Визит на чай [Беркут] (fb2) читать онлайн

Беркут Визит на чай

Глава 1

Минерва Макгонагалл вот уже три часа находилась, как иногда говорят её студенты: в высшей степени охуе… эээ… обалдения, с превеликим трудом удерживаясь от навязшего желания снять очки, которых сейчас не было, и протереть свои глаза, прекрасно понимая, что проделать это маленькими кошачьими лапками никак не возможно. Кстати, будь она не в трансформации пасторальная картинка счастливой жизни в домике номер четыре на Тисовой улице её бы просто умилила и успокоила, убедив что внезапно выцветший в книге Хогвартса адрес Гарри Поттера — это всего лишь небольшой сбой старинного артефакта. Редкий, но, увы, не единичный, особенно в отношение маленьких чисто магловских поселений. Изменение цвета она заметила совершенно случайно: сверяла списки поступающих в этом году и отчего-то решила посмотреть на страницу семилетней давности…

Кошка недовольно фыркнула. Себя-то зачем обманывать? Её до сих пор поедом ела совесть, что она не посмела поспорить с Альбусом, позволив оставить мальчика на попечение этой ужасной, даже по магловским меркам, семейки, и она периодически, наведывалась за барьер (в тайне ото всех, конечно), дабы убедится, что с ребёнком всё в порядке. Увы, это было не так: Дурсли не менялись, и Минерва с ужасом понимала, что дальше будет только хуже. На все её доводы, что ребёнку там должно быть плохо, и вполне возможно вместо доброго мальчишки в Хогвартс поступит озлобленный на весь мир волчонок, директор лишь отмахивался, уверяя что о герое заботятся. Старый лживый козёл!

Кошка зашипела и нервно ударила кончиком хвоста о землю. Она уже давно перестала считать Дамблдора безгрешным и бескорыстным. Особенно алчность Альбуса проявилась после исчезновения Реддла, когда он подмял под себя все должности (и не только почётные), до которых сумел дотянуться. Альбус увлёкся политикой. Хогвартс же стал делом двадцатым, если не хуже. Чехарда с преподавателями ЗОТИ чего только стоит! Сказочкой о проклятой должности можно пугать обывателей, да совет попечителей, что в общем одно и тоже. Ладно, Мордред с Дамблдором! Тут бы разобраться.

Ситуация изменилась примерно год назад: в семью Гарри пришли мир и гармония. Она несколько часов наблюдала, как худенький мальчик в круглых (как у Джеймса), очках вместе со своим полноватым кузеном весело играл с большим сенбернаром. Вот, как и сейчас: заливистый лай, веселый детский смех. Минерва тогда, грешным делом, чуть не прослезилась. Идиотка! Едва не кинулась к директору с благодарностями, думая, что это его рук дело. Ей бы вспомнить, что люди (не важно маги или маглы), так быстро и радикально не меняются. Особенно к лучшему. Но она поверила. Поверила в шикарную, великолепную иллюзию! Кошачьи глаза позволяют увидеть сквозь морок пустую давно некошеную лужайку, тихий, запрошенный дом, закрытый мощным защитным куполом. Гоблинским куполом!

Что происходит и, главное, что с этим делать она не понимала. Идею проинформировать директора Минерва отмела сразу. Веры в этом вопросе, а может уже и не только в этом, к слову, ему нет. Совсем. Желание немедля проникнуть внутрь и попытаться хоть что-то узнать также пришлось задушить в зародыше: гоблинские чары быстро и без «фейерверка» не вскрыть. Решив дождаться ночи, кошка положила голову на передние лапки, прикрыла глаза и, слегка дернув правым ухом, принялась ждать закат.

Однако планы пришлось довольно быстро подкорректировать. Вернее, их подкорректировали за неё, причём достаточно неожиданно и абсолютно по-детски бесцеремонно. Как только край солнечного диска коснулся горизонта, тихий мальчишеский шёпот, раздавшийся сзади, едва не заставил её испуганно подпрыгнуть на несколько футов.

— Добрый вечер, профессор Макгонагалл! Что вы здесь делаете, мэм?

Каким образом Гарри удалось подойти совершенно бесшумно и незаметно осталось неразрешимой загадкой. Ещё одной за этот безумный день. Минерва, мысленно обругав себя за невнимательность, медленно — дабы не напугать ребёнка — перекинулась из анимагической формы в человека.

«Вряд ли он испугается хоть чего-нибудь, — пришла запоздалая мысль, когда она, слегка передёрнув затекшими плечами, посмотрела на мальчишку. — Удивится, да, но не испугается».

Поттер был почти точной копией того, другого, иллюзорного, что ещё четверть часа назад носился по газону за своим псом. Те же серые шорты до колен, бежевая потёртая футболка и завязанная узлом на поясе рубашка в сине-белую клетку. Вот только очки настоящий Гарри не носил, да и не сильно коротко стриженные волосы с небольшой чёлкой, закрывающей половину лба, были ядовито-болотного оттенка, а не русыми.

— Как ты меня узнал? Ты ведь не можешь меня помнить, ты был слишком мал, — ведьма первой решила прервать затянувшуюся паузу, во время которой они друг друга откровенно разглядывали.

Гарри вопрос проигнорировал. Кивнув каким-то своим мыслям, мальчишка, несколько воровато осмотревшись, сделал два шага, схватил Минерву за правую руку и быстро потащил к дому.

— Не здесь! Пойдёмте внутрь, мэм! Там и поговорим, — на ходу пояснил он свои действия.

Макгонагалл слегка опешила от такого напора, но подчинилась. Ей действительно хотелось во всём разобраться.

Сквозь гоблинский барьер они прошли абсолютно спокойно, не ощутив даже лёгкого дискомфорта. Минерва небезосновательно сделала вывод, что защита полностью настроена именно на Гарри, крепко держащего её руку. Хоть что-то стало понятнее. Разумеется, это было не совсем правдой, ведь вопросов только прибавилось. Машинально она отметила насколько неестественно горячей была ладонь Поттера. Это не было признаком недомогания. О, нет! Как раз наоборот. Внутри мальчика кипела, бурлила и чуть ли не рвалась наружу магия. И это у отрезанного от рода полукровки? Вопросы, вопросы и никаких ответов!

Женщина немного отрешённо позволила усадить себя за уже сервированный на две персоны стол в чистенькой, но явно заброшенной и не жилой гостиной магловского дома. Дождавшись пока Гарри, словно радушный хозяин, нальёт гостье горячего чая и, заботливо придвинув к ней вазочку с вареньем из крыжовника (надо же!), наконец, наполнив свою чашку, займёт стул напротив, спросила первое, что пришло в голову именно в этот момент:

— Тебе помогают домовики?

— Да, мэм.

— Чьи?

— Мои, — пожал плечами мальчик.

Жест и голос Гарри были на удивление естественными. Мол, ну да, у меня есть собственные домовики. Что, такого-то? Обычное дело! Ага. Обычное. Для того, кто предположительно не знает о мире магов. Альбус всё же поговорил с мальчиком и приставил к нему домовика?

— Твои?

— Да. Поттеров…

Минерва моргнула: родовые домовики? Как? Джеймс отрезан от рода… Или…

— Гарри, расскажи, пожалуйста, что происходит?

Мальчик ответил не сразу: он немного поёрзал, тяжело вздохнул, затем откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, с видимым усилием выдохнул:

— Я здесь умер, мэм. Почти…

Пока мальчик тихо спокойно и как-то буднично пересказывал последний год своей жизни — о более раннем периоде он отделался парой отрывочных фраз, явно отгораживаясь от воспоминаний — Минерва испытала такой калейдоскоп чувств и мыслей, что их невозможно описать словами. Она прекрасно видела (да и проверила, чего греха таить, парочкой вроде бы уточняющих вопросов), что парень не врал. Это было больно, страшно, а ещё стыдно. Стыдно, когда около умирающего от побоев маленького волшебника, который чудом вспоминает имя домовика, переносится в ритуальный зал и абсолютно на инстинктах принимает титул главы рода, прося у магии защиты, не было ни одного взрослого из числа соратников его родителей. Стыдно, когда мальчишка на свой страх и риск, самостоятельно, через гоблинов нанимает наставника, причём с условием, что тот никоим образом не связан с Британией.

О, Мерлин! Он же никому на свете теперь не доверяет! Вообще! И вряд ли это можно исправить!

Именно стыд, злость и почти полное опустошение остаются с Минервой к концу повествования. Смалодушничала, впервые в жизни, побоялась в период неопределенности подставить племянников и доверилась старшему. Мудрому, доброму, понимающему…

«Так, спокойно! — мысленно одёрнула себя ведьма, прикрыв глаза рукой. — Политические убийства дело непростое. Убью Дамблдора позже, в подворотне Лютного. Вместе с Фаджем — они в один и тот же бордель ходят. Хвала Мерлину, хоть не за ручку! Потом маглов этих… Стоп!»

Макгонагалл убрала руку от лица и пристально посмотрела на Гарри, который так и не вынув из чашки маленькую серебряную ложечку, пил чай.

— Маглы?

Поттер с тихим «дзинь!» поставил чашку на стол:

— Они живы… и здоровы. Если вы об этом… На материке…

Минерве оставалось только кивнуть.

Удивил. Опять. Невероятно. Сама бы она опекунов где-нибудь по-тихому прикопала. Хотя может причина в возрасте. Гарри всё же ещё ребёнок, хоть и ведёт себя как взрослый. Однако дети бывают более жестокими… Ей ли не знать! Значит дело в самом мальчике-который-здесь-почти-умер.

«Вот с доверием к людям что-то нужно делать. Старается не подавать вида, но взгляд настороженный, даже сейчас, когда кажется расслабленным», — Минерва с трудом сдержала тяжёлый вздох.

На первый взгляд сперва нужно просить прощения, и не только за себя, но это не тот случай. Простого «Прости, Гарри, мы считали, что так будет лучше», явно недостаточно. Всё зашло слишком далеко. И ужаснее всего, что такие слова лишь усугубят ситуацию. Мальчик, которого бросили, сирота, о котором все забыли должен, обязан простить. Жесть, как говорит молодежь! И ведь простит. Этот разговор тому доказательство.

После услышанного взять и просто уйти не получится. Не для того приходила в конце концов! Впрочем, для чего именно сюда наведывалась, раз ни на что так и не решилась, тоже вопрос. Может как раз для этого разговора? Кто знает?! В любом случае прошлого не изменить. Никакой хроноворот не поможет. Но можно изменить будущее, и начать нужно сейчас!

«О проклятом пророчестве Гарри знать всё же не нужно, даже учитывая все события, а вот сохранить в тайне его историю и сегодняшнее место жительство я просто обязана…, — Минерва покачала головой. — Нет, Мини, так не пойдёт! Гарри вернулся, и он должен знать всё, чтобы принимать решения. Да он мал, но у него есть наставник, который явно сейчас здесь, прикрывая подопечного. То, что я его даже не чувствую, означает лишь одно: у мальчика хорошая интуиция, и он сделал правильный выбор».

— Гарри, твой наставник объяснил тебе, что такое «непреложный обет»?

— Конечно.

— Не волнуйся только. Я сейчас достану палочку, произнесу клятву и о нашем разговоре никто не узнает. А потом кое-что тебе расскажу…

— Мэм, обет вовсе не обязателен, — Поттер виновато улыбнулся. — Я вам верю…

«Необязателен, но крайне желателен, — расшифровала Макгонагалл и мысленно покачала головой. — Ох, Гарри, Гарри!».

— Это, конечно, благородно с твоей стороны, — Минерва улыбнулась в ответ и вздохнув добавила. — Но крайне недальновидно. Да и мне так будет намного спокойней… Готов? Хорошо…

Глава 2

Стоя у окна в маленькой гостиной типичного для британской глубинки аккуратного, даже слишком аккуратного, домика Алекс внимательно наблюдал, как его воспитанник галантно сопровождает пожилую даму в немного вычурной (без трансфигурации явно не обошлось), бледно-розовой шляпке к границе купола. Строгий деловой стиль одежды Макгонагалл в целом скопировать удалось, а вот головной убор в стиле шестидесятых выглядел не совсем уместным и смазывал благоприятное впечатления.

«Умница, — удовлетворённо кивнул Волхов, видя, как Поттер исхитрился не выйти за границу купола, вежливо прощаясь с профессором. — Кавалер!»

Именно эта подчёркнутая вежливость сильно напрягала, ибо включалась она обычно вместе с режимом «Я крутой взрослый!». Хвала, как тут говорят, Мерлину, сейчас это происходит только в моменты, когда мальчишка чувствует явную опасность или ему предстоит сделать нечто, что категорически не нравится, однако, жизненно необходимо. Такая опция, конечно, полезна: например, в общении с теми же гоблинами. И, уж точно, умилила бы его родителей — будь они живы. Алексу же, который за полгода довольно хорошо изучил своего подопечного, на сие преображение смотреть больно. Особенно зная каких моральных затрат стоит мальчишке такая выдержка. Сегодняшнее чаепитие было незапланированно. Скорее всего именно этот факт и заставил Гарри нервничать. Да и вообще это воскресение выдалось каким-то суматошным

На совместные прогулки по ближайшему от «Поттер-Холла» провинциально тихому, несуетливому Кардифу, которые Волхов ввёл примерно спустя полтора месяца пребывания в роли «няньки» для героя магической Британии, Поттера поначалу приходилось утаскивать едва ли не силком. Такой одержимости мальчишки обучению и тренировкам он сперва обрадовался: меньше проблем — не нужно ломать голову, как заставить учиться своего же нанимателя. Однако быстро сообразил, что в таком темпе парень может попросту перегореть. Потому-то в один прекрасный день после завтрака Алекс, отложив в сторону «Ежедневный пророк» объявил:

— Так, Шеф! Воскресения отныне объявляются выходными. И на этот раз мы идём гулять по Лондону. Возражения не принимаются! Тайво уже приготовил тебе новую магловскую одежду. Столица как-никак. Жду в холле четверть часа, — и, поднимаясь с кресла, угрожающе добавил. — Потом иду искать…

Гарри удивлённо моргнул и через несколько секунд, переварив услышанное, заодно прикинув насколько сильнее будут жалящие пойманные от наставника на следующей тренировке, если опоздать, поинтересовался:

— «Шеф»?

— До «босса» и «лорда» не дорос ещё, уж извини, — Волхов развёл руками.

Мальчишка фыркнул, что-то недовольно пробурчал, но пререкаться не стал и ушёл переодеваться.

С тех пор они побывали во всех районах Лондона, как магловских, так и магических. Заглянули даже в не очень респектабельные кварталы столицы, благоразумно избегая при этом по-настоящему злачных мест вроде Лютного и его аналогов. Алекс сознательно расширял свои, а в перспективе и Поттера, возможности аппарации: в мегаполисе проще затеряться, если прижмёт, а перенестись туда, где уже бывал легче, чем по координатам.

Обычно маршрут Волхов планировал заранее, но сегодня Поттеру внезапно захотелось навестить одного своего знакомого, живущего в серпентарии лондонского зоопарка. Да, приятель мальчика-который-выжил — это большущий африканский питон. А чудо магической Британии, откликающиеся на имя Гарри, кроме прямого воплощения хранителя рода (на интуиции начать ритуал возвышения можно, но, не имея ни знаний, ни опыта, завершить его без полного слияния с родовой магией не получится), и части пророчества (уже и неудивительно), вдобавок является (совсем мелочь!), змееустом.

Питон хоть и выглядел сегодня скучающе-благодушным, был немного рассержен: его поздно покормили, да и людишки слишком уж мельтешили перед террариумом. Правда, «говорящему» он обрадовался, как сородичу, и минут пятнадцать о чём-то перешептывался с мальчишкой. Волхов представить себе не может, что интересного в разговоре с рептилией. Разве только для практики.

После «Дома рептилий» была неспешная полуторачасовая прогулка от вольера к вольеру. Дольше всего они задержались у больших кошек. Гарри так пристально рассматривал бенгальского тигра, что у Волхова на секунду возникло дежавю, и он бы не удивился повторению истории с парселтангом, хотя доподлинно известно — даже магические кошки точно не разговаривают. Однако, отвлекающие чары ставить не пришлось. Обошлось кое-как. На радостях Алекс предложил немного перекусить в ближайшим кафе, которое находится тут же, на территории зоосада.

Волхов ограничился крепким кофе и парой пряничных человечков, с имбирём и корицей, честно утащенных от сластёны Поттера пока тот уничтожал свою шарлотку и яблочный сок. Мальчишка вообще обожает всё, что связанно с яблоками. Готов их есть в любом виде, в любое время суток. От рожка мороженного, так сказать навынос, Гарри ожидаемо отказался (после визита к Фортескью, в магловском варианте лакомства мальчик разочаровался), а вот сахарную вату с собой прихватил. Тут то всё и началось.

— Слишком много сахара вредно для эмали. Она быстро разрушится, и ты быстро потеряешь зубы. Я знаю, потому что мои родители дантисты, — девочка в простеньком синем платьице с копной взъерошенных довольно длинных волос стояла практически вплотную к Гарри в позе «руки в боки». Откуда выпрыгнул этот чертёнок из табакерки, когда они всего лишь на мгновение замешкались у большого фонтана на центральной аллее Волхов так до сих пор и не понял. Следила что ли? Скорее всего.

«Однако весьма странный способ познакомится с понравившимся мальчишкой», — Алексу оставалось лишь покачать головой: у юной леди предвидятся большущие проблемы в личной жизни лет этак через десять — на вид девочка ровесница Поттера — если характер не изменится.

Волхова так и подмывало вмешаться и спросить у девчушки: в курсе ли она, что потеря молочных зубов, это норма? Но он сдержался, решив досмотреть представление до конца, благо никакой угрозы, кроме откровенного выноса мозга чайной ложечкой для подопечного не было. На умоляющий взгляд последнего Алекс почти не отреагировал, лишь прошептал одними губами: «Сам».

Меж тем монолог о вреде сладкого, перешёл в семиминутную (честное слово!), лекцию о правильном выборе зубных щеток и нитей по определенным характеристикам, которая велась абсолютно безапелляционным тоном преподавателя, как минимум, Гарварда. Причём лектора ничуть не смущало ни наличие многочисленных зевак, уже откровенно косившихся на забавную парочку, ни оторопевший вид жертвы.

Относительная помощь пришла к Поттеру как раз, когда девочка хотела перейти к описанию ущербности тех, кто пренебрегает уходом за полостью рта с раннего возраста. Кстати, именно в тот момент Гарри наконец-то впервые проявил какие-то эмоции — парень начал закипать. Он прикрыл глаза, шумно втянул воздух, явно готовясь высказать всё, что думает о дантистах и их потомках, а возможно и более дальних родственниках. Волхов удовлетворенно заметил, что палочку он не достал — всё под контролем!

— Миона! Нельзя докучать незнакомым людям! Это невежливо, — молодую брюнетку в бежевом летнем платье с небольшой коричневой сумочкой, целенаправленно идущую в их сторону Алекс заметил достаточно давно, чтобы тоже подойти к детям ближе. Ситуация изменилась и теперь нельзя было допустить чтобы окружающие посчитали будто мальчик здесь один. — Ты ведь снова забыла представиться, да?

— Ну мама!

Лёгкой укоризны в голосе с лихвой хватило на то, чтобы всезнающий доктор мгновенно превратился в смущенную маленькую девочку. Весьма забавная метаморфоза.

На Поттера слова женщины тоже произвели впечатление, причём довольно неожиданное: мальчишка как-то неестественно дернулся, закашлялся, чуть не поперхнувшись при шумном выдохе, а глаза у него стали едва ли не с блюдца размером. Волхов не впервые видел нечто подобное от Гарри. Такое случалось уже дважды. Оба раза это было в Косом и в обоих случаях мальчишка так реагировал на волшебников, как-то связанных с его родителями: на огненно-рыжую чету Уизли с одним из старших сыновей (то ли Чарльзом, то ли Персивалем), которых он заметил, глядя в окно кафе Фортескью, и Люциуса Малфоя, направляющегося в банк. Но тут-то обычные люди. Странно.

— Ох, как всегда, — женщина потрепала дочь по голове, ещё больше взъерошив непослушные волосы, и мило улыбнувшись обратилась к Алексу. — Простите, пожалуйста, за беспокойство!

— Ну что вы, какое беспокойство? — в отзеркаленную улыбку Волхов вложил столько сочувствия, что его можно было нарезать ломтями. — У вас совершенно чудесный ребёнок. Правда, Гарри?

Удивительно, но вопроса хватило, чтобы вывести подопечного из откровенного ступора. Да ещё как! Сперва Гарри часто-часто закивал китайским болванчиком мол «да-да, прекрасный ребёнок, тут и спорить не о чём», но уже в следующее мгновение почему-то со словами «…никогда не женюсь», чуть ли не силой всучил девчонке абсолютно нетронутое (будь она внимательнее, коль уж следила — заметила бы), лакомство. Затем цапнул Волхова за рукав сорочки и, не дав никому толком среагировать, бегом понёсся к воротам, утаскивая наставника за собой. Остановился мальчишка только возле красной телефонной будки на противоположной от зоопарка стороне улицы Принца Альберта.

Хоть мальчишка и бежал, но его дыхание ничуть не сбилось, лишь немного участившись. Это было хорошо. Тренировки работали. Поттер к поступлению в Хогвартс будет выносливее сверстников, и сильнее. Сильнее не физически, а, именно за счёт выносливости, магически. Да чего уж там?! Гарри будет не по зубам и третьекурснику, любому. Алекс усмехнулся своим мыслям. Он эгоист и безответственный повеса, хоть и один из лучших выпускников «Аркаимской академии» за всю историю, радуется за совершенно чужого ребёнка. Отец точно не поверит. Хотя…

— Что? — Гарри заметил его улыбку.

— Ничего. Может домой прямо отсюда?

Мальчишка на секунду задумался:

— Нет, как обычно.

«Как обычно» включает в себя такси до конца Тисовой улицы, небольшую пешую прогулку обратно к дому номер четыре и активацию порто-ключа в поместье. О да! Паранойя — наше всё. Однако не зря говорят: «Если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят». Едва такси свернуло на тихую, даже сонную улочку, стало понятно, что-то не так. У нужного дома вовсю работала иллюзия, которая активируется лишь когда поблизости оказывается посторонний маг. Для живущих поблизости маглов участка номер четыре не существует — обнесённое высоким забором пепелище жильем явно не назовешь. Да, морок сложный и отнюдь не дешёвый, но вполне оправдан, ведь повторяющаяся изо дня в день одна и та же картинка семейного счастья, рано или поздно вызовет подозрение.

Расплатившись и отпустив машину Волхов и Гарри неспешно завернули за угол ближайшего дома. Первым желанием было немедленно убраться восвояси, но Поттер буквально на секунду выглянув из не очень-то и надёжного укрытия тут же довольно изощренно выругался на какой-то жуткой смеси английского и русского. Алекса поражали успехи мальчишки в языках (французский и русский давались Поттеру очень легко, словно, он их не изучал, а попросту вспоминал), но такому он его точно не учил:

— Эй, ты чего?

— Там Макгонагалл!

— Где? — Волхов тоже выглянул за угол, но никого не увидел.

— Напротив, на лужайке… Кошка.

— Уверен?

— Больше же никого нет…

— Логично. Уходим! Ты первый! — Алексу всегда внушали, что маг обязан доверять своей интуиции. Поттер уверен, что кошка — это анимаг, значит так оно и есть. Благо копии авворских досье на обе стороны, гражданской войны мальчишка просматривал регулярно и упорно. Даже думать не хотелось, как гоблины их достали и сколько галеонов за это содрали. Хотя если по-честному, потребуй Гарри деньги назад, вернули бы с процентами, лишь бы реже появлялся в банке: память о восстании, которое подавили именно вот такие вот уникумы, ещё не стёрлась. Поттер об этом, как ни странно, знал без подсказок и не злоупотреблял ни излишне сложными просьбами, ни чересчур частыми визитами в Гринготтс. Со слишком проблемным клиентом ведь может случиться какой-нибудь несчастный случай.

Гарри нахмурился и закусил губу что-то обдумывая:

— Нет! Нам нужно поговорить.

Волхов мысленно застонал: «Что за день-то такой, нескучный?!»

Глава 3

Уже далеко за полночь, а я не могу заснуть. Знаю, что надо, и всё равно не могу. Вчера, пожалуй, был самый странный день за последний год. За год, прожитый мною, как Гарольд Джеймс Флимонт Поттер. Это не бред умирающего (признаться, первые недели проскальзывала такая мысль), не какая-то продвинутая компьютерная симуляция — даже в двадцатых годах двадцать первого века нет таких технологий. Хм… Или правильнее сказать «не будет таких технологий»? Блин! Что за мысли в голове крутятся? Так и до утра не усну…

— А и ладно… Я же тут шеф… тьфу ты, опять прилипло! Лорд. Устрою себе ещё один выходной. Лето же!

Да уж, с балдахином кровати я ещё не разговаривал. С белым больничным потолком приходилось. Не часто. Со мной почти всегда кто-то был: мама, папа, обе бабушки, дедушка вот был один и тоже приходил, правда редко, но зато в самые паршивые моменты, что действительно прибавляло сил. Заболел я в почти полных шесть лет. Перед самым днём рождения и походом за первой школьной формой резко поднялась температура. Было жарко. Ничего не хотелось делать. Все подумали, что ребёнок переволновался перед школой, благо всё прошло так же резко, как и началось, но, когда приступ повторился через неделю, словно под копирку, всполошились. Не зря, увы.

На настоящий первый звонок я попал в одиннадцать лет — повезло с периодом очередной ремиссии. Один раз. Первый и последний. Десять лет хождения по кругу: химия, ремиссия, рецидив, химия. За это время я, единственный ребёнок, превратился сперва в старшего сына, а затем и вовсе в старшего из отпрысков довольно дружной многодетной семьи. Признаю, сначала мне такая перемена не понравилась, поскольку маму рядом практически полностью заменили бабушки, но после того, как подросшие брат с сестрой однажды закатили настоящую истерику от того, что меня не будет на Новый Год и Рождество, всё как-то само сгладилось.

За неделю до шестнадцатого дня рождения, в больнице во время прохождения очередной терапии мне приснился сон, в котором сильный порыв ветра задул тоненькую свечу. Меня там поразил момент в самом конце: перед тем как окончательно погаснуть, огонёк свечи на мгновение ослепительно ярко вспыхнул. Весь день после этого я пребывал в каком-то оцепенении, и дело было вовсе не в лекарствах. Под вечер с трудом, но уговорил-таки бабушку поехать домой проверить, как там простудившийся дед. Чувствовал — так будет правильно. До сих пор считаю, что не ошибся.

А на рассвете… С трудом пробиваясь через невообразимо огромную толщу воды, монотонно, на одной протяжной, неприятной ноте звучал писк аппарата искусственного дыхания. Потом пришла боль. Болело всё: грудь, спина, левая рука, губа, но больше всего голова. Внутри моей черепушки что-то пульсировало, виски словно стягивали стальным обручем, а в ушах, сквозь оглушительный звон, на грани шепота голос младшей сестрёнки требовал позвать какого-то «Тайво». Требование с каждым разом становилось всё настойчивее, громче и одновременно плаксивее, в какой-то момент я сдался. Пересилив себя, разлепил слезящиеся от головной боли глаза и поразился, насколько низким стал потолок палаты. До него можно было дотянуться рукой, если бы были силы. А ещё теперь он почему-то деревянный.

«Зови Тайво!» — ещё чуть-чуть и голосок перейдёт на отчаянный визг, а это страшно, и голове моей лучше от этого точно не станет.

Внятно выговорить слово из всего пяти букв получилось не сразу — распухшая губа, пересохшее горло и боль в груди весьма успешно этому сопротивлялись. Однако получилось! Эффект вышел сногсшибательным. Сначала где-то справа раздался еле слышный хлопок, а потом кто-то пискляво и явно испуганно ойкнул. Стало любопытно, и немного повернув голову я обнаружил подле себя обалдевшего от испуга настоящего домового эльфа в потрёпанном, но чистом синем с золотыми вставками камзоле. Почему-то ничуть не удивившись появлению столь странной галлюцинации, я протянул к нему руку и шепнул:

— Домой…

Получилось до неприличия тихо, но меня услышали. Мир вокруг закружился и куда-то поплыл, когда домовик коснулся моей руки. Через мгновение наступила непродолжительная темнота, и вот я стою перед просто гигантской двустворчатой дверью из толстого красного дерева. Я стою — это плюс, мне всё ещё больно — это минус. Кроме того, меня неслабо так качает — минус в квадрате. Нужно открыть дверь. Темнота.

Я в большом круглом помещении с высоченными потолком, мраморным полом и чёрным, как сама ночь, полуметровым овальным каменным постаментом в центре. Пол не просто мраморный — он мозаичный, на тёмной поверхности белые вставки образуют три круга рун вокруг алтаря. На потолке тоже руны, но порядок немного другой. Зря посмотрел вверх. Шатает. Нужно подойти к камню. Темнота.

Изогнутый обсидиановый ритуальный кинжал с серебряной рукоятью, украшенной небольшими сапфирами, лежал тут же, на родовом камне. В голове невольно промелькнула фраза из просмотренной просто ради интереса лекции об организации пространства: «Вещи храним там, где ими пользуемся». Значит, правда, толково. Кстати, а откуда тут свет? Ладно, всё потом. Полоснуть ладонь, прижать к камню. Стоять! Не отключаться! Удалось! Правда, отчасти, лишь потому что оперся обеими руками о постамент. А почему руки то такие маленькие? Я что, усох?

По-настоящему испугаться не успел. Едва кровь из довольно глубокой (резанул левую ладошку от души), раны попала на алтарь, тот словно ожил. В месте соприкосновения с порезом камень потеплел и даже вроде бы как-то посветлел. Не будь мне так плохо попытался бы убедиться, но было не до того. И так больную руку резко прострелило аж до плеча. Вскрикнув, попытался одёрнуть многострадальную конечность. Не тут-то было! Рука словно прилипла и из неё высасывали кровь. Не фигурально. Вполне себе осязаемо проклятая каменюка древним вампиром пила мою кровушку, меняясь на глазах. Из абсолютно чёрного и холодного он стал пепельно-серым и почти обжигающим, а на его поверхности из ниоткуда появилась вязь из причудливо переплетённых рун.

После появления рисунка, из меня перестали выцеживать кровь. Процесс пошёл в обратном направлении. Я почувствовал, как по всему телу прокатываются волны успокаивающего тепла. Даже головная боль отступила куда-то на задворки. Стало так легко и хорошо, что хотелось смеяться и петь. Я и запел. Запел, сам себе не веря и не контролируя, на незнакомом языке, абсолютно не понимая ни, своих же, собственных, действий ни произносимых слов. Сейчас-то я знаю, что это был ритуальный валлийский, и вовсе не простое песнопение. Но тогда… Чуть больше года назад я лишь чувствовал — останавливаться нельзя.

Через пятнадцать минут (именно столько длиться та «песенка»), ослепительная вспышка заставила инстинктивно зажмуриться. Открыв глаза, я едва не присвистнул. Ритуальный зал исчез, превратившись в небольшую зелёную полянку на берегу чистейшего горного озера. Всё бы хорошо, но я там был не один. На меня практически не моргая смотрел самый большой представитель семейства кошачьих — тигр. Вдруг стало страшно любопытно амурский или бенгальский? Полосатый хищник слегка удивлённо наклонил голову вправо словно спрашивая: «Какая тебе разница, кто тебя сожрёт?». А вот интересно! Я повторил его движение. Тигр наклонил голову в другую сторону. Я собезьянничал. Он зевнул. Я тоже. Не специально. Рефлекс. Он угрожающе сделал шаг вперед. По идеи следовало бы отступить, но из чистого упрямства я сделал на два шага больше, возможно приблизив свою гибель. От подобной наглости у котика, по-моему, аж усы встопорщились.

Возможно, мы бы ещё долго дразнили друг друга, однако взгляд тигра вдруг сосредоточился на какой-то точке позади меня. Хотел было развернуться и посмотреть, что же там такое, но не успел, полосатый меня опередил. Гневный тигриный рык, который сопровождался потоком синего пламени, полетел в мою сторону. На уход с линии огня, даже если бы захотел, не было времени. Закрыться можно только руками, что попросту бессмысленно. И главное — я почувствовал, что мне ничего не угрожает, и этот «выстрел» не по мою душеньку. Зажмуриться всё же пришлось, но вовсе не от огня (тот прошёл сквозь меня, будто сквозь бестелесный призрак), а от злобного душераздирающего, и явно предсмертного крика на всю округу, который ударил по ушам в следующую секунду. Я даже голову в плечи втянул от неожиданности. Но подлинный сюрприз меня ждал после того, как утих тот вопль: моего лица коснулось нечто тёплое, мокрое и шершавое. Кошмар какой-то! Меня в наглую облизывали, словно леденец на палочке, а я стоял столбом, ни возмущаться, ни сопротивляться, ни даже открыть глаза совершенно не хотелось.

— Живи, — услышал я, когда на мне буквально не осталось сухого места. А затем снова наступила темнота.

Очнулся я, лёжа в позе эмбриона на чём-то твердом, но тёплом, как русская печка, с зажатом в правой руке кинжалом. Голым. Свежим. Отдохнувшим. Полным сил. Абсолютно здоровым и немного голодным.

Способность думать и воспоминания вернулись не сразу. Лишь через минуту сообразил, где я и на чём, собственно, лежу. Камень, кстати, остался серым. Осторожно выпустил нож. Судя по рукам, я снова маленький ребёнок. Хоть мальчик, и на том спасибо. Ущипнул себя за ляжку. Больно! Не сон! Погодите-ка! Домовик, явно ритуальный зал с рунами и волшебным, скорее всего родовым, камнем, маленький мальчик, крик какого-то злого мужика. Низкий деревянный потолок… и вовсе не больничной палаты — так ведь? А чулана под… Ой, твою Моргану-мать!

— Попадос!

Нет. Точно не усну, раз на воспоминания пробило. Давно такого не было. Да уж, взбаламутил меня денёк сильно. Чуть больше года прошло. Вроде, хорошо же обжился, быстро, а вот спокойно реагировать на ключевые фигуры книжной истории не могу. Веду себя дурак дураком. Обидно. Вот что это за «не женюсь» вообще? Позорище! Ещё и сбежал. Детский сад, штаны на лямках. Не думал же о таком! Совсем. К тому же, я здесь, значит и мир тут вовсе не канонический по определению. Не факт, что она вообще волшебница. Чего дёргаться-то? А с Малфоем? Ну, поморщился он от цвета волос, ну не нравится ему синие волосы — павлинов, видимо, напоминают — Поттером же не назвал, не заговорил вообще, просто прошёл мимо. Паниковать-то тогда зачем? Так всё! Долой рефлексию! Всему своё время. Вон с Макгонагалл же всё прошло более-менее чинно. Даже не вериться, если честно. Эх, ладно. Всё потом.

Молока хочу. И хлеба с вареньем. Яблочным:

— Ночной дожор! Все брысь из кухни!

Глава 4

Мои ночные налёты на кухню не то, чтобы регулярные, но не такие уж и редкие. Какого-то графика тоже нет, да и тайны. Вездесущие домовики всё узнали с первого раза, хоть я и убрал за собой. Пришлось выслушивать ворчания Тайво, который в то время уж слишком рьяно взялся опекать вновь обретённого хозяина, что мол, милорд может его вызывать в любое время. Пришлось тихо поинтересоваться не считает ли он, что хозяин даже не способен себе сэндвич сделать? Сработало, ворчание прекратилось. А в следующий раз в буфете под стасисом обнаружились нарезанные: хлеб, ветчина, томаты и сыр. Можешь-то, можешь, но ножик в руки ни-ни — пальчик порежешь. Хихикал я ещё долго. Сейчас всё стабилизировалось. То ли сказывается присутствие взрослого, то ли я «заматерел» в их глазах, но опека перестала быть столь навязчивой, как в первые пару месяцев.

К слову, о домовиках: то что происходило после случая в Годриковой впадине мне категорически не нравится. С гибелью Джеймса и Лили, вот не получается назвать их родителями и всё тут, для эльфов исчез и наследник. Они чувствовали, что род не прервался, но найти маленького Гарри не могли, ровно до того момента пока я впрямую не позвал. Вот и думай теперь, кто, как и зачем это проделал? Гадость от Тома на такой фортель не способна однозначно. Дамблдор? Ой, вряд ли! Камень принял меня именно как главу по праву магии в столь юном возрасте — значит никакого ритуала по отсечению сына Флимонт Поттер не проводил. Тайво тоже категорически это отрицает. Я думал у него голова открутиться от отчаянного мотания и истерика начнётся от возмущения и обиды по поводу такого оскорбительного предположения. Из всего этого следует: уведомление в палату лордов, датированное, что характерно и, мягко говоря, подозрительно днём исчезновения главы, с большой вероятностью — фальшивка. Так что при появлении сиротки в магическом мире всё бы вскрылось. Оно Дамблдору надо при таком его общественном статусе? Нет. Смерть героя для сохранения такого проступка в тайне его тоже не устроит. Пятно на репутации: прятал, прятал да не спрятал. Какой ты к драклам верховный чародей? Вовек не отмоешься. Но кто-то это сделал. И сделал явно надеясь, что последний из рода долго не протянет. Фиговые дела, однако!

Так. Кухня ожидаемо пуста. Это хорошо. Варенье, варенье, ты где? Ага. Нарезка. Тоже иди сюда. Да, я передумал — хочу и бутерброд. Лорд Поттер сегодня непоследовательный и сумасбродный. Дитятко растёт и ему надо много кушать, а одни только сладости вредны. Тьфу ты! Грейнджер! Закормлю конфетами насмерть! Прямо в поезде и начну… Блин. Молоко пролил:

— Экскуро!

Ну вот, тряпочка от чистоты просто сияет. Бытовые чары у меня прекрасно работают без палочки, как и «протего» кстати. Последнее радует больше всего. Ещё бы атакующие подтянуть, вообще красота. Однако, что имеем, то имеем. В общем, свою волшебную палочку от Григоровича, того самого (лиственница и сердечная жила дракона), я до сих пор не достал из правого кармана магловских шорт. Вернувшись из Лондона, так и не переоделся. Попытку прятать её в задний карман одежды давно забраковал Волхов, просто медленно заведя правую руку за спину и спросив о моих ощущениях от этого действа. Пришлось признать, что такой жест подсознательно воспринимается агрессией, и шанс получить в нос до того, как успеешь что-то сделать очень высок. В обычное время и под мантией моя палочка покоится в специальном чехле на правом бедре. Жаль нельзя воспользоваться идеей с тростью. Не по возрасту, как-то.

Ё-моё! Я ведь сегодня палочку вообще не доставал. Редко такое случается. Действительно кошмарный день был. Волшебные палочки хоть и вправду вещь для мага незаменимая, индивидуальная и сугубо личная, но не настолько как это считают одержимые своим делом Олливандеры. Они не выбирают хозяев, не отказываются служить чужакам, хотя по древней традиции их часто даже сейчас специально ломают в случае смерти владельца. Но с оружием, а волшебные палочки им вполне можно считать, это обычная практика прошлых веков. Кстати, покупать палочку лично вовсе необязательно — взрослому волшебнику каталога с колдографиями вполне достаточно. А лорд — всегда взрослый волшебник. Ну, почти всегда.

Вот с невербалкой у меня пока никак. Когда попытался заикнуться об этом Волхову, получил жалящее по пятой точке (и ведь всегда попадает — самонаведение у него что ли?), вместе с наставлением не прыгать выше головы:

— Для невербалки нужно чтобы в голове создался мыслеобраз на уровне условного рефлекса, типа горячо — одерни руку, а лучше вообще безусловного, вроде дыхания. Не спеши! Всё придёт в своё время. Хорош чесаться! Сбросил же уже. Работаем дальше!

В тот день до кровати я еле дополз от усталости, и зарёкся куда-то торопиться в принципе, а в вопросах магии особенно. Что-что, а дурь Алекс выбивать из ученика умеет. Но, чёрт подери, без него я бы так сильно ни за что не продвинулся. Да я даже падать правильно, как выяснилось не умел. Покалечился бы при первой же «возможности».

Всё-таки тёплое молоко, да ещё и подогретое заклинанием тобой лично, вкуснее всего. Если подумать именно молоко было тем, что я попробовал в этом доме первым.

Спустившись с родового камня, наконец-то толком огляделся. Зал показался ещё больше и светлее, чем в начале. Мягкий свет, излучаемый самими стенами, ощущался как летнее утро на берегу озера. Похоже, того самого озера, где я встретил хранителя и получил благословение жить дальше. Красиво! И можно было сказать умиротворенно, если бы не одна деталь. Меня прилично напрягала моя нагота. Причём не самим своим фактом, а тем что я не помнил, как раздевался. Провалы в памяти — всегда плохой сигнал. Правда, осмотрев ту ветошь, в которую превратилась моя одежда, пришёл к выводу, что понятие «разделся» в этом случае неуместно. Футболку, например, вовсе и не сняли — её довольно аккуратно (судя по тому, что на мне ни царапинки), срезали с тела, подозреваю, обсидиановым лезвием. Забавно. Видимо, так было быстрее или менее болезней. Ну, ладно. Переживём. Да и не очень-то и хотелось надевать это тряпьё обратно. Новая жизнь должна начинаться с чистого листа. Использовать невозможно, да и не хочется, но и оставлять тоже нельзя. Каким-то кощунством выглядит. Пришлось сграбастать всё в охапку и направиться к выходу.

Меня ждали. Кроме Тайво перед ритуальным залом стояли прилично одетые в чистую с иголочки синюю, можно сказать, униформу совсем молодые на вид эльфы. Два мальчика и девочка. Никаких тебе грязных наволочек и бинтов где ни попадя. Это почему-то жутко обрадовало и заставило непроизвольно улыбнуться. Будь они людьми, наверняка, смутился бы, оказавшись единственным не совсем одетым существом в этой компании. Особенно перед дамой. Однако такие чувства меня тогда не посетили. Как-то сразу всё навалилось и, подобный конфуз мозг воспринял, как сущую мелочь, не требующую реакций.

Тайво по очереди представил всех, упомянув кто за какой фронт работ отвечает, а после общего поклона сообщил, что комнаты милорда готовы. Я кивнул и тут же спихнул отвечающему за уборку Рофиму своё рваньё:

— Сожги, а пепел развей!

Эльф с подхваченным тряпьём исчез с таким радостным выражением, что я аж испугался. Чего это он? Я его, что освободил что ли? Вот же! Накрутить себя дальше не успел. Рофим вернулся счастливей прежнего с докладом, что всё исполнено. Ещё вопрос, кто из нас был в тот момент счастливей.

В комнаты, а точнее прямо в ванную, меня перенес Тайво, едва я закончил предложение о том, что хотел бы принять душ — просто взял за руку и спустя пару секунд мы на месте. Домовик порывался остаться и самолично меня отмыть, но это уже было слишком:

— Нет, Тайво. Мыться я буду сам.

— Но милорд…

— Нет, я сам. Сам! Распорядись насчёт еды. Я голоден, — отвергая, предлагай, а в данном случае займи подчинённого делом. План сработал. Эльф с полупоклоном и лёгким хлопком удалился.

Когда остался один, впервые рассмотрел своё лицо в зеркале в массивной серебряной раме над серебряным же, умывальником. Обычный, ничем не примечательный мальчишка. Совершенно непохож ни на киношного, ни на книжного героя. Лицо ещё детское, довольно миловидное, но вовсе не девичье. Как говориться: «Если кто-то считает, что это девочка, пусть первым кинет в меня камень». Волосы русые, прямые. Шрам на месте, а вот изумрудными бездонными глазами восхищаться никому уже не придётся. Именно уже, поскольку они у моего отражения светло-коричневые, почти жёлтые — точь-в-точь тигриные.

— М-да… Это ж-ж-ж… явно неспроста, — только и смог сказать своемузеркальному двойнику, в ответ же получил ехидную улыбку.

В том, что это действительно последствия ритуала, который, как оказалось, длился трое суток и полностью выжег из тела всё чужеродное, я убедился несколько позже. Нет, обычный магловский тест ДНК по-прежнему покажет родство с Эвансами и даже с Дадли, но вот магический… Магически чистокровнее Поттера в мире ещё не существовало. Однако об этом стало известно потом. А тогда… Выйдя через полчаса из ванной и надев заботливо приготовленную домовиками, чистую, довольно современную, видимо, некогда носимую Джеймсом одежду, я первым делом выпил полстакана тёплого молока. Овсянка и тосты с мёдом и черникой, поданные на поздний завтрак, тоже были объедением. Ну или я был слишком голоден. Вру — было и правда вкусно.

Первые две с половиной недели я откровенно бездельничал. Ну, как бездельничал: кроме того, что ел и спал, хозяйничал в сокровищнице, что по соседству с ритуальным залом, но скрыта особыми чарами. Пустили меня абсолютно без проблем. Вся защита поместья перенастроилась на мою скромную персону, пока оная прохлаждалась на камешке. По несколько часов проводил в очень даже немаленькой библиотеке, сперва просто просматривая каталог, а потом читая, то что посчитал первостепенным. Чем больше читал, тем больше злился, понимая, что первоначальная идея о самостоятельном изучении магии — полный бред. Из тех книг, что прочёл, толком разобрался, дай Мерлин, в десятой части текста. И спросить не у кого — домовики добрые, но магия у них своя, нечеловеческая, и для меня недоступная. Нужен наставник. Будь это книжный мир никаких проблем: пишем тому же Снейпу, требуем исполнения клятв и вуаля, все в шоколаде! Но увы и ах! Требовался новый план. Оставаться неучем или самонадеянным недоучкой, что ещё хуже, до поступления в Хогвартс я не собирался. Кроме того, нужно было купировать проблему опеки Дурслями. Каникулы в их компании не прельщали, а если пустить всё на самотёк может быть всякое, даже с козырем в виде домовиков в рукаве. Потерялся для них однажды — могу потеряться и ещё раз. Уже навсегда. Да уж, думы окаянные. Решение пришло в совещании с Тайво. Предстоял поход, а возможно и не один, в Гринготтс.

Первый визит в банк вопреки опасениям в виде месячного планирования, кривляния у зеркала в попытке выработки надменно-пренебрежительного и отстранённо-холодного (последнее получилось, почему-то почти сходу), выражения, крохотной серебряной булавки являющейся порто-ключом домой, приколотой к лацкану серого пиджака, который не очень-то смотрелся на маленьком ребёнке особенно в сочетании с джинсами и белой рубашкой, прошёл «на ура». Жутчайший мандраж едва ли не до подгибающихся коленок ушёл сам собой во время проверки личности. Никогда бы не подумал, что глаза гоблина могут так расшириться от изумления. Причину я знал (эту часть домашнего задания выполнил на «превосходно» — ритуал могу вновь повторить, описать, зарисовать или объяснить в любое время дня и ночи), и даже слегка посочувствовал бедолаге — такой результат кого угодно из равновесия выведет — но вида не подал. Однако удивленный гоблин настолько забавное зрелище, что так и хотелось с совершенно невинным лицом спросить: «Что-то не так?». Сдержался. И вдруг понял — страх исчез. Совсем.

Проблемы, связанные с Дурслями, оказались самыми легко решаемыми. Так как я являюсь полноценным главой магического рода, несмотря на возраст, опека мне не нужна в принципе, тем более в виде магловской родни. Но шумихи с привлечением властей (не важно каких), по поводу неподобающего воспитания детей, не хотелось, учинять же самосуд было до брезгливости противно. По сему мистер Крюкохват, к которому меня отвели сразу после проверки, согласился на заранее продуманный вариант: моё лордство сохраняется в тайне (благо полноценный доступ к активам мне до совершеннолетия не светит, будь я хоть трижды лордом), Вернон получает изумительное предложение о работе на Мальте куда навсегда и отбывает с семьей (такой шанс выпадает раз в жизни, только кретин за него не ухватится), домик на Тисовой выкупает через банк некий «слишком благородный» (каюсь, усмехнулся), юноша, ежемесячного пансиона которого хватит на пяток таких домов. Идею о выкупе участка и о наведении там иллюзии гоблин предложил сам. Чем приятно удивил. Вообще он был учтив и вежлив. Единственный раз он нахмурился, услышав требования к нанимаемому наставнику. Сказал, что задача сложная, но обещал подумать.

Лишь оказавшись дома, этот самый «слишком благородный юноша» осознал насколько напряжён был и сколько нервов потратил в этот день. Зато пришла непоколебимая уверенность, что всё будет хорошо.

Без четверти три ночи. Пора и в правду закруглятся, иначе будет мне ещё одна побудка в казарменном стиле с воплем «Рота, подъём!!!», как на той недели. Удивительно, но вбиваемые в меня рефлексы сработали на славу. Даже спросонок паники не было: на голос полетело слабенькое, но, всё же, «окаменение», а я, машинально сбросив одеяло, перекатом скатился с постели. Вот почувствовать себя крутым не удалось. Заклинание улетело в «кричалку», и я вместо пола угодил в крепкие объятия вовсю веселившегося Волхова.

— Ну, мой любимый ученик, какой урок из этой ситуации следует? — прозвучал лилейный голос над самым ухом.

— Надо было кидать «аваду», — брякнул я рассердившись. Вот же! И реакцию, и мои действия, и даже траекторию побега, всё просчитал заранее. Взял тёпленьким. Гад!

— Лучше начинать с «круцио». После него ещё можно кого-то допросить, — блин, вот и пойми, шутит он или как. — А если хорошо подумать?

Пришлось думать:

— Нужна «сигналка» на дверях, и нельзя полагаться только на слух.

Волхов поставил меня на пол:

— Поправочка: «нельзя полагаться только на один из органов чувств», — кивнул наставник и взъерошив мне волосы добавил, как ни в чём не бывало. — Доброе утро! Завтрак через полчаса. Не опаздывай!

— Утро добрым не бывает, — пробурчал я закрывающейся двери и поплёлся умываться.

Сегодня обойдусь без водных процедур. Так. Сигналку на дверь, вторую на пол перед нею. Одежду на стул. Палочку под подушку. Всё. Надо спать.

Глава 5

Тридцатое июля девяностого года. Раннее утро. Солнышко не встало. Темнота ночи ещё не ушла, но чистое небо так ярко подсвечено тысячами звёзд, что обо всём на свете забываешь. Только ты, звёзды, запах свежескошенной травы да лёгкий ласкающий предрассветный ветерок. Гарри Поттеру, то есть мне, почти десять лет, и я опять не дома. Вот уже чуть больше недели я даже не в Англии, а на Среднем Урале, в вотчине Волховых. Естественно, с магической стороны. Здесь горы немного выше магловских, а таёжная граница ближе. Да чего уж там?! От выселок, где я сейчас прохлаждаюсь уже пятый день, до бескрайнего зелёного моря, рядом с которым «запретный лес» просто меркнет, час неспешного хода. Моего хода.

Из Англии мы уехали дабы переждать шумиху, что вот-вот начнётся. Гоблинам наконец-то дана отмашка на официальное обнародование моего статуса и на начала процесса пересмотра дела Сириуса Блэка, который, судя по всему, предателям не является. Дело прямо кричит о подтасовках. Даже факт смерти Петтигрю достоверно не подтверждён. Палец нашли, а провести соответствующий ритуал не соизволили. Во всей Британии не нашлось специалиста или все были безумно заняты? Ну-ну. Не смешно. Об обвинениях в предательстве вообще молчу, ибо формально, даже будь именно Сириус хранителем, с точки зрения закона Поттеры обычные обыватели, а не авворы или сотрудники министерства, которые боролись против пожирателей. Самого факта предательства юридически нет. Просто Блэка кто-то грамотно списал. Кто и зачем? Это вот другой вопрос. Встретимся. Обсудим.

Хотя встречаться с ним не очень хочется. Не могу преодолеть неприятные ощущения. Что делает человек, нормальный человек, если оказывается на месте убийства друзей с чудом выжившим крестником на руках? Правильно. Прячет ребёнка, перед которым, на секундочку, у него подтверждённые магией обязательства, оплакивает и хоронит друзей, и лишь затем думает, как скрутить башку виновным. Что делает мистер Блэк? Бросает крестника на не пойми кого, кидаясь мстить. И ведь арестовали его только спустя пять дней. Занавес.

Почему сейчас, а не позже? Ну, во-первых, тянуть можно ещё максимум год, а совмещать поступление и вот такие объявления не очень хорошо. Косточки люди будут перемывать с особой тщательностью, прохода не дадут, да и та же Скитер может чего-то учудить. Кстати, моя идея с постоянным перекрашиванием волос сработала. Никто в Косом переулке за эти годы Поттера во мне не признал. Да, с особо близкими знакомыми Джеймса мы не пересекались, но всё же. Выгорело. Так вот, за год страсти должны хоть немного стихнуть. Одной проблемой будет меньше. Надеюсь.

Во-вторых, держать в тюрьме пусть и неприятного тебе, но невиновного человека, имея возможность, как-то на это повлиять — мерзко. Я не Дамблдор! Да и разобраться в этом деле следует до отбытия «в самое безопасное место на Земле». Ага! С василиском в подвале! Тьфу ты! Хоть бы его тут не было! Ну, пожалуйста! Впрочем… Хрен с ним! Поттер я или где?! Зажарю. И скормлю Пушку. Трёхголовый пёсик, небось, всегда голодный. Да что, такое-то?! Лето, небо, звёздочки, а об ужасах всяких думаю…И ведь не боюсь всерьез. Нет, боязно, но вот не так уж прям чтобы: «Ах!». И в обморок. Тролля, кстати, уже видел вчера в лесу. Нормально так — впечатляет. Он защитный контур, что в пяти километрах от опушки, на прочность проверял. Неудачно. Конечно, Варвару Егоровну я предупредил. Так что сегодня ликвидаторы соберутся, а пока походы за травами да ягодами тю-тю. А там такая полянка с черникой, эх! Ну, ведь чуть-чуть за контуром. Правда, пару шагов, десятков.

Сам собой вышел тяжёлый вздох:

— Жизнь моя жестянка…

Третья же причина, по которой мы решили действовать, несмотря на все вытекающие из этого минусы — это моя магия. Она словно куда-то торопится. Дни зимнего и летнего солнцестояния — идеальное время для проведения простенького и уже рутинного ритуала подпитки родового камня. Ничего сложного: пара капель крови, правильное — для каждого времени года своё — четверостишье и всё. Двадцать второго декабря я ничего не перепутал, нигде не запнулся и после полудня прекрасно себя чувствовал. Спать лёг вовремя, однако проснулся лишь вечером двадцать четвертого, в сочельник. Причём это не было каким-то беспамятством или болезнью. Два дня я просто спал. Спокойно, безмятежно и так сладко, что будить меня Алекс просто не решился, хоть и был все это время рядом. Потом он признался, что примерно такого и ждал, но несколько позже. С тех пор магия моя изменилась, и возможности у меня значительно расширились. Я словно прошёл малое совершеннолетие. И это, честно говоря, здорово! Да у меня сейчас даже «акцио» работает. Пусть только и в радиусе двадцати метров, но… РАБОТАЕТ! Ни масса, ни габариты предмета не помеха. И с невербалкой я уже на «ты». А ещё мне иногда до чесотки в руках хочется что-нибудь да наколдовать. Видимо эйфория нового скачка пока не прошла.

Вот и сейчас. Хочу соломенную шляпу, благо материала для трансфигурации рядом полно. Собственно, лежу на небольшом в полтора человеческих роста стоге свежего сена. Стожок даже, а не стог. Позавчера только уложили. Шляпа нужна для полноты образа современного Гекльберри Финна: джинсовый комбинезон на лямках и футболка в сине-белую полоску есть, а шляпы нет. И курительной трубки нет. Ну, ладно — трубку к драклам! Не курю же. Веду здоровый образ жизни. Нет, не такую. Поля побольше надо сделать. Во! Продержится менее суток, но не беда. Можно сделать ещё. И да, я вижу в темноте. Не так хорошо, как какая-нибудь ночная неясыть, но лучше обычного человека. Круто!

Желание поддерживать привычный образ жизни, вернее нежелание терять форму даже в гостях и стало причиной, что меня отправили к «травникам». На отдых. Просто на третий день пребывания в усадьбе Волховых, Ксения Владимировна — мать моего наставника — случайно увидела мой спарринг с нефритовым учебно-боевым големом. К слову, официально запрещённым к ввозу в Британию. Однако чует моё сердце, что запрет, пусть и нелегко, но обходим. Ну, как упустить такой шанс? Надо было подальше от усадьбы площадку найти. Но увы. Задним умом все крепки.

Китайское творение это не големы Хогвартса, которые берут размером с силой, и не то деревянное убожество на колёсиках, что служит пособием в школе — этот сложный артефакт поражает реалистичностью. Это, по сути, робот, но магический. Ходит, бегает, уклоняется, ставит щиты и атакует пятью настраиваемыми по силе заклятьями. Ну невозможно же устоять и не попробовать. Настройки были минимальными, так что кроме как появлением быстро заживающих синяков (совсем не проблема, ведь жалящие на тренировках ушли в прошлое ещё весной), в случае поражения, сие действо мне ничем не угрожало. Совсем. Да, со стороны, наверное, наш поединок выглядел жутковато, особенно когда маленький мальчик едва-едва успевал прикрыться или увернутся от очередной атаки бездушного монстра, но видимость и реальность не всегда тождественны. Мне понравилось. Не пропустив ни одного заклятия, победил. Да, немного устал, но усталость была приятной. Усталость победителя. Её, наверное, следовало бы скрыть, но не додумался.

В результате мой наставник схлопотал отповедь по поводу излишнего рвения: «загонял мальчика». Все наши совместные с Алексом (остальные мужчины Волховых — Григорий Алексеевич и старший сын Константин — стояли чуть поодаль, предательски делая вид, что заинтересованы облаками на чистейшем летнем небе), уверения, что это нормальная для меня ситуация и стандартная нагрузка пропали в туне. Короче, Алекса, совершенно незаслуженно, отчитали, а меня послали. На выселки, примерно километров пятнадцать от усадьбы, и ненадолго, на недельку. Ну что делать? Спорить в тот момент было бесполезно. Вон, старшие это поняли. Послали — поехал. На телеге, запряжённой фестралом. Грустный-прегрустный — от библиотеки оторвали, а там такое по восточным ритуалам. Эх!

Ну книги никуда не убегут, а можно сказать последнее относительно беззаботное лето пройдёт безвозвратно. Так что неделька отдыха ни капельки не повредит. К тому же опять какая-никакая, а практика.

Новичку в ватаге разновозрастной детворы, которой руководила, травница сперва не сильно обрадовалась. Чуть ли не самый младший, чужак, иностранный дорогой гость, за которым глаз да глаз нужен, и наверняка совершенно не разбирается в местной флоре. Хоть бы язык знал, иначе вообще кошмар. В общем, проблемы одни, а не помощник. Все эти мысли было видно по слегка нахмуренным бровям при первой встрече. Оно понятно, сам бы так подумал. Даже жалко женщину стало. Пришлось разубеждать. Получилось достаточно легко. Всего за два дня.

А как же иначе? Какое женское сердце не растает от милого, воспитанного ребёнка, на удивление прекрасно разбирающегося не только в травах, но в ингредиентах в принципе, тихо спокойно, без шума, чуть ли не по егерский передвигающегося по лесу, и абсолютно автоматический перехватившего руку отвлекшийся Насти, чтобы та не добавила сушёной дубровки в основу «бодроперцоваго»? Это же надо додуматься, не убрать со стола всё лишние. Отделила она! Ха! Три раза. Взрыв был бы знатный. И ведь не специально получилось. Нёс со двора ошпаренные кипятком листья крапивы Егоровне и уже почти прошёл мимо, когда в голове щёлкнул сигнал тревоги. Оказался в нужном месте в нужное время.

А принесённые следующим днем вместе с нужными травами полный туесок (детище трансфигурации), спелых лесных ягод и свежая заячья тушка (а вот не надо быть таким жирным и выпрыгивать прямо под ноги магу), вызвали неопределённое, но всё же с нотками одобрения, хмыканье, и что уж совсем неожиданно, подняли мой авторитет среди детворы. Чем приложили косого, раз тушка абсолютно цела, никто не поинтересовался, да и приготовленное из него рогу все оценили. Но на меня стали смотреть с уважением и лёгкой опаской. Немного поразмыслив решил, что это плюс — на драку теперь точно провоцировать не будут даже местные задиры-подростки. Что характерно близнецы (Уизли вспомнились), только здесь это тринадцатилетние Влад и Влада. Верховодит, кстати, девчонка. В общем, жизнь становилась ещё лучше. И вот тебе пинок от судьбы — горный тролль. К глубочайшему сожалению живой. Всю малину сволочь испортил!

Вот и солнышко появилось. Рассвет. Ещё часа два и бойцы уйдут на охоту. Никто в здравом уме и твёрдой памяти не позволит опасной твари крутиться так близко от поселения. Здесь есть частокол, но частокол не каменные стены. Вряд ли надолго задержит такую гору, туповатой, зато голодной и почти невосприимчивой к боли плоти. Легко продавит массой. Да ещё далеко не факт, что тролль там один. Барьер барьером, но нет в мире ничего вечного и неприступного. Тем более созданного человеком, каким бы он великим чародеем не был. Угрозу следует купировать сразу, дабы потом не расхлёбывать неприятные последствия. Команда, скорее всего уже начала собираться. Собственно, поэтому я и смылся ни свет ни заря подальше от точки сбора, руководствуясь старой солдатской мудростью: «Подальше от начальства, поближе к кухне». Правда, в моём случае работает только первая её часть, но парочку бутербродов с маслом, сыром и кусочками помидора прихватил. Позже позавтракаю. Так что до обеда поброжу по окрестностям. Луга тут тоже хороши. Может что-то интересное найду.

— Эй, англичанин! — так. Получается это приближение Власика я почувствовал. Не одного меня значит в поля потянуло со страшной силой. С чего бы вдруг, да ещё и в такую рань? Серов, мой ровесник, единственный кто принципиально не называет меня по имени. И вот пойми почему? — Эй, на скирде!

Ещё одно «эй» — шугану «бомбардой». Главное не попасть.

— Гарри?!

Опаньки, что-то новенькое. Придётся выглянуть:

— Чего тебе, Влас?

— Там это… Константин Григорьевич спрашивает, ты на тролля пойдёшь?

Цель для «бомбарды» резко и кардинально сменилась, и на этот раз захотелось попасть. Что же вы Константин свет Григорьевич — нехороший вы человек, редиска — блин, творите?! Да в этом голосе и васильковом взгляде столько зависти, что хоть ложкой ешь. Столовой. Хорошо хоть простой детской, а не лютой чёрной.

— Нет.

Мальчишка быстро кивнул и хотел было убежать, но тут до него наконец-то дошёл смысл услышанного. Он снова задрал голову и удивленно спросил:

— Почему?

Неужто не ожидал услышать такой ответ? Ну, конечно! Сам-то, наверняка, согласился бы не раздумывая. Ох, ты! Отшутиться чем-то, вроде: «Я ленюсь!» не получится. Не поймёт. Надо объяснять:

— Я не взрослый. Случись что, бойцы будут отвлекаться, чтобы защитить ребёнка. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Так что передай мол, только путаться под ногами буду. Понял?

Немного подумав, Влас утвердительно кивнул:

— Ага. Понял!

И чего же он ещё мнётся раз всё понял:

— Что-то ещё?

— А это… Тогда можно я с тобой… это… как его…

— Прогуляешься? — красноречию мальчишки явно нужна срочная помощь.

— Да, точно, прогуляюсь?

— У бабушки отпросись… Эй, куда побежал? Еды себе не забудь прихватить!

— Ага … я быстро, подожди!

Понёсся в поселение, аж пятки сверкают. Оставалось только и спросить у наступившей тишины:

— Ну, и что это сейчас было, а?

Мальчишки вернулись лишь под вечер, но Варвара совсем не волновалась ни за внука, ни за приезжего. Чувствовала, что здравомыслия последнего хватит не лезть в неприятности. Одно «буду только под ногами путаться», переданное Власом, чего только стоит. Поэтому и отпустила с лёгким сердцем. Правда, поразилась сперва. Влас вообще ни с кем не сблизился за те два месяца, что с ней живёт хоть и уверяет — тут лучше, чем в городе. Марфа говорила будто там тоже ни с кем не водился. И поди ж ты, кто-то ему понравился. Хотя, чему удивляться? Интересный и очень непростой мальчик. Сказала бы хитрющий и себе на уме, но нет, сложнее всё, гораздо сложнее. Да, умеет к себе расположить и очень хорошо этим пользуется. Но при этом первым шага навстречу не делает. Ждёт. Хотите дружить — дружим, хотите драться — будет вам драка, да такая, вовек не забудете. Сама услышала, когда в первый же день Гарри ледяным, пробирающим до костей, голосом (правда неожиданно жутко прозвучало, даже на почтительном расстоянии), предложил Владе определиться, как она хочет драться, так или с палочкой. Куда и когда прийти. Соколовской, хоть пытался цеплять его именно Влад. Вмиг определил главного подстрекателя. Весь в Сашеньку в юности! И драки не случилось. Никакой.

А в тайге, как ходит? Даже Флор так не двигается, а он бывший егерь. Ни одна ведь веточка не надломилась. Да, он маленький и лёгкий, но дело совсем не в этом. Обычно дети так не ходят. Про фокусы с трансфигурацией даже и говорить не стоит. Коль сама не видела — не поверила бы, что в этом возрасте такое проделать можно. Действительно интересный ребёнок, и очень сильный маг в будущем. И совсем не отдалённым.

Кстати, могли бы сразу сказать, что лорд уже. Лорд Поттер, а не Гарри Уайт. Конспираторы. Да уж, долюшка та ещё! Работой бы хоть не загружала, сироту-то. Хотя он и не возражал, не спорил. Слово поперёк не сказал. А может оно лучше для него. Не нужно держать дистанцию. Хотя этот точно смог бы выкрутиться.

А Власик-то… Всегда хмурый и нелюдимый что-то смешливо рассказывает «желтоглазому англичанину». Так сразу и прозвал, но на людях только англичанином звал. Не подумала бы никогда, что сдружатся. И ведь не знает с кем сейчас на самом деле говорит. Разговора утреннего не слышал. А если б знал? Да не изменилось бы ничего! Влас же характером прямой. Иногда слишком. Даже жаль, что дружба эта продлиться совсем недолго. Уедет мальчонка в конце лета. Навсегда.

И что-то Волховых это совсем-совсем не радует. Тревожит даже. Удивительно это. Вон, Костя, сразу, чуть ли не с порога спросил: «Где пацан?». Совершенно не уточнив кого имеет в виду, словно и не нужно объяснять. Что-то непонятное твориться вокруг маленького лорда. И дело не только в его ученичестве, и соответственно опасении за Сашу. Тут что-то ещё. Ох! Надо Ксенью потрясти хорошенько.

«Давно у нас девичьих посиделок не было! Пора бы на чаёк напроситься», — усмехнулась травница.

Глава 6

Прогулка оказалась довольно приятной и прошла без происшествий. Упс! Вру. Почти без происшествий. Нет, себя я не обманываю. Просто по сравнению со всей этой неделей, разоблачение в качестве змееуста перед Власиком абсолютная мелочь. Вот честно. Даже думать об этом не нужно. Тем более сейчас. Варю «антипахмельное» для охотников на троллей (таки да, чудищ оказалось аж три штуки), которым, судя по звукам, вот только недавно утихшим в доме дядьки Флора, утром будет сильно бо-бо голове. Хорошо отметить чистую, без потерь и ран победу — святое дело. Главное не увлекаться и не начать победы выдумывать.

Варю сам, без чьих-то просьб. Захотелось сварить что-то эдакое. Вычурное. А тут случай подвернулся такой, что результат будет полезен. Получится, если только мешать не будут. Не впервой. Лабораторию заполучит на ночь оказалось подозрительно легко, даже помощников не навязали. Немного лукаво вставили малюсенькую шпильку, мол, чего без дичи сегодня? Пришлось уповать на невероятную худобу и вертлявость оной. Влас при этом согласно кивал. Мальчишка честно дважды пытался оглушить и поймать куропаток, но оба раза эти вертихвостки оказались проворнее. Так. Второй этап завершён. Теперь довести до кипения, и можно будет снять носовые фильтры, поскольку варево, поменяв цвет с жёлтого на пурпурный, перестанет источать абсолютно невыносимый аромат. Если всё правильно.

— Нашё… Ебать! — доселе бесшумно, как считал визитёр-искатель (раз «нашёл»), открывающиеся дверь снова захлопнулась. Ну-ну. Небольшой урок вежливости не повредит. Жаль запирать при варке, находясь внутри нельзя: «во избежание», как говорится. Только сигналку. Но сейчас амбре стоит такое, что получше всяких замков.

Зелье забурлило и стало пурпурным. Чудненько! Семь часов работы не прошли в пустую. Я молодец! Теперь медленно считаем до десяти и гасим огонь под котлом. Как только остынет и перестанет булькать, можно будет разливать по склянкам. С очищающими воздуха и одежды — запах на редкость въедливый — пока повременим. Сперва поглядим кого это нелёгкая принесла глубоко за полночь. Хотя по голосу, вроде, узнал.

Что ж, можно смело признать: будучи не до конца приготовленным «антипахмельное» всё же в полной мере обладает своими свойствами. Даже немного выпивший маг не наколдует «головной пузырь». С некоторой опаской переступивший порог лаборатории Константин Григорьевич с этим заклинанием справился.

— Мистер Волхов, я бы попросил не выражаться при детях, — пауза, в которую гость откровенно и с любопытством меня разглядывал, явно затянулась. Вроде, не в первый раз видимся. Что нового он пытается увидеть? Непонятно. Раздражает.

Меж тем нахальный визитёр демонстративно оглядел помещение и вновь остановив взгляд на мне парировал:

— Детей здесь не вижу. Тот, кто может спокойно дышать в таком аду — взрослый темнейший маг.

Шуточки у него:

— У «темнейшего» в носу специальное устройство, и он ничегошеньки не чувствует.

— Так себе оправдание, — усмехнулся маг. — Да он и через пузырь, кажется, пробивается…

— Не занимайтесь самовнушением, Константин Григорьевич. Через это заклятие запахи не проходят, — прям дитё малое, честное слово.

— Он ещё и психолог… Куда мир катится?! — тяжело вздохнул Волхов. — Ты это, парень. Заканчивай «выкать», а? Сашку спокойно по имени зовешь, а мы погодки. От «Константин Григорьевич» и «мистер Волхов» именно в твоём исполнении чувствую себя седовласым старцем на смертном одре. Смилуйся, а? Я ж не такой древний-то, не женат даже…

— А пора бы…

Что я несу?! Мерлин, что я несу?! Да, от неожиданности, но это ни разу не оправдание…

— Вот и я об этом ему твержу, — спасибо-спасибо-спасибо! Мерлин и вправду существует. Увижу статую, цветочек положу. Самый красивый. К драклам! Золотой! Честно-честно! Наставник, как ты вовремя! — Привет, именинник! Как ты тут?

На радостях смог лишь пожать плечами: сам видишь, что твориться.

— Найдёшь мне красивую англичанку, сразу женюсь, — среагировал старший. Похоже, тема давняя, если не сказать больная. — Точно! Ребят, найдите мне невесту!

Ой, зря он это сказал. Эта полуулыбка Алекса мне знакома. Ё-моё! Я-то причём?

— Гарри, а не познакомить ли нам моего братца с неким специалистом по зубной нити? — подмигнул мне наставник.

Так. Держать лицо. Не смеяться. Блин, сколько времени прошло, а помнит. Не смеяться!

— Зачем так-то мстить?

— Слишком жестоко? — совершенно серьезно поинтересовался Алекс, но вот уголки губ предательски дернулись.

— Круцио милосерднее!

— Издеваетесь, — понял Костя. — Спелись, и давай над хорошим человеком издеваться. Злые вы!

— Ты себе льстишь, Кость! В каком месте ты хороший?!

— А с тобой, братишка, я не разговариваю, — беззлобно сообщил старший

— Как долго?

— Пока не выпью «антипахмельного»!

Точно! Зелье. Остыло же. Разлить надо! Но сначала фильтры. Вони больше нет. Алекс, вон, нормально дышит. Не забыть бы деревянную, обитую красным бархатом коробочку. Фильтрами пользуюсь редко. Только в крайней необходимости. Обоняние следует тренировать, но и беречь одновременно. Приходится искать золотую середину. Теперь одежда. Готово. Разливаем по порциям. Аккуратно.

— Гарри, ты с этого «хорошего человека» в виде исключения плату возьми. Двойную.

— Эй!

— Тройную!

— Молчу-молчу!

А говорили, детей тут нет. Ну и денёк!

Остаётся только покачать головой: опять уснул в библиотеке. С книжкой на коленях. «Пламень песков» Алькуса Нурли тысяча восемьсот семидесятый год, Авиньон. Всё ещё ищем альтернативу «адскому пламени» в ритуалистике? Кстати, хороший выбор. Написано доступно и внятно. Первое французское издание, без поздних купюр с никому не нужными пояснениями, которые мало, что раздражают, так ещё и скорее запутывают, чем помогают. Интересно, кто посоветовал? Вообще-то, по ритуалам у нас только мама да Женька. Но сестра-то с женихом на Хоккайдо. Забавно. Подкинули чтобы поменьше с големом возился? Ой, зря! Нас так дёшево не купить, да, Гарри?

Сегодня двадцать четвертое августа. С выселок вернулись только восемь дней назад, вечером. С тех пор и ведется весьма забавное и по-своему умилительное тактическое противостояние двух высоких сторон вокруг полюбившейся Поттеру игрушки. Нет, мама не против тренировок в принципе и даже признала, после просмотра некоторых воспоминаний, необходимость повышенной нагрузки для мальчика, но вот натравливание на ребёнка чудищ видеть не желает. Хоть бы не проболтаться, что главным из подарков юбиляру стал точно такой же нефритовый боец! Хорошо, что тот уже в Англии.

«Не хотите видеть — не увидите», логично решил Гарри и спозаранку увёл «робота», на самолично найденную и подготовленную тренировочную площадку в виде небольшой ложбинки в двух с половиной километрах от усадьбы. На вопрос: «Не слишком ли далеко?» Был дан ёмкий ответ: «Зато всем спокойно!» Однако этого нашему горюшку показалось мало, и через два дня он слегка подправил настройки, сделав противника чуточку проворнее. Уши бы открутил, впервые увидев результат сего действа на теле (аккуратно он, ёлки-палки!), если бы ученик не сиял при этом, как начищенный галеон. В общем, в результате у Поттера регулярно появляются небольшие (хоть на этом спасибо), царапины, синяки да шишки, которые приходится сводить там же на месте, а также завелась привычка подремать часок днём. Попытке вернуть настройки воспротивился категорически. В прочем, это даже на пользу. Лёгкая победа не так бодрит и вдохновляет. Да и боль, к слову, переносит очень хорошо. Только нельзя в этом переусердствовать всё же.

Однако же противник, видимо, что-то заметил или додумал (ну, не подсматривала же в самом деле!), и решил действовать тоньше. Мудро, но не в случае с Гарри. Нельзя недооценивать человека, который в неполных десять лет, смог из всех тех авворский бумаг сделать вывод, что гражданская война в магической Британии лишь спектакль. Кровавый спектакль одного режиссёра, в котором обеими сторонами искусно манипулировали, ради одной цели: «Свалить Дамблдора. Нет, не убить, расчленить и разбросать куски по всей Европе, чтоб там палец в Румынии, глаз в Норвегии (и откуда образ-то, такой?), а именно свалить. Лишить всего: власти, влияния, славы, почёта, репутации, наград…». Спич в первый весенний день в ответ на мой уже рутинный вопрос, что он в этих бумагах ищет, Гарри выдал едва ли не на одном дыхании, а потом как-то разом паник. И, впервые на моей памяти, по-настоящему испугавшись, даже не побледнел, посерел.

Нет, то, что Дамблдор был ключевой фигурой конфликта никогда и никем не оспаривалось. Но вот целью его кроме Гарри, называл лишь один человек: Григорий Алексеевич Волхов. Отец в тот момент уже занимал вторую по значимости должность в «Тайной канцелярии» при «Совете Регентов».

Говорить-то говорил, но до появления авворского архива, копия которого с разрешения «нанимателя» ушла в Аркаим, ничем другим, кроме как отголоском шестого чувства, объяснить не мог. Весной же всё изменилось. Пошли клочки по закоулочкам. Теперь мы знаем и имя кукловода. Но вот толку от этого знания ноль целых, ноль десятых. Поэтому и не спешу «обрадовать» этим знанием воспитанника, хоть и знаю, Гарри догадался ещё тогда, весной. И вчера узнал, оказывается так думаю не только я

— Ты уверен, что мальчишка всё знает? — Костя сидя на небольшом диванчике, грел пузатый бокал коньяка. — Не переоцениваешь любимчика?

— Не переоценивает, — отец, сидел закинув ногу на ногу в массивном, чёрном кресле напротив моего, слегка повернув голову вправо, и рассматривал весело играющее пламя в камине. Лето, но в дождливые ночи уже прохладно. — Ты же всё видел. Или ты считаешь, что человек выдавший такое не способен сделать следующий шаг?!

На вопросительный взгляд отца, Костя пожал плечами:

— Просто спросил.

— Саш, ты ведь думаешь, что догадался он в тот самый момент, когда тебе про кукловода говорил?

Пришлось кивнуть:

— Поэтому так и испугался тогда. К фокусам и сюрпризам мистера Редлла Гарри равнодушен. Ну есть, значит есть — справлюсь. Он и сам уже сейчас способен создать крестраж. Способен, способен, Кость, не сомневайся. А уже скоро сможет и чужой уничтожить, без последствий…

— Я уже его боюсь, — усмехнулся брат.

— Зря, ёрничаешь. С тобой он возится не будет — попросту заавадит.

— Всё, теперь точно буду звать «темнейшим».

— Ну попробуй… Так вот, к Реддлу отношение более-менее нормальное, боевое что ли, а вот новый враг испугал.

— И попробую!

— Нарвёшься на «круцио», не жалуйся потом…

— Ты чему ребёнка учишь?

— Балагуры! — припечатал отец. — Значит догадался, испугался и, только зная кто ты, согласился передать архив?

— Думаю, да.

— Так, стоп! — Костя стал серьезным. — То есть будь это не Сашка, никто бы ничего не узнал?

— Документы Англию не покинули бы. Почему-то уверен. Они бы и кабинет его не покинули бы, — отец усмехнулся каким-то своим мыслям. — В итоге шевелиться никто бы не стал. Зачем вникать в суть того, что уже закончилось? Реддл повержен, всё хорошо… Тишь, да благодать! Они же побег даже от своих скрыли, и в ту сторону вообще не смотрели. И другим не давали. Сорок лет форы! Во что это сейчас выльется?! Даже представить страшно! А мальчонка мало того, что посмотрел куда надо — сам, причём! — так ещё и сообразил, что масштаб опасности уже совсем иной, для всех. Понял, что только здесь будут что-то делать. Историю он знает на удивление хорошо. Опять же — сам додумался куда идти. Всё ещё думаешь, что парня переоценивают?!

Брат нахмурился и вздохнул:

— Гм… Хорошо, убедили. Пацан крут. Но тогда тем более он должен знать, что его догадки — это не догадки уже вовсе, — Костя, пригубил наконец коньяк. — Братишка, ты его знаешь лучше — как темнейший свою версию проверять станет, а?

Захотелось одновременно заехать ему чем-то тяжёлым и побиться головой об стену.

— Вот-вот, именно так, — закивал брат. Похоже, с меня в тот момент можно было делать колдографию на тему «на лице всё написано». — Расскажи ему, чтоб глупостей раньше времени не наделал и тебя не утянул. Умник, значит умник. Относись соответственно. А ещё выполни обещание: кались, что там с нитями-то? Мозг же уже кипит.

— И почему я чувствую, что об этом пожалею… Ладно. Пошли это видеть надо, так не расскажешь. Пап?

Отец лишь рукой махнул:

— Это ваши игры. Ступайте!

Высказанное вслух предчувствие полностью оправдалось. Через полчаса пришлось выслушивать ворчание:

— Так вот какой характер сватал мне родной брат! Эх, бедный я несчастный! Только ребятёнок и пожалел, совершенно чужой, кстати. Хотя маман у девчонки ни чё так.

— Ходок, блин!

— Злыдень! — отмахнулся брат и вдруг восхищенно цокнул. — И ведь ни один мускул не дёрнулся! Милосерднее… Слушай, а он эту сладость ест ещё, или всю охоту отбила?

— Ест, всё нормально с этим. Но про девчонку вправду советую не зубоскалить.

— Себе я не враг. Так что молчу как рыба.

— И с «темнейшим», кстати, тоже завязывай!

— Э, нет! Тут я по краю всё же похожу. Больно вы оба забавно реагируете.

— Паяц! Не свались, смотри!

— Угу. Вы тоже, братишка, там не рискуйте понапрасну. Чую много чего вокруг пацана завертится. Не скажу откуда, но чую. Пригорит — бросай всё, пацана в охапку и сюда. И не шучу сейчас. Понял?

— Ладно.

— Так. Ладушки, я на боковую! Доброй ночи! И расскажи пацану. Знание и вправду сила…

Рассказать. Да, определённо стоит. Случай как раз. Новости с острова пришли.

— Я опять уснул? — Гарри протёр глаза и подавил зевок, прикрывшись ладошкой.

— Не опять, а снова.

Мальчишка фыркнул, но посмотрев на меня стал серьезным:

— Что-то случилось?

— Страшного, нет. Палата Лордов единогласно признала твой статус и, ты оказался прав, они инициировали расследование того, как наследник магического рода оказался на попечении обычных людей. Морок с домика сняли, а первым магом, который туда ввалился была…

— Скитер, — кивнул Поттер.

— Бинго! Вторую неделю Дамблдора публично призывают объясниться, — Гарри на это нахмурился. — Мы не играем на руку Грин-де-Вальду, не переживай. Вряд ли именно на такой поворот он рассчитывал.

— Значит всё-таки…, — убито выпалил мальчишка. — Не стоило тебя впутывать, прости…

— Ага. Надо было самому штурмовать Нурменгард…

— Что я дурак что ли, штурмовать?!

Нет. Не дурак. Уши-то, как зарделись. Значит, пусть вот не прямо завтра, но план уже в разработке. Ох, ты, горюшко:

— Незаметно проникнуть?

— Ну… как бы…

— Этого тоже не нужно. Замок пуст. Совсем и давно. Лет сорок.

— Ой!

Угу. Именно, что «ой». Где беглец, и даже как он сейчас выглядит неизвестно. Годы даже для мага — годы. Всё с ноля. И это очень и очень паршиво.

Глава 7

Утро первого сентября было пасмурным, но к обеду вполне себе распогодилось. Так что смотреть магические поединки студентов последнего курса Аркаимской Магической Академии, которыми традиционно завершается здешний «День Знаний», будет вполне комфортно. Традиция по мне очень даже хороша. Поступающим показывают к чему нужно стремиться, выпускной же курс, выпустив пар, целый год может посвятить подготовке к экзаменам, а не трястись ещё и от мандража по поводу турнира, проводись он в конце обучения. К слову, такая штука была и в Хогвартсе (да, полную версию истории школы, как и её устав, я прочитал и практически вызубрил ещё прошлым летом), только длился турнир там целый год, а победители в каждом году и на каждом курсе приносили очки факультетам для кубка школы, но с приходом на пост директора Альбуса Дамблдора соревнования исключили из перечня обязательных дисциплин, за которые положена награда.

Директор и сам дуэльный клуб пытался запретить трижды, но ни разу не получил одобрения даже нанятых самим же деканов. Их можно понять. Интернат полон магов-подростков с гуляющими по крови гормонами. Если вовремя не стравить агрессию, лучше в определённом месте и под присмотром, факультетские гостиные вполне могут пополниться новыми призраками. Спокойствие, особенно своё, собственное, оно как-то дороже, и явно перевешивает благодарность за должность. Одного квиддича, в котором участвуют мизерное количество игроков, для сброса адреналина маловато будет. В общем, директор сдался. Пока по крайней мере. Так что, если за год ничего не изменится, посмотрим, как из этого можно будет извлечь пользу для себя любимого. А сейчас сидим на полупустой пока трибуне почётных гостей и ждём.

Сижу я почти у прохода на предпоследнюю трибуну овального амфитеатра, с такой же формы ареной, в компании с братьями Волховыми. Ждём и начала, и старших, те ведут светскую беседу с небольшой группкой магов внизу, в непосредственной близости от арены. Никак не отделаются, видимо. Мой наставник слева от меня, перекрывая проход, Константин справа. Да, мы уже на «ты», но до «Костя» не дошли. В принципе, учитывая мой реальный возраст может показаться, что зря. Однако чувствую, что для десятилетнего Поттера такое панибратство будет перебором, и даже не пытаюсь это чувство перебороть. Коли оно есть, прислушайся. С отчеством и «мистером» компромисс нашёлся быстро. Они включаются при посторонних, когда сержусь и в ответ на «темнейшего». Последние два параметра обычно совпадают. Идут в комплекте, можно сказать. Константина это забавляет. Ну, и ладно. Чем бы дитё не тешилось, лишь бы не убилось.

Интересно какое было бы лицо у мага разума считавшего такие мысли с головы маленького мальчика, сидящего в окружении двух дядек? Шок был бы гарантирован. Однако, хвала Мерлину, этого не произойдёт никогда. Любого, кто попытается влезть в мою буйную головушку, ждёт превеликий облом. Абсолютный ментальный блок — последний мой бонус от хранителя. Бонус в моём случае архиважный и просто незаменимый, но увы не бесплатный. Халява закончилась, малыш! Хотя плата, на мой вкус, приемлемая — моё «легилименс» ни на ком не сработает. Баш-на-баш. Проживём.

Трибуна полупустая, не потому что гостей мало, а потому что большинство разбились на примерно такие же, как и у четы Волховых, группки и чинно беседуют у самой арены. Кто-то перетирает косточки общим знакомым и политикам, кто-то хвалится детьми, кто-то обсуждает планы на будущее, в общем, жизнь кипит. Вот что тут делает мадам Максим с десятью своими «мотыльками» я сперва не понял. Как оказалось, занятия в Шармбатоне начинаются лишь в октябре, так что посещение девушками (тоже, кстати, выпускающимися в будущем году), Аркаима так же своего рода традиция.

— Смотрины, — подмигнул Константин.

Оставалось только кивнуть:

— Ясно.

К слову, хорошо, что я давно перестал бурно реагировать на знакомые имена, иначе перед самым отъездом из Британии случилась бы настоящая истерика. Прямо в Гринготтс, где мне представили подобранного гоблинами поверенного, который должен был заняться моими делами с Палатой Лордов, Министерством, и пересмотром дела Блэка. Подобранным специалистом оказалась молодая маглорождённая ведьма — Джуди Роулинг. Был совершенно спокойным, однако вопрос: «Пишите ли вы детские книжки?» вертелся на языке почти всю встречу. Еле сдержался.

Отсюда французы смотрятся, как Белоснежка и гномы. У мадам и вправду «широкая кость». Настолько широкая, что, если встретить леди в тёмном переулке, порткам может потребоваться «очищающие». Так. А не слишком ли представительна британская делегация, что сейчас к ним подошла?

Четыре аввора в красных плащах, среди которых сам Руфус Скримджер, сопровождают две очень высокопоставленные персоны. Кстати, у местной стражи плащи синие. Мушкетёры и гвардейцы кардинала, прям. Значит Фардж у нас будет Людовиком (не помню каким), котелок а-ля Чаплин вместо короны вполне подойдёт. Скримджер коль ранен (рука на перевязи), точно Граф Рошфор. Жаба же, раз в розовом, будет кардиналом. На Миледи госпожа Амбридж не тянет. Совсем. Если запомнившийся образ, чисто внешне, был подобран и подан хорошо, то тут просто беда.

— Какой мотылёк рассматриваешь? — полушёпот справа.

Ну, блин! Началось! Ладно. Правда, правда, ничего кроме правды. Говорят, помогает:

— В розовом.

— Эээ… И чем привлёк?

— Несуразностью. Розовый не её. Совсем. Лучше что-то менее броское и посвободнее, а то подчёркивает не то что нужно и полнит.

— Гм… Соглашусь, пожалуй, — Константин наклонился ко мне. — Но какценитель ценителю, советую обратить внимание на более свежие…лица.

— Как только интерес перестанет быть чисто эстетическим — всенепременно. Так. Господин ценитель, двигайся дальше. Старшие вон идут.

— Слушаюсь, о темнейший!

Ему когда-нибудь надоест или нет? Шутник, блин!

— Мистер Волхов, до конца первого круга я с вами не разговариваю.

— Что, братец, съел? — Алекс откровенно веселился.

— Злыдни. Оба, — печаль в голосе была абсолютно фальшивой.

Подобные пикировки уже не редкость. Нравится ему моя реакция. Игрушку себе нашёл, блин! Живую. Мелкую и кусачую. И ведь не огрызаться не получается. Пробовал. Похоже, и вправду жениться ему пора, чтоб своих наследников донимал. Хотя, стоит признаться, мне тоже весело. Помогает отвлечься. И этого будет не хватать. Через десять дней — домой. Кстати, надо парные блокноты купить. И один Власику подарить, а то он как-то сильно хмурым был, когда с выселок уезжали. Захочет — напишет. Сов гонять через континент как-то совестно. Жалко птичек.

А ещё немного жалко мои уши. Куда делась чопорность всех этих людей к середине первого этапа соревнований? Ощущение столичного футбольного дерби. Честное слово! Ладно сидящие на отдельной трибуне родственники участников, с теми-то всё понятно: за своих всегда переживаешь. Но вот остальные-то куда? Даже иностранцы вон втянулись. Тотализатор что ли наспех организовали? Если да, то можно констатировать: жажда наживы самый верный способ найти общий язык, впрочем, как и вдрызг разругаться. По ситуации.

К слову, любопытно, что родичам трибуну выделили отдельную, а чужакам нет. Символично: мол сейчас наши чада сражаются, но мы всё равно свои, мы едины, а вы лишь гости, пусть и почётные. А ведь здорово! Братство. Начиная с самой Академии, где нет деления на факультеты, только на классы, которые переформатируются в начале каждого года, а команда по квиддичу одна, женская. Девушки играют в одной из любительских лиг континента. «Валькирии» играют весьма неплохо, с завоёванными кубками.

Всё-таки атмосфера на трибунах захватывает, и не только зрителей, но и дуэлянтов. Да, это не реальный поединок (какие правила и ограничения могут быть в бою насмерть?), но ребята выкладываются по полной. Неужели и я вытворяю такое на тренировках? Как-то в этом ключе не думал никогда. Ну правильно, себя-то со стороны не видишь. А хорошо, что сидим повыше! Пусть только и некультурно взобравшись на гранитную лавку, но даже мелкие ошибки замечаешь. Вместо шага влево и атаки под неудобным для оппонента углом, от которой тот точно не увернулся бы — против инерции не попрёшь, будь ты трижды магом — Зубов ушёл в оборону. Ну вот, до оборонялся! Вылетел. Извлечём урок — не зевай в бою. Вернее, два урока. Второй — не лети на противника сломя голову, он ведь может и не ошибиться.

Именно «вести бой», угадывая действия противника, а чаще всего принуждать его делать те или иные ошибки — самое сложное в динамичном магическом поединке. На самом деле, застать подготовленного волшебника врасплох практически нереально. Так что, коль у противника палочка в руках, сражение в любом случае будет, а вот сколько оно продлиться и чем закончится, зависит от участников. В основном от тебя любимого. Полез на того, кто сильнее, будь готов получить сполна. Испить чашу, так сказать.

Всё-таки обожаю яблочный сок. Я точно неправильный Поттер, поскольку от одного взгляда на тыквенный передёргивает от отвращения. При этом, например, запечённую в тесте тыкву всегда уплетаю за обе щёки. Сладкая же.

Перед полуфиналами объявили трехчасовой перерыв, и мы всей честной компанией решили заморить червячка в небольшом ресторанчике, который почему-то именуется «Весёлой корчмой». Нет, почему корчма — понятно. Но вот почему весёлая? Моего червячка Волховы решили непросто заморить, а вовсе изничтожить поскольку первое блюдо (Уху по-смоленски), подали только мне, а московский расстегай ел ещё и Алекс. Остальные ограничились лёгкими блюдами. Но, Мерлин, я же всё съел! До крошечки! Куда влезло-то?! Блин! Словно не кормили неделю. Кошмар какой-то! Обжора!

— Гарольд, а ты как думаешь, кто победит? — старший Волхов никогда не называет меня «Гарри», только полным именем.

За самобичеванием я как-то потерялся в пространстве и времени. Осоловел от переедания, чего ж себе-то врать. Так. Собраться:

— Если полуфинал вытянет, то Краснов.

Артемий и правда сильный парень и хитрый. Всей силы не показывает. Всегда чуть-чуть сильнее, быстрее, ловчее соперника, но именно чуть-чуть.

— Думаешь в финале ему будет легче?

— Ага.

— Может не подстроиться под стиль Ольшанской? — Григорий Алексеевич даже удивился.

— Вот если начнёт, как обычно, подстраиваться, то точно проиграет. Она в одном бою может трижды менять тактику.

Карина Ольшанская единственная из шести девушек не выбыла в первом же туре и прошла так далеко. Всегда разная, но всегда же дерзкая.

— А во второй паре кто фаворит?

Пришлось пожать плечами:

— Не знаю, Григорий Алексеевич, они там по силе равны… Как карта ляжет.

— Но Краснов сильнейший из четверки?

— Ну да…

— Вот видишь, Костя, а ты говорил не смотрел совсем…

Так. Стоп! Я не настолько выпадал из реальности, чтобы пропустить обсуждения собственной персоны. Ой, темните вы чего-то, Григорий Алексеевич! Ну точно. Слишком уж горестный вздох у Константина. Похоже, подставил тебя батюшка, свои собственные мысли озвучивая. Каюсь, иногда посматривал не на арену, а на трибуну. Не специально. Просто нет-нет да взгляд непроизвольно скользил по британцам. До сих пор не могу сообразить, что здесь делает цельный министр. Не по статусу мероприятие. Да ещё и Мордред знает где. Не понимаю. Наверное, не стоит ломать голову. Информации ноль, а я на роль Кассандры явно не тяну. Да и совершенно не хочется такой судьбы. Однако также не понимаю, что было сейчас. Очередная проверка чему меня научили? На внимательность или на что-то ещё? Опять вопросы без ответов. Ладно. Подыграем:

— Зубова жаль. Зря щитами под конец прикрываться начал, устал же уже.

— Это да, промашка, — усмехнулся Волхов старший.

Вот и ладно. Значит посчитаем, что угадал. Пока что.

Что я действительно угадал, так это имя победителя и то, что первый полуфинал продлился вдвое дольше финала. Погоняла девушка будущего триумфатора здорово. Парень аж упарился. Константин по итогу довольно искренне сокрушался в своём репертуаре (родителей бы постеснялся), что я мог бы с кем-то из «мотыльков» заключить пари, причём на желание, и на этом фоне завести знакомства на будущее. Естественно, ему тут же прилетело: от Ксении Владимировны — печальный, но беззлобный эпитет «оболтус», от Алекса — ощутимый тычок локтем в бок, а от меня вопрос почему он не свёл таким образом знакомство с мадам Максим? Прилетело так синхронно, что даже глава семейства не смог сдержать смешок. Шутник деланно обиделся и до аппарационной площадки ни с кем не разговаривал. Минут десять. Уже перед уходом вслед за родителями, подмигнул, велел готовиться, ибо он ещё нам это припомнит, и мстя будет страшна. Алекс на это лишь вяло отмахнулся, мол, иди уже — мститель.

В городе мы остались не просто так. Воскресенье заранее было отведено под хождения по городу в целом и по магазинам в частности. За полгода я слегка подрос и требуется обновить гардероб. Вещи Джеймса перестал носить после рождества по настоянию наставника. Алекс тогда вдруг заявил:

— Ты всё-таки лорд, и вовсе не обедневший, так что донашивать что-то это дурной тон. Вон даже гоблины уже что-то вякнули, хоть и боятся тебя до икоты.

Ну да, было дело. Намекнули, что не всегда де сентиментальность благо. Гады! Сообразили с чьего плеча. Ладно, надо значит надо. От похода к мадам Малкин, правда, отказался категорически. И школьные мантии с палочкой не покупал в Британии, если бы не правила. Но от этого не отвертеться. Очень жаль! Ох, а ведь мой антибританский пунктик не пропал. Усилился только. В общем, вся одежда моя сейчас, что магловская, что нет — континентальная, и требует обновления. Так. Блокноты. Не забыть бы. А то запросто могу увлечься одним из трех чисто магических Европейских мегаполисов с действующими ещё крепостными стенами, и из головы вылетит. А забыть нельзя. Опять это чувство, которому противиться не хочется. Но это завтра. Сегодня нужно спать. Номер в «Лесной сторожке» (даже фантазировать откуда у гостиницы в центре города, вдали от парков, такое название не буду), вполне себе. Кровати мягкие, чисто и тихо. Так. Спать!

Вот же! И вправду мог забыть, если бы не пошли сразу за артефактами и не составил примерный список покупок едва проснулся. Перестраховался. Выходит, не зря. Итак. Что мы тут имеем? Ага. Ну, в порядке покупки: холщовый вещмешок серого цвета с расширенным пространством (к драклам сундуки, чемоданы и прочие — маг я или где?), лёгкий, носить удобно, и руки всегда свободны. «Одын штук остался, да», как сказал продавец. Пришлось срочно прокашляться, дабы не обидеть уважаемого человека. Дальше: кисет небольшой чёрный тоже с расширением и защитой на крови. Уже активировал. Прямо там, при торговце. Прокашлялся уже он, и как-то резко вспомнил фонетику и грамматику. Кисет, естественно, не для табака. В него через год отправятся палочка (олливандоровская только на людях, а так, своё ближе), колечки, браслетики, из семейной сокровищницы, может даже серьга с чёрной жемчужиной-капелькой (не решил ещё нужен ли мне индикатор на аморенцию в таком-то возрасте), подумаю. Время есть. Кроме того, туда же положу купленные здесь две небольшие, с пуговицу, круглые латунные пластинки, которые прекрасно усилят любую дверь (и не только от банальной «алохоморы»), вредноскоп в виде золотой пирамидки, стилизованной под вариацию «Кубика Рубика» с чистейшим рубином на вершине. Активируется вещица тоже капелькой крови, но вот следить может за тремя пользователями. Классная штука!

Блокноты, одежда. Так. Мантии отдельно. Обычные вещи отдельно. В мешок. Блокноты в карман. Миниатюрный хрустальный футляр с «пуговицами» и символ вольных каменщиков в кисет. Мордред! Надо было такой же футляр для носовых фильтров прикупить. Не догадался. Ладно. Может потом как-нибудь. Кисет на пояс. Пусть теперь кто-то попытается лапку протянуть — отсохнет по локоть.

— Собрался? Ничего не забыл? Точно? Тогда выдвигаемся, а то наши уже, наверняка, волнуются. Обещались к обеду, а уже солнце садится, — Алекс пропустил меня вперед, но перед тем, как выйти из номера и закрыть дверь, ещё раз придирчиво оглядел комнату.

— Зато город посмотрели.

— Понравилось? — Волхов кивнул управляющей. — Мы всё, Милана, благодарю!

— Ага. Здорово. Не думал, что он настолько большой. Маги толпу не любят.

— Толпу себе подобных волшебники переносят нормально, — мы с Алексом вышли на улицу и направились в сторону ближайшей площадки для аппарации. — А вот кучу обычного народа рядом с собой и правда не переваривают. Особенно в Европе. Понятно почему?

— Угу. Инквизиция, костры и всё такое…

— Именно. Кстати, раз понравилось, может по дороге на острова в Вышеград на пару дней завернём? — Алекс хитро прищурился.

— А надо?

— Ну, желательно. Заказ у кузнеца местного хотелось бы забрать лично.

— Что за заказ?

Наставник усмехнулся:

— Вот на месте и узнаешь. Ну так как?

Пара дней погоды действительно не сделают, да и когда выпадет шанс увидеть два магических города сразу? К тому же в «Мекке зельеваров и алхимиков» можно всегда найти что-то интересное:

— Почему бы нет?

— Вот и ладушки. А теперь домой. Хватайся и держись крепче! Готов? Поехали! — мир мгновенно свернулся в одну точку и тут же развернулся уже возле усадьбы Волховых. — Пошли Костю обрадуем довольным видом. Не всё же только ему веселиться…

Глава 8

Хэллоуин. Кажется, до поступления в Хогвартс этот праздник, к которому не испытывал никаких особых чувств, я и впрямь возненавижу. Очень неприятный осадок от встречи с Сириусом Блэком не желает проходить. Никак. Встреча закончилась полчаса назад, а я всё ещё сижу в кабинете главного целителя больницы Святого Мунго и тупо пялюсь на довольно вычурный старинного вида вредноскоп над входной дверью. Хозяин кабинета проявил просто чудеса проницательности, понимания и такта посоветовав Алексу и мисс Роулинг дать мне время побыть одному. Может, кстати, и зря. Вполне возможно, целитель Тики сильно ошибся в этот раз. Мысли как-то сразу провалились в какой-то тягучий туман, выползти из которого не так-то и просто. Однако пора уже. Труба зовет!

В информационном плане мистер Блэк оказался абсолютно бесполезным. Вполне вменяемый, но крайне изможденный и сильно ослабленный магически он напрочь не помнит три недели своей жизни. И этот провал, как назло, приходится именно на интересующий меня лично период. Приплыли, мальчики! Следов «обливиэйта» не обнаружено, но вот под «империо» Сириус ходил. Непростительные на то и непростительные, что шлейф оставляют надолго, если ничего не делать. А ведь не делали. Вообще. Торопились очень. Сволочи!

— Мистер Блэк, а на сколько вы были близки с этим…, — Алекс прикрыл глаза словно вспоминая. — Как его?

В тот момент в кабинете было многолюдно, но только Волхов стоял на ногах. Мне уступили хозяйское, самое дальнее от входа кресло. Ну как уступили? Наставник просто в наглую меня туда усадил, а сам встал рядом, пока целитель Тики осматривал пациента. В результате тот видя, что Волхов не намерен менять диспозицию ни в коем случае, присел в одно из кресел попроще, явно гостевых, расположенных по обе стороны т-образного стола.

Услышав об «империо» и отсутствии следов заклятия забвения Сириус ещё больше осунулся (хотя, куда больше-то?), невероятно быстро сообразив, что к чему. Только направленный на себя «обливиэйт» не оставляет за собой магического следа, так как, по сути, не является внешним воздействием, и ещё гадостней — он необратим. Вообще. Блэку очень сильно повезло, что его заставили стереть лишь часть воспоминаний, а не всю жизнь. Был бы у нас чистый лист, не помнящий даже имени. Хуже младенца поскольку магия бы никуда не делась, а пациент был бы эмоционально нестабилен. Конечно, стабильность сейчас это тот ещё вопросик, но тогда бы. В общем… нехорошо бы было.

— Петтигрю, — «помог» я наставнику.

— Точно! Петтигрю?

— Питер был мне другом, — Блэк говорил тихо, блёкло.

— Близким?

— Нет… Скорее уже приятелем.

— Уже? Вы были в ссоре? Из-за чего?

Сириус на секунду отвёл от меня взгляд (я не сразу сообразил, чему он так удивлен и почему пялится не отрываясь), и рассмотрел наконец Волхова:

— Ссор не было, но и лёгкости в общении тоже, — опять сконцентрировался на мне. — У каждого появилась личная жизнь… Крепкая дружба была только между мной и твоим отцом…

«А вопрос-то задавал не я», — проскользнула мысль.

Ну, коли так, тогда ладно:

— А Люпин?

— Он всегда был особняком и реально близко не подпускал никого…

Признаться, честно, почти не слушал ответ поскольку в голове будто переключатель щёлкнул: глаза. Блэк был вхож в дом, он видел именно зеленоглазого карапуза. Да, уж. Штирлиц никогда не был так близок от провала. Сириус не врал, но и не доверял странной компании. Параноиков тут уже двое. И главное — всё обоснованно. Ну, правда-матушка выручай!

— … скорее позволял с собой дружить.

— Мистер…, — палочка в руку прыгнула буквально сама, наловчился. — Крёстный! Клянусь магией, что я Гарольд Джеймс Флимонт Поттер! Люмос! Нокс! Думаю, этого достаточно!

— Я не…

Однако по выражению лица было понятно — попал.

Вот теперь думаю, как же влип. План был прост — узнать, что произошло в приснопамятный Хэллоуин, и попытаться выйти на кукловода. И? Вытащил человека с нар. Я молодец! Дальше-то что. Смогу ли ему доверять? Твою-Моргану-медь! Мне лечиться надо! Вот прямо сейчас и залягу. В соседнюю с Блэком палату. Благо и охрана нанята уже. «Порядочные головорезы». Когда от мистера Крюкохвата это словосочетание услышал, едва ли не вслух поблагодарил дедушку Мерлина, что в тот момент ничего не пил. Однозначно подавился бы.

Ладно. Сегодня лопухнулся. Именно я. Импульсивно вышло. Вообще не следовало сюда заявляться лично. Не утерпел. Учту на будущее. Впредь не бежать впереди паровоза и не искать встреч с ключевыми фигурами. Сами найдут. По Блэку пока действовать как планировалось изначально: пусть под охраной приходит в себя, затем перебирается на Гриммо, а там видно будет. Главное — чтобы не влез никуда. Однако серьезный разговор следует отложить и сильно думать, что именно рассказать. Ох, долюшка моя тяжкая!

— Шеф, чего вздыхаешь-то так? — Алекс вошёл, как всегда, бесшумно.

— Как там пациент?

— Знакомится с охраной и обустраивается в палате.

— Не протестует?

— Пока нет, но готовься к бою, как только немного оправится. Он не из тех, кто позволит с собой нянчиться.

Не сомневаюсь даже. А уж узнав, что «крысёныш» действительно ещё жив. Опять ведь кинется на поиски, уже осознано… Ладно, это потом:

— Переживу…как-нибудь.

— А куда ты денешься?! Домой?

Пусть этот день будет полностью импульсивным:

— Нет. В Годриковую Впадину. Но сначала… В цветочный магазин.

— Давно бы стоило, — наставник грустно улыбнулся.

Надо же! Стоило ли? Вот, именно мне, определенно нет, не стоило. Уверен:

— Наверное… Целителя ещё поблагодарить и Роулинг.

— Так в чём проблема? Вперед, или на ручки взять? — Алекс с плутовским выражением развел руки, мол, прыгай, донесу.

Ненавижу Хэллоуин! Точно ненавижу!

Вот и первый снег выпал. Поздно, даже для этих мест. В середине декабря. Мягкий неплотный. Именно им можно безбоязненно умыться. Холодный. Хорошо! И воздух словно посвежел. Однако, скорее всего, это самовнушение. Дышится здесь всегда легко в отличие от Лондона, даже магического. А ещё в столице практически не бывает снега. Зима и рождество без снега — не зима и не рождество. И никто меня не убедит в обратном. Никогда. Вот поэтому и радостно просто от того, что выпал снежок. Прекрасному настроению способствует ещё и состоявшийся накануне второй разговор с Блэком.

Как и ожидалось, терпения Сириуса хватило ненадолго. Через три недели выпущенный на поруки сбежал из Мунго. Хвала Мерлину, домой, на Гриммо, а не в запретный лес, например. Благоразумия хватило, и на том спасибо. Через неделю после этого получил приглашение в гости. Ну, пригласили — пошли, отказываться невежливо. Пошли не сразу. Помучили.

То ли из-за знакомой комфортной домашней обстановки и всё-таки неплохо, пусть и не полностью подправленного здоровья, то ли, потому что мы оба немного успокоились, но беседа прошла достаточно конструктивно. Сириус под клятву был введен в курс дел. Ну, никому не верю. Неизлечимо. Придётся признать и смириться. Это часть меня уже, никуда от этого не деться.

Во время сжатого пересказа того, что узник Азкабана пропустил сидя в камере, у Блэка пару раз сжимались кулаки, и он бледнел, но в целом молчал и держался. С трудом, но держался. Лишь в конце выдав тезис, что это он по идеи должен был нанимать мне охрану, а не я ему. В принципе, да, правильно, если бы он был собой в момент нападения Реддла. То, что Том там был, установлено доподлинно. Но прошлого не переиграть. Увы. Следовательно, нужно жить дальше, и комплекс вины, в нашем случае способный превратиться в жертвенность с непредсказуемыми действиями и последствиями, совершенно не нужен. Мне, так уж точно:

— Я пришлю счёт, — недопитая чашка с чаем, который ранее подал донельзя вежливый домовик, опустилась на маленький столик возле узкого старинного дивана, на котором я и расположился.

— Эээ…, — Сириус опешил. — Что?

— Счёт. За охрану, за лечение, и даже за представительские расходы по пересмотру дела, если это необходимо для того, чтобы Вы не чувствовали себя обязанным и не наделали глупостей. Хоронить кого-то или вытаскивать из Азкабана неприятно и очень хлопотно.

Да, грубо, цинично, жестко и непростительно, по-хамски, неуважительно, но мне, герою-магической-мать-её-Моргану-Британии, пусть и десяти лет отроду, можно. И не дай, Мерлин, кто поспорит!

Блэк перевёл ошарашенный взгляд на абсолютно невозмутимого Алекса:

— Он всегда такой?

— Большую часть времени. И, кстати, крайне не советую по-настоящему злить.

— Может прилететь?

— И вовсе не на словах. «Петрификус Тоталус», например, летит на раз-два, невербально…

Блин! Было-то всего раз. Ещё на выселках. Соколовский случайно стал свидетелем одной из первых пикировок с Константином. Ну и решил на следующий день, что ему тоже можно подобные вольности. Фразу: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку», он вовремя не вспомнил. Короче, невербальный «Петрификус Тоталус» отменил лишь через полчаса, убедившись, что мы поняли друг друга. Похоже, этот случай мне будут припоминать долго:

— Дяденьки, я вообще-то ещё здесь и всё слышу! И, наставник, зачем ты наговариваешь на милого, воспитанного, скромного мальчика?

Алекс ехидно оскалился:

— И где же, позволь спросить, сие воистину прелестное создание?

В ответ пришлось скроить самую невинную, на которую только способен, мину, положить ручонки на коленки и слегка потупить взор.

— Переигрываешь! Ты можешь естественнее.

— А я бы купился, — Сириус покачал головой, а потом немного подумал и, усмехнувшись, добавил. — Ладно, крестник, я тебя понял. Постараюсь не огорчать… И это… Счёт всё же пришли. Он и вправду будет хорошим якорем.

— Всенепременно.

На том и порешили. В дальнейшей беседе, где они обсуждали, как Блэку, не до конца оправданному, наладить связь с соратниками по Ордену Феникса, я практически не участвовал. Алекс в этом разбирается куда лучше. Ему и карты в руки. А то я бы наворотил.

Потренировались, природой полюбовались, пора и в дом. Роби вон уже себя подлатал. Подарок от Волхова-старшего оказался со встроенным «репаро». Удобно. Насколько легче стало тренироваться с появлением голема. Да, уже чувствую, что слишком предугадываю его движения (человек для тренировки скорости реакции лучше), но наиграться до сих пор не могу. Интересно же. Кроме того, не нужно себя сдерживать и ограничивать в выборе атаки. А это плюс, который пока перевешивает предсказуемость.

Еле слышный хлопок, и рядом предсказуемо появился домовик. Рофим.

— Что-то случилось, Рофим?

— Мастер Алекс вернулся и попросил узнать долго ли бы будете мерзнуть на таком холоде, милорд?

— Велел собирать манатки и идти домой? — эта особенность вычурно смягчать слова наставника у эльфа была с самого начала. Тайво этим не страдает. Сперва такая особенность Рофима немного злила (не очень хотелось разгадывать шарады), теперь наоборот — забавляет. Попытка привычку искоренить провалилась. Так. Уши обреченно поникли. Значит угадал. — Перенестись или просто прийти?

— Прийти, милорд!

— Ладно. Скажи, я скоро. Ступай! — раз не велели явиться немедля, значит ничего страшного не случилось. Мордред не воскрес (чур меня!), и у нас список врагов не пополнился очередным тёмным лордом. Плодятся, понимаешь как кролики. А наша надёжа и опора мистер Дамблдор, профессор, сэр, и в ус не дует. Интервью вон вчера дал.

Поклон. Хлопок. Я снова один.

Многовато Альбус дал себе время на «подумать». Надеялся, видимо, что само пройдёт. Не прошло. Таки довели до откровений. Отбрехался старик простенько, но, зараза, со вкусом. Ошибся, виноват, поверил, что Джеймс и его потомки отсечены от рода и передал сиротку единственным родственникам. И не солгал, вроде, уведомление было, проверять его на подлинность не его работа, а палаты. Вот и ищите крайнего у себя. Флаг в руки! О материнской защите ни слова. Молодец, иначе его бы просто порвали. Есть подобный ритуал, но проводить его можно только когда малышу стукнет три года. Зря что ли в средневековье дворяне детей до этого возраста одевали одинаково? Наследников прятали, берегли. Вообще, любые укрепляющие ритуалы, аппарация, и некоторые зелья до трех лет — табу, жесточайшее. Это раз. Второе: защитником, а, по сути, жертвой, может стать родич одного с ребёнком пола. Для мальчика — мужчина, для девочки — женщина. Так что в моём случае защита была бы отцовской. Вот только нет её, и не могло быть. Смысл защищать наследника ценой жизни главы семейства? Именно! Никакого. Представить в какой ситуации применим такой размен мой разум отказывается категорически. Но раз ритуал есть, значит кому-то когда-то это потребовалось.

О крестраже в голове ребёнка тоже молчок. Вот тут вариант ошибся точно не прошёл бы. Не заметил следы тёмного ритуала, что ты за великий маг? Заметил, но ничего не предпринял? Приличное определение не подбирается совсем. Я-то уверен, что заметил. Однако даже если б спросили, смолчал. Но не спрашивали. Ни меня, ни его.

В общем, вышел директор, он же председатель, он же верховный, и он же глава, из воды сухим. Интересно, как можно сидеть на стольких стульях? Эквилибрист, блин, в колокольчиках!

У него реально в бороде колокольчики. Что самое интересное на ранних колдографиях их нет. В детство впадает что ли? А если это и вправду попытка избавится от привычки дёргать бороду, идея не очень. Дребезжание-то слышит не только он, но и собеседник. Лучше б что-то колющее вплёл. Колючки какие-нибудь. Пару раз пальчик уколол, вмиг рука бы перестала тянуться. Хотя окладистая седая борода с репейником — то ещё зрелище. Мог бы попросту сбрить бороду-то. Нет. Вот сбривать точно не станет. Какой Мерлин без бороды? А ведь Мерлином он себя и считает. Не меньше. Тщеславен Альбус. Определенно тщеславен.

— Привет, наставник! Как там Лютный?

— Лютует, — хмыкнул Алекс. — Тебе привет от Сириуса, кстати. Попенял, что в гости не зовешь.

— К рождеству созрею до открытия камина, тогда пусть и вваливается.

— Опаньки! Выходим из тени?

— Пора, наверное. И это… Письма со следилками больше не проверяйте. Пустое и нарвётесь.

Уже три письма, что идут только через Гринготтс были с сюрпризами. Одно с какой-то дрянью а-ля аморенция и порто-ключом. Крайне любопытно на что рассчитывала отравительница, или отравитель? Хотя нет, не любопытно. Любопытство известно кого сгубило. Алекс, к слову, узнав о поступлении такой корреспонденции, воздел очи к небу и прошептал: «Куда мир катится?!» Два других послания были со следилками. Анонимные хоть и с обратными адресами, проверка которых ничего не принесла. Ну, кроме подпорченных нервов. Каждый раз не находил себе место оставшись в поместье один. С собой меня эти двое не брали. Защитники. А то что тут через час ожидания уже по потолку начинаешь бегать, накручивая себя любимого, это ничего. Так. Мелочь.

— Да, шеф! Чего? Не надо так на меня смотреть… Честно всё, ясно же — пустышки. Но кто-то явно хочет в гости.

— Угу. Штурм-группой. Эдак человек двести…

— Недооцениваешь ты себя, ученик, — Волхов сделал вид, что задумался. — Минимум восемьсот.

Шутник, блин! Однако, сам того, не желая, я улыбнулся.

Глава 9

Утро. Рождественское утро. Немного побаивался, что, как и в прошлом году, после ритуала в день зимнего солнцестояния выпаду из реальности на пару суток. Обошлось. Всё прошло «штатно». Сперва проверить блокнот. Как и ожидалось к ставшим уже привычным строчкам: «Доброе утро, Гарри!», прибавилось «Весёлого Рождества!». Причём на английском и не прописными буквами. Боялся ошибиться. Длинные письма Влас пишет очень редко и обычно по-деловому чтобы о чём-то спросить (правда, с таким предисловием, что на повесть хватит), а вот ежедневное приветствие стало традиционным. Ответ на него тоже был всегда лаконичным: «Удачного тебе дня, Влас!». Так и общаемся. Вроде, обоим хватает.

Не забыть бы подготовить мальчишке подарок на Новый Год. Выбрать-то выбрал, осталось упаковать и снабдить пояснениями. Вещь на вырост, но после истории Блэка в голове реально что-то перемкнуло, и ни на ком кроме Власа этот браслет белого золота в виде змеи с сапфировыми глазами, которая пожирает свой собственный хвост, не вижу. Хоть убейте бомбардой. Умом понимаю, что активная защита от «империо», скорее всего, ему никогда в жизни не пригодится. Но ничего не могу с собой поделать. Каприз? Возможно. Пусть будет. Благо, в сокровищнице ещё четыре таких же. Почти таких же — вставки из драгоценных камней разные. Дедушка Флимонт если что-то делал, то делал не штучно. Необычная для мага привычка. Чаще выше цениться уникальность. Спорно, кстати.

Вообще, Флимонт Поттер — личность крайне интересная. Начнём с того, что на момент своего исчезновения, он был вдовцом. Мама Джеймса умерла, когда тому было семнадцать. Так что ни о какой обструкции единственного родного человека речи быть не могло, если учесть, как маги относятся к своим детям. Да и моё полное имя говорит о том, что степень неприязни между отцом и сыном очень преувеличена. Ну не дают ребёнку имя нелюбимого родителя. Никогда.

Ещё Поттер-старший был очень педантичен. Его каталоги в библиотеке и особенно в сокровищнице для меня стали просто даром небес в первые месяцы. Магию в предметах видел и даже осознавал, что она разная, но вот где-что просто не знал. Прикасаться поначалу боялся. Вдруг шмальнёт! Так что подробные описания вещей были царским подарком. К слову, описание мантии-невидимки там есть, а вот самой её нету. Напротив описания третьего дара стоит литера «S». Подозреваю, что сие значит «Son», хотя не факт. «Stolen» тоже подходит.

Кроме того, старик последние полтора месяца жизни явно готовил поместье к обороне. Все координаты для аппарации были стёрты. Везде, даже у гоблинов. Камин запечатан. Защита обновлена, да так, что продержалась до появления нового лорда. Да, блин, он даже магические портреты переправил в банк. Причём он проделал это, похоже, в тайне ото всех. От сына, в том числе, раз Джеймс не перевез семью сюда. Знал же, что всё же наследником остался. Ритуал бы почувствовал. Или так понадеялся на великого? Жаль не спросишь уже. Ладно, проехали. Ответ написать и в душ. Поход в косую намечен, так что прихорошимся. Первый поход как мальчика-который-выжил-всем-назло.

Наддверный колокольчик весело тренькнул, в кафе вместе с двумя постоянными клиентами ворвался поток морозного воздуха. Именно в Рождество (как ни странно), посетителей не так много, люди предпочитают проводить этот день дома, в кругу семьи. Вот с завтрашнего дня и вплоть до Нового года будет много работы.

Постоянными клиентами Флориан Фортескью считает всех, кто бывает в его кафе больше трех раз в году. Обладая фотографической, как говорят маглорожденные, памятью хозяин заведения с легкостью запоминает не только их лица, но и предпочтения. Братья Уайт впервые переступили порог кафе около четырех лет назад и с тех пор частые здесь гости. Будь у Флориана какая-то градация для постоянных клиентов эти два совершенно не похожих на родственников человека, наверняка, получили бы статус особо важных персон. Особенно сегодня, благодаря внешнему виду.

Младший наконец-то перестал забавляться с цветом своих волос. Оказывается, они у него русые. Похоже, накопившиеся пять галеонов в кассе пари, что устроили его работники, пытаясь угадать с какими волосами придёт мальчишка в следующий раз, полностью никому не достанутся. Ни Лизи, ни Маркус не угадали за всё время ни разу. Азарта это только добавляло. Флориан лишь посмеивался над их очередным разочарованием — обоим под тридцать, а как дети малые.

«Надо подкинуть им идею, чтобы деньги отдали мальчишке. Он их перехитрил, даже не зная этого, — усмехнулся мужчина. — Обидно никому не будет. Хотя именно деньги ему не очень-то и нужны. Любопытно».

Фортескью с интересом продолжил рассматривать Уайта-младшего. Одет сегодня с иголочки и не в старомодное, как обычно. Тёмно-серая, почти чёрная зимняя мантия с капюшоном, отороченным светло-серым мехом, украшена тончайшей серебряной вышивкой по краям. Нарочито грубые кожаные перчатки в тон мантии тоже украшают серебряные нити, да так затейливо, что под определённым углом кажется, что руки маленького модника покрывает прозрачный слой измороси.

«Весьма… необычно», — хмыкнул про себя Флориан.

Старший, Александр, одет почти так же, разве что мантия на несколько тонов светлее, да перчатки без изысков. На ногах у обоих высокие тёмные меховые сапоги, даже на вид очень теплые. Ещё прошлой зимой он заинтересовался этой обувью.

«Унты, — вспомнились слова Алекса. — Обувь крайнего севера». Норвегии, наверно. На северян они непохожи. Флориан про себя давно их называет американцами, хотя почему именно американцами объяснить не может даже сам себе. Интересно, ребята получили наследство? Вполне может быть. Они не заходили с начала лета. И не знаешь порадоваться или посочувствовать?! Хоть внешностью и непохожи, но вот походкой, манерами очень даже.

Меж тем привлекшие внимание не только хозяина, но и прибирающего в зале Маркуса, посетители кивками поприветствовав владельца, заняли любимый свой столик. В дальнем углу у окна именно оттуда хорошо просматривается весь зал. Его всегда удивлял такой выбор, но в данном случае шестое чувство подсказывало, лезть в чужие дела не стоит. Мантии заняли свои места на спинках стульев, и Фортескью увидел, что и под ними Уайты одеты тоже практически одинаково — в идеально подогнанные по фигурам чёрные костюмы тройки. Отличались лишь сорочки — у старшего она была белой, у Герольда же сливалась с костюмом.

«Точно, наследство!»

Снова зазвеневший колокольчик вернул Флориана в реальность. Лучше б не возвращал. Если с леди Малфой, урождённой Блэк, можно поговорить практически на любую тему, то вошедший первым Люциус даже в школе был невыносим, а с годами особенность доводить до белого каления собеседника своей надменностью только усугубилась. И если раньше, в юности, как казалось Флориану, у него это выходило часто спонтанно, то с течением времени Малфой приручил свою особенность и теперь прекрасно ею управляет. Вполне осознано выводя из себя любого, кого захочет. Иногда без особенной на то необходимости, просто из «спортивного интереса». Хвала Мерлину, обожающий родителей, землянику и интересные истории про средневековые времена Драко пошёл характером в мать, хоть и старается порою копировать отца. При внешней схожести эти попытки выглядят достаточно комично. Однако всё придёт с годами и, если мальчишка не прекратит своих попыток, у него когда-нибудь да получится.

«Главное, чтобы катализатором этого успеха не стал тот ужас, что пережило наше поколение, — тяжело вздохнул Фортескью, глядя, как белобрысый мальчишка не смог скрыть удивления, когда родители, оглядев зал и переглянувшись меж собой, целенаправленно направились прямиком к столику Уаитов. — Секундочку, а они-то вам чем не угодили, ваша милость?»

Первым желанием было — немедля вызвать авворов. За Малфоем крови не значится, по крайней мере официально, но ничего хорошего от бывшего (бывшего ли?), пожирателя ждать не приходится. Впрочем, это желание быстро прошло. Успеется. Да и не станет Люциус устраивать непотребство на людях, ещё и при семье. Не тот характер. Кроме того, Уайты движение в свою сторону заметили и остались абсолютно спокойны. Кто к ним приближается они знают: Герольд расспрашивал о некоторых посетителях из ребятни, подробно, кстати, расспрашивал, Драко был одним из таких. Должен помнить.

В кафе кроме Уайтов и Малфоев никого не было (час ранний, редкие посетители забредут после обеда), поэтому вовсе не громогласное «Лорд Поттер полагаю?!» от подошедшего к единственному занятому столику Люциуса прозвучало словно под «сонорусом».

Вопреки ожиданию Уайты не стали ничего отрицать или как-то протестовать. Вместо этого они нарочито медленно и, что характерно, синхронно, словно репетировали сотню раз, поднялись со своих мест и поприветствовали новоприбывших. При этом младший, очень тихо представил своего… Кого? Охранника, опекуна, друга? Возможно, Флориан и расслышал бы, но только Маркус в этот самый момент случайно опрокинул стул, который собирался придвинуть на место после уборки. Причём вид у помощника был таким, что Фортескью поблагодарил судьбу за мудрое решение дать именно Лизи выходной. Марк всё слышал. Окажись на его месте крайне впечатлительная девушка, сейчас упал бы не стул, а она сама. Гарантировано.

Будь Флориан моложе, мог бы и сам грохнуться в обморок. Честно. Но он уже не так юн, как хотелось бы. Так что сейчас ему остается корить себя за гордыню:

«Фотографическая память. Ну да, мозги бы к ней. Стоило изменить всего одну деталь, изменить ярко, вычурно, и я даже не подумал вглядеться, а ведь похож. Очки бы. Молодцы! Прятались у всех на виду, — мужчина с восхищением цокнул. — Теперь время пришло? Но всё равно Малфои не лучшая компания! Хотя мне ли советовать?!»

Получив в сочельник довольно длинное письмо от леди Малфой, слегка опешил. Нарцисса в послании поздравляла с праздниками, благодарила за помощь в деле Сириуса и прозрачно намекала на желание встретиться, при этом тактично не звала в гости и не напрашивалась на визит. Понимала, что ни то, ни другое невозможно:

— Скажи, наставник, формулировка «… у нас с кузеном в прошлом было некоторое недопонимание» подходит под желание пустить дорогого родственника на кебаб?

— Злой ты, — хмыкнул Алекс, отвлекшись от газеты. — Всё у тебя с расчленёнкой выходит. Нельзя тебе читать письма за столом. Что до вопроса: вроде, не эта сестра родича порешить клялась?! Леди Малфой вообще в боях не участвовала.

— Потому что беременна была…

— И поэтому тоже, — кивнул наставник. — Но может и не только… И вообще, ты не слишком ли предубеждён именно к этой семейке?

— Я и Уизли недолюбливаю.

— Ах, ну да! Штатный разрушитель проклятий банка под клятвой для проверки почты нас категорически не устроил. Крюкохвата чуть Кондрашка тогда не обнял…

— Ну не обнял же, — хотя, по правде, крыть нечем, чистый бзик. — Я параноик, да?

— Учитывая всё — нет. Я бы сказал — перестраховщик.

— Думаешь, стоит встретиться?

Алекс пожал плечами:

— Хуже точно не будет…

В итоге: сидим, едим сладкое, молчим. Обычный светский раут. Атмосфера совсем-совсем ненапряжённая. Честно-честно. И Драко вовсе на меня не пялится, когда думает, что не вижу. Вот зачем они мальчишку взяли, да ещё ничего не рассказав? Степень удивления была одиннадцать из десяти. Не меньше.

Нет, так больше нельзя:

— Драко, ты во мне дыру хочешь прожечь?

— А?

— Два! Будь добр, перестань смотреть на меня, как на чудище какое-то. Лучше удели внимание любимому десерту, иначе он скоро превратиться в земляничные сливки. А это не так вкусно…

Кажется, сработало.

— Откуда ты знаешь, что я люблю?

Ну да, заказывал я, как первый из прибывших. С разрешения Малфоев, конечно. Судя по лицам, угодил всем. Даже старшему. В его случае совершенно случайно.

— Видел вас пару раз. Ты всегда этот десерт в начале ешь…

— Ты за нами наблюдал?

— Сынок, а ты разве не помнишь мальчика с бирюзовыми волосами? — леди Малфой лукаво посмотрела на сына. — Помниться, ты спросил можно ли и тебе такие же…

Опаньки! Бирюзовый хорёк. Неописуемое зрелище! Дайте двух!

Видимо, на лице у меня что-то промелькнуло, ибо мальчишка немного смутился:

— Это правда был ты?

— Угу…, — и всё-таки фисташковое мороженое лучше всего. — Не похож?

Драко отрицательно мотнул головой. Ну да, года два прошло, да и одежда часто сильно меняет внешность. Бирюзовыми мои волосы были, вроде бы, летом. Однако, Нарцисса вот узнала. Надо же! Любопытный момент.

— А зачем ты красился?

— Чтобы меня не узнали.

— Кто?

Кто-кто? Конь в пальто. Ох, ребятёнок.

— Я, например, — вклинился Люциус.

— Угу, — подольём маслица в огонь. — Или ваши друзья.

— Мои, друзья не причинят вам вреда, уверяю, — у Малфоя не дрогнул ни один мускул. Зараза такая!

Пришлось слегка дёрнуть левым плечом:

— По своей воле, возможно.

Да, да, крестражи с возможностью для Реддла вернуться — это «секрет полишинеля».

Малфой задумался, потом тяжело вздохнул:

— Туше! — прекрасно. Даже не спорит. Молодец! Плюсик в карму. — А как насчёт ваших друзей?

— Мои, друзья рядом со мной.

Люциус бросил короткий взгляд на Волхова и снова задумался.

— А я?

Первый пришедший на язык ответ по цензурным соображениям был забракован, второй о хорьках, которые лезут совсем не туда, тоже:

— А это решать только тебе.

Мальчишка нахмурился. Типа решаем? Ох, Драко, Драко! Быстрые решения — большие проблемы. Или ты уже всё решил, а это лишь подражание отцу? Ну-ну.

— Тогда я тебе напишу.

И вновь приходится выбирать один из множества вариантов для ответа:

— Буду рад твоему письму.

— А моему?

— А вашему, лорд Малфой, буду рад я, — предварительно навесив заглушку, от чего Драко поёжился (да, чужая заглушка в первые мгновения вызывает жуткий дискомфорт), и слегка пнув меня под столом, дабы не выдал что-нибудь эдакое, вмешался наставник. Признаю, если бы не женщины и дети, фраза о предсмертной записке могла бы прозвучать. — Особенно если оно будет касаться группы, которая периодически поднимает вопрос о личном присутствии молодого лорда.

— Что-то конкретное?

— Всё что посчитаете нужным…

— Передам через Сириуса, — после небольшой паузы пообещал Люциус.

— Прекрасно, — усмехнулся Волхов.

— Мы тебе не враги, Гарри, — сидящая между своими мужчинами Нарцисса была абсолютно серьезной.

Ох, никто кроме меня не знает, как хочется в это верить и как не хочется кровопролития:

— Я этому несказанно рад, леди Малфой!

Новый год и сильная снежная буря с истошным завыванием ветра не повод отменять тренировки, их ведь можно перенести в специально для этого отведённое южное крыло поместья. Да, не так просторно и привольно, зато можно отработать действия в ограниченном пространстве. Кроме того, метать восьмиконечные сюрикэны, которые внешне напоминают чёрное, покрытое мелкими белыми трещинками солнце, тут удобнее — не приходится потом искать их в траве или сугробах, если промазал. Первое время такое происходило постоянно, сейчас крайне редко. Всё приходит с практикой.

Собственно, именно этот набор из двенадцати «звездочек» и был тем заказом, что мы забрали у кузнеца в Вышеграде. Оказывается, изначально он предназначался именно мне, и был личным подарком от Алекса на десятилетие. Так вот и получилось, что первой после мастера рукой, которая коснулась оружия, изготовленного из дамасской стали, стала рука владельца.

Вообще-то, этот сплав, основным компонентом которого служит метеоритное железо, правильнее бы называть византийским, а не дамасским, поскольку изобрели его в Константинополе ещё при Юстиниане, но прижилось тоназвание, что прижилось. Абсолютно нечувствительный к магии материал (его даже согнуть с помощью магии нельзя, а щиты для него просто не существуют), стал прекрасной основой для оружия, которым воины святой инквизиции много веков спустя гоняли магов по всей Европе. После принятия статута маги постарались стереть из людской памяти главный секрет этого металла: чтобы оружие из него работало, как должно, ковать его на всём протяжении процесса необходимо исключительно вручную, и кузнец обязательно должен быть сквибом. К слову, именно во времена гонений отношение к таким людям в благородных семьях значительно смягчилось. И это правильно. Озлобленный человек им бы наковал.

На сегодняшний день в мире шесть мастеров способных изготовить подобное. Двое из них как раз и живут в магической части Праги. Город, в котором мы провели не пару дней, а полторы недели, в принципе понравился. Он не такой большой, как Аркаим, но довольно красив и по-своему очарователен. Вот только в квартал алхимиков неподготовленному человеку соваться крайне не советовал бы. Некоторые «специалисты» так увлекаются, что работают без очищающих вытяжек. Ну, зато, пару рецептов любопытных зелий прикупил. Действительно любопытных. Малфою-старшему, если будет себя плохо вести, одно точно подолью при первой же возможности.

Наша встреча продлилась после уверения Нарциссы, что мы не враги ещё минут сорок, которые больше напоминали допрос меня любимого со стороны Драко. Мальчишка, например, очень удивился, что мне не нравятся полёты на метле и квиддич. Пришлось нагло соврать (под выразительное хмыканье наставника), сказав, что всему виной боязнь высоты. Ну не объяснять же, что, садясь на метлу, чувствую себя крайне глупо. Словно маленький ребёнок на бутафорской деревянной лошадке. Гиппогрифы для полётов подходят лучше. Да, пока усядешься со всеми этими церемониями мысленно проклянешь каждое перо на его хвосте, но потом… Ощущения во сто крат ярче, чем от метлы. Кстати, соврал, наверное, зря, уж больно недоверчиво это воспринялось. Не поверил. И чую, при возможности проверит. Даже не хочу представлять, как именно.

Обещанные письма, кстати, получили. Младший Малфой пишет сумбурно, перескакивая с одной мысли на другую, потом на третью, и тут же возвращаясь к первой. И вправду любопытный, всем интересующийся хорёк, но вполне забавный.

Теперь левой. Хорошо. Восемь из десяти в цель и одна задела мишень по касательной. Это в движении. Обе ошибки, как раз при броске левой рукой. Ну почему я не амбидекстр? Правая-то почти всегда на людях будет с палочкой. Больше бросать левой. Конечно, и касания хватит чтобы маг держащий щит, как минимум ослабил концентрацию от удивления, но всегда хочется большего. Да, жадина я и максималист. Собрали раскиданное и вытащили воткнувшиеся. Всё ручками. Даже если бы «акцио» в этом случае работало, ловить такой болид себе дороже.

— Крёстный, не нужно подкрадываться, когда у меня в руках эти штуки. Могу испугаться…

— Вот же! — Блэк, поднял руки вверх мол, сдаюсь. — Ты и вправду контролируешь всё поместье? И, кстати, что это?

— Не всё… Только часть, где нахожусь. Если контролировать всё, голова раскалывается, как с похмелья… А это, на, смотри!

— Ты знаешь, что такое похмелье? — Сириус осторожно взял протянутую звёздочку, повертел в руках, нахмурился, присел на корточки, положив сюрикэн на пол, и, видимо, попытался отлевитировать. — Да, ладно! Серьёзно?! Крестник, откуда?

Откуда-откуда, оттуда!

— Подарок…

— От русского? Обалдеть! — Блэк не поднимаясь вернул мне чёрное солнышко. — А ты в курсе, что за обладание нечто подобным добрая половина палаты лордов душу продаст кому угодно?

— Ага. А другая половина постарается грохнуть владельца. Не переживай, светить направо и налево не буду. Это на очень крайний случай…

— Вот это правильно! — кивнул крёстный. — Когда у Волхова заканчивается контракт?

— В момент моего поступления в Хогвартс, а что?

— Попроси его остаться. Он хороший человек.

— Спасибо, конечно, за лестное определение, но в этом нет необходимости, — вот в чём в чём, а в умении появляться в самый нужный момент Алексу не откажешь. — Шеф, ты же не думал от меня так просто избавиться? Особенно после этого…

Маленький свиток, что протянул мне наставник, был скреплён массивной сургучной печатью с вышагивающим под семью звездами грифоном. Эмблема Совета Регентов:

— Что это?

— Пришло только что, — Волхов пожал плечами. — Полагаю, что-то вроде каперского патента.

Блин, шуточки у него! Хотя нет, не шуточки. Официальная просьба Совета, со всеми семью заверенными магией подписями, «о содействии в установлении местонахождения Геллерта Грин-де-Вальда», как раз на такой патент и смахивает. Особенно, если учесть, что сделано это, похоже, через голову и Ассоциации, и Британского министерства магии:

— У тебя, наставник, такое же?

Алекс и Блэк подошли ближе и с разных сторон заглянули в грамоту.

— Почти, — подтвердил Волхов. — У меня немного длиннее, на русском, и там слово «просит» заменено на «приказывает».

Сириус присвистнул:

— Калитесь, как вы это провернули?

— «Круцио» плюс «империо», и нет проблем.

— Гарри!!!

— Шучу я, шучу! Прости, не сдержался. Нервное.

— Точно шутишь?

— Крёстный!!!

— Мистер Блэк, и вправду, как вы могли о нас так подумать? — поддержал моё возмущение откровенно веселящийся Алекс.

— Так кто ж вас, разбойников, знает, а вдруг?

— Наглый поклёп! Мы каперы, а не разбойники! Правда, шеф?

Мерлин, куда я попал?

— Так, господа… благородные бандиты, марш в столовую! А то, понимаешь, оставили даму одну, — то, что на званый праздничный ужин Сириус пришёл в сопровождении мисс Роулинг приятно удивило. Дай-то, Мерлин хоть чуть-чуть кому-то счастья. — А я пока трупы…эээ…документы спрячу. Буду через полчаса. Начинайте без меня…

— Да, сэр!

— Есть, шеф!

И главное — синхронно. И ответили, и честь отдали, и удалились едва ли не строевым шагом. А ребёнок здесь я. Неужто так плохо влияю на окружающих?!

Глава 10

У классика «ночь, аптека, улица, фонарь», а у меня начало последнего июльского дня можно записать, как «утро, травка, письмо и истошный писклявый вопль где-то неподалеку». Прекрасно. Чем ближе школа, тем сумасшедшее становится происшествия вокруг меня.

— Если это то, о чём я думаю, сам грохну.

Ну вот, пожалуйста! Рваная, серая от грязи, наволочка, руки в бинтах от пальцев до плеча. Висит вверх тормашками, поддетый заклинанием Тайво, и неистово орёт. Ну, да чужой эльф против хозяйского при неспящем родовом камне и с активированной защитой. Добби, ты влип, сильно. Однако кое-что мне категорически не нравиться. До сих пор никто сюда попыток проникновения не предпринимал. Сегодня же это уже второе нарушение периметра. Первым нарушителем была почтовая сова из Хогвартса, которая начисто проигнорировала систему доставки писем через банк (господа гоблины, у нас будет отдельный разговор), и направилась прямо сюда. На письме ничего не было. Проверял. Значит, что? Правильно. Сова привела хвост. Ха-ха! Вот только не смешно. Ни капли! Хвост-то из школы. Всё интересней и интересней девки пляшут. По четыре в ряд:

— Прекрати орать, ради Мерлина! Тебя ещё никто не режет. Кто ты? И что ты забыл в моём доме? — к месту действия я добрался вторым, но Алекс лишь молча и с любопытством наслаждался зрелищем.

Верещание прекратилось ровно в тот момент, когда умненький Тайво развернул непрошенного визитёра ко мне лицом, при этом совершенно забыв перевернуть. Молодец! Комфортным допрос должен быть только для дознавателя.

— Я Добби, сэр, — кто б сомневался, и глазки честные-честные. — Гарри Поттер не должен ехать в Хогвартс, сэр. Ему грозит опасность.

— Какая?

— Добби не может сказать, сэр. Злой хозяин накажет Добби… Добби сказать плохо о хозяине! Плохой Добби! Добби плохой! Плохой!…

От невозможности побиться головой обо что-нибудь аж плачет. Может попросить Тайво удовлетворить желание и пару раз шваркнуть припадочного башкой о землю?

— Кто твой хозяин, Добби?

— Добби служит Малфоем!

Стоп! Ах, ты ж, пучеглазик траханный! Играть со мной вздумал?! Мальчишка, значит можно обмануть? И причитания влёт прошли:

— Тайво, будь добр, встряхни это чудо хорошенько, чтобы уши прочистить, — приказ был выполнен на загляденье: разряд молнии, вскрик и полный обиды взгляд. — Я спросил кто твой хозяин, а не кому ты служишь.

Алекс при этом очень не по-доброму прищурился. Тоже понял, что плутишка решил смухлевать. Эльфы Хогвартса всегда говорят «я служу Хогвартсу», поскольку, находясь в школе они при этом не меняют хозяина, коим обычно является один из попечителей. Своеобразная аренда. Чаще всего, пожизненная. Вот Добби и решил этим приёмам воспользоваться.

— Кто, твой, хозяин, Добби?

— Добби нельзя говорить! Будет плохо, накажет. Добби плохой! Хозяин хороший. Плохой Добби! Плохой!

Свихнулся совсем! Тайво вопросительно смотрит, мол тряхнуть ещё? Надо бы, вот только… Привык он к боли-то. Мазохист драклов! Не поможет!

— Плохой… хороший. Добби плохой! Плохой…

— Тайво, у нас есть темница какая-нибудь? — блин, свой дом ведь не знаю полностью. Впрочем, простительно, откровенно не хватает времени до сих пор.

— Плохой… хороший. Добби плохой! Плохой…

— Есть, милорд. Его туда?

— Плохой… Добби плохой! Плохой…

— Да, отпускать его нельзя. Не сбежит?

— Плохой… Плохой! Плохой…

— Нет, милорд, — ну надо же, Тайво умеет улыбаться.

— НЕЕЕЕТ!!!! Добби нужно к хозяину!!!! — сквозь собственные причитания слышит, талант. — Нееетт! Хозяин Геллерт!!! Хозяи…и…и…

— Чего? Кто-кто? Отпусти его на землю, Тайво, куполом накрой! — выполнено мгновенно. — Какого?! Твою-Моргану-мать!

Добби задыхался, его били судороги, всё тело содрогалось в конвульсиях, изо рта пошла густая белая пена. Агония закончилась секунд за сорок. Ох, как не хорошо-то. Такая ниточка оборвалась. «Будет плохо», говоришь. Да не «плохо», а «хуже всех».

— И что это сейчас было? — Алекс задумчиво смотрел на бездыханное тело. — Не откат… Никакого магического воздействия не было, это точно.

— Стой! Наставник, не подходи к телу хотя бы час. Троянцев вспомни… Тайво, пожалуйста, не убирай пока купол. Умница!

— Упс… Подарочек, думаешь, с сюрпризом? Понял, — Волхов даже отступил на шаг. — Обождём, но одним скучно… Сириус! Нам нужен Малфой, срочно! Тащи его хоть волоком, хоть под «империо», главное — чтобы, говорить мог!

Огромный чёрный манул умчался с посланием.

Да, у меня паранойя. Однако фантастики в своё время начитался, и, увы, военных сводок тоже. По своему характеру Геллерт и не на такую гадость способен. Весёленький у меня день рождения. Залюбуешься. И это только утро. Дожить бы до вечера.

Тащить Малфоя волоком не пришлось. Явился в сопровождении Крёстного на своих двоих (трость не считаем — это уже часть имиджа), правда, каким-то взъерошенным и заметно раздражённым, как раз к окончанию осмотра тела. Похоже, Сириус и вправду едва ли не буквально пытался выполнить просьбу Волхова. Никаких адских сюрпризов ни на теле, ни внутри тела домовика (хвала Мерлину, вскрытия не потребовалось), не оказалось. Однако два момента неприятно удивили. Первое: под бинтами кроме гематом, шрамов и ожогов обнаружились следы внутривенных инъекций, так не характерных для магической медицины. И не только свежих. Второе: сами бинты, как и то убожество, что Добби носил, пропахли не только бадьяном. Неприятный для здорового человека больничный запах ни с чем не спутать. Обычной магловской больницы. Но вот в данном случае, скорее не больницы, а пыточной. Эх, Добби, Добби! Тебя били, пытали. Над тобой ставили эксперименты, которые тебя, в конечном итоге, и убили, а ты ему был верен почти до конца. Скорее всего, мы наблюдали действие, ставшего при помощи магии и обычной фармакологии жуткой реальностью, нейролингвистического программирования. Доведённого с годами до абсолютного совершенства. Сболтнул лишнего — помер. Бедолага Добби! Ну ничего, теперь-то: «Добби свободен!». Навсегда.

— Чтобы эта тварь не натворила, клянусь, я к этому непричастен, — моментально открестился Люциус, едва взглянув на тело.

Оба-на! А ведь никто даже и не заикался ни о чём.

— Рад, что вы сразу узнали своего домовика, лорд Малфой, — кивнул Алекс.

— Это не мой домовик, мистер Волхов. Это одно из наследий лорда, от которого, увы, нельзя избавиться.

Я не смог удержаться:

— Одно из?

— Метки, крестражи… Да, Поттер, не нужно так удивляться. Крестражи совсем не добавляют спокойствия. Нельзя вернуться из-за грани прежним, будь это иначе они были бы у каждого встречного. Что взбредёт в голову ожившему мертвецу знает лишь проведение…

— Ладно, допустим, — Волхов поднялся с корточек. — От них избавится тяжело, а как насчёт этого? Прогнать или попросту голову открутить?

— Убить домовика без причины сложно. Не те времена. Он ничего не нарушал, хоть и слушается… слушался только Драко и то через раз. Твердил, что у него есть хозяин.

— И ведь не врал почти, — восхитился Алекс. — Служил у одного тёмного лорда, шпионил для другого. Интересный у нас визитёр сегодня, да, Шеф?

— Угу, и не говори. Слуга двух господ прям, вернее трех…

— Какого другого? У нас только один тём…, — Люциус осёкся на полуслове взглянув на Блэка, для которого причина вызова стала полностью понятна лишь сейчас. Затем Малфой перевёл взгляд на серьезного Волхова и на меня. — Лорд Поттер, это шутка такая?

А вот любопытно, чего это он у самого младшего спрашивает? Типа я тут ответственный за весь юмор вселенной? А вот и нет! Вселенная сама дама с большим прибабахом, раз кульбиты такие выделывает:

— Мои шутки, лорд Малфой, не заканчиваются трупами, — лицо он сохранил, но благодаря тому, что всё ещё сижу на коленях возле Добби, и, следовательно, ниже всех, заметил, как трость резко ушла в землю сантиметра на два. В твёрдую землю — дождика давненько не было. — Лорд Малфой, вы бы присе…

— К драклам лордов! Просто Малфой!

— Хорошо… Малфой, — кто бы знал, как тяжело было не передразнить и не ляпнуть «просто Малфой», но ситуация не та. — Вы бы присели. Два бессознательных тела на моей лужайке, сразу — это перебор для неокрепшей детской психики.

— Какой же ты…, — возмущённый Люциус всё-таки тяжело опустился на траву.

— Добрый и понимающий, — подсказал ему Крёстный, за что получил от Малфоя на редкость ехидную гримасу в благодарность. И куда делась благородная невозмутимость? Летним ветерком, наверное, согнало.

— Рассказывайте…

Было бы что рассказывать. Бродит призраком по Европе. Жаль именно «призраком», а не «призрак». Вот бы какой добрый человек ошибочку поправил. Всем стало бы проще и спокойней жить. А так. Наверняка, вербует сторонников, не факт, что всех сам, лично. Чем больше людей знает, тем выше шанс провала. Но сторонники определённо есть. Жить и вот экспериментировать где-то, и главное, на что-то нужно. Только где? Ни малейшего представления. Ещё боюсь, что даже если столкнёмся нос к носу, не узнаем. И что-то мне начинает казаться, что дело вовсе не в прошедшем с момента побега времени или в оборотном зелье может быть. Совсем. Ай, как нехорошо будет, если я прав!

Тайво по моей просьбе принёс белую простыню и приподнял тело Добби. Так. Замотать словно в саван. Отлично!

— Поттер, это существо работало на вашего врага, — голос Люциуса был удивлённым. — А ты заботишься о нём, как о родном.

— Вот посмертие нас и рассудит. Так, господа, я ненадолго вас покину… Тайво, бухточка, куда ты меня водил море смотреть.

Домовик кивнул, одну руку протянул мне, другой коснулся висящего в воздухе тела. Возразить никто попросту не успел. Ну почти канон. Не океанское побережье, конечно, всего лишь берег Ирландского моря. Уж, извини, Добби, оно ближе. И могилу копать буду не руками, зато глубже обычной, чтоб никто не потревожил. Вот так. Прости, что так вышло! Отчасти и я виноват. Всё. Отдыхай мученик.

— Домой!.. Я снова с вами, не соскучились? Эй, а чего вы на меня так смотрите?

Удивлены вообще-то двое: Малфой и Блэк. Наставник к моим фокусам привык. Да и не опасно это. У меня всегда порто-ключ с собой.

— Один, не пойми куда… после всего этого. Гарри, ты, что творишь?

— Крёстный, во-первых, не один, во-вторых, наставник знает, где это. И не было меня минут двадцать.

— Двадцать три, — кивнул наставник и тут же всех сдал. — Пятнадцать из которых эти двое порывались тебя искать…

— Первые минуту-две, понятно, матерились, а остальные?

— Сначала приходили в себя от шока, потом уже матерились, — признался Сириус. — Не делай так больше.

Ох, ты! Придётся немного осадить. Мне излишняя опека и тем более сопровождение совсем не нужны. Кто знает, куда мне нужно будет попасть и что сделать? Сейчас-то ладно, но позднее. Свидетели и куча вопросов о том откуда знаю то или это, мне совершенно ни к чему. И так странностей хватает. Сириуса, например, частенько в ступор вгоняю своим поведением. Хорошо, что почти всё списывается на причудливый коктейль из трудного детства, влияния наставника, усердия в учёбе и родовую магию, но всё же:

— Крёстный, я понимаю всю опасность… Не спорь, ради Мерлина! Понимаю! Я даже не пешка на доске, пылинка. Рисковать не собираюсь. Я осторожен, не веришь, у Алекса спроси! За грань не тороплюсь, но и трястись по углам не намерен…

— За пылинкой, Поттер, не присылают домовика, — встрял Люциус.

— Присылают, если хотят швырнуть её в глаза оппоненту, дабы тот не заметил следующего хода.

— Значит скоро что-то произойдёт? — прищурился Малфой. — Где?

— Ещё бы знать, что именно и когда, — покачал головой Волхов. — Соломку постелить…

Глава 11

Платформа девять и три четверти, красно-чёрный паровоз, девять пока пустых вагонов. Особого восторга нет, поскольку путешествую не впервые. Ездили в Хогсмид, как раз тем рейсом, что должен был на обратном пути забрать студентов младших и средних курсов, плюс всех маглорождённых, на летние каникулы. Смотрели купленный через банк на анонимное лицо домик, который должен был стать «временным штабом» и «пунктом экстренной эвакуации». Не мои определения. Сам глазами хлопал услышав. И, да, ощущение, что еду на фронт, а не на учебу. Впрочем, наверное, так и есть. Ну, хоть от скуки не помру. А то, когда ещё весной заглянул в сильно отредактированные, как на зло, именно в этом году, учебники первого курса промелькнула такая мыслишка. Тьфу, тьфу, тьфу! Накаркаю ведь на свою… буйную головушку приключений!

Удивился я тогда сильно. Например, учебник по ЗОТИ вообще чуть не вызвал нервный тик буквально с титульной страницы. Экспертом-консультантом при составлении числится Альбус Дамблдор. Предупреждающий звоночек прозвучал сразу. Не зря. Если учиться строго только по этому… По этому наидостойнейшему учебному пособию, то в конце года отобьешься разве, что от вконец пьяного комара, и то не факт. Половину того, что там прописано освоил ещё без наставника, методом тыка. В общем — ужас.

Домик понравился. Деревушка тоже. Маленькая, уютная, в особенности в сравнении с Хогвартсом. Тот, как и барьер его окружающий, давил мощью и холодностью. Любопытно, при поступлении ощущения изменятся? Скоро узнаю.

То, что еду, как минимум, на рискованное задание показал именно случай с Добби. Кто-то из ближайших друзей его хозяина в замке, и имеет полный доступ к совятне. Так что вечер перестал быть томным, а самое безопасное место Британии превратилось во вражеский объект. Впрочем, и до этого открытия безопасным Хогвартс для себя не считал. Алекс же признался, что очень жалеет о невозможности «запихнуть меня в Академию, хотя бы до совершеннолетия». Даже немного обиделся на него за «запихнуть», будто рваный носок. Нормально бы поступил, без всяких там выкрутасов. Но лорд должен учиться на Родине.

Надо, так надо. Правила нужно соблюдать. Даже правила покупок всего школьного инвентаря именно у местного производителя. Самым приятным моментом был поход за питомцем. Большая белая сова на вопрос: «Ну, будешь моей?». Прищурилась и легонько клюнула меня в палец.

— Так это «да», или «нет», милая? — Совушка, расправила крылья и выпятила грудь. — Посчитаем, что «да»… Сколько?

— Двадцать пять галеонов, сэр.

— Хорошо. И корм, пожалуйста, добавьте…

Самым продолжительным было посещение ателье мадам Малкин. И это при том, что мантии не шились, а просто подбирались из имеющихся. Кажется, хозяйка так и не вышла из возраста, когда девочки любят наряжать кукол. То покрой не подходит, то цвет не гармонирует с глазами, то оттенок слишком блёклый, то слишком яркий. И это мальчишке. Нет, проще чтобы сняла мерки и игралась сама, без клиента. Стоически вытерпел, под ухмылку Волхова, но к походу за палочкой был зол.

Настолько зол, что, едва переступив порог лавки, сообразил — ещё одного фаната своего дела не переживу. Ну, или он не переживёт нашу с ним встречу. Пришлось прикрыть глаза и начать медленно считать, как можно глубже дыша. Помогло. Частично. Желание кого-то грохнуть превратилось в необходимость пошалить, то бишь что-нибудь тут разнести. Невербальная бомбарда, выпущенная в ближайший стеллаж, после приветствия, небольшого вступления о выборе палочками хозяев и вручение первого варианта (орешник и сердечная жила дракона), стала бальзамом на рану. Содержимое стеллажа разлетелось в разные стороны знатно.

Старик, крякнув, пробурчал:

— Нет, определённо нет…, — и скрылся в глубине магазина.

Вернулся он шустро с палочкой, которая является сестрой «той самой, что сделала меня сиротой». О шраме мастер не упомянул, поскольку его уже не заметишь, если не знаешь. Даже немного расстроился столь быстрым подбором — ведь второй стеллаж так манил.

— Ты только там ничему не удивляйся, ладно? — Волхов поправил на мне лямки вещмешка.

Подозрительно:

— Чему мне не удивляться, наставник?

— Ничему. И не надо мне тут закатывать глаза! Ничему не удивляйся, и будь осторожен!

— Та же просьба. Поаккуратней. Договорились?

— Добро. Давай, беги уже, вон народ подтягивается. Скоро толпа будет не протолкнуться. Встретимся через две недели. Пароль помнишь?

— Можно было что-то менее банальное придумать? — ну да «ёшкина матрёшка» как-то по детский.

— Пусть это банальное кто-то выговорит сперва, — хмыкнул Алекс. — Сириус вон чуть челюсть не вывихнул, пока выучил. Давай, топай уже.

Так. Выбираем золотую середину, то бишь шестой вагон. Купе «G». Отлично. До отправления ещё сорок минут, а на перроне и в правду народу прибавилось. Причём взрослых намного больше, чем студентов. Своих отпрысков провожают семьями. Кто может даже несколькими поколениями. Два больших выхода в свет — отбытие родного чада и прибытие. Ладно. Пусть развлекаются. Хорошо, что взял просто почитать. «Моя семья и другие звери», забавная книжка.

— Ты тоже первачок? Можно к тебе, а то со старшими как-то стрёмно? — в открытое купе заглянул и вправду перепуганный голубоглазый мальчишка с длинными до плеч тёмными волосами, слегка вытянутым лицом и немного пухлыми губами, которые, впрочем, никак его не портили.

— Располагайся.

— Спасибо, — парнишка втащил вслед за собой тяжелейший на вид коричневый чемодан и, кое-как запихнув его под нижнюю полку, уселся напротив меня. — Я Майкл. А ты?

— Я Гарри. Очень приятно познакомится!

— Ага. Мне тоже! Что читаешь?

В тот момент, когда поднял с колен книгу, которую положил в начале разговора раскрытой, чтобы показать Майклу обложку с названием случилось сразу два события: поезд издав протяжный гудок и пару раз дёрнувшись, наконец-то тронулся с места, и к нам в купе заглянул рыжик.

— Парни, можно к вам? Тут уже на головах сидят, а у вас свободно…

На мой вопросительный взгляд Майкл лишь пожал плечами. Ну что ж, раз возражений нет:

— Вваливайся!

— Спасибо, парни! — мальчишка плюхнулся рядом с моим попутчиком. — Я Рон Уизли! А вас как зовут?

— Майкл Корнер. Рад знакомству!

— Гарри. И тоже рад, — нет, ребята, фамилию вы мою не узнаете вплоть до вступительной церемонии. Это, конечно, если по закону подлости сейчас сюда не заявится младший Малфой со словами «Поттер, а я тебя везде ищу». Хотя нет. В письмах обращение подчёркнуто личное, по имени.

Хорошо, что попутчики не слишком стараются втянуть меня в завязавшийся разговор. Спасибо мистеру Даррелу, чью книжку усердно перелистываю. Читающий человек, который долго не переворачивает страницу, крайне подозрителен. Правда, Рональд периодически пытается включить в разговор именно меня. Приходится отбиваться. Нет, не маглорождённый. Нет, квиддич не люблю. Как-как? Вот так! Да, метла есть. Не помню названия, в чулане валяется. Ну ладно, возмущайся дальше. Хоть отстал. Чувствую, что лишь на время.

Любопытно. Уизли пришёл без вещей и без питомца. Ну с вещами понятно: оставил в купе, а сам пошёл искать… Страничку перевернули…Искать приключений или искать кого-то? Кого-то конкретного? Или я уже загоняюсь? Ладно, оставим пока. Страничку. А вот с крысой (в прямом и переносном смысле), непонятно. Был ли он у Рональда? Блин! Из появившихся вопросов можно уже эссе написать:

— Нет, Рон, летать я не боюсь. Но мне нравится летать на гиппогрифах, а не на метле.

— Ты катался на гиппогрифе? — даже Майклу стало интересно.

Ну оно и понятно. Это даже не самолет или, скажем, дирижабль у маглов. Мальчишка на гиппогрифе — редкость великая, если не сказать больше. Может и зря рассказал, но что сделано, то сделано. Слово — не воробей:

— Катался трижды…

— Не врёшь?

— Не имею привычки, Рон. Первый раз с другом, — Алекс тогда страховал. — И два раза сам.

— И как?

— Интересно и волнующе, Майкл. С метлами не сравнить. Хотя на них и проще… О, мы возьмём всё, — тележка со сладостями подоспела, как нельзя, вовремя. И не важно, что сорю деньгами. Прижиматься не стоит. Всё равно вскроется.

Пока люди жуют, они молчат. А у меня от громкого Рона виски что-то заныли. Мерлин, а что со мной будет в общей гостиной любого факультета? Заглушки, заглушки и ещё раз заглушки.

Кстати, дверь-то лучше закрыть, а то и впрямь, кто-то ещё заглянет. Хватит гостей на сегодня. Можно магией закрыть и без палочки, но вот это умение светить не хочется. Ох, жизнь моя жестянка! Всё ручками, всё ручками.

Шоколад люблю, а вот шоколадных лягушек нет. Вообще фигурки из шоколада никогда не нравились. Совершенно непонятно почему. О, вот те, здрасьте! Одна ожила и ретировалась в окошко. Не, что хотите, делайте, но, это, есть не буду! Подайте мне обычную плитку шоколада, молочного. Ага. Вот. Ура!

А за окном темнеет, значит подъезжаем:

— Да, Рон, я знаю, что директор Дамблдор учился на Гриффиндоре. Он и деканом был, кстати…

— А фы куда хочешь постуфвить?

Хоть бы прожевал что ли… И спрашивается зачем я дверь закрывал? От судьбы не уйдёшь, называется.

— О, мальчики! Вы не видели здесь жабу? Невилл потерял своего питомца, — а постучать прежде, чем врываться, не судьба? Ну в самом деле! Воспитание, Грейнджер, где? А такт? Вдруг тут переодеваются или, к примеру, старшекурсники целуются. Хотя нет, те бы заперлись магией. Фиг бы она открыла. Узнал бы и по голосу. Абсолютно не изменилась. О! И она меня, похоже, тоже, но только рассмотрев. — Ты…ты? Это ты?

Ну узнала ты меня. Молодец! Кстати, удивительно, лет то прошло порядочно. Вот только зачем делать такие глаза словно демона встретила? Или это иллюстрация к выражению «запал в душу»? Так. Надо выводить из накатившего ступора.

— Я. Не. Жаба, — пацаны синхронно фыркнули. — Но я — это я. Конфетку?

Девочка машинально взяла протянутый леденец на палочке, вроде малиновый:

— Спасибо…

— Ты заходи, чего в дверях стоишь?

Гермиона качнула головой:

— Нет… жабу… найти…

— А, ну тогда, ладно. Удачи!

— Я пойду?

— Угу.

Едва девочка словно в трансе медленно скрылась из виду, закрыл дверь.

— Чего это с ней? — поразился Корнер.

— Не имею представления.

— Вы знакомы? — встрял Рон.

Ну отрицать бессмысленно:

— Виделись один раз, в магловском зоопарке. Наверное, удивилась, что я волшебник.

— Ты ходишь за барьер?

— Как и ты, Рон. На вокзал как попал?

Уизли сказать было нечего. И поэтому он попытался сменить тему:

— А у вас есть питомцы?

— Нет, — мотнул головой Майкл. — Гарри, а у тебя?

— У меня почтовая сова, — ой, как удачно тема всплыла. Ну-ка, аккуратненько. — А у тебя, Рональд?

— Уже нету. Представляешь, сбежал. Хотел его в школу взять, даже Билли уговорил уже, а он сбежал.

— Кто? — вообще-то меня интересует ответ на вопрос «когда?».

— Крысюк. Коростой звали. Десять лет у нас жил, а тут возьми да сбеги.

— Прямо перед школой драпанул?

— Не… ещё на хэллоуин. Я только-только Билли уговорил… Эх! И чего ему не хватало, ел от пуза да дрых в тепле?!

Даже от воспоминаний искренне расстроился. Долго, видать, уговаривал. Вот только с чего бы? Вон, жабу любую подобрал бы. Занятно. Ладно. Зато понятно. Блэк на волю — крыса в бега. А вот то, что крысёныш, похоже, был всё это время рядом с Билли новость с одной стороны крайне неприятная, но с другой… Выходит правильно я почту ему не доверил. Надо же, как всё оборачивается-то!

— Приключений.

— Каких ещё приключений?

— Весёлых и разных. Кстати, тебе не пора идти переодеваться? Мы, вроде как скоро прибудем, — мы с Майклом были изначально в мантиях, а вот рыжик щеголял в обычной одежде. Вот и думай, кто из нас чаще бывает на магловской стороне.

— Ой, точно! Забыл совсем. Всё, я побежал, парни! Ещё увидимся, — и пулей вылетел из купе, едва меня не задев.

— Всенепременно.

Майкл задумчиво посмотрел на дверь:

— Что-то я не понял, почему он к нам подсел, а не остался с братьями?

— Они его слишком опекают, вот он и сбежал на время, — хочется надеяться, что эта причина единственная.

— Ты их знаешь? Он же тебя, по-моему, не узнал.

— Наши родители дружили когда-то.

— А теперь?

— А теперь не могут… Мы вот сейчас только и увиделись.

— Печально… Поссорились?

Вот ведь. Вцепился. Любопытный какой, оказывается. Ну, как всегда, выручит правда. Чуть печали в голос. Главное — не перестараться.

— Мои родители погибли, Майкл.

— Прости! Я не знал…

— Я был совсем маленьким, и ничего не помню, так что всё нормально. Не переживай. Упс! Кажется, приехали… Чемодан зачем тянешь? Оставь, его домовики заберут! Да, не спеши ты. Пусть все выйдут. Затопчут ещё. Вот теперь пошли!

— Первокурсники, все ко мне!

Вот и Хагрид. Даже усиливать голос не нужно, слышно на пару миль вокруг. А ещё Уизли считал громким. Да, уж! Ух, а борода какая! И больше, чем на колдографии. Мерлин, да это гора просто! Некоторые девчонки испугано ойкнули. Может быть, если бы не видел мадам Максим, присоединился к ним.

— Ты в каком вагоне был? — писец, то есть хорёк, подкрался незаметно. Ну, это он так думал, возникнув из темноты.

— В шестом, а что?

— Мордред! А я, идиот, в первый полез…

— Почему именно в первый? Кстати, Драко, знакомься — это Майкл, мой попутчик. Майкл — это Драко. Так. Давайте вот ту лодку выберем. Там народу поменьше.

— Он, самый статусный, — Малфой первым из нас забрался в лодку, в которой к тому времени сидела рыжеволосая девочка. — Леди, вы не против, если мы составим вам компанию?!

Пусть и в тусклом освещении фонаря на носу лодки, но пассажирка разглядела и таки узнала говорившего. Испуганно икнув, она нашла в себе силы лишь на кивок. Так. Прекрасно. Слава идёт впереди нас, да, Драко? Прибью Люциуса когда-нибудь. Что за репутацию сыну создал? От него люди скоро шарахаться начнут. С одной стороны — хорошо, вряд ли кто посмеет тронуть, но с другой… По мне, минусов больше.

— Да? А вот зря, там всегда сажи больше. «Очищающие» постоянно нужны. Давай руку, Майкл!.. О, поехали!

— Эээ… Как-то не думал об этом, — сконфуженно пробормотал Драко на носу лодки.

Только в тот момент, когда лодка отчалила, понял зачем вся эта свистопляска с лодками, каретами и тому подобным. Проще же просто завести студентов в главные ворота. Но это не совсем так. Кроме банального разделения потоков, чтобы не создавать столпотворения и давку, нужно было дать барьеру вокруг школы время на настройку под новых обитателей замка. И, похоже, сильное давление охранных чар на затылок, которое исчезло как раз в момент начала движения утлого судёнышка, чувствовал только я. Тот, на кого настроены другие чары, чары Поттер-холла. Однако коли маленький волшебник сел в лодку — он свой, оберегай, защищай. Великолепная работа, господа Основатели! Снимаю шляпу! Крутые вы ребята. Слов нет.

Хогвартс отсюда, конечно, красив и даёт своим видом ощущение волшебства. Особенно для маглорождённых, которые, скорее всего, только сейчас полностью осознают себя волшебниками. Да что там говорить, когда даже мои спутники, среди которых довольно искушённый во всём этом Драко, в полнейшем восторге. Хотя вот девочка всё же немного напряжена. Жаль сам никогда не смогу отдаться этому восторгу полностью. Знание, оказывается, иногда не только сила, но и тяжёлая ноша. Как бы ни придавило ненароком. Эх, ладно. Подходим к берегу уже:

— Так. Драко, будь добр, помоги… эээ… Как тебя зовут?

— Сьюзен Боунс.

— Помоги мисс Боунс сойти на берег. Майкл, давай. Я следом. Ох, Землица-матушка… Как думаете, можно заработать морскую болезнь за три четверти часа?

— Это же озеро, — хихикнула Боунс.

— Да? А по мне на океан смахивает… Ладно, потопали, иначе всё веселье пропустим.

— Смешной ты…

Драко закатил глаза. Майкл хмыкнул. А что я? Сами даму развлекать не хотят же. Она хоть чуть-чуть, но расслабилась, и то хлеб.

А веселье вот-вот начнется. Все первокурсники на крыльце. Кто-то даже вымокший. Жаба в руках. Невилл? И ничего он не толстый. Нормальный парень. Правда, какой-то весь неуверенный. Ощущение, что, если чихнёт, будет с полчаса думать правильно ли это сделал и не стоит ли (прости, Мерлин!), «перечихнуть» правильнее. Бред, конечно, но первое впечатление. Ладно. Высушиться — посмотрим. Грейнджер о чём-то перешептывается с Уизли. Уже? Лихо! Так. Уши у меня не горят, посчитаем, что не обо мне. И это хороший знак. Надеюсь.

Нарастающий нетерпеливый гомон профессор Макгонагалл погасила одним своим появлением. Кое-кто даже голову в плечи вжал. Женщина окинула цепким взглядом поступающих и велела следовать за ней. Вот не знаю почему, но декан Гриффиндора выглядит немного сердитой. Странно то, что это стало заметно, когда она разглядела в толпе некоего Поттера. Любопытно. Вообще-то эта личность ещё и шага не ступила в замке, а уже во всём виноват. Милое начало. Вот всё же, что случилось?

Ах, вот в чём дело! Из поступления в школу мальчика-который-выжил кто-то решил устроить шоу и пригласил прессу с колдографом. Одного взгляда на кислые мины почти всех за преподавательским столом хватило, чтобы вычислить инициатора. Ох, старик, трах-тибидох тебе в бороду! Ну-ну.

А вот это лицо где-то видел. Где? Молодая, очень молодая, каштановые волосы собраны в конский хвост, серо-голубые глаза за круглыми очками в тонкой изящной оправе. Блин! Видел, точно видел! Но где? Оставим пока что. Если видел, то вспомню. Не заморачиваться на пустом месте.

Снейп и Квиррелл в тюрбане на месте. Интересно это Квиррелл, или всё же нет? Уже нет? Жаль нельзя тюрбан размотать. Как говорит Алекс: «Всему своё время». Главное — до этого времени дожить. Сам по себе вырвался тяжелый вздох. Так. Не раскисать. Собраться.

Нет, понимаю, шоу, герой и всё такое. Но не до такой же степени! Драко ушёл на Слизерин. Майкл на Когтевран. Гермиона и Уизли предсказуемо будут грызть гранит магических наук под надзором декана Гриффиндора. Боунс не скрывала радости, что попала на Пуффендуй. Ещё полтора десятка ребят разбрелись по залу, присоединившись к факультетам. Алфавит помню хорошо. Половина из распределенных шляпу должны были надеть после меня. Значит, я — десерт, гвоздь программы, приглашенная звезда? А вот фиг вам! Звезда стоять и терпеливо ждать в предбаннике не нанималась. Райдер, господа хорошие, не согласовали… На рожу скучающую гримасу, руки за спину и демонстративно, слегка поворачиваясь на месте, любуемся потолком, благо действительно красиво. Всё остальное вокруг совершенно неинтересно. Есть только бесконечное звёздное небо большого зала.

— Гарри Поттер! — наконец-то, как и ожидалось, последний. Не реагировать! Никак! Профессор, пожалуйста, ещё разок для пущего эффекта. — Гарри Поттер!

Я ваш должник профессор, спасибо! Второй раз имя прозвучало в абсолютной тишине, как и довольно громкий ответ мальчишки, которого отвлекли от чего-то интересного:

— Ой, прошу прощения, профессор Макгонагалл! Я подумал обо мне забыли…

Уголки губ слегка дрогнули, но она с бесстрастным лицом молча указала на табурет. А вот директор нахмурился. Шоу захотели? Что ж, бойтесь своих желаний!

Да, может и заносит. Однако иначе нельзя. Без моего согласия, причём явного, устраивать цирк, со мной в роли дрессированного животного. Ой, не советую…

«Когтевран, или прополощу в ванне с синильной кислотой, — в ответ тишина. — Эй, чего молчим?»

«Ждём»

«И чего ждём?»

«Пока маленький лорд-хранитель не остынет и не соизволит облечь свою просьбу в корректную форму, — старческий голос в моей голове излучал изрядную долю иронии. — Может и сторгуемся».

Так. Стоп. И вправду что-то разозлился. Секундочку:

«Лорд-Хранитель? Ты меня полностью читаешь?»

«Ух, как быстро в себя пришёл и думать начал, — удивление. — Магию. В остальном же только то, что мысленно проговариваешь, намеренно. Иначе бы кукушка поехала после первого распределения. Вот скепсиса поменьше, юноша. Кроме чар, эмоции и настроение я тоже чувствую».

«Что значит «сторгуемся»?»

«То и значит. Бутылка огневиски со мной на голове, и ещё бы в бордель. Годрик был таким затейником. Вот, как сейчас помню. В Эдинбурге был случай. Или в Хогсмиде? Нет, Хогсмида ещё не было. Или был? Нет, в деревне такого никогда не было… Значит, всё же в Эдинбурге. Точно! Там роза на вывеске была. Чёрная. Хозяйку «Дикой Розой» звали. Так вот, приходим мы однажды, а она там с… Эй, чего притих?»

«Жду».

«Чего же, позволь узнать?»

«Когда надоест издеваться над ребёнком».

«Вот! — торжествующе заявила шляпа. — Не теряй голову и почаще вспоминай кто ты!»

— КОГТЕВРАН!

Если до того тишина была абсолютной, то сейчас она звенящая, ибо кое-кто не утерпел и дёрнул себя за бороду. Правда тихое «дзинь» мгновенно утонуло в поднявшемся гомоне и аплодисментах. Так. Улыбнуться в камеру. Не вдыхать пары магния. Дойти до стола воронят. Киваем на поздравления.

Ишь ты, «почаще вспоминай кто ты». А Годрик и правда был затейником раз такое создал, да ещё и на голове носил в самые… хм… Весёлые моменты, похоже. Забавно. Однако шляпа кое в чём права: мне категорически нельзя поддаваться эмоциям. Тем более таким! Ведь разговор начал с угроз. Абсолютно без причины. Так. Хорошо! Учтём. Злиться учимся с холодной головой и без последствий для невиновных. Решено! А теперь внимательно слушаем речь директора.

Запретные лес и коридор. Новые преподаватели: Квиррелл по защите от тёмных искусств и на его место по магловедению профессор Карен Ольсен.

Щелчок в голове был почти материален. Ольсен, она же Ольшанская. Карина Ольшанская. Даже думать, как это провернули Волховы не буду. Страшно представить, чего это стоило, и не о деньгах речь. «Ничему не удивляйся». Ох, Алекс!

Глава 12

Полог кровати задёрнут в комнате тишина, но Майклу опять не спится. Прошло шесть дней после распределения и заселения, а он всё ещё не может прийти в себя от шока и окончательно определиться в отношении к своему теперешнему соседу по комнате. Майкл не знает повезло ли ему или совсем наоборот, очень не повезло: его случайным знакомым, с которым встретился в поезде, а теперь и единственным соседом по комнате, оказался Гарри Поттер. Тот самый.

Вот только выяснилось это в самом конце распределения. Корнер с облегчением — для него всё закончилось быстро и хорошо — наблюдал сам процесс уже сидя за столом родного для родителей факультета. В какой-то момент Майкл заметил, что его попутчику вдруг стало невероятно скучно. Он заложил руки за спину и уставился в зачарованный потолок с таким любопытством, что Майкл не выдержал и тоже задрал голову, желая понять, что же там изменилось. Ничего. Те же звёзды, что и в начале церемонии. Красиво. Но ничего эдакого не появилось.

Прозвучавшее полное имя мальчишки, который остался последним, погрузило Большой зал в буквально гробовую тишину. Майкл сам поддался общим эмоциям и, кажется, на мгновение перестал дышать.

«Быть не может», — пронеслась мысль, но тут же исчезла. Имя отчётливо повторили.

Только тогда Гарри оторвался от созерцания волшебных созвездий и тут же выдал фразу, от которой люди за преподавательским столом на миг растеряли невозмутимость. Сядь Майкл ближе он бы не увидел, как после поттеровского пассажа, произнесённого абсолютно нейтрально, о том, что его забыли, подался вперед и нахмурился директор Дамблдор, а женщина, оказавшаяся впоследствии новым преподавателем магловедения, едва заметно кивнула, словно в подтверждение своих мыслей. Так часто делает отец, когда о чём-то думает.

Шок на этом не закончился. Гарри Поттер попал на Когтевран. Почему это было шоком Майкл узнал немного позже. Оказывается, все считали (и сам герой тоже, судя по виду, с которым подошёл к столу), что мальчик-который-выжил, если и поступит в Хогвартс, обязательно будет учиться на факультете отважных, как называют себя гриффиндорцы. Шляпа решила иначе. И герой, к слову, довольно быстро смирился с этим и развил бурную деятельность.

Во-первых, он категорически отказался от одной из спален старост, в которую по распоряжению директора его пытались поселить. Вежливо отказался. Хотя Майкл мог поспорить, что та вежливость ему дорого стоила. Непонятно чем его не устроила свободная комната — говорят, она в два раза больше этой, там есть собственный камин, и роскошная ванна. Однако, Гарри настоял на своём. Жить хочет там, где живут однокурсники и точка. Декан Флитвик, кстати, полностью его поддержал. И не только в этом.

Второй причудой соседа, от которой у Майкла нет-нет да начинает сосать под ложечкой и волосы норовят встать дыбом от одних только воспоминаний, является маниакальное желание Поттера превратить их комнату в одном из самых защищённых мест Британии в крепость внутри крепости. Началось это в первую же ночь.

Едва они оказались в комнате одни, мальчик достал из волшебного (что-что, а магию расширенногопространства Майкл чувствовал всегда), кошелька, висящего на поясе, маленькую хрустальную коробочку и метнулся с кровати, на которой сидел во время инструктажа старосты, обратно к входной двери. Достав из футляра какие-то две золотистые пуговицы и приложив их с двух сторон замка, Гарри что-то тихо прошептал и, резко одернув руки, отступил на два шага от полуоткрытой двери. Вопреки здравому смыслу лишённые поддержки «пуговицы» не упали на пол, напротив они буквально на глазах впитались в стальной замок словно жидкость. Однако это было только началом. Продолжением стало преображение самой двери. Она сперва покрылась тонкой золотой паутиной, а, когда светящиеся нити погасли, стало заметно, что дерево слегка потемнело.

— Чудненько, — удовлетворённо хмыкнул Поттер.

Сам же Майкл не смог вымолвить и слова. Подобного он никогда не видел. Ещё бы! Со слов Гарри, теперь чтобы силой ворваться в их комнату злоумышленнику потребуется минимум «бомбарда максима», если не парочка.

Но на этом Гарри не успокоился.

Захлопнув дверь и запечатав её магией (без палочки и слов, между прочим), герой затеял грандиозную перестановку: вся мебель в комнате была переставлена так, чтобы две кровати не были видны входящим. Кроме того, Майкл, заметив, что одновременно с этим намеренно освобождается пространство в центре помещения, сильно удивился. Поттеру удалось сделать, казалось бы, две несовместимые вещи. Знал бы для чего, может и сбежал. Нет, не сбежал бы! Любопытство не позволило бы.

— Майкл, ты мне доверяешь? — Гарри стоял в самом центре комнаты и с прищуром смотрел на соседа. С нехорошим таким прищуром, от которого Корнер и не смог мгновенно выпалить «да».

Вместо этого он задумался:

«Вопрос хороший. Можно ли доверять лишь имени? А только имя я и знаю. То, что он не представился в поезде, объяснимо. Не хотел лишнего шума. Это хорошо. Поездка, наверняка, превратилась бы в ад, узнай весь вагон, кто сидит в купе. Тот же Уизли и разболтал бы. А дальше, что? Знакомы мы меньше суток и за это время Поттеров я видел троих как минимум. Холодно-отстраненного для Уизли (надеюсь, только для него), ироничного для девочки искательницы жаб, острого на язык, но вежливого для взрослых… Можно ли быть таким разным? И кому из них доверять?»

— Не особо, прости…

— Отлично! — словно не услышав ответ, Гарри потёр руки. — Тогда клянусь магией, то, что здесь сейчас произойдет не причинит тебе вреда, если ты чётко выполнишь все мои распоряжения. Люмос! Нокс! Залезай на кровать и не спускайся оттуда, пока я не скажу, если не хочешь лишиться ног.

— Чего? — опешил Корнер.

— Живо на кровать! — Поттер рявкнул таким тоном, что Майкл сам не понял, как очутился на своей кровати выполняя приказ. Он хотел было возмутиться, но стало не до того.

Гарри уже стоял в малом из двух очерченных с помощью палочки светящимся круге. Никаких тебе костылей в виде мела, краски или крови. Чистые чары. Мало того за один взмах он рисовал в воздухе нужный символ, который потом резким движением буквально вбивал в пол меж двух разгорающимися от этого действа всё сильнее кругов. Майкл знал — большой круг рабочий, а малый защитный. Корнер даже попытался по рунам определить, что за ритуал, но не смог. Слишком сложно, да и некоторые из двадцати четырех символов были незнакомы.

Майкл поёжился и вздохнул. Даже сейчас вспоминать страшно. Спрятавшего палочку Поттера стали окружать столпы колдовского синего пламени, возникающие на месте рун по мере того, как тот, вытянув руки вперед, что-то тихо шептал. Слов Корнер не расслышал, хотя был достаточно близко. Пламя росло и вскоре полностью скрыло стоящего в центре героя. Мало того, огонь пришёл в движение, закручиваясь по спирали.

Синий огненный вихрь посреди спальни, внутри которого точно стоит живой (живой ли?), человек — вот какой теперь ночной его кошмар. Майкл до сих пор не может понять за кого он боялся в тот момент больше: за себя или за того, кто это всё затеял?

Пламя рухнуло внезапно, с громким треском проломив внешний защитный круг. Рухнуло и растеклось по полу синей волной. Удивительно, но эта волна не только ничего на своём пути не пожрала — от неё и следа не осталось. Спустя мгновение никто бы и не догадался, что тут хоть что-то происходило. Внутренний круг тоже исчез, а вот Поттер был на месте. Первой мыслю было: «Фух, живой!». Потом, естественно, пришло желание соседа убить самому, лично, ну или хотя бы поколотить. Однако одного взгляда хватило, чтобы это желание ушло навсегда. Гарри выглядел беспредельно уставшим: мокрые взъерошенные волосы, полузакрытые глаза, и слегка подрагивающие пальцы на опущенных руках:

— Сука, какой же он затратный, — герой принялся глубоко дышать, потом нехотя махнул в сторону двери. — Майкл, будь добр, открой дверь! Не стоит заставлять ждать нашего уважаемого декана…

На пороге действительно стоял профессор Флитвик:

— Мистер Корнер, добрый вечер! Я могу войти?

Майкл молча посторонился. Говорить он просто побоялся. Что-то подсказывало, что с голосом просто не совладает.

«Сейчас отчислят. Сходу. В первый же день. И главное ни за что, так, за компанию», — мысль была вполне здравая, но всё оказалось не совсем так… Совсем не так.

Войдя в комнату и пройдясь по периметру, (Майкл может поклясться, что декан намерено избегал зону, где проходил ритуал и по-прежнему стоял Поттер), Флитвик цокнул, разглядев перестановку и покачал головой:

— Весьма… нетривиально, весьма, — декан, ухмыляясь, смотрел на Героя. Поттер, кстати, умудрился привести себя в относительный порядок (как успел-то?!), волосы взъерошены, однако сухие, на лице милая улыбка, но вот руки спрятаны за спину. — Я могу надеяться, мистер Поттер, что на занятиях вы будете столь же… усердны и внимательны к деталям?

— Разумеется, профессор Флитвик. Иначе и быть не может!

Интересно, Гарри пальцы скрестил? Майкл в тот момент ему бы не поверил. Декана же такой ответ вполне удовлетворил.

— Прекрасно! В таком случае, доброй ночи, господа студенты! — и полу гоблин направился к выходу, но на пороге остановился словно что-то вспомнив. — Ах, да! Пять баллов каждому за починку двери… Совсем дерево рассохлось…

И был таков.

На немой вопрос Поттер лишь пожал плечами:

— Похоже, мы вошли в историю школы, получив баллы до начала занятий… Хорошо хоть вошли, а не вляпались.

Вот с этим нельзя было не согласиться. Хотя до того Майклу казалось, что именно «вляпались».

Майкл перевернулся на спину. Сон не идёт хоть тресни. И все мысли вертятся вокруг Поттера. Да, надо признать получать баллы просто от того, что находишься рядом — это безусловно хорошо. С одной стороны, но с другой… Все эти манипуляции героя (кроме укрепления дверей, установки ритуального анти-аппарационного купола, сюда вошёл хитроумный вредноскоп, на активацию которого Гарри уговорил-таки его пожертвовать каплю крови), явно неспроста и в перспективе грозит опасностью. Ладно, Майкл мог с этим смириться, если бы не поведение мальчика-которого-фиг-поймёшь.

Герой то укрепляет собственную спальню почище сейфа в Гринготтс, то на второй же день начинает бродить в одиночку ночью по замку. Как только ночной пароль узнал? Выводы можно сделать разные. От того, что опасность мнимая, и вся эта защита просто бравада.

Майкл фыркнул: «Вот это точно — чушь! Никто бы так не выкладывался ради банального хвастовства».

И до того, что опасность реальна, ближе, чем кажется, и Поттер, как мог, обезопасив тылы решил подёргать мантикору за усы. Именно от этого и веяло ужасом, замогильным. Терпел Корнер почти неделю, но вчера сорвался, не выдержал. Гарри вернулся в первом часу ночи, хмурый и злой. К слову, привычка не ложиться спать до возвращения соседа появилась сама собой, как нечто естественное. Обычно Майкл проводил это время за чтением учебников. Время, отпущенное студентам первокурсникам для ознакомления с замком (в светлое время суток, разумеется), стремительно подходило к концу, и до полноценного начала занятий осталось всего ничего.

— Гарри, ты зачем бродишь ночью по школе? Тебе дня не хватает?

— Скучный ты! Ночные прогулки по старинному шотландскому замку с приведениями, — грустно усмехнулся герой, что в свете масленой лампы смотрелось реально жутковато. — Что может быть лучше?!

Вот тут-то Майкла понесло, он вскочил с постели и чуть ли не заорал во весь голос:

— Перестань быть таким!

— Каким?

Корнер и сам не знал каким, поэтому выпалил:

— Вот таким! Я боюсь, ясно тебе…

— Меня? — поразился герой.

— Да не тебя, идиот! Того, чего боишься ты!

— И чего я боюсь?

— Не знаю, и от этого ещё страшнее…

Поттер только и пробормотал:

— Упс! Хьюстон, у нас проблема!

Кто такой «Хьюстон», и что за проблема у него с Гарри, Майкл спросить не успел. Он и глазом не моргнул, как оказался снова в своей кровати причём в обнимку с мальчиком-который-всё-время-чудит. Поттер умудрился обнять его сзади и повалить на левый бок так, чтобы полностью заблокировать руки.

— Гарри! Что ты делаешь? Отпусти! — Корнер, первым делом придя в себя от столь бесцеремонного покушения на личное пространство, попытался вывернуться из объятий. Не тут-то было! Хватка стала стальной. Откуда силищи столько? Он же почти на год младше! Майкл даже лягнуться не мог — Поттер, предугадав всё заранее, оплёл его словно паук беспомощного мотылька. — Отцепись! Гарри, отпусти меня немедленно!

— Тихо! Чапай думает!

— Чё? Кто?

— Не трепыхайся, говорю! Думать мешаешь. И сказок про туалет не надо, не поверю.

Майклу, который только-только решил пойти на хитрость, стало немного обидно. Раскусил:

— Но мне правда надо…

— Очищающие нам в помощь, — хмыкнул паук-Поттер.

Гад! Корнер вздохнул и нарочито расслабился, мысленно пообещав при случае всё припомнить.

— До шести лет, пока меня не нашёл родовой домовик, я жил у своих родственников, маглов, — после непродолжительного молчания заговорил Гарри. Заговорил тихо, размеренно, заставляя вслушиваться, и абсолютно без эмоций, словно под «империо» или сывороткой правды. — Мои родственники из тех маглов, которые бояться и ненавидят магию. Именно в таком порядке. Естественно, мне там было не очень хорошо, но не это главное. Меня туда направил лично директор Дамблдор, из лучших, разумеется, побуждений. Я только от Хагрида… Он подтвердил, что из руин дома моих родителей меня вынес именно Верховный чародей. Вынес ребёнка из развален со шрамом на голове, и отправил не в Мунго, а велел нашему лесничему доставить к маглам. Так вот. Больше не хочу однажды проснуться где-нибудь в Томбукту, ну или рядом с Пушком, если кто-то вдруг посчитает это благом для меня…

— Рядом с Пушком? — Корнер выслушал монолог затаив дыхание и не понял лишь последнюю фразу.

— Это цербер из запретного коридора, — охотно пояснил Поттер. — Его Хагрид вырастил…

— В. Школе. Цербер? — Майкл не узнал собственный голос. Тихий и чужой. Похоже, у Поттера подхватил. Смешно то, что страха не было. Было недоумение, которое стремительно эволюционировало в самый настоящий гнев. «Хогвартс — самое безопасное место в мире». Ага. Как же! С огромной трехголовой собакой за соседней стеной.

— Тьфу ты! От Хагрида заразился…

— Кто, Пушок?

— Я.

— Чем?

— Болтливостью.

— Гарри!

— Что «Гарри»? — Поттер наконец ослабил хватку, и Майкл смог нормально сесть. Сам герой остался лежать, лишь перевернувшись на спину. — Мне рассказали по секрету, а я разболтал, сразу же. Ты прав — я идиот!

— Который ночью гуляет по замку, где бродит огромная трёхголовая псина… Ну ничего, когда тебя сожрут, переберусь на твою кровать. Она мягче, — откуда полезла эта ирония Корнер сам не понял.

— Не сожрут. Пёс на цепи и заперт. Не смотри так. Не видел я. Всё со слов Хагрида…

Проговорили они ещё часа два. Майкл наконец-то узнал, что же герой записывает каждое утро в блокнот. Оказывается, Гарри общается со своим русским другом, их ровесником. Корнер даже испытал укол зависти, от того, что его сосед бывал на континенте. Сам-то он кроме Лондона нигде не бывал.

Несмотря на открытость того разговора, Майкл чувствовал, что Поттер рассказал о своих тревогах далеко не всё. Что ж, у всех свои тайны, как говорит папа. Значит не пришло нужное время, да и помощник из него, в случае чего, аховый, если честно. Обуза, скорее, а не помощник. Чего стоит только «Чертог Сварога», который станет неприятным и смертельным сюрпризом для любого волшебника, решившего по глупости аппорировать в их комнату. Прелесть ритуального купола в том, что снять такое можно ритуалом же, а в данном конкретном случае только изнутри. Поттера немного раздражала невозможность распространить действие на эльфов, но ему пришлось с этим смириться. В Хогвартсе свои законы.

«И всё-таки мне повезло, — решил наконец Майкл. — При всей чудаковатости Гарри нормальный парень. Хорошо бы подружиться по-настоящему, но на это всегда нужно время. Хорошо. Так и напишу домой. Про ритуал и особенно про Пушка ни слова! Иначе их всех удар хватит. Маму особенно. У всех свои тайны, вот теперь и у меня. От родителей. Кошмар!».

Глава 13

— Поттер, что значит «не пойду»? Ты обещал!

Уже четверть часа в общей гостиной идёт замечательный пятничный спектакль. Капитан Когтеврана по квиддичу пытается уломать мальчика-который-зря-связался-с одержимым-чтобы-узнать-ночной-пароль посетить субботнюю тренировку.

— Десятый раз повторяю…

— Одиннадцатый, — поправил сидящий со мной рядышком на широком диване Корнер, который уже почти дописал черновик эссе по зельям.

— Да? Тем более… Я обещал, Дэвис, что подумаю об отборе в команду в будущем году. В будущем, Дэвис, в бу-ду-ю-щем. О тренировках в этом речи не было…

— Но ты, вон, даже правил не знаешь. Посмотришь, выберешь, что тебе ближе…

Вообще-то знаю. Получше многих, но об этом молчок:

— Нет! У меня на выходные другие планы.

— Поттер ты обе…

Всё, достал!

— Дэвис!!! Задери тебя мантикора! — вздрогнули почти все. Упс! Малость перестарался с усилением голоса. На эмоциях случается, но до некоторых твердолобых иначе не достучишься. Непрошибаемыми остались лишь двое: вальяжно расположившийся в кресле неподалеку Роберт Хиллиард — префект факультета и Корнер, который к тому же демонстративно прочистил мизинцем ближайшее ко мне ухо, мол оглушил. — Если ещё раз скажешь «обещал», клянусь основателями, будет дуэль. И я костьми лягу, но размажу тебя по стенке…

— Ты это…

— Роджер, ты бы отстал от героя, в самом деле, — Хиллиард подпёр кулаком щеку. — А то и вправду отскребать придётся. И боюсь прямо тут. После Пьюси ты его светлости только на разогрев и годишься.

Дэвис воззрился на префекта переваривая услышанное, но не смог:

— Чего?

— Ах, да! Я же ещё не рассказывал… Ну так, пока наша доблестная команда орудовала в холле швабрами. Час назад…. Хотя нет, уже полтора, у Поттера закончилась дуэль с Пьюси…

— Поттер, ты дрался с Пьюси? С хера? — капитан переводил удивлённый взгляд с префекта на меня и обратно.

— Вот и мы не поняли, да, ребят? — мы с Майклом синхронно кивнули. При этом сосед продолжает писать. Сталь, а не человек. — Пришли мы в дуэльный клуб, сидим, никого не трогаем, и примерно минут через десять, полноценный вызов по всей, мать его, форме…

— И? — уши навострила вся гостиная.

Никого из Когтеврана в дуэльном кроме нас в самый занимательный момент не было. Ни одного из кураторов, которые дуэль могли бы запретить, как нарочно, тоже.

— В итоге слизеренский мозгоед утопал в больничное крыло прихрамывая на правую лапу, но лыбясь от ушей, а их светлость лишь малфоевским платочком лобик утёрли от испарины…

Дэвис в полной тишине не мигая смотрел на Хилларда, наверное, с минуту:

— Не шутишь.

— Не шучу. Поэтому побереги мне нервы, а себе шкурку… А ты, Поттер, не горячись попросту!

— Прости! — ну, а что тут ещё сказать?!

— Всё нормально, герой, — подмигнул Роберт. — Замяли…

Конечно, он здорово приукрасил события. Да, я победил. Вот только не так легко, как представил это префект. Назвать легкой испариной, катящийся градом, пот, а большое синее полотенце платочком — это сильно. Хотя с полотенцем доля правды есть. Драко действительно трансфигуриравал его из платка. Неплохо получилось. Мягкое.

Вот, что является абсолютной правдой, так это полное непонимание причин вызова (не считать же фразу: «ты мне не нравишься» серьёзной претензией), и необъяснимого веселья проигравшего. Слизеренец, казалось, поражению обрадовался едва ли не сильнее болевших за меня спутников да Драко. Узнать бы, какого лешего у них там в подземельях происходит?! Малфоя придётся-таки вылавливать для нормального разговора. При ошарашенной толпе не очень-то и поговоришь, а шок от исхода поединка был приличный. Может и к лучшему: лишний раз задирать остерегутся. Надеюсь.

На уроках мы с Драко встретились за неделю лишь раз. На травологии. С гриффиндорцами, кстати, расписание нас столкнуло тоже единожды на уроке по истории магии. Забавно то, что в конце того урока не зевало кроме меня двое — монотонное бормотание призрака баюкает не хуже колыбельной. Стойкими оловянными солдатиками оказались Корнер и Грейнджер, которую после распределения в компании с Уизли не наблюдал ни разу — общение с Невиллом ей явно нравится больше. В ознакомительную неделю пересекались мы частенько. По мне так даже слишком часто для такой огромной территории. Хотя с Малфоем мы виделись ещё чаще, но тот намеренно искал встреч. Майкл против не был. Так что днём по замку ходило довольно необычное трио. Первогодки редко водят компанию со сверстниками не своего факультета. Обычно подобные группки возникают чуть позже, но существуют крайне недолго, распадаясь со временем на парочки, в острой стадии влюбленности.

Всё это подслушано у старших девчонок в общей гостиной: кто к кому переметнулся, кто с кем перессорился, расстался, ну и, конечно, кто с кем спит, переспал или собирается. Куда ж без этого? И это всё без заглушек. Да, уж… К слову, воронята ими у себя почти не пользуются — от своих секретов нет. Любопытный подход. Стоит задуматься.

А ночью гулял один. Наверное, зря воспользовался случаем узнать пароль, когда Дэвис предложил вступить в команду. Следовало получше разузнать обстановку. Наверняка, обошёлся бы лишь галеонами, а так обещание. Впрочем, обещал же только подумать, вот и подумаю. Минуты три. И скажу «нет». Даже не появлюсь на отборе, иначе автоматом запишет. Целый лорд в составе, даже просто сидя в запасе, впишу команду в историю. Собственно, поэтому капитан меня и сватает. Он бы и сейчас записал, если б не правила школы. Блин! Хоть к полю не подходи. Ладно. Выкручусь.

Гулял не зря. Туалет с плаксой на месте, змейка на кране тоже. А так не хотелось! Придётся заказ на золотую маску на пол лица со вставками из специально зачарованного прозрачного аметиста для глаз всё же делать. И не в одном экземпляре. Хоть бы не в этом году!

Кроме того, ночной визит к Хагриду (не разговорить большого человека днём, при свидетелях, да ещё и без пары бутылок огневиски, которые были тогда же им и выпиты), подтвердил худшие подозрения. Дамблдор точно знает с самого начала, что во мне частичка самозваного лорда. Была. Самозваного поскольку камень Мраксов точно цел, однако наследника не принял. Зная Реддла, его амбиции, думать будто он не пробовал — глупость полная.

Директор, правда, был не первым, кто прибыл на место трагедии. До него, за час до него, там был Снейп. Собственно, он Дамблдора и вызвал. Теперь вопрос: зачем? И что он видел, почувствовал, помнит? Чувствую — в какой-то момент придётся спрашивать в лоб, напрямую.

Весёлые у меня были прогулки. Такие весёлые, что не сразу понял, насколько мои действия пугают Майкла. Сказалось длительное общение со взрослыми сильными магами, для которых подобные фортели в порядке вещей. Пришлось кое-как успокаивать и даже переключить внимание на реальную, а не накрученную им самим, опасность, «проболтавшись» о Пушке. Вроде бы, получилось естественно. Обо всём остальном ему знать необязательно, по крайней мере, пока это его не коснется лично. Даст Мерлин, никогда и не узнает! Однако если запахнет жареным, расскажу. Вторым Альбусом быть не желаю! Ни за что!

— Проверишь? — Майкл домучил наконец первое своё эссе для Снейпа.

— Конечно, давай. Так. Вот тут определение дай более развернутое. А то придерётся обязательно. И список литературы добавь, а то вполне может решить, что списано…

Корнер кивнул, забирая пергамент. Меня сия горькая чаша в виде дополнительной писанины миновала, благодаря оценке «превосходно» на первом практическом занятии. Оценкой заслуженной, но выставленной с такой кислой гримасой, что так и хотелось предложить профессору сахара, дабы он заел ту кислятину, которой позавтракал. Ещё раз такое повториться — точно предложу. И пусть снимает баллы за дерзость, но оно того стоит. Снейп, как учитель, не плох, но есть у него черта, от которой следует избавляться: изначальная предвзятость. Грубо говоря, «ты дурак и бездарь, пока не докажешь обратное». Такое хорошо для менеджера по персоналу, но не для учителя. Первокурсники, особенно маглорожденные, вовсе не обязаны любить твой предмет. Они о нём и слыхом не слышали.

Ко мне профессор не цеплялся, хотя попытку подпортить настроение предпринял, оставив меня без напарника. Меня и Боунс, что характерно. То есть весь класс работал парами, а двое самостоятельно. Любопытно, а на девочку чего взъелся-то? Тоже из-за фамилии? Мило. Так или иначе ужас подземелий в этот раз просчитался. Мне у котла сподручнее стоять одному. Если уж и напортачишь, то сам. Да и не отвлекаешься. Так что профессору Снейпу могу сказать только: «Спасибо, удружил!»

Уроки у Макгонагалл и Флитвика понравились всем. Профессор трансфигурации и вправду на первом занятии превращается из кошки в человека, чем вызывает восторг детворы. Настоящая магия. Магия высшего порядка. И не где-то, когда-то, а здесь наяву. Превращение уже однажды видел, но всё равно аплодировал вместе со всеми. Красиво же. И очень сложно. Вряд ли захочу это освоить. Пользы пока вообще не вижу. Как и в некоторых из аспектов трансфигурации. Вот, например, раздел о превращении живого в неживое. Нет, нужно будет — сделаю, но при возможности расколдую сразу. Пуговицу лучше из куска дерева сделаю нежели из жука. Зачем мучить животное? Мне фантазию развивать уже не нужно, она и так больно буйная. Иногда слишком.

Чары же — воплощение магии. Сам, своими руками, делаешь что-то необъяснимое и видишь результат этого почти всегда сразу. Что может сравниться с этим в глазах юного волшебника или волшебницы? Чары любят все, без исключений, чем профессор Флитвик и пользуется, давая раза в два больше отведённого материала. Учебник можно смело оставлять в комнате. На уроке узнаешь всё что нужно, да и движения отработаешь до автоматизма. «Левиоса» получилась у всех, но призовые баллы за скорость и старательность полностью забрал Когтевран. Кроме меня (ну, подумаешь — сжульничал), отличилась Падма Патил. Что ж, похоже, отстающих по профильному предмету нашего декана не будет. Вообще.

Вот с Квирреллом явно проблемы будут у всех. И это даже без учета того, что Квиррелл может быть уже и не Квиррелл вовсе. На занятиях минимум практики, лишь теория. Строго по новому учебнику. Мало того, находиться долго в классе просто нереально из-за кошмарного чесночного запаха, который на свету даже принимает видимую форму лёгкой желтоватой дымки. Исполинского размера гроздья чеснока развешены на каждой стене, поэтому пахнет ли уже сам профессор определить невозможно. Вероятнее всего, да, поскольку даже гипертрофированный страх перед вампиром не мог бы толкнуть нормального человека на такие вот ухищрения. А вот для сокрытия сладковатого запаха разложения, который рано или поздно появляется при одержимости, самое оно. И это скверно. Взрослый маг с одержимостью, колдующий не вербально и без палочки — противник опаснейший. Скверно, очень скверно. И ведь не факт, что он сопротивляется паразиту.

Нужна площадка для тренировок, и дуэльный для этого подходит идеально, ведь в этом году его курируют не самоустранившийся от этой обязанности профессор по Защите от Тёмных Искусств, а именно декан Флитвик совместно со Снейпом. Эх, Роби бы ещё сюда! Однако первый же визит в только, только нормально заработавший клуб, и вот те на, подарочек! Видимо, ночные прогулки, прерванные с началом занятий, придётся возобновить. Но только в пятницу и в субботу, иначе просто не буду высыпаться, а это плохо — быстро сгорю. Твою же Моргану-медь! И так не так, и эдак не то! Дракклов Пьюси! Драккловы слизни!

Даже подумать страшно, что было бы попади я на самый тёмный факультет. Хотя вот Скитер за статью о распределении точно прикопаю где-нибудь. Надо же оправдывать звание «темнейшего», полученное от Константина. А тут, как раз, подходящий повод нашёлся. Не, ну это ж надо: «…герой магического мира (уже не только Британии — повысили, премного благодарен), раздавлен результатом распределения, горькие слёзы…». Тьфу ты! Вспоминать её писанину и то противно. Вот где она слёзы-то увидела, да ещё и горькие? Хоть бы пару вопросов задала, виновнику, так сказать, торжества. Нет. Всё из своего собственного мирка извлекла. Стрекоза, блин!

И ведь не объяснишь же, что факультет выбран намеренно, если бы спросила. Оказывается, даже хорошо, что любопытство не проявила, довольствуясь собственной фантазией. Да уж. И правда у каждой медали две стороны. Когтевран выбрал, дабы быть подальше от разборок между Гриффиндором и Слизерином, в которые неизбежно был бы втянут. Ещё и такого счастья до кучи мне точно не надо. И так голова пухнет. Выбор из двух нейтральных домов был сделан в основном из-за личности декана, который попросту в силу происхождения не может разделять взгляды ни одного из тёмных лордов. С этой стороны хоть прикрылись. Согласился в конце концов даже Блэк, взвесив все за и против. Не ошиблись мы, не ошиблись. Флитвик ведь и ухом не повёл на поставленный купол, прекрасно зная, кто именно имеет право аппарировать в пределах школы. Любопытно, а его чем директор обидел? Впрочем, не моё дело. Не лезть! И не думать!

— Ты в курсе что, когда злишься, воздух вокруг тебя нагревается? — полушёпотом спросил Майкл.

— Сильно заметно? — пришлось слегка наклониться вправо, делая вид, что смотрю в пергамент чистовика.

— Нет, если не сидеть слишком близко.

— Спасибо. Учту. Ты кроме ирисок, что из сладкого любишь?

— Белый шоколад, а что?

Надо же, именно белый. Гурман оказывается:

— Я в Хогсмид завтра иду. В Королевство заскочу…

— Ты же первокурсник, — Корнер удивился так, что даже оглянулся и тут же поплатился. Небольшой кляксой после абзаца. — Думал только со второго курса пускают. Бля…

— В дополнения и комментарии к уставу иногда нужно заглядывать: лорду многое можно. Ладно. Всё. Не отвлекаю. Работай. Я в комнату. Почитаю что-нибудь в тишине.

— Угу. Давай. А то ещё одна дуэль и снова начну успокоительное пить.

Надо же, волнуется, но всё равно прикалывается. Не пил он ничего. Крепкие у парня нервы. Авось споёмся.

— Крёстный, знакомься, это Роберт Хиллиард. Префект Когтеврана и хороший человек. Роберт, этот страшно рассерженный нашим, то есть моим, опозданием дядька — Сириус Блэк. Мой крёстный.

— Гарри, опять ты наговариваешь! Я не рассержен, а обеспокоен. Доброе утро, юноша, — мужчина кивнул Роберту и протянул руку. — Рад знакомству!

— Взаимно, сэр! — Хиллиард ответил на рукопожатие. — Вот, передаю героя из рук в руки, вечером верните, пожалуйста, в целости. И желательно чтобы Хогсмид не разрушил. Поттер, слышишь? Я пиво там хочу ещё выпить после выпуска…

Поторопился я, видимо, назвав его хорошим. Ябеда.

— До выпуска раз пять отстроить можно, — не, ему можно хохмить, а мне нет?! Так не пойдёт.

— Поттер!

— Шучу я, шучу! Спасибо, что провёл.

— Не вопрос. — усмехнулся мой сопровождающий. — В шесть здесь же, у ворот. Мистер Блэк, до свидания!

Только дождавшись, когда Хиллиард скроется из виду, Блэк спросил:

— Почему задержался-то?

— Пошли, по дороге расскажу. Сначала зайдём в «Сладкое королевство», потом о делах. А задержался, потому что битый час, после завтрака отбивался от директора, который пытался навязать в сопровождение префекта Гриффиндора. Я думал прямо в кабинете Флитвик его грохнет. И меня заодно, если соглашусь. Последнее — шутка, расслабься!

— Шутки у тебя…, — Сириус покачал головой. — Но, такое предложить… Это же прямое оскорбление и всего факультета, и его лично, как декана… У Дамблдора, что кукушка совсем отъехала?

— Отъехала, не отъехала, но билет явно уже купила. Его реально занесло. Просто давно по носу не получал.

— Возможно, но кто будет связываться с верховным чародеем?! — Блэк немного помолчал. — Кстати, как Макгонагалл на это отреагировала?

— Никак. Её там не было. То ли не позвал, то ли не захотела в этом участвовать. Профессор Спраут тоже не пришла, хотя на завтраке была в отличие от Макгонагалл.

Когда мы с деканом вошли в директорский кабинет, там уже были и Брэдли, и, что меня неприятно озадачило, Снейп. Не понравилось мне это приглашение, сразу не понравилось, а тут вообще непонятно стало. Как-то нелогично выходило. Правда, этот жучара, под предлогом варки «костероста» свалил, едва я, закончив для директора пересказ вчерашних событий, подчеркнул, что ничего особенного не произошло и всё полностью улажено.

По уму, после моих слов Дамблдору следовало бы огладить бороду, посоветовать мне быть осторожней и отпустить с миром, а не озвучивать мне предложение, от которого Флитвик сразу пошёл красными пятнами. И это вокруг меня воздух сильно греется… ага. Надо как-нибудь раздраконить декана при Майкле. Хотя, нет, не стоит. Я ещё пожить хочу. Ладно. Вернёмся к директору. Старик слишком понадеялся и на свой авторитет, и на несанкционированную добавку к предложенному чаю.

В чашке, конечно, был не яд. Ведь прямой вред в стенах школы — откат смертелен со стопроцентной гарантией. Вот капельку зелья ученику для усиления доверия ради его же блага, оно ничего. Ну-да, ну-да. Облом! Я не дурак, чтобы такое пить. Но попытка засчитана, и записана. Должок за мной, мистер Дамблдор, сэр. Ещё один.

За своевременное предупреждение огромное спасибо дедушке Флимонту. Впервые сработало тоненькое, невидимое постороннему глазу, серебряное колечко с рунами, что ношу на левом мизинце. Отрегулировано оно превосходно.

— Значит вообще не рассказал, — заключил крёстный. — Побоялся. И правильно сделал. Поверь, она бы точно Дамблдора прокляла. Очень щепетильна. В дела чужого факультета никогда бы не вмешалась, но и своих никому тронуть не даст.

Вот оно как значит. Через голову пытался всё провернуть, по-быстрому. Сменить бы своего префекта Макгонагалл стоит. Хотя Брэдли и отказать старику не мог, даже если б хотел. Ладно. Просто запомню на будущее. Однако, экспромты не ваш конёк, господин директор.

— Учту, Крёстный, спасибо. Так. Направо, вроде. Ага. Где там мой список?

Привычка ходить по магазинам и лавкам, особенно магическим, с подготовленным заранее списком появилась довольно давно, когда заметил, что иногда просто глаза разбегаются и забываю зачем, собственно, пришёл. Да и времени тратиться значительно меньше. В «Сладком королевстве» управились за пол часа, благо народу было не много — поток студентов, которые и составляют основную массу клиентов, приходится на воскресенье. Если нет матча, конечно, тогда график обратный. На этой неделе только тренировки. Управились мы быстро, хотя крёстный успел всё же мне попенять за желание скупить половину лавки. Преувеличил, конечно, но месячный запас шоколада на двоих, не считая прочих угощений для первогодок — это немало. Однако злоупотреблять правом посещения Хогсмида нельзя. Дразнить директора без пользы, просто ради интереса, не стоит. По крайней мере в первое время. А там уж как пойдёт.

Глава 14

— Шеф, что так долго-то? Опять, дуэль устроил, с утра пораньше? — Алекс встретил нас в прихожей.

Опаньки! То-то Сириус не очень-то и удивился навязыванию сопровождения. Тут уже в курсе повода. Именно повода, а не причин, которые не до конца понятны. Да, ни мотивы директора, ни излишнюю прямолинейность, не понимаю, но вот желание перевести рядовой случай в глобальное противостояние мне категорически не нравится. Глобальное в масштабе Хогвартса, разумеется.

В действительности вчера ничего катастрофического не произошло. Ну, разве что, первачка вызвать — моветон, а уж маглорождённого первокурсника и подавно. Только меня-то сие не касается. А так… Дуэли по разным поводам и на разных условиях не сказать, что обыденность, но и не редкость. Везде. Будь это иначе, не было бы и кодекса, который в конце концов учат назубок все, даже маглорожденные. Вот смертельные поединки, да — единичны, с далеко идущими последствиями, и обсуждаемые годами. Но это не наш случай.

— Ладно директор, который из школы носа не высовывает, — и это странно, к слову. Не думаю, что в Багдаде… тьфу ты! В Лондоне всё спокойно, и Визенгомот заседает раз в год, чтобы чайку откушать. — И с утра выносит мне мозг. Вы-то, как о ней узнали? Суток не прошло. Совы долететь до адресатов не успели. Да и Ольсен там не было. Признавайтесь, ваша работа? Зачем?

— Ну какие-то долететь успели. И нет, мы не при делах. Честно. Почти не при делах.

Любопытная оговорка:

— Почти?

— Ага. Узнали постфактум и уже напихали Люциусу, — Волхов скривился. — Демонстрация ему нужна была… Интриган недоделанный.

— Демонстрация чего? — действительно не понимаю. — Драко был в курсе?

— Силы, воспитания, уважения к традициям, — вместо наставника ответил Сириус. — По факту всё верно сделал. На слизерине уважают только силу и традиции. Но действия надо было согласовывать. Мы противника подобрали бы полегче. И нет, Драко ничего не знал, но на редкость быстро догадался и сов отправил — мне и Нарциссе, которая от таких тестов не в восторге. Подозреваю, что у Люциуса денёк вчера не задался совсем.

Драко слил папеньку из-за меня? Вот это номер! Однако теперь получается, что я правильно себе секунданта выбрал. Надо же! Ну, а Люциус… Люциус — такой Люциус, что просто нет слов. Печатных.

— Ну, этот то выкрутиться, — хорошее кресло, ёлки-палки, удобное. — Ему не впервой. Мне-то чего ещё ждать от слизней? Со всеми драться или сразу Снейпа грохнуть, как главную змеюку?

Блэк тихо рассмеялся:

— Идея с носатым, конечно, классная, но думаю, лишняя. А ждать, скорее всего, нужно парламентёра, — Сириус на мгновение задумался. — Не знаю, кто это будет, и когда случится, но не принимай дружбу сразу, однако и не отвергай, даже если человек тебе не очень симпатичен. В общем, положись на интуицию, у тебя она неплохо работает.

Ох, ты долюшка моя, тяжкая:

— Ладно. Придёт время — разберёмся… У вас как дела? Мне стоит ещё что-то знать?

— Стоит, — Алекс протянул мне толстую тетрадь с множеством разноцветных закладок. — Можно сказать в качестве извинений от Малфоя. Записи его отца. Красным отмечены предположительно комментарии старика о крестражах. Но только в одном случае точно даны дата создания, имя жертвы и описание предмета. Ритуалы и жертвоприношение Реддл всегда проводил лично и без свидетелей… Так что без гарантий лишь догадки, но всё же.

— Лучше, чем ничего, — посмотрим отличия от того, что помню. Если честно, помню всего три, кроме тетради с василиском в качестве бонуса. Сомнительного. А их было больше. Очень не хочется что-то упустить. — Люциус почти прощён…

Так. Кубок подробно. Это хорошо. Кольцо фамильное с пальца пропало, которым дорожил, но не расстроен. Наоборот, на редкость доволен… Перепрятушки значит… Ага. Мне бы тоже интересно узнать где. Правда, помнится, компания там, то ещё зрелище. Или не там? Блин! Не помню. Но даже если и помнил бы, не факт, что правда.

Опаньки! Двадцать седьмое августа семьдесят пятого. Сильно раздражён исчезновением старой школьной тетради, но при этом сказал: «…его нужно найти». Поправился, но тут же «…он первый и очень важен». Умный старик был. Внимательный. Оговорки ведь хватило. Дневник получается не у Малфоя? Не факт. Даже если у него, не признается ведь. Кто я такой, чтобы расшаркиваться? Нет, между нами, доверия. Ладно. Вариант, что тетрадь пока вне зоны доступа, не исключаем. Вот теперь ищи его свищи.

А Тома, похоже, уже тогда сильно крыло. Слова «раздражён», «рассержен», «в ярости», «зол», частые гости на страницах. Да, уж. С ума и вправду сходят постепенно.

О диадеме ни слова. О Нагайне тоже, но это-то объяснить можно: покойный ныне Абраксас, видимо, к тому времени отошёл от дел. И сына пытался вытащить, да поздно было. Отчего-то именно в змее я уверен на все сто. Как и в том, что она последний из созданных крестражей перед памятным Хэллоуином. Перед экспериментами над людьми тренируются на зверюшках обычно. Кстати, об экспериментах: дважды на страницах мелькает, провинившийся в чём-то домовик, которого велят наказать. И я догадываюсь, как его зовут. Звали…

Чтиво и впрямь любопытное. Сначала с одобрением и восхищением даже, однако, чем дальше, тем сложнее. В конце же текст просто переполнен горьким разочарованием. Вот совершенно непонятно какого лешего за полукровкой пошёл? Полно рассуждений о важности чистоты крови и всём прочем. И вот тебе на! Мракс то он Мракс, но всё же. Надеялись отстранить после, но метками и крестражами он их перехитрил? Похоже. Правда, и себя Том последними тоже объегорил. Сохранить разум, дробя душу — это фантастика, мистер Реддл. Бульварная.

И ещё интересно, у многих ли меченых такая же эволюция отношения к своему господину, вернее хозяину, прошла? Ведь времени для прозрения у них было значительно меньше. Да и другого, вменяемого, лорда многие и вовсе не знали. Не с чем сравнивать. Впрочем, в чужую черепушку не залезть, в моём случае, ни в каком смысле. Что ж, сие только время покажет. Ладушки. Почитали. Запомнили что нужно. Хоть и не сильно-то и помогло, но на безрыбье…

Забавно, что меня не тревожили всё это время. Молчали. Хотя, наблюдали и, наверняка, заметили, что заинтересовался не только красными закладками. Взгляды на себе чувствовал. В школу это литературное творение не потащишь. Незачем. Не нужно оно мне больше. Пусть вернут Малфою — семейная вещица, как-никак, но не сразу. В наказание.

Фолиант был закрыт и отлевитирован на столик посередине гостиной. А время-то пролетело незаметно. Уже четыре с четвертью. И шея, зараза, затекла. Увлекся, блин! И есть хочу. Шоколадка, иди-ка ко мне!

— Ты бы Тайво позвал, — стоящий рядом с тонкой серой папкой подмышкой, Алекс смотрел на мои манипуляции с усмешкой. — Он бы нормальной еды принёс.

— Точно! Чуть не забыл. Тайво! Привет! Письмо в Грингорттс срочное!

— Да, милорд!

— А еда? — удивился Блэк, когда домовик исчез, приняв конверт.

— Не стоит гонять эльфов близ школы. Им тяжело около замка, Крёстный. Почти никто не держит в Хогсмиде домовиков. Стареют быстро. Не заметили?

Мужчины переглянулись.

— Никогда об этом не слышал, — Сириус покачал головой.

— Я тоже не знал до недавнего времени. Хагрид рассказал. А в библиотеке нашёл подтверждение. Хогвартс защищает только своих. Чужих же не щадит. Ладно. Что там у вас ещё?

— Тебе мемуаров мало? — наставник делано удивился.

— Нет, немало, но я же вижу, что есть что-то ещё. Вываливайте!

— Внимательный какой! Но да, есть, и это касается, в том числе твоей интуиции, — Волхов выдержал театральную паузу. — Удивительно, но наш беглец действительно с сорок девятого по шестьдесят первый год работал в частной магловской клинике близ Зальцбурга. Так что спасибо за идею.

— Вот так прям под своим именем и работал? Кем?

— Почти. Генри Бэгшот. Анестезиолог. Миссис Бэгшот, — наставник протянул мне папку. — Да, та самая, которую мы видели у могилы твоих родителей. Кстати, как тесен мир! Так вот, она свято верит, что её внучатый племянник всё ещё за решеткой.

— Как удобно… «Сноппо» и никаких забот, зато полный доступ к лекарствам и реагентам…

Да, может быть, и к самим пациентам. Вряд ли только эльфом ограничился в опытах. Озвучивать это даже не хочу.

— Или «сон без сновидений», — кивнул Алекс. — Вот только дальше пусто. Почему-то исчез. Есть мысли почему и куда? Мыслишь, шеф, ты нестандартно, но иногда попадаешь влёт.

— Спасибо за похвалу, наставник, но тут только рассуждения.

— Валяй!

Так. Ладно. Проговариваем вслух, порою помогает:

— Исчез из-за того, что маг медленно стареет и уже коллеги неудобными вопросами задаваться стали. Ещё вариант, менее вероятный: кто-то всё же узнал, из магов же. Сбежал попросту,

— Нет там магов поблизости. Магловский городок, полностью.

— Может проезжий какой… Но ладно… Скорее всего и правда не сбежал, а просто придерживался плана. А перебрался, судя по всем событиям, сюда, на остров. Вот это-то можно точно сказать.

Волхов согласно кивнул:

— И где именно искать?

— Наставник, я не оракул. Честное слово!

— И всё же?

— Где-то рядом с Дамблдором.

— Они близкие знакомые, думаешь, старик совсем плох и не узнал старого приятеля? — Алекс с сомнением покачал головой.

— Внешность можно изменить.

— Столько лет под обороткой. Ни один маг не выдержит.

— Можно же и без магии.

— Пластика… Помню, и, в свете новых данных, версия не кажется столь дикой. Оказывается, связями с обычными людьми он не гнушается, если надо, — наставник задумчиво прошёлся по комнате. — Вот только в городе его помнят, узнали. Но это, ладно. Мог ведь уже здесь сделать… А почему рядом с Дамблдором, не проще ли на другой стороне, с его взглядами-то?

— Не-а… не проще.

— Почему?

— Метки. Он никогда бы не позволил себя заклеймить, а Том начал их ставить почти сразу, как в силу вошёл, в обязательном порядке. Причём заметь, наставник, задолго до активной бойни. Ещё тогда почуял что-то, хоть чердачок уже тёк, — я кивнул в сторону записей дедушки Драко. — Хотя и со стороны пожирателей кто-то есть… Одного Добби для контроля маловато будет.

Алекс вновь задумался, смотря перед собой:

— Ну, да, ну да… Кто из них эльфа слушать стал бы?

— Не смешно. Совсем. Кстати, с ним он, по-моему, почти с самого начала.

— Угу… читал… заметил. Перспективного юношу плотно так опекали… Но почему «есть», а не «был»?

Пришлось пожать плечами:

— Между Гриндевальдом и британцами слишком много крови, Саш, древней крови. Ещё живы те, кто обиды помнит… Хорошо, так, помнят.

— И?

— Найти верных соратников не так просто, а разбрасываться ими —глупо.

Алекс прищурился:

— Думаешь, людей у него здесь мало, и всех своих он вывел из-под удара?

— Надеюсь, что мало, — поправил я наставника.

— Хм… Логика во всём этом есть. Признаю. Только вот с пожирателями — тёмный лес. Подступиться не к чему. Хотя… Нет. Ладно. Значит работаем с ближайшим окружением вашего директора… Как ты его однажды назвал? — наставник усмехнулся. — Эквилибрист в колокольчиках?

— Угу, — было дело, в сердцах выпалил.

— Ёмко, кстати… Тут бы определить сперва, где оно, это ближнее-то окружение? Ассоциация, министерство, Визенгомот…

Молчавший до сих пор Блэк присвистнул:

— Ребята, вы меня пугаете. Сейчас вы договоритесь до того, что он вообще в школе… А что? Ближе к Альбусу и быть не может… Вы это чего?

Мы чего?! Мы ничего! У нас челюсть отвисла. У обоих.

Идею, что беглец изначально прятался среди маглов, я смог более-менее обосновать для Алекса лишь после осмотра Добби. И оказавшаяся удачной догадка о частной медицине пришла в голову тогда же.

То, что Геллерт изменил свою внешность для меня очевидно. Слишком примелькалась его физиономия в своё время среди магов. Причём, сделал он это именно не магическим способом, ведь магию всегда можно отменить. Иногда сложно, долго и на грани человеческих возможностей, но можно. Оборотное тоже — плохое решение. Тело изнашивается даже у магов. Если же зелье использовать слишком часто, процесс ускоряется и в какой-то момент становится необратим. В общем, редкостная «условно-разрешённая» отрава.

Вот до варианта, что Гриндевальд может быть непосредственно в школе я не додумался. Совсем чуть-чуть. Недооценил. Недооценил степень наглости и самоуверенности. Нет, было понятно, что он не отсиживается где-нибудь в глуши, а находится рядом с местами событий, но вот чтобы так.

К Сириусу подобрался, тот кого он хорошо знал. Знал со школы и не чувствовал от него угрозы. И это точно не Петтигрю и не Дамблдор. Первый слабоват для такого, второму Блэк уже тогда не сильно доверял. Подозрительность, кстати, была явно взаимной.

А ещё Добби. Это, мать-вашу-Моргану, ЕГО домовик. И ведь рядом ходил, но не додумал. Да, уж! Хреново!

— Поттер, ты чего такой хмурый-то? — идущий рядом Хиллиард грустно посмотрел на меня. — Уходил, вроде, нормальным, а сейчас словно на эшафот веду. Случилось чего? С Блэком поссорился?

— Ничего подобного. Просто мелкие семейные проблемы.

— У сироты, семейные… да такие мелкие, что еле ноги волочишь, а плечи опущены словно наковальню на себе тащишь… Герой, ты мне зубы-то не заговаривай, рассказывай давай, что стряслось!

Вот ведь. Проницательный у нас префект. Не даром значок получил. Молодец! В отличие от меня. Не думал, что наши выводы так ошарашат. И, вроде, при взрослых держался, а тут блин раскис. Да уж. Чего это меня так накрыло-то? Ничего по сути и не изменилось. Всё равно ведь понятно было, что рано или поздно столкнёмся. Это неизбежность. Нагадить директору через героя. Мечта же. Не важно, как: столкнуть лбами или обоих списать сразу. Хотя нет — Альбус ему, если я правильно понимаю, живым нужен. Живым, но сломленным и опозоренным. Хотел бы просто убить, раз сто уже сделал. Извращуга тот ещё. Так что, жертва здесь, если что, будет одна.

Впрочем, есть и плюсы: то, что беглец до сих пор в Хогвартсе лишь одно из предположений. Да, во время войны был, но сейчас… Не факт, далеко не факт. Ох, как хочется, очень хочется, чтобы именно этот вариант в этот раз оказался истиной. Он безусловно лучше. Однако по уму нужно исходить из худшего сценария. Целее будем. История с совой и эльфом всё же в пользу плохого варианта играет. И что из этого следует? А следует, что нужно собраться! Немедленно. Герой я или где?! Двум смертям не бывать, а одной не миновать!

— Правда ничего страшного. Просто кое-что узнал об одном… родственнике. Об очень, очень, дальнем родственнике. Дедок противный и злопамятный. Миром не договоримся, а встретимся, похоже, скорее, чем думалось… Вот и расстроился немного.

— Немного… Ладно. Когда захочешь, расскажешь, — Роберт покачал головой. — Вижу, что темнишь. Только не таись, если что, зови на помощь. Ты хоть и бываешь невыносимой язвой, но парень, вроде, неплохой. Поможем, не делом так советом, а декан так и делом сможет. Понял?

— Спасибо, Роберт!

— Не за что ещё… «Алмазное небо»! Вот мы и дома. На ужин не опоздай…

— Угу.

Была мысль не ходить, а просто завалиться спать. Однако, префект прав, надо поесть, а потом подумать. Сытым.

Считается, что думается лучше на голодный желудок. Возможно, это и так, но вот мысли в голову лезут явно не совсем те: во-первых, грустные, а во-вторых, даже грустные и печальные вытесняются желанием что-нибудь да погрызть. Иногда морально. Ближнего своего. То есть становишься злым и раздражительным.

До этой стадии не дошло. Ужин исправил настроение. Правда во многом ему помог небольшой переполох за гриффиндорским столом, где один из первокурсников (Финниган кажется), не разглядел из-за набежавшей мгновенно толпы любопытствующих — взорвал свой кубок. Выяснилось, что он пытался превратить воду в ром. Хоть бы попробовал настоящий перед тем, как колдовать! Невозможно создать то, что не можешь чётко представить, а в его случае вспомнить. Надеюсь, объяснят. Может даже угостят, если захотят, чтобы пожара не было. Ведь обязательно повторит, и с тем же успехом. Бахнуло прилично, но, хвала Мерлину, никто не пострадал.

После ужина в факультетской гостиной была устроена сладкая вечеринка (зря что ли сластей накупил?!), в ходе которой пару раз ловил на себе оценивающий взгляд Хиллиарда. Идею принять самый беззаботный вид пришлось забыть. Подобная резкая метаморфоза слишком подозрительна, и совершенно неизвестно, что из-за этого надумает себе префект. Чего-чего, а лишнего внимания сейчас не хочется. Совсем.

По-настоящему спокойствие пришло лишь здесь, в дуэльном клубе. Монотонные, заученные до автоматизма действия в абсолютном одиночестве — разнести манекен, починить манекен — успокаивают. И это хорошо. Это то, что сейчас нужно. Никто не мешает и не отвлекает. На дуэль не вызывает. Ночь и тишина. Относительная, конечно, и, естественно, не в этом помещении. Просто заглушек и сигналок на двери навесил будь здоров. Не хочется привлекать внимание дежурных префектов и профессоров. И так по пути сюда повстречался с миссис Норрис. На предложение жить дружно, кошка лишь вильнула хвостом, что в переводе с кошачьего означает явный отказ. Жаль. Вкусняшек не пожалел бы. Милое и умное на вид животное. В общем, пришлось срочно делать ноги дабы не встречаться с её хозяином. Блин, какие же эти тренажёры убогие. Роби бы сюда! Но увы. Значит тренируем скорость и комбинации для двух рук. Правая с палочкой, левая без.

Задачка совсем не простая, поскольку получается, что сознание нужно, по сути, разделить надвое. Это словно делать две работы одновременно: например, читать про себя и петь. При этом текст книги нужно выучить наизусть, а треки исполнять во весь голос, не халтуря. Ни там, ни там ошибаться нельзя. Как ни странно, но такое возможно, хоть это очень-очень непросто, и требует запредельной концентрации. И ещё безмерно утомительно. Выжитым лимоном себя чувствуешь. Долго так не повоюешь. Правда оно того стоит. У противника банально не хватит времени на реакцию в бою.

Так всё. Три часа ночи. Пора обратно. Заметаем следы. Здесь никого не было. Вообще. Прекрасно — коридор пуст. Всё же нужно и днём сюда наведаться. От слизеренцев агрессии ждать не следует, вроде бы, а вот тренировки с живыми людьми нужны. Однако, если история с вызовом повториться, останутся только ночные походы. И ещё нужна выручай комната. Пора начинать собирать крестражи. Диадема, по-моему, там, и это ближайшее ко мне наследие Реддла, от которого пора бы избавиться. Вот и проверю, есть там, что-нибудь или нет. Хуже точно не будет. А сидеть и ждать, имея в виду, что в школу тёмных лордов уже мелким оптом завозят. Дождусь войны сразу по нескольким фронтам. И вот тогда «будет плохо». Всем.

Глава 15

— Профессор Ольсен, не стоит ночью гулять по замку в одиночку. Это небезопасно.

Ни испугаться, ни вообще как-то среагировать на внезапное появление из темноты, того за кем она, вроде как присматривает (это помимо наблюдения за действиями директора, разумеется), Карина не успела хоть и должна была. Вот подумать, что ей зря доверили это задание, и о том, что захоти мальчишка причинить ей вред, у него всё получилось бы, да, успела. Ещё женщина отметила для себя, что Поттер явно использует «пелену». Причём, отмечая это она ни капли не удивилась. Лимит этого чувства в отношении подопечного закончился неделю назад.

О необычности героя её предупреждали с самого начала, но она не очень-то тому поверила. Как оказалось, зря. Началось всё с реплики при распределении, от которой чуть не поперхнулся сам директор, а справа, где сидела профессор Хуч, тихо, но вполне отчетливо послышалось «Браво!». Нужно заметить, что все, кроме директора и профессора ЗОТИ, который лучился от счастья, были тогда очень недовольны присутствием прессы. А Макгонагалл вообще была в ярости, хоть и держалась. Скорее всего, распоряжение вызвать Поттера последним отдал лично Дамблдор. Директору нужна была эффектная точка в представлении. Мальчишка отыгрался за всех сразу и не только за то шоу. Теперь Ольшанская уже не так уверена, что это у него получилось случайно. Вполне возможно, парень знал, вернее, осознавал, что делал и говорил. Мальчик тогда безусловно импровизировал, но своими словами метил именно в директора. И явно задел.

Дальше больше. На занятиях Поттер проявил себя с самой лучшей стороны. Ничего кроме похвалы Карина о нём не слышала. Более того, на магловедении Ольшанскую удивила осведомленность героя об обычном мире. Да, были довольно частые визиты за барьер. Да, мальчишка до шести лет жил среди обычных людей и о магии ничегошеньки не знал. Это, правда, ничего не объясняет, но факты — вещь упрямая, и от них никуда не деться. Даже маглорожденным Поттер может дать приличную фору в любом вопросе, связанном с миром, где они родились и в котором по идеи должны неплохо ориентироваться. А оказалось это не всегда так. Герой же знает очень много и хорошо разбирается в двух мирах. Определить какой из них ему роднее совершенно невозможно. Карина уверена, что окажись мальчишка в незнакомом городе без возможности колдовать, он и там не пропадёт.

В общем, практически идеальный ученик и подопечный: вежливый, прилежный, беспроблемный. Была, правда, очень громкая история с дуэлью, но её можно в расчёт не брать, поскольку инициатором оказался вовсе не Поттер. Вызвали его, и при всём желании увернуться там возможности не было, и далеко не факт, что стоило.

Даже в этой ситуации мальчишка сумел удивить. Не только победой, хотя и этого было бы вполне достаточно для фурора. Да, героя долго готовил лично Волхов, а это всё же, что-то да значит. Но не для местных, поскольку имя своего учителя Поттер открыл очень немногим.

Удивление у всех вызвали выбор секундантом слизеренца и последовавший на следующий же день категорический отказ от «дружеской поддержки Гриффиндора». Выводы дети сделали довольно быстро, и, как ни странно, верные: «Поттер сам себе выбирает друзей, ни эмблема на мантии, ни чужое мнение при выборе значения не имеют». Не всем такое пришлось по нраву, но после недавних событий такое мнение лишь укрепилось.

Случилось всё в Хэллоуин. В разгар праздничного ужина в большой зал, через парадный, а не преподавательский вход, вбежал запыхавшийся и изрядно напуганный профессор защиты от тёмных сил. Добежавшее аккуратно до середины помещения, существо в фиолетовом тюрбане истошно проорало: «Тролль в подземелье!» и грохнулось в обморок. Ольшанскую даже от воспоминаний передергивает от отвращения. Чему он научить-то может?! Это же кошмар!

Ладно, ты случайно наткнулся на чудище и не уверен, что справишься самостоятельно. Допустим, ты при этом так испугался, что не в состоянии наколдовать тот же патронус, чтобы попросить поддержку. Редко, но такое бывает. Даже подробностей не нужно, просто скажи, что нужна помощь. Зачем бежать со всех ног в большой зал, да и ещё орать во всё горло? Тролль же не наступает тебе на пятки. Не спеша подойди к столу, раз уж добежал, и шепни на ухо кому надо. Так нет же! И, главное, встал так, чтобы услышали и увидели все. Естественно, такое эпичное появление немедленно вызвало панику среди студентов, в результате которой Карина потеряла из виду Поттера, хотя точно видела его за факультетским столом в начале пира.

Нашёлся мальчишка примерно через три четверти часа в одной из заброшенных и сильно захламленной аудитории в компании трех гриффиндорцев, двое из которых были без сознания, и мёртвого тролля.

— Поттер, что здесь происходит? — Снейп, первым из преподавателей буквально влетевший в класс мгновенно оценил обстановку и определил самого вменяемого из подростков.

— Не имею ни малейшего представления, сэр, — мальчишка с ледяным спокойствием гладил по спине вцепившуюся в его мантию девочку. — Я сам только что прибежал на шум, а тут вот. Картина маслом… Всё хорошо, Миона, всё закончилось, все живы.

Декан гриффиндора меж тем уже наложила диагностические чары на двух бессознательных студентов и заметно расслабилась, получив результат:

— Гарри, ты умеешь диагностировать?

— Да, профессор Макгонагалл. С ребятами всё в порядке, они просто без сознания. У Томаса, правда, будет большой синяк на правом бедре, а у Лонгботтома шишка на затылке. Я уже послал патронус мадам Помфри… Надеюсь, галлона успокоительного на нас всех хватит.

На мгновение показалось, что уголки губ Макгонагалл слегка дернулись, но профессору удалось сохранить невозмутимость. Она лишь одобрительно кивнула.

— Вы послали что, мистер Поттер? — Снейп подошедший к трупу тролля развернулся и удивлённо уставился на мальчишку.

— Тролль… ОН… они… тролль, — у Грейнджер таки началась истерика. И полегчало даже у Карины на сердце. Почему-то молчание маленькой девочки ощущалось угнетающе.

— Всё хорошо… Его нет… Всё хорошо…

— Профессор Ольсен, не поможете доставить пострадавших в больничное крыло, раз уж там предупреждены?! Северус, разгреби ты уже этот хаос! Ещё больше детей травмируем, вытаскивая из-под этих завалов…

— Зато чудищу было негде развернуться, Минерва, — Снейп несколькими взмахами палочки организовал довольно широкий проход, по которому можно было спокойно левитировать мальчишек. — Гриффиндорцам опять повезло.

— Повезло, что все живы, — Макгонагалл последнее замечание явно не оценила. — Нам всем повезло. Карен, на вас Томас. Северус, за тобой мисс Грейнджер…

— Нет, мэм, Гермиону я донесу сам, — возразил Поттер и тут же с легкостью подхватил немного успокоившуюся девочку под колени словно невесту. — Миона, держись за шею крепче… Пошли?

Карине на секунду почудилось, что у слизеринского декана начнётся нервный тик. И не только от безапелляционного тона мальчишки. Та легкость и спокойствие, с которой герой держал свою ношу, означало одно — заклинание уменьшения веса. При этом у Поттера не было палочки, и он не произносил вслух нужную формулу.

Макгонагалл, пропустив мимо ушей интонацию мальчика, колебалась недолго:

— Хорошо…Тогда ты первый. Северус, подстрахуй. Карен вы за ними. Готовы? Идём…

В больничном крыле их действительно ждали. Причём не только Помфри, но и директор с остальными двумя деканами, которые до того усмиряли возникшую панику. Видимо, планировалось расследование. Однако увидев кавалькаду, преподаватели, дружно охнув, принялись помогать. У Ольшанской пациента перехватил Дамблдор, а Макгонагалл помогла Спраут.

Поттер же свою ношу никому не отдал. Мальчишка многозначительно кивнул медику мол «куда?». И дождавшись такого же кивка после диагностических чар: «в палату», унёс подружку в ближайшую к выходу палату и оставался с ней ровно до тех пор, пока туда не заглянула Помфри, разобравшись с более тяжёлыми пациентами. До Карины долетел её приятный и успокаивающий голос: «…правильно подумал, дорогой. Выбирай любую».

— Замечательно! Первокурсник оказался сообразительнее, чем преподаватель ЗОТИ, — Снейп так отреагировал на рассказ Флитвика о том, что именно благодаря Поттеру все так быстро узнали о местонахождении тролля и травмированных учеников. Оказалось, что мальчишка послал в тот день два патронуса. Один своему декану, другой, сюда, в Больничное крыло. — Прекрасная кадровая политика, господин директор!

«Действительно, мальчишку наняли бы, оно лучше было, чем теперешний», — с иронией подумала про себя Карина, которая после всего увиденного практически не сомневалась в авторстве эпичного батального полотна «Тролль в классе»

А то, что заклинание совсем не по возрасту, никого уже не удивило. Похоже, смирились, и много раньше зельевара. Флитвик вообще рассказал с гордостью даже.

Вопреки ожиданию Дамблдор не рассердился на выпад подчинённого, напротив он горестно вздохнул:

— Северус, мой мальчик, ты же знаешь, что на эту должность мало охотников. Я подумал, опыта Квиринуса как преподавателя вполне достаточно.

— Теперь-то, надеюсь, понятно, что это не так, — Снейп с вызовом смотрел на директора, на что тот лишь развел руками. — Кстати, где он?

— У себя, — вновь включился в разговор Флитвик. — Очнулся, пересидел панику и как только представилась возможность, сославшись на пережитый стресс, удалился к себе.

Профессор Снейп задумался, затем наколдовал тимпус, несколько секунд рассматривал бегущие цифры, после чего резко встал со стула:

— Прошу прощения, коллеги! Со всей этой суетой едва не забыл о готовившимся зелье. До завтра! — Снейп кивнул и, столь для него характерным, быстрым шагом направился к выходу.

После ухода Снейпа ненадолго воцарилось молчание, которое вскоре прервала Макгонагалл:

— Есть предположение, как тролль проник в замок, Альбус?

— Есть, но оно тебе не понравится, — Дамблдор горестно вздохнул. — Его кто-то впустил. Злонамеренно. Защитные чары не тронуты…

— О, Мерлин! — Спраут всплеснула руками. — Но кто?

— Увы. Никаких улик или следов.

Макгонагалл лишь коротко кивнула, словно не ожидала услышать иной ответ.

— Коллеги! Не могли бы вы выбрать для совещаний другое помещение, — мадам Помфри появилась словно тень, абсолютно неслышно. — Дети на сегодня натерпелись, им нужна тишина.

— А разве они не под сном без сновидений? — удивился директор.

— Двое да, но вот мисс Грейнджер от него отказалась категорически, — медик усмехнулась. — Той же реакции я ожидаю и от мистера Поттера, зная его характер.

Дамблдор огладил свою бороду и немного подумав, поднялся:

— Думаю, ты права Поппи, дела могут подождать до утра. Тем более мы вряд ли узнаем что-то новое, да и детей сегодня опросить не получится. Ведь так?

— Естественно. Я этого не допущу! Хватит с них волнений.

— Что ж, тогда мы уходим, — директор пропустил всех вперед и направился к выходу последним. Однако, не дойдя до дверей несколько метров, остановился напротив облюбованной Поттером кровати. — Гарри, мой мальчик, ты всегда ходишь столь… экипированным?

Ольшанской пришлось сделать несколько шагов назад, дабы увидеть, что привлекло внимание старика. Остальные просто остановились прислушиваясь. Оказалось, Дамблдор заинтересовался широким кожаным (скорее всего драконья), поясом, лежащим на прикроватной тумбочке. Пояс был совсем непростым — походный егерский, с дополнительным чехлом для запасной палочки и ячейками для зелий, которые вовсе не пустовали. И правда, на удивление хорошо подготовился.

— Нет, профессор Дамблдор, только на Хэллоуин, — мальчишка даже не соизволил оторваться от небольшой книжки в тонком переплете, которую читал. — С младенчества ненавижу этот праздник, и он платит мне взаимностью.

«Ох!» — Флитвик.

«Бедное дитя!» — это Спраут.

— А что ты читаешь, мой…

— Альбус! — мадам Помфри стояла в позе «руки в боки», что не предвещало для директора ничего хорошего.

— Ой! Всё-всё, ухожу-ухожу! Пойдёмте мисс Ольсен! Поппи страшна в гневе… Спокойной ночи, Гарри!

— Спокойной ночи, сэр! — улыбнулся мальчик.

Карина с трудом удержалась от того, чтобы не тряхнуть головой, отгоняя воспоминания:

— Вообще-то, мистер Поттер, это моя работа, предупреждать об опасности ночных прогулок по замку.

— Не беспокойтесь, мэм! В ближайшее время я не собираюсь забирать вашу должность.

— Вот нахал! — Ольшанская не удержалась и цокнула языком.

— Не без этого, — усмехнулся мальчишка. — Зовите меня Гарри, сударыня. Так будет лучше.

Эту фразу герой магической Британии выдал на чистейшим русском. Абсолютно без акцента, чем таки удивил. А ведь думала, что удивляться уже нечему:

— Благодарю за доверие, сударь, — передразнила Карина, не удержалась. — И всё же, что ты тут делаешь?

— Вообще-то вас ищу, мэм, — Поттер с легкостью перескочил обратно на родной английский. Не знай Карина, с кем говорит, не смогла бы утверждать уверенно, что именно английский для мальчика родной. Влияние Волхова видно невооружённым взглядом. — Этот предмет должен, как можно быстрее покинуть школу. Только умоляю, не открывайте коробку, и пусть наши друзья не пытаются уничтожить это самостоятельно. Это смертельно опасно…

Карина взяла из рук мальчишки обитый пурпурным бархатом довольно большой, явно предназначенный для хранения какого-то украшения пенал:

— Что это?

— Когда-то это было тиарой леди Когтевран. Сейчас же это крестраж последнего по счёту тёмного лорда, — буднично пояснил Гарри.

— Почему не можешь вынести сам? — Ольшанская почувствовала некоторое замешательство от неожиданной просьбы и столь явного знака доверия со стороны мальчишки. — Тебе, вроде, разрешено покидать школу.

— Не на этой недели… Завтра, то есть уже сегодня, у меня отработка c Хагридом за Хэллоуин, которая почему-то назначена на вечер. А в воскресенье у Когтеврана матч по квиддичу. Дэвис пригрозил, что притащит меня на трибуну силой. Мне, видите ли, нужно единение с командой, — пожаловался мальчик. — Устраивать драку в большом зале как-то не хочется. Проще согласиться на потерянный день… Пойдёмте, я вас провожу до ваших покоев.

История с троллем, победителям которого была объявлена Грейнджер, особых неприятностей ребятам не принесла. Снятые со всех мальчишек баллы, по сути, за непослушание — ведь они не направились по гостиным, как было велено — гриффиндору вернулись в виде награды героине «За невероятную удачу», а когтеврану потерянные очки вернул сам же Поттер «За хладнокровие в сложной ситуации». Даже здесь в минус не ушёл. Так что из наказания остались лишь недельные отработки, на которые Гарри отреагировал в свойственной ему манере, абсолютно спокойно выдав: «Да, профессор Макгонагалл!»

К слову, Карина в официальную версию не поверила неделю назад, не верит и теперь. Девочка была совершенно не в том состоянии чтобы осознанно использовать хоть какое-то заклинание. О том, чтобы «левиосой» отобрать у монстра дубину и ею же его тюкнуть по башке, да с такой силой, что проломить довольно крепкий череп, и говорить-то смешно. Однако всех всё устроило. Благо проверка палочки подтвердила последнее заклинание, которое девочка использовала.

Вот только сама Грейнджер внезапной славе на своём факультете, похоже, совсем не обрадовалась. Её, как и других гриффиндорцев, повидавших тролля, всё чаще можно заметить в компании Поттера, Корнера и Малфоя. Косвенно, конечно, но это красноречиво даёт понять, на кого дети рассчитывают в случае опасности. Показатель!

— Ну вот, дальше мне нельзя, — они остановились у входа в преподавательское крыло. — Слишком много портретов… Это тот случай, когда у стен есть не только уши, но и глаза.

Ольшанская только после этих слов сообразила, что всё это время именно мальчишка выбирал дорогу, и им действительно по пути не попадалось ни одной картины.

— А ты прекрасно ориентируешься в замке.

Гарри пожал плечами и усмехнулся:

— Чем больше гуляешь, тем больше запоминается, — мальчишка отступил на пару шагов, и посмотрел прямо в глаза. — Ещё раз прошу: не открывайте коробочку, пожалуйста.

«Заботливый какой!»:

— Не волнуйся, Гарри, я поняла. Всё будет хорошо!

— Надеюсь… Доброй ночи, мэм! — Поттер сделал шаг в сторону и… исчез, словно растворившись в темноте.

Точно «пелена», да ещё и в движении. Не каждый её коллега из канцелярии на такое способен. И это в одиннадцать-то лет… Да уж.

«На что же он будет способен, когда вырастит?! Ох, и не завидую я врагам маленького лорда. Уже сейчас не завидую, — Карина усмехнулась. — Что ж, нужно сообщить Волхову, что нужна встреча. Хочу увидеть его лицо, когда узнает, что за подарочек прислал мальчишка…»

Глава 16

Совесть. Она у меня есть. Открытие века, блин! Хэллоуин был на прошлой неделе, а эта дама всё ещё не даёт мне покоя, время от времени возвращая к мысли: «А всё ли я сделал, и можно ли было это всё предотвратить?». С нею, конечно, борется моя союзница логика, но до окончательной победы нам далеко. Головой понимаю: сделал всё, что мог, но всё же.

За три дня до праздника, осматривая ночью тот закуток школы, который Гермиона выбрала для укромного места после ссор с приятелями (в основном с девчонками и Уизли, что странно, ведь, вроде сдружились же снова), понял, что это может быть преддверие катастрофы. Помещение настолько маленькое, что всех, кто бы там оказался, попросту затоптали бы. Буквально. Так что, если бы встреча состоялась именно в том туалете, компания Плаксы Миртл однозначно пополнилась.

Пришлось взламывать соседние заброшенные классы, проверять их на всяческую нечисть. Затем стаскивать в подходящую аудиторию с двумя входами-выходами всю утварь и мебель, создавая видимость захламленного пространства. Как выяснилось позже подвернувшиеся тогда под руку рыцарские латы пришлись очень даже кстати.

Будет ли встреча с троллем или нет, до конца уверенности не было. Именно это отчасти сдерживало от более решительных действий: например, навязаться в приятели на денёк. На большее меня точно бы не хватило. На косые взгляды некоторых гриффиндорцев мне плевать с высокой колокольни. Просто характер у девчонки тот ещё. Непробиваемая уверенность в своей правоте лишь от того, что что-то где-то написано и ею же прочитано, реально раздражает. Иногда до зелёных человечков перед глазами. Критическое мышление у Мионы включается только при наличии противоречия с другим печатным источником информации. Грубо говоря: пока не тыкнешь носом в нужный, но не рекомендованный министерством текст, слушать никого не будет, даже если для остальных это магическая аксиома. Ничего — совместными усилиями поправим.

Предупредить кого-то о появлении тролля, тоже возможности не было. Слава плохого предсказателя плохой бонус, а слава хорошего, ещё хуже. Как бы объяснил, что знал события заранее? И так по краю хожу. Кроме того, не сделалось бы от этого только хуже. Провались затея с троллем, и виновник (далеко не факт, что Квиррелл), мог придумать что-то посерьезнее.

В итоге рассчитанные на детей проходы получились практически идеально. Быть пойманным в ловушку в созданном лабиринте никому не грозило, всегда, в любой точке, были пути отхода. Полночи бегал, проверял, исправлял, менял. Личного вмешательства изначально не планировалось. Даже рядом стоять не хотел, хотя зельями всё же запасся. Собственно, поэтому и сел, как обычно в середине стола, а не ближе к дверям.

Именно такая начальная диспозиция является второй и, наверное, самой главной пищей для самоедства. Когда ещё в начале пира надежда, что Грейнджер в большом зале, рухнула, мог ведь подстраховаться. Не сделал. Балбес. А потом, когда пришлось срочно менять решение, заметив, что предполагаемый исполнитель «левиосы» даже не подумал подняться со своего места и никто никого спасать не собирается, я потерял слишком много времени. Буквально продирался сквозь мгновенно образовавшуюся толпу в проходах между столами и у дверей. Куда все сразу рванули совершенно непонятно, ведь отбиться, если что, легче толпой и именно в большом зале. Но! Страх и логика — несовместимые вещи. Любопытно, что панике поддались вовсе не первокурсники или выпускники. Большинство самых маленьких, похоже, и не поняли всей опасности, а старшие оказались стрессоустойчивыми. Панику подняли средние курсы пуффендуя и гриффиндора, постепенно заражая других. Даже усиленный окрик директора помог далеко не сразу. «Спокойные» и «отважные». Ох уж эта самореклама!

До места добрался минут за десять (бежал как мог), и обнаружил, что спасатели таки нашлись. Двое. Как им удалось быстро покинуть пир и столь же быстро оказаться в ауте, мне узнать так и не получилось. Говорят, не помнят и краснеют, как варёные раки. Врут. Судя по тому, как долго в себя приходили, друг дружку вырубить могли. Признаться, что те ещё снайпера, стыдно. И были ли они в Большом зале — вопрос открытый. Не обратил внимание. Ну и Мерлин с ними! Вот словам Гермионы, что до моего появления помнит всё обрывками, верю. От испуга вполне может быть.

Место действие можно было найти и с закрытыми глазами — рёв тролля и девичий визг слышно было за сотню шагов. Вбежав в класс, застал тот самый момент, когда тролль хотел обрушить свою дубину на что-то лежащее на полу. Позже выяснилось — пытался добить Томаса. Решение пришло мгновенно: стофунтовый железный шар для боулинга, который секунду назад был двумя комплектами достаточно ржавых рыцарских доспехов, прилетел твари прямо в правый висок.

Как и сказала Макгонагалл: «Нам всем повезло». Несколько раз. Под рукой был подходящий материал — ни в весе, ни в плотности потери не было. Колдовалось быстро и легко. Тролль очень удачно стоял, прилетело ему практически по прямой. Я был зол и одновременно с этим всё же немного напуган, так что прилив адреналина позволил разогнать тяжеленный шарик до приличной скорости. Дубиной с такой силой не ударить это точно.

Противный громкий хруст. Два удара металла: сначала о дерево — сломанная парта, потом о камень — мраморный пол. Бах! Массивная дубинка падает за спину своего хозяина. Падение самого владельца пришлось подправить, дабы тушка никого не придавила. Секунд пятнадцать-двадцать блаженной тишины, за которые успел убедиться, что гриффиндорцы живы и отделаются испугом, правда далеко не лёгким, синяками да шишками.

Привести в чувство впавшую в ступор Гермиону пришлось встряской. Просто дозваться не получилось. Кстати, на удивление она молодец. Первое правило мага: «при любой опасности, хватай палочку» выучила. Держала неправильно. Легко можно разоружить, но держала.

Погодите-ка! А не она ли ненароком горе спасителей вырубила в панике? Могла. Чем интересно? Ладно, неважно уже. Закончилось всё. Хорошо закончилось. По крайней мере пока. Лиха беда начало — как бы шутка с троллем продолжением не обзавелась. И вот почему-то у меня сильное сомнение, что автор — наш любитель чеснока. Эх!

Минут пять ушло на отпаивание Мионы успокоительным зельем, которое, кстати, не очень-то помогло, что было странно. Да, дозировку я уменьшил до минимума, ибо слишком спокойной девочка в такой ситуации быть просто не могла, но всё же. Приводить в чувства парней не стал. Живы, относительно целы и ладно. С одним «свидетелем» работать легче, чем с тремя.

Ещё минут десять ушло на объяснения, что нужно говорить взрослым дабы моё участие осталось в тайне, и на подготовку легенды. Трансфигурацию следовало отменить, доспехи очистить, при помощи палочки Грейнджер стукнуть труп тролля дубинкой, оставляя на ней следы крови. Понимал, что шито белыми нитками, но светиться не хотелось, а что-то более-менее умное в голову не пришло. К сожалению.

Когда всё было готово, хотел «уйти за помощью». Не судьба. Девочка молча вцепилась в меня мёртвой хваткой. А взгляд стал таким… В общем, влип. Сильно. Не убегать же в самом деле. Герой я или где? Менять придуманную историю, увы, не получилось. Приплыли. Пришлось слать патронусы. Сначала Флитвику, спустя минуту в больничное крыло.

Кавалерия подоспела быстрее, чем ожидалось. Почти идеальная авворская тройка: два опытных боевых мага (Снейп и Макгонагалл), и юный совсем зелёный новичок — Ольшанская. Радовало, что нет директора, огорчало отсутствие декана Флитвика.

— Поттер, что здесь происходит? — Снейпп ворвался первым.

Что-что, словно не видно?! Локальный Армагеддон:

— Не имею ни малейшего представления, сэр. Я сам только что прибежал на шум, а тут вот. Картина маслом… Всё хорошо, Миона, всё закончилось, все живы, — я буквально почувствовал, что действие зелья закончилось, и девочку накрывает снова. Стресс победил. Знал бы, нормальную дозировку дал. Нет, наверное, вру… Не дал бы.

— Гарри, ты умеешь диагностировать? — Макгонагалл была слишком уж спокойна, видимо успела оценить состояние мальчишек.

Ох, профессор, я много чего могу. Вот только всё демонстрировать не собираюсь. И так засветился по самые не могу, но и молчать уже нельзя:

— Да, профессор Макгонагалл. С ребятами всё в порядке, они просто без сознания. У Томаса, правда, будет большой синяк на правом бедре, а у Лонгботтома шишка на затылке. Я уже послал патронус мадам Помфри… Надеюсь, галлона успокоительного на нас всех хватит.

— Вы послали что, мистер Поттер?

Ответить Снейпу не дала Гермиона, у которой всё же началась истерика:

— Тролль… ОН… они… тролль…

— Всё хорошо… Его нет… Всё хорошо…

— Профессор Ольсен, не поможете доставить пострадавших в больничное крыло, раз уж там предупреждены?! Северус, разгреби ты уже этот хаос! Ещё больше детей травмируем, вытаскивая из-под этих завалов…

— Зато чудищу было негде развернуться, Минерва. Гриффиндорцам опять повезло.

— Повезло, что все живы. Нам всем повезло. Карен, на вас Томас. Северус, за тобой мисс Грейнджер…

Вот тут еле сдержался. Попробуй Снейп оторвать Гермиону от меня, получили бы полноценную паническую атаку со стихийным выбросом. Вон у нее аж дыхание участилось. Неужели непонятно? Кто угодно, только не он. Девочку, похоже, уже «просветили» на счёт его личности. Какая же сволочь расстаралась, да ещё так, что наш книжник безоговорочно в это поверила?

— Нет, мэм, Гермиону я донесу сам, — заклинание уменьшения веса и у меня на руках максимум футбольный мяч. Вот и хорошо. — Миона, держись за шею крепче… Пошли?

— Хорошо…Тогда ты первый. Северус, подстрахуй. Карен вы за ними. Готовы? Идём.

До больничного крыла шли молча, что позволило девочке почти совсем успокоиться. Причём до такой степени, что, оказавшись на кровати в своей палате, на вопрос о самочувствии смогла не только ответить, но и слабо улыбнуться:

— Ты ведь сейчас не уйдешь?!

О женщины! Нет чтобы просто попросить остаться. Остался бы, куда делся.

— Я бы рад оказаться в своей башне, — конечно, лучше в гостиной Поттер-Холла. Устал. Не физически. Эмоционально. Денёк был тот ещё, но понятно было, что завтра будет не проще. — Но думаю, мадам Помфри меня до завтра отсюда не выпустит. Придётся выбирать свободную кровать…

— Правильно подумал, дорогой, — появление колдомедика для меня неожиданным не было. Помфри уже некоторое время стояла в дверях. — Выбирай любую…

Смотря на Гермиону, развел руками, мол вот, пожалуйста, на что та снова робко улыбнулась.

— Если что, я в общей палате. Пока…Мэм!

Искушение выбрать койку поближе к начавшемуся совещанию было большим, но его пришлось подавить. Вот тогда точно от высокого начальства следовало держаться, как можно дальше. Ну его нафиг! Приключений и так выше крыши. Да и ничего интересного не услышал бы.

В итоге мой выбор пал на вторую от массивных дверей кровать, как раз напротив палаты Грейнджер, но в тоже время подальше и от неё. Спать не хотелось, вообще боялся, что не засну вовсе. Сна нет — читай что-нибудь скучное или сложное. Тоненькое магловское издание «Сна в летнюю ночь» самое то. Специально в кисет засунул ещё летом, когда заметил любопытное действие любимого нашего Шекспира на свою утонченную натуру. Четверть текста и всё — сон. Работает лучше зелий. Проверено.

— Гарри, мой мальчик, ты всегда ходишь столь… экипированным?

Только услышав этот вопрос, понял, что лопухнулся. Снова. Нужно было пояс с зельями не оставлять на прикроватной тумбочке, а спрятать в ту же тумбочку. Зараза!

— Нет, профессор Дамблдор, только на Хэллоуин, — спокойствие далось на удивление легко. Слишком легко, но думать о причинах было откровенно лень. — С младенчества ненавижу этот праздник, и он платит мне взаимностью…

— А что ты читаешь, мой…

— Альбус! — мадам Помфри судя по голосу была очень зла. Стало интересно, даже от книжки отвлёкся. Не пожалел.

— Ой! Всё-всё, ухожу-ухожу! Пойдёмте мисс Ольсен… Поппи страшна в гневе… Спокойной ночи, Гарри!

— Спокойной ночи, сэр! — каков артист, а! На «Оскар» всё же не тянет, но вот «Золотой глобус» в номинации «Санта-Клаус, которого обижают повзрослевшие детишки», директор определённо заслужил. Талантище.

Вот не пойму кто кого ест: я запеканку, или запеканка меня. Аппетита нет совсем. И вовсе не, потому что не выспался, хотя и этот факт присутствует. Просто нет настроения. Хочу домой. Даже выручай-комната это поняла. Тиару леди Когтевран вчера нашёл вовсе не в бардаке заброшенных вещей, а на столике возле камина в гостиной Поттер-Холла. Причём только когда пожелал найти именно крестраж, а не просто украшение. Похоже, сам Хогвартс так хочет поскорее избавиться от этой мерзости, что решил изрядно облегчить поиски. Мол на, парень, только унеси это подальше отсюда. Намёк вполне прозрачен, и хочется угодить замку. Авось поможет не только в этом. Но вот, как назло, в эти выходные выйти в Хогсмид не получится. Пришлось просить Ольшанскую. Кстати, на завтраке её нет. Надеюсь, ничего плохого не случилось.

— Гарри, возьми лучше бифштекс, — шепнул мне Майкл. — Его можно дольше мучать, а эта выпечка уже всё…

Вот ведь! Так. Не поддаваться! Надо эту… Это… Этот творог с тестом всё же съесть.

Нет, в принципе вкусно, даже несмотря на то в какой фарш превратил этот кусочек. Изюма, правда, можно было добавить, но, видимо, слишком сложно для домовиков. Надо будет дома самому попробовать приготовить, вместе с Нойти. Так. Теперь запить. К дракклам тыквенный сок. Не пил и не буду! Гадость. Где тут пакетик чая? Ага, вот! Вскипятить! Отлично! Упс!…

Рядом со мной на стол бухнулось письмо… Герб Блэков?! Так-с… Чистое! Посмотрим.

«Шкипер!

Сундук доставлен! Ждём на борту…»

Шутники, блин! И главное вместо подписи развивающийся «Весёлый Роджер». Затейники. И не лень было возиться?! Но действительно забавно. Настроение даже улучшилось. Не подвела Ольшанская. Спасибо!

— Поттер, ты всегда сжигаешь письма после прочтения?

— Только любовные записки, Дэвис. А что?

Вся команда и Хиллиард после истории с троллем обзавелись привычкой (надеюсь, временной), во время трапез располагаться напротив первокурсников.

— Пф… какой же ты не романтичный, — сморщила носик Чанг. — А мы-то надеялись…

Стоп! Кто это «мы» интересно, и на что, собственно, надеялись?

— Не скажи, Чанг, — вмешался темнокожий загонщик Дункан Ингбли. — Романтика романтикой, но и о практичности забывать не стоит. Вдруг записка не в те руки случайно попадёт?

И зачем я про любовные послания ляпнул? Язык мой — враг мой. Ладно, делать нечего. Идём до конца:

— Ну хоть кто-то меня понимает. А то сразу «не романтичный», — сидящий рядом Корнер на мою реплику отчетливо фыркнул, но смолчал.

— И то, что проверил на чары, тоже правильно, — кивнул пятикурсник.

Ишь ты! Углядел.

Пришлось пожать плечами:

— Привычка.

— Угу. У моего папани такая же. Их первым делом в Академии учили ни к чему не прикасаться, не проверив. Вот с молодости и осталась, — усмехнулся Ингбли. — Даже мои детские рисунки проверял.

Да уж, откровения. Ну, зато теперь знаю, что моя паранойя — это не самый тяжёлый случай. Что ж, любопытно. А вот интересно, идея приглядывать за мной (слишком явно чтобы не заметить), их собственная или декан намекнул? Правда интересно, жаль в лоб не спросишь. Ну, и ладно, пусть присматриваются. Хуже не будет, как говорит Алекс.

Глава 17

Изо рта идёт пар, значит действительно холодно. Хорошо, этого почти не чувствую разве, что нос слегка щиплет. У Томаса дела хуже, он то и дело дует в озябшие руки. Собственные согревающие ему не помогают, а от помощи отказывается. Ну и ладно. Наше дело — предложить.

Вообще-то недельная отработка у Хагрида была однообразной — мы чистили курятник и управлялись задолго до ужина, хоть и чистили, можно сказать, вручную. То есть без магии. Совсем. Курица — птица пугливая, и на активную магию поблизости реагирует нестандартно. В общем, если попытаться использовать даже «люмос», есть большая вероятность прямо из курятника угодить в больничное крыло в весьма непрезентабельном виде: в крови (своей и чужой), в пуху, перьях и помёте. На окорочки теперь месяц смотреть не буду! Как минимум.

Сегодня же всё иначе. Уже часа полтора после заката трое первокурсников, школьный лесничий и довольно большой, но не очень смелый пёс бродят по Запретному лесу в поисках единорогов. Не знаю в чью светлую голову пришла затея со сменой отработки, но судя по тихому ворчанию Хагрида, что детям не место в лесу, автор не он.

Абсолютно согласен с полу великаном, в этом лесу детям не место. Вообще. Особенно осенней ночью. Темно, холодно и от стелящегося по земле тумана очень сыро, а ещё страшно. Ребята никогда в этом не признаются, но потому как они озираются при каждом шорохе, всё понятно и без слов. Дрожащий и время от времени поскуливающий Клык, которого за ошейник держит Невилл, спокойствия нервам как-то не добавляет. Кстати, и двигаемся мы словно табун кентавров, слышно за пару миль. Не патруль, а один большой повод применить непечатную лексику на всех языках мира. Нет, это пора прекращать, иначе, вправду не выдержу и прилетит первому встречному:

— Хагрид, ещё полчаса и Томас превратится в ходячую сосульку…

— Ничего я… апчхи… не превращусь, — Дин втянул в себя сопли.

— Высморкнись, иначе ангину поймаешь.

На этот раз мальчишка не стал спорить и смачно высморкался. Для маглорожденных и полукровок до малого совершеннолетия болячка знакомая. И, увы, избавиться от неё одним волшебным зельем не получится. Недельный курс с индивидуальным подбором и дозировкой. Можно как тест на чистокровность утвердить: болеешь — тот же Люциус презрительно фыркает. Забавно, нофакт.

Впрочем, таким же тестом является драконья оспа. Смертельна она лишь для чистокровной знати. Причём чем сильнее волшебник, тем меньше шанс выжить. Да, жизнь с магией не только плюшки раздают. Чтоб не сильно зазнавались, наверное.

— Ты прав, Гарри, пора возвращаться, — кажется, Хагрид даже обрадовался замечанию.

Блин! Знал бы, час назад начал канючить. Сидели бы уже в тепле, а так неизвестно ещё сколько тащиться назад. Да, мы не шли по прямой, и дорогу назад найду по магическому фону замка, но вот сколько точно до Хогвартса не определить. Увы и ах.

Ну ёлки-палки!

— Всем стоять! Хагрид, меня не задень!

Щиты?!

Вот же сволочь!

Не пробить!

Огненное бы что-то, да животину жалко.

И второй арбалетный болт в молоко. Стрелок из Хагрида не очень. Цель-то была почти неподвижна.

Тьфу ты! Сбежал.

Твою Моргану! И упыря упустили, и живность, похоже, не спасли.

Непруха сегодня. Но силен! Четыре «экспульсо» заблокировал. Да, у меня оно пока не очень, но всё же. Хотя, походу, я противника удивил. Ещё бы, небось, впервые его не боялись и от него не бежали, а напротив, двигались на него, швыряясь заклятиями. И костюмчик а-ля дементор не помог. Жаль — не пробил! Ах, какая досада! Ну ничего, сочтёмся.

— Невилл, где Клык? — вот только пропавшей собаки тут не хватает.

— Не… не знаю… Кто это был? — подошедшие выглядели слегка ошарашенными, и не только мальчишки.

Ну, я не виноват. Просто стоять и смотреть было нельзя. Не по-геройски как-то, а, если серьёзно, не по-человечески:

— Видимо, тот кого мы и выслеживали… В какую сторону Клык сбежал?

— Туда.

Умный, трусливый пёс. В противоположную от опасности, но вглубь леса. Чудесно просто!

— Ладно. Пойду поищу, а то его точно сожрут сегодня.

— Гарри, ты это…

— Всё нормально, Хагрид. Далеко убежать он не мог. Если не найду быстро, вернусь.

Лесничий лишь кивнул. Вот и славно. Заодно и успокоюсь.

Процентов восемьдесят это был Квиррелл. Щиты ставил быстро, что для преподавателя ЗОТИ в общем-то профессиональная обязанность. Кстати, этим он себя и выдал — дементоры щиты не ставят, не умеют. Значит — человек. И по росту подходит. Вот толку от этих знаний ноль. Никому ничего не предъявишь. Плохо. И на уроки придётся сюрикэны брать.

Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас задачка, как говориться, со звёздочкой: найти испугавшуюся собаку в кишащим чудовищами лесу. Ночью. В одиночку. Да проще простого! Особенно для «героя магической Британии». Хотя нет. Меня же повысили. Для «героя магического мира». Ха-ха! Как бы Скитер «отблагодарить» чтобы на меня не подумали? Вот не знаю почему, но дамочка реально бесит. До сих пор статья вспоминается. Да, злопамятный я, злопамятный.

А ещё надо бы узнать, кто нас в лес отправил? У Хагрида спрошу, наедине. Огневиски нужно подобрать получше. Это что? Скулёж? Так. Налево! Ой, да, ладно?! Вот всё в один день. Серьёзно? Точно с утра не с той ноги встал!

— Ну, может тебя так и оставить, трус несчастный? С Арагогом познакомишься, он наверняка обрадуется. Нет? А чё так? Не дёргайся, приманишь ещё! Сейчас распутаю… Вот так… Фу, Клык, фу! Хватит с меня щенячьих нежностей! Фу, говорю! Давай-ка ходу отсюда. Больно здесь тихо… Чует моё сердце, мы накануне грандиозного шухера… Пошли! Давай-давай… Умница! Хороший пёс!

Так все на месте. Никто никуда не ушёл. Это хорошо. Плохо то, что единорога не спасли, хоть и Хагрид пытался что-то делать. Правда, непонятно, что можно было сделать с такой кровопотерей. К слову, зачем было столько крови большой вопрос. Для положительного эффекта нужны всего несколько капель, впрочем, для проклятия тоже. Абсолютно необъяснимый поступок. Мистер Реддл, похоже, даже по частям, сильно поехавший. Прекрасная новость! Ага…

То, что всё кончено видно не только по грустным фигурам мальчишек, но и по появлению на соседнем пригорке парочки фестралов. Почуяли смерть и пришли. Так. Хагрид их видит, что не удивительно, а вот ребята нет. И Клык тоже учуял. Встал, как вкопанный.

— Пошли… Я рядом, — надо же, послушался. — А вот и мы. Что, всё?

Лесничий кивнул:

— Пора в замок, ребятки. Тут нечего больше делать…

— Хагрид, возьми несколько волосков с хвоста, там крови нет, вроде. Профессору Снейпу пригодится для противоядий. Только предупреди, что с мёртвого… Свойства разные.

— Га-арри, как ты можешь?!

— Невилл, к утру здесь ничего не останется. Падальщики уже пришли… Вон, на том пригорке пара фестралов. И, уверяю, это только начало. А так хоть кого-то можно будет вылечить… О, пожалуйста, их уже пятеро!

— Но я ничего не вижу…

— Вообще-то их семеро, — хмыкнул Хагрид, всё-таки срезая пучок волос. — Двое держатся в стороне… Так. Всё. Уходим… Мы им мешаем…

Ага. Мешаем. Во время драки за еду могут пришибить случайно. Будет у них ещё и десерт.

— Гарри… апчхи… а как ты Клыка нашёл?

— Повезло. Он в паутине запутался.

Что характерно, я уже не держу пса за ошейник, а он всё равно идёт рядом.

— Собака в паутине?

— Ага. Она толщеной с мою руку и жутко липкая.

Глаза Томаса стали, как блюдца:

— А паук тогда какой?

— Не знаю, Дин, наверное, с небольшой грузовик…

— А т-такие бывают? — Невилла размер тоже впечатлил.

— Чего только в мире не бывает, ребят… Но в лес ночью я больше ни ногой.

Мальчишки согласно кивнули. Вот и славно. Хоть тут приключений искать не будут.

В этом году календарная зима совпала с фактической. Именно первого декабря выпал первый снег. Хорошо, что сегодня воскресенье и можно просто прогуляться. Одному. Почему-то сейчас компании совсем не хочется. Вчера был очень серьёзный разговор с Алексом. Мы почти поссорились. Почему «почти»? Поссорились. Но вот сердиться на него не могу. Он испугался, испугался за меня. Тот ритуал, что я выбрал для уничтожения крестража в тиаре леди Когтевран, может быть смертелен даже для таких, как я. Не по возрасту. Однако другого выхода нет, и ждать нельзя. Эта мерзость умеет себя защищать. На что именно оно способно неизвестно. Точно на многое. Уверен. И, чёрт подери, никаких сюрпризов не хочу. Я должен справиться! Обязан!

Хорошо, что разговор прошёл один-на-один. Будь там Сириус, на душе было бы вдвойне гадостней. Надеюсь, к рождеству наставник остынет. Благо ничего эдакого мы друг другу не наговорили. Сдержались. Оба. Хотя по чертам моего характера он прошёлся знатно. Сейчас это даже забавно, но вот вчера я просто развернулся и вышел, заявив, что решение уже принято. Наверное, всё же правильно сделал. Пусть это было и грубо, зато не наговорил ничего лишнего. От греха подальше, как говориться. Часа два бродил по окрестностям Хогсмида, и в замок вернулся внешне абсолютно спокойным. Даже внимательный Хиллиард ничего не заметил. Вот Майкла провести, похоже, не удалось. Как-то он чересчур внимательно на меня вчера посматривал. Разговор, видимо, решил отложить, чем я и воспользовался, сбежав из замка сразу после завтрака. Стадион для квиддича под снегом — это правда красиво.

Не понимаю, как можно не любить снег? Вот дождь, да, может быть мерзким, особенно в сочетании с сильным ветром, а снег нет. Даже буран прекрасен. Правда, вот именно его лучше наблюдать из окна собственного тёплого дома, но он по крайней мере депрессию не нагоняет. А вот и совятня.

— Ай! Больно же! И это вместо «здрасте»?! Ай! Ладно-ладно, признаю, виноват. Исправлюсь! Ай! Обидчивая моя… Честно-честно, исправлюсь! Не надо меня клевать! Прости, замотался совсем… Я вкусняшек принёс, будешь? Я прощён? — Совушка прищурила правый глаз мол, посмотрим. Ну, а чего я хотел? Письма мне слать некому, вот и забыл совсем про питомца. Так что вполне ожидаемо и, увы, заслуженно получил нагоняй. — Как насчёт погулять? Покажешь, как ты летаешь? Вот и славно! Пошли! Другие совы не обижают? Понял. Сама кого хочешь обидишь. Молодец! Вся в меня!

Парящая над заснеженным стадионом полярная сова — это классно. Птица в полёте, особенно хищная, всегда грациозна. Ну хоть с кем-то мне удалось наладить отношение сегодня. День пройдёт не зря.

— Неплохая прогулка получилась правда, милая?! Ну, вот и хорошо. Повторим на следующих выходных, а? Раньше не смогу. Занятия. Не скучай, ладно? Всё я побежал. Пока!

До обеда двадцать минут. Можно, конечно, пропустить, не голодный я. Однако не стоит. Подумают ещё, что всех избегаю, и будут правы. Впрочем, сейчас настроение куда лучше, чем утром. Свежий воздух прекрасный антидепрессант, особенно если принимать вместе с общением с животными. Главное, чтобы никто настроение опять не испортил. Например, профессор Снейп кислой миной, или я сам своим ехидством. Снейп вроде нормальный, пришёл раньше, что редкость, и о чём-то перешептывается с Макгонагалл. Ну, а я буду сегодня пай-мальчиком. По возможности.

— Ты где был всё утро? — Корнер, как всегда, устроился рядом.

— С совой гулял… Вон, все пальцы исклевала. Обиделась, что редко навещал…

— Это правильно…Друзей бросать нельзя, — хохотнул мальчишка.

Пришлось не заметить подколки и делано обидеться:

— Спасибо, Майкл, за сочувствие и поддержку…

— Всегда пожалуйста, Гарри, обращайся!

Вот ведь! Непрошибаемый. Молодец! Ладно. Чего бы пожевать, вкусного?

Еда в школе неплохая и достаточно разнообразна, к тому же со временем заметил, что любимые блюда учеников появляются к ним ближе. Тот, кто любит куриные ножки, всегда найдёт их рядом, кто предпочитает выпечку, сможет до неё дотянуться особо не напрягаясь. Вот о напитках этого не скажешь. Тыквенный сок утром и днём и горячий шоколад на ужин. Большая часть студентов вынуждена тратиться на чай и кофе. Не знаю, может так сделано специально, чтобы у «Сладкого королевства» было больше клиентов, но что есть, то есть.

— Ты куда сейчас?

— Хочу побродить по замку. В дуэльный загляну. А ты в библиотеку?

— Угу…У меня эссе по чарам, — Корнер вздохнул. — Везёт тебе, почти ничего не задают.

— Везенье тут не причём. Эссе нужны чтобы закрепить теорию. Не знаешь теорию, не получится на практике. А у меня получается, почти всегда. Давай-ка я с тобой прогуляюсь. Может что интересного найду…

От помощи Майкл никогда не отказывался, но помощь всегда ограничивалась советом по подбору книг и проверки черновиков. Причём чаще всего проверять приходилось сочинения для Снейпа. Зелья и Корнер враги на век, но парень упорный. Победит.

Конечно, всё самое интересное лежит в «Запретной секции». Традиция у британских магов такая: всё интересное под запретом, и обязательно перед самым носом любопытнейших существ на планете — детей. Ну, а как же иначе? Иначе скучно. Правда, абсолютно не уверен, что в этой части библиотеки есть то, чего нельзя найти у Блэков, Поттеров и особенно, Волховых. Так что с боями прорываться к тайнам Хогвартса пока не собираюсь. Не за чем.

— Я его когда-нибудь убью, — на стол бухнулась книга исполинских размеров.

— И тебе добрый день Грейнджер, — Майкл с тяжёлым вздохом нехотя оторвался от старинного фолианта. Искоренять у девочки бесцеремонность он взялся сразу после истории с троллем, когда Гермиона с друзьями начала часто подсаживаться к нам в библиотеке. Взялся сам. Добровольно. Правда, несмотря на решимость особых успехов пока не добился. — И что на этот раз натворил Уизли?

Девочка непонимающе моргнула:

— Эээ… причём тут Уизли?

— О! Появился новый кандидат в трупы? Как интересно…, — Майкл едва ли руки не потёр от предвкушения. Оно и понятно. Обычно причиной плохого настроения Гермионы является именно рыжик, а тут такой сюрприз. — Рассказывай, давай! Кто он?

Девочка несколько секунд размышляла обидеться или нет? Убивать она, конечно, никого не собиралась, однако фраза в последнее время проскальзывает часто. Непонятно от кого подхватила.

— Невилл, — «сдала» друга Миона. — Я спросила его про Фламеля, а он вместо того, чтобы рассказать, посоветовал мне эту книгу…

— У тебя хороший друг, Грейнджер, который прекрасно тебя изучил, — видя, что собеседница ничего не поняла, Майкл пояснил. — Ты веришь только тому, что написано, от нас просто отмахиваешься… Ну, от всех кроме Гарри. И да, от него точно не отмахнёшься — прилетит по темечку…

Так. Не понял! Это что за наезды? Причём двойные!

Корнера пришлось легонечко пнуть под столом.

— Ай! Вот видишь, даже попытка наказуема…

А сосед-то оказывается тот ещё тролль! Правду о приключении на Хэллоуин ребятам рассказала сама Гермиона почти сразу же. Майкл тогда обиделся, что историю услышал от неё, а не от меня, и периодически мне об этом напоминает до сих пор. Ох, доболтается. Напою чем-нибудь эдаким, чтобы позеленел как Тревор. Будет у нас маленький Халк. Ха-ха! А что, классная идея! Ладно. Шутки в сторону. Сейчас важнее другое. Сначала заглушка:

— А скажи-ка мне, Миона, — девочка слегка поморщилась то ли от заклинания, то ли от слишком вкрадчивого голоса. Каюсь, перестарался. Это Корнер во всём виноват. — Откуда такой интерес к совершенно незнакомому старому человеку?

Гермиона слегка стушевалась:

— Понимаешь… Когда Невилл и Дин рассказали о вашей отработке, Рональд им не поверил, — Корнер на этой фразе отчётливо фыркнул, мол: «так и знал, что без него не обошлось», на что получил от девочки подтверждающий кивок. — И мы пошли к Хагриду узнать подробности…

— Ты и Уизли? — любопытные у них взаимоотношения. Ссорятся, мирятся, обратно ссорятся. И ведь разные абсолютно. И правда, что противоположности притягиваются.

— Ну да…

— Ты тоже не поверила ребятам?

— Конечно, поверила, ой…, — Гермиона, похоже, только сейчас сообразила, как это выглядело со стороны. — Но Хагрид, он… взрослый…

— А взрослые не лгут, — пришлось закончить предложение за Грейнджер. Святая наивность. Ну ей хоть стыдно, и то хлеб. — На будущее, Миона: лгут все, скидок на пол и возраст нет… Ну, ладно, это потом, но причём тут Фламель?

Гермиона надолго задумалась, а потом с удивлением выдала:

— Я не знаю… Вернее не помню… Мы шли, — она нахмурилась и закусила губу, видимо, старательно пытаясь вспомнить подробности. — Потом пили чай… Почему-то смеялись… очень долго разговаривали обо всём… и как-то само вышло…

Мы с Майклом переглянулись.

— Грейнджер, а ты помнишь, как вы вернулись к себе? — Корнер даже вперед подался.

Надо же! А у нас с ним мысли, похоже, в одном направлении сработали. Майкл просто меня чуть-чуть опередил. Интересно-то как!

— Эээ… не совсем, мы устали и…, - девочка выглядела абсолютно растерянной.

Майкл не отставал:

— Уизли тоже не помнит?

— Ну да… Говорит всё как в тумане… Ой! Нас же не…

Сообразила, пусть и с подсказками.

— Миона, пойдём-ка в больничное крыло… Майкл ты с нами?

— Разумеется…

Предварительное обследование сразу же выявило следы «империо». В школе. У Помфри и Макгонагалл, которую колдомедик немедленно вызвала, выражение лица было абсолютно одинаковым. Мерлин упаси, они первыми узнают имя виновника. Я ему не завидую, кем бы он ни оказался. Честное слово!

Дальше больше. Вызванный из Мунго целитель Тики, на сеанс которого меня уже не пригласили, обнаружил также, что сам визит к Хагриду — ложные воспоминания. Удалять их не стал, побоявшись навредить, просто отдалил. Теперь для ребят это всего лишь отголосок сна. Старейший принцип всех лекарей «не навреди» во всей красе. Очень может быть, что решение неверное.

Рональд факт, что его уверенность в желании Снейпа стырить нечто важное в школе навязана извне, не принял. Упрямец. Более того. Когда я с горем пополам вытряс из них обещание никуда ни под каким видом не лезть спасать имущество старого алхимика, как бы заманчиво ни выглядел приз, рыжик в конце набычился и пробурчал: «Тоже мне, лорд нашёлся».

Кто бы знал, чего мне стоило не поддаться желанию отвесить Уизли нехилый волшебный пендаль. Да такой, чтобы пацан пролетел через один из внутренних двориков Хогвартса транзитом. Угу. Без посадки. Кстати, у нахмурившегося Майкла, который был с нами, по-моему, в тот момент тоже руки сильно зачесались. Но, мы молодцы! Мы сдержались. Оба.

Глава 18

— Шеф, чем таким ты занят, что пропускаешь рождественский завтрак?

— Завещание пишу, — ой, бля! Совсем расслабился. Пару дней дома, и вот тебе на! Совершенно перестал следить за языком. Болтун. Что ж, вероятно, это обратная сторона доверия, а Алексу я доверяю. Вот только это не оправдание. — Не кипятись, пожалуйста! Всего лишь перестраховка, если что-то пойдёт не так.

— Давай отложим, хотя бы до весны…

Вот. Язык мой — враг мой. Разговор сейчас пойдёт на очередной круг. Опять. Что характерно — срок на «подождём» постепенно сократился. С двух лет, до нескольких месяцев. Вот только эти месяцы не спасут «отца русской демократии» — тьфу ты! — «героя магической-мать-её-Британии». Скорее наоборот — могут сгубить. Ждать больше нельзя. Боюсь, как бы не было уже поздно.

Тяжёлый взгляд наставника не каждый выдержит. Мне бы так научиться давить на собеседника:

— Нет! Саш, я всё понимаю, всё осознаю. Я вовсе не «поверивший в свою избранность мальчишка», — это я ещё очень сильно смягчил те эпитеты, что услышал, когда впервые рассказал о задуманном. — Ждать дольше нельзя…

— Почему?

— ОНО, — я стукнул кончиком пера по пеналу с крестражем. — Живое и боится… Меня боится. У меня магия разума, конечно, ущербная, но ЭТО я чувствую.

— Не ущербная, а особая. Никогда себя не принижай, и не гневи магию, — Волхов, подошёл ближе и, проведя рукой над пеналом, нахмурился. — Всем бы такую… ущербность. Почему раньше не рассказал?

— Вчера только почувствовал.

— Визит Малфоев поэтому отменил?

— Угу. Загнанная в угол крыса смертельно опасна. Неизвестно на что эта штука способна в присутствии меченых… Тут только смертоубийства не хватает.

— А Блэк?

Да, извинившись и пообещав объяснения позже, я закрыл поместье до нового года для всех и вся:

— От вас двоих отбиваться тяжелее…

— Всё просчитал? — Алекс наконец-то усмехнулся.

— Перестраховщик же…

Волхов покачал головой:

— Заканчивай с… делами и иди завтракать. Силы тебе понадобятся…

Ой, кто бы спорил… А ещё удача. Много удачи.

Я на камешке лежу и ушами шевелю. Похоже, у меня появилась очень нехорошая традиция доводить себя до такого состояния, что приходится отлёживаться на родовом камне. И если в первый раз это точно было не по моей вине, то вчера (прошли всего сутки, надо же- прогресс!), откровенно сглупил: прямо во время ритуала стало жаль уничтожать столь ценную вещь, историческую. За попытку сохранить сокровище магической Британии, собственно, и поплатился. Будет мне урок — никогда не менять план на ходу. По крайней мере «Печать Осириса» таких вольностей больше не позволит, да и я поумнел. Проводить ритуал придётся ещё не раз. Крестраж у Реддла не один, а ничего более эффективного не нашлось. К сожалению, то, что создано ритуалом уничтожить можно только ритуалом, ну или же артефактом, на создание которого у меня нет ни знаний, ни умений, ни, что обиднее всего, времени.

Ну не некромант я, а просить помощи у Разумовского боязно. Хоть Волховы и утверждают, что Кирилл Михайлович — парень компанейский, но связываться с одним из регентов… Нет уж, увольте! Пока не выполню их просьбу относительно беглого тёмного лорда, просить о чём-то, значит влезть в долги. А долги всегда нужно отдавать, с процентами, которые, кстати, могут оказаться неподъёмными. Так что со своими проблемами справлюсь сам. А Том — чисто моя проблема. И теперь желание с ним поквитаться стало только сильнее.

Почувствовав слабину, то, что сидело в тиаре попыталось перехватить управление потоком энергии и убить заклинателя, пришлось поднажать, плюнув на осторожность. Удивительно, но я выдержал. Меня не разорвало на мелкие кусочки, ставшим почти неуправляемым потоком лазурного, как небо, огня. Тело выдержало. А вот одежда… Лучше бы она просто сгорела…

Увы, простыми, пусть и не лёгкими ожогами я не отделался. Рукава дуэльной мантии не загорелись, а превратились в жидкую, тягучую, жутко горячую субстанцию наподобие ртути, которая стала буквально вплавляться в тело. Даже не знал, что такое возможно в принципе. Боль быстро прочистила мозги и заставила ускориться. После ослепительной вспышки и громкого хлопка тиара леди Когтевран вместе с засевшим в ней паразитом превратилась в прах. Прах к праху! У меня получилось!

Однако сильно радоваться не получалось. Взглянув на свои руки, понял, что не хочу, чтобы ко мне кто-либо прикасался. Ни целители из Мунго, ни Алекс, ни даже домовики. Едва в голове сформировалась эта мысль, мир вокруг на мгновение свернулся в точку, а затем развернулся в ритуальном зале Поттер-Холла. Я аппарировал. В самое для себя безопасное место на свете. Сам. Без посредников и, хвала Мерлину, без неприятных последствий. Сразу на три с половиной мили! И это в неполных двенадцать лет! Если бы мог, ликовал.

Хорошо, что ритуальный зал экранирован, и никто не слышал криков боли вперемешку с отборным матом, когда я вырезал из себя куски расплавленной ткани. У наставника уши в трубочку скрутились бы, памятуя его первую реакцию на подобную лексику из уст ребёнка. Но я чувствовал, что эти плавления нужно удалить. Быстро и полностью. И выдирал. Чаще всего, как говориться, с мясом. Зрелище и ощущения не передаваемые. Кровь везде. К слову, зал следует вымыть, тоже без магии, вручную. И желательно быстрее, так что пора вставать. Хватит отлеживаться, и так у хранителя сутки гостил.

У горного озера, куда я попал лишь коснувшись родового камня после всех своих мучений (руки болели и кровоточили, чувствовал, как поднимается температура и откровенно говоря, подкашиваются ноги, ещё немного и потерял бы сознание), меня на этот раз встретил не тигр, а очень похожий на меня мальчишка. Ну прям брат близнец, не будь он немного старше и с проседью в волосах. Стало интересно, а какой облик истинный?

Парень на это криво усмехнулся. Ну прекрасно! Он ещё и мысли читает!

— Только здесь, не волнуйся! — подтвердил мою догадку хранитель, и не дав мне опомниться, без всякого предисловия добавил. — Водичка сегодня тёплая, просто класс…

Учитывая, что его одежда и волосы выглядели абсолютно сухими, намёк был прозрачней некуда — мне велели искупаться. Надо — значит надо! Хуже точно не будет.

Сперва моё предположение казалось неверным. Оказавшись в ледяной воде (врун несчастный- тёплая, как же!), едва не задохнулся от внезапно нахлынувшей боли. Однако уже спустя мгновение по телу прошла волна успокаивающего тепла. Сразу захотелось погрузиться с головой, что я немедленно и сделал. Сколько пробыл под водой не знаю, время в тот момент потеряло значение. А может его там и нет вообще, или оно течет по-иному. Кто знает?!

Ответ на вопрос об истинной форме Хранителя я получил, выбравшись на берег, где вальяжно разлёгся большой тигр. Побоялся напугать своим видом? Так, вроде, в первый раз я не боялся…

— Шуточки у тебя так себе, — набравшись, нет, не смелости, мне ничего не угрожало, а невероятной наглости, я присел рядом. — Но за совет, спасибо! Правда полегчало…

Тигр лениво зевнул, не высказав ни малейшего раздражения наглым мальчишкой. Ну сидит рядом, пусть сидит. Что ж, значит всё хорошо.

Красивое место. Ещё в первый раз было интересно насколько озеро реально? Существует ли оно где-нибудь, или существовало когда-то? По ощущениям всё настоящее: земля твёрдая, трава живая, вода мокрая и холодная, даже ветерок имеется, лёгкий, тёплый. И это не сон, где порою всё скачет и меняется мгновенно, бесконтрольно и нелогично.

— Ты прости, что прихожу сюда еле живой и отвлекаю от такой красоты, — мне и правда стало как-то неловко. — Но обещать, что такое больше не повторится, не могу…

На меня посмотрели, как на умалишённого. Нашёл мол, о чём переживать, и в чём виниться.

— Спасибо, — протянув руку почесал тигра за правым ухом, от чего тот довольно прикрыл глаза и натурально заурчал. О, Мерлин! Оказывается, кошки всегда кошки, даже огромные и магические.

Потом мы просто сидели на берегу и созерцали безмятежный пейзаж, молча. В какой-то момент меня сморило. Проснулся я буквально через мгновение. Уже на родовом камне. Получается — заснуть у озера означает вернуться в реальность? Любопытно. Как бы проверить? Ладно. Не о том надо думать!

Думать нужно, как выйти из зала и не попасться на глаза наставнику. Нет, Алекс не дежурит у двери (хотя, может, честно говоря!), но вот следилка там точно есть. Разбор полётов, серьёзный и, увы, неприятный (заслужил), всё равно будет, но хочется, чтобы он состоялся позже. К тому же не хотелось бы выглядеть при этом нашкодившим и, главное, попавшимся беспризорником, а именно на уличного хулигана викторианской эпохи я сейчас и похож в этих лохмотьях. Оборванец с большой дороги! Гаврош, блин! Нужно помыться и переодеться. Хорошо хоть от ран не осталось и следа, иначе вообще… Что же делать? Домовикам в ритуальный зал хода нет. Смертельное табу. Так что Тайво мне сейчас не помощник.

Стоп! Я же могу аппарировать. Или не могу? Могу! Чувствую! Причём забавные ощущения: внутри поместья мне доступен каждый уголок, даже подземелье, в котором бывал то раз или два, после истории с Добби; ещё могу прыгнуть в Кардиф, хоть десять раз на дню — город представляется как наяву. Домик на Тисовой тоже вижу и ощущаю чётко. А вот Лондон мне недоступен — при попытке представить Косую аллею, всё сильно размыто. О Хогсмиде и думать больно, буквально. Интересно у всех так же? Ладно. Фиг с ними, с Лондоном и Хогсмидом! В комнату бы попасть без приключений! Так. Те кровавые ошмётки, что были совсем недавно одеждой в охапку. Успокоиться! Вдох-выдох! Выровнять дыхание! Чётко представить конечную точку. Мысленно туда шагнуть. Ура! Получилось!!! Я не застрял в полу или стене. Меня не расщепило. Я стою там, где хотел оказаться — в своей спальне.

Опаньки! А Хранитель-то у нас с юмором. Парень, что встречал меня у озера, оказывается был не просто похож на меня — он был мной, но на пару лет старше. Ну, можно порадоваться, что седые волосы так и останутся у меня только на висках, и я не стану походить на Малфоя. Та ещё радость, быть как Люциус. Я не Драко. И это явно не предел моих мечтаний.

Закрашивать седину точно не буду. Раз хранитель показался мне именно таким, так тому и быть! М-да, уж — благородная седина в двенадцать лет! Ох, ты, доля моя, доля тяжкая! Ещё и с магией непонятно: она больше не бурлит и не рвется наружу, но ощущения такие, словно могу горы свернуть. Похоже, я стал совсем взрослым. По магическим меркам. Ладно. Уничтожая свои обноски, и проверим, а пока, в душ, переодеваться, прибирать ритуальный зал и виниться перед наставником. Денёк сегодня будет длинным…

Вот уже четверть часа Алекс, сидя в одном из кресел гостиной Поттер-Холла, меланхолично наблюдал за развернувшейся битвой титанов: Гарри пытается убедить своего крёстного на время перебраться в поместье. Идея в свете последних событий вполне здравая, но, увы, нереализуемая из-за упрямства и фамильной Блэковской гордости. Кстати, упрямство тоже фамильное и, похоже, его воспитанник частичку-то ухватил. Хоть и не очень большую, но всё же. Отговорить мальчишку от идеи проведения повторного ритуала в случае необходимости Волхов даже не пытался — бесполезно. Теперь уж точно.

То, что, что-то пошло не так, стало понятно в самом конце: место проведения ритуала неожиданно заволокло плотной серой дымкой, полностью скрывшей и заклинателя, и крестраж от стороннего наблюдателя. Алекс ещё не успел толком пожалеть, что послушался Гарри и остался на значительном расстоянии, как в ослепительной вспышке всё исчезло. Не было ни Поттера, ни тиары — ничего. Если бы не Тайво, сообщивший, что милорд жив и находится в ритуальном зале, Волхов впервые в жизни мог поддаться накатывающей панике.

Сейчас, спустя три дня, всё воспринимается более-менее отрешённо, но тогда… В тот момент даже успокаивающие вроде бы слова домовика резанули слух, поскольку не было фразы «С ним всё в порядке». Не зря. Ой, не зря. Главный домовик поместья отличается невероятной педантичностью и точностью в формулировках. Для эльфов черта совсем нехарактерна, что делает Тайво уникальным, под стать хозяину, кстати. Эльф почувствовал состояние милорда за мгновение до того, как мальчик-который-вечно-влипает-в истории перенёсся домой.

Поттер категорически отказался проводить ритуал внутри защитного периметра, хотя это и облегчило бы ему задачу: «Я не знаю, как эта штука себя поведёт, рисковать защитой поместья не хочу». Возможно, ученик был прав, однако, сам Алекс поступил бы иначе. Дома и стены помогают, как говориться. Но решал не он.

То, что Гарри учитывает свой возраст и не уверен, что сможет восстановить защитный контур (на самом деле, сможет, уже сможет), это даже хорошо. Лишний раз не полезет куда не следует. Вот только включается эта опция у героя всё реже и реже. И, похоже, Гарри в этом потакает сама магия.

Когда ученик спустя чуть больше суток после ритуала спустился из своих покоев, первое, на что Алекс обратил внимание, это магия Поттера. Она снова трансформировалась. Гарри прошёл магическое совершеннолетие. Всё бы ничего, этот процесс, хоть и проходит медленно, постепенно, незаметно, но вот результат проявляется именно так — внезапно и отчётливо для всех. Грубо говоря, засыпаешь ты ещё подростком, просыпаешься уже взрослым. Каждый маг проходит этот этап. Кто в шестнадцать лет, как Костя, кто в семнадцать, а кое-кто умудряется в неполных двенадцать. Алексу с трудом удалось удержаться от удивленного присвиста. Он-то думал, что, находясь рядом с Поттером, привык ко всему. Ан, нет!

Зато стало немного понятно почему не сработала сигналка на выходе из святая святых поместья и, собственно, как ученик вообще попал в ритуальный зал. Мальчишка попросту аппарировал.

Изменился Гарри и внешне. И вот это Волхову не понравилось. Седины, возможно, и украшают. Мужчину, но никак не мальчишку.

Узнав, что последние минуты ритуала никто не видел, Поттер не смог скрыть облегчения. У мальчишки словно гора с плеч свалилась. Алекса это встревожило ещё больше. Однако обрадованный ученик не дал ему поинтересоваться, чем вызвана такая реакция: Гарри сам клятвенно пообещал всё-всё, даже не рассказать, а показать, после чего закатив рукава рубашки выше локтей, едва ли не вприпрыжку умчался «отмывать родовой камень», оставив наставника в сильном недоумении.

От чего нужно было отмывать ритуальный зал Алекс узнал лишь поздним вечером, когда после ужина Гарри сдержал своё обещание и поставил на стол фиал с серебристой жидкостью. Поставил, пожелал спокойной ночи, и, сославшись на усталость, убежал к себе, заметив, что обругать его наставник сможет и завтра, с утра пораньше.

Взяв в руки фиал, Волхов минут двадцать вертел его в руках, раздумывая стоит ли ему видеть то, что там было. Мальчишка как мог оттягивал очевидно неприятный для него разговор, что было впервые, и совсем ему не свойственно. Так стоит ли лезть туда, куда его ученик (нет, уже не ученик — его друг), явно не хотел бы никого пускать? В какой-то момент Алекс даже хотел просто уничтожить сосуд, но вовремя остановился. Раз Гарри всё же решил поделиться воспоминаниями, значит полностью ему доверяет, и уничтожить фиал означает проявить равнодушие и в общем-то придать это доверие.

Доступ в хозяйский кабинет, как и в свои комнаты, к слову, Гарри не стал запрещать даже после формального окончания контракта, так что омутом памяти Волхов пользовался довольно часто. Вынырнув из предоставленных воспоминаний, Алекс несколько минут потратил на то, чтобы успокоится. Нет, ругаться не хотелось, ибо бесполезно. Во-первых, мальчишке и так досталось по самое не могу. Во-вторых, судя по поведению Гарри и сам понял, что виноват в случившимся сам. Похоже, он зачем-то в последний момент решил сохранить тиару. Интересно, почему? Ну и наконец, самое главное: «Победителей не судят!». А Поттер действительно, несмотря ни на что победил. Мощный запретный артефакт уничтожен мальчишкой, который при этом умудрился выжить.

Волхов не смог сдержать горький смешок: «А ведь он специально целый день щеголял с закатанными рукавами, показывая, что всё в порядке. Стратег!».

И ведь сработало! Увиденное в омуте действительно воспринималось не так остро, как бы отстранённо. Однако, почему не дождался помощи и опять решил сделать всё сам воспитаннику придётся рассказать. Кроме того, Алекс тогда решил, что эти воспоминания останутся тайной для всех. Не всегда и далеко не всем нужно знать цену победы!

Утром Поттер был непривычно тих и напряжен, но в тоже время немного рассеян. Волхов подумал, что стоит посоветовать ученику не откладывать неприятные разговоры на потом. Похоже, для Гарри поговорка о том, что ожидание смерти хуже её самой, весьма актуальна. Мальчишка явно не выспался хоть и лёг довольно рано, к тому же он сильно себя накрутил. Любопытно.

Как ни жаль было Алексу воспитанника, но сообщать об отмене головомойки маг не спешил. Во-первых, пусть помучается — не только же Волхову страдать от недосыпа, переваривая увиденное. К тому же час погоды не сделает. Во-вторых, мальчишка должен-таки нормально поесть. Ужинал накануне Поттер второпях, и ночного набега на кухню, по словам Тайво, не было. Так что парень наверняка голоден, хоть и сам этого не замечает.

Однако ленивое, можно даже сказать, меланхоличное ковыряние в тарелке, периодически перемежающееся тихими тяжкими вздохами, в конце концов Волхову надоело:

— Плохо спал?

Утвердительное «угуканье» сопровождалось особенно печальным вздохом, мол «ну вот, началось!». Алекс с трудом сдержал улыбку. Смущенный Поттер — редкое и действительно презабавное зрелище.

— Ты пытался сохранить украшение? Зачем? — Волхову и вправду было интересно, почему Гарри отошёл от первоначального много раз обсуждаемого плана?

— Ну, старинный артефакт, — мальчишка пожал плечами. — Национальное достояние, как-никак… Вот и… Больше так подставляться не буду. Честное слово!

Удержаться от жеста «рука-лицо» Алексу удалось с огромным трудом. «Национальное достояние», ишь ты! Ни одна безделушка в мире сколь древней и ценной она ни была не стоит человеческой жизни. Кроме того, его ученик, похоже не осознает до конца, что единственным национальным достоянием магической Британии является он сам, мальчик-который-всё-ещё-жив. Малфои вон всё прекрасно поняли. Их желание сблизиться — это не просто зов родственной крови. Люциус по крайней мере отнюдь не сентиментален, и явно пытается именем Поттера воспользоваться. Кем он видит Гарри в будущем и главное — кем он видит там себя пока не очень понятно, но какие-то планы уже существуют.

— Ладно, с этим понятно… А помощи почему не дождался?

— Не хотел, чтобы кто-то видел меня таким, — мальчишка снова тяжело вздохнул, но, словно спохватившись, мысль свою всё же закончил. — Больным и беспомощным…

Примерно этого Волхов и ожидал. Парень терпеть не может когда его жалеют. За все эти годы Алекс видел Гарри разным: злым, задумчивым, ехидным, хулиганистым, весёлым и даже меланхоличным, что для детей его возраста совсем несвойственно, но никогда, ни разу мальчишка не жаловался. Ни на что. Ни на усталость, ни на синяки да шишки, число которых с появлением голема возросло на несколько порядков (пару раз он уже успел пожалеть о подарке ученику), ни на жизнь в целом. Последнее, впрочем, вполне объяснимо: его воспитанник из тех людей, что любят жизнь в любом её проявлении. С годами это лишь проявляется острее.

— Ясно, — наверное, стоило сказать, что-то ещё, но Алекс вдруг подумал, что лекция о некоторой пользе помощи со стороны подождёт до лучших времен. — Раз обещаешь не подставляться, эту новость переваришь.

Поттер, пробежав глазами по заглавной статье свежего «Пророка», в которой говорилось о первом в истории побеге из самой страшной тюрьмы Британии ближайшей сподвижницы Реддла Беллатрисы Лестрейндж, выдал ёмкое и, что интересно, абсолютно беззлобное:

— Блядь!

Вот и гадай теперь, что мальчишка хотел сказать. То ли прямо прошелся по беглянке, то ли описал ситуацию в целом.

— Наставник, хоть ты ему скажи, что тут безопасней!

— Здесь безопасней, — легко согласился Алекс. Аргументы Гарри в принципе были весомыми. Брак Беллатрисы не был магическим (что странновато и совсем нетипично для старых семейств), так что для защиты особняка на Гриммо она была своей, Блэком. А ритуал принятия рода Сириус всё время откладывал на потом. Следовательно, абсолютно непонятно как, она, эта защита, себя поведёт при появлении беглянки на пороге. Однако мальчишка, на взгляд Волхова, на этот раз слишком эмоционален и иррационален. — Но ты точно не уговоришь своего Крёстного… Кроме того, я считаю, что переезд — это неверное решение…

Собравшийся возмутиться первой частью реплики Сириус тихонечко выдохнул.

— Почему это? — Поттер скрестил руки на груди и хмуро уставился на наставника.

— Поспешное, — Алекс выдержал небольшую паузу, убеждаясь, что его готовы слушать. — Во-первых, после той тюрьмы, явно требуется длительное восстановление, поэтому вот прямо завтра-послезавтра нападения ждать не стоит. Минимум месяц, а учитывая, что на ушах стоит весь авворат, и того больше. Во-вторых, с чего ты взял, что первой целью будет обязательно Сириус? Даже я могу, кроме тебя, назвать ещё, как минимум, пятерых. Двое из которых, уже, в Мунго. Но недоделанные дела, знаешь ли, тяготят…

Мальчишка на последней фразе медленно кивнул, принимая аргумент. Волхов меж тем продолжил:

— Ну и наконец, миссис Лестрейндж может банально бросить всё и сбежать за океан, например, — вот на это замечание Поттер лишь презрительно фыркнул. — Согласен, вариант крайне маловероятный, но он существует…

— И что же делать? Просто ждать? — Гарри по-прежнему хмурился.

— Нет, конечно. Просто нужно искать более рациональное решение, — Алекс многозначительно кивнул в сторону Блэка.

Сработало!

— Принятие рода, — мгновенно сообразил мальчишка и, вновь переведя взгляд на Сириуса, не дал тому время на возражения. — Неделя! У тебя неделя на подготовку, Крёстный. И никаких отговорок больше. Ты абсолютно здоров, а традиции вовсе не закон, и до весны ждать нельзя. Дождёмся! Неделя, иначе поссоримся… Я в южном крыле.

Тихий хлопок аппарации и мужчины остались одни.

«Рассердился, — констатировал Волхов. — Хорошо хоть не сильно, раз предупредил, где искать».

— С ним же невозможно спорить, — Блэк буквально рухнул в ближайшее кресло. — Как ты справляешься?

— Годы практики, — мгновенно отреагировал Алекс. — И он, как видишь, не такой уж и твердолобый. На удивление, Гарри вполне может слушать. В отличие от некоторых…

— На меня намекаешь?

— А на кого же ещё?! — Волхов спокойно выдержал хмурый взгляд собеседника. — Я сказал, что сомневаюсь в выборе приоритетной цели, но вспомни рассказы Люциуса. В конце войны она охотилась исключительно на тебя. Те авроры просто под руку подвернулись…

Блэк тяжело вздохнул и прикрыл глаза:

— Бель и в Азкабане орала, что намотает мои кишки на канделябр…

Алекс невольно усмехнулся, припомнив некоторые образы, выдаваемые воспитанником: «Семейное, похоже».

— Вот видишь! Не знаю, что тебя гложет, Сириус, но со своими внутренними демонами нужно разобраться. Гарри следует возвращаться в школу со спокойным сердцем.

Блэк коротко кивнул, даже не открыв глаза.

«Вот и славно, — резюмировал Алекс. — Лишней поддержка в Палате Лордов не будет. Да и не хочется узнавать, что значит «поссоримся». Как-то нехорошо произносилось… Да уж! Растём».

Глава 19

Трудно поддерживать непринужденный разговор, когда ждёшь неприятности и напряжён. Хорошо, что ребята в купе свободно обходятся без меня. В купе «G» шестого вагона (традиции нарушать нельзя), сейчас ещё трое первогодок. Корнер, Малфой, и отчего-то решивший к нам присоединиться Терри Бут. Мальчишка спокойный, тихий, и можно сказать замкнутый. Ни с кем за эти месяцы особо не сблизился, но и не поссорился. Чистокровный, кстати. Буты довольно-таки известны в узких кругах. Они специалисты по ядам и противоядиям. Действительно специалисты, с большой буквы. Нейтралы. Как семье с такой «специализацией» удалось избежать вовлечения в конфликт — тайна великая. Хотя… Скорее всего сотрудничали и с теми, и с другими. Ну или обе стороны попросту побаивались на них особо давить. Одно понятно: семья дружная, раз все вместе пережили тот бардак, что творился. Ладно. Подсел, и подсел. Не выгонять же в самом деле?! К тому же, делать вид, что дремлю с приходом новенького стало даже проще.

Идея изображать спящего пришла уже в поезде, когда ещё в начале поездки пришлось восемь раз за примерно двадцать минут отвечать на вопрос: «Гарри, что с твоими волосами?!». Если честно, хотел уже табличку с надписью: «Неудачный эксперимент с зельями», наколдовать и показывать всем интересующимся. Блин! Надо было всё же скрыть седые пряди! Но кто ж знал, что всем интересно будет?! Не представлял даже такого. Да и не до того было.

Крёстный сподобился-таки провести ритуал. Наконец-то! Мало того, как новый глава, на второй же день отсёк Бель от рода. А говорил, что не восстановился ещё, сил, мол, не хватит. Вот и верь теперь взрослым дядям. Очень не хотелось давить, однако пришлось. В итоге получилось грубовато, почти шантаж, но получилось. Хоть тут всё как-то сложилось. Слабее беглянка не станет, но вот скорость восстановления у неё просядет серьёзно. Следовательно, активных действий с этой стороны в ближайшее время действительно не будет. Безумна она или нет неважно. Даже у безумцев инстинкт самосохранения работает, иногда даже лучше обычного. А уж после Азкабана желание жить должно принять гипертрофированную форму. Прав Алекс: вариант побега за океан вполне возможен, но, увы, я в него не верю.

Не верю я также и уверениям Люциуса, что беглянка помощи от бывших сотоварищей не получит. Не верю, не потому что эта сказано Малфоем-старшим (хотя и это играет свою определенную роль), а потому что сколько бы он ни распускал свой павлиний хвост, невозможно контролировать абсолютно всё в такой организации. Не может Люциус знать кто, когда, кому и в чём поклялся, кто какими древними узами связан. Так не бывает. Никогда и нигде. Уверен, даже Том о своём ближнем круге знал далеко не всё. По факту может оказаться, что тётушка Бель сейчас отсиживается вовсе не в обветшалой сторожке ни пойми где, а спокойно нежится в ванной какого-нибудь поместья, хозяин которого время от времени сидит за одним с Малфоем столом, пьёт с ним безумно дорогое виски, делает комплименты Нарциссе, улыбается отвечая на вопросы любопытного Драко, не испытывая при этом никакоговнутреннего дискомфорта. Он и предателям себя не считает, отдавая старый семейный долг. Возможно, преувеличиваю. Но вот намного ли, вопрос? Однако наша встреча с Беллатрисой, которая безусловно состоится (в этом не сомневаюсь ни капли), перспектива более отдаленная, нежели возможные проблемы сегодня. Тот случай, когда «здесь и сейчас» тревожней, чем «когда-то потом».

Невесёлые мысли и предчувствия появились у меня, как раз после угрозы Сириусу поссориться. Сам не знаю чтобы сделал, не поведись он на детскую, по сути, подначку, но в тот момент как-то не думалось, само по себе вылетело. Хорошо, что ничего в этом плане придумывать не потребовалось. Метая сюрикены (почему-то именно это занятие в последнее время быстрее всего помогает отбросить все чувства и мыслить спокойней), думалось о другом, и мысли были так себе. Выходило, что пока прослеживалась весьма неприятная закономерность: чтобы я не предпринимал неприятности, о которых помню, непременно случаются. Пусть не совсем так, как положено и, хвала Мерлину, без неприятных последствий (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!), но случаются. Добби, тролль, Пушок, змейка в туалете плаксы, и побег заключённого из Азкабана. Что характерно, бежавший тоже Блэк, хоть и лишь по магическим меркам. Да уж, магия — наше всё. Исходя из этой логики, спорной, кстати, следующим актом сего «Мерлезонского балета» должна стать встреча с дементором. Есть побег — должен быть и дементор. Логично? По-моему, да.

Вот и жду, в тайне надеясь, что обойдётся. Не с моим счастьем. Да, пока все приключения проходили нормально, но лишь потому, что был к ним готов. Добби встретил не в домике на Тисовой, а в Поместье, под защитой своих домовиков и наставника. Не в пал в ступор при виде тролля, потому что ранее вживую видел его собрата. К церберу и василиску по доброй воле точно не полезу: мне картинок и описания хватило. А вот с дементором столкновения точно не избежать. Чувствую. Причём если не сейчас и не здесь, то, по закону подлости, увидимся мы в самый неподходящий момент. Смешно, то, что избежать этого можно было легко. Ученику, оказывается, вовсе не обязательно садиться на поезд. «Хогвартс-экспресс» хоть и носит название школы не имеет к ней никакого отношения. Ответственность за «студентусов» для администрации начинается лишь в Хогсмиде. Собственно, об этом несложно догадаться вспомнив Хагрида на перроне. Да и в устав школы иногда нужно заглядывать. Проще говоря, первогодке достаточно вовремя оказаться на станции. Даже вещи можно в вагон не затаскивать, с платформы заберут.

Избежать поездки можно, но я всё же здесь, и сразу по нескольким причинам. Во-первых, догадку о том, что всё нехорошее случится нужно проверить самым надежным, опытным, путём, не потеряв при этом преимущество знания места. Второе, крайне не хочется разборок с министерством, если явления тюремщиков состоится, а героя в поезде не окажется. В будущем это может аукнуться очень даже нехорошо. Кто знает, как могут перекрутить?! Вариантов масса: от обвинения в трусости (испугался беглянки), и в высокомерии (продолжает выделываться), до идеи о том, что сам налёт, а то и побег в придачу организовал лично. Теории заговора люди любили всегда, а волшебники эту любовь получают буквально по факту рождения.

В-третьих — ребята. В поезде полно детворы, и всего четверо взрослых: два сквиба (машинист и кочегар), и два мага сомнительной квалификации из Отдела Образования. Сомнительной поскольку послужной список доверия не внушает совсем: слабые полукровки, застрявшие на непыльных должностях на двадцать три года. Обе. Мерлин! Да они и Джеймса с Лили помнят. Хотя может и не помнят, и дети для них уже все на одно лицо. Увы, но такое бывает. Ладно, их проблемы. Для меня главное, чтобы сумели сориентироваться в нестандартной, критической ситуации. Именно с этим может и не получиться. Да, есть ещё старшие курсы, но тут та же проблемка: сколько из них не растеряется, если что? Не хочу, чтобы с теми же Майклом и Драко что-то случилось. Да и Грейнджер вроде как бы своя, хоть и порою реально раздражает.

Ну и наконец: если и вправду сегодня нагрянут дементоры, то уже осенью министерство и поезд можно будет послать со спокойным сердцем, не особо заботясь о реакции. Ну, а как вы хотели? Не обеспечили, не защитили — нет вам больше доверия!

Твою-Моргану-медь! Похоже, нет больше никаких «если».

— О-па! Мы уже приехали?

— Да, вроде, рановато. До Хогсмида часа два ещё…

— Не два, а полтора, Бут. Расписание никто не отме… Э-э-э… Гарри, ты чего?

Какой хороший вопрос, Драко! Действительно, чего это я? Со стороны и вправду на простую, пусть и внеплановую, остановку, реакция слишком бурная… И палочка, зажатая в руке боевым хватом (зараза такая!), словно сама по себе туда прилетела, и вскочил одним рывком, как будто только этого и ждал. Будь я один — можно было бы гордиться, а так. Мордред! Палево же! Горю синим пламенем! А, ну и леший с ним! Оправдание позже придумаю. Всё в мире можно объяснить логически, даже на несуразности люди додумают аргументы, лишь бы увидеть то, что хочется. Иногда, правда, нужно чуть-чуть помочь, подтолкнув мысли в нужном направлении. Министерские, например, на этом собаку съели. Чем мы хуже?! Ладно, это потом, сейчас не до того.

— А это ещё что? Люмос! Люмос! Чтоб тебя! Люмос!

— Люмос! Мордред! У меня тоже не получается!!!

Ага. Свет пропал… И холод пошёл. Да такой, что даже меня пробирает. Мило.

— Люмос!

— ЛЮМОС!

Замечательно! Привет тебе, госпожа Паника! Так дело не пойдёт:

— Ребята, заприте за мной дверь и из купе не выходите, пока не скажу!

— Гарри?!

— Из купе ни ногой!

Хорошо хоть спорить или, того хуже, удерживать не стали. За это отдельное «мерси» тусклому, мерцающему огоньку на кончике моей волшебной палочки. Это, конечно, не полноценный «люмос». Так, скорее имитация. Мне он без надобности — и так хорошо вижу, а тратиться даже на него вот сейчас не хочется. Но как аргумент в пользу того, что у меня всё работает, самое то.

О, а это я вовремя зашёл! То есть вышел.

Задержись я на пару секунд, и незваный гость ввалился бы в вагон. Он уже, фигурально выражаясь, ногу занёс из тамбура. «Фигурально», потому что ног то у него, похоже, и нету. Интересно их хоть раз кто-нибудь препарировал? Капюшон и накидка вообще-то не одежда, а часть существа. Но вот что внутри? Ни одного описания, нигде. Странно. А ещё это свечение вокруг. Словно в ужастик попал.

Всегда забавляла игра света и тени в хоррорах. Сейчас правда не смешно. Совсем. Однако и не страшно. По крайней мере пока играем в гляделки на относительно безопасном расстоянии.

— Проклятье! Что это?

Блядь! Только массовки тут не хватало для полного счастья. Вон даже безбилетник дёрнулся от неожиданности. Ай, как нехорошо:

— Дункан, колдовать можешь?

— Мордред! Поттер?!

Нет, блин! Мерлин воплоти на минималках. Хотя, чего это я завожусь? Темно же. Узнал и то хлеб:

— Колдовать можешь?

— Вроде, да…

— Вроде или можешь? — вот неопределенность мне сейчас точно не нужна.

— Да, могу!

— Перекрой второй вход!

— Принял!

Ну, надо же, как чётко и быстро. Да здравствует патриархальное английское воспитание! Ладно, вернёмся к нашим баран… то есть к чудищу, которое, кстати, почти не шевельнулось. Вслушивался в разговор? Интересно. К слову, приятель, а чего ты застыл, когда меня увидел?

Неужели струсил? Испугался человека, которого не смог подавить, и додумался поставить знак равенства между ним и возможными неприятностями, очень большими неприятностями для своей бренной тушки? Логично. Вы ведь не бессмертные, хоть трупов никто и не видел. Всё интереснее и интереснее! Получается, что правы те, кто считает дементоров разумными, без всяких там приставок. Обычным хищникам пусть и дрессированным на вершине пищевой цепочки абстрактный страх смерти несвойственен. Для них важнее боль, реальная боль. Ладно. Раз ты такой умный, попробуем договориться по-хорошему. Официально же вы, наверняка, тётушку ищете, вот и проверим:

— Её здесь нет. Уходи! Тебе здесь не место, — ой, зря не двигаешься, чем дольше стоишь истуканом, тем больше палишься. Много думаешь. Что ж, простимулируем принятие верного решения. — Экспекто Патронум!

И всё-таки они действительно разумны. Сбежал. Едва первое слово сказал. Осторожный попался. И вдвойне опасный теперь. Чую, злопамятный. Ну, ничего, я тоже тот ещё подарочек! О, да будет свет! И теплее стало сразу. Или только мне жарко, после эдакого свидания? Да, нет, вроде, всё нормально. Руки не дрожат, слабости нет, и даже прилива адреналина, похоже, не было.

Так. Ладно. Что-то подозрительно тихо в ближайшем к тамбуру купе. Оно, вроде, занято было. Как бы чего ни вышло. Фух! Все живы и в сознании. Почти. Две девчонки с Пуффендуя в полуобморочном состоянии. Имена, хоть убей, не помню, не первогодки. Интересно, что их напугало больше: чудище или моё светопреставление? Боюсь, если что-то сейчас скажу, обморок станет реальностью. Откачивай их потом. Вложив всё детское обаяние, улыбнуться дамам. Отлично! Хорошо, что запасся успокоительным и распихал несколько фиалов по карманам. Собственно варка зелья и была предлогом желания поспать во время поездки. И вранья было чуть-чуть: бессонная ночь была, а вот спать не хотелось. Надеюсь, передо мной не двоечницы и объяснять, что в пузырьках не потребуется. Умницы! Всё поняли без слов. Прекрасно, здесь я больше не нужен. Потопали к своим, тем более парни не утерпели и уже топчутся в проходе.

— Что там?

Отлично! Хоть и напуганы (Драко, по-моему, бледнее обычного, что новость — думал такое невозможно в принципе), но не так сильно как соседки:

— Нормально всё, — уточнять не будем. Нечего всех смущать.

— Это ведь был дементр, да?

Ладно бы Драко, наслушавшийся рассказов Сириуса (О, кстати, вот и объяснения моей быстрой реакции!), но вот от Майкла такой проницательности не ожидал:

— Ага. Он самый.

— Что он тут делал?

— Скорее всего, тетушку нашу искал, Драко.

— В поезде?

— Угу, — да, что, там, «в самом статусном», заснули что ли? О, ну наконец-то кто-то догадался проверить бригаду. — Давайте в купе вернёмся, нечего в проходе стоять. Раз поехали, значит всё в порядке и сейчас старшие обход устроят…

— Прям вовремя, — пробурчал подошедший Ингбли.

— По-моему, к ним тоже гости заявились, не бурчи. Лучше пройдись по вагону, посмотри, что да как, и спроси, может успокоительного кому… Если что, есть…

— Добрый ты, оказывается, Поттер… Ладно, сделаю.

— Спасибо, — ага, добрый, как же! Нимба только и не хватает. Совсем ты меня недооцениваешь, Дункан.

Опаньки! Меня всё же накрывает: спать захотелось, по-настоящему, просто до шума в ушах. Давно такого не было. Бррр… Мерзкое ощущение. Болезненное… В смысле больничное.

— Гарри, а как ты так быстро понял, что всё из-за дементора? — вот же, сразу в лоб. Какие же хорьки любопытные и бесцеремонные создания. Хорошо, что отмазка вовремя на ум пришла.

— Рассказов Крёстного наслушался. Тут сильно похоже было.

— Мордред! А ведь правда точь-в-точь: магия пропала, холод, и грустно стало, — мальчишка и в правду расстроился, что сам не догадался, даже губу закусил. Ох, Драко, Драко! Блин! Теперь даже стыдно немного.

— А почему у тебя всё работало?

— На меня ментальная магия слабо действует, Терри, вот и работало, — хоть тут осторожничать и выкручиваться не надо. — Магию заблокировать в принципе нельзя, она часть нас самих. А вот внушить волшебнику, что у него даже «люмос» не зажигается, да так внушить, чтоб неправильно палочкой махали, это можно… Кстати, на тех, кто невербалкой владеет фокус тоже не действует. Так ведь, Дункан?

— Всё-то ты знаешь, Поттер! Аж завидно, честное слово, — появившийся в дверях загонщик ухмыльнулся. — Соображаешь быстро, и слух как у совы. По голосу ведь узнал! Откуда ты только такой взялся?!

— Откуда надо, оттуда и взялся. Лучше скажи, как там?

— Да нормально всё. Раненых нет, обделавшихся тоже, что удивительно, к слову.

— Так никто не видел же ничего…, — и хорошо, что никто из купе не вышел, кстати, паники было бы на порядок больше.

— А там и видеть не надо. Я сам чуть ни «того», не из любопытства вылез… короче. И нечего лыбиться, Малфой! Лучше спасибо герою скажи, если б не он… Никто патронусом в вагоне не владеет.

— Так огнём отбились бы…

— Ага, в узком помещении, да при панике… Поттер, не прибедняйся! Незачем. В обход со старшими пойдёшь?

— Нет уж! Хватит с меня приключений.

— И то верно. Ладно, отдыхай. Пойду-ка к ним на встречу. Долго они что-то… Похоже, и тут правда твоя: не только нас посетили гости.

— Стой! Держи пару склянок. Пригодится.

— Давай! Поттер, откуда столько-то?

Ну, да, дюжина, ежели только то, что по карманам. Пояс показывать не буду. И так общественность шокирована донельзя. Тем более на поясе не только успокоительное. Вот уж точно, я тот ещё перестраховщик.

— Оттуда. Иди уже!

Ингбли неопределённо хмыкнул, но, хвала Мерлину, ушёл в сторону первых вагонов.

Не отбились без раненых бы, значит? Что ж, выходит не зря поехал. Правильно сделал. Не забыть бы в Больничное снова зайти, Помфри образец оставить, чтоб знала, что пили. На всякий случай. Партия-то и вправду новая.

Глава 20

Вот не предполагал даже, что «медные трубы» и в правду самое тяжёлое испытание. Две недели форменного помешательства в виде хлопаний по плечу — будь я не таким крепким, ключицу бы в первый же день сломали. Особенно Флинт своими ручищами. Предложений «дружить», иногда сопровождаемые такими томными взглядами, что и дураку понятно, куда при желании эти отношения могут зайти в будущем. Правда, иногда это для того, чтобы просто подразнить и тогда, проще всего — можно отшутиться, но не всегда. Порою приходится разыгрывать из себя непонимающего очень толстые намёки дурачка. Мол, ни фига я вас, леди, не понимаю и всех ваших ужимок не замечаю. Ладно бы только старшие девчонки, им уже по возрасту и, они-то, как раз, к слову, больше прикалываются, но та же Данбар куда? Кнопка же совсем. Ещё и надулась отчего-то. Раздача же автографов вообще утомила больше, чем все годы тренировок с Алексом вместе взятые. Рука реально чуть не отвалилась. И ведь началось это не сразу после происшествия в поезде.

Трое суток обитатели замка — все без исключения, а не только дети — были в состоянии некоего оцепенения, словно боксёр, пропустивший хороший такой правый хук. Пострадавших, коих оказалось аж десять человек, продержали в больничном крыле полтора дня. Всех, кроме одного. Рональд Уизли, у которого кроме стресса обнаружили непонятно откуда взявшееся магическое истощение, вышел оттуда лишь через неделю. Причём в сознания он не приходил трое суток.

Затем апатия сменилась взрывом эмоций, рассказами «очевидцев», чьи вагоны подверглись осаде, обсуждениями статьи об инциденте в «Пророке», и, конечно же, чествования героев, которое длиться до сих пор. Мне досталась львиная доля, скорее всего, и как самому младшему, и как мальчику-который-выжил. Мерлин, когда же это закончится-то?! Надоело бегать и прятаться по замку. Хотя это иногда интересно. Вот на зеркальце можно наткнуться. На то самое, с потаёнными желаниями. Волшебное оно-то волшебное — на расстоянии даже чувствуется — вот только вижу в нём лишь своё отражение, самое обычное, без всяких дополнений. Интересно, это от того, что я чувствую себя счастливым или же всё из-за ментального блока? Желания пусть и неосознанные — это ведь тоже, по сути, мысли, даже если человек от них открещивается.

Любили же в старину зеркала, украшали: в позолоченную раму (вряд ли это чистое золото, иначе она была бы неподъёмной и физический, и, что важнее, финансово), вставлено пять крупных камней разного цвета. А вот они, похоже, настоящие, не поздние вставки. Изумруд вообще чистейший.

— Вижу, ты тоже познакомился с «Зеркалом желаний», — ну вот, даже тут не побыть в одиночестве. Непруха сегодня, хоть тресни. — Ты ведь знаешь о нём, Гарри?

— Добрый вечер, профессор Дамблдор! Да, читал его описание в «Истории Хогвартса», — как и несколько версий судьбы мастера, создавшего артефакт. Одна кровавее другой. Впрочем, автор же остался неизвестным, так что, вполне возможно, эти истории вымысел, который он сам же мог и придумать, как продолжение своей шутки. Если это так, то юмор у него не очень. Если же хоть часть тех рассказов правда, то шалость ему явна не удалась. Люди не любят, когда кто-то копается у них в голове.

— Не сомневался даже, — старик подошёл вплотную. — Ты весьма начитанный юноша. Ну и как оно тебе?

— Красиво и опасно, сэр.

— Опасно… Это да, но только для тех, кто теряется в плену своих тайных желаний…

— Оно опасно даже для тех, кто видит только своё отражение, профессор.

Блин! Ну куда я лезу-то?! Язык мой — враг мой. Сколько раз было, и всё равно на граблях танцую. Вон у старика в глазах нехорошая искорка промелькнула:

— Вот как! Почему же?

А ведь ему, по-моему, и в правду интересно. Забавно. Ладно. Сказанного не воротишь. Идём до конца:

— Даже если видишь лишь себя, можно тоже запросто потеряться. Потеряться в постоянном желании убедиться, что счастлив…

— Гм… Интересная мысль, — директор огладил бороду и прищурился, смотря на своё отражение. — Её нужно обдумать…

А мне нужно научиться, в конце концов, держать язык за зубами иногда. Ещё бы поскорее уйти отсюда. Желательно, не прощаясь, по-английски. И всё же интересно, что он там видит, поедая монпансье из крохотной железной бонбоньерки? Жаль, что в чужие желания не заглянешь.

— Что ж, возможно, ты и прав… Нужно убрать его подальше… Ты ступай на ужин, Гарри, иначе опоздаешь!

— Да, профессор, — дважды меня просить не нужно.

Не нравиться мне такая компания. Не пойму почему, но что-то здесь не так. И не потому, что старик слишком легко, по сути, согласился с мальчишкой, хотя и это тоже странно, как ни крути. Что-то ещё коробит. Вот только что?

Как там? Раз ступенька, два ступенька — будет лесенка, раз словечко, два словечко — будет песенка… Вот не складывается у меня в голове песенка, то есть паззл. Что-то тревожит, да и снова появилось чувство, что именно от этих тревог отмахиваться нельзя. Категорически.

Вернемся к лесенкам. Обожаю, лестницы Хогвартса, просто без ума от них. Блин! Никогда не знаешь, куда по ним попадешь. Ну и где я сейчас? Ну замечательно! Мне только «Запретного коридора» не хватает для полного счастья! Спасибо, удружи…

— Я же говорил, Северус, мой мальчик, не нужно сюда бежать после каждого срабатывания. Пушок на крепкой цепи и даже маленькие дети успеют убежать…

— Угу… вы это моей ноге скажите, директор… Я все же настаиваю, чтобы на дверях было что-то получше, что не вскрывалось бы обычной «алохоморой»!

— Хагриду будет тяжело…

— Зато остальным спокойнее!

— Ох, уговорил! Что-нибудь придумаем…

— И цепь укоротить!

— Хорошо-хорошо, не волнуйся только! Держись за меня, мой мальчик! Пойдём, Поппи осмотрит твою ногу…

Не понял! А это что сейчас было?!

Хорошо, что стена, к которой метнулся, буквально на инстинктах накинув «пелену», такая холодная. В жар бросило неслабо, аж ладошки вспотели. Бля! Хреновые у нас дела! Понятно, что директор может аппарировать внутри Хогвартса, что он прекрасно сейчас и показал, устав наблюдать за хромающем Снейпом. Однако, никакой маг не успеет переодеться из лимонной мантии в бирюзовую и вплести в бороду два маленьких колокольчика за то время, что мы не виделись. А значит…

Опаньки! Сюрприз за сюрпризом! Вашу же медь! Вот и причина срабатывания сигналки. Многовато что-то в этом коридорчике невидимок на один квадратный дюйм. Мантию зря снимаешь именно здесь. Вдруг директор вернется быстро. Оглушить и вернуть свою собственность? Не сейчас! Много возни и есть дела поважнее. Но учтём на будущее.

Не оглядывайся! Уходи! Не искушай судьбу, Ронни-бой, оно того не стоит! Ослик ты эдакий, просил же не лезть! Да, вот так. Уходи! Молодец!

Присесть бы! Пол тоже холодный. Хорошо, долго рассиживаться не буду.

Итак: у зеркала со мной разговаривал точно не Дамблдор. Вариант с богартом отметаем сразу: тот бы не ел леденцы. Он бы жрал меня. Буквально. Трупами они питаются. Умершими от страха, а не самим страхом. Вот смех, да, не переносят. Вот уж действительно: посмейся над своим страхом. Нет. У нас тут зверюшка пострашнее и понаглее.

Надо же — разгуливать по школе в образе директора, когда прототип тусуется тут же. Наглость, дерзость, самоуверенность. Это не Квиррелл — трусоват даже в симбиозе с Томом. Особенно в симбиозе с Томом. Значит это лучший враг нашего дорогого Альбуса? Вполне может быть. Вот только почему так халтурно? Не общаюсь с Дамблдором часто (хвала Мерлину!), но даже я почувствовал неладное. Излишняя самоуверенность или какой-то план? Если первое — облом, дедушка.

Кстати, спасибо лесенкам. Сам бы точно не додумался. Никогда больше на них ругаться не буду. Слова не скажу, честно! Про выручай-комнату знал, а вот выручай-лестницы встречаю впервые. Сомневаюсь, что в магическом замке бывают такие случайности.

Так недооценка или план? Если план — то какой? Да, хрен его знает! Надо писать Алексу, подробно. Лучше бы поговорить, но запрет на выход за территорию школы из-за дементоров ещё в силе. Пусть «наши друзья» (мог бы и познакомить, а не отмахиваться, что мол, рано ещё), работают лишь по нынешним обитателям Хогвартса… Бывших пока побоку. И писать надо сейчас, пока помню. Ужин сегодня, похоже, пропущу.

— Так, шеф, что за спешка среди недели, на ночь глядя? — Алекс позволил себе удивиться лишь сейчас, в Поттер-холле. — Ворвался на базу ураганом, словно за тобой гнались все дементоры мира. И ничего не говоря, сразу домой.

— Ну, во-первых, завтра уже пятница, которую по словам Макгонагалл можно считать потерянной из-за «сердечно-розового помешательства», — к слову, совершенно согласен с деканом Гриффиндора, и потерянной можно считать всю неделю. Предчувствие дня всех влюбленных появилось в воздухе ещё в выходные, когда для последних курсов отменили табу на походы в Хогсмид. Зря они это сделали. — Так что можно сказать, что я с официального разрешения замдиректора эвакуировался дабы сохранить свой разум в здравии. А во-вторых, я соскучился по дому.

Чистая правда. Очень хотелось домой. Однако Алекс не был бы собой, если бы поверил, что это всё. Наставник многозначительно хмыкнул, ожидая продолжения.

— Но, если серьёзно, главная причина вот… Завтра проводим ритуал.

— Знаешь, я уже начинаю побаиваться твою школу, — задумчиво сказал Волхов, проводя левой рукой над тонкой кожаной тетрадью, что легла на чайный столик. — Второй раз ты приносишь оттуда редчайшую опасную гадость… У вас там что, склад запрещенных артефактов? Расскажешь, где это откопал?

— Угу. Только Крёстного дождёмся, чтобы дважды не повторять. Нужно кое-что уточнить…

— Лады, — кивнул Алекс.

У меня меньше часа, а успеть нужно многое. Сперва вернём на место ещё один «трофей». Не зря же вещмешок прихватил, чем изрядно ошарашил и Майкла, и сопроводившего меня до деревеньки префекта. К слову, надо чем-то отдариться за то, что, не увидев встречающего у «Королевства», поверил на слово и не завалил лишними вопросами. Можно было, конечно, отправить сообщение, и нас бы встретили, но не хотелось зазря поднимать тревогу. Что бы такое подарить Роберту? Взять пример с презентов Хагриду? А это идея! Выпивка самая твердая валюта, как выяснилось, везде. Блин! Не вытаскивается! Наконец-то!

— Вот ты и дома.

О том, что «Третий дар» вернулся в сокровищницу узнает только Алекс. Позже покажу. Отлично! Теперь к «омуту памяти». Пусть посмотрят встречу у зеркала и успокоят, сказав, что ошибся. Угу. Не с моим-то счастьем! Вот так! Готово! Есть хочу. Надеюсь, на кухне есть что-то сладкое?!

Всё-таки классная штука магия! Кексы с абрикосовым джемом от Нойти будто только что из печи. И молоко совсем не кислое, хоть и почти неделю под чарами. Похоже, меня всё же ждали, но чуть раньше.

Можно было бы заварить чай, но после вчерашнего чаепития с Макгонагалл, где как-то само получилось выдуть пять чашек, на этот напиток, наверное, неделю смотреть не смогу. Хотя, грех жаловаться: разговор вышел хорошим, обстоятельным и очень даже полезным. Полезным, в том числе и тем, что подтвердил кое-что из того, что помню. Однако самое главное — он снял многие табу. У меня появился источник, на который можно сослаться в случае неудобных вопросов.

О, вот и Крёстный пожаловал! Любопытно. Я теперь могу контролировать всё поместье, а не только то крыло, где нахожусь. Головной боли нет. Здорово! Так, доедаем, запиваем и идём рассказывать о своих приключениях.

— … Зря вы оба не верите в пророчество, — по голосу Блэк казался уставшим. Любопытно с чего бы?! Не дай, Мерлин, поддался на уговоры Люциуса и гоняется за Беллой. Прибью к Мордреду, Малфоя! — Вещи Реддла так и тянутся к Гарри…

— Никто и не говорит, что пророчество чушь, — парировал наставник. — Я не верю лишь в предопределённость. Реддл сам запустил его маховик, явившись в дом Поттеров. А вещи… Вещи попадают в руки твоего крестника, потому что он не сидит на берегу реки в ожидании чуда, а действует сам.

— При этом сильно рискуя…

— Как и ты, между прочим. Думаешь, Гарри обрадуется, узнав о ваших с Люциусом похождениях?

Ну точно! Всё. Хана тебе, павлин общипанный! Шевелюру при случае я тебе подпорчу! С гарантией. Годик походишь лысым, глядишь, мозги остынут от интриг всяких. Весь Хогвартс гудит, что Малфой в попечители лезет. А тут ещё и это …

— Надеюсь, он не скоро узнает.

— И о чём я не должен знать, Крёстный?

Классическая немая сцена, во время которой Крёстный усилено пытался понять, как много я услышал, а Алекс лишь иронично ухмылялся, удалась на зависть всем театральным критикам. Не будь я так зол, было бы даже забавно представить всё со стороны. Однако веселиться не хочется. Много раз просил не рисковать, особенно не искать встречи с беглянкой. Но нет, Сириус Блэк есть Сириус Блэк: скакать шелудивым псом по лесам и полям в поисках приключений на свою ж…, пятую точку — это наше всё… Чистый Гриффиндорец! Патентованный! О, кстати, о птичках:

— Крёстный, а какая у тебя анимагическая форма?

— Большой чёрный пёс… А откуда ты…

— А у папы? — забавно, по-моему, я впервые назвал Джеймса не «отцом» и не по имени, а именно «папой».

— У Джеймса — олень. Откуда ты знаешь, что я анимаг?

— От профессора Макгонагалл, конечно же. Ты же не считаешь, что ваши эксперименты остались не замеченными? — так, судя по выражению лица, ребята и вправду думали, что смогли обвести вокруг пальца взрослого анимага, в прошлом работавшего в аворате, у которого они были почти всегда на виду. Как же всё запущенно! — Вы начали где-то в начале второго курса, а успеха добились лишь к концу четвертого… И опережая твои вопросы: прокололся Петтигрю, и только его форму профессор знает.

Между прочим, очень символично: мышь, то есть крыса, попалась кошке. И, к слову, от Уизли крысёныш мог сбежать не только из-за Сириуса. Встреча со своим бывшем деканом для него тоже ничем хорошим закончиться не могла. Кто-кто, а Макгонагалл два плюс два сложила бы моментально.

— И тут предал, — скривился Крёстный.

Таки, да! Видимо на роду написано, хотя тут скорее не повезло:

— Ну, тогда случайно вышло.

Сириус на это лишь горько вздохнул.

Ну, я не виноват. Нужно внимательнее выбирать друзей даже в детстве. Увы, все мы можем ошибаться. Се ля ви!

— Так откуда у тебя эта тетрадка, шеф? — поинтересовался Алекс. — Неужели от Макгонагалл?

— Ага. Именно.

— Не понял, как это? — встрял Блэк.

— А вот так! Проклятый тёмный артефакт был изъят у одного из учеников твоего родного факультета, Крёстный.

Ожидаемо первым новость переварил наставник, которого, похоже, удивить становится всё сложнее:

— А подробности будут?

— Конечно, — люблю это кресло, удобное. — Но придётся начать издалека.

Алекс кивнул, явно ожидая продолжения.

— Когда дементоры напали на поезд, серьезно пострадал лишь один человек. Мальчик, гриффендорец. Он потерял сознание и провалялся в больничном крыле без сознания целых три дня…

— Поцеловали что ли?

— Нет, к счастью, не поцеловали, Крёстный. Парни отбились. Старший оказался круче гор, но на фоне магического истощения стресс Рона таки вырубил…

— Рона? Уизли?

— Угу. Так вот, — кстати, мой косяк. Не откажись я тогда от прогулки по вагонам, может быть, тетрадку получил бы раньше. Ну или хотя бы её увидел. Увы, поезд уже «прочучухал», так что жалеть не стоит. Поздно. Ладно, может так даже лучше. — Никто не обратил на это внимания. Ну потратился. С кем не бывает?! Однако неделю назад Гермионе удалось меня затащить в больничное крыло навестить Уизли, который попал туда в третий раз за последний месяц. Угадайте диагноз?

— Магическое истощение? — предположил наставник.

Сириус же покачал головой. Ну правильно. Даже в его годы на первом курсе вряд ли можно было так надорваться.

Я кивнул:

— Оно самое. Приходим мы в гости. А наш больной, сидя на кровати, и ни на кого не обращая внимания, что-то пишет в небольшой кожаной тетрадке. Всё бы ничего, но, когда Грейнджер чуть ли не в ухо ему прокричала, чтобы он отвлекся от, цитирую: «долбанной тетрадки, в которую всё время пялишься», я офигел. Офигел от того, что Рональд таки отвлёкся. Ещё как отвлёкся: посмотрел на неё как на пустое место, закатил глаза и, завалившись набок, свалился с кровати. Пока его поднимали и откачивали, я тетрадку с пола поднял и очень хорошо так рассмотрел…

— Крестраж значит был у Уизли, — прищурился Алекс, и проигнорировав Блэковское «Откуда?», спросил. — Как давно, не знаешь?

— С Хэллоуина он с ним почти спал в обнимку. Говорит, нашёл сразу, как в школу приехал. Так что непонятно. Мог и из дома привезти.

И вот это самый плохой вариант, кстати. Тогда получится, что Уизли отнюдь не люди Дамблдора. Сомнительно, что и на Тома они работали, учитывая судьбу Прюэтов. Значит ли это, что Уизли связаны с Грендевальдом? Исключать нельзя, но уверенно подтвердить не получится.

— Стоп, стоп, стоп! — Сириус замотал головой. — Уизли точно не стали бы так подставлять своего ребёнка, давая ему эту дрянь. Вы Молли с Артуром плохо знаете. Они над своими детьми трясутся, как над стеклянными. И хранить они у себя такое точно не могли. Они полностью верны Дамблдору. Не знаю, чем он их держит, но это так.

— Могли в дом подкинуть?

— Вряд ли, Алекс. «Нора», как ни странно, очень хорошо защищена. Даже лучше Гриммо. Посторонним там придётся худо…

— Блядь!

— Гарри?

Что Гарри? Двенад….тьфу ты… неважно. Я идиот:

— Могли. И я даже знаю кто.

А вот почему догадался только сейчас, хотя всё было на поверхности, рядом — большущий вопрос. Перемудрил и перебдел, похоже. Изначально не доверяя ни ближнему кругу Реддла, ни окружению Дамблдора, испытывал, да и сейчас испытываю, предвзятость. И если Малфои, взрослые Малфои, своими действиями лёд немного растопили, то Уизли никаких таких попыток не делали. Не посчитали нужным или не смогли разницы нет никакой. Для меня они ближе не стали.

Более того, я подумал, что встреча с Роном в сентябре была неслучайной. Посчитал манипуляцией через возможную дружбу с рыжим. Опять же — не факт, что ошибся, но это неважно. Так же неважно чья эта идея. Важно то, что я перестал видеть семью Уизли в любых раскладах, а значит и перестал видеть часть всей головоломки. Маленькую, но, наверное, важную. Ладно, потом додумаю.

Сейчас надо говорить, а то и Крёстный и Алекс ждут пояснений:

— Ещё осенью, в поезде, Рон рассказал о своём питомце, который жил у них дома десять лет. И который сбежал, как только Рон решил, что возьмёт крысу в школу…

— Крысу? — Блэк нахмурился, что-то заподозрив.

Быстро Крёстный соображает. Мне бы так:

— Большая серая, на левой передней лапке не хватает безымянного пальца…

— Твою же! — Сириус вскочил и принялся мерить шагами гостиную. — Убью ублюдка!

— Не убьёшь, а поймаешь! — наставник спокойно выдержал злобный взгляд Блэка. — Живым и желательно говорящим. Это ведь Петтегрю, так?

Вопрос был уже ко мне. А я что? Я ничего:

— Скорее всего.

— Любопытно, — Алекс ненадолго прикрыл глаза, задумавшись. — И всё же, как крестраж оказался именно у тебя, а не у директора, например?

Если честно, и меня поступок Макгонагалл порядком удивил. Видит Мерлин, гением убеждения я не являюсь, но поди ж ты, не отмахнулась, поверила.

— Ну, сперва хотел прямо там всех оглушить и просто его забрать….

А чего это взрослые дяди синхронно и с подозрительно похожей интонацией хмыкнули? Гады! Даже немного успокоившийся, но оставшийся на ногах Блэк, и тот туда же!

Да, Крёстный, не только ты можешь быть импульсивным. Блин! Хоть не рассказывай им ничего. Эх, жизнь моя — жестянка!

Ладно:

— Потом была идея подкараулить Уизли где-нибудь одного… Но! Долго, муторно и ненадежно. Не факт, что в тот момент тетрадка была бы с ним. Поэтому я решил, что лучше пусть разбираются преподаватели. В конце концов безопасность учеников их обязанность…

Алекс кивнул:

— Логично. Но почему Макгонагалл, а не Флитвик или Ольшанская?

— Потому что Гриффиндор. Крёстный однажды сказал, что она никому не позволит вмешиваться в дела факультета. А действовать через Карину — явно её подставлять. Слишком странно это выглядело бы, — ещё один кивок от наставника.

Одобрительный. Значит не ошибся, не задействовав Ольшанскую. Что ж, отлично:

— Так вот. Я просто рассказал о своих подозрениях, что является причиной болезни Рона. Сам не ожидал, что получу в итоге от профессора такой вот сюрприз. Что касается почему тетрадка не у Дамблдора?! По-моему, директору больше не доверяют. Совсем. Почему? Не знаю.

— Совсем-совсем?

— Ага. Кроме того, профессор Макгонагалл очень хочет с тобой познакомиться, наставник.

— Вот как, — Алекс усмехнулся. — Ну раз леди хочет, то почему бы и нет? Удивительно, что только сейчас решилась. Даже в письмах не намекала. Что она знает?

— О крестражах почти всё. О Гриндевальде… Лучше, чтобы она узнала это от тебя.

— Почему это?

— Потому что она вчера и так на меня странно смотрела. Словно я какой-нибудь пришелец с Авалона. А если я ещё и об этом… Эй, это не смешно ни разу!

Весело им. Блин! А мне вот совсем не до смеха было вчера. Сбился со счёта сколько раз приходилось прятать смущение за чашкой с чаем. А эти ржут над бедным несчастным ребёнком.

Так. Всё. Я обиделся. Главное держать лицо, дабы самому не улыбнуться. Пузырек с воспоминаниями на стол, тетрадку-упыря в руки и дёру из гостиной. Проверю всё ли готово к ритуалу, ну и заодно кое о чём подумаю.

А подумать есть над чем. Про существование тетрадки я знал, о частых пребываниях Рона в «больничке» минимум трижды слышал. Хотя в запретном коридоре парень выглядел вполне здоровым… Ладно, не о том думаю. Не всматривался тогда. Голова не тем занята была. Хреново то, что я не смог сложить два факта: тетрадь и истощение. Плохо, очень плохо!

В истории с Гриндевальдом может быть также: могу не видеть то, что буквально перед носом. Возможно, я уже видел достаточно, чтобы его вычислить, однако озарения не происходит. Что-то важное упускаю, что-то слишком очевидное… Но что именно придётся разбираться в школе. Нутром чую — здесь никакие архивы, даже абсолютно полные не помогут.

Это книжным детективам достаточно лишь взглянуть на человека, чтобы узнать всю его прошедшую до этого момента жизнь. Реальность, увы, несколько иная. В жизни так не бывает. Слегка испачканного мелом пиджака не хватит для определения подручного безумного социопата. Какая досада!

— Ну что, Крёстный, посмотрели воспоминания? Скажи, что я ошибся, и это настоящий Дамблдор!

— У тебя что, глаза на затылке? — разочарованно поинтересовался Сириус.

Похоже, подкрасться ко мне незаметно стало делом принципа. И никакие предупреждения тут не сработают. Ну-ну… Флаг, как говорится, в руки!

— Я маг, Крёстный, и я у себя дома. Здесь у меня не только затылок, но и, например, задница волшебная. Я ею неприятности чувствую.

— Шуточки у тебя, Гарри, стали, — Блэк неопределенно повёл рукой. — Слишком взрослыми…

Ну, я бы вообще сказал «пошловатыми», есть такой грешок в последнее время, так что это Крёстный ещё смягчил. Но я не виноват:

— Давно ты, Крёстный, в общей гостиной не сидел. Там такого наслушаться можно… Или в ваше время было иначе?

— Какое там, — усмехнулся Блэк. — Твоя правда… Помниться маменьку даже как-то в краску вогнал в первое же рождество. Было дело…А это что?

— Руны на человеческих костях. Нужны для внешнего защитного контура…

— Человеческих?!

— Угу. И не надо на меня так смотреть. Могил я не разорял. Вполне легальный африканский товар из Лютного…

Легальный он, конечно, легальный, здесь, на островах. Как его делают в стране производителе, не моё дело. Пусть у тамошних властей голова болит.

— На некромантию смахивает, — обронил Блэк, вертя в руке немаленькую костяшку.

— Ну так против некромантии и придумано. Оно и должно быть похоже… А настоящему некроманту никакие ритуалы не нужны. Разумовский, наверное, эту тетрадку голыми руками бы разорвал.

— М-да… Позволишь остаться, посмотреть?

— Если не будешь пытаться помочь.

— Вообще-то я сильный маг, — несколько обиженно заметил Крёстный.

— Знаю. А ещё знаю, что провести этот ритуал не сможет ни один маг на островах, — чистая правда, которую как-то рассказал Крюкохват. О таких, как я, ни в Британии, ни на континенте давно не слышали. С чего это старый гоблин тогда так разоткровенничался, непонятно, но факт есть факт. — В Африке, может, кого найти и можно, но и это не точно. Всё на уровне слухов. Ни ты, Крёстный, ни Малфой, ни даже Нотт не выдержите.

Последних, впрочем, я и близко не подпущу к изделиям Реддла пока метки на них. Мне совсем не улыбается заполучить в качестве одержимого, например, сильнейшего огневика Европы. Магнус Нотт по слухам тот ещё монстр, который в прошлом был чуть ли не главным козырем пожирателей. И, которого, опять же, по слухам, сам Неназываемый при жизни боялся. Однако, что характерно, как и за Люциусом невинной крови за Ноттом не числится. Но в отличие от кристально чистого Малфоя есть несколько случаев самообороны. Хотя, может тех, кто мог прямо и, главное, с доказательствами на него указать попросту не осталось. Обгоревшие головешки да пепел обычно несильно разговорчивые. Кто его знает на самом деле?! Не всё и не всегда в жизни записывается.

— А Волхов?

Пришлось отрицательно покачать головой:

— Никто, Крёстный, никто. Да ты и сам говорил, что его вещи тянутся именно ко мне… Судьба… Так что стоишь ничего не делаешь, просто смотришь, что бы ни случилось, договорились?

Блэк примирительно поднял руки:

— Хорошо… И прости. Я должен был тебе рассказать, что анимаг…

— Не мне, Алексу. Вы работали вместе.

Сириус кивнул:

— И ему… Но тебе точно должен был…

Ну да, по идеи, должен был, как знак доверия и прочие, но вот только:

— У каждого свои секреты, Крёстный, так что ничего страшного…

— И у тебя?

Ох, если бы ты знал какие и сколько:

— Есть парочка, — о, это удивление того стоило. — Про «легилименс», впрочем, ты знаешь. Однако сразу после поездки на континент выяснилось, что и с «империо» у меня аномалия: оно на меня действует примерно пол минуты, а сейчас может и того меньше. Не проверяли. Потом сбрасывается, и через сутки от него нет и следа. Так что, если увидишь, что-то неладное, просто не дай мне в это время колдовать…

Моё «империо», кстати, вполне себе нормальное. Вот «круцио», зараза, на мне работает как надо. Боль адская, и, сука, не сбросить! Алекс с неделю ругался на то, что дал мне себя уговорить. Но иначе нельзя. Я должен знать, что применяю.

Про «аваду» никому, ничего, никогда не расскажу. Хотя зайчатина от него не портится и вкус не меняет — тоже проверено.

— Понял, — несколько оторопело прошептал Блэк.

Так. По-моему, я немного перестарался. Хорошо только об «империо» упомянул. Неизвестно чтобы он подумал, заикнись я о других непростительных. Как бы история с Ксенией Владимировной ни повторилась, и Алексу все шишки не достались снова. Только этого мне не хватало. Надо выруливать:

— Теперь твоя очередь, Крёстный, показывай…, — ох, ты ж! Твою Моргану! Увидев такое ночью у своей калитки, можно запросто повторить судьбу Лорда Баскервиля, без всяких ухищрений с фосфором и имея абсолютно здоровое сердце. Блин! Да я ему на два прикуса, а с голодухи и одним управится! — Бабушка, а бабушка, почему у тебя такие большие ушки?

Огромное лохматое чудовище сперва недоумённо замерло, потом совершенно по-человечески фыркнув смешно вывалило язык из полуоткрытой пасти. Похоже, шутка прошла.

— Погладить можно?

Глава 21

Лежу. Хвала Основателям, Мерлину и, вообще, всем кому можно и нельзя не на родовом камне, а в горячей пенной ванне. Вроде как отогреваюсь, но на самом деле Алекс спровадил меня с глаз долой, чтобы дать донельзя впечатлённому Крёстному немножечко времени переварить увиденное сегодня. Похоже, Блэк до сих пор все рассказы наставника про последний скачок моих способностей считал преувеличением. Большим. И это совершенно не удивляет: ведь наших магических тренировок он за эти полтора года так и не видел. Не случилось как-то. Хотя по аппарации мог бы и прикинуть, что к чему. Возраст-то у меня для нее, мягко говоря, совсем не тот. Не сумел, что-то помешало. Ну, теперь-то точно проникся. Как бы ни на годы вперед. С лихвой, что называется.

Сюрпризы для Блэка начались с самого начала, когда выяснилось, что работать я буду мало того, что без верхней одежды, так ещё и по пояс голым. Как говорится, топлес. Ну да, однажды обжегшись на молоке, начинаешь дуть на воду. Ошибок повторять не собирался, но лучше перестраховаться, ибо ну его нафиг. Второй раз испытать ту боль. Увольте!

Крёстный вопросительно покосился на Алекса. В ответ же получил лишь пожатие плечами и абсолютно бесцветное: «Так надо!», скривился, но смолчал сообразив, что развёрнутых пояснений не будет. Похоже, наставник большую часть истории о первом ритуале оставил при себе. Ещё одна тайна в копилку. На этот раз общая. Если так пойдёт и дальше, скоро буду полностью состоять из этих самых тайн и секретов. Придётся откликаться не на «мистер Поттер», а на «мистер Таинственность». Ха-ха! Ага! Таинственность — моё второе имя.

Вторым удивительным моментом для Крёстного, наверняка, стала ритуальная фигура на земле. Вряд ли кто-нибудь в Британии за последние пару-тройку веков использовал в качестве рисунка огромное изображение человеческого глаза,вписанного в окружность, у которого в середине зрачка поместился один из древнейших символов вечной жизни. Сейчас в ходу различные варианты пентаграмм. Впрочем, иногда так сильно навороченных и усложнённых, что и не сразу поймёшь, откуда ноги-то растут и, как их, собственно, чертить.

В древности всё как-то проще с фигурами, но в то же время сложнее с необходимой силой мага, проводящего ритуал было. К сожалению, поговорка: «Ломать — не строить» ни в артефакторике, ни в ритуалистике не работает. Совсем. Что-то создать значительно легче, чем уничтожить в предмете чьи-то чары. Обычной «финитой» не отделаешься, даже если их буквально видишь, а не просто чувствуешь. Я вижу. С самого начала вижу. Волховы, Блэки, да и, похоже, Уизли (учитывая кем работает Билли), тоже. Привилегия старых, очень старых, родов. Не всех, но всё же. Кровь — не водица.

Том, сволочь, навыком, судя по тому, что его плетения приходится просто выжигать вместо аккуратного демонтажа, владел в совершенстве. И это не учитывая паразита, который, сука, живой и активно сопротивляющийся. Такой бы талант да во благо. Озолотился бы. Семью бы создал. Новый род. Пусть и без пэрства. Потомкам была бы работа и цель. Но нет. Всё и сразу: силу, власть, признание. Сейчас, сию минуту! И что в итоге? Марионетка, чью искалеченную, самим же, душу мне, стоящему в вершине «египетского креста», по частям приходится отправлять за грань, дабы не пролилось ещё больше крови. Уже дважды.

На этот раз, правда, всё прошло штатно и не в пример быстрее. Тетрадку я сохранять и не думал, да и материал для крестража Реддл выбрал неподходящий. На простой пергамент много не навесишь. Металл, драгоценные камни — это, да. С той же диадемой дольше возился. А кожа: будь она драконья или, упаси Мерлин, человеческой, да с его фантазией — жуть была бы. Однако на драконью у юного Тома, скорее всего, не хватило денег, а на то, чтобы тихо и, главное безопасно для себя, заполучить человеческую — связей. Именно отсутствие связей, а не голос совести, которая к тому времени уже умерла, тому причина. Жертву-то он принёс. Значит прекрасно знал, что делает. И, кстати, жертва — точно не Миртл. Если крестраж рабочий — а он рабочий — то при ритуале от бедняжки ничего бы не осталось. Даже если его проводили наспех и в насквозь пропитанном магией замке. Так что эта версия несостоятельна. Да, тайную комнату открывали. Да, в результате этого мисс Уоррен превратилась в призрака, который помнит лишь «шёпот» и «два жёлтых глаза» и, категорически отказывается рассказывать какого лешего она делала в действующем на то время, МУЖСКОМ, туалете. Но вот дневник — он явно старше. Не на много, но старше. Можно, конечно, зайти в гости к авворам Хогсмида и сунуть нос в дела о пропавших без вести, скажем, за лето того года. Чувствую, что найду искомое. Однако делать этого не стану. Не за чем уже. Этот вопрос уже закрыт. Всё.

Хоть тут поберегу нервы Крёстному. У него и так, когда всё закончилось, глаза были почти как у домовика, да и смотрел он на меня точь-в-точь как Макгонагалл позавчера. Количество энергии, которым я управлял, похоже, его и «добило». Надеюсь, пары дней ему хватит на принятие. Не думал, что Сириус такой впечатлительный.

Ладно. Вода почти остыла. Пора выбираться и одеваться. Тем более у меня незваный гость, кажется, образовался. Правда с сопровождением. Любопытно. Поглядим.

Ба! Да это никакое не сопровождение — это на настоящий конвой смахивает. И у Тайво, и у Рофима лица такие… Как говорится: «шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — попытка улететь». Да, уж. Гостю, если что, не позавидуешь. Как ещё в цепи не умудрились заковать?! Сурово! Молодцы, ребята! Что ж, придётся соответствовать. Вот уж действительно — короля делает свита:

— Здравствуй, Кикимер! Зачем пожаловал?

Ну вот те на! Вместо ответа блэковский домовик полез за пазуху своей свободной серой рубахи, достал оттуда увесистый золотой медальон и теперь на вытянутых, слегка подрагивающих, руках протягивает его мне. И сама вещь, на крышке которой красуется изумрудный змей, и цепочка, если вглядеться, тоже сделанная в виде двух переплетенных змеиных тел, выглядят очень внушительно и жутко старинными. Золото яркое, как само солнце. Червонное. Да, уж! Любил один из основателей дорогущие цацки и шипящих пресмыкающихся. Причём и не поймёшь, что больше. Хотя сделано красиво, спору нет. Залюбуешься, даже если ничего в украшениях не понимаешь: ни в магических, ни в обычных.

— Ну и что это? — даже пальцем не пошевелю, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться или забрать вещицу, пока не получу разъяснения. Не нравится мне ни эти дрожащие руки, ни сам домовик. В прошлую нашу встречу на Гриммо он выглядел намного лучше. Сейчас же… Сейчас передо мной стоит почти буквальное воплощение выражения «бледная тень прежнего». Эльф прилично так сдал: постарел, и сильно исхудал. Неспроста это. Ой, неспроста!

— Это такая же вещь неназываемого, что вы уничтожили сегодня, милорд. Хозяин Регулус перед смертью велел Кикимеру передать вещь тому, кто сможет её уничтожить, — тихо, едва ли не шепотом, пояснил домовик, продолжая держать на вытянутых руках медальон.

Впервые вижу магический откат в действии, да и ещё на эльфе. Неприятная вещь. Не хотелось бы такое испытать. В то, что Регулус, который в отличие от некоторых прочих родственников не только не отвернулся от брата, но и по рассказам Сириуса трижды его буквально спасал, в последний момент предупреждая куда лучше не соваться, мог распорядиться передать крестраж на сторону, никогда не поверю. Совсем не в его характере. Верность родной крови для него всегда было главным. Даже вовремя этой долбанной войны. Гражданская война — штука странная. Разная. Для каждого своя. И от этого страшная, ведь кто на чьей стороне порою непонятно до самого конца.

Крёстный, похоже, до сих пор уверен, что именно Регулус был бы идеальным главой рода. Возможно, поэтому так долго тянул с принятием, считая себя недостойным. Мерлин! Как же тяжело с этой семейкой! Что с людьми, что вот теперь с домовиками. Кикимер мне солгал, по крайней мере в вопросе последнего приказа своего хозяина. И даже догадываюсь какой в действительности была предсмертная воля младшего Блэка.

— Почему не отдал медальон Сириусу, когда он род принял? Жить надоело?

Во взгляде Кикимера буквально на мгновение промелькнула лютая злоба, которая, впрочем, тут же сменилась абсолютной апатией.

Значит, угадал. Способ уничтожить треклятый медальон должен был искать новый глава, ну или Регулус считал, что старший брат тогда справится и сам. Другого объяснения и не найдёшь. Ведь если приказ был о передаче самому сильному, лежала бы игрушка сейчас в каком-нибудь ящике стола в кабинете Дамблдора, а косточки домовика были бы зарыты на поле для квиддича. Так. На всякий случай. Его бы и не искал никто. Некому было.

А хорошо быть маленьким: все тебя недооценивают. Надеюсь, на Альбуса с его заклятым другом это правило тоже действует. Хотя бы пока.

Времени у меня вагон и маленькая тележка, да и терпения вполне достаточно, так что молчать домовик может сколько угодно долго. Вот что уже решено: из его рук медальон не возьму. Сиквел истории с Добби в моей спальне мне точно не нужен. Тем более подозреваю, что зрелище будет в разы кошмарнее. По закону жанра, как говорится.

— Оно шепчет… Сводит с ума. Хозяин не справится, — после довольно длительной паузы обречённо проговорил упавший на колени домовик. Свою ношу при этом, что характерно, из рук он не выпустил. — Кикимер знает.

Ну, чудесно! Мне только истории с «моей прелестью» тут не хватает. И вот сейчас эльф не врёт. С домовиками я общаюсь куда больше остальных магов, так что кое-что понимаю. Да и Рофиму спасибо за его шарады. Многое удалось подметить.

— И ты решил, шагнуть за грань, спихнув это постороннему мальчишке, лишь бы Сириус не пострадал?

— Милорд сильный и тоже Блэк, — тихо, и как-то без огонька, возразил домовик.

Не в этом мире, приятель. Хотя ты и так это знаешь и прекрасно понимаешь. Уж слишком вяло отбиваешься. Полностью, во всех деталях и подробностях, в том числе и о состоянии, в котором находился во время принятия рода, и главное — о результате, знают немногие: Волховы, Макгонагалл, Блэк, да Крюкохват, но тот по результату и просьбам догадался, сразу. Остальным вполне хватает самого факта появления на сцене Лорда Поттера. О крестраже в моей голове, из памяти которого, скорее всего, и «подгружались» в тот момент нужные знания, никто и никогда не узнает. Не думаю, что в мире, где «одержимость» вовсе не метафора, а призраки, оборотни, вампиры и кентавры совсем не миф, об этом стоит распространяться. К слову, то, что такими знаниями Том обладал косвенно подтверждает, что с камнем Мраксов он экспериментировал, но тот наследника отверг. Даже догадываюсь почему: до крестражей надо было к родовой святыне подходить, а не после.

Тем не менее следует признать, что Реддл был талантливой и изобретательной сволочью. Каждый раз что-то новенькое. Правда, основа в этом случае практически идеальна, вот и повеселился на славу. Чувствую, повозиться придётся изрядно, но не сейчас. Эх, Кикимер — Фродо, ты, блин, недоделанный, где ж ты раньше-то был?! Ну вот, что с тобой делать, а? Скажи спасибо моей паранойи: прикоснись я к «подарочку», ты бы дуба дал сразу. С гарантией. А мне потом объясняй Сириусу, что да как. Засранец, твою Моргану за ногу! Даже определить не могу, злюсь или восхищаюсь. Преданность роду до конца. Буквально. И неважно, что с самим произойдёт, и неважно, как в случае с Добби, какое к тебе отношение. Да, уж! Гипертрофированность всё же — чистое зло.

— Я Поттер, старик! И никем другим стать не смогу, даже если захочу, — нет, всё-таки злюсь. — И ты это знаешь, всегда уши греешь на Гриммо. Или думаешь, я только здесь чужих чувствую?!

Ну надо же! Он, похоже, вправду считает, что и для меня домовик — это элемент декора, на который не обращаешь внимание. Есть такой грешок у Британских магов. Не у всех, но всё же, пару раз в школе проскальзывало у некоторых полукровок и маглорожденных, что крайне неприятно, на самом деле. Ладно. Не об этом думать стоит, а о том, что делать. Между ритуалами должен быть интервал в один месяц. Как минимум. Лунный месяц. Это обязательно, иначе за грань уже отправлюсь я. Не сразу. Неделя у меня будет, но вот дальше, всё. И довольно мучительно. Вот стоит ли об этом рассказывать Кикимеру? Вопрос века, блин!

— Послушай добрый совет: не стоит считать себя умнее всех, Кикимер, — как же тяжело подбирать слова. Задал ты мне задачку, однако. — Из твоих рук я эту мерзость не возьму. Не надейся даже… Ты сегодня же передашь медальон Лорду Блэку, рассказав о нём всё без утайки! Молчать и слушать! Крёстный уже большой мальчик, умный и сильный. После увиденного сегодня он прекрасно понял, что самому подобное не уничтожить. Уверен, медальон он передаст мне… Если же через месяц этого не произойдёт, то, клянусь магией, я сам приду на Гриммо и заберу его!

О подробностях ритуала домовику знать необязательно. Меньше знает — крепче спит. Да и мне спокойнее.

— Милорд поклялся Кикимеру?! — ошарашенный эльф никак не мог оторвать взгляд от моего правого запястья, которое после последней фразы самым натуральным образом на пару мгновений засветилось голубоватым пламенем.

— Да, Кикимер, волшебник поклялся домовику, — похоже, о том, что это в принципе возможно стали забывать даже сами эльфы, а ведь именно взаимные клятвы когда-то и были основой их отношений с магами. Да уж! Всё течёт, всё меняется. — И, как видишь, клятва принята самой магией. Так мы договорились? Вот и хорошо. Тайво, Рофим, пожалуйста, проводите дорогого гостя!

Вот так в жизни и бывает: лежишь себе в тёплой ванной, отдыхаешь, никого не трогаешь, а уже через каких-нибудь полчаса ты уже под клятвой. Но оно того стоило. Судя по тому, насколько старый эльф проникся ситуацией, увиливать он не станет. Да и сама клятва на самом деле пустяковая: моих планов не нарушает, к каким-то непотребствам не принуждает. Думаю, мне на Гриммо и появляться не нужно будет. Надеюсь. Ладно. Всё. С этим разобрались. Если что, действовать придётся лишь через месяц. И это хорошо. А пока. Пока у меня выходные, заслуженные. В школу вернусь в воскресенье, вечером. Теперь уж точно. Никуда Хогвартс не денется. Мне же немного спокойного безделья не повредит.

Блинов хочу! Со сметаной. И не здешних, толстых. Нормальных: гречишных, тоненьких.

Глава 22

И всё же я был слишком наивным полагая, что Хогвартс никуда не денется. Нет, сам замок, конечно, цел и невредим, чего не скажешь о хижине Хагрида, у которой половина черепичной крыши тю-тю. Сгорела, разумеется. Едва вернувшись в школу перед воскресным ужином и услышав от Майкла новость, не сдержался. Стоило на пару дней отлучиться и вот тебе сюрпризец! Что дальше-то, через месяц например? Кровавая надпись на стене с окаменевшим студентом в придачу? Каюсь. В сердцах явно перестарался. Отчетливо и громко прозвучавшее в немноголюдном (хвала Основателям!), коридоре перед Большим Залом выражение получилось столь забористым, что пробрало даже проходившую мимо компанию старшекурсников слизерина, которую возглавлял главный матершинник школы — Флинт. Парни резко остановились. Маркус же, паразит, оскалился и показал большой палец. Одобрил, блин! А когда их компании, чуть тише, но в той же манере, посоветовали пойти… куда они там шли, вместе со всеми весело заржал. Затем, махнув рукой на прощание, всё ещё смеясь, умотал с дружками по своим делам. Обиднее всего, что даже Корнер еле сдерживался: хихикал, гад такой, весь ужин. На него даже коситься стали. Хорошо, что хоть не стал ничего расспрашивать о причине моей неожиданно бурной реакции. Ну да — я же пропустил всё интересное. Мерлин, как прекрасно иногда незнание!

Воочию масштабы субботнего бедствия смог оценить только в понедельник, после уроков. Впечатлился. Пошёл один, с подарком — Майкл опять попал на эссе по зельям, но так даже лучше. С Хагридом лучше общаться один-на-один попивая либо чай, либо что-то покрепче, и в идеале после заката. Просто конец рабочего дня тоже вполне себе подходящий вариант.

В общем, выяснилось кое-что чего я не знал. Оказывается, Хагрид безумно азартен, особенно если дело касается игры в кости. Почти всё жалование проигрывает. Именно поэтому отказался принимать предложенную всеми деканами, которые в отличие от директора его уже навестили, материальную помощь. Им лесничий правды, естественно, не рассказал. От денег отказался поскольку побоялся, что не удержится и вместо покупки стройматериалов завалится в любимый кабак, где его благополучно обчистят практически до нитки.

— Ну и как выглядел тот незнакомец, который яйцо тебе подсунул?

— Зачем подсунул? — немного обиделся полу великан. — Я по-честному его выиграл, без обмана. Повезло.

Ну да, ну да, повезло! Ага. Как же:

— Подсунул, Хагрид, подсунул. Для содержания опасных тварей нужно разрешение, которого у тебя нет. Или я неправ? — вместо ответа лесничий лишь горько вздохнул. — Вот видишь! Он же тебя об этом ведь не спрашивал даже, хотя должен был?!

— Нет, он только спрашивал, смогу ли я за ним ухаживать. Я сказал, что после Пушка дракон проблемой не будет…

— Так выглядел-то он как? И кстати, где ты дракончика держал всё это время, он же уже с Клыка ростом примерно?

— Лица я не видел, на нём была мантия с капюшоном. А Норберта я держал в подвале… А откуда ты знаешь какого он роста, Гарри, ты же его ни разу не видел? — запоздало удивился большой человек.

Удивился не один. То, что в этой хижине есть ещё и подвал, причём учитывая рост и габариты хозяина, похоже, весьма немаленького размера — неожиданный сюрприз. И ведь входа нигде не видно. Любопытно-то как!

— Какого размера этот твой… Норберт, догадаться несложно. Смотри, на потолочной балке следы от когтей. Уже немаленьких, между прочим, судя по глубине. Летать он ещё не может, подпрыгнул, уцепился передними лапами, подтянулся. Не сразу получилось… несколько отметин. Уселся на балку, плюнул огнём пробив дыру, и в неё же и выпрыгнул… Умный чертёнок, — на мои слова Хагрид довольно и с гордостью «угукнул». — У тебя в подвале случайно никого больше нет?

— Не-а, нету, — выдохнул погорелец.

Вот что за человек, а? Столько печали в этой фразе, что, вопреки здравому смыслу, сразу захотелось подарить ему что-то эдакое. Мантикору, например. Ну, а что? Справится ведь: назовет «Лапочкой», будет гулять с нею по школе… До первого растерзанного студента, после чего отправится прямиком в Азкабан, откуда уже не вернётся, потому что себя-то точно не простит. Ох, Хагрид!

— Вот и хорошо, что нету. Меньше проблем. А от помощи зря отказался. Флитвик так точно от чистого сердца предлагал…

— Так ведь неудобно как-то, — немного стушевался лесничий.

— Неудобно штаны через голову надевать, Хагрид, а остальное, вообще неважно, — хотя, если честно, прекрасно его понимаю, и сам бы в таких обстоятельствах вёл себя также. — Ладно. Не хочешь золота, будет тебе бартер: я тебе черепицу, а ты мне вот эту серую книжку. Ты ведь по ней за Норбертом ухаживал?

— Ага, по ней. Только она библиотечная… Вернуть надо…, — засомневался полу великан.

— Я и верну. Не проблема. А профессору Дамблдору скажи, что, мол, нашёл раненого дракончика в лесу, хотел выходить, да он взял и сбежал, — игра в гляделки была недолгой. Спустя пару секунд, явно тягостных раздумий, Хагрид коротко кивнул. — Вот и хорошо. Книгу я забираю, а ты жди мастеров.

— Так это… Я сам…

— Если мастеров не пустят, то да, придётся самому. Всё, я побежал. Мне ещё в совятню, иначе моя красавица опять обидится. И это… Скорлупу не сжигай: не горит она. В озеро выбрось.

Уже на пороге я услышал короткое.

— Знаю.

В совятне я задержался почти до заката, дожидаясь ответа от Сириуса, которого и попросил заняться вопросом поиска стройматериалов и рабочих. Кроме злосчастной черепицы нужна была и древесина. Желательно зачарованная, чтобы всякие там Норберты не смогли её ни сжечь, ни сломать и не поцарапать. В появлении у Хагрида питомцев способных со временем разнести избушку к драклам почему-то сомнений не было. Уже возвращаясь в замок, заметил, что в сторону жилища лесничего неспешно направлялся сам директор. Припозднился, однако. Особых иллюзий о том, что Дамблдор искренне поверит в историю с подобранным чудовищем, я не испытывал. Ни с его опытом, и ни с артистичностью Хагрида. Но вот для внешнего пользования сказочка вполне подходящая. Выгодная для всех. А для полу великана в особенности: разница в «сжалился и подобрал» и «купил, или в данном случае, заполучил и пытался вырастить» очевидна и огромна. Оставалось надеяться, что добрый дедушка слишком глубоко копать банально поленится из-за незначительности фигуранта для его делишек.

Я ненадолго остановился, подождал, и только убедившись, что мы с директором ни коим образом не пересечёмся, даже вздумай он повернуть назад (не хотелось попадаться на глаза с уликой в виде книжки), поспешил в замок. Дел было много: предстояло сперва оставить пособие для драконоводов в комнате, затем найти Флитвика и попросить у него заняться разрешением для мастеров. Идти напрямую к Дамблдору самому — глупость несусветная. Да и вообще: «меня тут не стояло».

На удивление разговор с деканом прошёл очень легко и хорошо. Идея именно такой помощи Флитвику понравилась. Он даже задался риторическим вопросом о том, почему они сами до этого не додумались? Вопрос в действительности остался риторическим, поскольку я в кое-то веке благоразумно промолчал. Странно было бы услышать от ученика, да ещё первогодки, что многоопытные профессора хоть много лет пересекаются с Хагридом, совсем его не знают и не очень-то понимают. Да, он большой, сильный, отнюдь не глупый и вполне себе самостоятельный, но в то же время чересчур добрый и где-то по детский наивный. Ему куда легче общаться с животными и детьми. Причём с последними до какого-то определенного момента. Среди старшекурсников друзей у нашего лесничего нет. Детки растут, меняются — не всегда к лучшему, между прочим — а он, похоже, нет. Не хочет или не может — вопрос уже другой. Но ему так комфортней. Большой ребёнок — и это, по-моему, неизлечимый диагноз. Кстати, мадам Максим вполне могла бы ситуацию, скажем так, подправить, если они оба этого захотят. Ладно. Не моё это дело, да и не познакомить их никак. В общем итог беседы: Флитвик пообещал помочь и не один, он был абсолютно уверен, что вместе с остальными коллегами доступ для рабочих на территорию школы у Дамблдора получит, и моё имя при этом не прозвучит. Это несказанно радовало.

Вот, в принципе успешный, ночной поход в библиотеку дабы вернуть взятую у Хагрида книгу радости не добавил, скорее наоборот — выявил предстоящие, возможно очень даже скоро, неприятности. Нет, книга на месте. В журнале учёта появились три новых записи, по которым Хагрид её вернул в конце сентября, а незадолго до Хэллоуина фолиант неделю был у меня. Конечно, можно было ограничиться лишь одним исправлением. Но! Книга была у меня в руках, так что отрицать, в случае чего, не смогу. Мне до того же Люциуса в плане самоконтроля как до Луны пешком. Значит впрямую врать нужно поменьше. Юлить, не договаривать, смещать акценты, но не лгать: да брал — чисто ради интереса, да вернул, когда вернул — не помню, смотрите в записях, если нужно. К слову, хорошо, что общий журнал никак не защищен магически, в отличие от его собрата из Запретной секции. Ну, не удержался я — краешком глаза заглянул, через порог. Многого увидеть не получилось, но журнал вот всё же рассмотрел: металлический переплёт, такие же цепи и почти амбарный, по размеру, замок. И вся эта конструкция нашпигована столькими плетениями, что в глазах рябит. Такой легко не вскрыть, да к нему и прикоснуться нормально не выйдет: что-нибудь да сработает. Вход, правда, можно было бы защитить и получше, а то по сравнению с журналом… Хуже ожидаемого. Хотя может быть сделано это намеренно, чтобы кого-нибудь из случайно забредших (вполне возможно были и такие) не грохнуло чем-нибудь серьёзным. Интересно, Снейп тоже этим недоволен, как и с дверью к Пушку, или это другое?

Проблемы начались уже на обратном пути. Сперва мне дорогу перебежала кошка. Не чёрная, конечно, таких в школе нет, но приятного тоже мало: миссис Норрис горделиво задрав свой пушистый хвост прошествовала мимо меня на одном из перекрестков. Одна, без хозяина, что сильно удивило. Обычно Филч от себя питомицу далеко не отпускает, даже когда страдая бессонницей по выходным гоняет влюблённые парочки, при этом мерзко хихикая. А тут… Кот, который гуляет сам по себе. Забавно. Под «пеленой» человека могут видеть только рептилии да летучи мыши, так что наша гулёна меня не заметила. Вот от того же василиска, если что, таким образом не спрячешься.

Привычка совершать ночные прогулки по замку именно невидимкой, которая зародилась с первых дней пребывания в школе, сейчас прочно укоренилась, став практически рефлексом: заклятие накладываю, вообще не думая и на ходу. А с рождества оно не спадает даже при частичной потере концентрации, но та ночь вполне могла стать неприятным исключением, настолько удивительной была сцена, свидетелем которой я стал почти у входа в факультетскую башню. Чудом пронесло. Вовремя, и главное быстро, взял себя в руки. Удивиться было чему. Чуть в стороне от широкой лестницы в полной темноте профессор Снейп буквально тряс за грудки своего коллегу, что-то тихо ему втолковывая. К сожалению, сие действо происходило слишком далеко, чтобы что-то расслышать, но тон, судя по всему, был явно недружелюбный, и обсуждали они с Квирреллом отнюдь не погоду на завтра. Преподавателя ЗОТИ, который по телосложению не очень-то и уступает ужасу подземелий, мотало из стороны в стороны словно тряпичную куклу. Продолжалось это, правда, недолго. Видимо, явился я аккурат к шапочному разбору. А жаль. Неплохо было бы знать, как это всё началось. Впрочем, самое интересное и весьма познавательное началось как раз после… Как бы помягче? Поспешной ретирады донельзя шокированного и напуганного поклонника чеснока.

Снейп с невозмутимым видом наблюдал за бегством оппонента, и лишь когда убедился, что тот действительно ушёл, резко и довольно неожиданно поменялся в лице. Гримаса боли была такой, что даже мне стало не по себе — именно тогда я едва не потерял контроль. А профессора тем временем немного повело в сторону. Хорошо, что хоть не свалился, потеряв сознание. Правда, чтобы сохранить равновесие, ему пришлось сделать пару шагов вперёд и опереться правой рукой о каменное основание лестницы. Левая рука у Снейпа, похоже, онемела, поскольку повисла плетью. Минут пять, декан Слизерена пережидал приступ в таком положении. Затем развернулся, опершись о камень уже спиной, и начал разминать онемевшую конечность, сжимая и разжимая кулак. Судя по выражению лица, боль понемногу отступала. Зелье, скорее всего укрепляющее, он выпил лишь после того, как смог согнуть и разогнуть левую руку в локте. Лекарство подействовало быстро, и спустя ещё несколько минут о пережитом глядя на профессора никто бы не смог догадаться в принципе. Осанка, походка, холодность и невозмутимость — всё вернулось на круги своя, и место действия покинул уже прежний, хорошо всем известный «Ужас подземелий», великий и ужасный. Перед уходом даже манжеты мантии поправил привычной манерой.

В факультетскую башню вернулся не сразу: минут десять всяческими способами проверял и дверь, и лестницу перед нею на предмет посторонних следилок. Ничего. Иллюзий какого лешего Квиррелл ошивался вблизи нашей вотчины в неурочное время (не его дежурство, как, впрочем, и не снейповское), не было. Во внезапно нахлынувшую среди ночи ностальгию по родным пенатам не поверю, даже расскажи он это под сывороткой. Ждал. Кого? Того кто бродит по ночам с сигнальным маячком в руках.

— Зараза!

Войдя в комнату, от злости, с такой силой швырнул свою палочку в дальний угол, что ударься она о ближайшую стену, наверняка бы, сломалось. Не хотелось в школе светить свою настоящую, но теперь на ночные вылазки всё же придётся брать именно изделие от Григоровича. Она, кстати, до сих пор для меня привычнее. Странно, но факт.

Доступ к отслеживающим палочки несовершеннолетних волшебников артефактам весьма ограничен, а свободная продажа подобных шпионских инструментов вообще вне закона не только в Британии. Но! Всё в мире покупается, всё в мире продаётся. Просто надо иметь кошель потяжелее да места знать. И, к примеру, тот же Лютный вовсе не самое дно. Уверен, есть места и полюбопытней. Наш заикающийся тихоня, похоже, в теме очень даже глубоко. Хотя может, как раз, и не он. Факт одержимости, после увиденного, абсолютно доказан. Снейп о ней знает, но молчит, здраво рассудив, что прилёт от метки — другого объяснения приступа и искать не надо — в случае прямого предательства, а не простого таскания за грудки, можно и не пережить. Сам бы на его месте молчал в тряпочку. Кстати, всех функций подарочка от Реддла меченые не знают. И от этого они не в восторге. А вот не нужно было соглашаться: и дураку же понятно, что не для простого вызова делалось. Однако убедил же. Харизматичный, параноик. Это ж надо так своих бояться, чтобы такое придумать.

Ладно. С Томом всё давным-давно понятно, а вот Снейп. Зачем так рисковать? Ведь об одержимости он явно знает уже некоторое время, может даже с самого начала учебного года. Последнее не факт, конечно, но приступ он ждал. Значит — знает и был готов к последствиям.

Я призвал палочку, осмотрел и аккуратно положил на тумбочку. В конце концов вещи ни в чём не виноваты.

Мысли меж тем продолжали крутиться вокруг слизеренского декана. Зачем он вообще влез? То, что он следил за Квирреллом, а не пришёл вместе с ним, и не устроил занимательное представление, для меня, очевидно. У Квиррелла был вид человека, которого поймали на горячим. Да, такое в принципе можно и сыграть, вот только… Устраивать такой спектакль для одного юного зрителя, дабы он проникся доверием к «ужасу подземелий». Ой, сомнительно! Я не того масштаба личность, чтобы так заморачиваться. Пока что. Да и бесполезно это. Меченым никогда полностью не доверял и не буду, покуда эти украшения на них. Снимут — тогда посмотрим. Так что, если это всё же представление — выстрел не просто в молоко, а в противоположную от мишени сторону. Снейп о моём недоверии должен знать, ведь вхож к Малфоям. Да, не враждуем, да, даже обменялись, можно сказать, семейными визитами и, вроде как, приятели с Драко, но Люциус не дурак и прекрасно понимает, что стараюсь несильно сближаться. И, в частности, от этого немного бесится иногда, когда намекаю, что всегда помню, с кем говорю. Понимаю: неожиданная от подростка осторожность, причём постоянная, раздражает. Ну, не только он может до белого каления собеседника доводить. Потерпит. Пусть считает расплатой за ошибки молодости. Плата в этом случае не такая уж большая — всего лишь несносный ребёнок.

Уже раздеваясь, воздал хвалу основателям, что у Корнера сон счастливого человека: если Майкл уснул, то его и иерихонскими трубами не разбудить, а не то, что бесконечным хождением по комнате и метанием заведомо нелетающих предметов. Тут главное дождаться чтобы уснул, иначе глаз не сомкнёт, пока не вернусь. И не поймёшь с чего это пошло-то? Хорошо, что спал — вопросов не было и врать не пришлось.

«И всё же жаль, что начала не видел. Многое бы прояснилось», — с этой мыслю я тогда и заснул.

Глава 23

А следующим утром в Хогвартсе начался бедлам, который длиться до сих пор. Перед завтраком неожиданно выступил директор, попросив всех соблюдать особенную осторожность и ни в коем случае не приближаться к барьеру поскольку в Запретном лесу замечен дракон. История о том, что дракон сбежал именно от Хагрида, который приютил раненое животное, и о том, что он же и был причиной недавнего пожара облетела школу со скоростью молнии уже к обеду. Сидя в Большом зале, не смог сдержать улыбку, когда слушал подробности, коих придумали целый вагон. Интересно, это Брэдли, которого когда-то директор пытался навязать в качестве сопровождающего, такой болтун с богатой фантазией или есть кто-то ещё? Однако при наличии множества деталей почти никто не задался элементарным вопросом: как в Запретном лесу вообще оказался дракон, их тут четыре столетия в глаза не видели? Вот что значит авторитет Верховного чародея: сказал, что дракон есть — всё, значит он есть, и точка. Впрочем, один скептик всё же нашёлся. Корнер углядел-таки книжку, которую я ненадолго оставлял в комнате, и, памятуя историю с троллем, уже вечером потребовал правды. Пришлось «колоться», рассказав и о том, как на самом деле Норберт сюда попал, и о своём ночном походе в библиотеку, за который, между прочим, едва не получил летающей подушкой по башке. Отклонил невербальным «протего». Естественно, о драке двух преподавателей я умолчал. Так что всю историю знают минимум трое: я, Майкл ну и, собственно, сам погорелец. Минимум поскольку несмотря на то, что Дамблдор воспользовался именно моей версией, то, что он в неё сам поверил совсем необязательно. Скорее даже наоборот. Разговорить Альбус может кого угодно, а в случае Хагрида, которого он знает как облупленного, это проще простого. Добрый же дедушка, мудрый. Ага.

Такой мудрый, что возле себя столько лет лютого врага в упор не замечает. Как же порою хочется огорошить директора «хорошей» новостью и полюбоваться реакцией, но нельзя. Во всяком случае без возможности обоснованно ткнуть пальцем — это он. Не поверит, да и спугнуть старого тёмного лорда можно. Исчезнет Гриндевальд снова и, если бы просто, чтобы затаиться. Нет. На этот раз будет кровушка. Слишком долго кружева плёл вокруг да около, чтобы начинать с нуля. Да, уж! Ладно. Вернёмся к Дамблдору. Мудрость директора возьмём за скобки, оставим лишь доброту. Пока что. Ну, а чего? Прикрыл же лесничего, правда, наверняка, считая, что подумаю будто он защитил и меня. Палец о палец при этом не ударив. Ну-ну, ну-ну. Молодец! Удобно же. Ну и ладно. Пусть считает. Не будем разочаровывать дедулю и выказывать ему своё весомое «Фи!». По крайней мере пока. Сейчас главное — шалость удалась.

Справедливости ради, надо сказать, что свои директорские обязанности Дамблдор в этот раз выполнил на «превосходно». Уже вечером того же дня, ближе к окончанию ужина, в Хогвартс прибыла команда охотников на драконов в составе аж десяти человек, которую возглавляет лично глава «Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними». Мистер Ньют Саламандер младший — мужчина среднего роста и неопределяемого возраста (хотя ему совсем недавно исполнилось сорок) худощавый, голубоглазый. С прямыми рыжеватыми — не огненно-рыжими, как у Чарли Уизли, который оказался среди прибывших, а именно рыжеватыми — волосами средней длины. Веселый, общительный и явно охочий до женского общества. За Ольшанской начал ухлёстывать едва ли не с первых минут. И ведь женат, детей двое. Старший уже учится в Ильверморни, младшему всего семь. Тоже, как папка, смешливый, но вот улыбка мамина с ямочками на щеках. Мороженое любит с тёртым шоколадом.

Кроме того, что мистер Саламандер оказывается тот ещё ловелас, он прекрасный боец, хоть и пытается всяческий это скрыть, вот только… Взгляд, походка, поворот головы — опасен, очень даже. Теперь охотно верится, что эффективные «профилактические беседы» с теми, кто так или иначе пытается вмешаться в работу отдела, он проводит лично. Этот может. Его по слухам сам министр побаивается. По мне — правильно делает. В войне он не участвовал, но и полноценным нейтралом его назвать нельзя. Вообще, Саламандеры — отдельно стоящая единица. Семья ни во что не вмешивается. Демонстративно. Злые языки судачат, что, мол, животные им интереснее людей. Может, доля правды в этом и есть. Кто знает?!

Сама охота, которую успешной можно назвать лишь частично, началась на следующее же утро — дракончик был обнаружен и почти пойман. Вот только слово «почти» из этого предложения убрать не получается до сих пор, а сейчас уже вечер воскресенья. Норберт действительно умный и шустрый. Каждый день повторяется один и тот же сценарий: появляется перед самым носом охотников, виляет хвостом и, избежав всех ловушек, исчезает из поля зрения. Сперва охотников ситуация забавляла и лишь ещё больше подзадоривала, но теперь они потихонечку начинают закипать, в открытую костеря и самого дракона, и дементоров, которые сильно мешают работать.

Снять или хотя бы приостановить на время патрулирование вокруг школы почему-то никто не догадался. Хорошо, что днём дементоры к барьеру не приближаются, но вот после заката, если всмотреться, тюремщиков можно заметить довольно близко. Комфорта это никому не добавляет. В такие моменты кажется, что Хогвартс постепенно превращается в филиал Азкабана. Это, кстати, не только моё определение. Примерно это же услышал вчера от одного из строителей, что перекладывают крышу Хагриду.

Да, разрешение для строителей Дамблдор таки выдал. Причём, по словам Флитвика, абсолютно без проблем. Так что в школе сейчас полно постороннего народу, что на самом-то деле и не плохо: вряд ли кто-то на какую-то пакость решится при таком столпотворении. Да и студентам какое-никакое, а развлечение. Некоторым вообще повод для гордости.

Почти все Уизли, например, ходят гоголем — брат драконоборец, и не абы какой. Тут они правы — абы какого не стали бы дёргать Мордред знает откуда. Значит ценят и уважают. Вот Рон этого, увы, не видит: он в Мунго и до конца учебного года вряд ли вернётся. Даже без воздействия тетрадки парень восстанавливается чересчур медленно, и Помфри с Макгонагалл решили перестраховаться. Ну и правильно, так лучше. Не только для него, а вообще, лучше: тетрадки в школе нет (и больше никогда не будет), глупого, но сильного ребёнка тоже. Авось некая комнатка останется закрытой. Желательно навсегда, ну или пока до неё не дойдут руки.

Ну вот те, здрасьте! Вспомнил Уизли — получи Уизли. Всех скопом. Прямо «Союз Рыжих» в полном составе:

— Милая, полетай-ка ещё немного, ладно? Тут, кажется, разговор намечается. Руки свободными должны быть, — Совушка понимающе ухнула и вспорхнула с моей вытянутой руки. Умница!

Да, как и обещал, я исправился. И теперь каждые выходные, если я в школе, мы гуляем на стадионе. Она летает, я смотрю. Желание сесть на метлу и отправится в полет самому нет абсолютно. Не тянет. Не для полетов, видимо, создан в этом мире Гарри Поттер.

— Мы же говорили…

— … что он здесь. Каждые выходные…

— … со своей совой гуляет.

Блин! Как же иногда раздражает привычка близнецов делить фразу меж собой. И ведь могут иначе, во время матча, например, вполне себе имеют своё собственное «я» и в манере игры, и в речи, а тут какое-то «коллективное сознание», честное слово. Хотя взаимопонимание у них, конечно, всем на зависть.

И правда какой-то разговор намечается. Не агрессия. Однако старшие, что Чарли, что Перси, как-то слишком серьезны, а последний вообще больно хмурый.

— Лорд Поттер, добрый вечер!

Расположились-то как интересно. Чарли, который, собственно, и поздоровался, остановившись на «безопасном» и «принятом в приличном обществе» расстоянии чуть впереди, близнецы по бокам, а вот Персеваль остался немного позади, словно прячась за спинами братьев, но в то же время оставаясь на виду. Ой, интересно-то, как! Похоже, он с удовольствием оказался бы где угодно, только не здесь и не сейчас. Над самоконтролем работать и работать. Ладно. Что бы вы ни задумали, сыграем.

— Добрый, мистер Уизли, добрый! — хотите официоза? Да нет проблем. Если надо, ещё холода в голос могу добавить. Мне не жалко. С первых визитов в Гринготтс научился. Жидкий азот выдержите, а, парни? Похоже, нет, и этого много. Даже вечные шутники вон слегка стушевались. Ну, я не виноват. Честно. Ведь ещё и не сержусь. Пока что.

Так. Значит Чарли решил сегодня поработать гонцом. Ну, или почтовой совой. Это кому как нравится. Всё интересней и интересней. Письмо, которое мне передал драконоборец, скреплено печатью Гринготтс, а внутри довольно любопытное плетение:

«С меня любая услуга. В любое время.

Уильям Артур Уизли.»

Кровавый отпечаток большого пальца правой руки прилагается. М-да, уж. Лаконично. Сказать нечего. А пояснение с чего вдруг такая честь в виде бумажного аналога кровавого контракта где? Мол, раз такой умный, догадайся сам? Ладно, это на самом деле не так уж и сложно.

Похоже, историю болезни Рональда профессор Макгонагалл родственникам поведала полностью, вместе с именем великого диагноста. Ага. Прям малолетний доктор Хаус. Ох, профессор, вот зачем, а? Что ж, минус сто баллов лично Поттеру! Сам виноват. Нужно запомнить на будущее, что анонимность следует оговаривать всегда, даже если желание остаться в тени вроде как очевидно. Не у всех есть чутьё. И у каждого своё понимание мотивов и ситуации. Хотя тот же Флитвик сам догадался.

Кроме рассказа о тетрадке, не исключено, что и факт пользования мальчишкой чужой вещью (третьим даром), декан Гриффиндора тоже не утаила, и теперь семья боится огласки. Это они зря. Получивший в Хэллоуин (уже люто ненавижу этот долбанный праздник), мантию, Рон не знал ни чья она, ни кем и почему подарена. Так что особого криминала не вижу и трезвонить об этом на каждом углу не собираюсь.

То, что ребята заботятся о младшем — хорошо и делает им честь, вот только…

— Это…

— Я не нуждаюсь в подсказках, мистер Уизли, — да, я уже злюсь, и имею на это полное право. Мало того, что всё делают через… Неправильно делают, короче. И Перси, вот, точно это понимает: парня аж перекосило. Так ещё и думать мешают.

Несмотря на то, что я пока один как перст, официальное ко мне обращение в этом случае подразумевает равную по статусу подпись в контракте. То бишь подписывать должен был Артур, но никак ни Билли. Вашу ж, медь!

По уму эту бумаженцию следует сжечь к драклам. И пускай отправитель получает нехилый такой откат. Не смертельный. Однако пара-тройка дней жесткого постельного режима ему гарантированы. Собственно, такие вот письмена в старину иногда использовали для гашения конфликтов: получил откат — обида ещё в силе. Удобно, если личная встреча может закончиться дуэлью и билетом за грань. Отделаешься малым.

Сжечь. Только лично мне ни один из Уизли пакостей не делал. По крайней мере явно. Ну, кроме этой вот. Хорошо, что хоть без свидетелей:

— Accipere!*

Заметно помрачневший после моего прошлого замечания Чарли, глядя на вмиг почерневший документ, на котором единственным светлым, точнее ярко-красным, пятном остался лишь отпечаток пальца, облегчённо выдохнул.

И Персеваля отпустило. Вот только зря вы, ребята, расслабились. Ой, зря!

— Передайте… Отправителю… Мистер Уизли, хороший совет. Ему следует, как можно быстрее, обновить защиту Норы… Там появились крысиные тропы, — всё, что-то объяснять не буду. Поймут — хорошо, нет — я не виноват. В угадайку можно и вдвоём поиграть. На мою вытянутую руку почти мгновенно уселась Совушка. Умничка! Всё чувствует. — Придётся тебе, милая, сегодня поработать немного…

Кивнув на прощание всем задумчивым Уизли, с совой на руке, я неспешно направился со стадиона. Да, уж. Как же иногда бесят эти танцы вокруг писанных, но, главное, неписанных общественных правил. Голова пухнет, и заносчивым снобом себя чувствуешь. Но эти правила существуют и полностью их игнорировать не получится, особенно если их знаешь — боком выйдет. Может и не сразу, но аукнется обязательно. Да, возможно, пацаны ничего плохого не хотели, но не могу отделаться от ощущения явной подставы. Предубеждение? Возможно. Такое же, как и к Люциусу. Кстати, он-то моё поведение сегодня оценил бы. Наверняка. Ладно. Проехали. Чего уж там?! Контракт с собой носить не хочу, так что письмо домой сегодня всё же уйдёт. С подробностями. Для Алекса никакая информация не бывает лишней. Чуть ли не каждый мало мальский интересный разговор просит вспомнить дословно. Вот и будет ему на размышление.

Хорошо, что магическая непроливайка — это действительно непроливайка, которую можно засунуть в кисет, и быть полностью уверенным, что чернильницу оттуда достанешь не пустой. Да, в трехэтажной совятне, на втором уровне есть небольшая комнатка без дверей, в которой можно найти всё для того, чтобы написать письмо прямо там, на месте. Возле сплошной стены стоит грубый деревянный стол, и такой же табурет. На столе всегда лежат две аккуратные стопки: стандартные листки серой бумаги и зачарованные конверты. Кроме них, на столе наполненная чернильница и набор из трех перьев. Вот только я всё своё ношу с собой. Даже мысли никогда не возникает воспользоваться чужим. Своё как-то лучше. Хотя если вот перья сравнить — одинаковые же. Ну, разве, что огарком свечи водиночном подсвечнике для запечатывания сегодня вот воспользуюсь. Свечечку, кстати, пора бы и сменить. Ещё пара посланий и всё, отслужит своё.

Обычный ученик, который написал письмо домой. А ведь почти за год обучения это первый раз такое. Именно в Поттер-Холл. Алекс сейчас там. Адрес на конверте проявился. Забавно даже. Идиллия прям.

— Поттер!

— Гарри, ты здесь?

Так. Не понял! Майкл-то тут что забыл? Да ещё и не один, а в компании префекта. Вчера же письмо родителям отправлял.

— Да, Майкл! Наверху!

Египетская сила! Так тут не только Хиллиард. Жаль, что Хогвартс своим фоном всё чутьё сбивает.

— Поттер, что ты здесь делаешь?

— Я? Письмо домой отправил, Роберт, вот собираюсь уже. А вот что тут делаете вы, ребята, толпой, и с палочками наголо?

Про толпу не преувеличение. Тесновато что-то стало в коморке старого Карло. Кроме меня, Майкла и префекта здесь ещё Ингбли с Джейсоном. И про палочки тоже правда — все держат боевым хватом. Даже Корнер.

— Тебя долго не было и…, — Майкл под моим взглядом немного смутившись, спрятал палочку. — Уизли эти…

Ну, понятно. Значит сейчас я имею честь лицезреть специальный поисково-спасательный отряд быстрого реагирования имени Майкла Корнера. Ох, друг мой сердешный, что ж ты творишь-то?! Блин! Не расплыться бы в улыбке. Она здесь не уместна. Неправильно поймут ещё. Компания, к слову, очень даже. И несмотря на то, что среди тех же Уизли был Чарли и не было первогодок, вот не уверен в исходе стычки, если что. Наши-то изобретательнее будут. Упаси, Мерлин, конечно!

— С Уизли мы просто побеседовали. Так что всё нормально. Но спасибо, парни! Особенно тебе, Майкл.

— Было бы за что, — хмыкнул стоящий в дверном проходе Джейсон, тоже пряча палочку.

А вот Дункан и Хиллиард на мои слова отреагировали одобрительными кивками. Причём префект свою палочку убирать не спешит. Хм. Любопытно.

Легкое неуловимое движение кистью, и у меня по спине пробежал неприятный холодок. Ай, да Роберт! Невербальная заглушка, да ещё и какая-то заковыристая. Фамильная видать. В уши на мгновение словно вату запихали. Сюрприз за сюрпризом сегодня. День мать-их-открытий.

— Поттер, можно тебя попросить об одолжении?

— Смотря о каком, Роберт.

Хиллиард усмехнулся:

— Ничего такого… Просто вне замка бери с собой на прогулки Ингбли или вон Джейсона, им полезен свежий воздух. Можно Дэвиса, — префект на секунду умолк, заметив ухмылочку Джейсона. — Хотя, его не надо… Роджера, с его желанием усадить тебя на метлу, ты в запале и грохнуть можешь.

Угу. Появилась у капитана с недавних пор идея фикс. Урок полетов случайно наблюдал. Расписание тренировок пришёл согласовать. Заранее. Так вот, углядел в моей посадке на метлу странности. Ещё чуть-чуть и догадается, что намеренно держусь на грани середнячка и отстающего. Точно все капитаны по квиддичу — настоящие маньяки…

— А есть веская причина для… Солнечных ванн? — прикалываться я тоже могу. Вот сильно сомневаюсь, что совет взять сопровождение, то бишь, охрану мог последовать просто так или из-за ничем и никем не подтверждённого конфликта с рыжиками. Да и пассаж про капитана показателен. Мои силы оценивают вполне здраво, но всё равно страхуются. Значит угроза всё же есть. Реальная. И Корнера пацаны послушались совсем не случайно. Однако как завернул. — По-моему, ребята вполне здоровы.

— Ты что, Поттер?! Декан Флитвик сказал, что у меня слишком бледная кожа. И мне просто необходимы солнечные ванны, иначе помру, — не моргнув глазом грустно поведал Ингбли.

Цирк. Натуральный шапито. Даже Корнер закатил глаза, хотя до этого момента был явно удивлён разговором и слушал его как-то уж слишком настороженно.

— А у тебя симптомы случайно не в эту среду проявились, Дункан?

— Аккурат в ночь со вторника на среду, — вместо загонщика ответил Хиллиард. — Как догадался?

Пришлось пожать плечами:

— Интуиция…

Значит мне не показалось, что с середины недели после уроков подле меня, где бы я ни был, всегда крутился кто-то из наших старших. Даже в библиотеке, куда тот же Ингбли до этого захаживал не так уж и часто. И инициатор всего этого Флитвик. Но почему? Зачем такая опека? Что такого произошло из ряда вон выходящего? Стоп! Библиотека… Мои ночные приключения… Не только мои… Ох, ты ж!

Флитвик тоже был свидетелем разборок профессоров? Допустим, да. Что тогда? Да ничего. Для него нет причин связывать эту потасовку именно со мной. Даже если догадался, из-за чего у Снейпа случился приступ, никакую охрану бы декан не приставлял. Да, тогда к мысли об необычности профессора ЗОТИ полу гоблин обязательно пришёл бы, и довольно быстро. Вот только возникшую проблему решил бы сам. Не попытался бы, а именно решил. Радикально. Так что вряд ли он что-то видел.

Значит сам Снейп проявил инициативу. Тогда, да. Всё могло закрутиться именно так. Зная об одержимости, просчитать, что там делал Квиррелл и кто был его целью, труда не составит. Я же с этим, похоже, справился на превосходно. Новость, прямо скажем, неоднозначная: выходит, Снейп знает или догадывается о моих ночных прогулках. Ладно. Это потом. В спокойной обстановке додумать нужно. Вернемся к Флитвику.

Итак. Снейп прозрачно намекает Флитвику, что мне угрожает некая опасность. Блин! Синдром Добби какой-то! Честное слово. Интересно, что «ужас подземелья» там конкретно наговорил? Но это в принципе не так важно. Суть в том, что именно намекает, поскольку расскажи Снейп всю правду в подробностях или хотя бы имя и мотив — скорее всего, мы получили бы откат, и всё, у нас появился бы новый декан Слизерина. Почему Флитвик после такого намёка не говорит со мной напрямую, а через ребят действует? Ну, тут довольно просто ларчик открывается: наш декан считает, что информации от зельевара я не поверю, тем более без конкретики, всяким там бездоказательным измышлениям.

Да и помнит полу гоблин мою реакцию на подобный сентябрьский заход от Дамблдора. Флитвик и сам, по словам Ольшанской, на директора сильно злился около месяца, пока тот не соизволил-таки извиниться. Иногда наш верховный чародей реально тугодум. Не все паузы уместны.

В одном Флитвик прав: я и в правду спросил бы откуда ветер дует. Обязательно спросил. Вот только в этом случае можно было бы сделать вид, что поверил. Но, увы и ах! Никто из многоуважаемых профессоров Хогвартса даже не предполагает, что мальчик-который-слишком-много-знает в курсе одержимости Квиррелла. Главное, чтобы самого одержимого не посетило внезапное озарение о моей осведомлённости. Вот ведь! И рассказать нельзя, и молчание вот такие фортели выдаёт.

Ну и как мне все эти танцы с бубном теперь Майклу преподать, чтобы не напугать снова? Подстава. Что ж за день-то такой! Стоп! А чего я дёргаюсь? Как раз ему из всей этой канители что-то рассказывать вовсе необязательно. По крайней мере, пока. Ну, а что? Флитвик это всё затеял, что-то узнав, услышав, заподозрив. Нужное подчеркнуть. Вот и спрашивай с него. Да, я заметил охрану, но о причинах её появления знать не знаю, ведать не ведаю. Сделать невинное детское лицо, немного напуганное. Ха-ха! Это с Корнером-то? Смешно. Кто-кто, а Майкл сейчас на моё лицедейство не поведётся. Изучил. Порою кажется, что любые перепады настроения у меня чувствует. Или это я сам не сильно от него закрываюсь уже? Эх! Ладно. Оставим. Не время об этом думать. Но мальчишке точно желательно сохранить спокойный сон, без всей этой головной боли. Значит молчим как рыба.

Касательно самой охраны, которая явно должна была быть тайной. Парни всё переиграли, по-своему. Молодцы, кстати! Сообразили, что срисую их быстро. Если честно, даже слишком быстро получилось. Теперь я сам себя начинаю побаиваться. Три раза «ха»!

А если по серьезному… Раз на то пошло — пусть будет. Я, конечно, от идеи не в восторге, и Снейпу его инициативность припомню обязательно. Ведь в случае реального нападения со стороны одного из тёмных лордов — что цельного, что сильно погрызенного — ребята за зря сгинуть могут. И этот груз именно на меня ляжет. Чтобы кто потом ни говорил.

Однако, я не всегда же один хожу, так что парням будет кого прикрыть, в случае чего. Лишь бы послушались в нужный момент! К тому же, напасть средь бела дня… Сомнительно. Ну, а ночью… Ночь — моё, и только моё время. Ох, ты доля моя, доля тяжкая!

— Ладно, полечим тебя с месяц, а там видно будет… Только учти — главный здесь я! Понятно?

— Да, целитель, — подмигнул мне Ингбли. — Видишь, Хиллиард, я же говорил, что Поттер добрый парень.

— Я и не спорил, — ответил Роберт, снимая заглушку.

Добрый я, добрый. Только вот хвоста, перепончатых крылышек да рожек не хватает. А ещё алого трезубца в руке. Ага.

*«Accipere» (лат.) — Принимаю/принято.

Глава 24

— Рад, что тебе стало лучше, Кикимер.

— Благодарю, милорд! — домовик поставил на кофейный столик чашку с чаем, поклонился и тут же исчез.

За то время, что мы не виделись, эльф действительно стал выглядеть намного лучше. Нет, он не помолодел — такое для домовиков в принципе невозможно, тем более, если регулярно ловить откаты. Однако от прежней немощи и обречённости не осталось и следа. Бодренький такой, подтянутый старичок. И снова, запредельно вежливый и учтивый.

Как я и предполагал. Ходить на Гриммо и силой что-то забирать не пришлось — кулон Салазара перешёл ко мне за неделю до истечения календарного месяца с момента появления Кикимера в моей спальне. Более того, эльф так проникся ситуацией, что выдал своему лорду абсолютно всё, включая наш разговор, ещё в тот же день. Так что задержка, которая слегка удивляла, объяснялась просто: Крёстный ждал, не желая меня дёргать, да и оставлять столь опасный предмет без присмотра он не хотел. Похоже, моя вечная перестраховка перекинулась и на Сириуса. И это хорошо — авось пронесёт.

Вернуть, можно сказать, тару, в которой, собственно, и получил крестраж — чёрный ящик среднего размера из не пойми какого металла, блокирующего излучение всего, что находится внутри — следовало ещё вчера. Однако после ритуала я так устал, что решил отложить это дело на воскресенье. Зря я так беспокоился: Крёстный приметный ящичек, крышку которого украшает изящная женская рука, принять категорически отказался, мотивируя это тем, что крестражи отнюдь не закончились и мне вещица ещё пригодится. Так что придётся мне свои планы слегка подкорректировать: вернуться со «Шкатулкой Пандоры» (совсем не удивился названию), в Поттер-Холл, а уже оттуда камином на базу в Хогсмид. Аппарировать в деревеньку я уже могу, но только из домика на Тисовой. Алекс говорит, что это временно, и скоро смогу обойтись одним прыжком, и из любой известной мне точки. Ну, а пока только так.

— Не знала, что у нас такие гости. Доброе утро, милорд!

— Доброе утро, мисс Роулинг! Вот, заскочил ненадолго перед школой, — невольно улыбнулся на «у нас». Кстати, колечко на безымянном пальчике левой руки женщины, которая едва ли не светиться от счастья, довольно миленькое. Сапфиры ей невероятно Идут. Надо запомнить.

Ай, да Крёстный! Молодец! Хорошо-то как! И ведь молчит, паразит такой. А домовик будущую хозяйку, похоже, принял очень тепло. Во всяком случае вторая чашка с напитком появилась на столике сразу, как только Джуди устроилась на диванчике напротив. Без приказа. И напиток другой — кофе. Вкусы значит уже изучил. Давно, выходит, леди здесь хозяйничает. Вдвойне хорошо!

— Вот нашёл, — а вот и жених вернулся, с довольно старым свитком в руках. Увидев, что я уже не один, Крёстный на мгновение растерялся. Ну да, слишком рано для светских визитов, поэтому очевидно, что ночь дама провела здесь. С ним. Впрочем, заминка была мимолетной. И это хорошо, ибо если бы пауза затянулась, её нужно было бы чем-то заполнить. Мне. Не хочу, сейчас вот не хочу. — Тут примерно то, что делаешь ты. Только нагрузка разделена на троих. Мне не нравится, что ритуал тянешь один.

Протянутый свиток я взял, но открывать не стал:

— На троих? А заклинатели, случайно не стоят внутри треугольника у вершин?

— Точно. Не то, да? — расстроился Блэк.

— Боюсь, что как раз, то… Если там треугольник равносторонний, то, скорее всего, это персидский аналог печати. Один из аналогов. Их там с десяток. Юмор в том, что везде заклинатели, чтобы выжить, должны быть равными по силе.

К слову, зачем столько вариантов наделали, раз проблему не решили — тайна великая.

— Равными по силе? — Блэк присел на диван рядом с суженой.

— Ага. Должно быть три Гарри Поттера, иначе я просто «выпью» своих помощников, сам того не желая, — и противней всего, что и выживший неприятности получит. Пару лет жизни за каждого невинно убиенного. Ну это помимо угрызений совести, если она, конечно, есть. Но ладно, это им знать не обязательно. — Но я посмотрю, на следующих выходных в Хогсмиде, Крёстный. Спасибо. Может я и ошибся.

Да, правом посещения деревеньки я уже пользуюсь абсолютно не стесняясь. К слову, поначалу такая привилегия вызывала откровенную зависть у первогодок, однако сейчас всё нормально. Привыкли. Плюс знают, раз Поттер ушёл в Хогсмид — значит будут гостинцы. И не только те, на которые нашлась звонкая монета, но и немножечко сверху. К ровеснику за помощью обратиться проще же. С недавнего времени не только наши просят. Отказывать неловко как-то. Так что профессию магического курьера-доставщика можно считать освоенной.

Вот уходами с ночевкой, «по делам рода», всё же не злоупотребляю. Хорошо ещё, что не нужно каждый раз придумывать объяснения дел-то этих. Обтекаемой формулировки вполне достаточно. Хотя тот же директор в подробные объяснительные записки нос бы с удовольствием засунул. Облом. Дела рода — это дела рода. Точка.

— Что-то сильно сомневаюсь, — пробормотал Сириус наблюдая, как неоткрытый свиток отправился в вещмешок, стоящий на полу. — Слишком красочно ты это всё описал…

Ну, так получилось. Я не виноват.

— Так. Ладно. Мне пора. Ещё раз спасибо, и за шкатулку тоже.

— Погоди, крестник, — не дал мне полностью подняться Блэк. — Тут такое дело… я…мы… в общем…

Блин! Не рассмеяться бы в голос. Всё как в старом, очень старом кино, где подростку хулигану хотят сообщить, что любящая своё чадо маменька выходит замуж за строгого директора школы. Очень строгого:

— Свадьба-то когда?

Нет, можно, конечно, ещё помучить и дождаться момента, когда «клиент» дозреет-таки до вразумительной фразы, но я не такой садист.

— Девятнадцатого июля, — облегчённо выдохнул Крёстный, на что его избранница прикрылась правой ладошкой, скрывая улыбку. Как я её понимаю. Сейчас совершенно непонятно, кто здесь смущенный мальчишка. Я или Блэк. Однако Сириус быстро взял себя в руки, и деланно надулся. — С тобой не интересно, Гарри… Когда узнал?

— Едва я вошла, дорогой, — женщина убрала руку от своего лица. — Ведь так, милорд?

— В кругу семьи — Гарри, просто Гарри… И да, почти сразу…

— Тогда, в кругу семьи, я — Джу, — кивнула будущая миссис Блэк.

Я тоже кивнул:

— Поздравляю вас с помолвкой!

— Спасибо, Гарри! — Сириус переглянулся с невестой. — Никаких торжеств не будет. Только свои. Шафером на свадьбе мы бы хотели видеть Волхова. Как думаешь, он согласится?

— А почему бы и нет? Только это не ко мне вопрос, Крёстный. Сам, у Алекса, спроси!

Правда не пойму, в чём проблема? Даже учитывая все эти великосветские заморочки, они из одного круга. И то, что иностранец, тоже не вопрос. Секретность? Так его настоящего имени никто и спрашивать не будет. Церемония-то магическая. А магии в этом случае плевать на имена — хоть столбом обзовись, ей души интересны. Причём не все. Две конкретные души, которые она и связывает. Остальное — формальность.

Блэк согласно кивнул.

— И ещё один вопрос, — Сириус снова замялся, но ободрённый легким женским кивком, всё же мысль закончил. — Ты станешь крёстным нашего первого ребёнка?

Упс! Удивили и огорошили. Вот только почему таким тоном словно я могу не только отказать, но и разозлиться при этом? Странно. Да, мне нет двенадцати, да, становиться отцом, пусть лишь крёстным, мне, вроде как, рановато. По меркам обычного мира. Но! Близким людям в таких просьбах не отказывают. Никогда.

— С радостью.

Надеюсь, улыбка тогда получилась естественной. Ведь мелькнувшая в тот момент шальная мысль о том, что, по Блэковско-Поттеровской традиции крёстный запросто может остаться с сиротой на руках, едва всё не испоганила. Вот откуда именно этот выверт сознания, блядь, вылез-то? Хорошо, что на Гриммо ничем себя не выдал. Вроде бы.

Понимаю, что глупость: мир же другой, Сириус другой, да и ребёнок точно не тот. Так же понимаю, что не всесилен, и всех смертей не избежать, если начнётся серьёзная заварушка. От этого и колотит не по детский всякий раз, когда что-то выходит за рамки привычного. Зараза!

Уже два часа гуляю по Хогсмиду, а отогнать от себя эту назойливую мыслишку никак не могу. В Хогвартс не хочу. Обед уже пропустил, а дел там точно сегодня нет. Значит до вечера погуляю. С едой как раз проблем не будет. Пообедаю в «Трех мётлах», хоть гляну что за заведение такое, а то как-то не судьба: всё королевство, да королевство. Заодно может окончательно успокоюсь, раз одиночные весенние прогулки не помогают. Весна таки пришла, поздняя — сегодня двадцать девятое марта — зато тёплая.

А вот как раз и знаменитый паб, посмотрим. Многолюдно. Упс! Ну зашёл Поттер (зря я это сделал), но зачем челюсть-то об пол ронять. Причём один из посетителей сделал это буквально. Не знаю, что полноватая полностью седая дама, которая сидит за самым дальнем столиком справа, хотела показать на её примере своей поджарой и, по-моему, старшей подруге в старомодном чепчике, но протез от удивления бабуля из рук выронила. Сразу два крылатых выражения: собственно, «Уронить челюсть на пол» и «Поднять челюсть с пола», заиграли сегодня новыми красками.

Людей действительно много, но вот студентов нет вообще. Пока нет. Кое-кто может и подтянется через часок другой. Совершенно из головы вылетело, что сегодня матч между Гриффиндором и Пуффендуем. Отсутствие тут школяров имеет свои плюсы: не все из дюжины круглых, рассчитанных на пятерых посетителей, столиков заняты. Свободные в наличии, и таких целых три штуки. Первый как раз рядом со столиком впечатлительных старушек. Мне явно не туда. Спокойно посидеть и поесть там точно не получится. Старушенции уже слегка отошли от шока и стали шушукаться меж собой. Занимать столик прямо возле входа тоже не стоит — слишком на виду. Значит мне налево. Да, возле барной стойки, зато весь зал как на ладони. Почти как у Фортескью, да и подсесть случайно ни у кого не получится. Не принято.

Так. Вещмешок на соседний стул. Оба-на! Меню нет. Хотя две огромные доски со списками доступных напитков за спиной женщины-бармена висят. Чёрная доска для спиртного, зелёная для того, что без градуса. Что любопытно, кофе есть и там, и там. Похоже, пояснение, чем отличается «кофе для взрослых» от обычного опустили для экономии места. Ну, в принципе, логично: завсегдатаи в курсе, новенький — спросит. Чай язык не отсохнет. А вот отсутствие списка блюд выглядит как-то странновато. Тут одно из двух: либо «заказывай, что хочешь — всё сделаем и подадим», либо «ешь что дают, плати и не выпендривайся». Если второе, ноги моей здесь больше не будет.

С выводом, что меню нет, я немного поторопился. Оно есть. В руках молодого белокурого паренька, что довольно бодро шагает к моему столику, вынырнув откуда-то из противоположной стороны зала. Странное всё же он несёт меню — тоненькое какое-то: пурпурная кожаная обложка и чуть ли ни один листок внутри. Ну, точно… Секундочку? Да оно волшебное! Кожа драконья. Дорого, однако. А вот плетения, коих несколько, довольно знакомые, только сочетание необычное… Ой, да ладно! Быть не может, чтобы здесь до такого кто-то сейчас додумался. Или может? Внутри ожидаемо один лист, прикреплённый намертво к переплёту. Пустой. Так. Чего это все так уставились-то? А парень вообще напряженно замер. Ладно. Сначала проверю:

— Омлет из трёх куриных яиц, с беконом, тёртым сыром и томатами, — ну, можно себя поздравить. Я молодец! Угу. Сам себя не похвалишь — от других фиг дождёшься. Но ведь угадал, ёлки-палки! Едва я заговорил, пустой лист слегка потемнел и на его поверхности стали выступать алые чернила. Где-то на кухне повар наблюдает то же самое. — Чёрный чай, с сахаром, без сливок. Принять!

Блин! Это чудо магического прогресса мало того, что время исполнения заказа высветило, так ещё счёт выставило. Прикольно же!

А народ в зале загомонил. Столики, конечно, не так уж и близко, но вот фразы типа: «…говорил никто не поймёт». Или вот: «…лишь бы поскандалить…». И наконец, самое чёткое, забавное с изрядной долей злорадства: «малец поумнее тебя будет, пень старый», вполне различимы. И вот, да, посетители-то в основном в возрасте… хм. Получается меню — новое диво дивное, которое явно не оценили? Зря. Паренёк-то старался. В том, что изобретатель сейчас стоит возле моего столика абсолютно счастливый, вот ни капли не сомневаюсь. Больно реакция яркая.

— Флитвику, покажи. Декан оценит, — шепнул я парню.

Учителя тоже сюда захаживают. Реже, чем студенты, но бывает. Почти все. Исключением является Снейп. Он, как и Дамблдор, редко покидает Хогвартс во время учебного года. Даже в зимние каникулы.

У Альбуса правда существует некий график: каждые третьи выходные месяца он отбывает в Лондон. Маршрут по городу всякий раз разный, но завершает программу всегда банк. Так что, я был не прав, считая, что директор сиднем сидит в школе аки Кощей над златом. Да и развлечениям старик не чужд. Есть парочка любопытных заведений в списке посещаемых. Вообще-то туда обычно под обороткой приличные люди ходят… Хотя. Приличные, как раз по борделям не ходят. Блин! Вот какого лешего это сейчас вспомнилось-то. Совсем сегодня день сумасшедший. Ладно. Дракл с ним! С директором и его похождениями. Вернёмся в реальность!

Уверен, декану Когтеврана должна понравиться идея с волшебным меню. Флитвику действительно нравится всё новое и нестандартное. Например, трюк с очень плавно и медленно приплывшим по воздуху прямо в руку красным наливным яблоком мне пришлось повторять несколько раз на бис. Не удивительно. Делал же без видимых усилий, молча, без палочки.

Да, явный плагиат. Однако, если есть возможность воплотить в реальность то, что видел, чем восхищался, но считал вымыслом, который никогда не станет правдой, то почему бы и нет?! Правда, поразился тогда не только Флитвик, но и все, кто находился в гостиной. Большая часть факультета. Тем, кого не было, очевидцы в красках рассказали позже. Чанг же так и вовсе задалась вопросом, почему, мол, я вообще ещё в школе? Пришлось картинно пожать плечами, надкусывая сочный плод — яблоки здесь вкусные.

На самом деле окончить Хогвартс досрочно при определённых условиях можно: отличная сдача С.О.В., рекомендация декана, которая должна прилагаться к официальному запросу в министерство от имени директора. И наконец, особые выпускные экзамены в министерстве перед дико придирчивой комиссией, которую должен будет возглавить лично глава ведомства. Попытка одна. Не прошёл — жди нормального выпуска. Сложно и не раньше шестнадцати, зато приз хороший: абсолютно все права, в том числе полный доступ к основному капиталу. Попробую, если к тому времени всё будет хорошо. Преценденты были, единичные, но были.

А парень меня услышал. Вот и ладушки. Главное, чтобы заказ всё же принесли. Из принципа просто. Да, он больше похож на завтрак, чем на обед. Но вот хочу. Лорд я али где? Мы, лорды — народ жутко капризный. То нам не так, это нам не то. Вон, тот же Люциус не даст соврать.

Что-то день сегодня странный. Какие-то эмоциональные качели. С самого утра прямо.

А вот и еда. Чистая. Хорошо, что большинство посетителей кое-как угомонились, занялись своими делами: в основном косточки друг другу перемывают, судя по уж слишком громким репликам. Ровно таким громким, чтобы отчетливо слышно было за пару столиков. Весело у них тут, нечего сказать. Ну, теперь хоть на меня не пялится весь паб. Так, отдельные личности. Совместная трапеза в Большом зале совсем не то. Когда пристально рассматривают лишь тебя одного, даже изысканные блюда в горло не полезут. Неприятные ощущения даже для мага. Особенно для мага. Да и не привык я как-то к роли кинозвезды, вернее, как раз, к роли героя магического мира. Зараза!

А такт у взрослых людей, где? Даже в Хогвартсе проще всё же. И ведь привыкать, наверное, надо. Да уж. Проблема пришла откуда не ждали. Получается, хочешь не хочешь, а в людные места придётся захаживать. И не только в компании наставника, но и одному. Иначе точно не привыкнуть. Оказывается, даже в этом нужна и, главное, важна практика? Ну, офигеть просто! Эх! Ладно. Прорвёмся. Сейчас надо поесть. Хм. А неплохо приготовлено. Хотя, чтобы испортить такое надо очень постараться, но на это умельцы всегда найдутся. Ну ёлки-зелёные! Что опять-то не так?

Ага. Ну, да. Два необычных гостя, за столь короткое время, могут в ступор вогнать кого угодно. Сначала в паб впервые заглядывает мальчик-который-зря-сюда-зашёл, теперь же в заведение вваливается живая легенда мракоборцев — Аластор Муди, собственной персоной. Чего он тут забыл, скажите на милость? Живёт ведь не в Хогсмиде. И ещё вопросик: какого лешего он целенаправленно шкандыбает в мою сторону? Столик у входа до сих пор свободен. Мог бы расположиться там. Далеко ходить не надо. С его-то травмами удобнее же. Да и незанятый столик возле старушек, от входа, ближе моего. Но, вот нет же! Сюда ему захотелось.

Даже головы поднимать не нужно. Угадать направление по звуку приближающихся тяжёлых ударов массивного деревянного посоха об пол совсем несложно. Особенно если это происходит в полнейшей тишине, которая наступила, едва обладатель сего посоха вошёл в паб.

— Мяса с кровью и пива!

Как бесцеремонно. Даже не поинтересовался можно ли присесть. И неважно, что ребёнок. Тут работает правило: кто первый встал — того и тапки. Типа, никого тут не вижу? Серьёзного. Ну-ну. Улицы-то бывают с двусторонним движением. Игнорировать! Полностью. И пусть хоть изойдёт, проверяя на оборотное. Зло он видит волшебным глазом… Угу. Как же.

В сокровищнице есть коллекция очков. Небольшая. Джеймс вовсе не был близорук. Даже от друзей скрывал, что артефакт носил. Крёстный говорит, на свадьбе вот только признался, и, уже жене, тоже. Она, правда, муженька огорошила, весело рассмеявшись заявила, что давно догадалась. Так что ощущения от активации знакомы. Это, конечно, далеко не заглушка, но чувствуется. Кстати, ощущения от артефакта и от обычного заклятия разнятся. Немного, но разнятся: заклятие мягче.

Заказ старику принесли быстро. Хороший такой заказ. Говорящий. Мясо с кровью — сильный цепкий хищник. А ещё невероятно преданный. Прозвище «Бульдог», что характерно данное и друзьями, и врагами подходит Муди, как нельзя, лучше. В кое-то веки противоборствующие стороны в чём-то сошлись. Да уж. Харизма есть харизма. Этим человеком можно было бы восхищаться, с ним можно было бы дружить, если бы не одно обстоятельство. Преданность Аластора направлена не только на долг, работу и страну, в большей степени она обращена лично на Альбуса Дамблдора. С чего так пошло никто толком не знает, но вот поводок от бульдожьего ошейника в руках верховного чародея. Давно и плотно. И для меня лично это серьёзный такой минус.

Вот уже почти полгода как на ушах стоит весь магический Лондон в целом, и Лютный в частности: бульдог, мол, решил тряхнуть стариной и теперь через сохранившиеся связи пытается установить настоящую личность Александра Уайта. Да, именно так «настоящую личность». Сволочь! И кстати, может и дольше полугода, просто один из «Порядочных головорезов» — Райнер, шепнул это «по старой дружбе» в середине декабря. Алекс на информацию от своего тёзки никак не отреагировал, мол, пусть копает. Ещё и мне попенял: «Заигрался, ты, шеф в шпионов. Этого можно и не скрывать всё равно всплывёт».

А вот, нет. Чем меньше знают, тем лучше. Всем лучше. Особенно директору рассказывать стоит меньше, чем кому бы то ни было. Не могу воспринимать я Дамблдора как союзника и всё тут. Вроде ничего он мне не сделал, по крайней мере пока. Более того, узнав, что маленький мальчик стал крестражем, он его не убил. Добрый поступок. Вот только…

Из живого существа паразита можно извлечь, не убивая носителя. Так что Нагайне голову рубить совсем необязательно. Ладно. Со змеёй разберёмся, когда встретимся. Вернёмся к Альбусу. Раз старик понял, что перед собой видит, а он точно догадался, то решение ничего не делать принято осознано. Скинул ребёнка родичам. Формально опять добро сделал, но есть нюанс — добром это не закончилось.

Дальше же начинается интересное. Как Дурсли относятся к магии, а тётушка Петунья к своей сестре, по словам Макгонагалл, директор прекрасно знал ещё тогда. Да и позже ему декан Гриффиндора, плешь, скорее всего, периодически ела. Не зря с Макгонагалл я познакомился именно на Тисовой. А ведь кажется уже, что это было очень и очень давно. Чуть ли не в другой жизни. Да уж. Забавно.

К слову, незадача, однако: не везет мне с тетушками, вот прям совсем. Блин! Опять мысли в сторону ушли. Нервирует меня старый аврор всё же, хоть и держусь пока.

Спихнул сиротку, предоставив, на волю естественному отбору — выживет, можно работать, а нет — туда и дорога. И это сына своих соратников. Даже если задумал вернуться позже, представ перед хлебнувшим горя ребёнком эдаким спасителем, наставником, утешителем, дабы воспитать послушное оружие против Реддла, так не делается. Оружие не бросают в грязь, его берегут. То, что с самого начала — а ведь может идейка и до событий в Годриковой впадине появилась — хочет сотворить именно живое оружие очевидно. Иначе зачем делать из мальчика-который-выжил символ борьбы со всем плохим за всё хорошее? А чтобы герой никуда не дёрнулся, если что, вот зачем.

Но вот чего это Альбус настолько вцепился в желание узнать кто мой наставник, что уставший от долгих плясок вокруг да около, прямолинейный Аластор сейчас сидит напротив и молча ест свой стейк, не понимаю. Другой причины составить мне, прямо скажем, неприятную компанию попросту нет. В случайность встречи ни за что не поверю. А лично Муди я дорогу не перебегал. Даже косвенно.

Бесит. Всё же не стоило так долго одному гулять по Хогсмиду. Кто-то же весточку послал. И вот ведь, не поленился заявиться. Ох, не прав Алекс — в шпионов заигрался вовсе не я. В любом случае, нафиг таких вот союзников.

— Невежливо игнорировать сидящего рядом.

Ну всё! Теперь вот, точно, пошли они в очень дальние дали! Миленькое такое начало: пришёл не пойми кто, не пойми откуда и зачем, уселся без спроса и… Раз старик аврор, побуду на другой стороне сегодня. Как там бандиты говорят? А, точно!… И теперь «предьяву кидает».

— Невежливо, садиться за чужой столик не спросив, — и голос не дрогнул, надо же.

Именно так. Можешь гневно пыхтеть сколько хочешь. Ничего ты мне не сделаешь: слишком много лишних глаз, да и крыть тебе нечем. Я прав. К тому же, приказа «фас» не было. Явно самодеятельность. На старину Альбуса как-то не похоже… Хотя. В сентябре же было.

— Никогда ни у кого не просил разрешений, — довольно зло бросил Аластор.

— Не общаюсь с неинтересными людьми.

Достал. Да, старик, ты мне с этого момента совершенно неинтересен… Разрешений он не просил. Ага. Вот прям весь такой самостоятельный. На «государевой службе-то». Мерлин, он за кого меня держит?! Блин! По-моему, Муди даже не просто ребёнка во мне видит, а вот вообще младенца. Ну и зачем тогда визитом удостоил? Уже и не злюсь. Смешно как-то. Странные какие-то тесты. И не пойми на что.

Альбус мог бы поделиться информацией, что напугать или надавить не получится. Сам-то уже явно к выводу пришёл. Больше попыток сдружить меня со всем гриффиндором не делал. Незадолго до Хэллоуина извинился перед Флитвиком, мотивируя свою выходку «беспокойством за Гарри». Кстати, долго отмазку сочинял. Каюсь. Когда об этом узнал, промелькнула дурная мысль, что тролль вообще — его работа. Но это уж чересчур.

Так или иначе, директор с тех пор в сторону отошёл. А после историй с империо и поездом вообще стал благожелательно как-то поглядывать, когда пересекаемся. Он так умеет. И вот опять! Вы уж, дедушки, там посовещались бы меж собою что ли. Новую стратегию выбрали. А то только зазря несмышлёное дитятко дёргаете. Покушать спокойно, вон, не даёте…

— И что сделать чтобы тебя заинтересовать?

Хорошо, что я наколотый кусочек бекона в рот отправить не успел. Поперхнулся бы. Любопытный такой заход. Будь это кто попроще, а не Аластор, возможно, над таким предложением дружить можно было бы серьёзно задуматься. Однако передо мной сидит именно Муди. Если от Дамблдора стали бы отваливаться такие люди, то только в случае прихода в гости к нашему многоуважаемому директору упитанной полярной лисички. А этого визита нет и в ближайшее время не будет. Слишком уж высок личный Олимп Альбуса. Не взобраться. И даже не долететь. По крайней мере, пока.

Издеваемся значит. Ладно сыграем. Нож и вилку аккуратненько кладём на край тарелки. Медленно поднять взгляд и посмотреть… Нет, не в глаза. Чуть выше. Говорят, это неприятно.

— Забыть о существовании Александра Уайта, — о, таки удивлён. Да, да, я в курсе ваших дел. Шалость всё же удалась.

— А если нет? — аврор отчего-то нахмурился.

Разочарованно пожимаем плечами и возвращаемся к еде.

— Нет, значит нет, — не я к тебе подсел, старик. Так что можешь возмущаться сколько хочешь. И не нужно, поднявшись со стула, кидать на стол деньги с такой силой, что одна самая мелкая монета едва не залетела в мою чашку с чаем. Еле успел подхватить кнат заклятием и отправить обратно в кучку бронзы. — И следилок в письмах не нужно…

— Услышал, — спустя несколько мгновений довольно громко гаркнул мракоборец и развернувшись похромал к выходу.

Можно было бы и потише ответить. Чую, что как только дверь за ним закроется, зал опять забурлит. Ну вот, пожалуйста! Да, дамы и господа, я его не боюсь. И нет, я ему не приказываю. Мерлин, упаси меня от такого счастья! Сам бы хотел понять, что это было.

Я, конечно, определённо сглупил, чётко обозначив, что для меня важно. Не нужно было этого делать. Ладно. Сделанного не воротишь. К тому же, если наставник говорит, что, мол, пусть копает, так тому и быть. Но, вот, написать Алексу и предупредить, что бульдог теперь сильнее землю рыть станет, нужно. И как можно скорее, пока от злости в голову Муди ничего эдакого не пришло.

А вот с последней фразой я, похоже, угадал, раз старик не возразил. Случайно. Ткнув пальцем в небо. Просто вдруг подумалось, что это вполне в его духе. Муди безусловно умён, но вот терпения ему явно не хватает. Собственно, отсюда все его травмы. Там, где следовало отступить, схитрить, чтобы затем нанести один, но смертельный удар, он скорее полезет напролом. Вперед, Гриффиндор! Смелый, преданный, прямолинейный. Хороший друг и хороший враг. Хороший друг, потому что всегда прикроет спину. Хороший враг — достаточно предсказуем. Вот только мне-то это зачем? Ни в друзья, ни во враги (упаси, Мерлин!), я не набиваюсь. Да, уж. Сходил за хлебушком… Ладно… Переживу.

Значит, это Дамблдор, со товарищи, адрес пытался узнать. Миленько. Вот зачем из этого интригу делать? Написал бы открытым текстом, что Альбус Дамблдор встретиться желает. Авось и увиделись бы. Хотя чего возмущаться-то? Я сам точно такой же. Пока четко не пойму с кем или с чем имею дело, держусь подальше…

Блин! Как же хочется немедленно рвануть в штаб. Вот, прямо отсюда и аппорировать, благо купола над пабом нет в отличии от того же королевства. Нельзя. Слишком много и так шокированных зрителей. Ещё добавлять тем для пересудов не хочу. Хватит. Значит придётся как минимум час изображать аристократическую невозмутимость. Нужно десерт заказать какой-нибудь — просто хлестать чай чашками тоже не дело. Нервозность покажет. За соседним столом, вроде, шоколадный пудинг едят. Вот его и закажу. Надеюсь, хоть кто-то из школяров сюда всё же заглянет, и уйти потом можно будет, что называется: «смешавшись с толпой». Сумасшедший день сегодня. Абсолютно.

Глава 25

— Мне страшно, Гел.

В комнате как обычно полумрак. Темноту, абсолютную темноту, Сивилла возненавидела ещё с детства. С самого первого своего видения, которое пришло весенней ночью и испортило её пятый день рождения. Это было так ярко и так страшно. Она горела заживо. Маленькая девочка стояла на берегу чистейшего горного озера и пылала живым факелом при этом четко видя себя со стороны. С тех самых пор Трелони боится двух вещей: темноты и огня. Именно поэтому в спальне никогда нет даже свечи. Тусклый свет сейчас исходит от простенького артефакта имитирующего обычный «люмос». Слабенький. Магловские ночники и то ярче. Но этого достаточно. Сейчас достаточно.

— Не называй меня так, — губы мужчины нежно коснулись её шеи. — Ты же знаешь, это небезопасно. Даже когда мы одни.

Никакой злобы, легкая укоризна, словно напоминание невнимательному ребёнку. Может быть так и есть — она для него лишь неразумная маленькая девочка. Такая же пятикурсница *, которой была, когда они впервые встретились взглядами. С кем именно свела её судьба, Сивилла узнала только через два года. Догадалась. Сама. Без видений, которыми так и не научилась управлять. Пророчество — самый капризный магический дар. Своевольный. Когда хочет, появляется, когда не хочет, просто машет ручкой на прощание, но потом возвращается ночными кошмарами. Всегда.

Догадавшись, в кого на самом деле до беспамятства влюбилась, Сивилла не испугалась. Поздно было пугаться. Но предположение было столь безумным, что она спросила прямо. Сразу. Не отрицал ни секунды. И девушка это оценила и приняла. Точно так же, как Геллерт принял её, полностью: со всеми страхами, видениями, авантюрами и довольно вздорным характером.

— Прости!

Сивилла всё помнит и понимает. Ни разу за эти годы не оговорилась. Однако лёжа в объятиях любимого мужчины, можно немного похулиганить. Сейчас им ничего не угрожает. Вот только если бы не этот сон, снова пришедший из детства.

Опять высокие заснеженные горы, окружающее большую долину с идеально круглым озером в центре. Женщина (да, уже не девочка), босиком стоит на ярко-зелёной мягкой траве и с нарастающем ужасом наблюдает, как над кристально чистыми водами совершенно неоткуда появляется серый густой туман и медленно расползается по водной глади. Ужас вызван тем, что Сивилла знает: как только дымка достигнет того места, где она стоит, то тут же на месте тумана появится стена беснующегося пламени. Ни убежать, ни даже отвернуться никогда не получается. Беззвучно стоять, глядя на приближающуюся смерть — вот её судьба в этом видении. И хоть Геллерт всегда убеждает её, что это всего лишь дурной сон: не может же одно и то же предсказание являться дважды. Сама Трелони в этом уже не уверена. Сгорала Сивилла раз пять. Как минимум.

— Снова тот сон?! — мужчина обнял её ещё сильнее.

Геллерт всегда знает. Читает её как открытую книгу. Без всякой магии. Вторжение в разум Сивилла бы почувствовала. Он и обучил. Хорошо обучил. Магия разума всегда затратна, но очень полезна в жизни. А когда несколько лет во время вялотекущего политического конфликта, который в любую минуту может обернуться обычной резнёй, прячешься на магловской стороне, ещё и довольно прибыльна. Ведь считать из головы ничем не защищённого магла суть проблемы, с которой он пришёл к знаменитому медиуму, можно практически без труда. Клиент сам мысленно и подскажет с кем хочет поговорить и что, собственно, желает услышать. Даже интонации голоса легко подбираются.

Увы и ах! В Хогвартсе такой фортель не сработает. Ко второму курсу даже маглорождённые обзаводятся кое-какими защитными артефактами. Жизнь быстро учит осторожности. О полукровках или чистокровных и говорить не стоит — эти с самого начала увешаны различной мишурой, как рождественская ёлка в Гайд-Парке. Вот и приходится изворачиваться с чаинками, стеклянными шарами и всем прочим. Настоящему прорицателю этот хлам не нужен. Предмет ключ для концентрации нужно представить мысленно. И, конечно же, необходим сам дар. Сильный дар. Без дара нет прорицания. Этому нельзя научиться в принципе. Да и при наличии способностей предсказатели на самом деле всего лишь учатся брать под контроль видения, которые приходят произвольно. Вот у неё никогда не получалось.

На магловской стороне всё же легче. И статут не нарушаешь. Ведь большинство обывателей считают тебя мошенницей, да и палочку в руки не берешь… Ну, ладно, пару раз засветилась. До сих пор те четыреста галеонов жалко. Жадный боров! Впрочем, тот аврор своё получил — в самом начале открытого противостояния умудрился на Нотта напороться. Можно сказать «сгорел на работе». Сивилла тяжело вздохнула: «Вот что у меня за характер?! Сама боюсь к камину лишний раз подойти, а радуюсь, что кого-то сожгли».

То, что характер у неё, мягко говоря, не сахар Сивилла прекрасно знает. Чего стоит разорванная помолвка на последнем курсе. О, Мерлин! Как она изгалялась над женихом в Рождество. Образ стервозной капризной язвительной девицы вышел на загляденье. Будь девушка сама на месте жениха не продержалась бы и дня. Однако увалень Хайггльботтом терпел почти неделю. Удивил. Родные были в ужасе, но при госте молчали. Скандал случился после. Громкий, с почти полным разрывом отношений с семьёй. Сейчас общение с матерью ограничены скупыми дежурными поздравлениями с праздниками. Ну, а чего они хотели?! Смотрины устроили. Жизнь непутёвой дочурки наладить решили. Не спрашивая. А до тех пор о чём думали? Дар, видите ли, слабый, личный учитель не нужен. Дорого и бесперспективно. Тьфу!

Впрочем, судя по тому, как быстро несостоявшийся супруг нашёл утешение договорённость между семьями его лично не очень-то и устраивала. У Генри, похоже, тоже никто ничего не спрашивал. Так что выиграли все.

— Это всего лишь дурной сон. Всё хорошо, — Геллерт вновь поцеловал её шею.

Всего лишь сон… Возможно. Ведь во время первого видения маленькая Сивилла успела проснуться. Вчера же она точно спала, хотя по яркости восприятия картинка была абсолютно равной второму истинному пророчеству, свидетелем которого двенадцать лет назад стал Дамблдор.

Устав постоянно мотаться между мирами и боясь не успеть прийти на помощь в случае чего Геллерт предложил попробовать занять освободившееся место преподавателя Хогвартса дабы Сивилла была рядом. Он беспокоился, потому что Реддл полностью слетел с катушек, впав в какое-то абсолютное безумство. В Лондоне каждый день что-нибудь да случалось. Магловские газеты пестрили заголовками о взрывах бытового газа, пожарах, массовых дорожных авариях и суицидах. Лишь маги знали, чтотвориться на самом деле. От чтения же магической прессы волосы становились дыбом от ужаса, поскольку иногда проскальзывали подробности. Даже столь невозмутимый человек как Геллерт, который поначалу считал, что хаос можно контролировать и им можно управлять, позже признал, что недооценил полукровку Мраксов.

Вот в такой момент и состоялось то знаменитое собеседование, которое закончилось вторым истинным пророчеством. Ощущение полностью совпало с детскими. Какое же это неприятное чувство! Ты — это не ты. Ничего не контролируешь. Ничему не можешь помещать, да ещё и говоришь против своей воли. Сторонний наблюдатель в собственном теле. Мерзко. Может и хорошо, что даром не смогла овладеть. Испытывать такое часто и своему желанию… К драклам!

Дамблдору Сивилла, конечно же, солгала, что не запомнила, о чём говорила. Директор сам бы ей воспоминания стёр, заикнись она об обратном. Даже защитный амулет Геллерта не помог бы. Вовремя сообразила. Так что можно сказать удачно тогда вышло. Обливейта или непреложного избежала. Ещё неизвестно, что хуже — сожженный мозг или директорское рабство. На работу устроилась, и они до сих пор вместе. Остальное неважно. Остальное может идти к Мордреду. Всё и все могут. Если бы ещё кошмары не вернулись. Да, пусть будут всего лишь кошмарами!

«Гарри (?) Поттер!»

Альбус Дамблдор в очередной раз посмотрел на свою же запись в волшебном ежедневнике и тяжело вздохнул. Вывод своих размышлений. Вывод с вопросительным знаком, который никак не может исчезнуть из этой строчки вот уже второй год. Правда есть небольшой прогресс. В рождество окончательно ушло в небытие пугающее тождество: «Гарри Поттер=Том Реддл». Наконец-то удалось найти подтверждение, что родовая магия никогда не признает одержимого либо безумного человека сколь бы близким ни было кровное родство. Как оказалось, процесс с подвохом, куда сложнее, чем думают большинство и завязан не только на крови. Даже главы родов не до конца понимают, что делают. Работает и ладно. Дамблдор скривился:

— Напыщенные идиоты…

Впрочем, и сам Альбус сглупил. Нужно было сразу обратиться к Фламелю, а не пытаться разобраться самому. Николас сейчас самый древний из живущих волшебников. И, пожалуй, самый мудрый, а ещё один из самых скрытных. Он не только место жительство скрыл, но и даже дату своего рождения умудрился удалить. Везде. Сколько сейчас лет создателю философского камня и где он живёт, знает лишь сам Николас.

Альбус снял очки, положил их на заваленный свитками рабочий стол и устало потёр переносицу.

Мальчик, что поступил в Хогвартс безусловно Поттер. Гоблины никогда и ни за что не отдадут золото самозванцу. Однако.

Директор прикрыл глаза. Да, это Поттер, но это не тот ребёнок, которого он передал Рубиусу. Не тот, которого он оставил на пороге магловского дома. В этом нет сомнений. В мальчике нет двойственности, которую они с Северусом оба явственно тогда почувствовали.

Сейчас, ментально, ребёнка словно вообще не существует. Защита мальчика — это не крепостная стена, как у большинства сильных волшебников. Или, например, не непроходимые топи и зыбучие пески, как при работе амулетов. О, нет — это абсолютная пустота, в которой совершенно не за что зацепиться. Очень неприятное ощущение для любого мага разума.

Если это не их сын, то, где же настоящий Гарри? Где крестраж? Кто сейчас в Хогвартсе? Кто стоит за подменой?

Альбус начал массировать занывшие виски. Опять. Опять мысли крутятся вокруг подмены. Другого объяснения и нет. Вот только. Кроме двойственности он ведь почувствовал на ребёнке чары сокрытия. И это не была магия Тома, которая к концу войны стала уж слишком особой, узнаваемой. Чужое дитя так не защищают.

С одной стороны хорошо, что десять лет назад не поднялась рука закончить начатое Томом. Магия бы не простила нарушения клятвы. Эванс оказалась куда смелее и умнее мужа. Не побоялась и, главное, поняла с кого, когда, нужно требовать не причинения вреда. Девочка молодец.

«Не удивлюсь, если это её идея, — Дамблдор огладил бороду и тут же одёрнул руку. Сейчас в бороде нет колокольчиков. — Проклятье! Опять…».

С этой дурной привычкой Альбус ведёт войну второй десяток лет. Безуспешно. Похоже в этой битве не победить.

Да, хорошо, что не решился… Откат мог быть смертелен… И всё же, если мальчиков двое, где настоящий? Нет, не так! Выжил ли? Вполне может быть, что кто-то исполнил… Даже мысленно Альбус не решился додумать фразу. В чём в чём, а в убийствах он никогда не участвовал. Хотя несколько раз хотелось, а в одном случае и вовсе стоило отправить оппонента за Грань. Сколько бы проблем решилось. Давно это было, очень давно.

И ведь тогда сдержаться было проще, чем в Годриковой впадине. Что ж, выходит подменыш… И даже родители не заметили? Ну, вообще-то, например Флимонт такой финт мог провернуть. Даже с того света. Вот только кому старик доверил внука? Кто-то очень сильно задолжал Поттерам раз на такое подписался. Это вам не Северус… С его дружбой с Лили, да и дружбы там давно не было. Отголоски и немного чувства вины.

Но подменыш всё же Поттер. Гоблины не станут лгать. За кнат удавятся. Вернее удавят. Значит мальчик минимум год действительно лорд. Случай интересный. Отнюдь не уникальный, если бы не одно, но. Слово минимум тоже никак не получается обойти.

Сила. Мальчик уже сейчас потенциально сильнее выпускника. За год родовая магия не может так измениться, не искалечив носителя. Искалечив не только физически. И это аксиома. Однако этот Гарри вполне себе здоров, бодр и довольно деятелен. Подружку от тролля спас, оставшись при этом в стороне. Северус был абсолютно категоричен — не могла девочка ничего сделать сама. От дементора в поезде отбился. Опять же, «империо», наложенное на Грейнджер, определил.

Дамблдор непроизвольно скривился, а мысли сами собой скакнули в сторону философского камня. О том, что артефакт в Хогвартсе знают единицы. Во всех деканах директор абсолютно уверен. Однако информация явно утекла на сторону, и случилось, что случилось. Эксперименты прекращать очень не хочется. Да, успеха он не добился. Пока что. Повторить труд Николоса никак не получается уже два года. А хозяин камня упорно уклоняется от оказания помощи. Не помнит он процесс. Ну да, конечно. Охотно вериться. Конкуренции боится. Кстати, может сам Фламель и проболтался. Любит старый пройдоха коллег молодых пообсуждать да покритиковать. Молодежь вся бесталанная, не то, что он.

«А ведь я сам на него становлюсь похож», — внезапно кольнула досада. Взгляд вновь вернулся к строчке «Поттер» в ежедневнике.

Теперь вот не только свитой герой обзавёлся, но и, похоже, охраной. Правда только в стенах школы. В этом мальчик остался верен себе. В происходящее с ним вне Хогвартса никого не допускает. Запретить же лорду покидать школу по делам Рода не может даже министр. Палата тут же взбунтуется. Несмотря на всю нелепость и архаичность данного правила. Главы благородных — это три четверти попечительского совета. К тому же Монтегю не упустит своего шанса раскачать ситуацию. Этот старый лис, уже давненько мечтает подсидеть Фаджа. Так что с этой стороны даже смотреть не стоит. Проблем будет больше, чем пользы. Особенно если учесть, как быстро и эффективно было купировано недовольство некоторых из членов палаты назначением представителем Поттеров маглорождённой. У парочки особо ворчливых стариков коими оказались Стюард и Локсли, внезапно, словно по команде, начались проблемы с бизнесом. Причём не только здесь, но и с магловской стороны. В итоге все возмущения довольно быстро утихли. Надо отдать должное тем, кто руководит Поттером: хорошо подготовились.

И, ещё, к слову, о молодёжи: нужно было прислушаться к Северусу осенью, когда он говорил, что ментальная защита у мальчика природная и не ослабить её никакими зельями. Но увы, поторопился. Захотелось немного нивелировать результаты неожиданного распределения… Поторопился. Сильно поторопился.

Зелье, судя по всему мальчик тогда каким-то образом почувствовал. Скорее всего при помощи артефакта, хотя на виду ничего не было. Поттер, едва взяв чашку в руки, подобрался и отгородился. Оставшись предельно учтивым, он довольно умело не позволил себя уговорить. Явно осознано.

Мысли и эмоции, конечно, считать не получилось, но язык тела никуда не деть. Даже сам Альбус не всегда полностью может контролировать своё тело. Его мимику отчасти скрывает борода, а от остального собеседника отвлекают яркие мантии.

Вот избавиться наконец от привычки дёргать бороду и вообще было бы прекрасно. Но увы и ах! Это сложнее, чем кажется.

Поттеру же до полного контроля над собой довольно далеко. Однако, по словам Аластора, вчера в «Трёх метлах» мальчик был абсолютно непрошибаем. Из чего можно заключить, что Гарри не так прост. Возможно, даже в начале года некая робость была мнимой. Однако сейчас что-либо предпринимать не стоит. Действовать следует более тонко, и не надеяться, что из-за возраста можно напугать либо надавить. Реакция будет, скорее всего, прямо противоположной. И это крайне нежелательно, ведь до сих пор мальчик ничего дурного не сотворил. Наоборот — он полностью оправдывает образ национального героя, что весьма интересно.

— Я на Аластора плохо влияю. Оба обленились… Недооценили мальчика. Нельзя с ним в лоб, давить нельзя… Эх, друг мой, старею я! И возродиться мне не суждено… Как думаешь, сын Лили — это крестраж или всё же — наш Гарри? — сидящий на толстой жёрдочке Фоукс на вопрос, естественно, не ответил. Феникс недовольно курлыкнув, демонстративно отвернулся. — Да, похоже, я и тебе этим вопросом уже надоел. Прости старика!

Дамблдор прекрасно понимает, что информации для мало-мальски внятного анализа критически мало, но ничего не может с собой поделать. Нет-нет по вечерам мысли возвращаются к этой проблеме. Да, проблеме. Когда происходит нечто непонятное — это всегда проблема. А Поттер сейчас воплощение этого самого непонятного.

«Всё же нужно было как-то присматривать за этими маглами. Не пришлось бы сейчас ломать голову. А ещё лучше, как и настаивала Минерва, не ждать поступления мальчика в школу, а забрать его от этих родственничков раньше. Молли не отказалась бы, — Дамблдор буквально застыл как громом пораженный. — Миневра!»

Альбус мысленно обругал себя последними словами за невероятную невнимательность к ближайшим людям. Миневра Макгонагалл изначально была против идеи опекунства со стороны Дурслей, и периодически, чаще всего незадолго до очередного дня рождения Гарри, напоминала, что мальчику не место среди маглов. Дамблдор так к этому привык, что просто перестал воспринимать эти разговоры серьезно. Всегда отделывался обещаниями подумать. В какой-то момент декан Гриффиндора перестала ему докучать этой темой, и Альбус даже испытал облегчение, подумав, что женщина в конце концов смирилась с ситуацией. Менять свой план он не желал, тем более менять под давлением и неважно чьим. Теперь же всё казалось немного иным.

Буквально швырнув на стол ежедневник, директор с удивительной для своего преклонного возраста проворностью вскочил с кресла и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету. В то, что Миневра решилась действовать самостоятельно, да и ещё за его спиной, явно привлекая людей со стороны, не верилось. Декану Гриффиндора чужды интриги в принципе, а в стенах школы такое с её стороны вообще немыслимо. Макгонагалл всегда действует открыто, прямо и по правилам. Истинный выпускник и защитник своего факультета. Лучшего декана у Гриффиндора не было уже лет двести, если ни больше.

Себя Дамблдор лучшим на этом посту никогда не считал в отличие от большинства обывателей. И в этом старик был честен, по крайней мере с самим собой.

«Нет, этого не может быть, — Альбус, продолжая мерить шагами свои рабочие покои, мысленно отматывал время назад. — Да, разговоры о необходимости забрать Гарри от маглов сошли на нет года за полтора до объявления, сделанного гоблинами. Да, сейчас Миневра в открытую благоволит мальчику. На публике хвалит редко, но это и неудивительно — чтобы добиться её похвалы, нужно очень постараться — однако первое недовольство после распределения среди своих погасила. И в той же истории с нападением тролля сделала вид, что поверила Гарри. Сомнительно, что столь опытный человек не догадался, кто действительно проломил череп твари… Нет, будь Макгонагалл инициатором всей этой махинации и невидимым кукловодом, Гарри непременно попал бы на Гриффиндор».

Немного успокоившись, Дамблдор тяжело опустился в кресло:

— И было бы куда проще… И мне тоже.

Но мальчик сделал другой выбор. О том, что шляпа при распределении в первую очередь руководствуется осознанными желаниями поступающих и только потом всем остальным, знают немногие, а самостоятельно об этом догадались лишь единицы. Альбус когда-то был одним из таких умником. Так что, став директором, он ничуть не удивился этой информации. Прошло очень много времени, но гордость за свою детскую сообразительность с Дамблдором до сих пор. Ведь случись всё иначе, наверняка, в тот год на тёмном факультете было бы на одного ученика больше. Хвала Мерлину, этого не произошло! Теперь-то Альбуса никто и никогда не сможет связать с некоторыми родственничками. Родство с Мраксами, правда, столь дальнее, что оно почти затерялось во тьме веков, да и он сам приложил к этому немало усилий. Но не для всех. Мама вот помнила. Всё помнила.

Альбус недовольно тряхнул головой, прогоняя неуместный сейчас приступ сентиментальности и возвращаясь к делам насущным.

— Нет, Миневра не кукловод, но она знает больше, чем говорит, — Дамблдор вздохнул и потянулся к ежедневнику. Нужно это записать, а то опять забудется, как малозначимый факт. И снова выйдет конфуз.

Когда двадцать минут ищешь очки, которые всё время были нам носу, это совсем не добавляет уверенности в себе. Вот что значит, не выспавшись накануне, выслушивать Аластора. Что письменные отчёты, что обычный рассказ, у него — просто аналог усыпляющего заклинания. Без полного внимания в первого раза совершенно ничего не понятно. Зато при заходе на второй круг у большинства людей начинает болеть голова, поскольку отнюдь не каждый может выдержать появляющийся у Муди в тот момент сарказм. Не любит аврор что-то повторять дважды.

— Если это не она, то кто же за этим стоит?

____________________________________________________________________

*Профессор прорицания старше, чем в оригинальной истории на десять лет.

Глава 26

Вот тебе и сходил за хлебушком! Интересно, если бы я решил сегодня не пойти на ночную прогулку по школе, что было бы с этими двумя охламонами? Вероятно, ничего хорошего. Фред точно бы истёк кровью. Особенно если бы Джордж вовремя не проснулся. Пусть скажут спасибо выручай лестницам, которые резко остановились, едва я оказался рядом. Приглашение столь явное, что проигнорировать его было просто невозможно.

Ни капли не удивился, что пригласили меня именно в Запретный коридор. А вот от увиденного там в первое мгновение порядком офигел. И было отчего: два бессознательных тела в неестественных позах прямо посередине коридора. Под одним из них буквально на глазах растекалась багровая лужа крови. Приплыли. Вот какого лешего эти двое из ларца вместо того, чтобы готовится к экзаменам, которые начнутся с понедельника, шатаются ночью не пойми где? Макгонагалл на них пожалуюсь. Анонимно. Если выживут.

Так. Кровь я остановил. «Кроветворное», с горем пополам, влил. Хорошо, что это не аналогом канонного снейповского проклятия парня приложило. С творением главного слизня я точно не справился бы. Банально не помню, как отменить. Ещё хорошо, что бедренную артерию не задело. Внутренних повреждений у Фреда, вроде, нет. Дыхание и сердцебиение ровные. Оклемается. Ну-ка, рыженький мой приятель, отлевитируем тебя к стеночке. Вредно тебе на спине лежать. Мне ещё не хватало, чтобы ты в собственной рвоте захлебнулся. Побочное действие, из-за которого «Кроветворное» целители не очень-то и жалуют. Главное, проявляется оно только после того, как работу зелье свою сделает. Организм излишки убирает. Я не всю дозу влил, но на всякий случай. А кровь-то даже засохнуть не успела. Значит совсем-совсем недавно всё случилось. Так. С этим всё.

Теперь Джордж. Хвала Основателям, со вторым близнецом будет попроще. Он просто оглушён. Правда сильно. Боюсь, очнётся лишь под утро, однако «Укрепляющее» не дам. Сам справится. И не нужны мне свидетели. Снова.

Кстати, непонятно почему одному пацану прилетело по полной программе, а другой, если подумать, отделался лёгким испугом. Бились-то ребята вместе. Так. Давай-ка к братцу поближе. Друг друга поддержите. Как всегда. Палочки оставлю подле. Чья какая не знаю. На вид они одинаковые, но сердцевины, скорее всего, разные.

— Посидите пока… Авось кто из дежурных появится. Надеюсь, вам повезет, и это будет Спраут, а не Снейп…

А я пока гляну, кто к Пушку в гости постучался. Когда поднимался по лестницам, ни с кем не сталкивался. Коридор, перед тем как снять пелену, проверил. Так что, чтобы догадаться, куда исчез участник недавней стычки гением быть совсем необязательно. И что-то мне подсказывает, что это именно взрослый участник. Слишком, не по детский, парней приложили… Хотя. Всё может быть.

Ой, бля! Хагрид в запой с горя уйдёт. Нет, сначала все внутренности выблюет, потом сразу в запой. Хорошо, что у меня желудок уже пустой! Не смотреть, и постараться дышать медленно! Ага. Легче сказать, чем сделать. Кровищи-то сколько! И вдобавок жжённой плотью слегка пахнет. Однако копоти на стенах нет. Это что, часть головы? Твою же… Ходу отсюда!

Дьявольские силки, родненькие мои, как я вам рад! Спасибо, что поймали, и простите, мне некогда:

— «Люмос Солем»!

Фух… Как же повезло, что люк открытым оставил. Не пришлось возиться, иначе был бы весь в крови, потрохах, мозгах и ещё фиг знаешь в чём. Никакой бы магией не отчистил. Точнее, ни за что не надел бы очищенное. Сука! Тошнит даже от воспоминаний. Вот на хера, спрашивается, нужно было превращать живое существо в пазл «Собери меня»?! Цербер, конечно, монстр и всё такое. Но сам-то ты кто раз творишь эдакое? Можно ведь и аккуратнее сделать. Без ремейка дешевого фильма ужасов про маньяка с кишками на потолке. Отнюдь не бутафорскими. Брр… Всё. Забыть и никогда больше не вспоминать!

А Хагриду и в правду лучше бы этого не видеть. Меня пробрало, а лесничий питомца живым видел и помнит. Ладно, уж. Время дорого. Отдышались, потопали дальше. Дверка здесь одна — мощная, но довольно низкая. Высокому человеку, чтобы пройти, нужно поклон изобразить. Зато не перепутать даже захотев.

Чувствую, что это ж… ж… ж… с лесенками не с проста. Хогвартс хочет что-то мне показать, как и в истории с фальшивым Дамблдором. Да и с тиарой леди Когтевран всё хорошо прошло. Сомневаюсь, что главной причиной являются Уизли. Собственно, поэтому из жуткого филиала средневековой скотобойни, в который кто-то превратил комнатку Пушка, я не вылетел обратно в коридор, а сиганул в открытый люк. Промедли чуток и меня бы точно вырвало. Вот же, а ведь думал, нечем.

Впрочем, почему «кто-то»? Кандидат, по-моему, один. Единственный и неповторимый. Больно похоже на случай с единорогом — запредельное упивание жестокостью там, где можно обойтись без этого. Зараза! А ведь придётся драться. На Тома, ежели что, учительская клятва не действует. Он её не давал. А носитель огрызка Реддла, судя по всему, уже ничего не может сделать, даже если хочет. Наличие у него каких бы то ни было собственных желаний — тот ещё вопросик. Так что, сойдёмся серьёзно. То, что тело Квиррелла сейчас контролирует именно Том слишком очевидно. Что же: надо, значит надо. И если тогда, в лесу, я не справился, то сейчас… Вот и выясним. Раз и навсегда.

Не, я так не играю! Это какой-то неправильный лабиринт с неправильными коридорами. Во-первых, нет развилок. Вообще. Шагаю минут двадцать уже, бодро так шагаю, и за это время ни одной развилки — только повороты. Так не бывает. Во-вторых, эти самые повороты только вправо. Вот. Ещё один. Двенадцатый. И тоже направо. Ну и наконец, вишенка на торте: меня не покидает ощущение, что я всё это время спускаюсь вниз. Это незаметно почти, но всё же уклон есть. Похоже, я иду вниз по огромной винтовой лестнице без ступенек. И совершенно непонятно, когда эта «дорога из жёлтого кирпича» закончится и куда она меня приведёт. Это однообразие вместе с неопределённостью начинают бесить. Глядишь, грешным делом, до Австралии так дотопаю. Прикольно будет. На кенгуру поохочусь, ну или на кроликов, если повезёт оказаться на магловской стороне. Магическая часть континента не так привлекательна — там самому от местной фауны побегать придётся. От смеркута например или от веретенницы. Ну не нравятся мне насекомые. Никогда не нравились. Особенно жалящие. О, ну наконец-то, хоть какое-то разнообразие!

Поворот налево и почти сразу же новая дверь. Да, уж! Если двери, вот так вот, уменьшаться и дальше будут, то в следующую даже мне придётся пролезать на четвереньках. Алисой себя чувствую. Не хватает только продуктов с надписями «съешь меня» и «выпей меня». Миленько. Впрочем, проблема вовсе не в этом. Железная кованая дверь с гербом Хогвартса — самый необычный порто-ключ, который видел. Дошутился я про перенос в другое полушарие, что называется. Вот же!

И что теперь? Перспектива отправится не знамо куда, как-то не вдохновляет. С другой стороны, аппарировать в Хогвартсе, и что в этом конкретном случае важнее из Хогвартса, нельзя. Да, с исключением в виде директора, но нельзя. Значит, скорее всего, на другой континент переноса не будет. Надеюсь. Ну, тогда возвращаться просто так точно не вариант. Меня потом совесть замучает. На пару с любопытством. Кроме того, что-то мне подсказывает — наши дорожки с одержимым не были схожи, и далеко не факт, что, повернув назад, я окажусь в Запретном коридоре раньше него. Идти-то буду уже в горку. Следовательно, есть большой шанс, что Реддл при этом парней добьёт. Причём, вне зависимости получит он искомое или нет. Если нет, то от злости. Если же для него поход удастся, то как свидетелей. Что-то Неназываемый сегодня, судя по судьбе цербера, на полумеры не согласен. Сволочь, ты, Том. Настоящая сволочь!

Интересный перенос. Совсем непохожий на обычный рывок куда-то вверх с последующим неуправляемым полётом и иногда таким же приземлением. О, нет! Здесь тебя словно кто-то очень аккуратно подхватывает на руки, в наступившей на миг темноте, а уже в следующее мгновение также заботливо опускает на землю в другом месте. Это действительно больше походит на аппарацию, только не на самостоятельную. Схожие ощущения были, когда меня переносил Тайво. Занятно.

Так. И много ли людей на свете в курсе того, что в Хогвартсе есть такой подвал? Наверняка не очень много. Что-то нигде о подобном чуде не читал. Да, кстати, со словом «подвал» я погорячился. Оно здесь категорический не подходит. Это ПОДВАЛИЩЕ! Магия расширение во всей красе. Вечного расширения. Скорее планета разрушится, чем исчезнет этот круглый зал, купол которого уходит так высоко, что едва-едва различим. По площади тут, по-моему, с лихвой поместиться весь Хогсмид. Если бы не внушительные колонны по окружности и небесно-голубой зачарованный пол, вполне можно было бы подумать, что это вообще кусочек какого-то другого измерения. Пол, к слову, светится. Пока тускло, но это временно. Скоро здесь будет светло как днём. А ещё, при каждом моём шаге, по полу идёт рябь, в сочетание с соответствующим эхом создавая эффект хождения по водной глади. Озеро, видимо, вдохновило. Затейливо. Сколько нужно времени и сил чтобы всё это создать сложно представить. Основатели очень любили своё творение. И опять неправильно определение подобрал — свой дом. Они очень любили Хогвартс. Ну и себя в нём, конечно, тоже.

Четыре тридцатифутовых портрета во весь рост на стене за моей спиной явное тому доказательство. Чтобы детально их рассмотреть пришлось от стены всё же отойти. Картины, к сожалению, простые, не волшебные, зато очень детализированные. Перепутать кто-где, на самом деле, довольно сложно: тотемные животные факультетов, которые так или иначе изображены вместе со своими хозяевами, просто не дадут совершить ошибку.

Причём вживую зверюшки показаны только с дамами. Чёрный ворон, например, сидит на ветке раскидистого дуба, в тени которого прогуливается стройная молодая голубоглазая брюнетка в простом, деревенском платье. Леди Когтевран действительно была привлекательна.

Свой сопровождающий есть и у немного полноватой рыжеволосой девочки-подростка, которая любуется цветущим вереском. Правда, вьющийся у ног хозяйки маленький барсучонок, по-моему, ревнует её к цветам и требует внимания только к себе любимому. Забавно.

Мужчины изображены более пафосно. О том, что лихой вояка в легкой кольчуге поверх кожаного, стёганного камзола и в алом плаще — это именно Годрик Гриффиндор, можно догадаться по львиной голове на гарде его меча. Салазара же с головой выдаёт тот самый медальон, что мне не так давно пришлось уничтожить, и изумрудного цвета мантия. Что ж, выходит, самым старшим из великолепной четвёрки был именно Слизерин. Как интересно! А в учебниках всех Основателей считают ровесниками. Сюрприз за сюрпризом. То ли ещё будет.

С каждой минутой всё интереснее и интереснее. Теперь на полу появилась «лунная дорожка», ведущая куда-то к центру помещения. Куда именно не ясно, поскольку с освещением я слегка ошибся. Хорошо освещается лишь небольшое пространство вокруг меня. Ну, как небольшое? Картины рассмотреть, например, хватило. В остальном же полумрак. Это словно бы стоишь с ярким факелом в руках. Очень необычно, таинственно и немного пафосно. Ладно. Мне снова делают приглашение, от которого не следует отказываться. Что ж, пойду посмотрю, раз зовут. Явно же не просто так. А вот любопытно, кто из Основателей отвечал за эффекты? Потолок в Большом зале явно его работа… Или её.

С размерами подвальчика я, кажется, угадал. Здесь и правда с легкостью поместится весь Хогсмид. Да школа бы поместилась, но нельзя впихнуть целое в часть этого самого целого. На такой выверт даже магия неспособна. А я точно сейчас в Хогвартсе. Давление замка хоть и ослабло (глубоко всё же), но не сильно. О, вот и конечная цель нарисовалась. Да, уж! Обрадовали…

Не люблю арки. Аллергия на них. Особенно на те, которые со светящимися рунами и серым туманом между створками. Именно в такую и упёрлась в итоге моя серебристая тропинка. Просто чудесно! Получается пространство в пространстве, словно матрёшка. Ну, это в принципе высший магический пилотаж плюс стандартная для волшебников паранойя. Знаю, что сам такой же. В смысле паранойи, конечно. Даже сейчас. Вижу, что конкретно эта арка, неопасна. Всего лишь ещё один переход, но всё равно неприятно и лезть не очень хочется. Надеюсь, этот-то переход последний во всём этом маршруте, и я таки доберусь уже хоть куда-нибудь. Иначе всю ночь прогуляю, а может и дольше. Ладно. Не шагну — не узнаю.

Однако! Попасть, что называется, в сердце Хогвартса — это нечто. Вот, правда, зачем позвали неясно. Огромному (с мой рост в высоту), переливающемуся всеми оттенками синего, куску горного хрусталя, который стоит в центре ритуального зала и окружен тремя кольцами защитных рун, починка или подпитка явно не нужна. Ни трещин, ни сколов, ни потемнений на нём нет. С лучом света, уходящим прямо в потолок тоже всё в полном порядке — стабилен и энергии там прорва. Обошёл дважды и осмотрел тщательно: не нужно тут помощь. За защиту, правда, я не заступал, но этого и ненужно.

Кстати, в зал, который раза в три больше, чем в Поттер-холле, я ввалился не через арку. Вход, он же выход, с этой стороны оформлен в виде пасторального пейзажа. Забавно. С десяток подобных картин развешаны по всей школе среди портретов. Местность на них разная, но вот стиль един. Если каждая картина — проход, то это даже круче каминной сети. А ведь, скорее всего, никто об их свойствах и не догадывается. От пейзажей даже не фонит ни капли. Всё-таки кто-то из Основателей был выдающимся магом пространства. И теперь даже жаль, что те большие полотна не волшебные. Может и побеседовали бы. Печалька! Однако ничего не поменять.

— Ну, и зачем я здесь?

Нет, конечно, спасибо за доверие и всё такое, но вопрос-то вовсе не риторически. О, я услышан и понят. Это хорошо. Кем именно даже неинтересно. Главное — есть контакт.

Да, контакт, несколько своеобразный. Бессловесный, но всё же интуитивно понятный. Из кристалла в сторону лесной опушки, изображенной на стене, медленно прямо по воздуху поплыли три тонкие серебристые нити. Так. Значит, сердце замка не только питает всю защиту, но и служит хранилищем чьих-то воспоминаний, три из которых мне и предлагается просмотреть. Любопытно. Дверка оказывается тоже многофункциональная: когда нужно — простой проход, однако, если что — распишитесь в получении омута памяти. Да, уж. Ещё пара тройка таких вот трюков, и я охотно соглашусь со статьями в «Придире», где постоянно проскальзывает мысль об упадке современной магии. Мол, было время не то что сейчас. Причём подписи под материалами в журнале бывают разные, а вот стиль изложения и посыл подозрительно похожи. Одни и те же мозгошмыги из номера в номер пишут. И ведь теперь-то особо не поспоришь. Вряд ли сегодня найдётся волшебник или группа волшебников, что могли бы замахнуться на создание аналога Хогвартса. Только пользоваться тем, что есть и умеем. Вот ведь! Как бы на таком пессимизме самому подобные статьи не начать писать. На безвозмездной основе. Просто из солидарности. Ага. Шутки шутками, но о сегодняшней прогулке лучше умолчать. Сомневаюсь, что всё увиденное предназначено для посторонних.

Эх, ладно! Хватит тянуть. Пора уже взглянуть, что за кино мне хочет показать необычный, и как выясняется, воистину волшебный замок. Благо никуда с головой нырять не нужно — сейчас достаточно лишь коснуться клубящегося, мутно серого, марева.

Глава 27

Да, дела! Крайне неприятно осознавать, что, проведя столько времени в Хогвартсе, я не смог обо всём догадаться самостоятельно. Ай, как нехорошо получилось-то! Возможность ведь была. Следовало просто быть непредвзятым и не полагаться полностью на свои знания. Проще говоря, держать глаза раскрытыми и любой, даже незначительный или бесспорный, факт проверять и перепроверять не единожды. Кстати, возможно вне школы было бы легче. Но это не точно, ибо подозрение, что беглец именно в Хогвартсе, пришло только здесь. Вот ведь! И так не то, и эдак не так.

Зато абсолютно понятно почему мне было показано именно три разных воспоминания, в которых фигурировал один и тот же человек. Просто последнему, самому свежему и динамичному воспоминанию, будь оно единственным, я мог бы и не поверить. Так что замок расстарался правильно. Да что там говорить: мне и сейчас хочется всё проверить лично. Не то чтобы боюсь манипуляции — интуиция, зараза, молчит — своими глазами хочу увидеть. А что, если…

— Мне нужно попасть в ту лабораторию!

Да, я в конец обнаглел. Согласен. Но раз помощь пришла откуда не ждали, почему бы не воспользоваться такой оказией по полной?!

Похоже, сработало. По крайней мере почти перед самым моим носом со стеной снова начались медленные метаморфозы. Пришлось даже отступить назад. Во избежание, как говорится. Так. Значит вход — всегда волшебная арка, а вываливается путешественник в конечной точке уже из пейзажа. Занятно. Типа, всем здрасьте я тут вот по грибы вышел, да лукошко забыл, пришлось с пустыми руками вернуться. Могу представить лица тех, кто сие появление увидит. Ладно. Сейчас главное, чтобы меня всё же поняли правильно и не отправили прямиком в логово Гриндевальда. Иначе сюрприз для обоих выйдет зачётный и для кого-то вероятно смертельный. Не поладим мы с ним никогда, однозначно не поладим. Что ж, будем надеяться на лучшее:

— Благодарю!

Не факт, что Хогвартс пригласит меня в гости снова хоть когда-нибудь, а хотя бы за воспоминания перед уходом поблагодарить замок стоит.

— Агх… К-хе… К-хе… К-хе… Тьфу…

Блядь! Бойся своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться. Что-то не подумал я, что смесь реагентов, которая образовалась в результате разгрома алхимической лаборатории во время боя, к моему появлению выветриться не успеет. Наверное, через часа два пассивно работающая вытяжка всё исправит. Хоть противогаз с собой по школе носи. Ага. Армейский. Хорошо, что «головной пузырь» можно невербально наколдовать, иначе беда. Очищать я здесь ничего не буду, просто посмотрю и уйду. Уйду так же, как и Гриндевальд. Вовсе не через дверь: на ней аж четыре следилки, которые отчего-то напрочь проигнорировали профессора, но со стопроцентной вероятностью среагируют на меня. О, нет! Я смотаюсь через тайный магловский проход. Магией его не видно, но ход там есть.

Кстати, минус десять тысяч баллов директору: мало того, что, увлекшись исследованиями, пейзаж проморгал (тут это заснеженная пустошь), так ещё и на обычные проходы своё рабочее место не проверил. Поразительная и непростительная для верховного чародея беспечность, однако. Я, например, в Поттер-Холле стены спальни и кабинета банально простучал в первую же неделю. Фиг его знает зачем. Просто, так, тогда показалось правильным. Поиски, правда, прошли безрезультатно. Обычный, не магический, тайник нашёлся в итоге всего один. В сокровищнице. С коллекцией очков для Джеймса. Так. Ладно.

Помещение именно то, которое я видел. Значит меня поняли правильно и перенесли куда нужно — это хорошо. Второй положительный момент — я хоть и явился снова к шапочному разбору, но на месте преступления оказался первым. А это значит, что воспоминание, которое мне показал Хогвартс, было свежим, даже можно сказать свежайшим, и, главное, правдивым.

Ну, теперь понятно, что же меня напрягало во всех трёх видениях. Ракурс. Наблюдатель или, скорее даже, наблюдатели — ведь по времени эти воспоминания разбросаны довольно-таки сильно — чьими глазами всё видел, были явно ниже меня ростом. И, кажется, я понял, кто был свидетелем всего этого безобразия. Ай, да Основатели! Опять удивили. Не помню, чтобы где-то было упоминание о том, что у домовиков можно снимать воспоминания. Хотя вполне логично — эльфы живые разумные волшебные существа. Нет, ну правда, сообразить, что к чему можно было и сразу, а не вот только сейчас, присев на корточки подле тела Квиррелла. Того, что от него осталось.

Да, уж! Египетскую коллекцию британского музея можно было и не смотреть: ничего волшебного, вопреки ожиданиям, там нету, а на мумию, оказывается, можно полюбоваться и в школе. Во внеучебное время и не под стеклом даже. Вот интересно такое состояние тела от проклятия крови единорога или от одержимости? Добили же его «авадой», а оно такого эффекта точно не даёт. Знаю, видел. Наверное, всё же от сочетания всего и сразу. У местного коронера совсем скоро будет весёленький денёк.

— Ну, и кто вместо вас теперь экзамены принимать будет, профессор? И что же он вам наобещал, а?

Эх… Тут вообще-то трагедия и вообще: ужас, ужас, а у меня вот почти никаких эмоций. Ни отрицательных, ни положительных. Это, потому что я знаю про Уизли и про то, во что одержимый превратил Пушка? Или это то состояние, когда один твой враг избавил тебя от другого врага, чуточку облегчив тебе жизнь? Но ведь и радости-то нет никакой. Хотя вот отсутствие радости — наверное хороший признак. Ладно. Это потом.

— Акцио философский камень! Ай, бля!

Вот же, сволочь! Так и руку к дракклам отбить можно. Размером камешек с шарик для пинг-понга, тёмно-серого цвета с пульсирующими пурпурными прожилками, шершавый на ощупь и, сука, тяжеленный. Фунтов пять, не меньше. Хорошо, что разогнаться не успел, иначе точно кисть бы мне как минимум ушиб.

Ну и что мне с ним делать? Да, есть очень сильное желание это чудо прихватизировать, подгадив директору. Ага. Из разряда «Сделал гадость — на сердце радость». Но! Свойств и характеристик артефакта я не знаю, а без умения им пользоваться держать камень при себе или дома получается, чисто для красоты — глупость. С передачей же вещи законному владельцу тоже будут проблемы. Мистер Фламель, по слухам, тот ещё затворник. Ни с кем не общается, на публике не появляется уже пару веков. Да, можно напрячь гоблинов, наверняка, помогут. Однако тогда придётся объяснять как вещица попала ко мне. Судя по тому, что камень в Хогвартсе, а не в сокровищнице хозяина, Дамблдору сильно доверяют. Следовательно, можно сделать вполне обоснованное предположение, что историю сию директор всё равно узнает, в подробностях. Точно так же, как и его лучший враг, который в школе словно у себя в гостиной ориентируется и, думается мне, к информации доступ вовсе не потерял. Нет уж, такой ворох проблем мне не нужен совершенно. Поставлю-ка я его на самое видное место. Упаси, Мерлин, затеряется ещё в этом бардаке из битого стекла переломанной мебели и каменной крошки. Как при этом не задели наблюдавшего за ними домовика непонятно, стоял-то он чуть правее от картины. Смелый, не сбежал.

А вот, к слову, о сделанной гадости: Дамблдору придётся сильно потратиться на новое оборудование. Восстановленные вещи для работы не подходят. Реакции в них проходят медленнее и часто с непредсказуемыми сюрпризами. Так. Хорошо. Какой камень нужно пнуть, чтобы потайная дверь открылась? Кажется этот… Ага. Он самый. Отлично! Открывается тихо. И закрывается вот этим рычагом, небось, так же бесшумно. Смазывали совсем недавно. Без магии о механизме заботился. Хитёр. Вот только закрывать ход не буду. Дам директору пищу для размышления, авось взбодрится, к окружению присмотрится. Глядишь, что-то и главное, кого-то заподозрит. Надежды на то, что мысли в правильном направлении пойдут, правда, мало. Столько лет ничего не видит. Но хоть так. С открытым потайным ходом версия о том, что Квиррелл слетев с катушек пошёл громить всё и вся, а потом самоликвидировался не прокатит. Вот пусть и думает. И камешек, надеюсь, либо перепрячет, либо, если хоть капля совести осталась, вернёт владельцу. Намёк, что в любое время умыкнуть можно, вполне прозрачен.

Мне тоже, в принципе, нужно всё обдумать в спокойной обстановке. О, вот и свет в конце тоннеля. Так. Ага. Понятно. Ниша с мелкой, но жуткой гаргульей в коридоре, где с троллем познакомился. М-да. Тащиться до башни далековато. Надо было у Хогвартса разрешение на аппарацию просить.

Тишина. Вроде, никого. Пузырь убрать, очищающие на одежду и особенно на обувь: кровь, стекло, и всякая там алхимия мне не нужна. «Пелена». Вот теперь можно из ниши и выйти. Не спешить. Всё успеется.

Оба-на! Похоже, в школе начался переполох. Во всяком случае быстро шагающая по коридорам Хогвартса сердитая и обеспокоенная Макгонагалл в сопровождении Спраут не в своё дежурство — это ненормальная ситуация. Так-с… Вот если, поднявшись по ступенькам большой лестницы, дамы повернут… Да… Именно направо. Идут аккурат в сторону Запретного коридора. Ну, всё. Близнецов значит уже нашли. Быстро. Хотя всё относительно. Рассвет-то через пятнадцать двадцать минут. Уизли, кстати, явно удачу свою исчерпали сегодня на мне — судя по всему, наткнулся на них именно Снейп. Не повезло. Увы, парни, ничем больше помочь не могу. Самому нужно ускориться и оказаться в комнате до того, как вызовом дернут директора, прерывая его лондонский променад. Эта неделя, как раз, та самая, когда его в столицу тянет. Зараза! Мне и правда стоит немного поторопиться. Мало ли что старику в голову спросонок стукнет. Вдруг велит проверить все ли ученики в наличие.

Вот я и дома. Вроде, успел. Теперь можно и подумать спокойно. Только постель всё же следует расстелить, мантию снять, настоящую палочку убрать. Школьная-то по ночам комнату уже не покидает: как всегда, в таких случаях, лежит себе тихонечко под подушкой. Вот так — ученик, страдающий ранней побудкой. Хе-хе!

М-да… Смешок вышел грустный. Я, оказывается, порядком устал. Ночка выдалась совсем непростой: длинной, познавательной и на редкость удачной. Однако спать пока рановато. Нужно сперва расставить по полочкам всё, что узнал благодаря подсказкам Хогвартса. Не знаю, чем заслужил такую благосклонность замка, но за помощь безмерно ему благодарен. Хотя, по правде говоря, закрыв одну проблему, он подкинул мне парочку новых. Да, я, с уверенностью в девяносто девять процентов, знаю под чьим именем скрывается Гриндевальд, и по сути, «просьбу» Совета Регентов выполнил. Один процент всё же следует оставить на случай, если ещё какому-то магу взбрело в голову от нечего делать изображать из себя того, кто не способен «осознанно применять магию».

И всё-таки Хогвартсу можно только поаплодировать, стоя: он прекрасно понял, что именно я ищу, бродя ночами по всем закоулкам, и что следует показать. Во всех трёх показанных моментах человек именно колдовал. В первый раз он трансфигурировал из фольги от шоколада платок для девочки со старших курсов Когтеврана, дабы та привела себя в порядок после того, как разревелась у него на груди, посчитав, что любимый её бросает. Её же палочкой трансфигурировал, что характерно. Узнать в плаксе профессора Трелони, если честно, практически нереально — слишком контрастирует её нынешний образ с довольно миловидной девушкой, которой она была в юности. Однако я не зря гулял ночами. И насчёт кто, с кем и когда, уже мог бы переплюнуть всех сплетниц вместе взятых. Не думал, что эта информация хоть когда-нибудь будет полезной. А вот поди ж ты! В общем, профессор не слишком осторожна, и я знаю, что их отношения продолжаются до сих пор. И эти отношения, как оказалась, не самая приятная новость.

Второй раз неумеющий колдовать взял палочку, когда подтягивал коренастого гриффиндорца по чарам второго курса, пока мальчишка рассказывал о том, что ему наконец-то удалось подружиться с оборотнем, вбросив ребятам идею об анимагии. Теперь, де, Римус отвадить его от друзей не пытается. Дело было в выручай-комнате, которая стала в тот момент копией дуэльного клуба. Новостью от Петегрю маг остался очень доволен и парня похвалил за изобретательность и настойчивость. Мне же тогда очень захотелось крысёныша убить лично. Жаль, что даже если представится случай, не смогу. На данный момент нельзя — живым нужен. Тут наставник прав. Ну, а потом… Потом попросту не успею. Сириус опередит, особенно если расскажу, что дружба была фальшивой с самого начала. А я расскажу…

Последствия третьего применения Филчем магии я совсем недавно лицезрел. Да, наш уважаемый завхоз, на которого якобы не действует магическая клятва и поэтому в деле написано, что он её не давал, вовсе не сквиб. Вот только ничего никому по-прежнему официально не предъявить и почти ничего не сделать — замок в качестве свидетеля не вызвать, а в школу с палочками наголо просто так, без доказательств, неворвешься.

Более того, именно в Хогвартсе ничего предпринимать вообще нельзя. Это его территория. За два десятка лет Гриндевальд изучил замок вдоль и поперёк. Только тот тайный проход чего стоит. Да он просто помашет нам всем ручкой, пошлёт пару воздушных поцелуев в виде авад и будет таков, если попытаться его схватить прямо сейчас. И далеко не факт, что поймают те заклятия взрослые. Ищи потом этого гада по свету снова. С новым лицом и ещё, скорее всего, среди обычных людей. Уверен, такой экстренный вариант у него тоже имеется.

Но самой главной проблемой теперь для меня являюсь я сам. Забавно, но иногда незнание — и правда благо. Совершенно не уверен, что за неделю, оставшуюся до каникул, ничем себя не выдам и смогу сохранять спокойствие, когда беглец окажется рядом. Одно дело лишь предполагать и совершенно другое знать наверняка. Чувство опасности и выдержка вместе с умением всё замечать у Гриндевальда явно запредельно хорошие: вон сколько лет дурит старого друга и не прокололся за это время ни разу. Так что, любая нетипичная реакция с моей стороны: излишний интерес, чуть дольше задержанный на нём взгляд, и… будут большущие проблемы. Да, детей здесь полно кроме меня, но тёмный лорд в своё время под обороткой показался именно мне. Выделил, блядь, из общей массы. Чтоб его! Значит точно зачем-то присматривается, и что-то такое особое внимание сильно напрягает. Как бы чего не вышло. Нехорошего… Вот совсем-совсем нехорошего.

А есть ли у меня шанс в бою, если до этого дойдёт? Как ни странно, есть. Шанс победить есть всегда, кто бы что ни говорил. Если всё до безумия упростить, то шанс пятьдесят на пятьдесят. Ну, а чего?! Либо я его, либо наоборот. Всё честно.

В реальности же, естественно, не всё так радужно. Слишком много переменных. Непредсказуемых переменных. Например, чьи заклятия окажутся мощнее можно сказать лишь в процессе. Как там скоро станут говорить? А, точно: моё кунг-фу против его кунг-фу. На стороне Гриндевальда опыт, и не только жизненный: опыт убивать, не сдерживаясь, ведь тоже — опыт, которого у меня вот нет. Манекен, голем и даже тролль — одно. Оборвать же жизнь человека, пусть и пролившего столько крови, в том числе, и самолично — совсем не то же самое. Да, уж! Это может обернуться не очень хорошо. И чего делать-то? Пойти грохнуть кого-нибудь для эксперимента? Желательно кого-то понеприятнее. Снейпа, например. Прекрасная кандидатура. Ха-ха! Крёстный точно одобрит — никак детская вражда не проходит, хоть тресни. До сих пор не любит, когда слизеринского декана упоминаю. Впрочем, не знаю даже, кто из британских магов от его имени не кривится будто от жуткой кислятины. На моей памяти таких героев пока не нашлось. Ладно. Дурные мысли к дракклам. От недосыпа и усталости всё. Но вот всё же Алекса нужно предупредить. Сейчас же. Вдруг правда проколюсь и проиграю. Придётся слать патронус. До возможности отправить сову просто не дотерплю, а тигрёнок обязательно послание доставит. Даже если со мной что-то случиться… Тьфу, тьфу, тьфу… И не успею ничего никому рассказать, Алекс будет знать под кого копать:

— Наставник! Красная папка. Аргус Филч! — вот и славно.

— Гарри, ты опять гулял по школе? Что за папка у Филча?

Твою ж… Майкл, как невовремя у тебя бессонница появилась… Трындец!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

От Автора:

Дорогие друзья! Вот и закончилась первая часть истории. Сердечно благодарю за то, что читали, и очень надеюсь, что мы с Гарри хоть немножечко смогли вас развлечь. Злодей найден, но, увы, не схвачен. Значит, ничего ещё не закончилось и продолжение непременно должно быть. Однако точной даты пока нет, но вот в формате выкладки произойдут перемены: вторая, заключительная, часть будет опубликована сразу, целиком. Собственно, именно поэтому сроков нет. Ещё раз спасибо за проявленный интерес.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Пожертвовать