее, потому что набалдашник, играющий роль утяжелителя, попал в плечо, отскочил и намотал нить на шею манекена, а затем пошёл разряд.

Когда разряд исчерпался, что случилось через десять с лишним секунд, мы подошли к манекену и мне в глаза сразу бросился ожог на шее манекена. Его нормально подплавило и деформировало.

— Пластик — это диэлектрик, — поделился информацией Ронин. — В случае с кем-то более токопроводящим, ожогов лучше не ждать. Но хорошо ему точно не будет — скорее, наоборот.

— Ёб твою мать! — восторженно воскликнул Щека. — Это как у полицейских в Америке! Как его там? Тазер?

— Ага, — улыбнулся я. — Блин, как же это греет душу…

— Наш малыш больше не беззащитен! — усмехнулся Щека. — Может, тебе пора взять другое прозвище? Электростудик? Нет-нет! Электростудень!

— Был же в комиксах какой-то супергерой в красном, — попыталась припомнить Лапша. — Актёр ещё, который его играл, какую-то малолетку похитил…

— Флэш! — ткнул в её сторону пальцем Щека. — Не, как-то слишком круто.

— А может, оставим прежнее? — предложил я.

— Все уже привыкли к Студику, — согласился со мной Ронин. — Да и не к добру это — позывные менять. Примета плохая.

— Эх, окей, — вздохнул Щека с сожалением.

— Все КДшники, срочно в конференц-зал, — раздалось из динамика моего кенвуда. — И Ронин.

— Идём, — сказал я.

Ронин оставляет ополченцев потусоваться на стрельбище, под присмотром сержанта Игнатьева, и мы идём обратно в отель.

В конференц-зале мы застали Профа, Евгения Бурцова, Майонеза, Вина, Палку и какого-то малознакомого мне мужика из совсем новеньких.

— Рассаживайтесь, — указал Проф на места за столом, когда собрались все. — А ты, Щека, паркуйся!

И, довольный своей шуткой, он тихо засмеялся.

— Да-да, Проф, иди нахуй! — саркастически заулыбался Щека.

— Итак, есть новость, — продолжил Проф. — И на этот раз она хорошая.

Я сел между Лапшой и Галей.

— Итак, — заговорил Проф. — Приветствую всех, уважаемые коллеги…

— Здрасьте! — помахал ему Щека. — Может, к делу сразу перейдёшь?

— Кхм-кхм, — кашлянул Проф. — Ладно. Знакомьтесь — это Юрий Никитич Клочков. Он из нового пополнения — присоединился к нам почти две недели назад.

Теперь я вспомнил — он приехал с группой из шести человек, выживавших в Астрахани. Их бывший лидер, кажется, Геннадий, с необычной фамилией… Ах, да, Семихатов. Вот этот Геннадий рассказывал, что они скрывались на продовольственном складе в пригороде, пока не закончилась еда. Всего их было человек сорок, но до Волгограда доехала лишь одна группа из шести человек.

Тогда ещё Проф корил себя, что Астрахань была в планах на разведку…

— И что в нём необычного? — спросила Галя.

Ростом Юрий около метра семидесяти, коренастый, упитанный, несмотря на нынешние времена, рыжебородый, бритый наголо, одевается, как типичный скуф, но сейчас в рабочей спецовке.

Взгляд его болотистого цвета глаз опущен в пол, потому что он чувствует себя не в своей тарелке и из-за чего-то волнуется.

— А то, что он теперь КДшник, — ответил Проф и довольно улыбнулся. — Произошло это ночью — сегодня утром он проснулся и обнаружил перед глазами интерфейс, который предложил ему выбрать новую способность.

— Нихуя себе… — прошептал поражённый Фазан, а затем возбудился. — А это что, получается, КДшники не конечные⁈

— Получается, — кивнул Проф.

— А что он такого делал, чтобы получить способности? — спросила Лапша.

— Ничего я не делал, — ответил Юрий. — Вчера весь день работал на стройке, потом вернулся домой, попил пивка, посмотрел фильм, а потом спать лёг. А утром — ну, это самое. Испугался так, что с кровати упал.

Я тоже был в ахуе, когда впервые увидел интерфейс…

— Блядь, это охуенно! — воскликнул Щека. — Значит, каждый из наших обычных может стать КДшником!

— Да, не исключено, — улыбнулся Проф. — Это значит, что нужно беречь наших людей пуще прежнего.

— И Ронина особенно! — добавила Галя и посмотрела на бывшего майора особенным взглядом.

Я уже был свидетелем того, как она стреляла в него глазами, поэтому очевидно, что у неё есть на него виды.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Щека.

— Добро пожаловать, Юрий, — приветствовала новоиспечённого КДшника Фура.

— Я не знаю, что надо на такое отвечать… — признался он. — Спасибо?

— А что за способность ты выбрал? — спросил я.

— Не стал ничего выбирать, — ответил он. — Мне предоставили выбор из трёх…

— Да, мы знаем, — усмехнулся я. — Проф, в чатик его добавим?

— Разумеется, добавим, — кивнул Проф. — Юрий, давай свой логин и как добавим в чат, сразу же начинай перепечатывать текст из интерфейса.

— Что, прямо всё? — спросил он. — А устно нельзя?

— Проблемы с этим какие-то? — нахмурился Проф.

— Ну, я с этими штуками не очень — никогда не любил печатать с телефона… — признался Юрий.

— Без этого никак, — покачал головой Проф. — Я привык — ты тоже привыкай. У нас движение преимущественно молодёжное, поэтому приходится адаптироваться. Сам знаешь, эти зумеры…

Юрий кивнул и продиктовал ему свой логин. Проф быстро пригласил его в группу КДшников и началось томительное ожидание.

Он медленно тыкал в сенсорный экран и постоянно поднимал голову, будто чтобы посмотреть на доску или что — не привык ещё, что интерфейс привязан к взгляду и башкой крутить не надо…

— Сколько можно это терпеть⁈ — возмутился Щека через пять минут. — Юра, иди сюда! Ты будешь диктовать, а я набирать!

Так дело пошло многократно быстрее.

— «Хроматофорный Камуфляж»

Описание: Кожные клетки мутируют в хроматофоры, как у осьминогов, позволяя динамически изменять цвет и текстуру кожи.

Эффект: Полная оптическая невидимость в статичном положении на 15 минут, с адаптацией к фону.

Расход: 380 килокалорий за активацию.

— Не ведись на эту шляпу, Юра! — взмолилась Палка. — Это скам!

— А почему? — озадачился Юрий.

— Придётся полностью раздеваться, чтобы это заработало! — ответила Палка.

— «Биоакустическая эхолокация»

Описание: мутация голосовых связок позволяет генерировать ультразвуковые волны для акустического зондирования окружающей среды.

Эффект: создание трёхмерной акустической карты окружения в радиусе 50 метров на протяжении 10 минут

Расход: 310 килокалорий за активацию.

Предупреждение: внешние громкие шумы могут вызывать интерференцию сигналов, снижая точность картирования.

— Вот это мужицкая тема! — заявил Фазан. — Хотя, пятьдесят метров всего…

— Можно ведь и усилить потом, — возразил я.

— Ну, да, — согласился он со мной. — Но это когда…

— «Бимодальная респираторная адаптация»

Описание: мутация лёгочной ткани позволяет осуществлять газообмен в водной среде за счёт формирования временных жаберных структур.

Эффект: возможность дышать под водой в течение 30 минут. Дополнительная фильтрация токсинов из воздушной среды.

Расход: 350 килокалорий за активацию.

— А это полный скам, тотальный, блядь! — прочитал текст Щека.

— Согласен, — кивнул Юрий. — Я тоже так подумал. Я вообще в воду ни ногой. Мне не нравится даже просто засыпать так близко к реке…

Наверное, в Астрахани, на берегу Каспийского моря, они натерпелись и насмотрелись всякого.

— К чему у тебя душа больше лежит? — спросил Проф. — Жить с этим тебе, поэтому решать тоже тебе. Не скрою, мы бы хотели, чтобы ты выбрал «Биоакустическую эхолокацию», но наши желания не должны влиять на твой выбор.

— Ты только что сделал его выбор безальтернативным, — усмехнулась Галя.

— Да я и сам склонялся к «Биоакустической эхолокации», — сказал Юрий. — Выбираю?

— Не спрашивай — сам решай, — покачал головой Проф. — Но имей в виду, что придётся часто выезжать в рейды, потому что нам не хватает сенсорщиков.

— «Придётся», пха-ха-ха! — рассмеялся Щека.

— О чём это он? — недоуменно нахмурился Юрий. — Мне нужно что-то знать?

— Ему смешно, потому что он из тех КДшников, которые просто жаждут выйти в рейд и пробыть там подольше, — объяснил Проф. — Но ему недавно откусили ногу и сейчас он не выездной инвалид-колясочник. Но это ненадолго — через три-четыре дня он встанет. На обе ноги, ха-ха-ха!

Щека скорчил едкую рожицу и покачал головой из стороны в сторону.

— Зато питание усиленное! — сказал он.

Только вот за такую роскошь, как новая нога, интерфейс выкатил ему нихуёвый такой чек…

— А как эту вашу способность лечения применять? — вдруг сменил Юрий тему.

— Зачем тебе? — поинтересовался Проф.

— Астма у меня с детства, — сообщил Юрий. — Давно думал о том, что будь у меня способности, как у КДшников, первым же делом бы её залечил…

— Открывай «куклу» и смотри состояние органов, — дал инструкции Проф. — Там найди свои лёгкие и среди списка найди свою астму. Интерфейс назовёт цену в килокалориях, но должно быть не слишком дорого. А даже если дорого, то не переживай — теперь ты на усиленном рационе.

— А «кукла» — это… — озадачился Юрий.

— Тут уж даже не знаю, как подсказать, — развёл руками Проф.

— Да вот так! — встала из-за стола Фура и подошла к флипчарту.

Она нарисовала примерное расположение вкладок своего интерфейса, но они вообще как-то неправильно распределены. И «кукла» у меня находится в правом верхнем углу, а не в левом верхнем…

— Фура, ты извини меня, но ты нарисовала хуйню, — поделился мнением Фазан. — Сейчас покажу, как правильно…

Он подошёл к флипчарту и нарисовал свою версию. И она тоже неправильная, причём более неправильная, чем версия Фуры.

— Так… — изрёк Проф. — Сегодня все кое-что поняли…

Я понял для себя, что у каждого своё исполнение интерфейса. И никто, вообще никто из нас, не догадался нарисовать свою версию, чтобы сравнить с остальными. Это просто не приходило никому в голову, как восприятие цветов и вкусов.

Для меня когда-то было открытием то, что у людей, оказывается, формируются свои понятия цветов, поэтому видят они их чуть-чуть по-разному, а те, которые видят их совсем иначе, называются дальтониками

— Всё, я нашёл, — сказал Юрий, отвлекая нас от размышлений. — Ага… О-о-о…

— Пошёл форсреген… — шепнул я Лапше.

— Я решил, — сказал он через минуту с лишним. — Я выбираю эту, биоакустическую, как её там.

— Я рад, — кивнул Проф.

— Не даёт… — удивлённо произнёс Юрий. — «Заблокировано до завершения форсированной регенерации».

— Вот такая же хуйня, — покивал Щека.

Он набил достаточно уровней, поэтому с нетерпением ждёт, пока появится возможность усилить способность. Но форсреген не позволяет.

— Сколько времени осталось? — поинтересовался Проф.

— Семь минут, — ответил Юрий. — А это точно безопасно?

— Абсолютно, — улыбнулся Проф. — Все КДшники проходят через это не один раз. Пока что, никто не умер.

— Пока идёт регенерация, обсудим грядущую операцию Студика и Фазана, — произнёс Проф. — Итак, они должны будут достичь аэропорта Элисты и приготовить Ан-12 к вылету…

Обсуждать особо было нечего, но Проф показал подготовленную Ронином «презентацию» — спутниковые снимки доапокалиптической Элисты, сделанные Щекой фотографии, а также обозначил наш маршрут.

Мы и так будем всё это изучать перед выходом в рейд, мы же не дебилы, но в таких делах лишний раз — не лишний…

Наконец-то, у Юрия закончился форсреген, что стало понятно по тому,как он часто задышал. Продышавшись, он вытащил из кармана ингалятор и бросил его в мусорную урну.

— Господи, спасибо… — посмотрел он в потолок.

— Дыши-дыши, кислород бесплатный, — усмехнулся Фазан.

— Евгений, включай камеру, — приказал Проф. — Нужно зафиксировать момент, специально для остальных.

Бурцов включил камеру и показал большой палец.

— Давай, Юрий, — кивнул Проф.

А тот выбрал способность и почти сразу же у него начались метаморфозы.

Нижняя челюсть «поплыла», как горящий пластик, и под ней сформировался какой-то новый орган. Непонятная херня, не имеющая аналогов, кроме зоба при йодном дефиците, но только более жёсткая и ребристая. Кожа будто натянута на какой-то костяной или хрящевой каркас.

— Снято! — заявил Евгений, когда метаморфозы прекратились.

Юрий ощупал подбородок и уже был готов заорать в панике, но Проф положил ему руку на плечо.

— Не переживай, — попросил он его. — При первом же усилении всё должно стать более приемлемым. Щека, например, до первого усиления ходил с…

— Да-да-да… — протянул Щека. — Ходил с щекой!

— Ну и уродом ты был… — усмехнулся я.

— Может и так, — не стал спорить Щека. — Но уродом с полезной мутацией, а не как ты — больной человек Кузни…

— Ладно, уел, — согласился я с ним.

— Это точно пройдёт? — спросил Юрий с надеждой.

— Не на сто процентов, — не стал его обнадёживать Проф. — Тут уж как повезёт. Давай, пробуй способность!

Юрий закрыл глаза и приоткрыл рот. Раздался едва слышный звук, из-за которого Фура болезненно сморщилась.

— М-м-м, неприятно… — пожаловалась она.

— Ого! — открыл глаза Юрий. — Я вижу всё вокруг! Охуеть можно!

Странно, но этот едва слышный звук никуда не делся — он всё ещё исходит волнами от его «зоба».

— Всё — это что? — уточнил Проф.

— Ну… — задумался Юрий. — Как будто объёмная картинка — я вижу силуэты людей на этажах выше и ниже, в соседних комнатах! Даже на улице кое-что вижу!

— Это открывает для нас большие перспективы… — улыбнулся Ронин.

— Надо придумать ему прозвище! — воскликнул Щека. — Какие идеи, дамы и господа⁈

— Бэтмен? — предложил я.

— Не то, — сразу же отмёл Щека.

— Сонар! — предложила Лапша.

— Банально, — покачал головой Фазан. — Может, Бубен?

— Кадык! — нашёлся Щека.

— Причём здесь кадык? — нахмурилась Галя. — Мне нравится Бубен.

— Кто ещё за? — осведомился Проф.

— А чё сразу бубен? — напрягся Юрий.

— Ты, Бубен, лучше не сопротивляйся, — попросил его Фазан. — Никто самостоятельно не выбирает себе прозвище — это коллективное решение и наша старая традиция.

— Мне нравится, — сказал я.

Вообще-то, у большей части из здесь присутствующих КДшников прозвище — это продукт творчества Таблеткина или Ананаса…

Скучаю по этим двоим и жалею, что мы не забрали их с собой.

— Я за! — сказала Лапша.

— Тоже за! — кивнула Фура.

— Остальные? — спросил Проф. — Нет возражений? Тогда единогласно!

— Ладно… — вынужден был принять коллективное решение Бубен. — Бубен так Бубен…

Глава пятая КМП Республики Калмыкия

*Российская Федерация, Республика Калмыкия, город Элиста, аэропорт, 23 февраля 2027 года*

Кибертрак мчал по заснеженной трассе. За рулём Фазан, а я сижу на переднем пассажирском сидении.

— Кстати, с праздником, — поздравил я Фазана.

— С каким? — нахмурился он.

— День защитника Отечества же, — пояснил я.

— А-а-а, да, — кивнул Фазан. — Спасибо. А ты же не служил?

— Нет, я же в унике учился, — покачал я головой.

— Повезло… — усмехнулся Фазан. — Долбоебизм это, не надо было оно тебе.

— А чего так? — поинтересовался я.

— Думаешь, ты бы получил в армии все необходимые навыки для нашей сегодняшней жизни? — спросил он.

— Ну, хотя бы часть… — пожал я плечами.

— Как бы тебе сегодня помог навык охуительно мыть пол и щипать траву? — задал Фазан странный вопрос.

— Что за щипание травы? — нахмурился я.

— Ну, это когда солдат отправляют на аэродром, чтобы выщипывать траву между бетонными плитами взлётно-посадочной полосы, — объяснил Фазан. — Да и вообще, главный враг солдата, по версии Минобороны — это трава. Мы её косили, стригли, выкорчёвывали, выщипывали, выжигали — только что не красили, а всё остальное точно делали.

— А нахрена? — удивлённо спросил я.

— Чтоб красиво было! — ответил Фазан. — А зимой мы били кантики на сугробах.

— Что это значит? — спросил я.

— Это процесс превращения сугробов в квадратные, — объяснил Фазан.

— А это зачем? — вновь удивился я.

— Для красоты, конечно же! — усмехнулся Фазан. — Округлые сугробы — это хаос, а армия — это порядок! А при порядке сугробы должны быть квадратные!

— Серьёзно? — со скепсисом спросил я.

— Похоже, что я шучу? — бросил на меня серьёзный взгляд Фазан. — Ещё там почти каждый день хозработы — преимущественно бессмысленная хуета, которая никогда не закончится. А каждую среду — резиновый день.

— А это что такое? — спросил я.

— Это надевание ОЗК на время, — объяснил Фазан. — Есть норматив — нужно уложиться. И обычно, когда всё подразделение укладывается в норматив, происходит бег на полтора-два километра, в ОЗК. И чтобы ты всё хорошо понимал, нехватка кислорода начинается уже когда ты просто надеваешь противогаз, а уж когда бежишь…

— Жесть… — произнёс я. — А боевые навыки?

— Во времена, когда я служил, боевые навыки нам практически не давали, — ответил на это Фазан. — Если не считать за них пиздюли и издевательства от дедов.

— У вас там ещё и дедовщина была? — спросил я.

— Конечно! — усмехнулся Фазан. — И ещё какая! Две тысячи второй год!

— А стрелять давали? — поинтересовался я.

— Перед присягой дали выстрелить три патрона, — кивнул Фазан. — Больше нас на стрельбище не водили ни разу, даже просто посмотреть. Я до зоошизы имел только отдалённое представление о том, как правильно стрелять и учился у Ананаса с Таблеткиным наравне с остальными.

— А ты где служил-то? — спросил я.

— В ВВС, — усмехнулся он. — Потом их переименовали в ВКС, конечно…

— Да уж… — протянул я и тяжело вздохнул.

— Всё, приехали, — увидел Фазан здания аэродрома.

— Припаркуй тачку возле терминала, — сказал я. — Я заскочу на крышу и оценю обстановку.

— Хорошо, щас сделаю! — кивнул Фазан и утопил педаль газа.

Машина останавливается у терминала, я выскакиваю из салона и сразу же прыгаю на крышу.

Активирую ИК-зрение и осматриваю окрестности.

Сразу же замечаю группу среднего размера пятен, следующих к аэропорту по полю со стороны города. Услышали нас, потому что ветер дует на юг, а Кибертрак не так бесшумен, как нам бы хотелось.

— Девять неопознанных тварей движутся в нашу сторону, — сообщил я Фазану через кенвуд. — Шестьсот метров. Быстро выскакивай из машины и залезай на крышу. Спускаю верёвку.

Снимаю с пояса моток армированного троса и скидываю его конец с крыши.

Фазан хватается за трос, и я начинаю его подъём. Спустя несколько секунд, он оказывается на крыше и сразу же начинает озираться по сторонам.

— Что за твари? — спросил он.

— Не знаю, — пожал я плечами. — По форме тел нихрена не скажешь — возможно, те же уроды, что откусили ногу Щеке.

— Тогда надо бронебойные… — произнёс Фазан и достал из подсумка магазин, обмотанный красной изолентой.

У него СВД, с 4х оптикой. Снайпер из него, как из меня танцор диско, то есть, посредственный, но с механики он стреляет гораздо хуже.

Заряжаю в РПК-74 магазин с бронебойными пулями и раскладываю сошки.

Звери уже достигли Кибертрака — короткий осмотр нормальным зрением показал, что они выглядят так, как их описывал Щека.

Это покрытые чёрной слизью скользкие существа с короткими и толстыми конечностями — их лысые и вытянутые головы оснащены короткими пастями, в которых разместились острые зубы с выраженными клыками. Хвостов у них нет, но зато лапы обладают перепонками между пальцами, что свидетельствует об их водном происхождении.

Что же это за существа такие?

— Это ёбаные тюлени! — заявил Фазан. — Огонь по блядским тюленям!

Твари услышали его и сразу же помчались в нашу сторону.

Беру на прицел самую мелкую тварь и даю по ней очередь.

Отчётливо наблюдаю, как трассирующие пули рикошетят в разные стороны, но бронебойные впиваются в толстую кожу. Пробивают или нет — это другой вопрос, на который нельзя ответить сразу, но какой-то эффект есть, поэтому я продолжаю огонь.

А вот выстрелы Фазана дают больший эффект — он умудрился попасть одной из тварей в голову и свалил её наповал.

Тюлени начали душераздирающе вопить, возможно, с целью напугать нас, а возможно, чтобы призвать сородичей. Так или иначе, но этот рёв сильно раздражал…

Мне, наконец-то, удаётся всадить очередь в голову одной из тварей. Видимо, кожа на черепе тоньше, потому что я добился пробития и эта тварь, наконец-то, заткнулась.

+4823 очка опыта

Новый уровень

«Круто!» — обрадовался я и перевёл прицел на другого тюленя.

А эти твари не стояли на месте — минимум трое проникли в здание, а остальные метались между кустами и деревьями, создавая суету.

Видимость тут хреновая, поэтому Фазан долго выцеливал своих жертв, а я видел их отлично, потому что голые кусты почти никак не прикрывают тюленьи туши.

Внизу шум — тюлени копошатся в здании и пытаются найти путь на крышу.

— Ох, капец! — воскликнул я. — Ещё твари! Не меньше двух десятков!

Они двигаются не из города, а от массива солнечных панелей.

Солнечная электростанция Элисты очень сильно интересует Фазана, поэтому он здесь точно не в последний раз. Но если тут настолько много этих тюленей, то они точно не дадут спокойно работать.

Надо приезжать большой рейдерской группой, чтобы полностью зачистить город и быстро разобрать электростанцию, которая может стать отличным подспорьем в нашей энергетике.

Да, это смешная ерунда по энерговыработке, если сравнивать с Волжской ГЭС, но с ней ещё ничего не понятно. ГЭС была подготовлена к зиме, но на воде вилами написано, сможем ли мы реанимировать её.

Срезаю ещё одного тюленя, не насмерть — он визжит, но заползает за наш Кибертрак.

Масса тюленей прибывает к терминалу и начинает очень быстро носиться вокруг него.

— Вот этого я не ожидал, — сказал Фазан. — Что будем делать, Студик?

— Если бы я знал… — ответил я. — Надо попробовать выбить побольше этих тварей. На высоте мы будем в безо…

Словно желая опровергнуть моё смелое заявление, сразу двое тюленей начали карабкаться по забору, явно, с целью залезть на скат крыши, а дальше дело за малым — подняться на крышу терминала и сожрать нас.

— Сука! — воскликнул я и побежал туда.

Навожу ствол на самого быстрого тюленя, уже положившего лапы на торчащую из стены вентиляционную трубу, по которой легче всего забраться на нашу крышу…

Даю длинную очередь и пробиваю ему голову сразу несколькими пулями.

+7531 очко опыта

Но этот тюлень оказался не единственным. За ним полезли сразу пятеро.

— Фазан! — выкрикнул я. — Сюда!

— Не могу!!! — ответил он. — Они лезут по лестнице!

Смотрю в ту сторону и вижу, что тюлени проявляют наличие какого-то интеллекта — они ускоренно лезут по лестнице, ведущей на вершину диспетчерской вышки.

Фазан стреляет по ним, но без особого успеха.

— Блядь… — прошептал я и вновь открыл огонь по лезущим на крышу тюленям.

Мы выбрали самую неудачную крышу из возможных, за что скоро поплатимся…

Вспоминаю, что у меня есть способность — направляю левую руку на бегущего ко мне тюленя и выстреливаю в него нитью.

Нить из углеродного волокна оплела его шею, а затем по ней пошёл электроразряд.

Тюлень сразу же рухнул на настил крыши и забился в конвульсиях. Десяток секунд спустя подача разряда завершилась, после чего нить отсоединилась от предплечья.

Всего у меня по восемь нитей в каждой руке, но восстановление запаса начинается почти сразу же. Правда, расход килокалорий бешеный — нет в этом мире ничего бесплатного…

Добиваю тюленя очередью в голову, а затем выпускаю новую нить в следующего.

+9393 очка опыта

Судя по росту награды за убийства, мы с Фазаном угодили прямиком в жопу. Согласно общепринятой теории, интерфейс, работающий с подсознанием, чётко отслеживает уровень опасности ситуации и выдаёт соответствующие награды.

Нить оплетает шею твари, разряд передаётся, тюлень бьётся в конвульсиях, а затем я добиваю его очередью в башку.

+9755 очков опыта

Но лезут новые — ещё двое сразу.

Отпускаю РПК и посылаю в них нити с двух рук, как Человек-Паук.

Чувствую, как теряю драгоценные калории, в больших количествах, почти разом.

Один тюлень падает с крыши с гулким ударом об жесть, а второй начинает биться в конвульсиях.

— Студик, нужна помощь!!! — позвал меня Фазан.

Быстро добиваю шокированного тюленя и разворачиваюсь к соратнику.

+11 474 очка опыта

Новый уровень

А там с диспетчерской башни спрыгивает тюлень — он очень громко и, наверное, больно приземляется пузом на настил, после чего, издав вопль ярости и боли, бросается к Фазану, перезаряжающему СВД.

— Сектор! — крикнул я.

Фазан отпрыгнул в сторону, и я открыл огонь.

Тюлень попался на опыте — мечется в стороны, но неуклонно приближается к Фазану.

Последними патронами в магазине достаю эту тварь, но лишь раню её. Тюлень впивается пастью в выставленную руку Фазана.

— А-а-а-а!!! — заорал тот. — Студик, убей его!!! А-а-а-а!!!

Я даже отсюда слышу хруст костей. Щеке один такой тюлень мгновенно отгрыз ногу, а этот жуёт руку Фазана — у него не получается. Видимо, из-за подкожных пластин.

Но Фазан не растерялся и вытащил из ножен здоровенный и острый нож Боуи, которым попытался поразить тюленя. Но такую кожу ножом не пробить, поэтому Фазан лишь бессмысленно тыкает ножом в шею тюленя, а тот грызёт его руку.

Выстреливаю в тюленя нитью и направляю средний разряд.

Тюлень не отпускает руку Фазана, а начинает конвульсивно трепать её пастью, из-за чего Фазан начинает орать ещё громче.

Подбегаю ближе и приставляю ствол выхваченного из кобуры ПМ к глазу тюленя. Делаю серию из трёх выстрелов.

+12 769 очков опыта

— Осторожно! — выкрикнул Фазан, посмотрев мне за спину.

Прыгаю вправо и понимаю, что разминулся с пастью подкравшегося тюленя на пару сантиметров.

Рывок применять нельзя, потому что тогда я вылечу с крыши и оставлю Фазана наедине с этими тварями. Так поступать нельзя — это не по-товарищески…

Времени перезаряжать РПК нет, поэтому стреляю по метнувшемуся ко мне тюленю из ПМ, а затем пинком отбиваюсь от его пасти, метившей мне в туловище.

Выстреливаю нитью из левой руки и оплетаю ею голову тюленя, с попаданием нити в пасть. Разряд был подан и тюленя начало колбасить, как торчка на Казантипе.

+13 957 очков опыта

Даже добивать не пришлось — похоже, что я спалил ему мозги…

Фазан, крича от острых ощущений, стреляет по приближающемуся к нам тюленю.

Быстрыми движениями перезаряжаю РПК барабаном с бронебойными патронами и открываю огонь по уже вскарабкавшемуся на крышу здоровенному ублюдку, отличающемуся от остальных наличием костяного гребня на спине и широкими костяными щитками на морде.

Непрерывная очередь на половину барабана врезается в эту чёрную и склизкую тушу, мчащуюся на меня. От костяной брони на морде летят искры и фрагменты разбивающихся пуль, но тварь ревёт, как лось, и продолжает бежать прямо на меня.

К счастью, броня, в конце концов, дала слабину и пули сумели пробить череп. Здоровенный тюлень рухнул в паре метров от меня.

+25 282 очка опыта

Новый уровень

Новый уровень — это, конечно, отлично, я очень рад, безумно рад, но тюлени ещё не кончились и даже не собираются отказываться от амбициозного плана сожрать нас.

Печально, что Фазан сейчас бесполезен.

Да, он выдвинул шипы из кромок пластин, но тюлени неуязвимы даже для очень острого ножа Боуи, как и для пуль калибра ниже 7,62×54 миллиметра, поэтому у Фазана сейчас нет атакующих способностей, кроме СВД.

— Надо валить! — крикнул я. — Вставай!

Помогаю Фазану подняться и веду его к краю крыши.

— Будем прыгать с рывком! — сказал я.

— Ты ебанулся, что ли⁈ — выкрикнул Фазан.

Стреляю в тюленя, забирающегося на крышу. Ублюдок ловит пули тушей и сразу же сползает обратно.

— Времени нет! — сказал я. — Надо в Кибертрак и ходу! Сегодня мы здесь не победим!

— Да мне похуй на это! — ответил Фазан. — Ты ебанулся предлагать мне прыгать с крыши с твоим рывком⁈ Меня же размажет нахуй!

— Нам нужно как можно быстрее добраться до машины! — ответил я. — Держись!

Обхватываю его за пояс и приподнимаю.

— Э-э-эй! — начал орать Фазан, а затем заорал, когда мы полетели. — А-а-а-а-а!!!

Приземляюсь на ноги у самого Кибертрака.

Фазан лихорадочно быстро прикладывает карту и залезает на место водителя, а я открываю заднюю пассажирскую дверь и, буквально, запрыгиваю внутрь.

В правый борт Кибертрака врезается туша тюленя.

— Быстрее!!! — крикнул я.

— Да завожу, блядь!!! — ответил Фазан.

Наконец, у него получилось и Кибертрак тронулся с места.

Он быстро вывез нас с парковки аэропорта, и мы помчались прочь. Позади на дорогу выскочили тюлени, которых остался примерно десяток.

— Ух, сука, ёбаный в рот!!! — выговорился Фазан, когда мы оторвались от этих тварей. — Блядь!!! Сука!!! Пиздец!!! Сука!!! У-у-у-ух…

— Полегчало? — спросил я с улыбкой.

— Я себя таким бесполезным не чувствовал очень давно!!! — ответил он. — Нас чуть не выебали, Студик!!! А я просто лежал и ждал своего часа!!!

— Не выебали же, — улыбнулся я.

— Но я вообще ни на что не влиял! — возразил Фазан. — Это ты вытащил нас из этой жопы!

— Надо было взять с собой дрон… — с сожалением вздохнул я.

— Надо было брать атакующие способности! — выкрикнул Фазан и постучал себе по каске кулаком. — М-м-м, рука, блядь… Всё! С этого момента я жду атакующей способности! Нахуй эту броню!

— Она тебя, вообще-то, спасла, — сказал я.

— Он обсасывал меня, Студик! — выпучил глаза Фазан. — С наслаждением, блядь! Вот представь, как ты наслаждаешься, когда ешь вкусный стейк! Этим стейком сегодня был я!

— М-да, неприятно… — согласился я.

— Спасибо тебе, Студик! — поблагодарил он меня. — Без тебя бы я сдох! Медленно и мучительно!

— Да не за что, — скромно потупил я взор. — Но мы факапнули задание — самолёт отсюда не вытащить.

— Похоже, Щека напиздюнькал о том, что положил не меньше трёх десятков тварей, — успокоившись, поделился мыслями Фазан. — Хотя…

— Нет, я думаю, их тут просто дохуя, — покачал я головой. — Положить-то он их мог — пламя-то их брало, пусть и плохо. Да и как-то же он выбрался со скотобойни, на одной ноге — теперь мы знаем, что эти твари крайне опасны.

— Ну… — задумался он. — Он ещё и довольный остался — точно маньяк…

— Экспы, и вправду, отсыпало неслабо, — сказал я. — Три левела взял и половину следующего.

— Значит, не зря скатались, — нервно улыбнулся Фазан. — Мне тоже щедро выделило — шесть уровней, до пятьдесят второго! Будет пассивка, наконец-то!

— Поздравляю! — сказал я.

— Да, спасибо, — кивнул Фазан. — Что, едем домой?

— После такого? — спросил я. — Конечно, блин!

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 24 февраля 2027 года*

Сижу на диване номерного балкона и жую чипсы.

Я всадил прямо очень много калорий в этом столкновении. Жировые запасы почти исчерпаны, поэтому надо побыстрее возмещать потери. Быстрые углеводы способствуют завязыванию жирка, поэтому я почти непрерывно что-то ем.

Овощи и фрукты в этом деле не помогают почти никак, поэтому я ем всякую вредную для обычного человека херню — чипсы, кукурузные хлопья, шоколад, энергетические батончики и мармелад.

Ещё были три банки сгущёнки, но о них теперь можно говорить только в прошедшем времени…

Распределяю очки характеристик.

Это не очень выгодно, потому что жировых запасов почти нет, но зато есть почти не растраченный запас гликогена, на который я и рассчитываю.

«Капец, какой суровый день…» — подумал я, вкладывая три очка в «Объём».

Тюлени добавились в мой Топ-10 самых опасных тварей, заняв четвёртое место. На первом месте сраный страус, на втором месте стоит беркут, а почётное третье место занимает тот здоровенный свинопотам. Тюлени подвинули белку-ассасина, которая подвинула болотную черепаху на пятое место.

Вообще, тюлени не представляют собой ничего прямо особенного — да, пуленепробиваемые, да, кусают очень сильно, но берут они не физическими характеристиками, а интеллектом.

Они прямо по-умному воспользовались лестницами, а также начали брать нас в окружение, атакуя почти одновременно.

Не будь у нас превосходства в высоте, я бы, может, выжил, но Фазану бы точно настал капец…

Хотя, нет. Мы бы просто уехали, поняв, что тварей слишком много.

Чувствую, как происходит преобразование моего желудка и всей брюшной полости — всё это будет существенно раздуваться, чтобы вместить как можно больше пищи.

Желудок обретёт ещё более развитые мышцы — у обычного человека там мышц быть не должно, но у нас они есть. У КДшников желудок способен кантовать и трамбовать пищу, чтобы вместить побольше и ускорить переваривание, поэтому «Объём» — это не только про объём…

Тренькнул телефон.

Это сообщение в групповой чат, от Фазана, который, наконец-то, сумел напечатать свою статистику.

После статистики он скинул список пассивных способностей.

— «Биомеханическая суставная оптимизация»

Описание: Пассивная мутация, направленная на реструктуризацию суставных структур организма за счёт усиления синовиальной жидкости и хрящевой ткани. Стимулирует развитие повышенной эластичности и подвижности, за счёт увеличенного объёма синтеза гликозаминогликанов, обеспечивая оптимальную смазку и амортизацию суставов. Это приводит к формированию более гибких капсул суставов и связок, минимизируя трение и повышая биомеханическую эффективность.

Эффект:

+4 к «Ловкости» и +2 к «Силе»: Общий прирост характеристик отражает улучшенную координацию и механическую мощность, позволяя выполнять сложные движения с меньшими энергетическими затратами.

Суставная эластичность: Диапазон движения в суставах увеличивается на 40%, что снижает вероятность вывихов и растяжений на 60%. Это обеспечивает повышенную скорость манёвров, такую как быстрые уклонения или акробатические действия, с сохранением стабильности в динамичных условиях.

Амортизация ударов: Суставы поглощают импульсы на 50%, распределяя кинетическую энергию по тканям и минимизируя травмы от падений, столкновений или ударов. Это эквивалентно встроенному механизму демпфирования, где синовиальная жидкость действует как вязкоупругий буфер, снижая пиковые нагрузки на кости и хрящи на 50%.

Расход: Нет.

— «Нейроэндокринная стрессовая резилентность»

Описание: Пассивная мутация, направленная на оптимизацию гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси для эффективной регуляции стрессовых реакций, что достигается за счёт оптимизации механизмов обратной связи в ответ на внешние угрозы. Улучшены рецепторы кортизола и связанные сигнальные пути, включая активацию адренокортикотропного гормона и катехоламинов, что обеспечивает баланс между активацией симпатической нервной системы и последующим восстановлением. Это приводит к контролируемому высвобождению гормонов стресса, минимизируя хронические эффекты и повышая общую резилиентность организма к физиологическим и психологическим нагрузкам без необходимости внешней стимуляции.

Эффект:

+3 к «Выносливости» и +2 к «Ловкости»: Общий прирост характеристик отражает повышенную устойчивость к длительным нагрузкам и улучшенную координацию в стрессовых условиях, способствуя более эффективному распределению энергии.

Стрессовая устойчивость: Снижение негативных эффектов стресса на 60%, включая подавление избыточного кортизола, что повышает фокус внимания и энергетический уровень в кризисных ситуациях, позволяя сохранять производительность без снижения когнитивных функций.

Гормональная адаптация: Быстрое восстановление после пиковых нагрузок, сокращая время отдыха на 40%, за счёт ускоренной деактивации гормонов стресса и нормализации нейротрансмиттеров, что минимизирует постстрессовые эффекты, такие как усталость или эмоциональное истощение.

Расход: Нет.

Примечание: Мутация способствует долгосрочной адаптации к повторяющимся стрессорам, но в случаях экстремальной хронической нагрузки рекомендуется мониторинг для предотвращения потенциального истощения адреналовых желез.

— «Метаболическая глюконеогенетическая эффективность»

Описание: Пассивная мутация, направленная на усовершенствование метаболических путей глюконеогенеза в печени для обеспечения стабильного баланса глюкозы в крови. Улучшены ключевые ферменты, включая глюкозо-6-фосфатазу и фосфоенолпируваткарбоксикиназу, что позволяет эффективно конвертировать неуглеводные субстраты (аминокислоты, глицерин и лактат) в глюкозу, минимизируя зависимость от внешних источников углеводов и поддерживая гомеостаз энергии в условиях дефицита питания.

Эффект:

+5 к «Экстракции энергии» и +2 к «Выносливости»: Общий прирост характеристик отражает оптимизированное использование внутренних резервов, повышая эффективность энергетического метаболизма и устойчивость к длительным нагрузкам.

Глюкозная стабильность: Поддержание уровня сахара в крови без поступления пищи до 72 часов, предотвращая гипогликемию и связанные с ней симптомы, такие как слабость или когнитивные нарушения, за счёт непрерывного синтеза глюкозы из эндогенных источников.

Энергетическая конверсия: Увеличение извлечения глюкозы из белков и жиров на 40–50%, что продлевает выносливость в условиях голодания или интенсивных нагрузок, обеспечивая стабильный приток энергии без значительного катаболизма мышечной ткани.

Расход: Нет.

«Короче, беру „Биомеханическую суставную оптимизацию“, а то две других — какая-то хуйня», — написал Фазан.

«Это чтобы получить возможность взять на клык у самого себя, да?» — спросил, естественно, Щека.

«Иди нахуй, молокосос», — ответил ему Фазан.

«Да ладно, все свои!» — написал Щека. — «Я бы вот не отказался от такой пассивки».

«И судя по твоему вопросу, мы все понимаем, зачем именно она тебе», — написал я.

«Ха-ха!» — написал Фазан и поставил смеющийся смайлик. — «Два неловких поворота и коза ебёт Федота!»

«Да, „Биомеханическая суставная оптимизация“ — реально, самый лучший вариант», — решил соскочить с темы Щека.

Можно было бы расковырять его и дальше, но я не стал. Лень.

«Поддерживаю», — написал Проф.

«Соглы», — написал я.

«Протестируем уже завтра», — написал Ронин. — «Фазан — иди в медблок».

«Ох, спасибо, что напомнил!» — ответил ему Фазан. — «Я чуть только что не нажал!»

Хорошо, с одной стороны, что я не набил опыта до следующей способности — слишком мало времени прошло с прошлого усиления.

Но электронити мне прямо зашли — наконец-то, у меня есть то, чем реально можно уничтожать врагов, не тратя боеприпасы.

Это другая лига — теперь как-то спокойнее ходить в рейды…

Высыпаю себе в рот крошки из пачки чипсов.

«Пару человек — поддержите Фазана», — попросил Проф. — «Я сейчас занят — не могу подойти».

«Я в деле», — сразу же написал я.

«Я тоже буду», — вызвалась Лапша.

Глава шестая Крупный калибр

*Российская Федерация, Республика Калмыкия, город Элиста, аэропорт, 28 февраля 2027 года*

— Переживаешь? — спросил я у Щеки.

— Я⁈ — резко повернулся он ко мне. — Я жду этих сук! Только появятся — я их всех положу!

На этот раз мы приехали в составе большой рейдерской группы, при поддержке БРДМ-2. Стоит только тюленям появиться, как их порвёт на куски КПВТ.

Бронемашина, как оказалось, была оставлена из-за исчерпания топлива. Пулемёт ПКТ был снят и утащен, но КПВТ остался, как и почти полная патронная лента. Это щедрый улов, потому что у нас есть БМП-2М и БТР-80, но обе машины не на ходу и вряд ли нам удастся починить их, если не найдём запчасти.

Проф склоняется к тому, чтобы использовать их для обороны крепости и ждать нахождения запчастей.

— Как нога? — спросил я.

— Ты прикалываешься? — нахмурился Щека. — В полном порядке!

Она отросла не до конца, поэтому он до сих пор хромает — Проф хотел оставить его дома до полного выздоровления, но Щека настоял на том, чтобы поехать и свести личные счёты с тюленями.

— Фантомки не мучают? — поинтересовался я.

— Не мучают, — отрезал Щека. — Только ощущение, будто нога затекла.

У каждого это проявляется по-своему. У меня исцелённые форсрегеном ранения долго отдаются просто эпизодической острой болью, у Палки, например, это проявляется в виде тупой и ноющей боли, а Фазан говорит, что испытывает нестерпимый зуд пару-тройку недель, но если пить алкоголь, то всё проходит. Насчёт последнего я почти уверен, что он брешет, чтобы законно бухать после ранений…

— Неприятно, — покивал я. — Наверное, надо было тебе остаться и прокайфовать всё время выздоровления.

— И упустить шанс поквитаться с этими пидорами? — усмехнулся Щека.

— Может, они не рискнут связываться? — спросил я.

— Они же тупые суки! — мотнул он головой. — Они точно услышали гул движков, а когда Фазан запустит движки самолёта, о нас узнают все окрестности! Думаешь, они упустят шанс вкусно перекусить?

— Мне они показались очень умными существами, — пожал я плечами. — Собаки, например, не умеют пользоваться двухмаршевыми лестницами, а тюлени поднимались так, будто это у них в порядке вещей.

Домашние собаки, насколько мне известно, умели подниматься и спускаться по лестницам, но вот дикие псы, как показала практика, на это не способны — ещё в Новокузнецке было дохрена случаев, когда дикие псы впадали в ступор и крутились вокруг обычной лестницы, по которой поднимался преследуемый человек.

— Всё равно очень жду, — сказал Щека. — Хочу убить сегодня не меньше десяти тюленей!

— Ну, успехов, — пожелал я ему.

Вокруг аэропорта организован оборонительный периметр, в небе четыре дрона-разведчика, на диспетчерской вышке Бубен с ПТРС-41, а также два снайпера из ополчения.

Фура сидит в кузове Кибертрака и слушает окрестности, а Фазан, Проф, Вин, Палка, Лапша, Майонез и трое механиков возятся с Ан-12.

Когда мы завладеем этим самолётом, это изменит очень многое.

На Ан-12 можно перевезти, если очень надо, хоть пару сотен человек. Они, конечно, будут размещены как маринованные огурцы в банке, то есть, очень плотно, но зато влезут все.

Фазан умеет пилотировать Ан-12, но профессионально на нём он не летал, поэтому возможны проблемы. И чтобы избежать этих проблем, он сейчас чуть ли не облизывает и не обнюхивает каждую деталь самолёта.

Если получится угнать этот самолёт, то наш авиационный флот будет состоять из двух пассажирских самолётов — это очень много, по нынешним временам.

Правда, есть серьёзная проблема — пилоты. Один Фазан не сможет пилотировать сразу два самолёта, поэтому нужен ещё минимум один пилот, а лучше сразу команда специалистов, потому что тот же Ан-12 требует экипажа из шести-семи человек.

Он сказал, что может поработать, как человек-оркестр и перегнать самолёт в Волгоград, но на дальний перелёт рассчитывать не стоит.

Возможным решением смотрится обучение им группы добровольцев, но это займёт время — в лучшем случае, год, а также потребует учебно-тренировочных самолётов и специального оборудования. Всё это можно найти на авиабазах, а Фазан готов преподавать.

В таком случае, у нас будет запасной план, на случай, если дела пойдут не очень — проблема с ростовскими ребятами, которые затаили на нас страшную обиду, никуда не делась.

Очень скоро весна, и когда пройдёт распутица, они точно начнут двигаться в нашу сторону.

Нам нужны дальние дроны-разведчики, чтобы разведывать, что происходит в Ростове-на-Дону, а также изучать ближайшие города, чтобы хотя бы примерно знать, что там происходит и кто там водится.

Нарк может разведывать местность на дистанции до 25 километров от Волгограда, а с наличием ретрансляторов дальность разведки, теоретически, не ограничена, но это только теоретически, потому что ретрансляторы требуют обслуживания и не бесконечны.

У нас наблюдается острая нехватка нормальных дронов, поэтому приходится разведывать всё ножками и глазками…

— Как успехи? — подошёл я к Фазану, копающемуся в левом двигателе Ан-12.

— Есть пара не критических неисправностей, — ответил он. — А запчастей нет. Но в умелых руках и хуй — балалайка. Устраним.

— А в ангарах смотрели? — спросил я.

— Студик, ты гений! — выпучил глаза Фазан. — Проф, слагай с себя полномочия — у нас тут стратег федерального масштаба!

— Я просто спросил, — нахмурился я.

— Конечно, блядь, смотрели! — раздражённо пробурчал Фазан. — Но богатому — пирожки да пышки, а бедному — хуй да шишки! Работаем с хуями и шишками…

— Ладно, — пожал я плечами.

Возвращаюсь к Кибертраку и сажусь в салон.

Насчёт электромашин у нас до сих пор идёт дискуссия — есть плюсы в виде меньшего шума и быстрого разгона, но минус — они являются статьёй расходов электроэнергии. Бенза и дизель же просто хранятся, а вот Кибертраки, Теслы и прочие Зикры надо регулярно заряжать…

«ГЭС решит эту проблему», — подумал я. — «А если и нет, то есть солнечная электростанция, которую мы обязательно вывезем отсюда и разместим в Волгограде».

Шли часы, я читал художественную книжку через телефон, а потом, когда надоело, начал смотреть фильм «Безумный Макс 2: Воин дороги».

Вчера вечером я смотрел первую часть, которая мне вообще не зашла, но я дал шанс Мэлу Гибсону и, пока что, не жалею.

Моя цель — хронологически дойти до фильма «Безумный Макс: Дорога ярости», чтобы остановиться на нём и надолго забыть о франшизе.

На фоне были запущены двигатели Ан-12 и Проф написал, что скоро самолёт вылетит.

Я на нём не полечу — в Волгоград по воздуху отправятся Фазан, Галя, Вин и часть ополченцев.

А мы поедем в автоколонне, к которой добавятся два топливозаправщика и три автоцистерны, наполненные авиационным керосином из аэродромных запасов.

Срок годности такого керосина составляет около пяти лет, поэтому мы сможем летать ещё очень долго.

— Всем на боевые позиции, — раздался из кенвуда приказ Профа. — Группа из двадцати четырёх тюленей движется со стороны Элисты.

Ставлю фильм на паузу и выхожу из Кибертрака.

— Да-а-а, сука! — проорал Щека, хромающий в сторону КПП.

КПП тут символический и не очень понятно, так ли надо было ограждать парковку, но мы усилили его двумя гражданскими автомобилями.

Встаю за синим Хёндай Солярис и устанавливаю на него РПК-74.

Подъезжает БРДМ-2, сразу же направившая пулемёт в направлении приближающегося врага.

Наводчик вылез из боевого отделения и его место заняла Галя, которой нужно прокачиваться — у неё всего 46-й уровень.

Поначалу мы хотели, чтобы по тюленям постреляла Фура, но потом решили, что Гале нужнее.

Фура же сейчас на 42-м, что очень мало по нынешним временам, но у неё есть убойная способность.

На 40-м уровне она усилила свою «орущую способность», превратив её в очень опасное оружие, причём не только для врагов, но и для всех нас — рядом с ней находиться не просто неприятно, но ещё и очень опасно.

Поэтому она сейчас расположилась в полусотне метров от нас.

Быстро открываю групповой чат, чтобы актуализировать свойства её способности — мне нужно узнать дальнобойность, чтобы случайно не зайти в зону поражения.

— «Резонансный ларингоакустический импульс»

Описание: глубокая реконструкция гортани с формированием многослойных резонаторных камер и эластичных вибрационных мембран. Связки утолщены и усилены мышечными волокнами для повышенной амплитуды колебаний. Демпфер среднего уха адаптирован для избирательного поглощения, снижая самоповреждение до 15%. Реализована продвинутая модуляция частот с резонансным нацеливанием на биологические структуры, вызывающим кавитационные эффекты в тканях и органах.

Режимы:

Импульсный: серия коротких импульсов для прецизионного поражения, с возможностью до пяти последовательных импульсов.

Длинный: непрерывный поток до четырёх секунд для площадного воздействия с нарастающей интенсивностью.

Узконаправленный: сужение диаграммы до ±10° для фокусированного луча, усиливающего резонанс в целевых тканях.

Низкочастотная модуляция: 12–35 Гц для индукции вибраций в костях и внутренних органах.

Эффект:

Ближняя зона — до 10 метров: интенсивная дезориентация, разрывы барабанных перепонок, вестибулярный шок. Резонанс вызывает микротрещины в костях черепа и внутренние кровотечениях, с вероятностью летального исхода от травмы мозга или органов (до 40% при прямом попадании).

Средняя зона — 10–25 метров: острая боль, глухота, тошнота, нарушение моторики. В узконаправленном режиме — разрывы сосудов в ушах и шее, вызывающие геморрагии и шок. Низкочастотная модуляция провоцирует переломы ребер или внутренних органов.

Дальняя зона — 25–50 метров: сильный дискомфорт, головокружение. Резонансный режим усиливает вибрации, приводя к травмам легких или сердца на оси луча.

Расход: 1120 килокалорий за активацию. Продление — 280 килокалорий в секунду сверх 3 секунд.

Да, свыше пятидесяти метров — это безопасная зона. Но шумоподавляющие наушники лучше надеть…

Снимаю кевларовый шлем и надеваю наушники.

Тюлени показались на дороге к аэропорту и по ним сразу же начала отрабатывать Галя.

Загрохотал КПВТ. Патроны дефицитные, поэтому она старается стрелять одиночными. В конце концов, нам выгоднее потратить меньше винтовочных патронов, что оправдывает трату патронов 14,5×114 миллиметров.

Ну и Галю надо качать, потому что её способности нельзя назвать выдающимися — да, у неё есть «Гиперкератиновый геморрагический каркас», который увеличивает прочность её костей вдвое и имеет режим для резкого повышения защищённости, но против тюленей в ближнем бою она, например, точно не выживет.

Грохот продолжался, тюлени рвались на части, а Щека возмущённо орал.

Крупнокалиберные пули не оставляли зверям и шанса, поэтому они просто падали на асфальт, убитые на месте.

«Да, Галя своего не упустит…» — подумал я, наблюдая за этим избиением.

Она быстро переключалась на новые цели и не допустила, как мне кажется, ни одного промаха.

«Десять, одиннадцать, двенадцать…» — считал я тюленьи тушки.

Примерно так военные Новокузнецка боролись против среднеразмерных и крупноразмерных зверей — палили по ним из «Кордов», «Утёсов», «ДШКМ» и «КПВ», а если встречалось что-то очень серьёзное, то стреляли из 30-миллиметровых автопушек.

В принципе, город можно было защищать довольно-таки долго, если бы не наши внутренние проблемы…

Да что говорить? Его можно было бы поднять и обеспечить ему процветание, с современной спецификой, конечно же. Не начнись гражданская война, переживи Кузня голод и зиму…

«Если бы да кабы…» — подумал я.

К этому моменту, у Гали закончился норматив по КПВТ — она отстреляла свои тридцать патронов. Больше её к крупному калибру, в ближайшее время, пускать не будут, но она, я думаю, довольна.

Оставшиеся в живых тюлени сразу же дали задний ход — похоже, что они очень давно не сталкивались с крупнокалиберными пулемётами, поэтому не ожидали настолько горячей встречи.

Никого из КДшников задействовать не пришлось, а опыта не получил никто, кроме Гали.

— Бегите, суки, бегите!!! — расслышал я яростный крик Щеки. — Земля круглая, сучки! Земля круглая! Как поймаю — сразу в рот дам!!! Сразу! Кху-кху — вот так будете делать!

— Ха-ха-ха!!! — заржал я.

— За ногу Щеки! — поднял в небо автомат Вин.

— За ногу Щеки!!! — поддержал я его.

— За мою ногу!!! — покивал Щека.

— Всё, сектор чист, — сообщил Проф по рации. — Галя, хорошо поработала.

— Спасибо, — ответила ему та. — Сорок девятый — чуть-чуть не хватило до пятидесятого.

— Ничего, добьёшь! — сказал Щека. — Мы ещё не закончили с этими пидарасами! Проф, может, в контратаку⁈

— Отставить, — ответил Проф. — Мы здесь не за этим — пусть живут, пока что.

— Толпой неэффективно, — сказал я Щеке. — Придёшь сюда с кем-то и покончишь с ними.

Щека ненадолго задумался.

— Да, это должно быть чем-то особенным, — зловеще ухмыльнулся он. — Только я и они…

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — приказал Проф. — Студик, помоги ополченцам собрать туши.

— Понял, принял, обработал, — ответил я.

Выхожу из-за Соляриса и направляюсь к мёртвым тюленям.

Недобитков здесь нет, потому что Галя била наверняка, метя в центр туши. А кинетическую энергию в размере 31 000 Джоулей не может пережить ни один тюлень. Надо быть броником или свинопотамом, чтобы пережить попадание пули такого калибра и остаться способным хоть на какие-то действия.

Вообще, Ронин сказал как-то, что 14,5×114 миллиметров — это всё ещё считается патроном, а не снарядом, потому что снарядами принято считать боеприпасы калибром свыше 20 миллиметров, а всё, что до — это патроны. Может и так, но вот насчёт 14,5 у меня есть сильные сомнения в том, что его корректно считать патроном — по производимому эффекту, это больше похоже на снаряд…

Хожу между тушами и тыкаю в них телескопическим щупом, преимущественно в раны — чтобы удостовериться в смерти.

Ни одной выжившей твари.

— Они готовы! — сообщил я ополченцам, держащимся в паре десятков метров. — Можем забирать!

Помогаю им грузить туши в телегу — у терминала тюленей освежуют и разберут на мясо. Неизвестно, съедобно ли оно, но должно быть съедобным, потому что мы так и не увидели здесь никаких туш, оставшихся после побоища. И на скотобойне остались лишь кости и клочки шкур.

Проф заинтересован в шкурах — если они сохранят защитные свойства после обработки, то это может дать нам дополнительный материал для изготовления пулестойкой брони.

Наши мастера уже начали приспосабливаться к новым материалам — есть пластины из черепашьего панциря, есть пластины из лобовой части черепа свинопотама, а из меха степных волков получается отличная зимняя одежда.

Нам-то, КДшникам, зимняя одежда не нужна, поэтому весьволчий мех уходит на одежду для гражданских и ополченцев.

Дефицита одежды у нас не наблюдается, но вот волчьи шкуры прямо очень хороши в вопросе теплоизоляции. Лучше любых брендовых пуховиков — Евгений пытался объяснить мне свойства этого меха, приводя в пример неких андских лам. Я не понял ничего, кроме того, что у мутировавших степных волков на морозе мех сжимается, формируя воздушные карманы, а в тепле распушается, повышая теплообмен.

Волкам-то это точно надо, потому что вкладываться в «Термоконтроль» — это дорогое удовольствие. А может это и есть их версия «Термоконтроля» — тут уже не узнаешь…

Мы даже не знаем, как именно работает наш «Термоконтроль» — может, мы вырабатываем природный антифриз, а может, у нас организм от этого начинает работать радикально иначе.

— Ух, блин, вот уроды… — процедил Щека, глядя на лежащие в телеге туши тюленей.

У здания терминала началась разделка — ополченцы быстро подвешивали туши, выпускали кровь, а затем пилили тюленью кожу пилами по металлу.

Кожа их очень тяжело поддаётся обычному ножу — Фазан испытал это на практике, поэтому нужно пилить или резать ножницами по металлу.

Пока неизвестно, что именно мутации сделали с тюленями, но одно уже ясно — это защищает их не только от пуль, но и от укусов и порезов.

Это объясняет также то, что они стали местными сверххищниками и зачистили все окрестности.

Скорее всего, в Каспийском море их просто дохрена, поэтому на берегах моря лучше не тусоваться.

Плохо, что у нашей планеты ⅔ поверхности — это вода. Там столько всего обитает, что становится страшно. Даже большие реки способны создавать проблемы, а уж океаны…

— Скоро вылет, — сказал Проф. — Ускоряйтесь с разделкой и грузите мясо в самолёт. Тридцать минут и Фазан взлетает.

— Принято, Проф, — ответил я. — Успеваем.

Взвешивание туш показало, что средняя особь весит 110–120 килограмм. Добывать с них получается примерно 50 килограмм мяса, без разделения на качество. А там часть мяса испорчена пулевыми попаданиями, поэтому получается гораздо меньше — может, в итоге выручим по 10–20 килограмм с туши.

Но мы ведь не на охоту приехали, и даже не за солнечными панелями, а за самолётом.

В следующий раз мы сюда приедем за панелями, которые стоят под снегом и ждут своего часа, медленно деградируя.

Ускоренно дорезаем мясо и пакуем его в пакеты, которые сразу же загружаются в Ан-12, уже почти готовый к вылету.

— Ты уверен, что долетишь, Фазан? — спросил я, передавая четыре пакета принимающему ополченцу.

— Конечно! — ответил он. — «Фазан Эйрлайнс» ещё ни разу никого не подводил! Возможно, сейчас это самый надёжный авиаперевозчик в мире! Всякие «Тюркиш Айрлайнс», «Катар Эйрвэйс», «Флай Эмирэйтс» — где они все теперь, а⁈ А я — вот он! Вылетаю через десять минут!

— Ха-ха! — посмеялся я. — Окей. Успехов.

Ополченцы принесли последние пакеты с мясом и шкурами, а затем в самолёт загрузились пассажиры и Фазан начал последние проверки.

Через два десятка минут рёв двигателей достиг пика и самолёт тронулся с места. Набрав нужную скорость, он оторвался от взлётно-посадочной полосы и взмыл в небо.

— Надеюсь, долетят благополучно, — произнёс Проф.

— Фазан шарит, — пожал плечами Щека.

— Что ж, тогда не будем задерживаться — по машинам, — приказал Проф. — Студик, поедешь на броне БРДМ.

— Да, конечно… — кивнул я.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 1 марта 2027 года*

— В первый день весны! — услышал я вопли Фазана. — На краешке земли! Нечаянно мы встретились с тобо-о-о-ой!!!

Захожу в лобби отеля и вижу, что он сидит за барной стойкой и распивает водку.

— Чего орёшь? — спросил я.

— Бармен не хочет врубать Меладзе! — ответил он. — Падал белый снег!!! И розы не цвели-и-и-и-и!!! Но к нам пришла весенняя любо-о-о-овь!!! Она была отчаянно красива-а-а-а!!!

Бармен, Николай Норин, морщился, слушая эти околомузыкальные вопли.

— А-а-а, понятно, — кивнул я.

Фазан влил в себя примерно двести грамм водки, осушив стакан до дна.

— Красиво!!! — выдохнул он. — Ты вошла в мою грешную жизнь!!!

Сажусь на диван и достаю телефон.

— Ладно-ладно, я включу… — вздохнул Николай. — Только не подпевай, пожалуйста. И не пой больше. Никогда.

— Насчёт последнего — ничего не обещаю, а вот первое — разумеется! — заулыбался Фазан.

Как я понял, вчера он сильно перенапрягся, когда в одиночку управлял таким сложным самолётом, как Ан-12. Может, это просто повод нажраться сегодня в зюзю, а может, он реально так справляется со стрессом…

Так или иначе, это уже не может стать серьёзной проблемой, потому что похмелья у КДшников не бывает, если они сами этого не захотят. При первых признаках ведь можно запустить форсированную детоксикацию, которая очистит печень от уксусного альдегида и других продуктов распада этанола.

Это не значит, что КДшник не может стать алкоголиком, но значит, что его алкоголизм не будет создавать особых проблем для сообщества.

— Студик, — спустился в лобби Проф. — Ты…

— В первый день весны!!! — запел Меладзе из колонок.

— Выйдем! — сказал Проф.

Выходим во двор.

Дети, которых у нас накопилось аж двадцать девять человек, играют на улице. Над ними растянута частая паутина из стальных тросов, предназначенная для защиты от крупных птиц. Мы подумали, что раз даже меня, довольно-таки крупного человека, смог утащить беркут, то дети находятся под перманентной угрозой.

Сейчас во двор невозможно быстро спикировать, потому что в паутине слишком маленькие «окна» и крупная пернатая тварь просто не сможет не задеть трос. А как только она рухнет на землю, её сразу же расстреляют с вышек. Система кажется надёжной…

— Итак, — заговорил Проф. — Есть очень важная работа — ты же, в ближайшее время, собирался в соло-рейд?

— Ага, — кивнул я. — Что нужно сделать?

— Тебе нужно в Казань, вернее, в Елабугу, — сообщил Проф. — Там располагалось очень крупное производство дронов — необходимо разведать там всё и найти исправные дроны. Ты готов пойти на такое?

— Конечно! — улыбнулся я.

— Это восемьсот километров пути, — предупредил Проф. — Ты точно уверен?

— Хоть тысячу шестьсот! — махнул я рукой. — Главное, чтобы калории были.

— Будут, — усмехнулся Проф. — Ладно, тогда я собираю сквад для обсуждения задачи. Ой, то есть, для брэйншторма.

— Ох… — прикрыл я лицо ладонью.

— Я же к месту их применил! — удивлённо сказал на это Проф.

— Да, всё окей, — сказал я и тяжело вздохнул.

— Все КДшники — в конференц-зал, — отжал он тангенту рации. — Срочно.

Меня ждёт очень долгая прогулка и я предвкушаю большое количество экспы…

Глава седьмая Дикая охота

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», конференц-зал, 1 марта 2027 года*

— … вот эта штука — это «Иридиум», — продемонстрировал Нарк какой-то девайс.

Это похоже на обычную рацию, а вернее, на кнопочный телефон.

— Это спутниковый телефон, причём не тот трэш, который уже давно не работает, а очень крутая штука, которая будет функциональна ещё минимум три-четыре года, — сообщил Нарк. — А если нам всем повезёт, то все пять-шесть лет, пока окончательно не деградируют спутниковые группы.

Мы часто находим спутниковые телефоны, которые встречаются у погибших людей практически в каждом городе. Подавляющее их большинство тупо не работает, потому что тарелки, принимавшие сигнал со спутника, обесточены и никем не обслуживаются.

— В чём прикол? — спросил я.

— Прикол в том, что эта штука работает без посредников, — объяснил Нарк. — Она отправляет сигнал на спутник, а тот передаёт его на другие спутники, чтобы они передали его адресату. То есть, никаких тарелок, только «телефон-спутники-телефон». И пока спутники окончательно не сошли с орбит, связь будет. Дольше всех должна продержаться текстовая, но на стабильную голосовую можно рассчитывать ещё пару-тройку лет.

— А почему мы раньше ими не пользовались? — задал резонный вопрос Щека.

— А ты раньше под каждым кустом «Иридиумы» находил? — усмехнулся Нарк. — Да даже если бы находил — что толку от исчерпанных SIM-карт? Мы нашли девять симок — только на трёх из них большой баланс. Аппарата у нас всего два, поэтому, Студик, береги телефон, как родную мать — ну и не звони, чтобы узнать, как у нас дела.

— Понял, — кивнул я. — А зарегать новые симки никак?

— Наш шлюз был в Москве, — ответил Нарк. — А там, сам знаешь, что происходит. Скорее всего, он уже давно не работает, поэтому мы можем рассчитывать только на имеющиеся телефоны с уже зареганными симками.

— Ладно, буду беречь, — пообещал я. — И какой у меня план, Проф?

— Дойдёшь до Казани, пересечёшь реку и доберёшься до Елабуги, — ответил тот. — Там нужно будет найти производственный цех, в котором изготавливались «Герани-2». Нас особенно интересуют модели с телевизионным управлением, но забирать будем все. Как найдёшь, нужно будет посчитать имеющиеся образцы и сообщить нам. А мы уже отправим автоколонну, чтобы забрать всё это. Ты выйдешь навстречу и поможешь нам добраться до цехов.

— Звучит надёжно, — усмехнулся я. — А если там ничего нет?

— Тогда ты возвращаешься домой, и мы надолго забываем о Казани, — пожал плечами Проф. — В любом случае, ты не внакладе — как минимум, получишь бесценный опыт.

— Хорошо, меня устраивает, — кивнул я. — Когда выходить?

*Российская Федерация, Волгоградская область, недалеко от села Усть-Грязнуха, 2 марта 2027 года*

— Ха-ха… — посмотрел я через плечо.

Броник, сукин сын, начал сдавать — не марафонец он далеко…

Я чуть не погиб, когда остановился отложить личинку в роще у деревни Тихомировка — броник выскочил внезапно и сразу же попытался завалить меня.

Хорошо, что я не успел спустить штаны, потому что это бы означало смерть.

Расслабился, блин…

Есть же правило — срать только в тысячу раз проверенных местах или на открытой местности. Но мне срать на открытой местности как-то некомфортно, поэтому я поддался позыву и зашёл в рощу.

Но смерть сегодня миновала меня — я применил рывок и сразу же втопил, пользуясь созданной инерцией, поэтому броник так и не сумел догнать меня.

Он тоже не промах на коротких дистанциях, но по выносливости уступает мне прямо очень существенно — было два момента, когда он почти догнал меня, приложив для этого все свои силы, но это лишь оттянуло неизбежное. Броник замедляется и устаёт — я замечаю признаки этого. Надеюсь, он потратил достаточно килокалорий, чтобы лишиться средств для существования…

«А вообще-то…» — задумался я. — «Надо плавно замедлиться и сделать вид, будто я не способен пробежать таким темпом ещё километров шестьдесят…»

Делаю, как задумал и это вселяет в броника надежду — он ненадолго ускоряется, чтобы сократить дистанцию.

Между нами не более сотни метров, на которых я и балансирую.

«Давай-давай, сука, беги быстрее!» — мысленно подстёгивал я броника.

Этот зверь имеет средние размеры — массу его оцениваю не более четырёхсот килограмм. Молодой…

Добегаем до села Усть-Грязнуха, а это значит, что мы пробежали вместе с броником уже двадцать два километра с лишним.

«Блин, всё-таки он спортсмен», — подумал я. — «Полумарафонец».

Смещаюсь на трассу, потому что впереди грязь. Бронику-то всё равно, а я могу замедлиться — мне это не надо.

Тем не менее, планомерно сокращаю дистанцию между нами до тридцати метров, чтобы укрепить надежду этой твари.

Начинаю слышать, как тяжело дышит броник.

«Курильщиков меньше есть надо было», — подумал я. — «Сейчас бы не дышал так тяжело».

Размышляю о том, скольких людей мог съесть конкретно этот броник. В самом начале зоошизы они ведь заходили в деревни, выносили двери и рвали на части беззащитных людей…

Потом, когда люди кончились, они взялись за других животных, которые тоже, вообще-то, приспособились к новым реалиям. Скорее всего, на этом этапе все начали вкладываться в «Экстракцию энергии» и «Энергетические уровни».

Тюлени, например, точно активно вкладываются, потому что у них мясо прямо капец какое калорийное. Проведённая калориметрия показала, что в грамме тюленьего жира содержится 30 килокалорий, что в три раза больше, чем у обычного человека.

Встречались особи с 20 килокалориями в грамме жира, что означает энергетический уровень Е-2. Полагаю, что 30 килокалорий в грамме жира — это Е-3.

И если у тюленей всё так же, как и у нас, то на уровне Е-3 мне следует ожидать прямо мощного увеличения ёмкости клеток БЖУ.

Есть смысл повышать энергетический уровень, но беспокойство вызывает то, что «Термоконтроль» уже в капе и будут неизбежны стабильные потери энергии впустую…

Пересекаю мост через местную речку-вонючку, а броник неуклонно следует за мной.

Он бежит из последних сил, ему тяжело, ему плохо, но бежать надо.

— Надо, Миша, надо! — крикнул я ему. — Ещё десяток километров и сделаем привал! Насовсем, сука!

На его месте, я давно бы уже забил — калории не казённые, а каждый преодолённый километр увеличивает расход, поэтому занятие, как ни посмотри, невыгодное.

Если нет корма, то надо уходить в другие края, где точно может что-то водиться. Броники так и кочуют, из области в область, в постоянном и активном поиске добычи.

Десять километров спустя, показалась давно заброшенная АЗС.

«Полюс», — прочитал я вывеску. — «На английском написано…»

Броник следовал в двадцати метрах и, наверное, считал, что почти загнал меня и скоро будет обед.

«Будет, но не у тебя», — подумал я.

Достигаю заправочных колонок и разворачиваюсь к бронику, который ошалел от произошедшего и прохлопал момент, когда я выпустил в него нити.

Углеродное волокно намоталось ему на шею, и был подан разряд.

Убить его это не может, потому что он слишком здоровый, но хорошо ему от этого точно не станет.

Броник затрясся в конвульсиях и начал хрипеть, а я сместился в сторону и приготовился выпустить дополнительные нити.

Первая пара отцепилась и опала на мокрый асфальт, но ей на смену была выпущена вторая пара.

Броник рухнул на бок, но не сдох, поэтому я полноценно прожарил его дополнительным разрядом, надёжно выведя его из строя.

Шерсть на его морде подпалилась, язык высунулся, а глаза закатились. Он почти готов.

Вытаскиваю из кобуры новенький ПБ и целюсь ему в правый глаз.

Хлопок, и пуля попадает точно в цель. Броник ревёт, но не может подняться. Ещё одно попадание, и ещё. Четвёртая пуля сумела задеть что-то жизненно важное и броник умер.

+16 532 очков опыта

Грубо говоря, до следующего уровня осталось пять тысяч опыта с копейками. Круто, блин!

Подхожу к туше броника и думаю, что с ним делать.

Я вижу здесь возможность отлично так пожрать — до отвала…

Но сначала отхожу на трассу и с наслаждением делаю своё чёрное дело прямо на асфальт. Можно было, конечно, пойти в туалет, но его не обслуживали уже дохрена времени, там пыль и всё такое.

Теперь, наконец-то, посрав, начинаю думать о самом главном. Мне нужно топливо, чтобы пожарить мяса.

Заправившись, смотрю на АЗС.

Вокруг ни одной посторонней твари, только мы с погибшим броником, поэтому я спокойно захожу в здание.

«Может, какая-нибудь мебель найдётся?» — подумал я.

Всё съестное, конечно же, отсюда уже давно вымели — тут только опрокинутые стеллажи, разбитый кассовый аппарат, а также зажигалки, батарейки и прочие расходники, бесполезные в наших условиях.

— Ого, блин! — увидел я то, что переворачивает игру.

Тут лежат, совершенно бесхозными, десятки мешков с древесным углём, а также разборные мангалы.

«Если ты там есть, спасибо!» — посмотрел я в потолок. — «А если тебя там нет, то всё равно спасибо!»

Рядом с мангалами, под опрокинутым стеллажом, обнаружились десятки комплектов шампуров. Джекпот, бинго, капец!

Вытаскиваю на улицу уголь, два самых приличных одноразовых мангала и комплекты самых широких шампуров.

Наверное, плохая идея — жарить шашлыки рядом с колонками…

Отхожу на два десятка метров, к брошенной Газели, которая уже интенсивно гниёт.

Снимаю с пояса армированную верёвку и запрыгиваю на навес над колонками. Креплю верёвку, а затем спрыгиваю и связываю задние лапы броника.

Приложив нехилые усилия, подвешиваю тяжеленную тушу, которая весит примерно как я и думал — не меньше четырёхсот килограмм. Перерезаю бронику глотку и жду, пока вытечет вся кровь.

Кровь херачит прямо на асфальт, а я поглядываю по сторонам и в небо. Если поблизости есть какие-нибудь хищники, они учуют кровь за пару километров, а то и дальше.

Но вокруг тихо и спокойно, поэтому никто не мешает мне готовить.

Пока кровь вытекает, раскладываю все приличные мангалы и насыпаю в них древесный уголь. Разжигаю каждый из них и слежу, чтобы всё хорошо прогорело.

Когда броник окончательно вытек, начинаю потрошить его.

Брюшко почти не защищено броневыми пластинами, поэтому он отлично вскрывается обычным охотничьим ножом.

Утаскиваю отсечённую и извлечённую требуху в заправочный туалет, представляющий собой дыру в полу бетонной коробки.

«А я ведь хитрый и коварный охотник…» — подумал я, вываливая требуху в яму. — «Если какая-то тварь полезет туда, чтобы отведать требухи броника, то обратно уже не вылезет».

Из магазина АЗС вытаскиваю полиэтиленовую клеёнку, которую раскладываю прямо под броником. Отделяю от него куски мяса и быстро нарезаю их, после чего щедро обмазываю их смесью из перца и соли. Маринад делать нет времени, у меня график, но для того, чтобы сделать хорошее мясо охренительным, достаточно чёрного молотого перца и соли.

Нашампуриваю первые двадцать килограмм и раскладываю по мангалам.

Параллельно, устанавливаю на импровизированный костёр алюминиевую кастрюлю, в которую кладу мясо, которое заливаю водой, солю и перчу. Бульон выпью, а мясо съем — должно получиться вкусно.

Не забываю крутить шампуры и поглядывать по сторонам, чтобы никто не позарился на мою добычу.

Жаль, конечно, что пришлось загонять броника — у него все мышцы забиты, в них полно молочной кислоты, поэтому обязательно будет неприятный привкус. Но что поделать?

Через двадцать минут снимаю первую партию и раскладываю поджаренное мясо на плёнке.

Закладываю вторую партию и проверяю, как дела у мяса в котелке. Тут полный порядок, потому что вода уже кипит.

Начинаю есть мясо прямо с шампура. Горячее, с солью и перцем, истекающее соком…

Переворачиваю шампуры на мангалах и ем.

Организм решил щедро отблагодарить меня ударной дозой дофамина, поэтому я чувствую себя сейчас по-настоящему счастливым.

А ведь большая часть мяса всё ещё висит и ждёт, пока я сниму её с костей броника…

От этой мысли мне стало совсем хорошо.

Время близилось к закату, но я продолжал усердно работать челюстями.

Желудок раздулся втрое от нормального размера, из-за чего мне пришлось существенно ослабить ремни бронежилета, разгрузки и брючного ремня. В идеале, нужно бы их снять, но я не дебил и никогда не позволю себе лишиться бронирования на условно-враждебной территории.

Я сумел вместить в себя килограмм семь и понял, что больше не влезет. И это очень жаль, потому что хочется ещё.

— Но не бросать же это всё здесь? — спросил я себя. — Нет, это будет преступлением…

Достаю рулон полиэтиленовых пакетов и упаковываю в них всё поджаренное мясо, после чего помещаю его в рюкзак.

Получилось килограмм шестьдесят, но это далеко не всё.

Принимаю волевое решение и вытаскиваю из магазина при АЗС запыленный туристический рюкзак, которым побрезговали мародёры. Выглядит он очень ненадёжно, но сгодится, в моей ситуации.

Упаковываю сырое мясо в пакеты и плотно утрамбовываю их в китайский рюкзак, а затем опрыскиваю его спреем для отпугивания животных. Не догадался в тот раз, со свинопотамом, что можно попробовать заглушить запах чем-то резким и опасным — на этот рейд я взял с собой баллончик для отпугивания медведей.

«Никого он сейчас, сука, не отпугивает…» — подумал я, нажимая на распылитель. — «Но запах сырого мяса перебьёт легко».

Да, негативной стороной этого действа является то, что я теперь сам по себе источник какого-то резкого запаха, но этот запах не даёт обо мне почти никакой информации. Просто неприятно воняю, возможно, опасен. А вот если бы от меня пахло мясом и кровью — это уже совсем другой разговор…

Перед самым уходом, складываю из мешков с древесным углём импровизированный погребальный костёр. На нём я разместил остатки броника, после чего щедро полил их бензином.

«Уходит, как истинный викинг…» — подумалось мне.

Когда труп броника взялся ярким и горячим пламенем, я продолжил свой путь к Казани.

Теперь он точно будет проходить веселее — у меня огромный запас жареного мяса, которому я точно не позволю пропасть.

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, улица Клары Цеткин, 3 марта 2027 года*

— А-а-ах… — очнулся я.

Оказалось, что я просто капец как устал. Я ведь пробежал вчера чуть больше семисот километров. Мчался, как поезд-товарняк, не на максимальной скорости, но довольно быстро.

Ещё на спине висел большой груз, который, правда, с каждым километром, становился всё легче и легче.

«Экстракция энергии» делает своё дело — мне не приходится по восемь-девять часов растворять килограммы мяса. Всё ограничивается несколькими часами. Правда, из этого следует, что я вынужден часто останавливаться, чтобы экстренно посрать, но зато жировая масса ускоренно растёт! Я съедаю калорий больше, чем трачу, поэтому разница уходит в жировой запас и я в, кхм-кхм, жирном плюсе!

На часах восемь вечера, я в чьей-то давно заброшенной квартире, на шестом этаже девятиэтажного здания.

До Казани я дошёл примерно в семь утра, но ничего не разведывал, а только нашёл подходящее укрытие, в котором съел примерно шесть килограмм мяса и завалился спать.

Организм сразу же воззвал к справедливости, и я сорвался в санузел.

Справив большую нужду, протираю руки спиртовыми салфетками и возвращаюсь на кухню, где меня ждёт недоеденное мясо.

Неспешно завтракаю и думаю о том, что буду делать дальше.

Дорога в Казань мне не особо запомнилась, потому что ничего по-настоящему интересного не происходило. Я бежал со скоростью, в среднем, 35–40 километров в час, что является моей крейсерской скоростью, уклонялся от столкновений со зверьём, легко убегал от волков и осознанно обходил крупные населённые пункты.

Я видел в Саратове, мимо которого пробегал, какой-то дым, но проигнорировал его и побежал дальше.

Просто так дым в заброшенных городах не появляется, а это значит, что там кто-то живёт. Но поиск выживших не является моей задачей — мне надо найти долбанные беспилотники.

«А зачем нам ещё беспилотники, если у нас уже есть двое — Щека и Вин?» — спросил я себя и улыбнулся. — «Хотя, Щека уже скоро должен стать пилотником, потому что у него что-то наклёвывается с Фурой…»

Тем не менее, перед походом в Елабугу, мне нужно осмотреть Казань, потому что если тут есть кто-то недружелюбный, это помешает автоколонне, которая приедет за беспилотниками, если они здесь ещё есть.

Дожевав последний кусочек жареного на мангале мяса, вытираю рот найденной на этой кухне салфеткой и иду на выход.

Во дворе тихо и пусто, тепловых признаков никаких, поэтому я спокойно пошёл по улице Цеткин и вышел на Кировскую дамбу.

Тут плотный автомобильный «засор», причём примерно на середине дамбы стало видно, что люди с правого берега пытались уехать на левый, а люди с левого берега стремились на правый. Тут и встали навсегда…

Это верный признак всеобщей паники и неразберихи, а также потери властями контроля над ситуацией.

На правом берегу, который меня больше всего интересует, обнаружились признаки какой-то обороны, которую пытались организовать войска — стоят сожжённые «Тигры», в кювете лежит перевёрнутый танк, кажется, какой-то Т-72, а также рваные линии ржавеющей колючей проволоки и блокпосты из баррикад.

На левом берегу я ничего такого не видел, поэтому, думаю, власти решили просто забить на него, чтобы попытаться спасти хотя бы правый. А это, естественно, привело к тяжёлой обиде левобережцев, что усугубилось наличием КДшников у обеих сторон.

Почему я подозреваю КДшников? Да потому, что в некоторых зданиях торчат костяные шипы, некоторые кости, явно, сожжены чем-то вроде кислоты или аналога зажигательного жира Щеки, а на корпусах «Тигров» я вижу отчётливые вмятины от кулаков.

Что здесь реально произошло — уже не узнать. Но, думаю, сценарий падения города мало отличается от того, который случился в Новокузнецке.

Здесь, правда, проживало около 1,3 миллиона человек, что существенно ускорило падение, ведь чем больше ртов…

На улице Право-булачной всё было относительно в порядке, если не считать БМП-1, вмёрзшей в лёд в середине маленькой речки.

— Пс-с-ст… — услышал я.

Оглядываюсь на звук и навожу на него «Витязь».

— Спокойно… — попросил меня бородатый мужик, носящий недешёвый пуховик.

Он выглядывает из окна двухэтажного здания голубого цвета. Помимо него в комнате никого нет, иначе бы я заметил тепло.

— А я спокоен, — улыбнулся я, опуская оружие. — А ты кто?

— Я здесь живу, — ответил он. — А ты откуда?

Смотрю по сторонам, внимательно фиксируя все признаки тепла вокруг.

— Я не местный, как ты понял, — ответил я. — Что забыл здесь?

— Ничего, — мотнул он головой. — А ты что здесь делаешь?

— Гуляю по городу, — пожал я плечами. — Смотрю, что здесь и как — красиво у вас…

— Красиво? — переспросил мужик.

По внешности он явный местный — азиатские черты лица, выраженные скулы и смуглая кожа. Борода у него редкая, несмотря на то, что длинная. Карие глаза, несмотря на то, что я опустил оружие, всё ещё смотрят на меня с опаской.

— Ну, да, — кивнул я. — Красиво у вас — здания клёвые, много дорогих машин. Там, где я родился и вырос, всё было гораздо проще и дешевле.

— Ты когда пришёл? — спросил мужик.

— Утром, — улыбнулся я. — На Клары Цеткин заночевал.

— И ты дошёл досюда просто так? — нахмурился мужик.

— А что, у вас тут пропускной режим? — недоуменно нахмурившись, спросил я. — Да, прошёл — чего такого-то?

— Но животные… — начал он.

— А-а-а, животные, — вновь заулыбался я. — Не, не встречал. Но если встречу, то им не повезёт. Есть хочешь? У меня тут имеются небольшие запасы медвежатины…

— Мясо? — с недоверием спросил мужик. — Свежее?

— Стал бы я носить с собой тухляк? — усмехнулся я. — Сейчас… Но без резких движений.

Снимаю с плеча рюкзак и вытаскиваю из него пакет с килограммом мяса.

— Лови, — кидаю я пакет мужику.

— Мясо… — произнёс он, рассмотрев содержимое пакета. — И что, правда, медвежатина?

— Самая настоящая, — кивнул я. — Угощаю.

— А где нашёл? — спросил мужик.

— За городом, — пожал я плечами.

— И ты там нашёл дохлого медведя? — со скепсисом уточнил он.

— Ну, скажем так, он был не совсем дохлым, когда я нашёл его, — развёл я руками. — Пришлось побегать от него, а потом он устал. Ну, а дальше, сам понимаешь…

— Ты что, КДшник, что ли⁈ — наконец-то, понял мужик.

— Прикинь… — улыбнулся я.

— А почему ты один? — спросил он.

— Ну, вот так вот получилось, что сейчас я один, — ответил я. — А у вас есть КДшники?

— Нет, — покачал головой мужик. — Те, кто выжил, ушли в Москву.

— Вот дураки, — произнёс я. — Бывал я в Москве — нехрен там делать.

— Ты кто вообще такой⁈ — выпучил глаза мужик.

— Студиком меня зови, — представился я.

— Ильдар, — назвал он своё имя. — А почему у тебя нет свиты?

— Я тебе что, Его Императорское Величество, чтобы у меня была свита? — нахмурился я. — Давай ближе к делу — ты вообще, как выживаешь?

— По-всякому, — пожал он плечами. — Иногда удаётся найти что-нибудь съедобное, а иногда приходится сидеть на голодном пайке.

— Понятно, — кивнул я. — Короче, мне нужен расклад по городу — если расскажешь всё в подробностях, дам тебе ещё два килограмма медвежатины. Выгодно?

— Да, выгодно, — согласился Ильдар. — Отойдём в безопасное место?

— А это тебе чем не нравится? — огляделся я по сторонам. — Ну, ладно, веди — ты местный.

— Спасибо за понимание, — поблагодарил меня Ильдар.

— Но если будут приколы — живым не уйдёшь, — предупредил я его. — И те двое, что прячутся по сторонам дома, тоже не уйдут. Это твои друзья?

— Да, — дрогнувшим голосом ответил местный.

— Пусть выходят, — сказал я. — Я вам не враг. Но в ваших интересах не проявлять враждебных действий, чтобы я им не стал. Давай, веди к своему «безопасному месту».

Глава восьмая Системный шок

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, улица Тихомирнова, 3 марта 2027 года*

— Как вы выживаете так долго в такой дыре? — спросил я, осторожно выглянув из окна.

Всего здесь обитают девять человек — трое мужчин, четыре женщины и двое малолетних детей.

Все, кроме детей, тощие, потому что хроническое недоедание, во взглядах смесь отчаяния и надежды.

— Здесь безопаснее всего, — ответил на это Ильдар.

— Я так не думаю, — покачал я головой. — Если что-то вдруг, куда вы денетесь с пятнадцатого этажа? Сюда ведь могут ворваться какие-нибудь КДшники и тогда вам капец. Нет, надо размещаться поближе к земле, этаже на третьем-четвёртом…

Живут они в одной пятикомнатной квартире просторной планировки, с неплохим видом на медленно разрушающийся город.

Отсюда хорошо видно масштаб замеса, случившегося здесь в первые недели.

— Продолжай рассказывать, Ильдар, — попросил я, продолжая изучать окрестности через бинокль.

— А, да, — спохватился он. — Я остановился на том, что военные решили оборонять только восточную часть города, потому что над западом был потерян контроль. Но продовольствие в западной части начало заканчиваться и выжившие с того берега потребовали, чтобы им передали часть запасов. Мэр города решил, что этого не будет.

— Ага… — кивнул я, внимательно рассматривая выделяющуюся на общем фоне высотку.

Она вся чёрная, потому что выгорела почти полностью. Был страшный пожар, который никто не потушил — не редкость в первые недели.

— И тогда началось противостояние западного берега против властей города, — продолжил Ильдар. — Победили КДшники, поддержавшие западный берег. Но взять город под контроль они не смогли, всё рухнуло — запасы продовольствия были разграблены, а потом КДшники собрали свои свиты и ушли кто куда. Одна очень крупная группа из десяти КДшников ушла в Москву.

— В Москве бывал, но о казанских КДшниках не слышал, — произнёс я. — Похоже, что их план навернулся и они умерли. А чего они ушли?

— В городе начался голод, — сказал Ильдар. — Запасы кончились, вокруг животные, ничего толком не добыть, а КДшники не захотели решать эту проблему и предпочли уйти — им нужны были координаты хранилищ Росрезерва…

— Ха-ха-ха-ха!!! — громко заржал я. — База!

— Чего смешного? — нахмурилась Майрам, девушка из группы Ильдара.

На вид ей лет двадцать и внешность у неё типичная для этих краёв — одеть в татарскую национальную одежду и можно на плакат «Добро пожаловать в Татарстан!»

— А как ты думаешь, зачем я прилетел в Москву, ха-ха-ха⁈ — спросил я, продолжая ржать. — Но там нет ничего, кроме войны. Никаких данных о хранилищах Росрезерва, только пули и снаряды, а ещё дроны-камикадзе.

— А сейчас ты где живёшь? — спросил Василий.

Этот тоже в группе Ильдара, причём он единственный с серьёзным оружием — у него есть карабин Мосина.

— В Волгограде, — ответил я. — Но это не особо важно сейчас. Если хотите получить вот это мясо, выкладывайте всё о раскладах в городе. Сколько людей тут живут, хотя бы примерно, какие звери водятся, что ценного и где лежит. За всю полноту картины готов платить щедро. У вас же медвежатина не харам?

— Нет, не харам, — ответил Василий.

Ему лет сорок, он лысый, как моё колено, носит очки с экстремальными диоптриями и, судя по пальцам, много курит.

— Да по тебе и так видно, что тебе не харам, — усмехнулся я и продолжил изучение окрестностей через бинокль. — Короче, Ильдар — продолжай.

Фиксирую в хлам взорванный танк в одном из ближайших дворов. Из-за него там произошёл пожар, но всё ограничилось деревьями.

— В городе живут не более пятидесяти человек, — сообщил Ильдар. — Но мы знаем только ещё две группы выживших, по шесть-восемь человек. У нас есть негласная договорённость — даже если видим друг друга, никак не взаимодействуем.

— А со мной чего тогда заговорили? — спросил я. — Вдруг я бы тоже был местным?

— Ты слишком сильно отличаешься, — покачал головой Василий. — Мы подумали, что ты военный.

— Ха-ха… — посмеялся я. — Нет никаких военных…

— Ничего ценного в городе уже давно не осталось, — сообщил Ильдар. — Всё уже давно съели.

— Да меня еда не особо-то интересует, — усмехнулся я. — Мне больше интересны такие штуки, как дроны-камикадзе, танки, БМП, БТРы, оружие и боеприпасы…

— Так ты не один? — спросила Майрам.

— А я и не говорил никогда, что я один, — ответил я. — У меня есть группа, которая заинтересована в том, чтобы добыть дроны, технику, оружие и боеприпасы. И если вы знаете, где что лежит, то мы вас отблагодарим. А если хотите, то можете присоединиться к нам в Волгограде — мы рады всем.

Они переглянулись между собой.

— А что нужно делать? — спросил Ильдар.

— Да ничего такого, на что вы не готовы, — произнёс я. — Конституционные права гарантируем — не все, но большую часть. Трёхразовое питание, жильё, а также гарантированное трудоустройство. То есть, голодать не будете, мёрзнуть тоже, на вашу личную жизнь никто посягать не будет, но придётся работать. И то, без злоупотреблений — по 8–9 часов в сутки, 5/2. У нас уже триста с лишним человек на таких условиях — никто ещё не жаловался.

— А свита… — произнесла Майрам.

— Что это такое? — нахмурился я.

— Ну, у нас сложилось так, что каждый КДшник обзавёлся группой приближённых, которые обслуживали его, — объяснил Василий. — А взамен он их кормил и защищал от опасностей.

— А что именно ты понимаешь под «обслуживали его»? — уточнил я.

— Да всё! — нервно усмехнулся он. — Готовили, стирали, убирали за ним, спали с ним и всё в этом духе.

— А, то есть, когда я сказал о Его Императорском Величестве — это было прямо близко к правде? — спросил я у Ильдара.

— М-хм… — кивнул он.

— Не, у нас такой херни нет, — сказал я. — Даже если кто-то задумывался о таком, то после одного события сразу же перестал.

На их лицах проявилось облегчение. Наверное, они опасались, что я пришёл сюда, чтобы набрать себе рабов и сейчас исполняю перед ними постановку…

— Какого события? — заинтересовалась Майрам.

— Один из наших людей стал КДшником, — улыбнулся я.

— Брешешь… — выпучил глаза Василий.

— Несмотря на то, что я не очень верующий, вот те крест! — перекрестился я. — Отвечаю — обычный парень, строитель, стал КДшником и теперь его зовут Бубном.

— А как он это сделал⁈ — сразу же спросил Василий. — Какие-то специальные практики или тренировки⁈ Или, может быть, надо быть на волоске от смерти?

— По его словам, он весь день работал на стройке стены, потом вернулся в свой номер, выпил пивка и посмотрел фильм, — ответил я. — А утром проснулся уже с интерфейсом.

— У вас электричество есть⁈ — спросила поражённая Майрам.

— Не о том думаешь! — покачал головой Василий. — Какое, нахуй, электричество, когда тут можно КДшником стать!

— Вы сильно-то не надейтесь, — не стал я их обнадёживать. — Это какой-то рандом — мы не знаем, почему это случилось. Просто вот случилось и всё. Но, видимо, есть какие-то шансы — у каждого. Это как выиграть в лотерею. И с того дня мы решили, что будем беречь нормальных людей, как своих детей. Всё-таки, новые КДшники — это круто.

— Ты очень гладко стелешь, — произнёс Байрам, ещё один выживший из группы Ильдара. — Но как мы можем быть уверены, что это всё не лажа?

Этому где-то около шестидесяти лет, внешность у него обычная дедовская, но усугублённая недоеданием. Выглядит он хреново, как и все здесь.

— Ты главное пойми, — поморщился я. — Мой план — я сейчас узнаю у вас всё, что меня интересует, и уйду отсюда. Передо мной поставили задачу найти то, что нам нужно, а не спасать каких-то людей. Я, когда шёл сюда, видел дым в Саратове — это точно какие-то люди. Но я туда даже заходить не стал, потому что меня интересует Елабуга.

На самом деле, главная цель моего визита в Казань — это разведка на наличие организованных групп выживших. Если бы здесь сидела большая и сильная группа, я бы свалил отсюда сразу же, избегая контакта. Организованная группа значила бы, что в Елабуге, скорее всего, уже нет нихрена ценного и делать там нечего.

Но теперь мне ясно, что в Казани, в принципе, как и везде, поэтому можно идти в Елабугу и искать там вожделенные дроны-камикадзе…

— А как ты собираешься забирать то, что находится в Елабуге? — спросила Майрам.

— Это вас волновать не должно, ребята, — улыбнулся я.

— Наверняка, приедет колонна, — предположил Байрам. — Или по реке приплывут. Слушайте, а мы ведь можем убраться отсюда сами.

— По реке? — спросил я. — А есть, на чём?

— Вы точно примете нас? — вмешался в беседу Ильдар.

— Конечно, — кивнул я. — Вместе же веселее.

— Тогда мы можем отправиться в Елабугу вместе с тобой, — сказал Ильдар. — Мы отойдём?

— Пожалуйста, — пожал я плечами и вернулся к осмотру города.

Тут очень много интересных мест, в которые нужно наведаться.

Я заметил внешне будто бы целый БТР-70, стоящий в завале из машин. На нём ещё есть КПВТ, который я прямо хочу…

— А это что?.. — достал я телефон из кармана.

По офлайн-карте, там должна была стоять Филармония имени Габдуллы Тукая, но сейчас там месиво из руин, воронок и пятен гари.

Место очень интересное, потому что военные точно использовали его в качестве опорного пункта. И кто-то не пожалел снарядов, чтобы раздолбать этот опорник в щепки.

Там можно найти какое-нибудь оружие, если поработать лопатой и мотыгой…

Делаю пометку на своей карте и даю ей короткое описание со своими соображениями.

Пока я занимался рекогносцировкой, в гостиную вернулись выжившие.

— Слушай, Студик, — обратился ко мне Ильдар.

— Я весь внимание, — ответил я, продолжая изучение города через бинокль.

— Мы знаем о местоположении минимум одного судна типа «Волго-Дон», — сообщил он. — Ещё мы знаем одного человека, который может им управлять, но его предстоит найти в городе. Если ты гарантируешь, что нас примут в Волгограде, то мы поможем тебе в Елабуге. Вам не придётся гнать сюда колонну — мы погрузим всё на сухогруз и спустимся по Волге.

Опускаю бинокль и разворачиваюсь к нему.

— А ты умеешь производить впечатление, — сказал я. — Но мне нужно проконсультироваться с голосом с небес.

— С кем? — нахмурился Ильдар.

Выхожу на балкон и снимаю рюкзак. Из него достаю спутниковый телефон «Иридиум» и сразу же набираю Профа.

Связь установилась спустя пару десятков секунд.

— Проф, есть новости, — заговорил я. — Появился вариант — сходить в Елабугу с местными гражданскими, из обычных. У них есть доступ к сухогрузу типа «Волго-Дон», а также один знакомый, которого предстоит найти, умеющий им управлять. Если удастся организоваться, то можно не тащить сюда, в Казань, автоколонну, а просто встретить нас в Тольятти, а затем в Балаково, на шлюзах. Ну и с этими шлюзами надо будет что-то придумать, чтобы мы смогли пройти. Как принял?

— Отлично, Студик, — ответил Проф. — Я перезвоню через несколько минут.

— Окей, конец связи, — сказал я и нажал на завершение вызова.

Вешаю телефон на ремень и начинаю ходить по балкону туда-сюда. Выжившие внимательно наблюдают за мной через внутреннее окно.

Наконец, «Иридиум» затренькал.

— Студик на связи, — сказал я.

— Это Ронин, — раздалось из динамика. — А компетенция того человека достаточна?

— Без понятия, — ответил я. — Наверное, да, раз говорят. В любом случае, это будет рациональнее, чем тащить автоколонну восемьсот километров. Мне отрабатывать?

— Действуй, — сказал Ронин. — Если всё получится с сухогрузом, набери. Как отправитесь в обратный путь, мы займёмся шлюзами. Как принял?

— Отлично принял, — ответил я. — Всё, конец связи.

Завершаю вызов и бережно прячу «Иридиум» в глубины рюкзака, в самое мягкое и защищённое место. Потому что это сокровище, сука…

— Принципиальное согласие получено, — сказал я Ильдару. — Давайте, рассказывайте — где сухогруз, где мужик, умеющий им управлять…

Через час я выдвинулся в сторону Борисково.

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, жилой массив «Борисково», 3 марта 2027 года*

Сухогруз находится на причале, на Портовой улице — я уже сходил и посмотрел на него. Выглядит не очень, но сейчас никто не может похвастаться хорошим внешним видом.

«А этот мужик должен жить где-то здесь…» — подумал я, сканируя местность в ИК-спектре.

Ильдар предупредил, что дед, которого зовут Леопольдом, очень прошаренный выживальщик и найти его непросто. Они ведь хотели позвать его к себе, потому что план свалить из Казани на сухогрузе у них уже давно.

Леопольд, по его словам, работал механиком и совмещал эту должность с должностью второго штурмана. И Ильдар считает, что этого минимально достаточно, чтобы управлять сухогрузом. Они бы и рады связаться с ним, но по городу перемещаться слишком опасно, поэтому они проследили его до Борисково, а потом на них насела белка-убийца и им пришлось сваливать.

Собак, кстати, в Казани вообще нет — их давно уже сожрали белки и лисы. В настоящий момент, в городе идёт чемпионат на первенство между двумя этими видами.

Байрам, самый смелый из выживших, ездил за город и там видел коров-мутантов, а также свинопотамов — после этих встреч было решено, что за пределами Казани ещё опаснее.

А в городе есть крысы-мутанты, белки-убийцы и лисы-мутанты. Последние двое охотятся на первых, а первые размножаются, как мормоны и выживают.

Ну и никто из этих трёх владык города не брезгует людьми, если такие попадутся.

Выстреливаю углеволоконной нитью в притаившуюся в кустах белку-убийцу. Нить оплетает эту тварь, тварь дёргается, но затем подаётся заряд.

+8674 очка опыта

Новый уровень

— Красаучег… — улыбнулся я и начал сматывать отпавшую нить.

Притаскиваю к себе белку и поднимаю её за переднюю лапу.

Давно я не видел этих ассасинов. В ИК-спектре их видно хреново, но от УФ-спектра им практически не скрыться. Сначала я увидел её следы, а уже затем рассмотрел задетые ветки, накоторых остались признаки касания. А за ними притаилась охренительно качественно замаскировавшая своё тепло белка-ассасин, с длинными когтями…

Достаю нож, перехватываю белку за хвост и распарываю ей глотку.

Это минимум 6–8 килограмм сносного мяса — лишним не будет. Ну и шкурка очень ценная — теплоизоляция у неё выше всяких похвал.

Кровь из белки вытекла быстро, но я её дополнительно потряс, чтобы точно вышло всё, а затем занялся экспресс-разделкой. Снял шкуру, вынул требуху, отсёк голову, а затем срезал всё мясо. Шкура в рулон и в здоровенный пакет, а мясо по пакетам поменьше.

И больше ничего не напоминает о существовании белки-ассасина, кроме комка требухи и лужи крови…

— Уроки выживания с Тимофеем Баженовым, — усмехнулся я. — Если бы не Баженов, может, я бы и не выжил никогда…

Захотелось достать из рюкзака фольгу и сделать себе шапочку, чтобы инопланетяне, наконец-то, потеряли меня, ха-ха-ха!

Продолжаю движение и ищу признаки жизнедеятельности Леопольда.

Ильдар видел его больше месяца назад, поэтому возможно, он уже умер давно и я ищу мертвеца.

Но тут, примерно в километре к юго-западу от места гибели белки, мне на глаза попались очень свежие следы.

«Так…» — остановился я перед ними и огляделся по сторонам.

Ведут они в калитку в заборе частного дома, но я уже слишком давно в этом бизнесе и хорошо определяю, когда следы оставлены случайно, а когда специально. Тут же кто-то прямо втаптывался, чтобы я точно ничего не пропустил.

«М-м-м, топорная работа», — покачал я головой и пошёл в обход. — «За кого он меня принимает? За туриста-велосипедиста?»

Обхожу этот участок по большой дуге, внимательно глядя под ноги. Похоже, что тут какой-то мастер выживания устроил ловушку для наивных и глупых.

Возможно, тут уже давно идёт взаимная охота человека и белки. Та скотина ведь не просто так сидела в кустах — это была засада, причём точно не на меня. Меня-то тут вообще быть не должно, а эта тварь сидела там и ждала.

«Силки», — разглядел я девайс, спрятанный в сухой траве. — «Почти хорошо».

Эта ловушка лишь подтвердила мою догадку — даже если бы я попал в эту петлю, она была бы не в состоянии вздёрнуть меня. Это поставлено на белку-ассасина.

«Ничто не истинно…» — подумал я.

Гуляю, сканирую местность в поисках охотника и, наконец-то, обнаруживаю тепловой след. Окошко одного из домов нагрелось от чего-то, а это значит, что там кто-то сидит.

Подхожу к дому, подбираю с земли камешек и кидаю его в окно. Раздаётся щелчок и вновь повисает тишина.

Снова подбираю камешек и кидаю его в окно.

— Я пришёл с миром, — развернулся я к мужику с ружьём.

— Нахрена? — спросил он, держа меня на прицеле.

Я уже давно заметил его, ведь он сидел в паре десятков метров от силков и наблюдал за мной. Но я сделал вид, что ничего не заметил и начал искать его жильё.

— Ты — Леопольд? — спросил я.

Он носит шубу из беличьих шкур. Она неплохо скрывает его тепловой след, но не полностью, потому что лицо, в ИК-спектре, светит ярче, чем светодиодная лампа.

— А ты кто такой? — нахмурился Леопольд.

— Зови меня Студиком, — ответил я. — Не надоело так жить?

— Честно? — спросил он и вздохнул.

— Я рассчитываю на это, — улыбнулся я.

— Надоело, — ответил он. — Но где лучше?

— Веришь, нет, но у меня есть ответ на этот вопрос, — заулыбался я ещё шире. — Я КДшник и прибыл сюда из Волгограда. Мы основали большую общину, названную Фронтиром. Если ты подумал, что мы как ваши долбоёбы, собравшие себе свиты — это не так. У нас нормальная община, с гарантированными общечеловеческими правами.

— Если ты из Волгограда, то откуда знаешь о том, как было здесь? — с недоверием спросил Леопольд.

— Я же тебя не просто так нашёл, — ответил я. — Я встретил группу Ильдара, обитающую в районе театра Экията. Они мне поведали, что ты — возможно, единственный человек, который может управлять сухогрузом типа «Волго-Дон».

— Да, умею, — подтвердил Леопольд. — Но зачем тебе это?

— У меня есть план — мне нужно в Елабугу, где было производство дронов разного типа, — ответил я ему. — Я договорился с группой Ильдара, что они помогут мне, а я доставлю их в Волгоград. Идея в том, чтобы на сухогрузе добраться до Елабуги, перегрузить всё найденное в сухогруз, а затем отправиться на нём в Волгоград.

— Но по пути ведь шлюз… — начал Леопольд.

— Мои люди решат эту проблему, — сразу сказал я. — Вернёмся в Волгоград — почёт и уважение. В самом худшем случае, доставим сухогруз, а в самом лучшем — сухогруз с дронами.

— От меня требуется управлять им? — спросил Леопольд.

— Ну, да, — кивнул я.

— Для этого требуется экипаж, — покачал головой дед. — В одной из групп есть старпом и первый помощник механика — он мой бывший коллега. Если сможешь задействовать его, то может и получиться.

— Где он живёт? — спросил я.

— Это разве жизнь? — усмехнулся Леопольд. — В районе центрального базара.

— Окей, — кивнул я. — Давай, сперва, тебя доведу до группы Ильдара, а потом схожу за старпомом. Его как звать?

— Если он ещё живой, то зовут его Тимуром, — ответил дед. — Но он легко мог сдохнуть, вместе со своей группой, потому что туда частенько захаживают лисы.

— Разберусь и всё выясню, — пообещал я. — А если он уже помер, то без него как-то справимся?

— Рискованно, — покачал головой Леопольд. — Можем и не справиться. На что-то безответственное поставим кого-то из группы Ильдара, а вот ключевые должности должны быть заняты профессионалами. Тимур — один из ключевых людей.

— Хорошо, буду искать его особо тщательно, — кивнул я. — Идём…

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, центральный рынок, 3 марта 2027 года*

Не хотелось шуметь…

Но, похоже, другого выхода нет.

Лис, преследующий меня уже второй километр, оказался слишком ловким, чтобы я мог попасть в него нитью — уже четыре промаха подряд. От пули он точно не уйдёт, но тогда вся Казань узнает, что здесь кто-то стреляет, а это чревато большими проблемами.

«Может, завалить его врукопашную?» — подумал я. — «Вроде, он не сильно большой».

По виду, он весит не более пятидесяти килограмм, что тоже не подарок. Но у него острые когти и развитая челюсть.

«Но я же человек — у меня же мозги!» — подумал я. — «Нахрена я по улице от него бегаю⁈»

Врываюсь в ближайшую дверь, ведущую в здание базара.

Лис, даром, что умный, без раздумий влетает вслед за мной.

Достигаю узкого пространства между пустыми стеллажами и резко разворачиваюсь, чтобы оплести лиса нитями. И я даже выстрелил в него, и даже оплёл, но он уже был в стремительном рывке.

Мощный удар в грудь, а затем мы падаем на кафель.

И только я собираюсь взяться за штык-нож, как из нитей подаётся разряд. Я бы хотел не переживать такого, но уже было поздно…

Меня начало пидарасить мощным разрядом тока. Это оказалось пиздец как неприятно, а ещё на мне лежал лис, которого тоже колбасило до пены из пасти.

Мелькнуло какое-то уведомление, но я непроизвольно деактивировал его.

Перед глазами искры, тело не слушается, мне очень хреново, но шоу продолжается.

Наконец, две вечности спустя, подача электричества прекратилась и меня отпустило.

— Х-ы-ы-ы-ы! — сумел я сделать глубокий вдох.

В нос ударила вонь горелой шерсти, из-за чего стало невыносимо омерзительно, до рвотного рефлекса.

Я перевернулся и начал блевать.

Кружится голова, в глазах двоится, конечности лихорадочно и непроизвольно трясёт, а общее состояние капец какое хреновое.

Ползу по собственной блевоте, чтобы укрыться за пустым стеллажом.

Из носа текут сопли, искры в глазах никуда не делись, а руки и ноги неустанно «пляшут».

Совершаю подвиг и заползаю за стеллаж.

Захожу в интерфейс и открываю свою «куклу».

Поверхностный электрический ожог II степени в зоне контакта — грудная клетка и конечности.

Интенсивные мышечные судороги в конечностях и туловище, вызванные перераздражением нервных волокон.

Визуальные артефакты и головокружение, обусловленные стимуляцией зрительного нерва и вестибулярного аппарата.

Тошнота и рвота, вызванные воздействием на центральную нервную систему и вегетативные центры.

Заключение: Системный шок от электрического поражения, включая мышечные и нервные нарушения.

Доступна опция форсированной регенерации повреждений.

Расход: 43 175 килокалорий.

— Да, на-а-ачать… — жалобно заскулил я.

Глава девятая Свита

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, центральный рынок, 3 марта 2027 года*

Я лежу в разграбленном овощном отделе и медленно прихожу в себя.

Снаружи кто-то ходит, тихо постукивая когтями по кафелю — похоже, что пришёл друг лиса.

Форсированная регенерация ещё не завершена. Осталось ещё восемнадцать минут, и я снова буду в порядке.

Лихорадочно трясущимися руками берусь за «Витязя» и навожу его на дверной проём. Взять устойчивый прицел не получается, потому что он пляшет, как би-бой^[6], поэтому я со второй попытки переключил режим огня на автоматический.

Будет очень глупо сдохнуть вот так…

Надо было как-то думать головой, сложить 2+2 и заранее оценить последствия контакта с собственными проводами…

Неизвестное существо перестало цокать когтями по кафелю и начало нюхать. А от меня сейчас, наверное, сильно воняет палёной шерстью и блевотой лиса.

«Это не просто лис, а турболис, сука», — подумал я. — «Такого рывка я от него не ожидал».

Моя способность одновременно и спасла меня, и поднасрала мне. Зато теперь я знаю, что чувствуют мои противники перед смертью…

Тем временем, неизвестное существо начало чавкать. Как я понял, оно жрёт труп турболиса. Не сомневаюсь даже, что моё местоположение ему примерно известно, но оно не торопится.

А мне это выгодно — пусть жуёт тщательнее, по тридцать два раза на кусок.

Всё тело страшно зудит — это из-за того, что повреждения обширны. Ожоги покрылись корочкой, дрожь, постепенно, ослабляется, но искры в глазах никуда не спешат и всё ещё мерцают.

Это мешает сосредоточиться…

Лежу и думаю о том, как буду действовать, если тварь решит, что надо разнообразить обед чем-то менее диетическим.

Если расстреляю её из «Витязя», сильно нашумлю и буду вынужден отбиваться от большего числа зверей. Без огнестрела, похоже, сегодня не обойтись, потому что уже попробовал, блин.

Застрели я эту суку сразу, не было бы сейчас никаких проблем.

«А теперь — капец», — подумал я, борясь со своими трясущимися руками.

В «кукле» я слежу за происходящим в режиме реального времени — с грудной клеткой покончено, повреждение устранено, а вот с руками форсреген разберётся только через три минуты.

Остальные повреждения суммарно займут уже не более шести минут. Только вот в следующие несколько месяцев придётся страдать от фантомных болей. И никто не знает, как это будет проявляться — возможно, в виде судорог, а может, в виде эпизодической тупой боли…

Время текло, как мёд из банки, медленно и тягуче.

Руки почти перестали дрожать, а интенсивность чавканья стала выше. Неизвестное существо старательно обгрызало кости, а затем и вовсе хрустело ими, чтобы добраться до костного мозга.

Судя по звукам, у этой твари сильные челюсти, позволяющие дробить кости немаленького турболиса — наверняка, этот вид зверья вкладывался в общее укрепление костей, чтобы лучше противостоять огнестрелу.

Наконец-то, форсреген завершился и я вернул полный контроль над своим телом. Артефакты в виде искр исчезли, ИК-зрение начало работать нормально, как и обычное. Я почти готов к бою — физически, но не морально.

Медленно поднимаюсь на ноги, стараясь не издавать много шума.

Тварь, жравшая турболиса, замерла, потому что отчётливо услышала меня.

Я вижу её через витрину бутика — это нечто размером с собаку-мутанта, с когтистыми лапами и большой башкой. Из жопы у него торчит широкий хвост.

«Бобр», — опознал я мутанта.

Мощные челюсти позволяют бобру легко отгрызать от трупа турболиса куски плоти, вместе с густой шерстью, которую он заглатывает, как есть.

Зверь обернулся ко мне, рассмотрел своими чёрными зенками, оскалился, а затем схватил остатки турболиса и поволок их подальше.

Как я понял, воевать он не хочет, но своего не отдаст. Труп турболиса он определил, как своё, поэтому ушёл с добычей, а я не стал его преследовать.

Вступать в конфронтацию с бобром у меня желания нет, потому что я не очень уверенно чувствую себя после драки с ныне покойным турболисом. Если эта тварь отгрызёт мне ногу по колено — как потом жить?

Без ноги или даже руки я хрен тут выживу, поэтому лучше ничего не терять и ограничивать боевые действия до минимума.

К тому же, обе твари мне незнакомы и никто не знает, что от них ждать.

Даже с броником было бы гораздо меньше проблем, чем с турболисом.

В который раз я убеждаюсь в том, что тупая и голая мощь не всегда является фактором успешного выживания. Турболисы пошли по пути реакции и ловкости, что сделало их гораздо более опасными, чем броники, свинопотамы и даже черепахи.

А бобр-курва уже ушёл, на ходу жуя бесценное мясо с шерстяной приправой…

Осматриваюсь по сторонам, пытаясь обнаружить хоть какие-то источники тепла, но тут больше нет никого. Бобр-добр смылся, а я остался.

«Как известно, бобры добры», — припомнил я. — «Добротою бобры полны. Если хочешь себе добра — надо просто позвать бобра. Если ты без бобра добр, значит, сам ты в душе бобр!»

Но не показался мне этот бобёр-мутант таким уж добряком — судя по его зенкам, он оценил ситуацию и пришёл к выводу, что не потянет меня. А так бы, в чуть иной ситуации…

Покидаю здание центрального базара и двигаюсь в сторону соседнего торгового центра. Обхожу его и обнаруживаю «Ашан».

У нас, в Новокузнецке, «Ашан» закрылся хрен знает когда, кажется, я тогда ещё учился в школе. А в Казани, как я вижу, потребовался целый звероапокалипсис, чтобы закрыть один «Ашан»…

Естественно, тут уже давно всё разграблено, как и на центральном базаре — ржавеют тележки, лежат стеллажи, на полу рваные пакеты, изгрызенные пластиковые и разбитые стеклянные бутылки, а также очень много мятых обёрток и рваных коробок.

Это значит, что здесь мародёрствовали не только люди, но и звери. Наверняка, всё самое вкусное и питательное забрали люди, а зверьё доело то, что осталось.

Внутри ничего и никого интересного, но вот на выходе я заметил кое-что особенное.

В здании на противоположной стороне улицы нагрето оконное стекло. Я не заметил этого при заходе в «Ашан», но теперь вижу, что в той двухэтажке кто-то обитает.

Может быть, это группа Тимура, которого я и ищу.

«Скорее всего, это они», — подумал я. — «Леопольд указал на базар, а другие группы не станут жить друг рядом с другом».

Направляюсь к зданию.

Тут же ловлю телефоном чей-то Wi-fi. Электронные наручные часы повибрировали и я увидел сообщение, что в зоне доступа есть сеть «Bazarskie_tatarlar_01».

«Ну, это уже вообще капец…» — подумал я и усмехнулся.

Подхожу к зданию со стороны подъезда и тяну дверную ручку на себя. Само собой, магнит не работает, поэтому я оказываюсь в темноте подъезда, которая для меня никакая не темнота.

— Даров, — сказал я мужику, который навёл на меня обрез двустволки.

— Чего хотел от нас? — спросил он недружелюбным тоном.

Сложно описать его внешность: он излучает тепло всем телом, даже одежда нагрета — похоже, что у него повышена температура. Возможно, гриппует.

— Мне нужен Тимур, — ответил я. — Есть дело.

— Нет сейчас ни у кого никаких дел, — покачал он головой.

— Ну, у меня есть, — сказал я. — Леопольд сказал, что группа Тимура в районе базара — не думаю, что он стал бы обманывать меня.

— Откуда знаешь Леопольда? — нахмурился мужик.

— Может, опустишь ствол? — спросил я.

— А может, ты не будешь говорить, что делать? — усмехнулся мужик. — А я, взамен, не буду говорить, что тебе надо идти на хуй?

— Ты — Тимур? — спросил я.

— Да, — ответил он.

— У тебя температура капец как повышена, — сообщил я ему. — У меня есть парацетамол. Нужен?

Мне лекарства не нужны, но я ношу их специально на случай, если надо помочь кому-то из нормальных людей.

— Что хочешь взамен? — нахмурившись, спросил Тимур.

— Чтобы ты выслушал, что у меня за дело к тебе, — улыбнулся я. — Сделка?

— Показывай парацетамол, — кивнул он. — Но медленно — и руки подальше от стволов!

— Окей, — пожал я плечами и открыл подсумок с медикаментами.

Вытаскиваю бумажную упаковку с таблетками.

— Отечественный, ещё не просроченный, — сказал я, показав её.

Тимур включил фонарик и рассмотрел упаковку.

— Бросай её мне, — сказал он.

Бросаю упаковку в его сторону, и он ловит её на лету.

— Заходи, — сказал он и открыл дверь квартиры.

— Нахрена ты его пускаешь⁈ — спросила тощая девушка, закутанная в два махровых халата. — У него же ствол!

— Мозги не еби мне, пожалуйста… — попросил её Тимур, а затем посмотрел на меня. — Тебя как зовут?

— Студиком меня зови, — сказал я.

— Что у тебя за дело ко мне? — спросил Тимур, сев в недешёвого вида кресло.

Это явный тяжёлый люкс, родом не из этой задрипанной квартирки…

— Группу Ильдара знаешь? — спросил я.

— Слышал о такой, — кивнул Тимур.

Женщина в двойном халате, исчезнувшая на кухне, вернулась с мясницким тесаком наперевес. Не обращаю внимания на её действия.

— Вы что, наркоманствуете тут, что ли? — осмотрел я вещи, лежащие на обеденном столе.

Какие-то битые лампочки, пробки, изолента, провода, зажигалки и шприцы.

— Ебанулся, что ли? — спросил меня Тимур. — В текущей ситуации нам осталось только наркотики жрать… Ага, блядь…

— Короче, Ильдар предлагает использовать сухогруз, которым умеет управлять Леопольд, — продолжил я. — Я нашёл Леопольда и тот сказал, что обязательно нужен ты, потому что ты старпом и первый помощн.

Из соседней комнаты выглянул тощий тип татарской наружности, который рассмотрел меня и быстро исчез.

— А ты откуда такой красивый тут нарисовался? — спросила женщина.

— Спасибо за комплимент, — обаятельно улыбнулся я ей. — Нарисовался я из Волгограда — там у меня есть крупная община. Мне поставили задачу посетить Елабугу и разведать там производство дронов. И у меня созрел план: прибыть туда на сухогрузе, загрузить на него всё найденное, а затем отчалить в Волгоград и…

— Сворачивай свой план, — перебил меня Тимур. — У Тольятти гидроузел и у Саратова шлюз, которые хрен откроешь без электричества.

— Предусмотрено, — покачал я головой. — Мои люди уже наготове — они позаботятся о шлюзах сразу же, как только я подтвержу, что сухогруз с добычей на маршруте.

— А звери? — спросил Тимур.

— Так я ж КДшник, — ответил я.

— КДшник⁈ — выпучила глаза женщина.

— Ага, — улыбнулся я ей.

— Слушай, если ты собираешь свиту — я на всё согласна! — воскликнула она.

— Ёб твою мать, Элеонора… — неодобрительно покачал головой Тимур.

— Никакую свиту не собираю, — сообщил я им. — У нас нормальная община, без этой феодальной дрисни.

Здесь, как я понял, собралось казанское фрик-комьюнити…

— Со зверями ты разберёшься? — спросил Тимур.

— Ну, как-то же я добрался досюда, — пожал я плечами. — Ну и по городу походил. Правда, с турболисом столкнулся меньше тридцати минут назад…

— С кем? — нахмурился Тимур.

— Ну, лис-мутант, быстрый, как понос… — объяснил я. — Он меня чуть не завалил, но я оказался сильнее.

— Не такой уж ты и сильный, раз лисичек боишься, — усмехнулась Элеонора.

— Я просто никогда ещё не сталкивался с такими тварями, — сказал я. — С брониками сталкивался, со свинопотамами сталкивался, с черепахами — тоже бился. Даже белки-ассасины не были особой проблемой. А вот турболис…

— Ты бился против черепахи⁈ — высунулся из соседней комнаты тот парень.

— Да, — коротко ответил я.

— И как? — спросил он.

— Я же здесь, — улыбнулся я. — И со мной вот эта штука.

Отдираю липучку с бронежилета и демонстрирую черепашью пластину.

— Твою мать… — прошептал парень. — Ладно, как там тебя? Студик! Мне без разницы, кто ты и откуда, чего ты хочешь и так далее — я в теме.

— Если передумаешь насчёт свиты — я на всё готова, — добавила Элеонора. — Я многое умею…

— Да, блядь… — накрыл лицо ладонью Тимур.

— Ребята, в Волгограде у вас будут условия кратно лучше, чем в свите, только без свиты, — заверил я их. — Мы пытаемся строить нормальную жизнь.

— Ладно, где сейчас Леопольд? — спросил Тимур.

— Он у Ильдара, — ответил я. — Они ждут нас.

— Как будем добираться? — спросила Элеонора.

— Очень просто, блин, — улыбнулся я. — Ножками.

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, улица Портовая, 3 марта 2027 года*

— Глядите в оба, ребята, — предупредил я дозорных. — Увидите зверя — сразу доклад. Просто так не стрелять — только при непосредственной опасности.

— Понял, — кивнул Иван, вооружённый ржавым АК-74.

Оружие тут у людей какое попало — всё, что было найдено на полях бессмысленных сражений.

У кого-то ружьё, у кого-то ржавый автомат, кто-то носит допотопную винтовку Мосина, а у одного типа из группы Ильдара есть античный ДП-27. Их объединяет одно — патронов очень и очень мало. Фактически, всего боекомплекта хватит на один бой, а потом всё.

Запрыгиваю на рубку подъёмного крана и забираюсь на его стрелу, оборудованную лестницей.

Леопольд, Тимур и ещё один парень, Ильхам, занимаются реанимацией сухогруза, всё это время стоявшего без какого-либо обслуживания, а я распределил людей по периметру и сам забрался на высоту, чтобы видеть окрестности.

В бухте, по словам местных, уже давно никого нет — вся живность либо ушла дальше по реке, либо вышла на сушу. Это, буквально, два пути для речных обитателей — вебкам или IT…

В радиусе пятисот метров никого. Удобно то, что следить надо за одним направлением, потому что с трёх сторон вода, в которой, вроде как, никого нет, но я всё равно поглядываю на неё.

— Лео, статус, — сказал я в кенвуд.

— Работаем, — ответил Леопольд. — Мы здесь надолго.

— Да это очевидно… — пробурчал я.

Все выжившие плотно накормлены — я пожертвовал всё оставшееся от броника мясо, чтобы они не падали от недоедания.

Это поставило вопрос о том, как кормить всех этих людей. Есть мясо белки-ассасина, но этого хватит ненадолго — нужно завалить кого-нибудь из шальных гастролёров…

Размышляю об этом и понимаю, насколько тяжела работа Профа. Мне уже некомфортно нихрена отвечать за такую прорву людей — даже чем кормить их — вопрос.

А Проф соображает не только о пропитании, но и о безопасности, вооружении, электроснабжении, воде, тепле, о стратегическом выживании общины, о ростовских типах, психологическом состоянии выживших, ну и ещё, при этом, участвует в рейдах.

«Человек-оркестр», — подумал я. — «Мне в его шкуре было бы тяжело».

А Профу, собственно, тяжело, ха-ха…

Время медленно текло, я внимательно следил за окрестностями, а Леопольд занимался восстановлением сухогруза.

Параллельно я думал о том, что вношу неслабый вклад в общину — целых двадцать шесть новичков, как с куста.

Пока я тусовался с Леопольдом, турболисом, бобром-курвой и фриками Тимура, Ильдар вышел на контакт с группой Егора.

Это десять человек, обитавших в ТРЦ «Парк-хаус». Ильдар сходил к ним лично, рискуя жизнью, что они оценили и присоединились к нам.

Все хотят жить, желательно, хорошо, а тут я, хожу и вселяю надежду…

— Внимание, — сказал я. — Двенадцать часов, один зверь. Огонь не открывать — я спускаюсь!

— Это косуля! — услышал я панический выкрик. — Прячемся!

«Вы чё, смеётесь?» — подумал я, спрыгивая с крана.

Бегу навстречу косуле и рассматриваю её подробнее.

Это здоровенное существо, массой не меньше трёхсот килограмм, оснащённое длинным рогом — одним. Вся поверхность тела покрыта костяной чешуёй, взгляд бешеный, из пасти торчат хищные клыки, а на копытах длинные загнутые вниз шипы.

Да и копыта выглядят очень небезопасно.

Короче, сближаться с этой косулей нельзя — она заточена под ближний бой.

Тем не менее, бегу на неё, готовясь применить способности.

Тварь принимает вызов и опускает полутораметровой длины рог.

«Если проткнёт таким ногу, считай, попал», — подумалось мне. — «Дальше она просто затопчет и съест».

Сразу видится её стратегия уничтожения врагов — для поражения есть рог, а для затаптывания предусмотрены острые копыта с шипами.

Когда косуля ускоряется для нашампуривания, применяю рывок и порчу ей генеральный план.

Разворачиваюсь и выстреливаю нитями. Одна из них наматывается на рог, но косуля делает свой ход — крутится на месте, чтобы намотать нить на себя.

Очень быстро меня с силой дёргает за руку и тащит к ней, но затем подаётся разряд и косулю начинает жёстко колбасить.

Целый броник нихрена с этим не смог поделать, а уж какая-то там косуля…

Тем не менее, она сумела протащить меня примерно три метра, а затем сомлела.

Для гарантии, выпускаю в неё ещё две нити и основательно прожариваю её электрошоком.

Стрелять не хочется, поэтому я осторожно приближаюсь к судорожно дрыгающей конечностями косуле и достаю из ножен охотничий нож.

Быстро подскакиваю и основательно перерезаю глотку косуле, после чего отскакиваю.

+25 758 очков опыта

Уровень не дали — жаль…

Ах, у меня же было уведомление за битву с турболисом…

Открываю вкладку «Уведомления».

+49 637 очков опыта

Новый уровень

Отлично, блин…

Что-то даже как-то не задумался проверить уровень — наверное, удар током меня… шокировал, хы-хы-хы!

— Все целы⁈ — обернулся я к выжившим.

А они смотрят на меня, как на Иисуса Христа, в стиле Джона Уика развалившего Сатану в кунг-фу поединке, с помощью карандаша…

— Помогите мне затащить тушу на сухогруз! — помахал я рукой. — Добровольцы есть?

Вышли Ильдар, Элеонора и ещё какой-то тип, которого я не знаю.

— Берите за копыта, — сказал я. — И-и-и, понесли…

Затаскиваем косулю на судно, и я начинаю давно отработанный процесс — обескровливание, извлечение потрохов, которые вообще не пострадали, что очень удобно, а затем разделку на компоненты.

Череп с длиннющим рогом я сохраню — такое редко встретишь…

— Моё предложение в силе, если что, — тихо шепнула мне на ухо Элеонора.

— М-хм… — ответил я на это.

Да уж, довело их это скотское существование…

А в Новокузнецке разве было иначе? Там было точно так же.

Я и сам, когда дома начала кончаться еда, легко мог согласиться вписаться в чью-нибудь свиту. У нас просто военные не допустили такой хуерги, поэтому не сложилось.

— Тут кухня есть? — спросил я у Леопольда, вылезшего из машинного отделения.

— Конечно! — ответил он. — А мяса много?

— Ну, по моему опыту, где-то сорок процентов от массы зверя — это мясо, — сказал я. — Если не будем шиковать, то до Волгограда точно хватит.

— Не жили богато и нехуй начинать, — улыбнулся Леопольд.

— Нормируем пайки, — сказал Ильдар. — Может, ещё останется даже.

— О еде можете не переживать, — заверил я их. — У нас с этим всё стабильно — теплиц до жопы, ну и зверья вокруг нормально, поэтому всегда возвращаемся с добычей. Голодать точно не будете.

— А у вас много КДшников? — поинтересовался Леопольд.

— Много, — кивнул я. — И нормальных людей тоже много — от одиночества страдать тоже не будете.

— А в чём тогда прикол? — спросил Гизат, парень из группы Тимура.

— Не понял, — сказал я.

— Если у вас всё и так хорошо, зачем ещё люди? — уточнил он формулировку вопроса.

— Так люди — это главная ценность, по убеждению нашего лидера, — ответил я. — У нас грандиозные планы — как окончательно потеплеет, будем запускать ГЭС, а это прорва энергии и много новых возможностей. И чтобы реализовать эти возможности, нужно очень много людей. Короче, если кратко — Проф, наш лидер, мечтает возродить островок нормальной жизни. Чтобы как раньше.

— Мечтатель, — покачал головой Леопольд.

— Может и мечтатель, — сказал я. — Но у него, пока что, неплохо получается.

— Пока не увижу — спорить не буду, — вздохнул Леопольд.

— Суммарно, насколько мы тут застряли? — спросил я.

— Недели три, — пожал плечами Леопольд.

— Долго, — покачал я головой.

— Скажи спасибо, что кое-кто умный приготовил судно к зиме, — усмехнулся он.

— А кто? — спросил я. — Кого мне благодарить?

— Да ты их уже не поблагодаришь — их белки сожрали, — покачал Леопольд головой. — Видно, они хотели по весне убираться, но не дожили.

— Где их сожрали? — нахмурился я.

— Да здесь прямо, — ответил он. — В кубрик проникли и покромсали.

— Жаль… — вздохнул я.

— Да, жаль, — кивнул Леопольд. — Нам команда бы сейчас не помешала — это будет очень тяжёлый переход. Хорошо, что есть хотя бы трое…

В группе Егора обнаружился бывший матрос-моторист, Василий, обнаружение которого очень обрадовало Леопольда.

— А в чём сложности с возвращением судна к ходу? — поинтересовался я.

— Да там долго рассказывать, — вздохнул Леопольд. — Трубопроводы все осушены на зиму, система охлаждения тоже переведена на режим зимовки…

Он долго перечислял список дел, которые нужно сделать очень ограниченным составом экипажа.

— Так что я думаю, что погорячился — возможно, мы застряли тут на месяц, — закончил он.

— Блин, капец… — произнёс я.

— Может, всё-таки, вызовешь автоколонну? — предложил Леопольд. — Гарантий, что мы дойдём до Елабуги, никаких — Тимур, конечно, крепкий спец, но у нас команды почти нет, а ещё навигационные буи смыло нахуй, вместе со льдом.

— Если вы справитесь с реанимацией судна, как быстро мы дойдём до Елабуги? — уточнил я. — Надеюсь, не за неделю?

— Ну, смотри, — начал Леопольд. — Идти мы будем максимум — 10–15 километров в час, а где-то будем ползти с черепашьей скоростью, то есть, не больше шести-восьми километров в час. В среднем бери десять. До Елабуги 270 километров. Это двадцать семь часов чистого движения, а ночью я рулить не буду, оно мне нахуй не надо, Студик. Следовательно, закладывай двое-трое суток на путь только до Елабуги.

— Нормально, — кивнул я. — Лучше, чем по суше.

— Это да, — согласился он.

У меня хорошие предчувствия на этот счёт — доберёмся без особых проблем. А вот на месте надо будет думать, как обезопасить периметр и провести погрузку всего найденного.

Если мы вообще что-то найдём там.

«Может, даже лучше будет, если не найдём — просто отправимся в Волгоград и эта херня закончится», — подумал я, глядя на речную гладь за бортом. — «Нет, нихрена. Не нужны мне форточки и поблажки. Надо найти дроны и доставить их в „Хилтон“ — такова задача. А новички и сухогруз — это лишь побочный бонус».

Из бытовки до меня донёсся запах жарящегося мяса. Сегодня мы узнаем, какова на вкус эта мощная косуля.

Достаю из рюкзака «Иридиум» и вызываю Волгоград.

— Здоров, Студик, — ответил Проф. — Что у тебя?

— Даров! Я задержусь тут — судно, оказывается, нужно реанимировать — это займёт не меньше месяца, — сообщил я. — Я считаю, что это стоящее дело. Свой речной сухогруз, с кое-каким экипажем…

— Да, нам нужен этот сухогруз, — ответил на это Проф. — Работай, Студик — у нас тут всё в порядке. Можем даже послать кого-нибудь, если надо.

— Блин, было бы прямо круто! — воскликнул я. — Кого можете отправить?

Повисла пауза.

— Щека готов хоть сейчас, — сообщил Проф. — Также выражают желание пойти Вин и Лапша.

— Трое? — спросил я. — Охрененно! Когда будут примерно?

— Если не возникнет проблем, то завтра к вечеру приедут, — ответил Проф. — Куда ехать?

— На улицу Портовую, — сообщил я. — Мы будем на судне.

— Портовую, ха-ха-ха!!! — услышал я ржание Щеки.

— Всё, принято, — сказал Проф. — До связи.

— Окей, пока, — попрощался я.

Прячу «Иридиум» в рюкзак и сажусь на пластиковый стул.

«Лапша приедет…» — подумал я и заулыбался.

Открываю интерфейс и вкладываю два полученных очка характеристик в «Объём», доводя его до десяти единиц.

Теперь остаётся только охранять судно и ждать прибытия своих…

Открываю вкладку с общей сводкой.

Глава десятая Речное судоходство

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Казань, 4 марта 2027 года*

— Братан!!! — воскликнул Щека, выскочивший из Лэнд Крузера.

— Бро! — обнял я его.

— Это так трогательно, — улыбнулась Лапша, вышедшая из машины.

Подхожу к ней и крепко обнимаю её, одновременно целуя в губы.

— Привет, Студик, — помахал мне Вин.

— Даров! — разомкнул я объятия с Лапшой и пожал ему руку. — Как добрались?

— О, зацени! — Щека подбежал к двери багажника и открыл её.

Внутри обнаружились три собачьи туши.

— Увязались за нами по дороге, суки, — сказал он. — Теперь вот лежат, готовые к употреблению.

— Круто, — улыбнулся я. — В Саратов не заезжали?

— Неа, — покачала головой Лапша. — Мы слышали стрельбу из города — решили, что лучше не связываться.

— Это Леопольд, Тимур, Ильдар и Егор, — показал я в сторону лидеров групп. — Они тут выживали всё это время, каждый сам за себя. Знакомьтесь — это Щека, Лапша и Вин.

— Рады знакомству, — улыбнулся Леопольд.

— Мы тут реально будем торчать ровно месяц? — спросил Вин.

— Может и больше, — ответил Тимур. — Смотря, как пойдёт реанимация — предыдущая команда сделала всё правильно, но судно старое, ещё советское. Очень многое может навернуться само по себе, без влияния сезонов…

— Но вы же точно сможете вернуть к жизни эту жлыговину? — спросил Щека.

— Должны, — ответил Леопольд. — Но нужны будут некоторые материалы.

— Скажете где, а мы найдём, — пообещал я. — Теперь у нас есть возможность исследовать город с минимальными рисками.

У нас есть двое абсолютных убийц — Лапша и Щека. С ними мне никакие лисы и косули не страшны…

— Тогда уже сейчас можно ехать в Зеленодольск, чтобы посмотреть, какие там есть запчасти в цехах, — сказал Тимур. — Мы ещё проводим техосмотр, но есть кое-какие узлы, которые лучше заменить. Ну и нужно поискать другие суда типа «Волго-Дон» — возможно, удастся заканнибалить что-то…

— Займёмся, — кивнул я, а затем обернулся к друзьям. — Есть желание съездить прямо сейчас?

— Конечно! — ответил за всех Щека. — Мы ради этого и мчали сюда на всех парах!

— Ещё вам нужно будет документацию найти на запчасти и узлы, — добавил Леопольд. — Втроём мы с управлением не справимся, поэтому будем готовить вспомогательный состав из тех, кто есть — нужна теория, а практику мы сами организуем.

— Притащим всё, что найдём, — улыбнулся я. — Щека, Лапша, Вин — гоу.

— Гоу, — кивнул Щека.

— А с нами никто не останется? — обеспокоился Тимур.

— Эх, да… — почесал я затылок. — Вин, потянешь охранение?

— Да, конечно, — кивнул он.

— Точно? — уточнил я.

— Я апнулся неплохо — усилок прошёл, — уверенно заявил Вин. — Плюс, владение оружием подтянул. Но, если что, продержусь до вашего прибытия.

Нет, не выглядит он как КДшник, способный тягаться с условным турболисом.

— Рискованно, сука… — покачал я головой.

— Я могу остаться, — вызвалась Лапша.

— Лучший вариант, — кивнул я.

— Значит, пойдём сосисочным пати, — усмехнулся Щека.

— Ха-ха! — посмеялся Захар.

— Всё, поехали, — сказал я.

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Зеленодольск, 4 марта 2027 года*

— Ух, что за вонь… — произнёс Вин, прикрыв лицо платком.

— Вонь как вонь, — пожал плечами Щека. — Терпимо.

Но источником вони являются кости людей и животных, рассыпанные по производственным цехам.

Здесь, как я понимаю, собралось почти всё население города, что логично, так как это огромное сооружение почти идеально для круговой обороны, ведь стены толстые, окна высоко, а с юга здание защищено водной преградой.

Только вот в стенах есть проломы, окна разбиты, а ворота выбиты — сюда пришли какие-то мощные твари.

Но люди держали оборону до последнего — гильз так много, что они покрывают пол почти равномерно. Самые последние защитники, судя по всему, отстреливались с палуб недостроенных кораблей.

Эти корабли повалены со стапелей, а почти все их поверхности в пятнах давно запёкшейся и высохшей крови.

— Перьев многовато… — произнёс Вин.

— Да, — кивнул я. — И птичьи кости встречаются.

— О, куриная ножка, — поднял Щека кость. — Похоже, что как и много где, здесь оказалась птицефабрика…

Не все куры мутировали — если бы мутировали все, человечеству настал бы окончательный капец, но те, что мутировали, сожрали всех собратьев и раскачались, поэтому то на то и вышло.

Я представил птичью всепожирающую волну, которая вырвалась из птицефабрики и помчалась к ближайшим поселениям, чтобы разбивать окна и врываться в дома, в которых прятались люди.

У нас, в Новокузнецке, военные действовали быстро, но это только потому, что на западе России всё началось чуть раньше, и у нас было немного времени, чтобы принять верные решения.

И что-то подсказывает мне, что чем дальше на запад, тем хуже ситуация…

— Что-нибудь видишь? — спросил Щека.

— Не, тут пусто, — ответил я. — Жрать здесь давно уже нечего, а кости и перья никого из приличных зверей не интересуют.

Всё в пыли, но зато под крышей, поэтому ожидается, что запчасти не должны были сильно пострадать.

Достаю телефон и начинаю сверяться со списком.

«Насос ФГС 25/14», — прочитал я и посмотрел на приложенную картинку. — «И где здесь это искать?»

Щека тоже достал телефон и занялся изучением списка «покупок».

— Весело… — пробурчал он. — Давайте искать, хули…

Следующие два с половиной часа мы шатались по цехам в поисках хранилища запчастей. Суда типа «Волго-Дон» тут точно ремонтировали, Леопольд говорил, что они сюда заходили регулярно, потому что их посудина была очень старой, времён какого-то там генсека.

Наконец, зона хранения запчастей была найдена, а по дороге к ней я обнаружил погребённый под костями АК-74. Он поржавел, потому что лежал под гниющими костями и ошмётками плоти, но внутри у него всё в порядке. Такого рода находки всегда радуют меня.

— Каталожный номер 301−82/83−5Р1, — прочитал я. — «Вкладыши коренные». Есть в списке?

— Ага, — нашёл Вин нужную позицию.

— Берём, — положил я упаковку в тележку. — Следующая позиция…

Запчастей тут дохрена, поэтому перебирать их мы будем ещё долго.

Вокруг тишина, город мёртв и весна этого не изменит. Тут нет ничего интересного животным — лишь каменные джунгли, медленно разрушающиеся под влиянием природы и собственным весом.

В конце концов, мы вывезли из цехов целую палету с коробками запчастей.

— Здесь же было много пушек, так? — спросил вдруг Щека.

— Ну, да, — кивнул я.

— А кто и куда утащил их отсюда? — спросил он.

— Мародёры, наверное, — пожал я плечами. — Бойня в городе случилась в самом начале зоошизы, а потом сюда точно приходили и приплывали сотни разных людей. Вот и растащили всё найденное оружие. А этот калаш не заметили.

Поправляю на плече ремень трофейного АК-74. На его счету, наверняка, немало убитых зверей…

— Похоже, что ты прав, — кивнул Щека, тянущий рохлю с палетой. — Нам нужен транспорт побольше. «Газель» или что-то вроде того.

— Да найдём, — улыбнулся я. — Тут их должно быть очень много — посмотрим у супермаркетов и во дворах. Идём.

Но не прошли мы и километра, как на перекрёстке, у забора частного дома, обнаружили какой-то среднетоннажный грузовик с прицепом.

— Мерс Атего, — узнал его Вин. — Хорошая машинка. Берём?

— Сейчас посмотрим… — ответил я и дёрнул водительскую дверь.

Грузовик оказался не заперт, а ключ обнаружился прямо в замке зажигания. Поворачиваю ключ, но стартер лишь разок кашлянул, а затем замолк.

— Сука… — пробурчал я. — Щека, доставай бустер.

— Окей! — ответил он.

Слишком долго трахаться с этим грузовиком не пришлось — бустанули его аккумулятор, двигатель завёлся, будто не было ледяной зимы, я прогрел движок и мы поехали к судостроительному заводу.

— Мне не нравится, что тут слишком тихо, Студик, — поделился Щека, когда мы загружали запчасти в кузов мерно тарахтящего Атего.

— Почему должно быть громко? — спросил я с усмешкой. — Город маленький и мёртвый. Особо никакого смысла тусоваться тут нет не только у зверей, но и даже у людей. Отсюда вынесли уже всё съестное, а запчасти никому в хуй не упёрлись. Особенно зверям.

Загружаем всю добычу и едем обратно в Казань. Щека поехал на Крузере, а я с Вином поехал на Атего.

— Может, музон врубим? — предложил Вин.

— Не, — покачал я головой. — Лучше смотри по сторонам и прислушивайся.

Как я и ожидал, по дороге до нас никто не докапывался, поэтому мы благополучно добрались до Портовой улицы, где обнаружились признаки побоища.

Кровь, кишки, клочки шерсти, пара десятков гильз…

— Что случилось⁈ — спросил я у Лапши, встретившей нас у причала.

— Да ничего такого, — пожала она плечами. — Сначала пришла стая собак, а затем четыре лютика. Проблема с продовольствием решена на месяц вперёд.

— Ха-ха… — посмеялся я. — Сама справилась?

— Обошлась только винтовкой, — кивнула она. — С корабля стрелять — это сплошное удовольствие. Они пробовали запрыгнуть на палубу, но у них так ничего и не получилось. Будто в тире постреляла — никакого риска.

— Опыт хоть дали? — поинтересовался я.

— Немного — копейки, — ответила она с сожалением.

— Ебучая инфляция… — пробурчал Щека.

— Всё было бы совсем иначе, выйди ты с ними на ножах, — усмехнулся я.

— Так они бы меня сожрали, наверное, — улыбнулась Лапша. — Тише едешь — дальше будешь.

— Тру, — кивнул Щека, а затем посмотрел на сухогруз. — Эй, корабельные! Помогите выгрузить запчасти!

*Российская Федерация, Республика Татарстан, река Кама, близ острова Золотой Осередок, 30 марта 2027 года*

Над реанимацией «Волго-Дона» пришлось поработать всем.

Где-то две недели назад к нам присоединилась ещё одна группа выживших, состоявшая из девяти человек. Среди них не обнаружилось никого с судоходными квалификациями, но зато нашёлся электрик-слаботочник, Семён Михайлович. Пусть он не шарит в электрике сухогруза, но имеет общее представление, что уже не бесполезно.

Мы ездили в Зеленодольск ещё четыре раза, причём дважды с нами отправлялись Леопольд и Тимур, которые точно знали, что нам нужно.

Сильно лучше от этого наше судно не стало, но зато, в конце концов, оно было приведено к готовности к эксплуатации.

То, что у нас точно будет своё речное судно, стало окончательнопонятно ещё в десятых числах этого месяца, поэтому Проф отправил технические группы на шлюзы.

Там своя отдельная история, с этими шлюзами — Фазан, Фура и Галя ездили в Балаково, где быстро поняли, что там нужна мощная энергетика, чтобы шлюзы вновь заработали.

В Волгограде нашлись разбирающиеся люди, которых включили в технические группы — группа с Фазаном, Палкой и Фурой направилась в Тольятти, а группа с Бубном и Майонезом поехала в Балаково.

На обороне крепости «Хилтон» остались Проф и Череп. Последний — это новый КДшник, имя которого сейчас на слуху у всех волгоградцев…

Он был обычным мужиком сорока трёх лет, выживавшим в Волгодонске, в составе группы Майонеза. Но одним вечером, тринадцатого марта, он курил на балконе своего номера и перед его глазами вдруг возник интерфейс.

Подробностей о его способности я не знаю, но мне сказали, что он выбрал что-то, связанное с наращиванием временной брони, как у черепах — оценка показывает, что даже на начальном уровне способность позволяет удерживать не бронебойные пули калибра 9×18 миллиметров.

Нарк сообщил мне, что роговые наросты защищают не всю поверхность тела Черепа, но потенциал у способности есть.

В общем, у нас есть основания надеяться, что мы пройдём через шлюзы. Но сперва нужно добыть дроны…

«М-да, печальное зрелище», — подумал я, рассматривая судно и остров, проплывающие мимо нас.

Корпус судна деформирован и разорван, в трюме, скорее всего, вода, а это значит, что большая часть возможных ценностей уже уничтожена.

Никаких признаков тепла ни на судне, ни на острове.

— Долго ещё идти? — спросил я у Тимура.

Леопольд уже объяснил мне, что плавает говно, а речные суда ходят.

— Около двух часов, — ответил мне Тимур.

— Как наши пассажиры? — задал я следующий вопрос.

Путь проходит гладко — даже как-то слишком. Лишь пару раз в корпус сухогруза кто-то бился башкой, но это быстро прошло. Ещё кто-то царапал его когтями, но стали глубоко насрать на когти речных обитателей.

Но это свидетельство того, что в реках людям совсем нечего делать, потому что там до сих пор живёт кто-то хищный.

Черепахи ещё должны быть в спячке, а остальных обитателей рек мы, вроде как, не очень боимся.

— Все напряжены — никому не нравится идея высаживаться в незнакомый город, — честно ответил мне Тимур.

— Да мы всё предварительно разведаем, — ободряюще улыбнулся я. — Если окажется, что там слишком опасно, никто из вас не сойдёт на берег, пока мы не зачистим местность.

— Хорошо… — кивнул он.

Всё должно пройти гладко — я на это надеюсь.

По берегам Камы шастают собаки-мутанты, давно не виденные мною лютики, а также один броник. Они бы и рады добраться до нас, но в воду не лезут, потому что хорошо понимают, что тогда будет.

Судно медленно идёт по реке, создавая шум и привлекая внимание сильнее, чем стрельба из автомата. Работа движка, вонь дизеля, само по себе движение этой махины по речной глади — это, с некоторых пор, очень необычно для этих мест…

«С этой встречающей делегацией нужно будет что-то делать», — подумал я, посмотрев на пса, стоящего на речном причале.

У местных зверей, как я понимаю, действует ратифицированное всеми сторонами невнятное перемирие — иногда они атакуют друг друга, но без особого фанатизма. Стаи лютиков, как правило, малочисленны, поэтому предпочитают уходить от собак, когда те пытаются к ним приблизиться.

Броник же вообще держится в стороне от обеих групп собачьих, но проявляет явную заинтересованность судном, поэтому не уходит слишком далеко.

«Голодное время», — подумал я, поглаживая ствольную коробку РПК-74. — «Надо бы выклянчить у Профа ПКМ или аналог».

Смотрю на псину, а та смотрит на меня.

От нашего сухогруза, буквально, воняет беззащитными людьми. Уверен, что все эти твари на берегах считают настоящим преступлением не попытаться добраться до них.

— Это что за населённый пункт? — кивнул я в сторону массивов частных домов по правому борту от нас.

— Это СНТ «Спутник», — ответил Тимур.

— Понятно… — кивнул я.

Там сейчас тихо кипит жизнь — несколько десятков тёплых точек носятся между частными домами, двигаясь вслед за нами.

Это не люди, конечно же — больше похоже на собак-мутантов.

— Обед готов, — сообщила вышедшая на палубу Элеонора и потрясла алюминиевым котелком.

— Давай сюда, — улыбнулся я и вытащил из подсумка ложку.

Очень скоро мне высаживаться на берег, поэтому нужно подкрепиться.

С аппетитом жую гречку с мясом косули. Из-за электроразряда, прошедшего через тело этой твари, мясо получилось странным на вкус. Вроде нормально, есть можно, но необычно…

— Спасибо, — вернул я Элеоноре пустой котелок.

Она улыбнулась и ушла внутрь.

— Пиздец ты жрёшь, — произнёс Тимур.

— А как ты хотел? — усмехнулся я. — Мне нужно очень много калорий.

Около двух килограммов гречки и мяса хорошо устроились у меня в желудке и почти сразу начали делиться со мной своей энергией.

— Возможно, если тебе повезёт, тоже станешь КДшником, — сказал я. — Тогда советую качаться с балансом — не считай какие-то характеристики малоценными, потому что это ошибка.

— Вряд ли я стану КДшником, — покачал головой Тимур.

— Никто не знает, как и почему это происходит, — возразил я. — Но мы точно знаем, что это не какая-то херня, происходившая только в первый месяц с начала зоошизы. Это какой-то рандом, законы которого мы не понимаем.

Тимур пожал плечами и уставился на берег.

— А чего ты такой добренький, Студик? — спросил он вдруг.

— В смысле? — нахмурился я.

— Ну, подбадриваешь меня, мотивируешь, советы даёшь… — объяснил он. — Нетипично для КДшника.

— Ну… — задумался я. — Я всегда таким был. Возможно, просто не спидарасился ещё. Я считаю, что наличие интерфейса в моём мозге не делает меня лучше или хуже нормальных людей.

— Тебе сколько лет? — спросил Тимур.

— Двадцать два года, — ответил я.

— Молодой, — констатировал Тимур.

— А тебе сколько? — спросил я.

— Тридцать два, — назвал он свой возраст.

Так сразу и не скажешь — при первой встрече мне показалось, что ему не меньше полтинника. Но это всё длинная борода, болезнь, грязная и мятая одежда, голодание, а также грязь на лице.

Сейчас же он одет, как человек, вымыт, выбрит и сыт.

У душевых нашего судна несколько дней подряд была длинная очередь, потому что абсолютно все разом захотели привести себя в порядок. Из-за этого в двух душах засорились сливы, а один сломался.

Но ситуация быстро наладилась и вымылись все.

Несмотря на то, что нас всех очень скоро ждёт, на лицах я чаще вижу довольные улыбки. Как мало надо человеку, чтобы ему стало легче жить — помыться, побриться, сытно поесть и поспать в нормальной кровати…

— Окей, буду знать, — кивнул я. — А как вели себя ваши КДшники?

— Были среди них нормальные ребята, но в основном — говно говном, — ответил Тимур. — В конце концов, ушли все, кто мог уйти. Кто-то собрал свиту из на всё согласных подсирал, а кто-то ушёл в одиночку или КДшной группой.

— С одной стороны, хорошо, что они ушли, — сказал я.

— Почему это? — нахмурился Тимур.

— Ну, потому что наши встречи с КДшниками, обычно, заканчиваются не очень хорошо, — ответил я. — Был один тип, который собрал себе свиту из односельчан. Он назвал себя Дефектом и когда мы попытались с ним поговорить, он повёл себя агрессивно и случилась бойня. Пришлось убить его и несколько обычных людей. Остальные добровольно присоединились к нам, но осадочек остался…

— Ты убил много людей? — поинтересовался Тимур.

— Врать не буду — много, — честно ответил я. — Не знаю, сколько точно, потому что, в основном, я просто стрелял и не был уверен в результативности.

— А это были необходимые убийства? — спросил Тимур.

— Либо я, либо они, — кивнул я. — Просто так, ради каких-то шкурняков, я никого не убивал и не собираюсь убивать…

… чего нельзя сказать о Щеке, например.

Не попади он под наше влияние, хрен его знает, кем бы он стал.

— Мы собрались не для того, чтобы хапать что-то за счёт остальных, — попытался я объяснить Тимуру нашу позицию. — Ресурсов вокруг, пока что, полно, зверья тоже навалом, поэтому лезть к кому-то за чем-то — это рисковать зазря. Но и своего отдавать нельзя, поэтому мы будем стоять за своё до конца. Такая вот у нас идеология…

— Звучит, по нынешним временам, не очень рационально, — покачал головой Тимур. — У тех, кто будет рисковать и хапать всё, что сможет, в конце концов, больше шансов выжить.

— Не в долгосрочной перспективе, — не согласился я с ним. — Чтобы община имела шанс на устойчивое выживание, ресурсы должны быть своими, воспроизводимыми. Звери ведь тоже развиваются и становятся сильнее. Я уже понял, что единственное наше преимущество — это мозги. Природа хочет, чтобы мы от них отказались и стали сверххищниками в физическом плане, но это выглядит малореально. Без огнестрела мы все уже давно бы закончились. А производство огнестрела — это технологии, а для технологий нужны мозги. На запасах можно, наверное, существовать ещё долго, но они, рано или поздно, закончатся. И когда это случится, придётся сосать писю и биться против мутантов копьями.

— А как же способности? — спросил Тимур.

— Я же говорю — звери тоже качаются, — улыбнулся я. — Через год они будут уже совсем другими и никому неизвестно, когда будет достигнут предел интерфейса. Многие КДшники надеются, что это бесконечный процесс, но что, блин, если нет? Что, если сотый уровень — это кап? А что, если двухсотый?

— Мы этого не знаем, — развёл руками Тимур.

— Вот именно, — кивнул я. — Поэтому полагаться нужно только на то, что знаешь. Я знаю, что у РПК-74 дульная энергия составляет 1680 Джоулей, а его техническая скорострельность — 600 выстрелов в минуту.

— Мне нечем на это возразить, — улыбнулся Тимур.

Наконец, я увидел Елабугу.

— Это же Елабуга? — уточнил я.

— Да, она, — кивнул Тимур.

— Что там, бро? — вышел с мостика Щека. — Подтягивайтесь сюда — у Леопольда есть что сказать.

Поднимаемся на мостик. Тут уже Щека, Лапша, Леопольд и лидеры неформальных групп.

В Волгограде эти группы будут окончательно разрушены путём расселения, потому что Проф не позволит никаких диаспор, но сейчас, пока мы в дичи, на ржавой посудине, я решил не предпринимать никаких действий для раздробления устоявшихся групп.

— Будем швартоваться у того причала, — указал Леопольд на берег. — Там хорошая глубина и не будет проблем. Но надо напрячься.

— Что требуется от меня? — спросил я.

— Ничего, — улыбнулся Леопольд. — Я просто ставлю тебя в известность — ты же у нас тут командир.

— Ага, понял, — кивнул я. — Хорошо — действуйте. Лапша, Щека — за мной.

Покидаем мостик и спускаемся в трюм.

А тут у нас общага, огороженная занавесками — был ограблен мебельный магазин в Казани, поэтому все пассажиры спят на кроватях премиум-класса, потому что, а почему бы и нет…

Мы с Лапшой живём в одной каюте, в которую была установлена здоровенная двуспальная кровать — всё для комфортного путешествия.

Но здесь, в трюме, мы идём в оружейку, чтобы экипироваться и приготовиться к рейду в Елабугу.

— Где Вин? — спросил я.

— Он на кухне, обедает, — ответил Щека и снял с нагрудного крепления рацию. — Эй, Вин, доедай быстрее и иди в оружейку — нам скоро в рейд.

— Да, я скоро буду, — ответил он, чавкая кашей.

— Сначала зачистим Елабугу, — сказал я, накидывая на себя бронежилет. — Потом, как удостоверимся, что всё чисто, двинемся дальше.

— Это понятно, — кивнул Щека. — А если там пиздец и город кишит зверьём?

— Если так, то будем истреблять всех, — пожал я плечами. — Нам позарез нужны эти дроны — без них я возвращаться не собираюсь.

В случае наличия большого количества зверей, мы будем в жирном плюсе — у нас в трюме стоит шесть грузовиков-рефрижераторов. Есть куда складировать добываемое мясо…

— Если они вообще тут есть, — сказала Лапша.

— Да по-любому! — уверенно заявил Щека.

— Нужно удостовериться в этом, — вздохнул я и накинул на себя свою «афганскую» разгрузку. — Готовы?

Глава одиннадцатая Опыт

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Елабуга, 30 марта 2027 года*

— Затаскивайте — живее! — скомандовал я. — Не ссать — сейчас ещё притащим! Да сдох он, сдох! Живо! Времени мало!

С ужасом смотрящие на бездыханное тело лютика люди спохватились и засуетились, а я побежал по причалу обратно в город.

Зверьё, упорно следовавшее за нашим судном вдоль берега, наконец-то, настигло нас.

Щека и Вин в частном секторе, рубятся против зверей, а Лапша занимается расстановкой ловушек на подступах к причалу. Высокотоксичная паутина, художественно растянутая в кустах и траве, станет для зверей непреодолимой преградой, которая надёжно защитит судно от посягательств.

Опыта ей за такие убийства не дают, потому что риска абсолютно никакого, но зато тактическая задача выполняется со 100% эффективностью. Главное, самому случайно не коснуться её паутинки, потому что просто так она не отлипнет и быстро передаст мне через кожу весь имеющийся запас нейротоксина…

Поэтому я и хожу с активированным комбинированным режимом зрения — в УФ-спектре её паутина светится, как новогодняя ёлка, поэтому вижу я её отчётливо и легко обхожу.

Бегу на звуки частой стрельбы. Щека отличается филигранной меткостью, поэтому палит напропалую только в случае сильного волнения или страха, а в контролируемой обстановке предпочитает стрелять наверняка.

Значит, это Вин нерационально расходует боеприпасы и портит шкуры…

— Студик, блядь!!! — раздался из динамика кенвуда выкрик Щеки. — Быстрее, нахуй!!! Тут два десятка псов!!!

Перепрыгиваю через высокий деревянный забор и оказываюсь во дворе одноэтажного кирпичного дома.

«Вон они где, сукины дети…» — услышал я собачью активность примерно в паре сотен метров впереди.

Псы тоже услышали или почуяли меня, потому что сразу четверо с разбега перепрыгнули через забор и помчались на меня, набирая скорость.

Нет смысла скрываться, поэтому я вскидываю РПК-74 и двумя короткими очередями срезаю двоих псин.

+591 очко опыта

+733 очка опыта

Отпускаю ручной пулемёт и выстреливаю нитями сразу в двух псин, приблизившихся на достаточное расстояние.

Нити опутывают обеих собак, а затем подаётся накопленное мною электричество.

Пять секунд — одна мертва, а вторая бьётся в конвульсиях и пускает пену из пасти.

+629 очков опыта

Навожу на последнюю пулемёт и делаю одиночный выстрел в череп.

+475 очков опыта

М-да, до следующего уровня ещё дохрена…

За прошедшее время, в ходе отражения нападений и вылазок на охоту, я сумел набить лишь два уровня — поднялся до 68-го. Мне прямо-таки не терпится добраться до 70-го, чтобы провести усиление.

Я уже решил, что это будет «ИК+УФ-зрение», потому что мне уже слишком мало имеющегося функционала. Вряд ли усиление даст рентгеновское зрение, как у Супермена, потому что это было бы слишком круто, но я буду рад даже линейному усилению характеристик способности, то есть, если будет повышена дальность обзора, хотя бы до семисот-восьмисот метров, меня это очень сильно порадует…

Перемахиваю через очередной забор и оказываюсь на узкой улочке между огороженными участками.

Вижу Щеку и Вина, забравшихся на крышу частного дома и отстреливающихся от кружащих вокруг собак.

Щека стреляет размеренно — быстро перемещает ствол бывшей моей СВТ-40 и вышибает из собак мозги, а Вин стреляет частыми очередями, большей частью промахиваясь.

Присоединяюсь к побоищу и сношу очередью из пулемёта крупного пса, нарастившего на туловище почти полный костяной панцирь. Некоторые пули отрикошетили от брони, но парочка попала в шею, перебив что-то жизненно важное. Возможно, позвоночник, потому что сдох пёс мгновенно.

+1743 очка опыта

Слишком мало…

«Я хочу ещё!» — подумал я, выпуская нить в мчащуюся на меня псину.

Пришлось смещаться в сторону, чтобы не повторилась история, как с турболисом — опутанная нитью собака-мутант пролетела мимо меня, на лету корчась от невыносимых электроразрядов.

Это не убило её, но добить у меня не получилось, потому что я вынужден был запрыгнуть на крышу гаража.

Шифер под моими ногами заскрипел, затрещал и заходил ходуном, но я занял устойчивое положение и открыл огонь по собакам.

+938 очков опыта

В конце концов, до невидимого для нас альфы дошло, что мы сильно отличаемся от обычных людей, и сегодня добычи не будет. Он подал сигнал и ещё живые собаки сразу же бросились врассыпную.

Через несколько минут двор полностью опустел.

— Фух! — облегчённо выдохнул Вин. — Ха! Мы победили!

Вокруг никого живого, только быстро остывающие трупы.

— Бери вон тот прицеп! — указал я на проржавевший прицеп, подобные которому обычно крепят к разного рода Жигам. — Подгоняй к воротам, а потом присоединяйся к нам!

С этими словами я провалился в гараж.

— СУКА!!! — заорал я, падая во тьму.

— Ха-ха-ха-ха!!! — глумливо заржал Щека. — Студик — мастер исчезновений!!!

Я больно ударился задницей обо что-то металлическое. Осмотревшись, понимаю, что это старая Копейка. Включаю нагрудный фонарик и переключаюсь на нормальное зрение. Красная, вся в пыли, с признаками ржавчины на крыше.

Не то, чтобы это было важно, но просто удивительно, что кто-то хранил такую старину у себя в гараже.

— Ты живой там, Студик⁈ — забеспокоился Щека.

— Живой! — ответил я. — Сейчас выйду!

Ничего полезного или интересного в гараже не обнаружилось, поэтому я обогнул машину и выбил ворота с ноги, с третьего удара.

— Давай, собираем туши и ходу! — приказал я.

— Да уже-уже… — ответил Щека, закидывая тушу бронированного пса в прицеп.

Когда прицеп был заполнен, я взялся за его дышло и бегом повёз груз к причалу.

Мясо лишним не бывает, поэтому ничто не пропадёт зря. У нас много людей, которые до сих пор восстанавливаются после длительной голодовки — мяса надо много…

— Принимайте трофеи! — приказал я ожидавшим меня людям. — Сразу на разделку!

Убегаю обратно, не став выслушивать ответ Тимура, открывшего рот, чтобы что-то сказать.

— Нам нужна тачка, — сказал Щека, когда я вернулся во двор.

— Ясен-красен, — кивнул я. — Поищем что-нибудь. Вин, ни шагу от нас.

— Да, окей, — ответил новичок.

Опыта у него, несмотря на то, что он уже почти месяц в рейде, слишком мало, как КДшник он не очень, поэтому нам нужно беречь его. Ожидается, что он раскроется со временем, по мере повышения уровня…

Ну и сейчас он не совсем бесполезен, потому что это дополнительный боец с форсрегеном, что очень ценно.

Добираемся до детского сада «Гнёздышко», расположенного во дворе жилого комплекса — тут я сразу же вижу машину, которая почти идеально подходит под наши задачи.

УАЗ «Хантер», грязный, но внешне целый.

Ключей нет, но это не проблема. Я прорезаю ножом тент и проникаю внутрь. В целом, этот тент нам в хер не упёрся.

— Вин, сними эту шляпу, — приказал я. — Щека, готовь бустер.

Быстро разбираюсь с замком зажигания — тут вообще никаких сложностей, потому что если ты угонял одну советскую машину, то угонял все, ведь конструкторы особо не заморачивали себе голову разработкой уникальных замков зажигания, а лишь незначительно меняли их дизайн.

Щека установил бустер, и я завёл двигатель. УАЗ затарахтел, запыхтел, но показал, что ещё походит. Некоторое время.

Правда, спустя минуту движок начал задыхаться.

— Вин, заливай присадку, — приказал я.

— Понял, — ответил тот и вытащил из рюкзака корректор октанового числа.

Раньше эти корректоры октана были главным оружием перекупов и прочих людей без чести и совести, но сейчас это, пожалуй, единственное средство, позволяющее хоть сколько-нибудь проехать на машине с улицы.

Бензин выдохся практически полностью, в большей части машин, поэтому ещё три-четыре месяца и всё, халява кончится.

— Есть, — сообщил Вин.

Движок заглох, но я вновь завёл его.

Это всё выглядит очень печально, ведь я уже начал эмоционально привязываться к этому УАЗу…

Но, видимо, присадка сделала своё чёрное дело и движок начал выдавать минимально приемлемый режим.

— Щека, за руль, — сказал я. — Вин — рядом с ним. А я на заднем ряду постою.

Размещаемся в УАЗе и едем в направлении особой экономической зоны Алабуга.

Я в комбинированном режиме, кручу головой на 360 градусов, отслеживая любую подозрительную активность.

«Машина без крыши — это круто», — подумал я, всматриваясь вдаль.

Проезжаем примерно десять километров по городу, по пригороду, а затем выезжаем на трассу до Алабуги. И вот тут начались проблемы…

— Лютик, три часа — добавь газу! — выкрикнул я, вскидывая РПК-74.

Стрелять с одной руки — я так могу, но разброс повышается до ±5 метров, то есть, почти до артиллерийского. Впрочем, этот лютик — достаточно крупная цель.

Но начались ухабы, поэтому стрельба стала невозможна, а лютик начал догонять нас.

Хищник ускорился и сократил дистанцию, а я положил ствол пулемёта на борт и открыл беглый огонь.

Зверь отреагировал на пару попаданий и начал маневрировать, неизбежно теряя скорость.

Вообще, это прямо капец опасная деятельность — если он догонит нас, то быстро порвёт на куски. У него клыки минимум по десятку сантиметров в длину, а общая масса не меньше трёхсот-четырёхсот килограмм.

А участок дороги стал ещё хуже, поэтому Щека тоже начал петлять, объезжая кочки, поэтому у лютика появилась возможность сократить дистанцию.

Два десятка метров, десяток метров, а у меня закончился барабан.

Вскидываю левую руку и навожу её примерно на лютика, азартно мчащегося за нами, со скоростью не меньше сорока километров в час.

Электропроводящая нить выстреливает из моего запястья и ведущий набалдашник попадает прямо в раскрытую пасть лютика. Он аж поперхнулся, но это было последнее, что он сделал.

Далее пошёл разряд, а потом я понял, что сначала лучше было думать…

Лютик остолбенел, а УАЗ поехал дальше, поэтому меня выдернуло из кузова и с силой шоркнуло об асфальт.

— А-а-ай, сука… — прошипел я, ощущая острую боль.

С правой щеки содрало лоскут кожи, а правую кисть ободрало до мяса. Левая рука же вообще в шоке — я пальцами касаюсь левого предплечья. Здоровая рука так не может, а это значит, что я сломал кисть.

— Студик, ты как⁈ — раздалось из динамика рации.

— М-м-м, блядь… — попробовал я нажать на тангенту рации мизинцем правой руки.

Он единственный не пострадал, но напряжение мышц вызвало острую боль.

Я поднял голову и увидел осмысленный взгляд лютика.

Эта тварь не сдохла, но ей тоже очень хреново, почти как мне…

«Надо было думать головой, а не жопой!» — укорил я себя. — «Мышление жопой ведёт только к другой жопе!»

Поднимаюсь на ноги, а лютик начинает торопиться — его колбасит, лапы «танцуют», из пасти валит пена, а глаза покраснели так, будто он словил инсульт.

Израненной правой рукой берусь за рукоять РПК и параллельно ору от боли.

Превозмогая себя, опираю цевьё пулемёта на сломанную левую руку и навожу прицел на лютика, уже сделавшего ко мне несколько неуверенных шагов.

Нажимаю на спуск и слышу сухой щелчок.

— Да блядь!!! — с надрывом и отчаянием заорал я, отпуская РПК-74.

Поднимаю правую руку и навожу её на лютика, который приблизился на расстояние менее пяти метров.

Выстреливает нить. Лютик вовремя упал на брюхо, уклоняясь от нити, но это ему не помогло, потому что она тупо опустилась на него. Сразу же пошёл ток и этот лютый волчара начал исполнять нижний брейк.

С удовлетворением, слегка притупляющим боль, наблюдаю за этим.

После второго сеанса электрошоковой «терапии», лютик уже не смог подняться, но всё ещё жил.

— Да сдохни уже, сука… — пошёл я к нему. — А-а-а, блядская хуйня!!!

Это я ощутил палитру ощущений от контакта ободранной почти до кости ладони правой руки с ребристой рукоятью охотничьего ножа.

Превозмогая боль, извлекаю нож из ножен, сближаюсь с лютиком и вбиваю лезвие ему в затылок.

Эта тварь, несмотря ни на что, попыталась нанести мне хоть какой-то ущерб, поэтому царапнула зубами потрёпанный наколенник на левой ноге, но это не помогло. Позвоночник был повреждён и лютик сдох на месте.

+62 672 очка опыта

Новый уровень

— Мразь… — прошипел я и выдернул нож из затылка мёртвого лютика.

Подъехал УАЗ.

— Студик! — выкрикнул Щека. — Ты нахуя на него попёр⁈ Бля, что у тебя с руками⁈

— Грузите суку, а я попробую оклематься… — произнёс я, болезненно морщась.

— Не, тебе надо что-то со щекой сделать, — сказал Вин.

— Что ему со мной делать⁈ — оглянулся на него Щека.

— Да нет! — мотнул головой Вин. — У него же щека порвана — лоскут висит!

— Хуй с ней, со щекой… — ответил я. — Мне надо кисть вправить, а то долго само будет вставать.

— Это мы быстро! — улыбнулся Щека и грубо взял меня за левую кисть. — Готов не готов, начинаю!

Он дёрнул мою кисть, а я заорал от адской боли. Ощущение, будто погрузил её в кипящую лаву…

Далее он щедро облил мои раны антисептиком.

— А теперь запускай форсреген, — удовлетворённо кивнул он.

Длинный список повреждений и предложение запустить форсированную регенерацию висит перед глазами прямо с момента моей остановки.

Обширная рвано-ушибленная рана мягких тканей правой щеки, с отслоением кожного лоскута, умеренно кровоточащая.

Глубокие ссадины и рвано-ушибленные раны до уровня дермы и подлежащих тканей в области кисти правой верхней конечности, местами с обнажением мышечных волокон, без признаков массивного кровотечения.

Деформация в области запястья левой верхней конечности, патологическая подвижность, закрытый перелом костей левой лучезапястной области со смещением отломков.

Доступна опция форсированной регенерации повреждений.

Расход: 27 824 килокалории.

Жму без раздумий. Из-за переломов, почти уверен, что восстанавливаться будет больше двух часов…

— Капец… — произнёс я и прошёл к машине.

Хорошо, что были налокотники и наколенники — если бы не они, суставы ног и рук сейчас точно были бы в шоке.

Начался хорошо известный мне зуд в местах ранений.

Прислоняюсь к борту УАЗа и открываю интерфейс.

«Три часа и одиннадцать минут», — увидел я время до завершения форсрегена. — «Факап».

Зато я получил новый уровень, хотя сегодня даже не рассчитывал на такое.

Но тратить очко характеристик мне уже некуда — всё, что мог, довёл до капа, кроме «Энергетического уровня». Значит, буду копить.

Очки за предыдущие два уровня я вложил в «Термоконтроль» — теперь он составляет 13 единиц и это чувствуется прямо очень сильно.

На судне, я как-то переночевал в автомобильном рефрижераторе при температуре минус двадцать — вообще никаких негативных ощущений. Рецепторы, конечно, предупреждали, что вокруг, почему-то, не март месяц, но как-то сугубо для проформы, не мешая сну. И я отлично выспался, хоть и был в одних трусах.

Мне кажется, теперь я могу выживать хоть в Арктике, хоть в Антарктике, если меня кормить, разумеется. Так-то, там, наверняка, белые медведи жрут всё, что можно сожрать.

«Хотя, если вспомнить каспийскую нерпу…» — задумался я. — «Нет, мне кажется, белых медведей уже давно на фарш пустили… Пингвины же на Южном полюсе?»

Это очень плохие места, если смотреть на это с точки зрения выживания: на севере тюлени, которые точно мутировали во что-то жуткое, на юге пингвины, которым тоже ничего не мешало стать угрозой № 1 в Антарктике.

Касатки, я думаю, мигрировали ближе к экватору, чтобы не иметь дел со всеми этими тварями, которых, насколько мне известно, просто дохрена.

— И-и-и… — протянул Щека. — Потащили!

Они подстелили под лютика брезент и приволокли его к УАЗу.

— Теперь разворачиваем — положим его в багажник так, чтобы башка свисала с края, — сказал Щека Вину. — Так он быстрее вытечет и мясо не испортится.

— Ага… — кивнул тот.

Я им помочь никак не мог, поэтому они корячились с убитым лютиком вдвоём.

Приложив недюжинные усилия, они затащили тушу в багажник.

— Фух… — выдохнул Щека, прислонившийся к борту УАЗа справа от меня. — Надо перекурить…

Он достал из кармана пачку сигарет.

— Что, какой план? — поинтересовался Вин.

— Надо отсидеться где-нибудь, — ответил я. — Возможно, лучше вернуться к причалу, чтобы передать лютика. И пожрать бы ещё…

— Да, калории у тебя улетели в трубу, — согласился Щека. — Сколько до конца форсрегена?

— Два часа и пятьдесят три минуты, — сообщил я. — Успеем съездить к причалу, поесть, а как начнём собираться в путь, форсреген уже закончится.

— Окей, план рабочий, — улыбнулся Щека. — Но чем ты думал, блядь, Студик?

— Сам не знаю, — дёрнул я плечами. — Решил, что положу его наверняка… А о том, что он может дёрнуть меня за нить, не спрогнозировал.

— Как любит говорить Фура: «Ошибок не существует. Есть только опыт», — сказал Щека.

— Да пошёл ты нахуй! — заорал я. — В жопу такой опыт, блядь!!!

— Ха-ха-ха!!! — заржал Щека.

— Откройте дверь, — попросил я. — И поехали уже.

На обратном пути мы оставили длинный кровавый след. Лютик вытекал всю дорогу, недвусмысленно указывая всем местным интересантам, что кто-то ушёл туда, вглубь города…

— Ты как? — обеспокоенно спросила Лапша, когда я поднялся на палубу.

— Скоро буду в порядке, — ответил я ей с улыбкой. — Мне бы поесть…

— Идём, — кивнула она и направилась в рубку.

Следую за ней до столовой, где уже идёт интенсивная заготовка.

На палубе оборудована сушильня — мясо солится и сушится, чтобы освободить место в рефрижераторах, которые, вообще-то, жрут бензин с корректором.

Обед обычный — макароны с собачатиной, компот из сухофруктов и ягод, а также песочное печенье и чай.

— Дай ему двойную порцию, — сказала Лапша Элеоноре.

— Хорошо, — кивнула та и ушла на кухню.

По словам Тимура, в не очень далёком прошлом, Элеонора была бизнесвумен, сильной и независимой, но без десятка кошек в квартире, что её и спасло от неминуемой смерти.

Работала она в «Татнефти», кем-то вроде заместителя заместителя по очень важным и неотложным вопросам.

Мужа у неё не было, жила она, как хотела, путешествовала по странам мира, владела Lexus RX350h, двушкой в центре Казани с шикарным ремонтом.

И Тимур сказал, что двушка в центре Казани — это, буквально, «нихуя себе!» Это что-то вроде дохренакомнатного пентхауса в самом центре Новокузнецка. Всё-таки, у нас уголь и металлы, а в Татарстане — нефть, поэтому ценники на жильё совершенно несопоставимы…

Но зверопокалипсис перевернул всё с ног на голову, поэтому те, кто нихрена не имел, всё также не имеют нихрена, но к ним присоединились бывшие хозяева жизни.

Элеонора возвращается с большой тарелкой и ставит её передо мной.

Осторожно беру ложку не до конца зажившей рукой и начинаю есть.

— Вкусно, — сказал я, прожевав макароны.

На самом деле, мне без разницы, мне почти всё вкусно…

— Вы добрались до экономической зоны? — спросила Лапша.

— Нет, — покачал я головой. — По дороге случился инцидент с лютиком и нам пришлось вернуться.

Я дебил, блин…

Мне так стыдно за свои действия…

От этого стыда даже раны болят сильнее…

Справляюсь с приступом кринжа и возвращаюсь к трапезе.

— Расскажешь подробности? — спросила Лапша.

— Лучше Щеку спроси, — ответил я. — Он распишет тебе всё в красках.

— А вот и я! — вошёл в столовую только что упомянутый. — Лапша, я хочу тебе рассказать одну захватывающую историю, которая может навсегда изменить твоё отношение к интеллектуальным способностям Студика!

— Я внимательно слушаю тебя, — улыбнулась она.

— Что же, начну издалека… — начал Щека. — А пока я начинаю, Элеонора, не могла бы ты принести мне что-нибудь, чем можно промочить горло?

— Водку? — уточнила та.

— Можно и водку, — кивнул он. — Так, Лапша, слушай…

В его интерпретации всё звучало ещё кринжовее — как-то у него получилось подать мой мув как абсолютно идиотское действие.

— Наверное, ты просто растерялся? — спросила у меня Лапша, дослушав Щеку.

— Да, — подтвердил я. — Эта тварь была очень близко и догоняла нас, а Щека замедлял машину, петляя между кочками. Хотя мог бы втопить газ на максимум и тупо перелетать через них…

— О-о-о, ну, началось… — хлопнув по столу ладонью, протянул Щека. — Как там Фура любит говорить? А! Рационализация и минимизация!

— Что ты несёшь? — спросил я.

— Это по Фрейду, вообще-то! — с умным видом заявил он. — Это защитная реакция, которая предназначена для уменьшения ущерба твоему раздутому эго!

— Это ты мне говоришь, что у меня раздутое эго? — усмехнулся я. — Ты?

— А это ещё один защитный механизм, тоже по Фрейду, — поднял указательный палец Щека. — Называется он проекцией — сейчас ты бессознательно пытаешься приписать мне присущие себе черты характера. Например, своё эго, раздувшееся до невообразимых масштабов!

— Да иди ты нахуй, Щека, — усмехнулся я. — Нахватался у Фуры всей этой фрейдовской херни, а теперь лечишь меня!

— Сам иди нахуй! — парировал он. — Это наука! Ладно, я тебя стебу, Студик.

— Я это и так понял, ха-ха! — рассмеялся я и протянул ему кулак.

Щека тоже засмеялся и стукнул по кулаку своим кулаком.

— Давай, жуй быстрее и латай шмот, — сказал он. — Надо закончить тут со всем побыстрее — домой уже охота…

Глава двенадцатая Грязные шлюзы

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Елабуга, Особая экономическая зона Алабуга, 30 марта 2027 года*

— Где вы там? — спросил я через кенвуд, напряжённо почёсывая розовую ладонь правой руки.

До сих пор больно, блин…

— Не суетись, Студик, — ответил Щека. — Скоро приедем. Движок прогреется, и тронемся.

— Окей, — ответил.

Мы нашли сборочный цех, рядом с которым располагается склад готовой продукции.

В это было трудно поверить, поэтому я пару раз переключился с ИК на нормальное зрение, чтобы проморгаться, но здесь реально стоят сотни готовых дронов «Герань-2»…

Их производство, по словам Ронина, давно уже было поставлено на поток, потому что эти штуки, по сути, одноразовые снаряды. Они дёшевы, потому что корпуса из стеклопластика, а двигатель от мопеда, что полностью отвечает концепции массового оружия.

Самое дорогое в них — это модуль управления, но он применяется самый дешёвый из имеющихся.

Это тот самый редкий случай, когда дёшево — это отлично.

Ронин уверен, что мы сможем наводить дроны через ГЛОНАСС и GPS, которые до сих пор живы — нужно будет лишь вбить координаты цели.

Но я, пошастав по хранилищу, обнаружил «Герани-2» с телевизионным управлением — вот эти нам нужны просто очень. Они ведь управляются в режиме реального времени, поэтому их можно использовать не только для одноразового удара, а для длительной разведки. Нарк сказал, что вместо заряда взрывчатки можно установить дополнительный топливный бак, что очень существенно повысит автономность дрона и позволит охватить разведкой значительный кусок окружающей нас территории.

Есть тут и другие дроны — какие-то мелкие, а ещё один прямо здоровый. Не знаю, что за модели, но их мы тоже заберём.

— Всё, бро, будем через шесть-семь минут, — сообщил Щека по рации.

Сегодня ожидается большая возня — это только один склад беспилотников этого заводского массива. Судя по всему, никто сюда ещё не приходил, а если и приходил, то левитировал по цехам, потому что на толстом слое пыли на полу нет никаких следов…

Выхожу на улицу и достигаю КПП. В этой кабинке нами найдены два армейских бронежилета, два кевларовых шлема, а также один АК-12 в руке у разваленного скелета.

Через пять с лишним минут к КПП подъехала здоровенная фура фирмы MAN, за рулём которой сидит довольно улыбающийся Щека.

Он загнал машину на территорию завода и с трудом развернул её кормой к зоне погрузки.

— Грузите, а я на карауле, — сказал я, подойдя к кабине.

— Да-да, конечно… — ответил Щека.

Подхожу к наружной лестнице и забираюсь по ней на крышу.

Вид отсюда, с высоты примерно метров пятнадцать, открывается отличный, видно довольно-таки много, поэтому я просто сел на задницу и начал наблюдать за окрестностями.

Звери вокруг точно есть, потому что по дороге я видел много свежих следов, но за нами никто не увязался, поэтому вторая попытка добраться досюда оказалась многократно более успешной.

Щека и Вин начали погрузку беспилотников в фуру.

У нас тут есть ещё две фуры, которые мы уже забили беспилотниками — забьём ещё одну и поедем к сухогрузу.

В планах вывезти отсюда вообще всё полезное, включая запчасти и иные компоненты. Нарк разберётся, что мы привезли зря, а что не зря.

Вдалеке, в чистом поле, показалась группа из трёх лютиков — один большой, а двое маленькие. Похоже, что это волчица с детёнышами…

Они прошли мимо, не заходя в зону досягаемости моего ручного пулемёта. Пусть уходят.

— Ах, блин… — вспомнил я и снял рюкзак.

Вытаскиваю «Иридиум» и вызываю Профа.

— Да, Студик? — спросил он из динамика.

— Мы на заводе, — сообщил я ему. — Тут сотни дронов-камикадзе типа «Герань-2», но есть другие, пока что, непонятные. Грузим третью фуру. Как забьём её, поедем к сухогрузу.

— Это отличные новости! — обрадовался Проф. — Для вас у меня тоже есть приятные вести — шлюз у Балаково восстановлен. С Тольятти дела чуть похуже, но ничего непоправимого.

— Понял тебя, Проф, — ответил я на это. — Конец связи.

— Пока, — попрощался он.

Прячу «Иридиум» обратно в рюкзак и возвращаюсь к караулу.

Сижу, размышляю, а Щека и Вин пашут, как тягловые волы.

Наконец, спустя примерно полтора часа, они закончили погрузку.

— Всё, спускайся! — позвал меня Щека.

Спрыгиваю с крыши и направляюсь к седельному тягачу «VolvoVN», в кузове которого стоят десять «Гераней-2».

«Надо найти ещё три-четыре фуры и взять с собой столько же нормальных, чтобы ускорить перевозку», — подумал я, выезжая с территории завода. — «А то если будем возить по тридцать дронов за раз — задержимся тут надолго».

Но я, несмотря на созданные хлопоты, очень рад, что мы нашли их. Сейчас такие дроны-камикадзе — это что-то вроде ядерного оружия до зоошизы. Если есть какое-то поселение, решившее пободаться с нами, оно должно быть готово к тому, что мы снесём все здания и перебьём кучу народу, физически не приближаясь к ним. И никто не будет знать наверняка, сколько именно у нас таких дронов.

Также, я думаю, ничто не мешает нам заняться перевозкой материалов и станков, необходимых для производства дронов на месте — тут точно есть очень много заготовок, которые позволят произвести ещё сколько-нибудь «Гераней-2», возможно, более упрощённых. Да и технологические данные тут тоже есть, что увеличивает наши шансы на «локализацию производства» в Волгограде.

Выезжаем на шоссе, по которому добираемся до города и едем по уже начинающим прорастать дикой растительностью улицам.

Ещё три-четыре года и всё, города скроются в зелени, а через десять-пятнадцать лет от большей их части не останется ничего.

Мы, предварительно, расчистили дорогу от завалов, с помощью бульдозера, найденного на стройке в южной части Елабуги — пришлось неплохо потрахаться, чтобы завести его…

— О-о-о-о! — воскликнул Тимур, когда я выбрался из кабины тягача. — Нашли?

— Конечно! — ответил я. — Заряжай добровольцев — нужно побыстрее перегрузить дроны в трюм!

— Сейчас сделаем! — ответил он. — Леопольд, собирай людей!

Перегрузка дронов-камикадзе заняла три с половиной часа, потому что их пришлось тащить по причалу, затем поднимать на палубу, а после опускать в трюм. Это трудозатратно, неэффективно, но очень нужно, поэтому никто не ныл и не пищал.

— Пообщайся с людьми — нужно будет несколько добровольцев, — сказал я Леопольду. — Мы походим, поищем дополнительные фуры.

— Хорошо, я побеседую с народом, — пообещал он. — Если не найду, то сам с вами поеду.

— А вот этого не надо, — покачал я головой. — Если что-то случится, а такое может быть, то кто поведёт судно в Волгоград?

— Ладно, я найду людей, — поморщился Леопольд.

— Щека, Вин — поехали обратно! — сказал я.

*Российская Федерация, Республика Татарстан, город Елабуга, Особая экономическая зона Алабуга, 31 марта 2027 года*

— Помогите!!! — заорал Михаил.

— Да чё ты ссышь⁈ — спросил его Щека. — Сейчас мы грохнем этих уёбков! Выполняй свою работу, а мы свою — не отвлекайся, ёпта!

Выстреливаю нитями и обезвреживаю сразу двух псов. Щека выстреливает кислотным жиром и сжигает ещё одну, а Вин палит из автомата по тем собакам, что решили обойти нас с фланга.

Добиваю двух тварей.

+436 очков опыта

+511 очков опыта

— Е-е-е! — воскликнул Вин. — Новый уровень!

Щека расплевался и положил ещё четверых псов, а я вскинул РПК и завалил одну из убегающих собак.

+375 очков опыта

Подтаскиваю туши к зданию и снимаю с пояса верёвку. Надо обескровить и извлечь требуху, чтобы мясо не испортилось…

— Всё-всё, пацаны! — сказал Щека добровольцам. — Возвращаемся к работе!

— Как пожрать мяса, так все, а как зверей валить — так сразу сраться… — пробурчал Вин.

— Эй, дохуя КДшник! — обратился к нему Щека. — Не многовато ли о себе возомнил⁈ Молоко на губах ещё не засохло, а уже рассуждаешь, кто и что может, а что не может! А негр может мне тут не стоять и не пиздеть на гражданских, а вернуться к погрузке⁈

— Да, я понял, — опустил взгляд Вин.

— Мужик, я серьёзно, — покачал головой Щека. — Звезду не лови. И прекращай пиздеть на людей — завтра окажется, что один из них станет КДшником и ёбнет тебя на рейде, потому что затаил на тебя сегодня. Да даже не КДшник, если серьёзно затаит на тебя за твой пиздёж, может подгадать момент и проткнуть тебя ножом в спину или застрелить на карауле. Тебе это надо?

— Нет, не надо, — ответил Вин.

— Вот и не выёбывайся тогда! — похлопал его по плечу Щека. — За работу, нахуй!

Погрузка продолжилась.

У нас в распоряжении целых шесть фур, поэтому нам нужно, ориентировочно, ещё четыре рейса, чтобы вывезти остатки дронов и комплектующих.

Мы ведь ещё и заводские линии почистили, а также склады компонентов, поэтому есть ненулевые шансы, что мы везём что-то, из чего можно будет собрать полноценные дроны.

И это тонны разных хреновин, которые мы грузим на палеты, а затем вытаскиваем их на рохлях и загружаем в фуры.

Я со Щекой обеспечиваю боевое охранение, а Вин и два десятка добровольцев быстро грузят трофеи во все шесть фур одновременно.

Вновь забираюсь на крышу здания и продолжаю пристальнорассматривать местность.

Эти псы — первые, кто решил связаться с нами, но они, как мне кажется, не последние твари, которые нагрянут сюда. Мы ведь стреляли, поэтому более опасные противники, возможно, уже спешат к нам.

«Черепахи скоро выйдут из спячки», — подумал я. — «Хреново».

Погрузка продолжалась следующие четыре часа — люди очень устали, но фуры были загружены лишь на три четверти.

— Отдых два часа! — приказал я. — Правила какие⁈

— По территории не разбредаться, в непонятные места не заходить, не орать, срать и ссать в отведённом месте, — перечислила Людмила, одна из добровольцев.

— Правильно — приступайте! — улыбнулся я. — Щека, я на погрузку, а ты на крышу!

— Принял, понял! — ответил он и закинул СВТ-40 на плечо.

Все «Герани-2» уже на сухогрузе, но есть ещё некоторое количество дронов помельче и четыре здоровых дрона, о которых Ронин, услышавший описание, сказал, что это тактические ударные БПЛА типа «Луч». Старинное изобретение, конца 00-х годов, но до сих пор актуальное, а в нынешних условиях так совсем актуальное.

Мы их берём, 100%, но это дополнительные поездки.

Выкатываю на улицу рохлю с палетой, заставленной коробками с электронными компонентами и начинаю грузить эти коробки в фуру.

Вин сидит у дверей и курит, а Щека стоит на крыше и пырится по сторонам.

Два часа проходят почти незаметно — монотонная и ненапряжная работа отупляет.

С одной стороны, хорошо, что нихрена не происходит, а с другой, последние сутки — это капец как скучно. Пара интересных эпизодов, а в основном погрузка-разгрузка, дорога туда-сюда, завтрак-обед-ужин, сон…

Когда перерыв был окончен, я вновь забрался на крышу, а Щека ушёл ближе к КПП.

Лишь к семи вечера добровольцы загрузили последнюю фуру. Пока они её загружали, я колебался — хотелось убраться отсюда до темноты. Ночь — она всё так же, как и десять тысяч лет назад, темна и полна ужаса…

Для меня, конечно, она сера и бела, но остальные не могут видеть в темноте.

Грузимся по машинам и едем к «Волго-Дону».

— Разгружаемся, а потом отдых, — сказал я. — Ещё четыре рейса и идём домой!

*Российская Федерация, Самарская область, город Тольятти, 4 апреля 2027 года*

— Вон там! — указал я.

В воде проплывает гигантская черепаха. Видимо, её взбудоражили незнакомые или едва-едва знакомые звуки — движок гудит, винты гребут, а черепаха в недоумении.

Беру в руки РПГ-18, который держу рядом на случай, если за нами погонится что-то вроде черепахи.

Но эта тварь спешила прочь, причём очень быстро.

— Похоже, что вспомнила молодость, — произнёс Тимур, подошедший к борту.

— Не понял, — признался я.

— Она же когда-то была маленькой, ведь так? — спросил Тимур. — Наверное, в молодости она уже встречала речные судна и они её очень пугали, поэтому у неё выработался инстинкт, что при таких звуках нужно убираться подальше.

— Возможно, — пожал я плечами. — В черепашьей психологии не разбираюсь.

— Так вы в Волгограде успешно валите их? — спросил он. — Из гранатомётов?

— Нет, конечно, ха-ха! — рассмеялся я. — Из ПТРС-41 или КПВТ. А если ситуация критическая и нет другого выхода, то тротилом или гранатами.

— А как же способности? — нахмурился Тимур.

— А кушать её потом как? — задал я вопрос. — У нас есть убойные способности, но у Щеки, например, его жировая херота делает мясо непригодным в пищу, даже для других зверей. Та же ерунда и у Лапши. Поэтому мы убиваем черепах экологически чистыми средствами — в основном патронами 14,5×114 миллиметров…

— Тогда понятно, — кивнул Тимур. — Значит, у вас есть пулемёты?

— Есть, — улыбнулся я. — А ты зачем всё это узнаешь?

— Просто хочу знать, насколько вы серьёзные люди, — пожал он плечами.

— То, что мы подготовили и осуществили дальний рейд за дронами — это для тебя шутка какая-то? — спросил я, нахмурившись.

— Ну, ваш первоначальный план был так себе, — ответил он. — Вы бы перевозили их по суше минимум полгода. И каждый рейс был бы высокорисковым.

— Мы же не знали, что их будет так много, — пожал я плечами. — Мы вообще не были уверены, что там есть хоть что-то. Но, да, по суше мы бы возили их долго.

— Вам повезло, что нашлись мы, — усмехнулся Тимур.

— Нет, это вам повезло, что я нашёл вас всех, — поправил я его. — Этот win-win стал возможен только потому, что я вышел на Ильдара, а тот навёл меня на Леопольда, а тот навёл меня на тебя. Я собрал вас вместе и мы заняли этот сухогруз. Ключевой элемент, который вообще сделал всё это возможным — мои обаяние и коммуникабельность, ха-ха-ха!

— Значит, нам всем повезло, ха-ха-ха… — посмеялся Тимур. — Да, надеюсь, что в Волгограде у вас всё так, как ты описывал.

— Возможно, там стало даже лучше, чем было, — сказал я на это. — Проф точно не сидел на месте и готовился к обороне.

Мы поставили всех выживших перед фактом: мы ведём войну, самая горячая фаза которой начнётся во второй половине весны. Но недовольства и возмущения в ответ мы не услышали, потому что сейчас время такое, что в мёртвом городе, посреди зверья, гораздо хуже. А в Волгограде невыносимо тяжёлый люкс: электричество, вода, тепло, комфорт, некоторые конституционные права и трёхразовое питание.

— А чего вы схлестнулись-то? — спросил Тимур.

— Тупая история, — вздохнул я. — Мы лутали Волгодонск — вернее, охотились там на зверей. Поставили колонки и начали шуметь, чтобы привлечь зверьё. А пришли дяди с автоматами.

— Безумцы… — покачал головой Тимур. — И что дальше?

— А дальше мы заняли оборону, а Проф вышел к ним, чтобы провести переговоры, — ответил я. — Но ему выстрелили в башку и началась перестрелка.

— Но Проф ведь живой… — нахмурился он.

— Да, пуля пробила шлем, но застряла в черепе, — кивнул я. — Дурачком он от этого не стал, но очень многое понял в этой жизни.

— Ага… — медленно кивнул Тимур.

— Ну, мы и перебили почти всех, — продолжил я. — А потом они вышли на связь, сказали, что положат всех, а потом к переговорам присоединился Щека и окончательно заруинил наши и без того непростые взаимоотношения…

— То есть, вы не планировали ту перестрелку, но её планировали они, — произнёс Тимур.

— Нет, конечно! — мотнул я головой. — Нам в хер не упёрлось ни с кем воевать, но в тот раз схватка была неизбежна, ведь они подстрелили Профа. А сейчас мы готовимся. Все эти дроны — это не блажь, не имперские амбиции, а насущная необходимость. У них есть танки, БМП и артиллерия. Нам нужно что-то, чем мы сможем вынести всё это и отбить у них желание лезть к нам. Это просто уравнивание шансов.

— А танки и артиллерию вы не пробовали искать? — спросил Тимур.

— Они не под каждым кустом валяются, — усмехнулся я. — Их ещё найти надо, но даже так, нет гарантий, что найденный танк будет на ходу, а артиллерийское орудие будет исправно. Военные же тоже не дебилы — просто так технику и артиллерию не бросали.

— М-хм… — хмыкнул Тимур и кивнул. — О, шлюз близко — пора за работу…

Смотрю вперёд и вижу, что он прав — шлюз близко.

Сухогруз мерно шёл, постепенно замедляясь.

— Студик, вызывает Фазан! — раздалось из моего кенвуда.

— Фазан, Студик на связи! — ответил я.

— О, заебись! — обрадовался тот. — Как сам, родной⁈

— Я в порядке! — ответил я. — У тебя как дела⁈

— Не на что жаловаться! — сказал Фазан. — Слышал, вы много чего везёте с собой!

— Кое-что, да! — ответил я. — Что мы делаем дальше?

— Давай своего капитана, — потребовал Фазан. — Шлюз-то открыт, но надо скоординироваться!

Иду на мостик.

— Фазан, с тобой будет говорить Леопольд, — сообщил я через кенвуд.

— Это прозвище или его реально так зовут? — уточнил он.

— Реально, — ответил я и передал рацию Леопольду.

— Фазан, да? — спросил тот, зажав тангенту. — Мы заходим в проходной канал.

— Давайте, — ответил Фазан. — У нас всё готово.

Началась суета, Тимур начал метаться по судну и раздавать указания экипажу из обученных выживших, а я просто наблюдал за этим, не забывая поглядывать на берег.

«Волго-Дон» медленно вошёл в канал, не касаясь бортами стен.

Экипаж пришвартовал судно, а Фазан сказал, что начинает спускать воду.

Заработали насосы и уровень воды в проходном канале начал опускаться.

— Клёво, — улыбнулся Вин.

— Текноложия! — усмехнулся Щека. — Текноложия!

— Это был очень тупой мем, по которому я вообще не скучаю, — поделился я.

— Если бы меня волновало, по чему ты скучаешь, Студик… — ответил на это Щека.

Наконец, уровень воды опустился до нужной отметки, и Фазан запустил механизм открытия врат.

— А они прямо очень хорошо потрудились, — сказал Леопольд. — Всё работает почти что в штатном режиме.

Я лишь пожал плечами. Я ведь понятия не имею, как оно работало раньше, поэтому мне не с чем сравнивать. По мне, всё это выглядит очень круто.

Речное судно двинулось дальше по течению, а от шлюза отделились два легковых автомобиля, которые помчали ко второму шлюзу.

— Как-то дохрена делов шлюзоваться, — произнёс Щека. — Два шлюза подряд — зачем?

— Просто так делать бы не стали, — пожал я плечами.

Судно, тем временем, подошло ко второму шлюзу, на котором тоже уже всё готово.

Шлюзование занимает просто дохрена времени, которое мы просто ходим по судну и тупим.

И от стенок шлюзов воняет — они грязные, в скользкой речной растительности…

— Чё как, Фазан, майбой⁈ — спросил Щека через рацию.

— А, так ты выжил… — произнёс Фазан.

— Чего? — напрягся Щека.

— Ха-ха-ха!!! — рассмеялся Фазан. — Нормально у меня всё! У тебя как дела, соплежуй?

— Сам ты соплежуй! — обиделся Щека.

— Да я же любя! — ответил на это Фазан. — Ну, рассказывай — что видел, что слышал?

— Ничего такого — только сотни дронов, — сказал Щека. — Зверья дохрена видел, но в основном по дороге.

В мёртвых городах, если не шуметь, зверьё увидишь редко, потому что ему в них особо нечего делать, а вот когда гоняешь на тачке…

— А у вас что нового было? — поинтересовался Щека.

— Да чего нового-то? — озадачился Фазан. — А, видели тех долбоёбов — они уже ставят опорники поближе к нам. Значит, Пиджак ничего не забыл и хочет поквитаться.

Проф не рассказывал нам об этом.

— Да? — усмехнулся Щека. — Это же отличные новости!

— Чего в этом отличного? — спросил Ильдар, сидящий за столом в углу мостика.

— Не обращай внимания, — попросил я его. — Щека просто так справляется с трудностями. Такой вот он человек.

— Такой я, сука, человек! — обернулся к нему Щека, а затем вновь отжал тангенту рации. — Технику уже везут?

— Не знаю, — ответил Фазан. — Наш главный разведчик в длительной командировке.

— А как вы узнали, что они ставят опорники? — спросил Щека.

— Дронами разведываем потихоньку, но далеко залетаем редко, — объяснил Фазан. — Там у Профа с Ронином есть один план — как вернётесь, всё обсудим.

— Окей… — ответил на это Щека.

Уровень воды опустился, а врата открылись. Отшвартовавшись от стены шлюза, «Волго-Дон» продолжил свой путь.

— Леопольд! — воззвал Фазан через рацию. — Не разгоняй этот реактивный глиссер на подводных крыльях до первой космической, а то мы не догоним вас на нашей утлой лодчонке…

— Обещаю, что не буду, — усмехнулся капитан сухогруза.

Судно медленно плыло, выходя на крейсерские 9–10 километров в час, а где-то минут через сорок нас догнали две моторные лодки.

За ними под водой быстро плыли какие-то твари, но они оказались не способны вовремя догнать их.

Фазан, Фура, Палка и ещё трое из обычных жителей Волгограда поднялись на борт, оставив лодки.

— Щека! — воскликнула Фура и побежала к нему навстречу.

Они крепко обнялись.

— Студик! — восторженно пропищал Фазан и крепко обнял меня.

— Ха-ха, блин… — усмехнулся я и пожал ему руку, когда он отцепился от меня. — Даров.

— Даров-даров, — улыбнулся он. — Лапша, Вин! Приветствую!

— Привет, Фазан, — кивнула ему Лапша.

— Здоров, — пожал ему руку Вин.

— Это Тимур, — указал я на казанца. — Леопольд на мостике.

— Что ж, рад знакомству, — улыбнулся Фазан. — Фазан!

— Рад знакомству, — пожал ему руку Тимур. — А шлюз у Балаково?

— Там есть люди — всё под контролем, — заверил его Фазан. — Всё схвачено, шеф! А есть что-нибудь пожрать? Так кушать хочется, что аж нечего выпить…

— Всё есть, — улыбнулся я. — И даже выпить. Казань — большой город…

— О-о-о, — заулыбался Фазан. — Чего это вы молчите? Давайте — ведите, показывайте! Я же, всё-таки, гость на этом судне!

Глава тринадцатая Хищник 2

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, Порт-Волжский, 12 апреля 2027 года*

Оглядываюсь на сухогруз, пришвартовавшийся к причалу.

Он весь ржавый, на корпусе есть вмятины и царапины, которые точно не поспособствуют его долговечности — по пути мы сталкивались с разными речными тварями, которые предпринимали попытки атаковать сухогруз или забраться на палубу.

Из-за этого КДшники спали посменно, карауля периметр. А у меня, в связи с этим, произошла смена режима со дня на ночь.

— Вы все большие молодцы! — заявил Проф и похлопал меня по плечу. — Всё складывается очень хорошо — теперь у нас есть, чем ответить ростовцам!

— Ага… — кивнул я и пошёл к фурам.

Разгрузка только начинается — все дроны и коробки с комплектующими нужно доставить к «Хилтону», а это придётся делать через Волжскую ГЭС, на грузовиках.

— Вы контролируете эту территорию? — спросил догнавший меня Леопольд.

— «Эту» — это конкретно какую? — уточнил я.

— Порт и окрестности, — пояснил он.

— Наверное, — пожал я плечами. — Вообще, когда я уходил, ещё не контролировали, но сейчас уже должны. Порт — 100% контролируют, а окрестности — наверное, да. Не ко мне вопрос — я с тобой сюда пришёл.

— К Профу можно обратиться? — уточнил Леопольд.

— Обращайся, — ответил я. — Он простой мужик, из работяг — губу поджимать не будет.

— Хорошо, — кивнул Леопольд и направился к Профу.

А тот говорит о чём-то с Фазаном и Лапшой.

Подхожу к ближайшей фуре и наблюдаю, как в неё затаскивают очередную «Герань-2».

Для разгрузки «Волго-Дона» задействован портовой кран — он поднимает палеты и опускает их на бетон причала, после чего грузчики растаскивают их по фурам.

Щека, как и я, ходит тут неприкаянный — нам бы обеспечить охранение, но в порту оборудованы пулемётные вышки с расчётами — на одной даже стоит ДШКМ…

— Может, домой поедем? — спросил Щека, вытащив из подсумка пачку «Кента» и закурив.

— Рано, — покачал я головой. — Надо довести это дело до конца — дождёмся завершения разгрузки.

— Я заебался, — пожаловался Щека. — Мне нужен отдых.

— Всем нам нужен, — кивнул я. — Скоро начнём отдыхать, бро.

Ощущения двойственные: с одной стороны, приятно, что добились успеха, а с другой, идти по воде столько времени, карауля каждую ночь, по девять-десять часов подряд, ну, это такое себе развлечение.

Нормальный человек бы скопытился от такого за три-четыре смены, а нам просто очень хреново. А мне вообще капец, по ощущениям — глаза остро болят, потому что я дежурил по 10–11 часов, в тёмное время суток, почти постоянно смотря на мир в ИК-спектре.

Днём я отсыпался, но этого всё равно было мало, потому что караул — это постоянное перенапряжение. Рыбы, время от времени, пытались взять наше судно на абордаж, поэтому всю ночь и весь день была стрельба, которая не способствует крепкому сну.

Зато я почти добил следующий уровень — осталась лишь пара тысяч очков опыта.

— Может, поучаствуем в разгрузке? — спросил я.

— Если это поможет быстрее убраться отсюда… — пожал плечами Щека.

Берёмся за работу — вдвоём принимаем очередной дрон-камикадзе и заносим его в ближайшую фуру.

— Как дела, Студик? — подошёл Евгений Бурцов.

— О, даров! — пожал я ему руку. — Ничего, как сам?

— Тоже пойдёт, — улыбнулся он. — Давно не виделись.

— Да, давненько, — кивнул я. — Как обстановка в городе?

— Знаешь, сегодня стала гораздо лучше, — ответил Евгений. — Всех очень беспокоило то, что ростовцы начали ставить опорные пункты всё ближе и ближе, но теперь, с дронами, мы их разбомбим…

— Вряд ли, — покачал я головой. — Дроны нужны для другого. Опорниками будем заниматься мы — я, Щека, Лапша, Фура, Галя и так далее.

Дроны у нас для стратегических целей — бронетехники, складов боеприпасов и артиллерийских орудий. Это невосполнимые ресурсы, поэтому каждый удар будет болезненным. Впрочем, дроны-камикадзе — это тоже невосполнимый ресурс…

Фазан обрисовал нам план Профа, в общих чертах: я, как разведчик, буду носиться по области и искать вражеские силы. И если найду артиллерию или бронетехнику, то передам координаты, чтобы Нарк и остальные дроноводы снесли всё это напрочь.

Нам очень повезло, что я оказался умным — заводская документация в Алабуге навела нас на военный склад, в который отправляли готовые изделия. Там, как я понял, осуществлялись окончательная сборка и оснащение боевыми частями.

Часть взрывчатки кто-то куда-то умыкнул, но осталось всё равно дохрена — причём в уже пригодном для монтажа виде. Суммарно мы привезли девять с половиной тонн тротила и полторы тонны состава А-IX-2, что очень и очень круто.

«Наша возня перешла на стадию взрослой возни», — подумал я, берясь за очередной дрон-камикадзе.

Загрузили все двенадцать фур и поехали в крепость «Хилтон».

И уже по дороге я заметил, как изменился Волгоград за эту весну…

Улицы окончательно расчищены, ни брошенных машин, ни мусора. Канализацию, как я понял, восстановили и перезапустили, потому что воды по щиколотку на улице больше нет.

Если бы не выбитые стёкла, пулевые отверстия в стенах и в асфальте, можно было бы подумать, что здесь восстановилась нормальная жизнь…

Ещё примечательно наличие на некоторых перекрёстках стальных вышек, а также протянутых между домами сварных мостиков, по которым, как я понимаю, можно быстро перемещаться по крышам.

Выглядит это всё очень колхозно — уродливо сваренные опорные конструкции из стальных свай, на которые постелили и прикрутили болтами стальные решётки. Бегать по ним можно, но ограждением никто озадачиваться не стал, поэтому легко можно навернуться.

Это существенно увеличивает оборонительную гибкость — если знаешь маршруты, то можно быстро перебрасывать отряды не только понизу, но и поверху.

Меня посетила мысль, что канализацию осушили тоже не для того, чтобы было, а с оборонительными целями — по ней можно без проблем перебрасывать людей в разные части города.

— Слушай, Фазан, — сказал я в рацию. — А канализацию зачем осушили?

— Чтобы меньше простужаться, ха-ха-ха! — ответил он.

— Я серьёзно, — произнёс я.

— Ну, если серьёзно, то ради того, чтобы сохранить здания, — сказал он. — Они же мокнут, подтачиваются, поэтому срок эксплуатации резко падает, а нам вообще не нужны аварийные здания в городе, ведь так? Поэтому-то были отремонтированы и запитаны почти все насосы, что позволило осушить канализацию и поддерживать её в рабочем состоянии. Но на это уходит просто дохуя энергии, поэтому очень скоро мы будем запускать ГЭС. Всего одну турбину, но даже её мощности нам хватит очень надолго.

— А по канализации можно перебрасывать группы людей? — спросил я.

— Нет, нельзя, — ответил Фазан. — Это только в кино канализация — это ебаная шахта с гигантскими крысами. В городе, в основном, трубы диаметром не более пятидесяти сантиметров, причём по ним, время от времени, текут говно с водой. Теоретически, можно, как черепашка-ниндзя, переместиться куда-то, но с постоянным риском утонуть или задохнуться от всяких ядовитых газов. Нет, места, где хватает пространства, есть, но связаны они между собой вот такими узенькими трубами. Лучше даже не рассматривай такое — хотелось бы, конечно, получить подземные коммуникации, но их, считай, что нет.

— Понял тебя, — сказал я и тяжело вздохнул.

Ближе к стенам «Хилтона» стало понятно, что в близлежащих домах уже кто-то живёт — окна перекрыты стальными плитами, стены армированы сваями и покрыты колючей проволокой.

Тут, наверное, есть подземное сообщение с крепостью — просто должно быть.

В целом, за это время контролируемая территория существенно увеличилась, но я не понимаю, на какие шиши. В смысле, а сколько рабочих рук было задействовано, чтобы построить всё это?

Заезжаем на территорию крепости и я с удивлением для себя замечаю, что людей тут прямо-таки дохрена…

Сотни мужчин и женщин, в спецовках, в защитном снаряжении, кто-то с оружием — непонятно.

Подъезжаю на фуре к указанному месту и начинаю мучительный процесс разворота, чтобы поставить её кормой к зоне погрузки-разгрузки.

Вылезаю из кабины и передаю ключи пареньку, ожидающе протянувшему руку.

— Даров, — приветствовал я его.

— Здоров, — кивнул он мне. — Ты же Студик?

— Да, — ответил я.

— Очень приятно познакомиться — наслышан, — улыбнулся он. — Вадимом меня зовут.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся я в ответ. — А чего так людно стало?

— Не знаю, я сам только две недели, как приехал, — пожал он плечами.

— А откуда? — нахмурился я.

— Из Актобе, — ответил он.

— А это… — начал я.

— Казахстан, — подсказал Вадим. — Почти в тысяче километров отсюда.

— Но как? — спросил я.

— Большой автоколонной приехали, — пожал он плечами. — Не все добрались, но нам повезло. Просто повезло.

— А откуда узнали о нас? — задал я следующий вопрос.

— С нами вышел на связь ваш начальник, — ответил Вадим. — Мы, как раз, поставили антенну — был среди нас один радиолюбитель, Канат, а тут почти сразу ловим радиосигнал. Так и связались. Потом, конечно, долго договаривались, а потом решились — у нас было выживать совсем тяжко, а у вас здесь налаженная инфраструктура и много КДшников…

— А у вас разве КДшников не было? — спросил я.

— Да были и есть, но мало, — ответил на это Вадим. — Основная масса на юг ушла, вслед за стадами…

— Какими стадами? — озадачился я.

— А, у вас же всё иначе… — покивал он. — Скот у нас мутировал, как и везде, ну и из России много коров мигрировало — они все теперь в степях пасутся. Выедают всё, что растёт на одном участке, идут к следующему. И так бесконечно — даже зимой били лёд и снег, чтобы съесть прошлогоднюю траву. А КДшники приспособились к этому — следуют за стадами и убивают телят или слабых особей, чтобы прокормиться. Рискованное дело, но прожить можно. И обычные люди в таком промысле больше помеха, поэтому наши КДшники, в большинстве своём, живут отдельно.

— Звучит, как очень грустное существование, — покачал я головой.

— Да не, им это нравится! — усмехнулся Вадим. — За это, как говорят, дают очень много опыта, ну и мясо у коров-мутантов очень калорийное. За последнее отвечаю — пробовал несколько раз.

— А, то есть, они так качаются, — понял я.

— Ага, — кивнул Вадим. — Качаются и едят — все при деле.

— А вы как выживали? — поинтересовался я.

— Очень неудачно, — ответил он. — Голодали… Те из КДшников, что решили остаться с нами, приносили что-то из степей, но этого не хватало на всех.

— Печально, — вздохнул я с сожалением. — А приехало вас сколько?

— Триста восемьдесят семь человек, — ответил Вадим. — Но выезжало шестьсот с лишним — собрали всех, кого нашли по городу.

— По дороге зверьё нападало? — спросил я.

— Всего шесть раз, — сказал он. — Но каждый раз мы запомнили надолго — десятки умирали. Некоторых пришлось бросить, когда их машины ломались и оказывались в окружении зверей…

Ужас.

Жуть.

— Да уж… — протянул я. — Жаль, что не все добрались…

— Мне тоже очень жаль, — вздохнул Вадим. — Тут места на десятки тысяч — еды и энергии хватит на всех.

— Будут ещё люди, — улыбнулся я. — Ладно, пойду я — давно не был дома.

— Давай, удачи, Студик, — кивнул Вадим.

Направляюсь к «Хилтону» и по дороге размышляю над его словами.

Значит, у нас появились новые КДшники, причём, судя по тому, что они не бросили обычных людей, из категории более или менее адекватных. Хотя, тут надо разбираться в каждом конкретном случае, потому что мы тоже ушли — бросили людей в Новокузнецке…

Но там вариантов-то и не было — мы никого бы не спасли. Слишком много людей, слишком мало еды.

Впрочем, КДшникам из Актобе тоже могло так показаться…

— Студик!!! — выглянул из окна отеля Нарк. — Здоров!

— Даров! — помахал я ему рукой.

— Я спускаюсь! — крикнул он и исчез.

Захожу в лобби и вижу множество людей — половина лиц мне незнакома.

— Студик, родной! — вышел из лифта Нарк. — Иди сюда — обниму!

Обнимаю его и жму ему руку.

— Как ты, Нарк? — спросил я его.

— Да всё так же! — ответил он. — Идём к нам! Покажу тебе свою рабочую группу!

— Окей, — кивнул я и последовал за ним.

Поднимаемся на лифте на восьмой этаж и движемся в юго-восточное крыло.

— Знакомься — это Какао, — представил он девушку азиатской наружности, на вид, примерно лет двадцати. — Это Студик!

— Привет, — улыбнулась она мне. — Наслышана о тебе.

— Привет, — улыбнулся я в ответ. — Не знал, что я стал популярной личностью…

— В «Хилтоне» только и разговоров, что о Студике! — усмехнулся Нарк. — Мы же переживали о тебе — пропал на такое время! Кхм! Короче, это Какао, это Кирилл, а это Азамат и Уран.

Все они сидят за компами и, как я понял, управляют дронами-разведчиками.

— Как ты, наверное, догадался, Какао и Уран — это КДшники, — сообщил мне Нарк. — Так получилось, что им выпали не очень удачные способности, которые мало помогают в бою, но зато делают их отличными дроноводами. У Какао способность, связанная с реакцией и координацией, а Уран почти не спит — такая способность, позволяющая оставаться в концентрации по шесть-семь часов…

В этот момент мне, ни с того, ни с сего, отсыпало опыта.

+74 362 очка опыта

Новый уровень (2)

— Капец… — поражённо прошептал я.

— Что случилось? — спросил Нарк, успевший сесть за свой комп.

— Да отсыпало опыта дохрена, — ответил я. — Аж на два уровня, блин!

Тут интенсивно запиликал мой телефон.

Открываю чат и вижу сообщения от Щеки.

«Бля»

«Братан»

«Бля»

«Дохуя»

«Ебать»

«У тебя?»

«Опыта»

«Дохуя»

«Навалило»

«?»

«Да», — написал я ответ. — «Сам в ахуе».

«Пиздец!»

«Два левела!»

«А за што⁈»

«А⁈»

«Похоже, что за доставку дронов и компонентов», — предположил я. — «Наверное, только что завезли все грузы на территорию».

«Ебать!»

«Я хочу ещё!»

«Поехали завтра!»

«Угораешь, бро?» — спросил я. — «Надо отдохнуть».

«Да я угораю!»

«Пидесц как я рад!»

«Пиздец*»

«Короче, мужик»

«Походу, мы нехило так»

«Повысили наши шансы»

«На выживание»

«А негр может писать нормально?» — спросил я. — «Я заебался эти треньки слушать».

«А»

«Ок»

«Бля»

«Короче, Студик», — написал он. — «Мы нихуёво подняли шансы на выживание не только нас, но и всего „Фронтира“ — за это нас так подогрело!»

В групповой чат начали интенсивно писать.

Открываю его и вижу массу сообщений с числами, кому и сколько отсыпало опыта. Написали Лапша, Фура, Фазан, Вин, Палка, Галя и Проф. Я тоже послал своё число, а затем написал Щека.

Получили все что-то в интервале от 40 до 90 тысяч. Щеке, например, отсыпало 87 648 очков опыта, а Гале всего 46 951 очко опыта.

Наверное, как-то считается вклад.

— Охренеть вы все возбудились, — сказал Нарк, читая чат. — Я, кстати, приложуху сделал, куда можно вписывать статы и описание — теперь актуальная информация о стате любого нашего КДшника может запрашиваться у бота.

— Позже разберусь, что там и как, — кивнул я.

Открываю интерфейс и сразу же вижу выбор из трёх способностей.

— «Криогенная гемодинамическая стабилизация»

Описание: гемоглобин и плазменные белки активируют эндотермические реакции в сосудистой системе, поглощая тепловую энергию из окружающей среды и крови для локального охлаждения. Это приводит к контролируемому образованию кристаллов льда в жидкостях при контакте. Процесс регулируется нейроэндокринными сигналами для предотвращения системного переохлаждения.

Эффект: 3 минуты локального замораживания внутренних жидкостей организма для предотвращения утечек.

Расход: 360 килокалорий за активацию

Это полная дрисня. Может, при дальнейших усилениях, появится возможность превратиться в Мистера Фриза из Бэтмена, но это какое-то сомнительное удовольствие.

— «Ацидоферментативная экскреция»

Описание: апокриновые потовые железы синтезируют и выделяют биологически активный секрет, представляющий собой смесь ферментативных протеаз и слабых органических кислот, усиленных хелатирующими агентами для ускоренного коррозионного распада. Секрет выделяется через поры кожи при контакте, катализируя гидролиз металлических связей и органических волокон на молекулярном уровне, с фокусом на поверхностное эрозирование.

Эффект: при касании секрет вызывает коррозию металла — сталь, алюминий, и тканей — кожа, одежда, синтетика, за 45–60 секунд, с образованием ржавчины, разъеданием и потерей прочности.

Расход: 300 килокалорий за активацию

Примечание: неэффективно против керамики или полимеров с высокой химической стойкостью

Это сразу нет. Способность не знает, что мою собственную экипировку трогать нельзя, поэтому растворит её потом и сделает меня голым. А вот если бы эта способность попалась мне под завалом…

Сейчас бы я имел прозвище Мистер Потный и растворял всякое в какой-нибудь лаборатории…

— «Вомероназальный сенсорный экстензор»

Описание: мутированный язык подвергается гипертрофии и бифуркации, формируя раздвоенную структуру с усиленными хеморецепторными ворсинками. Язык удлиняется до 27 сантиметров, позволяя улавливать летучие химические молекулы в воздушной среде через контакт с поверхностями или ингаляцию. Нервные волокна интегрированы с обонятельной корой мозга для быстрой обработки сигналов, обеспечивая пространственную локализацию источников.

Эффект: активация предоставляет сверхчувствительное хемообоняние на 6 минут, с возможностью отслеживания целей по химическим следам на расстоянии до 50 метров в статичных условиях. Точность идентификации до 80% для свежих следов возрастом менее одного часа, включая различие между видами или индивидами.

Расход: 190 килокалорий за активацию.

Нет, вот это скидывать в чат никак нельзя…

Во-первых, там есть Лапша, а во-вторых, там есть Щека.

Спросят, что было на третьей способности, я скажу, что там была полная хуйня. Да, так и сделаю.

Вообще, прикольная способность, с потенциалом — усиления могут довести её до того, что глаза будут не нужны, так как пользователь будет точно знать, кто и где находится на дистанции до многих сотен метров.

Но если я выберу её, то меня переименуют со Студика на Доктора Куннилингуса, поэтому ну её нахрен, эту способность…

Достаю телефон и начинаю перепечатывать описание первых двух способностей в чат.

Как я и ожидал…

«А что третья?» — спросил, конечно же, Щека.

Чувствует что-то, сукин сын.

«Да там дрисня полная», — ответил я.

«Я хочу знать!» — потребовал он.

«Я отвечаю, там полная хуйня», — написал я.

«Студик, пиши», — написал Проф. — «Как минимум, добавим в реестр известных нам способностей».

«Ладно, окей…» — ответил я.

Без энтузиазма перепечатываю текст третьей способности.

«АХАХАХАХА!!!» — написал Щека.

«Студик, зачем ты скрывал от нас это сокровище?» — написала Галя.

«Да идите вы нахуй!» — ответил я. — «Я её брать не буду!»

«А в чём прикол?» — спросил Вин.

«Маленький ты ещё для таких приколов», — ответил ему Фазан. — «А способность достойная — на все случаи жизни. Я бы взял».

Тут мне пришло сообщение в личку.

«Что, там, Костя?» — прочитал я сообщение от Лапши. — «Не думаешь взять — хорошая же способность…»

«Ой, и ты туда же, блин, капец!» — написал я.

«Да я шучу!» — ответила она. — «Но способность реально хорошая».

«Что думаешь, Студик?» — спросил Проф в общем чате. — «Будешь брать или усилишься?»

«Конечно же, усилюсь!» — ответил я без раздумий. — «Нахрен мне этот тридцатисантиметровый раздвоенный язык не сдался!»

«Я бы поспорил!» — написал Фазан.

«А-а-а, я понял!» — наконец-то, догадался Вин. — «АХАХАХА!»

«Фух!» — пришло сообщение от Щеки. — «Я только с пола встал! Студик, не совершай ошибку! Бери! Лапша только спасибо скажет! АХАХАХАХА!»

«Прекратить флуд», — потребовал Проф. — «Студик, решай сам».

«Уже решил — усиливаю ИК+УФ», — написал я. — «Иду в медблок».

«Блиииин!» — написал Щека. — «Надо брать язык!!!»

Конечно, у него из-под носа пропадает целый кладезь приколов на тему куннилингуса…

— Ладно, бывайте, ребята, — сказал я дроноводам. — Я пойду в медблок, страдать. На ужине пообщаемся.

— А нам сюда приносят, — сказала Какао.

— Приходи, как будешь свободен, — попросил Нарк. — У нас рабочий день почти не кончается, поэтому мы редко выходим.

— Окей, — кивнул я и направился в медблок.

На месте уже были Проф, недовольный Щека, Лапша, а также Фазан.

— Ты же жалеть потом будешь, Студик, — покачал головой Фазан. — Одумайся! Ха-ха-ха!

— Извращенцы, блин… — пробурчал я. — Здравствуйте, Анна Робертовна.

— Здравствуй, Студик, — улыбнулась она мне. — Николай Семёнович на выходном, поэтому сегодня ассистировать вам буду я.

— Без гинекологов как-нибудь обойдёмся, — улыбнулся Щека. — Давай, Студик, запускай шарманку!

Снимаю одежду и складываю её на тумбочку, а затем ложусь на медицинскую кровать и дожидаюсь, пока меня закрепят ремнями.

Будет адски больно, я уверен на 100%…

Ещё и боль будет такая, какой и врагу не пожелаешь — в основном болеть будут голова и глаза.

Выбираю в интерфейсе усиление и нажимаю «Да».

Инициализация (1/10)

Ничего не происходит, как оно обычно и бывает. Какие-то непонятные ощущения подкрадываются будто бы из-за угла, а я жду, когда же меня шарахнет вспышкой невыносимой боли…

Инициализация (4/10)

Все присутствующие смотрят на меня с обеспокоенностью, даже Щека. Всё-таки, он нормальный мужик, несмотря на то, что строит из себя дохрена кого.

Помнится, в Елабуге, он сказал Вину трезвые и взрослые вещи, насчёт нормальных людей. Не ожидал от него такого.

Инициализация (10/10)

И началось…

— М-м-м-м-м!!! — протяжно замычал я и задёргался.

Ощущение раскалённых игл, которые были с разбега воткнуты мне в затылок, темя и глаза, ослепило меня и если бы я мог обосраться, я бы обосрался. Но я не ел ничего с утра, поэтому мои желудок и кишечник пусты.

Боль усилила накал, перед глазами, посреди тьмы, начали появляться какие-то артефакты в виде пятен и фрактальных фигур, а изо рта у меня пошла пена.

Кто-то что-то говорил на фоне, но я не мог разобрать ни слова.

Из глаз потекла тёплая кровь, по ощущениям — ручьём. Я ощущаю эту кровопотерю особенно болезненно, потому что мне и так особенно хреново.

Резь в глазах начала преобладать над головной болью, а затем полностью исчезла боль в затылке, но усилилась та, что резала мне темя.

Наконец, боль начала утихать, а я почувствовал нестерпимую тошноту. И, впервые за долгое время, я проблевался, прямо сквозь кляп.

Анна Робертовна нажала что-то и кровать повернулась под углом. Она сняла с меня кляп и подставила тазик для рвоты.

Боль, постепенно, утихла до минимума, а затем я снова начал видеть.

— Ох, ебать… — прошептал Щека, посмотрев мне в глаза. — Граф Студик…

— Что-то не так? — спросил я.

Анна Робертовна поднесла ко мне зеркало.

Глаза почти такие же, как и раньше, но всё лицо в крови. Да, похож на вампира, сожравшего человека, ха-ха…

Появилось сообщение от интерфейса.

Способность усилена.

— «Форсированное инфракрасное + ультрафиолетовое зрение»

Описание: дальнейшая оптимизация зрительного аппарата с утолщением и специализацией слоев фотопигментов, обеспечивающих более плотную рецепторную матрицу для ИК- и УФ-диапазонов. Улучшена нейронная интеграция для снижения усталости и повышения разрешения, с расширенной возможностью переключения режимов и динамической адаптацией под освещение. Комбинированный режим эволюционировал для плавного наложения данных, минимизируя когнитивную нагрузку.

Эффект:

Инфракрасное зрение: усовершенствованное видение тепловых сигнатур на дистанции до 600 метров, с повышенной детализацией — разрешение до 0,05°C — сквозь густой дым, пыль или умеренную растительность. Время действия — 12 часов 49 минут.

Ультрафиолетовое зрение: детализированная подсветка биологических следов, усиленный контраст живых существ и абиотических материалов. Время действия — 12 часов 49 минут.

Комбинированный режим: высокоточная тепловая картина с наложением УФ-маркеров, включая автоматическую фильтрацию шумов для выявления аномалий. Время действия — 12 часов 49 минут.

Адаптивный режим: автоматическая подстройка под условия освещения, повышающая общую дальность на 28% и разрешение на 39% в неблагоприятных средах, с фокусом на приоритетные цели.

Расход: 1850 килокалорий за активацию + 38 килокалорий/минута при адаптивном режиме.

— Как я и ожидал, линейное усиление, — сообщил я остальным, прочитав описание. — Но добавился некий «Адаптивный режим», позволяющий подстраиваться под условия освещения.

— Пиши, — потребовал Проф. — А завтра, как придёшь в себя, проверим, что ты можешь.

Беру в руки телефон и быстро набираю текст из интерфейса, после чего скидываю его в чат для способностей.

— На будущее — есть специальный бот… — начал Проф.

— Уже знаю, — кивнул я. — Позже забью всё в него.

Все присутствующие, включая Анну Робертовну, вытащили свои телефоны.

— Ну… — протянул Фазан.

— Ну, что сказать? — спросил хмурый Щека. — Надо было брать язык!

Глава четырнадцатая Особо важные персоны

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 13 апреля 2027 года*

— Ещё соточку исполни, Щека, — попросил я через кенвуд.

— Ок, — ответил тот.

Он отбежал ещё на одну сотню метров и развернулся ко мне.

Всматриваюсь в него.

— Подними брови, — сказал я в рацию.

Он состроил удивлённое выражение лица, что я отчётливо зафиксировал — разрешение настолько хорошее, что можно обалдеть.

Щека в пятистах метрах от меня, но я вижу его лицо в деталях — это очень странно, но потрясающе.

— Ещё сотку! — сказал я в рацию.

— Меня хоть норм видно? — спросил Щека, отдаляясь ещё дальше.

— Отчётливо, — ответил я.

Качество картинки выросло кратно, но это линейное усиление характеристик способности, с технической доводкой — в адаптивном режиме, как нами уже установлено, зрение калибруется под имеющуюся освещённость, чтобы улучшить детализацию.

Также, по моим субъективным ощущениям, будто бы выросло быстродействие — раньше имелся миллисекундный лаг, то есть, картинка обновлялась медленнее, чем сейчас. Наверное, это означает, что произошёл апгрейд моего мозга, что ускорило обработку поступающей от глаз информации.

Помимо этого, я заметил, что стал видеть гораздо лучше даже без активации способности — острота зрения повысилась, а ещё я стал чуть лучше видеть в темноте. Это не дало мне ночное зрение в пассивном режиме, но слабый свет я улавливаю лучше, чем обычные люди и другие КДшники.

«Так, глядишь, на следующих усилениях я получу пассивное ночное зрение», — подумал я, дожидаясь, пока Щека пройдёт отмеренное расстояние.

На шестистах метрах он начал, постепенно, «замыливаться» — чёткость деталей чуть снизилась, но он всё ещё различим, как человек — видны детали экипировки, черты лица, но эмоции на нём я уже не различаю. То есть, качество, как на предыдущем усилении, на дистанции около 50–100 метров.

— Давай ещё на сотку, Щека! — попросил я. — Я всё ещё тебя хорошо вижу!

— Так это же заебись, не? — спросил он. — Ладно, иду!

С каждым метром он становился всё менее чётким, но ещё не невнятным белым пятном.

— Ещё сто! — попросил я.

Он прошёл ещё сотню метров, а затем ещё сотню, до тех пор, пока не упёрся в железобетонную крепостную стену. Она располагалась в девятистах семидесяти метрах от меня, но Щека всё ещё был различим, как человек.

— Что я делаю, Студик? — спросил он, размахивая рукой.

— Правой рукой машешь! — ответил я.

— Сколько пальцев я показываю? — спросил он, подняв правую руку.

— Хрен знает, — сказал я ему.

— Ладно, это всё равно очень круто, Студик, — сообщил он. — Возвращаюсь.

Кто ещё может похвастаться тем, что отчётливо видит людей на дистанции девятьсот с лишним метров?

Это открывает передо мной огромный снайперский потенциал — любой механический прицел становится тепловизионным…

— Как успехи? — подошёл ко мне Ронин.

— Отличные, блин, — улыбнулся я. — Теперь ко мне хрен просто так подберёшься…

— Это радует, — кивнул Ронин, а затем посмотрел на Щеку. — Щека, ускоряйся!

Переключаюсь на УФ-спектр и осматриваюсь по сторонам.

Здесь тоже наблюдается резкий прирост качества. Ещё больше деталей, ещё лучше их интерпретация — я могу видеть даже относительно старые следы, поэтому полигон сейчас представляет для меня очень загаженное местечко…

Если зачем-то надо, то я могу отследить почти любой след и, в конце концов, выйти на его хозяина — тут были сотни людей, оставившие уникальные и отчётливо видные мне следы.

В дикой местности, где следов всегда мало, от меня не сможет уйти никто, перемещающийся по земле. Да и с птицами, если потребуется, тоже можно решить — эти твари видны в ИК-спектре, а ещё они, время от времени, приземляются, чтобы восстановить силы или поесть.

— Хотите послушать, чего сумел добиться Нарк? — спросил Ронин, когда подошёл Щека.

— Конечно! — ответил я.

— Идём, — улыбнулся бывший майор.

Во дворе «Хилтона» бурная активность — рабочие тягают грузы и что-то строят, аграрии перевозят ботву и выращенные овощи, техники раскурочивают автомобили на компоненты, а ополченцы тренируются на плацах.

Сержант Игнатьев занимается с последними отработкой челночного бега в полной боевой экипировке, что очень тяжело, но необходимо. Всё-таки, мы будем сражаться против людей, а у людей могут быть малые дроны-камикадзе — для противостояния им нужна манёвренность.

Это мало поможет, в большинстве случаев, потому что проблема не уклониться от дрона-камикадзе, а вовремя увидеть его.

Фуре, в этом отношении, повезло больше всех — она всегда может сильно заблаговременно услышать дрон, а затем, когда она точно узнает, с какой стороны онприближается, «потушить» его своей способностью. Фокусированная звуковая волна, как мы уже проверили, гарантированно сбивает дрон-камикадзе, по причине выхода из строя его электроники.

Впрочем, тренировки всё равно нужны, потому что повышают шансы на выживание, ну и физическая подготовка никому ещё не вредила — в нынешних условиях, жизненно необходимо быть быстрым и ловким.

В отеле тоже происходит какая-то нештатная жизнедеятельность — рабочие затаскивают в лифт новые холодильники.

Спускаемся в подземный паркинг, где у нас оборудована мастерская. А тут уже собрались почти все КДшники, не занятые в рейдах и работах.

Они столпились вокруг «Герани-2» с телевизионным управлением.

— Ронин, Студик, Щека, — кивнул Проф.

— Даров, — улыбнулся я ему. — Что происходит?

— Разбираемся с новинкой, — пожал он плечами. — Нарк настраивает систему управления. Скоро будем запускать в сторону Ростова.

— А с пусковой установкой уже разобрались? — спросил я.

— Вчера ещё, — сказал Фазан. — Осталось только с начинкой разобраться.

Носовой обтекатель дрона снят, а вместо него устанавливают какой-то девайс с крутой, даже на вид, камерой с сервоприводами.

— А как будете управлять ею? — спросил я.

— Вопрос уже решён, — не отвлекаясь от работы, сказал Нарк. — Управление будет возможно на дистанции до 500 километров — дальше сигнал будет слабеть, до полной потери. Под наши задачи этого хватит с головой.

— А как вы это сделали? — нахмурился я.

— Ну, пока ты наслаждался красотами Казани, мы работали, — ответил Проф. — Фазан и Галя нашли метеозонды, по наводке одного нашего специалиста — в небе, на высоте 10 000 метров, висит один такой, с ретранслятором. А на крыше «Хилтона» установлена радиомачта — Нарк настроил оборудование и теперь мы можем управлять почти всеми нашими дронами на дистанции до 500 километров, как он и сказал. Ростов-на-Дону находится в пределах досягаемости, поэтому ростовцам нужно либо бежать из города, либо договариваться с нами. Мы можем нанести им колоссальный ущерб — но только после акта агрессии с их стороны.

— Да какая, блядь, агрессия⁈ — раздражённо спросил Щека. — Уже забыл, как они выстрелили тебе в голову?

— Агрессия предполагает, что они сконцентрируют живую силу и технику для атаки, — пояснил Проф. — Мы ждём агрессии не из гуманных соображений, а из-за стратегического расчёта. Бить по ним, пока их войска рассредоточены по местности и занимаются своими делами, нерационально. Так мы лишь утратим эффект неожиданности, что осложнит отработку по целям.

— А-а-а, окей, — понял всё Щека. — Извини, быканул.

— Ладно, — махнул рукой Проф. — Нарк, сколько времени займёт подготовка разведчика?

— Но это ведь тоже палево? — спросил я. — Они точно услышат «Герань» и всё поймут.

— Мы не можем не проводить разведку, — ответил на это Ронин. — И мы будем разведывать с большой высоты.

— У них, почти гарантированно, есть КДшники с сенсорными способностями, — сказал я на это. — Они спалят наш дрон, в любом случае. Может, лучше я схожу пешком, посмотрю, что да как, а вы, в это время, будете разведывать всё, что восточнее? Надо посмотреть на другие города, поискать технику — может, засечём кого-нибудь из выживших?

— Мы уже обдумывали это, — сказал Проф. — И, да, для начала, мы испытаем модифицированный дрон на востоке, а ты, Студик, как отдохнёшь, отправишься разведывать обнаруженные опорники. Есть крупный опорник в Волгодонске — нужно посмотреть, что они там делают. И очень кстати, что ты усилил свою способность…

— Но надо было брать язык… — неодобрительно покачал головой Фазан.

— Ага, — усмехнулся Щека. — Я даже прозвище тебе новое придумал: «Лапшеед».

— Щека, будь добр, сходи-ка нахуй, — попросил я его, раздражённо поморщившись.

— Да чего ты агришься? — нахмурился он. — Я же шучу!

— За такие шутки… — начал я.

— Прекратить флуд, — потребовал Проф.

— Ох… — страдальчески прикрыл лицо руками Щека.

— Нарк и все причастные — занимайтесь дронами, — приказал Проф. — Студик, Ронин — за мной.

Поднимаемся в штаб, где тоже произошли существенные изменения, с момента моего ухода — стало существенно больше компьютеров, появились целых три интерактивные доски, а в углу разместился мини-сервер на четыре шкафа.

— Так… — произнёс Проф и сел за один из компьютеров. — Сейчас…

Он вывел на интерактивную доску карту Волгодонска, на которой были помечены различные локации.

— Вот здесь они обосновались, — подошёл он к доске и указал на здание, подписанное как «Сауна». — Их не меньше двенадцати — есть тяжёлый пулемёт, либо «Корд», либо «Утёс». Контролируют шоссе у кладбища. Есть наблюдательный пункт на крыше этого здания.

Здание помечено, как «Четырёхэтажка».

— А вот это «Гнездо» — это пулемёт? — уточнил я.

— Да, здесь они поставили пулемётное гнездо и укрепили его, — кивнул Проф, указав на место восточнее «Четырёхэтажки». — Раньше там был ларёк, но они обнесли его мешками с песком, а также замаскировали растительностью. Вот эта зелёнка, которую ты видишь на карте — её больше нет. Они срубили все деревья и кусты, чтобы улучшить обзор на шоссе.

— Они там нас ждут? — нахмурился я.

— Мне кажется, им будет всё равно, по кому стрелять, — пожал плечами Ронин.

— В любом случае, они надёжно заблокировали шоссе, — сказал Проф.

— Какая у меня задача? — спросил я.

— Убить их всех, — ответил Ронин. — Собрать разведданные, сжечь тела, а оружие и снаряжение эвакуировать в «Хилтон». Если среди них будут сильные КДшники, что вряд ли, тебе придётся отступить.

— Задача понятная, — кивнул я. — Через сколько дней выступать?

— Ещё двое суток отдыха, — сказал мне Проф. — А затем выступаешь.

— Хорошо, — ответил я.

*Российская Федерация, Ростовская область, город Волгодонск, Жуковское шоссе, 16 апреля 2027 года*

Я рассчитал всё так, чтобы подойти к Волгодонску глубокой ночью.

И сегодня облачно, Луна почти не светит, а это значит, что уроды, засевшие в сауне, не видят почти нихрена. Ну, при условии, что у них нет тепловизоров или ПНВ^[7].

Шёл я сюда на своих двоих — большую часть пути бежал со средней скоростью не менее 25 километров в час, местами ускоряясь до 40 километров в час. Акселерометр в телефоне может нести херню, но я считаю, что он показывает скорость плюс-минус 5–6 километров в час.

Зайти я решил со стороны Гаражной улицы, на которой, удивительно, но факт, расположены гаражи. Старые, самопальные, из кирпича, железа и бетона, с разными воротами и всяким ещё до зоошизы забытым и ненужным хламом.

Где-то за триста метров до сауны я заметил двоих вооружённых мужиков, сидящих в замаскированных укрытиях. Один контролирует северо-восточное, а другой юго-западное направление дороги.

Вооружены лёгким ручным огнестрелом — что-то вроде АК-74. Возможно, АКМ, а может и АК-12 — видно плохо.

На часах полчетвёртого, видно, что им сейчас не очень, что очень и очень здорово, для меня…

Заранее достаю из ножен штык-нож и скрываю его в кармане. Блестеть лезвию сейчас особо не от чего, но в природе встречается только два вида диверсантов: храбрые или живые. И живые отличаются от храбрых тем, что предусматривают даже мелочи.

Медленно и почти бесшумно подбираюсь к караульному, контролирующему северо-восточное направление.

Он сидит и слушает музыку из одного наушника.

Подкрадываюсь к нему сзади, закрываю ему рот рукой и вбиваю нож ему в бок. Шесть ударов под рёбра, с проникновением в область сердца — спустя секунды, караульный умер.

+12 744 очка опыта

Аккуратно опускаю его на землю и не даю упасть его АК-74М.

Покидаю наблюдательный пункт и двигаюсь ко второму караульному.

Этот музыку не слушает, но тоже охуел — смотрит какой-то фильм с экрана планшета.

Вбиваю ему нож в затылок, мгновенно отправляя его к праотцам.

+14 823 очка опыта

Этот был вооружён винтовкой Мосина — не такая уж и редкая штука в наших краях, учитывая, что во многих областях их раздавали населению, чтобы справиться со зверьём. Это почти нигде не помогло, но зато винтовки и карабины системы Мосина сейчас можно встретить много где.

И я думаю, что когда мы окончательно деградируем, как цивилизация, калаши и прочие ПКМ с СВД, в конце концов, выйдут из строя, и останутся только вот такие штуки. Надёжные, точные и убойные.

В них есть смысл в современной войне дикарей — они способны пробивать большую часть бронежилетов, что в ходу у КДшников и обычных выживших. Ну и против зверей, соответственно, они тоже очень эффективны и ещё долго будут оставаться таковыми.

Укладываю тело караульного и двигаюсь к сауне, на ходу оттирая штык-нож ветошью.

Прячу холодное оружие в ножны и вооружаюсь «Витязем», который сразу же перевожу в автоматический режим огня.

Теперь мне надо грохнуть пулемётный расчёт. Если против меня применят крупнокалиберный пулемёт, мои шансы на выживание резко сократятся.

Захожу на территорию автобусного парка, на которой мирно разлагаются кем-то разбитые автобусы. На борту китайского автобуса КингЛонг, все окна которого разбиты вдребезги, кто-то написал краской монументальное «ХУЙ!», а затем добавил по соседству «ПИЗДА!»

Пожимаю плечами и двигаюсь дальше.

Признаки жизни пулемётного расчёта видны сразу — они разожгли костёр в стальной бочке, светящий мне, как ослепительной яркости осветительная ракета.

Они что-то жрут — слышу разговоры и хрумканье.

Подбираюсь поближе и обнаруживаю всех членов расчёта, сидящих вокруг бочки и поедающих жареное мясо.

Я смотрю на них из темноты, из-за угла ларька.

Видимо, к ним давно никто не забредал, раз они так расслабились. Сразу понятно, что это бывшие гражданские, не прошедшие адекватную боевую подготовку. Нормальные военные никогда бы не позволили себе расслабиться, не выставив хотя бы одного караульного, который будет пасти окрестности.

Меня это напрягло, поэтому я снова исчез во тьме и обошёл ларёк с другой стороны.

Да, караульный обнаружился на другой стороне шоссе. Значит, я был слишком плохого мнения об этих ребятах…

Пришлось обходить всю эту братию по большой дуге, чтобы добраться до караульного.

Времени мало — до рассвета осталось не очень долго, поэтому нужно торопиться.

Подкрадываюсь к часовому, стоящему на импровизированной деревянной вышке. Он стоит на высоте около четырёх метров, чего вполне хватает для…

Направляю на него левую руку и выпускаю нить.

Она оплетает его шею, он удивлённо вздыхает, а затем подаётся разряд. Пять секунд корчей, а затем я тяну его к себе, чтобы он упал в нужном мне направлении.

+13 639 очков опыта

Подхватываю упавшее с вышки тело и с досадой морщусь, когда приклад карабина «Тигр» бьёт по древесине.

Замираю на месте, держа труп караульного, но никто, видимо, ничего не заметил.

Опускаю тело на землю, аккуратно положив ему на грудь карабин, после чего повторяю свой предыдущий маршрут, но уже в обратном направлении.

Вновь оказываюсь за ларьком, перед которым всё так же сидят и вкусно жрут вражеские бойцы.

— Бля-я-ядь… — протянул один из них. — Как же заебло тут торчать…

— В натуре… — поддержал его другой. — Щас бы пивка с рыбкой заточить да футбольчик посмотреть, как раньше…

— Во-во, а мы ещё жаловались, — согласился с ним ещё один боец. — Правительство хуёвое, платят мало, нахуй, начальство — ёбаные мудаки и хуесосы, тачку не купить…

— Бля-я-я-ядь… — вновь протянул первый говоривший. — Степаныч, нахуя ты мне раны бередишь? Теперь ещё и холодненького хочется…

Не будет сегодня холодненького.

Поднимаю «Витязя» и выхожу из-за угла ларька.

Четыре короткие очереди, в область шеи и головы, а затем рывок вправо.

+17 438 очков опыта

+16 835 очков опыта

+18 644 очка опыта

+14 386 очков опыта

Новый уровень

В самом гнезде никакого нет, но возможности удостовериться в этом у меня не было.

Со стороны сауны раздались звуки начавшейся суеты, но это было ожидаемо.

Двигаюсь туда самым тупым маршрутом, то есть, прямым.

Мой расчёт строится на эффекте неожиданности — остальные ведь точно спали, потому что собачья вахта, поэтому надо примчать к ним как можно быстрее и перебить, пока они не очухались.

Но вообще, на случай ожесточённого сопротивления, у меня есть план «Б» — вернуться к расчёту, собрать оружие и спиздить «Корд». Можно будет утащить его далеко-далеко, а потом вернуться, чтобы убить тут всех, кого получится.

Всё же, действую по плану «А», то есть, ворваться, перестрелять всех и потом неспешно собирать экипировку, оружие и боеприпасы.

Преодолеваю стоянку заводских автобусов и оказываюсь возле сауны «VIP Волгодонск» — наружу вышел вооружённый дробовиком мужик, голый по пояс и босоногий. Всаживаю ему в грудь очередь на пять патронов, а когда он начал падать, добавляю ещё три в область шеи и головы.

+17 158 очков опыта

Вижу в приоткрытом окне часть лица человека. Он пытается рассмотреть хоть что-то, но тут кромешная тьма. Из-за стёкол, мне тоже видно далеко не всё, поэтому я вытащил из подсумка РГД-5, выдернул из неё предохранительную чеку, отпустил рычаг и выждал две секунды, после чего швырнул гранату в окно.

Раздался взрыв, а за ним крики.

Забегаю в здание, переступив через истекающее кровью тело.

Вижу в коридоре двоих мужиков с автоматами и сразу же разряжаю в них половину магазина.

+19 275 очков опыта

Значит, второй ещё жив.

Раньше мне как-то до звезды было отслеживать уведомления о получении опыта, но я научился сохранять спокойствие в бою, а ещё осознал, что это отличный способ быстро узнавать, убил ты кого-то или нет.

Повисла тишина. Второй мужик не подаёт признаков жизни, но я знаю, что он ещё жив.

Иду в его направлении и даю две очереди по телам. Одно тело заорало, поэтому я добавил ещё несколько пуль, но уже в область головы.

+16 596 очков опыта

Сзади раздался неосторожный шаг, поэтому я сразу же применил рывок и пробил собой гипсокартонную стену. Спустя секунду, раздалась автоматная очередь и маты.

— Где эта сука⁈ — раздался яростный крик. — Ты видел его, Петрович⁈

— Т-с-с-с! — раздалось шипение, как я понял, Петровича.

Если данные разведки дронами верны, то их тут должно быть десять-двенадцать человек. Я завалил десятерых. Значит, осталось двое. И теперь я знаю, где они примерно находятся.

— Хули ты шипишь? — тихо спросил неизвестный. — Надо съёбывать!

Осторожно стряхиваю с себя пыль и вытаскиваю из подсумка Ф-1.

Один недостаток есть у этой, на мой взгляд, очень хорошей гранаты — запал отчётливо хлопает, что даёт всем присутствующим понять, что сейчас будет…

— Граната! — быстро опознал Петрович хлопок. — В укрытие!

Закидываю Ф-1 в коридор и укрываюсь за шкафом. Не доверяю я гипсокартону, через который можно так легко пройти…

Раздаётся взрыв, и я прыгаю в окно номера, чтобы оказаться во дворе и обогнуть здание с юга.

Перезаряжаю «Витязя» и слышу, как эти двое отчаянно орут и интенсивно стреляют по кому-то в здании. Но по кому?

Захожу в здание через торцевое окно, ведущее в комнату с баром и шестом для стриптиза. Мельком обращаю внимание, что тут очень много надписей «VIP» в интерьере и на вывесках.

— А? — услышал звон гильзы под моим ботинком один из мужиков.

Расстреливаю его без раздумий.

+17 547 очков опыта

Новый уровень

А второй, как я понимаю, сейчас уже бежит прочь.

Слышу его топот снаружи.

Выхожу на улицу и ищу его.

А он уже стоит, на трясущихся ногах, у Лэнд Ровера Дискавери. Трясутся у него не только ноги, но и руки — он отчаянно жмёт на кнопки пульта сигнализации.

Не желая тратить пули, подбегаю к нему и вбиваю под левую лопатку штык-нож.

+14 467 очков опыта

Похоже, что это последний…

Вытираю лезвие ножа о его чистую горку, после чего иду удостоверяться, что всё точно чисто.

Уже начало, потихоньку, светать — уложился вовремя, всё по таймингам.

Скоро на выстрелы нагрянет зверьё, поэтому мне нужно поскорее стаскивать все трупы в сауну и поджигать.

Быстро бегу по локациям — забираю тела в том же порядке, в котором убивал.

Трупы складываю в бане, где, как раз, есть дрова и всё обшито вагоночкой…

Телефоны, планшеты, личные документы, бумаги из кабинета владельца сауны — всё в один трофейный рюкзак. Потом, уже в «Хилтоне», с этим разберутся специалисты.

Оружие и боеприпасы складываю в салон Дискавери, а «Корд» помещаю в багажник. Полностью он не влез, поэтому пришлось разбить окно на двери багажника.

Вроде бы, влезло всё, а остальное мне не нужно.

Затаскиваю все тела в парилку, накидываю поверх дрова и поливаю всё это бензином и жидкостью для зажигалок. Бенза дерьмовая, почти выдохшаяся, но для такой цели вполне сгодится.

Поджигаю сауну и сажусь в Дискавери.

Посидев и потупив минут десять, удостоверяюсь, что здание горит, и уезжаю прочь.

«Неплохо посидели…» — подумал я, посмотрев на пылающее здание сауны для местных VIP в зеркало заднего вида.

Глава пятнадцатая Возвращайся живым

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 17 апреля 2027 года*

— Чего так долго-то ехал? — поинтересовался Вин.

— Да, блин, сломалась эта херовина! — ответил я и пнул машину по колесу. — Посреди степи! Пришлось проявлять чудеса изобретательности и ремонтировать говном и палками.

— А что именно наебнулось? — спросил он.

— Карданный вал, — ответил я. — Выше шестидесяти ехал — всё начинало стучать-колотить, блин! Пришлось лезть, скреплять всё проволокой, смазывать просроченным маслом из багажника, ну и ползти потом ниже полтинника, постоянно слушая, не оторвалось ли чего.

— А варианта заменить тачку не было? — поинтересовался Щека.

— Умный самый, блин⁈ — нахмурился я. — Я был посреди степи!

— Оно сломалось! — усмехнулся Щека. — А я посреди пустыни!

— Да уж… — вздохнул Вин. — Ну, зато доехал. И привёз крутой лут, к тому же!

Смотрю на «Корд», стоящий на асфальте.

— Это единственное, что оправдывает эту поездку, — сказал я. — Если бы не «Корд», я бы сейчас был капец как недоволен!

К нему в комплекте шли ещё и боеприпасы в количестве 452 патронов калибра 12,7×108 миллиметров.

Вообще, я привёз на Дискавери около трёхсот килограммов всякого стреляющего, взрывающего и даже съедобного. Но ценнее всего, конечно же, разведданные — документы и пожитки убитых уже переданы Ронину и Нарку.

— Ранения не получал? — спросил Щека.

— Нет, — покачал я головой. — Они меня, большую часть времени, толком не видели даже. Я атаковал в крысу, как последний подонок. Зато живой и здоровый.

— Никто не осуждает, — улыбнулся Вин. — А левелы поднял?

— Два, — ответил я.

— Хуя! — восхитился Щека. — Скольких ты положил?

— Двенадцать, — ответил я.

— Пиздец, — произнёс Щека. — Хотя, в темноте, исподтишка…

— Поосуждай меня, да-да, — усмехнулся я.

— Не-не-не! — замотал головой Щека. — Ты всё сделал чётко. Но если бы схлестнулся с ними лоб в лоб, опыта было бы гораздо больше.

— Но тогда бы я, скорее всего, сдох, — возразил я. — Они были неслабо вооружены.

Киваю на трофейное оружие, лежащее на брезенте, расстеленном на асфальте.

Тут АК-74М, АК-74, АК-12, РПК-74, винтовка Мосина, ППШ-41, ППС-43, ДП-27 — то есть, частично, эхо войны…

Рядом с оружием лежат гранаты Ф-1, РГД-5, а также какие-то самопалы из водопроводных труб, изготовленные с применением запалов УЗРГМ-2.

На соседнем брезенте лежат двенадцать бронежилетов, а также одиннадцать шлемов — двенадцатого то ли не было, то ли я не смог его найти. Бронежилеты разные — от гражданских моделей до 6Б45, впрочем, шлемы тоже пёстрые — советские общевойсковые СШ-68, полицейские ЗШ-1, а также российские общевойсковые 6Б47.

Это хорошие трофеи, которые усилят нашу оборону.

Смотрю в сторону ТЦ «Сити Молл», возле которого снуют рабочие.

Пока я отсутствовал, Галя и Палка съездили к обнаруженным дронами фурам, стоящим на границе между Россией и Казахстаном. Дальнобойщики перевозили заказы от Вайлдберриз, поэтому до сих пор идёт разбор лута.

Это чистая лотерея — люди заказывали себе, что попало. В прошлый раз, из грузовика с заказами, мы получили около четырёхсот килограммов разной еды. Протухшая еда ушла на удобрения, а консервы ушли в наши запасы.

— Да, пара попаданий из ДП-27 и спёкся Студик, — кивнул Щека. — Я поэтому и говорю, что ты сделал всё правильно — так и надо этих гондонов, блядь…

— Студик, в штаб, — прошипела рация.

— Разгребёте тут без меня? — спросил я у Щеки.

— Да, бро, конечно, — кивнул тот. — Иди.

Захожу в «Хилтон» и поднимаюсь в штаб.

В кабинете Профа присутствуют он сам, а также Ронин и Нарк. Пожимаю всем руки.

— Один телефон вскрыли, — сообщил Проф.

— Круто, — кивнул я и сел в кресло-вертушку за столом.

— У них налажена сотовая связь, — сказал Нарк. — Видимо, в каждом занятом городе они реанимируют вышки.

— Есть координаты ещё трёх опорников, — произнёс Ронин. — Два из них так себе цели, слишком маловажные, а вот третий является очень жирной целью — он контролирует Суровикино. И у нас есть основания считать, что это будет главное направление для удара — десятки людей копошатся на железнодорожной станции.

— Топливо ищут? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Ронин. — Они расчищают пути и восстанавливают коммуникации. Очень высока вероятность, что в Суровикино будут доставлены живая сила и бронетехника, которые Пиджак будет накапливать для удара по Волгограду.

— А два других опорника что? — спросил я.

— Это опорные пункты в Зимовниках и Орловском, — ответил Ронин. — Они нужны для перекрытия маршрутов на Ростов-на-Дону из Волгограда. Сегодня к вечеру будет установлено точно, но сейчас есть только подозрение, что опорники стоят также в Сальске, Песчанокопском и Тихорецке. Таким образом, Пиджак снижает шанс на то, что мы сумеем незаметно проехать к его городу — на каждой трассе нами будут неизбежно встречены опорники. А в Суровикино затевается совсем другое.

— Опять я иду, да? — задал я риторический вопрос.

— Разумеется, — улыбнулся Проф. — А кто же ещё? Все остальные слишком медленные и слишком слепые, а ты можешь, в случае чего, втопить так, что враг увидит только сверкание твоих пяток…

— Да, это не наша прихоть, — поддержал его Ронин. — Ты, в настоящий момент, единственный, кто может незаметно и быстро проникать на вражескую территорию и устраивать там диверсии. Это не значит, что остальные слабы, но если мы отправим любого другого КДшника, то риски провала будут существенно выше.

— Быстрые ноги пиздюлей не боятся, — сказал Нарк.

— Ладно, я никогда не против сходить в рейд, — равнодушно пожал я плечами. — Но что я должен буду делать?

— Прямо на станции стоит состав с топливными цистернами, — сказал Проф. — Нам нужно дождаться, когда прибудут составы с техникой и боеприпасами — дальше ты, думаю, сам понимаешь…

— О-о-о… — протянул я удивлённо. — Хочешь, чтобы я совершил массовое убийство?

— Да, — кивнул Проф. — Но дело не в живой силе, а в бронетехнике. Если противник лишится хотя бы части имеющихся у него танков, это сорвёт грядущее наступление и выиграет нам ещё больше времени на подготовку обороны и контратаки.

— То есть, надо сжечь им танки, — констатировал я.

— Да, — подтвердил Ронин. — Если тебе удастся взорвать топливные цистерны и зацепить при этом состав с боеприпасами и бронетехникой, то это будет победа. Нужно рискнуть, Студик.

— Я думаю, риск того стоит, — улыбнулся я.

Оно точно стоит того, потому что если танки поедут на Волгоград, снова, впервые за многие десятилетия, то погибнет очень много людей.

Моральная сторона вопроса меня не волнует, уже давно, блин — враги есть враги.

Можно было договориться с нами — мы давали такой шанс, но они плюнули нам в лицо. Теперь переговоров не будет…

— На всякий случай, мы выдадим тебе два РПГ-26, — сказал Проф. — Как минимум, сможешь сжечь хотя бы пару танков.

— Посмотрю по ситуации, — ответил я на это. — Сколько времени у меня есть?

— Три-четыре дня, — сказал Ронин. — Но может меньше — всё зависит от того, как скоро прибудет состав с техникой и боеприпасами.

— Я всё понял, — кивнул я. — Ладно, тогда пойду отдыхать так, будто в последний раз…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 19 апреля 2027 года*

— Давай, стреляй! — приказал Проф.

Навожу АК-74 ему на грудь и выпускаю очередь. Это бронебойные пули, но риски тщательно взвешены…

Пули врезаются в грудь Профа, но часть из них рикошетит в землю или в небо.

— Ты как? — спросил я, опустив автомат.

— Нормально, — ответил Проф. — Неприятно, но терпимо.

— Ещё бы, — усмехнулся я. — Значит, бронебойными пулями из 74-ки тебя точно не взять…

Это чувствовалось почти сразу, при прочтении описания его усиленной способности.

А он, наконец-то, добил 68-й уровень и получил достаточное количество очков характеристик, чтобы подняться до энергетического уровня Е-2. И это открыло ему возможность усилить свою единственную способность.

И это усиление — это что-то с чем-то…

Достаю свой телефон и открываю бота, который уже выкатил мне статистику Профа.

— «Апексный синергетический миофасциальный каркас»

Описание: финальная трансмутация гликолитических и миофасциальных сетей, где фасции, миофибриллы и коллагеновые волокна интегрируются в голографическую биомеханическую матрицу, усиленную нейронными петлями и адаптивными протеиновыми волокнами. Эта структура обеспечивает автономную реорганизацию под нагрузкой, со встроенными сенсорными узлами для предиктивной адаптации и микрорезервуарами для локальной секреции анаболических факторов, позволяя мгновенный переход между режимами способности. Матрица функционирует как экзоскелетная сеть, распределяющая кинетическую энергию по всему телу и усиливая проприоцептивные сигналы для интуитивного контроля. Пассивная подсистема всегда активна — она обеспечивает базовую стабильность без расхода энергии, но с возможностью эскалации в активные режимы для пиковой производительности.

Режимы:

Оборонительный: матрица фасций и окружающих тканей подвергается быстрому уплотнению, формируя многослойный барьер, где эластичные коллагеновые волокна и межмышечные перегородки действуют как распределённая амортизирующая сеть. Кинетическая энергия входящего удара поглощается через последовательное деформирование слоёв: внешний слой растягивается, внутренние — сжимаются, рассеивая импульс по всей поверхности тела. Увеличение характеристики «Выносливость» на 12 единиц. Время действия — 4 часа 53 минут.

Атакующий: фасции переходят в фазу активного сокращения, генерируя импульсные волны через синхронизированные мышечные фибриллы, которые передают кинетическую энергию от центра тела к конечностям. Это усиливает удары за счёт накопления и высвобождения напряжения в волокнах. Активация когтевых структур, формирование синергического эффекта с импульсными волнами. Увеличение характеристик «Сила» и «Ловкость» на 6 единиц. Время действия — 4 часа 53 минут.

Комбинированный: баланс оборонительного и атакующего режимов. Увеличение характеристик «Сила» на 4 единицы, «Ловкость» на 4 единицы и «Выносливость» на 4 единицы. Время действия — 4 часа 53 минут.

Регенеративный: активация фокусируется на репаративных процессах фасций, где коллагеновые волокна и межмышечные перегородки мобилизуют локальные запасы аминокислот и факторов роста для ускоренного синтеза новых тканей. Волны сокращений в матрице стимулируют кровоток в повреждённых зонах, доставляя питательные вещества и удаляя продукты распада, что приводит к быстрому заживлению микротрещин и разрывов. Длительность — до 3 часов 12 минут для активной фазы.

Эффект: полная трансформация мышечно-фасциальной системы в адаптивный «живой доспех», где фасции действуют как распределенная сеть амортизаторов и усилителей, значительно повышая общую устойчивость к травмам и эффективность движений. В оборонительном режиме матрица поглощает удары, минимизируя передачу энергии к костям и органам, с рассеиванием её по поверхности тела, с минимизацией глубоких повреждений.

Пассивные эффекты: без активации режимов матрица обеспечивает базовую стабильность, где фасции действуют как естественные амортизаторы, снижая риск микротравм от повседневных нагрузок и ускоряя естественное восстановление мелких повреждений. Проприоцептивные сигналы усиливаются, улучшая общую координацию и баланс в рутинных действиях, что делает носителя более устойчивым к усталости во время длительных маршей или стычек.

Расход: 4520 килокалорий за активацию. 65 килокалорий в минуту в комбинированном или регенеративном режиме. Переключение режимов — 250 килокалорий. Пассивные эффекты не требуют расхода калорий.

Примечание: общая масса тела увеличивается до 143 кг, с улучшенной терморегуляцией для минимизации перегрева. Порог развития характеристик повышен до 15.

Описание способности исчерпывающе поясняет, насколько сильным стал Проф. Но самое волнующее — это повышение порога развития характеристик. Это значит, что он теперь может вкладываться дальше, уходя далеко за рамки человеческих пределов.

Но без недостатков не обошлось — проявились отчётливые признаки того, что он больше не человек.

Раньше он выглядел как обычный дед, пусть и моложавый, с живыми глазами, а сейчас его кожа приобрела тёмно-синий цвет, как у того персонажа из «Людей Икс», который имел хвост и телепортировался. Забыл, как его зовут.

Выглядит это очень неестественно, с нормальным человеком его теперь не перепутать, но усугубляют всё шипы и когти, в пассивном режиме находящиеся в скрытном положении, но всё ещё видимые.

К такому нужно будет привыкнуть, а ещё мне нужно постараться забыть всё то, что я видел, когда Проф проходил усиление…

Это стоило ему 232 129 килокалорий, причём мы быстро поняли, на что всё это было потрачено — с него, в течение четырёх с лишним часов, мучительно сползала кожа, от него отваливались внутренние органы — это было капец как ужасно, а ещё он очень громко кричал и после завершения усиления несколько часов лежал без движения.

Потом он объяснил, что его парализовало — он был в сознании, но не мог сделать ни движения.

Не знаю теперь, хочу ли я качать свою способность с форсированным ИК+УФ зрением до апексного уровня…

А если окажется, что усилению потребуется разобрать мне башку на компоненты и у меня из носа вытечет мозг?

Вряд ли, конечно, но хрен знает, хрен знает…

И всё же, Проф говорит, что ни о чём не жалеет — он стал качественно сильнее, что подтверждается испытаниями.

Я выстрелил ему в грудь почти из всего, что у нас есть: из пистолета калибра 5,6×15,6 миллиметров, из ПМ, пистолета Ярыгина, АКС-74У, а теперь вот из АК-74. И нихрена — только на синей коже небольшие потемнения, которые легко могут быть пятнами от свинца.

— Давай из СВТ, — потребовал Проф.

Вот смотрю на него и испытываю странное чувство — умом понимаю, что это Проф, но он выглядит настолько иначе…

Беру со стола СВТ-40 и целюсь ему в живот. Заряжены бронебойные патроны, поэтому я слегка переживаю — не хочется покалечить его за просто так.

И тем не менее, отстреливаю в него три патрона.

Сразу вижу, что Профу очень неприятно от попаданий, но кровь не брызжет, он не лежит и не прощается с родными…

— Как? — спросил я.

— Очень неприятно! — ответил Проф. — Бронежилет я носить продолжу!

— Ха-ха! — посмеялся я.

— Ладно, дальше мы заходить не будем, — решил он. — Всё, испытания окончены.

Во время моего казанского вояжа, он вкачал пятидесятый уровень и выбрал пассивку.

За предложенными вариантами лезть в архив мне лень, но в боте есть выбранный им вариант.

«Когнитивная Нейропластичная Стабильность»

Описание: пассивная мутация, усиливающая нейропластичность мозга через гиперпродукцию нейротрофических факторов и синаптических связей. Улучшены механизмы памяти, обучения и эмоциональной регуляции, обеспечивающие устойчивость к психологическим стрессорам.

Эффект:

+4 к «Экстракции энергии» и +3 к «Ловкости»

Память и обучение: Улучшенное запоминание на 50–60%, с ускоренным освоением навыков и пассивной консолидацией опыта во сне.

Эмоциональная устойчивость: Снижение стресса и тревоги на 40–50%, с автоматической регуляцией кортизола для предотвращения выгорания. Повышенная концентрация в кризисах на 30–40%.

Адаптация к травмам: Нейронные сети реорганизуются при повреждениях мозга, восстанавливая функции на 50–60% быстрее, минимизируя когнитивные дефициты.

Расход: Нет.

Возможно, эта его способность тоже влияет на моё восприятие Профа — он начал вести себя как-то неуловимо иначе. Он помнит гораздо больше подробностей прошедших дней, легко вспоминает давние события, ну и реально быстро схватывает новую информацию, что очень заметно окружающим и, в том числе, мне.

Наверное, к этим изменениям нужно просто привыкнуть — это тот же Проф, с той же мотивацией, с теми же ценностями, только физически лучше, чем был.

Нет, всё равно, меня беспокоит то, во что мы все превращаемся. Меня, если не сдохну, тоже ждёт что-то подобное, когда я вкачаю какую-либо способность до апексного усиления. Как это будет выглядеть — никто не знает. Но во мне крепнет убеждение, что всё это скажется на моём внешнем виде.

Впрочем, Проф от этих физических изменений не стал уродом — он просто другой. Кто-то, конечно, может поспорить с этим, но только не с самим Профом.

— Мне надо чаще ходить в рейды, — произнёс он. — Управление «Фронтиром» — это важно и нужно, но и рейды тоже очень нужны.

— Наверное, тебе нужно завести замов, — сказал я. — По разным вопросам, в достаточном количестве — чтобы всё это не навернулось за время твоего отсутствия.

— Я уже думал над этим, — кивнул Проф. — Нужно разделить сферы ответственности и поручить их компетентным. Но моим первым замом точно будет Ронин.

— Ну, а кто же ещё? — усмехнулся я.

— Есть люди, — покачал головой Проф. — Ладно, идём внутрь — надо поесть…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 21 апреля 2027 года*

Захожу в оружейную комнату и ожидающе смотрю на Фазана.

— Вот он, красавчик, — указал он на «Печенег», стоящий на столе. — Оптику пришлось снять, но зато установлена крутая механика. В комплекте есть сменный ствол, хотя он и не особо нужен.

— Лишним не будет, — улыбнулся я. — Если всё пойдёт не по плану, то мне придётся стрелять очень много.

Фазан вытащил из-под стола деревянный ящик с цинками.

— Вот этот цинк полностью с бронебойными патронами, — сообщил он, вытащив из ящика обмотанный красной изолентой цинк. — Это очень дорогое удовольствие, поэтому применяй по ситуации. А вот эти четыре цинка — это обычные ПСки. Их у нас хватает, но не надо считать, что они бесконечные.

— Да я думаю, мне не придётся их использовать, — сказал я. — Если всё пойдёт по плану, то должно обойтись без перестрелок.

— Надейся на лучшее, но готовься к худшему, — назидательным тоном сказал Фазан. — Слишком много вещей могут пойти не так, поэтому лучше быть готовым к тому, что будет жестокая перестрелка в стиле Джона Ву. И вообще, лучше не геройствуй — никто не оценит, если ты умрёшь.

— Я всё понимаю, — кивнул я. — В первую очередь, мне нужно выполнить задачу — взорвать там всё.

— Кстати об этом, — вспомнил Фазан и поднял на стол второй ящик. — Вот это — тротиловые шашки с установленными часовыми взрывателями. Время сам выставишь, по ситуации. Устанавливать шашки нужно на корпуса цистерн, чтобы гарантировать поджиг топлива.

— А оно точно загорится? — уточнил я.

— Конечно, Студик! — заверил меня он. — Вероятность поджига близка к 100%, даже если там содержится чуть выдохшееся топливо. Ты думай не о том, подожжёт или не подожжёт, а о том, как бы их установить на цистерны. Ах, чуть не забыл — вот ещё кое-что для тебя…

Он сходил к оружейному шкафу и вытащил из него пластиковый пенал.

— Это ПСС «Вул», — сказал он, раскрыв пинал. — Он у нас всего один, поэтому проёбывать его никак нельзя. На улице, на дистанции свыше пятнадцати-двадцати метров, выстрела уже не слышно, поэтому держи в голове, что он не абсолютно бесшумный.

— Я знаком с этой штукой, — ответил я на это. — Стрелять из такого мне не доводилось, но теорию читал ещё в Новокузнецке.

— Эх, скучаю я по Кузне… — с ностальгическими интонациями произнёс Фазан.

А вот я вообще не испытываю никаких эмоций — да, родной город, но что-то мне не очень хочется туда возвращаться. Да и мне больше нравится в Волгограде — здесь я хоть что-то представляю. А в Новокузнецке я был курьером и играл в КС2. Сейчас у меня жизнь, конечно, неспокойная, но зато интересная. Да и где сейчас есть спокойная и неинтересная жизнь? Нигде. И уж точно не в Новокузнецке.

— Ладно, тогда буду собираться, — начал я складывать выданное по местам в рюкзаке.

— И вот, запасная плита для твоего 6Б12, — положил Фазан на стол плиту. — Похуже, чем черепашья пластина, но лучше, чем ничего.

— Ага, спасибо, — кивнул я.

Общий вес поклажи получился существенным… для обычного человека. Я же с такой нагрузкой могу бегать десятки часов, если делать небольшие перерывы.

— Давай, удачи, — пожелал мне Фазан.

Выхожу на улицу и направляюсь к электробайку, на котором мне предстоит преодолеть примерно половину пути. Придётся бросить его, потому что обратно мне возвращаться своим ходом, но ради такого дела ничего не жалко.

— Костя… — подошла ко мне Лапша. — Возвращайся живым…

Обнимаю её и целую в губы. Она отвечает на поцелуй.

— Ещё потрахайтесь тут… — пробурчал Щека, несущий два РПГ-26 из стратегического резерва «Фронтира».

— Я вернусь, — пообещал я Лапше.

Закрепляю гранатомёты на рюкзаке и сажусь на электробайк.

— Удачной охоты, Студик, — пожелал мне Ронин.

Проф, Галя и Вин ушли в затяжной рейд на восток, а Фура и Палка направились на север, чтобы осмотреть обнаруженный в одной из деревень брошенный танк.

— Увидимся! — сказал я и нажал на газ.

Глава шестнадцатая Профессионал

*Российская Федерация, Волгоградская область, в полях, 21 апреля 2027 года*

Бросаю разрядившийся электробайк в кустах и подтягиваю лямки рюкзака — дальше надо идти на своих двоих.

Всё-таки, на байке ехать гораздо приятнее и легче, чем идти пешком, и я даже мог бы взять с собой дополнительные батареи, чтобы продлить поездку, но против этого были стратегические соображения.

На электробайке можно проехать далеко не везде, потому что нужна хоть какая-то дорога, ну и земля не до конца просохла, что ограничивает количество возможных маршрутов, а уже это повышает мою предсказуемость. То есть, человека на байке искать надо в меньшем количестве возможных путей, а это очень плохо.

Теперь же я, топая ножками, почти ничем не ограничен в возможных маршрутах — если надо, могу и по болоту пройти…

Через два десятка минут достигаю берега Дона и распаковываю надувную лодку. Надо как можно быстрее преодолеть водную преграду, до того, как мне откусят жопу речные обитатели, для чего у меня есть с собой электрический водомёт.

Вставляю специальный баллон со сжатым воздухом в ниппель лодки и быстро наполняю её, а затем креплю водомёт в кормовой части. Проверяю водомёт на работоспособность — фунциклирует исправно.

«А теперь надо очень быстро…» — подумал я и вытолкал лодку на водную гладь Дона. — «Поехали!»

Лодка рванула вперёд, сильно колеблясь и брызгая водой.

ИК-зрение ничего особо не даёт, потому что вода для него почти непреодолимая преграда, впрочем, как и для УФ-зрения. Для меня вода — это что-то вроде бетонной стены, то есть, нечто настолько же непроглядное. И это сильно напрягает.

Обычным зрением тоже особо ничего не разглядеть, потому что солнечные лучи отражаются от воды и создают блики, сильно затрудняющие отслеживание чего-либо.

Но какие-то чёрные тела там есть, я вижу их мельком. «Печенег» под рукой, если что, я готов стрелять, но это ничего, по сути, не изменит — если лодка будет прокушена, мне капец.

«Быстрее, сука!» — мысленно торопил я лодку.

Сзади, в брызгах и пене, за мной стремительно плывут какие-то речные твари…

Впрочем, до берега уже недалеко — меньше ста пятидесяти метров, но речные хищники настигают.

Стрелять, блин, нежелательно, потому что недалеко могут находиться секреты ростовчан, которые доложат, куда надо, что тут кто-то есть.

Мчу дальше, надеясь на лучшее, но готовясь к худшему.

Когда до берега осталось около пятидесяти метров, в лодку что-то ударило и она громко зашипела и забулькала выпускаемым в воду воздухом, начав сдуваться.

Сразу же применяю «Гликогеновый рывок» и примерно два десятка метров косплею ящерицу василиска, умеющего бегать по воде.

Но затем я, неизбежно, ухожу на дно, и мне в левую руку сразу же впивается зубами какая-то тварь. От боли и испуга выпускаю часть воздуха из лёгких, а затем вновь применяю рывок, продвинувшись вперёд на пару десятков метров. Касаюсь ногами речного дна и вновь применяю рывок, что выбрасывает меня на сушу.

Вместе со мной на поверхности оказалась и муреноподобная тварь, упорно жующая моё левое предплечье. Быстро втыкаю ей в череп штык-нож и отползаю на восемь-десять метров от границы воды.

+4582 очка опыта

Твари, что живут там, были раздосадованы уходом основного блюда, поэтому начали подпрыгивать, чтобы посмотреть на меня и оценить вероятность того, что я вернусь.

По сути, весь мой план по преодолению Дона строился на том, что я не встречу никого крупного — гигантской щуки, сома или болотную черепаху. Шансы на такую встречу есть всегда, но сегодня мне повезло…

Отрываю сдохшую тварь от предплечья и смотрю в её мёртвые рыбьи глаза.

«Уху сварить, наверное, можно?» — оценивающе изучил я тушу. — «Она не ядовитая, иначе бы мне уже пришло уведомление об интоксикации».

Ухожу с берега, пока эти сволочи не решились на экспресс-эволюцию и выход на сушу.

В трёх сотнях метров нахожу овраг, в котором устраиваюсь и занимаюсь ранением. Новая горка сходила нахрен — надо будет зашить рукав, пока не развалился…

По-хорошему, надо обсохнуть, но меня это не особо волнует. Да, дискомфортно, но несмертельно.

Костёр разводитьнельзя, поэтому придётся обойтись газовой горелкой — она не даёт дыма, в отличие от любого, даже самого скрытного костра.

«Жаль, что рукав порвали, но зато сразу обед…» — подумал я, свежуя дохлое речное существо.

Что это такое — понятия не имею. На щуку не похоже, на обычных рыб тоже не очень смахивает. Возможно, угорь какой-то мутировал в нечто, имитирующее мурену…

Так или иначе, эта хищная рыба оказалась в котелке, вместе с солью и перцем, а также парой щепоток сушёной петрушки и укропа. Ещё туда ушли четыре картофелины и одна морковка. Я взял их специально на случай, если на меня нападёт кто-то, но я даже предположить не мог, что это произойдёт прямо на реке.

— М-м-м… — удивлённо изрёк я, попробовав подоспевшую уху. — Только ради такой ухи стоило падать в воду…

Муреноподобная рыба весила килограмма четыре, которые я умял в один присест. Было вкусно — не ел нормальную рыбу аж со времён путешествия на сухогрузе.

На Волге мы не рыбачим, потому что это неоправданно опасно, из-за черепах. Попытки приманить рыб требухой поближе к берегу предпринимались, даже что-то получалось, но много желающих заниматься подобным не нашлось, потому что никто не хочет сталкиваться с черепахами, которые, рано или поздно, заинтересуются этим необычным действом.

Вообще, несколько раз были попытки целенаправленно привлекать черепах кишками зверья, брошенными в реку, но эти твари слишком умны и что-то понимают, поэтому успеха мы не добились.

И установилась двойственная ситуация: с одной стороны, мы не рыбачим, потому что могут прийти черепахи, а с другой стороны, черепахи не ведутся на наши попытки привлечь их.

Выпиваю бульон и мою котелок водой из бутылки. Надо пополнить запасы в ближайшем ручье…

Также, после сытной трапезы, тщательно вычищаю оружие, успевшее основательно промочиться. Ржавчина мне нахрен не сдалась, поэтому делаю всё очень тщательно, не жалея оружейной смазки.

Покидаю овраг и двигаюсь в сторону Суровикино, но без особой спешки — мне нужно строго придерживаться тайминга^[8].

Мне нафиг не сдалось оказываться близко к городу в светлое время суток. Это увеличит риск быть замеченным, что похоронит наш диверсионный план, поэтому я пойду под покровом ночи.

Есть вероятность, что они охраняют периметр с помощью тепловизоров, но я увижу таких уродов гораздо раньше, чем они меня.

У меня преимущество в том, что мои глаза не греются, в отличие от оптики тепловизоров. Да и сами они тоже греются, ведь это электроника, расходующая энергию.

Впрочем, существуют тепловизоры, способные обнаруживать тепло на дистанции три-пять километров, то есть, как сказал Фазан, и здесь техника ебёт КДшников…

Но на такое способны прямо дорогие тепловизоры, которые до зоошизы стоили от миллиона рублей и выше, а сейчас просто бесценны и кому попало их не выдают.

Бюджетки, со сравнительно низким разрешением, «бьют» на дистанцию до полутора километров, то есть, позволяют обнаружить какое-то тепло, но не распознать его — и то, слово «бюджетка» тут условно, потому что они начинались по цене от шестисот тысяч рублей и выше.

В целом, таких адекватных теплаков в природе встречалось очень мало, потому что даже шестьсот тысяч рублей — это, в моём случае, когда я работал курьером в «Деливери», вся моя годовая прибыль, без учёта расходов. А если брать «чистыми», то я мог бы заработать на такой теплак где-то за два года с лишним обычной работы, откладывая каждый месяц солидный кусок от прибыли.

То есть, целевая аудитория такого рода продукции — это крайне зажиточные охотники и военные, а таких очень мало и, следовательно, спрос маленький. А если спрос маленький, то складов, полных крутых тепловизоров в стране, скорее всего, никогда не было.

На этом и основана моя надежда — я увижу этих уродов раньше, потому что если у них и есть теплаки, то они очень средненькие, с обнаружением тепла на дистанции 300–400 метров…

«Итак, мне нужно протопать ещё примерно сорок пять километров по маршруту», — подумал я, идя под прикрытием леса. — «В голые поля не выходить, из кустов не высовываться, не шуметь и не бегать».

Мой маршрут предполагает максимальную эксплуатацию «зелёнки» — рощи, полезащитные лесные полосы и берега рек.

«Надеюсь, не напорюсь на какого-нибудь свинопотама или броника», — подумал я. — «Стрелять нежелательно, поэтому придётся брать электричеством и ножом — не хотелось бы, блин…»

Шли часы, Солнце двигалось к закату, а я двигался под покровом крон деревьев, иногда натыкаясь на следы былых драм. Иногда находил брошенные машины, врезавшиеся в деревья, иногда видел в траве высохшие человеческие кости, где-то обрывки одежды или рваные рюкзаки, а один раз встретил заброшенный лагерь, с рваными палатками и пустыми консервными банками.

«Да-да…» — подумал я и тяжело вздохнул. — «Кто-то боролся до последнего, пытаясь уехать подальше, чтобы…»

Мне не очень понятно, чего хотели добиться все эти люди, уезжая из городов в глушь или в поля. Возможно, у них не было полного понимания картины происходящего и они действовали исходя из неверных предпосылок — возможно, сыграло свою роль убеждение многих людей, что в случае катаклизмов и прочих неприятностей нужно убираться подальше от городов.

Кто-то, наверное, думал, что всё происходящее является атакой коллективного Запада, за чем неизбежно последует немирный обмен ядерными ракетами…

В таком случае, бегство из городов имеет смысл. Я ведь тоже, пока сидел дома, на бабкиных соленьях, заразился этой паникой из Телеграма и Ютуба — версий было очень много, причём угроза ядерного обмена обсуждалась бурнее всего. Но собирать шмотки и валить из города я даже не думал, потому что мне было некуда и не на чем ехать. Ну и я видел, что делают с людьми звери в пригородах и лесу, поэтому даже если бы у меня было всё необходимое, не факт, что я бы решился уезжать.

Но такие люди, всё же, нашлись — фактически, они убили себя и свои семьи, когда выехали на трассы.

«Это было уже давно, поэтому неважно», — перестал я крутить эти мысли в голове. — «Надо думать о реально важном: вот взорву я цистерны — что дальше?»

Состав с техникой и, предположительно, боеприпасами, уже едет в направлении Суровикино. К вечеру он уже будет там, поэтому ночью мне нужно обязательно взорвать его.

А вот как возвращаться обратно — ну, это самая сомнительная часть плана.

То, что за мной сразу же направят погоню, очевидно, даже не обсуждается. Они направят за мной дроны, а также КДшников, которые точно там есть. И никто не знает, на что они способны. Моя единственная надежда — это бежать быстрее, чем они.

Быстрее дронов бежать не получится, но вот быстрее людей — это вполне возможно.

Плохо, что мы не знаем, какие у Пиджака КДшники, на что они способны и сколько их сейчас в Суровикино…

Сейчас я уже не так уверен в успехе этой специальной операции — как-то сомнительно это всё, но сделать это нужно, потому что танки не должны добраться до Волгограда.

Наконец, ближе к полуночи, достигаю большой рощи, возле которой расположился некий комплекс из шести зданий. Это не жилые дома, а что-то вроде лесного хозяйства — вижу гниющую «Газель», а также бульдозер.

Но тут нет никого тёплого, поэтому лезть туда не имеет никакого смысла — я устраиваюсь у ближайшего ручья, в котором напиваюсь воды и набираю про запас. Возможно, придётся бежать сразу, поэтому лучше запастись сейчас, чем потом мчаться по лесам, изнывая от жажды.

Расстилаю брезент и ложусь на него, чтобы поспать пару часов — в нужный момент, лучше быть хорошо отдохнувшим. Закрываю глаза и быстро засыпаю.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Суровикино, 22 апреля 2027 года*

Проникнуть в город оказалось гораздо легче, чем добраться до него.

Я около сорока минут исследовал оборонительный периметр и нашёл его рыхлым. Мною насчитано девять мест, через которые можно зайти в черту города и сделать там все свои дела.

А вот путей для отхода я сумел выработать лишь три, причём два из них являются контринтуитивными, то есть, предполагают бегство на запад, с целью обогнуть город с севера и вернуться домой окольными путями.

Мне больше нравится вариант с сокращением маршрута бегства, то есть, возвращение по маршруту прибытия. Местность по пути мною уже разведана, я знаю, где можно ускориться, а где запутать следы, поэтому такой путь отхода выглядит и является предпочтительным. Но посмотрим, как всё сложится.

Плохо то, что у них тут полно крупнокалиберных пулемётов — на вышках я насчитал четыре то ли «Утёсов», то ли «Кордов». Такие девайсы слабо реагируют на лёгкие преграды, вообще не видят таких вещей, как кусты и тонкие деревья, а людей кладут с одного попадания, наповал…

Хороший диверсант подорвал бы и их, но у меня есть более важная цель, к которой я очень близко.

«Не по себе мне что-то…» — подумал я, бесшумно пробираясь по улице имени Степана Разина.

Этот город тоже мёртвый, но не абсолютно — в некоторых зданиях горит свет, а на некоторых улицах ходят патрули ростовцев.

Вижу всех отчётливо, но сам сокрыт ночной тьмой и тенями под зданиями и заборами.

«Я Багровый Фантомас, задави меня КамАЗ…» — подумал я, проходя мимо сгоревшего грузовика.

Наконец, пройдя по замысловатому маршруту, вне поля зрения редких патрулей, добираюсь до состава с бронетехникой и боеприпасами.

Боеприпасы тут точно есть, потому что их, явно, выгружали до наступления ночи. Штабеля ящиков со снарядами и патронами стоят на земле и ждут завтрашнего дня. Наверняка, они перетащили часть ящиков в здание вокзала, ведь это самое очевидное место, в котором можно хранить некоторое количество взрывоопасного груза…

«Блин, надо бы, под самый конец, проникнуть туда и заложить хотя бы пару зарядов на какие-нибудь снаряды», — подумал я, прячась в тени вагона.

Дверь его задвинута не до конца, поэтому я сразу же обнаруживаю, что внутри стоят ещё много ящиков. Маркировка указывает мне, что это снаряды калибра 122 миллиметра.

Ронин говорил, что у противника есть неизвестное количество советских Д-74 — могут стрелять на 23 километра. Но скоро не смогут…

Забираюсь в вагон и устанавливаю тротиловую шашку в один из ящиков со снарядами. Я выставил время на взрывателях — через час тут ебанёт так, что половина Волгоградской области всё узнает и всё поймёт.

Выглядываю из вагона и вижу, как вдоль него идёт группа патрульных. Скрываюсь в темноте и готовлю ПСС. На всякий случай.

Но патрульные не замечают ничего подозрительного и проходят дальше, к началу состава.

Выжидаю несколько минут, осматриваюсь по сторонам и покидаю вагон.

Смысла минировать ближайшие вагоны нет, потому что взрыв этих снарядов инициирует подрыв всего, что находится в ближайших вагонах, поэтому прохожу дальше, к танкам.

Это Т-72, накрытые брезентом. Лучше всего будет вывести из строя МТО, чтобы танк больше никуда и никогда не поехал. Предлагалась установка взрывчатки в стволы, чтобы вывести из строя орудия танков, но гораздо надёжнее выносить движки, ведь без ствола танк ехать может, а вот без движка или трансмиссии — нет. И починить их уже, увы, для ростовчан, не получится.

Залезаю под брезент и устанавливаю тротиловую шашку на днище, под трансмиссию. Этого должно хватить, чтобы нанести ущерб, который не устранить в полевых условиях.

Следующим на очереди был танк Т-64БВ, с которым я поступил аналогично.

Внутрь лезть, чтобы уничтожить наверняка, я не стал, потому что это слишком долго и шумно. Советские конструкторы ведь специально предусмотрели особую изъёбистость доступа до МТО, чтобы повысить противодиверсионную защищённость танка.

Далее я, с перерывом на проход патруля, «обслужил» ещё четыре танка и три БМП-1. Жаль, что не удастся захватить всю эту бронетехнику, ведь она бы сильно помогла нам в обороне города, но вариантов угона я просто не вижу. Да и не умею я водить ничего, кроме БМП — с танками справляться нас, почему-то, не учили.

«Интересно, кстати, почему…» — ненадолго задумался я, двигаясь к топливным цистернам.

А с цистернами всё просто — я отследил передвижение патруля, после чего начал закладку шашек на те цистерны, на которых есть знаки с пламенем и надписью «ЛВЖ». Это то, что нужно.

Всего расставил двенадцать шашек, а затем подумал, что надо вернуться к составу с техникой и боеприпасами, чтобы установить оставшиеся четыре шашки.

«Двадцать минут и тут начнётся ад на земле», — посмотрел я на часы. — «Нет, нахуй. Я уматываю».

Отказываюсь от плана усугубить ущерб и иду по маршруту на восток.

Выхожу на улицу Ленина, потому что обратным путём мне идти не захотелось — слишком уж там людно…

Приходится двигаться медленно, чтобы не нашуметь и не попасть на глаза патрулям.

В конце Пролетарской улицы вижу блокпост со светодиодным прожектором.

«Сука…» — едва успел я рухнуть в кусты у частного дома.

На краешке прошёл — свет прожектора скользнул над головой.

Это ошибка.

Надо было возвращаться, как пришёл.

И времени совсем нет — девять минут и сорок секунд.

А я ещё в зоне поражения.

«Капец…» — подумал я. — «Там же ещё и химия в некоторых цистернах — сначала взорвёт, а потом ошпарит и обжарит ошмётки».

Дожидаюсь, когда прожектор направится на противоположную сторону улицы, и быстро перебегаю дорогу, чтобы прижаться к кирпичному забору частного дома.

«Очень потненько…» — подумал я, перелезая через забор и идя через двор.

Надо убираться как можно быстрее, а не то меня тоже накроет взрывной волной и поджарит топливом, которое разлетится на половину города.

— Ты слышишь? — раздался встревоженный вопрос из-за очередного забора.

Повисла напряжённая тишина. Я замер с подвешенной ногой, но затем очень медленно опустил её на мокрую землю.

— Ну?

— Показалось, наверное…

— С таким рабочим графиком и с ума сойти недолго.

— Ну, бля…

— Пиджак, ёбаный в рот…

— Не болтай, бля, а не то…

— А, хорошо…

— То-то же.

Раздались неспешные шаги. Идут они медленно, а у меня почти нет времени. Надо было, блин, на полтора часа выставлять…

Неверно оценил объём задачи и теперь рискую попасть в переплёт — буду знать, если выберусь.

Перемахиваю через забор и быстрым шагом перехожу улицу Чирскую.

Но на перекрёстке Набережной и Исполкомовской улиц обнаружился ещё один блокпост, освещающий все четыре направления неподвижными прожекторами.

Думаю, как обойти всё это и не словить пулю…

Тут ещё, очень некстати, сраный патруль показался — это расклад, вынуждающий ждать. А времени нет, осталась минута, блин!

Готовлю «Печенег» к бою. На блокпосте четыре человека, все в броне и при оружии, но «Печенегу» плевать на такие условности — это оружие без комплексов.

Беру блокпост на прицел и жду.

Точно по графику, позади раздаётся оглушительный взрыв, на несколько секунд осветивший город дневным светом.

Нажимаю на спуск и срезаю сразу двоих противников длинной очередью.

+27 733 очка опыта

Значит, один ещё жив.

Перевожу прицел на следующую цель и всаживаю в неё длинную очередь.

+26 485 очков опыта

Почти мгновенно довожу до следующей цели и всаживаю в неё очередь примерно на восемь-десять патронов.

+29 364 очка опыта

Новый уровень

Патрульные охренели от происходящего, но это не помешало им открыть по мне огонь. Но я резко перевожу пулемёт на них и срезаю сразу троих одной полосой.

+24 837 очков опыта

+30 346 очков опыта

Добиваю упавших дополнительными очередями.

+25 971 очка опыта

+29 784 очка опыта

Раздалась серия взрывов, и эти сильно отличаются от предыдущих — в небо взметнулись пылающие сгустки. И это охренеть как странно, потому что топливные цистерны взорвались первыми.

Но тут я вспомнил, что недалеко от железки расположены здоровенные наземные цистерны с неизвестным мне содержимым. Проф сказал считать, что в них ничего нет, и не тратить на них ограниченное время, но, мне кажется, он был неправ.

Оборачиваюсь и вижу огненную феерию, разразившуюся по всему городу. На крышах домов пылают топливные пятна, улицы в огне, а на горизонте ярко светит зарево большого пожара.

Это, конечно, мероприятие из категории тех, когда не бывает «слишком», но я позитивно удивлён, что смог добиться по-настоящему впечатляющего результата…

Бегу к реке Чир, к известному мне броду — надо пересечь реку и преодолеть около пяти километров по южному берегу, чтобы вновь пересечь реку через брод и на всех парах помчаться к Волгограду.

Но брод контролируется блокпостом. Ростовцы ведь не дебилы и перекрылись со всех сторон, где только смогли.

Мчу прямо на блокпост, на максимальной скорости.

Меня замечают, но я стреляю первым — длинной очередью сшибаю троих с ног, а затем подлетаю к баррикаде и добиваю каждого.

+28 711 очков опыта

+29 648 очков опыта

+26 385 очков опыта

Пересекаю брод и бегу по открытому полю.

Дело осталось за самым малым — надо просто благополучно смыться и всё, я в шоколаде…

Глава семнадцатая С Дона выхода нет

*Российская Федерация, Волгоградская область, в полях, 22 апреля 2027 года*

«Сука-сука-сука…» — лихорадочно пролетала у меня в голове бегущая строка, пока я бежал на предельной скорости.

Надо мной жужжат дроны — сначала был разведчик, обнаруживший меня, а затем к нему присоединились дроны-камикадзе.

Они, пока что, не атакуют, но держатся очень близко.

«Сука!!!» — услышал я приближение дрона.

Делаю рывок вправо и прикрываю лицо левой рукой.

Раздаётся взрыв и меня обжигает болью — кажется, зацепило жменей осколков. Левая нога горит от боли, по штанине стекает кровь, быстро набирающаяся в ботинок.

«Нельзя падать», — подумал я, продолжая бег и протирая глаза от пыли и грязи.

Если упаду, следующий дрон херакнет прямо по мне. И тогда всё, отбегался.

Нашли меня эти суки очень быстро — я даже не успел добежать до Дона.

Наверняка, они сопоставили выбитые мною блокпосты с картой, поняли, что я двигался к ближайшим бродам, через которые и прошёл, оставив следы, а дальше им было очень несложно понять, куда именно я двигаюсь.

«Эх, надо было идти на запад», — подумал я с сожалением. — «Так бы тоже был шанс, что меня обнаружат с дронов, но они потратили бы на это больше времени».

Сейчас же они ведут меня и не слезут до тех пор, пока не кончится зона покрытия их сети. Но неизвестно, насколько далеко бьют их вышки — возможно, у них тоже есть аэростаты с ретрансляторами…

Разворачиваюсь и стреляю в сторону ближайшего дрона-камикадзе из «Витязя». Естественно, не попадаю, потому что оператор сразу же отвёл его, ломая манёвр и затрудняя мне наведение.

Продолжаю бег — до Дона ещё 23 километра, но впереди ещё река Лиска, через которую есть мост. А это слишком очевидное место для пересечения реки, поэтому ничего не мешает собрать там несколько дронов, чтобы грохнуть меня наверняка.

Кровотечение замедляется из-за активированного форсрегена, но он тоже замедлен из-за физической активности — заживление будет идти следующие полтора часа, вместо исходных тринадцати минут.

Останавливаться нельзя, потому что тогда они меня точно прикончат — из-за этого исключена возможность перехода через реку по воде. Заход в воду — это замедление, что существенно облегчает работу операторам дронов.

Представляю, как захожу в воду по шею, а затем в эту воду, в метре от меня, врезается дрон-камикадзе и взрывом мне отрубает башку…

«Нет, только через мост», — мотнул я головой.

Это дешёвые FPV, с самопальными фугасами из тротиловых шашек, обёрнутых пакетиками с гвоздями и прочим металлоломом. Дёшево и сердито.

Наконец, вижу мост.

Из-за бурной растительности, цветущей в реке, поднимаются сразу три дрона-камикадзе. Они устремляются ко мне, агрессивно жужжа своими пропеллерами.

Вскидываю «Витязя» и сшибаю один дрон длинной очередью. Камикадзе падает в реку и взрывается, разбросав во все стороны речные растения и вспененные брызги воды.

Один из новоявленных дронов пошёл на заход, намереваясь ударить в асфальт прямо передо мной, но я делаю свой ход и рывком ухожу на пятьдесят метров вперёд. Дрон пролетает в паре десятков сантиметров от меня и врезается в асфальт, как и было задумано, но слишком далеко.

В затылок каски что-то с силой щёлкает, но я игнорирую удар и продолжаю бег.

Третий дрон отлетает подальше. Видимо, урод, сидящий за пультом, будет выжидать лучшего момента.

Они уже потратили на меня три дрона, с очень сомнительными результатами…

А новых дронов ведь уже не будет — тайваньские заводы электроники, насколько мне известно, закрылись. Теперь нам остаётся лишь тратить то, что уже было завезено. А как кончатся запасы, война снова станет классической.

Показываю дрону-камикадзе средний палец, а тот в ответ покачивается из стороны в сторону.

Продолжаю бег к Дону.

«Вот суки, блядь…» — оглянулся я на висящий в небе дрон-разведчик.

Нехорошо, что они теперь знают, насколько быстро и далеко я могу бегать — это точно будет учтено Пиджаком и остальными уёбками.

«Насрать — уже слишком поздно», — подумал я, морщась от боли. — «Я уже взорвал и сжёг их ударную силу, которая должна была вынести нашу оборону. Теперь им придётся наступать почти пешком, а это уже совсем другой расклад сил».

Меня в этой ситуации утешают тёплые воспоминания о прошедшей ночи — зарево пожара, превратившее ночь в день, сгоревшая техника и мёртвый город, от которого останутся только чёрные головешки.

С такими мыслями мне стало легче жить, поэтому я взбодрился и ускорился, превозмогая боль.

«Хм…» — расслышал я непонятный звук, доносящийся откуда-то с севера. — «Похоже на…»

Да, это похоже на лопасти вертолёта. Я давно не слышал ничего подобного, поэтому понял не сразу. Это всё осложняет.

Если у Пиджака есть вертолёт, что вполне может быть, то он может быстро перебрасывать свои силы глубоко в наш тыл.

— Дерьмово… — пробурчал я, продолжая бежать к Калачу-на-Дону, вернее, к мосту на правый берег.

Сверяюсь с офлайн-картой и вижу, что осталось чуть больше семнадцати километров. Нормально.

Дроны следуют за мной, что означает близкое расположение ретранслятора. Наверняка, где-то километрах в пяти-шести позади едет грузовик с антенной — Ронин рассматривал создание чего-то подобного для наших оперативных целей, поэтому допускаю, что у противника может быть что-то подобное.

Всё-таки, поразмыслив, в сверхмощную антенну в Суровикино я не верю, потому что это требует огромного количества энергии. Проще и эффективнее укомплектовать специализированный грузовик с командой дроноводов, которые будут способны преследовать и поражать цели на дистанции до 30–40 километров. В моём случае, этого вполне достаточно…

Но всё конечно, поэтому заряд на дроне-камикадзе тоже кончился — он улетел, а ему на смену прибыли сразу два дрона, но с начинкой посерьёзнее. Вместо самопальных взрывных устройств, на них установлены ОГ-7В, которые дают больше стабильных осколков, сравнительно более равномерно разлетающихся по окружающему пространству.

«Скоты», — подумал я и вновь резко развернулся, чтобы дать очередь по дрону.

Естественно, не попал. Будь здесь Щека, он бы снёс эти дроны, как два пальца об асфальт, но у меня в башке нет встроенного баллистического вычислителя, поэтому я на такое не способен…

А у Щеки он есть — и по логике способности, он нужен только для того, чтобы прицельно метать его кислотно-зажигательный жир из железы, но участок мозга, отвечающий за это, просто не мог не сказаться на общих стрелковых способностях Щеки, поэтому он показывает класс по меткости. Возможно, он самый меткий стрелок во всей дикой Волгоградской области.

Но дроны не атакуют — ждут, суки, идеального момента.

Думаю над тем, чтобы уйти на пересечённую местность, но, как назло, вокруг никакой зелёнки. Возможно, впереди будет что-то — какая-нибудь роща…

«Блин, точно!» — вспомнил я. — «Справа от трассы будет широкая и длинная зелёнка, в которой я точно смогу скрыться от дронов!»

Но сразу же понимаю, что это бесполезно. Мне, в любом случае, нужно идти к мосту, чтобы перебраться через Дон. А это обесценивает все мои манёвры по сокрытию в зелёнке.

И других вариантов, помимо этого моста, у меня нет: либо бежать на север, где ближайшие переправы через реку есть через сотню километров, либо бежать на юг, к Волгодонску, чтобы переправиться там.

На севере есть паромная переправа у станицы Трёхостровской, но нет никаких гарантий, что я найду там паром и сумею его завести. Да и вообще, если они продолжат меня преследовать дронами, то им не составит труда послать что-нибудь вперёд и потопить паром или, ещё лучше, дождаться, пока я заведу его и утопить меня вместе с ним.

А путь на Волгодонск — это нешуточный риск попасть в засаду, потому что они до сих пор контролируют ту территорию.

Нет у меня других маршрутов, кроме Калача-на-Дону — и эти вафлисты это тоже прекрасно понимают…

Думаю, меня будут накрывать дронами именно там, на мосту, на котором я буду ограничен в манёвренности.

— Блядь… — прошептал я. — Блядь!

Хотя, у меня ещё дохуя гликогена! Ситуация под моим контролем — проскочу!

— Всё нормально… — прошептал я мантру. — Всё нормально… Блядь!

Нихрена не нормально — я практически чувствую, как вокруг моей жопы сжимаются тиски.

До моста осталась пара километров, один дрон ушёл, а второй продолжил преследование.

Наконец, я начал видеть мост.

«Мост смерти», — подумал я. — «Сейчас мне либо капец, либо я выберусь. Радует одно — это кончится быстро, в любом случае».

Останавливаюсь где-то за сотню метров до моста. Его длина — около восьми сотен метров непосредственно надо водой. Дальше он продолжается, но ничего не мешает соскочить с него и бежать по пересечёнке.

Преследующий меня дрон-камикадзе завис в воздухе, но я прямо чувствую, как вспотели ладошки у оператора — он сидит на краешке комфортного кресла и ожидает, что я резко развернусь и снесу дрон длинной очередью. Делаю резкое движение и дрон сразу же дёргается в сторону.

— Ха-ха! — посмеялся я и вновь показал оператору средний палец.

Осматриваю местность с помощью ИК-зрения. Слабое тепло за прибрежными кустами на том берегу — это притаились другие дроны, которые будут брать меня.

«Я побегу по мосту, а операторы воспользуются им, чтобы скрывать дроны и бить по мне, когда я не вижу», — подумалось мне. — «Всё продумали, суки. Но они не знают истинных пределов моих способностей. Гликогена ещё дохрена…»

Наконец, не выдержав давления обстановки, я начал разбег.

Бегу по мосту, достигаю его середины и сразу же останавливаюсь, укрывшись за кузовом ржавеющего КамАЗа.

— Давай поговорим! — окликнул меня замеченный КДшник.

То, что это КДшник, было понятно по его внешнему виду — у него на левой руке некая биоконструкция, скорее всего, предназначенная для метания чего-то. Наверное, как у Багра, который стрелял бронебойными биоснарядами из установки на левом предплечье.

— Не о чем нам с тобой говорить! — ответил я ему. — Уходите с дороги и тогда у нас не будет проблем!

— Ты уже мертвец! — без агрессии сообщил мне КДшник. — Тебе не уйти — тебя убью если не я, так дроны!

Он там не один, хотя пытается сделать вид, будто действует в одиночку. Я отчётливо рассмотрел ещё четверых уёбков, попрятавшихся по кустам. Вероятно, это тоже КДшники.

Расклад — жопа. Но как же они?..

«Вертолёт, блядь!» — осенило меня. — «Эти вафлисты прилетели на вертолёте, чтобы перехватить меня в единственном месте, в котором я могу перейти через реку!»

Нужен новый план. Очень срочно, желательно, полчаса назад, а лучше вчера.

В боестолкновение с этими уродами мне вступать невыгодно, потому что у них и дроны, и численное превосходство. Надо отступать.

— Иди нахуй! — ответил я КДшнику и сорвался в бег.

— Огонь! — скомандовал он.

Я сразу же применил рывок, чуть под углом, чтобы сместиться на три-четыре метра в сторону.

Загрохотало что-то крупнокалиберное — похоже на «Утёс».

За спиной зазвенел и застонал металл, но я не оглядывался, а применял «Гликогеновый рывок» по КД^[9].

В спину впечатывается какая-то пуля, но точно не 12,7, а что-то полегче. Наверняка, она разбила что-то важное и дорогое для меня, но точно не «Иридиум» — его я брать не стал, потому что операция проводится в режиме тотального радиомолчания.

Благополучно схожу с моста, но в меня сразу же стреляет какая-то сука с северного холма. Я не мог засечь этого пидора заранее, потому что он, вероятно, скрывался у противоположного подножия холма, но сейчас он здесь и дубасит по мне из АКМ.

На бегу вскидываю «Печенег» и открываю ответный огонь, сразу же заставивший мудака заткнуться.

Если враг на севере, то надо разрывать дистанцию и идти на юг.

Спускаюсь с шоссе и мчу на южный холм, чтобы укрыться за ним и думать, как расправиться с этими уродами.

Дроны подняты в небо, но они скоро перестанут быть серьёзной проблемой — я вижу зелёнку, под кроной которой обязательно скроюсь. Надо лишь добраться до холма…

С противоположного берега в мою сторону дубасит «Утёс», но я двигаюсь слишком быстро.

Всхожу на холм и вижу, что густая зелёнка примерно в трёх километрах к юго-западу от меня. Дроны жужжат, стремятся ко мне, но не рискуют заходить в атаку.

Красные трассеры пролетают над моей головой, но я игнорирую их, а лишь набираю разгон, чтобы поставить очередной рекорд по скоростному схождению с холма.

Один дрон, с самопальным зарядом на борту, всё-таки, пошёл в атаку. Держу прежний курс до последнего, а затем совершаю рывок назад.

Ноги меня за это не поблагодарили, потому что им пришлось выдержать кратковременную экстремальную нагрузку, но зато дрон ушёл сильно вперёд и взорвался без какого-либо поражающего эффекта.

Я продолжил движение, на ходу вновь показав дроноводам средний палец, чтобы знали, суки, на каком именно органе я их вертел.

Уже столько невосполнимых дронов на меня потратили и всё зря, ха-ха-ха…

То, что они взорвались сегодня, означает, что они уже не взорвут кого-то из наших завтра — от этого мне становится чуть приятнее на душе.

И вот, наконец, она — зелёнка…

Вбегаю под прикрытие деревьев и сразу же захожу за густой кустарник, чтобы перезарядить «Витязь».

Времени на отдышаться нет, как и потребности отдышаться, поэтому я продолжаю бежать, но уже как-то гораздо увереннее.

Зелёнка многократно осложняет работу дроноводам, которые теперь вынуждены учитывать существование веток и листвы. Это сильно сужает простор для их действий, что может помочь мне подлавливать их и сбивать из «Витязя».

Двигаясь по роще, думаю о том, что делать дальше.

Есть железнодорожный мост у хутора Логовского, но это очень плохой вариант для пересечения реки, потому что он имеет ширину не более четырёх метров. Это не даёт никакого простора для уклонения от дронов, поэтому я его изначально не рассматривал и до сих пор не рассматриваю, как вариант.

Им достаточно запустить дроны с двух сторон моста, а дальше вопрос техники — уклониться я не смогу и даже если переживу близкий взрыв, буду покалечен, что сведёт шансы моего выживания до нуля.

Я ещё не оклемался от прошлого взрыва — нога болит, как сука, при каждом шаге…

Больше я подобный опыт переживать не хочу, поэтому буду держаться зелёнки. Возможно, получится дождаться ночи — в темноте у меня сразу же появится нешуточное преимущество перед этими уродами.

«Интересно, что они делают теперь?» — подумал я. — «Наверное, им захочется зайти в зелёнку, чтобы настигнуть меня?»

На ходу снимаю рюкзак и открываю его. Да, попавшая пуля испортила мне сухой паёк и бутылку с водой. Сменная одежда промокла, как и содержимое сухпайка. Но зато набор гранат не пострадал.

Раскладываю гранаты РГД-5 с модифицированными УЗРГМ-2 по пустым подсумкам, возвращаю рюкзак на спину, а затем вытаскиваю из кармана маленькую бобину с очень тонкой рыболовной леской.

Это не какая попало леска, а леска для мормышинга, с толщиной 0,05 миллиметров. Никогда не занимался мормышингом и слабо представляю себе, в чём его отличие от человеческой рыбалки, но я рад, что кто-то в прошлом увлекался подобным, ведь только благодаря мормышингу у нас есть настолько тонкие лески.

Причём это фирма «Shimano», то есть, японская — Фазан уверял меня, что они выпускают топовые рыболовные катушки, а это значит, что и лески у них должны быть охренительные.

Так или иначе, я занялся установкой растяжек. Пусть у этой шимановской лески нагрузка на разрыв всего 410 грамм, это неважно, когда речь идёт о растяжке — чтобы выдернуть максимально расслабленную чеку из гранаты, достаточно куда меньшей нагрузки, а крепить гранату я буду скотчем.

Креплю гранату на уровне груди, под веткой, а затем протягиваю леску через траву. Если кто-то заденет леску, взрыв произойдёт мгновенно, так как запал модифицирован на мгновенный подрыв.

Чтобы никто ничего не попутал, все модифицированные УЗРГМ-2 помечены чёрной изолентой.

Оставляю одну растяжку в начале звериной тропы, на которой я ненавязчиво наследил, а ещё одну ставлю в конце. Если у них есть следопыт, то есть шанс, что он окажется недостаточно внимательным и пропустит такую ультратонкую леску и ему оторвёт ебало…

В идеале, конечно, будет лучше, если ебала поотрывает всему отряду КДшников, но я не верю в чудеса. Даже один сдохший КДшник — это уже классно и интересно.

Продолжаю движение и ставлю ещё одну растяжку, но уже чуть хитрее. Сначала ставлю фейковую, ведущую к пустышке, а на пути к ней ставлю настоящую, причём так, что сапёр не сможет миновать её.

Этому научил меня Ананас, ещё в Новокузнецке. Надеюсь, что он ещё живой…

«И Таблеткин», — подумал я. — «Нормальные мужики же, вроде».

Ухожу примерно метров на сто от последней растяжки и начинаю обустраивать засаду. Мне не в кайф терпеть у себя на хвосте крупный отряд КДшников, поэтому их численность надо существенно сократить. Растяжки — это хорошо, но способа убийства, надёжнее очереди из «Печенега» в грудь, человечество ещё не придумало.

Достаю из кармана уже давно поседевший, наверное, от перенесённого при гибели человеческой цивилизации ужаса, батончик «Сникерс». Съедаю его и прячу обёртку в карман.

А теперь надо ждать…

«Вернусь домой — отжарю Лапшу так, что она ходить не сможет», — пообещал я себе. — «А потом объемся сладостей и снова отжарю её».

Следующие минут сорок ничего не происходило. Наверное, следопыты из них, как из меня голливудская актриса жанра драмы, поэтому им потребовалось больше времени на нахождение моих следов.

Я не увидел тепловых следов, потому что в лесу почти нихрена не видно, но зато я их услышал.

Раздался взрыв гранаты, а затем кто-то начал яростно стрелять.

Наверное, кто-то поймал паничку и подумал, что их атакуют.

Но порядок был восстановлен и всё стихло.

Надеюсь, РГДшка угандошила хотя бы одного из них.

Это произошло в семистах метрах к северо-востоку от меня, поэтому они очень близко. И настолько же близок час расплаты…

Вторую растяжку они, как я понимаю, обнаружили и сняли или обошли. Ожидаемо, хотя и жалко.

А вот третью…

Я слышу, как они переговариваются. Между нами около сотни метров. Судя по тому, что источники голосов не двигаются, они точно нашли фейковую растяжку и занимаются её обезвреживанием.

В подтверждение моей догадки, громогласно прозвучал взрыв гранаты, который с вероятностью 100% прикончил нерадивого сапёра, который охуел в своём познании настолько, что подумал, будто он может переиграть великого сенсея Ананаса…

— А-а-а-а!!! — заорал какой-то мужик.

Это точно не сапёр, потому что тому гарантированная крышка, а это значит, что осколками задело кого-то ещё.

— Тихо!!! — потребовал КДшник, с которым я беседовал на мосту. — Как Баклан?

— Никак, — ответил ему неизвестный. — У него больше башки нет.

«Хе-хе-хе…» — мысленно посмеялся я.

Это нехорошо, конечно, блин… Но я испытываю радость от того, что мои шансы на выживание только что существенно возросли.

— Перемотайте Крагу, — приказал командир вражеских КДшников. — И идём дальше — нужно найти этого пидора.

«От пидора слышу», — подумал я и приготовился стрелять.

Специально ради них, оказывая им особую честь, я установил на «Печенег» сошки, занял удобную стрелковую позицию и зарядил бронебойную ленту.

Я уже вижу их в ИК-спектре — они очень тёплые и отчётливо различимые посреди лесного холода. Впереди их группы идёт новый сапёр, вооружённый щупом. Он проверяет каждый метр пути, чтобы не напороться на растяжку.

«Это был мой псайоп — я заставил их сфокусироваться на растяжках и думать только о них», — подумал я. — «И он прошёл крайне успешно — все они пырятся себе под ноги, чтобы их не оторвало, ха-ха-ха…»

Наконец-то, эти ублюдочные мудаки дошли до заранее назначенной мною условной отметки. Я открыл шквальный огонь из «Печенега», сразу же срезав сапёра и урода, идущего следом за ним.

+63 721 очко опыта

Новый уровень

+29 386 очков опыта

Перевожу огонь на следующих уёбков, которые только начали разбегаться врассыпную.

+58 877 очков опыта

Новый уровень

+83 653 очка опыта

«Охуеть!» — подумал я, продолжая зажимать спусковой крючок.

КДшники разбегаются в стороны, но я следую за ними стволом и укладываю, одного за другим. А затем происходит капец.

Один из КДшников, буквально, взрывается пламенем.

Я вижу волну огня, которая стремительно разлетается во все стороны.

— А-а-а, сука, блядь!!! — заорал я, прикрывая глаза.

Стало охренительно горячо: одежда загорелась, кожа начала плавиться, а интерфейс тревожно засветился красными уведомлениями.

Пытаюсь прекратить стрельбу, но указательный палец скрючило и я не смог его разогнуть.

Вскакиваю и, продолжая стрелять и орать, бегу неизвестно куда.

Повсюду адское пламя, дышать нечем, нихрена не видно, орать тоже уже особо нечем, поэтому я просто бегу.

Происходит мощный удар моим лбом об дерево, которое громко хрустнуло.

Одежда на мне разгорается ещё сильнее, пулемёт раскалился, рукоять расплавилась, а я вновь поднялся с пылающей земли и побежал в неизвестном направлении.

Снова дерево, но благодаря этому удару с меня, наконец-то, слетел шлем, ремешок которого прогорел.

Я увидел перед собой хоть что-то и сразу же начал бить себя ладонью по лицу, туша огонь.

Роща закончилась, и началось открытое пространство. Я мчал без какой-то конкретной цели, лишь бы сбить с себя пламя.

Пулемёт давно перестал стрелять, потому что закончились патроны, но мой палец всё так же зажимал спусковой крючок.

Пробегаю мимо ржавого трактора, стоящего посреди поля, а затем вижу спасение.

— Ы-ы-ых… — прохрипел я и побежал ещё быстрее, применяя рывок по КД.

Спустя десяток секунд я оказываюсь в какой-то болотной жиже, а затем в мутной воде.

Раздаётся шипение и поднимается пар.

— А-а-а-ах… — выдохнул я.

Но в небе показался дрон-камикадзе.

«Сука!» — подумал я и начал выбираться из воды.

Глава восемнадцатая До моста еще далеко

*Российская Федерация, Волгоградская область, в роще, 22 апреля 2027 года*

Из-за сраных дронов, мне пришлось скрыться в соседней роще, до которой ещё не успел добраться огонь. Может и доберётся, через несколько часов, а может и не доберётся. В любом случае, я здесь ненадолго.

Хочется упасть, но нельзя — я весь в ожогах.

Почти вся экипировка сгорела, но рюкзак, висящий сейчас исключительно за счёт армировки лямок, не развалился — что-то вывалилось по дороге, через прожжённые дыры, но аптечка находится во внутреннем кармане. Это вселяет в меня надежду, что аптечка ещё со мной и сейчас я слегка улучшу своё положение дел.

— А-а-а-а!!! — заорал я, снимая с себя остатки рюкзака. — М-м-м, блядь!!!

Обгоревшей рукой залезаю в рюкзак и пытаюсь вытащить аптечку. Руки трясутся, боль становится острее, а я дрожу и пытаюсь открыть пластиковую коробочку.

С пальцев на пластик липнет сгоревшая плоть, сочащаяся мутной жижей.

Наконец, мне удаётся зацепить защёлку и открыть аптечку.

Сразу же, без промедления, я вытащил из неё шприц-тюбик с промедолом, зубами снимаю с него колпачок и жалюсь в правое бедро. Не тратя времени зря, достаю следующий шприц-тюбик и повторяю процедуру в левое бедро.

Можно, конечно, словить передоз и сдохнуть от угнетения дыхания, но одного миллиграмма для притупления такой боли было бы, явно, недостаточно…

В небесах, над лесом, кружат дроны этих уёбков, но ко мне они не лезут, потому что не хотят терять их зря. Они ведь не понимают, каково моё реальное положение — да, я горел, но, тем не менее, бежал, горя как факел, а затем нырнул в болотную жижу, после чего пробежал ещё около километра, до леса. От КДшника можно ждать всего, чего угодно, о чём эти дырявые гондоны точно знают…

Но насчёт вражеских КДшников я могу быть уверен — им сейчас не лучше, чем мне. То есть, те, кто не сумели выбежать из леса, уже мертвы, это гарантированно, а те, кто выбежали, наверное, лежат где-то в поле и загорают.

В воздухе воняет дымом и я отчётливо чувствую его, несмотря на то, что вдохнул несколько раз раскалённого воздуха и сжёг себе слизистые.

Интерфейс показывает, что у меня ожог лёгких, ожог почти всего тела, повреждение глаз, а также длинный список других травм и повреждений, которые долго перечислять.

Полный форсреген стоит 189 674 килокалории, а по времени займёт не менее 31 часа. Я себе такое позволить не могу.

Осторожно сажусь на землю и жду, пока не начнёт действовать промедол. Нужно мыслить рационально и выбрать критические повреждения, которые мешают мне сорваться с места и продолжить бегство в Волгоград.

— К-хы-ых… — попытался я сказать что-нибудь.

Ожог носоглотки тоже есть, причём из-за него даже дышать больно. Надо включить его в список на регенерацию.

«Любой, сука, нормальный человек…» — подумал я. — «Да кто-то бы уже в кому впал и умер».

А я не просто сижу и жду действия обезболивающего, но ещё и думаю о том, как буду лечиться и возвращаться в Волгоград.

Да уж, не таким я планировал этот рейд…

Немного приятно, что я не только снёс им технику и боеприпасы в промышленных масштабах, но ещё и положил не меньше шести-семи КДшников, но сейчас, испытывая почти невыносимую боль, я жалею о том, что всё сложилось именно так.

Открываю клапан полусгоревшего рюкзака и ищу тамчто-то, чем можно промочить горло.

«Блядь!» — нашёл я только простреленную бутылку.

На самом её дне ещё находятся несколько глотков воды — я приложил пулевое отверстие на бутылке к губам и выхлебал их.

«Надо налутать огнестойкий костюм», — подумал я. — «Они у нас есть, но я не думал, что окажусь посреди огня. Да и насколько бы он помог? На пару десятков секунд?»

Боль сначала отупела, а затем ушла на задний фон, поэтому я начал действовать.

Ожог лёгких и ожог носоглотки выставил на регенерацию первыми, что отняло у меня 31 586 килокалорий. Дорогое удовольствие, но не самое дорогое в прайс-листе…

Постепенно начался зуд в лёгких, горле и носу. В лёгких он отдалённо напоминал зуд в бронхах, как при бронхите, в горле же ощущалось что-то беспрецедентное, впрочем, как и в носу.

Срок устранения — два часа пятьдесят три минуты.

Торопиться и ставить в очередь что-то ещё я не стал, потому что это мне невыгодно. Это как с торрентами — можно выставить одну закачку, а можно шесть. В первом случае вся скорость уйдёт на одну, а во втором случае её размажет между шестью. Общее время от этого не изменится, но зато время регенерации каждого повреждения будет больше.

А мне хочется нормально дышать, причём как можно быстрее. С остальным разберусь, постепенно.

«Надо залечь где-нибудь», — решил я. — «Вафлисты могут прислать сюда ещё кого-нибудь».

Проверяю «Витязя» — пластик обгорел, но внутренности не пострадали. Надо почистить его — он искупался в болотной жиже. У «Печенега» схожая ситуация, поэтому я, превозмогая боль, поднимаюсь и иду дальше, чтобы найти спокойное место.

Спокойным местом я назначил ближайший овраг, с обеих сторон поросший кустарником.

Вновь сажусь на землю и достаю из крошащегося подсумка набор для чистки.

Это извращение — каждое действие причиняет мне нешуточную боль, но зато с пальцев перестало слезать всякое говно…

Чищу, как могу, «Печенега», а «Витязя» оставляю на потом.

«Как же плохо, сука, твою мать, нахуй!» — мысленно ныл я.

Вытаскиваю из рюкзака единственный не выпавший цинк с патронами ПС, и заряжаю его в «Печенег».

Щёлкнул затвор, пуля в патроннике и пулемёт снова готов к бою.

Всё, я больше не безоружен.

Аккуратно ложусь спиной на землю и стараюсь не двигаться.

Чистка заняла четырнадцать минут, а это значит, что лежать мне ещё дохрена времени.

И время вообще не идёт. Каждый вдох вызывает боль и я, невольно, считаю их, что субъективно замедляет ход времени…

«Надо было, наверное, рухнуть на землю и тушиться, катаясь по ней…» — подумал я. — «Не подумал. А надо было — возможно, сейчас пришлось бы регенить меньше повреждений».

Но это всё из-за отсутствия у меня опыта горения.

«Они точно пришлют ещё группу, чтобы добить меня», — начал я раскручивать в голове тревожные мысли. — «Пиджак — это лудик ебаный, который депнул на нас десяток единиц бронетехники и тонны взрывчатки, а затем большой отряд КДшников. Он просто не может оставить это — слишком много уже вложено».

Ему, наверное, сейчас очень обидно, потому что все эти потери нанесены одним мной. Лучшим вариантом было просто забить на ту историю у Волгодонска и жить дальше — он мог бы пережить недовольство своих КДшников и прочей внутренней аудитории.

А вот последствий сегодняшнего дня он может и не пережить…

Начался нестерпимый кашель, из-за которого мне пришлось перевернуться на правый бок. Я начал выкашливать какую-то херню, состоящую из бело-жёлтых кусочков плоти и крови. Это очень и очень неприятные ощущения, вызывающие рвотный рефлекс.

Я выкашливал свои лёгкие примерно около часа — в ходе этого меня минимум дважды посещала мысль о том, что можно закончить всё одним выстрелом из ПСС…

Но было бы глупо заканчивать всё так. У меня достаточно килокалорий, чтобы устранить все повреждения, а дальше уже побарахтаемся.

Только вот эта сводящая с ума боль, бьющая мне по мозгам при любом резком движении, побуждала мой разум идти по пути наименьшего сопротивления. И в данном случае, это смерть.

«Не для того я сделал столько!» — с яростью подумал я. — «Хер дождутся, вафлисты ебаные!»

В конце концов, всё заканчивается. И регенерация лёгких с носоглоткой закончилась. Кашель сошёл на нет, я нормально задышал и начал чувствовать, что жизнь, чуть-чуть, наладилась…

Следующими в список на регенерацию я назначил кисти рук и ноги. Они нужны мне, чтобы продолжить бег. Я и сейчас могу, но это очень больно.

«Нет времени», — пришёл я к заключению. — «Придётся терпеть».

Выбираю для форсрегена указанные конечности, а затем поднимаюсь на ноги и начинаю движение на север.

Если я верно помню карту, по этой роще я смогу пройти не более двух километров, а затем начнётся поле, а после него, на пути к мосту, будет сожжённая роща.

Дроны срисуют меня сразу же, поэтому мне нужен максимум скорости.

Прислушиваюсь к окружению. Вертолёта не слышно, но это не значит, что пидарасы не высадили никого подальше. Хотя, вертолётные лопасти слышно очень далеко — было бы глупо высаживать людей на дистанцию свыше шести-восьми километров от цели. А цель у них одна — мост. Ничего не изменилось, расклад всё тот же, и они это понимают не хуже, чем я.

Мне надо на сраный мост, а им надо, чтобы я до него не дошёл. Если я дойду, то дальнейшие поиски резко осложняются, а это равносильно тому, что я благополучно смылся.

«Если бы не ебучие рыбы, не было бы никаких проблем у меня», — подумал я. — «Сука! Блядь!»

Гнев подогревает сознание и притупляет боль. Твёрдой походкой преодолеваю рощу, а затем срываюсь в бег.

Вижу я хреновато, потому что глаза повреждены и адски болят от встречного ветра, но надо бежать, потому что сейчас бег — это жизнь. Буквально.

ИК-зрение, согласно отчёту интерфейса, урезано до 356 метров, а УФ-зрение заблокировано из-за повреждений. В обычном же зрении у меня мутная пелена, через которую почти ничего не видно.

Ничего, главное, чтобы руки восстановились — 356 метров обзора для прицельной стрельбы хватит за глаза…

Регенерация конечностей идёт в замедленном режиме. Форсреген ног словил дебафф на 96%, а руки дебаффнуты на 17%. Общее время до завершения — 19 часов, но в них есть 1 час 28 минут, за которые отрегенятся кисти.

Это очень тяжёлые повреждения, но мне есть, чем платить, поэтому наплевать.

Бегу через поле и вижу сгоревшую рощу. Повсюду пепел, из которого торчат обгоревшие стволы деревьев. Вижу одного урода, успевшего остыть — он прижался к чёрному стволу дерева и его приварило прямо к нему.

Можно было бы пойти и посмотреть, чем всё закончилось, но у меня полно других проблем, поэтому в жопу этих уродов.

Дрон-камикадзе пристроился прямо за мной, но держится на солидной дистанции.

Я бы повернулся к нему и снова показал средний палец, но это замедлит регенерацию. Мне кажется, я уже достаточно выразил своё к ним отношение, не словом, не жестом, но делом.

«Эти гондоны штопанные уже не оправятся после такого», — подумал я со злорадством. — «Никаких больше вечеринок».

Пожар, тем временем, двигался дальше, а я бежал за ним.

Холм у моста уже пылает и чадит в небеса чёрным дымом. Только сейчас я подумал, что это отличное прикрытие против дронов — в пламя они их точно не заведут, а ещё оно даёт неслабый такой засвет. Для меня всё это настолько ярко, что я не могу различить в том направлении практически ничего. Теплаки на дронах испытывают ту же проблему, но гораздо острее, чем я, потому у этих уёбков на дронах стоят, почти гарантированно, китайские дешёвки.

Выбегаю на шоссе и вижу, что огонь перекинулся дальше и лес на северной стороне шоссе тоже уже полыхает.

«Углеродный след, блин», — подумал я, продолжая бежать. — «Экологию мы не бережём».

И вот он, долбаный мост…

Никого на нём не вижу, а что за ним — неизвестно.

Вариантов нет, поэтому бегу к мосту, поглядывая на дроны — теперь их три. И эти суки точно попытаются взорвать меня. У них есть последний шанс, а дальше я скроюсь в городской застройке, и потом ищи-свищи меня.

«М-м-м, сука», — неудачно задел я рукой борт расстрелянного КамАЗа.

Это навело меня на мысль, что тут есть пулемёт. Возможно, его уже эвакуировали, потому что слишком опасно оставлять такое сокровище посреди дичи без прикрытия КДшников…

«Да похуй», — решил я. — «Если завалят — насрать. Просто отмучаюсь».

Непрерывная боль, которую не смогла унять третья инъекция промедола, уже очень рискованная, довела меня до фаталистического взгляда на свою жизнь.

Но никакого пулемёта здесь больше нет. Я нашёл место, на котором он раньше стоял, по разбросанным гильзам, а также пустому цинку, брошенному в грязь.

Значит, свалили сразу же, когда стало понятно, что КДшники попали в переплёт и, скорее всего, сдохли. Только вот я не слышал лопастей вертолёта, но это может быть как-то связано с тем, что я очень сильно зациклился на себе…

Дроны, вопреки моим ожиданиям, не рискнули атаковать меня. Один из них даже улетел на запад, через Дон, видимо, по причине исчерпания заряда. Двое других держатся на уважительной дистанции, но не улетают.

«А ведь теперь им ценен каждый дрон», — подумал я. — «А у нас их ещё дохрена, ха-ха-ха…»

Как и планировал, исчезаю в городской застройке.

Калач-на-Дону встретил меня частным сектором. Пустые одноэтажные дома, огороженные заборами из жести, кирпича или штакетника.

Тут от дронов не скрыться, поэтому мне нужно ближе к центру, где многоэтажки и куча подъездов…

Мельком смотрю на свои кисти и с удовлетворением отмечаю, что с них уже начала спадать корка, под которой проглядывается розовая кожа.

«Лучше прежней», — подумал я.

С ногами дела гораздо хуже, потому что они под непрерывной нагрузкой и дебафф на скорость регенерации увеличился до 98%. Это многократно быстрее, чем естественным путём, но всё равно слишком медленно.

Как только закончилась регенерация кистей, я запустил регенерацию глаз. По-хорошему, надо бы закрыть глаза и не грузить их, пока процесс не закончится, но не могу, блин.

После частного сектора началась широкая лесополоса, которую я решил использовать максимально. Захожу в неё и ускоряюсь — надо пройти вдоль речки, мимо кладбища, и добраться до шоссе. А там начнётся перпендикулярная лесополоса, по которой можно добраться до восточной части города, где я бывал когда-то вечность назад…

Дроны кружат над лесополосой, примерно в области моего местонахождения. Это связано с тем, что дрон-разведчик с теплаком висит ещё выше и отслеживает меня, ориентируя камиков.

Вообще, с их стороны, это какой-то куколдизм: они просто следят за мной — я-то уже сделал всё, что хотел, а они вынуждены наблюдать за тем, как я возвращаюсь домой.

Уже перед выходом из рощи, расположенной к северо-востоку от города, вижу тепловые следы. Собаки.

«Хотят отведать поджаренного мяска…» — подумал я, готовясь к бою.

Их всего трое, но они здоровые и покрытые костяной бронёй.

Одна псина пошла в лобовую атаку, чтобы привлечь к себе всё моё внимание, а две начали обход с флангов. Ломаю их план короткой очередью в псину, обходящую меня с правого фланга. Она была уверена, что я не вижу её сквозь кусты…

+2352 очка опыта

Следующая очередь, на четыре-пять патронов, влетела в морду и грудь фронтальной собаки, а псина с левого фланга сразу же предпочла свалить подальше.

+3765 очков опыта

Иду к трупу фронтальной собаки — мне нужно мясо…

Во внутреннем клапане рюкзака нашёлся моток капроновой верёвки, которую я тут же пустил в дело.

Псина была подвешена и распорота. Смотрю по сторонам, чтобы не подпустить к себе какую-нибудь другую тварь, обретающуюся в окрестностях.

Пока кровь вытекала, я достал набор для шитья и залатал все крупные дыры в рюкзаке, использовав для этого тонкий рулон нейлоновой ткани.

Никогда не знаешь, что именно пригодится в рейде, но я знаю много способов применения ткани, поэтому всегда ношу с собой небольшой рулончик, который весит не очень много и не занимает много места в рюкзаке.

Приведя рюкзак в относительный порядок, я занялся свежеванием собаки. Всю её разбирать на части не нужно — обойдусь самыми лучшими кусками мяса.

Закончив с разделкой и завернув мясо в уцелевшие ПЭТ-пакеты, я продолжил свой неправедный путь в город.

Дроны-камикадзе куда-то исчезли — это плохой знак.

«Наверняка, собираются устроить мне ловушку в городе», — подумал я. — «Да, я бы так и сделал — из-за угла или кучи мусора, когда враг отвернётся».

Меняю план. В связи с возможностью засады, мне нахрен не надо в город. Пойду в степи — по дороге найду какое-нибудь укрытие и там пожарю мяса.

Разворачиваюсь и иду обратным путём.

«Не дождётесь, шлюхи», — подумал я, бегло осматривая небо, проглядывающееся через крону.

*Российская Федерация, Волгоградская область, село Мариновка, 22 апреля 2027 года*

— М-м-м… — прожевал я кусок диетического мяса.

Ближе к концу вечера я добрался до села, которое, можно сказать, находится на ничейной территории. Отсюда почти пятьдесят километров до Волгограда, поэтому эти дебилы сюда ни за что не сунутся. Они же не знают, сохранилась ли у меня рация, поэтому посчитают, что могла бы. А это значит, что высланный в погоню отряд может столкнуться с численно превосходящим противником, а это смерть.

Нет, свой шанс эти уроды уже упустили. Надо было тратить дроны на мосту, когда была возможность.

Зрение уже восстановилось полностью, поэтому я снова отчётливо вижу и не наблюдаю в небе никаких признаков тепла.

Очень сильно хочется спать, но есть хочется сильнее, поэтому я почти непрерывно жарю собачатину на газовой плите, обнаруженной в доме на улице Лебедева.

«Надеюсь, блин, что не Артемия…» — подумал я.

Жарю мясо и сразу ем, запивая его водой, набранной в ближайшем колодце.

«Эх, сельская жизнь…» — усмехнулся я своей мысли.

Жизнь, несмотря на то, что я пережил, стабильно налаживается — критические повреждения устранены, враг далеко, а до дома близко.

Форсреген работает не на всю мощь, потому что я на ногах, но, хотя бы, не бегу. И пока не наемся до отвала, хрен я лягу…

Наверное, хорошим вариантом было бы просто найти рабочую тачку и уехать отсюда сегодня же, но бустер сгорел, а инструменты выпали.

«А вообще, решаемый вопрос — тачку можно завести с толкача», — задумался я, продолжая жевать. — «Но вопрос качества бензы это никак не решает».

Корректоры октана тоже выпали и мне ещё очень повезло, что эти флакончики не взорвались, а то бы я точно сдох.

Нет, всё-таки, попытаю удачу с машинами. Надоело мне ходить на своих двоих…

Тут снаружи раздался взрыв.

— А? — посмотрел я в ту сторону.

Громогласный рёв оповестил все окрестности, что бронику больно.

«Ах, сука», — подумал я, беря со стола «Печенег». — «Пытался подкрасться ко мне незаметно, да⁈»

Ко мне нельзя подкрасться незаметно, если ты, конечно, не чёрный беркут, красногрудый сокол или серо-буро-малиновый американский орёл — у меня растяжки на всех направлениях.

Выскакиваю на улицу и сразу же вижу перед собой раненого броника, мчащего прямо на меня.

Делаю рывок и врезаюсь спиной в кирпичную стену, а броник выносит косяк и проникает в дом.

Открываю по нему огонь, но эта сука действует слишком быстро, поэтому сносит меня в сторону, из-за чего я влетаю спиной в дверь спальни.

Острая боль, красные предупреждения, но я игнорирую и то, и это — я переворачиваюсь и выпускаю в охреневшего медведя сразу две нити.

А броник уже развернулся ко мне, чтобы растоптать насмерть.

Но его планам сбыться было не суждено, потому что по нитям был подан мощный ток, который остановил его и заставил биться в конвульсиях. Через пять секунд, когда подача тока прекратилась, броник рухнул на брюхо и обосрался. Очень вонюче.

Он попытался встать, что у него не получилось.

— Сдохни, говно! — пожелал я ему и дал длинную очередь из «Печенега» прямо в череп.

Некоторые пули отрикошетили в стены, но последующие проломили костяную броню, кость черепа и убили тварь.

+51 742 очка опыта

Новый уровень

— Да! — воскликнул я. — Да-а-а!!!

Это семьдесят восьмой уровень — десять очков характеристик накоплены и теперь можно повышать энергетический уровень!

Но теперь, с таким ценным грузом, как туша броника, уходить пешком — это преступление.

Поднимаюсь на ноги и чувствую острую боль в спине.

— Ах… — выдохнул я и рухнул обратно.

Поступило уведомление от интерфейса — он сообщил, что степень тяжести повреждения позвоночника переквалифицирована со «средней» на «тяжёлую».

«Сука, сука, блядь!» — подумал я, испытывая накат боли. — «Блядь!»

Нужно срочно регенить позвоночник.

Интерфейс сообщает, что это обойдётся мне в 113 758 килокалорий.

— Сколько⁈ — возмутился я и чуть не задохнулся от боли. — Да ты оху… Ах… Блядь…

Выбора нет.

Отменяю всю очередь на форсреген и активирую срочный ремонт позвоночника.

«Что за неудачи, а?» — спросил я себя, глядя на остывающий труп броника. — «В чём я провинился⁈»

Двигаться нельзя, потому что это может усугубить тяжесть травмы или даже убить меня на месте. Я не чувствую ног — это значит, что меня основательно поломало. Да, в таком контексте, 113 тысяч килокалорий — это ещё дёшево…

«Когда уже домой?» — задал я вопрос. — «Я хочу домой! А-а-а!!!»

Мысли о том, что это никогда не кончится, вселяют в меня первобытный ужас. Меня охватывает паничка, которую я сдерживаю с большим трудом. Тело подаёт импульс, что надо двигаться и спасаться, а разум пытается взять этот порыв под контроль и погасить.

«Надо дождаться окончания форсрегена и бежать без оглядки», — решил я. — «С визгом испуганного поросёнка, блядь…»

Глава девятнадцатая Город-герой

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, 23 апреля 2027 года*

— М-хм… — рассмотрел я почти достроенную долговременную огневую точку.

Это была долгая история, которую начали около месяца назад — было решено поставить капитальный бункер для обороны западного направления, поэтому на улице Неждановой, на месте китайского автодилерского центра, началось рытьё котлована.

Работа ещё не закончена, но в специальную нишу уже установлена башня от БМП-2. Эту башню сняли с раздраконенной КПВТ бронемашины из автозавала у посёлка Елань. Двигатель всмятку, трансмиссия разрушена, корпус в решето, да и башне тоже досталось, но зато орудие и приводы не пострадали.

Помимо орудия в железобетонном барбете, есть траншеи, защищённые колючкой и стальной сетью от дронов, а также основное здание бункера, рассчитанного на двадцать человек.

Чтобы вынести это сооружение, нужна крупнокалиберная артиллерия и дохрена боеприпасов — у Пиджака их больше нет.

Машу рукой бойцу, высунувшемуся из люка башни БМП.

В Малиновке я сумел реанимировать ГАЗ-66, в который с трудом поместил тушу убитого мною броника. Вытаскивать его из сельского дома было не тяжело, а очень тяжело. Мне пришлось задействовать грузовик, чтобы вытянуть тушу на улицу…

Естественно, из-за того, что я вовремя не обескровил броника, качество мяса сильно упало и он, наверняка, уже начал гнить, поэтому единственное применение ему — компостная яма. И то, это всё равно не зря, потому что нам нужны удобрения. Пусть у нас и большие запасы разных современных решений, но столько тухнущего мяса не пропадут напрасно.

Проезжаю по улице Неждановой до Череповецкой, а дальше еду на север, по пути встречая группы людей в спецодежде и с боевым охранением. Да, мы взяли город под полный контроль, но лучше перебдеть, чем терпеть обидные потери.

По улице Хиросимы на Ленина, а там уже показался «Хилтон».

+363 521 очко опыта.

Новый уровень

Новый уровень

— О-о-о, блин! — обрадовался я. — Привалило так привалило! Ха-ха-ха-ха!!!

Волна дофамина накатила на меня и погрузила в состояние глубокой эйфории, плавно перетекающей в тревогу^[10].

Не знаю, так же ли у остальных, но я — беспокойный человек, по жизни.

У ворот крепости меня встречала большая делегация.

— СТУДИК!!! — заорал Щека. — ТЫ ПИЗДЕЦ!!!

Подъезжаю к воротам и останавливаю свой ГАЗ-66.

— Привет, честной народ! — помахал я рукой.

Ко мне подлетела Лапша и стиснула меня в объятиях.

— Я уже думала, что ты умер… — прошептала она мне на ухо.

— Это было очень близко, — ответил я, улыбнувшись. — Меня убили… но я выжил!

— Ой-ой-ой! — произнёс заулыбавшийся Щека.

— С возвращением, Студик, — обнял меня Ронин. — Проф с остальными ещё не вернулся, но я держу его в курсе о статусе твоей операции.

— А что у тебя за прикид, бро? — рассмотрел меня Щека. — Ты что, решил стать канадским лесорубом?

На мне кирзовые сапоги, синие джинсы, а также утеплённая рубашка в чёрно-красную клетку. Только бороды и модной причёски не хватает…

— И почему ты лысый? — спросила Лапша. — И где твои брови?

— Это долгая история, — сказал я и тяжело вздохнул. — Если напоите и накормите меня, то я, может быть, расскажу её.

— Все внутрь! — скомандовал Щека. — Давайте, поживее!

Во внутреннем дворе крепости почти никаких изменений, за исключением нового бронированного автобуса — это проект Фазана, которому поручено создать транспорт для эвакуации выживших. Выглядит этот автобус очень в стиле Безумного Макса — только шипов и черепов не хватает.

В столовой уже был накрыт стол — Клавдия Вячеславовна подала в мою честь копчёный окорок свинопотама, а также варёные черепашьи яйца.

— Здравствуйте, Клавдия Вячеславовна! — приветствовал я её.

— Здравствуй, Костя, — улыбнулась она мне. — На гарнир есть картошка, гречка и перловка. И ещё скоро будет витаминный салат.

— Картошку! — сказал я, садясь за стол.

Остальные расселись на свободных местах вокруг.

— О-о-о… — прожевал я первый кусок копчёного мяса. — М-м-м, охренительно…

— Ты жуй и рассказывай! — сказал Щека.

— Лучше я расскажу о том, что мы видели на месте Суровикино, — покачал головой Ронин.

— Мхм… — покивал я, продолжая жевать.

— Итак, — уселся он поудобнее. — Примерно в полдень, после того, как лимит времени на твою операцию был исчерпан, мы направили дрон-разведчик. Город сгорел приблизительно на 80%, как и окружающие его леса и часть степи. На месте состава, в котором, как я понимаю, находились боеприпасы, сейчас располагается глубокая воронка — железнодорожное полотно сильно разрушено, как и прилегающие к нему здания.

— Да, я примерно так себе это и представлял, — кивнул я, прожевав картофелину.

— Все танки и БМП, доставленные в Суровикино, сгорели дотла, — продолжил Ронин. — Сколько погибло личного состава — точно неизвестно. Мы видели сложенные во дворе профтехучилища не меньше четырёх десятков тел, но это не показатель, ведь это только те, от кого осталось хоть что-то. Мы оцениваем их потери в восемьдесят-девяносто человек. Это сокрушительный удар, Студик — это были боевики Пиджака.

— Я ещё положил чуть меньше десятка при отходе из города, — сказал я. — Может, среди тех тел были и эти.

— Возможно, — кивнул Ронин. — Но почему ты так долго отсутствовал?

— Ох, а вот эта часть истории, которая объясняет, почему я приехал почти голый… — вздохнул я. — Начну с самого начала…

Я в подробностях описал все свои злоключения, начиная с подхода к Суровикино.

Вроде бы, я не упустил ни одной детали — рассказал даже о том, что чувствовал, когда отлёживался в сельском доме, в компании мёртвого броника.

— Охуеть… — изрёк Щека, когда я закончил свой рассказ. — Студик, да ты Рэмбо! Эпик! Просто эпик!

— Да, история эпическая, — согласился Фазан. — Я бы, наверное, просто сдох там…

— Да я сам чуть не сдох! — ответил я. — Это вообще было на лезвии бритвы! Я представлял себе отход совсем не так!

— Это был провал планирования, — вздохнул Ронин. — Мы не ожидали, что у них может быть вертолёт.

— А как это можно было спланировать? — спросила Лапша.

— Ну! — согласился с ней Щека. — Может, в следующий раз будем планировать, что у них есть ядерные ракеты?

— Как-то жёстковато получилось, — сказал Фазан. — Но хорошо, что всё закончилось благополучно.

Ожесточённо чешу левую руку. Фантомки начали мучить меня прямо с утра — позвоночник, руки и ноги регенерировали, как и кожа на груди и спине, но организм слишком хорошо помнит о травмах…

— Значит, ты теперь восьмидесятого левела? — спросил Щека.

— Ага, — улыбнулся я. — Сегодня же буду повышать энергетический уровень.

— Бля, я так тебе завидую! — сказал мне Щека.

— А калорий тебе хватит? — обеспокоенно спросила Лапша. — Ты ведь отощал!

— Об этом я не подумал, — вздохнул я с сожалением. — Да, придётся повременить…

— Так давай исправим это! — встал Щека.

Он направился на кухню.

— А как скоро вернутся Проф, Галя и Вин? — спросил я.

— Два-три дня, не больше, — ответил Ронин. — Вин тяжело ранен, поэтому они задержатся до его восстановления.

Вот это проблема слабых КДшников — они слишком легко травмируются и поэтому в рейдах за ними нужен глаз да глаз…

— В следующий раз будем отправлять дрон-разведчик, для контроля рейда, — сказал Ронин. — Знай мы, что с тобой случилось такое, мы бы выслали группу для встречи.

— Да, это бы мне не помешало, — согласился я.

Щека вернулся из кухни, но не один, а со здоровенной жестяной банкой.

— Это тебе от меня и Клавдии Вячеславовны! — заявил он и поставил банку передо мной.

— Что это? — заинтересованно спросил я.

— Это повидло, Студик! — заулыбался Щека. — Десять литров! Эксклюзив, нахуй! Такое в магазинах не продавалось!

— Капец… — с нежностью обнял я банку. — С чем оно?

— Яблоки, бро, — ответил Щека. — Я берёг его для себя, но сейчас отрываю от сердца — считаю, что ты заслужил высшую награду!

— Спасибо, бро, — поблагодарил я его.

Всё-таки, он способен на трогательные жесты — я очень тронут.

— Но сначала лучше съесть окорок, — сказал я и вернулся к поеданию мяса.

Клавдия Вячеславовна принесла плетёную корзину со свежими булочками. И это тоже деликатес — мука, в данный момент, невосполнимый ресурс, поэтому хлеб считается очень престижным продуктом.

Удивительно, но очень многих людей уже слегка задолбало мясо, которое составляет значительную часть нашего рациона. Овощами сыт не будешь, а мяса слишком много. Да, оно почти всегда разное, Клавдия Вячеславовна старается разнообразить наш рацион хитровыдуманными блюдами, но тяжело есть одно только мясо, зажёвывая его зелёным перцем или помидорами с огурцами…

Но у меня таких проблем нет — сейчас я так объемся!!!

— Тогда я пойду обратно в мастерскую, — сказал Фазан. — Приятно, конечно, наблюдать за человеческим счастьем, но работа не ждёт.

— Давай, успехов, Фазан, — пожелал я ему.

— Студик! — вошёл в столовую Нарк. — Братан, как я рад тебя видеть!

Встаю из-за стола и обнимаю нашего дроновода.

— Привет, Нарк! — приветствовал я его. — Я тоже рад тебя видеть.

— Расскажешь мне всё! — потребовал он. — Но отдельно — приходи в нашу берлогу!

— Обязательно зайду, — пообещал я.

— Я назначаю тебе выходные, — сообщил мне Ронин. — До полного возвращения индекса массы тела в норму.

— Спасибо, — признательно кивнул я. — Это то, что надо.

Уже сегодня я решительно настроен существенно продвинуться в этом деле.

— Кстати, я же там броника привёз… — вспомнил я. — В кузове лежит — но он, скорее всего, уже начал тухнуть.

— Им уже занимаются, — ответил на это Ронин.

— Значит, можно считать, что Студик провёл очень удачный рейд? — спросил Щека.

— Да, — кивнул Ронин. — Опасность со стороны ростовчан существенно снизилась — теперь они если и придут к нам, то очень нескоро. Но высока вероятность, что после такого они не рискнут сунуться к нам никогда.

— Хорошо бы, — произнёс я с надеждой. — Повторять что-то подобное я вот вообще не хочу. Ноль мотивации, блин.

— А скольких точно КДшников ты прикончил? — спросил Щека.

— Да я не помню уже… — ответил я. — Надо в уведомлениях смотреть и считать…

Установить это можно только косвенно, по полученному опыту.

— Завтра зайдёшь ко мне, вместе напишем рапорт по итогам операции, — сказал Ронин.

— Хорошо, — кивнул я.

— Тогда ешь, набирайся сил, — улыбнулся он. — А я возвращаюсь к работе.

— Да уж… — произнёс я и продолжил уплетать свининку.

— Я это, тоже пойду, — вздохнул Щека. — Работа, блядь… Но вечером приходи — кальян покурим, в Фифу покатаем.

— Конечно, — улыбнулся я.

Ушли практически все, кроме Лапши. Она продолжила сидеть рядом со мной и наблюдать, как я поглощаю предложенную мне пищу олимпийских богов…

— На обратном пути, до того, как столкнулся с КДшниками, я думал только о тебе, — сказал я ей.

— Да? — улыбнулась она. — И что ты думал?

— Я думал о том, как я заведу тебя в наш номер, раздену и жестоко трахну, — сообщил я ей. — Так сильно, что ты пару дней ходить не сможешь!

Она довольно улыбнулась и положила руку на моё левое колено.

— Но сначала надо отъесться, — сказал я. — А потом мы просто исчезнем до завтрашнего утра. И будь готова — поспать у тебя сегодня не получится.

— Я это переживу, — улыбнулась она.

— А вот посмотрим, — усмехнулся я. — Обещаю, будет очень тяжело — у меня к тебе столько всего накопилось…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 27 апреля 2027 года*

Выхожу из номера, свежий и чистый — мы приняли душ вместе с Лапшой, а затем ситуация вышла из-под контроля и потом, примерно через полчаса, пришлось снова принимать душ.

«Жизнь хороша…» — подумал я, почесав левое бедро.

Долбаные фантомки мучают меня и мешают спать. Ночью, когда я уснул в объятиях Лапши, мне приснился яркий кошмар — снова о завале в хрущёвке, но яркости ему придало то, что в этот раз там всё горело…

Мне кажется, я коллекционирую в себе кошмары, которые потом комбинируются друг с другом, чтобы мучить меня по ночам. И каждый из них связан с ужасом, который я пережил, а во сне я просто не могу осознать, что всё это не по-настоящему.

Это страх смерти, который я храню глубоко в груди, подпитывается моим образом жизни. Не знаю, что с этим можно поделать — остаётся только терпеть…

Иду к северным воротам крепости, чтобы встретить Профа, Галю и Вина, которые прибудут с минуты на минуту.

Лапша уже должна быть там, потому что после первой попытки, мы решили принять душ по очереди, чтобы не случилось очередного провала…

«Несмотря ни на что, я счастлив», — подумал я, прислушавшись к своим ощущениям. — «Мир вокруг полон ужаса, смерть ждёт почти за каждым углом, но здесь безопасно: здесь все свои, а ещё здесь Лапша — что ещё мне нужно для счастья?»

Но беспокойство, ожидание какого-то дерьма, которое может произойти и, как мне кажется, обязательно произойдёт, просто потому что, не давало мне покоя.

Я стараюсь подавить его, но без особого успеха — моя пассивная способность, «Гомеостатическая Биомолекулярная Оптимизация», способствует снижению паники в тяжёлых стрессовых ситуациях, но, как оказалось, совершенно ничего не делает с фоновым стрессом и переживаниями.

Возможно, только за счёт этой пассивки я не обсираюсь и не впадаю в ступор во время боестолкновений, но что делать с их последствиями?

«Может, найти себе психиатра?» — задумался я, направляясь к встречающей делегации. — «Среди нас есть психиатры? Или это профиль психологов?»

Мне точно надо с этим что-то делать, потому что эйфория пройдёт, а я останусь наедине с этими кошмарами и тревогами…

Сейчас, конечно, стало легче, но я не знаю, почему именно. Возможно, это из-за того, что я нормально отсыпаюсь и отжираюсь.

За прошедшие дни я набрал примерно восемь килограмм жировой массы — всё это было достигнуто тяжким трудом, ведь я работал, не покладая вилки и ложки. У меня даже челюсть слегка побаливает оттого, что я неестественно много жевал.

— … рад всех видеть! — пожимал всем руки и обнимал всех Проф, вышедший из машины. — Но помогите Вину выбраться из машины — вы прикатили кресло?

— Да, Проф! — ответил Евгений. — Вот оно!

Щека вытащил из машины Вина, сильно пострадавшего в ходе какого-то боестолкновения. У него нет рук и ног, а лицо и шея его покрыты ожоговыми шрамами.

— Бля, кто это тебя так? — озадаченно спросил Щека. — И, да, здоров, Вин!

— Привет… — хриплым голосом ответил тот. — Это всё новый вид броника…

— Новый вид броника⁈ — озадаченно спросил Щека.

— Позже всё расскажем, — пообещал Проф. — Сейчас же нам надо принять душ и поесть, а то рейд был очень тяжёлым… Студик! Рад тебя видеть!

— Хах, даров! — улыбнулся я ему и крепко обнял. — Я тоже рад тебя видеть, Проф!

— Всё будет хорошо, братишка, — сказал Щека Вину. — Велкам ту зе клаб, бадди! Ха-ха-ха!

Он тоже терял конечность, но у него расклад был гораздо хуже, потому что ему пришлось сначала ехать, а затем ползти по степи. А Вина эвакуировали на машине, поэтому он просто лежал на заднем сиденье и страдал.

— Ха-ха… — посмеялся он.

— Я знаю, как можно назвать наш дуэт! — воскликнул Щека. — Группа «Бес конечности»!

— Ха-ха-ха!!! — рассмеялся Вин. — Блядь, Щека, ха-ха-ха!

— Привет всем! — вышла из кабины подъехавшей фуры Галя. — Студик! Поздравляю!

— Привет, родная! — подбежал я к ней и стиснул в объятиях. — Жарковато у вас было?

— Не так жарко, как у тебя, но тоже не прохлаждались, — ответила она. — Спасибо тебе — ты спас нас.

— Да брось, — махнул я рукой. — Все одно дело делаем.

— Но ты чуть не погиб, — покачала она головой.

— Скажи это Вину, — улыбнулся я. — Я, конечно, обгорел, как свинопотам в гриле, но зато мог двигаться. Оторви мне кто конечности…

— На этот счёт у нас будет своё решение, — сообщил мне Проф. — Больше никаких рейдов без спецэкипировки.

— Окей, — кивнул я.

Ронин уже демонстрировал мне «Кобальт-Т», огнестойкий противоосколочный костюм, который в стандартном виде мне никто не даст — его модернизируют под специфические задачи КДшников.

Очень важным считается усиление огнестойкости, бронезащиты, а также защиты от отрыва конечностей. Если костюм позволит не лишиться ноги или руки, пусть даже если их тяжело травмирует, это будет существенно дешевле отрегенить, чем вырастить заново.

Ожидается, что модернизированный «Кобальт-Т» будет весить примерно килограмм тридцать, что для меня почти не вес. В основном массу добавят керамические бронепластины, которые планируют поставить в ключевых местах, а также слой асбестового волокна, который будет препятствовать превращению меня в бенгальский огонь…

Другие КДшники тоже получат аналогичную броню, которую теперь, вообще-то, не очень корректно называть противоосколочной, потому что она должна стать пулестойкой.

— В столовую? — предложил Фазан.

Он весь заляпан маслом. Его работа состоит не в том, чтобы «ебать енота», как он любит говорить, а в ремонте нашей техники.

Сейчас он пытается реанимировать БМД-4М, найденную на берегу Волги, в сотне километров к северу. Экипаж бросил её, когда кончилось топливо — до сих пор не очень понятно, что там делали военные.

Всё, что мы находим, подвергается попыткам ремонта, потому что никто не забывает, сколько техники Пиджак направил на нас — это указывает на то, что у него её ещё много.

Если он сумеет удержать власть, то может повторить попытку атаки, но второй раз такой фокус с диверсией уже не провернуть.

— Ты бы помылся… — произнесла Галя, осмотрев Фазана.

— Бесполезно! — отмахнулся он. — С хуя сала не натопишь!

Галя поморщилась.

— Я имею в виду, что моюсь два раза в день, но стоит только начать работать, как через полчаса я снова в масле и мазуте! — объяснил Фазан.

— М-хм… — хмыкнула она.

— Идём в столовую, — решил Проф. — Жрать хочется так, что я готов выйти на свинопотама с ножом.

Он пригладил свою седую шевелюру, которая очень неестественно смотрится на фоне синей кожи, и направился к отелю.

До сих пор никак не привыкну к тому, как он выглядит. Человек человеком, но синий…

В столовой мы расселись за столами, а Клавдия Вячеславовна начала расставлять блюда, при поддержке двух кухонных работниц.

— Так что случилось? — спросил я через несколько минут наблюдения за трапезой.

— Ронин не рассказывал? — удивился Проф.

— Я решил, что лучше будет, если вы расскажете всё сами, — ответил тот. — Всё-таки, это ваш личный опыт.

— Правильно, — кивнул Проф. — Ладно, тогда я отвлекусь на короткий рассказ…

Он начал с самого начала — с момента, когда они выехали в рейд.

Поехали они в Уральск, где их очень интересовал судостроительный завод «Зенит», который, по имеющимся у нас данным, производил военные катера, что давало шанс на то, что где-то там есть боеприпасы к артиллерийским орудиям малого калибра.

И когда они прибыли на место, их встретило зверьё, которое они без особых затруднений перебили — разного рода крысы, лисы, шипастые волки, а также один свинопотам с подсвинками.

Ими было найдено производство, с которого они утащили четыре установочных комплекта орудий 2А42, а также две установки А-215 Град-М, которые так и не поставили на катера.

Боеприпасов на заводе не было, поэтому они изучили заводскую документацию и проследили путь, куда должны были поставляться недостроенные катера.

Так они получили точный адрес воинской части ВМС Казахстана, расположенной в городе Актау — там должны были находиться запасы боеприпасов к орудиям катеров.

Собственно, на пути к Актау на них и налетел броник нового вида.

Отличительной особенностью этого броника являлось наличие каналов в когтях на передних лапах — через эти каналы подавался кислотный секрет, который способен прожечь одежду и кожу.

Вин так и пострадал — если бы не бронежилет, броник бы порвал его на части сразу же. Но за счёт наличия бронежилета на туловище, было выиграно время, благодаря которому Галя сумела прикончить броника из ПТРС-41.

В итоге было принято решение отступить — они задержались в небольшой деревеньке посреди степи, а затем вернулись в Волгоград.

— В связи с этим, я думаю, что надо использовать наш «Волго-Дон», чтобы посетить Актау и забрать всё, что там есть из стреляющего и взрывающего, — сказал Проф. — Как смотрите на один большой рейд?

Идея, конечно, звучит амбициозно. Никогда не думал в этом направлении — можно ведь лутать прибрежные города…

— Но наш сухогруз, так-то, речной… — покачал головой Фазан. — В море его выпускать нежелательно — он же старый, как бивень мамонта!

— А если вдоль побережья? — спросил я.

— Разницы не дохуя, Студик, — усмехнулся Фазан. — Там высота волны, вся военно-морская хуйня…

— Нужно вызывать Леопольда и Тимура, — произнёс Проф. — Но это потом — завтра или послезавтра. Время терпит.

— Да, обсудим это, когда вы отдохнёте, — кивнул Ронин. — И очень хорошо, что вы благополучно вернулись.

Вина уже укатили в медблок, где его сейчас, наверное, кормит с ложки Анна Робертовна.

Мне тоже скоро к ней на постой — надо будет поднимать энергетический уровень…

«Эх, как неприятно будет», — подумал я с тревогой.

Глава двадцатая Протоапекс

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 30 апреля 2027 года*

Начата интенсифицированная внутриклеточная реструктуризация.

— Пошла возня… — с трудом ворочая языком, констатировал я.

Меня сразу начало жестоко плющить, со всеми сопутствующими спецэффектами в виде тотальной слабости, сухости во рту, спутанности сознания и неистового желания, чтобы всё это закончилось поскорее.

В статистике актуальных расходов написано, что каждый час расходуется по 4813 килокалорий — очень хорошо, что я предусмотрительно отожрался.

У меня сейчас есть «лишний» вес в размере двадцати четырёх килограмм чистого жира — он-то и будет расходоваться, в течение следующих 23 часов 17 минут, на перестройку клеток моего организма.

Нам уже известно, что на Е-3 калорийность одного грамма жира составит 30 килокалорий, а белков и углеводов — по 11 килокалорий.

Очень болезненное ощущение — терять столько калорий без каких-либо внешних признаков, но я чувствую, как они расходуются…

— Ну, слушай анекдот, Студик, — сказал Нарк, сидящий рядом с моей больничной кроватью.

— Давай… — медленно кивнул я.

— Бабка на старости лет решила застрелиться, — начал Нарк. — А где точно сердце находится — не знает. Приходит она к врачу, задаёт вопрос, а он ей и отвечает: «Сердце находится на два пальца ниже соска». Вернулась домой, взяла пистолет, выстрелила. Прибыла скорая. Кто-то из прохожих спрашивает: «Что случилось-то?» А ему отвечают: «Да, бабка себе колено прострелила!»

— Ха-ха-ха… — посмеялся я. — Смешно…

— Один из лучших в моей коллекции! — улыбнулся Нарк. — Как самочувствие?

— Меня плавит… — ответил я. — Хреново, но терпимо…

— Это пройдёт, — ободряюще улыбнулся Нарк. — Хочешь послушать, что мы с дронами вытворяем?

Медленно киваю.

— Сегодня, ближе к семи вечера, обнаружили ещё один брошенный танк, — с охотой сообщил Нарк. — Состояние непонятное, но, вроде бы, его никто не мародёрил, потому что он застрял глубоко в лесу.

— А как… — начал я.

— Как мы его нашли? — догадался он. — Ну, он оставил после себя просеку в кустах и деревьях — не знаю, от кого убегали танкисты, но похоже, что они не смогли. Зато теперь у нас будет полноценный танк. Его только надо будет обслужить. Но это всяко легче, чем чинить подбитые.

— Кайф… — улыбнулся я. — А что за танк?..

— Т-90А, — ответил Нарк. — Зенитный пулемёт, кстати, на месте, что указывает на то, что танк никто не трогал.

— А где… — произнёс я.

— Вот с этим сложности, — с сожалением вздохнул Нарк. — Это далеко на севере, близко к Самойловке, что почти в трёхстах километрах отсюда. Путь неблизкий, риски велики, но это же танк! Там и снаряды есть, почти наверняка!

— Да… — кивнул я.

— У нас, как раз, есть шесть танкистов, — продолжил Нарк. — Если что, будет кому и чем встречать всяких уродов и уродцев! Но это лишь одна из новостей! Ещё, ближе к девяти вечера, мы обнаружили признаки разумной жизни в Новоаннинском, до которого от нас двести сорок километров. Какао записала — мы насчитали около двадцати человек. Им крайне хуёво живётся, потому что вокруг полно зверья, но зато у них есть МТ-ЛБ, с помощью которого они отбивают у животных желание полакомиться человечинкой…

— Из ПКМ?.. — нахмурился я.

— О, нет-нет! — мотнул головой Нарк. — У них там орудийная платформа! Башенки с пулемётом нет, зато на корпусе стоит гнездо с ДШК. Есть признакитого, что у них мало патронов, потому что Какао застала их за отражением нападения лютиков — они стреляли из ДШК очень неохотно, только в крайнем случае.

— То есть, у них есть другое оружие… — произнёс я.

— Конечно! — ответил Нарк. — Замечен один ПКМ или «Печенег», есть снайперка, предположительно, СВД, а также калаши. Похоже, что это бывшие военные обосновались в городке, и держат оборону. Проф раздумывает над отправкой туда группы рейдеров, чтобы пообщались и уговорили их присоединиться к нам. Вместе веселее, ха-ха!

— Да, веселее… — согласился я с ним.

— Автобус видел же? — спросил он.

— Конечно… — ответил я.

— Вот на нём и поедет группа, — сообщил Нарк. — Там тридцать с чем-то пассажирских мест, поэтому вывезти можно всех. Но, на всякий случай, поедет ещё и панцерваген.

— Кто-кто?.. — нахмурился я.

— Ну, бусик, — пояснил он.

— А-а-а, понял… — кивнул я.

Помимо бронеавтобуса, у нас есть минивэн, который также усилили бронёй. В обоих случаях, это не противопульная и противоосколочная броня, а сравнительно тонкие стальные листы и большой каркас безопасности. То есть, задача простая: усложнить зверью проникновение внутрь, а также исключить существенную деформацию корпуса. Это прибавило массы, поэтому Фазан и наши инженеры усилили подвески этих двух машин, чтобы исключить быстрый износ узлов.

Ну и, помимо усиления бронезащиты и устойчивости, добавлены самопальные пулемётные башенки: на автобусе МАЗ-350 две, а на бусике Мерседесе Спринтер одна.

Получился Безумный Макс, но зато теперь есть сравнительно безопасные средства для перевозки людей по окружающей Волгоград дичи.

Есть ещё БРДМ-2, которая точно будет использоваться для сопровождения этой колонны Несмертного Джо — я думаю, сейчас можно всерьёз думать о том, чтобы вывозить всех обнаруженных выживших.

Впрочем, у Фазана есть лучшая идея, которая требует большего объёма работ: он хочет блиндировать седельный тягач с прицепом — там уже можно будет установить нормальную противопульную броню, а также пулемёты для круговой обороны.

«Мир безумный — безумный и Макс…» — подумал я.

— Кстати, ты читал, что мы нарыли на Ростов? — поинтересовался Нарк.

— Читал… — кивнул я. — Жесть…

Разведывательная «Герань-2» летала в Ростов-на-Дону и собрала очень много важной информации.

Вопреки нашим подспудным ожиданиям, у ростовчан ничего не рухнуло и люди не вышли на улицы — на улицах, как обычно, ходят люди, никто ни в кого не стреляет, но зато есть усиленные патрули, а также началось строительство укреплений.

Пиджак, как мы поняли, готовится к контратаке, потому что он, на нашем месте, точно бы ударил, пока враг слаб. Но мы не хотим рисковать людьми и атаковать ожидающего этого противника. У нас другой план…

А вообще, запись с разведчика показала, что мы недооценили масштаб возможностей Пиджака. У него есть ещё восемь танков на открытом хранении, десять БМП разных модификаций, около двадцати артиллерийских орудий, примерно три вертолёта, а также не меньше полутора тысяч боевиков. То есть, сила, несмотря на понесённый ущерб, всё ещё очень грозная. Мы его не потянем.

— Будем дубасить дронами?.. — спросил я.

— Со дня на день начнём, — кивнул Нарк. — Надо только установить, где у них находятся склады с боеприпасами. Топливо мы уже нашли, кстати.

Ну, это было нетрудно — очень тяжело хранить топливо скрытно. Прятать цистерны в зданиях — это ненадёжно и накладно, поэтому таким сейчас никто не занимается.

— Поскорее бы всё это закончилось… — произнёс я. — Мне не в кайф воевать с людьми…

— А по результатам твоей деятельности и не скажешь сразу… — усмехнулся Нарк.

— Я был вынужден это сделать, — твёрдо заявил я.

— Да я не осуждаю, Студик! — поднял руки Нарк. — Наоборот, я полностью поддерживаю — мочить их надо, блядь!

В ответ я лишь морщусь.

Моральная сторона того, что я сделал во время операции, слегка колеблет моё внутреннее мироощущение, потому что это были люди — я убил их. Нас и так осталось слишком мало, но мы продолжаем воевать. За амбиции, за останки прошлого мира, за своих.

Это очень глупо, ведь гораздо рациональнее было бы сотрудничать и вместе воссоздавать цивилизацию, но дипломатия — это не самая сильная наша сторона…

— Энивэй, скоро проблема с Ростовом будет решена, — заключил Нарк. — Ты выиграл нам время для подготовки главного удара — честь и хвала тебе за это, Студик. Дальше действовать будем мы и, уверяю тебя, мы не подкачаем.

Он достал из кармана тренькнувший смартфон.

— Всё, мне пора, — встал он с кресла. — Было приятно поболтать.

— Взаимно… — ответил я и прикрыл глаза.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 1 мая 2027 года*

— С Праздником, — поздравила меня Галя.

— И тебя, — улыбнулся я ей.

Наконец-то, процесс закончился, и я могу похвастаться тем, что являюсь единственным КДшником, среди всех нас, у кого есть энергетический уровень Е-3.

Я существенно отощал, хотя запасов энергии у меня просто дохрена — всё было оптимизировано и сжато в меньший объём. Всё, что было нажрано непосильным трудом, теперь хранится в небольшом объёме жировой массы.

А вот мышечная масса у меня, наоборот, наросла — связано это с тем, что клетки стали толще и начали вмещать в себя больше килокалорий.

Косвенно, это сказалось на «Силе» и «Выносливости» — добавилось по одной единице. И это было сверх капа, что очень и очень приятно. Анна Робертовна, давно изучающая нас, говорит, что это оптимизация хранения какой-то АТФ, а также замедление накопления лактата за счёт большего количества хранимой в мышцах энергии. Это значит, что любой, кто перейдёт на Е-3, получит прирост характеристик.

Причём прирост этот «родной», то есть, это не какое-то добавление от способностей, а перманентное повышение исходных характеристик. И я думаю, что к Е-3 надо добивать характеристики до капа, потому что не факт, что интерфейс даст повысить их сверх десятки, что будет очень обидно.

Но у остальных такой проблемы давно нет — все они давно накапливают очки характеристик для перехода к следующим энергетическим уровням.

А мне очень радостно оттого, что я получил целых две единицы характеристик практически бесплатно.

— Праздник… — начал я. — Ах, Первомай же…

— День солидарности трудящихся, — улыбнулась Галя.

— А мы ведь не трудящиеся, — сказал я.

— Да, мы не трудящиеся, — согласилась она, с сожалением. — А как хочется, чтобы это прекратилось, и можно было вновь просто работать, как нормальный человек…

— Я, вообще-то, трудящийся! — поднялся в лобби Фазан. — И несмотря на этот беспримерный труд, у меня, как у туриста — хуй да кеды, блядь!

— Основная твоя деятельность, всё-таки, нетрудовая, — не согласилась с ним Галя.

В лобби спустился Проф.

— О чём разговор? — спросил он.

— Да о нетрудовой деятельности, — вздохнул Фазан. — Классовая борьба и вся хуйня…

— А-а-а, это полезно обсуждать, — улыбнулся Проф. — С праздником всех, кстати.

— С праздником, — улыбнулся я. — Это же как-то связано с Марксом?

— Ну, вообще-то, да, — кивнула Галя. — Я же, кстати, ходила в марксистский кружок, до всего этого…

— Да неужели? — усмехнулся Фазан. — Надо было тебя не Галей, а Розой назвать! Или Кларой!

Я вообще не вкуриваю, о чём он.

— Я не понимаю, — признался я.

— Да забей — это уже неважно, — махнул рукой Фазан. — У нас ещё нескоро появятся новые классы.

— Что за классы, блин? — нахмурился я.

— И на это тоже забей, — улыбнулся Фазан. — Но знай, что сейчас есть только два класса: КДшники и обычные люди.

— К сожалению, да, — согласилась с ним Галя.

— Студик, что ты решил со способностью? — спросил Проф.

— Я решил, что надо вкладываться в усиление зрения, — ответил я.

Да, есть выбор из трёх новых способностей, но мне нужно думать стратегически. Надо усиливать зрение, но не только ради прикладных плюшек типа увеличения дальности обзора и прочей крутоты, а ещё и ради повышения капа характеристик.

Проф достиг апексного усиления и теперь может качать характеристики до 15 единиц, что, в перспективе, приблизит его к статусу сверхчеловека.

А это значит, что мне выгоднее топить ИК+УФ зрение до апекса, а уже потом раскачивать остальное. Иначе я буду обречён повышать энергетический уровень, что чревато потерями энергии просто так, из-за энергетической неэффективности.

У меня, по сути, если я не хочу проблем в будущем, нет другого выхода — только усиление зрения…

— Тогда иди в медблок, а мы чуть позже соберёмся, — сказал Проф. — Фазан, Галя — давайте-ка быстро обсудим эвакуацию гражданских…

Интерфейс подкинул мне три новые способности на выбор. Я не выберу их, это 100%, но есть одна соблазнительная способность, которую мне до сих пор жалко.

— «Радиулярный токсический проектор»

Описание: мутированные радиулярные железы в предплечье синтезируют и выдвигают тонкий гарпунообразный стилет, пропитанный нейротоксином, для дистанционного поражения. Стилет формируется из кальцинированных белков и выстреливается мышечным импульсом, с автоматической регенерацией после использования.

Эффект: выстрел гарпуна на расстояние до 5 метров, проникающего в кожу или ткань цели и впрыскивающего токсин, вызывающий паралич нервной системы. В случае попадания в жизненно важные зоны — риск остановки дыхания или сердца.

Расход: 380 килокалорий за активацию.

Вот почему эта способность не нароллилась мне первой, а⁈

Я вижу в ней огромный потенциал для усиления — это же паралитический гарпун! Я почти не сомневаюсь, что на третьем или четвёртом усилении дистанция бы увеличилась до сотен метров! И ещё я почти уверен, что это бы апнуло мне мозжечок, как Щеке, чтобы я мог метать эти гарпуны очень точно!

Но я не могу взять эту способность, потому что тогда зайду в тупик — никто не знает, как будут идти дела в отдалённом будущем, поэтому может случиться так, что я не смогу питаться вдоволь, а это, неизбежно, убьёт меня, если на меня навесят энергопотери.

Единственный вариант, в таком случае, валить из города в дичь и там прокармливаться. В Казахстане КДшники так и сделали — они следуют за стадами и жрут коров-мутантов. Думаю, они даже защищают их от других хищников, чтобы больше никто не кормился…

Это тоже, своего рода, жизнь, пусть и не очень весёлая. Я, например, вообще не вижу себя в роли дикого кочевника, следующего за стадом коров по степи.

Есть ещё две способности, но от них мне отказаться легче всего.

— «Тактильная сенсорная калибровка»

Описание: сенсорные рецепторы в коже и подкожных тканях подвергаются калибровке, усиливая передачу тактильных сигналов через афферентные нервы, что позволяет лучше различать текстуры и вибрации без перегрузки нервной системы. Это способствует улучшению ориентировки в условиях ограниченной видимости или при работе с объектами.

Эффект: на 8 минут повышается тактильная чувствительность, позволяя ощущать мелкие детали на 30–40% точнее.

Расход: 160 килокалорий за активацию.

Щека, прочитав описание этой способности, вновь вспомнил о языке и глумливо высказался на тему того, что надо было брать его и потом «заполировать» усиленными тактильными ощущениями.

Он уже никогда не забудет этот язык…

— «Вестибулярная стабилизация»

Описание: мутированные отолитовые органы во внутреннем ухе усиливают обработку гравитационных сигналов, интегрируясь с проприоцептивными рецепторами для улучшения баланса без перегрузки нервной системы.

Эффект: на 56 минут повышается устойчивость к дезориентации, позволяя сохранять равновесие на неровных поверхностях или при лёгких толчках, с полезностью для передвижения в сложной местности.

Расход: 180 килокалорий за активацию.

А эта способность работает исключительно на координацию — какой-то потенциал для усиления есть, но что толку от координации, если тебя готовится сожрать броник или свинопотам?

Проходняк — отшиваем.

Прямо очень жалко паралитический гарпун…

На лифте поднимаюсь в медблок.

— Здравствуйте, Анна Робертовна! — сказал я. — Здравствуйте, Николай Семёнович.

— Здравствуйте, — улыбнулась мне медсестра.

— Что, опять⁈ — удивился Чиров. — Ты же недавно только был!

— Да, опять, — сказал я и тяжело вздохнул. — Снова мучения…

— Возможно, я поступлю непрофессионально, когда скажу это… — произнёс Николай Семёнович. — Но это всё нездорово и выглядит, как изощрённый мазохизм.

— Нет, это не мазохизм, — не согласился я с ним. — Это БДСМ! И я откладывал его, как мог, но надо двигаться дальше.

Анна Робертовна посмотрела на меня с сочувствием.

— Кстати, Вин! — обратил я внимание на лежащего на кушетке Вина. — Даров!

— Здоров, Студик… — помахал он мне правой микрорукой.

Ему ещё долго тут куковать и кормиться с ложки. Форсированная регенерация потерянных конечностей — это дело небыстрое. Но даже так, это чудо, что они вообще регенерируют, поэтому Вин не жалуется.

Смотрит «Рика и Морти» и посасывает пиво через трубку. Фазан смастерил ему систему подачи пива из стального бочонка — врачи были против, потому что алкоголь и все дела, но Проф разрешил, чтобы Вин не сходил с ума и весело проводил время.

Он ещё хотел себе кальян, для полного счастья, но Николай Семёнович попросил его не охуевать.

— Вроде хочется стать КДшником, — произнёс Чиров, переведя взгляд с Вина на меня. — Но глядя на ваши мучения — вроде и не очень-то хочется.

— Дилемма, да, — улыбнулся я. — Ложусь?

— Ложись, — кивнул Николай Семёнович. — Анна, зафиксируйте пациента и готовьте кляп.

— Говорю же — БДСМ, — сказал я и начал раздеваться.

— Дефибриллятор готовить? — спросила медсестра.

— Не нужно, — покачал головой врач. — Это их не убивает, хоть и выглядит всё это иногда очень похожим на терминальную стадию агонии. Думаю, с ним всё будет в порядке.

Анна Робертовна быстро зафиксировала меня ремнями, а затем вставила мне в рот медицинский кляп. Далее она взяла в руки пульт управления кроватью и приготовилась к фрик-шоу.

В палату вошли Проф, Лапша, Щека, Фазан и Галя. Остальные на работах или в рейдах.

Я специально не слежу, но знаю, что Палка, Бубен, Череп и Майонез пошли в ближний рейд. Это знаковое событие, потому что они впервые отправляются в рейд без «старших». С ними должен был быть Вин, но не срослось…

— Удачи, Студик! — пожелал мне Проф.

— Держись! — улыбнулся Щека.

— Тут или хуй пополам или пизда вдребезги! — оскалился Фазан. — Дерзай, Студик!

— Я буду с тобой всё время… — взяла меня за правую руку Лапша.

— Начинаем? — спросила Анна Робертовна.

— Пфефли! — воскликнул я через кляп.

Инициализация (1/10)

И понеслась…

Примерно через час я сидел у письменного стола и пил чай, пока Анна Робертовна записывала результаты наблюдения в мою больничную карту.

— И ещё, короче, вспышка перед глазами была почти в самом конце… — сказал я, прожевав печеньку. — И жар, жар! Сильный жар!

— М-хм… — задумчиво хмыкнула медсестра, а затем посмотрела в записи. — Повышения температуры зафиксировано не было.

— Это означает, что произошло воздействие на соматосенсорную кору или гипоталамус, — прокомментировал это Чиров. — Запишите это, Анна. Интересные данные… Данные ЭЭГ мы ещё интерпретируем и посмотрим, как с ними бьются показания Константина…

— Всё? — спросил я. — Или ещё какие-то вопросы?

— Нет, вопросов больше нет, — покачал головой Николай Семёнович. — Можешь быть свободен.

— Отлично! — улыбнулся я и закинул в рот оставшиеся три печеньки, а затем запил их чаем. — Счастливо!

Покидаю палату и встречаю в коридоре Лапшу, которая отлучалась в туалет.

— С бюрократией покончено, родная, — улыбнулся я ей. — Идём к нам?

— Идём, — улыбнулась она в ответ, а затем пристально посмотрела мне в глаза. — Слегка жутковато смотришь…

— А как ты хотела? — спросил я. — Мутации, блин…

В зеркальце я уже смотрелся — красивее меня это усиление не сделало. Вроде, глаза, как глаза, но что-то с ними не так. А не так с ними то, что зрачки быстро расширяются и сужаются, в зависимости от того, на что я смотрю.

Похоже на эффект, как у кошек — у них тоже, в зависимости от дистанции до наблюдаемых объектов и освещённости, быстро расширяются или сужаются зрачки.

— Ох, жуть… — прошептала Лапша, когда мы вошли в полутёмный лифт.

— Что не так? — нахмурился я.

— Посмотри сам, — сказала она и достала из кармана телефон.

Она сделала несколько фотографий моих глаз.

Здесь, в полутьме, у радужки есть какое-то очень слабое красноватое сияние. Да, выглядит напрягающе.

Доезжаем до нашего этажа и заходим в номер.

— Садись в кресло, — велела мне Лапша. — И спускай штаны.

— О-о-о, — заулыбался я и сделал, как она велела.

Она встала передо мной на колени.

— Переноси текст в свою стату, а я позабочусь о тебе, — сказала она и взяла мой член в рот.

— Ах-ха… — довольно изрёк я и вытащил телефон из кармана приспущенных брюк.

Женщина мечты…

Не уверен, заслужил ли я её, но я рад каждому мигу, проведённому с ней.

Это было тяжело, ведь то, что она делает, сильно отвлекает, но я начал набивать текст в бота.

— «Протоапексная гиперспектральная визуализация»

Описание: эволюционная реконструкция зрительного аппарата с формированием четырёхслойной структуры фотопигментов и интеграцией специализированных рецепторных кластеров в сетчатке, включая элементы, чувствительные к слабым электромагнитным полям. Это расширяет спектр восприятия в ИК- и УФ-диапазонах с повышенной глубиной анализа, динамическим переключением режимов и синхронизацией для комплексного сканирования среды. Нервные связи со зрительной корой мозга усилены адаптивными нейронными буферами для снижения когнитивной нагрузки и предотвращения сенсорной перегрузки.

Эффект:

Инфракрасное зрение: предельно улучшенное обнаружение тепловых сигнатур на дистанции до 1500 метров, с повышенной детализацией (разрешение до 0,2°C), сквозь густой дым, туман, плотную растительность или лёгкие преграды. Время действия — 18 часов 28 минут.

Ультрафиолетовое зрение: высокодетализированная подсветка биологических и химических следов, включая флуоресцентные метки и микрочастицы, усиленный контраст органики, неорганики и поверхностей. Время действия — 18 часов 28 минут.

Электромагнитный режим: восприятие слабых электромагнитных полей для обнаружения электрических источников на дистанции до 400 метров, с визуализацией наложенных контуров. Время действия — 18 часов 28 минут.

Комбинированный режим: наложение инфракрасных сигнатур и ультрафиолетовых маркеров с электромагнитными контурами, с алгоритмической фильтрацией для создания «расширенной реальности» — тепловые карты ультрафиолетовыми маркерами и электромагнитными сигнатурами, позволяющей выявлять комплексные угрозы.

Расход: 2500 килокалорий за активацию + 50 килокалорий в минуту при комбинированном или электромагнитном режиме.

Через несколько десятков секунд пошли сообщения в групповой чат.

«Ебать!» — написал Щека. — «А негр может объяснить, что значит „электромагнитные поля“ или не может?»

«Это значит, что он сможет видеть работу электроники», — написал ему в ответ Ронин. — «Возможно, что даже сквозь стены. Не через всякие, не через металл, но тонкие кирпичные стены частично пропускают ЭМ-излучение».

«Получается, это способность против людей?» — написала Галя.

«Необязательно», — ответил Ронин. — «Это похоже на то, что есть у акул, но только в глазах. Допускаю, что это поможет видеть ЭМ-поля вокруг живых существ, что тоже очень полезно».

«ЧЕРЕЗ СТЕНЫ⁈» — написал Щека.

«Нет», — ответил Ронин. — «Вряд ли».

«Если через пластик или стекло — легко», — вступил в беседу Нарк. — «Я тут поискал информацию — это крутое усиление».

«Тогда поздравляю, Студик», — написал Проф.

«Спс», — ответил я. — «Всё, я офф. Дела».

«Знаем мы твои дела, Студик», — написала Галя и поставила подмигивающий смайлик.

— Всё, убирай телефон, — отвлеклась Лапша. — Идём в кровать…

Глава двадцать первая Военно-речной флот

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 2 мая 2027 года*

— Всё, можешь выходить, — сказал я в рацию. — Не видно нихрена, кроме тепла.

— Окей, — ответила Палка.

Она вышла из-за забора из сетки-рабицы, который напрочь заглушил для меня её электромагнитное поле.

У каждого человека есть ЭМ-поле, которое я вижу как ауру сиреневого цвета по контуру тела.

Металл, даже решётчатый, для меня непрозрачен, но вот сквозь стекло я, наконец-то, вижу отчётливо — в ИК-спектре это непроглядная стена, но если за стеклом стоит человек, то я отчётливо вижу контур его тела.

— А теперь за кирпичную стену встань, пожалуйста, — попросил я Палку.

— Окей, Студик, — ответила она и прошла к стене, толщиной в два кирпича.

ЭМ-поле пробивается через стену, но очень слабо — если за стеклом или пластиком я вижу отчётливые контуры, то здесь я вижу лишь какие-то не очень отчётливые признаки. Нужно сфокусироваться, чтобы понять, что за стеной кто-то есть. И то, это очень круто — я вижу сквозь стены!

— Всё, я разобрался со стенами, — сказал я в кенвуд. — На сегодня достаточно. Спасибо.

— Хорошо, тогда я пойду, — ответила Палка. — Обращайся, если что.

С водой я уже почти разобрался — смотрел через аквариум и отчётливо различал ЭМ-поля людей за ним. Но теперь самое важное испытание — посмотреть, что водится в Волге…

«Лапша, пойдёшь к реке?» — спросил я.

«Ты где?» — написала она.

«Я во дворе — закончил испытания с преградами», — ответил я. — «Иду к набережке».

«Встретимся там», — написала она.

Проверяю «Витязя» и ПКМ — к возможному бою готовы.

«Витязь» удалось привести в относительный порядок — Проф предлагал заменить его «Бизоном», но я уже прикипел к своему автомату, поэтому попросил, чтобы его починили. И его починили — заменили всю сгоревшую в адском пламени фурнитуру на лакированное дерево. Оружейники предлагали отлить всё из АБС-пластика, но я решил, что дерево — это более круто. Ну и сочетается с деревянным прикладом ПКМ.

«Печенег», к сожалению, пришлось сдать, потому что я заруинил ему ствол — у него и так ресурс был не очень, а непрерывная очередь на всю ленту исчерпала его в ноль и погнула ствол. Можно было бы заменить ствол и жить дальше, но привязанности к этому пулемёту у меня нет, поэтому я легко согласился взять вместо него ПКМ.

Выхожу на набережку и жду Лапшу. Она появляется спустя несколько минут.

Обнимаю её и крепко беру за задницу.

— Соблюдай приличия, молодой человек… — прошептала она мне на ухо.

— А если я неприличный?.. — спросил я.

— Не начинай, пожалуйста, — попросила она. — Иначе придётся вернуться в номер.

— Да, ты права, — умерил я энтузиазм. — Идём к берегу.

Я никогда в жизни не обладал такой потенцией, какой обладаю сейчас. Вчера ночью мы жестоко жарились с Лапшой около четырёх часов подряд.

Задранные характеристики «Сила», «Выносливость» и «Ловкость» делают своё дело, а идеально функционирующий организм постоянно провоцирует меня на размножение — мне почти всегда хочется Лапшу, а ей почти всегда хочется меня.

И мы пользуемся любой возможностью, чтобы потрахаться.

У остальных дела обстоят схожим образом — у Фазана есть минимум три постоянных партнёрши из нормальных людей, с которыми он практически живёт вместе. То есть, у него есть свой номер, в котором он, номинально, живёт один, но к нему постоянно ходят три женщины, с которыми он спит то поодиночке, то сразу вчетвером…

Проф, как стратегический мыслитель и очень умный мужик, поступил разумно — уже около месяца он встречается с Клавдией Вячеславовной. И я считаю, что это ход, близкий к гениальному, потому что он выбрал женщину, которая кормит всех нас.

Для него она, как и все мы, неразумная соплежуйка — ей всего сорокет с лишним. Когда она родилась, он уже отслужил в Советской Армии и успешно построил карьеру на заводе, уверенно двигаясь к должности мастера-металлурга…

В общем, я его не осуждаю. Если хочет встречаться с женщинами помоложе, кто я такой, чтобы высказывать какие-то свои соображения на этот счёт?

А вот у Щеки с Фурой, пока что, ничего не понятно. Он дохрена раз говорил, что вот-вот и всё будет, но что-то я не вижу прогресса. Не то, чтобы мне это было важно, но он, время от времени, заговаривает об этом.

От Лапши я точно знаю, что Фура давно уже ждёт, но Щека — это дотер… Мне кажется, до зоошизы он плохо представлял себе, что такое девушка, и как с этим явлением обращаться.

— На мост поднимемся? — спросила Лапша.

— Не, — покачал я головой. — Лучше с берега посмотрю — так будет надёжнее. А после уже на мост поднимемся.

Спускаемся на песок пляжа и доходим до линии воды.

Активирую ИК-зрение — речная вода представляет собой непроглядную черноту. УФ-зрение показало сияющую радужную пестроту, через которую не различить ничего.

А вот ЭМ-зрение дало совершенно другую картину. Я увидел множество подвижных объектов разного размера и разной скорости, активно носящихся в толще воды.

«Капец…» — подумал я поражённо. — «А без ЭМки казалось, что тут тишь да гладь…»

Я, конечно, и раньше подозревал, что в водоёмах кипит жизнь, но подозревать и видеть — это совершенно разный опыт.

Рыбы-мутанты, вопреки моим ожиданиям, не херачат друг друга в апокалиптической битве всех против всех, а просто двигаются туда-сюда, не мешая друг другу.

ЭМ-поля я вижу очень чётко, с контурами тел рыб, включая даже мальков, которые тусуются на мелководье. Правда, под водой дистанция обзора ЭМ-зрением составляет не более шестидесяти-семидесяти метров. Интересно, блин…

— Что ты видишь? — спросила Лапша.

— Я устану перечислять, что я вижу, — усмехнулся я. — Там прямо дохрена рыб. Я наблюдаю не меньше двух сотен рыб и мальков…

— Хм… — хмыкнула впечатлённая Лапша. — Может, теперь ты сможешь рыбачить?

— Это чем? — спросил я. — Удочкой из стальной балки с крюком от крана на стальном тросе? И килограммовым шматом мяса на нём?

— Не подумала, — улыбнулась Лапша.

— Я в чат напишу кое-что, — сказал я.

Достаю телефон из кармана и открываю групповой чат.

«Способность работает с водой», — сообщил я остальным. — «Шестьдесят-семьдесят метров — не больше. Зато детализация рыб потрясающая. Наверное, если бы я умел рисовать, я бы зарисовал их…»

«Как и ожидалось», — ответил на это Проф. — «Черепах не видишь?»

«Неа», — написал я. — «Только рыбы-мутанты и мальки».

«Поздравляю, Студик — только что ты создал себе дохуя работы», — написал Фазан. — «Теперь в любом речном или морском рейде — ты, как Кейт Уинслетт, будешь стоять на носу судна и смотреть в воду».

«А Леопольд будет держать тебя сзади, как Леонардо Ди Каприо, и спрашивать, что ты видишь!» — добавил Щека. — «АХАХАХ!»

«Ха-ха!» — ответил я на это и поставил смеющийся смайлик. — «Эври найт ин май дримс!»

«АХАХАХА!» — написал Щека.

Да, я не подумал об этом — теперь на мне точно будет постоянное наблюдение за водой. Никто больше не видит сквозь толщу воды и, уж тем более, не может отчётливо различать в ней рыб.

— Давай, всё-таки, на мост, — предложил я.

— С тобой — хоть на край света… — улыбнулась Лапша.

Провожу ладонью по её щеке.

— Идём, — говорю я.

Покидаем пляж и идём к подъёму на мост.

Сегодня ветрено, поэтому мост слегка колеблет. Местные называют этот мост «танцующим», потому что почти сразу после завершения строительства обнаружилось, что его полотно идёт «волнами» с амплитудой до 30 сантиметров. Потом, конечно, установили демпферы, которые смягчили колебания, но, как я вижу, не устранили их полностью.

Выходим на середину моста, и я подхожу к его краю.

Сразу же вижу в толще воды множество рыб, а также сразу двух черепах среднего размера. Это не гигантские твари, а что-то помельче — возможно, молодняк или какой-то другой путь мутации.

Сейчас не угадаешь, что видишь перед собой, потому что даже сраные белки представляют собой набор из сотен подвидов. Если бы кто-то взялся систематизировать их всех — работы было бы на пару десятков жизней, с перспективой принципиальной бесконечности.

Да и слишком быстро появляются новые мутанты, поэтому систематизация практически бессмысленна…

Черепахи в воде, в настоящий момент, занимаются охотой. Они мечутся, как бешеные, проявляя неожиданную элегантность плавания.

Рыбы-мутанты пытаются смыться, причём некоторой части из них это удаётся, а некоторые даже не собираются бежать — они атакуют черепах в ответ.

За этим можно наблюдать вечно.

— Две черепахи, — сказал я Лапше. — Охотятся на рыб.

— О, классно, — улыбнулась она.

Обычным зрением не видно почти ничего — какие-то неясные силуэты в воде и всё.

— Идём дальше, — сказал я. — Хочу посмотреть, что происходит на других участках.

В воде под мостом, в целом, спокойно, за исключением тех мест, где орудуют черепахи — эти, как я понял, отчаянно набирают массу, поэтому едят почти постоянно.

Мне интересно, а где берут биомассу остальные?

Растения мутаций не получили, поэтому у них нет никакого ускорения роста, что обрекает их на быструю гибель в пастях различных мутировавших травоядных. А это значит, что растения, например, в водоёмах, будут выедаться быстрее, чем воспроизводиться. А это голод для рыб и животных.

Проф считает, что сейчас происходит не форсированная эволюция, как думают некоторые, а настоящее вымирание.

Проблема ведь даже не в том, что хищники стали сильнее. Всё-таки, травоядные тоже озверели и развиваются не медленнее хищников.

Нет, ключевая проблема в почти полном разрушении пищевых цепочек. Природа, до зоошизы, находилась в весьма условном балансе, когда, в большинстве случаев, всё работало более или менее правильно и поэтому никто особо не вымирал.

Но сейчас многих видов уже нет, потому что им не повезло, а многие виды занимаются совершенно нетипичной деятельностью.

В первые полгода всё это компенсировалось дармовым кормом — животными, которые не мутировали, а также главным деликатесом — миллиардами беззащитных людей, но такие животные и люди уже закончились, поэтому зверям приходится приспосабливаться друг к другу.

Очень бы хотелось посмотреть, к чему всё это приведёт, но я, скорее всего, не смогу. Даже если проживу счастливую жизнь и скончаюсь от старости, конец этого процесса будет далёк.

А может, не будет никакого конца и природа, наконец-то, достигнет баланса. В истории планеты случались катаклизмы в миллион раз хуже, чем нынешний, поэтому нет оснований считать, что это конец. Кто-то обязательно выживет и займёт все доступные ниши.

Только кажется мне, что людям выживание ни разу не гарантировано…

Мне стало скучно наблюдать за жизнедеятельностью рыб, которые едят, спят, мечут икру и спариваются. За Волгу вот можно быть уверенным — отсюда жизнь никуда не уйдёт.

— Ладно, я насмотрелся, — сказал я. — Давай уже домой.

— Хорошо, — кивнула Лапша. — Наконец-то…

*Российская Федерация, Астраханская область, на реке Волге, палуба речного судна «Волго-Дон», 7 мая 2027 года*

— То есть, ты на 100% уверен, что это судно не развалится сразу же, когда мы выйдем в Каспийское море? — спросил Щека, лежащий на шезлонге.

Плавание на сухогрузе — это ништяк для всех, кроме меня.

Я почти постоянно хожу по краю палубы и смотрю в речную гладь, наблюдая за тварями, которые обнаруживают судно и пытаются попробовать его на зуб.

И это имеет смысл, потому что некоторые болотные черепахи пытались таранить нас, но я лично подстрелил одну из них из ПТРС-41.

Не убил, но повредил панцирь — после этого она свалила подальше.

Рыбам, кстати, стало эволюционно невыгодно ходить на своих четырёх — во всяком случае, в Астраханской области. Никто не вернулся обратно в реки, это ведь работает не так — просто всех рыб, которые решили попытать свою удачу на суше, уже сожрали тюлени.

О-о-о, а вот этих тварей тут дохрена…

Их сил не хватает, чтобы повредить корпус сухогруза, но они, время от времени, пытаются.

Тюлени здесь — это региональные сверххищники, которые съедают всех, кого могут одолеть. Рыбы спасаются только в воде, но и их тут мало — выживают только крупнейшие и быстрейшие.

А тюленям больше интересна суша, потому что на ней для них почти нет никаких угроз, а какой-нибудь броник может вдоволь накормить собой минимум пару десятков тюленей.

Не знаю, как высаживаться на берег и что-то лутать тут. Эти сволочи ведь мигрируют всё дальше на север, потому что очень быстро опустошают местность и начинают голодать.

У меня двойственное отношение к этому — с одной стороны, они очень опасны, а с другой, еда и опыт сами идут в нашем направлении.

Но плохо, что тюлени сильно мешают жить другим, потому что съедают их. Биоразнообразие Астраханской области, как я подозреваю, снизилось почти до нуля, ведь на берегах мы не видим никого, кроме этих сраных тюленей…

— Да не развалится, — уверенно заявил Тимур. — Ходили по Каспию далеко не один раз. Тем более, у нас полный штат, есть все, кто нужен и даже резервные специалисты.

— Студик, напомни-ка мне, почему сюда нельзя было взять плойку^[11]? — спросил Щека.

— С удовольствием, блин, напомню! — заулыбался я. — Ты забыл её!

— Сука… — пробурчал Щека. — Зачем ты мне это напоминаешь⁈

Я лишь пожимаю плечами.

— Главное, телевизор ты взял, а плойку забыл… — пробурчал я. — Что тебе мешало взять в одну руку телевизор, а в другую — плойку?

— Я не хотел сломать их! — ответил Щека. — А потом меня дёрнул Проф и я ушёл грузить патроны. И забыл… Забыл, блядь! А-а-а-а!

— Ладно, я пошёл дальше, — сказал я. — Не скучай.

Двигаюсь к кормовой части, чтобы посмотреть, преследуют ли нас тюлени. Эти твари надеются, что им улыбнётся удача и кто-то выпадет за борт или ещё что-нибудь произойдёт, чтобы они, наконец-то, смогли пожрать.

Отмечаю, что они, параллельно с преследованием судна, умудряются жрать рыбу. Но, как я понял, рыба им не то, чтобы нравится — наверняка, эти суки привыкли жрать человечину и видят, что на этом судне её полно…

Рыба-то — это постная штука, сплошной белок с полезными витаминами, а вот человек, особенно КДшник — это уже другое. Это они уважают.

А у нас на борту сорок человек — семь КДшников и тридцать три обычных человека, экипаж судна и ополченцы. Есть, что поесть, в общем…

Перехожу на правый борт, чтобы понаблюдать за берегом и почти сразу вижу тепловые сигнатуры.

— Охуеть… — изрёк я и взял в руки кенвуд. — Вижу людей на левом берегу, в деревне. Не менее шести человек. У них машины и оружие.

— Чего⁈ — удивился Щека. — Как они тут выжили⁈

— Если бы я знал… — ответил я. — Наверное, рейдеры из КДшников.

Из деревни в воздух взмыла зелёная сигнальная ракета.

— Что будем делать? — спросил я.

— Надо попробовать связаться с ними по радиосвязи, — ответил Ронин, вышедший с мостика. Сейчас займусь этим.

Я продолжил следить за ними, а они засуетились и начали махать нам руками. Видно, что они возбуждены и рады чему-то.

А чему радоваться-то? Мы ведь можем оказаться гомосексуалистами-каннибалами какими-нибудь…

Типа, выебем и съедим, а кости оставим местным псам — такое тоже может быть.

— Седьмой канал, — сообщил Ронин.

Переключаюсь и слышу диалог.

— … люди, которых мы встретили за два месяца! — услышал я хрипловатый мужской голос.

— Что вы здесь делаете? — спросил Ронин.

— Да ищем припасы, конечно же! — ответил мужик. — А вы куда плывёте?

— В Каспийское море, — сообщил ему Ронин. — Чего вы хотите?

— Я же говорю — людей тут почти нет! — сказал мужик. — Вы первые, за два месяца! Мы уже думали, что людей вообще не осталось!

— Люди остались, — произнёс Ронин. — Ты не ответил.

— Да просто пообщаться! — ответил мужик. — Ну и мы можем встретиться, чтобы поговорить нормально!

— А зачем? — задал Ронин резонный вопрос.

— Ну… чтобы просто поговорить! — слегка растерялся мужик. — А вы чьих будете?

— Волгоградских, — ответил Ронин. — А вы?

— О-о-о, Волгоград! — обрадовался чему-то мужик. — А мы из Тамбовки!

— Как вы справляетесь с тюленями? — спросил Ронин.

— Хреново, но справляемся! — ответил мужик. — Тебя как звать?

— Ронином меня зови, — назвался Ронин.

— Анимешник, что ли? — озадаченно спросил мужик. — Меня зови Василичем — я командир моего отряда.

— Ты КДшник? — уточнил Ронин.

— Ну, да, — ответил тот. — Кто ж из ёбликов пойдёт в дикую степь, если он в своём уме?

— Что за ёблики? — спросил Ронин.

— Ну, которые, обычные, без способностей, — пояснил Василич. — Мы их ёбликами называем. А у тебя какой уровень?

— Никакой, — ответил Ронин. — Я не КДшник.

— Ах, вот оно как… — произнёс Василич. — Тогда передай трубку взрослым и больше не заговаривай со мной, пока я не разрешу.

— М-хм… — хмыкнул я задумчиво. — Интересная личность…

— Слышь, ёблик! — вмешался в беседу Щека. — Сейчас дядя КДшник подплывёт к берегу и надерёт зад плохому мальчику! Ты как, сука, разговариваешь со взрослыми людьми, нахуй⁈

— А ты ещё кто? — спросил Василич.

— Я твой отец, ёблик… — ответил ему Щека.

«Сейчас он скажет, что это потому, что он ебал его мать…» — предположил я.

— … потому что я ебал твою мать! — закончил Щека.

— Следи за языком, шерсть! — рявкнул Василич. — Мы сейчас придём в ваш Волгоград и выебем всех ваших ёбликов!

— Рискни здоровьем, долбоёб! — с усмешкой ответил ему Щека.

— Так, хватит… — вмешался я. — Щека, прекращай. Василич, переходи к сути — чего ты хочешь?

— Сейчас я хочу ёбнуть этого дохуя пиздящего долбоёба! — ответил он. — Мы потопим вашу уебанскую лодку!

Обиделся, видимо.

— А потом придём за вашими людьми в Волгоград! — сказал другой голос. — Мы обожаем ёбликов!

Один из теперь уже вражеских ёбликов встал за станковый пулемёт на Тойоте Хайлюкс и начал готовить его к стрельбе.

Расстояния между нами чуть больше километра, поэтому по сухогрузу попасть можно уверенно…

Но тут к правому борту подошёл Щека, вооружённый ПТРС-41.

— Сейчас, блядинка моя ненаглядная… — шептал он себе под нос. — Сейчас ты узнаешь, почему нельзя направлять пулемёт в мою сторону…

Он установил противотанковое ружьё на фальшборт и начал целиться.

Ронин подошёл к нам и начал рассматривать деревню в бинокль.

— Лео, глуши моторы, — приказал он по рации.

— Принял, командир! — ответил Леопольд.

— Что, уже можно? — спросил Щека у Ронина.

— Можно, — разрешил тот.

Они открыли огонь почти одновременно. Пули из станкового пулемёта упали с сильным недолётом, примерно метров на пятьдесят, а вот сам пулемётчик вылетел из кузова с мощными брызгами требухи и крови.

Я увидел горячее облако, в которое превратилась его грудь.

— Нравится, грязная шалава⁈ — спросил Щека в рацию. — Приятно тебе, шлюха моя подзаборная⁈ Пиздёныш, я с тобой разговариваю! Отвечай отцу!

Но Василич не был склонен вновь выходить на связь. Сейчас он занят тем, что прячется за капотом пикапа и стреляет из автомата в нашу сторону.

— Студик, бро, — произнёс Щека. — Подсоби, по-братски.

— Ориентир — колодец, — вгляделся я в деревню. — Скрывается в кустах у забора.

Щека перевёл прицел и увидел цель. Громыхнул выстрел и из кустов брызнуло горячей кровью.

+9658 очков опыта

— Домашний! — воскликнул Щека. — Давай ещё, Студик!

— Ориентир — Тойота Хайлюкс, — сказал я. — Область капота, на уровне колеса. Нужно всадить чуть выше колеса и будет отлично.

— Огонь по блядскому хутору! — проревел Щека и нажал на спуск.

Василич, как ни странно, не умер. Он, широко открывая рот, перебежал за дом, роняя кровь. Его левая рука осталась лежать под машиной, поэтому сегодня он уже не боец.

— Куда сбежала эта сука⁈ — спросил Щека. — Я потерял его, Студик!

— Он скрылся за домом, — ответил я. — Не видно.

— Тогда давай мне нового! — потребовал Щека. — Это ёбаные КДшники — за них дают дохуя опыта!

— Ориентир — колодец, — продолжил я. — Металлический забор — из-за него выглядывает шапка. Цвет шапки не скажу.

— Да я уже вижу этого гондона… — прошептал Щека, а затем выстрелил.

+8674 очка опыта

Опыт почти на ровном месте — очень приятно…

— Я хочу ещё! — воскликнул Щека.

— Ориентир — бревенчатый дом, — сообщил я ему. — Разбитое окно — справа от него к стене прижался ещё один.

Я вижу край его левой руки, контрастно выделяющийся на фоне холодной стены.

— Бэм, блядь! — нажал Щека на спусковой крючок.

+10 431 очко опыта

Страшно представить, сколько опыта получает сам Щека…

Он, тем временем, быстро перезарядил ПТРС-41.

От этой штуки, которая когда-то убивала фашистов, не защитит ни один бронежилет в мире. Даже сидя в БМП нельзя быть уверенным, что тебя не достанет эта пуля — нужно быть уверенным, что если попадёт, то тебе хана.

Ронин говорил как-то, что в случае пробития брони БМП бронебойной пулей 14,5×114 миллиметров, ситуация для сидящих внутри будет хуже не придумаешь, потому что сердечник пули склонен крошиться, превращаясь в высокоскоростные осколки, протыкающие людей насквозь…

— Студик, ещё! — потребовал Щека.

Василич уже съебался — пока шла перезарядка, он задал стрекача и уже покинул деревню.

— Ориентир — дом с красной черепицей, — сказал я. — Поленница рядом с сараем. За ней прячется ещё один.

Щека быстро нашёл указанную локацию, навёл противотанковое ружьё и выстрелил.

+8313 очков опыта

— Всё, они закончились, — сказал я. — Хорошие выстрелы, Щека.

— Хе-хе, спасибо, — улыбнулся он, положив ПТРС-41 на правое плечо.

— Вы всех положили? — спросил Ронин.

— Нет, один ушёл, — покачал я головой. — Тот самый Василич. Но его частичка, всё же, осталась в этой деревне.

— В смысле? — нахмурился Ронин. — Он что, наложил здесь кучу?

— То, что он обосрался — это почти 100%, — усмехнулся я. — Но Щека отстрелил ему левую руку почти по самое плечо, поэтому боеспособным он станет очень нескоро.

— Жаль, что мой сын сумел уйти… — посетовал Щека.

— Что будем делать со всем этим? — спросил я у Ронина.

— Останавливаться и высаживаться нет смысла, — задумчиво произнёс он. — Но в их деревню наведаться мы можем.

— Чтобы добить этих шлюх⁈ — спросил Щека.

— И это тоже, — улыбнулся Ронин. — Но, в первую очередь, спасти гражданских. Судяпо тому, что сказал Василич, я думаю, они легко могут держать людей в рабстве.

— А как мы попадём к ним в деревню? — спросил Щека.

— Да она просто прямо по пути, бро, — ответил я. — Мимо не проскочим.

— Е-е-е, бой… — произнёс зловеще заулыбавшийся Щека.

Глава двадцать вторая Сафари

*Российская Федерация, Астраханская область, село Заволжское, 8 мая 2027 года*

— Нет, ночью я на берег сходить не буду… — произнёс Фазан, пытающийся увидеть что-то в тёмной деревне на берегу по левому борту.

— Да, я бы тоже не стал, — согласился я с ним, прекрасно видя, кто тут обитает.

Я вижу в деревне свору псов-мутантов, которые затаились в кустах. Эти суки и кобели прекрасно поняли, что по речке спустился потенциальный корм, поэтому действовать надо предельно осторожно, чтобы не спугнуть его…

Но ещё они знают, что в воде, вокруг сухогруза, крутятся тюлени, которые ещё не увидели собак и не знают о более лёгком источнике калорий.

Нам надо как-то прикончить всех этих тварей, чтобы безопасно спуститься на твёрдую землю и найти транспорт, чтобы наведаться в Тамбовку. Таких врагов за спиной оставлять нельзя, а ещё там точно есть обычные люди, которых необходимо освободить и присоединить к «Фронтиру». Остро нужны рабочие руки и, банально, дополнительные люди, чтобы мы вообще имели шансы на устойчивое существование.

По словам Профа, в нашей общине должно быть минимум пятьсот человек, чтобы избежать банального близкородственного скрещивания — тогда, при должном контроле, не будет проблем со всякими генетическими уродцами, возникшими вследствие инцеста и прочей ерунды.

Но для прямо устойчивого долгосрочного выживания общины, необходимо минимум две тысячи человек, а лучше пять тысяч — это уже будет полноценный социум, с социальным расслоением, должным генетическим разнообразием, а также некоторым запасом прочности на случай эпидемий и катаклизмов.

Всё, что меньше этих чисел, это риск гибели общины в среднесрочной и долгосрочной перспективе. А нам это не надо — мы строим устойчивое сообщество, которое будет заново заселять Волгоград и восстанавливать цивилизацию.

Поэтому-то нам нужны любые выжившие, кроме организованных групп КДшников. Каждый КДшник — это ходячая баллистическая ракета, способная в любой момент нанести нашей общине непоправимый ущерб.

И учитывая, что по местности ходят избалованные вседозволенностью мудаки, лучше слать нахуй всех, и КДшников-мудаков, и хороших КДшников, чем запустить на территорию «Фронтира» одного-единственного мудака.

Команда Василича уже показала, что с ней лучше не иметь общих дел, потому что это вероломные гондоны, которые лишь прикидывались. А я ведь сразу почувствовал, что Василич несёт лживую херню — была в его нарочито радостном голосе какая-то наигранность и неискренность…

— Студик, когда будешь мочить тюленей? — спросила Лапша, вышедшая на палубу с мостика.

— Сейчас все спят, — ответил я. — Наверное, утром?

— Да никто не спит, — покачала она головой. — Все напряжены, потому что эти твари в воде. Лучше начинай сейчас.

— Ну, как хотите, — улыбнулся я. — Как там говорит Ильдар? Нам, татарам, похуй: ебать подтаскивать, ебанных оттаскивать…

В отличие от меня, остальные не видят тюленей в толще воды. Прожектором светить — не вариант, потому что это могут увидеть те, кому не надо знать о нас вот вообще.

А я отчётливо вижу всех этих скользких подонков, резвящихся под водой и постукивающих по корпусу мордами и ластами. ИК-зрение тут пасует, как и обычное, но вот ЭМ-зрение выдаёт этих поганцев с головой — вокруг их тел сияют яркие ЭМ-поля, из-за того, что внутри у них фунциклируют органы и стучат сердца.

Беру ПКМ наизготовку и выбираю цель.

Надо выбрать кого-то поближе к поверхности, потому что пули пробивают воду очень неглубоко…

Один из тюленей решил вдохнуть воздуха и высунул из-под воды часть своей морды. Выстрел.

Бронебойная пуля пробила его череп и он сдох на месте.

+11 563 очков опыта

Тюлени в воде сразу же оживились и бросились врассыпную, но двое, вместо того, чтобы свалить подальше, подплыли к убитому соратнику и начали утаскивать его в разные стороны. Я так понял, они это делают не из гуманистических соображений, а чтобы поживиться его мясом…

Так и оказалось — эти двое как-то договорились между собой и спустили тело убитого тюленя на дно, начав раздирать его там на части. Подробностей я не вижу, всё-таки, ЭМ-зрение такого не позволяет, но вот за движениями этих двоих я слежу — они жрут своего соратника.

Это продлилось очень недолго, потому что к ним присоединились остальные тюлени, облепившие тушу на несколько десятков секунд. А затем, когда мясо кончилось, они рассредоточились по дну, чтобы переждать опасность.

«Умные, суки», — подумал я с недовольством. — «Ничего, я умею ждать. Вам тоже нужен кислород и когда вы поплывёте за ним, я вас встречу».

На берегу тоже произошло оживление — собак привлёк грохот выстрела, поэтому они подошли поближе, чтобы оценить перспективу очень раннего завтрака. Но завтракать сегодня нечем, поэтому они быстро свалили, видимо, почуяв запах тюленей.

Тут все друг друга знают — сельская местность же. И собаки, я не сомневаюсь в этом, уже сталкивались с тюленями.

— Есть улов? — подошёл ко мне сонный Щека.

— Одного грохнул, а остальные сразу же ушли на дно, — ответил я. — Они сожрали тушу, поэтому на мясо можно не рассчитывать.

— Ёбаные тюлени… — пробурчал Щека, достав сигарету и закурив. — Пф-ф-ф… А ведь когда-то были очень милыми животными.

— Кошки тоже были милыми, — усмехнулся я. — И белки тоже…

Кошки, к слову, оказались самыми невезучими существами в этом мире. Они исходно мельче, чем большинство собак, они не стайные, а ещё все их естественные жертвы сравнительно быстро обзавелись средствами защиты. Не очень удивительно, что кошек в городах и сельской местности практически не осталось.

Во всяком случае, я их не встречал очень давно — возможно потому, что их больше нет.

А может, они просто держатся подальше от людей, потому что умные, и питаются более мелкими тварями.

Но собаки, по эволюционным причинам, умнее кошек, поэтому доминируют практически во всех областях России. Они и раньше были неслабой такой проблемой…

В конце концов, у тюленей начал кончаться кислород, поэтому один из них, самый смелый, начал подъём.

Только он высунул нос из воды, как я сразу же выстрелил.

Пуля прошила ему башку, что означало мгновенную смерть.

+11 749 очков опыта

Тюлень медленно пошёл на дно, но соратники ускорили этот процесс и быстро сожрали его.

— Грохнул ещё одного, — сказал я.

— Весело, блядь… — недовольно пробурчал Щека и бросил третий по счёту окурок за борт. — Ладно, развлекайся. А я спать пошёл.

— Окей, — ответил я.

Третий тюлень пошёл на подъём и повторил судьбу предыдущих.

+13 452 очка опыта

Вот это, блин, я понимаю — сафари…

Но тюлени начали понимать, что тут что-то сильно не так. В их животных мозгах установилась причинно-следственная связь между подъёмом за кислородом и пулей в башку. Они, будто подчиняясь какой-то команде, рассредоточились по акватории, удалившись подальше от «Волго-Дона».

«Вот, блин, уроды», — подумал я с сильным негодованием. — «Ладно, окей…»

Теперь они вдыхают кислород где-то за пределами дальнобойности моего ЭМ-зрения, то есть, на дистанции свыше 400 метров. Включаю комбинированный режим.

ИК-зрение позволяет сразу же увидеть тёплую мордочку, высунувшуюся из воды, чем я и пользуюсь. Очередь на три патрона.

Тюлень ранен в башку, но ушёл под воду. Выжил, сука…

+12 378 очков опыта

Я уже близко к следующему уровню.

Тюлени, как я понял, сразу же уплыли ещё дальше. Я видел их сраные тёплые носики, поднимающиеся из воды, но я не настолько снайпер, чтобы доставать их на дистанции 700–800 метров. Последнего тюленя я завалил на дистанции примерно метров 500, что есть предел моей меткости. И то, попал я не очень качественно — он проплавал ещё пару минут, прежде чем сдохнуть и стать кормом для соратников.

— Всё, рыбалка окончена, — констатировал я через двадцать с лишним минут.

— Да, они все слишком глубоко, — подтвердил Бубен, стоящий в двадцати метрах от меня и слушающий «эфир».

Ни одна тварь больше не всплывала, потому что тут всё слишком очевидно. Но даже так, я положил четверых тюленей, абсолютно безопасно, как в тире — это дорогого стоит.

В прошлый раз это был высокий риск, потому что одна ошибка — и всё, конец. Встать тебе эти твари уже не дадут…

Сажусь на палубу и начинаю чистить пулемёт. Никогда нельзя пренебрегать чисткой оружия, потому что от его исправности напрямую зависит твоя жизнь.

Закончив с чисткой, продолжаю патрулировать палубу и следить за окрестностями.

Как рассветёт, Георгий, наш дроновод, отправит дрона-разведчика в сторону Тамбовки, чтобы изучить подступы. До села сорок километров, а дальность дрона составляет всего двадцать, поэтому он изучит только половину пути, но этого уже очень много.

Ночное время — это всегда моя смена. И во время движения ночью я тоже на посту. Леопольд и Тимур, в ином случае, решительно отказываются продолжать путь, потому что это чрезмерно опасно.

Бубен, кстати, когда мы идём по реке, днём и ночью находится в носовой части судна и изучает рельеф дна. Он сумел апнуться до 33 уровня, поэтому у его способности уже три усиления.

Достаю из кармана телефон и открываю стату Бубна.

Он реально полезный — мы, наученные горьким опытом, наставили его на путь истинный, поэтому он не распыляется на открытие новых способностей, а до конца совершенствует имеющуюся. Это наиболее выгодная стратегия, потому что после получения апексного усиления, кап развития характеристик повысится до 15 единиц, что откроет ему возможность стать сверхсильным и без особых способностей.

Пастор, усиливавшийся с помощью своей способности, на том уровне, был способен бодаться против броника на кулаках. Если он выжил, то с ним лучше не конфликтовать — сейчас, я думаю, его способность достигла апекса и он может зачищать целые регионы в одиночку…

На экране смартфона появились фотография Бубна, его ФИО, а также контекстные меню с полезной информацией. Открываю описание его способности.

— «Протоапексная биоакустическая эхолокационная система»

Описание: реконструкция акустического аппарата с формированием многоуровневых резонаторных камер в гортани и интеграцией специализированных мембран, гипертрофированных для генерации широкополосных ультразвуковых сигналов с переменной частотой и амплитудой. Улучшены кохлеарные структуры с добавлением акустических фильтров для обработки эха в различных средах, включая воздушные и водные. Реализована модульная активация для гибкой адаптации, с динамической подстройкой под плотность среды для минимизации искажений и повышения детализации. Нервные связи с мозговым стволом оптимизированы для интуитивного картирования, с интеграцией сенсорных данных для создания комплексной акустической модели.

Режимы:

Импульсный: серия коротких импульсов (0,2–0,5 секунды) для прецизионного сканирования, с фокусом на движущихся объектах и быстром обновлении карты.

Длинный: непрерывный поток до 3 секунд для площадного зондирования с повышенной детализацией материалов и структур.

Узконаправленный: сужение диаграммы до ±5° для глубокого анализа удалённых зон, с проникновением через мягкие преграды.

Резонансный: подстройка частоты под материалы для выявления внутренних полостей или скрытых объектов.

Эффект: создание высокодетализированной трёхмерной акустической карты окружения с примерной эхолокацией на дистанции до двух километров, подробным картированием в радиусе 500 метров, с разрешением до двух-трёх сантиметров, включая различение форм, плотности материалов и движений со скоростью обновления 1–2 секунды. В водной среде радиус увеличивается до 1500 метров с улучшенной проникающей способностью через мутную воду или подводные преграды. Способность включает детекцию вибраций для предсказания движений или структурных слабостей, анализ материалов и интеграцию с другими сенсорами для многоуровневого восприятия.

Расход: 1450 килокалорий за активацию + 55 килокалорий в минуту в узконаправленном или амфибийном режиме.

Примечание: длительное использование может вызвать временную охриплость или усталость слухового аппарата. Внешние громкие шумы всё ещё могут создавать локальные искажения, но система автоматически адаптируется с эффективностью 75%.

Он может обнаружить любую суку, плавающую в воде или ходящую по суше в радиусе 2000 метров, а также способен видеть рельеф речного дна в высоком разрешении в радиусе 500 метров. Уже проверено, ещё в Волгограде, что в радиусе 700 метров он видит рельеф только находясь под водой. Но это не вариант, потому что в воду людям заходить нельзя, ведь их там быстро сожрут.

Но понятно, что делает этот непонятный интерфейс — он подкидывает нам разные варианты развития, чтобы осваивать новые горизонты и среды…

И не волнует его, что под водой уже давно своя мафия, которая не пустит в неё чужаков.

Чтобы успешно устроиться на дне морском, надо заходить в воду сразу крутым и раскачанным со специализацией под воду, а это, в наших условиях, недостижимо. Да и всегда будут существа крупнее и сильнее, что делает освоение морского дна бесперспективным.

Ну и кто вообще захочет обитать под водой, как Спанч Боб Сквэрпэнтс? Жить в ананасе и дружить с очень тупой морской звездой и белкой-аквалангисткой. Да там с белкой по-любому задружишь — потому что будешь бухать, как Фазан до того, как стал знаменитым…

Но вообще, меня зацепила мысль о том, что после апекса можно апнуть характеристики до 15 и стать смертельно опасной тварью, которая может задушить лютика голыми руками. Только вот лютики сейчас совсем не те, какие были в недавнем прошлом — обычному человеку, без БТР-80, против него совсем нечего ловить.

Все качаются, убивая врагов и поглощая их мясо. В этом мы ничем не отличаемся от других животных. Возможно, через три-четыре месяца по 15 единиц «Силы», «Выносливости» и «Ловкости» — это будет что-то вроде базового необходимого набора для негарантированного выживания. Но мы это ещё увидим.

«Мне надо срочно получать апекс на зрении», — подумал я. — «Сразу же вложусь в „Ловкость“ и „Силу“, чтобы бить, как четыре Майка Тайсона и уклоняться от ответных ударов».

Но главная наша сила — это мозги. Мы физически слабы просто потому, что люди, но у нас есть мышление и интерфейс понимает наше главное преимущество, поэтому даёт нам разнообразные способности, с переменной полезностью.

Давно уже замечено, что у зверья нет такого же разнообразия набора способностей — они качаются несколько однообразно, выбирая из некоего ограниченного перечня. Возможно, дело в разумности, неокортексе, который у разных животных развит по-разному.

— Я спать пойду, — сообщил Бубен.

— Давай, спокойного сна, — кивнул я ему.

— Спокойного караула, — пожелал он мне и пошёл к двери во внутренние помещения судна.

Почти все тюлени куда-то уплыли — наверное, им тоже надо спать, а для этого нужен кислород. Скорее всего, они сейчас уплыли подальше и вылезли на берег, чтобы выспаться и набраться сил. На ёблю наших мозгов ведь нужно тратить силы…

Остаток ночи прошёл абсолютно спокойно. Я патрулировал палубу, размышлял о всяком, а вокруг царила ночная тишина.

Сраные комары и мошкара, конечно, раздражали, но это, в нынешние времена, малозначительное зло. Хорошо, что насекомые остались верны себе и не мутировали. В ином случае, мы все бы уже были мертвы, а планета перешла бы под полный и безоговорочный контроль насекомых.

А когда окончательно рассвело, на палубу вышел дроновод и запустил в небо дрон-разведчик с качественным тепловизором на подвесе. Это очень качественная штука с завода по производству дронов в Елабуге — тепловизор имеет высокое разрешение и очень хорошо фиксирует тепло. Чуть хуже, чем я, ведь у меня мозг перестроен под обработку такой информации, но в достаточной мере, чтобы легко фиксировать любую теплокровную живность.

Я спустился в кубрик, чтобы позавтракать, а когда поднялся на палубу, застал Ронина за компьютером дроновода.

— Что-нибудь нашли? — спросил я.

— Тут орудуют не меньше трёх стай псов, — сообщил Ронин. — Также замечена черепаха, которая охотится на них, а ещё есть какая-то гигантская змея, переваривающая сейчас какое-то существо у себя в желудке. Возможно, это была собака, но сложно сказать наверняка.

— Со змеями я ещё дел не имел… — произнёс я.

— Ну, если не будешь её трогать, то не придётся, — улыбнулся Ронин. — Змеи сами нападают только на цели, которые могут проглотить.

Прикидываю размеры змеи. Если считать в собаках, то она в длину примерно метров двадцать…

— Может, — заключил я.

— Значит, лучше держаться от неё подальше, — сказал Ронин. — Она лежит далеко от дороги, поэтому вряд ли вы с ней столкнётесь.

— Может, ну её, эту Тамбовку? — спросил я.

— Не получится, — покачал головой Ронин.

— Да и я уже настроился сносить ебальники, Студик, — улыбнулся Щека. — Надо найти Василича и засунуть его оставшуюся руку ему в жопу.

— Их надо трахнуть, — сказала Палка. — Они знают о том, откуда мы. А ещё они могут держать обычных людей в рабстве. Если освободим их и заберём с собой, это будет классно.

— Я тоже об этом думал, — кивнул я. — Люди нам нужны, а мы нужны людям. Окей, тогда едем в Тамбовку.

Высадку мы провели на спускаемой металлической шлюпке. Весь путь до берега я был в напряжении, потому что ждал говна от тюленей, но они смылись далеко и надолго. Наверное, решили, что неплохо покормились тушами соратников и больше из этой ситуации ничего не выжать, а умирать и становиться кормом для своих никто из них не захотел.

А на берегу нас почти сразу встретила стая собак. Я насчитал семнадцать голов. Они разделены на две группы — девять и восемь псов, соответственно. Одна группа идёт на нас в лоб, а другая обходит с правого фланга.

— Палка, Лапша, Бубен — правый фланг, Щека, Череп и я — встречаем центральных, — раздал я указания.

Я, вообще-то, старший — меня назначили командиром «абордажной команды», то есть, КДшников на борту «Волго-Дона», поэтому боевыми операциями командую я.

Не уверен в своей компетенции на 100%, но боевого опыта у меня навалом, поэтому уж со зверями я точно справлюсь…

Огонь мы открыли почти одновременно. Псы оказались способны скоординировать одновременную атаку, что делает им честь — умные животные, блин.

+9726 очков опыта

Они прут почти открыто, маневрируя между кустами и рассчитывая быстро сократить дистанцию и попытать удачу в ближнем бою. Почти у всех зверей только одна надежда — на ближний бой… Поэтому-то огнестрел для нас будет актуален всегда.

Срезаю ещё одну псину короткой очередью, но она не сдохла, а попыталась отползти под куст. Не позволяю ей этого и добиваю ещё одной очередью примерно на три-четыре патрона.

+10 124 очка опыта

Щека дубасит из СВТ-40 почти без пауз. С его способностью, даровавшей ему невероятную меткость, очень легко тратить минимум времени на наведение. Каждая пуля попадает в цель, но не куда-то, а в область головы, после чего решает калибр патрона.

Всё было кончено за полминуты или около того. Примерно восемь собак из обеих групп сумели бежать и, по опыту, больше мы их не увидим. Они, после таких тяжёлых потерь, уступят нам эту территорию — у них же свои собачьи понятия и, скорее всего, они могут решить, что мы останемся тут и будем кормиться с этого участка. А если участок занят кем-то более сильным, то на него лучше не возвращаться.

Сегодня же они смоются на четыре-пять десятков километров, чтобы потеснить местную стаю или влиться в её ряды. Но были зафиксированы случаи, что почти сразу после поражения стая распадается и особи разбегаются по окрестностям, чтобы найти более успешную стаю или просто сдохнуть при её поиске. Да и нахождение стаи тоже ничего не гарантирует, потому что альфа-пёс легко может не пустить.

Уж кого-кого, а мутировавших собак мы исследовали очень хорошо — даже следили за их повадками с помощью дронов. После получения мощных пиздюлей, псы, как правило, действуют именно так…

Евгений, наш специалист по животному миру, утверждает, что подобное поведение было свойственно собакам и в недавнем прошлом, поэтому тут они не демонстрируют ничего принципиально нового.

А вот кто реально изменил поведенческие паттерны — это волки. Раньше они вели себя почти так же, как бродячие собаки, но мутации завели их в такие эволюционные дебри, что это очень сильно сказалось на их повадках.

— Всё чисто, — сказал я. — Начинаем сбор трофеев. И посматривайте за небом.

Из-за постоянной угрозы со стороны тюленей, сбором туш занимаемся мы, КДшники. Ополченцы тупо не выживут, если тюлени решат напасть, поэтому мы берём риск на себя.

Быстро закидываем все тушки в шлюпку и Бубен доставляет её к сухогрузу, а мы ждали.

Через два десятка минут он вернулся на пустой шлюпке и мы пошли вглубь села.

Нужен транспорт, чтобы остальные могли добраться до Тамбовки, а я пойду на своих двоих. Надо размяться, ну и гораздо безопаснее разведывать пешком — меньше риск демаскировки.

«Я железнодорожные составы взрывал именно пешком», — подумал я, идя в направлении Тамбовки. — «Машины придумали те, кто не может бежать со скоростью шестьдесят девять километров в час…»

Глава двадцать третья Конституционные привилегии

*Российская Федерация, Астраханская область, село Тамбовка, 8 мая 2027 года*

— Мальчик хочет в Тамбовку… — тихо пропел Череп.

— Чего? — нахмурился я.

— В смысле, чего? — не понял он.

— Песня такая была, — сообщила мне Палка. — Мальчик хочет в Тамбов! Ты знаешь чики-чики-чики-та! Но не летят туда сегодня самолёты и не ходят поезда…

— Хм… — хмыкнул я. — Окей…

До села примерно четыре километра.

Я уже всё разведал и вернулся к остальным, приехавшим на ржавой Газели, которой было плохо ещё до начала зоошизы. Но состояние двигателя, по словам Щеки, приемлемое, поэтому маршрут туда-обратно она выдержит.

— Всё, рассредотачиваемся, — приказал я. — Действуем по плану.

План простой: мне надо тихо замочить троих часовых, а затем мы проникнем в село и атакуем с трёх направлений местный дворец культуры, в котором засели уроды.

Я разнюхал там всё — знаю, сколько этих мудаков и кто в каком здании, благодаря ЭМ-зрению, поэтому мы их уработаем, если не будем тупить.

По соседству с ДК есть банкетный зал «Модерн», в котором тоже живут люди, причём их там не меньше сорока человек. Основная масса — нормальные люди, но минимум четверо — КДшники. Это я понял потому, что их ЭМ-поля работают гораздо интенсивнее, чем должны.

Не то, чтобы это давало прямо особые преимущества, но ЭМ-зрение позволяет мне легко отличать КДшников от нормальных людей — это было бы очень ценно, живи мы в нормальном мире, а не в долбаном постапокалипсисе…

Но мы в долбаном постапокалипсисе, поэтому в нашей дикой степи можно увидеть только зверьё и КДшников, а нормальные люди либо прячутся в городах, либо уже давно мертвы.

Приятно, конечно, иметь такой функционал, ещё приятнее, что сегодня ему нашлось практическое применение, но я не вижу в этом прямо особых перспектив. Возможно, с помощью ЭМ-зрения я смогу разоблачать диверсантов, которые будут пытаться проникнуть в Волгоград под видом нормальных людей, но что-то мне подсказывает, что такие дебилы до наших дней не дожили…

Ещё есть школа, но там водится не более пяти человек — возможно, у них исторически не сложилось с этим зданием, потому что зимой его было тупо нечем топить. Наверняка, они замаялись с отоплением одного только дворца культуры — здание не самое маленькое.

— А они точно тебя не заметили? — спросила Палка.

— Иди давай, — сказал я. — И не ссы — я профи.

Если бы они меня заметили, то точно бы устроили план-перехват, чтобы я не ушёл и не передал разведданные своим.

У этих сельских КДшников есть свой «Тигр» с пулемётом «Корд» на механизированной установке. Он у меня в сегодняшней программе мероприятий стоит вторым пунктом — его надо обязательно обезопасить, чтобы никто не успел залезть в него и осложнить нам жизнь.

Плохо то, что забрать его просто так не получится — надо ехать на нём до Астрахани, а там маяться с портовым оборудованием, чтобы поднять этот бронированный внедорожник на борт «Волго-Дона». Иных способов его присвоения у нас нет, но мы ещё посмотрим, удастся ли захватить его неповреждённым…

Щека, Лапша и Бубен двигаются северо-восточнее — как только мы зачистим дозорных, они двинутся в сторону ДК и поддержат нашу атаку.

Эти уроды выбрали очень хорошее местечко для наблюдательного пункта — двухэтажный жилой дом из пескоблока. Он стоит на открытой местности, но повезло, что тут давно не живут люди, поэтому окрестности сильно заросли и есть вариант подобраться скрытно.

Спустя полчаса с лишним я уже был на месте.

Нужно подобраться к двухэтажке и пустить в ход мой ПСС, который чудом пережил лесное пожарище и не выпал в процессе моей пламенной беготни.

Готовлю пистолет к бою и начинаю процесс скрытного проникновения в здание.

Пользуюсь густым кустарником и знанием, когда эти суки смотрят в мою сторону. Я вижу их отчётливо, как новогодние фонарики в ночи, а они меня видят очень хреново, потому что я в самопальном маскировочном костюме, изготовленном силами волгоградских мастеров.

Ронин сказал, что такой маскхалат называют «костюмом Лешего», но мне без разницы — для меня такие штуки всегда будут костюмами Гилли из Call of Duty.

«Капитан Прайс, Припять ждёт нас!» — подумал я и улыбнулся.

Я никуда не спешу, а Палка и Череп спрятались за железным гаражом в полукилометре отсюда — ждут моего сигнала.

То, как пойдёт штурм Тамбовки, полностью зависит от меня. Аж мурашки бегут по коже. Когда ты один — это одно, а когда за спиной есть свои, жизни которых зависят от тебя — это уже другое, более нервное…

Подбираюсь к подъезду и приоткрываю его дверь. ЭМ-зрение позволяет мне удостовериться, что там точно никого нет. Из одной квартиры слабо фонит какая-то электроника, но это точно не человек. Наверное, это бытовка, в которой сейчас никого нет. Может, телефон заряжается, а может, ноутбук стоит включённым.

Медленно и тихо поднимаюсь по ступеням на второй этаж.

Проникаю в квартиру, в которой расположен наблюдательный пункт и быстро определяю местонахождение двоих дозорных. Один сидит в кресле перед станковым пулемётом — похоже на ПКМ со станком Степанова и здоровенным ночным прицелом.

Беру наизготовку ПСС и делаю два быстрых выстрела.

+32 561 очко опыта

Новый уровень

+29 826 очков опыта

Пулемётчик так и остаётся сидеть в своём удобном кресле, а второго номера, сидевшего на табуретке за столом, я придержал, чтобы не шумел при падении. Опускаю тело на старый и вздувшийся линолеум, после чего направляюсь на выход.

Третий член дозора загорает на крыше — в оборудованном пулемётном гнезде. Сомнительное решение, которое отчасти оправдывается только тем, что это господствующая высота. Я бы поставил второй пулемёт не на крышу, а в соседний дом, чтобы прикрывать подъезды и тем самым защищать ныне покойных дозорных в двухэтажке.

Будь второй пулемёт в здании по соседству, мне пришлось бы сильно соображать, как взять эти дозоры бесшумно…

Очень тихо ступаю по выкрашенной красным стальной лестнице и поднимаюсь на крышу. Последний часовой до сих пор загорает — Василич точно вернулся в Тамбовку и рассказал свою историю, но этому, как я вижу, глубоко похуй.

«А мог ведь и не вернуться — всё-таки, с одной рукой, десятки километров через степь», — подумал я, подкрадываясь к часовому.

Вокруг дома чисто — никто и ничего не увидит.

Вбиваю нож в глотку этому пареньку лет двадцати, смотревшему на телефоне какое-то аниме.

«Клинок, рассекающий демонов», — узнал я кадры анимешки.

Бедолага хрипит и хлюпает кровью, а я крепко держу его.

— Тише, бро… — сказал я ему. — Ты уже умер — уходи с миром…

В конце концов, он обмяк и испустил дух.

+31 453 очка опыта

Мне надо было их убить — в ином случае, они бы устроили нам очень неприятную ситуацию в тылу.

Тут либо убирать часовых, либо не браться за это и плыть дальше.

Но у нас моральный долг перед человечеством — людей надо спасать. Василич и остальные КДшники из его кодлы — это мутная гниль. С такими не то, что сотрудничать, а просто жить рядом неприятно.

Эти ребята работают на Василича и его кодлу, поэтому, только поэтому, они были обречены.

Неприятный осадочек такая работа у меня, конечно, вызывает — не люблю «работать» по людям. С животными гораздо проще и приятнее. А к вот этому я привыкнуть не могу и не хочу привыкать.

Всякий раз, когда пыл боя стихает, а пыль оседает, меня охватывает мерзкое ощущение, будто я сделал что-то неправильное. Наверное, это вшитый в каждого человека инстинкт — это были свои, люди, и их не надо было убивать…

«Щека таких трудностей не испытывает», — подумал я. — «Хотя, кто знает, что происходит во мраке его головы?»

Забираю ПКТ, установленный на коряво сваренный станок, и переношу его в квартиру с двумя трупами. На всякий случай, произвожу частичную разборку оружия и бросаю в рюкзак затворы. Без них это просто металлолом, поэтому в спину нам из этого арсенала никто пострелять точно не сможет.

Начинаю нажимать на тангенту рации, отбивая условленную последовательность.

Осматриваю окрестности на предмет новых лиц, но вокруг никого нет, поэтому можно смело продолжать выполнение плана по захвату Тамбовки.

Лапша, Щека и Бубен возьмут на себя людей в школе, а мне надо позаботиться об экипаже «Тигра». Соединяюсь с остальными у забора из шифера.

— Всё ок?.. — тихо спросила Палка.

— Да, всё окей, — кивнул я. — Было трое.

— Ни стыда ни совести у людей не было… — неодобрительно произнёс Череп, глядя на здание через дорогу.

Слева от входа, прямо на окне, висит табличка «Займы под материнский капитал». Микрофинансовые организации — они такие, да…

— Обычное дело же, — произнёс я. — Я таких много видел и много где.

— А вон туда посмотри, — указал Череп куда-то правее.

А там обнаружился бюст Ленина, а за ним виднелась какая-то крылатая ракета.

— Ну? — не понял я.

— Это, Студик, буквально, блядь, то, против чего он боролся, — сказал Череп. — Позор.

— Там за зданием ещё церковь и кладбище, — усмехнулась Палка.

— А-а-а, ну, да, кринжа получилась, — согласился я. — Фазан говорил, что Ленин уже неактуален, ввиду того, что сейчас даже родо-племенного строя нет, не говоря уже о капитализме…

— Он прав, — кивнул Череп. — Но прав не навсегда — со временем отстроимся заново, и снова всё будет, но уже иначе.

— Ладно, за материально-технический материализм пообщаемся, когда вернёмся на судно, — улыбнулся я. — За работу.

Обхожу забор и углубляюсь во дворы, а Палка и Череп следуют за мной.

«Тигр» стоит у дворца культуры, но не в роли оборонительного пункта, а как обычная машина — когда я разведывал тут всё, не видел рядом с ним экипажа. Возможно, он вообще сломался и сейчас стоит как балласт, а возможно, экипаж просто отдыхает где-то поблизости. Из-за вот этого «возможно» нам нужно отрабатывать по максимуму, без раздумий вынося всех, кто подастся в сторону «Тигра».

Меня напрягает то, что мы до сих пор не встретили ни одного гражданского. Скорее всего, их содержат в одном помещении, не позволяя шастать по окрестностям, чтобы никто не съел.

Но это не жизнь — это существование.

Мне решительно непонятно, зачем они тут всё это устроили, но нам нужно это как можно скорее прекратить.

Через окна пробиваются сигналы, поэтому я хорошо вижу людей в здании. Они сидят либо лежат на двухъярусных кроватях, куда-то ходят, что-то делают, а КДшники расположились ближе ко входу. У них, как я понял, отдельное помещение, тоже с двухъярусными кроватями.

Подбираемся ближе, а затем начинается суета.

КДшники резко оживляются и начинают метаться по ДК.

— Шухер, господа, — сказал я. — Нас заметили. Череп, запускай свою шарманку.

Череп кивнул и активировал способность. Его тело покрылось пулестойким панцирем. На нём и так штурмовой комплект брони, с керамическими плитами в секциях туловища, ног, рук и плеч. Но он дополнительно усилил всё это, надев тяжёлую баллистическую маску.

Он ещё не свыкся с мыслью, что ему предстоит целенаправленно ловить все пули, которые должны достаться мне и Палке.

— Давай, строимся, — сказал я и встал за его правым плечом, взяв ПКМ наизготовку.

Палка встала за его левым, а потом мы быстро пошли на штурм.

Из окна дворца культуры по нам сразу же открыли огонь из АК-74. Череп болезненно заорал, но продолжил идти. Судя по всему, в него ощутимо попало…

Я сразу же срезал автоматчика короткой очередью.

+37 147 очков опыта

— Вперёд! — крикнул я Черепу.

— Больно, блядь!!! — заорал он.

— Похуй! — ответил я. — Опыт дало⁈

— Да! — кивнул он. — Но больно, сука!

— Дважды похуй! — сказал я ему. — Сейчас будет больнее, но и опыта больше! Пошли!

Опытным путём было установлено, что 5,45×39 миллиметров пластины Черепа не пробивают, а на случай 7,62×54 миллиметров есть керамические пластины. Последние установлены внахлёст, с фронта у Черепа слабых мест тупо нет, но всё это весит около тридцати пяти килограмм, поэтому вооружён он только АКС-74У, пусть и с РПКшным магазином на 45 патронов.

Мы пробовали ставить барабан на 75 патронов от того же РПК-74, ведь он подходит, но газовый поршень у АКС-74У ходит короче, поэтому случаются недосылы, утыкания и двойные подачи. Это снижает надёжность оружия до неприемлемого уровня, поэтому пришлось пойти на компромисс в виде магазина на 45 патронов — с этим никаких проблем не возникает.

Обходим ДК и я сразу же вижу КДшника, рот которого экстремально нагрет.

— Крой! — скомандовал я и спрятался за Черепа.

Палка поступила точно так же, а в следующую долю секунды по нам жахнул шквал пламени. Череп завизжал в ужасе, но зажал спусковой крючок.

Когда поток пламени сошёл на нет и засвет моего ИК-зрения прекратился, я увидел бьющееся в конвульсиях тело вражеского КДшника. Череп срезал его надёжно — по асфальту стремительно растекается лужа горячей крови.

Череп начал хлопать себя по рукам и ногам, сбивая пламя.

— Вперёд! — скомандовал я. — Надо дожимать!

Доходим до ближайшего окна, и я закидываю в него сразу две Ф-1.

Раздаются два взрыва, а затем Череп, сумевший взять себя в руки, запрыгивает внутрь и начинает стрелять.

Мы идём следом за ним.

В тёмном коридоре нас встречает второй КДшник, вооружённый ПК. Он открывает шквальный огонь, но падает от пули Палки, которая сразу же обгоняет Черепа и добивает КДшника своими когтистыми «палками». Почему-то, это выглядело по-особому жутко.

+4378 очков опыта

— Правая дверь… — прошептал я, когда установилась тяжёлая тишина. — Готовлю гранату… Череп…

Ходячий щит нервно кивнул и открыл дверь.

Сразу же, мгновенно, по двери начали интенсивно палить.

Поднялась пыль, пороховая вонь усилилась, а я, игнорируя пролетающие мимо пули, закатываю в комнату гранату РГД-5.

Раздаётся взрыв и Череп влетает внутрь.

Он начинает палить из своего АКС-74У, но быстро прекращает, потому что его выбивает в коридор какой-то КДшник.

КДшник подхватил Черепа, протащил его на весу метров десять по коридору, уронил на пол и начал дубасить в партере. Палка сразу же попыталась проткнуть его своими пиками, но у него, как я понял, способность на защиту и силу.

Мне не до этого долбоёба, меня больше волнует второй КДшник.

— Добейте гондона! — крикнул я. — Я за вторым!

— Ах, пидоры!!! — ревел КДшник, метелящий пытающегося сопротивляться Черепа. — Убью!!!

— Я разберусь! — ответила мне Палка.

Захожу в комнату, где сидели двое КДшников и сразу же вижу Василича.

— Ха-ха! — обрадовался я. — Привет, ёблик! Как дела?

Он попытался застрелить меня из пистолета, специально накрытого пустым рюкзаком, но я быстро даю очередь из ПКМ.

+48 398 очков опыта

— Повезло тебе… — произнёс я, глядя на умершего на месте Василича. — Будь здесь Щека, так быстро бы ты не ушёл…

У Щеки крайне обострённое чувство справедливости — ему очень не нравится, когда кого-то гнут и к чему-то принуждают насильственно. Наверное, это как-то связано с его прошлым, не знаю, но давно замечаю, что он жестит только с теми, кого считает мудаками. А так, он нормальный парень, пусть и со своими тараканами.

Выбегаю в коридор и вижу, что Палка и Череп переломили ход противостояния — Череп высвободился из захвата и стреляет КДшнику в лицо. Длинная очередь и всё кончено.

Прикидываю, сколько может быть этих уродов. Четверых мы положили, но может быть ещё несколько.

— Палка, контроль тыла, — приказал я.

— Приняла, — ответила она и взяла коридор за моей спиной под прицел.

На фоне началась стрельба. Похоже, что Щека, Лапша и Бубен берут школу.

— Череп, ты как? — спросил я.

— Хуёво, блядь! — огрызнулся он. — Больно, пиздец! А-а-ай, блядь…

Он вытащил нож из своего левого бока.

— Кабан ебаный… — процедил он и сплюнул на труп КДшника. — Кажется, он мне ребро сломал… Да, точно, сломал, пидарас! М-м-м…

— Запускай форсреген и присядь где-нибудь, — сказал я ему. — Ты сегодня хорошо себя показал — респект.

— А, ага… — ответил Череп и осел на пол.

Начинаю проверять помещения, одно за другим. Если где-то есть КДшники, то их надо найти и убить. Никаких предложений дружбы, лайков в Инсте^[12] и подписок…

— Чё каво, Студик? — спросил Щека по рации.

— Чистим, — коротко ответил я. — У вас?

— Та же херня, бля, — сказал он. — Сколько было в школе, напомни.

— Не больше пяти, — ответил я.

Повисла пауза.

— Тогда всех кокнули, — сообщил Щека. — Ладно, сейчас досмотрим аудитории и выходим к вам.

В юго-западной части ДК я обнаружил общагу, в которой и существуют гражданские.

— Если есть оружие — аккуратно роняйте на пол, — приказал я, приоткрыв дверь. — Хоть один выстрел — вместо меня зайдут гранаты. У меня их много.

— Да мне похуй — бросай, сука! — крикнул кто-то. — Хуже не сделаешь, пидор!

— Ты чего исполняешь? — спросил я. — Мы спасать вас пришли!

— Мамке своей расскажешь! — ответил он. — Хуй тебе по всему ебалу, пидор!

— Эй-эй, полегче! — крикнул кто-то. — Ты этот, гранаты не надо! У нас нет никакого оружия! Вован, завали ебальник!

— С кем я могу говорить? — спросил я. — Выберите старшего и пусть выходит ко мне — всё обсудим!

Началась невнятная активность, а затем раздались осторожные, опасливые, шаги.

— Не стреляй, я выхожу… — раздался хрипловатый напуганный голос. — Руки подняты, оружия нет…

Ко мне вышел дед лет шестидесяти, одетый в тельняшку и треники. На ногах у него потрёпанные тапки-зайчики. М-да…

— Как звать? — спросил я.

— Всеволод, — представился он. — А… эм… а что случилось?

Лицо у него мятое, с пожелтевшими синяками и распухшим носом. Но серые глаза смотрят живо — видно, что он ещё не потушен физическими издевательствами и побоями.

Как я и предполагал, их тут держат в статусе двуногого скота.

— Вооружённый захват Зимнего дворца случился, блин, — усмехнулся я. — Мы положили ваших КДшников и пришли освободить вас.

— А зачем? — спросил дед. — И… а как вы узнали?

— Короче, ты слышал, что Василич вернулся один и без руки? — уточнил я.

— Да, слышал, — кивнул он.

— Ну, это мы сделали, — сказал я. — И сразу как-то подумалось, из общения с Василичем, что у вас тут не очень хорошие порядки. Мы отправляемся в Каспийское море, но на обратном пути пойдём в Волгоград, домой — предлагаем вам присоединиться. Есть гарантии: некоторые конституционные права, трёхразовое питание не хуже, чем у остальных, то есть, не менее 3000 килокалорий в сутки, своё жильё, а также постоянная работа с соблюдением многих пунктов ТК РФ.

— Прямо серьёзно? — нахмурился Всеволод. — Конституция и ТК РФ?

— Ну, там не всё, блин, конечно, но те статьи и пункты, которые гарантируют неприкосновенность личности и так далее — всё это есть, — ответил я. — Сам понимаешь — время такое.

— Гладко стелешь! — донеслось из общаги. — Не верю я тебе!

— Вован, завали своё тухлое ебало! — повернулся к двери Всеволод.

— Короче, у нас на судне есть наши дружинники — из нормальных людей, — сказал я ему. — Пообщаетесь с ними, раз нам не верите. В любом случае, сами вы тут не выживете, поэтому лучше пойти с нами, если хотите жить. Но насильно мы забирать никого не будем. Если хотите попытать удачу — вперёд.

— А вы КДшников «наших» всех положили? — уточнил Всеволод.

— Их было четверо? — спросил я.

— Нет, пятеро, — покачал он головой.

— Опа… — прошептал я и нажал на тангенту кенвуда. — Щека, тут где-то ходит один пассажир — надо найти.

— КДшник⁈ — с надеждой спросил Щека.

— Да, — ответил я.

— Всем внимание! — заорал Щека из динамика. — Объявление! Этот поганец мой и только мой! Не прощу, если его убьёт кто-то другой!

— Сейчас с ним решат вопрос, — кивнул я Всеволоду.

— Да я понял уже… — ответил он и тяжело вздохнул. — А вы Закись убили?

— А я их поимённо не знаю, — развёл я руками.

— Это самый опасный из них, — сказал Всеволод. — Огнём плюётся, говна кусок… Правая рука Василича.

— А, этого мы уже грохнули, — улыбнулся я. — Был один здоровый, как буйвол — этого как звали?

— Это был Танк, — сообщил дед.

— Его мы грохнули, — кивнул я.

— И слава богу, — произнёс Всеволод. — А Василича?

— Ага, — ответил я.

— Значит, остался Ассасин, — сказал дед.

— Что он может? — уточнил я.

— Он разведчиком у них был, — ответил Всеволод. — Способности его никто не знает, кроме своих.

— О-о-о, коллега, — улыбнулся я.

— А ты чего-то на разведчика вообще не похож, — посмотрел он на ПКМ у меня в руках.

— Такая уж нынче разведка, — пожал я плечами, а затем нажал на тангенту кенвуда. — Щека, этот тип, которого ты ищешь — разведчик. Способности местным неизвестны, но я думаю, что он сенсорщик и ловкач. Как я, короче.

— Понял, принял, обработал, — ответил тот.

— Я могу заходить в комнату? — спросил я у Всеволода.

— Да заходи, — махнул он рукой. — У нас оружия нет, да даже если бы и было — против КДшника мыничего не сможем.

Он вернулся в комнату, а я вошёл вслед за ним.

Да-а-а, блин…

Практически у всех мужчин разбитые лица — у кого-то посиневшие, а у кого-то пожелтевшие. У женщин лица в порядке, но синяки на шеях и на телах. А ещё все женщины одеты только в шорты или юбки.

Ну, тут всё понятно — их здесь в рабстве держали.

— Привет! — помахал я им рукой. — Меня зовут Студиком и я предлагаю вам шанс на нормальную жизнь.

Глава двадцать четвертая Убийца убийц

*Российская Федерация, Астраханская область, село Тамбовка, 8 мая 2027 года*

— Ты кто такой? — спросил я у парня лет двадцати, неуверенно стоящего передо мной.

Его били прямо очень сильно — всё тело в синяках и кровоподтёках. Трусы, единственную его одежду, пропитало кровью.

— Юрий… — ответил он.

— Ты же КДшник, — произнёс я.

Он сразу же напрягся.

— Не парься — у нас это не преступление, — сказал я.

— Как ты узнал? — спросил он.

— Есть методы, — усмехнулся я. — Чего скрывался-то?

— Был один, который раскрылся перед Василичем, — ответил он. — Думал, наверное, что получится влиться в их педерастический коллектив… Но они вывели его на улицу и застрелили.

— Хм… — хмыкнул я задумчиво. — Нелогично.

— Логично, бля, — произнёс Череп, стоящий рядом. — Ты их шайбы видишь? Представь, после того, что они делали с этими людьми, у этого КДшника ведь могут быть сестра, брат, мать, отец. И даже не узнаешь, кого из них они убили до этого, а личных дел, как я думаю, они на них не заводили…

— И вправду, — согласился я. — Ну, тогда логично.

— Поэтому мы шифровались, как могли… — произнёс Юрий.

— Мы? — зацепился я.

Юрий понял, что ляпнул лишнего.

— Да не ссы ты, — усмехнулся я, а затем посмотрел на спасённых. — Вон тот мужик и та девушка.

— Но как, Шерлок⁈ — спросил зашедший в общагу Щека.

— Ответ элементарен, Ватсон, — повернулся к нему. — Тебя это ебать не должно, ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! — заржал Щека. — Короче, я нашёл следы этого пидрилы — он свалил. Его след простыл и умер, блядь.

— Так, вы двое, — обратился к оставшимся двоим КДшникам. — Подходите и представляйтесь.

— Он не кусается, ага, — усмехнулся Щека.

Тощий мужик и тощая девушка подошли к нам.

— Борис, — представился первый.

— О, тёзка! — заулыбался Щека.

— Юлия, — представилась вторая.

— А так звали мою маму! — ещё шире заулыбался Щека. — Совпадение? Думаю, да, совпадение…

— Серьёзно? — нахмурился я.

— Ещё как, — кивнул он. — Меня, действительно, зовут Борис.

— Блядь… — поморщился я.

— Да и маму мою звали Юлией — тут тоже без шуток, — добавил он.

— Хорошая была женщина, — сказал я.

— Пошёл нахуй, Студик! — ответил он.

— Обрати внимание, плохое подумал ты, а не я, — усмехнулся я.

— Да-да, конечно… — процедил он.

— Итак, господа КДшники, — вернулся я к актуальной теме. — К КДшникам у нас отношение несколько другое — усиленный паёк, обязательная боевая подготовка, а также поддержка развития. То есть, в дикое поле, с ржавым гвоздём в руках, никто вас отправлять не будет, но и работать придётся за себя и за того парня.

— Я согласен, — закивал Юрий.

— Какой уровень? — спросил Щека.

— Первый, — ответил он. — Я даже способность не выбрал, чтобы не палиться перед этими пидорами. Был один, который выбрал способность, но это было давно…

— Погоди-ка, — нахмурился я. — Что-то у вас тут как-то многовато КДшников на квадратный метр…

— Наверное, — пожал плечами Юрий. — Но я не знаю, как с этим в других местах.

— Походу, всё-таки, стресс, — произнёс Щека. — Нарк был прав!

— Думаешь? — спросил я.

— Блядь, сам смотри! — указал он на Юрия. — Их тут, извините за выражение, ебали, как негров! Это привело к тому, что среди них минимум пять КДшников! Надо будет рассказать Нарку! Если это как-то подтвердится, то я ему лично присвою звание академика РАН!

— Может, совпадение? — спросил я с долей скепсиса.

— Пять, Студик! — воскликнул Щека.

— Был ещё один, — сказала Юлия. — Но он сбежал.

— Шесть, Студик, ёбаный в рот! — ещё шире заулыбался Щека. — Нарк — это готовый член РАН!

— Жопа царапин, блин, — усмехнулся я. — Ладно, ты пообщайся тут со всеми, объясни расклады, но без твоих выходок, а я пойду за Ассасином. Где ты видел его следы?

— Возле вышки РТПС мне надоело идти по ним, — сообщил Щека.

РТПС, если мне не изменяет память, это «радиотелевизионная передающая станция». На КМБ нас учили, что эти штуки обладают большой высотой и на них можно поднять антенну для очень дальней передачи сигнала. Но на передачу через радиотелевизионное оборудование можно даже не рассчитывать, потому что для этого нужны киловатты энергии, которой в диком поле, как правило, взять негде.

— Значит, начну поиски оттуда, — решил я.

— Он профи по разведке, — предупредил меня Всеволод, лежащий на панцирной кровати. — Навряд ли ты его настигнешь.

— А давай поспорим? — протянул я руку.

— На что? — спросил Всеволод. — У меня нет ничего.

— Я ставлю сникерс, — сказал я. — А ты… Давай ты поставишь свои охеренные тапки-зайчики.

— По рукам, — встал Всеволод и пожал мне руку. — У меня ещё рабочие сапоги есть — не интересуют?

— Нет, тапки будут достаточно ценным призом, — усмехнулся я.

— А сникерс я могу увидеть? — деловито осведомился Всеволод.

— Конечно, — кивнул я и вытащил из подсумка шоколадный батончик. — Вот он.

— Эй, сними бейсболку, бестолочь! — потребовал Щека у какого-то тощего подростка, сидящего на тумбочке. — Это же целый сникерс!

Спасённые несмело посмеялись.

— Ладно, я пошёл, — сказал я.

— Эх, проебал ты свои тапки, старый… — посетовал Щека.

— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Всеволод и потёр руки.

Выхожу из дворца культуры и вижу, что Лапша и Палка грузят в кузов «Тигра» связки с оружием. Тут и пулемёты, хрен знает где найденные — один Максим с щитком, два ПКМ, один «Печенег», и автоматы АК разных модификаций, и РПГ-7, РПГ-18 и прочее, прочее.

Арсенал у банды Василича был богатый, но воспользоваться им она не смогла, потому что мы не дали времени на реакцию.

— Я пойду за Ассасином, — сообщил я Лапше и Палке.

— Береги себя, — попросила Лапша.

— Может, пусть уходит? — спросила Палка. — Мы ведь получили, что хотели.

— Нет, нельзя оставлять недобитков за спиной, — покачал я головой. — Я грохну его и потом буду спать спокойно, больше не думая о нём.

Мы не знаем, что за способности у Ассасина, поэтому вполне можно допустить, что эта мразь пойдёт вслед за нами, чтобы поднасрать в самый неудачный момент.

— Ладно, как знаешь, — пожала плечами Палка. — Но я бы, на твоём месте, не пошла.

— Но ты не на моём месте, — улыбнулся я. — Кстати, кто-то должен сидеть на крыше и наблюдать за местностью — скажите Черепу или Щеке. Или сами определитесь между собой.

— Хорошо, — кивнула Палка. — Только остаток боеприпасов загрузим…

Иду в сторону местного сельсовета и упираюсь в забор, огораживающий территорию РТПС.

Перепрыгиваю через забор и активирую комбинированный режим зрения.

Мир сразу окрасился в замысловатые цвета — серый тепловизионный фон с радужными всполохами ультрафиолета, а также редкими электромагнитными дугами.

«За вот эту радужную херню, в прошлом, можно было нехило так загреметь, ха-ха-ха…» — подумал я, вспомнив тёплое и яркое недавнее прошлое.

Раньше не было никаких проблем, электричество, свет, телефон, водопровод, комп, интернет, КС2, работа курьером «Деливери» и учёба в унике. Пусть перспектив вообще никаких, зато комфорт и сравнительное спокойствие.

Ну и КС2 — блин, как же мне её не хватает…

Вижу следы Ассасина. Он очень быстро бежал, сплюнул на траву прямо возле вышки и направился строго на восток.

Бегу по следу, постепенно набирая скорость до крейсерской — тридцати трёх километров в час.

След Ассасина виден отчётливо, несмотря на то, что он начал петлять и использовать кустарник, чтобы запутать возможного преследователя. Но мне даже не надо заходить в эти кусты, потому что в УФ-диапазоне мне виден весь его маршрут, от захода в кусты, до выхода из них.

И началась погоня.

Он движется куда-то целенаправленно — это не просто бегство подальше. У него точно есть какой-то схрон или что-то вроде укрытия вне основной базы. Если он хороший разведчик, то это должно быть нечто замысловатое, в неприметном месте.

Через десяток километров он решил, что предпринятых мер недостаточно и надо извернуться похитрее. Он пересёк полевую дорогу и пробежал около двух километров строго на юг, а затем вновь побежал на восток. Это очень наивно даже в качестве меры против обычных следопытов…

«Но что ещё он может?» — подумал я. — «У него особо-то и вариантов нет».

Ещё десять километров спустя я обнаружил место побоища — похоже, что он столкнулся со степным лисом и замочил его. У него какая-то контактная способность, возможно, с клинками. Ну, во всяком случае, Ассасин вступил в ближний бой и получил ранение. Я вижу тут два типа крови — людская и звериная. В УФ-диапазоне они немного различаются.

К следам добавились ещё и капли крови, что многократно упростило мне работу. Можно не вглядываться в примятую траву и вдавленную землю, а достаточно видеть ярко сияющие в УФ-свете капли крови.

Но Ассасин, забравший с собой тушу лиса, упорно пёр куда-то на восток, а затем свернул на север, прошёл километра два и снова повернул на восток. В роще по пути он освежевал тушу лисы и оставил её шкуру и требуху гнить в кустах.

Хорошая шкура же могла получиться, сними он её как психически здоровый человек… Но он бесхозяйственный, сука.

«Да, далеко ушёл, говнина…» — подумал я, двигаясь по следу.

Наконец, я наткнулся на кое-что интересное. Это войсковая часть или что-то вроде того, с ограждением и вышками.

Ассасин перелез через забор, не став заходить через приоткрытые ворота, а я поступил по-умному, тихо обойдя часть по периметру и проникнув на её территорию через забор.

Тут запустение, грязь, пыль, мусор, ангары, здания с выбитыми окнами, а также два гражданских автобуса, стоящие среди всего этого «великолепия».

Снова нахожу следы Ассасина, который вошёл в здание штаба и сейчас сидит на столе, со снайперской винтовкой наизготовку. Ждёт благоприятного момента, сучёныш…

Он как-то узнал о моём присутствии, поэтому уже приготовился. Он часто трогал дверь, поэтому думаю, там установлена растяжка. Руки у него жирные или заляпанные чем-то — скорее всего, лисьей кровью.

ЭМ-поле его тела отчётливо прослеживается через окно, но он меня ещё не видит.

Иду, как всегда, в обход.

— Я слышу тебя! — крикнул Ассасин. — Уходи по-хорошему — мне не нужны проблемы!

Игнорирую его слова и продолжаю движение, но уже в другую сторону.

Он начал движение и перешёл в соседнее помещение.

Достаю из кармана РГН и извлекаю из неё чеку, не отпуская предохранительный рычаг.

Ассасин услышал этот звук и снова задвигался, забежав в другое помещение. Но я же вижу, блядь…

Достаю РГД-5 и выдёргиваю из неё чеку, а затем отпускаю рычаг. Раздаётся хлопок запала, Ассасин начинает движение, но я всё равно закидываю РГДшку в помещение, в котором он только что был.

И как только узнаю, в какое именно помещение забежала эта сука, закидываю в него РГН.

РГД пробивает стекло и падает на пол, а вот РГН взрывается при контакте со стеклом, сразу же поразив Ассасина осколками.

Нельзя терять времени.

Применяю рывок, запрыгиваю вслед за РГН и даю длинную очередь из ПКМ, рассекая всё помещение горизонтально. Отчётливо фиксирую, как несколько пуль попадают в грудь Ассасину, но добавляю ещё одну очередь туда же.

Он, к моему удивлению, не сдох — лежит, дёргается.

Навожу прицел ему на лицо и делаю одиночный выстрел.

+91 432 очка опыта

Новый уровень

— Заебись, — констатировал я, подходя к телу Ассасина.

Общаться с ним у меня желания не было, хотя я мог. С КДшниками всегда так — никогда не знаешь, что они выкинут, даже если ранены. Особенно, если ранены.

Под Ассасином начала расползаться лужа крови, а я быстро опустошал его карманы от ценностей. Четыре магазина к СВД, две гранаты РГД-5, одна Ф-1, леска для установки растяжек, пробитый осколком смартфон Самсунг Гэлэкси С26, а также три магазина к пистолету ТТ. Сам ТТ обнаружился в кобуре на поясе — тоже полезно и интересно.

В рюкзаке мясо покойного лиса в пакетах, сменный комплект одежды, фляжка с водой, запасные кроссовки — Найк Айр Форс, кстати, а также какие-то карты и блокнот с записями.

По сути, я сейчас трофею своего брата-близнеца, который ходил и думал почти как я. Мы, разведчики, очень похожи друг на друга.

Жалко мне его? Не-а.

Сложись у нас такой порядок, при котором мы гнём нормальных людей и держим их в рабстве — я бы уже дропнул всё и ушёл искать место получше. Убеждения у меня такие просто…

А этому, по-видимому, было нормально, ведь уж кто-кто, а он точно мог свалить, если бы захотел. Но он не стал, что очень однозначно характеризует его, как редиску.

«Надо будет спросить у Фазана, почему редиска», — подумал я. — «Он, конечно, скажет, что-то вроде „эх, молодёжь“ или что-то в этом духе, но я реально не понимаю. Может, типа, красный снаружи, но белый внутри?»

Распихиваю трофеи по подсумкам и отсекам рюкзака, вешаю СВД на плечо, а затем спускаюсь на первый этаж здания, чтобы снять растяжку.

Он поставил её не особо замысловато, на тупого — при открытии двери короткая леска выдёргивает чеку из гранаты, примотанной к кабелю лампочки, висящей над дверью.

Снимаю растяжку и приматываю к взрывателю трофейной гранаты жёлтую изоленту — непонятно, какой тут взрыватель. Если модифицированный на мгновенный подрыв, то лучше знать об этом. Разберусь в спокойной обстановке.

Выхожу из здания и иду к автобусам.

Нам как-то надо вывозить людей, поэтому если хотя бы один из автобусов в приемлемом состоянии, то будет круто…

*Российская Федерация, Астраханская область, село Заволжское, 9 мая 2027 года*

— Выгружаемся, — приказал я. — По восемь человек — больше в шлюпку не поместится. Не задерживайтесь.

Мы привезли из Тамбовки сразу всех, для чего потребовалось найти ещё два автобуса. С одним автобусом пришлось провести ритуал некромантии, потому что, как мне кажется, он был неисправен ещё до начала зоошизы — он стоял на заднем дворе одного из домов и неплохо так покрылся ржавчиной.

Трупы КДшников и их боевиков мы сожгли в одном большом костре, а трофейные экипировку, вооружение и боеприпасы погрузили в «Тигр» и допотопный ГАЗ-66.

По дороге нам никто не мешал и я знаю, почему — КДшники основательно почистили окрестности, чтобы было легче жить и наслаждаться новыми реалиями.

А устроились эти суки очень хорошо — по дороге, побеседовав с освобождёнными людьми, удалось выяснить кое-что об установленных Василичем порядках.

Оказалось, что эти мудаки не местные, а приехали из Ставрополя, где поначалу работали на власти, но потом им показалось, что требования слишком жёсткие, ведь приходится постоянно воевать со зверьём, уделяя кайфам слишком мало времени.

«Долбоёбы, как верно заметил Щека», — подумал я. — «Наоборот надо было делать — городские власти дали возможность комфортно, при полной материально-техническом содействии, качать уровни и лутать мясо. Но им свободы захотелось, дебилам несчастным».

В общем, эти мудаки подались на восток, рассчитывая смыться в Казахстан, где, по их ранним убеждениям, мало зверья и можно жить. Но они быстро поняли, что там тоже тяжко выживать, поэтому вернулись назад и нашли село Тамбовку, в которой было целых три КДшника из местных.

Естественно, Василич не потерпел, поэтому трое сельских КДшников были убиты во время застолья, а обычные селяне захвачены и обращены в рабство. Мужчин они заставляли работать каждый день, за еду, а женщин распределили между собой. Василич выбрал себе пять самых лучших, а остальным досталось по одной-две. А тех женщин, которые никому не приглянулись, отправили работать наравне с мужчинами.

А когда Василич вернулся без одной руки и с говном в штанах, все работы были прекращены, а рабов собрали в общаге и отпиздили, в назидание, чтобы точно не думали чего-то выкидывать.

Я не эксперт в рабовладении, но в массовом избиении, наверное, был какой-то практический смысл. Только вот он от меня ускользает. Может, Василич так вымещал зло — у него уже не спросишь.

«Урод, блядь», — подумал я, вспомнив об этом говнюке. — «Ещё ведь, соображения хватило, чтобы накрыть руку с пистолетом рюкзаком — если бы я не среагировал вовремя, поймал бы пару пуль».

Вряд ли бы это причинило мне серьёзный ущерб, ведь я в штурмовой экипировке, но ловить пули — это очень неприятно. Череп, до сих пор психически справляющийся со случившимся, точно не даст мне соврать…

Наверняка, он уже тысячу и два раза пожалел о том, что выбрал именно эту способность — у него был вариант с временным усилением «Силы» и «Выносливости» на пару пунктов суммарно, а также способность с выдвижными шипами из локтей и колен. И если он бы мог вернуться во времени на пару секунд, в момент выбора способности, он бы выбрал что-то другое.

Сейчас у него всё тело в синяках, всё болит, но зато опыта он срубил мама роди меня обратно — он был 23-го уровня, а сейчас 35-го уровня. Это новое усиление способности, если он захочет, конечно же…

Первая партия беженцев отправилась на сухогруз.

Тюленей нигде не видно, блин, но я чувствую, что они где-то рядом.

То, что эти твари всё поняли и решили удалиться подальше — это, вообще-то, плохой знак. Они умнеют и делают какие-то выводы из происходящего. Собаки тоже поумнели, но им сложнее понять бесперспективность каких-либо действий — иначе не объяснить, почему они атакуют сразу же, как видят людей.

Беженцев подняли на борт, шлюпка вернулась, и мы отправили следующую партию.

— Студик, — обратился ко мне Всеволод. — А зачем вам на Каспийское море?

— Надо забрать кое-что в одном из портов, — ответил я.

— А нельзя сначала нас доставить в Волгоград, а затем идти в этот порт? — уточнил он.

— Нет, нельзя, — покачал я головой. — Вы — это вообще побочка. Мы, когда отправлялись на Каспий, даже не думали, что встретим кого-то, кого нужно будет вызволять из лап рабовладельцев. Так что, без обид, но вас, как и нас, ждёт каспийский круиз. Давно ты морским воздухом дышал?

— Не получилось у тебя вдохновить меня… — произнёс Всеволод. — Там же всякие твари обитают — возможно, мы все умрём.

— Не исключено, — не стал я спорить. — Но если выполним поставленную задачу, вернёмся овеянными славой и пахнущими успехом. Круто же?

— Выбора у нас всё равно нет, — тяжело вздохнул дед.

— Верно, — улыбнулся я. — Ничего, всё нормально будет.

Погрузка пассажиров была завершена, поэтому сухогруз тронулся в путь, а я, Лапша и Щека сели в «Тигр», на котором нам нужно доехать до Астрахани.

Такую классную штуку бросать просто преступно, поэтому мы заберём её, любой ценой, но бесплатно…

Мне особенно понравилось наличие системы управления огнём, с тепловизором и джойстиком для управления турелью. Также в «Тигре» есть мортирки для постановки дымовой завесы и два десятка дымовых гранат, что очень приятно.

Эти придурки, ну, из банды Василича, срезали решётчатые экраны, которыми обвесили этот броневнедорожник военные. Наверное, Василич подумал, что из РПГ по ним никто стрелять не будет, а это очень зря. Ничего, как доставим «Тигр» в Волгоград, его обязательно обошьют решётками против противотанковых гранат и дронов-камикадзе.

Сажусь на заднее сиденье, рядом с Лапшой. Щека за рулём.

— Ну, что, погнали? — спросил он, закуривая сигарету.

Лапша откинула одно из боковых окон.

— Поехали, — кивнул я.

Двигатель рыкнул и машина тронулась в путь.

— Что думаешь об этих типах, Студик? — спросил Щека.

— Люди как люди, — пожал я плечами. — Или ты о КДшниках?

— Я в общем спрашиваю, — пояснил он.

— КДшники перспективные — ещё не выбрали способности, — сказал я. — Надо будет, как поднимемся на борт, почитать, что за варианты есть. Ну и побеседуем с ними, чтобы понять, что у них за настроения. А нормальные люди — у этих сейчас шок.

— Я бы сказал, что они в ахуе, — усмехнулся Щека. — Но вообще, какие же, сука, уроды эти пидоры… Василич и его гей-клуб — ну, камон, бля… Почему почти все КДшники, которых мы встречаем, такие?

— Власть, — пожал я плечами. — Вседозволенность.

— Власть — непростое слово, — пропел Щека. — Выше она законов… Все перед нею ниц готовы пасть…

— Короче, в иных условиях, любой из нас мог стать таким, — сказал я.

— Я бы точно не стал, — уверенно заявил Щека.

— Ну, ты никогда не знаешь за себя, пока не окажешься перед соблазном, — сказала Лапша. — Я за себя точно не знаю.

— Вы за себя не знаете, а я знаю наверняка, — сказал на это Щека. — Я ещё как-то понимаю, там, просто заставить на себя работать, за еду и без выходных. Но устраивать ёбаный гарем и пиздить кого-то ради своего удовольствия… Это же тухлая хуйня, не?

— Да, — кивнул я.

— А кто остановит? — спросила Лапша. — Если за это точно ничего не будет, то некоторые это делают.

— Это тухлая пена, а не люди, — заявил Щека. — И я таких буду хуярить, пока есть, чем хуярить. Энивэй, хуй с ними, с этими трупами. Мне вот который день не даёт покоя мысль — а что нас ждёт на Каспии? Вдруг там киты какие-нибудь водятся, способные переворачивать сухогрузы? Или гигантские кальмары, мутировавшие в кракенов?

— Там нет китов и кальмаров, — ответил я. — Худшее, что там обитает — это тюлени. А они ничего не могут поделать с корпусом «Волго-Дона». Нормально всё будет, бро. Просто посмотрим, что творится в Актау, найдём или не найдём боеприпасы, а затем вернёмся.

— В Каспии водятся белуги, — сказала вдруг Лапша. — Осетры всякие ещё…

— Посмотрим, как пойдёт, — вздохнул я. — На случай крупных тварей, у нас есть РПГ и ПТРС.

— А для всего остального — есть МастерКард, хы-хы-хы! — рассмеялся Щека.

Глава двадцать пятая Каспийская одиссея

*Российская Федерация, Астраханская область, город Астрахань, 10 мая 2027 года*

— Ёбаный рот, сука, говно, блядь, говно, сука, ёбаный ро-о-о-от! — причитал Щека, утапливая педаль газа в пол.

— Хватит ссать! — крикнул я ему. — Работаем спокойно! Сейчас всё порешаем!

Астрахань встречает нас неприветливо — тут большая концентрация тюленей, которые прут на нас из акватории Волги.

Что-то такое по дороге подозревал Ронин, который говорил, что тюлени двигаются по реке, поэтому ниже по Волге их должно быть ещё больше. Он оказался прав, потому что в Астрахани их просто дохрена…

Лапша сосредоточенно двигает специальным контроллером и стреляет по тюленям, преследующим нас по улице Савушкина.

Из салона выстрелы из «Корда» слышатся приглушённо, будто стреляют из какой-то обычной винтовки.

«Шумка здесь — моё почтение», — подумал я.

Обычно «Корд» звучит так, что уши закладывает, особенно на такой близкой дистанции, но сейчас всё это слышится вполне комфортно.

Щека рулит, как Безумный Макс, ловко объезжая брошенные машины, а также снося велосипеды и мопеды, а я проверяю состояние своего ПКМ. С ним точно всё в порядке, но надо быть уверенным, что он не подведёт в нужный час.

— Опыт дают? — спросил я у Лапши.

— Дают, — ответила она, не отвлекаясь от экрана.

В установку встроен очень качественный тепловизор, из стационарных моделей, которые ставят на военную технику, а ещё в ней есть лазерный дальномер, который нам сейчас не сильно нужен, потому что твари нас почти догнали и Лапша стреляет по ним почти в упор.

— Какой опыт, блядь⁈ — выкрикнул Щека. — Они нас догоняют! Лапша, хуярь по ним очередями!

— Нет, — ответила она спокойным тоном. — У нас всего четыреста патронов и больше не будет. Нужно потратить их как можно рациональнее.

— Давай, я постреляю! — предложил Щека. — Ни одна пуля зря не уйдёт!

— Давай, — легко согласилась Лапша. — Студик, сможешь пересесть за руль?

— Конечно! — ответил я. — Щека…

— Сейчас, оторвусь и свапаемся^[13]! — закивал он и втопил в пол.

«Тигр» набрал скорость, после чего мы резко поменялись местами.

Беру управление машиной на себя и сворачиваю на улицу Барбюса, чтобы заехать на мост.

Щека же садится за монитор пулемётной установки и сразу начинает палить почти непрерывно. Может показаться, что он запаниковал, но это не так — он просто очень быстро переводит прицел на новые цели и поражает их, расходуя не более одной-двух пуль.

Тем не менее, в боковое зеркало я вижу, что тюленям плевать на потери и они упорно прут за нами. Не все, конечно же — некоторые остались, чтобы «позаботиться» о погибших. В любом случае, их стая сегодня поест — я бы назвал эту тактику беспроигрышной, если бы они не теряли так много особей…

Да и каннибализм — это такое себе. Это путь в никуда, какой он есть.

Мельком вижу справа здание отеля. Это «Гранд отель Астрахань» — нечто, смотрящееся круче, чем наш скромненький «Хилтон Гарден Инн Волгоград». Сюда, по моей примерной оценке, можно заселить где-то втрое больше людей, причём по оформлению видно, что комфорт у жильцов будет не хуже, чем в волгоградском отеле.

«Хорошо, что мы не полетели в Астрахань», — подумал я. — «Нас бы уже давно сожрали эти твари».

Они, кстати, уже несколько другие — стали заметно крупнее, среди них начало встречаться всё больше особей с позвоночными гребнями из шипов, а также мы заметили особей с удлинёнными пастями, оснащёнными пилообразными зубами.

Форсированная эволюция продолжается, хотим мы того или нет, поэтому жить, объективно, становится хуже — каждый день наши шансы на устойчивое выживание неуклонно снижаются…

Допускаю, когда-нибудь настанет день, когда «Корда» станет слишком мало, чтобы справляться с сильнейшими представителями черепах или броников.

Разведка на дронах, например, зафиксировала на северо-востоке одного броника, вес которого, прикидочно, составляет не меньше полутора тонн. Он размером чуть меньше среднего минивэна, покрыт костяной бронёй, поглощающей тепло, а также вооружён сочащимися чем-то серпообразными когтями.

И судя по его суточной активности, у него почти до предела задрана экстракция энергии, потому что питается он редко, но метко. В основном его рационом являются коровы из табуна, пасущегося в области границы с Казахстаном.

Коровы-мутанты — это очень опасные противники, потому что пусть они и травоядные, но свирепые, а самое главное, многочисленные. Очень многие коровы отелились и сейчас по степям гоняют стада с телятами, которые тоже ускоренно мутируют и обещают стать не хуже, а то и лучше своих родителей.

То есть, конкретно с коровами всё очевидно и понятно — эти никуда не денутся и так и будут пастись по степям, полностью выедая их за сезон. Но теперь, благодаря тому, что мы, как вид, практически вымерли, освободились пахотные земли, которые ранее охранялись от животных.

Евгений Бурцов, наша ходячая энциклопедия по дикому миру, как-то попытался оценить, сколько земли освободилось — всего человечество обрабатывало 15 миллионов квадратных километров земли. Даже если только половина от этой площади превратится в территории, пригодные для обитания коров, баранов и прочих стадных животных, это что-то вроде целой Австралии, но не пустынной, а плодородной.

Это значит, что животным есть, где пастись, что гарантирует нам стабильный приплод в стадах, а уже это значит, что хищникам всегда будет, чем питаться.

То есть, Проф, возможно, ошибается — его версия о массовом вымирании, пока что, не находит убедительных подтверждений…

Объезжаю сгоревший МТ-ЛБ, с которого, конечно же, сняли пулемёт, и смотрю за тем, что происходит с тюленями.

— Всё, съебались, шлюхи! — констатировал Щека. — Своих мамок похавайте, пидоры!

А тюлени, действительно, отстали.

— Скольких завалил? — спросил я, замедляя ход машины.

— Иди, посчитай! — посмотрел он на меня. — Я не знаю! Можно через интерфейс посчитать, но мне пиздец как лень, Студик! В БК осталось двести семь патронов — если счётчик не пиздит, конечно! Дохуя, короче!

— Уровни? — спросил я.

— Тоже дохуя! — заулыбался Щека и нежно провёл рукой по краю монитора. — Обожаю эту штуку!

— Очень эротичный жест, — отметила Лапша.

— Да я готов отсосать этому джойстику! — потеребил Щека контроллер. — Машина убийств!

— Кстати, а у нас в запасах есть патроны к «Корду»? — спросил я.

— Дохуя! — закивал Щека. — Бля, я больше не хочу ходить пешком! Буду перемещаться только на этой штуке, только за штурвалом «Корда»! Это же мета^[14]!

— Какой левел набил? — спросила Лапша.

— Семьдесят шестой! — заявил Щека с неподдельной гордостью. — Ещё четыре левела и всё, новое усиление! Наконец-то, сука, будет апекс!

У него сейчас «Протоапексная липидная ацидотермическая стрела», а также «Нейрокогнитивный сенсорный усилитель».

Это был его осознанный шаг — не получать апекс, а вместо этого усилить вторую способность. Он чувствует неполноценность, потому что страшно завидует сенсорщикам типа меня. Да, он может спалить небольшой микрорайон и даже не особо вспотеть при этом, но он плохо видит противников и не способен выявлять их заблаговременно.

Он попытался устранить этот недостаток усилением второй способности, но получил не совсем то, что хотел — он может очень точно определять местоположение живых тел на дистанции до 100 метров, но этого ему слишком мало. Временное увеличение «Ловкости» на 4 единицы стало лишь утешительным бонусом, а так, он до сих пор недоволен…

— Лапша, смени меня за рулём, — попросил я. — Мне надо делать свою работу.

Быстро свайпаемся и я пересаживаюсь на заднее пассажирское, справа от Щеки, продолжающего сканировать местность через тепловизионный прицел.

Открываю стальную форточку и высовываю голову, активируя комбинированный режим зрения.

Весь мир запылал, как вывеска амстердамского борделя — серый смешался с радужными цветами, что всё ещё видится мне диким и непривычным зрелищем…

На мосту очень мало следов — всякие крысы ходят тут активно, но крупных зверей тут не водится, потому что это территория почти непобедимых тюленей. Их много, в среднем, каждая особь сильна и опасна, поэтому никто из крупных зверей, как я думаю, не лезет в Астрахань.

— Впереди чисто, — сообщил я Лапше. — Но лучше не заезжать на узкие улочки. На всякий случай.

— Конечно, — кивнула она.

Достаю телефон и открываю стату Щеки.

Мне захотелось актуализировать данные по его второй способности, а то начал забывать…

— «Нейрокогнитивный сенсорный усилитель»

Описание: мутация коры головного мозга активирует дополнительные нейронные цепи, интегрирующие тактильные и проприоцептивные сигналы от кожи, мышц и суставов в единую когнитивную модель. Это позволяет мозгу обрабатывать информацию о вибрациях, давлении и внутренних состояниях с повышенной скоростью, формируя интуитивное «сенсорное поле» для анализа окружающей среды и собственного тела без перегрузки.

Эффект:

Пассивный режим: повышается обработка тактильных сигналов, позволяя ощущать вибрации почвы или воздуха на расстоянии до 100 метров с точностью до 1 метра, включая предчувствие приближения объектов или изменений в окружении.

Активный режим: деактивация пассивного режима и повышение характеристики «Ловкость» на 4 единицы за счёт увеличения проводимости нервных импульсов. Длительность — 21 минута.

Комбинированный режим: сочетание обоих режимов, с условно неограниченной длительностью применения.

Расход: 560 килокалорий за активацию + 25 килокалорий в минуту при комбинированном режиме.

Примечание: длительное использование комбинированного режима вызывает сенсорное истощение. Применение способности неэффективно в условиях сильного стресса или химического воздействия на нервную систему.

Из-за этой способности он вообще перестал пить алкашку, потому что она начала бить его по башке и снижать качество работы способности. Способность ему оказалась важнее, чем сомнительный кайф от алкоголизма. Правда, курить он от этого не бросил, но и сигареты действуют недолго, поэтому не сильно сказываются на действии способности.

Далее обращаюсь к его основной способности, которой осталась сущая ерунда до следующего усиления. Возможно, я жду этого усиления не меньше, чем сам Щека — интересно узнать, что предложит ему апекс.

Проф, например, ещё ни разу не пожалел о том, что прошёл усиление и стал каким-то другим существом, не совсем человеком, но очень и очень сильным и живучим.

— «Протоапексная липидная ацидотермическая стрела»

Описание: усовершенствованный жировой резервуар производит гиперактивный липидный секрет с термитоподобными свойствами, усиленными особыми катализаторами для мгновенного самовоспламенения и контролируемой реакции. Модификации в мозжечке, зрительном аппарате и эндокринной системе обеспечивают сверхточное наведение, адаптивную модуляцию состава и интеграцию с нервной системой для интуитивного управления.

Режимы работы:

Струйный — непрерывный выброс узкой струи секрета с возможностью регулировки интенсивности на дистанцию до 60 метров.

Одиночный — разовый выброс малого объёма с коррозийным эффектом для точечного поражения на дистанцию до 80 метров.

Форсированный одиночный — разовый выброс с повышенным объёмом, температурой и взрывным эффектом на дистанцию до 120 метров.

Рассеивающий — аэрозольное распыление с конусом в 120 градусов.

Эффект: дальность прицельного выброса до 120 метров. Температура горения — 1800–2000 °C с коррозийным разложением материалов. Повышенная вязкость обеспечивает прилипание и длительное горение — до 10–15 минут. Взрывной эффект в форсированном режиме создаёт ударную волну.

Расход: 950 килокалорий за одиночный выброс, 1350 килокалорий за форсированный одиночный выброс, 800 килокалорий за минуту струйного режима; оптимизировано за счёт регенерации секрета из внутренних резервов.

Даже протоапекс способности Щеки — это просто ужас. Он ведь ещё и может прицельно плюнуть своим жирком в макушку бегущей цели, потому что встроенный прямо ему в мозг баллистический вычислитель предназначен именно для этого.

А если учесть, что нейросенсорная способность работает в тандеме с этим вычислителем, потому что даёт информацию о направлении ветра, влажности и прочих нюансах, получается экстремально опасный охотник на любое живое существо.

И, я думаю, не только живое существо, а вполне себе мёртвое — его жировая термитная смесь уже способна прожигать броневую сталь, правда, не танковую. Но все мы ждём апекса, потому что вполне возможно, что после этого усиления он сможет жечь и танки…

— Давай, надиктовывай стату, — попросил я. — Я внесу.

— А, окей… — кивнул Щека. — Значит, левел — 76-й…

Через минуту всё было готово.

Латышев Борис Степанович Уровень: 76 Очки опыта: 1355647/1399085 Характеристики: Сила10Ловкость14Объём8Выносливость10Аппетит10Энергетический уровеньЕ-2Термоконтроль10Экстракция энергии13

— Мне не нравятся темпы прокачки… — пожаловался Щека. — Это хуйня какая-то — я столько тюленей завалил, а всего один левел.

Раздаю вайфай с телефона, и у Лапши и Щеки обновляются данные в боте.

— Риски, бро, — сказал я.

— Да я знаю… — поморщился Щека. — Но если бы мы вышли драться, как обычно, они бы нас сожрали.

— Поэтому пулемёт «Корд» — это хреновый способ прокачки, — улыбнулся я.

В городе стало очень тихо, как и было до того, как мы сюда приехали. Пустые улицы, брошенные машины, давно разграбленные магазины, частично выжженный частный сектор — всё, как везде.

— А вот и он, — сказал я, рассмотрев «Волго-Дон», стоящий в морском порту.

Вижу, как Фазан вываливает из ведра за борт тюленью требуху. Он одет в мясницкий фартук, а на голове у него поварский колпак.

— Шеф-повар снова в деле… — улыбнулась Лапша.

— Студик, вызывает Ронин, — раздалось из рации.

— Ронин, Студик на связи, — ответил я.

— Как всё прошло? — спросил Ронин.

— Без особых происшествий, — ответил я. — Тюлени пытались взять нас, но мы отбились. Щека настрелял себе на левел.

— Да, мы слышали, — с усмешкой в голосе произнёс Ронин. — Подгоняйте машину под подъёмный кран. Что-нибудь по дороге нашли?

— По мелочи, — сказал я. — В основном, просрочка — восемнадцать банок кукурузы «Бондюэль» и какие-то сомнительные соленья из подвала.

Всё это мы нашли в одном из деревенских домов по пути сюда. Щеке приспичило по-большому, поэтому нам пришлось остановиться в посёлке Тальниковый. И пока Щека «облагораживал» сельский сортир, мы с Лапшой походили по домам и обнаружили небольшие запасы просрочки.

Срок годности у кукурузы истёк в начале этого года, а соленья лежали в подвале хрен знает сколько лет, но точно больше года, потому что на крышках обнаружился толстый слой старой пыли.

Сталкивался я уже с просрочкой в своей жизни…

До сих пор не уверен наверняка, траванулся я просроченной килькой или бабушкиными соленьями. Умом понимаю, что от солений, но хочется верить, что мне поднасрал дядя Сурен.

Лапша припарковала «Тигр» прямо под стрелой крана.

С палубы сухогруза к нам сошли Череп, Палка и Фазан.

— Ну, как оно там? — поинтересовался последний.

— Да нормально, — пожал я плечами. — Пришлось постреляться с тюленями…

— Ха-ха, слышали, — улыбнулся Фазан. — У нас тут мясозаготовительные работы — кучу тюленей положили и сразу в рефрижераторы. Так и работаем, без сна и отдыха…

— А я левел поднял! — похвастался Щека. — Семьдесят шестой!

— Верно народ молвит: кому лимонов ящик, а кому от хуя хрящик… — не очень радостно улыбнулся Фазан. — Мне до семьдесят шестого уровня, как раком до инфаркта.

— До инфаркта КДшнику реально очень далеко, — усмехнулся я.

— Машина в порядке? — спросила Палка.

— Движок шепчет, — кивнул я. — А к пулемёту примерно половина БК.

— Ничего, у нас 12,7 в достатке, — сказал на это Фазан. — Ладно, нечего стоять, как хуй в рататуе — помогите прицепить вашу шайтан-арбу…

С палубы «Волго-Дона» на нас внимательно смотрят выжившие из Тамбовки и ополченцы из Волгограда. Для них, наверное, до сих пор полная дичь, что мы проехали так много по местности, в окружении зверья, а теперь стоим и общаемся, будто не произошло ничего особенного.

А для нас рейды — это уже давно ничего особенного. Это просто часть обычной жизни. Неприятная, конечно, но обычная.

Как только мы закрепили машину, Фазан, забравшийся в будку управления краном, аккуратно поднял её и потащил к сухогрузу, на котором уже открыли крышу одной из секций хранения грузов.

Поднимаемся на палубу.

— Даров! — помахал я деду Всеволоду, сидящему на мягком диване у входа в рубку.

— И тебе не болеть, Студик, — улыбнулся он мне. — Как добрались?

— Без происшествий, — ответил я. — А у вас тут как обстановка?

По лицу вижу, что его всё устраивает — выражение довольное и жизнерадостное.

— Не ожидал я, что до конца жизни сумею поесть столько мяса, — сказал Всеволод. — А у вас здесь, кроме мяса, почти ничего нет — тяжело для желудка…

— Если ты рисковый, то я привёз просроченную консервированную кукурузу, — сообщил я ему. — А если ты азартный, то у меня есть соленья неопределённого возраста.

— Нет, мясо так мясо, — вздохнул дед.

— Да не переживай — в Волгограде налажено производство, — улыбнулся я ему. — Углеводы, клетчатка — всё имеется. Никто не жалуется.

— Я уже наслышан, — кивнул Всеволод. — Ваши ополченцы охотно рассказывают, как у вас там всё устроено. С трудом верится, что такое вообще возможно, но столько людей разом врать не могут…

— Может, что-то приукрашивают, — не стал я спорить. — Но лучших условий ты всё равно нигде больше не найдёшь.

— В этом-то я, как раз, не сомневаюсь… — тихо произнёс дед.

— Теперь главное — дожить до возвращения в город, — сказал я. — Ладно, пойду я в кубрик — надо отмыться с дороги.

Но по пути я наткнулся на Ронина.

— Даров! — пожал я ему руку.

— Здравствуй, — улыбнулся он. — Идём на мостик.

— Мне бы помыться… — начал я.

— У тебя будет на это достаточно времени, — махнул он рукой. — Лучше посмотри, что нашёл наш дроновод.

Следую за ним на мостик, где уже собрались почти все.

— Гоша, включай запись, — приказал Ронин.

— Сейчас, — ответил штатный дроновод.

Он открыл отдельную видеозапись, лежащую на рабочем столе. А там был вид сверху, на участок реки. На берегу находится какое-то поселение, явно, заброшенное.

— Это Трудфронт, — сообщил Ронин. — Мы встретим этот посёлок по пути к Каспию. Но лучше смотри на воду.

В этот момент из-под воды всплыл тюлень, оснащённый шипами на спине. Он двигался очень быстро — похоже, что ему очень срочно нужно на берег, потому что он к нему прямо-таки стремится.

И когда до берега осталось не более сотни метров, под водой появилось длинное тёмное пятно. Тюлень проплыл ещё пару метров, а затем вода вспенилась и он исчез.

Георгий отмотал на десяток секунд назад и включил скорость ×0.25 — на замедлении стало видно, что тюленя атаковала какая-то здоровенная рыба, имеющая габариты не меньше шести метров в длину и метра в ширину. Огромная пасть заглотила тюленя и исчезла под водой. А после остались лишь расходящиеся круги.

— Жуть, блин… — произнёс я. — И что это было?

— Предполагаем, что это была белуга, — ответил Ронин. — Похоже, что этот вид осетровых перепрофилировался на животных. Тем не менее, белуга — это подводный житель и на поверхность, судя по всему, не собирается.

— Это ведь может быть опасно для судна? — спросил я.

— Вряд ли они заинтересуются нашим сухогрузом, — сказал Леопольд. — Шум двигателя точно отпугнёт их.

— У них уже должен начаться нерест, — сказала Палка. — Возможно, когда будем идти к Каспию, столкнёмся с ними.

— Да их не так уж и много, — махнул рукой Леопольд. — Вымирающий вид, всё-таки…

— Судя по кадрам видео, конкретно эта рыбина не вымирает, — покачал я головой. — Скорее, наоборот — она вкусно пообедала и пошла себе дальше.

— Нашим сухогрузом так не пообедаешь, — усмехнулся Ронин. — Нам, в любом случае, надо в море, поэтому просто знай, что обязательно будет проплывать мимо нас или под нами.

— Ладно, буду иметь в виду, — кивнул я. — Как состояние пассажиров?

— Стабильное, — ответил Ронин. — Никто не хочет идти в море, но и покидать сухогруз никому тоже не хочется.

— Не удивительно, — улыбнулся я. — Я бы тожесейчас не очень хотел быть вне сухогруза… А когда отправляемся дальше?

— Ещё три часа и отшвартовываемся, — ответил Леопольд.

— Мародёрить в городе не будем? — нахмурился Щека.

— А тебе оно очень нужно? — спросил Ронин. — Мы не знаем, сколько всего найдём в Актау, поэтому лучше не забивать место, чтобы потом не вываливать всё лишнее в порту.

— Тоже верно, — согласился Щека. — Ты прав — залутаться всегда успеем.

— Это всё? — спросил я.

— Да, — кивнул Ронин.

— Тогда я к себе — надо отмыться с дороги и поесть горячего, — сказал я. — До встречи.

*Каспийское море, 11 мая 2027 года*

— Надо ёбнуть! — заявил Череп. — Эта херня не просто так стучала нам по корпусу!

— А ты сможешь положить её наверняка? — спросил Ронин.

— Ну, у нас ведь «Корд» и ПТРС-41 есть! — ответил на это Череп. — Если попадём в башку, то этому ёбаному крокодилу хана!

— Может, ей надоест, и она отвалит? — предположил я.

— А если у неё уже есть опыт переворачивания суден? — спросил Леопольд. — Не просто так же она по нам стучит!

— Надо ёбнуть! — повторил Череп.

Здоровенная белуга, больше, чем та тварь, что сожрала бедного и невинного тюленя у посёлка Трудфронт, уже третий раз бьёт по корпусу нашего «Волго-Дона» своей мордой.

Тимур говорит, что нихрена она стали не сделает, но нам всем тревожно.

— Рискованно, — произнёс Ронин. — Но, да, просто так это оставлять нельзя. Щека, готов сделать меткий выстрел?

— Я рождён для этого, — оскалился тот. — И с рождения готов!

— Студик, на тебе раннее обнаружение твари, — посмотрел на меня Ронин. — Ходите по палубе вместе и держите ПТРС наготове.

— Всё, понял, — кивнул я.

— Теперь о нашем маршруте, — перевёл Ронин взгляд на Леопольда. — Сколько осталось до Актау?

— Около двадцати трёх часов ходу, — ответил тот. — Волна высокая, приходится идти медленнее…

— Мы не торопимся, — сказал на это Ронин. — Студик, Щека — решите проблему с белугой.

— Идём, — сказал мне Щека. — Заберём красотку со склада и начнём патрулировать палубу.

Покидаем мостик и спускаемся в трюм, где достигаем оружейного хранилища, охраняемого четырьмя ополченцами.

— Сегодня нам нужна ПТРСка, — сказал Щека. — И сразу пять бронебойных патронов.

Тут мы снова ощутили удар. Эта тварь никак не уймётся…

— И побыстрее, Дмитрич, — поторопил я временного завхоза.

— Всё-всё, уже несу! — ответил тот.

— Сюда, моя хорошая! — заулыбался Щека, принимая наше многострадальное противотанковое ружьё.

На её счету уже не один десяток сдохших тварей. Броники, свинопотамы, лютики, даже несколько кабаргакул и лосяшей — и это только в Новокузнецке! В Волгограде на её счёт были записаны черепахи, а также несколько броников и свинопотамов.

И наш образец точно был произведён во время Великой Отечественной, потому что их перестали производить в 1944 году, что означает одно — вполне может быть, что из неё сносили немецкие танки.

Никто не знает, откуда оно появилось у майора Климова, у которого мы купили это противотанковое ружьё за 36 грамм золота.

«А ведь тогда в Новокузнецке начала устанавливаться новая экономическая система, со своей валютой…» — подумал я, поднимаясь обратно на палубу. — «Меняли золото на еду, на патроны и на оружие…»

Иногда меня посещает мысль, что неплохо было бы вернуться в родной город, чтобы просто посмотреть, как там сейчас обстановка. Там просто не могло всё рухнуть окончательно — слишком много оружия и боеприпасов, но, в то же время, слишком мало еды.

У нас до сих пор нет определённости насчёт того, выжил ли кто в Кузне. Проф уверен, что там сейчас всем заправляет какая-нибудь банда из выживших КДшников, которая держит в рабстве пару-тройку сотен гражданских и проедает то, что не успели проесть.

Щека же настроен более категорично — по его мнению, в той локальной гражданской войне не победил никто, потому что выживших почти сразу съела тайга.

— Готовь ружьё… — тихо сказал я, глядя в море.

Тварь молниеносно проплыла под днищем нашего сухогруза и, как я понял, направилась на второй заход.

Достаю из подсумка мощную лазерную указку, способную прожигать бумагу. Чистый Тайвань, как говорится, но работу свою делает — зелёный лазерный луч отчётливо видно даже в солнечный день.

Гигантская белуга вновь показалась в зоне досягаемости моего ЭМ-зрения и я сразу же врубил указку. Направляю луч на примерное местоположение белуги, а Щека укладывает ПТРС на фальшборт.

— Вижу её! — воскликнул он и начал прицеливание.

Рыба начала набирать скорость, чтобы вновь шарахнуть по корпусу и когда она приблизилась на дистанцию около семидесяти метров, Щека выстрелил.

Пуля, как я понимаю, попала в цель, потому что белуга начала отчаянно крутиться на месте, дёргая хвостом.

— Не убил, — сказал я и продолжил вести белугу лучом указки.

— Да я понял… — ответил он.

Щека продолжил прицеливание и, спустя пять секунд, сделал ещё один выстрел.

— Неа… — покачал я головой.

— Но новую дырку в ней я сделал, — усмехнулся Щека.

На поверхность всплыла рыбья кровь, что свидетельствует о том, что Щека бил без промаха.

Белуга, тем временем, ушла на дно. Я думаю, это была осознанная тактика, потому что она может знать, что пули залетают под воду сравнительно неглубоко.

— Больше нас эта мразота не побеспокоит, — заключил Щека. — Уходим.

— Лучше проследить, — не согласился я с ним. — Или ты не хочешь лутануть опыта за убийство такой крупной твари?

Щека недовольным взглядом посмотрел сначала на мостик, а затем на море.

— Ты прав, Студик, — сказал он. — Лучше продолжим патрулирование. Кино посмотреть я ещё успею.

Подбираю с палубы стреляные гильзы, и мы начинаем неспешное шествие вдоль борта.

— Было бы нехило завалить хотя бы парочку таких рыбин, — мечтательно произнёс Щека, держащий на плече ПТРС-41. — Наверное, за таких здоровенных отсыплет так много опыта, что хватит, чтобы апнуться…

— Рисков почти никаких, — покачал я головой.

— Ну… — поморщился Щека. — Не сыпь мне соль на рану, бро…

— Я думаю, в Актау мы ещё настреляемся, — улыбнулся я. — Войсковая часть-то находится в двух десятках километров от порта. До неё ещё надо как-то добраться, а затем организовать вывоз всего ценного. Если там есть зверьё, а оно там есть, это действо будет очень рискованным.

— Только это и утешает меня все эти дни, — кивнул Щека. — Ты ведь понимаешь, что мы сейчас отстаём? Все качаются, а мы торчим на палубе этого сраного сухогруза! Как вернёмся я, не ебёт, пойду в затяжной одиночный рейд! Надо настигать остальных КДшников, потому что этот простой может стать смертельным!

— Тоже думал об этом, — сказал я. — Но нужно ещё разобраться с ростовскими. Возможно, как мы вернёмся, окажется, что у нас с ними до сих пор траблы^[15].

— КДшников мочить выгодно… — задумчиво произнёс Щека. — Уёбки Василича неслабо апнули Черепа…

— А ростовцы уже давно гоняют своих в соло-рейды, — нахмурившись, сказал я. — Возможно, у них уже есть свои терминаторы типа Пастора.

— Как же я ему завидую, блядь… — протянул Щека. — С самого начала такая имба, что хоть вешайся! Почему мне так не повезло?

— Угораешь? — спросил я удивлённо. — У тебя способность на миллион баксов! Я тебе немного завидую — хрен с ним, с термокислотным плевком, но вот баллистический вычислитель в башке — это просто топ!

— Что может быть круче возможности сломать шею бронику в рукопашном бою⁈ — не согласился со мной Щека.

— Вообще-то… — вмешалась в разговор подошедшая Палка.

— Ну? — обернулся к ней Щека.

— Вообще-то, броники тоже качались всё это время, — сказала она. — Может быть, что ваш легендарный Пастор уже не может совладать со средним броником. А мы, как минимум, можем обстреливать этих чудовищ с дистанции.

— Что я могу сказать? — задал я риторический вопрос. — Красивая жена — чужая жена…

— Что это значит? — не понял Щека.

— Это значит, что трава зеленее у соседей в саду, — улыбнулась Палка.

— А-а-а, теперь я понял, — кивнул Щека. — Хотите сказать, что я завидую Пастору, потому что у меня нет его способности? Так я так и говорю — я завидую, что у меня нет его способности!

— Нет, — покачала головой Палка. — Мы говорим, что ты обесцениваешь свою способность и идеализируешь способность Пастора.

— Бля, говоришь ты, а слышу я Фуру… — поморщился Щека.

— О, новая рыба, — засёк я активность в море. — Помельче, но тоже крупная. Посмотрю, что будет делать.

Но эта рыбина, похожая очертаниями ЭМ-поля на белугу, вообще не обратила внимания на наше судно, а прямиком направилась на дно.

— Кажется, не дождёмся мы ту недобитую тварь… — произнёс я и снял с ремня кенвуд. — Ронин, можем продолжать движение — этой твари крышка. Мы её ранили, а потом на запах крови и слабости приплыла другая рыба.

— Понял тебя, — ответил Ронин. — Леопольд, заводите движки.

Спустя десяток минут корабль тронулся и быстро набрал фантастические 6–7 километров в час…

На море поднимается волнение, а ещё в небе сгущаются тёмные облака. Я не эксперт в мореходстве, но сдаётся мне, что скоро будет шторм.

— Один недостаток у всей этой морской возни, — сказал я. — Однообразно всё как-то…

— Не без этого, да, — согласился Щека. — Что ж, сафари кончилось — надо сдать ствол, чтобы почистили.

— В карты играть будете? — спросила Палка. — Мы собираемся в кубрике.

— У меня не получится, — покачал я головой. — Надо следить за морскими обитателями. В гробу я их видал, конечно, но ничего не могу поделать…

— Тебя же вечером сменит Бубен? — уточнила она.

— Должен, — кивнул я.

— Тогда вечером сыграем в пьяницу, — улыбнулась Палка. — Щека, ты с нами?

— Да, окей, — без особого энтузиазма ответил Щека, разряжающий противотанковое ружьё.

Он не любитель карточных игр, потому что почти всегда проигрывает. Ему не хватает хладнокровия и мышления на пару шагов вперёд, поэтому нередко он всухую проигрывает даже в дурака, не говоря уже о преферансе.

Играть в последний нас научил Фазан, который, по его словам, когда-то играл в него прямо серьёзно — даже в турнирах участвовал. Естественно, с ним играть в преферанс лучше даже не садиться…

Я тоже не очень люблю карточные игры, потому что пусть и умею, но не моё это. Не получаю особого удовольствия от такого рода азарта.

Щека и Палка пошли сдавать ПТРС, а я продолжил скучное патрулирование палубы и наблюдение за окружающей наше судно акваторией.

Рыбы вокруг мало, но она встречается — в основном среднеразмерные и сверхбыстрые твари, которые охотятся на тварей поменьше и помедленнее. Белуг эти средние рыбки не интересуют и у меня есть теория. Я думаю, они просто уже знают, что их просто так не догнать, поэтому незачем тратить калории.

А вот наш сухогруз — это вызов. Возможно, Леопольд прав, когда полагает, что у белуг мог быть опыт опрокидывания и лутания разных суден, пытавшихся пересечь Каспийское море.

Положительное закрепление и все дела — как звери, которые сытно покормились с деревни, склонны держаться рядом ещё очень долго, так и белуги могут повторять поведение, приведшее к успеху, но уже на других суднах…

Шли часы, солнце медленно двигалось по небосводу, а я пас окружающее море.

Больше никаких белуг к нам не приближалось, но порядок есть порядок, поэтому я внимательно отслеживал любую активность, даже самую незначительную.

Косяки скоростных рыб метались туда-сюда, непрерывно пожирая планктон и прочую мелочь. Биомассы в этом море ещё дохрена и изменение правил игры повлияло на это не очень сильно.

Может, настанет тот день, когда море станет мёртвым, когда умрут последние сверххищники, но точно не сегодня.

К чему приведёт вымирание морской фауны? К чему-то нехорошему — такая уж у нас реальность, что надо ждать говна от любого изменения чего угодно.

Вот раньше как было? Цены на нефть упали — бензин подорожал. Цены на нефть поднялись — бензин подорожал. Начали массово ввозить электрокары — бензин тоже подорожал. Китайцы начали клепать роботов для бытовых нужд — бензин тоже, сука, подорожал. Любая хуйня происходит — бензин дорожает.

Он и сейчас, блин, становится дороже с каждым днём — его общие запасы истощаются, потому что идёт деградация топлива в каждом бензобаке каждой брошенной машины и в каждой цистерне каждого топливного хранилища.

Новый не производится, потому что нефть никто не качает, а нефтеперерабатывающие заводы не работают, поэтому уже сейчас, без трёх-четырёх банок октанового корректора, машину не заведёшь.

Скоро, наверное, будем опорожнять бензобаки и заливать в них чистый спирт, который ещё хрен найдёшь, потому что он пропал с прилавков в первые дни зоошизы.

Но один плюс есть у спирта — срок его хранения теоретически неограничен. С ним ничего не станется и через двадцать лет, а ещё его очень легко изготовить, при наличии развитого сельского хозяйства.

Это слегка обнадёживает, хотя меня не радует перспектива постоянного ношения с собой баклажек со спиртом…

Повечерело.

— Всё, моя смена, — подошёл ко мне Бубен. — Там в картишки уже рубятся — я выиграл у Щеки плитку «Альпенгольда».

— Нихера себе, — удивился я. — Поздравляю. Ладно, спокойного караула.

— Спасибо, — улыбнулся Бубен.

Спускаюсь под палубу и захожу в кубрик.

Тут, как и сказал Бубен, идёт карточное рубилово. Играют в дурака.

— … а это на погоны! — ощерился Череп и положил две карты на плечи Щеке.

— Да иди ты нахуй! — разъярённо выкрикнул Щека. — Шулер, блядь!

— Не-не-не! — замотал головой Череп. — Всё по-честному!

— Что за возня? — спросил я.

— О-о-о, наконец-то! — воскликнула Лапша. — Садись — будем играть в пьяницу.

— Блядь, сука… — пробурчал Щека и вытащил из кармана маленькую шоколадку.

— Хе-хе… — заулыбался Череп и спрятал её в карман.

— Может, в покер рубанёмся? — предложил Щека.

— Ты же без штанов отсюда уйдёшь, — усмехнулась Палка.

— Нет, изначально договорились в пьяницу, — покачала головой Лапша. — Раздавайте карты.

Но сыграть в пьяницу нам сегодня, видимо, не суждено…

Заорала тревожная сирена, а затем на связь вышел Ронин.

— Боевая тревога! — воскликнул он. — Неопознанное судно в километре от нас — идёт на пересечение курсов!

— Вот, сука… — прошептал я. — Строиться в колонну по одному, идём в оружейку!

Через три с половиной минуты мы уже были на палубе, на штатных местах за баррикадами из мешков с песком.

Я занял место в носовой части и установил ПКМ на сошки. На спине у меня сразу два РПГ — РПГ-18 и РПГ-26.

— Будем мочить⁈ — спросил Щека. — У меня готово ружьишко!

— Отставить! — ответил ему Ронин. — Ждём! Я пытаюсь выйти с ними на связь!

Самый главный недостаток боевых действий на море, когда речь идёт о гражданских судах — это то, что в итоге может не быть победителя. Взаимное потопление очень высоковероятно, поэтому лучше договариваться мирно.

Смотрю на неопознанное судно и фиксирую, что на нём не меньше пары десятков человек, все вооружены, а на носу есть какая-то башня с непонятным орудием.

Но это не военный катер, а какая-то переделка в стиле того старого фильма, который я смотрел в раннем детстве — кажется, назывался он «Водный мир» или как-то похоже…

— Глушите двигатели! — раздался приказ с неизвестного судна. — С вами говорит капитан третьего ранга Полежаев!

На нас направлено несколько прожекторов, которые должны снизить нам видимость до околонулевых значений, но мне на такие условности плевать, потому что ИК-зрение позволяет видеть всех этих людей в мельчайших подробностях.

Судно с вооружёнными мужиками приблизилось к нам метров на сто, а затем движки нашего «Волго-Дона» остановились, и судно начало стремительно терять ход.

— Кто капитан судна⁈ — спросил какой-то мужик в военной форме.

Я рассмотрел орудийную установку — это не самопал, а башня от БТР-70, оснащённая КПВТ. Из этого можно продырявить наш сухогруз так, что мы очень быстро уйдём на дно.

— Я здесь старший! — сказал я, подойдя к правому борту. — Чего хотите⁈

— Куда вы направляетесь⁈ — сообщил мне капитан третьего ранга Полежаев.

— В Актау! — ответил я.

— С какой целью⁈ — спросил Полежаев.

— Ищем безопасные места! — ответил я.

Это чистой воды пиздёж, но не рассказывать же ему, что мы ищем боеприпасы?

— Там вас не ждёт ничего хорошего! — сказал Полежаев. — Лучше разворачивайтесь и возвращайтесь домой!

— Там, откуда мы пришли, тоже ничего хорошего! — ответил я ему. — В чём причина остановки?

— Это наша территория! — сообщил капитан третьего ранга. — Все несанкционированные суда подвергаются досмотру. Допустите на борт досмотровую команду!

— Не! — покачал я головой. — Лучше плывите, куда плыли, ребята! Мы не желаем никому зла, поэтому я предлагаю разойтись мирно! Можно обойтись без жертв!

Насчёт нас я не уверен на 100%, но им точно крышка — с такой дистанции из РПГ просто невозможно промахнуться. В общем, оба судна почти гарантированно пойдут на дно. Мы чуть медленнее, но они — очень быстро.

— Это угроза⁈ — спросил капитан.

— Слушай, если тебе нужен повод, чтобы доебаться — не надо тут строить из себя дохера чего! — попросил я его. — Ты сдохнуть хочешь⁈ Если сейчас начнётся перестрелка, то мы все тут и останемся! Ещё раз повторю: я предлагаю разойтись мирно! Как тебе такой вариант, капитан третьего ранга?

Но он взял паузу на раздумье.

— Если вы думаете, что какую-то погоду сделает ваш КПВТ, то это зря! — добавил я. — У нас тут есть чем ответить!

Да и какой им смысл просто топить наше судно? Ну, потопят они нас, допустим, в одну калитку — дальше что? Никаких ценностей, а боеприпасы потрачены. Но не получится в одну калитку — будут ответные пробоины, а также тяжёлые потери.

— Ладно, продолжайте движение! — решил Полежаев.

— Всего доброго! — пожелал я ему. — Счастливого плаванья!

Их судно заревело движками и продолжило свой путь по ночному морю, а затем загудели и наши дизели.

— Ебать тут встречи, нахуй! — подбежал ко мне Щека. — Как спать после такого⁈

— Нормально спать — всё обошлось, — улыбнулся я.

— Не, ну ты, конечно, мастерски провёл переговоры! — сказал мне Череп, подошедший к нам спустя пару десятков секунд.

— Студик, подойди на мостик, — попросил Ронин.

— Не расслабляйте булки, ребята, — сказал я Щеке и Черепу. — Бубен, следи за ними!

— Понял! — ответил тот, вслушивающийся в море.

Поднимаюсь на мостик, где меня встречают Леопольд и Ронин.

— Это были отличные переговоры, — похвалил меня Ронин.

— А мне кажется, мы на краешке прошли, — покачал головой Леопольд.

— Нет, — сказал Ронин. — Расчёт этих пиратов строился на том, чтобы морально подавить своих жертв, а Студик чётко выдержал границы, не переходя на личности и обозначив всю серьёзность последствий возможного боестолкновения. Хорошая работа.

— Спасибо, — кивнул я. — Слышать это от бывшего ФСБшника — это особенно приятно. А это реально пираты?

— А кто же ещё? — удивлённо спросил Ронин. — Думаешь, они бы просто посмотрели, что у нас на борту, а потом ушли? Не сомневаюсь, что когда он взял паузу, этот Джек Воробей взвешивал риски и посчитал, что игра не стоит свеч. Наверняка, у них есть КДшники, но море уравнивает…

— Капитан третьего ранга Джек Воробей! — поправил я его.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Ронин. — Ах, да, точно.

— Судя по состоянию судна и экипировке этих ребят, это было ложное звание, — произнёс задумчивый Леопольд. — Я имел дело с военными моряками и ведут они себя совсем не так.

— Да я почти уверен, что они не имеют никакого отношения к военным морякам, — кивнул Ронин. — Но теперь надо держать ухо востро — они знают о нашем существовании и могут примерно проложить маршрут.

— Может, грохнем их? — предложил я.

— А как? — озадачился Леопольд.

— У нас же есть дроны-камикадзе, — ответил я. — Они ведь нам точно не друзья, ведь так?

— Нет, оно того не стоит, — покачал головой Ронин. — Лучше прибережём их для более важных целей.

— Ну, такое себе… — поморщился я. — Теперь мне неуютно в Каспийском море, когда такие мудаки находятся в нём вместе со мной…

— Не всех мудаков обязательно нужно мочить, Студик, — улыбнулся Ронин. — Ведь шанс повторной встречи очень низок. Пусть живут.

— А если они грабанут кого-нибудь другого? — спросил я.

— Исходя из этой логики, мочить надо вообще всех встречных, — усмехнулся Ронин. — Вдруг, они ограбят и убьют кого-то? Ты же не знаешь наверняка, ведь так?

— Логично, — кивнул я и тяжело вздохнул. — Ладно, хрен с ними, с этими Барбоссами…

*Республика Казахстан, Мангистауская область, город Актау, морской порт, 13 мая 2027 года*

— Ну, как? — спросил Череп.

— Походит ещё, — ответил я из кабины.

Этот КамАЗ я заприметил ещё до того, как «Волго-Дон» пристал к причалу. Он стоит у стопки морских контейнеров — ключи в замке зажигания, но аккумулятор разряжен и топливо почти протухло.

Но бустер и три бутылки октанового корректора сделали своё чёрное дело и машина снова на ходу. На какое-то время.

Череп забрался в кабину и уселся на пассажирское сиденье.

— О, зацени, Бритни Спирс, — рассмотрел он наклейку на торпеде. — Молодая ещё была, соска…

На наклейке, действительно, изображена молодая Бритни Спирс, сосущая Чупа-Чупс и одетая в шубу из белого меха, с грудью навыкат.

— Может, она до сих пор есть? — спросил я, наблюдая за работой дворников. — Прикинь, рассекает сейчас по Штатам чокнутая КДшница, напевающая «Упс, ай дид ит эгейн»?

— Ха-ха! — посмеялся Череп. — А чего? Может же ей, наконец, фартануть, да?

— Мне бы так фартануло в жизни, как ей когда-то… — произнёс я.

— У неё отец — тиран! — воскликнул Череп. — Это была глубоко несчастная женщина!

— Мне бы бабок столько навалило в таком раннем возрасте, я бы с отцом как-нибудь сам разобрался, ха-ха! — ответил я на это. — Траблы с отцом-тираном, при таких баблищах — это в сто раз лучше, чем жизнь нищеёба, как у меня…

— Эй, где вы там? — выглянул я из кабины. — Грузитесь на борт!

— Да ща! — ответил Щека откуда-то снаружи. — ПТРСку несу!

— Студик, дроны засекли активность в центре города, — сообщил Ронин по рации. — Какие-то неопознанные звери. Скорее всего, они нас уже услышали, поэтому советую ускориться с отбытием.

— Окей, Ронин, — ответил я через кенвуд. — Минута-две.

Через пару десятков секунд раздался условный стук и мы поехали.

— Удачной охоты, — пожелал нам Ронин. — Ждём с хорошими новостями.

— Спасибо, — ответил я ему.

Еду к выходу с территории морского порта и вижу признаки того, что тут раньше было очень оживлённо. Сотни легковых автомобилей стоят давно заброшенными, вокруг чемоданы, одежда, обувь, вещевые сумки и прочая атрибутика попытки эвакуации.

На некоторых контейнерах пулевые отверстия, края которых солидно поржавели, а на асфальте, в пыли и песке, разбросаны гильзы разных калибров, от 5,45 до 12,7. Кое-где асфальт разбит попаданиями малокалиберных снарядов — скорее всего, поработали 30-миллиметровые орудия.

Картинка складывается простая и понятная. Горожане интуитивно решили, что везде лучше, чем здесь, поэтому надо бежать хоть куда-то. Аэропорт, скорее всего, был парализован наплывом беженцев, поэтому остальные рванули в порт, чтобы эвакуироваться в «более безопасное место» на каком-нибудь грузовом или пассажирском судне.

Пятна давно высохшей крови на асфальте, а также встречающиеся местами человеческие кости — черепа, позвоночники, тазы и кости конечностей, указывают на то, что сбежать получилось далеко не у всех.

Впрочем, до боли знакомая картина, в общих чертах повторяющая то, что мы видели в других городах других регионов.

КПП порта вообще снесли, как оказалось. Ворота выбили грузовиком, кузов которого заполнен щебнем. Водителя, как я понял, убило на месте — похоже, что он пересмотрел боевиков и подумал, что армированные металлические ворота сомнутся, как пластилин, под давлением неуязвимого кузова грузовика, изготовленного из тонкой жести.

Судя по тому, что костяк так и висит на ржавых железяках, проникших в кузов, его даже потом не пытались вытащить и похоронить.

Но главную задачу грузовик и водитель выполнили — ворота были вынесены, а затем внутрь начали щемиться массы людей, оставивших значительную часть своих вещей перед КПП.

На парковке перед портом вообще целый автозавал — сотни машин разных ценовых сегментов, от Дейву Нексиа до чёрных Геликов.

Проезжаю по сделанному кем-то маршруту через машины — их растолкали бульдозером, сформировав прямую линию до КПП.

— Чего ты такой грустный, бро? — спросил я у притихшего Черепа.

— Да, забей… — махнул он рукой. — Может, музыку врубить?

— Давай, — разрешил я.

Он нажал на «On» на встроенной магнитоле.

— … a taste of your lips, I’m on a ride! — раздался из динамиков голос Бритни Спирс. — You’re toxic, I’m slippin' under! With a taste of a poison paradise! I’m addicted to you! Don’tyou know thatyou’re toxic?

— Охуеть, — заулыбался Череп. — А этот водила реально был фанатом.

— Просто так наклейку с Бритни на торпеду не клеят, — усмехнулся я.

Сразу стало как-то веселее ехать. Песни у ранней Бритни, вообще-то, неплохие — заедающие, конечно, но без этого в тогдашнем шоу-бизнесе было вообще никак…

— Блин, давно не видел кассетников, — сказал я. — Кассеты что, не прекращали выпускать?

— Да нет, прекращали, вроде бы, — ответил Череп. — Просто места надо было знать — там всё продавалось.

Сверяюсь с картой, чтобы не пропустить нужный поворот, а то тут замысловатый маршрут для выезда на интересующую нас трассу.

В отличие от городов Средней полосы России, тут ничего не заросло дикой растительностью, поэтому отчётливо видно, как окружающая среда разрушает человеческие творения.

Справа по борту ржавеют топливные цистерны, ветшают промышленные сооружения, а также гниют многочисленные автомобили, которые, почему-то, разъезжались от порта.

А-а-а, наверное, это машины тех, кто понял, что в порту суден больше нет…

— Запиши координаты, — сказал я Черепу и указал на брошенную БМП-1.

Она не сожжена и, похоже, находится в сравнительно приличном состоянии. Вокруг поле, полное костей — значит, здесь экипаж этой «бэхи» принял свой последний бой.

— Записал, — кивнул Череп.

— Студик, что там? — спросил Щека по рации.

— БМП-1, — ответил я. — Координаты записали — надо будет попробовать утащить её в порт.

— А может, сейчас попробуем? — спросила Палка. — Всё равно возвращаться.

— Нет, действуем по плану, — ответил я. — Надо удостовериться, что в воинской части есть боеприпасы, а всё, что помимо — это потом.

— Окей, — ответила Палка.

Остальные КДшники сидят на судне, на случай, если местное зверьё попробует напасть. Вернее, не если, а когда.

Проезжаем мимо какого-то поселения, часть которого благополучно сгорела, причём очень давно. Ветер разбросал и смешал с пылью пепел, а от многих домов остались только кирпичные или бетонные остовы с безмолвными оконными зевами.

Жуткая картина, напрягающая, несмотря на то, что видели и не такое…

— Это что за здания? — спросил Череп, указав на бетонные массивы.

— МАЭК какой-то, — пожал я плечами. — Не знаю, что это, но это не военный объект, поэтому волновать нас не должен. Судя по трубам — ТЭЦ или что-то вроде того.

— А долго ещё до войсковой части? — спросила Палка по рации.

— Как доедем, я вам сообщу, — ответил я на это. — Лучше поглядывайте за тылом. Мы с Черепом можем пропустить погоню.

За нами стелется пыль, поднятая колёсами, поэтому они хрен чего особенного смогут увидеть, но дополнительные две пары глаз лишними не будут.

Выезжаем на открытую местность. Дорога грунтовая, пыль видна издалека, впрочем, как и слышен шум работы двигателя, поэтому если кто-то живёт тут неподалёку, то уже уведомлён о нашем прибытии. Надо ждать дерьма…

— А это что? — спросил Череп, указав на комплекс зданий за бетонной оградой.

— На карте не было помечено, — ответил я. — Может, скотобаза какая-нибудь, а может, теплицы…

— Больше похоже на теплицы, — сказал Череп.

— Вообще всё равно, — произнёс я. — Сейчас проедем эту херню и окажемся прямо рядом с воинской частью…

— Осторожно!!! — заорал вдруг Череп. — Слева!!!

Успеваю повернуть голову и увидеть источник опасности. Какая-то тварь, покрытая металлической чешуёй, на двух лапах, с вытянутой башкой.

Нет-нет-нет…

Жму на тормоз, но это никак не помогает. Тварь вжимает башку в туловище и врезается в кабину КамАЗа.

Меня бросает на Черепа, а затем грузовик опрокидывается на правый бок.

— А-а-а-а!!! — заорал Череп.

Протираю глаза от пыли, а затем слышу и чувствую, как на корпус КамАЗа взгромоздилась эта тварь. Заскрипел мнущийся металл, а затем эта тварь засунула в кабину свою башку.

На меня уставились хищные и любопытные глаза, а затем башка этой твари отдалилась и нанесла удар острым клювом. Я успел выставить перед собой какую-то картонную коробку, упавшую мне на грудь в ходе переворачивания грузовика.

Но эта сраная коробка была пробита клювом и мне в грудь будто ударило отбойным молотком. Бронепластина в бронежилете заскрипела керамической крошкой, а из моих лёгких выбило почти весь воздух.

Вытаскиваю из кобуры ПМ, лихорадочно быстро взвожу его и открываю огонь по морде этой твари, отодвинувшей голову для второго удара.

Получив пулей по клюву, тварь сразу же отступила, но лишь для того, чтобы мощно ударить по днищу грузовика. Раздались лязг и стон металла, а затем что-то зашипело.

Я быстро вооружаюсь ПКМ, поднимаюсь на ноги, наступив на пытающегося прийти в себя Черепа, а затем выхожу через лобовое окно.

Тварь ждала меня. Она врезалась в меня молниеносным рывком, сбив с ног и отбросив метров на пять. Попутно, как я понял, она оцарапала мне бронежилет встроенными в грудь шипами, потому что на землю рядом со мной упали магазины от «Витязя».

Пытаюсь встать, но тварь сразу же пытается налететь на меня и растоптать своими когтистыми лапами. Применяю рывок и крокодильчиком пробегаю метров двадцать.

Переворачиваюсь и зажимаю спусковой крючок. Раздаётся длинная очередь и в грудь твари прилетает серия из десятка бронебойных пуль.

В глазах песок, глаза слезятся, но времени нет, поэтому я продолжаю садить по твари из пулемёта, особо не видя какого-то результата.

Тварь наносит по мне удар с разбега, как Криштиану Роналду. Удар был настолько мощен, что мне показалось, будто у меня кишки вышли через пищевод, а сам я полетел так далеко, что у меня в полёте начала проноситься перед глазами вся моя жизнь…

Но дальше было приземление в песок и боль почти по всему телу.

«Ты победил, пидор…» — подумал я, увидев над собой любопытную морду твари.

Но тут раздался очень громкий выстрел и тварь рухнула рядом со мной. О, нет, она не сдохла, но ей теперь тоже больно. Тем не менее, это не помешало ей предпринять попытку заклевать меня в положении лёжа. Клюв с невероятной силой ударил меня в каску, вызвав боль в области шеи. Но повезло, что я сумел вовремя опустить голову и эта сука не попала, куда целилась — в лицо.

— А-а-а-а!!! — заорал я, вытянув вперёд правую руку.

Активирую способность и выпускаю нить прямо в тварь.

Подаётся заряд и тварь начинает колбасить, но недолго, потому что раздаётся следующий выстрел из ПТРС-41 и ей сносит башку.

Тело продолжает дёргаться в конвульсиях, но башка спокойно лежит рядом, пропитывая песок кровью…

+63 724 очка опыта

«Охуеть, спасибо, блядь, нахуй…» — подумал я, смахивая уведомление.

А дальше был длинный список повреждений — сообщается, что почти все рёбра сломаны, разрыв печени, разрыв селезёнки, травма позвоночника, сотрясение мозга, проникающее ранение в левое лёгкое, перелом правой ключицы и далее, далее, далее…

Форсреген всего этого прайс-листа обойдётся мне в 315 972 килокалории — дорого, просто пиздец.

Но я нажимаю без раздумий, потому что каждая секунда дорога. В первую очередь нужно починить печень и лёгкое, а затем позвоночник.

— Студик, ты живой⁈ — прибежал ко мне Щека. — Тебя можно трогать⁈

— Н-н-н-н… — ответил я и кашлянул кровью.

— Всё, понял! — ответил Щека. — Блядь, тебя поломало, как жопу матери этого говнососа! Охуеть, у тебя кишки из-под броника выглядывают! Охуеть!

— Ох, блядь… — приковылял Череп. — Как ты, Студик?..

— Не трогай его! — предупредил Щека. — Вообще не приближайся, нахуй! Форсреген запущен, бро⁈

Я приподнял большой палец левой руки.

— Ага, всё, окей! — покивал Щека. — Значит, жить будешь! А это заебись! Сука, вот это опыта навалили — охуеть не встать! Один левел за раз!

Он сел на песок рядом со мной.

— Эй, Череп — займись этой ёбаной шлюхой! — указал он на тушу. — Палка, посмотри, что с КамАЗом — жить будет или нет?

— Хорошо, я сейчас, — кивнул Череп и направился к туше.

— Не будет! — ответила Палка. — Эта тварь порвала все шланги и прочую аппаратуру на днище!

У неё из левого предплечья торчит какой-то металлический штырь.

— Тогда иди сюда, — сказал ей Щека и вытащил аптечку из подсумка. — Подлатаем тебя, и будешь, как новая.

— А Студику как-то можно помочь? — спросила она.

— Если только ты хирург! — заулыбался он. — Интерфейс всё сделает — мозги себе не грузи! Надо просто подождать и всё будет чикибамбони…

А я, тем временем, продолжал возвышенно размышлять о текущей ситуации.

«Говно, сука, блядь… Как же больно, сука…»

Я чувствую, как истекаю кровью, а интерфейс услужливо оповещает меня, сколько именно крови залилось в мою брюшную полость, а также, в режиме реального времени, указывает процент заполнения левого лёгкого разными нештатными жидкостями.

По сути, я всё ещё могу сдохнуть.

Но интерфейс не шлёт мне уведомления, что мне пизда.

По словам некоторых КДшников, общавшихся со смертниками, когда форсреген не справляется, он начинает отсчёт до неминуемой гибели организма.

Мне вспоминается КДшница Кузя, которую мы вытаскивали из подвала в СНТ Металлург-2 — там же мы спасли Ацетона, но с ним я после больше не пересекался. А вот Кузю видел и она говорила, что Шаман, который умер от ран, перед смертью говорил что-то об отсчёте времени до смерти.

«Хвала всем богам, что я не вижу таймера…» — подумал я с облегчением.

Таймер — это смерть, если не вмешаются врачи. Нужно-то, на самом деле, остановить кровь, что выиграет для форсрегена дополнительное время.

Я закашлялся и изо рта брызнула кровь…

«Сука».

Форсреген идёт, но кровь, блядь, тоже идёт…

— Ох… — увидел что-то Щека. — Череп, бросай сраную тушу — вооружайся, блядь! К нам гости!

«Бля-я-я-я-ядь…» — обречённо закатил я глаза.

Щека взял ПТРС-41 наизготовку и почти сразу открыл огонь. Похоже, что это кто-то крупный.

Остальные тоже начали стрелять, а Палка подготовила свои палки к ближнему бою.

— Три такие же хуйни! — зачем-то, сообщил мне Щека, продолжая стрелять из противотанкового ружья. — Две! Ха-ха! Одна, блядь! Хе-хе!

Он тщательно прицелился и ружьё вновь лягнуло его в плечо.

— Домашние! — констатировал он. — Башку начисто срезал последнему! Юху! Ха-ха-ха!

А я… а я продолжаю лежать и надеяться, что передо мной не появится таймер.

«Эта грязная и вонючая шлюха лишь один раз пнула меня своей ногой…» — думал я, морщась от боли.

Дышать становится тяжелее, кислорода уже не хватает, а ещё начинается нестерпимый кашель с кровью.

— Бля… — издал я.

— Воды? — подскочила Палка.

— Аха… — ответил я.

Она приложила к моему рту фляжку и начала поить меня.

— Студик, спасибо, бля… — вновь подошёл Череп. — Эта залупа бы сожрала меня, если бы не ты.

Мы склонны принимать всё на свой счёт, но если смотреть на вещи реально, то моей заслуги в том, что Черепа сегодня не сожрали, практически нет. По факту, если бы не Щека, всё кончилось бы тем, что сначала эта тварь сожрала бы меня, а затем Черепа.

Взглядом показываю на Щеку, сидящего на песке и возящегося с противотанковым ружьём.

— Если бы это была женщина, я бы её трахнул… — произнёс он, с нежностью поглаживая цевьё ПТРС.

— Фу, изврат! — отреагировала Палка. — Вечно вы, мужики, всё опошляете.

— Ни в коем случае! — ответил Щека. — Я бы сделал это с любовью! Да ты посмотри на неё — это же переносной секс из стали и берёзы! Будь какая-нибудь версия покороче, я бы носил такую, не расставаясь! Даже в ванну бы с собой брал!

— Всё равно изврат… — покачала головой Палка, а затем обернулась ко мне. — Ты как, Студик?

— Намана… — с натугой прохрипел я и закашлялся.

Процесс идёт медленно, но идёт — уже устранено 13% повреждений печени и левого лёгкого, а также 4% повреждений позвоночника. Надо залечить это, а всё остальное — это незначительная хуйня…

У нас, у КДшников, кости гораздо крепче, чем у нормальных людей, поэтому можно сказать, что та тварь била очень сильно. Нормального человека бы такой удар обратил в костно-мясную кашу. Нет, вряд ли в костно-мясную кашу, но легко мог бы намотать на лапу этой твари, с размыканием позвоночника.

Щека и Палка сходили и приволокли две туши.

— Сфотографируй меня, — попросил Щека Черепа.

Он поднял шею дохлой твари и приложил её голову к своей.

— Хорош, Щека… — попросила его Палка.

— Да я прикалываюсь! — ответил он. — Но если серьёзно — что это за твари?

— Похоже на страусов, — задумчиво произнёс Череп. — Но откуда здесь страусы? Это же Казахстан!

— Ох, бля… — вспомнил что-то Щека. — А ведь была у нас одна встреча со страусом! Мы тогда прилетели в Петропавловск, который не Камчатский, а в Казахстане! Студик в тот раз прямо по лезвию бритвы прошёл — это была очень быстрая тварь!

Если это страусы, то, получается, судьба настигла меня…

— Похоже, что казахи прямо обожали разводить страусов, — улыбнулась Палка.

— Да у нас их тоже разводили, так-то, — сказал Череп. — Значит, эти твари успешно натурализовались и теперь терроризируют местность.

— Это хреновая новость, — вздохнул Щека. — Бля, а чего вы под голову Студику ничего не подложили⁈

Он подошёл и аккуратно подложил мне под голову свой рюкзак.

— Короче, как только Студик поправится, продолжаем движение, — сказал он. — Цели рейда должны быть выполнены до конца! Ха-ха-ха!

— Маньяк… — улыбнулась Палка.

Больше никто не рискнул заглянуть к нам на огонёк, поэтому ребята неспешно свежевали туши, а я лежал и откисал, иногда выплёвывая комья сгущённой крови, перемешанной с мокротой.

«Тяжело…» — подумал я сокрушённо. — «Тяжело…»

На улице, тем временем, начало темнеть. В график мы не уложились, поэтому придётся идти в воинскую часть затемно. Мне без разницы, но вот остальным будет некомфортно.

«Потому что ночь темна и полна ужасов», — подумал я и слабо улыбнулся.

*Республика Казахстан, Мангистауская область, город Актау, в/ч 51809, 14 мая 2027 года*

— Вокруг чисто, поэтому можете не ссать, — сказал я.

Одно хорошо в пустынной степи — видно далеко. Моё ИК-зрение позволяет наблюдать за местностью в радиусе полутора километров. И вокруг, на этой дистанции, нет никого, кто мог бы помешать нам двигаться дальше.

У Щеки на башке висит свой теплак, но это дешёвка, устойчиво бьющая на дистанцию до 300 метров, а потом начинается мутняк. Впрочем, даже такое ночью бесценно. Остальные ведь не видят почти нихрена — Луну и звёзды закрывают облака.

Через пару десятков минут мы, наконец-то, блин, достигли воинской части.

Осторожно поглаживаю зудящую правую ключицу. Она срослась лишь на 83%, поэтому надо обращаться с ней нежнее.

Подхожу к воротам КПП и медленно приоткрываю их. На территории части тихо и пусто. Тепла никакого.

Окна в зданиях не выбиты, двери закрыты, но видно, что часть покидали в спешке, с полным боевым обмундированием — на здоровенном плаце разбросаны пустые деревянные ящики и элементы экипировки, типа частей комплектов бронежилетов.

Прохожу по плацу метров тридцать и подбираю с асфальта наплечник бронежилета. Явно, не нашенский — наверное, какая-то казахстанская разработка.

— Чисто, — сообщил я остальным. — Заходим.

Плана воинской части у нас нет, поэтому будем лутать её наобум, заглядывая в каждое помещение.

Ронин говорил на инструктаже, что все части на постсоветском пространстве одинаковые, поэтому если служил в одной, то служил во всех. Одна беда — я не служил ни в одной…

— Череп, давай, ориентируйся, — приказал я. — Щека, передай ему теплак.

А вот Череп служил, в химических войсках. И они там не солью долбились на службе, а обслуживали ТОС-3 «Дракон».

— Ты же в химвойсках служил, да? — припомнил Щека, сняв тепловизор.

— В войсках РХБЗ, — поправил его Череп, надев теплак на голову. — Но это было давно.

— Что-то знакомое тут видишь? — спросил я.

Череп осмотрелся.

— Да это практически как наша часть, — кивнул он. — Вот это, как я понял, казарма со штабом, а вон там столовка.

— Давай в штаб, посмотрим хранилище оружия, — решил я. — Череп — ты на прикрытии тыла, Щека, Палка — по флангам. А я вперёд пойду.

Активирую комбинированный режим зрения и поднимаю руку в жесте «Стоп».

ЭМ-зрение показывает мне, что мы здесь не одни. На втором этаже здания штаба находятся минимум три живых тела, которые сидят под окнами.

— Нас заметили… — тихо сказал я. — Сидят под окнами…

— А как ты их не спалил?.. — так же тихо спросил Щека.

— Я их спалил… — ответил я. — Я же прямо о них сейчас говорю…

— А, бля, да… — кивнул Щека. — Чё делать будем? Кончаем их?

— Пока что, не за что, — покачал я головой. — Вдруг, гражданские?

— Сейчас нет никаких гражданских, — возразила Палка.

— Давай без этой херни, окей? — попросил я. — Попробую поговорить. Эй, люди!

А неизвестные засуетились и бросились в бегство.

— Да стойте! — попросил я. — Мы пришли с миром!

Один из неизвестных остановился, а затем пробежал, как я понял, по коридору, после чего зашёл в одно из помещений и приблизился к окну.

— Слушайте, мы не хотим воевать! — сказал я. — Давайте мирно поговорим!

— Ты кто, нахуй, такой⁈ — спросил один из неизвестных, спрятавшийся за углом снаружи штаба.

Это двое покинули здание и заняли позиции, чтобы предотвратить фланговый обход. Это грамотная тактика — то есть, это точно не мирняк.

— Зови меня Студиком! — назвался я. — А ты кто такой?

Ни один из неизвестных не является КДшником — ЭМ-поля не лгут. Даже КДшники на начальных этапах отличаются от нормальных людей, потому что у них организмы работают как-то иначе и генерируют несколько иное ЭМ-поле.

— Чего вам надо тут⁈ — спросил неизвестный.

— Мы пришли разведать местность! — честно ответил я. — И поискать что-нибудь полезное!

— Уходите отсюда нахуй!— потребовал этот неизвестный.

— Слушай, так переговоры не ведутся! — ответил я на это. — Давай нормально поговорим! Мы не желаем вам зла!

Повисла напряжённая пауза.

— Чё-то он какой-то недружелюбный, — произнёс Щека.

— Успокойся, блин, — посмотрел я на него. — Это не КДшники. Но, похоже, что местные военные.

— Я выхожу! — сообщил неизвестный и начал спускаться, видимо, по лестнице.

Через два десятка секунд он вышел из парадного входа штаба и твёрдым шагом приблизился к нам.

На вид ему где-то лет сорок, роста в нём не более 160 сантиметров, но комплекция коренастая, с незначительно выдающимся животом. Это говорит кое о чём — как минимум, питаются они тут нормально.

Одет он в местную военную форму, а на воротнике у него петлички с двумя полосками и одной большой звездой. Паттерн камуфляжа его уже встречал не раз, но названия его не знаю. В морском порту мы видели обрывки такой же формы среди костей.

— Майор Берикболов! — представился он и козырнул.

— Студик, — представился я.

— Откуда вы и что здесь забыли? — спросил майор.

— Это хорошие вопросы, — доброжелательно улыбнулся я. — Но сначала прикажите своим людям опустить оружие — это недружелюбно.

Майор поднял руку и взявшие нас на прицел солдаты прекратили меня нервировать.

— Мы прибыли из Волгограда, — сообщил я ему. — Затем, чтобы разжиться боеприпасами и, если очень повезёт, оружием.

— Зачем вам это? — нахмурился Берикболов.

— А разве непонятно ещё? — спросил я. — Мир стал очень небезопасным, поэтому нам просто нужно чем-то защищаться от зверей и… некоторых людей.

— Хм… — задумчиво погладил подбородок майор. — И вы пришли всего вчетвером?

— Так мы же КДшники, — развёл я руками.

— Кто-кто? — не понял меня Берикболов.

— Люди со способностями, — пояснил я. — Палка, покажи.

Палка выдвинула своё оружие.

— Ох, блядь! — отпрянул майор Берикболов.

— Ты что, никогда не видел КДшников, дядя? — спросил Щека.

— Это что за хуйня, а⁈ — спросил испуганный майор.

— Меня, так-то, Палкой зовут, — ответила ему Палка.

— Короче, история долгая, — вздохнул я, а затем посмотрел на курилку. — Давай в той курилке сядем, и мы тебе всё расскажем?

— Мы не собираемся воевать с вами, — предупредил его Щека. — Можешь успокаивать своих бойцов и пусть тоже подходят. Если бы мы хотели вас убить — уже убили бы.

Майор что-то сказал в рацию, но мы не поняли, потому что это было, скорее всего, на казахском языке.

— Дядя, давай строить доверительные отношения, окей? — попросил Щека. — По возможности, на русском языке.

— Я сказал им, чтобы подходили, — ответил Берикболов. — Но предупреждаю — у меня есть граната.

Он показал Ф-1.

— Да не будем мы ничего выкидывать, — поморщился я. — Идём.

Садимся в курилке и Щека сразу же достаёт пачку «Camel», на которую пристально уставился майор.

— Угощайся, — протянул ему пачку Щека. — Товарищи если курят — тоже пусть угощаются.

Это неожиданно существенно разрядило обстановку. К нам присоединились ещё трое человек — двое мужчин и одна женщина. Все в местной военной форме, с оружием — два РПК-74 и один АКС-74У.

— Спасибо, — поблагодарил Берикболов и с наслаждением закурил сигарету. — У нас уже кончились давно, а взять негде…

— А чем вы тут питаетесь вообще? — поинтересовался я.

— Складские запасы, — ответила женщина. — Меня зовут Асем.

Возраста она среднего — ей где-то под сорок, она носит короткую стрижку, а на воротнике её полевой формы петлицы с капитанскими звёздами.

— М-хм… — хмыкнул я. — Вас тут четверо всего?

— Да, всего четверо осталось, — кивнул майор Берикболов. — Меня зовут Русланом.

— Костян, — назвал я своё имя. — Но лучше зови Студиком — так привычнее.

— Александр, — представился один из солдат, высокий и русоволосый.

У него на воротнике петлица с тремя лычками. Значит, сержант.

— Абай, — представился второй солдат, азиатской внешности и ростом примерно равный мне.

У этого пустая лычка, что означает, что он рядовой.

— Рад знакомству, — сказал я. — Итак, вы вообще ничего не слышали о том, что происходило в мире за всё время с начала зоошизы?

— С начала чего? — спросил майор.

— Ну, когда животные ёбнулись и начали жрать людей, — пояснил я. — Это ведь вам известно?

— Да, — кивнул Руслан. — Я хорошо помню тот день.

— Вот, — улыбнулся я. — У нас это называют либо зверопокалипсисом, либо зоошизой. Мне больше нравится второе название. С того самого дня начали появляться когнитивные девианты, которых мы, для простоты, называем КДшниками. Также их пытались называть трайхардерами, но это, скажем так, не прижилось.

Честно говоря, я не припомню никого, кроме Ананаса, кто вообще применял этот термин в обиходе. Возможно, он сам его придумал и потом форсил^[16] изо всех сил в своём видеоблоге в Интранете…

Ох, помню, как он садился за свой столик, ставил коньяк, курил сигару и вещал на камеру свою извечную мудрость, ха-ха-ха!

— Теперь подробнее о КДшниках… — продолжил я.

В общих чертах, без углубления в детали, даю им расклад о том, что такое КДшники и почему именно никому, кроме КДшников, лучше не высовываться из защищённых укрытий. Также представляю Черепа, Палку и Щеку.

— А теперь ваша история, — сказал я. — Как так получилось, что вы торчите здесь столько времени безвылазно и вас ещё не съели?

— Это будет короткая история, — тяжело вздохнул майор Берикболов. — В первые дни всё шло, как шло, а затем в городе что-то случилось и акимат запросил поддержку.

— Акимат? — переспросил я.

— Это как мэрия, — пояснил Абай.

— Ага, окей, — кивнул я.

— Почти весь личный состав был отправлен в город, в полном боевом укомплектовании и на бронетехнике, — продолжил майор. — А мою роту оставили охранять расположение. Был дан приказ держать оборону до возвращения остальных подразделений или следующего приказа. Но ничего из этого, как ты, наверное, понимаешь, не произошло. А потом полковник Кожаев передал по рации, что всё, городу конец и он попробует эвакуировать уцелевших солдат морем, на грузовом судне, но связь прервалась, поэтому никаких новых приказов я не получил.

— У тебя была рота в подчинении? — спросил я.

— Была, — кивнул он. — Но два взвода самовольно оставили часть, уехав в город на двух БТР-82А и двух КамАЗах. Обратно они не вернулись — возможно, уехали куда-то…

— Вряд ли, — покачал я головой. — Самое безопасное место — здесь.

— Не такое уж безопасное, — не согласился со мной майор. — Нас осталось четверо, потому что сюда, иногда, забредают животные — пока что, нам удавалось отбиваться, но почти каждый раз с потерями.

— А у вас осталась бронетехника? — уточнил Череп.

— Два БТР-82А и четыре КамАЗа, — кивнул майор.

— Есть вариант поехать с нами, — сказал я. — Здесь вы, в конце концов, обречены, а у нас в Волгограде община «Фронтир» — десяток с лишним КДшников, тяжёлое вооружение, кое-какая бронетехника, а также кое-что убойное.

Майор переглянулся с остальными.

— А зачем вам брать нас с собой? — спросил он.

— Как это? — не понял я. — Мы же люди ещё или уже нет?

— Как я потом буду спать по ночам, если мы оставим вас здесь умирать? — усмехнулся Щека. — Дядь, лучше соглашайся — у нас есть электричество, центральное водоснабжение, а также безопасность и гарантия значительной части конституционных прав.

— А по какой конституции? — с усмешкой уточнил Александр.

— По российской, конечно же! — ответил Щека.

— Не думаю, что они сильно отличаются, — сказал я. — В права входит гарантия неприкосновенности жизни и достоинства, трёхразовое питание калорийностью не менее 3000 килокалорий, комната для проживания с личным санузлом, а также право на труд. Всё по-людски — мы же не звери.

— Сейчас кто-то из них скажет, что Студик слишком гладко стелет, — усмехнулся Щека.

— У вас там сохранилась цивилизация? — спросила Асем.

— Неа, — покачал я головой. — Но мы её восстанавливаем. У нашего лидера, Профа, есть мечта — воссоздать островок цивилизации, в котором будут нормально жить нормальные люди. Бок о бок с КДшниками.

— А вы кто-то вроде мутантов? — уточнил Абай.

— Радиоактивные люди… — зажав нос, ответил Щека.

— Позже разберётесь, кто есть кто, — махнул рукой майор. — Я думаю, у нас нет другого выбора — мы идём с вами.

— Вот и здорово, — кивнул я. — Тогда рассказывайте, какие запасы тут есть? Нас, в первую очередь, интересуют боеприпасы.

— Часть оружия и боеприпасов забрали с собой основные подразделения, — ответил на это Руслан. — Но осталось ещё много. Есть сотни тысяч патронов к АК-74, десятки тысяч снарядов к 30-миллиметровой пушке 2А72, очень много выстрелов к РПГ-7…

Он продолжал и продолжал перечислять номенклатуру содержимого арсенала воинской части.

— А-ХУ-ЕТЬ, — озвучил общий вывод Щека. — Это сколько времени мы будем тягать это всё к сухогрузу?

— Так у вас есть сухогруз? — удивлённо спросила Асем.

— А ты думаешь, мы сюда на своих двоих пришли? — спросил Щека. — У нас целый экипаж!

— Да, основная часть путешествия в Волгоград будет сравнительно безопасной, — сказал я. — В море, конечно, обитают разные чудовища, но у нас есть ПТРС-41.

Щека снял с плеча противотанковое ружьё и покрасовался с ним.

— Ну и, помимо этого, нам есть чем удивить любую тварь, — добавил я. — Нормально всё будет, но нужно доставить вас на сухогруз, для чего предлагаю использовать один БТР.

— А оружие и боеприпасы? — спросил майор.

— Об этом мы позаботимся, — улыбнулся я. — Итак, показывайте, где у вас что располагается…

*Республика Казахстан, Мангистауская область, город Актау, в/ч 51809, РАВ-склад, 15 мая 2027 года*

— Грузим-грузим, сука, грузим… — бормотал Щека, перетаскивая ящики в морской контейнер.

Мы подошли к вопросу перегрузки части богатства Вооружённых Сил Республики Казахстан творчески: в порту были обнаружены грузовики для транспортировки морских контейнеров, а также передвижной подъёмный кран.

Всё это удалось реанимировать и заняться доставкой контейнеров в воинскую часть, где начались погрузочные работы.

Теперь вся наша работа, как любит говорить Фазан — ебать енота…

То есть, забивать контейнер оружием и боеприпасами, а затем грузить его на фуру и доставлять на сухогруз, где его поднимают портовым краном и опускают в грузовой отсек «Волго-Дона».

А вывозить тут есть что — патронов просто дохрена, причём включая даже 12,7×108 миллиметров и 7,62×54 миллиметра.

Но ещё круче оказалось то, что в этой же дислокации находилась часть ПВО. А это полноценные зенитные ракеты, которые мы, конечно же, попытаемся утащить на сухогруз…

Помимо этого, мы нашли четыре установки ЗУ-23–2 и боеприпасы к ним. Это очень и очень круто, потому что это сдвоенные пушки калибром 23 миллиметра. Если что-то не может взять КПВТ, то эта штука точно возьмёт.

К сожалению, в самой части нихрена не нашлось, кроме двух с половиной тонн продовольствия, которое мы, конечно же, реквизировали, а вся мякотка хранится на РАВ-складе, находящемся на 1,5 километра южнее от самой части. Здесь-то и происходит вся возня.

Затаскиваю в тёмный морской контейнер очередной ящик с 23-миллиметровыми снарядами, а затем возвращаюсь в хранилище.

Работа несложная, но объём большой, поэтому мы уже возимся с этим последние 17 часов. Просто забиваем контейнеры, ставим их на фуру, крепим и увозим в морской порт.

Местные военные уже устроились в «Волго-Доне» и ждут завершения погрузки. Больше у нас никаких целей в Каспийском море нет, поэтому следующий пункт назначения — Волгоград.

— Студик, что видит твой эльфийский взор⁈ — спросил Щека.

— А, блин, надо оглядеться, — вспомнил я. — Сейчас посмотрю!

Забираюсь на стальной осветительный столб и внимательно осматриваюсь по сторонам.

— У части сраный страус, — сообщил я по рации. — Я им займусь.

— В соляныча? — уточнил Щека.

— Конечно! — ответил я.

Это не первая тварь, что привлечена звуками нашей деятельности. Был один верблюд, которого замочила Палка, а ещё, около шести часов назад, к нам забрела стая вездесущих собак. Мне кажется, эти твари, буквально, везде — я крыс реже встречаю, чем собак.

Спрыгиваю со столба и вооружаюсь ПКМ.

Эту тварь не взять даже бронебойными пулями, но я выработал тактику — нужно отстрелить ей ноги, а потом хоть в жопу совокупляй…

Бегу в сторону замеченного страуса.

Где-то метров за шестьсот он заметил меня и, заклекотав, помчался навстречу.

Останавливаюсь и вскидываю ПКМ. Есть риск, что эта тварь прикончит меня, но тем ценнее награда за его убийство.

Когда дистанция сократилась до 200 метров, даю длинную очередь в область правой лапы. Несколько пуль попадают в коленный сустав и страус падает в песок.

Не сближаюсь с ним, а бегу по большой дуге. Надо выбить ему второе колено, чтобы наверняка.

Страус пытается встать, но у него не получается, потому что бронебойная пуля сделала своё дело и перебила сустав нахрен.

Вновь вскидываю ПКМ и даю очередь по левой лапе страуса. Большая часть пуль поражает цель и страус начинает орать.

А вот теперь можно сближаться и добивать ушлёпка…

Осторожно подхожу к нему и начинаю выцеливать его башку. А эта тварь всё понимает, поэтому втягивает шею в туловище, оставив на поверхности только бронированную макушку и злые чёрные зенки.

— Ну, окей, — пожал я плечами и вытянул правую руку.

Нить пролетела шесть метров и опустилась на туловище страуса, а затем был подан заряд.

Страуса начало колбасить в стиле тектоник, в процессе чего он непроизвольно вытянул шею. Этого мне было достаточно. Очередь под клюв положила конец его существованию.

+94 281 очко опыта

Осматриваюсь по сторонам, но не вижу никого живого.

Подхожу к страусу, раскладываю брезент и затягиваю на него тушу. Всё, пора обратно…

Страусятина, кстати, оказалась на удивление вкусной. Вчера Щека жарил из неё шашлык, а также вялил её под солнцем.

И вот у нас появилось ещё около ста пятидесяти килограмм страусятины, которая пополнит запасы сухогруза.

Впрягаюсь в лямку и волоку тушу обратно на РАВ-склад.

— Как всё прошло? — спросил Череп, сидящий в тени грузовика и курящий.

— Как видишь, так и прошло, — ответил я, кивнув на тушу. — Надо разделать — займёшься или лучше я?

— Выбираю разделку, — кивнул Череп. — Всё лучше, чем тягать эти ящики…

— Окей, — улыбнулся я и пошёл обратно к хранилищу.

Тут дислоцировалась отдельная бригада морской пехоты, поэтому не очень удивительно, что здесь просто дохрена всего. И казахстанские бронежилеты, и всякое оружие, а ракеты ПВО — это ведь имба. Хрен с ним, самолёты сбивать нам не надо, но в них ведь содержится очень много взрывчатки, которую можно использовать много для чего. Это нам надо, это мы берём.

Спустя два с половиной часа мы забили очередной контейнер и Щека аккуратно погрузил его на фуру с помощью крана.

— Грузите следующий, а мы с Черепом отвезём, — сказал я. — Зверья что-то маловато, но ночью точно придёт кто-то.

Есть и ночные хищники — по словам майора, тут водятся какие-то здоровенные ящерицы, отдалённо напоминающие комодских варанов. Они убили одного такого, проникшего в воинскую часть и прикончившего троих солдат. Но с тех пор никто подобный к ним не залезал.

Наверное, это очень ужасно — существовать вот так в брошенной и забытой части, в окружении хищного зверья…

Я, наверняка, сошёл бы с ума через три-четыре месяца и попробовал свалить куда-нибудь. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца — считаю, что это очень мудрое изречение.

Сажусь за руль фуры и завожу двигатель. Череп садится на пассажирское сиденье и надевает на голову тепловизор.

— Музыку врубить? — спросил я.

— Нет, не надо, — покачал он головой. — Дослушались уже один раз…

— Ха-ха! — посмеялся я. — Окей, погнали!

Едем по уже разведанному маршруту, мимо страусиной фермы, ТЭС, через канал, ранее предназначенный для охлаждения атомной электростанции, а затем мимо больших топливных цистерн.

— Ох, сука, верблюд! — заметил Череп угрозу. — Три часа!

— Понял, — ответил я.

Торможу фуру и сразу же выскакиваю из кабины.

Делаю рывок на пятьдесят метров вперёд и начинаю стрелять в воздух из ПКМ. Раскаты выстрелов привлекают внимание верблюда, и он сразу же фокусируется на мне.

Верблюды, как я понял, специализировались под противостояние местным угрозам, а также пересели на мясную диету.

У них сохранились горбы, но теперь они надёжно защищены длинными и острыми шипами, а остальное туловище закрыто чешуйчатой костяной бронёй и очень прочной шерстью. Ноги у верблюда вообще защищены толстым слоем кости, неуязвимой для пуль калибром ниже 12,7×108 миллиметров. Ну, гипотетически — мы проверяли только 7,62×54 миллиметра.

А ещё верблюды быстры — даже я не смогу убежать от этой бронированной и клыкастой твари.

Но самое поганое свойство верблюда — он плюётся. У него в одном из горбов содержится бак с термитной смесью, активирующейся при смешении со специальным секретом, хранящемся у него в подбородке. Если такая зараза попадёт в морской контейнер на фуре, от нас потом даже ошмётков не найдут.

Поэтому-то я и отвлекаю его, чтобы он сфокусировался только на мне.

Верблюд «заряжается» и плюёт в меня здоровенным сгустком искрящей на воздухе херни, а я делаю рывок влево, пропуская эту херотень мимо.

Бегу на сближение, чтобы выйти на убойную дистанцию. Вскрытие предыдущей твари показало, что у неё уязвим подбородочный мешок, после пробития которого верблюд не сможет плеваться термитной смесью. Вернее, сможет, но она не будет прожигать танковую броню, а просто прилипнет.

Вскидываю ПКМ и начинаю долбить в область головы верблюда.

Башку ему таким несерьёзным калибром не пробить, но хорошо ему от этого не станет, а если я попаду в мешочек, то будет вообще хорошо.

Но эта тварь опускает голову, чтобы я точно не попал по мешочку. Впрочем, мне это тоже в плюс, потому что так он не сможет плеваться. Думаю, если он хоть раз попадёт по мне плевком, мне крышка. Прожжёт насквозь и я бесславно сдохну.

Надо валить этого урода как можно быстрее.

Верблюд извернулся и плюнул в меня, но я вовремя применил рывок и уклонился от смертельного снаряда.

Отпускаю ПКМ и снимаю с плеча РПГ-18. Теперь у нас их в достатке, поэтому можно позволить себе роскошь…

Раскладываю гранатомёт и начинаю выцеливать эту скотину. После взрыва нам не удастся получить с него мясо, но сейчас не до пополнения запасов.

Верблюд идёт на сближение, чтобы прицелиться получше и плюнуть наверняка.

Делаю рывок на двадцать метров влево, вскидываю «Муху» и делаю прицельный выстрел.

Противотанковая граната пролетает сотню метров и врезается в правый бок верблюда, а затем раздаётся взрыв.

+147 839 очков опыта

Новый уровень

Да! Охренительно!

Верблюда порвало по шву — горб с химсоставом лопнул и разбрызгал гелеобразную жижу по окрестностям. Ну, он точно всё, доигрался…

Отбрасываю тубус «Мухи» в сторону и возвращаюсь в фуру.

— Бля, ловко ты его… — произнёс Череп. — А я бы, наверное, просто сдох.

Он бы точно помер, потому что его способность контрится термитом на 100%. Нужной манёвренности и скорости у него нет, поэтому верблюд бы точно попал по нему.

— Ну, не против всех зверей же воевать… — произнёс я и завёл двигатель.

*Республика Казахстан, Мангистауская область, город Актау, морской порт, 18 мая 2027 года*

— Иди к папочке… — с улыбкой прошептал Щека и нежным движением опустил контейнер в грузовую секцию «Волго-Дона».

Это были ракеты С-75 — последний груз, который мы забрали с РАВ-склада.

— Отцепляйте, — сказал Щека в рацию. — Дайте знак, когда всё.

— Готово! — сообщил Череп.

— Разойдись! — скомандовал Щека и отвёл стрелу крана на изначальное положение. — Всё, Студик, домашний!

— Ага, — улыбнулся я. — Мастерский движ, бро…

— А то, нахуй! — довольно заулыбался Щека. — Глаз — алмаз, а также самая точная рука на Диком поле! Спускаемся!

Покидаем рубку портового крана и спускаемся.

Больше в воинской части не осталось ничего ценного — мы забрали всё, что можно было забрать. Даже БМП-1, брошенный на дороге, уже находится на палубе сухогруза.

Это очень и очень выгодный рейд, потому что мы не только привезём с собой исправную бронетехнику, но и доставим просто дохрена боеприпасов и оружия.

Поднимаемся на палубу судна.

— Эх, скоро домой, хе-хе-хе… — произнёс Щека. — Наконец-то я смогу поспать на своей двуспальной кроватке…

У входа на мостик встречаем Лапшу. Она подходит ко мне и я её обнимаю, что сразу же перетекает в поцелуй.

— Скоро обед, — сказала она. — И Ронин скоро позовёт всех на мостик.

— Все КДшники — на мостик, — раздалось из наших раций. — Срочно.

Заходим в помещение, где присутствует Ронин, Леопольд, Тимур, майор Берикболов, а также новый КДшник, пока что, без прозвища, но с именем Борис.

Через несколько минут подтянулись Череп, Палка, Бубен и двое новеньких КДшников без прозвищ, Юрий и Юлия.

— Я выходил на связь с Профом, — сообщил нам всем Ронин. — Он говорит, что в Волгограде возникли кое-какие проблемы — ростовцы не желают униматься и пытаются навредить нам, как могут. Была перехвачена группа из трёх КДшников — она нейтрализована, но у нас есть потери. Вин снова тяжело покалечен — в ближайшие два-три месяца его с нами не будет. А ещё они убили нашего нового КДшника, которого мы не знаем — из группы присоединившихся недавно.

— Блин, хреново… — произнёс я. — Вин, бедолага…

Нового КДшника я в глаза не видел, поэтому каких-то переживаний его смерть во мне не вызвала, а вот Вина жалко — неплохой парень, в целом.

— Как вернёмся, нужно будет организовать ответный визит, а также поучаствовать в перехвате возможных диверсионных групп, — сказал Ронин. — Также Проф сообщил, что они вновь начали ставить опорники на нашей территории. Этим тоже следует заняться. С Актау у нас всё, поэтому отправляемся домой сегодня же.

— Так ты не шутил, когда говорил, что и против людей тоже? — спросил у меня майор Берикболов.

Они с Ронином уже снюхались на почве того, что оба — люди системы.

— Я о таких вещах не шучу, — улыбнулся я. — Там долгая история — лучше пусть тебе её Ронин расскажет.

— Да-а-а! — воскликнула вдруг Лапша. — Домой!!! Юху!!!

Примечания

1

Ноулайфер — от англ. no life — «без жизни» — человек без личной жизни, проводящий своё весьма жалкое существование за компьютером, причём не за какой-то работой, как я, например, а за играми, видеороликами и прочей онлайн-пижнёй. В Японии есть отдалённый аналог — хикикомори или, как это называют в рунете, хикканы, но это не тождественно понятию ноулайфер, потому что ноулайфер, в отличие от хиккана, проявляет хоть какую-то социальную активность, пусть и в виртуальном пространстве.

(обратно)

2

Пачка — в сленге дотеров, это означает то же самое, что тима и стак, то есть, группу максимум из пяти игроков, которые знакомы друг с другом и играют вместе. Во Вроттандере и Вротофтэнкс это называют взводами, но во Вротофтэнкс это до 3 человек, а во Вроттандере до 4 человек. И в этих двух онлайн-таймскипах взводы никак иначе не называют, потому что название звучит не так банально, как команда. Слово «группа» ассоциируется с весёлыми стартами и прочей хернёй для дошколят, поэтому дотеры напридумывали себе аж три обозначения для этого явления.

(обратно)

3

Селфхарм — от англ. self-harm — «самоповреждение» — это целенаправленное повреждение своего тела по душевным причинам, без намерения роскомнадзорнуться. Обычно такие индивиды рацарапывают себе кожу, режут себя бритвами, то есть, в целом, наносят себе любые увечья, в том числе и употребляют токсические вещества. Известно, что селфхарм — это симптом множества психических расстройств. Был период относительно недавно, когда всякие особенные личности пытались провести нормализацию селфхарма, типа, это такая индивидуальная особенность нетакуськи или типа того, но это нихуя не правда, господа присяжные заседатели. Психически здоровый человек селфхармом заниматься не будет, поэтому факт селфхарма означает либо то, что это потенциальный пациент дурки, либо у него уже неплохо поплавило мозги какой-то психоактивной бякой. Ещё я лично выделяю другую форму селфхарма — психологическую. Это когда человек осознанно стремится испытать стресс и дискомфорт или стремится повзаимодействовать с людьми, которые его, без удовольствия, хуесосят. И вот Дота 2, как и большинство сессионок, это пристанище психологических селфхармщиков.

(обратно)

4

Паничка — разговорное обозначение такого явления, как паническая атака.

(обратно)

5

Софтово — от англ. soft — «мягкий» или «гибкий» — применяется в контексте — мягко, гладко, спокойно, без проблем, бесшумно, деликатно, аккуратно. Это термин из среднепидорского диалекта, хотя некоторые эксперты склонны относить его к старопидорскому, потому что сформировалось это слово в 00-е годы, в среде геймеров, а многие геймеры из 00-х годов сейчас уже либо мертвы, либо оскуфели, то есть, являются живыми носителями старопидорского диалекта.

И, уважаемый читатель, прошу относиться к вот этим выражениям «новопидорский», «среднепидорский», «старопидорский», «древнепидорский» и так далее, с солидной долей иронии, потому что это юмор — я это не всерьёз.

(обратно)

6

Би-бой — от англ. B-boy — человек, занимающийся брейк-дансом. Изначально таких персонажей называли «брейкерами», но затем появилась потребность в более чёткой идентификации сортов танцоров, потому что «breaking» стал означать нечто большее, чем брейкданс.

(обратно)

7

ПНВ — прибор ночного видения.

(обратно)

8

Тайминг — от англ. timing — «выбор времени» — это означает совершение действия в определённый момент, как правило, с максимальной выгодой. В среде компьютерных игр «хороший тайминг» — это может быть как своевременное использование навыка, так и выполнение действия на конкретной позиции в определённый момент времени.

(обратно)

9

КД — от англ. cooldown — «остывать» или «охлаждаться» — в компуктерно-игровом сленге это отрезок времени, в течение которого нельзя повторно использовать определенную способность, навык, предмет или действие. Что-то вроде «перезарядки» способности.

(обратно)

10

Тревога при счастье — это психологический феномен, когда человек, испытывающий счастье, начинает испытывать вместе с ним какую-то смутную тревогу и беспокойство, что ломает момент и мешает радоваться. Но это работает трусливая сученька, которая спрятана внутри каждого из нас: эта трусливая сученька прекрасно знает, что счастье скоротечно и после пика радости, неизбежно, приходит спад и разочарование. Она очень нужна нам — она защищает нас от боли, возникающей при разочаровании. Если организм мобилизовался и ждал говна после счастья, то когда говно происходило, он разочаровывался, потому что надежда, всё-таки, была, но не так сильно, потому что ждал его. И эту сученьку в нас никто не воспитывал, она подселилась в глубины нашего подсознания эволюционным путём — это часть адаптационного механизма человека, выработанного в ходе естественного отбора. Те особи, которые не ждали говна сразу после какой-то удачи или охренительного успеха, теряли бдительность и нередко не передавали свой генетический материал в следующие поколения. Из-за этого мы, как вид, сформировались очень странными существами, которые искренне жаждут радости и счастья, но сами себе ломают их, почти сразу по их достижении. Бытует мнение, что Россия — для грустных, но это неправда. Планета Земля — для грустных. Впрочем, есть люди, которым не грозит испытывать тревогу от счастья — люди, мёртвые внутри, на счастье не способны, поэтому им нечего бояться. Как говорится — если у вас нету тёти…

(обратно)

11

Плойка — бытовое название игровых консолей «PlayStation». Но это термин из среднепидорского диалекта, а на раннем среднепидорском для обозначения этих консолей, моделей «PlayStation 1» и «PlayStation 2», применялся термин «сонька», потому что полное название консоли «Sony PlayStation». Но ранний среднепидорский диалект почти полностью вышел из употребления, поэтому «соньку» помнят только седые олдскулы…

(обратно)

12

Инстаграмм — эта социальная сеть принадлежит Meta, признанной на территории Российской Федерации экстремистской организацией, как Аль-Каида или ИГИЛ. Имей в виду, уважаемый читатель.

(обратно)

13

Свапнуться — от англ. swap — «обмен» — так обозначается процесс обмена чем-либо.

(обратно)

14

Мета — от англ. meta, образованная от metagame — «метаигра» — это самые эффективные и популярные стратегии, тактики или сборки персонажей в игре, которые определяют текущий «лучший» способ играть, чтобы побеждать. Изначально термин «metagame» означает нечто другое, то есть, игру, результатом которой является формирование набора правил для другой игры, но это из теории игр, поэтому оно никому не всралось, а геймеры просто используют понравившийся термин, имеющий очень мало общего с изначальным значением, хотя оно тут, всё же, улавливается. Если обдумать это, то можно прийти к выводу, что геймерская мета — это стратегия, выработанная по результатам предыдущих матчей. Впрочем, получается херня, лишь косвенно относящаяся к теории игр. Если описывать явление обобщённо, то у геймеров «мета» — это коллективное знание о самых выигрышных решениях, сформированное через огромное число матчей.

(обратно)

15

Траблы — от англ. troubles — «проблемы».

(обратно)

16

Форсить — от англ. to force — «принуждать, проталкивать» — это термин из позднего среднепидорского диалекта, означающий процесс активного продвижения, популяризации или навязывания чего-либо в интернете. Даже было выражение «форсед мем», то есть, мем, который возник не сам, а из-за того, что какая-то группа лиц в интернете пыталась его протолкнуть на всеобщее обозрение и применение. Как правило, такие потуги не заканчиваются ничем, потому что это кринж. Весь мулинекс мемов — это случайное самозарождение и распространение по интернету.

(обратно)

Оглавление

Глава первая Соло

Глава вторая Счастливчик

Глава третья Дом, милый дом

Глава четвертая Электрогитара

Глава пятая КМП Республики Калмыкия

Глава шестая Крупный калибр

Глава седьмая Дикая охота

Глава восьмая Системный шок

Глава девятая Свита

Глава десятая Речное судоходство

Глава одиннадцатая Опыт

Глава двенадцатая Грязные шлюзы

Глава тринадцатая Хищник 2

Глава четырнадцатая Особо важные персоны

Глава пятнадцатая Возвращайся живым

Глава шестнадцатая Профессионал

Глава семнадцатая С Дона выхода нет

Глава восемнадцатая До моста еще далеко

Глава девятнадцатая Город-герой

Глава двадцатая Протоапекс

Глава двадцать первая Военно-речной флот

Глава двадцать вторая Сафари

Глава двадцать третья Конституционные привилегии

Глава двадцать четвертая Убийца убийц

Глава двадцать пятая Каспийская одиссея

*** Примечания ***

Пожертвовать