SPQR
Senatus Populus Que Romanus
Сенат и народ Рима
1
Я снова ступил на землю Италии в один грязный декабрьский день. Ветер хлестал меня холодным дождём в лицо, когда маленький военный катер на веслах подплыл к причалу в Таренте. Это было отвратительное время года для выхода в море, хороший парусный сезон уже несколько месяцев как закончился. Конечно, для меня, хорошего парусного сезона не существует. Мы покинули Родос в такую же отвратительную погоду и проплыли среди утомительной череды островов, затем вдоль изрезанного побережья Греции. Оттуда мы пересекли пролив, отделяющий Грецию от Италии, обогнули южный мыс и вошли в относительно защищённые воды Тарентинского залива.
Я поднялся по трапу и сошел на берег с обычным чувством глубокого облегчения. Я не стал опускаться на колени и целовать землю, но лишь из чувства приличия. В животе сразу же стало легче. Но дождь всё ещё лил.
«Земля!» — воскликнул Гермес с огромным, искренним облегчением. Он нёс наши тюки под мышками. Он ненавидел море даже больше, чем я.
«Наслаждайся, пока можешь», — посоветовал я ему. «Тебе сейчас придётся обменять вздутие живота на язвы в заднице».
«Ты хочешь сказать, что нам придётся ехать верхом?» Он не любил лошадей почти так же сильно, как ненавидел море.
«Ты думал, мы пойдем в Рим пешком?»
«Думаю, я выдержу. Сколько это?»
Почти триста миль. К счастью, всё это по первоклассным дорогам. Мы поедем по Аппиевой дороге как минимум до Капуи, а затем либо продолжим путь по Аппиевой дороге до Рима, либо по Латине, в зависимости от условий. Примерно одинаковое расстояние в обе стороны. Латина в это время года может быть немного суше.
«Так далеко?» — спросил Гермес. Будучи моим рабом, он путешествовал гораздо дальше большинства мальчиков его возраста, но всё ещё плохо представлял себе географию. «Но мы же в Италии!»
«Италия здесь больше, чем вы думаете. А теперь идите и заберите остальной багаж».
Ворча, он вернулся на корабль, чтобы забрать мой сундук и ещё кое-какие вещи. В это время по пирсу спустился мужчина официального вида в сопровождении секретаря.
«Квинт Силан, — сказал он, — начальник порта. А вы бы…?»
«Деций Цецилий Метелл Младший», — сказал я ему.
«Сын цензора, да? Нам сказали, что вы можете высадиться здесь или в Брундизии. Добро пожаловать в Италию, сенатор. Мы позаботились о том, чтобы доставить вас в Рим как можно скорее».
Я был впечатлён. Меня никогда раньше не считали настолько важным. «Правда? Что это за положение?»
«Давай укроемся от дождя», — сказал Силан. Я последовал за ним в кабинет сразу за военно-морским доком, где мы нырнули под портик и отряхнули одежду от дождя. Затем мы вошли в его кабинет — тесную каморку, стены которой были словно сотами изрешечены ячейками для документов.
«Вот, выпей что-нибудь, чтобы успокоить желудок», — сказал Силан. Раб налил мне чашу светлого вина. Это было приличное бруттианское вино, не слишком разбавленное.
«Лошади ждут вас в городской конюшне у Аппиевых ворот, а где-то здесь у меня есть для вас заявки, так что вы сможете найти для них конюшню и корм по пути отсюда до Рима. И свежие лошади, если понадобятся». Он с минуту шарил по закуткам, пока секретарь ловко не отстранил его, не залез в один из них и не вытащил кожаный мешочек, полный маленьких свитков.
«Кто все это организовал?» — спросил я.
«Цензор, — сказал Силан. — Разве ты этого не ожидал?»
«Нет, — признался я. — Я получил его повестку на Родосе и сел на первый же корабль, отправлявшийся в Италию, но подумал, что придётся добираться до Рима самому. Обычно, когда я возвращаюсь домой, отец не выбегает из ворот встречать меня с распростёртыми объятиями и развевающейся тогой, если вы понимаете, о чём я».
«Ну, отцы такие, — сказал Силан, наливая себе чашку. — Нельзя же ожидать, что они будут вести себя как твоя старая сабинянка».
«Полагаю, нет. А как сейчас обстоят дела в сельской местности?»
«Необычно тихо. Можете оставить оружие в багаже на всякий случай».
«А как же город?» — спросил я.
«Этого я сказать не могу. Я слышал, что в последнее время там было тяжело».
«Клодий?» В этом году Клодий баллотировался на пост трибуна. Во многих отношениях это была самая влиятельная должность в Риме того времени: и если бы Клодия избрали, он на год стал бы одновременно и невероятно могущественным, и священным, неприкасаемым ни для закона, ни для своих сограждан. Одна эта мысль вызывала у меня спазмы в животе. Все сходились во мнении, что он легко победит на выборах. Клавдии были патрициями, отстранёнными от должности, и Клодий упорно боролся за перевод в плебс. Наконец, благодаря влиянию Цезаря и Помпея, он добился своего, усыновив себя малоизвестным родственником-плебеем по имени Фонтей. Всех, кто боролся против его перевода, ждало немало неприятностей в наступающем году.
«Он пёс Цезаря, — сказал Силан, — но говорят, что консул не держит его на коротком поводке». Силан, как и все остальные, --">
Последние комментарии
19 часов 56 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 14 часов назад
3 дней 3 часов назад