Последний день Страны Камыша [Patrik] (fb2) читать онлайн

Patrik Кенпачи Кровавого Тумана: Том 1 Последний день Страны Камыша

Пролог: Небытие

Центральная подземная тюрьма общества душ, нижний этаж — небытие.

Массивные металлические ворота подземной тюрьмы с грохотом отворились, приглашая в безграничное тёмное пространство, нового гостя. Высокий мужчина с грубыми чертами лица и множеством шрамов, облаченный в чёрные хакама и белое хаори без рукавов, с иероглифом «одиннадцать» на спине, окинул взглядом конечный пункт своего пути и закинул на плечо длинный, зазубренный от бесконечных схваток обнажённый меч.

— Мать вашу ~… Вот это сцена, так сцена. Правда? — присвистнул капитан одиннадцатого отряда, перешагивая порог, — не могу поверить, что тебе удалось получить разрешение на использование этого места.

— Приказ главнокомандующего… — раздался спокойный голос от стоящей на границе света и тени женской фигуры с распущенными волосами.

На обращённой ко входу спине женщины, подтверждая личность временного хозяина этого гнетущего места, красовался иероглиф «четыре» — номер медицинского отряда Готей 13. Выдержав короткую паузу, женщина степенно продолжила:

— Это место соответствует своему названию — небытие. Оно блокирует все контакты с внешним миром. А его размеры стремятся к бесконечности. Поэтому… было решено, что именно здесь и только здесь мы сможем без всяких помех скрестить мечи… Если бы не это… ни чьей ноги, кроме преступников… не было бы на этой земле».

— Преступников говоришь? Что за чушь! — грубо вклинился в монолог громкий возглас оскалившегося мужчины. — Если бы не наша сила, ни я, ни ты… ничем бы не отличались от преступников!

На эти слова женщина медленно обернулась к своему собеседнику. Лёгкая улыбка на бледном лице, обрамленном распущенными чёрными волосами и безжизненный взгляд легендарной убийцы, смогли бы вызвать сердечный приступ у любого смертного, однако прервавший её мужик лишь передёрнул плечами и ухмыльнулся.

— Верно. — С улыбкой продолжила женщина, повернувшись к оппоненту в пол-оборота. — Сейчас у тебя нет силы. Поэтому, такое место подойдёт лучше всего. Я посоветовала выбрать его.

— Ясно. Так я и подумал. — Проговорил ухмыляющийся здоровяк, подняв с плеча свой меч. — Прекрасно. Побеждаешь и становишься капитаном, проигрываешь — преступником. Неважно помру сегодня я, или ты… сражаться с тобой… уже подобно аду.

— Ты сегодня много говоришь. — Прервала разговорившегося противника женщина, окончательно поворачиваясь к нему лицом и открывая вид на небольшой шрам от меча посередине груди. — Но меня устраивает. Потому что, когда я слышу твой голос…моя единственная рана… кричит твоё имя!

— Ты прямо… Будто с языка сняла!!! — Замахиваясь, мечом, проорал Зараки. — Но кричит не только твоя рана! Ячиру Унохана!

С кровожадным оскалом Зараки нанёс стремительный удар по стоящей перед ним противнице, однако цели он так и не достиг. Ячиру легко отклонила стремящуюся к её шее сталь тыльной стороной руки. Мгновенно выхватив собственный меч, она чуть не снесла голову провалившемуся в глубоком выпаде капитану.

Инстинкты бойца, развитые за сотни лет кровавых схваток, в последний момент спасли мужчину от обезглавливания, позволив отделаться лишь неглубокой раной на шее.

Новая атака мечника тоже не достигла цели, могучий замах был в зародыше пресечён ударом ноги по рукояти меча, а последовавший за ним выпад клинка грозил лишить одиннадцатого капитана руки. Извернувшись, мужчине удалось избежать ампутации конечности и оттолкнуть противницу. Миг спустя, их клинки столкнулись в клинче, но противостояние грубой силы долго не продлилось.

— Ты… правильно сделал, что снял повязку с самого начала. — Прозвучал тихий шёпот Уноханы, легко удерживающей, всю физическую и духовную мощь своего противника на лезвии меча, одной рукой. — Но… это значит, что это всё что ты можешь?

Лёгкое движение кистью свободной руки и в плечо противника вонзается лезвие, вылетевшее из рукава первой Кенпачи. В тот же момент нодати Уноханы вывернулся из клинча, нанося несколько быстрых ударов, с трудом парированных мужчиной, и оба бойца разорвали дистанцию.

Женщина оправила своё хаори и подняла острый взгляд из-под полуприкрытых век на истекающего кровью синигами:

— Ты жалок… — Доставая очередной клинок из складок одежды, прокомментировала мастерство оппонента богиня смерти. — Я не думаю, что те, … кто держит меч одной рукой и ничего не делает со второй… могут… действительно наслаждаться битвой…

— На себя посмотри. Используешь эти дешёвые уловки, чтобы ранить меня. — Ответил Зараки, доставая лезвие из своего плеча. — Ты уже… совсем не тот человек… Которого я когда-то уважал!

— Не стоит болтать об уважении к противнику… — повысила голос Ячиру, — во время битвы насмерть!

С яростным криком оба противника бросились друг на друга, чтобы целиком отдаться сражению. Кровавый танец только начался.

* * *

Она ранила своего противника… рубила его… колола и пронзала, оставляла все новые и новые шрамы… убивала его сотни и тысячи раз, затем лечила его… снова и снова… срывала все ограничения с его силы, приводила его в сознание и опять ранила. В надежде вновь почувствовать то ничем не замутненное счастье — радость битвы с достойным противником, удовольствие от сражения на грани всех сил и возможностей… она собственными руками создавала своего убийцу — того, кто превзойдёт ее.

Удар мужчины настиг её, разрубив ключицу в то время, как ответный выпад чуть не лишил Зараки глаза, заставив того отступить. Капля крови сорвалась с губ Уноханы:

— Ты думал, я умру… так просто? — Приложив к ране засиявшую мистическим светом ладонь, она тотчас восстановила все повреждения и продолжила. — А ты и не знал… зачем я учила лечебные кидо, да?

Зараки отступил на пару шагов, а Ячиру, опустив голову и скрыв лицо за волосами, произнесла:

— Банкай… — проводя рукой по лезвию, она подняла сочащийся густой темной кровью клинок. — …Миназуки.

Всё пространство заполнилось багровой едкой кровью. В прикрытых синих глазах не осталось ни капли тепла, в наступившей мёртвой тишине с её губ сорвался оглушающий шёпот:

— Игры… закончились.

Безумие началось…

* * *

Все плавится, все растворяется, кожа сходит пластами, мышцы рвутся, кости трещат. Скелеты, лишённые плоти, продолжают бой, истощая себя до последней капли жизненных сил. Смотреть в лицо смерти, не отворачиваясь, идти к ней в объятия и приводить других…

Быть Кенпачи — значит сражаться!!!

«Интересно, ты знал? Как я люблю… сражаться. Настолько… что не могу противостоять… этому желанию. С самого начала… я заметила… одну вещь. Забавно, да? Кенпачи Зараки. Ты… нашёл способ ограничить свои силы, чтобы вечно наслаждаться битвой. Я… нашла способ лечить свои раны, чтобы вечно наслаждаться битвой. Но теперь… я уверена… что моя сила… была предназначена для этого дня. Кенпачи может быть только один. Это… закон и судьба. Потому что… когда один сильный человек находит другого… они перестают использовать свой меч лишь для себя. Внезапно у их мечей… появляется цель… убить, или возвысить противника. Мой меч…»

«Прощай… единственный человек во всем мире… который мог сделать меня счастливой.»

На руки мужчины опала девушка с пронзённым сердцем:

— Отлично. Кенпачи Зараки. Вот… и все.

— Все? Эй. Ты, что умирать собралась? Ээй, не умирай. Я… ещё не… Пожалуйста… не умирай… Пожалуйста, не умирай! — удивлённо и беспомощно повторял сильнейший воин.

«Как мило ты… все тот же ребёнок, которого я когда-то встретила. Что тебе не нравится? Ты вернул себе свою силу и смог победить меня. Конечно, большинство сражений станут для тебя лишь детскими забавами. Но сейчас… у тебя есть враги, чтобы сражаться с ними… и друзья, с которыми ты тоже можешь устроить драку… И самое главное… твой «напарник» проснулся вместе с тобой…»

«А я… Все, что было у меня… я отдаю тебе. Все… до конца. Имя Кенпачи… которое я не смогла передать тебе в тот раз… наконец переходит к своему законному владельцу. Моя смерть близка Кенпачи Зараки… но не стоит из-за этого плакать.»

«Так приятно умереть… наконец завершив своё дело.»

____________

523-527 главы манги «Блич».

Глава 1

Тринадцатилетняя девочка открыла синие глаза, уткнувшись невидящим взглядом в набранный из тонких планок деревянный потолок. Сегодняшний сон оказался весьма шокирующим, что отчётливо демонстрировал липкий холодный пот, стекающий по её вискам.

Ей и до этого снились похожие сны, но они никогда не были такими реальными как этой ночью. Раньше это было похоже на неясные смазанные образы в тумане, теперь же, все происходило будто наяву. Безжалостная дуэль посреди бесконечного чёрного пространства отпечаталась в разуме пылающим клеймом. Удары, разрубающие беззащитную плоть, мистические техники, исцеляющие смертельные раны, солёный привкус крови и упоение битвой, все это было таким реальным и неуловимо знакомым…

Дикая жажда крови и безумный азарт сражения насмерть пробуждали что-то неопознанное в глубине её души, вызывали какую-то болезненную эйфорию. Ярость, боль, наслаждение — все смешалось в причудливом кровавом танце смерти. Разобраться в какофонии противоречивых чувств, принесённых ночным видением, было решительно невозможно.

Подняв руку ко лбу, и тыльной стороной ладони, прикрыв глаза от света, девочка глубоко вдохнула, успокаивая трепещущее от бушующих эмоций сердце. Смахнув собравшиеся в уголках глаз жемчужины слез, она решительно откинула тонкое одеяло и, сев в постели, обвела внимательным взглядом привычную обстановку своих покоев.

Просторная и как всегда почти пустая комната. Лёгкие раздвижные сёдзи из полупрозрачной бумаги и тростниковые татами на полу. Свиток живописи с рисунком цветущих камышей на стене, а в углу низенький резной столик с незаконченной осенней икебаной. Все это было привычным, но после столь реалистичного и безумного сна, воспринималось совершенно иначе. Теперь покой и уют родного дома, казались такими хрупкими и мимолётными, словно одного неловкого движения, случайного дуновения ветра, достаточно, чтобы разрушить безмятежное спокойствие этого места. А вслед за спокойствием рухнут и сами стены старинного особняка, потянув за собой в пучины клубящейся тьмы и весь вековой уклад крошечного островного княжества.

Но поддаваться тягучей меланхолии юная принцесса не собиралась. Тревожные и бредовые мысли об иллюзорности бытия уступили место более вдумчивому анализу произошедших в ней перемен. Достав из-под футона красиво украшенный гребень из можжевеловой древесины, она аккуратно провела им по спутанным после сна густым чёрным волосам. Степенно расчёсывая свою длинную шелковистую гриву, она погрузилась в размышления о природе ночного видения.

Дева воительница из грёз, устрашающая, но прекрасная, опасная, даже жестокая, но вместе с тем милосердная и нежная, нашла какой-то мистический отклик в глубине её естества. А отражение сверкающих сапфировых очей в глазах врага и обнажённом металле клинков было таким родным, таким знакомым. Она не гадала, где бы могла видеть этот пронзительный взор, все было и так кристально ясно — она ежедневно наблюдала его в зеркалах…

Чем больше девочка думала о пугающем сходстве между ней и девушкой из видения, тем сильнее она убеждалась в сверхъестественной природе произошедшего. Вспоминая рассказы изредка забредающих на остров странствующих монахов, молодая принцесса крошечной страны все больше склонялась к одной конкретной догадке. Однако может ли это действительно быть правдой? Неужели странные сны, это признаки пробуждения памяти прошлого воплощения её души? А если так, то…

Сегодня она познала смерть. Её сон окончился трагически. Распростёртая на руках своего убийцы она нежно шептала ему слова утешения. Была ли в этом справедливость, или высшая цель? Нет — ничего такого. Приказ, желание передать свой титул, жажда смертельной битвы — все это лишь повод. Повод покинуть мир, неспособный дать ей счастья.

«Кенпачи может быть только один — это закон и судьба. Потому что, когда один сильный человек находит другого, они перестают использовать свой меч лишь для себя. Внезапно у их мечей появляется цель — убить или возвысить противника.» — Эти слова до сих пор эхом звучали в её голове. Истина ли это? Что значит быть сильнейшим? И её меч…

Не странно ли? С самого начала было ясно, что её противник гораздо слабее. Она могла убить его тысячу раз, восьмью тысячами разных способов, но специально не наносила смертельного удара. Мало того, она лечила своего врага. Передавала ему собственную силу! И ради чего? Чтобы в конце обессиленной, добровольно упасть на его клинок! Сделать его сильнее! Своими руками преподнести ему титул сильнейшего мечника. Что это как не жест отчаяния? Разочарования миром, не пожелавшим дать ей действительно достойного соперника. Единственный человек во всем мире, который имел шанс сделать её счастливой, так ничего и не понял.

Заметив, что, углубившись в анализ, медленно, но верно теряет границы собственного «Я» и начинает ассоциировать себя с воительницей из сновиденья, девочка поспешила укротить навязчивые мысли. Не смотря ни на какие сны, она — Ашихана Аой, принцесса Страны Камыша, а не Унохана Ячиру.

Тяжело вздохнув, она отложила в сторону гребень, алой лентой собрала волосы в низкий хвост и, встав с постели, укуталась в утеплённое тёмно-синее кимоно, все это время, аккуратно лежавшее у изголовья.

Раньше она могла бы позвать служанку для помощи в утренних процедурах, но не теперь. Уже несколько лет семья Ашихана находилась на грани разорения и содержать множество слуг, стало попросту не на что. К сожалению, бедственное положение княжеского рода выражалось не только в опустевших коридорах. Неизбежный упадок, с каждым годом, все отчётливей проступал в самом облике просторного поместья. Прежнее великолепие обветшало, поддерживать его стало некому и слишком дорого для показавшей дно казны, а большая часть ценностей была давно распродана, чтобы выплатить непомерную дань обитающим на архипелаге кланам шиноби.

Впрочем, со слов старожилов, Страна Камыша и в свои лучшие годы не была особенно богата, выделяясь из подобных ей крошечных островных княжеств лишь обширными зарослями тростника.

До недавних пор, остров жил за счёт продажи дешёвой тростниковой бумаги мастерам печатей из Страны Водоворота. Но появление скрытых деревень разрушило привычные торговые маршруты. Изготовители фуин предпочли полностью перейти на более качественную бумагу из пропитанной чакрой древесины, которую теперь могли с невероятной скидкой закупать у союзников в Стране Огня. Из-за этого маленькая страна осталась без единственного источника дохода.

«Да уж…» — Поморщилась юная особа, задвигая очередные тяжёлые думы на край сознания и складывая пуховый футон в отдельную нишу. Поправив многослойную одежду, она неторопливо направилась к выходу из комнаты. Отодвинув перегородку, девочка выскользнула в залитый светом коридор, аккуратно ступив на скрипучие лакированные половицы.

Утренние лучи прохладного осеннего солнца прорывались сквозь полупрозрачные бумажные окна, создавая незабываемую таинственную атмосферу. Редкие пылинки медленно танцевали в потоках рассеянного света, наделяя обстановку невообразимым уютом.

Эта картина вызвала у девочки лёгкую нежную улыбку. Едва-едва приподняв уголки губ, она не отказала себе в удовольствии глубоко вдохнуть сухой запах старого дерева, солнца и пыли, что заполнил обращённую к светилу южную часть дома. Прошествовав до конца коридора, стараясь избегать самых скрипучих половиц, она аккуратно спустилась по узкой крутой лесенке, на первый этаж поместья.

В главном зале также было безлюдно и тихо, лишь мерное тиканье напольных часов, привезённых ещё её дедом из какой-то далёкой страны, нарушало эту сакральную тишину. Ни отца, ни его приближенных в доме не было, вместо них только пара полных самурайских доспехов следила за ней пустыми глазницами масок. Конечно, это было ожидаемо — уже месяц прошёл как отец уехал на собрание союзных феодалов, и, по-видимому, пробудет там ещё долго, но в сердце Аой все же теплилась робкая надежда на его скорое возвращение.

Пройдя главный зал насквозь, она распахнула закрытые на ночь перегородки и вышла на просторную энгаву. Крытая веранда по периметру окружала, засыпанный красной опавшей листвой, внутренний двор, в центре которого росло раскидистое кленовое дерево. Повинуясь смене сезонов, клён, от каждого порыва ветра, ронял клочки своего алого наряда, которые плавно кружась, опадали на покрытую инеем землю. Поёжившись от утренней прохлады, девочка прикрыла глаза, глубоко вбирая студёный, пахнущий влагой и прелой листвой, воздух. Под влиянием момента, в её голове сами собой сложились строчки короткого стихотворения:

«Клёна багряные листья кружатся,

На стылую землю ковром ложатся:

Осеннее утро…»

Но стоило ей подумать, что неплохо было бы выплеснуть прилив вдохновения на бумагу, как её окликнули:

— С добрым утром молодая госпожа. Надеюсь, вам хорошо спалось? Завтрак скоро будет готов, прикажете подать его в главном зале? — Поприветствовала её пожилая женщина, которая была одной из немногих слуг, несмотря ни на что оставшихся в поместье.

Выдохнув лёгкое облачко пара, девочка открыла глаза и, повернувшись к склонившейся в поклоне домоправительнице, с доброй улыбкой ответила:

— Доброе утро Саеко-сан. Да, все хорошо, а завтрак принесите пожалуйста в чайную комнату, через час.

— Как вам будет угодно. — Улыбнулась в ответ женщина.

Попятившись на пару шагов, слуга отвернулась и поспешила вернуться к своим обязанностям, предоставив госпоже возможность заняться ежедневными упражнениями.

Раз поэтическое настроение все равно было упущено, девочка решила перейти к утренней разминке. Идти в додзё она не хотела, а потому решила провести тренировку прямо во дворе. Переоблачаться в тренировочную одежду ей было не нужно, а потому, надев мягкие плетёные сандалии, она сразу соскочила с веранды, прямо на влажное от тающего инея покрывало из опавшей красной листвы.

Прежде чем начать, она направилась к наполненной дождевой водой деревянной бадье, стоящей в углу двора. Проломив тонкую корочку льда и выловив плавающий в студёной воде листок, она принялась смывать с лица остатки утренней вялости. Вода обожгла нежную кожу холодом, заставив поёжиться от пробежавших по телу мурашек, но отлично придала бодрости. Быстро закончив с умыванием, девочка, чтобы согреться, сразу поспешила начать разминку.

Необычный комплекс упражнений, который она выполняла, со стороны напоминал плавный чарующий танец. Её фигура, порхающая среди опадающих листьев, могла бы легко заворожить любого случайного зрителя, заставив его забыть обо всем на свете. Каждое движение было нечеловечески совершенным, но сама девочка этого не замечала, провалившись в своеобразный транс. Это было похоже на озарение, или божественное откровение. Она внезапно начала интуитивно понимать, что и как нужно делать, чтобы выполнить каждое движение абсолютно идеально.

Шли минуты, а темп лишь нарастал. Не обращая внимания на время, Аой продолжала вплетать в плавную гармонию танца всё новые и новые движения и формы.

Вышедшая на веранду, чтобы позвать госпожу к завтраку, служанка, так и застыла с открытым ртом, увидев танец принцессы. Но все же, ничто в этом мире не может длиться вечно, закончился и этот прекрасный вальс с кленовыми листьями.

Девочка очнулась от транса и начала растеряно озираться. Она прекрасно помнила, что и как делала во время тренировки, но с определённого момента совершенно перестала контролировать свои движения, выполняя их на автомате, будто марионетка послушная чужой воле. «Неужели это тоже последствия сегодняшнего сна?» — Беззвучно прошептали её пересохшие губы…

Следом за принцессой пришла в себя и ошеломлённая служанка:

— Госпожа вы были неподражаемы! Увидев ваш танец все Дайме архипелага, выстроятся в очередь, чтобы просить вашей руки! — Восхищённо воскликнула пожилая женщина.

Но девочка пропустила комплименты мимо ушей. Да, танец был красив, только это не главное; с трепетом в сердце она осознала, что каждое движение в нём, каждый шаг, каждый взмах руки, нацелены отнюдь не на красоту, а на жестокое убийство. Стоит ей выполнить эти ката, держа в руке меч, как чарующий вальс, тотчас превратится в кровавый вихрь, где вместо осенних листьев, будут кружиться отсечённые конечности. Перед внутренним взором предстала картина кошмарной резни, от вида которой мороз шёл по коже.

Вдруг на руку девочки опустилась одинокая снежинка. Она поднесла её к лицу, чтобы рассмотреть поближе. Разглядывая тонкое ледяное кружево, она отстранённо спросила:

— Скажи, Саеко… ты веришь в реинкарнацию?

— Почему вы спрашиваете, юная госпожа? Что-то случилось? — Растеряно и обеспокоено поинтересовалась женщина.

— Просто интересно. — С яркой безмятежной улыбкой обернулась девочка к служанке. — Так как, ответишь?

Несмотря на улыбку, глаза её оставались убийственно серьёзными. Хрупкая девичья фигурка, гордо стояла посреди засыпанного яркой листвой двора, с ожиданием уставившись на служанку.

С севера наползли низкие тёмные тучи, закрыв солнце и разродившись первым в этом году снегопадом. Принцесса плавной походкой направилась обратно к дому. В этот миг, под медленно опускающимися хлопьями снега, она выглядела словно сошедшая на землю богиня, могущественная, но одинокая.

— Я… верю. Верю, что это возможно госпожа. — С печалью в голосе ответила Саеко.

И как ей было не верить, если пример был прямо перед глазами. Если, ещё вчера, бывшая беззаботным ребёнком юная принцесса, вдруг, за одну ночь, казалось, повзрослела на пару десятков лет. Если всегда сиявшие юностью и озорством синие очи, сейчас, бездонными омутами смотрели прямо сквозь неё, словно вглядываясь в саму её душу.

Снегопад усиливался. Плотная снежная завеса отгородила поместье от остального мира, заглушая звуки и заметая тропы. Девочка поднялась на веранду и стряхнула с одежды налипшие снежные хлопья. Оставляя мокрые следы на ссохшихся потёртых досках пола, лак с которых давно облупился, она подошла к ожидающей её волнующейся служанке.

— Не волнуйтесь Саеко-сан, со мной все в порядке. Просто… ночью я видела странный сон, и теперь мне кажется, что это было неспроста. — Тихо, на грани шёпота, поделилась частью сокровенных переживаний принцесса.

Тяжело вздохнув, женщина подошла поближе и заключила Аой в тёплые материнские объятия. Она делилась собственным теплом с продрогшей, из-за ставшей влажной от снега одежды, девочкой, оказывая ей молчаливую поддержку. Слова были не нужны. Простояв так какое-то время, женщина, во многом заменившая своей госпоже рано ушедшую мать, отстранилась и промолвила:

— Просто будьте сильной госпожа. И всегда оставайтесь самой собой.

Вернувшись в дом и переодевшись в сухую одежду, девочка вошла в чайную комнату. Сев в позу сейдза, на мягкую подушку перед низеньким чайным столиком, она приступила к завтраку. Пища не отличалась особым разнообразием — отварной рис да кусочек обжаренной рыбы. Принцесса принялась неторопливо насыщаться, аккуратно работая палочками, в то время как её мысли потекли в новое русло.

Поглощая скромную трапезу, она думала о том, что пока она ест рис, крестьяне в торговом порту и рыбацких деревнях, вынуждены питаться лишь скудным уловом, водорослями и корнями тростника, балансируя на грани голода. Пожалуй, печальнее всего было то, что с этим ничего нельзя было поделать. Территории в болотистых устьях многочисленных ручьёв, ныне засаженные тростником, хоть и были на первый взгляд пригодны для возделывания риса, но на деле, из-за случающихся порой высоких приливов, почва там была слишком засолена. Да и в целом климат острова, из-за огибающих его берега холодных течений, не способствовал высокой урожайности продовольственных культур. А закупки у соседей… с этим тоже теперь были проблемы.

Отставив пустую миску, принцесса налила себе чая из испускающего ароматный пар пузатого керамического чайника. Взяв глиняную чашку обеими руками, она пригубила горячий терпкий напиток и продолжила свои, не по годам серьёзные, размышления.

Начавшийся пару лет назад с объединения кланов Учиха и Сенджу передел сфер влияния полностью перевернул привычный мир. Раньше у Страны Камыша были и средства, и возможности закупать продовольствие на континенте, но не сейчас, когда важнейший источник дохода в виде торговли бумагой зачах, а мир пылает из-за развязанной шиноби Страны Огня захватнической войны, которую они лицемерно называют объединением земель.

Собственно, отец и отправился на собрание союзных правителей просить помощи у соседей из-за грозящего острову голода. Хотя и гулявшие среди торговцев слухи о создании в Стране Воды нового скрытого селения — Киригакуре, уже собравшего под свои знамёна несколько кланов ниндзя, тоже внесли лепту. Если это окажется правдой, а скорее всего так и будет, то они без сомнения очень скоро попытаются подмять под себя весь архипелаг и, с высокой вероятностью, независимости всех мелких островных княжеств придёт конец.

Допив чай, принцесса отставила пустую чашку и придерживая полы кимоно встала из-за стола. Она в который уже раз за утро поймала себя на несвойственных ей до сегодняшнего дня мыслях. Определённо, ей стоит как можно быстрее разобраться в происходящих с ней странностях. Выходя из комнаты, она прихватила с собой одну из подушек и вновь направилась на веранду. Единственным способом разобраться в себе, известным ей, была медитация, которой она и собиралась заняться.

Выбравшись на веранду, девочка выбрала сухое безветренное место и, усевшись в позе лотоса на прихваченную с собой подушку, прикрыла глаза, погружаясь в самопознание.

Первым, что почувствовала Аой, был её очаг чакры, и уже сейчас она заметила существенные отличия от того, что было ещё вчера. Ранее она представляла всю свою чакру, текущую по меридианам, как голубоватую дымку, но сегодня та воспринималась её внутренним взором совершенно иначе. Вместе с разреженной дымкой по каналам струилась густая, едкая и алая словно кровь жидкость. Нет, не жидкость — энергия, но какая-то странная.

Сосредоточившись на очаге, девочка попыталась почувствовать эту энергию. Вышло на удивление легко. В местах, где энергии было много, начинал чувствоваться странный эфемерный зуд. «Рейрёку». — Всплыло откуда-то незнакомое название. Повинуясь интуитивному порыву, девочка попыталась смешать её со своей телесной и духовной силой, как при создании чакры. И, что удивительно, у неё действительно получилось. Вся чакра начала становиться на порядки плотнее и мощнее, перенимая у странной энергии цвет и плотность.

Наблюдая за этими изменениями, принцесса и не заметила, как очутилась посреди чёрного пространства. Осмотревшись вокруг, она не увидела границ этого места, зато обнаружила, что стоит по щиколотку в текущей по полу крови… Крови было целое море: куда ни глянь — всюду кровь. От этого зрелища девочка ощутила дрожь в коленях и подступающую тошноту. Но стоило побороть секундную слабость и задаться вопросом, где же она очутилась, как знание всплыло будто бы само собой. С трепетом она осознала, что это то самое место из её сна! И, кажется, она тут не одна!

— Я ждала тебя маленькая принцесса… — Раздался тихий женский голос у неё за спиной, перепугав до дрожи.

Вздрогнув, Аой обернулась и увидела стоящую на границе света и тьмы фигуру.

— Это место, место моей последней битвы… твой внутренний мир очень точно сымитировал его. — Продолжила воительница из сна, оглядывая округу сияющими во тьме синими глазами.

— Кто вы? — Осмелилась спросить девочка.

— Ты ведь уже догадалась, не так ли? — Вопросом на вопрос отозвалась женщина, впрочем, тут же сама на него ответила. — Я, это ты… только из прошлой жизни.

— И вы не собираетесь ну… — Замялась с формулировкой вопроса принцесса.

— Вредить тебе? Захватывать твоё тело? Нет, не собираюсь. — Улыбнувшись, ответила бывшая синигами. — Однако, тебе не стоит расслабляться. Само присутствие моего ментального отпечатка тут, постепенно меняет тебя, наделяет моим опытом и мировоззрением. И, чем чаще ты будешь обращаться к моей духовной силе, текущей в твоём теле, тем быстрее будешь меняться.

— А если я не хочу меняться? — Робко поинтересовалась девочка.

— Мы с тобой части одного целого. Так или иначе, слияние неизбежно. Вопрос лишь в том, сохранишь ли ты себя в потоке моей памяти… — Последовал, пугающий неотвратимостью судьбы, ответ.

Между двумя застывшими напротив друг друга девушками, одна из которых была юной и невинной, а другая пережила сотни тысяч смертельных битв, установилась гнетущая тишина.

В разуме молодой принцессы, испуганными птицами, метались сумбурные мысли. Её безумные догадки нашли подтверждение. Все те сказки, рассказанные монахами, оказались правдивы — реинкарнация действительно существует!

Что делать с этим знанием было совершенно непонятно, хотя выбирать и не приходилось. Единственный доступный юной девушке вариант, это принять все происходящее как должное. К тому же, если отбросить лишние эмоции и взглянуть на ситуацию с практической стороны, то в её положении можно увидеть и множество положительных сторон.

Да, вероятно её личность сильно изменится, но принцесса, несмотря на малый возраст, не была наивной и вполне могла принять такую цену, все же люди итак меняются по мере взросления, а знания и опыт тысячелетней воительницы, целителя и командира, могут однажды спасти её страну.

В то же время, пока девочка предавалась размышлениям, собеседница внимательно рассматривала облик своего нового воплощения, наследницу её силы, и возможную преемницу её титула, ведь как она узнала, наблюдая за жизнью новой себя с самого рождения, в этом мире пока не появлялось своего Кенпачи.

Можно было бы подумать, что взваливать на невинное дитя ношу такой судьбы слишком жестоко, но сама Ячиру так не считала.

В чем причина?

Десять лет назад, когда эта малышка только появилась на свет, древняя синигами осознала себя в её теле. Была ли это шутка Короля Душ, или синигами не смогли остановить Яхве и механизм перерождения трёх миров был разрушен, но меч Зараки не очистил её душу и даже не отправил её в ад. Её сознание и память не рассеялись, а последовали вслед за душой в новый мир. Она переродилась в теле этой девочки, была ею без всяких оговорок, а личности, стоящей сейчас перед ней, попросту не существовало.

Однако, не все было так просто. Душа, прошедшая перерождение сохранив своё эго и почти все воспоминания, оказалась слишком сильна для слабой смертной оболочки. Духовное давление одного из сильнейших за всю историю Готей 13 капитанов грозило в любой момент убить новообретенное тело и всех, кто его окружает малейшим случайным всплеском. Что, как ни горько это было признавать, и произошло с женщиной, ставшей её матерью в этом мире. А потому, синигами решила запечатать своё сознание и почти всю силу во внутреннем мире, оставив тело под управлением чистой «искусственной души», наскоро созданной из её рейши.

Конечно, она могла бы ограничиться лишь запечатыванием силы и большей части памяти, чтобы не сломать неготовый к таким объёмам информации живой мозг, оставив тело под управлением основного сознания, но, откровенно говоря, ей нужно было время чтобы принять новую реальность. Ведь совсем недавно, по собственным ощущениям, она добровольно пошла на смерть и рассчитывала, наконец, упокоиться с миром, никак не ожидая такой шутки мироздания.

А глядя сейчас на это юное создание, что заявилось в место её добровольного заточения и, нахмурив брови, сосредоточенно обдумывает её слова, у неё и вовсе не возникало никакого желания забирать тело обратно, что несомненно привело бы к распаду этой новой, сформировавшейся за десять лет, личности.

Синигами искренне считала, что такой древний монстр как она, попросту не заслуживает второго шанса, и губить девочку, к которой, несмотря ни на что, успела по-своему привязаться, ради того, чтобы вновь утопить мир в крови, она совершенно не хотела.

Тем не менее их слияние все же было неизбежно; с каждым годом печать слабела и в лучшем случае продержится ещё года два, а после того как сломается, наложить её повторно, прежде чем личность девочки будет полностью стёрта, она попросту не успеет. Потому, синигами решила, что, когда придёт время их слияния, сделает все возможное, чтобы сохранить личность девочки, даже пожертвует собственной пропитанной грехами сутью, передавая нежданной «дочери» лишь максимально обезличенные знания и навыки.

Две части одного целого, стоя друг напротив друга и храня молчание, продолжали погружаться каждая в свои мысли, пока неожиданно, в безмолвии тёмного пространства не послышался какой-то неразборчивый, будто доносящийся ветром издалека, голос:

— Ю##я хи##, #на# ##ме, Сро###е но##сти!

— Что это за голос? — Заволновалась очнувшаяся от дум девочка.

— Тебя зовут во внешнем мире. — Ответила синигами смотря на неё с доброй улыбкой. — Иди, у нас ещё будет время поговорить.

Вернув внимание на собеседницу, девочка поклонилась и поспешно вынырнула из медитации.

Унохана проводила взглядом истаявшую фигурку юной собеседницы и вернулась к размышлениям.

Обстоятельства повлёкшие её пребывание во внутреннем мире девочки были достойны сожаления, да и перспективы слияния двух отличающихся как небо и земля личностей не вызывали особого оптимизма. Но… так было надо. Пусть девочка и лишится хрупкой иллюзии беззаботного детства, с головой окунувшись в океан её пороков. Пусть увидит тьму и смерть, сопровождавшие её на протяжении веков. Она — Ячиру, проконтролирует чтобы та не сломалась. Лучше пусть будет так, ведь альтернатива куда хуже.

Синигами уже давно поняла к чему все идёт. Наблюдая за жизнью девочки она без труда замечала предпосылки грядущей катастрофы. Независимость, гордость и демонстративную праведность позволить себе могут лишь те, у кого есть сила отстоять свои убеждения. А у Страны Камыша этих сил не было.

Глава 2

Первым, что она услышала, вернувшись в реальность, был взволнованный голос Саеко:

— Юная Химе, прошу вас очнитесь!

— Что случилось Саеко-сан? К чему такая спешка? — отозвалась девочка, открывая глаза.

— Дурные вести госпожа. Прибыл гонец с письмом от вашего славного батюшки, весь израненный и говорит о предательстве. — Дрожащим голосом сообщила служанка.

Девочка вздрогнула от плохого предчувствия и требовательно протянула руку:

— Письмо. — Не терпящим возражения твёрдым тоном потребовала она.

В её руки тут же был передан небольшой запечатанный свиток. Сломав печать, Аой развернула бумажное полотно и вчиталась в неровные, явно написанные в спешке строчки.

«Дочь моя, если ты читаешь это послание, то, вероятно, меня уже нет в живых. Собрание оказалось ловушкой. Нас атаковали шиноби и прямо сейчас идёт бой.

Мне удалось узнать, что несколько дайме предали наш союз. За головы и земли своих друзей, эти подлецы вознамерились купить высокие чины в Стране Воды. Они спелись с псами из Киригакуре и провели их на собрание. Спастись, или сдаться мы, скорее всего, не сможем, предатели даже не скрывают, что живым им не нужен никто, а потому, отныне, дочь моя, вверяю судьбу Страны в твои руки.

Прости меня, моя принцесса, что покидаю тебя и взваливаю на твои юные плечи столь неподъемный груз, но таков рок правителя, процветать и умирать вместе со своими подданными.

Я люблю тебя дочь. Прости и прощай».

Внутри все сжалось, а по сердцу будто резанули клинком. На бумагу упала одинокая солёная капля. В груди затянулся пылающий узел из отчаянья, страха и гнева, а горло сжала болезненная хватка скорби. Судьбоносные строки расплылись и смазались от застлавшей взор пелены, но горькая правда уже отпечаталась клеймом на душе. Аой через силу оторвала наполненные жгучей влагой очи от письма и подняла их к небу. Там в вышине, знаменуя начало тяжёлых времён, нависла тёмная громада клубящихся снежных туч. Зимние ветры унесли душу её отца и надежду её народа…

Сжав кулаки и надрывно дыша, стараясь унять безобразные всхлипы, принцесса смежила веки в надежде, что и все это окажется сном, чужим воспоминанием. Но леденящие кровь завывания бури и терзающее сердце понимание, что надежда тщетна, не дали ей забыться в иллюзиях самообмана. Зажмурившись, не спрячешься от жестокого мира.

Тут её щеки достигло тёплое касание, эфемерное и нереальное, словно…

Глаза распахнулись. В осадившем небеса мрачном облачном воинстве показался разрыв, открывший клочок яркой синевы. Золотистый солнечный луч, прорезал покрывшую остров тень, озарив ярким светом заснеженный клён посреди двора. Сам мир будто говорил: «не время для скорби, листва опадает и мерзнет, но пока дерево стоит… борьба не напрасна».

Смяв бумагу в руках, молодая правительница произнесла:

— Крысы сгубили нашу опору. Настало время и нам встретить свою судьбу… смерть, или жизнь… скоро все решится. Собирай защитников Саеко-сан… на последний бой.

Пожилая служанка ахнула, схватившись за сердце:

— Ах, что же это делается, как же так… — Чуть не упав от шока, женщина едва удержалась на ногах, ухватившись за колонну.

Придя в себя за пару секунд, она, причитая и охая, поспешила приступить к выполнению поручения госпожи. Через минуту тишину над островом разбили звуки гонга и бой барабана…

Пока слуги созывали в поместье всех способных держать оружие, в голове принцессы проносились всевозможные варианты развития событий. Картина выходила безрадостная. Страна уже обречена: Отец погиб, враги со дня на день явятся к порогу, пожгут и разграбят деревни, мужчин убьют, женщин поработят, а её, скорее всего, захватят и сделают одной из сотен наложниц Дайме Воды.

Сопротивляться? Им никак не выстоять против мощи объединенных кланов шиноби. Но даже если сопротивление бесполезно, сдаваться просто так никто не собирается. Даже если Страна Воды и примет их капитуляцию, предатели сделают все, чтобы избавиться от всех потенциальных мстителей. А потому, нужно заставить хотя бы авангард вторжения, который, скорее всего, и будет состоять из войск предателей, умыться кровью. И сделать это с имеющимися силами будет чрезвычайно непросто.

Тем не менее, Аой твердо решила, что не покорится и не станет постельной игрушкой какого-то старика, а вступит в бой вместе с воинами и, если понадобится… встретит смерть с мечом в руке.

— Что ж, путь ясен, осталось дождаться прибытия защитников и обсудить детали. А пока они собираются, можно сделать ещё кое-что. — Шёпотом подвела итог своих размышлений девушка, с решимостью в наполненных злыми слезами глазах.

Взяв себя в руки и глубоко вздохнув, она испустила облачко пара и поднялась со своего места, решительным шагом направившись в додзё. В нынешних обстоятельствах хранящаяся там фамильная реликвия точно пригодится.

Полсотни шагов по энгаве, огибая по периметру заснеженный двор, и девушка остановилась напротив запертых на массивный замок двустворчатых дверей.

Дохнув на слегка озябшие пальцы, она сняла с шеи шнурок, на котором висел изящный серебряный ключ. Вставив его в замочную скважину и пару раз с тихим скрежетом провернув, принцесса сложила несколько ручных печатей и подала немного чакры в неприметный символ, спрятанный среди украшающих дверь резных узоров, отключая ловушки. Только после этого она окончательно открыла замок и распахнула скрипучие двери.

Её глазам предстал довольно мрачный тренировочный зал. Потемневшие от времени деревянные колонны и балки создавали атмосферу древности и запустения, а тусклое освещение лишь дополняло впечатление.

Ступив на соломенные татами, девушка медленно двинулась к противоположенному от входа концу зала. Там, на небольшом семейном алтаре, среди курильниц с благовониями, на резной подставке покоились чёрные лакированные ножны с длинным, немногим меньше её роста, мечом-тати.

Приблизившись к алтарю, принцесса, сложив руки в молитвенном жесте, поклонилась дабы поприветствовать предков и осторожно сняла меч с подставки. С этим мечом многие поколения правителей отстаивали независимость Страны Камыша, и теперь он в очередной раз должен послужить дому Ашихана.

Перехватив ножны в левую руку, а правой взявшись за рукоять, Аой одним плавным движением извлекла клинок. Отполированное до блеска стальное полотно, около двух с половиной сяку* длинной, тут же приковало её внимание. Подняв лезвие на уровень глаз, девушка вгляделась в зеркальную поверхность.

Два пылающих в сумраке помещения сапфира хищно сверкнули в глубине отражения. «Ячиру», — прошептали пересохшие губы. Взгляд скользнул вдоль клинка, остановившись на литой цубе, украшенной узором в виде цветов тысячелистника. В голове тотчас промелькнули воспоминания: «Кенпачи может быть только один…» Вздрогнув, она опустилась на колени, отложив ножны в сторону и держа в руках обнаженный меч. Ныряя в медитацию как в омут, она думала лишь об одном: «моей стране нужна эта сила».

Как и в прошлый раз, стоило ей смешать чакру с духовной энергией своей прошлой инкарнации, она тут же провалилась во внутренний мир. Снова вокруг оказалось бескрайнее чёрное пространство и текущая по полу кровь.

Уже зная, чего ожидать, девочка показательно уверенно обернулась, встретившись взглядом со взрослой версией самой себя.

— Наша новая встреча произошла раньше, чем можно было ожидать… — Мягким голосом проговорила синигами и тут же спросила, — ты уверена в своём решении?

Юная гостья лишь кивнула, закусив губу.

— Если мы сольёмся, ты перестанешь быть собой, растворишься в потоке моих воспоминаний. Твои десять лет ничто перед тысячелетиями моей памяти… Твоя личность просто исчезнет. Готова ли ты пойти на это? — Решила удостовериться Ячиру, не слишком довольная нарушившей её планы поспешностью в этом вопросе.

— Я… знаю… но если я не пойду на это, то просто умру, не сумев никого защитить. — Обречённо вымолвила девушка, взвалившая на себя груз ответственности за чужие жизни.

— Что ж… я дам тебе частьмоей силы прямо сейчас, надеюсь ты не пожалеешь.

В тот же миг, кровь, затопившая пол, начала стремительно прибывать. Буквально за несколько секунд её уровень достиг колен принцессы, а сама она, схватившись за голову, отступила на несколько шагов, едва не упав.

В голове проносилось множество образов, заставляя рассудок трещать по швам. Бескрайние трущобы мира мертвых, голод, воровство… Чуждые воспоминания словно гвозди под ударами тяжёлого молота безжалостно вбивались прямо в её суть. Яростные сражения, жестокие убийства, наслаждение битвой. Бесконечное колесо насилия, мчащее сквозь время, с каждым оборотом перемалывая все больше судеб. Боль, страдания, смерть… Образы заполнили сознание, погружая в пучину кровавого океана и сминая волю. Смерть, смерть, смерть… Повсюду лишь смерть. Калейдоскоп мёртвых лиц, зовущих за собой…

Крики агонии миллионов душ смешались с её собственными. А кошмар все длился и длился, невзирая на слезы и мольбы прекратить. И вот, когда она уже не могла противостоять натиску, когда сами её душа и разум начали трескаться, грозя разрушиться в любую секунду, сквозь звон клинков и крики умирающих пробился голос Ячиру:

— Этого должно быть достаточно…

Не удержавшись на ногах, молодая преемница силы и навыков первой Кенпачи упала прямо в алую жидкость. Едва не захлебнувшись, она кое как вынырнула и неуверенно, опираясь соскальзывающими руками о колени, поднялась, сверкнув на собеседницу неожиданно острым взглядом.

— А чего ты ожидала? — Поинтересовалась синигами, распознав собственный жест, выражающий немой упрёк, после чего продолжила: — Я и так постаралась смягчить все настолько, насколько вообще возможно в нынешних обстоятельствах.

— И я благодарна. — поднявшись в полный рост, а затем поклонившись, хриплым голосом поблагодарила пока ещё Аой.

Уже сейчас она отчётливо ощущала, насколько плотнее и мощнее стала её чакра. Что же касается знаний и навыков, их ещё предстояло проверить на практике. Но даже так, по сравнению с тем, что было, она чувствовала себя почти всемогущей.

— Главное не зазнавайся девочка, — напутствовала её Ячиру, после чего взмахнула рукавом и вытолкнула Аой из внутреннего мира, послав ей вдогонку едва различимое эхо: — и не умирай глупой смертью… от рук слабаков…

Открыв глаза, принцесса поднялась на ноги и, вложив меч в ножны, поспешила на выход.

Расположившись на энгаве, прямо напротив главного входа в поместье, откуда открывался отличный вид на запорошённый снегом двор, принцесса могла наблюдать за постепенно прибывающими во двор вооружёнными людьми.

Это были верные её дому самураи и их личные слуги. Облачённые в разномастное защитное снаряжение, собранное из разных частей старинных доспехов и просто плотной многослойной одежды, они представляли собой не самое впечатляющее зрелище, но выбирать не приходилось.

Так как собственного клана ниндзя на острове никогда не было, безопасность страны всегда обеспечивали семь вассальных самурайских домов и отряды ронинов-наёмников, набираемые на время феодальных конфликтов. В нынешней же ситуации о наёмниках не могло быть и речи — обнищавшему княжеству попросту было не на что их нанять, а потому, придётся полагаться лишь на эту горстку воинов и крестьянское ополчение.

Разумеется, говоря об ополчении, пускать крестьян на убой против профессиональных убийц, принцессе совершенно не хотелось. Их напрасные жертвы мало чем помогут, но почти наверняка лишат эту землю всякого будущего. Если бы пару дней назад её спросили, как с ними поступить, она бы предпочла, чтобы эти вооружённые вилами да острогами мужики, которые прямо сейчас также собираются у стен поместья, спрятали свои семьи и нехитрый скарб, в тростниковых зарослях и переждали нападение.

Однако, с недавних пор такие наивные мысли не были способны поколебать её решимость. Спрятаться и переждать? В этом был бы смысл если бы им предстояло нападение пиратов, или единичный налёт шиноби, но никак не полноценное вторжение соседей предателей, заранее записавших весь остров в свои трофеи.

Печально вздохнув и подняв глаза к затянутому тучами небу, снег с которого уже не валил так интенсивно, Аой, отбросив лишние эмоции, решила пока есть время разобраться с доставшимся ей наследием. В разуме тут же всплыла неизвестная ранее техника, или скорее мантра, призванная упорядочить сознание. В очередной раз погрузившись в медитацию, пусть и не такую глубокую, она постаралась уложить в голове все те образы и знания, полученные от мимолётного контакта с памятью древней богини смерти.

В первую очередь её интересовали техники меча, а также навыки командования и тактики, именно то, что пригодится уже очень скоро. Конечно, глупо было бы предполагать, что она тотчас станет в этом непревзойдённым мастером, но утренняя тренировка наглядно показала, что, когда дело касается умений из прошлой жизни, ей даже не обязательно осознанно контролировать каждое действие, чтобы идеально воплотить то, что раньше считалось ею невозможным.

Спустя час, который молодая госпожа провела в медитации, разгоняя чакру по каналам и укладывая в голове полученные воспоминания, во дворе собрались все четыре десятка самураев, оставшихся на острове. Большинство из них были либо стариками, либо совсем ещё юнцами, лишь недавно взявшими в руки оружие. А всё потому, что почти всех взрослых мужчин отец забрал с собой в качестве охраны.

Воины тихо переговаривались и обсуждали причины боевой тревоги. В то же время за их спинами месили снег и грязь ещё человек двести навостривших уши ополченцев.

Поднявшись на ноги, принцесса обратилась к прибывшим бойцам:

— Воины! Защитники! Сегодня прибыл гонец с сообщением от нашего Даймё… моего дорогого отца… В этом письме, — сглотнув вновь подступающую слёзную горечь, продемонстрировала собравшимся развёрнутый свиток принцесса, — оглашена его последняя воля.

По рядам самураев и ополченцев прошли шепотки. Глаза пожилых ветеранов зажглись гневным пониманием и обречённой решимостью. Гибель господина означала также смерть всех отправившихся с ним воинов и сулила обернуться фатальной катастрофой для их семей. В то же время молодые бойцы, которым более опытные поспешили объяснить значение слов госпожи, еле сдерживались от воинственных выкриков.

Принцесса взирала на пылающее эмоциями скопление людей с высоты веранды и, пропуская сквозь себя их чувства, собиралась с силами, чтобы продолжить болезненно рвущую сердце речь.

Но не успела она вновь открыть рта, как из неожиданно притихшей толпы воинов выступил пожилой самурай и обратился к ней скрипучим, но все ещё сильным голосом:

— Молодая госпожа, примите наши глубочайшие соболезнования вашей утрате. Гибель господина Кеншина тяжёлый удар по всем нам. — Согнув спину в уважительном поклоне, он продолжил. — Не сочтите за дерзость, но я нижайше прошу вас, огласите пожалуйста обстоятельства этого скорбного происшествия.

Прикрыв глаза и слегка кивнув, девочка ответила:

— Я услышала вас Хонда-сан. Я расскажу… — Вздохнув и вновь опустившись на место она продолжила. — В послании, отец передал, что часть князей, которых мы считали нашими союзниками, предали оказанное им доверие и… провели на собрание враждебных шиноби.

Слова принцессы, совпавшие с порывом ледяного ветра, набатом прозвучали в головах всех присутствующих, не оставляя никаких возможностей для иного толкования. По рядам защитников прошёлся ропот, а старый самурай до треска сжал кулаки. Новости о смерти господина и единственного сына, который того сопровождал, от рук предателей, вызвали в нем кипящую ярость.

Подняв голову, пожилой воин уставился острым взглядом прямо в глаза девушке и спросил:

— И как вы теперь поступите госпожа?

Принцесса поняла, что сейчас, от данного ею ответа зависит её авторитет в глазах защитников. Станут ли воины подчиняться приказам девчонки, или будут действовать по собственному разумению. А потому, она намеревалась сразу продемонстрировать свою решимость. Достойно встретив пронизывающий взгляд самурая, она ответила:

— Я собираюсь сражаться… сражаться, Хонда-сан, сражаться до самого конца! — после чего, не отводя ярких, будто пылающих в глубине, синих глаз, продолжила, — у нас нет другого выбора.

Защитники, увидевшие её глаза, смотрящие в душу, и услышавшие её пробирающий до мурашек голос, прозвучавший в полной тишине, синхронно вздрогнули. Перед ними была уже не маленькая девочка, но воин, воин готовый до последнего вздоха защищать свой дом и свою честь.

Они прекрасно поняли, что принцесса не отступит, не сбежит, не сдастся, обрекая всех своих подданных на смерть, или рабство. Её хрупкая, но излучающая мистическую внутреннюю силу фигура и уверенные, отпечатавшиеся в сознании каждого слова, смогли развеять все сомнения в сердцах мужчин. И пусть никто из присутствующих даже и не подумал бы осудить потерявшую отца девочку, предпочти она переложить всю тяжесть ответственности на чужие плечи, но в глубине души, каждый из них, готов был признаться самому себе, что будет счастлив и горд выступить под знаменем столь достойной и самоотверженной госпожи.

В повисшей тишине, послышался негромкий лязг доспехов о замёрзшую землю, это пожилой самурай, бравший слово, опустился на колени перед принцессой. Вытащив из-за пояса ножны с мечом, он на вытянутых руках протянул их в её сторону, и, преодолевая неудобство от старых ран, склонился в глубоком поклоне, лбом касаясь свежего снега. Его примеру последовали и остальные, сначала самураи, а затем и простые крестьяне. Опускаясь на колени, все они кланялись их отважной госпоже.

И тут слово снова взял все тот же Хонда-сан, не поднимая головы он торжественно произнёс слова древней вассальной клятвы:

— Мы, верные слуги Дома Ашихана, клянемся… где бы мы не находились и в любое время, всегда и везде, охранять интересы нашей госпожи! Это наш долг как подданных Ашихана! Никогда, в течение всей нашей жизни, не опорочим ни словом, ни делом, и не предадим нашу госпожу… Не оспорим её суждений и не подвергнем сомнению её слов… Даже после смерти воскреснем еще раз, дабы оградить от несчастий дом Ашихана… Ни перед чем не отступим при исполнении нашего долга! Будем полезны нашей владычице, милосердны к её друзьям и безжалостны к её врагам. Клянёмся! Да будет небо нам свидетелем!

— Да будет небо нам свидетелем! Клянёмся! — последовал мощный многоголосый выкрик самураев. С этими словами, каждый из них обнажил короткий клинок-танто и слегка надрезал свой палец. Алые капли упали на чистый белый снег, призывая высшие силы скрепить данную клятву.

В тот же миг небеса, словно откликнувшись, на секунду озарили заполненный людьми двор светом, пробившимся сквозь гущу облаков. Клятва была принята…

__________________________________________________

сяку* японская мера длинны = 30 см.

Аши но куни 葦の国 Страна Камыша

Глава 3

В поместье Ашихана, несмотря на заваливший остров мокрый снег, было весьма оживлённо. Люди готовились к предстоящему сражению. Немногочисленные слуги дома, открыв оружейные склады, выдавали ополченцам копья, луки и простенькую броню, опытные самураи формировали из крестьян отряды и проводили инструктаж, а сами оторванные от привычной рутины бедолаги, не шибко обращая внимания на выкрики новоиспечённых командиров, галдели и переругивались, стараясь заглушить мандраж.

В то же время в главном зале поместья творящаяся снаружи суета была почти не ощутима. Деревянные стены особняка в достаточной мере приглушали какофонию звуков, издаваемых толпой народа во дворе, позволяя не повышать голос дабы быть услышанным.

В полумраке освещённого только парой тусклых ламп помещения царила сосредоточенная и напряжённая атмосфера — шёл военный совет. Семеро глав самурайских кланов, рассевшиеся полукругом вокруг низенького столика, напротив хозяйки поместья, с серьёзными лицами приготовились внимать словам юной девушки.

— Уважаемые главы кланов, нас ждет тяжёлая битва… Даже не учитывая силы Страны Воды, нам вероятно придётся столкнуться с армиями нескольких островных князей. А потому скажу прямо — шансов на победу у нас нет. — озвучила и так очевидную всем истину Ашихана Аой, уверенно смотря в глаза опытным воинам.

— Нам известно сие. — огладив куцую седую бородку, кивнул совсем уж древний старик Ясу — патриарх крупнейшего на острове самурайского рода Аизава. Затем, пошамкав губами, продолжил, — Коли уж эти пёсьи дети на союз с отродьями ёкаев пошли, да гонца с письмом отпустили дабы дух наш сломить; нам одна судьба ими уготована.

— Не опускайте рук Аизава-сан, мы ещё должны отомстить за смерть господина Кеншина. — сверкнув глазами, вмешался пожилой глава клана Хонда, из-за предательства лишившийся своего наследника, что был в охране дайме.

— Без тебя ведаю шкет! — беззлобно огрызнулся дед на слова сильнейшего из оставшихся на острове воинов, а затем, сделав паузу, продолжил. — Спору нет, языком ты горазд молоть Соичиро-кун, экую речь на площади завернул, а как до дела дойдёт, сдюжишь?

— Не сомневайтесь Аизава-сан, пусть старые раны порой и дают о себе знать, но рука моя не дрогнет.

Старик Аизава вместо ответа только прикрыл глаза, давая понять, что принял его заявление к сведенью. Остальные присутствующие только одобрительно покивали, присоединяясь к словам, признанного авторитета для всех местных воинов.

Самураи прекрасно понимали, что их ожидает безнадёжный бой, но надеялись забрать с собой побольше врагов. И даже старик Ясу, пусть и выказал некое смирение с судьбой, крепко сжимал в узловатых пальцах рукоять меча.

Паузу прервал звонкий голос молодой госпожи:

— Я рада видеть вашу решимость, но смею надеяться, встретим врага мы не только ею.

— Что вы предлагаете госпожа? — Поинтересовался Соичиро.

— Подготовить остров к осаде Хонда-сан. — мягко улыбнувшись, ответила Аой.

— Кхе-кхе, прошу прощения, но разве от этого будет толк, коли враги пошлют армию шиноби? — спросил тучный мужчина, глава рода Танака, безуспешно поправляя явно маловатые ему красные доспехи.

— Не пошлют, дабы трусами бесполезными не прослыть и к дележу трофеев не опоздать. Чему тебя только учили Танака? — Вновь подал голос Аизава Ясу.

Толстяк хотел было ответить, но принцесса его опередила:

— Аизава-сан прав, дядюшка Таро. Предатели склонились перед Мизу-но-Куни, но им ещё надо показать свою лояльность и полезность. Да и земли наши, хоть и бедны, желанны для удельных князей. К тому же они не ожидают серьёзного сопротивления, а потому на сей раз, вряд-ли захотят делиться заслугами и славой с наёмниками шиноби. Вероятно, большее чего нам стоит опасаться, это одна-две диверсионные группы, но никак не армия ниндзя. Все же от того, как перебежчики себя проявят, зависит их будущее положение при дворе Даймё Воды.

— Вот-вот, внимай мудрости молодой госпожи, коль своей не нажил Танака. — проворчал старик Аизава.

Пристыженный толстяк аж покраснел, толи от стыда, толи от возмущения, но промолчал, так как ответ на его вопрос действительно был достаточно очевиден.

— Не переживайте дядюшка Таро. Ваши опасения закономерны, и мы постараемся учесть все возможные ходы врага. — Поспешила разрядить обстановку Аой.

— Давайте уже перейдём к планированию — у нас не так много времени. — Бесцеремонно вклинился в беседу сухой голос хмурого мужчины средних лет. Посмотрев исподлобья на вздрогнувшего от такого пристального внимания толстяка, суровый и серьезный глава рода Кодзима, принявший эстафету лидерства после гибели трех старших братьев, пояснил, будто сплюнул: — Нет смысла гадать… пошлют предатели шиноби, или нет — все равно против отродий из Киригакуре любая обычная тактика будет бесполезна. А потому, вместо пустопорожней болтовни, давайте поскорее решим, как будем встречать тех продажных крыс, что не умеют бегать по воде и скакать по отвесным стенам.

— Что ж, спасибо за напоминание Кодзима-сан… Давайте начнём с обсуждения имеющихся у нас сил, а уже потом обсудим план сражения. — С тонкой полуулыбкой, от которой у бывалых воинов по спинам неожиданно пробежала дрожь, произнесла принцесса.

Позвольте я начну, — взял слово Каншио Акира — ответственный за бухгалтерию княжества глава дома Каншио, обладающий неброской, но аккуратной внешностью и даже в доспехах напоминающий канцелярского работника.

Немного приспустив маленькое пенсне, он окинул собравшихся холодным вопрошающим взглядом поверх очков. Не увидев возражений и получив кивок от госпожи, он уткнулся в листок с пометками и приступил к докладу:

— Что касается численности наших сил… Ежели говорить о самураях, то, считая присутствующих, к бою готово сорок три человека, в основном старики и подростки. Если вооружим наших жён и дочерей, сможем выставить ещё двадцать-тридцать бойцов. Также есть двести тридцать восемь относительно обученных асигару, они сейчас получают оружие со складов и формируют отряды. Помимо этого, среди крестьян можно набрать от полутора до трёх тысяч необученных, но физически крепких мужчин, если взять в расчёт детей от десяти лет, стариков и женщин, то в сумме это ещё до десяти тысяч. В прямом бою они будут совершенно бесполезны, но в качестве поддержки и рабочих рук для строительства укреплений вполне сгодятся.

Сделав короткую паузу и помассировав переносицу, он перевернул лист и продолжил: — По снабжению… К сожалению, вооружить всех не выйдет: на складах нашлось только пять десятков полных комплектов лёгкой брони, около двух сотен копий-яри и полторы сотни луков-юми, с тремя колчанами по тридцать стрел для каждого. Этого всегда хватало, чтоб отбиться от пиратов и налётчиков, но нынешняя ситуация гораздо сложнее — нам нужно больше.

— Спасибо Акира-сан, — кивнула Аой, а затем обратилась к остальным: — Есть какие-нибудь предложения?

Спустя десяток секунд всеобщего напряжённого размышления голос подал Кодзима:

— Да, пожалуй… Частично нехватку оружия можно компенсировать сельским инвентарём: серпами, косами, острогами, гарпунами. Если вырубим часть бамбуковой рощи на западном склоне, сможем обеспечить ополчение длинными шестами. Закрепим на концах ножи да серпы и выйдет сносная замена пикам. Что же касается метательных снарядов… Ну, можно отправить людей на берег собирать камни…

— Хах, да ты оптимист Кодзима… — Позволил себе ироничный смешок Танака, сразу же поёжившись от ответного взгляда.

— Тяжёлые времена требуют тяжелых решений… — с едва различимой горечью в голосе произнёс Соичиро.

— Действительно… — Прикрыв глаза, нехотя согласилась Аой.

— Позвольте мне внести одно предложение госпожа. — разорвал паузу голос Акиры. — Во время инвентаризации на складах, мной, кроме всего прочего, было обнаружено десять бочек с земляным маслом. Обычно мы используем его для ламп и факелов, но, в сложившейся ситуации… Если применим его с умом — сможем неприятно удивить врага.

— Хо-хо, сколь изощренное коварство… Стоило изначально упомянуть сие, Акира-кун. — Одобрительно хохотнул старик Аизава.

После этих слов мысли в голове Аой сами собой направились в нужное русло: — «Наличие подобного козыря, как десяток бочек с нефтью, действительно может сыграть серьёзную роль в грядущем сражении. Применив горючее вещество для создания ловушек, диверсий, или поджога вражеских кораблей, можно будет нанести войскам вторжения существенный урон».

Впрочем, озвучивать она эти мысли не спешила, решив для начала разработать общий план обороны: — Хорошо. Земляное масло нам несомненно пригодится. Чуть позже мы придумаем как его использовать. А пока… давайте обсудим как будем встречать «гостей». — подвела черту принцесса.

Достав из рукава свиток, девушка выложила его на стол, и жестом подозвала собравшихся мужчин поближе. Развернув бумагу, она продемонстрировала всем нарисованное от руки изображение.

Самураи придвинулись ещё ближе и дружно склонились над рисунком. В дрожащем свете масляной лампы их взорам предстало весьма подробное творение неизвестного картографа.

Тонкими изящными линиями на бумаге детально была изображена береговая линия, в некоторых местах разорванная впадающими в море ручьями, формирующими болотистую дельту единственной относительно крупной речки.

Почти по всей протяжённости, исключая пойму реки и ещё несколько мест, на некотором удалении от кромки моря, а кое где и почти вплотную, береговая линия была продублирована ещё одной, что выделялась характерными зубцами, обозначающими обрывистые склоны. Приглядевшись, можно было заметить, что обрывы органично дополняют очерченные замкнутыми концентрическими линями возвышенности, и заполненные миниатюрными изображениями камыша заболоченные низины.

На плавно переходящей в песчаную косу западной стороне острова, где обрывы уступали место пологим склонам, живописно кучковались аккуратно выведенные тушью бамбуковые рощи, тогда как русло реки, что и делила остров на две неравные части, сопровождали кропотливо перенесённые на бумагу раскидистые ивы.

В то же время, места, на которых в действительности имелись какие-либо постройки, красовались крошечными чернильными домиками, повторяющими планировку существующих поселений.

Опознав запечатлённый будто с высоты полёта птицы родной остров, самураи переглянулись и сосредоточили внимание на принцессе.

— Уважаемые патриархи, — начала девушка, — это карта из архива моего отца. Думаю, она нам понадобиться при планировании. Кто-нибудь желает первым высказать какие либо соображения по поводу плана?

— Если вы позволите госпожа, — начал Хонда Соичиро. Получив одобрительный кивок, он пальцем указал на изображение портового городка в южной части острова, чуть восточнее устья реки и озвучил собственные мысли:

— Как наверняка знают все присутствующие, — самурай обвёл взглядом шестерых сосредоточенно размышляющих глядя на карту мужчин и одну совсем юную девушку, — для беспрепятственной высадки крупного десанта пригодны лишь портовый городок и небольшой участок побережья в его окрестностях, вся остальная береговая линия имеет неплохую природную защиту. Восточная и северная стороны острова защищены высокими обрывами и подводными рифами, ни на чем крупнее рыбацкой лодки там не проплыть, да и вглубь острова можно попасть только по нескольким узким тропам. Вдоль западного берега проходит сильное боковое течение и причалить там практически невозможно, также как и на песчаной косе на юго-западе. А в дельте реки сплошные тростниковые болота.

Обведя пальцем вокруг острова, поочерёдно указывая на особенности рельефа, Соичиро выдвинул предложение: — Мы заранее знаем место, где будет атака, в связи с этим, предлагаю устроить засаду. Подловить врага на высадке и сбросить обратно в море, пока он не успел прийти в себя и закрепиться на побережье.

Некоторые из мужчин, выслушав план признанного всеми честного воина, одобрительно закивали. В то же время Аой, подняв взгляд от карты, испытующе посмотрела в глаза самурая. Увидев там лишь решимость, ненависть к врагу и жажду мести, она тяжело вздохнула и высказалась:

— Ваш план, Хонда-сан, он по-своему хорош… В нем, несомненно, отражены идеалы самурайской доблести. Имей мы дело с какой-нибудь пиратской шайкой, это был бы, без прикрас, идеальный план. Увы, но в этот раз нам противостоит куда более организованный и многочисленный враг.

— Согласен с госпожой, — подхватил Кодзима, — Протяжённость удобного для высадки участка берега, около двенадцати Тё*, а у нас слишком мало подготовленных бойцов чтобы надёжно удержать такой фронт. Пусть мы пока не знаем численность вражеских войск, но их точно будет в несколько раз больше — они или задавят нас массой, или, что даже более вероятно, расстреляют из луков прямо с кораблей.

— Может у тебя есть идея получше, Кодзима-сан? — С неподдельной заинтересованностью живо поинтересовался довольно молодо выглядящий мужчина, который к тому же выделялся на фоне остальных присутствующих необычной для здешних мест внешностью и отсутствием доспехов, придя на совет лишь в чёрном хаори поверх белого кимоно.

Его звали Намикадзе Арата и он был нынешним главой молодого самурайского рода Намикадзе, основателем которого был его дед — довольно известный в своё время пират Намикадзе Моретсуна, особенно знаменитый тем, что женился на куноичи из какого-то материкового клана шиноби, которую сумел не только соблазнить, но и успешно похитить.

Зачесав рукой лезущие в глаза непослушные волосы, которые привлекали внимание жизнерадостным пшеничным цветом, Арата обезоруживающе улыбнулся и с ожиданием открыто уставился на Кодзиму редкими для островов ярко голубыми глазами, которые, как и волосы, были унаследованы им от бабушки.

— Разумеется есть, Намикадзе-сан, но я бы предпочёл сперва выслушать идею госпожи Ашихана… Помнится, в начале нашего собрания она выдвинула мысль о подготовке острова к осаде. — перевёл стрелки Сиродзаэмон.

— Действительно, госпожа, что вы имели в виду? — подался вперёд блондин.

— Хорошо, Кодзима-сан. — Согласилась Аой, также кивнув Арате.

— Как вы все можете видеть… — Она указала на изображение обрывистого берега. — беспрепятственно пройти вглубь острова можно только в нескольких местах: здесь, — перевела она палец на портовый городок и идущую от него дорогу, — здесь, — обвела речную пойму, — здесь, — ткнула в две ведущие к восточному пляжу извилистые тропинки, — и здесь. — остановилась на заросшем бамбуком пологом западном склоне.

Окинув взглядом задумчивые лица самураев, девушка продолжила: — Если мы перекроем эти пути баррикадами и ловушками, остров вмиг станет настоящей крепостью, которую с ходу взять не получится. Разумеется, я пока не беру во внимание участие шиноби. — Припомнила она опасения главы рода Танака.

— Это все замечательно, и хорошо выглядит на бумаге, вот только эти обрывы, на которые вы так надеетесь госпожа, большинство из них в высоту не превышают двух Кэн*… Такое препятствие даже необученные крестьяне преодолеют, проявив минимум смекалки. — Со скепсисом в голосе высказался Кодзима Сирозаэмон.

— Это так. — Согласилась с критикой девушка. — но вы забываете о погоде Кодзима-сан.

На десяток секунд установилась пауза. Разорвал же её скрипучий старческий смех:

— Хе-хе, а ведь истинно так… Нынче снежок ранний, да обилен весьма, на утро, стало быть, знатная распутица намечается… Кручи те глинистые слякотью так покроются, что даже ёкаи не взберутся. — Хохотнул старик Аизава.

— По той же причине и вдоль реки им пройти будет сложно. Там в низинах после дождей, или таяния снега настоящая топь. — Почесав щетину, улыбнулся краешком губ Хонда Соичиро.

— Эмм, а как же бамбуковый склон? Там то враги без проблем пройдут. — Спросил толстяк Таро.

— Эх, опять Танака… — Вздохнув, пробурчал под нос старик Аизава.

— Соичиро-сан уже упоминал — они не смогут высадится с той стороны. — Оборвал открывшего было рот толстяка Таро Сиродзаэмон.

— Боковое течение Танака-сан — там не причалить. Будь иначе и портовый городок построили бы именно там. — Терпеливо повторил свои слова Соичиро.

— Да знаю я про течение! — Возмутился Танака. — Но что мешает им по пляжу туда пройти?

— Ну, если внимательно взглянешь на карту, то поймёшь. — Указал Соичиро на болотистую речную пойму, мешающую прямому проходу на западную сторону острова. — Переправиться через реку врагу будет весьма непросто. Также, как правильно подметила госпожа, в ближайшие дни будет сыро. Сам должен понимать, что это означает.

— Но ведь они могут обойти остров и с другой стороны, или вообще высадится на песчаной косе, если подойдут к ней на лодках со стороны залива, а речное течение не такое уж и сильное! — Указал на, как ему казалось, слабые места плана Таро.

И сделают этим нам отличный подарок. — Вклинился Кодзима, многозначительно посмотрев на толстяка, — надеюсь никто не забыл о приливе? На косе им не закрепиться, она полностью уходит под воду. А идти по пояс в воде вдоль крутого восточного берега, для них все равно, что добровольно стать тренировочными мишенями для наших стрелков.

Глава рода Танака поморщился, но кивнул, решив больше не привлекать к себе внимания.

— Спасибо Хонда-сан, Кодзима-сан. — Поблагодарила за уточнения и пояснения Аой, и обратилась уже ко всем: — Есть ещё какие-нибудь предложения?

— Позвольте мне! — Проявил энтузиазм Арата и не дожидаясь ответа принялся активно делиться собственным мнением. — Ваши предки, госпожа, знали где поселиться, наш остров действительно имеет неплохую природную защиту. Только, если наши бывшие союзники действительно склонились перед Страной Воды и избрали нас на роль показательной жертвы для демонстрации своей лояльности, отсидеться в обороне у нас не выйдет. Вряд ли они захотят терять свои войска в бессмысленных штурмах укреплений, скорее попытаются нас спровоцировать и выманить, а если не выйдет, то выкурить, поджигая остров. А если и не выкурить, так заморить нас голодом, взяв в блокаду. А ещё на нас точно натравят шиноби. Танака об этом уже говорил, но все отмахнулись. Нет-нет, я согласен, что Киригакуре скорее всего пошлёт только наблюдателей, которые не будут вмешиваться. Но также я точно знаю, что у многих наших соседей заключены отдельные соглашения с малыми кланами, и их участие в нападении исключать нельзя. А еще…

— Так что ты предлагаешь то? — Перебил его Кодзима.

— Ха… Ну вот, ты сбил меня с мысли… — С укором посмотрел на самурая Намикадзе. Засучив рукава кимоно, он сложил на груди руки, покрытые татуировками с узором подгоняемых ветром волн, и отвернулся, всем своим видом изображая обиду.

— Я так и думал, что всё ограничится пространными рассуждениями. — Уничижительно зыркнул на блондина Сиродзаэмон.

— Эй! Я действительно хотел предложить план! — Повернувшись обратно и пылая праведным гневом возмутился Арата.

— Пожалуйста, прекратите паясничать. — Прищурившись и изобразив добрую всепрощающую улыбочку, попросила Аой.

Нездоровая бледность на застывших лицах и капли пота, от чего-то выступившие на висках мужчин, в очередной раз подтвердили эффективность вежливости в разрешении споров.

— Не время для шуток Намикадзе-сан. — Мягко пожурила подчинённого юная правительница. Вот только сам подчинённый несмотря на всю свою дерзость и весь свой опыт, глядя в глаза девочки подростка, попросту замер, словно кролик перед удавом. Тем временем, Аой перевела внимание на остальных: — Если у кого-то из вас есть идеи как нам избежать сценария, описанного уважаемым главой Намикадзе, будьте любезны поделитесь ими со всеми.

Первым наваждение переборол Соичиро: — Госпожа, прошу вас усмирите ваше убийственное намерение…

Аой растерянно моргнула, а незримое давление, придавившее самураев, тут же пошло на спад.

— Прошу прощения госпожа, — отмер Намикадзе, почтительно склонив голову.

Сама же молодая правительница пропустила извинения мимо ушей, анализируя и сортируя незамеченные ранее внутренние перемены, что проявили себя неосознанной вспышкой духовного давления. Неплохо было бы провести ещё пару сеансов медитации, чтобы привести в гармонию подсознание и тщательно разобрать навалившийся массив памяти богини смерти, но времени рассиживаться не было, а потому, наскоро утрамбовав целый пласт воспоминаний, Аой поспешила вернуть внимание к реальности.

— Я все еще жду ваших предложений… — Поторопила она глазеющих на неё как на чудо света мужчин.

Первым заговорил Соичиро: — Пусть я и рассчитывал поприветствовать десант доброй сталью, как подобает самураям. Ваш план, госпожа; встретить врага на подготовленных позициях, позволит нам продержаться подольше, да упокоить побольше врагов. Однако, как и сказал Арата-сан нам придётся каким-то образом заставить противника идти на прямой штурм, вместо взятия острова в блокаду и иных ухищрений. Также стоит придумать как не позволить вражескому десанту закрепиться в портовом городке и использовать дома для постройки осадных приспособлений.

— А что тут думать: Причалы и склады разберём на постройку баррикад, заодно осложним врагу высадку, а рыбацкие халупы начиним земляным маслом и соломой. Когда ублюдки ринутся грабить, просто подожжём. Вот и провокация будет. — Высказался Сиродзаэмон, стряхивая с себя остатки давления госпожи.

— Кодзима ты гений! — Воскликнул Хонда, — А если получится совместить поджёг с приливом, то сможем нанести их десанту просто колоссальный урон!

— Хо-хо, а ведь дело говоришь, — Впечатлился старик Аизава, кивая головой и накручивая бороду на палец, — Портовый городок отнюдь не напрасно на сваях строили, иначе приливы бы его давненько в океан унесли. Нет сомнений, что враги там лагерем встать замыслят, да отсидеться на время большой воды. Только скрыть наши приготовления надобно, да так, чтоб ловушку не заподозрили.

— Бочки привяжем на сваи под полами, а крыши там, и так, сплошь из тростниковой соломы. Пусть та и отсыреет от снега, но промаслим её как следует и не хуже сухой запылает. — с несколько злорадным энтузиазмом выдал решение Соичиро.

— Н-но, как же так, мы просто сожжём дома наших людей?! — Оказался шокирован Танака.

— Тьфу, есть ли край твоему скудоумию Танака? — Выплюнул упрек Аизава, но поймав взгляд госпожи успокоился и объяснил неприглядную истину наивному добряку Таро, чей род уже давно стал больше торговцами, чем воинами: — Нет у нас причин так не поступать… Коль выстоим — отстроим всё заново лучше прежнего, а коли нет — все поляжем.

Это не стало ни для кого откровением, разве что для мягкосердечного главы рода Танака, что похоже до сих пор не мог принять безвыходность нынешнего положения Страны Камыша и надеялся неизвестно на что.

— Осталось решить, как будем поджигать, — Прервал очередную паузу Кодзима.

Аой сразу же подхватила: — Я наслышана, что Намикадзе-сан способен ходить по водной глади.

— Госпожа! Смерти моей хотите? Я же буду как на ладони! — жалобно возмутился Арата.

— О, об этом не переживайте, — Улыбнулась Аой, — Недавно я узнала одну очень интересную… технику ниншу… да, пожалуй можно назвать это так. Позвольте я продемонстрирую.

Прикрыв глаза и сосредоточившись, девушка обратилась к навыкам из памяти Уноханы. Как и во время утренней тренировки её разум провалился в транс, позволив телу действовать без осознанного контроля. Но на этот раз Аой уже понимала, что с ней происходит — духовная энергия синигами, которую она впустила в свой очаг чакры, ставшая только мощнее после получения кусочка памяти Ячиру, на время вытеснила собой её собственную духовную энергию, заставив тело с лёгкостью выполнить сложнейшую технику.

Тонкие руки сложили простую ручную печать, позволяющую отделить инь чакру, и направили поток духовной силы к лежащей на столе лампе, а пересохшие губы прошептали:

— Бакудо № 26, Кёкко — искривлённый свет.

В ту же секунду лампу обволокло радужное сияние, и та полностью исчезла, а комната, лишившись одного из источников освещения, стала заметно темнее. Благодаря этому никто не заметил секундную слабость хозяйки острова, немного растерянной после возвращения контроля над телом.

Самураи с удивлением уставились на пустое место.

— Это, то, что шиноби называют гендзюцу? Госпожа, где вы этому научились? — Шокировано поинтересовался Танака, шаря рукой чтобы ощупать невидимую лампу.

— Прошлое рода Ашихана хранит достаточно секретов. — натянуто улыбнувшись, слукавила Аой.

Всех присутствующих отчего-то пробил озноб. Самураи списали это на обычный сквозняк, но настаивать на более подробном ответе никто не стал. Тем не менее проигнорировать практическую сторону вопроса было бы недальновидно, а потому дед Аизава решил уточнить один нюанс:

— Коль долго продержится сие заклинание?

— Если никто не наткнется и не начнет ощупывать предмет… — Скосила Аой взгляд на Таро, чуть ли не обнюхивающего скрытый техникой участок пространства, — То на час — два моих сил хватит.

— А если будет несколько предметов? — Полюбопытствовал Хонда.

— Это не важно — заклятие накладывается на область вокруг объекта. — Указала Аой на руку Танаки, что, пройдя за барьер, также исчезла из поля зрения. Сам толстяк при этом вздрогнул, не обнаружив на месте собственной руки, и поспешил отдёрнуть оказавшуюся вполне целой конечность

— Фъю~ Ничего себе… — присвистнул Арата. А затем, почесав затылок и по новой оценив свои шансы в роли диверсанта, выдал с солнечной улыбкой: — Не так уж мне и страшно… Когда выступать?

В этот момент со стороны двора раздались особенно громкие крики и ругань, а спустя десяток секунд из коридора послышались торопливые шаги пары человек — кто-то целенаправленно спешил к залу, где шёл совет. Стук в двери это окончательно подтвердил.

*Тук-тук-тук-тук! *

— Войдите! — разрешила Аой.

Перегородка тут же скользнула в сторону явив собравшимся двух похожих друг на друга запыхавшихся молодых девушек лет пятнадцати-семнадцати, одетых в белые кимоно и чёрные лакированные нагрудники с гербом клана Аизава.

— Фух… Просим прощения, что отвлекаем Ашихана-сама! Ясу о-джи-сан! — Переведя дыхание, синхронно и одинаково неловко выпалили обе девчонки, поймав заинтересованный взгляд Аой и угрожающий от старика Ясу. Долго заминка не продлилась, заметив вопросительно поднятую бровь госпожи, старик Аизава поспешил представить заявившихся родственниц: — Сии девицы правнучки мои: Янаги и Касуми, чай помните их госпожа.

— Припоминаю — тепло улыбнулась Аой девочкам, с которыми часто играла в раннем детстве.

— Чего заявились негодницы? — ворчливо поинтересовался Аизава.

Одна из девушек — Касуми, с более тонкими чертами лица, глубокими темно синими глазами и ссадиной на переносице, поспешила озвучить цель визита: — Там это… рыбаки вернулись — новости привезли! Говорят врагов видели!

Вторая — кареглазая Янаги, тут же подхватила: — Ага, как сестрица и сказала. Приплыли и талдычат, мол целый флот у жемчужного острова собрался!

Касуми, зыркнув на сестру, вклинилась в её речь: — Там десятка два кораблей, не меньше! Стало быть, и воинов будет много!

— Ага, тысячи две точно приведут! — Уточнила Янаги.

Секунда собравшимся потребовалась на осмысление, а затем последовала реакция:

— И все они точно будут воинами… — сверкнув очёчками, озвучил очевидную истину педантичный Акира.

— В отличии от нас… — уныло протянул поникший Танака.

— Для боевых кораблей от Жемчужного часов пять хода, а учитывая буран то и все десять — вряд ли они атакуют сегодня. — поделился опытом мореходства Арата.

— К завтрашнему рассвету точно заявятся, стало быть, готовится к их приходу нужно начинать уже сейчас. — напомнил Кодзима.

Согласен. — Кивнул Намикадзе, а затем обратился к самому молчаливому члену совета, что так и не удосужился сказать ни слова за все время: — а ты что скажешь?

Мужчина, на лице которого было множество уродливых шрамов лишь закатил глаза, открыл рот и указал на обрубок языка…

— Прошу прощения… забыл об этом. — Смутился блондин.

Кавасаки Кайоши, как звали немого мужчину, лишь пожал плечами и махнул рукой. Он давно не появлялся на собраниях в качестве главы рода, так как после того, как пять лет назад попал в плен к пиратам и лишился языка, почти все обязанности на себя взял его младший брат Такаши, который сейчас строит новобранцев во дворе.

Тут в разговор вступила и сама Аой: — Ладно, — хлопнула она в ладоши и обратилась к ожидающим распоряжений застывшим в проходе девушкам, — Янаги, Касуми, будьте добры передайте Такаши сану, чтоб послал людей на вырубку бамбука — для ловушек и баррикад его потребуется немало.

Девушки растеряно переглянулись, хлопая глазами, и посмотрели на своего деда.

Тот в свою очередь тяжело вздохнул и прикрикнул: — Чего встали негодницы! Живее!

Девушки вздрогнули, вытянулись по стойке смирно и моментально развернувшись на месте бросились исполнять поручение, только пятки сверкали.

— То-то же, а то стоят, понимаешь, уши развесили… Построже с ними надобно, госпожа, построже… — поделился мудростью Аизава.

Аой на это лишь усмехнулась: — Учту.

— А теперь давайте все же приступим к подготовке позиций, как верно отметил Кодзима-сан, времени у нас в обрез. Детали согласуем по ходу работ.

За пару минут распределив задачи, Аой поднялась из-за стола и пристально всмотрелась в лица своих советников, будто пытаясь навечно отпечатать их в памяти. Очи юной госпожи сверкнули потусторонним светом. Озноб прошёлся по коже воинов.

Сами собой в голове всплыли строчки древнего кодекса: Из всех возможных путей, самурай должен избрать тот, что ведет к смерти… Смерти врага, или своей собственной… Смерть его попутчица и конечная цель… А ныне…

С тонких губ сорвался приказ: — Выполнять!

Все самураи склонились в поклоне, ударив кулаками в ладони: — Да госпожа!

____________________________________________________________________________________________

Аизава Ясу. 会沢 安 Хонда Соичиро 本田宗一郎 ТанакаТаро 田中太郎 Кодзима Сирозаэмон 小島四郎左衛門 Каншио Акира 寒潮 晃 Намикадзе Арата 波風あらた Кавасаки Кайоши 川崎 嘉吉 Намикадзе Моретсуна 波風 猛烈な Аизава Янаги 会沢 柳 Аизава Касуми 会沢 霞 Кавасаки Такаши 川崎 隆

真珠島 Shinjujima жемчужный остров

*Кэн 間 — 1,81 м

*Тё 町 — 109,09 м.

Глава 4

Раннее Утро. Только-только начавшее светлеть перед рассветом низкое осеннее небо сливалось со свинцовой серостью холодных вод моря Кайзоку, порождая густой молочно-белый туман, окруживший, и будто стремящийся растворить грязно-бурый клочок непокорной суши. Безветрие и тишина. Напряжённая, почти мёртвая тишина, нарушаемая лишь шелестом слабых студёных волн, скребущихся в илистый берег, густо усеянный морской травой.

Прошедшая вчера метель, завалившая остров мокрым снегом, как и ожидалось, сменилась привычными для этого времени года сыростью, грязью и слякотью. И пусть ночной холод заставил взбитую множеством ног неаппетитного вида жижу на тропах и тростниковых лугах застыть, разгорающийся на горизонте рассвет обещал вернуть все на свои места, превратив тропы в грязевые потоки, а низины в непроходимые болота.

Обычно всё это сулило местным жителям только дополнительные проблемы, но в преддверии грядущей битвы укрытые одеялом тумана топи и скользкие глинистые склоны вселяли странную,противоестественную уверенность. Уверенность в том, что вечно равнодушная суровая природа родной земли, в кой то веки принесёт пользу.

Впрочем, уповать на одну лишь природу было бы неразумно. И действительно, если приглядеться, за пеленой тумана можно было различить собранные на скорую руку укрепления.

Бамбуковые решётки и земляные валы перекрыли ведущие к берегу тропы, а вершины холмов обзавелись шаткими на вид, но вполне функциональными дозорными вышками. До полноценной крепости все эти баррикады, разумеется, не дотягивали, но теоретически были способны сдержать натиск вражеского десанта, конечно, лишь при том условии, что среди них не окажется штурмовой команды шиноби.

Что же касается тех мест, где создать сплошную линию укреплений оказалось затруднительно… Там загнанные в угол люди проявили невероятную изобретательность и настойчивость в создании всевозможных преград и ловушек. Берег и пологие склоны ощетинились ежами из заострённых бамбуковых кольев с растянутыми на них промасленными рыболовными сетями, в подтопленных паводком камышовых зарослях ожидали скрытые под водой волчьи ямы, а заранее покинутый жителями портовый городок наполнился множеством коварных сюрпризов.

Разумеется, большинство ловушек было тщательно замаскировано и различить их, тем более в плотном тумане было задачей непростой. То же можно было сказать и о бдительных наблюдателях, чьи силуэты со стороны казались зыбкими миражами.

На вышках и обрывистых кручах холмов, словно неприкаянные души, переминались озябшие дозорные, молча вглядываясь в туманную завесу. Окружающее их напряжённое безмолвие лишь изредка нарушали звуки тяжёлого дыхания, покашливания, или скрип чьих-то плохо подогнанных доспехов, каждый раз заставляя стражей нервно сжимать оружие.

Томительное ожидание вторжения, которое могло начаться в любую минуту, делало их вахту невыносимой. Безрадостные перспективы вгоняли в уныние, отсыревшие элементы брони натирали кожу, а холод пробирал до костей. Но жаловаться, или игнорировать свои обязанности, было бы сродни утрате всякого достоинства. Нет, они не могли позволить себе халатности, не тогда, когда от их внимательности зависели жизни всех жителей острова. Всех, кто сейчас, забывшись беспокойным сном, ожидал судьбоносного часа в палаточном лагере, раскинувшемся у ворот господского дома.

В самом лагере тоже было тихо, только треск отсыревших дров в кострах, да перешёптывания ночных патрулей указывали на человеческое присутствие. Самураи и ополченцы, утомлённые подготовкой, отдыхали перед грядущей битвой. Мужчины и женщины, которые тоже решили присоединиться к обороне, тревожно ворочались во сне, кутаясь в циновки и обнимая своё оружие, готовые в любую секунду, по сигналу дозорных, вскочить и побежать на заранее оговорённые позиции.

Молодой правительнице же и вовсе было не до сна — всю ночь она провела в медитации пытаясь уложить в голове обретённые знания и навыки, получить ещё хоть каплю силы для защиты родного дома. Сидя в позе лотоса посреди погруженной во мрак комнаты, она циркулировала изменившуюся духовную энергию по меридианам, постепенно разбирая обрывки памяти Уноханы.

Образы сменяли друг друга бесконечным калейдоскопом. Техники меча и таинства магии, тонкости стратегии и тактики, образцы ораторского искусства и философские трактаты об устройстве мироздания — всё, чем великодушно поделилась богиня смерти становилось её частью.

Увы, скорость процесса оставляла желать лучшего — слишком уж сложно было пропускать через неподготовленное сознание годы всевозможного опыта, но девушка неумолимо продолжала истязать собственный разум, не оглядываясь на последствия. Продолжала, даже несмотря на то, что сама её личность все больше искажалась и переплавлялась, помимо знаний и навыков вбирая в себя странные привычки, кажущиеся полным безумием цели и стремления, и чуждое простым смертным мировоззрение. Но сожалеть о своем решении Аой не собиралась… Не было уже той наивной и беззаботной юной девушки.

* * *

Когда небо начало светлеть, над островом раздался барабанный бой — дозорные заметили приближающийся под покровом тумана корабль. Одинокое судно не было похоже на полномасштабное вторжение, но тревога всё равно прозвучала.

В лагере за пределами поместья началась суета. Разбуженные сигналом тревоги люди вскакивали на ноги, спешно поправляя снаряжение, и без промедления спешили занять места в строю.

Никто из них, от самураев до самого последнего крестьянина, не смел размягчать сердце ложной надеждой. Всем было предельно ясно, что враг не пощадит никого. Смерть, или рабство… Они готовились к смерти.

Однако, ко всеобщему удивлению, неопознанный корабль не проявил агрессии, медленно войдя в гавань и направившись в сторону порта.

Аой, успевшая облачиться в подогнанный под неё лёгкий доспех, спустившись во двор поместья, подозвала к себе пару телохранителей, которыми ещё вчера, с подачи старика Ясу, назначила двух шебутных девиц: Янаги и Касуми.

— Выдвигаемся к порту! — бросила она девушкам, и первой рванула к цели. Стремительной походкой спускаясь с холма, на котором стояло поместье, и увлекая за собой все больше людей, Аой судорожно перебирала в голове все варианты того, кем могут быть неопознанные визитёры.

Это могли оказаться переговорщики от врага, явившиеся требовать капитуляции, во что верилось слабо, могли быть разведчики, или диверсанты, посланные посеять хаос перед основным вторжением, пираты, решившие урвать кусок пирога, или вообще случайные торговцы, даже не подозревающие о всей тяжести сложившейся ситуации.

Миновав небольшую рощицу, укрывавшую поместье от морского ветра, юная госпожа с пыхтящей за спиной свитой свернула на ведущую к побережью тропу.

— Сестрица Аой… Ой, то есть… Госпожа Аой, что это за корабль? — поинтересовалась одна из телохранительниц.

— Теряюсь в догадках сестрица Касуми, — смутив собеседницу, слегка улыбнулась Аой от постановки вопроса, после чего серьёзным тоном продолжила: — В любом случае скоро узнаем.

Ночные стражи, дежурившие на баррикадах, завидев спускающуюся с холма делегацию, вытянулись по стойке смирно, приветствуя молодую правительницу.

Попросив освободить проход, Аой дождалась пока дозорные отодвинут перекрывающие дорогу ограждения и не задерживаясь вышла за линию укреплений.

Продираясь сквозь липкий туман, девушка торопливым шагом миновала не слишком большое расстояние до цели, оглянулась на семенящую следом за ней небольшую толпу ополченцев и уверенно ступила на старые доски возведённого на сваях деревянного настила, выступавшего в роли своеобразного фундамента для хлипких рыбацких хибар, составляющих большую часть портового городка.

Опустевшие переулки встретили Аой неприветливо: все жители заранее были эвакуированы вглубь острова и теперь только зияющие чёрные провалы окон следили за посетителями из тумана, а вместо шума обыкновенных утренних хлопот рыбацкого поселения, лишь тихий плеск волн, да скрип досок под ногами.

— Как-то тут стало жутковато… — шёпотом прокомментировала обстановку Касуми, оглядываясь вокруг.

И действительно, укрытый туманом безлюдный портовый городок оставлял довольно тревожное впечатление, настолько, что даже успевшая насмотреться всяческих кошмарных сцен из прошлой жизни Аой непроизвольно поёжилась.

Но стоило добраться до единственного оставшегося относительно целым после вчерашней стройки причала, как цепкий взгляд её синих глаз тут же зацепился за выделяющуюся из окружающей серой хмари своей жизнерадостной желтизной шевелюру главы рода Намикадзе, который с нескрываемым воодушевлением встречал заходящий в порт тёмный силуэт корабля, разглядеть который мешал вездесущий туман.

Заметив приближающуюся процессию, Арата тут же помахал рукой, подзывая госпожу и её сопровождение присоединиться к нему.

— Что тут происходит? — поинтересовалась Аой, подходя к блондину.

— А? Хе-хе — недоуменно моргнул и сконфуженно посмеялся Арата, почесав в затылке. — Видите ли госпожа, я сам не ожидал, что моя сестрица решит нанести нам визит.

Вопросительно выгнутая бровь молодой правительницы оказалась красноречивее любых слов, а потому Арата сразу же собирался все пояснить, но не успел. Над высоким бортом подходящего к причалу судна взметнулось светлое пятно, и раздался совершенно чуждый царящей в городке тревожной атмосфере громкий и задорный выкрик:

— Хэй Арата-Аники! Давно не виделись братишка!

Источником этого выкрика оказалась радостно подпрыгивающая и размахивающая обеими руками блондинка лет двадцати, при этом её собранные в высокий хвост волосы, напитавшиеся атмосферной влагой, с впечатляющим темпом болтались из стороны в сторону, сливаясь для очевидцев в одно бесформенное жёлтое пятно.

— Вот госпожа — моя младшая сестра, — прикрыв глаза ладонью представил блондинку Арата. — Незадолго до отбытия на встречу, хм… «союзников», Кеншин-доно отправил её оценить ситуацию на материке, — саркастически хмыкнув на слове «союзники», Намикадзе продолжил: — Честно говоря, я не мог и предположить, что она успеет вернуться до начала вторжения.

Тем временем блондинка запрыгнула ногами на край борта и, поймав баланс, уселась на корточки, демонстрируя собравшейся на причале небольшой толпе спортивную фигуру, которую совершенно не скрывало весьма откровенное коротенькое кимоно ярко красного цвета.

— Чего такой унылый Аники?! Неужто жена бухать запрещает? — с завидной непосредственностью поинтересовалась девушка, после чего, не дожидаясь ответа, сразу переключилась на новую цель: — А это кто? Стоп… Неужто это малышка Аой?! Выросла то как! Помнишь меня? А? Помнишь же? Это ж я, сестрица Йоко! Эх если бы не эти постоянные разъезды туда-сюда черта с два я б позволила тебе меня забыть!

— Завались бестолочь! У нас тут война на носу вообще-то! — вспылил Арата.

Девушка же, нисколько не обидевшись, похлопала глазами цвета морской волны и недоуменно воскликнула: — Так это чё, по нашу душу что ли те увальни собрались?

Установившуюся после этого неловкую паузу прервал голос протиснувшегося сквозь толпу Кодзимы:

— А вот с этого момента поподробнее…

— О! Кодзима-чан и ты тут! — дерзко выпалила Йоко, и, не обращая внимания на скрип зубов последнего, продолжила: — Ща всё расскажу!

Увидев, что корабль уже подошёл достаточно близко к причалу, блондинка, прямо из своего положения, совершила высокий прыжок с переворотом через голову и приземлилась рядом с братом, после чего отвесила толпе картинный поклон, будто ожидала оваций. Впрочем, понимая, что времени в обрез, долго дурачиться она не стала, сразу перейдя к рассказу:

— Так вот, о чем я? Ах да, увальни… Плывем мы значит с ребятками домой, темень, снегопад, неба не видать… Благо я тут каждое течение, да каждую кочку, что из воды торчит знаю, иначе точно собрали бы все мели да рифы…

— Ближе к делу, — попросил Сиродзаэмон.

— Ближе так ближе, — пожала плечами Йоко, став чуть серьёзней. — Короче, когда мы проплывали мимо Жемчужного острова, увидели здоровенную толпу каких-то придурков, что там основательно заякорились… Видать для них оказалось тем ещё сюрпризом, что вокруг сплошные отмели. В общем, не знаю какому умнику пришло в голову причалить к Жемчужному во время высокого прилива, но меня знатно позабавило как те недоумки суетились вокруг севших на грунт корыт.

— Значит сели на мель… — протянул Кодзима, а затем поинтересовался у Араты: — Как считаешь, на сколько их это задержит?

— Надо же, тебя интересует моё мнение, — проворчал под нос блондин, но все же ответил: — Часа два-три. Если ты не забыл их должны сопровождать ниндзя из Киригакуре, в бой они может и не полезут…сразу, но с кораблями точно помогут.

— Не душни Аники! — хлопнула Арату по спине его сестра: — Ниндзя то, ниндзя сё, ты бы видел какой бардак у них там творился! А как они друг друга поносили! Ах, закачаешься! За милю слышно было. Мой словарь даже пополнился десятком новых матов, прикинь! — закатив глаза предалась она воспоминаниям.

— Сестрица Йоко крутая, — думая, что никто не услышит шепнула на ухо сестре Янаги. Как назло, именно в этот момент в разговоре образовалась пауза и все присутствующие обратили внимание на дуэт юных телохранительниц.

— Спасибо за столь лестную оценку девчули! — сияя яркой улыбкой показала большой палец зардевшимся сёстрам блондинка.

— Йоко-сан… Можем ли мы рассчитывать на ваш корабль? — сбил настрой девушки мягкий, но неожиданно серьёзный голос Аой.

— А? Да, конечно… — Ответила сбитая с толку девушка, — а для чего?

Остальные присутствующие тоже уставились на заговорившую госпожу, что все это время молчала, погруженная в собственные мысли.

— Видите ли, у нас есть все основания полагать, что из нашего острова решили сделать показательный пример для всех, кто не пожелает склониться перед гегемонией Страны Воды. Будь иначе, моего отца попробовали бы перетянуть на свою сторону, или хотя бы взять живым, но в своём предсмертном письме он чётко обозначил, что говорить с ним даже не пытались. Стало быть, и наша судьба обещает быть далеко не радужной… Особенно это касается самурайских родов. Посему, я хочу попросить вас помочь с эвакуацией.

Шокированные глаза окружающих зевак стали ей ответом. Ещё вчера она самозабвенно уверяла их в готовности стоять до конца, а теперь говорит об эвакуации…

— Эм-м… Вон оно чё… — наконец осознала глубину ситуации Йоко, — но на мою Чайку, не считая экипажа, максимум влезет человек пятьдесят. При всём желании всех не увезу, даже если припасы выгрузить… — пожав плечами, беспомощно развела руки она.

— Главное вывези детей моих вассалов, — прикрыла глаза Аой. Её душу терзали противоречия; верно ли она поступает, спасая одних и цинично обрекая на гибель, или иную незавидную участь остальных? Появившийся огонёк надежды оказался настоящей отравой для её фаталистичной решимости и ещё неизвестно как новость о призрачном шансе покинуть обречённый остров повлияет на собравшихся в лагере у её поместья беженцев. Потому решать нужно было прямо сейчас. Холодный расчёт, пришедший с осколками памяти Уноханы, насильно потушил вспыхнувшие было муки совести. Аой открыла глаза и с горечью в голосе произнесла: — Как бы я ни хотела спасти всех, но лишь у наделённых даром чакры есть шанс сохранить наследие Страны Камыша.

Осознав озвученные слова, многие из присутствующих самураев устыдились своих сомнений и взглянули на молодую госпожу с благодарностью.

— О средствах не беспокойся, — продолжила Аой, — я передам в твоё распоряжение отцовскую казну. Там немного, но на то, чтоб позаботиться о детях хватит. Надеюсь, я могу тебе это доверить?

Пусть Аой и плохо помнила, как встречалась с ней раньше, но увиденного сейчас уже оказалось достаточно чтобы понять, что за человек эта девушка. Дерзкая, жизнерадостная и свободолюбивая личность, пусть не самая ответственная и серьёзная, тем не менее вполне имеющая представление о долге и способная усмирить свой эмоциональный характер, когда того требует ситуация, но главное лишённая фальши — такой предстала в её глазах Намикадзе Йоко, а опыт древней синигами, касавшийся в том числе и понимания людей, только подтверждал сделанные выводы. Ответ же вовсе не оставил никаких сомнений:

— Сделаю в лучшем виде Аой-чан! — согласилась Йоко, а затем, почесав затылок с улыбкой спросила: — Ты же с нами поедешь? — Но не услышав подтверждения, неуверенно уточнила: — Поедешь ведь?

__________________________

Кэн — мера длины около 1,81 м

波風 洋子 Намикадзе Йоко

Глава 5

Стоя на краю обрыва Аой наблюдала за горизонтом. Плотный утренний туман немного рассеялся, пусть и не до конца, но достаточно, чтобы стало возможным издалека разглядеть приближающиеся силуэты кораблей вражеской армады.

— Началось… — беззвучно прошептала девушка, отвернувшись от моря и направившись в расположенную на вершине крутого холма ставку командования.

Утреннее происшествие с неожиданным возвращением торгового корабля под командованием Йоко-сан позволило молодой госпоже пусть и не в полной мере, но решить одну из мучивших её моральных дилемм. Теперь наследие Страны Камыша было в относительной безопасности. Конечно, циничное мировоззрение Уноханы, коим она уже успела пропитаться, твердило, что в случае падения острова будущее эвакуированных детей всё равно окажется довольно печальным и ещё неизвестно что хуже; умереть от меча головорезов у себя дома, или мучительно загибаться от голода и рабского труда где-нибудь на материке. К тому же вывезти всех всё равно не получилось, ведь место на корабле было ограничено. Тем не менее осколки наивной детской веры в лучшее твердили, что хотя бы у этих ребят всё будет хорошо, а сестрица Йоко не даст их в обиду.

Главное теперь можно было без остатка отдаться единственной цели — уничтожить врага. К тому же, десяток решивших сойти на берег и помочь в сражении опытных матросов, оказались как нельзя кстати. Сама блондинка тоже порывалась остаться и «наподдать засранцам», как она выразилась, но общими усилиями удалось убедить её, что спасение хотя бы части юных жителей острова, среди которых, по настоянию Аой, были малолетние наследники самурайских родов, задача куда более важная и героическая, а главное по силам только ей одной, все благодаря её непревзойдённым навыкам мореходства и обширным связям на материке.

Впрочем, так просто это закончится не могло… Губы Аой тронула тёплая улыбка. Блондинка до последнего пыталась и её затащить на борт, да что там — ту не смогло остановить даже духовное давление! Только с помощью Араты, принявшего на себя недовольство сестры, эту буйную особу таки заставили отплыть, однако последнее слово та все же оставила за собой, пообещав дождаться результатов столкновения на ближайшем необитаемом островке, где у неё было оборудовано скрытое убежище.

Вздохнув, Аой скосила взгляд на следующих за ней по пятам двух дурёх, что отказались эвакуироваться, заявив, что они уже давно не маленькие девочки, да и раз госпожа остаётся, то и они не имеют права сбежать. Несомненно, будет очень горько если они погибнут.

Когда Аой и её охранницы уже подходили к штабу, дозорные, наконец, тоже заметили приближение врага, оповестив об этом барабанным боем.

— Вот вы где госпожа Ашихана! Дозорные заметили флот противника, поэтому прошу вас не отходите далеко от ставки. — Поправляя очки встретил её Каншио Акира, добровольно взявший на себя роль адъютанта.

— Хорошо, Акира-сан, — кивнула самураю девушка, занимая предназначенное ей место под лёгким тканевым навесом.

К девушке тотчас подтянулись все находящиеся в ставке главы самурайских родов, коих оказалось четверо, или их заместители. Немого главу Рода Кавасаки замещал его младший брат, сам он командовать в силу объективных причин был не способен, а потому решил сопровождать передовой отряд, который должен был изобразить оборону портового городка, задержав противника, по возможности до начала прилива, а затем организованно отступить на лодках вверх по реке.

Вторым отсутствующим оказался старик Ясу. У него ещё с утра прихватило поясницу, и он не смог встать с постели. Аой, разумеется, не могла это проигнорировать. Как только она об этом узнала, то сразу же навестила старейшего из вассалов Ашихана и по максимуму задействовала лечебные навыки Уноханы.

К сожалению, даже такое сложное и совершенное искусство как Путь Возвращения, не способно вылечить старость, да и предназначено по большей части для лечения духов, а потому на живых может действовать лишь косвенно, из-за чего его эффективность в материальном мире падает в разы. Впрочем, справиться с такой мелочью как больная поясница труда не составило, вот только на фоне «чудесного исцеления» упрямого старика переклинило и вместо того, чтобы тихо-мирно сидеть в штабе он потребовал направить его на первую линию баррикад.

В штаб же вместо себя Аизава послал одну из его внучек — Ёгири, которая приходилась матерью Касуми и Янаги, ворчливо заявив, что всем остальным членам рода командование доверять нельзя категорически.

Эта довольно молодо выглядящая женщина с волевым лицом, на котором в глаза бросался шрам, вертикально пересекающий уголок рта, заметив, что Аой уже некоторое время задумчиво смотрит прямо на неё, приподняла за край надетую на голову шляпу амигаса и, сдув в сторону упавшую прямо на зеленовато-карие глаза чёрную прядь волос, поинтересовалась:

— Все ли в порядке госпожа Ашихана? Надеюсь, мои дочери не доставляют вам проблем? — После чего с подозрением и толикой угрозы зыркнула на тут же вытянувшихся по стойке смирно девчонок, что заняли места охранников по сторонам от госпожи.

— Нет, что вы Ёгири-сан, Касуми и Янаги отлично справляются. — Слегка улыбнувшись ответила Аой, после чего, перестав гадать, решила спросить прямо: — Вы не знаете, чем сейчас занят Соичиро-сан? Насколько я помню, предполагалось что именно он будет командовать обороной, но в штабе его нет.

Под скользнувшим туда-сюда пристальным взором синих глаз, по коже самураев пробежали мурашки, будто их окатили ледяной водой.

Собравшегося было озвучить какое-то предположение Кодзиму прервал вбежавший в лагерь взмыленный и выглядящий несколько испуганным ополченец. Подбежав поближе и, уперевшись руками в колени, стараясь отдышаться, он принялся скороговоркой передавать сообщение, сразу же прояснив терзающий девушку вопрос:

— Хонда-сама просит передать командование Кодзиме-сама и послать подкрепление на восточную сторону острова!

— Вот оно что, значит все же диверсанты… — Ухватился за свою короткую бородку Сиродзаэмон, а затем встрепенулся и пояснил: — Госпожа, четверть часа назад на востоке заметили две неопознанных джонки. Изначально мы решили, что это передовой дозор вражеской армады, но они не стали задерживаться и просто пошли мимо острова. Соичиро-сан захотел убедиться, что опасности нет и отправился посмотреть лично. Похоже его предосторожность оказалась не напрасной.

Кивнув Кодзиме, показывая, что приняла его слова к сведению, Аой обратилась к ополченцу: — Ты видел врагов? Кто нам противостоит?

— Это Ёкаи госпожа! Истинно Ёкаи! Побежали по воде аки посуху!

— Шиноби значит, — кивнул Кодзима: — Сколько их? Туман призывали? Отвечай!

— Н-нет, тумана не видал, ну то есть видал, но то обычный, он уже почти рассеялся. — Сбиваясь поведал парень, — а числом… Вот! — Вытянул вперёд обе руки и показал на каждой по четыре пальца.

— Ясно, — сухо подтвердил Кодзима и начал раздавать приказы: — Ёгири-сан, возьми десяток самураев и отправляйся вперёд.

— Поняла, — слегка поклонилась женщина, сразу же направившись ко выходу и подзывая к себе некоторых воинов: — Кио-сан, Нэо-сан, Рио-сан, следуйте за мной. Тору-сан, позовите пожалуйста Хидэо-сана, Хиро-сана и Шин-сана, а потом догоняйте нас. Юичи-кун сбегай до баррикад и попроси дедушку Ясу направить ко мне Минору-сана, Каэдэ-сан и Мичи-тян.

Кодзима же, проводив взглядом спину Ёгири, решил подстраховаться: — Арата, возьми два десятка асигару и организуй наблюдение, чтоб никого не упустить, сам атакуй только наверняка и постарайся остаться целым, без тебя наш план пойдёт биджу под хвост…

— Хай! — Ухмыльнулся блондин. — Эй вы! Да вы. Два десятка за мной! — Крикнул он дежурящим на окружающих штаб земляных бастионах ополченцам и увидев, что те начали шевелиться, направился вслед за ушедшей женщиной.

Аой же поинтересовалась скорее из любопытства, что ей ответят, чем из реальной необходимости: — Я наслышана о силе шиноби. Возможно, стоило послать больше людей?

— Нет смысла, мы и так обеспечили численное превосходство, больше людей в бою с ниндзя будут только мешать друг другу. К тому же, судя по всему, нападающие не так уж и сильны, раз пошли в атаку без скрывающей техники; либо не умеют применять, либо берегут чакру… Конечно, есть ещё вероятность, что они просто не нуждаются ни в каких уловках, но, уж простите за откровенность госпожа, сомнительно, что атаковать наше захолустье отправят кого-то действительно сильного. А даже если и пошлют, то в таком случае больше людей будет означать только больше трупов.

— Не переживай сестрица Аой, мама сильная, она там всем жару задаст. — Продемонстрировав бицепс похвалилась Янаги.

— Что ж, я поняла. В любом случае Кодзима-сан, распорядитесь чтобы патрули удвоили бдительность, это нападение вполне может оказаться отвлекающим маневром.

— Разумеется госпожа, так и собирался поступить.

Кивнув и прикрыв глаза, Аой постаралась сосредоточиться на восприятии духовного давления. Память Уноханы однозначно утверждала, что таким образом можно ощутить присутствие духовно сильных людей на значительном расстоянии, а шиноби явно должны быть духовно сильными. К сожалению, о какой-либо точности в оценке сил ниндзя таким способом, пока не шло и речи. Опыт древней богини в этом пасовал, все же чакра, это не чистая духовная энергия, а её смесь с некой жизненной силой, чем бы она не была, соответственно и пользователей этой смешанной энергии стоит оценивать как-то иначе.

И вот, спустя минуту, Аой наконец, удалось воспроизвести нужную технику. Несмотря на то, что глаза девушки были до сих пор закрыты, мир для неё расцвёл красками. В первую очередь она ощутила собственную силу; мощное багровое пламя Реяцу затмило всё, охватывая половину лагеря. Страшно было даже представить, как бы выглядела полная сила Ячиру, учитывая, что на данный момент ей доступен едва ли один процент от этой запечатанной мощи…

К сожалению, времени восхищаться обретённым могуществом не было, потому Аой поспешила приглушить духовное давление и переключить вектор восприятия вовне. Стоило ей захотеть, как собственное слепящее пламя сперва ужалось до размеров небольшого костра, а после и вовсе отступило куда-то на задворки сознания, точно так же, как кончик носа, который тут же пропадает из поля зрения, как только перестаёшь обращать на него внимание. Теперь вокруг была чернота, а в ней, словно звезды на ночном небе начали проступать цветные костерки чужой духовной силы.

Вот слева и справа два игривых огонька: один, тёплый и трепещущий, олицетворяет Янаги, второй, мерцающий синеватыми переливами — Касуми. Вот, напротив, яркий серый костёр со стальным отливом, что явно принадлежит Кодзиме. Рядом с ним небольшой, но плотный и яркий, дающий ровный свет, словно от масляной лампы, огонёк Акиры. За ними, на внешнем периметре лагеря, нагоняющий ассоциации с кухонной печью, или домашним очагом костерок Танаки. А ещё чуть дальше факелы рядовых самураев и тлеющие лучины ополченцев. Каждое пламя уникально, каждое передаёт характер, мысли и эмоции, самые сокровенные чаяния и стремления души, достоинства и пороки — воистину удивительно.

Останавливаться на достигнутом Аой не стала. Постепенно расширяя охват восприятия, она ощутила удаляющуюся голубую комету Араты, и тянущийся за ней шлейф из двадцати искр асигару.

Затем в зоне досягаемости оказались оборонительные рубежи с выделяющимся серебристо-зелёным пламенем старика Ясу. После этого, перенаправив все внимание на восток, Аой смогла засечь стремительное Янтарно-зелёное пламя Ёгири, ведущей за собой десять сильных огней самураев. А устремив духовный взор ещё дальше Аой вздрогнула, ощутив хаотичную карусель двух десятков яростных цветных огней, часть из которых стремительно затухала.

* * *

Получив сообщение о неопознанных кораблях, приближающихся к восточной обрывистой стороне острова, Хонда Соичиро сразу заподозрил неладное, тут же поделившись подозрениями с Кодзимой. Стоит отдать должное, Сиродзаэмон прислушался и предложил на всякий случай отправить туда специально собранный на такой случай отряд, но Соичиро не отпускало дурное предчувствие, и он решил лично все проконтролировать.

Возглавив десяток самураев и два десятка лучников, он двинулся с ними к обрывающемуся прямо в море восточному берегу, высота которого колебалась от трёх до семи Кэн. Прибыв на место, Соичиро без особого удивления отметил, что с проплывающих в стороне от острова джонок, что явно пытались притвориться обычными торговцами, на воду спрыгнуло восемь человеческих фигур, сразу же рванувших к берегу.

Это однозначно были шиноби — бег по воде не оставлял сомнений, странно только что не применяли скрывающих техник, рассчитывая исключительно на невнимательность дозорных и остатки естественного утреннего тумана. Вероятно, они планировали прибыть ранним утром, когда туман был ещё плотным, но сказалась непредвиденная задержка из-за севших на мель кораблей. Могли бы и догадаться сгустить туман техникой, благо на островах почти каждый клан ниндзя так умеет.

— Тьфу, не время рассуждать, — осадил сам себя Хонда, сразу же начав отдавать команды: — Эй, солдат! Бегом в штаб. Пусть Кодзима принимает командование и пошлёт сюда подкрепление. Расскажешь ему всё что спросит! Лучники, займите позиции на кромке обрыва! Как только скажу сразу отступайте.

С каждой секундой восемь силуэтов стремительно приближались. За то время пока Хонда скороговоркой отдавал команды они успели преодолеть треть расстояния до берега. Пока бойцы занимали места, скрываясь за складками рельефа и буйной растительностью, ниндзя проскочили ещё треть дистанции. До берега осталось три Тё, два, один…

— Лучники… Пли!

Тренькнули тетивы луков и два десятка стрел устремились навстречу не ожидавшим такого приветствия шиноби.

Бежавший первым рослый парень тут же шлёпнулся в воду получив сразу три стрелы: в плечо, в бедро и в живот. Следующая за ним девушка обладала лучшей реакцией; она успела выхватить кунай, отразить две летящие в неё стрелы, уклониться от третьей, но четвёртая вонзилась ей прямо в глаз. Все остальные шиноби бросились врассыпную, избегая попаданий.

Лучники успели сделать ещё один залп, но, потеряв фактор внезапности, больше никого не смогли поразить.

— Отступайте! — Приказал стрелкам Хонда. — Самураи готовьтесь!

Шестеро шиноби уже запрыгивали на склон обрыва, когда с вершины раздался боевой клич самураев.

— За юную госпожу! — Выкрикнул Соичиро, — Ашихана Банзай!

А десять голосов подхватили: — АШИХАНА БАНЗАЙ!!!

От неожиданности один из нападающих поскользнулся на покрывающей склон жидкой глине и шлёпнулся прямо в морскую тину у подножья. Но остальных это не остановило.

Первый шиноби взлетел вверх по отвесному склону, готовый разорвать нанёсшего им потери врага, но предпринять ничего не успел, моментально лишившись головы! Соичиро буквально смахнул его бестолковку молниеносным приёмом иайдзюцу!

Еще троих сходу пронзили мечами ближайшие самураи, но…

Глаза пожилого самурая и его подчинённых расширились передавая охвативший их шок: обезглавленное и все три пронзённых тела обратились водяными брызгами!

— В Стороны! — Выкрик Соичиро совпал с градом кунаев посыпавшимся на шокированных самураев.

*Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь! *

Заряженные чакрой мечи заработали как лопасти ветряной мельницы во время урагана, отбивая смертоносное железо. Постепенно отступая, воины терпеливо выискивали глазами место откуда ведётся обстрел. Но не всем хватило мастерства. Один из самураев оступился, потеряв равновесие и моментально был полностью утыкан кунаями, успев защитить лишь голову. В его теле теперь торчало не меньше дюжины метательных ножей, но он остался жив — доспехи приняли на себя весь урон. Отступив за спины товарищей, воин возблагодарил предков за то, что раскошелились на приобретение столь качественного защитного снаряжения, которое теперь спасло ему жизнь.

Обстрел всё не заканчивался, и противник так и не появлялся, а самураи уже начинали уставать. Почувствовав какой-то подвох, Соичиро отступил за спину одного из бойцов и огляделся по сторонам. Одна деталь царапнула его взгляд: — Отбитые кунаи… Где они? — Обернувшись, он успел заметить, как ножи, застрявшие в доспехе подчинённого, обращаются невесомой дымкой!

— Дерьмо! Это иллюзия! — Выругался мужчина, прогоняя поток чакры по каналам, — Кай!

Разложив в уме всё что произошло с того момента как они вступили в ближний бой он понял: их с самого начала водили за нос!

— Аааай! Больно в ноге! — Раздался истошный вопль с той стороны куда отступили ополченцы, после чего оттуда послышался шум битвы.

*Бах!* — Сотряс остров громкий взрыв.

Переглянувшись, самураи, уже успевшие повторить действия лидера и сбросить иллюзию, дружно рванули в ту сторону, с которой раздавался шум, надеясь успеть прежде, чем проскользнувшие мимо них трусливые убийцы нанесут непоправимый урон.

Стоило им покинуть побережье, устремившись на выручку лучникам, на обрыв взобрались три человека: чумазый парень, который якобы случайно поскользнулся на глине, девушка, которая должна была умереть от попадания стрелы в глаз, но абсолютно невредимая, и действительно раненый тремя стрелами парень, которого первые двое тащили на себе. Уложив раненого товарища на землю, молодые люди перевели дыхание, а затем девушка с едва ощущающимся в голосе укором заговорила, обращаясь к неприметному булыжнику: — Сенсей похоже эта миссия не будет такой лёгкой прогулкой с избиением беззащитных деревенщин, как нам обещали!

Тут кусты позади девушки шелохнулись и из них выбрался закутанный с ног до головы в серый с болотными пятнами камуфляж мужчина: — Ты меня не там ищешь Эми, я был в кустах.

— Тфу сенсей, опять вам удалось меня обмануть. Я была уверена, что вы замаскировались под тот камень!

— Ну, я и под камень тоже замаскировался… На всякий случай. — Ответил мужчина, сложив несколько ручных печатей и снимая технику превращения со своего водяного клона. — А вообще, мне показалось, что из этих кустов насылать гендзюцу будет удобнее.

Тут в разговор вклинился чумазый парень: — Долго вы будете болтать? Кенту вон подстрелили! Не хотите ему помочь?

— Ой не ной Доро, я сама чуть не отдала душу Рикудо! Хорошо вовремя вспомнила про замену. Никто не мешал этому тугодуму поступить также! Кстати, сенсей, эти клоны просто нечто! Как вам удалось их заполучить?

— Это аванс, — вздохнул мужчина, — если справимся с текущим заданием, сможем присоединиться к Скрытому Селению Тумана и получим даже больше, а если не справимся… Ну вы поняли.

— Кстати об этом, может стоит продолжить миссию? — с толикой беспокойства поинтересовалась девушка.

— Стоит. С такими врагами как те самураи первая команда долго не протянет. — утвердительно кивнул «сенсей».

— Мы что собираемся бросить Кенту? Он же ещё жив! Надо сперва помочь ему!

— Ох Доро, не искушай меня его добить, или ты хочешь, чтобы я что? Лечила его? Ты прекрасно знаешь, что из меня никудышный доктор! Или ты надеешься на сенсея? Так он тоже тот ещё рукожоп! Просто положи здоровяка под кустиком. После миссии, так уж и быть, помогу тебе допереть его до лазарета.

Поспорив ещё немного, команда ниндзя все же пришла к компромиссу и, как следует замаскировав раненого товарища, двинулась вперёд, по широкой дуге огибая участок рощи, где первая команда устраивала шум.

— Надеюсь эта принцесска пойдет с нами по-хорошему, а то за подпорченный товарный вид нас по головке не погладят… — Пробормотала себе под нос Эми, запрыгивая на ветку дерева.

______________________

会沢 夜霧 Аизава Ёгири

伊吹 映見 Ибуки Эми

Глава 6

Два десятка кораблей угрожающе подползали к острову, растягиваясь в линию. Ряды вёсел синхронно били по воде под гулкий ритм барабанов.

Напряжение на передовых позициях защитников сгустилось до такой степени, что было почти осязаемо. Ополченцы на баррикадах, впечатлённые столь грозным зрелищем, нервно сжимали оружие в дрожащих руках и испуганно переглядывались друг с другом в поисках поддержки.

Вероятно, не знай они, что отступать попросту некуда, в тот же миг побросали бы длинные бамбуковые пики и кинулись бежать без оглядки, но они знали. Знали, что бегство, или сдача в плен, приведут к судьбе куда хуже, чем просто смерть, а потому не смели и помыслить показать спины врагу. Дрожали, но стояли.

Немалая заслуга в этом принадлежала командирам отрядов из числа наиболее опытных самураев. Пусть их короткие окрики, призывающие к дисциплине, и не могли в полной мере унять страх крестьян перед грядущим боем, но худо-бедно справлялись с поддержанием порядка. Давали моральную опору своей железной уверенностью и бескомпромиссностью. За всем этим, расплывшись в блаженной улыбке и не обращая внимания на косые взгляды подчинённых, из-под полуприкрытых век наблюдал старый патриарх клана Аизава, восседающий под тканевым навесом в десятке метров за передовой линией обороны.

Он, вопреки сложившейся тяжёлой для княжества ситуации, был доволен; в кой то век за последние лет пятьдесят его спина перестала болеть! Что до показавшейся на горизонте смерти, к ней он относился философски, с долей фатализма. Чему быть, того не миновать. А вот тряхнуть стариной в последней битве, как прославленные самураи минувших лет, да не отвлекаясь на боль в костях… О-о, да он был счастлив!

Группа из четырёх судов вырвалась вперёд и отклонилась от прямого курса, направившись к западному берегу. Защитники затаили дыхание. Если враги смогут высадить десант из нескольких сотен человек на западной стороне острова, битва будет проиграна ещё до её начала. Их обойдут с фланга, окружат и перебьют.

Но всё обошлось. Мощный поток Северного течения, огибающего остров с Запада, не оставил гребцам и шанса, отбросив корабли назад. Суда с десантом совершили ещё несколько попыток, заходя на курс под разными углами, но каждый раз ситуация повторялась.

Видимо поняв, что продолжи они упорствовать, только потратят силы зря, а то и натолкнутся на какие-нибудь подводные камни, вражеские капитаны скомандовали отступление, развернув джонки и поспешив воссоединиться с основными силами.

По рядам защитников прошёл вздох облегчения: удара во фланг можно было не опасаться. Напряжение слегка отступило. Проскользнула даже пара робких шуток и смешков от переволновавшихся асигару.

В то же время, старик Аизава, проследив за бесплодными попытками врага, только хмыкнул: — хм, сдаётся мне бог морей нынче нам благоволит, — а затем, неожиданно для всех, вскочил со своего места и, широко распахнув глаза и раскинув руки, рассмеялся как безумец, закричав в сторону наступающего флота:

— Ха-ха-ха! Глупцы! Не тратьте моё время попусту! Идите скорее сюда! Дайте мне вас убить!

— Дед ты обезумел? — будто между делом поинтересовалась молодая девушка в самурайским доспехе, пальцем проверяя заточку нагинаты.

— Да что ты разумеешь сопля?! Впервые! Впервые, слышишь. Впервые за последние десятилетия моя кровь кипит! Я вновь чувствую себя молодым! Я жажду этого боя! — громогласно оповестил округу старик.

— Ничего себе дед разошёлся… — прокомментировал один из самураев с заметными фамильными чертами рода Аизава.

— Оставьте деда в покое, пусть порадуется. — вступила в разговор стоящая чуть в стороне женщина, после чего, указав рукой на оборонные рубежи, где ополченцы, открыв рты, во все глаза пялились на устроившего представление старика, совершенно позабыв об охватившей их совсем недавно панике, с улыбкой продолжила: — К тому же он неплохо разрядил обстановку.

В следующий момент присутствующие заметили бегущего со стороны штаба гонца. Молодой парень в лёгких доспехах на полной скорости нёсся вниз по склону холма, перепрыгивая препятствия и размахивая ножнами с мечом, да громко вопил:

— Дедушка Ясу, Дедушка Ясу! На наш тыл шиноби напали! Ёгири сан родню зовёт!

Патриарх Аизава сразу всё понял и, даже не поворачивая в их сторону головы, скомандовал своей дочери и двум внукам: — Каэдэ, Минору, Мичи. Вы знаете, что делать.

Вся троица сразу же подобралась, глубоко поклонилась главе рода и развернулась к бегущему парню.

— Мы идём Юичи-кун! — крикнула женщина и вся троица с места сорвалась на бег, заставив парня резко затормозить и поменять курс на противоположный, показывая дорогу подкреплению.

* * *

*Вжух!*Ополченец попытался заблокировать удар шиноби плечом лука, но закономерно ничего не вышло; усиленный чакрой клинок просто перерубил преграду и прочертил кровавую полосу на груди молодого парня.

— Аргх! Кхе-кхе… — Упав на спину, парень зашёлся кровавым кашлем. Клинок явно задел лёгкое.

*Дзынь!*Ниндзя, собиравшийся уже добить лежащего на земле бойца, вынужден был отвлечься чтобы отбить стрелу. Сразу после этого на него со спины накинулся старик, вооружённый ржавым серпом.

*Вжух!*Взмах мечом с разворота избавил убийцу от угрозы. Голова старика покатилась по земле.

Оглядев поле боя шиноби довольно ухмыльнулся. Водяные клоны не только позволили обмануть довольно сильных самураев, честный бой с которыми совершенно не входил в планы, но и весьма эффективно расправлялись со всякой шушерой. Всего за несколько минут боя от двух десятков отчаянно отбивающихся лучников на ногах не осталось никого. Теперь же четыре фигуры водяных клонов, принявших облик второй команды, просто смотрели по сторонам ожидая распоряжений.

Переведя взгляд на троих товарищей, что вытирали залитые кровью клинки об одежду убитых ополченцев, шиноби хотел было что-то сказать, но вместо этого, чуть не упав, заорал от острой боли под коленом: — Аааай! Больно в ноге!

Отскочив и едва устояв на одной ноге убийца увидел, что это тот парень ополченец, которого он не добил, захлебываясь собственной кровью и теряя по пути кишки, подполз и вонзил кинжал ему в ногу, после чего сразу потерял сознание!

— Биджу! — пошевелив раненой ногой, выругался ниндзя сквозь сжатые от боли зубы. Потянувшись к подсумку с бинтами, он уже собирался перевязать рану, как вдруг, краем глаза заметил опасность. Уже начав уклоняться, он по привычке наступил на раненную ногу и оступился…

*Вжух!* Серп энергии разделил тело поперек!

Застав шиноби врасплох, на усеянную трупами поляну влетела группа самураев.

Четверо шиноби сразу бросились в атаку, а ещё трое, кинув короткий взгляд на разрубленного пополам товарища, решили отступить, запрыгнув на деревья. Но не успели те скрыться, как стали свидетелями бесславной гибели их прикрытия. Заряженные чакрой самурайские мечи беспрепятственно расплескали водяных клонов!

— Валим! — Скомандовал товарищам шинобисредних лет, наотмашь метая в самураев гроздь сенбонов и срываясь в лес.

— Как будто я вам это позволю! — Замахиваясь нагинатой, рванула за ними женщина-самурай.

*Вжух!*Серп энергии, сорвавшийся с лезвия нагинаты, срубил ветку, на которую собирался наступить один из диверсантов, едва не задев его самого! Сгруппировавшись, ниндзя с перекатом приземлился на лесную подстилку и уже по земле побежал вслед за вырвавшимися вперёд напарниками.

— Четверо, проверьте выживших! Остальные за мной! — Бросившись в погоню, выкрикнула приказ женщина с нагинатой.

Петляющие между деревьев шиноби всеми силами стремились оторваться от преследования. Сражаться до последнего совершенно не входило в их планы, их задача была в другом.

Бегущий по земле ниндзя, поняв, что ему, в отличии от вырвавшихся вперёд товарищей, просто сбежать уже не получится, достал из нашитого на одежду кармашка обмотанный бумажкой кунай и швырнул в догоняющих его самураев!

— Залечь! — Гаркнула приказ женщина.

Бегущие за ней воины беспрекословно подчинились, упав на землю и закрыв головы руками.

*Бах!*Взрыв осыпал преследователей осколками дрянного железа, из которого состоял кунай. Доспехи спасли их от серьёзных ранений, но взрыв все же оглушил двоих.

Подскочившая на ноги женщина, во время взрыва уронившая оружие, могла лишь бессильно смотреть как спина убийцы скрывается в кустах.

Подняв нагинату, Ёгири осмотрела своих бойцов и не найдя на них серьёзных ранений приказала: — Рассредоточьтесь и аккуратно следуйте за мной. Возможны ловушки и засады.

Тут с отходящей в сторону тропы послышался топот десятка человек и лязг доспехов. Спустя пару секунд к насторожившимся самураям выбежал явно порядком запыхавшийся отряд Соичиро.

— Как вы их пропустили Соичиро-сан? — Не особо скрывая недовольства сложившейся ситуацией спросила женщина.

— Гендзюцу Ёгири-сан… Попались как дети. Да еще и враги оказались какими-то странными… водяными. Но двоих наши лучники точно упокоили. — Несколько виновато ответил самурай.

— Странно… Когда мы пришли их точно было восемь. Правда четверо действительно оказались водяными… — Поделилась наблюдением Ёгири.

— Иллюзии и водяные двойники… Боюсь эти гниды ещё успеют попить нашей крови. — Подвёл итог Хонда.

— Уже, Соичиро-сан. Двух десятков стрелков мы лишились.

— Жаль не успели спасти ребят… — Опечалился самурай.

Обернувшись к своим подчиненным, он громко поинтересовался: — Отдохнули?! — а получив в ответ возгласы согласия, приказал; — Тогда вперёд! Прочесать рощу! И имейте ввиду иллюзии.

* * *

На залитую кровью поляну вышел отряд ополченцев под командованием Араты. Блондин, как только увидел результат побоища устроенного шиноби тут же поинтересовался у оставленных тут самураев: — Что тут произошло?

Ответила ему склонившаяся над подающим еле заметные признаки жизни ополченцем женщина: — Хорошо, что вы пришли Арата-сан. Вражеские шиноби прорвались мимо Соичиро-сана и настигли наших лучников. Ёгири-сан смогла отогнать врагов, но ополченцы понесли серьёзные потери. В живых осталось только четверо, но и они вряд ли протянут дольше часа!

Увидев разбросанные повсюду конечности и внутренности, половина приведённых Аратой асигару позеленела, а несколько человек не смогли удержать содержимое желудков. Но больше всех поплохело одному парню, который с криком «Отец!», бросился к обезглавленному старику и разрыдался, упав на колени и прижав к груди его голову.

— Так, не раскисаем! — привлёк внимание Арата. Прибывшие с ним бойцы тут же постарались справиться с лишними эмоциями и тошнотой. Лишь баюкавший голову отца юноша никак не отреагировал на слова командира. Арата подошёл и положил руку тому на плечо: — Твой отец сражался до конца парень, он герой и в чистом мире он встретит тебя с улыбкой.

Юноша поднял голову и снизу вверх посмотрел в лицо блондина. Арата, пристально уставившись в заплаканные глаза пацана, не повышая голоса, проникновенным размеренным тоном проговорил: — Обрати свою скорбь в оружие парень… Мы отомстим…

Кивнув и утерев слезы испачканным родной кровью рукавом, парнишка аккуратно положил голову старика и поднялся с колен. Отчаяние в его глазах вытеснила жгучая злая решимость.

Арата же, поняв, что подчинённый пришёл в себя, не стал терять времени зря. Подойдя к женщине самураю, оказывающей первую помощь одному из раненых, он задал вопрос: — Чем мы можем помочь Каэдэ-сан?

— Если вас не затруднит, Арата-сан, организуйте пожалуйста отправку раненых к штабу, возможно, госпожа сможет им помочь…

— Хм? Госпожа умеет исцелять? — удивился Намикадзе.

— Вы не знали? Впрочем, я тоже не знала пока она наложением рук не исцелила спину старого Ясу, когда тот не смог этим утром встать с постели. Никогда не видела старика таким счастливым… — поведала женщина, заканчивая перевязку: — так вы поможете, или у вас другое задание?

Блондин смутился и почесал затылок: — По правде говоря нас направили обеспечить периметр, чтоб никто не ушел незамеченным, но боюсь моему отряду это будет… не по зубам. — оглядел он поле побоища, остановив взгляд на деморализованных ополченцах.

— Враги использовали ниндзюцу, создающее водяных воинов. Крестьяне ничего не смогли им сделать. — подал голос другой оставшийся на поляне самурай из группы Ёгири.

— Ясно… — задумчиво протянул Арата, — кажется я знаю, что это была за техника. Ладно, передаю своих ребят под ваше командование Каэдэ-сан, а мне срочно нужно вернуться в штаб, есть основания полагать, что этот отряд шиноби лишь отвлекал внимание, пока другая группа нацелилась на госпожу.

Глаза женщины широко распахнулись от осознания ситуации; пока самураев водят за нос — штаб остался практически без защиты!

— Хорошо Арата-сан, поспешите. Я передам ваши слова Ёгири-сан.

* * *

С холма, на котором расположился штаб, Аой могла наблюдать как армада вражеских кораблей всё ближе подползает к острову. Как гребцы борются с течением, синхронно ударяя вёслами по воде, как толпятся на палубах люди, приплывшие убивать её подданных и как реют на мачтах знамёна четырёх соседних княжеств — тех, кого её отец считал друзьями…

Два десятка судов, каждое везёт по сотне-полторы бойцов на своём борту. Выходит, от двух до трёх тысяч десанта. А ещё есть шиноби-диверсанты, прорвавшиеся в тыл. По застывшему бесстрастной фарфоровой маской лицу девушки, невозможно было понять какие чувства она испытывает, но сжатые до треска кулаки и напряжённая поза выдавали бушующий в душе пожар эмоций.

Сделав глубокий вдох и отвернувшись от терзающей сердце панорамы, Аой прикрыла глаза и медленно выдыхая в очередной раз сосредоточилась на ином способе восприятия, обратив духовный взор на прорвавшихся шиноби. Сердце пропустило удар, рука сама собой легла на рукоять клинка, а губы против воли тронула тень предвкушающей улыбки…

— Выходите… вы обнаружены… — бесстрастный голос молодой девушки породил тишину. До этого тихо шушукавшиеся телохранительницы, обсуждавшие тактику Такаши, Акира и Сиродзаэмон, а также нервно перешучивающиеся ополченцы разом замолчали. Установилась пауза. Кодзима уже собирался задать вопрос, но госпожа его опередила:

— Шиноби. Трое — пояснила Аой, и стоящие подле неё опытные самураи сразу всё поняли, тут же выхватив мечи из ножен и обступив девушку с двух сторон, прикрывая от внезапного нападения. Юные телохранительницы при этом растеряно переглянулись, но не стали задавать вопросов, последовав примеру старших и перехватив нагинаты в боевое положение.

— Кажется нас обнаружили сенсей, — раздался девичий голос словно бы из ниоткуда; — теряете хватку…

— Хватит разглагольствовать! Заканчиваем с девчонкой и валим, пока первая команда отвлекает всю ту толпу самураев. — также из ниоткуда ответил мужской голос.

Самураи переглянулись и крепче сжали катаны в руках. А в следующий миг весь лагерь накрыл настоящий ливень из метательного железа!

Акира и Кодзима бросились на перехват с бешеной скоростью вращая клинками дабы защитить госпожу. Такаши закрутился волчком, прикрывая её спину. В глазах Касуми и Янаги мелькнул проблеск обречённости, но и они рванули вперёд. Пусть их навыков пока было недостаточно, чтоб отразить такой поток смертоносных снарядов, но закрыть госпожу своими телами они могли.

Катаны самураев высекли первые искры, отбивая подлую атаку, несколько кинувшихся врассыпную ополченцев упали нашпигованные острыми железками, две молодые девчонки зажмурились, грудью преградив путь стальному облаку…

Время загустело словно кисель, а от неподвижной словно ледяное изваяние принцессы разошлась незримая волна духовной энергии, обращая в сизый дым тысячи готовых собрать кровавый урожай кунаев!

Все прекратилось также внезапно как началось. Самураи, тяжело дыша, замерли с поднятыми на изготовку клинками, стонавшие от боли раненые ополченцы оказались живее всех живых и удивлённо ощупывали абсолютно целые тела руками, а девчонки-телохранительницы, робко разлепив глаза синхронно переглянулись и направили нагинаты на застигнутую врасплох тройку диверсантов, с которых техника госпожи сорвала маскировку.

Перед взором защитников предстали: мужчина средних лет в серых с болотного цвета пятнами плотных одеждах, девушка в галечно-сером костюме ниндзя без рукавов, такого же цвета бандане, из-под которой торчал туго стянутый высокий хвост длинных чёрных волос, и чёрной тканевой полумаске, и молодой парень в болотного цвета комбинезоне.

— Что это было биджу тебя побери!? Откуда у девчонки из захолустья такие техники?! Нас о таком не предупреждали! — запаниковал парень-ниндзя.

— Заткнись мать твою! Сраный паникёр! — вызверилась его сокомандница, напряжённо следя за обступающими их самураями.

Лидер команды шиноби при этом сосредоточенно вглядывался в лицо цели… И это лицо вызвало у него инстинктивную дрожь. Оно не исказилось в ужасе при виде убийц, наоборот, на устах медленно расползалась лёгкая предвкушающая улыбка, а в ярких синих глазах не было ни капли страха, только отдающий безумием азарт и смерть, что ждёт врагов на кромке клинка!

Аой плавно потянула клинок из ножен. Улыбка переросла в оскал: — Быть Кенпачи… значит сражаться, да?

Глава 7

— Быть Кенпачи… значит сражаться, да? — сделала Аой шаг вперёд. Из глубины души пришел ответ: — Меч у тебя уже есть, а достоин он зваться сильнейшим, или нет… покажет лишь битва.

Сталь фамильного клинка запела в руках, пропуская сквозь себя потоки чакры и духовной энергии. Шиноби, стоящие напротив, напряглись, соображая, как им теперь действовать.

Растерянные стремительным изменением обстановки ополченцы, очухались и взяли убийц в полукольцо, нацелив на них копья и луки. Самураи отдышались и приготовились к рывку.

— Госпожа, пожалуйста отступите, этих мы возьмём на себя. — как обычно сухо, с едва заметными нотками настойчивости и беспокойства попросил Кодзима.

— Думаю гостей на всех хватит Кодзима-сан. — ответила Аой, взяв меч обеими руками. Её слова совпали с действиями врага: шиноби почти синхронно, на умопомрачительной скорости начали складывать серию ручных печатей.

— Касуми, Янаги, прикрывайте госпожу! — выкрикнул Кодзима, полностью сосредоточившись на противнике.

Лидер убийц отскочил за спины своих подчинённых и, закончив подготовку техники чуть быстрее остальных, выдохнул громадное облако холодного водяного пара, скрывшее половину лагеря. Самураи моментально потеряли друг друга из виду. Сиродзаэмон не мешкая скомандовал:

— Ополченцы, отступайте за пределы тумана! Госпожа, постарайтесь прорва…

*Дзынь!*Внезапный удар прервал Кодзиму на полуслове. В последний момент заблокировав атаку, мужчина отмахнулся мечом, но не сумел достать противника.

*Вжух!*Густую молочно-белую пелену разорвал сорвавшийся с клинка серп чакры. К сожалению, все чего удалось добиться самураю, это быстро сомкнувшийся узкий просвет.

Созданный туман оказался гораздо устойчивее, гуще и коварнее естественного. Полагаться на зрение в области действия техники оказалось совершенно невозможно, да и слух тоже не был панацеей; наполненная чакрой водяная взвесь великолепно приглушала и искажала звуки. Но самым паршивым было то, что врагов все эти неудобства похоже не касались.

Аой стиснула рукоять меча. Сердце забилось как барабан отбивающий боевой ритм, разгоняя по венам жгучую наполненную адреналином кровь. Сражение. Настоящий бой, где всё поставлено на кон. Впервые в этой жизни.

Размытый силуэт бросился прямо на неё, но она этого не видела — её глаза были закрыты. Лёгкий взмах клинка и водяные брызги. Тусклая искра духовной энергии растворилась в тумане. В следующую секунду на место развеянного водяного клона пришли ещё два, сходу попытавшись взять её в клещи. Парировав размашистую атаку одного, Аой поднырнула под выпад второго и отступила на два шага назад. Как раз вовремя, чтобы отбить сенбон нацеленный в затылок прикрывающей её спину Янаги.

— Отступаем, нужно вырваться из тумана! — скомандовала принцесса своим телохранительницам, отклонив очередную иглу полотном клинка. Перехватив меч в правую руку, а левой схватившись за пояс Касуми, она рывком оттащила ту с траектории слаженного удара двух водяных двойников и продолжила: — Иначе мне придётся искать новых телохранителей…

— Сестрица Аой, а ты не можешь развеять этот туман также как прошлую иллюзию? — оказавшись в безопасности, спросила Касуми.

— Этот туман не иллюзия, а холодный водяной пар напитанный чакрой, с ним моя техника не сработает, — не отвлекаясь от контроля обстановки пояснила Ашихана.

*Дзынь!*Вспышка искр в паре метров от троицы подсветила два столкнувшихся в клинче силуэта. Аой не растерялась и, подхватив с земли один из отбитых сенбонов, без промедления метнула его в ту сторону.

— Ай! Смотри куда целишься сучка!

Опыт из прошлой жизни не подвёл, а по голосу стало понятно, что иглу в бедро поймал молодой парень-шиноби. Впрочем, из его оговорок Аой сделала ещё несколько выводов…

— Да чтоб вас биджу раком драли! Грёбаные самураи! — не сдержался молодой убийца, получив пусть и не серьёзное, но обидное ранение от своего противника, сумевшего воспользоваться моментом.

Проскользнув между двумя вновь насевшими водяными клонами, что не давали девушкам вырваться из тумана, Аой полоснула одного из них по спине и выкрикнула: — Акира-сан, не преследуйте его, вас заманивают!

— Какая умная девочка… — прозвучал игривый голос девушки-ниндзя прямо над ухом.

*Вшух*

Выпад нагинаты со стороны Янаги отогнал разговорчивую особу.

— Как невежливо, — оскорбилась куноичи, встав напротив трёх готовых к бою девчонок. Её силуэт в пелене тумана казался зыбким миражом. Но Аой знала — она настоящая. Каким-то образом эта девушка за секунду поменялась с изображавшим её водяным болванчиком, одним из тех, что все это время наскоками пробовали на зуб защиту юной правительницы острова.

— Предлагаю тебе пойти с нами по-хорошему принцесска, и тогда кто знает, может быть даже проживешь долгую жизнь, наслаждаясь роскошью в гареме своего нового господина… — начала агитацию девушка-ниндзя.

— Заманчиво конечно… А что будет с жителями острова? — поинтересовалась Аой, стараясь вытянуть побольше информации о намерениях нападающих и либо подтвердить, либо опровергнуть ранее сделанные догадки.

— Ох, какая благородная маленькая госпожа! — с притворным восхищением воскликнула куноичи; — Не переживай принцесска, рабы на рудниках и шлюхи в красных кварталах нужны всегда.

— Что ж, тогда у меня есть встречное предложение, — вкладывая меч в ножны, изобразила Аой фирменную милую улыбочку Уноханы, которой та, в свою бытность капитаном четвёртого отряда, усмиряла буйных пациентов, а затем продолжила обманчиво нежным голосом; — ты бросаешь оружие и сдаёшься, и тогда остаёшься одним куском, или сопротивляешься, и я покромсаю тебя на сашими.

— Бросить оружие говоришь… Хорошо — лови! — выкрикнула куноичи, метнув целую горсть сенбонов.

Аой, в условиях ограниченной видимости, не решилась пытаться отразить все иглы одним лишь мечом, но и уклоняться не стала, опасаясь подставить под удар недостаточно опытных чтобы защититься подруг, вместо этого она, ускорившись до предела, совершила образцовый иай, мгновенно выхватив меч из ножен и запустив с клинка накопленную в нем чакру рассеянной волной.

Летящие сквозь туман иглы, явно смазанные каким-то составом, скорее всего парализующего действия, оказались сбиты встречным потоком энергии и вместе с клочьями разорванной туманной завесы были отброшены назад.

Куноичи отскочила подальше, вынужденная уклоняться от, посланных в обратном направлении беспорядочно вращающихся метательных снарядов. Избежав опасности, она совершила ещё несколько скачков назад и вновь скрылась в тумане, из-за чего состояние Аой осталось ею не замеченным.

Принцессе же было не сладко. Вернув меч обратно в ножны, она едва удержалась на ногах. Все мышцы горели в агонии, колени дрожали, а правая рука и подавно повисла плетью. Несмотря на то, что выполненный приём, если судить по опыту Ячиру, не являлся чем-то серьёзным, юное тело оказалось не готово к таким перегрузкам. девочка поморщилась от боли и нахмурила брови — последствия оказались… впечатляющими: порванные связки, несколько растяжений, вывих плеча и множество микротравм.

Тем не менее отчаиваться она не собиралась. Лицо девушки разгладилось, а на уста выползла жутковатая улыбка. Духовная энергия пришла в движение. Аой уже знала это чувство. Её глаза засияли. Странно. Она была… счастлива?

— Касуми, Янаги, отходите… — не оборачиваясь произнесла Аой, а затем, сжав зубы, особым образом дёрнула вывихнутую руку вправляя сустав на место.

— Но сестрица Аой, ты ранена! / Мы тебя не бросим! — Воспротивились телохранительницы.

Принцесса тяжело вздохнула, прикладывая засиявшую зеленоватым свечением ладонь к пострадавшим связкам. Только препирательств с упрямыми девицами ей сейчас не хватало.

— Вы мне только мешаетесь! Защищая вас, я не могу сражаться в полную силу. — холодные слова их госпожи остудили горячие головы. Обе девушки ощутили себя бесполезными и виновато опустили глаза. — Я нужна им живой, а вот вы рискуете бездарно умереть в любую секунду, — добавила Аой с толикой заботы в интонации, — лучше отступите и найдите Арату-сана, вот его помощь будет тут как нельзя кстати.

Девушки воспряли духом и переглянулись.

— Хорошо… но не лезь на рожон сестрица. Просто тяни время — мы мигом. — с тяжёлым сердцем согласилась Касуми.

— Туда и обратно. Моргнуть не успеешь, как мы вернёмся с подмогой! — подтвердила Янаги.

— Куда это вы собрались? — вклинился в их разговор голос вражеской куноичи. Из тумана выступили три одинаковых девушки.

— Идите! — выкрикнула Аой, поторапливая начавших отступать подруг, а затем, припав на колено и уперев ладони в землю, встретилась глазами с рванувшей в атаку противницей и оскалилась: — Уровняем условия?! Бакудо двадцать один — Сэкиэнтон!

*Пуф-фф!*Под прижатыми к земле ладонями словно взорвалась дымовая бомба. Облако красного дыма, состоящего из духовной энергии, вытесняя туман, перекрыло противнице и обзор, и сенсорику, лишая её преимущества в восприятии.

— Что за хрень?! — удивилась куноичи, вместе со своими клонами влетев в дымовую завесу. По реакции убийцы Аой поняла, что ориентироваться в красном дыму, также хорошо, как в созданном её союзником тумане, та уже не могла.

Ашихана поднялась в полный рост и шагнула навстречу растерявшейся девушке и её клонам. Внутри облака собственной реяцу каждый шаг врага был для неё как на ладони. Вот убийца преодолела мимолётную заминку и, послав вперёд водяных двойников, осторожно двинулась за ними вслед, на ходу складывая серию ручных печатей: крыса, собака, бык…

Аой не стала ждать пока наёмница закончит; ускорившись, она чистым взмахом клинка рассекла одного из клонов поперек живота, а затем, став ещё быстрее, восходящим ударом расплескала второго. Азарт схватки заполнил сознание; ещё немного и фамильный клинок обагрится кровью врага! Почувствовав гибель двойников, куноичи резко обернулась в сторону стремительно приближающейся с занесённым мечом девочки:

— Стихия воды: водяные щупальца!

Навстречу юной воительнице устремилась дюжина извивающихся водяных хлыстов. От первых двух Аой уклонилась, ещё два рассекла мечом, после чего они распались безобидными брызгами, но дальше прорваться уже не смогла. Одно из гибких щупалец умудрилось обвить лодыжку и резко дёрнуло опорную ногу в сторону, сбивая натиск и нарушая равновесие.

Из-за набранного импульса принцесса не сумела вовремя избавиться от помехи и отступить, споткнувшись и угодив прямиком в объятия водяных тентаклей. Кончик её меча застыл в непосредственной близости от горла противницы, но довершить смертельный выпад ей было не суждено — как бы она не напрягалась водяные жгуты надёжно сковали все движения. Она опять переоценила физические возможности своего нынешнего тела.

Сердце сжалось от досады, но винить она могла лишь собственную гордыню и захвативший её азарт битвы. Оказалось, что воспоминания о мастерстве тысячелетней синигами, и личный опыт с годами изнурительных тренировок и вбитыми в подкорку рефлексами, это отнюдь не одно и то же. Она не совладала с инерцией собственного тела; ей не хватило скорости и реакции… Буквально чуть-чуть. Ещё бы немного и враг был бы повержен! Во рту ощущалась горечь. Опутанная щупальцами Аой пристально посмотрела в карие глаза противницы. Поражение.

— Ха-ха! Вот ты и попалась принцесска! — развеселилась куноичи, стряхнув с себя промелькнувший мгновением ранее испуг. — Думала сможешь со мной совладать? Не доросла ещё! А теперь пошли, доставлю тебя к твоему новому папику…

— Рано радуешься… — стараясь держать лицо, стоически ответила Ашихана, но проступившие в уголках глаз злые слезы от столь внезапно настигшего её разочарования говорили сами за себя.

— Ах да, точно, чуть не забыла — спасибо за напоминание… — издевательски поблагодарила куноичи и метнула в неспособную дёрнуться девочку отравленный сенбон.

Аой даже не дрогнула от попадания иглы в бедро, куда больнее была сжигающая нутро досада. Собрав оставшиеся крохи здравомыслия, она направила к месту ранения чакру и реяцу Уноханы, попытавшись подавить распространение яда, но не смогла — состав оказался слишком сильным и быстродействующим. В глазах потемнело, а сознание начало уплывать…

«Всё закончится… так? Это конец? Я думала, что у меня появилась сила. Думала, что смогу защитить свою страну! Хотя бы попытаться. И вот к чему это привело… Оказалось, я просто возомнившая о себе невесть что сопливая девчонка. Нет. Должен быть способ… Даже если моё тело будет разорвано на части. Даже если моя личность будет уничтожена. Даже если моя душа распадётся прахом! Пусть я перестану существовать. Пусть я кану в небытие… Если мои враги умрут — я согласна на такую цену!»

_______________

伊吹 笑 Ибуки Эми

Глава 8

— Сенсей я закончила! — крикнула довольная куноичи.

— Отлично. Уходим! — скомандовал лидер диверсантов.

— Госпожа Ашихана! Вы поплатитесь подонки! — взревел Акира и с удвоенным рвением набросился на своего противника.

— Бля, да отцепись ты от меня! — прозвучал панический возглас парня шиноби.

Стоящие спина к спине потрепанные Такаши и Сиродзаэмон переглянулись. Как бы они не хотели бросится на помощь госпоже, лидер команды шиноби и пять его водяных клонов, атакующие из тумана стремительными наскоками, до сих пор не давали им такой возможности.

Сражение стало для самураев настоящим испытанием; реальные атаки чередовались с иллюзиями, быстро изматывая мужчин и заставляя постоянно держать максимальную концентрацию. Все это усугублялось тем фактом, что из-за тумана они не решались совершать дистанционные атаки, опасаясь задеть госпожу. И вот все это привело к тому, что они не справились. Не защитили… Смыть такой позор способна лишь кровь.

Самураи, не сговариваясь, бросились на голос девушки-ниндзя. Не обратив внимания на несколько попавших по ним кунаев, мужчины прорубили себе путь сквозь пару преградивших им дорогу водяных двойников, оставив от них лишь мокрое место, и влетели в область красного тумана. Но было слишком поздно — куноичи уже сбежала, взвалив Аой себе на спину как мешок риса.

* * *

На палубе подходящего к острову боевого корабля царило оживление: гребцы синхронно поднимали и опускали вёсла под бой барабана, ронины полировали клинки, наёмники из числа пиратов горланили и хохотали предвкушая резню и грабёж, а обыкновенные пехотинцы из насильно завербованных в солдаты подневольных крестьян ловили последние минуты отдыха перед предстоящим боем, порой с опаской поглядывая по сторонам, то и дело задерживая взгляд на собравшихся у кормы судна молчаливых шиноби Киригакурэ.

На вершине кормовой пристройки, облокотившись на широкие перила из дорогого дерева стоял тучный мужчина в свободном шелковом кимоно, подчёркивающем его знатный статус. На перилах перед ним, покоился богато декорированный сундучок. Пухлые украшенные перстнями пальцы аристократа периодически оглаживали расписные узоры на крышке сундучка и каждый раз на его обрюзгшем лице расползалась противная сальная ухмылка. В очередной раз хихикнув, мужчина обратился к стоящему позади него шиноби:

— Как думаете Хозуки-сан ей понравится свадебный подарок?

Высокий статный мужчина в сизом, в вертикальную полоску длинном плаще со стоячим воротником, демонстрирующим бледно-песчаную подкладку, отвлёкся от зализывания маленькой расчёской уложенных гелем русых волос. Сморщив узкое лишённое бровей лицо, он с неприязнью ответил:

— Если вы, Усокоро-доно, считаете, что голова отца и разорённый войной дом, это отличный свадебный подарок тринадцатилетней девочке, то кто я такой чтобы вас осуждать…

— Ха-ха-ха! И то верно — рассмеялся жирдяй, — уверен, она будет рада. Стоит только сказать, что, если она будет грустить, то мои воины пустят её по кругу, как на её лице возникнет самая чудесная улыбка, вот увидите Хозуки-сан, это всегда срабатывает.

Командир шиноби Киригакуре решил промолчать — ему новые союзники совершенно не нравились и пропитанные садистским предвкушением слова лживого ублюдка Усокоро только укрепляли эту неприязнь. Будь его воля, Генгетсу просто и без затей прирезал бы этого скользкого типа и всех его дружков, но пожелания заказчика, коим выступал сам Даймё Воды, были однозначны; предатели сперва должны были «доказать свою преданность».

— Ёринобу-сама, флот зашёл в гавань — можно начинать высадку — склонившись в глубоком поклоне, доложил подошедший капитан корабля.

— Отлично-отлично… — покивал даймё-предатель, доставая из-за пазухи маленький веер; — но думаю стоит немного подождать, — высказал он свои мысли, указав сложенным веером на внезапно покрывшуюся шапкой тумана вершину одного из холмов, а затем, раскрыв веер и спрятав за ним расплывшийся в высокомерной улыбке широкий рот, продолжил: — скоро маленькая куколка будет у нас…

* * *

Из плотной завесы тумана выскочили три силуэта. Один из них был ранен и опирался на плечо второго, а у последнего на спине без сознания висела важная для заказчика ноша.

Эми — девушка, что и выступала носильщиком, отпихнула пинком попытавшегося на неё напасть ополченца и поспешила догнать товарищей, успевших перемахнуть через оборонительный периметр командного лагеря. Осталось только передать принцесску заказчику, и миссия будет выполнена, а клан Ибуки примут в ряды Киригакуре. Можно сказать — жизнь налаживается. Конечно, зная личность заказчика, Эми не могла не посочувствовать впечатлившей её своими навыками девочке, но, как говорится — ничего личного.

— Стойте трусливые мрази! Я разрублю вас на куски! — яростный рёв раздавшийся позади чуть не заставил куноичи сбиться с шага.

Из пелены тумана вырвался разъярённый Акира. Раскрасневшаяся от едва сдерживаемой ярости кожа, окровавленный клинок и отражающие свет утреннего солнца круглые очки на перекошенном от гнева измазанном кровью лице, делали его похожим на демона-асура, жаждущего лишь одного — разорвать своих врагов.

— Опять… опять этот псих! — срывающимся голосом воскликнул повисший на плече лидера команды раненый парень. Звучало это откровенно жалко.

— Чем он так тебя запугал Доро? — увеличив темп, спросил командир.

— Да этот трусишка своей тени боится, что уж о самураях говорить… — не осталась в стороне Эми, догнав оторвавшихся товарищей.

— Тот псих чуть не отгрыз мне лицо!

Окатив парня снисходительным взглядом, лидер команды и куноичи переглянулись, и продолжили бег молча, решив игнорировать бред сокомандника, и не отвлекаться на разговоры.

— Я серьёзно! — выкрикнул парень, не сумев смириться с реакцией напарников. Но ответом ему было лишь увеличение скорости отступления. С какой бы иронией ниндзя не относились к отговоркам товарища, но тратить время на разборки с обезумевшим самураем, когда цель миссии так близка, не хотели. Не оглядываясь на преследователей, они без особого труда избежали нескольких встретившихся на их пути простеньких ловушек и припустили вниз по склону холма.

Следом за устремившимся в погоню Акирой из тумана выпрыгнули и Такаши с Сиродзаэмоном. Выглядели они неважно — лидер убийц успел их знатно потрепать. Тут и там, в стыках брони торчали кунаи, а многочисленные раны не переставали кровоточить. Серьёзных травм не было, но в совокупности все мелкие порезы и вроде бы незначительные царапины обещали доставить хлопот. В общем, было очевидно, что если самураям в скором времени не окажут первую помощь, то сражаться дальше они не смогут, банально лишившись сознания от кровопотери. Но, несмотря ни на что они даже не задумались о передышке, сразу кинувшись вслед за успевшими довольно далеко оторваться похитителями.

* * *

— Вот ты и снова здесь… — поприветствовала её Ячиру стоя на поверхности бескрайнего кровавого моря.

— Я проиграла — подавленно сказала Аой, по пояс стоя в крови. Её дрожащие руки закрыли глаза, из которых лились кровавые слезы.

— Но ты пока ещё жива…

— Я подвела свой народ — мне незачем жить! Возьми моё тело! Спаси мою страну! — эмоционально выкрикнула девочка, закончив шепотом: — Прошу тебя.

— Глупо…

— Может и так.

— Я говорю: глупо сдаваться после первой же неудачи. С какой стати ты сдалась?! Почему ты перекладываешь на меня свою ответственность? Мне безразлично если все эти люди умрут.

— Но…

— Сильнейший меч куётся в борьбе. Проснись. Открой свои глаза широко. Посмотри в лицо смерти!

Отзываясь на слова синигами океан крови вскипел, забурлил, стал обжигающим словно лава.

— Руби врага. Коли врага. Сломается клинок — бей врага кулаками. Лишишься рук — Рви его зубами! Меч, это не просто заточенная железка. Твой меч — это твоя душа!

Кожа Аой покрылась волдырями, начала шипеть и отслаиваться, вызывая мучительную агонию.

— Так ответь мне девочка, что за меч скрывается в твоей душе?

____________________________________________________

嘘野心郎 頼信 Усокоро Ёринобу

鬼灯幻月 Хозуки Генгецу

Глава 9

С тяжёлой отдышкой и обливаясь потом, к вершине холма торопился толстяк в красных доспехах. Несколько минут назад штаб внезапно заволокло неестественно плотным туманом, из которого тут же стали раздаваться звуки боя, и Танака, охранявший один из подступов, беспокоясь за госпожу, решил проверить в чем дело. На плече он тащил массивную металлическую палицу-тецубо, весящую столько, что не каждый силач сможет её поднять. Из-за неё, а также своего постоянно сползающего на глаза рогатого шлема кабуто, он издали походил на рыщущего в поисках драки демона они, правда вблизи образ казался скорее карикатурным, чем устрашающим. Так подумали и вылетевшие прямо на него отступающие шиноби.

— С дороги жирдяй! — выкрикнула девушка с грузом на спине, метнув в Таро гроздь сенбонов.

В очередной раз сползший на глаза шлем удачно спас самурая от нацеленных ему в лицо отравленных игл, но заставил замешкаться и упустить момент когда куноичи запрыгнула прямо ему на голову и, с силой оттолкнувшись ногой, чем нарушила его равновесие едва не заставив шлёпнуться в грязь, рванула дальше. Танака вслепую наотмашь взмахнул своей дубиной, надеясь задеть шустрого врага и спешно поправив шлем оглянулся, проверяя результат. Впрочем, увидел он лишь удирающую куноичи несущую на спине что-то, нет — кого-то. Приглядевшись Таро понял — враги схватили госпожу!

В тот же миг в спину отвлёкшегося самурая пришёлся мощный удар, сбивший с ног и заставивший его покатиться вниз по склону холма, пачкаясь в грязи и теряя декоративные элементы доспеха. Командир диверсантов, как и его подчинённые, не собирался терять время устраивая честный бой с каждым встреченным самураем.

* * *

Тем временем на другом конце острова почти два десятка самураев преследовали трёх ниндзя, отлично справившихся с привлечением внимания, чему сами были уже не рады. Может они и хотели бы устроить побольше хаоса в тылу защитников острова, благо наниматель обещал за это неплохой бонус к награде, но быстрая реакция защитников Страны Камыша лишила их свободы манёвра, а в прямом столкновении сила была отнюдь не на их стороне.

Прислонившись спиной к стволу дерева, один из шиноби, который был моложе остальных, сполз по нему до самой земли, плюхнувшись на расположенную среди корней влажную кочку из покрытого опавшей листвой мха, и, чуть переведя дух, посетовал; — они загоняют нас словно животных, — после чего продолжил развивать мысль, — если так пойдёт и дальше нам придётся дать бой, — а затем поинтересовался у старшего товарища; — тайчо, долго нам ещё дичь изображать?

Капитан команды кинул взгляд на положение солнца и ответил: — мы дали второй команде достаточно времени — уходим.

— Наконец то, — с облегчением выдохнул юноша и стал подниматься, — надеюсь получится уйти незамеченными, а то мне как-то не хочется проверять сколько ещё раз я смогу уклониться от атак той безумной бабы, которая распополамила Садо-сана.

— Боюсь твои надежды тщетны Кайто, — шёпотом подал голос третий член команды, и дал совет; — прислушайся.

И действительно, если напрячь слух можно было различить отчётливый шорох множества ног, ступающих по опавшей листве, который медленно пробирающиеся через рощу самураи при всем желании не могли скрыть от чувствительных ушей шиноби.

Ёгири вела свой отряд редкой цепью постепенно прочёсывая рощу и оттесняя избегающих прямого столкновения ниндзя к берегу моря, где их уже должен ждать Соичиро. Конечно, отвлекать столько сил на загонную охоту, когда на главном фронте каждый способный держать оружие на счету казалось не лучшей затеей, но оставить в тылу команду профессиональных убийц и диверсантов было ещё хуже, потому приходилось выбирать из двух зол, и женщина была полна решимости как можно скорее расправиться с корнем проблемы.

Внимательно осмотрев окружение, она постаралась подметить малейшее несоответствие, будь то разворошённая листва, примятая трава, или обломанная веточка. Обратив внимание на едва заметный металлический отблеск в пожухлой осенней траве, она жестом приказала подчиненным удвоить бдительность и аккуратно перешагнула растяжку. Не хватало ещё кому-нибудь, накануне боя, схлопотать ранение по неосторожности.

Аккуратно ступая, стараясь не наступать на сухие ветки и как можно меньше шуршать опавшей листвой Ёгири взяла нагинату на изготовку и, вслушиваясь в каждый шорох и всматриваясь в каждое дерево, вновь двинулась вперёд. Наконец её взгляд зацепился за помятую моховую кочку у подножия раскидистого дерева, что стало ещё одним свидетельством присутствия противника поблизости, причём, судя по тому, что потревоженный мох пока не успел вернуть форму, враг буквально только что устраивал тут привал.

Подняв голову вверх и вглядевшись в густую желто-оранжевую крону, она сама того не ожидая наткнулась взглядом на пару тёмных глаз, в которых отчётливо читались волнение и страх за собственную жизнь.

Рот Ёгири исказился в ехидной ухмылке, плавно перетекающей в зловещий оскал: — Вот ты и попался… голубчик.

*Дзынь!* —Пара сюрикенов от запаниковавшего молодого шиноби были тут же отбиты единственным взмахом нагинаты. Короткий росчерк в обратную сторону, и со вспыхнувшего голубоватым сиянием лезвия, в засевшего на дереве ниндзя сорвался серп энергии:

–*Вжух!*

Режущая волна чакры перерубила несколько ветвей и вызвала интенсивный листопад, скрывший результат атаки. Впрочем, он стал очевиден, когда уклонившуюся от падающих веток женщину окатило водой. Противник оказался очередным водяным клоном.

Отплёвываясь от попавшей в лицо воды, Аизава Ёгири поправила шляпу и сжала зубы от накатившего раздражения. Эти шутки с водяными двойниками уже сидели у неё в печенках, а время утекало сквозь пальцы.

— Моего клона прикончили, — вздрогнув, отчитался парень-шиноби, перепрыгивая на ветку следующего дерева.

— Ясно. Поспешим. — коротко ответил ему капитан команды.

Троица ниндзя ускорилась в сторону виднеющегося впереди просвета между деревьями, туда, где расположенная на высоком восточном берегу острова роща заканчивалась крутым обрывом, сразу за которым их ждала беспокойная морская гладь.

Им всего то и надо будет преодолеть пару километров по поверхности воды до ближайшего необитаемого островка, где их уже должна ждать лодка. И, если у другой команды всё получилось, то их ждёт заслуженная награда, а если нет, то им, наверное, лучше было бы помереть здесь, чем рассказывать главе клана, что они провалили миссию, или, не дай Ками, не уберегли его дочь, и плевать тому будет, что у них была другая задача.

Просвет был всё ближе, ещё немного и столь негостеприимный остров, уже отнявший у них одного, а возможно и двух товарищей, если считать подстреленного при высадке Кенту, останется позади. Но всё конечно же не могло закончиться так просто.

Стоило троице шиноби выпрыгнуть на открытое пространство перед обрывом, как в их сторону тут же устремился мощный серп спрессованной до бритвенной остроты чакры.

– *ВВВЖУХ!!!*

Почти расслабившиеся ниндзя едва сумели уклониться, пригнувшись и отпрыгнув назад из-за чего атака, расширяясь, но даже и не собираясь рассеиваться, пронеслась на волосок над их головами и устремилась в небо, срезав макушки нескольких деревьев.

По спинам шиноби пробежали мурашки: стоило им промедлить хоть на долю секунды и тремя трупами стало бы больше.

— Это просто другой уровень… — пораженно прошептал Кайто, сравнивая радиус этой атаки с тем, что показала гонявшая его по всему лесу женщина с нагинатой.

Перед диверсантами предстал сидящий в позе сейдза пожилой самурай в потрепанных доспехах, плавно возвращающий меч в ножны.

— Уже уходите? — поинтересовался Соичиро, поднимаясь на ноги. В его взгляде остро читалось убийственное намерение, а в голосе клокотала сдерживаемая тисками несокрушимой воли ярость: — Оставьте-ка мне ваши головы!

* * *

Намикадзе Арата спешил со всех ног, длинными прыжками перемахивая ручьи, овраги и заросли кустарника, надеясь успеть до того, как произошло что-то непоправимое. То, что половину шиноби-диверсантов, устроивших бойню в лесу, изображали водяные клоны разожгло его паранойю, а учитывая, что защита штаба была существенно ослаблена у него были вполне объективные основания для беспокойства.

Миновав небольшую деревеньку, расположенную на склоне большого оврага, блондин уже приближался к обратной стороне холма, на котором был расположен командный пункт, когда ему навстречу выбежала пара запыхавшихся и потрепанных скоротечной схваткой девчонок Аизава. Увидев мужчину, они, крича наперебой и размахивая руками, рванули прямо к нему, заставив немного притормозить.

— Арата-сан! Арата-сан! Беда! Пожалуйста, поспешите в штаб! Сестрица Аой в беде! Ниндзя хотят её похитить! Ей нужна ваша помощь!

Догадки Намикадзе о цели диверсии подтвердились — враг действительно нацелился на госпожу, впрочем, об этом стоило подумать сразу, но прямолинейные самураи… да и он тоже хорош. Теперь из-за их близорукости все планы висят на волоске.

Полыхнув чакрой, он ускорился ещё больше, быстро оставив позади двух попытавшихся с ним поравняться девчонок и в считанные секунды достиг подножия холма, откуда уже можно было кое как оценить происходящее на вершине. Командный пункт оказался затянут странным розоватым облаком, состоящим из смеси плотного тумана и явно чего-то красного, что уже было поводом подозревать худшее, а удаляющиеся яростные вопли обычно весьма уравновешенного Акиры, только подтверждали мрачные догадки.

Не став терять время на подъём, Арата примерно прикинул в какую сторону движется сыплющий на всю округу угрозами расправы боевой счетовод, как он его про себя называл, и сменил курс так, чтобы того перехватить. Огибая холм, блондин преодолел невысокий глинистый уступ, вдоль которого шла одна из троп ведущих на вершину, и уже собирался бежать дальше, как едва не споткнулся о лежащее на пути и совершающее неловкие попытки подняться измазанное грязью до неузнаваемости грузное тело. Вдруг тело приподнялось в коленно-локтевой позе и заговорило голосом толстяка Таро: — Это ты Арата? А я тут это… упал, — кивком облачённой в грязный шлем с обломанными декоративными рогами головы Танака указал на оставленную им при падении борозду; — шиноби подсобили.

— Куда они направились? Госпожа у них? — сразу перешёл к конструктивным вопросам Арата.

— Да, — досадливо скривился Таро, — у них. А направились… да вон прямо туда и направились, — приняв более-менее устойчивое положение указал он на входящий в гавань вражеский флот.

— Ясно, — сжал зубы Намикадзе, — не успел… Ха-х, ладно… — обречённо вздохнул Арата, — пойду спасать принцессу. Не скучай тут Танака.

Времени на пустые сожаления не было — надо было действовать.

* * *

На высоком восточном берегу острова, на краю обрыва, в лучах ещё не успевшего скрыться за пеленой облаков утреннего солнца, стояли четверо: трое наёмных убийц и седой самурай. Порывистыйморской ветер трепал их одежды будто пытаясь отговорить от предстоящего смертоубийства, а шум прибоя напоминал умоляющие всхлипы. Но чёрствые сердца были глухи к увещеваниям природы — судьба ждала их на лезвиях клинков. Напряжение росло.

Наконец самый молодой из шиноби не выдержал и, набравшись храбрости, выкрикнул, пытаясь перенаправить внимание противника: — Ты уверен что хочешь тратить тут своё время старик? Пропусти нас и может успеешь попрощаться со своей госпожой.

Взгляд самурая стал ещё острее чем был и сконцентрировался на дрогнувшем юноше. Беспокойство за госпожу Аой лишь распалило ярость. Отпустить врага? Как же. Где гарантия, что через пару часов, отдохнув и пообедав, они не вернутся чтобы продолжить своё грязное дело?

— Презренные, — с отвращением выплюнул самурай, — есть ли предел вашему бесчестию?!

Парень с недоумением уставился на самурая, он то ожидал, что тот бросит все и рванёт спасать принцесску, которая уже должна быть на пути к заказчику, но не тут-то было. Разошедшийся шаблон нужно было срочно склеить, потому он решил переспросить: — Старик, ты что глухой? Я же сказал — беги к своей хозяйке, ей нужна твоя помощь…

— Не сотрясай воздух по чем зря Кайто, — прервал его лидер команды, выступив вперёд и отдавая приказы жестами заведённой за спину руки, — мы, итак, порядком задержались.

— Вы не уйдёте отсюда живыми! — громогласно обозначил свою позицию преградивший им путь воин, — Я, Хонда Соичиро, об этом позабочусь!

Пара ниндзя за спиной своего лидера переглянулись, краем глаза наблюдая как он незаметно для самурая достаёт из подсумка на поясе дымовую шашку и, зажав её в кулаке и напитывая чакрой для усиления эффекта, ведёт отсчёт отгибая пальцы. Один… Два… Три…

Резкое движение. Бросок. Взрыв.

*Бах!* — облако дыма поглотило троицу ниндзя.

*Вжух!* — в ту же секунду разделил завесу серп чакры.

Уже наученные горьким опытом шиноби закономерно ожидали чего-то такого и на месте не стояли; припав к земле и складывая ручные печати они прыснули в разные стороны избегая атаки.

Поняв, что никого задеть не удалось, Соичиро не стал вновь убирать меч в ножны для ещё одной мощной дистанционной атаки, вместо этого выставив его прямо перед собой, готовый грудью встретить любой ход врага.

Из стремительно расползающегося облака дыма смазанными тенями вылетели шесть силуэтов, сразу взяв стража острова в полукольцо и выхватив кунаи.

— Снова двойники… — не особо впечатлившись констатировал самурай, — Это вам не поможет!

Крик, воина совпал со стремительным рывком прямо в центр вражеского построения. Меч окутанный чакрой сверкнул голубой вспышкой. Один из клонов обратился в водяные брызги. Оставшиеся пять врагов перехватили метательные ножи для ближнего боя и навалились со всех сторон.

*Вжух!* — вся чакра с клинка сорвалась очередной режущей волной, расчистив левый фланг. Двое врагов обратились в водяную взвесь.

Самурай обратил внимание, что оба противника с внешностью шиноби-молокососа оказались ненастоящими. Сам собой напрашивался вывод, что остальные идущие в самоубийственную атаку тоже будут лишь порождениями подлого ниндзюцу.

Обернувшись и попятившись в уже очищенном от водяных двойников направлении, Соичиро за один ход выстроил нападающих в цепь, заставив подходить по одному, и краем глаза стал выискивать, где прячутся оригиналы. Было похоже на то, что они так и не покинули дымовой завесы.

Отразив выпад ближайшего преследователя, опытный мечник лёгким взмахом порезал тому руку с оружием и отскочил от ещё двоих, вынырнувших из-за спины товарища. Что удивительно раненый клон не распался, а просто слегка поблек, восстановив конечность, и снова ринулся в бой.

— Хм, а почему? — едва слышно задал сам себе вопрос самурай.

Решив проверить пришедшую на ум догадку, глава рода Хонда в очередной раз пустил чакру по клинку и слегка резанул одного из наседающих болванчиков. Мокрый всплеск опавшей на землю воды стал ответом на его вопрос: атаки с применением чакры легко расправляются с двойниками, а в тот раз, когда клон сумел восстановиться, чакры в клинке не было.

Разгадав слабость вражеской техники, которой с самого начала, неосознанно пользовались все самураи, Соичиро горько усмехнулся; стало понятно почему погибшие ополченцы не дождались подмоги.

Уже собираясь прикончить двоих оставшихся, самурай едва не пропустил момент, когда из начавшего рассеиваться облака дыма, огибая место сражения по широкой дуге, стремительно вылетели три тени. «А вот и настоящие» — проскочила у него мысль.

В тот же миг им была принята стойка иайдо. Катана моментально оказалась в ножнах. Чакра послушно устремилась к лезвию меча. Клоны не успели даже среагировать. Ещё мгновение и мощный серп чакры разом пожнёт всех врагов!

Для Соичиро мгновение растянулось на целую вечность. Каждая деталь окружения отпечаталась в его ускорившемся до предела восприятии. Каждый падающий лист, каждая песчинка, каждая капля влаги замерли в воздухе. Каждый шаг удирающих убийц, казалось, занимал годы. Самурай во всех деталях рассмотрел момент, когда один из них обернулся, поднеся к скривившемуся в ухмылке рту печать концентрации, и произнёс короткое: — Кац!

Взгляд воина заметался по округе в поисках источника угрозы, судорожно анализируя всё вокруг, пока не зацепился за разбросанные поблизости кунаи с которыми шли в бой водяные клоны. У каждого из метательных ножей на рукояти была намотана взрывная печать, которую невозможно было разглядеть пока двойники держали оружие в руках!

— Биджу! — успел лишь выругаться самурай, прежде чем все звуки мира заглушила череда взрывов…

*Бах! Бах!! БАХ!! БАХ! БАХ!! БАБАХ!!!*

__________________

伊吹 海斗 Ибуки Кайто

Глава 10

Трое шиноби, выполнивших свою задачу, поспешно покидали остров. Всё что им осталось сделать, это добраться до заказчика, передать ему в руки принцессу и получить обещанную награду. Ну, ещё желательно не забыть эвакуировать с острова раненого товарища, что дожидался их под кустиком неподалёку от места первоначальной высадки.

Прыжками миновав скользкие глинистые обрывы, они ступили на перегороженный бамбуковыми конструкциями, с натянутыми на них рыболовецкими сетями пляж и притормозили, остановившись в тени обрыва, дабы восстановить дыхание. До успешного завершения миссии остался последний рывок.

Эми поправила начавшую сползать безвольно висящую на её спине ношу и обратилась к капитану команды:

— Сенсей, а нам не надо поспешить? Отдохнуть мы могли бы и на корабле.

— Ты — да, — согласился мужчина, — а вот Доро — нет, — кивнул он на истекающего кровью товарища, взявшегося торопливо перевязывать свои ранения, — да и преследователей сбить со следа надо уже сейчас, — произнёс он, складывая печати для водяных клонов.

— Шикарная всё-таки техника, — глядя на действия сенсея, решила продолжить разговор куноичи, — я бы вам подсобила, но у меня руки заняты, — продемонстрировала необходимость удерживать бессознательную принцессу.

— Экономь чакру; — кивнул шиноби, — я сам.

В тот же момент из ближайшей лужи поднялись целых четыре водяных двойника, трое из которых сразу начали менять облик, принимая вид принцессы и двух других членов команды.

— Вы знаете, что делать, — обратился он к собственным клонам.

Те молча кивнули и, повторили оригинальное построение команды: клон, изображавший принцессу, забрался на спину тому, что изображал куноичи, а тот, что прикидывался раненым парнем по имени Доро, повис на плече командира.

Проделав все эти манипуляции, двойники побежали вдоль берега, нарочно оставляя как можно больше следов, и сделали это весьма вовремя, ведь не прошло и пары секунд, как за ними погнался пылающий безудержным гневом самурай в очках. Если бы не приманка, он наверняка наткнулся бы прямо на место их вынужденного привала.

Когда болванчики достаточно удалились и увели за собой хвост, «сенсей» перевёл взгляд на оригинальных членов команды, особенно уделив внимание раненому товарищу:

— Отдохнули? Как раны?

— Нормально, — буркнул в ответ тот, заканчивая накладывать на себя повязки.

— Хорошо, тогда пошли. Старайтесь не оставлять следов…

Но уйти они не успели; на вершине обрыва, под которым диверсанты устроили привал, показался парень-блондин, по внешним признакам больше похожий на шиноби из какого-то материкового клана, чем на местного самурая. Диверсанты тут же затаились, не издавая ни звука.

У них была надежда на то, что приманка сработает дважды и удастся покинуть остров без происшествий, не вступая в бой со свежими силами врага.

* * *

Арата, проследовав в указанном ему толстяком Таро направлении, почти достиг края обрыва, прямо за которым уже начинался пляж, но признаков врага до сих пор не обнаружил, что только заставило его насторожиться.

Уже собираясь не останавливаясь спрыгнуть на пляж и поискать следы там, он заметил, как вниз по тропе, ведущей на вершину холма, презрев многочисленные но не особо серьёзные кровоточащие ранения спешили Такаши и Сирозаэмон.

— Кавасаки-сан! Кодзима-сан! — замедлившись, привлёк блондин внимание самураев.

— Арата? — удивился младший из братьев Кавасаки.

— Ты видел куда побежал Акира? — сразу перешёл к делу Кодзима, — шиноби захватили госпожу Ашихана и он погнался за ними, но, боюсь, у него одного мало шансов; он далеко не сильнейший из нас и к тому же был явно неадекватен в последний раз как я его видел.

— Нет, — нахмурился блондин. Боевой счетовод был неплохим бойцом, но именно, что всего лишь неплохим; он мог бы победить в дуэли какого-нибудь шиноби-новичка, или даже двух, но бросаться в одиночку на целую команду было полнейшим безрассудством. Единственным, что оправдывало такие его действия, была необходимость защитить принцессу.

Арата стиснул зубы — это напомнило ему о собственном просчёте; вот чего ему стоило намекнуть тому же Кодзиме, что ниндзя могут не только разгромить их тылы, но и целенаправленно прийти за госпожой Ашихана? Что ещё как не это позволит легко выманить самураев с подготовленных позиций? Каким бы чудаком Сирозаэмон его не считал, порой вообще не признавая семью Намикадзе за настоящих самураев, благо он и его родня давали достаточно поводов, а к умным мыслям все же прислушивался, пусть и не подавал виду. Но он этого не сделал. Не намекнул. Не предостерёг. А сами поборники чести даже не допускали такой мысли — и вот последствия…

— Чтоб их — эти самурайские честь и доблесть, — тихо пробубнил себе под нос блондин. Товарищи по ремеслу защитников острова всегда казались ему чересчур прямолинейными и наивными, а большой мир такие слабости не прощает.

Сосредоточив внимание на пытающихся поравняться с ним израненных воинах, он оценил перспективы и, снова ускоряясь, крикнул им:

— Я пойду вперёд — может успею вызволить госпожу и спасти счетовода, если его ещё не прикончили, а вы обработайте свои раны — с малокровием много не навоюете.

Добежав до края обрыва, блондин быстро осмотрел широкую полосу илистого пляжа. Намётанный глаз тут же зацепился за свежую цепочку следов идущую вдоль берега в обратную от портового городка сторону.

Что-то с ней было не так… Зачем способным бегать по воде шиноби задерживаться на острове? Всё нутро прямо зудело при виде столь очевидной попытки сбить со следа. Но времени как следует обдумать мысль у блондина не оказалось; проследовав взглядом вдоль цепочки следов он наткнулся на весьма тревожную картину…

* * *

Акира в ярости преследовал похитителей. Увы он не видел куда конкретно те побежали, но нетрудно было догадаться, что похищенную принцессу они собираются доставить прямиком на один из входящих в гавань кораблей вражеского флота. Именно поэтому самурай кратчайшим путём направился в сторону береговой линии не став ждать отстающих из-за ранений Такеши и Сирозаэмона.

Как раз в тот момент, когда он почти добрался до берега и осталось только спуститься на пляж, его глаза зацепились за бегущую почему-то вдоль берега команду ниндзя. Госпожа тоже была с ними, безжизненно вися на спине следующей за лидером команды куноичи. Проигнорировав из-за кипящей в крови ярости подозрительное поведение группы ниндзя, самурай бросился на перехват.

Пробежав параллельным курсом вдоль бровки обрыва, он, на его собственное удивление довольно легко догнал диверсантов. Списав свой успех на ранения оппонентов, Акира обнажил меч и спрыгнул с обрыва, преградив им путь.

— Дальше вы не пройдёте! — пылая гневом, выкрикнул воин.

— Что ж, ты нас поймал, — остановившись, вальяжно протянул капитан команды шиноби, — что дальше?

— Отпустите госпожу, и я прикончу вас быстро, — выдвинул ультиматум глава рода Каншио.

— Хм, смешно… — издевательски хмыкнул ниндзя, доставая пару кунаев.

— Сейчас тебе станет не до смеха ублюдок! — рванул самурай прямиком на группу шиноби.

— Тащите девчонку заказчику, я тут справлюсь, — отдав команду подчинённым, ринулся ниндзя навстречу Акире.

Перед самым столкновением шиноби прыгнул в воздух, рискованным акробатическим кульбитом избежал секущего удара катаной и приземлился за спиной самурая. Акира поспешно обернулся и, горизонтально взмахнув мечом, заставил противника отступить.

Быстро окинув взглядом обстановку, самурай заметил, что парень, с которым он до этого сражался в штабе, и куноичи, схватившая госпожу Ашихана, пытаются сбежать. Определив для себя приоритетом спасение принцессы, он устремиться за ними.

— Прочь с дороги! — заряженным чакрой клинком отогнал Акира попытавшегося помешать ему командира команды наёмных убийц.

Вооружённый лишь кунаями шиноби не решился вступать в ближний бой с самураем и вынужден был уступить.

Преследуя куноичи, Акира и не думал упускать из виду, бегущего параллельным курсом чуть позади, ниндзя, поэтому прилетевший ему в спину кунай не стал особым сюрпризом.

*Дзинь! * — Взмах за спину моментально перехваченной обратным хватом катаной, сопровождавшийся рассеянным выбросом чакры, позволил ему защититься, не сбавляя скорости, и даже наоборот — ускориться, благодаря чему он почти настиг уже явно подуставшую нести бессознательную госпожу куноичи.

Вновь подхватив отражённый кунай капитан ниндзя крикнул своей команде: — Осторожно — он догоняет!

Быстро оглянувшись, куноичи увидела искажённое злобой лицо бегущего за ней по пятам самурая, уже примеряющегося рубануть её катаной по ногам, так, чтобы не задеть принцессу.

— Ксо! — выругалась она, так как уклониться с ношей за спиной было для неё довольно проблематично.

— Брось девчонку и уклоняйся, — крикнул третий член команды, — надо разобраться с этим психом!

Девушка, не видя другого выхода, послушалась товарища и сбросила свою ношу в кучу морской травы, в изобилии разбросанной по пляжу, тут же отпрыгнув и приготовившись к бою.

Акира не дал принцессе упасть, тут же подхватив её на руки.

— Госпожа Ашихана, госпожа Ашихана — очнитесь! — стал он аккуратно тормошить девочку, не спуская глаз с обступивших его ниндзя.

— Кх-кх… Это вы, Акира-сан?.. — раздался хриплый голос приходящей в сознание девочки.

— Да госпожа… Просыпайтесь скорее — враги ещё поблизости, — заботливо прижал он её к груди, защищая от насмешливо ухмыляющихся шиноби, что подбирались все ближе.

— Ты спас меня… Спасибо~ — с какой-то странной интонацией произнесла принцесса; — спасибо и прощай.

— Кх! — резко выдохнул Акира. Острая режущая боль в животе вызвала судорогу. Горячая липкая жидкость моментально пропитала хакама, стекая по ногам.

Опустив взгляд, побледневший самурай увидел, что прижимающаяся к его груди девочка крепко держится за рукоять куная, торчащего из-под нижнего края его доспехов.

— Госпожа?.. за что? — с недоумением спросил самурай, бессильно опускаясь на колени. Предательство той, за кого он готов был отдать жизнь по первому слову, обожгло душу калёным железом.

Подняв лицо и заглянув ему в глаза, все ещё находящаяся в его оберегающих объятиях принцесса гадко ухмыльнулась: — За твою верную службу.

Зрачки Акиры расширились от осознания, когда он увидел, как потекли черты лица госпожи…

— Ха-ах, это не вы…госпожа, — с неким иррациональным облегчением выдохнул самурай, говоря скорее сам с собой; — простите… что не смог… вас защитить…

Силы стремительно покидали его.

Возможно, если бы зрение у Акиры было чуть лучше, он бы заметил незначительные отличия в слепленном на скорую руку образе принцессы и раскусил бы обман, но увы очки он носил не просто так.

Глава 11

Эми, инстинктивно задержав дыхание и плотнее прижав к себе находящуюся без сознания девчонку, затаилась в тени обрыва и наблюдала за происходящим, ожидая как поведёт себя замерший на вершине обрыва смазливый блондин.

Краем глаза девушка заметила, что Доро, не теряя времени даром, бесшумно и не выдавая своего присутствия резкими движениями, закапывался в кучу высохшей морской травы, а сенсей аккуратно складывал ручные печати для скрывающей техники.

Коронная техника сенсея — суйтеки-но-шинкиро*, разумеется, имела свои недостатки, что наглядно показала захваченная прицесска, легко ту раскусив и также легко развеяв, но в нынешних обстоятельствах должна была стать достаточно эффективной, особенно учитывая, что внимание блондинчика уже привлекла шумная потасовка водяных клонов учителя и двинутого самурая.

Стоило сенсею закончить серию печатей, как от него распространилось неощутимое пятью основными чувствами эфемерное облако чакры, слившейся с атмосферной влагой. Теперь любой, кто окажется в пределах нескольких десятков метров и не догадается задержать дыхание, чтобы напитанная чакрой влага не попала внутрь, тут же попадёт в гендзюцу.

Боевые возможности техники были не слишком впечатляющими, так как она в базовой форме лишь немного снижала критическое мышление, не оказывая на противника какого-то непреодолимого ментального эффекта вроде паралича, или нарастающей боли, да и по затратам чакры была не самой экономной, но её массовость и дополнительные возможности с лихвой это окупали, позволяя не только насылать заранее рассчитанные галлюцинации на группу противников, но и гибко их комбинировать и изменять.

Если нужно было спрятаться на видном месте, или измотать противника не позволяющими сосредоточиться на противодействии гендзюцу галлюцинациями, на манер безостановочного обстрела кунаями, техника показывала довольно хорошие результаты, особенно в руках умелого пользователя.

— Эми, Доро, — прошептал мужчина, увидев, что блондин все же решил идти на помощь своему товарищу самураю, которого окружили и собирались прикончить его клоны; — как только скажу, не останавливаясь бегите на корабль заказчика и сдавайте миссию, а я прикрою ваш отход. Если повезёт я и Кенту вытащу.

Девушка взглянула на мужчину исподлобья;

— Вы же не собираетесь жертвовать собой, сенсей?

— Мы не в дамском романе, а ты не главная героиня, чтобы я ради тебя совершал такую глупость девочка, — отмахнулся мужчина, заставив куноичи покраснеть от возмущения.

— Ты бака, сенсей, — обиженно надулась девушка.

Заметив, что блондин тоже вступил в бой с его двойниками, капитан команды диверсантов уже приготовился дать отмашку, когда от висящей на спине Эми спящей принцессы разошлась волна духовной энергии, сорвавшая его скрывающую технику, благо, что все возможные свидетели были заняты водяными клонами.

— Ксо. — выругалась куноичи.

— Что это было? Нас обнаружили? Она проснулась? — запаниковал Доро.

Проверив пульс девочки сенсей удивился бешено скачущему ритму, будто она сражалась в смертельной схватке, а не спала, и произнёс:

— Кажется у неё весьма увлекательные сновидения. Идите, а то, не ровен час, очнётся. Главное доставьте её заказчику, а что будет дальше уже не наши проблемы.

— А вот и вы! — появилась на вершине обрыва пара самураев.

— Поспешите! — скомандовал лидер шиноби, поворачиваясь к новым действующим лицам. Ну как новым… Это были те же самураи, с которыми он уже сражался в облаке тумана.

Эми и Доро, быстро переглянувшись и кивнув, синхронно сорвались в сторону моря.

— Стоять! — выкрикнул Кодзима, бросившись в атаку и запустив с клинка режущую волну, призванную преградить им путь.

Серп чакры вышел недостаточно мощным, чтобы достать до удирающих молодых ниндзя, но достаточно страшным, чтобы придать им немалого ускорения.

Лидер диверсантов же, видя, что атака самурая напрямую не угрожает его подопечным, так как тот явно боялся задеть принцессу, не терял времени даром и, даже не сдвинувшись с места, складывал ручные печати, восстанавливая развеянную технику. Чакры оставалось не так уж и много, но на то, чтобы просто задержать пару самураев должно хватить.

Тем более, что они явно находились не в лучшем состоянии: раны, которые он им нанёс ранее, доставляли им значительные неудобства, хотя и было видно, что первую помощь они себе всё-таки кое как оказали, перевязав наиболее глубокие порезы на руках и ногах.

В любом случае ниндзя не собирался ни стоять насмерть, ни делать всю работу вместо войск нанимателя, но и упускать удобный шанс продемонстрировать свои навыки наблюдателям из Кири было как-то даже грешно.

Ему достоверно было известно, что на одном из кораблей присутствует весьма видный в командной структуре скрытого селения джонин и получить его рекомендацию, а то и протекцию для своей команды, он был совсем не против, потому и решил устроить небольшое шоу.

* * *

— Биджу бы тебя пожрал Акира! Не вздумай помереть у меня на глазах придурок! Я тебе ещё долг за сакэ не вернул! — выкрикнул Арата, с ноги ворвавшись в центр группы замаскированных водяных клонов врага, окруживших распростёртого в луже крови счетовода.

Удар ногой вышел настолько внезапным и мощным, что подделка, прикидывавшаяся принцессой, разлетелась брызгами по всему пляжу!

Не намереваясь тратить впустую эффекта внезапности, Намикадзе стремительно шагнул вперёд, в одно движение выхватив из-за пояса укороченную катану, и рассёк клона изображавшего молодого парня надвое. Только после этого оставшиеся два болванчика успели среагировать и отскочили, разорвав дистанцию.

Бросив мимолётный взгляд на истекающего кровью Акиру, Арата в очередной раз выругался:

— Каншио, ты тупица! Если ты тут помрёшь, я спалю твою бухгалтерскую книгу!

— К-х… К-кх…ни…гу… не тронь… — просипел счетовод, на секунду придя в сознание.

— Ха! Кто о чем, а ты, даже на пороге смерти, о циферках! — ухмыльнулся Арата, поняв, что его товарищ пока что жив. Переведя взгляд на пару клонов-ниндзя, блондин подозрительно сощурился; — Вы все подделки… Расскажите-ка, а где ваши оригиналы? Мне надо с ними серьёзно поговорить…

— Хорошая попытка, — усмехнулся клон в образе куноичи, перетекая в более привычную форму взрослого мужчины, — но тебе придётся поискать самому.

— Вот оно как… Так ты любишь переодеваться в женское, да? — уколол противника Арата, продолжив; — настоящий храбрец — я бы так не смог…

Смейся-смейся, — не повёлся на провокацию противник, — я подожду.

Арата же понял, что враг просто тянет время, а через пару секунд стало очевидно для чего. С того места откуда Арата осматривал берег раздался крик Кодзимы. Быстро глянув в ту сторону, блондин моментально понял, что к чему: двое диверсантов, неся госпожу, удирали в сторону моря, а ещё один остался, чтобы задержать погоню и схлестнулся с самураями.

— Тьфу, все из-за тебе слепой болван, — сплюнул Намикадзе, имея ввиду попавшегося на уловку врага счетовода, после чего недовольно проворчал; — если бы ты не устраивал драму, я бы их нашёл.

Как бы он ни хотел прямо сейчас броситься на перехват, но уже было поздно — даже со всей его немалой скоростью, догнать похитителей, прежде чем они доберутся до кораблей, не выйдет, да и Акиру в таком случае придётся бросить на милость оставшихся водяных клонов врага…

«Надеюсь, госпожа сумеет о себе позаботиться…» — промелькнула у него мысль; «та техника, что она показала на совете, может ей помочь…»

— Ха~ — бессильно выдохнув, блондин опустил руки; — вы нас всех обдурили… Но знаете… — взъерошил он свои пшеничного цвета волосы, почесав затылок; — ваш заказчик ещё пожалеет, что решил связаться с госпожой, — напоследок улыбнулся Арата, прежде чем без предупреждения рвануть в атаку. От клонов надо было избавиться как можно быстрее.

Катана рассекла воздух в миллиметре от шеи успевшего слегка отклониться назад клона. *Бух!* — перевёл Арата всю инерцию рывка в удар ногой с разворота! Структура двойника не выдержала такого издевательства и распалась, окатив блондина тучей водяных брызг. Остался один.

Отступив как можно дальше, водяной клон, ни капли не впечатлённый расправой над сородичем, обратился к противнику, пытаясь вывести того из себя:

— Я погляжу ты очень уверен в своей маленькой хозяйке… Но я бы не советовал ей проявлять характер. Видишь ли, нашего заказчика вряд ли можно назвать добрым человеком, но о своих людях он заботится, так что вполне может дать им немного позабавиться с новой строптивой игрушкой, в целях воспитания оной, разумеется… — пожал плечами шиноби, добавив своим словам веса при помощи пары отправленных в полет кунаев.

Отбив нацеленные на умирающего Акиру метательные ножи и стиснув зубы, Арата процедил; — твоему заказчику не о девичьих капризах надо беспокоиться, а о своей жалкой душонке…

В памяти Намикадзе все ещё сильны были впечатления с того военного совета. Молодая госпожа легко и непринуждённо подавила опытных воинов лишь своим присутствием. А взгляд в глаза…Там, в глубине сапфировых омутов, плескалась кровавая бездна. Возникало такое ощущение, что рядом сидит не юная девушка, а какой-то древний монстр… У Араты даже промелькнула нелепая ассоциация, что именно так бы ощущалось чаепитие с одним из мировых бедствий — Биджу.

Не подозревающий о крутившихся в голове Араты мыслях, водяной клон лишь пожал плечами и ответил; — мне то какое дело?.. Я же не самурай, чтобы трястись за жизнь единственного господина. После завершения миссии и получения оплаты, судьба заказчика меня не касается.

Арата поймал себя на мысли, что ему такой подход не так уж и противен… Продавать свои навыки, но не верность — это было по-своему честно…

Но Ашихана Аой была достойна верности, а нанесённые раны — мести.

Прикрыв глаза и вложив меч в ножны, Арата выдохнул: — Что-то мы заболтались… Сгинь! — выкрик и едва различимый взмах клинка; — *Вжух!* — серп чакры поделил противника вдоль всего тела.

Лужа и шрам от техники меча на прибрежной глине, вот и всё, что напоминало о говорливом клоне.

Не став долго разглядывать деяния рук своих Арата поспешил оказать первую помощь истекающему кровью Акире, пока тот не отбыл в чистый мир. А затем нужно будет помочь Такаши и Сирозаэмону — у них явно возникли трудности.

* * *

На палубе флагманского корабля поднялось азартное возбуждение: Ронины, пираты и асигару, толкаясь, ругаясь и мешая друг другу перевешивались через борт, чтобы получше рассмотреть происходящее на берегу. Когда одни слишком долго смотрели, напирающие сзади, общими силами оттаскивали их от борта, чтобы взглянуть самим, и с энтузиазмом обсуждали увиденное.

Но то было на палубе, а с возвышающейся над кораблём кормовой пристройки, и без всяких ухищрений было отлично видно всё развернувшееся на пляже действо…

— Погони, сражения, драма, трагедия… — кратко перечислил увиденное Ёринобу, почёсывая пузо; — Где ещё можно увидеть такое представление, если не на войне? — взмахнул он сложенным веером в сторону берега, и продолжил; — к тому же, все актёры не играют, а живут и умирают по-настоящему! Разве это не прекрасно?! — распахнул он объятия всему миру.

Стоящий за его спиной со скрещенными на груди руками Хозуки Генгетсу, только закатил глаза на этот монолог.

Этот надушенный аморальный урод давно уже успел его утомить, но воспринимать войну как какой-то театр, ни разу не участвуя в реальном бою… Хозуки был отнюдь не святым, но у него по крайней мере хватало такта проявить хотя-бы минимальное уважение к тем, кто имеет смелость поставить свою жизнь на кон.

Впрочем, он тоже смотрел на происходящее не без интереса, но ключевое отличие было в том, что его интерес был не праздным, а сугубо профессиональным.

Ниндзя Ибуки показали себя вполне достойно, успев справиться с задачей до высадки и вполне заслужили войти в число шиноби Киригакурэ но Сато на правах малого клана. А мужчина оставшийся прикрывать отступление и подавно мог бы сразу претендовать на звание чунина.

Что до остальной команды…

— Хм… — сморщил лоб джонин, глядя на забирающихся на палубу ниндзя Ибуки, притащивших бессознательную правительницу острова; — чувствуется от них что-то странное… — тихо размышляя вслух, потер он подбородок; — какое-то давление… как будто убийственное намерение, но не совсем…

Шиноби передали принцессу людям заказчика и отошли в сторону, чтобы передохнуть и получше перевязать свои ранения. Тогда-то Генгетсу и понял, что странное давление шло не от ниндзя Ибуки, а от захваченной принцессы…

— Х~о, как необычно… — прикрыв один глаз, а вторым посмотрев на девушку через свёрнутые колечком большой и указательный пальцы, протянул джонин; — похоже эта девочка не так проста…

Пусть собственноручно изобретённая Генгетсу сенсорная техника и уступала в эффективности любому известному додзюцу, но со своей задачей справлялась неплохо. Ему как мастеру гендзюцу способность видеть чакру и различать иллюзии была жизненно необходима, ведь в противном случае он даже в мире собственного призыва не смог бы ориентироваться.

И вот сейчас техника обнаружения воздействия* показывала весьма любопытную картину: захваченная в плен принцесса буквально фонтанировала невероятно мощным духовным спектром чакры!

________________________________________

呼吸水滴の蜃気楼術- Kokyū suiteki no shinkirō-jutsu — техника миража вдыхаемых капель воды.

В клане Ибуки чаще всего применяют две основные формы этой техники:

呼吸水滴の蜃気楼術 苦無の雨- Kokyū suiteki no shinkirō-jutsu kunai no ame- Техника миража вдыхаемых капель воды: дождь из кунаев/дождь боли.

呼吸水滴の蜃気楼術 隠れた存在 — Kokyū suiteki no shinkirō-jutsu kakureta sonzai — Техника миража вдыхаемых капель воды: скрытое существование

露出検出 術 — Roshutsu kenshutsu-jutsu- Техника обнаружения воздействия

Глава 12

— Наконец-то, наконец-то, наконец-то… — в нетерпении похлопывая сложенным веером по ладони, повторял Усокоро Ёринобу; — я уже устал ждать! Эй вы! — неловко перегнулся он через широкие перила кормовой надстройки и крикнул своим людям; — Быстрее тащите куколку сюда! У меня есть для неё подарок!

Подхватив стоящую на перилах крупную резную шкатулку, он, переваливаясь с боку на бок, проследовал к стоящему под навесом из парусины большому троноподобному креслу, на котором без проблем могло бы разместиться трое человек нормального телосложения. Упав на скрипнувший предмет мебели Усокоро поставил шкатулку себе на колени и принял нарочито благородный вид.

Не прошло и минуты как пара ронинов наёмников приволокли находящуюся без сознания Аой.

— Почему она все ещё спит!? — возмутился аристократ; — разбудите её!

— Я бы не стал этого делать, — казалось бы совершенно незаинтересованно и глядя куда-то в небо прокомментировал Генгецу.

— Что? Почему? — зацепился за его оговорку даймё предатель.

— А? Да нет — это я так, сам с собой, — неловко помахал рукой Хозуки, — пойду я пожалуй… проинспектирую другие корабли… понаблюдаю — вдруг кто-то отлынивает от работы.

— Хм… — нахмурился жирдяй, но сказать ничего не решился. Как бы он не выпячивал своё благородное происхождение, как бы не важничал и не тужился, но командовать шиноби Кири он в данный момент права не имел, так как заказчиком их миссии был Даймё Воды, а не он.

А пытаться давить авторитетом на Главу клана Хозуки было заранее гиблым делом — одна лишь вотчина клана в стране Воды, была втрое больше всех его земель!

— Эй, ребята, составите мне компанию, — весёлым тоном обратился Генгецу к своим подчиненным-шиноби, пристально глядя в глаза; — вы Ибуки тоже — хочу с вами пообщаться, да и сенсэя вашего отозвать пора бы — достаточно он порезвился.

Проводив недовольным взглядом спрыгнувших за борт ниндзя, Ёринобу вернул взгляд на свою пленницу: — чего вы ждёте? Будите её!

* * *

— Хозуки-сама могу я поинтересоваться, почему мы ушли? — спросил один из шиноби Кири, облачённый в надёжно скрывающий его фигуру просторный балахон сизого цвета.

— Хочу пока понаблюдать со стороны. — просто ответил Генгетцу, лёгкой походкой шагая по морским волнам в направлении острова, — подождите меня тут немного, пойду заберу того парня, — указал он на ниндзя Ибуки, загнавшего в угол двух самураев.

Не став больше ничего выслушивать Хозуки вскочил на одну из наиболее высоких волн и, словно сёрфингист прокатился на ней до самого места сражения.

Внезапно появившись за спиной ниндзя Ибуки он по-свойски похлопал того по плечу и похвалил; — Неплохая иллюзия. Сам придумал?

Тот вздрогнул, но паниковать не стал. Медленно обернувшись, он сразу догадался кого увидел. Тот самый джонин Киригакуре, которого шиноби стремился впечатлить стоял прямо перед ним.

— Только модифицировал… — ответил на вопрос мужчина.

— Это тоже достойно уважения, — покивал Хозуки, — не каждому дано достаточно мозгов для подобного. Я чего пришёл то, — продолжил Генгецу; — бросай этих чурбанов и присоединяйся к нам, — указал он большим пальцем себе за спину, туда где покачиваясь на волнах его ожидали десяток ниндзя Кири и пара уставших, но довольных успехом шиноби Ибуки. — И да, представление я оценил, — добавил джонин, истяв словно утренний туман. Это была иллюзия!

По спине мужчины пробежали мурашки: его поймали в гендзюцу прямо внутри области его собственного гендзюцу, причём так, что он этого даже не понял! Пошарив взглядом вдоль берега, он только на третий раз заметил стоящего в полный рост у кромки воды, и ни капли не скрывающегося шиноби, подзывающего его рукой. «Чудовищное мастерство» — промелькнула у в его голове мысль.

— Поспеши, у нас есть о чем поболтать! — Приложив руку ко рту в виде импровизированного рупора, крикнул Хозуки и, развернувшись, пошагал обратно к ожидающим его подчиненным.

Арата, наблюдавший всю эту сцену со стороны, побледнел и настолько сильно сжал кулаки, что из-под впившихся в ладонь ногтей закапала кровь. Он старался не отсвечивать и всем своим видом показывал, что даже не заметил происходящего, продолжая оказывать первую помощь Акире, но краем глаза внимательно следил за всеми действующими лицами и запоминал увиденное.

Ни Кодзима, ни Сирозаэмон, так и не отреагировали на присутствие привлекающего внимание своей странной внешностью второго шиноби, продолжая отбиваться от иллюзий, и это о многом ему говорило.

Переведя взгляд на группу ниндзя, стоящую на волнах и ожидающую, по всей видимости, своего лидера, блондин окончательно понял, что помочь госпоже Аой он никак не сможет— не его уровень… В сложившейся ситуации, действуя безрассудно, он мог сделать лишь хуже.

Увидев, что высокий зализанный мужчина в плаще уходит обратно к своим, и уводит с собой того ниндзя, что терроризировал двоих самураев, Арата взвалил Акиру себе на спину и пошёл в сторону прервавшегося на середине боя.

Такаши и Сирозаэмон ничего не смогли поделать с тем, что госпожу, прямо на их глазах утащили на вражеский корабль — взявшийся их задержать противник просто издевался над ними, чередуя обстрелы настоящими и фантомными кунаями с атаками водяных клонов, а сам при этом как сквозь землю провалился. Вся надежда была на то, что Арата-сан быстро разберётся со своими противниками и придёт им на помощь.

Но всё прекратилось даже раньше. Измученные самураи, готовые ко всему, спина к спине стояли в боевых стойках посреди пляжа и… ничего больше не происходило — только клубок высохшей морской травы, подгоняемый ветром, прокатился мимо…

— Он ведь просто взял и ушёл, да? — недоверчиво спросил Такаши.

— Похоже на то, — крепче сжав рукоять катаны ответил Сирозаэмон.

— Нас вообще не принимали всерьёз, не так ли? — снова спросил Кавасаки.

— Наверняка так и есть, — с неприкрытой ненавистью глядя на бросивший якорь крупный корабль, на котором скрылись похитители, ответил Кодзима.

— Паршиво как-то…

— Не то слово…

— Долго ещё рефлексировать будете? Вам повезло что тот мужик просто отозвал вашего противника, а не помог ему вас добить! — произнёс Арата подбежавший к ним с мертвецки бледным Акирой на спине.

— Мужик? О чем ты Арата? — дважды переспросил Сирозаэмон.

— Джонин Киригакуре. Не удивительно, что вы не видели; вы в это время как два алкаша размахивали своими железками, отмахиваясь от невидимой угрозы…

— Не напоминай, — скривился Кодзима; — ненавижу иллюзии… и клонов… да и шиноби в целом, тоже ненавижу.

— Вам бы в лазарет, — осмотрел заполучивших ещё больше мелких ранений самураев и перевёл тему Арата, — да и его тоже, — кивнул он через плечо, на висящего на нем Акиру: — Отнесёте?

— А как же госпожа?! — удивился Такаши.

— А госпоже мы сейчас ничем не поможем… — опустил голову Арата; — я бы может и попробовал проникнуть на вражеский корабль, но учитывая тех шиноби, которых я недавно видел, у меня нет ни капли уверенности, что получится преодолеть даже треть пути в ту сторону, не говоря уже о том, чтобы вернуться с принцессой. Может они и просто наблюдатели, но даже так, сомневаюсь, что они спустят мне такую наглость.

— Биджу! — выругался Кодзима и прикрыл глаза; — проиграли даже ни разу не задев врага…

— Может у нас ещё будет шанс… — протянул Арата.

— Да какой шанс?! Госпожа у них, это всё — конец! — сорвался Сирозаэмон; — вся наша тактика пошла псу под хвост! Всё что нам остаётся — это совершить сепукку, в надежде, что госпожу и простых жителей острова пощадят!

— Как-то ты рано отчаялся. — высказал ему Намикадзе; — враги ещё не выдвинули своих условий, а госпожа, если я правильно оцениваю то, что почувствовал от неё во время военного совета, вполне способна сама о себе позаботиться.

— Ты я погляжу совсем о ней не волнуешься! — начал заводится самурай; — ей всего тринадцать лет!

— Ниндзя к её годам уже во всю режут людей и что-то тебя это не удивляет, — возразил Арата.

— Она не одна из этих отродий! — воспринял такое сравнение как личное оскорбление самурай.

— Я и не гово…

Разгоревшийся спор на полуслове прервало рухнувшее на защитников острова непознаваемое давление, которое, впрочем, моментально пропало.

— Что это было? — тут же спросил, старавшийся не влезать в спор Такаши.

— Госпожа Аой… — ответил Арата, уперев серьёзный взгляд ярко-голубых глаз во вражеский флагман, который он определил в качестве эпицентра вспышки знакомого давления; — теперь вы понимаете, о чём я говорил?

— Хозуки-сама, что это было за давление? — спросил один из следующих за Генгетсу шиноби.

— А давайте спросим это у наших новых друзей! — с видимым энтузиазмом перевёл стрелки эксцентричный шиноби: — кто из вас был ответственен за захват девочки? — задал он вопрос ниндзя Ибуки.

Возникла пауза. Эми не решалась ответить, пока сенсей не подтолкнул её в спину:

— Это была я, — наконец произнесла девушка.

— Хм… — окинул взглядом её фигуру джонин; — ты с ней сражалась?

— Д-да… А что? — пуще прежнего занервничала Эми.

— Да так… Тебе ничего не показалось в ней странным?

Куноичи задумалась на несколько секунд вспоминая свой бой с принцессой острова.

— Теперь, когда вы сказали… В ней действительно было несколько странностей.

— Я весь внимание. — поощрил продолжать Хозуки.

— Её техники. И то, как она двигалась. Я никогда раньше такого не видела. Если бы водяные клоны не посылали сигнала о своём уничтожении, я прямо там лишилась бы жизни, — передёрнулась девушка; — А ещё её глаза — они страшные, будто бездна смотрит тебе прямо в душу, — посчитала нужным дополнить куноичи.

— Улучшенный геном? — спросил один из шиноби Кири у лидера.

— Может быть… — потёр Генгецу подбородок, — в любом случае, сами не увидим — не узнаем. Так что давайте займём зрительские места получше.

— Простите, Хозуки-сама, можно обратиться? — выступил вперёд сенсей команды Ибуки.

— Валяй, — разрешил тот.

— На острове остался наш раненый товарищ…

— А-а, все понятно, — прервал того джонин; — можешь сходить забрать его. — разрешил Генгецу, после чего обратился к одному из подчинённых: — Санада, сходи с ним — проконтролируй, заодно подлечишь, кого он там идёт спасать.

— Будет исполнено, — слегка поклонился обозначенный ниндзя.

А командир ниндзя Ибуки поспешил выразить благодарность; — большое спасибо Хозуки-сама.

— Иди уже — не отвлекай, — только отмахнулся тот, смотря в сторону покинутого ими корабля; — сейчас начнётся самое интересное.

Глава 13

— Так ответь мне девочка, что за меч скрывается в твоей душе? — стоя на кипящей поверхности кровавого океана и бесстрастно смотря сверху вниз на испытывающую адскую боль от плавящейся кожи подопечную, спросила Первая Кенпачи.

Сжав зубы и сдерживая рвущийся наружу крик, Аой зло уставилась на синигами. Агрессивная рейацу жгла её снаружи, слова распаляли глубины её души, но кажущийся таким очевидным ответ ускользал.

— Я вижу… — не стала настаивать на ответе богиня смерти, вместо этого решив поделиться своими наблюдениями; — твоя душа несовершенна, твой разум несовершенен, твой взор замутнён: страх, нерешительность, неоправданная гордыня, самодовольство, ненависть, жажда мести, отчаяние, наивная надежда на лучшее, — в твоём мече множество изъянов и слабостей, и моя память, доставшаяся тебе почти даром, лишь усугубила многие из них…

Аой встрепенулась и попыталась что-то сказать, но боль и едкий алый пар, поднявшийся от кипящей крови, не дали ей даже вздохнуть.

— Но не переживай, раз уж ты решила доверить свою судьбу мне, я исправлю все эти недостатки, переплавлю твою душу и выкую из неё совершенный клинок, которому не будет равных. — пронзил стоящую на коленях, по горло в булькающей крови и корчащуюся вмуках юную девушку пылающий огнём духовной силы взор холодных сапфировых глаз.

Даже не видя ничего вокруг из-за кровавого тумана и измученная чудовищной пыткой, Аой вздрогнула, каждой клеточкой прочувствовав этот леденящий взгляд, за которым последовал не менее холодный голос:

— Вставай! Я научу тебя правильно сражаться…

Откашливая кровавую пену и превозмогая всепоглощающую боль, обезображенная до неузнаваемости девочка прохрипела: — Кхр-кх… у меня… кх… нет на это… времени… Просто… займи моё место!

— Нет времени? — презрительно подняла бровь синигами, — Что за чушь?!

Заложив руки за спину, женщина отвернулась и, погрузившись в свои мысли, отстранённо произнесла:

— Это место… твой внутренний мир очень точно сымитировал его… Да, очень точно…

— Вы… кха-кха… мне, это уже говорили, — выплюнула очередной сгусток крови Аой.

— Как думаешь в чем главная особенность этого места? — не обратив внимания на реплику собеседницы, спросила Унохана. Но, услышав в ответ лишь невнятные хрипы, просто продолжила: — ответ кроется в названии… Но я, так и быть, объясню с самого начала…

Не оборачиваясь и игнорируя едва шевелящийся полутруп, Первая Кенпачи начала говорить размеренным голосом:

— Ты спешишь вернуться, говоришь, что у тебя нет времени. Но, что, по-твоему, такое — время?.. Неумолимый поток?.. Феномен субъективного восприятия?.. Или мера движения?.. — сделав паузу, синигами понизила голос, перейдя на мистический шепот, и поведала одну из сакральных истин: — Все это верно, но главное, это то, что время неминуемо отождествляется с бытием: рождением и смертью, развитием и деградацией, процветанием и упадком, разложением и восстановлением… Все сущее существует во времени. А там, где времени нет…, там царит Небытие. Уже догадываешься что это значит?

По мимолётному колебанию духовной силы Унохана поняла, что догадывается, после чего подвела итог: — В этом месте у времени нет власти. Что секунда, что вечность — все зависит лишь от нашего желания, ведь это наш… внутренний мир.

Повернувшись обратно к начавшей безвольно тонуть в едком кровавом океане девочке, Ячиру улыбнулась предвкушающей улыбкой:

— А это значит, что мы сможем вечно наслаждаться битвой!

* * *

Унохана не испытывала никакого удовольствия мучая не способную толком сопротивляться принцессу, но иначе было нельзя. Бесформенная конструкция из личности живой тринадцатилетней девочки и фрагментов памяти тысячелетнего духа оказалась ущербна. И если в мирной обстановке это было не так заметно, то в реальном бою проявилось в полной мере.

Впрочем, не было ничего удивительного в том, что юная преемница не смогла с толком распорядиться свалившейся на неё силой. Принцесса, в нынешнем её состоянии, не могла проявить и тысячной доли полученного могущества — её разум и тело были к этому не готовы.

Делясь своей памятью, Ячиру намеренно старалась сохранить самосознание девочки нетронутым, отдавая лишь максимально обезличенные знания и навыки. Но из-за этого пришлось отказаться от передачи боевых рефлексов, пострадали многие ассоциативные связи, был нарушен естественный и единственно верный порядок получения силы. Такой подход показал свою несостоятельность во время первого же серьёзного боя — слишком много нюансов было упущено.

Отдельные эпизоды из жизни Кенпачи, к тому же пропущенные через призму детского мировосприятия, оказались довольно шатким фундаментом для создания новой легенды о сильнейшем мече. Ведь не столь важен результат, сколько сам путь. Ты ничему не научишься если будешь знать только готовый ответ…

Принцесса ещё не успела осознать причину своего поражения той куноичи, но Ячиру видела чётко: вместо того чтобы проявить осторожность и в полной мере использовать все полученные из её воспоминаний знания, Аой возгордилась, посчитав сам факт обладания знанием гарантией победы, поддалась азарту и, потеряв сдерживающий фактор в виде нуждающихся в её защите девушек, сорвалась, бездумно бросившись с мечом на врага, закономерно попав в ловушку и даже не сообразив, что легко могла бы вырваться из неё…

Если ничего не предпринять, то подобное может повторится ещё не раз и далеко не факт, что девочка это переживёт, потому синигами решила изменить свои планы. Вместо того чтобы и дальше терзать сознание подопечной своим прошлым в тщетных попытках гармонично объединить обе части их общей души, она решила применить более традиционный подход к обучению.

Закалить дух принцессы в океане собственной духовной силы, уплотнить её личность, искоренив слабости, а затем обучить её основам, привить ей боевые инстинкты и научить соизмерять свои возможности веками проверенным способом — бесконечной битвой насмерть.

Что же до неминуемого слияния древней богини смерти и самостоятельной части её души, ныне считающей себя принцессой дома Ашихана — за последние сутки Ячиру успела обдумать этот вопрос ещё несколько раз и пришла к выводу, что вечный покой может слегка подождать…

А для того, чтобы сохранить обе их личности, и вместе с тем сделать девочку лишь сильнее, она, хотя бы на время, должна стать для неё тем, что в Обществе Душ было принято называть — Занпакто…

* * *

Аой тонула в алой пучине, но не ведала об этом — едкая кровь выжгла её глаза. Весь её мир превратился в боль. Она хотела кричать, но не могла вздохнуть. Она хотела плакать, но не было слез. Она чувствовала, как её душа сжимается от нарастающего давления, уплотняясь до алмазной твёрдости, избавляясь от всего наносного. Чувствовала, как одна за другой рвутся нити судьбы, связывающие её с миром живых, как тускнеют личные воспоминания…

«Нет!» — дёрнулась Аой, поняв, что даже лицо её отца теряет чёткость, — «не позволю!»

В попытке защититься она инстинктивно ухватила и спрятала как можно глубже всё самое сокровенное, всё что связано с родным домом и дорогими сердцу людьми: Любящий отец, матушка, которую она не помнила, но точно знала, что та любила её больше жизни… добрая Саеко-сан, шебутные подруги Янаги и Касуми, их строгая мать Ёгири, дерзкая и весёлая Йоко… верные вассалы дома Ашихана: суровый Соичиро-сан, старый Ясу, хитроумный глава рода Кодзима, добродушный дядюшка Таро, педантичный Акира и эксцентричный блондин Арата… Все они, живые и мёртвые, отныне останутся с ней до самого конца — станут её опорой, тем, что делает её той, кто она есть.

— Проснись. — разбудили её голос и яркий свет, — Открой свои глаза широко.

Девушка повиновалась. Она больше не тонула, глаза были на месте, и она больше не была истерзанным полутрупом — она стояла на поверхности кровавого океана держа в руке меч.

— Посмотри в лицо смерти!

Напротив неё стояла синигами с точно таким же мечом, на лице которой была предвкушающая улыбка.

— А теперь сражайся! — Выкрикнула женщина, рванув вперёд.

Скорость атаки ошеломила принцессу… Видеть подобное в похожих на красочные сны воспоминаниях — это одно, а испытать на себе — совершенно другое!

Пронзённое клинком тело упало в кровавый океан.

— Проснись. — вернул её к жизни знакомый голос, — Открой свои глаза широко.

Она вновь, будто ни в чем небывало, стояла с клинком в руке.

— Посмотри в лицо смерти!

Все повторялось…

— А теперь сражайся! — как по сценарию, за выкриком последовал точно такой же рывок, совмещённый с колющим выпадом.

Память подбросила несколько десятков способов блокировать, или уклониться, но… выбрать она не успела…

— Проснись. — и снова, — Открой свои глаза широко.

— Посмотри в лицо смерти!

Времени на размышления не было.

— Сражайся!

Попытка уклониться закончилась отсечённой ногой и добивающим ударом в шею.

— Проснись…

Раз за разом Аой встречала свою смерть лицом к лицу. Теперь она, наконец, действительно осознала, что та память, которой её одарила синигами, сама по себе, без осознанного контроля, ничего не значила.

…

— Проснись…

…

Десятки смертей подряд! Ситуация пугающе напоминала ту, что она видела в своем сне, показавшем ей последний бой Уноханы Ячиру, за одним исключением… Зараки мог дать той достойный отпор, а она… Даже обладая памятью самой Уноханы, зная её приёмы и техники…

Разумеется, Аой понимала, что сравнивать себя — мелкую девчонку, и капитанов синигами было слишком самонадеянно, но у неё просто-напросто не было других ориентиров, не брать же за таковые безымянных врагов, из памяти Ячиру, которых та уничтожала десятками тысяч…

…

— Проснись. — бой пошёл на очередной виток. — Открой свои глаза широко.

Аой приготовилась уклоняться и парировать непредсказуемые атаки.

— Посмотри в лицо смерти! — на лице синигами было скучающее выражение.

Аой довела свою концентрацию до предела и собрала всю доступную ей реяцу.

— А теперь сражайся! — последовал рывок, оказавшийся на удивление медленным.

Уклонившись от выпада и отразив последовавший за ним удар из слепого пятна, принцесса единым движением перешла в атаку ударив рубящим ударом снизу вверх.

— Да, верно, — поучающим тоном прокомментировала синигами, слегка смещаясь в сторону: — Когда враг ждёт, что ты будешь защищаться — наступай.

Аой отступила на шаг, а затем совершила колющий удар, заставивший женщину разорвать дистанцию, и внезапно ударила вспышкой хадо № 4 Бьякурай. Сорвавшаяся с пальцев левой руки белая молния прошила пространство, угодив прямиком в подставленное на её пути острие заполненного духовной силой меча, безвредно рассеявшись.

— Когда враг ждёт, что будешь наступать — продолжила урок Кенпачи, — наступай так, как не ждёт, или не наступай вовсе. Обмани врага. Если слаба — заставь его думать, что сильна, если сильна — покажи, что слаба. Пусть враг совершит ошибку.

Взмахнув мечом, с которого сорвалась волна багровой духовной энергии, похожей на кровавую плеть, синигами вынудила принцессу поспешно уклоняться. Аой уже готова была встретить новый натиск, но Унохана не стала продолжать атаку, вместо этого она убрала клинок в ножны, отвернулась и пошла прочь, подставив спину.

Первым порывом Аой было нагнать эту садистку и пронзить ее спину своим клинком, но сотни смертей подряд и слова… заставили задуматься.

Память полученная от Уноханы, вместо то и дело всплывающих разрозненных фрагментов, теперь была подобна связанной паутине. Давление багрового океана рейацу, сотни смертельных битв и направляющие изречения, произнесённые в нужный момент, связали осколки памяти лучше любой медитации…

В голове возникли недавние события:

Контроль над окружающим пространством в её руках — враг потерял преимущество в восприятии и угодил в ловушку. Водяные клоны ни на секунду не смогли её задержать. Куноичи стоит к ней спиной…

Азарт схватки заполнил её сознание; ещё немного и фамильный клинок обагрится кровью врага! Но в последний момент наёмница будто каким-то образом почувствовав гибель водяных двойников, сумела отреагировать, поймав её своей техникой…

Растерянность — вот что первое она ощутила в тот момент, из-за чего и потерпела поражение. Стоило ей вместо бесплодных попыток вырваться применить кидо и победа была бы за ней!

Повторять свою ошибку Аой не стала.

Она прекрасно знала, что синигами чувствует каждое её движение, потому решила воспользоваться одним из полученных советов и атаковать неожиданно. Глубоко вздохнув, девушка, едва шевеля губами и почти не издавая звука, прошептала текст заклинания:

— О Господин! Тот, кто носит маску из плоти и крови, кто повелевает всем сущим, кто парит на крыльях, тот, кто поименован человеком! Хаос, пламя адское! Вздымись против волн морских и устремись на юг! Путь разрушения 31 — Сякаххо! — шар алого пламени сорвался с её руки.

Аой знала, что победить таким образом она не сможет, потому заклинание было нужно лишь для отвлечения внимания. Унохана была мастером кидо, но редко использовала его в бою для атаки, предпочитая меч, потому Аой посчитала, что блокировать взрывное заклинание она не станет, а вместо этого просто уклонится в сторону, на что и был расчёт.

Побежав вслед за слепящим шаром пламени, она начала быстро зачитывать следующее заклинание: Бакудо № 8 Сэки. Тусклый голубоватый шар энергии едва возник над тыльной стороной её левой руки, дав одноразовую, но весьма мощную защиту, когда уклонившаяся от пламени синигами возникла прямо перед ней с занесённым над головой мечом…

Удар, который должен был запустить новый цикл, столкнулся с энергетическим щитом на обнажённом запястье и был отброшен в обратную сторону! В тот же миг меч принцессы впервые коснулся доселе недосягаемого противника!

Казалось, мир остановился: бурлящий кровавый океан остыл и успокоился, а незримое давление, которому, сама того не подозревая, все это время подвергалась Аой, рассеялось. Унохана тоже не спешила вновь атаковать, отойдя на пару шагов и скрыв глаза за упавшими на лицо волосами, она приложила руку к тонкой царапине на щеке. Собрав пальцем выступившую каплю крови, синигами попробовала ту на вкус и мягко улыбнулась:

— Неплохо… Ты смогла меня задеть. Понадобилось всего шестьсот двенадцать попыток.

Аой удивилась — вспомнить она могла только около двух сотен…

— Не удивляйся, — будто прочитала её мысли Унохана, — Изначально, хоть я и постаралась скопировать в этом месте условия мира живых, и уравняла нас с тобой, ограничив наши духовные тела возможностями твоего нынешнего физического тела, ты даже не успевала среагировать на атаку…

Убрав меч в ножны и поправив волосы, Унохана медленно пошла к ней по зеркальной рубиновой глади: — Это было до того, как ты прошла закалку водами моего кровавого океана…

Поняв, что та имеет ввиду потерю части памяти, принцесса успокоилась и тоже убрала меч в ножны.

— Готова ли ты теперь дать мне ответ? — спокойно поинтересовалась синигами; — что за меч скрывается в твоей душе?

В голове возник момент их первой встречи: «Мы с тобой части одного целого. Так или иначе, слияние неизбежно. Вопрос лишь в том, сохранишь ли ты себя в потоке моей памяти…»

А затем память подкинула и другие слова: «Руби врага. Коли врага. Сломается клинок — бей врага кулаками. Лишишься рук — Рви его зубами! Меч, это не просто заточенная железка. Твой меч — это твоя душа!»

Выдохнув, Аой подняла свои сапфировые глаза и встретилась взглядом с точно такими же:

— Это ты — Кенпачи Ячиру… Верно?

Ответом ей была кровожадная улыбка…

__________________________

剣八 八千流 Кенпачи Ячирю — дьявол меча восьми тысяч течений, или Сильнейший меч восьми тысяч стилей

Глава 14

Бесконечная череда смертельных битв на волнах багрового океана стала настолько привычной, что Аой отнюдь не сразу осознала происхождение холодной солёной жидкости, окатившей её с ног до головы. После пережитого, ей тяжело было поверить, что это не очередная кровавая волна, а лишь морская вода.

Слова, что неизменно пробуждали её после очередной смерти в этот раз звучали иначе:

— Просыпайся просыпайся, куколка. — раздался противный слащавый голос. Эта тошнотворная в своей неискренности и жеманности интонация, никак не могла принадлежать второй половине её души.

Слова Уноханы могли быть резкими, как удар клинком, чистыми как горный ручей, или холодными словно вечные льды. Пробирающими до мурашек, пугающими, вызывающими трепет, но никак не такими…

Постепенно реальность брала своё. Промокшее кимоно противно облепило тело, крики чаек и гомон толпы людей неприятно резали слух, а твёрдые доски были не лучшей периной. Небольшая качка подсказала, что она находится на корабле, а духовный взор окончательно расставил всё по местам: она попала в плен.

Вокруг было множество источников духовной энергии, не меньше сотни, но все они были довольно слабыми. Лишь в нескольких сотнях метров от её нынешнего местоположения чувствовалась дюжина сильных душ, одна из которых выделялась больше остальных…

Но сосредоточиться на медитации девушке не дали: две пары рук подхватили её за плечи и поставили на колени, а прилетевшая по лицу пощёчина лишь вызвала раздражение.

— Кому говорят — просыпайся! Открывай глазки! Если будешь продолжать притворяться спящей, я сделаю тебе больно! — ворвались в уши девушки визгливые крики, потерявшего терпение пленителя.

Прежде чем Аой успела открыть глаза, духовное зрение уже показало ей душу этого… существа: мутная клякса гнилостно жёлтого цвета с грязно-бурыми пятнами, вызывала только одно чувство — отвращение.

Мотнув головой и откинув налипшие на лицо мокрые волосы, принцесса медленно открыла сияющие внутренней силой очи.

Толстяк, сидящий в кресле напротив, отшатнулся. Увидев эти глаза, он внезапно почувствовал себя беспомощным маленьким кроликом перед готовым набросится на него матерым хищником. Пот заструился по его спине, а поджилки затряслись — никогда раньше он не ощущал ничего подобного. Казалось, что сама его душа дрожит от ужаса при виде поставленной на колени девочки!

— Бред! — сбросил наваждение мужчина и обратил свой страх в агрессию; — чтобы я, Усокору Ёринобу, боялся тебя — отродье?! Не бывать этому!

Встав с кресла, он подошёл к удерживаемой его прихлебателями принцессе и, передав до сих пор занимавшую руки шкатулку одному из слуг, схватил ту за волосы сальными пальцами, задрав её голову и заставив смотреть на него снизу вверх.

Демонстративно, будто пытаясь доказать и себе и всем окружающим его подхалимам, что недавняя вспышка страха была всего лишь досадным недоразумением, он уставился в застывшее как посмертная маска лицо юной девушки.

С самого пробуждения ни единый мускул не дрогнул на нём, будто всё происходящее не стоило ни капли её внимания. В синих глазах же отражалась лишь смертная скука.

— Что ж, — поёжился Ёринобу; — во всяком случае у тебя есть немного выдержки…

— Просто, такой мусор как ты… не стоит моего внимания. — снизошла до ответа Аой.

— Даже так? — удивился предатель, а затем расплылся в гаденькой ухмылке; — посмотрим, как ты запоёшь, когда увидишь мой подарок на твою будущую свадьбу.

Подманив слугу со шкатулкой, он жестом велел поставить ту на пол перед принцессой. Обогнув одного из удерживающих Аой мордоворотов, он прошёл ей за спину и вновь схватил за волосы. Наклонившись к её уху и обдав своим затхлым зловонным дыханием, он заговорил: — смотри внимательно, куколка…

— Открывай. — приказал он слуге.

Крышка медленно отворилась. Сердце девушки замерло. Перед мысленным взором пронеслись все счастливые воспоминания, которые она с таким трудом смогла уберечь… Улыбки и нежность, похвала и укор, тёплые объятия и истории на ночь… Вечерние посиделки на открытой веранде, горячий чай согревающий руки и родной голос, рассказывающий обо всём на свете… Всё это в прошлом… Внутри, на шёлковой подушке, смотря на неё остекленевшими глазами, лежала отрубленная голова её отца!

Изменившуюся атмосферу почувствовали все.

Как бы ни пыталась Ячиру искоренить её слабости и привязанности, ненависть к врагам и жажда мести никуда не делись, лишь трансформировались из сжигающего душу пламени в ледяные мечи, что однажды непременно найдут свою цель.

— Ты уже мёртв, Усокоро Ёринобу. — прозвенели холодные, как замёрзшие глубины ада слова; — вы все мертвы!

Волна рейацу отбросила удерживавших Аой на коленях мужчин. Могучее духовное давление обрушилось на дрогнувший мир. Люди на корабле, неспособные понять, что же произошло, принялись оглядываться по сторонам в поисках источника неприятного давящего чувства. А Ёринобу, оказавшийся в самом эпицентре, не устояв на ногах, упал на свою жирную задницу.

Фигура поднявшейся на ноги девушки со свободно спадающими длинными чёрными волосами, словно призрак-юрэй, объятый ненавистью, обернулась к начавшему в ужасе отползать предателю. Но далеко отползти ему было не суждено — взгляд синих глаз приковал его к месту надёжнее цепей и вызвал в разуме видения кошмарных мучений.

— Ты не увидишь посмертия… — констатация факта — не более; — есть что сказать напоследок?

— Монстр! Ты-монстр! Да ты знаешь, что с тобой сделают мои покровители! Сам Хозуки-сан мне благоволит! Сейчас он придёт, и ты будешь молить о пощаде! — завопил обоссавшийся от ужаса аристократ.

— Молить о пощаде? — изобразила легкое недоумение Аой; — такие как ты всегда говорят нечто подобное… но не надо мерять меня по себе… — безумно оскалившись, будто наслаждаясь ужасом врага, она вновь полыхнула жутким давлением и шепнула, словно по секрету: — Я буду лишь рада… найти достойного противника для своего меча.

Покончить с провалившимся в спасительный обморок жирдяем, принцессе помешала пара очухавшихся от удара духовным давлением ронинов. Обнажив оружие, наёмники кинулись на безоружную девушку, оттеснив её от нанимателя.

Без труда уклонившись от не слишком умелого удара катаной, Аой моментально сблизилась с одним из противников почти вплотную и, взмахнув рукой, произнесла: — хадо номер три — сетсу!

Девичья ладонь, окутавшись сероватым маревом, словно острейший клинок пропорола плотный защитный жилет воина и погрузилась в его плоть, оставляя страшную рану. Подхватив катану из рук осевшего на палубу мужчины, тщетно пытающегося остановить хлещущую кровь, Аой отскочила от выпада второго бойца и спокойно произнесла:

— Я не буду мстить вам за смерть своего отца… Вы — всего лишь пешки. Но не думайте, что уйдёте живыми… Я убью вас просто потому, что вы стоите на моём пути… Потому, что этого желает мой меч.

— Тьфу, Ненормальная, — сплюнул вставший в боевую стойку воин.

Провернув трофейную катану в руке, Аой оценила её качество:

— Дрянная поделка, недостойная зваться мечом…

Но выбирать не приходилось: фамильный клинок, увы, остался лежать в штабе, там же, где выпал из обессиливших от действия яда рук.

В теле всё ещё чувствовалась неестественная слабость, вызванная коварным составом. И если бы не агрессивная алая духовная сила, заполнившая каналы чакры и вены, она до сих пор не была бы способна не то что сражаться, но даже просто удержаться на ногах.

Топот множества ног со стороны спуска на главную палубу корабля, возвестил о прибытии подкрепления к её врагам.

Глубоко вздохнув и отпустив лишние в сложившейся ситуации эмоции, Аой всецело отдалась единственному желанию, вложенному в неё богиней смерти — сражаться. Сражаться, не отвлекаясь больше ни на что.

На кормовой пристройке стало тесно от набившегося туда народа: десяток наёмников из числа пиратов, вооружённых топорами, дубинками, серпами-кама и мечами-дао, и человек двадцать асигару с копьями-яри и боевыми ухватами-сасумата, окружили внушающую противоестественный трепет девчонку.

В тот же момент, как будто лишь этого и ждал, Ёринобу очнулся и подскочил на ноги, будто и не он вовсе, только что, в ужасе дрожа за собственную жизнь, обмочил штаны. Стыдливо скрыв свой конфуз, за полами дорогого, обильно расшитого золотом кимоно, которое, впрочем, ни капли не украшало ту кучу дерьма, на которую было надето, а лишь подчёркивало отсутствие вкуса и непомерную жадность, он принял величественную позу и, сложив руки на груди, заговорил, снова чувствуя себя хозяином положения:

— Что, уже не такая смелая, да? Встань на колени и проси прощения маленькая сучка! Тебе стоит хорошенько подумать, как ты будешь меня ублажать, чтобы я тебя простил!

— О, действительно? — мило улыбнулась девушка, скромно прикрыв рот ладонью; — тогда позволь мне усладить твой взор танцем…

Если бы не тяжёлое давящее чувство, источаемое хрупкой девичьей фигурой, если бы не смертельно холодный взгляд сияющих мистической синевой глаз, что проглядывались сквозь налипшие на лицо мокрые чёрные волосы, если бы не испачканная кровью ладонь, прикрывающая улыбку…

Если бы не всё это, Ёринобу, возможно, был бы только рад такому предложению, ведь с его точки зрения, что может быть лучше зрелища, как дочь развлекает убийцу её такого до омерзения правильного, честного и благородного отца, чья отрубленная голова валяется у её ног.

Но нет, доставлять такого удовольствия этому ублюдку Аой не собиралась. Подняв меч перед собой, она произнесла:

— Я, Ашихана Аой, дочь преданного и убитого тобой Ашихана Кеншина, исполню для тебя танец… — милая улыбка обратилась в оскал; — Танец смерти!

*Шурх!* — Порыв холодного ветра незаметного глазу, так можно было бы описать произошедшее, если бы не одно но… Головы двух Асигару упали на палубные доски. Два кровавых фонтана забрызгали взявших девушку в кольцо бойцов, спровоцировав волнение в их рядах.

— Чего вы стоите?! — завопил Усокоро; — прикончите её! Прикончите!

В данный момент все его планы относительно принцессы были отброшены: он больше не хотел преподносить её в дар своему новому сюзерену в качестве очередной наложницы, больше не хотел ломать её волю и унижать; единственное чего он отныне хотел — это выжить!

Плавно, игриво, легко; будто невесомый лист на ветру, её фигура расплылась в движении, порхая между нацеленными в неё мечами и копьями. Каждый шаг, каждый пируэт был идеально рассчитан; хищная сталь ни разу не достигла цели… Неуязвимая, недосягаемая, непревзойдённая… Чего нельзя было сказать о тех, кто имел дерзость бросить ей вызов.

На этот раз в её руке был меч и, как она и представляла тем злополучным утром, чарующий вальс обратился пляской смерти.

«Этот танец для тебя, отец…» — бросила девушка мимолётный взгляд на отброшенную в сторону шкатулку. Показалось ей, или нет, но на секунду, на мимолётное мгновенье, там будто проявилась душа её отца, прикованная к отрубленной голове, что с улыбкой смотрела за её выступлением.

— Я, не успела показать тебе свой танец… когда ты был жив… но, я покажу его тебе сейчас! Смотри же — отец…

Завораживающий вальс, каждое движение в котором отнимало жизнь!

_____________________________

切 Хадо № 3 Сэтсу — создает режущую кромку из рейацу на ребре ладони. Аналог скальпеля чакры.

Глава 15

— Хо-о… А девчонка то свирепая… — наблюдая за происходящем на палубе флагмана сражением, задумчиво протянул Генгецу, с удобством расположившийся на верхней рее одного из ближайших кораблей, а затем свесился вниз и как-то даже восторженно поинтересовался у своих подчинённых, занявших места на уровень ниже; — Не, ну вы видели, как она крошит тех солдат?

— Хозуки-сама, не должны ли мы вмешаться? — спросил ниндзя, одетый в тёмно-синий плащ с капюшоном и тканевую маску-балаклаву, скрывающую всё его лицо за исключением белесых маленьких глаз.

— А?! С какой стати? — с преувеличенным удивлением отреагировал лидер отряда; — мы тут как наблюдатели — вот и будем наблюдать.

— Но, Усокоро-сан все же наш союзник… — попытался было возразить ниндзя, однако Генгецу его перебил:

— За время плавания этот ублюдок меня настолько доконал, что сил моих терпеть больше нет, так что пусть выкручивается сам.

— Это безответственно Хозуки-сама, — посчитала нужным вмешаться куноичи, облачённая в покрывающий всё её тело бесформенный серо-зеленый халат с капюшоном и безликую фарфоровую маску с выцарапанной на лбу снежинкой.

— Бла-бла-бла, — передразнил ее Хозуки; — Вы, Юки, вечно такие правильные… Но в данном случае твои претензии не по адресу, Химико, — продолжил Генгецу; — Наш заказчик, Макирисима-доно, дал мне чёткие инструкции на такой случай, и я их придерживаюсь.

— Дозволено ли нам узнать о содержании этих инструкций, или это, что-то секретное? — так и не оставила его в покое женщина.

Закатив глаза к небу, мужчина вздохнул, задав риторический вопрос: — Ха~ вы все хотите это знать, не так ли?

Ответом ему, разумеется, было молчание, но сверлящие спину заинтересованные взгляды подчинённых, не позволили замять тему.

— Ладно, так и быть — расскажу вам по секрету, — сдался Генгецу, а затем сурово зыркнул на подтянувшихся поближе к нему шиноби; — но, чтобы не трепались об этом на каждом углу! Усекли?!

Те закивали. Лишь не знающие куда себя деть в непривычной компании молодые шиноби из клана Ибуки вызвали небольшую заминку. Эми, набравшись смелости, робко привлекла к себе внимание и задала вопрос:

— Эм-м прошу прощения, Хозуки-доно, а нам с Доро действительно можно присутствовать при этом разговоре?

— Вы уже практически часть Киригакуре, так что всё в порядке, — отмахнулся джонин, но не преминул добавить; — главное не предавайте моё доверие. В противном случае, вы должны догадываться, что я с вами сделаю, — слегка выпустил он убийственное намерение.

Оба молодых ниндзя, под смешки старших коллег, усиленно закивали головами с такой скоростью, что казалось, ещё немного и те просто-напросто оторвались бы.

— Так, на чем я остановился? — почесал подбородок Хозуки; — Ах да! Инструкции! Макирисима Тэйсуй, наш с вами Даймё, настоятельно рекомендовал не мешать местным князькам растрачивать их силы и резать друг друга. Видите ли, предателей при дворе у него, итак, избыток, и нет никакого резона приглашать ещё больше.

— Выходит, что все эти заигрывания с предателями, и этот поход… — недоверчиво протянул шиноби в синем.

— Для того, чтобы разом покончить не с половиной, а со всеми феодалами альянса, причём их же собственными руками, — закончила за него куноичи в маске.

— В точку! — Подтвердил Генгецу; — Ему при дворе совершенно не нужна ещё одна амбициозная фракция, готовая продаться любому, кто предложит условия получше.

* * *

Шаг, и мёртвое тело, проморгавшее собственную смерть, падает под ноги спешащим на встречу с судьбой товарищам.

Взмах, и облачённая в коническую соломенную шляпу голова с раскрытым в немом крике ртом описывает в воздухе дугу из алых капель, затухающим взглядом провожая размытый силуэт убийцы.

Удар, и парные боевые серпы, вместе с руками, покидают своего владельца, уносясь в неизведанном направлении, словно причудливые птицы. Крики боли и ужаса оглашают округу!

Бросившиеся в атаку наёмники и солдаты только мешали друг другу, толкаясь и матерясь, но попасть по юркой цели не могли. Делая лишь необходимый минимум движений, Аой избегала каждого выпада копьём и каждого взмаха мечом, порой, лёгкими касаниями направляя их так, чтобы атаки врагов поражали их же товарищей.

Слегка сместившись и избежав синхронного выпада двух яри и боевого ухвата, принцесса поймала одно из копий за древко и, потянув на себя, вонзила то в живот подобравшегося со спины пирата, что пытался накинуть удавку ей на шею. Рывок в сторону и на палубу вывалились зловонные внутренности. Шок и неверие отразились в глазах обречённого, но взмах клинка избавил его от страданий, начисто лишив головы.

Кровь покрыла тиковые доски и, расползаясь алыми лужами, сделала палубу липкой и склизкой. Каждый шаг отныне грозил нападающим неловким падением. Но принцесса, танцующая среди клинков, словно и не почувствовала разницы.

Касание… и лишь пара кругов на поверхности крови, будто упала одинокая капля, а не девушка, даже не замарав белых таби, оттолкнулась и вновь устремилась в смертельную пляску.

Секущий удар собрал новый урожай — ещё один асигару потерял голову. Не переча инерции меча, не останавливаясь и на долю секунды, Аой лишь слегка изменила вектор атаки, и очередной пират с распоротым брюхом упал на пол, заливаясь слезами и пытаясь в панике подобрать вывалившиеся кишки. Злая улыбка посетила лицо девушки — справедливое воздаяние для отбросов на службе куска дерьма.

Наконечник копья просвистел в миллиметре от шеи, едва не коснувшись нежной кожи. Заминка чуть не стоила ей жизни. Адреналин в крови подстегнул ослабленный ядом организм. Взыграл боевой азарт, побуждая, наплевав на любые последствия, без остатка отдаться битве и с безумным хохотом порубить всех, кто есть на корабле. Но разум… Разум твердил, что её сил пока недостаточно, что её тело скоро выдохнется и не сможет поддерживать прежний темп.

Вырвавшись из окружения и запрыгнув на высокий борт, Аой свысока оглядела деяние своих рук.

От начала боя прошла едва ли пара минут, а враги уже понесли заметные потери. Один ронин, тщетно зажимающий смертельную рану, пять обезглавленных, среди которых четверо асигару и пират, один солдат с пронзённым сердцем и ещё двое изувеченных налётчиков; безрукий и выпотрошенный. И это, ещё не считая десятка бойцов с ранами средней и лёгкой тяжести.

Кошмарная картина для слабых духом и желудком, но не для неё, искупавшейся в океане крови.

Оставшиеся на ногах бойцы смотрели на принцессу с отчётливо различимым страхом, а некоторые особенно впечатлительные, очевидно, боролись с желанием бросится за борт, подальше от неестественно смертоносной юной девушки.

Тем не менее Аой понимала, что, несмотря ни на какие тренировки и испытания, обрушенные на неё Уноханой во внутреннем мире, долго так продолжаться не могло; врагов на корабле всё ещё около двух сотен, а накопленная усталость и последствия отравления скоро возьмут своё и она совершит ошибку. Прямо как тогда.

Допускать она этого не хотела, но, чувствуя направленное на себя изучающее внимание, до сих пор не решалась использовать какое-либо заметное со стороны кидо.

«А что я теряю?» — промелькнула у неё мысль.

Проредить нападающих до начала их высадки на остров, разве это не стоит того, чтобы раскрыть часть карт перед шиноби-наблюдателями? А то, что направленное на неё внимание принадлежало именно им, Аой не сомневалась.

Да и соблазн прикончить ублюдка Ёринобу тоже вносил свою лепту на чашу весов. Убийца её отца, посмевший осквернить его тело, должен умереть как можно скорее.

Какое-нибудь масштабируемое заклинание пути разрушения среднего уровня без проблем справилось бы с обеими этими целями, но были несколько, но…

Весь её опыт применения кидо в реальном мире ограничивался двумя заклинаниями пути связывания, парочкой из пути возвращения, и лишь одним Хадо, которое в Обществе Душ периодически предлагали перевести в разряд приёмов ближнего боя, и этот опыт утверждал, что требования к контролю духовной энергии тут неоправданно высоки.

Весь воздух будто был пропитан чрезвычайно агрессивной энергией, совершенно не похожей на нормальный духовный фон. В таких условиях применение непроверенных масштабных заклинаний грозило непредсказуемыми последствиями, от осечки, до слишком раннего срабатывания прямо в руках заклинателя.

Рисковать подорваться на собственном Хадо во время боя, и так ослабленная и уставшая Аой не хотела, да и голову отца для достойного погребения стоило вернуть в целости.

— Что ж, возможно я об этом потом пожалею, но сейчас мне стоит отступить, — проговорила свои мысли девушка.

— Почуявший её слабину Ёринобу тут же разродился новой тирадой: — Ха-ха-ха! Дрожишь!? Хочешь сбежать!? Не выйдет! Схватите её! Тому, кто её схватит позволю первому воспользоваться её телом!

— Ха~ Но не оставлять же этого жирдяя безнаказанным… — Вздохнула девушка, спрыгнув с фальшборта и тут же применив уже использованное ранее бакудо: — Сэкиэнтон!

*Пуфф!* — красный дым моментально заполнил кормовую пристройку.

Это заклинание не создавало какой-то тонкой структуры из рейши, созданное лишь для прикрытия отступления, оно по сути являлось просто облаком духовных частиц, соответственно, агрессивный внешний фон действовал на него гораздо менее разрушительно, чем, например, на то же кёкко, которое она показала на совете.

Метнувшись вперёд из низкого старта, девушка проскользнула между растерявшимися дезориентированными бойцами, не забыв с лёгкой руки наградить тех калечащими ранами.

*Вшух-вшух-вшух!* — и на десяток инвалидов стало больше!

Внезапно возникнув прямо перед предателем Усокоро, она произнесла, глядя тому прямо в глаза: — Прощай!

До предела напитанная духовной силой дрянная катана устремилась тому прямо в сердце! Казалось, ничто не сможет помешать справедливой мести. Но уцелевший ронин-телохранитель оттолкнул жирдяя с пути клинка!

Перекачанный энергией меч без всякого сопротивления прорубил и выставленный воином блок, и плотный защитный жилет и тренированную плоть… Смертельный удар достиг цели, но, к сожалению, не той.

Увы у Аой не было времени сокрушаться о неудаче; оставив дрожащий раскалённый меч в теле врага и отскочив как можно дальше, она метнулась к тому месту, где видела шкатулку с головой отца, и, подхватив ту, прыгнула за борт.

*Бах!* — раздался взрыв за её спиной. Дрянное железо трофейного клинка не выдержало вложенной в него энергии и взорвалось прямо в груди чересчур добросовестного наёмника.

Дождь из крови, костей, осколков стали и мелких ошмётков плоти довершил картину кровавой бани…

* * *

— Ну и ну~… — протянул Хозуки; — а ведь это облако состоит из чистой инь… Как интересно…

— Вас больше ничего не волнует Хозуки-сама? — с намёком на уплывающую к острову девушку поинтересовалась скрывающая лицо женщина из клана Юки.

— Хм-м… Действительно… с мечом она тоже управляется весьма впечатляюще…

— Вы прекрасно поняли, что я имею ввиду… Хозуки-сама. — проскользнули строгие нотки в голосе куноичи.

— Ну что ты ко мне цепляешься Химико? Какое зло я тебе сделал?! — всплеснул руками Генгецу; — приглянулась мне эта девчонка, приглянулась — хочу подольше за ней понаблюдать, довольна?

— Хм! — отвернулась женщина.

— Кстати! — обернулся джонин к куноичи Ибуки; — Эми, верно? А не расскажешь, как тебе удалось взять эту девочку живой?

— Честно говоря мне просто повезло её подловить — повинилась Эми.

— Везение, это тоже талант шиноби, — с умным видом покивал Генгецу; — Ладно, как я вижу веселье временно прервалось… — продолжил он; — Пойдемте перекусим что ли.

___________________________________________

雪 氷美子 Юки Химико 万霧島 帝水 Макирисима Тейсуй — Дайме Страны Воды.

Глава 16

Борясь с поднявшимся в преддверии прилива морским волнением, Аой плыла к берегу толкая перед собой шкатулку с мёртвой головой отца.

Посланные ей вдогонку несколько стрел с тихими всплесками упали вокруг, поглощённые холодными тёмными водами. Волны, шатающие палубу корабля, и порой полностью скрывающие девушку из виду за своими склонами, не позволили вражеским лучникам точно прицелится, потому никто из них так и не попал в цель. Воды залива будто оберегали правительницу острова, помогая ей избежать бесславной гибели от попавшей в спину стрелы.

Но если стрел можно было почти не опасаться, то сами волны доставляли хлопот, то и дело норовя захлестнуть принцессу с головой. Ей ещё повезло, что резной сундук со скорбным содержимым имел достаточную плавучесть, чтобы не только не идти ко дну, но и поддерживать на плаву ослабленное тело.

Из последних сил загребая ледяную воду свободной рукой и немеющими от холода ногами девушка никак не могла отделаться от мысли, что, возможно, у нее получилось бы воспроизвести технику синигами, позволяющую перемещаться как по воде, так и по воздуху, или местный ее аналог с использованием чакры, чтобы быстро преодолеть водную преграду… Вот только время для экспериментов было очень уж неподходящим.

Неизвестно сколько конкретно разрушений и потерь вызвал спровоцированный ею взрыв, но полагаться на то, что он надолго задержит возможную погоню, было слишком уж оптимистично, что в общем то и подтверждали выпущенные вдогонку стрелы.

Отбросив прочь лишние мысли, Аой сосредоточилась на том, чтобы не потерять сознания пока не достигнет суши…

Мокрая, замёрзшая и уставшая, пропитанная кровью и солью, принцесса выползла на заваленный морской тиной илистый берег, таща за собой сундук, подсознательно казавшийся ей неподъемным.

На острове, очевидно, заметили её шумный побег из лап врагов, так как не успела она перевести дух, как к ней подбежала группа из десяти самураев во главе с немым главой рода Кавасаки. Один из воинов сразу же подхватил из рук девушки траурную ношу, в то время как ещё один поднёс к её губам флягу с водой.

Вдоволь напившись, девушка отстранилась и, поблагодарив поделившегося водой самурая, высказала просьбу: — Спасибо. Кайоши-сан, будьте добры, выделите мне сопровождение — мне нужно вернуться в штаб, но, боюсь, сама я сейчас идти не в состоянии.

Стоило последним словам сорваться с её губ, как сознание девочки начало уплывать. Её выносливость достигла своего предела. Последним, что Аой увидела и почувствовала, прежде чем провалилась в забытье, были кивок главы рода Кавасаки и аккуратно подхватившие её руки одного из самураев.

* * *

*Шлеп…* Пухлая рука, украшенная перстнями, ударила по кровавой луже окатив округу алыми брызгами. Впрочем, все вокруг, итак, было заляпано кровью словно на скотобойне, а крики и стоны раненых, и отвратительный запах выпотрошенных тел, только подчёркивали это впечатление.

Ёринобу приподнялся, встав на четвереньки. Голова звенела словно колокол, в глазах двоилось, а тошнота и боль в спине были просто невыносимы.

— Ма-лень-кая твар-р-рь… — прорычал Усокоро сплёвывая поднявшуюся из желудка жёлчь. В его гудящей голове уже зрели планы жестокой мести за разрушенный триумф и причинённую ему боль.

Предвкушение жестоких пыток, которым он собирался подвергнуть посмевшую сопротивляться девку, действовало не хуже обезболивающего, а мысль о том, что причиной всех его бед была его же подлая натура, старательно обходила порочный разум стороной.

Заметив, как позеленевшие от вида устроенного на палубе кровавого месива слуги пытаются его отыскать, аристократ собрался с силами и выкрикнул, привлекая внимание;

— Эй! Я здесь! Помогите мне подняться!

— Ёринобу-сама! Слава Ками вы живы, — подбежала к нему пара молодых слуг: парень и девушка.

— Ох, вы ранены господин! Вам нужно к врачу! — начала суетиться служанка, осматривая его посечённую осколками взорвавшегося меча спину.

— Я сказал помогите подняться, а не высказывайте своё мнение! — рявкнул, не оценивший заботы жирдяй.

Вздрогнувшие слуги поспешили исполнить приказ, справедливо опасаясь, что последствия неповиновения им не понравятся. Подхватив раненого хозяина под руки, они помогли ему кое как встать на ноги.

С ног до головы измазанный в крови, моче и человеческой требухе лидер предателей выглядел весьма скверно, и настроение у него было под стать — отвратительное. Оглядев усеянную мёртвыми телами и стонущими калеками кормовую пристройку, он скрипнул зубами и сплюнул:

— Выкиньте весь этот бесполезный мусор заборт! — после чего, поморщившись от боли, приказал; — И притащите врача.

— Будет и исполнено господин. — кивнул слуга, после чего попытался уточнить; — Но, боюсь, на нашем корабле недостаточно лекарей, чтоб помочь всем раненым. Прикажите запросить врачей с других кораблей?

— Я не ясно выразился?! — вскипел Ёринобу, злым взглядом уставившись на непонятливого слугу; — Выкиньте за борт этих бесполезных недоносков, которых смогла отделать одна единственная девчонка! А врач нужен мне!

— Но… — попыталась было возразить молодая служанка.

*Шлеп!* — мощная пощёчина опрокинула добросердечную девушку на залитый кровью пол.

— Я терпеть не могу, когда мне перечат! — рыкнул аристократ, скривившись от прострелившей спину из-за резкого движения боли; — Выполняйте приказ!

* * *

— Что это они там делают? — поинтересовался Генгецу подходя к борту корабля и откусывая от походного рисового шарика Хёроган; — Тьфу, что они сюда намешали?

— Рис, соевая и рыбная мука, и маринованные сливы. — ответил ему Ниндзя в синем плаще; — а что касается вашего первого вопроса Хозуки-сама, то, полагаю, топят раненых.

— М-да… — потёр подбородок джонин, делая какие-то выводы, и, в конце концов, кивнул; — не люблю сливы.

— И вам больше нечего сказать? — удивилась девушка из клана Юки.

— Знаешь, Химико, я на своём веку и не такого повидал.

— В нашем клане такое в порядке вещей, — вновь подал голос шиноби в синем, — Кто слаб — тот обуза, и лучше бы ему умереть.

— Всё у вас Хошигаки не как у людей, — буркнула девушка, отвернувшись, от неприятного зрелища.

— Ха! — усмехнулся тот; — скажи это вон тем… людям. — указал он на скидывающих в воду беспомощных калек солдат.

— И вы ещё спрашивали почему я решил не помогать тому ублюдку, — всплеснув руками, Генгецу пренебрежительно махнул в сторону происходящего на флагмане действа; — Видите? Он же идиот! Ну кто в здравом уме накануне высадки и последующего за ней боя будет подвергать мораль солдат таким испытаниям?!

— О! Кажется вы, наконец, по достоинству оценили семейные качества рода Усокоро, Хозуки-сама… — вклинился в разговор шиноби посторонний голос.

Говорившим оказался один из четырёх дайме-предателей, по удивительному стечению обстоятельств оказавшийся на выбранном ниндзя в качестве временного наблюдательного пункта корабле.

Это был высокий худощавый человек неопределённого возраста в чёрных лакированных самурайских доспехах. Его кожа была сероватого оттенка, а лицо выглядело хмурым и осунувшимся, что весьма органично подчёркивали тёмные круги под глазами и чёрные волосы с редкими седыми прядями. Весь его вид создавал довольно мрачное и суровое впечатление.

Но больше всего бросилось в глаза джонину то, что этот человек, в отличие от взявшего формальное лидерство среди предателей Ёринобу, явно имел боевой опыт и знал с какой стороны нужно держаться за меч.

— Позвольте представиться, — заговорил мужчина, подходя к собравшейся у борта компании шиноби; — Хиаку Курай, один из четырёх отморозков, продавших свою жопу и честь за пустые посулы вашего дайме.

— Хм, самокритично… — оценил выступление Генгецу.

— Я придерживаюсь мнения, что лучше горькая правда, чем сладкий самообман, — смотря в глаза ниндзя ответил мужчина; — не от хорошей жизни я пошёл на предательство.

— А от чего же? — полюбопытствовал Хозуки.

— Война, голод и болезни, — перечислил аристократ; — мои владения не случайно зовут страной зла, но вовсе не потому, что там по умолчанию рождаются злые люди, а потому, что голые скалы, пепел и соль, это та почва, на которой тьма в их измученных лишениями и завистью душах даёт богатый урожай. Я принёс в жертву свою честь и готов пожертвовать своей жизнью, ради того, чтобы мой народ мог покинуть то гиблое место, что вот-вот станет его могилой.

— Ты подслушал наш разговор, об истинной цели этого похода, не так ли?

— Вы не слишком то таились, раз обсуждали секретные планы рядом с матросами, — указал он вверх, туда, где бледный молодой парень, карабкался на мачту, проверяя, надёжно ли собраны паруса.

— Ясно… и что об этом думаешь? — спросил ниндзя.

Мрачный мужчина пристально посмотрел тому в глаза и ответил: — Я был с самого начала готов к подобному повороту и жалеть ни о чём не буду.

— Что ж, если уж ты согласен со своей ролью, тогда, думаю, будет разумно отобрать командование атакой у того жирного идиота и передать его тебе… как думаешь? — задумчиво протянул Хозуки и добавил; — если хорошо справишься, я, так уж и быть, замолвлю словечко за тебя и твоих людей перед Тэйсуй-доно.

* * *

Аой проснулась от того, что кто-то обтирал её тело влажной губкой, смывая приставшую к коже морскую соль, тину и особо стойкие кровавые разводы, оставшиеся даже после заплыва в холодном осеннем море. На удивление её сон не превратился в очередную смертельную битву, позволив ей немного отдохнуть и восстановить физические и душевные силы.

Последствия отравления всё ещё чувствовались, но уже гораздо слабее; казалось её организм каким-то образом смог подавить яд, и девушка небезосновательно предполагала, что тут не обошлось без вмешательства обитательницы внутреннего мира.

Открыв глаза, принцесса увидела скромный интерьер лагерной палатки и ухаживающую за ней пожилую женщину, сидящую в позе сейдза у футона, на котором она и лежала.

— Это вы, Саэко сан? Долго я спала? — прозвучал её тихий голос.

— Да юная госпожа, это я… — с тщательно скрытыми нотками волнения и самобичевания ответила служанка; — а спали вы не так уж долго; всего около часа — вы на удивление быстро восстанавливаетесь после пережитого.

— Что произошло за это время? Враги уже высадились? Какие у нас потери? — привстав на локтях начала расспрашивать женщину Аой.

— Не волнуйтесь юная госпожа, враги ещё не начали высаживаться; как сказал Арата-сан, ваш громкий побег доставил им хлопот и, кажется, у них вспыхнул какой-то внутренний конфликт. А потери у нас, к сожалению, действительно есть, но лучше вам об этом поведает Каэдэ-сан, она как раз занимается всеми связанными с этим вопросом делами.

В тот же момент, будто по заказу, в палатку заглянул чумазый лик пухлого самурая:

— О! Маленькая госпожа, как я рад, что ты наконец очнулась! — расплылся в счастливой улыбке Танака, — Саэко говорила, что вы просто устали и спите, но я, признаться, до конца не верил. Вы были такая бледная, что я боялся худшего.

— А ну выйди извращенец! — тут же вскинулась пожилая служанка, но холодная рука госпожи, опустившаяся на колено, усмирила пыл женщины.

— Успокойся Саэко — всё в порядке. — обратилась девочка к заботившейся о ней с детства женщине, а затем подняла взгляд на заявившегося посетителя; — И я рада вас видеть дядюшка Таро, — улыбнувшись в ответ, поприветствовала его Аой, после чего не могла не поинтересоваться; — Но что случилось с вами? Вы выглядите так, будто решили искупаться в болоте.

— Ох… это не та история которой я хотел бы похвастаться, — потупился мужчина, пробурчав; — доставили же хлопот эти ниндзя… Но чего я пришел-то, — спохватился самурай, — Я слышал от Каэдэ-сан, что вы способны исцелять… — с отчетливо читаемой надеждой во взгляде посмотрел на девушку Танака и, получив подтверждающий кивок, высказал просьбу; — Соичиро-сан и Акира-сан получили серьёзные раны… если бы вы могли на них взглянуть…

— Веди! — резко и решительно приказала девушка, скинув покрывало, которым её при пробуждении накрыла служанка, и подскочила с футона в одном нижнем белье, чем вынудила толстяка Таро покраснеть и поспешно отвернуться, а испепеляющий взгляд служанки вдобавок заставил его покрыться холодным потом.

— Вы, это… не спешите так, госпожа… Оденьтесь… Я вас это… снаружи подожду, — промямлил смущённый ситуацией самурай и вышел, поплотнее задёрнув за собой полог шатра.

Спешно накинув утеплённое кимоно, Аой поблагодарила Саэко за заботу и поспешила выйти наружу. Холодный пронизывающий ветер, несущий сырость и солёный морской запах, тут же растрепал ее едва приведённые в порядок волосы.

— Я готова Танака-сан, ведите.

— Прошу за мной госпожа, тут недалеко, — всё ещё смущённый неловкой ситуацией, отводя глаза, почесал нос мужчина.

Аой слегка усмехнулась — такое скромное поведение добродушного самурая показалось ей забавным. Сама она какого-либо смущения не испытывала — память и наставления Уноханы надёжно выжгли из её личности все эти милые и невинные девичьи реакции, как правило возникающие в подобных ситуациях, наделив вместо этого толикой тысячелетней мудрости и спокойствия, позволяя переживать подобные инциденты со спокойной улыбкой.

К сожалению, ситуация к веселью не располагала. Если тяжёлые раны двух из семи сильнейших самураев острова окажутся правдой… В общем, ничего хорошего.

Единственное, что ей остаётся, это уповать на то, что продвинутые медицинские кидо сработают, и сработают как надо, а не приведут к непредсказуемым последствиям. Ведь, как она уже успела понять: в этом мире, чем сложнее и тоньше структура из рейши, тем сложнее её создать и тем быстрее окружающая энергия её разрушит.

Похожий эффект, если судить по памяти Ячиру, наблюдался в Уэко Мундо, пусть и гораздо слабее: насыщенный агрессивный духовный фон поощрял мощные, но не слишком требовательные к контролю техники, в то время как сила большинства кидо опиралась именно на контроль, ведь синигами обычно не обладали бездонными запасами рейацу пустых.

«Странно, как в материальном мире духовный фон может быть выше, чем в Уэко Мундо?» — задалась вопросом Аой, раскручивая цепочку собственных рассуждений. Но подумать об этом как следует ей не удалось.

— Мы пришли госпожа, — указал Танака на приземистую палатку, стоящую на краю штабного лагеря: — Арата и Сиродзаэмон сначала хотели отнести их в ваше поместье, но Каэдэ-сан убедила всех нас в том, что вы сможете им помочь.

— Хорошо… спасибо, что проводили дядюшка Таро, я посмотрю, что можно сделать, — поблагодарила самурая девушка и направилась в палатку.

Войдя внутрь, она сразу же осмотрелась. В сумрачном свете, пробивающемся сквозь матерчатые стены, она сразу же разглядела силуэт склонившейся над одним из занятых футонов женщины-самурая, а тяжёлый запах крови и спирта недвусмысленно намекал на суть её занятия.

— Позвольте вам помочь Каэдэ-сан.

— Юная госпожа? — обернулась к ней женщина, — конечно, проходите, надеюсь вам удастся совершить очередное чудо.

— Ха~х, я тоже… — вздохнула принцесса, — я тоже.

__________________________________________________

秘悪 暗い Хиаку Курай

会沢 楓 Аизава Каэдэ

Глава 17

Состояние самураев оказались действительно тяжёлым: у главы рода Хонда было множество осколочных ранений по всему телу и серьёзные ожоги на лице и руках, а жизни Акиры угрожало глубокое проникающее ранение в живот, повредившее внутренние органы и вызвавшее обильную кровопотерю.

Оба самурая были всё ещё живы только благодаря крепким тренированным телам и особой физиологии пользователей чакры, наделяющей их невероятной по меркам простых людей живучестью, а также стараниям Каэдэ-сан. Если бы не эти три фактора, мужчины почти наверняка не дотянули бы до этого момента.

— Вы спасли им жизни, — произнесла Аой, осматривая работу Каэдэ.

— Увы, моих навыков хватило только на то, чтобы остановить кровотечение… — опустила голову старшая дочь старого Ясу, что была главным и, по всей видимости, единственный лекарем рода Аизава.

— Этого уже немало… Что ж, позвольте я кое-что попробую, — оттеснила женщину от пациентов принцесса. Сосредоточившись на духовном чувстве, девушка попыталась воспроизвести одну из продвинутых техник пути возвращения, внимательно следя за малейшими отклонениями в структуре заклинания.

Как она и подозревала, странный духовный фон мира тут же начал оказывать сопротивление и создавать помехи. Если при создании относительно простых заклинаний первой и второй десятки, это было почти незаметно — просто требовалось чуть больше концентрации и затрат энергии, чтобы компенсировать сопротивление, то третий десяток уже вызывал вполне ощутимые трудности. А стоило взяться за что-то посложнее, как стало очевидно, что сопротивление растёт по экспоненте в зависимости от сложности создаваемой энергетической структуры.

Эту проблему легко можно было бы решить, если бы Унохана просто позволила выпустить её духовное давление на полную, тем самым вытеснив всю окружающую агрессивную энергию напором ауры, но у этого простого варварского способа было больше минусов, чем плюсов.

Во-первых, в её нынешнем состоянии, это ничем бы не отличалось от самоубийства, так как физическое тело этого, скорее всего, не пережило бы, а способа его безопасно покинуть и перейти в духовную форму под рукой не было.

Во-вторых, это с гарантией прикончило бы и тех, кого она намеревалась исцелить, всё же не зря закон общества душ предписывал накладывать ограничивающую печать на всех более-менее сильных синигами посещающих мир живых.

И третий минус, наиболее важный, но далеко не последний, ведь их наберётся ещё на целый список, заключался в том, что подобное объявление о её присутствии вызовет волну возмущения духовного фона, которую наверняка почувствуют все мало-мальски способные медиумы в радиусе нескольких тысяч километров. А как она уже поняла; шиноби и самураев в этом мире вполне можно считать медиумами. Такой обширной славы ей пока хотелось бы избежать, так как и имеющихся незваных гостей было уже слишком много.

Принимая во внимание все эти возможные последствия, которые, очевидно, были неприемлемы, Аой ничего не оставалось, как попытаться вытянуть создание медицинского кидо пятидесятого уровня на чистом контроле, компенсируя сопротивление мира предельной концентрацией. Задача осложнялась ещё и тем, что в этой жизни она делала это впервые, а весь её опыт в контроле энергий был не её собственным, а лишь наследием Уноханы…

Разумеется, она могла бы воспользоваться и чем-то попроще, но в таком случае лечение затянулось бы на несколько дней, а то и недель, что в условиях грядущей битвы было непозволительной роскошью.

— Ксо… — не сдержалась девушка, прокомментировав срыв первой попытки. До крови прикусив губу, она по новой, почти беззвучно шевеля губами, зачитала заклинание.

— Я помогу… — раздался тихий голос в её голове.

На этот раз духовная энергия синигами, будто почувствовав твёрдую руку своей истиной хозяйки, преодолела сопротивление мира и покорно собралась на кончиках пальцев в виде зеленоватого свечения.

В тот же момент тело Аой перешло во власть духа Уноханы: руки зажили своей жизнью, опустившись поверх ранения Акиры, а в голове начали возникать объяснения каждому действию.

— В неумелых руках эти техники лишь навредят, — вновь прозвучал голос Ячиру, объясняя происходящее; — запоминай и учись… без истинного понимания и практики моя память для тебя не слишком полезный, но невероятно опасный груз.

И она училась: внимательно следила за исходящими из пальцев тонкими духовными нитями, сшивающими повреждённые органы, вникала в каждую мелочь, в каждый нюанс, на который обращал внимание вкрадчивый голос древней богини смерти.

Постепенно синигами начала возвращать девушке контроль над руками, вмешиваясь и помогая лишь в особо сложных моментах, пока, наконец, окончательно не отошла на задний план, помогая лишь советом.

Под невесомыми прикосновениями Аой, следовавшей указаниям Уноханы, плоть самурая срасталась на глазах, не оставляя даже намёка на шрам, который мог бы остаться после столь тяжёлого ранения.

— Это чудо… — не сдержала тихого восхищенного возгласа наблюдающая за процессом Каэдэ.

Слабое прерывистое дыхание мужчины выровнялось, став спокойным и размеренным, а болезненную агонию сменил здоровый сон.

— Фу-х… — выдохнула Аой; она даже и не заметила, как задержала дыхание, когда контроль над телом полностью вернулся к ней. Сердце стучало так, будто она только что побывала в бою, а пот, струящийся по вискам, выдавал нешуточное напряжение.

— С вами всё в порядке госпожа? — глядя на её неважное состояние забеспокоилась Каэдэ.

— Да, — кивнула девочка, — немного передохну и займусь ранами Соичиро-сана, но, боюсь, их слишком много, чтобы я, с моими нынешними навыками, могла управиться за один раз.

— Не… пе-ре-живай-те об этом… госпо-жа Аши-ха-на, — прерывисто, по-слогам, прохрипел очнувшийся Соичиро, — не утруж-дай-тесь сведе-ни-ем шра-мов, — иронично улыбнулся пожилой самурай, — прос-то поставь-те меня на ноги, чтобы я мог сра-жать-ся.

— Хорошо, — прикрыв глаза согласилась принцесса, — но сперва… Дядюшка Таро! — окликнула она всё ещё обивающего порог медицинской палатки толстяка: — Не могли бы вы поискать мой меч? Он должен быть где-то в лагере на месте стычки с ниндзя врага.

— А?! — встрепенулся Танака, что было заметно по его силуэту, просвечивающему через полог шатра, — конечно госпожа — сию минуту.

Как только самурай ушёл достаточно далеко девушка повернулась к раненому главе рода Хонда, возжигая зеленоватое пламя духовной энергии на кончиках пальцев: — будет больно Соичиро-сан.

— Ха-х, потерп-лю… не впер-вой, — усмехнулся самурай.

Юная правительница острова лишь криво улыбнулась; — боюсь, с таким видом боли вы ещё не сталкивались.

Её слова были честны и справедливы: Кайдо — путь возвращения, это медицинские техники синигами, предназначенные для лечения духов. Духов, а не живых людей.

В отличие от духовной материи — рейши, вещество материального мира — киши, с неохотой реагировало на эфемерную духовную энергию, особенно если её концентрация была мала.

Разумеется, для профессионалов из четвёртого отряда, это не являлось непреодолимой помехой, что уж говорить о навыках капитана, но, из-за неподатливости физической материи приходилось прикладывать ещё больше усилий; увеличивать грубую мощность техники и напитывать плоть пациента своей силой, а это уже грозило болью. Болью больше духовной, чем физической.

Аой очень повезло, что у Акиры была лишь одна серьёзная рана. Кроме того, немало помогло, что он был без сознания, когда принцесса взялась его исцелять. Увы, Соичиро-сан не пожелал облегчить ей работу, очнувшись в не самый подходящий момент, а распылять внимание ещё и на обезболивающие техники, в условиях сопротивления мира было непозволительной роскошью.

* * *

Генгецу и шиноби Кири сопровождали мрачного нового знакомого на корабль Ёринобу, для этого им пришлось воспользоваться лодкой, ведь Хиаку Курай, пусть и был опытным самураем, ходить по воде не умел.

Конечно, волнение на море могло доставить им некоторые неудобства, но ничего такого с чем не мог бы справиться опытный мастер водной стихии, которым в их компании был облаченный в синий плащ ниндзя из клана Хошигаки. Благодаря одной из его техник вода вокруг лодки волшебным образом успокаивалась, позволяя джонину и князю тьмы, как многие украдкой называли дайме страны Зла, спокойно наслаждаться беседой.

— Так вы говорите, что ваше предательство альянса было вынужденным Хиаки-сан? — лениво развалившись на скамье, протянул Хозуки.

— Верно. У этого союза не было будущего… Каждый из даймё пытался тянуть одеяло на себя и требовал помощи своим землям, но никто не хотел эту самую помощь оказывать.

— И вы понадеялись, что выслужиться перед Страной Воды будет лучшим вариантом?

— Усокоро несколько месяцев пытался сподвигнуть меня присоединиться к его авантюре. Сам я до последнего надеялся, что товарищи… — на этом слове в его голосе проступила горечь, — что товарищи одумаются и объединят силы, чтобы преодолеть кризис, но увы меня ждало разочарование.

— Ясно, — принял объяснения Генгецу и спросил; — Как думаете он уступит вам командование?

— Изволите шутить Хозуки-сан?

— Ха-ха, действительно, — посмеялся шиноби, почёсывая затылок; — вряд ли его тщеславие позволит уступить кому-то главную роль. Что ж давайте тогда поступим несколько тоньше…

— Что вы имеете ввиду?

— Пусть его войска первыми идут на штурм, а когда они провалятся, в чём я лично ни капли не сомневаюсь, — кивнул на подготовленные на берегу оборонительные линии Генгецу, — тогда-то вы и перехватите командование. Как вам?

— Боюсь этот жирдяй слишком труслив…

— О, не стоит беспокоиться — я уверен всё получится, — хитро ухмыльнувшись заговорщически подмигнул джонин.

Лодка подошла вплотную к борту корабля. Большинство шиноби в тот же момент запрыгнули на высокий борт, тогда как Генгецу решил для разнообразия воспользоваться верёвочной лестницей, начав карабкаться вслед за Кураем.

На палубе их встретила гнетущая и подавленная атмосфера. Мораль воинов, подкошенная чересчур зубастой пленницей, окончательно пробила дно после того как их господин и наниматель в порыве гнева учинил расправу над не оправдавшими его ожиданий ранеными бойцами.

Рекруты из крестьян в большинстве своём сидели на палубе опустив головы и старались на привлекать внимания, тогда как нанятые пираты и ронины хмуро зыркали в сторону капитанских покоев, расположенных внутри кормовой пристройки.

— М-да… — оценил обстановку Хозуки, — чего-то такого я и ожидал. Подождите меня тут, — обратился он к подчинённым, а сам вместе с Хиаки направился в каюту капитана, где, как он понял, и находился хозяин корабля.

Ёринобу лежал кверху задом и выплёвывал грязные ругательства каждый раз, когда доктор, суетящийся вокруг его необъятной туши, бока которой свисали по обе стороны от кушетки, вытаскивал из его спины очередной осколок.

Заметив посетителей, аристократ болезненно поморщился и приподнялся: — О, неужели это Хозуки-сан… — расплылся он в притворной улыбке, но глаза явно выдавали его негодование и злость на то, что шиноби явно намеренно бросил его на растерзание тому мелкому чудовищу.

— Ох, кажется я не вовремя? — театрально всплеснул руками джонин, — вы в порядке Усокоро-сан? Как ваши раны? Вы всё ещё можете командовать? Не хотите ли передать командование кому-то другому? Вот Хиаки-сану, например, — выдвинул он вперёд мрачного самурая.

Скрипнув зубами, Ёринобу, почувствовавший, что его задвигают на второй план, натянуто улыбнулся и ответил, сверля Хиаки злым взглядом: — ну что вы Хозуки-сан, это пустяки — я всё ещё полон сил.

— Вот как? Замечательно! Тогда вы не против возглавить первую атаку?

— Ч-что? — вздрогнул толстяк.

— Ох, я не так выразился, — повинился Генгецу, — конечно же я имел ввиду, что готов предоставить вам шанс поквитаться с обидевшей вас тринадцатилетней девочкой, — нарочито серьёзно закончил ниндзя.

Усокоро понял, что над ним насмехаются, но сдержался. Пусть ниндзя и был только «наблюдателем», но очевидно, что в этом походе именно он был представителем Даймё Воды, и в подобных вопросах Усокоро вынужден был прислушиваться к его мнению, потому ответил сквозь зубы:

— Конечно Хозуки-сан. Спасибо.

* * *

Аой вышла из медицинской палатки вытирая испачканные кровью руки. В ранах Соичиро-сана было множество осколков и, прежде чем приступать к исцелению, пришлось хирургически извлечь все фрагменты металла. К счастью, ей удалось сделать всё быстро и теперь самурай сможет вновь стоять на ногах.

— Сестрица Аой! Сестрица Аой. Ты в порядке?! — подбежали к ней две девушки.

— Спасибо за беспокойство, — улыбнулась принцесса, — со мной всё хорошо.

— Мы так за тебя переживали! — воскликнула Касуми.

— Ага, места себе не находили… — подтвердила Янаги, — словами не передать.

Не успела Аой как-то ответить, как к ним подошла группа самураев: перебинтованные Сирозаэмон и Такаши, и заляпанный грязью но сияющий радостью толстяк Таро, который тут же закричал, размахивая ножнами с катаной:

— Я нашёл ваш меч госпожа! — а потом немного сдулся под взглядами других самураев, — ну, не совсем я конечно… Мне ополченцы помогали. Но это ведь всё равно считается?

— Конечно дядюшка Таро, спасибо, — одарила Аой толстяка очередной улыбкой, принимая из его рук ножны с длинным фамильным мечом-тати.

Рука, сомкнувшаяся на рукояти, тут же ощутила тепло. Духовная чувствительность, выросшая после так называемой тренировки во внутреннем мире, устроенной для неё Ячиру, подсказала, что душа меча, верно служившего многим поколениям её семьи, приветствовала хозяйку.

Духовная энергия девушки свободно потекла по клинку. Движение, и меч покидает ножны. Вглядываясь в полированный металл, девушка задалась вопросом: «Мой меч, это моя душа… Моя душа, это Ячиру… Но в то же время я чувствую, что душа этого клинка желает быть моим мечом, мечом, что сохранит имя Ашихана…»

Решив чуть позже спросить совета у синигами, девушка перевела взгляд на не решившихся её беспокоить самураев и, нахмурив брови, спросила: — Что с головой моего отца?

— Мы отправили голову господина Кеншина в Кири но Шинден — Храм Тумана, на севере острова, — ответил ей Сирозаэмон, сжимая кулаки, — служители должны подготовить всё для похорон.

— Хорошо… — прикрыла глаза девушка, а открыв, повернулась в сторону залива, где вражеские корабли вновь пришли в движение: — жаль, что у нас скорее всего не получится проститься как следует… Готовьтесь к бою! — скомандовала принцесса.

Её словам вторили звуки барабанов с кораблей противника, оповещающие о начале атаки. Высадка врага началась.

Глава 18

Под угрожающий бой барабанов вёсла яростно ударили студёную воду залива, будто пытаясь утвердить над ней своё господство. Девять кораблей, включая вражеский флагман, отделились от общего строя армады и, рассекая волны, двумя неравными группами устремились к берегу.

Флагман держался позади, явно не спеша участвовать в высадке пока не будет отвоёван надёжный плацдарм, тогда как два больших морских судна, несущих по паре сотен асигару дома Усокоро, сразу повернули к порту, где была достаточно глубокая гавань, чтобы можно было не беспокоиться сесть на мель, а шесть характерных для островов плоскодонных грузовых кораблей, выглядящих как плод страстной любви джонки и галеры, направились прямиком к пляжу, чтобы разом высадить все немалое наёмное воинство богатого и амбициозного предателя.

Но как бы не был богат подлец Ёринобу, в это смутное время нанять он смог в основном лишь всякое отребье. Жадные до чужого добра пираты и второсортные наёмники, набившиеся в деревянные утробы судов, роптали и во все стороны сыпали проклятиями, понося не только защитников острова, но и нанимателя.

И было из-за чего. Им обещали грабёж и резню беспомощных деревенщин, а послали в атаку в первых рядах, и даже не в портовый городок, где можно было бы чем-нибудь поживиться, а на штурм укреплений!

Никому из вступивших под знамёна с кандзи «Ложь» не хотелось бестолково сдохнуть из-за капризов и амбиций одного жирного ублюдка, но страх перед стоящим за его спиной заградительным отрядом из могущественных шиноби, способных парочкой ручных знаков подчинить морскую стихию, не позволил и помыслить о бегстве.

Толчок, едва не поваливший толпящихся на палубе головорезов, и глухой скребущий звук от корабельного дна ознаменовали прибытие. Джонки, брюхом вспахав илистое мелководье, выбросились на берег словно решившие покончить с жизнью киты.

— Вперёд мясо, вперёд!! Высаживаемся! Спрыгивайте прямо в воду — тут не глубоко! Шевелитесь лысые обезьяны! — затопила палубы всех шести кораблей какофония громких криков, ругани и звучащих в разнобой команд, пробившихся сквозь грохот барабанов.

Наёмники, цедя проклятия и суматошно закрепляя оружие на теле, беспорядочной толпой повалили к бортам на носу кораблей, дабы, взобравшись на них, спрыгнуть в объятия очередной волны, лижущей крутые бока их транспорта.

Десятки, а затем и сотни вооружённых отморозков, привлечённых со всех концов архипелага чарующим звоном монет, бросались в море лишь для того, чтобы, ковыляя по пояс в ледяной воде и проваливаясь ногами в илистый грунт, поскорее выбраться на берег. Мокрые, замёрзшие и озлобленные, они жаждали насилия и горячей крови. И защитники острова были готовы предоставить им желаемое, но несколько иначе, чем те могли себе вообразить…

За криками, грохотом и плеском, сопровождающими высадку, тихий свист угрозы, рассекающей тяжёлый влажный воздух, насыщенный солёной горечью и запахом гниющей морской травы, остался незамеченным…

* * *

— Вперёд, вперёд! Занять позиции! — выкрикивал команды Кодзима, подгоняя ополченцев; — враг уже на подходе — готовьте луки!

Пять десятков наиболее опытных стрелков, похватав дополнительные колчаны, трусцой побежали за пределы лагеря, на заранее подготовленные и укреплённые бамбуковыми решётками, да деревянными щитами позиции на краю обращённого к морю обрыва.

Взглянув на соседний холм, расположенный ближе к портовому городку, можно было увидеть аналогичную картину, с тем лишь исключением, что распоряжался там заметный издалека, благодаря яркой блондинистой шевелюре, Арата.

Оборона этого наиболее важного участка берега строилась таким образом, чтобы не только дать возможность лучникам обстреливать пляж и подходы к портовому городку, но и создать перекрестные сектора обстрела на единственной широкой дороге, ведущей вглубь острова, что проходила аккурат между двух холмов.

Именно эту дорогу в самом узком месте, зажатом обрывами, перекрывали баррикады, на которых заправлял старик Ясу. И именно это место в скором времени должно будет стать огневым мешком, где вражеские войска умоются кровью.

Думая об этом, принцесса не могла не озаботиться моральным духом ополченцев, на которых вскоре придётся основная тяжесть вражеского удара. От их стойкости напрямую зависел успех всех разработанных планов. К счастью, она знала, чем можно подкрепить решимость вчерашних крестьян.

Молчаливо пригласив пару юных телохранительниц, измазанного грязью толстяка Таро и только что подошедшего, забинтованного с ног до головы и хромающего на обе ноги Соичиро следовать за ней, девушка покинула периметр лагеря, чтобы подняться повыше.

Взобравшись на самую верхнюю точку холма, с которой открывался отличный вид как на побережье, которое с минуты на минуту станет полем боя, так и на большинство оборонительных позиций, Аой тяжело вздохнула, — надеюсь, наши планы увенчаются успехом… — поправив прядь волос, она сосредоточилась и, приложив руки ко рту в виде рупора, начала читать заклинание, создавая довольно редко применяемое кидо: — Призрачный шёпот, дыхание ветра, голос бури да разразится эхом… Бакудо № 15 Отонозофуку!

Следовавшие за ней люди переглянулись, услышав нечто необычное. Соичиро уже собирался спросить, чего хотела добиться девушка, декламируя стихи, но ответ возник раньше, чем вопрос был озвучен.

Между её ладоней, напротив рта, возникло несколько дрожащих концентрических колец из спрессованного до полупрозрачного состояния воздуха. С этого момента у неё было около пяти минут пока будет действовать заклинание, усиливающее и направляющее звуковые волны адресатам, чтобы обратиться к защитникам с воодушевляющей речью. Вдохнув полной грудью, девушка заговорила:

— Воины! Защитники! Стражи этого острова! Жители Страны Камыша!

Звонкий девичий голос, насыщенный духовной энергией, эхом разошёлся по всему острову, достигая ушей каждого жителя, ударяя по нервам словно по струнам, заставляя вскидывать голову и внимать.

— Только вчера мы узнали, что те, кого наш дайме считал союзниками, те кому доверял, к кому отправился просить помощи в борьбе с грозящим нашей стране голодом… оказались предателями.

В голосе сплелись множество эмоций, но ярче всего выделялась… ярость.

— Поверив лживым посулам, они разрушили вековой союз и подло убили моего отца, покрыв свои имена вечным позором! — припечатала принцесса, словно вынося обвинительный приговор.

— Сегодня же, эти крысы явились к нам на порог, чтобы убивать и грабить! Чтобы заковать нас в рабские цепи! Без чести! Без совести! Презрев все традиции и правила благородной войны… Они послали вперёд шиноби, чтобы посеять хаос и смерть на нашей родине, чтобы схватить меня, вашу принцессу, и превратить в очередную подстилку их нового господина.

Слова впивались в сердце каждого защитника, заставляя лишь крепче сжимать оружие. Каждый из них мог словно наяву почувствовать гнев, охвативший юную правительницу, и ту решимость, с которой она намеревалась разобраться с причиной этого гнева… Почувствовать и пропитаться этими сжигающими сомнения чувствами.

— Они надеялись меня сломить, преподнеся осквернённую голову моего любимого отца…

Нотки скорби, промелькнувшие в чистом голосе, подействовали как масло, выплеснутое в огонь, и праведный гнев вспыхнул с новой силой.

— Но им это не удалось! Мою волю не так-то просто сломать, ведь я не одна! За моей спиной все вы! Моё наследие, воля моего отца, ваша воля — Воля цветущего камыша!

Как нарастающий прилив бурлящие эмоции затопили разум бойцов, не оставляя места страху.

— Приготовиться! — вклинился в речь госпожи голос Кодзимы.

Прибывшие на позиции лучники, перехватив луки, с огнём в глазах уставились на подошедшие к берегу корабли, с которых начали высаживаться бандитского вида головорезы. Голос госпожи распалял в них мрачную решимость, заставляя ожидать предстоящего боя с нетерпением…

— Сегодня мы воздадим по заслугам за их грехи! Низвергнем их армию грабителей и пиратов…

Первые враги выбрались на берег начав собираться в плотные кучки и формировать отряды.

— Целься! — прокричал Сирозаэмон, ухватившись за паузу в речи госпожи.

Лучники натянули тетивы, выбирая цели.

— Пусть воды залива окрасятся алым! Пусть они ощутят отчаяние! Разите их без жалости, ибо они её не достойны! Несите наше возмездие! Пусть их поглотит кровавый океан!

— Пли!

Сотня стрел со свистом взмыла в небо двумя небольшими облаками и по крутой дуге устремилась в цель.

* * *

Ни о чем не подозревающие наёмники, дрожа от холода, сбивались в плохо организованные отряды и готовились двигаться вглубь острова, когда две из шести больших групп накрыли гибельные залпы.

*Шух!* — стрела вонзилась в шею матёрому лысому бандиту раздававшему команды. Судя по брызнувшей из раны струе крови, оросившей пляж, острый наконечник явно пробил сонную артерию. Мужик пошатнулся и, сделав пару шагов, рухнул мордой в ил. Он был мёртв.

Пираты в панике завертели головами, не сразу поняв откуда исходит угроза, когда остальные капли смертоносного дождя обрушились с неба, догнав первую вестницу рока.

*Шух~шух~шух~шух~ шух!*

Большинство стрел вонзилось в прибрежную глину, но около десятка нашли свою цель. Трое пиратов рухнули как подкошенные, когда ещё восемь отделались лёгкими ранениями.

— Биджу! — выругался один из офицеров и выкрикнул команду во всю мощь лужёной глотки: — Вперёд макаки расфуфыренные, заткните этих сраных стрелков!

И толпа головорезов, отринув любые зачатки тактики, с воинственными криками ринулась напролом через перекрытый препятствиями пляж!

*Шух!* — стрела, хищно сверкнув отполированным наконечником, угодила в глаз бегущему в первых рядах рослому бугаю, за которым следовала дюжина мускулистых наёмников с тяжёлым дробящим оружием и топорами.

— Аники, нет! — успел выкрикнуть один из них, прежде чем концентрированный залп из пятидесяти стрел целенаправленно накрыл именно эту группу.

— Вперёд! Не тормозите ублюдки! — подгоняя подчинённых перед собой, ещё один офицер наёмников пробежал мимо истыканных стрелами тел, две трети из которых ещё подавали признаки жизни.

Огибая и перепрыгивая препятствия из бамбуковых кольев и рыболовных сетей, он старался держаться за спинами рядовых, чтобы не поймать шальную стрелу, но неизвестному снайперу было плевать на его ухищрения.

*Шух!* — смерть влетела в его открытый рот, когда он собирался отдать очередную команду! *Шлёп!*— набравшее во время бега немалую инерцию тело, шлёпнулось в грязь, заглотив лакированное древко по самое оперение.

* Шух~шух~шух!*

Бегущие впереди пираты только и успели удивиться пропаже голоса капитана, когда их плотную группу из трёх десятков бойцов проредил очередной залп.

— Не останавливаться! — перехватил командование второй по старшинству, — вперёд сухопутные крысы, вперёд! Нужно загасить этих лучников, пока они не перестреляли нас всех, как грёбаных куропаток!

Оставив за спиной десяток убитых и раненых товарищей, пираты со всех ног ломанулись к холму, с которого вёлся обстрел. Им бы не составило труда преодолеть несколько десятков метров, отделяющих их от цели, если бы на пути не оказалось особо высокой и прочной растяжки из рыболовных сетей.

Вырвавшиеся вперёд бандиты в надежде повалить препятствие с разгона угодили прямиком в тенёта, моментально запутавшись и завалившись на землю погребённые верёвочной ловушкой.

— Эта штука воняет чем-то непонятным! Капец как воняет! — пожаловался запутавшийся в сетях пацан, — скорее, помоги мне выбраться, я больше не выдержу!

— Фу! Что это за липкое дерьмо?! — выругался парень, измазавшийся в покрывающей сети чёрной жиже, вызволяя попавшего в западню друга.

— Чтоб я знал! — огрызнулся в ответ мужик пытавшийся, орудуя зазубренным ножом, организовать проход через заграждение.

— Это горное масло болваны! — выкрикнул бегущий вдоль препятствия командир, — не лезь… *Шух!* — снайперский выстрел прямо в висок, прервал его тираду, оставив роковую недосказанность.

— Давайте, валите опоры и перелазьте, не слушайте этого трупа! — перехватил лидерство сильный, но не шибко умный бугай в красной бандане, — вперёд, не ссыте!

* Шух~шух~шух!* — Очередной залп стрел обрушился на столпившихся перед препятствием пиратов, отложив выполнение отданного приказа. Наученные горьким опытом, многие из них попытались найти укрытие…

К их сожалению, ничего не вышло; развешанные сети, простреливаемые насквозь, оказались не лучшей защитой и как минимум полтора десятка бойцов выбыли из игры. Но, несмотря на потери, число наёмников, собравшихся перед хлипким на вид препятствием, только росло; постепенно к вырвавшейся вперёд группе подтягивалось всё больше разномастных головорезов.

— Да сколько можно тут толпиться бараны?! — возмутился кто-то из новоприбывших

— Всё! Проход готов! Вперёд! — выкрикнул мужик, перерезавший сети. Толпа тут же ломанулась туда, намереваясь расширить брешь, когда очередной сконцентрированный залп стрел задушил их порыв в зародыше, эффективно сбив спесь ещё с двух десятков морских разбойников.

— Рассредоточьтесь недоумки! — раздался голос разума из задних рядов, попытавшийся организовать неуправляемую толпу, лишившуюся командиров, — вытаскивайте раненых, за каждого спасённого получите пятьдесят процентов их доли!

— Что за хрен там командует моими людьми!? — возмутился уже вообразивший себя капитаном бугай в бандане, проорав: — Не смей помыкать моими людьми собака брехливая!

— Заткни своё орало куртизанка биджева! Это приказ главного! — донёсся до него ответ.

В суматохе никто и не заметил огненных стрел, воткнувшихся в некоторые из вкопанных в землю опор, на которых и были развешаны промасленные сети.

Организовавшие несколько брешей, проходов и перелазов в препятствии пираты быстро просачивались внутрь, стараясь не сбиваться в плотные группы. Возникший откуда-то едкий дым и огонь были ими легко проигнорированы, так как большинство отморозков, отнюдь не без основания, считало, что сети подожгли свои же, чтобы расчистить путь.

Отдельные пираты уже пытались сходу взбежать на крутой глиняный обрыв, на вершине которого расположились лучники, но раз за разом терпели неудачу соскальзывая к подножию, где их тотчас настигали стрелы.

Лучники больше не выпускали залпов, стреляя прицельно по отдельно взятым бойцам и стараясь экономить боезапас. Спешить не было смысла — враг сам загнал себя в ловушку: чадящая огненная стена, на том месте, где ещё недавно была всего лишь натянутая сеть, отрезала около сотни успевших прорваться через неё головорезов.

По ушам ударили душераздирающие крики умирающих в огне людей, запутавшихся в коварных силках и не успевших вырваться. Крики, которые станут источником ночных кошмаров для тех, кому посчастливится пережить этот день! А среди пиратского отребья любимцев удачи ожидалось не так уж и много.

_________________________________________________________________________________________

音の増幅 Бакудо № 15 Отонозофуку — усиливает и направляет звуковые волны. Можно использовать как громкоговоритель, или как дезориентирующую шумовую атаку.

Глава 19

— Сегодня мы воздадим по заслугам за их грехи! Низвергнем их армию грабителей и пиратов…

Проникновенный голос молодой госпожи мистическим образом достигал ушей самурая, так, будто она стояла прямо за его плечом. Кайоши не ведал откуда взялись все эти таинственные знания и техники, которыми в последние дни раз за разом удивляла госпожа, но в нынешних обстоятельствах отрицать их несомненную полезность было бессмысленно.

— Пусть воды залива окрасятся алым! Пусть они ощутят отчаяние! Разите их без жалости, ибо они её не достойны! Несите наше возмездие! Пусть их поглотит кровавый океан!

На изуродованное шрамами лицо выполз злой оскал, пальцы крепче сжали рукоять катаны. «Да, возмездие, это то, что нужно…» — проскочила мысль в голове немого самурая, когда он увидел какой контингент высаживался на пляже под грохот боевых барабанов. Пираты… Глава рода Кавасаки ненавидел пиратов. Будь его воля он бы самолично перерезал всех этих ублюдков, но пока что у него была иная задача.

Поправив тростниковую циновку, заменявшую шторку в окне рыбацкой хижины, через которое он наблюдал за вражеской армадой и высадкой армии головорезов, самурай повернулся к своим бойцам. Парой молчаливых жестов приказав им следовать за ним, воин быстрым шагом вышел из дома и направился в сторону причалов.

Старые доски деревянного настила, под которыми уже плескалась поднявшаяся из-за прилива морская вода, жалобно скрипели при каждом шаге. Мужчине казалось, что это духи Портового Городка рыдают и стонут, предчувствуя скорую судьбу их пристанища.

Сердце кольнула ностальгия. Причитания рыбаков на скудный улов, ругань рыночных торговок и прижимистых хозяек,смех детворы и вечный запах тухлой рыбы… Воспоминания о мирной жизни, истаявшей словно мираж.

Покинутые в спешке дома, продуваемые непривычно свежим солёным ветром, завывающим в окнах и дверных проёмах, воспринимались не иначе как надгробия прежним мирным временам, что вскоре станут безмолвными свидетелями грядущей резни, а следом и погребальным костром для посмевших ступить в это место врагов.

Но времени предаваться меланхолии не было. Пробежав через один из мостков, связывавших построенный на сваях городок в единое целое, группа из десяти самураев прошмыгнула в здание одного из складов, напрямую примыкающее к порту.

Выглянув в маленькое оконце, из которого открывался вид на пристань с парой нарочно оставленных нетронутыми хлипких пирсов, лидер передового отряда увидел, как два больших морских судна готовились к швартовке.

Сшитые из крашенных циновок паруса спешно складывались снующими по мачтам матросами, невидимые снаружи гребцы втаскивали вёсла внутрь корпуса, а лучники, выглядывающие из-за высоких бортов, нервно оглядывали округу, подолгу задерживая взгляд на ближайших к порту зданиях, справедливо опасаясь наличия засады.

Резко отстранившись от окошка, когда взгляд одного из вражеских стрелков скользнул по зданию склада, самурай хрипло вздохнул и опёрся спиной о полную щелей дощатую стену. Раскрывать своё присутствие раньше времени не стоило.

Подождав, когда оба корабля наконец подойдут вплотную, а спрыгнувшие на берег матросы примотают причальные канаты к опорам пирсов, стражи острова, наблюдавшие за началом вражеской высадки через щели в стене, разбились на две группы, каждая из которых должна была позаботиться о своей цели.

Глава рода Кавасаки, взяв с собой для прикрытия трёх человек, занял позицию за хлипкими воротами ведущими со склада прямиком к началу одного из пирсов, тогда как оставшиеся семь защитников покинули помещение тем же путём которым пришли и притаились за углом, контролируя проход ко второму причалу.

Не прошло и минуты как с корабля, который взял на себя Кайоши, спустили несколько широких трапов, по которым на берег тотчас повалили десятки солдат в бурых одеждах, вооружённых копьями, дубинками и дешёвыми короткими мечами.

Жестом обозначив полную готовность, лидер отряда самураев крепче сжал рукоять катаны и принял низкую стойку для мощной дистанционной атаки, концентрируя большое количество чакры на клинке.

Дождавшись, когда враги подойдут поближе, мужчина коротко кивнул товарищам и те резко распахнули створки ворот.

Вражеские солдаты, плотной толпой набившиеся на стонущий от их общего веса пирс, не успели среагировать, как…

Взмах, и режущая дуга разделила мир на до и после, на верх и низ. Мощный серп энергии продолжил стремительный выпад меча, врубившись в слабую плоть.

Два десятка человек, спешащих покинуть причал и ворваться в городок, оказались разорваны поперек, одной единственной атакой!

* * *

Аой смотрела сверху вниз на кровавое представление развернувшееся у подножья холма. Пляж превратился в настоящую полосу смерти для вражеских войск: защитники острова расстреливали наступающих головорезов с вершины обрыва как мишени в тире, а те ничего не могли предпринять в ответ.

Ситуация стала ещё жарче, когда часть пиратов наконец прорвалась через перекрывающие пляж заграждения на петляющую между прибрежных холмов дорогу, ведущую вглубь острова, и за их спинами вспыхнули промасленные сети и уложенные рядом с ними фашины из высушенного и политого нефтью тростника.

Паника на лицах морского отребья оказалась настоящей усладой для глаз, а их нелепые попытки отступить сквозь стену огня, или вскарабкаться на скользкие глиняные кручи в надежде добраться до лучников, могли вызвать лишь мстительную ухмылку.

Если бы Аой не получила фрагментов памяти Уноханы, она бы наверняка предположила, что в данный момент её люди побеждают, ведь лучникам уже удалось поразить больше сотни врагов. Но опыт старшей части души подсказывал, что это лишь локальный успех, а общая картина была несколько менее радужной.

В лучшем случае, лишь одна из пяти выпущенных стрел находила цель, и лишь одна из пяти достигших цели наносила действительно серьёзный урон, чтобы с гарантией вывести из строя. Такими темпами боезапас грозил закончится даже раньше, чем будет отбита первая волна вражеского десанта.

Стрелы расходовались стремительно, а в лобовом столкновении с матёрыми морскими разбойниками могли потягаться лишь немногочисленные самураи, да две сотни более-менее обученных солдат асигару. Вся надежда была на тактический гений принявшего командование Кодзимы.

— Ёгири-сан — ваш выход! — долетел до принцессы голос Сирозаэмона.

Отрад самураев, преимущественно из дома Аизава, последовал за суровой вооружённой нагинатой женщиной прямиком в гущу событий. Десяток воинов соскользнули по жидкой грязи, покрывающей крутые склоны, и синхронно запустили энергетические серпы со своих клинков.

Несколько серпов чакры, и ошмётки тел нерасторопных головорезов добавили ещё один штрих к картине избиения.

Дистанционные атаки самураев, прочертившие кровавую просеку во вражеских рядах, унесли не так уж много жизней, всего около дюжины, но зато нанесли сокрушительный удар по боевому духу и сплочённости бандитского сброда.

Загнанные в огненную ловушку, расстреливаемые со всех сторон из луков и вырезаемые самураями, пираты дрогнули, обратившись в неудержимую панику. Как попавшие в силки куропатки они заметались из стороны в сторону, пытаясь найти выход из западни и спасти свои жалкие шкуры.

И пусть оставалось не так уж много времени, прежде чем стена пламени, отрезавшая чуть больше сотни врагов от основных сил, окончательно прогорит и потухнет, тем более что оставшиеся по ту сторону пираты принялись активно её тушить, забрасывая комьями мокрой глины, этого времени должно было быть достаточно, чтобы перебить большую часть запаниковавших бандитов.

— Кретины! Что вы делаете!? Какого биджу вы паникуете?! Враг прямо перед вами! Навалитесь всем скопом! — прорвался сквозь панические крики могучий бас рослого мускулистого пирата в красной бандане, попытавшегося сплотить разбегающееся отребье. Попытавшегося, но потерпевшего неудачу, ведь его выступление было прервано весьма радикальным способом — стрелой в глаз!

Проследив за траекторией полёта стрелы, Аой наконец обнаружила в рядах лучников таинственного стрелка, с поразительной точностью выбивающего одного вражеского командира за другим. Снайпер оказался девушкой в цветах рода Кавасаки; тёмных оттенков малиновом и синем.

— Кто она? Кажется, я ее раньше не встречала… — озвучила вертевшийся на языке вопрос принцесса.

Сообразив на кого направлен интерес госпожи, пристроившиеся за спиной телохранительницы поспешили ответить.

— Это Сёри, дочь Кайоши-сана, она старше нас на несколько лет, — сообщила на ухо госпоже Янаги.

— К тому же её мать служанка, поэтому её с вами и не знакомили, — продолжила за сестру Касуми.

— Досадное упущение… Её навыки обращения с луком впечатляют, — соотнеся услышанное и свои наблюдения, прокомментировала Аой.

Тем временем на поле боя самураи, возглавляемые матерью её подруг, устроили паникующим пиратам форменную резню. Благодаря прикрытию со стороны лучников враги не могли толком воспользоваться численным преимуществом и валились на сырую землю один за другим, не успевая нанести защитникам никакого урона.

Широкий взмах нагинатой, лезвие которой сияло от покрывающей его чакры, перерубил двоих показавших спины в попытке удрать пиратов. Не задерживая внимания на трупах, Ёгири обернулась через плечо и оглядела обстановку.

Небольшой пятачок земли напоминал филиал ада. Жар от огненной стены и клубы удушливого чёрного дыма с запахом палёной резины, лужи крови, кучи истыканных стрелами и расчленённых трупов, и истошные вопли умирающих… Спустя всего каких-то пять минут боя из более чем сотни угодивших в ловушку вражеских бойцов на ногах оставалась едва ли треть. Кошмар наяву — никак иначе охарактеризовать происходящее язык не поворачивался.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, глядя на хорошо проделанную работу, женщина скомандовала следующим за ней самураям: — Добивайте оставшихся и отходим к линии баррикад!

— Хай, Ёгири-сама!

Десяток бойцов с удвоенным рвением набросился на дрожащих от ужаса недобитков.

* * *

*Вжух!* — серп чакры снёс троих бойцов с копьями пытавшихся перебежать через узкий деревянный мостик. С громким всплеском части тел свалились в бурую от крови воду, словно очередной ингредиент, брошенный в кровавую похлёбку.

Кайоши отступил и завернул за угол, укрывшись от залпа стрел, накрывшего то место, где он был секунду назад. Пока что ему и его отряду удавалось действовать достаточно эффективно и без потерь с их стороны.

Несмотря на то, что самураи постепенно отступали, сдавая одну за другой улицы портового городка в руки противника, урон, который они наносили войскам вторжения был нешуточный.

В воде, под деревянным настилом, уже скопились десятки плавающих трупов, среди которых в отчаянии барахтались раненые, но пока что живые враги. Ещё больше изувеченных и убитых украшали старые серые доски настила сверху, во всей красе демонстрируя, что численное преимущество пасует при столкновении с партизанской тактикой в исполнении обладающих чакрой бойцов.

Численность вражеского десанта сокращалась каждую минуту, но долго так продолжаться не могло; запасы чакры у самураев постепенно истощались, а враги заканчиваться и не думали.

То, что портовый городок дальше удерживать не получиться стало окончательно понятно, когда со стороны выхода к пляжу донеслось множество голосов, принадлежащих не сумевшим сходу прорваться вглубь острова и явившимся в поисках какой-нибудь наживы пиратам, из-за чего самураям, постепенно отступающим под натиском со стороны порта, грозил неминуемый фланговый обход.

— Отходим! — озвучил немой приказ главы рода Кавасаки один из следующих за ним бойцов.

Собравшись вокруг лидера, самураи начали спешное отступление. Короткими перебежками, скрываясь от глаз нападающих за стенами рыбацких хибар, они двинулись в сторону реки, где их дожидалась пара лодок.

— Вот они! — выкрикнул выбежавший из-за угла молодой вражеский солдат.

Короткий росчерк клинка, и вспышка чакры унесла жизнь чересчур голосистого парня, но было уже поздно; их обнаружили.

Приближающийся из-за ближайшего поворота топот доходчиво просигнализировал о том, что спокойно отступить у самураев не выйдет. Возможно, кому-то из них придётся остаться дабы прикрыть отход…

Из-за угла покосившегося дощатого строения выбежала группа из двух десятков бойцов асигару, вооружённых мечами и копьями. Стражи острова несколько приободрились, ведь с таким количеством за один раз они вполне могли бы справиться и довольно быстро.

К их разочарованию, это было лишь начало. Не прошло и пары секунд, как на конце соседней улочки возник отряд головорезов в пёстрых одеждах, а на тростниковых крышах начали появляться вражеские стрелки. Ситуация замерла в хрупком напряжённом равновесии.

— Так-так-так, кто это тут у нас?! — расталкивая своих приспешников выбрался из приближающейся толпы пиратов одетый в красно-чёрное кимоно суровый мужик с почти полностью бритой головой, с единственным пучком волос на макушке; — неужели это тот визгливый недорезанный поросёнок, наплевавший на моё гостеприимство?

Серия жестов от командира заставила самураев переглянуться между собой. Некоторые из них, также как и глава рода Кавасаки, узнали заговорившего ублюдка, потому ни капли не удивились, что именно он вызвался задержать врага — тут было замешано кое-что личное… Ведь обратившимся к ним пиратом был… Горо — человек лишивший Кайоши языка…

_________________________________________________________

勝利 Сёри

強郎 Горо

Глава 20

— Так-так-так, кто это тут у нас?! Неужели это тот визгливый недорезанный поросёнок, наплевавший на моё гостеприимство? — Ненавистный голос с такими знакомыми садистскими нотками заставил главу рода Кавасаки скрипнуть зубами.

Тогда, много лет назад, в плену у пиратов, он вынужден был вытерпеть пытки и унижение, пережить смертельный позор и бежать как паршивый пёс. Все его нутро противилось этому, предпочитая смерть бесчестию, но ради блага семьи он был вынужден смириться, смириться и жить. До этого момента.

Второго раза не будет… он поклялся себе в этом, исполнился желания вернуть свою честь. Каждое утро и каждый вечер он готовил себя к смерти, жил так, словно уже мёртв, оттачивал свою решимость убить врага, или умереть, ведь не добиться своей цели и продолжать жить — это трусость…

До боли сжав рукоять клинка, немой самурай жестом свободной руки приказал подчиненным отступать, а сам приготовился к бою.

— О, жертвуешь собой? Как благородно… — насмехался его кровный враг, — наверное хочешь меня убить, скажи я прав? Ах да, ты же не можешь. Ха-ха-ха-ха!

Самурай действительно не мог ответить, но ему это было и не нужно, он давно решил, что с этим человеком будет говорить только на языке клинка.

— Чего ты такой серьёзный? — прокручивая в одной руке тяжелый тесак-дадао, полюбопытствовал пират, — позволь мне тебе помочь… расширить твою улыбку.

Все началось внезапно. Взмах руки пиратского капитана и десяток стрел сорвались в сторону самураев. Кайоши бросился на перехват, давая товарищам шанс уйти.

С дробным перезвоном его катана сбила те из стрел, что грозили попасть в кого-нибудь из отступающих самураев.

— Умри! — раздался выкрик из толпы пиратов и в оставшегося прикрывать отход союзников воина полетели гарпуны. Отбить тяжёлые снаряды без последствий было почти невозможно, поэтому мечнику пришлось уклоняться. Шаг назад, прыжок в сторону и снова назад, избегая со свистом рассекающих воздух зазубренных метательных копий. Быстрый рывок к стене ближайшей халупы, петляя меж вонзающихся в деревянный настил дротиков и стрел, и открытая в последний момент дощатая дверь позволила заблокировать брошенный на упреждение гарпун.

*Хрясь!*— пробил зазубренный наконечник старые серые доски, окатив самурая щепками. Мельком оценив результат попадания Кайоши подтвердил правильность своего решения уклоняться, а не блокировать.

Направив чакру по кромке меча Кавасаки глубоко вдохнул, прочитав в уме короткую мантру, и рывком покинул укрытие. Шуршащие опереньем стрелы просвистели в опасной близости от его головы. Рядом, едва не задев его тела, вонзился в деревянную мостовую очередной гарпун.

Но воина было таким не остановить. Взмах! И серп энергии сорвался с клинка и понёсся на ненавистного врага. Это был шанс, шанс покончить с затянувшейся на десятилетие вендеттой.

Но пират не выглядел напуганным; широко оскалившись, демонстрируя заточенные до бритвенной остроты треугольные зубы, он уверенно взмахнул тяжёлым тесаком навстречу стремящейся принести ему возмездие атаке.

* * *

Сердце принцессы ликовало от вида того, как её воины истребляют врага, но разум посылал тревожные сигналы: не могло всё идти так гладко. Стиснув ножны с фамильным мечом, она мысленно обратилась к Ячиру, зная, что синигами ее точно услышит:

— Есть ли у нас шансы действительно победить?

— Не тешь себя иллюзиями девочка, — пришёл ей жёсткий ответ: — что изменится от моих слов? Не гадай и не ищи оправданий. Просто укрепи свою решимость и действуй.

Аой понимала, что имеет ввиду её прошлое воплощение, действительно понимала, ведь за их краткое знакомство успела с головой окунутся в море памяти древней богини и пропитаться мировоззрением синигами. Не было смысла гадать и сочинять прогнозы; надежда — это яд, а успокаивать себя, уповая на зыбкие шансы, значит добровольно пить эту сладкую отраву…

— Я… понимаю, — ответила она незримой собеседнице.

Воздушные замки не защитят её народ, но сталь и непреклонная воля могут, а даже если и нет, то, исполнив свой долг правителя до самого конца, она не запятнает чести дома Ашихана.

— Мой… этот меч… — погладила пальцем литую цубу девочка; — у него есть… душа?

— Это не совсем так, — ответила ей синигами; — твой фамильный меч передавался из поколения в поколение, впитывая духовную энергию, мысли, эмоции и стремления хозяев… — сделав паузу, явно обдумывая что стоит сказать, Унохана продолжила, — если подбирать аналогии в местном фольклоре, я бы назвала его зарождающимся цукумогами — духом предмета.

— Может ли он принести пользу? — заинтересовалась принцесса.

Ячиру ответила не сразу. Богиня смерти осознавала, что сделать из преемницы полноценного синигами в условиях нового мира не выйдет: иные законы и константы, живое тело без намёка на привычные духовные органы, странная, кажущаяся чужеродной двойная энергетическая система, почти наверняка совершенно иная архитектура посмертия, а главное: отсутствие нужных для завершения процесса трансформации и укрепления души средств — таких банальных и привычных артефактов как шихакушо и асаучи… Осознавала, но всё же сомневалась, стоит ли позволять девочке сделать шаг в сторону…

Впрочем, сомнения быстро рассеялись, когда она вспомнила, что в новой жизни нет никого, кто мог бы высказаться против: ни Совета Сорока Шести, ни Готей Тринадцать, ни Нулевого Отряда, ни Короля Душ. «И сразу стало так свободно и легко» — улыбнулась про себя когда-то самая известная анархистка Общества Душ.

Да, девочка могла использовать Кидо, но лишь потому, что пользовалась её чистой и мощной духовной энергией капитанского уровня, способной побороть сопротивление мира, да, могла применять кое какие местные техники меча, но сама по себе, без её поддержки, без полноценного занпакто, она, по меркам синигами, была удручающе слаба — уровень новичка в академии духовных искусств, не более.

Тщательно взвесив все за и против, Ячиру решила ничего не скрывать;

— В своей жизни я встречала людей, что сделали цукумогами своей силой, научный отдел общества душ называл их… фуллбрингеры.

* * *

— Нет-нет, я сдаюсь, не бей, не надо, ну не стукай! Кха… — упал последний остававшийся на ногах пират, пронзённый выпадом нагинаты.

— Заканчиваем, — приказала Ёгири. Задерживаться на месте произошедшей бойни было слишком опасно, так как нефть, в которой вымочили тростниковые вязанки, уже прогорела, а значит огненная завеса, отрезавшая вражеский авангард, грозила потухнуть в любой момент, лишив разбивших вражеский авангард самураев шанса на спокойное отступление.

— Давайте инвалиды, тушите этот огонь, быстрее-быстрее, — сквозь треск пламени долетел до стражей Страны Камыша, добивающих первую партию смертников, голос очередного пиратского командира.

В огонь активнее полетели комья грязи, перекрывая горящему тростнику доступ к открытому воздуху. Не прошло и пары минут как в стене огня образовались первые бреши.

Но, потушив часть огненной стены, пираты не стали снова сломя голову бежать в атаку; понесённые потери и вид, открывшийся на усеянный трупами путь, явно сбили с них первоначальный кураж и заставили стать осторожнее.

Присмотревшись к сбивающимся в неровный строй и переминающимся в нерешительности отрядам противника, Ёгири заметила, что некоторые из пиратов успели с толком воспользоваться вынужденной задержкой и теперь тащили в руках некое подобие тяжёлых ростовых щитов татэ из наспех сколоченных досок, по виду явно выдранных из настила портового городка.

— Так дело не пойдет… — прокомментировала увиденное женщина. То, что пираты уже хозяйничали в прибрежном городе, недвусмысленно говорило о том, что отряду Кавасаки-сана пришлось отступить раньше, чем планировалось. Если оставить всё как есть и позволить врагам собраться с мыслями, то не только эффективность лучников существенно упадёт, но и весь план обороны окажется под угрозой, ведь ничто не помешает им кроме щитов соорудить ещё и лестницы, а затем, с их помощью преодолеть не такие уж неприступные обрывы ещё до того, как прилив войдёт в полную силу…

— Выносливость и чакра? — лаконично потребовала отчёта о состоянии подчинённых женщина.

— На пять минут боя, или одну-две дальние атаки… простите, Ёгири-сама, — извинился ближайший к ней самурай, отзывающийся на имя Кио.

— Так же/аналогично/на один удар… простите, — с виноватым видом поддержали его трое мужчин; Тору, Хидэо и Минору.

— Полон сил Ёгири-чан! — с энтузиазмом выкрикнул наперекор остальным высокий самурай по имени Рио, закидывая на плечо двухметровый нодати, — готов кромсать этих петушков пачками!

Одежда синевато-зелёного утиного, цвета, причёска а-ля помпадур характерная для неформалов и хулиганов, самоуверенность и дерзкая манера речи всегда выделяли его из любой толпы. Впрочем, и на поле боя он сумел выразить свою индивидуальность, надев украшенные латунными пряжками чёрные доспехи с шипованными наплечниками-усодэ, да шлем с оленьими рогами и красной зубастой полумаской.

Устало закатив глаза на выступление чудака, женщина обратила внимание на остальных.

— Хоть сейчас на подвиги, — ухмыляясь разыгранной перед ним сценке, добавил щуплый, но смертоносный и выносливый Хиро, вытирая испачканный кровью клинок куском ткани. Его совершенно не скрываемые металлической шляпой-дзингаса рыжие волосы и кимоно оттенка цветущей глицинии под укреплённой кольчужными вставками серой курткой-хаори, за прошедший бой уже стали последним воспоминанием для двух десятков морских разбойников — достижение, которым уже можно гордится, но самурай пока не планировал закрывать счёт.

— Я пуст, — вклинился уставший голос Шина.

— Мичи-тян, Юичи-кун? — с ноткой заботы обратилась женщина к младшим родственникам.

— Прости Ёгири-сан, но как-нибудь без нас, — ответила за двоих девушка. Сперва беготня по всему острову по пятам за командой шиноби, а затем изнуряющее сражение… Молодые воины рода Аизава, впервые вкусившие крови, оказались слишком измотаны физически и морально.

— Нэо? — перевела вопрошающий взгляд на молчаливого молодого мужчину в полуночно-зелёных одеждах и чёрных пластинчатых доспехах командир отряда.

— В порядке, — моргнул он жёлтыми соколиными глазами, тряхнув густой гривой чёрных волос и возвращая на его законное место шлем-кабуто с журавлиным пером.

— Хорошо, тогда Рио, Хиро и Нэо остаются со мной, а остальные отступают к баррикадам и поступают в распоряжение старому Ясу.

Подтвердив приказ, семеро бойцов поспешно покинули поле боя по ведущей вглубь острова дороге, тогда как оставшиеся трое подошли ближе и встали плечом к плечу с лидером отряда.

— Так каков план? — поинтересовался Рио, как самый разговорчивый.

— Пойти вперёд и спровоцировать их на атаку, — пояснила женщина, — нам нужно, чтобы они продолжили атаковать в этом месте, а не расползались вдоль всего берега.

— Вчетвером против… сколько их там… Четыреста? Пятьсот? А ты весьма уверенна в наших силах Ёгири-чан… Польщён-польщён… — жизнерадостно оскалился эксцентричный самурай.

— Вшестером! — раздался позади мощный глубокий голос.

— О, ну тогда другое дело! — обернулся к новоприбывшим отрядный балагур и кивнул могучего телосложения мужчине в белой саблезубой маске демона, что, поигрывая шипастой палицей-канабо, шёл к ним бок о бок с низкого роста парнем в лёгком тканевом доспехе, у которого на поясе болталась пара кусаригам.

Ёгири коротко взглянула на подошедших и вернула внимание на виднеющиеся за затухающим огненным барьером боевые порядки врага.

— Рикитора, Хаятэ… Вас дед прислал?

— Как всегда зришь в корень… — прогудел здоровяк, заняв место в строю.

Глубоко вздохнув, женщина ничего не ответила на этот комментарий, но её благодарность оказавшему столь своевременную поддержку старшему родственнику была очевидна.

Шестеро героев готовились рискнуть жизнью в безумной вылазке против целой армии… Свежий ветер трепал их одежды, остужая разгорячённые мышцы и сдувая тошнотворный запах горелой плоти… принося облегчение. Шум прибоя пробивался сквозь какофонию толпящегося напротив вражеского войска, размеренным шелестом усмиряя малодушные порывы. А в свинцовых небесах, над их головами, пронеслась стая журавлей, покидая болотные угодья Камышового острова, в погоне за южным теплом…

_____________________________________________________________

Кавасаки Кайоши 川崎 嘉吉Аизава Ёгири 会沢 夜霧Рио 凛凰Хиро 緋路Нэо 寧音Хаятэ 颯力Рикитора 力虎

Глава 21

— Фуллбрингеры? — переспросила Аой.

— Да — люди, способные подчинять своей воле души предметов, — пришёл ответ из глубин внутреннего мира.

— Звучит как-то странно…

— А выглядит, порой, ещё более странно, — судя по голосу улыбнулась синигами, — но, думаю, именно эта сила поможет нам обойтись без асаучи, — заметив, что юная ученица потерялась в терминологии, Ячиру пояснила: — артефакта, позволяющего воплотить силу души в виде духовного меча занпакто.

— Но как? Я думала, что это невозможно… — удивилась принцесса. В тех фрагментах памяти, которыми поделилась с ней Унохана, теории процесса обретения занпакто уделялось крайне мало внимания, но даже так она смогла уловить, что известный метод всего один.

— В мои последние годы жизни в Обществе Душ, мне довелось застать весьма интересные события, что изрядно расширили мое представление о возможных способах проявления духовных сил, — спокойно ответила Ячиру, — это правда, что с самого начала Общества душ ни один синигами не создал духовный меч без асаучи, но ключевое слово здесь — синигами… Я не буду сейчас вдаваться в подробности, но, если обобщить те выводы, которые я сделала, все сводится к одному: при определённых условиях, любой предмет может стать подобием занпакто, нужно лишь найти способ связать его с частью своей души.

Аой слушала затаив дыхание, улавливая малейшие крупицы информации, способные указать ей путь к обретению столь необходимой сейчас чудесной силы, способной справиться с нависшей над её страной угрозой, а Ячиру, тем временем, продолжила:

— Конечно, вряд ли духовный клинок, созданный из случайного предмета, будет обладать тем же смертоносным могуществом, что и мечи, заготовки для которых выковал лично Бог мечей Оэцу Нимайа, но это не отменяет того факта, что идея, лежащая в самой основе такого феномена как занпакто, на самом деле довольно проста: твоя сила… твой истинный меч, это твоя душа, и не столь важно… во что ты её вложишь, пока у тебя хватает решимости ни смотря ни на что идти вперёд.

Подняв ножны с фамильным клинком на уровень глаз, принцесса Ашихана плавно потянула клинок из ножен, обнажив зеркальную поверхность металла. Встретившись взглядом с отражением, она тихо спросила вслух; — могу ли я попробовать?

Нельзя сказать, что вопрос юной подопечной застал синигами врасплох; рассказывая о некоторых особенностях духовных сил и перспективах создания полноценного занпакто в этом мире, она, признаться, даже рассчитывала на то, что девочка ухватится за призрачную возможность.

Призрачную, потому что даже в нормальных условиях, с нормальным асаучи, процесс зарождения духа меча у синигами новичка может затянуться на десятилетия, что уж говорить о проявлении шикая и банкая. У принцессы же времени на медитации с мечом и самопознание не было, но, возможно, этого и не потребуется, ведь их случай был уникальным.

Ячиру уже решила принять роль занпакто на себя, а значит самый долгий и сложный этап — отделение части души, был пройден. Оставалось лишь поместить её духовную силу в оружие и сформировать стабильную связь — канал, через который будет возможно проявить в реальном мире концептуальные свойства души. И где как не в горниле кровавой битвы могут лучше всего проявиться уникальные способности Кенпачи?.. Потому ответ был закономерен:

— Вложи рейацу в клинок… Пусть твой фамильный меч и не является асаучи, но духовное тело цукумогами послужит сносной заменой. Аой не стала тянуть и поспешила последовать указаниям богини смерти.

— Не используй чакру, — уточнила Ячиру; — только мою рейацу.

Алая духовная сила вышла из рук принцессы, покрыла рукоять и поползла по клинку, окрашивая металл в насыщенный рубиновый цвет, а вокруг меча, словно дымка, возникла кровожадная аура.

— Хорошо, — коротко прокомментировала происходящее Унохана и полностью сосредоточилась на создании множества кидо-структур из духовной энергии, что проникали в металл и постепенно вытравливали на нем замысловатые письмена, взывая к таинственной силе имён.

Стоящие за спиной принцессы сестры Аизава недоуменно переглянулись, тогда как закутанный в бинты Соичиро, что ещё не оправился от ран, присел на ближайший камень и, шикнув на хотевшего было отвлечь госпожу вопросом Танаку, сделал вид, что не происходит ничего необычного, сосредоточив внимание на затеявших перегруппировку вражеских силах и шести храбрецах, собиравшихся этому помешать.

* * *

Шестеро самураев неторопливо шли прямо к затухающему огненному барьеру, за которым, ощетинившись разномастным оружием и прикрывшись большими щитами из старых досок, толпились вражеские наёмники.

Баланс сил замер в шатком равновесии: пираты, напуганные судьбой авангарда, опасались идти в атаку, тогда как одиночные стрелы, посланные защитниками, больше не могли причинить существенного урона подготовившим контрмеры головорезам, а стрелять залпами означало впустую расходовать боезапас.

— Как только подойдём ближе, по очереди, наскоками, выпускаем дистанционные атаки, — проинструктировала отряд Ёгири, постепенно концентрируя чакру на лезвии и древке нагинаты; — и повторяем до тех пор, пока не добьёмся результата.

— Ха-ха, звучит как какая-то тактика! — хохотнул Рио.

— Есть идеи получше? — подняв бровь, искоса взглянула на него женщина.

— Не-не — мне всё и так нравится, — помахал свободной рукой самурай, а затем, отвернувшись, пробубнил себе в усы, скрытые за оскаленной пастью алой полумаски: — надеюсь судьба будет благосклонна и среди той толпы не окажется какого-нибудь особо сильного ронина, а то будет… напряжно…

— Ну-ну… — удостоила его скептического комментария командир отряда, надевая крашенную белой краской безликую деревянную маску, после чего, приняв стойку для рывка, отдала последние инструкции; — как только они за нами погонятся сразу отступайте… — а затем скомандовала; — Начали!

Первой сорвавшись с места, женщина за секунду преодолела два десятка метров до догорающего чадящего барьера и, прорвавшись сквозь клубы дыма, широким взмахом нагинаты выпустила всю собранную в оружии чакру в строй врага.

*Вжу-у-ух!!*— сорвалась с лезвия режущая волна, увлекая за собой дымовой шлейф.

Пираты встретили удар сомкнув щиты, но это им не особенно помогло: широкий гудящий серп чакры врубился в толстые старые доски, заставив их взорваться щепками! Десяток бойцов в первом ряду повалились на землю с увечьями и травмами! Чудом никто не погиб. Но второй раз чуда не случилось: вылетевший из дымовой завесы Рио, рассёк воздух длинным клинком нодати, запустив собственную атаку прямиком в проделанную Ёгири брешь.

Энергетический серп с резким свистом врезался в плотный строй и кровавый всплеск окатил счастливчиков, успевших пригнуться, или упасть на землю. Два ряда пиратов в глубине бреши, всего около дюжины, оказались рассечены беспощадной техникой. И если тем из них, кто сразу повалился замертво, можно сказать повезло — они умерли быстро, то выжившие могли им только позавидовать: лишившиеся конечностей или перерубленные, но не до конца, они огласили берег истошными криками боли.

Мимо начавших отступать Ёгири и Рио проскочили Хиро и Нэо, синхронно выпустив свои атаки, что, спустя один удар бешено колотящегося сердца, крест-накрест влетели в плотные ряды врага, повергнув ещё не меньше десятка человек. Но на этом заминка, вызванная внезапной атакой защитников, себя исчерпала.

— Мочите их! — перебил панические вопли крик какого-то храбреца и вся масса головорезов пришла в движение: десятки стрел, дротиков, гарпунов, метательных топоров, кунаев и просто камней полетели из толпы в отряд самураев. Сменившие товарищей на острие атаки Рикитора и Хаятэ, оказались в весьма затруднительном положении…

— Хаятэ, держись за мной! — выкрикнул здоровяк, замахиваясь окованной металлом дубиной; — *В-в-у-ухх! * — с низкочастотным гулом вырвалась из неё плотная волна чакры, сбивая летящие навстречу снаряды. Энергетический удар, словно титанический молот, смёл тучу наполнившего воздух оружия и врезался в толпу, повалив и раскидав два десятка бойцов, а нескольких из них обратив в изломанные куски мяса.

— Рассредоточьтесь! Окружайте их! Не позволяйте им концентрировать чакру! Тащите сети! — слышались со всех сторон противоречивые приказы пиратских офицеров.

В тот же миг из-за широкой спины товарища вынырнул Хаятэ и быстрыми росчерками слившейся в размытое пятно пары кусаригам послал не менее десятка небольших энергетических серпов, сбивших пару запоздавших дротиков и оборвавших ещё четыре жизни.

— Отходите! — пробился сквозь стучащий в висках адреналин голос Ёгири, и самураи поспешили исполнить команду. Развернувшись, мужчины со всех ног побежали обратно, туда, где, скрывшись от взглядов врага за дымовой завесой, лидер их бравого отряда вновь заняла боевую стойку с заряженной чакрой нагинатой.

Толпа получивших по зубам обозлённых врагов тотчас ринулась за ними. Дисциплина и здравый смысл у сведённых в одну армию разномастных пиратских шаек хромали на обе ноги, потому показанные ими чуть ранее зачатки тактики были при первой же возможности легко отброшены в сторону. Поддавшиеся жажде крови и стадному инстинкту головорезы, позабыв о нерешительности и наплевав на попытки командиров их как-то организовать повалили прямиком в ту же самую ловушку, которой минуту ранее так опасались.

Серп чакры, выпущенный Ёгири, срубил тройку самых прытких преследователей, после чего женщина тоже начала отступать, по эстафете передав задачу прикрывать отступление Рио.

Самурай уже готовился выпустить собственную атаку и повторить манёвр командира, когда в толпе пиратов сверкнула характерная вспышка, нацеленная в спину отступающей женщине, и воин был вынужден экстренно изменить планы, бросившись на перехват.

Две энергетические атаки вгрызлись друг в друга, взаимно уничтожившись с небольшим взрывом, на мгновение перекрыв обзор. Внезапно, ещё один серп энергии, прилетевший со стороны, едва не поделил самурая надвое, вынудив его уйти в перекат. А следом сырой грунт взрезала третья атака, отчекрыжив покатившемуся по земле самураю один из наплечников и лишь чудом не прикончив того на месте.

— Ха-а-х…Ну вот — накаркал… Видать, это судьба… — подскочив на ноги и выставив меч в защитную позицию, тяжело вздохнул Рио, комментируя появление умеющих пользоваться чакрой врагов. Уклоняясь от атак, он потерял драгоценные секунды на отступление и теперь был поставлен в безвыходное положение. За тот короткий промежуток времени пираты успели обступить его со всех сторон, а прямо перед ним встали трое ронинов с обнажёнными катанами.

Использовать затратные дистанционные атаки, способные сносить обычных пиратов десятками, против новых противников было бы бесполезно — обученные самурайским техникам наёмники, если они не совсем уж дилетанты, без особых проблем смогут их погасить встречными энергетическими ударами, а он и так уже подступил к грани истощения. Пытаться оторваться, подставив способному на атаки чакрой врагу беззащитную спину, и подавно было бы самоубийством. Остаться в полном окружении и сражаться одним мечом — тоже, но так у него хотя бы будет шанс умереть достойно, да и остальные смогут отсту…

— Ну разумеется… — закатил глаза самурай, когда сквозь не успевшее ещё стать слишком плотным кольцо врагов прорубились двое товарищей и встали с ним спина к спине.

— Хиро, Нэо, какими судьбами? — изобразив беззаботный и будничный тон, словно и не стоял посреди толпы врагов, поинтересовался Рио, обводя врага остриём нодати.

— Не одному же тебе за нас отдуваться, — ответил ему Хиро, поправляя коническую шляпу, — а втроём у нас будет больше шансов вырваться.

— Эх, а Ёгири-чан знает, что вы здесь? — неловкое молчание было ему ответом; — ох и взгреет она нас, когда вернёмся…

Серп чакры от одного из вражеских ронинов разбавил паузу смертельной угрозой.

Отодвинув товарищей в сторону, вперёд шагнул молчаливый Нэо. Меч, напитанный чакрой, столкнулся с сияющей дугой вражеской атаки, разделив её надвое. Разрубленная и потерявшая стабильность техника взорвалась, окатив самураев двумя облаками безвредных голубых искр.

— Сдохни! — кинулся на выступившего вперёд защитника один из обычных головорезов, мгновение спустя упав на землю рассечённый по диагонали от плеча до пояса. Будто по сигналу остальные пираты тоже начали атаку: десятки гарпунов, полетели в центр круга, в котором стояли трое воинов камышового острова.

Замысел наемников строился на том, что заблокировать единовременный залп десятков тяжелых шипастых дротиков, было почти невозможно… Но они просчитались.

На этот раз ведущую роль перехватил Хиро. Сорвав с головы покрытую железом дзингасу, из-за чего его рыжие волосы взметнулись вверх словно яростное пламя, он выставил её на манер щита. Треть оставшейся у самурая чакры прошла сквозь кованный металл и вырвалась наружу конической волной, навстречу основной массе вражеского залпа.

Волна чакры погасила импульс десятков снарядов в одной полусфере, с остальными же пришлось иметь дело Рио и Нэо. Жёстко блокировать гарпуны было слишком опасно, потому им пришлось, плавно цепляя каждый из снарядов клинком, отводить их траектории в стороны, что было во много раз сложнее…

— Ксо! — ругнулся Рио, когда его уставшие руки дрогнули из-за чего один из гарпунов попал ему в бедро. Серьёзной раны удалось избежать благодаря набедренным пластинам доспеха и тому, что удар пришёлся по касательной, но обширный болезненный синяк был обеспечен.

— Прорубаемся ближе к склону! — скомандовал воин и, подволакивая ногу начал смещаться в указанном направлении.

Нужно было срочно выйти из окружения, и прижаться спиной к одному из обрывов, с которого их смогут прикрыть лучники, было хорошим вариантом.

— Куда это вы собрались?! — накинулся на самураев один из вражеских ронинов. Резкий удар заряженной концентрированной чакрой катаны рванувшего в атаку воина едва не укоротил на голову ограниченного в подвижности Рио, благо высокому самураю удалось отделаться лишь потерей декоративных оленьих рогов, закреплённых на шлеме.

— Ублюдок! Знаешь сколько это стоит!? — выкрикнул в лицо противнику самурай, отмахиваясь от него клинком нодати.

* Дзинь! * — подоспел Хиро, заблокировав своим импровизированным щитом из металлической шляпы очередной дротик, чуть не вонзившийся в бок отвлёкшемуся товарищу.

— Будь внимательней, — бросил рыжий самурай и послал короткий росчерк чакры с меча, отгоняя настырного ронина.

В то же время Нэо, невероятными кульбитами уклоняясь от посланных в его сторону снарядов, успел прирезать нескольких пиратов, расчищая путь отступающим товарищам.

Несколько минут напряжённого боя, сопровождавшего продвижение троицы попавших в окружение самураев, слились для них в череду размытых кадров: вспышки чакры, крики, трупы… Казалось, этому не будет конца, но нет: оставшиеся без крупицы чакры, уставшие и израненные, воины в помятых а местами и пробитых доспехах добрались до цели, устлав свой тернистый путь ковром из мертвецов.

Прижавшись спинами к глиняной круче, они, наконец, смогли перевести дыхание, ведь всех, кто намеревался их атаковать, усмирил залп стрел с укреплённой вершины обрыва. Увы, но это было не спасение, а лишь временная передышка.

— Хэй Нэо, ты веришь в судьбу? — неожиданно обратился к стоящему рядом товарищу Рио, зажав рукой кровоточащую рану на боку и задрав голову к небу, наблюдая за полётом стаи журавлей. Удивительно, но задавая вопрос он был непривычно серьёзен и одухотворён, отбросив свой обыкновенный дурашливый и хамоватый тон. Возможно, именно поэтому немногословный воин всё же решил ответить:

— Нет.

— Почему?

— Неприятно думать, что всё предрешено.

— Но ведь так и есть, — отстранённо проговорил высокий самурай, продолжая вглядываться в небо; — Сезоны меняются, повинуясь законам природы, также как и эпохи. Всё что имеет начало, имеет и конец — это, на мой взгляд, и есть судьба. Неизбежность.

— Хочешь сказать наша борьба бессмысленна?

— Отчего же? Вовсе нет. В мире нет ничего бессмысленного, а наши клинки сегодня творят новую эпоху.

— Новые эпохи создают не мечи, а люди, которые ими владеют, — вклинился в разговор Хиро: — если мы проиграем эту битву, закончится не только наше будущее, но и будущее тех, кто стоит за нашими спинами… никто из них не увидит следующую эпоху.

— Каждый из нас хочет жить, — кивнул Рио, — а умереть, не достигнув цели, — это конечно собачья смерть и фанатизм… Но в этом нет бесчестья.

Глава 22

Флагман дома Усокоро причалил к одному из пирсов портового городка. По второпях опущенному трапу тут же пробежали две дюжины ронинов наёмников, спешно рассредоточиваясь по всему порту и проверяя каждый закуток на наличие скрытых угроз. Следом за обладающими чакрой бойцами потянулись обыкновенные асигару, выстраиваясь в живой коридор вдоль всего причала, и слуги, расчищающие путь от валяющихся тут и там тел.

Когда зашуганные миньоны убедились, что их господину ничего не угрожает, по трапу, наконец, прихрамывая и морщась от боли, спустился сам Ëринобу в сопровождении свиты нервно озирающихся подхалимов. Он бы и рад был не марать золочёные сандалии гета о изгвазданые человеческими останками доски рыбацкого поселения, да остаться в каюте долечивать "боевые ранения" на обширном царственном седалище, но не мог упустить шанса лично засвидетельствовать свою первую военную победу.

Переступая через кровавые лужи и иные остатки внутреннего мира почивших солдат, и кривясь от ароматов дерьма, сырого мяса и рвоты, Усокоро степенно двинулся вглубь городка.

Навстречу ему тянулась вереница раненых бойцов, что, завидев господина, которыйчуть ранее так жестоко расправился с их упустившими чересчур зубастую заложницу сослуживцами, испуганно шарахались в стороны, и, не обращая внимания на кровоточащие раны, с трепетом склонялись в глубоких подобострастных поклонах, страшась поднять взгляд.

Но в этот раз господину не было до них дела: он хотел узреть наконец трупы врагов. Насколько он мог судить по количеству тел и разрушений, бой выдался жаркий — наверняка основные силы защитников острова были сметены его войсками именно здесь. Только почему-то ни одного вражеского трупа ему на пути пока так и не встретилось…

Неловко перебравшись через скользкий от пролитой крови мостик, чуть было не плюхнувшись в принявшую бурый оттенок воду, Усокоро доковылял до очередного перекрёстка кривых переулков, где была небольшая торговая площадь.

Подступы к открытому пространству между рыбацкими лачугами были заполнены толкающимися и гомонящими пиратами, из за спин которых было невозможно толком ничего разглядеть, потому, потерявший терпение наниматель выкрикнул:

— Освободите дорогу! Расступитесь паршивые твари! Дайте мне пройти.

Несколько головорезов, услышав окрик, резко обернулись, впившись злыми взглядами в грузную фигуру пославшего их на бойню ублюдка.

— Разойдитесь, — раздался хриплый грубый голос из центра площади.

Слова предводителя предостерегли обозлённых мужчин от немедленной расправы и заставили нехотя освободить дорогу.

Стоило пиратам расступиться, Ёринобу открылся прямой обзор на холм из мёртвых тел, что был ярким свидетельством только что отгремевшего сражения.

В одном месте трупов было столько, что доски деревянного настила под ними натужно скрипели и прогибались, грозя в любой момент треснуть и проломиться, сбросив мёртвый груз в солёный бульон из морской воды, крови и размытого приливом ила.

Фью~ Это всё были враги Горо-сан? — Впечатлённо присвистнув, спросил Ёринобу, обращаясь к лидеру пиратского сброда, что сидел на одном из трупов и сосредоточенно отпиливал тому голову зазубренным тесаком.

— Только один, — раздражённо выплюнул главарь бандитов не отвлекаясь от

осквернения тела.

— Один?! Но тут не меньше пятидесяти, — удивлённо пискнув, нахмурился Усокоро, указав своим перетянутым перстнем пальцем сарделькой на гору тел.

Один, — сухо подтвердил Горо. Резким движением пират окончательно оторвал голову от тела мёртвого самурая, расплескав вытекающую из неё алую кровь, воткнул тесак в доски настила, встал, удерживая трофей за волосы, и продемонстрировал собеседнику испещрённое шрамами лицо павшего воина: — вот он… остальные, это мои люди, которых умудрился прикончить этот паразит пока я лично с ним не разобрался. Вы не упоминали, что нам придётся иметь дело с самураями, и теперь я очень надеюсь на достойную компенсацию с вашей стороны.

— Один… — поражённо пробормотал даймё-предатель глядя в остекленевшие глаза павшего воина, — ты должно быть шутишь… — передёрнувшись, перевёл он взгляд на пирата, подозрительно сузив поросячьи глазки. В голове предателя никак не укладывалось увиденное: до сих пор трудно было поверить, что в таком захолустье найдутся настолько сильные воины, что смогут доставить проблем его Великой армии…

Но Замешательство долго не продлилось, уступив место гневу: — ты хочешь сказать вас так отделал один единственный самурай?! — покраснев от вспыхнувшей ярости, он процедил сквозь зубы: — И ты ещё имеешь наглость говорить о компенсации?! Мы так не договаривались. Я плачу за головы врагов, а не за трупы твоих дохляков, что даже неспособны совладать с одним самураем, не потеряв половину отряда!

Окружившие толстяка и его свиту пираты напряглись, явно недовольные как словами, так и перспективой остаться без денег. Терпение головорезов и так уже было на исходе из-за того, что их использовали как пушечное мясо, а теперь они всерьёз начали задумываться о том, чтобы, наплевав на последствия, прикончить нанимателя прямо здесь и сейчас.

Хочешь сказать ты не будешь платить? — нахмурился Горо. Тряхнув отрубленной головой, из-за чего алые капли попали на лицо Ёринобу, он прорычал, отбросив напускную вежливость: — один этот стоил сотни! А вот ты, денежный мешок, со всей своей свитой стольких не стоишь!

— Смеешь мне угрожать, отродье?! — взвизгнул жирдяй, стирая со щеки кровавые разводы, — тебе это с рук не сойдёт!

— А что ты сделаешь?! — оскалился пират, — думаешь те шиноби тебя спасут?

— Хозуки-сан… — начал было аристократ стращать зарвавшегося наёмника грозным именем джонина из Киригакуре, но был остановлен похлопыванием по плечу.

— Нет-нет, ты для них такой же расходный материал как и все мы, — обвёл рукой сцену побоища Горо, а затем резко схватил толстяка за грудки и притянул практически вплотную, перейдя на заговорщический шёпот: — если ты не хочешь прямо сейчас присоединиться к покойникам, то ещё не поздно уладить наше недопонимание полюбовно, — отпустил он нанимателя и с намёком потёр пальцами свободной руки.

— Ублюдок… — процедил сквозь зубы Усокоро. Затравленно оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что вся его свита окружена вооружёнными бандитами и какое-либо сопротивление обречено на провал.

— Мы договорились? — ухмыльнулся пират акульим оскалом.

Несмотря на опасения за свою жизнь, Ёринобу не был бы собой если бы не попытался выкрутиться из сложившейся ситуации с максимальной пользой, потому решил перехватить инициативу. Натянув на лицо слащавую покорную улыбочку, он поднял на уровень груди вспотевшие ладони и ответил: — ладно-ладно, хорошо, я согласен, будет вам компенсация, только не надо насилия.

— Так-то лучше, а то… — начал было демонстрировать свой авторитет пиратский капитан, всучив отрубленную голову в руки аристократа.

— Но у меня есть одно условие! — перебил его тираду Усокоро, брезгливо вертя в руках пока что единственное военное достижение его войск.

— Ар-р… — взбешённо рыкнул Горо на такую бестактность, но тут же выдохнул и успокоился, понимая, что убив раздражающего ублюдка, точно не увидит никаких денег, — какое условие?

— О, всё предельно просто, — начал тот, передав мёртвую голову одному из сопровождавших его слуг, — я не вожу с собой крупных сумм и расплатиться с вами смогу только когда вернусь в свои владения, а как вы верно заметили, шиноби доверять нельзя… — на этих словах лицо затаившего обиду на своих новых друзей лжеца и лицемера скривилось в нечитаемой гримасе, — и я справедливо опасаюсь за сохранность моей жизни, соответственно, я бы хотел, чтобы до тех пор вы лично обеспечивали мою безопасность.

* * *

С палубы корабля, даже не смотря на затянувшие берег клубы едкого чёрного дыма, открывался отличный вид на сражение, хотя, сражением это можно было назвать с натяжкой; лучше подходило слово — истребление. Наёмники и пираты несли ужасающие потери от стрел и атак самураев, сами при этом почти не нанося урона защитникам острова.

— Кажется у морских крыс возникли трудности… — нарочито скучающим тоном прокомментировала куноичи из клана Юки, ногтем царапая деревянные перила. За её фарфоровой маской не представлялось возможным увидеть даже намёк на выражение лица, но, судя по голосу, в котором проскальзывали еле заметные нотки довольства, такое развитие событий её более чем устраивало, ведь она с самого начала не хотела иметь ничего общего с пиратским отребьем, а после объяснения командира о истиной цели миссии и подавно могла только приветствовать ускоренное сокращение поголовья доконавших архипелаг разбойников.

— Как ты сурова Химико-сан, — явно давя улыбку высказался Хошигаки, сильнее натягивая капюшон тёмно-синего плаща, после чего озвучил собственное мнение; — впрочем, невелика потеря.

— Этого стоило ожидать, — заговорил стоящий вместе с группой шиноби даймё Страны Зла; — даже несмотря на то, что среди них есть несколько обученных ронинов, пиратский сброд всё равно не способен противостоять организованной обороне и настоящим самураям.

— Возможно стоит что-то предпринять? — подал голос Ибуки Синген — сенсей команды генинов из клана Ибуки, который уже успел как вытащить с острова раненного ученика, так и познакомиться с новыми товарищами; — Моя команда достаточно восстановилась, чтобы оказать поддержку при штурме. Как вы на это смотрите Хозуки-сан?

— А? — встрепенулся джонин, который, не обращая внимания на битву, пристально следил за вершиной холма, где располагался командный центр защитников острова, — не, не парься, — отмахнулся он от предложения и вернулся к наблюдению через сложенные в кольцо пальцы за стоящей на вершине девичьей фигурой, вокруг которой начала формироваться странная аномалия, состоящая из духовного спектра чакры.

Некоторое время молча наблюдая за происходящим, Генгецу поймал себя на мысли, что совершенно не понимает чего добивается заинтересовавшая его особа. Сначала он подумал, что девчушка готовит какую-то масштабную технику иллюзии, но спустя десяток минут наблюдения понял, что ошибся: она не стремилась как-то структурировать, или направить потоки энергии на врага и, с его точки зрения, просто впустую фонтанировала инь чакрой.

Шиноби намеренно позволил принцессе сбежать, потому, что хотел увидеть больше её способностей, и, хотя объёмы духовной энергии, таящиеся в хрупком теле девочки, стоит признать, весьма впечатляли, но пока что его ожидания не оправдывались и это как-то разочаровывало. Сам он, используя эквивалентный объем чакры, мог бы заставить всю армию вторжения считать себя выброшенными на берег медузами не меньше, а тут столь бессмысленное расточительство.

«Думаю всё же стоит добавить ей мотивации» — решил про себя Генгецу.

— Хиаку-доно, — обратился он к болезненно бледному аристократу в чёрных доспехах, — найдётся ли у вас отряд бойцов способных быстро справиться с несколькими самураями?

Вопрос был непраздным: Хозуки намеревался спровоцировать девчонку на активные действия, чтобы увидеть больше её необычных навыков и способностей, а смерть подчинённых прямо на глазах и угроза прорыва обороны виделись ему неплохими мотивирующими факторами. Но посылать ради этого своих прямых подчинённых джонин не хотел, ведь это мало того, что шло наперекор миссии, так ещё дало бы девочке, которую он незаметно для себя начал рассматривать на роль возможной ученицы, только больше поводов ненавидеть шиноби Кири, которых и так уже было достаточно.

— Конечно, — едва заметно кивнул бледный мужчина, жестом отдавая приказ одному из своих офицеров: — думаю трёх десятков стрелков с теппо будет достаточно.

— М? — заинтересованно поднял бровь лидер отряда Кири, даже оторвавшись от объекта интереса — теппо?

— Да — весьма мощное стрелковое оружие, что использует силу взрыва для запуска свинцовых пуль.

— Любопытно, я о таком раньше не слышал.

— Неудивительно, — сухие тонкие губы аристократа растянулись в кривой ироничной ухмылке; — Такуми но Сато — деревня мастеров, где и изобрели это оружие, наложила строгие ограничения на его производство и продажу.

— Как же вам в таком случае удалось заполучить целых три десятка? — не смогла сдержать любопытства и вклинилась в разговор Юки, не особенно маскируя скептические нотки в голосе.

— Не спеши Химико, — осадил куноичи джонин, но было видно, что его этот вопрос тоже заинтересовал: — думаю Хиаку-сан скоро сам всё расскажет.

— Сотню — уточнил Курай, — Я смог получить сотню теппо и не скажу, что это было легко, — уставившись на горизонт, мужчина начал рассказ:

— Лет пять назад я организовал из своих людей отряд наёмников и отправился на континент в надежде заработать денег и закупить продовольствие. Я заключил контракт с властителем города Минами в нынешней Стране Рек. Тогда эта страна ещё представляла из себя лоскутное одеяло из мелких княжеств и городов-государств погрязших в нескончаемой междоусобной борьбе, и всевозможные наёмные отряды слетались туда как пчёлы на мёд.

— Ха, а я то всегда думал, что самураи считают ниже своего достоинства воевать за деньги… — насмешливо прокомментировал услышанное Хошигаки.

— Эх, вряд ли меня всё ещё можно называть самураем… — тяжело вздохнув, побитый жизнью воин продолжил даже и не думая обижаться: — я надеялся, что мне удастся без особого риска пополнить казну и амбары, но где-то через месяц планы пошли наперекосяк. Кочевые племена пустыни объединились под властью хана Рето, ныне известного как Казекаге, и перешли границу, чтобы захватить плодородные земли речных долин.

— Вы сражались с шиноби Суны? — удивился Хозуки.

— Шиноби, это громко сказано, — покачал головой даймё Страны Зла, — тогда это ещё была просто армия бедуинов, среди которых изредка встречались обладающие чакрой бойцы. Так вот, местные феодалы были просто в ужасе, настолько, что отбросили все разногласия и выступили единым фронтом, даже деревня мастеров открыла арсеналы для всех. А правитель Минами не поскупился на вооружение наёмных отрядов лучшим доступным оружием, тогда то я и получил в своё распоряжение сотню теппо.

— И что было дальше? — погрузившаяся в рассказ Химико желала услышать продолжение несмотря на то, что ответ на её изначальный вопрос был уже дан.

— Позвольте я оставлю эту историю для следующего раза госпожа куноичи, — слегка поклонился Курай, — тем более, что бойцы уже готовы.

И правда, стоило шиноби обратить внимание на палубу корабля как они увидели отряд выстроившихся в три шеренги солдат. Три десятка облачённых в чёрные кирасы и конические шляпы бойцов с одинаково болезненными на вид бледными лицами, заметив обращённое на них внимание, синхронно вскинули на плечо тяжёлые металлические трубки с массивными деревянными прикладами.

* * *

— Сконцентрируйся — ты слишком много сил тратишь впустую, — достиг принцессы спокойный голос Уноханы, — направляй рейацу ровным потоком, не допускай резких скачков.

— Я… пытаюсь… но… это не так… просто… — напряжённо ответила сидящая в позе для медитации и обливающаяся потом Аой. Круг из таинственных глифов, сияющих жутким алым светом сквозь обманчиво безмятежную толщу кровавого моря, в очередной раз ярко вспыхнул и почти погас.

В этот раз пребывание Аой во внутреннем мире, совершенно отличалось от прошлого опыта: вместо уже ставших привычными за прошлые посещения издевательств, пыток, безумных сражений и превозмогания, искажающих её душу и разум, девушке пришлось сосредоточиться на контроле энергии и попытаться завершить заклинание намного превосходящее её нынешний уровень.

— Понимаю, — кивнула синигами, сидящая в аналогичном, но излучающем ровное красное свечение, кругу; — с настоящим асаучи этот ритуал бы не понадобился, но в нашем случае, если ты хочешь обрести занпакто, то должна постараться.

— Легко сказать… — процедила девочка сквозь сжатые от напряжения зубы.

Бурный поток плотной словно жидкость духовной энергии, что шёл к ней от Уноханы, с трудом поддавался какому либо контролю и лишь через невероятное напряжение воли и разума ей удавалось на кратки мгновения направлять его в нужное русло.

— Давай же! — не сдерживая эмоций выкрикнула Аой, когда строптивая сила в очередной раз собиралась вырваться беспорядочной вспышкой духовного давления.

Будто в ответ на призыв, тысячи течений, скрытых под рубиновой гладью, устремились к фантомному образу фамильного меча Ашихана, парящему над третьим ритуальным кругом. Цепочки символов связывающего души запретного кидо, слабо мерцающие в багровых глубинах, начали разгораться все ярче, протягиваясь от одного ритуального круга к другому и формируя геометрический узор в виде вписанного в большой круг треугольника…

* * *

Толпа пиратов, подтянув тяжёлые щиты чтобы укрыться от обстрела с вершины обрыва, медленно сужала окружение вокруг троих измученных и покрытых ранами самураев, которые, не имея возможности отступить, прижались спинами к скользкому глиняному склону.

Стражи острова оказались в ловушке. Конечно, они могли бы попытаться забежать вверх по склону прикрепляясь чакрой к поверхности, так, как это делают шиноби, но жидкая грязь, толстым слоем покрывающая почти отвесные земляные уступы, раны, валящее с ног чакроистощение, и подступающие враги, что наверняка не преминут воспользоваться возможностью насовать им в спины острых железок, делали эту задачу практически невыполнимой.

— Ну вот и все, — с лёгкой смиренной улыбкой произнёс Рио. Скинув с головы шлем с обломанными оленьими рогами, он подставил горящее от жара лицо пронизывающему морскому ветру несущему холодную морось и пристально вгляделся в низкое серое небо, — судьба нас настигла братья… сражаться с вами плечом к плечу, было для меня честью.

Двое самураев по обе стороны от него лишь крепче сжали рукояти клинков. Неожиданно сверху раздался сварливый и сочащийся иронией голос Кодзимы Сирозаэмона: — Неужто вы тут умирать собрались?

— Не твоё дело биджев ты сухарь! — тут же отбросив охватившие его мгновение назад смирение и меланхолию, громко возмутился Рио: — я почти поймал вдохновение для предсмертного хокку, а ты всё испортил! Вот кто тебя просил вмешиваться болван!?

На эту пламенную и, стоит отметить, весьма грубую по отношению к главе одного из самурайских родов отповедь, стоящий на вершине обрыва в компании нескольких лучников стратег лишь закатил глаза, явно не ожидая от знаменитого на весь остров бунтаря ничего иного, и произнёс: — продержитесь ещё немного, сейчас принесут верёвки и мы затащим вас наверх, — говоря все это, Кодзима положил обёрнутую бинтами руку на рукоять меча, непрозрачно намекая на то, что он лично позаботится о том, чтобы эвакуации никто не смел помешать.

Отвлечённые принёсшим надежду на спасение разговором самураи не сразу обратили внимание на необычное оживление в рядах противника, списав поднявшийся среди пиратов гомон на появление готового к бою Сирозаэмона. И действительно: увидев отдохнувшего и восстановившего запасы чакры самурая, который до этого на их глазах мог выстоять против опытного шиноби, подступающие всё ближе и ближе головорезы передумали и благоразумно отошли на недосягаемое для самурайских техник расстояние, однако, это было ещё не всё…

Среди облачённых в пёстрое тряпьё пиратов появились люди в унифицированных чёрных кирасах и таких же чёрных конических шляпах, вооружённые невиданным ранее в этих местах оружием, напоминающем полые металлические дубинки со странной деревянной рукоятью.

Протолкнувшись через толпу, эти бойцы сразу выстроились в три шеренги, первая из которых тут же вскинула своё необычное оружие в направлении троих прижатых к земляной стене самураев.

Глаза наблюдавшего за этим Сирозаэмона расширились в неподдельном ужасе, а губы сами собой прошептали: — Вот значит как… Курай… — как тот кто не раз сопровождал покойного господина на собрания феодалов Кодзима был хорошо знаком с этим подразделением и стоящей за ним историей, потому без промедления крикнул; — ложись!

…

…

…

Рио, услышав предупреждение, недоуменно обернулся к врагу и ухмылка сползла с его лица…

Вспышка и раскат рукотворного грома. Широкие жерла извергли пламя дзигоку, насыщая воздух запахом серы. Удар — словно лошадь лягнула в грудь. Фрагменты пробитого доспеха разлетелись по сторонам. Раскалённый свинец прошил слабую плоть. Боль вцепилась в сознание. Мир закрутился волчком, звуки смешались и смазались. Падение. Хладные сырые объятия родной земли. Глаза стремительно теряющие свет жизни, обратились к столь близкому серому небу и не моргая вцепились в стаю уносящихся вдаль журавлей.

С хрипом толкая из пробитых лёгких слова вместе с кровью, умирающий самурай прошептал, поймав наконец вдохновенье:

Небо тихо скорбит,

Ветер зимний ярится -

Гонит прочь журавлей…

Душу мою на крыльях

Вознесут они в чистый мир.

Глава 23

Оглушительный грохот вырвал принцессу из медитации, сорвав попытку обращения родового меча в полноценный занпакто. Всё чего она успела добиться, это создание хрупкой духовной связи между семейной реликвией и той частью своей души, что несла память и силу древней богини смерти. Этого было явно недостаточно, чтобы существенно повлиять на сложившийся расклад сил, но и продолжать прерванное занятие не обращая внимания на внешние раздражители, в надежде, что ещё чуть-чуть и всё получится, было бы не лучшим выбором.

Резко распахнув глаза, девочка успела увидеть, как тело Рио-сана было сметено залпом десятка крупнокалиберных аркебуз. Не успела девушка осознать произошедшее, а первая шеренга вражеских стрелков уже опустилась на колено, дав стоящим во втором ряду беспрепятственно прицелиться.

*Бах!!!*

Чудом пережившие первый залп без серьёзных ранений Нео и Хиро попытались отразить смертоносный свинцовый дождь и, будь у них достаточно чакры, им бы это, скорее всего, удалось, но они только что вышли из тяжёлого боя, где выложились на полную…

Без достаточного количества укрепляющей его чакры, их оружие из закалённой чакропроводящей стали, при столкновении с мощной кинетической энергией выстрела, сконцентрированной в одной точке, оказалось столь же хрупким, как если бы было изготовлено из обыкновенного железа.

Сноп искр, и полированные фрагменты меча, словно осколки разбитого зеркала в которых отражались отблески затухающего пламени, брызнули в стороны. На землю упала пробитая стальная дзингаса, тщетно использованная в качестве щита, и посыпались мелкие звенья кольчуги. Огненный шлейф рыжих волос взметнулся в последний раз.

Вымученная улыбка проскользнула на лице рухнувшего на колени Хиро, — Судьба, говоришь… — протянул он, глядя на безмятежное лицо павшего первым товарища, — надеюсь госпожа сумеет её оседлать и… найти своё место… в новой эпохе…

Это были его последние слова, прежде чем он повалился в жидкую грязь.

— Ксо! — ругнулся Нео, стиснув зубы настолько, что они начали крошиться.

Когда его клинок не выдержал и взорвался металлической шрапнелью, он смог каким то невообразимым образом выгнуться и прокатиться по земле, избегая смертельных ран, и всё лишь для того, чтобы стать свидетелем гибели лучшего друга…

И теперь, глядя на Хиро, который также как и Рио-сан, лежал бездыханным, стеклянными глазами смотря в бесконечность, последний из трёх самураев прекрасно понимал, что от третьего залпа ему уже не уклониться. Да и не желал он пятнать свою честь малодушием. Измазанный глиной с ног до головы, самурай тяжело поднялся и сделал шаг вперёд.

Бросив рукоять с обломком лезвия, он наклонился, поднял длинный нодати Рио-сана, и продолжил идти прямо на строй врага:

— Судьбы, эпохи — я не какой-то там избранный спаситель, чтобы забивать этим голову, — с грустью прошептал обычно немногословный Нео, насильно выжимая из очага последние капли чакры, — но, по крайней мере, я должен умереть как воин, и это не судьба, — произнёс он гораздо громче, ускоряя своё движение и переходя на бег, — это — моё собственное решение! Запомните это!

Аой до скрипа сжала рукоять незавершённого занпакто, наблюдая как последний из тройки загнанных в угол самураев, наплевав на сочащиеся тёмной кровью раны и буквально иссушая остатки собственной жизни, подхватил меч павшего товарища и бросился навстречу третьему залпу.

*Бах!!!*

Смежив веки девушка тяжело вздохнула: — я буду… помнить…

* * *

— Хо-о-о~ а эти игрушки довольно мощные, — впечатлился демонстрацией возможностей огнестрельного оружия Хозуки, — последний рывок того самурая, пусть и чересчур прямолинейный на мой взгляд, был на уровне довольно сильного генина, и он ничего не сумел сделать… Так как говоришь эти теппо работают? — прищурившись задал он вопрос стоящему рядом дайме Страны Зла.

— Сила взрыва создаёт давление, которое, в свою очередь, выталкивает отлитую из свинца пулю, — пояснил аристократ в меру своего понимания.

— Хм-м~, возможно удастся применить этот принцип для создания нового ниндзюцу… не обязательно же использовать именно свинцовую пулю; можно ведь заменить её, например, на земляную, или даже водяную… да, вода вполне подойдёт, если её как следует сжать… а что: «суйтон: мидзутеппо» — звучит, — приняв позу мыслителя, взялся размышлять Генгецу, затем, ухватившись за одно из своих наблюдений, поинтересовался: — А как происходит сам взрыв? Неужто взрывные печати? Хм-мм, но я не почувствовал чакры ни в твоих бойцах, ни в самом оружии, да и дыма как-то многовато, — потёр подбородок джонин.

— Что вы, Хозуки-сан, взрывные печати нынче не так то просто достать, да и где бы я искал сотню человек, способных их активировать. Всё дело в порохе — это смесь горючих веществ.

— Ты хочешь сказать этим оружием может овладеть любой крестьянин? — серьёзно взглянул на собеседника шиноби.

— После некоторого обучения.

— Это нехорошо, — покачал головой Генгецу, — если это оружие распространится, то у некоторых обладающих властью глупцов определённо возникнет соблазн развязать войну против нового порядка.

— Вряд ли эти пукалки смогут угрожать кому-то сильнее генина, — презрительно сверкнув маленькими белесыми глазами из-под капюшона, вступил в разговор Хошигаки, отстаивая честь всех нинзя.

— Верно, но не стоит быть высокомерным: главная опасность этого оружия не в его мощи, а в том, что оно не использует чакру. Если позволить этой технологии развиваться, то она может стать угрозой системе скрытых деревень.

* * *

Глумливые выкрики, свист и ликование стаи шакалов, по какому-то недоразумению принявших людское обличье, перекрыли шум морского прибоя. Мерзавцы всех мастей, объединённые общим желанием нажиться на чужих страданиях, радовались смерти трёх героев, до конца исполнивших свой долг. Смотреть на это было мерзко. Аой и не смотрела, лишь мазнула взглядом, воспринимая жестоких дикарей не более чем недостойной внимания грязью, которую вскоре смоет приливная волна, куда больше её заботили зыбкие силуэты отделившиеся от тел убитых самураев.

— Госпожа Ашихана! Хонда-сама! — размахивая руками, обратил на себя внимание спешащий вверх по склону подросток посыльный: — Пираты штурмуют укрепления на южном склоне! Они уже пытаются подняться по тропе ведущей от пляжа к штабу! Ополченцы долго не продержатся!

— Соичиро-сан, Танака-сан, могу я на вас положиться? — не отрывая пристального взгляда от истаивающих словно утренний туман душ павших подданных, спросила принцесса.

— Конечно госпожа, — поклонился забинтованный самурай, — не беспокойтесь, мы об этом позаботимся. Пошли Таро, хлопнул он по спине толстяка, что с необычайной для себя серьёзностью и разгорающейся во взгляде ненавистью следил за толпой празднующих бесчестную победу падальщиков, — напомним бандитскому отребью, почему им не стоит связываться с самураями.

Мужчины покинули вершину холма, отправившись предотвращать угрозу прорыва обороны, тогда как Аой, сковав личные эмоции тисками воли и разума, временно сосредоточилась на том, чтобы осмыслить увиденное ею проявление духовной стороны этого мира.

То, что она начала видеть души мёртвых только сейчас, её не слишком смутило, в конце концов до этого на её глазах погибло не так уж много обладающих чакрой людей, а души обычных смертных, без капли духовных сил, судя по опыту Уноханы, как правило не задерживаются в мире живых, сразу отправляясь в цикл реинкарнации, куда больше её внимание привлекли очевидные отличия в механизме посмертия этого мира, от тех образов, что мелькали в полученной памяти.

— Я и раньше подозревала, что такой духовный орган, как цепь души, не мог появиться естественным образом, теперь же убедилась окончательно, — прокомментировала свои ощущения синигами, вклинившись в размышления подопечной: — в этом мире у душ нет цепей, которые держали бы их в мире живых, а значит и нет нужды в синигами, что провожали бы их в загробный мир.

— Куда они отправились? — не позволяя прорваться в голос ноткам грусти, тихо спросила девочка, будто разговаривая с ветром.

— Должно быть в тот самый Чистый мир, созданный мудрецом Рикудо, — подтвердил её собственные догадки голос Ячиру.

— Надеюсь это хорошее место, — кивнула Аой и повернулась к своим телохранительницам: — пойдёмте, больше нет смысла тут находиться.

Принцесса справедливо полагала, что следующим местом куда нанесёт удар вражеский отряд с огнестрельным оружием, будут передовые баррикады под командованием патриарха Аизава, и если им удастся прорваться, многие планы защитников пойдут прахом: толпы пиратов хлынут вглубь острова, а единая линия обороны распадётся на множество отдельных очагов сопротивления, которые будут окружены и уничтожены один за другим. Этого нельзя было допустить.

Вооружённые луками ополченцы, что стали свидетелями мощи огнестрельного оружия, никак не могли прийти в себя и, выглядывая из-за толстых деревянных щитов, словно заворожённые пялились на белесые облака едкого порохового дыма, дрожа от суеверного страха.

— Приди в себя боец! — схватил за грудки первого попавшегося лучника Сирозаэмон, — отдыхать будешь в чистом мире — не время пока расслабляться!

Всё произошло так внезапно и быстро, что как-либо достойно отреагировать не сумел никто, и он сам в том числе.

Отпустив растерянного парня, самурай принялся криками и затрещинами восстанавливать пошатнувшуюся дисциплину: — хватит дрожать, соберитесь, наша цель остаётся прежней; ищите бреши в их защите и стреляйте!

Но когда большинство вчерашних крестьян и рыбаков таки пришли в себя, в достаточной мере, чтобы чётко выполнять приказы, было уже слишком поздно: сделав своё чёрное дело, отряд Страны Зла отступил за спины беснующихся от восторга пиратов, не собираясь вступать в перестрелку с имеющими преимущество укреплений и занимающими господствующую высоту лучниками.

— Кодзима-сан! — окликнула самурая, спускающаяся со своей наблюдательной площадки принцесса, — Соичиро-сан и дядюшка Таро отправились отбивать атаку на южном склоне, а я собираюсь оказать поддержку старому Ясу, судя по всему у него на баррикадах скоро станет жарко, — сообщила она резко оглянувшемуся мужчине, — не могли бы вы выделить мне нескольких метких стрелков, достаточно храбрых, чтобы бросить вызов новому оружию врага.

Поняв, по серьёзному выражению лица госпожи, что отговорить её от рискованной затеи не получится, Сирозаэмон кивнул и ответил: — Конечно Ашихана-сама, но боюсь у моих вояк заячьи душонки и любой громкий звук повергает их в трепет, — не упустил он напоследок возможность пристыдить чересчур впечатлительных бойцов.

— Думаю вы преувеличиваете Кодзима-сан, — испытующе оглядела группу потупившихся бойцов Аой, а затем спросила: — есть добровольцы?

— Я пойду! — тут же выступила вперёд та самая молодая девушка снайпер из рода Кавасаки, что некоторое время назад уже привлекала внимание принцессы.

— А ты… Сёри-сан, верно? — вежливо уточнила правительница борющейся за выживание страны, — меня изрядно впечатлила твоя меткость… Я буду рада сражаться с тобой плечом к плечу.

— То, что вы знаете имя этой ничтожной уже величайшая честь Ашихана-сама, о большем я и мечтать не могла, — поспешно бухнулась на колени девушка, с обожанием и восхищением глядя на госпожу, — я сделаю всё что в моих силах и даже больше, чтобы оправдать ваше доверие!

* * *

— Ёгири-сан возвращается! — прокричал дозорный, предупреждая защитников передовой баррикады: — её преследует вражеская армия!

— Наконец то! — словно молодой подскочил с табурета старик Аизава, — Я уж думал, что помру от старости раньше чем дождусь!

Встав в полный рост, седой самурай извлёк из ножен длинную катану тати и провозгласил: — Готовьтесь юнцы — такой шанс доказать свою доблесть выпадает не часто!

Оглядев баррикады и внимающих ему нервных ополченцев дед продолжил речь: — Враг так любезно собрал разбойное отребье со всех окрестных морей и бросил прямиком на наши укрепления… — сделав паузу ветеран многих битв глубоко вдохнул и громогласно обратился к бойцам: — Так неужели мы разбежимся и будем дрожать от страха, пока эти подонки резвятся с нашими семьями?! Или встретим их прямо здесь, встав нерушимой стеной, и очистим этот мир от гнили!?

Глава 24

— Ёгири-сан возвращается! — прокричал дозорный, предупреждая защитников передовой баррикады: — её преследует вражеская армия!

— Наконец то! — словно молодой подскочил с табурета старик Аизава, — Я уж думал, что помру от старости раньше чем дождусь!

Встав в полный рост, седой самурай извлёк из ножен длинную катану-тати и провозгласил: — Готовьтесь юнцы — такой шанс доказать свою доблесть выпадает не часто!

Оглядев баррикады и внимающих ему нервных ополченцев дед продолжил речь: — Враг так любезно собрал разбойное отребье со всех окрестных морей и бросил прямиком на наши укрепления… — сделав паузу ветеран многих битв глубоко вдохнул и громогласно обратился к бойцам: — Так неужели мы разбежимся и будем дрожать от страха, пока эти подонки резвятся с нашими семьями?! Или встретим их прямо здесь, встав нерушимой стеной, и очистим этот мир от гнили!?

Бойцы разразились криками, подтверждая готовность до последнего биться с врагом.

— Никогда! — выкрикнул юный самурай облачённый в неполный комплект потрепанных доспехов, явно с чужого плеча, так как они были ему не по размеру и нелепо болтались на его щуплой фигуре.

— Прикончим их всех! — поддержал товарища ещё один взявший в руки оружие подросток. У этого нескладного пацана из защитного снаряжения и подавно была лишь плотная многослойная одежда, да дешёвая казённая кираса, выданная со склада. Такая защита могла выдержать лишь случайные удары по касательной и не шла ни в какое сравнение с настоящими самурайскими доспехами и, тем более, с полными латами из первосортной чакропроводящей стали, в которые облачались стражи далёкой Страны Железа.

— Пфф! Да я сам там всех порубаю, а вам останется только пыль глотать! — вздёрнул нос высокий пятнадцатилетий парень с ухоженными чёрными волосами, настолько длинными, что издалека его можно было принять за девушку, и одетый чуть богаче остальных; во всяком случае, участки тела, не закрытые лакированной кирасой с символом рода Кодзима, кроме плотного кимоно, прикрывала ещё и кольчужная сетка, способная остановить случайный кунай, или скользящий удар клинка.

— Отличный настрой, молокососы, — похвалил юных подопечных старик Аизава, — но будьте добры, уважьте старика… — протянул он театральную паузу, вызвав недоуменные переглядывания, а затем выкрикнул: — Дайте мне первому срубить парочку голов! — после чего, увидев заслуженную реакцию, взорвался хохотом, — Ха-ха-ха-ха!

Не успел старик отойти от приступа веселья, через баррикаду с разбега перемахнули Ёгири, Рикитора и Хаятэ, чудом сумевшие оторваться от наступающей им на пятки толпы потрясающих оружием головорезов. К сожалению, это самое чудо было обеспечено жертвой троих отставших товарищей, и они могли лишь надеяться, что тем удастся выжить.

Под возгласы ободрённых речью командира вооружённых крестьян, самураи, не теряя времени, сразу же устремились к командующему укреплением патриарху Аизава.

— Дед, они идут! — не став тратить время на подобающий этикет, оповестила старшего родственника Ёгири и, переходя с бега на шаг, отчиталась: — Мы перебили авангард и сумели заманить сюда основные силы наёмников, но на этом пока все — нам нужно минут двадцать, чтобы восстановиться.

— Что с остальными? — возвращая меч в ножны, сухо спросил Ясу, мазнув взглядом по пытающимся отдышаться Хаяте и Рикиторе. Эти двое были живы и относительно здоровы, хотя и не были так сильны и искусны, как отсутствующие товарищи его внучки, потому вопрос был закономерен. Потеря трёх опытных самураев, особенно накануне решающей битвы, могла больно ударить по боевой мощи защитников острова.

— Не знаю, — сняв заляпанную кровью врагов защитную маску, нахмурилась женщина, — Рио отстал когда мы уже отступали, а Нэо и Хиро задержались его прикрыть… боюсь, они могли попасть в окружение.

— Прискорбное известие, — покачал головой старик, позволив просочиться в сухой и слегка дребезжащий голос ноткам сочувствия. Утешительно похлопав дрогнувшую внучку по плечу, он вернул внимание на приближающихся врагов, — ступай отдохни, а я покамест потолкую с этими душегубами на понятном им языке.

Плохо организованная армия наёмников и пиратов, что с таким азартом гналась за отступающими самураями, завидев перекрывшее дальнейший путь препятствие, начала замедляться.

Баррикада, которая перерезала дорогу вглубь острова, представляла из себя не слишком то и высокий вал, состоящий из наспех собранных в кучу мешков, набитых глиной и камнями, да вязанок сырого тростника, на вершине которого был выстроен забор из бамбуковых решёток и дощатых щитов.

На первый взгляд это укрепление само по себе не казалось особо серьёзной преградой, но ощетинившиеся, дротиками, цепами и длинными самодельными пиками из бамбуковых шестов ополченцы, занявшие позиции на вершине вала, несколько поумерили пыл нападающих. Возможно, пираты, которые только что успешно «обратили в бегство» отряд самураев, и не считали босоногих крестьян за противников, но, при виде леса копий, даже в их накачанные опиумом и адреналином гнилые мозги пробился инстинкт самосохранения.

Никто не хотел быть первым, кого насадят на ржавые наконечники самодельных пик, да и фигуры десятка самураев, что угадывались в рядах защитников благодаря наличию доспехов, намекали, что даже такой сомнительной чести удостоиться смогут далеко не все, сложив головы ещё на подходе. Эти опасения, в первую очередь, и стали причиной того, что нападающие сбились в кучу на почтительном расстоянии от укреплений, предпочитая подождать, пока подтянутся подкрепления со щитами, стрелки, и бойцы наделённые чакрой.

— Что ж, вы не идёте?! — поднявшись на баррикаду, выкрикнул Ясу, после чего насмешливо добавил; — Хвост поджали, шавки?!

Поправив пучок абсолютно седых, истончившихся от неумолимого времени волос, старый самурай принял из рук следующего за ним слуги шлем судзи-кабуто с позолоченным украшением и аккуратно надел его на голову.

— Подай ка моё копьё, — попросил он все того же слугу и в протянутую им костлявую руку, покрытую сухой и тонкой словно рисовая бумага старческой кожей, тут же легло тяжёлое дубовое древко длиною более восьми сяку.

Ретсу каминари но катакама-яри — испытанное в боях фамильное оружие рода Аизава; несущее гром и молнию копьё с массивным мечевидным наконечником и немного изогнутыми вперёд в виде серпа асимметричными дополнительными клинками. Это оружие было одной из реликвий Страны Камыша, пожалуй, даже более прославленной, чем фамильный меч правящей семьи, ведь обладало таинственным мистическим свойством.

Согласно семейным хроникам рода Аизава, во время одной из битв прошлого в тогда ещё обычное копьё с небес ударила молния и с тех пор вся пропущенная через него чакра обретала стихийные свойства. Правда это, или просто легенда, но факт остаётся фактом: атаки чакрой, выпущенные с помощью этого копья, на короткое время действительно становятся подобны молниям.

— Что ж, — взвесив в руке старинное оружие, старик протянул, — коль уж вы нападать не торопитесь, то начну ка я, пожалуй, сам, — пустив чакру по древку, воин жестом приказал самураям быть готовыми перейти в атаку, а затем медленно, не делая резких движений, принял боевую стойку подходящую для глубокого выпада.

— Все вы слышали, что велела нам госпожа. — громко произнёс патриарх Аизава, обращаясь к защитникам, после чего выкрикнул — так утопим ублюдков в их собственной крови! — и, совершив резкий выпад, рявкнул; — Ретсу Каминари!

Яркая вспышка на миг ослепила всех присутствующих. Луч чакры, преобразованной в подобие молнии, за секунду преодолел более пятидесяти метров и ударил в плотную группу пиратов, взорвавшись ворохом электрических разрядов и разметав десяток прожжённых насквозь человеческих тел.

Нельзя было сказать, что эта атака была намного мощнее обыкновенного серпа чакры, но зато её эффективная дальность была практически вдвое больше, а взрыв и яркая вспышка успешно дезориентировали не готовых к такому врагов, благодаря чему остальные присутствующие на баррикаде самураи смогли нанести свой собственный удар, совершив дерзкую вылазку.

Покинув оборонительные позиции десяток молодых воинов, из которых восемь были пока лишь подростками, во мгновение ока преодолели расстояние до противника и, с криком: — Ашихана Банзай! — врубились в ряды наёмников.

* * *

Четыре юных девушки: Аой, Янаги, Касуми и примкнувшая к ним Кавасаки Сёри, двигаясь вдоль кромки обрыва в компании десятка лучников, стремительно приближались к месту разгорающейся битвы.

То, что старик Ясу, вместо того, чтобы отсиживаться за укреплениями решил дать бой перед баррикадой, возглавив вылазку отданных под его командование молодых самураев, никого особо не удивило. Его желание пасть в бою, оставив при этом след в истории, а не скончаться в постели от старческой немощи, было хорошо известно.

Кроме того, похоже, что это решение оказалось на удивление верным и уберегло защитников от серьёзных потерь, ведь группа вражеских стрелков с огнестрельным оружием не решилась соваться на хаотичное поле боя, где бушевали самураи.

— Займите позиции и отстреливайте всех кто выделяется, — приказала лучникам Аой, — Сёри, ты у них за главную, — добавила принцесса и, напоследок, уточнила, — первоочередная цель — стрелки и командиры.

— Будет исполнено, госпожа, — отвесила короткий поклон получившая внезапное повышение девушка и, повернувшись к лучникам, скомандовала: — прячьтесь за укрытиями, наш выход будет как только самураи отступят.

— А мы с вами подождём лучшего момента, чтобы ударить с фланга, — поделилась дальнейшими планами Ашихана, присев за лежащим недалеко от края обрыва валуном и следя за тем, как лучники занимают заранее подготовленные для них позиции, — у вас есть немного времени подготовиться к бою.

Как бы ей ни хотелось броситься в гущу сражения прямо сейчас, молодая наследница острова отчётливо понимала, что её подруги не продержатся долго в такой хаотичной битве, где столкнулисьдесятки самураев и сотни пиратов — не те у них выносливость и опыт. Да и на свой счёт она не испытывала иллюзий; битва с вражеской куноичи и бой на корабле показали, что её едва хватит на пятнадцать минут активного сражения. К тому же, Унохана, во время своеобразной тренировки во внутреннем мире, чрезвычайно доходчиво объяснила, что несмотря на доступ к огромной духовной силе, тело всё ещё принадлежит прошедшей лишь минимальную подготовку тринадцатилетней девочке.

Пропустить через себя всю скрытую в душе мощь, не рискуя совершить изощрённое самоубийство, она пока физически не могла. Изменить это за короткое время было невозможно, а процесс создания меча-занпакто, который мог бы стать подходящим проводником духовной силы, прервался едва начавшись.

К сожалению время для новой попытки было не подходящее. Снова выпадать из реальности, когда судьба острова буквально висит на волоске, было бы крайне опрометчиво; она и так уже потеряла троих ценных бойцов, которых могла бы попытаться спасти, вовремя применив какое-нибудь кидо.

— Как скажешь сестрица, — насупив бровки, сделала попытку придать лицу серьёзное и решительное выражение Янаги, но получилось у неё так себе, потому что все её потуги перебивало отчётливо заметное волнение за сражающихся внизу членов семьи.

Раньше Аой не наблюдала за подругой таких явных переживаний, но всё переменилось с того момента, как девушка стала свидетельницей расстрела троих самураев, что занимали не последнее место в иерархии острова. Этот инцидент явно пошатнул её веру в собственную силу, а также в силы родственников и друзей. К счастью, в данный момент, перед глазами был наглядный контрпример.

Старик Ясу, орудуя искрящим копьём в одной руке и мечом в другой, бушевал на поле боя словно бог войны. Удары молний, чередовались с традиционными для самураев серпами из чакры, обрывая по несколько жизней за раз. Из-за этого вокруг вспомнившего молодость деда естественным образом сформировалось пустое пространство, покрытое иссечёнными и обугленными трупами.

— Ну что же вы?! — провокационно раскинув руки и открывшись, поддразнил наёмников старый воин, — почему вы убегаете? — с наигранным недоумением спросил он у попятившихся врагов; — я только начал получать удовольствие от этой битвы!

На лицо Аой сама собой выползла усмешка — происходящее внизу навевало воспоминания, пусть и принадлежали они не совсем ей.

— Биджев старик! — повёлся на подначку один из явившихся вместе с пиратами ронинов, бросившись на главу рода Аизава с заряженным чакрой клинком, — умри!

* Вжух!* — запустил он гудящую дугу чакры с клинка, не заботясь о сохранности союзников.

— Ха-ха-ха! Ну вот — другое дело! — рассмеялся самурай, встретив атаку серпом, что являлся частью наконечника копья, — но чур ты первый, щенок!

Отведя копьё в сторону, Ясу разрубил структуру вражеской техники и словно воду стряхнул с острия составлявшую её чакру, а уже в следующий миг блокировал катану сократившего дистанцию ронина зажатым во второй руке тати.

*Кланг!* — звон от столкновения заточенных до бритвенной остроты полос металла на миг заглушил все прочие звуки битвы. Ронин перехватил меч обеими руками и попытался силой продавить блок тощего старика держащего клинок одной рукой, но не тут то было: дед полыхнул чакрой, временно увеличив физические возможности в несколько раз, и оттолкнул противника на три шага назад.

— Назойливое ископаемое! — вспыхнул наёмник, проигравший в силовом состязании столетнему старику, — Просто сдохни уже! — вновь кинулся он в атаку, которую, на этот раз, поддержали несколько пиратов.

— Дерзкая шпана! — отмахнулся искрящим копьём пожилой самурай, провернув то над головой — знайте своё место! — снесла всех не обладающих чакрой нападающих дуга из электрических разрядов.

— Ксо! — ругнулся принявший заряд на клинок ронин, поспешно уклоняясь от выпада мечом. Ему не удалось полностью избежать урона от прошедшей по клинку молнии и теперь его руки мелко подрагивали, из-за чего блокировать он опасался, переживая, что не удержит рукоять катаны.

Однако, избегая меча, наёмник не уследил за копьём. Ясу ловко подцепил колено отступающего бойца серповидной частью наконечника яри, и, дёрнув древко на себя, заставил противника поскользнуться на взбитой множеством ног грязи, что и предопределило его дальнейшую судьбу… В горло потерявшего равновесие наёмника впилась холодная сталь меча.

— Во дедушка даёт… — пораженно, прокомментировала происходящее на поле боя Касуми, — я и представить себе не могла, что он может так сражаться.

— Ага, его прям не узнать: сколько себя помню, он всегда только и делал, что ворчал, да жаловался на поясницу, — поддержала сестру Янаги, забыв про появившиеся у неё ранее сомнения.

— Ха, такими темпами он сам тут всех победит! — выдохнув облачко пара, злорадно усмехнулась Касуми, когда увидела, как мощная молния снесла очередную группу идиотов, попытавшихся напасть на старика.

Аой же видела чуть больше. Несмотря на то, что патриарх Аизава, пока держался вполне уверенно, доставшийся от Уноханы опыт подсказывал ей на что стоит обращать внимание. Учащённое дыхание, едва заметные с такого расстояния капельки пота, поблескивающие на лице самурая, и самое главное ослабшая аура, свидетельствовали о том, что усталость и чакроистощение вплотную подобрались к отжигающему ветерану. Старость брала своё.

Но если старик, пусть и устал, был способен продержаться ещё какое то время, то подрастающее поколение самураев, для которых это был первый бой, оказалось не таким стойким. Объём чакры, боевые навыки и общая выносливость у не успевших толком закончить обучение подростков были ещё не столь значительными, как у их учителей и старших товарищей. Десять молодых воинов, общими усилиями, успели порубить всего четыре десятка пиратов, да кое как упокоить пару ронинов дилетантов, но уже валились с ног, растратив почти всю чакру.

Видимо, это заметила не только принцесса, потому что старик Ясу, отбившись от очередной группы нападающих, скомандовал: — отходите, молодёжь!

Большая часть отряда беспрекословно повиновалась и начала отступать обратно к баррикаде, но трое чересчур увлёкшихся битвой подростков, толи не услышав команды, то ли пойдя на поводу у не вовремя взыгравшего соперничества, промедлили с отходом и попали в окружение.

Пожилой самурай отвлёкся на пару насевших на него ронинов и не мог немедленно помочь подопечным. А уставшие парни, тем временем, оказавшись в кругу врагов, уже начали пропускать удары и получать ранения.

Будто испрашивая совета и поддержки у погибшего отца, принцесса на миг подняла сияющие небесной синевой глаза к затянувшей весь обозримый мир серой облачной пелене, грозящей в любой момент разродиться дождём, или мокрым снегом, но, так и не получив ответа, глубоко вздохнула и вернула внимание на пропитанную кровью бренную землю. Спасти троих заигравшихся мальчишек, или пожертвовать ими, ожидая лучшего момента? Ответственность за любое решение лежала лишь на ней.

Ещё раз вздохнув, Аой усилием воли отбросила и неизжитые отголоски детских страхов, и цинизм привитый памятью тысячелетней богини смерти. Ждать лучшего момента можно было вечно. Ждать и жертвовать каждым, уподобляясь интриганам, что видят в людях лишь пешки, охотно посылая их на смерть, а сами никогда не вступают в бой. Но ей этот трусливый образ мысли, даже если и сулил большую выгоду, был бесконечно противен. Противен даже в прошлой жизни. Особенно в прошлой жизни. Никогда не была она тем, кто бежит от битвы.

«Какой ещё повод тебе нужен?» — достиг сознания девочки шёпот из глубин души, — «хватит обманывать саму себя — ты не обретёшь свой меч, держась в стороне…»

«И правда» — подумала Аой. Её тело уже достаточно восстановилось после побега из лап врага. Она вполне могла выдержать короткий бой с морским отребьем. Отбросив сомнения, принцесса решила действовать.

— Атакуем сейчас, — скомандовала девушка не терпящим возражения тоном, — задача проста: быстро прорваться к окружённым и помочь им отступить, — пояснила принцесса внимающим подругам, а затем крикнула, привлекая внимание сидящей за соседним камнем лучницы — Сёри, прикрой нас — мы атакуем.

— Конечно госпожа, нет проблем, — кивнула девушка снайпер и, дохнув на озябшие пальцы, наложила стрелу на тетиву лука.

— Постарайтесь не отставать, — перехватив ножны с клинком, взглянула принцесса на приготовившихся телохранительниц, — Вперёд!

Выскочив из-за укрытия, она спрыгнула с обрыва и, проскользив к подножью по слою жидкой грязи, приняла спринтерскую стойку, уперевшись ступнями в подвернувшийся булыжник. Дождавшись пока подруги повторят манёвр, девочка направила чакру к ногам и приготовилась к рывку.

В этот момент, как никогда взыграл соблазн попытаться применить мгновенную поступь синигами. Было так заманчиво ускориться до сверхзвуковой скорости и походя перерубить всю эту толпу бесполезного мяса…

К счастью Аой сумела себя вовремя одёрнуть: пока что не было крайней необходимости рисковать расплескать по округе внутренности хрупкого смертного тела, пытаясь впервые применить эту технику, да и отрываться далеко от последовавших за ней сестёр Аизава было бы опрометчиво.

Убедившись, что враги пока не обращают на них внимание, юная воительница переглянулась с принявшими аналогичные стойки девушками и, более не колеблясь, рванула в атаку.

За считанные секунды добежав до отвлечённых на противостояние с защитниками острова вражеских наёмников, Аой одним движением выхватила меч из ножен и походя снесла голову стоящему к ней спиной пирату, пролетев мимо падающего тела и устремившись в толпу врагов.

Можно было бы подумать, что бить в спину, это спорный с точки зрения самурайской чести поступок, но, во первых, на подобную публику та самая честь никогда не распространялась, а во вторых: Ашихана чётко усвоила из памяти тысячелетней синигами, что благородство в отношении врага могут позволить себе лишь те, кто обладает подавляющей силой… На текущий момент, она себя таковой не считала.

Двигаясь текуче и плавно, словно водяной поток, словно легконогая танцовщица, принцесса пронеслась сквозь ряды противника, оставив вслед за мелькающим клинком, лишь кровавый шлейф и разлетающиеся во все стороны конечности.

Сёстры Аизава, пользуясь тем, что госпожа расчистила путь, практически беспрепятственно мчались по её следам, не тратя время на добивание раненых. Лишь изредка им приходилось пускать в ход нагинаты и отпихивать от себя успевших очухаться от внезапной фланговой атаки бандитов. Тогда как спины им с вершины обрыва прикрывала Сёри, стараясь отстреливать всех, кто мог помешать продвижению.

К сожалению первоначального импульса не хватило: пираты быстро сообразили, что на них напали со спины и начали реагировать активнее…

— Девка?! — удивлённо воскликнул бугай с глупо выглядящим кривым лицом, заметив проскочившую мимо него Аой. Попытавшись схватить её за развевающиеся словно траурная вуаль на ветру волосы, он моментально схлопотал стрелу в шею и повалился замертво, но его возглас всполошил толпу достаточно, чтобы к месту прорыва стало стекаться всё больше бандитов, посчитавших девушек более лёгкой целью, нежели повелевающий молнией старик, или мужчины самураи.

_____________________________________________________________

Ретсу каминари но катакама-яри 烈雷の片鎌槍 (односерповое копьё жестокого грома)

Глава 25

Увидев, что объект его интереса покидает поле зрения, Генгецу, не терпящим возражения тоном обратился к даймё страны Зла: — принимайте командование, Хиаку-сан, можете действовать на своё усмотрение, главное чтобы остров был взят и все ваши товарищи по несчастью успели в этом поучаствовать, а я собираюсь взглянуть на битву поближе.

Уже сложив несколько печатей, шиноби на секунду призадумался и дополнил: — если вдруг возникнет срочная необходимость; бунт на корабле там, невыполнение ваших приказов, или ещё какая напасть с которой вы сами не справитесь, можете обратиться к любому из моих людей — у них есть способ моментально со мной связаться.

Повернувшись к обозначенным лицам, джонин пристально посмотрел в глаза каждому: — следите тут за всем, но сами, без моего разрешения, ничего не предпринимайте — я скоро вернусь.

— Хай, Хозуки-сама! — склонились в поклоне ниндзя из Киригакуре, тогда как их лидер, удовлетворенно кивнув, закончил технику и растворился в воздухе будто мираж.

Использовав технику телесного мерцания, шиноби за несколько секунд преодолел более двух сотен метров, словно ветер пролетев над холодными мутными волнами залива, и ступил на покрытую илом и водорослями мокрую береговую полосу, которая, из-за начавшегося прилива, существенно сместилась вглубь острова.

Стремительно поднимающийся уровень воды с минуты на минуту грозил отрезать армию наёмников от остальных сил вторжения, но лидеру наблюдателей от Киригакуре было на это плевать: успех миссии для него заключался во взаимном ослаблении, а ещё лучше уничтожении противоборствующих сторон.

Пока что, единственное, что действительно привлекло его интерес настолько, что он был готов лично играть в шпиона, это необычные навыки молодой правительницы.

Лавируя между разрушенными и обгоревшими остовами выстроенных на берегу препятствий и избегая столкновений с отставшими от основной массы нападающих пиратами, что бродили по щиколотку в прибывающей воде занимаясь мародёрством и замаскированным под оказание помощи грабежом раненых подельников, Генгецу, никем не замеченный, пробежал через весь пляж до ближайшего обрыва и одним прыжком взлетел на вершину.

Невидимый, словно призрак, он проскользнул мимо редкой цепи лучников, ведущих прицельную стрельбу по суетящимся у подножья глиняного уступа наёмникам, что пытались соорудить некое подобие лестницы, и устремился дальше вглубь острова, туда где ощущались вспышки чакры и откуда слышались специфические звуки громовых разрядов.

* * *

Какое-то время посмотрев на пустое место, где только что буквально растаял в воздухе могущественный шиноби, Курай устало потёр красные от недостатка сна глаза и, не оборачиваясь, обратился к ждущему чуть поодаль в тени мачты бледному юноше адъютанту в традиционных для Страны Зла лёгких чёрных доспехах и в прямоугольных очках: — Соске, узнай пожалуйста, что дальше планируют делать Усокоро-сан и остальные, нужно скоординировать действия.

— Будет исполнено Хиаку-доно, — поклонился адъютант прежде чем отправиться исполнять поручение.

— Эх, — позволив себе секундную слабость, печально вздохнул мужчина опустив плечи, — раз уж бремя командования возложили на меня, то нужно постараться хотя бы не передраться с союзниками.

— Зачем же так депрессивно? — с плохо скрытой насмешкой в голосе спросил закутанный в плащ ниндзя Хошигаки, — вам радоваться стоит — такая власть… Хех, — под конец ехидно усмехнулся убийца.

— Как же тут радоваться, если я знаю, что какие бы чудеса тактики я не продемонстрировал, мы все; и я, и другие три дурака, лишь жертвенные пешки в игре дайме Воды и Мизукаге, — отрешённо проговорил терзаемый внутренними демонами мужчина, — лично я готов к смерти, но кто позаботиться о обездоленных, которые ждут моего возвращения…

— Воспринимайте эту игру как шанс, — пожал плечами ниндзя, — вы произвели впечатление на Хозуки-сана, потому нас можете не опасаться, да и перед даймё он за вас слово замолвит, просто делайте свою работу, а о потерях ваших коллег не беспокойтесь, можете смело использовать их войска как пушечное мясо, всё равно такого рода феодальные армии скоро станут бесполезны.

— Да уж… — обратил взор на волнистую водную поверхность воин, понимая, что в этой пьесе его вынуждают играть роль палача, готового без вопросов казнить и правых и виноватых, и отказаться он не посмеет, — и вправду — никудышный из меня самурай…

В голове предателя мелькали сожаления и противоречия последних дней: собственноручное разрушение векового альянса, заключённого ещё его дедом, предательство казавшихся нерушимыми клятв и смерть тех, кто не так давно называл тебя другом, не ожидая удара в спину…

А теперь и эта война, призванная, как он понял, не только подавить любые возможные очаги сопротивления чужими руками, но и в целом сократить число вооружённых людей на архипелаге.

Да, он ввязался в это от безысходности, лишь потому, что не видел иного пути спасения жителей его страны, но от этого было не легче.

Не так давно страна Зла оказалась затронута извержением вулкана произошедшим на соседнем необитаемом острове. Морская волна, порождённая подземными толчками, смыла прибрежные деревни, а принесённые ветром облака вулканического пепла погубили и без того скудный урожай.

Голод, болезни, и осмелевшие банды мародёров, пришедшие по следам катастрофы, забрали множество жизней его подданных за последние месяцы. Заработанные же наемничеством деньги стремительно подходили к концу, истраченные на закупку продовольствия по астрономическим ценам. Ситуация со временем становилась лишь хуже. Положение было отчаянным.

Столкнувшись с последствиями гнева стихии, он мог лишь тщетно надеяться на помощь друзей, большинство из которых и сами переживали не лучшие времена, ведя учёт каждой рисинке.

В тот момент, предложение Ëринобу переметнуться в стан большого и успешного соседа, активно сотрудничающего с новой деревней шиноби, показалось ему единственным верным вариантом. С такой поддержкой спасение страдающих людей и восстановление разрушенных деревень уже не виделось невозможным, нужно было лишь "доказать серьёзность своих намерений"…

Почему же сейчас на душе так тяжело? Не потому ли, что шанс оказался лишь фарсом, приманкой для таких жадных глупцов как Усокоро? Или была иная причина?

Пусть лично он и не рубил голову Кеншину и двум другим чересчур упрямым правителям, но он позволил этому произойти, просто трусливо отвернулся и даже не нашёл в себе духу взглянуть в глаза другу, который умер проклиная его подлую чёрную душу. А ведь днём раньше, тот с искренним беспокойством предлагал принять часть беженцев в собственном доме, здесь, на этом острове…

Тряхнув головой, избавляясь от образов того рокового дня и навязчивого шёпота совести, Курай расправил плечи и через силу вернул себе безжалостную решимость до конца пройти по избранной им скользкой тропе предательства.

Нельзя было медлить — чем скорее будет достигнута цель наблюдающих за их возней шиноби, тем скорее его страна получит хоть какую то помощь.

* * *

С удобством расположившись на краю обрыва, оставаясь незамеченным для находящихся в двух шагах от него стрелков, Хозуки смотрел за идущим внизу сражением.

— Интересное оружие у этого старика, — обратил он внимание на необычное копьё главы рода Аизава; — не плохо было бы его захватить, жалко только, что копьё, а не меч — больно уж громоздкое, — беззаботно болтая ногами, вслух высказал свои мысли шиноби, ни капли не заботясь, что кто-то может его услышать.

Созданные благодаря изучению способностей его призывного зверя непревзойдённые иллюзорные техники идеально скрывали присутствие не только визуально, но, также, существенно затрудняли обнаружение по звуку или запаху, так что о том, что обычные люди каким то образом его обнаружат он совершенно не переживал. Да и какой смысл был переживать, если он, будь у него на то желание, мог бы в одиночку захватить эту крохотную страну.

— Хм-м… а где же девчонка? — потёр подбородок джонин, блуждая взглядом по склонам холмов, в поисках пробудившей его профессиональный интерес особы; — Ага, вот она! — наконец заметил он троицу девушек, что прятались за камнем на противоположенной от него стороне ставшей полем боя лощины, — только похоже она пока не спешит ввязываться в драку…

Благодаря всему, что он видел до сих пор, у Хозуки уже сложилось некоторое представление о личности здешней принцессы: она явно была не из тех капризных избалованных аристократок, на которых ему довелось налюбоваться при дворе даймё Воды.

Да что там, у бывалого шиноби, которым Генгецу и являлся, язык не повернулся бы всерьёз сравнивать инфантильных кукол, что пугаются любых громких звуков и падают в обморок от вида крови, со свирепой бестией, что, даже оказавшись в плену на вражеском корабле, сумела вырваться на свободу, разорвав несколько десятков вооружённых людей чуть ли не голыми руками.

Подобную жажду крови и безжалостность, как к врагам, так и к себе, он раньше видел лишь у некоторых шиноби, снискавших славу боевых маньяков. Потому джонин справедливо полагал, что юное дарование, которое он приглядел на роль будущей ученицы, не будет долго отсиживаться в стороне, но похоже слегка ошибся.

— Что ж, это даже хорошо, что у неё есть достаточно выдержки, чтобы не кидаться в бой сломя голову, — покивал мужчина, — но не вечно же мне здесь сидеть.

Оценив ход сражения и поняв, что защитники вскоре будут вынуждены отступить под защиту укреплений, он сложил серию ручных печатей и выдохнул несколько невидимых облачков чакры, с помощью которых ввёл в иллюзию трёх увлёкшихся битвой молодых самураев, заставив их игнорировать приказы, после чего перевёл взгляд обратно на Аой; — посмотрим, что ты будешь делать… — прошептал шиноби, для верности посылая в её сторону неуловимое гендзюцу слегка подогревающее эмоции и повышающее импульсивность решений.

И девчонка не заставила его долго ждать: стоило ей увидеть, что троица отставших парней, пропустила отход союзников и оказалась в безвыходном положении, как она тут же позабыла об осторожности и кинулась их спасать, подтверждая успех его манипуляций.

В прошлый раз, когда принцесса устроила резню на флагмане Усокоро, у него не получилось разглядеть подробностей, теперь же он мог видеть всё из первых рядов.

И выступление девочки его не разочаровало. Хозуки мог лишь восхититься той безжалостной эффективностью и жуткой грацией, с которыми принцесса врубилась в толпу пиратов, прокладывая путь своим друзьям. Жестокое зрелище истребления морского отребья было в его глазах невероятно завораживающим.

Катана порхала будто крылья бабочки, выводящей замысловатые виражи. Отполированная до зеркального блеска сталь с удивительной лёгкостью рассекала всё на своём пути. Руки, ноги, головы и красочные подробности внутреннего мира преграждающих дорогу головорезов взлетали в воздух распыляя повсюду рубиновые капли утекающей жизни. Фонтаны яркой, будто пылающей на фоне серого неба, артериальной крови, отмечали каждый пройденный девушкой шаг, словно распускающиеся алые цветы.

Генгецу сам не заметил как прикипел взглядом к этой прекрасной картине ничем не замутнённого насилия, поражаясь лёгкостью с которой юная химэ в считанные минуты организовала кровавую просеку в рядах наёмников.

Да, её сила и скорость не стали для него чем то удивительным, честно говоря, большинство генинов в скрытом тумане были и сильнее и быстрее, но то мастерство, с которым девушка орудовала клинком его действительно впечатлило. Такому мастерству могли бы позавидовать многие опытные шиноби. Складывалось ощущение, что девчонка родилась с мечом в руках. Легендарный талант — только так Генгецу мог объяснить увиденное, ведь иначе ему на полном серьёзе пришлось бы предполагать реинкарнацию какого-нибудь демона меча из древних мифов.

Но вот её подруги… Они были для неё обузой. Пусть те и старались не отставать, довольно ловко обращаясь с нагинатами, но было очевидно, что поддерживать темп госпожи они не в состоянии, а та, в свою очередь, намеренно себя сдерживала, чтобы не оторваться слишком далеко и прийти тем на помощь в случае необходимости.

Из-за этого промедления бандиты успели оклематься от внезапного нападения и всем скопом навалились на пробивающихся к окружённым союзникам девушек.

Хозуки прищурился, пристально смотря за действиями принцессы: — ну же, покажи, какие трюки у тебя ещё припасены, — пробормотал он с нескрываемым любопытством.

* * *

Духовным взором ощутив, что одной из её подруг грозит смертельная опасность, принцесса выхватила зазубренный клинок из ослабевших рук только что зарубленного ею противника и, резко обернувшись, метнула в наседающего на Янаги бугая, которого не успевали подстрелить прикрывающие троицу лучники.

Не став любоваться на упавшего с клинком в горле пирата, Аой потратила драгоценное мгновенье на оценку общей обстановки. Враги, последовавшие за отступившим отрядом самураев в надежде сходу прорваться через линию обороны, уже начали беспорядочный штурм баррикады, с переменным успехом уворачиваясь от летящих с в них камней и продираясь через лес длинных бамбуковых копий, которыми отчаянно отмахивались перепуганные жестокостью битвы ополченцы. Там ситуация пока что была под контролем и потери со стороны защитников были невелики, впрочем, это могло измениться в любой момент.

Бушующий в полном окружении старик Ясу тоже пока держался, умудряясь раздавать искромётные оплеухи сразу нескольким вражеским ронинам.

Но вот отставшие от союзников молодые самураи уже готовились расстаться с жизнью и если она хотела их спасти, то стоило поторопиться, тем более, что к ней с каждой секундой стягивалось всё больше врагов замедляющих продвижение команды спасения.

Дальше сдерживаться и экономить силы было уже слишком опасно. Времени на выполнение задачи осталось мало и следовало стать серьёзнее, ведь промедление грозило невосполнимыми потерями. Смерть наступала на пятки распахнув объятья и стоит остановиться, как цепкие костлявые руки сомкнуться на утомлённых погоней телах.

— Умри! — выкрикнул очередной напавший на Аой пират, размахивая изогнутым клинком похожим на шамшир. Шаг назад, полуоборот, подсечка и бандит летит мордой в грязь. Увы добить грязного ублюдка не дал его подельник тут же попытавшийся накинуть на шею пеньковую удавку.

— Окружайте этих сучек! Валите их на землю! Они поплатятся за то что убили столько наших! Пошевеливайтесь! — раздавалось со всех сторон, пока десятки ублюдков скалящих мерзкие заплывшие от алкогольных возлияний рожи стекались со всех сторон намереваясь отрезать девушкам любые пути к отступлению.

— Чур я первый оприходую ту длинноволосую! — донёсся отвратительный возглас от очередного отряда подступающих пиратов, что грозил отделить Аой от подруг.

В этот момент принцесса осознала, что если срочно не выложить на стол какой-нибудь козырь, то её последний бой может случится прямо здесь и сейчас, ведь отступить, бросив сестёр Аизава на растерзание толпе насильников, она не сможет. По телу пробежала адреналиновая волна, взвинтив и так зашкаливающий сердечный ритм до экстремальных значений:

— Хадо № 4 — Бъякурай! — рискнула она применить относительно простое боевое заклинание. Искрящая белая вспышка вырвалась из пальца, прошив группу мерзавцев. Несколько несчастных, получивших заряд агрессивной рейацу, тут же упали и задёргались в конвульсиях.

— Тцс… — скривилась принцесса, прижав к себе обожжённую руку. Непривычно тонкие и разветвлённые энергетические каналы в нынешнем теле не сумели без последствий выдержать жгучий концентрат разрушения, вспыхнув словно сухая трава.

От боли потемнело в глазах, что едва не стало фатальным, но наследница рода Ашихана, стиснув зубы, совладала с секундной слабостью и вовремя отклонилась назад, а острие вражеского клинка бессильно просвистело в миллиметрах от шеи, так и не задев сонную артерию.

Не будь той жестокой тренировки во внутреннем мире, поднявшей её болевой порог до невообразимых высот, она совершенно точно не успела бы прийти в себя за столь короткий промежуток времени и успешно избежать атаки.

«Ну и глупость я сотворила…» — причитая про себя, отскочила девушка от наседающего противника к которому уже подоспело подкрепление.

Её подозрения о том, что с некоторыми заклинаниями могут возникнуть проблемы оправдались. До сих пор ей, можно сказать, везло избегать применения способных навредить пользователю кидо, но стоило обратиться к настоящей атакующей магии, как проблемы тут же дали о себе знать.

Иная анатомия духовного тела, недостаток реальных тренировок, а также разлитая в воздухе агрессивная духовная сила, норовящая вмешаться в каждое заклинание — все эти факторы сказались на конечном результате.

Даже то, что собственное рейацу вредит владельцу гораздо меньше не особенно помогло. Хотя нет, будь это не так, её руку попросту разорвало бы на куски от давления разрушительного потока энергии капитанского уровня, втиснутого в тонкие каналы чакры.

То, что рука осталась при ней было большой удачей, но не меняло того факта, что пока приходилось отбиваться от лезущих со всех сторон подонков одной левой.

— Сестрица Аой, держись, мы идём! — донёсся до принцессы голос Касуми, которая, объединившись с сестрой, пыталась прорваться через строй врагов, отделивших их от госпожи.

Резкий порыв ветра растрепал длинные густые волосы. Его причиной был тусклый и рыхлый серп энергии за авторством отрастившего яйца ронина слабосилка, заметившего, что правительница острова не способна сражаться в полную силу и решившего получить свою минуту славы. Толпа врагов расступилась, став формировать нечто вроде арены, собираясь поглумиться над загнанными в угол девушками и позволить их плюгавому чемпиону показать себя во всей красе.

— Ну что, готова раздвигать ноги?! — пошло ухмыляясь и поигрывая видавшей лучшие дни катаной, обратился к ней этот гнилой отброс, и продолжил, даже не думая останавливать словесный понос, — тебе с подружками многих придётся сегодня обслужить…

Аой не стала дальше вслушиваться в бредовые фантазии будущего трупа, по максимуму используя подвернувшуюся передышку. Не успела в голове сформироваться мысль о исцеляющем кидо, которое стоило бы попробовать для возвращения боеспособности, как конечность будто сама собой окуталась зеленоватым свечением — вторая половина души не оставила её одну.

— Путь разрушения в этом мире слишком силён и агрессивен — заговорила с ней Ячиру, изложив свои наблюдения, — твоё тело ещё не готово к его полноценному использованию, — добавила синигами, напоследок оставив совет: — в следующий раз используй путь связывания… В этом мире он стал существенно слабее, но зато не так навредит твоему телу.

Прислушавшись к совету, девушка отразила удар очередного противника и подняла пострадавшую руку, готовясь произнести новое заклинание.

Ячиру помогла убрать боль и купировать большинство внутренних повреждений, и хотя на нежной белой коже всё ещё красовались обугленные электрические ожоги, похожие на причудливую татуировку, остановить решительно настроенную юную воительницу это не могло. Направив указательный и средний пальцы на преграждающих ей путь пиратов, Аой произнесла: — Бакудо № 1 — Сай!

В ту же секунду волна духовной энергии устремилась вперёд и невидимые путы скрутили больше дюжины головорезов заломив их руки за спину. Кривляющийся перед девушкой ронин, из-за резкого непроизвольного движения, споткнулся и едва не вонзил себе же в зад его ржавую катану. В следующий миг фамильный клинок Ашихана избавил жалкого пса от позора.

Поспешите! — поторопила принцесса свою скромную свиту, пропуская вперёд наконец догнавших её подруг, — Бакудо № 1 — Сай! — обернувшись назад, послала она ещё одно заклинание чтобы задержать преследователей.

По её личным ощущениям эффекта исполненного второпях кидо должно было бы хватить на несколько минут, но если брать во внимание массовость применения и то, что структура демонической магии активно разъедалась энергией этого мира, то минуты превращались в десятки секунд, а если вспомнить, что среди пиратов изредка встречались какие-никакие обладатели чакры, то и те десятки сокращались до единиц, но даже так — этого было более чем достаточно.

Десяток взмахов мечом и путь которым она прошла вымостили безголовые тела неспособных оказать сопротивление наёмников, а пережившие стремительную казнь в беспомощном ужасе отпрянули, неловко попадав в кровяную кашу заменившую земную твердь. Путь был свободен.

Глава 26

Небо хмурилось и море отвечало взаимностью. Подгоняемые ветром крутые свинцово серые волны прилива накатывали на многострадальный берег, разбивались о заросшие водорослями сваи и баламутили хлюпающую под деревянным настилом смрадную жижу из крови, ила и морской воды, пугая крикливых чаек, что ругались за самые лакомые кусочки дрейфующих в этой жиже человеческих тел.

Портовый городок сменил хозяев и это не пошло ему на пользу. Пусть в порту и прибавилось кораблей, но не видно было рыбаков готовящих снасти и донимающей их детворы, вместо них причалы и закоулки полнились мертвецами и стонущими калеками, а место лавочников и снующих по своим делам домохозяек заняли грабители и мародёры, что врывались в каждый дом в поисках хоть чего-нибудь маломальски ценного. Редкие патрули ронинов и асигару, выделенные захватчиками для поддержания порядка и предотвращения возможных диверсий, никак этому не препятствовали, лишь с завистью косились на досуг пиратской вольницы. Впрочем, завидовать было особо нечему — всё самое ценное защитники заранее перетащили вглубь острова и среди добычи попадались в основном скудные крестьянские пожитки: тряпьё, дешёвая глиняная утварь, да горшки с гнилыми рыбьими потрохами, потому наёмники весьма скоро охладели к поиску трофеев и продолжали этим заниматься просто в силу воровской привычки.

На главной площади поселения, которую успели очистить от следов устроенной вторгшимся войскам бойни, постепенно формировался своеобразный лагерь, в который прибывали всё новые отряды сходящих с кораблей солдат и потрёпанные наёмники, что тонкой струйкой тянулись со стороны гремящего приглушёнными грозовыми разрядами поля боя. Причём отступающих пиратов становилось всё больше. Многие капитаны расстались с жизнью ещё во время высадки, а их команды, почуяв что пахнет жареным, потеряли сплочённость и вместо продолжения безрассудного штурма подготовленных позиций предпочли отступить к основным силам.

Немалую роль в таком решении сыграл и вступивший в силу прилив, попросту смывший организованный на пляже плацдарм, тем самым погубив десятки оставленных там тяжелораненых бойцов. Отрезанные от кораблей прибывающей водой, понёсшие потери и измотанные, пираты из разбитых команд стекались в захваченный посёлок надеясь найти сухое место чтобы перевести дух.

На краю площади, на перевёрнутой бочке, рядом с которой был воткнут в доски пешеходного настила зазубренный и заляпанный засохшей кровью тяжёлый тесак дадао, в одних штанах сидел криминального вида бритоголовый мужчина и с предельно сосредоточенным видом штопал порванное в нескольких местах красно-чёрное кимоно. По его лихому внешнему виду тяжело было предположить, что он когда либо утруждал себя обучением столь мирной профессии как шитьё, но факты говорили об обратном: толстая швейная игла удивительно ловко мелькала в мозолистых узловатых пальцах пиратского капитана, оставляя за собой ровные аккуратные стежки.

— Горо-сан! — окликнул лидера один из его младших помощников, — простите если отвлекаю, — подойдя ближе, заметил тот занятие капитана.

— Ничего, я почти закончил, — махнул рукой мужчина, обрывая нить и втыкая иглу в одинокий пучок волос у себя на затылке, — что там у тебя?

Облаченный в красные шаровары и грубое хаори на голое тело молодой парень с серьгой в ухе вытянулся по стойке смирно и начал доклад: — Бой ещё продолжается, но всё больше людей понимают, что прорваться не выйдет и предпочитают отступить к нашему лагерю.

— Скажи мне чего-нибудь, чего я не знаю, — закатив глаза и натягивая зашитое кимоно, прервал его капитан, — я и сам вижу всех этих неудачников, — кивнул он на прибывающих.

— Простите Горо-сан, — извинился боец и перешёл сразу к делу: — многие из выживших просятся под вашу руку господин.

— А что другие капитаны? — спросил командир, уже обдумывая перспективы.

— Большинство мертвы, или неспособны командовать, — тут же ответил подручный, слегка расслабившись.

— Ха! Туда этим наглым ублюдкам и дорога, — радуясь несчастью коллег по опасному бизнесу, оскалился пират, — Значит так… — начал главарь инструктировать прихвостня, увидев возможность заполучить единоличный контроль над остатками пиратской армады: — Иди к выжившим неудачникам и предложи первым ста добровольцам, что захотят перейти в мою команду двойную долю добычи.

— Но господин… — подал голос приспешник, — наши будут недовольны.

— С чего бы? — выразительно поднял бровь капитан, вставая с бочки и выдёргивая из досок пришедший в негодность после боя с самураем тесак, — Вот тебе нужна двойная доля глиняных плошек и рыбьих внутренностей? — задал он не требующий ответа вопрос.

— Но ведь всё ценное явно перенесли в глубь острова, — насупился несогласный с такой постановкой вопроса парень.

— Уверяю тебя, местные бедны как храмовая мышь, — пояснил Горо непонятливому прислужнику своё решение: — даже если мы заберём всё ценное, что у них есть, это не окупит затраты, так что нечего завидовать — пусть у неудачников появится стимул идти в первых рядах, а наших ребят побережём.

— К тому же, — Бросил мужчина короткий взгляд на отвратную кучу жира, которую по какой-то нелепой шутке судьбы подрядился охранять, — наш общий наниматель не поскупился на двойную оплату для отряда его телохранителей, а золото всяко ценнее того, что мы можем найти на этом острове, поэтому не барагозь и делай что я тебе говорю, и ещё, — бросил он парню свой тесак, — отмоешь от крови и выправишь зазубрины… Всё понял? — не терпящим возражений тоном уточнил капитан у закивавшего помощника, — Свободен!

Закончив раздавать команды, Горо направился в сторону поспешно установленного посреди центральной площади шёлкового шатра в котором, на груде подушек, потягивая из круглой расписной фарфоровой чашки-отёко заботливо подогретое слугами сакэ, развалился упомянутый им денежный мешок.

Во время разговора с подручным пиратский босс краем глаза обратил внимание на то, что к ставке потерявшего всякий страх и стыд Усокоро, подошёл какой-то очкастый хлыщ в чёрных доспехах. Следовало выяснить в чём там дело.

— Да кем этот доходяга себя возомнил?! — ударил по ушам визгливый крик нанимателя, стоило пирату подойти поближе, — с какой стати я должен перед ним отчитываться?!

— Усокоро-доно, прошу вас не усложняйте и без того сложное положение в котором мы все находимся, — в противовес визгу раздался спокойный и вежливый, но вместе с тем какой-то вымученный и усталый голос посланника.

— Сложное положение? Что за чушь! — отмахнулся заплывший жиром идиот, расплескав по заменяющим ему кресло подушкам остатки сакэ, — У меня прекрасное положение, просто твой хозяин беспокоится, что все заслуги достанутся мне! — воскликнул он указав на собеседника толстым сальным пальцем, после чего подтвердил свою полную некомпетентность как военачальника: — Посмотри… — самодовольно обвёл он округу обвешанной перстнями пухлой рукой, в которой продолжал держать пустую чашу; — этот город я захватил в одиночку, разве это не наглядное доказательство, что моя великая армия под моим гениальным руководством громит врага и побеждает? Так какой мне смысл слушать чьи то глупые советы?!

Услышав столь радужную версию событий, посланник явно с трудом поборол желание высказать жирному тупице пару ласковых и всё же попытался того образумить: — «Победа» досталась вам дорогой ценой Усокоро-доно…

Подслушивающий в сторонке Горо сложил руки на груди и хмыкнул. Сам он выразился бы иначе — не так цензурно. Необдуманная атака на укрепления и устроенные самураями засады привели к таким потерям, что от армии наёмников, которая и была основой войск Усокоро, боеспособной осталась едва ли половина.

Будь это обычный пиратский рейд, допустившего такие потери капитана почти наверняка вздёрнула бы на рее его же команда, но, к превеликому сожалению, поступить подобным образом с жирным идиотом пираты попросту боялись. Маячащие за спиной нанимателя тени безжалостных шиноби Кири пугали их куда больше чем любые потери от рук местных деревенщин. А причина была в том, что на островах давненько ходили слухи, что среди скрытных наёмных убийц есть не только обладающие чудовищной силой люди, но и самые настоящие демоны пожирающие души смертных.

Горо в слухи не верил, так как и сам знал парочку особых техник, но и опровергать их не спешил. Да и расправляться с нанимателем тоже не торопился, надеясь всё же получить от него обещанную плату с компенсацией и выйти из сложившейся ситуации с прибылью. А чтобы планы на дальнейшую безбедную жизнь не пошли прахом следовало вмешаться и помешать денежному мешку бездумно гробить его людей.

— На вашем месте, Ёринобу-сан, я бы прислушался к словам этого молодого человека, — с трудом выдавив из себя каплю вежливости, заговорил пират, — наши потери действительно велики и войскам требуется передышка, потому, перед дальнейшим наступлением не помешает скоординировать действия с остальными участниками похода, не одним же нам за всех отдуваться.

— А~а, я понимаю к чему ты клонишь пират, — хитро сощурился обернувшийся в его сторону Усокоро, — действительно, почему я должен один рисковать жизнью, когда все остальные отсиживаются за моей спиной…

Посланник на эту отповедь лишь закатил глаза, что удачно скрыл блик отразившийся в его очках и спросил: — Так что мне передать Хиаку-доно?

— А? ты ещё здесь? — картинно удивился даймё, жестом подзывая слуг, чтобы наполнить опустевшую чашу, — скажи, что я, так уж и быть, великодушно не стану забирать всю славу себе и временно остановлюсь на достигнутом, чтобы у остальных был хоть какой то шанс себя показать.

* * *

Тяжёлый смрад пота и насильственной смерти едва ли разбавлялся горьковатой сыростью, бросаемой в лицо резкими порывами пронизывающего морского ветра, но разгорячённым битвой воинам было плевать — у них были куда более серьёзные заботы, нежели вонь, или риск простудиться.

Хрясь! — тяжеленная чугунная палица снесла двоих взбирающихся по склону мужиков, разворотив обоим верхнюю часть тела. Кровавая юшка иосколки раздробленных костей брызнули во все стороны, ещё больше заляпав итак покрытого подсохшей грязью и кровью самурая.

Пускай толстяк Танака и не был особенно умелым, или ловким воином, но физической силы ему было не занимать.

Стряхнув с шипованной дубины намотанные на неё кишки и чью-то пробитую грудину, оторванную от остального тела непреодолимой грубой мощью, добродушный и слегка наивный весельчак Таро улыбнулся глуповатой и несколько робкой улыбкой.

В глазах нападающих наёмников, эта улыбка, на залитом кровью их товарищей лице, выглядела настоящим оскалом демона вылезшего из глубин ада, чтобы покарать их за грехи и сожрать их сердца. Наиболее пугливые уже начали потихоньку пятиться назад, окончательно растеряв желание лезть на устланный останками размазанных дубиной неудачников скользкий склон.

— Кажется мы побеждаем Хонда-сан! — перекрикивая шум битвы обратился Таро к стоящему чуть поодаль Соичиро.

— Не неси ерунды Танака — это только авангард! — обломал его замотанный в бинты пожилой воин, выпуская с гудящего от напряжения клинка очередную режущую волну чакры.

Для уже успевших десять раз пожалеть о решении присоединиться к завоевательному походу наёмников, это стало последней каплей.

Даже до прибытия могущественных самураев им было весьма непросто. Узкая крутая тропинка, от пляжа до вершины холма, серпантином петляющая меж глиняных уступов, не позволяла им легко взобраться и реализовать численное превосходство. А ополченцы, оставленные охранять подъём, пользуясь преимуществом высоты, огрызались и всячески мешали, не желая в ужасе разбегаться, как подобает жалким крестьянам при виде грозных пиратов. Вместо паники и страха, черноногие с маниакальным энтузиазмом сбрасывали им на головы камни и тыкали сверху длинными бамбуковыми шестами, пытаясь спихнуть атакующих со скользкой тропы.

Стоит ли говорить, что появление в рядах защитников двух машин смерти в лице глав самурайских родов Хонда и Танака, превратило штурм из тяжёлого в безнадёжный. А вишенкой на торте было то, что плацдарм сил вторжения на пляже стал стремительно покрываться толщей приливных вод. В таких условиях, лучшее, что могли сделать наёмники, это отступить пока не стало поздно.

— Бегите-бегите — потряс палицей Танака вслед полусотне дрогнувших врагов, которые, бросив немногим менее сотни раненых и убитых на обагрённом кровью склоне, шустро пошлёпали по залитому прибывающей водой берегу в сторону портового городка, справедливо полагая, что в условиях приливного течения не смогут добраться до кораблей.

— Фу-х… — выдохнул Соичиро, опуская меч и присаживаясь на ближайший булыжник, — всё как и планировала госпожа, — произнёс он поправляя напитавшиеся кровью бинты. От резких движений некоторые закрытые усилиями Аой раны вновь открылись и начали кровоточить и нужно было о них позаботиться.

Вздох самурая и последовавшие за ним слова для переживших свою первую битву ополченцев стали сигналом о том что можно расслабиться и, наконец выпустить накопившийся стресс. Кто-то из них радовался, что остался жив, кто-то суетился вокруг раненых товарищей, кто-то плакал над телами павших друзей, или родственников, а некоторые, в порыве ненависти к захватчикам, безжалостно добивали брошенных при отступлении раненых пиратов.

— Трупы и недобитков спихните к подножью обрыва, только не забудьте собрать их оружие! — скомандовал Хонда, потуже затягивая бинты, — наших легкораненых перевязывайте тут, тяжёлых несите в лагерь, а убитых оттащите в сторонку, где их не побеспокоят.

Защитники тропы в полной мере использовали преимущества местности, но потери среди ополченцев всё равно оказались выше ожидаемых: около двадцати убитых и вдвое больше получивших различной тяжести ранения. При этом почти все из них пострадали от метательного оружия — дротиков и гарпунов, которыми пираты щедро забрасывали оборонительные позиции.

И это ополченцам ещё повезло, что самураи успели вмешаться до того как дело дошло до рукопашной свалки, где пираты могли бы перерезать необученных крестьян как скот, ведь одно дело сверху тыкать копьём куда-то в сторону врага, а другое сражаться с матёрыми головорезами лицом к лицу.

На душе у Соичиро кошки скребли когда он видел последствия битвы, страшно было даже представить какие потери им грозили если бы госпожа согласилась с его первоначальным планом. В открытом бою на ровной местности крестьян попросту бы смели и не заметили.

Впрочем, что толку переживать о несбывшемся — нужно было по максимуму использовать передышку которую предоставил им прилив.

— Кажется я слышал гром, надеюсь дождь не начнётся, — подойдя ближе и оперевшись на массивную чугунную дубину проговорил Танака, вглядываясь в хмурое небо.

— Это Аизава бушует со своим копьём — успокоил товарища по оружию пожилой воин, — но ты прав, дождь нам не нужен, ведь отсыревшие дрова плохо горят.

* * *

Прорвавшись, наконец, к окружённой троице юных воинов, Аой узрела не самую вдохновляющую картину: все трое были изранены и находились на последнем издыхании, давно перешагнув предел выносливости.

То, что молодые самураи вообще всё ещё держались на ногах иначе как чудом назвать было нельзя. У каждого из них было множество мелких и по несколько серьёзных ранений, особенно это касалось парня с самой слабой бронёй.

Там, где его облачённые в более качественное защитное снаряжение друзья смогли отделаться синяками и не угрожающими жизни царапинами, приняв вражеские клиники на полотно кольчуги или защитные пластины, у понадеявшегося на многослойные тряпки пацана зияли глубокие кровоточащие порезы из-за которых его ноги подгибались и дрожали, а руки висели плетьми не в силах удерживать меч. Промедли Аой ещё немного и не успела бы застать его в живых — истёк бы кровью за считанные минуты.

Приказав следующим за ней по пятам тяжело дышащим Янаги и Касуми помочь паре всё ещё трепыхающихся ребят, принцесса кинулась оказывать первую помощь умирающему на глазах юнцу — нужно было срочно остановить кровь иначе до укреплений он не дотянет.

Подскочив вплотную девушка одним аккуратным движением уложила пациента на лопатки и взялась за дело. Её руки вспыхнули зеленоватым духовным огнём и опустились на истерзанную плоть. Духовное зрение помогло сконцентрироваться на задаче, не отвлекаясь на идущий вокруг бой, а поддержка из глубин внутреннего мира указала верный путь, не позволяя совершать ошибок.

Потоки вытекающей из ран крови замерли и обратились вспять, разрубленные сосуды, артерии и вены вновь сомкнулись не давая жизни стремительно покидать бренное тело.

Трепещущий огонёк души парня, готовый вот-вот покинуть материальную оболочку, стал успокаиваться и гореть ровнее, показывая, что угроза немедленной смерти миновала. Юная целительница выдохнула и, наконец, вернулась к реальности.

За то время, что она потратила на лечение одного из парней, двое других успели получить ещё несколько ранений, а прикрывающие их Касуми и Янаги окончательно выбились из сил.

Несколько пиратов воспользовались тем, что помочь девушкам было некому и набросились на них как стая голодных шакалов. Увидев как один из головорезов схватил Касуми за одежду и повалил на землю, Аой уже готова была вмешаться как со стороны баррикады прилетел короткий серп чакры, прорубивший шею врага до середины.

— Руки прочь от моих дочерей! — сквозь шум битвы донёсся голос прервавшей отдых Ёгири, которая перемахнула через укрепления и, орудуя нагинатой, уверенно пробивалась в их сторону.

Поддержка была как нельзя кстати, ведь принцесса тоже истратила немало сил, и лишь за счёт практически бездонного резерва духовной энергии могла временно игнорировать потребности слабого смертного тела, пусть на здоровье это и сказывалось отнюдь не лучшим образом.

— Бакудо № 1 — Сай! — повторила она зарекомендовавшее себя заклинание, заставив наседающих пиратов скрючиться в нелепых позах, — Отступайте! — скомандовала она подзадержавшимся на поле боя парням и девчонкам решив не испытывать судьбу.

Подруги тут же приняли приказ к исполнению и помогая друг другу побежали навстречу матери, но вот те ради кого Аой рисковала жизнью полностью проигнорировали её слова.

«С ними что-то не так!» — промелькнула запоздалая мысль в голове принцессы. Повернувшись обратно к не успевшему подняться пациенту она сосредоточила всё доступное ей внимание на течении его чакры и рейацу по телу. Сперва ничего необычного увидеть не получалось но спустя миг из глубины внутреннего мира пришёл ответ: — в мозге…

И действительно в области головы течение его родной энергии было нарушено. Чья-то чужеродная и более мощная сила, похожая на амёбу из густого липкого тумана, окутала некоторые участки мозга каким-то образом искажая мысли молодого самурая. Очевидно, именно так со стороны выглядело гендзюцу для чувств синигами.

— Кай! — выпустила Аой короткий импульс духовной энергии, развеявший вражеское колдовство.

— А? Молодая госпожа? — очнувшись будто ото сна удивился парень, — как вы тут оказались?

— Не важно, — прервала его девушка и перевела взгляд на двух других, что в недоумении смотрели на скованных кидо врагов.

Насколько она могла судить по всем увиденным за сегодня иллюзиям, применяемые шиноби техники гендзюцу действовали лишь на тело и не затрагивали душу, именно поэтому она сразу не обратила внимание на то, что на парней как то воздействовали. Таким образом могли бы воздействовать и на неё, другое дело, что иллюзия вряд ли продержалась бы долго, но в бою порой достаточно и мгновения замешательства.

«А не потому ли я так опрометчиво использовала хадо, хотя изначально не собиралась этого делать?» — мысли понеслись вскачь. Подозрения и домыслы наполнили голову, но один факт был неоспорим: где то рядом прятался иллюзионист!

— Я знаю что ты где то тут… — произнесла девушка поднимаясь с колен, — Покажись!

Волна духовного давления, обрушилась на сознание всех кто был на поле боя.

Глава 27

Волна духовного давления, обрушилась на разум всех кто присутствовал на поле боя. Образ бескрайнего кровавого океана словно цунами накатил на сознание людей и ввёл обе стороны противостояния в оцепенение и трепет.

Потерявшие себя в кровавом угаре пираты и ополченцы, что сцепились друг с другом на перекрывшей лощину баррикаде, внезапно осознали всю ничтожность своего бытия. Битва замерла, словно поставленная на паузу сверхъестественным вмешательством.

*Хлоп-хлоп-хлоп*, — раздались хлопки в наступившей тишине и все взгляды устремились на стоящего на краю обрыва эксцентричного блондина в трепещущем на ветру сизом плаще. Ещё секунду назад там никого не было, но всплеск духовной энергии обнажил сокрытое.

— Тебе удалось обнаружить и даже развеять мои иллюзии, а это, признаюсь, весьма впечатляет, — произнёс мужчина пристально глядя в глаза Аой.

— Господин шиноби, вы тут чтобы поддержать нашу атаку? — неуверенным дребезжащим голосом озвучил интересующий всех вопрос один из наиболее стойких пиратов.

— А? — отвлёкся от противоборства взглядов ниндзя, — не-не-не… — помахал он ладонью перед собой будто отгоняя мух, — вы меня не интересуете… Лучше свалите пока у вас есть шанс и не мешайте моей беседе.

Повернувшись обратно к принцессе и горделиво подбоченившись, мужчина указал на неё пальцем и произнёс: — Я, великий Хозуки Генгецу, прибыл сюда только ради тебя!

— Ради меня? — оставив раненного парня приходить в себя, поднялась с колен принцесса, — одного раза тому предателю было мало?

Сделав несколько шагов вперёд, девушка прошла мимо застывших соляными столбами молодых самураев, — отступайте… — не терпящим возражений тоном приказала она им, не оборачиваясь, чтобы не терять из виду нового врага.

Шиноби явно был гораздо сильнее чем те, что приходили за ней раньше. Взгляд профессионального убийцы, обманчиво расслабленная уверенная манера держаться, мимика и жесты — всё говорило о том, что ниндзя чувствует себя хозяином положения, и, по всей видимости, это было действительно так…

Его рейацу даже без медитации ощущалось вполне отчётливо и было сравнимо с офицерами Тринадцати отрядов, лишь немного не дотягивая до уровня лейтенанта. Одно это уже было смертельным вызовом для принцессы в её нынешнем состоянии.

В теории, покончив с собой и отринув плоть, она могла бы перейти в форму духа и справиться с врагом. Но этот путь таил слишком много подводных камней. Начать с того, что, в таком случае она бы неминуемо погибла, что одним махом уничтожило бы волю её народа к борьбе. Во вторых, было неизвестно как отреагирует этот мир на освободившуюся от оков плоти могущественную духовную сущность. А в третьих, победа была не гарантирована, ведь чакра шиноби состоит не только из чистой рейацу, но и из неощутимой привычным способом телесной энергии, происхождение, свойства и возможности которой пока что были для неё тайной.

Особенно её беспокоил последний пункт. Принимая во внимание то, что духовная сила это лишь часть заключённой в его теле энергии, можно было смело предположить, что общий запас сил противника должен быть примерно вдвое больше, и не ошибиться так уж сильно, разумеется, только в том случае если он не был такой же аномалией как сама Аой, чакра которой, на текущий момент, более чем на девяносто процентов состояла из духовной силы синигами.

Оценка ситуации заняла считанные секунды, а рядом с девушкой уже оказались подбежавшая со стороны баррикады Ёгири и, вырвавшийся из окружения благодаря замешательству пиратов, старик Ясу. Запыхавшийся от продолжительной битвы дед Аизава и не успевшая толком отдохнуть и восстановить запас сил его старшая внучка встали наизготовку по обе стороны от юной госпожи, направив искрящее копьё и дрожащую от напряжения нагинату на врага.

— Стоп-стоп-стоп! Кажется вы меня не так поняли! — замахал руками шиноби, — я не собираюсь с вами сражаться, я лишь хотел оценить способности этой юной леди…

— И как, оценил? — перебила нелепые оправдания принцесса, готовясь продать жизнь подороже.

— О, вполне. Редко встретишь такое мастерство владения клинком, а уж в столь юном возрасте и подавно — ты первая на моей памяти, — ухмыльнулся ниндзя, — но ещё больше меня впечатлили твои необычные техники иллюзий… Особенно та иллюзорная молния — в ней не ощущалось и капли стихийной чакры, но урон она нанесла вполне реальный… Не поделишься секретом, как у тебя это получилось?

— Вот оно как… — склонила голову набок принцесса не торопясь утолять любопытство противника, — и что же ты будешь делать если я предпочту промолчать? — даже и не думая расслабляться, прищурилась девушка, — попытаешься меня схватить и выпытать семейные тайны?

— Оставим это на крайний случай, — отверг он справедливые подозрения, а затем встрепенулся, вновь указав на Аой пальцем, — А сейчас я хочу сделать тебе предложение!

— Польщена, но вынуждена вам отказать, — моментально отреагировала девушка, изобразив официальный тон.

— А? Кажется ты опять меня не так поняла… — попытался было исправить недоразумение шиноби. Но Аой не дала ему вставить и слова, сразу же начав перечислять причины отказа: — я вас совсем не знаю, вы трусливо исподтишка напали на моих людей, выглядите нелепо, да и староваты как по мне.

С каждым словом в Генгецу словно вонзались невидимые стрелы, делая его грустнее и грустнее. Он был одним из самых известных шиноби в Стране Воды: глава великого клана Хозуки, доверенное лицо даймë, непревзойдённый мастер гендзюцу и ниндзюцу, икона стиля и пример для подражания всей молодёжи Киригакуре, и всё это в его тридцать пять!

Джонин уже собирался возмутиться, но вовремя себя одёрнул, поняв, что девчонка попросту тянет время, надеясь восстановить силы и дождаться подкрепления. Это окончательно стало очевидно, когда к месту затихшего сражения стали подтягиваться до сих пор пребывающие в резерве группы самураев.

Ещё немного и ситуация грозила выйти из под контроля… Разумеется драки с самураями Хозуки не боялся; если будет надо он легко прикончит и десяток и сотню бойцов уровня здешней воинской элиты, вот только он пришёл сюда вовсе не сражаться. Незачем отбирать работу у пушечного мяса.

— Шутки в сторону девочка, — вернул себе серьёзность Генгецу, — я предлагаю тебе войти в состав шиноби Киригакуре… и… стать моей ученицей.

Предложение прозвучало словно гром среди ясного неба и вызвало бурю противоречивых эмоций. Ни самураи, ни ополченцы, ни греющие уши пираты, что пользуясь затишьем пытались толи перегруппироваться для новой атаки, толи ретироваться куда подальше, не могли поверить в услышанное. Растерянность, шок, непонимание, подозрительность и неприятие читались на их лицах. Лишь Аой осталась внешне совершенно невозмутима. Внешне.

Внутри, под маской холодной отчуждённости, бушевали противоречивые чувства. Секунду назад всё было так просто: отбрось шелуху интриг и словесные кружева, и веди беседу на инстинктивно понятном языке клинка. Без компромиссов и без сожалений: умри, или будь убитой.

Но слова врага как ядовитый стилет нашли брешь в ледяной броне фатализма. Очередное испытание для её решимости посеяло в сердце смятение. Гордость и жажда мести сцепились в беспочвенной борьбе с желанием спасти от ужасной судьбы неповинных людей. Ни чем не обоснованная надежда.

— Если я соглашусь, какая судьба ждёт мою страну? — крепче стиснув рукоять меча, в очередной раз за этот слишком длинный день задала вопрос принцесса.

Казалось бы, она уже отринула слабости и до предела укрепила дух под давлением души древнего божества, но редкие осколки наивной веры в лучшее, что не успели раствориться в едких водах алого океана жестокости, настойчиво кололи сердце, не давая ступить на путь без возврата и целиком посвятить себя смерти.

— Вы же не хотите принять его предложение госпожа? Это наверняка лишь подлая уловка! — полушёпотом воскликнула Ëгири, склонившись к правому уху девушки.

Аой и не хотела. Одна мысль о том чтобы стать слугой тех, кто убил её отца и обрёк её родину на войну и страдания вызывала в ней отвращение. Но слишком тяжелы и крепки были оковы любви и ответственности, приковавшие душу девочки к обречённой стране, чтобы отмахнуться даже от зыбкого, призрачного шанса уберечь дорогих её сердцу людей. Столь тяжелы и крепки, что и божественная сила древней синигами не сумела их разорвать.

— Если ты согласишься? — переспросил Генгецу и, покачав головой, продолжил гораздо серьёзнее чем раньше, — боюсь тебя огорчить, но шиноби Киригакуре всегда выполняют свои миссии. Твоя страна — пережиток уходящей эпохи, что противится объединению тысячи островов под единой могучей властью. Судьба твоей страны предопределена и останется неизменной: каждый кто поднял оружие на слуг Повелителя Вод приговорён. Лишь для немногих я готов сделать исключение, но ты должна будешь отринуть имя своей семьи.

Ультиматум и никаких торгов, никакого пути к спасению — лишь дверца для эгоистичного трусливого побега. Глупые надежды рухнули под напором реальности. Пелена сомнений рассеялась. В голове вновь звучали слова: «Долг и судьба правителя — процветать и умирать вместе со своим народом…» Так завещал ей отец.

— Что-ж… тогда и сомнений мне испытывать не стоит… — еле слышно шепнула Аой, выдыхая, и опуская меч.

— Ты приняла верное решение девочка, — по своему понял её действия Генгецу.

— Я… отказываюсь.

Шиноби удивлённо замер: — Отказываешься? — вопрос был скорее риторическим, ведь взглянув в глаза девушки он всё прекрасно понял: — О, я понимаю… честь и гордость — уважаю. Но всё же подумай получше — я не буду тебя торопить.

С этими словами фигура противника начала расплываться и выцветать, будто размываясь сырыми порывами ветра.

— Хотя знаешь… — потёр подбородок уже полупрозрачный словно призрак мужчина, — если ты переживёшь этот день и сможешь самостоятельно убить четырёх подлецов… — заговорщически прищурившись и немного наклонившись вперёд, фантом приложил руку ко рту и что-то беззвучно шепнул, но Аой всё услышала чётко, будто ниндзя стоял в шаге от неё: — если у тебя это получится, я, так уж и быть, возьму на себя ответственность и предложу выжившим подданным своей ученицы протекторат клана Хозуки.

— Тьфу… шакал, — как только ниндзя исчез, сплюнул на землю старик Аизава, который явно не услышал последних слов, — не принимайте его бред близко к сердцу госпожа — честь для сих душегубов пустой звук, и на устах у них всегда только яд.

Аой коротко кивнула, погруженная в свои мысли. Когда ниндзя сказал, что страна будет уничтожена, она отбросила надежду, но последнее его предложение вновь обрушило на неё гору сомнений. Убить четырёх предателей и выжившие будут спасены…

Конечно, она и так собиралась убить всех вероломных князей, но вопрос в другом: примут ли спасаемые люди, милость из рук виновника происходящего?

— Столько пустых терзаний… — голос синигами, ворвавшийся в поток её мыслей, был полон осуждения, — ты же видела мои воспоминания. От бестолковых метаний нет проку. Так почему ты колеблешься?

— Я боюсь, — призналась Аой, — боюсь погубить идущих за мной людей, потерять тех, кто дорог моему сердцу. Этот страх, он грызёт меня изнутри с тех пор как я узнала о смерти отца.

— Тебе ли не знать, что смерть — это далеко не конец, и отнюдь не самое худшее, что таит мироздание, — прервала её Унохана, — ты ничего не потеряешь если примешь предложение того шиноби, даже если он окажется обманщиком.

— А как же честь? Как я смогу взглянуть в глаза отца в чистом мире если предам его заветы? Разве ты не понимаешь?

— Не обманывайся девочка, я никогда не была самураем — я всегда была убийцей. Не ищи честь на поле боя — её там нет. Сражайся без сожалений. Убей тех, кого хочешь убить и не взваливай на себя слишком много судеб — спасти каждого, не под силу даже богам.

Нельзя сказать, что внутренний диалог с синигами усмирил все душевные терзания Аой, но, по крайней мере, вернул ей возможность трезво мыслить и позволил сосредоточиться не на эмоциях, а на деле.

Тем временем ситуация на поле боя развивалась стремительно и требовала контроля. Стоило ниндзя Кири испариться, как пираты, от которых тот так небрежно отмахнулся, поняли, что высокое начальство совершенно не заботит их выживание и, отбросив любые мысли о продолжении атаки, активно начали сматывать удочки. Бросая и втаптывая в гряз тела убитых и раненых, бандиты беспорядочной толпой устремились прочь.

— Они бегут! За ними! Добьём их! В атаку! За госпожу Ашихана! Банзай! — разразились множеством голосов потрёпанные силы защитников.

— Не преследовать! — выкрикнула принцесса, попытавшись обуздать неистовый порыв, — оставайтесь на позициях!

Увы, но перекричать толпу ей не удалось, да и сам приказ запоздал: подоспевшие самураи из резервного отряда, среди которых были в основном старики и женщины уже врубились в спину отступающим врагам, наводя среди них панику, кромсая и разрезая податливую плоть. Следом за ними в погоню бросились и побросавшие позиции крестьяне, что воспряли духом от вида бегущего врага.

Без всякого строя и организации они высыпали на поле и принялись со злобной радостью колоть, колотить и рубить отставших и пропущенных самураями пиратов, не жалея ни раненых, ни пытающихся сдаться.

В наступившем хаосе, где никто никого не слушал, полностью отдавшись инстинктам, осталась лишь одна организованная группа врагов, которая не спешила бежать, спасая свою шкуру. Знакомый отряд в однотипных чёрных доспехах: вооружённые огнестрельным оружием солдаты из Страны Зла.

Построившись в две редкие шеренги, сквозь которые просачивался непрерывный поток бегущих наёмников, стрелки перекрыли идущую по дну лощины дорогу и приготовились к стрельбе. Ещё не все пираты успели миновать их позицию когда шеренги, наплевав на отставших союзников, открыли залповый огонь по устремившимся в погоню самураям и ополченцам.

*Бах!* — исторгли жерла теппо голубоватые искры, дым и смертоносные свинцовые пули, что без разбора поразили как нерасторопных пиратов, так и пластающих их спины катанами и нагинатами самураев, и крестьян, что вносили посильную лепту в общую неразбериху.

Старик Ясу шагнул вперёд, заслонив госпожу своим телом. Шальная пуля срикошетила от его доспеха, едва поцарапав лакированный стальной нагрудник. Расстояние оказалось слишком велико, чтобы свинцовый снаряд мог пробить крепкий фамильный доспех престарелого главы рода Аизава. Однако, далеко не всем так повезло.

Разогнанные металлические шарики легко прошили тела не обладающих чакрой наёмников, бессильных против сокрушительной предательской атаки. Та же судьба постигла и полтора десятка чересчур шустрых ополченцев, что разом отбило у остальных крестьян желание геройствовать. А попавшие под обстрел самураи, были вынужденны остановить натиск и залечь за грудой мёртвых тел.

Конкретно самураи серьёзных потерь не понесли, в большинстве своём отделавшись лишь испугом и не особенно серьёзными ранами. И в этом не было ничего удивительного: вражеских стрелков было попросту слишком мало, чтобы они могли произвести залп достаточной плотности, чтобы разом поразить всех преследователей, а концентрировать огонь на одной цели, они, в текущей ситуации, себе позволить не могли. Результат закономерен — чтобы гарантированно вывести из строя даже одного самурая такого жиденького залпа оказалось мало.

Несмотря на то, что в резервный отряд попали далеко не самые сильные воины — скорее наоборот, те, кто не мог выдержать длительного боя, они только что вступили в сражение и не успели ещё растратить доступный им скромный резерв чакры, потому и скорость реакции, и сила их тел, и даже крепость весьма посредственной брони, временно были на недосягаемом для простых смертных уровне, так что одна-две пули, доставшиеся некоторым из них, не причинили фатального ущерба.

Но, как бы там ни было, свою задачу чёрные стрелки выполнили — грохот невиданного доселе оружия обрушил моральный подъём ополченцев и приостановил стихийную погоню, позволив основной массе пиратского сброда отступить. Стрелки же, выполнив свою задачу, организованно последовали за теряющими портки наёмниками.

— Отставить погоню! — воспользовался моментом замешательства старик Ясу, чтобы восстановить дисциплину: — куда вы рванули бестолочи?! Совсем разум растеряли?! Живо вертайтесь на позиции!

Аой могла лишь печально вздохнуть, самоустраняясь от командования, и прикрыть глаза, чтобы не смотреть на лица так глупо погибших асигару.

Ей следовало настроиться на тяжёлую работу. Морской прилив скоро достигнет пика и в течение нескольких часов все дороги вглубь острова будут затоплены, за это время нужно много чего успеть. Потерев веки, девушка устало проговорила, обращаясь к охраняющей её Ёгири:

— Вызовите ко мне Намикадзе-сана — пора воплощать наш план.

Глава 28

Лагерь защитников полнился криками и стонами раненых, рыданиями скорбящих и зычными командами нескольких женщин санитарок, под чьим надзором вереница уцелевших ополченцев перетаскивала носилки с пострадавшими товарищами к серым холщовым палаткам и тростниковым навесам, где располагались перевязочные пункты.

Аой с трудом удерживалась от того чтобы броситься туда и попытаться помочь как можно большему числу пострадавших, но, понимая, что на всех её сил не хватит, буквально заставила себя сосредоточиться на словах стоящего перед ней главы рода Кодзима.

— Наши общие потери во время сражений за портовый городок, главную дорогу и боковую тропу, составили восемьдесят шесть человек убитыми, включая главу рода Кавасаки и троицу храбрецов из отряда «журавль» под началом Ёгири-сан. Кроме того, есть ещё сто сорок три бойца получивших тяжёлые ранения; из них двадцать восемь лучников, сорок пять асигару, шестьдесят один ополченец и девять самураев.

— Что касается раненых… — вмешалась Аой, — самураев доставьте ко мне — я ими займусь лично… — скрепя сердце девушка дополнила: — Ополченцев же перенаправьте в лагерь около поместья, а лучше в тыловые деревни — оставлять их на передовых позициях слишком опасно, а у меня не хватит ни сил ни времени помочь им всем.

Махнув рукой одному из подручных, чтобы тот передал слова госпожи санитарам, Сиродзаэмон продолжил: — Также, смею заметить, что боезапас наших стрелков подошёл к концу и требует восполнения, — сделав паузу, мужчина слегка склонил голову и уведомил принцессу о предпринятых им самостоятельных действиях, — я взял на себя смелость и распорядился направить деревенскую ребятню на сбор вражеского оружия и поиск целых стрел.

Аой одобрительно кивнула и спросила с нескрываемой усталостью в голосе, — Что по врагам?

— Враги… по предварительным оценкам, пираты безвозвратно потеряли человек триста-четыреста… В основном из-за собственной глупости, — закончил доклад оценочным комментарием самурай, который не мог иначе назвать столь топорное нападение, полное отсутствие товарищества и пренебрежение к своим раненым.

— Хорошо, на этом всё?

Взглянув в сторону стоящего в сторонке с опущенной головой высокого черноволосого парня, мужчина вздохнул, вновь привлекая внимание девушки, и согнул спину в поклоне, после чего благодарным тоном произнёс: — нет, ещё я хотел бы поблагодарить вас за то, что выручили моего сына госпожа.

— Не за что, — сухо ответила девушка, покосившись на подростка, краснеющего от осознания собственной оплошности, которая чуть не стоила жизни ему и двум его друзьям, один из которых был жив только стараниями принцессы. Да, у него было оправдание в виде вражеского гендзюцу, но совесть за то, что госпоже пришлось ради них рисковать уже её жизнью, неумолимо продолжала его грызть.

— Как тебя зовут? — индифферентно поинтересовалась у парня Аой: безумная гонка со смертью от рук толпы слабаков, грозящая срывом всех планов, не доставила ей особой радости и один из виновников должен был быть благодарен, что она сумела сдержать раздражение за маской безразличия и не приложила его порцией убийственного намерения.

— Иэясу госпожа, — промямлил молодой Кодзима.

— Просто стань сильнее Иэясу, только так ты обретёшь власть над своей судьбой, — бросила в сторону парня принцесса и, будто что-то почувствовав, обернулась к появившемуся в поле зрения яркому жёлтому пятну, на поверку оказавшемуся раздуваемой ветром шевелюрой Намикадзе Араты, который лавировал между снующими по лагерю ополченцами, постепенно приближаясь к местоположению девушки.

— Что ж Кодзима-сан, думаю пора перейти к чему-то погорячее, — кровожадно улыбнулась Аой, от чего Сиродзаэмон только хмыкнул, но зато мнущийся в стороне младший Кодзима покрылся холодным потом.

— Вы меня имеете ввиду госпожа? — приблизился ухмыляющийся Арата, — я знаю, что я горяч, но прошу меня великодушно простить — я женатый человек, хотя, если никто не узнает…

— То я вам кое чего отрежу Арата-сан… — приторно улыбнулась Аой, но тёмная аура вокруг хрупкой девичьей фигуры уж точно не оставляла никаких сомнений в серьёзности её слов. Накопившееся раздражение нашло достойную цель. В этот момент у наблюдающего за разговором наследника семьи Кодзима окончательно сдали нервы и он со сдавленным писком: — прошу прощения… я попозже подойду, — поспешил убраться куда подальше.

— Какой… активный молодой человек, — глядя в след пацану потёр подбородок Арата, изображая почтенного старца и стараясь отвести фокус недоброго внимания госпожи подальше от себя любимого.

— Боюсь, что сейчас не лучшее время для шуток, — одёрнул блондина Сиродзаэмон, — какие ваши приказания госпожа?

Девушка окинула тяжёлым взглядом обоих собеседников и заговорила: — Раз уж мы планируем диверсию то должны по полной воспользоваться её плодами.

В первую очередь нужно отрезать им пути отступления — так что стоит затопить пришвартованные корабли. К тому же, сомнительно, что одним лишь поджогом портового городка мы сумеем уничтожить всю засевшую в нём вражескую армию — некоторая часть однозначно сумеет спастись. Поэтому, прежде чем начинать, нам нужно собрать ударный кулак из самураев, который сможет ударить по тем, кто избежал гибели в огне, и загнать их в болота.

— Я этим займусь, — с поклоном принял задачу на себя Кодзима, сразу же отправившись её выполнять.

— Эм-м, а я? — подал голос Арата.

— А вы, Намикадзе-сан, готовьтесь к вылазке, у вас есть полчаса чтобы отдохнуть, пока я попытаюсь вернуть в строй хоть кого-то из раненых самураев.

И тут, как по заказу из ближайшей палатки, болезненно кряхтя и пошатываясь вышел очнувшийся после операции Акира, держащий в руке ножны с коротким клинком. Его глаза подслеповато щурились обшаривая округу, пока один из младших членов семьи Каншио не подбежал чтобы подставить главе рода плечо для опоры и передать очки, что едва пережили бой самурая с вражескими ниндзя, обзаведясь погнутой оправой, а также несколькими трещинами и сколами на линзах.

Стоило боевому счетоводу вернуть себе чёткость зрения и оглядеться по сторонам, как он тут же заметил стоящую в компании Араты принцессу. Отпихнув придерживающего его парня, самурай через силу выпрямился и, не обращая внимания на боль в раненом боку, целеустремлённо направился в её сторону.

— У-у-у, сейчас начнётся… — доверительно поведал принцессе блондин, глядя на спасённого им боевого товарища.

Когда между ними оставалось не более пяти метров, воин бухнулся на колени и с фанатичным огнём в глазах и глубоким раскаянием в голосе заговорил:

— Госпожа, я подвёл вас, я позволил врагам меня одурачить и захватить вашу светлость, — с этими словами Акира извлёк из ножен вакидзаси и приставил к своему туго перебинтованному животу, — позвольте мне искупить вину!

— Не заставляйте меня жалеть о том, что я вас лечила Акира-сан, — с перенятой от Уноханы всепрощающей улыбкой, через которую тёмными миазмами просачивалось всё её раздражение ситуацией, остановила импульсивного самурая от совершения фатальной глупости Аой, — будьте так любезны, вернитесь в палатку, я скоро займусь вашим здоровьем.

— Вот-вот — иди лечись суицидник, — вклинился Арата, — и не забудь, что это я тебя спас, а значит больше не должен тебе за выпивку!

* * *

Прошло чуть больше часа и отряд из двадцати сильнейших самураев Страны Камыша собрался на ближайшем к портовому посёлку холме, чтобы не пропустить нужного момента.

Увы, подготовка продлилась несколько дольше чем изначально планировалось, так как большинство из достаточно сильных для готовящейся вылазки бойцов уже успели поучаствовать в бою, а потому нуждались в отдыхе и ремонте снаряжения.

— Все собрались? Надеюсь вы достаточно отдохнули… — волоча ноги от усталости подошла к опустившимся перед ней на колено воинам принцесса, старательно вытирая руки о белое полотенце. Она только что закончила очередную операцию и сразу поспешила на место сбора, не успев даже вымыть рук.

Пик прилива был уже пройден а ей удалось поставить на ноги лишь четырёх из девяти раненых самураев и лишь двое из них оправились достаточно, чтобы участвовать в грядущем бою, но дальше откладывать диверсию не представлялось возможным. Нужно было действовать немедленно.

— Ждём приказа госпожа — повелевайте. — сложил руки в замок Сиродзаэмон. Он тщательно отобрал два десятка бойцов отсеяв слишком старых и слишком юных, а также всех тех, кто не успел восстановить резерв чакры хотя бы на половину. Балласт в грядущей вылазке был совершенно не нужен.

— Хорошо, — коснулась губ принцессы слабая улыбка. Покрасневшие глаза и мертвецки бледная кожа явно указывали на то, что вот ей бы отдых действительно не помешал. Интенсивные физические нагрузки, стресс, моральные терзания и непрерывные циклы истощения и восполнения резерва чакры, которая всё больше и больше разбавлялась чистой духовной энергией синигами, весьма негативно сказывались на организме. Но Аой стоически терпела, стараясь не подавать виду, что находится на гране потери сознания.

— Вы готовы Арата-сан? — повернулась девушка к стоящему чуть в стороне от ударного отряда Намикадзе, — сейчас я наложу заклинание.

— Ох, ну конечно, о чём речь, госпожа?! Я весь в предвкушении… — подошёл поближе и опустился на колено перед девочкой блондин, — жду не дождусь возможности поджарить пятки этим отщепенцам.

Не став больше ничего говорить, Аой положила тонкую бледную руку на голову мужчины и, выжав из себя всю доступную рейацу до последней капли, шёпотом произнесла скрывающее заклинание: — Прозрачная истина, обманутое зеркало души, отражай, изгибай, укрой радужной вуалью от солнечных лучей. Бакудо № 26, Кёкко — искривлённый свет!

Рука девушки засияла рассеянным белым светом, который, спустя секунду, словно полог окутал фигуру самурая, постепенно сменяясь волнообразными спектральными переливами. Впрочем, психоделическая радуга практически моментально выцвела, став абсолютно прозрачной и лишь небольшое искажение воздуха, что сохранялось ещё несколько секунд, говорило о том, что под рукой принцессы находилась голова коленопреклонённого воина.

— У вас будет около двадцати минут Арата-сан, — убрала руку Аой, позволив невидимому мужчине подняться, — постарайтесь уложиться за это время… — из последних сил напутствовала она, оседая на покрытую клочками сырой пожухлой травы землю.

* * *

Лёгкий ветерок и рябь на воде — вот и все свидетельства того, что некто незримый промчался через шаткую водную преграду, что временно отделяла портовый городок от берега.

Арата, с удивительной лёгкостью пересёк открытое пространство. Техника госпожи оказалась невероятно эффективна — вражеские дозорные даже ничего не заподозрили.

Ступив на старые доски деревянной мостовой самурай прошмыгнул в ближайший узкий переулок между лачугами и выглянул из-за угла, внимательно оценивая обстановку.

Мимо, со стороны порта, прошёл патруль асигару под предводительством какой-то напыщенной пародии на самурая. Но никто из десятка уныло плетущихся за вышагивающим командиром бойцов, что с завистью косились на группу отдыхающих у входа в соседний переулок пиратов, не обратил внимания на укрытие Намикадзе.

Оккупанты явно не были образцом дисциплины и бдительности и едва ли могли заметить его под пологом невидимости, тем не менее расслабляться не стоило, ведь среди них могли быть особо наблюдательные личности, способные вычислить невидимку по косвенным признакам. Арата уже насмотрелся на таких за сегодня и кто знает, что там на уме у тех шиноби.

Вынырнув из переулка, мужчина нашёл взглядом ближайший просвет между дощатыми мостками и в один прыжок соскочил вниз, прямо на плещущуюся в лесу замшелых свай мутную воду. Возможно, пробираться по поверхности было бы комфортней, но риск столкнуться с кем-нибудь из вражеской элиты того не стоил.

«Сначала в порт…» — подумал про себя Арата, пригибаясь, чтобы не задевать макушкой низкий потолок и протискиваясь в темноту между деревянных колонн.

Тусклые полосы света, что пробивались через щели настила над его головой не могли в достаточной мере осветить затопленный подпол и продвигаться приходилось больше наощупь. Это было не таким уж и простым занятием, особенно учитывая то, что опора в виде водной поверхности продолжала ходить ходуном, так и норовя нарушить равновесие диверсанта.

Удушливая сырость и смрад смерти, что скопились у основания городка тоже вносили свою лепту, не давая нормально дышать. А мёртвые лица, которые внимательный взгляд порой выхватывал во мраке среди тёмных вод нагоняли жути.

«Ещё призраков нам потом тут не хватало» — поёжился Арата, проводив глазами труп пирата погрузившийся на глубину от очередной волны.

Прикинув в уме планировку города и своё местоположение, самурай, петляя между сваями, двинулся по периметру вдоль края города. Буквально через десяток шагов он наткнулся на первый из прикрученных к опорам бочонков с нефтью.

«А вот и растопка» — ухмыльнулся воин сбивая пробку и позволяя маслянистой жидкости стекать прямо в воду, расползаясь жирным чёрным пятном по её поверхности.

Неожиданно доски над головой задрожали, прогибаясь от топота очередного вражеского отряда и обсыпая причёску щепками, мусором и паутиной.

— Тьфу… — сплюнул попавшую в рот соломинку затаивший дыхание самурай. Взламывать мостовую вражеские солдаты не спешили, стало быть он всё также оставался незамеченным, но задерживаться всё же не стоило. Отступив от растущего нефтяного пятна, мужчина поспешно двинулся дальше.

Вскрыв по пути ещё пару бочонков с горным маслом, Арата, наконец, добрался до портового района. Обнаружив ближайший просвет в настиле, или скорее канал отсекающий порт от остальной части городка, он, всё также оставаясь невидимым, выбрался на поверхность и, наконец, смог глотнуть более-менее свежего воздуха.

Выбрался он весьма удачно, так как ему сразу открылся отличный вид на пристань к которой пришвартовались ещё четыре крупных морских судна.

С одного из них прямо на глазах диверсанта сошёл на берег отряд облачённых в тяжёлую броню самураев из Страны Краба во главе с их усатым даймё, что грозно зыркал по сторонам выпученными глазами.

Три других корабля не остались в стороне и исторгли из себя поток копейщиков Страны Нори, отличительным знаком которых были большие прямоугольные щиты, выкрашенные в тёмно-зелёный цвет.

«Жареный краб с морской капустой и… кхм-кхм», — перевёл Намикадзе взор на встречающих союзничков людей Усокоро: «Сочетание конечно специфическое, но надеюсь госпоже понравится… а пока нужно отрезать им пути эвакуации». С такими мыслями Арата вновь спрыгнул на воду и перебежками направился в сторону причаливших кораблей.

Никто его так и не заметил и он без проблем достиг крутых бортов вражеского флагмана. «Первый пошёл», — позлорадствовал самурай напитав чакрой клинок и с его помощью проделав в борту судна внушительную брешь: — «На дно!». Та же самая процедура ожидала и все остальные посудины. А когда суда начали активно заглатывать воду и крениться на бок, Арата уже был далеко и спешил завершить подготовку к диверсии.

Снова нырнув под пол он в быстром темпе пробежался вдоль границ городка, вскрывая оставшиеся бочки, ивновь вынырнул уже в районе складов, в одном неприметном тупичке. Там, заботливо прикрытый от лишних глаз циновками, соломой и мусором лежал заранее подготовленный набор факелов, упакованный в относительно удобную для переноски сумку.

Достав из-за пазухи кремень и кресало, он сразу же, в пару ловких движений запалил первый факел, сумку с остальными закинув на плечо. Все эти манипуляции не заняли у него и минуты, но предвкушение грядущего кульминационного момента исказило его восприятие времени. Сердце стучало, а руки подрагивали — адреналин бил в виски. Шаг, второй — вот он выход из переулка и можно будет начинать.

Вдруг что-то дёрнуло Арату за лямку сумки с факелами, заставив мужчину вздрогнуть и остановиться: «Неужели обнаружен?!» — ударила в голову паническая мысль. Опасаясь худшего воин положил свободную руку на рукоять клинка и медленно обернулся: — Фуу-х-х… — облегчённо выдохнул самурай, — Всё же я правильно сделал, что не стал таскать этот баул по подвалам, — шёпотом сделал вывод Намикадзе. Объёмная вязанка просто-напросто зацепилась за торчащую доску.

Справившись с поклажей, самурай наконец приступил к финальной части плана: горящий факел полетел на одну из пропитанных горючей жидкостью соломенных крыш.

Не успел первый снаряд достичь цели, как зажжённый от него второй устремился к ещё одной крыше, за вторым последовали третий, четвёртый, пятый: крыши лачуг вспыхивали одна за другой да так стремительно, будто и не огонь это был, а сотканные из пламени и дыма голодные демоны прорвались в этот мир, чтобы устроить пир.

На улочках началась паника: захватчики, как безголовые курицы метались туда-сюда не зная что предпринять. Самурай же, практически наплевав на скрытность и грубо отталкивая с пути паникующих пиратов и солдат, прорывался сквозь затянувший улицы дым и стремительно мчался прочь из городка, успевая на всём пути раскидывать пламенные приветы.

Вот какой то ронин догадался схватить ведро и набрать воды, чтоб попытаться потушить бушующее пламя, моментально перекинувшееся на старые доски хлипких построек. Но тушить огонь нефтью? На лице Араты засияла счастливая улыбка, пусть её никто и не увидел из-за техники сокрытия. Последний факел полетел прямиком в нефтяную лужу, что к тому моменту расползлась уже под всем городком.

Глава 29

Генгецу был удивлён, можно даже сказать шокирован. Он знал, что девочка полна талантов, но чтобы настолько…

Всю осознанную жизнь он оттачивал навыки гендзюцу и искренне считал, что достиг наивысшего мастерства, уступающего разве что редким гениям клана Курама, или Учиха с полностью пробужденным шаринганом. Кто бы мог подумать, что девчонка из захолустья сможет не только обнаружить его непревзойдённую иллюзию, но и найдёт способ её развеять.

В который раз Хозуки убедился, что реальность порой преподносит такие сюрпризы, что даже самые невероятные фантазии меркнут на их фоне. Чего стоила одна лишь эффектная иллюзорная молния способная нанести вполне реальный урон…

С такими мыслями джонин вернулся на принадлежащий Стране Зла корабль. Отмахнувшись от любопытных взглядов подчинённых, он уселся на фальшборт и продолжил обдумывать увиденное.

Девчушка была загадочной: сила и скорость на уровне слабенького генина, вот только ни один известный ему генин даже близко не обладал сравнимым мастерством обращения с мечом. А ещё были убийственное намерение способное посрамить даже биджу и явно внушительный арсенал необычных дзюцу, которые заставляли подозревать наличие у правящей семьи острова каких-то тайных знаний, или даже улучшенного генома.

Но не это было главным. То, что привлекло внимание Генгецу больше всего, были не столь эффектные но, на его взгляд, куда более ценные навыки, такие как некий вид сенсорики, которой по всей видимости обладала принцесса, показанные ею методы борьбы с гендзюцу действующие на огромной площади и, самое главное, медицинские техники. Умирающий парень, после минутного наложения рук, покинул поле боя на своих двоих: что это если не чудо?

Так уж вышло, что среди кланов примкнувших к Киригакуре не оказалось ни одного, который специализировался на техниках лечения. Разве что в клане Юки использовались знания о травах и основанные на ледяном кеккей-генкай методы анестезии, но и только.

Полноценное исцеление с помощью чакры вообще было довольно редким навыком, которым могли похвастаться разве что такие в большинстве своём континентальные кланы как Сенджу с их техниками усиления регенерации, Хьюга с их акупунктурой, или Ринха, что сделали медицину своим призванием и создали множество уникальных техник нацеленных на лечение, ну и выскочки Узумаки с их исцеляющей чакрой, куда же без них.

Причём, по какому то нелепому стечению обстоятельств, все они, так или иначе, оказались связаны со Страной Огня — растущим континентальным гегемоном, который уже сейчас протягивал щупальца в сторону архипелага и расширял зону влияния в море Кайзоку.

Заказывать услуги целителей у геополитического противника было равносильно признанию поражения, поэтому Киригакуре в срочном порядке требовалась собственная медицинская школа. И кто бы мог подумать, что в подобном захолустье отыщется настоящий бриллиант.

Если бы не жёсткие условия миссии, подразумевающие стравливание между собой и подавление всех островных стран, как отказавшихся подчиниться воле Владыки Вод, так и сдавшихся, но затаивших какие-то свои амбиции, Хозуки вполне мог бы пойти на уступки и похлопотать за предоставление родине столь ценного кадра некоторых поблажек, или даже ограниченной автономии.

Была бы это последняя страна в списке, было бы проще: можно было бы сыграть в благородного спасителя и, явившись в последний момент, с чистой совестью зачистить исполнивших свою роль марионеток, но прерывать миссию на середине было чревато.

Увы, в данный момент, места для манёвра было не так уж много и заступиться за нескольких переживших захват острова самураев, прикрыв их именем великого клана Хозуки — это был его текущий максимум. И то, лишь в том случае, если некому будет возражать. Именно поэтому он выдвинул принцессе такое условие.

Если у неё получиться прикончить четырёх даймё-предателей, она тем самым развяжет ему руки, позволив пересмотреть некоторые моменты миссии, что касались судьбы населения захваченных стран. Ведь никому в высших кругах не надо, чтобы зверства, работорговлю и геноцид отождествляли непосредственно со Страной Воды, иначе зачем было бы заморачиваться со всеми этими посредниками, на которых можно спихнуть всю грязь…

Он бы и сам с удовольствием прирезал козлов отпущения поскорее, всех, кроме разве что одного. Но поступи он так и уже сегодня доклад о столь вопиющем саботаже миссии будет на столе у Мизукаге, ведь больше половины его же подчинённых постоянно за ним следят и сообщают наверх о каждом шаге. А старый хитрец Бъякурен, коль ему не понравится чьё-то поведение, уж найдёт способ превратить карьеру, а то и жизнь такого негодяя в непроходимую полосу препятствий.

Лениво разглядывая береговую линию и прибрежные воды покрытые брошенными на волю морской стихии трупами пиратов, шиноби продолжил крутить ситуацию под разными углами, надеясь найти идеальное решение.

Даймё Страны Воды и Мизукаге не были намерены терпеть на просторах архипелага неподконтрольных феодалов, самурайских родов, или кланов шиноби, но сами пачкаться массовыми убийствами желанием не горели, опасаясь вмешательства других крупных игроков. Генгецу понимал причины и в целом был согласен с таким подходом: действуй Кири открыто, та же Коноха вполне могла влезть под лозунгом защиты угнетённых, а так мелкие страны вроде как просто разбираются между собой. Вот только теперь ему требовалось как-то извернуться, чтобы и миссия считалась выполненной, и девчонка не считала его врагом.

То, что принцесса может затаить злобу на Страну Воды, или Деревню Скрытого Тумана, его на самом деле не особо то и волновало, но вот лично себя, и свой клан конечно же, Генгецу хотел бы представить перед ней в лучшем свете, ведь лояльная лично ему гениальная ученица имеющая ко всему прочему знания о медицинских ниндзюцу, это огромный политический капитал.

Предательство? Нет — здоровый эгоизм. Всё же, молодую скрытую деревню пока сложно было назвать единым монолитом. Кланы всё также продолжали бороться между собой за власть и влияние, только на место открытых сражений пришли подковёрные интриги. Лидер каждого клана искал выгоды в первую очередь для себя и Хозуки не был исключением. Упускать возможность получить ценный актив, и уж тем более уступать его конкурентам, включая самого Каге, он не собирался.

Размышляя о возможностях и рисках, и планируя дальнейшие действия, джонин почти потерял счёт времени, но тут его внимание привлёк столб дыма и панические крики со стороны захваченного портового города.

— А это, я так понимаю и есть тот самый «план», да? — ухмыльнулся ниндзя вдыхая донесённый ветром запах гари.

* * *

Ревущее пламя взметнулось, казалось бы до самых небес, охватывая соломенные крыши и хлипкие деревянные лачуги, вырываясь из щелей и просветов в ветхой дощатой мостовой, будто пробудившийся вулкан извергающий жар земных недр.

Огонь. Огонь был повсюду. Огонь и густая пелена удушливого смога, что в считанные секунды заволокла переплетения узких улочек. Деревянный город вспыхнул словно костёр, обратившись в пылающий ад, громогласно возвещая явление бога огня Кагуцути.

И не было спасения от ярости пекла нигде, ведь даже поверхность воды предала надежды проклятых бесчестьем и возгорелась зловещим рыжим огнём, исторгая клубы чёрного дыма.

Паникующие люди, ослеплённые страхом и непроглядной удушающей чернотой залепляющей глаза и ноздри копоти, метались в поисках спасения, толкаясь и врезаясь в начинающие тлеть стены кривых переулков, сталкивая друг друга с хлипких мостков в горящую адскую бездну и затаптывая насмерть.

Снопы раскалённых, прожигающих кожу искр, словно огненные фонтаны орошали округу щедрым дождём. Пылающие угли и невесомые хлопья пепла сыпались на головы беспомощных смертных.

Запахи гари, палёных волос, горелого мяса и жжёной резины, сливались в единый омерзительный тошнотворный букет. Сводили с ума, заставляя людей отчаянно искать спасение. Сохранить разум и холоднокровие было дано немногим.

Треск и грохот обвалившихся крыш и крики о помощи, рёв пламени и вопли заживо сгорающих пиратов… Адские звуки смешались в единую кошмарную симфонию терзающую нервы обезумевшей толпы раскалёнными иглами. Безумие и смерть были повсюду.

Таково было гостеприимство Страны Камыша для тех, кто без приглашения вломился в скромные жилища рыбаков.

— Скорее, скорее, потушите этот огонь! — визжа от ужаса метался по тлеющему шатру Ёринобу, разбрасывая неловкими движениями жирной туши богато расшитые парчовые подушки да бутылки с дорогим алкоголем. Сам выбраться он не мог, ведь полог закрывающий вход уже был объят пламенем, потому и вопил во весь голос: — вытащите меня отсюда! Сделайте уже что-нибудь, за что я вам плачу в конце то концов?!

Пожар застал предателя врасплох, как раз во время послеобеденного отдыха, когда он, изрядно набравшись сакэ в попытках заглушить боли в раненных телесах, отослал слуг и решил немного вздремнуть. Зря. Теперь он имел все шансы почувствовать на себе каково оказаться на месте запечённой в маринаде свинки, которую недавно с таким аппетитом уминал.

— Сейчас-сейчас… — раздалось едва различимое на фоне панических криков, как снаружи так и изнутри, недовольное ворчание, после чего стенку шатра тут же вспорол свежезаточенный тесак. — Прошу на выход ваше благородие, поторопитесь, нужно убраться отсюда пока тут всё не обвалилось… — расширяя брешь, высказался залитый потом от нестерпимого жара Горо. Пират не мог просто так бросить в огне ходячий денежный мешок, сколь бы раздражающим тот не был, во всяком случае до тех пор, пока он не выплатит все долги.

Увидив сквозь брешь в матерчатой преграде, как объект охраны, запутавшись в шелках, споткнулся и повалился на пол, беспомощно извиваясь словно жирная гусеница, наёмник рыкнул от подступающего бешенства, но всё же вошёл внутрь и подхватил кряхтящего, скулящего и задыхающегося от дыма жирдяя за шиворот, вытаскивая того из наполовину охваченного огнём шатра.

— Идём к порту, живо! Нужно вернуться на корабль! — взваливая на спину тяжеленную тушу аристократа, скомандовал Горо приближённым, которые тщетно боролись с подступающим со всех сторон пламенем, пытаясь сбивать то содранными с покойников тряпками.

Задерживаться на одном месте было смерти подобно: не сгоришь, так задохнёшься, потому пиратский капитан не стал никого больше ждать, или спасать, первым унося ноги.

Обугленные доски под ногами, трещали, грозя в любую секунду проломиться под тяжестью шагов и низвергнуть грешников в пылающую пучину. Особенно это было верно для обременённого тяжеловесной ношей бандита.

Но вот уже скоро должен был показаться поворот, за которым был мостик ведущий к портовому району…

Горо отшатнулся в сторону, едва не уронив потерявшего сознание нанимателя, когда обращённый в живой факел пират, мечась в агонии, бросился ему наперерез, завывая от боли и протягивая руки.

*Вжух!* — короткий взмах тесака и вспышка чакры прервала мучения бедолаги.

Стоило обойти догорающий труп и завернуть таки за угол, как перед мужчиной предстал пылающий ров, отрезавший дальнейший путь. Впрочем, не то чтобы оставался какой то смысл продолжать движение к порту: уже отсюда было видно, что корабли не смогут отплыть. Причалы пылали, а сами морские посудины, одна за другой заваливались на бок, разрушая надежду на спасение.

* * *

— Арата-сан задерживается… — заговорила Аой, стоя у кромки воды и наблюдая за инфернальным зрелищем горящего портового города, окружённого окрашенными в алый приливными водами. Успех диверсии был очевиден, но отведённые блондину двадцать минут, в течение которых могла действовать невидимость, почти истекли. Ещё немного и вырываться ему придётся с боем, имея все шансы сгинуть в огне вместе с головорезами.

К сожалению девушка истратила слишком много сил, из-за чего её сенсорные способности на время существенно притупились и больше не позволяли отследить душу самурая, чтобы убедиться в его выживании.

Впрочем, слишком долго теряться в догадках о состоянии блондина ей не пришлось. В некотором отдалении, посреди залитого водой пляжа, прямо из воздуха вывалился подкопчённый и насквозь мокрый от пота Намикадзе. В одной руке у него был явно трофейный клинок, тогда как другой он прижимал к себе окровавленную сумку с неизвестным содержимым.

— Вы в порядке Арата-сан? — задала вопрос принцесса как только самурай подошёл ближе и пара сопровождающих её самураев выдвинулись вперёд, помогая измотанному лихим забегом воину выбраться на берег.

— Да — просто надышался гари, — прохрипел мужчина, — а вот над телом Кайоши сана эти ублюдки поглумились изрядно, — доложил воин об увиденном в захваченном городе, удручённо опустив взгляд на сумку в его руке, — к сожалению я смог вынести только это — она была насажена на пику у восточных ворот.

Раскрыв горловину мешка, Арата продемонстрировал госпоже грубо отрезанную, будто отпиленную тупой пилой голову немого патриарха самурайского рода Кавасаки.

Голова героического воина, ценой жизни исполнившего свой долг, оказалась покрыта свидетельствами трусливого бесчестия тех, кто только и способен, что глумиться над павшими. Вымоченные в нечистотах волосы, выколотые глаза, исполосованная нецензурными словами кожа на лбу и щеках, подпалины и набитый окурками рот… Смотреть на это было выше её сил.

Аой сжала кулаки и отвернулась, с тлеющей в глубине глаз яростью смотря на огонь пожарища из которого выбегали пытающиеся спастись ублюдки.

— Перережьте их всех до последнего… — глухим, лишённым жизни голосом приказала она собравшимся за её спиной самураям, — никого не щадите.

— Хай, Ашихана-сама! — отозвались бойцы, готовя к бою мечи.

Глава 30

Портовый город полыхал. Целые районы возведённых на сваях хибар, обглоданные ненасытным пламенем до угольной черноты, рушились под собственным весом в кипящую жижу из морской воды, крови и чадящего горного масла.

Смерть от дыма и огня настигла захватчиков и лишь немногим из них повезло уцелеть, вырвавшись из коварной западни. Но и те любимцы судьбы, кому всё же повезло пережить явление огненного ада, не могли вздохнуть с облегчением, ведь их уже ждали…

Самураи защитники острова, стоя по колено в мутной воде, встречали бегущих солдат врага, которые вплавь и вброд пытались спастись из горящих руин. Смертоносные серпы чакры и острая сталь не позволяли никому из головорезов выбраться на берег, или как либо организоваться.

Методично вырезая обожжённых и надышавшихся едким дымом ублюдков, герои Страны Камыша шаг за шагом приближали крах вражеской армии. Отпор защитникам могли дать разве что немногочисленные ронины. Но дезорганизованные и отравленные продуктами горения, эти недосамураи не могли и мечтать пересилить слаженный отряд лучших воинов острова.

Аой, укрывшись в зарослях тростника неподалёку от города, безразлично наблюдала за резнёй со стороны; за этот день она так устала, что сил на эмоции больше не было. Впрочем, некое удовлетворение от вершащегося правосудия всё же согревало её измученную душу.

Рядом с принцессой, прикрывая её спину, переминались с ноги на ногу переведённые в резервный отряд молодые самураи, в числе которых были как верные сёстры Аизава, так и Иэясу с товарищами. А чуть поодаль, явно избегая компании, пустыми глазами смотря в пламя пожара и машинально теребя в руках лук, прощалась с павшим отцом Сëри.

Пусть молодая лучница и была лишь дочерью ставшей наложницей служанки, но отец заботился о ней наравне с законными детьми, молчаливо поддерживая и защищая. Его смерть оказалась тяжёлым ударом, в один миг перевернув судьбу девушки. Нет, дочь Кавасаки заранее подозревала, что отец шёл на смерть, вызвавшись вести передовой отряд, и готовила себя к подобному исходу, но лишь один взгляд на осквернённые останки, и выдержка дала трещину. Таково было истинное лицо героизма — изуродованное и мёртвое, не способное более на сдержанную но гордую улыбку, когда стрела маленькой девочки попадает точно в цель…

Аой прекрасно понимала, что чувствует девушка, как понимала и то, что скорбь и растерянность, не те эмоции, что помогут в смертельной схватке.

— Не опускай руки Сëри-сан, — оставив юных воинов наслаждаться зрелищем односторонней резни, подошла Ашихана к погруженной в невесёлые думы лучнице, — мы отплатим ублюдкам стократ, — кивнула она на кровавое действо, — уже платим…

— Я знаю, госпожа, — обернулась к ней девушка, — но прошу вас, направьте мою руку, чтобы я смогла отомстить…

Вздохнув, Аой припомнила доклад Араты, который во время своей вылазки, кроме всего прочего сумел выяснить личность пирата оборвавшего жизнь Кайоши-сана, и ответила: — Хорошо, я укажу тебе на цель, если ему удалось пережить пекло.

Неожиданно из города, снося пылающие халупы, вылетели несколько энергетических серпов, заставив девушек обернуться.

Через образовавшуюся в стене огня брешь тут же вывалился отряд самураев в опалённых и закопчённых до черноты тяжёлых доспехах, сходу вступив в бой с преградившими им путь силами защитников.

Вражеские воины очень быстро были опознаны как элитная гвардия Страны Краба во главе с их даймё Умикани Дзёносукэ. И, стоило признать, появление этого подразделения в относительной целости и боеготовности оказалось отнюдь не самым приятным сюрпризом для карательного отряда защитников. Рутинная зачистка стала перерастать в тяжёлую битву на истощение.

В начавшейся неразберихе, где всё пространство заполнили серпы чакры и высекаемые из скрещенных клинков искры, а боевые кличи и звон металла заглушили иные звуки, горстка задыхающихся пиратов, что выползли из дыма следом за самураями осталась почти без внимания. Почти, ведь две девушки, что жаждали мести не могли упустить свои цели.

Замотанные в тряпки головорезы под руководством высокого пирата с зазубренным тесаком пытались обогнуть участок берега на котором сошлись самураи, коллективными усилиями волоча необъятную бесформенную тушу, в которой всё ещё угадывались характерные черты подлеца Усокоро.

* * *

В то же время, на кораблях Страны Зла, которые, не став заходить в порт, избежали участи быть затопленными, молчаливые солдаты и матросы, понимающие своих офицеров с полуслова, готовились к решающему ходу их господина, призванному спасти пошедшую не по плану операцию от полного краха.

— фью~ Ничего себе, такими темпами вы можете и проиграть, Хиаку-сан… — присвистнул Генгецу, комментируя происходящее на берегу.

Подошедший к нему в этот момент Курай, на это лишь еле заметно поморщился и ответил: — я как раз подошёл по этому поводу…

— М? — заинтересованно обернулся шиноби.

— Я собираюсь начать атаку, — заявил даймё страны Зла, — пока сильнейшие воины защитников отвлечены, я со своими людьми пройду через овраг на востоке и зайду им в тыл.

— А~а, ну давай… — лениво покивал джонин, — только это… если будет возможность… хотя нет — неважно, — оборвал себя на полуслове ниндзя и показательно отвернулся, небрежным жестом спроваживая воина, — давай-давай, иди.

Курай несколько секунд пристально буравил взглядом затылок шиноби, примерно догадываясь о чём тот хотел попросить, но не дождавшись иной реакции, лишь коротко поклонился и произнёс, — прощайте Генгецу-сан, я отправляюсь…

Хозуки молча прикрыл веки. Да, сперва он хотел попросить самурая не усердствовать с убийством принцессы если тот её встретит, но потом посчитал, что таких поблажек от объекта своей мести юная госпожа не оценит. Да и несправедливо как-то, когда один участник драмы сражается насмерть, а другой сдерживается.

«А ведь он понял, что идёт на смерть и всё равно будет сдерживаться» — пришла в голову забавная мысль, а губы, скривившись в ухмылку, тихо прошептали: — интересный ты человек Курай, даже и не поймёшь злодей, или добряк…

* * *

Ошмётки пиратской команды Горо, пережившие пожар, аккуратно, опасаясь быть задетыми шальной атакой самураев, прокрались в стороне от зоны боевых действий и приблизились к тростниковым зарослям, что занимали подтопленный участок низины между рекой и ближайшим холмом.

С обузой в виде бессознательного тела нанимателя этот путь по пояс в воде отнял у них изрядное количество времени и выпил последние силы. Едва волоча покрытые ожогами ноги, утопающие в склизких донных отложениях и приливных наносах, грабители и убийцы наконец достигли берега у самой границы зарослей, с облегчением опустив два центнера сала прямиком в грязь и стаскивая с лиц пропитанные гарью тряпки. Они надеялись на передышку…

Тихий шорох в плотной бурой стене тростника, колышущегося от промозглых порывов ветра, не был чем то необычным, чтобы кто то из развалившихся на топком бережке погорельцев всерьёз воспринял его за угрозу. Мало ли мышь прошмыгнула, лягушка, или какая-нибудь болотная птица. Но Горо предпочёл не уповать на удачу. Он уже раз обжёгся, расслабившись посреди захваченного города, и теперь постоянно был настороже.

Тесак в руке пиратского капитана полыхнул чакрой. Резкий взмах грубого орудия убийства, и в плотную стену тростника ворвался широкий невидимый серп.

Срубленные стебли, будто не понимая что произошло, на секунду замерли в прежнем положении, а затем посыпались наземь… Во мгновение ока среди зарослей образовалась обширная просека на многие метры уходящая и вширь, и вглубь.

Большинство юных самураев не пострадало, предусмотрительно не став ждать приближения врага стоя в полный рост. Но нескольких парней, что понадеялись на густоту зарослей и не удосужились вовремя пригнуться, или залечь, атака задела.

Особенно не повезло одному пацану, которому невидимая режущая волна угодила прямо в грудь. Защитная кираса оказалась разрублена, а рёбра раздроблены в мелкое крошево, пронзая осколками органы и вызывая невыносимую боль.

Юнец, пятнадцати лет отроду сжал зубы подавляя рвущийся наружу хрип и, не издав ни звука, тихо осел, словно саваном покрытый срезанным тростником. До последнего вздоха он молчал, стараясь не выдать наличие западни. Увы, усилия его были тщетны.

— Засада! — выкрикнул пират, заметив шевеление под слоем скошенных его атакой стеблей. Обрезанный на уровне пояса, тростник более не мог служить надёжным укрытием: засада была раскрыта.

Вооружённые подростки, не став более медлить, вскочили, раскидывая засыпавшие их стебли и листья и без промедления рванули вперёд, пытаясь взять пиратов в полукольцо.

Дюжина прошедших самурайское обучение парней и девчонок от двенадцати до двадцати лет против десятка покрытых ожогами измождённых головорезов, среди которых лишь трое владели чакрой. Казалось, результат был очевиден… Если бы пиратов не возглавлял их знаменитый на всю округу капитан.

Горо лишь оскалился острозубой садистской улыбкой, поняв, что противостоят ему отнюдь не ветераны, что могли бы снести остатки его команды единой слаженной атакой. А уж с детишками он рассчитывал как-нибудь совладать…

— Кх…А-а-а!!! — лезвие нагинаты пришпилило к земле не успевшего подняться пирата. Не испытывая ни капли сочувствия к сучащему ногами ублюдку, что отчаянно дёргался и орал, схватившись руками за торчащее из его живота древко, Касуми резко дёрнула оружие на себя, грубо вырвав из распоротого брюха намотанную на изогнутое лезвие зловонную гирлянду.

— Жить надоело шмара?! — с воплем набросился на девушку один из подельников умирающего. Размахивая тяжёлой абордажной саблей он попытался её ошеломить и запутать, но в результате сам не уследил за окружением. Проскочивший мимо Иэясу взмахом катаны лишил его ведущей руки. Недолог был дальнейший путь безрукого сквернослова: обиженная девушка не стала рассусоливать, радикально избавив того от участи жалкого инвалида.

Один за другим пираты ложились в сырую землю, не выдержав натиска «Юных Тигров» — как назвали отряд молодёжи старики.

Но и сами молодые герои несли потери:

— Юичи, нет! — пронзительный крик девушки привлёк внимание к молодому парню в лёгкой броне с гербом Аизава. Дуэль с пиратским капитаном — смелый поступок, но глупый.

Тесак-дадао в руке пирата, окутанный прозрачными потоками чакры, столкнулся с сияющим голубоватой аурой мечом подростка. Горо и не подумал беречь недавно выправленное лезвие своего щербатого тесака, сразу всем весом надавив на клинок парня. Юичи был вынужден отступить на шаг.

— Ха! Сейчас я тебя прирежу, свинка… — усмехнулся убийца наклоняясь к лицу неопытного мальчишки, — а потом позабавлюсь с твоей подружкой, которая так за тебя волнуется…

— Ты поплатишься… за всё! — выпалил парень, все силы прикладывая к противостоянию клинков.

— Нет, Юичи, он тебя провоцирует, немедленно отступай! — попыталась вмешаться в дуэль двоюродная сестра, но её рывок перехватил один из обладающих чакрой помощников пиратского лидера.

— Я знаю, Мичи — я справлюсь… — попытался разорвать клинч и перейти в атаку парень. Но не справился…

Горо не собирался фехтовать с оппонентом на мечах, ожидая когда к тому подойдёт подкрепление. Продолжая давить на тесак одной рукой, он отвёл вторую руку в сторону и позволил себе издевательски добродушную улыбку: — прощай свинка… Футон: Меч ветра!

— Нет! — подхватила падающее тело брата коротко подстриженная девушка в перепачканных кровью одеждах. Мимо неё в тот же миг пронеслась размытая тень, шквалом ударов отгоняя готового продолжить своё чёрное дело убийцу.

Аой ворвалась на поле боя не смея более щадить себя и экономить силы. Какая разница сколько лет проживёт её трещащее по швам вместилище, если все, кого она знает, будут убиты сегодня.

— Уводи брата Мичи, — хлопнула по плечу склонившуюся над бездыханным телом телом родственницу Янаги, решительно следуя за госпожой.

— Он… мёртв… — всхлипнула девушка, понимая что расщеплённый на верхнюю и нижнюю половины череп — это мгновенная смерть.

— О! А вот и принцесса… — отскочил на несколько шагов назад Горо, попытавшись отсалютовать девушке тесаком. Но бешеный натиск наследницы навыков синигами заставил мужчину стать серьёзнее.

Удар, удар, ещё удар — пират с трудом поспевал за танцующим клинком девушки, получая порезы и удивляясь её мастерству.

— Да что ты за тварь… — отмахнулся Горо широким взмахом тесака, в замен получив глубокую царапину на всё предплечье.

Аой отступила назад, но капитану пиратов это облегчения не принесло. Оглядевшись по сторонам он обнаружил, что остался в одиночестве против шести молодых самураев. Ценой двух погибших и четырёх раненых, подростки расправились с остатками его команды и теперь сосредоточили всю накопленную ненависть на нём одном.

Не то чтобы от перебитого пушечного мяса была какая-то особая польза, но они неплохо отвлекали на себя внимание, пока сам Горо мог выбивать защитников одного за другим. Впрочем, и в текущем положении пират не спешил отчаиваться, находя как минимум один плюс — можно будет не сдерживаться…

— Ладно, вы меня вынудили… — вытянул он тесак перед собой: — не смейте теперь просить пощады!

Потоки ветра стали стягиваться к покрытому чакрой лезвию, оплетая его словно миниатюрный вихрь: — меч шторма! — провозгласил оставшийся в одиночестве пират.

— Он шиноби, — озвучил общие мысли Иэясу, — что будем делать?

— Не блокируйте его меч, — подала голос Аой, внимательно следя за техникой врага. Вихрь вокруг вражеского тесака явно отличался от обычной чакры — от него шло хорошо различимое ощущение опасности и остроты, обещающее любому прикоснувшемуся мучительную смерть от тысяч порезов.

Вступать в ближний бой с таким противником было чрезвычайно рискованно, но и держать дистанцию казалось сомнительной затеей — враг уже показал своё владение дальнобойными техниками, ещё до начала боя выведя из строя треть засадного отряда.

Кидо могло бы помочь, но Ашихана ещё не успела восстановить достаточно рейацу и чакры, чтобы с гарантией удержать столь сильного противника. Впрочем, она знала где взять ещё.

— Постарайтесь его задержать, — скомандовала принцесса, — мне нужна минута.

— Хай, Ашихана-сама! — отозвались подростки обступая стоящего у кромки воды противника с боков.

— Ну уж нет, я вам просто так не дамся, — оскалился загнанный в угол головорез, готовясь идти на прорыв. Его рывок совпал со взмахом окутанного вихрем клинка: — Измельчающий шквал! — в подростков полетело множество хаотичных ветряных лезвий.

Шагнувший вперёд Кодзима Иэясу прикрыл собой застывшую неподвижно госпожу. Закрыв лицо руками и совершив выброс чакры, он принял атаку на грудь, уповая на защитные качества фамильной брони.

Ему очень повезло что пробивная сила множества ветряных лезвий была рассеяна по большой площади, и оказалась не так велика как у одиночной рубящей волны. Всё же исцарапанный доспех — это лучше чем измочаленное до состояния фарша туловище.

К сожалению на этом всё не закончилось. Горо явно нацелился убить временно беззащитную Аой. Убрав изрубленные наручи от лица, Иэясу в тот же миг обнаружил перед собой перекошенную рожу пирата: — Сдохни свинка! — проорал тот, нанося удар штормовым клинком.

В грудную пластину будто ударили тараном и юный самурай отправился в непродолжительный полёт.

Путь пирату тут же заступили покрытые свежими порезами Касуми и Янаги, попытавшись насадить его на нагинаты. Горо извернулся и взмахом тесака обратил в щепки древко оружия одной из них, а вторую заставил уклоняться от вынутого из за пояса метательного ножа.

— Ха-ха-хаха! Вы меня не остановите хрюшки, я вас всех перережу! Всех! — хохоча словно маньяк, распалялся пират, наседая на отступающих девчонок.

— Умри ублюдок! — откуда-то сбоку кинулась на него ошалевшая от смерти брата Мичи. Катана в её руках была нацелена точно в его сердце, а увернуться, или защититься клинком он не успевал…

Но пират не запаниковал: подставив пустую руку под алчущее плоти острие, он позволил стали пронзить его ладонь и терпя неимоверную боль отклонил неизбежную смерть.

В широко распахнутых глазах Мичи отразилось неверие. Горо, едва поморщившись от боли, довольно оскалился, занося покрытый вихрем тесак, чтобы взболтать внутренности наглой девки.

Но за миг до того как покрытое ветром гудящее лезвие разорвало живот девушки на ошмётки, со стороны Аой донеслись слова: — Уничтожь себя, чёрный пёс Ронданини! Взгляни на себя, рассыпься в прах, вырви свою глотку! Бакудо № 9 — Гэки!

Тела пирата и его жертвы, связанные через меч, как и тело принцессы, окутала красная энергия не дающая пошевелиться. И Аой, и Горо, и Мичи застыли будто сияющие статуи самим себе. Молодые воины в шоке уставились на это зрелище не понимая что происходит.

— Скорее, я долго не удержу, — натужно просипела Ашихана, надрывая итак повреждённые каналы чакры из которых рвалась не предназначенная для них энергия.

— Р-р-р… ну нет — вы меня не остановите! — прорычал скованный пират пытаясь пересилить паралич. И, к ужасу остальных, у него начало получаться. Всё также покрытый ветром тесак стал медленно приближаться к беспомощно замершей Мичи.

*Вшу~ух… Тык!* — развязка оказалась внезапной: терпеливо ожидавшая момента в зарослях поодаль от боя Сёри уложила стрелу точно в глаз объекту своей мести.

Она бы могла, надеясь на удачу выстрелить раньше, попытаться спасти Юичи, или предотвратить первую атаку Горо, но кто же знал, что этот пират способен на стихийные ниндзюцу. Ситуация развивалась слишком быстро и непредсказуемо. А теперь и подавно стало понятно, что это были бы впустую потраченные стрелы — слишком он был силён для простого бандита.

Слава Ками всё закончилось — месть свершилась.

— НЕТ! Я так просто не сдохну! — заорал пират со стрелой торчащей из глаза. Вспышка чакры разорвала слабеющие оковы красного света. В грудь пирата воткнулась нагината Касуми, бок пронзила катана Янаги, во второй глаз вонзилась очередная посланная Сёри стрела, а спину пробил фамильный клинок Ашихана, который успела метнуть Аой, но было поздно…

— Меч шторма!

Окутанный вихрем тесак вонзился в податливую плоть не успевшей среагировать жертвы. Красный фонтан измельчённого мяса окатил округу. Разорванное пополам тело девушки рухнуло в грязь теряя будто взбитые миксером внутренности.

Аизава Мичи окончила свой путь на топком берегу… под шелест тростника.

Глава 31

Победа над пиратским капитаном, не принесла радости, лишь боль и смерть. Его исколотое и изрезанное тело было сомнительной наградой за понесённые потери.

Отряд Юных Тигров был практически уничтожен: никто не предполагал, что засадный отряд, который должен был добивать бегущих от огня и самурайских клинков пиратов, среди которых лишь единицы знали что такое чакра, столкнётся с таким сопротивлением. Из двенадцати человек, на своих двоих из битвы чудом вышли лишь четверо девушек. Остальные же…

Разорванные на две будто натёртые на тёрке половины останки Мичи с разбросанными по округе измельчёнными внутренностями были, пожалуй, самым наглядным примером жестокости судьбы. Сложная смесь эмоций из шока, скорби, ярости, обиды и неверия так и застыла на бледном лице залитом слезами и разводами тёмной крови, а остекленевший взгляд пристально буравил низкое серое небо.

Покрытая порезами с ног до головы Касуми не в силах спокойно вынести этого зрелища, пытаясь сдержать всхлипы, опустилась на колени и дрожащей рукой, медленно и ласково, будто утешая, прикрыла веки заснувшей вечным сном родственницы. Увы, эта потеря была не единственной.

Труп ещё одного представителя рода Аизава — молодого паренька Юичи, лежал неподалёку с расколотым черепом. Смертоносная стихийная техника, выпущенная в упор, не оставила ему ни единого шанса на выживание. Вытекающая из зияющей раны смесь крови и мозгового вещества залила лицо, делая почти невозможным разобрать знакомые черты, будто нарочно выставляя напоказ неприглядную реальность поля боя.

Из скошенного лезвием ветра тростника раздавались стоны двоих раненых. Изначально их было трое, но за время битвы один из них успел истечь кровью и затих навсегда. Где то там же под саваном из бурых стеблей покоился юный самурай с разрубленной грудью, а на мелководье у самого берега дрейфовал Иэясу.

— Кодзима-кун жив! — утирая слёзы, которые из-за жуткой гибели родни неудержимым обжигающим потоком рвались наружу, сообщила Янаги.

И действительно. Кираса ценной фамильной брони была раскурочена, словно её долго и упорно рубили топорами, но свою роль исполнила — Иэясу действительно был жив.

Вяло ворочаясь на илистой отмели, куда был отброшен ударом врага, он пытался выползти на сушу, что получалось у него, мягко сказать, неважно. Заброневое воздействие оказалось достаточным, чтобы переломать рёбра и отбить органы. Его жизнь была вне опасности, но без пары недель реабилитации вернуть его в строй могла бы лишь чудодейственная сила принцессы.

— Тут у нас ещё один раненый… — слабым скорбным голосом доложила Сёри, оказывая первую помощь парню потерявшему руку. Месть за отца не дала ей облегчения — только опустошение, ведь ценой стали жизни её друзей и товарищей. Не так она себе всё представляла. Не так…

Пиратский капитан, если сравнивать его силу с шиноби, едва ли был сильнее среднестатистического генина, но неожиданного применения нескольких мощных стихийных техник оказалось достаточно, чтобы на равных сразиться с целым отрядом молодых самураев. Сразиться и почти победить.

Будь у Горо чуть больше скорости, и весьма вероятно, что ему бы удалось перебить их всех до последнего. Истощённая чрезмерными для непривычного организма нагрузками принцесса просто не успела бы собрать энергию для применения кидо. Но и без того результат столкновения был достаточно удручающий, чтобы отряд можно было расформировать.

С тяжестью на сердце и обнажённым клинком в руке, Аой, волоча ноги от усталости, подошла к похрапывающей в грязи, жирной словно раскормленный хряк туше предателя Ёринобу.

Вот она… Тварь с которой всё началось. Лживый ублюдок, что решил заплатить за свои мелочные амбиции жизнями союзников. Жестокий глупец, предавший и убивший её отца, развязавший войну на истребление ради пустых обещаний заморских хозяев. Наконец его жизнь у неё руках… Ещё шаг и месть свершится.

Тот проклятый сундук с головой последнего родного человека до сих пор стоял перед глазами навязчивым видением. О, как ей хотелось запытать лежащее перед ней смердящее животное до безумия: отрубить его руки и ноги, а затем медленно отрезать куски бекона и заставлять его их жрать. Низвести гадкого мерзавца до состояния беспомощной, дрожащей от ужаса и боли ничтожной твари, а затем разрушить его гнилую душу, лишить его нормального посмертия, заставив переродиться навозным жуком.

Вот только теперь, после столкновения с джонином из Кири, который своими намёками подтвердил её догадки о том, что всё происходящее было спланировано отнюдь не этим жирным боровом, а затем, не моргнув и глазом, попросту списал всех предателей, эти порывы жестокости казались абсолютно бессмысленными. Время и силы стоило потратить на отдых и исцеление ран.

Глядя на жалкое подобие человека лежащее у её ног, Аой как никогда ясно поняла, что перегорела. Мстить, ему? Обычной пешке, что лебезя перед теми кто сильнее, обманывая, подкупая и предавая всех и вся погналась за сиюминутной выгодой?

Разумеется живым он не уйдёт, как и его подельники, но от мысли, что она всерьёз считала это жалкое существо её главным врагом становилось тошно. Было ясно как день, что он лишь одноразовое орудие, чья судьба быть использованным и выброшенным. Мерзкое, отвратительное орудие в руках коварного кукловода, а значит путь мести не может быть столь коротким. Её меч не напоить гнилой кровью ничтожных марионеток.

Быстрый росчерк фамильного клинка и голова предателя отделилась от тела. Бесславно сдох не приходя в сознание и предан забвению.

Вытерев клинок об опалённые обрывки золочёного кимоно обезглавленного мерзавца, Аой перевела взгляд на бой старшего поколения.

Два самурайских отряда яростно сцепились посреди затопленного берега на фоне горящего города. Десятки полыхающих чакрой стальных вихрей, кружась в безумном смертельном танце, с лязгом и скрежетом яростно рубились между собой порождая тучи ярких искр. Вспышки энергетических лезвий, куски брони и кровавые брызги разлетались из эпицентра битвы, где сошлись сильнейшие воины Страны Камыша и Страны Краба.

Казалось, что силы равны, но это было не так. Врагов было вдвое больше, а в боевом мастерстве они ни капли не уступали. Лишь героизм и самоотверженность охваченных праведной яростью стражей острова позволяли поддерживать паритет. Увы, долго так продолжаться не могло. Для полных сил вражеских самураев променад по горящему городу оказался далеко не столь тяжким испытанием, как сперва могло показаться, потому, чем дольше длилось сражение, тем очевиднее становилось, что инициатива постепенно уплывает из рук защитников, измотанных непрерывными боями с самого утра.

И будто этого было мало, остатки вражеского флота, что до сих пор находились в море, двинулись в сторону берега.

— Нужно отступать к укреплениям, — не теряя самообладания, спокойно произнесла принцесса, — эффект неожиданности себя исчерпал, а в прямом бою мы не устоим.

Обернувшись к девушкам, что оказывали первую помощь пострадавшим, Аой начала отдавать приказы: — Сёри, Касуми, Янаги — помогите нашим раненым отойти. Проведёте их вдоль болот до переправы у Ивовой Рощи и передадите на руки крестьянам. Затем отправляйтесь к Старику Ясу, предупредите, что мы отступаем, — кивнула она на отбивающихся от вражеского натиска самураев, — пусть организует прикрытие.

— А как же ты, сестрица Аой?! — вскинулась Янаги, — как мы уйдём без тебя?!

— У меня тут есть одно незаконченное дело… — повернулась девушка обратно к битве, внимательно выискивая в хаосе вражеского лидера. Убитькомандира — верный способ ошеломить его людей, что позволит защитникам отойти без серьёзных потерь. К тому же, Умикани Дзёносуке был одной из её целей. Стоило ли упускать удобную возможность с ним покончить?

Стиснув зубы от боли и заставляя работать выжженные и разорванные в клочья колоссальным напряжением каналы чакры, она готовилась прикончить цель одним быстрым ударом.

Новая порция едкой словно концентрированная кислота рейацу принесла не только силу, но и мучительную агонию. Превысившее лимит тело девочки истратило всю жизненную энергию и было готово упасть замертво в любую минуту. Лишь сила воли удерживала уплывающее сознание в реальном мире. Аой подозревала, что даже если и выживет, то, вероятно, больше не сможет вновь создавать обычную чакру.

«Что ж — не велика цена за шанс изменить судьбу целого острова» — коснулась губ скупая вымученная улыбка.

— Нет! Я больше не оставлю тебя одну! — грозно насупившись не стала её слушать Аизава. Поджатые губы и влага в уголках глаз выдавали всю её обиду и волнение: — Как ты можешь снова отсылать нас прочь, когда сама собираешься опять рисковать!? Ты и так на ногах еле стоишь! Тебе нужно отдохнуть.

— Я не могу отдыхать, — покачала головой принцесса, пропуская большую часть отповеди мимо ушей. Боль от плавящегося очага чакры, в котором осталась лишь концентрированная рейацу синигами, мешала адекватно воспринимать реальность.

— Сестра права, госпожа — пожалуйста, не будьте безрассудны, — присоединилась к уговорам Касуми, — пойдёмте с нами.

— Если ничего не предпринять… — попыталась настоять на своём Аой, но была перебита.

— Отец знает что делает… — хрипя и постанывая от боли, обрубил её аргументы приходящий в себя Иэясу, — к тому же… вместе с ним Хонда-сан и… все лучшие бойцы… верьте в них, госпожа.

«Они правы, тебе не стоит лезть в этот бой, особенно в таком состоянии» — вмешался внутренний голос, — «к тому же, господину не следует унижать подданных чрезмерной опекой. Они самураи, а путь самурая посвящён смерти. Позволь им гордо по нему пройти».

Аой застыла, словно поражённая громом. Кто бы думал, что даже Ячиру будет отговаривать её от боя.

* * *

Умикани Дзёносуке — даймё Страны Краба с самого начала этого похода терзали нехорошие предчувствия. Даже то, что торгаши из Страны Устриц, которую армия предателей посетила первой, только завидев на горизонте их флот, покорно подняли мохнатые лапки кверху и сдались, выдав на поругание семью своего чересчур принципиального правителя, который душил их бизнес всяческими пошлинами и налогами, не успокоило его паранойи.

Нет, то что он предал дурака Кеншина и его подпевал, не желающих понимать куда дует ветер, краба не заботило, но вот про отмороженность местных самураев он был наслышан.

Прошлая война, в которой их тогда ещё крепкий союз противостоял экспансии Страны Багряной Отмели была весьма показательна. Многострадальные земли Страны Зла были в очередной раз сожжены и разграблены, и правивший тогда отец Курая запросил помощи у друзей.

Аизава Ясу и Хонда Соичиро — эти имена о многом говорили. Трудно было забыть пару самураев, что не побоялись вдвоём выйти против двух дюжин шиноби клана Щоо, которые целый месяц наводили ужас на объединённую армию союза. Дзёносуке не мог не опасаться встречи с кумирами его молодости, что сумели выжить даже в такой, казалось бы безвыходной ситуации, забрав жизни половины нападающих, а остальных обратив в бегство.

На фоне этих опасений и постоянного ожидания неприятностей, поджог портового города, стоило ему сойти с корабля, он воспринял просто как данность, как нечто неизбежное, вроде судьбы, или рока. Да, было неприятно почувствовать себя блюдом в печи, обидно потерять два корабля, слуг и почти сотню асигару, но это не могло выбить его из колеи. Сорок отборных самураев его личной гвардии, которых он собирал и снаряжал с окончания той самой войны — уже почти двадцать лет, не могли проиграть какому-то огню.

Выносливые тела тренированных воинов стойко переносили жар и задымление, а удары чакрой с успехом сбивали пламя и сносили преграждающие путь завалы и постройки. Не повезло лишь пяти бойцам, что либо потерялись по пути из-за низкой видимости, либо под тяжестью доспехов провалились подпол, в кипящую воду.

Для себя он давно решил, что подобные испытания его лишь закаляют, его бойцы были с ним солидарны. Никто из них не роптал и не паниковал, пересекая пылающие улицы и, в конце концов, их стойкость окупилась, но…

Огня избежать, да в омут попасть — так порой говорят о подобных ситуациях. Вырвавшись из горящего города он сразу оказался на поле боя. И, разумеется, Дзёносуке просто не мог не узнать среди оцепивших берег защитников острова поседевшего и замотанного в окровавленные бинты, но всё ещё способного с завидной эффективностью крошить разбегающихся пиратов Соичиро.

— Что ж… я всегда хотел бросить ему вызов… вот и выдался шанс, — не в силах сдержать возбуждение и некоторую нервозность от встречи со старым знакомым, подкрутил пропахшие дымом усы Умикани.

Соичиро бился в первых рядах, оставив командование Кодзиме. Его меч мелькал с такой скоростью, что ни один из рискнувших ему противостоять обычных бойцов врага не успевал среагировать, бесславно пополняя груду мертвецов у ног самурая. Паникующим пиратам и асигару было попросту нечего ему противопоставить.

Но всё изменилось, когда из адского пекла вырвались воины Страны Краба. Сходу вступив в сражение, они отбросили строй защитников обратно на берег, не позволив и дальше безнаказанно добивать бегущих от огня простых солдат.

Соичиро столкнулся сразу с тремя закованными в тяжёлую броню самураями. Причём они не бросались на него бездумно, а действовали слаженно, прикрывая друг друга и не давая пожилому ветерану сосредоточиться на ком то одном.

Но даже ослабленный возрастом и ранами, воин не собирался так просто опускать руки. Один раз он уже подвёл молодую госпожу, попавшись на подлую уловку и упустив диверсионные команды шиноби. В тот раз он чуть не умер.

Лишь, как он считал, божественное благословение Окунинуси-но-Ками, повелителя мифических земель Ашихара-но Накацукуни, даровавшее его госпоже силу исцелять и защищать, позволило ему подняться со смертного одра. Провидению было угодно, чтобы он смог достойно исполнить долг верного вассала.

Отразив выпад одного из противников, Хонда резво отклонился назад, уклоняясь от атаки его товарища. Темп заданный сразу тремя более молодыми оппонентами поддерживать было не просто, к тому же приходилось уделять часть внимания и окружающей обстановке. И не зря. В проходящей на запредельных скоростях хаотичной битве одарённых чакрой воинов, где удерживать строй было совершенно невозможно, неожиданный удар мог прийти с любой стороны.

*Вжу~х!*— прогудел запущенный кем-то за его спиной энергетический серп, обрубая край наплечника. Но Соичиро даже не дрогнул. Отточенный разум позволил ему моментально сориентироваться и воспользоваться шальной атакой в своих интересах.

Двое противников были вынуждены уклоняться, на несколько секунд оставив пожилого самурая один на один с их товарищем. Этого времени ветерану хватило, чтобы перехватить инициативу.

Подцепив катану врага своей, он мастерски отвёл её в сторону, а сам сократил дистанцию и прижался в плотную, с размаху боднув противника головой. Укреплённый внутренней энергией шлем со звоном впечатался в украшенную устрашающим оскалом защитную личину, на короткий миг оглушив не ожидавшего такого манёвра оппонента.

Двое других бросились на помощь, но было поздно. Заряженный чакрой клинок нашёл брешь в броне и резким движением вскрыл беззащитное горло. К ногам Соичиро упал ещё один труп.

Пара бойцов коротко переглянулась, став гораздо осторожнее и не спеша сокращать дистанцию. Их ожидание окупилось. Прежде чем они опять насели на пожилого самурая к ним подоспели ещё двое. Таким образом число противников, с которыми должен был совладать Хонда, не уменьшилось, а наоборот, выросло.

— И вы называете себя самураями? — с едкой насмешкой обратился он к обступающим его врагам, — вчетвером на одного… где и когда вы потеряли самурайскую честь?

— Мы лишь проявляем уважение к вашей грозной репутации Хонда-сан, — спокойно ответил ему один из новоприбывших, даже и не думая вестись на подначку, — ни один из нас вам не противник в дуэли.

— Хо~ приятно, что обо мне ещё помнят, но ваша лесть не помешает мне вас убить.

— Даже и не рассчитывали… — нацелились на Соичиро острия черырёх катан.

Нападать самураи не спешили, образовав хрупкий островок спокойствия посреди стального шторма. Никто из них не хотел расстаться с жизнью раньше времени.

Словно волки они кружили вокруг жертвы, выискивая слабости и постепенно оттесняя его от остальной битвы. Соичиро им не препятствовал, ведь чем дальше он окажется от общей свалки, тем меньше шансов задеть своих, сражаясь в полную силу.

И вот, наконец, квартет врагов посчитал, что их цель достаточно далеко от возможной помощи. Оскаленные маски не скрывали хищный блеск выдающих кровожадные намерения глаз.

— Постойте… — придержал готовых сорваться в атаку самураев низкий глубокий голос их сюзерена. Затем, выступивший вперёд Умикани, уважительно поклонился и обратился к сильнейшему стражу Страны Камыша, — позвольте мне быть вашим противником Хонда-сан. Я давно мечтал скрестить с вами клинки, чтобы проверить свои силы.

Казалось, противник проявляет искреннее уважение, предлагая честный поединок вместо загонной охоты, но еле заметные нотки самодовольства в его голосе подсказали седому ветерану, что свой проигрыш один из предателей даже не рассматривает.

— Да будет так, — взгляд полный холодной ярости заставил претендента вздрогнуть, — я исполню твою мечту… Не пожалей потом.

Глава 32

Группа уставших, израненных и искалеченных молодых ребят, помогая друг другу, след в след пробиралась по краю камышового болота. Любое неосторожное движение грозило попаданием в топкую грязевую ловушку, потому цепочка пострадавших двигалась медленно, что совершенно не устраивало возглавлявшую процессию принцессу.

Под напором внешних и внутренних аргументов, она, нехотя согласилась покинуть поле боя, признав, что в данный момент, из-за последствий перенапряжения энергетики, мало чем могла помочь в битве, но тратить утекающее сквозь пальцы время сопровождая еле плетущихся и морально разбитых тяжёлыми потерями подростков было попросту губительно.

Нужно было как можно скорее добраться до ставки старого Ясу. Дед Аизава был единственным кто мог сейчас помочь оставленным позади самураям и выиграть достаточно времени, чтобы они смогли отступить и укрепить фронт.

Эта рокировка нужна была как воздух, ведь враги начали ещё одну высадку, а среди оставленных в резерве сил, не наблюдалось достаточного количества компетентных бойцов чтобы сдержать закалённых в боях и вооружённых огнестрельным оружием солдат Страны Зла. В то же время прорыв фронта хоть в одном месте грозил тем, что передовые позиции защитников попадут в окружение и обрушатся как карточный домик.

Именно поэтому, когда из-за камышей стали видны раскидистые кроны растущих вдоль берега реки ив, где под густым пологом гибких ветвей должна была прятаться пара ополченцев стерегущих старенькую лодку, с помощью которой предполагалось переправить отступающий отряд в расположенную на другом берегу деревушку, Аой обернулась к спутникам и заявила: — Я пойду вперёд — нужно предупредить старого Ясу об угрозе окружения и организовать эвакуацию отряда зачистки. Янаги, Касуми, Сёри… — обратилась она к оставшимся относительно боеспособными девушкам: — как только переправите раненых на тот берег, догоняйте меня — вы мне понадобитесь в передовом лагере.

Не дожидаясь ответа, принцесса, презрев выжигающую нервы боль, загнала очередную порцию рейацу в находящиеся на последнем издыхании измочаленные экстремальными нагрузками мышцы и, перейдя на бег, поспешила вдоль заросшего ивами быстрого ручья. Овраг, в котором этот ручей брал начало, был кратчайшим путём к цели.

Убедить старика Ясу отправиться на самоубийственную миссию было, пожалуй, слишком уж легко. Стоило только доковылявшей до него измождённой принцессе заикнуться о необходимости прикрыть отход отряда Кодзимы, как дед буквально воспылал энтузиазмом.

Передав командные полномочия своей внучке Ёгири, он вонзил в землю копьё и с глубоким поклоном обратился к Аой: — Спасибо вам госпожа… Спасибо что приняли всерьёз желание старика. — подняв пылающий неугасимым пламенем взгляд, самурай заглянул ей в глаза: — Вашими стараниями я могу исполнить свою мечту… Всегда желал пасть в бою, и всегда боялся угаснуть от старческой немощи в своей постели. Я с радостью умру за вас юная госпожа… и заберу с собой столько врагов, сколько смогу. Они проклянут день, когда ступили на землю Страны Камыша!

— Да будет так… — кивнула принцесса, провожая взглядом гордо выпрямившегося старца.

— Прощай дедушка, — поклонилась Ёгири вслед неизменному патриарху рода Аизава.

— Будь достойна нашей госпожи… — оставил ей напутствие окутанный редкими громовыми разрядами воин.

Белое хаори трепетало на ветру, отмечая каждый его уверенный шаг хлопками по тёмно-зелёному доспеху. Только что прибывшие и дышащие словно загнанные лошади сёстры Касуми и Янаги, провожали прадеда круглыми глазами, вряд ли понимая, что вернуться ему не суждено.

— Я горжусь вами, — одарил их тёплой улыбкой тот, кто всю их жизнь был строг и требователен, вечно находя повод придраться к юным раздолбайкам…

— Да станут враги наши прахом! — вскинул он к небу руку с искрящим копьём, и бросился вперёд, не смея больше медлить: — Ашихана Банзай!

* * *

Армия страны Зла воспользовалась тем, что всё внимание защитников было приковано к окрестностям догорающего рыбацкого городка, где схлестнулись два самурайских отряда, и начала собственную атаку. Но ломиться в лоб подданные Курая не спешили: вместо того, чтобы бездумно повторять путь разбитого контингента наёмников и пиратов, они собирались нанести удар в неожиданном месте.

Плоскодонные джонки оседлав последние аккорды прилива, доставили десант из трёх сотен облачённых в чёрную броню солдат к затопленному устью мелкой речушки прорезавшей большой овраг в прибрежных холмах, ближе к восточному краю острова.

Овраг был длинным и глубоким, с нависающими по обе стороны обрывистыми склонами и заросшим колючим кустарником топким дном. Большими силами через него было не протиснуться, ведь кое как пройти можно было лишь по узкой тропке вдоль склона. К тому же, защитники в приступе паранойи не забыли перекрыть тропу баррикадами и ловушками.

Если бы всё чёрное войско попыталось ступить на этот путь, им бы пришлось растянуться длинной цепью, став удобной мишенью для защитников. Даймё Страны Зла глупцом не был, потому, разделил армию на две части: тридцать самураев, каждый из которых был способен в одиночку зачистить по несколько десятков обычных солдат, под его личным руководством направились вглубь острова по тропе, а все остальные, включая сотню стрелков с тэппо, остались на берегу под командованием его адъютанта.

Парень уже успел отметиться, проявив инициативу и выведя отправленный в помощь первой волне десанта отряд стрелков из портового города, прежде чем сработала пламенная западня. Теперь же от него требовалось организовать отвлекающую атаку, дабы не позволить защитникам бросить все силы на перехват штурмовой группы.

Толстяк Танака, которого не взяли на вылазку и оставили позади из-за его медлительности, наблюдал манёвры вражеского десанта из первых рядов. Ситуация складывалась весьма скверная. Дрожащие от страха деморализованные ополченцы, до которых уже дошли слухи о грохочущем адском оружии врага, не смели высунуть голов из-за укрытий, пересказывая друг другу всевозможные страшилки.

Тем временем, сотня стрелков с теппо деловито и нагло строилась на сыром берегу у подножья обрывистого склона. То, что на этом же участке ранее обломали зубы наёмники Усокоро и вся округа уже была усеяна мертвецами, ни капли не пугало побитых жизнью ветеранов континентальных войн. Они не в первый раз сталкивались со штурмом укреплений и хорошо знали, что делать.

Это было видно по тому, как спокойно и без суеты от чёрного войска отделился десяток солдат с закреплёнными на спинах щитами татэ, укрывающими их от стрел и метательных снарядов, и принялся расчищать заваленный телами пиратов подъём, освобождая путь для дальнейшего штурма.

Стоило всполошившимся ополченцам решиться высунуться из-за баррикад и попытаться обстрелять обнаглевших от безнаказанности уборщиков, как на них в тот же миг обрушился сокрушительный залп.

От слитного грохота сотни ружей заложило уши. Щепки и ошмётки разорванной пулями плоти окатили переживших смертельный отбор судьбы счастливчиков, сметая остатки их храбрости. Десятки пробитых насквозь тел синхронно повалились наземь, провоцируя панику в рядах защитников.

Крестьяне были готовы сражаться и умирать, защищая свои семьи, но вытряхивающий душу грохот, едкий дым с запахом серы, и противоестественное голубое пламя, изрыгаемое демоническим оружием в момент выстрела, за которыми следовала неразличимая и неизбежная смерть, вызывали инстинктивный ужас, сродни тому, что сопровождает появление шиноби. Вот только шиноби редко видели в количестве превышающем десяток человек. Тут же источников страха и отчаяния было намного больше.

Побледневший Танака пытался всеми силами сдержать панику, но его дрожащий голос не слушали. Натерпевшиеся страху суеверные мужики побросали оружие и бросились наутёк. Не все, стоит признать, но те, что остались попадали наземь, закрыв головы руками и тряслись от ужаса. Восстановить дисциплину могло только чудо.

Пухлый самурай и сам был бы не прочь забиться в какой-нибудь тёмный угол, но не имел на это права. Как бы он после такого позорного малодушия посмел взглянуть в глаза юной госпоже…

Пересилив страх он поднялся в полный рост, привлекая внимание ярко красным доспехом и возвестил: — Я не убегу! Не покину доверенный мне пост! Пусть этот бесполезный жир, — указал он на своё необъятное покрытое кирасой брюхо, — послужит мне бронёй! Стреляйте в меня, рубите меня — но я не сделаю и шага назад!

Стрелки врага не теряли времени даром, успев перезарядить смертоносное оружие: — Огонь! — раздалась короткая команда. Сотня пуль накрыла алеющую на фоне серого неба фигуру самурая…

* * *

Грохот ружейных залпов застал Аой, когда она контролировала эвакуацию полевого госпиталя. Дело это было непростое и весьма затянулось. Самым трудным оказалось объяснить некоторым рвущимся в бой бойцам необходимость оставить позиции и отступить на следующую линию обороны, что пролегала вокруг холма, на котором располагалось поместья Ашихана. К счастью, приторная улыбочка, сдобренная внушительной порцией яки, затыкала бестолковых доморощенных героев даже лучше чем блеск вражьей стали.

Впрочем, порох справился с этим ещё лучше. Разрозненная группа перепуганных до мокрых штанов ополченцев, не разбирая дороги и крича об адских демонах бежала от вражеской атаки. Бежала до тех пор пока не наткнулась на промораживающий душу взгляд принцессы: — Отставить панику! — скомандовала она придавив крестьян вспышкой убийственного намерения, — помогите с эвакуацией раненых, а я пойду взгляну, что это вас так напугало. Касуми, Янаги, Сёри — за мной.

Допустить обрушения фронта в столь ответственный момент принцесса не могла, а из всех доступных резервов поблизости была лишь она сама, да три молодые девчонки. Выбирать не приходилось — нужно было задержать продвижение вражеских войск пока идёт эвакуация.

Не то чтобы Аой не знала, чего ей стоит ожидать, но картина открывшаяся перед глазами, когда её маленький отряд подошёл к обстрелянному укреплению, задела за живое.

Посреди изрешечённой пулями и заваленной трупами защитников баррикады, несокрушимым монолитом возвышалась фигура самурая. Испещрённая вмятинами и дырами красная броня сияла протуберанцами чакры, делая обладателя похожим на грозное божество, что с небес взирает на надоедливых муравьёв, готовясь обрушить свой гнев. От добродушного толстяка Таро в этой фигуре не осталось ничего.

Налитые кровью глаза, не отрываясь сверлили готовящих очередной залп чёрных стрелков. Из уголка рта сочилась алая струйка, указывая на внутренние повреждения, но падать, или прятаться самурай не спешил. Вместо этого он расправил плечи и гордо смотря смерти в лицо заговорил: — Вот видите! Не такое уж их оружие и страшное! Громкое разве что, да и только.

Лежащие лицом в землю и закрывающие уши ополченцы стали робко поднимать головы. Казалось вот-вот случиться чудо и боевой дух воспрянет. Но враг не дал этому свершиться: очередной залп обрушился на хлипкие укрепления.

— Дядюшка Таро! — не сдержала возглас шокированная сценой Аой, понимая, что целятся враги в непреклонного самурая.

Две пары рук повалили её на землю, уберегая от шальных пуль. И не зря. Несколько свинцовых шариков просвистели в опасной близости. А когда Касуми и Янаги её наконец отпустили…

Танака всё ещё стоял. Алая кираса была похожа на сочащийся кровью дуршлаг, но он не отступил от своих слов. Воздев тяжеленную палицу над головой, воин, харкая тёмно-красной влагой, что окрасила его подбородок и ручьём текла по груди, вложил в неё всю свою ярость и чакру.

— Вы не пройдёте! — раздался над островом хриплый, но полный рокочущей мощи голос: — Яма о хакаи суру шоугеки!

Вся чакра самурая, вложенная в один единственный приём, породила мощнейшую ударную волну, что преодолела десятки метров до строя вражеских стрелков и раскидала солдат словно кегли. Один удар и десятки уверенных в собственной недосягаемости бойцов вбиты в грязь.

Да, Танака был неуклюж и медлителен… Да, многим уступал в мастерстве… Да, был добродушен и миролюбив, порой даже робок… Но недооценивать его было чревато. Внушительная физическая сила и большой резерв чакры — не то с чем можно было шутить. И многие из чёрных стрелков ощутили это на себе. Изломанные и оглушённые, они со стонами извивались в грязи словно черви.

Аой же на них даже не взглянула. Всё её внимание было поглощено обессиленно оседающей наземь массивной фигурой. Очередная трагедия… будто их мало было за сегодня. Спонтанно сработавшее духовное чувство отчётливо показало угасающий огонёк души самурая. Тёплый очаг, что совсем недавно столь ярко вспыхнул, исчерпал себя до дна… остались лишь тлеющие угли… Видно сердце доброго дядюшки Таро оказалось слишком большим, чтобы роковая пуля могла промахнуться.

Подскочив с земли она бросилась к умирающему, взывая к целительной силе пути возвращения: — Дядюшка Таро — держитесь, не закрывайте глаза. Сейчас я вам помогу.

— Юная госпожа? — захлёбываясь кровью, удивлённо прохрипел самурай, — не стоит вам беспокоиться — я в порядке… Сейчас… только немного отдохну…

— Молчите. — как могла уверенно и твёрдо указала принцесса, через боль в обожжённых и надорванных каналах призывая в руки исцеляющий свет.

— Не тратьте… силы… это — пустяк…

— Мне лучше знать, — не послушала его девушка, обследуя раны.

Но спокойно заняться исцелением ей не позволили. Даже получив увесистый удар по самоуверенности, враги не растерялись и лишь удвоили рвение.

Места выбывших из строя стрелков тут же заняли бойцы, которым ружей изначально не досталось. Подобрав аркебузы павших и покалеченных товарищей, они профессионально принялись осматривать их на наличие повреждений и перезаряжать, демонстрируя, что, несмотря на ограниченное число экземпляров огнестрельного оружия, навыки обращения с ним успели стать неотъемлемой частью подготовки солдат Страны Зла.

Кроме того, пехота чёрного войска, до того ожидавшая в сторонке, тоже пришла в движение. Разделившись на три отряда приблизительно по пятьдесят человек, вооружённые копьями яри и катанами бойцы, прикрываясь тяжёлыми щитами, двинулись вперёд.

— Они идут на штурм! — сообщила Сёри, выпуская стрелу и тут же прячась за укрытием от нового залпа аркебуз.

Аой даже не вздрогнула от просвистевших над ухом пуль. До крови закусив губу она пыталась спасти умирающего, но все попытки были тщетны. Просевший из-за травм и усталости контроль духовной силы мешал исцелить воина. Заклятия кайдо рассыпались бесполезными искрами. Жизнь самурая утекала сквозь пальцы. Удавка отчаянного бессилия всё туже затягивалась на шее.

Из глубины острова донеслись панические крики. Краем глаза принцесса заметила голубоватое зарево вспышек чакры, а вспыхивающее то и дело краткими озарениями ощущение рейацу показало стремительно гаснущие огни её подданных. Враг прорвался в тыл.

Большая постепенно холодеющая ладонь накрыла собой измазанные алым руки девочки: — Иди… малышка Аой… — Грузное тело в дырявой броне зашевелилось. Натужно скрипя крошащимися зубами, хрипя и истекая кровью, Таро сжал своё тяжёлое оружие и медленно поднялся, сначала на колени, а потом и в полный рост.

Силой воли удерживая себя в сознании, Танака заплетающимся языком с трудом озвучивал плывущие мысли: — иди… госпожа… я… позволь… Позволь мне… глупому толстяку… прикрывать твою спину… Пока я дышу… я не дам им… ступить и шага мимо меня.

_________________________________________________________

山を破壊する衝撃 (Yama o hakai suru shōgeki) удар, разрушающий горы.

Глава 33

Хиаку Курай уверенно вёл за собой отряд беззаветно преданных ему самураев. Препятствия на узкой тропе, в виде ловушек, баррикад и засад, организованных островным ополчением под руководством нескольких пожилых самураев, чьи лучшие годы были далеко позади, оказались с лёгкостью сметены тремя десятками элитных воинов в чёрной броне. От вспышек чакры укрепления разлетались в щепки а тела защитников частями падали на дно оврага, запруживая юркий ручей и окрашивая его воды красным.

Наконец, петляющая тропа привела вторженцев к небольшой деревушке ютящейся на склоне оврага. Чтобы туда попасть, требовалось лишь пересечь мелкий водный поток. Но не всё было так просто. Миновать преграду в брод мешали топкие берега, сулящие не испугавшимся замочить ног торопыгам несколько минут беспомощного трепыхания по колено в грязи, под присмотром готовых к бою защитников остова, а через единственный шаткий мостик можно было пройти лишь по одному, рискуя схлопотать разом десяток стрел от засевших в кустах и на крышах лачуг лучников.

— Если вы думаете, что это нас остановит — то вы глупцы, — покачал головой даймё Страны Зла. Чёрные самураи достали клинки, собираясь обрушить смертоносные удары чакрой на позиции засевших на другом берегу крестьян: — умрите!

Надолго задерживаться на одном месте штурмовики не планировали…

* * *

Посреди залитой морской водой илистой отмели шла жестокая битва. Потери с обеих сторон росли. Вспененная множеством ног мутная бурая жижа поглощала павших одного за другим. Но остановить безумную карусель смертей до того как одна из сторон схватки поголовно отправится в чистый мир не был способен никто из смертных.

Сиродзаэмон в одиночку отбивался от двоих и давалось ему это не то чтобы легко. Он никогда не претендовал на звание сильнейшего бойца, с лёгким сердцем уступая эти лавры Соичиро-сану, и больше предпочитал думать головой, а не махать мечом. В добавок сказывались полученные в предыдущих боях ранения. Лишь благодаря грамотно выстроенному рисунку боя удавалось не только сдерживать слаженный дуэт вражеских мечников, но и периодически огрызаться в ответ.

*Дзин-дзин-дзинь-вшух* — отмахиваясь и уклоняясь от выпадов наседающих самураев противника, мужчина ударом ноги вызвал тучу мутных солёных брызг, скрывших его движения, и рывком сместился в сторону чтобы избежать нападения одновременно с разных сторон. Смахнув с лица капли горькой влаги, он, вместо того чтобы атаковать насторожившегося противника, попятился назад, выигрывая время и смещаясь ближе к союзникам, попутно краем глаза оценивая общую тактическую обстановку.

Дела шли неважно. Защитников теснили. Стоило подумать об отступлении. Вот только как тут отступишь, когда враг напирает изо всех сил, явно не собираясь никого отпускать.

Да и, если уж начистоту, был ли смысл? Почти все сильнейшие бойцы острова и так находились здесь, а хлипкие укрепления бесполезны против воинов чакры, да и впервые взявшие в руки оружие ополченцы, что имея все преимущества родной земли с трудом отразили атаку разношёрстной толпы разбойного отребья, столкнувшись со слаженным отрядом самураев могли стать лишь смазкой для мечей и даже роль живого щита была бы для них непосильной.

— Хватит убегать! — попытался достать Кодзиму остриём клинка обведённый вокруг пальца воин в закопчённой и местами оплавленной синей броне.

— Так может не будете меня преследовать целой толпой? — с непроницаемой маской равнодушия на лице отразил претензию Сиродзаэмон. Увы, образ невозмутимости был значительно подпорчен тяжёлым хриплым дыханием, узорами из кровавых и грязевых разводов, что пропитали бинты по всему телу, да россыпью крупных бисерин пота, сползающих по вискам.

К счастью усталость и нервное напряжение не помешали в последний момент избежать вспыхнувшего меча преследователя. Шаг назад, уклонение, полуоборот и заблокированная оппонентом контратака перешла в силовое противостояние двух полыхающих голубоватым пламенем чакры клинков.

— Вот ты и попался! — возник сбоку упущенный из виду напарник вражеского самурая.

— Нет — это ты попался… — едва дёрнув уголком губ, беззвучно шепнул Сиродзаэмон, не отвлекаясь на летящую в его беззащитный бок заточенную сталь.

— Ра~ар! — вылетел на перерез рычащий бугай в саблезубой маске, с размаху приласкав уже торжествующего хитреца шипастой палицей по голове. Заряженная чакрой тяжёлая дубина каннабо смяла шлем и обратила череп в бесформенное месиво. Расчёт оказался верен.

— Отходите Кодзима-сан… я прикрою, — пробасил из под маски здоровяк Рикитора, стряхивая с палицы ошмётки мозгов.

Тянуть командир отряда не стал. Уступив противника вовремя подоспевшему силачу, Сиродзаэмон поспешил разорвать дистанцию и вернуться к оценке ситуации.

Левый фланг под натиском противника существенно просел, из десятка отправленных туда бойцов в живых осталось пятеро и те вынуждены были сражаться почти в полном окружении. Так же, внимательный взгляд не мог не отметить подозрительное смещение кораблей Страны Зла, до недавних пор остававшихся на рейде. А отдалённый грохот с той стороны подтверждал подозрения: Курай сделал свой ход. Увы, подумать об этом не было времени.

По правую руку дела были не настолько плохи, но это могло перемениться в любой момент. Крабы и не думали снижать натиск. А чуть в стороне от общей схватки, постепенно смещаясь к берегу реки, сошёлся в дуэли с вражеским лидером Соичиро. В душе теплилась надежда, что ему удастся победить, но разум твердил, что не стоит выдавать желаемое за действительное. Пожилой ветеран за сегодня уже много сражался и один раз даже чуть не умер, оставшись жить лишь благодаря сотворившей чудо принцессе. К сожалению повлиять на результат дуэли, не потеряв в отчаянной попытке всех до последнего бойцов, было невозможно, потому стоило заняться более насущными проблемами.

— Хаяте! — повернувшись направо, окликнул Кодзима орудующего парой кусаригам ловкача, что как раз хитрым финтом умудрился перерезать горло чересчур уверившегося в себе противника, — поддержи левый фланг!

Услышав приказ, воин обернулся и коротко кивнул обмотанной вышитыми полосами ткани головой. Можно было быть уверенным, что он поспешит исполнить указание как можно скорее.

Сам же Сиродзаэмон отступил за спины союзников, судорожно пытаясь придумать как избежать грозящего отряду разгрома. Нужно было как-то спасать положение, но, как назло, ни единой стоящей мысли не появлялось.

— Хо~о… Знатная сеча тут у вас… — раздался со спины наполненный тягучим тёмным предвкушением старческий голос.

— Ясу-доно?! — удивился Кодзима, — как вы тут…

— Отзывай соратников Кодзима-кун, — перебил его старик, закидывая на плечо массивное искрящее копьё, — ваша доблесть в другом месте надобна, а я уж тут шороху то наведу — недосуг крабам будет спину вашу железками чесать.

* * *

Аой горько сожалела, что не могла быть в нескольких местах одновременно. Из-за этого девушке, как бы она не старалась, приходилось принимать тяжёлые решения, расставляя приоритеты и принося в жертву жизни друзей и соратников. И сейчас, нужно было любой ценой ликвидировать прорыв врага, прежде чем станет поздно.

На сердце было невероятно тяжело. Позади, сдерживать превосходящие силы наступающих остались умирающий Танака и Сёри. Липкое сожаление от невозможности сражаться с ними плечом к плечу и терпкая горечь от осознания неизбежных потерь примешивались к ставшей уже привычной боли во всём теле.

Таро, который на излёте жизни проявил столь впечатляющее мужество, собираясь сражаться до последней капли крови. Тот самый добродушный дядюшка Таро, что частенько баловал юную принцессу всякими угощениями. Так непривычно было видеть его истекающим кровью и с обречённой решимостью идущим на смерть.

И Сёри. Девушка, что в один день потеряла отца и многих друзей, а сумев отомстить, будто лишилась воли к жизни. Аой была уверенна — будь у неё больше времени, лучница могла бы преодолеть шок и смириться с потерями, но судьба не была к ней благосклонна.

Дочь Кавасаки была единственной, кто мог заменить целый взвод лучников, метко отстреливая взбирающихся по склону солдат. Без неё позиция не продержалась бы и пяти минут, что неминуемо привело бы к обрушению всего фронта, ведь основные силы ещё не успели отойти на вторую линию обороны, застигнутые врасплох прямо на марше.

Что ж — тем больше было поводов поторопиться. Возможно, если удастся быстро разделаться со штурмовым отрядом противника, то у девушки будет шанс выжить.

Миновав вершину холма, Аой припустила вниз по склону. Там в лощине, на перекрёстке двух дорог, развернулось кровавое действо. Вереница раненых ополченцев, тянущаяся из полевого госпиталя в сторону поместья, была атакована налетевшей с востока группой самураев.

Три десятка воинов чакры в жуткого вида чёрной броне, словно демоны рвали не способных им противостоять крестьян. Да и присутствующие там немногочисленные самураи из резерва не могли оказать существенного влияния на ход жестокой бойни, ведь вступать в благородные дуэли напавшие не стремились.

Нарастающая паника и вспышки несущего гибель света, пожинающие жизни с безумной скоростью, приближали неминуемый крах. Бурлящий котёл односторонней резни… Разбежавшись из последних сил, Аой нырнула в него с головой.

— Защитники Страны Камыша! — раздался её крик над кровавой сценой, — Не смейте бежать! Сражайтесь насмерть! Вгрызайтесь им в горло! Я с вами! Ашихана банзай!

Порванные мышцы, не успевшие зажить, и буквально выжженные каналы чакры, не позволили юной правительнице сражаться в полную мощь. Удары не были так сильны и быстры как ещё совсем недавно, кидо и техники чакры оказались недоступны. Но само её появление вселило некую сверхъестественную надежду в сердца защитников. Боевой клич принцессы поддержали сотни глоток: — Ашихана банзай!!!

Казалось уничтоженный боевой дух вмиг воспрял и вознёсся выше облаков. Вчерашние крестьяне, ещё минуту назад готовые бросить оружие и бежать, вместо бегства, бросались в самоубийственные атаки, умирая с её именем на устах. Безумие, но это принесло плоды — враг понёс первые потери.

Один из напавших на колонну противников, отвлёкся на самоубийственный рывок пожилого ополченца, а Ёгири в этот момент вогнала лезвие нагинаты тому в подмышку, позволив тётушке Каэдэ оборвать его жизнь метким броском хирургического скальпеля, попавшего в глазницу. Женщины Аизава переглянулись и слаженным дуэтом обрушились на следующего чёрного самурая, преградив путь к неспособным за себя постоять пациентам полевого госпиталя. К сожалению они не могли успеть везде и всюду.

Несколько самураев проскочили мимо них учинив бойню среди калек и раненых. Но если шакалы думали, что возмездие их минует, то жестоко ошиблись. Вдохновлённые появлением принцессы крестьяне не жалели жизней, лишь бы забрать кого то из пришедших разорить их дом злодеев с собой в чистый мир.

— Банзай! — группа из пяти ополченцев, накинулась на увлёкшегося резнёй самурая Страны Зла и, потеряв в процессе двоих товарищей, чудом умудрилась повалить его на землю. Клинок подоспевшего как раз вовремя Акиры поставил точку в попытках троих тощих крестьян перебороть опытного воина.

Дёрнувшись от боли в перетянутом бинтами животе, Каншио поправил сползающие очки и огляделся. Прорвавшихся врагов оказалось не так много, как ему сперва показалось, будь здесь костяк самурайской элиты острова и атака, пусть и не без потерь, но была бы успешно отбита. К сожалению почти все из лучших воинов отправились на вылазку, оставив в тылу в основном лишь раненых и слабых.

Серпы чакры косили людей как траву, обесценивая безрассудную храбрость защитников. Лишь изредка терпящим тяжёлые потери крестьянам удавалось подловить кого-то из напавших на неосторожности. Но были в творящемся вокруг хаосе и редкие лучи света. В подтверждение, в мельтешащей толпе мелькнуло жёлтое пятно волос Араты, что связал боем сразу троих. Но не он привлёк внимание счетовода.

Взгляд Акиры зацепился за фигуру ворвавшейся в бой госпожи. Хрупкая на вид девочка столкнулась в клинче с рослым воином в рогатом шлеме с демонической личиной. Враг возвышался над ней на три головы и физической силы у него, очевидно, тоже было гораздо больше, не было ничего удивительного в том, что в силовом противостоянии ему удавалось подавлять юную принцессу, которая, судя по всему, пребывала не в лучшем состоянии после целого дня битв и потрясений. Но она не отступала и не боялась, вдохновляя людей непреклонной решимостью стоять до конца.

Пара крестьян попыталась напасть на оппонента девочки со спины, однако им не удалось сходу пробить его броню, а потом стало слишком поздно… Разрубленные поперёк тела упали на покрытую кровью землю — к принцессе приблизился ещё один вражеский воин. Весьма узнаваемый воин… — Курай… — процедил сквозь сжатые зубы Акира, не в силах подавить нахлынувшую ярость.

Руки Аой дрожали от напряжения, а ноги скользили по мокрой глине — противник нещадно давил на клинок, скалясь ей в лицо из-за клыкастой чёрной маски-мэнгу, изображающей яростного демона-они. Измотанному телу не хватало сил отбросить его и безопасно разорвать дистанцию, а помочь было некому.

Касуми и Янаги завязли в бою, а пара ополченцев, что попытались напасть на её оппонента сзади, оказались убиты новым действующим лицом.

Усталого вида бледный мужчина взмахнул длинным клинком, смахивая капли крови, и окликнул подчинённого, что продолжал давить на меч принцессы: — полегче Годзу, убьёшь ведь девочку… — после чего обратился напрямую к Аой, — сдавайтесь Ашихана-химе, я не желаю вам смерти.

— Я уже наслышана… о милосердии лжецов и предателей… у меня даже была… возможность на себе испытать заботу… одного из ваших друзей, — исподлобья смотря на предателя и пытаясь отдышаться, холодно ответила девушка.

На лице мрачного самурая не дрогнул ни один мускул но по глазам было видно, что сравнение с жирдяем Усокоро, ему вовсе не льстило. В своём желании отличиться, покойный идиот Ёринобу шёл на любые гнусности, и Кураю было неприятно причислять себя к его сообщникам.

Отголоски совести и самурайской чести требовали от него поступить как подобает воину и прервать свою жизнь дабы искупить запятнавшее его бесчестие, но он волевым усилием загнал их поглубже. Долг перед народом Страны Зла толкал его на путь тьмы. Договор с шиноби Кири жёг сердце как незаживающее клеймо, требуя исполнить роль палача. Только девочка, стоящая перед ним… Он не хотел, чтобы дочь его… друга… тоже стала жертвой этой жестокой интриги.

— Ваш отец был моим другом и мне больно видеть, как его дочь совершает ту же смертельную ошибку, — предпринял он ещё одну попытку уговорить упрямую девицу сдаться, — мне жаль что всё так вышло, но поймите…

— Ошибку? Пожалуй вы правы, мой отец действительно совершил ошибку, если считал вас другом. — перебила самурая принцесса, титаническими усилиями воли усмиряя клокочущий гнев. Духовное давление рвалось наружу, принося невыносимую боль. Вокруг ведущих своеобразные переговоры правителей сама собой образовалась зона отчуждения. Никто не смел вмешиваться.

— Я не мог поступить иначе — смиренно опустил голову придавленный убийственным намерением даймё, — только приняв власть Страны Воды я мог дать моим подданным шанс на жизнь.

— Отринув честь и предав друга? — больше для соблюдения формальности, чем действительно желая услышать очевидный ответ, поинтересовалась девушка.

— Ваш отец был слишком упрям, он всеми силами противился неизбежному, а честь… Честь не накормит голодных и не обратит выжженные камни в плодородные сады.

— Не могу не согласиться, но вас не беспокоит, что бесчестье отравляет душу? — прищурившись задала вопрос девушка, добавив в голос фальшивого участия. — Вы нарушили скреплённый клятвами союз, обрекли моего отца на смерть, а мой народ на участь рабов… — сделала она паузу, а затем с ядовитой иронией продолжила давить: — Вас не мучают кошмары? Судя по вашему усталому виду так и есть, но то ли ещё будет… Знаете, монахи утверждают, что клятвопреступникам, закрыты пути в чистый мир.

— Ха~х… неужели ты веришь во всю эту мистику девочка? — с тяжёлым вздохом ссутулился и опустил потемневшие от недосыпа веки самурай, разочарованный её очевидным отказом, — Чистый мир, или пекло Дзигоку, — это всё сказки для наивных глупцов. После смерти нас ждут лишь прах и тлен. Нет смысла забивать голову байками мошенников и искать утешения в иллюзиях.

— Я не верю — я знаю. — оборвала речь противника Аой, и, подняв клинок на уровень глаз, дополнила пробирающим до глубины души голосом: — предлагаю вам лично убедиться в правдивости этих…"сказок".

Аристократ понял,что время разговоров прошло и, покачав головой, устало и нехотя направил на неё собственный меч.

— Что-ж, видимо упрямство это ваша семейная черта… Я предлагал тебе жизнь, но ты этого не оценила, не вини меня в своей смерти девочка.

Глава 34

Мрачное небо укрытое тёмной клубящейся вуалью низких облаков, скорбя по ушедшим в иные слои бытия, или может просто растревоженное едким чёрным дымом пожарищ, проронило на бренную землю несколько капель. Первые слёзы траурного плача.

Ветер утих, не смея нарушать тягучей торжественности момента. А присмиревшая гладь залива покрылась пока ещё редким узором из концентрических кругов. Воды прилива, будто пользуясь затишьем перед бурей, поспешно покидали отвоёванные у суши территории, унося кровь и трупы с собою в открытое море, и обнажая заваленный илом и водорослями берег.

Берег, на котором сошлись ослеплённые ненавистью люди, для которых знамения готовой разразиться рыданиями природы были лишь декорациями.

Ярость и злоба двигали самураями, заставляя благородных воинов рвать друг друга словно дикие звери. И тем примечательнее была, казалось бы неспешная дуэль посреди всеобщего кровавого угара.

— Годы вас не пощадили Соичиро-сан, — с плохо скрытой насмешкой заявил даймё Страны Краба, быстрыми выпадами тесня покрытого ранами пожилого воина, — но как бы то ни было, вы всё ещё считаетесь сильнейшим воином на этом острове и победа над вами повысит мой престиж.

— О каком престиже ты говоришь Умикани? — отразив очередной выпад, перешёл в атаку Хонда, — зависть и тщеславие окончательно пожрали твой разум. Оглянись вокруг — твои лучшие люди с отливом дрейфуют в закат.

— Жаль конечно… — отмахнулся заряженным чакрой клинком Дзёносуке, — столько времени и ресурсов потратил на них, но зато, благодаря их жертве, мои заслуги в этой войне будут самыми высокими, — кивнул он на тела убитых его людьми защитников Страны Камыша.

Заслуги? — удивился наивности противника Соичиро, — я воздам тебе по заслугам!

И будто придавая веса сказанным словам, над полем боя прозвучали раскаты грома. Впрочем, то было не свидетельство небес, а явление патриарха Аизава, что ворвался в ряды врага с копьём наперевес, позволяя остаткам отряда Кодзимы покинуть поле боя.

Хонда не собирался отставать. Серп чакры сорвавшийся с его меча едва не разрубил самодовольного предателя, но в последний момент тот успел пригнуться и вместо головы атака срезала лишь часть кувагата — позолоченного украшения в виде рогов на шлеме воина.

— Вам пора на покой Соичиро-сан, — приняв низкую стойку иайдо, произнёс Умикани. Прищурив глаза, он приготовился решительно переломить ход боя, — на курортах чистого мира вас давно заждались.

Хонда ответил ему тяжёлым взглядом, приняв аналогичную позу…

— Иссен!! — два голоса слились в один. Две ослепительных белых вспышки сорвались с клинков на встречу друг другу.

Миг, и мощный взрыв от столкновения высших техник меча сотряс округу, разметав дуэлянтов в противоположные стороны на десятки метров. Ударная волна сбила с ног всех кто был в радиусе полусотни шагов от эпицентра. Водяные брызги и ошмётки ила черно-бурым ливнем пролились на головы оглушённых свидетелей зримого могущества самураев. Глубокая воронка диаметром в десяток шагов образовалась на месте взрыва, постепенно заполняясь морской водой.

Покрытый грязью и наглотавшийся илистой мути, Соичиро кряхтя поднялся на ноги, несмотря на раны, головокружение и звон в ушах готовый продолжить бой. Прикончить одного из лидеров противника — это меньшее что он мог сделать, чтобы искупить предыдущие промахи.

Если бы он только был внимательней… Возможно тогда ниндзя не сумели бы его так просто подловить. Возможно тогда госпоже не пришлось бы побывать в плену, а он бы встретил сейчас врага в полной силе. Увы, нет лекарства от сожалений.

Стиснув рукоять меча, пожилой воин, не обращая внимания на вновь открывшиеся раны, устремился к отброшенному в воду противнику. В его поле зрения была только цель, всё остальное скрыла тёмная пелена — последствие кровопотери. Чакра вспыхнула на лезвии: — Шингетсу но кенбу: Сансен!

Три последовательных коротких вспышки ударили по только-только успевшему выплыть Умикани, грозя мгновенно отнять его жизнь. Но у его телохранителей были свои мысли на этот счёт. Трое самураев Страны Краба, успев оправиться от взрыва, вмешались в дуэль и спасли господина. Встречные лезвия чакры столкнулись с белыми вспышками, вызвав их детонацию до того как предатель оказался в зоне поражения.

В тот же миг боль пронзила грудь Соичиро. Опустив взгляд он узрел острия трёх горящих чакрой клинков… прошедшие через его сердце.

Понимая, что уже обречён, пожилой самурай вложил всю чакру и жизнь без остатка, в свой последний ход: — Кен саиго но ики: Шивасен!

Ярчайшая вспышка запретной техники меча, цена которой жизнь самурая, разошлась на триста шестьдесят градусов в горизонтальной плоскости, охватив радиус в два десятка шагов. Шестеро торжествующих подлецов, окружившие мёртвого стража острова и их поднявшийся на ноги лидер, замерли в недоумении, когда кольцо из чистого белого света без всякого сопротивления прошло как сквозь их выставленные в защите мечи, так и сквозь облачённые в тяжёлые доспехи тела.

— И что это было? — нахмурился Умикани, смотря на пронзённого клинками Соичиро, что с еле заметной улыбкой рухнул на колени и испустил дух: — впрочем неважно, — отмахнулся он от тревожного предчувствия, полагая, что неизвестная предсмертная техника противника сорвалась, — жаль я сам не смог его прикончить, но вы ведь никому не расскажете, что вмешались в честную дуэль, верно?

Телохранители лишь согласно закивали. Однако, стоило одному из них сделать шаг, чтобы вновь занять место за спиной господина, его защищённый толстой стальной кирасой торс пересекла тонкая черта, из которой вскоре начала сочиться кровь. Клинок из чакростали, что до сих пор был обнажён, внезапно переломился пополам, демонстрируя зеркально гладкий срез в том месте, где сквозь него прошла волна белого света.

— Не может быть… — раньше всех понял подоплёку происходящего Дзёносуке. И подтверждение не заставило себя ждать. С влажным хлюпом верхняя половина тела бойца соскользнула и плюхнулась в жидкую грязь, а в небо ударил бурный но недолговечный кровавый фонтан.

— Будь ты проклят… Соичиро! — накрыла предателя волна отчаяния, от вида как один за другим его воины разваливаются на куски и осознания… он тоже… Тоже уже мёртв!

* * *

Аой понимала — победить почти наверняка не получиться. Самурай, направивший на неё меч, был сильнейшим среди тех с кем ей пришлось столкнуться за сегодня, не считая одного эксцентричного ниндзя. Сама же она балансировала на грани обморока от боли и усталости. Тем не менее о бегстве, или сдаче не было и мысли.

Жажда битвы — наследие Уноханы, и жажда мести, избавляться от которой она считала кощунством, жгли её изнутри, наравне с отчаянной надеждой. Надеждой, единственной опорой для которой была сомнительная тайная сделка. Хрупкая возможность, ради которой она была готова вступить в безнадёжный бой. Иного выбора всё равно не было. Лишь убив клятвопреступников, погубивших весь её мир, принцесса могла вырвать из лап рока шанс на то, что большинство жителей острова переживут этот день.

Взмахнув мечом, девушка глубоко вдохнула готовясь к смертельной битве. Мир будто замер. Пронизывающий морской ветер утих. Крики чаек замолкли, а шум боя отступил на задний план, заглушенный скачущим пульсом. По щеке скатилась холодная капля.

— Не оплакивайте меня раньше срока… — шёпотом обратилась Аой к небесам. И бросилась в атаку, ставя на кон свою жизнь.

А битва вокруг продолжалась. Нападавшие не скупились на масштабные техники меча. Те, кому при рождении не досталось дара чакры, гибли десятками. Безвестные, безымянные герои войны, подвиг которых никогда не будет воспет. Вооружённые крестьяне совершили невозможное. Отчаянная храбрость и самопожертвование позволили им оттеснить бесчинствующих мясников, зовущих себя самураями Страны Зла, и выиграть достаточно времени, предотвращая казалось бы неминуемый разгром.

Не ожидавшие столь решительного отпора злочинцы, сами стали добычей сокрытых в толпе стражей острова. Арата, Акира, Ёгири и Каэдэ, даже ограниченные в манёвре и применении дальнобойных техник из-за близости союзников, успели прервать земной путь шестерых. Ещё четверых завалили телами воины из резерва и ополченцы. Но далось это дорогой ценой, уплатить которую предстояло ещё дважды, ведь из трёх десятков врагов, две трети оставались в строю.

Именно в этот момент, когда непрошенные гости уже успели получить по зубам, но всё ещё были уверены в победе, пришла долгожданная помощь. Сократившийся на три четверти отряд Кодзимы всё-таки прибыл. Пять самураев из двадцати сумели вырваться из клешней крабов.

Их оказалось недостаточно, чтобы уверенно переломить ход боя, ведь каждый уже успел выложиться на полную, потратив большую часть резерва чакры, но если не по качеству, то хотя бы по количеству элитных бойцов стороны почти сравнялись. — Пусть ополченцы скорее отходят! — выкрикнул Кодзима, с разбегу врываясь в смертельную карусель битвы, — пока они рядом мы не сможем биться в полную силу!

И это было так. Серпы чакры с одинаковой лёгкостью могли разрубать как врагов, так и союзников, при этом враги, обладая чакрой, вполне могли бы защититься, а беззащитные крестьяне получали бы вдвойне.

Впрочем, такого поворота событий кое как удалось избежать. Препятствовать отходу массовки воины Курая и не думали, полностью переключив внимание на более серьёзных противников. Битва перестала походить на одностороннюю резню, из кровавой общей свалки стремительно превращаясь в россыпь отдельных самурайских поединков.

* * *

Генгецу, дождавшись пока последний солдат Страны Зла покинет корабль, созвал свою команду шиноби и в их компании вновь сошёл на берег. Однако, задерживаться на одном месте не стал. Посмотреть за штурмом укреплённой высоты в исполнении стрелков с тэппо было конечно интересно, но следовало поторопиться и прибрать к рукам наиболее ценные и интересные трофеи, пока до них не добрались недобитые пираты и наёмники, которых в таком случае придётся вылавливать по кустам и болотам.

Самурайские мечи из чакропроводящей стали и некоторые комплекты доспехов были вполне достойны попасть в арсеналы Киригакуре. А отдельные экземпляры, вроде того громового копья, могли бы даже претендовать на статус сокровища.

Впрочем, истинным сокровищем Хозуки считал вовсе не железки, а тот политический капитал, который он мог получить, привязав к себе одну перспективную девчонку. Потому, чтобы его бездарно не потерять по недосмотру, нужно было поспешить и всё проконтролировать.

— Сначала туда, — небрежно махнул он рукой на запад, откуда доносились отголоски битвы самураев, и отряд шиноби тут же подчинился его жесту, сорвавшись с места и сразу перейдя на бег.

Прибыли они как раз к тому моменту, когда даймё Страны Краба, проклиная пронзённого мечами в спину павшего стража острова, без видимых причин развалился надвое словно трухлявый пень, повторив судьбу своих вассалов.

Но не очередной мертвец, пусть и высокородный, привлёк внимание команды убийц, а старик с искрящим копьём, что в одиночку сражался с дюжиной самураев Страны Краба, поддержку которым оказывали остатки пиратского отребья и десяток ронинов наёмников. Ну как поддержку… создавали массовку и путались под ногами.

— Опять ты поторопился… Соичиро-кун, — нахмурив седые брови, печально изрёк Ясу, коротким отрывком молитвы провожая павшего боевого товарища: — да будет путь твой лёгок, да не омрачат его земные скорби…

— Умикани-доно пал! — перебил его возглас от одного из крабовых самураев, что, наконец, заметил бесславную гибель своего даймё.

— Отомстим за господина! Умикани банзай! — подхватили остальные, с удвоенным рвением бросившись в атаку на единственного стража острова, что остался на берегу прикрывать отход соратников.

Отборные бойцы были слишком преданы павшему хозяину, чтобы так просто принять его смерть. И пусть выместить постигшее их горе на убийце они не могли, так как тот уже был мёртв, но могли отыграться на пока ещё живых. Хотя, кто на ком в действительности отыграется было ещё не ясно.

Перекрещивающиеся серпы чакры, отсекающие все пути отступления, обрушились на фигуру вооружённого копьём старца. Каково же было разочарование авторов столь скоординированной комбинации, когда, казалось, загнанная в угол жертва, с лёгкостью вырвалась из ловушки, даже не став уклоняться. Орудуя обладающим особыми свойствами яри, старик попросту смахнул наиболее опасные атаки в сторону и сам перешёл в наступление.

Резкий рывок вперёд мгновенно продолжился глубоким пронзающим выпадом — Ретсу Каминари! — танцующие на ярко сияющем наконечнике жгуты электрических разрядов сплелись между собой и, породив громовой хлопок, вырвались вперёд прожигающим всё на своём пути потоком перегретой плазмы.

Ослепляющая вспышка молнии попросту снесла одного из самураев, моментально расплавив его меч и броню. Попытка защититься с помощью чакры не принесла желаемого результата — дымящееся тело с обугленной дырой в груди отлетело на десяток метров, снеся по пути несколько расхрабрившихся недобитков из числа наёмников.

— Вы лицемерные сосунки слишком много на себя берёте! — разразился гневной тирадой расправивший плечи старец, — мстить они надоумились… Я вам так нынче отомщу — три жизни присесть не сможете! — продолжил он натиск закручивая копьё над головой: — Сенденфусен! — и в тот же миг с серповидного наконечника яри сорвался целый веер электрических разрядов.

Ослеплённые и оглушённые первой вспышкой, его противники не успели ничего предпринять когда их всех скопом накрыла площадная техника. Разряды оказались далеко не столь сильны как предыдущая молния и не могли прожигать тела насквозь, но зато их было много и они отлично притягивались к мечам и доспехам, вызывая судороги и парализуя цели. Полтора десятка бойцов, из тех кто не мог, или не успел защититься чакрой, рухнули там же где и стояли, трясясь и корчась под воздействием гуляющего по нервам тока.

— Биджев старик! Сдохни! — накинулся на патриарха Аизава подкравшийся сзади ронин-оборванец, каким то чудом не попавший под раздачу.

Тяжело дышащий и покрывшийся испариной дед успел среагировать лишь в последний момент, дёрнувшись в сторону и едва избегая смерти от ржавого грязного клинка. Вспоров хаори и проскрежетав по броне меч врага так и не достиг ни одного уязвимого места. А вот ответный взмах копья оказался куда более результативным — удар тяжёлым древком сбил наёмника с ног переломав несколько рёбер.

— Чего ж вы все такие самоуверенные… — проворчал Ясу себе в усы, добивая попытавшегося откатиться ронина, — думаете я буду тут с вами шутки шутить!?

Пользуясь тем, что многие из вражеских бойцов всё ещё не пришли в себя после электрического шока, а те кто сумел его избежать разорвали дистанцию, опасаясь повторения столь эффективного приёма, старик воздел к небу искрящее копьё. Посчитав, что выиграл достаточно времени, он готовил свою сильнейшую технику.

Выносливость и запасы чакры были почти на исходе, и восстанавливались далеко не так быстро как когда то в молодости, потому затягивать бой было не в его интересах. Имеющегося как раз должно было хватить на финальный приём. И чем больше врагов он успеет с гарантией прикончить здесь — тем легче будет остальным защитникам справиться с оставшимися.

Сильнейшая известная ему техника громового копья была в этом деле отличным подспорьем. А то, что в процессе его скорее всего ждёт смерть… Ну, он и сам её давно ждёт, а такой шанс уйти на своих условиях в сиянии славы, на зависть многим героям былых эпох, выпадает не часто.

— Ретсу Каминари но Катакама Яри… — разнёсся над полем боя рокочущий голос старца, походящий на громовые раскаты. Вознесённое над головой копьё с раскалившимся до бела наконечником испустило вертикально вверх стремительный разряд, пронзивший низкие клубящиеся тучи, спровоцировав в их толще угрожающее бурление и вспышки. Копьё же, провернувшись в сухой старческой руке, вонзилось в землю, за чем последовало одно единственное слово: — Райтенмон! — и Райдзин отворил грозовые врата, обрушив на нечестивцев ливень небесного огня.

________________________________________________________

Иссен (一閃, «Вспышка»)

Шингетсу но кенбу (新月の剣舞, «Танец Мечей Новолуния»)

Сансен (三閃, «Три Вспышки»)

Кен саиго но ики (剣最後の息, «Последний вздох меча»)

Шивасен (死輪閃, «вспышка кольца смерти»)

Сенденфусен (閃電風扇, «Веер молний»)

Райтеномон (雷霆之門, «Врата Грома»)

Глава 35

Раскаты грома и яркое зарево небесного гнева за прибрежными холмами ознаменовали кульминацию битвы за скудный клочок суши, жители которого оказались слишком упрямы, чтобы безропотно покориться новой эпохе, в которой не будет более места таким пережиткам прошлого как честь и гордость. Эпохе, где место благородных воинов и защитников, ведомых искренней верностью и праведным служением, займут продажные убийцы и грабители, в которых превратились потомки и ученики легендарного мудреца. Да, они и ранее отравляли мир своим присутствием, но, разбитые на множество враждующих кланов, не могли подминать под себя целые страны. Теперь же баланс был нарушен. Объединение кланов под сенью скрытых селений не принесло мира, лишь ещё больше интриг, предательств, войн и разорения.

Страна Камыша была лишь одним мелким, незначительным эпизодом охватившей мир агонии. Очередная кучка хвороста, подкинутая в глобальный пожар. Но для её защитников, этот эпизод был… Сакральной борьбой, не за жизнь, нет — за право умереть свободными от гнёта предателей и лжецов. Умереть сражаясь, а не закованными в цепи рабами в кромешной тьме глубоких рудников.

И лишь одна душа среди обречённых была отравлена надеждой, что вновь поселилась в сердце подлыми манипуляциями эгоистичного амбициозного убийцы. Трепещущая в измученном теле душа, что всё ещё отчаянно цеплялась за человечность, не решаясь окончательно принять свою истинную суть.

Меч столкнулся с мечом, высекая слепящие искры. На клинке предателя осталась зарубка, но это не заставило его отступить. Ноги Аой заскользили по мокрой глине, тщетно пытаясь найти в ней опору.

Курай давил изо всех сил, постепенно оттесняя девочку всё дальше и дальше от общей схватки и не давая ни шанса на ответный ход, будто и не он недавно упрашивал её сдаться. Тем не менее в глазах воина ещё можно было прочесть затопившие их вину и сожаление.

Даймё Страны Зла сражался не потому что хотел, не потому что испытывал ненависть — просто он не видел иного выхода. Не понаслышке знакомый с могуществом некоторых шиноби, он понимал что для таких, как его новый покровитель не составит труда и в одиночку захватить целую страну на стороне которой нет другого подобного монстра. И дабы обеспечить выживание собственного народа в буре перемен он был готов покориться и исполнить любую прихоть новых властителей судеб, даже если это означало пожертвовать честью, самоуважением и жизнью.

— Не вини меня девочка, я не мог поступить иначе, — повторяя оправдания как мантру, неумолимо направил он остриё клинка к сердцу принцессы, постепенно продавливая её блок.

— Не мог поступить иначе?! — раздался над полем боя крик появившегося словно из ниоткуда Акиры, — Ты лицемерное ничтожество Курай! — блокировал он жадный до крови клинок, не позволив ему коснуться госпожи. — Я понимаю почему предали гнилой подлец Усокоро, бесхребетный Нори, и завистливый Умикани, но ты всегда казался мне человеком чести! — выплюнул обвинение в лицо предателю самурай.

— Ты был слеп… — тихо, будто пристыженно, буркнул опустивший плечи воин.

— Отступайте госпожа, позвольте мне искупить мой позор и покарать этого подлеца! — надавив на меч, оттолкнул противника Акира.

Блокировав выпад безумного очкарика, Курай скомандовал: — Годзо, займи принцессу!

— Вас понял господин, — приглушённым маской голосом отозвался рослый воин, что всё это время бдительно следил за окружением, прикрывая спину своего хозяина.

— Ублюдок! — дёрнулся Акира наперерез, но Курай его не отпустил.

— Ты хотел меня покарать, — припомнил мрачный самурай, — так давай — не сдерживайся.

Краткая передышка, которую получила Аой благодаря вмешательству главы рода Каншио, позволила ей мельком оглядеться по сторонам, постепенно собирая остатки сил для последнего рывка.

Мутнеющий от усталости и боли взор, воспринимал сцепившихся в смертельной схватке людей не более чем хороводом размытых зыбких силуэтов, и различить кто есть кто получалось с трудом. Лишь цветные пятна брони давали подсказки измученному сознанию — все кто целиком облачён в чёрное были врагами.

А горы расчленённых трупов и умирающих калек, что смешались между собой в кошмарное гротескное месиво, источали тяжёлый удушливый смрад и тёмные миазмы эманаций страха, боли и смерти, взывая об отмщении и не позволяя даже помыслить о каких-либо компромиссах. Чёрное войско должно последовать в ад вслед за его командиром.

И будто услышав тяжёлые мысли принцессы, будто почувствовав тлеющий уголёк праведного гнева в её холодеющем теле, на гребне прибрежного холма, откуда не так давно спустилась она сама, возникли стройные ряды чёрных теней, знаменуя падение оставленного позади рубежа. Едва заметные на фоне взбаламученных низких туч, они, под ритм грохочущих грозовых разрядов, шеренгами двинулись вниз по склону.

Вспыхнувшее ощущение смертельной опасности не позволило Аой и дальше предаваться созерцанию. Хищное лезвие просвистело в опасной близости от шеи. Дарованные алой духовной силой синигами возможности, в последний момент позволили уклониться от смерти, но ценой стало разрубленное до кости плечо. Ноги подкосились не в силах более удерживать давно превысившее свои возможности тело.

— Не вертись девочка, — вновь занося меч, прогудел из под демонической маски последовавший за ней палач, — не хочу доставлять тебе лишних мучений.

Непреклонный испепеляющий взгляд был ему ответом. Взгляд в котором отразилась жуткая, рвущая сердце картина: самураи Страны Зла, приветствуя подкрепления, быстро разорвали дистанцию с их оппонентами, а тёмные шеренги в тот же миг вскинули на плечо заряженные ружья.

— Огонь! — короткий выкрик совпал с очередным раскатом грома, а следом ярость природы заглушил грохот смертоносных плодов прогресса.

Инстинктивно налитые духовной силой, сияющие синевой глаза в деталях запечатлели этот момент. Секунду, растянувшуюся в бесконечность.

Аой видела как опёршаяся на колени, пытаясь отдышаться, Касуми вскинула голову. Как расширились её зрачки при виде нацеленной на неё смерти.

Видела, как застывшая от сковавшего её подсознательного ужаса Янаги, пересилила себя и бросилась к сестре, чтобы закрыть ту собственным телом.

Видела как их мать, не успевая прикрыть дочерей, вложила всю чакру в единственную атаку, стремясь прикончить хоть часть стрелков до того как они принесут очередную порцию горя её семье.

Видела как стойко встретил вызов Такаши — новый глава Кавасаки. Прикрыв собой оказавшуюся рядом Каэдэ, что пыталась помочь получившему опасную рану Арате, он, следуя примеру павшего в портовом городе брата, не отступил ни на шаг.

Видела, как истекающий кровью Сиродзаэмон повернулся в её сторону и, встретившись с ней взглядом, прошептал одними губами: — Сражайтесь госпожа… но не спешите за нами.

А затем их всех накрыл свинцовый дождь…

По щеке покатилась горячая капля. Оторвав взгляд от трагичной картины она увидела перед собой клинок с которого на её лицо капала кровь. Клинок пронзивший чье-то тело.

Сердце вновь пропустило удар. Потерявший его знаменитые очки и лишившийся в бою с вражеским лидером обеих рук, Акира каким то образом вновь оказался рядом и закрыл её своим телом от палача. Подслеповато щурясь, он улыбнулся и с облегчением выдохнул: — я успел… я…кхк… — выплюнул он глоток тёмной крови, — смог вас защитить… госпожа… — усилием прорезанных сталью мышц, он отвёл острие от её лица и закончил, — Прошу вас… живите. Жи. вите… и… си. яй. те…

Ещё одно мёртвое тело рухнуло в жидкую грязь.

В синих глазах поселилась пустота. Сил на борьбу не осталось.

— Дальше я сам Годзо, — подошёл прикрывающий окровавленную шею Курай. Под зажимающей рану ладонью было трудно, но всё же возможно разглядеть следы зубов безумца, что даже потеряв руки пытался его загрызть, но не успел закончить дело, бросившись на защиту своей принцессы.

— Ваши люди умерли героями госпожа Ашихана… — чуть поклонившись, произнёс последний из предателей, — и коль вы веруете в загробную жизнь — не заставляйте их ждать, — приставил он к её сердцу клинок.

Однако, сталь его меча, повреждённая после многочисленных столкновений с фамильной реликвией дома Ашихана, треснула и разломилась, будто демонстрируя слабость его воли перед волей без страха смотрящей в лицо смерти девочки.

В её глазах была пустота, бездна, на дне которой бурлил кровавый океан, но совершенно точно не страх.

Повелитель Страны Зла вздрогнул, но отступать с намеченного пути уже давно было слишком поздно. Отбросив бесполезную рукоять, он подобрал с земли выпавший из рук поверженной принцессы родовой меч.

Пальцы его обожгло, будто клинок отвергал уготованную ему роль, — Покойся с миром Аой из рода Ашихана… — незапятнанное лезвие сверкнуло алым и вошло в трепещущее сердце. Смерть открыла объятия.

Грозовые облака громыхнули особенно громко, разразившись бурей, истерикой, ливнем… Тугие струи небесных слёз хлестнули кнутами. Стена воды надавила на плечи всей тяжестью скорбящего неба. Траурный плач о потерянной надежде затопил обозримый мир.

Наземь осела пронзённая мечом девочка тринадцати лет. Она хотела защитить свою страну. Спасти тех кто ей дорог. Вернуть былые мирные деньки хотя бы ненадолго… Но её чаяния потерпели крах. Растоптаны пятой жестоких завоевателей. Не вышло отомстить за разрушенное тихое счастье. И всё, за что она сражалась, обращено во прах…

* * *

Горстка переживших бойню ополченцев собралась в поместье Ашихана. Израненные, дрожащие от пережитого страха и холода под леденящими струями ливня, загнанные в угол простолюдины, командование над которыми приняла Саеко — пожилая служанка правящей семьи, ведь больше было попросту некому, заняли позиции на стенах, за которыми прятались женщины и дети эвакуированные из Портового Городка. Детский плач и стенания вдов над бездыханными телами испустивших дух мужчин, а не боевые кличи раздавались от последнего рубежа обороны.

Моральный дух едва теплился в сердцах последних защитников, почти полностью затушенный безграничным отчаянием. Лишь пример храбрости и стойкости их юной госпожи, что не пожалела жизни за свой народ, сражаясь до последнего вздоха, не давал им просто опустить руки и покориться судьбе.

Слёзы текли по лицу Саеко. Слёзы материнской скорби скрытые за потоками небесного плача. Сердце её разрывалось от боли, но голос был как никогда твёрд: — Госпожа Ашихана велела нам стоять насмерть. Значит мы будем стоять. И пока хоть один из нас стоит, не будет в этом доме ноги насильников и душегубов!

Незамысловатая речь служанки нашла свой отклик в душах простых людей. Несмотря на отчаяние и ужас ополченцы непреклонно стояли на местах в ожидании неминуемой смерти, ползущей к стенам поместья чёрной волной.

Они единогласно и молча выбрали сметь в бою, защищая от поругания семьи павших товарищей. Сегодня они все: рыбаки и крестьяне, ремесленники и слуги — все, ступили на путь самурая.

Шеренги чёрных солдат, чёрных и одеждами и душой, с одинаково бесстрастными бледными лицами, продирались через завесу проливного дождя, не обращая внимания ни на гром, ни на завывающий ветер, ни на текущие с окружающих холмов грязевые потоки. Безразлично переступая через утопающие в грязных лужах мёртвые тела, они маршировали к последнему оплоту защитников.

Теппо в такую погоду стали бесполезны и их споро заменили на пики, угрожающе блестящие, во внезапно ставших редкими всполохах молний.

Дрожащие крестьяне, потерявшие символ надежды, по мнению офицеров, более не представляли угрозы и, даже будь погода получше, тратить на них дефицитный порох было слишком расточительно. «Таким с избытком хватит и старой доброй стали» — прагматично и бесчеловечно рассуждал мрачный и осунувшийся лидер чёрной армии, стоя над распростёртым телом убитой собственноручно девочки.

Вода струилась по его изрезанному нервными морщинами болезненно бледному лицу, будто пытаясь сточить скорченную им лицемерно печальную гримасу.

Годзо — верный телохранитель и палач, молчаливым истуканом стоял за левым плечом ничем не выдавая какого либо несогласия с поступками господина, но Кураю всё равно казалось, что в направленном на его спину взгляде сквозит презрение.

Тут, хлюпая ногами по лужам из пелены дождя материализовался Соске — его адъютант. Подойдя к правому плечу, он, перекрикивая шум дождя, принялся докладывать: — последние очаги сопротивления на их первой линии подавлены. Все самураи тоже кормят червей. Готовимся к штурму поместья, где засели самые упрямые. Есть ещё недобитки в окрестных деревнях, но о них позаботятся остатки наёмников.

— Кто-то из других даймё выжил? — заслушав доклад, дежурно полюбопытствовал Курай.

— Умикани точно нет, — помотав головой, ответил адьютант, — только что подошли двое бойцов из его элиты, прожаренные до костей, но живые — подтвердили смерть от рук Хонды Соичиро.

— Вот как…

— На счёт остальных не уверен… — продолжил Соске, — Усокоро скорее всего мёртв. Нори пропал без вести — вероятно сгорел в пожаре.

— Ха~ Ладно… — вздохнул самурай осознавая, что остался последним из заговорщиков, — сколько выжило наёмников и будут ли они мне подчиняться?

— Не так много. Пожар и здешние самураи их качественно проредили, а потом ещё и Аизава призвал грозу на головы оставшихся. Хорошо ещё нам не досталось…

— Ближе к сути. — поторопил подчинённого Курай

— Км-кхм. Хорошо. — прокашлялся офицер, машинально протирая прямоугольные очки от залившей их влаги, — В общем, если всех собрать, на зачистку деревень вполне хватит. А подчиняться они будут — никуда не денутся, в противном случае останутся гнить на этом острове вместе с местными.

— А что по нашим кураторам? — спохватившись, наконец спросил о самом важном командир.

— Собирают трофеи. Скоро должны подойти.

— Что ж — ждём… — постановил даймё.

Вдруг, пространство словно дрогнуло. На плечи навалилась сверхъестественная тяжесть, а холодные струи дождя начали жечь будто кипяток. Взгляд собравшихся сместился к телу пронзённой собственным мечом принцессы. Мечом который Курай так и оставил в её сердце, не решившись забрать явно необычный клинок, обжигающий его руки.

«Обжигающий… Также как дождь!» — проскочила быстрая мысль, но ни развить её, ни предпринять каких-либо действий самурай не успел.

Капли воды на долю секунды будто застыли в воздухе, а затем от тела девочки разошлась волна давления, собирая их в единую водяную плёнку. Гидроудар настиг всех кто оказался поблизости, ошпарив и едва не сбивая с ног. Но самураи устояли. А взгляды их прикипели к невероятному зловещему зрелищу.

— Занпакто не ранит своего владельца… — зашевелились мёртвые уста, — вот о чём ты говорила… — мертвенно бледная тонкая рука девочки поднялась из лужи и схватилась за рукоять меча пронзившего её грудь. Медленно, с усилием, она потянула клинок из раны, а вслед за клинком потянулся кровавый поток…

Мороз пошёл по коже от столь противоестественного действа. «То, что мертво, ожить не может» — так всегда считал Курай, будучи ветераном множества сражений. Но вот его убеждения рушились на глазах.

Тело убитой им девочки поднялось из сырой земли извлекая из пробитой груди два с половиной сяку холодной стали, ныне покрытых яркой алой кровью, что тянулась за лезвием будто жуткая живая плеть.

— Пролей кровавые реки… Ячиру! — приковал его к месту вызывающий мурашки голос.

Глава 36

— Пролей кровавые реки… Ячиру! — слова, что мистическим образом преодолели шум дождя, прокрались в разум каждого, кто имел несчастье оказаться поблизости. Впились под кожу, словно инструменты пыточных дел мастера, вгрызлись в подсознание, вызывая из глубин порочных душ беспринципных вояк первобытный животный ужас.

Покрытый кровью фамильный меч с влажным хрустом покинул ножны из плоти. За клинком, извлечённым из раны, проходящей прямиком через сердце и сон души, тянулась алая плеть духовной и жизненной силы, растворённых в сердечной крови.

Безжизненное тело девушки ныне было ни чем иным как обыкновенным мясным костюмом — марионеткой, что могла двигаться лишь благодаря силе запертого в ней могучего духа, но это было поправимо. Занпакто не ранит своего владельца. А её меч всё же стал занпакто. Нужно было всего лишь умереть — и вот, помолодевшую душу вновь облегает привычный шёлк наряда властителей смерти, сплетённый когда-то для неё ткачихой судеб.

Для неё… ведь теперь девочка больше не отделяла себя от предыдущей инкарнации. Ашихана Аой умерла… Окончательно слилась с той силой и памятью, что даровала ей Унохана Ячиру, или Рецу, как она стала называть себя когда сошла с пути кровопролития, сошла лишь для того, чтобы вновь на него вернуться когда настанет час. Ныне же, Ячиру стала её занпакто, воплотив в себе одержимость битвой и самые кошмарные свои тайны, а ей оставила все прочие аспекты своей искажённой бесчисленными годами личности, что держались на тех немногих крупицах света, что синигами сумела пронести сквозь века.

Взмах меча и алая плеть сметает капли дождя, устремляясь к телу врага. Предатель убивший юную принцессу, и своею рукой возродивший древнюю богиню, лицом к лицу столкнулся с последствиями.

Кровавый поток проплавил толстую кирасу, будто кипятком плеснули на свежевыпавший снег, но цель ускользнула. Вместо даймё Страны Зла, на землю, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, повалился заслонивший его телохранитель. На груди воина в демонической маске зияла сквозная дыра, а вскипевшая кровь, повинуясь силе шикая, покинула тело и пополнила алый поток.

Извиваясь в воздухе словно хищный кровавый змей, поток совершил оборот вокруг хозяйки, сметая и разгоняя нацеливших на неё пики чёрных солдат, что быстрее других кинулись на помощь застигнутому врасплох господину, и на полной скорости устремился туда, откуда изначально был исторгнут — в разбитое сердце девушки.

Разум настигло озарение. Способности новообретенного занпакто сочетали в себе смерть и исцеление. Кровавые реки, что берут исток в сердцах воинов… Каждая отнятая её клинком жизнь порождает новый поток. А каждый поток, повинуясь её воле, способен обратиться как смертоносным оружием, чья мощь зависит от поверженного врага, так и восполнить её силы, помогая исцелиться от серьёзных ран. В конце концов, это закономерно, что кровавые реки впадают в кровавый океан…

Стоило последним каплям впитаться, как жизнь вновь начала наполнять покинутый сосуд. Уничтоженное сердце вновь забилось. Бледной кожи вновь коснулся румянец. Смертельная рана затянулась, оставив лишь уродливый шрам посередине груди.

Снова сжав рукоять меча до боли в кровавых мозолях, девушка лёгким движением тонкой кисти сдвинула прилипшие к бледной коже влажные нити глубокого антрацитового цвета и, прикрыв глаза, подставила лицо под струи дождя, вдохнув полной грудью тяжёлую сырость. Заглушающий все иные запахи гадкий мертвецкий смрад отступил, прибитый к земле напором ливня, позволив почувствовать ту чудную смесь ароматов, что скрывалась за ним. Искристые сладкие нотки озона, маслянистая свежесть земного ихора и прелых листьев, терпкость гари с характерной кислинкой сгоревшего пороха, железистый привкус крови…

Жизнь… страдание и наслаждение в каждом моменте. Каждый шаг, каждый вздох, боль от ран и душевные муки… Всё это было так… драгоценно. Потусторонний холод, сковавший нутро отступал, уступая холоду земному. Слёзы неба омывали тело перерождённое трансцендентной силой.

Поток, рождённый из её собственного сердца, помог закрыть смертельную рану и вернуться к жизни. Вернуться, чтобы оплатить долги.

— Что ты такое?! — привлёк внимание девушки голос врага. Курай успел вооружиться парой подобранных с земли катан и теперь медленно пятился, стремясь оказаться за спинами солдат, опасливо обступающих её со всех сторон.

— Смерть, — не стала скрывать истины девушка, а поверят её словам, или нет… В любом случае она прямо сейчас собиралась доказать их истинность делом.

Рывок вперёд. Поступь. Меч рассёк не успевшего ничего осознать солдата. Мышцы во всём теле взорвались болью посылая сигналы о критических повреждениях, но вырванный из разрубленного тела алый поток уже начал исцелять полученный вред.

Быстрый взмах и вновь рывок. Сразу три головы взлетели в воздух и три алых потока хлынули во все стороны. Новая вспышка боли отметена на задворки сознания. Потоки сплелись за её спиной словно длинная багряная коса.

Клинок сверкнул ещё десяток раз и ещё десяток струй влились в кровавый шлейф, что повсюду следовал за хозяйкой, разрастаясь всё больше и больше. Солдаты не обладающие чакрой оказались беспомощны перед мгновенной поступью синигами.

Не опасаясь более применять это искусство, девушка с каждым шагом калечила слабое тело, но, непрерывно исцеляясь за счёт убитых, и не думала прекращать.

Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пятьдесят. Чёрные воины падали как колосья под серпом жнеца. Неспособные заметить и осознать откуда приходит смерть, они видели лишь буйство стремительной алой реки, вбирающей в себя кровь их расчленённых товарищей.

И вот, в один момент привитая им железная дисциплина надломилась. Строй дрогнул и люди поддались первобытному инстинкту… Хвалёные ветераны Страны Зла запаниковали и бросились в бегство. Толкаясь, скользя, спотыкаясь и падая в жидкую грязь, ползком на корячках, по спинам товарищей… Лишь бы поскорее убраться с пути мстительного духа.

Только самураи остались на своих местах, обступив даймё, что даже не пытался остановить паникующих солдат, застыв соляным столбом от разыгравшегося перед глазами зрелища.

Красная фигура в изорванном кимоно возникла напротив, с хлопком разбив дождевые струи. Фигура похожая на освежёванный и переломанный труп. Те скорости что позволяло развить искусство поступи не были предназначены для живых. Капли дождя, словно точильный камень стесали кожу девушки, перегрузки разорвали её мышцы и связки, раскрошили кости… Но вот, наконец поспевший за ней алый водопад окатил её с ног до головы, вмиг возвращая прекрасный облик.

Лишь один изъян портил хрупкое совершенство наполовину обнажённого тела юной девушки — уродливый шрам на груди. Но дольше мгновения созерцать великолепие природных даров она не позволила. Алые струи оплели изящное тело, заменяя собой разорванные в клочья одежды.

— Налюбовались? — с могильным холодом в голосе и бесстрастным ликом обратилась воскресшая богиня смерти к двум десяткам самураев, в то время как за спиной у неё распахнулись подобия крыльев сотканные из кровавых струй.

— Ну ничего себе… — воскликнул Генгецу, разглядев происходящее в небольшой долине за пеленой дождя. К сожалению джонина, прибыть к началу сего действа он не успел, всё это время, вместе с подчинёнными пытаясь обуздать преградившую им путь стихию.

Старый дурак, в руки которого каким то образом попало мощное оружие, призвал с его помощью целый шквал природных молний, который спалил дотла и его самого и несколько десятков ближайших к нему нападающих вместе с оружием и бронёй. Даже нескольким оказавшимся в зоне поражения ниндзя изрядно досталось.

Ко всему прочему большинство возможных трофеев было безнадёжно испорчено. И даже от необычного копья старика остался лишь оплавленный наконечник, ныне запечатанный в свиток в надежде когда-нибудь найти ему применение.

Трудно представить как бы Хозуки отреагировал, если бы узнал, что пока он тратил время впустую, не получив почти никакой выгоды, ставка на интересную девчонку едва не прогорела, сыграв лишь благодаря истинному чуду. Его лицо наверняка стоило бы запечатлеть. Всё же смерть — это обыденность, а вот стать свидетелем воскрешения случается нечасто. Но, как бы то ни было, даже того, что ему таки довелось увидеть, оказалось достаточно, чтобы в очередной раз удивить.

Кровавые плети, словно щупальца кошмарного адского спрута хлестали во все стороны подавляя разом четыре пятёрки элитных бойцов Страны Зла во главе с их даймё. И самураи, сравнимые по силам с крепкими генинами, ничего не могли противопоставить.

Используемая техника тянула на полноценный «A», или даже «S» ранг. Багровые потоки рассекали плоть не хуже чем дистанционные атаки самураев, которые и сами по себе считались приёмами ранга «B», но при этом обладали неоспоримыми преимуществами перед простыми серпами чакры.

Первое, что бросалось в глаза — это конечно количество алых жгутов, а во вторых, было чётко видно, что все они полностью подконтрольны воле девушки, что с неотвратимостью самой смерти с каждым шагом приближалась к цели.

Вот одна из багряных струй со спины обошла защиту не сумевшего отступить самурая, и мощным ударом швырнула его прямо под ноги неспешно идущей фигуры. Сверкнул хищным отблеском длинный клинок. Ослабленный предыдущим ударом доспех не выдержал. На земле остался обескровленный труп, а прервавшую жизнь воина рану покинул очередной поток.

— Напоминает мне способности одного клана… — глубже натягивая капюшон тёмно-синего дождевого плаща, прокомментировал увиденное вставший рядом с капитаном команды Хошигаке, — Чиноике вроде бы…

Генгецу зачесал мокрые волосы и поскрёб подбородок, пытаясь припомнить всё что знал об этом клане, — Отколовшаяся побочная ветвь Учиха с мутировавшим додзюцу? До меня доходили слухи о них. Якобы сила их глаз позволяет управлять кровью… Слышал они обосновались в Стране Молнии и дажепропихнули одну из куноичи на роль наложницы даймё…

Покрутив гипотезу и так и сяк, джонин в конце концов с сомнением покачал головой и озвучил вывод: — Похоже, но нет… Вряд ли девочка одна из них. Тут дело в чём-то другом, — перевёл он фокус внимания на оружие принцессы.

В свете недавнего столкновения с обладателем особого вооружения, дающего контроль над молниями, внезапно появившиеся способности в управлении кровью представлялись ему с несколько иной стороны.

— Думаете дело в её мече Хозуки-сама? — задала вопрос скрывающаяся за фарфоровой маской куноичи из клана Юки.

— Да, Химико, — подтвердил джонин. Наблюдая за принцессой раньше, он не придал значения мечу, сфокусировав внимание на её навыках и техниках. Но теперь казалось бы бессмысленные действия, когда она прогоняла огромные объёмы инь чакры через клинок без видимого результата нашли объяснение: — кажется меч девочки тоже не так прост.

Словно в подтверждение его слов парящие вокруг красные потоки притянулись к лезвию клинка и, при следующем взмахе, выплеснулись широкой волной, окатившей сразу четверых самураев. Выпущенные навстречу лезвия чакры оказались бессильны. Алая жидкость не обладала какой либо жёсткой структурой и атаки самураев просто прошли сквозь неё никак ту не затормозив.

Четыре человека с истошными воплями покатились по сырой земле срывая с себя доспехи и раздирая ногтями кожу. Кровь, которой управляла девушка оказалась едкой словно кислота. Плоть воинов обуглилась и пластами начала сползать с костей. Долго их агония не продлилась. Ускорившись до неразличимых глазом скоростей принцесса прервала агонию обречённых, явив на свет ещё четыре едких потока. Казалось, количество вообще не ограничено — лишь бы были жертвы… А жертвы были, и немало.

— Умри чудовище! — бросился в атаку отчаянный боец. Заряженный чакрой меч был нацелен лишить девушку головы, но несколько бурлящих потоков крови уже рванули наперерез.

Сзади, удачно миновав буйство кровавых плетей подскочил ещё один самурай, собираясь подсечь ей ноги. А справа надвигался мощный энергетический серп. Отступить можно было лишь в одну сторону, но там девушку уже ждали.

Самурай, что удачно подгадал момент, когда трое его товарищей сумели отвлечь кровожадного монстра скрывавшегося за маской юной принцессы, умудрился провести удачную атаку. Серп чакры достиг плоти девушки разрубая рёбра на левом боку. Но обрадоваться воин не успел. Голова его взлетела в воздух, последними крупицами угасающего сознания отметив пропавшую с прежнего места фигуру убийцы и алые потоки покидающие тела предоставивших ему возможность товарищей. Лишь одно утешало павшего — он смог её достать.

Вот только смысла в том оказалось не больше чем во всех других удачных атаках, что были до того. Капли крови самурая, противясь воле земного притяжения не смешались с дождём и не впитались в землю, вместо этого устремившись вслед за выпустившей их из вечного заточения в сосудах и венах благодетельницей, стремясь как можно скорее ей отплатить. Рана на боку девушки испарилась словно фантом, оставив в напоминание лишь тонкий шрам, да и тот с каждой секундой всё больше выцветал.

Поступь смерти продолжилась как ни в чём не бывало. Воины, которых боялись враги и безмерно уважали в родных краях продолжали умирать не в силах остановить очередного монстра, порождённого этим безумным миром. И самая горькая ирония была в том, что они сами приложили руку к его рождению.

*Дзын~н~н~* — клинок смельчака, или скорее глупца, попытался остановить занпакто. Закономерно ничего не вышло. Добротная и напитанная чакрой, но всё же сталь, не имела и шанса удержать клинок выкованный из души жаждущей вечной битвы богини. Острые осколки брызнули в лицо самурая, а следом наступила тьма.

Короткий обмен ударами с чуть более осторожными бойцами закончился с тем же итогом. Ещё два тела остались позади. Что ж — осторожность им следовало проявить, когда они только замыслили ступить на землю этого острова как враги. Теперь же было поздно. Никакой пощады предателям и их шавкам ждать не имело смысла.

Взгляд пылающих в сумерках сапфиров неотрывно был направлен на последнего из предателей. Ещё немного и голова лицемерного ублюдка окажется там, где и должна быть.

— Ты не пройдёшь! — заступил ей путь адъютант Курая. Сверкнув прямоугольными очками из под налипших на лоб мокрых прядей каштановой шевелюры, он направил на неё обнажённый меч.

— Пустая бравада… — произнесла синигами, уже находясь у того за спиной. Четвертованное тело шлёпнулось в грязь, отдав всю кровь и чакру под власть Ячиру.

Слаженная троица мужчин — последняя линия обороны, выставив мечи перед собой, с криком Банзай! бросились в самоубийственную атаку. Смерти до их господина оставались последние шаги.

Курай более не демонстрировал лицемерной скорби, или страха. Теперь на его болезненно бледном лице было лишь смирение с судьбой. Он с самого начала знал, что не застрахован от смерти и давно уже готовил себя к ней. Сожалел он лишь о том, что верные воины, с которыми прошёл столько битв, отдают сейчас жизни почём зря. Увы, иного выхода не было.

Если бы он смог победить, то с протекцией Клана Хозуки остался бы феодалом и лично увидел бы лучшее будущее своей страны. Его воины тогда были бы подле него, став верной опорой для принявшего его клятву верности сюзерена. Но если он падёт, самураи не примут иного господина, а слаженную банду ронинов, готовую мстить всему миру, никто не пощадит. Его бойцов тогда всё равно ждёт смерть, или, что порой даже хуже, изгнание из родного дома.

Радовало лишь то, что будущее простых жителей страны было обеспечено уже сейчас. Даже если он умрёт, Страна Зла станет провинцией Страны Воды. Туда назначат наместника, который поможет справиться с голодом и нищетой, а шиноби Киригакуре обеспечат безопасность. Его люди, наконец, вздохнут с облегчением.

Сквозь радужные грёзы пробился холодный потусторонний голос: — Значит ты знал, что всего лишь пешка?

Несмотря на окружающую сырость во рту пересохло. Его собственный голос, показался Кураю слабым и жалобным: — я не питал иллюзий девочка, — печально глянув на лежащие у его ног тела людей, что не дрогнув умерли за него все до последнего, самурай покорно опустил голову: — делай, что должно Ашихана-химе. У тебя есть право отнять мою жизнь.

— Мне не нужны подачки… сражайся! — приказала девушка подходя ближе.

— Это бессмысленно — мне не победить, — с горькой улыбкой покачал головой смирившийся с неизбежным даймё, не отрывая взгляда от десятков алых потоков, что кружили вокруг напоминая кровавый смерч в центре которого и стояли оба собеседника.

Курай уже сталкивался с чем то подобным — там, на границе Страны Рек. Рето — Первый Кадзекаге был непреодолимой преградой для его войск. Даже теппо не помогли того остановить. И вот, годы спустя, он вновь ощутил то казалось позабытое чувство абсолютной беспомощности. Да и не видел он смысла в дальнейшей борьбе…

— Вот как… — тихо произнесла девушка а сверхъестественный свет в её глазах потускнел, — тогда и твоя душа мне ни к чему…

Повинуясь небрежному взмаху клинка, алый смерч сомкнулся на теле Курая, просто уничтожив его без следа. И, вместе с тем, ветер понёс грозовые тучи куда-то в сторону континента, а ливший как из ведра дождь начал постепенно стихать.

Глава 37

Бледная девушка в изорванных и насквозь пропитанных кровью лохмотьях, что остались от тёмно-синего кимоно, шла прямиком через затихшее поле брани, детально осматривая тела павших. Переступая распотрошённые трупы и даже не морщась от смрада вываленных внутренностей, она чувствовала только далёкие отголоски горечи каждый раз когда видела знакомое лицо.

Возможно, её одинокая фигура и была бы похожа на нищую оборванку, жертву войны и насилия, скорбящую об утраченном, если бы не одна яркая деталь нового образа…

Жуткие кровавые ленты, что, плавно извиваясь, словно воздушные змеи, стелились по воздуху, следуя за госпожой неотступно. Квинтэссенция жизни воинов, убитых её клинком. Потоки дарующие мучительную смерть и столь же мучительное исцеление. Увы, чудодейственная сила занпакто не могла вернуть тех, кто уже вошёл в загробное царство этого мира.

Грудью принявший десятки пуль Такеши, закрывший соратников своим телом, ныне лежал раскинув руки, втоптанный в грязь жестокими завоевателями. Но его лицо не выражало страха или ненависти, лишь презрение, к смерти, и к тем, кто отбросил самурайскую честь.

Каэде-сан, которую пронзили копьями прямо над телом истёкшего кровью Араты…

Переживший обстрел из теппо, но добитый вражескими самураями Сиродзаэмон, мёртвой хваткой вцепившийся в рукоять меча и даже в смерти сохранивший серьёзный и непреклонный облик. Он явно бился до последней капли крови, но его боевое и тактическое мастерство оказалось повержено превосходящим числом полных сил врагов.

Погребённая под телами Ёгири, что пыталась безрассудной атакой отвлечь внимание от дочерей. Получив множество ран она всё же прорвалась к шеренге стрелков, учинив тем кровавую расправу. Дюжину человек отправила в дзигоку её нагината, прежде чем чёрные самураи смогли остановить разъярённую мать.

И юные сёстры Аизава, подарившие друг другу последние объятия…

Сквозь давящий на плечи тяжёлый полог печали пробился робкий неуверенный отблеск. Как лучина готовая потухнуть в любую секунду. Но среди мёртвого хлада братской могилы, где нашли упокой и враги и друзья, этот тусклый трепещущий огонёк сиял словно маяк.

Храбрая Янаги возложила свою жизнь на алтарь, закрыв сестру от свинцового града. И чудо свершилось дважды, когда бессердечные убийцы не стали добивать накрытую мёртвым телом израненную Касуми, не заметив за пеленой дождя, что одна из сестёр всё ещё дышит.

Коленями плюхнувшись в холодную жижу из глины, крови и дождевой воды, принцесса склонилась над умирающей девушкой. В ладонях собрался мистический свет. Кровавые ленты пришли в движение, обволакивая руки. Сила, собранная её занпакто, полноводной рекой потекла в создаваемое кайдо.

Использовать исцеляющую способность шикая напрямую девушка не решилась. Она пока не была уверенна в своём нынешнем контроле этой силы, опасаясь сделать лишь хуже. Ещё свежи были в памяти образы растворяемых заживо врагов и застилающая разум боль, когда жгучие потоки омывали её собственное тело.

Она тогда не умерла от болевого шока, лишь потому, что в тот момент уже была мертва, и не сошла с ума из-за того, что уже была безумна, приняв как часть себя память о сотнях лет кровавой резни.

Исцеляющий свет окутал тело Касуми. С подпиткой от жизненной силы десятков людей не самая сложная техника стала в разы сильнее и эффективнее. Многочисленные раны и ссадины затягивались на глазах, а состояние из критического, постепенно переходило сперва в просто тяжёлое, среднее и, наконец, в крепкий здоровый сон.

Операция закончилась в кратчайшие сроки. Девушка в изодранных одеждах опустила напряжённые плечи и вздохнула с облегчением. Кружащие вокруг алые потоки на миг ускорились и устремились к обнажённому мечу, лежащему у неё на коленях, за считанные секунды впитавшись в зеркальную поверхность клинка. Незримое давление пошло на спад.

Вздох облегчения разбавил терпкую горечь. А мёртвую тишину нарушил посторонний голос.

— Это было впечатляюще, — скинув иллюзию, без всякой опаски вышел к девушке Генгецу. Облик его выдавал неподдельный интерес к увиденным манипуляциям, и было очевидно, что шиноби так и подмывает завалить принцессу кучей вопросов, но заговорил он о другом:

— Жаль конечно того добряка, — метнул джонин короткий взгляд на пустое место, где ещё недавно стоял даймё Страны Зла, — он был забавным… Ну да ладно — помер и помер. Главное, ты исполнила выдвинутые мной условия и я со своей стороны готов подтвердить взятые обязательства.

Подойдя ближе и встав в двух шагах напротив обессиленной принцессы, шиноби принял пафосную позу и торжественно озвучил своё предложение: — Я, Хозуки Генгецу, глава клана Хозуки, как уполномоченный представитель даймё Страны Воды Макиришима Тейсуй-доно и Мизукаге Киригакуре Бъякурена-доно, предлагаю Стране Камыша почётную сдачу. В обмен на передачу суверенитета, клан Хозуки гарантирует безопасность мирному населению, а выжившие обладатели чакры получат выбор: смерть, изгнание, или присяга и вступление в военный резерв Киригакуре на правах членов малого клана вассального клану Хозуки… — затем, слегка нахмурив отсутствующие брови, уточнил: — Надеюсь ты не будешь настаивать на продолжении бессмысленной драки принцесса?

О, ей хотелось бы продолжить, и принести смерть всем, кто повинен в произошедшей трагедии. Всем — и беспринципным наёмным душегубам из Киригакуре, и даймё Страны Воды, посулами и угрозами стравившему между собой бывших союзников.

Но вместе с тем она понимала, что сейчас это бессмысленно. Дарованное высвобождением занпакто второе дыхание покидало истощённые до предела плоть и душу, оставляя за собой опустошение и слабость. А ещё, девушка по прежнему хотела сохранить жизни жителей острова. Хотя бы в память о той, кем она была ещё совсем недавно.

— Я… согласна, — наконец произнесла бывшая принцесса, демонстративно склоняя голову.

Хозуки расплылся в довольной улыбке и, потирая руки, преувеличенно бодро заговорил: — хорошо-хорошо, тогда я прямо сейчас прикажу своим людям зачистить остров от пиратов, мародёров и дезертиров. Ну и собрать ваших раненых будет не лишним, да. А о деталях поговорим потом — обвёл взглядом округу ниндзя, — в более подходящей обстановке.

На что он не обратил внимания, так это на то, что за чёрным саваном мокрых слипшихся волос, что скрыл лицо покорно склонившей голову девушки, непримиримо горели яркие синие глаза. Глаза, что отражались в пропитанном багряными разводами зеркале смертоносного лезвия на её коленях. Глаза убийцы, что несмотря на кипящую жажду битвы, на зубок знала древнюю как мир мудрость о том, что месть надлежит подавать холодной.

Эта мысль была последним, что запомнила та, кто совсем недавно носила имя Аой из Дома Ашихана, прежде чем силы окончательно покинули хрупкую смертную оболочку, позволив ей потерять сознание.

* * *

Изнывая от боли в сломанных рёбрах, Иэясу привалился к стене покосившейся крестьянской лачуги. Он во главе горстки калек, что осталась от отряда юных тигров, только что с трудом отбил атаку шайки мародёров из остатков пиратского отребья.

Десяток охочих до наживы головорезов под покровом дождя вплавь пересекли реку и ворвались в оставленную жителями деревню, где и наткнулись на зализывающих раны подростков. Но, посчитав четверых израненных юнцов, двое из которых в прошлом бою потеряли по одной конечности лёгкой целью, они явно просчитались.

Битва получилась скоротечной и жестокой. Один из молодых парней пал смертью храбрых, а выживших украсили новые шрамы, но атака была отбита. Шестеро бандитов сложили головы на главной улице деревеньки Янагибаяши, а остальные бежали поджав хвост.

И вот теперь, уже троица в конец обессиленных парней с тревогой ожидала развязки основного противостояния.

— Кто-то идёт, со стороны реки, — шепнул на ухо молодому Кодзиме наблюдавший за округой товарищ.

Морщась от боли, Иэясу подвинулся и выглянул из-за угла.

Густые заросли ивняка, обрамляющие устроенную крестьянами тихую заводь со скромным причалом, мешали как следует разглядеть, но молодой самурай всё же смог увидеть то, о чём его предупредили. Сквозь поднимающуюся от воды туманную дымку действительно проступал чей-то силуэт. Безликий силуэт в тусклом зелёном балахоне целенаправленно шагающий в их сторону прямиком по водной глади.

— Шиноби… — процедил парень сквозь зубы.

— Мы трупы, — безразличным голосом прокомментировал ситуацию третий член отряда, что пустыми глазами гипнотизировал перетянутую жгутом культю, оставшуюся от его руки усилиями пиратского капитана. Каким то чудом он пережил последний бой, но иллюзий не испытывал — калеки в этом мире не живут долго и счастливо.

Иэясу коротко глянул на смирившегося с судьбой товарища и, вдохнув сырую прохладу с запахом ила и подгнившего дерева, так ничего и не сказал, вернув внимание к силуэту ниндзя, который уже успел достичь берега.

Фигура нежеланного гостя, при ближайшем рассмотрении, оказалась весьма миниатюрной, но парни не обманывались — уж они то знали, что сила владеющих чакрой бойцов почти не зависит от габаритов тела.

Тем временем шиноби наткнулся на порубленные трупы мародёров и остановился, оглядываясь по сторонам сквозь тонкие прорези в белой безликой маске.

Понимая, что стычки избежать не удастся, Иэясу жестами показал готовиться к атаке и, стиснув зубы, чтобы не издавать стонов, поднял с земли меч, после чего попытался встать на ноги. Увы, но раны дали о себе знать — в глазах потемнело, а ноги подкосились и Кодзима неловко оступился, вновь привалившись к стене.

— Сопротивление не имеет смысла — сдавайтесь, — раздался мелодичный, словно перезвон хрустальных колокольчиков женский голос. Секунду назад стоявшая на другой стороне улицы, как оказалось куноичи, неожиданно обнаружилась в двух шагах от не успевших среагировать парней.

Сопротивление и правда было бессмысленным — находящиеся одной ногой в могиле юные самураи были беспомощны перед такой скоростью, потому, не сговариваясь все они с фатализмом приняли единственное верное решение…

Дабы не запятнать самурайской чести позорным пленом и не стать в руках врага заложниками, с помощью которых будут давить на их славную госпожу, они направили клинки на собственные шеи.

— Ну уж нет, — заставил их застыть холодный голос… нет, не голос — ледяные оковы, сковавшие тела троих парней, не позволив им завершить задуманное, — вашей госпоже вы ещё понадобитесь.

* * *

— Эй сенсей, а ничего, что мы тут без толку отираемся, пока остальные там делом заняты? — задала терзающий её вопрос юная куноичи из клана Ибуки.

— Это наше задание — искать выживших, — ответил ей мужчина в сером камуфляже, переворачивая очередное тело.

— Но тут абсолютно точно все мё~ртвые… — проконючила девушка, которая была вовсе не в восторге от того, что их команду, в которой дееспособными остались лишь она да учитель, подрядили проверять горы трупов.

— Смирись — нам пока не слишком доверяют, — ответил Ибуки Сингэн своей лучшей ученице, а затем, немного подумав говорить или нет, добавил: — к тому же, там у них явно крутится какая-то интрига и влезать в это по самые уши нам пока вовсе ни к чему.

— Тьфу ты, политика… — сплюнула Эми, оглядывая груду расстрелянных из теппо ополченцев Страны Камыша. — О! А эта кажется дышит, — подбежала она к телу молодой девушки лежащему чуть в стороне на дне глубокой промоины.

— Ну ка подвинься, — отпихнул её подоспевший сенсей, прикладывая руку к шее «покойницы», — Действительно — живая, — наконец озвучил он вердикт, почувствовав отчётливый пульс.

— Похоже это та лучница, что так весело отстреливала всякое отребье, помните? Вшух и в глаз, вшух и в глаз… — высказала догадку куноичи, — кста~ати, а не она ли нашего Кенту приголубила? — потёрла подбородок Эми, присаживаясь на спину одного из в изобилии раскиданных по округе мертвецов, — хотя нет, будь там она и наш увалень уже кормил бы рыб со стрелой в черепе.

— Вряд ли она теперь так постреляет, — прервал размышления ученицы Сингэн.

— А? Почему? — заинтересовалась любопытная молодая куноичи. — Оу… и правда… — заметила она, наконец, что оба глаза девушки были выколоты.

— Эх, похоже её намеренно не стали добивать, вместо этого лишив зрения, вероятно чтобы позже поглумиться всласть.

— У-у… варварство какое, — протянула Эми, — ну так, что будем с ней делать?

— Ясно что, — устало пояснил сенсей, — тащим в лазарет, как нас и инструктировали.

* * *

Ошмётки разбитой армии вторжения отчаянно стремились покинуть проклятый остров, перемоловший элиту четырёх государств. Жалкие и дрожащие от страха, словно побитые собаки, мародёры и дезертиры собирались на берегу, возлагая основные надежды на пиратские джонки, которые, благодаря приливу смогли сняться с мели и отойти от берега. Скидывая с себя доспехи они бросались в холодные волны, пытаясь вплавь добраться до кораблей.

— Не так быстро, — привлёк всеобщее внимание насмешливый голос возникшего прямо на водной глади высокого человека в тёмно-синем плаще с глубоким капюшоном, — никто вас не отпускал.

— Простите господин шиноби, но… — попытался было возразить какой-то набравшийся смелости ронин.

Вот только выслушивать аргументы уже сыгравшего свою роль пушечного мяса, чунин из благородного клана Хошигаке не собирался. Его задача была в том, чтобы избавиться ото всех, кто пытался покинуть остров без разрешения, и он собирался её выполнить.

Опустив руки на поверхность воды и начав выпускать чакру, он с садистским предвкушением медленно произнёс: — Суйтон: Джушокудзамэ! — и все кто к тому моменту рискнул окунуться в море горько об этом пожалели, ведь десяток голодных водяных акул в считанные минуты превратили воды залива в кровяную похлёбку.

— Ну же, ну же, куда вы бежите маленькие тефтельки?! — тем временем насмехался Хошигаке, устраивая резню оставшимся на берегу, — для вас должно быть честью умереть от моей руки! Почему же вы этого не цените?!

— Умри биджев предатель! — замахиваясь мечом, завопил отчаявшийся ронин, так и не понявший своего места в планах сильных мира сего.

Шиноби даже не стал уклоняться, с лёгкостью заблокировав клинок кунаем. А слабенький заряд чакры, ударивший ему в лицо, только и смог, что сорвать капюшон, открыв на всеобщий обзор грубую серовато-синюю кожу и растянутую в маниакальной улыбке акулью пасть, полную бритвенно острых треугольных зубов.

— Демон… — попятившись шепнул ставший беспомощной жертвой наёмник.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся над выражением лица обделавшегося от страха головореза ниндзя, а затем, резко потеряв интерес, могучим пинком обратил его в переломанный труп и продолжил зачистку.

Более чем сотни дезертиров хватило всего на пять минут…

* * *

Сознание возвращалось неохотно. Каждая клеточка тела была будто налита свинцом, а онемевший разум затянут непроглядной липкой пеленой тумана, сквозь которую лишь изредка могли пробиться отдельные фразы говоривших людей.

Неимоверным волевым усилием девушка заставила плывущее сознание сосредоточиться на доносящихся до неё обрывках разговора, проходящего, по всей видимости, где-то в соседнем помещении.

— Так ты говоришь она не сможет стать шиноби? — задал кому-то вопрос знакомый голос, принадлежащий Хозуки Генгецу.

— Да господин… Её каналы чакры полностью уничтожены, они будто выжжены изнутри — ни один известный мне ирьёнин не сможет ей помочь, — ответил, по всей видимости, доктор.

— Хмм… Как же она тогда это пережила…

Дольше держать фокус внимания на разговоре девушка не смогла, вновь провалившись в сумеречное состояние, в котором любой разговор воспринимался как бессвязный бред.

Следующий момент просветления случился тогда когда тема разговора уже сменилась. Теперь бывшая принцесса невольно подслушала чей-то доклад.

— … донесение от клана Ибуки. Команда корабля, который должен был подобрать их вторую команду докладывает, что трое ниндзя сумели добраться до необитаемого острова, но там их по всей видимости ждала засада.

— Так-так, и чем всё закончилось? — лениво изобразив интонацией интерес, спросил Генгецу у анонимного докладчика.

— Мертвы. По видимому, к тому моменту как Ибуки добрались до острова у них уже заканчивалась чакра.

— Что с теми кто на них напал?

— Матросы насчитали восемь трупов, а также обнаружили множество следов и признаки в спешке покинутой временной стоянки в небольшой скрытой бухте. Возможно нашим друзьям не повезло нарваться на тайную базу каких-то контрабандистов.

— Возмо-ожно… — задумчиво протянул Хозуки, — ну да ладно — пусть Ибуки пока сами разбираются со своими покойниками, а у меня есть сейчас дела поважнее: кажется спящая красавица проснулась и во все уши нас слушает.

— Тогда я откланяюсь Хозуки-доно… — поспешил ретироваться его собеседник.

— Ага — давай, — попрощался с ним джонин. Вслед за этим тонкие бумажные сёдзи, отделяющие комнату в которой лежала медленно приходящая в себя девушка с шорохом отворились и мужчина шагнул внутрь.

— Открывай глаза, я чувствую что ты уже не спишь, — командным тоном обратился он к бывшей принцессе, — у меня к тебе есть несколько вопросов, что касаются условий нашего дальнейшего сотрудничества…

* * *

____________________________________________________________

水遁・十食鮫 Суйтон: Джушокудзамэ. Стихия воды: Десять голодных акул

Дополнительные материалы

Унохана Ячиру

Без описания

Без описания

Без описания

Карта острова

Страна Камыша и соседи на карте

Унохана Ячиру

Ячиру и Аой

Ячиру и Аой

Оглавление

Пролог: Небытие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Дополнительные материалы

Пожертвовать