Чужой наследник 5 [Данил Коган] (fb2) читать онлайн

Чужой наследник 5

Интерлюдия Павлоград. Дворец алмаза

Это пятый том серии. Первый том здесь https://author.today/work/396591

Через два дня после «инцидента» в Разумовском.

Император обвел взглядом собравшихся за столом представителей силового блока Кабинета. Он специально не собирал никаких антикризисных комитетов, экстренных штабов и прочего суетливого официоза по поводу ситуации в Разумовском. И «силовые структуры» Ожерелья показали себя в лучшем виде. Вернее наоборот.

— Начнем. — Сухо бросил он.

— Малое заседание Кабинета по повелению императора открыто. Присутствуют: его императорское величество…

— Мы все видим, кто присутствует. Протокольный нудеж сегодня можно опустить, Игорь. Не так ли, сиятельные господа?

«Сиятельные господа» торопливо закивали, отводя взгляды. Один лишь секретарь императора Игорь Фанкенштейн брезгливо поджал губы. Он считал, что протокол нельзя опускать никогда. Один раз так сделаешь. Второй. Потом треснет опора мироздания, и Ожерелье падет во тьму. Впрочем, это свое мнение он выскажет императору после. Наедине. Снова.

Лишь двое из присутствующих не прятали глаз.

Его высокопревосходительство тайный советник Александр Пушкин — министр военной промышленности. Именно он, под вой и обещания суицида министра финансов, продавил три года назад решение о постройке пяти «Громовержцев». Четырех для министерства колонизации и одного для ССО. И только действия Громовержца можно быть назвать полностью успешными во время недавних событий. Пушкин, несмотря на очень воинственную фамилию, единственный в этом царстве мундиров был в гражданском костюме.

Второй человек, не опустивший взгляда, был Василий Андреевич Жуковский. Но это в силу врожденной тупости или храбрости. Жандармский генерал-майор, начальник ОЖК (отдельный жандармский корпус) сверкающий двумя звездами на серебристом погоне без просвета выглядел, как и положено подчиненному перед лицом начальства, лихо и придурковато. Шрам, пересекающий все лицо, придавал его облику дополнительного военного шарма.

Державин крепко сжимал свою красную папку и глядел прямо перед собой. Его мысли витали где-то далеко от протокола и от нынешнего совещания вообще.

Неприметный человечек, в мундире действительного статского советника, морщил нос. Начальник тайной службы — Александр Сергеевич Грибоедов привык отчитываться перед государем частным порядком. Заседания Кабинета он посещал редко, отговариваясь занятостью. А сейчас его, вполне возможно, ожидала публичная порка. Его служба проморгала просто все, что могла.

И, наконец, главком ССО, генерал-лейтенант Константин Дмитриевич Бальмонт. Он, похоже, не знал, куда деть руки, а смотрел куда угодно, только не на императора. Собственные вооруженные силы Ожерелья были невелики, в половине фортов за оборону отвечали кланы, но они были. Но, судя по их действиям во время кризиса, их с тем же успехом могло и не быть.

Замыкал силовой блок Борис Александрович Скопин-Шуйский — начальник императорской охраны в чине полковника. С него спроса не было. Но он понимал, в каком тихом бешенстве пребывает император. С детства с ним вместе, как-никак. И поэтому просто рассматривал потолок. Красивый такой потолок. С росписью известного мастера второго века после Выплеска. Влететь под горячую руку могло и ему.

— Итак, заседание открыто. — Продолжил император после продолжительной паузы. — На обсуждение выносится вопрос вне повестки. Вы все, кроме Державина и Пушкина, жидко обосрались, сиятельные господа. Действия полиции были вполне приемлемыми, учитывая все обстоятельства. Пропустим жалкий лепет оправдания. Каковы ваши выводы из произошедшего? Василий Андреевич, тебе слово.

— Жандармская команда северо-восточного управления восточного округа действовала успешно. Имея всего двенадцать человек постоянного состава, с боем они отошли к центру города и соединились с родовой гвардией Разумовских. Удерживать вокзал не было возможности, Ваше Величество.

— А где были второй и третий дивизион управления? Что ты мне лепечешь про городскую команду, генерал? У тебя там почти тысяча человек под ружьем. И где они были? Какого хрена ты бросил в эту мясорубку мальчишек из училища?

— Второй и третий дивизион выполняли боевые задачи в нестабильной зоне. И никак не успевали к месту событий в разумные сроки, Ваше Величество.

— То есть они ловили те самые банды, которые в это время громили Разумовский? Я ведь верно прочел твои весьма запутанные докладные, Василий Андреевич?

— Так точно. По сведениям источников выступили согласно приказу. — Глаза Жуковского постепенно стекленели.

— А что насчет училища?

— Курсанты присягу давали. Наиболее боеспособное подразделение в зоне конфликта. Действовал согласно уставу.

— Боеспособное? Сколько, говоришь, потери курсантов составили?

— Менее пятидесяти процентов.

— Восемьдесят два человека. И еще тридцать четыре не способны к дальнейшему несению службы. — Император скрипнул зубами. Хотелось выпустить ауру и выдавить мозг этого солдафона через глаза. Удерживало только отсутствие у субъекта этого самого мозга. Жуковский потерял половину личного состава жандармского училища. Их всего три в Ожерелье, и учатся там дети совсем непростых родителей. Будущие офицеры. И это еще подростки. Куда их в бой против тварей Хмари и матерых бандитов? А этот идиот, похоже, и вправду считает, что все сделал правильно. — Каковы твои выводы? С цифрами и результатами, я думаю, все ознакомлены.

— Всегда готовы стоять на страже интересов Ожерелья, Ваше Величество.

— Это все?

— Как прикажете, Ваше Величество. — Глаза главного жандарма приобрели совершенно бессмысленное выражение. Только струйки слюны из уголка рта не хватало.

— Господа хорошие. Не подскажете, почему все это говорит Жуковский, а стыдно мне? — вопросил император в пространство.

— Нам тоже стыдно, Ваше Величество. — Негромко сказал Державин. — По крайней мере, мне.

— До тебя, Гавриил Романович, очередь еще дойдет. Теперь давайте послушаем генерала Бальмонта. Как так вышло, что два полка ССО ничего не смогли сделать с обычными бандами.

— Ваше Величество! Вы же знаете. Это кадрированные части! Там личного состава едва по пятьдесят человек, включая поваров! На развертку полноценного полка нужно несколько дней.

— Это почти сотня вооруженных профессиональных военных. На складах полка, согласно отчетам, имеется тяжелое вооружение. Но, судя по докладам, они его с собой взять забыли. И вообще, я уже говорил про оправдания. Они меня не интересуют. Мне нужны выводы. И предложения. Или ты тоже, как прикажу?

— Кадрированные части восточного округа показали свою боеспособность, Ваше Величество. Но также и некоторую моральную нестойкость. Полагаю, необходимо сменить командование некоторых подразделений. Провести учения. Внезапные проверки содержимого складов…

— А чего их проверять? — тихо, но так, что это услышали все, сидящие за столом, пробормотал Грибоедов. — Содержимое складов 222-го полка против них же и применили позавчера.

— Вы за всех-то не говорите, ваше высокопревосходительство. — Одновременно заговорил Державин, с неприязнью глядя на главкома. — 223-й проявил себя. Приняли бой, находясь в меньшинстве. Задержали противника, не дав увести в рабство местных жителей. И дали возможность нанести удар Громовержцу. А наградные, я тут вижу, вы на 222-й подали. Который просто разбежался, едва порохом запахло?

— Что за нелепые инсинуации!

— Это не инсинуации, это факт. — Припечатал император. — Вы, кажется, еще не поняли, господа? Это во время спокойной, мирной жизни я мог смотреть на протекционизм министров откровенным имбецилам и махинации с казенным имуществом сквозь пальцы. Но у нас мирное время, кажется, кончилось.

— Я готов подать в отставку, Ваше Величество, если вы не доверяете моей информации! — в конце выспренной фразы Бальмонт дал петуха.

— Принято.

— Что? — генерал непонимающе огляделся.

— Твоя отставка принимается, Константин Дмитриевич. В твоем присутствии на совещании больше нет нужды. Подожди в приемной, до конца заседания. Заодно оформи свое заявление об отставке в письменном виде. — И кивнул Борису Скопину. — Проследи.

Бальмонт с растерянным видом, поддерживаемый за локоток одним из присутствующих при совещании гвардейцев, покинул малый зал. Просить отставки в случае, когда министр явно не справлялся со своими обязанностями было в Ожерелье красивым народным обычаем. Император милостиво отклонял прошение, и все оставалось по-прежнему. Потому что каждое ключевое назначение было продуктом компромиссов между кланами. Между императором и Советом Князей. Но они еще не поняли. По-прежнему уже не будет.

— Ты, кстати, Василий Андреевич, тоже иди пиши. Вместе с Бальмонтом. Пост начальника ОЖК тебе явно не по плечу.

— Но как же, Ваше Величество? Мне надо согласовать… Орловы же… Юсуповы… моя кандидатура утверждена Княжеским Советом…

Здесь император уже не выдержал. Бешенство выплеснулось наружу острыми иглами. Аура алмаза накатила на Жуковского, гася магию, подавляя волю. Остальным за столом тоже досталось, но из Жуковского будто стержень вынули.

ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ: Аура алмаза накатила, гася магию

— Тебя именным рескриптом уволить, бездарь тупорылая? — Взревел Шуйский. — Пошел прочь! Чтобы через пять минут у меня на подписи было либо его собственноручное заявление, либо рескрипт о лишении должности, званий и наград!

Скопин понятливо кивнул, подхватил почти бессознательного Жуковского и выскочил с ним за дверь. Секретарь невозмутимо зашуршал бумагой. Рескрипт готовит.

— Я прошу прощения, сиятельные господа, за эту вспышку гнева. И невольное воздействие. — спокойно продолжил Шуйский.

— Какое воздействие, Ваше Величество. Ничего не было. — Немедленно заявил Грибоедов.

Пушкин и Державин согласно закивали.

— А ты-то, Грибоедов… Как ты мог такое пропустить? Ладно, Державин. У него в Разумовском нет значительных сил, там общественный порядок гвардия рода обеспечивает.

— Мое ведомство, конечно, показало малую эффективность. Но наша основная задача, охрана Совета Князей и Кабинета, а главные наши подопечные — кланы и благородные рода.

— Опять оправдания.

— Я полагаю, что у меня так же, как и в ведомстве Гавриила Романовича, есть предатели. Нашим расследованиям противодействуют. Информацию, подаваемую в центральный офис, искажают. Я уже подготовил большую чистку, Ваше Величество. И, честно говоря, эта подготовка заняла все мое внимание. Недоглядел. Но отставки не прошу. Что удалось выяснить по ситуации, сверх стандартных докладов. Удары по Разумовскому координировались из единого центра. Я уверен, что в событии принял непосредственное участие Золотой Синдикат. Так что, как минимум один участник заговора, кроме сектантов, нам известен. Полагаю, эта преступная организация изжила свою полезность. Помимо прочих целей, заговорщики хотели ослабить независимый род. Возможно, даже вследствие событий, заполучить владение. Нам стоит обратить внимание на тех, кто будет среди бенефициаров. Это заговорщики из благородных. Заговор видится мне масштабным, но не уровня кланов. Скорее всего, в нем участвуют несколько богатых родов ограненных, которые стакнулись с… с Хмарью, прикрывая свои действия обычными интригами. Я, еще раз, настоятельно прошу Ваше Величество провести особые полномочия Тайной Службы именным рескриптом, в том виде, в котором я подавал вам проект в прошлом году. Это сделает нашу работу более эффективной и развяжет нам руки.

— Предварительный проект чистки мне на стол. Проект рескрипта тоже. Я рассмотрю. Пушкин?

— Ваше Величество. Думается мне, настало время решительных действий? Я давно говорил, что военную промышленность надо изъять из частного владения. Исключая производителей ручного оружия.

— Мы это уже обсуждали. Игнатовы такой визг поднимут… Да и остальные кланы. Никто не передаст кабинету такую силу.

— А и не надо Кабинету, Василий Александрович. Надо создать комитет военной промышленности под патронажем Совета Князей. Главное — централизация. И сразу надо провести аудит всех предприятий. Иначе у нас так и продолжат «банды» из нестабильной зоны с артиллерией кататься. Главное, для начала, — контроль и централизация. Думаю, князья не будут возражать. Остальные соображения я бы изложил письменно, с вашего позволения. И закон о госзаказе принять, в том виде, в котором я предлагал. А Игнатовы… Игнатовы гораздо более вменяемы, чем все остальные. Если поговорить с князем приватным порядком…

— Ты, Александр Сергеевич, гений. Да князья из штанов от радости выпрыгнут на такое предложение. Как я сам-то… Конкуренция, будь она неладна. Жду твоего доклада. Даю полномочия на переговоры от моего лица с Иридием. Перед ближайшим Советом Князей. У меня встретиться с ним не получится. Поторопись, подозреваю, будет созыв внеочередного Совета.

— Могу ли я удалиться, Ваше Величество?

— Конечно, Александр Сергеевич. Еще раз прошу прощения за неуместную вспышку. И я тобой доволен. Благодарю за службу.

— Служу Ожерелью и императору.

Пушкин ушел.

— Теперь ты, Гавриил Романович. Первое. По твоему управлению, я полагаю, все по плану. Твой запрос на создания подразделений особого реагирования и постоянной готовности удовлетворен. Необходимо как можно быстрее утрясти уставы и уладить прочие формальности. Дополнительный бюджет… Клан Алмаза найдет деньги, даже если Совет Князей откажет. Второе. Я прошу твоей рекомендации. Мне нужен адекватный человек на месте Бальмонта. Ты среди военных многих знаешь, служили вместе.

— Некрасов Николай Алексеевич. Тот самый командир 223-го полка. Полковник. Боевой и обладающий тактическим и стратегическим мышлением. Без связей и могучих родичей, поэтому и сидит на должности командира заштатного кадрированного полка. Если нужен список, мне надо будет еще подумать, Ваше Величество. И я прошу вашей приватной аудиенции в присутствии его благородия Скопина-Шуйского.

Грибоедов поменял положение тела и прошептал:

— То есть меня вы просите удалиться, Гавриил Романович? Это странно.

— Да прошу, Александр Сергеевич. Мое дело вашего ведомства никак не касается. — Покривил душой министр МВД.

— Хорошо. Вот как раз и Борис вернулся. Скопин положил перед секретарем два документа — прошения об отставке и снова устроился за столом.

Грибоедов поднялся и бесшумно выскользнул из кабинета. Державин проводил его взглядом. Потом снова посмотрел на императора.

— Терпеть не могу упырей. Простите, Василий Александрович. Вчера я провел квартальную церемонию награждения отличившихся. Среди прочих на ней присутствовал некий эр Строгов.

— Занятно. — Ровно проговорил император. — Опять Строгов. Я весь внимание, Гавриил Романович.

— Этот стервец умудрился при всех, когда я прикалывал ему медаль, всунуть мне за орденскую ленту кристалл с информацией. Так вот. Вы были правы, насчет Бриллинга. Он, сучара, главный предатель в моем ведомстве. Его покойный Фондорн вычислил, да не понял до конца.

— А Грибоедова, ты выставил, потому что? — Император поднял бровь.

— Ему я тоже не доверяю. Его служба слишком многое упустила. Он как будто ослеп и оглох. Клановые и рода точно связаны с творящимися в Ожерелье событиями. А он, глядь, ни сном ни духом. Паки херувимы, бл… Простите, Ваше Величество. Необходимо изъять Бриллинга из обращения и хорошенько допросить. В обычной обстановке это должен были бы сделать люди Грибоедова. Но я считаю, что его ведомство скомпрометировано не менее, а может, поболее моего. По этой причине я и попросил присутствовать Бориса Александровича.

— Ты понимаешь, что меня могут обвинить в использовании ресурсов клана для похищения государственного служащего, если все выйдет наружу?

— Это если выйдет. Но оно не выйдет, так, Борис Александрович?

— Все так, Гавриил Романович. Если что, я поддерживаю, Василий. Грибок твой с гнильцой, я давно тебе говорил.

Глава 1 Награждение причастных

Поспать удалось всего четыре часа. Голова пухла от мрачных мыслей в стиле: «Шеф! Все пропало! Стул в окно!». Однако воля и самодисциплина решают. Снилась мне какая-то ерунда. Я с какой-то электрической пушкой бегал по коридорам странного подземелья и отстреливал разнообразных нелепых монстров. Хмарь во сне меня не беспокоила. Наверное, слишком далеко.

Проснувшись, я первым делом выпил кофе, а затем отправился обследовать новое жилище. М-да. Это, конечно, не мой особняк в драгоценном квартале. Хотя устроились ребята не так плохо.

В здании, где находилась контора «Вместе» нами было арендовано уже два этажа. Оно было расположено, с одной стороны удачно (для нас), а с другой — не очень (для владельца). Здание было построено на границе жилого и делового района, немного в стороне от улицы. Оно было полностью деловым, такие сейчас принято называть торговыми центрами. Однако, собственно торговцев, кроме небольшой столовой на первом этаже, в доме практически не было. Здесь снимали помещения не самые удачливые дельцы, небольшие компании и частные предприниматели. Многие из них месяцами не платили арендную плату, и, в конце концов, со скандалом выселялись владельцем здания. Поэтому пришествие нашей компании владелец воспринял как знак Судьбы. Во-первых, мы стабильно платили аренду. Во-вторых, мы сразу стали тем арендатором, который приносит владельцу основной доход. Не ошибусь, если скажу, что владелец получал от нас восемь частей из десяти своих основных денежных доходов. А нам это было выгодно, потому что арендная плата была невысокой. Примерно втрое ниже, чем если бы арендовали помещения буквально через квартал. И впятеро ниже, чем если бы мы вдруг сдуру решили снять офис в центре. Ушлый Арчи еще и заключил договор аренды с последующим выкупом. Правда, случиться это счастье должно было только через десять лет. С владельцем уже обсудили перспективы аренды второго и первого этажа, но пока Арчи посчитал такую трату средств преждевременной.

Четвертый этаж был полностью отведен под офис компании и, по большей части, пустовал. Помимо серверной там находилась комната охраны с арсеналом, мой кабинет, в котором я еще ни разу не был, кабинеты Арчи, ИИшников и рекламщика. Занято было меньше четверти этажа. В остальных помещениях шел общий ремонт и травля тараканов.

Третий этаж — жилой. Арчи, совершенно справедливо, рассудил, что так и безопасней и время на дорогу не тратится. Мне были отведены «шикарные» трехкомнатные апартаменты, скромно обставленные и сияющие свежим ремонтом. Остальным работникам достались двухкомнатные квартиры с санузлом. Потенциал третьего этажа также не был исчерпан, даже близко. Вход на второй был замурован. К нам вела отдельная лестница, на которой выходы на второй и первый этаж тоже перекрыли.

Всей этой информацией Арчи поделился со мной ночью, пока мы ехали в офис из воздушного порта.

Стук в дверь. На пороге возник Августович.

— Доброе утро, Карл Августович. Как вам новое место.

— Доброе утро, Олег. Неплохо. Хотя, конечно, с особняком не сравнить.

— Скажете тоже. Конечно! Есть новости?

— Я уже побеседовал с местными охранниками. Они серьезно не дотягивают до уровня вашей гвардии. Я даже думаю Прутова из форта выписать. Чтобы он провел набор здесь. Пока же рекомендую в качестве наружной охраны для ключевых сотрудников выделять только гвардейцев. Эти «воины», которых нашел Арчибальд Андреевич, пусть офис охраняют. Также я полагаю необходимым организацию пункта питания здесь, на этаже. Так лучше, чем все эти их «доставки» или питаться в стороннем заведении.

— Как скажете. Это ваша епархия. Занимайтесь, Карл Августович. Пункт питания? Вы имеете в виду общую кухню?

— Да, именно ее. Напомню, что в час у вас церемония в министерстве. Наш багаж доставили, так что вы можете переодеться. Сопровождать на церемонию вас буду я. Я уже выяснил, что отсюда до центра города добираться не менее двадцати минут, даже на мобиле.

— Вот, кстати. Нам нужна машина не такая здоровенная, как этот фургон, на котором мы вчера ехали. Представительская. Это я сразу срезаю ваши возражения насчет поездок на «Развозе».

— Наверное, вам, Олег, стоит обсудить это с Арчибальдом Андреевичем.

— А он уже в конторе?

— Да.

Мы поднялись на этаж, пока охрана контролировала парней, заносящих на третий наши чемоданы. Среди прибывших я, с удивлением, узнал одного из слуг особняка. Я даже не знал, что он с нами полетел.

На мой вопрос Августович ответил:

— Это ваш личный лакей. Афанасий его отправил с нами, чтобы он следил за вашей одеждой, питанием и прочими вещами. Он летел третьим классом.

— Какого зерга со мной не посоветовались?

— А о чем здесь советоваться? Привыкайте, Олег. Вам личный слуга положен по статусу. Не думаю, что у вас будет время или желание гладить себе брюки или следить за расписанием приема пищи. Вы думали, в особняке вещи сами собой стирались и в шкаф залетали? Просто Афанасий Зюкин — мастер своего дела, поэтому на слуг там вы даже внимания не обращали.

— Я даже не знаю, как парня зовут. Неудобно.

— Гаврила. Раньше он служил хлебопеком. Булки выпекал.

Арчи сидел в своем кабинете обложенный какими-то бумагами и разговаривал, кажется, сразу по трем коммам одновременно. Увидев нас, он завершил разговор.

— Я думаю, нам надо плотно пообщаться по проекту, с привлечением Попкова и нашей язвы. И вашего рекламщика, эээ Всеслава, кажется? — заявил я.

— Да. Когда ты сможешь? Карл Августович сказал, ты сегодня куда-то едешь? Извини, если лезу не свое дело…

— Мне вот интересно. Что ты сделаешь, если я тебя когда-нибудь НЕ извиню?

— Эээ… Буду переживать?

— Ааа. Серьезная угроза. К часу мы идем в МВД. Значит, в двенадцать примерно отчаливаем. Хочу машину. Представительскую. Но недорогую. Но сперва я хочу поговорить с тобой. За финансы. Может, мы уже разорились, и на машину денег нет.

Августович деликатно прикрыл дверь в кабинет.

— С учетом тех камней, которые ты мне передал, мы еще больше десяти лет можем шиковать. Но расходы меня, конечно, ужасают. Машину я заказал. Извини, что не посоветовался, но нам для офиса все равно нужна.

— Эй! Мне нужна хорошая машина! Иначе что скажут в моем ночном клубе, если приеду на какой-нибудь «серне» или «кабарге»?

— У тебя есть любимый ночной клуб в Павлограде?

Перерыв, для шлепка ладонью по лицу.

— А! Понял. Извини. Нет, машина хорошая. Ее как раз к одиннадцати должны пригнать. Кожаный салон, хрустальные пепельницы. Пулестойкий корпус и стекла.

— Пепельницы — это важно. Мы же все курим как паровозы. Хорошо. Давай посмотрим структуру расходов.

В принципе текущих расходов было относительно немного. Всего офис с особняком и нанятым персоналом обходились нам в скромные двести двадцать с грошами тысяч алтын в месяц. Два шестьсот в год. Это вместе с погашением кредита. И если не считать идущей сейчас стройки манора, которая жрала деньги как пылесос. И это при нуле постоянного дохода. Со следующего месяца должен был пройти первый платеж на сто тысяч, с моей доли в Сути Фомора. Это закроет примерно половину текущих расходов.

Мои постоянные покупки же основательно подрывали нашу финансовую безопасность. За два месяца я истратил на костюмы и прочую технику более двадцати миллионов. Арчи продал три камня и вытянул из министерства колонизации остатки моей доли за разгром логова лича. Так что наша подушка безопасности составляла шестьдесят три миллиона с копейками. Для Олега, парня, которому в наследство оставили двадцать тысяч годового дохода, это была, конечно, гигантская сумма. С другой стороны — купленный Арчи представительский «Леопард» стоил миллион двести.

Я тоскливо вздохнул. Идея с «Вместе» может взлетит, а может, нет. Правда у меня еще предположительно изыскания аномальных рудников в районе форта намечается. Но там опять же либо найдем что-то, либо нет. Пока что, как я узнавал, ничего экстраординарного возле форта не нашли. Нет, копали в пяти местах всякое аномальное, типа железа или нефти. Но и только. Да и все места разработок были, естественно, заняты.

С Арчи мы провозились почти два часа. Я внимательно просмотрел деловой план создания будущей компании и, естественно, ни зерга не понял. Только то, что наибольшие вложения предполагались в рекламу и всякие мероприятия. Но я, конечно, царственно кивнул, одобряя всю эту финансовую зерговню. Мол, молодец, Арчи, так держать.

Наши кодеры были заняты, спешно латая какие-то таинственные «дыры» и дико ругаясь между собой. Мы даже слышали их через перегородку. Закончив разбираться с финансами я пошел одеваться к церемонии.

Невозмутимый Гаврила облачил меня в «приличный», по его мнению, костюм. Нацепил мне на лацкан невесть откуда у него взявшуюся медальку с первого награждения. Смел щеточкой с моего рукава воображаемые пылинки. Критически осмотрел и поправил мне прическу. Очень хотелось заорать: «Ну ма-а-а-ам!!!», но я стоически вытерпел всю процедуру, не издав ни звука. Нет, ну человек свою работу делает, за что его заикой на всю оставшуюся жизнь оставлять?

В зеркале отражался бледный молодой человек лет двадцати в строгом костюме с дорогими часами на правой руке и с безумно дорогим свадебным браслетом на левой. И с собачьей медалькой, да. А я хорош. Нет, не роковой красавец. А просто, как говорила одна моя очень давняя знакомая: «Интересный мушчина». Особенно, учитывая часы и браслет.

Новая тачка оказалась шикарной. Водительское отделение перекрывалось стенкой со стеклянной дверцей. Сзади было два практически дивана и откидное боковое сиденье. И мини-бар с холодильником! В котором уже стояла бутылка шампанского — комплимент от автосалона, и лежало два бокала. Недолго думая я разлил дорогущую шипучку по бокалам и вручил второй Августовичу, устроившемуся на диване напротив меня. Он с сомнением поглядел на пузырящуюся жидкость.

— Ну за мою вторую награду, Карл Августович, — подбодрил я его.

— Вроде до вручения обмывать не полагается. Плохая примета.

— Нет плохих примет. Бывают плохие дни. И бутылку я уже все равно открыл. А второй нет. Десять алтын пузырек, как говорят. — И я выпил сладковатую шипучую гадость. Никогда не любил шампанское.

К зданию министерства внутренних дел мы прибыли немного заранее. Помпезное сооружение из серого гранита, все в колоннах, гигантских фронтонах и высоченных потолках выглядело весьма официально. Я поразился практически полному отсутствию мер безопасности при входе. Чуть не всплакнул от умиления, вспоминая крохотный офис длани в Алом Рассвете. У меня даже браслет не отобрали. А арка, гасящая магию, похоже, барахлила. Я почти не почувствовал ослабления ауры. Неудивительно, что здесь у них министров стреляют, как в куропаток на подсадной охоте. Самое смешное, что даже после покушения ничего не изменилось. Только охрану на входе удвоили, судя по всему. Страшная вещь, инерция мышления.

Меня провели по длинным коридорам в большой зал, в котором был накрыт фуршет. Прочие приглашенные крутились возле столов. До начала церемонии было еще двадцать минут, и я решил посвятить это время вдумчивому изучению столов с закусками.

Всего на награждение собралось человек тридцать. В основном полицейские чины от вахмистра до ротмистра. Выделялся среди этого моря синих мундиров белоснежный китель капитана «Гордости ожерелья», которого я последний раз видел в бессознательном состоянии. И такой же роскошный мичман Харитонов, блюститель народной свободы и ненавистник ограненных по совместительству. Мичман, увидев меня, отвернулся и сделал вид, что мы незнакомы. Старшина Громыко был почему-то тоже в гражданке. К нему я и подошел, поздороваться.

— А! Малой! Рад видеть! Как сам?

— Добрый день, старшина. Вроде жив, орел. А вы почему не в форме?

— Меня турнули с борта. Не поладили кое с кем. — Он покосился на мичмана. — Но то дела прошлые.

— И как вы сейчас? Где обретаетесь?

— Слушай… те — он увидел мой перстень и слегка запнулся, — ну чего мне будет. Хожу на карго.

— А я правильно понимаю, — я поглядел на его ауру — нестабилизированного изумруда, — что вы воздушный волк, не можете без неба…

— Чего за херню… Что вы такое говорите, эр. Меня уже тошнит от этой калоши. Но вам то что за дело?

— Боевой опыт есть?

— Есть. Как не быть. А теб… вам зачем, малец?

— Набираю гвардию. Высокий риск. Столица и фронтир. Плачу пятьсот в месяц, плюс боевые-наградные. Интересно?

— Покумекать надо. Пятьсот, говоришь? Так-то интересно. Но…

— Вот — я протянул ему модную карточку Августовича. — Начальник моей охраны. Захочешь сменить горные выси на грешную землю, звони. Может, и сладится у вас.

— Я позвоню, — заверил меня бывший старшина. — Благодарствуй… те, эр.

Через пятнадцать минут началась суета. Какой-то порученец взялся выстраивать нас в ряд, по ранжиру. Мы встали в линейку, некоторые даже заранее приняли стойку «смирно».

Министр с сопровождающими появился, когда мне уже стало скучно. Генеральский мундир с тремя звездами на погонах Державину шел. Он был украшен одной-единственной орденской лентой. Седоватый, поджарый, похожий на волка в стае псов. Для полицейского у него была просто идеальная выправка. Я, конечно, читал его биографию и знаю, что он раньше служил в ССО. Вживую же я видел Гавриила Романовича впервые. В толпе сопровождающих его лиц я заметил и «Аркадия Вайнера», который допрашивал меня в первый мой приезд в столицу. Мутный тип.

Генерал остановился перед строем и хорошо поставленным голосом начал зачитывать первый рескрипт о награждении. Первыми получили свои почести полицейские, отличившиеся по службе. Я, кстати, был впечатлен. Награждали реально крутых ребят, которые с риском для жизни брали опасных преступников. Или вот совсем молодой парнишка был награжден за то, что дважды бросался в горящий дом, до прибытия пожарных, чтобы вынести потерявших сознание людей. Почти все награждаемые были слабыми ограненными без перспектив развития. Но были и простецы, перечисление подвигов которых, даже сухим языком официальных документов, просто поражало воображение.

Наша компашка с «Гордости» шла довеском к основному награждению.

Когда вызвали меня, я подошел к министру, не строевым шагом, конечно, но быстро и без гражданской вальяжности. Мужик, судя по всему, любил военную четкость.

— Эр Строгов, — глядя мне прямо в глаза, прогудел Державин, — за проявленное мужество и инициативу в спасении гражданских лиц, во время бандитского нападения на аэростат «Гордость Ожерелья» награждается гражданской медалью «За отвагу», первой степени. Также высочайшим повелением, за храбрость и умелые действия во время бандитского нападения на подвижной состав восточной железной дороги, эр Строгов пожалован медалью ордена «Михаила Спасителя».

НАГРАЖДЕНИЕ

Не знаю, что такое медаль ордена, но, кажется, награда крутая. Я был сегодня единственным, кто ее получил, кроме паренька, вынесшего людей из огня. Правда, ему пожаловали не высочайшим повелением, а приказом министра и третью степень. Мой привычный к дворцовым интригам мозг подмечал все эти нюансы автоматически.

— Это честь для меня, ваше высокопревосходительство — завопил я «дрогнувшим» голосом, и не стесняясь достал из нагрудного кармана платок, промокнуть совершенно сухие глаза.

Свита генерала дежурно и коротко зааплодировала. Державин слегка пригнулся, чтобы прицепить мне на лацкан медаль. А я, опуская руку с платком, положил ему под орденскую ленту кристалл, со скопированной из письма Фондорна информацией. Я увидел, как у министра расширились глаза, и одним горлом, не шевеля губами, прохрипел:

— На кристалле информация о том, кто убил Корнелия Фондорна и результаты его расследования. Предатель в вашем ближайшем окружении. Пока не посмотрите сами, не доверяйте никому.

Развернувшись на каблуках, я встретил внимательный взгляд тридцати награжденных. Большинство из них были солидными мужиками в возрасте. И они, почти одновременно начали медленно хлопать ладонью о ладонь, как бы отбивая ритм маршевого шага.

Я не думал, что эта традиция дожила до сегодняшнего дня. И такое чествование что-то затронуло в моей черствой душе. Я глубоко и искренне поклонился этим людям. Глубже, чем генералу, до этого.

Но я думаю, он все правильно поймет.

Глава 2 Наказание виновных

До начала занятий в Политехническом оставалось еще три дня. И за эти три дня мне нужно было успеть запустить кампанию по продвижению нашего авантюрного проекта «Вместе». Я подозревал, что в дальнейшем свободного времени у меня будет крайне мало. И не потому, что я думал, мол, меня ожидают сложности в учебе. Всё-таки я не совсем дурачок деревенский, а память у меня… Ну вы знаете. Просто мне придется тратить время на личное нахождение на занятиях и дорогу до политеха и обратно. Я заранее считал его потраченным впустую, и это меня изрядно бесило.

Поскольку я не собирался становиться инженером, моя основная задача заключалась в том, чтобы понять принципы работы современной техники. Ну и связи. Главное, для чего я пошел на эту безумную трату времени — связи с детьми производителей, с молодыми, незашоренными ребятами, которых можно набрать в мою команду. Это, пожалуй, главная цель. Ну и были юридические нюансы, связанные с наличием диплома о высшем образовании. Я не мог без него возглавлять предприятия с оборотом более двух миллионов алтын. Не мог претендовать на государственные должности, даже на должность советника при госчиновниках. Плюс еще множество мелких, но обременительных ограничений. Власти Ожерелья вполне целенаправленно продвигали необходимость, для элиты государства, обучения в высшей школе.

Вернувшись в контору из министерства внутренних дел, я собрал первое совещание «Вместе» в качестве генерального директора. Понятия не имею, как должны проходить совещания, вернее, видел-то я их множество. А вот участие в качестве главного лица для меня в новинку. Впрочем, можно представить себя на сцене, и сразу становится легче.

— Перед тем как запускать рекламную кампанию и предоставлять доступ к нашему продукту широким массам, надо, чтобы этот самый продукт работал как часы. А у меня есть ряд замечаний к оформлению сервиса. Я совершенно не разбираюсь в том, как все устроено внутри. Но зато я прекрасно понимаю удобно или неудобно пользователю программы. Поэтому я сейчас предлагаю провести блицопрос «чайников» вроде меня, которые успели потыкать в кнопочки и спросить, что их не устраивает. Потому что большинство пользователей будут такие же чайники, как и мы. Я начну первым, затем пусть Арчи и Карл Августович выскажутся.

— Не устраивает их. Замечания у них, да мы тут с Попковым…

— Тсс. Фра Ольга. Тебе я слова не давал. Ты, конечно, с Альбертом гений кода, но твое мнение в этой части совещания заранее было взвешено и найдено легким. Так… О чем я… А, ну вот. Первый вопрос, зачем вы прячете статистику пользователя на отдельную вкладку? Я думаю, основные показатели должны быть прямо на его карточке пользователя. Не просто думаю. Вам задание сделать так. А вот уже от основных показателей можно сделать ссылку на остальную статистику.

— И какие конкретно показатели ты считаешь «основными», Олег?

— Я, из того, что там набросали, считаю основными: рейтинг «Вместе», количество подписчиков, верификацию пользователя. Может кто-то из вас предложит что-то еще.

— Ну это, как бы, несложно, типа. — Выдал Попков. — Эти цифры мы в карточку выведем, не придется, типа, глубоко в систему лезть. Думаю, вроде того, надо еще как бы ну рейтинг государственный ввести. Который привязан к идентификатору жителя. Обновляться будет раз в сутки. Я тут, типа, на досуге написал код, чтобы он тянул эту цифру в наши базы данных. Для души, как бы.

— Оль, есть возражения?

— Нет, все норм. Сделаем без проблем. Хотя, по-моему, это на хер не нужно.

— Позвольте не согласиться. — Вступил в беседу наш новый член команды, найденный Арчи специалист по «связям с общественностью» — Святослав Логинов. — Это вводит некий соревновательный элемент. Знак качества профиля, что ли. А вот от выведения информации о государственном рейтинге на карточку пользователя я бы рекомендовал воздержаться. В дополнительной вкладке — сколько угодно. А так… Мы должны позиционировать «Вместе» как отдельную реальность. Люди, по идее, должны начать там жить.

— Еще один жополиз. — Сказала Ольга, глядя на него. Логинов снисходительно хмыкнул.

Логинов выглядел представительно. Тщательно, аккуратно и дорого одет. Дорогие, хоть и не чрезмерно часы — бывшие нынче одним из главных мужских аксессуаров. Молодой, как и почти вся наша компания, двадцать пять лет. Черные волосы зачесаны на пробор — волосок к волоску. Шикарная борода с нафиксатуаренными усами. Простец, без малейшего потенциала огранки. При звуках его голоса все смолкли и смотрели на него, почти не шевелясь. Мне немедленно захотелось его поддержать. Ничего себе. Это что у нас? Артефакт? После совещания надо с ним поговорить.

— Спасибо, за комментарий, Святослав. Так и поступим. Альберт, услышал?

— Да, как бы понял, типа принял.

— Теперь мое главное замечание. Вы решили ограничиться только пользователями «серебряных» и «золотых» коммов? Мне не нравится система верификации.

— Если ее не вводить, каждый сможет завести себе кучу профилей на подложное имя, слоупок! Или ботов наплодить! Без нее никак нельзя, если кого-то еще интересует МОЕ мнение. — Взорвался Ольга.

— А я тебе и Альберту говорил, — встрял Арчи, — что этот подход просто режет нам аудиторию.

— Да на хрен нам толпа нищебродов с их ценным мнением?

— Нищеброды, Ольга Валерьевна, тоже что-то, да покупают. — Святослав поправил манжет рубашки. — А основная идея монетизации Арчибальда состоит в продаже рекламы, а не профилей. Так что, чем их больше в системе, тем выше будет наша прибыль. Если вы не в курсе, обороты «Кировских Моторов» от продажи «Кабарги» «нищебродам» превышают обороты от продаж «Тигров» «богатеям» на два порядка. Кабарга стоит две тысячи. Тигр может стоить до миллиона. Мне продолжить?

— Господа. — Это разговор у них, судя по всему, был не впервые, и я решил вернуть беседу к моему тезису. — Верификация. Я предлагаю следующую схему. Разделить профили по статусу участия в системе. И весу — влияния на рейтинги. Неверифицированные профили ограничить. По количеству подписчиков, по весу влияния, по максимальному рейтингу, ну и сами еще придумайте как. Верифицируемые не ограничивать, а наоборот добавлять им удобства, функционал и прочее. Может быть, даже продавать им дополнительные функции. Богатые люди готовы платить просто за удобство.

— Полностью поддерживаю. Надо ввести, помимо обычных профилей, какие-нибудь серебряные, золотые и алмазные. Как вариант. И чтобы получить первый «продвинутый» профиль, надо, собственно, пройти верификацию. Остальные, за деньги. Вот так будет нормально. — Веско проронил Логинов.

— Эээ, ну я тут думал, как бы, сделать верификацию проще, типа. Для граждан, как бы. У них же есть регистрация на государственных страницах, общая. Можно попробовать вставить к нам код, который будет проверять пользователя по этому критерию. Но это не завтра, как бы, точно.

— Это побочная задача, но возьми ее в разработку, Альберт. Главное — сделать возможным создания профиля любому жителю Ожерелья. А не только избранным. Ну и насчет этого металлического деления попробуйте, мне идея нравится. Только сразу говорю, это не должно отражаться на карточке. Видимая граница: подтвержден профиль документально или нет.

Совещание продлилось почти четыре часа. Мне оно показалось довольно продуктивным, но к концу у всех уже мозг начал закипать. Так что я волевым усилием прервал трепотню и разогнал всех отдыхать. Переваривать то, что мы сегодня нарешали. Наши кодеры обещали накатить все изменения в течение трех-четырех дней. Это с тестированием. М-да. Не уложусь я в отведенный себе срок для запуска. Подозреваю, могут появиться проблемы технического характера.

Ладно! Посмотрим.

Интерлюдия. Павлоград. Где-то

— Господин! Я вышел на получателя письма.

— Да? И кто же наш счастливчик?

— Это какой-то благородный хмырь с периферии, где Фондорн недавно вел расследование. Олег Витальевич Строгов.

— С периферии, говоришь. Ну-ну. Еще что-нибудь?

— Он недавно зарегистрировал предприятие в сфере ИИ. Какое-то там «Вместе». И главным разработчиком у него — Ольга Якимова. Ну, помните, я докладывал…

— Помню, как не помнить. Всплыла девочка.

— Уверен, взлом — ее рук дело. Она как раз на защите информации специализируется.

— Ясно. Что ж поздравляю тебя со вторым днем рождения. Иди. Работай.

После того как кодер вышел из кабинета, хозяин достал «чистый» комм из сейфа. И набрал один из четырех внесенных в память устройства кодов.

— Это Джокер. Мне нужны ваши ресурсы. Пара небрезгливых и профессиональных ребят и место, где можно держать клиента. Да. Да. Я решаю нашу общую проблему! Подробности вам знать не обязательно. Не по комму. Ваши костоломы все равно доложат. Хорошо. Жду.

Павлоград. Контора «Вместе»

— Привет, милый! Как твои дела? — Оксана ворвалась в наши апартаменты, как свежий ветер в пыльный чулан.

— Ты совещание пропустила. А мои дела сразу с твоим появлением пошли в гору.

— Па-апрашу без инсунуциаев! Я сдала документы в Гуманитарный университет и прошла тестирование!

— Результаты?

— Послезавтра. Но я в себе практически уверена. В этом году проходной балл небольшой, даже такая бездарь, как я, имеет все шансы.

— Всем бы такими «бездарями» быть, как ты. Мое прошение о содержании боевой техники в маноре удовлетворили. Не прошло и четырех дней со времени разговора с дланью. И это все благодаря тебе!

— Бессовестный льстец. Но мне нравится. Хвалименя побольше. Кроме тебя, пока некому. Что интересного было на совещании?

— Да ничего особенного. Но наши финансовые гении просили тебя зайти, обсудить особенности контрактов на рекламу, как появишься. Говорю это с тяжелым сердцем, так как… — Хлопнула дверь, — ты немедленно лишишь меня своего блистательного общества. — завершил я фразу, озирая опустевшую комнату.

Остаток дня я провел суетливо. Как только я появился, все, кроме, кстати, Святослава кинулись перевешивать на меня свои мелкие проблемы. Ура! Начальство приехало, можно самим ничего не решать! Гады зерговские. Порадовало, что Августовичу позвонил старшина Громыко, и они договорились о встрече. Я дал добро моему телохранителю на временный перевод из форта Прутова.

А еще попросил Арчи снять второй этаж здания. Нам нужен спортзал. Это все, конечно, не быстро, но начинать пора уже, я так думаю.

Ольга и Альберт явились просить увеличения штата кодеров, и очень удивились, когда я сказал:

— Оля. Ты начальник отдела разработки. Прием новых сотрудников в твоем ведении, пока мы отдел кадров не завели. Нужны коллеги, нанимай. Я не собираюсь контролировать каждый твой шаг. Мне это на зерг не сдалось!

Ну и все в таком же духе. Перед тем как лечь спать, мы с Оксаной и остальными сгоняли в ресторан на ужин. Я настоял на присутствии всех сотрудников, поскольку наши кодеры, кажется, окончательно перешли на сублимированную еду. Да и для охраны так легче. Пока Арчи нам поваров ищет.

Следующее утро началось с легкой разминки, после которой я собрал небольшую планерку. Кажется, полезно каждое утро немного потиранить сотрудников, ну и чтобы ключевые люди знали общее положение дел, тоже надо. Затягивать я не собирался, решив в этот раз ограничиться получасом.

Попков сидел с красными глазами, как вампир. Остальные выглядели отдохнувшими и полными сил. Кроме…

— А где наша злоязыкая красавица? Ольгу куда дели?

— Она выскочила перекус купить вниз в столовую. Там пирожки, как бы, клевые. Сказала, тип, до совещания успеет.

Августович, нахмурившись, вытащил комм и быстро набрал код. Ответом ему были сигнал «вне зоны» доступа.

— Простите, господа. Мне нужно кое-что проверить. Комм ее охранника не отвечает. Вы продолжайте, я разберусь. — И Карл Августович быстро покинул совещательную.

Интуиция тут же заныла. Это ж-ж-ж неспроста.

— Так. Дождемся Ольги, коллеги. Вы, пока, идите, работайте. — И я поспешил вслед за Августовичем, выпуская Ика.

На первом этаже Ольги не было. Продавщица, пухлая тетка в не очень чистом переднике, сказала, что Оля купила пирожки, а потом ушла с каким-то посетителем. На улицу. Телохранитель был с ними.

Выскочив во двор, я завертел головой. Наш фургон стоял припаркованным во дворе. Своего «Леопарда» мы были вынуждены запарковать на платной стоянке. А возле фургона лежал бумажный кулек.

Мы с Августовичем бегом бросились к фургону. Кулек со столовскими пирожками. Зерг! Похищение. Наглое такое! Ик заверещал, привлекая мое внимание к фургону.

— Что, мой хороший? Попробуй Ольгу найти. Или следы крови. Ну что там? — Мартых, не обращая на меня внимания, повис на ручке задних дверей фургона.

Августович, отстранив меня, распахнул задние двери машины, которые оказались не запертыми. Резко запахло требухой и кровью. На полу лежал охранник, который должен был присматривать за Ольгой. Страшная рана, поперек корпуса уже практически не кровоточила. Шея свернута. Но главное, парень еще жив! Аура еле теплится, но она не погасла. Хорошо быть рубином. Я от таких повреждения точно бы душу Силе вручил! Рывком я поставил шейные позвонки на место и немедленно воткнул в охранника шприц с зельем регенерации, который хранил в браслете.

На полу лежал охранник

— Карл Августович, вызывайте целителя. Надеюсь, парень продержится! Я пробегу вокруг, может быть найду что-нибудь.

— Вы никуда без меня не пойдете! Искать человека, который свернул шею подготовленному телохранителю-рубину опасно, Олег. Кроме того, мы сто процентов опоздали. Ее уже увезли. Лучше попросите фамильяра поискать. У него шансов больше. Хотя… В Павлограде три миллиона жителей. Ничего мы не найдем. Надо ждать хода похитителей. — Говоря все это, он набирал код ближайшей больницы с дежурным экипажем неотложной помощи.

Я поморщился. Он прав, конечно. Вместо бессмысленных метаний и вырывания волос из лысины я занялся грубым латанием пострадавшего охранника. Я не рубин и не изумруд. Но составить вместе ткани и временно «сшить» их, поставив заплатки силой ауры, может любой ограненный. Надо просто знать, как. В подобной «полевой хирургии» у меня был весьма обширный опыт. Приходилось в свое время себя так латать.

— Неотложка обещала приехать в течение пятнадцати минут. — Августович хмуро уставился на тело парня и кровь, стекающую из машины на землю. — Мое упущение, конечно.

— Да при чем здесь вы. Мы не в крепости живем, отгородившись от мира. Такое невозможно предотвратить в наших условиях. Но зря они так, кто бы «они» не были. Вызывайте подмогу, пусть тело постерегут, нам с вами надо подготовиться к «следующему ходу» этих тварей.

Забежав на четвертый, мы с Августовичем бросились переодеваться в боевые костюмы. Издалека уже слышался вой сирены «неотложки».

— Милый, что случилось? — в голосе Оксаны звучала нешуточная тревога.

— Ольгу похитили, — ответил я, открывая коробку с заготовками от «Нужных Вещей». Все же название свое лавка оправдывает полностью. — Будем пытаться вызволять. Надеюсь, ее похитили не чтобы в мозгах поковыряться, а чтобы надавить на меня.

— А если и то, и другое?

— Тогда все плохо. Она простец, ей не самый опытный сапфир просто мозг сожжет. Будем надеться, что сапфир у похитителей, если он есть, опытный. Все равно ему не жить с полученной информацией.

— Будь осторожен, ладно? Я могу чем-то помочь, прямо сейчас?

— Я всегда осторожен, милая. Осторожность — мое третье имя. А второе сегодня — «вам зергец, падлы». Ты можешь проконтролировать, чтобы все работали. А не впали в истерику. Этим ты очень поможешь.

Оксана кивнула, поцеловала меня в щеку и вышла в коридор.

Зазвонил мой комм. Номер скрыт.

Я достал из браслета маску Мома. Приложил к лицу, чувствуя, как она становится второй кожей. Ну суки. Сами напросились.

Я принял вызов.

Глава 3 Как правильно дать себя похитить

Внутри меня бурлила веселая злость, слегка кислившая опасениями за ментальное здоровье Ольги. Физическое-то здоровье я ей за деньги любое куплю, главное, чтобы жива осталась. Вот с разумом все не так просто. Ладно. Думать нечего.

Я ответил на звонок.

— Слушай внимательно. Твоя девка у нас…

— Как банально. И я должен предоставить вам чемодан империалов, оружие и грузовой аэростат?

— Какой аэростат, щенок?

— А он вам понадобился бы. Зря отказываетесь. Ну давай, угрожай. — Видимо, я сбил какие-то настройки у звонившего, поскольку последовала недоуменная пауза.

— Ты, видимо, не понимаешь? Хочешь, чтобы ее вернули тебе порезанную на кусочки?

— Я все понимаю. И сразу предупреждаю. Если с головы моей сотрудницы упадет хоть один волосок, никакого разговора не будет. Чего бы ты там ни добивался, ты этого не получишь. Единственный вариант для тебя, получить желаемое, пылинки с нее сдувать.

— Здесь не ты ставишь условия, молокосос!

— Именно я. Это вам что-то от меня надо. Чтобы просто начать разговор, вам придется доказать, что Ольга еще жива, цела и в здравой памяти.

— Ты пожалеешь о своей строптивости! — визави сбросил звонок.

Для начала неплохо. Ждем второй раунд, а пока подготовимся. Августович, похожий в своем костюме на рыцаря ранней империи, зашел ко мне как раз когда я заканчивал разговор с похитителем.

Я объяснил ему основную концепцию будущих действий. После чего проделал необходимые манипуляции. И мы уселись в кресла возле моего комма, который я положил на столик. Минуты потянулись очень медленно.

Снова звонок с неопределяемым кодом. Подождав шесть сигналов, я нажал на кнопку приема.

— А теперь слушай…

— Я хочу услышать Ольгу, а не тебя.

— Не беси меня, мелкий уебок! Ты всего в шаге…

Я отключился. Нет ничего глупее, чем следовать указаниям похитителей, особенно вообще без гарантий. Ольгу я просто уже похоронил. Нет, я буду стараться ее спасти. Но действовать буду так, будто она уже мертва.

Тем более что я уверен на сто процентов: главная мишень акции — я. Деньги? Пф-ф. Откуда у моей семьи деньги? Манор я строю в кредит. О расходах моих никто не знает. «Вместе» еще ни гроша не заработало. Нет. Вся эта возня, скорее всего, из-за моего вмешательства в дела МВД. Или это происки Золотого Синдиката. В форте я им сильно хвост прижал.

Ждем следующего звонка. В том, что он будет, я не сомневался.

Следующий звонок последовал через двадцать минут. Я аж переживать начал, не забыли ли они про меня? Семь гудков и я беру трубку.

— Эр Строгов. Ваше упрямство делает только хуже вашей подруге. — Голос другой. Более мягкий. Решили сменить подход и переговорщика.

— Откуда я могу знать, что она у вас? И что с ней все в порядке? Я уже сказал первому уроду, это стартовое условие для разговора. Какой смысл мне с вами иначе трепаться?

— Разумно. Насколько я знаю, вы пока не обращались в правоохранительные органы. Если вы привлечете к делу полицию или жандармов, переговоры закончатся уже с нашей стороны. А вам придется ждать нашего следующего визита. Скажи что-нибудь своему господину, милая.

— Вонючий урод, убрал руки, пидор! Чтобы вы сдохли твари, я вас вые… м-м-м. — Узнаю мою девочку! Ольга, известная в узких кругах, как сладкоречивая!

— Как вы убедились, она у нас и пока жива и бодра. Даже, пожалуй, слишком. Вот подумываем отрезать ей язык.

— Вы не первые с таким желанием. Большинство моих сотрудников только рады будут. Развлекайтесь, ага. Что дальше?

— Дальше вы выйдете на улицу и через две минуты встанете на углу дома, в котором находится ваша контора, под вывеской «Пальчики оближешь». К вам подойдут и дадут дальнейшие инструкции. Время пошло.

Гудки.

Мы переглянулись с Августовичем, который все слышал.

— Рискованно вы играете, Олег. Я к фра Ольге уже привык. Жалко девчонку.

— По-другому действовать нельзя. Мы убедились, что она хотя бы жива на настоящий момент. Плюс я им дал понять, что ее жизнь — гарантия выполнения мной их требований. Иначе ей могут перерезать горло в любой момент. Думаю, сама по себе она никого не интересует. История с Гариным вроде бы нигде не всплывала.

— Время идет.

— А мы не будем действовать по их графику. Их главное желание сейчас — вывести меня на беспрекословное исполнение их инструкций. Так, у человека не остается времени обдумать свои дальнейшие действия. А главное, он перестает ставить свои условия. Я не перестану. Постараюсь выиграть Оле побольше шансов. В принципе я представляю, что будет дальше. В общих чертах.

— Звучит так, как будто вы сталкивались с похищениями раньше.

— Бывало. Только не я, а Арлекин. Но я все помню. Вот теперь идем.

Под нужной вывеской я оказался через четыре минуты. Окликнул крутящегося рядом мальчишку и купил у него газету. Несмотря на развитие паутины, бумажные издания не спешили умирать. Когда пацан, счастливый тем, что я дал ему целый алтын, побежал дальше, ко мне подошел мужичок затрапезного вида. Пахло от него как от помойки, в которой он, очевидно, и ночевал. Он протянул мне бумажный пакет, в котором обнаружился дешевый кнопочный комм. Как только мужичок отошел, комм зазвонил.

— Ты опоздал! — снова первый голос. — Ты должен…

— Я тебе ничего не должен. В том числе придерживаться расписания. — Он попытался меня перебить, но я не дал, напористо продолжив. — Каждый раз, когда вы мне звоните, я должен слышать Ольгу. То, ради чего я вообще с вами общаюсь. Если нет, разговорам конец.

И нажал на отбой. Идите-ка на зерг, ребятки. Раскрыл купленную газету и углубился в чтение передовой статьи.

Новый звонок последовал через две минуты. Торопятся. Вот только почему? Надо было меня промариновать же?

— Вы суки, вам конец… — опять милый звонкий голосок моей подруги. Уже хорошо.

— Теперь слушай сюда, читатель. Свой комм брось в урну на углу. На улице стоит машина «Развоза», номер триста четыре. Садись в нее и жди звонка. Мы смотрим за тобой! — Гудки. Я демонстративно достал дорогой комм из внутреннего кармана пиджака и уронил в урну. Следовало ожидать.

Проследовав за угол, я действительно увидел черную «Серну» «Развоза» с номером триста четыре. Водитель, конечно, их человек. Но мы пока что его трогать не будем. Если у ребят есть мозги, конечную точку назначения он не знает. Я широко открыл заднюю дверь. Спросил водителя:

— Меня ждете?

Мужик вздрогнул и процедил сквозь зубы:

— Наверное, вас. Вы же заказали номер триста четыре?

— Мои друзья. — ответил я и загрузился на заднее сиденье.

Снова звонок. Действительно, следят. И Ик уже нашел следящего за мной типа. Никто не уйдет не обиженным, клянусь!

Выждал положенные семь гудков и взял трубку.

— Сейчас вы едете…

— Я опять не слышу Ольгу, — сказал я, открывая дверь машины. — Пока.

— Твари тупые вам пи…

— Ага, теперь слышу. Можешь говорить. — я захлопнул дверцу.

— Вы сейчас поедете в три банка. В каждом ты снимешь триста пятьдесят тысяч алтын наличными. Чемодан для бабок в багажнике. Начнешь с Императорского.

Значит, меня пытаются убедить, что им нужны деньги. Логично. Заманивать меня просто так, дуриком, не очень умно.

— В Императорский. Ближайшее отделение, где наличку можно получить.

Машина тронулась с места. Поездка началась. Я снова уткнулся в газету. Нормальный комм-то у меня коварно выманили!

После Императорского я снял деньги в двух разных отделениях Промышленного банка. Каждый раз, когда мне звонили похитители, я требовал, чтобы трубку дали Ольге. Выслушав очередную порцию жуткой похабщины, разрешал мной порулить. Чемодан потихоньку тяжелел. Когда я сел в машину после третьего отделения, водитель поехал уже без всяких указаний с моей стороны. Понятно. Близится финал. Машина съехала с прямых широких улиц и запетляла по кривым переулкам. Впрочем, далеко от центра города мы не удалялись. До сих пор мы находились в более или менее приличном районе, в достаточно глухой его части.

Интерлюдия. Конспиративная квартира

— А ведь он действительно готов отвалить за тебя миллион, девочка. Чем же ты так ценна?

Ольга, промычав из-под кляпа очередные ругательства, показала спросившему оттопыренные средние пальцы на обеих руках.

— Ну-ну. Ты еще заговоришь, не сомневайся. Я еще покопаюсь в твоей голове. Но сейчас не до тебя. Скоро мы пообщаемся с нашим золотым мальчиком. А потом до тебя очередь дойдет.

Автомобиль Развоза где-то в тупике

Звонок.

— Олег! Не приезжай, тут мымф м-м-м…

— Сейчас ты наденешь то, что даст тебе водитель. И поедешь ко мне. Проведем обмен.

Гудки.

Наступил момент, которого я опасался. Они должны были меня обезвредить как мага. И здесь была тонкость, которая могла позергить весь мой план.

Водитель швырнул на заднее сиденье пояс из диумверита, диумверитовые же наручники и серый потасканный плащ.

— Надевай.

Я медленно надел и защелкнул пояс. Фух, пронесло. Все работает. Уже спокойно застегнул на руках наручники. Накинул сверху плащ. И вышел из тачки, как раз навстречу второму мужику, который торопливо подбежал сзади, намереваясь сесть в салон.

— А ну, обратно сел, — рявкнул он.

— Я сяду назад, а ты вперед. От тебя воняет. Пусть твой дружок тебя нюхает.

— Быстрее давай, — прикрикнул он, распахнув переднюю дверцу.

Я пожал плечами и уселся обратно на заднее сиденье. В салон бесшумной тенью запрыгнул Ик и устроился у меня в ногах.

— Слежки не было, я уверен. — Сказал второй. — Поехали, везем его до места.

Хе-хе. Не было слежки. Уверен он. Дилетант! Давайте милые, уже быстрее до места доедем. А то я прям заждался. Я повнимательнее присмотрелся к обоим громилам, благо теперь видел их вместе. Так и есть! Упыри. Оба вампиры.

Это все запутало. Вроде никаких претензий у нынешних гнезд к Олегу Строгову быть не могло. С другой стороны, может, они просто наемники. Ладно! Посмотрим. Два будущих покойника, все равно — упыри они или нет.

Похитители проверили меня каким-то устройством, но спрятанных маяков и прочего не нашли. Ну их и не было. Потом проверили на наличие магии.

— Слушай, от него магией фонит… от всего. — сообщил сообщнику персонаж, уверенный, что за ним не было слежки. — Но слабо.

— Аура еще не полностью подавлена. — Ответил второй. — Предметов магических нет?

— Нет.

Два раза хе-хе.

Мы еще покатались по городу и въехали в район промышленной застройки. «Серна» тормознула возле одиноко торчащего заброшенного узкого кирпичного корпуса, со всех сторон обнесенного забором. Пока все выбирались из машины, Ик рванул обследовать здание.

Я вышел и тачки и потянулся. Ну-с. Начнем.

Интерлюдия. Вампиры и жертва

Наглый щегол раздражал Грача всю дорогу до невозможности. Но шеф почему-то считал его опасным. Поэтому до того, как парень надел на себя кандалы и пояс, Грач сдерживался. А теперь этот придурок потягивался, будто на прогулку вышел.

Грач грубо схватил его за локоть и оскалил клыки. Теперь можно и не скрываться, щенок отсюда уже не выйдет.

— Шевели ногами, мелкий. Тебя уже заждались. — Мерзко ухмыльнулся он.

— А вы не хотите чемодан с деньгами из багажника забрать? — Спокойно спросил пацан. — А то место здесь глухое. Досадно будет, если какие-нибудь уголовники украдут больше миллиона алтын!

От него совершенно не пахло страхом. Любой нормальный человек, даже ограненный, в его ситуации, уже давно гадил бы под себя. А от этого пахло только хорошим одеколоном и совсем немного разогретым металлом.

— Иди давай, умник, епта. Без тебя разберутся уже.

— Как скажете. Иду. Вы же хозяин положения.

Это тоже было сказано как-то неправильно. Без уважения. Может быть, даже с ироническим подтекстом.

Рядом вдруг грохнул лист жести на заборе. Оба вампира, Грач и достававший чемодан с деньгами из багажника Беглец, резко дернулись в сторону звука. Там промелькнула какая-то неясная тень.

— Крысы. — Пробормотал Беглец. — Идем.

Грач рванул парня за собой, думая уронить и слегка протащить по кирпичному крошеву, устилавшему округу, но тот даже равновесия не потерял. Просто «подстроился» под новый темп. Бесит! Почему он не боится? Что-то задумал?

Они отогнули секцию забора и пролезли на стройку. Парень спокойно шел рядом, даже глазами по сторонам не стрелял. Обдолбанный, что ли? Наркотой тоже не пахнет.

Зайдя в здание, они заперли за собой массивную металлическую дверь, покрытую облупившейся зеленой краской. И поднялись по обшарпанной лестнице на второй этаж.

Второй этаж снаружи выглядел заброшенным, как и третий. Разбитые стекла в окнах с решётками, в которые с улицы видно потрескавшиеся потолки. Внутри же он содержал сюрприз. Бункер, построенный по центру пустого помещения. Полная звукоизоляция, приватность и тайна обеспечены. Почему не в подвале? Если, не дай Сила, убежище начнут штурмовать, будет куда уйти.

Вампиры распахнули дверь в бункер, и в этот момент парень внезапно заупрямился.

Он уперся и потянул сопровождающих назад. Смешно. Но два упыря несколько мгновений не могли сдвинуть довольно субтильного мальчишку с места. Они, смешно пыхтя и шаркая ногами, тянули парня к входу в убежище, а пацан упирался и сдавал назад. Противостояние длилось уже несколько секунд, как парень внезапно обмяк и дал завести себя внутрь. Дверь за троицей захлопнулась.

В первом помещении располагался диван и несколько экранов, в которые было видно все подступы к зданию.

— Надо бы машину убрать. — проворчал Беглец.

— Успеешь. Сейчас мы наш ужин пристроим. — И снова ухмыльнулся, обнажив клыки.

Парень помахал левой ладонью возле носа.

— Знаете. Если не ухаживать за ротовой полостью, потом могут появиться серьезные проблемы с зубами и деснами. — Оповестил он Грача. И не успел тот придумать достойный ответ, парень добавил. — Впрочем, эта отдаленная проблема вас уже волновать не должна.

— Заткнись! — Грач отвесил парню увесистого леща, но тот как-то ловко наклонился, и удар пришелся вскользь.

— Его сказали целым доставить. А ты своими культяпками и взрослому человеку голову можешь проломить. — несколько укоризненно заметил Беглец, потянув парня за собой в следующее помещение.

Там уже ждал Штопор, временно приданный группе специалист. Вел он себя при этом как начальник, что тоже Грача злило, но поделать он ничего не мог. Тем более мозгоправов Грач не только недолюбливал, но и опасался.

— Наконец-то. Вас только за смертью посылать. К стене его. Начнем сразу.

Парень негромко хмыкнул. Вампиры прислонили его к бетонной стене и споро принялись приковывать наручники к стальным кольцам, вделанным в бетон.

Да. Нам никто не помешает

— Тебе смешно, мальчик? — Склонив голову набок, поинтересовался между тем Штопор.

— Да, меня позабавил примененный вами фразеологизм. Знаете, когда символизм оказывается на поверку банальным фактом.

— О, как тонко. Так ребята буквально привели сюда смерть? В самомнении вам не откажешь, Олег. А вот чувство самосохранения, вам, похоже, отказало напрочь. Ничего. Нам здесь ничто не помешает. Мы быстро все это найдем, даже если мне придется окунуться в самые глубины вашего разума.

— Да, — согласился странный парень, — нам никто не помешает. Здесь вы правы. Это хорошо.

Потом он как будто прислушался к некоему внутреннему голосу и в той же странной бесстрастной манере спросил.

— Ольга в соседнем помещении? — Он кивнул на дверь. — Ну тогда начнем.

Все присутствующие настороженно смотрят на странного юношу.

А из соседней комнаты доносится шлепок, как будто кусок мяса бросили на разделочную доску. Килограмм так на сто кусочек.

Следом оттуда же звучит судорожное рыдание-всхлип, от которого у всех присутствующих ноют зубы.

— Беглец, проверь, — требует Штопор.

Все трое отвлекаются от прикованного к стене парня и смотрят на дверь в соседнюю комнату.

И это их ошибка.

Сталь креплений и диумверит браслетов внезапно начинают течь.

Менять форму.

И в руках парня оказываются две штуки, напоминающие железнодорожные костыли.

Он тут же, почти неуловимым даже для чувств вампиров движением метает обе железяки в менталиста.

Костыли пробивают плечевые суставы сапфира и пригвождают его к противоположной стене.

Грач бросается к парню, желая одного. Вырвать ему горло.

Тот с непроницаемым лицом кладет руку на диумверитовый пояс.

Еще одно неуловимое движение и полоса металла срезает Грачу голову. Он даже понять ничего не успевает.

А Беглеца полностью поглощает выкатившееся из соседней комнаты облако тьмы, из которого доносятся истерические всхлипы.

Несколько мгновений и на пол падает иссушенное тело вампира без признаков жизни.

Парень, стоящий у стены, улыбается самыми уголками губ.

Глава 4 Скверный поворот?

Я собрался из черного облака обратно в человекоподобную фигуру. Терпеть ненавижу Плаксу. Он, нажравшись магии, всегда пытается принять форму чернильной кляксы. И не скажу, что живому человеку, пусть и ограненному, это приятно. Совсем нет. Жуткое ощущение. А ограненного, чья аура младше магистра, такое превращение и вовсе бы убило или растворило, не знаю. Есть, конечно, в этой форме и преимущества. Плакса, если уж ему не удалось тебя убить, не пытается перехватить контроль, в отличие от Весельчака. Но и не подчиняется полностью теперь, когда я перестал быть абсолютом. Зато он высасывает магию из ограненных, как губка воду.

Содрал маску с лица и отменил заклинание личины на Августовиче. Четыре тру-упа возле ба-а-анка… Вернее, три трупа. Четвертый, сапфир, корчился у стены, пытаясь выдрать из себя металлические костыли и периодически вспыхивая сорванными гранями. Металлические же отростки, крепившие его к стене, расползлись по плечам и буквально пустили корни в бетон. Дар металла — страшная вещь в умелых руках. Я покосился на обезглавленного вампира.

— Да не дергайся ты! — обратился я к сапфиру. — Только хуже себе сделаешь. И не пытайся Грани активировать там же диумверит в гвоздях. Забыл?

— Вам конец, придурки, — прошипел пленный. — Вы хоть понимаете, на кого напали?

— Нет. Кстати, а на кого?

Карл Августович вынул из внутреннего кармана менталиста портмоне. Извлёк из него серебристую карточку. Лицо спокойное, даже глаз не дернулся. Но я-то его уже знаю. Мой телохранитель удивлен и раздражен.

— Эксперт следственного отдела МВД при центральном Павлоградском управлении. — Сказал мой начальник службы безопасности.

— Вот так номер! Впрочем, следовало ожидать.

— Теперь вы понимаете, какую ошибку допустили?

Я спокойно начал обшаривать трупы двух вампиров и одного мужика, который охранял Ольгу. Чего с покойником разговаривать? Мне уже все ясно. Как-то этот самый предатель из МВД нас вычислил. Видимо, через взлом, или еще как. И прислал своих… Опа!

У меня на руках оказалось три удостоверения сотрудников Тайной Службы. Вот это поворот! Нет, вампиры на госслужбе — это нормально. Так уж повелось, что в силовых структурах через одного сотрудник, если не упырь, то оборотень. В погонах, ага. Если не по огранке, так по внутренней сути. Нет, думаю, нормальные люди там тоже есть, особенно на низовых должностях, но уж больно работа у них поганая. Меняет человека. Но вот что мне теперь делать, неясно. Влип я капитально. Судя по всему, заговор, в который я так не хотел влезать, проник гораздо глубже, чем я предполагал. Тайная служба — это тебе не МВД. Это сила. Полицаи мне ничего сделать не могут без улик, процедур и прочей ерунды. А вот эти… Запросто могут повернуть так, что я убил трех сотрудников, при исполнении. А похищение Ольги — не похищение, а вполне себе тайный арест. Я вздохнул.

— Это агенты Тайной Службы, Карл Августович. Представляете?

— Я же вам сказал! Живо отпустите меня, скоты! — опять начал разоряться пленник.

Я снял с покойного вампира галстук, подошел к брызжущему слюной, приколотому к стене «эксперту» и запихал кусок ткани ему в рот так, что тот аж поперхнулся.

— Хм. Это очень плохо. — Сказал Августович. — Но зачем тогда цирк с похищением? Могли просто вас арестовать. И все.

— Скорее всего, не хотели проводить по бумагам внутри ведомства. Документы — это следы. Мной интересовался император, значит, трогать меня официально опасно. Вот только что теперь делать не очень понятно. Тот, кто их послал знает, и где они должны быть, и что должны были делать. Трупы-то мы утилизируем, и этого типа тоже куда-нибудь в мусорную кучу бросим. Он нам, кстати, больше не нужен. — Я достал кинжал. Пленник еще больше выпучил глаза и замычал.

— Он еще может понадобиться, Олег. Вы не хотите, сперва Ольгу освободить?

— Ее накачали чем-то, она там в соседней комнате пузыри пускает. Зачем нам этот хмырь?

— Нам нужно прикрытие от Тайной Службы, Олег, на ближайшее время. Сдадим его в МВД. Он-то точно должностное преступление совершил. Вряд ли у него предписание есть на проведение сканирования. Да и связь его с заговором теперь очевидна. Заодно и расскажем об интересных фактах, — он кивнул на трупы особистов. — Может, нас тогда прикроют, как ценных свидетелей, пока они там наверху разбираются.

— Так-то оно так, только у меня прямого выхода на Державина или его замов нет. А больше я никому в этой конторе не доверяю. Ладно, будем разбираться по ходу пьесы. Сейчас надо все здесь зачистить и трупы убрать. Жаль, я не аметист, растворил бы их, ни один эксперт бы не опознал. И взрывчатка в форте осталась. А жаль, удобная штука. Но чего нет, того нет.

Мы занялись уборкой. Тела вынесли и упаковали в багажник «Серны». Одно пришлось втиснуть на заднее сидение. Туда же мы усадили еще живого «эксперта», сковав руки и лодыжки пластиковыми стяжками, которые я обнаружил в вещах особистов. Августыч остался охранять придурка. Диумверит остался внутри тела ограненного, во избежание неприятных сюрпризов. Ольгу я бережно разместил на переднем сиденьи. Чемодан с деньгами закинул на колени пленнику. Пусть порадуется.

Я еще раз прошел по помещениям бункера. Все, кроме лужи крови, оставшейся от обезглавленного вампира, мы вроде прибрали. Следов моей ауры здесь нет, я действовал в маске. А у Августовича и Ольги нет ауры. Хе-хе. Реальных доказательств того, что мы здесь были, получается нет. Впрочем, Тайную Службу отсутствие реальных доказательств не остановит. Карл Августович прав, нам очень нужно прикрытие. Напоследок я забрал кристаллы из системы наблюдения. Вот теперь все.

Трупы мы зарыли под грудой мусора на очередной заброшенной фабрике, которых в этом районе оказалось несколько. После этого я, зафиксировав в комме точку спонтанного захоронения, выдохнул. Мы переместились, и я позвонил в приемную Державина.

Мне пришлось прорываться через каких-то девочек, операторов, в несколько этапов, чтобы хотя бы выйти на секретаря министра. Правда, слова «удостоенный ордена Михаила Заступника» действовали просто магически. Меня несколько раз передали по инстанциям, как эстафетную палочку. Наконец, трубку взял секретарь министра.

— Чем могу вам помочь, уважаемый?

— Мое имя эр Олег Строгов. Я прошу сказать генералу, что нам нужно срочно поговорить.

— Знакомая фамилия. Но я не уверен, что у его высокопревосходительства найдется время на общение с вами. Вы можете изложить свое дело мне. Так будет проще.

— Не далее чем вчера его высокопревосходительство удостоил меня вручением награды. Сегодня у меня появилась критически важная для него информация. Вы меня наверняка видели на награждении. Если просто назовете ему мое имя, он со мной свяжется. Если нет — я вас больше не побеспокою.

Молчание. Зерг. Сеть считай, общественная. Да и секретарь, может быть из этих.

— Минуту подождите, эр.

В трубке заиграла веселая музыка. Меня поставили на паузу. Звонил я, конечно, не со своего комма, который подобрал сразу, как Августович выбросил его около дома. А с комма одного из «службистов». Не знаю, можно ли вычислить местоположение конкретного звонящего, да это и неважно. Я дал себе ровно минуту на то, чтобы отключиться и уничтожить трубку. Но Державин ответил раньше. Я сильно надеялся, что он прекрасно помнит и мою «проверку», и то, кто ее инициировал. И мой вчерашний подгон он не мог забыть. Главное, чтобы секретарь ему передал мое имя. И он передал.

— Олег Витальевич? — голос Державина. — Не ожидал от вас таких скорых вестей.

— Добрый день, ваше высокопревосходительство. У меня есть что добавить к вчерашнему сообщению. Это очень важно. Но я не уверен, что эта линия не прослушивается.

Короткая пауза.

— Что вы предлагаете, Олег?

— Два варианта. Или я даю вам код комма, по которому можно безопасно перезвонить. Или вы мне даете код, и я перезваниваю. Это срочно.

— Хорошо. Слушайте. — Он надиктовал код. — Жду звонка. Поторопитесь. Вам повезло, что у меня нет посетителей прямо сейчас.

Я разорвал связь и тут же набрал тот код, что мне назвал министр. Гудки. Есть контакт. И в ту же секунду зазвонил комм менталиста, который мы у него изъяли. Я перебросил его Августовичу и коротко кивнул в сторону пленника, а сам выскочил из машины.

— Гавриил Романович?

— Да, слушаю вас, Олег.

— Вчера я вручил вам информацию, полученную мной от Фондорна по паутине. А сегодня моего сотрудника похитили представители Тайной Службы, чтобы выманить меня из офиса. С ними был эксперт отдела криминалистики центрального управления МВД. И я полагаю, что это ответный ход человека, виновного в смерти Фондорна.

— Вы хотите, чтобы я помог вызволить вашу сотрудницу, я вас правильно понял?

— Э-э-э… Нет, ваше высокопревосходительство. Я ее уже вызволил. В процессе мне пришлось ликвидировать двух вампиров и одного ограненного, которые оказались сотрудниками тайной службы. Они до своей преждевременной кончины не представились. А ваш подчиненный пока живой сидит в моей машине. Полагаю, прямо сейчас ему звонит его сообщник, который все это и организовал. И я боюсь, попал из-за того, что передал вам известные сведения, в очень неприятную ситуацию.

— Удивительный вы человек, Олег Витальевич. И везучий. Двух вампиров, эээ, ликвидировал, надо же. Боевой. Так. Мне сегодня… Впрочем, вас это не касается. Тайная служба, говорите? Тварь, Гриб. Я так и знал. Я распоряжусь, чтобы пленного у вас забрали. Где вы готовы его передать?

Я назвал точку в трех кварталах от нынешнего местоположения.

— Хорошо, ждите там через полчаса. Второе. С Тайной Службой я помочь не могу. — У меня резко упало настроение. — Но зато знаю того, кто может помочь. В любом случае у вас теперь есть мой прямой код. Если будут проблемы, звоните, я попытаюсь уладить. Но надеюсь найти вам более серьезного защитника.

После этих слов генерал отключил связь. Что ж, я и не ожидал, что министр за меня грудью на амбразуру бросится. Но то, что обещал лично прикрыть и еще с кем-то там познакомить — уже здорово. А то я прям как кур во щи попал.

Я вернулся в машину. Посмотрел на Августовича, перебравшегося на заднее сиденье.

— Наш друг поговорил со своим начальником и уверил его, что все идет по плану и он работает с вами. О результатах обещал доложить. Не знаю, насколько он был убедительным и не передал ли закодированный сигнал тревоги. — сказал Августович задумчиво.

Наш пленник вздрогнул и замычал, мотая головой. Мол, нет! Ни в коем случае!

Через полчаса рядом с нашей скромной «Серной», стоящей на точке встречи, тормознуло два «Тигра» с правительственными номерами. Огромные черные внедорожники полностью перекрыли доступ к нашей скромной машинке. Из второй машины выскочили трое молодцов под два метра ростом и с явно военной выправкой. Из первой на асфальт ступил крепкий мужчина в летнем плаще, хорошем костюме, сидевшем на нем как на зерге седло. Короткая прическа, седоватые усы стрелочкой, волевое лицо и почти прозрачная радужка глаз. И аура алмаза — старшего мастера. Мне он был незнаком, но само наличие ауры алмаза и номера машин говорили, что он имеет непосредственное отношение к клану, как минимум. А вот наш пленник, которого споро вытаскивали из Серны дюжие молодцы, видимо, узнал его, что что-то замычал сквозь изрядно пожеванный галстук и на лице его отразился нескрываемый ужас. Третий громила, кстати, тоже алмаз, хоть и слабый подошел ко мне. Хм. Слабый алмаз. Такое себе словосочетание. Даже слабые алмазы могут устроить ограненному вроде меня похохотать.

— Документы задержанного. И комм.

Я молча передал требуемое. Также вручил ему коммы упырей. Спорить или острить не хотелось. Даже не знаю почему. Да нет, знаю. Есть у меня чувство самосохранения, — наговаривал на меня менталист проклятый.

— Где тела?

Я показал ему координаты.

— Под мусорной кучей лежат. Как и положено им. — Не удержался я.

Представительный мужчина тоже подошел ко мне и протянул руку для пожатия.

— Борис Александрович Скопин-Шуйский. Полковник.

БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ СКОПИН-ШУЙСКИЙ

— Ваше высокоблагородие. — Я ухватился за запястье шириной с хорошую дубовую ветку и ощутил ответную стальную хватку его коротких пальцев на своем. — Эр Олег Строгов.

— Я знаю кто вы, эр. Не надо говорить, что никто не должен знать о сегодняшних событиях? Кроме тех, кто уже в курсе?

— Нет, ваше высокоблагородие. Не надо.

Он достал из кармана конверт из плотной желтоватой бумаги, запечатанный гербом ожерелья.

— Это ваше приглашение на осенний бал во дворец Алмаза. Его должны были передать по другим каналам, но я решил, раз уж выпала возможность познакомиться лично, отдать так. Сегодня не покидайте конторы, к вам придут. Там разберетесь. — Он хлопнул меня по плечу. — В обиду не дадим, Олег. И благодарю за помощь.

Он сел обратно в мобиль. Оба «Тигра», взвизгнув покрышками, рванули по улице.

— Хм. Ну если сам начальник охраны императора сказал, что в обиду не дадут… Можем немного расслабиться, Олег.

— Ох, ничего себе, какие люди с Державиным дружат. Я думал он из СБ клана или что-то вроде. — Ответил я.

На самом деле вмешательство охраны императора в юридическом смысле нам никакой защиты не давало. Не поставят же они у нас гвардейца в коридоре. Или поставят?

— Он сводный брат императора, Олег. У них, насколько я помню, разные матери. Человек не публичный, но и не безвестный.

Высокие сферы. Рановато для меня. Хотя…

Я повертел в руках конверт. Осенний бал. Видимо, там и случится приватная аудиенция. Шуйский не торопится. Впрочем, непонятно, что ему вообще обо мне известно. И чего он от меня хочет. Я, будь моя воля, держался бы от этой семейки подальше.

— Давайте возьмем Развоз. Пора возвращаться, Карл Августович.

Ольга пришла в себя по пути в контору. Подслеповато моргая, огляделась вокруг и выдала:

— О! Олег. Уже всех гандонов порвал. Чего долго так возился?

— Моя прынцесса проснулась. — Я промокнул невидимым платочком сухие глаза. — Наша крошка снова с нами. Простите, вашсочсво, что ваш верный раб слегка запоздал.

— Ну чего ты начинаешь! Я в тебе не сомневалась, ни на секунду. Но страшно было все равно, до усрачки, Олег. Они мне обещали в мозги залезть. А я знаю, чем это для таких как я заканчивается.

Ее вдруг затрясло. Натурально худые руки ходили ходуном. Я, честно говоря, растерялся. Ольга себя отлично показала во время инцидента, и это проявление слабости стала для меня неожиданностью.

Августович укоризненно посмотрел на меня и вдруг обнял скорчившуюся девчонку за худенькие плечи.

— Вы огромный молодец, Ольга. Вы простите, что мы не сразу пришли. Были некоторые трудности с обнаружением местоположения. Но мы спешили, поверьте.

Ольга разрыдалась на плече старика. Я смущенно отвернулся. Как они вообще живут рядом с нами? Простецы. Наверное, чудовищно ощущать свою полную беспомощность и уязвимость.

— Спа…иба…арл Ав…устович. — сквозь рыдания проговорила Ольга. — Но охраны мне не надо вашей больше. Не помогла она. Только парень зря погиб. — Она снова заревела.

— Он не погиб. Мы успели вовремя. Рубин очень крепкий камень, его так просто не убить. Но в случае чего он должен был умереть, но не отдать вас. У него такая работа.

— Этот козел удостоверение показал. А потом напал так резко… Да и кто я такая, чтобы за меня умирать! Я не важная фифа ограненная-охрененная.

Здесь вмешался я:

— Ты часть моей семьи, Оль. Клятва, если ты помнишь была обоюдной. Я и сам рискну жизнью за любого из своих. Это главный принцип для так нелюбимых тобой благородных. Держаться своих. Не сдавать их. Спасать. Ну для благородных здорового человека.

Ольга затихла на плече Карла Августовича. Даже не ответила что-нибудь матерное. Да у девочки шок!

Машина остановилась возле конторы.

— Ну все. Выходим. Работы еще полно. — С энтузиазмом, которого вовсе не испытывал, заявил я.

— Сейчас. Подождите, я сопли утру. А то разнюнилась что-то. Вы же не скажете остальным?

— Нет, что ты. Это будет наш секрет на троих. Как ты могла подумать!

— Знаю я вас, гадов!

Ну вот. Это был кратковременный шок.

Глава 5 Без пристрастия

Я подумал, какие еще ресурсы могу подключить, чтобы максимально обезопасить себя. И решил позвонить по оставленному старым упырем Хайнцем коду. Ответил мне приятный женский голос.

— Охранная служба «Ночные волки». Какой у вас вопрос?

— Моя фамилия эр Строгов. И Хайнц обещал мне скидку на ваши услуги. — Пауза на том конце.

— И какие услуги вас интересуют, уважаемый эр?

— Мне нужна консультация. Личная. От вашего особенного сотрудника. Во время нее я бы и определился с услугами.

— Хорошо, эр Строгов. Завтра в полдень вас устроит?

— Нет. До восьми утра или уже после восемнадцати.

— Чем обусловлен такой период времени?

— Я учусь в политехническом университете. Завтра первый день занятий.

— Хорошо. Вам перезвонят.

Гудки.

Ну, как говорится, я сделал все, что мог.

Вечером, уже ближе к одиннадцати, к нам пожаловал обещанный Державиным «кто-то, кто может» противостоять Тайной Службе. И нет, к нам не приставили императорскую гвардию. Слишком жирно было бы. Хотя, конечно, тоже бы помогло. Я в принципе мог бы и сам догадаться, кто именно и почему к нам придет. Особенно если бы был настоящим мальчиком — Олегом Витальевичем Строговым. Ну что могу сказать. Протупил.

Перед тем как мы собирались запирать двери в контору, ко мне пришел охранник из фортовских и немного неуверенно произнес:

— Эр Строгов. К вам посетитель. Из… эээ, государственных органов.

Я слегка напрягся, мои мысли тут же обратились к Тайной Службе. Но это оказалась не она.

— Зови. Мы же не можем отказать «государственному органу».

— Все так, Олег. Не можешь.

В мой кабинет шагнул мужчина средних лет. Одет в аккуратный гражданский костюм. Невысокий. Черные с проседью волосы, уже начавшие редеть, аккуратно зачесаны назад. Нос картошкой, немного выпяченные губы, одутловатое лицо. Узкие, как у азиата прошлого глаза. Он тяжело опирался на трость и слегка прихрамывал. В левой руке сжимал плотный кожаный портфель. А еще он был аж целый магистр турмалин. За его спиной угадывался силуэт какого-то жителя астрала. Его плотная удушливая аура буквально заполнила кабинет, ощупав каждый предмет в нем, каждую деталь. Я непроизвольно закрылся, а Ик с возмущенным писком выскочил за дверь.

АРНОЛЬД НИКОЛАЕВИЧ ЗНАМЕНСКИЙ

Его лицо было мне знакомо, но как-то смутно. Как будто не моя память…

— Не помнишь меня?

— Арнольд Николаевич! — Наконец, я понял, кто передо мной.

Это же бывший коллега моего отца! Арнольд Николаевич Знаменский. Они вместе работали в министерстве юстиции и даже дружили. Мы бывали у них в гостях, а они у нас. Только Олегу было тогда лет десять, что ли. Потом там что-то случилось… Вот здесь воспоминания давалисбой.

— Узнал. Я рад видеть сына Виталия относительно благополучным.

— Вот про относительно вы, Арнольд Николаевич, в точку сейчас. — Я встал и поклонился. — Располагайтесь, ваше сиятельство. — Я покосился на золотой ранговый перстень.

— Предпочитаю обращение по табели — ваше высокопревосходительство. Я нынче действительный тайный советник. Но ты можешь обращаться ко мне по имени-отчеству. Я могу обращаться к тебе по имени? — Спросил он, тяжело усаживаясь в кресло для посетителей.

— Конечно, ваше… Арнольд Николаевич. Как вам будет угодно.

— Ты тоже садись, Олег. Опал? Серьезно? Но как?

— Возможно, аура мне передалось по линии матери.

— Ах да. Суворовы? Интересно. Но у тебя потрясающий потенциал. Это необычно. — Он склонил голову, рассматривая меня несколько секунд. — И закрываешься ты с поразительным умением. Грани тяжело рассмотреть. Впрочем, прости мое любопытство. Ты так изменился. Но ведь и лет прошло немало.

Я только еще раз склонил голову. С магистром надо вести себя вежливо. Тем более со старым знакомым семьи.

— Не могли бы вы… эээ, — я неопределенно покрутил рукой в воздухе. Но он меня понял.

— Да, конечно. Прости. — и он буквально втянул в себя большую часть ауры. Оставив несколько жгутов, шарящих вокруг и пронзающих стены, пол и потолок. В теории он может ауру до семисот метров растянуть.

Вовремя. Мне-то было нормально, а вот охранник уже буквально по стенке стек, бледный, как вата.

— Иди Артем. — обратился я к охраннику. — Мне с его высокопревосходительством надо побеседовать приватно. — Все равно он магистру сделать бы ничего не смог. Даже если бы захотел.

— Хорошо, конечно, вспомнить старые времена, Олег, — начал магистр, когда охранник удалился. — Но я к тебе по официальному делу. Позволь представиться, формально, так сказать. Товарищ министра юстиции. Действительный тайный советник. Аудитор императора. Высочайшим повелением назначен руководить расследованием случаев измены долгу чиновников Ожерелья, служащих в силовых структурах. Я только что опросил генерала Державина. Так что в курсе общей ситуации. Жаль, что меня подключили, когда процесс стал выглядеть совсем уже… Катастрофическим. — Он раскрыл принесенный с собой портфель и вынул оттуда довольно компактный планшет и кипу документов. — Поэтому нам с тобой придется поговорить в неурочное время.

Вообще-то, визит аудитора ко мне все равно выглядел странно. У него для опросов мелких участников, типа меня, свои люди имеются. Но я решил не гневить Судьбу, а, наоборот, поблагодарить ее. Интуиция подсказывала мне, что это все неспроста.

— Думаешь, зачем я явился лично? Почему не послал вместо себя следователей?

— Мелькнула такая мысль. Вы вроде не сапфир, а мысли читаете! — Подлил я в беседу немного бессовестной лести. Он слегка поморщился.

— В первую очередь — из-за деликатности дела. Ты у нас получаешься практически ключевой свидетель, Олег. Приходится вот хромать по вашим лестницам. Ну и во вторую — отчасти из-за старого знакомства с твоим отцом. Я понимаю твою ситуацию. Ты же в курсе, что за твоей конторой следят, Олег? Вот прямо сейчас?

— Да уж. Догадываюсь. И догадываюсь кто.

— Они придут в полночь. Ох уж эта любовь к красивым жестам. Так что у нас еще полно времени на беседу. Займемся делом. Но я должен тебя предупредить. Я ознакомился с твоим досье в МВД. Впечатляет. Думаю, они и десятой части не раскопали из того, что ты натворил. Да еще и камень твой… В общем, не пытайся меня обмануть. Моя задача — установить истину. Как следователь я беспристрастен. Любая ложь или уклонение от ответа будут трактоваться не в твою пользу.

— Я и не собирался…

— Мое дело предупредить, Олег. Не думай, что давнее знакомство даст тебе какое-то преимущество.

Я опять молча склонил голову. Еще один педант на мою шею. Но крайне опасный и проницательный педант. Теперь главное — не проколоться и все же сохранить хоть какие-то секреты. А насчет старой дружбы семьями и прочего я и не обманывался. На таких высотах, на которых располагается аудитор, всегда дует ветер. И первое, что он сдувает, это все человеческие недостатки. Типа отношений, дружбы, и прочего ненужного человеку такого ранга барахла. Передо мной сидел чиновник, который одним росчерком пера мог лишить меня титула, званий и отправить на рудники. И его объективность была моей лучшей надеждой.

Знаменский включил планшет и начал допрос. Начал он с недавних событий, постепенно углубляясь в прошлое. Аудитор оказался на редкость въедливым следователем. Он потрошил меня буквально по кусочку, заставляя вспоминать мельчайшие детали сегодняшнего происшествия. Первый камень преткновения случился, когда я утаил от него существование маски Мома. Он сразу заметил, что я что-то скрываю и начал раскручивать меня на информацию, мне пришлось даже немного возмутиться.

— Арнольд Николаевич. Я все понимаю, но использованные мной артефакты — секрет семьи. Это не имеет отношения ни к рассматриваемым событиям, ни к моим действиям.

— Артефакт, способный иссушить ауру мастера за несколько секунд, не может быть упущен из внимания.

— И все же, я настаиваю. Я не собираюсь вам врать, но и секреты семьи не обязан раскрывать, если это не вредит расследованию. Есть у меня такая возможность. Ее дает мне артефакт, и она не стабильна.

— Допустим, Олег. Пока перейдем к следующим вопросам, но будь готов, что если я второй раз спрошу тебя об этом, тебе придется рассказать мне все.

И пришлось бы! Но, к счастью, второй раз вопрос о маске так и не всплыл.

После подробного и выматывающего разговора про сегодняшние события, аудитор перешел к вопросам, касающимся моего знакомства с Фондорном. И сумел меня удивить

— Хорошо. Какие отношения тебя связывают с Иваном Францевичем Бриллингом, статским советником.

— Эээ. Никаких. Первый раз слышу это имя.

— Ты вроде не лжешь. Но мне точно известно, что ты встречался со статским советником и имел с ним беседу.

— Секунду! — Я немедленно вспомнил братьев «Вайнеров» и допрос после спасения аэростата. И позавчерашнее присутствие этого лжевайнера возле Державина. — Он, видимо, не представился.

И я рассказал Знаменскому об этой встрече.

— То есть ты утверждаешь, что не знал ни имени, ни должности ни звания этого человека, до сегодняшнего момента?

— Да, утверждаю. Ни имени. Ни звания. Ни должности.

После каждого моего утверждения Знаменский слегка кивал. Ходячий детектор лжи, зерг. Ну и дальше все продолжилось в том же духе. Так что, когда раздался громкий стук в подъездную дверь, я даже вздохнул с облегчением.

— Прервемся. — Сказал аудитор.

Он грузно поднялся со стула и прохромал в угол кабинета. Где… просто исчез для восприятия. Ни звука. Ни тени. Ни запаха. Зерг. И ведь не опал ни разу. В астрал частично перешел. Я продолжал видеть смутное пятно на его месте, благодаря своему особому зрению.

В коридоре раздался шум и какие-то возгласы, и затем в кабинет вошло двое господ, одетых в штатское, словно в одной лавке костюмы выбирали. Один вампир, второй, постарше, ограненный сапфир. За ними следовал невозмутимый Августович. И чуть позади него в открытых дверях встала Оксана. Сапфир пытался зацепиться своей аурой то за Оксану, то за старика, но с обоих его попытки соскальзывали, как с гусей вода.

Увидев меня, сапфир сформировал грань «Устрашение» и направил в мою сторону. Я пропустил воздействие, но не сильно-то и испугался. Хе-хе. Всего-то мастер. Упырь достал карточку и небрежно махнул ей передо мной, я успел рассмотреть только герб Ожерелья с глазом Гора внутри, бросил:

— Строгов?

— Эр Строгов для тебя, упырь. И я не рассмотрел, чем ты там машешь. Ты кто такой?

— Тайная служба. Ты идешь с нами. Своим статусом будешь гордиться изнутри камеры предварительного заключения.

Я откинулся в кресле и хрустнул шейными позвонками, повертев головой. Утомительный сегодня денек.

— Хренужба. Удостоверение покажи нормально. Может ты бандит какой — украл его, откуда мне знать?

Оба сотрудника Тайной Службы уставились на меня, как монах на сало в постный день. Что, твари, не привыкли к такому? Сапфир еще раз применил грань, видимо, еще не понял, что на меня эта детская пугалка не работает.

— Если понадобится, мы уведем тебя силой.

— А на каком основании? — спросила Оксана. Я чуть не дернулся, но сохранил спокойствие. Ну ты то куда, блин, полезла, девочка? — Где ваше предписание? Вам не нужно постановление суда, но предписание вы предъявить обязаны. Если вы те, за кого себя выдаете!

— Рот захлопни, девка. И пошла отсюда. А то мы по дороге и тебя прихватим.

— Как ты меня назвал, козел? — Упс. Появился говорок Качалки. Сейчас что-то будет.

От Оксаны дохнуло льдом. Вокруг нее появилось радужное свечение, а в руке у нее возник прозрачный клинок.

— Алмаз! — менталист отшатнулся, схватив товарища за рукав. Тот было попытался двинуться в сторону Оксаны, но чуть не напоролся на клинок, возникший в руке Августовича, как по волшебству.

— Бунт! Всех сгною на рудниках. На Тайную Службу императора рот разинули, слизни?

— Пока то, что вы сотрудник этой уважаемой организации, — лишь ваши слова. — Невозмутимо проговорил Карл Августович, убирая клинок. — Вы не предъявили документов, да и, Оксана Фроловна права, вам необходимо предписание. Так что ваши действия мы можем квалифицировать как обыкновенный бандитизм.

— Вот удостоверение. — Менталист показал Августовичу и Оксане карточку, которая засветилась под его пальцами.

— А предписание? — спросила Оксана. Грани она погасила, но ее аура пульсировала в тревожном ритме.

— Не захватили. Зато мы захватили с собой штурмовую группу. И если вы продолжите свои нелепые попытки сопротивления, она окажется здесь меньше, чем за минуту.

— То есть вы приперлись без предписания о задержании. Но почему-то хотите, чтобы я пошел с вами? — Лениво спросил я. — Даже готовы штурмовую группу здесь положить. А в чем я обвиняюсь-то? Просто интересно. — Понятно, что если бы не Знаменский, я бы себя так не вел. Но, имея такой козырь в кармане, можно и понаглеть.

— В государственной измене, Строгов. И в убийстве сотрудников Тайной Службы. — Что характерно, опять ответил менталист. Сдается мне упырь, который с ним пришел, такой же сотрудник ТС, как я аметист.

— Сильно! — Я покосился в угол. Ну пора уже устроить выход из-за печки, господин Знаменский!

— Так все. Мне надоело. — Упырь вытащил комм.

— Достаточно. — Веско прозвучало из угла, в котором материализовался аудитор. — Узнаешь?

Сапфир снова схватил вампира за рукав, не давая набрать код. Еще и ментальную оплеуху ему добавил.

— Да, ваше высокопревосходительство. Но мне неясно, на каком основании вы вмешиваетесь в процедуру задержания.

— Ух ты, как заговорил. Основания вспомнил. Процедуру! С процедурой-то накладка вышла.

— Ну все! Я не знаю, кто этот урод, но мне это надоело. Я зову парней. — Сказал вампир.

И в следующий миг рухнул на колени. Он застонал, и из глаз и ушей его потекла кровь. Я находился сбоку, но даже мне стало не по себе и захотелось сползти из кресла на пол. Знаменский просто и незатейливо обрушил на упыря свою ауру магистра. Менталист отшатнулся и осел. Оксана вздрогнула и побледнела, ее защита была пробита. По лицу Августовича скатилась крупная капля пота. А ведь никто из них не был объектом воздействия.

Сила есть Сила. Магистр есть магистр.

— Что ты сказал, ночная тварь? Думаешь, меня можно обмануть фальшивым удостоверением? — обманчиво ласково спросил упыря аудитор.

— Ваше высок… — Прохрипел менталист. Давление ауры резко исчезло.

— Эр Строгов является ключевым свидетелем по делу, которое я веду, как имперский аудитор, по высочайшему повелению. — Как не в чем ни бывало Знаменский прошел к креслу и сел в него, поставив трость между ногами. Вот мое предписание, ознакомься. — Он протянул документ сапфиру. — Пока идет следствие, по указанному делу у него иммунитет. Никакие приказы об аресте, кроме, разумеется, прямых распоряжений Его Величества, не имеют силы. Это ясно?

Менталист пожирал глазами, протянутую ему бумагу.

— Я спросил. Это. Ясно? — Знаменский снова надавил аурой, и нам всем опять поплохело.

— Да, ваше высокопревосходительство. Предельно. — Процедил сапфир.

— Завтра я посещу ваше ведомство. И пусть Александр Сергеевич приготовит подробные пояснения. В чем обвиняют молодого человека. И какие этим обвинениям есть подтверждения. Я во всем разберусь. А теперь забирай эту падаль и выметайся. Твое незаконное поведение при аресте будет отмечено в деле.

Злобно зыркая на нас, но не смея поднять глаз на Знаменского, неудачливый шпик волоком вытащил упыря из моего кабинета. Тот так и не пришел в себя. И в ближайшее время не придет, несмотря на все вампирские штучки. Там так ауру перекрутило, что ты! Дай Сила за неделю бедолажка восстановится.

— Карл Августович. — сказал я. — У нас есть алкоголь? Приличный?

— У Арчибальда Андреевича есть бар. Я посмотрю?

— Вы что-нибудь будете, Арнольд Николаевич?

— Вообще-то, мы еще не закончили опрос. — Ответил он. Потом глянул на часы у меня над головой. — Но если у вас найдется бокал красного сухого вина, я уже не откажусь.

— А мне стакан Шустовского. Попросите Гаврилу принести? У Арчи точно есть.

— Я сам принесу, Олег Витальевич. Ваш слуга, кажется, потерял сознание в коридоре. Я разберусь.

— Оксан, иди спать. У меня еще дела с господином аудитором.

— Хорошо, милый. Что это было, ты мне потом расскажешь?

— Да, конечно.

Когда она вышла, аудитор пробормотал:

— Алмаз с потенциалом магистра. А по документам твоя невеста вроде бы адепт на грани мастера?

Я напрягся. Не было печали, зерг!

— Впрочем, к делу это отношения точно не имеет. А в твои дела с кланами мне лезть не с руки. Но ты проныра, Олег. — Он погрозил мне пальцем.

Хорошо, если этим символическим жестом все и ограничится.

Глава 6 Первый день

Зевая, я слушал выступление проректора по дисциплинарной работе Политеха. Вчерашний напряженный день, продолжавшаяся до глубокой ночи беседа с аудитором, и несколько скользящих воздействий его ауры привели к тому, что я не выспался. Наверное, впервые за три месяца присутствия в новом мире.

Толпу первогодок согнали на просторную внутреннюю площадку позади главного корпуса. На асфальте кто-то прочертил мелом огромные квадраты с названиями факультетов, а внутри разбил их на места для групп. На моем факультете оказалось три группы, навскидку около тридцати человек каждая. Почти все сопляки и соплячки от пятнадцати до девятнадцати лет. Где-то семь из десяти человек ограненные. В основном ученики или адепты. Очень много топазов, но попадаются и другие камни. Пока что не видел ни одного аметиста или алмаза. Впереди каждой группы стоял взрослый — видимо, контролер, или как у них это называется.

Проректор начал свою речь с того, что мы все теперь взрослые и никто с нами цацкаться не будет. И почти сразу перешел к правилам внутреннего распорядка. Не затевать конфликтов, не использовать магию без разрешения преподавателей. Два предупреждения за нарушения дисциплины, отчисление. Носить значок университета обязательно. Мундир крайне желательно. Те, кому не по средствам портной, могут получить мундиры в общежитии. В ноябре первая сессия, в апреле вторая. Потом практика и каникулы до середины лета. Не сдал два зачета или один экзамен за время сессии — отчисление. Один зачет может быть перенесен на следующий семестр в качестве долга. Посещение занятий необязательное для всех, кроме стипендиатов. Для них непосещение — лишение стипендии. Столовая для студентов платная. Добро пожаловать в университет, помните о дисциплине, тупые ублюдки. Последние слова он не говорил вслух. Но прокричал всем своим видом.

— Сейчас не разбредаемся! К вам обратятся кураторы ваших групп и объяснят, что делать дальше. — закончил свою вдохновляющую речь главный надзиратель Политеха.

Наш куратор — блондинистая дама лет сорока. Короткая прическа — каре. Полноватая. Улыбчивые глаза, на щеках ямочки. Что бросается в глаза — ужасная одежда. Поверх коричневого платья какая-то зеленая кофта, чуть ли не домашней вязки. За ухом огрызок грифельного карандаша. Ограненная — топаз. Как и практически все виденные мной ограненные преподаватели. Не ограненных, кстати, тоже хватает.

— Здравствуйте, молодые люди, дамы. Мое имя — эра Екатерина Андреевна Личко. Я куратор группы «Д» первого курса. Первое, что вы должны запомнить, в университете запрещены ранговые обращения, между студентами. Второе, к преподавателям надо обращаться согласно рангу или же, если они разрешат, по табели. Несколько нарушений этого правила или грубое его нарушение — предупреждение. Руководство университета серьезно относиться к этому вопросу. Вообще, рекомендую изучить дисциплинарный Устав Политехнического университета, он есть на главной странице. Вопросами вынесения предупреждений или дисциплинарных наказаний в вашей группе занимаюсь я. Также я буду вести у всей группы введение в психологию и деловой этикет. Для топазов — основы оперирования тонкой энергетикой устройств. С остальными вашими преподавателями вы познакомитесь позднее. Теперь вопрос, у кого из вас медные коммы, или вовсе нет своего устройства?

Все начали переглядываться.

— Смелее. Подойдете ко мне после окончания речи и возьмёте бумажное расписание занятий. Остальным войти на страницу университета. Раздел для студентов. Раздел: первый курс 437 года. Раздел: факультет «Промышленные технологии и инженерия», раздел: группа «Д». Там будет ваше расписание занятий, рекомендации по учебной литературе, дневник группы с оценками и предупреждениями каждого. Короткие объявления от меня и других преподавателей. Крайне рекомендую мониторить и вовремя обновлять страницу. Сегодня у вас две ознакомительные лекции. Остаток дня рекомендую посвятить поиску необходимой учебной литературы. Для обладателей серебряных коммов все есть на странице университета в цифровом виде. Занятия по расписанию начинаются с завтрашнего дня. Первое вводное занятие через полчаса. Четвертый этаж, номер четыреста тридцать. Ну и, конечно, приветствую вас в Политехническом университете имени Павла первого. Ожерелью нужны отличные технические специалисты. Я очень надеюсь, что вы такими станете. Но, напомню, учиться у нас — это честь для любого. И, к моему большому сожалению, далеко не все студенты оказываются этой чести достойны.

На это жизнерадостной ноте она покинула нашу нестройную толпу, устремившись к главному корпусу.

Я огляделся. Группа «Д» была весьма неоднородной по составу, но уже разбилась на три неравные кучки.

В большей толклись небогато выглядящие ребята и девушки, одетые в форму Политеха. Граждане. Подданные не могли учиться в высшей школе.

Во второй сгруппировались богатенькие. На большинстве форма была либо стилизованная, либо с дизайнерскими изысками. У некоторых явно не из магазина, а от портного. Помимо значка Политеха, который пришлось нацепить и мне, все они носили с правой стороны знак какого-то из кланов или независимого рода.

А в последней группе было всего трое. Ваш покорный слуга. Бородатый мужик возрастом лет под тридцать. Он взирал вокруг с тоской, взглядом обреченного на казнь человека, прям как я. Я замечал в толпе студентов и еще несколько возрастных ребят, но их было совсем немного. И «странная девушка». Я ее сразу так про себя назвал. Пока имя не узнаю.

Девица имела мечтательный расфокусированный взгляд зеленых с алыми искрами глаз. Ауру турмалина. Волосы, которые торчали двумя пучками по сторонам головы, она выкрасила в синий цвет. Синеволосая была очень дорого одета, но! Во-первых, одежда была мужской. Ива дома тоже ходила в джинсах, но здесь на всех девушках были платья или юбки. Во-вторых, одежда была мятая, ну или неопрятная, не знаю даже. Кое-где виднелись пятна свежей грязи.

Решено. Вводные занятия посещу и свалю отсюда. По идее, конечно, надо было бы потереться среди одногруппников, завести первые знакомства. Но меня при одном взгляде на этот детский сад начинало подташнивать. Молодежный коллектив, зерг. Тупой и еще тупее. Плюс гонор, гормоны, неумение держать себя в руках. Короче, меня ждет два семестра ужасов, если я не придумаю, как закончить эту богадельню досрочно. Со второго курса, если государство не рухнет в бездну, я точно пойду на заочку. Я, конечно, умом понимаю, что эти детки в будущем могут принести немалую пользу. Ну или их семьи могут быть полезны уже в настоящем. Но пока что я от будущего общения с настоящими подростками испытываю иррациональный ужас. Особенно вспоминая своего братца и его «приколы». А быть все, как Ива, они явно не могут.

Поэтому я тоже пошел к главному корпусу, решив добраться к аудитории одним из первых, и там до начала вводного занятия покопаться на странице Политеха. А может, и во время, если занятие будет скучным. Устав и расписание сами себя не изучат. Хе-хе.

По дороге выяснилась еще одна забавная особенность. Около лифта была прикручена к стене пластиковая табличка с надписью: «Лифт только для преподавательского состава». Ага, студенты молодые могут и ноги на лестнице размять.

Так я и сделал. Аудитория оказалась здоровенной, рассчитанной человек на двести. Впереди сцена с деревянной трибуной, на которой стоял металлический микрофон. И длинные ряды прикрученных к деревянному полу кресел с откидывающимися сиденьями. В зале постепенно собирался народ, большинство сразу же уткнулись в коммы. Вот и хорошо. Вот и славно. Я тоже сел на противоположный от входа конец второго ряда и погрузился в чтение страницы университета.

От увлекательного чтения дисциплинарного устава меня отвлек раздавшийся из висящих под потолком рупоров громогласный звук: «Крхммм».

— Приветствую вас на вводном занятии первого курса.

Я огляделся. Зал был заполнен меньше чем на половину. За трибуной на сцене стоял довольно молодой, немногим старше тридцати, господин в сером мундире университета.

— Я Карл Леонгард. Коллежский секретарь. В дальнейшем я буду вести у вас «Промышленные механизмы». А сегодня меня попросили прочитать для первокурсников вводную лекцию на тему «История научно-технического прогресса в Ожерелье». Сразу и начнем. Лекция запланирована на полтора часа с пятиминутным перерывом. Все лекции для первого курса будут проходить в этой аудитории, для всех групп сразу.

Тема показалась мне интересной, и я решил послушать господина Леонгарда повнимательнее. Он говорил достаточно бодро. Хорошо поставленным голосом. Не сказать, чтобы он открыл на вводной лекции какие-то тайны. Примерно я уже представлял, как все было, все же я очень много читал материалов в паутине. Но он предложил сжатую и очень хорошо структурированную версию исторических событий. Единственное, что немного корябало слух, — постоянные дифирамбы клану Игнатовых. Нет, они, конечно, молодцы, и примерно половина значимых открытий или новинок в научно-технической сфере действительно принадлежали им. Но так прямолинейно лизать задницу одного из кланов выглядело на мой взгляд… Ниочень.

В результате лекции у меня сформировалась следующая картинка. Все значительные, прорывные открытия были сделаны в течение первого века после Выплеска. УТРы, огнестрельное оружие, электрические приборы, двигатели внутреннего сгорания, соединение Сутей и привычной техномагии, использование в устройствах и артефактах аномальных материалов. Причем далеко не все, что было открыто, было сразу пущено в дело. Единственное значительное усовершенствование и новый скачок прогресса случились сто лет назад, когда в дело пошла первая примитивная электроника. Ее применение привело ко второй промышленной революции (первая случилась при появлении в конце первого века крупных мануфактур и первых фабрик), реорганизации производств и появлению Паутины и «Связующих Нитей». Примерно в то же время в воздух поднялись первые аэростаты. Лектор заверил нас, что мы стоим на пороге третьей промышленной революции, которую непременно обеспечит нам благословенный Силой клан Топаза и государство, которое постепенно берет под свой контроль все перспективные исследования. И именно мы, то племя молодое, незнакомое, которое будет в числе первенцев этой самой третьей промышленной революции.

На этой позитивной ноте полуторачасовое выступление Леонгарда закончилось, и толпа студентов, шумно переговариваясь, повалила на выход из аудитории.

Я выждал, когда выходы в коридор очистятся, и тоже отправился наружу. Второе вводное занятие у нас было с Екатериной Андреевной и должно было проходить в другом корпусе. Впрочем, здесь все было достаточно близко, а перерыв между занятиями составлял аж сорок пять минут. Так что я, не торопясь, спустился в университетский парк.

Внезапно даже для меня, на плечи легли женские руки, а ухо обожгло жарким дыханием.

— Скучал по мне, милый? — Шепнул знакомый женский голос. Только в прошлый раз он был переполнен безразличием с нотками боли. А теперь звучал как обещание наслаждения.

ОЛЕГ И ИЗОЛЬДА: Скучал по мне, милый?

— Привет, Изольда. — Ответил я, сбрасывая удушающие объятия. — Не скучал. Я так понимаю, ты по делу?

— Фу быть таким, Олежа. Я так ждала нашей новой встречи. И была необыкновенно рада, что Мастер поручил твое дело именно мне. — Она взяла меня под руку и тесно прижалась.

— Мне обещали позвонить.

— Ну к чему эти формальности между старыми друзьями, дорогой! Я появилась так быстро, как смогла. А все эти ваши новинки, вроде коммов и прочей технической дребедени, я, честно говоря, немного недолюбливаю. Итак. Какую услугу могут тебе оказать Ночные?

Нашу милую беседу прервал голос, полный самодовольства и щенячье наглости.

— Сила! Какие цветы иногда цветут на невзрачной клумбе нашего заведения! Леди! Я сражен в самое сердце. Оставьте этого жалкого первака, я желаю свести с вами знакомство! — Ну вот, началось. Какой-то имбецил, прости Деат, решил попробовать меня на зуб.

Я обернулся. В двух шагах от нас стоял студент третьего курса. Судя по ранговому кольцу — аристо. А судя по гербу на правой стороне костюма член клана Орловых. Рубин. Кровь с молоком, широкоплечий шатен двухметрового роста. Чего он здесь потерял в Политехе? Ну, кроме хороших манер? Я уже открыл рот, чтобы отбрить наглого придурка, но Изольда меня опередила.

— С чего ты взял, что можешь хоть чем-то меня заинтересовать, дурачок? Иди себе, пока ноги целы, своей дорогой.

— Че? — шатен вылупился на Изольду, как солдат на вошь. — А ты не много на себя берешь, девка?

В ответ от Изольды хлынула «жажда крови». Это специфическое состояние ауры рубинов, которое обычно предвещает начало поединка. Ну или применяется ими, чтобы поставить на место обнаглевшего придурка. В нашем случае сработал второй вариант. Шатен аж присел. Лицо его сделалось бледнее полотна. Он так и удалился от нас на полусогнутых, не сказав больше ни слова. Даже меня пробрало, как мальчик в сознании-то остался, непонятно. Мельком я заметил свою синеволосую одногруппницу, бредущую по дорожке метрах в пятнадцати от нас. И снова повернулся к вампирше.

— Не стыдно детей пугать?

— Нет. Раз у меня нет рангового кольца, не значит, что любой клановый может мне хамить. Да и быстрее так. Я ведь правильно понимаю, что у тебя скоро закончится перерыв, Олежа?

— Не называй меня так. А то мы снова поссоримся. Надеюсь, ты помнишь, чем закончился наш предыдущий конфликт.

— Конечно. Твоя любовница разрубила меня пополам. Такое довольно сложно забыть. А простить еще сложнее. Но здесь ее нет.

— Поверь, леди Изольда. Я могу быть гораздо более неприятным, чем Оксана. Не надо сокращать мое имя. Меня это раздражает.

— Хорошо, Олег, как скажешь. Желания клиента для нас, идущих в ногу со временем обломков старого мира, — закон. — Интересно, сколько ей лет, на самом деле? Она родилась после Выплеска или до?

— Первое. Ты же знаешь, какое гнездо работает с Тайной Службой?

— Интересные у тебя запросы, Олег. Тремеры. Молодой, но крайне амбициозный теневой клан. Ты, кстати, в курсе, что семьи вампиров не называют гнездами уже два века, как?

— Спасибо за информацию. Второе, в каких ваше гнездо с ними отношениях?

— Сила. Ну и вопросы у тебя. Войны нет, если ты об этом. Проще всего сказать, что в никаких. Мы совершаем преступления, они нас ловят. Но по службе, а не из-за «отношений». А у тебя с ними какой-то конфликт?

— Можно и так сказать. Примерная численность кровососов у них?

— Олег. Ты просил не коверкать твое имя. А я прошу тебя не применять при мне слов «кровосос» или «упырь». В нашей среде они считаются довольно оскорбительными.

— Принято. Прошу прощения, леди. И все же? По поводу численности? — мы как раз дошли до нужного корпуса и остановились, пропуская студентов мимо себя.

— Я точно не знаю. Включая молодняк, не больше пятидесяти членов стаи. Если считать прислужников и неофитов из людей… ну, может быть наберется под сотню. Но это очень примерно. Собираешься устроить бойню, милый?

— Да что ж вы все… Не знаю, пока. Они мне точно попробуют отомстить, знаю я вас уп… детей ночи. Я недавно случайно прибил двух молодых из гнезда. А учитывая их поддержку от Тайной Службы… У меня к Хайнцу вопрос. Не хочет ли он, устроить небольшую резню. По моему мнению, у нас в Ожерелье как минимум на один вампирский клан больше чем нужно.

— И зачем это нам? У тебя денег не хватит, заплатить за такую услугу.

— Я и не собираюсь вам платить. Еще чего не хватало. Что ты слышала о последних пертурбациях в правительстве?

Глава 7 Странная девочка и мехи

Закончив разговор с вампиршей, я бегом направился в аудиторию. До занятия оставалось минут пять. На этот раз лекция проводилась Екатериной Андреевной, нашим куратором и только для группы «Д». Интересно, что это значит? Дефективные? Деревянные? Дислалики (косноязычные)? Посмотрим!

Я вбежал в класс и, не обращая внимание на недоуменные взгляды одногруппников, взобрался по наклонному полу аудитории наверх к задним рядам. Едва я примостил задницу на скамейке возле меня, практически вплотную, плюхнулась синеволосая. И сразу начала раскладывать перед собой принадлежности. Третьим на задних скамьях сидел мрачный бородач, единственный в группе возрастной парень. Остальная молодежь расположилась поближе к столу куратора.

Я покосился на свободное пространство скамьи, четыре незанятых парты, и поинтересовался у соседки:

— А что сесть подальше вам, драгоценная эра, религия не позволяет?

— Не переживай, ты мне не мешаешь. — беззаботно ответила синевласка, даже не повернув голову в мою сторону.

— Не припомню тот момент, когда мы пили с эрой на брудершафт. Вы даже не представились, а уже пытаетесь фамильярничать! — Немедленно включился мой внутренний Арлекин. События сегодняшнего утра действовали мне на нервы, так что старикашка теперь брал реванш, за мое прошлое безбашенное, несогласованное с ним, поведение.

— Я не пью алкоголь. И тебе не советую, мальчик с речами старика. — Я вздрогнул. — А зовут меня… — она запнулась, — меня зовут… Меня зовут Эммануэль Любодоброва! Эммануэль, именно так! И она вздернула свой острый носик к самому потолку, одновременно протягивая мне руку для поцелуя.

Вот она странная. Я хмуро взглянул на протянутую ладонь:

— Мы не на приеме, эра. Мое имя Олег Строгов. Пожалуй, я пересяду.

— Значит, с упырицей той тебе было не зазорно под ручку ходить, а со мной сидеть ты не хочешь!

Слава Силе ее последнюю фразу заглушил прозвеневший звонок, а я, скрипя зубами, остался на месте. В Аудиторию бодро прошла Екатерина Андреевна.

— И вообще. Мне нельзя соврать. — Продолжила она, как ни в чем не бывало. Не хочешь называть свое настоящее имя, я его тебе сама придумаю. М-м-м… Вот! Будешь Вако — чокнутый. Тебе идет. Останься. С тобой круто!

Странная девочка

— Молодые люди, — ядовито проговорила куратор. — Я вам не мешаю?

— Нет, совсем нет. Можете начинать! — величественно махнув так и не поцелованной рукой, произнесла синеволосая.

По аудитории прокатились сдержанные смешки. Я закрыл лицо руками. Отлично начало. Еще подумают, что я с этой ненормальной вместе.

— Благодарю за разрешение, милостивая госпожа. Еще одна такая выходка, и вам будет вынесено первое предупреждение. Проявление неуважения к преподавательскому составу является одним из серьезнейших нарушений дисциплины в нашем заведении. — И обращаясь к остальной аудитории. — Когда преподаватель входит в помещение, следует подняться на ноги и подождать, чтобы он вас поприветствовал. В ответ следует сказать «здравствуйте, имя-отчество» преподавателя.

Она обвела студентов колючим взглядом.

— Ну? Я уже здесь.

Застучали скамейки, захлопали крышки парт. Мы встали на ноги.

— Доброе утро, господа студенты.

Мы нестройно ответили кто во что горазд. Эммануэль же довольно громко произнесла:

— Здравствуйте, имя-отчество. — Вообще, отбитая девка. К счастью, куратор ее не услышала или сделала вид, что не услышала.

Впрочем, чтобы расставить все точки на и, синевласка, садясь на место, прошептала, так что ее услышали ближайшие ряды точно:

— И чего она ко мне прицепилась? Что я не так сделала, Вако?

Я сделал вид, что вообще ее не слушаю. С ближайших парт опять донеслись смешки. Вот я попал-то, а?

Кураторша продолжила:

— Сейчас мы с вами познакомимся. Мое имя вы уже знаете. Я буду называть ваши фамилии, имена в алфавитном порядке. Вы встаете и коротко представляетесь. Откуда. Зачем вам учеба в политехническом. Затем я немного подробней расскажу вам об университете, предстоящих курсах и ваших будущих преподавателях. Итак, первым у нас…

Я оказался последним в списке. Одной студентки — Марфы Огородниковой не было. Я встал, когда назвали мою фамилию.

— Олег Строгов. Адепт наваждений. Из форта Алый Рассвет. Здесь для того, чтобы организовать экспедицию в красную зону Хмари. Для этого мне нужно понимать, как работает современная техника и на что она в принципе способна. — После чего сел на свое место.

По аудитории прокатился вал шепотков.

— Ты как умудрился в список попасть, под фальшивым именем? — Бесцеремонно влезла моя соседка.

Мне нестерпимо захотелось спихнуть ее со скамьи на деревянный пол. Но я сдержался. Я же взрослый человек, в конце концов. И аристократ. Аристократы бьют в спину, а не атакуют сбоку.

— Кстати. Вы не представились, юная леди. — Ледяным тоном проскрипела куратор.

— Эммануэль Добролюбова. — Она что собственную фамилию не знает?

— Такой ученицы нет в моем списке. Возможно, вы ошиблись аудиторией. Извольте покинуть нас.

Мелкая молча собрала странные предметы, которые до этого вытащила из ранца. И гордо вздернув нос, протиснулась мимо меня к проходу между партами. Здесь я и нанес коварный удар.

— Марфа Огородникова, значит. Такое себе имечко, хоть и настоящее.

Она окатила меня полным презрения взглядом и гордо прошествовала к выходу. Попыталась громко хлопнуть дверью, но силенок не хватило. Я с облегчением вздохнул. И вдруг понял. Меня только что обокрали!

Пока эта мелкая засранка сидела возле меня, объем моей ауры уменьшился. Ее же, наоборот, уплотнился, до сгущения мастера. Ничего себе замашки у девочки! Это, скорее всего, дар Силы, я помню такие. Ладно. Чего уж теперь. Надо просто внимательнее быть в следующий раз.

Далее мы слушали Екатерину Андреевну. Всего на первой сессии у нас планировалось три экзамена: «Теормат», «Матанализ» и «Механика». И восемь зачетов. Всего, соответственно, одиннадцать преподавателей, кроме самой Екатерины Андреевны, которая преподавала только топазам некий углубленный курс взаимодействия с приборами.

— Также, вещала Екатерина Андреевна, — каждый из студентов должен взять себе один факультатив, или посещать спортивную секцию, или войти в один из студенческих клубов. Непосещение приравнивается к несдаче одного из зачетов. В конце семестра руководителем его объединения будет подана характеристика, которая повлияет на средний балл учебных оценок. Список дополнительных занятий вы можете увидеть…

Немедленно залез на страницу Политеха. Факультативы меня не заинтересовали. Их названия мне ни о чем не говорили, это была углубленная форма обучения основным дисциплинам. А вот стрелковая секция, вполне. Хоть как-то компенсирую себе потерю времени на все эту ерунду с учебой. Надо заглянуть туда. Мой взгляд скользнул дальше и прикипел к строчке «Вождение самоходных экзоскелетов» практический курс. Ооо! Это оно! Мехи! К зергу стрельбу! Надо сегодня же пойти! А то все свободные места разберут.

Конца вводного занятия я дождался с трудом. И сразу рванул в сторону «полигона» — который был обозначен на карте университетской территории серым обособленным квадратом в самом краю. Именно там располагался вожделенный кружок юных любителей мехов.

Полигон был изрыт воронками, ямами с водой, заставлен искусственными препятствиями. По сути, это был кусок академического парка, отгороженный от остальной территории высоким, серым дощатым забором. Возле двухэтажного кирпичного здания имелась калитка, позволяющая попасть внутрь территории. Я осторожно зашел внутрь. Оделся я для первого дня довольно прилично, ну на свой вкус, конечно. Костюм я себе купил в местном «бутике» скрепя сердце выложив за него семьсот алтын. И это костюмчик еще считался принадлежащим к нижней ценовой категории. Семьсот алтын за кусок тряпки! Моя жаба устроила истерику, поэтому мне пришлось сегодня сэкономить на обеде, чтобы немного ее задобрить. Тем более, питаться в столовой для студентов, я, помня прошлый свой эксперимент, не рискнул бы, даже если бы за это приплачивали. Потерплю немного.

Дорожки вокруг здания были посыпаны кирпичной крошкой. Основная грязища начиналась чуть дальше. Я подошел к распахнутым настежь воротам ангара, возле которых висела табличка «Управление самоходными экзоскелетами. Внеклассное занятие». С некоторым трепетом в душе я зашел внутрь помещения. В боковых боксах стояли четыре машины, которые как мне показалось, находились в стадии капитального ремонта. По крайней мере, броня на них отсутствовала, обнажая внутренности пилотских кабин. Никакого наплыва желающих тоже не было. Наверняка я успел первым! В глубине помещения виднелась приоткрытая дверь, из которой сочился яркий свет электрических ламп.

Я направился туда. Навстречу мне вышел невысокий мужчина — топаз в ранге крепкого мастера. Лет под тридцать рыжий и низкорослый. Ну понятно. Очередной отпрыск колена Игнатовского. Он протирал руки промасленной тряпкой. Закончив это занятие, руки при этом, на мой взгляд, стали еще чернее, он отшвырнул тряпку в пустое ведро из-под краски и, уставившись на мой значок, ласково вопросил:

— Заблудился, первак? показать где выход?

Не везет мне на неадекватов сегодня!

— Нет, я пришел, куда намеревался. Это же секция по вождению мехов?

Он еще раз осмотрел меня. Задержал взгляд на ранговом кольце. Вздохнул, как будто я не записываться на секцию к нему пришел, а взымать долги за 12 лет, с отрядом диких степняков.

— Адепт. Да еще и фокусник. Ты хотя бы велосипед до сего дня водил, отрок?

— Освоил управление транспортными средствами всех категорий. Вот, — я достал паспорт и активировал нужную информацию.

Он внимательно посмотрел на карточку. Еще раз душераздирающе вздохнул и неодобрительно произнес:

— Фанатик, значит. Я Черепанов Ефим Алексеевич. Обращаться ко мне следует господин инструктор. Если я тебя приму. Вообще-то, аура адепта… Впрочем, сейчас и посмотрим. Сможешь сдвинуть машину с места — беру тебя. Не сможешь, приходи на втором курсе, как все нормальные люди. Зачем вообще наважденцу боевая техника… Не мое дело. Ясно тебе?

— Да, господин инструктор. Я Олег Строгов, студент первого курса. Факультет «Промышленные технологии и инженерия». Готов приступить к выполнению задачи.

Черепанов скептическим взором обвел мой щегольский внешний вид. Опять душераздирающе вздохнул.

— Прежде чем «приступить к исполнению», переоденься. Иначе уделаешь свой модный костюмчик за несколько сотен алтын. Шкафчики для переодевания по левой стене ангара. Седьмой открыт. Приступай. К выполнению.

Я быстро скинул чистые вещи и повесил их внутрь металлического серого шкафчика. Облачился в изгвазданный до потери изначального цвета комбинезон. Инструктор искоса наблюдал за мной, видимо, ждал реакции на плачевное состояние рабочей одежды. Не дождется. Я человек небрезгливый. Мне и нищим в свое время приходилось месяцами притворяться. И одет я был соотвествующе. И ничего, не помер.

Снова встав перед инструктором, доложил:

— Ваше указание выполнено. Жду дальнейших распоряжений.

— Не тянись ты так. Откуда набрался-то? Здесь не армия, все же. — Проворчал он, но уже скорее с одобрением. Армия, не армия, а четкость ему, видимо, нравилась. — Значит так. — продолжил он. — Сейчас ты залезешь в пилотскую кабину УУСЭС-3. Мои хлопцы ласково называют его «Прошка». Пристегиваешься ремнями. Я провожу инструктаж. Если сможешь вывести машину хотя бы из бокса в ангар, ты принят.

УУСЭС — это учебный универсальный самоходный экзоскелет. Любят технари Ожерелья такие тупые сокращения. Буду называть моего первого «Прохор». А то «Прошка» звучит неуважительно!

Я залез в машину через тесную техническую дверь в задней части меха. Всунул ноги и ноги в крепления. За моей спиной расположилась жесткая вертикальная доска, обшитая кожзамом. На уровне глаз, узкой полосе металла какие-то измерительные приборы. Я уже ориентировался в автомобильных приборах, так что примерно половина была знакома. Тахометр, уровень топлива, давление масла… И еще штук шесть пока что непонятных циферблатов.

— Осмотрелся? — Спросил инструктор. И дождавшись моего кивка, продолжил. — Сейчас затягиваешь ремни над коленями, и на плечах. Надеваешь очки. Далее. Пока работает двигатель, ты должен удерживать в ладонях ручки преобразователей. Не смей их бросать — это ясно?

— Так точно, господин инструктор!

— Теперь главное. Управление УУСЭС интуитивное. Тебе нужно запитать своей аурой все узлы — вот они, смотри, — и он ткнул заскорузлым от масла пальцем на девять коробочек, расположенных внутри машины. — Каждый узел ты должен чувствовать. Он долженотзываться. Далее ты просто делаешь шаг. Поначалу все напрягают мышцы ног, это нормально. Но не пытайся «тянуть» на себе экзоскелет. Даже физикам дури на такое не хватает. Все управление машиной производится силой ауры. Вопросы?

— Мне все ясно, господин инструктор. Как заводится двигатель?

— Пуск осуществлю я. Двигаешься, если сможешь, — он усмехнулся, — только по моей команде. Останавливаешься, как только я скажу. Приступим.

Он просунул кривую железяку внутрь лишенного брони корпуса, зафиксировал ее и крутанул. Движок меха заработал, заполнив грохотом помещение ангара и отрезав все остальные звуки. Я внимательно смотрел на инструктора. Аура проникла в каждый узел сразу же. Я понимал его сомнения. Обычный адепт, скорее всего, без долгих тренировок не смог бы запитать даже три узла одновременно.

Я чувствовал отклик железного доспеха. Трудно это описать. У меня как будто появились дополнительные конечности. Я будто стал больше и выше. Сейчас я смотрел сенсорами меха, и инструктор виделся мне просто серым силуэтом на фоне стен.

Вот он зацепился за машину левой рукой, а ногу вставил в одну из ферм механической лодыжки меха. И поднял руку, раскрытой ладонью ко мне. После чего показал один палец. Один шаг, наверное. Посмотрим. Я попробовал двинуться вперед.

Шаг.

Мех качнуло, когда одна из ног пришла в движение, я лязгнул стальной стопой по бетону и тут же потянул вторую ногу.

Шаг.

Немного доворачиваюсь к выходу из ангара.

Шаг. По лицу у меня уже сбегает пот. Аура пульсирует. Я невольно напрягаю все группы мышц, делаю то, что инструктор не советовал. «Тащу» машину на себе. В груди моей рождается какой=то щенячий восторг. Я ощущаю силу! Мощь. Единение с чем-то большим.

Шаг. Шаг. Шаг.

Покидаю ангар. Поле зрение 180 градусов. Непривычно и… круто!

Шаг.

Внезапно шум двигателя стихает. Я по инерции еще пытаюсь сделать пару шагов, а потом повисаю на ремнях. Все тело ломит, как будто я марш-бросок пробежал, километров шестьдесят. Я-то думал, сейчас удивлю дядьку… Но я многого не знал.

— … ег! Олег! — как будто из-под воды донесся голос инструктора. — Ты как, парень!

— Нормально. — онемевшие губы двигаются с трудом. Да что со мной? — Нормально! — Повторяю громче и четче.

— Аурное истощение схватил! — сказал инструктор досадливо.

— Нет. — моя аура не истощена даже на десять процентов. Просто болят мышцы, как после хорошей тренировки, и меня слегка оглушило звуком мотора в ангаре.

— Уверен?

— С аурой все в порядке, господин инструктор. Могу вернуть машину в бокс.

— Нет уж, дорогой студент. Сам верну. Но ты принят. Первый раз вижу, чтобы новичок машину сам из ангара вывел! У тебя действительно отличный потенциал, парень.

— Спасибо, господин инструктор!

— Не ори так. Официально занятия по понедельникам и четвергам. Неофициально в любое время после занятий я здесь. С нашими старичками много возни в смысле технического обслуживания. Помощь не помешает. Кто работает, тот получает дополнительные часы вождения. Понял?

— Да, конечно. Только я в техническом смысле пока что этот, как его, слоупок.

— Научим. Подавать инструменты много ума не надо. Можешь переодеваться, я пока Прошу загоню обратно.

Я шёл по парку мимо корпусов университета, а рот мой сам собой раздвигался в улыбке до ушей. Да я из ангара этого вылезать не буду, ради дополнительных часов вождения. Как мало все же нужно человеку для счастья!

И конечно, Судьба не могла не подгадить мне в такой прекрасный момент. Я уже добрался до чугунной ограды и приехавшего за мной «Леопарда», как грубый окрик вывел меня из мечтательного состояния.

— Это он! А, ну стоять, мелкий засранец! Стоять, кому говорю!

Я недоуменно обернулся на недоразумение, посмевшее так ко мне, обращаться. На меня, сжав пудовые кулаки, пер тот самый третьекурсник, которого сегодня отшила Изольда. А за его плечом я увидел хмурую физиономию Аристарха Медведева.

Давно не виделись, неудачник! Хе-хе.

Глава 8 Ни дня без приключений

— Аристарх, дружески обратился я к старому знакомому. — Ну хоть ты ему скажи, что быть со мной невежливым фатально для… организма.

— Где эта сучка? — не слушая меня, угрожающе навис надо мной здоровяк. — Если не скажешь, сам за ее дерзость ответишь!

Я вздохнул. Во взгляде моем читалась вся мировая скорбь, и немножко еще вселенской. Дураки и хамы, конечно, никогда не переведутся, но почему я? А, дорогое мироздание?

Аристарх между тем тянул своего приятеля за рукав и настойчиво что-то бубнил, но тот отмахнулся от него, как от мухи.

Я сделал пару шагов назад, выходя за территорию университета. Чтобы не нарушать устав, случись что. Мой визави принял это за проявление слабости и попер вперед, размахивая руками и еще больше себя распаляя.

В ту же секунду между нами, как по волшебству, возник Августович. Я вообще не заметил, как он подошел. Здоровяк было попытался смести его с дороги, но, не там-то вышло. Августович сделал какое-то заковыристое движение и громила, изрыгая ругательства, оказался на земле, пропахав носом асфальт.

— Если у вас какие вопросы к моему господину, — абсолютно спокойно сказал мой телохранитель, — вам следует обсудить их в ином тоне. Или я буду вынужден воспринять ваше поведение как нападение.

Я аж восхитился. Но пора бы уже тоже подать голос. Я встал перед молча поднимающимся с земли парнем.

— Давайте обойдемся без уличных скандалов, молодой человек. Вы способны внятно артикулировать свои претензии. И предложения?

— Твоя баба меня оскорбила.

— Скорее напугала, до мокрых штанов, ну да ладно, мелочи. Чего надо-то, болезный? — Я уже успел утомиться. Почему нельзя сразу сказать-то?

— Компенсация. Думаю, десять тысяч алтын сойдет. За последнюю дерзость, в том числе. Если нет, я удовлетворюсь поединком. — Он кровожадно ухмыльнулся.

— Отлично. Поединок, исключительно на магии, без артефактов, оружия, защитных средств, алхимических усилителей, магии. Регистрируй поединок, получай разрешение и высылай приглашение моему секунданту. Карл Августович, дайте этому хаму свою карточку.

— Ты больной, что ли? Серьезно хочешь с рубином магический поединок, без оружия устроить? — Не утерпел Аристарх. — Ты же со шпагой виртуоз!

— Вы, благородный эр, на чьей стороне? Вашему же приятелю легче будет. Наверное. Хотя, полагаю, его ждет неприятный сюрприз. Даже несколько.

— Фокусник! — Презрительно протянул громила, взглянув на мой перстень. — Так и быть, сломаю тебе обе руки в локтях. И вообще, чего это я должен поединок регистрировать?

— Потому что это тебе надо. Мне на тебя, и твои обидки, если честно, вообще плевать с высокой башни. Спасибо скажи, что я вообще свое время согласился потратить, на то, чтобы поучить быдло вроде тебя хорошим манерам.

— Ну все… он что еще говорил мне в спину, но я решительно отвернулся и сел в машину. Вот реально, есть же идиоты на белом свете!

— Кажется, Олег, вы в первый же день нарвались на неприятности. Скажите, есть какой-то тайный обряд, которым вы их притягиваете?

— Никаких тайн от вас, Карл Августович. Просто прогуляйтесь по территории политеха с дамой из теневого клана. И неприятности сами вас найдут. Никакой магии.

— На перстень внимание обратили, Олег?

— Ага. Золотой обод. Аристо из какого-то рода, близкого в верхушке клана рубин. Ведет себя правда, как гопарь из качалки.

— Ваша правда. Надеюсь, вы его не убьете.

— Да что вы все из меня зверя делаете-то. Ну молодой, пустоголовый физик. За такое не убивают. А вот поучить я его поучу как следует.

— В этот раз обойдется без эскапад со спиртным?

— Шутка, повторенная дважды, становится банальностью. Тем более — на магии поединок. Какое еще спиртное, побойтесь Силы, Карл Августович!

— Ну хорошо. Мне что-нибудь еще нужно знать или сделать по поводу дуэли?

— Нет. Главное вызов на дуэльную арену не пропустить. Ну и не закрытая дуэль. Публичная. Потому что оскорбление тоже было публичным. Ну или придумайте еще чего. Ничего, что я без спроса вас секундантом сделал?

— Всегда к вашим услугам, Олег. Хотя на вашем месте, я нашел бы кого-нибудь более статусного. Почему вы не пройдете новую оценку ранга? Мне кажется, или вы уже прочно стоите на ступени мастера?

— Потому что… А действительно почему? Сильные мира сего и так уже знают, что со мной что-то не так. А на остальных мне наплевать. Спасибо за совет, сегодня же подам заявку. Пора получать серебряное кольцо, вы правы. Или сразу на золото замахнуться? Нет. Пока не потяну.

Все эти дела с дуэлью испортили мне настроение ненадолго. Я прекрасно понимал, насколько шатко мое нынешнее положение. Так что вызов от какого-то качка алхимического меня не сильно беспокоил.

Нужно было ждать ответку гнезда этих самых Стремеров. Или тремеров? Интересное название, так, кажется, бритва называется для женских усов или что-то в этом роде.

Вовлечение меня в аудиторское расследование, с одной стороны, временно выводило из-под официального удара, почти от кого угодно. С другой, если аудитор посчитает, что я в чем-то виноват, то все. Его решение не оспаривается. Они крайне редко пересматриваются императором, и почти никогда не отменяются. Но в этой ситуации либо просто ждать, либо уходить в подполье. А мне там, в подполье, делать абсолютно нечего. Так что ждать. Терпеть ненавижу.

Размышляя подобным образом, я подал заявку на подтверждение ранга мастера. Очередь в два месяца. Ничего себе. Впрочем, мастер еще не самый редкий ранг в Ожерелье. Многие до него дотягивают так, или иначе. Вот старших мастеров в любом роду можно уже по пальцам пересчитать. До магистра дотягивают единицы в клане. Старший магистр — почти невиданное чудо. Гении кланов. Его главные боевые единицы. Грандов во всем ожерелье пятеро, по-моему. Абсолютов официально на сегодняшний день нет.

Ну, минимум одного, я знаю. Хайнц добрался до этого ранга. Ну и то. У него на это были столетия. В бытность мою Арлекином, а также Иваном Шерметьевым, он был старшим магистром на границе гранда. Вот и считайте. Четыреста лет прошло. Вообще, до абсолюта дорастали обычно такие, как я, занятые только своей прокачкой господа и дамы. Ну или очень старые главы кланов или родов.

В кланах вопрос ранга лидера был довольно болезненным. С одной стороны, абсолют среди ограненных клана сразу выводил этот самый клан в лидеры негласного рейтинга силы. С другой, абсолют мог требовать себе место главы клана, по праву сильнейшего мага. Сами понимаете, чем такое чревато. Сменой правящего рода и прочими политическими пертурбациями. При этом никаких гарантий, что абсолют вдруг окажется нормальным политиком и руководителем, естественно, не было. Зато то, что этот парень будет тем еще упертым засранцем практически сто сорок шесть процентов. Может, всем лучше, что нет абсолютов. Спокойнее, по крайней мере, точно.

Мои философские изыскания были прерваны самым бесцеремонным образом. Их пучин мировой скорби и мыслей об утерянном величии империи меня вытащила худая татуированная рука Ольги.

— Сидит тут, не работает опять! — Впуская в мой кабинет клубы сигаретного дыма, ввалилась ко мне наша «мисс милашка года». — Мы все накатили уже, что только можно. И протестировали.

— Говорили же, что неделя?

— Ну… случился прорыв, мать его, инженерной мысли.

— А от меня тебе чего нужно, чудовище?

— Эй! Что еще за хреновое обращение к даме и будущей гражданке Ожерелья? Попутал, что ли, слоупок? Надо твое начальственное одобрение. Ну типа ты должен кивнуть эдак, со значением. Мол, молодцы мои верные слуги и рабы. Вот вам двойная пайка и все такое.

— Я все посмотрю и потом кивну. Или отправлю на доработку.

— Ну и смотри, чего сидишь?

— Слушай, скройся, наказание мое! Или окно открой, дышать невозможно.

В результате несносное создание настояло на своем. Я полез проверять, что они там наколдовали, и вся их хваленая система тут же зависла и перестала работать. Ольга с матами умчалась на рабочее место, а я открыл окно. Накурила, паршивка. Как же отвратно пахнет эта пакость! Мне еще повезло, что большинство остальных сотрудников не курят. И ограненные, обычно, тоже.

Остаток дня прошел в утрясании всяких мелочей. Оксана вернулась, под охраной Августовича, из своего Гуманитарного. Ее первый день прошел примерно так же, как и мой, но без вызова на дуэль. Зато после того как она назвала в аудитории свой камень, к ней немедленно выстроилась очередь желающих завести знакомство, зазвать в гости. Двое недолго думая предложили вступить в род, а один придурок, стать слугой. Гражданство, несмотря на мои подозрения, ей дали оперативно, еще две недели назад. Причисление к сословию благородных будет только после свадьбы. Так что сейчас она вынуждена терпеть всю эту сатанургию, вокруг себя, из-за низкого социального ранга.

— Не жалеешь? Ну что связалась со мной и теперь…

— Шутишь, Олег? Крови мне, чувствую, изрядно еще попьют, но жалеть? У меня появилась перспектива совершенно волшебной жизни, о которой я, живя в Качалке, даже мечтать не могла. Магия! Так что все это мелочи. Я просто прокалываюсь еще постоянно, а половину из того, что эти надутые козлы говорят, не понимаю. Но я научусь. Августович сказал, ты опять в поединок ввязался?

— Да. Не парься, накажу одного излишне тупого аристо. Не стоит твоего царственного внимания.

— Не. Я приду посмотреть, даже не отговаривай меня. А в чем суть конфликта? Что за дама такая, за чью честь ты вступился?

— Чего? А ну, можно и так сказать. Изольда. Ты ее как-то разделила на две неаккуратные половинки. У нас был деловой разговор, а этот безмозглый бычара решил к ней подкатить. Ну она его и уделала «жаждой крови». А отдуваться потом пришлось мне. Как видишь ничего особенного.

— Да. Ничего особенного. Вампир, разгуливающий с тобой по Политеху, поединок с мастером крови, ночные аресты Тайной Службой. Дружбан — магистр в уголке. Ни-че-го такого. Я привыкну, честно.

— Аудиторы не бывают чьими-то «дружбанами» при исполнении. Увы.

— Я тут глянула на досуге, что это за зверь такой — аудитор. И немедленно захотела в минюст устроиться работать. Вдруг я под старость лет тоже удостоюсь! Полномочий у них, мама дорогая. Где ты его откопал?

— Невиноватая я! Он сам пришел. Пока вопрос был только в том, чтобы почистить полицию, минюст не привлекали. Давали Державину справиться своими силами. А, как только выяснилось, что заговор затронул не одно имперское ведомство, обратились к аудитору. Меня скорее скорость реакции удивляет. Политика в Ожерелье — дело неспешное, я так понял. А здесь прямо вжухх! За несколько часов все устроили. Кажется, на самом верху начали осознавать серьезность угрозы.

— Ни хрена себе, Олег, начали осознавать. Это же заговор!

— Ты пока не понимаешь. Этих заговоров пятачок-пучок в базарный день. Или, как говорил один мой деревенский друг, как говна за баней. Кланы плетут интриги, сражаются за место под солнцем, это их постоянный модус операнди. Очевидно, так или иначе, это постоянно сказывается на работе ведомств и распределении должностей. Императору надо в этой грязи копаться? Все равно новой натащат, оглянуться не успеешь. Поэтому обычно, на такие шалости в принципе смотрят сквозь пальцы, если это, конечно, не заговор против верховной власти. Но таковой пока что, не просматривается. С моего шестка.

— А как же закон…

— Закон — оружие слабых. Для сильных существуют «понятия». Закон в нашем обществе всего лишь обозначение правил игры. Если ты не можешь обеспечить себе место за игровой доской, с помощью силы, то эти правила не про тебя. Но игра идет не в шахматы. А в поддавки и «дурака». Передернуть, нарушить правила, считается обычно за доблесть. И даже если тебя поймали за руку, скорее всего, тебя просто немного подвинут в рейтинге игроков. Не более того.

— Жутковато мне от твоих рассуждений, Олег. Кажется, ребята, которые хают нынешнюю систему и говорят, что ее надо нахрен сносить, правы!

— Да что ты говоришь, милая! Правы они, вот как. — Я слегка напрягся. Даже встал и прошелся по комнате туда-сюда. — Если отбросить все кудрявые обороты, возмущенное мычание и прочие словесный мусор суть предложений у таких борцов за справедливость всегда одна. Нынешнюю систему изменить в одночасье невозможно. Пока существуют ограненные «несправедливость», вернее то, что они считают несправедливостью, останется законом мира. Так что «поменять систему» можно только одним способом. Уничтожить всех владеющих магией. Или поработить.

— Ну ты уж слишком, Олег…

— Нет. Не слишком. Просто подумай. Эта система складывалась веками. И веками ограненные находятся на вершине социальной пирамиды. Почему? Потому что могут! Могут подавить почти любое возмущение силой. И так будет, пока существуют ограненные. Большинство из них не согласятся использовать свою силу для других, не получая отдачи. Или ради абстрактной «справедливости». Политика полного игнорирования интересов бездарной части населения привела старую империю к краху. Но только потому, что в игру вмешалась другая сила. Хмарь. И ее агенты среди людей. Иначе… Мы бы до сих пор жили в те времена, когда ограненный мог убить любого простеца, просто потому что захотелось! Потому что мог. Власти Ожерелья предпринимают немало усилий, чтобы эта ситуация менялась к лучшему. Дать доступ к огранке широким слоям населения — очень рискованный шаг. Я восхищаюсь теми, кто это придумал. Альтернатива — полное уничтожение сильнейших ограненных. Чтобы остались один слабосилки, не очень опасные тренированному простецу. Вот о чем они говорят на самом деле.

— Да ты прям оракул! Тебе бы на радио выступать с пламенными речами.

— Эти речи только для своих, Оксан. И я хочу, чтобы ты хорошенько запомнила одно. Ты не с ними. Просто по факту рождения и обладания силой. Потому что, если им каким-то чудесным образом удастся победить и уничтожить нас… Их союзники из числа ограненных пойдут на компост следующими.

— Слушай, но многое, о чем они говорят, довольно правильно.

— Не сомневаюсь. Главное — видеть, что стоит за словами. Намерение. Спроси как-нибудь, как они собираются осуществлять свои мечтания. Они начнут мычать про законы, голос народа и прочую фигню. И это притом, что у их сословия нет представительства во власти. Нет, суть проста. Они думают, что, чтобы им стало хорошо, нас не должно быть. Вот и все.

— Среди них есть и благородные, и, говорят, даже аристо.

— Процент имбецилов в мире — величина постоянная, а население растет.

— Ты правда считаешь, что чувство справедливости — это что-то постыдное? Что думать о том, как улучшить жизнь простых людей, не только ограненных — глупо?

— Разве я так сказал? Единственная сила, которая способна на такие изменения это сами ограненные. Император. Кабинет. Кланы. И все, кто имеет хоть какое-то влияние в Ожерелье. Болтать о справедливости и делать жизнь подданных импер… государства лучше это две совершенно разные вещи. Ты просто не знаешь, какой беспредел царил раньше. С простаками считались не больше, чем с животными. Домашними или дикими, как придется. Вот это была несправедливость, так несправедливость. Простые люди никогда так хорошо не жили, как сейчас, поверь. И кто этого добился?

— В чем-то ты прав. Значит, ты считаешь, что помогать более слабым не зазорно?

— Слушай, ну ты меня немного у́же знаешь…

— У нас сегодня собирали средства на сиротский приют. Государственный. На всякие простые вещи, вроде одеял или хорошей одежды. Ты мне позволишь внести сумму в пять тысяч алтын? Собирают по сто, но там надо…

— О чем речь! Но, прости, у меня будет условие.

— Условие? Олег!

— Ты не просто сунешь кому-то денег и убежишь. Ты проконтролируешь, чтобы эти деньги пошли именно на то, о чем договаривались. Детям в приюте. Каждый грош. Пять тысяч нас не разорят. Я бы и больше дал. Я вообще думаю про школу для огранки имеющих способности. Правда, это не на завтра задача. Ну что, принимаешь мое условие?

— Конечно. Я, кажется, понимаю о чем ты.

— Я об ответственности. Взялся — делай хорошо. И проконтролируй.

Глава 9 Бой с тенью

Поединок с наглым громилой, носящим имя Владимир Коршунов состоялся через три дня. Думаю, мальчику пришлось задействовать связи семьи, чтобы получить одобрение МпДО и храма Силы так быстро. Коршуновы были вторым по влиянию родом клана Рубин, сразу после Орловых. Я, кстати, выяснил, что их пустоголовый отпрыск забыл в Политехническом университете.

Сам Владимир происходил из побочной ветви рода, из семьи слабосилков. Уровень мастера был максимумом, которого достигали челны этого славного семейства. Как и покойный ныне Роман Соколов, к слову, он был назначен родом на роль будущего «технического специалиста», обслуживающего интересы клана. Никого поумней там, видимо, не нашлось. Впрочем, это же рубины.

Девиз клана — сила есть, а в голову я ем.

Что касается скорости принятия решения, это не форт на фронтире, а Павлоград. Подобные разрешения здесь получаются гораздо сложнее и дольше, чем на окраинах. В день перед храмами Силы проводилось один, много два поединка между родовитыми подданными. На них обычно собирались поглядеть зеваки, охотники за головами и профессиональные бретеры.

Наш с Коршуновым поединок вызвал гораздо больший ажиотаж. Проходил он во вторую половину дня воскресенья, и собрал кучу учащихся политеха с совершенно разных курсов и факультетов.

Выяснилось, что Коршунов был тем еще подонком, и год назад искалечил в поединках шестерых студентов и парочку каких-то других клановых. После этого, получив устойчивую репутацию отморозка, он назначал откупные для «оскорбивших» его людей. И те предпочитали платить. На мне он, скорее всего, собирался провести очередной «показательный урок», чтобы не забывали, чем папкин кулак пахнет. Только не понял говнюк, с кем связался. Показательный урок ждет его. И других любителей обижать скромных фокусников.

Перед поединком я все утро формировал уникальную грань. Смешал заковыристое проклятие, похищенное у Могилина-сына и «бесконечный кошмар». Ядреная штука, жаль одноразовая получилась. Не хочется даже на такого дурачка тратить. Но чего не сделаешь, ради шоу.

К положенному времени мы прибыли к храму Силы, который находился недалеко от территории университета. Площадка для поединков, была уже окружена плотной толпой соучеников, сотрудников, случайных прохожих и прочих интересантов. Где-то в толпе мелькнули синие хвостики дурковатой Марфы-Эммануэли. Рядом с границей круга я заметил Аристарха Медведева, который стоял, скрестив руки на груди и хмуро глядя не площадку. Среди небольшой группки преподавателей увидел Черепанова — моего инструктора вождения мехов. Несколько моих одногруппников, с которыми я так и не успел толком познакомиться, держались вместе, активно обсуждая будущий поединок.

Местный жрец, турмалин в годах с видимым под сутаной брюшком, поманил меня в центр круга. Я скинул на руки Августовича пиджак, взял бумажный стакан с газированным напитком, и торчащей из него трубочкой и вышел навстречу своему сопернику.

— Господа желают примирения? — спросил жрец, бросив на нас безразличный взгляд.

— Он знает условия. Десять тысяч и фокусник сохранит несломанные руки-ноги. — С усмешкой заявил Коршунов.

— Откуда у бедного фокусника такие деньги? Но у меня есть встречное предложение. Ты публично признаешь, что был неправ. я, так и быть, не унижаю тебя перед всеми собравшимися.

— Итого примирение невозможно. Артефакты, зелья, усиливающие грани, ауру запрещены. Дуэль без защитного снаряжения. Без оружия. Только магия.

— Все так. — мой оппонент вынул из кармана пузырек и капнул из него в оба своих глаза.

— Что это, молодой человек? — Спросил жрец и в голосе его прорезались твердые интонации.

— Зелье «ясного взора». Оно не входит в список ограничений. — И он с вызовом протянул пузырек жрецу, для изучения.

— Я не против. — Сказал я, насколько мог, широко улыбаясь дурачку.

Зелье от обычных начальных иллюзий ему не поможет. Но глядь-ка. Подготовился амбал. Типа защитился. Я снова паскудно улыбнулся.

— Тогда расходитесь на противоположные края круга. Начало по гонгу. Остановка по гонгу. Кто не начал или не остановился вовремя, будет дисквалифицирован для проведения поединков на год. Вам все ясно?

— Все ясно. — хором ответили мы.

После этого жрец покинул круг, а мы разошлись к его разным концам. Я протянул руку, и Августович, предупрежденныйзаранее, вручил мне деревянный пляжный шезлонг с тканевым сиденьем. Я разложил шезлонг, уселся, взял в руки стакан с газировкой и приготовился ждать. Народ зашумел. Мой соперник покраснел в тон своему камню. Медведев прикрыл рукой лицо.

Напряженная дуэль

Вот вспыхивает окружность арены, отделяя место поединка от мира смертных.

Разъярённый противник начинает накидывать на себя первую ауру усиления.

У всех магов есть некий набор граней, которые они активируют в опасной ситуации в первую очередь. У физиков обычно это всякие защитные ауры, усиление и ускорение. Мой противник не может еще активировать все разом, ранг маловат.

А мне нужно активировать всего одну грань. Она разворачивается не так быстро, как стандартные. Но мне хватает времени.

Модифицированное проклятие влетает в оппонента, игнорируя защитную ауру, а тот с ревом бросается в центр арены.

Я втягиваю лимонад из трубочки и достаю из нагрудного кармана жилета сигару с обрезанным кончиком. Торопиться некуда.

Мой противник беснуется в центре, он рвет, мечет, ломает и крушит. Сверкают грани рубина.

Я закуриваю и лениво выпускаю первый клуб дыма. Гадость редкостная. Зато смотрится наверняка отлично.

Люди стараются, снимают на коммы. Боюсь только им придется делать нарезку. Минут пятнадцать все будет так же.

Он бьется с незримым врагом в своей голове.

А я сижу и лениво жду, когда кончится аура идиота. Теоретически моя грань может исчерпаться немного раньше. Все же в чарах не чистая сила опала, а я редко делал такие эксперименты.

Глазки он закапал, ну-ну.

Я снова ухмыляюсь.

Может нынешние опалы и султаниты измельчали до обычных иллюзий, не знаю. С падением клана люди забыли настоящую силу нашей магии — наваждения. А в нынешнем Ожерелье, похоже, забыли, что на самом деле значит это слово!

Я лениво стряхиваю пепел на священный круг Силы и присматриваюсь. Нет, дури у пацана еще порядочно. Подожду. Я не тороплюсь.

Так проходит четверть часа. Докурив, я достаю комм и начинаю листать новостную ленту.

Наконец, я вижу, что клиент дошел до нужной кондиции. Ауры осталось на донышке, вспышки граней исчезли.

Отменяю действие «кошмара». А вот проклятие он потом пусть лечит самостоятельно.

— Эй! Я здесь. Уже пятнадцать минут жду, когда ты перестанешь в центре топтаться.

Противник, пошатываясь, бежит в моем направлении, набирая скорость и врубив, из последних сил защитную ауру.

Когда он оказывает в четырех метрах от меня, из моей руки вперед выстреливает теневой клинок. Пробивает ему грудину и выходит из-под левой лопатки.

Исчезает.

Парень падает на колени. Изо рта показывается струйка крови. Пробитое сердце — это не шутки, даже для рубина. Ауры физиков мой клинок игнорирует. Правда, он и повреждения наносит незначительные. А арена не даст нанести смертельный урон, в любом случае.

Гонг!

Я только что выиграл поединок, не вставая с кресла. Кто молодец?

Карл Августович, подавая мне пиджак, спросил:

— Вы не сильно утомились, Олег? Такой напряженный бой. — Это что? Он шутить, что ли, научился?

— Да, какое там. Противник, сами видели. Слоупок. Надеюсь, вы оценили изящество решения.

— В целом, да. Удивлен, что вы не приказали принести диван.

— С диваном, мне кажется, был бы не очень хороший ракурс для фото и записи.

— И то верно. Не знал, что вы курите.

— Я и не курю. Просто видел по комму, что сидеть в шезлонге с сигарой — модно. Давайте выбираться из этой толпы.

— А все же, почему не оружие? — По дороге к машине спросил меня телохранитель.

— Шутите? Драться с физиком?

— Мне кажется, вы бы выиграли.

— У этой дуэли был назидательный подтекст. Я не стремлюсь стать макиварой для любого, кто считает, что его шворц длиннее моего. Не хочется тратить время на глупости. Может, и выиграл бы. А может, и нет. Зачем мне такая лотерея? В магии же я сделаю любого ограненного рангом ниже магистра. А некоторых магистров неприятно удивлю, как минимум.

— Древние знания от вашего доисторического духа?

— Да, что-то вроде этого.

Оксана уже ждала в машине. Поединок, как и обещала, она не пропустила.

— Самая скучная дуэль из всех, что я успела посмотреть по визору. Ты просто разрушил репутацию парня, Олег. — Сказала она, целомудренно целуя меня в щеку.

— Перетерпит. И даже здоров будет. Если от проклятия избавится.

— Проклятие?

— Да. Подсадил ему проклятие-паразита в ауру. Хрен он ее теперь восстановит. По информации, которую добыл Карл Августович, этот субъект та еще тварь. Так что жалеть его не стоит. Думаешь, что он так гранями полыхал. Рвал меня маленького, ломал руки-ноги. А то и отрывал. В воображении.

— О! Он со всеми соперниками так поступал?

— Ну да. Типа, а чо таково, целители же есть. А то, что они за излечение ограненных и таких серьезных повреждений конские ценники ломят, так он-то здесь при чем?

— Да. Я тут подумала. Ты страшный человек, Олег. Всё алмазов нахваливал, а сам-то! Не понимаю, почему все считают опал мусорным камнем!

— Дураки потому что. А если серьезно. Все камни круты. Моя магия хороша, но, любой старший мастер, или магистр, даже без всякой дополнительной защиты имеют такой уровень ментальной стойкости, что с ними подобные фокусы бы не прокатили. Ну или подействовали бы крайне кратковременно. Крутость магии в том, насколько широкие возможности она дает вне боя. Потому что убить может любой ограненный. Убивать вообще просто. И скучно. Созидать мне понравилось гораздо больше.

— Ой, можно подумать, убивака ты мой.

Эх, знала бы ты девочка! Кровью, пролитой Арлекином, можно бассейн наполнить в спорткомплексе. Да и, будучи Олегом, я уже кучу народа перебил. А чо они?

— А насчет алмазов… Твой камень — идеален для убийства ограненных. Вот уж с кем я бы не хотел встревать в магический поединок, так это с алмазом. Без шансов, практически.

— Я не хочу убивать ограненных! Я вообще никого убивать не хочу.

— Ну самозащита у алмаза тоже идеальная. Главное — научиться пользоваться своей силой. А как именно ее применять, это твое и только твое дело, милая. Карл Августович, отвезем Оксану домой, а потом заскочим еще в одно место. Мне надо быть в ресторане «Пьяный осетр» к пяти.

Без пяти пять Августович привез меня к «Осетру». Я вышел на узкой улочке, на которую наш Леопард еле втиснул свою представительскую тушу. Улочка находилась в Старом городе. А ресторан был, что называется, для тех «кто в курсе». Недалеко от заведения припарковалась желтая «Серна». Увидев за рулем знакомый силуэт, я махнул рукой. Водитель помахал в ответ. Я огляделся. Мощеная мостовая. Кривая узкая улица. Напротив меня двухэтажное здание, сложенное из серого камня. Высокое крыльцо, над которым вывеска «Пьяный осетр».

Глянул на часы. Без двух минут. Пора. Опаздывать на эту встречу не стоит.

На входе меня встретил швейцар. Он с сожалением покачал головой и скорбным тоном сообщил мне:

— Мест нет, уважаемый эр. Могу записать вас, на следующую неделю.

— Я гость господина Державина. Он должен был предупредить.

Вся скорбь с лица привратника мгновенно улетучилась, сменившись подобострастным выражением.

— Конечно, эр. Строгов?

— Да, это я.

— Вас ждут в седьмом кабинете, драгоценный господин. Я сейчас позову администратора.

Меня быстро проводили в седьмой кабинет. Там я увидел генерала Державина, сидящего за столом в одиночестве. Ему уже начали приносить заказ, поэтому генерал водрузил за воротник своего мундира большую белоснежную салфетку. Простолюдинская привычка, — проворчал внутри меня Арлекин.

— Приветствую вас, юноша. — сказал Державин. — Я не очень уважаю вашу аристократическую манеру обсуждать дела во время еды, но другого времени на встречу у меня нет. Кроме того, вы же хотели, чтобы о ней не знали в министерстве?

— Да, ваше высокопревосходительство…

— Оставьте это для официальных встреч. Обращение господин генерал, или по имени-отчеству, будет достаточно. Да вы садитесь, сделайте заказ. Кухня здесь отменная, надо признать. Я вот пристрастился.

Я про себя отметил его любовь к военным званиям. Собственно Державин должен быть образцом для нынешних либералов. Из простой семьи — огранен в училище. Карьеру сделал в ССО исключительно благодаря своему уму и храбрости. Человек, который при прошлой системе максимум пас бы свиней, или умер во младенчестве. Я вздохнул. Не вовремя эти мысли. С каких пор меня вообще такое начало волновать?

Я сел и открыл кожаную папку с золоченым тиснением. Внутри было обширное меню. До поединка я постился, после тоже не поел. Так что решил наверстать упущенное. Заказал себе их борщ с черносливом. Салат «Гнездо глухаря». На второе того самого пьяного осетра — фирменное блюдо заведения. Ко всему этому брусничный морс. Посмотрим.

Дверь открылась, после ухода официанта, и к нам пожаловал третий участник беседы. Я его не звал, но, учитывая прошлые обстоятельства нашей встречи, совсем не был удивлен его появлению.

— Приветствую господа, — решительно заявил Борис Скопин. — Давно хотел вырваться из дворца в «Осетра». Спасибо за предоставленную возможность. Я сперва закажу, вы не возражаете?

Мы с Державиным не возражали. Скопин заказал себе штук шесть различных блюд, было видно, что он собрался пристроиться здесь надолго. Видно, оголодал на дворцовых харчах.

Когда каждый сделал заказ, а Державин расправился с салатом, возникла пауза для разговора.

— Давайте, Олег Витальевич. Не томите. Докладывайте, что там у вас такое, потребовавшее столь срочной встречи.

— Хорошо, Гавриил Романович. Буду краток. Я так понимаю, расследование заговора вывело вас на Тайную Службу. Некоторых ее сотрудников. И возможно, даже руководителя. То есть скомпрометирована структура, которая и должна, по идее, раскрывать эти самые заговоры. НУ или хотя бы быть в курсе.

— Очень смелые выводы делаете, Олег Витальевич.

И здесь меня удивил Скопин. По идее это Державин должен был, поддерживая имидж прямого, как лом, вояки нести в народ правду-матку. Но он осторожничал. А вот Скопин рубанул прямо:

— Да будет вам, генерал. «Смелые выводы». Все верно молодой человек говорит. Я так понял, не просто этот зачин был. Давай выслушаем, как говорит государь, «выводы и предложения».

— Дополнительной проблемой является то, что ТАйная Служба использует в своих целях не просто вампиров, а подмяла или купила целое гнездо тварей. Тремер.

— Грибоедов сам из упырей. — Неприязненно заметил Державин. — Будь моя воля я бы просто их всех… — Он не договорил, сжав массивный кулак.

— Никто их не любит. Но это просто ограненные, которые используют свою силу, чтобы получить выгоду. Насколько я знаю, этот путь запрещен кланом Рубин. И вампиры кланом активно искореняются? Но на государственном уровне никаких специальных мер против вампиров не принимается?

— Есть закрытое регламентирование отношений государственных учреждений с упырями. Например, они не могут проходить освидетельствование ранга. А так имперский закон относится к активным кровососам как к ограненным преступникам, все верно. Да и Орловы искореняют их больше на словах. Подозреваю половина гнезд минимум, теневые подразделения этого клана. — Обстоятельно пояснил Державин.

— То есть принципиального препятствия к сотрудничеству с любыми гнездами, у дворца Алмазов нет?

— Все так, парень. Продолжай. — Глядя прямо на меня, проговорил Скопин.

— Есть проблема. — Я специально не сказал «у нас или у вас». Проблема у них, но сейчас не время отделять себя от коллектива. Хе-хе. — Коррупция, в первую очередь коррупция среди привлеченных вампиров. А их практически невозможно заставить идти против гнезда. Значит, по сути, гнездо Тремер — один из ключевых агентов заговора.

— К этим же выводам мы пришли самостоятельно. — С легкой усмешкой сказал Скопин.

— Проблема в том, что заменить их некем. В режиме прям сейчас. У меня есть контакты с ммм… теневым кланом. Я готов передать эти контакты вам. Они изъявили готовность к сотрудничеству с алмазами. Именно так. С кланом алмаз, а не с правительством. Дальше моя миссия заканчивается. Если у вас есть принципиальное желание с ними говорить, я могу позвать их представителя на это совещание, а сам удалиться. У меня все.

Скопин и Державин переглянулись.

Глава 10 Беспокойные мысли

— Господа, вас эта встреча ни к чему не обязывает вовсе. — На всякий случай решил я разрядить обстановку. — Просто я мог предложить альтернативное решение проблемы и предложил.

Принесли мой салат и я набросился на него, как человек из голодного края. Следующие полчаса мы говорили только о всяких ничего не значащих вещах и обсуждали местную кухню. Когда подали кофе, мы вернулись к основному разговору.

— Меня беспокоит, Олег, что вы обратились с таким неординарным предложением именно ко мне. — Сказал Державин. — Где я, а где Тайная Служба.

— У меня нет других знакомых такого уровня. Не думаю, что аудитор Знаменский стал бы даже слушать такое.

— А вы знакомы с аудитором?

— Он старый приятель отца. Меня еще мелким видел последний раз. Так что можно сказать — знаком. Но разве не вы, с его светлостью Скопиным сейчас решаете упомянутую проблему, оперативным порядком?

— Вы слишком глубоко погружены в наши дела, для гражданского лица.

— Я этого не просил. Это ваш Фондорн мне подгадил, между прочим. Не прислал бы мне свое письмо «на всякий случай» я бы решал сейчас исключительно свои задачи, Гавриил Романович. Я здесь и сейчас выполняю исключительно функцию посредника. И очень надеюсь, что больше у меня не будет поводов вас беспокоить, по крайней мере в ближайшее время.

— Поговорить мы с вашими упырями поговорим, — вступил в разговор Скопин. — Может и выйдет чего. Какой клан хоть.

— Харштайн.

Они снова переглянулись.

— Ничего хорошего я про них не слышал. — Медленно произнес Скопин.

— Отморозки. — Дал короткую, но содержательную характеристику Державин. — Лучший клан наемных убийц, как считается. Ну и знакомые у вас, Олег!

— А еще у них лидер — абсолют. — Спокойно дополнил я их базу знаний.

— Что??? — Спросили оба синхронно.

— Это точно? — Спросил Скопин.

— Точно. И ему надоело, я так понимаю, сидеть в подполье. Он готов легализовать клан, хотя бы частично. Причем, мне кажется, что он за такую возможность ухватился даже как-то слишком быстро. Видимо припекло старичка.

— Хорошо. — Пробурчал Скопин. — Зовите переговорщика сюда. Предлагаю, Гавриил Романович, сразу и посмотреть на него.

— На нее, Борис Алексеевич. Ее зовут леди Изольда.

— Может, Борис, вы без меня обойдетесь? Терпеть не могу упырей, вы же знаете. Да и задачи, если что, вы им нарезать будете. — морщась проговорил Державин.

— Не не не. Даже не пытайтесь соскочить, Гавриил Романович. Нужен ваш совет и взгляд со стороны, по крайней мере на первой встрече, точно.

— Так я зову ее? — спросил у Скопина.

— Она где-то неподалеку?

— В машине сидит возле ресторана.

— Да зовите. И сами тоже возвращайтесь.

— Вынужден отказаться. Я и так уже непозволительно сильно влез в ваши дела, как верно говорит Гавриил Романович. А у меня своих полно.

— А это и не просьба была, Олег Витальевич. — Нахмурившись ответил Скопин.

— А я и не ваш подчиненный, Борис Александрович, если вы забыли. — Ответил я не менее злобным взглядом. — Так я зову леди Изольду?

Скопин кивнул. Я покинул приватную комнату, сбежал по каменным ступенькам и подошел к Серне, за рулем которой сидела Изольда. Нагнувшись, постучал в стекло.

— Тебя ждут Борис Скопин — начальник охраны императора и Державин — министр полиции. Скопин старший мастер-алмаз, так что не выпендривайся там, если опять на две половины распасться не хочешь. Будь вежлива, я за тебя в некотором смысле поручился.

— Сам сбегаешь?

— Моих интересов там нет. Надеюсь, просто клиентом вашего теневого клана я останусь. Клиентом со скидкой. — я слегка улыбнулся.

— Думаю размер скидки будет напрямую зависеть от результата сегодняшних переговоров. — заявила она хлопая дверью машины. — Что мне сказать на входе?

— Леди Изольда к Державину. Все я побежал. Удачи тебе, дитя ночи.

И я самым бессовестным образом свалил. Ну вот серьезно, пусть они сами разгребают последствия своей «равновесной политики». У меня другие проблемы и задачи другие.

Дома я засел за за схемы электро и маго питания мехов различных конфигураций. В целом схема была довольно незамысловатой. Все движение механических частей обеспечивалось передачей усилий двигателя на приводы конечностей. А вот «нервная система» механического бойца была практически полностью магической.

От ранга пилота сильно зависела начинка и количество «опций» или дополнительных устройств, которые можно было подключить к машине. КПД преобразования ауры колебалось от тридцати до пятидесяти процентов, поэтому в качестве опций выгодно было выбирать грани своего камня. Сейчас я как раз пытался прикинуть, как именно можно модифицировать моего «Цыпленка», чтобы он стал эффективнее именно в руках опала.

Впрочем эти изыскания были скорее умозрительные. Без совета Игнатова я все равно ничего модифицировать не буду. Да и, собственно, мастерская тоже его будет.

На следующие выходные я уже запланировал поездку в музей мехов, принадлежащий одному из основных заводов Ожерелья по их производству. Вернее музей, бывший при заводе. По моей просьбе, Черепанов официально оформил эту поездку от Политеха для членов нашего клуба. Один из наших одноклубников оказался внучатым племянником владельца того самого завода. Поэтому ребята уже ездили в музей в прошлом году, много рассказывали о нем и показывали изображения. Там есть на что посмотреть, это точно.

Не скажу, что за эти три дня стал большим специалистом по боевым машинам, но «заболел» я ими всерьез.

Кроме мехов существовали еще броневики и даже легкие танки, но они были признаны неэффективными против порожденийХмари и поставлялись в основном в жандармерию и силам ССО из внутренних округов.

В целом, возможности гусеничных платформ я тоже собирался изучить чуть позже. Все сразу в любом случае не получилось бы. У меня уже накопилось изрядно мыслей про экспедицию, мехи, мобильный зиккурат, защищенную связь. А заниматься мне приходится всякими делами с дебильной Тайной Службой с вампирами, интригами имперских ведомств… Зерг, зергский!

Так что я бросил изобретать свой наважденческий велосипед и сосредоточился на текущих задачах. Надо бы ничего не забыть и не упустить.

Собственно, нынешний этап жизни у меня и есть подготовка к экспедиции. Это задача номер раз. То, ради чего делается все остальное. Но конкретных планов и, тем более, каких-то тактических схем, у меня не было. Это этап планирования и разведки. И продлится он, скорее всего, полгода минимум.

Через полгода будет ясно, что у меня с деньгами, взлетят ли наши долговременные проекты.

А самое главное я побываю на «празднике осени» в дворце алмаза, и, надеюсь, смогу пообщаться с правителем Ожерелья лично. От этой беседы, если она состоится, зависит очень многое. Сто процентов после нее придется корректировать все планы. Хотя я вот сижу, выкруживаю, волнуюсь. А там раз и на праздник меня позвали чисто для галочки и никакой встречи не будет. Это может стать эпическим обломом. И к такому варианту, увы, тоже надо быть готовым.

Что нужно сделать до этой встречи? Точно нужно разработать тактику экспедиции. Хотя бы в общих чертах. И прикинуть бюджет. Пока что у меня есть понимание, что денег это будет стоить больше чем до зерга. Экранированная боевая техника жутко дорогая.

Хорошо, теперь от общих соображений надо бы перейти к конкретным планам на ближайшее будущее.

Музей. Очень надо. Я ради этой поездки даже отложил посещение форта. Насколько я знаю, это единственное место, доступное для посещения, где сохранились почти все модели выпускавшихся в Ожерелье мехов. В том числе средних и тяжелых. Мне недостаточно посмотреть визео или же прочитать книжку. Я человек, которому желательно потрогать все собственными руками. Кажется, таких называют кинестетиками.

Форт. Во-первых нельзя забрасывать разработки Матвея. Во-вторых скоро из форта смоется комиссия, изучающая филактерию лича, и мы сможем пообщаться с этим парнем на своих условиях. В-третьих надо найти залежи электрумной руды или хотя бы кристаллов. Пока другие не сообразили. Я не один, зерг, такой умный, это точно. А для этого надо добраться до острова на болоте. Надо как-то за один заход все порешать. Ну не все, но большую часть.

Вампиры. Ну здесь я пока ничего сделать не могу. Не мой уровень. Остается только ждать и быть осторожным. Надеюсь, Изольда договорится с кланом алмаза, и зачистку гнезда Тремеров возьмут на себя ребята Хайнца. Я охотником на вампиров быть не нанимался.

И вот, кстати, я так и не прочитал книжки химеролога, честно спертые из-под носа чистильщиков. Сегодня же Матвея этим озабочу. Он любит всякое такое маго-научное. Потому что я, так чувствую, и не прочитаю эти записи никогда.

Учеба. За три дня я вроде наладил какой-никакой контакт с одногруппниками. Вызвал неудовольствие преподавателя Обществоведения, госпожи Синициной. Молодая девушка либеральных воззрений начала читать нам проповедь о социальной справедливости. Я, заметим, молчал и просто занимался своими делами. Я проверил, она не цитировала, слава Силе, учебник, а высказывала свое «мнение». За каким зергом она ко мне полезла?

— Что вы скажете по поводу введения ограничений на перемещения для подданых и граждан, Олег, ведь вы живете там, где эти меры были приняты. — Зачем-то спросила она мое мнение, коза.

— Эти меры оправданы общей обстановкой. И приносят реальную пользу. Полагаю, они предприняты временно и скоро будут отменены.

— Вы так наивны, Олег, — вот это она прям зря сказала. Меня как только не называли, но наивным ни разу. — Нет ничего более постоянного, чем временные меры. Некоторые умные люди говорят, что ограничения свободы тестируются в фортах и после будут распространены на все Ожерелье.

Зерг меня дальше спорить с ней за язык дернул. Ну, подумаешь, дура у нас преподает общагу. Мое дело зачет получить, а не умничать.

— Если не заниматься гаданием на кофейной гуще, и не пытаться жить чужими мнениями, то в каждом из указов, которыми ввели дополнительные административные меры, есть дата окончания действия ограничений. Надо только посмотреть. Я не изучал этот вопрос настолько глубоко.

— Вы оспариваете мнение экспертов, студент Строгов?

Вот тут я завис на секунду.

— Простите? О каком мнении и каких конкретно экспертах идет речь? Пока что я просто услышал несколько не опирающихся на факты абстрактных рассуждений, типа нонеча не то што давеча, где тонко там и гнется и прочую народную мудрость. Обкатывать никакой нужды ничего нет, если вы об этом, все административные меры опираются на готовую и устоявшуюся нормативную базу. А еще услышал, что я наивный. Но, наивность — это неумение оперировать фактами.

— Вы действительно считаете, что я не умею оперировать фактами? — почти взвизгнула преподша, и вот тут бы мне остановиться. Но нет.

— Я могу по памяти процитировать законы на которые ссылаются указанные вами документы. А вы похоже пытаетесь подсунуть нам вместо научного материала либеральную агитку.

Естественно, я получил предупреждение и был изгнан с занятия. Естественно я все происходящее записал. Естественно я обжаловал предупреждение в ректорате.

Рассмотрения моей жалобы еще не было. На следующей неделе.

Я уже жутко пожалел, что полез на рожон. Вообще надо было варежку захлопнуть. Смотреть ей в глаза и осуждать репрессивную политику властей. И зачет в кармане. И лицедействовать я умею. Но здесь вылез мерзкий характер Арлекина, который любую, даже небольшую, ссору из-за пренебрежения, обычно раздувал до полномасштабного конфликта. Половина группы, кстати, особенно барышни, почему-то были явно на ее стороне. Теперь даже не знаю, что с этим зачетом будет. А ладно! Посмотрим. Вот не зря мне сразу идея с учебой не понравилась.

В общем, что делать в ближайшем будущем и на перспективу я уже примерно представлял.

С «Вместе» что-то не ладилось. Простейшие якобы изменения, привели к тому, что неплохо работавшая до этого система вдруг начала сбоить, виснуть и фордыбачить. Но я хотя бы отучил своих ребят чуть что бежать ко мне, за решениями мелких вопросов. Наладят все, так или иначе.

Зато в понедельник будет первое поступление от использования Сути заваленного мной Фомора. Сто двадцать шесть тысяч в этом триместре.

Что еще? Оксана разъяснила мне правила образования независимого рода. Помимо некоторых экономических параметров, как-то объем активов, капитал, регулярный доход в течении года, которым мы пока не соответствовали от слова совсем, были и социальные условия. А именно вассалитет двух благородных семей, минимум. С этим тоже нужно было определиться как можно быстрее. Никто из моих нынешних вассалов, давших клятву, под понятие «благородная семья» не проходил, по тем или иным причинам. А стаж вассалитета, опять год.

Закончив предаваться всем этим невеселым размышлениям, я сел набрасывать список дел, разделив их по приоритету и «стоимости» во времени, деньгах и ресурсах.

Едва включил комм, мне позвонил Матвей. Мы все теперь пользовались Ольгиной «секретной звонилкой» через паутину, Матвей тоже ее освоил.

— Привет, Матвей, как у вас там?

— Привет, Олег. У нас у кого? У нас Зубиных? У нас твоих друзей? У нас сообщества Алого Рассвета?

— Зерг! Забудь. У тебя как дела?

— Я вот звоню тебе сказать, что у меня все плохо. Тупик. Но, есть предложение, которое возможно тебе не понравится.

— Давай, вываливай.

— Я понимаю, что секретность важна. Но мне нужен свежий взгляд. Человек с котором можно было бы обсуждать техническую и исследовательскую часть.

— Кого присмотрел?

— Я бы с удовольствием поработал с Василисой Алиевой. Она шарит в артефакторике. И вообще, взгляд аналитика мне бы не помешал.

— Я не против. На меня она нормальное впечатление произвела. Если тебя прямо надо… Я приеду через неделю. Клятва.

— Еще топаз нужен.

— Ну это сто процентов Ива. Тебе же по сути нужен лаборант, не инженер?

— Мы с ней очень мало пересекаемся. Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил?

— Нет конечно, предварительный разговор я сам с ней проведу. Хорошо, что позвонил мне. Давай ты пока что отложишь тогда ковыряться в экспериментах родни. У меня есть к тебе другая просьба. Я набрал книг и записей одного химеролога, во время штурма логова лича. А изучить их не успел. Я тебя прошу их все просмотреть, хотя бы поверхностно, дать каждой характеристику. Про исследования хотя бы выяснить основное направление. Ну и коротенькую аналитическую справку мне по каждому направлению сделать. Как тебе?

— Покопаться в таинственных фолиантах вивисектора? Что может быть лучше! Я готов.

— И там еще я импланты прихватил, которые этот «вивисектор» людям в башку вживлял. Отдай один Игнатову. Пусть поймет — это воспроизводимая штука, вообще, или нет. Вдруг эти исследования тоже могут прибыль принести. Скажу Афанасию, он тебя будет в мою комнату пускать, пока меня нет, книжки все там находятся.

— Отлично, отвлечься и разгрузить мозг, как раз то, что мне нужно. Мы, кстати тут без дела не сидим уже в три выхода сгоняли. После прилива. Ну ты знаешь, наверное.

— Да, конечно, мне Мария докладывает. И Ломов. Ну все, договорились вроде? Пока.

Лег спать, одолеваемый грустными мыслями. Например, а когда именно смерть заберет Василису? И не приблизил ли я только что ее кончину своим решением вовлечь ее в наши дела? С другой стороны никакой метки у нее на ауре я лично не вижу. А Стивен зергов манипулятор, словам его веры нет. Ишь как зацепил. Я реально за девчонку волнуюсь. Причем совершенно попусту.

А! Ладно.

Глава 11 Как завоевывать друзей…

«ПОЛИЦЕЙСКИЕ ВЕДОМОСТИ»

С прискорбием сообщаем, что статский советник Иван Францевич Бриллинг скончался на сорок седьмом году жизни от острой сердечной недостаточности. Прощание будет проходить в Успенском храме Силы.

…

Ночные происшествия, которые некоторые газетные писаки уже окрестили «Новой гангстерской войной», никак не отражаются на жизни законопослушных граждан Ожерелья. Полиция держит ситуацию под контролем.

…

Аудиторское расследование, начатое Министерством Юстиции, в отношении служебных преступлений некоторых служащих МВД, проходит в рамках межведомственной проверки лояльности. Его сиятельство Знаменский заявил, что говорить о каких-либо результатах преждевременно…

Комментарии:

— администрация страницы отключила комментарии —

«НОВОЕ ВРЕМЯ»

После позорного разгрома в Разумовском власти Ожерелья наконец-то отошли от ступора и засуетились. Полный провал императорских служб, никак не может быть извинен последующими массовыми увольнениями, вполне дельных сотрудников. Жуковского и прочих патриотов сделали козлами отпущения, за ошибки, допущенные дворцом. Шуйские явно теряют контроль над ситуацией, и многие думающие люди считают, что Ожерелью, может, понадобиться свежая кровь для избежания подобных казусов.

Редакция Нового Времени, как и многие наши современники, с надеждой смотрят на экстренный Совет Князей, который собирается по инициативе клана Орловых. Возможно, это собрание станет историческим, переломным моментом современной истории…

Комментарии:

Полтикан: Или НЕ станет. По….здят и разойдутся старые пердуны, как обычно.

Провидец: Я и говорю! Жуковский голова. Ему палец в рот не клади!

Настоящий Патриот: Жуковский ваш идиот, а не патриот!

— Комментарий удалён —

— Комментарий удалён —

— Комментарий удалён —

— Комментарий удалён —

— Комментарий удалён —

— Итого господа студиозусы, нам с вами, живущим в обществе магократии, как никому другому важно знать историю магии! Ее происхождение. Ее влияние на развитие технической и политической мысли в Ожерелье. Мой предмет, один из важнейших на первом курсе, и я не позволю никому получить зачет, если он не уделит моим занятиям должного внимания. Помимо стандартных учебников ведомства народного просвещения — преподаватель скептически хмыкнул, показывая, насколько трепетно он относится к упомянутым учебным пособиям, — Я крайне рекомендую вам приобрести конспекты моих лекций по предмету. Либо же посещать все мои занятия и тщательно конспектировать сказанное. На зачете я буду спрашивать то, что давал на лекциях.

Петр Борисович Ганнушкин, наш преподаватель «Истории магии» был тощим, похожим на оплывшую свечку, желтокожим стариком семидесяти пяти лет. Редкие седые волосенки в беспорядке прилипли к черепу, покрытому коричневыми пигментными пятнами. Ганнушкин носил кольцо мастера александрита, но обладал деградировавшей аурой адепта.

На курсе о нем уже ходили истории, одна страшнее другой, как он любит, подчеркивая значимость своего предмета, валить студентов на зачете. Чтобы сдать ИМ требовалось, в первую очередь не раздражать деда. Во вторую либо ходить на все занятия, либо купить эти его лекции. При соблюдении этих условий зачет ставился чуть ли не автоматом.

Я уже купил его лекции за восемьдесят алтын, между прочим, и чтобы отвлечься от его унылого, шепелявого голоса, начал их перелистывать. Проблемой сразу стало то, что это были светокопии рукописного текста. Почерк у Ганнушкина был ужасный. Второй проблемой стало содержание писулек доцента. Неописуемый бред. Бесячий бред.

Я уже давно заметил, что гуманитарные и общественные дисциплины в Ожерелье были отданы на откуп недоумкам. Идейные потомки великих мыслителей прошлого предпочитали заниматься техническими и естественными науками. А гуманитарное знание находилось в страшном запустении. Как я уже сказал, этой отраслью занимались в основном пафосные кретины, которые породили несколько лженаучных доктрин и идиотских направлений философской мысли.

Их изучение, к моему великому несчастью, стало модой последнего десятилетия, активно продвигаемой МинНарПросом. Новые учебники, новые учебные часы, расширение учебных программ… Руководство рубило грОши и одновременно продвигало своих единомышленников на хлебные местечки преподавателей высшей школы. То же самое касалось и системы промышленных и магических училищ. Типы вроде Ганнушкина чувствовали себя вольготно, засирая мозги уже третьему поколению студентов высшей школы.

— Строгов! — упс. Я, кажется, слишком увлекся своими мыслями.

Я встал, как того требовали правила, и уставился размытым взором в некую точку, находившуюся выше и правее головы Ганнушкина.

— Вы слишком увлечены чтением сторонней литературы на моем занятии! Надеюсь, у вас там не порнографические открытки? — Очень хотелось сказать: «Что-то вроде того», Сила знает, каких усилий мне стоило произнести всего лишь:

— Нет эр. Не порнографические.

— Может быть, вам лучше устроиться читать в коридоре, Строгов? Ваше неуважение к преподавателям, уже стало достоянием гласности. Что же так увлекло вас на этот раз?

— «Лекции по Истории и теории магии, в Ожерелье, с древнейших времен и до наших дней» За авторством доцента Петра Борисовича Ганнушкина, титулярного советника. — я продемонстрировал обложку сего монументального труда. Вернее, его первого тома.

— Вы на моей лекции читаете мои лекции? — Да, доцент очевидность!

— Простите, увлекся.

— И на какой же странице вы, Строгов, изволили остановиться?

— На сто двадцать первой, господин доцент. — Зерг! Кажется, не стоило хвастаться скорость чтения.

Ганнушкин покачал своей лысой черепушкой, отбрасывая блики на доску за спиной.

— Крайне несерьезный подход к серьезнейшей теме. Галопом по верхам пробежаться несложно, Строгов. А вот понять прочитанное, и уж тем более усвоить такой объем и вовсе невозможно.

— Не знаю, господин доцент. Я пока не нашел ничего сверхсложного или недоступного для усвоения. Моего скудного разума вполне хватает, чтобы понять все, что изложено в этом курсе лекций. И запомнить это. — Вот! Могу же, когда хочу. Вежлив, корректен. Ни разу не назвал труды доцента «полной зергней» или «детсадовской раскраской». Запомнить-то я запомнил. Как бы теперь распомнить всю эту бредятину?

Чего он, кстати, покраснел? Душновато здесь, да.

— Вы утверждаете, что за время нашего занятия прочли сто двадцать одну страницу моих лекций, и все поняли и запомнили, Строгов? То есть, я так понимаю, если дать вам еще полтора часа, вы сможете свободно сдать мне зачет, за первый семестр? Действительно. Чего там сложного-то? А? — вот дедок раздухарился как. А что я такого сказал-то?

— Ну полтора часа, я полагаю, будет мало, эр Ганнушкин. Все же у вас непростой почерк. Но часа за три, если меня не будут отвлекать, я вполне могу прочесть и запомнить этот труд.

— Мало попугайски заучить материал, Строгов, хотя в такую скорость освоения я никогда не поверю! История магии дает нам важнейшие уроки, из которых мы обязаны научиться делать выводы! Наглость наказуема, молодой человек. Завтра после занятий, я приму у вас зачет по своему предмету. И если вы его провалите, то считайте, что один долг во время этой сессии у вас уже есть! Учеба, это вам не идиотские шуточки во время поединка чести шутить, господин хороший!

Так, этот тип меня выбесил. Ишь условия он мне ставит. По аудитории, в которой сидел весь наш курс, пронесся вал шепотков, присвистываний и подмигиваний. Сидящий на первой парте староста нашей группы «Д» Игорь Молчалин, успевший за первые несколько дней проникнуться ко мне стойкой неприязнью, повернувшись, провел ребром ладони по горлу. Лицо его сияло.

Я глубоко вдохнул. Выдохнул. Слегка усилил свой голос магией:

— Эр Ганнушкин. Вы предлагаете процедуру досрочной сдачи зачета по вашему предмету. Исходить я должен из материалов ваших лекций, которые приобрел на кафедре, я верно понял?

— Вы что, в самом деле собрались завтра явиться на зачет? Хотите опозориться?

— Я не только собрался явиться завтра на зачет, господин доцент. Я собираюсь обратиться в деканат нашего факультета, с требованием, чтобы на досрочной сдаче зачета, помимо вас присутствовал их представитель.

— Вы думаете, присутствие «технаря» — слово технарь он произнес с нескрываемым снобизмом, — при сдаче гуманитарной дисциплины каким-то образом вам поможет? С какой стати вообще вмешивать деканат?

— Согласно Уставу Политехнического Университета, господин доцент. Пункт одиннадцать, три, тридцать два. Досрочная сдача непрофильного предмета курируется деканатом, во избежание коррупции среди преподавателей.

— Что за чушь? Какая еще коррупция? При чем здесь это? Как вы смеете вообще, Строгов делать такие намеки.

— Какие намеки, эр Ганнушкин. Я процитировал Устав учреждения, в котором вы служите, а я учусь. Вы обещали устроить досрочную сдачу зачета. Только что подтвердили условия мероприятия. Согласно уставу, на зачете должен присутствовать представитель деканата. Мне он нужен, как объективная сторона, которая сможет засвидетельствовать продемонстрированное мной знание этих, — я вновь показал том, — Ммм лекций, вашего авторства. — Сила! Я просто богически корректен! — Или вы хотите взять свои слова назад, потому что боитесь опозориться? — А это кто сказал? Зерг! Вот это было лишнее.

После звонка, и окончания цикла утренних лекций, у меня появилось сорок минут, на то, чтобы дойти до деканата и наваять там заявление о досрочной сдаче зачета по ИстМагу.

— Ну ты и тип, Вако, — заявила мне преградившая дорогу Марфа-Эммануэль. — Конфликтный ты какой-то. Неуживчивый.

— И это мне говорит девушка, которую выгнали с каждой вводной лекции. Студентка, получившая в первый день занятий три предупреждения? Тебя, кстати, почему не отчислили до сих пор? — Нарушил я данное самому себе обещание не общаться с этой зерганутой девицей. Впрочем, моя репутация складывалась лишь немногим лучше, чем ее.

— Я в отличие от тебя, лапочка, Вако! Просто они ко мне все придираются! Предупреждения утверждаются куратором группы, если ты не знал. У меня всего одно, пока, по концу прошлой недели. — с явной обидой в голосе произнесла синеволосая.

— Ну ничего новая неделя только начата. У тебя еще будет время разозлить новых людей, Марфа.

— Не называй меня так Вако! Ты делаешь мне больно!

— А ты задерживаешь меня, когда я тороплюсь. И не сказала свое сегодняшнее имя, кстати, так что сама виновата.

— Лицо в крови. — Она вдруг шагнула вперед и провела ладошкой по моим щекам.

— Чего? — я шарахнулся в сторону, наткнувшись задницей на подоконник. Ее зрачки резко сузились, розовые искры залили всю радужку.

— Дырка, прямо здесь! Мозги наружу. — Она тонко захихикала, ткнув мне указательным пальцем в лоб. — Представление только для избранных… — С этими словами она потеряла сознание у меня на руках. Ну, зергский же зерг!

По идее я конечно мог ее уронить на пол и пойти дальше, по своим делам. Более того, я очень хотел так и сделать! Но со всех сторон ко мне повернулись хищные камеры коммов. Так что, сделав лицо тяпкой, я донес бессознательную синеволосую тушку до медпункта, на первом этаже. Представляю заголовки постов на личных страницах студентов! «Спасение или насилие, сразу и не сказать» или «Оглушил и тащит в пещеру», — и тому подобная чушь.

А сколько забавных «жаб» можно настрогать из этих изображений! Но, как говорит мой рекламщик Святослав: «Пусть что хотят пишут, главное, чтобы фамилию не путали!»

Оглушил и тащит в пещеру

Выйдя из кабинета лекарей я задумался. Я стал свидетелем предсказательного транса. Девочка настроилась на меня, судя по всему, хапнув мою ауру. Ну и выдала видение. Девчонка слабая пока, поэтому транс ее высосал, и был он неуправляемым. Это то ли предупреждение, то ли запугивание от одной из тварей астрала. Короче, я бы не обратил на ее слова особого внимания, но моя собственная чуйка, в момент транса просто орала благим матом. А это значит, что меня попытаются убить, причем, скорее всего, сегодня.

Надо Августовичу звонить.

И идти на практикум по математическому анализу. Вот уж что пропускать нельзя. Еще на первой лекции я, наконец, почувствовал себя полноценным тупицей. Сунулся в учебник самостоятельно и понял, что нужна пояснительная бригада.

Если Теормат был всего лишь теорией материалов, чтобы сдать его, нужно было вызубрить множество справочников. НУ и кое-какие формулы и понятия. Задачка на пару месяцев. Механика — наука об окружающем мире и объективных законах бытия, довольно простая и понятная дисциплина. По крайней мере, для меня никаких трудностей она не представляет. Но математический анализ… Это дисциплина, требующая совершенно иного, чем у меня, способа мышления. Поэтому пропускать практикумы по ней — вещь совершенно для меня непозволительная.

Вздохнув, я поглядел на часы. До занятия семь минут. А практикумы в другом корпусе. Ладно. Рассудив, что нападение в университетском парке не очень вероятно, я быстрым шагом, именуемым «спортивной ходьбой», выскочил в парк.

На ходу вызвал Ика.

— Так, обезьяна! Меня, кажется, сегодня могут подстрелить. Вот что тебе надо сделать!

На бегу я объяснил фамильяру задачу, удостоившись нескольких любопытных взглядов и пары недоуменных возгласов от других студентов. Ну мартышка в стелс-костюме и маске. Ну разговариваю я с ней. Кому какое дело? А руки он растопыривает, чтобы показать, какого объема должна быть гора бананов, которые я ему задолжал. Гаденыш ненасытный.

На практикум я успел за минуту до звонка, удостоившись неодобрительного взгляда от нашего математика Андрея Владимировича Колмогорова. Степенный, пожилой полный мужчина, он не одобрял суеты, спешки и шума. На лекциях он говорил тихо, приходилось пользоваться магией, чтобы не упустить ни звука. При этом меня восхищала системность изложения им материала. Даже такой слоупок, как я, понимал его объяснения.

С практикума я выполз чуть живой. Последнюю задачу не решил. Насколько правильно решил предыдущие, неясно. Настроение — такое себе. Я привык, что мне все дается с лету. Почти без усилий. И совершенно зря, видимо, привык. Реальность всегда найдет способ врезать по самодовольной морде палкой мешалкой для белья. И это прекрасно.

Ничего уже делать не хотелось, но я все же пошел в гараж, там я бывал почти каждый будний день. Я зря думал, что здесь скопится очередь желающих. Всего в секции было двое первокурсников, пятеро ребят со второго курса и семеро с третьего.

В ангаре я поздоровался с Иваном Гордеевым — вторым парнем с нашего курса, который пришел в гараж в первый же день учебы. Больше собственно из первокурсников никто мехами управлять не стремился. Он не смог сделать первый шаг в мехе, но инструктор оставил его за исключительную техническую грамотность. Это, кстати, был тот самый бородатый тридцатилетний студент, которого я заметил и мысленно выделил еще в первый день учебы.

У парня была своя мастерская по ремонту мобилей. Он копил деньги десять лет, чтобы поступить на платное отделение Политеха. Получить профильное образование было его мечтой. Мы разговорились на второй день учебы, и я сразу вписал этого простодушного парнишку в свои злодейские планы. В том числе рассказал ему про секцию. Парень оказался фанатом мехов и большим знатоком их конструкций, особенностей и спецификаций. Короче, находка просто. Он был очень слабый топаз — ученик, почти без потенциала роста. Но руки имел золотые, а понимание техномагии на уровне стыка интуиции и знаний.

Идеальный кандидат на вступление в мою семью.

Глава 12 Убили, меня насмерть убили

— Привет Вань, — поздоровался я с одногруппником, — добрый день Ефим Алексеевич, — это уже инструктору. — Зашел узнать, как дела у «Прохора». У меня аж целый час вождения образовался! Починили?

— Как раз заканчиваем, Строгов. — Ответил Черепанов. — Гордеев натурально волшебник, а не маг. Я уже замучился с Прошей, капризничает двигло. Глохнет и все тут. А он кажется нашел проблему. Твоя помощь будет кстати, сейчас будем движок на место устанавливать.

— Ого! Демонтировать пришлось? Что-то серьезное?

— Да в том-то и дело, кажется можно было и не снимать. Ладно хватит трепаться. Иди переодевайся, и на лебедку встанешь.

— Так в чем все же дело было? — спросил я, натягивая рабочий комбинезон. — Я теперь инженер будущий, мне бы пригодилось понимание.

— А тут это. Преобразователь слишком большую мощность выдавал. Суть поменяли недавно внутре. Контакты грелись, пайка стекала. Контакт хужей становился. Мощность скачком падала. Ну и глох. — Как смог объяснил причину неисправности Гордеев.

— И как справились?

— Добавили резистор в схему. Теперь мощу можно прямо из кабины регулировать. Но еще не тестировали.

— Кстати, Строгов, вот ты и выступишь в качестве подопытного кролика. Хотел покататься? Отлично.

Двигатель в мехе работает на дизеле. Но сам он всего лишь запускает генератор и крутит главные приводы ходовой. Сердцем машины является магический преобразователь Сути. Это источник электроэнергии и магии, от которой работают все остальные части машины, помимо ходовки. И все зачарования.

Поломка была связана с тем что движок глох при заводке, потому что импульса, выдаваемого преобразователем не хватало. А то, что Суть недавно поменяли только запутало дело. Инструктор даже демонтировал двигатель, что оказалось избыточным. Я сам, кстати с тем демонтажом в пятницу возился. А надо было просто позвать Гордеева, а не заниматься ерундой.

После того как мы установили движок на посадочные, я выступил в качестве подопытного кролика. Все работало, как часики! Я вывел мех на «прогулку» и провел его через четверть полигона. Через первые самые несложные препятствия.

Как описать опыт вождения меха? Это чистый восторг. Ощущение мощи. Человек внутри меха как бы избавлен от проблем связанных со смертной и непрочной плотью. И при этом может пользоваться Гранями.

А если начертать руны на броне, то можно получить несколько дополнительных артефактных устройств с совершенно разными свойствами.

Например, — манок для монстров, который я видел на стене. Это грань сапфира. Оператор меха же может иметь любой камень — за него артефакт активируют преобразователи. Последнее время броню стали делать блочной, по сути грани, используемые мехом, можно было менять во время техобслуживания. Лишь бы оператор умел пользоваться тем что ему дает машина. М-да. В мое время о таком даже подумать никто не мог. Зачарованные доспехи или големы это совсем другое дело.

Понятно, что Проша наш даже брони-то не имел. Ее сняли, чтобы снизить порог вхождения для пилотов. Чем легче машина, тем меньше ауры тратит новичок на запитку контуров управления. И к сидению в закрытой коробке ты привыкаешь постепенно.

Когда КСи — коэффициент синхронизации достигает значений выше чем ноль шесть, считается, что пилот овладел машиной.

Звания мастер-пилот получает тот чей КСи единица.

Мой на сегодня ноль четыре. Это отличный показатель для новичка и очень досадный для меня, так как я привык что все мне дается сразу и легко. А у гада Гордеева КСи ноль восемь. Вот так сходу. Он конечно топаз, для них это не прям вот экстраординарное достижение. Но все равно завидно мне.

Отбегав свой час на полигоне, я вытащил Гордеева из-под полуразобранной «двойки» — нашего второго невезучего меха, который, как говорят старожилы секции, не двигался с прошлого года. Ну Ваня его точно теперь вылечит. Хотя смотреть на машину было откровенно страшно, Иван наполовину уже разобрал сам экзоскелет, чтобы добраться до проводки.

— Слушай, Иван. Ты же с нами в музей поедешь в выходные?

— Прости, Олег, не могу. Мне надо как-то зарабатывать. Я по выходным заказы мастерской выполняю.

— У тебя что, работников нет?

— Есть, как не быть. Но они не с каждой поломкой справиться могут. И магия только у меня есть, хоть и кропаль всего.

— Мне прям надо чтобы ты поехал! И вообще. Извини за вопрос, но сколько ты в неделю поднимаешь алтын.

— Да не секрет это. Ну пятьсот, шестьсот. Минус расходы еще. И налоги в конце месяца. Чистыми только мне выходит не больше сотни сбережений. В неделю. В месяц четыре сотни. А чего такое?

— Так. Не бери новые заказы. Я хочу нанять твою команду на длительный контракт. Скажем тысяча в месяц, это именного гонорар команды, твой и твоих помощников. Расходные материалы я оплачиваю сам, отдельной статьей. Налоги тоже на мне, тысяча — это чистыми. Как тебе?

— Это очень крутое предложение, Олег. А делать чего?

— Во-первых у меня большой гараж в форте Алый рассвет. Нормальных механиков там не хватает. Твоих ребят я бы забрал на месяц — два, как минимум, чтобы они подшаманили там всю технику. Форт им покидать не нужно. На стену не нужно, как приезжим спецам. Во-вторых, ты выступаешь, как подрядчик, консультант и работаешь со мной здесь. У меня очень обширные планы.

— Я помню. Експидиция, ты говорил. Если не трепешь — великое ты дело задумал. Но как такой слабак, как я тебе помочь сможет?

— Зерг, что у вас у всех с самооценкой-то? Как встречаю по-настоящему талантливого человека, так он сопли жует: «Я слабак бубубу». Ты, Ваня гений технический. Не веришь вон эра Черепанова спроси. А мне нужен свой технический гений. Потому что человек слаб. Главную ставку в будущей экспедиции я делаю на технику! А ее, скорее всего придется сильно модифицировать для моих целей. Человек с твоими способностями для меня, на вес золота.

— На вес золота. Ишь ты. А предложил всего тыщу. Это на фронтир-то ребятам ехать. Не. Так не пойдет. Плати больше.

— На сколько больше, — я с интересом посмотрел на «коммерсанта», который сам кажется испугался своего контрпредложения.

— Ну… Тысяча двести? — Он искоса глянул на меня. — Ты пойми, я не жлоб какой. Просто денег нет. Совсем. Кредит взял на учебу. Но я чувствую — правильно сделал. С первого дня тут. Здесь такое рассказывают, что я бы сам никогда не понял по книжкам только. А у меня как будто… Я как будто еще лучше технику понимаю… От знаний. Ну… короче если тыща двести чересчур, думаю тыща пойдет. Я свою долю в пользу парней того. Урежу.

— Да ты просто торговец века, Вань.

— Умел бы я торговаться, да клиентов обманывать, давно бы уже богатым был.

— Значит так. Я плачу твоим помощникам справедливую цену за работу на фронтире. С суммой вы определитесь с моим финасистом, я вас сегодня познакомлю. Помимо этого, я плачу тебе, как предпринимателю, две тысячи в месяц. Чтобы ты лично не думал о деньгах. Как я и сказал консультации, помощь с техникой, оперативное вмешательство, но это все здесь. В Павлограде. Контракт на месяц. В конце месяца пересматриваем его, в зависимости от результатов и пожеланий сторон.

— Да мать… Очень вкусно, Олег. Ты меня не обманываешь? Не стебешься на простецом? Ты из благородных, я тебе полностью доверять не могу. Клиенты из ваших самые трудные всегда. И в этой мутотне с контрактами-хренактами я не секу совсем. Не против, если я парнишку одного возьму с собой, он мне договора помогал делать? А то такие деньжищи… как бы должным не остаться

— Только за. Вот адрес. Давай ты к шести сегодня подойдешь? С парнишкой своим.

— А ну. Давай. Там небось охрана, все дела? Особняк или чего?

— Контора. Тебя пропустят. А «деньжищи». Квалифицированный инженер на заводе получает пятьсот в месяц. Плюс надбавки, премии и тому подобное. Ограненный получает вдвое больше. А я тебя считай главой инженерной службы нанимаю. Так «деньжищи» вполне адекватные, Вань. Если через месяц оба будем довольны сотрудничеством, полагаю ты начнешь зарабатывать нормальные «деньжищи».

— Ну дай Деат. — Он осенил себя символом бога. Он конечно ограненный, но из простецов. А они не очень Силу жалуют.

В деканат я вломился, как лось из горящего леса. К счастью застал секретаршу и декана. Прошение мне сказали написать в свободной форме.

— Завтра на зачете куратор вашей группы будет от деканата.

— Простите Лев Семенович, но меня куратор не устраивает.

— Да что вы говорите, Олег Витальевич. — Декан аж руками всплеснул. — Не устраивает его!

— Это не я говорю. Устав. Нам как раз госпожа куратор его советовала изучить. Ну вот я и изучил. Представитель деканата должен присутствовать. А это вы, или кто-то из двух ваших заместителей. Куратор не подходит, по должности. Простите, но, не я это все придумал.

— А чем вам поможет мое присутствие, Олег?

— Тем что все формальные требования будут соблюдены. А за содержание я не волнуюсь. Главное чтобы потом результаты нельзя было оспорить с административной точки зрения.

— Вы так в себе уверены?

— Хотите откровенно, Лев Семенович? Этот предмет полная зергня. А уж лекции господина Ганнушкина… То еще народное творчество. Но я уверяю вас, что все эти бредни сумасшедшего перескажу завтра слово в слово. — При словах про бредни сумасшедшего в глазах декана мелькнул какой-то огонек. Может я и перегибаю палку, но пофигу уже.

— Что же. Я приду лично. Редко у адепта открывается дар идеальной памяти. Вы же на это намекаете?

— Я мастер уже. Подал на проверку ранга. И, спасибо, что согласились. По поводу памяти, разные есть способы кратковременно выучить большой объем информации.

— Я ни на чьей стороне, не обманывайтесь, Олег. Но ситуация крайне любопытная сложилась. Будет интересно, как она разрешиться. Пожалуй нужно почаще освежать знание Устава, да-с.

Осталось покинуть Политех и целым добраться до конторы «Вместе». Я вызвал мелкого пакостника:

— Ну давай. Докладывай. Чего там.

Ик забрызгал меня образами, возбужденно подпрыгивая и периодически поминая разнообразные фрукты. Кто-то расшарил обезьяне ананас. Ну что за люди? Вредители чистой воды.

Взялись за меня плотно. И довольно профессионально. Группа ближнего контакта сидела в машине. Их задача подавить меня огнем, вынудить защищаться. Снайпер страхует и добивает. Группа прикрытия страхует ближников и осуществляет контроль. Всего в операции, только замеченных Иком почти восемь человек задействовано. На одного маленького меня! Каждый Олежу обидеть норовит. Но этот самый каждый получит, зерг драный, по рогам!

Чего делать то? Свалить по тихой я всегда могу. Но они же не отстанут. Не скажут: «А, ну сегодня не вышло ничего, все расходимся». Подловят меня в конце концов. Устраивать бойню посреди столицы, да еще и в таком приличном районе мне не хочется. Еще отморозки могут и случайных прохожих зацепить, что совсем меня не устраивает.

Короче будем давить их превентивно, без лишнего шума и пыли. Народу у меня в столице маловато пока. Но, думаю с этими типами наш текущий состав СБ справится. Ик определил ограненных — их всего трое. Но вот уровень огранки и направление мой мартыхошпион мог вычислить только по косвенным признакам. Главнейшим из которых для него был перстень. Который гады не носили.

— Ладно все. Давай дуй к Августовичу, передай ему. — Я протянул мартыху листок на котором делал пометки во время доклада.

Ик выпучил глаза, замахал лапами и заверещал. Смысл был понятен. Бедную животину эксплуатируют уже некоторое время, а бананы до сих пор не поднесли. Если так продолжать и дальше, несчастный обитатель другого измерения найдет здесь свою голодную смерть от истощения магического организма.

— Так. Ты на жалость мне не дави, поросенок. Кто вчера воровал шоколадные конфеты у Ольги и подкладывал их Арчи в папку, а? Думал я не замечу твою диверсию? Что значит Ольга — дрянь? А Арчи при чем? Так все. Отстань от обоих. Развоплощу на неделю, понял? А теперь пошел! Свое подношение получишь дома.

Ик посмотрел на меня с нехорошим прищуром и сбежал через тени. Вот же… Ничего плохого он мне сделать не может, конечно. Но вот извратить понятие «хорошо» и мелко напакостить вполне способен. Его щуточка с конфетами, вроде бы невинная, могла привести к серьезному конфликту. Арчи с Ольгой и так не ладят, причем чем дальше, тем больше. А Ик вообще ужасно своенравный и мстительный засранец. И как я раньше этого не замечал? Или он тоже ранг хапнул, а я проспал? Скорее всего!

Я смотрел в бинокль на то как я покидаю Политех. Забавно вышло, да? Но тут всего то пятьсот с небольшим метров, так что ауры на поддержание теневого образа у меня хватает, даже за глаза. Где это тут находится? В смысле где я с биноклем? Небольшая уютная квартирка, в которой расположилась позиция снайпера. Ну я рассказывал. Прикрытие, добивание. Все дела. Он сейчас получил сообщение по радио, типа: «Бобер вылетел из гнезда, встречайте!», — ну или какие там у них условные обозначения.

А бобер, то есть я, то есть мой двойник потянулся, и двинулся вдоль ограды к нашему Леопарду. Сразу же от противоположного тротуара тронулась машина группы непосредственного контакта, замаскированная под «Серну» развоза. Ну сейчас пойдет потеха.

Снайпер приник к прицелу, сопровождая цель, аура полыхнула алым. Рубин, сволочь. Грань, кстати, незнакомая какая-то. Новая видать.

С улицы грохнуло! Что? Я перевел взгляд со снайпера на общий вид. Машина нападавших полыхала. Несчастные не успели сделать ни единого выстрела. Судя по всему, кто-то закинул в машину оппонентов гранату. Зажигательную. Вон как они весело кричат и мечутся по тротуару, полыхая как факелы. Ну, те, что смогли выбрался из тачки.

Пуфф! Чуть не забыл про снайпера. Так засмотрелся. А он про свои обязанности не забыл. Стрельнул прям в лицо моему двойнику. На лбу моем возникло отверстие. Осколки кости, перемешанные с мозгом вылетели из затылка. Красота какая!

Очень хорошо стреляет мужик, подумал я меланхолично всаживая ему в позвоночник диумверитовый кинжал, и оставляя его в ране. И сразу же вонзил ему шею шприц-тюбик с алхимическим зельем.

Парень дернулся. Повернулся на бок и попытался воткнуть в меня лезвие десантного ножа. Правая рука почти не работала, пальцы скребли кобуру пистолета.

— К-х-х-хеее. — Страшно сипел он, потому что зелье вызвало у него паралич дыхания, а кинжал не позволял немедленно заняться самолечением.

Я присел рядом, прихлопнул руку с ножом к дощатому полу. Второй рукой сочувственно похлопал убивца по левому плечу.

— Ке ке ке братюнь. Ке ке ке.

Дождавшись, когда он отключится я вызвал Августовича.

— Посылку получил. Что у вас за срыв покровов там произошел?

Глава 14 Обезьяна с гранатой

Будь проклят тот день, когда я показал обезьяне, как пользоваться гранатами. Виновником того, что все пошло по бороде, оказался, конечно, Ик. Не мог он допустить, чтобы напали на любимого хозяина, читалось в его больших влажных глазах. Он даже снял маску и комкал ее в судорожно стиснутых на пузике лапках, умильно глядя снизу вверх на меня. Мерзкий манипулятор. Подрывник зергов.

Ладно. Группу контроля Августович взял. Я захватил снайпера. Пленных повезли на тот самый заброшенный завод, справедливо рассудив, что на засвеченную нычку сотрудники Тайной Канцелярии не вернутся. Ребята там их допросят. Вариантов того, чьих они были не так много. Но я подожду результатов допроса.

Вернулся я в контору за полчаса до шести. В машине листал ленту новостей. «Подрыв машины возле Политехнического», «А был ли мальчик!». Ну кто бы сомневался, что реакция на подобное происшествие последует незамедлительно? Скорость распространения информации в этом веке восхищала и ужасала меня одновременно.

Я пролистывал ленту новостей, которая формировалась для меня тем самым «агрегатором» Гарина. Я, пока что, являлся эксклюзивным владельцем и испытателем этого алгоритма. Что можно сказать? Новости по заданной теме программа искала просто с умопомрачительной скоростью. Можно было поместить новостные агентства или личные страницы в избранное, и тогда при следующем запросе алгоритм начинал подборку с этих страниц. Кроме того, Попков, имевший куда более «клиентоориентированные» мозги, чем Ольга, наскоро прикрутил в программе несколько фильтров, позволяющих автоматически сортировать сообщения, после соответствующей настройки. Круто. Реально круто. Я уже попробовал так же искать научные статьи. И получилось! То, на что я потратил бы раньше пару дней, агрегатор делал за пятнадцать минут. Платить за использование этойштуки точно будут. Я бы платил.

Поднялся на четвертый этаж. Пока шел по лестнице, заметил пробитый вход на второй. Оттуда доносился шум ремонтных работ. Арчи подсуетился.

Поздоровался с охранником из «столичных». Их Августович на операцию не взял. Не заслужили еще нужного уровня доверия.

В конторе было тихо. Все сидели по кабинетам. Я зашел к Арчи. Скинул пиджак и повесил его не вешалку, оставшись в одной из моих любимых разноцветных жилеток. Арчи поднял на меня красные, как у запойного алкоголика, глаза.

— Привет, глава. Говорят, тебе сегодня голову отстрелили?

— Ну, да. Было дело. Но я уже новую отрастил. Лучше прежней. Сейчас должен парень прийти, о котором я тебя предупреждал. Есть что-то до моего прихода, о чем я должен знать?

— Да ничего особенного, Олег. Разве что есть одна хорошая новость. Манор дал первую прибыль. И она перекрыла проценты по кредиту. Если так пойдет и дальше, у меня станет на одну головную боль меньше.

— А какая плохая?

— Что, извини?

— Если есть хорошая новость, обычно есть плохая. И приличные люди дают собеседнику выбрать, какую из новостей он хочет услышать первой. Давай. Выпаливай.

— А! На самом деле плохая новость в том, что нам задерживают регистрацию патентов. Приоритет заявки, приоритетом, но я чет очкую.

— Ну это не плохая новость. Это скорее информация. Заинтересованные стороны пытаются выкрутить из наших патентов альтернативу, чтобы зарегистрировать ее. То есть на наши разработки уже обратили внимание. Рано или поздно это бы произошло. Главное, чтобы вы при подаче заявки не накосячили. Они теперь будут тянуть время по максимуму. Поставь Оксане задачу, чтоб она отследила крайний срок и сразу по прошествии подала жалобу в Минюст. С требованием регистрации в административном порядке.

— Да. Прости. Так и планировал сделать.

— Чего у тебя глаза такие красные? Типа ты финансовые отчеты смотришь и кровь из глаз идет? Или спишь плохо?

— Да ерунда. Кошмары снятся. И голова последнее время болит.

— Не бывает ерунды. В двадцать лет головные боли и кошмары — это не естественно. Вызывай целителя сюда. Нормального с именем. Пусть тебя посмотрит. Это не обсуждается, Арчи. — видя, что он хочет возразить, припечатал я. — Дай-ка я сам тебя посмотрю.

Я вгляделся. Никаких паразитных искажений ауры или проклятийных вкраплений я не заметил. Это ни о чем не говорило, все же я не турмалин с их сверхъестественной проницательностью. Но причина плохого состояния моего финансового директора все же стала очевидной. Его дуальная искра дара решила пошалить. Зерг. Вряд ли здесь что-то сделает изумруд или рубин. Они все больше специалисты по плоти. Ауру лечат и калечат, как ни странно, все те же аметисты и тумалины.

— Кажется, я понял, в чем корень зла. — Сказал я. — Надо тебе алхимию пока соответствующую заказать. И готовь себе заместителя. Срочно. В течение пары месяцев тебя надо отправить в ту самую школу для дуалов, о которой мы с тобой договаривались.

— Да, какая школа, Олег с такими делами. Какой заместитель? Кому я всю эту кучу финансовых фекалий могу доверить? Извини, школа не в приоритете. — Предсказуемо заупрямился Арчи. Только к работе приступил, а уже незаменимым себя считает.

— Я твоего мнения ценного не спрашивал. Я тебя перед фактом ставлю. В школе тебе стабилизируют и уравновесят калетту. Ну или убьют, в попытках. Это нужно делать срочно.

— Ну тогда, может, ты, Олег…

— Я тебе уже говорил, что я такое делать не умею. Запорю стабилизацию с вероятностью семьдесят процентов. Меня это не устраивает.

— Да как же не вовремя это! Точно отложить не получится?

— При условии подбора соответствующей алхимии у тебя два-три месяца. Может полгода. Потом твой дар тебя убьет. Насколько, говоришь, отложим-то?

— Да, зерг! Извини, что твое ругательство стырил. Но здесь уже пол-офиса зергом ругается, и зиккуратом УТРы называет.

— Ты от темы-то не уходи! Заместитель!

— Ладно-ладно. Есть у меня один мужичок. К клятве его привести только надо.

— Время назначай. До конца недели, чтобы я клятву принял. И сразу начинай человека в курс дела вводить.

Пока мы разбирались с Арчи, пришел Гордеев со своим «парнем, составляющим договоры». Студент, юрист на курс старше Оксаны учится. Я представил Арчи и Ивана друг другу и оставил их втроем, договариваться по деньгам и обязанностям. Хорошо, что наш офис такой не пафосный пока. Явно Иван, увидев обстановку, успокоился.

Судьба продолжает подсовывать нужных мне людей. Или не Судьба? Не верю я, что у вершителей такие возможности контроля событий в нашем мире. Хотя что я вообще про них знаю? Если уж деконструировать ситуацию до конца, то продемонстрированные Стивеном возможности могли бы принадлежать очень старому абсолюту, например. Если не считать перемещения моей гробницы. Такое даже абсолюту не под силу. Но кто сказал, кроме самого Стивена, что перемещение моей крипты через океан времени — его заслуга? К зергу. Не стоит думать о том, что не можешь понять или конролировать. Или как говорил один мой знакомый «убить и сьесть». Многие так с ума и сходят. А потом основывают секты конца света.

Пока не вернулся Августович, я дочитал до конца лекции нашего магического историка, необходимые для сдачи зачета. Решив совместить неприятное с полезным, я выписал имена и названия работ авторов, которых Ганнушкин в своей работе крыл зергами. Если этот унылец кого-то ругает, скорее всего, это стоящая вещь.

Чтобы проверить агрегатор, попросил его собрать работы указанных авторов на одну страницу. Начал лениво пролистывать здоровенный список. Хм. Интересно. Несколько раз попалось имя Л. Ф. Магницкий. Несколько его работ по математике кто-то выложил в сеть. А вот упоминающийся Ганнушкином труд: «О сути Хмари и явлениях ее порождаемых» — в паутине отсутствовал. Я попробовал искать целенаправленно, но нашел только несколько статей разных авторов, которые указанный трактат ругали, называли изложенные там мысли мистическими бреднями. И все. Собственно Ганнушкин — козлина скопировал в свои лекции одну из этих самых статей столетней почти давности. Так что с самим трактатом он, судя по всему, был незнаком.

А меня чем-то зацепило странное игнорирование текста паутиной и негативная реакция на него «научных авторитетов» прошлого. Уверен, что бумажный экземпляр можно найти в библиотеке Политеха. Или в Национальном Архиве. Есть у нас такая полезная организация, отвечающая за хранение копий любой публичной бумажки, увидевшей свет в Ожерелье. Хм. А ведь я видел уже похожее название! Среди книг химеролога. Может, и архив не понадобится! Надо Матвею отстрочить депешу.

Августович вернулся поздно. Я спустился на жилой этаж и лениво перелистывал одну из книжек, которую ругательски ругал Ганнушкин. Это оказались мемуары моего современника, который описывал приключившуюся с империей катастрофу со своего шестка незначительного кланового руководителя из аметистов. Половина писания была посвящена попытке обелить репутацию клана, на который часто валили проблемы Черных Бунтов и Выплеска. Другая описывала, довольно дотошно быт и нравы моего, ушедшего в небытие, века. Скучно. Но, кстати, нормальному исследователю здесь золотая жила просто. В целом я и не сомневался, что Ганнушкин просто дилетант, и интеллектуальный мошенник. Жонглирует смыслами. Достает из шляпы факты. Как и большинство «гуманитариев».

Мои размышления и сеанс вечернего чтения были прерваны сообщением от Карла Августовича: «Олег, не заняты?». Я отстучал: «Заходите!». И выключил экран комма. Глаза уже слезились, кстати. Забавный эффект от коммов.

— Ну и кто мои очередные недоброжелатели, Карл Августович? Кто на сей раз решил навредить безобидному фокуснику? — Встретил я своего начальника СБ, едва он пересек порог моей комнаты. — Кто-нибудь из «стареньких»?

— Простите, Олег, порадовать вас нечем. Ограненные оказались под «Проклятием молчания». Простецы ничего существенного не знают. Что касается самих нападавших — это наемники. Отряд неофициально подчиняется группе независимых компаний «Надежный Защитник». Это холдинг, который производит охранные системы, предоставляют услуги телохранителей, или охраны промышленных объектов под ключ. Ну, и, как выяснилось, негласно промышляет также продажей услуг вот таких вот зондер-групп.

— Что совсем ничего полезного узнать не удалось? — Я не мог скрыть разоарования. Обидно да, когда врашги такие предусмотрительные.

— Ну почему совсем ничего. Первое, была заказана ваша ликвидация. А вторым этапом они должны были разгромить нашу контору и вывести сервера компании. Это было обязательное условие. Они совершенно не ожидали никаких сюрпризов и о моем статусе не подозревали. Да и ваши возможности оценивали довольно низко. Значит, заказчик не Тайная Служба. И не бандиты из Синдиката. Они уже с нами сталкивались, уверен, информацию по вашему близкому окружению уже собрали.

— Честно говоря, лучше это были бы бандиты из Синдиката, ну или очередные тайные агенты. А то зергень какая-то получается. Сервера? Кто-то нацелился на компанию и патенты? Хм. «Деловая активность в этом месяце необычно высока». — Проблеял я голосом известного радио-диктора.

— У нас есть контакт, Олег. Человек из холдинга, который организовал заказ. Через него можно попробовать выйти на настоящего заказчика.

— Муторно это. И долго. Выйти что бы что? Здесь не фронтир. Просто спалить контору заказчика или поубивать всех его сотрудников не выйдет, скорее всего. А жаль.

— Хм. Если знать, с какой стороны ждать удар, можно подготовиться. Ну или договориться, как минимум.

— Договориться с людьми, которые с ходу пытаются тебя ликвидировать? Гложут меня сомнения по поводу их адекватности и договороспособности, Карл Августович. Но я даю добро на расследование.

— Могу я привлечь госпожу Якимову на определенном этапе? Ее навыки могут пригодиться.

— Ольгу что ли? Конечно. Вы вообще как мое доверенное лицо можете все что угодно делать с остальными сотрудниками. Кроме казни. Это я сам. Так что там с нападавшими. Закопали в строительном мусоре?

— Я не одобряю подобных методов, Олег. И излишней жестокости тоже. Они живы. Но на восстановление внутренних повреждений и переломов им придется изрядно потратиться. Если у них есть средства или страховка на целителей, значит, им повезло.

— Зерг, да вы добряк, Карл Августович! Всего лишь жуткая боль от переломов и внутренних повреждений на несколько месяцев, и возможность остаться инвалидом. Прирезать милосерднее, по-моему. Впрочем, не осуждаю. Наемники — это, конечно, расходник. С другой стороны, они и мстить не будут. И детям, и коллегам, скорее всего, закажут обходить нашу компанию десятой дорогой. Я так понял собственно на сегодня все?

— Да других новостей нет.

— А где Оксана, кстати?

— Ее пригласили на студенческую вечеринку, к одному из однокурсников по поводу начала учебного года. С ней Влад, парень из местных. Он на связи. Ситуация под контролем, насколько возможно.

— Ладно. А то чего-то зачитался я и не заметил, что она не пришла. Вечеринка… — Я забарабанил пальцами по столу. — Ну, то есть раньше полуночи ее не ждать?

— Думаю да.

— Отправьте за ней «леопард». И смените лично охранника, Карл Августович.

— Вы что-то знаете?

— Нет. Просто… Чуйка подает неясные сигналы. Хочу перестраховаться. Сегодняшняя атака меня расстроила. Считайте, что включился режим паранойи.

— Хорошо. — Старик упруго вскочил. — Немедленно выдвигаюсь.

Августович покинул офис. Я немного подумал и вызвал Ика.

— Так косячник. Давай-ка ты осмотришь тщательно территорию вокруг конторы. Меня интересует это здание и соседние. В которых можно организовать снайперские или наблюдательные пункты. Машины, особенно фургоны с радиоантенной и аппаратурой внутри, в радиусе квартала. Осмотр и доклад. Никаких взрывов или резни без моего приказа. Когда справишься, получишь вкусняшку.

Оставшись один, я снова попытался читать. Но не мог. Несмотря на предпринятые меры, смутная тревога ворочалась в душе. И не собиралась ослабевать.

Явился Ик с докладом. Две точки наблюдения в соседних домах. Одна — полицейские. Державин за нами присматривает. Беспокоится небось генерал, ночей не спит. Как там у Олежи дела-делишки?

Вторая засидка непонятно чья, но пока что они только наблюдают. В квартире двое. Меняются. Смотрят за подъездом и окнами конторы.

Никаких подозрительных машин. Ни-че-го.

— Знаешь что, мой волосатый друг. Проверь-ка наш подвал на взрывчатку. Как она выглядит, ты знаешь. — Ик снова убежал.

Естественно, никакой взрывчатки он не нашел.

Когда Августович привез Оксану, моя тревога только увеличилась.

— Чего ты не спишь, котик? — Спросила меня невеста обнимая. — Неужели меня ждешь.

— Да вот. Думал, что тебя, но, похоже, ошибся.

— В каком смысле? Мне уже включать обижатор?

— Тревожно мне. Я думал, это связано с тобой. Но с тобой вроде все в порядке? Если только тебя не отравили на вечеринке?

— Глупостей-то не говори. Смысл меня травить медленнодействующим ядом? Если бы отравили, я бы там кони и двинула.

— Да. Не то. Что-то не то с близкими людьми… Да, зерг! Вот я тупой!

Я вскочил. Выхватил комм и позвонил Марии Соколовой. Долгие гудки. Наконец, связь появилась:

— Ты не мог бы перезвонить попозже? Нас прямо сейчас немного убивают, не до тебя!

Гудки.

Глава 15 Что ж мне разорваться?

Сложно после такого заявления спокойно ждать. Ждать, пока их там убьют, или они отобьются. Это кто, интересно, такой смелый и предприимчивый? Вопросов о том, связана ли атака в форте, и покушение на меня не возникало. Иногда банан, конечно, это просто банан, но не в этом случае.

Я проверил все сообщения. От Ломова пришло короткое: «Особняк атакуют, отбиваемся. Потерь пока нет».

Я, конечно, верил в своих людей. Но у меня там брат, воспитанница. Тревога начала хватать ледяной рукой за сердце. Если атаку организовали те же люди, что и покушение, там больших проблем возникнуть не должно. Но… Что такое большие проблемы? Одна граната в окно комнаты… Я, конечно, купил им амулеты, но носят ли они их? Подростки же. Зерг. Зерг, зерг, зерг.

Не выдержав, позвонил Порфирию Петровичу. Тот снял трубку почти сразу.

— Мы уже в курсе, дражайший Олег Витальевич. Работаем. Ваши все целы пока, по моим сведениям. Если что-то измениться, я вам сообщу. — И тоже трубку бросил. Сообщит он. Зерг драный!

Мы все втроем сидели в моей комнате и ждали вестей. Я мерил кабинет шагами, не останавливаясь и думая, что я могу отсюда сделать, чтобы помочь своим. Августович уставился в комм, не реагируя на раздражители. Оксана нервно стискивала руки и следила за моими метаниями с тревожным выражением на лице.

— Все. Атака отбита. — Сухо доложил Августович. — У нас потери — один из гвардейцев. Остальные в порядке. Члены семьи целы. Трое раненых, в том числе Мария. Нападавших зачистили. Особняк сильно поврежден.

— Вы там что на прямой связи?

— Да. У меня есть доступ к сети безопасности поместья по паутине. Мария спрашивает, отдавать ли пленных полиции или сказать, что никто из них не выжил.

— Никто не выжил, ясно дело. Она справится?

— Справиться, Олег. Не сомневайтесь. Подробности вас интересуют?

— Да нет. Предлагаю спать лечь. К чему нам подробности!

— Ну тогда я пойду. Не буду вам мешать.

— Так, я вот сейчас не понял! Докладывайте, Карл Августович. Сарказм вам, кстати, не идет. Это вообще моя тема, как главы семьи. — Я слегка расслабился.

Мои живы. Ключевые бойцы целы. Гвардеец… Без потерь войн не бывает. Надо, конечно, о его семье позаботиться. Но это уже завтра.

— Докладываю! Двадцать минут назад особняк атаковала группа из десяти человек. Внутрь они пробрались через коммунальные коммуникации, атаковали из подвала. В группе было трое ограненных, собственно двое из них захвачены в плен. В плохом. Эээ, состоянии. Из подвала им удалось прорваться на первый этаж, собственно на этом их успехи и закончились. Погибший гвардеец дежурил снаружи. Первым доложил о вторжении. Отвлек огонь на себя. Без шансов. Мария говорит, его в решето превратили. Собственно, остальные смогли организовать сопротивление в доме. Мария засекла третьего ограненного, который под прикрытием невидимости проник в особняк с другой стороны. Опал. Он обезврежен. Ваш брат и госпожа Ива приняли участие в отражении атаки. Целы. Сейчас Мария ругается с полицейскими, которые приехали к концу боя и не дали остаткам противника уйти.

— Так, сейчас позвоню Порфирию. Пусть он их придержит. —

Сказано — сделано. Я набрал Колобка. Тот, опять же, оперативно взял трубку.

— Порфирий Петрович. Я благодарен полиции за помощь, но нападение отбито. Не вижу необходимости дальнейшего нахождения сотрудников УМВД на территории моего особняка.

— Вы не тому человеку звоните, Олег Витальевич. Я сейчас ничего не решаю. К вам на помощь пришла спецгруппа нового типа. Нововведение у нас, молодой человек. И командует ими офицер, непосредственно подчиняющийся начальнику управления. А с господином Черкалиным вы, скорее всего, не договоритесь. Вы там, дорогой мой человек, своих вояк успокойте, чтобы они вторую перестрелку не устроили, уже со служителями органов правопорядка. Я попробую решить вопрос через юстицию. Но это не быстро. Мой вам совет. Не злите Черкалина. Дайте им, чего они там просят. Осмотреть, взять под охрану. Завтра с утра все разрешиться в лучшем виде.

— Хорошо. — Злобно процедил я. — Я прислушаюсь к вашему совету, Порфирий Петрович.

Я здесь, они там. Кирилл несовершеннолетний. Единственный, кроме него, человек, имеющий статус благородного я. Мария, конечно, аристо, но нам пока оглашать ее статус не стоит. Если они там сейчас начнут права качать, люди Черкалина положат всех мордами в пол как пить дать просто из мелкой мстительности.

— Карл Августович. Слышали все?

— Да, Олег. Слышал. Ваши распоряжения?

— ДА какие к зергу распоряжения! Скажите Марии, чтобы не рыпалась и вела с полицаями себя вежливо. На рожон пусть не лезет. К утру их выгонят. Если спрятать пленных не удастся, придется их отдать. — И я коротко изложил Августовичу свои размышления.

— Вы правы. Я сейчас отдам все распоряжения.

— Хорошо. А я мелкому позвоню пока. Надо его подбодрить. Герой еперный театр! Отстоял дом в неравном бою. Кто ему вообще позволил лезть в бой? И Иве? Всех, зерг, уволю!

— Хм. Боюсь у защитников, особо выбора не было. Восемь человек защитников. Девять, считая драгоценную госпожу Марию. Одного сразу положили. Двое, патрулировашие сад, были, по сути, от остальных отрезаны. Выделить кого-то для присмотра за ребятами при таком раскладе было бы затруднительно. Оружейную, полагаю, вскрыли наскоро.

— Да, ладно! Я все понимаю. Просто переживаю за них. В поле же я не боюсь их отправлять. Но там твари тупые, а не люди с оружием. Ладно. Пойду, правда, брату позвоню.

Кир страшно гордился своим с Ивой геройством. Я, скрипя зубами его, похвалил. Сказал, что они молодцы и защитники. Но, честно скажу. Я был неискренен. С другой стороны, прямо пообещать его придушить я не мог. Ну не объяснишь подростку который уже освоил огнестрельное оружие на практике, что во время нападения на дом он должен сидеть под кроватью и ждать пока взрослые дяди разберутся. Все равно он меня не послушает. Хотя вялую попытку пресечь геройство в будущем, я все же предпринял.

— Кир. Ты, конечно, мужчина и защитник. — Я прям видел, как на том конце линии связи он выкатил колесом хилую грудь. — Но как ты мог позволить Иве-то в этом участвовать? Представляешь, чтобы было, если бы она на шальную пулю нарвалась?

— А? Так… чего я сделать-то могу? Оглушить ее? Я и так ее заряжающей поставил, подальше от стрельбы. Ты чего, Олег, Иву не знаешь? Ее фиг заставишь делать то, чего она не хочет. Она вообще хотела в доспех Ломова залезть, пока он на лестнице перестреливался. Еле отговорил ее.

— Заряжающей. Ну, тогда вообще все правильно сделал. Какой ей доспех! Вот вы там… Приеду, выпорю обоих!

— Эй, мы взрослые уже. Да нормально все было. Ник за нами присматривал. Я, если честно, Олег, по-моему и не попал ни в кого. Но отвлекал огнем их гадов. Короче, все хорошо. Полдома только разнесли. И это, нас в подвал не пускают посмотреть, что там.

В общем, поговорили. Я так понял, некто собирался очень просто решить проблему патентов. Нет семьи, которой принадлежат патенты, нет проблемы. Их бы и регистрировать не стали, в случае нашей трагической гибели. Это в том случае, если все из-за них. Ладно, я ночью все равно ничего не пойму толком, только буду по несколько раз дурные мысли в голове крутить.

Позволив Оксане себя утешить, я волевым усилием отправил свой мозг в сон без сновидений.

Следующий день начался со счета, который нам выкатила строительная компания за ремонт особняка.

— Они его, что там, до основания снесли, и новый строить собираются? — заорал я на Арчи, принесшего дурную весть.

— Ну, извини. Реконструкция первого этажа требуется практически полная.

— Что там с коммуникациями, кстати?

— У нападающих с собой был человек с даром Силы. Каменщик. По идее подземными тоннелями группа вооруженных людей пройти не могла. Но им помогли — раздвинули несколько стенок. Такой вывод. Сейчас все там надо обратно заваливать, и Мария хочет дополнительные меры безопасности еще, решетки там всякие, ловушки.

— Ты мог мне этот счёт вечером принести? Или вообще по тихой оплатить?

— Эт как? Такие суммы только ты имеешь право тратить! Так-то я могу и через месяц прийти. Ты только скажи. Они там подметут мусор, лестницы складные поставят…

— Все понял я. Не гунди. Давай подпишу все. Изверги вы все. Извести меня хотите. Никаких врагов с вами не надо.

— Так, расходы, извини, Олег, из-за врагов как раз… А! Ты так типа шутишь. Дурацкий у тебя, Олег, юмор.

— Какой есть. Все. Я в Политех. Посрусь еще с парочкой преподавателей, чего уж теперь-то. Зато хоть душу отведу.

Синеволосая встретила меня перед чугунной оградой. Явно ждала специально.

— Живой! — Сказала она с таким облегчением, как будто похоронку на меня получила, и здесь на тебе.

— Ну да. А что мне сделается.

— Я видела тебя убитым. Мои видения всегда сбываются! Может, ты не Вако? Может, ты мимик, который принял его облик?

— А ты проверь. Ты же у нас турмалин.

— Проверила. Вроде ты. Но, может, я просто слаба еще. Я видела тебя мертвым! — Она обвиняюще ткнула в меня пальцем.

Я вздохнул. Вот ведь принесло на мою голову это дурное дитя турмалина.

— Ты не видела меня убитым. Ты видела, как в мое лицо попадает пуля.

— Прости. Не знала, что есть рецепт выживания от такого недуга!

Я просто молча воспроизвел своего дубля, попадание пули, мозги наружу. Затем стер картинку. Она сперва ахнула, а потом заулыбалась.

— Хитрец Вако! Обманщик. Я должна была догадаться, не зря у тебя такое имя.

— Мое имя Олег Строгов. А ты вот, Марфа Огородникова!

Раньше этот прием срабатывал безотказно. Я называл ее Марфой, она немедленно надувалась и сваливала в туман. Сейчас она приблизилась ко мне, встала на цыпочки и прошептала:

— Это ненастоящее имя. Я здесь инкогнито! А с того, кто придумал этот дебильный псевдоним, я кожу прикажу содрать! На самом деле…

Я довольно невежливо ее оттолкнул, так что она потеряла равновесие и замахала руками. И заткнулась, к счастью.

— Я НЕ хочу знать твое настоящее имя! Могу звать тебя Эммануэль. Но твое настоящее имя я знать не хочу! Ясно тебе, несносное создание?

— Эммануэль дурацкое имя, — задрала носик эта особа. — Зови меня Эсмеральда! Да. Именно так! Сегодня я буду Эсмеральдой.

— Не завидую твоим родителям, зерг. Капец у них, наверное, нервная система изношенная уже в хлам.

Она уставилась в землю. Копнула носком ботинка мостовую. Я обошел ее и направился к входу на территорию.

— Их больше нет.

Услышал я ее шепот. Не предназначавшийся для моих ушей. Я ускорился. Зачем мне чужие проблемы? Мне своих хватает.

— Итак, молодой человек. Приступим. — Ганнушкин лучился самодовольством. — Не переживайте, Лев Семенович, — обратился он к декану. — Мы надолго вас не задержим. Для того чтобы осадить одного зарвавшегося недоросля много времени не нужно.

— Вот. — Я протянул декану свой экземпляр лекций, купленный за восемьдесят алтын. Деньги на ветер!

— Что это, ммм… Олег? — Спросил декан. Мое имя он хотя бы сподобился запомнить.

— Это учебный материал, по которому я должен сдавать зачет. Вы сможете проверять достоверность моих ответов по этому грандиозному научному труду. — Никакого сарказма в голосе! Я абсолютно серьезен. Даже почтителен. Ганнушкин слегка покраснел. Но мало ли что он там себе подумал.

Мы сидели в аудитории втроем. А в коридоре царила вакханалия. Сюда сбежались почти все мои однокурсники. Ладно, перваки! Рядом прогуливались студенты старших курсов и даже беседовала группа преподавателей, якобы случайно организовавшие в коридоре импровизированный симпозиум.

Опять я вокруг себя какой-то нездоровый движняк создаю. Судьба. Кисмет, зерг драный.

— Итого обратимся к временам, предшествующим появлению ожерелья. — Вздернув дряблый подбородок пробулькал Ганнушкин. — Магия зародилась и развивалась в древней империи. С нее и начнем, и на ней и закончим.

Ну-ну. В его лекциях временам древней империи было посвящено три занятия. И такой бред там был… Ладно, слушаем вопрос.

— Каким образом нашим предкам пришла мысль использовать магию? — Вопросил «гуманитарий». Какие философские течения того времени объясняли появление ограненных. И как объясняли? — Он победоносно посмотрел на меня. Идиот, ей Сила.

— Если опираться на указанный учебный материал, то ответ на вопрос содержится в лекциях со второй по четвертую. — Ответил я. — Мне их целиком процитировать? Или можно только самую суть? — Декан зашуршал страницами.

— Да уж попробуйте сказать хоть что-нибудь, молодой человек.

— У вас упоминаются две философские школы. Субстанционалисты. Эти ребята считали, что некая Субстанция существовала изначально, сама по себе. Когда боги создали людей, они изрядно добавили в свои творения Субстанцию. Таким образом, появились первые маги. Вторая — Теогонисты. Они персонифицировали Силу и считали, что дар снисходит на тех, кто по мнению этой сущности достоин его. Вы упоминаете фамилии… — Я перечислил всех «мыслителей» древней империи, которых знал Ганнушкин. — Также вы полагаете, что этот спор не разрешен до сих пор и является первоосновой для понимания генезиса магии.

— Весьма краткий и поверхностный ответ. — Недовольно ответил Ганнушкин.

— По сути, молодой человек все изложил верно. — Заметил декан.

— Я могу процитировать лекции дословно. — И, не дожидаясь реакции преподавателей, начал по памяти цитировать начало первой лекции. После того как я процитировал первую страницу, декан остановил меня.

— Достаточно, Строгов. В уникальности вашей методики запоминания мы убедились.

— А мне интересно, что молодой человек имел в виду, когда сказал, что У МЕНЯ упоминаются две школы. И мол я полагаю, что спор не разрешен до сих пор. У вас есть другое мнение?

— Конечно, есть. Но я не обязан его излагать, согласно условиям, которые вы поставили для сдачи зачета.

— И все же. — Снова встрял декан. — Я настаиваю. В том, что вы заучили лекции господина Ганнушкина наизусть, я почти уверен. Изложите нам свое мнение, по указанному вопросу.

— Я правильно понимаю, Лев Семенович, что условия для сдачи зачета я выполнил?

— Это уж мне решать! — Взвился Ганнушкин.

— Эээ. Огорчу вас, Петр Борисович. Но я, как руководитель деканата, уже принял решение. Условия выполнены. Если Строгов сможет аргументированно изложить свою позицию по заданному вопросу.

— Хорошо. На самом деле спор этих двух направлений — полная бессмыслица. У одного писателя я встречал яркую метафору спора двух групп таких вот «ученых». О том, с какого конца разбивать яйцо, с острого или с тупого.

— Тупоконечники и Остроконечники. Действительно, — пробормотал декан. — Продолжайте, Строгов.

— Уважаемый Петр Борисович не упомянул, возможно, он не знает об этом, что за полвека до Выплеска были опубликованы первые работы господина Декарта. Основоположника рационализма. Все сегодняшнее понимание магии, в том числе исследования и прогресс техномагии — следствие именно этого направления философской мысли. Суть учения заключается в том, что генезис магии, как природного феномена не может быть изучен с помощью схоластики. Для того чтобы понять, откуда взялось явление, нужно изучить его с помощью натурных исследований.

— Вульгарный рационализм! — Выдавил из себя покрасневший Ганнушкин.

— Именно рационалисты создали цивилизацию Ожерелья, уважаемый. И именно они когда-нибудь ответят на вопрос генезиса магии. Вы спрашивали мое мнение, Лев Семенович? Вот оно.

— Безусловно, вы глубоко разбираетесь в вопросе, Строгов. И безусловно, заслуживаете зачета по предмету «История магии». Причем за два семестра, сразу.

— Это произвол, Лев Семенович! Я это так не оставлю!

Я поднялся и покинул аудиторию, оставив декана разбираться с преподавателем. Я ему, конечно, благодарен за два семестра. Но сил смотреть на противную рожу Ганнушкина и не втащить ему, у меня уже не оставалось.

Глава 16 Кладбище мехов

Прекрасное субботнее утро я встретил выспавшимся и отдохнувшим. За весь остаток недели в меня никто не стрелял, никто не пытался сжечь нашу контору, захватить заложников или отнять мою собственность. Не знаю, сколько еще продлится эта благодать, но я наслаждался каждой минутой покоя.

Наши умники разобрались с тем, почему клинило систему, и обещали «вот-вот» все починить и запустить. Я не лез и не подгонял их. Когда сделают, тогда сделают. Хуже нет пытаться рулить процессами, в которых ничего не понимаешь.

Всю эту неделю я старательно погружался в мир магической инженерии, и даже моя хваленая память начала давать сбои, а соображалка отказывать. Оказалось, что для того, чтобы впитывать новые, довольно сложные знания одной памяти недостаточно. Но даже это служило причиной моего хорошего настроения. Учеба стала для меня чем-то вроде вызова.

С одногруппниками я общался минимально, по сути получилось так, что сблизился я только с Иваном и нашей Эммануэль. Хотя последнее имя у нее было, кажется, Снежана. Умереть не встать. Милая девочка, хоть и чеканутая напрочь. Впрочем, турмалины все с придурью. И чем потенциально сильнее турмалин, тем он безумнее. Преподаватели делали скидку на ее диковинный аутизм, но она оставалась самым крупным залетчиком на нашем курсе. И, естественно, остальные одногруппники ее сторонились. Меня она иногда веселила, иногда пугала, а иногда раздражала, но я старался не отталкивать ее слишком сильно. В конце концов, я тоже был некоторой диковинкой в этом цирке.

Сегодня меня ждала поездка в музей, при крупнейшем в Ожерелье заводе тяжелой техники. Я люблю пощупать все своими руками. Теория теорией, а место, где скопились образцы почти всех мехов и прочей тяжелой техники, производимой в Ожерелье, игнорировать нельзя. Посмотреть на все это великолепие в натуральную величину, так сказать, было полезно.

Я, не торопясь, выпил утренний кофе с Августовичем, заодно обсудили результаты его расследования.

— Как успехи с вычислением недругов, Карл Августович. Нападение на своих людей я бы не хотел оставить безответным.

— Мы знаем человека, который отвечал за заказ в «Защитнике». Изучили его привычки и маршруты, как могли. Он ведет довольно размеренную и однообразную жизнь. Взять его можем сегодня-завтра. Но одновременно необходимо осмотреть его квартиру и вскрыть коммы. Для последнего мне нужна фра Ольга.

— Берите, когда будете полностью уверены. Ольге я уже сказал, она подключится, как только вы отдадите распоряжение. И… вы же понимаете, что его придется ликвидировать окончательно? Из расспросов он поймет, кто его повязал.

— На самом деле, Олег, радикальные решения кажутся мне излишними. Есть зелье — начисто стирающее воспоминания за сутки. Организуем ему черепно-мозговую травму, якобы от аварии. При таком виде повреждений часто случается амнезия. Никто не заподозрит, что из него вытянули какую-то информацию. И не начнет копать. Мне кажется, так будет рациональнее. Но если прикажете ликвидировать, то так и сделаем.

— Вы правы, Карл Августович. Ваша схема лучше. Так и действуйте, все одобряю. И время тоже сами выбирайте.

— Тогда сегодня ночью. У него выходной, который он обычно проводит дома. Никто его до понедельника не хватится. Доложу, как только появятся первые результаты.

На этом мы расстались. Я загрузился в микроавтобус, который нанял, чтобы отвезти нашу небольшую компанию на завод, и поехал на точку сбора к Политеху.

Всего нас собралось ехать восемь человек, плюс инструктор Черепанов. Иван пришел, как и договаривались. Остальные члены нашего клуба любителей мехов тоже подтянулись в течение пятнадцати минут. Осталось дождаться всего двух человек, как откуда ни возьмись появилась Снежана-Эммануэль. Марфа Огородникова собственной персоной. Ее никто не приглашал, и Сила весть, как она узнала о поездке, но девица весьма решительно шагала в нашем направлении.

— Привет, Вако. Ты же не думал уехать без меня!

— Привет, как там тебя сегодня зовут. Я, вообще-то, тебя не приглашал. Но мне не жалко. Места в салоне хватает. Только ума не приложу, зачем тебе ехать на завод. Ты не производишь впечатление человека, интересующегося техникой. Если честно, ты вообще не производишь впечатление человека, интересующегося хоть чем-то.

— Я решила вернуться к имени Эммануэль. Оно кажется мне достаточно загадочным и преисполненным шарма. А техникой я не интересуюсь, ты прав. Но сегодня я тебе пригожусь. Так что я еду с вами. — безапелляционно заявила эта оторва.

— Зачем ты вообще в Политех поступала. — пробормотал я тихо, подсаживая синеволосую мелюзгу в автобус.

— Так надо было, Вако. Ты же сам не захотел знать мою историю. Но скажи, как только передумаешь. Я тебе все расскажу.

— Как только передумаю, сразу тебе сообщу, о почтенная Эммануэль! — то есть никогда, — подумал я.

— Кстати, один из двоих не придет, — заявила она.

После небрежно сделанного пророчества синевласка залезла в салон, оглядела его и царственным жестом помахала третьекурснику, сидевшему на переднем сиденье.

— Сгинь. Это мое место! Я должна сидеть здесь.

— Слушай, малявка. — Ответил парень, по имени Николай. — Ты не слишком много на себя берешь?

— Пересядь, пожалуйста, — попросил я его.

Я уже убедился, — девчонка при всей кажущейся нелепости своих поступков, часто прекрасно знает, что и зачем делает. Отказывать организатору Николай не стал. И девочка с разными именами гордо уселась с краю на переднем сиденьи. Откинулась на псевдокожаную подушку сиденья и прикрыла глаза.

А у меня зазвонил комм. Это оказался один из участников поездки, который дико извинялся. Обстоятельства. Никак. Его не ждать, в общем. Я отбил звонок и задумчиво посмотрел на мирно посапывающую Марфу. Или кто она там. Один не пришел. Ну-ну. Что задумала мелкая проныра? А, ладно!

Сразу после того как появился последний участник нашей поездки мы отправились в путь.

Ехать до завода было часа два, поэтому, немного поболтав между собой, участники поездки, в конечном итоге, уткнулись в коммы. Связь в пределах столицы и вокруг нее была отличная, «Связующие нити» работали исправно, поэтому я увлеченно копался в справочнике по измененным материалам, который был одним из наших основных пособий по Теормату. Парочка парней, видимо, проведших веселую ночь задремали.

Автобус выбрался из города с его регулировщиками и пробками на пригородное шоссе и увеличил скорость. Я оставался настороже, присутствие Марфы меня тревожило. Но по дороге ничего особенного не случилось.

Завод был расположен на огромной площади, гектар в сто, наверное. Автобус подвез нас к зданию администрации. Мы высыпали из него, потягиваясь и разминая ноги после долгой дороги. Здесь нас уже ждал представитель администрации, который и должен был провести экскурсию.

— Здравствуйте, молодые люди. — Обратился к нам плотного телосложения мужчина с загорелым обветренным лицом. — Приветствую вас на территории клана Топаз. Руководство поручило мне провести вам экскурсию. Мы можем попасть в цеха, например, на сборочный конвейер, если хотите. Это по дороге к музею.

— Очень интересно про конвейер. Я ни разу его видела. А я ведь учусь в Политехе и очень люблю всю эту технику! — Заявила наша оторва. — Я вся в нетерпении, пойдемте же смотреть! Кстати. — Она обернулась ко мне. — Мы должны выехать обратно не раньше и не позже шестнадцати сорока семи.

— С чего бы это? — спросил я.

— Поверь, Вако, это самое оптимальное время!

— Так, кончай здесь командовать, женщина. Мы пойдем пешком? — обратился я к сопровождающему.

— Нет. Мы поедем. От сборочного цеха до площадки музея больше трех километров. — Ответил тот. — Так что лучше будет задействовать ваш автобус. Пропуск я вам уже заказал.

Сборочный цех был шумным. В нем стоял специфический запах смазочных масел, окалины от сварки и еще чего-то специфично технического. Пахло как в политеховском ангаре только раз в десять интенсивнее и острее. На гигантском транспортере мимо нас неторопливо проплывали подвешенные экзоскелеты легких мехов, по пути обрастая броней, обзаводясь конечностями и кабинами пилотов. Величественное и завораживающее зрелище. Навскидку в цеху работало около сотни человек. Они стояли вдоль транспортера и каждый осуществлял свой этап сборки боевой машины. Я не переставал поражаться продуманности и четкости организации сложнейших процессов, свойственных этому веку. В мое время только начинали появляться первые мануфактуры, в основном, преобразованные из ткацких мастерских. Такой уровень производства нам и не снился.

Половина экскурсантов покинула цех в состоянии легкой контузии. Мелкая зараза все это время провела снаружи на лавочке, пожаловавшись на шум и духоту. И чего она с нами увязалась?

После цеха мы поехали в музей. И здесь у меня буквально разбежались глаза от многообразия. Боевые машины стояли рядами под открытым небом. Они были покрыты толстым слоем оливковой краски, предохраняющей от ржавчины. Люки заварены. Стволы орудий заткнуты заглушками. Но даже в таком виде мехи поражали воображение.

Нас провели мимо легких мехов и бронемобилей.

— Как видите, здесь представлены почти все машины, выпускавшиеся в Ожерелье. Даже экспериментальные. — Вещал наш проводник. — Некоторые были восстановлены по чертежам, специально для музея. Скорее всего, такие машины сохранились в единственном экземпляре.

Он остановился около подобия моего цыпленка.

— Как видите, здесь представлены три основных разновидности боевых машин. Первая — это шагоход с закрепленной на опорах кабиной водителя. Вторая, по сути представляет собой экзоскелет для пилота, это самая популярная форма. Ей проще всего научиться управлять. И третья, боевые платформы на гусеничном ходу.

— Я всегда удивлялся, почему основной платформой выбраны не гусеничные модели, а экзоскелеты, — сказал Иван задумчиво. — Вроде бы устойчивость у гусеничных должна быть получше.

— Тому есть несколько причин. — Охотно ответил наш экскурсовод. — Первая, мы воюем с тварями, а не с людьми. Экзоскелет для пилота ограненного наиболее эргономичен. Шагоходы гораздо менее эффективны в качестве именно боевой единицы. Их единственное преимущество — скорость и проходимость. Ну и обзор гораздо лучше. Их можно было бы использовать для разведки. Но уже в желтой зоне не работает радиосвязь, и все их преимущества как РДМ (разведывательно дозорной машины) теряется. При прочих равных — боевой потенциал экзоскелета выше. С другой стороны, гусеничная платформа слишком массивна и избыточна для одного человека. Более сложна, а значит, и чаще ломается, чем имитация ног. Хотя попытки поставить легкий мех на гусеничную платформу тоже были. Но впоследствии от них отказались. Их в основном использовали для средних и тяжелых мехов. Они расположены дальше, мы сейчас и их посмотрим. — И он ткнул рукой в сторону возвышающихся над своими собратьями стальных гигантов.

— Все равно не очень понимаю. Ведь если повредить ногу экзоскелету, он немедленно теряет боеспособность. И ремонтопригодность низкая. А если собьют гусеницу…

— Все так, если воевать с людьми. Но много ли вы знаете тварей, которые могут повредить опоры даже легких мехов? Не каждый яффе на это способен. Только фомор. Но, как вы наверное знаете, все уставы и наставления пилотов легких мехов говорят: увидел фомора, беги. Что касается ремонтопригодности. Если со звеном есть ИМС (инженерная машина сопровождения), то поставить на место поврежденную опору быстрее, чем починить гусеницу. А уж если у гусеничной платформы полетела трансмиссия… Туши свет. В полевых условиях такое не лечится.

Завязалась оживленная инженерная дискуссия. Я помалкивал и мотал на ус. Который у меня пока отсутствовал. Поскольку я сам участвовал уже в нескольких боях с тварями и видел мехи в деле, я примерно представлял, о чем идет речь. Но я приехал сюда больше ради Ивана. Он спонтанный технический гений. Лучше ему увидеть вживую все варианты. Потрогать. И поговорить со специалистом.

Дальше пошли средние мехи, большинство на гусеницах. Самыми популярными были вращающиеся на триста шестьдесят градусов артиллерийские или огнеметные платформы. Средние мехи были усеяны шипами и вращающимися валиками с металлическими лезвиями, по типу ножа мясорубки. Таким образом, их корпус защищался от нападения мелких тварей. Эти машины выпускали для противодействия яффе, в те времена, когда у легких мехов были слишком слабые двигатели и чрезвычайно тонкая броня. Некоторые имели наложенные поверх кабины орудия приличного калибра, в том числе спаренные. Один металлический уродец нес на себе направляющие для гранат.

— По мере совершенствования легких моделей, необходимость в использовании средних мехов отпала. — Продолжал наш сопровождающий. — Первыми перестали производить так называемые снайперские модели. Из-за малой скорострельности орудий эффективность их применения не соответствовала требованиям использования в реальных условиях. Ракетные и огнеметные платформы продержались дольше, но тоже быстро сошли со сцены.

— А что с ним не так? — спросил кто-то из наших.

— Твари слишком быстрые. Пока ракетная платформа перезарядится, они до нее добегут. На огнеметную нападут сзади. Плюсдля управления таким мехом требуется от двух до трех человек экипажа. Идемте дальше, господа студиозусы. К нашим гигантам.

Чего здесь только не было. Приплюснутые, как жабы зеленые машины со стволами от мортир до пушек калибра, в который свободно проходил кулак взрослого человека. Здоровенные, как башни шагоходы, с подвесными устройствами, похожими на ножи зерноуборочных комбайнов. Как оказалось, тяжелые мехи все были не серийными. Их выпускали и обкатывали, но в серию не пошел почти ни один. Собственно, реально применялась лишь одна платформа — с шестнадцатью ракетными направляющими, ощетинившаяся тремя орудиями и аж пятью прожекторами. Экипаж — пять человек. Высота этого монстра была почти три метра. В общем, солидная платформа, накрывающая залпом большую площадь. Но в процессе эксплуатации, по словам нашего проводника, вылезло множество отрицательных нюансов. Так что их выпустили полсотни и на этом остановились. Сейчас оставшиеся на боевом дежурстве гиганты использовались в качестве стационарных огневых точек при обороне фортов.

В определённый момент Марфа начала ныть, что мы пропустим некое «идеальное время» и постоянно дергать меня за рукав. Остальные ребята тоже устали от впечатлений и болтовни о сравнительных достоинствах боевой техники. Так что я попросил экскурсовода проводить нас обратно к автобусу.

Болтая и обмениваясь впечатлениями, мы вернулись к нашему транспорту и, после расшаркиваний с представителем администрации, погрузились и отправились в обратный путь.

Дорога убаюкивала. Мне было о чем подумать, да и мелкая вроде бы дрыхла, и я решил, что поездка на завод — просто ее очередной каприз.

Я настолько расслабился, что пропустил начало событий.

Синеволосая резко встает с места. В один шаг, оказывается около водителя и, не открывая глаз, резко дергает здоровенное рулевое колесо вправо.

Я начинаю привставать, чтобы схватить дурынду, и вижу, как прямо в лоб автобусу на встречную полосу вылетает грузовик с топливной цистерной.

Большинство парней, не удержавшись на сиденьях, кубарем раскатываются по салону.

Автобус проходит впритирку к грузовику, под отчаянный мат водителя съезжает с дороги в поле.

Позади нас слышатся глухие удары, скрежет сминающегося металла.

Колеса вязнут в мягкой почве. Автобус довольно резко теряет скорость, вызывая новую череду падений и кувырканий пассажиров. Я единственный, кто остается на ногах.

Позади нас вспухает огненное облако, ненадолго обретая форму гриба. И тут же налетает грохот взрыва. Заднее стекло осыпается мелкой крошкой.

Я бросаюсь к Марфе, которая лежит на полу с залитым кровью лицом.

Глава 17 Приехали

Выйдя из остановившегося автобуса, я бережно положил Марфу на траву. Проверил пульс и дыхание. Сердце бьется ровно. Дыхание глубокое. Длинная ссадина на лбу обильно кровоточила.

Оставив ее, я залез обратно в салон. Повсюду валяются стонущие тела, разбросанные вещи. Водитель сидит за рулем, тупо таращась вперед и стискивая руль до белых костяшек пальцев. Трупов вроде нет. Да мы вообще довольно мягко проскочили аварию, в которой все могли погибнуть.

Я прошел по салону, проверяя состояние парней. У одного сломана рука. У другого опухла лодыжка. Иван обзавелся роскошной шишкой на лбу и стремительно синеющим бланшем на оба глаза. Переносица вроде бы не сломана. Ладно. Я выдохнул. Все живы. Относительно целы. Что это было вообще?

Я воспроизвел события в памяти. Грузовик вылетает на встречную полосу. Абсолютно пустые глаза водителя. Такое ощущение, что он свернул нам навстречу специально. А я-то радовался, мол, целых четыре дня никаких покушений и прочей ерунды. Дорадовался. Зерг.

Сперва я занялся пострадавшими. Зафиксировал руку парню с переломом. Туго забинтовал ногу парню с лодыжкой. Остальные сами уже приходили в себя и помогали товарищам. Вернулся к нашей Эммануэль-Марфе. Она сидела на земле, опираясь на руки и закинув голову вверх.

Я осторожно обтер ей лицо носовым платком. На меня взглянули зеленые глаза с розовым белком.

— Как себя чувствуешь, подруга?

— Как будто долбанулась лбом о поручень, вот как. Судя по тому, что у меня кровь на голове, чувства меня не обманывают. И вправду долбанулась.

— Да ты при рождении долбанулась. Наверняка была активным ребенком и выпала из коляски. — Скрывая облегчение за сарказмом, проговорил я.

— Эй! Так ты общаешься со спасительницей! Я здесь лоб в буквальном смысле расшибла, чтобы вас всех олухов спасти. А он мне, понимаешь, фигвамы рисует.

— Слушай, как у тебя это получается. — Сменил я тему. — Для такой силы и дальности предсказания матерым старшим мастером надо быть. Это как минимум! А ты адепт. И дар Силы у тебя на воровство ауры завязан. Как?

— Это не предсказание, а предчувствие. Это другое, Вако.

— И в чем разница, о драгоценная Эммануэль? Чего я не знаю о магии турмалинов?

— Вообще-то, ничего не знаешь. Как я посмотрю. Это ж надо перепутать! Предсказание у меня случилось за две минуты до аварии. Я увидела, как в нас врезается эта цистерна, и мы все сгораем в пламени. Очень неприятно. Активировала грань и дернула руль в идеальный момент.

— А с утра ты выходит…

— А с утра у меня было предчувствие. Сначала, что я должна отправиться с тобой и помочь тебе. Это как навязчивая мысль. Или муха, залезшая в ухо. Ужасно неприятно. Пока не исполнишь, предчувствие не отпустит. Ну или можно подождать, пока не исполнится то, о чем предчувствие говорит. Потом на заводе этом скучном все пропало. Как отрезало. Я даже засомневалась. Думала, почудилось мне. А потом, опять предчувствие как началось! Надо уезжать. Скоро будет поздно! Ну я и дернула тебя. И угадала же!

— А что за идеальный момент, пророчица наша доморощенная?

— Вот сейчас как обижусь на тебя! Как перестану с тобой разговаривать!

— И что для этого нужно сделать. — Вырвалось у меня невольно.

— Что?

— Ничего, милая, продолжай. Я внимательно тебя слушаю.

— Ну не знаю. По-моему ты меня опять обидеть хотел. — Я вздохнул и демонстративно закатил глаза. — Ну ладно! Это… Ну вот как сейчас. Надо было дернуть руль именно в этот момент. И именно на этом участке дороги. Иначе все было бы хуже.

— Насколько хуже?

— Да откуда мне знать! Погиб бы кто-нибудь. Или там нас бы грузовиком этим зацепило. Или он бы в другие машины врезался. Было бы хуже! Понимаешь? Предчувствие мне подсказало, когда надо выехать, чтобы идеального момента достичь.

— А если бы у тебя не случилось предсказание?

— Размазало бы нас. А потом поджарило. Странные у тебя, Вако, вопросы. Ты как ребенок, ей Сила.

— Зерг. А тебе не приходило в голову, что если бы мы выехали в другое время, этой ситуации вообще бы не было?

— Ерунды не говори, Вако. Если бы не было опасности, не было бы предчувствий. Ты бы уехал без меня. Думаешь, мне сильно хочется в свой выходной по заводу дурацкому шляться? С задротами, которые вместо того, чтобы восхищаться моим умом и проницательностью, на дурацкие железки пялились? Нет, вы бы в любом случае с этим грузовиком встретились.

— Уверена? Не могла быть другая опасность? — спросил я.

— Нет, это так не работает. Вы бы с ним пересеклись просто в не идеальный момент. И фьють! — Она изобразила какой-то зигзагообразный жест правой ладонью. — К перерождению, сверкая гранями. Так что давай.

— Что давать? Я не люблю что-то отдавать, ты учти. — Я скорчил злобную физиономию.

— Благодари меня, болван бесчувственный! Я шишку набила, тебя спасая! И полдня тоски зеленой получила вместо отдыха. И меня в автобусе укачивает! Давай. Восхваляй мои мудрость, предусмотрительность и доброту.

— Ага. Спасибо тебе, подруга. Пойду погляжу, что от грузовика осталось. — И я двинулся в сторону чадящего чуть в стороне от трассы костра, в который превратилась автоцистерна.

— Эй, Вако! Да ты совсем охрененел! — Заорала мне вслед мелкая предсказательница. — Немедленно вернись и восхваляй меня, гад ползучий!

— Не кричи так. Рана откроется. Рот разинешь, а кожа на лбу лопнет. — Я вернулся к злобно пыхтящей Марфе.

Достал из кожаного кофра на поясе заживляющую мазь. С недавних пор взял себе за правило всегда таскать с собой медикаменты. И начал осторожно втирать гель девчонке вокруг ссадины.

— Ты на самом деле большой молодец и всех нас спасла. Мы тебе очень благодарны. Еще?

— Пф! Да мне до остальных и дела нет. Если бы не ты, сидела бы дома себе и по комму сериал смотрела. И да! Еще. И мази, и восхвалений!

— А с чего такая забота именно обо мне? — спросил я, продолжив втирать мазь в лоб девчонке. Рана на глазах бледнела. Рассеченная кожа зарастала. — О, несравненная предсказательница. Самая проницательная девочка Политеха!

— Пф! скажешь тоже Политеха. Вы там все тупые, как пробки. Тоже мне похвала. Самая проницательная девушка в Ожерелье! — Она подняла вверх перепачканный в земле указательный палец. — А ты просто мой суженый. Я как увидела тебя в первый раз, так и поняла. Вот он! Парень, с которым я проведу жизнь!

У меня аж тюбик мази из рук выпал. А нижняя челюсть хлобыстнулась об землю, и будь там бетон или асфальт, как пить дать сломалась бы. Глядя мне прямо в глаза, Марфа выдержала приличествующую, по ее мнению паузу. И после тоненько захихикала.

— Ой не могу. Ой, умора. Поверил! Хе-хе-хе. Нафиг ты сдался мне. У меня другой муж будет. Получше тебя. Но я с тобой как-то связана. Как не знаю. Не спрашивай. Но мне уже второй раз видения о тебе приходят. А ночью авария эта снилась. Правда, без подробностей. Вот.

Я выдохнул. Досчитал до десяти. Снова выдохнул.

— Ты больше так не шути, эра Огородникова. Ясно, в общем, что ничего не ясно. Ладно. Пойду, действительно, на грузовик посмотрю.

И я отправился к остаткам грузовика, предварительно выдав Черепанову два шприца регенератора и мазь для наших пострадавших. Дорого, конечно, но не дороже денег. А я не жлоб какой на попутчиках экономить.

Грузовик догорал. К небу тянулся толстый столб жирного дыма. Пахло паленой резиной и топливом. Цистерна весьма неудачно слетела с дороги в отличие от нашего транспорта. Она умудрилась воткнуться в одиноко стоящее на обочине дерево. Морда грузовика была смята. Кабина разорвана взрывом. Топливо, пролившееся на траву, уже сгорело. И посреди этого черного пятна неуклюже копошился обгоревший человеческий силуэт. Перед тем как подойти, внимательно присмотрелся к ауре. Зерг, мерзость! Аура обгоревшего обрубка вспыхивала последними фиолетовыми протуберанцами. Вот всполохи пробежали по фигуре, вызвав новую волну конвульсий трупа. И погасли. Тело, наконец, замерло. Зомби. Воля некроманта его покинула. Остались лишь двигательные рефлексы. Да и то, пока не истощилась потраченная на его анимацию аура малефика.

Ну. Теперь я хотя бы знаю, кто на сей раз решил, что Олежа зажился на этом свете. Неожиданный привет от клана Аметист, судя по всему. Хотя… может и наемник-некромант какой действовал. Но. По-любому это не случайность. Не замечал раньше, чтобы мертвые водители здесь были частью топливной логистики.

О своем открытии я никому не рассказал. Примерно полчаса мы всей относительно здоровой частью коллектива вытаскивали автобус, завязший колесами во вскопанной мягкой земле. Мимо нас проносились мобили. Водители и пассажиры крутили головами, но ни один не остановился.

Наконец, возле нас тормознул мощный грузовик. У мужика, который выпрыгнул из кабины, оказался с собой стальной трос. Он, как морковку из грядки, выдернул наш транспорт обратно на дорогу.

Буквально тут же подъехал полицейский экипаж. Полицейских вызвал Черепанов. Пришлось ждать, пока опросят всех участников происшествия. Замеряют следы от шин на асфальте и колеи, оставшиеся от наших колес и колес бензовоза. Посередине этой рутинной процедуры мне позвонил Августович и деликатно осведомился, не хватит ли мне глазеть на мехи и где я вообще нахожусь. Я заверил его, что все в порядке и скоро буду дома. Пообещал рассказать все лично, а не по комму.

Домой я вернулся уставший и злой как зерг. Дурацкое происшествие сожгло километр нервов и оставило после себя дурное послевкусие. С одной стороны, я посмотрел на все идеи конструкторского гения Ожерелья в области постройки тяжелой техники, так сказать, вживую. С другой — чуть не погиб в нелепой катастрофе. Причем никакая магия бы не спасла, скорее всего. Новое время. Весьма неоднозначное, с этим их техническим прогрессом. Кажется, что уже привык, но случается что-то такое и начинаешь понимать. Что здесь вам не тут. Ну и ладно. Жив и славненько. Хорошо еще Оксана со мной не поехала, предпочтя «дурацким железякам» воскресный поход по магазинам.

Августович встретил меня в дверях. Убедившись, что я в порядке, он умчался по делам, прихватив с собой пару охранников и Ольгу. Я же пошел в душ. А потом бессовестно завалился на диван и занялся тем, что не позволял себе с самого моего появления в этом мире. Мы с Оксаной начали смотреть сериал «Под знаком Мантикоры». Оксана через две с половиной серии вырубилась, а я продолжал упорно пялиться в экран комма. Как раз, когда главный герой устроил дуэль на бревне с офицером кавалеристом, вернулся Августович. Надо сказать, боевые сцены в сериале были сняты добротно. Я поставил визео на паузу и аккуратно прикрыл Оксану пледом. Потом вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Ну, как прошло, Карл Августович? — спросил я старика.

— Первый этап успешно, Олег. Забрали и разговорили мы нашего фигуранта аккуратно. К сожалению, у них анонимность клиентов настоящая, а не на словах. От него самого мало что удалось добиться. Фра Ольга сейчас потрошит его домашний комм. Может, из этого что и выйдет. Оставил с ней парней. А сам решил вернуться. Что случилось?

— Почему вы решили, будто что-то случилось?

— Я уже вас уже немного знаю, Олег. — Старик заложил ногу за ногу. — Ваш голос по комму звучал в другой тональности, чем обычно.

Я вздохнул. Все вокруг такие проницательные, умереть не встать. Ладно, все равно ему придется все рассказать.

— На меня сегодня вероятно было совершено очередное покушение. — Я слегка пожал плечами, как бы говоря: обычное дело. Каждый день такое случается.

— Вероятно? Интересная формулировка, Олег. Вы не уверены, что было покушение или что оно было против вас? — Он встал и пошел к уголку кабинета, где хранились кофейные принадлежности.

— Если это было покушение, то на меня. — Мрачно ответил я. — В наш автобус по дороге чуть не врезалась цистерна с топливом. Водитель свернул на нашу полосу. Чудом мы уклонились. А цистерна влетела в дерево и взорвалась. Но знаете, что самое интересное, Карл Августович?

— Помимо того, что взорвалась топливная цистерна? По идее так быть не должно.

— Ну да. А я и не знал. Во всех этих картинах и сериалах машины вечно взрываются. Но не в этом дело. Водителем бензовоза был зомби.

— Ну тогда это точно покушение. Кто знал, что вы сегодня едете на ПромТяжМаш?

— В корень смотрите, Карл Августович. Утром один из участников поездки позвонил мне и отказался ехать. Ну а кроме него… Да полполитеха знало.

— Имя, семья этого предусмотрительного молодого человека, вам известны?

— Андрей Мельников. Из граждан. Кажется. Второй курс моего факультета. Ну и мы в одном клубе. — Я виновато развел руками. — Пожалуй, это все, что мне известно.

— Этого достаточно, Олег. Но им придется заняться с утра, я полагаю.

— Да уж.

Зазвонил комм Карла Августовича. Выслушав собеседника, тот бросил короткое: «Возвращайся», — и продолжил заваривать кофе.

— Скоро герои паутинной битвы вернутся. Может быть, у них будет новая информация. Хотя вряд ли так быстро. Может вам спать лечь, Олег?

— Нет уж, давайте их дождемся.

Через полчаса вернулись гвардейцы и Ольга. Зевая, она попросила:

— Можно мне вашего чудесного кофе, Карл Августович? Здрасте, гражданин начальник!

— Конечно, фра Ольга. Удалось вам что-нибудь узнать? — Он снова встал и отправился заваривать очередную порцию живительного напитка.

— Не так же быстро, эй. Я не ограненный с чудесами-шмадесами. На «узнать» время нужно.

— Хорошо, — невозмутимо ответил старик. — Сформулирую по-другому. Что удалось сделать?

— Ну я скопировала на кристалл всю инфу с комма. Вскрыла все запароленные сетевые соединения. Очень неосторожно с его стороны хранить пароли к рабочему месту в конторе на домашнем комме. Завтра полезу к ним в локу конторы, пошарюсь там. Время и номер заказа я знаю. Может, удастся что-нибудь нарыть. Попробую отследить банковские переводы. Сумму вы опять же мне сказали. Буду всю ночь сидеть. Ну и его мобильный вы же принесли?

— Да. Положил к вам на стол, фра Ольга.

— Вот. Еще там пороюсь. Так что варианты найти информацию есть. — Она сладко потянулась и приняла у Августовича чашку, исходящую ароматным паром. — Ну а у вас тут что? Я гляжу, не спите оба. Все норм?

— Да все нормально. — Ответил я вставая. — Пойду я спать. Мне на учебу завтра. С утра матан, чтоб его зерг сожрал.

И я ушел к себе, оставив соратников полуночничать. Немного поколебавшись, все же, разбудил Оксану и предложил ей перебраться в постель с дивана в гостиной.

Сам тоже лег.

Казалось, едва я сомкнул глаза, как раздался мерзкий звонок. Начало нового дня!

Сонно моргая, я поплелся в умывальную. Затем, уже взбодрившись и сделав зарядку, открыл комм. Утреннее чтение новостей всегда приводит меня в тонус.

Глава 18 Бульдоги под ковром

«Вести Ожерелья»

Внеочередной съезд Совета Князей объявлен официально. В Павлоград уже начали прибывать официальные представители кланов. Напомним читателям, что Совет состоит из восьми глав кланов Ожерелья, и глав шести наиболее могущественных драгоценных родов. Император председательствует на собраниях и является пятнадцатым членом Совета. Один из независимых родов имеет родословную алмазов. Таким образом, Шуйские имеют три безусловных голоса в Совете. Еще по два голоса имеют Игнатовы, Калинины и Жестковы.

Мы полагаем, что распускаемые либеральными болтунами слухи о политической нестабильности или же неспособности клана Алмаз удержать ситуацию под контролем не более чем досужие домыслы…

Комментарии:

Специалист: Ну в Разумовском-то алмазы обосрались по полной!

Гарривочках : Зато никакой политической нестабильности. Интересно, даст княжеский совет властям мешалкой по жопе, или, как обычно, поболтают и разойдутся?

«Новое время»!

Итак, внеочередному Совету быть! И знаете, что это значит для всех нас? Надежду. Надежду на то, что задует свежий ветер перемен. Он выметет из темных углов копившуюся веками пыль и плесень. Ожерелью давно пора встряхнуться. Время старых решений и старых правил может уйти в прошлое. Стоит только главам кланов забыть о мелочных склоках и обидах и выступить единым фронтом, как…

Комментарии:

Политикан : Максимум, откуда князья могут извлечь ветер это из своих жоп.

Черезхер: Все эти твари одним миром мазаны. Смерть магическим ублюдкам!

Владимир Галактионович Короленко: Феномен! Императорская свора не отпустит власть сама. Да и остальные кланы не лучше. Систему менять надо!

Администрация: Пользователь Черезхер заблокирован на неделю.

Интерлюдия. Павлоград. Клановый дворец.

— Добрый вечер, Владимир Степанович. — Говоривший — плотный мужчина в дворцовом мундире, расшитом золотыми позументами, широким жестом указал вошедшему на полированное кресло из ценных пород дерева, стоящее возле камина. — Я рад, что вы приняли мое приглашение.

— Я не очень хорошо понимаю, зачем именно я приглашен. Вы же знаете, ваше сиятельство, что говорить здесь откровенно мы не сможем.

— Почему же, Владимир Степанович. Отнюдь. Сейчас я обеспечу полную приватность нашей беседы.

«Его сиятельство» шагнул к стене и щелкнул небольшим замаскированным под декоративный светильник рубильником. Стены помещения на миг засияли магией Топаза. Сияние перекрыло дверной проем и угасло. Но оба собеседника вполне могли почувствовать ток магии в стенах. Любые звуки, доносящиеся с улицы или из других помещений полностью прекратились.

— Вот. Как и обещал. Полог тишины, плюс блокировка радиосвязи. Ну а запрет телепортации наложен на помещения всего дворца. Так что любые способы подслушивания полностью исключены.

— И ради чего позвольте узнать, твое сиятельство, предприняты такие меры предосторожности? Ты собираешься предложить моему клану поучаствовать в войне за престол? Сразу нет. Мне не нужны проблемы.

— Любопытное, но абсолютно неверное предположение, Владимир Степанович. Войны — это дикость. И зряшная трата ресурсов. Да и силовое противостояние с Алмазами… Все знают, чем для других ограненных они оканчиваются. Победа слишком дорого станет тем, кто начнет войну. А выиграют кланы, которые будут стоять в сторонке. Никакой войны. Нет, нет и нет.

— Зная твою склонность к радикальным решениям, я удивлен. Тогда что же потребовало срочной встречи перед советом? Текущие вопросы мы могли бы обсудить обычным порядком. Не лично. И без всей этой таинственности. Я, знаешь ли, не привык прятаться, когда куда-то выезжаю.

— Информация о нашей встрече не должна стать достоянием общественности преждевременно. И конечно же, Владимир Степанович, о нем не должен знать дворец. Зачем императору беспокоиться по пустякам? У него и так слишком много забот и проблем. Не стоит взваливать лишний груз на его плечи.

— К делу, Орлов. Меня всегда утомляла твоя манера много говорить ни о чем. Мы пока не на Совете. Витийствовать и упражняться в красноречии будешь там.

— К делу, так к делу. Война, как я уже и сказал, дикость. Но я бы хотел напомнить тебе о Конвенции от первого года.

— Платиновая конвенция? Я плохо помню текст. Кланы договорились во имя мира и процветания и подобная болтовня. Там же просто определили порядок наследования, после смерти глав в ритуале? Павел был возведен на трон. Права императоров урезали. С тех пор эту бумажку не доставали из архивов уже четыре века.

— А зря. Она подписана ВСЕМИ главами восьми кланов. И речь там идет не только о порядке наследования и запрещении клановых войн, кстати говоря, о войнах. Это обширнейший документ, имеющий двадцать четыре раздела и без малого три сотни статей. Но нас с тобой, Владимир Степанович, интересует четырнадцатый раздел и статьи со сто первой по сто четвертую. — Он передал собеседнику распечатку.

Владимир Степанович некоторое время внимательно вчитывался в ровные чернильные строчки. Перечитав некоторые моменты несколько раз, судя по его пальцу, скользящему по тексту, он поднял голову и откинулся на спинку кресла.

— Я и забыл про это. Весьма мутно сформулированные условия. Как дышло. Куда направил, туда и вышло. Но я хотя бы понял, куда ты клонишь.

— Я полагаю, что пришло время Совету сменить правящую династию в Ожерелье. Заметим никакой войны. Все законно. Вот только маленький нюанс. Чтобы провернуть подобное, нужно десять голосов членов Совета.

— И кого же ты прочишь в правители? Уж не себя ли?

— Сила упаси! Никто в Совете на такое не согласится. Не считай меня идиотом, Владимир Степанович.

— Никого из других глав тоже не выберут. Баланс. Ожерелье построено исходя из принципа политического баланса, и до сих пор это прекрасно работало. Так кто?

— Ответ прост, как все гениальное. Юсуповы.

— Аметисты? Да что… Хм. А ведь в этом есть смысл. Самый слабый клан. Так и не оправившийся после Черных бунтов и Выплеска. Но клан. Один из восьми. — Собеседник Орлова, казалось, говорил сам с собой, на некоторое время выключившись из беседы. Хозяин встречи терпеливо ждал. — Это может сработать. Никто не сочтет их серьезной угрозой. А сами они… хм-м в курсе, какое счастье ты им уготовил?

— Я бы не стал тебя тревожить, если бы не провел уже необходимую подготовку. С Юсуповыми вопрос решен. Также с нами Жестковы. С твоим кланом у нас есть некоторые разногласия…

— Если бы не запрет мы бы уже воевали. Разногласия. Это ты сильно преуменьшаешь.

— Все решаемо. Просто скажи, тебя все устраивает в нынешней властной конфигурации? Если да — нам больше не о чем говорить. Я просто попрошу тебя оставить наш разговор втайне. Да и без поддержки твоего клана у нас ничего не выйдет.

— А с кем Медведевы? И что с Игнатовыми?

— С Медведевыми будешь договариваться ты. У нас с ними кровный долг, не оплаченный. Это посерьезней наших с тобой дрязг из-за ресурсов и территорий. Но и с Шуйскими у Медведевых старые счеты. Игнатовы… Они себе на уме. Разговор с ними состоится. Но, на чью сторону они встанут, я предсказать не могу.

— Ты же понимаешь, Орлов, что сначала мы должны уладить наши противоречия. Иначе ни о каких совместных действиях не может быть и речи.

— Понимаю. Заключим тайное соглашение между кланами. Дадим клятву Силой. Мы с тобой, как главы. Обнародуем все уже после Совета.

— А если ничего не выйдет?

— Тогда мы хотя бы уладим старые споры. Тоже неплохой результат, как мыслишь?

— Хм. Мне надо подумать, Орлов. Крепко подумать.

Павлоград. Контора «Вместе»

— У нас все готово, Олег. Все работает. — Доложила мне Ольга. — Насколько вся эта хреномантия, которую мы нагородили, вообще может работать.

— Ну и чего мы ждем?

— Надо начинать рекламную кампанию. — Вмешался Логинов. — У нас тоже все готово, бюджеты утверждены. Ждем высочайшей отмашки.

— Ну если вы уверены, что можно запускаться, кто я такой, чтобы вам мешать. — Я улыбнулся. Небольшой мандраж присутствовал, но на внешне я демонстрировал уверенность.

В конце концов, мне пока непонятно, сколько принесет денег эта затея и выстрелит ли она вообще. И никто из моих оболтусов тоже не может этого сказать. Может, взлетит, а может, нет. Если все готово, то чего ждать? Надо начинать. Я, кстати, когда глянул в рекламный бюджет, чуть в обморок не упал. На моей могиле бы написали: «Удушен собственной жабой». Там только на подкуп всяких актеров-журналистов и прочих работников культуры значилась какая-то фантастическая сумма. Но опять же. Что я понимал в вопросах продвижения? Ничего. У меня есть Логинов. Если он говорит, что надо миллион на всяких там лидеров гламура, значит, надо.

— Но ты же уезжаешь. — Неуверенно промямлил Арчи. — Может, дождемся твоего возвращения?

Что характерно, даже Ольга ему не возразила в своей обычной хамской манере. Похоже, ребята тоже боятся начинать. Так, надо эти упаднические настроения на корню рубить.

— А зачем я вообще здесь нужен? — спросил я, обводя взглядом собравшихся. — Что даст проекту мое личное присутствие в Павлограде?

— Мне ничего. — Ответил Логинов. Вот кто был спокоен, как удав. — У меня по плану ваше личное участие через неделю только. Вы уже вернетесь, Олег Витальевич.

— Ну как. Ты же глава и все такое. — Пробубнил Арчи, пряча глаза.

— Мое непосредственное присутствие вообще не требуется, мой робкий друг. Техническая часть готова. Деньги на старт есть. Патенты нам одобрили. Рекламные мероприятия готовы. Договора подписаны. Техника работает. Каждый из вас знает, что делать. Что еще надо-то?

— Ну… — затянули сразу Ольга и Арчи

— Действуйте. Официально объявляю старт проекта. — Обрезал я их, не дав пойти этому соплежуйству на третий круг. — Какие еще вопросы есть, требующие срочного разрешения?

Зря я это спросил. Меня тут же попытались завалить кучей мелких проблем и вопросиков, которые они все могли бы решить и без меня. Но я быстро закруглил встречу, довольно жестко приказав ребятам прекратить заниматься зергней и решать такие проблемы самостоятельно. Через пятнадцать минут я всех разогнал.

Немного посидев в тишине и спокойствии, я позвал к себе Августовича, который дожидался окончания нашего совещания.

— Ну что у нас, Карл Августович? Есть хоть какое-то понимание по последним делам?

— По грузовику глухо, Олег. Проверили происхождение автомобиля. Он был подан владельцами в угон, примерно за полчаса до аварии. С той стороны все чисто. Водитель пропал. Полагаю, именно его обгоревший труп вы видели. Экспертиза МВДшников подтвердила остатки ауры аметистов на трупе, а толку-то? Образец ауры для сравнения у нас есть. Вопрос с кандидатом для сравнивания. Не будем же мы весь клан Аметист прерывать в поисках нужного малефика. Да и не факт, что он из клана даже. Так что по этому делу тупик.

— Знаете что. Попробуйте проверить Ростислава Алексеевича Юрьева-Крестова. Я не верю, что он сам этим занимался, но чем Судьба не шутит. А так у меня тоже ни малейших идей нет. — И я развел руками. — Единственное, что приходит в голову, может быть за этим нападением и попыткой моей ликвидации наемниками стоит один и тот же заказчик. А как у нас дела с нападением обстоят?

— Мы уверены, что вышли на заказчика. Отследили банковский перевод в «Защитника». Узнали, чей это счет. Вот сегодня я получил отчет от службы наружного наблюдения, по предполагаемому хм-хм клиенту.

— О! И откуда у нас служба наружного наблюдения? — удивился я.

— У нас ее нет, Олег. Я нанял частную детективную контору с хорошей репутацией.

— Отлично, просто. А давно вышли-то? На вражин, Карл Августович.

— Три дня назад получили первые данные. Вот сегодня получил первый отчет, сразу решил вам доложить.

— Ага. И что там. Кому бить морду? Кто там в себя поверил?

— Перевод осуществлен работником среднего звена предприятия «Новый Телеграф». Это дочерняя компания «Связующих нитей». Этот самый сотрудник сам никогда не обладал такими деньгами. За два дня до перевода он внес всю сумму на свой счет злотыми империалами. Отследить их происхождение не представляется возможным, Олег. Но я поузнавал про этот «Телеграф».

— Так и что с ним не так? Только не говорите, что все так, Карл Августович.

— Это дочерняя структура «Нитей», как я уже сказал. У меня возникло впечатление, что эта контора используется «Нитями» для всяких неблаговидных дел. Причем доля участия «Нитей» там всего треть. Остальные две трети принадлежат двум благородным семьям. А под вывеской «Телеграфа» находятся какие-то мутные брокерские конторы. Они держат множество подставных или не ведущих деятельность фирм, на которые приобретают разорившиеся компании. Также там, судя по всему, совершается отмыв денег с не совсем легальных доходов. Чтобы разобраться во всей этой схеме, надо нанимать матерого финансиста. При всем уважении — Арчибальд не справится. Во здесь, — он положил на стол бумажную папку с завязками, — вся информация, которую удалось найти на сегодняшний день.

Я полистал бумаги. Солидно накопали, ничего не скажешь. За неделю провернули довольно большой объем работы.

— Неплохо, на самом деле, Карл Августович. А откуда все это бохатство? Детективная контора поработала?

— Частично. Но большую часть добыла фра Ольга. Она вообще к ним в служебную сеть как к себе домой ходит.

Я потер руки. Ну, зерг драный. Попались, твари.

— Значит так. Воевать со «Связующими Нитями» мы не будем. Они нас в прямом противостоянии размажут, как клопа по стене. Но простить прямое нападение я не могу и не хочу. Выясните, кто отдал приказ о нападении из верхушки кампании, это раз. Не исполнители, а кто-то из совета директоров. Этот человек должен умереть. Второе. Узнайте как можно больше об этом «Новом Телеграфе». Надо их проучить хорошенько. Желательно еще и с прибылью для себя. Конкретную стратегию разрабатываем уже после моего возвращения.

— Как скажете, Олег. Буду держать вопрос на контроле. Но нам точно нужен эксперт по финансам.

— На самом деле озаботьте, пока что, Арчи анализом этих документов. Если он не справится, обратимся к стороннему специалисту. Пусть он хотя бы первичную проверку проведет. Он как раз разгрузился от дел «Вместе». Тем более он обещал себе помощника подыскать. Вот пусть и форсирует. А то мальчик любит волынить и откладывать проблемы в долгий ящик. Что у нас по прочим делам?

— В столице начались разборки вампирских кланов. Наружу это почти не прорывается, но бойня жестокая. Полагаю, это последствия вашей встречи с министром МВД?

— Какие все догадливые. Новость отличная. Это значит, что дворец о чем-то договорился с моим старым приятелем. И главное — этим вашим треморам теперь вообще не до нас. У них серьезные проблемы начались.

— Тремерам.

— Да позерг. Главное, что это все очень своевременно. У нас все готово к завтрашнему походу?

— Билеты я приобрел, как вы и просили, Олег на подставное имя. А в остальном… К чему там готовиться? Вы уверены, что наши двойники продержатся так долго вне пределов вашей ауры?

— Конечно. Я их на артефактную основу посажу. Полдня гарантированно. Потом наблюдатели нас, конечно, потеряют. Но пока будут по столице искать. Пока то-се. Сутки думаю, в запасе у нас есть. Если у нас все, предлагаю пойти отсыпаться. У меня глаза слипаются, если честно. Что-то учеба нормально так мозговой ресурс из меня вытягивает.

— У меня все, Олег. Не буду становиться между вами и спальней. Дабы не пострадать.

Он едва заметно улыбнулся. Просто дрогнули уголки губ. Мы так из Августовича форменного юмориста сделаем через полгодика.

— Вы тоже ложитесь. Завтра непростой день предстоит. — и, выдав это благое пожелание, я отправился баиньки.

Глава 19 Дом, милый дом

С утра я настроил и запустил «образы» нас с Августовичем. Они должны были ходить из комнаты в комнату, мелькать в окнах, появляться на крыльце, имитировать беседу с другими сотрудниками. В принципе это было, наверное, даже лишней перестраховкой, но я не хотел, чтобы о нашей отлучке узнали преждевременно. Паранойя-то не спит никогда, как тот дракон из известной истории.

Для тайного отбытия я подготовил тот же набор, что и раньше, когда мы с ребятами уходили из столицы на поезде. С помощью Ольги создал нам с Августовичем фальшивые личности и фальшивые документы, на которые и были куплены пропуска на тайные тропы. На временные артефакты, купленные в «Нужных Вещах» нацепил заклинания «личины».

После того как все приготовления были сделаны, мы с главой моей СБ отправились в путь. Вышли из здания уже под личинами. Через квартал нас ждал арендованный вчера мобиль. Нас доставили прямо к павлоградскому филиалу врат на тайные пути.

Круглое клановое здание, принадлежащее александритам, фонило магией. От него периодически исходили резкие всплески силы, означающие, что кто-то открыл проход на тропы.

Снаружи постройка была оформлена в староимперском стиле. Круглые колонны со строгими пилястрами в виде свитков. Белый, бежевый и светло-коричневый цвета отделки. Безликие маски на стенах и статуи мифических существ и героев легенд прошлого в стенных нишах между колоннами. От обилия магии казалось, что статуи шевелятся в своих нишах, и следят за посетителями своими пустыми мраморными глазами.

Мы прошли через проходную и предъявили свои «документы». Как я и думал, никакой защиты от магии опалов на входе не было. Расслабились все. Забыли, как как пахнут портянки клана Шереметьевых. Мы выкупили пропуска и, немного подождав, были препровождены в круглый центральный зал с восьмью арками-проходами на тайные тропы. Дежурный аметист выдал нам фонари с какой-то ярко светящейся химической дрянью и открыл ворота, ведущие в нужном направлении.

В прошлом я путешествовал тропами неоднократно. Попав в настоящее время один раз, тоже прогулялся туда и обратно. И еще тогда заметил, как неприятно изменилось это грандиозное творение магии. В старой империи тропы считались одним из семи чудес Силы. Причем находились они в этом списке на первом месте. Уникальное, неповторимое и непознаваемое чудо. Никакие другие кланы, кроме александритов, не создали, даже близко, чего-то подобного. Как клан Александрит прокладывал тропы, было неизвестно, хотя, конечно, теорий и слухов ходило множество.

Но сейчас атмосфера на тропах давила. Внушала уныние и печаль. Застывшая сила, из которой, как говорят, состоял материал дороги и ограждения, казалась больной. Изъеденной порчей или оспой. И тьма. Тьма вместо легкого бирюзового сияния. Все это создавало впечатление, что мы идем под землей, по бесконечному подземному ходу. Говорили, некоторые люди не могли пользоваться тропами, из-за острых приступов клаустрофобии.

Наконец, в свете фонарей показался указатель на Разумовский. Мы оставили свой двухколесный транспорт, на котором катили от самого Павлограда, сошли с твердой поверхности на звенящую под ногами металлическую решетку. Попутно я обратил внимание на то, что мои глаза пропустили в прошлый раз. Решетка была ржавой. Перила в паре мест были согнуты или даже разорваны. У меня даже предположений не было, в чем причина подобных изменений. По идее металл на тропах не мог ржаветь. И вот же.

Гнетущая атмосфера усилилась. Я искоса посмотрел на Августовича. Тот шел, как ни в чем не бывало, изредка приподнимая фонарь для лучшего обзора. На лице его обычное нечитаемое невозмутимое выражение: «Я старый солдат и уже не помню слов нежности и любви».

Спустя всего два часа с начала путешествия мы подали сигнал прибытия. Минут пятнадцать пришлось ждать, когда дверь-портал с троп откроется.

Когда мы вышли в обычный мир, у меня было такое ощущение, что я только что вынырнул с немыслимой глубины. Я бросил прощальный взгляд на металлическую плиту, перегораживающую вход на тропу. Через пару дней нам придется повторить это путешествие.

Промышленный район форта бурлил жизнью и деловитой суетой.

— Смотрите, Олег. Вокзал, кажется, достроили. По крайней мере, здание приобрело законченную форму. И леса сняли.

— Да. Интересно, рельсы тоже проложили? Ладно, все узнаем с местных инфопорталов. Давайте я закажу «Развоз».

Из тех же соображений паранойи я не вызвал свою машину к зданию тропы. Учитывая современные способы связи, если кто-то следит за поместьем, информация о нашем местопребывании станет известной слишком быстро. В особняк мы прошли под видом обычных посетителей.

Последствия нападения уже убрали. О недавнем штурме не свидетельствовало больше ничего. Я придирчиво осмотрел стены холла и остался доволен. Хотя невозможность немедленно наказать тех, кто посмел покуситься на мою семью, жгло мое сердце огнем мести.

— Олег! — На меня налетел двухголовый вихрь, состоящий из Кирилла и Ивы. — Вернулся!

— Привет, Кир. Ужасно рад видеть тебя и Иву живыми и невредимыми. — Я по очереди обнял обоих мелких. — А как ты определил, что я — это я. А не вон тот господин? — Я ткнул пальцем в личину Августовича.

— От тебя вибрации исходят. Ну твои. А это Карл Августович. Я чувствую. Ну… Не знаю, как объяснить! Просто чувствую и все.

— Ого. А ты растешь, братец. Как ограненный. — Понятно, — он ощущал нас так четко, потому что общался с нами постоянно. Но для сапфира только вступившего на путь огранки такое безошибочное определение человека по эху ауры — неслабое достижение.

— Представляешь, Олег, я вообще не боялся этих! Они такие…

Дальше последовал очень эмоциональный и местами невнятный пересказ событий ночи нападения. Ива тоже вставляла реплики и не отлипала от меня. Вокруг деликатно кружили остальные члены нашего большого семейства, ждали своей очереди. И я вдруг почувствовал себя… дома. На месте. На том месте, где я и должен быть.

— Давайте пообедаем. У меня на сегодня еще несколько дел запланировано, но сначала я бы хотел пообщаться со своими. — Я обратился к стоящему поодаль Афанасию, — Мы же можем пообедать в ближайшее время?

— Конечно, драгоценный господин. — Степенно ответил он. — Прикажете накрыть в неурочное время, позволю себе спросить?

— А какое время у нас урочное?

— До него еще полтора часа, Олег Витальевич.

— Нет, я столько ждать не могу. Распорядись, Афанасий, будь любезен.

— Сейчас все будет, драгоценный господин.

За обедом я, наконец, смог пообщаться со всеми. Мария заявила, что у нее готов доклад по раскладам в форте. И попросила меня уделить ей время, чтобы его изучить. Я пообещал сделать это сегодня, добавив, что мне наверняка понадобятся ее комментарии.

Про нападение говорили постоянно, но каждый со своей коннотацией. Кирилл воспринимал это событие как веселое приключение. Ива сдержанно и с некоторым испугом. Мария явно переживала, что не смогла предусмотреть нападение, и оно оказалось для обитателей особняка полной неожиданностью. Ломов и Николя тоже чувствовали себя виноватыми, хотя именно их вмешательство и переломило ход драки.

В конце концов, я решил немного разбавить атмосферу.

— Так, друзья. Вы все отлично поработали. Потеря нашего человека — конечно, трагедия. Но, я хочу отметить, мы потеряли только одного человека! И это притом, что наша основная ударная сила в виде Карла Августовича отсутствовала. В сложившихся обстоятельствах вы все действовали максимально правильно. Не надо забывать, что наша семья находится в самом начале становления. То, что вы отбились и сберегли жизни наших людей, ваша огромная заслуга. Благодарю вас.

Слушая сбивчивые ответные благодарности, старался изо всех сил излучать уверенность и благорастворение. Хе-хе.

На сегодня у меня было запланировано посещение манора и две встречи с Игнатовым и с Матвеем. Хотелось посмотреть, во что превратился наш форпост против Хмари. Когда я уезжал, там еще была стройплощадка. По отчетам прилив он пережил нормально, то есть штатно, как и ожидалось.

Так что мы с Августовичем, все еще не снимая личин, устроились в кунге нашего «полевого» грузовика, вместе с Николя и Юрой Ломовым. Доспехи и снаряжение мы, само собой, взяли.

Несмотря на мою вдохновляющую речь за обедом, Ломов и Оленин выглядели так, как будто в чем-то провинились.

Манор возвышался над равниной, окружающей Алый Рассвет. Маленькая, но очень зубастая крепость.

Первым делом после прибытия я закопал еще два готовых артефакта и настроил массовые иллюзии. Оставался еще один, и крепость будет окружена отвлекающими ловушками со всех сторон.

— Приветствую, барин. — встретил меня Савельич. — Давненько к нам не наведывались.

— Три недели всего. Рассказывай, что здесь и как. С чувством, с толком, с расстановкой.

— Ну эта. — он почесал затылок. — Значится, все в порядке у нас. Прилив в бункерах пересидели. Как у Силы за пазухой. Потом парочку бродячих стай отбили. Прожертворы сильно против прозрачных тварюг помогают.

Чувствуется отрыв от Афанасия. Сбился обратно Савелич на народный говорок. Да и ладно,здесь такой тон уместнее.

— Охотники с искателями частенько останавливаются. Значится, управление колонизации нам за то деньгу отстегивает. Ну расторговываются они тута, чтобы, значится, в форт не тащить и не выбрасывать трофей. Я, как вы и приказали, цены, близкие к фицияльным, держу. Копеечка капает. Ежели кто по глупости покалечится или заболеет, целитель ваш тут же прискакивает и лечит. В общем, вверенный мне объект, значится, в полном порядке, барин.

— Исследование местности после прилива организовал?

— Конечна. Вон эры Ломов и Оленин кажный день ходют туда-сюда. И значится, детишек с собой таскают. Брата вашего и воспитанницу. Не мое, сталбыть, дело, но не жалко вам недоростков-то в поле мотать? Мало ли что. Дети же еще.

— Они ограненные. Для них лучшая тренировка — практика. С такой охраной, — я кивнул на Николя с Юрой, — я за них практически не беспокоюсь. А что люди? Не замечал, не разнюхивает ли кто-то чего-нибудь? Про нападение на особняк ты, конечно, слышал. Не мог не слышать. Могут попытаться и на манор налететь, под видом охотников, например. Или еще хуже твари, маскирующиеся под людей, могут появиться.

— Ох ты, Силушка. Страсти какие. Неужто такие есть? Я ведь и не слышал о таком.

— Есть, увы. Я сталкивался с одним. Но с такой бедой очищающая октаграмма, по идее, должна помочь. Хотя не уверен. Так что обследование местности показало?

— Прилив много что принес. Пока считаем еще, но навскидку тыщ сто мы уже поимеем. Месторождений, правда, нету новых. Но и так нормально иномальных ресурсов насыпало.

— Аномальных, — автоматически поправил я. — Сто тысяч, это с арендой и прибыль от перепродажи?

— Не. Это чисто ресурсами. Что там той аренды и перепродажи. Слезы нищенские. Едва расходы на Утыэру эту покрываем. Масло там, дизелек, предохранители, запчасти, то-се. Но курочка по зернышку клюет. Из ресурсов собранных мы платежи по кредиту точно закроем. И останется еще. Да и не кончился сезон-то.

— Отлично, просто. Ты молодец. Проводи меня по манору. Хочу все посмотреть.

Интерлюдия. Дворец Алмаза

— Ваше Величество — в ровном голосе секретаря сквозило некоторое… не недовольство даже, а оттенок досады. Он не привык чего-то не понимать. А причин, по которым император уже дважды за неделю находил в своем плотном графике время для встреч с этой посетительницей, он не знал. — Пришла ваша особенная гостья. Проводить, как обычно, не через приемную?

— Да. Ты же обеспечил мне окно в полчаса?

— Конечно, Ваше Величество. Как приказано.

На этот раз Шуйский решил приоткрыть завесу тайны.

— Возможно, эта дама, будущая руководительница нашей Тайной Службы.

— Кланы будут очень недовольны. Без согласования с ними сменилось уже два руководителя ключевых ведомств. Плюс чистка в МВД. Еще и Тайная Служба. — задумчиво сказал Игорь. — Мне нужно предпринять что-то, по этому поводу, по моим каналам?

— Ты еще не знаешь из какого она ночного клана. Они точно будут недовольны. Еще как. — Шуйский устало потер лоб тыльной стороной ладони. — Да. Распространи слухи, что после Совета Князей, я собираюсь начать подбор постоянных кандидатур. Даже черновик указа на столе оставь. Все как обычно. И Борю позови.

— Сей же час, Ваше Величество. — Игорь, пятясь, покинул кабинет.

Через несколько минут одна из дверных панелей повернулась и внутрь вошла женщина в неприметной накидке. Если бы в кабинете императора в этот момент был Олег, он бы узнал в таинственной посетительнице леди Изольду. Она присела в старинном книксене. Император небрежно махнул рукой, не отрываясь от бумаг, указывая на стул перед собой.

Еще некоторое время прошло в молчании. Изольда сидела, сложив руки на коленях и изображая из себя пай-девочку. Наконец, бесшумно распахнулась дверь в приемную. В кабинет широкими шагами зашел Скопин-Шуйский. Он кивнул двоюродному брату и Изольде и тоже проследовал к столу.

— Докладывай, леди. — обратился император к вампирше. — Коротко и только то, что мы еще не знаем.

— Ваше Величество. Зачистка Тремеров идет успешно. Основу их клана мы уже подорвали. По моему скромному мнению пора приступать к чистке Тайной Службы. Грибоедов не дурак. Он вполне способен сложить два и два.

— Борис. Твои ребята готовы?

— Да, мой господин. Списки составлены. Сразу после указа об отстранении Гриба, готовы начать. Вернее, чуть раньше, в общем как договаривались.

— Добро. Приступайте. Сегодня с десяти вечера. Указ подпишу в десять тридцать. Санкции на аресты уже подписаны аудитором, по вашему списку. Что-нибудь ещё, леди?

— Орлов с Калининым встречались вчера. Тайно. Содержание беседы неизвестно. Но после нее Калинин приказал Клановым юристам сделать сводку по всем судебным делам и территориальным разногласиям с Кланом Рубин. Также по нашей информации Орлов встречался с Юсуповым. И тоже тайно. Переговоры на уровне глав кланов, говорят о том, что на Совете вас, Ваше Величество, скорее всего, ожидает некий неприятный сюрприз.

Шуйский побарабанил пальцами по столу. Несколько секунд рассматривал потолочную роспись. Потом обратил взгляд обратно на подчиненных.

— Есть предположения? О тематике этих встреч.

— Нет, Ваше Величество… нет Василий… — практически одновременно ответили Изольда и Борис.

— Рубины с изумрудами сговариваются. Диво дивное. Куда катится Ожерелье. — Император позволил себе мимолетную усмешку. — Если они еще и с Медведевыми начнут мосты наводить, я поверю в подготовку государственного переворота.

— Встреча глав кланов александрит и изумруд назначена на завтра. И тоже тайная. — Спокойно доложила Изольда.

— Ну хоть не с Орловыми Медведевы встречаются. Я бы поверил тогда в конец времен и свингующих на трубе светозарных архангелов. — Снова пауза, перемежаемая перестуком пальцев, отбивающих ритм марша. — Кажется, я понял, что они затевают. Это не переворот.

— А что же тогда?

— Пока не важно. Мне нужно кое-что освежить в памяти. Пока что, Борь, начинай действовать по плану «Панцирь».

— Все же ожидаешь бунт?

— Нет. Но готовым к нему быть надо. Времена наступили очень уж… нестабильные. Да. И доставь ко мне главу Гитрановых. Тайно. Только действительно тайно, а не как эти все. Пришла пора напомнить ему, на чем держится статус его рода в Бархатной книге.

— Будет исполнено, мой император.

— Изольда. — Та склонила голову, — Передай своему главе мою благодарность. Я доволен тем, как вы работаете. С этого дня наше предварительное соглашение становится постоянным.

— Благодарю вас, Ваше Величество. Это большая честь для моей семьи и моего клана.

— Можете идти.

И император вновь склонился над разложенными на столе документами.

Глава 20 Дела сердечные и просто дела

Я закончил инспекцию манора и уже собирался ехать обратно. Но здесь из внутренних помещений появились Матвей с Алексеем и Василисой.

Во время инспекции Савелич с особой гордостью показал мне подземный портальный зал, который Матвей делал своими силами, вместе с Ивой. Открытая площадка обладала как преимуществами, так и недостатками. А еще через подземный зал можно было привести подкрепления даже во время Прилива или всплеска, которые сильно искажали любую магию. Этим-то подземным порталом ребята и воспользовались. Матвей, очевидно, оставил для себя лазейку, чтобы он мог попадать туда из любого места. Не только из особняка. Надо будет ему потом деликатно намекнуть, чтобы делал это через амулеты.

— Привет, Олег! Мы решили не ждать тебя в форте, а устроить пикник здесь. Так сказать, на природе. — Сообщил мне радостный Игнатов, державший на сгибе локтя корзинку с торчащими из нее бутылочными горлышками.

— Привет, ребята. Эра Василиса, добрый вечер. Почему бы и да. Рад вас всех видеть. Пойдемте на угловую башню оттуда хороший вид на окрестности.

Мы переместились на угловой бастион моей семейной крепости. Большинство маноров были почти необитаемыми. Там ставили зиккурат, укрепляли его по максимуму. И после прилива проводили техническое обслуживание. Максимум маноры использовали охотники и искатели, как укрепленную точку, в которой можно переждать всплеск. Конечно, ни комфортных условий, ни запасов провизии в таких местах обычно не было.

Я же немного изменил концепцию. Мой манор функционировал как гостиница для полевых групп, а также как точка скупки трофеев. Казалось бы, всего лишь два-три часа до форта, но туда-сюда — четыре-шесть. Плюс опасность попасть под всплеск или наткнуться на бродячую стаю тварей. Здесь можно было переночевать, чувствуя себе под надежной защитой. Перед приливом, за два-три дня, манор пустел. Большинство проходов блокировались. Открытыми оставалось несколько помещений в укреплениях, для тех, кто попал под прилив в поле, так тоже бывало, хоть и редко. За три недели наше направление стало самым популярным для полевых выходов.

Короче говоря, идея оказалась востребованной. Манор практически не приносил прибыли, но хотя бы окупал свое содержание и обеспечивал средства для выплат по кредиту. Что уже было огромным плюсом. Это давало мне ощутимую экономию текущего бюджета семьи. Доходы от сути фомора же перекрывали текущие расходы на особняк и оплату слуг и гвардии.

— Ну, какие новости? Меня не было всего три недели. Но такое чувство, что прошло больше времени, — начал я, когда Игнатов кинул на парапет салфетку, закрывающую корзину, и начал расставлять бутылки и нехитрую закуску.

— Главная новость, Олег. Мы изготовили действующий прототип нового амулета связи! — возбужденно заявил Матвей. — Правда, мне пришлось привлечь Алексея. Я ему ничего не объяснял, но он и сам примерно понял, над чем мы с Василисой трудились. Надеюсь, ты не в претензии?

— Не в претензии, если Алексей не известил о наших разработках клан.

— Я не известил, пока что. — Игнатов разливал вино по бокалам. — Но это открытие слишком важно. Сколько еще ты собираешься держать его в тайне, Олег?

— До получения патента на конструкцию и принцип, Алексей. Причем патент мы зарегистрируем на семьи разработчиков. Сейчас нас получается четверо. Четыре доли с правом вето на передачу у каждого.

— То есть ты не собираешься его передавать? Какая-то нездоровая жадность с твоей стороны.

— Легко тебе, Алексей, говорить, с позиции мальчика, родившегося с золотой ложкой во рту. Я собираюсь наладить производство для собственных целей, и немного на продажу, а только потом выложить патент в открытый доступ.

— Хорошо. От своей доли патента я отказываюсь. Я на нее не заработал. Просто сделать работающий артефакт с топазом и инженером намного проще, чем, без него. У тебя уже есть на примете мощности, которые ты собираешься задействовать?

— Да я предварительно поговорил с Зотовым. У них свой завод рядом с Разумовским. Насколько я понимаю, принципиально новое устройство от защищенной радиостанции не слишком отличается?

— Ну это как сказать. Основной блок совершенно новый. И сейчас это агрегат размером с коробку из-под обуви. Но я уже вижу пути миниатюризации. Правда, себестоимость у него будет зашкаливать. А Зотовы, это правильно. Думаю, они ухватятся за эту возможность двумя руками. У них дела сейчас обстоят не лучшим образом. Главное, чтобы первые испытания показали работоспособность схемы.

— Я тоже отказываюсь от части патента. — Заявила Василиса. — Я всего лишь привлеченный специалист. А схема точно рабочая, я же тебе говорила, Игнатов. Вопрос только в эффективности. Расстояние. Чистота и устойчивость связи. И все эти технические штуки, которыми ты нас пичкаешь третий день.

— Я правильно понял, что у нас есть рабочий прототип и он нуждается в испытаниях?

— Все так. — Матвей аж светился. — Прототип есть.

— Тогда, господа, предлагаю отправиться на охоту за сокровищами. И одновременно испытать ваше устройство в желтой, а то и в оранжевой зоне. — Заявил я.

— О! А когда? — с интересом спросили Матвей и Алексей одновременно. Василиса просто перекинула косу с одного плеча на другое, но было видно, что ей тоже интересно.

— Завтра. Если мои предположения окажутся верными, нам понадобится часов шесть-восемь. Сможете завтра настолько отлучиться?

— Если это будет официальный полевой выход нашей группы искателей, то я обязан буду. — Весело заметил Матвей.

— Завтра выходной. Так что официально мне полагается пьянствовать и посещать ночные клубы. Но ничто не сравнится с весельем от ползанья по болотам, так Олег? Я с вами. — сказал Алексей.

Какой проницательный. Ну ладно, не лезет вперед батьки и слава Силе.

— Я… О чем речь? Какие еще болота? Или это очередная тупая шутка Игнатова? Я думала, прилив вынес новые руины, и ты зовешь нас их исследовать? — Как-то неуверенно произнесла Василиса. — Я могу составить вам компанию, но я не очень-то люблю полевые выходы просто для уничтожения тварей.

— Ты не пойдешь. — категорически заявил Игнатов. — Это слишком опасно. Достаточно того, что за ваш прошлый поход я чуть не поседел.

Ой, зря он так. Совсем, что ли? Пытаясь отвести надвигающуюся катастрофу, я быстро проговорил:

— Болота, где, возможно, остались остатки нежити. Там, где было логово лича. Полагаю, мы можем найти кое-какие аномальные ресурсы на острове, где была лаборатория. Вероятность столкновения с нежитью и тварями Хмари — высокая. Запретить тебе никто ничего не может. Но не думаю, что там будет весело. Будет грязно, вонюче и, возможно, кроваво. Свой турмалин, для сканирования у нас есть, — я ткнул рукой в сторону Николя, который внизу обслуживал свой доспех.

— Да уж точно никто из нашей компании ничего не может мне запретить! Тем более ты, Игнатов. — Взрыва не произошло, но обычно спокойная и уравновешенная Василиса почти кричала. — Меня позвали наравне с остальными. И я сама приму за себя решение. — Она слегка прикрыла глаза и понизила тон. — Олег, я иду с вами. В конце концов, твоя команда очень эффективна.

И в этот момент я увидел искажение ее ауры. На мгновение она вдруг покрылась рябью, и из глубины показался череп, зияющий пустыми глазницами. Он мелькнул перед глазами и мгновенно исчез. Про эту метку говорил Стивен? Или что это? К сожалению, я совершенно не разбирался в магии турмалинов. По идее видение было послано именно Василисе, я просто подсмотрел. Но вот что оно значило, я не имел ни малейшего понятия. И что мне делать-то теперь? Отказать ей в грубой форме? А основания? От лихорадочных мыслей меня отвлек Алексей.

— Я к семье твоей обращусь, если ты будешь вести себя, как ребенок! — Зло бросил он. — Я-то не могу тебе ничего запретить, а твой отец вполне может. Интересно, что он скажет на твое желание второй раз отправиться искать приключений на афедрон, даже не предупредив своих?

— Да ты что? — Тоном Ледышки можно было заморозить целую цистерну или небольшой пруд. — Тебе так хочется прервать со мной всякие отношения, Игнатов, что ты готов стать доносчиком⁈

Я подхватил Матвея за локоть и трусливо покинул поле разгорающегося сражения, таща парня за собой. Впрочем, он совершенно не упирался.

Отзвуки словесной баталии доносились с верхушки башни аж до середины двора. Я посмотрел на Матвея.

— Слушай, что с ними такое происходит? Чего они цапаются все время? — спросил я у него.

— Ну. Насколько я понял, Алексей в Василису влюбился. Вроде как узнавал у ее родителей, как те посмотрят на межклановый брак. Даже хотел помолвку свою расторгнуть, но ему родственники пока не разрешили.

— Пока?

— Он очень настойчивый. И умеет своего добиться, не мытьем, так катаньем.

— Ничего себе. А она как к этому странному ухаживанию отнеслась?

— Не очень благосклонно. Что у нее в голове я, конечно, не знаю. Но Алиева, в отличие от Игнатова очень серьезно относится к своим обязанностям перед родом. Так что, даже если он ей и симпатичен, у него нет шансов. Мне так кажется. — не совсем уверенно проговорил Матвей.

— Из-за родовой магии. — Сказал я задумчиво.

В общем и целом Ожерелье было более продвинутым, чем старая империя. О технике я и не говорю. У нас ее просто почти не было. В плане магии тоже. Но некоторые вещи оказались утеряны с крушением империи. И так и не восстановлены. Магическая школа моего клана, как вариант. Или вот, например, ритуал «Наследие». Который позволял передавать от родителей детям склонность только к одной какой-то магии. Его наличие сильно упрощало межклановые браки в империи. Причем, несмотря на гундеж перестраховщиков, ослабление магии в следующих поколениях, при использовании этого ритуала, не находило своего подтверждения. В Ожерелье его не знали.

Я же проводил этот ритуал для своего сына. И поэтому очень хорошо его помнил. Сказать, что ли, о нем Игнатову? Или вообще анонимно в паутине опубликовать? Или подкинуть какому-нибудь исследователю энтузиасту, вроде Василисы?

— Конечно. Он все же наследник. Хоть и такой себе. Очень дальний. Но потенциал у него среди наследников самый высокий. А в клане таких, как он всего шесть человек. Не считая старейшин. У нее та же ситуация. Была в их клане еще одна девчонка с потенциалом пророка, но недавно их семью вырезали под корень. Все погибли. Так что Василиса тоже уникум.

— И как фамилия семьи, которую вырезали?

На самом деле я не хотел этого знать! Я спросил автоматически, так как перед глазами сразу всплыл образ «Огородниковой».

— Не помню, слушай. Надо поднять новости. Это было полгода назад. Дело было громкое. Клан даже вроде бы нашел виновных в нападении и покарал их. Но мои старшие родичи тогда шептались, что пострадали пешки.

Пророки — ресурс ценнейший. И уникальный. Два в одном поколении ограненных — редкость несусветная. Впрочем, так было в наше время. Сейчас ограненных все же стало больше. Кто-то открыл охоту за провидцами? Или все это просто совпадение, и «метка смерти» на Василисе — чушь собачья? Зерг. Бесит вот это все. Поискать в сети информацию о семье, на которую покушались? Или забыть всю эту историю? Не мое дело же, совершенно.

Крики на башне между тем прекратились, и к нам подошла Василиса.

— Матвей. — Не терпящим возражений тоном заявила она. — Перенеси меня обратно. Игнатов на машине прогуляется. — И добавила, практически через силу, — пожалуйста.

— Да, конечно, Вась. Пойдем на площадку. — И обращаясь ко мне, — мне вернуться?

— Знаешь, не стоит. Я здесь уже все дела закончил, тоже в форт поеду. Составлю опальному наследнику компанию.

Я улыбнулся Василисе, но та зыркнула на меня исподлобья, так что меня чуть назад не отбросило на полметра. Ясно к шуткам мы сейчас не расположены.

— Давайте вечером, все, кто идут, еще раз соберемся перед завтрашним походом, мелочи обсудим. — Добавил я примирительным тоном.

— Я буду. — Проворчала Василиса. — Матвей, пойдем. Мне нужно с родственниками объясниться, пока этот урод Игнатов им не настучал на меня.

Жестко она. Разозлил ее Алексей не на шутку. И не скажешь, что: «Милые бранятся, только тешатся», — может он ей «простодруг».

Матвей с Василисой удалились, а с башни спустился Игнатов. В левой руке он сжимал за горлышко винную бутылку. Сам был мрачнее тучи. Я не собирался лезть в их отношения, но здоровое любопытство все же победило.

— Ты, Алекс, серьезно думаешь заслужить симпатию ограненной, оберегая ее от опасностей, как будто она жалкая нулевка?

— Ну хоть ты-то, Олег, под кожу мне не лезь. И без тебя советчиков хватает! — Он резко глотнул из бутылки.

— Хорошо. Не буду лезть. Но вот до чего вы с ней там доорались, мне, как инициатору похода хотелось бы знать, дорогой друг. Меня это прямо касается.

Игнатов снова присосался к горлышку. Только вытянув из бутылки последние капли, он вытер рот рукавом и вздохнув ответил:

— Я, конечно, иду. И она тоже. Запретить я ей не могу, поскольку я ей никто. И ее такое положение, похоже, устраивает.

— Она сама сомневалась. Если бы ты не действовал как мех в посудной лавке, она может быть, и не пошла бы. — рассудительно ответил я.

— Ну не сыпь мне соль на сахар. И так тошно.

Я пожал плечами. Алексей воспитывался в клане. Был потомком старшего рода и семьи. Каким бы он ни был в очереди наследования, над ним с детства тряслись и выполняли все его желания. Неудивительно, что он часто периодически пытался всем вокруг приказывать. Удивительно, как, имея такой легкий характер, и нормальную житейскую проницательность, он умудрялся так лажать в отношении именно Василисы. Впрочем, я все время почему-то забываю, что они все настоящие мальчики. То есть им по двадцать — двадцать пять лет. Сущие дети, на мой взгляд. Я, наверное, тоже таким дурачком был в юности. Хорошо, что память милосердно не сохранила особых подробностей про тот период моей жизни.

— Ладно. Поехали, герой-любовник. Или ты собрался остаться здесь и запить сладким вином горечь поражения?

— Вот ты язва, Олег. Не замечал раньше за тобой склонности к злорадству. Поехали, конечно. Только дай вино заберу. Каждая бутылка тридцать алтын. — Он, видимо, органически не способен был долго унывать. Хорошее настроение к Алексею возвращалось прямо на глазах.

— Иди забирай свои сокровища, алкоголик. Я пока своим скажу, что мы уезжаем. И заберу здесь кое-что.

Пока Игнатов бегал за своим драгоценным пойлом, я впервые сел на пилотское сиденье своего меха. С некоторым трепетом я завел двигатель.

Пока меня не было, машину обслужили и покрасили. Механики утверждали, что она в рабочем состоянии.

Движок меха рявкнул и затарахтел. Я вздернул «цыпленка» на ноги и вывел из бокса наружу. Немного побродил по двору. Ощущался мех отлично. Я посмотрел на цифру синхронизации на датчике. Восемьдесят девять процентов. Совсем неплохо. Понятно, что цифра примерная, но я прекрасно ощущаю машину, и вполне прилично ее контролирую. Так. Заправка полная. Суть свежая. Давление масла в норме. Отлично!

Я загрузил «ципа» в грузовик, который завтра прибудет на точку сбора. Завтра и испытаю мою прелесть в полевых условиях!

Через полчаса мы покинули манор в компании Игнатова, которому Ломов и Николя обрадовались, как родному. Вернее, обрадовались они вину, которое по утверждению нашего золотого мальчика, было необходимо выпить до форта, ибо «возвращать этот нектар на место — плохая примета».

Вечером мы провели импровизированное совещание о снаряжении нашей завтрашней экспедиции. Игнатов и Алиева дулись друг на друга и демонстративно не разговаривали между собой. В остальном все прошло штатно. Мы обсудили состав, снаряжение. Порядок выдвижения и прочие технические подробности.

И разошлись по своим делам.

Засыпал я с очень хорошим предчувствием.

Глава 21 Экспедиция

Я смотрел на скопище грузовых машин на точке сбора, и лицо мое само растягивалось в идиотской улыбке. Народ суетился, Ломов проверял припасы, Игнатов — технику. Василиса и Матвей возились со своими прототипами, проверяя, как они работают в серой зоне. Гвардейцы, во главе с Августовичем и Марией бдили, а механики вместе с Игнатовым нырнули под капот грузовика с припасами. Гольц в десятый раз инспектировал содержимое экстренной аптечки, размером с половину кузова грузовика. Как он собрался эту штуковину тащить на месте, было совершенно непонятно.

Мелких я в этот выход не взял, чем вызвал волну возмущения от Ивы и скандал от Кира. Я просто напомнил им, что их походная зона была определена как серая. И с тех пор ничего не поменялось. Мы же идем, скорее всего, в оранжевую, судя по показаниям датчиков управления колонизации.

К нашим «естествоиспытателям» я даже не подошел. В серой зоне работала и обычная незащищенная связь. Не очень хорошо и с перебоями, но все же. Их устройство нужно было испытывать в зоне с большим загрязнением Хмарью.

Наконец, все приготовления и проверки были закончены. Мы все закинулись «антихмарью», все залезли в доспехи и боевые костюмы. Грузовики выстроились цепочкой, а я оседлал мотоцикл. На эту экспедицию Игнатов выделил грузовик своего клана и один броневик. Моих трех не хватило на все, и всех, что нужно было взять с собой. Охрана расселась в два козла.И мы двинулись уже знакомой дорогой, по отравленным Хмарью землям.

Первый приятный сюрприз ждал нас возле манора, который мы в прошлый раз собирались брать штурмом. Он оказался рабочим. В нем шла активная стройка, мне даже казалось, что я узнал строительную технику. Ну да, лафа с прикрытием от логова лича кончилась. Никаких теперь ветхих сараев, или домов, где стену может проломить боец в доспехе. Манор превращался в утилитарное укрепление, вокруг зиккурата. А тот, судя по показаниям наших полевых коммов, работал.

Колонна остановилась на некотором отдалении от манора, Игнатов снова полез под капот одного из грузовиков, что-то ему не нравилось в работе двигателя.

Я поставил «Калининца» на подножку и подошел к Алексею.

— Не знаешь, кто купил развалюху? — Я кивнул в сторону стройки.

— Орловы. На конкурс никого не нашлось, поэтому клан был вынужден купить эту, как ты говоришь «развалюху», и привести ее в порядок. Форт-то под их покровительством.

— Слушай, а ты не хотел бы его приобрести?

— У Игнатовых своих фортов хватает, чтобы заморачиваться постройкой маноров в зоне чужого влияния. Зачем мне это? Ты же уже в курсе, что манор — это практически в чистом виде расходы. Если охоту не организовывать.

— Если мы найдем ресурсы, это место будет отличной перевалочной базой.

— Так-то так, Олег, но клан не даст на это денег. Вопрос политики.

— Хм. Я купить не могу, надорвусь. Может у тебя личные деньги есть? Или деньги рода или семьи? Не обязательно же клан привлекать.

— Я подумаю. Мы не нашли еще ничего стоящего. Вот когда найдем, тогда и будем говорить о перспективах.

— Ну да, ты прав, Алекс. Может, мы еще и не найдем ничего. Привык думать на перспективу.

— И откуда в тебе только это берется. В таком-то возрасте. Тебе когда, кстати, восемнадцать исполнится?

— Да… Через полторы недели, однако. Как быстро время летит. А я и забыл, если честно. Надо же какой-то прием устраивать и все такое? Совершеннолетие все же не хухры-мухры. Ладно. Я подумаю об этом потом. Что с грузовиком?

— Не нравится мне, как мотор работает. То ли топливо некачественное или вода в топливном баке. Сам мотор пока в порядке, я не чувствую никаких дефектов. Сейчас снимем бак, промоем, заправим и поедем дальше.

— Может, ну его, Алекс? Чего ждать? Едет же.

— А когда встанет, ты на себе все потащишь? Туда и обратно? Это техника. А это — он обвел рукой окружающее пространство, — отравленные территории. Здесь, если с техникой что-то может пойти не так, это пойдет не так с вероятностью сто процентов.

Я вздохнул и отстал от него. Так-то он был прав на все сто. Мне даже импонировала его тщательная и немного параноидальная манера общения с техникой. Алексея как будто подменяли, когда он облачался в свое профессиональное амплуа. Просто сегодня мне хотелось лететь вперед, забив зерга на все мелкие проблемы.

Пока механики откручивали и промывали топливный бак, воспользовавшись помощью строителей из манора, остальные разминали ноги. Ломов и Мария ненавязчиво толклись около Василисы. Я, насколько мог, максимально усилил ее охрану. Повлиять на ее решение идти я не в состоянии. Кроме как отказать ей в грубой форме и без объяснения причин. А она не настолько мне близка, чтобы я решал за нее ее судьбу. Да и не уйдешь от Судьбы, как ни старайся. Так что я просто максимально ее обезопасил. Как мог.

Когда процедура закончилась и вся остальная техника была проверена, мы двинули дальше. Через час въехали в желтую зону. А еще через полчаса добрались до края болот. На то самое место, где мы ставили свой разведывательный лагерь в прошлый раз. Все еще раз закинулись «антихмарью». Здесь уже было не до шуток. Шлемы и костюмы были давно герметизированы. Радиосвязь практически не работала, так что, для общения, пришлось перейти на внешние динамики шлемов.

Половина экспедиции начала строить и укреплять лагерь, а остальные, во главе с Игнатовым занялись сборкой плавучего понтона.

Памятуя нашу прошлую вылазку, я заранее заказал эту конструкцию. В качестве двигателей выступал мощный движок от грузовика, который должен был приводить в движение широкие лопасти, поставленные с двух сторон по бортам нашего будущего плавсредства. Обычный винт при движении по трясине мог запросто намотать на себя траву и погнуть ось. Понтон мог поднять тридцать тонн груза. И выглядел внушительно. Ребята отвели его на глубину и продолжали сборку уже на поверхности болота.

Наконец, все было готово. Я залез в кабину своего «Цыпленка» и завел двигатель. Здоровенная платформа трала качнулась подо мной, когда Ципа покинул ее. В принципе платформа была предназначена для перевозки трех легких мехов, но во-первых, у меня пока столько не было. А во-вторых, у меня не было пока тягача, способного тянуть за собой такой груз. Мой «Цыпа» весил восемнадцать тонн, почти предельная масса для мехов, считающихся легкими. Увесистый такой цыпленочек.

Осторожно проведя его по импровизированным мосткам, на понтон, я уложил металлического монстра по центру посудины. Понтон не развалился на части и не перевернулся, что было бы весьма досадно.

Потом с берега засновали лодки, перевозящие грузы и непосредственных участников вылазки. Нам всем повезло в том, что болото образовалось на основе цепи неглубоких озер, а не было обычным торфяной топью.

Топь замерла. Если раньше, чем ближе к центру, тем больше попадалось некромантской нежити, то теперь до самых островов, на которых располагались древние развалины, мы не встретили ни малейшего движения.

Игнатов возился с устрашающего вида пушкой, с толстым стволом, обвитым медной толстенной трубкой. Я раньше таких не видел. Ствол явно не предназначался для снарядов, внутри него поблескивали какие-то линзы. На щитке орудия изнутри был прикреплен пульт с многочисленными веньерами, рычажками, и реостатами. Место, куда, наверное, должен был загружаться снаряд, было переделано под большой прямоугольный предмет и ощетинилось медными контактами. Короче — это только внешне напоминало пушку. Причем устройство выглядело хорошо, не как самоделка, собранная на колене, но все же и не как серийная продукция. Вот Игнатов. Экспериментатор хренов. Ничего мне не сказал. Ладно, посмотрим, что за вундервафля такая. Вряд ли она нам сегодня пригодится, подумал я.

Поведя понтон под самый берег, мы посадили его на мель и начали высадку. Последним платформу покинул мой мех, тяня за собой импровизированные швартовочные тросы. Понтон частично втащили на берег и закрепили с помощью длинных штырей, утопленных в почву.

Остров был чист, ни следа тварей Хмари. И это притом, что он находился на границе желтой и оранжевой зон. С другой стороны, это подтверждало мое предположение о частичной «разумности» Хмари. Зачем тратить тварюг на необитаемое место? Мне почему-то казалось, что несмотря на многочисленность тварей, их количество вовсе не является бесконечным. Каким бы там «богом» ни была Хмарь, она вряд ли могла творить псевдоразум совсем из ничего. Может, это были жители Ее мира. Может, наугад выдернутые из других миров тварюшки. Хотя последнее вряд ли. У всех тварей было одно общее место. И называлось оно Суть. Не думаю, что создание сутей обходилось Хмари совершенно бесплатно, учитывая, сколько энергии выделялось при их взаимодействии с магией моего мира.

Едва я подумал, что нас ждет легкая прогулка, как понтон тяжело качнуло набежавшей волной, и из болота на остров полезло чудовище. Вернее — два чудовища. Огромные некроконструкты, уничтоженные нами во время предыдущей схватки. Они выглядели несколько иначе, чем в прошлый раз. Глаза их истекали белесым гнойным туманом. Двигались они рваными, дергаными движениями, часть костяных «плавников», на которые они опирались при передвижении по земле, было обломано. Однако они все еще были опасными.

Звучат первые выстрелы, однако большого эффекта они не производят. Даже пушки в руках Ломова и Оленина оставляют только сколы на костях монстров.

Более легко вооруженные спутники бросаются врассыпную.

Мне некогда думать, откуда взялись твари.

Я начинаю разгонять свой мех. Он ничем не вооружен, но! Он весит восемнадцать тонн.

И, кстати, довольно прилично переживает нахождение в оранжевой зоне. Расход ауры только увеличен.

Перед столкновением я использую «Веер клинков».

Волна теневых мечей пробивает тела монстров насквозь, из пробоин начинает сочиться бледная жижа.

Какой-то вред я нанес.

Следующим следует сокрушительный пинок, в который я вкладываю скорость и вес своей машины.

Мех шатает, и я с трудом удерживаю равновесие.

Монстр, которого я пнул стальной опорой, а она сама по себе весит около трех тонн, взлетает в воздух, словно футбольный мяч. Опрокидывая на бок, по пути, своего собрата, он с громким ПЛЮХ исчезает в глубинах болота.

Сомневаюсь, что я его уничтожил, но бочину разворотил изрядно.

Пока я балансирую, практически прижимая кабину к земле, события набирают оборот.

Из центра развалин начинает валить густой столб Хмари. Плохо! Это вообще не похоже на обычный всплеск. Больше похоже на последствия ритуала, который я видел в детском саду.

Ослепительный разряд, в котором перемежаются силы магии топазов и аметистов, соединяет странную «пушку» Игнатова и второго монстра, барахтающегося на боку.

У меня темнеют визоры.

Вверх взлетает фонтан псевдоплоти и костей. Второй конструкт просто взрывается. По броне стучат обломки.

Ломов и Матвей, бежавшие с разных сторон к монстру с клинками приседают. Ломов просто падает под градом обломков, а Матвей успевает портануться из зоны поражения «Мерцанием». Ну Игнатов. Ну сукин сын! Удружил, мля.

Второй монстр неуклюже, но целеустремленно снова ползет на берег. Он скользит по грязи, но упорно вытаскивает свою тушу на сухое место.

Достигаю его одновременно с Ломовым. И просто наступаю на монстра сверху, проламывая то, что служит твари хребтом. Ощущение силы от механического воина пьянит почище игнатовского вина. Сомневаюсь, что тварь продолжит двигаться с такими повреждениями.

Цыпленок и монстры

А. И без черепа тоже. Ломов, одним мощным ударом, активируя какую-то грань, разносит черепушку, щелкающую огромными загнутыми зубами на несколько крупных кусков.

Оцениваю обстановку.

Игнатов с двумя моими гвардейцами разворачивает пушку в сторону туманного столба. Вернее, гвардейцы разворачивают, а Игнатов явно перенастраивает пульт оружия, щелкая на нем какими-то рычажками.

— Мне нужна минута, — кричит он по громкой связи, — потом все должны убраться от места всплеска подальше!

Но Хмарь не собирается давать нам этой минуты. В отличие от всех предыдущих раз, когда в начале естественного всплеска появлялись мелкие твари, хоть и в больших количествах, сейчас нам уже противостоит три вполне уже сформировавшихся яффе. А туманный столб начинает обретать очертания фомора. Он совершенно не похож на предыдущего, но размер силуэта как бы намекает.

Вот это мы попали.

Николя и Василиса спускают с поводка своих астральных духов, натравливая их на еще смутную фигуру фомора.

Матвей, оказавшийся к месту ритуала ближе всех, начинает нарезать ломтями одного из яффе, выглядящего как трехголовый Змей Горыныч высотой с двухэтажный дом.

Пока мы с Ломовым бежим к месту событий, наш александрит постоянно перемещается, не давая себя схватить. Но, как следствие, не наносит монстру серьезного ущерба.

Августович и Мария тоже подключаются ко всеобщему веселью. В этот поход Мария взяла двуручную косу, примерно как у наших армейцев. А Августович вообще вооружился гибридом двуручного топора, молотка и пики. Помнится, такими штуками в мое время вооружали дворцовую гвардию, и они считались сугубо церемониальными.

Каждый из них берет себе по одному яффе, зля их и отвлекая на себя. Августович сразу, ударом по лапе существенно замедляет своего противника.

А вот Мария, получив удар одной из неожиданно быстрых гибких конечностей оппонента, отлетает в сторону.

Тот сразу огребает по хребту, от Августовича. Его аж слегка к земле пригибает.

В этот момент Ломов совершает «рывок» и врезается в тварь, которую Августович на секунду оставил без внимания. Хруст, треск. Оба рушатся на землю.

Я же, добегая до места сражения, совершаю маневр, наверняка не предусмотренный никакими боевыми наставлениями.

С разбега я подгибаю стальные колени и обрушиваюсь на монстра, ударившего Марию. Инерция влечет нас с ним дальше, я чувствую, как псевдоплоть гадины стирается до земли. В следующую секунду мои восемнадцать тонн кабиной врезаются в следующего яффе — трехголового уродца.

Матвей успевает портануться в сторону. Отличная реакция у парня все-таки.

Припарковавшись после примерно двадцати метров тормозного пути, снова вздергиваю мех на ноги.

Правая опора слушается хуже, чем левая. Синхронизация нарушена. Не очень критично, пока. Но от подобных маневров сегодня в дальнейшем стоит воздержаться.

— Все от фомора! Бегите, глупцы! — доносится усиленный динамиками крик Игнатова. И я с места в карьер неуклюже начинаю бежать в сторону бывшего зиккурата, разворачивая кабину меха лобовой броней в сторону потенциального места катастрофы.

Очередной ослепительный луч соединяет орудие Игнатова и гигантскую фигуру последней оставшейся твари. На сей раз это магия алмаза, усиленная магией топаза. Луч не заканчивается. Он бьет прямо в Суть чудовищного монстра, заставляя его, корчится и выть на инфразвуковой частоте.

От фомора начинают отваливаться куски плоти. Он растекается огромной горой псевдослизи.

Туманный столб потухает и разлетается клочьями.

Странная пушка Игнатова взрывается, расшвыривая свой расчет в разные стороны.

Мы победили?

Глава 22 Немного о техническом прогрессе

Невозможно переоценить наличие целителя в полевой команде. Двух пострадавших от взрыва орудия гвардейцев мы бы до форта не довезли. А Миша стабилизировал обоих, убрал отравление и пообещал, что в форте поставить их на ноги за два дня. Ушибы и переломы остальных, а они были, он просто исцелил до состояния «гематомы». На мой вопрос, почему он не исцеляет людей полностью, он ответил:

— Молодой человек. Моя аура не бесконечна. А мы все еще на вражеской территории. Я должен учитывать, возможность продолжения боевых действий. Как только мы окажемся в виду стен форта, я с радостью солью всю ауру на исцеление пострадавших. Но не раньше.

Четкий у меня целитель. Отрадно.

Я осмотрел место, откуда валила Хмарь. Так и есть. Кривые линии, каляки-маляки с призывом к «Всеблагому отцу сущего» и прочее. Ритуал был проведен заранее. На земле лежало несколько десятков высохших мумий, раньше бывших людьми. От всех фонило остаточной аурой ограненных. Меня заинтересовали специальные чаши, в которых, очевидно, лежали Сути для монстров. Все у них продумано, у гадов.

Обычная команда Охотников здесь бы и сложилась, еще при появлении трех яффе. Впрочем, обычная команда сюда бы и не сунулась.

Следы деятельности сектантов говорили, что их тоже сильно интересуют аномальные ресурсы. Зерг. Неприятно. Если что-то найдем, надо срочно брать это место под контроль. Зиккуратов на все места разработки не напасешься. Да и стоимость их такова, что сделает себестоимость добычи просто заоблачной. А месторождения аномальных ресурсов объемами никогда не отличались. Ладно! Решим.

Попросил гвардейцев подготовить останки людей к погребению и отобрать от каждого тела фалангу пальца. В форте попробуем опознать тела по аурам.

Я подошел к очумело крутящему головой Игнатову. Травм он не получил, благодаря своему волшебному костюму, но контузило его изрядно. Гольцу пришлось ему барабанные перепонки сращивать и лечить сотрясение мозга. Стекло шлема изнутри забрызгано кровью.

— Ну что, вредитель. Давай колись. Что это было? Очередное твое гениальное творение? — Я присел на обломки стены древнего строения.

— После разговора с тобой я задумался о темпах технического прогресса. — он попытался вытереть кровь с подбородка, но наткнулся на личину шлема и расстроено опустил руку.

— В бункере отмоешься. Под землей уровень Хмари должен быть приемлемым. Ты задумался. Похвально. Не ожидал. Но ты продолжай. — Я скептически хмыкнул. Дала Сила соратничка.

— Ты не слишком наглеешь, Олег? У меня уже два диплома, и я считаюсь гением клана! Я часто думаю, знаешь ли. — Оскорбленно ответил Алекс. — В общем, меня зацепила твоя фраза про прожектора. Они действительно хрупкие и неудобные. А артиллерия не очень-то эффективна против тварей. Ну и…

— Ну, и… — поторопил его. — При чем здесь прожектора, Алекс?

— Это устройство — развитие идеи прожектора. Грубо говоря. Принцип тот же. Все еще нужен ограненный, для стрельбы. Но работает эта штука от кристаллов с аурой. Я пока сделал три типа настроек. Аметисты для разрушения плоти. Турмалин, для воздействия напрямую на хмарь и бесплотных тварей. Третий на основе магии алмазов. Мне с трудом удалось уговорить Юрковского слить всю ауру в кристаллы накопители. Результат ты видел. С усилением топаза это работает… даже слишком круто. А мелких тварей из такой «пушки» можно косить сотнями, особенно если они бегут на расчет плотной толпой. Как косой можно работать.

— Поздравляю. Только если она будет каждый раз взрываться после второго использования, мы замучимся артиллеристов хоронить.

— Да ерунда это, — он отмахнулся от моих слов. — Взорвал я ее практически специально. Всё-таки это экспериментальный образец. А на появление фомора я не рассчитывал. Пришлось убрать предохранители. Ничего не будет в ней взрываться. Максимум предохранители сгорят. Я все-таки магический инженер, такую простую штуку я предусмотрел.

— Да. Если бы не ты и не твои полевые испытания, Алекс, мы отсюда, может, и не ушли бы. Фомор это, зерг, не котик покакал. Кстати! Я только сейчас понял. А где его суть?

— Ну… Похоже, я ее испарил. Это вот как раз была чистая теория. Я применил довольно простую грань алмаза. Не думал, что будет такой эффект. Хотя и надеялся. Это, кстати, проблема. Само устройство дорогущее. И при его использовании, в том числе против хмарников сутей оставаться не будет. Короче, глубоко убыточная штука. Сомневаюсь, что ее можно будет делать массово.

Я ненадолго задумался. Это был безусловный прорыв! Не без огрехов,конечно. Но демонстрация вышла впечатляющей. Фоморов не зря боялись. Я завалил своего только благодаря невероятному стечению обстоятельств, запредельному везению, и моей ауре магистра. А магистров на фронтире что-то давненько никто не видел. По крайней мере, в бою.

— Ты говоришь, дорогая штука получилась. Насколько?

— Тут такая штука. Сама пушка будет стоить в производстве тысяч тридцать алтын.

— Копейки же, ты чего, Алекс.

Он поморщился.

— Ты дослушай, Олег! Во-первых, несмотря на относительную дешевизну, она требует в производстве дефицитных материалов. Эту я сделал благодаря четверти слитка электрума, который ты отдал мне на анализ. Во-вторых, стреляет она чистыми деньгами. Каждая энергетическая батарея от двадцати до пятидесяти тысяч алтын. При условии, что кристаллы останутся целыми, чего в боевых условиях никто не сможет гарантировать!

— Ни зерга себе! Это на один выстрел? — надо сказать, теперь цифры меня шокировали. Даже государство не может себе позволить стрелять из пушек алтынами.

— Не совсем. Есть настройки мощности. На минимальной эффективности можно рассчитывать выстрелов на двадцать примерно. На максимальной… ты сам видел. Если не считать взрыва, то выстрел все равно один.

— А костяного монстра ты разнес на какой мощности?

— Ну. Избыточно влил. Батареи еще таких выстрелов на пять бы хватило. Но сам понимаешь, это безумно дорого. Плюс перезарядка батарей не бесплатная тоже.

— А если не топаз управляет? Скажем, тот же аметист? Прожектора же так работают?

— Ну… Я делал универсальное устройство. Им может управлять любой ограненный. Если делать узкоспециализированные пушки, можно серьезно снизить расходы. Но это тупик, по-моему.

— Ерунда. Вооружаешь меха двумя пушками. Одной турмалиновой, другой от аметистов. Убойный комплект на все случаи жизни. Сажаешь в мех астральщика или некроманта…

— Разогнался ты что-то, Олег. Где ты столько старших мастеров наберешь, чтобы их в мехи запихать? Любой ранг ниже и твой мех на поле боя проведет минуты три. Потом у пилота закончится аура.

— Ладно. Я все понял. Ты сам не знаешь, Игнатов, насколько ты крут. Реально гений поколения. — Он с подозрением покосился на меня. — И я не шучу сейчас и не издеваюсь, если ты об этом подумал. Просто ты мыслишь в рамках серийных производств и массового вооружения. Там твоя вундерваффе, наверное, не пригодится. А вот вооружить такими штуками элитный штурмовой отряд… Да и вообще. В среднем мехе экипаж до трех человек. Один пилот и два стрелка, например. Короче. В форте поговорим. У меня будет для тебя частный заказ! На миллион алтын.

— Отлично. Деньги я люблю немногим меньше машин. А иногда даже больше.

— Слушай, у «Цыпы» синхронизация опор нарушена. Посмотри, что с этим можно сделать на месте?

— Хорошо, сейчас. Хотя, как ты исполнял, я вообще удивлен, что мех на ходу.

Пока мы болтали, остальные были заняты делом. Гвардейцы исследовали вертикальный бетонный колодец, когда-то бывший под УРТом и пристроили над ним четыре небольших лебедки для опускания внутрь и эвакуации бойцов.

Василиса вместе с Николя бродила возле ритуальной схемы, полыхая гранями. Она что-то отмечала на бумаге, закрепленной на планшетке, и изредка о чем-то переговаривалась с коллегой по камню. Матвей занялся погребением несчастных, принесенных в жертву во время ритуала. Игнатов немного неровной походкой отправился к моему «Цыпленку». Короче, все были при деле, кроме меня. Пора приступить к своим прямым обязанностям. И я отправился на разведку.

Строго настрого запретив гвардейцам соваться внутрь подземного бункера и пускать туда кого-то до моего возвращения, я накинул на себя комплект граней, дающий практически полную необнаружимость. И скользнул по тросу, свисающему из лебедки внутрь колодца.

С прошлого моего посещения здесь стало как-то пустовато. Бравые сотрудники Упкола (управление колонизации) вынесли отсюда все, даже кабеля со стен отодрали. Разве что железные скобы, усеивающие внутренние стенки колодца, оставили. Те под воздействием Хмари уже начали трансформироваться и гнить. Я достиг бетонного дна и пошел в сторону двери.

Запустение и разруха. И ничего живого. Или неживого. Или псевдоживого. Под землей одинаково плохо действовали как излучение УТР, так и влияние Хмари. Поэтому все аномальные ресурсы залегали обычно очень неглубоко, и их разрабатывали в основном открытым способом.

Я подошел к стальным перегородкам, которые установили на технических тоннелях. Заделано все было на совесть. В стены вбили арматуру, стальную плиту приварили к ней. Щели заделали магической смолой. Схватываясь, она не уступала по прочности бетону, сохраняя частичную пластичность.

Я вызвал Ика и отправил своего хулиганистого фамильяра на разведку. Он научился проходить сквозь стены. Развивается. Его сила и возможности растут вместе с силой хозяина.

Сосредоточился на картинке, которую мне транслировал спутник. Технический коридор, к счастью, был почти сухим. Сантиметров пятнадцать воды на полу не в счет. Если бы его успели затопить, он был бы для нас потерян. Проводить масштабные работы по его осушению мы бы не потянули. Так что снова повезло.

Все коридоры заканчивались земляными стенками, на которых были установлены заряды взрывчатки. Да уж. Про затопление я был прав. Ик просто оборвал ведущие к зарядам провода. На всякий случай, хотя я полагаю, в основном из хулиганских побуждений. За преградами очевидно, болото. Стены сочатся влагой. Дренаж в коридорах больше не работает, отсюда вода на полу. Но, в целом, тоннели в хорошем состоянии.

Наконец, питомец нашел два замаскированных прохода в двух разных коридорах. Они вели наружу, на соседние острова. Удовлетворившись результатами разведки, я вернулся в колодец вызвать подмогу и техников, чтобы снять заграждения.

Ну что сказать. Мы действительно сорвали банк. На одном острове мы нашли мутировавший из серебряной руды электрум. По словам Василисы, жила с высоким содержанием аномального металла весом была около трех тонн. Кажется, что это немного. Но рынок Ожерелья будет переваривать такое количество пару лет, не меньше.

На втором острове мы обнаружили старые здания, на стенах которых росли они. Аномальные кристаллы. Также Василиса сказала, что чувствует кристаллы под поверхностью почвы.

В общем — экспедиция уже окупилась многократно. Мы забрали с собой столько кристаллов и измененной руды, сколько смогли.

По идее здесь нужно было поставить лагерь месяца на два, и выгрести все подчистую. Переработку все же лучше проводить на территории белой зоны. Но у меня было предположение, что мы нашли далеко не все. Надо бы уже воскресить нашего пленного лича и вежливо расспросить об этом болоте. То, что мы нашли всего два места добычи аномальных ресурсов, ни о чем не говорит. Возможно, до остальных они не добрались или, скажем, сбор и добычу ресурсов там вели некроголемы, а не сервиты, как здесь. В общем, сперва столбим место. А потом все отсюда выскребаем до донышка.

— Твой клан, я так понимаю, умеет добывать ресурсы в таких условиях, Алекс, — спросил я Игнатова после того, как восторги от обнаружения «сокровищ» поутихли.

— Безусловно. У нас есть специалисты и нужная техника.

— Ну тогда вам и владеть разработками. Только я обещал процент клану рубин. Надеюсь, сложностей с этим не возникнет?

— Нет, конечно. Но, я думал участников концессии будет больше?

— Конечно. Моя семья. Семьи Матвея и Василисы. Премии всем участникам экспедиции. Причем я желаю получать свою долю ресурсами, а не деньгами. С остальными сам разговаривай. Ну и соглашение о разделе с тебя. Наверняка у вас уже есть отработанные схемы взаимодействия для таких случаев. Я просто надеюсь, ты нас не ограбишь совсем-то.

— Видишь ли. Топаз обычно просто выкупает координаты места. Это обычно меньше одного процента от потенциального дохода. Клан ворочает миллиардами, ему такая находка не особо интересна, если придется отступить от привычных схем. Короче, клан подключать я не буду. Другое дело мое местное отделение. Я зарегистрирую месторождения на него. Ну и поскольку я глава, составлю нормальный договор. Никого не обижу.

— Ладно, я понял. Я просто чувствую, что мы не все нашли. Я бы еще порыскал по островам вокруг. А то набегут всякие авантюристы в приступе золотой лихорадки, как начнут здесь копаться. Заколеблемся от конкурентов отбиваться.

— Я на твоем месте, Олег, особо о конкурентах не беспокоился бы. Здесь оранжевая зона почти. Не думаю, что найдется достаточное количество отморозков соваться на болота в оранжевую зону, ради потенциальной прибыли. Да и снаряжение у нас топовое. А у остальных что? Не полезет сюда никто. Массового наплыва точно не будет.

— Да позергу! Все мое! Ни с кем делиться не хочу. Ну, кроме друзей.

Я улыбнулся, показывая, что пошутил, но на самом деле я жуткий собственник, это так.

— Что Василиса-премудрая? Что случилось?

Ко мне подошла Вася и остановилась чуть поодаль, неприязненно зыркая на Игнатова. Пришлось отойти от него, чтобы поговорить с девушкой. Детский сад — трусы на лямках просто!

— Хотела с тобой поговорить о ритуале. Ты же похожее уже видел. Ты понимаешь, насколько это важно? Здесь были эти самые поклонники Хмари. И они могут вызывать таких тварей, как фомор! Это же… Это…

— А о чем здесь говорить? Ну были. Ну могут. Я думаю, что могут они далеко не везде и не все. Здесь просто довольно благоприятные условия сейчас для такой масштабной пакости. А вообще, я собираюсь их прижать, пусть не в масштабе Ожерелья, но в ближайших окрестностях, так что можешь вступать в мою секту ненавистников-хмаропоклонников.

— Чего?

— Ну людей, которые ненавидят хмаропоклонников, зерг!

— А-а-а-а! А что надо, чтобы в твою секту вступить? Кролика в жертву принести, там? Какие правила? Какие градусы посвящения? Как у тебя с карьерным ростом?

— Не знаю. Вот вступай и сама все это придумаешь. У нас будет тоталитаризм и оголтелый вождизм. Я главный. А вы все как хотите, так и разбирайтесь!

— Заманчиво. Но все же о ритуале. В него закачали множество силы. И сути как бы они образовались в процессе ритуала. Я видела снимки с места происшествия в форте и в Разумовском. Это были разные ритуалы. Жаль, никто не знает язык, на котором записи сделаны. У тварей Хмари есть свой язык? Они разумные?

— Пффф, тпру. Притормози. Язык вполне человеческий. На нем первые священные тексты писали, еще в доимперские времена.

— Странно, почему в паутине никто не нашел этот язык.

— Это потому что в паутине есть только его государственная форма. А древние книги в оригинале никто еще не выложил. Ну или выложил картинками. Я тебе точно говорю это он, я даже немного понимаю, что там написано.

— И откуда ты знаешь этот древний язык, Олег? Если он такой редкий?

— Да… у меня был репетитор, который его знал. Ну и меня пытался натаскать. Но я, честно говоря, не помню почти ничего. Так, немного совсем. Но спеца, я уверен, сегодня найти можно.

— Ладно, шутник всезнайка. Где кровью расписаться?

— Что, эра? Какой кровью?

— Вступаю в твою секту! Ритуал принятия будет?

— А! Конечно. Как без него. Ты принята.

Глава 23 Хорошие новости и плохие предчувствия

Испытания прототипов новых станций связи прошли вполне успешно. Мы вместе с Василисой утащили второй ящик на соседний остров. На расстоянии примерно в полтора километра слышно было четко. Без помех. Более того. Нахождение приемника под землей тоже не влияло на качество связи. Правда, сам приемник вышел из строя, поскольку не был защищен от воздействия Хмари. Но если поставить эту коробку в мех… Короче говоря, Матвей с Василисой были вдохновлены успехом. Подлый Игнатов немного опустил их и меня на землю, но не слишком круто.

— Это грандиозно! — Матвей чуть не плясал. — А ведь на поверхности лежало открытие-то! Принцип верен, остались технические тонкости. Доводка, все такое…

— Доводка, это как раз самое сложное, — серьезно сказал Игнатов. — Я не буду спорить, что эта твоя «станция устойчивой связи» очень крутое и нужное изделие. Но я уже вижу несколько проблем в его эксплуатации.

— Каких это? — влез я в их беседу. — Ну-ка, ну-ка. Давай подробности. А то я пока вообще не понимаю, что за штуку наши друзья собрали.

— Смотри. Главная проблема будет с миниатюризацией. Сильно меньше мы эту штуку не сделаем. Вернее, не так. Прибор состоит из двух устройств. Передатчика и приемника. Приемник мы сможем сделать очень маленьким. Так, чтобы его можно было смонтировать в шлеме силового доспеха или твоего костюма, например. У него довольно простой принцип. А вот передатчик останется примерно таких вот размеров. — Он ткнул пальцем в ящик. По крайней мере, я не вижу способов его уменьшить.

— И? В чем проблема? — искренне недоумевающим тоном сказал я.

— В том, что с теми, кто не сидит в мехах, связь будет только односторонняя. — Ответил Игнатов.

— Ну это все равно лучше, чем когда ее совсем нет. — Рассудительно заметил Матвей, толкнув вверх по переносице свои очки.

— Да, конечно. Теперь проблема номер два. Связь осуществляется по индивидуальному каналу. Ну, то есть на самом деле каждому приемнику соответствует свой передатчик. В одну вот такую коробку можно запихать не более десяти абонентов. Нет, если увеличить размер передатчика, то можно впихнуть и больше. Но эта проблема не лечится никак, насколько я понял, это системная особенность этого способа связи. Правда, я придумал, как передавать одновременно на всех индивидуальных каналах. Из-за этого кратно вырастет энергопотребление, но это уже технический вопрос. Вот такие пироги, господа хорошие. — Закончил свое выступление Игнатов.

Мы немного помолчали. Потом я пожал плечами и высказал всеобщее мнение:

— Все равно это ужасно круто, Василиса, Матвей. Я вас поздравляю!

— Эй, а я! — Обиженно проныл Игнатов. — Я что, хуже собаки? Я тоже участвовал.

— Ну, так сукой меня еще никто не называл. Спасибо тебе, Игнатов. Ты молодец. — Василиса говорила холодно и безэмоционально, но звучало так себе.

— Дорогая! Я вообще не это имел в виду…

Опустим же завесу милосердия, над концовкой этой сцены.

Вернулись в форт мы почти безболезненно. Даже на всплеск не наткнулись. Немного постреляли по дороге бродячих тварей, которые непонятно как выживали в отравленной местности. Может, друг друга жрали. Хотя я еще ни разу не видел сражений тварей между собой. И не читал о таком в паутине или отчетах Гильдии.

Сразу по приезде запиликал комм, выдав десятки пропущенных сообщений. Дома разберу.

Пока что я подошел к приунывшему Игнатову, чтобы сделать, как и обещал, заказ. Ну, может, и не миллион… Точно не знаю насколько.

— Слушай Алекс, забери к себе «Цыпленка». Во-первых, там так и не синхронизировались опоры. Во-вторых, я хочу тебя попросить его модифицировать.

— А мне казалось, что ты и так нормально с ним выступил. Ладно-ладно, — он поднял руки, показывая, что сдается. И слегка оживился. — Шучу. Что нужно?

— Сколько граней можно наложить на корпус? Я имею в виде свою магию. Плюс к базовой защите от Хмари, в красной зоне, скажем так.

— Ну… магия будет действовать на весь корпус или на отдельные части?

— На весь.

— Три максимум. Не больше, точно.

— Или меньше?

— Нет, Олег, три я запихаю по-любому. На твоей ауре все будет работать?

— Да. Три нормально. Еще хочу две такие пушки, как ты сделал, по бокам кабины или под днищем, сам смотри, как лучше будет. Ну и надо сразу переделать кабину пилота изнутри, для управления этими пушками и под новую станцию связи. Чтобы потом их можно было только смонтировать.

— Хорошо. Но для наложения граней нужен будешь ты. Лично. — Сказал Игнатов. — И для пушек нужно будет автоматизировать подачу батарей… Я что-нибудь придумаю. Вопрос чисто инженерный.

— Сколько потребуется времени? Я понимаю, что ты не сможешь завести на корпус магию опала без опала.

— На саму процедуру часа два. Может, три. Но на подготовку уйдет неделя. У меня и другие дела есть, Олег.

— Прекрасно. Сигналь. Я прискачу на крыльях любви к этому механическому чудовищу. И это. Подумай, как можно в опоры запихать «Гниение плоти». Очень надо! Я тебя услышал про три грани…

— В опоры… Можно попробовать. Ты мне напиши, какие грани будешь использовать. Я посчитаю, может, и не будет конфликта. Если я еще чего улучшу, ты против не будешь?

— Только сумму заранее со мной согласуй и улучшай сколько влезет! Я готов морально к потрате двух миллионов алтын. Больше тоже, наверное, можно, но боюсь, меня жаба задушит.

— Понял. Отдам своим ребятам, они смету посчитают. Сразу скажи, ранг у чар какой будет. По силе ауры? У тебя аура явно не мастера. Это имеет значение, от этого конструкция рун и материалы для них зависят.

— Э-э-э. — я завис. С другой стороны, я уже столько доверил Алексу, что еще один секрет погоды не сделает. — Магистр. Даже старший магистр. С запасом делай. Только никому, ладно? Вообще никому, Алекс. Я серьезно. Это секрет семьи.

— Понимаю, не дурак. Я только таким выгляжу, Олег. Тогда жди смету. И приступим. Ну и загоняй своего «Цыпленка» ко мне в цех сразу. Ему по-любому надо техобслуживание пройти.

На этой оптимистической ноте мы расстались.

Я поехал в особняк, отправив моего уже вполне боевого меха в цех Игнатова. Дома позволил себе выдохнуть, попить кофе с выпечкой, занимаясь блаженным ничегонеделанием. Потом принялся разбирать почту.

Отчеты о запуске «Вместе» я пролистал, не вникая. Что там могло за два дня измениться? Ну десять тысяч пользователей осваивают новое приложение. Крохи. Алый Рассвет мы сделали второй основной площадкой. И почти две тысячи пользователей были отсюда. Мое имя начало работать на меня. Интересное ощущение. Я всегда был непубличной фигурой. Собственно, кроме небольшой прослойки придворных и руководства кланов, о существовании Ивана Шереметьева никто в империи даже не догадывался. Но в Ожерелье все изменилось. Другое время. Другой я. Даже удивительно, как старик, вроде Арлекина, смог так гибко адаптироваться к новым условиям жизни. Скорее всего, мы все недооцениваем влияние организма на мыслительные процессы. Мое молодое тело, конечно, не диктовало мозгу, как поступать. Все же самодисциплина — основа личности любого ограненного. Но его влияние все равно было достаточно глубоким. Я менялся. К добру ли, к худу ли. Но я уже не Иван Шереметьев. Не Арлекин. И, конечно, я не Олег Строгов, в его предыдущей ипостаси. От парнишки не осталось ничего, кроме воспоминаний. Ладно! Хватит экзистенциальных переживаний. Что во мне точно осталось, так это почти полное отсутствие склонности к рефлексиям и мерихлюндиям. Дело надо делать.

Я снова погрузился в переписку. Мозг привычно уже фильтровал послания по степени важности. Секретаря, я, кстати, себе так и не завел. В мутном потоке поздравлений, предложений о продаже акций, приглашений на приемы я выхватил письмо из канцелярии длани. Оно было без привычной золотой рамочки — обычная массовая рассылка. Меня, как главу семьи, важной для форта, приглашали на завтрашнюю церемонию открытия нового вокзала. Я посмотрел свое расписание на завтра. Нормально. Матана нет. Можно пропустить день. А событие знаковое, можно сказать, новая эпоха для форта наступает.

Решено. Иду.

Написал в деканат сообщение, что пропущу занятия, по уважительной причине. Приложил к нему письмо длани. В этом не было необходимости, — простая вежливость. И они не будут голову ломать, куда же делся проблемный студент.

Закончив разбирать переписку, я не пошел спать. Сон для слабаков! Я сел изучать библиографическую справку по моим книгам, которую по моей просьбе составил Матвей. И попал! Столько всего вкусного, оказывается, хранил на своих полках химеролог! Даже не знаю, с чего начать. Вернее знаю. Исследования человеческого мозга и знание о создании сервиторов, мне объективно сейчас не нужно. Надо отдать эти штуки госпоже Гольц. При этом исследования весьма интересные и перспективные. Так что держать руку на пульсе я буду, если эра Агата заинтересуется темой. Если нет, продам клану Изумруд. Пусть ковыряются. Всем сразу заниматься невозможно. Хотя и хочется!

А вот что я прямо хочу прочитать, так это книжку критика анонимного трактата «О сути Хмари и явлениях ее порождаемых». судя по аннотации, сделанной Матвеем, она написана в стиле «Диалогов». То есть автор «Критики» излагал тезис анонима, а затем его разносил. Хоть сам трактат мне и недоступен, я так и не нашел его полную версию, зато в «Критике» есть его довольно точное изложение. По крайней мере, изложение основных мыслей. Заодно и мозг потренирую.

Так. Что здесь еще… Я полистал аннотации и примерно наметил список для чтения на ближайшее время. Учитывая учебу и остальные мои дела, это чтение секретной библиотеки растянется до осени. Минимум. Но ничего страшного. Я не очень тороплюсь. Наверное.

Решив не тянуть резину, я сходил в штаб, ценные книги хранились там. Взял «Критику» и отправился обратно к себе в комнату. Немного философии на ночь, для улучшения сна. Ага. Дом уже спал, и я пробрался туда и обратно, стараясь не нашуметь. Даже гранями воспользовался, чтобы сделать все максимально незаметно и никого не будить. Но чувства одного человека я все же обмануть не смог.

Когда я вернулся к себе, возле двери, прислонившись к косяку, стояла Мария. Она безошибочно повернула голову в моем направлении, хотя я и использовал невидимость. И вроде сильно не шумел.

— Приветствую, Мари. Чего тебя принесло на ночь глядя. — Не очень вежливо вопросил я.

— Услышала, что вы ходите по этажу, и решила, раз не спите, могу к вам подобраться. А то в поле вы такой занятой, с друзьями болтаете. Совсем нет времени на свою сотрудницу. — Она лукаво, но несколько вымученно улыбнулась. — Так что. Поговорим?

— Если ты насчет той ерунды с нападением, то сразу нет. Я уже сказал, что вы молодцы и среагировали вовремя, и сделали все правильно. Нет причин разводить сопли и рвать волосы под мышками. Ну или где вы их там себе все рвете.

— Фу, Олег. Какая неаппетитная ассоциация. Нет, я не собираюсь каяться. Зайдем, — она кивнула в сторону двери, — или так и будем в коридоре болтать?

— Зайдем. — Я тяжко вздохнул. — Только собирался книжку почитать. Источник знаний. — И я толкнул створку двери. — Проходите, драгоценная эра. Не стойте на пороге.

Мы расположились в моей гостиной. Я бросил взгляд на часы. Одиннадцать тридцать. Не так уж и поздно, в сущности. Ладно. Послушаем, что нам драгоценная эра расскажет. Может, дельное чего.

— Олег Витальевич. — Официально начала Мария. — Я кое-что выяснила. Совершенно случайно. Этот ваш Барыга в клювике принес информацию. Насколько я поняла, вы ему доверяете. Вы же идете на завтрашнюю церемонию открытия вокзала?

— Да, я получил письмо в рассылке и собираюсь пойти. — Я устроился в кресле поудобнее. — А что?

— Я рекомендую этого не делать. Барыга говорит, что «Лига Справедливости» завтра планирует нападение или диверсию. Точнее выяснить не удалось.

— Вот интересно, Мария. Ты мне это рассказала затем, чтобы я точно пошел? Я не особо боюсь нападений, сама понимаешь. Нет, спасибо, что сообщила, но нельзя ли поконкретней.

— Я поконкретней сама не знаю. Информацию передала в полицию, вашему постоянному контакту. Человек, от которого узнали о нападении — мелкая сошка. Напился в пивной и грозил всем богатым и магам грозными карами. Ругал прогресс и железную дорогу. Он шофер. Они сейчас боятся потерять работу. Когда я начала его искать, он исчез из форта. Наши ребята и люди Барыги перерыли все злачные места. Как сквозь землю провалился. Или в рейс уехал, что самое вероятное.

— Ясно. Что ничего не ясно. Какой-то мужик напился и сыпал угрозами. Нормальная ситуация. Откуда связь с «лигой»?

— Вот. Я попросила информатора записать фразы, которые он запомнил. — Она протянула мне распечатку.

Я бегло посмотрел документ. Ну да. Из него можно сделать вывод, что завтра планируется что-то. И Лига в разговоре упоминается. Я отложил распечатку в сторону.

— Это повод мне не ходить?

— Я знаю, как должно работать СБ. Высокая неопределенность, высокий риск. Если они из пулемета с чердака по толпе засадят, маги спасутся. Значит, у них есть план получше. Поскольку мы не знаем ни источник риска, ни его предполагаемую сложность, лучшим решением будет не ходить на мероприятие. Я не пытаюсь вами манипулировать, Олег Витальевич. Вы просто с нормальными сбшниками, видимо, не работали раньше. Карл Августович прекрасный администратор и отменный боец, но служба безопасности — это в первую очередь работа с информацией. И с рисками.

— Хорошо, я учту ваше предупреждение, эра. Буду настороже. Мелких с собой не возьму, да и вообще из семьи никого не возьму. Здесь вы правы, лучше перебдеть.

— Я без телохранителя вас не отпущу! Даже не думайте! Я иду с вами! У меня самые высокие шансы из всех слуг семьи выжить в критической ситуации.

— М-м-м. Нет. — Я поднял руку, останавливая ее возражения. — Вас не возьму. Хотя вот вам оно надо? Там же куча камер будет. СМИ, журналисты, сетевые писаки эти, прости Сила. Августович пойдет со мной.

— Меня уже не опознать по изображению. Так что ничего страшного, Олег Витальевич. Но Карл Августович будет хорошим решением. У меня все равно какое-то скверное предчувствие.

— То-то я смотрю сегодня ни флирта, ни сломанных ногтей. Еще и на «вы» мы перешли внезапно.

— Не внезапно. Во-первых, мне так проще держать дистанцию. Во-вторых, мы с вами вдвоем, перед кем комедию ломать?

— Да. Кстати. А Августовичу же вы доложили?

— В первую очередь. Он отреагировал даже слишком спокойно. Вообще, не увидел угрозы в этих сведениях. А мне вот тревожно.

Я сложил руки на впалом животе и покрутил пальцами. Предчувствия ограненных сбрасывать со счетов нельзя. С другой стороны. Никакой конкретики. Пьяная болтовня. Упоминание Лиги. Исчезнувший шофер. Ерунда, а не информация, если честно.

— Так, главное, что я предупрежден. Завтра буду ждать подвоха. Спасибо, Мари. Ты правильно сделала, что рассказала мне о предчувствии и поделилась информацией. Будем готовы к неожиданностям.

— Вам точно больше ничего не нужно, глава, — она лукаво улыбнулась и, потянувшись, так изогнула спину, что я думал, сломает себе позвоночник. Естественно, все, что у женщин впереди у нее поднялось и заколыхалось.

— Кхм-хм-хм. Нет. Точно нет. Мне нужно книгу почитать перед сном, а не вот это вот все.

— Сладких снов, господин. — Она выскользнула за дверь.

— И вам приятных сновидений, эра. — Пробормотал я.

Я открыл «Критику» и уставился на оглавление. Теперь точно не усну ближайший час. Надо его потратить с пользой.

В три часа ночи я отложил текст. Да уж. Мой мир не будет прежним. Автор трактата «О сути Хмари и явлениях ее порождаемых» имел весьма оригинальную точку зрения на происходившее четыреста лет назад. И выдвинул ряд предположений, которые автор «Критики» называл практически ересью. Только вот мне так не показалось.

Весьма занятное чтиво.

Глава 24 Теракт

Я проснулся со свежей головой. Сны со странными голосами и трехголовым кадавром продолжали меня преследовать и были до безобразия однообразными. Но я уже научился подавлять их. Превращать в обычное сновидение. А обычных снов я никогда не запоминал. Астральщики говорили, что что-то снится человеку всегда. Просто мы часто не помним сны, после пробуждения. Наука управления снами и их интерпретации была особенностью магии именно турмалинов. Ходили слухи даже об особой специализации их магов, которая позволяла проникать в чужие сны и управлять ими, превращая их в кошмар для реципиента или целительное для души сновидение. Все, что мог я — приглушать стороннее воздействие с помощью мощи моей ауры. Но мне, пока что, и этого хватало.

Мое расписание уже устоялось. С утра чтение новостей.

Паутина гудела о приближающемся внеочередном Совете Князей. Одни новостные агентства описывали прибытие глав кланов в Павлоград и устроенные ими приемы. Другие пытались выделиться аналитическими статьями о политической ситуации. Третьи нагоняли волну истерии против действующей власти. Причем последние четко делились на два лагеря: сторонники Совета и увеличения его роли в политике Ожерелья, и сторонники решительных мер, любители ежовых рукавиц и единовластия. Эти занимали сторону Шуйского и Кабинета министров. От всего этого обилия новостей несло тухлятиной клановых интриг и внутренних разборок. Я мог только мысленно пожелать Василию Шуйскому удачи, и не уступить слишком много своей власти в такой кризисный момент. А на то, что властный пирог будут пытаться переделить заново, указывало слишком многое. То, что Шуйскому придется пойти на компромиссы с кланами, я даже не сомневался. Так было и в мое время, когда император имел гораздо больше полномочий, чем просто глава правительства. Также наверняка будет и теперь.

На этом фоне терялись сообщения о приливах, потерях и новых выходках бандитов из белых пятен. А ведь они были. И, как мне показалось, количество этих сообщений возросло с тех пор, как я впервые получил доступ в сеть. Кто-то весьма умело нагнетает обстановку. Повышает уровень тревожности населения. Это очень похоже на скоординированную атаку, незаметную с первого взгляда и довольно коварную. Однако мое, уже слегка заржавевшее, политическое чутье, сигнализировало, что это шебуршение и вал негативных новостей неспроста. Хотя может быть и такое, что все это новая реальность. Полоса стабильности, если она и была в существовании Ожерелья, заканчивалась. Бастовали рабочие, перекрывались трассы, проводились митинги и демонстрации. Власти Ожерелья никак на это не реагировали, предоставляя справляться с этими проблемами кланам, на чьей территории возникали эти стихийные возмущения. Надо сказать, на коронных территориях и на землях клана Алмаз дисциплина пока что царила… диамантовая. Надолго ли?

Второй по значимости темой, обсуждаемой в паутине, были бандитские разборки в столице, принявшие неожиданно размах самой настоящей гангстерской войны. Наиболее осведомленные журналисты говорили, что конкуренты громят Золотой Синдикат. И ему не помогают ни теневые соглашения, ни высокопоставленные покровители. Одна из трех наиболее влиятельных преступных группировок в стране стремительно катилась к краху. Война из столицы уже перекинулась в главные города кланов, и скоро должна была пройтись косой по фортам и факториям.

А третьей новостью была гибель Александра Грибоедова — начальника Тайной Службы во время рядовой, по сути, операции, в которой он зачем-то решил принять участие. Собственно предметом обсуждения служила не сама смерть министра, а его нелепый поступок — участие в боевой операции ведомства. И поскольку из официальной информации был только краткий некролог на странице Кабинета, слухи о событии курсировали самые невероятные. Сам Грибоедов был незначительной фигурой, предложенной на должность кланом Рубин, однако смерть министра будоражила общественное мнение. Некоторые писаки сплели смерти Фондорна, Бриллинга еще ряда полицейских и жандармских офицеров и Грибоедова в диковинную сеть теории заговора, состоящую из слухов, предположений и откровенно шизофренических догадок. Странно, но принадлежность его к теневому клану не промелькнула нигде, даже в качестве предположения. Интересно девки пляшут.

Все СМИ форта писали об открытии железнодорожной ветки, укреплении связей с Разумовским и новых временах для форта Алый Рассвет.

Потратив на чтение полчаса и употребив две чашки крепкого утреннего кофе, я приступил к своим ежедневным тренировкам, которые в Павлограде реально так подзапустил.

Тело с готовностью отозвалось на нагрузки. Я даже увеличил длительность физподготовки на полчаса, в ущерб тиру. В стрельбе я пока что достиг своего потолка, и мне оставалось только поддерживать уровень.

Затем наступило время занятий по огранке. Я, как обычно, проконтролировал своих ребят и занялся, наконец, собственной огранкой. Вообще, скорость моего роста в качестве мага перестала меня удовлетворять. Основу для стабильного роста семьи и ее доходов я обеспечил. Фундамент для исполнения своих планов заложил. Настала пора становиться сильнее, как ограненный. Это было необходимо для меня, как для главы семьи. Со слабым магом — мастером или даже старшим мастером будут считаться другие семьи. Но не рода и уже тем более не кланы. Кроме того, рост ауры и огранка нужны были мне, поскольку я собирался лично принять участие в первой экспедиции в глубины Хмари. А для этого я должен был стать сильнее. И сделать сильнее своих соратников. Тех, на кого я рассчитывал, как на участников. В этот раз я не заканчивал тренировку, пока не открыл новую грань. Выжав ауру практически полностью, я все же добился своего. Я открыл «Дождь клинков». Практически бесполезная против ограненных, эта грань была весьма эффективна против толпы нулевок или же против стаи тварей Хмари. Что приятно, против наиболее опасных — а именно бесплотных противников, она была особенно хороша.

После огранки у меня оставалось всего полчаса до церемонии, и я, наскоро ополоснувшись под душем, натянул свой лучший костюм, прихватил с собой, как и обещал, Карла Августовича и в нашей новой пуленепробиваемой машине отправился в промышленный район.

По всему городку стояли постовые полицейские. Наряды полиции были усилены жандармами, которых я раньше никогда в нашем форте не встречал. Судя по знакам различия в петлицах, нас осчастливил своим присутствием первый дивизион ОЖК (отдельного жандармского корпуса). До выведения на улицы воинов ССФ дело не дошло, но я уверен, что наряды на воротах усилены. И дежурные группы готовы к выезду. На подъезде к вокзалу нашу машину остановили. Вежливый, но решительный жандармский вахмистр приказал парковать мобиль здесь и идти дальше пешком. Мы с Августовичем безропотно последовали дальше на своих двоих. Я приказал шоферу припарковаться неподалеку и ждать звонка. Короче говоря, властями были предприняты совершенно беспрецедентные меры безопасности.

И все же у меня на душе, по мере нашего приближения к новенькому зданию вокзала, расцветала тревога. Улицы были запружены радостными, празднично одетыми людьми. Вокруг них сновали лоточники и мелкие торгаши, предлагая пирожки, сладкую вату и лимонады. В воздухе висел сладковато-ванильный запах праздника. Видя улыбающиеся лица вокруг, детей, коробы с мороженным и протянутые через улицу веревки с флажками, на которых красовался герб Ожерелья, я никак не мог проникнуться царящей повсюду атмосферой праздника. На мои чувства давило ощущение неправильности. Интуиция сдавленно ворчала. Близились неприятности. Но я совершенно не понимал, откуда они могут прийти. Видимо, тонко чувствуя мое настроение, Августович тоже выглядел хмурым и сосредоточенным. Он быстрым взглядом охватывал толпу вокруг нас, а правая рука лежала на поясе, близко к рукояти меча.

Когда мы пробились сквозь плотную массу людей к оцеплению, стрелки на огромных вокзальных часах показывали без двадцати час. До начала церемонии оставалось еще двадцать минут. Здание вокзала было выполнено в стиле неоклассицизма. Состоящее из двух этажей, оно увенчалось гигантским куполом, из металлических балок и стекла, который накрывал собой перроны, и опирался с другой стороны рельс на здание депо. Вокзал был выкрашен в ярко-зеленый цвет, на котором выделялись белые прямоугольные фальшивые колонны фронтона.

Нас пропустили через оцепление без вопросов. Еще один жандарм проверил мой паспорт, посмотрел на приглашение в моем комме и, сверившись со своим планшетом, направил нас в боковой выход на первый перрон, где должны были собраться сливки форта. Тревога нарастала, по-прежнему не обретая никаких конкретных очертаний. Или, может быть, я просто уже себя накручивал. Интуиция ограненных — вещь полезная, но не точная. Кроме истинных предсказаний турмалинов.

На перроне собралась немалая толпа народа. Все «лучшие люди города» получившие приглашение были здесь, да еще и сопровождение с собой привели. На импровизированной трибуне в конце перрона и прямо перед ней скучилось все городское начальство. Орлов-Дарский со свитой стоял в центре, окруженный императорскими чиновниками. Жрец из храма Силы с принадлежностями для ритуала притулился сбоку. Я заметил Юрковского, который умудрился где-то раздобыть стул и единственный из руководителей ведомств сидел в расслабленной позе. Он тоже хмурился и бросал по сторонам настороженные взгляды из-под опущенных век. Наши взгляды пересеклись, он несколько секунд смотрел мне прямо в глаза. Потом, слегка скривив породистый нос, подал мне знак чистильщиков, означающий «внимание». Да и я так уже напряжен и ожидаю нападения. Я кивнул, дав понять, что увидел намек.

Осмотрел толпу, отмечая знакомых. Ближе всего ко мне оказался Игнатов со своим выводком технических гениев. Чуть дальше я различил Матвея с семейством, его отец приветственно кивнул мне. Василиса стояла у самого перрона, и я ясно видел призванного ей духа, пока что укрытого в астрале. Она меня не заметила, и я скользнул взглядом дальше. Гольцы, Алиевы, младшие Юсуповы. Госпожа Ларина, окруженная свитой из офицеров и молодых людей в цивильной одежде. В толпе мелькнул давешний экстремальный журналист. Возле депо виделась вторая часть оцепления, а на крыше торчали жандармы, ясно видимые через толстое стекло купола.

Солнце жарило с ясного, голубого неба, на котором не было ни облачка. Над перроном витали запахи табака, машинного масла, разогретого металла и какофония цветочных ароматов, от надушенных посетителей. Постоянный гул голосов создавал успокаивающий равномерный шум. Издали послышался пронзительный свисток. Толпа зашевелилась, стоящие ближе к краю начали вытягивать шеи, чтобы лучше рассмотреть, что происходит на путях.

Через пару минут на перрон, подав еще один истошный сигнал, проследовал дизельэлектровоз, тащивший за собой вереницу вагонов. Я сосредоточился на поезде, единственном месте, откуда могла возникнуть угроза. Оркестр, стоящий за трибуной, заиграл марш.

Поезд втянул свою длинную тушу на перрон и остановился. Лязгнули буфера. Стих стук колес и звук двигателя. Длань поднял руку и его усиленный магией голос разнесся под куполом.

— Драгоценные господа. Сегодня знаменательный день для нашего поселения. Мы первый форт в нашем секторе, в который была проложена железнодорожная ветка. А значит, нас признали перспективным…

Дальнейшие слова длани утонули в грохоте взрыва. Вернее, нескольких взрывов. Одновременно я услышал звук лопающегося стекла и стон рвущихся стальных балок. А потом на нас рухнула крыша вокзала.

По крайней мере, такое сложилось впечатление.

Сперва ударная волна от взрывов, отразившись от купола, оглушила и контузила большинство присутствующих.

А затем тонны стали и стекла, составляющих перекрывающий перрон купол, устремились вниз, накрывая толпу на перроне, прибывший поезд и цепочку полицейских у депо.

Все это произошло за несколько секунд, и большинство гостей не успело даже испугаться.

Меня спас Августович.

Нет, я напялил на себя артефакт защиты сегодня, последнее время я без него из дома вообще не выходил. Но, это был самый слабый артефакт из имеющихся в распоряжении семьи. Я в основном рассчитывал в критических ситуациях на свою реакцию и магию. Не уверен, что артефакт смог бы меня защитить от нескольких последовательных ударов, которые обрушились на нас через секунду после взрыва. Моя магия заточена против существ, обладающих подобием разума и чувств. И ничем не может помочь, против падающей на ограненного балки весом несколько тонн.

Карл Августович отреагировал мгновенно. Сбил меня с ног и прикрыл собой, одновременно активировав свое кольцо рыцаря-капитана. Второй раз это кольцо мне жизнь спасает. Я пытался было сдуру рвануться в сторону, но старик крепко прижал меня к асфальту перрона. В результате от мелких повреждений меня защитил именно личный артефакт защиты. И нам обоим повезло, что нас не привалило горой стекла или металла.

Я вскакиваю на ноги и оглядываюсь. Вокруг воцарился форменный хаос.

С повреждённого купола продолжают срываться здоровенные осколки стекла. Искореженные балки угрожающе скрипят и раскачиваются. Над перроном постепенно разрастается крик раненых и шокированных людей. Пахнет кровью и человеческой требухой, как на поле боя.

Над трибуной сияет гранями купол защиты. Грань алмаза. Понятно. Юрковский постарался.

Под месивом из металла и стекла видны вспышки индивидуальных амулетов.

Тут и там в толпе виднеются купола поменьше — янтарного или прозрачно-желтого цвета. Немногочисленные, успевшие среагировать топазы, защитили себя, а некоторые даже окружающих. Самый большой купол находится прямо возле меня, но на нем лежит конец многотонной потолочной балки.

Я начинаю действовать, просто чтобы не стоять на месте. Прыгаю на ближайшее ребро упавшей балки. Передвигаться по самому перрону смертельно опасно. Одновременно усиливая голос, перекрывая крики и стоны раненых, ору на весь перрон.

— Уцелевшим не двигаться! Не пытайтесь уйти или убежать! Передвигаться смертельно опасно! Окажите помощь раненым рядом с собой, наложите жгуты, уменьшите кровотечения! И ждите, когда хоть немного уберут стекло!

Со стороны, где стояли Гольцы, начали сверкать вспышки изумрудных граней. Выжившие целители начали работу в этом хаосе.

Я же, не прекращая выкрикивать свое предупреждение, пробегаю по переплетению металла и двумя ногами прыгаю на балку, упирающуюся в купол, под которым, как я думаю, стоит Игнатов. Раздается новый скрежет, сверху падает еще несколько острых кусков стекла. Балка слегка сдвигается в сторону. Ко мне присоединяется Августович. Он скачет по завалам, может и с меньшим изяществом, чем я, но его ноги ступают уверенно, а реакция даже получше моей. Мы синхронно бьем в балку ногами, с прыжка, толкаемся от купола защиты и заскакиваем обратно на завал. Я помогаю старику удержать равновесие. Балка вздрагивает и съезжает набок под собственным весом, вызывая еще один обвал обломков и осколков. В миг, когда она рушится на асфальт, купол мигает и пропадает. Под ним обнаруживается потерявший сознание Игнатов, и несколько его парней с бледными лицами, по которым катятся крупные капли пота.

Надо понимать — щиты топазов рассчитаны на ударную нагрузку. Многотонная конструкция, давящая на купол, сожрала аурустаршего мастера, которым Игнатов является, за минуту. И изрядно обессилила несколько адептов, которые пытались его поддержать.

— Начинайте разбирать завалы вокруг, ребята. — Говорю я им. — Вытаскивайте раненых на чистое место.

Я бросаю им свой «экстренный» набор медикаментов, оставив себе всего один шприц с зельем регенерации.

Снаружи вокзала доносятся несколько выстрелов и гневный рев толпы. Но с этим мы будем разбираться позже. Ловко балансируя на обломках, я прыгаю в сторону второго вагона, возле которого видел Василису. Попутно отмечаю, что семья Матвея не сплоховала. Вокруг них чисто, кто-то из александритов успел открыть «Двойной портал». Рядом есть еще несколько таких же чистых от обломков кругов, в которых вяло шевелятся ошеломленные, но живые и не раненые люди.

Возле второго вагона я застаю плачущего Матвея. Парень склонился над обезглавленным телом Василисы и рыдает. Голова нашей подруги лежит отдельно от тела, откатившись к рельсам.

Кладу руку ему на плечо, смотря в широко раскрытые зелено-розовые глаза нашей мисс-строгость. В горле комок. В груди разливается непонятный холод.

Матвей поднимается с колен. Я сжимаю его плечо, чтобы обратить на себя внимание.

— Матвей. Живые люди требуют нашей помощи. Мертвых оплачем потом. Надо идти.

Глава 25 Жизнь продолжается

С некоторым усилием отвел глаза от мертвого лица Василисы. Даже зная, про «печать смерти» я не мог сделать ничего. Если на ком-то Судьба поставила свою метку, он своей участи не избегнет. По словам Стивена, Сила и Судьба являются высшей инстанцией даже для вершителей, кем бы они на самом деле ни были. И это ощущение, что есть вещи, которые от меня не зависят, если честно, бесит.

И девчонку жаль. Я стараюсь не думать о том, что некоторые семьи пришли сюда с детьми. Это не моя боль.

Я вполне понимаю, почему высшие слои Ожерелья тормозят технический прогресс. Люди, лишенные магии, с его помощью получают силу. Силу, сравнимую с силой ограненных. И на что они ее тратят? На бессмысленные акты устрашения? На убийство людей и ослабление фронтира? Ведь те, кто сегодня погибнет здесь, уже не встанут на стену во время следующего прилива. Уверен, мелких сошек и исполнителей переловят. Но главные организаторы, как обычно, останутся в тени.

И я, глядя на бойню, которую здесь устроили с помощью узколобых фанатиков, дал себе слово. Я найду тех, кто дергает за ниточки. И уничтожу их. Перед тем как идти в наступление на Хмарь, необходимо обезопасить тылы. Созидатель из меня получается. Но убийца никуда не делся.

Ладно! Прямо сейчас убиты и умирает около сотни человек, если навскидку. Я им, конечно, ничем не обязан. В принципе, убедившись, что с Игнатовым и Матвеем все в порядке, я мог бы отправиться в особняк. Некоторые аристо и благородные, которые оказались ближе к выходу и не сильно пострадали, так и сделали. Но я включился в работу по разбору завалов и помощи пострадавшим. У всех есть свои принципы. Мой таков, настоящий аристо это тот, кто готов взять на себя то, что наиболее необходимо в данный момент. В данный момент нужно было убирать стекло и обломки, перевязывать раненых. Спасать людей. Чем я и занялся вместе с другими, относительно не пострадавшими драгоценными господами и дамами.

Для начала я вколол не пригодившийся регенератор матери Василисы. Она истекала кровью из глубоких резаных ран. Затем мы с Матвеем начали очищать этот пятачок от стекла и не самых крупных обломков, занося раненых и потерявших сознание людей внутрь вагона, который пострадал меньше, чем я ожидал.

Аметисты перемещали горы стекла и обломков на пустующие пути. Я заметил длань. Орлов никуда не ушел. Он вместе с другими рубинами помогал вытаскивать придавленных стальными конструкциями людей. Их феноменальная физическая сила на первых порах была просто необходима. Все чаще сверкают на перроне вспышки магии. Люди, те, кто остался жив, приходят в себя и включаются в работу. Вокруг Медведевых собирают пострадавших. Вспышка портала. За аркой видна городская больница. На перрон вбегают целители, в обратную сторону несут стабилизированных тяжелых пациентов.

Через десять минут начала прибывать помощь снаружи. Полиция, жандармы. И обычные жители форта. Граждане и подданные.

Через три часа основные завалы разобрали. Всех раненых, кого успели, стабилизировали и распределили по клиникам. Семейство Гольцев спасла случайность. Одна из балок перекрытия рухнула на вагон, возле которого они стояли. Она пробила крышу вагона и застряла в нем. Целители оказались прямо под ней и почти не пострадали. Так что именно они были теми, кто сегодня спас немало жизней.

Снаружи вокзала боевики «лиги», спрятавшиеся в толпе обывателей, попытались спровоцировать бойню. Они начали стрелять по жандармам оцепления, нескольких убили.

Спасло ситуацию две вещи. Во-первых, жандармы оказались ошеломлены терактом и не сразу смогли организовать ответный огонь. А во-вторых, лиговцев начали хватать те самые «простые люди», за спинами которых они укрывались. Буквально за считаные минуты все боевики оказались нейтрализованы, до ареста из них не дожил почти никто. Сложно понять толпу. А уж управлять ее настроением невозможно. В этот раз местные действовали заодно с властями. Многие из них добровольно приняли участие в разборе завалов и помощи пострадавшим. И в этом еще одно отличие фронтира от центральных городов. Там, мне кажется, люди бы спокойно снимали происходящее на коммы, сопровождая это разными «умными» или сочувствующими комментариями. А реальную помощь оказали бы единицы. Здесь подобные ситуации были, если не рутиной, то и не чем-то из ряда вон выходящим. И все знали. Сегодня ты вытащишь человека из-под обломков. Завтра он прикроет тебя от твари на стене. Так что с местом для теракта господа «лиговцы» скорее просчитались. В том же Разумовском, да и в любой другой фактории последствия в смысле пропаганды были бы другими. Здесь их действия вызвали гнев и отторжение. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Или мне просто хотелось думать о людях лучше, чем они есть, на самом деле.

Дома я появился после пяти часов вечера. Свой общественный долг, как я его понимал, я выполнил до конца. Убрать мертвые тела могли уже без меня. Выкинув испорченный костюм и переодевшись, я обратился к Августовичу.

— Опять вы меня спасли, Карл Августович. А я ведь даже не поблагодарил вас.

— Вообще-то, я сделал ровно то зачем вы меня наняли, Олег. Ни больше, ни меньше. К тому же я почти не рисковал. Ну и в этой ситуации мой дар Силы пригодился. Вернее, был актуален.

— Угу. И все же, спасибо.

— К вашим услугам, Олег. Мы остаемся? Выдвигаемся?

— Выдвигаемся. Только поговорю с драгоценной госпожой Марией.

Разговор с Марией вышел тяжелым. Я объяснил ей, что я от нее хочу. Мы поспорили, но, в конце концов, пришли к согласию. Августович был скорее на ее стороне, но он уже привык к тому, что я не отдаю дурацких распоряжений. И что у всех моих приказов есть четкое обоснование. Он, как и Мария, считал, что мы лезем не в свое дело. С другой стороны, нынешнее нападение касалось нашей семьи напрямую. Если бы не предупреждение Марии, я вполне мог взять с собой Кира и Иву. Ладно, у них хорошие амулеты, хотя это не стопроцентная гарантия неуязвимости. А что с Ломовым и Николя? С другими гвардейцами, которые могли нас сопровождать? Нельзя все время сидеть в обороне. Когда-нибудь кто-то из нас ошибется. И эта ошибка будет стоить жизней членов моей семьи. С «лигой» я пересекаюсь уже третий раз. Надо уменьшать количество угроз. Я не могу полагаться на то, что власти разберутся. Возможно, я буду с ними сотрудничать. Но мне нужны собственные источники информации и развязанные руки.

От общих рассуждений мы перешли к рассмотрению конкретных планов. И закончили в начале одиннадцатого.

Тропы встретили нас тьмой, давящей на плечи тишиной и запахом ржавого металла. Да, я решил покинуть форт. Никому помочь я там уже не могу. В моем личном присутствии в форте нет необходимости. А вот в Павлограде у нас есть неоконченные дела. Со мной уходила Мария. Августович хотел остаться охранять мою семью. Однако я принял другое решение. В форте для моих людей, несмотря на произошедший теракт и постоянные приливы, сейчас относительно безопасно. А вот в Павлограде у меня намечается ряд операций, в которых я бы предпочел иметь такого бойца, как Карл Августович под рукой. Что касается Марии… В Павлограде мне понадобится и лицевой танцор.

С утра я кое-как отсидел занятия в Политехе и, с трудом запихав очередной учебный материал в гудящую от мыслей о будущем и планов голову, вернулся в офис.

Два часа на огранку. Плевать, что нет нормально оборудованного зала. Я заново распределил приоритеты. Огранка каждый день. Невзирая на обстоятельства. Ну почти. И Оксану я начал заново загружать занятиями по огранке с сегодняшнего дня. От нее, кстати, возражений не поступало. Не сказать, что она была прямо счастлива возобновлению наших тренировок, она не была фанатиком магического развития. Но моему мнению доверяла. Тем более прогрессировала она удивительно быстро. Вот что значит кровь древнего рода. И правильная организация тренировок, конечно. Себя, в общем, не похвалишь, никто не похвалит.

После занятий по огранке полчаса на то, чтобы выдохнуть и отрефлексировать результаты. И после этого очередное собрание клуба веселых и находчивых балбесов, по недоразумению прозванного компанией «Вместе».

— Так, коллеги. Хочу, чтобы вы похвастались своими успехами. А то что-то надоели одни плохие новости. Я, конечно, читаю ваши отчеты, но хотелось бы экстракт, так сказать. — Начал я наше собрание. — Скажу так, не нужны общие слова, вроде: «положительная динамика» или «прирост аудитории». Что вы думаете после трех дней от старта проекта?

Все присутствующие начали переглядываться. Ольга даже толкнула Арчи локтем, мол, давай ты. Как дети, ей Сила. Но начал, неожиданно, Святослав. Я уже отметил для себя, что он не страдал излишней стеснительностью. И считал свою роль в происходящем одной из основных. Этого, конечно, мало, чтобы считаться хорошим специалистом в своем деле, но такой подход мне импонировал. Господин Логинов был у меня, пока что, на хорошем счету.

— Если остальные не против, — он оглядел остальных, радостно закивавших головами, мол: «Не против мы, давай. Иди первым на амбразуру». И откуда что берется? Я даже телесные наказания не вводил в качестве санкций. Чего они боятся-то?

— По моему направлению есть довольно серьезная отдача. — Продолжил Логинов. — Я, честно говоря, даже не ожидал. Цифр я называть не буду, они есть в отчетах. Самыми продуктивными в плане притока новых пользователей оказались лидеры социальных блогов паутины. Их привлечение, в качестве привилегированных пользователей, оказалось удачной идеей. Хочу заметить, что этот ход занимает значительную часть рекламного бюджета, из-за чего у нас с финансовым директором были некоторые разногласия. — Он покосился на вскинувшегося Арчи. — С другой стороны, прямая реклама на официальных страницах фортов и факторий работает откровенно плохо. Мы с финансистом посчитали, — он снова кивнул в сторону Арчи, — она не окупается. А вот переток аудитории со страниц знаменитостей, к нам весьма значителен.

— Хорошо. Ваши предложения, Святослав?

— Надо скорректировать рекламную стратегию. Во-первых, я думаю, надо уменьшить выплаты «звездам» паутины. Переход на нашу платформу дает всплеск популярности, а кроме того диалог с читателями там удобнее. Так что, опираясь на результаты тех, кто служил локомотивом, мы можем мотивировать к переходу остальных. Перестать давать рекламу на официальных порталах — она не работает. Больше внимания уделить СМИ. Уверен, платформа может дать им множество дополнительных возможностей.

— Хорошо. Мне кажется, вы понимаете, о чем говорите, Святослав. Я вот нет, — добавил я, вызвав волну смешков. — Смену стратегии одобряю, подробности с Арчи обсудите.

— Если позволите, Олег Витальевич, у меня есть просьба.

— Конечно. Что-то нужно именно от меня?

— Да. У вас есть связи во властных кругах, я так понял. Если это возможно, было бы неплохо нам получить государственный заказ на перевод в нашу сеть официальных новостных порталов. Не бесплатно, конечно. Конкурентов у нас все равно пока нет. Как и аналогов. Хотя бы закинуть эту идею вашим знакомым в Кабинете.

— Боюсь, вы переоцениваете мои связи, Святослав. Я, конечно, пару раз встречался с Державиным… Но не думаю, что это дает мне какие-нибудь преференции.

— Как минимум МВД числится соучредителем «Полицейских ведомостей». Я не думаю, что результат будет прямо завтра. У нас вообще власти принимают решения не быстро. Но чем раньше закинуть эту идею, тем лучше. Моих личных связей на такое точно не хватит.

— Услышал вас. Попробую что-нибудь сделать, хотя сильно сомневаюсь, что будет хоть какой-то результат. Кто еще?

— Ну мне похвастаться нечем пока, — развел руками Арчи. — Я просто отдаю этим чудовищам твои деньги, Олег, и в панике смотрю на увеличивающуюся статью расходов.

— А доходы запланированы у тебя? Хоть какие-то? Если да, то сколько и когда.

— По плану первые платные услуги мы подключим, когда у нас будет пятьсот тысяч пользователей. С такой динамикой набора аудитории, прости за эти слова, это произойдет через месяц. Я не знаю, да и никто здесь не знает, какой она будет — эта динамика. В любом случае нынешние вложения именно во «Вместе» могут окупиться к концу года. Если все пойдет по средне оптимистичному прогнозу. А могут не окупиться никогда, если брать самый негативный сценарий. Вот. Извини, если не порадовал.

— Я и не ждал, что ты мне каждый день, начиная с сегодня, будешь миллион в клювике приносить, Арчи. И вообще, я вот предпочитаю верить в оптимистичные сценарии. Ольга, свет мой ясный. Соколица моя шизокрылая. Как дела на цифровом фронте?

— Ну, ты Олег вечно, как скажешь, так непонятно. То ли похвалил, то ли, сука, плюнул. Короче, никакая я не шизо. Сами вы все дураки!

— Ты давай, не отвлекайся, радость моя.

— Ну, у нас все норм. Технические проблемы есть, но пока что мы их решаем в оперативном, типа, порядке. Ничего не зависло, ничего не посыпалось. Мы пока что никаких обнов не накатываем, до достижения плановых показателей. А то что есть, работает стабильно. Имеется один технический вопрос, но его можно и без остальных решить, с Арчи.

— Не хватало мне очередной вашей склоки. Давай уже вываливай, все равно же потом ко мне прибежите, если не сойдетесь во мнении.

— Вот ты нудный, Олег. Ну короче. Нам скоро понадобятся новые вычислительные мощности. Нынешних серверов надолго не хватит. Мы не все учли, когда думали, что с запасом их берем. А если какой-нибудь из них, наеб… сломается, в общем, будет вообще абзац.

— На сколько мы должны расшириться? Я, кстати, не вижу проблемы, воспрос действительно простой. Арчи, выдели денег на покупку всего, что надо нашим умникам. И Оль. Я хочу, чтобы вы взяли то, что вам там нужно, с запасом. Это всего лишь деньги, но мы не можем себе позволить облажаться из-за технических проблем на старте.

— Хорошо, Олег, мы решим вопрос, не привлекая тебя. Давай, Ольга, после совещания обсудим? — спокойно ответил мой финансовый директор. — Если у всех все, ты расскажи, что за жуть у нас там в форте приключилась.

Я скривился. Не очень-то мне хотелось вспоминать подробности вчерашнего дня. Я и это совещание затеял, в основном чтобы переключить мозг на текучку. Смерть Василисы почему-то сильно по мне ударила. Я даже не ожидал. Мы же не были особенно близки. Да и сделать я ничего не мог. Но ее мертвое лицо периодически возникало перед моим внутренним взором. Давно я так из-за чужого мне, по сути, человека не переживал.

— Да все подробности есть в сети. Теракт. Взорвали купол вокзала. По итогу пятьдесят трупов и почти семьдесят человек покалечено. Подруга Игнатова погибла. Наших я никого с собой не взял, спасибо Марии. У нее были подозрения, что открытием вокзала воспользуются, чтобы подгадить. Но такого масштабного нападения не ожидал никто.

— Ты же остался специально на церемонию?

— Ну да. Я там был, прямо на вокзале, когда все пошло в жопу зерга. И мне повезло. Ну и Карл Августович мне в очередной раз жизнь спас. Честно, коллеги, мне неприятно все это вспоминать. Кровищи было, как на бойне. Форт за десять лет существования не терял столько ограненных за один раз. Последствия теракта сравнивают с приливом по потерям. Только в этот раз у нас не было возможности дать сдачи. Если у вас действительно все, я предлагаю расходиться.

На этой минорной ноте и закончилось наше совещание. Все разошлись по своим делам.

А на следующий день к нам пришли.

Глава 26 У вас несчастные случаи на стройке были?

«Марфа» встретила меня перед воротами. Приветливо помахала ладошкой, вызвав у меня мгновенное желание сесть обратно в машину и свалить к зергу. Однако машина предательски приглушенно взревела двигателем и мягко отошла от обочины. Пришлось идти к девчонке, растягивая рот в подобие приветливой улыбки.

— Приветик, Вако. Долго тебя не было. — Серьезно заявила она. — Надеюсь, сокровища свои нашел?

— С чего ты взяла, что я собирался за сокровищами, кактамтебя сегодня зовут, девочка?

— Ты сказал. — Ответила она. — А сегодня я Элоя. Вот. Отличное имя.

— Точно нет. Я не говорил. Колись давай, Элоя, зерг горелый.

— Ну значит кто-то еще. Или видела просто. Какая тебе разница? Пошли на пару. А то ты сдернешь скоро, а мне надо с тобой поболтать.

— А мне надо?

— Чего?

— А мне надо с тобой болтать? — спросил я мрачно, закидывая на плечо ее небрежно сброшенный в мою сторону ранец. Ну не могу я ограненную к зергу отправить. Не то воспитание. В наши времена к женщинам относились как к драгоценной вазе. Бережно и с почтением. Даже воткнув нож в спину, нужно было сказать: «Простите за неудобство, драгоценная леди»!

— Тебе надо в первую очередь. И вообще, ты бука Вако. Ты ведь глупенький, без моей помощи не выживешь. А грубишь своей спасительнице. Чего тебя во мне не устраивает? Я умна, прекрасна, я ограненная, а не какая-нибудь там корова из простецов с сиськами.

Мда. С сиськами у нее и впрямь проблемы. Нету их. «Марфе» на вид вообще лет пятнадцать максимум. А по поведению все двенадцать.

— Так, ты это шоу невест сворачивай. Мне вторая жена нафиг не нужна. Лет до сорока точно. А столько даже ты, уверен, ждать не будешь.

— Да ладно. Мне муж другого камня тоже нафиг не сдался. Просто Судьба мне велела держаться поближе к тебе. Непонятно почему только. Ты же совершенно зауряден. Даже камень у тебя отстойный. Опал, п-ф-ф. — И она гордо вздернула нос.

— Прям Судьба лично пришла к тебе и сказала: так мол и так, Марфа Огородникова ибн Элоя, держись Олега. Называй его Вако и завоюешь его симпатию и горячее восхищение!

— П-ф-ф. Ты, Вако, совсем тупой? Я предска… Я вижу многое. Я турмалин, а не какой-нибудь там дурацкий рубин или опал. Я просто знаю. Судьба с такими, как я, общается знаками и видениями. Кем надо быть, чтобы такое не знать?

— Угу. — мы прошли двойные двери главного корпуса. И я устремился было к лифту.

— Не будет материалов сегодня. — небрежно заметила она. — Занятия в третьем корпусе 112−3.

Я вынул комм и взглянул на расписание. Изменений нет. Подошел на всякий случай к доске объявлений. Ты смотри. И впрямь. Поменяли расписание с утра. А в сети не изменили.

— Что уже к доске сбегала, пока меня ждала.

— П-ф-ф-ф. — она опять вздернула нос. — Ну да, сбегала. И чего?

— Элоя, милая, прекращай выносить мне мозг! О чем поговорить хотела, — спросил я, направляясь к задним дверям главного корпуса.

— Вредный ты, Вако. Я тебя ждала, хотела кое-чем поделиться. А ты меня эта… фрустрируешь.

Я зарычал. Она слегка отстранилась и быстро протараторила:

— Не верь тому, что видишь. Не всякая вещь подлинная. — и недовольно засопела.

— Спасибо, милая. — Максимально доброжелательным голосом ответил я. — Так бы и сразу.

Расспрашивать, что значит эта фраза бесполезно. Она сама не знает. Как работают подобные штуки, я примерно понимал. Она в любом случае мне бы рассказала, не могла не рассказать. С другой стороны, надо бы подружелюбней с ней общаться. Девчонка не виновата в том, что она шизанутая. Для прорицательницы она, можно сказать, в полном адеквате. По крайней мере, не сидит голая в луже со свиньями или не бегает вся в куриной крови с тесаком по злачным заведениям спрашивая встречных: «Где ОН»! Я таких знал, если что. Просто у меня уже есть одна тридцатилетняя заноза в заднице. Две будет уже перебором.

Говорить мастеру наваждений «не верь тому, что видишь» — смело. И это почти наверняка значит, что будущие проблемы прячутся вовсе не за наваждениями. Ладно, поживем, увидим, не поверим. Что она там сказала, насчет скоро сдерну? Что-то случится? Я на всякий случай полистал на ходу комм. Ну. Пока ничего вроде такого. Впрочем, понятие «скоро» довольно растяжимо. Точно сегодня.

Первую пару я сидел как на иголках. Материалы нам заменили дополнительными часами аналитической геометрии. Вот этот предмет я уже успел полюбить. Все четко, понятно. Матрицы-зергатрицы. Вектора и все такое. Не то что этот матан заумный! Производные и прочие интегралы. Жесть. Я еще оказывается математику по школьной программе недобрал и мне пришлось срочно изучать, что такое логарифмы и с чем их едят. Здесь эти знания считались сами собой разумеющимися.

На вторую я пошел уже успокоившись, а зря. В конце пары комм завибрировал. Я создал «Полог тишины» и принял звонок. Преподаватель дернулся и зорко осмотрел класс. Почувствовал всплеск ауры, зараза. Ничего не увидев, он снова принялся бубнить, но я его все равно не слышал.

Звонила Ольга.

— Тут у нас звиздец творится, Олег. Пришли какие-то мудни из налоговой, рвутся внутрь. Марии нет, Августовича нет, тебя нет. Арчи на переговорах. Ни одного, мать его, ограненного, когда вы так нужны. Начальник ихний простецов за говно держит. Охрана их пытается задержать, но они уже в полицию звонить намылились. Приезжай короч, разруливать, глава херов. У них какие-то бумаги-хренаги. Машину я выслала.

На фоне были слышны усиливающиеся крики. Там явно разгорался скандал. Ну вот и предсказанное «Марфой». Зря я девчонку футболю, кстати. Насколько я понял, она из того самого рода, якобы полностью уничтоженного. Поэтому и политех. Мало кому придет в голову искать пророчицу в техническом вузе. Надо ей заняться, раз уж Судьба нас связала. Несмотря на мое ехидство, в Судьбу и Силу я верил крепко. Хотя по нынешним временам это и было проявлением ретроградства. И глупым суеверием, ага.

Плюхнувшись в машину, я сказал водителю:

— Гони давай, будто за тобой зерги гонятся. А то мало ли кто это на самом деле к нам вломился.

— Не, они настоящие. Мы по странице налоговой проверили, если такие сотрудники. — Ответил он, тем не менее, стартовав с поворотом шин.

— Уже легче. Но непонятно какая к зергу налоговая? Мы деятельность начали четыре дня как!

— Известное дело. Натравили. Проверку-то им все равно когда проводить.

— Ясно. Надо бы позвонить одному человеку. Заодно в гости напрошусь по старой памяти.

И я набрал Знаменского. Он меня сбросил. Прислал сообщение; «Совещание. Срочно?». Я подумал и написал в ответ: «Срочность средняя». Получил: «Перезвоню». Ладно.

На четвертый этаж я вспорхнул, как птичка. Водитель довез меня за рекордные пятнадцать минут, за мной он ехал около двадцати. Ничего критичного там за такое время стрястись не могло.

Прямо на входе один из охранников закрывал проход грудью. Несколько человек, нагруженные нашим оборудованием, толпились в коридоре и орали на него, а он орал в ответ.

— Так! Что здесь происходит! — усилив голос, прогремел я, перекрывая гвалт. — Вы кто такие?

— А вы кто такой? — напыжившись спросил меня мелкий чиновник, в мундире коллежского секретаря.

— Эр Олег Строгов, — я заставил загореться ранговое кольцо на пальце. — Генеральный директор компании, которую ваши люди пытаются обнести. Что совсем плохо с финансированием? На грабеж оргтехники перешли?

— Ваши документы, драгоценный господин. — У него на пальце тоже кольцо. Адепт — турмалин.

— Не-не. Ваши документы. Извольте представиться по форме. Иначе я решу, что здесь происходит ограбление под видом инспекции.

— Мы уже представлялись вашим людям, молодой человек. А теперь уберите охранника с дороги.

— Главный здесь я. А также представитель благородного сословия. Артем. Полицию вызывай. Хуже не будет. Итак, я повторю. Документы. Представьтесь, чтобы я хоть знал, кого на дуэль вызывать.

— Дуэль? Вы в своем уме? Я при исполнении. Какая еще дуэль.

— А вы, что думали. Оскорбить человека из благородного сословия, и остаться безнаказанным? — Ни его чин, ни его ранг адепта на принадлежность к благородному сословию права не давал. Наверняка очередная училищная посредственность. То есть — гражданин. — Или думали, я буду по судам за вами бегать? Это вы плохо подумали, господин…?

— Ессев. Владимир Ессев. Вот мои документы. Вот предписание о проверке.

Я внимательно изучил бумаги. Ну да внеплановая проверка. Но сильно сомневаюсь, что они имеют право конфисковать нашу рабочую технику.

— Так, коммы на место верните. Здесь ни слова не сказано, что вы можете вынести оборудование.

— Видите ли. Ваши сотрудники отказались назвать пароль от устройств. — Он ехидно ухмыльнулся. — В таком случае мы имеем право изъять их и передать нашим специалистам.

Я уже собирался начать действовать по беспределу. Потом бы как-нибудь отбрехался. Но у меня зазвонил комм. Взгляд на экран. Знаменский. Вовремя. Я принял звонок.

— Господин аудитор! — Сказал я громко. Налоговый чиновник вздрогнул. — Ваше высокопревосходительство, добрый день. — Я включил громкую связь.

— Слушаю вас, эр Строгов. Хотите сообщить что-то важное, относительно моего расследования?

— Не знаю. Здесь у нас какие-то мелкие сошки из налоговой, — чиновник нахмурился, — пытаются под надуманным предлогом изъять носители информации. У меня вопрос. Иммунитет на время проведения аудиторского расследования распространяется на такие действия?

— Передайте трубку их главному.

— Вы на громкой связи, ваше высокопревосходительство.

— Отключите, эр Строгов.

Я отключил громкую и передал трубку коллежскому регистратору. Тот взял ее осторожно, словно я ему гадюку болотную вручил. Некоторое время он почтительно слушал Знаменского, после чего попытался спорить:

— Но ваше высокопревосходительство! У вас своя работа. У нас своя. Мы должны довести провер…

Он замолчал, кривя физиономию. Послушав Знаменского еще минуты две, отдал мне трубку и сказал свои сопровождающим.

— Выгружайте все. Уходим.

— Про дуэль не забудьте, гражданин Ессев. — бросил я ему вслед. — вызов пришлю на днях.

Он только втянул голову в плечи и ускорился. Я поднял трубку к уху.

— Олег, вы меня слушаете, — спросил Знаменский.

— Да, весь внимание, Арнольд Николаевич.

— У вас все?

— Если у вас есть время, я бы хотел встретиться в частном порядке. По вопросу, не относящемуся к расследованию.

— М-м-м. Давай так. По тебе я дело закрою в конце недели. С тобой мне все ясно. После этого добро пожаловать. Сын Виталия — желанный гость в нашем доме. Время уточнишь у моего дворецкого. Сейчас пришлю тебе официальный домашний телефон. И вот что. Сегодня я тебя прикрыл. Но это сегодня. Намек понятен, Олег?

— Яснее ясного, сиятельный господин. Просто не хотелось сотрудников налоговой вышвыривать силой.

— Такие ценные данные хотели утащить?

— У нас дело в сфере интеллектуальных технологий. Это собственно все, что у нас есть.

— Ладно, Олег. Удачи. — И он отключился.

Я осмотрел мое небольшое воинство. Наши кодеры были здесь в полном составе. Двое охранников с благодарностью глядели на меня. На лестнице послышался топот ног, и на этаж, слегка задыхаясь, влетел Арчи. Поздновато, дружок.

— Встречу пришлось прервать? — Спросил я его. — Что-то важное пропустил?

— Я себе заместителя подбирал, как ты распорядился. Он согласился перенести. Даже с сочувствием отнесся. Он старый финансовый зубр и налоговую терпеть не может. Что у нас здесь?

— Уже ничего. Приходила проверка какая-то. Ушла несолоно хлебавши. Чуть оборудование наше не сперли. Кстати, ребята, — обратился я к кодерам. — Подключайте все обратно.

— Этот скот отрубил электричество. И опломбировал рубильник и помещение с серверами. — Мрачно заявила Ольга. — В сообщалке техподдержки ад творится.

Мы двинулись вглубь коридора. Распределительный щит был и вправду опечатан. Как и двойные двери в серверную. Я взялся рукой за печать, но здесь Арчи буквально взвыл:

— Ты чего творишь, Олег? Хочешь, чтобы нас закрыли? — Судя по покрасневшему лицу, он был встревожен не на шутку.

— Что все настолько плохо?

— Это же пломба налоговой. Они, во-первых, сразу узнают, если ты ее сорвешь. Во-вторых, нас ждут серьезные штрафы, за такое. Судебное разбирательство. Лицензию могут отозвать запросто! Обжаловать надо! Начальству этого чиновника! Или в прокуратуру.

— И что ты предлагаешь, блин, финансист-хренансист? Мы и так закроемся, если немедленно все обратно не подключим! — Взорвалась Ольга.

Я посмотрел на печати. Здоровенные свинцовые пломбы с гербом. Рисковать потерей лицензии не хотелось. Тот, кто организовал эту «внеплановую проверку», видимо, хорошо понимал, что делал.

— Подключиться мимо щитка, и в другом помещении вы сможете? — Спросил я, обводя взглядом своих специалистов.

— Ну, типа, как временное решение я могу устроить. У нас и генераторы свои есть, на всякий. — Отозвался Попков. — Как бы вот куда все это упихать, — он кивнул на сервера, — тут задача посложней. Греться будут. Но, если надо, давайте, я подключу.

Я еще раз посмотрел на печати.

— Слушай, Арчи. У нас ведь каждое действие бумажкой фиксируется, так?

— Ну конечно.

— То есть они не могли просто так печатей понавешать и свалить в закат?

— Он должен был составить акт. Однозначно. Опись конфискуемого. Там бумажной волокиты на часы. — несколько неуверенно ответил Арчи.

— Кто-нибудь что-нибудь подписывал? Он составлял какие-то бумаги? — спросил я остальных.

— Нет, — уверенно ответил один из охранников, Артем. — Я все время рядом с ним был. Никаких бумажек он не составлял. Я собственно, от него опись и требовал, когда вы появились. Я, конечно, не знаток этих всяких тонкостей. Но порядок должен быть. Взял чего — напиши расписку.

— Ты молодец. Вам обоим премия полагается, ребята.

«Не верь тому, что видишь. Не всякая вещь подлинная». Так, Элоя-Марфа? Я снова посмотрел на печати. Понятненько. После этого я спокойно сорвал печать с щитка, а затем и с дверей. Арчи чуть в обморок не упал. Я дернул рубильник, зажигая лампы в серверной.

— Заносите, монтируйте. Чтобы через пятнадцать минут все работало.

Охранники бросились помогать кодерам затаскивать оборудование на штатные места.

— Смело, глава. — Протянула Ольга, проходя мимо меня. — Надеешься на «высокопревосходительство» из комма?

— Иди работай уже.

Я усмехнулся и повернулся к Арчи, который был уже бордовым, как… да сравнивать этот колер с вареными овощами как-то неловко. Того и гляди парня удар хватит.

— Не переживай так. В печатях нет ни капли магии. Значит, никто не узнает, что мы их сорвали.

— А если они вернутся? — прохрипел финансовый директор, чей цвет лица начал приближаться к черному.

— Никто не вернется. А даже если вернутся. Здесь ведь никаких печатей не было, так, парни? — Громко спросил я.

В ответ я получил три утвердительных ответа, и одно: «Э, ну как бы, типа, наверное». От Попкова.

— Нет акта, нет печатей. Это была попытка внаглую нагнуть нас. Подрезать на старте. Что они обо мне знают? Я какой-то зачуханный благородный с периферии. Студент. Несовершеннолетний. Из всех нас только Карл Августович похож на серьезного человека. А его сегодня не было. Так что никаких последствий не будет. Это называется «не прокатило». Не придут они, Арчи. Тем более я этого нехорошего коррумпированного чиновника дуэлью запугал. Так что никакие «высокопревосходительства» из комма нам не нужны. Сами разберемся.

— А кто они-то. — Осторожно спросил Арчи. К нему постепенно возвращается нормальный цвет лица. Надо сказать, что никто из ребят ни на секунду не усомнился в моих выводах. Это радует.

— «Связующие нити». Вернее, кое-кто из их правления. Ястребы, так сказать. Ну ничего. Они пожалеют, что со мной связались, Силой клянусь.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Чужой наследник 5

Оглавление

Интерлюдия Павлоград. Дворец алмаза

Глава 1 Награждение причастных

Глава 2 Наказание виновных

Глава 3 Как правильно дать себя похитить

Глава 4 Скверный поворот?

Глава 5 Без пристрастия

Глава 6 Первый день

Глава 7 Странная девочка и мехи

Глава 8 Ни дня без приключений

Глава 9 Бой с тенью

Глава 10 Беспокойные мысли

Глава 11 Как завоевывать друзей…

Глава 12 Убили, меня насмерть убили

Глава 14 Обезьяна с гранатой

Глава 15 Что ж мне разорваться?

Глава 16 Кладбище мехов

Глава 17 Приехали

Глава 18 Бульдоги под ковром

Глава 19 Дом, милый дом

Глава 20 Дела сердечные и просто дела

Глава 21 Экспедиция

Глава 22 Немного о техническом прогрессе

Глава 23 Хорошие новости и плохие предчувствия

Глава 24 Теракт

Глава 25 Жизнь продолжается

Глава 26 У вас несчастные случаи на стройке были?

Nota bene

Пожертвовать