Два сапога – не пара [Вита Алая] (fb2) читать онлайн

Два сапога — не пара

Глава 1

На улице свирепствовала весна: блаженно верещали птички, одуряюще благоухали цветочки, словно с цепи распустившиеся на всём, что растёт — деревьях, кустах, насаждениях клумб. За окном дул приятный ветерок, сквозь стекло светило ласковое солнышко, мягко пригревая щёку, и Макс с удовольствием повалялся бы на травке вместо того, чтобы вдалбливать в эти интеллектуально девственные головёнки теоретические основы энергетической магии. Но…

После потери лицензии на магическую деятельность (будь ещё дважды кем-то проклят старый Грамбл со своими связями!) выбор был невелик, если он хотел получить свою лицензию назад, а он хотел. Так что приходилось либо торчать в этом питомнике для малолетних мечтателей, либо загребать жар голыми руками для дядек из правительства в параллельных пространствах.

И хотя последним пришлось бы заниматься всего два года в отличие от пяти непыльных лет здесь, таких приключений на своё мягкое место Максу было не надо. Когда-то он, как и все юные идеалисты после выпуска, рвался во внешне-пространственную разведку за славой и артефактами… Благо третий и главный атрибут успеха — лицензию — получил вместе с дипломом, как лучший в выпуске. Но отец не пустил, сразу взял в оборот; подрезал крылышки юному соколу и посадил в скучную клетку своего юридического агентства.

Поначалу Макс страшно злился, а потом наслушался своих вернувшихся из параллельных миров однокашников. Хотя громче всего было молчание не вернувшихся… Конечно, потомственному магу было бы полегче в этой разведке, чем всяким обученным ремесленникам, но отдуваться за дебильные приказы военных — нет, спасибо, такой адреналин ему совершенно ни к чему!

— Сарданапал, что ты там мямлишь? — прервал Макс мучения явно плавающего в теме первокурсника. — Ответь чётко, откуда на Земле взялась магия?

— Так я это, вроде… — совсем растерялся узкоглазый парнишка.

— Ты насловоблудил на три тома энциклопедии для чайников, но ничего не сказал по существу. А мне нужен простой и чёткий ответ в одно предложение.

Сарданапал втянул голову в плечи и замолчал совсем. Зато конопатая Мирточка уже едва ли не выпрыгивала из декольте, тряся поднятой рукой. Макс смилостивился над обоими и сделал в сторону студентки приглашающий жест.

Несмотря на всё своё нетерпение, вскочив, Мирточка сначала кокетливо пригладила своё трикотажное платьице, поправила волосы, бросила на Макса призывный взгляд и наконец мурлычущим голосом сказала:

— Из параллельного мира.

Прозвучало, словно «из под уютного байкового одеяльца».

— А точнее? — холодно переспросил оставшийся равнодушным к её манипуляциям преподаватель. — То есть, каким образом?

Мирточка уморительно захлопала накладными ресничками, закусила губы, взволнованно дыша, словно кислород способен был породить в её мозгу нужный ответ. Набрала воздуха в лёгкие… И разочарованно его выпустила, так и не сказав ни слова. По крайней мере, у неё хватило скромности просто сесть назад на своё место.

Тогда лениво поднялась рука Бриджет — брюнетки, чьей надменности хватило бы на пару потомственных аристократок. Эта заигрывала чуть иначе — дерзкими взглядами и позами, рассчитанными на то, чтобы максимально приоткрыть якобы случайно расстегнувшуюся пуговицу рубашки в якобы строгом костюме. Но Макс мог бы уже книгу писать «Сто способов подкатить к преподавателю и один отразить их все». Что поделать? Бремя молодой красивой звезды Университета. Мог бы — поставил бы на себя отворот, но если чёртов браслет засечёт нарушение запрета — прощай лицензия! Приходилось по-старинке представлять кокетокдряхлыми старухами.

— Через первый портал, открытый в параллельный мир, — получив разрешение, заявила Бриджет таким тоном, словно декламировала титул какого-нибудь короля.

Макс закатил глаза. Что-что, а мамина театральная школа тоже изрядно выручала.

— И каким же образом его открыли? — нарочито терпеливо поинтересовался он.

Бриджет окинула соседей по аудитории взглядом, полным превосходства, и молча уселась обратно на свой стул. Словно предоставляла право блеснуть знаниями другим, а не пасовала из-за отсутствия чёткого ответа — мямлить точно было ниже её достоинства. Кто её только научил себя так вести? На самом деле среди магической аристократии подобный апломб встречался нечасто.

Макс тоже окинул взглядом аудиторию, выбирая следующую «жертву допроса» по теме, которую он вообще-то читал им уже полгода. И тут скромно поднялась рука не слишком приметной блондинки. Хотя так-то она миловидная — кудрявая, лицо сердечком, голубые глаза, просто без косметики и апломба. Как же её? Фамилия запоминающаяся — Гачек, а вот имя… Не подходило ей имя, поэтому Макс никак не мог его запомнить. Но всё же сделал приглашающий жест.

Девушка поднялась, тоже оправила платье, но совсем не кокетливо, а потому что оно правда немного сбилось, и тихо, но уверенно заговорила.

— Громче, пожалуйста! — попросил Макс. — Я отсюда не слышу.

Поначалу ему нравилось расхаживать по аудитории и ловить студентов за посторонними занятиями, но пришлось избавиться от этой привычки и сидеть за кафедрой на изрядном расстоянии от стайки хищниц, которые так и норовили то отереться об него, якобы случайно столкнувшись, то показать свои прелести, якобы что-то уронив.

Девушка откашлялась и заговорила громче:

— Квантовые физики искали способ прокалывать пространство для путешествия на отдалённые звёзды, но первый портал открылся в параллельное пространство с другими физическими свойствами. Поначалу не разобрались, что происходит, пока первые исследователи не начали проявлять способности, которые раньше считались сказочными. Учёные обнаружили на земле новый вид энергии, который назвали магической. Её количество продолжало прибывать, создавая угрожающие ситуации, поэтому портал закрыли, но магия так и осталась с нами навсегда. А физики начали открывать другие порталы, сместив фокус исследования с дальнего космоса на параллельные миры. В некоторых магия также встречается, поэтому в развед-отряде всегда присутствует маг. Однако ни в одном другом мире её не обнаружили в таком количестве, как в первом портале.

Макс демонстративно зааплодировал и не удержался, чтобы не съязвить:

— Вот. Учитесь, как надо меня… впечатлять! — чуть не сказал «соблазнять», но такого преподаватель себе позволить не мог.

Девушка залилась краской по уши, плюхнулась на стул и попыталась там спрятаться, съёжившись, насколько могла, но по блеску глаз было заметно, что ей польстила похвала.

Макс бросил взгляд на часы — пара подходила к концу — и подытожил:

— Так, понятно, что ни черта вы не усвоили…

— Вы не предупредили, что будете нас экзаменовать! — возмутилась с места Сима — девушка индейской наружности, одна из немногих, кто не закидывал на Макса удочки.

— А в разведке вы тоже так скажете? Ну тогда да поможет бог нашим бравым военным и учёным, которые будут рассчитывать на вас.

Сима смутилась, хотя ей-то разведка вряд ли светит. Девушки по большей части шли работать в индустрию красоты. Лишь немногие специализировалась на медсестёр для той же разведки, поскольку быстрая эвакуация раненых из портала не всегда возможна. Но этот выбор им предстоит делать уже после третьего курса, когда более-менее обозначатся их способности, а пока все они — лишь личинки будущих магов. Точнее заклинателей, чтобы не путать с одарёнными от природы чародеями.

— В общем так, на следующей неделе контрольная, так что будьте добры выучить всё, что вы не потрудились усвоить за время лекций. Иначе вас не допустят к экзамену. И помните, что ни электронные, ни магические «шпоры» использовать не выйдет, а бумажные я лично конфискую. — Раздался звонок. — Всем всё ясно? Все свободны!

Студенты, шушукаясь, потянулись из аудитории, а Макс наконец-то смог ретироваться из-под взглядов десятка голодных глаз через учительскую дверь в преподавательский коридор. Выставил органайзер на правой руке подать сигнал через двадцать минут, когда кончится перемена. Взял капучино в автомате и выскользнул через служебный вход во двор, а дальше — сквозь лавровые кусты на любимую полянку, со всех сторон закрытую от посторонних взоров, где наконец-то растянулся на травке, вдыхая благоухание весны.

Макс пытался вытряхнуть из головы преподавательские заботы, оставить их за порогом здания Университета. Но получалось так себе.

Некоторые полагали, что альма-матер облагодетельствовала его, приняв на работу столь молодого мага, пусть и в общеобразовательный корпус. Но Макс-то хорошо знал, что ещё большой вопрос, кто здесь кому обязан. Ещё бы, единственная магическая академия на старушке Земле с чародеем в преподавательском составе, доступном простым смертным! Потому что нафиг это было урождённым нужно — те если уж шли чужих детей учить, воспитав своих, то только в чародейский корпус, который закончил сам Макс. Собственно, он-то и считался академией. До остального университета, где обучение заканчивали, не дотягивая до их начального уровня, чародеи вообще не снисходили. И дисциплину-то ему какую дали — теоретическая магия. Теоретическая! Методически, видите ли, чародеям возбраняется преподавать заклинателям практическую магию. Тьфу! Хотя практическую он сейчас и не смог бы, без лицензии-то.

Ну да ладно. Тут тепло, светло и всякие зверолюди не кусают. Имеется свой комфортабельный коттеджик в санаторной обстановке. А с компенсацией от Фактса за потерю лицензии на его деле можно было жить не тужить! Малявки — сущие пустяки по сравнению с бешеными гномами, кошко-бабами и крылатыми циклопами, каждый из которых норовит переступить через твой труп на пороге врат в родное пространство.

Максу было легче, чем некоторым другим преподавателям, потому что детки его любили. Единственный способ, которым он нынче мог развлекаться — это разбавлять свои лекции юмором и забавными примерами. Молодёжь это ценила. И была бы сплошная идиллия, если бы некоторые студенты, а точнее, студентки, не ценили его чересчур… лично. Нет, так-то Макс и сам не дурак до женского пола, но, как завещал папенька, не гадь там, где ешь. Для него эти нимфетки — забава на одну ночь, а как потом их учить? Да и пожаловаться брошенка может «за изнасилование» (был случай недавно), а на этот счёт в Академии правила строгие — его мигом исключили бы, и плакала тогда вожделенная лицензия.

К счастью, в среднем иметь дело с девчонками было несложно. Большинство из них обожали Макса издалека, как Мирточка, и максимум, на что были способны, так это задавать дополнительные вопросы по материалу после занятий. Что, в сущности, шло на пользу учебному процессу, и неважно, какова была изначальная мотивация: Макс из юных головок со временем выветрится, а вот знания, глядишь, и пригодятся.

Тяжелее было справляться с кралями вроде Бриджет, которые при малейшей возможности активно лезли в личное пространство, словно считали Макса призом, который непременно надо отбить у остальных. Конечно, мужчина же сам неспособен сделать выбор. А едкие насмешки на грани вежливости — не повод осадить лошадей.

Максу казалось, что во времена его учёбы таких дерзких девчонок не было. Способных настолько нагло подкатывать к преподавателю. Хотя у них и преподов не было таких молодых. Среди своих, студентов — другое дело. А может, он просто не обращал внимания, чем там заняты те девчонки, что не сохнут по ним с Шершнем…

Именно из-за подобных «хищниц» Максу приходилось прятаться на переменах по кустам. Иначе покоя не видать.

Конечно, можно было сидеть на кафедре, но там старые пердуны и пердуньи перемывали друг другу косточки, и, как по нему, лучше уж быть предметом их обсуждения, чем участником.

Запиликал органайзер, оповещая о том, что перемена окончена, а значит, безопасно сходить в кафетерий перекусить. Пар у Макса сегодня больше не было, а в студенческую столовую завезли его любимые бризоли.

Он протолкался через кусты на дорожку и вздрогнул от неожиданности, когда прямо под боком у него кто-то робко сказал:

— Максимилиан Аристархович.

Макс невольно подскочил. Застать его врасплох было делом непростым, но на этот раз чуйка почему-то подвела. Он рывком развернулся и увидел Гачек, в свою очередь перепуганную его резким движением.

— Ой, простите, Максимилиан Аристархович.

Макс скривился, потому что вообще ненавидел своё полное имя, а ещё и с отчеством… Возможно, ему пойдёт когда-нибудь на пенсии, если всё же удастся увенчать себя славой и богатством, но сейчас…

Гачек, кажется, восприняла гримасу на свой счёт, потому что вид у неё стал совершенно несчастный, и Макс поспешил загладить впечатление покровительственным тоном:

— Гачек, ты что здесь делаешь? Извини, забыл, как тебя зовут.

— Альбина. Я вас ждала.

— А почему я тебя не почуял? — вопрос звучал по-дурацки, конечно, но…

— Я тренировалась делать «отвод глаз», чтобы нескучно было. Нас недавно на практических занятиях учили.

— Хм, ну что же, неплохо для первокурсницы! А как узнала, что я здесь? На кустах вообще-то тоже отвод глаз.

Сам он его, поставить, конечно, не мог — попросил об услуге Патрицию (надо же было что-то потребовать взамен похода на свадьбу к кузине, чтобы не оседлала). Она вообще-то тоже потомственная, так что чары были качественные.

— Ээ… — смутилась Альбина. — Я за вами шла. Хотела спросить кое-что. Но не догнала.

— То есть, хочешь сказать, — Макс обернулся, чтобы проверить — нет, «отвод» на месте, — на тебя не действуют эти чары?

— Ну… Не совсем. Я их увидела. Поэтому и не стала вас беспокоить. Но вообще, если я внимательно слежу, то на меня никогда не действует ни «отвод глаз», ни «сброс внимания».

— Интересно… — протянул Макс. — А у тебя в роду точно чародеев не было?

— Насколько я знаю, нет.

— Ладно, что ты хотела?

— Гедеон пропал.

— Кто?

— Ну, Гедеон Шац, студент из нашей группы.

Макс пошарил в памяти, но не нашёл, за что уцепиться.

— Вы его знаете! — настаивала Альбина. — Тихий такой, рядом со мной обычно сидит. — Она вдруг захихикала, видя замешательство Макса. — Я думала он шутит, что его не запоминают те, чьё внимание он не хочет привлекать.

У Макса брови стали домиком. Он оглянулся, чтобы убедиться, что по-прежнему находится в знакомом с юности окружении. А то, может, это сон какой или морок? Он точно знал, что в этой группе нет потомственных магов. Но сначала одной студентке удаётся застать его врасплох при помощи ученического «отвода глаз», когда профессиональный на неё не действует. Потом выясняется, что у него есть студент, которого он не помнит, хотя ни для заклинателей нет таких формул, ни чародеи так капитально на сознание влиять не умеют…

Наконец Макс сообразил открыть электронный журнал группы и увидел, что там действительно числится Г. Шац, чьё присутствие сегодня не отмечено. Как и на прошлом занятии. После этого в памяти наконец всплыл образ темноволосого дрища-тихони с лёгкой сутулостью и выдающимся носом. С виду типичный задрот, чьё будущее связано либо с магической криминалистикой, либо с ведомственной охраной.

— На нём что, тоже «отвод глаз» стоит? — поинтересовался Макс больше для проформы: собственное второе внимание да и детекторы магии в аудитории отметили бы такое явление.

— Нет, это не магия, — энергично помотала головой Альбина.

Макс уставился на неё, как на идиотку:

— А что же тогда?

Девушка пожала плечами.

— Ты ходила к нему в общежитие?

— Да. Он там со среды не отмечался.

— Ну так обратись к охране.

— Да им то что. Говорят, мало ли, завеялся куда развлекаться — мол, для студентов по два-три дня пропадать норма. Или вообще бросил универ. У них протокол — слать запрос жильцу только после недели отсутствия. А в администрацию доклад подавать — через две, если не ответит.

— А ты уверена, что он не завеялся и не бросил?

— Конечно! Куда этот книжный червь завеется? И бросать он не собирался. Он тут, наоборот, исследования проводил, которые в другом месте невозможны.

— Что за исследования? — заинтересовался Макс.

— Ну… — стушевалась Альбина. — Это не мой секрет, так что я бы предпочла…

— Ладно, а от меня ты чего тогда хочешь?

— Помогите его найти, пожалуйста. Я боюсь, с ним что-то случилось.

— Почему я?

Девушка замялась. Вот кто Макса за язык тянул? Будто он не знает, почему… Хотя по этой студентке так и не скажешь: то ли правда из «нейтральных», то ли слишком стесняется. Впрочем, иначе он бы её даже слушать не стал. Это, конечно, не исключает «синдрома больной пяточки» (так Макс называл мнимые проблемы, с которыми к нему тоже подкатывали не раз). Но хотя бы что-то оригинальное придумала. Умница же. Талант. Да и предмет вроде усваивает…

— Ну, говорят, вы раньше занимались расследованиями.

— Магических дел, — сухо заметил Макс. — И я был не следователем, а частным магическим агентом. — Макс вовремя проглотил явно неуместное сейчас уточнение «недешёвым». — То есть, не потеряшек искал, а распутывал чары. Чувствуешь разницу? Да и того я сейчас не могу из-за отсутствия лицензии. Ты ведь и об этом знаешь? Ну вот. А у тебя дело пока звучит, как обычный розыск. Для обычной полиции.

Альбина замотала головой. Макс начал раздражаться.

— Так, у тебя пары нет что ли?

— Там теория порталов, я её и так знаю.

— Ладно, я шёл в столовую. Очень хочу бризоль. Но тебе идти со мной есть смысл только в том случае, если ты мне расскажешь всё, что знаешь. Именно так работают расследования — что магические, что обычные.

— Я расскажу, если вы возьмётесь, — встрепенулась Альбина.

— Я не могу ничего обещать, пока не узнаю подробностей, — непреклонно отрезал Макс.

— А пообещать, что не нажалуетесь на Гедеона, если я расскажу, что он изучал, можете?

— Ах, там ещё и запрещённое что-то?

— Я точно не знаю. Официально это не запрещено. Вся информация есть в открытых источниках, а вот выводы из неё… Гедеон считает, что это какой-то заговор магической аристократии, — она залилась краской, очевидно, запоздало вспомнив, что человек перед ней как раз принадлежит к этой самой аристократии, хотя бы номинально.

Макс уставился на девушку прожигающим взглядом, который часто заставлял людей выбалтывать лишнее с перепуга. А сам лихорадочно соображал: если какой-то заговор и правда существует, он не в курсе, а узнать хотел бы. С другой стороны, парень мог просто навыдумывать глупостей и раздуть из мухи слона. С третьей, ни в том, ни в другом случае, лично он не видел для себя выгоды жаловаться на пацана. Если тот и правда нашёл что-то любопытное, пусть даже глупости, его стоит скорее поощрить за жажду знаний и исследовательский интерес. Конечно, если Шац прекратит шифроваться от преподавателя и объяснит, как это делал… Вдруг там материал для степени магистра? Для агентской деятельности она не нужна, конечно, а вот чтобы занять какой-нибудь академический пост ближе к пенсии… Но для этого парня надо сначала найти.

Девушка не плавилась и не «кололась», так что Макс, тщательно выбрав выражения, произнёс формулу, которая обяжет его, как мага, сдержать слово:

— Обещаю не сдавать Гедеона Шаца дисциплинарным органам Университета или правительства за исследования, которые он проводит. Можно мне теперь поесть?

— Конечно! — просияла Альбина и посеменила за широкими шагами преподавателя в столовую.

Глава 2

Взяв два бризоля и салат, Макс расположился в углу столовой, за колонной. Альбине пришлось сесть спиной к залу. Она тоже купила бризоль и ещё компот.

Начали жевать. Максу стало неловко сидеть и есть со студенткой молча — ещё не так поймут. И поскольку он не имел ничего против разговора с не совсем пустым ртом, если тот способствовал экономии времени, подстегнул:

— Ладно, рассказывай. Когда вы в последний раз виделись?

— Три дня назад, вечером. Я помогала ему…

— Погоди, — сразу же перебил Макс. — Во вторник? А почему его тогда на занятиях в этот день не было?

— Да вот я как раз принесла ему конспекты, потому что он пропустил. Сказал, что утром его внезапно вызвал к себе спонсор.

— Какой ещё спонсор?

— Ну, эти его исследования заметил какой-то важный человек и обещал финансировать научный проект, если Гедеон накопает достаточно материала для испытаний.

— Чего? Испытаний чего? Главное, сестра, главное! — перефразировал Макс реплику из древнего телеспектакля.

Альбина запихнула в рот последний кусочек бризоля и огляделась. В другой части зала сидели трое старшекурсников, что-то увлечённо обсуждавших, тыча пальцами в планшет. Прожевав, она наклонилась вперёд, понизив голос до шёпота:

— Он считал, что первый портал, о котором вы сегодня спрашивали, вовсе не закрыт. Ну то есть, не до конца. Что повышенный магический фон Университета, из-за которого нам, заклинателям, легче осваивать магию, объясняется вовсе не местностью, как в других универах, а тем, что этот портал спрятан где-то прямо тут.

— А! Тоже мне заговор! — фыркнул Макс, но всё же немного понизил голос: — Это вовсе не великая тайна. Просто её не афишируют. Чтобы избежать полчищ дураков, пытающихся проникнуть к порталу в надежде сравняться с урождёнными магами. Если спонсор и правда влиятельный, ему не составило бы труда это узнать. Но портал совершенно точно закрыт и опечатан, оттуда ничего не излучается. Любой чародей увидел бы это так же ясно, как солнце на небе. Разумеется, физики тоже всё двадцать раз перепроверили. Повышенный магический фон в окрестностях — просто что-то вроде радиационного осадка. Так что я не усматриваю тут никакого материала для испытаний, — он вопросительно посмотрел на Альбину.

— Ну, Гедеон считал, что это не фон, а всё-таки какое-то другое излучение. Как магия, только не магия, понимаете?

— Какая ещё «немагия»? — нахмурился Макс. — Магическая энергия достаточно изучена, определяется приборами и не предполагает особых вариаций. Точнее, весь частотный диапазон специально проверен и никаких других… Да это же всё было на лекциях! А я-то думал, ты правда вникаешь в предмет… — немного разочарованно протянул он. Разумеется, разочарование было театральным.

— Да нет же, я всё это знаю. И Гедеон знает. Но, поступив в Университет, он заметил, что его «невидимость» действует не на всех. На меня, к примеру — нет. Он же сначала ужасно злился, что я его замечаю. А потом вдруг сам подсел, потому что у него появилась эта теория, и он решил её развить. Гедеон считал, что моя невосприимчивость к его «отводу глаз» как-то связана с этой самой «немагией». И она не по частоте отличается, а как-то вообще иначе действует.

— Как?

Макс смотрел на девушку откровенно скептически, но её разобрал азарт и Альбина совсем перестала смущаться. Похоже и правда верила в эту безумную идею.

— Я не знаю! Гедеон и сам ещё толком ничего не понял. Он только собирал информацию. Для того, чтобы всерьёз что-то исследовать, ему нужен был доступ к местному порталу и всякое дорогое оборудование. Вот их-то спонсор и пообещал организовать, если Гедеон подведёт хоть какую-то научную базу под эту теорию.

Ну, как бы там ни было, похоже, спонсор тоже верил в идею первокурсника. Или же просто пудрил мозги, а сам намеревался использовать «невидимость» парня для каких-то тёмных делишек. И потом прикопать… Нет, дело по-прежнему звучало, как работа для обычного угрозыска. Ну да ладно, в крайнем случае, можно по старой дружбе позвонить капитану Левиче, когда картина хоть немного прорисуется.

— Ладно, как зовут этого спонсора?

— Не знаю.

— А зачем он вызывал твоего приятеля?

— Он ему что-то показал. Гедеон был очень возбуждён. Сказал, что в теории наметился прорыв.

— И что именно ему показали?

— Он сказал, это секрет. И что надо сначала всё проверить, а потом он расскажет. Собственно, я поэтому и не сразу забеспокоилась. Гедеон предупредил, что в среду может не попасть на пары. В четверг с утра я ещё думала, что проверка заняла немного дольше, чем он предполагал. А вечером после занятий пошла искать и узнала, что он всё это время не появлялся в общежитии. Ну и вот.

Макс потёр переносицу. Второй бризоль как-то незаметно кончился, а он и вкуса не почувствовал, пытаясь понять, где в этой истории могла порыться собака.

— Есть ещё что-нибудь? Ты видела этого спонсора? — Альбина помотала головой. — Машину спонсора? Шофёра? — китайский болванчик. — Куда он ездил? — пожала плечами. — Как долго занимала поездка? — развела руками. — Какие-то подробности поездок: дом, река, озеро, необычные растения? — опять китайский болванчик. — Может, хотя бы намётки теории Гедеона?

Девушка вздохнула:

— Он пытался объяснять, но оно всё ещё такое неопределённое, что его я вроде и понимаю, когда он рассуждает, но пересказать… «Изнанка магии» вам о чём-то говорит? Ну вот. Вроде как «немагия» может влиять на «магию», только не путём манипуляции магической энергией, а как-то иначе. Но как именно… — она беспомощно развела руками. — По программе-то я материал хорошо усваиваю. А у Гедеона и знаний курс на третий местами, и мозги куда лучше варят.

— А заметки он какие-нибудь вёл?

— Да, он везде таскал за собой такой потрёпанный блокнот, рисовал там схемы какие-то, формулы и закорючки непонятные. Половина ещё и почёркана. Хотя, может, вы разберётесь. Если мы его найдём. Блокнот-то всегда был при нём.

— Ладно, давай так. Я сейчас возьму себе нормального кофе, а потом отправимся в место поспокойнее и попробуем что-нибудь выяснить. Идёт?

Альбина с готовностью закивала и допила компот. Макс купил ещё два бризоля с собой — может, попозже удастся насладиться. Отнёс их домой, оставив девушку ждать у ворот преподавательского городка — ни к чему бросать на себя тень подозрений. Взял себе и ей кофе в профессорской кофейне. А потом отвёл в университетский парк, устроился в свободной беседке и велел поставить отвод глаз.

Первым делом следовало проверить логи: куда и когда ходил Гедеон со своим студенческим пропуском в последний раз.

Так, последняя запись — вход в административный корпус вечером среды перед самым закрытием. Интересно! А ведь на занятиях его уже не было. Где же он тогда пропадал? Ах вот, вход в библиотеку, как только она открылась, ещё перед началом первых пар. А выход за полчаса до админкорпуса. Это что же, он весь день там торчал?

— Альбина. А Гедеон как, мог забыть поесть, если чем-то увлечён?

— Нет. У него гастрит. Он обычно брал с собой что-нибудь такое зожное в коробочках, чтобы не отвлекаться от процесса.

— Но он с утра до вечера просидел в библиотеке. А там есть не дают.

— Можно поесть в курилке, — пожала плечами Альбина.

— Ах да, точно. Вот что, идём-ка туда, выясним, что он там так увлечённо изучал весь последний день. После вашего общения.

Альбина вздохнула и немного вымученно улыбнулась.

— Что-то не так?

— Да у меня просто плоскостопие, и ноги уже немного гудят.

— Не вопрос! — сверкнул галантной улыбкой Макс и тут же одёрнул себя, что не следует кокетничать со студенткой.

Он вызвал через органайзер местный гравикар и пробормотал себе под нос:

— Собственно, так и для дела быстрее будет…

Двухместная преподавательская машинка на антигравах подлетела через пять минут, они расположились на сидениях, и Макс нажал кнопку «Библиотека». Автопилот увлёк капсулу по дорожкам в заданном направлении со скоростью по умолчанию — примерно рысью бодрого пони на прогулке.

Вот в библиотеке без кокетства было уже сложно обойтись: Максу пришлось обаять библиотекаршу, чтобы получить список материалов, к которым Гедеон Шац запрашивал доступ в тот день. На первый взгляд набор был беспорядочный и никак не связанный с теоретическим обоснованием магии: подборка газет времён открытия портала, архитектурный альманах по постройке Университета, полный свод внутренних правил и порядок разрешения административных вопросов, а также устройство древних электронных замков.

Но. Если учитывать последнюю запись в логах студенческого пропуска, а также одержимость Шаца этим первым порталом, который как раз находился где-то на территории Академии… Никто точно не знал, где именно, зато все знали, что он запечатан, захоронен и замурован. Конечно, первокурсники традиционно обследовали все насыпи и отдушины коллекторов, но к концу первой четверти под насмешками старших товарищей ажиотаж обычно утихал. В самом деле, что там делать — саркофаг пинать? Но если спонсор разузнал и сообщил подопечному какую-то инсайдерскую информацию о местонахождении портала… Или сведений о нём… Или выдал что-то за местонахождение такой информации в своих корыстных целях…

— Так, поехали в административный корпус, — решил Макс.

Гравикар уже куда-то умчался, пришлось вызвать другой. Пока ждали, Альбина спросила, зачем им в административный корпус, и Макс рассказал, что, если верить логам, то Гедеон зашёл туда два дня назад, и больше уже не вышел. Запоздало сообразил, что если нужен будет магический поиск, то сам он его запустить не сможет, и вернул девушку скачать полный справочник заклинаний. Самому-то ему формулы без надобности, так что он их подзабыл со студенческих времён, да и тогда не особо запоминал. А она, похоже, способная — глядишь, с пары попыток справится.

Секретарь администрации уже была расположена к Максу и довольно быстро сориентировала его, сообщив, что Гедеон Шац был записан к заместителю ректора по хозяйственной части с жалобой на авто-уборщиков. На вопросительный взгляд Макса по этому поводу Альбина всем своим видом изобразила полное недоумение. Секретарь же выразила недоумение по поводу того, что Шац отметился, хотя она не помнила, чтобы он приходил.

У двери завхоза пришлось немного подождать, пока выйдет очередной посетитель. Макс вошёл один — лишь затем, чтобы узнать, что никакой Шац на приём так и не явился. Озадаченный Макс вышел в коридор и не увидел Альбины. Он забеспокоился: тут что, какая-то «чёрная дыра»? Незаметный портал? Огляделся вторым зрением и ничего не обнаружил. Внезапно девушка появилась из ниоткуда в конце тупичка и поманила Макса к себе. Оказалось, что сбоку есть подсобка со швабрами.

— Ну и что? — вопросительно развёл руками Макс.

Альбина показала на свисающую со стены тряпку, обрезанный край которой был распущен в бахрому, а половина бахромы заплетена в сложные косички.

— Так Гедеон постоянно делает, когда приходится ждать. У него ни один шарф дольше недели не держится. Не может сидеть без дела.

— Ах вот оно что! — осенило Макса. — Значит, запись к завхозу была только предлогом. А на деле он спрятался в подсобке, чтобы… что?

— Остаться здесь на ночь? — Альбина тоже видела подборку материалов.

— Похоже на то. Идём-ка теперь к охране. Должны же быть записи камер наблюдения.

Услышав, что кто-то из студентов мог шастать по админ-корпусу ночью, начальник охраны и сам с интересом залез в видео-записи соответствующего времени. Тут их ждал очередной сюрприз: Гедеона увидела только Альбина, а начальник охраны и сам Макс — нет. Пока она просила перемотать, а потом переводила взгляд с одного экрана на другой, явно за чем-то следя, начальник охраны переглядывался с Максом.

Убедившись, что преподаватель тоже ничего не видит, служивый сделал жест типа: «Она вообще нормальная?» Макс лишь пожал плечами, сообразив, что, если эта самая «невидимость», в отличие от обычного магического «отвода глаз», действует и на камеры, то на весь универ поднимется такой шум, что кто-нибудь обязательно уведёт у него эту тему для магистерской работы, так что лучше пока ничего не доказывать, а попытаться разобраться самим.

Он поддержал пантомиму с начальником охраны в том духе, что решил пока потакать слабостям своей студентки и достаточно незаинтересованным тоном попросил, нельзя ли скинуть ему эту запись. С момента, отмеченного в логах, как вход Шаца в здание, до тех пор, пока Альбина не ткнула в изображение очередного тупика:

— А здесь что?

— А здесь не вашего ума дело, — раздражённо ответил начальник охраны, — Запретная зона, — но запись Максу всё-таки кинул на учительское облако.

Макс одарил служивого ещё одной извиняющейся улыбкой. Тот лишь пожал плечами, и, судя по расслабленной позе, не принял этот инцидент всерьёз. Впрочем, его можно было понять: такая должность предполагала работу с фактами, а раз фактов кроме записи о входе, которая, скорее всего, была просто глюком в системе или чьей-то шуткой, он предъявить не мог, то и расследовать нечего. Очень удобно. Для них.

В коридоре Альбина открыла было рот, но Макс сделал ей знак молчать. Не хватало ещё, чтобы начальник охраны переменил своё мнение, услышав их разговор. Только когда они сели в очередной гравикар, Макс позволил себе подтвердить догадки. Девушка действительно без проблем видела товарища на видеозаписи и очень удивилась, что остальные — нет.

До Макса же только после этого начало доходить, насколько серьёзной оказалась находка Гедеона. Да и какая находка сам Гедеон. Макс даже в теории не знал, как объяснить то, чему стал свидетелем. Зато утвердился во мнении, что какой-нибудь нехороший человек непременно захотел бы использовать такую способность парня для чего-нибудь противозаконного.

Понять бы ещё, откуда тот нехороший человек узнал об этой способности, об исследованиях Шаца, и вообще, кто сей таинственный спонсор. Но для этого надо перелопатить огромный объём информации, к части которой довольно сложно получить доступ. Легче открыть официальное расследование, и пусть этим занимается информационный отдел сыска — им за это хотя бы деньги платят. Правда, тогда опять возникнет риск, что научную тему перехватят в верхних кругах универа. Звезда — не звезда, а административно Макс где-то в нижних эшелонах обычных преподавателей. Да и не станет угрозыск так рьяно копать обычную пропажу без свидетельств об угрозе жизни. К тому же, Максу поставили задачу найти парня, а на эту тему зацепки имелись. Вот если обнаружится что-нибудь нехорошее, тогда можно и полицию подключить.

Вернувшись в парк, преподаватель со студенткой снова устроились в беседке. Сообразив, что «отвод глаз» в публичном месте всё равно выглядит подозрительно, Макс велел Альбине поупражняться вместо этого в «пологе тишины» из справочника. Добавил пару осторожных советов общего плана — вдруг методический запрет всё же имел под собой основания? С третьего раза вышло — ну, умница же.

Они ещё раз внимательно изучили видеозапись. Альбина вела по экрану пальцем, показывая передвижения товарища. Ни тени, ничего! Макс пригляделся к месту исчезновения Шаца из поля зрения камер, но эта часть здания была ему незнакома. Девушка же на втором просмотре заметила, что перед этим Гедеон сделал несколько жестов, словно набирал что-то на встроенной в стену цифровой клавиатуре — как если бы там была дверь, невидимая под этим углом, с тем самым старинным электронным замком.

День между тем клонился к ужину с Патти в ресторане, после которого Макс надеялся снять тревоги дня самым приятным образом. Что ни говори, а регулярная половая жизнь основательно помогала игнорировать соблазны на работе. Так что он отправил Альбину в библиотеку с заданием найти помещение, куда вошёл Гедеон, на поэтажных планах администрации, для чего создал в университетском приложении учебный проект и скопировал видеозаписи в материалы.

Однако, стоило Максу зайти домой и примериться в массажное кресло, чтобы переключить тело в режим отдыха, как ему позвонил Кох! Замминистра внутренних дел по пустякам не болтал, да и вообще впервые дал о себе знать с тех самых пор, как пристроил подопечного в преподаватели. Так что это был повод снова напрячься:

— Есть дело, — сказал Кох, едва поздоровавшись. — Сможешь сегодня подъехать?

— Так я же…

— Знаю. Но всё равно нужна твоя консультация. Это ненадолго. Надеюсь.

— Хорошо. Скоро буду.

Макс не мог отказать Коху, ведь именно благодаря ему он тогда отделался всего лишь приостановкой лицензии. Пришлось позвонить Патриции и предупредить, что к ужину он может опоздать. Та ультимативно заявила, что голодать не собирается, и если к тому моменту, как она расправится с едой, он не появится, она уедет домой. В общем, Патти такая Патти. Она была немного старше Макса, намного богаче и вообще шикарная женщина, так что имела все основания диктовать условия.

Наспех ополоснувшись в душе, Макс одевался уже в ожидании гравитакси.

На проходной МВД ему был выписан пропуск, так что задержек не возникло.

Кох проводил Макса в гостевой уголок своего кабинета — с мягкими креслами, сигарным столиком и мини-баром. Это давало понять, что вопрос неофициальный.

— В общем, не знаю, с чего лучше начать. У нас тут по министерствам пошла эпидемия неожиданных решений. Штатные маги не обнаружили никаких следов воздействия. Но когда человек вчера категорически отказывался подписывать бумагу, а завтра вдруг её подписал, в ущерб своим интересам, и таких набралось уже трое, как-то невольно задаёшься вопросом, с чего бы.

— Может быть, просто подкуп? Или шантаж?

— Да нет, они, понимаешь ли, искренне поменяли мнение. То есть вчера у них были одни стратегические цели, а сегодня уже другие. Причём это начинает отражаться на всём. И мне не нравится, куда кренит лодку.

— Хорошо. А я чем могу помочь? Без лицензии-то.

— Ну ты знаток всяких хитрых конструкций, может, увидишь что-нибудь. Или придумаешь, как этого могли добиться, не оставив следов.

— Ладно, а как мне их проверить? Насколько я понял, надо исподтишка?

— Так, лови список пострадавших, — Кох поднял свой планшет.

Макс включил на органайзере «приём» и замминистра смахнул ему файл с грифом «секретно».

— Значит, в субботу они все соберутся в гольф-клубе. Я тебя приглашаю. Осилишь?

— Суббота же завтра?

— Ну да. Мы собираемся на обед, но ты можешь прийти и чуть позже, уже на игру. Так меньше заметно чужое внимание. В список гостей я тебя внесу…

— А… Можно я приду не один? — спросил Макс и уточнил: — С парой.

Мысль о том, чтобы выпендриться перед Патрицией, позвав её в министерский гольф-клуб, до которого она всё-таки статусом не дотягивала, приятно согрела.

— Красивая хоть? — иронично приподнял бровь Кох.

— Других не держим! — блеснул улыбкой Макс.

— Ладно, впишу «плюс один». Свободен.

Макс даже не сильно опоздал на ужин. И так впечатлил приглашением Патти, что та больше обычного вложилась в их ночные забавы.

Глава 3

Несмотря на прекрасный вечер, спал Максим плохо. Розовая аллея загородного имения, где он вырос, внезапно обрушилась в болото. Там обнаружился Шац, внешность которого во сне предстала вполне отчётливо, только вытащить его из трясины никак не выходило. Макс тужился так, что выдернул себя самого из сна, перевернулся на другой бок, и тогда ему приснилась мама в роли королевы Маб. Она настойчиво убеждала его взять с собой в гольф-клуб Альбину вместо Патриции. И во сне он даже согласился. Но, проснувшись, понял, что это нелепейшая идея.

Во-первых, Патти была шикарна во всём — от манер и ума до стиля и ухоженной внешности. Да и фамилия у неё, хоть и не статусная, но в денежном смысле весьма на слуху. А что Альбина? Хорошенькая простушка, наивная и застенчивая — ни стати, ни умения себя вести, ни подобающих нарядов, наверняка. Не говоря уж о том, что, если вдруг кто прознает о досуге преподавателя со студенткой, потом не оправдаешься.

Да и Патриция тогда с ним точно порвёт. Она однозначно воспримет такой облом как предательство, даже если не узнает, с кем он пошёл. А уж если узнает, то и прославит, пожалуй, в отместку так, что прощай лицензия. Чисто из принципа.

По-человечески тоже никуда не годится — Патти так обрадовалась, как и не ждёшь от «прожжённой светской львицы», чью маску она носила так же безвылазно, как сам Макс — баловня. Небось, до обеда будет наводить марафеты в салонах, чтобы не упустить случай и произвести впечатление на важных людей. С отцом-то она, наверняка, бывала с ними где-то на одних светских приёмах, но в составе семейной свиты её вряд ли могли воспринять всерьёз.

А у неё амбиции ого-го! Мечтает наладить свои связи в высших кругах, потому что папаша упорно планирует оставить свой многопрофильный алмазный бизнес в наследство старшему брату. Тот же мечтает увеличить размах дела, перейдя на торговлю целыми приисками, их перепрофилирование и расширение ассортимента поставляемого сырья. А ювелирную часть считает «мышиной вознёй» и, получив власть, собирается продать бренд, в развитие которого она вложила немало усилий.

В общем, Патриция потихоньку копила деньги, чтобы выкупить ювелирную «дочку» у брата, когда это случится, и, соответственно, отчаянно нуждалась в страховочных тросах, чтобы развернуться так, как сама понимает, без папиных консервативных тормозов и братских магнатских палок в колёсах, но и без опоры на их авторитет и финансы, которые могли перекрыть ей убыточный год. Часть её усилий была направлена на стабилизацию прибыли, и Макс восхищался, помимо всего прочего, деловой хваткой этой женщины. Ему подобного было не дано.

Единственный червячок сомнений, который не позволял сходу отмести мамино предложение, как бред подсознания, воспалённого чрезмерно длительным общением с юной девушкой, это «невидимость» воздействия. Кох вычислил его по последствиям, но следов никто не нашёл. А вдруг Шац прав, и действительно существует какая-то «немагия»? И кто-то ею уже овладел? И это одно из её проявлений? Почему её до сих пор не заметили ни учёные, ни правоохранительные органы — четвёртый вопрос. Ответ на который пока не столь существенен, как подготовка к выходу в свет.

Приняв душ, побрившись и позавтракав вчерашними бризолями, Макс сел перед зеркалом, чтобы привести себя в подобающий вид. Уложил доставшиеся от папы каштановые кудри при помощи мусса и фена красивой волной. Прошёлся триммером в носу и ушах, выщипал отбившиеся от бровей волоски, как учила мама. Внимательно оглядел себя её серыми глазами и решил, что, по её же выражению, лицо готово не падать в грязь перед почтенной публикой. Эх, мама-мама, жить бы тебе ещё и жить!

Макс сглотнул ком в горле и пошёл одеваться. Выбрал самые изысканные вещи, которые заказывал для визитов к богатым клиентам: жемчужная рубашка из настоящего шёлка, тёмно-серый кашемировый костюм с серебристым блеском на лацканах, всё сшитое по фигуре. Придётся ведь соответствовать Патриции в ресторане, где она настояла пообедать вместе со всеми, и явится туда точно не в костюме для гольфа — предупредила. Кстати, свой тоже надо не забыть. Сам Макс в гольф не играл— это была папина забава, но иногда приходилось встречаться с клиентами в такой обстановке. Клюшек у него, конечно, не было, а вот специальная одежда от приличного бренда много места в шкафу не занимала. Надо только проверить дресс-код…

Так, всё подходит. Длинные рукава и штанины вполне по сезону. Без солнышка-то ещё прохладно. А сегодня облачность переменная, возможен даже дождь. Значит, нужна непромокаемая куртка. Раздевалки есть. Вот и отлично!

Закрыв на планшете сайт гольф-клуба, Макс заметил уведомление из университетского приложения. Личное сообщение от студента? Хм! Такие были доступны только в рамках курсовых и дипломов, которые ему, как преподавателю начальной ступени, к счастью, не светили… Ах да, он же вчера создал учебный проект с Альбиной! Значит, это она сообразила написать — больше некому. Нашла что-нибудь? Открыл, пробежал глазами — вчера не успела, села сегодня с утра. Ну и ладно. Отписался, что и сам сегодня занят, и отложил планшет.

Потом открыл шкатулку с «фамильными» драгоценностями. Отец умудрился отправить её Максу с посыльным перед тем, как суд объявил его банкротом и арестовал всё имущество. Хотя реально наследных вещей там были всего-то прадедова печатка с вензелем Донских и бабушкин супружеский медальон — особо не наденешь. Зато папины запонки, галстучные булавки, пережившие сами галстуки, чтобы устроиться на лацканах, и карманные часы, которые в век индивидуальных органайзеров стали самым дорогим статусным пережитком прошлого, помогали производить на важных людей должное впечатление. Земля тебе пухом, папа! Вот, ещё перстень с рубином и изумрудами можно надеть ради Патти — работа их ювелирного дома.

Максим оглядел себя в ростовое зеркало целиком, изобразил сияющую улыбку звезды и остался доволен увиденным. Маску баловня судьбы ему любовно помогала шлифовать мама, и вместе они настолько замечательно справились, что временами Макс и сам считал себя таким, каким казался внешне. Пока не наступало время работать. Вот тут включалась папина юридическая школа с беспощадным вниманием к деталям, которая и позволила Максу после краха отцовского бизнеса приобрести репутацию успешного решалы магических проблем во влиятельных кругах. С лёгкой руки отцовского давнего знакомого Коха, который и стал его первым клиентом.

А главное, в такие моменты можно было дать волю магической сущности, которая, как и у многих других потомственных магов, изрядно отличалась от мирской личности. Тотемом Макса был дракон, который, мог, конечно, иногда пошутить, но объекту такой шутки обычно становилось не до смеха. Дракона больше всего веселила изящная поимка добычи.

От себя «настоящего» Макс, конечно, отвык за два года, но нужное состояние быстро возвращалось. Правда, не факт, что он сможет достойно вмешаться, а всё же приятно вновь ощутить охотничий азарт. Может быть, ещё пригодится. Студентика-то найти надо. За это, конечно, денег не заплатят, зато, если Шац прав, можно сорвать джекпот, который сулит более ценные вещи. Например, научному руководителю столь прорывного проекта вполне могут досрочно вернуть лицензию! Не говоря уж о шансе на имя и славу. Да, дракон любит блеск — это у личности с сущностью общее.

Макс показал зеркалу совсем другую улыбку — дерзкую, острую, хищную. И она ему тоже понравилась. Ощущением силы, свободы, возможности расправить крылья…

Так, ладно. Помечтал и хватит. До лицензии на полёты ещё полпути пешком. А сейчас привычная маска породистого котика как нельзя кстати: она уже не раз помогала в работе — изучаемый объект зачастую не воспринимал его всерьёз и потому всерьёз не шифровался. Так что возвращаем на место Максима Лучезарного, светского партнёра Патриции Великолепной, и вперёд! Заказной лимузин должен подъехать к воротам профессорского городка через десять минут. Как раз есть время насладиться прогулкой по аллее с сиренью и посмущать своим щегольским видом побитый молью преподавательский состав, дав им пищу для разговоров на неделю. Надо же хоть чем-то радовать людей!

Макс специально оставил время на то, чтобы заехать к флористу и разжиться изысканной орхидеей в специальном флакончике, которую Патти с умилением пристроила в причёску. И перстень тоже заметила. В тот день она смотрела на Макса как нельзя благосклонней. Он же, как велела их взаимная игра, попросил её об ответной услуге — тоже присмотреться к названным Кохом лицам на предмет магических манипуляций с сознанием. Кажется, Патрицию это немного отрезвило. Но так надо. А то ещё влюбится. И вся малина обломается.

В гольф-клубе не произошло ничего неожиданного. В основном всё сводилось к «улыбаемся и машем», а также к некоторому количеству шуток, дабы оправдать приглашение Коха. Никакой полезностью Макс похвастаться на данный момент не мог, а потому отыграл роль шута. Разумеется, так, чтобы не принизить ни себя, ни других — репутационные войны он нынче не потянет.

Патриция, кажется, тоже получила достаточно внимания и смогла установить какие-никакие контакты. Ни она, ни Макс не заметили на министерских шишках никаких, даже косвенных следов воздействия. Наоборот — практически все они носили дорогие серьёзные обереги от влияний извне.

В общем, несмотря на шикарный отдых, время было потрачено, по всей видимости, бесплодно. Хотя Макс пару раз поймал на себе довольно тяжёлый взгляд одного с виду благодушного министра. А Патти заметила у четверых украшения со вставками из неизвестного минерала. Трое из них были как раз «пострадавшими».

— Ну, минерал и минерал. Ну, неизвестный. Что тут такого? Их из порталов пачками тащат.

— Как ты не понимаешь? — Патти была непривычно оживлена и совсем забыла строить из себя важную даму. — Я знаю на глаз и на ощупь все минералы из реестра драгоценных камней. Я про государственный обязательный, если что. И ежедневно слежу за новинками из параллельных миров. Причём на стадии подачи заявки на патент. Что стоит мне, между прочим, еженедельного вечера в спа с одной дурой из Бюро регистрации. За мой счёт, разумеется. Но ничего подобного там в помине нету! Понимаешь, что это значит?

— Нет.

— Что какой-то гений маркетинга умудрился запиарить свою находку на холодную, разослав подарки министрам!

— В смысле? То есть они не покупали эти украшения? Откуда ты знаешь?

— Ну как откуда. Спросила, — она очаровательно улыбнулась. — Кто же станет параноить про промышленный и какой там у тебя шпионаж, когда прекрасная дама спрашивает про драгоценности?

Патти протянула пальчик, чуть не донеся его до галстучной булавки на лацкане Макса и томно прикрыла глаза. Кажется, она была единственной женщиной, у которой такая ужимка выходила не приторной, а манящей. Наверное, потому что веки она опускала лишь чуток и при этом продолжала смотреть на предмет с вожделением, вытянув шею вперёд. Прямо хотелось сразу отдать ей это украшение, а не только рассказать всё, что знаешь о нём. Макс одобрительно хмыкнул.

— Только министр экономики сделал загадочный вид. Министр земельных ресурсов сказал, что жена подарила. А двое оставшихся признались, что получили анонимный подарок. Но и.о. министра иностранных дел оправдывался, что ему часто присылают подарки с благодарностью за службу, а министр экологии упомянул, что посылка пришла на домашний адрес.

— То есть, даритель достаточно осведомлён о частной жизни министров?

— Да! Я думаю, что все эти штуки из одного источника и отправлены одинаково, просто некоторые привирают, уж не знаю почему. Вот, смотри.

Патти развернула экран органайзера, молниеносно пролистала свежие снимки из гольф-клуба и открыла крупный план галстучной булавки.

— Как тебе удалось это сфоткать? — поразился Макс. — Там же политика запрета любых съёмок и всю периферию с камерой отсеивают на входе искателем.

— Ну ты что? Это же мой хлеб! — возмутилась Патти. — Вот так.

Она игриво вытащила у него из кармашка часы, полюбовалась ими, моргнула и вернула на место. А потом вернулась к органайзеру и открыла сделанную только что фотографию.

— Линза в глазу? — удивился Макс. — А их разве не проверяют?

— Ха! Я так часто этим пользуюсь, что вживила себе камеру внутрь глаза! Такое искатель не ловит. Обошлось, конечно, как обе почки и печень, но оно того стоило, согласись?

Нет, всё-таки эта женщина его восхищала!

— И не жалко тебе было резать глаз?

— Да мне всё равно делали лазерную коррекцию зрения. Я, знаешь ли, при своей работе, не могу себе позволить диоптрии. Очки слишком легко не иметь на носу в нужный момент, учитывая, что дужки давят мне на мозги, а линзы глаза раздражают.

Ну что сказать? Это Патриция Великолепная!

— Ладно, верни этот камень. Что в нём такого особенного?

— Сейчас, я другую найду, где покрупнее, — она опять пролистала со скоростью звука и остановила на фотке запонки.

Невзрачный с виду кусок минерала, оформленный кабошоном; непрозрачный, серый, похожий на гематит, только значительно светлее и с платиновым блеском.

— Извини, может, я чего-то не понимаю, но выглядит он, как обычный поделочный самоцвет. В белом золоте смотрится, как бомж на троне.

— Блин, фотка, конечно, не всё передаст, но ты присмотрись. Видишь, как будто слегка радужный перелив намечается?

Макс пригляделся:

— Ну, может быть. Наверное, надо его как-то под светом повертеть. Но это слишком слабо для статусной вещи. Не у всех же в глазу микросокоп, — последнее он сказал любя, и чтобы, не возникло сомнений, легонько чмокнул подругу в щёку.

— Да нет, в том-то и дело! Пока ты смотришь на него прямо, как ни верти — один лишь намёк. Но как только отводишь взгляд — прям хорошо так отводишь — тут-то в периферическом зрении эти цвета и начинают играть во всей красе!

— Слушай, и правда, я пару раз ловил краем глаза какой-то радужный отблеск, но… Оборачиваюсь — там солидный дядька стоит, ничего на нём такого красочного нету. И рядом никого с украшениями. Ну я и списал на «померещилось» или прилетело откуда-то и от клюшки отразилось, — Патти всем своим видом выражала, какой же он непонятливый. — Так в чём прикол?

— Вот именно в этом! Внимание твоё вещь привлекла, но на себя не забрала — тут же перевела на носителя! Это же Священный Грааль самой сути всех украшений! Ты представляешь, что будет, если скупить эксклюзив⁈ Новый писк моды! Я даже согласна вкинуть туда свои сбережения, потому что это выведет бренд на новую высоту и Малькольм утрётся своими булыжниками! Нет, я должна срочно найти этот минерал!

— Можешь скинуть мне фотки изделий и их владельцев? — Макс открыл «приём» на своём органайзере. — И источник, как найдёшь, тоже слей, будь добра. А то у меня ощущение, что ты с этого парада шишек вынесла плюшек в разы больше, чем я.

— Да-да, конечно! — Патти уже швыряла в него фотками, перебирая их на гиперзвуке. — Но я живьём смотрела и так, и сяк, и наперекосяк — нет на них никаких следов магического воздействия. Только, если твой покровитель надумает сажать его за контрабанду, умоляю, пусть даст мне перекупить сырьё до аукциона! Я сделаю все анализы и оформлю патент, как полагается, клянусь! Ты меня знаешь. По гроб жизни твоей должницей буду. Хотя нет, по гроб — это я лишку хватила. Но что-нибудь очень крупное с меня причтётся.

Патти продолжала ещё что-то щебетать про перспективы такого материала и про то, что ювелиры-то, делавшие эти вещицы, похоже разные. Их тоже надо будет найти, хотя почерк пока ни один не знакомый. И всё в таком духе. А Макс своим нетрезвым от выпивки и толпы людей мозгом пытался обдумать, каковы шансы, что в этих камнях заключена «немагия», которую не видят маги, но не успел — закончив с фотками, Патти начала выражать свой восторг тактильно, что случалось с ней крайне редко: горе не подобало ходить к Магомету…

В общем, Максу пришлось срочно снять номер в ближайшей хорошей гостинице и пораньше отпустить лимузин. Хотя после фанфар и фейерверков он не мог отогнать грустные мысли о том, насколько некоторых женщин действительно могут возбуждать отнюдь не физиология или личность партнёра, а исключительно деньги и власть.

Но жаловаться грех, потому что для аристократа в постели совместимость магических сущностей с партнёром очень важна. А для аристократа без лицензии — вдвойне, ведь это единственная возможность хоть ненадолго дать волю своему внутреннему дракону. И крылатая пантера Патти умела более чем достойно поддержать его игры. При этом не стремясь его захомутать, как все остальные.

Да, когда-то Макс был влюблён в Патти, как мальчишка, а она подметала им коврики. Но после краха семьи у него внутри что-то перегорело, и когда, спустя несколько лет, они встретились снова, сердце уже не дрогнуло. Зато дракон с пантерой были по прежнему хороши в страстном танце. И оказалось, что на трезвую голову Патти весьма практичная женщина: поняв, что Макс так же не заинтересован в создании семьи, она предложила «договор ограниченного партнёрства», который закрывал их физиологические и светские потребности. И вот уже больше года они его соблюдали. Для обоих это было удобно. Понятно. Предсказуемо. Безопасно.

А сейчас Патти что-то слишком увлеклась. Макс сотни раз видел, как разгорается женская влюблённость, и не хотел рисковать. Поэтому сознательно подложил небольшую ложку дёгтя в сегодняшнюю бочку мёда: ушёл домой, не прощаясь, хотя обычно на пару секунд будил быстро засыпающую Патти поцелуем (не спать в одной постели было одним из их правил, и джентльмен брал на себя неудобства). Пожалуй, ей хватит обиды за формальное пренебрежение, чтобы подуться недельку-другую, а за это время флёр очарования как раз рассеется, и всё вернётся на круги своя.

Однако, что бы ни думал ум, щедро ублажённое тело балдело, довольный дракон мурлыкал на задворках сознания, и Макс пошёл домой пешком, с удовольствием вдыхая сырой и тёплый весенний воздух, напоённый смутными ароматами. Прогулка всего-то на час — как раз моцион перед сном.

Нет, что ни говори, а совпадение сущностей дорогого стоит. А вот когда её у партнёра нет вовсе… В общем, не так уж сложно противостоять тем университетским соблазнам. Нет, повестись на чисто биологические заманухи иногда можно, особенно по молодости, когда ещё не распробовал удовольствий, ниспосланных магией. Но потом ведь каждый раз ощущаешь себя обманутым, как будто налакался безалкогольного шампанского: почки с печенью нагрузил, а сам остался трезвый. Цветок же тем временем сорван и увял вместо того, чтобы вызреть в плод и дать новое семя. Так что пусть растут себе дальше на клумбе и радуют пчёл…

Глава 4

Про Альбину и Гедеона Максим вспомнил только на следующий день, и то не сразу. Проснувшись в непривычной неге, он сначала думал о Патти и о том, не вышло бы ли из них всё-таки подходящей семейной пары — он не мешал бы ей строить карьеру, а она не душила бы его постоянным требованием внимания.

Впрочем, эта слабость быстро прошла. Какой из него муж без состояния и даже без лицензии, которая давала надежду оное сколотить? Одарённому ребёнку нужен достойный уровень жизни, чтобы однокашники в спецшколе не заклевали. А в обычную его не отдашь…

Лучше подумать о делах насущных, которые могли бы поправить положение. К сожалению, для Коха он вчера ничего не нарыл. Кстати, тот, наверное, ждёт отчёта…

Смыв с себя остатки запаха Патти и побрившись, Макс заглянул в холодильник и приготовил из остатков продуктов омлет с беконом. Надо сегодня купить еды… После завтрака сделал чашку кофе со сливками — лень было тащиться в кофейню. Взял планшет, сел на крыльце своего коттеджа, увитом плетистой розой, которая ещё не зацвела, и собрался с мыслями, чтобы написать отчёт.

Хотя собирать там было особо нечего. Если опираться только на факты, то на «пострадавших» нет никаких следов магического воздействия. Наиболее вероятным всё же представлялось, что их убедили обычным человеческим способом. Например, пообещав что-то настолько «вкусное» в результате подписания нужных бумаг, что они быстренько «переобулись». В таком случае нужно искать точку схождения их новых интересов. Вот где запросто мог быть, и даже наверняка был заговор. Но это уже проблемы Коха.

Однако готов ли Макс полностью отмести магический вариант? Разумеется, безумную теорию Шаца к делу не пришьёшь. Хотя только она и могла объяснить «невидимое» магическое воздействие… Бы. Могла бы. Если бы была разработана. Или, на худой конец, более-менее вменяемо пересказана Альбиной. А не как сейчас — кроме магии есть «немагия» и она вроде бы может действовать на магию незаметно. Нет, нельзя такое писать. Но… что-то всё-таки не давало Максу покоя, заставляя откладывать составление сухого негативного отчёта.

Запонки! Что за незарегистрированный минерал? Такого случаться не должно. Ладно бы ещё в какую-то деревню чернорабочий с прииска упёр кусок или жменю. Но не в виде ювелирного изделия на трёх министрах и одном исполняющем обязанности. И почему он был как раз на троих «пострадавших»? Нет, стой. Патти говорила о четверых. Значит, либо Кох не всех просёк, либо минерал всё-таки относится к делу, просто четвёртый ещё не проявил заметных изменений. Тогда, возможно, их удастся предотвратить или хотя бы проследить, как это происходит.

Вот. Это уже можно принести в зубах начальству. Хороший пёсик, не зря сходил на охоту. Макс ухмыльнулся и, открыв почту, быстро забегал пальцами по клавиатуре.

Отослав Коху отчёт с Паттиными фотографиями изделий и рекомендациями, Макс наконец-то заметил уведомление о трёх личных сообщениях в университетской личке и вспомнил об Альбине.

Первое сообщение, отправленное вчера в обед, содержало поэтажные планы административного корпуса с нарисованными маркером стрелками, очевидно, отмечающими путь Гедеона. Первый, минус первый… Стоп, почему минус второй два раза? А нет, на втором экземпляре сверху накарябано «−3» и на одной из стен проставлен крестик — видимо, конец траектории. Так, что она пишет? Ну да, Шац спустился на несуществующий этаж и вошёл в несуществующее помещение. На чертеже минус второго оно представляло собой большое круглое пространство. Главное, ни с чем не перепутаешь — как раз под центральным куполом. Но зачем повторять его форму под землёй, если только не…

Ну разумеется! Чертёж нижнего технического этажа, лишённого боковых крыльев, которые маскировали конструкцию над землёй, конкретно похож на магическую мандалу: круг, вписанный в крест, вписанный в квадрат. Можно было догадаться, что этот купол там не просто для красоты. А как раз и представляет собой тот самый «саркофаг». Если бы только пришло в голову что администрацию магической академии поставят прямо над закрытым порталом. Это же как построить царский дворец на вершине потухшего вулкана!

Отняв руку от лица, Макс перешёл к следующему сообщению. Там был план всей Академии. Зачем? Опять что-то начёркано. Так, ладно, много текста, и с разбега непонятно, о чём — проще живьём расспросить. А для научных работ на будущее надо посоветовать излагать мысль чётче и разбивать её на блоки. Но это потом.

Третье сообщение, уже сегодня утром: «У Вас всё хорошо?» Ну что ж, похвальная выдержка. Ответим: «Надо встретиться и обсудить. Позвони, я дома».

Минут через семь, когда Макс уже облачился в удобную одежду выходного дня — чёрные зауженные джинсы, бордовую водолазку и кожаный пиджак, — чтобы сходить за продуктами, раздался вызов по тому же университетскому мессенджеру.

— Максимилиан Аристархович! — правый глаз дёрнулся. — Вы видели, что я обнаружила?

— Вот это я и хотел обсудить. Есть сегодня время встретиться?

— Да я хоть сейчас!

— А готовиться на завтра ни к чему не надо? Как-никак пора контрольных.

— Да мне чуток осталось, я потом, вечером закончу. Погода же хорошая!

— Ладно. Я, в принципе, тоже готов. Через четверть часа в той же беседке?

— Бегу!

Так обрадовалась — аж лицо засветилось! Всё-таки неровно дышит? Ладно, пока границ не пересекает, терпимо. А в магазин можно и позже сходить — ещё весь день впереди.

Макс спокойно прогулялся в сторону парка, но их беседка оказалась занята компанией из трёх старшекурсников, на повышенных тонах обсуждавших темпоральные аклинали в асинхронных порталах. Понятно, готовятся к защите диплома. Макс прошёл мимо до следующей беседки, но там пенсионеры бог знает из какой службы резались в «козла». Кто бы мог подумать — на выходных здесь не такое уж укромное местечко.

Вернулся тем же медленным прогулочным шагом, чтобы не прозевать Альбину. К счастью, на уровне первой беседки её гравикар показался из-за поворота. Макс махнул девушке, чтобы не выходила, и подсел в машинку.

— Альбина-Альбина, кто ж тебя так назвал? — задумчиво спросил преподаватель, выглядывая свободную беседку.

— Мама. А что?

— Да мне просто кажется, имя тебе не подходит.

— Почему? — удивилась девушка. — Альбина значит «белая» на латыни, а я блондинка. Говорят, при рождении совсем светленький был пушок.

— Да? А я почему-то был уверен, что это «пчела» по-румынски. Не знаю, наверное, какие-то личные ассоциации. Ах да, точно, в школе была у нас девочка, пухленькая такая… — он вовремя прикусил язык, чтобы не озвучить, что «пчелой» ту дразнили. — Так что, кроме прочего, я считал это имя аристократическим.

Девушка пожала плечами. Действительно, это же неписанные правила. Никто не запрещал называть детей, как угодно. Но среди аристократии считалось делом чести окрестить потомство как-то повычурней, «чтобы звучало», за что он теперь и страдал.

Им пришлось доехать до края парка и начать возвращаться по другой аллее, прежде чем наконец нашёлся спокойный уголок. Там Альбина снова поставила «полог тишины», и они сели за присланные девушкой схемы.

— Так, объясни теперь по-человечески, что это ты тут начёркала?

— Ну как же, смотрите: если взять здание администрации вместе с крыльями и дорожками, а ещё аллею вокруг, то получается кельтский крест. А если добавить учебные корпуса и общежития, выходит то ли восьмигранник, то ли Роза Ветров.

— Хм. Действительно. И какие же выводы ты из этого делаешь?

— Ну, получается, что портал где-то там, в центре, под зданием администрации, под землёй, куда пошёл Гедеон.

— По-моему, это ясно уже из чертежа подземного этажа.

— Да? А я не заметила. Где?

— Ну вот, смотри, — Макс перелистнул на предыдущую схему: — круг, крест, квадрат. То есть — ограничитель, распространитель и накопитель.

— Ой, правда. А я думала, это просто как решётка три на три, — Альбина сдула с лица одну из прядей, которые сегодня нещадно пушились, выбиваясь из хвоста. — Но ведь большая фигура тоже есть. Вы согласны?

— Безусловно. Тут ты молодец.

— А что она значит? Мы такие сложные конструкции ещё не проходили.

— Если честно, даже я затрудняюсь сразу сказать. Это составлял ас магической геометрии, а может, и не один. Тут надо крепко подумать. А ещё лучше спросить эксперта…

Как бы по итогу не оказаться всё-таки должником Патти. В мандалах она тоже разбиралась намного лучше Макса, поскольку они часто использовались в ювелирных изделиях. Хотя с него в нынешнем положении взять особо нечего — ни в магическом смысле, ни в материальном. А во всех остальных — как говорится, не пугайте ежа голым задом.

— Ну что, когда мы пойдём за ним? — жизнерадостно спросила Альбина.

Макс театрально вытаращился на неё, как на буйно помешанную. Девушка залилась краской и втянула голову в плечи. Чёртова привычка играть всё, как на сцене! Для большинства людей, тут мама была права, нужны именно такие яркие знаки, чтобы их замечали, но этот цыплёнок, похоже, слишком впечатлительный. Получается, что он на неё как будто орёт. Макс одёрнул себя и мягко сказал:

— Это, наверняка, запретная зона. А мы не умеем прятаться от камер, как Гедеон. Хочешь, чтобы нас обоих отчислили?

— А что же тогда делать? Ведь если мы сообщим администрации, отчислят его. Если вообще найдут…

Ага. И теория, которая может оказаться прорывом века, канет в Лету. И будут ещё несколько лет тянуться перед Максом кривые глухие окольные тропы… Да и после возвращения лицензии вряд ли ещё раз представится шанс войти в историю. Такая добыча бывает раз в жизни! Дракон поднял голову, пыхнув пламенем.

— Да я же только предложила, — робко залепетала Альбина. — Если так надо, чтобы спасти его оттуда, сделаем, как скажете…

Макс вынырнул из размышлений и сфокусировал взгляд на студентке. Она как-то сжалась и отодвинулась. Испугалась? Увидела дракона?

Слишком поздно, истинная сущность проснулась и не желала возвращаться в задний карман. Снова становиться домашним милым котиком Максиком — правильным, послушным, примерным гражданином общества, терпеливо стремящимся заслужить право снова быть самим собой. Вместо этого он вкрадчиво сказал:

— А я тоже только припугнул. Понимаешь ли ты, на что идёшь? Согласна рискнуть? Потом бояться станет поздно. И отыграть назад не выйдет. Кроме того, именно тебе придётся колдовать, если понадобится. Я, конечно, хочу найти такого перспективного студента. И в награду стать его научным руководителем по данной теме. Для вас обоих. Без всяких мутных спонсоров. Но нам придётся нарушить целую кучу правил и как следует спрятать улики, чтобы нас всей толпой не отлучили от предмета исследований. Ты на это готова? Хитрить, лгать и изворачиваться до конца? Потому что одно слабое звено погубит нас всех. А я не хочу лишиться лицензии навсегда. Это хуже смерти — всю жизнь ползать, зная, что мог бы летать.

Пока Макс говорил, сознательно усиливая психологический нажим, Альбина всё больше съёживалась. И дракон испытывал даже некое горькое удовольствие от того, что обычные людишки, как он и ожидал, слишком слабы и робки. Но где-то на последних фразах — он не успел уловить, на какой именно — девушка вдруг встрепенулась, словно её что-то крепко задело, и бесстрашно встретила пылающий взгляд магической сущности. Ноздри её раздувались. Казалось, Альбина готовится выдать гневную тираду, но она через несколько вздохов лишь твёрдо сказала:

— Готова.

И прозвучало это, как магическое обязательство — слово, полное Силы. Глаза девушки разгорелись солнечным светом, а пушистые прядки, выбившиеся из хвоста, засияли, как нимб; и за спиной словно крылья распахнулись — ни дать ни взять ангел! Дракон даже залюбовался, приятно удивлённый тем, что ошибся.

А потом включилось обычное сознание. Ёшки-матрёшки, кажется, Макс невольно пробудил магическую сущность Альбины!

С академической точки зрения это полнейший конфуз: таковая активировалась лишь у десяти процентов заклинателей и только в аспирантуре, под руководством чародеев; если не считать редких случаев спонтанного раскрытия в разведке, в моменты большой опасности и предельного напряжения сил. Такие маги назывались колдунами, потому что могли творить волшебство неким средним способом между формулами заклинаний и прямым наложением чар. А до аспирантуры допускались только полностью обученные заклинатели, два года отработавшие по специальности и обосновавшие свой научно-исследовательский проект… Иными словами, требовалась практическая необходимость в повышении квалификации.

Но хуже всего то, что для научного руководителя-чародея такой аспирант становился настоящим Учеником — не академическим, а магическим. Это было сродни импринтингу — между ними возникала энергетическая связь, подобная семейным узам, на которых строилось обучение детей в семьях наследственной аристократии. Ни первокурсница, ни сам Макс ни по каким стандартам не были к этому готовы. Что само по себе ужасно для колдовского Ученичества — это вам не родной ребёнок, который не спросил, рождаться ему или нет, но там хотя бы есть родительский авторитет и лет семь на подготовку. А тут как гром среди ясного неба. Взрослый посторонний человек, с которым тебя не связывают никакие формальные обязательства. Такой процесс вообще-то должен быть сознательным. Особенно для Учителя, который призван направлять…

Возникло ощущение внезапного падения в пропасть. И запоздалым пинком под зад прилетело понимание, почему же методически возбранялось… Ну всё, попал кур в ощип! Теперь назад дороги нет. Потому что, невзирая на то, останутся они оба в альма-матер или вылетят с позором, теперь его обязанность — её Учить. Если проснулась магическая сущность, не Учить нельзя. Иначе эта прекрасная хищная сила возьмёт верх над человеком и натворит много бед.

Как хорошо, что она сказала «да». Впрочем, бывает ли иначе с Учеником? Возможно, именно это «да» — то, что её таковым сделало.

Альбину захватили новые ощущения, взгляд сперва обратился вовнутрь, потом она начала медленно и восторженно обозревать окрестности — видимо, включилось полноценное магическое зрение. Это давало Максу немного времени, чтобы сообразить, как объяснить ей то, что случилось. Вот только ни единой мысли в голове не появлялось.

Наконец глаза девушки остановились на нём. Взгляд совершенно влюблённый… Так, надо сбивать эйфорию. Как угодно.

— Альбина. — Не реагирует. — Альбина. — Застыла, как зачарованная. — Альба! — рыкнул дракон.

У девушки аж рот приоткрылся. Зато взгляд сразу сфокусировался. Только не на лице, а чуть дальше и выше. Теперь точно увидела.

— Ой, а что это у вас? Вы как-то изменились…

— Это не я, а ты. Эй! — пришлось щёлкнуть пальцами перед лицом и пальцами же показать на свои глаза: — Сюда смотри. Произошло кое-что важное. Твоя жизнь только что изменилась навсегда.

Фух, наконец-то посерьёзнела.

— Я что-то не так сделала?

— Не ты, а я. Точнее, мы вместе. У тебя пробудилась магическая сущность.

— Ой. — Альбина прикрыла снова расплывшийся в идиотской улыбке рот ладошкой. — Так это ведь хорошо. Разве нет?

— Да как тебе сказать… Не так всё должно быть. Не случайно, не со мной и не на первом курсе. Но теперь ничего не изменишь. Мы с тобой связаны. И нам придётся эту связь как-то оформить.

— В смысле? — взгляд удивлённый, но не напуганный.

— В смысле, что теперь ты моя Ученица.

Просияла. Нет, всё-таки влипла. Но теперь не прогонишь.

— Вы будете моим научным руководителем?

— Я не знаю. Обычно это происходит с аспирантами, у которых уже есть научный руководитель, который инициирует их магическую сущность и становится Учителем. Но магическое Ученичество — это отдельная штука, которую не сотрёшь и не изменишь кадровыми записями. Поэтому они обычно подгоняются под реалии. В том смысле, что, если сущность аспиранта пробудил не его научный руководитель, а другой профессор, кураторство переоформляют на фактического Учителя. Но ты пока далеко не аспирант, тебе даже курсовые рано писать, да и мне по рангу не положены подопечные. Так что придётся идти на ковёр к ректору. И решать, как всё это оформлять, будет, скорее всего, педсовет. Но. У нас с тобой есть дело. И если мы хотим его сделать, то лучше пока отложить формальности.

— Так мы всё-таки пойдём за Гедеоном?

Ну что ты будешь делать? Сплошной восторг в глазах!

— Да.

— Ой, Максимилиан Аристархович! — Макс скривился хуже горькой редьки. — Вам что, не нравится?

— Очень. Звучит, словно я какой-то дед с полной грудью медалей «За отвагу» и целым шкафом научных наград.

— Но вы же терпите, когда другие к вам так обращаются?

— Ты не поверишь, но поскольку имя очень длинное, большинство избегает его произносить совсем.

— И как мне тогда вас называть?

— Принимаю предложения, — он развёл руками.

— А друзья вас как зовут?

— Макс. Но это ты лишку хватила — чересчур фамильярно. Если бы я знал, как укоротить, сказал бы сам, но увы.

— Максим… Архович?

Макс подавил смешок, но потом махнул рукой — всё лучше, чем полное имя.

— Сойдёт. Ведь даже что покороче глотают, типа Марь-Иванна.

— Хорошо, Максим Архович, — и такая довольная собой…

— Ладно, слушай. Магическая сущность, это тебе не джек-пот, а довольно своевольная скотина, которая поначалу будет норовить тобой управлять. Ты должна будешь её приручить, как… У тебя когда-нибудь были домашние животные?

— Коши были в родительском доме.

— На стол лазили? Еду воровали?

— Ну, бывало иногда…

— Ясно. Возьми в библиотеке книгу «Дрессировка магической сущности»… Погоди, я сейчас помечу в проекте, а то заклинателям просто так не положено… Нет стой. Это нас выдаст… Так, минутку, сейчас скину.

Макс залез на своём планшете во Всеобщую библиотеку, где у него, как у потомственного аристократа, был доступ к соответствующей литературе, скачал учебник, распаковал его, стёр трек-номер специальной программкой, и поднял голову:

— Лови. И штудируй при каждой возможности. Хоть за едой читай, если другого времени не будет. И упражнения делай по дороге на пары. А пока главное не поддаваться эйфории, иначе можно накуролесить так, что и без взлома запретных зон отчислят. Поняла? — Альбина кивнула. — Отнесись к этому прямо со всей серьёзностью. Сила очень здорово опьяняет и влияет на адекватность поведения. Ты сейчас лыбишься, как будто травки обкурилась.

— Простите, — девушка потрясла головой, пытаясь «протрезветь».

— Ничего, потом привыкнешь. Пока просто не делай ничего спонтанно, даже если тебе это покажется лёгким, полезным и неопасным. Вообще никаких отступлений от привычек! Новое будешь осваивать под моим руководством, не бойся. Хорошая новость для нашей затеи в том, что теперь тебе будут легче даваться заклинания. Собственно, ты сможешь их выполнять почти как я — чары, только по формулам.

— А можно один вопрос?

— Валяй.

— Кого я вижу у вас за спиной?

— Это мой тотем — дракон. Магическая сущность обычно напоминает некую сказочную тварь, и по характеру может заметно отличаться от личности.

— А у меня какой тотем?

Макс посмотрел ещё раз на нимб и вздохнул:

— Ангел. И тебе надо научиться его прятать. Прямо сейчас. Иначе спалишься.

— Расскажите, как! — с энтузиазмом вопросила Альбина-Ангел.

Глава 5

На то, чтобы научиться худо-бедно прятать магическую сущность, у Макса с Альбиной ушло часа полтора. Хотя без практики настоящее умение не получишь, но на ближайшие пару дней сойдёт. При определённой доле везения: чародеи по университету не особо шастают, сидят в своём секторе; а заклинателям магическое зрение даётся с трудом, так что никто со скуки не разглядывает тонкие материи, если нет такой задачи; да и с какого факультета эта студентка, знает ограниченный круг лиц. Ну а потом они доложат в администрацию, и можно будет перестать таиться.

— Когда у тебя практическая магия?

— В среду и пятницу.

— Надеюсь, успеем обернуться до среды. Только нужно подготовиться как следует. Во-первых, продумать, как нам незаметно попасть в административный корпус.

— Ночью?

— А камеры?

— Вырубить сеть? Я в справочнике видела «Короткое замыкание».

— Неплохая идея. Значит, пиши себе в задачник выучить его.

— Только замки эти, которые Гедеон смотрел в библиотеке, питаются от портативных аккумуляторов.

— Ещё одно «Короткое замыкание»? — предложил Макс.

— Нет, они в обесточенном состоянии замкнуты. Там нужен аварийный ключ… Но! На видео похоже, что Гедеон знал код.

— Хм, может спонсор ему как раз и сообщил код, узнав где-нибудь по своим каналам? — вопрос, ясное дело, был риторический, в отличие от следующего: — А сможешь хоть примерно по видео вычислить, какие цифры он набирал?

— Ну… попробую, — с сомнением протянула Альбина.

— Только нам надо ещё как-то попасть в здание.

— Я об этом уже думала. Там есть кое-что интересное на чертежах, но надо проверить, как в действительности. Откройте, пожалуйста, план первого этажа.

Макс разбудил планшет и перелистнул изображение, однако, сделал жест не в ту сторону, и на экране высветилась вчерашняя запонка.

— Ой, гемадильчик! — неожиданно сказала Альбина.

— Где?

— Ну вот, камень только что был, верните.

Интересное кино! Макс, уже успевший исправить оплошность, снова вызвал фотографию загадочного минерала и подвинул планшет Альбине.

— Ну да, точно, гемадил.

— Это не гематит, — осторожно сказал Макс.

— Знаю, просто похож немного. Поэтому мама называла его «гемадил».

Так, стоп. Макс вернул себе планшет и набрал в поиске «гемадил». Выпал «гамадрил», какая-тоGema Dilla и прибор для анализа крови «Гемадифф». Тогда он открыл сайт реестра ценных минералов и набрал поиск там — ничего. Показал:

— Такого минерала не существует. Может, мама имела ввиду что-то другое или как-то исказила название?

— Да нет же!

Девушка полезла за пазуху и извлекла оттуда висящий на цепочке медальон — что-то вроде резного клыка из красноватого металла с патиной в углублениях. Отвинтила собственно «клык» от навершия в виде головы дракона и предъявила спрятанный внутри конус из очень похожего на фотографию материала.

А Патти говорила, что ничего похожего в реестре нет…

Макс отвёл глаза на ближайшее дерево и надо же — на краю зрения мелькнула радужная вспышка. Точно — он!

Первой реакцией было — защитить. Макс схватился за висюльку и напряжённо спросил:

— Где ты его взяла?

— Мама подарила, — с недоумением ответила Альбина.

— Давно?

— Да ещё на совершеннолетие. То есть, три года назад, в шестнадцать.

Макс выдохнул и поспешно отпустил предмет, вдруг сообразив, что его рука слишком близко к груди девушки.

— А где мама его взяла, случайно не знаешь?

— Вообще это по наследству у нас в семье давно передаётся. Кажется, ещё от прабабушки. Как талисман на удачу. Вроде бы из какого-то портала…

Час от часу не легче!

— А твоя мама знает, из какого именно?

Альбина растерялась:

— Могу спросить. А это так важно?

— Возможно, очень важно. Она вообще знает, что запрещено использовать незарегистрированные материалы? За это могут сильно оштрафовать или даже посадить. А ты его так легко показываешь, кому попало.

— Ну, вы же не кто попало. И потом, у вас даже фотография есть. Чья это запонка? Его не оштрафовали? Или к аристократам это правило не относится? Кто же ещё в наше время носит запонки…

— Так, ты, конечно, очень сообразительная. Но. Никому ни слова и больше не показывай. Звони маме, пусть расскажет всё, что знает. Если можно, по громкой связи.

Альбина послушно набрала маму по органайзеру.

— Привет, дорогая. Что-то случилось? — на заднем фоне шкворчало.

— Нет, мне надо узнать про амулет. Точнее про то, что внутри.

— С чего это вдруг? Я думала, ты сегодня к контрольной готовишься, — слова сопровождались характерным стуком ложки по краю сковороды.

— Ну мам, я же тебе говорила, у нас тут побочный проект с одним преподавателем. Он, кстати, рядом сидит. Вот он и интересуется.

— Ты показала, что внутри амулета? — сковорода громыхнула, видимо, отставленная куда-то в сторону. — Я же просила…

— Знаю, мам, не переживай. У него была фотография с гемадилом, я потому и показала. И вообще, ему можно доверять. Он теперь мой Учитель.

— В каком смысле? — удивилась мама.

Макс скорчил страшное лицо — мол, не смей пугать маму. Альбина округлила глаза в непонимании. Не дошло ещё, насколько серьёзная штука случилась, и сколько у родителя может возникнуть в этой связи вопросов и тревог. Для которых сейчас совершенно не время. Поэтому он решил взять дело в свои руки. Точнее, рот:

— Здравствуйте. Простите, не знаю, как вас зовут.

— Анфиса Павловна. А вы Максимилиан Аристархович?

Макс привычно скривился, а сам подумал, что не ошибся насчёт того, что Альбина неровно дышала к нему ещё до сегодняшнего происшествия, раз мама даже имя выучила.

— Мы с Альбиной договорились называть меня покороче, Максим Архович. Чтобы язык не ломать. Очень приятно. Я научный руководитель Альбины.

— Хорошо. Но… разве ей не рано ещё писать курсовые?

— В общем-то да, но мы нащупали интересную тему, можно уже начинать подготовку — пригодится, когда время настанет. Так что скажете про камень?

— Его подарил Альбининой прабабушке отец. Он участвовал в одной из первых экспедиций. Тогда ещё не было обязательной регистрации. А потом как-то поздно уже стало. Да и кто бы этим занялся? Мы не старатели. В то время камень сочли бесполезным. Были шансы, что их всего пару штук разобрали на сувениры члены экспедиции. Если честно, мы даже не интересовались, зарегистрировали его потом или нет. В конце концов, мы же не собирались его продавать. Ну как-то так и повелось…

— А вы не знаете, в какой именно портал ходил Альбинин прапрадед?

— Нет.

— А ваша… бабушка, его дочь, ещё жива?

— Нет, что вы, она умерла ещё до рождения Альбины.

— Может быть, ваша мама знает больше?

— К сожалению, у неё альцгеймер.

— Ладно, а фамилию-имя-отчество вашего прадеда можно узнать?

— А в чём собственно дело? — заартачилась Анфиса Павловна. — Если это где-то всплывёт, мы не потянем штраф…

— Нет-нет, не переживайте. Просто у меня есть побочное… исследование, — Макс в последний момент исправил приставку «рас-» в слове, — как раз связанное с этим минералом. Он, кстати, не проявляет никаких магических или похожих свойств?

— Нет, что вы. Мы бы тогда не стали дарить его детям. Это просто безделушка.

— И всё же. Мне надо исключить посторонние влияния в одном вопросе, где как раз замешан подобный камень. Материалы экспедиции мне бы в этом помогли.

— Минуточку, — мама вздохнула, чем-то зашуршала, потом куда-то пошла, зашелестела страницами. — Вот. Партоклов Евгений Савельевич.

— Спасибо вам огромное!

Макс быстренько вбил данные в пустое письмо на своём планшете и сохранил черновик — для Коха. Пусть ищет — вдруг эта ниточка куда-то приведёт.

— Пожалуйста. Что-то ещё нужно?

— Нет, спасибо.

— Альбиночка?

— Нет, мам, мы тут план работ набрасываем, так что пока.

— Пока, милая.

Отключив связь, Альбина спросила:

— Это правда? Ну, что вы ведёте ещё какое-то… расследование?

Дракон где-то внутри сладко зажмурился — ему нравились умные женщины.

— Да. Как раз вчера этим занимался. Попросили важные люди. Фотографии с мероприятия. Но может, вернёмся к поиску альтернативного входа?

— Да-да, конечно. Так где там чертёж? Вот, смотрите. Тут в торцах боковых крыльев есть дополнительные двери. Одна ведёт на кухню, а другая — куда-то вроде дворницкой что ли. Но если я начну там шастать…

— Да-да, конечно. Тебе задач и так хватает. Проверку этого дела я возьму на себя. Заодно присмотрю розетку… А лучше распределительный щит. Там могут стоять охранные чары. Кстати, запиши ещё выучить «Разбивание скорлупы» — это довольно универсальное заклинание. Если подойти с умом, можно использовать как отмычку. Но как именно — придётся смотреть уже по месту.

— Что-то ещё?

— Так, обычныеотмычки, верёвки и тому подобное я возьму сам. Твоя задача одеться поудобнее и желательно в чёрное. Если есть капюшон или платок — бери на всякий случай.

— Сегодня пойдём? — оживилась Альбина.

— Нет. При всём твоём беспокойстве за Шаца, так быстро мы не успеем подготовиться. Постараемся завтра ночью, если я благополучно найду ход внутрь. И если твой друг не объявится. Всё-таки пошёл один. Значит, вряд ли ему прямо там кто-нибудь угрожает. У тебя во вторник нет никаких контрольных?

— Разве что ваша.

— Чёрт, совсем забыл. Ну да ладно, выделю тебе время позже, если что. Разберёмся, короче. И перекус какой-нибудь возьми. Ты знаешь, что ест Гедеон? — девушка кивнула. — Вот для него тоже возьми. И для себя. На всякий случай.

— А для вас?

— Я сам о себе позабочусь. Ну всё, давай разбегаться. А то у тебя ещё куча дел на сегодня. Да и я проголодался, а дома шаром покати.

Альбина вызвала гравикар, подбросила Макса до выхода с территории, тот осмотрел её на прощание и сказал:

— Не забывай про магическую сущность. Что-то найдёшь — пиши. До связи.

Девушка степенно кивнула. Вид у неё был довольный, но серьёзный. Ещё бы — загрузил её по самые ушки. Чувствует себя, небось, нужной и важной. Эх, где мои девятнадцать лет?

Выйдя за ворота, Макс решил сперва пообедать, а потом уже ехать в магазин за продуктами. Он углубился в около-университетские кварталы, которых обычно избегал, чтобы не сталкиваться ни со студентами, ни с коллегами. Но в воскресенье своих там должно быть не так уж много. А следующий рассадник точек общепита — у озера, где сегодня, наоборот, должен быть аншлаг.

Взгляд упал на знакомое заведение — уютный ресторанчик в старинном стиле под названием «Чёртова дюжина». Сто лет не бывал там.

Макс поднялся на второй этаж, откуда открывался прекрасный вид на зелёную пешеходную улочку. К сожалению, все столики возле огромных полукруглых окон были уже заняты. Он со вздохом оглянулся, выбирая другое место, но тут его окликнули:

— Максим! — махал ему рукой из угла пожилой человек, похожий на виртуального потомка Эйнштейна и Сталина.

Макс даже не сразу сообразил, кто это — так прочно он запретил себе вспоминать годы учёбы, чтобы не травить душу, работая на презренной для чародеев половине альма-матер. Но столик зовущего был у окна, так что Макс двинулся туда, судорожно вороша память. И через пару шагов чуть не стукнул себя по лбу — ведь это был один из его любимых преподавателей в академии! Поэтому подходил уже с радостной улыбкой:

— Генрих Семёнович!

На самом деле профессора виртуальных конструкций звали Хендрик Симен де Грат, но он всегда представлялся так же, как русские преподаватели, чтобы студенты относились к нему доверительней. В самом деле, с каким-нибудь господином Смитом не погоняешь чаи, обсуждая курсовую работу в неформальной обстановке.

— Совсем забыл старика! Покушать пришёл? Присаживайся, коли не брезгуешь.

— Ой, спасибо большое, Генрих Семёнович. Я не забыл, я просто…

Макс не знал, как объяснить. Ему ещё не приходилось растолковывать кому-то из прежней жизни, почему он порвал все контакты. Но профессор сам справился:

— Думал, я, как все, стану смотреть на потерявшего статус сверху вниз?

— Что-то в этом роде. Хотя я стремился избавить от неприятных ощущений не только себя, но и всех остальных. Или, по крайней мере, от неловкости.

Де Грат укоризненно покачал головой:

— Не в моём возрасте обращать внимание на что-либо кроме личных качеств. А ты всё-таки уже дважды падал и один раз поднялся — поднимешься и во второй. Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Дай хоть посмотрю, какой ты вырос.

Макс на пару секунд расправил крылья дракона, потому что вопрос был именно об этом, и преподаватель довольно заулыбался:

— Ну хорош, хорош! Не истощён, не избалован, в меру тренирован, в меру ухожен — всё в самый раз. Так держать!

Кто бы мог подумать, что похвала старшего ещё способна Максу польстить. Видимо, не хватало ему в жизни немного отцовской фигуры…

Тут подошёл официант с меню, но Макс заказал фирменное блюдо по старой памяти, не желая отвлекаться. Он был искренне рад такой душевной встрече и не прочь пообщаться, а визави уже доедал свою порцию — те же томлёные рёбрышки с картофелем в томате. В конце концов, если уж поддаться ностальгии на час, то и еда должна соответствовать.

— Вы всё там же, на виртуальной кафедре?

— Да, конечно, куда я денусь. А ты, говорят, учишь «ремесленников»?

— А что ещё остаётся? Теория же, в конце концов.

— Ну и как, пристают студентки?

— Откуда вы знаете? — вспыхнул Макс.

— Так ведь я тоже был молодым и — не поверишь — красивым. Правда, ещё не преподавателем, но лет до пятидесяти вполне импозантно выглядел. А потом не раз наблюдал других таких же. Не дай бог харизма и внешность — отбоя нет. То ещё испытание. Тебе-то полегче будет, студенточки не одарённые.

— И то правда. Кстати, а вы ведь ещё занимаетесь аспирантурой?

— В этом году отошёл. Силы уже не те.

— Но долго там проработали?

— Ну да. Все, кто может совмещать, совмещают — лишняя ставка на дороге не валяется.

— А у вас… были Ученики? Или Ученицы?

— Были, конечно. Именно они мне теперь и не по силам. Так-то что — знай писульки проверяй, стимулируй исследовательский интерес. Но если кто вдруг пробудится — тут не угадаешь заранее — то будь любезен тянуть лямку.

— Я думал, Учитель делает это сознательно.

— Ха! По молодости так кажется. Но как бы ты ни старался с одним студентом, ничего не выйдет. А с другим вроде и не хочешь, а оно само. Это как с детьми — людям только кажется, что они планируют семью. Но если посмотреть на количество тех, кто неспособен зачать при желании и количество «детей контрацептивов», становится ясно, что это лишь ошибка выжившего. Хорошо, конечно, когда понимаешь, что делаешь, или хотя бы готов к этому. Но первый раз обычно как снег на голову.

При последних словах профессор проницательно посмотрел на Макса, но тот не собирался таиться. Де Грат не из тех, кто завтра побежит ябедничать ректору, проверено. И раз уж судьба преподнесла такой подарок, грех не спросить совета:

— А это сложно?

— О! — развеселился Генрих Семёнович, получив подтверждение. — Это где ж ты успел уже?

— Можно сказать, несчастный случай. Первый курс универа.

— Ну ты даёшь! — посерьёзнел профессор. — Мальчик или девочка?

— Девочка, — вздохнул Макс.

— М-да, это ты вляпался по полной программе… — Де Грат задумался ненадолго, жуя, а потом отмахнулся от каких-то своих мыслей. — Хотя ты способный, разберёшься. Администрация тоже что-нибудь придумает — им не впервой притягивать бумажное к действительному. Главное в твоём случае знаешь что?

— Что?

Генрих Семёнович, доев, положил вилку с ножом на тарелку, промокнул губы салфеткой и выдал каким-то чересчур пресным тоном:

— Не спи с ней. Ни в коем случае.

— Да вы что…

— Не бравируй мне тут, а слушай, раз спросил совета. Тебе захочется. И ей тоже. Это я тебе гарантирую. Такова природа ученической связи — это своего рода близость и, при разнице полов, соблазн перевести такие доверительные отношения в другую плоскость очень силён. Но. Проблема даже не в санкциях академии, а в вас самих. Ты тогда порушишь иерархию вашего союза, а это чревато. Для неё — неправильным развитием, а для тебя — потерей себя. Понимаешь, флагшток не может поиграться с флагом на ветру, он должен служить опорой. И буксир не может потолкаться с сухогрузом — он должен завести его в порт. Улавливаешь аналогии?

Макс закивал — что ж непонятного?

— И не отмахивайся, даже если сейчас тебе такое развитие событий кажется маловероятным. Запомни как следует, заруби на носу, читай на ночь, как аутотренинг — в общем, чтобы ты ни на миг не забыл: ни за что и никогда.

— Что, вот прям вообще никогда?

— Ага, видишь! Ты уже допускаешь эту мысль и тебе кажется, что потом можно будет дождаться выпускного, а после него дать себе волю. Но нет. Не рекомендую. Ученику может не раз понадобиться твой совет, а он не сможет за ним обратиться, если между вами будут плохо завершённые отношения. А они будут плохо завершены, не спорь с тем, кто это пережил — просто потому, что изначально неравны. Тут как с детьми — нужна сепарация. Вот если спустя много лет жизнь вас столкнёт, и Ученик окажется уже состоявшимся магом, равным тебе — тогда может быть. И то лишь при условии, что это не старые раны заноют, а новое что-то раскроется… В общем, вероятность здорового развития подобных отношений в горизонтальной плоскости стремится к нулю. Так что лучше сразу поставить крест. Понял?

Макс вздохнул и кивнул уже менее легковесно. А Де Грат расплатился и вдруг махнул рукой:

— Впрочем, кто я такой, чтобы запретить тебе набивать собственные шишки? Просто эта штука скорее, как перелом — восстанавливаться долго и сложно. В общем, я предупредил, а дальше — как знаешь.

— Я вас услышал. Спасибо большое, — серьёзно сказал Макс.

Ему как раз принесли еду.

— Ладно, приятного аппетита. А мне пора на моцион. Ты приходи, если будут вопросы. Где найти меня, знаешь — всё в том же месте, что на работе, что дома.

Макс поднялся и протянул профессору руку. Тот ответил открыто и ободряюще — значит, отмахнулся всё-таки не от него лично, а от самой ситуации, и помощь предложил всерьёз. Бывший студент вложил в жест весь жар своей благодарности. Ибо методические наставления были, возможно, даже ценнее и понадобятся скорее сегодняшнего совета. В конце концов, Макс и так не намерен был заводить шашни со студентками, ведь для него на кону стояла не только работа, а вся профессиональная состоятельность.

Хотя предупреждение о том, что момент слабости обязательно настанет просто в силу обстоятельств, стоило принять в расчёт и помнить о нём, чтобы не споткнуться и не загреметь на казалось бы ровном месте. Если они оба, конечно, раньше не загремят за проникновение в запретную зону. Впрочем, отвод глаз Альбина уже освоила, так что не должны — главное, отключить камеры.

Ладно, пока надо насладиться едой, потом оной же запастись, и только после этого отправляться на разведку.

Глава 6

В левом крыле администрации с торца и правда была дворницкая. Там, скорее всего, хранились старенькие мусоросборщики, которые днём меланхолично, как пожилые коровы, пожирали листву на газоне, окружавшем здание. Бог весть по какой причине технику давно не обновляли, но заговорщикам это было на руку, ибо дверь, ведущая в подсобное помещение, запиралась на обычный механический замок. А значит, её можно вскрыть по-старинке, отмычками. Оставался лишь вопрос, есть ли из этой каморки дверь внутрь. Это было проще проверить, прогулявшись по коридорам завтра, благо преподавателям не требовалось подавать заявку, чтобы войти.

А вот кабель питания Максу удалось найти не сразу. Воздушной подводки не имелось, как и покрытия солнечными панелями — в отличие от других корпусов, что уже само по себе странно. Раскопки в Сети выявили только одну альтернативу: электричество подавалось под землёй, в дорогущих кабель-каналах, которые строили только при определённых требованиях безопасности, предъявляемых, среди прочего, к установкам открытия порталов. Подозрительно, что старую линию не обесточили, запитав здание от общей сети, ведь на бытовые нужды напряжение требовалось на порядок ниже…

Но ошибки не было. Присмотревшись, как следует, Макс обнаружил кое-где на газонах невысокие столбики со шляпками — вентиляционные шахты кабель-каналов. Проследил направление и понял, где примерно в здании должен располагаться распределительный щит. Хотя, если оно питается от старых силовых установок, тот может оказаться и в подвале.

Так, а что пишут в сети по поводу строительных норм? На каком этаже этот щит вообще может быть? Ну, тут помощи мало — может быть на первом, а может и на минус первом. Хотя вот, должен быть ещё вводной шкаф, который позволяет обесточить дом снаружи, например, при пожаре. Однако, глядя на стену в точке, которую пересекала вычисленная линия магистрали, Макс совершенно ничего не видел. Не исключено, что наложен качественный отвод глаз. А ему запрещены любые активные действия, которые требуются, чтобы через оный пробиться. Что же делать?

Макс написал Альбине добавить «Эхолот» к списку заклинаний, которые надо выучить в ближайшее время. Подумал и спросил, сможет ли она вечером его испытать. Та ответила, что постарается — позднее, когда закончит с подготовкой к завтрашней контрольной. А видео гонять будет после пар. Да уж, загрузил студентку в выходной… С другой стороны, она сама назвалась груздем.

Вернувшись домой, Макс отправил Коху второе письмо — то самое, с именем прапрадеда девушки. Разумеется, «источник» не сдал — написал, что у этого человека в доме когда-то видели похожий камень, взятый из портала, поэтому неплохо бы почитать отчёты экспедиции, в том числе засекреченную часть. Впрочем, первые экспедиции были засекречены целиком — публичные отчёты для индустрии и коммерции появились позднее. Выяснив происхождение камней, можно будет узнать их особенности, хотя бы неподтверждённые. Или, на худой конец, сузить круг подозреваемых.

Остаток воскресенья Макс потратил на то, чтобы откопать из недр шкафа свои старые инструменты. В частности, отмычки у него были заказные — далеко не ширпотреб. В прежней жизни он не раз их использовал, поскольку аристократы доверяли только механическим замкам, вскрыть которые было сложнее, чем электронные. По крайней мере, магу.А от обычного ворья защищали охранные чары.

Также в рабочий рюкзак были сложены: альпинистская верёвка, кошки, карабины, мультитул, охотничий нож, сигнальный пистолет и тому подобное — набор на разные непредвиденные случаи (включая внезапный провал в портал).

Макс успел приготовить ужин, не спеша поесть, и за мытьём посуды размышлял, стоит ли дёрнуть Патти по части мандал или довериться Де Грату, когда снова написала Альбина. Она была готова испытать «Эхолот». Часы показывали четверть девятого.

Пришлось всё бросать и срочно отправляться к админкорпусу, потому что ворота секции закрывались в девять. Встретившись на входе, они обошли здание по круговой аллее, делая вид, что прогуливаются. Роботов-мусоросборщиков уже загнали в «стойло», на газонах работали оросительные спринклеры.

Макс показал точку пересечения электрической подводки со стеной здания и велел Альбине при помощи «Эхолота» найти вводной шкаф.

— А зачем «Эхолот»? — удивилась девушка. — Я и так его вижу.

— То есть этот отвод глаз на тебя тоже не действует? — обескураженно спросил Макс. Он не принял происшествие с клумбой настолько всерьёз, и похоже, зря.

— Ну, наверное, я не так выразилась. Я вижу искажение линий вокруг шкафа.

— Каких ещё линий?

— Как это каких? Магических.

— Каких ещё магических линий?

Они вытаращились друг на друга, словно у каждого отросло по второй голове. Хотя в каком-то смысле так и было, потому что и дракон и ангел при этом встрепенулись, почуяв что-то важное. Макса это отрезвило и он поспешил осадить девушку, шепнув: «Спрячь сущность». Она, кстати, неплохо справлялась для новичка.

Потом преподаватель вздохнул и попробовал подойти к вопросу рационально:

— Ладно, представь, что я из параллельного мира, в котором нет магии, и ты должна мне объяснить, о чём идёт речь.

— Ну… Магическая сила пронизывает всё пространство. Обученный человек может её увидеть как некую ауру вокруг объекта. У людей аура ярче, у неодушевлённых предметов слабее. Однако все ауры имеют рисунок, подобный меридианам и параллелям на карте. По их искажению и можно обнаружить чары или заклинание, каждое из которых имеет свой определённый узор.

— Так. Стоп, — Макс потёр переносицу. — Первая часть твоей речи практически из школьного учебника. А вторая откуда взялась? Про рисунок.

— Из головы. Ну то есть, я так вижу. Гедеон тоже. Я думала, это само собой разумеется. Просто мы это ещё не проходили?

— Нет. Я не вижу никаких узоров. И никто ни в семье, ни на учёбе, ни по работе никогда ни о чём подобном не упоминал. Этого нет ни в каких учебниках.

Они снова уставились друг на друга, пытаясь понять, что это значит. Однако тут спринклеры отключились, и Макс понял, что до закрытия ворот осталось совсем недолго. Подумать можно потом, а сейчас главное понять, смогут ли они открыть шкаф или нужны ещё какие-то подготовительные меры.

— Ладно, ты видишь там что-то кроме отвода глаз?

— Мм… Не уверена. Как будто бы есть что-то ещё, но мы такого не проходили.

— А попробуй всё-таки запустить «Эхолот», тогда и я смогу оценить.

Девушка начала бормотать слова и складывать пальцами пассы, с трудом цепляясь за магическое поле, чтобы сформировать нужный эффект — того и гляди сорвётся. Макс её перебил:

— Подключи магическую сущность, так будет намного легче.

— А как это?

— Ну, позволь ей объять себя и делай жесты вместе с ней. Положись на её чутьё.

С полминуты ушло на синхронизацию, а потом Альбина-Ангел намного увереннее сплела нужный узор. Было заметно, что девушка на этот раз не просто выполняла заученное движение, а ощутила магическое поле. В глазах её блеснул восторг. Потом Макс отвлёкся на созерцание результатов.

Резонанс достаточно чётко очертил скрытый шкафчик в магическом спектре. Так, вот на дверце сонные чары, а на замке — солидном таком, навесном, с механическим кодом — «Молния». Интересно, а что они себе думают на случай, если шкафчиком понадобится воспользоваться по назначению? Или у завхоза есть магическая отмычка? А что, это мысль!

Действие «Эхолота» закончилось. Ну, вроде бы всё ясно. Зазвучал мелодичный перезвон колокольчиков — предупреждение, что пора покинуть территорию. Пока выходили, Макс размышлял, как всё успеть. Получалось, что отмычку придётся зачаровывать в последний момент. Если повезёт — до похода сюда. А если нет, уже прямо тут. В принципе, наверное, есть смысл подождать хотя бы до одиннадцати, прежде чем начинать, чтобы охрана закончила обход и ушла к себе, успокоившись. А зайти в парк надо не позже половины девятого. В любом случае, ему нужно будет ещё составить формулу заклинаний для этого комплекса защитных чар. И подобрать болванку. Как раз после занятий, пока Альбина будет пытаться разобрать числовую комбинацию замка, у него будет время этим заняться. Только…

— Знаешь что? Держи мой личный контакт, — девушка активировала приём на браслете и Макс скинул ей свой идентификатор. — Не в проекте же это мероприятие координировать. Ориентируемся на полдевятого тут. Но это крайний срок. Если получится раньше, надо будет ещё сделать отмычку, так что закачай в органайзер весь справочник. Базу я подготовлю, но пока не могу сказать, какие заклинания туда войдут — формулу завтра после занятий составлю. Как только вычислишь код, напиши. Поесть на ужин я соображу что-нибудь — ты сама вряд ли успеешь.

— Хорошо, — горячо согласилась Альбина.

Глаза девушки блестели, как будто она изо всех сил старалась скрыть ликование. Интересно, это относится к его личному контакту, готовности покормить или просто от того, как легко получилось заклинание? Нет! Он не будет этим заморачиваться. Главное вести себя профессионально, а у кого там какие мечты — дело десятое. Если до их пор Альбине хватало такта не демонстрировать своё отношение, догадается по поведению, что это всего лишь организационные моменты, не таящие за собой ничего большего. Ученику всё равно нужна прямая связь с Учителем.

— Ангела спрячь, — сухо напомнил Макс.

— Ой.

Альбина тут же одёрнула себя и выполнила наказ на твёрдую восьмёрку: не молниеносно, но вполне управляемо, что для первого дня вообще сказочно. Хотя, честь по чести, Максу не с чем было сравнивать — он знал только себя и одноклассников по спецшколе, а семи-восьмилетние дети это совершенно иная история.

На том они распрощались на ночь.

Утром Макс не стал досыпать лишку вместо первой пары, которой у него не было, а отправился вместо этого в админкорпус на разведку. Сделал вид, что ему нужно в бухгалтерию, которая — ах, он совсем забыл — открывается только в десять, но — так уж и быть — подождать проще, чем возвращаться.

Просто бухгалтерия была в конце левого крыла, возле того самого теоретического выхода через дворницкую. Дверь в стене имелась, не заложена, на заварена, на таком же механическом замке. Правда, ключ в него давненько не вставляли, судя по отсутствию сколов на далеко не свежей краске вокруг скважины. Ну, вообще отлично. Только масло захватить, чтобы смазать предварительно и не заскрежетать на всё ночное здание.

Выяснив, что хотел, Макс сделал вид, что ждать бухгалтера ему всё же надоело и прогулялся вдоль коридора, пытаясь высмотреть, нет ли щита на первом этаже. Так увлёкся поиском скрытых дверей в подходящие подсобки, что не заметил важную персону, направлявшуюся на выход:

— Донской! — окликнул его Кох, остановившись.

— Какими судьбами? — удивился Макс.

— Раз ты тут, идём в оранжерею, не успел тебе написать — так скажу.

Они вошли под купол на первом этаже, где была устроена зона отдыха, разбитая на уединённые ячейки: скамейки, окружённые экзотическими растениями в кадках и перманентными «пологами тишины». В столь ранний час народу было мало, так что они без труда нашли свободный уголок. Замминистра дополнительно активировал свой амулет «сферы тишины», что подчеркнуло серьёзность ситуации.

— В общем, камушек из того самого портала, — Кох многозначительно потыкал пальцем в землю. — Соответственно, я с утра ходил к ректору выяснить, как такое возможно. Он меня заверил, что всё по-прежнему забито и заколочено, но я хочу отправить туда группу на проверку. Наши вместе с вашими. Пойдёшь?

— Кончено, — Макс обрадовался, что появилась возможность не нарушать порядков. — А кто ещё? Я же…

— Знаю, — раздражённо перебил Кох. — Ректор сказал, к обеду подберёт кого-то. Только это дело пока секретное, чтобы не полошить народ, так что не распространяйся.

Макс кивал, а мысли его тем временем неслись со скоростью турбо-поезда.

— Погодите. Есть одна загвоздка.

— Ну что ещё?

— У нас пропал один студент. Похоже, он направился туда.

— На черта?

Макс лихорадочно соображал, как отфильтровать информацию в интересном для Коха ключе:

— В общем, он якобы нащупал некий новый вид магии, который незаметен при помощи магии, и связывает его именно с нашим порталом…

— Что за чушь? — ожидаемо возмутился Кох.

— Я тоже так подумал, но потом вы вечером задали мне эту задачку. Где как раз подозреваете магическое воздействие при отсутствии магических следов, что подтвердили не только ваши спецы, но и два потомственных мага. А теперь в деле фигурируют непонятные камни из того самого портала.

Только произнеся эти слова, Макс понял: больше нет сомнений в том, что эти два дела связаны. И заторопился изложить то, что важно для замминистра МВД:

— У студента есть какой-то высокопоставленный спонсор, который, похоже, сообщил ему код от электронного замка.

— Так, а вот это уже серьёзная заявка, — нахмурился Кох. — Дай подумать. Погоди, а как он до двери добрался? Куда охрана смотрела?

— А вот это то, что меня заставило взглянуть на его теорию серьёзнее. Он может отвести чьи угодно глаза, даже через камеры, — кустистые брови Коха задрались высоко вверх. — У нас есть запись, но видит его на ней только та студентка, которая и попросила меня поискать товарища. И ещё, я не хотел это афишировать, потому что…

— Да ясен пень, почему. Это же информационная бомба, очередная магическая революция. А кто владеет информацией, тот владеет миром. Так, кажется, всё надо отменять.

— Думаете, ректор замешан?

— Ректор? Нет, в нём я как раз уверен, мы старые товарищи. Я потому и приехал лично встретиться с ним, чтобы убедиться…

— Что он не изменился?

— Да. С тем четвёртым мы опоздали. Не знаю пока, что он подписал, но взгляд у него с утра уже такой, с сумасшедшинкой… Так, дай подумать.

— Собственно… — Макс решил ковать железо, пока ветер в спину.

— Что?

— Смотрите. Я предлагаю сходить нам вдвоём с этой студенткой. Потому что буквально вчера вечером я выяснил — она видит что-то такое в магических потоках, чего не видит никто, кроме того же пропавшего студента. К тому же у неё… В общем, я нечаянно пробудил её магическую сущность, так что она сможет колдовать за меня, если понадобится. Ну, разве что у вас есть кто-то совсем доверенный для сопровождения… Но лучше не надо. В случае магической опасности это лишняя обуза, а она первокурсница и как колдунья только вчера вылупилась.

— Так. Так. Погоди, — Кох зашевелил туда-сюда верхней губой, от чего кончик его мясистого носа забавно дёргался — признак интенсивных размышлений. — Ты прав. Хотя насчёт своего человека я ещё подумаю. Тут есть и «за» и «против». Когда пропал студент?

— Ещё в среду. Но я не знаю, почему. Может, он просто где-то зацепился, свалился, сломал ногу и не смог вернуться…

— А если там кто-то есть? Достали же они как-то камни. Ты уверен, что портал закрыт?

Макс демонстративно огляделся — по идее, они сидели как раз над ним — и развёл руками:

— Я ничего не вижу. По крайней мере, из обычной магии. А вы нашли камни в отчётах? Почему их нет в публичном реестре?

— Ну, взяты были только пробы. Ничего, кроме забавного оптического эффекта в них не обнаружили, поэтому ввозить не стали. Ну и регистрировать соответственно, когда создали базу данных.

— А сколько его взяли на пробы? И где они хранятся?

Кох сразу его понял, прищурился:

— Я проверю. Может быть, как раз запасы подходят к концу и мальца отправили на разведку. Ладно, идём обратно к ректору. Обрисуем ему ситуацию. Чтобы не делал лишних телодвижений. И заодно сообщим о резко подскочившем уровне секретности.

Направляясь за Кохом к гравилифту, Макс испытывал смешанные чувства: с одной стороны, не придётся рисковать репутацией снова, можно отправиться на разведку легально; а с другой, сохранить «немагию» в тайне уже не получится. Одна надежда на то, что ректору самому некогда будет заниматься проектом, а перепоручить его логично тому, кто стоял у истоков инициативы; тем более, что один из двух вероятных носителей новых способностей у Макса уже в кармане, второй же — его друг. В общем, надежда на научную славу остаётся.

Глава 7

Неделя контрольных выдалась кстати: пока студенты писали, у Макса было время обдумать предстоящее мероприятие. Хотя он ещё не знал всех исходных данных, потому что Кох уехал готовиться, а им с Альбиной назначил встречу в обед. Старый лис не мог отправить в секретный рейд незнакомого человека и желал сначала лично оценить девушку. Поэтому Макс топорно выдернул её с четвёртой общеобразовательной пары, сообщив преподавателю, что у них персональный профильный проект. Благо скрываться больше не было необходимости. Конечно, педсовет ещё предстоит, но ректор уже в курсе, так что… В любом случае придумают, как закрепить Макса в качестве научного руководителя Гачек.

Кох пригласил их в довольно странный ресторанчик, который они ни за что не нашли бы без адреса: расположен на тихой жилой улице, скромная вывеска сливается с фасадом, да и внутри планировка напоминает скорее меблированные комнаты, какие используют для свиданий. Причём недешёвые: лепнина с позолотой, коридоры с коврами, метрдотель, лично проводивший их на третий этаж; в комнатушке — не только резной обеденный гарнитур, но и сигарный уголок с кожаным диваном и креслами; а стены покрыты плотной вязью охранных заклинаний.

Замминистра любил понаблюдать за новым человеком во время еды, утверждая, что по стилю приёма пищи можно очень многое сказать. Конечно, в идеале, место должно быть публичным, с другими гостями и обслугой, затем со впечатлениями надо переспать, чтобы они «отстоялись», и лишь потом заводить деловой разговор. Но сегодня время явно не позволяло разложить приятное с полезным по разным корзинам. Даже заказ, видимо, был сделан заранее. Сам Кох ещё не успел отдышаться от подъёма, когда вошли Макс с Альбиной, а несколько сборных блюд на компанию с большим кувшином сидра им принесли буквально пять минут спустя.

Сначала Кох придирчиво допросил Альбину по поводу «магических линий» и невидимой для одарённых магии, но добился не больше, чем Макс. Потом они какое-то время молча ели, пока замминистра, подёргивая кончиком носа, принимал решение. Которое явно оказалось положительным, поскольку их покровитель наконец принялся излагать инструкции:

— Значит так, с вами пойдут два человека. Техник, Василёк, и спецназовец, Сапсан. Ты знаешь обоих, Максим. Сапсан заберёт Альбину, а техник временно снимет твой сторожевой браслет. Как будто ты остался дома, лёг пораньше спать…

Глаза у Макса округлились: «А что, так можно было?» Но переспрашивать он не стал, поскольку Кох не любил отвлекаться на уточнения во время инструктажа.

— Вам, девушка, я тоже настоятельно рекомендую оставить органайзер дома.

— А как же заклинания? — всё-таки перебила замминистра Альбина, обращаясь к Максу. Он только поднял руку с браслетом, чтобы пояснить, но та уже сама поняла: — Ах да, вы же сами сможете колдовать.

Кох посмотрел на неё с таким неудовольствием, что девушка поперхнулась, извинилась и попыталась спрятаться на стуле, совсем как в аудитории. Кто же её так запугал, интересно знать? Мать по разговору казалась милой дамой, но кто его знает? Бывают такие люди — само радушие с гостями и настоящий тиран с домашними.

— Попрошу меня не перебивать, — сухо озвучил Кох. — В конце я дам время на вопросы. Значит так, встретитесь у ворот админкорпуса без четверти девять. Ректор отдаст вам ключи от дворницкой. Знаете, где это? Хорошо. Фонарики возьмите, чтобы свет не включать и не загреметь ни обо что. Подождёте двадцать пять минут и в девять десять зайдёте сбоку, чтобы разминуться со службой безопасности. Было принято решение пока не афишировать столь чувствительную информацию, поэтому для проверки недавнего «глюка» с вашим Шацем якобы пригласили специалиста со стороны. Так что система наблюдения в девять ноль пять отправится на профилактику с нашим техником, а охранники пойдут на обход территории — бдить по старинке. Техник передаст вам коды от электронных замков и ушные коммуникаторы для связи внутри группы. Василёк, как вы уже поняли, останется на пультах, а Сапсан пойдёт с вами. Если что, у него зачарованный броник, так что на его защиту заклинания не трать. Я попробую подобрать что-то для девушки. Сапсан принесёт. Как и тактические визоры, пожалуй — так будет удобней, посему отставить фонарики. Вопросы?

Ясен пень, такой плотный пакет информации надо было ещё уложить в голове, прежде чем вопросы появятся, но гражданским Кох снисходительно дал пару минут, пока сам доедал телячий миньон в сырном кляре.

Повторив в голове основные пункты инструктажа, Макс понял, что по существу у него вопросов нет — служивые подскажут на месте, если что. А вот по делу в целом кое-что завалялось:

— Патриция обещала мне проанализировать работу ювелира. Через него ведь тоже можно попытаться выйти на заказчика. Но я её немного обидел при последней встрече, так что спешить делиться открытиями она не станет. Может быть, вы сами с ней свяжетесь? У неё там была ещё просьба по камням этим, но лучше пусть она сама напрямую озвучит, а то мне как-то неловко… Дать идентификатор?

— Да уж как-нибудь сам найду, — усмехнулся Кох, допив сидр из бокала. — Ну что ж, мне пора — долг зовёт, — он встал и направился к выходу. — А вы тут доедайте спокойно. Счёт оплачен, — последние слова донеслись уже из-за двери.

Макс оценил остатки на тарелках и положил себе ещё пару баклажановых рулетиков в беконе.

— Тебе всё понятно? — переспросил он Альбину на всякий случай: мало ли, засмущалась от замечания и постеснялась потом задавать вопросы.

— Вроде бы да, — тут же откликнулась девушка вполне бодрым тоном. — Но может быть, вы мне подскажете, какие ещё заклинания могут оказаться полезными в такой ситуации — я выучу на память, раз уж у меня вторая половина дня освободилась.

— Дай подумать.

Они молча закончили трапезу, подчистив сервировочные тарелки — кухня здесь была выше всяких похвал. Теперь бы кофе выпить… Макс поискал глазами и увидел в центре стола колокольчик, какой бывает на ресепшене гостиниц. Брякнул. Звука ожидаемо не услышал, но через минуту в дверь вошёл официант. Где они прятались? По дороге наверх ведь не встретилось ни души.

— Можно нам кофе, пожалуйста? — спросил Макс. — Или, может, ты чаю хочешь? — это к Альбине. И снова к официанту: — Я оплачу отдельно. Нам сказали…

— Не стоит беспокоиться. Всё включено.

Выяснив, какой вариант напитка предпочитают гости, официант удалился, а Макс оглянулся и сказал:

— Хочу опробовать эти кресла. Выглядят удобно. Ты не против?

— А я бы диванчик опробовала.

— Валяй.

Они переместились к кофейному столику и Макс изложил свои соображения:

— Не стоит сразу запихивать в память кучу заклинаний. Ещё перепутаешь что-нибудь. Раз у меня будут руки развязаны, есть смысл только в отвлекающих, чтобы дать мне время в случае чего. Поэтому добавь к тому, что уже знаешь, «Туман», «Колокол» и «Вспышку». Думаю, этим и ограничимся.

Альбина старательно записала в органайзер названия заклинаний.

— Ещё вопросы есть?

— Ну, есть один. Не то, чтобы по делу… — девушка немного помялась. — Кто такая Патриция?

Ну вот, попался. Хотя нет, это же как раз отличный «забор», чтобы студентка не питала ложных надежд.

— Моя социальная партнёрша, — как можно ровнее ответил Макс.

Этот термин, вошедший в употребление лет десять назад, допускал достаточно широкое толкование: от невинных свиданий до сожительства, но так или иначе давал понять, что человек несвободен в романтическом плане.

— А она тоже?..

— Да, она из аристократии, — перебил Макс и прохладно добавил: — Давай договоримся на будущее не лезть в личную жизнь друг друга. Учитель и Ученик — отношения, безусловно, близкие, но лучше им оставаться в рабочих рамках. Единственный случай, когда мне может потребоваться знать о твоих сердечных делах — это если они начнут влиять на учёбу.

— Простите, — потупилась Альбина и снова «сложилась сама в себя».

Да уж, кто-то её в детстве основательно запугал насчёт ошибок. Надо постараться запомнить, что градус строгости с этой студенткой лучше понижать.

— Ну что, допила? — девушка поспешно осушила чашку и кивнула. — Пойдём.

Изначально Макс собирался предложить раздельное возвращение, чтобы не вызывать кривотолков, но после такого «выговора» передумал — ещё воспримет, как наказание и замкнётся — и взял её с собой в гравитакси.

В академии попрощались до вечера.

А за час до выхода к Максу пришёл Василёк с чемоданчиком. Техник извлёк оттуда нечто похожее на искусственное предплечье из какого-то упругого материала и водрузил его на прикроватный столик. Потом облепил Макса датчиками и минут пятнадцать что-то замерял. После чего перекачивал данные на специальный планшет, который тоже установил рядом с кроватью, и что-то в нём настраивал, пока подопечный собирался и одевался. Наконец, перед самым выходом, Василёк при помощи специального декодера разомкнул следящий браслет, одним плавным и быстрым движением перенёс его на запястье культи и снова замкнул.

Макс машинально потёр своё — с непривычки казалось, чего-то не хватает. Даже странно, что теперь можно колдовать, ничем не рискуя. Главное — не забыть об этом, а то ведь долго отучался чуть что прибегать к помощи магии. Макс создал в ладони плазменный шарик — обозначить для мозга, что ненадолго можно забыть об ограничении, и неожиданно почувствовал от этих простых чар эйфорию. Облегчение, свободу. Словно вылез наконец из тесного ящика и лишь тогда осознал, насколько скованно себя чувствовал всё это время. Оказывается, наказание-то ему назначили вовсе не такое мягкое, как всем казалось. Макс и сам привык обходиться без магии, но сейчас ощутил в сравнении, как сильно его подавлял запрет быть собой в полной мере — это всё равно что птицу посадить в клетку: жить будет, но крайне хреново.

Василёк деликатно прокашлялся и постучал по органайзеру, намекая на время. Макс потушил плазменный шарик и с сожалением отложил своё упоение на потом. Если повезёт и выдастся ещё свободный момент.

Техник приладил Максу в ухо миниатюрную рацию, сделал перекличку всех четверых и сообщил, что они выдвигаются. «Принято, мы тоже», — коротко ответил Сапсан. Василёк пояснил, что в новом поколении раций для активирования связи применяется мысль. То есть, в эфир попадёт только то, что хочешь сказать остальным, главное, на этом сосредоточиться. Удобно!

Добираться от общежития было ближе, поэтому, когда Василёк с Максом подошли, Альбина с Сапсаном уже ждали у ограды административного корпуса. Ректор вышел через пару минут. Остановился возле группы спиной к зданию, как будто поздороваться, и с рукопожатием передал Максу ключи. Буркнул: «Если что, я на связи», — и был таков.

Василёк отправился в здание со своей «официальной миссией», а оставшимся Сапсан предложил пока разойтись в разные стороны и встретиться у дворницкой ровно в девять. Сам, однако, пошёл с Альбиной. Максу показалось, что спецназовец настроен девушку тщательно опекать. Личная симпатия или распоряжение Коха? Если подумать, разумное, ведь на данный момент только она могла видеть то же, что и пропавший Шац. А сколько он рассказал своему спонсору и зачем именно был тому нужен, пока неизвестно.

Макс проверил ключи: один помечен красной краской, другой — синей, очевидно, под цвет дверей. Ну что ж, всё понятно. Прозвенел колокольчик о скором закрытии, но маг притворился, что не слышит его. Отправился вальяжно гулять по круговой аллее, старательно делая праздный вид. Пришлось приложить усилие, чтобы замедлить дыхание — оказалось, он волновался, впервые так нагло нарушая правила в альма-матер. Сапсан всё-таки правильно пошёл с Альбиной — не даст ей запаниковать.

Нет, так никуда не годится. Бывший решала магических проблем сделал несколько глубоких резких вздохов и со скрипом включил в мозгу прежний рабочий режим. Что полезного сейчас можно сделать? Активное сканирование окрестностей. Вот им и займёмся, тем более, что это хоть какое-то применение дара. Которое заполнило сознание совсем другими ощущениями — дыхания полной грудью. Дракон мурлыкал, радуясь возможности проявить себя.

Лично убедившись в отсутствии охранников и работающих камер в радиусе обнаружения, Макс совсем успокоился и оставшиеся пять минут развлекался тем, что считал виды птиц, гнездившихся в деревьях вдоль аллеи. У каждого был свой характер и магический отпечаток. Однако, к месту встречи маг подошёл всё равно немного раньше, ведь ему надо было описать всего одну четверть круга, а остальным — три.

Когда все собрались перед дверью в дворницкую, Сапсан скинул рюкзак и достал оттуда визоры, представлявшие собой очки с прозрачными экранами, плотно крепившиеся на голову своеобразной крестовиной. На одном виске имелся обычный фонарик, на другом — инфракрасный для ночного видения. Как надевать, спецназовец показал на себе. Макс разобрался сразу, Альбина же запуталась в ремешках.

Пока Сапсан помогал ей правильно закрепить прибор, Макс полюбопытствовал насчёт его особого бронежилета, на глаз совсем незаметного под ветровкой. Оказалось, это довольно тонкий жакет, плотно облегающий фигуру. Пошить такой можно было только из стеревмина — самого дорогого пуленепробиваемого материала внеземного происхождения. Да и вязь заклинаний на нём была столь плотной, что Макс залюбовался — настоящее произведение искусства, штучная работа, сопротивлявшаяся сканированию, не позволяющая проследить переплетение узоров.

Целую армию и даже один отряд такими не снабдишь. Молодец Кох, хотя бы печётся о самых ценных кадрах, потому как на свои даже командир спецназа такую роскошь вряд ли бы осилил. Да и если накопил бы, скорее пустил бы на что-то личное вроде семьи (при наличии), домашней умной техники, которая облегчит быт, или хорошей машины.

Под визор Сапсан надел что-то вроде ермолки, которая также представляла собой амулет, оберегавший от магических воздействий на разум. Да, взять кого-то под контроль магия до недавних пор не могла, но вполне способна была оглушить, ослепить и спутать мысли на пару минут. Так вот, их провожатый и от этого был надёжно застрахован. Что называется, контора веников не вяжет!

Летнее пальто Альбины, сплошь расшитое шёлковой нитью, тоже оказалось зачарованным броником. То-то вещица выглядела слишком шикарно для студентки — к работе военпрома и магов прибавлялось мастерство рукодельницы. Похоже, замминистра одолжил защитное одеяние у своей жены — та как раз увлекалась китайской вышивкой; разницу же в комплекции компенсировал поясок, которым девушка стянула запашное одеяние на талии. Всё-таки хорошо, что Кох взял опеку над этой экспедицией.

Наконец, визор был надёжно закреплён на голове Альбины, и буквально через полминуты в наушнике раздалась довольно вокальная прочистка горла. Судя по всему, условный сигнал Василька, который сидел в аппаратной не один, а с кем-то из местной охраны.

— Можем начинать, — сказал Сапсан.

Он подошёл к двери первым и быстро обвёл её своей тактической перчаткой, очевидно, сканируя на взрывчатку. Потом отступил и кивнул Максу. Тот выбрал нужный ключ, легко открыл дверь и проскользнул внутрь. Альбина — за ним. Сапсан замыкал группу.

Визор включил ночное видение сам, как и было обещано, и вся троица пролавировала сквозь ряды мусоросборщиков до внутренней двери. Сапсан снова оттеснил Максима, что-то переключил на перчатке и приложил её к двери, как будто прислушиваясь. Через полминуты кивнул и снова уступил место «ключнику».

Этот замок не поддавался. Чёрт, собирался же взять с собой масло, когда планировал взлом… Вот тебе и обратная сторона того, что за подготовку операции отвечал кто-то другой: расслабишься и что-нибудь обязательно проворонишь.

А, нет. Всё-таки некоторые своё дело знают — Сапсан оттеснил Макса и побрызгал в замочную скважину из какого-то мини-баллончика.

— Попробуй ещё раз.

— На ключ пшикни, — попросил маг. Спецназовец сделал.

Макс аккуратно, не торопясь, давая смазке подействовать, шевелил ключом до тех пор, пока механизм, наконец, не провернулся с лёгкостью. Пока он этим занимался, Сапсан уже обработал петли, так что дверь открылась, как новенькая, и троица оказалась в знакомом Максу коридоре.

Дальнейшее было делом техники: группа прошла по зданию,никого не встретив, спустилась на три этажа. Их вели стрелки на экранах очков по плану, загруженному в визоры. Возле двери, в которую вошёл Шац на видеозаписи, Сапсан ввёл код. То есть, гражданским цифры не доверили. Но с другой стороны, спецназовец и не скрывался, так что маг счёл своим правом запомнить комбинацию. На всякий случай.

По другую сторону их ждал идущий по кругу коридор и ряд закрытых дверей на внешней стене. Только одна на внутренней — строго противоположно входу. Там Сапсан набрал другой код, который Макс тоже запомнил, и вошёл первым, подав знак подождать. Осмотрелся, что-то снова отсканировал перчаткой и наконец разрешил сопровождаемым войти.

Первое, что поразило слух — гулкое эхо шагов. Но долго гадать, почему так, не пришлось: спецназовец врубил свет. Альбина даже невольно ахнула, увидев под низким куполом шахту огромного диаметра, уходящую вниз. Они стояли на опоясывающем её балконе, который был хорошо освещён, а в глубину спиралью спускалась лишь цепочка красноватых аварийных огней, очевидно, следуя за винтовой лестницей. Однако проверять свой страх высоты никому не пришлось, поскольку Сапсан продолжал орудовать рубильниками в щитке слева от двери, и один из них оживил какой-то довольно шумный механизм, на поверку оказавшийся просторным лифтом.

Ехать оказалось недолго — высота шахты была всего четыре-пять этажей. Внизу Сапсан снова щёлкнул рубильником, и по кругу загорелись мощные лампы, хорошо освещая обесточенную установку портала. Фиксирующие магниты на месте — по крайней мере, насколько можно судить по учебнику; да и вряд ли массивную железяку высотой по пояс мог сдвинуть один щуплый студент. На каменном полу, сглаженном лазером прямо в породе, никаких следов. И в помещении ни души.

Макс начал сомневаться в том, что Шац добрался досюда, а Сапсан просто трусцой побежал вверх по аварийной винтовой лестнице. Может быть, Гедеон залез в запретную зону вовсе не ради портала? Что-то же было за теми дверьми во внешнем коридоре? Какие-то архивные данные? Склад опытных образцов? Или…

Додумать эту мысль Макс не успел, потому что Альбина подошла к одному из магнитов и подняла с его поверхности небольшую книжечку. Открыла, быстро пролистала и беспомощно протянула преподавателю:

— Это заметки Гедеона.

Разум тем временем задним числом осознал, что цокающие по железной лестнице шаги спецназовца ни на секунду не замерли и не замедлились, ни удалясь, ни приближаясь, так что его доклад по возвращении не стал сюрпризом:

— На лестнице чисто.

Вывод напрашивался один: Гедеон Шац каким-то образом ушёл в закрытый портал.

Глава 8

Макс взял у Альбины книжечку и пролистал её. На некоторых страницах мелькали знакомые формулы из магической математики, но в составе каких-то совершенно непонятных уравнений. Также имелось довольно много рисунков и схем, особенно в начале. Пометки к ним были немногословными с кучей сокращений. Сделаны явно для себя, и без бочки коньяка тут не разобраться. Однако внимание привлекала одна общая черта: наличие «параллелей и меридианов». Один такой рисунок в конце явно изображал портальную установку вместе с магнитами.

Маг протянул его Ученице и спросил:

— Глянь пожалуйста, тебе это о чём-то говорит?

Альбина поразглядывала страницу без особого проблеска мысли в глазах. Потом на лице её вдруг засветилось озарение: до девушки дошло, что там изображено. Она несколько раз перевела взгляд с установки на рисунок, обходя по кругу, но в конце концов обескураженно сообщила:

— Нет, я не понимаю. Тут на самом деле всё иначе. Может быть…

Она перелистнула страницу и охнула.

— Что там? — поинтересовался Макс, и поскольку девушка не спешила отвечать, бегая взглядом по листу, подошёл и посмотрел из-за плеча.

На оборотной стороне рисунка содержалось послание:

'Альбине Гачек

Надеюсь, ты будешь ещё жива и здорова, когда это найдут. Потому что только ты сможешь разобрать мои заметки. За немагией будущее, но в плохих руках нас ждут тёмные времена. Так что будь осторожна, кому и зачем она понадобилась.

Меня могут обвинить во вредительстве, но ты не слушай. Я сделал то единственное, что мог, дабы оное предотвратить. Не отдавай мою теорию в частные руки, она должна стать публичным достоянием. Не подведи человечество. No pasaran!

Твой друг навеки, Гедеон Шац

03:00 19 мая 127 г. AM'

Дальше шли пустые страницы.

Альбина всхлипнула:

— Он что, правда, ушёл навсегда?

— Как? — хладнокровно поинтересовался Сапсан.

Макс только развёл руками. Ему хотелось обнять девушку, чтобы утешить, но он боялся подать ей ложные надежды. Вместо этого спросил спецназовца:

— Есть какой-то способ узнать — может установку включали ненадолго?

— Не включали, — покачал головой Сапсан. — Даже не пытались. На всех рубильниках была пыль. Парень шёл со своим светом. А даже если попытался бы включить, ничего не вышло бы — при опечатывании в щиток портала встроили предохранитель. Он цел, я только что проверил. Да и на стороне электростанции установлен ограничитель мощности.

Ни единой полезной мысли в голове у Макса не возникало. Он готов был к чему угодно, даже найти труп парня, но только не к такому внезапному обрыву надёжнейшей следственной ниточки. Поэтому предпочёл простые и понятные действия, например — забрать из вяло опустившихся рук Альбины блокнот Шаца и всё же потрепать её по плечу.

Сапсан протянул руку, и Макс отдал блокнот ему. Спецназовец прочёл послание, в потом начал внимательно листать остальные страницы в обратном порядке, как будто мог хоть что-нибудь в этих заметках понять. При этом равномерно моргая. Ах да, у него же наверняка фото-линзы в глазах. Интересно, тоже импланты или съёмные? Но спрашивать неудобно. Как и про семейное положение, чтобы прояснить возможные виды на девушку. Скорее всего, и то, и другое засекречено в целях конспирации.

Альбина потерянно бродила вокруг установки, подошла слишком близко, вдруг отпрянула, испуганно схватилась за грудки, а потом внезапно успокоилась:

— Но он ведь жив там, правда? Мы же можем открыть портал и забрать его? Как-то защитить? Взять показания. Кто там задумал вредительство. Почему он сбежал, — девушка с надеждой смотрела на спецназовца.

— Боюсь, не всё так просто, — возразил тот. — Возможно, ты не расслышала, установку просто так не включить. Нужны технические работы, а для них серьёзные допуски и решения на высшем уровне. Которые не факт, что примут, учитывая опасность для населения.

— Хорошо. а что нужно, чтобы эти решения хотя бы рассмотрели? Куда я могу обратиться? Что мне надо сделать, чтобы поспособствовать? Я готова…

Макса умилила решительность, с которой девушка схватилась за соломинку. Не упала духом, а принялась сразу же искать способы исправить положение. Пусть маг и не испытывал оптимизма по поводу «решений на высшем уровне». Зато знал Коха. Всё-таки возможности у заместителя министра внутренних дел были солидные, в том числе обходить прямые пути. Как знал и Сапсан. Но вслух при юной девице неразумно было бы это признавать. Маг тоже посмотрел на спецназовца, как старшего в плане полномочий, ожидая, что тот скажет. И тот сказал:

— Не надо никуда идти. Дневник я пока заберу с собой и доложу о проблеме начальству, оно посмотрит, как лучше поступить. От вас пока требуется только немного терпения. Здесь ещё можно что-то сделать? Пошаманить там, выяснить какие-то дополнительные факторы?

Макс запустил сканирование, но не обнаружил ничегошеньки интересного. Кроме простого и понятного магнитного поля, помещение было стерильно в магическом смысле. Он покачал головой.

— Тогда сворачиваемся и возвращаемся, — решил Сапсан. — Жучок, ты слышал?

— Угу, — промычал в наушнике Василёк и добавил уже громче, будто постороннему: — Система заработает через полчаса.

Поднимались и выбирались молча. В дворницкой пришлось расположиться между мусоросборщиками и подождать, пока Василёк не пошмыгал носом в рации. Тогда Сапсан осторожно вывел подопечных. Техник, выходя, позаботился о товарищах: на створке ворот висел «крабик», который, очевидно, обманывал датчик закрытия замка, застопоренного пластиковой карточкой. Выходя последним, спецназовец аккуратно забрал оба предмета.

Василёк ждал их на ближайшей лавочке. Сапсан забрал у Макса с Альбиной визоры и повёл домой девушку, а техник — Макса, возвращать на место следящий браслет и забирать свои приборы.

Когда Василёк ушёл, время перевалило за полночь, но сон к Максу не шёл. В голове крутились сумбурные мысли о том, кто же так запугал Шаца и что такое глобальное этот кто-то задумал. Почему студент не написал напрямик? Хотя это как раз ясно: если его спонсор большая шишка, велика вероятность, что именно он кинется искать парня, даже если потребуется пойти официальным путём. Впрочем, это было бы слишком большой удачей — тогда сразу стало бы ясно, кто за всем этим стоит.

Всё равно надо написать Коху, что портал лучше поставить под серьёзную человеческую охрану. Да и на электростанцию своего наблюдателя внедрить. Шишка ведь может пойти и неофициальным путём, а люди по-прежнему падки на всякие плюшки…

И ещё, если студент полагает, что может хотя бы задержать планы своего спонсора, самовыпилившись из этого мира, значит, оные как-то связаны со способностями Шаца. С магическими линиями. Которые видит Альбина. Значит, этот спонсор может попытаться подкатить и к ней. И хорошо, если добром. Так что её тоже надо бы поместить под охрану, хотя бы техническую. Впрочем, Кох и так может подключиться к органайзеру девушки. Вот только спонсор прекрасно это понимает и в первую очередь избавится от умного браслета, если решит пойти силовым путём.

Но в таком случае ему никак не пройти мимо той самой рекомендуемой охраны. Ведь спонсору нужен не только человек со способностями к «немагии», но и портал. Какие именно у него цели, пока неизвестно, но они явно требуют разжиться минералом. Вот только мог ли Шац принести достаточно? Или же его отправили туда только ради изучения возможности наладить добычу тайком?

Нет, тайком не получится, потому что сверху ещё целое учреждение, а мимо камер умеет ходить только Гедеон. Разве что замаскироваться под какую-то другую деятельность? Добиться через свои связи сдачи подземных помещений в аренду? Может быть, даже под проект того же Шаца.

Да и потом, если всё-таки подмазать всех, кого надо, и неофициально включать портал, даже ненадолго, только чтобы группа добычи прошла, он же будет светиться, а тут как раз самая большая концентрация людей, способных это заметить.

Не могли же они в самом деле заранее предполагать, что сквозь портал можно пройти без включения установки? Или могли? Надо будет спросить Альбину, не упоминал ли Гедеон такую возможность. Разве что она была тем самым прорывом, который он обещал ей рассказать после того, как всё проверит.

Но если Шац совершил такое открытие, то почему сообщил о нём спонсору, которого так боялся и не одобрял? Хотя, если спонсор отправил своего протеже одного, значит, не подозревал, что тот догадался о его планах. Либо что тот эти планы осуждает. Или всё это прояснилось в последний момент, как и путь к побегу?

Нет, если студент не знал о возможности прохода заранее, тогда и за минералом его посылать смысла не было. Ведь раз спонсор достал коды, то должен знать и о том, что установку просто так не включить. Поэтому, как ни странно, вариант с проверкой теории «тихого прохождения» звучит более логично. Вдруг Гедеон углядел что-то такое в своих «магических линиях»? Или именно он может пройти без установки, а больше никто? Для спонсора это, конечно, идеальный вариант, даже если тащить минерал понемножку. Впрочем, неизвестно, много ли ему нужно. Если подумать, из одного увесистого булыжника запонок можно наделать на весь кабмин.

Хотя, для ведомства Коха такая версия тоже выгодна, потому что тогда планы спонсора встали намертво. Пока он не найдёт замену Шацу. И тут главный вопрос, посвящал его Гедеон в способности Альбины или нет. В принципе, если до недавнего времени, студент доверял покровителю, то мог и рассказать. А даже если нет, то записка однозначно указывает на подругу.

Но тогда побег Шаца выглядит чистейшей воды подставой. Не подумал? Понадеялся, что ей предупреждения хватит, а спонсор не такой зверь, чтобы применять физические пытки или угрозу родным? Или рассчитывал, что дневник найдёт кто-то другой? Так или иначе, при этой версии вероятность того, что спонсор обратится к Альбине, резко возрастала с «может быть» до «почти наверняка». Девушка в опасности.

Самое время вспомнить об источниках информации, которые у этого таинственного «благодетеля» должны быть на высшем уровне, раз он и коды выяснил, и домашние адреса министров. Может ли он при таком раскладе узнать о блокноте? А если узнает, изъять или украсть? Тогда у него на руках будут все козыри.

Макс сел за планшет и изложил все свои соображения Коху. Настоятельно советуя никому не показывать научный дневник, не заносить его ни в какие отчёты; сканы, которые сделал Сапсан, удалить или поместить в какое-нибудь супер-защищённое хранилище; а лучше отдать это дело им на расшифровку, как завещал Шац, пока неизвестный махинатор не добрался до заметок и, явно опережая всех остальных минимум на одну трамвайную остановку, не воспользовался ими самостоятельно.

А ещё надо предупредить ректора, чтобы не принимал подарков из гемадила.

И кстати, что там с ювелирами? И с мандалами. Но об этом он Коха не спрашивал, потому что не по профилю. А поскольку сейчас совсем не до ритуальных реверансов с обиженной Патти, лучше обратиться к де Грату. В ближайший свободный часок. Которых пока не предвидится.

Отправив письмо, Макс вдруг обнаружил, что ещё вчера днём Кох скинул ему отчёты экспедиции. Макс авторизовался магическим отпечатком и принялся пробегать текст по диагонали, пока не дошёл до интересующего сейчас раздела: «Биосфера мира».

Так, условия, близкие к земным. Влажность в районе портала 80–85%. Солнце визуально не наблюдается, но суточный период в 29 часов присутствует. Температура 25°С днём и 18°С ночью. Сезонных изменений в длительности светового дня не зафиксировано. Растения пригодны в пищу человека практически поголовно. Уже хорошо — ни от голода, ни от холода Шац не загнётся.

А фауна? Так, олени, зайцы, волки, лисы, совы, пчёлы… Опасности где? Вот — хищники неагрессивны к разумным, поддаются внушению, в том числе телепатическому. Интересно! То есть, можно просто мысленно отогнать их. Или наоборот, подозвать. Главное — отдавать приказы уверенно. Хотя не у всех получается, некоторым приходится добавлять слова и жесты. Также не работает, если хочешь причинить им вред, мешаешь охоте или угрожаешь потомству. То есть, «не лезь ко мне, и я к тебе не полезу». Только вот Шац-то знает? Хотя, если не совсем паникёр, сообразит по контексту. Главное — не наступить на змею и не сесть на сколопендру. В общем, с точки зрения зверья, шансы у него неплохие.

Местное население… Что⁈ Фэйри⁈ Это как? Ага, вот: похожи на богоподобных существ из кельтской мифологии.

Ну да, в последнее время многие мифы получили возможное обоснование такого рода. После того, как в нескольких мирах обнаружили население, весьма напоминавшее тот или иной местный фольклор, пусть и с массой искажений. Хотя на момент открытия первого портала это должно было казаться забавным совпадением.

А теперь в общественном сознании практически не было сомнений, что Дивный Народ наведывался на Британские острова из параллельного мира. Ведь с тех пор и на Земле обнаружили стихийные порталы. Конечно, они были слишком малы и нестабильны, чтобы через них ходить, но текущая рабочая теория предполагала, что раньше такие порталы были больше, устойчивей и появлялись чаще, делая возможными регулярные визиты «сказочных» существ. А может быть, и магия когда-то уже действовала на Земле. Потом по неизвестной причине порталы исчезли или просто измельчали до полной незаметности, пока их не открыли уже приборными методами.

Некоторые деятели даже предлагали читать обозначение дохристианской эры АС (Ante Christum) как Anno Concursuum —эра столкновений (миров и рас). По аналогии с христианской AD — Anno Domini, и нынешней, магической AM — Anno Magiaе.

В любом случае, цивилизация фэйри была атехнологична и развивалась по так называемому духовному пути. И что же о них пишут первые исследователи? Так, высокие, гибкие, тонкокостные, невероятно ловкие и быстрые. Внешность не представляется возможным описать однозначно по причине постоянных искажений… психогенного характера?

Ага вот: обладают сильными телепатическими способностями, действующими в том числе на людей. Ну, понятно тогда, почему животные так лояльны. Отдельные представители «фэйри» проявили любопытство к экспедиции, хотя связного диалога с ними не вышло. Остальные избегали встреч, а при попытке зайти на их территорию насылали морок. Чудеса да и только! Но вроде бы тоже не опасные. По крайней мере, для неагрессивного студента.

Фух, наконец-то накатила сонливость. Пожалуй, дочитать можно и потом. Пока же ясно, что Шац вполне себе может быть жив на той стороне.

Макс, успевший зажевать пару яблок, пока читал, снова почистил зубы ирригатором и завалился в кровать.

Вторник — значит, снова две контрольных. Только на этот раз первая и третья пары. Задания Макс с прошлого года не менял, просто перетасовал немного варианты. Пока студенты писали, он начал проверять вчерашние контрольные и на второй, свободной паре закончил. Перекусил в кафетерии и отправился на контрольную к группе Альбины, где начал проверять задания с первой пары.

После этого повторить ещё три раза и все десять групп первого курса будут обработаны. Главное при таких событиях не забыть проверить работы и проставить всем, набравшим нужный балл, допуск к экзамену. До которых будет ещё дней десять передышки. О пересдачах пока даже думать не хочется, но тут он волен отложить балбесов хоть на после основной сессии. А там, глядишь, расследование завершится, и время появится.

Проставляя отметки в электронной таблице, Макс не забывал одним глазом поглядывать на аудиторию. Альбина выглядела устало, под глазами залегли тёмные круги. Видимо, тоже не спала, да ещё и плакала, наверное.

На перемене, которую при контрольной игнорировали, чтобы исключить пользование шпорами в туалете, пришло сообщение от ректора: «Подойди ко мне после пары вместе с Гачек». Интересно, это по административным делам или в связи со вчерашним?

Когда время истекло и электронные формы закрылись, студенты начали подходить к преподавательской кафедре за своими органайзерами, сложенными в ящик. Альбина явно тянула время — наверное, хотела поговорить. Но стайка «хищниц» переигрывала её в этом танце, поэтому Макс не без удовольствия решил их осадить:

— Альбина, задержись, пожалуйста. Есть разговор.

И та сразу перестала судорожно копошиться в своей сумке, села, успокоившись. А хищницы разочарованно бросили свои игры и разобрали браслеты. Даже сбились в стайку перед выходом и, объединённые общим врагом, злобно зашушукались, оглядываясь на внезапную соперницу — ну точно, клубок змей.

— Вас, девушки, я не задерживаю! — громко подтолкнул их Макс, и кралям ничего не осталось, кроме как покинуть аудиторию.

Макса почему-то одолело необъяснимое чувство триумфа. Может, так и надо было сделать раньше? Не прятаться по углам, а просто разогнать их? Тю… Век живи — век учись!

Глава 9

— Нас вызывает ректор, — сказал Максим Альбине, подавая ей единственный оставшийся в ящике органайзер. — Обоих.

— Зачем? — немного испуганно спросила девушка, защёлкивая браслет.

Похоже, старожилы по прежнему травили байки, чтобы запугать новичков, вплоть до самых абсурдных страшилок о том, что начальник Академии какой-то жуткий оборотень, поедающий первокурсников на завтрак. Тут даже если не поверишь, инстинктивно опасаться начнёшь.

— Полагаю, в связи с кураторством. Но может быть, и по другому делу. В любом случае, бояться нечего. А ты что хотела сказать?

Альбина огляделась:

— Может, не здесь, а где-то по дороге?

— Согласен.

Макс вызвал гравикар со своего органайзера — сейчас в Академии «час пик», а преподаватели имели больший приоритет. Он не хотел красоваться с «избранной» на крыльце в ожидании машины, когда «шакалихи» могли ещё не разбрестись. Нет, потренироваться в применении метода «отправить всех в сад» стоило, только не сейчас, когда внимания требовали более важные дела. Поэтому маг не спеша закрыл все рабочие файлы, спрятал коробку, запаковал свой планшет в футляр, и пригласил Альбину на выход, только получив сигнал о прибытии транспорта.

Когда они немного отъехали от учебного корпуса, Альбина сама поставила «полог тишины» и сказала:

— Я всё думала про дату под письмом Гедеона. Он никогда так скрупулёзно её не указывал. Максимум в начале нового года пару дней делал отбивку, а потом ставил просто число и месяц. А эпоху… он что, думал, блокнот найдут через тысячу лет?

— Не знаю. Ты думаешь, это что-то значит?

— Да, понимаете, я всё думала, думала, что с датой не так, и наконец поняла. Он ведь спустился туда семнадцатого числа! А под письмом девятнадцатое!

Макс сразу оживился:

— Ты думаешь, он сначала целые сутки что-то изучал, а время под запиской — это когда рисунок соответствует действительности и даёт возможность пройти?

— Э… — Альбина немного растерялась. — Если честно, я думала что он сходил туда и вернулся, чтобы оставить послание. Но в вашей идее тоже что-то есть.

Оба замолчали, обдумывая предложенную альтернативу, но не успели прийти к каким-либо выводам, поскольку гравикар остановился у админкорпуса.

Поднявшись в приёмную ректора, Максу и Альбине пришлось подождать пару минут, прежде чем их пригласили в самый живописный кабинет этого здания: полукруглое помещение, которым оканчивалась продолговатая пристройка к куполу на третьем этаже. С витражными окнами, выходящими на три стороны света и расписным потолком, на котором выстроились символы древней алхимии, использовавшиеся нынче как магические. Альбина на миг забылась, разглядывая это великолепие.

— Присаживайтесь, — пригласил их мужчина, сидящий за столом.

Ректор Магической Академии, Игнатий Эрикович Резник был высоким, статным мужчиной, выглядевшим значительно моложе своих лет. Возможно, из-за отсутствия седины. Благообразное лицо располагало к себе, как и размеренная манера — ректор никогда никуда не спешил, но и медлительным его назвать было никак нельзя. Он спокойно делегировал обязанности и не увязал в мелочах.

Когда посетители пристроились на стулья вдоль дополнительного стола для совещаний, приставленного к необъятному ректорскому буквой «Т», то оказались в добрых трёх метрах от хозяина. Тот, не теряя времени даром, сообщил:

— Значит так, педсовета не будет. Я назначил вас, Максим, научным руководителем Гачек по проекту, который вы уже создали в системе. Куратором буду я лично, но, сами понимаете, знать захочу только главные выводы и вехи прогресса.

Он полез в один из ящиков и достал оттуда блокнот Шаца и какой-то лист бумаги. Книжечку протянул Максу, которому пришлось привстать, чтобы её забрать.

— Работать будете, разумеется, над этой проблемой. Ваша задача — расшифровать теорию Шаца и, если получится, обосновать её. Моей властью проекту присвоен ограниченный доступ, то есть, педсовет его просмотреть не сможет. Тем не менее, советую быть осторожными и не обсуждать это в людных местах. Для работы я вам выделил одну из старых лабораторий. Мебель и оборудование там, конечно потрёпанные, но защитные чары в отличном состоянии. В любом случае, по моему разумению, вам предстоит, в основном, бумажная работа. И я не шучу. Делайте всё на бумаге. Это распоряжение Коха, который передал мне твой отчёт сегодня в распечатанном виде, — он потряс листиком. — Кстати, что такое гемадил?

— Минутку, — Макс открыл фотографии на органайзере и перекинул ректору на умный стол. — Вот такого вида минерал. Даёт радужные вспышки в периферическом зрении. Предполагается, что Гедеона отправили за ним и что при помощи него некий неизвестный воздействует на разум жертв, причём перманентным образом. То есть меняет воззрения на выгодные ему.

Альбина непроизвольно схватилась за грудки.

— Нам бы, конечно, образец… — протянул ректор.

— Образец у нас есть, но также есть подозрения, что самого по себе наличия минерала недостаточно. Нужно ещё какое-то активное действие или катализатор. Неизвестно какие. И как это связано с теорией Шаца.

— Значит, выясняйте это в первую очередь. Наука может немного подождать, а вот государственная безопасность — не факт. Охранную систему в лаборатории сегодня наладят. У вас будет круговой обзор и всевозможные датчики. Если что-то ещё понадобится, создавайте заявку в проекте. Туда же заносите промежуточные выводы. Если что-то случится — например, кто-то будет набиваться к вам в помощники или появятся любые подозрения на попытку взлома — сообщайте сразу лично мне.

— А Гедеона мы вызволять не будем? — подала голос Альбина.

Игнатий Эрикович медленно вздохнул и переплёл пальцы перед собой, как на выступлении перед педсоветом.

— Вообще, этот вопрос находится не в моей компетенции, но, поскольку он касается нашего студента и нашего учреждения, со мной по нему консультировались. Поэтому скажу, как понял. На данный момент есть основания полагать, что на той стороне он в большей безопасности, чем на этой. И может вернуться в любой момент, если сам пожелает. Пока что возле портальной установки будет расположена живая охрана из ведомства МВД, поэтому, если Гедеон вернётся, его встретят и защитят. В ином случае, когда поймаем злоумышленника, попробуем связаться с Шацем, чтобы сообщить ему, что опасность миновала. Если не выйдет, тогда придётся ставить вопрос о кратковременном открытии портала. Но для получения одобрения придётся пройти длинный бюрократический путь, а это почти наверняка оповестит злоумышленника о том, что МВД идёт по его следам. Поэтому в данный момент лучше так не делать.

Альбина понурилась, ректор ей покровительственно улыбнулся:

— Не переживай, Альбиночка. Мы его не бросим. Но сначала нужно поймать того, кто вынудил Гедеона сбежать. Потому что он замышляет намного более серьёзные интриги, чем запугивание одного студента. И вам с Максимом предстоит сыграть важную роль в его поимке. Ты готова на такие подвиги?

Альбина кивнула, не задумавшись ни на миг. И только потом спросила:

— А что за интриги?

— Думаю, тебе это лучше объяснит Учитель. Кроме того, вам могут поставить дополнительные задачи сотрудники МВД. Не беспокойся, замминистра мой давний друг. Уверяю, ты в надёжных руках. Максим, скажите, вы намерены создавать для Ученицы информационный буфер? И какой толщины?

Максу потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, о чём спрашивает ректор: нужно ли держать часть информации по делу в тайне от Альбины.

— Нет, не намерен, — решительно сказал он.

— В таком случае, Альбина, подпиши, пожалуйста договор о неразглашении внутренних дел Академии, — ректор бросил на умный стол перед ней электронный бланк со своего.

Девушка пробежала документ глазами и приложила палец к сканеру магических отпечатков живых объектов, которые за последние тридцать лет почти полностью заменили всю прежнюю биометрическую аутентификацию, а потому были встроены перед каждым из гостевых мест, о чём свидетельствовала ненавязчивая гравировка МОЖО на гладкой поверхности умного стола. Максим подписывал такой договор ещё при поступлении на работу.

— На основании необходимого знания, я намерен сообщить вам крайне секретные сведения, которые вы не вправе разглашать третьим лицам никогда. То есть без срока давности. Вы согласны?

— Согласен, — ответил Макс.

Альбина повторила за ним.

— Итак, ровно в три часа ночи каждые сутки магниты возле установки портала разъезжаются на три минуты, чтобы впустить в наш мир небольшое количество магии. Портал при этом не открывается. По крайней мере, так считалось до нынешнего дня. Но небольшая доза магического излучения всё же поступает через частичный разрыв, сохранившийся после выключения установки. Именно его и запечатывают магниты, пока стоят на месте. А когда разъезжаются — соответственно, нет. Такая мера необходима для того, чтобы магия в нашем мире не иссякла совсем, как много веков назад, согласно текущей теории. Всё-таки у нас уже установился определённый порядок, который никому не хотелось бы менять, ввергая планету в новые потрясения.

Так вот оно что! Гедеон обнаружил это своими глазами. Рисунок, скорее всего, отражал положение магических линий в тот самый момент. И в записке он завуалированно дал понять время, когда нужно было смотреть, на случай, если бы Альбине не сообщили о таком «небольшом нюансе».

— А как же… — Альбина запнулась. — Сапсан сказал, что всё обесточено.

— Не совсем так, — поправил Макс. — Он сказал, что рубильники давно не трогали, но не говорил, что они все были выключены. Сказал только, что портал не включали. А магниты к портальной установке не относятся.

— Всё верно, — подтвердил Резник. — Магниты установлены на рампе, которая вела в око портала, чтобы никто случайно не зашёл в ореол и не распылился на атомы. Но рампа подвижная, с самоходными приводами, чтобы можно было вкатить и выкатить оборудование. Сначала магниты стояли на месте, это позже сообразили, что совсем блокировать магию невыгодно. Теперь в рампу просто заведена программа, которая откатывает магниты, а потом возвращает на место. Включение производится отдельным реле, поэтому в остальное время кажется, что всё обесточено.

— Надо же, — всё-таки удивился Макс. — И никто за всё время не заметил?

— Строго говоря, доза настолько маленькая, — ответил ректор, — что разглядеть её магическим зрением можно только находясь под куполом, — он указал им за спины.

— Нам, наверное, нужно будет изучить этот разрыв… — начал Макс, думая о рисунке Гедеона.

— Да-да, конечно. Теперь, когда на нижних уровнях будет постоянно меняться министерская охрана, мы в любом случае организуем нормальный доступ. Вам больше не придётся пробираться тайком. Правда, официально это будет значиться как экспериментальный проект по специальной подготовке сотрудников МВД под кодовым названием «Двойной удар-два». Именно его вам следует указывать для доступа при входе. Кох обещал сегодня составить предполагаемую программу. По ней вы будете пытаться растормаживать сознание спецназовцев под боевые задачи при помощи чар. На самом деле такая попытка уже была, но не привела к успеху. Однако документацию можно использовать как основу. Это, разумеется, тоже якобы секретная информация, но такая, которую сможет откопать наш интересант и на этом успокоиться, если повезёт. Я посажу магистра Кочинского ежедневно заполнять фальшивые отчёты. Старичок всё умоляет дать ему какое-то дело. А играть в шпионов ему не привыкать. Тем более, он участвовал в первом проекте на одной из стадий.

Макс бы наслышан об этом профессоре — говорили, в молодости он отличился в контрразведке, и студенты Академии рассказывали про него массу баек. Однако уже во время учёбы Макса ветеран начал внезапно засыпать на лекциях и вскоре ушёл на пенсию. Хотя и продолжал жить в преподавательском городке — ни у кого не хватило бы духу выселить живую легенду. Удивительно, что он ещё жив и даже находится в достаточно ясном рассудке для такого задания. Впрочем, несмотря на дрёму, списать у него на контрольных и тогда было невозможно.

— Вряд ли наш интересант так прост, — выразил сомнение Макс.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — развёл руками Игнатий Эрикович. — Фальшивый проект всё же лучше, чем тайком гонять туда-сюда спецназ, вызывая кривотолки. Интересант интересантом, а у нашей охраны тоже возникнут вопросы. Посвящать же в дело ещё и их — слишком рискованно. Чем больше людей знает правду, тем больше шансов выяснить её у того, кого ловит Кох.

— А что с нашим проектом? — Макс постучал по своему планшету в футляре. — Нам нужно там шифроваться под этот «Двойной удар»?

— «Двойной удар-два», — поправил ректор. — Нет, я создал дополнительный проект с этим названием. Материалы загружу позже, чтобы вы были в курсе, чем якобы занимаетесь. Участниками также значатся магистр Кочинский и мой внук, который экстерном выпустился из Академии и пока отрывается на Багамах, но ему пригодится первоначальный стаж, а нам дополнительные участники из потомственных магов. Вы ведь не можете колдовать, Максим, Альбина ещё слишком неопытна, а Кочинский староват для манипуляций над мозгом. Плюс толпа спецназовцев в качестве подопытных и Коховский врач консультантом.

— Не многовато ли народа? — осторожно спросил Макс. — Вы же только что сказали…

— Я сказал, знать не должны лишние люди. Но для правдоподобия суета полезна. Внук вообще не в курсе ничего и улетел без браслета на частном самолёте с друзьями. Мы уже в международный розыск подавать хотели. Если бы он не позвонил, когда проспался… Кох своими методами его не нашёл, значит не найдёт и махинатор. В общем, Василёк поколдовал над браслетом, чтобы тот работал без носителя. Кочинский будет отмечаться за внука и писать магические отчёты за вас, а врач медицинские от себя. Так что это всё не ваша забота. От вас требуется только ежедневно заходить в админкорпус под грифом проекта. Можете использовать этот визит для устного отчёта мне. Также я открыт для консультаций. Всё-таки опыт побольше вашего. Это ясно?

Макс кивнул с извиняющимся выражением на лице — зря он усомнился в старинном товарище Коха.

— Ваш первоначальный проект, «Невидимка», по которому вы будете работать на самом деле, значится в стадии приостановки, так что его воспримут просто как закрепление ваших ролей Учителя и Ученицы на будущее. Но вносить туда электронные материалы для совместной работы можно, просто это не будет отражаться в активности. А по фальшивому проекту педсовет сможет просматривать логи, чтобы возникало меньше вопросов, чем вы сейчас так плотно вместе занимаетесь. Так что лаборатория выделена именно под «Двойной удар-два». Там вы якобы разрабатываете новую методологию. На карте посмотрите, я к проекту прикрепил локацию. Полагаю, вам понадобится денёк, чтобы навести там порядок, так что ступайте.

Учитель и Ученица вместе поднялись и направились к выходу. Ректор сказал вдогонку:

— Ах да, Альбина, дело приоритетное, поэтому, если понадобится, я выдам тебе амнистию на более позднюю сдачу экзаменов. Но я рекомендую всё-таки постараться и сдать всё в срок — потом свободнее будешь. Я смотрел табеля — ты вполне способна. Формулы по высшей магической математике тебе всё равно пока не по зубам. Вот пусть Максим корпит над ними, а тебя привлекает только для… альтернативных вопросов.

— Хорошо, Игнатий Эрикович, я поняла, — послушно ответила девушка.

Не успели они выйти от Резника, как пришло приглашение от Коха на шесть часов вечера — опять же, обоим, в министерство.

— Подготовишься тут к экзаменам, как же, — проворчал Макс.

— Не беспокойтесь, Максим Архович, — сказала Альбина. — Если что, я ночью посижу. Мне же только повторить. Я правда училась весь год. Мама застращала соблазнами большого города, так что я с девчонками развлекаться не ходила. Точнее сходила разок, но мне не понравилось. А если не гулять, то больше тут делать и нечего. Подруг у меня особых нет, а с Гедеоном мы только наукой и занимались.

Ну что за девушка! Посмотришь — не скажешь. Как-то до неё Макс был уверен, что «зубрилки» бывают только дурнушки или «мужланки», а тут… Впрочем, нельзя сказать, чтобы он действительно изучал вопрос — так, поверхностное впечатление.

— Ладно, я есть хочу, — сообщил Макс. — Может, сначала в кафетерий? Там опять должны быть бризоли. Поедим — посмотрим лабораторию. А потом пойдёшь позанимаешься до пяти хоть немного. Думаю, Кох нас долго не продержит. После него уже поужинаем… если обещаешь не воспринимать это на личный счёт. Просто хочу сэкономить тебе время, потому что твои мозги нужны для расшифровки блокнота.

— Хорошо, — как всегда, радостно согласилась Альбина.

Нет, всё-таки дышит она неровно, но ведёт себя в рамках приличий, так что и чёрт бы с ним. Если им предстоит так плотно работать, он не сможет постоянно на цыпочках вокруг неё ходить. Разберётся как-нибудь.

Лаборатория оказалась действительно из самых первых. Тогда лабораторный блок представлял собой небольшие отдельные домики в глухом углу северо-восточного парка, расположенные и зачарованные так, чтобы последствия студенческих экспериментов не наделали бед окружающим. Теперь в новом корпусе стены были покрыты оникситом, рассеивающим магию, а тут… Дорожки заросли травой, деревья и кусты окосматели, домик по уши завил плющ. Внутри куча пыли и мусора, но на двери новый замок со сканером МОЖО, снаружи уже установлены камеры наблюдения, а техники внутри монтируют датчики и блок слежения за всем этим хозяйством.

Магические отпечатки Макса и Альбины завели в замок, показали им, как пользоваться мониторами. Девушка начала было собирать мусор, но преподаватель обозрел открывшееся им безобразие и остановил её. Он написал в университетском приложении заявку на уборку помещения. Система выдала доступное время — пять часов вечера. Макс подтвердил. Спросил у техников, как запретить доступ по универсальному ключу после того, как в домике наведут порядок, а в ответ получил не только пояснения, но и пакет инструкций ко всей охранной системе.

Решив, что для начала исследований утро вечера мудренее, Макс отправил Альбину учиться, сам же пошёл домой отдохнуть, разгрузить мозги за чашечкой кофе на веранде, а то и массажным креслом побаловаться. Потому что день был ещё далеко не окончен. Что там хочет от них замминистра?

Правда, попив кофе, Макс вспомнил, что ещё не решён вопрос с мандалами и написал Генриху Семёновичу. Тот ответил через четверть часа и пригласил бывшего ученика к себе домой на чай хоть сейчас. Вот и чудненько! До выезда в МВД оставалось ещё полтора часа.

Вместе они разобрали фотографии булавок и запонок. Кое-что де Грат отметил сразу. Например, стилизованный анкх на каждом изделии. Традиционно данный символ представлял бессмертие, но профессора смущало то, что петелька выполнена в виде ромба, а окружение — квадраты и острые углы. Ведь обычно узоры на долголетие(собственно бессмертия достичь пока никому не удалось) помещали среди плавно изгибающихся линий, символизирующих жизнь.

Макс, конечно же, учил магическую геометрию и даже сдал на девять баллов, но потом ни разу не использовал на практике, поэтому только сейчас осознал смысл украшений на лацканах ректора, которые он сначала принял за бескрылый кадуцей, обрамлённый знаком бесконечности. Хотя, там могло сочетаться и все три символа вместе с анкхом без перекладины.

— В общем, не нравятся мне эти узоры совершенно, — подытожил Генрих Семёнович, когда Макс начал поглядывать на часы. — Но точного вердикта я пока не выдам. Если оставишь мне фотографии, я с удовольствием займу себя этой головоломкой вечерком. А как только приду к каким-либо более определённым выводам, напишу тебе. Лады?

— Лады, — легко согласился Макс.

К счастью, фотографии он взял напрямую у Патриции, и на них не стоял гриф «секретно», как на всех материалах, поступающих от Коха, так что не надо было морочиться с доступом.

Распрощавшись с профессором, Макс вызвал гравикар. Пока тот ехал, заказал гравитакси. И поспешил к западному выходу академгородка, где договорился встретиться с Альбиной.

Глава 10

Макс на пару минут опоздал. Альбина уже ждала его в строгом чёрном платье. Выглядела, как учительница из какого-то романа начала индустриальной эпохи. Но маг подавил смешок, чтобы не смущать Ученицу. В конце концов, он её не моде обучает.

В гравитакси девушка снова создала полог тишины — на этот раз при помощи магической сущности, которую тут же спрятала обратно. Молодец, явно тренировалась! И спросила:

— Так что за интриги плетёт этот злодей? Вы обещали рассказать.

— Ну, во-первых, не я, а ректор, — осадил её Макс. — Во-вторых, не обещал, а съехал с темы. Я же пока не уверен, что имею право делиться такой информацией, поскольку она предположительно связана с госбезопасностью. Зато мы как раз едем к человеку, который сможет ответить на эти вопросы, если сочтёт нужным.

— А для чего он нас вообще вызвал, можете сказать? А то мне как-то не по себе. Целое министерство.

— Ну, на этот счёт у меня есть предположения несекретного свойства. Я ночью написал Коху отчёт о том, что спонсору Гедеона проще всего попытаться завербовать тебя вместо него. Сомнение только одно. Ты не знаешь, Шац рассказывал ему о тебе или нет? Ну, что ты способна видеть сквозь «невидимость»?

— Понятия не имею.

— А какое-то недоверие ему выказывал? По твоим словам в начале этой истории у меня сложилось впечатление, что Гедеон был только рад покровителю. А потом вдруг такое послание. Вспомни хорошенько вашу последнюю встречу.

— Ну… Нет. В том-то и дело. Я сама удивилась. Как снег на голову! Именно поэтому я думала, что он сначала сходил в портал, и там что-то такое выяснил… А потом вернулся, чтобы оставить свои записи для остальных. На когда-нибудь…

— Чёрт. Меня бесит, что Шац тебя этой запиской практически подставил отдуваться за себя. А если бы мы её не перехватили? Пришёл бы за тобой какой-то амбал, посадил в машину и заставил расшифровывать.

— Вы правда думаете, что это так опасно? — округлила глаза Альбина.

— А ты думаешь, Гедеон иначе сбежал бы в другой мир? — с лёгкой издёвкой ответил Макс вопросом на вопрос.

Девушка задумалась на минуту, а потом покачала головой:

— Я не верю, что Гедеон хотел меня подставить. Он же написал, что только я смогу расшифровать, хотя это неправда. Я ничего толком не поняла и мало что помню. Может быть, он это написал именно потому, что говорил спонсору обо мне, и так хотел меня защитить, подняв мою ценность.

Макс лишь пожал плечами. Остаток пути до министерства они ехали молча, переваривая каждый свои мысли. Маг полагал, что Ученице нужно время решить, готова ли она на риск, о котором, наверняка, попросит её Кох. А сам пытался понять, почему так разозлился на чёртова Шаца. Даже если Альбина о нём слишком хорошего мнения, в конце концов, гении часто плохо отдают себе отчёт в повседневных реалиях. Что взять с сумасшедшего учёного? И всё равно бесило, что онподставил его Ученицу!

Боже мой, подслушай Патти его мысли, уже приревновала бы. Но Макс был уверен, что ничего романтического в его чувствах нет. Просто, как оказалось, Учительская ответственность будит собственничество похлеще личной жизни!

Он набрал сообщение де Грату с вопросом: «Нормально ли злиться на тех, по чьей неосторожности твоей Ученице грозит опасность?» Пару минут спустя пришёл ответ: «Не только злиться, но и яйца оторвать, если что. Ты же практически как отец!» Макса такой ответ улыбнул и успокоил.

В кабинете Кох по-деловому принял их за столом и сразу перешёл к делу:

— Альбина. Волей судьбы ты оказалась замешана в политическое дело. Происшествие с твоим товарищем только часть намного более неприятной истории. Нам пока неизвестна вся картина целиком, но ты находишься в уникальной позиции, чтобы помочь её прояснить. Не буду скрывать, задача может быть сопряжена с некоторыми опасностями, но мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы тебя защитить. Твой Учитель помогает нам расследовать это дело. Поможешь ли ты?

Вот хитрый лис, сразу же давит на кнопку подражания наставнику!

— Конечно, — твёрдо сказала девушка. — Я готова рискнуть. — Оглянулась на Макса и добавила: — Ради Гедеона.

Макс чуть не фыркнул.

— Хорошо, — продолжил Кох. — Тогда ты должна подписать соглашение о неразглашении государственной тайны, каковой являются сведения по этому делу…

Кох открыл лежавшую рядом папку и протянул ей печатный бланк на гербовой бумаге, только вместо полного текста стандартных условий там был блиц-код со ссылкой, который Альбина считала браслетом и внимательно прочла, а потом взяла из стакана для посетителей ручку и подписала.

Замминистра указал на квадратик ДАГЕМОЖО. Девушка замешкалась — видимо, не сталкивалась раньше с такой формой подписи. Макс ей помог — отогнул наклейку-фиксатор, жестом показал послюнить и приложить большой палец, отодрал с наклейки защитный слой и припечатал её поверх, фиксируя магический, дактилоскопический и генетический отпечатки.

Маг принципиально не хотел ни подбадривать, ни отговаривать Ученицу, полагая, вслед за своими наставниками, что свобода выбора — важный этап обучения, но в душе испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, радовался, что его первый «птенец» — не кисейная барышня и им сразу выпадает серьёзное задание, в котором проявится нутро и выработается доверие; а с другой, переживал, что с подопечной может что-то случиться, и тогда он себя не простит.

Кох, тем временем, забрав одну бумажку, тут же подсунул другую:

— Также мне нужно твоё согласие на аппаратную слежку. Мы заменим твой органайзер на более продвинутый, чтобы надёжней тебя оберегать. Верхняя же панель у тебя универсальная? Хорошо, её оставим. Слежка включает считывание местоположения, прослушивание разговоров в непосредственной близости и видеосъёмку. Также в спец-браслете установлен медицинский монитор, тревожная кнопка и предохранитель от насильственного снятия. То есть, прибор придётся носить, не снимая, на всём протяжении операции.

— Это что же, вы меня и в туалете будете прослушивать, и в душе сможете подглядывать? — поразилась Альбина.

— Для интимных процедур предусмотрена функция «заглушить на полчаса».

— А если я моюсь по сорок минут?

— Каждый день?

— Нет, конечно, раз в неделю. Чтобы отшелушить мёртвую кожу.

— А сократить данную процедуру на время операции возможно?

Кох задавал вопросы деловито, без малейшего давления, и возмущение девушки рассеивалось на глазах. Она задумалась. «Видимо о том, на что готова ради Гедеона», — саркастично подумал Макс.

— Это всё ради твоей безопасности, — привычно продолжал увещевать Кох. У него этот текст, наверное, спросонья от зубов отлетал бы, но от этого звучал не менее проникновенно: — Если позволить снимать браслет, злоумышленник может подкараулить тебя в момент, когда ты без него, и похитить так, что мы ничего не узнаем. А с блокировкой медицинский монитор и усиленный маячок местоположения будут продолжать работать, успокаивая нас, что ты жива и не совершаешь неожиданных перемещений. То есть, что тебя не украли.

Наконец Альбина вздохнула, подмахнула второй лист, уже сама поставила отпечаток ДАГЕМОЖО в соответствующий квадратик и воззрилась на Коха, ожидая, не предложит ли он подписать ещё что-нибудь.

Но замминистра закончил с бюрократией и принялся за инструктаж:

— Итак, спонсор Гедеона с большой вероятностью попытается выйти на тебя. Скорее всего, не сам, а через посредников. Тебе предстоит сделать вид, что ты заинтересована в предложении, чтобы мы могли узнать, кто за всем этим стоит. Поэтому будь внимательна, и если появится подозрение, коротко нажми тревожную кнопку один раз, прежде чем куда-либо идти с незнакомыми людьми. Задача понятна?

— Понятна. А если меня сразу похитят?

— Тогда топи кнопку, сколько сможешь. Но мы думаем, что такая вероятность минимальна. Добровольное сотрудничество обычно продуктивней принудительного. Тем более, у нас уже есть пример, как спонсор работал с Шацем. Он зашёл издалека и делал вид, что преследует цели, выгодные твоему товарищу. Поэтому сейчас будет, скорее всего, тот же сценарий. По крайней мере, первая попытка. А тебе предстоит помочь злоумышленникам себя «обмануть», чтобы они не перешли к более агрессивному поведению. Инструктаж, как вести себя при контакте, сейчас проведёт доверенный сотрудник МВД. У тебя есть ещё вопросы?

— Море! — кажется Ученица заразилась от Учителя театральностью.

Макс не понимал, не мог уловить, когда и отчего робкая девчонка превращается в дерзкого бойца. Ладно бы это объяснялось выбрыками магической сущности, но та явно была удивительно быстро приручена и сидела смирно, разве что чуть свободней разворачиваясь внутри, когда Альбина давала себе волю. Маска примерной девочки для мамы спадает, когда дочурка увлекается?

— Например, почему вы так уверены, что спонсор выйдет на меня? Вдруг он ничего обо мне не знает? До сих пор ведь молчит.

— Скорее всего, пока надеется, что Шац вернётся. Дадим ему ещё пару дней. Если не проявится, придётся подсунуть наживку. Заметки целиком, конечно, не отдадим, а вот послание тебе можно засветить у нас на серверах. Так чтобы спонсор уже точно узнал, к кому идти дальше.

— Вы думаете он настолько высокопоставленный? — ахнула Альбина.

— Судя по имеющимся у нас данным, да. Именно поэтому так важна секретность.

— Что же он тогда пытается провернуть такое страшное?

— Давай так, я разрешаю Максиму пересказать тебе всё, что относится к делу, позже, в вашей защищённой лаборатории. Сейчас же нам с ним надо поговорить, а тебе — пройти инструктаж и получить спец-браслет. Если нет других вопросов, конечно.

— Есть, — снова удивила Макса Альбина. — Ректор сказал, что вы планируете потом связаться с Гедеоном, когда будет безопасно вернуться. Но если такая техническая возможность есть, почему не попытаться сделать это сразу? Я на самом деле мало понимаю в его теории. На то, чтобы в ней разобраться, могут уйти годы, а он способен ответить прямо сейчас, даже если не захочет возвращаться. Или хотя бы пояснить, что за угрозу вредительства имел ввиду.

Кох воззрился на девушку, словно у неё появился нимб над головой. Перевёл многозначительный взгляд на Макса, снова уважительный на девушку, но высказался совершенно спокойно:

— Отличная идея. Я озадачу Василька. На то, чтобы собрать нестандартное оборудование и пробиться в окно возможностей, нужно время, до нескольких дней. А вы пока изучите материал и подготовьте конкретные вопросы, на которые Шац сможет однозначно и быстро ответить. В долгие объяснения пускаться не выйдет.

Альбина послушно кивнула.

— Теперь всё? — немного саркастично спросил Кох.

— Теперь всё, — степенно ответила девушка.

Замминистра нажал кнопку на селекторе и сказал:

— Воробышек, подойди за гражданским агентом, пожалуйста.

Явившийся за Альбиной щуплый сотрудник неопределённого пола и правда чем-то напоминал воробья. Макс ободряюще улыбнулся Ученице напоследок, всем своим видом показывая, что в этом здании бояться нечего.

Когда дверь за ними закрылась, Кох предложил:

— Ну что, поужинать не хочешь? Чтобы совместить приятное с полезным. Студентку твою всё равно забрали не меньше, чем на несколько часов.

— Чёрт, а я обещал ей ужин. И вообще-то у неё скоро экзамены…

— Ну ты и наседка, оказывается! — усмехнулся Кох и снова нажал селектор: — Передайте Воробью, чтобы покормил подопечную. А потом доставил домой на спец-такси. — Отпустил кнопку и снова обратился к Максу: — Ну что, доволен? Спец-такси — это наша замаскированная машина, поведёт квалифицированный телохранитель. Так что, я заказываю? — Макс кивнул, замминистра нажал другую кнопку на селекторе. — Марианна, закажи нам в «Орле» ужин на двух персон сейчас.

Закончив отдавать распоряжения, Кох пригласил Макса пересесть в свой уютный уголок и, плеснув себе коньяка, закурил сигару.

— Ну что, Патриция чем-то помогла? — спросил маг.

— Да как сказать. Она определила, что это не местные умельцы. И все разные. В одной булавке твоя пассия разглядела суматранскую технику. На запонках — тайваньскую. Остальные два украшения неуверенно намекают на Индию и Перу. В общем, ясно, что наш махинатор умеет качественно путать следы. Скорее всего, даже если бы мы могли найти и проверить ювелиров, это ни к чему не привело бы — заказы от подставных лиц, оплата материалами… Если имеешь достаточно людей и ресурсов, это несложно устроить. Так что нет смысла распыляться на данное направление.

— А с целями что? Удалось связать между собой подписанные акты?

— Мой аналитик уверен только в том, что у него не хватает ещё как минимум половины кусочков паззла. Пока что он углядел только возможности для широкого захвата государственных земель, в том числе заповедных, не в собственность, конечно, но под корпоративный контроль. Однако какие именно земли планируют захватывать и для чего… Пока неясно. Скорее всего, наш таинственный недруг ещё далёк от завершения своей партии, но — тут я с тобой согласен — ему не хватает гемадила. Предположительно. С узкого конца мы вроде подготовились — охрана у портала, подготовка студентки. А вот с широкого — если какой-то запас у него ещё есть…

— А вы не можете как-то предупредить ещё не затронутых чиновников, чтобы не принимали подарки из этого минерала? Или вообще из неизвестных источников?

Кох поменял позу, словно ему резко стало неудобно:

— Понимаешь, какое дело — это всё равно, что затыкать дыры в плотине пальцами. Мы ничего не добьёмся кроме того, что всполошим преступника.

— Почему?

— Ты ведь помнишь, что подарки пришли домой? А это частная жизнь, которую я не могу регулировать. Только рекомендовать. Но на каком основании? Токсичность уже не приплетёшь, потому что все видели министров с этими украшениями, и те совершенно здоровы. Магический вред — тоже, потому что доказательств нет. Оснований изымать изделия нет.

— А тайком?

— Украсть? — Кох покачал головой. — У всех — будет подозрительно. Но у последнего, мидовца, мы булавку умыкнули. Только его позиция от этого никак не изменилась, странный блеск в глазах не исчез.

— А какой у него кусочек паззла?

— Лазейка для иностранного капитала участвовать в вышеупомянутом контроле, пусть и с ограничением доли по отношению к местным инвесторам. Если исходить из того, что махинатор не дождался выздоровления самого министра, а воздействовал на исполняющего обязанности, он хочет сделать свой ход в ближайшее время. Вот только заметим ли мы его и не будет ли тогда уже слишком поздно — большой вопрос.

В дверь постучали. Марианна сначала заглянула спросить позволения, а потом впустила официанта из близлежащего ресторана, который обслуживал, в основном министерство. Тот поднял крышку тремобокса на гравитележке и расставил на столике испускавшие божественный аромат блюда: бефстроганов, рис жасмин, печёные перчики, маринованные грибочки, чесночный хлеб и несколько соусов. Предложил вина из нижнего отсека. Кох лёгкие напитки не пил из-за подагры, но Максу кивнул, и тот, принюхавшись к открытым, забрал полбутылки сухого пино нуара, которые посчитали как три бокала. Официант пожелал им приятного аппетита, сказал, что оставит бокс для грязной посуды секретарю, и удалился.

Пришло время отложить разговоры и насладиться великолепной кухней из «Двуглавого орла», который славился тем, что мог сделать «конфетку» из диетических блюд, прописанных многим министерским по состоянию здоровья.

После ужина Кох спровадил Макса, направившись домой и сам. Несмотря на гастрономически индуцированное благодушие, маг ощущал беспокойство за Альбину. «Вернёшься — сообщи», — написал он ей и сел на крылечке читать отчёт о первой экспедиции дальше, благо вечер был тёплым. Впрочем, ничего сакраментального там больше не нашёл, только детализацию того, что узнал вчера.

Отчёт геолога — того самого Партоклова Е. С. — среди прочего содержал сведения о месторождении гемадила (он действительно его так обозвал): странная каверна посреди выступившей на поверхность породы, расположенной там-то и там-то по магнитному азимуту. Порода содержит следы этого самого гемадила, однако внутри находится крошево из чистого минерала. В каверне присутствует слабое излучение на дальнем краю гамма-спектра… который позже продлили в магический… однако сам гемадил, извлечённый из каверны, радиационно нейтрален. Хм, интересно! Получается, на него не наложишь чары, даже если захочется?

Что это значит, мозг думать отказывался — скучное чтиво всё-таки навеяло сонливость, тем более, уже стемнело. Так что Макс решил подумать об этом завтра и, совершив вечерние гигиенические процедуры, отправился в кровать. Однако сон по непонятной причине не шёл. И только когда органайзер тренькнул сообщением от Альбины: «Я в общаге, всё хорошо», сознание наконец-то задёрнуло занавес.

Глава 11

Следующие несколько дней после занятий Максим провёл в лаборатории, пытаясь разобрать записи Гедеона. Для начала он читал всё подряд в надежде найти хоть какое-то понятное место, чтобы за него зацепиться и начать разматывать теорию оттуда. Но формулы зачастую не были закончены, а текст сокращался так, что они с Альбиной по часу разбирали закорючки на одной странице.

Судя по формулам, Шац считал «немагию» относительно «магии» чем-то вроде квантовой физики в сравнении с физикой классической. Как будто она действовала на вероятности, делая непроявленное проявленным или наоборот. Большинство его формул были попыткой скрестить магическую математику с квантовой.

Хотя аналогия была неточной. В одной из членораздельных записей говорилось, что «немаг», по-видимому, навязывает окружающим маловероятное с вероятностью 98%. А вот совершенно невероятное навязать не выйдет.

Также в книжечке было много списков. Исходя из того, что удалось прочесть, Шац пробовал вызывать разные события этим самым «немагическим» путём, но большая часть экспериментов была помечена крестиком, то есть провалилась.

Похоже, лучше всего это работало с человеческим восприятием. Например, если существовала хоть какая-то вероятность, что преподаватель не обратит внимания на студента на паре, то он и не обращал. С камерами — то же самое, хотя там величина вероятности, что его не заметят, даже если будут специально искать, представляла совсем другой порядок цифр. И всё же, она срабатывала. Получается, Гедеон на записи был, просто они его не воспринимали.

И это наделяло «немагию» наибольшим потенциалом в области манипулирования людьми. Тут всё сходится. Именно так и поступил неведомый спонсор. А главное — ничего не засечёшь, потому что вероятности прибором не измеришь. Это чистая математика. Которую Шац пока не осилил.

Хотя имелись и наглядные свидетельства — слегка ассиметричные рисунки магических линий под каждым удачным тестом. Очевидно, они отражали результат. Но нигде не упоминалось, чтобы Гедеон как-то манипулировал этими линиями. Возможно, это всего лишь способ контроля. А значит, Альбина смогла бы рассмотреть следы воздействия на министрах! Всё-таки мама во сне была права.

Однако, Ученица видела и обычные заклинания точно так же. Или не так? Надо проверить.

По итогу Максим выписал для себя на бумаге главные вопросы:

1) Как именно «немаг» осуществляет свои манипуляции?

2) С чего Шац взял, что дело именно в вероятностях?

3) Почему Шац связывал «немагию» с порталом?

4) Что именно представляют собой магические линии?

5) При чём тут гемадил?

Изучив всю книжечку и не найдя в ней достаточных подсказок для понимания теории Шаца (если оно у него вообще сложилось), Макс решил зайти с другой стороны — экспериментальной. Ведь в его распоряжении был второй человек (если не считать загадочного спонсора), который обладал той же способностью. Вот только девушка не проявляла её активно. Или просто не пробовала?

В пятницу после занятий Максим решил погонять Ученицу по части «немагии». Спросил, что у неё получалось из тестов Гедеона, и тут вдруг выяснилось, что ни Шац, ни сама девушка не считали её обладательницей того же дара!

— С чего вы взяли, что он у меня есть? — недоумевала Альбина.

— Ну как же? Ты не подвержена воздействиям Гедеона. И видишь те же линии.

— Разве это говорит о даре?

— А о чём же ещё?

— Ну, поначалу Гедеон тоже так подумал, но поскольку у меня ничего такого не получалось, счёл это просто естественным иммунитетом, наподобие того, как не все поддаются гипнозу, — в голосе Альбины прорезались сомнения.

— Так он из этого взял свои два процента? — осенило Макса.

— Ну да.

— А на кого ещё это не действовало? — удивлённый взгляд. — Будь ты одна, он предполагал бы девяносто девять.

— На папу Гедеона.

— Так значит, он унаследовал дар от отца?

— Да вроде нет, тот просто тоже видел сына «насквозь».

Макс хмыкнул, не скрывая сомнений.

— И сколько раз ты пробовала повторять за Гедеоном?

— Один. В самом начале. То есть одну задачу несколько раз. Только наоборот. Но ничего не вышло.

— Что значит «наоборот»? — заинтересовался Макс.

— Ну… — девушка залилась краской, открыла рот, закрыла… — Какая разница? Всё равно ведь не получилось, — она поджала губы.

По её реакции стало ясно, что значит «наоборот» — видимо, студентка пыталась привлечь внимание преподавателя, а не сделаться незаметной. Ладно, оставим.

— Хорошо. Я хочу, чтобы сейчас ты попробовала что-нибудь другое. Можно прямо пойти по списку Гедеона — из того, что у него сработало.

— Я не знаю, как.

— А он как это делал?

— Говорю же, не знаю. Просто… желал.

— Вслух?

— Нет, мысленно. Зажмурившись. Думаете, это важно?

— Зажмуриться? Навряд ли. Разве что, он делал какие-то манипуляции с магическими линиями?

— Нет. Мы же заклинатели. Ему понадобилось бы водить руками. А он сидел неподвижно. Как бы погружаясь в себя.

— Значит, просто пытался получше сосредоточиться? — Макс шёл на ощупь.

— Похоже на то, — согласилась Альбина.

— Ладно. Тогда попробуй то же самое: сосредоточься на желании.

— Чего?

— Выбери сама, — Макс подвинул ей список, приколотый к папке-планшету поверх других заметок.

Альбина вдумчиво прочитала каждый пункт, качая головой после недолгого размышления, перевернула листок, увидела следующий — те самые вопросы — и радостно сказала:

— А тут я могу кое на что ответить, — и после одобрительного кивка Макса затараторила: — Дело в том, что, приехав учиться, Гедеон заметил, что тут больше плотность магических линий. Он её измерял, то в городе, то на территории, и пришёл к выводу, что концентрация повышается ближе к центру Академии. Ну а поскольку всех обуяла лихорадка поисков первого портала, то вывод казался очевидным. Он даже вычислил, что портал находится где-то на территории администрации, но, разумеется, с ребятами делиться этим открытием не стал. Да и сам опасался бродить там с транспортиром. А на глазок изменение плотности в такой близости от источника заметить было уже невозможно.

— Под плотностью ты подразумеваешь, что линии располагаются чаще и их больше?

— Да.

— А что они вообще значат?

Альбина пожала плечами.

— И он тоже был уверен, что линии видят все?

— Ну вроде бы да… — девушка засомневалась. — То есть, он просил меня никому ничего не говорить, но теперь я уже не уверена, относилось это только к его открытиям или к линиям тоже.

— Хм, — Макс задумался. — Если он знал, что линии видят не все, то как он мог не понять, что ты тоже одарена?

— Ну, это пока только ваши предположения, — упрямилась Альбина. — Может, ему попадались и другие люди, которые их видят. Про папу мы не знаем, потому что у него нет способностей к магии. И вдруг те другие линии видят, а Гедеона нет?

— Ну, если это отдельная способность, возможно, и папа у него одарённый, просто не знал, как этот дар применять. А вы одарены двусторонне, поэтому и видите линии. В общем, это предстоит ещё выяснить — как один дар связан с другим, есть ли односторонние «немаги» и сколько их вообще. Но сначала надо вытащить Шаца.

— Если получится, — грустно заметила девушка.

— Так, а ну отставить пораженчество! — скомандовал Макс. — Разве тебе самой не хочется, чтобы прав оказался я, а не вы с Гедеоном? Насчёт твоих способностей к «немагии».

— Конечно, было бы здорово, но…

— Что «но»? Почему ты не хочешь попробовать?

Альбина задумалась, забавно наморщив носик, а потом выдала:

— Мне сложно захотеть чего-либо из этого списка. Ну, понимаете? Нельзя же захотеть по желанию. Ты либо хочешь, либо не хочешь. Так вот, я совсем не хочу манипулировать людьми. Правда.

Макс хмыкнул. Его дракон облизнулся, блаженно закатив глаза.

— А Гедеон, по-твоему, хотел?

— Наверное, он просто очень хотел разобраться в своей теории. А это был способ.

— Ну так и ты захоти овладеть этими способностями.

— Если честно, я не уверена, что этого хочу.

— Ты же сказала «Было бы здорово».

— Ну… С одной стороны, да. А с другой, я бы всё время боялась, что люди что-нибудь делают не потому, что сами захотели, а потому что я их заставила.

Дракон, раздразнённый такой чудесной чистотой помыслов, однако же, не сдержал язвительности и заставил Макса саркастично спросить:

— Вроде ты говорила, твоя попытка была как раз с чем-то таким связана?

Альбина снова залилась краской и промямлила:

— Ну, не совсем. Обратить внимание — не то же самое, что влюбить там в себя… — и поняв, что спалилась окончательно, стала пунцовой, как маковый цвет.

«Хочу!» — страстно выдохнул дракон, облизываясь. «Перетопчешься», — припечатал Макс, изо всех сил хватая свою магическую сущность за хвост. Для верности намотал пару раз на локоть, уложил на землю и сел сверху, образно выражаясь. Сам же вынужден был переключить внимание — и своё, и девушки:

— Ладно, зайдём с другой стороны. Как ты видишь обычные заклинания?

Девушка ухватилась за возможность соскочить со скользкой темы, как утопающий за спасательный круг:

— Магические линии сильно искажаются. Как будто в объект, на который наложено заклинание, что-то засунули или навязали его поле узлами.

— А после воздействий Гедеона? Он же тебе показывал?

— Да. Там всё иначе. Линии просто как будто смещаются, теряют параллельность, симметричность, немного сбиваются в кучу. В блокнотике же нарисовано.

— Ну, мало ли, вдруг это просто неверная рука рисовальщика.

— Нет-нет, Гедеон отличный чертёжник. Я даже удивлялась, как точно он зарисовывал. Тоже говорила, что похоже на нетвёрдую руку, а он всегда подмигивал: мол, тем лучше — не догадаются, если кто посторонний увидит. Ой, я же вспомнила! Там крошечные такие пометки под рисунками, заметили? Вот этот значок, похожий на «Ом» — это он такую условную единицу измерения придумал для расстояния между линиями. За одну целую принял то, что намерил дома. А тут, в академии — видите? — все шкалы в сотых долях.

Любопытно! Макс отобрал папку-планшет, перелистнул на страницу глоссария по проекту и занёс туда этот значок с соответствующим пояснением. Правда, без знания, чему равнялось расстояние между линиями у Шаца дома, пользы в такой информации мало. Разве что съездить туда? Нет, это не такое уж срочное дело. Для всей теории хорошо, но она авось и Гедеона дождётся. А для решения насущных вопросов — поиска махинатора и пресечения влияния на министров — важно другое.

— Послушай, Альба. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала и нашла, на чём опробовать способности к «немагии». К сожалению, исходя из проб Гедеона, на успех можно рассчитывать только при влиянии на людей, что само по себе неэтично. И я понимаю, что тебе это может претить. Но наверняка можно что-то придумать, если захотеть. Что-то достаточно желанное, невинное, и в то же время достаточно маловероятное, чтобы не сомневаться — это твоих рук дело. Хотя, о чём это я? Ты же увидишь искажение магических линий, верно?

— Да. Хорошо, я подумаю.

— Считай это своим домашним заданием.

А на другой день с утра обнаружилось сообщение Василька: «Объект запеленгован, на связь выходить отказывается. Нужно дружеское лицо. Сеанс ночной, сообщите о готовности».

Макс сначала спокойно позавтракал, потом пообщался с Де Гратом, который стукнулся в личку, что появились соображения по узорам на украшениях. Наверняка он сказать не мог, поскольку такие сочетания нигде не применялись и не описывались, но все мелкие признаки сходились на том, что украшение призвано воздействовать и подчинять. В общем-то, ничего нового это не давало, лишь подтверждало уже имеющиеся сведения. Разве что косвенную деталь — махинатор хорошо владел мандалографией. Хотя мог и нанять кого-то… Тоже возможная зацепка!

— Генрих Семёнович, а вы случайно не знаете, кому по плечу составление таких узоров?

— Ну, милый, не скажу, что все эти люди наперечёт. Думаю, по миру их наберётся несколько сотен. Но был у меня один студент, довольно давно, который интересовался запретными темами. Не то чтоб открыто, но я не раз видел в его тетрадях похожие нехорошие рисунки. Как же его звали? Темнокожий такой… Мумбаса! Кваме Мумбаса, да. Год выпуска даже сейчас не упомню, но где-то в районе сотых. Я тогда только начинал преподавать. Может, сто пятый или сто седьмой.

— Хорошо, спасибо.

Макс быстренько записал имя и отправил Коху — пусть ищет. Вдруг удастся выйти на злоумышленника через этого африканца. Если это, конечно, он.

Кох через полчаса ответил: «Отработаем. Выложили наживку на сервер».

Так, пора всё же звонить Альбине. Кажется, Кох говорил, надо подготовить вопросы, потому что сеанс связи короткий. Придётся всё-таки поработать в выходной.

Уже где-то по дороге к лаборатории Макс вспомнил, что пятница — обычное время их с Патти свиданий — канула в Лету, а он даже не вспомнил о «социальной партнёрше». Учитывая, что инициировать контакт после недавней выходки полагалось ему, Макс рисковал обидеть магиню заново. Занёс руку над виртуальной клавиатурой, подумал, но слова так и не нашлись. Не нашлось даже желания их искать. Авось Кох дал понять, что они сейчас слишком заняты. А даже если нет… Малодушное решение, но вот не до любовницы сейчас с её ритуалами и позами, посему — будь что будет. В конце концов, обиды все эти были такими же поверхностными, как и восторги Макса. Вся соль их отношений была в том, что они легко могли друг без друга обойтись.

Альбина уже ждала Макса в домике, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения:

— У меня получилось! Получилось. Само!

— Что получилось?

— Домашнее задание. Если честно, я так ничего и не придумала. Но когда я выходила сюда, меня подкараулили девчонки из группы и начали прессовать.

— Из-за меня?

— Ну… Да. В общем, я сперва испугалась даже. А потом разозлилась и думаю: делать мне нечего тут — отдуваться за ваши завидки. И так это сильно захотела, чтобы они потеряли ко мне интерес, что заводила — Бриджет — осеклась на полуслове, а потом говорит: «Да что с этой бестолочью разговаривать? Небось сама разочарует Максимку, тогда мы и отыграемся». Ой, простите.

Макс чуть не прыснул со смеху — не знал, что студентки его так называют. Но решил не заострять на этом внимания. Вместо этого похвалил Ученицу:

— Ну вот, видишь? Молодец! А говорила «не могу».

Альбина на пару мгновений расплылась в довольной улыбке, а потом нахмурилась:

— Только это, страшно стало. А вдруг я плохого кому-то пожелаю? Не всерьёз, сгоряча. А оно исполнится. И почему раньше не исполнялось?

— Согласен, способность страшная в недобрых руках. И возможно, уже применяется. Но нам с тобой дали проект именно для того, чтобы разобраться. Давай вместе подумаем. Я ведь не знаю, что ты ощущаешь. Может, была какая-то разница с тем, как ты обычно желаешь чего-то?

— Разве что… После ваших вчерашних слов я поверила в то, что моё желание может осуществиться просто потому, что я так хочу. Обычно-то люди как? Желают в виде «вот бы». А тут как будто «я вам сейчас покажу!». Уверенность, наверное.

— Уже неплохо для начала. А ты про научные наблюдения не забыла на радостях? Проверила магические линии субъектов после этого?

— Да! Чуть не забыла, но всё-таки вспомнила в последний момент. Было лёгкое смещение влево. У Мадлен, в основном, но и у других немножко.

— Какое именно смещение? Сможешь нарисовать?

— Ой, я сама плохо рисую, имейте в виду, только примерно попробую.

Посмотрев на результат, Макс понял, что значит на самом деле «неверная рука» — линии дрожали, дуги изгибались не по окружности, а как спагетти на тарелке. Но было понятно, что в магическом поле объекта, представляющем собой нечто вроде луковицы, «меридианы» просто сделались чаще с левой стороны и реже с правой. То есть, без магических линий аура выглядела бы точно так же, как раньше. Однако!

Учитель снова открыл тетрадку и посмотрел несколько схем Гедеона, относящихся к людям. Почти везде была похожая картина, разве что области сгущения разные. Вот вам и незаметное для обычной магии воздействие. В общем, можно считать доказанным: кто бы ни взялся за министров, он тоже был «немагом». Вот был ли он при этом магом — отдельный вопрос.

Макс быстро набросал дальнейшие рабочие задачи: проверить, действует ли это на расстоянии (сильно сократило бы список подозреваемых), на незнакомых, на всех ли одинаково, зависит ли от силы желания, от состояния или индивидуальной сопротивляемости субъекта и от соотношения магической силы «немага» и субъекта. Все вопросы по воздействиям не на людей, а на обстоятельства Учитель пока отложил. Просто потому, что не было оснований полагать данное направление ни актуальным, ни перспективным.

От Коха довольно скоро пришёл отчёт по Мумбасе: оказывается, после обучения, тот открыл в столице магическое агентство сомнительного толка. Ходили слухи, что к его услугам прибегали не самые доброжелательные люди, и для них имелся даже «тёмный» прейскурант. Однако доказать ничего не могли, пока за дело не взялась юридическая фирма Донского-отца. И то, хватило лишь прикрыть лавочку, после чего африканский маг ретировался на родину, в Объединённую Африку.

А случилось это за несколько лет до банкротства фирмы, так что невольно возникает вопрос, не приложил ли к оному руку сам Мумбаса. Мандалы ведь — так называемое недетерминированное средство воздействия: влияет постепенно и сопротивление возможно. Но иногда достаточно ряда мелких неудач, чтобы привести к провалу. Как с Фактсом. Хотя те были не настолько мелкими.

Впрочем, нет, сто дырок от гвоздей вряд ли потопят крепкую каравеллу, тем более принадлежащую аристократу. А вот добавить шансов врагу при противостоянии двух магов, особенно, когда штат фирмы большой и много возможностей для человеческих ошибок — пожалуй. Жаль, теперь уже не проверить — здания проданы и переделаны.

Однако, если неведомый спонсор спелся с африканским мандалистом уже тогда… Масштаб его деятельности, возможно, недооценён, и надо копать глубже.

Но всем этим задачам пока придётся подождать. Сложив два плюс два, несложно было понять, что под «ночным сеансом» подразумеваются те самые три минуты раздвижения магнитов. А это значит, им с Альбиной надо подготовить вопросы, которые помогут разобраться, в первую очередь, с текущим делом. На них и сосредоточились, отсигналив Васильку о готовности к работе сегодня.

Составили целую блок-схему, позволявшую получить быстрые ответы, или, в случае их отсутствия, перейти к уточнениям. Которые можно просто записать, а проанализировать позднее. Почти все вопросы были направлены на установление личности спонсора, если Гедеон сам точно не знает его имени и фамилии.

На случай же, если сразу назовёт, Макс на другом листе повторил оставшиеся вопросы из теоретического списка и недавние из рабочих задач — вдруг Шац уже проверял какие-то из этих факторов. Но всерьёз их на первом сеансе маг задать не надеялся, подозревая, что кто-то из МВД перехватит инициативу с уточнениями, которые помогут инкриминировать спонсору хоть что-нибудь (статьи для воздействий на разум в законодательстве не хватило бы для заключения под стражу, поскольку она не рассчитана на такие масштабные влияния).

Альбина помогала с формулировками, чтобы Гедеону было легче отвечать, не путаясь, чего именно от него хотят, и не расплываясь мысью по древу, как он любил, по её словам. Так, например, вопрос про вероятности переделали в: «Какова вероятность, что дело не в вероятностях, а в чём-то другом?» и «Альтернативные возможные механизмы?» А про магические линии: «Пробовал ли ты воздействовать на них напрямую?» и «Что из этого вышло?»

Досидели хорошо за «после обеда», заказав доставку еды дроном из студенческого квартала. А ближе к вечеру разошлись поспать перед ночной вылазкой. Благо замки ворот и дверей админкорпуса теперь принимали всех участников проекта «Двойной удар-2» в любое время суток.

Глава 12

Василёк раскинул в подвале целую портативную радиостанцию с мини-тарелочками и какими-то электронными приборами, наскоро соединёнными между собой. Он спал прямо в зале портала, под бдительным присмотром четырёх товарищей во главе с Сапсаном. Ещё четверо дежурили в кольцевом коридоре. Никаких попыток проникновения за истёкшее с последнего визита время обнаружено не было.

Без десяти три техник включил своё хозяйство, протестировал его, что-то настроил в органайзере Алины, чтобы она могла вызвать приятеля со своего идентификатора, и подключил внешние динамик с микрофоном.

Несколько минут вся честная компания молча ждала, сидя перед портальной установкой на матах, которых натащили спецназовцы, очевидно, иногда отдыхавшие прямо там. Сейчас они стояли за спинами «научных работников», направив автоматы на закрытый портал, словно оттуда могло что-то вырваться. Наверное, по протоколу.

Наконец рампа зажужжала и пришла в движение, развозя магниты в стороны. Макс и Альбина во все глаза наблюдали за промежутком между ними магическим зрением.

Преподаватель убедился, что свечение влившейся в мир магии совсем небольшое — похоже на ореол вокруг огонька свечи, который, судя по форме, должен был заканчиваться в пределах купола, как и говорил ректор.

Студентка же смотрела на портал, широко раскрыв глаза. Сверилась с рисунком из дневника Гедеона, который они взяли с собой, и энергично закивала Учителю — видимо, теперь картинка совпадала с нарисованными «меридианами».

— Время, — напомнил Василёк.

Альбина спохватилась и нажала выведенный в быстрый доступ контакт Шаца. Прошло семь гудков, прежде чем трубку сняли. Однако, ничего не сказали.

— Гедеон! — взволнованно позвала девушка. — Это ты? Это я, Альбина. Ответь.

— Как ты мне дозвонилась? — настороженно спросил высокий почти мальчишеский голос.

— Это неважно. Я у портала. Со мной Максим Архович, я попросила его…

— Кто-кто?

— Максимилиан Аристархович. Не перебивай, у нас мало времени, — девушка сверилась со шпаргалкой, которую они набросали. — В общем, он подключил надёжных людей из МВД, чтобы тебя найти. У них там тоже происходит что-то непонятное. Они думают, это связано с твоей теорией и гемадилом. Нам нужна твоя помощь. Мы не можем понять твои записи. Ты можешь вернуться? Тебя защитят.

— Нет! — резко ответил Шац. — Мой спонсор… В общем, у него оказались не очень чистые помыслы. Зато большие возможности. Если я вернусь, мне конец. МВД не сможет меня защитить.

— Ладно, а если его арестуют? Тогда вернёшься?

— Ну, теоретически, можно… — протянул Гедеон. — Только кто ж его арестует? Птица слишком высокого полёта.

— По его следам тоже идут не самые простые люди. Можешь сказать нам, кто это? — настаивала Альбина. — Без этого мы не сможем ему противодействовать. Но кто-то же должен! Чтобы ты смог вернуться. Хотя дело не только в тебе. Если мы ничего не предпримем, он реализует эти свои помыслы, — уговаривала девушка.

— Без гемадила не выйдет, — уверенно возразил Шац.

Макс отметил про себя, что парень прекрасно знает, о чём речь, хотя Альбина утверждала, что они не обсуждали между собой этот камень. Маг вмешался в разговор:

— Гедеон, если ты не вернёшься, мы полагаем, что твой спонсор обратится к Альбине. И хорошо, если вежливо. Понимаешь? — Шац чертыхнулся. — Поэтому лучше расскажи про него всё, что знаешь. Чтобы мы могли подготовиться. А лучше упредить. У нас мало времени. Назови нам хотя бы имя.

— Я точно не знаю, кто это, — вздохнул Гедеон. — Он назвался мне Джедаем. Не думаю, что это настоящее имя. Да и непохож он на джедаев из «Звёздных войн»…

— Это искажённое английское прочтение имени Джеди, — пояснил Макс. —. Так звали мифического древнеегипетского мага, который научил Хеопса, как построить пирамиду. Считалось, что он мог управлять живыми и воскрешать мёртвых.

— А… Ну тогда всё понятно. В общем, я не знаю, как его зовут на самом деле. Но на машине, которая за мной приезжала, были министерские номера.

— Ничего, — усмехнулся Макс. — На нашей стороне тоже министерские фигуры. Расскажи, где вы с ним встречались и как он выглядел?

— Меня привозили к нему в поместье, где-то за городом. Большой такой дом вроде замка. Богато обставлен. В доме прислуга. Дорогу не видел — пассажирские стёкла затемняли. Ехали от Академии минут сорок, направление не скажу — много раз поворачивали. Сам Джедай — пожилой такой мужчина. Думаю, старше, чем кажется. Среднего роста, но представительный, с аккуратной бородкой. Волосы тёмные с проседью, по плечи. Глаза маленькие, а брови… Я не знаю, как его узнаваемо описать!

— Может быть, есть какие-то особые приметы? — подсказал Макс.

— Честно говоря, самое выделяющееся в нём — это плотность магических линий. Она почти такая же, как возле портала. Полагаю, из-за работы с гемадилом. Боюсь, он может убедить кого угодно в чём угодно. Теперь понимаете, почему мне не верится, что его смогут арестовать?

— А номер машины ты не запомнил? — вмешалась Альбина.

Макс показал ей большой палец вверх.

— Нет, — расстроенно ответил парень. — Я же не знал, что пригодится. Кстати, шофёр у него — мулат! С таким примечательным перстнем-печаткой. Там что-то похожее на герб. И держится, как принц какой-нибудь. Но у него линии не на месте…

Василёк постучал по запястью и показал две раскрытых ладони — десять секунд до конца сеанса? Макс поспешно сказал:

— Гедеон, портал сейчас снова запечатает. Мы завтра ещё позвоним, а ты пока вспомни что-то полезное, ладно?

— Хорошо, — растерянно ответил парень.

Рампа снова пришла в движение, свозя магниты обратно, и связь оборвалась.

Макс попросил у Василька запись разговора, чтобы поразмыслить над ним завтра, и они разошлись спать. Сапсан проводил Альбину до общежития.

После обеда Учитель и Ученица снова встретились в лаборатории, прослушали запись и принялись составлять новый список вопросов. Макс решил, что нет смысла тратить скудное время связи на уговоры и лучше сосредоточиться на гемадиле. Поиск преступника по тем небогатым признакам, что перечислил Шац, они оставили Коху.

Ночью снова все собрались у портала в прежнем составе, и, стоило магнитам разъехаться, Альбина нажала кнопку вызова. Шац ответил сразу.

— Привет. Вспомнил что-то полезное? — спросила девушка по бумажке.

— Да. Привет, — ответил Гедеон. — В общем, минут за пять до поместья шум машины менялся, и я тут сообразил, что это похоже на эстакаду или мост. Довольно длинную. Может, минуту по ней ехали. И ещё у Джедая есть одна странная манера — взять себя за подбородок двумя пальцами, а третьим постукивать по нижней губе, когда он якобы о чём-то задумался. Не знаю, поможет ли это.

— Посмотрим, — вклинился Макс. — Скажи, мы правильно поняли, что Джедай отправил тебя за гемадилом?

— Да.

— Потому что ты умеешь прятаться от камер?

— Да.

— То есть, он заранее знал, что ты сможешь пройти сквозь закрытый портал?

— Ну, не совсем. Он предположил, что я смогу просочиться при помощи своих способностей. На самом деле шанс на это примерно один из ста. Остальные — попасть в случайный мир, распылиться по нескольким или вовсе остаться на месте…

— Так это он внушил тебе, что твоя способность связана с вероятностями?

— Ну… Да, — растерялся парень. — Вроде же сходится всё, нет?

Но времени теоретизировать прямо сейчас у них не было, поэтому Макс безжалостно продолжил «допрос»:

— Ты знаешь, зачем именно ему нужен этот камень?

— Ну, он утверждал, что гемадил увеличивает способности к немагии, и нужен для дальнейших исследований. Но мне тут объяснили, что всё это вранье.

— Кто объяснил? — удивилась Альбина.

— Аборигены.

— Ты общался с фэйри? — на этот раз удивился Макс. Альбина, судя по потерянному выражению лица, понятия не имела, о чём вообще речь.

— Ну да. Они предоставили мне убежище. Как бы я тут ещё жил?

— То есть, ты наладил с ними осмысленный диалог? — уточнил Макс.

— Ну да. А что?

— И до того, как тебе объяснили, не собирался там оставаться?

— В общем, верно. Сюда я пришёл ещё веря Джедаю, а когда узнал, в чём дело…

— А в чём же тогда дело?

— Извините, это знание опасно само по себе. Я не стану говорить под запись. Нас же записывают?

Макс не стал уточнять, как студент догадался. Вместо этого сказал:

— Полагаю, он нужен ему для влияния на других людей. Верно?

— А как вы догадались? — удивился за него Шац.

— Именно поэтому им заинтересовалось МВД. Это уже происходит на высшем уровне. Сколько тебя попросили принести?

— Сколько влезет в рюкзак для начала.

— Ты знаешь, как именногемадил используется для влияния на других? Пострадавшие перед тем, как подвергнуться воздействию, получили подарок с включением данного минерала.

— Ну… — замялся Гедеон, — вообще-то нет, на самом деле не знаю.

Василёк снова подал условный сигнал.

— Я могу спросить, — добавил студент. — У местных.

— Спроси, будь добр, — поспешно сказал Макс. — Тогда до завтра, время вышло.

Магниты уже поехали на место.

— До за… — начал прощаться Шац, и связь оборвалась.

Сапсан снова проводил Альбину до дома.

В понедельник занятий уже не было. Разве что отстающие студенты сдавали хвосты. Утром Кох прислал Максу фотографии всех министров и замов, обладавших загородными имениями — для опознания Шацем. Альбина занялась подготовкой к ближайшему экзамену в пятницу, а Максима в полдень вызвал к себе ректор.

— Программу сворачивают, — огорошил он подчинённого с порога. И едко добавил: — За ненадобностью.

— То есть как это? — у Макса вытянулось лицо. — Чем объясняют?

— Ничем. Я получил официальное письмо. Дозвониться до Коха не могу — у него выставлен режим «не беспокоить». Автоответчик стандартно ссылается на занятость.

— Погодите, я же только утром получил от него материалы для дальнейшего расследования.

— В котором часу?

— Восемь тридцать.

— А мне распоряжение пришло в десять сорок пять.

— Вы думаете, до него добрались?

— Не исключаю такой возможности. Если до вечера не перезвонит…

Мужчины замолчали в раздумиях. Макс пытался сообразить, что теперь делать.

— В общем так, — постановил наконец ректор. — Нам посторонние не указ. Во внутреннем распорядке я программу пока не сворачиваю. За вами сохраняется и доступ в подвал, и лаборатория. Хуже всего то, что охрану от портала вывели. Нам бы поставить туда кого-нибудь хотя бы для наблюдения за происходящим…

Макс вспомнил про Шершня, маявшегося бездельем на пенсии по инвалидности. Тот как раз уже неделю набивался на встречу, но было не до того, и вообще…

Общаться со старым товарищем становилось всё тяжелее. Казалось, былое веселье в нём постепенно перекисает в яд от обиды на мировую несправедливость, оставившую второго отличника выпуска инвалидом, закрыв ему все пути, в том числе к семейному счастью — по крайней мере, по мнению самого бывшего портального мага.

В последний раз они вместе пили пиво в боулинге около месяца назад. Макс тогда подумал, что хорошо бы пристроить товарища к делу, но сам не располагал особыми возможностями, да и своих забот хватало. И вон он — шанс, наконец-то.

Они быстро договорились. Ректор сказал, что оформит Шершня вахтёром на двойную ставку. Маг-инвалид поворчал для порядка, но не заставил себя долго упрашивать. Мол, ему всё равно, где время убивать — так хоть с пользой. Сказал, что прочтёт наконец собрание сочинений братьев Пилевич — давно хотел.

Магистра Кочинского подрядили носить ему еду; точнее, возить — старичок давно передвигался на гравикресле. В одной из заброшенных комнат в кольцевом коридоре нашёлся диван, в другой — столик, которые спустили в шахту на гравитачке. Прокинули промышленный удлинитель для электроприборов. Макс пожертвовал свой маскировочный полог для прикрытия получившегося «гнезда», чтобы приятель не тратил заклинаний на обстановку. Тот добавил от себя ещё пару автономных видеокамер и несколько пар датчиков на подходах. В общем, к пяти часам вечера Алексей Становой по кличке Шершень уже заступил на комфортное дежурство под «альма-матер», заметно повеселев.

А в шесть Максу и Альбине пришёл вызов в министерство внутренних дел.

Кох вёл себя сухо. Попросил обоих подписать дополнительное соглашение о неразглашении по завершённой операции. Пожизненное и подсудное! Потом велел Альбине сдать спец-браслет. Пока девушку обрабатывали техники в своём отделе, Макс попытался выяснить, в чём причина «отбоя».

— Всё просто, мой милый мальчик, — как-то устало и не очень душевно ответил замминистра. — Мы гонялись за химерой. Прости, это я, старый параноик, накрутил себя и других. Указанные министры изменили мнение под влиянием логических аргументов. Теперь, когда они мне известны, это кажется естественным. А камушки — не более чем знак принадлежности к кругу посвящённых. В правительстве готовится проект преобразований, которые пойдут на пользу не только государству, но и мировой политике. Однако консервативные силы всегда могут встать на пути, так что пока этот круг ограничен, извини. Отдыхайте, спокойно сдавайте и принимайте экзамены. Надеюсь, ты не в обиде, что я тебя зря потревожил.

Во время этой речи Макса не покидало ощущение, что Кох как будто твердит заученные слова, даже без своей профессиональной проникновенности. Взгляд мага осторожно ощупывал давнего покровителя в поисках гемадила, но ничего не находил. Может, замминистра и правда устал, разочарован и говорит правду?

— А как же Шац? — только и нашёлся, что спросить Макс.

— Мы уже подали заявку на открытие портала, чтобы спасти его оттуда. Но сам понимаешь, пока она пройдёт все инстанции, получит необходимые одобрения —это дело небыстрое. И беспрецедентное. Но мы его не бросим, не переживай. Зато парня, возможно, ждёт работа уже сейчас, раз он умудрился найти общий язык с фэйри!

На последней фразе Кох пытался взбодриться, но у него попросту не хватало сил. Макс не помнил, чтобы когда-либо видел замминистра настолько измождённым. В конце концов, тот вежливо попросил его подождать свою студентку в приёмной, сославшись на то, что нужно ещё поработать с документами. И только на выходе, когда патрон принялся что-то помечать в лежащих на столе бумагах позолоченной ручкой, Макс уловил знакомый радужный отблеск. Всё-таки нет, не показалось!

Закрыв за собой дверь, маг шёпотом напустился на Марианну:

— У Коха новая ручка? — секретарша кивнула. — Откуда?

— Прислали в подарок.

Да не может быть, чтобы старый лис так бездарно накололся!

— Кто? Когда?

— Не знаю. Утром с почтой принесли. На моё имя. Но он где-то потерял свою ручку на утреннем совещании, и я отдала эту. Всё равно для меня слишком богато.

Макс мысленно застонал и приложил ладонь ко лбу. Всегда и везде слабое звено — человеческий фактор. Но как точно рассчитано!

— Что-то не так? — забеспокоилась Марианна.

— Да. Очень сильно не так. Она может оказывать на него влияние. В общем, если дорожишь шефом, потеряй эту ручку при первой возможности. Купи другую и замени. А эту хоть сломай, но хорошо бы выкинуть её не в мусорное ведро, а мне в карман. Я её изучу и постараюсь отменить воздействие. У тебя же есть мой идентификатор? Я сейчас закажу новую, чтобы ты не тратилась, завтра доставят. Только никому ни слова!

Марианна испуганно закивала. И тут наконец вернулась Альбина. Выглядела она почему-то растерянно. Кох вызвал Марианну к себе, и Учитель поскорей увлёк Ученицу прочь из здания. Когда они сели в такси, девушка выглядела уже не растерянной, а встревоженной:

— Вы знаете, что на замминистра воздействовали немагией?

— Догадываюсь. А ты как поняла?

— По магическим линиям. У него уплотнение в левой верхней части головы. Знаете, как будто круги на воде от камешка.

— Зарисуешь?

— Когда приедем.

— А ты чего вернулась такая ошарашенная?

— Странно как-то ребята себя ведут. Василёк прятал глаза. А Сапсан…

— Что Сапсан?

— Ничего… — девушка покраснела.

Ладно, если у неё появился другой сердечный интерес, Максу это даже на руку.

— Теперь хотя бы понятно, почему проект прикрыли.

— А как же Гедеон? — вопросила Альбина.

— Кох сказал, что заявку на открытие портала подали, но я не знаю, правда ли это и хорошо ли это для нас. Мы теперь сами по себе. Надо распутать дело. И спасти Коха.

— Вы хотели сказать Шаца?

— Обоих. Но сосредоточиться надо на Кохе. Потому что с его помощью легче сделать примерно всё. А при его противодействии — мало чего. К слову. Дай минутку.

Макс открыл сайт магазина «Паркер» и нашёл такую же ручку, какая была у Коха раньше. Или почти такую же. Добавил в опциях карточку с надписью «Покровителю с благодарностью. Максим Донской», чтобы хоть на этот счёт вопросов не возникало. И заказал доставку секретарше в министерство.

Следующим ходом написал ректору и попросил о срочной встрече, чтобы не доверять важное сообщение технике. Тот скинул адрес. Такси перенаправили. К счастью, жил глава Академии хоть и не в самом академгородке, но совсем рядом, у озера. Он пригласил подопечных на чай на террасе у самой воды, и зрелище заката под тихое чириканье сверчков поневоле успокоило всех участников беседы.

Главной проблемой сочли следующее: чтобы узнать, как нейтрализовать влияние на Коха, им необходимо пообщаться с Гедеоном, что теперь невозможно, без оборудования Василька. А ещё лучше поговорить напрямую с фэйри! И единственным выходом представлялась попытка пройти сквозь портал самим. Альбина жутко боялась, а Макс настаивал, что если она очень захочет, то всё получится. Хотя он теперь ещё больше сомневался, что дело в вероятностях. Но не исключено, что таинственный Джедай, скрывая одно, всё же выдал другое: связь гемадила с немагией.

— Кстати, да! — встрепенулась Альбина. — Каждый раз, как я стояла перед порталом, у меня было ощущение, что… меня туда тянет немного. И когда магниты разъезжались, ощущение усиливалось.

— Ну вот видишь, — как можно более ободряющим тоном выдал Макс.

— У вас всё получится! — непререкаемо заявил ректор. — Я вас благословляю.

И он проделал над каждым по очереди какой-то пасс. Правда, магическое зрение молчало, так что жест был, вероятно, ритуальным. Хотя из какой традиции — непонятно. Очертания напоминали анкх в круге.

Оставалась только одна проблема: как быть с браслетом-сторожем? В нём имелся трекер местоположения, и Макс опасался, что Кох его отследит. С другой стороны, отследить можно и органайзер, а тот ему нужен, чтобы предъявить Шацу портреты подозреваемых. Да и вообще, мало ли, какая возникнет экстренная ситуация. Но на этот счёт Игнатий Эрикович их успокоил — в зале портала не брал сигнал спутника, а потому и исчезновения устройств «с радара» никто не заметит. Ну поймёт следящий, что они снова пошли туда — так в этом нет ничего удивительного в их положении. В конце концов, не ожидало же МВД, что Академия свернёт научный проект. А если предпишут, то это уже забота ректора — спорить с инстанциями. Главное, что прохождение в портал заинтересованные лица засечь никак не смогут.

Глава 13

Немного поспав, Учитель и Ученица спустились к порталу в начале третьего ночи. Помимо Шершня в зале находился магистр Кочинский — посапывал в своём кресле по другую сторону стола.

— Зашёл в шахматы поиграть, — оправдывался Лёха. — Винишка к ужину принёс. Интересный мужик. Мы разговорились, а потом он задрых. Ну я в рехабе навидался этих кресел, управлять умею — разложил… Не хотел будить старика.

— А чего тогда орёшь в полный голос? — «наехал» Макс.

— Да не, он сам глухой, а слуховой аппарат я вытащил, — Шершень кивнул на белую капельку на краю стола. — Чтобы ухо не надавил.

— Что такое рехаб? — нахмурилась Альбина.

— Реабилитационный центр, — быстро подсказал Макс.

Он знал, что Лёха не любит говорить о своём увечье. Но тот наоборот расстегнул змейку на штанине и показал протез, кисло ухмыляясь с каким-то мрачным вызовом.

Альбина скорчила мину, полную сопереживания, как могут только женщины — словно она тут же представила себе эту адскую боль — и спросила:

— Где это вас так?

— В портале, где же ещё. Крокораптор оттяпал. Был ведущий маг, а стал стальной башмак, — выдал он заезженную шутку и невесело засмеялся.

Макс наблюдал сцену с некоторым недоумением, пытаясь понять, это новый способ Шершня заигрывать с женщинами, давя на жалость, или мазохистский самосаботаж? Надо будет с ним это обсудить. Когда-нибудь. А пока у них есть дело.

— Ладно, что ты там говорила про тягу к порталу? — обратился он к Ученице. — Кстати, почему раньше не сообщила?

— Как-то не успела, к слову не пришлось. Никто ведь не должен знать о том, что у меня… — она осеклась и покосилась на Шершня.

— Я — могила! — отрезал тот, уже без паясничанья.

— Подтверждаю, ему можно верить, — кивнул Макс, поскольку студентка ждала позволения именно от него. Но на всякий случай добавил в сторону Лёхи: — Имей ввиду, всё это попадает под неразглашение, которое тебе дал Резник подписать. Причём не только формально. За этим проектом охотятся серьёзные люди.

— Понял, принял. Ты меня знаешь. Ни одна муха не услышит.

— В общем, тянуло не меня, а камень, — Альбина вытащила из-за пазухи свой амулет и осторожно подошла к рампе.

— Колпачок сними, — подсказал Макс.

Девушка послушалась и начала поочерёдно то приближаться к портальной установке, то отдаляться от неё. Нашла какую-то определённую дистанцию и медленно пошла по кругу. Судя по прищуренным глазам, при этом она наблюдала за поведением магических линий.

— Ты хоть поспал? — тихо спросил Макс товарища. — Как-то мы об этом не подумали…

— Поспал перед ужином, не переживай. У меня настроена побудка на датчики. Но думаю, в дневное время нападения на этой территории ожидать не стоит. Поэтому я тут пока переключусь на совиный режим. Мне несложно. Опыт есть.

Максу невпопад подумалось, что они многого не учли — например, то же винишко. Профессору, понятное дело, не с кем поболтать. Но Шершень-то на посту. С другой стороны, вряд ли старик притащит больше одной бутылки, которая сейчас и стояла под столом, а для Лёхи два стакана слабоалкогольного — что слону дробина…

— Раз уж хата погорела, может пояснишь в общих чертах, чего ожидать?

Максим поразмыслил и обрисовал ситуацию так: на факультете появился особо одарённый студент; для проверки его способностей создали отдельно засекреченный исследовательский проект; однако кто-то из министерских захотел подмять парня под себя и начал ему угрожать; студент сбежал в закрытый портал и надо сходить к нему, чтобы выяснить подробности. Теперь, когда Кох был в стане врага, министерских можно было не делить на своих и чужих, зато появлялась отмазка, почему Донской не обратился за помощью к прежнему покровителю.

Рассказать больше не позволяла МИДовская подписка, а меньше — необходимость понимания Шершнем поставленной задачи и сопряжённых с ней рисков. В ту же кассу пошло предупреждение не принимать подарков из минерала как у Альбины — мол, без специальных ритуалов влияет на мозги. А вот с ними якобы позволяет пройти в закрытый портал. Эта версия родилась спонтанно, чтобы скрыть наличие у девушки тех же способностей, что у Шаца — из чисто «родительской» паранойи. Но Макс тут же понял, что недалёк от истины.

Потом поразмыслил ещё и попросил товарища не геройствовать, если министерские придут официально по форме. Лучше спрятаться, проследить, ну или прикинуться веником — мол, обычный сторож, — а потом доложить непосредственному начальству. Для чего его, собственно, там и поставили.

Альбина тем временем сделала полный круг и вернулась во фронтальную позицию перед магнитами. Осторожней прежнего подошла к ним почти вплотную, удовлетворённо кивнула и подозвала преподавателя доложить о результатах, для чего набросила «полог тишины» — умничка, слушала, что он приятелю сказал, а что нет.

— В общем, магические линии немного реагируют на мой камень. Они как будто льнут к нему. Но магниты всё равно стягивают всё в одну точку. Думаю, когда они разойдутся, откроется что-то вроде прямого канала. Так что я готова попробовать.

— А не значит ли это, что у Гедеона тоже был гемадил? — спросил Макс.

— Я не знаю, — ответила девушка.

— Ты ему про свой рассказывала?

— Нет.

— Так может, у него такая же ситуация. Откуда-то же взялись у вас обоих способности? Жаль, теперь, без Коха не проверить его родословную… — он посмотрел на часы и помахал ладонью над головой, чтобы девушка убрала «полог». — Ладно, осталось пятнадцать минут. Давай решим, как ты меня протащишь?

— Вы хотите идти со мной? — задохнулась от удивления Альбина. — Но у вас ведь нет… нужных атрибутов, — она описала своим талисманом круг, явно имея ввиду и способности.

— Ну и что?

— Вдруг я пройду, а вас унесёт куда-то не туда или вообще распылит по мирам, как сказал Гедеон?

— Ха, недоучка! — надменно усмехнулся Шершень. — Вы не проходили что ли физику порталов?

— Первый курс общеобразовательного, — укоризненно заметил Макс.

— А, ну тогда прошу прощения, — искренне стряхнул с себя спесь товарищ. — В общем, если плотно соединить объекты, то они проходят воронку, как один. Это база!

— И что в нашем случае значит «плотно соединить объекты»? — кажется, студентка покраснела, хотя в слабом освещении от настольной лампы точно не определишь.

— Я думаю, достаточно покрепче взяться за руки, — не очень уверенно сказал Макс и вопросительно посмотрел на Шершня — всё-таки у того оперативный опыт прохождения был неизмеримо больше.

На лице товарища вдруг появилась коварная усмешка, которую он, по правде говоря, пытался скрыть, но Макс слишком хорошо его знал, чтобы не заметить.

— Всё-таки портал закрытый. Кто его знает, как он себя поведёт? Я бы для верности обнял тебя покрепче. Чтобы увеличить, так сказать, площадь контакта.

А главное, не возразишь, невзирая на хитрый прищур — он всё равно может оказаться прав.

— Ладно, — вздохнул Макс. — Но при этом надо же ещё как-то двигаться. Давай потренируемся.

Альбина от смущения не знала, куда девать глаза, но послушно подошла поближе.

— Сзади обними, — подсказал Лёха, и сложно было не уловить в его голосе издёвки.

— А как мы при этом будем шагать? — возразил Макс. — Придётся рискнуть «на торцевом стыке».

Он обнял девушку за плечо и прижал к своему боку. Попробовали сделать шаг — вместе не получилось. Пришлось поднять её руку и закинуть себе на пояс.

— Не стесняйся, держи крепче, раз не хочешь, чтобы я потерялся, — на этот раз Макс и сам не удержался от сарказма.

Альбина пару раз вздохнула и наконец-то позволила себе обнять его поплотнее. Её ладонь была такой мягкой, а по бедру заструилось такое ласковое тепло, и сама девушка так благоговейно притихла, что внутри у Макса что-то неудержимо подтаяло.

«Хочу!» — снова облизнулся внутренний дракон, обдав внутренности приятным жаром. Макс просто молча прищемил ему хвост. Нельзя отвлекаться.

— Делаем шаг, — скомандовал он. Голос неожиданно охрип. Вот же дьявол!

Получилось невпопад.

— Вы должны шагать ближними ногами одновременно, — подсказал Шершень.

Попробовали так — дело пошло на лад. Походили немного, притёрлись… Чёрт, приятно всё равно, что себе не заливай. Но не отвлекаться!

— У вас три минуты осталось, — предупредил Шершень. — В туалет никому не надо? А то у меня тут есть биокапсула…

Вот же чёрт коварный, умеет испортить романтику. Хотя, какая к бесам романтика? Всё правильно. Даже если не по доброте душевной.

Профессор откинул голову во сне и неожиданно громко захрапел.

— Я воспользуюсь, — решилась Альбина и юркнула за ширму.

— Ну что, попрощаемся на всякий? — с насмешливой бравадой спросил Макс.

— Да ну тебя, — отмахнулся Лёха. — Ты ещё меня переживёшь.

Они обменялись братским рукопожатием — на согнутой руке от локтя. Преподаватель глянул на часы и громко сказал для Альбины:

— Одна минута!

— Уже иду, — девушка появилась из-за ширмы, одёргивая юбку.

На рампу взошли порознь, и там уже обнялись. Странно, но Макс совсем не нервничал, хотя в прежней жизни редко ходил сквозь порталы, а через закрытые — и подавно никогда. Альбину чуть потряхивало, но, обняв его, она быстро успокоилась. Как замёрзший зайчик, попавший в тепло.

Зажужжали моторы мобильной дорожки и магниты поехали в стороны. Дождавшись, пока движение окончится, Макс легонько подтолкнул Ученицу рукой, и они шагнули навстречу неизвестности. Обнажённый гемадил она несла перед собой, как факел. Правой, левой, правой — и существо обжёг знакомый жаркий холод или ледяной жар, к которому невозможно привыкнуть.

Миг головокружения — и они уже на другой стороне. На большой поляне, метрах в двадцати — ивовый лес, отливающий серебром в сумеречном полусвете. И встречает их Шац собственной персоной, подняв изумлённый взгляд от своего браслета. А рядом с ним мерцает светящаяся дымка в форме человека, разве что изрядно выше ростом.

Альбина радостно вскрикнула и бросилась навстречу другу с распростёртыми объятиями. Макс хотел её удержать, но не успел. Впрочем, Гедеон рванул навстречу, несколько оторвавшись от своего таинственного спутника, и Максу ничего не оставалось, кроме как самому поприветствовать дымку лёгким поклоном.

Пока студенты обнимались, дымка обрела плоть и предстала высоким мужчиной удивительной наружности — каждая черта его лица и тела были словно бы утрированы до предела: широченные плечи, тонюсенькая талия, невероятно мускулистые ноги, невероятно длинные пальцы, невероятно тонкий нос, безумно фигурные губы, брови до ушей, уши острые, как у рыси, только что без кисточек, а глаза огромные, раскосые, нереального фиолетового цвета с голубыми прожилками.

«Здравствуй, Золотой Дракон!» — зазвучала мысль фэйри прямо в голове.

«И вам всего хорошего», — попытался подумать Макс в ответ.

«Не трудись, — пришёл немного насмешливый ответ. — Ты не умеешь чётко формировать мысли. Говори словами. Зачем пришёл?»

— Нам надо отменить воздействие гемадила на нескольких людей.

Альбина резко повернулась и удивлённо уставилась на Макса. Ах да, она же не слышала мысленного приветствия. Наверное ей показалось странным, что преподаватель начал общение с прямого требования.

— Можешь думать так, чтобы мы все слышали? — спросил маг.

«Могу, но вы все услышите разное. Как и увидите. Попроси свою Ученицу меня описать».

— Альба, можешь описать существо, с которым я говорю?

— А как вы с ним говорите?

— Оно отвечает мысленно.

— Ладно. Я вижу женщину… Нет, старуху. Она похожа на мумию без бинтов. Но приятную такую мумию, уважаемую.

«Что она несёт?» — подумал Макс про себя. Но не тут-то было — рядом ведь стоял телепат.

«Ей здесь лучше, чем у вас. У неё открыта радость воли. Здесь её питает родной источник».

На этих словах Макс потерял нить разговора. Ему показалось, что он находится в каком-то фантасмагорическом сне, сознание поплыло и отключилось.

Очнулся маг от покачивания. Фэйри куда-то нёс его на руках. Альбина с Гедеоном шагали позади и о чём-то беззаботно болтали. Абориген остановился и поставил Макса на землю. Видимо, почувствовал, что тот очнулся.

— Куда мы идём? — спросил преподаватель.

— В селение клана, — ответил Шац. — Это их территория. А вам всё равно ждать как минимум сутки, чтобы вернуться. И то, что вы спросили, похоже, в двух словах не объяснить. К тому же слова для них — очень плоский способ общения. Их мысли многомерны. Но на людей это зачастую оказывает вот такой дезориентирующий эффект, как на вас.

Незаметный ранее студент сделался что-то на диво болтливым…

«Идём», — как будто подтолкнул мага мыслью фэйри. И группа возобновила движение.

Судя по освещению, в этом мире был день. Но какой-то очень странный: не то что без солнца — без неба. Где-то вверху, намного ниже земных туч, просто постепенно сгущался туман, который равномерно светился. От этого окружающее казалось нереальным — ни единой тени кругом. И почти оглушительная после большого города тишина. Только изредка тихое, нежное треньканье каких-то насекомых.

Местность тоже странная: не поле, не лес, а не пойми что. Ну то есть, по рельефу это была слабо холмистая равнина, а вот растения располагались как-то иначе, чем на Земле, где они кучковались возле воды, образуя порой обширные заросли одного вида. Здесь же было больше похоже на ландшафтный парк, только без особого ландшафта, скамеек и дорожек. Просто разные деревья, кусты и россыпи цветов, не знакомые с садовыми ножницами и расположенные без особого порядка, но на некотором расстоянии друг от друга. И все разные. Травы между ними тоже росли чем-то вроде лоскутного одеяла: тут колоски, там что-то вроде розового клевера, а рядом то ли сурепка, то ли руккола. Как они не перемешивались?

«Здесь нет ветров», — коротко пояснил фэйри. Макс испытал лёгкое раздражение от того, что за ним «подглядывают», однако провожатый лишь мысленно усмехнулся в ответ, словно ему предложили залить уши воском. И всё это не оборачиваясь.

Ну, конечно, если их телепатия действует помимо воли, так же как слух у людей, значит, надо просто осторожней думать. Новая волна веселья в ответ. «А как тогда?» — всё-таки подумал Макс в адрес невольного «собеседника». В сердце толкнулась волна тепла, как-то бессловесно давшая понять «тебя принимают таким, как есть».

И маг поверил. Расслабился. В самом деле, какой смысл переживать и плодить враждебность своими подозрениями, если перед тобой существо, обладающее неизмеримо большими способностями, но относящееся дружелюбно?

Помнится, в заключении психолога первой экспедиции содержалось рассуждение о том, что всю группу могли бы легко и незаметно усыпить и перебить, но аборигены исключительно миролюбивы. Он настоятельно рекомендовал «не наглеть», проверяя границы дозволенного, чтобы не настроить их против себя, потому что мало тогда людям не покажется.

Следом всплыло воспоминание, что метеоролог запускал атмосферный зонд, чтобы изучить эти «перманентные облака», но аппарат не смог выйти за их пределы. С высотой они лишь уплотнялись, камера показывала «белый экран». Состав не особо пояснял такое поведение конденсата, хотя пыль в верхних слоях состояла из неизвестного вещества. Так что причины в итоге определили как отсутствие перепадов давлений — та самая нехватка ветров. Хотя медленное перемещение масс всё же было.

Целиком мир фэйри, конечно, изучить не смогли, но возраст пород в районе высадки геолог определил, как очень почтенный, позволяющий предположить, что эта планета намного старше Земли. Хотя, если тут иначе протекает эрозия, чёрт его знает…

Никакой дороги перед ними не было. Однако провожатый шёл не напрямик, а как-то извилисто. При этом почва под ногами оставалась ровной — без кочек и ям. Заметив в стороне несколько сусликов, провожавших путников любопытными взглядами из нор, Макс задумался, кто ещё живёт в высоких травах. А они ведь шли только по низким, если подумать. Вот ведь…

И снова в голове расцвела одобрительная улыбка фэйри. Пожалуй, так можно приручить не только бессловесных тварей, подумалось Максу. Улыбка стала шире.

Глава 14

Селение представляло собой довольно редкую рощу гигантских деревьев, похожих на дубы. На Земле такие вырастают только одиночками, например, в центре лесной поляны. Но здесь они касались друг друга ветвями, как будто дюжину таких полян расположили бок о бок. Собственно, это и выделяло жилища разумных на фоне предыдущего ландшафта.

Нижние сучья «дубов» были заплетены плющом, словно занавешены шторами от посторонних глаз. Одна из них колыхнулась, будто кто-то любопытный выглядывал из-за полога, а потом отступил, но различить себя не позволил.

По стволам, как ни в чём не бывало, сновали белки — огромные, чёрные, пушистые. Причём сновали как-то целенаправленно. Некоторые тащили что-то в зубах.

«Наш народ живёт наверху, — сказал провожатый. — Но Горный Суслик покажет вам место внизу, — очевидно, он имел ввиду Шаца. — Я отлучусь, приведу бабушку. Она лучше умеет думать по-вашему».

Гедеон подвёл их к белой скале, торчавшей из ровной земли, словно изъеденный временем клык гигантского зверя. С ближней к селению стороны из камня на высоте нескольких метров пробивалась вода, стекавшая в небольшой выложенный камнями бассейн. Куда девался излишек, оставалось неясным.

Чуть поодаль, на углу, за которым роща стала бы не видна, в скале имелось углубление. Там был устроен навес из полотнищ плюща, под ним — лежанка из веток, присыпанных сеном, а перед ними — несколько крупных булыжников с относительно плоскими вершинами, на которые люди и присели.

— Может, расскажешь пока, что успел выяснить? — предложил Макс.

— Да в общем-то немногое. Суть в том, что немаг может подчинить эти камни себе и подсунуть другому. И если тот человек без способностей к немагии, то он практически обречён попасть под влияние. Как будто любые слова немага становятся для обладателя подчинённого камня очень убедительными.

— Ты уже догадался, что насчёт вероятностей тебя надули? — с менторской ноткой спросил Макс.

— Да уж, — Гедеон сокрушённо опустил голову. — Даже непонятно, как я мог на это купиться. Ведь срабатывало всегда только на людях! Зато понятно, почему уравнения не сходились… Вы поэтому догадались? — он поднял взгляд.

Макс кивнул. И подумал, что забыл сообщить парню важную новость, которая по-хорошему требовала его согласия:

— Кстати, ректор открыл нам проект по изучению этой твоей немагии. Он сам — главный куратор, я — ваш с Альбиной научный руководитель. Если ты не против.

— Ух ты, круто! Это получается, что мне больше не нужен спонсор?

— Всё верно. Но есть одна проблема. Наш куратор из МВД тоже подвергся влиянию Джедая. Так что официальное расследование закрыто. И нам надо узнать, как нейтрализовать это влияние. Завтра или на днях у него, конечно, попытаются изъять предмет, через который это влияние оказали…

— Не поможет. Насколько я понял, эти изменения первичные, то есть уже не магические, — Шац приуныл. — Видимо, сидеть мне тут теперь до конца дней.

— До конца дней не выйдет, — жёстко сказал Макс. — Джедаю нужен гемадил, он уже подчинил нескольких министров, а значит, найдёт способ снова открыть портал и заявиться сюда в поисках средства подмять ещё больше людей.

Против ожидания, эта угроза студента лишь развеселила:

— Ну, пусть попробуют! Шиды им ум за разум живо завернут!

— Кто?

— Ну так себя называют местные жители.

— Ты хочешь сказать, что это прям натуральные эльфы? — встряла Альбина.

— А ты что, думала, эти сказки просто так появились? У них просто раньше куча выходов в наш мир была. Все Британские острова — как дырявая головка сыра. А потом пришли христиане, шидам стало скучно, и все эти норы постепенно заросли, потому что ими перестали пользоваться.

— Ты это всё от них узнал? — спросил Макс. Отчёт-то засекреченный только он один из присутствующих читал, по идее.

Гедеон кивнул. Но опять-таки, сейчас не до исторических экскурсов. Макс открыл свой органайзер и показал студенту фотографии, которые прислал утром Кох. Парень опознал, как Джедая, министра магических дел, Даррена Реневича Краузе. Даже странно, что они сами не догадались. А ведь это тот самый мужик, что буравил Макса неприязненным взглядом в гольф-клубе! Догадался уже тогда? Почему ничего не сделал? Слишком самоуверен? Или не так жесток, как думает Шац? Однако…

— Слушай, а защититься от этого воздействия как-то можно, если не имеешь твоих с Альбиной способностей?

— В смысле? У неё же нет способностей…

— Это тебе тоже Джедай, то есть Краузе сказал? — иронично спросил маг.

— Вот же… — студент хлопнул ладонью по лбу. — Какой я наивный! И гемадила не надо… А вы точно уверены?

— Точно-точно, уже проверили по моему настоянию. Но этой радостью она с тобой потом поделится. А нам в первую очередь надо выяснить, как этому противостоять.

— Это я пока не выяснял. Вы же спросили только про механизм влияния.

— Но чем это отличается от простого внушения? Как в твоих опытах.

— Там эффект временный. А тут — постоянный.

— То есть, Бриджет с девчонками может ещё заявиться меня потрепать? — задумчиво проговорила Альбина.

— Что? С чего она к тебе пристала? — удивился Шац.

— Ты же ничего не знаешь! Я теперь Ученица Максим-Арховича, — девушка прямо засветилась гордостью.

— У тебя проснулась магическая сущность? — недоверчиво переспросил Гедеон.

— Ага.

На лице парня читались явные признаки досады и зависти.

— А разве так можно на первом курсе? — с ноткой претензии вопросил он преподавателя.

— Это вышло случайно, — ответил Макс, сделав морду кирпичом. — Так бывает, и теперь ничего не поделаешь. Между прочим, вышло это отчасти из-за тебя. Альбина порывалась тебя спасать нелегальными методами, а я должен был убедиться, что она не пойдёт на попятный, похоронив социальный статус нам обоим навсегда. Но тут подвернулся мой патрон из МВД со смежной проблемой, так что считай повезло.

Шацу явно польстило, что за него так боролись, и это погасило недавние горькие чувства. Однако через пару секунд он снова нахмурился:

— А как же теперь без него? Без этого вашего куратора. Без МВД.

— Теперь с нами в сговоре ректор, который давно дружит с моим патроном и тоже хочет вернуть ему собственный разум, так что можешь не переживать. Разумеется, при условии, что мы сможем уберечь от этой участи ректора и меня. А сам ты, кстати, почему не подвержен? И уверен ли, что не подвержен?

— Потому что у меня есть свой гемадил, — просто ответил студент.

— Я так и знала! — воскликнула Альбина.

— Откуда? — удивился Гедеон.

Вместо ответа девушка разжала руку и показала свой «клык».

— Обалдеть, — парень полез за пазуху и достал медальон, внутри которого была тонкая гемадиловая вставка с гравировкой — портретом красивой женщины.

Студенты пялились друг на друга, словно впервые увидели.

— У тебя кто-то из предков ходил в первую экспедицию? — спросил Шаца Макс.

— Нет. Этот портрет нашли у прадеда в тайнике после смерти. Но изображена на нём не прабабушка, а вообще неизвестно кто. Может, прабабка и знала, да только она умерла намного раньше, ещё до моего рождения. Прадед был долгожителем и мне тогда было семь лет. Сначала отец пытался продать медальон, но знакомый ювелир ему отсоветовал. Сказал, что с минералом что-то не так. А мне понравился камень, и мне его отдали, как игрушку. Предупредили только никому не показывать. Вскоре я понял, что с ним меня никто не замечал, если я не хотел. Кроме папы. И Альбины потом. Ну и ношу с тех пор при себе как талисман. Эаолай сказал…

— Кто-кто?

— Ну этот шид, который нас провожал. Он меня вроде как взял на поруки, чтобы я здесь остался. Вообще, он у них считается странненьким, потому что порталом интересуется. Но на социальный вес это не влияет, потому что мерило — личная сила, а она у него ого-го. Так вот, он говорит, что этот камушек и есть талисман. То ли я, то ли прадед запечатлели его на защиту. Застолбили под себя, так сказать. А запечатлённый камень уже не перепишешь, нужен только девственный.

— То есть, у меня, получается, тоже запечатлённый, если талисман? — спросила Альбина.

— Я точно не знаю. Надо спросить Эаолая, он это видит напрямую.

— А Краузе знал, что у тебя есть гемадил? — спросил Макс.

— Да. Но я ему не говорил! Он знал заранее, просто потому что я немаг.

— Ага, значит, всё-таки способности связаны с этим камушком…

И тут вернулся Эаолай с «бабушкой».

С виду бабушка не отличалась от внука по возрасту. Да и внешностью обладала похожей: такие же гипертрофированные черты, против воли вызывающие томление в неприличных местах.

«Что ты видишь? Одним словом» — спросила она Макса.

— Красавицу, — с трудом выдохнул тот.

Пауза.

— Бабушку Ягу, — хихикнув, ответила Альбина.

Пауза.

— Статую Свободы, — ответил Шац.

Бабушка неуловимо изменилась и спросила ещё раз.

— Смерть, — на этот раз ответил Макс, сам не зная почему — она была по-прежнему прекрасна, но чертовски грозна.

— Урода, — ответила Альбина.

— Карлицу, — ответил Шац.

И в третий раз изменилась бабуля, снова задав каждому вопрос.

— Шакти, — ответил Макс.

— Христа, — ответила Альбина.

— Медузу-Горгону, — содрогнулся Шац.

После чего шидка указала пальцем на Альбину и поманила её за собой. Эаолай остался с ребятами.

«Вы очень шумные, — высказал он своё недовольство Максу. — Станьте тише, не то придётся вас отселить подальше. Вы мешаете родичам думать лес».

Преподаватель полагал, что недоумение на его лице можно было прочесть и без всяких способностей к телепатии, однако шид не удостоил оное ответом. Какое-то время переглядывался с Гедеоном, а когда отвёл взгляд, Макс тихо спросил:

— А ты что, лучше меня формулируешь мысли?

— Я учусь. Неловко одному разговаривать, когда все кругом молчат, — так же тихо ответил студент.

— О чём вы говорили?

— Я спросил его то, что вы хотели знать — как защититься. Он ответил, что даст вам и ректору по кусочку гемадила и покажет, как его запечатлеть.

— Нам очень важно спасти ещё одного человека, — сказал Макс. — Правда, он уже находится под чужим влиянием.

«Хорошо, я принесу три камня».

Маг не успел спросить, как это чужое влияние перебить — Эаолай вдруг поднялся слитным движением, словно по телу прошла волна, навострил свои и без того острые уши, а потом плавно и быстро, как огромная ласка, метнулся в сторону.

Вернулся через пару минут обычным шагом, неся на руках сомлевшую Альбину. Занёс её под навес, положил на лежанку Гедеона, потом развернулся и ушёл, бросив напоследок в голову Макса: «Не волнуйся, она получила все ответы. Но ей нужно время, чтобы их осознать. Вам принесут материалы для подстилок на ночь и еду».

Ветки принесли барсуки, траву — кролики. А орехов натаскали белки. Чищеных. Впечатления были сюрреалистичные, когда пушистые зверьки без всякого страха совали добычу им по карманам, словно это дупло! Альбина, придя в себя, запищала от восторга и попыталась погладить «белочку». Тварюшка в ответ обежала её по кругу — поднялась по одной руке, перемахнула шею за спиной и спустилась по другой. И в следующий раз приволокла самый большой орех из всех.

— И что же ты, так всухомятку и питаешься? — спросил Макс у Шаца.

— А, нет. Пойдёмте покажу, где яблок можно набрать. Это мы уже сами. Просто орехи трудно достать. Это нам до завтра запас.

Отойдя подальше от селения, Макс пригласил Альбину поделиться знаниями, которые она получила. Чтобы потом не осталось вопросов, которые потребуют уточнения. Повторить подвиг у них может не выйти, да и экзамены скоро начнутся.

Девушка начала рассказывать, с трудом подбирая слова:

— Легенды гласят, что гемадил упал с неба… Наверное, метеорит… Шиды называют его «особым даром Вселенной». Потому что он спас их от опьянения силой… От… вырождения в… неприкаянных духов. Дал власть над собой…

Речь была не очень понятной, но Макс не задавал вопросов — не хотел сбивать девушку с мысли, которую и так сложно ухватить за хвост. Сначала надо дать Альбине шанс самой найти понятные слова.

— Эти камни не подвержены магии. И тем самым очищают разум для использования немагии. Которая является высшим порядком магии.

— То есть, по сути я был прав? — спросил Гедеон.

— По сути да. Но точнее будет сказать: если обычный маг манипулирует энергией, то немаг — информацией.

— Вот оно! — воскликнул Шац. — То, что я называл изнанкой. Структура, на которой держится магия. Её скелет.

— Магические линии? — уточнил преподаватель.

— Да, — подтвердила студентка. — Магические линии — это информационная структура магических полей. Точнее, не только магических, а вообще любых.

— То есть, мы с тобой можем ещё чего-нибудь сдвинуть, а не только мнение людей? — восхитился Гедеон.

— Ну… навряд ли. На другие поля влиять сложнее. И часто нет смысла. Грубо говоря, проще передвинуть прибор, который генерирует магнитное поле, чем пытаться это поле смещать.

— А шиды могут? — поинтересовался маг.

Альбина пожала плечами:

— Наверное. Но шиды, в основном, гармонизируют то, что нарушилось, удаляют раздражители, лечат заболевшее и прозревают последствия.

Пару минут ребята молча переваривая полученные сведения.

— Выходит правильней называть это инфомагией? — спросил Максим.

— Выходит, что так, — согласился Гедеон.

— А этими линиями всё-таки можно манипулировать напрямую? — данный вопрос мага очень интересовал, как наиболее перспективное направление развития для своих же студентов.

— Теоретически да, — ответила Альбина. — Но у нас пока «манипулятор» не вырос. У шидов он появляется после сотни лет, а они ведь живут поблизости от большого скопления гемадила. Можно сказать, у нас с Гедеоном способности в зачаточном состоянии. Поэтому и действуют только на людей. Но мне, если честно, страшно представить, будь всё иначе.

— И так не до смеха, если Джедай… то есть, Краузе подомнёт всех остальных министров, — проворчал Шац.

— А ведь, по идее, он тоже потомок кого-то, оставившего себе хороший такой кусок гемадила, — заметил Макс. — И наверняка выяснил его возможности намного раньше. И способности у него чисто по возрасту посильнее ваших. Наверное.

— Но чего он добивается? — всплеснула руками Альбина.

— Кох что-то вещал о переменах в правительстве, которые отразятся и на международной политике. Конечно, у него не было причин говорить правду…

— Но что ещё можно задумывать на таком уровне, когда у тебя и так есть и власть, и деньги? — закончил его мысль Гедеон риторическим вопросом.

— Больше власти и больше денег? — всё же ответила на него Альбина.

— Ну так а мы о чём? — мрачно усмехнулся Макс. — Украсть — так миллион, любить — так королеву… Завоёвывать — так весь мир.

— Но… — возразила девушка. — Зачем ему тогда охраняемые природные ресурсы с иностранным капиталом?

— О чём ты? — не понял Гедеон.

Макс пересказал ему то, что узнал от Коха. Подписка подпиской, а Шац с ними в одной лодке и должен знать всё.

Тут они как раз пришли к яблоневой роще… или саду? Яблок было много, но не все спелые.

— Вот жалость, не во что набрать, — посетовала Альбина. — Не ходить же сюда каждый раз?

Макс тут же попенял себе, как старшему. Как он так прокололся? Ко взлому готовился два дня. Про еду для Шаца в библиотеке и в портале подумал. А сами-то они собирались идти на сутки, но не взяли с собой ничего! Причём он даже не мог толком понять, что так застило ему мозги.

— Не волнуйтесь, всё учтено! — улыбнулся Гедеон.

Он оттянул оттянул переднюю часть широкой перевязи, которая свисала с правого плеча на левое бедро. Макс принял её за деталь местной одежды, потому что похожие были и на провожатом, и на его бабушке. Ткань-то цветастая, хоть и неяркая, со сложным узором, напоминающим кельтские иллюминированные рукописи. А оказалось, это нечто среднее между карманом и сумкой. Удобно, если подумать.

Глава 15

Поразмыслив пару минут за сбором плодов, Шац выдал:

— Ну смотрите, будь я наместе министра, имей я в своём распоряжении такое средство, и желай я захватить мир… Для начала его надо объединить. Или покорить все остальные страны. Конечно, сейчас законы везде почти одинаковые, как и уровень жизни, границы почти номинальны для граждан, и всё же, ресурсами своими каждый распоряжается сам и будет за них сражаться. Это значит война, а война — это риск и затраты. Остальные могут объединиться и задавить, как во вторую мировую. Либо, как в двадцатом веке, цветные революции, но у них успешность — пятьдесят на пятьдесят, да и результат зачастую непредсказуем. Этому хрену жизни не хватит…

— Может всё-таки цель какая-то другая, более реалистичная? — с сомнением спросила Альбина.

— Нет. Есть другой путь, — хитро подмигнул Гедеон. — Я построил бы Утопию. Совсем маленькую для начала, чтобы никто не возражал. Такую, которая может существовать на пожертвования. Своеобразный социальный проект. И которую искренне будут восхвалять все её граждане. Наполнил бы её гемадилом и принимал глав других государств с гуманитарными миссиями, по очереди сворачивая им мозги набекрень. Чтобы они, якобы впечатлившись, решили присоединиться к проекту! Войти в состав этой Утопии. Конечно, сначала заинтересуются оставшиеся малыши, которые держатся только на доброй воле крупных игроков политической арены по причине отсутствия угрозы с их стороны. Но постепенно всё это будет нарастать, как снежный ком. Эффект сотой обезьяны тоже никто не отменял. Таким образом, автономность и мощь Утопии будут расти, и никто не заметит, как все начнут ходить строем, пуская розовые слюни и радуясь власти «бархатного тирана»!

Макс внутренне вздрогнул от такой перспективы, но потом засомневался:

— Мне кажется, тебя чересчур унесло в фантазии. Разве такой проект более надёжен, чем те же цветные революции? А тут все ставки на одно поле.

— Вовсе не обязательно! Даже если будут какие-то временные откаты, репутацию можно восстановить, особенно когда можешь убедить кого угодно в чём угодно. Одна беда…

— Какая? — спросила Альбина.

— Мы в этом случае не жильцы. Он просто обязан найти нас и уничтожить. Вкупе с ректором, кстати. Потому как вся идея держится на том, что никто не узнает про инфомагию. Ну, вас, Максим Архович?… — преподаватель кивнул, подтверждая, что согласился на такое прозвание, — и Резника ещё можно постараться привлечь на свою сторону…

— Я намерен этого не допустить, если твой Эао-как-его-там правда поможет.

— Ой да, не надо, тогда нам совсем конец, — поддакнула Альбина.

— Может, нам обоим остаться здесь? — спросил её Гедеон.

— Так он же придёт сюда рано или поздно — ты сам сказал, — возразила девушка. — Как бы твоим шидам хуже не стало. На каждый горшок найдётся крышка, ты же знаешь. В крайнем случае, сбросит сюда светочастотную бомбу или что-то вроде того. Давай лучше наоборот — ты с нами вернёшься? Ну что тебе прям такое грозит? Этот Краузе ведь до сих пор тебя никак не принуждал?

Гедеон почесал в затылке:

— Ну да, в целом, мне кажется, я уловил его характер — он любит обман и подковёрные игры. Но взгляд… Сначала я не понимал, что меня коробит. А теперь готов поручиться, он вполне способен отдать подручным жёсткий приказ. Чистый дьявол из древних суеверий, если подумать! Мягко стелет, да жёстко спать.

— Не демонизируй противника, — осадил его Макс. — Ищи, как сделать его менее страшным, а не более. Не то сам выполнишь за него половину работы. Краузе в любом случае обычный человек. И если как следует постараться, мы его победим.

— Да как же, с его-то ресурсами… — возразил Гедеон.

— Ты хочешь быть моим подопечным или нет? — строго спросил преподаватель.

Студент сглотнул, словно испугался, что его лишат привилегий, и поспешно кивнул. Так значит, он «прятался» не из юношеской надменности, которая всё знает лучше «заскорузлых старичков», а наоборот — ощущал себя недостойным? Да что творится с современной молодёжью? Почему они такие затюканные? Или всё дело в том, что заклинатели априори ощущают себя ниже магической элиты? Впрочем, это слишком глубокие размышления на какое-нибудь более мирное время.

— Тогда слушай, что я тебе говорю, — Макс продолжил делиться премудростями, которые когда-то втолковывал ему Кох. — Если противник превосходит в силе, просто не атакуй в лоб. Используй мозги, ищи слабости. Одну ты только что назвал: огласка. Но это грязный метод на крайний случай, потому что на таком поле нас тоже легко переиграть — дискредитация источника называется, — маг сглотнул горький ком, ведь именно это случилось с ним, и нельзя сказать, что он так уж легко отделался. — Просто Краузе с его Утопией, если ты прав, доверия потом уже никогда не будет — это называется «запятнать репутацию». К тому же, подобный исход скорее равноценен обоюдному проигрышу, что, несомненно хуже, чем победить, но всё же лучше, чем проиграть самим. И это я лишь навскидку ткнул. А если мы как следует подумаем с правильным настроем…

Глаза Гедеона зажглись надеждой. Похоже, пораженчество преодолено. По крайней мере, пока. Что же за детство было у парня, если самым ценным подарком для него стала способность прятаться на виду, а фигуры у власти вызывают то слепую доверчивость, то мгновенную фрустрацию? С полным отключением критического мышления, которое в других вопросах явно имелось. Но, пожалуй, не стоит выяснять это прямо сейчас. Особенно будучи одной из таких фигур по отношению к нему. Сначала надо подкрепить доверие делом.

Яблок набрали полную «сумку», то и дело отгоняя красочных бабочек, которые залетали в рощу с соседних участков. Гедеон тихо шептал им: «Вернись на своё рабочее место», — потом легонько дул, и они упархивали! Похоже, не только животные тут приставлены к делу.

А обратно Шац предложил пройти немного другим путём. Вместо того, чтобы напрямик отправиться к видневшимся вдалеке «дубам» и скале, они начали подниматься по пологому склону параллельно им.

По эту сторону от жилья высокой растительности было меньше, чем в районе портала — разве что редкие кустики да пара плодовых рощ; так что пейзаж можно было назвать полями. А вот возвышенность холмом — с натяжкой: складки местности, если сравнивать с морем, тянули от силы балла на два, и то очень вальяжные.

Достигнув «гребня», Гедеон указал вправо, ещё дальше от селения. Там, на следующей «волне» возвышался обугленный остов гигантского дерева.

— Каверна с гемадилом — недалеко от того дуба. Но нам туда лучше не ходить. За ней всегда приглядывают родичи Эаолая.

— Как же тогда первой экспедиции удалось его набрать? — спросил Макс в пространство.

Он не рассчитывал, что Шац знает ответ. Ведь тот не читал отчёт и мог вовсе ничего не знать об экспедиции. Но студент его удивил:

— Эаолай разрешил. За это его потом поругали немного. Но он хотел посмотреть, как изменились люди за прошедшие века. Доказывал, что раз мы сами открыли портал, то чего-то достигли. Вы же знаете легенду про Камень Судьбы?

— Нет, не знаю, — заинтересовалась Альбина.

— Это из ирландского фольклора, — подсказал Макс, который с детства любил сказки. — По легенде, он радостно вскрикивал, когда на него садился будущий король.

— Ну, насколько я понял, всё было немного не так, — осторожно поправил Шац.

— А как? — допытывалась девушка.

— В общем, это была крупная глыба гемадила. Она нехило так начинает сдвигать восприятие того, кто к ней прикасается. Причём, чем дольше, тем хуже. А на ней надо было просидеть три дня. Шиды хотели подвоспитать наших предков, дав настоящую власть хотя бы королю. А для этого в короли надо было выбрать человека выдающихся ментальных способностей. Но мало кто выдерживал сопутствующее состояние сознания. Либо сразу выметались, либо упорствовали и сходили с ума. То есть, это кандидаты кричали. Так что всё было наоборот.

— И как же легенда перевернула всё с ног на голову? — удивилась Альбина.

— А вот этого я не знаю, — пожал плечами Гедеон. — Разве легенды не всегда перевирают, как всё было на самом деле?

— Погоди-погоди, — вдруг нахмурилась девушка. — Шиды что, выходит, пытали древних ирландцев?

— Да какое пытали? — искренне удивился Шац. — Ты сейчас объяви, что президентом станет тот, кто высидит три секунды на электрическом стуле под напряжением — и посмотришь, сколько дурачья полезет на верную смерть.

Тут он прав. Макс поёжился от неуютной мысли о том, что вот они, люди шастают по разным мирам, полагая себя этакими светочами прогресса, имеющими право поучать и опекать, не говоря уже о том, чтобы выкачивать ресурсы… А тем временем «дикие» фэйри, которых лишь чуть больше ста лет назад сочли чуть ли не блаженными, смотрели на людей ещё пару тысяч лет назад, как на отсталый народ. И, судя по всему, надежд их оптимистов человечество до сих пор не оправдало…

— И теперь он разочарован? — спросила Альбина, словно прочитав мысли Учителя.

— Ну, не то чтоб совсем, — ответил Гедеон. — Иначе, думаю, нам бы не помогали. Но да, они решили, что люди в целом по-прежнему не готовы. И эту каверну будут серьёзно защищать…

Он немного помолчал и снова загорелся какой-то идеей, которую сразу же выложил, не таясь:

— Кстати, если подумать, шиды поступают так же, как вы сказали, Максим Архович. Наши ведь тогда даже не поняли, что их выперли. Потому что шиды использовали свою сильную сторону — влияние на разум. И никакая техника не помогла, потому что ею ведь управляют люди. Найти бы ещё такое же явное преимущество против министра ММД!

— Найдём обязательно. Не обязательно такое же явное, — ответил Макс, зачарованно вглядываясь в даль.

Вид был, конечно, красивый: дикая природа, насколько видит глаз; островки различных цветов, стайки бабочек над ними; да ещё и облачный покров на горизонте окрасился в морские тона — видимо, близился закат. На Земле хоть и разобрали кошмарные муравейники двадцать первого века, зато уютные городки, отделённые лишь небольшими лесополосами, покрывали теперь почти всю планету, так что зрелище первозданной дали стало роскошью, доступной лишь в заповедниках. Но преподаватель устал стоять. Он огляделся, присел на склон с видом на мёртвое дерево и поманил студентов последовать своему примеру.

— Давайте тут обсудим дальше, чтобы не мешать хозяевам. Альбина, ты рассказывала, как действует инфомагия, пока мы не отвлеклись. Сейчас у нас оперативная задача номер один — вырвать Коха из-под влияния Краузе. По этой теме есть что полезное?

— Так, погодите, сейчас соображу. Просто это не как в учебнике информация. И не как фильм смотреть, а… сложно объяснить. Нелинейно всё. Словно мне трёхмерную книгу в мозг загрузили. И нужно её как-то полистать, чтобы найти нужный рецепт…

Девушка облизала пересохшие губы и они так аппетитно заблестели, что дракон Макса взбудораженно завилял хвостом. Который был тут же припечатан обратно. Иногда с магической сущностью приходится вести себя, как с обычным котом: тупо стоять на своём, пока он не прекратит попытки вспрыгнуть на стол.

— В общем, как и сказал Гедеон, изменения первичны, их нельзя отменить. Но можно перебить другим влиянием. Только лучше пусть оно велит вернуться к исходному состоянию. Если прошло немного времени, психика будет ещё стремиться в положение, которое нажила естественным путём. Потом она будет вынуждена адаптироваться. Но если начать «перетягивать канат», склоняя человека на какую-то третью или четвёртую сторону, он просто сойдёт с ума.

— То есть, нам нужно заменить гемадил Краузе своим гемадилом, подчинённым кому-то из нас? Точнее, из вас. Я ведь не могу…

— Можете! — перебила Альбина. — Гедеон же запечатлел свой камень, даже не зная, что делает. А если это был его прадед или тот… та, кто подарила ему этот портрет — и подавно. Способности к инфомагии у Гедеона развились уже позже из-за ношения медальона. Как и у меня, наверное. А для меня талисман создавал кто-то из предков. Возможно, даже сам прапрадед. Хотя скорее прапрабабушка, раз она завела традицию передавать его детям как оберег. В общем, тут достаточно искренне захотеть. Но вам Эаолай точнее покажет и подскажет.

— Ладно, это про собственную защиту. А как подчинять чужой камень себе?

— Да точно так же. Просто захотите, чтобы человек, носящий этот камень, делал то, что нужно вам, а не ему.

— Звучит как не очень честная игра, — скривился Макс. — Тем более, ты недавно сказала, что лучше просто вернуть жертву в исходное состояние.

— Ну да. Но вы спросили, как подчинять. А для того, чтобы зачаровать талисман для другого, не обязательно его себе подчинять. Достаточно искренне желать человеку добра… М-да, бизнес на этом не сделаешь. Но так даже к лучшему.

— Получается, Краузе так искренне желал всех подчинить? — с отвращением спросил Гедеон. — Надо же, а казался таким… положительным, правильным.

— Показать собеседнику то, что он хочет видеть, — тоже способ управлять им, — заметил Макс.

И тут же подумал — а не этим ли он сам занимался полжизни со своей маской «звезды»? Безусловно, в какой-то мере мама была права: не повлияешь ты на других — повлияют они на тебя. И во многом эта личина была защитной. Но не нравилось ли ему обожание и восхищение, которые она зачастую вызвала у менее уверенных в себе? Хотя, по сравнению с Краузе, Макс, конечно, просто безобидный забавный котёнок. Однако не начинал ли министр с чего-то подобного?

Неожиданно стало противно: с одной стороны, за то, что целый Донской — сосунок рядом с каким-то чиновником; а с другой, от перспективы, куда могла бы привести такая дорожка, возьмись маг за неё всерьёз…

Приступ самокопания прервал Шац, объявив:

— Вот сейчас и попробуете!

Макс посмотрел, куда указывал студент, и увидел, как со стороны каверны приближается шид. Перемещался он крайне странным образом, как будто мерцал, и между появлениями резко становился ближе. Не переставая при этом крайне изящно бежать плавным шагом, похожим на индейский.

Секунд через десять фэйри-оптимист был уже рядом, и ни капли не запыхался. Он протянул Максу на ладони три небольших серых камушка: «Вот твои обереги. Возьми. Я сейчас научу, как их запечатлеть. Готов?» Он стремительно стёк: только что стоял — и уже сидит.

— Наверное, да. Чего тянуть? Только могу я зачаровать один камень, свой, а покровителям чистый отнести?

«Конечно. Выбери свой и отдай остальные».

Максим присмотрелся к камням, перекочевавшим в его ладонь. Надо же, у них не было даже магического поля! Хотя это логично, учитывая всё, что он узнал. И всё же, увидеть такое своими глазами… Как Патриция не заметила? Или заметила, но промолчала? Господи, какими же утомительными после общения с простодушными студентами и шидом кажутся эти игры во власть, даже такую мелкую, как взаимоотношения или коммерческое преимущество!

Так, что-то как-то многовато саморефлексии. Которая, как известно, в больших количествах разъедает защитное самомнение и подтачивает уверенность в себе, лишая решимости действовать. Воздух здесь что ли, какой-то особенный?

Макс вытряхнул лирику из головы и посмотрел на образцы с практической точки зрения. Что именно в ручке Коха сделано из гемадила, он заметить не успел, но, судя по отблеску и тому, что вброс прошёл незамеченным, что-то совсем небольшое. Поэтому самый мелкий камень преподаватель сразу отдал Альбине. Та затолкала его поглубже в карман джинсов, которые предусмотрительно надела «в поход».

Два других по размеру были примерно одинаковы, отличались только по конфигурации: один покубичнее, второй ближе к параллелограмму. Потом, когда время позволит, этим бесформенным осколкам имеет смысл придать вид какого-то украшения или сувенира… И Макс предпочёл бы что-то плоское, умещающееся в карман — например, брелок. Так что он выбрал продолговатый камень, а оставшийся тоже отдал Ученице.

После этого студенты, как по команде — видимо, мысленной, — отсели подальше.

Эаолай взял руки мага, сложив их лодочкой, с камнем внутри, а потом разум на пару мгновений накрыла странная пелена ясности. Но с каким-то подтекстом.

«Вложи мысль, которая дорога твоему сердцу».

Макс подумал про безопасность, но тут же был перебит: «Ум тебя обманывает, а сердце — никогда. Не ищи мысли, ищи чувства».

Чувства… чувства… Чувство безопасности искать что ли?

«Не отсутствие. Наличие. Желание должно быть истовым, чтобы сработать».

Ладно. Чего же он хочет в глубине души? Стоило задаться вопросом, как из подарочной ясности всплыло совсем недавно испытанное жгучее желание всегда быть самим собой, без всяких влияний и ограничений.

«Да! — радостно одобрил шид. — Вложи это в камень скорей, пока ярко».

Тёплая волна, родившись из сердца, прокатилась по телу и через руки ушла в осколок. Это не было магией. А инфомагию Макс заметить не мог. Оставалось только гадать, сколько ещё всего неизмеримого, но доступного всякому действует в мультивселенной.

Шид отнял руки, ясность ушла. Зато включились мысли. И напомнили о других министрах, подмятых Краузе.

— А можно попросить ещё несколько камушков? — спросил Максим. — У нас есть ещё несколько важных людей, которые попали под чужое влияние. И неплохо бы обезопасить остальных членов правительства.

«Сколько?»

Макс понятия не имел, сколько у них министров. Никогда не считал. К тому же, наверное, надо снабдить каких-то дополнительных лиц, вроде начальника безопасности, спикера, избранных оперативников…

«Просто покажи», — Эаодил свёл и развёл ладони.

То есть он хотел знать объём, а не число? Это ещё сложнее…

— А сколько достаточно на одного? Чтобы не перебили влияние.

«Размер не имеет значения. Только чистосердечие. Лишь бы не потерять».

Мысленно почесав затылок, Максим решил, что сантиметр на сантиметр, как в запонках, достаточно. Если министров примерно двадцать-тридцать… Эаолай терпеливо ждал ответа.

Чёрт возьми, Макс вообще не уполномочен и не квалифицирован решать такие вопросы. Для него главное — спасти Коха. А тот пусть обезопасит костяк, который сможет упечь злоумышленника, раз уж личность того наконец установлена. И дальше решают уже без него.

К тому же, на выходе через сутки может оказаться кто угодно. Нет, лучше не жадничать!

Маг сложил ладонь горкой и похлопал себя по карманам.

«Хорошо, я чуть позже принесу».

— А как мне быть уверенным, что, запечатлевая обереги для других, я не подчиню их себе? — спросил он. — Чтобы они не сошли с ума. Да и вообще, не хочу я такой ответственности. Не хватало ещё уподобиться этому злодею.

«Просто желай от души. Как подарок. За который ничего не ждёшь взамен».

Эаолай снова легонько прикоснулся, на этот раз — к локтю Макса, и, в осенившей разум многозначительной ясности, тот понял, что будет запечатлевать: чтобы Кох и все, кому он сочтёт нужным раздать камни, тоже всегда оставались сами собой.

«Хороший посыл. Тебе можно дать сколько угодно», — выдал шид и в следующий миг был таков, опять замерцав куда-то в сторону мёртвого дерева.

Глава 16

Вернулись в том же составе, что и пришли, получив пригоршню мелочью гемадиловых осколков. Гедеон последним аргументом привёл желание получше изучить взгляды шидов на инфомагию. Альбина же не хотела расставаться с преподавателем, да и сам он был вынужден признать: хотя бы один инфомаг необходим — убедиться, что талисманы запечатлены и освободят чиновников от влияния Краузе. Эаодил показал Альбине, на что смотреть — какое-то мерцание магических линий, которое при запечатлении пропадало. Различала его девушка не очень хорошо, но шид сказал, что со временем станет лучше.

Дома, вопреки опасениям Макса, было всё спокойно. Профессор Кочинский на этот раз отправился ночевать восвояси. Зато на диване Шершня сидел немного встрёпанный ректор — видимо, только проснулся. Сам Алексей развалился на стуле и самодовольно указывал на них раскрытой ладонью:

— Ну вот, видите? Явились, не запылились. Я же говорил.

— Игнатий Эрикович, что вы здесь делаете? — удивился Макс.

— Разве это не очевидно? Вас встречаю. Я целый день места себе не находил. Если бы вы не вернулись, я даже не знаю, что делал бы…

— Всё хорошо, не беспокойтесь, — заверила его Альбина.

— А где Шац?

— Остался там, — ответил Макс. — С целью изучения местных знаний.

— Ну а вы? Узнали что-то полезное?

— Не только узнали, но и принесли, — Макс похлопал себя по карману. — Но думаю, это лучше обсудить в вашем кабинете.

— Да-да, конечно, — ректор поднялся и принялся поправлять одежду.

— А тут ничего не происходило? — на всякий случай спросил Макс.

— Нет, всё спокойно, как в склепе, — хохотнул Лёха. — Вот, камеру поставили на случай, если меня нейтрализуют.

Он показал на виток аварийной лестницы, под которым висело устройство, направленное в сторону портала огоньками инфракрасной подсветки. Освещение в зале и правда было скудным — только по периметру — с тех пор, как спецназ забрал свои софиты.

— Я ему говорю, что можно хотя бы днём отлучаться, всё равно вряд ли кто-то залезет, когда в здании полно людей, — «пожаловался» Игнатий Эрикович.

— А я говорю, что камера магию не видит и живой глаз надёжнее, — возразил Шершень. Видимо, этот диалог прошёл уже не один круг.

— Ладно, идёмте что ли, — сказал глава Академии.

— Погодите, — задержал его Макс. — Думаю, Лёхе полезно будет узнать, с кем он может столкнуться. В общем, наш противник — министр магических дел.

— Краузе? — поразился ректор.

— Он самый, — подтвердил Макс. — Но с ним в сговоре могут быть и другие ведомства. Так что не геройствуй, пожалуйста, Лёха. Я заметил, ты тут уже пару ловушек наколдовал. Не надо. Твоя задача остаться незаметным, пронаблюдать и доложить кому-то из нас. Верно, Игнатий Эрикович?

— Да, не смей подставляться. Как ты сам заметил, камера не доложит нам, что тут наколдовали. А если нарушители будут в масках, так от неё и вовсе пользы на пятак.

Поднявшись в кабинет, защищённый всеми мыслимыми способами, Макс с Альбиной доложили ректору всё, что удалось выяснить, а также рассказали наконец всю правду про гемадил, включая наличие образцов у двух его студентов, и обрисовали свой план.

Игнатий Эрикович покрутил под лупой вручённый ему камушек и спросил:

— Ну и как же мне его «запечатлеть»?

— Надо сосредоточиться на чувстве — именно чувстве, не мысли — чего вы желаете в глубине души, — принялся объяснять преподаватель. — Так, чтобы прямо почувствовать тепло или прилив сил. И вложить это ощущение в камень. Вот так.

Макс показал на своём экземпляре, взяв его в руки, и всем видом изобразив страстное желание, а потом позой передачу на предмет. Снова пригодились мамины уроки актёрского мастерства.

— Разумеется, желание должно быть как-то связано с невозможностью воздействовать на ваши взгляды и мнение извне. Но при этом надо сформулировать позитивную цель.

— Это как?

— Мне, конечно, помогал телепат. Но нам придётся как-то обойтись без него. Так вот, из его поправок к моим попыткам, я понял, что много думать над этим вопросом вредно. Ум нас обманывает — так он сказал. Зато чувства никогда. Я нашёл свою формулу в желании всегда быть самим собой. Как раз размышлял об этом недавно, когда с меня ненадолго сняли браслет. Вы не представляете, в насколько тесные рамки он зажимает урождённого мага!

— Хм. Хорошо. Я подумаю, — сказал ректор.

— Нет-нет, пожалуйста, вы должны сделать это сейчас. Во-первых, чтобы не откладывать в долгий ящик. Вдруг завтра и вам подсунут какой-нибудь гемадил, заряженный на подчинение? Коха же застали врасплох. К тому же Альбина сразу убедится, что камень действительно запечатлён. Так всем будет спокойнее.

— Ну хорошо.

Игнатий Эрикович взял камень в ладони, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Помедитировал немного и протянул камень на проверку студентке.

Сразу не получилось. Ни со второй попытки, ни с третьей. Максим следил за выражением лица ректора и пытался словесно его направлять. Альбина подолгу присматривалась к линиям после каждой попытки, чтобы наверняка убедиться. В общем, у них втроём ушёл на это почти час. Срослось наконец-то лишь тогда, когда главу Академии ненадолго оставили наедине с собой.

Девственные камни Резник предложил оставить у себя. Сказал, что положит в сейф, местоположение которого не стал показывать даже своим. Но следовало ожидать, что зачарован тот по высшему разряду, как и весь кабинет, а может, и тщательней. К тому же, здание под какой-никакой охраной, что, несомненно лучше любых тайников в учительском коттедже. Так что Донской безропотно опорожнил карманы, оставив себе только тот осколок, который предназначался для Коха. Заодно и запечатлел в нём жгучее желание вернуть Коху самого себя, и проверил, что получилось, пока они с Ученицей ждали результата ректорских усилий по созданию талисмана в пустой приёмной. Второй раз дался проще.

После чего все наконец разошлись поспать хотя бы пару часов. Макс-то с Альбиной не так уж давно проснулись в другом мире, но впереди был ещё долгий день. Ученице преподаватель велел пока готовиться к экзамену — и так уже много времени потеряно. Сам же планировал заняться «расколдовкой» Коха. Ибо по выходу из портала получил вчерашнее сообщение от Марианны, что ручка изъята.

Утром маг первым делом назначил секретарше встречу в кафе неподалёку от министерства. Завтракать решил там же, поскольку она точно не знала, когда сможет отлучиться. И даже успел закончить трапезу к тому моменту, как женщина появилась.

Макс предложил ей кофе, но у Марианны было всего пятнадцать минут, пять из которых были уже потрачены на дорогу, так что она быстренько сунула ему свёрток из сумки — свой шейный платок — и убежала.

Ручка была целой, вполне оригинальный «Монблан», только кнопка из гемадила… Решение возникло быстро. Однако для его воплощения Макс был вынужден позвонить Патриции. Лёгкого разговора он не ожидал, но самые худшие опасения — что та попросту не снимет трубку — всё-таки не оправдались.

— Надо же, какие занятые люди до меня снизошли! — ядовито поприветствовала его Патти. — В каком лесу сдох медведь? Мне как раз не помешает новая шуба!

— Слушай, прости, — серьёзно сказал Макс, не ведясь на подколку. — Я думал, Кох дал тебе понять, что мы тут заняты важным делом.

— Твой Кох меня вообще занёс в чёрный список со вчерашнего дня. Хороши партнёры — использовали и бросили!

— Не наговаривай, пожалуйста. Он попал в беду. И мне нужна твоя помощь, чтобы его выручить.

— Ну разумеется, зачем ещё ты мог мне позвонить!

— Слушай, не начинай, пожалуйста. Когда разгребёмся, проси, что угодно, но сейчас мне вот реально ни до чего другого.

— И что же мне с этого будет? — тон издевательский, но всё же с ноткой интереса. — Ты вообще с ним говорил про эксклюзив на импорт того камня?

— Я думал, раз вы вышли на прямой контакт, моё посредничество уже не нужно, — вздохнул Макс. — Но могу сказать, что, к сожалению, камень оказался опасным, поэтому забудь про ювелирку.

— И как же ты тогда со мной расплатишься? Натурой? Жизни не хватит! — она деланно засмеялась.

И Макс всё-таки не сдержал праведного возмущения:

— Слушай, ты можешь хоть раз просто по-человечески помочь, не ища выгоды? Потому что если мы не выгребем, то вскоре всему миру мало не покажется!

Объяснения так себе, но лучших он дать не мог. И всё же на неё подействовало. Наверное, даже не слова, а тон, которым это было сказано.

— Ладно, что тебе нужно? — внезапно остыв, отстранённо спросила магиня.

— Мне нужен самый флегматичный гранильщик, чтобы срочно, прямо сейчас изготовить небольшое изделие.

— Из того самого минерала?

— Да. Но даже крошек я оставить не могу, прости.

— Ладно, хотя бы объяснишь в качестве «расплаты», в чём его опасность? Можно потом.

— К сожалению, не могу ничего обещать. Я подписал пожизненную подписку о неразглашении.

Макс говорил спокойно, серьёзно, без напора и гонора, мысленно молясь, чтобы привычные игры наконец-то прекратились. И что-то из этого определённо подействовало.

— Ладно, так уж и быть. Сейчас предупрежу мастера и скину тебе координаты.

— Спасибо, — от души поблагодарил маг. — Если тебя это утешит, я думаю, похожие услуги ещё несколько раз понадобятся, и я порекомендую Коху обратиться к тебе. Если повезёт, он тебе что-нибудь расскажет под свою подписку. А даже если нет, через пару лет, когда закончатся исследования, думаю, результаты опубликуют, хотя бы в общих чертах.

— Ну, на публикации я надеяться не буду, но насчёт контракта ловлю на слове.

— Хорошо. Только я тебя умоляю, не пытайся перекупить ни у кого эти изделия. И не принимай подарков с этим камнем. Ни от кого. Это правда опасно.

Патти вздохнула, ворчливо попрощалась и повесила трубку. Макс так и видел её недовольно надутые губки. Впрочем, пусть дуется, сколько хочет, лишь бы послушалась предостережения.

Маг успел только дойти до улочки с сувенирными лавками, чтобы убить время, когда пришли координаты и контакт от Патриции. Мастерская находилась в десяти минутах езды. Мастер уже ждал срочного клиента и не стал удивляться странностям заказа: заменить один кусок камня другим таким же на глазах клиента и собрать все отходы в пакетик. Только предупредил, что механические свойства неизвестного минерала могут привести к задержкам в работе или порче образца, но, к счастью, ничего такого не случилось. По истечении двух с половиной часов Макс стал счастливым обладателем ключа к решению главной проблемы, как он надеялся.

Время было уже глубоко обеденное, и желудок требовал своё. Вернувшись в центр и окопавшись в ресторане на пятиминутном расстоянии от министерства, Максим написал Марианне с просьбой о повторной встрече, чтобы вернуть обезвреженный предмет. Однако та уже пообедала, и Кох загрузил её по работе, так что не отлучиться. Пришлось объяснить, что ручку очень важно вернуть как можно скорее, чтобы отменить нанесённый ею ущерб. Секретарша могла предложить только выписать пропуск, если Максу удобно подъехать, и тот согласился, запросив час на обед.

Чтобы не тратить лишнего времени на выбор, маг положился на рекомендацию официанта и не прогадал — жаркое на гриле там было отменное. Он даже позволил себе запить его бокалом вина, празднуя ощущение, что после позавчерашнего краха дела идут на лад. Если Коха удастся вернуть в нормальное состояние, по идее, дело останется за малым. И уж, по крайней мере, на их стороне снова будет вся мощь МВД.

В здание он зашёл чуть ли не насвистывая. Прогулялся до приёмной Коха, оставил на столе Марианны ручку в конверте, шепнув, чтобы отдала поскорее, и уже направился к выходу из здания, когда ему вдруг позвонил Сапсан. Изрядно удивившись, Максим принял вызов. Спецназовец был непривычно всклокочен и без приветствия выпалил:

— Альбину похитили!

— Откуда ты знаешь? Вы же вроде сняли наблюдение.

— Я дал ей тревожную кнопку, настроенную лично на меня.

Макс открыл рот, но передумал комментировать причины такого поступка. Однако, Сапсан объяснился сам:

— Не понравился мне этот поворот оверштаг, и шеф не понравился, вот я и…

— Погоди, где ты сейчас?

На заднем фоне была какая-то посадка.

— На шоссе. В точке, откуда поступил вызов.

— Погоди, дай проверю.

Макс набрал идентификатор Альбины. Сапсан поднёс к своей камере её звонящий браслет с выражением лица типа: «Ну ты дебил».

— Он тут, в канаве придорожной валялся. Вместе с моей кнопкой.

Осознание, что всё это не ошибка, не розыгрыш, и враг вмешался сразу по худшему сценарию, навалилось внезапно, разогнало пульс и даже вскружило голову.

— Есть идеи, где её искать? — спросил Сапасан. — Может, вы что новое нарыли?

— Да. Мы выяснили, кто за этим стоит. И скажу больше, нашли способ вправить вашему шефу мозги на место. Но я не знаю, сколько это займёт. И вряд ли злодей повезёт её к себе. Зато он точно должен знать, где она. Ты можешь вернуться сюда? Я сейчас как раз в МВД, выходить собирался.

— То-то я смотрю, стены знакомые!

— Все ключи находятся здесь. У тебя есть надёжные люди, кто поможет?

— Да собственно, вся команда слегка в подозрении насчёт происходящего.

— Тогда скажи, куда мне идти, где тебя дождаться?

— В цокольный этаж иди, к Воробышку. Я сейчас попрошу его тебя встретить. В оперативный отдел отдельные пропуска.

Начав спускаться, Макс попытался себя успокоить. Сказал себе, что они ведь предвидели подобное развитие событий. Лишившись Шаца, спонсор должен был обратиться к Гачек. Её к этому готовили…

Но нет, тогда был неснимаемый браслет, прослушка 24/7 и обоснованный расчёт, что всё пойдёт по мирному сценарию, и девушка вернётся с информацией. А теперь нет ни способа отследить её, ни надежды на то, что она вернётся сама по себе.

Наверное, видок у Макса был так себе, потому что Воробышек отвёл его в рабочую комнату за руку, накапал ему валерьянки и вызвал ещё каких-то коллег. Маг даже не заметил, что пребывал в ступоре, пока не зазвонил органайзер. Неизвестный номер? Рука дрогнула, принимая вызов.

На видео темнота, лишь направленный свет какого-то фонаря выхватывает сидящую на стуле девушку. Альбина! Камера начинает обходить её по кругу, за кадром слышно пыхтение и тяжёлые шаги. Показывают, что примотали на совесть. Отдельно акцент на связанных за спиной руках — заклинания начертить не сможет — и на каком-то ошейнике, похожем на древнеегипетские ожерелья, только по центру мандала с кучей прямых углов, а вокруг знакомая серая крошка. Поза у девушки прямая, как палка, на лице никакого выражения. Внушить ей ничего не смогут, но парализовать волю, наверное, возможно, если на ожерелье ещё и какие-то заклинания.

— Отдай гемадил, — говорит искажённый металлический голос, закончив демонстрацию. — Иначе мы будем её пытать. Так, что потом не вылечат. Через час скину инструкции, куда нести. А пока приласкаю!

Мерзкий смешок, особенно дико выглядящий в роботизированном исполнении, достал до печёнок. Показался смутно знакомым, но неузнаваемым в такой звуковой обработке. И связь прервалась.

Макс вскочил, словно проснулся и огляделся. Вокруг собрались люди, все более или менее знакомые по предыдущему сотрудничеству. И у всех на лице готовность действовать. Но что они могу сделать, не зная адреса? Как надавить на главного зачинщика без санкции начальства?

Закипавшая где-то под спудом ярость взорвалась, но не расплескалась по комнате, а превратилась в холодную, неудержимую решимость. Ту, которой неведомы правила, только правильность.

— Василёк здесь? — отрывисто спросил Макс. — Можете его позвать?

— Он пытается запеленговать идентификаторы тех, кто находился в точке похищения, чтобы отследить, куда её повезли, по устройствам злоумышленников, — ответил кто-то.

— У меня есть более быстрый способ. Но нужен Василёк.

— Хорошо, сейчас позовём.

Ожидание скрасило появление Сапсана. Быстро же он добрался! Не иначе как на служебном флаере гонял. Коллеги в двух словах пересказали ему содержание звонка.

— Как она оказалась на том шоссе? — напустился он на Макса.

— Откуда мне знать? — ледяным тоном ответил маг.

В этом состоянии он не склонен был делать скидки на эмоции, особенно тем, кому они по профессии не положены. «Холодный душ» помог, Сапсан взял себя в руки и начал задавать вопросы по делу:

— Ладно, и кто наш фигурант? Ты сказал, вы выяснили.

— Краузе.

— Министр магических дел? — удивился Воробышек.

— Собственной персоной. Кстати, вот такого минерала ни у кого нету? — Макс достал из кармана свой талисман. Все закачали головами. — И не берите. Именно из-за него у вашего шефа поменялись взгляды. Я дал ему «противоядие», такой же камень вместо того, который ему подсунули. Но не знаю, сколько понадобится времени, чтобы он пришёл в себя. Вы его хорошо знаете — думаю, поймёте. А пока придётся действовать на свой страх и риск. Сапсан, прикроешь?

— Что ты собрался делать?

— Сейчас поймёшь.

Как по заказу, в помещение вошёл Василёк.

— О, а вот и тот, кто нам нужен! Снимешь с меня эту дрянь? — Макс поднял руку со «сторожем».

— Э-э-э, ты что задумал?

— Просто сними.

— Но тебе же тогда прилетит.

— А мне всё равно. Лишат лицензии насовсем — уйду жить к фэйри. Снимай.

Среди сотрудников прокатился шепоток. Разумеется, они без понятия, о чём речь.

— Ну погоди, дай я хотя бы тот дивайс приспособлю, — сказал техник.

— Это долго? Времени нет.

— У меня уже есть твои базовые настройки. Три минуты, не больше. Идём.

Василёк увлёк Макса на выход, Сапсан дышал магу в спину.

— А вы пока выясните, где сейчас Краузе, — попросил Максим оставшихся.

Глава 17

Безрассудным намерениям Максима Донского благоприятствовали два фактора: во-первых, МВД и ММД находились в разных крыльях одного здания; а во-вторых, среди министров не было магов — ни заклинателей, ни чародеев.

По поводу последнего уже полвека не прекращались политические дебаты и споры на кухнях. Но гражданская справедливость требовала хоть как-то ограничить полномочия обладающих большими способностями, чтобы простой люд в итоге не оказался в положении рабов. Были прецеденты в маленьких странах на заре магической эры. Аристократия же, разумеется, наоборот, высмеивала подобный подход. Где это видано, чтобы знать оттирали от власти? Простонародье возражало, что, благодаря способностям, в их руках и так власть финансовая и мощь военная.

На этом месте спор обычно утихал, поскольку никто не хотел повторения Мирового Экономического Коллапса, который наступил в результате Столетия Малых Войн и затормозил прогресс ещё на век, а в гуманитарных областях даже отбросил часть человечества назад. Хорошо ещё, что чудом избежали последней всеобщей войны на уничтожение.

А привело к этому именно сосредоточение всех видов власти в одних руках. С тех пор в большинстве стран — сначала в крупных, по настоянию возрождённой ООН, потом и в более мелких, по примеру «старших» — были приняты законы, воспрещавшие финансовым магнатам занимать правительственные посты. А с появлением магии это правило применили и к одарённым. Только в военной сфере приходилось идти на компромисс, ограничивая магов по званиям и должностям. То есть, опять-таки руководящая верхушка не могла обладать особыми способностями.

Появление инфомагов грозило большими переменами в законодательстве, социальных механизмах и международных отношениях. Скорее всего, без огласки не обойтись. Но пусть это будут публичные процессы, а не скандальные сенсации в прессе из не заслуживших доверие источников.

По крайней мере, есть надежда, что инфомагов не решат просто «выпилить» из этого мира, поскольку проверить всё население на предмет родственных связей, наследования инфомагических способностей и тому подобного тайком не представляется возможным. А пока что… Пока что, в драке все средства хороши.

Так рассуждал Макс, чтобы отвлечь себя от клокочущей внутри холодной ярости, шагая за Сапсаном в соседнее крыло. Чтобы донести эту ярость до цели, не расплескав ни капли по дороге. Дракон сидел на плечах, зорко бдя и слегка попыхивая паром из ноздрей в предвкушении забавы.

Четырёхугольное здание занимало весь квартал и размещало в себе четыре министерства. Разумеется, для обычных нужд в каждом крыле были свои входы и выходы. Но для сотрудников имелись и внутренние смычки, не снабжённые автоматизированными учётчиками — на формальных постах сидела обычная людская охрана, которая почти поголовно знала героя спецназа и пропускала его вместе со спутником, не напрягаясь. Сапсан наконец-то взял себя в руки, собрался и не вызывал никаких подозрений. Они направлялись в противоположное крыло.

У приёмной министра магических дел Макс остановился и показал условными жестами, что задача Сапсана — сначала отвлечь, потом охранять.

Спецназовец постучал, распахнул дверь и спросил у секретарши:

— У себя? — кивок. — У него кто-то есть? — качание головой. — Можно тебя на пару слов? — он неожиданно улыбнулся.

Тем временем Макс под отводом глаз уже прошёл в приёмную, и, дождавшись, пока женщина повернётся спиной, открыл дверь в кабинет её начальника. Он сразу набросил на всю комнату полог тишины, и, не обращая внимания на взвывшую сирену магических датчиков, заперся на замок.

— Что вы себе позволяете? — приподнялся в кресле сидевший за столом крайне благообразный мужчина, одним своим видом внушавший доверие.

Макс, не говоря ни слова, толкнул его в грудь волной воздуха, подошёл вплотную к столу и спустил с цепи дракона, который плюнул огнём прямо в рожу мерзавца. Тот отшатнулся, прикрыв лицо рукой. Разумеется, огонь был не материальный, а магический, и не грозил ничего поджечь, по крайней мере, при таком кратковременном применении — лишь доставить неприятные ощущения.

Стол был поистине необъятным, с кучей органайзеров для разных видов документов, россыпью экзотических средств связи и дорогими письменными приборами. Среди последних бросилось в глаза пресс-папье — гемадиловый шар размером с апельсин, в бронзовой ажурной оправе. У всех на виду! И наверняка тоже запечатлён на влияние. Как знать, может быть, он и помог Краузе занять пост? Тогда его желание власти над себе подобными должно быть воистину всепоглощающим.

Мысли пролетали в мозгу сами по себе, не затрагивая чувств, не влияя на поведение. Пока освобождённый от опостылевших оков маг обходил вокруг этого огромного стола, чтобы приложить к подонку руки, тот удивительно быстро вернул себе самообладание и с мягкой укоризной произнёс:

— Ну зачем же вы так, Максим? Нападение с применением магии, да ещё с приостановленной лицензией…

Макс добрался до мерзавца, схватил его за грудки и вздёрнул на ноги. С телом, усиленным магической сущностью, это давалось без труда. Министр это знал и даже не пытался сопротивляться. Маг грубо швырнул его спиной на стол, схватил за горло и пустил по рукам мороз.

— Где. Альбина? — раздельно прорычал он драконовским гласом.

Краузе даже не вздрогнул. А это удавалось немногим. Он поймал взгляд Макса и заговорил вкрадчивей прежнего:

— Не стоит горячиться. Давайте договоримся. Забудьте о гемадиле. Люди с вашей решительностью очень пригодятся нам, чтобы построить новый прекрасный мир… — и лицо такое вдохновенное, но глаза пустые, бездушные.

— Не трудись, лукавый. У меня есть защита. Где Альбина?

Ощущение тока по нервам, кажется, пробрало негодяя сильнее, чем температурные эффекты — он наконец-то поморщился. Но для того, чтобы выбить его из колеи, этого было мало.

— Послушайте, успокойтесь. С чего вы вообще так кипятитесь?

— С того, что девушку обещали пытать, а потомизнасиловать. Точнее, наоборот. И ты сейчас скажешь мне, кто это был, иначе всё обещанное случится с тобой.

— О господи, этот идиот Грамбл… — закатил глаза Краузе. — Ничего он такого не сделает, только пугает.

Макс тотчас же отпустил его и направился к выходу. Ну конечно, вот кого ему напомнил тот мерзкий смешок!

— Постойте! — окликнул его министр. — Я могу восстановить вашу лицензию!

Маг, не слушая, вышел за дверь в пустую приёмную. Потом за вторую — вот где творилось настоящее столпотворение! Клерки, охрана, даже пара дежурных магов.

— Спокойно, спокойно! — явно не в первый раз надсаживался Сапсан. — Учения скоро закончатся! А, вот и наш тестировщик. Всем спасибо, все свободны.

Он, как ни в чём не бывало, покинул свой пост и пошёл за Максом. И их пропустили. От растерянности или правда так сильно доверяли герою?

Однако победа далась слишком легко. Ответ Макс не выбил — Краузе по какой-то причине решил слить подопечного. Возможно, пытался скормить в качестве наживки для рыбы покрупнее, которой почему-то счёл Макса. Судя по тому, что до последнего пытался не уговорить, так подкупить его. Но не время смотреть дареному коню в зубы.

На обратном пути те, кто не решился отлучиться с рабочего места, постоянно спрашивали их, что это было. Сапсан всем терпеливо пояснял:

— Просто учения. Уже закончились. Прошли хорошо. Беспокоиться не о чем.

Оказавшись наконец-то в родном крыле, спецназовец вполголоса спросил:

— Ну что? Хорошо ли прошли наши «учения»?

— Это чёртов Грамбл.

— Старший или младший?

— Что⁈ Мелкий вернулся в столицу?

— Давно. Впрочем, забудь, я глупость спросил. Старший отошёл от дел после этой вашей истории. Всё-таки ты его тогда обраткой нехило приложил. Но по манере ведения дел большой разницы нету. Только по локации. Молодой себе отдельный особняк отгрохал. Ничего, проверим приборами.

Макс подумал: «А как же знакомый смешок?» Но тут же понял, что темп речи шантажиста был вовсе не старческим. А дети частенько перенимают манеры у родителей. Однако, получается, что за всей этой историей, на которой погорел престижный магический агент Донской, мог стоять Краузе? Ой, надо будет обдумать эту мысль как следует. И было что-то ещё тревожное во всём этом гамбите. Но сейчас не время размышлять. Надо спасать Альбину!

Пока Сапсан с Максом совершали свой демарш, остальная группа не сидела сложа руки. Они проанализировали запись ультиматума, которую вытащили из кэша Максова органайзера ещё пока он ждал Василька, и пришли к выводу, что в помещениях с окнами всё-таки подобной темноты днём не бывает, чем их не закрывай. Характеристики эха, которое Макс ушами даже не слышал, свидетельствовали о том, что помещение хоть и обширное, но замкнутое. То есть, некий подвал или бункер.

Василёк тем временем начертил карту перемещения всех сигналов органайзеров, проходивших в искомое время через искомую точку, в течение часа с небольшим между нажатием тревожной кнопки и получением проклятого звонка. Движение на шоссе было довольно интенсивное, а погрешность высокая, но по всему выходило, что никто не останавливался — браслет девушки выбросили из окна на ходу. То есть, её посадили в машину в другом месте. Или, возможно, она сама туда села, следуя изначальному плану, чтобы добыть больше информации, а потом посреди пути случилось нечто, заставившее её нажать эту кнопку. Возможно действие спровоцировала сама попытка снять браслет.

Одиночные траектории, расходящиеся в разные стороны, были уже помечены серым, поскольку вероятность, что студентку похитил один человек, стремилась к нулю. Те сигналы, что уехали за пределы города и продолжали движение вплоть до нужного времени, вымарали, сделав почти прозрачными. Но оставалось много таких, которые за этот период вместе прибыли в пункты назначения, разбросанные по всей восточной окраине.

Получив новые сведения, Василёк тут же отфильтровал групповые сигналы по точкам назначения, принадлежавшим обоим Грамблам… И все увидели красным пунктиром, что четыре органайзера как раз приземлились на ипподроме. Территория довольно обширная, поэтому, пока туда ехал спецназ, техник выслал вперёд дрон и нашёл точное место по инфракрасному сканеру. Это оказался пустой резервуар для воды за дальним выпасом, а вовсе не подвал административного здания, как можно было бы предположить чисто логически.

Максим непререкаемо заявил, что отправится с группой. Всё-таки молодой Грамбл тоже был магом, а у «спецов» не имелось другого прикрытия. Сапсан взял только только тех своих людей, кто был предан лично ему, предупредив, что операция пока не санкционирована, но ждать времени нет.

Следующий звонок со скрытого номера Донской просто сбросил. Отслеживать его бесполезно — уже пробовали, но у преступника имелось хорошее оборудование для сокрытия реального идентификатора и путей следования сигнала. А позволять подонку трепать себе нервы — неразумно. Пусть сам теперь понервничает. Но предупреждать его о своём приближении изображением и звуком изнутри движущегося на всех парах БТРа — излишне. К тому же, так, вероятно, безопасней для Альбины, поскольку нет смысла её мучить, когда объект шантажа не видит.

С проникновением на территорию проблем не возникло: просто отключили датчики с камерами и обрезали проволочный забор. Ну как, для Василька с его примочками и доступом к бэкдорам от производителей оборудования это было просто. Наружной охраны Грамбл не выставил — то ли по тупости, то ли потому, что она, наоборот, привлекла бы лишнее внимание в этом глухом месте.

А вот внутрь подземной ёмкости путь лежал только через диверсию, причём самого опасного толка: кто-то должен был рискнуть собой, потому что вскрыть железный люк лазерным резаком и накидать вперёд себя светошумовых — неподходящее решение для ситуации с заложником.

Макс и Сапсан коротко, но яростно поспорили между собой на тему, кто пойдёт. Победил психологический фактор. В том смысле, что жертве шантажа сам шантажист откроет охотней, чем спецназу МВД, полагая, что на первого у него есть рычаги давления. Донской просканировал биополя под землёй и убедился, что там один маг-середнячок и один «младенец», то есть Альбина, остальные двое — обычные люди. Четвёртый злоумышленник, вероятно, был водителем, и в бункере отсутствовал.

Спецназовцы замаскировались под траву, а Макс громким шагом подошёл к люку и постучал в него ногой. Потом постучал ещё раз и крикнул:

— Эй, Грамбл, вылезай! Я принёс тебе камушки.

Последняя фраза пришла, как наитие, слетела с языка сама, потому что настроения вводить противника в заблуждение вовсе не было. Настроение было бросить ему вызов и стереть в порошок!

Магическое зрение подсказывало, что люди в резервуаре пришли в движение. Грамбл остался внизу, а наверх полез один из его подручных. Второй встал очень плотно рядом с Альбиной.

— Спускайся! Но имей ввиду, твоя Ученица на прицеле! Так что без глупостей!

Люк заскрежетал и открылся. Всё пошло немного не по плану. Пришлось импровизировать.

Чтобы впустить Макса, подручному пришлось вылезти наружу, и Донской, ступив на верхнюю ступеньку отвесного технического трапа, бросил в жилистого мужика парализующий сгусток энергии.

Тут же спустился на ступеньку и, пока никто ничего не понял, накрыл верхнюю часть подвала оглушающей веерной вспышкой.

Потом схватился за боковины и съехал вниз, рискуя переломать ноги. Но обошлось, только на задницу свалился — не удержался.

Используя инерцию, кувыркнулся, подскочил и впечатал кулак в челюсть опешившего Меридика Грамбла. Он был такой же грузный, как папаша, и отнюдь не поворотливый.

Ко второму подручному не успел — Сапсан не подвёл, сориентировался мгновенно. Спецназовцы уже сыпались вниз, как горох, и кто-то вырубил последнего противника резиновой пулькой в лобешник. Благо этот увалень больше переживал за себя, чем за выполнение приказа хозяина, и ничем не навредил Альбине.

Магу тут же ввели снотворное, по протоколу ареста одарённых, и занялись извлечением преступников на свет. При помощи верёвки и лебёдки, как какие-нибудь кули с дерьмом, которыми они, по сути и являлись.

Макс подошёл к Альбине, сидевшей всё так же неподвижно, казалось, даже не мигая. Но веерная вспышка не должна была её задеть.

Обследовал ошейник на предмет заклинаний, пока Сапспан перерезал путы. Обезвредил простенькую ловушку, сломал парализующие чары своим любимым «Разбиванием скорлупы» и расстегнул нехорошее украшение.

Девушка всхлипнула, вскочила и бросилась Учителю на шею. Обняла его так крепко и отчаянно, что Макс не мог остаться безучастным — обнял в ответ, гладил по голове, нежно шептал успокоительные слова.

Защитная стена, которую он возвёл, чтобы держаться на дистанции, дрогнула, и их магические сущности тоже слились в объятии. Энергия курсировала между ними невозбранно. И это было так приятно, так целительно, что на какой-то миг всё остальное перестало существовать.

В себя Донского привёл прожигающий взгляд Сапсана. Чёрт же дёрнул вояку залипнуть на этого ангела! Но сердцу не прикажешь, тем более чужому. Макс надеялся, что спецназовец преодолеет свою ревность и не станет ему мстить. Тем более, что это была лишь минута слабости.

— С тобой всё хорошо? — спросил он наконец что-то осмысленное, прочистив горло и немного отодвинув девушку от себя, чтобы заглянуть в глаза.

Альбина закивала.

— Ты точно не ранена, травм нет? — подошёл ближе Сапсан.

— Нет, он только… — девушка содрогнулась и не закончила фразу.

— Лучше пусть всё-таки медик осмотрит, — настаивал спецназовец.

Голос его непривычно для рабочей обстановки потеплел, и он позволил себе робко прикоснуться к плечу девушки.

Альбина замотала головой и накрыла его руку своей, тепло сказав:

— Спасибо тебе за кнопку и за то, что не бросил, Андрей.

Сапсан чуть было не оттаял, но тут студентка снова прилипла к преподавателю и куда как слаще добавила:

— И вам спасибо, Максим Архович!

Макс в свою очередь перехватил потерянно повисшую в воздухе руку спецназовца и по-товарищески сжал её, пытаясь мимикой его убедить, чтобы не принимал за соперника. Мол, дело житейское, я не претендую, но и отказать не могу в такую минуту. Подумал и добавил:

— Я-то что. Я бы даже не знал, что с тобой беда, если бы не Андрей, — где-то в глубине памяти, конечно, завалялось имя мужика, но произносить его было непривычно — все и всегда обращались к командиру по позывному. — Вот кто у нас настоящий герой, в очередной раз проявивший беспримерный героизм…

Так, что-то он несёт какую-то отборную чушь — даже сам Сапсан скривился со смешинкой в уголках глаз, но похоже, приступ ревности прошёл, потому что он махнул рукой и отошёл, чтобы вызвать по спецсвязи криминалистов. Благо уж заранее должен был понимать, что надежды мало — он ведь ей чуть ли не в отцы годится.

К счастью, девушка, кажется, и не слушала — лежала головой на груди Макса и балдела. Дракон и ангел умилительно сплелись хвостами и покачивали ими, как влюблённые сцепленными ладошками на каком-нибудь романтическом свидании… Хотя откуда вообще у ангела хвост⁈ Так, надо прекращать это безобразие!

Вот только… бедняжке после таких переживаний нужно чьё-то тепло, дружеское плечо и уютная жилетка, а к Сапсану так не прижмёшься. Хотя бы потому, что тот явно пытается ухаживать, и следовательно, такое действие может быть неправильно понято. А Макс тогда что? А он вообще-то Учитель. В самом деле, может, она к нему просто как к отцу прижалась, за утешением пришла, а он тут фантазии пошлые развёл. Чёрт, придётся потерпеть ещё немного, зажав яйца в кулак, как говорится.

Глава 18

Обратно ехали с Васильком на машине техподдержки. Пришлось заскочить в министерство, чтобы вернуть на место «сторожа». Максу слабо верилось, что удастся отвертеться от использования магии, но Сапсан настоял — мол, ещё не такое проворачивали.

Сам он остался, пока не закончат обрабатывать место преступления, уверяя все непосвящённые службы, что дело было ошибочно закрыто и теперь откроется снова, но завтра, а пока пусть забирают преступников под честное слово.

Альбине предлагал вызвать спецтакси, но та наотрез отказалась расставаться с преподавателем. И девушку можно было понять: ещё неизвестно, что она там пережила. Штатный маг-целитель спецгруппы министерства осмотрела её и не нашла никаких повреждений, разве что психику немножко подпитала и успокоила, да вытащила из ауры оставленный грязным подонком «кошмарик».

Ревность у спецназовца, кажется, совсем прошла. По крайней мере, он по собственному почину пообещал Максу сразу сообщить, когда Кох придёт в себя, попрощался вполне по дружески, крепко пожав руку, и даже своеобразно похвалил:

— Ну ты сегодня отмочил, Дракон! Таким я тебя ещё не видел. Береги её.

А может, он просто отказался от надежды. Жаль. Макс даже попробовал нахвалить его Альбине на пути из министерства (всё-таки на спецтакси). Рассказал, как тот вытащил группу с раненым магом из портала с агрессивным населением, за что его потом Кох и перевербовал из министерства пространственных дел. Но девушка, кажется, не поняла истинных чувств героя:

— Я и так вижу, что Андрей очень хороший. Но по-моему, ему просто не хватает, о ком заботиться. Он же мне в отцы годится. А ни семьи, ни детей у него нет.

Ну и ладно. Спецназовец — и правда не лучшая партия для студентки-колдуньи, даже не из-за возраста, а из-за рода занятий. Вот если бы он вышел на пенсию… Макс знавал вполне счастливую пару с такой разницей лет. С другой стороны, мотивы преподавателя в данном деле были насквозь эгоистичны — отвести от себя разряды юного сердца, переполненного нежными чувствами просто в силу физиологии. С третьей же, эта неуклюжая попытка сводничества успокоила его самого отсутствием собственнических чувств. А это значит, что он всё же не попался на эмоциональный крючок и хотя бы отчасти относится к девушке по-отечески.

Уже на территории Академии возник затык: Альбина наотрез отказалась идти к себе. Сказала, что ей страшно спать одной. Соседка по общежитию уехала домой на пару дней перед экзаменами. Макс поскрипел совестью и предложил вдвоём переночевать в лаборатории, где имелась комната отдыха. Вариант вести студентку домой исключался в любом случае. Можно, конечно, было сдать её на руки Шершню, который всё равно дежурил, но в таком решении имелся целый ряд стрёмных нюансов. Так уж и быть, если нужно вскрыть нарыв, пусть это случится сегодня.

Готовой еды они захватили с собой по пути. Макс предлагал поужинать в ресторане, но Альбина была не в настроении, не в состоянии и в неподобающем виде.

Ели молча. Учитель не хотел первым заговаривать о травматичных событиях, хотя его очень интересовали ответы на пару вопросов. Ученица сделала это сама:

— Максим Архович, я так тронута, что вы ради меня сняли «сторожа». Но вам за это не влетит? В смысле, не останусь ли я в итоге без Учителя?

Тон Максу понравился — не истинный эгоизм, конечно, а шуточный, но если человек иронизирует, то уже отошёл от шока. Он поддержал игривость:

— Даже не надейся, тебе от меня не избавиться. Если меня посадят в тюрьму, то и туда тебе выпишут ежедневный пропуск.

Альбина вдруг нешуточно испугалась:

— Ой, а вас что, могут посадить? — её лицо вытянулось.

— Краузе, конечно, попытается, но если Кох придёт в себя, я думаю, мистер Утопия будет больше занят собственными проблемами. Кстати, он фактически подтвердил версию Гедеона. По крайней мере, относительно целей. Пытался меня завербовать. И по части связи с похитителями тоже спалился.

— А откуда они узнали, что вы принесли гемадил? Я всё слышала.

— Очень хороший вопрос! Неужели Резник нас предал? Причём без внушения…

— Вы только не сердитесь, но я не думаю, что это он.

— А почему я могу рассердиться?

— Ну, вы ещё при своём товарище похлопали себя по карману и сказали, что вернулись с добычей или как-то так.

— Но ведь я не назвал, что принёс. Или назвал?

— Нет, не назвали. Но если он, к примеру, был уже в курсе…

— Хочешь сказать, что он изначально — засланный казачок Краузе? — девушка кивнула. — Да нет, я в это не верю. Я знаю Лёху ещё с учёбы. Надёжный товарищ. Скорее уж я допущу, что в кабинет ректора кто-то внедрил прослушку.

— Ну, вам виднее… — Альбина явно уступила просто из нежелания спорить.

— Да, надо завтра ему посоветовать проверить кабинет. Если это вообще не Кох подключился к его органайзеру… — Макс задумался. — Нет, ему было бы проще вызвать меня и постараться сыграть на былом доверии. Я вроде не давал понять, что обо всём догадался. Хотя кто его, старого лиса, знает. Впрочем, он с тем же успехом мог подключиться и к моему органайзеру, и на твоём оставить слежку — хотя бы автоматическую, с фильтром на ключевые слова. Да на всех троих, если на то пошло.

— Но в дальнейшем этого можно не бояться? Я правильно поняла, что вы дали ему талисман?

— Всё верно. Точнее, передал через секретаршу. Но я просто заменил камень Краузе на свой в его ручке, которую она временно «потеряла».

— И скоро можно ожидать его «протрезвения»?

— Кто бы знал… А можно всё-таки спросить, как тебя подловили эти уроды?

— Да всё по глупости. Мы же тогда обсуждали план, что Краузе попытается использовать меня вместо Гедеона. Ну и, когда ко мне подошли возле магазина — я за продуктами ходила — насчёт моего пропавшего товарища помощь типа предложить, я решила съездить пообщаться с этим Краузе. А они, чуть отъехав, попросили мой телефон под дулом пистолета. И отсек в машине был за переборкой. Садилась я в машину с одним скользким типом, а когда переборку открыли — там ещё трое оказалось. Тут-то я поняла, что меня не на беседу везут и нажала на кнопку, которую дал мне Сапсан, когда официальную слежку сняли. Правда, её сразу вырвали вместе с браслетом и выкинули. Я уж думала, он меня не найдёт…

— А зачем же ты попёрлась, если целью тогда было узнать личность спонсора, но теперь она нам уже известна? — Макс с трудом сдерживал негодование.

— Ну, вы что-то говорили о том, как трудно будет докопаться до этого спонсора по закону, вот я и решила стать свидетелем. Собрать улики, так сказать.

Макс воздел очи горе и сокрушённо покачал головой.

— Он хоть ничего не успел с тобой сделать?

— Ну… — замялась Альбина, но, взглянув на лицо Учителя, поспешила с ответом: — Физически ничего. Просто он… я не знаю, как это правильно описать. В общем, домогался меня энергетически. Только это примерно как случайно проглотить тухлую рыбу. Мерзко, конечно, но я оправлюсь.

— Убил бы… — выдохнул Макс.

И тут девушка решила сделать ход — положила свою ладонь на его и сказала:

— Макс, — таким нежным голосом, что защекотало где-то в пояснице.

Однако, сделав глубокий вдох и засунув дракона куда-то в гипотетический подвал, он мягко, но решительно убрал её руку и сказал:

— Альбина, послушай. И постарайся меня услышать, ладно? Это крайне важно для дальнейшей успешной работы вместе. Ты очень привлекательная девушка, и не стану скрывать, моего дракона не по-детски тянет к твоему ангелу, но. Это всего лишь животная часть. А по-человечески, я твой Учитель. Я — старший. Я должен тебя опекать, а ты должна на меня полагаться, как на отца, в крайнем случае, дядю. Наша с тобой связь — на много лет. И её не должны омрачать никакие ожидания и огорчения личного толка. Понимаешь?

Страдальческое лицо девушки говорило о том, что она, если и понимает, то не принимает. И Макс принялся увещевать:

— Посмотри на своих сокурсниц. В вашем возрасте естественно влюбляться. Но это всего лишь гормоны. Вам же в школе объясняли. Я уже перерос данную стадию и смотрю на всё это с некоторой долей цинизма. И точно знаю, что ты тоже это перерастёшь. А добрые отношения, которые крайне важны для твоего развития, уже будут испорчены.

Не верит. Ну ладно. Макс решился на последнее средство — откровенность:

— Я же баловень, понимаешь? Всегда купался в женском внимании. Менял женщин, как перчатки. Влюбился лишь раз, и то она вытерла об меня ноги.

Ученица снова скорчила такую мину сострадания, что он вдавил педаль в пол:

— Нет, ты не думай, я не озлобился. Сейчас я встречаюсь именно с ней. Потому что никаких чувств не осталось. Возможно, я на на них вообще не способен. Мы вступили в партнёрство как раз потому, что оба не хотим развивать какие-то глубокие привязанности. Используем друг друга, как щит от чужих притязаний. Потому что быстро теряем интерес к обожателям, начинаем тяготиться их присутствием, они обижаются, но не уходят — выматывают нервы себе и нам… И вся эта канитель довольно быстро приедается.

Жалость в глазах девушки мешается с недоверием, и Макс безжалостно дожимает её открытым взглядом, в котором нет ни малейших признаков страсти, ибо он успел уже и сам себя уговорить, что плохая пара для восторженной юной души:

— И не стоит думать, что вот ты-то уж растопишь гордое сердце. Это в человеке либо есть, либо нет. Именно такой вывод я вынес из своей сгоревшей любви.

Из глаз Альбины закапали слёзы. И судя по тому, что она не жмурилась, это была уже не жалость — даже к себе, — а оплакивание иллюзий. Алилуйя!

— Да и вообще вопрос, было ли это любовью. Возможно, мою гордость просто заело, что она, в отличие от прочих, на меня не вешалась. Вот правда, я понимаю, что выгляжу вкусно, но на самом деле не очень питателен.

Альбина прыснула со смеху сквозь слёзы.

— Ну, давай просто сохраним добрые искренние отношения, ладно? Чтобы я мог спокойно говорить всё, что нужно, тебе, а ты — мне. Без всех этих павлиньих танцев. Я от них просто смертельно устал!

Он тяжело вздохнул, и внезапно понял, что это чистая правда. В смысле, он думал об этом тысячу раз, но по-настоящему дошло только сейчас. Что хватит кокетничать и играть баловня. Чуть больше серьёзности, чувства собственного достоинства — глядишь, тогда и студентки прекратят вести себя так безобразно. В конце концов, он не молодеет — когда-то надо набираться солидности, тем более, что опыт позволяет. Видимо, пора. И не зря его занесло в преподаватели, и не зря случился этот разговор. Можно сказать, объяснил так, что сам понял, как гласит старый анекдот.

У девушки на лице тоже появилось выражение озарения, и она степенно кивнула. Потом неожиданно с облегчением выдохнула и протянула ему мизинчик:

— Мирись-мирись и больше не дерись!

Текст древней считалочки не очень-то подходил по смыслу, но Макс понял, что она хотела сказать. К тому же, из прикосновения полностью ушла искра, а значит, она его действительно отпустила.

Альбина внезапно зевнула и потёрла глаза:

— Ой, что-то я устала сегодня.

— Ну иди, ложись.

— А сказку на ночь попросить можно? — лукаво спросила девушка. — Ну раз вы мне теперь вроде отца или дяди.

— Учитель. Я твой Учитель. Что-то отеческое в этой роли есть, поэтому я так и разозлился, когда тебя похитили. Но всё-таки лучше ничего ни с чем не путать.

— Ладно, — она тяжко вздохнула.

— Но я могу немного с тобой посидеть, — сделал уступку Макс. — Всё-таки ты сегодня натерпелась страха.

Они переместились к одному из диванов. Маг снял с кресла подушку и положил Альбине под голову. Накрыл её пледом оттуда же и присел на краешек, как обещал.

— А знаете, у меня почти получилось, — сонно пробормотала Альбина.

— Что именно?

— Я пыталась выпустить магическую сущность отдельно от тела, чтобы колдануть хоть что-нибудь. Я же не знала, что вы меня так быстро найдёте.

— Да ты молодец! Сама догадалась? Только тебе ещё нарабатывать и нарабатывать способности, прежде чем подобное станет возможным.

— Но вы же меня не бросите? — совсем уже неразборчиво.

— Никогда. Не имею права.

В следующий миг Ученица уже спала.

Макс лёг на второй диван, но ему не спалось. Не давала покоя мысль о том, кто слил Краузе факт их визита в портал и возвращения с гемадилом.

Маг встал, сделал себе кофе, а потом написал ректору, чтобы тот сразу поутру мог заняться проверкой. Узнать о слежке у Коха можно будет, лишь когда тот придёт в себя. Но предположение Альбины про Шершня не получилось на самом деле отбросить так же уверенно, как он сделал это вслух.

Товарищ и в самом деле значительно изменился за последнее время. Сплошное уныние и безнадёга. Правда, получив дело, он оживился. Но Макс не мог позабыть своё удивление, что друг так легко согласился. Когда разговоры о деле шли чисто теоретически, тот проявлял всё то же упадническое упрямство из серии «Пусть мне будет хуже» и сам не предпринимал никаких попыток себя чем-то занять…

Нет, чёрт возьми. Не хватало только сейчас нагрешить на товарища. Сначала проверки, железные улики, и только потом можно менять своё мнение о человеке.

А пока… Была ещё одна тревожная тема, над которой стоило поразмыслить. А именно — связь Грамблов с Краузе. Точнее, Краузе — с делом, на котором Макс лишился лицензии.

Кох тогда попросил посмотреть своего племянника, Фактса, у которого вдруг разладился бизнес. Производила его фирма какие-то специфические микросхемы, и даже имела госконтракты. То есть, со сбытом проблем не было, но навалилась серия неудач, которые загнали их в убытки: то грузовик с сырьём попал в аварию уже после оплаты, то дорогущий станок капитально сломался, то у сынишки обнаружилось крайне затратное заболевание. Старшие родственники подбадривали: мол у всех в жизни бывает чёрная полоса, и надо её просто пережить…

Но когда к племяшу подкатила некая финансовая группа с предложением выкупить увязший в долгах завод, Кох забил тревогу и решил проверить: а не имел ли там место всё это время магический саботаж?

Поначалу Макс заподозрил, что замминистра по привычке параноит. Маг проверил каждый инцидент и не обнаружил никаких следов заклинаний ни на оборудовании, ни в принадлежавших страдальцу помещениях, ни на его вещах. Более того, магический фон и дома, и на предприятии был странным образом занижен. А у семьи и работников зашкаливало количество бытовых неприятностей, не учтённых в жалобе, но случившихся прямо у Макса на глазах за то время, что он проводил проверку: синяки, порезы, поломки транспорта, сбои бытовой техники и коммунальных служб… Так что магический агент продолжил копать.

И докопался таки, в буквальном смысле — в десяти метрах под домом нашёл «пожирателя магии». А потом ещё одного — под заводом. Эта тварь из другого мира поглощала магический спектр на краю определяемой современными приборами шкалы, и, вероятно, где-то дальше, за краем. Некоторые относили к этим пока гипотетическим излучениям такую эфемерную вещь, как «удача». По крайней мере, у экспедиции в тот мир тоже постоянно что-то ломалось, разбивалось и тому подобное.

Разумеется, тот портал был закрыт и запечатан, а информация о нём засекречена. Но самое интересное: исследования мира давали понять, что его аборигены когда-то были весьма похожи на людей. А потом тоже влезли при помощи технологий куда не следует, в результате чего в их мире появился мощный источник магической энергии. Под воздействием которого гуманоиды мутировали в бестелесных созданий с довольно примитивным разумом и паразитическим способом питания. Что называется, обратное доказательство постулата «труд сделал из обезьяны человека».

Собственно, именно там отличился Сапсан, потому что маг на самом деле был не ранен, а полностью опустошён, половина группы с вывихами и переломами, так что спецназовец вытащил их на чистой воле и бдительности.

Кох поднял те отчёты и поделился с Максом, чтобы он нашёл решение проблемы. И он нашёл. Спустился в древнюю канализацию под городом и договорился с пожирателями. Оказалось, что они находятся в плену, запертые в ловушках, которые позволяют им потреблять только ту энергию, которая проходит непосредственно над головой. Оба духа были истощены и очень злы. Макс пообещал их освободить и вернуть в родной мир, если они назовут виновника. Те указали на Грамбла. И всё сошлось — старик как раз был одним из соучредителей той самой финансовой группы. Но суд не принял бы показания бесплотных свидетелей.

Кроме того, стоял вопрос истощения удачи всех, находившихся под воздействием духов уже больше года. Об этом уведомили сами пожиратели и сказали, что с таким долго не живут. Но вернуть уже употреблённое в пищу никак не могли. Единственное, что они могли сделать — это забрать у кого-то другого и перераспределить. Поэтому по-человечески справедливым показалось спустить их на зачинщика, чтобы те отобрали невидимые ресурсы у него в пользу прежней жертвы.

Духи слегка увлеклись и чуть не угробили старика. Тот имел наглость подать на Макса в суд за нападение с использованием магии. Один из бывших папиных адвокатов оспорил способ нанесения вреда, а Кох поднял дело в верховный суд, где на закрытом заседании изложил истинную причинно-следственную связь. Но людской закон давно ушёл от формулы «око за око и зуб за зуб». Поэтому Максу всё-таки вменили неумышленное причинение вреда и приостановили лицензию. Ведь Грамбл почти потерял способность колдовать, и только напор Коха не дал наложить на Макса иждивение на основании того, что «сам виноват» и «духи действовали по своей воле». Вред, который нанёс племяннику Коха Грамбл, был восстановлен, так что против старого мага обвинений не приняли за недостатком доказательств. Сам он отрицал свою связь как с пожирателями, так и с ловушками. Так что крайним оказался Донской, «безответственно распорядившийся результатами частного расследования».

Пожирателей вернули в родной мир, санкционировав кратковременное открытие портала. Как они сюда попали, так и осталось загадкой, если не полагаться на их же слова о похищении из родной среды — портал-то давно закрыт! Ловушки сломали, выпуская духов, и похоронили артефакты где-то в недрах архивов улик МВД, так и не разобравшись, как они работали и откуда взялись. Констатировали только наличие неизвестных иномирных материалов.

И вот теперь, перебирая в памяти подробности того заседания, Макс обнаруживал, что главным сторонником наказания был как раз Краузе. Причём подавал он это так, что магу и самому стало стыдно за «вендетту», учинённую с его помощью, да ещё и без железных доказательств, которыми не могли считаться слова неизученных сущностей. Но теперь-то он знал цену словам министра!

То есть, никакая совесть и праведность там подавно не ночевала. А значит, у Краузе были личные причины вредничать. Но ограничивались ли они скрытой местью за подопечного или было в этой истории нечто большее?

К сожалению, чтобы найти ловушки и снова изучить их с учётом нынешних знаний, нужен был Кох в здравом уме. Поэтому Макс решил копнуть фирму его племянника по открытым источникам. Выяснилось, что частично предприятие всё же спасли путём посторонних инвестиций, то есть продажи доли крупному технологическому конгломерату без права вмешательства в производственный процесс. Так вот откуда у племяша денежки на благодарность в адрес мага!

Для проверки руководства этого конгломерата на предмет связей с Краузе тоже нужен был Кох. Оставалась только технологическая ниточка: что же они такого производили, что нашёлся не один желающий вбухать в них деньги при серьёзных убытках? И после часа нуднейшего чтения списков и номенклатур, Макс обнаружил, что одни из чипов, которые производит фирма, используются, среди прочего, в новейших установках порталов!

Накативший было сон, рукой сняло. Однако, опять-таки, производство портальных установок — засекреченный государственный процесс. То есть, снова всё упёрлось в Коха. Думать о том, что будет, если новый талисман не поможет, не хотелось, поэтому Макс сел и набросал для патрона отчёт с зацепками, которые нужно проверить, и сохранил в черновике.

Под конец ночь всё-таки взяла своё, и маг завалился спать.

Глава 19

Утро ознаменовалось радостным сообщением. Даже двумя. Нет, тремя.

От Сапсана: «Шеф снова в строю».

От Коха: «Тысяча чертей ему в глотку! Прости. Спасибо. Скоро увидимся».

От ректора: «К 10:00 у меня оба».

Макс хотел было отправить патрону набросанный ночью доклад, но спохватился и решил перестраховаться. Сначала убедиться при встрече, потом доверять.

Альбина, видимо, встала раньше и оставила записку: «Пошла учиться».

На часах — девять. Чёрт!

Макс переслал Альбине сообщение ректора, заказал доставку завтрака дроном из быстрейшей забегаловки и чухнул домой. Там царил погром. Очевидно, Краузе пошёл на отчаянные меры, и его подручные искали заначку с минералом. Это значило, что ни Игнатий Эрикович, ни его кабинет не имеют отношения к утечке информации…

Плюнув на беспорядок, Максим быстро освежился и вызвал охрану академгородка — те как раз притащились, пока он заглатывал сэндвич-макси с яйцом. Бросив служак оформлять безобразие, маг улетучился к ректору. Запивал тяжеловатый завтрак дрянным фастфудовским кофе уже по пути в админкорпус. Еле успел.

Кроме ожидаемых лиц в кабинете ректора также собрались старый-добрый Кох (Альбина подтвердила кивком, изучив его линии), Сапсан и Василёк, только что закончивший проверку. Никаких подслушивающих устройств, разумеется, не нашлось. Слежку по органайзерам замминистра тоже не подтвердил. Оставался самый неприятный для Макса вариант.

Глава Академии проверил записи камеры в зале портала — ничего. На логах, однако, обнаружилось, что Шершень ежеутренне выходил на поверхность. Но это само по себе ещё ни о чём не говорило — мало ли, проветривался человек; в конце концов, ректор сам предлагал ему дежурить только ночью.

Однако Василёк проверил его сеансы связи и обнаружил два сообщения некоему князю Иоакиму Кофи Аль-Шарифу о том, что «котики отправились на выставку», а через сутки «вернулись и привезли с собой медали». Смысл был предельно прозрачен для собравшейся компании, но, увы, легко оспорим в суде. Несмотря на то, что этот князь и был тем самым экзотическим личным шофёром Карузе, о котором рассказывал Шац, как выяснил Кох до закрытия дела.

Шиды знают, каким образом потомок одного из знатных египетских родов попал на такую работу. Разве что должность была номинальной, а спектр услуг сильно смещён за грань закона — имелись неподтверждённые подозрения, что воспитывался третий сын в тайном ордене ассасинов.

Однако Максима в этот момент больше волновало другое. Как же так? Старый друг, надёжный товарищ всё-таки предал⁈ Маг сглотнул горечь и напомнил собравшимся, что того могли тупо зачаровать так же, как Коха. Неясно только, где и когда. Но позавчерашнее предупреждение о гемадиле явно запоздало.

К сожалению, имевшихся улик было недостаточно для выдвижения главных обвинений — против Краузе, и даже Шершню не хватало, чтобы наверняка схлопотать срок за пособничество Грамблу в похищении — единственном пока «железном» деле. Посему Сапсан предложил ловить обеих рыб на живца.

Посовещавшись, выработали план, в который каждый внёс свою лепту. Так Кох решил, что пока не станет афишировать свой выход из-под контроля Краузе, то есть официально открывать дело снова. А ректор предложит Шершню работу в обычной охране здания после того, как снимет с дежурства у портала.

Но сначала Максу с Альбиной предстояло совершить ещё одно путешествие в мир шидов. Что означало — на экзамен она завтра не попадёт. Игнатий Эрикович сделал на этот счёт соответствующие распоряжения. Всё равно ожидалось, что минимум треть студентов не сдаст теорию порталов с первого раза, так что какой-то отдельной нагрузки преподавателю это не добавляло — и так будет групповая пересдача.

После этого Учителя с Ученицей засадили за работу над осколками гемадила, уже извлечёнными из сейфа, чтобы как можно скорее «протрезвить» охмурённых министров и защитить остальных. Сапсану и Васильку Кох тоже распорядился запечатлеть талисманы, причём в первую очередь.

Макс тут же переслал ему составленный вчера анализ старого дела, а ректор начал пытать, каково было под действием инфочар — в научных целях.

Замминистра поведал, что тем утром вскоре после планёрки к нему зашёл Краузе с задушевной беседой и вполне убедил его в своих благородных намерениях. Ощущалось всё естественно и логично, но немного легковесно, словно все решения, которые Кох принимал, были несущественны. Разве что где-то на краю сознания постоянно зудело, будто он забыл нечто важное.

И вот сегодня, проснувшись, вспомнил! После чего вся картина снова встала на место и цепочка событий восстановилась. Особенно когда быстрая проверка показала среди предков министра магических дел начальника первой экспедиции, что объясняло значительные запасы гемадила в семействе и их умение с ним обращаться.

Единственное, чего Кох не мог понять — как ему удалось вырваться из-под контроля, раз проклятая ручка, быстро идентифицированная им, как источник проблемы, была на месте. Пока Марианна, обрадованная тем, что шеф пришёл в себя, не объяснила, что Макс проделал над коварным подарком какие-то манипуляции. Потом Сапсан доложил про вчерашние приключения. После чего, сложив два и два, замминистра сразу помчался к ректору давать объяснения и требовать новостей.

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, Орефьич, — прокомментировал Игнатий Эрикович.

Василёк тем временем снова подменил органайзер Альбины на спец-браслет, благо так и не обнулил клонированное ранее устройство после отмены операции. Такой же обещали заготовить для Гедеона. Как и охрану для обоих на те сутки, которые предполагались между закидыванием «крючка» и поимкой Краузе. После чего техник ушёл заниматься технической подготовкой операции.

Максу быстро надоело программировать камушки по одному, и он рискнул оптом запечатлеть желание всем их владельцам всегда сохранять собственный рассудок. Судя по диагностике Альбины, сработало, и Кох, загрузив драгоценные талисманы в кейс, который пристегнул к руке, как в каких-нибудь шпионских боевиках, тоже отбыл восвояси под охраной Сапсана.

Ректор же вызвал магистра Кочинского, чтобы поручить тому выведать у Шершня между делом, нет ли у того похожего камушка. На худой конец проверить на признаки зомбирования — это старый чёрт тоже умел и знал соответствующие технологии. А Кох, одобривший такой шаг перед уходом, подтвердил, что общие симптомы имелись.

По подсчётам замминистра, нужно было, пользуясь случаем, набрать в мире фэйри ещё столько же гемадила для защиты ключевых фигур. Но, поразмыслив над планом, пока наводил порядок дома, Максим понял, что это слишком рискованно.

Ведь если Шершень утром сообщит об уходе Учителя с Ученицей в портал, у Краузе будет целый день, чтобы инструктировать подчинённого напасть на них сразу же по возвращении и отобрать камни. Это было бы немногим лучше сразу отвергнутого плана приманить главного злодея на новую доставку — он просто точно так же пошлёт кого-то ещё из подручных, а сам снова выйдет сухим из воды.

И тут простое предательство Шершня оказалось бы ещё лучше «зомбирования» гемадилом, поскольку тогда совесть вряд ли заставит его хоть на миг заколебаться при виде старого друга. Ведь «сторожа» с Макса решили не снимать, как и в прошлый поход. На случай, если Краузе всё-таки отслеживает его перемещения через департамент юстиции. Альбина же, скорее всего, против опытного потомственного мага даже «Вспышку» применить не успеет. И пальто Коховой супруги, одолжи они его снова, вряд ли спасёт положение. Да и не следует щеголять такой приметной вещицей, чтобы не всполошить злодея раньше времени.

Замминистра со скрипом согласился, что, если дельце выгорит, то немедленную актуальность талисманы потеряют в любом случае. А потом уже, по результатам разбирательств, вероятно, имеет смысл как-то официально оформить эти защитные средства для высокопоставленных лиц, да и более точный подсчёт произвести разносторонней комиссией. Если фэйри вообще расщедрятся на добавку. Но эту задачу лучше решать специально обученным людям после тщательного изучения того, почему из Шаца вышел лучший контактёр, чем из психолога первой экспедиции.

Поэтому план слегка переиграли в плане подложного основания для очередного визита в портал: якобы Шаца ищет отец. Матери парень лишился ещё в юности. А вот почему папаша действительно не хватился сына за всё это время — вопрос уже не очень относящийся к расследованию, но Макс дал себе обещание его прояснить, когда уляжется пыль, раз уж парень должен стать его подопечным.

— Небось и сувениров попросили ещё принести? — ухмыльнулся Шершень, когда Учитель с Ученицей заявились к порталу ночью.

Чем практически выдал себя, но Макс решил не заострять внимание на том, чего Алексей, по идее, не должен был знать. А, как ни в чём не бывало, отмахнулся, продолжая гнуть изложенную в первый раз версию:

— Да нет, на исследования пока хватит, сказал ректор. А если уж потом официальные лица решат, что им нужны регулярные поставки, то пусть сами и договариваются. Нам же лучше не жадничать, чтобы не испортить отношения с фэйри.

— С кем-кем? — удивился Шершень.

Спохватившись, что ни главный злодей, ни его подручные не в курсе происшедшего в параллельном мире, Макс поспешил исправить оплошность, таким образом, подготовив плацдарм для будущей дезинформации:

— А разве я тебе не говорил? Там аборигены всё контролируют. И Шаца привечают. Это они нам отсыпали сувениров в прошлый раз.

— А-а-а… — протянул бывший товарищ и сделал вид, что ему это не интересно.

Ожидая, когда разъедутся магниты, Максим с прискорбием думал, что не заметно на Лёхе никаких признаков гемадильного «внушения», как и доложил профессор Кочинский. А ведь Макс знает друга намного лучше, чем того же Коха, за которым сразу заметил некую отвлечённость. Учитель так погрузился в переживания, что Ученице пришлось потянуть его за пояс в портал, когда момент наконец-то настал. Ну хотя бы она перестала смущаться контакта, а значит, отбросила задние мысли.

На этот раз их никто не встречал. Макс думал, что помнит дорогу до поселения, но оказалось, что нет — местность, освещённая здешним жемчужным полусветом, казалась совершенно незнакомой. Тогда он предложил Альбине мысленно позвать Эао-как-его-там или его бабушку и подождать на месте. Сам тоже попробовал просто подумать о них. Звать, не помня имени, как-то неловко.

Расчёт оправдался — вскоре в их сторону «тессерактировал» и сам Эаолай (имя напомнила Альбина), и Гедеон подтянулся обычным бегом, отстав на пару минут.

Когда Макс изложил свой план, студент ожидаемо заартачился:

— Я не хочу возвращаться, пока вы не посадите этого дьявола за решётку!

— Ну вот, опять, —подосадовал Макс. — Что я тебе в прошлый раз говорил?

— Я всё помню, — Гедеон замотал головой. — Но не пойду и всё тут!

«Он боится, это чувство сильнее разума», — пришла мысль от Эаолая.

И Макс рискнул всё же сформулировать мысленно: «А вы можете его выгнать?»

«Я не стану так делать. Но попытаюсь успокоить, чтобы он прислушался. Позже».

А пока их снова пригласили в поселение, ведь предстояло дождаться очередного открытия портала.

Пока чумовые белки таскали им трапезу, Макс, якобы отступившись от уговоров, рассказывал, что произошло с момента последнего посещения. Безусловно, похищение Альбины вызвало у Гедеона наиболее сильную реакцию, так что преподаватель заподозрил у парнишки влюблённость. Как это девушка умудрялась не замечать воздыхателей? Она с восторгом расписывала, как Максим Архович ворвался в бункер, чтобы спасти её, и где-то на полдороге герой рассказа внезапно подумал, что Макс — слишком легкомысленное юношеское прозвище. Пожалуй, пора начать себя воспринимать не как Максимилиана, конечно, но хотя бы как Максима.

В общем, по итогу рассказов рейтинг преподавателя в глазах Шаца явно подрос до небес. Хотя по пути к этой точке не обошлось ни без немого обвинения взглядом в том, что тот подставил Ученицу, ни в ревности, как к сопернику. Но эти эмоции быстро гасли и спустя какое-то время позади студента в сумерках проявилась улыбка Эаолая, который кивнул Максиму: «Теперь можешь уговаривать, только предлагай, а не настаивай. Пряники, а не кнут».

Пряники, значит? Это можно!

— Ну и вот, а на следующий день замминистра, который организовал нам с тобой связь в самом начале, пришёл в себя и очень захотел посадить Краузе. Только улик у нас недостаточно, чтобы связать его с похищением Альбины и со всей этой историей. По крайней мере, пока Университет не проведёт исследования, которые докажут свойства гемадила и уже через него заговор в правительстве. Если там останется хоть кто-то независимый, ведь научные исследования — процесс небыстрый. Я же тебе говорил, что это поручили нам троим? Мне кажется, материал тянет на Премию Мира.

Глаза парня загорелись — похоже, раньше ему даже не приходило в голову, к чему может привести его исследование. Снова неверие в себя?

— Только вряд ли у нас что-то получится, ведь Краузе продолжит плести свои интриги. А ресурсы у него — ты сам подмечал — ого-го. Кого нельзя уговорить, того можно убрать, даже незаметно, если время позволяет, так что…

Макс красноречиво вздохнул, но без укора, а как бы принимая свою судьбу.

— Но, конечно же, мы не имеем права тебя принуждать. Кох может предложить только спец-браслет, как у Альбины, который невозможно снять — сразу по выходу из портала. И охрану из лучших спецназовцев МВД. В надёжном месте.

— Что-то Альбину это не уберегло… — скептически заметил Гедеон.

— К сожалению, на тот период, пока Кох был под воздействием Краузе, с неё снимали и спец-браслет, и охрану. Но главный спецназовец всё же дал твоей подруге тревожную кнопку, благодаря которой мы её и нашли так быстро. Ну и ещё благодаря тому, что ты опознал Джедая.

Так, кажется, немного веры в себя в осанке Шаца прибавилось.

— Ну вот, а если бы ты согласился вернуться… Без этого ведь наша хитрость не сработает, сам понимаешь. То твоего спонсора уже через сутки арестуют за незаконное проникновение на секретный объект. А потом потянут за ниточки мотивов, проверят связи, прочистят мозги похитителю и прочим свидетелям… В общем, соберут доказательную базу, которая позволит отправить дело в Верховный Суд. Который весь снабдят изготовленными мной талисманами, полагаю. Я не привязывал их к человеку.

— А меня не арестуют за незаконное проникновение на секретный объект? — угрюмо спросил Гедеон.

Так, это уже походило на последние слабые отговорки. Значит, осталось чуток опасений развеять…

— Нас ведь с Альбиной тоже могут арестовать. Хотя мы действовали в рамках официального научного проекта. Пусть и не совсем связанного именно с порталом. Но Кох выступит в нашу защиту, привязав наши действия к своему расследованию, которое неофициально начал ещё до того, как узнал о тебе. И потом, я знаю отличного адвоката, который когда-то работал на моего отца. Наверняка, он сможет квалифицировать твои поступки, как «действия под принуждением». А с учётом твоей помощи следствию, и их, скорее всего, спишут.

— Правда что ли? — парень совсем воспрял духом.

— Вот оправдать моё применение магии без лицензии, да ещё и к правительственному чиновнику, даже такому кудеснику от юриспруденции вряд ли удастся. Но Кох велел стоять на своём — мол, не было никакой ложки, а тревога сработала на артефакт страха — есть у него такой — и всё это министру привиделось. И я буду делать так, как он говорит, потому что опыта у оперативного замминистра МВД не в пример больше. Я доверяю своему покровителю, потому что он неоднократно заслужил это доверие делом.

В глазах Шаца без всякой телепатии можно было почти прочитать, как он примеряет последнюю фразу на себя, задаётся вопросом, выбирает ответ, решается, и наконец выдыхает:

— Хорошо, я вернусь. Я тоже хочу внести свою лепту в арест этого… паразита!

Сутки в мире шидов не совпадали с земными, поэтому ночь на этот раз наступила скорее. Переспав с облегчением от успешного выполнения щекотливой части задачи, утром Максим подумал о том, что неплохо бы также заручиться поддержкой аборигенов — на всякий случай. Он обрисовал Эаолаю, что им грозит и что от них требуется, и тот обещал покараулить возле портала пару дней. Спросил, вернутся ли они ещё за камнями.

— А вы дадите?

«Смотря как вы распорядитесь теми. Я всё слушал. Не приходите, пока не решите сегодняшнюю проблему так, как собираетесь. Мы не приветим. Особенно чужака».

— Даже если он будет владеть инфомагией?

«Особенно, если он будет владеть инфомагией!» Вслед за этой фразой в голове зазвучал мелодичный смех. Чужой. Очень странное ощущение!

Вернувшись домой, Макс первым делом отметил, как напряжён Шершень — словно хищник подобрался перед прыжком. Но приятель всё же спросил:

— Ну как? Не дали прощальных подарочков? — и неестественно хохотнул.

— Всё, подарочков больше не будет, — уныло сообщил Максим.

— Они нас, считай, взашей вытолкали, — сердито добавила Альбина. — Сказали, им надоело, что мы там шастаем, как у себя дома.

И Гедеон, воодушевившись примером товарищей, храбро соврал о главном:

— Сказали, что портал вообще запечатают в ближайшее время. Чтобы даже щёлочки, через которую мы проходили, не осталось.

— Запечатают? — встревожился Лёха. — Когда?

— Ну… — Максим притворился, что прикидывает. — Завтра ещё навряд ли — им для этого нужно собрать большой совет. Но это скорее формальность. Послезавтра считай и магниты уже не понадобятся.

А сам поражался: Шершень что ли совсем их за дураков держит? Палится, как последний торчок. Но тот всё же нашёл оправдание своей заинтересованности:

— Значит, я снова стану безработным? — даже плечи поникли…

— Не унывай! — успокоил его Макс. — Я утром попрошу ректора найти тебе другое применение. Всё-таки ты уже принят в штат и доказал, что на тебя можно положиться.

От последних слов преподавателя самого чуть не стошнило, но он без запинки замаскировал конвульсии микромимики под гримасу досады:

— Вот от нашего исследования, скорее всего, проку будет пшик. Ведь воспользоваться таким чудесным материалом не удастся. А мы так надеялись на Премию Мира!

— Ну, может, это и к лучшему, — добродушно буркнул Лёха. — Я так понял, штука опасная, а опасных штук в мире мало не бывает.

Прямо старый-добрый приятель! К горлу снова подступила горечь. Но хотя бы расслабился — не станет нападать. Вон, даже зевнул непритворно.

Максим повторил его жест и увлёк студентов подальше оттуда. За воротами администрации их сразу забрала техмашина спецназа с Васильком и Сапсаном, который поклялся не отходить от подопечных, пока не придёт время завтрашней операции. Да и тогда оставить с ними своих лучших людей, защищённых гемадиловыми талисманами. Половину камешков до закрытия дела решили применять мобильно, по месту необходимости, как переходящий олимпийский факел.

Преподавателя тоже приглашали отправиться с ними, но Макс чувствовал настоятельную потребность побыть одному, чтобы утрясти в голове всё, что в ней перевернулось за последние дни, и отправился домой. Глаз не сомкнул до рассвета, хотя даже мыслей связных толком не было. Только какая-то полубессознательная сортировка ощущений: «это моё, а вот это — нет, это себя отжило, а это всегда мешало».

Как назло, когда встало солнце, навалилась неодолимая сонливость, и Максим, измученный внутренней перестановкой, отключился намертво, даже не раздевшись.

Глава 20

Утром Донской ощутил себя… воодушевлённым. Помывшись, побрившись и позавтракав, он принялся в текстовой форме убеждать Коха, что должен принять участие в сегодняшней операции. И конечно же, для этого с него снова надо снять браслет. Чтобы справиться с Шершнем. Замминистра не поддавался, на все доводы отвечая короткими «Нет». Хотя в первый раз приписал: «Сиди дома, тебя ещё от прошлого снятия не отмазали».

А потом Максима принялась убеждать в том же самом Альбина. В смысле, что её надо взять на операцию. На основании того, что Краузе инфомаг и, наверняка, может спрятаться от людей и камер так же, как Гедеон. Вот тут-то она, мол, и пригодится.

Преподаватель вынужден был признать, что у студентки аргументация лучше. Невзирая на то, что она уязвимей, а потому подвергать её риску ещё нежелательней. Шершня могут повязать и штатные маги, и даже обычные спецназовцы при помощи станнера, или те и другие вместе. А вот инфомагию крыть больше нечем.

Конечно, «невидимость» Шаца могла зависеть от талисмана, а не от способностей, даже если запечатлел его ещё прадед — портрет прекрасной незнакомки в тайнике отлично согласовался с греховной страстью. И даже если студент брал способностями, неизвестно, научился ли Краузе проделывать то же самое. Да и у всех недавних владельцев гемадила мог уже образоваться какой-никакой иммунитет. Но главное то, что сохранялась ощутимая вероятность спрогнозированного Альбиной сценария.

Немного поразмыслив, Максим решил примазаться к Ученице, переадресовав её просьбу Коху и подкрепив своим одобрением. Только если сам будет её защищать.

И — о, чудо! — час спустя старый лис ответил: «Хорошо».

Пришлось списаться с Васильком и после снятия «сторожа», который оставили дома отдыхать на искусственном предплечье, всё-таки отправиться на конспиративную квартиру. Потому что подобное мероприятие требовало подготовки.

Гедеон, узнав, что затеяла подруга, порывался вызваться вместо неё, но так неубедительно, что даже Сапсан, которому больше всех не нравилась идея взять подопечную в гущу событий, согласился — не годен. Просто не хватало Шацу решимости для таких подвигов. А значит, он в любой момент мог невольно подвести остальных. Вместо этого парню поставили задачу научить Альбину «прятаться», поскольку «невидимость» была лучшей защитой на случай, если Краузе возьмёт с собой кого-то ещё.

Из-за присутствия Сапсана и его лучших ребят, квартира фактически служила оперативным штабом. Благодаря этому Максим узнал, что Кох наконец-то пошёл с докладом к своему начальнику, министру МВД, чтобы полностью посвятить его в масштаб проблемы. Для поддержки взял с собой ректора. Ну, чтобы зама попросту не отправили в больничку. Совещание шло два часа, но в конце концов министр устно одобрил операцию и дальнейший ход разбирательств. Краузе с обеда уехал из министерства «по делам» и больше не возвращался.

Шершня сняли с поста в подвале ещё утром и, по его же просьбе, назначили в ночную смену обычной охраны админкорпуса. Начальника охраны предупредили, чтобы не проявлял чрезмерной бдительности и в целом строил из себя идиота. Лёхины приблуды с секретного этажа убрали «за ненадобностью». А камера, смотрящая на портал, не выводилась на пульт — только на терминал ректора.

Места на секретном этаже пришлось занять сильно заранее, расположившись в тех самых комнатах кольцевого коридора. Шац всё-таки напросился с группой «в тыл», так что в итоге всю «явку» перенесли туда же. Под стенами зала устрановили целый ряд маскировочных экранов, за которыми засели бойцы, обученные работать против магов, то есть скрывать своё присутствие даже от одарённых. Точнее, затаиваться в состоянии полнейшего эмоционального и ментального покоя, чтобы магически «не фонить». Гражданским тоже провели быстрый тренинг, но Максим умел это и раньше, Альбина же в итоге временно обменялась талисманами с Шацем, поскольку «невидимость» оказалась заключённой именно в медальоне. Перспективы научиться генерировать её своей волей тоже обозначились, но это явно было делом не пары часов.

Ещё одна группа затаилась на первом этаже, чтобы повязать Шершня. Тут уж Донскому пришлось выбирать: Ученица или бывший товарищ. Он предпочёл первое.

Игнатий Эрикович тоже с работы не ушёл, заявив, что хозяин дома не может остаться в стороне, когда его грабят. Правда остался над землёй «на всякий случай». Засел в кабинете начальника учебной части, находившемся ближе всего к выходу.

Правда, к середине ночи бдительность у всех успела слегка притупиться. Альбину Макс уложил поспать рядом, пообещав, что разбудит, когда придёт время — так же поступила и половина бойцов, — а сам клевал носом сидя, когда в половине третьего по оперативной связи пришёл сигнал от группы наблюдения о том, что Шершень усыпил напарника. И тут же вырубил видеосистему «Коротким замыканием». Хорошо, что операция была уже практически официальной, с полным арсеналом средств, и спецура установила собственные автономные скрытые камеры в пультовой и по ожидаемому ходу движения.

Адреналин послужил отличным бодрящим средством. По периметру шахты прокатилась волна движения: люди будили товарищей, поправляли ослабленное обмундирование, проверяли оружие — в общем, приводили себя в боевую готовность. Альбина поднялась и села рядом с Учителем, потирая глаза. Сапсан быстро застегнул на ней тактический шлем. На этот раз всех экипировали для откровенного штурма.

Через пару минут пропуск Шершня сработал на воротах, а потом снова вернулся в здание. Как показали камеры — уже не один, а с каким-то типом в маскировочном костюме. Сам «казачок» вернулся на пост, а закутанный по брови в чёрное нарушитель направился вглубь здания. Опознать его по ночной съёмке в таком наряде не представлялось возможным, но фигура всё же вызвала некоторое смятение:

— Это не Павлин, — сообщил голос Василька в наушнике. — Комплекция не та.

— И повадки хорошо обученного бойца, — добавил второй наблюдатель.

— А кто ещё это может быть? — начальственно каркнул Кох.

Оказывается, замминистра лично следил за операцией, только Максим не знал, удалённо или прибыл на место в последний момент.

В эфире забэкали-замэкали разные люди в том смысле, что «Проверяем, Первый», «Сличаем параметры известных подельников», и тут прорезался звонкий голосок Шаца:

— Он не один. Дже… Павлин тоже пришёл. Но вы его не видите. Он идёт позади.

— Значит, это телохранитель, — сделал кто-то вывод.

Видимо, Краузе всё-таки успел освоить трюк с инфомагическим отводом глаз, ведь у него на это было гораздо больше времени. Максим сжал руку Альбины, давая понять, что её помощь всё-таки пригодится. Для этого девушку снабдили командирской приблудой к тактическому шлему, которая позволяла отметить цель виртуальной указкой. Метка передавалась на визоры всех бойцов в реальном времени.

Когда наблюдатель сообщил, что цель у двери на объект, под последней камерой, все дружно выдохнули и затаились. В эфире тоже наступило радиомолчание. Пусть Максим и набросил в добавок к физической маскировке «отвод глаз» вкупе с «пологом тишины», рисковать ни к чему — у злоумышленников могли быть амулеты ясности.

Ещё минута — и отворилась дверь наверху. Послышалась короткая возня у щитка, и заработал лифт. Внизу из него вышел поджарый человек с фонарём на лбу, первым делом обвёл периметр лучом, но, разумеется, ничего не увидел — маскировочные экраны идеально имитировали местные каменные стены, будучи прозрачными лишь с обратной стороны.

Мужчина выбросил руку вперёд, раздался смачный шлепок, и огоньки ректорской камеры погасли. Видимо, использовал глушилку-липучку, которая для гражданских была вне закона. А вот про спецназовские камеры он, разумеется, не знал. Поэтому спокойно обернулся и кивнул.

Рука Альбины дёрнулась и поползла перед собой, рисуя на визорах траекторию неторопливого движения невидимого нарушителя от лифта к порталу. Макс различил в том же месте слабый круг света — то ли эффект визора, то ли Краузе ослабил концентрацию, то ли у мага начинал вырабатываться иммунитет.

Телохранитель прошёл к щитку, расположенному у подножия аварийной лестницы, но техники специально вывели из строя рубильник освещения, перекинув контакты на своё, чтобы их укрытия не выдали тени от ламп на стенах за спиной. Сопровождающий пощёлкал впустую и отступил к порталу. За спиной у мужчины, кстати, висел вместительный пустой рюкзак, а за правым плечом — какая-то длинная трубка.

Круг света тем временем вместе виртуальной указкой приблизился к портальной установке и материализовался в переносной фонарь, который невидимая рука поставила на левую стойку и, видимо, отпустила.

— Твой человек говорил, что освещение работает, — тихо прошептал телохранитель пустоте. — Мне это не нравится, дело нечисто.

— Скорее всего, обесточили со станции, — отозвалась так же тихо пустота голосом Краузе. — Мой человек там слышал такой разговор, но сегодня ему на смену напроситься не удалось. Ничего, справимся так. Времени перестраховываться нет.

В пустоте перед порталом возникло нечто, похожее на каменное перо. С радужным отблеском. Гемадил! Интересно, почему его видно, а министра по-прежнему — нет? Сам ведь перестраховывается, не показываясь… Или тоже зачаровал на невидимость какой-нибудь остаток своего запаса? Впрочем, сейчас это неважно — так, отметка для будущих исследований. Однако, Шершень явно рассказал «покровителю» все входы и выходы. Но и Кох не зря за электростанцией приглядывал!

Быстрый взгляд на часы подсказал, что до «часа икс» осталось семь минут. Это были самые долгие минуты в жизни Максима. У Альбины начала подрагивать рука от необходимости долго удерживать кисть на весу, чтобы остальные не потеряли цель, и Учитель подставил под её локоть свою.

Краузе что-то тихонько бормотал под нос. Молился? Или пытался читать заклинания из каких-нибудь древних фальшивых трактатов? Вот умора в наш-то век! Хотя, в качестве аутотренинга для правильной настройки на шаг в неизвестность, может, и не так смешно.

Телохранитель занял положение спиной к хозяину и продолжал оглядывать стены. Взгляд его не мог ни за что зацепиться, но чуйка явно что-то подсказывала, потому что трубка перекочевала в руки и оказалась первобытным духовым ружьём. Интересно, дротики отравленные? Но хорошо хоть, он не маг.

Одна минута. Указка сместилась выше — видимо, Краузе поднялся на рампу. Телохранитель — за ним. И, похоже, прижался к министру спиной, продолжая прикрывать с тыла. Зажужжали приводы, магниты поехали в стороны, и тут грянул голос Сапсана:

— Стоять!

Вспыхнули софиты, бойцы вскочили, опрокинув экраны, и наставили станнеры на обе цели, быстро их окружив. Альбина подалась вперёд вместе со всеми, чтобы не потерять обзор.

Телохранитель застыл. Наступила немая сцена. Но как только магниты полностью разъехались, он во всей силы спиной толкнул хозяина в портал, выбросил в воздух веером россыпь крошечных звёздочек, тут же плюнул в Сапсана из своей трубки и спрыгнул вниз.

Большинство снарядов попали в броню, но кто-то из бойцов всё же вскрикнул. Остальные выстрелили, и пара человек даже попали, но маскировочный костюм явно изолировал носителя от электрических разрядов. Сапсан нырнул под направленный в лицо дротик и скользнул к противнику, который успел выбрать новую цель — Альбину, так и застывшую от неожиданности с перстом, указующим на портал. Быстёр, зараза! В отличие от штатного мага. Спит он, что ли? Но Максим был готов — он за этим сюда пришёл — и на мгновение увеличил силу тяжести в шаге перед девушкой, так что дротик ткнулся в пол.

Дальше телохранителю стало не до Альбины — на него налетел Сапсан. Завязалась молниеносная схватка двух мастеров. Секунд пять, но их стоило видеть! Пусть и невозможно распознать отдельные движения.

Вместо сразу же сломанной трубки в руках преступника быстро оказался нож, который вскоре был вывернут, а злоумышленник пойман в захват. Но второй рукой он дотянулся до какой-то фигни на поясе…

Граната! Макс шарахнул парализующим бичом. Магию, в отличие от электричества, костюм не отражал. Скрюченные пальцы намертво вцепились в… чёрт его знает, что там было, может, просто светошумовая. В следующий миг из телохранителя вышибло дух невидимым ударом. Сапсан каким-то чудом успел его отпустить и не повалился на пол рядом.

Несколько спецназовцев тут же подскочили к упавшему и скрутили уже без помех. Альбина же вдруг опомнилась и тоже побежала вперёд! Максим кинулся за ней. Он не успел её остановить. Девушка наклонилась и схватилась за что-то невидимое. Что, похоже, не отдавали. Учитель накрыл её ладонь своей и помог дёрнуть. В руках у них оказался крошечный каменный листочек на лопнувшем шнурке, а спецназовцы разом увидели Краузе, валявшегося прямо под ногами, и тоже принялись его вязать.

«Спасибо, Эаодил», — подумал Максим в сторону источавшей магию прорехи меж мирами. В ответ тут же пришла весёлая ухмылка: «Такое — всегда пожалуйста!» И магниты поехали назад.

— Вы арестованы за попытку проникновения в закрытый портал, — объявил Сапсан. — Вас поместят под стражу до выяснения…

— Да вы хоть знаете, кто я? — «праведно» возмутился министр.

— Знаем, знаем, — проскрипел с «галёрки» голос Коха, нависшего над перилами. — Несостоявшийся мировой тиран, — и он злорадно засмеялся.

Судя по тени удивления на лице «тирана», замминистру МВД до последнего удалось не раскрыть своё «освобождение». Хотя, наверное, повезло, что Краузе не обратился к нему за «прикрытием». А может, всё-таки осторожничал, не желая испытывать свою власть над новообращённым. Ведь степень, до которой простиралось гемадиловое внушение, ещё предстояло определить. Если Альбина упоминала о сопротивлении психики, значит вряд ли можно полностью человека изменить.

Оглядевшись, Максим понял, что штатный маг оказывал помощь пострадавшему бойцу — звёздочка врезалась тому в щёку, прямо под визором.

Тем временем Сапсан трепал девушку по плечу:

— Ты очень храбрая. Но всё же не стоило так рисковать.

— Но со мной же был Максим Архович! — лукаво возразила Альбина.

На лицо спецназовца набежала тень, но студентка тут же обняла его, доверчиво прижавшись к бронику:

— И ты. — Добавила восхищённо: — Ты мега-крут!

Каменные черты растаяли в нежную улыбку с примесью горечи. Альбина же вдруг добавила:

— А уплемяши меня? Я тебе хорошую жену найду!

Отиравшиеся рядом бойцы прыснули со смеху. И Андрей не выдержал — засмеялся. По-отечески обнял её за плечи и «серьёзно» сказал:

— Хорошо. Только если пройдёшь у меня курс самообороны, — Альбина радостно пискнула, словно только об этом и мечтала. — И жена должна быть доброй.

Максиму подумалось, не почерпнула ли Ученица от Учителя идею, как перевести отношения с таким и впрямь достойным ухажёром, в другую плоскость,. Но разумеется, о таком не спросишь. Главное, что получилось.

— Ну а как иначе-то? — продолжала щебетать девушка. — Всё самое лучшее для дяди! Кстати, моя тётя, мамина младшая сестра…

— Командир, гляди, кто тут у нас, — перебил её боец, наконец распутавший маску-капюшон телохранителя.

— Ба, вот это встреча! — Сапсан отпустил Альбину и задвинул её себе за спину, хотя опасности спелёнатый ремнями злоумышленник уже не представлял. — Сам князь Аль-Шариф!

— Я требую встречи с послом Объединённого Египта, — холодно сказал тот.

— Будет тебе и посол, и разносол, — проворчал сверху Кох. — Но завтра. А сегодня посидишь в спец-изоляторе. Вид на жительство предоставляет тебе такую привилегию. Давайте уже, выводите их, я хочу ещё вздремнуть.

Спецназ группами потянулся на выход лифтом, а техники — по лестнице вниз, собирать свои причиндалы и восстанавливать всё, как было. Василёк сказал, что может поменять спец-браслеты Альбины и Гедеона обратно на родные органайзеры прямо тут, наверху, во временном пункте наблюдения, только нужно немного подождать. Максим же пошёл на свежий воздух — ему в любом случае надо было дождаться, пока главный техник освободится совсем, чтобы вернуть на место «сторожа».

Перед админкорпусом тоже стояли софиты и была припаркована мобильная каталажка на шесть персон. Одну из ячеек с запертой решёткой, но открытой дверью — чтобы арестованный не дожидался в духоте, — занимал Шершень. Как ни странно, не под наркозом по протоколу. На лбу у него краснел след от «Печати вразумления» с силуэтом феникса. Ого! Какой-то ас постарался.

Злоба Максима после успешной операции как-то перегорела, осталось лишь немного горечи. Он подошёл, чтобы посмотреть бывшему другу в глаза и спросить:

— Ну как же так? Чем он тебя взял?

Но помятый Лёха в форме университетской охраны только сжал губы и, отвернулся, насколько позволяла узкая лавочка, к которой он был пристёгнут обеими руками, в ячейке восемьдесят на восемьдесят. Отвернулся и зажмурился.

— Я уже спрашивал, — раздался голос ректора из-за открытой двери.

Максим заглянул за створку. Игнатий Эрикович сидел на полу соседней ячейки, как на лавочке, и гладил запястье с магическим ожогом, уже изрядно посветлевшим.

— Ого, это он вас так?

— Да, пустяки. Вот штатного мага увезли в больницу. Зелёный ещё.

Зато понятно, что за ас влепил буяну в башку протрезвляющее заклятие.

— Ну ты даёшь! — Макс заглянул обратно в ячейку с Шершнем, который лишь сильнее вжал голову в плечи.

— Он уже раскаялся, — примирительно сказал Игнатий Эрикович. — Стыдно ему, видишь? Сотрудничать со следствием обещал. Поэтому оставили в сознании под мой надзор. Но чтобы пережить своё предательство по отношению к тебе, думаю ему понадобится ещё немало времени. Если не сорвётся на обвинение того, перед кем виноват, как часто бывает! — последняя фраза чуть повышенным тоном была явно адресована Лёхе.

Ну да, если кто и сумел бы воззвать к совести Станового, так это его бывший ректор. Во время учёбы обоих парней по Академии про него ходили весьма уважительные слухи в плане магических способностей и боевых подвигов в молодые деньки, когда Резник, вероятней всего, и подружился с Кохом.

— И что же вы узнали?

— Краузе обещал ему бионическую ногу из мира девяносто семь.

— Ух ты. Не знал, что они согласились оказывать нам медицинские услуги.

— Они не согласились. Но ты же знаешь, Краузе умеет убеждать. Даже без гемадила. Хотя кто его теперь разберёт. Полагаю, все решения министра будут пересмотрены после обвинительного приговора, но это нескоро. А может, и правда контрабанду какую наладил. Надо будет, кстати, Орефьичу подсказать проверить…

Из дверей админкорпуса наконец-то вывели на полусогнутых арестантов и, согласно протоколу, велевшему заполнять кабинки в шахматном порядке, упаковали князя с другого бока от временной «лавочки» ректора, а Краузе отвели на противоположную сторону, в центральную ячейку.

К Лёхе подошёл кто-то из команды МВД, открыл решётку и молча показал блиц-шприц. Шершень так же молча повернул руку тыльной стороной вверх, чтобы дать себя усыпить. Видимо, договорились заранее. Потом его голову закрепили в специальных зажимах и затянули ремни на корпусе, чтобы не сполз во время поездки. И наконец закрыли двери, скрывая бывшего товарища от взгляда Максима.

Трое конвоиров заняли места в кормовом отсеке. Один встал рядом с магами в ожидании, когда можно будет закрыть оставшуюся дверь. Машина явно готовилась уезжать. Ректор с кряхтением поднялся:

— Ну всё, пойду досыпать, а то в моём возрасте ночь без сна — уже день вон. А я бы ещё завтра отдохнул по-настоящему. Внучек давно обещал по озеру покатать… Так, ты за старшего от Академии, пока не придёт начальник охраны. Сейчас вызову, он должен ждать моего звонка.

— Я думал, он тоже не бросит своё хозяйство…

— Да, он порывался. Но я отослал его домой, подальше от излишнего рвения.

Постепенно все рассосались. Альбина с Гедеоном попросились переночевать вместе в лаборатории, и преподаватель разрешил — чего уж там? Ну а сам Максим попал домой уже когда начало светать — пока начохра с его внезапным несварением дождался, потом Василька… И, получив обратно свои «цепи», без единой мысли уснул.

Глава 21

Воскресенье пролетело слишком быстро. Максим спонтанно улетел с утра в Уральский заповедник. Просто побродить по дикой природе и полностью очистить мозги. Восстановить силы. Затея удалась. Усталый и довольный, он закемарил ещё на обратном рейсе. Потом так же спонтанно сошёл с аэропортовского экспресса на полпути — в северной части города, поужинал в незнакомом ресторане — довольно сносном, ответил на дежурные сообщения Альбины и Коха, что всё в порядке. И умудрился уснуть, так ни разу и не вернувшись мыслями к случившемуся.

А потом началась сессия. Точнее, у некоторых она уже шла, но для Донского, Гачек и Шаца наступила только теперь. Причём, наступила плотно. Не давала снова размышлять ни о чём таком. Хотя их всех троих поочерёдно вызывали для дачи показаний то в МВД, то в министерство юстиции, то к судьям. Проект по изучению инфомагии и гемадила пока тоже стоял замороженным.

Но через три недели, когда экзамены наконец-то закончились, Кох пригласил Максима на приватный ужин в давешний странный ресторан а-ля дом свиданий.

На этот раз им предоставили выбор блюд и какое-то время разговор крутился вокруг еды. Пока маг, ощущающий за всем этим какое-то щекотливое намерение, наконец, не сказал:

— Орест Феанорович… — Кох скривился — тоже не любил своё полное имя, и Макс прекрасно это знал. — Может, скажете, наконец, к чему весь этот марлезонский балет? Зачем вы меня позвали?

Замминистра с задумчивой миной кивнул, но всё же прожевал ещё кусочек чесночной гренки в сметанном соусе, прежде чем наконец разродиться:

— В общем, копнули мы этого Краузе по самые гланды, а также всех его присных. И выяснились довольно интересные вещи. Хватит ему уже на три пожизненных. Или на два. В зависимости от того, что ты решишь.

— Я? Почему?

— Позволь зайти издалека.

Мы проверили тот конгломерат, который вытащил фирму моего племянника из долгов, и, по бумагам, ясное дело, всё чисто. Однако начальник отдела стратегического планирования там — племянник Краузе. Троюродный, конечно, и можно сказать, что седьмая вода на киселе. Но именно он предлагает совету директоров объекты для слияния либо долевого участия. Мы запросили списки за последние пятнадцать лет, которые он там работает, и обнаружили ещё целую плеяду предприятий, имеющих госконтракты, так или иначе связанные с производством портальных установок.

На самом деле их может быть и больше, если замешан кто-то повыше из совета. Не только в этом конгломерате, а в предприятиях Грамбла или чьих-то ещё. Но это будет проверять уже экономический отдел — не обошли ли они запрет на консолидацию портальных технологий в одних руках путём дробления единиц влияния и финансового сговора якобы независимых структур. В общем, очередной юридический геморрой, для которого придётся переписывать или уточнять законы.

Но главное другое — наши аналитики и программисты прикинули, что в совокупности эти компоненты можно использовать для несанкционированного доступа к порталам. Причём, незаметного. Выдать могут только логи электростанций, но это мы уже видели, как можно обойти. Портальная установка к пожирателям магии как раз уже содержала минимальное количество разработок, позволявших примитивнейшим образом активировать её.

Кто именно туда ходил, пока не выяснили, но те ловушки из хранилища улик извлекли и снова изучили. Наличие в них гемадила однозначно указывает на то, что Краузе в этом замешан.

Кроме того, с учётом новых деталей стало ясно — те бумаги, которые подписали министры, оказавшиеся под его влиянием, могли вести к созданию частного портала или порталов на закрытой под какие-то госзаказы территории с участием того конгломерата, в котором, разумеется, есть иностранный капитал. Не исключено, что портал был бы в тот же мир фэйри или пожирателей или подобные им — те, в которых есть мощные источники магии.

Среди фирмочек, выкупленных конгломератом, есть одна аналитическая лаборатория, которая потеряла госфинансирование из-за того, что все их исследования выглядели полнейшей совой на глобусе. Они просчитывали закономерности в параметрах порталов — может ли от них зависеть тип мира, в который откроется очередная дыра: технологический, магический, аграрный и тому подобное. Но если они что-то нащупали… То есть, понимаешь масштаб паутины, которую сплёл этот гад?

Максиму оставалось только широко развести бровями, поскольку руки были заняты расчленением вкуснейшей дорады на тарелке. Вот уж репка так репка оказалась: потянули за маленький хвостик в виде одного студента и пары запонок, грубо говоря, а вытащили мировой заговор!

— Всё ещё не вижу, при чём здесь я? — сказал он, проглотив пережёванный кусочек.

Кох сделал жест рукой подождать и жадно осушил бокал джин-тоника, которого заказал сразу целый графин. Потом закинул в рот кусочек своего филе лосося, не требующего столько труда, прожевал, с удовольствием почмокал и возобновил рассказ:

— Так вот, если вернуться к ловушкам для пожирателей, там обнаружился не только гемадил, но и мандалы, весьма напоминающие те, что были на украшениях, подаренных министрам. Ваш де Грат подкинул нам одну идейку…

— Знаю, африканец какой-то, но его вроде выслали давно?

— Всё верно. И тем не менее, мы подняли старое дело и внимательно просмотрели списки тех, кто подозревался в пользовании его «тёмным прейскурантом». Полагаю, не составляет труда догадаться, кто был среди них.

— Ну, ясное дело, раз речь идёт о конкретном лице. Однако, насколько я помню, ещё по конторе отца, никому из них так и не смогли предъявить обвинений, потому что свою чёрную бухгалтерию Мумбаса предположительно уничтожил. Поэтому отец в итоге тщательно подготовил подставной заказ и…

Он внезапно замолчал, догадавшись, каким боком может быть причастен к длинному списку обвинений бывшего министра магических дел. Неужели?..

Кох, увидев вспышку озарения в глазах мага, закивал, но не прервал нить повествования:

— В общем, мы поискали ещё раз и с определённого момента заметили подозрительные выплаты со стороны нашего египетского князя…

— А что с ним, кстати, стало? Посольство вмешалось или отдало его вам на растерзание?

— К сожалению, в Объединённом Египте пока ещё сильны старые суеверия. Хоть они и приспособили их к современному международному законодательству. Всё-таки это монархия. И то, что у власти потомки древних фараонов без какой-либо магической силы, не мешает им верить, будто однажды среди них проявится не просто маг, а некто с божественной силой. Ну или хотя бы найдётся портал в мир их древних богов, а те погладят потомков своих почитателей по головке за соблюдение традиций. Зависит от фракции. Так или иначе — да, посольство заявило на него права, а дома вряд ли всерьёз накажут, разве что пожурят немного. Но это не так важно, он всё-таки мелкая сошка, простой исполнитель.

— Тогда какое значение имеет, что он там выплачивал Мумбасе?

— Ну как же, это связь с Краузе. И если мы найдём предшественника высокородного шофёра с такими же подозрительными выплатами, то ответчика можно будет обвинить ещё и в многократном сознательном причинении вреда другим. Конечно, поиск жертв для составления дополнительных исков — работа непростая, учитывая, что многие из них могли даже не понять причину своих бедствий. И небыстрая. Но всё равно дело не войдёт в финальную стадию, пока закон о влиянии магией на разум не подправят с учётом вскрывшихся масштабов. А для этого, скорее всего, от вашего научного проекта потребуются хоть какие-то намётки. Впрочем, минюст будет пытаться дожать на свидетельских показаниях — ваших и моих…

Кох снова обратился к лососю и джин-тонику, словно потерял мысль.

— Но это ведь не всё? — озвучил голос своей интуиции Максим.

Замминистра неопределённо взмахнул вилкой и съел ещё пару кусков, прежде чем продолжить:

— В общем, если честно, я ощущаю за собой некоторую вину. Это ведь я тогда подбил твоего отца взяться за дело Мумбасы. И метод подсказал. И легенду помог подготовить. И мне ещё тогда показались подозрительными как сама серия исков, приведших к банкротству, так и реакция твоих родителей на него. Но у меня не было серьёзных оснований заподозрить нечестную игру и сговор истцов. А теперь в расходах Кофи я нашёл завышенные суммы за какие-то ерундовые услуги, каждая из которых была оказана ровно за месяц до очередного иска, копавшего фирме твоего отца могилу.

Максим ничего не сказал — он продолжал сосредоточенно пережёвывать дораду, которая, правда, внезапно утратила свой вкус. Он ведь уже подозревал Мумбасу. Но никак не думал, что тот действовал не по своей воле. Если они с Краузе действительно были так сильно повязаны, то папа очень сильно сломал им карты, выслав мандалиста из страны. Сложно было лишь поверить, что министр, ворочавший такими глобальными планами, потратил столько усилий и средств на простую месть. Хотя, не повёл ли он себя точно так же с младшим Донским, когда тот расстроил его планы?

— Вы правда думаете, что это Краузе ему так… просто отомстил?

— Строго говоря, других предполагаемых мотивов у меня нет. Хотя я согласен, со стороны такого расчётливого подлеца это выглядит бездарной тратой сил. Но не показалось ли тебе самому странным, что отец застрелился, а мать зачахла с горя?

— Да у меня это вообще в голове не умещалось! Но кто может ожидать подобного от своих родителей? Я думал, на моём месте то же самое чувствовал бы любой.

— А сам ты не помнишь, что было с тобой незадолго до этого?

— Ну… Если честно, не очень. Кажется, я тогда бухал, как проклятый, из-за того, как со мной обошлась Патриция… — и тут до Макса дошло. — Хотите сказать, что это тоже — дело рук Мумбасы? Точнее, Краузе.

— Точно сказать невозможно, но Эрикович вспомнил, что в бытность студентом Мумбаса был замешан в благополучно замятый скандал с очень интересной фабулой.

Один студент в его группе чуть не покончил с собой. Причём по каким-то совершенно дурацким причинам вроде несчастной любви. Как в двадцатом веке, ей богу. Будто в современных школах совсем не преподают писхофизиологию. Так вот, у Мумбасы тогда нашли куклу вуду этого студента.

Было это ещё на первом курсе. Мумбаса тогда повинился. Сказал, мол не верил, что древние ритуалы его народа на самом деле работают. Родители его сильно отругали и просили не отчислять. А они тоже какие-то важные птицы там у себя. Ну и поскольку несчастья удалось избежать, дело замяли под угрозой немедленного отчисления, если тот ещё раз проколется на чём-то подобном. И он не прокололся.

Однако, учитывая, чем закончилось дело, по крайней мере, у нас в стране, думаю, можно с уверенностью утверждать, что Мумбаса вряд ли исправился. Просто начал лучше прятаться.

А я ведь поднял архивные фото и нашёл кучки пепла с разными острыми предметами, которые обнаружили у него в подвале при обыске. Привязать их ни к чему было нельзя, потому что магический остаток на них показывал только то, что их подожгли колдовским пламенем, которое перебивает следы предыдущих воздействий.

Но Эрикович показал фотографии вашему профессору по предметной магии — забыл, как его, — и тот подтвердил, что это похоже на завершённый ритуал вуду. Оно ведь, оказывается, вопреки расхожему мнению, может действовать не только на тело, но и на более тонкие структуры человека. Физическая боль — только нижняя ступень. А более высокие либо вызывают в человеке сильные эмоции, ведущие к гибели, либо катастрофические события. Но в случае твоей семьи, больше всё же похоже на второй уровень. Третьим Мумбаса, вероятно, не овладел, он вообще считается мифическим. Да и те два, что известны, давно запрещены, поэтому их изучают только в историческом разрезе. Ну а ты лучше меня знаешь, что история магии всерьёз не воспринимается, потому что там почти всё — пустопорожнее фиглярство.

Тут интересней другое. Ваш профессор сказал, что протыкать фигурку для второго уровня необходимо личной вещью того, кого эта фигурка изображает. Если хочешь, у меня есть фотографии всех «экспонатов». Ну в смысле, если хочешь проверить. Хотя я советую отказаться, отпустить. Только разбередишь старые раны, а это ведь уже ничего не изменит.

Максим молча активировал на органайзере приём и протянул руку. Кох со вздохом швырнул со своего один архив. Маг распаковал его, активировал проектор, и с деревянным лицом, зажав свои чувства в кулак, начал вглядываться в кучки пепла. Точнее, во всякие булавочки-заколочки, лежащие посреди них.

Первой попалась мамина брошка — очень простая, дешёвая, в виде стилизованного цветочка с отколовшимся краешком одного из полимерных камушков на лепестках. Полученная ещё в школе от первого ухажёра. Мальчик тогда зачаровал её на удачу, и мама считала, что талисман сработал, когда свёл их с отцом. Эта брошка обычно лежала в семейном реликварии — так папа называл прозрачный столик в гостиной с выставкой не особо ценных предметов, о которых можно было рассказать забавные семейные истории гостям. Макс помнил, как мама незадолго до краха обнаружила её пропажу, но поскольку к вещицам давно никто не приглядывался, трудно было сказать, когда она потерялась, и этому не придали большого значения…

С другой стороны, такие сувениры продавались во многих школьных лавках. Для верности лучше бы подержать предмет в руках и проверить знакомые следы детского заклинания на нём, если они ещё сохранились… Макс начертил на фотографии мамины инициалы со знаком вопроса и бросил её обратно Коху.

Однако на следующем фото точно была папина серьга. Тот носил её в ухе в бунтарские молодые годы. Сделал сам и зачаровална успех у женщин. Вещица кривоватая — видно, что делал не мастер, но вроде работала. По крайней мере, в молодости папа в это верил, а вот когда рассказывал об этом сыну, уже скорее посмеивался над таким талисманом. Полагал, что большее впечатление на дам оказывала самоуверенность, которую давала ему эта вера. Серьга обитала в домашнем кабинете на «стене трофеев» отца, которую он показал сыну, когда у того открылся дар — чтобы тот ощутил, насколько длинный впереди путь.

В следующей кучке Максим уже без особого удивления обнаружил булавку, которую сделал своей школьной «фаворитке» из позолоченной иголки и янтаря, придав ему форму сердца. Просто повыпендриваться, а не потому, что у него к ней были какие-то особые чувства. Хотел порадовать её поводом похвастаться перед подругами-соперницами таким собственноручным вниманием «первого красавца класса». Вот только янтарь раскололся — то ли от жара пламени, уничтожившего фигурку, то ли ещё раньше, бог знает от чего. И откуда Мумбаса только достал этот подарок? В краже остального можно было заподозрить кого-то из слуг. Впрочем, какая разница?

— Почему же я остался жив? — отстранённо спросил Макс.

— Это ты со своим профессором обсудишь. Мой же вопрос к тебе в том, хочешь ли ты, чтобы мы продолжили копать эту тему?

— В каком смысле «копать»?

— Поехать в Африку и обработать Мумбасу, чтобы тот дал показания против Краузе.

— И как же вы этого добьётесь? — горько усмехнулся Максим.

Вряд ли от такого чёрного сердца можно было ждать желания сотрудничать. Тем более, если это не обязательно — агенты другой страны ведь — и нечем надавить.

— Ты за это не волнуйся, — отмахнулся Кох. — Было тут у нас одно средство экспериментальное, его уже опробовали на младшем Грамбле. Он, по сути, знает мало, но запел, как соловей. Так что…

— Что за средство? — обеспокоился Максим.

Ему пришло в голову, что один из осколков гемадила можно и, вероятно, нужно было зачаровать на то, чтобы заставить держащего его говорить правду — этакий Камень Правосудия… Но как отнесутся к этому фэйри? И как это будет квалифицировано законодательством, которое собираются доработать по части влияний на разум? И если его запретят вообще в любом виде, что наиболее логично предположить…

— Тебе лучше не знать, — Кох вгрызся в остатки своего лосося.

— Но это не гемадил? — всё-таки уточнил маг.

— Нет, — промычал замминистра с набитым ртом.

— Ну ладно, Грамбл пойман с поличным и сидит под стражей, а как вы Мумбасу заставите?

Кох чуть не подавился джин-тоником, прыснув со смеху. Ну да, действительно. Ради такого дела агенты, пожалуй, не побоятся замарать руки. Лишь бы их на этом не поймали. Хотя это вряд ли, учитывая, что Мумбаса вряд ли прекратил свои порочные практики и его, наверняка, найдётся, за что прищемить угрозой выдать властям.

— А почему тогда нельзя применить это средство прямо на Краузе?

— Я сказал, не забивай себе голову! — лязгнул Кох, наконец, прожевав и заметно рассердившись.

И Максим устыдился — что это он и вправду распереживался, как курица? Ударила по мозгам зажатая в угол сознания боль от всё-таки растревоженных травм? Когда он смотрел на кучки пепла, ему казалось, что он видит прах родных…

Так, хватит! Маг тряхнул головой, выпил остатки белого вина из бокала и налил ещё. Заставил себя переключиться на другую тему:

— А что слышно по поводу моей лицензии? Не схлопочу пожизненное?

— Ну, Краузе, разумеется, подал на тебя заявление. Но, учитывая тяжесть грозящих ему обвинений, эту бумажку отложили в долгий ящик. Как и все его распоряжения, которые ещё не успели выполнить. Как и распоряжения попавших под влияние министров. Никому неохота заниматься лишней волокитой, если вина бывшего министра будет доказана в полном объёме. Волокиты и без этого хватит с пересмотром всех остальных его решений задним числом.

— А если не докажут в полном объёме?

— Я бы на твоём месте не волновался. Все члены Верховного Суда в этом крайне заинтересованы. Я постараюсь, чтобы решение о приостановке твоей лицензии вообще отменили на основании того, что его проталкивал Краузе, исходя из личных мотивов. То дело и связи старого Грамбла мы ведь тоже поднимем. Никто не уйдёт обиженным.

Но даже если вдруг что, будем упирать на использование амулетов. Наши ребята не сдадут. Становой не станет свидетельствовать против тебя, я с ним уже переговорил. Князь считай самоустранился. А младший Грамбл и Краузе к тому моменту будут осуждёнными преступниками. Твой адвокат их как орехи расщёлкает.

Да и вообще, на фоне масштабов данной аферы никто не станет рассматривать это нарушение всерьёз, учитывая твою роль в поимке афериста. А я уж не премину заострить на этом внимание. Так что в любом случае, не переживай — прорвёмся. Лучше ответь на вопрос.

— Какой?

— Трясти Мумбасу или нет?

— Конечно, трясти!

— Всё-таки хочешь мести?

— Да при чём тут месть? Сколько кучек пепла вы мне прислали? Пусть Мумбасу наказать мы уже не сможем, зато заказчик у нас в руках. Хотя, наверное, не все жертвы на его совести. Но всё равно. Ведь у этих людей, наверное, тоже были семьи. Может быть, кто-то из них мучается нелепостью их смерти. Или какими-то другими последствиями. Так хоть узнает. Иногда справедливость просто должна торжествовать. Я вообще не понимаю, как может стоять такой вопрос?

— Ну, извини прагматичного старика. Просто это чёртова прорва работы, когда её перед нами из-за этого типа и так уже целый Монблан… А результат не шибко изменится. В смысле, для Краузе. Но ты меня, можно сказать, пристыдил. Напомнил, что речь не только о нём. А то у меня профдеформация, знаешь ли.

Глава 22

Заручившись под конец ужина обещанием Коха рассмотреть кандидатуру Патриции для оформления полученных МВД талисманов, Максим ещё неделю собирался с духом, прежде чем ей позвонить на предмет пообщаться. А пообщаться было необходимо, чтобы закрыть гештальт, как говаривала мама.

Вот только как объяснить ей то, что Донской и сам едва ли понимал? Что-то изменилось в нём по ходу этого дела, и былая игра с великолепной магиней потеряла всякую привлекательность. Постарел он что ли? Нет, скорее уж повзрослел, наверное. Но как объяснить подобным завершение отношений? Так, чтобы не обидеть. Патти ведь не была ни в чём виновата.

На ум приходили лишь обрывки банальных фраз, насквозь фальшивых, вроде «Мне нужно побыть самому» или «Я тебя недостоин». От них воротило с души, и Максим каждый раз откладывал объяснения ещё на день в надежде, что завтра придёт озарение. Однако оно не приходило, а необходимость объясниться с бывшей любовницей давила на совесть, как камень, как волочащийся по земле парашют, не отстёгнутый после прыжка.

Так что в конце концов, Макс взял яйца в кулак и просто написал ей: «Надо поговорить. Когда сможешь встретиться? Ужин с меня». Решил положиться на «как пойдёт». Если Патриция начнёт качать права и выставлять претензии, это будет один разговор; если ластиться — совсем другой. В любом случае, отвечать на подачи легче, чем пахать целину.

Время Патти ему выделила, через три дня — в самый раз, чтобы показать, что она не собачка бежать к ноге по первому зову, но в то же время и не оттолкнуть полным пренебрежением. На этом этапе игра Максима уже не раздражала, он просто принимал её, как неизбежное зло, как бюрократическую процедуру, как поход к зубному — неприятный, но необходимый, чтобы избавиться от неудобств, доставляемых сломанным зубом. Ну и потом, всегда оставалась надежда, что так просто совпало, и у неё действительно свободен только этот вечер. По крайней мере, среда — не пятница, сразу даёт понять, что Патриция верно истолковала его намерение только поговорить и ничего больше. А может, таким образом давала понять своё.

Расположились они за укромным столиком в одном из её любимых ресторанов и сделали заказ.

— Тебе не трудно поставить «полог тишины»? — спросил Максим, когда официант отошёл.

Магиня небрежным жестом выполнила просьбу, изобразив скептическую заинтересованность на лице. Высказывать она ничего не спешила.

— Спасибо за помощь с огранкой, — серьёзно сказал маг. — Благодаря тебе, всё получилось. Кох пришёл в себя и убрал тебя из чёрного списка. Не выговаривай ему за это пожалуйста, он реально был не в себе. Но у них сейчас прорва работы, так что я не советовал бы его беспокоить по пустякам. Он может быть в статусе «занят» целыми днями, и это будет чистейшей правдой.

— Это как-то связано с арестом министра магических дел?

— Да. Дело большое, громкое и небыстрое. Больше ничего сказать не могу, но, думаю, ты не пропустишь подробности на первых страницах новостей.

Патриция только добавила скепсиса в мимику, красиво играя безупречно вычерченными бровями. Максиму оставалось лишь продолжить формальную часть:

— Своё обещание я выполнил. Кох заверил, что предложит твою кандидатуру, когда встанет такой вопрос. В данный момент в ходу ещё около двадцати камней у довольно высокопоставленных лиц, и как только кому-то из них надоест таскать в кармане острый осколок… Сама понимаешь, неизвестно, когда это случится, но скорее всего, со дня на день. Им всем сейчас не до того, чтобы уделять много времени такой мелочи, так что, скорее всего, примут первую же авторитетную рекомендацию. То есть рекомендацию Коха. Он тебе тогда позвонит.

— А как же опасность? — сухо поинтересовалась Патриция, открывая бутылочку с минеральной водой, которые тут подавали на стол сразу, по умолчанию.

Максим понимал её желание узнать хоть что-то, но в данном случае не мог себе позволить нарушение подписки, которое он уже не раз допустил в рамках дела по единственному приемлемому оправданию «кому необходимо знать для сохранения своей или чужой жизни». Он подумал немного и ответил:

— Опасность заключается в потенциале необработанных камней. Речь идёт не об огранке, а о другом способе, который пока является государственной тайной. Но у официальных лиц эти камни уже подверглись обработке. И не представляют опасности. Как и особой пользы для непосвящённых. Думаю, свойства данных экземпляров будут озвучены в новостях, поскольку имеют непосредственное отношение к делу. А дело обязательно будет публичным. Так что ты зря сомневаешься.

«Ну-ну», — только и было написано на лице магини.

— Если этого недостаточно, чтобы тебя отблагодарить, ты можешь просить меня о чём угодно. Но… Если можно, не натурой, пожалуйста.

Вот он и сбросил, собственно, бомбу. Но Патриция не спешила реагировать.

Официант принёс закуски — тончайшие ломтики ростбифа с вялеными томатами и поджаренной чиабатой со сливочным кремом, а также аперитив кир-рояль: шампанское со стопочкой «Крем де Кассис» — ликёра из чёрной смородины.

Максим на этот раз просто повторил заказ подруги, не желая сбивать своего настроя на серьёзный разговор. В прошлый раз бесхитростный тон сработал, но непривычная для него самого манера требовала сосредоточения, чтобы не сорваться на старые реакции со старой знакомой.

Он не ожидал, что и её поведение изменится. А она упорно не давала, на что реагировать. Поэтому Донской растерянно принялся за еду. Патриция тоже. Правда, почти не сводя с него глаз.

В конце концов, минут через пять, магиня задумчиво сказала:

— А ты изменился…

Максим вздохнул и пожал плечами:

— У меня появилась Ученица.

— О-хо-хо-хо-хо-хо-хо! — протянула Патти, словно это объясняло перемены в партнёре.

— Мы не спим вместе и не собираемся, — немного раздражённо бросил Макс.

— Ага. Зарекался волк есть козлят…

Ну всё. Если раньше маг рассматривал вариант объяснить ей по-человечески, что сам опыт чистой, незамутнённой страстью близости переворачивает что-то в душе, то теперь эта дорога была отрезана. Патриция не поймёт. Возможно никогда. Так что ответом ей стал лишь холодный взгляд прямо в глаза.

Выдержав его пару секунд, аристократка едва заметно поёжилась и обратила взор к тарелке. Меланхолично жевала пару минут, а потом равнодушно спросила:

— Сколько тебе осталось до возвращения лицензии?

— При нормальном раскладе — два с половиной года. При плохом, её отнимут навсегда. Но Кох меня заверил, что это крайне маловероятно. При хорошем — вернут раньше. Как только разберутся с этим делом. Ну, может, через полгода.

— Ах, так ты не за славу и деньги старался? — насмешливо уточнила магиня.

Максим ничего не ответил.

— Ладно, тогда спрошу с тебя должок делом, когда вернут лицензию. Надеюсь, ты поделишься со старой подругой столь радостным событием? — а в тоне столько яда!

— Договорились, — спокойно подтвердил маг.

Официант принёс основные блюда — рагу из перепёлки с сырными крутонами.

Патриция задумчиво посмотрела на тарелку и зачем-то добавила:

— Я в любом случае не стала бы спать с человеком, который на меня так смотрит.

Это прозвучало, как обвинение, но Максиму вдруг стало её жалко. Это что же, получается: умница, красавица, светская львица и деловая леди «питается» только восхищёнными обалдуями? Очень смахивает на то, что называют женским вампиризмом. Хотя, если подумать как следует, за этим может стоять лишь какая-то очень глубинная неуверенность в себе, требующая постоянного восхваления.

С другой стороны, не был ли он в чём-то подобен ей? Ведь если честно, усталость от поклонниц, летящих на свет его звёздной маски, была в большой мере кокетством. До тех пор, пока… Что именно «пока», Максим всё-таки затруднялся определить. Но смутное чувство подсказывало, что это как-то связано с Ученицей. То ли с самим фактом её появления, то ли с личными качествами Альбины. Выходит, верна присказка, которую он не раз слышал в студенчестве, но не понимал до сих пор: учитель учится у своих учеников не меньше, чем они у него.

Немного пожевав, Патриция завела разговор на отвлечённую тему — о том, куда ей поехать отдыхать. Она совершенно переменилась и вела себя скорее как приятельница. Неизвестно, насколько искренняя, но минут через пять Максим понял, что, как женщина, она его отпустила, и с облегчением поддержал лёгкую беседу, чтобы скрасить окончание ужина. Потом посадил бывшую любовницу в такси, а сам пошёл домой пешком через парк Тысячелетия, наполненный гуляющими людьми, вдыхая уже по-летнему жаркий воздух свободы — с ароматом разогретой земли, стрекотанием сверчков и мерцанием гирлянд.

А ещё через неделю за «отпущением» пришли уже к нему. Шершня освободили под подписку о невыезде до суда, который могли откладывать ещё не один месяц. Собственно, освободили или, скорее, выгнали под домашний арест почти всех, кроме Краузе, ввиду серьёзности предъявленных обвинений. Шершню за сотрудничество со следствием оставили свободу передвижений по городу. Разумеется со «сторожем».

К тому моменту первую поправку к закону «О магическом влиянии на разум других людей без их согласия» уже приняли — добавление пункта с довольно расплывчатой формулировкой «в случаях особо продолжительных манипуляций или масштабных последствий таких манипуляций». Срок втрое превышал тот, что был предусмотрен за всякие дезориентирующие эффекты с отягчающими — то есть, повлекшие за собой ущерб здоровью или имуществу.

Бывший приятель возник однажды в ресторанчике у озера, где Максим ужинал после насыщенного рабочего дня в лаборатории. Встал рядом со столиком и молчал, пока Донской не поднял голову. А потом выпалил явно заготовленную речь:

— Я понимаю, что мне нет оправдания. Но я всё же должен попросить у тебя прощения. Не жду, что ты правда простишь. Просто знай, что я раскаялся.

Глаз он не поднимал и тут же развернулся на выход.

— Постой! — окликнул его немного ошарашенный Максим.

Он сам не знал, что хотел сказать. Точнее, вопрос, который возник у него в мозгу до этой речи — как Лёха его нашёл — слегка потерял смысл: вероятно, Кох поспособствовал, возможно, по наущению ректора. Тогда Макс по инерции сделал жест вежливости:

— Может, присядешь?

И тут же пожалел о своих словах, ведь их можно было принять за приглашение возобновить отношения, но Максим совсем не испытывал такого желания. Не потому, что затаил обиду на бывшего друга, а потому что отрезанный ломоть обратно не приставишь — и всё тут.

Алексей наконец-то посмотрел ему в глаза и, видимо, прочёл там, что они теперь чужие люди. Его губы дрогнули. А может, не желал прощать сам себя. В любом случае, спустя пару секунд он слегка склонил голову и с упорным смирением человека, принявшего ответственность за свою судьбу, ответил:

— Спасибо, я всё-таки лучше пойду. Приятного аппетита.

Ещё пара мгновений — и он покинет жизнь Максима навсегда. При этой мысли в душе возникла тяжесть. И Донской всё-таки сказал:

— Я не держу на тебя зла, — Лёха остановился, но не повернулся. — Желаю тебе найти своё новое место в жизни.

Короткий кивок — и Шершень, растерявший весь свой блеск рубахи-парня и гордость сильного мага, ставший как будто даже ниже ростом, наконец покинул заведение чуть менее деревянной походкой, чем первые несколько шагов.

Как ни жаль, это всё, что Максим мог сделать для бывшего товарища. В груди засосало ощущение пустоты. Но она не была тяжёлой. Просто непривычной. Ещё одна связь с прежней жизнью оборвана. Может быть, так и надо, когда сам меняешься и начинаешь жизнь новую. Вот она тренькнула сообщением от Ученицы: «Мама приглашает нас всех на выходные на дачу».

Под «всеми», конечно же имеется в виду троица, работающая над проектом: Донской — Гачек — Шац. Они сейчас столько времени проводят вместе, спеша подготовить хотя бы первичный экспертный отчёт по инфомагии для Верховного Суда, что и правда становятся чем-то вроде семьи. А развеяться и сменить обстановку в такой ситуации будет полезно. «Согласен», — ответил Максим. И всё-таки заказал «звёздный коктейль» с сапфировым джином, гренадиновым сиропом, «Блю Кюрасао» и блёстками, который так любил в молодости — чтобы помянуть эту самую прошлую жизнь.

Однако он ошибся насчёт состава компании. Оный был приятно расширен Сапсаном и Альбининой тётей, Марисой. Отец Ученицы, как обычно, был в экспедиции — биологом.

Мариса оказалась лет на десять младше сестры, намного меньше габаритами и скромнее манерами. Анфиса Павловна вела себя вполне любезно, но всё в её походке и манерах выдавало властную натуру. А вот сестра больше походила на заботливого зайчика. Правда, суетиться она начинала только когда командовала хозяйка. Распоряжения эти звучали вполне корректно и даже вежливо, однако, чувствовалось за ними какое-то прошлое давление, как будто Мариса знала, что, если не подчинится, то её потом будут долго и нудно жевать. Этакая передрессированная зверушка.

Максим совершенно не верил в идею «сосватанных» знакомств. Тем более, что идея эта, как пить дать, принадлежала старшей сестре. Которая, скорее всего, смолоду привыкла брать на себя слишком много ответственности — и за маленькую сестрёнку, и за жизнь семьи в отсутствие мужа. Вот только оставалось смутное впечатление, что Мариса именно поэтому так и не вышла замуж сама — не хватало самостоятельности. Так-то женщина была вполне миловидная: миниатюрная, лицо сердечком, как у Альбины, только волосы русые, даже немного с рыжиной.

В общем, не совсем ясно, чем именно руководствовалась мама, собираясь свести героя спецназа со своей кроткой сестрёнкой. Возможно, именно его героизмом. А может, душевными описаниями Альбины. Вот только увидев «потенциального жениха», а точнее, столкнувшись с его железными «Спасибо, я сам передвину скамейку» и «Не надо, я сам разожгу мангал», Анфиса, кажется, разочаровалась. Ну, это понятно: два лидера в одной стае обычно не уживаются.

Зато Марисе те же самые действия несказанно понравились, учитывая, что двигать скамейку и жечь мангал предлагалось ей. Когда задания по перетаскиванию на стол многочисленных блюд с салатами закончились, Мариса тихонечко села рядом с огнём… Точнее, рядом с Андреем. И лишь молча подавала ему шашлыки.

Ближе к вечеру, когда Максим пошёл гулять по саду, чтобы немного растрясти плотный ужин, он чуть не наткнулся на Андрея с Марисой, которые чинно сидели на брёвнышке, не касаясь даже руками и обменивались редкими фразами. Но поза мужчины была такой расслабленной в сравнении с привычной, а женщины — такой доверчивой, что маг вынужден был с удивлением признать: затея, кажется сработала.

Альбину мама не трогала, даже гоняла, когда обнаруживала, что та слишком много помогает тёте. Что себе думала Анфиса Павловна, непонятно. Максим часто ловил на себе её оценивающие взгляды. Очень хотелось надеяться, что оценивала она его как воспитателя, в крайнем случае — как потенциальную угрозу девичьим сердцу и чести. И что последние сочла несущественными.

Поначалу она также часто смотрела на Шаца уже с более понятными намерениями. Но студент явно был отбракован как матримониальный материал. Впрочем, не отвергнут совсем, а принят, как младший непутёвый сынишка, после того, как преподаватель тихонько поделился с ней семейными обстоятельствами парня.

Мать Гедеона рано умерла, отец сильно горевал и толком не знал, что делать с подростком. У того как раз начался «переходный возраст», и между ними постоянно вспыхивали конфликты. Старший Шац нередко вымещал свою злость и фрустрацию на сыне резким словом, а то и подзатыльником. Лишившись материнской ласки, мальчик вдобавок почувствовал себя обузой для единственного оставшегося родителя. А в школе одноклассники любили поизмываться над «задротом», и пусть от побоев спасал гемадиловый талисман, друзей у Гедеона фактически не было. Так что он ощущал себя не нужным никому в целом свете. Потом ещё папа внезапно решил «вышибить клин» молодой женой, которая тем более не знала, как вести себя со взрослым пасынком, и Гедеону стало совсем неуютно дома. Неудивительно, что, когда выпускные тесты подтвердили его способность различать ауры, и открылась дорога в магическую академию, парнишка сбежал, не оглядываясь, и не поддерживал отношения с отцом.

Совместная работа со «звездой Академии» и человеческое отношение потихоньку раскрепощали забитого умника. А в семейной обстановке, где наивный юнец ещё не различал тонкостей, замеченных Максимом, Гедеон вообще расцвёл и постоянно что-то рассказывал всем присутствующим. Только перед Анфисой Павловной немного робел. У него в голове скопилась куча любопытных знаний, и порой на их основе паренёк приходил к удивительным выводам. Но по работе в лаборатории преподаватель ощущал, что тому предстоит ещё учиться и учиться пользоваться своим блестящим умом, чтобы выстроить именно системное мышление, позволяющее проверять свои гипотезы на правдоподобие, не отвлекаясь на тупиковые пути.

Честно говоря, и самому Максиму было приятно в такой компании. Он ведь тоже потерял семью. А здесь отогревался душой. Весёлая молодёжь, спокойные простые взрослые, сад с малиной и вишней, живой огонь, замечательные пирожки, спонтанно испечённые Марисой на второй день…

Он вдруг почувствовал себя на своём месте. Не только среди этих людей, но и в Академии. Ему было интересно направлять ум Гедеона и развивать магическую сущность Альбины. У него получалось. И проект у них был интересный и важный. Потом его отберут, конечно — когда переварят суть процесса над Краузе, осознают существование и последствия инфомагии, государство непременно организует отдельный НИИ для её изучения. Хотя, может быть, и их туда пригласят. Тем более, Максиму всё чаще казалось, что он тоже начинает различать параллели и меридианы магических полей.

Может, и не стоит так рьяно рваться «на волю»? Вот это всё намного существенней, ближе к настоящей жизни, чем возможность блеснуть своим магическим даром, расследуя козни одних толстосумов против других в погоне за сверхприбылями. Нет, деньги, конечно, вещь хорошая — когда не приходится о них думать. И в этом смысле гонорар от МВД за помощь в расследовании вовсе не лишний. А если Донского и в будущем станут привлекать консультантом, то, даже когда лицензию вернут и Фактс перестанет платить, можно жить не тужить. Особенно без дорогих любовниц. В университетском коттедже, с которым Максим уже свыкся и называл домом. Среди людей, которых знал полжизни — таких же преподавателей, чей труд он только сейчас смог оценить.

Пожалуй, да!

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.

У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность».

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Два сапога – не пара

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Nota bene

Пожертвовать