Империя [Вадим Владимирович Чинцов] (fb2) читать онлайн

Волкодлак. Империя.

Глава 1

Вот уже второй час как мы во дворце Арпоксая торгуемся с царем македонян и его ближниками. Александр прямо у ворот попробовал меня расколоть, но я с трудом но скрыл пока дату его смерти. Сейчас же гости сидели за огромным овальным столом, выполненным по моему заказу из розового мрамора нашими захваченными в Оливии греческими мастерами. Другие мастера по дереву изготовили кресла, которые стояли вокруг стола, за которым Совет Старейшин вместе с царем решал встающие проблемные вопросы.

Появилась красивая не по годам развитая девушка с амфорой вина, Арпоксай хвастливо кивнул на нее — Моя младшая дочь. Не правда ли она красива?

Александр кивнул — Действительно, она прекрасна, хотя она на полголовы меня выше.

Сарматский царь довольный похвалой, добавил — Она прекрасно говорит по гречески и знает грамоту и математику! А еще она изучает персидский язык и запоем читает Гомера! Когда его дочь удалилась, разлив гостям вина, Арпоксай стер улыбку с лица — А теперь к делу!

Гости, убедившись в удобстве, развалились в креслах и пытались получить наших воинов за смешные по нашим понятиям деньги.

Я устал и веско высказался — Царь Македонии! Ты сам видел наших воинов, на них навешено брони и оружия минимум на десять тысяч драхм! — видя неверящие взгляды усмехающихся гостей, я обнажил свой клинок — Вот такие мечи мы лет десять назад продавали грекам в Танаисе по пять-семь тысяч драхм, такого металла нет в этом мире, его секрет изготовления принадлежит лишь нам! Я думаю что если я сейчас буду их продавать, то выручу намного больше. Из этой стали и наши панцири, их не пробьют ваши копья, да и персидские тоже! Мы могли бы разбогатеть лишь на торговле оружием, но предпочитаем получить военную добычу с побежденного врага!

Мой меч пошел по рукам и когда он вернулся ко мне я повернулся к царственному гостю — Встань, царь, мы с тобой испытаем наши мечи! Александр с сомнением достал свой меч, который намного уступал моему. Я убрал свой клинок и обнажил акинак, который был размером с гладиус — Вот этот клинок более подойдет для честного сравнения.

Александр вскочил и выхватил свой меч, я подошел к нему, смотря на него сверху вниз — Нет так не пойдет, а то ты еще будешь сомневаться, объясняя все моей силой и ростом. Богатырским сложением царь не отличался и к атлетическим состязаниям был равнодушен, предпочитая охоту, состязания поэтов и музыкантов. Я подозвал одного из пятнадцатилетних учеников, который ростом был чуть выше Александра и тот обнажил свой акинак, ничем не уступающий моему.

— На счет три скрещиваете мечи!

Бой продлился всего секунду — меч моего ученика как масло отрубил царский клинок и победитель, коснувшись ключицы, отошел на метр назад. Александр ошеломленно рассматривал свой обрубок, а когда взял в руки акинак моего ученика и не увидел даже мелкого скола, зарычал будто лев — Клянусь Зевсом, это лучший меч в мире!

Я усмехнулся — Ну положим, лучшие мечи у меня, так как я их лично ковал, потратив на каждый клинок по восемь месяцев!

Челюсти наших гостей упали до мраморного пола, а Арпоксай подтвердил — Даже мой меч ковался всего полгода, так что Микаэл не обманул вас, уважаемые гости! В наших запасах есть прекрасные клинки, изготовленные специально для греков, которые если и уступают моему мечу, то не намного! Один клинок я готов подарить тебе, царственный собрат!

Александр невольно поморщился при этом обращении — варвар, пусть даже и царь этих дикарей, сравнил себя как равного с просвещенным македонским царем. Однако промолчал, хоть и видел удивленные взгляды его друзей, не понимающие как он, Александр, не ответил на это оскорбление. Когда принесли один из мечей, предназначенных для подарков, ножны которого сверкали от драгоценных камней и жемчуга, Александр как ребенок схватил подарок и обнажил меч, в навершии которого была голова льва с глазами из рубинов, а по клинку шла надпись золотом на греческом «Этот меч достоин своего владельца».

Выполнив несколько ударов с тенью, Александр почувствовал прекрасный баланс и по его знаку мой ученик скрестил с ним свой клинок. После обмена десятком ударов Александр подал знак прекращения поединка и протянул подаренный меч своим друзьям, что бы те убедились в отсутствии зазубрин на лезвии — Этому мечу нет цены! И потому я готов согласиться на ваши условия, если конечно они не будут чересчур невыполнимыми!

Арпоксай довольно улыбнулся и обменялся со мной взглядами — Верховный жрец Ареса Микаэл, озвучь наши условия!

Я протянул Александру заранее заготовленные два экземпляра договора о найме сарматов на греческом языке, составленном на пергаменте — Прочти, царь! За каждого нашего конного воина в полном ламеллярном доспехе ты обязуешься заплатить в месяц половине серебряного таланта простым воинам и по серебряному таланту или сорок два грамма золота тем, кто прошел обряд и стал Бессмертным и это не обсуждается! За эту плату наши воины обеспечат тебе разведку и задержат врага в случае его внезапного нападения, дав твоим войскам подготовиться к отражению атаки. В случае применения сарматов в битве, то ты должен заплатить десятую часть от трофеев — денежной казны или сокровищ! Тебе покажутся эти условия слишком невыгодными, но это не так — каждый мой воин стоит пяти греческих наемников, а Бессмертные минимум десяти!

Александра договор просто добил — такого в цивилизованном мире еще не было и наем воинов был в устной форме. Читая текст, Александр едва удержался от ярости — В одном из пунктов договора указывалось, что командир нанятых сарматов сам принимает решение как правильно использовать сарматов в битвах, а в другом за невыполнение обязательств обе стороны соглашались оплатить немалый штраф до ста золотых талантов, причем зв просрочку выплата штрафа шли просто немыслимые штрафы.

Однако Александр быстро взял себя в руки и под договором поставил подпись — Александр, сарматский царь с трудом выписывая каждую букву, тоже начертал свое имя.

Я кивнул на кувшины с вином — Предлагаю выпить за подписанный Договор! И пусть между нами будет только дружба!

Александр, поглаживая рукоять своего нового меча, отпил вина из золотого кубка, который был украшен рубинами и изумрудами, поинтересовался — Кто поведет сарматов?

Я поклонился — Кому как не жрецу Ареса принять участие в войне. Правда за мое участие как ты понимаешь, будет иной оклад! Ты уже решил, сколько ты в состоянии нанять воинов?

Александр кивнул — Я готов заплатить за три тысячи тех, кого вы называете Бессмертными! Мы пожалуй отправимся в путь, как мои воины?

— Их разместили в казармах и они наверняка уже передохнули.

— Позволь, жрец, переговорить с тобой наедине! — Александр требовательно смотрел мне в глаза, не отводя взора и я кивнул — Пойдем в соседнее помещение, там и поговорим.

Как я и думал мои слова о знании даты смерти македонца не давали тому покоя.

— Ты, Микаэл, обронил, что в курсе когда я умру.

— Да, ты умрешь совсем молодым. Тебе будет всего тридцать два года и тебя погубит лихорадка. В тех краях, куда ты стремишься, свирепствуют различные заболевания, к которым у местных есть какой-никакой иммунитет, то есть приспособленность и они тоже мрут, но пришельцы из стран с совершенно другим климатом чаще местных заболевают и умирают. Скажи, царь, зачем тебе империя, которую невозможно удержать в повиновении? Захваченные тобой огромные территории после твоей смерти распадутся на несколько стран и ты не оставишь законного наследника, твой незаконнорожденный сын будет убит после твоей смерти. Неужели ради этого все твои будущие победы?

Александр побледнел и, не ответив, поспешил из дворца.

Когда кавалькада македонян покидала город, Александр спросил Эригия, который последовал за своими солдатами в сарматскую казарму — Ну и как твое мнение, сарматы действительно так опасны?

Эригий кивнул — За нами постоянно приглядывали, вокруг казармы определенно находились несколько сотен сарматов, которые умело скрывались, при этом осуществляя за нами полный контроль! Если бы мы только попытались выйти наружу и построиться для боя, нас бы нашинковали стрелами как ежиков! Ты бы видел их стрелы, я нашел наконечник стрелы, он выполнен из какой-то необычной стали. А его трехгранное жало наверняка пробьет любой наш доспех, я приказал насадить этот наконечник на стрелу и он пробил мой панцирь насквозь, хотя я поставил усиленную пластину.

Александр обнажил клинок подаренного меча — Похоже, что этот меч из той же стали, что и твой наконечник! Тогда да, панцири бы вас не спасли!

Александр был как никогда задумчив и не разговорчив. Когда же Гефестион не выдержал и, положив царю на плечо свою руку, спросил — Что тебя так гнетет, Александр? — то тот ответил — Решаю кого перед походом сделать царицей! Хочу оставить наследника, прежде чем отправлюсь на войну с Дарием! Пока же я склоняюсь к выбору в пользу дочери сарматского царя. Тогда я смогу быть спокойным за своего сына — Сарматы дадут по рукам любому, кто протянет их к моему трону в случае моей смерти.

Через месяц Александр вернулся сватать сестру моей супруги Кирку. Ее отец почти полдня торговался за ее приданное, когда же довольный Александр и взмокший от торга Арпоксай ударили по рукам, тут же в храме Геры жених и невеста принесли обеты и богиня получила щедрую жертву. Проводив молодых, мы вернулись к своим делам.

В апреле Александр прислал гонцов с письмом, в котором известил царя сарматов о необходимости нанятых воинов прибыть к концу апреля для переправы через пролив Геллеспонт.

Моя супруга порывалась все отправиться со мной — Да не хочу я без тебя в четырех стенах сидеть!

Я указал на ее увеличившийся живот — Тебе через полгода рожать, как ты думаешь сохранить ребенка на войне? Это даже не обсуждается! И еще, я тебе даю задание — к моему возвращению вытянуть из Аэрта все его знания и сдать экзамен на Бессмертную! Или тебе слабо стать одной из всего десятка Бессмертных женщин? И еще, на кого ты оставишь свою женскую армию?

Мои доводы подействовали и Зарина согласилась остаться в Оливии.

Я был не согласен с выбором Александра и отправил ему гонца с письмом, в котором я его извещал, что я со своими воинами переправлюсь через Босфор и вдоль берега двину к месту высадки армии Александра. В самом узком месте Босфора было где-то около семи сотен метров и мы, сняв доспехи и оружие, равномерно распределили их между заводными лошадьми. Пролив мы решили переплыть, держась за седла лошадей. Привязав уздечки заводных лошадей, так, чтобы они следовали гуськом, мы повели в воду своих коней, тянув за узду самую послушную лошадь. Сарматы раньше до моего появления практически не умели плавать, я же поставил перед своими учениками задачу стать хорошими пловцами, а за своими детьми и их родители подтянулись, считая для себя обидой уступать в чем либо своим отпрыскам.

Я оглянулся и обомлел. Девять тысяч лошадиных голов, плывущих одним стадом в лучах восходящего солнца, выглядели грандиозно. Жаль, что я не художник, а то бы запечатлел бы эту красоту. За полчаса мы добрались до противоположного берега, обсохли, пока высланная в три стороны разведка прояснит обстановку. Вернулась одна группа, которая нашла речку и мы отправились к ней напоить своих коней. Вторая группа также не обнаружила неприятеля, а вот третья обнаружила в паре километров от нашей высадки персидский пехотный полк, солдаты которого только-только просыпались и их вполне можно было застать врасплох.

Мы немедленно поспешили к неприятелю, взяв его в кольцо. По сигналу горна сарматы сжали кольцо и чуть ли не в упор начали расстреливать стрелами персов. В отличие от эллинов, персы не тренировали своих воинов, добиваясь безупречности, а полагались на количество воинов в строю, которое обычно сильно превосходило силы соперника. В войнах и сражениях персидская армия добивалась успеха в основном за счет значительного численного превосходства и использования конкретных боевых качеств покоренных народов (например, финикийцы предоставили персам очень приличный флот). Перед нами были не воины, а просто вооруженные персы, которые истреблялись как на бойне. Когда закончились стрелы, пришло время копий, которые перед стрельбой мы воткнули перед собой в землю.

Вскоре все было кончено, мои воины собрали трофеи и мы двинулись дальше. Мы вовремя вышли к месту высадки македонцев — Их передовые войска вели бой с персидской конницей, стремящейся опрокинуть их обратно в море. Корабли с основной частью армией Александра еще только подходили к берегу.

Построив тысячу сарматов клином, то бишь «свиньей», а две тысячи разделил на две части и отправил их в обхват врага с флангов, я отдал приказ и бронированный клин ударил персам в спину, рассекая их надвое. Одновременно с этим на обе части персидских всадников с флангов провели обстрел сначала стрелами, а затем выживших добили холодным оружием.

Александр в сопровождении своих друзей соскочил в воду, не дожидаясь пока корпус корабля ударит в берег.

— Как вовремя появились твои воины, Микаэл! Я уже не жалею потраченных на сарматов денег!

— Которые еще не выплачены, царь!

Александр нетерпеливо махнул рукой — По договору я выплачу все в конце месяца. И я не рассчитывал кормить столько лошадей! Я не знал, что вы с собой ведете еще двух запасных лошадей.

Я усмехнулся — Этих лошадей мы прокормим сами. Неподалеку от сюда мы уничтожили персидский полк, который вероятно должен был прикрыть побережье и помочь коннице пресечь вашу высадку. Не хочешь ли, царь, купить их оружие и доспехи? Мы сложили все это в километре от берега.

Александр удивленно покачал головой — Вот уж действительно вы уже оправдали вашу оплату! Интересно, где сейчас основное войско персов?

— Согласно докладу моей разведки персы ждут тебя с войском на крутом берегу реки Граник недалеко от легендарной Трои. Сколь велико твое войско, Александр?

— Общее число выступивших со мной в Восточный поход воинов составляет почти сорок тысяч, при этом мы должны соединиться с гарнизоном приблизительно в десять тысяч воинов, который был отправлен в Малую Азию еще моим отцом. Главную ударную силу составляют наиболее преданные мне македонские подразделения, тогда как греки и варвары выполняют вспомогательные функции.

Я кивнул — Однако немало тебе удалось собрать! Я допросил взятых пленных, они уверяли, что персидские военачальники уверены, что ты будешь искать удобную переправу через реку, чтобы обойти их войско с флангов, и в этот момент, когда греко-македонские ряды будут особенно уязвимы, рассчитывают нанести сокрушительный конный удар.

Через три дня мы вместе с войском Александра вышли к реке Гранник.

Командир греческих наёмников на персидской службе Мемнон, знакомый с македонской военной системой и лично с Александром, предложил малоазийским сатрапам свой план отражения агрессии. Он предполагал отказ от сухопутных сражений, тактику «выжженной земли» (в том числе разрушение городов на пути македонян), активные действия флота и удары в тыл врагу, в Греции. Но этот план, крайне опасный для Александра, был отвергнут: сатрапы не хотели подвергать разграблению свои земли. К тому же они были уверены в силе своей конницы. Мемнон покачал головой — он понял, что персы, возомнившие о себе слишком много, теперь обязательно проиграют в этой войне.

Александр, осмотрев диспозицию, неожиданно даже для собственных стратегов приказал атаковать персидский лагерь прямо через крутой берег реки, на котором карабкающиеся воины даже не могли выстроиться в каком-либо сносном боевом порядке. И он не просчитался: совершенно не ожидавшие, что македоняне и греки отважатся основными силами штурмовать крутояр, персы сосредоточили свои силы на боковых подступах к лагерю. Казавшийся персам безопасным берег реки оставался почти без прикрытия, и воины Александра, вскарабкавшись по береговой круче, смогли нанести удар противнику в тыл и вызвать в его рядах сумятицу.

Я со своими Бессмертными был в первых рядах, оставив свой табун под присмотром сотни воинов. И мы первыми оказались наверху, ударив в правый фланг персам.

Когда персы опомнились и развернули свои основные силы навстречу наступавшему войску Александра, время уже было упущено. В завязавшемся жестоком сражении македонский царь, то ли желая максимально вдохновить свою армию, то ли просто от горячей и злобной натуры сам бросился в гущу врагов, где получил удар мечом по голове, однако шлем спас его, хотя и был разрублен. Собственноручно Александр сразил командующего персидским войском зятя Дария. Потеряв в битве около тысячи человек убитыми, персидские воины обратились в бегство; погиб весь отряд сражавшихся на персидской стороне греческих наемников. Войско Александра, несмотря на невыгодные условия начала атаки, потеряло убитыми всего около ста человек. Среди сарматов не было даже раненных.

После поражения персидских войск при Гранике в ахеменидской Малой Азии, значительную часть населения которой составляли греки — потомки переселившихся сюда в давнее время выходцев с Балканского полуострова, начался совершенный политический разброд. Сатрапы, опасавшиеся оставлять кормившие их провинции, не желали выводить войска для формирования общей армии, способной дать решительный отпор греко-македонскому наступлению, а старались справиться с Александром каждый собственными силами. В результате количества выступавших против Александра персидских войск просто недоставало для эффективного сопротивления, к тому же, в открытом бою тактика Александра оказалась намного эффективнее тактики персов.

Глава 2

Победа Александра резко изменила ситуацию: теперь было ясно, что македонская конница сильнее вражеской, так что просторы Малой Азии были открыты перед армией Александра. Власть Ахеменидов в этом регионе рухнула. Фригия добровольно подчинилась царю, а её сатрап Арсит покончил с собой; Михран, комендант Сард, считавшихся неприступными, сдал город вместе с богатейшей казной; греческие города один за другим свергали ориентировавшиеся на персов олигархические режимы и открывали перед македонянами ворота. Александр, который в балканской Греции так же, как его отец, поддерживал олигархию, в новых условиях одобрял демократизацию политического строя. Он отменил подати, наложенные на греков персами, но при этом ввёл специальный взнос и объединил формально «освобождённые» греческие города в особый округ, во главе которого поставил своего человека. В остальном Александр сохранял на завоёванных территориях персидскую систему управления. Сатрапами он назначал македонян, греков или лояльных ему персов

Вскоре после прибытия в Карию Александра встретила Ада, бывшая правительница Карии, отстранённая от власти своим братом Пиксодаром. Ада сохранила власть лишь над одной неприступной крепостью Алиндой.

Александр пригласил Аду в свой шатер и там, усадив свою гостью на походное кресло, он поинтересовался — Я слушаю, вы пришли обсудить условия сдачи крепости?

Ада внимательно внимательно осматривала царя армии завоевателей и осталась довольна увиденным — Я пришла вам помочь, Великий царь!

— Чем вы можете мне помочь? И самое главное почему вы готовы это сделать?

Женщина, которая разменяла пятый десяток лет, грустно улыбнулась — Я готова сдать город Алинды, находящийся под моим управлением и готова оказать поддержку тебе, великий воин: правители многих городов, являются моими родственниками и прислушаются ко мне, если ты, Великий Александр, поможешь вернуть мне власть над всей Карией! Я готова признать тебя своим сыном, проведя усыновление и ворота крепостей перед тобой откроются сами без штурма!

Александр задумался, если это правда, то он сможет склонить на свою сторону большую часть карийцев.

— Хорошо! Только я дам другое название твоему городу, он будет называться Александрией-на-Латмосе.

В первый раз после Граника македоняне встретили сопротивление в карийском городе Милете, гарнизон которого возглавлял грек Гегесистрат. Александр осадил этот город с суши, а с моря к Милету подошёл его флот, всего на несколько дней опередивший корабли персов. С помощью осадных машин македоняне разрушили крепостные стены и взяли город штурмом; персидский флот, оказавшись без запасов еды и воды, отступил. Сарматов Александр к штурму не привлек, посчитав что использовать нас как убойное мясо слишком невыгодно.

После этого у персов осталась только одна опорная база на западном побережье Малой Азии — Галикарнас. Там укрылись Мемнон с уцелевшими греческими наёмниками, сатрап Карии Оронтобат, ряд знатных македонских эмигрантов. Со стороны моря Галикарнас защищал огромный флот в четыреста кораблей. Галикарнас был процветающим городом, одним из самых крупных на побережье Малой Азии. Периметр его стен достигал шести километров. Как и в других греческих городах на северо-западной окраине города был акрополь — крепость на высоком холме

Александр приказал строить осадные башни. Я с Бером стояли в стороне, наблюдая за строительством. Бер удивленно кивнул на греков, которые как муравьи готовились к штурму стен — Я не пойму, почему бы нам не захватить участок стены и не войти в город?

— Ну во-первых, зачем мы сейчас будем выпрашивать то, за что нам положена отдельная плата и после неудач Александр наверняка про нас вспомнит. Да и не хочется демонстрировать грекам как мы именно захватываем крепости. Подождем!

Защитники Галикарнаса ожесточённо оборонялись, предпринимая вылазки и сжигая осадные башни македонян. Александр почернел от злости и в этот момент он заметил мое довольное лицо — Ты чему радуешься, жрец?

Я покачал головой — Ты не прав, я просто удивляюсь твоей забывчивости!

Александр хмуро на меня смотрел, будто пытаясь испепелить меня до тла — Это ты о вашем умении захватывать крепости без крови?

— Ты догадлив, царь! Правда за это тебе придется выделить моим сарматам еще десятую часть от той добычи, что находится за стенами Галикарнаса.

Александр указал на город — Договорились, идите и помогите мне как можно быстрее взять этот город!

Дождавшись темноты я лично вместе с Бером, который тоже хорошо навострился ползать по стенам, переодевшись в черное, полезли наверх по той части стены, которая примыкала к воротам, ведущим на Миласу. Македонский лагерь почти полностью погрузился в темноту, и отсюда не было видно, как воины, несколько дней пытавшиеся разбить ворота города, выходящие на Минд, споро грузятся на корабли, чтобы обогнуть бухту с противоположной стороны и там провести высадку. Горожане, уставшие от приступов, похоже спали без задних ног. Взобравшись наверх, мы скинули вниз шелковые шнуры и потянули их наверх с прицепленными к ним веревочным лестницам. Закрепив с помощью крюков лестницы, мы выждали, пока нам поднимут наши панцири и оружие. Взяв в руки луки, мы во главе наших воинов направились к воротам. Греки, охранявшие выход из города, бессовестно дрыхли, потому их взяли в ножи. Распахнув ворота, мы подали со стены знак факелом. Сотня моих бойцов приготовились защищать ворота в случае появления врага, но его все не было и вот мои тысячи конных воинов наконец начали захват города и уже ничто не могло спасти греков, Македонское войско радостно ворвалось за стены и растеклось по его многочисленным улицам. Я же отдал приказ и моя конница вернулась в свой лагерь. Я посчитал, что и так мы сделали слишком много, обойдутся и без нас.

После затяжных боёв Александру всё-таки удалось пробиться к центру города и тогда Мемнон поджёг город, а свои войска эвакуировал на Кос. Заняв Галикарнас, македоняне окончательно его разрушили по приказу царя. С этого момента характер войны радикально изменился. Мемнон, назначенный главнокомандующим в этой войне (возможно, ещё во время обороны Галикарнаса), перенёс боевые действия с азиатского материка в Эгеиду, в тыл македонянам. Александр же распустил свои корабли, понимая, что на море персы в любом случае сильнее, и не имея достаточно денег, чтобы финансировать флот. Теперь его задачей было занять всё средиземноморское побережье, чтобы лишить персидские корабли их баз. Таким образом, обе армии действовали в тылу друг у друга. После взятия Галикарнаса Александр как и обещал передал правление Карии Аде и вручил ей правление всей страной'. Такое отношение к Аде расположило карийцев к Александру. Ликия, которая до этого была подконтрольна карийским династиям, была передана в управление Неарху.

От Галикарнаса Александр двинулся на восток и, не встретив особого сопротивления, занял прибрежные регионы Ликию и Памфилию. Потом, уже зимой 334/333 годов до нашей эры, он ненадолго ушёл на север, во внутренние районы Малой Азии. Царь занял Гордион, где, взяв с собой меня с Бером, он вместе со своими приближенными он решил лично посмотреть на установленную царем Гордием в цитадели города повозку, благодаря которой пришёл к власти, опутав ярмо повозки сложнейшим узлом из кизилового лыка.

Местные жрецы пояснили Александру — Когда царство Фригия осталось без правителя, то фригийцы обратились к оракулу за советом, кого выбрать царём. Оракул предсказал, что избрать нужно того, кого они первым встретят, едущим на повозке по дороге к храму Зевса. Этим человеком оказался простой земледелец Гордий. Став царём Фригии, он основал столицу, дал ей своё имя. Великий Александр! По преданию человек, который сумеет распутать этот «гордиев узел», станет властителем всей Азии!

Александр обошел повозку по кругу, пытаясь понять хитрость Гориева узла. Его друг Птолемей выхватил свой меч — Я предлагаю попросту разрубить этот узел! Ты завоюешь весь мир! Но мечом, а не дипломатией!

Александр покачал головой — Это слишком простое решение, неужели ты считаешь, что твой царь не в состоянии решить эту задачу? Убери меч, Птолемей.

Затем Александр повернулся ко мне — А ты что думаешь, жрец? Есть ли решение у этой задачи?

Я пожал плечами — Похоже начинать нужно не с распутывания узла, а изучить саму повозку.

Александр кивнул и полез под телегу — А ведь ты прав, Микаэл! Действительно, для того, чтобы освободить ярмо нужно вынуть из переднего конца дышла крюк — так называемый «гестор», которым закрепляется ярёмный ремень.

Решив хитроумную задачу, Александр с достоинством принял овации восхищенных жрецов Зевса — Жаль, что у вас в городе только одна загадка! Скучно у вас, просто кошмар!

Я предложил развеять скуку — Александр, я предлагаю тебе научиться игре в нарды, эта игра находится в доме, в котором мы с Бером остановились! Когда начнешь играть, так втягиваешься, что забываешь о бо всем. Мы с моим другом только и спасаемся этой игрой.

Александр быстро вник в суть игры и стал довольно сильным игроком. Нарды так пришлись ему по душе, что Александр повелел заказать ремесленникам большую партию досок и фишек с зариками для своих воинов.

Но недолго мы отдыхали — волей Александра его войско заняло Каппадокию, где царь принял знаки верности от пафлагонцев и спешно вернулся на юг, поскольку узнал, что Дарий собрал большую армию в Северной Сирии.

Александр на военном совете высказал опасение — Если персы займут горные перевалы, связывающие Малую Азию с Сирией, то мы умоемся кровью!

К счастью его страхи не оправдались. Македоняне беспрепятственно вошли в Киликию и заняли Тарс, где Александр очень серьёзно болел: в жаркую погоду он бросился в ледяную воду реки Кидн и простудился, так что некоторое время его положение считалось безнадёжным. Даже доверенный врач Филипп из Акарнании был уверен, что царю не выздороветь.

Тогда я взялся за лечение Александра с помощью бесконтактного энергетического воздействия на силовые узлы. Смотря на мои манипуляции руками, приближенные царя решили, что я сильный колдун и теперь опасливо держались от меня подальше. Александр быстро поправился, в благодарность за лечение он подарил мне захваченных танцовщиц.

Подарок был во истину царским — двум сногсшибательным красавицам было около семнадцати лет, они во время танца заставляли зрителей завораживающе следить за их сексуальными движениями. Во время танца почти все пускали слюни, открыв рот, македонцы не отрывали взгляда от едва одетых тел.

Поделив с Бером девушек, мы практически все ночи проводили, млея от умелых ласк. И где только этому их только научили!

В течение 333 года до н.э. важные события происходили в Эгеиде. Мемнон одержал ряд побед в этом регионе и завязал переговоры о союзе со Спартой и Афинами, но в мае во время осады Митилены он внезапно умер. Его преемник Фарнабаз оказался менее способным военачальником, так что действия персов в этом регионе перестали быть угрозой для Александра. Дарий отозвал часть греческих наёмников, служивших под началом Фарнабаза, и включил их в состав своей армии, концентрировавшейся в Северной Сирии. В октябре 333 года до н.э. в горной местности под Иссом Александр, двинувшийся из Киликии на юг, столкнулся с этой армией; хотя македонян было в несколько раз меньше, чем их врагов, но персы были зажаты в узкой теснине между морем и горами и не могли использовать своё численное преимущество.

Александр поставил перед нами задачу нарушить порядок на левом крыле персов и я приказал всем сарматам разбиться на пятерки, которые устремлялись на огромное скопище персов, проходя сквозь них, как горячий нож сквозь масло: виртуозное владение оружием и постоянное поддерживание яра позволяло моим воинам поражать противника, самим оставаясь неуязвимыми. Персы от вида воинов в волчьих шкурах впадали в панику, темные люди того времени считали что на них напали люди-волки, демоны из глубины земли. Я держался рядом с Бером, мы не давали персам понять что происходит, я из-за усиленного тренировками своего энергетического каркаса смог помимо отвода глаз всем окружающим меня на три- четыре метра врагам внушить что помимо нашей пятерки вокруг еще с сотня сарматов и персы поддавшись внушению, начали азартно рубить своих же, принимая их за врага.Несомненно, подобное требовало огромного выплеска энергии, после чего джанийцы разворачивали коней и скрывались.

Когда моя пятерка прорубилась назад, к нам подъехал Александр — Микаэл, с кем продолжают сражаться персы, все твои воины уже вышли из битвы?

— Помутнение мозгов, бывает такое, правда редко. Мне кажется самое время, чтобы ударить всем твоим войском, Великий!

Александр кивнул и потянул из ножен подаренный мною меч. Вслед за своим царем в бой под командованием самого Александра вступили знаменитые фаланги македонцев, которым персы уже не могли оказать достойного сопротивления после учиненного нами беспорядка в их рядах.

Македонский царь снова возглавил конную атаку на правом фланге. Он разгромил левое крыло противника и ударил по центру, стремясь сразиться с Дарием. Тот бежал, хотя исход битвы ещё был неопределённым (его греческие наёмники смогли остановить на время натиск македонской фаланги). Узнав о бегстве своего царя, персидская конница тоже предпочла выйти из боя, а греки после этого были большей частью перебиты (восемь тысяч греков сумели спастись и в дальнейшем присоединились к антимакедонскому движению в Греции).

Когда я собрал своих сарматов воедино, я охренел — почти вся защита лошадей и ноги всадников были залиты кровью персов, ну просто конные мясники!

Победа македонян была полной; во вражеском лагере была захвачена огромная добыча, включая три тысячи талантов золота, а также сына, двух дочерей, жену и мать Дария. Знатные пленники готовились к самому худшему, но Александр обошёлся с ними очень великодушно. Другие сокровища персидского царя были захвачены позже в Дамаске. Благодаря этому Александр не испытывал больше недостатка в средствах.

Эта победа имела огромное значение для всей войны: её следствием были деморализация персов, потеря ими всей западной части царства и потенциальных союзников в греческом мире. Александр теперь мог выбирать между двумя направлениями — восточным, куда бежал Дарий, и южным. Он выбрал второе, чтобы лишить ахеменидский флот его баз (в первую очередь в Финикии). Арад, Библ и Сидон подчинились ему без сопротивления, а Тир попытался было занять нейтральную позицию и был осаждён. Македоняне столкнулись с огромными трудностями: Тир находился на острове и был практически неприступен.

Александр вызвал меня в свой шатер, где кроме него были все его ближники — Здравствуй, Микаэл! Мне нужна опять помощь сарматов — Чтобы построить дамбу между материком и островом нужны просто астрономические деньги. Я приказал своим новым финикийским подданным предоставить для осады свои корабли. Тирский флот в сегодняшнем сражении был разбит и осадные машины мои воины тащат к стенам города и со временем мы конечно сможем пробить бреши. Но на это потребуется около полугода осады. Если вы сможете открыть ворота, я отдам вам на разграбление города один день. Представляешь, Микаэл, сколько добра вы сможете вывезти? Я даже дам тебе корабли что бы вы добычу отправили домой!

Я раздумывал, так как стены Тира хорошо охраняли даже ночью. Вошел начальник охраны — Великий! Дарий прислал к тебе послов с предложением заключить мир.

— Впустить их, послушаем, что они могут мне предложить!

Посол с крашеной хной бородой трусливо смотрел в пол — Мой царь готов выдать за тебя, царь Македонии, одну из своих дочерей, Статиру, и уступить земли «от Геллеспонта до Галиса», то есть западную половину Малой Азии!

Парменион посоветовал было принять эти условия, начав со слов — Будь я Александром… но царь оборвал его со словами — Я тоже принял бы эти условия, будь я Парменионом! Но нет, я уничтожу Тир!

Затем подал знак и послов увели из шатра. Александр опять подошел ко мне — Что ответишь мне, жрец? По силам твоим Бессмертным эта задача?

Я кивнул — Мы попробуем. Пока своими осадными машинами продолжай обстрел стен в течении трех суток подряд. Нехрен горожанам нежиться в постелях!

На стену в состоянии яра, включив отвод глаз, опять полезли мы с Бером и я пожалел, что не взял в поход хотя бы сотню своих спецов. Когда я добрался др верха стены, в мою сторону вдруг направился грек с факелом в руке. Он решил заглянуть вниз и, встретившись с моим взглядом хотел заорать, увидев перемазанную черным мое лицо, но я, оставшись висеть на левой руке, правой дернул этого любопытного за волосы и тот рухнул вниз, почему-то не проронив ни звука. Может быть у него произошел разрыв сердца? Бер, которого едва не задело летящее вниз тело, укоризненно покачал головой.

— Ну извини, я ж не специально!

Подтянувшись, я расслабленно сел, свесив вниз свои ноги.

— Ну вот и подкрался незаметно северный зверек, господа греки! Я принялся облачаться в доспехи — осталось совсем немного, всего-то вырезать около пары сотен персов.

После взятия Тира две тысячи его защитников Александр приказал распять на крестах, остальные (около тридцати тысяч человек) были проданы в рабство.

Глава 3

Предварительно забрав казну, Александр отдал Тир как и обещал нам на разграбление. Полсотни боевых возов, которые шли в качестве нашего обоза уже через несколько часов наполнились самым ценным, что было у горожан. Подумав, я решил отправить награбленное и большую часть денег, полученных от Александра в качестве оплаты сарматских воинов, назад в Ольвию. В качестве охраны сокровищ посовещавшись с Бером, который останется здесь, я решил выделить почти тысячу человек, возглавив этот переход.

Александр нехотя согласовал со мной временное уменьшение сарматского войска — Жаль, что треть сарматов пусть и временно покинут мою армию, я привык не думать о разведке и о охране моей армии во время сна. Сарматы отлично с этим справляются.

Я усмехнулся — Зато ты сэкономишь кучу денег, целой тысячи человек и мне не нужно платить зарплату. Ты же планируешь пойти в Египет?

Александр восхищенно кивнул — Я все не могу привыкнуть к твоему знанию будущего!

— В Египте местное население ненавидит персов, а часть войск сатрапа Мазака была уничтожена при Иссе, поэтому Мазак сдастся тебе без боя. Ты будешь встречен как освободитель и немедленно провозглашён фараоном, после чего вернешь местным жрецам их прежние привилегии. Задержавшись в Египте на полгода, ты совершишь паломничество к оракулу Амона в оазисе Сива в Ливийской пустыне, причём прорицатель обратится к тебе как к сыну бога. Близ канопского устья Нила ты оснуешь город Александрия Египетская, который вскоре станет одним из главных культурных центров древнего мира и крупнейшим городом Египта.

— А дальше! — Александр, открыв рот, слушал мои пророчества.

— Дарий начнет собирать новую армию. В июле македонское войско перейдет Евфрат, а в сентябре — Тигр, на переправе через эту реку мы и встретимся.

Александр аж вспотел от нетерпения — А потом?

— Потом суп с котом! Дарию надерем зад и на этом придет конец его империи. Твои амбиции поведут тебя дальше и возмущение твоих воинов, уставших от постоянной войны повернет тебя назад. Но мы с тобой после этой последней самой тяжелой битвы поговорим еще!

Александр ненадолго задумался и сжал мое предплечье — Я теперь могу позволить нанять большую армию, приведи сюда всю свою армию, Микаэл и твои сарматы вместе с тобой будут купаться в золоте.

Я посмотрел в глаза молодого царя и понял — он хочет с помощью сарматов дойти до Индии.

Попрощавшись с Бером, я проверил как закрепили грузы в вагенбургах, изготовленных пленными греками, и покидав туда же живых овец, мы с тысячей Бессмертных тронулись в обратном направлении.

Дороги были опустошенны войной и мы без происшествий добрались до Никомедии, города, стоявшего на берегу Мраморного моря и являвшегося столицей Вифинии. Царь Вифинии Бас считался первым независимым правителем Вифинского царства. Он успешно отразил нападение Каласа, одного из военачальников Александра Великого, и умело отстаивал независимость Вифинии. Оставив свой обоз на расстоянии пяти километров от городских стен, я в сопровождении шести воинов, оставив копья в обозе, подъехал к воротам, из которых в этот момент выезжал торговый караван.

Стражники при виде нас напряглись и один из них буркнул — Кто такие?

Я подбросил в руке серебряную монетку — Я посол сарматского царя Арпоксая и мне нужно в порт.

Стражники прикипели взглядами к моей ладони, на которую я выложил еще три серебряные монетки — Если ты не злоумышляешь против нашего царя, то проходи!

Я бросил монеты самому толстому стражнику и они исчезли в его руке.

Улицы города кипели жизнью, выливаемые нечистоты только подтверждали эту мою мысль — если люди питаются, то значит все здесь не так уж и плохо. Мальчишки, одетые в тряпье, голодными глазами провожали нас, боясь приблизиться ради попытки выпросить мелкую монету. Все встреченные жители так же с опаской расступались, давая нам дорогу. Мы блистали своей бронею как какие-то металлические статуи, ожившие по мановению богов. Добравшись до порта, мы нашли крупного судовладельца. Это был толстый, заплывший жиром грек, который со страхом посматривал на нас, оглядываясь на своих троих телохранителей, которые в это время молились всем богам, чтобы жуткие варвары не захотели прирезать их спесивого хозяина. А вместе с ним обязательно зарубят и их этими длинными мечами. Волчьи шкуры на нас еще больше заставляли сердца охранников биться с бешенным ритмом.

Я улыбнулся — Нам нужны корабли, чтобы перевезти чуть дальше Византия мои товары. В сам город мне не нужно, достаточно выгрузиться неподалеку. Пятьдесят кораблей я думаю хватит. И еще — мои телеги ты переправишь по возращению твоих посудин.

Толстяк вытер пот полою своего плаща и начал торговаться. Придя к соглашению, он пропищал — Я думаю, что не стоит ваш товар везти через весь город и платить огромную пошлину! На побережье в сторону Колхидона есть удобное место, там даже мостки установлены. Там я погружу ваши товары. Завтра утром я подгоню свои корабли.

Мы развернули своих коней, а я вздохнул — ну что за люди! Не хотят честно вести свои дела. Бегающие глазки толстяка рассказали о его замысле больше чем любой соглядатай. Меня попробуют ограбить!

Следующим утром моя разведка донесла, что у побережья действительно стоят полсотни кораблей. Вот только вдалеке в море были видны еще галеры, набитые воинами и они с рассветом удалялись все дальше, пока их не стало видно с берега. Мы достигли обговоренного места, где нас ждал толстяк, и стали перегружать захваченное добро, которое было упаковано в кожаные мешки. Вот только ценности заняли всего лишь половину места в кораблях и потому его стали занимать мои воины, готовя луки.

Толстяк не рассчитывал на такое сопровождение моего груза и теперь как лягуха разевал рот, глядя как натягивают тетивы сарматы. На каждое судно поместилось по двадцать человек, с ними мы погрузили свои копья и панцири. Расплатившись с толстяком, я погрозил ему пальцем — Обратно я приду с огромной армией и если у меня возникнут к тебе какие-то вопросы, то я тебя и на дне морском достану.

Незадачливый скупердяй проводил взглядом сарматов, которые устремились в сторону пролива и поскреб затылок — он не знал как дать своему зятю весточку не пытаться захватить груз, который так хорошо охраняется. «Придется искать нового мужа для своей дочери!» — с этой мыслью толстяк понуро приказал своим людям охранять странные телеги, а сам решил вернуться в город.

А ничего не знающий зять с вожделением глядел на приближающиеся корабли. Вот его быстроходные галеры рванули с места, разгоняясь под звук барабанов. Когда до каравана оставались метров тридцать из-за бортов поднялись закованные в доспехи воины и как в тире открыли стрельбу из луков по пиратам. Выбив все живое, сарматы потребовали пристать к потерявшим ход галерам. Моряки, перепугавшись до чертиков, выполнили их приказ и сарматы собрали трофеи и свои стрелы. На все ушло совсем немного времени и караван пошел дальше, рассекая волны Мраморного моря, называемого здесь Понтида.

Я же со своей немного поредевшей армией достиг пролива и мы опять пересекли его, плывя рядом с лошадьми. Мы застали разгрузку последних кораблей. Гора трофеев росла, а вокруг прибывшие вместе с грузом сарматы уже готовились к обороне. Увидев нас, поневоле спешенные воины торжествующе проорали клич племени. Я же напомнил морякам о телегах, которые ждалипогрузки и пригрозил им всеми карами, пообещав же в случае быстрого возвращения с телегами каждому по пять серебряных монет. Моряки, услышав о награде, стали работать как заводные, чем вызвали улыбку на моем лице.

В Оливии нас встретили как героев, привезенных нами сокровищ хватит на десятки лет жизни без набегов. Увы, но без этого сарматы превратятся в народ, который растеряет навыки ведения войны.

Не успел я толком побыть с женой и почти двухлетним сыном, как меня срочно пригласили на Совет Старейшин, на котором я вкратце рассказал о войне Александра с персами и о нашем в ней участии.

Арпоксай задумчиво выслушал мой рассказ и откинулся на своем троне — Значит Александр готов нанять всю нашу армию! Это ты вовремя успел, мы собирались пройтись широким бреднем и отыскать кочевья еще несколько сарматских племен, которые еще не вошли под мою руку! Молодежь тоже возьмешь?

— Всех от семнадцати лет я думаю нужно обязательно провести через эту войну. Во-первых, такой военной практики еще долго не будет в наших землях и всем будет полезно поучаствовать в битвах, где с каждой стороны минимум десятки тысяч человек. Во-вторых, за каждого воина мы получим неплохую оплату. Македонянин после нескольких побед стал очень богат и его не плохо бы потрясти, тем более что он, став богаче, стал щедрее.

Аэрт не выдержал и задал свой вопрос — Ты, Микаэл, мечтал побывать в Индии, теперь ты решил осуществить свою мечту, помогая Александру дойти туда даже если взбунтуется его войско?

— Да, я мечтаю посмотреть на ту страну, которая меня манит своей историей и своей культурой. Я обязательно привезу оттуда статуи многорукой богини Лакшми, богини благополучия, изобилия, процветания, богатства, удачи и счастья в индуизме. Она — воплощение грации, красоты и обаяния. А также привезу многорукую богиню Кали и вы при виде изображения богини Кали с ее вытянутым языком, бусами из черепов, юбкой из рук, танцующей демонический танец на смиренно лежащем под ее ступнями мужем Шиве, ваше восприятие взорвет ваш мозг! Индусы считают, что Кали является аспектом женской энергии Шакти, которая и порождает жизнь и дает начало всему творению Вселенной. Эта богиня также олицетворяет фертильность и творчество, а еще — материнскую заботу и защиту, она олицетворяет собой саму природу, творческую, беспощадную и дикую, однако, в то же время любящую и заботящуюся о своих творениях.

Арпоксай дослушав кивнул — Привози, мы найдем место этим богиням, благо храмов эти греки понастроили довольно много.

Аэрт повернулся к царю — Великий царь, прошу отпусти меня вместе с Микаэлом, мне тоже захотелось взглянуть на эту удивительную страну.

Арпоксай согласился — Отправляйся, жрец! Только не вздумай там остаться! А то с тебя станет нести свет Арея далеким индусам!

Я возразил — У индусов есть свой бог войны Сканда, который изображается стройным юношей с копьём и луком. У него шесть голов и двенадцать рук и ног. Также Сканда может ехать или сидеть на павлине — своём священном ездовом животном. Я, участвуя в сражениях, пришел к выводу, что нашим воинам нужно иметь по два лука. К тому, которым вооружены сарматы нужно добавить длинный лук, из которого невозможно вести огонь конному, но который для спешенного воина будет просто незаменим из-за увеличения дальности стрельбы.

Я решил научить сарматов изготавливать маньчжурский лук длиной около двух метров.

— Правда на его изготовление требуется чуть больше года, поэтому всем остающимся сарматам придется научиться этому ремеслу, надеюсь к нашему возвращению будут готовы десятки тысяч луков, которые останется только досушить. Только на сушку потребуется целый год!

Царь сарматов развел руками — Тогда я разошлю всем племенным вождям указ прислать своих мастеров для обучения. Пока ты не ушел в поход, Микаэл, начинай обучать людей!

С трудом дождавшись окончания Совета, я поспешил в свой небольшой уютный дворец. Вечером я как Верховный жрец Арея должен был провести обряд принесения жертвы Аресу, а пока я спешил в термы, которые должны быть натоплены и где меня с нетерпением ждала Зарина.

На ходу сбрасывая одежды я посетил мыльню, которую я добавил к греческой банной «программе», которая начиналась с купания в холодной воде во frigidarium, затем в чуть теплой воде в tepidarium, и потом в caldarium, в горячей водой. Мыло по методике шумеров получали из смеси древесной золы и воды, которую кипятили, затем растапливали в ней жир, получая мыльный раствор. Намылившись, я растер тело лыковой мочалкой и служанка, поливая меня из ковша, смыла с меня грязную пену, после чего я пошел по стопам греков. В бассейне с горячей водой уже нежилась моя супруга, игриво стреляя в мою сторону глазами.

Распущенные волосы, которые Зарина обычно заплетала в афрокосички, которым я ее научил, были распущены и длиной достигали ее роскошной попы. Вот и сейчас Зарина встала и медленно вышла из бассейна, то прикрываясь своей мокрой гривой волос, то движением головы откидывая волосы и открывая свое мускулистое тело, поманила меня пальцем в сторону ковра из сшитых овечьих шкур. Я как заколдованный волшебной флейтой двинулся к Зарине, которую роды совершенно не испортили, ее талия осталась такой же, лишь грудь увеличилась на размер да бедра округлились.

— Как же я по тебе соскучилась, Микаэл! Правда после рождения Таная мне было чем заняться! Мальчик требовал к себе много внимания и если бы не служанки, я бы от его криков ночами сошла бы с ума!

Я опустился на шкуру, на которой уже заняла место Зарина — Предлагаю приложить все усилия для зачатия еще одного мальчика!

— Я только за, но и против девочки я тоже не возражаю! — Зарина завела руки за голову и ее соски задорно покраснели и затвердели.

Статую Ареса перевезли из нашего бывшего города около Танаиса и водрузили ее на мраморный пьедестал в огромном храме, который раньше был посвящен греками Зевсу, оттуда бог войны смотрел на собравшихся сарматов. Перед статуей стояла глыба, в которой природа создала глубокую узкую щель, а руки людей вставили в это углубление клинок меча.

К мечу в камне подвели молодого быка, которого с трудом удерживали за цепи несколько воинов. Я подошел к голове быка и сосредоточился на его глазах, заставив быка с помощью яра застыть как статуя, с быка сняли цепи и я взял в руки свой японский меч тати, одним ударом отрубив быку голову. Рухнувший бык, оросил своей кровью меч и забили барабаны. Мне поднесли чашу с тем пойлом, которое позволяет жрецам общаться с богами.

В этот раз Арес смотрел на меня глазами ожившей статуи. Ее голова наклонилась ко мне и Арес усмехнулся — Вот мы и снова встретились, Перерожденный! Я за тобой приглядываю краем глаза, твое желание попасть в Индию и помочь Александру пролить там кровь я одобряю. Но послушай совета — не задерживайся в Индии, иначе и сам помрешь раньше срока и свою армию сгубишь — проказа или лихорадка, выбирай от чего ты помрешь, оставшись в джунглях больше трех месяцев!

Очнулся я неожиданно и сжал пальцами виски — голова раскалывалась просто ужасно. Вокруг все замерли, не произнося ни слова, смотря на меня почти как на святого. Туши убитого мною быка уже не было, ее видно уже убрали.

Я с помощью энергии убрал головную боль и непонимающе спросил — А почему вы на меня так смотрите?

Арпоксай подошел и удивленно произнес — Ты вот уже час общаешься с богами! Мы пробовали тебя привести в чувство, но ты будто окаменел, мы не могли тебя даже сдвинуть с места. Что тебе сказали боги?

— Час? Я всего несколько минут говорил с Аресом. Странно это все!

Аэрт развел руками — Время течет по разному, если боги уделили тебе время и решили с тобой поговорить. Что тебе сказал Арес?

— Он посоветовал не задерживаться в Индии во избежание смертельных заболеваний, от которых умрут и я и большинство нашей армии.

Аэрт поклонился статуе Ареса — Спасибо, великий Арес! За твой совет мы сейчас же принесем новую жертву! Ведите быков, пару самых свирепых!

Сарматы отмерли и и вполголоса стали обсуждать чудо, которое только что они лицезрели своими глазами.

Привели пару огромных разъяренных быков, которых сдерживали кольца в ноздрях. От запаха крови глаза быков налились красным, но мы с Аэртом тут же обездвижили жертвенных быков и я в два удара снес им головы. Первого быка уже успели поджарить на вертеле и теперь около храма и внутри его началось поедание немного непрожаренного мяса. А около вертела все срезали и срезали пласты мяса.

Ко мне подошла Зарина и протянула наиболее прожаренные куски — На кого похож Арес? Как он выглядит?

Я пожал плечами — Со мной говорила вот эта ожившая статуя. Я думаю, что боги могут принять любой облик. Вот уже второй раз я с ним говорю, но ни разу не видел его истинного облика. Возможно у высших сущностей вовсе и нет физического воплощения и они — это энергия в чистом виде. Мда, вот уж чем мне не хочется заразиться, так это проказой.

Я аж поежился — я знал, что самые первые упоминания о болезни датируются еще 6000 годом до нашей эры. Странами, в которых начало распространяться заболевание, были Китай, Индия, Египет и уже оттуда эта зараза попала в Грецию и Рим к четвертому веку нашей эры.

Зарина поторопила — И как эта проказа убивает?

— Общие симптомы, присутствующие при различных типах лепры, включают насморк; сухость кожи головы; проблемы со зрением; поражения кожи; мышечную слабость; красноватую кожу; гладкое блестящее диффузное утолщение кожи лица, ушей и рук; потерю чувствительности в пальцах рук и ног; утолщение периферических нервов; плоский нос от разрушения носового хряща; и изменения в произношении и других аспектах произнесения речи. Кроме того, лепра вызывает атрофию яичек и импотенцию. Самое страшное — развитие болезни может привести к потере тканей, в результате чего пальцы рук и ног укорачиваются и деформируются. Я вижу ты не поняла и половины того, что я сказал, короче, эта болезнь убивает человека не мгновенно, а в течении нескольких лет, причем болезнь заразна. Если встретится человек без носа или без пальцев, то его нужно немедленно убить стрелами и сжечь тело. Еще в Индии, да и в Азии, можно подхватить лихорадку после укуса комара. Особо опасные виды комаров в Индии и Африке. Лекарств от лихорадки тоже нет.

Зарина прижалась ко мне и покачала головой — Может не стоит тогда идти в эту Индию?

— Нужно, дорогая! Когда еще выпадет такая удача!

— Пойдем домой, Микаэл! Нам еще нужно приложить усилия для зачатия ребенка.

— Пойдем, приложим конечно!

Глава 4

В сентябре 331 года до н.э. Александр привел свою отдохнувшую армию к реке Тигр и не поверил своим глазам — весь берег был усыпан войлочными круглыми шатрами сарматов, которые по периметру укрепили своими необычными телегами с поднятыми бортами с бойницами для стрельбы из луков. Где же не хватало телег, сарматы укрепили кольями, образующими рогатки. Этот лагерь удалялся от реки на триста метров. Попытавшись посчитать количество юрт, македоняне сбились со счета. Навстречу царю уже спешили несколько человек в волчьих шкурах, среди которых был Микаэл.

Александр соскочил со своего жеребца и удивленно спросил — Сколько же ты привел воинов, жрец? И почему здесь так много женщин?

Я усмехнулся — Ты забыл, царь, что сарматы не знают различия и воюют и мужчины и женщины! А всего я привел пятнадцать тысяч Бессмертных, пятьдесят тысяч воинов и двадцать три тысячи тех, кто готовится к обряду посвящения в воины. За молодежь тебе нужно заплатить всего лишь по той же цене, что ты платишь греческим наемникам. Если ты сомневаешься в их выучке, то можем устроить несколько учебных поединков между твоими и моими всадниками.

Александр махнул рукой — Я тебе верю, жрец! Как далеко от нас армия Дария?

— Дарий был уверен, что поражение при Иссе стало следствием недостатка места на поле боя, что не дало ему возможности использовать численное преимущество. Чтобы не повторить ошибки он занял широкую равнину, на которой, согласно традиции удалил все естественные препятствия включая терновые кусты и мелкие холмики, после чего ждет не дождется подхода твоего войска. Место сражения располагается у небольшого селения Гавгамелы возле реки Бумела в пятистах—шестистах стадиях (около 90—100 км) от Арбел.

Александр не выдержал и похвастал — Я получил послание из Эги, моя жена родила мальчика! Ему уже сейчас больше двух лет! Мой наследник! У меня есть наследник, которому я оставлю все свои завоевания!

Я приблизился почти вплотную и шепнул — Твоя империя, царь, рухнет сразу же после твоей смерти! Пойдем ко мне, там сможем свободно пообщаться. Александр вмиг почернел лицом, он шел за мной на негнущихся ногах — Умеешь ты убить словом!

Войдя в свою юрту, я указал гостю на походное складывающееся кресло — Садись, великий царь! Вот что я тебе посоветую. Мои воины не дадут сбежать Дарию после твоей победы и схватят его живым или мертвым. Ты же вернешься домой, предоставив выжившим воинам увидеться со своими родными. Оттуда ты и будешь править своей империей, раз в три-пять лет лично посещая Египет, где по твоему повелению построят замечательный по красоте город. Когда подрастет твой сын, ты сможешь ему постепенно передавать бразды правления и обучая его править. Самое главное не завоевать земли, а удержать и не просто удержать, а развивать на них земледелие и ремесла, развить торговлю и всех жителей обеспечить едой. Вот это великая цель для настоящего царя! А метаться по всему миру, уничтожая чужие армии, это достойно обычного полководца, но не царя.

Александр покачал головой — Не так я видел свое предназначение!

Я улыбнулся — в пример я приведу наше царство сарматов. Ты же в курсе, что раньше сарматы почти никогда не объединяли своих воинов? Они жили одной войной. Я за свою короткую жизнь смог добиться прекращения кочевий и оседлости сначала своего племени, затем я смог объединить всех сарматов и несколько скифских племен в одно царство, сарматы научились сражаться пешими. Мы сейчас выращиваем большие урожаи зерна и овощей, у нас лучшие сталевары и оружейники. И это только начало!

Александр невесело покачал головой — Править, а не воевать!

— Ты неправ! Воевать все равно придется, защищая свои земли. Но больше времени у тебя уйдет на мудрое правление своими поданными.

Войско персов включало первоклассную конницу и боевые колесницы с длинными ножами, прикреплёнными к спицам колёс, но в целом, по качеству вооружения, выучке и опыту македоняне, которых было около сорока семи тысяч, превосходили врага. Александр решил скрыть армию сарматов как игрок, прячущий туза в рукаве. Почти десять тысяч конных сарматов ночью обошли огромный лагерь персов для подготовки засады трусливому Дарию. Копыта лошадей заранее обмотали тряпками. Остальные сарматы были резервом Александра и были готовы по сигналу ударить по персам.

Военачальник Парменион предложил атаковать ночью- Великий царь! Ночное нападение внесёт сумятицу в стан персов, которые не ожидают ночной атаки. Александр отверг данную идею на основании моральных соображений — Для меня будет постыдно когда враг спит красть победу: мне надлежит победить в открытую, без хитростей. Тем более сарматская разведка доложила, что персы вполне готовы к ночному нападению и несут стражу, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. Дарий Третий даже распорядился не распрягать лошадей и быть при оружии. ночная атака была чрезмерно опасной. Из-за этого утрачено одно из основных преимуществ атаки ночью — фактор неожиданности. Тем более, что она могла бы обернуться хаосом вследствие невозможности координации между моими отрядами. Однако сам факт ожидания персами сражения ночью сыграет нам руку. Бессонная ночь и пребывание в состоянии напряжения перед решающим сражением снизит их боеспособность.

Вошел Лаомедон и развел руками — Мне донесли о разговорах рядовых воинов в палатках не сносить добычу в воинский шатёр, а оставить её себе.

На это царь улыбнулся и ответил — Добрую весть ты мне принес: вот разговоры мужей, решившихся не бежать, а победить!

Утром Александр на своем Буцефале поднял меч вверх — Мне незачем воодушевлять вас перед сражением: вы давно уже воодушевлены собственной доблестью и многократно совершенными блестящими подвигами, после этой битвы вы сможете отдохнуть от долгих трудов и опасностей. Я хочу лишь напомнить вам о былых победах, предстоящее сражение станет решающим в нашем походе, у вас нет причин бояться неизвестных народов, раз их, в отличие от нас, никто не знает вследствие слабости и невоинственности! И не бойтесь многочисленности персов! Ведь насколько у Дария больше людских полчищ, настолько же у меня, вашего царя, больше мужей! Мы отберем у персов их сокровища, вы все станете богаты!

Все как один воины македонской армии восторженно заорали — Да здравствует наш царь Александр!

Левым или южным флангом персов руководил сатрап Бактрии Бесс. Под его командованием находились бактрийцы и согдийцы, дахи и арахоты Барсаента, персидские всадники и пешие воины, сусии и кадусии. Спереди на левом фланге стояли скифская и бактрийская конницы, около сотни серпоносных колесниц. На правом или северном фланге под командованием Мазея поместили воинов из Келесирии и Междуречья, парфян, тапуров и гирканов Фратаферна, саков Мавака, мидян, албанов и сакесинов Атропата. Спереди расположили армянскую и каппадокийскую конницу, а также пятьдесят серпоносных колесниц. В центре находился сам Дарий с отрядом знатных всадников и личной гвардией из персов. Персидского царя также прикрывали инды, карийцы и марды-лучники, а также три с половиной тысячи греческих наёмников под командованием Патрона и Главка. Дарий рассчитывал, что только греки могут противостоять атаке македонской фаланги. В резерве сзади основных сил Дарий оставил уксиев, вавилонян, арабов и ситакенов.

Придя к власти Дарий окружил себя немыслимой роскошью. Несмотря на то, что долгое время жил довольно умеренно. Роскошь превратила хорошего воина в труса. Несколько раз персидский владыка посылал убийц, но у Дария не получились попытки организовать покушение на Александра. Скорее всего из-за его жадности, ведь предложи Дарий кучу золота, обязательно бы в македонской армии нашелся бы предатель. Дарий от бессилья бесился — захватив в плен его семью, Александр отказался ее вернуть даже в обмен на территориальные уступки и выплаты громадных сумм.

Наблюдая как Александр не стал нападать на персов, а, развернув свой строй, стал смещать его вправо параллельно персам, Дарий разочаровано вздохнул — по его приказу заранее усеяли поле заграждениями триболами (чесноком) в той части поля битвы, где предполагал атаку конницы гетайров. Дарий не знал, что Александр узнал об этом от перебежчика Биона до начала сражения и приказал своим войскам избегать данной местности.

Дарий приказал начать атаку серпоносными колесницами и одновременно отправил свою конницу южного фланга обойти фланг Александра. Атака колесниц провалилась. Часть лошадей обезумела от крика и шума, поднятого фалангитами, повернула назад и нанесла урон собственному войску. Другая часть лошадей и возниц была перебита лёгкой пехотой македонян на подходе к основному строю. Тех же лошадей, которые сумели ворваться в ряды фаланги, солдаты поражали длинными копьями в бока, либо расступались и пропускали в тыл, где их затем изловили. Лишь немногим колесницам удалось посеять смерть в рядах македонян. Одновременно, Александр направил наперерез отрядам скифской и бактрийской конницы, которые совершали обходной манёвр, четыреста всадников под командованием Менида. Однако этот отряд вследствие несопоставимости сил был вынужден отступить. Тогда Александр направил ему на помощь отряды продромов Ареты, затем пеонов Аристона, а после и пеших наёмников, которые ценой больших потерь сумели остановить персов и расстроить их ряды.

Во время совершаемых манёвров по переброске отрядов на южный фланг в строю персов образовался разрыв фронта. Он, вероятно, был бы вскоре заполнен, но Александр вовремя отметил благоприятный момент для атаки. Гетайры, гипасписты, а за ними и фалангиты немедленно бросились в прорыв, который превратился как бы в зияющую рану, в которую с ужасающей быстротой вгрызалось яростное оружие македонцев, проникая в самый центр — к Дарию.

После этого по приказу Александра на фланг персов понеслась бронированная сарматская конница с длинными копьями, которая как нож масло взрезала персов, а следующие танками этого времени сарматские лучники обрушили тысячи стрел и Дарий не выдержал. Вместе с телохранителями он помчался прочь, не жалея лошадей. Казалось, что Дарий избежал плена, но ему навстречу ровными рядами двигались бронированные сарматы. Дарий понял, что он самый настоящий слепец, его обвели вокруг пальца!

Победу праздновали в огромном шатре, в котором жил Дарий. Теперь же он в одной рубахе стоял на коленях, понуро глядя в узорчатый ковер, которыми был выстлан не только пол, но и завешаны стены вперемешку с разноцветными шелковыми тканями. Александр и его ближайшие соратники по своему обычаю ели лежа. Мебель у персов была вычурной и пышной, с обильным декором. Она всегда стояла на возвышении и казалась громоздкой. Формы были просты: преобладали вертикальные и горизонтальные линии, соединённые под прямыми углами. Ножки на мебели завершались в форме кисточки. Ассирийские детали украшали мебель: кольца, выемки, львиные лапы, чашечки цветов. Персы всегда возлежали за столом, поэтому ложа быстро вытеснили стулья. Всю мебель персы покрывали орнаментом. По горизонтали поверхность мебели разделяли структурными элементами. Я же с Аэртом и Бером ели сидя, как и все с любопытством посматривая на бывшего царя.

Александр задумчиво произнес — Я даже не знаю как с тобой поступить! Если бы ты не сбежал как последний трус, возможно я бы с тобой поступил как с воином! Но ты бросил свою армию когда еще была надежда переломить сражение. Как мне с тобой поступить, ответь!

Дарий затравленно поднял голову и взглянул в лицо Александра — Надеюсь ты не будешь меня мучить и я умру быстро?

Александр согласно кивнул — Ты умрешь на рассвете как мужчина — тебе отрубят голову!

Дарий взмолился — Прошу тебя, отпусти мою семью! Не убивай их, прошу тебя проявить милосердие!

Я невольно скривился, видя во что превратился царь всей Персии — Великий Александр! Позволь утром принести этого труса в жертву богу Аресу? Пусть его смерть послужит во славу бога войны!

Александр подумал и согласился. Жертвоприношение мы провели с первыми лучами солнца. Дарий от страха смерти верещал как заяц и ему пришлось вбить в глотку кляп. Я свой клинок вогнал в землю и обнажился по пояс, давая всем собравшимся полюбоваться на мою грудь, на которой сам Арес оставил свой отпечаток. Я подошел к обезумевшему Дарию — Прими смерть как подобает воину!

Вынув кляп, я тут же воткнул свой кинжал в шею бывшего царя и его кровью окропил клинок — Арес прими эту жертву и если ты доволен, то яви свою волю!

Неожиданно для всех в небе прогремел гром и рядом с мечом, олицетворяющим Ареса ударила молния! Все воины и даже Александр рухнули на колени, перепугавшись до чертиков. Только мы, трое жрецов, остались стоять на ногах.

Я поднял руки к небу — Великий Арес принял жертву и он доволен нами. Для всех желающих пожертвовать золото богу войны можно использовать эту амфору! — я указал на огромную транспортную амфору, которую врыли наполовину в землю. Первым подошел Александр, кинув в сосуд пару золотых массивных браслетов. За ним подошли его друзья и военноначальники, затем установилась огромная очередь из солдат македонского войска. Бер подсуетился и рядом закопали еще три огромных сосуда — первая амфора наполнилась через полчаса!

Александр поманил меня и мы отошли в сторону — А ты оказывается действительно любимчик Ареса, жрец! Какой совет ты мне дашь, Микаэл?

— Тебе нужно идти к Вавилону, жители которого встретят тебя как освободителя затем забрать Сузы, оттуда можно вывезти много золота и серебра. Затем следует двинуться на Персеполь, центр коренных персидских земель, покорив в пути племя уксиев, возглавляемых родственником ахеменидского царского дома Мадатом.

— Я последую твоему совету. Выходим завтра!

Все вышло как я и предсказал, пользуясь знанием истории. Жители Вавилона действительно встретили Александра как освободителя и провозгласили своим монархом — «царём Всего» и «царём четырёх сторон света».Через пару месяцев Александру открыли свои ворота Сузы, и там македоняне захватили сорок тысяч талантов золота и серебра.

А вот когда Александр направился в Персеполь местный сатрап Ариобарзан оказал ему сопротивление; если в РИ Александр не сумел прорваться напрямую, то теперь царь, обладая огромной армией сарматов играючи разгромил армию сатрапа, не оставив в живых ни одного перса и в январе 330 года до н.э. город, несмотря на добровольную передачу казны градоначальником Тиридатом, был взят и разграблен. Захваченная там добыча была колоссальной: сто двадцать тысяч талантов золота и серебра. Македонская армия отдыхала в городе до конца весны, а перед уходом чуть не сожгла дворец Ахеменидов.

Благо я знал историю и не позволил устроить пожар, который в РИ спалил весь город. Древнегреческая гетера Таис Афинская сопровождала Александра на протяжении всей его кампании в Малой Азии.

Бесконечные пиры не прекращались ни на день, Александр и его ближники были постоянно во хмелю. Красавица гетера за день перед выступлением войска ска­за­ла, что в этот день, глу­мясь над над­мен­ны­ми чер­то­га­ми пер­сид­ских царей, она чув­ст­ву­ет себя воз­на­граж­дён­ной за все лише­ния, испы­тан­ные ею в ски­та­ни­ях по Азии. Но ещё при­ят­нее было бы для неё теперь же с весё­лой гурь­бой пиру­ю­щих пой­ти и соб­ст­вен­ной рукой на гла­зах у царя под­жечь дво­рец Ксерк­са, пре­дав­ше­го Афи­ны губи­тель­но­му огню. Пусть гово­рят люди, что жен­щи­ны, сопро­вож­дав­шие Алек­сандра, суме­ли ото­мстить пер­сам за Гре­цию луч­ше, чем зна­ме­ни­тые пред­во­ди­те­ли вой­ска и флота'.

Мои амазонки, приставленные присматривать за этой дурой гетерой, были мною хорошо проинструктированы и в случае призывов к пожару они должны были «вырубить» Таис и одновременно послать за мною. Только поэтому прекрасный дворцовый комплекс остался в целости и сохранности. Я, находясь в городе, изучал ее канализацию совместно с моими мастерами, которых я как драгоценные камни находил среди сарматских детей. Самых любознательных и изобретательных я обучал всему, что я знаю сам и за годы я получил сотню настоящих мастеров, которых я взял с собою в поход для расширения их кругозора. Канализационные сети Персеполиса были одним из самых сложных в древнем мире. Персеполис построен у подножия горы Рахмат, и часто, например в начале весны город затоплялся из-за больших осадков и стоков воды от растаявшего льда и снега. Поэтому канализационные сети приобретали большое значение. Канализация использовалась для направления потока воды сверху вниз от северных областей, а также для обслуживания жителей города в их потребности в воде.

Я сумел убедить Александра вернуться в Грецию, отправив в ним свой обоз с золотом и серебром, выделив для охраны три тысячи из числа молодежи, а сам после прощания с молодым царем я повел свою армию дальше на юго-восток, в Индию.

Глава 5

По дороге я много думал о моем вмешательстве в историю — Я по сути помешал Александру завоевать всю Среднюю Азию и западную часть Индии.Как все это скажется на будущем мира? И Александр и его спутники имели фантастические сведения об Индии, они не имели реального представления ни о её размерах, ни о трудностях, связанных с её захватом, ни тем более о странах, которые лежали ещё дальше на востоке. О существовании Китая древние греки тоже не знали. На столь опасный поход Александра толкали рассказы (подчас сильно преувеличенные) о сказочных богатствах Индии. Кроме того, молодому полководцу вскружили голову его собственные грандиозные успехи. В мечтах Александр видел себя господином мира. Его преследовала навязчивая идея дойти до «края земли», который, как тогда ошибочно полагали греки, находится где-то совсем недалеко, омыть своё оружие в водах Великого Восточного океана, подчинить себе всю ойкумену (обитаемую сушу). Если бы не я, то почти четыре года Александру понадобилось бы на войну с Средней Азией! А так его армия хоть сможет наконец-то увидеть и обнять своих родных.

Продвижения нашего войска по долинам Инда и его притокам проходило относительно спокойно. Мы столкнулись как с многочисленными мелкими независимыми царствами, которыми управляли раджи, так и с племенами, жившими ещё в первобытных условиях. Некоторые раджи добровольно были готовы откупиться от пришельцев, пополняя суммы наших вьючных животных. Так поступил раджа Таксилы приказав открыть ворота столицы древнеиндийского народа гандхаров, находившуюся в Пенджабе, в трёх днях пути к востоку от Инда. Таксила была столицей самой восточной сатрапии Саттагидия державы Ахеменидов. Во время нашего похода царь гандхаров, давно враждовавший с соседним индийским царём Пором, вступил с нами в союз и впустил в Такшашилу, где мы впервые увидели индийского аскета, учение и аскетические упражнения которого изумили сарматов.

Но другие предводители, напротив, оказывали серьёзное сопротивление. Особенно много проблем доставил нам раджа Пор, навязавший нам жестокое сражение на берегах реки Гидаспа. Армия Пора не достигала размеров персидского войска, но была достаточно сильна: у Пора было до тридцати тысяч пехоты, три тысячи конных, триста колесниц и сто двадцать слонов. Наиболее грозной силой в индийском войске конечно же являлись боевые слоны, танки античной эпохи. Сам Пор был отважным полководцем ростом более двух метров и и имел могучее телосложение, так что на слоне Пор смотрелся как всадник на коне.

В решительном сражении союзных войск Александра и царя гандхаров с полчищами Пора, произошедшем на берегах Витасты-Гидаспа, царь Такшашилы участвовал лично и едва не был пронзён копьём Пора, когда подъехал к нему, требуя, чтобы он сдался.

Легковооружённая пехота индов служила в основном для защиты слонов от нападения сбоку и с тыла. Основным оружием пехоты являлись большие луки, способные метать тяжёлые стрелы, копья и дубины. В колесницы были впряжены по четыре лошади, экипаж квадриги состоял из шести человек: два лучника, два щитоносца для ближнего боя и возницы. В отличие от персидских серпоносных колесниц на индийских колесницах серпы, ножи и лезвия не крепились. Индийская кавалерия сильно уступала персидской по вооружению.

Армии Пора и сарматов разделяла река Гидасп, шириной около семисот метров, полноводная и с сильным течением. Лагеря царя и мой находились напротив друг друга. Вдоль реки Пор выставил сторожевые отряды, чтобы заранее узнать о переправе сарматов и сбросить их в воду. Я же, со своей стороны, постарался ввести противника в заблуждение, разослав свои отряды по реке, имитируя переправу то в одном, то в другом месте, пока инды не перестали обращать внимания на манёвры сарматов. Я также запустил слух о планах дождаться спада уровня воды с тем, чтобы форсировать Гидасп вброд.

Когда бдительность Пора притупилась, я решил приступить к переправе. Армия была разделена на три части. Отряды численностью примерно в двадцать пять тысяч под командованием Бера, включая пять тысяч союзных индов, были оставлены в лагере напротив стоянки Пора с приказом начинать переправу только когда Пор будет вынужден уводить войска и прежде всего слонов.

Второй части армии под командованием Аэртом численностью примерно тоже около двадцати тысяч молодежи был дан приказ начинать переправу примерно в десяти километрах от базового лагеря в то время, когда Пор ввяжется в сражение с нашими основными силами. Сам я с третьей частью армии собирался незаметно переправиться под прикрытием лесистой горы и острова в месте, отстоявшем от лагеря на двадцати пять километров. Такое разделение сил не позволит Пору сосредоточить силы для атаки уязвимых в момент переправы сарматов.

Тайные приготовления к переправе, сделанные ночью, маскировал проливной дождь. К утру дождь стих, и переправа началась неожиданно для индов. Пехота пересекала реку на вёсельных судах, тащивших плоты, конница плыла на набитых сеном кожаных мехах. Переправа успешно завершилась, прежде чем передовой отряд под командованием сына Пора прибыл к месту.

Сын Пора прибыл к месту моей высадки с двумя тысячами конных и сотней колесниц. Я бросил на них свою конницу, значительно превосходящую числом. Колесницы вязли в грязи вследствие ночного ливня, на них нельзя было наступать, и отступать тоже оказалось невозможным. Всех их захватили, перебив экипажи. Вместе со своими всадниками пал и сын Пора.

Тогда Пор двинул свою армию навстречу моему основному войску, оставив несколько слонов и небольшую часть войск в лагере, чтобы воспрепятствовать переправе Бера. На ровном месте Пор построил войско следующим образом: впереди слоны в одну линию с равными промежутками между ними. За слонами пехота индов; конницу Пор расположил по флангам, а перед конницей поставил колесницы.

Для противостояния слонам я приказал части воинов из тех, кто проходил обучение под моим началом еще с детства, на время битвы стать пехотой и на длинные копья намотать просмоленные тряпки и зажечь их перед сражением. Часть пехотинцев в построенных каре были вооружены длинными алебардами, которые в мое отсутствие изготовили кузнецы по моему образцу и многие уже освоили это оружие, которое помимо топора и крюка для сдергивания конных с седел было длинное граненное копейное острие. Помимо этого из обоза достали большие запаса «чеснока» и разбросали его перед нашим строем на глубину до пятидесяти метров. «Сеятели» вздыхали — им после битвы придется собирать шипы, которые хрен отыщешь на поле битвы, по которому потопчутся и слоны и кавалерия! Индусы ошалело смотрели на моих «сеятелей», не понимая что те делают.

Я также как и Александр в РИ решил атаковать войско Пора, не дожидаясь переправы остальных частей своей армии. Удар конницы я направил на левый фланг индов, против их всадников. Аэрт атаковал правый фланг Пора. Сначала как и положено, сарматы «закрутили карусель» и индусы стали падать сотнями, стрелы попадали и в коней и вскоре образовались завалы из человеческих и лошадиных трупов.

Колесницы были быстро выведены из строя македонской кавалерией. Конница Пора бросилась под защиту слонов, но делала вылазки при удобном случае. Вожаки слонов повели животных на всадников Александра, но те могли увернуться от неповоротливых животных, так что тяжесть борьбы с ними выпала на долю македонской пехоты. Пехота индов старалась держаться позади слонов, атакуя в промежутках между ними. Сражение превратилось в свалку, где преимущество и победа достаётся тому, кто лучше управляет отрядами. У Пора скоро армия превратилась в огромную толпу; инды, конные и пешие, искали спасения за слонами, но страдали от них ещё больше, чем от противника. Тогда по приказу Пора большая часть слонов двинулась на пехотные каре сарматов, но, не дойдя до них, слоны напоролись на «чеснок», Слоны заревели от бешенства и повернули назад, топча свои же войска,стараясь покинуть кусающуюся землю!

Сарматская конница окружила всё войско индов, которое, сдавленное в узком месте, больше не представляло боевой силы. Все подошедшие части войска приступили к истреблению индов, битва продлилась два часа, все-таки огромный перевес в численности и в вооружении сказались. Убитых сарматов было около тридцати — стрелы индов поразили их в неприкрытое лицо. Удалось захватить почти сотню слонов, на них и погрузили самые объемные наши трофеи с разоренных городов, принадлежавших убитому Пору. Во дворце Пора мы нашли огромные сундуки с драгоценностями, с различными ювелирными украшениями.

Помимо этого мы решили вывезти все найденные запасы булата. Индусы продавали в страны Востока вутцы — «хлебцы» из стали. Они представляли собою плоские лепёшки диаметром 12,5 см и толщиной 0,25 см. Весили вутцы около 900 грамм. Такой «хлебец» разрубался пополам, на равные части, чтобы покупатель мог рассмотреть строение металла.

Мне донесли, что в джунглях спрятан храм Кали, но туда никто из местных не суется — почти никто из тех, кто искал этот храм, назад не вернулись. Только один старик в молодости видел этот храм, который якобы охраняют воины «Сыны Смерти», слуги богини Кали.

Я приказал привести старика. Когда его доставили, он, получив монету, рассказал — Храм в трех днях пути отсюда, туда можно пройти только пешими. Под храм использована сеть подземных пещер, в самой огромной пещере находится Кали. Статуя украшена драгоценными камнями, а на ее голове золотая диадема с множеством камней, посреди которых горит красным огнем камень величиной с твой кулак, Великий жрец! На груди у Кали ожерелье из пяти камней меньшего размера черного цвета.

Я покачал головой — неужели это черные алмазы? В мое время ни в одном месторождении мира ни одного чёрного алмаза на этих месторождениях найдено не было. Есть версия, что чёрные алмазы имеют космическое происхождение (образовались в результате взрыва сверхновой). Однако, есть мнение, что эти алмазы могут иметь и земное происхождение.Так черный алмаз обнаружен в экзотических вулканических породах — авачитах. Самый большой карбонадо был найден в Бразилии, его вес составлял 3 167 карат!

Я обоз и слонов в сопровождении молодежи и пяти тысяч Бессмертных отправил домой, а сам, взяв с собой две сотни лучших воинов, отправился на поиски храма. Старика посадили на ослика и он повел нас вглубь джунглей.

Несмотря на огромное количество вооруженных людей, мы практически не создавали шума, так как ходить по лесам так, чтобы не потревожить птиц, научились почти все сарматы. Поэтому местные обитатели удивленно рассматривали нас из -за зарослей, еще не определившись можно ли на нас охотиться из-за слишком огромного количества людей. прайд азиатских львов попробовал было напасть на наш арьергард, но, потеряв сразу же льва и львицу, оставшиеся две львицы пустились прочь.

На запах крови из джунглей потянулись бенгальские тигры и леопарды. Затем появились гиены. Мощные тигры попытались было попробовать на прочность сарматов, но арьергард оказался им не по зубам и они принялись за туши убитых львов. Во избежание внезапного нападения все мы шли с обнаженными мечами и щитами наготове. Я шел одним из первых, охраняя самого беззащитного члена нашей экспедиции, почти всегда находясь в состоянии яра. Потому и нападение сверху я успел встретить ударом меча. Оказалось, что на индуса, ехавшего на муле попытался напасть гепард. Он до этого прятался на высоте трех метров на ветке дерева, ожидая добычу.

Когда мы оттащили убитого гепарда в сторону, на нас вдруг прыгнул еще один, от которого Бер, шедший рядом со мной, отмахнулся щитом. Гепард, отлетев в заросли, опять вышел на едва заметную тропу, по которой мы шли, и оскалил морду. Бер медленно достал из особого колчана короткий дротик и, метнув его, пригвоздил зверя к земле. Затем я добил его мечом. Старик указал на убитую кошку и что-то сказал на своем языке. Видя. что мы не понимаем, он слез с осла и пошел в ту сторону, откуда на нас напал второй гепард. Мы пошли за стариком, который вывел нас к кустарнику, стоящему в трех шагах от тропы, из которого выглядывали три детеныша гепарда, у которых были светлая грива на холке и кисточка из удлинённых волос на хвосте, что помогало самке находить своих детёнышей в густой траве. Все трое пытались нас напугать своими маленькими раскрытыми пастями и попыткой издать рычание. Получается, на нас вторично кинулась мамаша, пытаясь защитить своих детенышей. изловив маленьких хищников, мы посадили их в кожаный мешок. Кусочки мяса, которые мы попробовали им скормить, котята не ели.

Бер почесал подбородок и изрек — Им мясо с кровью надо. Ничего, по пути кого нибудь прибьем.

Ночевали мы, разведя костры из упавших засохших деревьев, которых здесь было немного. И-за обилия влаги такие деревья чаще сгнивали. Котят я кормил свежим парным мясом и они с удовольствием на него набрасывались, с опаской косясь на мои руки. Я решил попробовать их приручить и научить разным командам. Ручные гепарды легко приручаются, хотя в неволе почему- то не размножаются. Гепардов, уже взрослых, легко приручали для охоты, учили ходить на поводке, ездить в повозке или рядом с хозяином на лошади и приносить добычу хозяину. Свои любимые ручные гепарды будут у Карла Великого и Чингисхана. Самый большой «гепардник» — по аналогии с псарней — будет у могольского шаха Акбара — там будут содержать до тысячи гепардов единовременно.

Наконец мы вышли финишу — перед нами была пещера, которая под наклоном уходила вниз. Оставив у входа основную часть сарматов, я и Бер с полусотней воинов с факелами спускались вниз. Странно, но было тихо, я не понимал, где же находится охрана храма. Вдруг резко запахло каким то дерьмом, а свет факелов позволил увидеть огромное количество летучих мышей, что спали на потолке, свесившись вниз головами. Кругом полно было того самого говна, которое называлось гуано. В этой пещере вполне могли поместиться тысяча человек. Я послал одного воина наверх с приказом все взятые с нами кожаные мешки наполнить мышиным дерьмом, а мы продолжили путь дальше. В следующей небольшой пещере почти не было летучих мышей, затем показался уклон и ощутимо стало холоднее, мы вышли в пещеру, которая могла вместить максимум сотню человек.

Посреди пещеры на огромной каменной глыбе, на которой были кровавые потеки, стояла статуя богини высотой около метра. Богиня изображена стоящей на простёртом теле Шивы, который лежит на серебряном лотосе о тысяче лепестков. Статуя Шивы изваяна из белого мрамора, статуя Кали из чёрного базальта. Кали наряжена в алый шёлк и убрана драгоценными украшениями. На ней пояс из отрубленных рук и ожерелье из черепов — все это вырезано из белого мрамора. Она показывает язык — одни истолковывают это как кокетливый жест, некогда распространённый среди бенгальских крестьянок, другие утверждают, что богиня слизывает кровь. Рук у неё четыре. В одной из левых рук она держит отсечённую голову, в другой — окровавленный меч. Одна из правых рук благословляет верующих, другая приподнята в жесте, похожем на тот, что часто можно видеть в статуях Будды,который означает: ничего не страшись. Старик индус не врал — Богиня была украшена алмазами огромного размера, здесь же были изумруды, синие прозрачные сапфиры и ярко-красные рубины. Сняв все драгоценности, я аккуратно их упаковал, затем пришел черед и статуи, для которой мы заранее изготовили деревянные носилки.

Неожиданно я почувствовал присутствие посторонних. Оказывается в конце пещеры был узкий проход в еще одну небольшую пещеру, из которой выскочили четыре индуса с короткими мечами из бронзы. Зарубив защитников храма, мы заглянули в пещеру, в которой прятались эти самоубийцы. На полу лежали циновки, на которых эти бедолаги видно спали. У них был запас риса и пшеницы, свою еду они готовили на медном котле.

Я поторопил собирателей гуано, те воротили носы, но мое решение не оспаривали — Верховному жрецу Ареса виднее, чем им, куда можно использовать мышиное дерьмо. В итоге почти каждый воин нес по мешку на своих плечах. я решил по возвращению в город поинтересоваться наличием поблизости пещер с летучими засранцами — гуано мне нужно было много.

Через два дня после нашего ухода в пещеры вошли жрец Кали в сопровождении десятка воинов, несущих связанную девушку, которую выбрали для принесения в жертву. Трупы четверых охранников и пропажа статуи взбесила жреца — Немедленно собирайте людей. Если вы не сможете отбить богиню, то похитители должны умереть страшной смертью! — жрец протянул горшок с ядом.

Глава 6

Через неделю пути мы встали лагерем на ночевку на берегу речки, ширина которой была не более трех метров.

В самом центре лагеря поставили юрту для нас, жрецов. Аэрт с сомнением разглядывал мясо крокодила и кашу из чечевицы, следующие с нами индусы приготовили для нас стейки из хвоста.

Бер обильно поперчил и положил в рот хорошо прожаренный кусок — А ничего так! Мясо очень похоже на нежную свинину по консистенции. А вот на вкус очень похоже на курицу, но с привкусом рыбы. Необычно, но реально вкусно! Вот только говорят мясо надо есть пока оно горячее. Холодная крокодилятина похожа на вкус испорченной рыбы.

Аэрт закинул кусок в рот и медленно прожевал — Действительно, есть можно. Самое ценное, что мы здесь взяли — это огромное количество пряностей. Во имя Ареса! Я даже не думал что этих специй бывает столько разных вкусов! Даже безвкусная каша из проса с добавлением щепотки куркумы становится божественной амброзией.

Рядом стояло блюдо с жареной змеей. Я отрезал кусок и проглотил, закусив лепешкой — Кстати змея тоже ничего! Ее вкус напоминает смесь рыбы и куриного мяса. При этом у мяса рыбный запах, но на вкус как куриное. В принципе мясо питона довольно нежное и деликатное.

Аэрт вздохнул и тоже отрезал себе кусок — Что мы только тут вынуждены есть!

Я усмехнулся — Мы практически вышли из джунглей, выше по течению реки разведка обнаружила стадо буйволов. С утра наша молодежь выйдет на охоту и обеспечит нас нормальным мясом. Меня другое волнует — Боюсь не доведем мы слонов, им же около трехсот килограммов травы надо ежедневно!

Аэрт вскинулся — что за килограммы такие?

Я указал на остатки питона — Пятиметровый питон весит примерно тридцать килограммов. — затем я обнажил свой меч — Вот этот меч весит около полутора килограмма, килограмм с половиной. Эти меры веса в моем времени существуют.

Бер покачал головой — Триста килограммов травы это много! Если мы поведем полсотни слонов, то сколько же нам нужно этой травы?

Я кивнул — Пятнадцать тысяч килограммов, или пятнадцать тонн в день. В тонне тысяча килограммов. Если степь весной эти туши прокормит, то вот что сейчас на территории до степей я не знаю. Хотя вроде в это время там должны быть плодородные земли.

Откинулся полог и в проем заглянул начальник охраны — Верховный жрец! Доложили с южного поста — несколько человек проскользнули в наш лагерь. За ними шли по пятам, чтобы выявить их контакты, но они буквально растворились среди спящих аборигенов. Они все на одно лицо и также почти не одеты. Но беспокоиться не о чем — все индусы под присмотром.

Я поднялся на ноги и взял лук с колчаном — Пойдем, посмотрим на наших гостей.

Со мной за компанию пошли оба мои коллеги. Мы подошли туда, где на ночь расположились индусы. Я вошел в яр и прошелся взглядом по индусам. Среди спящих пятеро притворялись, изображая сонных. Я всадил в четверых стрелы, а пятый вскочил с кинжалом в руке. Что-то выкрикнув, индус бросился на меня со своей железякой и я, отбросив лук Беру, пропустил удар инуса мимо, одновременно ударив по его запястью и ударив ногой под колено. Секунда и индус с заломленной рукой стонет на земле.

Оттащив неудачливого убийцу в сторону от спящих, мы привязали его к вбитым в землю колышкам. Разбудив переводчика из числа приближенных нашего союзника, знавшего персидский и греческий, мы попытались допрашивать пленного. Однако тот выкрикнул на своем наречии и откусил себе язык, истекая кровью индус сдох.

Переводчик побледнел — Этот мерзавец из последователей богини Кали и он пришел по ваши души! Вы случайно ничего у них не забрали?

Я осмотрел дрянной нож, смазанный какой-то гадостью.

Переводчик еще сильнее побледнел и указал на лезвие — Лезвие скорее всего отравлено, господин! Этот яд вызывает страшные муки, человек мучается от боли в течении пары дней, прежде чем умереть. С ними не было какого-нибудь сосуда?

Бер отрицательно покачал головой — При них были только такие ножи.

— Значит еще группа убийц прячется в джунглях. Наверняка они здесь по приказу своего жреца. Они должны всех осквернителей их храма отравить этим ядом. Вам просто нанесут едва заметный порез на коже и все — человек обречен. Противоядия не существует. Говорят, что Кали лично выпивает кровь у отравленного ее ядом.

Я повернулся к начальнику охраны лагеря — Добавь по паре людей на каждый пост и увеличь на стоянках посты вдвое. Еще не хватало умереть в ужасных мучениях!

Утренняя охота была на редкость удачной: были убиты около пятисот буйволов и пара разъяренных носорогов, которые выскочили из зарослей прямо под стрелы охотников, которые убили эти машины для убийства стрелами с анти-броневыми наконечниками. Следующие с нами индусы пообещали выделать носорожьи шкуры так, что из них можно будет изготовить отличные кожаные доспехи. Я сразу заказал себе носорожью кожу для наручей и на сапоги.

Дюжина последователей секты богини Кали держались от пришлых сарматов в пятидесяти метрах, когда один из их отряда осмелился и приблизился на двадцать метров, один из воинов с накидкой из шкуры вдруг резко обернулся и метнул дротик, который пробил грудь индуса насквозь. Воин подошел к трупу и, став ногой на него, выдернул свое оружие, сармат погрозил джунглям пальцем и вернулся на свое место.

Вожак карательного отряда удивленно прошептал — У них что, глаза на спине что ли?

После этого случая индусы держались подальше от сарматов, двигаясь параллельно им и пытаясь определить вожаков этой армии. Вскоре они были уверенны в том, что трое сарматов постоянно отдают приказы и их выслушивают с особым почтением, а когда они увидели как командир индусов низко кланяется именно этим троим, то отпали все сомнения. Теперь они знали кого им нужно принести в жертву Кали. Не зря они захватили с собой пару луков, вот правда стрел было всего десяток! Но зато эти стрелы были идеально ровными из тростника. И наконечники у них были железными.

Луки были из бамбука. Они были похожи на английские большие луки. Но длина составляла всего около ста тридцати сантиметров. Техника стрельбы у индусов была экзотическая: индусы натягивали лук обеими руками, при этом держали его ногами. И при этом меткость была идеальной. Стальные луки появятся здесь только через сотню лет, стальными их назовут из-за металлических плечей. Рукоять и концы лука будут делать из дерева или кости.

Когда чужеземцы встали лагерем у речушки вожак карателей отправил пятерых с ножами, пропитанных ядом, выполнить приказ жреца. Быстрота разоблачения вызвало ярость у оставшихся в живых. Утром часть пришельцев ускакала на своих лошадях и вернулись через несколько часов с большим запасом мяса и шкур на самодельных волокушах, которые тащили эти удивительные животные. Когда трое вожаков чужестранцев направились к вернувшимся охотникам, каратели решили, что лучше момента они не дождутся. Отсюда было около пятидесяти метров и лучники легли на спину и натянули тетиву своих луков.

Когда мы с Бером и Аэртом подошли к охотникам, которые пока не поздно продолжили обработку снятых шкур, моя чуйка просто заорала — вон в тех кустах нас ждет смерть. Мои друзья тоже что-то почувствовали и я им подсказал — Вон в тех кустах слева от нас похоже сидят наши преследователи. В этот момент в нас полетели две стрелы, одна из них летела в меня, а вторая в Аэрта. Я поймал их руками и отбросил в сторону, Бер начал разгон, когда в нас полетели еще две стрелы, однк Бер отбил мечом, от второй я увернулся и ее разрубил следовавший за мной Аэрт.

Посланники жреца Кали окунули в горшок с ядом свои ножи и с диким воплем бросились вперед. Бер мечом располовинил одного, а второй получил удар акинаком в глаз. Менее чем за минуту после первого столкновения от индусов остались порубленные тела.

Аэрт с отвращением попинал одного и поднял лук — Говно полное! Я только не понял как они из них лежа стреляли!

Я поднял второй лук и лег на спину, показав как держат лук аборигены — Вот так вот! Вы заметили, что они стреляли в нас, целясь в середину живота? Они желали, что бы мы конкретно помучались!

Наконец-то мы попрощались с сопровождением и слонов повели сами, благо за месяц мы научились ими управлять. Пара месяцев потребовалось для выхода к Гирканскому морю, или к Каспию. Запасы травы, взятые с собой быстро закончились. Хорошо хоть большой запас кос в обозе обеспечивал ежедневный сенокос. Но мест с проблемой растительности было немного и слоны, пусть даже похудели, все же дошли до огромной рощи и слоны взбодрились и поспешили объедать зелень, ломая ветки.

Бер кивнул — Смотри-ка! Ожили наши слоны! Вот только нахрена они нам нужны? Если только на мясо пустить. Больно прожорливые.

Аэрт указал на персидское поселение — У них порт и похоже в нем стоят галеры.

Я потер руки — Это отлично, пошли воинов, их нужно захватить и желательно с гребцами.

Я свистнул и из травы показались мордочки моих гепардов, которые за время перехода заметно подросли и предпочитали следовать только на своих ногах, прячась в траве и охотясь на встречающуюся дичь, которая еще не знала человека. Звери отбегали от нашей колоны и продолжали пастись, поглядывая по сторонам. Своих преданных гепардов я назвал Кай, Герда и Машка. Машка была моей любимицей — она обожала ласку и постоянно как кошка терлась о мои ноги, а ночью прижималась ко мне и грела своим телом. Кай и Герда были более сдержанными в любви к своему хозяину, однако кроме Бера и Аэрта они ко мне никого не подпускали, а милая игривая Машка превращалась при приближении посторонних в сущего демона, она доминировала в своей стае.

Только поданные мною команды «Нельзя» и «Свои» превращала моих гепардов в замершие вокруг меня статуи, которые только ждали провокации со стороны моих гостей. Бер и Аэрт посмеивались над командирами, которые постоянно собирались в нашей юрте на стоянках для обсуждения и отводили взгляды от пятнистых кошек, которые в отличие от них буквально не сводили с моих гостей свои внимательные глаза. Гепарды с сожалением провожали сарматов, стремящихся после окончания Совета быстрее покинуть юрту.

Бер после очередного Совета расхохотался — Вы заметили как мало времени уходит на отчеты по имеющимся проблемам? А то раньше пока все мясо не съедят, хрен выгонишь. Ты лучше скажи, Микаэл, нахрена ты в обозе приказал крокодилов везти?

Я распорядился в огромных плетеных корзинах взять с собой пяток маленьких крокодильчиков, которых кормили через день мясом и рыбой.

— Хочу их в большой бассейн запустить. А когда вырастут, будем их воинам показывать и пояснять в чем опасность встречи с таким вот чудовищем. Вдруг наших бойцов поход в Африку или Азию приведет. А они ни сном ни духом про опасность, поджидающих их в водоемах!

— Здорово! — Бер влил в себя разбавленный водой мед — А еще можно захваченных врагов скармливать этим болотным тварям.

— Как делают это египтяне, принося в жертву своему богу с головой крокодила Себеку.

Аэрт чуть не поперхнулся медом, который он решил выпить по примеру товарища — Не дай бог встретится с таким Богом! Все же наш Арес лучший выбор для поклонения! Микаэл, тебе не кажется, что мы давно не славили Ареса? Бер поднялся, кося глазами на встрепенувшуюся Машку — Пойду распоряжусь начать готовить жертву!

Мы поднялись выше устья реки, которую назовут в будущем Волгой. Благодаря жаркому лету уровень воды сильно упал и мы нашли подходящие деревья для изготовления плотов. Над их вязанием мы потратили пару недель. Десяток галер, которые были нами ранее захвачены, шли все это время параллельно берегу и теперь должны были буксировать плоты с добычей. Слонов мы решили переправить на тот берег первыми. Умные животные заходили в воду и погонщик на его спине подавал команды, направляя животных на другой берег. Слоны оказались ловкими и неутомимыми пловцами. Я знал: они могут проплывать до пятидесяти километров в течение пяти-шести часов, а если устают, отдыхают прямо на воде, расслабив мышцы. Кроме того, слоны способны нырять, используя хобот как трубку акваланга. Скорость в воде, которую развили наши гиганты, была около четырех километров в час. Река здесь была посреди русла глубиной около пяти метров, но вот большая часть у берегов — не больше полутора-двух метров. Поэтому за слонами пустили наши табуны. Противоположный берег был крут и обрывист, переправлялись мы, с трудом найдя более менее пологий подъем.

Переправившись, мы решили здесь заночевать, отпустив ненужные нам галеры. Персы, получив свободу, рванули обратно в море.

Утром разведка доложила о приближении десяти тысяч чужого племени сарматов.

Аэрт усмехнулся — Это они вовремя решили на нас напасть, не нужно будет их искать для последующего присоединения к нашему царству.

Верховный вождь сарматского племени Плин получил доклад своих воинов о начале переправы через Итель. Самым фантастическим был доклад о наличии среди чужаков огромных животных, чей рост достигает трех метров. Плин собрал Совет Старейшин и, злясь на глупую потерю времени, наблюдал как Старейшины насыщались бараниной. — Наши стойбища находятся на пути чужеземцев, которые притащили с собой с полсотни чудовищ и мы должны немедленно выступить против нашествия, я уже послал гонцов ко всем стойбищам.

Самый старый Нап покачал головой — Что за сказки ты нам рассказываешь, Плин! Не бывает таких чудовищ! Твои воины сошли с ума! И вместо того, чтобы их наказать, ты без нашего ведома собираешь войско!

Все остальные закивали — Прав Нап! Слишком ты много на себя берешь, Плин! Если никаких чужеземцев нет, то нам придется выбрать другого вождя.

Нап не выдержал и резко ответил — А если прямо сейчас переправившиеся воины с утра выступят в нашем направлении, то смерть придет нашему народу! Я рассчитываю за пару дней собрать всех воинов и выйду навстречу диковинным зверям, которые могут попросту растоптать нас и вбить в землю! Нам завтра нужно умилостивить богов, особенно бога войны, готовьте баранов для принесения их в жертву, жрецы!

Войско сарматского племени встретило нас через три дня, наши разведчики, обнаружив его, смогли пешими приблизиться к лагерю противника и выкрали одного прямо из кибитки, он даже не успел пикнуть. Мои спецназовцы были на высоте. «Язык» к сожалению знал немного, он был из дальнего стойбища, всего же их было по его словам семь. Я с Бером взяли с собой сотню Бессмертных и направились на переговоры. Достигнув строя готовых к бою сарматов, мы оставили наших воинов в паре перестрелов и остановились в перестреле от противника. Сарматы этого племени имели около пятидесяти одоспешенных воинов, остальным видно панцири были не по карману. Впрочем и карманов у них не было!

Нам навстречу двинулись тоже двое, приблизившись на расстояние пяти метров они остановили своих коней и один из них спросил — Я вождь Нап, вижу вы тоже сарматы, к тому же на вас шкуры волка, вы что, Бессмертные?

Я ухмыльнулся — Я Верховный жрец сарматского царства Микаэл и Бессмертных среди наших восьмидесяти пяти тысяч воинов пятнадцать тысяч! Мы при желании твою армию просто вырежем! Все наши воины защищены доспехами, больше половина лошадей также укрыта доспехами, остальные защищены войлоком. Предлагаю вашему племени войти в состав нашего царства и вы никогда не будете голодать, а со временем вы сможете обеспечить себя такими же доспехами всех своих воинов. Мы возвращаемся из похода против персидского царя Дария, с нами были наши союзники греки. Дарий уничтожен и его империя распалась.

Нап указал на наших слонов — А что это за звери?

— Это захваченные нами слоны. Они очень сильные и могут своими хоботами поднимать бревна.

В это время из высокой травы показалась Машка оскалила пасть. Нап побледнел и указал на нее пальцем — Во имя Ареса! А это что еще за странная кошка?

Я погрозил пальцем Машке — А ну на место!

Та облизнулась и исчезла в траве, вернувшись к своим сородичам, которые терпеливо ждали там, где я их оставил.

Нап невольно потрогал свое горло, на которое с таким аппетитом поглядывала моя Машка — Прошу посетить наше стойбище, Жрецы! Пока ваши воины будут отдыхать, вы переговорите с нашими Старейшинами. Я уверен, что почти все наши воины захотят вместе с вами участвовать в таких великих походах!

Я свистнул и как три молнии мои гепарды пронеслись в траве и сели передо мной, рыча на чужих. — Мы согласны, уверяю вас — что мир лучше войны. Войдя в состав царства, вы окажетесь под защитой всех сарматов.

Нап вздохнул — Нам бы вернуть утерянные знания и возродить Бессмертных в своих стойбищах!

Глава 7

Приятной неожиданностью стало возвращение посланных в Оливию сразу после переправы сотни Бессмертных, которых на обратном пути перехватили разъезды моих воинов и направили сюда, в стойбище независимого племени.

Сотник протянул мне свиток — Царь Арпоксай умер и на царство выбран ты, Микаэл!

Я прочитал краткое послание от Старейшин царства сарматов и недоуменно покачал головой — Отчего умер Арпоксай?

— По словам Старейшин царь стал злоупотреблять вином и будучи сильно пьян, он забрался на смотровую башню, откуда и упал, сломав себе шею. А это тебе письмо от жены.

Я прочитал наскоро составленное сообщение Зарины о рождении девочки. Немного подумав, я отдал приказ командирам молодежных полков гнать слонов дальше, в Оливию. Сам же решил убедить Старейшин войти в мое царство. Поставив в известность всех жрецов и командный состав о своем избрании, я одел на голову богато украшенную рубинами диадему, которую Аэрт лично забрал из обоза.

Я хлопнул друга по плечу — Теперь ты опять Верховный жрец Ареса, брат!

Арест посоветовал — Одень доспехи перед разговором с этими стариками. Хотя бы бриганту!

Я так и поступил, благодаря выкрашенной в красный цвет замши бриганта выглядела как богатая часть одежды.

Выступив на Совете Старейшин племени, я не увидел в глазах стариков понимания, а Верховные жрецы племени проявили откровенную агрессию. Верховный жрец Ареса племени с усмешкой посматривал на меня во время моей речи, а затем вскочил и поднял руки к небу — Если Арес действительно отметил тебя своим знаком, то пусть он сейчас подтвердит твои слова! Что же нас не поражает молния? Пусть Арес подаст хоть какой-то знак. Бог войны молчит! Значит ты нагло лжешь, царь из племени джанийцев!

Я не выдержал и тоже вскочил на ноги — Бог не будет по пустякам отвечать на призывы недостойных! Я царь царства сарматов, в котором уже больше сотен племен! Мне достаточно только приказать и ваше племя перестанет существовать, ваши воины после уничтожения вас, глупых Старейшин, волей-неволей войдут в наше войско.

Старейшины встрепенулись — Ты угрожаешь нам, жрец? — через секунду все они держали в руках дротики, чьи острия были направлены в мою грудь — Ты умрешь, царь, а твою голову мы скормим собакам.

Еще миг и в меня полетели с десяток дротиков, я смог уклониться от большинства из них, тем более что бриганту не смог пробить ни один, но все-же один вскользь ранил мое левое плечо. Я успел один дротик схватить и послал его в наглеца жреца этого подлого племени, после чего я успел вынуть акинак. Но ко мне уже спешили Старейшины с обнаженными мечами. Я акинаком успел отклонить один из мечей и громко свистнул, одновременно выхватывая правой меч, я успел увидеть как в кибитку ворвались мои гепарды, которые жестоко отомстили за нападение на своего хозяина, не оставив в живых никого. Будь на Старейшинах броня, они бы одержали победу над огромными кошками, а так гепарды вырывали из тел пытающихся отбиться Старейшин целые куски мяса, порою разрывая горло человека за одно биение сердца. Когда в шатер на звуки сражения заскочили Бер с Аэртом, готовившие в это время обряд жертвоприношения Аресу, в шатре валялись страшно изуродованные трупы и только три гепарда лежали около своего хозяина, не подпуская никого, пока я не отдал команду гепардам выйти вон.

После бойни всех детей мы забрали с собой для обучения в нашем учебном центре и я назначил нового вождя племени, велев тому привести всех воинов следующей весной для совместного обучения взаимодействию в составе огромного войска.

Возвращение нашей армии встречали с триумфом. Узнав от своей жены, которая с помощью гонцов переписывалась с сестрой, о нашем возвращении, в Оливию прибыл Александр.

— Поздравляю с царским венцом, Микаэл! Ты все же сходил в Индию, уговорив меня вернуться! Ты обманул меня, Микаэл!

— Ты не прав, Александр. Я спас тебе жизнь. В Индии я пробыл всего пару месяцев, долее там оставаться было опасно. Поверь, Александр, в джунглях твое войско бы погибло. Расскажи лучше как развивается твоя империя.

Александр минут пять молчал, меряясь со мной взглядами, затем усмехнулся — Обычно никто не может выдержать мой взгляд, сразу в сторону глаза отводят. Я греческие и македонские обычаи сменил и при моем дворе ввел торжественно-пышные персидские церемонии. Персы, которые приходили ко мне, всегда склонялись передо мною, затем целовали, выражая вершину своего почтения, кончики своих пальцев, а затем простирались ниц. Мне стал по душе этот церемониал, но в среде свободолюбивых греков и македонян его не приняли. Моим подданным не понравилось, что их царь принимает в громадном роскошном шатре, восседая на внушительных размеров золотом троне. В свою очередь мой шатёр идеально охраняется. Теперь мои друзья должны запрашивать аудиенцию и участвовать в царском приеме, превращавшемся в пышное, но унизительное для них зрелище. Я способствовал внедрению некоторых греческих обычаев в Персии. Так я, отобрав тридцать тысяч мальчиков, велел учить их греческой грамоте и македонским военным приемам, я разрешил обучать и детей Дария, последнего царя свободной Персии. Ты же знаешь Клита?

Я кивнул — Он спас тебе жизнь в битве при Гранике. Ты, Александр в разгар боя победил и пронзил копьём персидского сатрапа. В этот момент другой персидский сатрап попытался атаковать тебя сзади, но Клит заметил опасность и отрубил персу руку.

— У тебя хорошая память, Микаэл! Так вот, старый сатрап Бактрии и Согдианы Артабаз, присягнувший мне на верность, решил по старости оставить пост. Его преемником я назначил Клита. Во время пира в Самарканде, в который я привел армию, сделав крюк, возвращаясь назад, Клит обвинил меня в зазнайстве — я якобы своих друзей перестал считать друзьями и хочу, чтобы они все падали передо мною ниц. Мне пришлось убить Клита. Поверь, на следующий день я истинно горевал о его смерти! После этого я дал себе зарок не напиваться.

Александр резко повернулся ко мне — Ты представляешь, я раскрыл заговор — из-за болтливости одного из участников, Димна, открывшего тайну его существования своему возлюбленному Никомаху. Димн поведал Никомаху, что через три дня Александр будет убит, в этом замысле принимает участие он сам, также там числятся знатные мужи. Угрозами и уговорами Димн добился от перепуганного Никомаха обещания молчать и присоединиться к заговору, вместе с тем сразу после встречи Никомах отправился к брату Кебалину и всё ему поведал о произошедшем, братья договорились, что Никомах останется в палатке, с той целью, чтобы заговорщики ничего не заподозрили. Кебалин решил проникнуть в мой шатёр, однако не имея туда доступа решил обождать первого встречного. Таковым был Филота, мой командир конницы, который задержался у меня. Кебалин рассказал ему обо всем и попросил немедленно доложить царю, Филота опять зашёл к ко мне, но о заговоре не донес. Встретивший вскоре Филоту Кебалин спросил, исполнил ли тот его просьбу, на что Филота отвечал, что «мол у Александра не было времени». На завтра всё повторилось и поведение Филоты показалось Кебалину подозрительным, после чего он пошёл к Метрону, ведавшему арсеналом. Метрон немедленно доложил мне о произошедшем. Я сразу же послал телохранителей схватить Димна, сам же пошёл в арсенал для личного разговора с Кебалином. Получив сведения, которыми располагал Кебалин, я спросил о том, сколько дней прошло с тех пор, как Никомах рассказал о заговоре, и узнав, о том, что информации уже третий день, я заподозрил недоброе и приказал арестовать уже Кебалина. На что арестованный стал уверять, что узнав о готовящемся злодействе, сразу же поспешил к Филоте. Представляешь, как я расстроился, узнав о неблагодарности моего некогда близкого друга! В это время Димн, которого попытались арестовать, покончил с собой. Затем я начал разбирательство с Филотой и его отцом Парменионом. Я обвинил Пармениона в противлении моему абсолютизму. Филота после победы над персами начал вести распри, которые были направлены против моей политики. Сразу же после смерти Димна я вызвал к себе Филоту и предложил ему опровергнуть обвинение, на что Филота решился отшутиться, пояснив что не поверил словам любовников.

— И чем же все закончилось?

— Я послал отряд в триста человек под командованием Атария. Филоту взяли в постели и закованного, с закрытой головой отвели в мой шатер. На следующее утро я велел созвать всех своих воинов с оружием и в соответствии с македонским обычаем представил дело Филоты на рассмотрение войска. При собравшемся войске я прямо обвинил Пармениона и Филоту в организации заговора. Солдаты потребовали казни Филоты. Ночью по требованию Гефестиона, Кратера и Кена Филоту подвергли пытке, в ходе неё Филота рассказал, что в Египте, когда было объявлено о божественности Александра, Парменион и Гегелох (погибший в сражении при Гавгамелах) договорились убить Александра, но только после того, как будет уничтожен Дарий, потом Филоту заставили принять участие в заговоре.

Я лично присутствовал при пытках Филоты, лежа за занавеской, я слушал показания. На следующий день на сходке воинов, куда принесли Филоту, который сам уже не мог ходить из-за пыток, проведённых над ним, были оглашены его показания. После этого на суд армии был представлен Деметрий, также обвиненный в соучастии. Деметрий упорно отрицал все обвинения и требовал для себя пытки. Измученный Филота, опасаясь, что палачи снова начнут его мучать с целью выбить информацию об участии Деметрия в заговоре, стал звать к себе Калиса, стоявшего неподалеку. Калис на оклик отказался, после чего Филота проговорил — Неужели ты допустишь, чтобы Деметрий лгал, а меня бы снова пытали. Калис не выдержав напряжения, сознался: и он, и Деметрий замышляли мое убийство.

Собрание солдат приговорило обвиняемых к смертной казни; по македонскому обычаю, всех их, включая, Филоту, воины побили камнями и забросали дротиками. Также казнили линкестийца Александра, который три года до этого находился в заключении. Аминта, сын Андромена, друг Филоты из-за этого вовлечённый в процесс о заговоре был оправдан и затем освобождён из-под стражи. Затем, уже в Мидии, по моему приказу был убит Парменион, а его голова отправлена мне в подарок. Вот такие дела. Птолемей сейчас правит Египтом и вроде довольно успешно, вовремя собирая налоги.

— Как тебе мои трофеи? Слоны просто великолепны.

— Африканские будут повыше! Я из Египта доставил десяток слонов, а вот твои гепарды — Александр кивнул на Машку, которая лежала неподалеку, в то время как ее брат и сестра где-то гуляли — хороши, нет слов. Я тоже закажу себе детенышей. Ими не сложно управлять?

— Нет, главное дать им понять что вожак стаи это ты.

Александр помедлил и внезапно сделал мне предложение — Птолемей пишет, что Карфаген все больше и больше укрепляет свои позиции и предлагает положить этому конец. Не хочешь присоединиться к моему походу? Добычу поделим пополам.

Я удивленно протянул — Что-то ты подозрительно щедр!

Александр слегка улыбнулся — Тебя не проведешь. Хорошо, я открою причину моей щедрости: В моей армии я больше не уверен и поэтому с собой в поход я возьму лишь полки, которые находятся в Египте под командованием Птолемея.

— То есть те персы, с которыми ты поначалу сражался.

— Ты не понимаешь, Микаэл, я создал империю, в которой нет для меня различий между эллином и персом, или еще каким народом. Я, завоевав Карфаген без помощи моих македонян, докажу им, что смогу воевать и без них.

— Предлагаю посетить баню, а затем мы обсудим твое предложение.

Узнав о новом походе, в который мы с Александром решили отправиться в следующем году, Зарина объявила мне ультиматум — Знаешь, что, мой дорогой! Или я отправлюсь с тобой брать Карфаген, или поход состоится без тебя! Я устала ждать мужа годами!

— А как же дети?

— Как и все остальные, будут жить и обучаться в учебном полку.

Я вздохнул — Ну как тебе откажешь! Конечно я тебя возьму.

Оставшееся время ушло на более придирчивое обучение воинов. Та молодежь, что ходила с нами в последний поход, прошла обряд посвящения в воины, на семь тысяч увеличилось число Бессмертных. Из-за этого волки почти исчезли на несколько дней пути во все стороны — семь тысяч шкур потребовалось для пополнения лучших воинов, обученных магии.

Бер, старый холостяк, встретил свою любовь и пропал, влюбившись в девушку из дальнего стойбища, которая прибыла для сдачи экзамена на воина. Счастливый жрец готовился к свадебному обряду и поспешил ко мне сообщить об этом событии. Я был не один, Аэрт заглянул как всегда скоротать вечер за шахматами. Зарина возилась с дочерью на своей половине, а мы потягивали крепко заваренный чай, чьи поставки из Китая наладились благодаря персидским торговым караванам.

Ворвавшийся Бер принес с собой хмельного меда — Друзья, вы просто обязаны выпить за мою невесту! Утром я стану женатым человеком.

Аэрт сделал ход слоном и улыбнулся — Я рад за тебя, дружище! Осталось только мне найти невесту.

Я погрозил пальцем — И нафига ее искать, к тебе же почти каждую ночь ходит прекрасная девушка.

Аэрт кивнул — Опия прекрасная девушка и влюблена в меня как твоя Машка. — самка гепарда услышала свою кличку и навострила уши — Но я сомневаюсь, стоит ли связывать себя узами брака. Правда я просчитался с днями месячных и теперь Опия похоже забеременела — у нее задержка.

Бер разлил всем меда и поднял свой кубок — Аэрт, тебе следует завтра же вместе со мной пройти брачный обряд и мы с тобой закатим пир на три дня.

Я поддержал — Действительно, пора уже завести детей и обучить их всему, что ты знаешь, дружище.

Бер вдруг стукнул себя по голове — Вот ведь память! Я же еще вчера хотел доложить о готовности довооружения длинными сложносоставными луками. Я уже отдал приказ изготовить новые саадаки, состоящие из пары луков в налучах и двух видов стрел в колчанах. Я сам опробовал новый лук с удлиненными стрелами и с булатными наконечниками и остался доволен — Дальность увеличилась в полтора раза, а обычные стальные панцири пробивает как масло.

Я подошел к огромной карте, растянутой на стойках и указал на Карфаген — Царь Македонии предлагает совместный поход на Карфаген. Добыча делится пополам. Греков Александр брать с собой не хочет и в поход пойдет Египетская армия Птолемея. Сколько человек мы с собой возьмем в поход?

Бер почесал затылок — Что из себя представляет этот Карфаген?

— Карфагенская военная гавань вмещает до двухсот с лишним больших судов, причем для них имеются сводчатые укрытия. Все гавани Карфагена связаны друг с другом. В центре залива находится Кофон — остров, где расположены арсеналы и адмиралтейство. Так что собрать большой кулак десантных судов крайне быстро не представляет сложности.

Впрочем, и без гавани защищать было что. В городе насчитывается семьсот тысяч граждан, а длина его стен по периметру доходила до тридцати километров. Для уверенности в безопасности город обнесен тройной стеной. Первой стеной считалась внутренняя, с высотой более тринадцати метров, она делится на интервалы четырех-ярусными башнями высотой восемнадцать метров.

Длина интервалов между башнями разная и колеблется от ста сорока до сто семидесяти метров. Но и это было еще не все. К стене примыкают двухэтажные кордегардии для пехоты с крепкими потолками. Там размещаются двадцать четыре тысячи солдат гарнизона, включая нумидийцев и испанскую пехоту (Испания является колонией пуннов, а Картахена — это Новый Карфаген). Были также выстроены конюшни на четыре тысячи лошадей и стойла для тяжелой ударной силы — боевых слонов, их там могло помещается до трехсот. Гигантские склады провианта должны это все прокормить.

Вторая стена, тоже каменная, расположенная дальше от центра города, немного поскромнее. Третья больше всего напоминала вал, укрепленный палисадом, с рвом впереди позиции. На все двадцать девять километров было всего четверо ворот что значительно облегчает оборону.

Стена, выходящая к морю, ординарная и отстоит от берега, чтобы не мешать выгрузке товаров. Все-таки карфагеняне это торгаши.

С развитием каменного строительства появились стены не только большой высоты, но и большой ширины. Здесь применена техника двух палисадов, только теперь это были две каменные стены с засыпкой между ними. Толщина получилась огромная. Порой на них могли разъехаться две колесницы.

Чтобы прикрывать людей на стене от стрел и метательных снарядов, возведена дополнительная стенка с башенками. С таких брустверов можно было беспрепятственно обстреливать пехоту внизу, но только в том случае, если она не подходила под сами стены, в мертвую зону. Поэтому придуманы были специальные наделки, которые выносились за основой объем стены и позволяли простреливать подошву вдоль стен. Они получили название машикули. Критическое значение в обороне получили башни — многоэтажные укрепления с особой прочностью. Толща стены башни в основании достигает от четырех до шести метров. По высоте башни в полтора раза превосходят стены. Этажи не имеют капитальной связи и связываются с помощью приставных лестниц, которые можно было легко убрать: если враг проникнет в башню, то попадет в ловушку на верхних этажах. Поэтому штурм башни возможен только как отвлекающий маневр, а для штурма нужно найти место попроще для проламывания стены между башнями.

Впрочем, все это не поможет во время войны с Римом. Они построят дамбу, перекрыв гавань, и окружат город своей осадной стеной, что приведет к полной блокаде. После двух лет осады Карфаген падет.

Аэрт покачал головой — А может заодно нам посетить этот Рим? Нахрена нам сильное государство в будущем, потом нашим внукам придется проливать свою кровь на полях сражений.

Глава 8

В начале 4 века до н.э. Китай подвергся нашествию кочевников — сюнну (гуннов), сяньбийцев, цянов, цзе и других. Весь Северный Китай был захвачен кочевниками, которые создали здесь свои царства, так называемые 16 варварских государств Китая. Значительная часть китайской знати бежала на юг и юго-восток, основанное там государство получило название Восточная Цзинь.

В середине 4 века до н.э. в царстве Цинь были осуществлены реформы. Во-первых, было строго регламентировано общинное землепользование. Большие семьи должны были быть разделены на малые. Была создана система круговой поруки: дворы были объединены в пятерки и десятки, в рамках которых все жители Цинь были обязаны следить друг за другом и отвечать друг за друга. Во-вторых, была введена новая система социальных рангов, которые присваивались любому человеку за его заслуги, прежде всего военные. В 350 г. до н.э. всё царство было разделено на управляемые чиновниками уезды.

Период Чжаньго («Борющиеся царства», V—III вв. до н.э.) стал временем масштабных сдвигов во всех сферах жизни Китая, от производительных сил до идеологии, от освоения окраин до ведения войн. В этот период Китай вступил в железный век. Помимо роли в производстве, железные орудия буквально революционизировали армию. На смену колесницам пришла многочисленная и хорошо вооруженная пехота, а затем и конница. Происходили сражения с участием многих десятков и сотен тысяч воинов, развивались военная стратегия и тактика, что нашло отражение в трактатах о военном искусстве Сунь Цзы.

Период Чжаньго был временем сосуществования и междоусобной борьбы семи крупнейших царств (Вэй, Чжао, Хань, Цинь, Ци, Янь и Чу). Соперничавшие друг с другом царства вели между собой ожесточенные войны. Это сказывалось на экономическом развитии царств. Вскоре назрела необходимость в объединении всех царств в одно крупное из-за возникшей угрозы со стороны племени гуннов. В ходе междоусобных войн на первое место выдвинулось царство Цинь, которое начинало доминировать над всеми остальными царствами.

В тот период в Китае появилось большое количество учёных, философов, мыслителей, стратегов, которые оставили много сочинений. Среди философских школ данного периода основными являлись следующие течения: конфуцианство, моизм, легизм, даосизм, инь ян цзя (школа натурфилософов), бин-цзя (школа военных), нун-цзя (школа земледельцев).

Первый император Ши Хуанди— объединил Китай под своей властью, разделив новообразованную империю Цинь (221−206 до н.э.) на 36 провинций, управлявшихся чиновниками, назначаемыми императором. Он объявил о прекращении всех войн, собрал у подданных оружие и переплавил, построив 12 больших монументов. Он упорядочил меры и веса, ввёл стандартное написание иероглифов, организовал жёсткую бюрократическую систему управления. Во время правления Ши Хуанди была начата постройка Великой Китайской стены. Сеть дорог шириной пятнадцать метров и общей длиной семь тысяч пятьсот километров связала страну. Для того чтобы дороги реже требовали ремонта, были введены единообразные оси для повозок. В стране шли массовые работы по строительству каналов. Это способствовало развитию торговли и повышало эффективность управления. По всей империи для Цинь Шихуанди было построено 700 дворцов. Одним из самых красивых городов империи стала столица Саньян. В период правления Цинь Шихуанди была возведена Великая Китайская стена и гигантская усыпальница для императора. В ней разместили шесть тысяч терракотовых воинов-гвардейцев в натуральную величину.

Сразу через год после восхождения на престол в 246 году до н.э. тринадцати летний Ин Чжэн (будущий Цинь Шихуанди) стал строить свою гробницу. По его замыслу, статуи должны были сопровождать его после смерти, и, вероятно, предоставить ему возможность удовлетворять свои властные амбиции в потустороннем мире так же, как он делал это при жизни.

Строительство потребовало усилий более чем семисот тысяч рабочих и ремесленников и длилось тридцать восемь лет. Периметр внешней стены захоронения был равен шести километров.

Армия глиняных воинов покоится в боевом построении в параллельных склепах в 1,5 км на восток от гробницы императора.

Стройки производились за счет жесточайшей эксплуатации, налоги для крестьян достигли двух третей урожая. Приказано было уничтожить все произведения доциньской эпохи, чтобы людям неоткуда было узнать об старых временах и порядках. За приверженность древности и сопротивление реформам были казнены сотни ученых-конфуцианцев.

В 215 году до н.э. Цинь Шихуанди приказал генералу Мэн Тяню выступить против племён сюнну в регионе Ордос и основать приграничный регион на петле Жёлтой реки. Полагая, что сюнну представляют собой возможную угрозу, император нанёс превентивный удар по сюнну с целью расширения своей империи. Мэн Тяню удалось победить хунну, изгнав их из Ордоса и захватив их родину. После катастрофического поражения от рук Мэн Тяня вождь хунну Туман был вынужден бежать далеко на север, на Монгольское плато. В результате экспансии на север угроза, которую империя Цинь представляла для хунну, в конечном итоге привела к реорганизации множества различных племён хунну, которые объединились в конфедерацию против единого китайского государства, а затем все это вылилось в образование многочисленного народа гуннов, которые в РИ разбили разрозненные племена скифов и сарматов. Как же история повернется в новой реальности, было трудно представить.

Вот уже пару недель как наше объединенное войско осаждало Карфаген. Для начала мы полностью блокировали город, окружив его вырытым валом земли, укрепленным поверху вкопанными кольями и соорудив палаточные городки для проживания наших воинов. В первые же дни мои лучшие бессмертные попытались в нескольких местах взобраться на стену, но на удивление она на всем своем протяжении хорошо охранялась, скорее всего для этого привлекли жителей Карфагена, часовые на стене стояли на расстоянии десяти метров друг от друга, освещая факелами участки стены, за которые они отвечали. Александр, узнав о невозможности быстрого захвата стен, разочаровано покачал головой и приказал начать изготовление огромные торсионные камнеметы.

Изготовленные камнеметы бросали через городские стены и по крепостным зубцам огромные каменные блоки. Чтобы выдержать ударную нагрузку при спуске, дубовые брусья изготовлялись очень большого сечения и укреплялись металлическими уголками. Эти механизмы, поставленные на шасси и на колёса, волокли с места на место, подобно артиллерийским орудиям. Во время боевых действий стрелков прикрывали фашинами и кожухами. А неподалеку от стен спешно сооружали огромныедеревянные башни, которые по мере постройки выше уровня стен Карфагена, будут толкать десятки, а может и сотни человек. Как только эти башни приблизятся к стенам, опустятся трапы, по которым на стену ринутся наши воины.

Защитники Карфагена забеспокоились и царь объявил награду тому, кто сможет убить Александра Македонского, аж целых два таланта золотом. О награде наших воинов известили с помощью писем, отправленных стрелами. Через несколько дней о предложении карфагенцев знали все воины обеих армий. Александр при известии о награде за его голову посмеялся и повелел объявить награду за голову карфагенского правителя в те же два таланта.

Я же удивился безрассудности македонца — нельзя так относиться к собственной безопасности. Вечером я решил обойти посты и напоследок заглянуть к союзнику. Супруга получила приказ выставить дополнительных часовых вокруг ставки Александра. Избавившись от тяжести своего панциря, я остался в своей бригантине. В шатре Александра было человек пять его приближенных. Гулянка была в самом разгаре, вино лилось рекой, перед возлежавшими полководцами танцевали три юных танцовщицы, одетые в прозрачные ничего не скрывающие одежды. Пьяные мужики пускали слюни, не смея претендовать на танцовщиц, подаренных Александру.

Тот, увидев меня, махнул рукой, расплескивая при этом вино в своем кубке — Пойдем выпьем! Мы же с тобой родственники, раз женаты на сестрах! Ты не должен отказывать своему родственнику!

Я покачал головой — Прости, царь, но я не хочу вина, пойду к себе. Меня ждет моя жена.

В это время раздался треск материи: кто-то мечами вскрыли стенку шатра, внутрь полезли вооруженные до зубов люди с дротиками и мечами на изготовку.

Я крикнул — Измена! Спасайте царя! — и бросился на польстившихся золотом предателей. Я не успел буквально на секунды две, тело Александра пронзили сразу три дротика, я успел отмахнуться от двух и только начал входить в яр, как опасность со спины будто подала мне сигнал — пригнись! Я присел и надо мной пролетело копье. Кто-то плеснул на меня плошкой с маслом, в которой горел фитилек лампы и я шарахнулся в сторону, отбивая сразу два удара мечами. На меня набросили сеть и почти одновременно два копья ударили меня в левый бок, третье подсекло мои ноги и я, запутавший в ячейках сети, рухнул на ковер, которыми был выстлан пол шатра; я успел увидеть как чей-то меч отрубил мне голову.

Два десятка предателей добили раненых, затем отрубили голову Александру, надев ее на копье, и поспешили к стене за обещанным золотом. Зарина, услышав звон оружия и крики, поспешила с полусотней охраны и узнала о моей гибели и смерти Александра, предателей догнали и порубили на куски. Все воины сарматской армии, узнав о подлом убийстве, поклялись вырезать всех жителей Карфагена, камнеметы помимо камней стали забрасывать в город горшки с греческим огнем. Карфаген загорелся, пытающихся спастись жителей, открывших городские ворота, безжалостно уничтожали.

Только буквально мгновение назад вражеский меч отрубил мою голову, а сейчас я с удивлением увидел синее небо над головой. Я понял, что в очередной раз переродился. Меня трясла какая-то плачущая молодая женщина, причитая на сарматском наречии — Завар, очнись, открой глаза! Слава богине Афине, ты очнулся!

Рядом с ней стоял пацан примерно моих лет, может старше на год и исподлобья косился на меня, вытирая слезинки рукой — Брат! Ты все таки выжил после того удара ногой по голове! Был бы у меня нож, я бы зарезал этого толстяка.

Мой брат кивнул на жирдяя, которому не мешело скинуть минимум два десятка килограммов. Тот лыбился и показывал на меня пальцем.

Я приподнялся и оглядел свое тщедушное тело мальчика лет семи, на котором были только штаны и кандалы на ногах. Женщина была одета как все сарматские воины, правда одежда ее была изрядно поношена и покрыта пылью. Я почувствовал сухость во рту и сипло попросил — Пить!

Женщина вскинулась и растерянно огляделась. Вокруг сидели еще десяток женщин и три десятка детей обоего пола, все сарматы. Все женщины были ранены: кто в ногу, кто в руку, мало кто был ранен в тело и у всех глаза горели ненавистью к тем, кто их охранял. Почти у всех на ногах были кандалы, в том числе на детях, не дающие возможность побега, лишь трое раненных в ногу были без кандалов, как потом выяснилось, им позволялось ехать на телеге. Вокруг стояли с десяток воинов, вооруженных кто гладиусом, кто копьем, на одних были ржавые кольчуги, но большинство было в кожаных доспехах, у пары человек на головах были подобия шлемов.

По-видимому мать того парнишки, в чье тело я попал, протянула в мольбе руки к охранникам — Дайте воды сыну!

Однако охранники смеялись и тыкали в нее тупыми концами копий. Наконец подошел по виду настоящий римлянин в почти полном римском доспехе лорика — Что ржете, как кони? Напоите рабов, иначе они не дойдут до Рима. Эти сучки уйдут за хорошие деньги на арену, редко когда удается захватить сарматов живыми. Жаль, что в их городище не было мужиков, одни старики, ни на что не годные! За воина-сармата отваливают аж две, а то и три тысячи сестерциев! Они просто разрывают своих врагов на арене! Но и за этих сучек, если они не загнутся и залечат свои раны, я выручу минимум по полторы тысячи! А вот за их детей к сожалению много не дадут — уж слишком непокорный нрав у сарматов, не желают работать, да и вполне можно от них получить нож в спину. Как бы их выгоднее продать? Может выдать за галлов? — бормоча себе под нос, наш хозяин удалился, а нас все же напоили и дали каждому по лепешке.

Моя мать обращалась к своему второму сыну по имени Колакс, а ее саму соплеменницы звали Киркой. Я с трудом поднялся когда всех начали сгонять в колонну по трое и подошел к брату — Братишка! У меня от удара по голове память пропала, расскажи — как мы попали в плен!

Брат удивленно таращился на меня, но затем, присвистнув рассказал. Мне чертовски не повезло возродиться в теле парнишки, чья семья вместе с соплеменниками решили поселиться поближе к римским провинциям. В городище было почти три сотни семей, все мужчины и почти все женщины до сорока лет по призыву царя ушли в его войско для разборок с обнаглевшими римлянами, а эти людоловы напали на городище, в котором были только дети и старики, с ними трое воинов мужчин около сорока лет и те женщины, у которых были маленькие дети. Наша мама через год-другой так же должна была участвовать в походах воинственного царя, чье царство объединяло всех сарматов и скифов. Людоловы напали ночью, но все оставшееся население оказало им яростное сопротивление и перебило половину пришельцев, прежде чем те с помощью сетей смогли захватить часть сарматов. Подросткам от тринадцати до семнадцати лет удалось уйти, пробившись к загону с лошадьми. А остальных, кто не погиб, взяли в плен для продажи. Этот толстяк в том бою потерял своего любовника и потому вымещал на рабах свою ярость за потерю. Именно он, когда Завар, споткнувшись, упал, подскочил к нему и ударом ноги по голове вышиб из парнишки дух. А я занял его место и теперь Завар это я!

Я было подумал, что нужно устроить побег, перебив спящих людоловов, но когда я узнал, что мы уже почти месяц в пути и движемся по землям, которые уже давно находятся под властью Рима, то отказался от этой идеи — кандалы нам без кузнеца не снять. А в них мы далеко не уйдем, нас схватят в тот же день. Но из Рима уйти будет еще трудней!

Из истории я знал, что у римских рабов даже мысли не было бежать от своих хозяев. Рабы были полностью зависимы от хозяев для получения жилья, одежды, пищи и медицинской помощи. Если бы они бежали, то лишали бы себя доступа к этим необходимым ресурсам, а также подвергались риску быть пойманными и наказанными. В Риме были законы, которые запрещали насилие над рабами, а также обязывали некоторых владельцев обеспечивать их хорошими условиями труда. Сбежавшие рабы могли потерять эту защиту и стать ещё более уязвимыми. Если рабы трудились у своих владельцев долгое время и хорошо себя показывали, то они могли иметь мотивацию оставаться и работать до тех пор, пока не достигнут этой цели, вместо того, чтобы рисковать жизнью на бегство. В Риме, как и в других поселениях, все соседи знали друг друга, многие были родственниками. Любого чужака на улице примечали сразу. Кроме того, в поисках беглых рабов участвовали не только солдаты и городская стража, но и местные пастухи, хорошо знавшие округу.

Конечно, жизнь раба в Древнем Риме для большинства из них была крайне тяжёлой. А для попавших в рабство военнопленных — ещё и унизительной. Недавно он был гордым воином, отцом семейства или просто свободным человеком. А теперь он раб, вынужденный делать самую тяжёлую и грязную работу, покорно исполняя любую прихоть хозяина. Неудивительно, что рабы иногда сбегали. Не только личные рабы, но также муниципальные (принадлежавшие городским властям, чинившие канализацию, дороги и т.д.) и государственные (работавшие на рудниках). За рабами был присмотр — за домашними рабами присматривали не только сами хозяева, но и другие рабы. Предотвратившему побег рабу, который вовремя донёс хозяину на другого раба, полагалось вознаграждение и привилегии. А не донесшему и тем более помогавшему бежать — наказания, вплоть до самых жестоких. Там, где рабы содержались массово (рудники, латифундии) была своя отработанная система надзора за рабами. Рабам полагалось носить железный ошейник с табличкой, на которой гравировалось имя владельца. Это правило соблюдалось не всегда, ошейники домашних рабов могли быть чисто символическими, но вот рабы на латифундии действительно их носили. И за возвращение такого раба его владельцу полагалось вознаграждение, иногда превышавшее рыночную стоимость самого раба. Рабовладельцу было важно, чтобы остальные его рабы знали — бежать бесполезно, всё равно любой свободный римлянин их тут же опознает и вернёт хозяину. Ещё одна необходимая мера для предотвращения бегства — раб должен быть заметен. Их одежда была очень простой. Иногда рабы шили её сами, из лоскутов и обрывков старых вещей хозяев. Иногда рабам покупали за гроши подобную же «лоскутную» одежду из тряпок. В любом случае, рабы не могли носить некоторые виды одежды, полагавшейся только свободным римлянам, например тоги. Или войлочные шапки, полагавшиеся вольноотпущенникам. Такие шапки назывались «пилос», их порой носили и полноправные римские граждане. Ещё проще было узнать рабыню — им не полагались украшения и они, в отличие от римлянок, ходили на улице с непокрытыми головами. Свободная римская женщина на улице обязательно носила на голове хотя бы повязку. Римлянки носили платья под названием «стола». Рабыни — простые туники. Также рабыням не делали сложных причёсок. В общем, рабыню от свободной римлянки можно было отличить с первого взгляда.

Если раб сбегал, то хозяин заявлял об этом властям. При этом, разумеется, сообщались и приметы бежавшего. Всяких отловленных подозрительных личностей сверяли со списками таких примет и в случае совпадений, отправляли для выяснения по месту проживания хозяина. Кроме того, рабу было сложно скрыться из-за самой структуры римского общества. Пешком далеко не уйдёшь, на дороге любой встречный римлянин может если не схватить тебя, то донести о подозрительном беглеце. Морем уйти ещё сложнее, на это нужны деньги, да и капитан корабля неизвестно кого на борт не возьмёт — а вдруг ты бандит или того хуже, подосланный агент киликийских пиратов? Просто скрываться в окрестных лесах или прибиться к шайке разбойников? Но их вылавливали специальные отряды городской стражи. Пойманных рабов, пытавшихся сбежать, секли и часто казнили на кресте, что было самым унизительным из видов казни. Если беглого раба ловили, ему обязательно на лоб ставили клеймо, а для усмирения рабов ввели закон — если один раб убил господина, нужно казнить всех рабов этого хозяина.

В сельской местности рабы круглый год обрабатывали землю, собирали оливки и виноград, ухаживали за скотом. В городе рабы были секретарями, учителями, врачами в богатых домах. Преимущество городских рабов было также и в том, что они могли быть отпущены на волю по завещанию своего владельца.

Физически сильных рабов забирали в школу будущих гладиаторов. После нескольких лет тренировок их выпускали на арену для развлечения господ. Победителей отпускали на свободу или награждали довольно крупной денежной суммой. Другое дело, что больше десяти боев редко кто переживал, и мало кто получал награду в виде свободы.

Но вот грамотные рабы не использовались на тяжелом физическом труде, все сарматы по заведенному еще мною обычаю обязательно с малолетства учились грамотности и изучали языки врагов. Так все захваченные в плен неплохо знали латынь, даже дети хорошо говорили на ней и более-менее могли писать и считать! Нам всего-то на торгах нужно будет показать себя неопасными и продемонстрировать свою грамотность.

Глава 9

Заранее переговорив с женщинами своего рода, я на ближайшей стоянке подошел главе людоловов — Господин! Позволь с тобой поговорить наедине?

Звероподобный римлянин отложил в сторону один из трофейных сарматских мечей, захваченных вместе с луками в нашем городище — Чего тебе, щенок?

Я почувствовал зуд в волосах и вытащил вошь, раздавил ее и отбросил а сторону — Господин, позволь попросить тебя о той малости, которая принесет тебе много серебра!

Громила хмыкнул — Ну проси! Серебро лишним не бывает!

— Прошу тебя на рынке рабов объявить нас не сарматами, а греками, которых в свою очередь захватили сарматы и держали у себя в качестве рабов! Все мы грамотны и говорим и на латыни и на греческом, умеем писать и знаем счет. Выдай нас за ученых гречанок и их детей, не продавай отдельно детей от родителей и мы будем вести соответственно. Нам тоже не хочется погибать на арене или на каменоломнях. Ты же знаешь, что прибыль в таком случае будет намного выше, даже если семьи ты продашь целиком! Тем более все дети также изучают грамоту и из них вырастут хорошие экономы и приказчики! Тем более детей стараются не покупать, разве что в качестве довеска к семье какого-нибудь действительно стоящего раба или рабыни.

Главарь людоловов ощерился — Если узнают про мой обман, мне придется вернуть деньги и выплатить штраф!

Я покачал головой — Мы не дадим повода обвинить тебя во лжи, господин! Я переговорил со всеми и ради нормальной жизни пусть и в рабстве все готовы забыть про истинный род. И еще, я объяснил всем бесполезность побега и ты можешь снять с нас железо, если на рынке увидят на нас следы кандалов, то попросту не поверят в твой рассказ.

— Ну что же! Давай попробуем! Но если вы попытаетесь бежать, то я вас лично развешаю на крестах!

Рим встретил нас своим человеческим столпотворением, город поражал своим размером и размахом строительства различных храмов.

На начальном этапе развития римское общество состояло из двух основных сословий — патрициев и плебеев. Патриции — это коренные жители Рима, а плебеи — пришлое население, обладавшее, однако, гражданскими правами. Патриции были объединены сначала в 100, а затем в 300 родов. Первоначально плебеям запрещалось вступать в брак с патрициями, что обеспечивало замкнутость сословия патрициев. Кроме этих двух сословий, в Риме существовали также клиенты патрициев (в этом случае патриций выступал по отношению к клиенту в роли патрона) и рабы.

С течением времени социальная структура в целом заметно усложнилась. Появились всадники — лица не всегда знатного происхождения, но занимавшиеся торговыми операциями (торговля считалась недостойным патрициев занятием) и концентрировавшие в своих руках значительные богатства. Среди патрициев выделялись наиболее знатные роды, а часть родов постепенно угасала. Примерно в третьем веке до н.э. патрициат сливается со всадниками в нобилитет. Однако нобилитет не был единым. В соответствии с римскими представлениями, знатность рода, к которому принадлежит человек, определяла степень уважения к нему. Каждый должен был соответствовать своему происхождению, и одинаково порицались как недостойные занятия (например, торговля) человеком знатного происхождения, так и незнатные лица, достигшие высокого положения. Граждане стали также делиться на граждан по рождению и граждан, получивших права по определённому закону. В Рим также начали стекаться люди различных национальностей (прежде всего греки), не обладавшие политическими правами, но игравшие важную роль в жизни общества (перегрины). Появились вольноотпущенники, то есть рабы, которым была дарована свобода.

Женщина находилась в подчинении мужчины, потому что она принадлежала только семье и не существовала для общины. В богатых семьях женщине отводилось почётное положение, она занималась управлением хозяйства. В отличие от гречанок, римлянки могли свободно появляться в обществе, причём, несмотря на то, что высшей властью в семействе обладал отец, они были защищены от его произвола. Основной принцип построения римского общества — это опора на элементарную ячейку общества — семью.

Глава семейства — отец, беспредельно властвовал в семье, и власть его в семье была оформлена законодательно. В состав семьи входили не только отец и мать, но и сыновья, их жёны и дети, а также незамужние дочери.

Семья включала в себя и рабов, и другое домашнее имущество.

Власть отца распространялась на всех членов семьи.

Практически все решения относительно членов семьи отец принимал сам.

При рождении ребёнка он определял судьбу новорождённого; он либо признавал ребёнка, либо приказывал умертвить, либо бросал без всякой помощи.

Отец единолично владел всем имуществом семьи. Даже достигнув совершеннолетия и женившись, сын оставался бесправным в фамилии. Он не имел права владеть какой-либо недвижимой собственностью при жизни отца. Лишь после смерти отца, в силу завещания, получал его имущество по наследству. Беспредельное господство отца существовало на протяжении всей Римской империи, как и право распоряжаться судьбой близких. В поздний период существования Римской империи от неугодных детей отцы избавлялись из-за экономических трудностей и общего упадка моральных устоев общества.

В римских семьях женщина имела большие права, так как на неё возлагались обязанности по ведению домашнего хозяйства. Она была полновластная хозяйка в своём доме. Считалось хорошим тоном, когда женщина хорошо налаживала семейный быт, освобождая время мужа для более важных государственных дел. Зависимость женщины от мужа ограничивалась, в сущности, имущественными отношениями; владеть и распоряжаться имуществом без разрешения мужа женщина не могла.

Мальчиков и девочек начинали обучать с семи лет. Богатые родители предпочитали домашнее обучение. Бедные пользовались услугами школ. Тогда же зародился и прообраз современного образования: дети проходили три стадии образования: начальное, среднее и высшее. Главы семейства, заботясь о получении образования детьми, старались нанять своим детям учителей-греков или заполучить для обучения раба-грека. Для получения дальнейшего, более высокого, образования молодые люди отправлялись в Аттику или на островную Грецию.

Римляне заботились и о том, чтобы женщины получили образование, в связи с той ролью, которую они имели в семье: по сути, хранительницы семейного быта и воспитателя детей. Были школы, где девочки учились вместе с мальчиками. И считалось почётным, если про девочку говорили, что она образована. В Римском государстве уже в Первом веке новой эры приступили к обучению рабов (если последние не были образованы) так как рабы и вольноотпущенные начали играть всё более заметную роль в экономике государства. Рабы становились управляющими в имениях и занимались торговлей, ставились надсмотрщиками над другими рабами. Грамотных рабов привлекали в бюрократический аппарат государства, многие рабы были педагогами и даже архитекторами.

Грамотный раб стоил гораздо дороже обычного, так как его можно было использовать для квалифицированной работы. Даже Плутарх писал, что именно образованные рабы назывались главной ценностью знаменитого римского богача Марка Лициния Красса, который принадлежал к знатному плебейскому роду Лициниев. В молодости начал карьеру судебного оратора, но был вынужден её прервать из-за гражданских войн. Отец и брат Марка Лициния погибли во время террора Гая Мария и Луция Корнелия Цинны (87 год до н.э.). Он сам скрывался в Испании, а в 83 году присоединился к Луцию Корнелию Сулле и под его началом принял участие в разгроме марианской «партии».

Во время диктатуры Суллы (82—79 годы до н.э.) Красс обогатился за счёт проскрипций. Проскри́пция — в Древнем Риме — список лиц, объявленных вне закона. За выдачу или убийство включённого в списки назначалась награда, за укрывательство — казнь. Имущество проскрибированного подвергалось конфискации, потомки лишались почётных прав и состояния.

В последующие годы Красс активно инвестировал в городскую недвижимость, благодаря чему стал одним из богатейших людей Римской республики. Красс использовал это для расширения своего влияния и, в частности, для того, чтобы превзойти Гнея Помпея Великого.

Как я узнал от наших людоловов, Сулла умер в прошлом году и теперь в Риме разразилась гражданская война. Консул Марк Эмилий Лепид начал захват городов Италии, а Брут захватил Галлию по ту сторону Альп. Сенат и консул Катул обратились за помощью к Гнею Помпею.

Вот в такое интересное время мне было суждено возродиться. Я помнил, что приближается восстание Спартака, хотя точные даты я не знал. Но зато я точно знал год смерти Суллы, получается сейчас был семьдесят девятый год до нашей эры.

Наш работорговец одел нас как греков, купив поношенную греческую одежду — женщин одел в ионический хитон, имевший рукава длиной до локтя, которые были застегнуты через равные промежутки на плечах, хитон был сделан из цельного куска прямоугольной ткани, застегнутой на плечах и оставленной открытой с одной стороны. Пояс был также завязан на талии, чтобы удержать хитон на месте. Так же женщины получили сандалии. Мальчикам примерно до шестнадцатилетнего возраста полагалось носить короткую хламиду — кусок ткани, который скреплялся на правом плече или на груди пряжкой — фибулой. Так одели десяти-пятнадцатилетних подростков. Ну а нам, как более младшего возраста достались короткие хитоны навроде тонкой рубахи.

Ну а девочек одели в хитон, который надевался на голое тело, причем им досталась одежда Спарты, где хитон был короче: он доходил до колен и сбоку имел высокий разрез, так что при ходьбе было видно бедро. Обувь в Элладе носили только взрослые, поэтому мы, дети, остались босиком. Всю дорогу я ставил своим соплеменникам правильное греческое произношение и похоже мне это удалось.

Нас подкормили и даже сводили в баню. Правда до появления первых терм оставалось еще около пятидесяти с лишним лет, пока же были бани для простого люда и личные бани богачей, по слухам отделанных мрамором и имеющих краны из серебра!

Наш хозяин выставил нас с раннего утра, молясь всем богам, чтобы за нас выручить огромные деньги. На ноги нанесли метки белой краской, а на шеи женщин повесили деревянные таблички с надписями "Гречанка, грамотная, здоровая, с детьми (указано количество детей), цена 8000 денариев.

Раб с особыми навыками, скажем, повар, плотник или строитель, мог стоить и намного дороже. Образованный грек, способный служить секретарём или учителем для детей, мог стоить и 25 тысяч денариев. В среднем молодой, здоровый и сильный раб на рынке стоил 400−500 денариев. За одну такую монету римлянин мог купить четыре литра простого вина или литр оливкового масла. Несколько денариев стоил хлеб почти на месяц на одного человека, легионер получал жалованье в один денарий за три дня, в среднем примерно так же оплачивался труд простых наёмных работников в Риме.(один денарий равнялся четырем сестерциям).

Около нас останавливались потенциальные покупатели, узнав о нашем греческом происхождении и о поголовной грамотности, они пытались сбить цены, но получив отказ, отправлялись дальше. Наконец около нас остановилась римская матрона, одетая в дорогую столу — длинную верхнюю одежду, которую поддерживали два пояса — один под грудью, второй — на талии. Столу украшали жемчуг и золотые блёстки. Завершала образ женщины пала с капюшоном — мантия в виде прямоугольного куска мягкой ткани, которую набрасывали на плечо и оборачивали вокруг талии. За ней следовали похоже ее управляющий и четверо рабов.

— Что умеют твои гречанки? — надменно спросила римлянка.

Наш хозяин изобразил улыбку — Эти рабыни как и и их дети грамотны, причем помимо своего греческого, прекрасно знают латынь!

Я состроил самую умильную рожицу, на которую был способен — Госпожа! Купите нас всех, вы не пожалеете! Мы все близкие родственники. Мало того, что мы знаем основы медицины и математики, астрономии и вполне можем руководить вашими рабами, так все мальчики обучались у спартанского воина владению мечом, мы сможем защищать вас и ваших детей!

Римлянка заинтересовано меня разглядывала — А ты случайно не лжешь, маленький грек?

Я поднял руку — Пусть поразит меня великий Зевс, если я вру!

Римлянка заставила всех нас показать свои зубы и обнажиться. Оставшись довольной осмотром,она повернулась к нашему хозяину и стала торговаться. Минут через сорок они сошлись в цене и повернулась к уже своим новым рабам — Меня зовут Тертулла, мой муж Марк Лициний Красс и вы должны быть мне благодарны, что я вас купила! Но если вы меня разочаруете, то вы познаете мой гнев. Тит, расплатись за этих рабынь и их детей.

Мой брат ткнул меня кулачком — У тебя слава Аресу все получилось! Наша мать и родственницы избежали неминуемой смерти.

Бывший наш хозяин довольно мне подмигнул и поспешил оформить куплю-продажу, с которой ему предстояло уплатить налог.

Когда нас вели в дом нового хозяина, рабы, которые пришли на рынок с хозяйкой, хвалились своим господином — Вам повезло попасть в семью великого Марка Красса! Он предприимчивый человек и одним из первых понял, что вложения в недвижимость принесут ему большую прибыль, чем в сельское хозяйство. Вы в курсе, что в Риме часто вспыхивают пожары? Так вот, именно наш господин придумал прибыльную схему заработка на недвижимости. Он выходит в город с полутысячей своих рабочих в поисках менее пострадавшей недвижимости и делает хозяевам предложение. Наш господин предлагает выкупить их горящий дом за смешную цену. Получив согласие, бригада нашего господина мгновенно начинает свою работу. Пожар быстро тушится, дом восстанавливается в тот же день. Сам Красс потом продает дом за цену в несколько десятков раз больше той, которую он за него отдал. Он очень богат и вы будете всегда сыты, вам будут завидовать рабы других хозяев, в этом вы скоро убедитесь. У хозяина два сына, одному семнадцать, а второму всего семь. Похоже вас, недорослей, определят к младшему сыну хозяина.

Богатые дома в Древнем Риме назывались домусами. Их строили в виде прямоугольника, внутри которого находилась большая открытая комната с проёмом в крыше — атриум. Под проёмом располагался бассейн с дождевой водой. Здесь, в атрии, собиралась вся семья. Здесь принимали гостей, вели деловые беседы, приносили жертвы. Вот в такой двухэтажный домус мы и попали. Нас для начала отправили мыться, выдав пару смен одежды. Затем нас провели по домусу, ознакомив с его помещениями и заодно знакомя нас с рабами, работающими в этом особняке и их было довольно много!

С трёх сторон атрия размещались жилые помещения, а в конце дома располагался внутренний дворик — перистиль. Там росли кусты; цветы; фонтаны, бившие струями воды; беседки; маленькие скульптуры. Это было главное место отдыха для всей семьи. Как и во всех богатых особняках атриум был отделан мрамором, стены расписаны фресками, пол был выложен мозаикой, а в нишах стояли мраморные статуи. Сквозь отверстие в кровле — имплювий, льется свет с улицы. Солнечные блики играют на воде в небольшом бассейне прямо под ним — комплювии.

Достаточно странная планировка — отверстие в крыше, бассейн прямо в доме, сад посреди глухих стен. Однако, в планировке римской виллы не было ничего случайного. Все ее части эволюционировали из видоизменившихся частей древнего италийского дома — домуса. Эти постройки возводились в те времена, когда крупных городов не было и в помине. А римляне большую часть времени проводили под открытым небом. Планировка виллы хранит в себе память о тех временах. Сады и дворы древних жилищ как бы переместились внутрь виллы. Зажиточные горожане не отказывали себе в пространстве и чистом воздухе, напоенном пением птиц и ароматом растений. Все это было внутри их домов. Официальные помещения группировались вокруг атрия. В атриуме стояли ценные вещи семьи. Сундук с драгоценностями, картибул — стол типа жертвенника изображения гениев и ларов — духов покровителей. С расцветом цивилизации атриум стал парадной частью дома, где принимали клиентов (просителей или участников «свиты» патриция) и не самых важных гостей. Тут же находился таблинум. По сути отдельная комната, но в память о древних временах ничем не отделенная от атриума. Разве что занавеской, а от перистиля деревянным экраном. Это был своего рода кабинет главы семейства. В открытых помещениях по бокам таблинума стояли бюсты и восковые маски предков. Последние надевали актеры во время похорон кого-либо из семьи, изображая процессию почивших родоначальников фамилии. В таблинуме хранился семейный архив и официальные бумаги.

Семейные помещения группировались вокруг небольшого садика в задней части дома — hortus. Вэтом доме было много света и открытого пространства. Оно отлично подходит для мягкого средиземноморского климата, дарит прохладу в жару и позволяет свежему воздуху циркулировать по помещениям.

В летнее время семья Крассов обедала в гостиной, которая была как бы продолжением перистиля — экседра. Как и таблинум в атриуме, она не имела дверей в перистиль. Гости и члены семьи вкушали пищу, глядя на сад.

В холодное время и по торжественным поводам обедали в триклинии — пиршественном зале, который появился в виллах под влиянием греческой традиции. Ели хозяева, возлежа на ложах, расставленных буквой П. Их могло быть несколько. Еда в таком неудобном положении была признаком зажиточности. Только состоятельный человек мог есть, опираясь на одну руку — ведь для этого ему должен был прислуживать раб.

Спали рабы в городской вилле на втором этаже. Откуда такая нелюбовь ко второму этаже? Видимо, это было связано с тем, что снование вверх-вниз по лестнице — это дело неблагородное. А еще с тем, что потолки были достаточно низкими. Там же размещалась столовая для рабов. Крыша последнего этажа была плоской и на ней устроен небольшой солариум (садик, терраса).

А вот Рим простых людей — это не виллы, а инсулы (зачастую доходные дома). Аналоги современных домов с множеством квартир, где жили не связанные между собой семейства. Смрад, теснота, полумрак — это было сугубо утилитарное жилище для простых римлян.

Глава 10

Мы заранее с соплеменниками договорились о смене наших имен на греческие, так моя мать стала Еленой, я — Михаилом, а мой брат — Андреем.

Семнадцатилетний Публий первым осмотрел тринадцать рабов от семи до пятнадцати лет, приобретенных его матерью для его младшего брата. Оставшись доволен осмотром, он повел нас к семилетнему Марку, который в одиночестве пытался работать с деревянным учебным мечом — Марк! Эти рабы теперь твои! Мама уверяет, что их обучал хороший мечник. Вместо игрушечных солдатиков ты вполне сможешь командовать своей маленькой армией.

Марк протянул свою деревяшку моему брату — Держи, раб! — сам же Марк из стойки с оружием взял боевой гладий, только выполненный для мальчика его лет.

Марк попытался кольнуть, но меч пропорол пустоту, а мой брат, теперь уже грек Андрей, убрав свое тело с линии удара, сместился навстречу Марку и обозначил удар в горло. Еще минут пять Марк пытался наказать дерзкого раба, но тот был неуловим для его остро заточенного меча.

Марк остановился, опустив меч острием вниз — Если они все так хороши, то моя армия станет непобедимой! Заодно и я сам с ними научусь так же владеть мечом. Спасибо, брат!

Публий усмехнулся — Мать благодари! А я хотел бы сразиться с самым сильным бойцом, рабы, кто из вас лучше бьется на мечах?

Пятнадцатилетний Федор (который не соглашался сменить имя, пока не узнал что же означает его новое имя), вышел вперед — Я самый старший из моих братьев, позволь мне сразиться с тобой в учебном поединке?

Публий взял себе учебный меч, второй бросил Федору и тот поймал его на лету.

Несмотря на разницу в два года, Публию не удалось даже коснуться своего противника, а тот уже нанес несколько касаний то руки, то ноги, а то и туловища. Вспотев, Публий в ярости бросил свой учебный меч — А ты действительно хорош! Будешь обучать меня своему бою на мечах, я впервые встречаю такую школу боя. Говорите, вас обучал спартанец? Странно, но я почему-то первый раз сталкиваюсь с таким фехтованием. Черт, у тебя же тело работает как бы не больше чем ноги, по тебе невозможно попасть, любой выпад пропускаешь буквально в миллиметрах от своего тела, умудряясь убрать из под удара именно ту точку тела, в которую нацелен мой удар!

Я, наблюдая этот бой, был приятно удивлен — Мою технику боя с оружием и без сарматы за это время похоже даже еще больше усовершенствовали и им даже не нужно было пользоваться яром для эффектного противостояния своим противникам. Кстати, переговорив с пацанами, я выяснил — яр также практикуется и также проводят посвящение в Бессмертные. В их городище эту науку им преподавал погибший при нападении старик девяноста лет, единственный Бессмертный, оставшийся в селении после ухода воинов для вливание в общую сарматскую армию. Причиной же были гунны. Эти уроды все-же начали экспансию на запад и сарматская империя постоянно отбрасывала их обратно, проредив численность гуннов, но те в очередной раз пережив демографический всплеск, опять пытались завоевать себе степи.

Я после окончания тренировки наших господ и принятия водных процедур, избавляясь от пота, своим родным немного решил раскрыться — Я возьму на себя ваше дальнейшее обучение, в том числе и яру!

Мой брат вздохнул — Тебе Завар, тьфу, тебе, Михаил, видно солнышко голову напекло!

Я, видя насмешливые взгляды родных, проверил состояние энергетических узлов и каналов в этом новом теле и убедился в том, что этот трюк мне вполне по силам — видно учитель действительно был требовательным, если моя семилетняя тушка уже была довольно развитой. Войдя в яр, я я как кегли раскидал всех своих родственников, даже Федор отлетел на три метра.

— Кто из вас сможет так повторить?

Федор, потирая задницу, на которую упал при приземлении, невольно огляделся и убедившись в отсутствии посторонних рабов и наших хозяев, удивленно присвистнул — Охренеть не встать! Это как ты смог сделать? Даже я еще толком не могу в яре проделать такие штуки!

Брат даже отодвинулся от меня подальше. Я же поднял палец вверх — Вам же наверняка рассказывали о перерожденных?

Федор кивнул — Рассказывали, да вот только их всего-то два человека в нашем царстве на тот момент были живы. И то где-то в столице, мы о них только краем уха слышали.

Я удовлетворенно улыбнулся — Вот я и есть такой вот перерожденный, причем я проживаю уже третью жизнь, переродившись в теле Завара, который в тот самый момент умер. Меня зовут Михаил.

Мой брат, вернее брат моего тела, шепотом спросил — И как же тебя звали в прошлой жизни?

Я хотел было соврать, но отчего то сказал правду — Сначала я стал Верховным жрецом Ареса, а затем вторым Императором и звали меня Микаэль.

Пацаны ошарашено молчали, наконец Федор отмер — Наш жрец часто упоминал тебя, о отмеченный лично Аресом! — говорят что именно ты, а не первый император, создал нашу империю, объединив все скифские и сарматские племена! Правда ли что Арес с тобой говорил и оставил на тебе свой знак в виде молний?

— Да, это правда! Меня радует, что тело мне досталось хорошо подготовленным, прости, Колакс, что твой брат умер!

— Ты не виноват! И не забывай, что я теперь Андрей, не хватало нам всем из-за таких мелочей засыпаться и попасть на рудники! Какие у тебя планы? Мне как и остальным неохота всю жизнь провести с рабским ошейником!

— Во-первых, нам нужно повзрослеть и стать сильнее, когда вы освоите вместе со мной все секреты использования яра, мы вернемся к этому разговору. Имейте в виду — вам предстоит обучать яру своих сестер и матерей! Никто из наших родичей не должен стать обузой, вздумай мы покинуть Рим!

После этого мы как проклятые все свободное время тренировались, не забывая уделять время тренировкам нашего господина, которому нас подарили. Марк как-то застал нашу компанию, отрабатывающих рукопашный бой. Марк с удивлением уставился на меня, демонстрирующего правильное выполнение удара ногами и все подаренные ему греки, включая Федора, побившего его брата, внимали сопляку семи лет.

Марк возмутился — Я не понял! Почему вы занимаетесь без меня и почему вас обучает Михаил? Он же мой ровесник!

Федор развел руками — Господин, Михаилу в детстве повезло, его согласился обучать лучший боец родом из Спарты, Михаил начал обучение с пяти лет и постиг множество приемов борьбы, которые увы не знаем даже мы, более старшие его родичи.

Марк нахмурился — Запомните и зарубите себе на носу: если вы собрались потренироваться, то обязательно должны сообщить и мне, я тоже хочу стать великим воином.

Марк с тех пор буквально не отходил от нас, используя как и мы почти весь день для тренировок. Хорошо, что он не знал, что у себя на втором этаже мы продолжаем тренировки до поздна, изучая яр!

Публий, узнав о изменении распорядка дня у младшего брата, попытался было того отговорить от постоянных тренировок по десять часов в день, но в итоге и сам включился в этот процесс.

Однажды я попросил Федора поговорить с Публием, тот согласился и, улучив момент, попросил — Господин! Разреши вместе с нами тренироваться нашим сестрам. Они в Греции как и мы постигали искусство боя и собирались после окончания обучения стать охраной у супруги семьи эвпатридов. Обычно для этого нанимали спартанских женщин, которые были независимыми и имели правовой статус, равный статусу мужчин. Они получали формальное образование, но не играли никакой роли в армии. Однако считалось, что они должны уметь обращаться с оружием, и их поощряли к участию в спортивных соревнованиях. Богатые мужи в Афинах не желали видеть рядом со своими женами мужчин и втайне нанимали женщин из Спарты, умеющих владеть мечом, копьем и луком.

Публий был ошеломлен — Вот уж не знал, что в Афинах такое практикуется! С другой стороны я понимаю этих греков, которые не допускали к своим женам своих воинов! Я поговорю с отцом и матерью. Если они не будут против завести в своем доме помимо вас еще и женщин-воинов, то… Действительно, сейчас от девчонок немного пользы, но если они станут неизвестной для других дополнительной защитой моей семье, это окупит потраченные на них деньги!

В итоге разрешение было получено, на соседнем участке земли, который так же принадлежал Крассам, было решено вместо возведения складов построить навес от дождя и соорудить все, что нужно для тренировок. Здесь соорудили полосу препятствий, на прохождение которой явился сам Марк-отец. Понаблюдав как его сыновья вместе с приобретенными рабами пытаются преодолеть то узкое бревно, которое нависало над ямой с водой, то руками перебирают вися в воздухе по лестнице, расположенной горизонтально земле, то пытаются перелезть стену, папаша не выдержал и попробовал новую забаву своих детей сам, несколько раз при этом рухнув вниз.

Приняв полезность этого полигона, полновластный хозяин семьи Крассов без раздумий оплатил различные тренажеры и изготовление штанг и гантелей с гирями из железа. Именно древним грекам принадлежит приоритет в изготовлении гантелей, которые применялись для развития силы у молодых людей. Гантели весом 1,5–2 килограмма были сделаны из камня, железа, свинца. Кроме гантелей, эллины использовали в качестве спортивных снарядов каменные гири и блоки. Так, самая крупная гиря (найденная в будущем) весит 143,5 килограмма. На гире сохранилась надпись: «Бибон поднял меня над головой одной рукой».

На другом громадном блоке из черного вулканического камня весом 480 килограммов, найденном на острове Санторин, начертано: "Евмаст, сын Критобула, поднял меня с земли. В Древней Греции юноши для развития силы не только упражнялись с гантелями, поднимали и переносили с места на место камни различного веса, соблюдая при этом постепенность в увеличении нагрузки, но иногда даже носили на плечах живого теленка.

Красс, получивший от нас чертеж штанги, тут же открыл мастерскую по их изготовлению и стал успешно ими торговать. Идея со сменными «блинами» была новаторской.

На этом полигоне были установлены тренажеры для отработки ухода от ударов мечей по верхнему и нижнему уровням (как в фильме про гладиаторов), причем боевые клинки можно было прятать в деревянные ножны, после достижения мастерства эти футляры снимались! Наши девчонки, были допущены к тренировкам. Оба сына Красса поначалу с предупреждением отнеслись к изучению стрельбы из лука. В римских легионах практически не было лучников.

А все из-за того, что римляне четко разделяли задачи легиона, тяжелой пехоты, и ауксилии, пехоты легкой, и вооруженной метательным оружием разного рода: дротиками, луками и стрелами и пращами. Изначально ауксилия набиралась из римской молодежи, еще неспособной к линейному бою, в силу слабой выучки и недостаточных физических кондиций. Но уже во времена ранней Республики она стала регулярной частью войска. Лучники в ауксилии примерно тогда получили устоявшееся обозначение: сагиттарии. Набирали их из покоренных либо союзных народов, у которых культура лучной стрельбы была на высоком уровне, лучшими считались лучники с Крита.

Чем больше римляне воевали с народами, имеющими хорошую легкую кавалерию, тем выше было значение сагиттариев. При этом, большую боевую ценность приобрели конные лучники, нанимаемые из армян. Скифы и сарматы в этой реальности входили в единую империю и потому на стороне Рима не воевали. Примерно так же, в свое время, видоизменялось войско греческих полисов: изначально делая ставку на стойкость и дисциплину тяжелой пехоты, греки резко поменяли мнение,столкнувшись с вооруженными композитными луками стрелками персов.

Однако, втянувшись и став попадать в цель, оба брата упросили отца закупить для них и их рабов композитные луки персов или сарматов. Тот выделил на это деньги и вскоре мы тренировались не с дешевыми греческими поделками, а с качественными сарматскими луками и стрелами, проводя по паре часов с луком. Учитель из рабов, настоящий грек, со вздохами уговаривал своего нерадивого ученика хотя бы пару часов в день уделять учебе математики и истории.

Так прошло пять лет. В семьдесят третьем году до н.э. вместе с семью десятками сторонниками бежал из гладиаторской школы в Капуе гладиатор Спартак, укрылся на Везувии и разбил высланный против него отряд. Почти за год его шайка переросла в сообщество из более чем ста двадцати тысяч мужчин, женщин и детей, относительно безнаказанно перемещавшихся по Италии под руководством нескольких лидеров, в том числе знаменитого гладиатора Спартака. Боеспособные взрослые мужчины из этой группы составляли удивительно эффективный вооружённый отряд, который неоднократно показывал, что может противостоять римской военной мощи, как в виде местных патрулей и милиции, так и в виде подготовленных римских легионов под консульским командованием.

Сенат, озабоченный масштабом восстания и поражения преторской армии Глабра и Вариния, отправил для усмирения рабов две консульских армии под командованием Луция Геллия Публиколы и Гнея Корнелия Лентула. Каждый из консулов вёл за собой два легиона. Минимальная численность римской армии с учётом вспомогательных войск, таким образом, составляла тридцать тысяч человек. План консулов заключался в согласовании действий против Спартака с целью окружить его в районе Гарганского полуострова.

Спартак неожиданно для римлян подошёл к Атерну и напал на два легиона Лентула, которые ещё не завершили свой поход через Апеннины. Затем Спартак укрепился в лагере, а легаты Лентула попытались окружить лагерь восставших, но были разгромлены и потеряли обоз. Далее римляне во главе с консулом Лентулом заняли одну из возвышенностей. Консул развернул когорты в двойную боевую линию спиной друг к другу. Римляне оборонялись от атак мятежников и несли большие потери. В итоге этого сражения окончательного поражения консульской армии не последовало, но она перестала быть способной к активным действиям.

Армии Геллия и Крикса встретились у горы Гарган. У Крикса было тридцать тысяч воинов. В ожесточённом сражении римляне разгромили силы Крикса. Сам Крикс был убит претором Квинтом Аррием. В этой битве было уничтожено две трети повстанцев.

Армия Спартака встретила легион Лентула, разбила его, развернулась и сокрушила армию Геллия, заставив римские легионы в беспорядке отступить. Спартак казнил около трехсот захваченных римских солдат, чтобы отомстить за смерть Крикса, заставляя их убивать друг друга как гладиаторы. После этой победы Спартак и его последователи (около 120 тысяч человек) двинулись на север, так быстро, как могли, для чего Спартак «приказал сжечь весь лишний обоз, убить всех пленных и перерезать вьючный скот, чтобы идти налегке».

Побеждённые консульские армии вернулись обратно в Рим, чтобы перегруппироваться, в то время как последователи Спартака переместились на север. Консулы настигли их где-то около региона Пицен и вновь потерпели поражение.

Сенату, встревоженному действиями непобедимых повстанцев, нужен был человек, которому можно было бы доверить борьбу с мятежниками. Однако в это время лучшие римские полководцы были вне Италии: Помпей продолжал войну в Испании, Лукулл воевал с Митридатом в Малой Азии. В сложившейся ситуации свои услуги предложил Марк Лициний Красс, и Сенат поручил ему миссию подавления мятежа. Красс не был чужд римским политикам или военному командованию, поскольку он был командиром у Луция Корнелия Суллы во время второй гражданской войны между Суллой и «фракцией» Гая Мария и служил под началом Суллы в период диктатуры последнего.

Красс получил должность претора, а также шесть новых легионов в дополнение к двум консульским легионам Геллия и Лентула, что дало ему почти пятьдесят тысяч подготовленных римских солдат.

Узнав, что Римский сенат назначил командующим в войне нашего хозяина оба его сыновья упросили отца взять их с собой. А с ними естественно отправились и мы, мужская часть так называемых греческих рабов. Все мы «болели» за восставших рабов, но только я знал о дальнейшей судьбе Спартака.

Публия отец назначил трибуном в один из легионов. Трибуны изначально служили в кавалерии (элите), но по каким-то причинам были переведены в работу «на ногах», особенно часто административную, учитывая высокое звание, которое равняется примерно генеральскому. Сюда могли попадать как профессиональные военные со стажем, так и молодые выходцы из знатного рода, простолюдинам получить такое звание было почти нереально. В легионе было пять трибунов, занимающихся бытовыми вопросами снабжения и прочим, в военное время они ставились на управление войсками.

Так как в армии Рима можно было служить только с семнадцати лет, младший Марк Красс был при своем старшем брате, для него поставили отдельный шатер, охрана которого лежала на нас.

Глава 11

Самниум — историческая область древней Италии, населённая преимущественно группой италийских племён самнитов (гирпины, пентрии, карацены, кавдины). Территория Самния, представляя собой плоскогорье, ограниченное реками Сангро на севере и Офанто на юге, находилась между Апулией, Кампанией, Лацием, Пиценом и областями марсов и других небольших народов. Крупнейшими городами Самния были Эзерния, Бовиан и Малевент.

Самний был слаборазвитой областью с гористым рельефом и небольшим количеством плодородных земель. В связи с этим основой экономики Самния было скотоводство. На территории Самния проходили крупные сражения Самнитских войн и Союзнической войны. Во время гражданской войны 83—82 до н.э. самниты оказывали упорное сопротивление Сулле, и за это Сулла раздал многим из своих ветеранов земли в Самнии, предварительно отобрав их у самнитов.

Красс расположил шесть своих легионов на границах региона вблизи Самния. В бою с одним из отрядов восставших римляне одержали победу. 6 тысяч повстанцев полегло на поле боя, а 900 человек попали в плен.

Мы наблюдали за солдатами Рима, которых эта победа воодушевила. Нет, они не отмечали победу алкоголем.

Отношение к употреблению вина в римской армии было строже, чем в гражданском обществе, особенно в период боевых действий и во время несения караульной службы. Хотя римляне довольно сильно вино разбавляли водой (иногда одна часть вина к четырем воды), все же крепость доходила до 20% алкоголя, и захмелеть можно было запросто. Пить чистое вино считалось варварством из-за быстрого наступления опьянения ведь древнеримское вино не уступало по крепости современному. В то же время в зимний период в постоянных лагерях легионеры употребляли вино в больших количествах. В день каждому полагалось около литра неразбавленного вина. Другое дело, что неразбавленным они его не пили, даже соотношение 1:1 считалось очень крепким. Римляне почему-то считали, что таким был греческий обычай употребления.

Древние римляне были уже знакомы с таким явлением, как алкоголизм, и солдат, которые не могли преодолеть эту пагубную привычку, наказывали в зависимости от степени вины. Если легионер засыпал пьяный на посту, его могли и казнить. В случае регулярного злоупотребления солдата лишали воинского звания и увольняли со службы, что называется, «без всякого выходного пособия».

Несмотря на всеобщую доступность, пить только чистое вино было не по карману большинству римлян.

В основном из неразбавленного вина готовили слабоалкогольные напитки вроде морсов, фруктовых или медовых напитков. Зимой пользовался популярностью прообраз современного глинтвейна: в состав входили вино, мёд, перец, лавровый лист, шафран, финики, всё это несколько раз кипятилось и употреблялось в горячем виде. Та же поска, в общем-то, считалась слабоалкогольным напитком. Только на праздники в местах постоянной дислокации легионерам позволялось перебрать лишнего. В целом в армии и вообще в римском обществе отношение к злоупотреблению алкоголем было негативным, оно считалось варварским обычаем. В качестве примера часто приводили германцев, которые накачивались пивом до полного умопомрачения.

Никакого особого праздничного обеда римляне не получили, они как и всегда питались в основном зерном. Зерно составляло основу походного рациона: около одного килограмма на человека в день. Каждое отделение (contubernium) имело ручные жернова, а также котелки и сковороды для приготовления пищи. В маршевый рацион легионера входили каша или жесткие лепешки (bucellatum), дешевое вино с уксусом (posca) и бэкон. Часто солдаты шагали без завтрака, хотя продолжительность дневного перехода c полной выкладкой составляла не менее пятнадцати километров. Если учесть то обстоятельство, что вместе с легионом (около пяти — шести тысяч человек) передвигались свыше шестисот вьючных животных: мулов, быков; более ста лошадей для кавалеристов и офицеров, а также скот для жертвоприношений, на марше войска римлян просто опустошали поля местного населения. Теоретически каждый солдат должен был платить за питание из своего жалования, однако на практике это правило едва ли соблюдалось. Все легионеры на марше несли с собой паек на трое суток и серпы для сбора зерна. Увы, но содержание армии невольно падало на местное население, которое с ненавистью смотрело на уничтожение своих запасов.

Зерно — пшеница и ячмень — шло на приготовление хлеба (для солдат — грубого помола, для офицеров — более качественного), каш, супов и всевозможных паст — дальних «предков» современных спагетти, а также пива, любимого в римской армии. Достойное место в диете легионеров занимали овощи и фрукты, многие из которых благодаря римской армии распространились по Европе. Солдаты, как было свойственно уроженцам Апеннин, любили бобы, чечевицу, капусту и редис. Конечно же заметное место в питании легионеров занимало мясо. В гарнизонах вне конкуренции была пища настоящих мужчин — говядина, баранина, свинина в жареном или вареном виде. Количество жертвенных животных, предназначенных в конечном счете для солдатского стола, поначалу было невелико, но с увеличением числа праздников существенно возросло.

Наш двенадцатилетний господин питался с братом, который не хотел отказывать себе ни в чем и на столе братьев постоянно было мясо, которым они щедро делились с нами. Мы действительно за эти годы стали настоящими членами семьи Красс, о нас неплохо заботились. Каждый день мы вместе с братьями Красс тренировались, по утрам и вечерам нарезая круги вокруг лагеря и занимаясь силовыми упражнениями. Благо в камнях вокруг недостатка не было.

Красс послал два легиона под руководством своего легата, Муммия, маневрировать рядом с армией Спартака, но дал им приказ не вступать в бой с повстанцами. В одном из этих легионов Публий был трибуном и оба брата радовались, что они оказались в числе тех, кому доверили эту важную миссию.

Перед сном мы, чуть удалившись от римлян, собрались на совет. Большинство родичей возбудились близостью повстанцев.

Федор как самый старший, первым начал уговаривать остальных — Когда еще у нас будет такой шанс? Лично мне уже вот здесь римское рабство! Предлагаю перебить сыновей Красса и перейти к Спартаку! Многие его поддержали, только мой брат промолчал, он полностью полагался на меня, понимая мою правоту.

Я усмехнулся — Значит, Федор, ты решил оставить на растерзание свою мать и сестру? После нашего побега их как наших родственников всех распнут на крестах, в крайнем случае, их продадут на рудники. Когда ты начнешь думать головой?

Все тут-же замолчали, их мозги начали поиск решения спасения родных.

Федор нерешительно предложил — Спартак разобьет Римлян и двинется на Рим. Его армия освободит всех рабов, мы сами распнем римлян на крестах!

Я покачал головой — За Спартака решили взяться всерьез, помимо этих легионов Красса в Рим спешат остальные армии, которые до этого вели войну за пределами римских земель. Спартак сглупил, вернувшись с Апеннин, у него был шанс спасти рабов, выведя их далеко за границы Рима! А теперь все женщины и дети, которые как идиоты следуют в войске, погибнут на крестах. А все из-за честолюбия Спартака! Он возомнил себя великим полководцем и захотел уничтожить Рим с наскока, не заглядывая в будущее. По сути он живет одним днем. Да это и понятно, что взять с обычного бойца, который впервые смог получить командование армией. Нам нужно отличиться, показательно спасти детей Красса и тогда мы займем еще лучшее положение среди рабов Красса. Когда доверие наших хозяев станет к нам безграничным, вот тогда мы вернемся к мысли о побеге, но бежать нужно будет всем.

Муммий, презрительно относившийся к рабам и не считавший их достойным противником, собрал всех высших офицеров на совет — Красс слишком переоценивает возможности Спартака! Солдаты, не вступая в бой, от безделья совсем расслабились. Я считаю, что двенадцати тысяч вполне хватит, чтобы надрать рабам задницу! После последнего разгрома одного из отрядов Спартака прошло уже много времени, пора дать рабам еще один урок! Выучка римлян не идет ни в какое сравнение с рабами, среди которых огромное количество тех, кто оружие взял в первый раз в своей жизни! Если Красс разобьет Спартака, то ему гарантирован триумф в Риме. А если это сделаем мы всего лишь двумя легионами, то и высшая награда триумф достанется только нам!

Легаты переглянулись — У нас нет информации о количестве рабов и их дислокации. Нас Красс и послал для проведения полноценной разведки.

Муммий отмахнулся — Это же обычные рабы, их количество неважно: мы всех развешаем на крестах! Готовьте легионы к выступлению! Рабы давно ведут за нами наблюдение, видя наше бездействие, они наверняка не ждут нашего нападения. Первый легион должен обойти лагерь рабов и ударить им в тыл после того, как они побегут от нашего натиска.

Публий, узнав о выступлении, поспешил к младшему брату, который как всегда фанатично тренировался со своими рабами — Марк! Наш легион направляется атаковать лагерь рабов, переоденься, ты должен быть готов к преследованию разбитых нами рабов. Нас ждет триумф в Риме после нашей сегодняшней победы.

— Наш отец запретил вступать нам в бой! — удивленно протянул Марк, нас всех накажут за невыполнение приказа.

Публий отвел глаза в сторону — Я как и все лишь выполняю приказ своего непосредственного командира! Ему виднее как поступить, за провал отвечать только ему. Но в случае победы триумф коснется и меня!

Когда Публий удалился, я посоветовал — Господин! На всякий случай предлагаю взять нам коней. Я сомневаюсь, что двумя легионами можно разбить Спартака. Вы же в курсе, что ранее такая попытка уже была и Спартак наголову разбил оба легиона!

Марк нахмурился и закусил губу. Впервые ему захотелось наказать своего раба за дерзость, но, остыв, Марк счел совет разумным: погибать в двенадцать лет ему не хотелось. Поэтому Марк поспешил к брату, упросив того распорядиться передать своему брату и его рабам оседланных лошадей, которые использовались под перевозку припасов. Сам Публий также оседлал коня, который полагался ему по статусу.

Выждав, пока второй легион выдвинется в тыл, первый легион построился в боевые порядки.

Основной ударной силой римской армии на протяжении веков оставалась тяжелая пехота. По мере расширения границ республики полководцы, сталкиваясь с новым врагом, шлифовали технику ведения боя и изобретали всё новые приемы. Наиболее эффективной базовой тактикой размещения солдат на поле боя стало трехлинейное построение.

Изначально построение римского войска в сражениях мало отличалось от построений других армий того времени и представляло собой некое подобие однорядной фаланги. Начиная с IV века до нашей эры, для удобства управления большими массами воинов, войско стало делиться на отдельные манипулы.

На три класса подразделялись и солдаты, набранные из разных слоев населения: римский легион состоял из гастатов, принципов и триариев. Первоначально, эти бойцы отличались вооружением, доспехами и даже подбирались по возрасту, однако уже в I веке до нашей эры, в результате реформ Гая Мария, экипировка легионеров была унифицирована, размеры тактических подразделений увеличены до когорты, но принцип трехлинейности сохранился.

Обычно во время движения римские войска выстраивались в одну или несколько колонн, а добравшись до места сражения, начинали перестроение. Пехота образовывала три ряда. Первыми (ближайшими к врагу) становились гастаты (молодые неопытные воины), вторыми шли принципы, а замыкали построение опытные ветераны — триарии, представляющие собой своего рода стратегический резерв.

Смысл разделения по рядам был достаточно прост. При столкновении больших масс пехоты в рукопашном бою, побеждала, как правило, сторона, способная не только выдержать удары противника, но и, постоянно усиливая натиск, наступать на врага. Благодаря трехлинейному построению римская пехота «давила» лучше всех.

Почувствовавшие усталость или раненые бойцы из первой линии могли отступить назад, и их места тут же занимали солдаты второй линии. Таким образом, легионеры, подменяя друг друга, могли очень долго изматывать менее организованного врага.

Если неприятель был силен, первая и вторая линии (гастаты и принципы) отступали за триариев, чтобы собраться с силами, а затем контратаковали противника, либо, в случае, когда дела были совсем плохи, упорядоченно отходили.

Поскольку отступление под прикрытием триариев было крайней мерой, то выражение «дело дошло до триариев» («ad triarios rediisse») стало для римлян синонимом отчаянной и безвыходной ситуации.

Как только показался лагерь рабов, тут же колонны перестроились и мерным шагом весь легион как один живой организм стал надвигаться на лагерь. Как всегда первыми в бой вступили быстрые велиты. Легкие воины выстраились перед тяжелой пехотой и провоцировали врага, кидая в него дротики. Стоило противнику двинуться вперед, и велиты стремительно ушли бы сквозь линию гастатов в тылы римской армии. Тяжелая пехота в этом случае смыкала ряды и встречала неприятеля.

Однако лагерь оказался пуст, хотя горели костры, у которых рабы соорудили чучела, накинув на них плащи. Муммий недоумевал, но приказал идти вперед на соединение с легионом, отправленным в обход.

Неожиданно в левый фланг ударили рабы, которые успели разгромить один легион еще на марше, а теперь напали на второй. Манипулы начали разворачиваться навстречу противнику, но не всем это удалось и рабы врубились внутрь нескольких манипул.

Гастаты первыми начали бросать в приближающегося противника пилумы. Эти небольшие метательные копья были изготовлены из стального прута, оканчивающегося зубчатым острием. Римляне не ставили цель поразить противника, достаточно было того, что пилум застрянет во вражеском щите. Стальное оружие было сложно вытащить или обрубить, а легионер мог придавить древко пилума к земле ногой, лишив врага и щита, и, следовательно, защиты.

Получив таким образом преимущество, римская пехота вступала в рукопашный бой. Сомкнув щиты, солдаты буквально наваливались на противника, сковывали движения врага и поражали неприятеля резкими и короткими ударами обоюдоострых коротких мечей — гладиусов.

В большинстве случаев этого было вполне достаточно. Гастаты из первой линии и принципы из второй при необходимости подменяли друг друга и планомерно давили выдыхающегося врага. Трехлинейное построение отлично работало — легионы царили на полях сражений древнего мира, завоевывая Риму всё новые и новые земли. Но еще один отряд рабов ударил в тыл и левый фланг был уничтожен в течении получаса.

К нам подскакал Публий — Марк, уходи со своими рабами, они тебя прикроют!

Марк процедил — Я не уйду без тебя, брат! Мы уйдем вместе!

— Я не могу! Мое место быть со своим легионом, беги пока не поздно.

Я направил коня поближе к Марку и негромко сказал — Господин, если не хотите похоронить брата, прикажите нам его оглушить. Положим его тело поперек седла и увезем к отцу.

Марк кивнул и я подал знак Федору, находившемуся за спиной Публия. Тот не думая ударил своим мечом плашмя по шлему старшего брата Крассов и тот потерял сознание. Стянув ему руки и ноги ремешком, его уложили на седло. Федор перехватил штандарт легиона с изображением орла из рук убитого стрелой легионера и передал его Марку — Держи, господин, надеюсь спасение штандарта тебе зачтется!

С трудом мы проложили себе путь сквозь манипулы. Только мы удалились метров на сто, на нас нацелилась конная группа рабов из сотни человек. Бросив поводья и, управляя лошадьми коленями, мы выхватили луки и стали осыпать напавших стрелами, с каждым выстрелом выбивая очередного раба из седла. Когда мы уполовинили отряд конных рабов, те решили не искушать судьбу и прекратили преследование. Марк оглянулся и в восторге крикнул — Я никогда не забуду, что вы спасли мне и брату жизнь! Возможно когда-нибудь я упрошу отца отпустить вас на волю. — затем добавил — Что же будет, когда отец узнает о разгроме наших легионов?

На следующий день мы добрались до лагеря основного войска. Вид связанного трибуна породил у встреченного разъезда вопросы, но Марк гордо ответил — Я сын Марка Красса, а это мой старший брат. Немедленно доставьте нас к отцу.

У шатра претора Публия освободили от оков, его отец успел застать освобождение ного от пут — Что вы тут делаете? Марк, почему твой брат в таком виде?

Тот понуро ответил — Плохие вести, отец! Муммий вопреки твоему приказу приказал атаковать лагерь рабов. В итоге полный разгром, я сомневаюсь, что кому-то еще удалось уйти, брат хотел остаться, поэтому я приказал его оглушить и связать. Мне удалось спасти штандарт нашего легиона, мои рабы дрались как львы, не давая спартанцам убить меня и брата.

Красс принял штандарт и расцеловал в обе щеки своего младшего сына — Молодец! Из тебя со временем выйдет отличный воин!

Глава 12

Красс затем обнял развязанного Публия — Я тобой тоже горжусь, ты был готов умереть во славу Рима. Тебе повезло, что твой младший брат спас штандарт твоего легиона! Только этим я смогу оправдать твое бегство.

Затем Красс повернулся к своему младшему сыну — Говоришь, твои рабы спасли ваши жизни? Что ж, теперь мы сможем полностью им доверять! — Красс достал довольно увесистый кошелек и подошел к нам — Вы сегодня окончательно стали членами моей семьи, в награду за спасение моих сыновей я каждому из вас дарую по золотому ауреусу! — Красс развязал завязки и вручил каждому из нас по золотой монете.

Легионеры, которые стояли неподалеку, завистливо зашептались — Вот же повезло этим рабам! Золотой ауреус равняется двадцати пяти серебряным динариям, то есть больше чем наша двухмесячная оплата: мы за целый год получаем сто двадцать динариев! Причем не все деньги попадают нам в руки. Из нашей зарплаты вычитают неплохие такие суммы за еду, одежду, оружие, палатку, постельные принадлежности. А также нам приходится платить своему центуриону за освобождение от работ или наказания. И хрен что с этим вымогателем сделаешь!

Еще один легионер согласился — Ты прав! Протянуть бы до выхода в отставку: хоть тогда получим «выходное пособие» аж три тысячи динариев!

— Да уж, дожить до этого счастливого мига проблематично!

Третий, ветеран, напыщенно произнес — Во времена ранней республики в римскую армию особо за карьерой не шли. Правда, никакое карьерное продвижение при игнорировании солдатского ремесла в ту пору не было возможно в принципе. И все же служили, тратя свои кровные. Оттого должность во многом зависела от габарита кошелька. Позднее, когда прошла череда реформ, задачей которых ставилось привлечение к армейской службе людей без доходов, ситуация немного изменилась. И в армию уже шли не по причине традиций или престижа, а именно из желания хоть как-то повысить свой социальный статус. Все же гражданин, попавший в солдаты, имеет постоянное довольствие (большинство жителей Рима питаются куда хуже нас), ему полагается неплохая медицинская помощь. Конечно, имеется большой риск погибнуть во славу Рима где-нибудь в песках Африки или лесах Галлии, и все же почти больше половины легионеров доживают до дембеля в полном здравии и без существенных увечий. В том же городе у плебея имеется куда больше шансов загнуться от плохой пищи или дурно залеченной заразы.

Еще один добавил — В конце службы всех нас ждет нехилое такое поощрение — земельный участок, позволявший неплохо прокормиться в старости. Единственное, о чем жалею, так о том, что предел мечтаний рядового легионера — это стать центурионом, то есть командиром сотни — к солдатам как раз подошел центурион в шлеме с поперечным волосяным гребнем и с посеребренными поножами. В строю, на походе и в лагере центурион постоянно носил палку из виноградной лозы, как знак и орудие своей власти. Убедившись, что здесь порядок, центурион скрылся, а легионер продолжил — И все же кому-то фортуна подкидывает кусок и пожирнее. Сами знаете как часто нас изматывают работой и учениями по одной простой причине — чтобы не оставалось лишних мыслей. При этом у центуриона есть три помощника — иммуны, которых он выбирает из числа подчиненных ему солдат. Один из таких подсобников носит знамя в бою, а второй считается его заместителем. И в бою этот заместитель идет последним на правом фланге, откуда следит за порядком. Третий ночами проверяет посты. И воюет на фланге левом. И хотя все три иммуна не получают за должность никаких доплат, пайков и иных поощрений, кроме одного — их освобождают от обычных нарядов.

— Это точно, желающих на такую должность до хрена. Да и начало карьеры без прохождения данной ступени невозможно. О, опять центурион идет, ну точно он нам сейчас нарежет фронт работы.

Я, невольно подслушав разговор, ухмыльнулся — мне было известно, что если солдат неплохо владел грамотой и счетом, он имел шанс попасть в принципалы или, как еще их именовали, бенефициарии. Можно отождествить их с современными старшинами. Хотя по набору функций они походили больше на писарей. То были солдаты, на которых возлагался всяческий учет и работа с документами. Любопытно, что из иных принципалов со временем получались наместники провинций. А так да, первые три года рядовые легионеры служили простыми рядовыми. И только по истечении этого испытательного срока могли претендовать на хоть какое-то повышение. Вообще, в легионе было из кого выбирать. Народ там служил всякий. И, по сути, спецов хватало на все случаи жизни — от кузнецов до шорников или сапожников. Легион был самодостаточной структурой. И чаще именно из иммуналов позднее выбивались в центурионы. В Риме если не сын такого наместника, то внук уже сумеет дослужиться до чего-то более существенного, стартовав с высокой ступени. Для чего требовалось пройти имущественный ценз. По сути, серьезная карьера в римской армии имела место. Просто она примерялась не на одного человека, а на несколько поколений. Карьера в этом времени выглядела скорее фамильным делом, нежели личным увлечением. В преторианцах служили шестнадцать лет. В легионе — двадцать. А ауксилариям полагалось тянуть лямку четверть века. Несправедливость вроде бы. Вот только отслужив верой и правдой положенный срок, ауксиларий получал не только земельный надел, но и полноценное римское гражданство. Которое распространялось и на потомков. И уже сыновья-внуки имели возможность развить успех предка. Снова видна карьера, ориентированная на фамилию, а не на имя. В отличии от простых солдат принципалы получали в полтора, два, а иногда и в три раза больше. Центурионы зарабатывали в пятнадцать раз больше простого солдата. Это объясняет тот факт, что многие из них не оставляли службу после выслуги лет и получения права на отставку.

Действительно, рядовых направили собирать ограждающий лагерь частокол. Каждый легионер в походе тащил на спине колот этого частокола для установки вокруг нового места для стоянки лагеря.

Красс решил отправиться всем войском к месту гибели легионов. Нам повезло: лошадей у нас никто не отобрал и мы в этот раз гордо восседали в седлах. Римские солдаты благодаря практике учебных маршей в полном вооружении и с грузом (общий вес равнялся сорока килограммов) всего необходимого на расстояние в десять миль от лагеря и обратно, несколькими колоннами бодро топали, преодолевая около тридцати километров за семь с половиной часов (со скоростью движения чуть меньше пяти километров в час) и сразу разбивая лагерь. К уже почти готовому лагерю стали подходить выжившие и вовремя сбежавшие легионеры. Всего смогло сбежать около двух тысяч человек, причем большинство бросило оружие и шлемы с щитами как лишний вес, мешающий бегству. Этих легионеров отдали временно под командование Публия.

На второй день мы достигли места, Красс мрачно взирал на трупы римлян, с которых рабы Спартака сняли доспехи и собрали оружие — Этот идиот Муммий их еще и вооружил!

К Крассу подъехали легаты — Солдаты подавлены и среди них уныние, граничащая с паникой. Среди рядовых ведутся разговоры о опасности столкновения с бежавшими рабами, которые так легко уже который раз уничтожают легионы.

Моральный дух у солдат был сломлен, но этому горю Красс нашел противодействие еще более ужасное, чем проигранная битва: он решил подвергнуть децимации каждого десятого бежавшего с поля боя. Смертная казнь ждала вытянувшего такой жребий. При этом приговор приводили в исполнение остальные девять «счастливчиков» побивая невезучего палками или камнями. Децимация применялась за бегство с поля боя, потерю легионного орла, дезертирство, мятеж, сон на посту, грубое нарушение субординации (оскорбление словом или действием высшего офицера), непочтение к богам и покровителям частей, воровство и другие тяжкие воинские преступления. Наказывались как отдельные солдаты, так и центурии, когорты и даже целые легионы. Провести децимацию при республике имел право полководец. Остальные легионеры на определенный срок лишались военных поясов, получали паёк ячменными зёрнами вместо пшеничных и размещались в палатках за пределами лагеря. Потом они распределялись между разными центуриями и когортами. Иногда военачальник добавлял унижений, например, заставлял виновных носить женские платья.

В целом, децимация применялась редко и только в крайних случаях. Самое ранее упоминание относилось к 471 году до н.э.

Красс перед построенными легионами произнес речь — Если мои солдаты бегут с поля боя от обычных рабов, среди которых нет ни порядка, ни выучки, то они, получается, боятся сбежавших рабов больше своих командиров! Придется мне вспомнить закон, который последний раз применялся почти четыреста лет назад!

Всех беглецов заставили тянуть жребий, затем тех, кому он выпал, раздели до исподнего девять человек взяли дубинки, которыми по сигналу и стали забивать до смерти десятого. Сначала девятьсот человек одновременно начали бить сотню неудачников. Вся армия была выстроена и легионеры смотрели на казнь, отводя взгляды в сторону. Стоны и крики избиваемых прекращались только со смертью, которая не так то и легко доставалась: сначала били по телу, стараясь продлить мучения.

Затем пришел черед остальных. Дождавшись окончания казни, Красс скомандовал выдвижение вслед за ушедшими повстанцами.

Марк после казни был подавлен, децимация произвела на него гнетущее впечатление. На каждом привале Марк до истощения сил тренировался с нами с оружием, видно решив стать лучшим бойцом в Риме. Публий так же продолжил обучение, по прежнему не выигрывая ни одного боя ни у Федора, ни у парней, младшего того на пару лет. Это злило Публия, но я ему пояснил — Пойми, господин! Ты конечно становишься сильнее, но и мы тоже становимся сильнее с каждым месяцем. Проверь свое мастерство на любом воине, который хорошо владеет мечом или копьем и ты сразу же почувствуешь разницу!

Публий остыл и задумался. Среди командиров армии Красса лучшими бойцами на мечах считались трое. Вот с ними Публий и попросил провести учебные поединки, причем я шепнул Марку организовать прием ставок на победу своего брата. Мы сбросились и передали Марку свои золотые монеты. Первый закон о ставках, Lex aleatoria, был издан в III веке до н. э… Он запрещал ставить на азартные игры, но разрешал заключать пари на различные спортивные состязания, в том числе на спортивные игры «для развития тела» (например, гарпастум — прототип футбола). Со временем римский сенат издал ещё несколько законов, направленных против букмекеров. В конце концов ставки официально ограничились пятью видами спорта: колесничные бега, гладиаторские бои, кулачные бои, панкратион (вид единоборств), бег.

Первыми поднимать деньги на спортивных событиях начали греки. Греки делали ставки на бег, панкратион, гимнастику. Римляне же считали данные развлечения мягко говоря скучными. Но всетаки переняли у них гонки на колесницах. Более того колесничные бега стали одним из самых популярных развлечений в древнем Риме. Под гонки был построен огромный ипподром вмещающий сто пятьдесят тысяч зрителей… Бедняки могли приходить на стадион бесплатно. Тем не менее бедняки проигрывались зачастую до тех пор пока на последнюю ставку, не ставили собственную свободу. Выглядело это примерно так… рано утром отец семейства с сыном уходили на скачки, а вечером сын возвращался уже один… Так как батька в то время уже перепродавали в рабство.

Ставки на Публия были один к пяти, так как те трое, которых удалось уговорить на учебный бой, прошли несколько сражений, отслужив в армии в среднем около десяти-пятнадцати лет. Для поединков использовались настоящие мечи, предварительно с затупленными лезвиями.

Первым выпало по жребию сражаться с тридцати пятилетним трибуном. По его требованию бой проходил с использованием гладия и скутума, это был большой выпуклый щит в два с половиной фута (то есть примерно 75 сантиметров) шириной и четыре фута (где-то 120 сантиметров) высотой. Следовательно, такой щит мог, конечно, не полностью, но почти на две трети закрыть тело человека. Его изготавливали из двух склеенных (клей делался из бычьей шкуры) вместе деревянных слоев. Затем внешнюю поверхность покрывали холстом, а потом — гладкой телячьей кожей, которая, надо отметить, была отнюдь не декоративным элементом: например, кожаное покрытие защищало щит от дождя. По краям скутума делали обрамление из железных полос: это нужно было для дополнительной защиты от удара меча и в целом от износа. В центре скутума прикреплялся умбон — бронзовая или железная шишка. Благодаря своей обтекаемой форме он служил в качестве защиты от ударов оружия: мечи, копья, топоры соскальзывали, а у легионера появлялся шанс совершить контратаку. Более того в ближнем бою тот же умбон можно было использовать для нанесения оглушающих ударов по противнику, хотя при весе около семи килограммов в отличие от того же более легкого греческого круглого гоплона, атаковать римским щитом было достаточно затруднительно, для этого требовалась просто непомерно развитые мускулатура и сухожилия. Впрочем, помимо военных функций умбон мог выполнять и хозяйскую: в нем солдат мог хранить различные мелкие вещи, учитывая, что набалдашник можно было снять. Напротив него с внутренней стороны щита была приделана ручка, которая состояла из петли и металлической скобы. На ней, как правило, оставляли имя владельца вместе с номером его когорты.

Публий благодаря нашим тренировкам и усиленному правильному питанию, которое было мною разработано и повара Красса готовили богатую белками, витаминами и клетчаткой пищу. Мясо и рыба благодаря богатству семьи Крассов мы все употребляли в достатке. Поэтому Публий смог удивить всех зрителей, а их было огромное количество — развлечения в армии бывали очень редки, разве что легионеры могли снять напряжение с овцой или козой, которых гнали тысячами за войском для пропитания.

А вот пастухи в Древнем Риме вместо жен содержали коз, которых украшали яркими лентами. В сельскохозяйственных районах, где животных было особенно много, сие действия использовались еще и как средство снятия сексуального напряжения, и воспринималось это нормально, ибо секс до брака был непозволительной роскошью, а опыт необходимо было где-то набирать. Конечно, были лупанарии, но хотелось разнообразия. Почему бы не с животными, подумали жители и решили использовать осла.

Так вот, огромная толпа ахнула, когда Публий воим скутумом начал орудовать так, будто это был греческий щит. Благодаря этому преимуществу Публий смог сбить своего противника с ног, нанеся просто ужасный удар в щит своего противника.

Второй, примипил (Он командовал авангардом на поле боя, и ему уже подчинялось до 4-х центурий; также являлся самым приближенным лицом командира легиона) захотел биться на мечах без применения щита, Публий вышел на поединок с двумя мечами, за минуту выбив меч своего противника и приставив второй к паху.

Третий, еще один трибун, решил биться на копьях с использованием щита. Их поединок длился аж пятнадцать минут и стал самым зрелищным боем. Оба бойца были хороши, их выпады или отбивались, или из под удара уходили всем телом, тут же пытаясь поразить ноги или голову. Затем более опытный и старший по возрасту трибун остановил бой, предлагая ничью. В общем мы вместе с Марком, который поставил все свои имеющиеся «карманные деньги» на брата, хорошо «поднялись», заработав на ставках.

Публий после поединков одарил каждого раба двумя золотыми монетами, будучи в восторге от итогов совместных с нами тренировок.

Глава 13

Красс наблюдал за поединками своего старшего сына и довольный его победами, удалился в свою палатку. Успех Публия натолкнул на мысль ввести в легионах обязательное физическое развитие. Слишком уж его сыновья выделялись среди легионеров своей развитой мускулатурой. Уже не раз Красс воздавал богам молитву о правильном выборе свое жены, купившей чересчур большое количество рабынь с детьми.

Красс задумался над стратегией войны с рабами. К нему в палатку вошел Публий, сияющий как начищенная золотая монета — Ты чем то озабочен, отец?

— Не могу решить, как с этим Спартаком и его бандой воевать. Ведь два легиона были уничтожены даже не главными его силами, а всего лишь одним из нескольких отрядов.

Публий вздохнул — Ты будешь смеяться, но я вчера случайно подслушал, как наши рабы вчера у костра обсуждали возможности восставших рабов победить наши войска. Они рассматривали несколько вариантов развития событий, Михаил предложил применять новую стратегию измора, стараясь не вступать в бой с крупными силами повстанцев, лишая их возможности пополнения продуктов питания.

Красс налил себе разбавленного вина и отпил пару глотков — А не скажут потом, что я испугался Спартака?

— Я думаю, что тебе, отец, нужно уничтожать небольшие отряды рабов, которые рыскают в поисках еды. Этим ты будешь лишать Спартака людских резервов.

Красс подошел к сыну и положил ему на плечо свою руку — Ты прав, Публий! Так и поступлю.

В конце лета армия рабов находилась в окрестностях Фурий, где была временно расположена база повстанцев. Во время восстания Спартака повстанцы захватили города Нолу, Нуцерию, Фурии, Консенцию и Метапонт, разграбили и опустошили их окрестности. Местное население, бруттии (Одно из италийских племён, народ, обитавший на крайнем юге Италии), очень благожелательно отнеслось к восставшим. Мятежники совершали успешные рейды против римских отрядов, пока Красс не одержал над ними победу. Сначала он разбил стоявший отдельным лагерем 10-тысячный отряд, а затем и основные силы под командованием Спартака.

Спартак был вынужден осенью отступить на юг через Луканию к Мессине, располагающейся возле пролива, разделяющего Италию с Сицилией. Находясь на юге, Спартак договорился с киликийскими пиратами, обещавшими перевезти мятежников на Сицилию, где бы они смогли разжечь новые восстания рабов и собрать подкрепление. В то же время пропретор Сицилии Гай Веррес навлёк на себя всеобщее недовольство жестокостью и несправедливостью. Под предлогом возможного нападения рабов он вымогал у сицилийцев припасы и оружие с целью собственного обогащения. Предводителю пиратов Гераклиону требовалось время для сбора транспортных судов, так как на тот момент у него были лишь четыре легких судна миопарона, которые не годились для транспортных перевозок. Но пираты не выполнили своё обещание из-за интересов главного союзника пиратов, понтийского царя Митридата VI, заинтересованного в том, чтобы угроза Риму сохранялась непосредственно в Италии.

Красс решил запереть армию восставших на маленьком Регийском полуострове на юге Италии. За короткое время его солдаты вырыли широкий ров длиной в более чем 300 стадиев, или 55 километров, тем самым был перекрыт перешеек. За рвом римляне выстроили стену. Красс этим убил двух зайцев: построил укрепления для изоляции рабов и тяжелым трудом избавил своих солдат от вредного безделья.

Мы с Андреем прошлись мимо грандиозной стройки. Мой друг кивнул на ров — Думаешь это удержит Спартака?

— Скорее всего нет, слишком сильная мотивация у повстанцев, они пойдут даже на смерть ради свободы.

Армия Спартака оказалась в ловушке, стало не хватать пищи.

Спартак ночами наблюдал за римскими укреплениями и принял решение прорываться. В одну из зимних ночей восставшие засыпали часть рва землей и хворостом и перешли его, прорвавшись через римские заграждения. Римляне атаковали с трех сторон превосходящими силами. Восставшие понесли потери около двенадцати тысяч человек.

В это же время легионы Помпея вернулись в Италию после подавления восстания Квинта Сертория в Испании. Сенат послал Крассу подкрепление под командованием Лукулла.

Красс, опасаясь, что слава победителя достанется вернувшимся полководцам, и желая покончить с мятежом до их прибытия, двинулся за Спартаком после его прорыва укреплений. Спартак направился к Брундизию, возможно, намереваясь переправиться на Балканский полуостров. Спартак встретился с передовыми частями Лукулла у Брундизия, которые перегородили ему путь. Однако попытка захватить порт так и не была предпринята. По-видимому, Спартак понял, что с имеющимися у него силами Брундизий невзять. Когда Спартак отказался от идеи захватить Брундизий, от него отделился отряд под командованием Гая Канниция (Ганника) и Каста, ставший лагерем у Луканского озера. Красс напал на этот отряд. В кровопролитном сражении восставшие были разбиты. На поле битвы пало 12 300 восставших. Довершить разгром этого отряда помешало Крассу прибытие Спартака. Только двое бывших рабов в этом сражении попытались бежать и были поражены в спины, а остальные погибли как герои.

Мы вместе с нашим младшим хозяином подъехали к месту битвы, усеянному телами. Вороны выклевывали глаза, переходя от одного тела к другому, так как уже не могли летать от битком набитого желудка. По полю бродили римляне в поисках трупов своих легионеров. Марк едва сдержал порывы рвоты.

Спартак затем отступил к Петелийским горам (современный Стронголи) в Бруттий, настигаемый римскими легионами. Преследование Спартака Красс поручил легату Луцию Квинкцию и квестору Скрофе. Своего старшего сына он назначил центурионом, рассчитывая на победу.

На берегу реки Казуент Спартак прекратил отступление и внезапно атаковал римлян, в результате квестор Тремеллий Скрофа был ранен в лицо и в ногу и едва спасён римской конницей. Марк в момент атаки был с нами в арьергарде, увидев как римские легионы попятились от контрудара Спартака, он вцепился в мою руку — Михаил! Возьми своих родных и спасите моего брата! — видя мои сомнения, Марк добавил — если вы вытащите оттуда брата, я упрошу отца дать вольную вашим матерям.

Я ухмыльнулся — «Вот хитрожопый! Вроде сопляк сопляком, но хитрит не по детски. Нашим матерям уже немало лет, ценятся лишь молодые женщины.» — Марк, ты сам видишь какая там свалка, что бы выжить, нам потребуется чудо. Вольную должны получить все женщины, и матери и наши сестры!

Марк хотел было меня ударить, но сдержался — Хорошо, договорились, спасите Публия.

Я посмотрел вслед Марку, который настегивал коня, направляясь к основным силам под командованиям отца и повернулся к своим друзьям — Нам опять нужно спасти Публия, Марк обещал упросить отца освободить всех наших женщин.

Марк часа через два добрался до лагеря, его конь еле перебирал копытами, пена срывалась с его губ. Парня сразу провели к Крассу — Отец! Спартак опять атаковал твои легионы, я видел как центурия Публия вступила в бой.

Красс сжал желваки — Мой сын погиб?

— Я отправил своих рабов ему на помощь, пообещав им за спасение брата свободу их матерей и сестер!

Красс потер ладонями свое лицо — Как ты мог это обещать, не посоветовавшись со мной? Эти рабы принадлежат мне! И не тебе ими распоряжаться!

— А как я мог еще отправить их рисковать своей жизнью в самое пекло битвы?

Мы все вошли в состояние яра и направили коней в самую свалку. Сначала мы израсходовали все дротики, затем мы врубились как масло в обошедших с левого фланга повстанцев. Затем подрубили ноги моему коню и я соскочил на землю, встав на ноги, прямо на меня с разинутым в ярости ртом летел негр, державший в руке дубину. Я принял удар на щит, успев его отдернуть на себя, гася импульс удара, своим длинным мечом рассекая незакрытый доспехами бок. Справа на меня летело копье, присев, я насадил на меч копьеносца, ногой отшвырнув его тело от себя.

Все мои сарматы оказались спешенными, рабы не жалели коней, подрубая им ноги или целя им прямо в корпус. Мы сблизились, образовав клин. Впереди метрах в ста показались отступающие две центурии, одну из них вел Публий, припадая на раненую ногу. Правда центурии были ополовинены и сблизившись, слились в одну. Но от семидесяти человек уже через пятнадцать минут осталось всего тридцать. Публий упал на колено, опираясь на гладий. Центурион от кровотечения ослабел и в глазах стало мутиться. Он понимал, что жить ему осталось немного.

Мы поднажали и пробились к легионерам. Федор крикнул — Берите центуриона на руки и двигайте за нами!

Подхватив Публия и еще одного раненного легионера, вроде как декана, оставшиеся в живых поспешили за нами, мы развернули клин в обратную сторону. Я видел как самые младшие начали выдыхаться, теряя остатки яра и приказал им переместиться в середину клина. Неожиданно атакующие нас спартаковцы отхлынули и резво отступили, пытаясь выстроить оборону — впереди показалась римская конница. Мы устало развернулись и опустили щиты.

Из-за постоянных столкновений ресурсы повстанческой армии были почти исчерпаны. В сложившейся ситуации вождь восставших рабов считал, что, находясь в невыгодных условиях, надо избегать сражения, но его войско требовало идти на Красса. Спартаку пришлось подчиниться — для решающего сражения с римскими войсками были собраны все силы. Спартак стал лагерем возле истоков реки Силар. Рабы понимали, что это их последний бой, поэтому сражение было ожесточённым. Но, несмотря на все усилия вождя рабов, в этой последней битве его армия была окончательно и полностью разгромлена, причём подавляющее большинство было убито на поле боя.

Спартаку перед началом боя подвели коня, но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своём. С этими словами он устремился на самого Красса; ни вражеское оружие, ни раны не могли его остановить, и всё же к Крассу он не пробился и лишь убил двух столкнувшихся с ним центурионов. Наконец, покинутый своими соратниками, бежавшими с поля битвы, окружённый врагами, он пал под их ударами, не отступая ни на шаг и сражаясь до конца. Спартак был ранен в бедро дротиком: опустившись на колено и выставив вперёд щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим числом окружавших его.

Более шести тысяч пленных были распяты вдоль дороги от Капуи до Рима. Разгром восставших довершил Помпей, который полностью истребил шеститысячный отряд рабов, отошедший на север после битвы при Силаре. Превознося свои заслуги, он написал Сенату: «В открытом бою беглых рабов победил Красс, я же уничтожил самый корень войны».

В Сенате долго обсуждали, кто внёс наибольший вклад в победу над Спартаком. В конце концов почести достались Крассу, но он получил лишь венок из мирта, а не лавровый. В Сенате возобладало мнение, что война велась с недостойным противником, поэтому и награда полагается менее почётная. Крассу был назначен малый триумф, или «овация» с награждением миртовым венком. Оба противника, Помпей и Красс, были избраны консулами на семидесятый год до н.э.

Красс был разочарован и в свое имение он вернулся в расстроенных чувствах. Марк и ковыляющий с тростью Публий подошли поздравить отца. Марк обнял отца — Поздравляю! Ты стал знаменитым на весь Рим!

Красс поморщился — Это не то, чего я ждал, эти зажравшиеся свиньи в Сенате попробовали бы сами воевать со Спартаком! Как же, недостойный противник! Спартак разгромил под чистую несколько легионов! А они взяли и умалили мои заслуги! Я чуть не потерял своего наследника!

Публий понимающе кивнул — Да, у тебя украли настоящий триумф! Но ты стал одним из консулов и можешь носить тогу с широкой пурпурной полосой, ты получил курульное кресло, инкрустированное слоновой костью, и тебя будут сопровождать двенадцать ликторов с фасциями, в которые за городской чертой они будут вкладывать топоры! Ты сможешь проводить наборы в войско, созывать народное собрание, предлагать законы.

— Не этого я ожидал не этого!

— Успокойся, отец — Марк развел руками — Глядишь со временем тебя изберут Диктатором.

— Ты думаешь, что опять рабы взбунтуются? Что бы Сенат решил выбрать Диктатора, должно произойти что-то сверхординарное.

Публий добавил — Марк мне рассказал, что пообещал рабам свободу их матерям и сестрам в случае моего спасения. Отец, они дрались как львы! Прошу, дай им свободу!

— Допустим я их освобожу и куда им податься? Я сомневаюсь, что они смогут добраться до своих сарматов.

— Можно оставить их у нас в качестве слуг.

— Позови их сюда вместе с твоими охранниками.

Выстроив нас, липовых греков, Красс прошелся вдоль нашей шеренги и задал вопрос — Мой сын обещал свободу всем вашим женщинам. Я могу оставить их после получения вольной жить под моей крышей и выплачивать им за работу по пятьсот ассов в год с бесплатной кормежкой. Что скажете?

Я выступил вперед — Это щедрое предложение, только на эти деньги особо не пошикуешь. Позвольте нам тоже выкупиться и вместе отбыть в нашу родную Грецию!

Красс мрачно кивнул — Моя супруга отдала за каждую взрослую женщину по семь тысяч денариев или двести восемьдесят ауреусов. Пусть эта цена станет вашим выкупом. Вас тринадцать человек, вы должны выплатить эту сумму частями. Допустим я положу вам оплату как конному воину двести двадцать пять денариев в год, для выкупа вам потребуется тридцать один год.

Я подумал и предложил — Хорошие оружейники получают ежедневно пятьдесят денариев, следовательно, изготавливая оружие, за сто сорок дней мы сможем вернуть вам эти деньги.

Красс удивленно вылупил на меня свои глаза — Ты хочешь сказать, что вы знаете ремесло оружейника?

— Да! И нам в пригороде нужна мастерская. Женщины, получив вольную, смогут пока остаться у вас на предложенных вами условиях.

Теперь наш день после утренней тренировки протекал за городом, управляющий Красса отвечал за поставку угля и металла. Федор последнее время был постоянно рассеян и я поинтересовался причиной этого несвойственного ему состояния — Что с тобой случилось, дружище? В следующий раз ты опустишь молот на руку товарища!

Самый старший выживший сармат из нашего племени, которому вот-вот исполнится двадцать один год, сумрачно повернул ко мне лицо — Вот уже восемь лет мы находимся в рабстве! Наши матери уже давно нашли среди рабов любовников, а теперь, став свободными, задумываются о поисках мужей среди таких же вольноотпущенников. И наши сестры туда же! Почти все уже забыли о своем происхождении и хотят после освобождения получить римское гражданство.

Я пожал плечами — Слишком хорошая жизнь в доме богатого господина изменила наших родных. Что касается вольноотпущенников, то чтобы нам стать римскими гражданами мы должны удовлетворять трем требованиям: быть в возрасте не старше тридцати лет; находиться у своего господина по квиритскому праву; получить свободу вследствие законного отпуска на волю под видом процесса о свободе (vindictum), занесения в цензорский список граждан (census). Как правило, после освобождения вольноотпущенники пополняют ряды клиентеллы своего бывшего господина, служа при нем в качестве секретарей, учителей, врачей, смотрителей или занимая низшие общественные должности. Отказать нам в праве на гражданство не могут: мы по нашей легенде не были военнопленными, нас похитили пираты, продав в рабство и не подвергались различным позорящим наказаниям, как то: заключения в оковы, клеймение железом, нахождение под пыткой, мы не были изобличены в совершении преступления, не сидели в тюрьме и не выступали в цирке. Так что мы сможем поработать еще годик в этой мастерской и на заработанные деньги открыть свою оружейную мастерскую, причем металл будем добывать сами. Но все равно, мы хоть и станем гражданами Рима, но не сможем пользоваться всеми правами тех, кто не был рабом.

Глава 14

Гай Юлий Цезарь родился в древней патрицианской семье Юлиев. Из представителей семейства вышли, в частности, один диктатор, один магистр конницы (заместитель диктатора) и один член коллегии децемвиров, разработавших законы Десяти таблиц — первоначальный вариант знаменитых законов Двенадцати таблиц. Подобно большинству семейств с древней историей, Юлии имели общий миф о своём происхождении. Они возводили свой род к богине Венере через Энея. Родственники Гая по линии матери и бабушки не могли похвастаться родством с богами, однако все они относились к элите римского общества — нобилитету. Мать Цезаря — Аврелия — принадлежала к богатой и влиятельной плебейской семье. Род бабушки Гая — Марции — возводил своё происхождение к четвёртому римскому царю Анку Марцию.

В Риме были известны две ветви Юлиев Цезарей. Они находились друг с другом в достаточно близком, но точно не установленном родстве. Две ветви были зарегистрированы в различных трибах, при этом они имели и совершенно противоположную политическую ориентацию, ориентируясь на двух враждующих политиков. Ближайшие родственники будущего диктатора ориентировались на Гая Мария (его женой стала Юлия, тётка Гая), а Цезари из другой ветви поддержали Суллу.

Дом, где рос Цезарь, находился в Субуре — районе Рима, имевшем репутацию неблагополучного. В детстве он обучался греческому языку, литературе, риторике на дому. Практиковались физические упражнения, плавание, верховая езда. Среди учителей юного Гая известен крупный ритор Гнифон, бывший также одним из учителей Цицерона. В пятнадцать лет Цезарь потерял отца. После смерти отца прошедший обряд инициации Цезарь фактически возглавил всё семейство Юлиев, поскольку все ближайшие родственники-мужчины старше него умерли. Вскоре Гай обручился с Коссуцией, девушкой из богатой семьи из сословия всадников.

В середине 80-х гг. до н.э. политический деятель Цинна выдвинул Цезаря на почётную должность фламина Юпитера. Этот жрец был связан множеством сакральных ограничений, серьёзно ограничивавших возможности занятия магистратур. Для вступления в должность ему требовалось сначала жениться старинным обрядом confarreatio на девушке из патрицианской семьи, и Цинна предложил Гаю свою дочь Корнелию. Молодой Юлий согласился, хотя ему пришлось расторгнуть помолвку с Коссуцией.

Вскоре после свадьбы с Корнелией Цинну убили взбунтовавшиеся солдаты, а в следующем году началась гражданская война, в которой Цезарь не участвовал. С установлением диктатуры Луция Корнелия Суллы и началом проскрипций жизнь Цезаря оказалась в опасности: диктатор не щадил политических оппонентов и личных врагов, а Гай оказался племянником Гая Мария и зятем Цинны. Сулла потребовал от Цезаря развестись с женой, что не было уникальным случаем доказательства лояльности, однако тот отказался это сделать. В конце концов, Сулла внёс имя Цезаря в проскрипционный список, и он был вынужден покинуть Рим. Влиятельные родственники Гая в Риме тем временем сумели добиться помилования для Цезаря. Дополнительным обстоятельством, смягчившим диктатора, стало происхождение Цезаря из сословия патрициев, представителей которого консерватор Сулла ни разу не казнил.

Вскоре Цезарь покинул Италию и примкнул к свите Марка Минуция Терма, наместника провинции Азия. Имя Цезаря было хорошо известно в этой провинции: около десяти лет назад её наместником был его отец. Гай стал одним из контуберналов Терма — детей сенаторов и молодых всадников, обучавшихся военному делу и провинциальному управлению под надзором действующего магистрата. Когда из Италии пришли известия о смерти Суллы, Цезарь немедленно вернулся в Рим.

Цезарь был задействован в подавлении восстания Спартака, он отвечал за подготовку новобранцев. Именно при подавлении восстания Цезарь близко сошёлся с Марком Лицинием Крассом, в будущем сыгравшим немалую роль в карьере Гая.

Как то находясь в гостях у Красса Цезарь заметил — Странно, раньше за твоим младшим сыном постоянно таскались вооруженные до зубов рабы, сейчас же я ни вижу ни одного, хотя они вроде как не раз спасали и Марка и Публия!

Красс вздохнул — Я пообещал им выкупиться на волю и рабы предпочли быстрее заработать на изготовлении оружия. Представляешь, сколько лет они у меня прожили и ни разу не заикнулись, что знают секреты кузнечного ремесла! Шельмецы такие!

— И насколько хорошее оружие они наловчились ковать?

Красс приказал рабу принести свою новую спату — Что скажешь о этом мече?

Гай вытащил клинок из ножен — Странно! Обычно спаты с закругленным концом, а эта с острым и мечом можно не только рубить, но и колоть!

— Ты прав, мой друг! Помимо этого у меча прекрасная балансировка и им можно фехтовать так, как только умеют эти греки! Они научили моих сыновей своей школе боя на мечах и теперь Публий лучший мечник во всем Риме! Да и Марк от него не отстает, оба сына каждое утро и вечер продолжают проводить с моими рабами в тренировках на соседнем участке земли, если есть желание, я покажу тебе этот комплекс для развития и силы и сноровки!

Гай удивленно покачал головой — Вот уж не слышал, чтобы греки были знатоками боя на мечах!

— Их какой-то спартанец учил, а о спартанцах какие только легенды не ходят! О моем Публии после его учебных поединков в армии теперь ходят легенды, его считают лучшим воином, я теперь уверен в его военной карьере.

— Гай задумчиво посмотрел на Публия и попросил — Как бы мне присоединиться к тренировкам твоих сыновей?

Сегодняшним утром вместе с Марком и Публием пришел еще один мужчина лет тридцати. Публий представил — С нами теперь будет тренироваться Гай Юлий Цезарь. Гай считает, что ему нужно улучшить искусство владения мечом.

Я кивнул, разглядывая легендарного полководца и политика, стараясь делать это, бросая на него косые взгляды, не оскорбляя того пристальным разглядыванием.

Публий указал на меня — А это наш тренер, именно ему спартанец передал все секреты своей школы и Михаил теперь делится ими с нами.

Гай Юлий с интересом меня осмотрел, мы занимались с обнаженным торсом. Затем перевел взгляд на остальных — Публий, что тела твоих рабов, что ты сам развиты как Гераклы. С каждого можно статую заказать!

Публий кивнул — Все из-за прокачки каждой группы мышц. Причем не только с помощью утяжелений. Оказывается мышцы развиваются от постоянных тренировок с различным оружием. При колке дров и при отработке ударов топорами развиваются одни мышцы, при работе с молотом в работу включаются еще одни, при стрельбе из лука еще одни, от овладения двуручного боя на мечах равномерно развиваются еще одни мышцы, при использовании тяжелого щита подключаются еще одни. Ну а ниже пояса свои упражнения развивают остальные мышцы. Все что ты видишь, результаты тренировок в течении восьми лет.

— Ну что ж, надеюсь пяти лет мне хватит!

Наш новый участник тренировок после нескольких фиаско при прохождении нашей полосы препятствий стал более уважительно глядеть на всех нас, проходивших ее за пять минут.

Через два часа Гай со стоном забрался на лежанку и раб-массажист принялся за его уставшие мышцы, наполненные молочной кислотой. Гай ощущал жжение, боль в мышцах, слабость, болезненные движения, у него поднялась температура тела. После массажа Публий повел дорогого гостя в домашнюю баню — Не поверите, но парная снимает все последствия тренировок!

В мастерской мы за пару недель отковали себе по сотне бронебойных наконечников для стрел и по наконечнику для копья. Закопав все это в роще оливок неподалеку, мы продолжили вкалывать в кузне.

Вся мужская половина наших сарматов по ночам встречались с девчатами из нашего городища, которые уже давно вошли в возраст, когда женщинам требуется мужчина. Я научил всех простейшему способу не забеременеть и парни отрываются по полной. Мне же понравилась рабыня гречанка, которую купили три года назад за ее умение танцевать. С того самого дня как она появилась в доме Крассов я ее обаял и вместе с ней освобождал свои яйца. Вчера же я узнал, что старший сын нашего хозяина решил оставить надоевшую ему рабыню, которая прислуживала его матери и положил глаз на мою Анеку и я решил не рисковать и подыскать себе другую подружку для секса — как все римляне Публий посещал время от времени лупанарии.

До конца отдачи выкупа за нашу свободу оставалась всего одна неделя. После очередной вечерней тренировки Гай Юлий Цезарь как всегда вместе с братьями Крассами задержался в их семейной бане и когда собрался к себе домой, уже стемнело.

Публий почесал затылок — Уважаемый Гай! Предлагаю взять наших рабов для сопровождения вас до дома! Слава богам, что они еще не выкупились и есть кому вас сопроводить!

Гай возлег в паланкине и четверо рабов-негров взялись за носилки. Богатые и знатные римляне могли позволить себе роскошь — носилки. Рабы переносили их на специальных паланкинах, позволяя наслаждаться прогулкой, не утруждая себя ходьбой. Эти носилки были не только способом передвижения, но и символом статуса и богатства.

Уровень преступности в Риме в это время был достаточно высок. В городе не существовало правоохранительной службы, и каждому приходилось самостоятельно беспокоиться о собственной безопасности. Смельчакам, отважившимся на ночной поход по узким извилистым римским улочкам, нужно было вооружаться или брать с собой охрану. Отсутствие освещения на улицах лишь облегчало задачу грабителям. В Риме процветали хищения, грабежи, вымогательства, подделка алкоголя и драгоценностей. Могущественные банды могли держать под контролем целые районы города.

Если же не было охраны, жертва ночного нападения должна была быть счастлива, если у нее осталась хотя бы пара зубов. Уходя из дому, римляне тщательно закрывали ставни и запирали дверь на замок. Владельцы лавок дополнительно завешивали окна и двери цепями. Со злоумышленниками пытались бороться в том числе с помощью магии. В городе процветала торговля специальными табличками с проклятиями.

Отсутствие освещения на улицах облегчало задачу грабителям. Хозяева магазинов закрывали двери и оконные ставни дополнительно железными цепями.

Несмотря на то, что наказания для грабителей были строгими: за крупные ограбления — отрубание конечностей или сразу смертная казнь, а за мелкие воровства — изгнание или публичная порка, преступность только процветала.

Например, плебейский трибун Клодий сколотил отряды, которые использовал для запугивания, грабежей и убийств политических противников. Одной из его жертв стал Цицерон, имение которого было полностью разграблено.

Я, мой брат Андрей, Петр и Федор, вооружившись дубовыми дубинками, верх которых был окован металлическим кольцом, двинули следом за носилками. Несмотря на наличие носилок, перемещение по городу все равно занимало много времени, особенно учитывая узкие и часто переполненные улицы. Сейчас же улицы были безлюдными, и четверо носильщиков споро шагали, на паланкине был закреплен фонарь, внутри которого горела свеча.

Я посматривал по сторонам, задумавшись над дилеммой — в древнем Риме было запрещено ношение оружия в черте города. Но вот удивительным будет тот факт, что эта норма долгие столетия не регулировалась никакими законами. И это в Риме, который был родиной современного права. Как так вышло? Вопрос свободы ношения оружия был вообще краеугольным камнем мышления любой античной общины. С одной стороны, каждый свободный человек имел право оружие иметь и носить как признак собственной свободы. С другой — если ты взял с собой оружие, то явно готов его применить, что вредно для общества. Поэтому во всех древних общинах в той или иной мере возникал запрет на ношение оружия внутри города, дабы обезопасить общество от возможности кровавых разборок на улицах города: нет оружия — нет и возможности его применить. Не исключением был и Рим, где этот запрет являлся одним из древнейших, возникших на заре становления общины. Причём для Рима, в котором вместе с полноправными патрициями жили неполноправные, но проходящие службу в армии плебеи, этот запрет был тем более актуален. Но из-за особенностей архаичной римской правовой системы оформлен он был как религиозный закон.

Вот только это был вовсе не закон в современном понимании. Начать стоит с того, что все римские законы вышли из так называемых обычаев (mores) — неписанных норм, которым все следуют. Во времена ранней Республики обычаи были гораздо более сильными аргументами в суде, нежели закон, так как законы писаны людьми, а обычаи выработаны многомудрыми предками и освящены богами. Но среди обычаев были всем обычаям обычаи — религиозные законы, которые регламентировали такие области жизни, в которых наказания людьми мало, а потому тебя за святотатство и нарушение божественных запретов покарают ещё и боги. Дабы общественная жизнь не превратилась в полный хаос, то туда записали скопом все общественно вредные деяния, типа нападений на магистратов, жрецов, неуплату налогов, покушения на чужую собственность и так далее. Вошёл туда и запрет на открытое ношение оружия в пределах померия — сакральной черты города, внутри которой был Рим, а за ней весь остальной мир. Туда же относился и запрет на появление в черте померия солдат в доспехах и вооружении, так как солдаты-ополченцы, одевая доспех тем самым переставали быть гражданами Рима. Этот запрет преследовал похожую цель — не дать использовать армию во внутригородских разборках — политика отдельно, война и оружие отдельно.

И в принципе, данные запреты довольно строго соблюдались. Причина этого довольно прозаична: во-первых, суровость наказания за святотатство в виде изгнания с потерей гражданства и вечным проклятием богов, либо вообще смерти; во-вторых, понимание каждым римским гражданином, что если дать разгуливать по форуму или в курии любому, даже хорошо знакомому человеку с оружием сегодня, то завтра могут точно также отнять уже что-то из твоих сакральных прав. Тем более, что обычно открытое ношение оружия было признаком накалившейся политической обстановки и предвестником бунта. Поэтому наказание за ношение оружия редко когда шло не вместе с мятежом и попыткой свержения Республики, то есть преступлениями, наказание за которые — смерть.

Проблема же пришла оттуда, откуда никто не ждал — в определённый момент этот запрет стал тяготить уже самих сенаторов. Нет, они всё ещё были против того, чтобы кто либо из плебса мог разгуливать с оружием, но с началом обширного кризиса Республики всё чаще стали возникать ситуации, когда во имя её спасения требовалось немного поработать мечами в городе. Видя, что если очень хочется спасти Республику, то можно и нарушить древний священный запрет, народ тоже начал вооружаться. Преступность, и до этого неслабая, теперь распоясалась, и ночью стало небезопасно передвигаться даже в центре города. Сенат же сделать с этим не мог ровным счётом ничего. Полицейских подразделений в Республике не было, да и быть не могло, так как это давало бы одному из магистратов слишком много власти внутри города. Поэтому городские преторы мало что могли сделать с разгулом бандитизма — чего доброго пырнут ножичком или тебя самого, или того, кто донесёт на нарушителя. Тем не менее, именно открытого ношения оружия днём всё ещё не допускалось из-за общественного порицания этого факта. А потом случился Сулла, который нарушил все сакральные нормы в своём походе за «спасение Республики от клятых марианцев»: поднял мятеж, взял Рим приступом и устроил резню марианцев в городе. Солдаты в первый, но не в последний раз резвились в черте померия. И по факту произошедшего никого не наказали — победителя ведь не судят. С этого момента не только Республика, но и все её сакральные нормы, полетели к чертям, растоптанные сандалиями легионеров. Пару лет спустя точно также возьмут город и устроят радостное кровопускание всем несогласным уже марианцы, а потом ещё через пару лет сделает Сулла, показав, что крови на улицах города можно пролить ещё больше.

Древнеримские улицы расходились во разные стороны от Форума — центра города. На всех домах не было номеров, и чтобы найти здание, нужно было назвать имя владельца дома. Табличек на домах с названиями улиц тоже не было. Я представил было существование почты и отмел эту идею.

Неожиданно носильщики встали и опустили паланкин на земь. Причиной были десяток грабителей с ножами в руках вышедших из едва заметного проулка. Один из них, у которого вместо ножа в руке была дубинка, крикнул — Вылазь наружу и плати налог за проезд по нашей улице.

Затем, ткнул дубинкой в нашу сторону — Вам лучше не дергаться, если хотите жить! — негры сели на корточки и прикрыли головы руками, показывая, что их дело маленькое, они просто носильщики, а не воины.

Гай вылез и с интересом окинул нас взглядом — Что будем делать?

Открыв рот, он удивленно смотрел как четверо рабов молча бросились на превосходящего противника, их движения невозможно было толком разглядеть, они будто размазывались по воздуху. Через минуту нападавшие лежали изломанными куклами. Андрей поднял один их ножей — Ерунда какая-то! Не железо, а говно! — отбросив нож в сторону, он прикрикнул на негров — Чего сидим? Дружно взяли и пошли!

Гай вернул свою челюсть на место и задумчиво вернулся в паланкин.

Глава 15

После оформления нашего освобождения уже бывший хозяин мрачно процедил — Гай Юлий Цезарь просил вас направить к нему, видно после того как вы забили десятерых грабителей он хочет сделать вам предложение, от которого трудно будет отказаться, смотрите не продешевите! Он сейчас на полосе препятствий.

Гай Юлий к нашему появлению вылезал из ямы, свалившись в нее с бревна, раскачивающегося на кожаных ремнях — Как вы это проходите с вашей дьявольской скоростью! У меня для вас есть хорошее предложение: мне нужна охрана. Те дурни, которых я нанял, ни за что бы не смогли обеспечить мне безопасность. Я их уволю в случае вашего согласия.

Все мои сородичи покосились на меня, давно признав за мной право вожака. Я пожал плечами — Твоей супруге и детям полагаю так же нужна охрана?

— Конечно, в случае их похищения меня могут развести на деньги. Тогда предлагаю нанять еще и наших женщин, они все умеют владеть оружием и даже без оружия смогут отнять его у нападавших и засунуть его им в анусы.

— Я не думал, что они так же хороши, хотя тренируются вместе с вами.

— Вот только за настоящих боеспособных телохранителей тебе стоит и платить выше, чем получали твои прежние охранники. Мы как оружейники получали у Красса по пятьдесят денариев, это восемнадцать тысяч денариев в год.

Гай кивнул — Хороших оружейников мало и Красс щедро оплачивал ваш труд!

— Я считаю, что справедливо будет помимо предоставления хорошего жилья и трехразового питания платить нам каждому по двадцать тысяч в год, а женщинам по пятнадцать тысяч! Все же работа, связанная с риском своей жизнью, должна хорошо оплачиваться! Ведь тебе, господин, будет все равно после смерти что стало с твоими деньгами? А если ты выживешь, то сможешь и дальше наслаждаться радостями жизни.

Гай Юлий потер ладонью подбородок — Содержание только одного из вас мне обойдется как найм двадцати преторианцев! Это мне не по карману!

— Жаль! Мне иногда бог Арес, которого мы почитаем как бога воинов, посылает мне вещие сны. Так вот, в последнем сне ты достигнешь высот, став диктатором. Затем тебе восхочется стать единовластным царем с передачей власти по наследству. Однако завистники, в том числе твой лучший друг, убьют тебя ножами и ты умрешь, так и не достигнув славы императора!

Цезарь сжал челюсти так, что выступили желваки, затем справился со своей яростью — Когда это произойдет?

— Я бы спросил кто этот друг! Хотя в ближайшие годы это неважно, он станет твоим другом позже. Когда это будет мне неведомо, но вот в следующем году умрут Корнелия, твоя жена, и твоя тётя Юлия. Твоей следующей женой станет внучка Суллы.

Будущий диктатор ни слова не говоря повернулся и поспешил к Крассу отмокнуть в его бане.

Тот с интересом взглянул на него, уже нежась к приходу гостя в бассейне — Ну и как?

— Я не обладаю таким достатком, чтобы взять этих вольноотпущенников в охрану. Представляешь, они хотят получать по двадцать тысяч денариев в год каждому парню и по пятнадцать каждой женщине! Я понимаю, что они стоят этих денег, я видел их в деле, но я не так богат, как мне хотелось бы. А этот Михаил смог удивить меня сегодня дважды — помимо требования оплаты как за два десятка преторианцев он предсказал мне, что я стану диктатором, а в следующем году по реке Стикс от меня уплывут мои жена и тетя!

Красс прищурился — У Михаила еще и пророческий дар появился? Чем дальше, тем больше тайн открывают эти греки.

— Он уверяет, что бог Арес, в которого они верят, дает ему иногда пророческие сны.

Красс покачал головой — Неужели ему и правда Марс открывает двери в будущее? — замолчав, Красс задумался. Ему ни в коей мере нельзя упускать этих греков. Но платить такие большие деньги ему тоже не хотелось.

Простившись с гостем, Красс через раба отдал распоряжение прислать к нему Михаила.

Минут пять он прожигал меня взглядом, когда я появился по его зову — Значит ты еще и пророк! — разозлившись, что его вопрос остался без ответа, Красс поморщился. Я предлагаю вот какой вариант! Запрошенную вами оплату я снижу в два раза и это при том, что останется кормежка от пуза и на участке земли, на котором находится ваша полоса препятствий, я распоряжусь построить для вас инсулу. Первый этаж отдам под магазины, три же отдам вам. За аренду я с вас не возьму ни обола! Так как?

Я прикинул какие условия нас ждут в комнатушках и отказался — Господин! Позвольте все здание отдать под наше проживание! Достаточно трех этажей, на первом этаже прошу соорудить для нас баню. Стройку мы выполним сами. Вот только нам понадобится хороший кирпич, а не та дрянь, которую вместе с деревом используют для стройки подобных домов. Взамен я расскажу мой сон, в котором вы погибли.

Красс впился в меня взглядом — И когда же это произойдет?

— Когда это произойдет я не знаю, но вы погибнете при битве у Карр, пытаясь захватить Парфию.

Красс откинулся на подушках — Проклятые парфяне! И как же я погибну?

— Сначала погибнет половина всех римлян, которых вы поведете в бой. Вас ждет жестокий разгром. Четвертая часть войска попадет в плен. Парфяне отрежут голову Публия, насадив ее на копьё. Вы захотите бежать, но вас выдадут парфянам в обмен за обещанную награду!

— Если это правда, я не пожалею денег на вашу стройку. Мой сын должен жить, на себя мне плевать! Хотя и просто так гибнуть не с руки. А если вы хотите получать вдвое больше, как вы и просили, то предлагаю такой вариант: вы же уверяете, что стоите двадцати преторианцев, так я могу организовать на арене бой каждого из вас с двадцатью гладиаторами!

Я покачал головой — Мы имели в виду защиту своего клиента на узких улицах города, где толпе нападающих просто негде развернуться. На арене мы готовы биться на мечах без щитов. Мы готовы биться тринадцать человек против ста пятидесяти.

— А как же ваши женщины? Предлагаю выйти вместе с ними!

Я ухмыльнулся и подумал: «Если еще и наши бабы покажут свои бойцовские качества, то римляне вмиг заподозрят неладное, хрен поверят, что мы все греки» — Женщин я с собой на арену не потащу! Как потом они людям в глаза глядеть будут: не женское это дело на арене людей развлекать!

Красс согласился — Действительно, женщине не пристало развлекать плебс подобно гладиаторам, просто мне так хотелось ваш бой сделать более зрелищным. Предлагаю выступить на Новый год!

Изначально римский Новый год начинался 1 марта. В этот день жители Рима отмечали начало весны и новый сельскохозяйственный цикл. Однако в 153 году до н.э. дата праздника была перенесена на 1 января. Это решение было связано с административными изменениями: консулы, высшие должностные лица, начали вступать в свои полномочия именно с этого дня.

Я согласился — Хорошо, на Новый год, так на Новый год, только обязательным условием будет отсутствие всякой брони, а из оружия — только мечи. Кто пожелает, может вооружиться двумя мечами. И изначально мы будем находиться в посреди арены.

— Хорошо! Но смотри, я вас за язык не тянул, сами решили!

После ухода вольноотпущенника к отцу вошел его младший сын — Отец! Извини, я случайно услышал ваш разговор с Михаилом. Позволь мне тоже участвовать в этом сражении! Я хочу показать всем свое воинское мастерство.

— Марк, ты сошел с ума! Или ты возмечтал прославиться как те свободные граждане, которые добровольно вступают в ряды гладиаторов?

Марк улыбнулся: эти добровольцы желали получить не только славу, но и финансовые возможности и возможность удивлять публику своими навыками боя. Такие гладиаторы пользовались большим уважением в обществе, их имена были известны и часто обсуждались на улицах Рима. Древний Рим был известен своим откровенным отношением к сексуальности, и гладиаторы, как воплощение мужественности и физической красоты, становились объектом вожделения для многих женщин. Богатые римские женщины, тоскующие по приключениям и страсти, часто влюблялись в гладиаторов и нанимали их как любовников. Такие связи между гладиаторами и женщинами были обычными и частыми в древнем Риме.

— Отец, поверь, дело не в матронах, которые готовы на любой член вскочить. Я хочу всем показать, что твой младший сын один из лучших бойцов Рима!

— Хорошо, только я настаиваю, чтобы ты взял щит, мне не хватало еще тебя по твоей глупости потерять!

Отец, ни у кого не будет щитов, а я один покажу что боюсь смерти? Я владею как и все двуручным боем, с двумя мечами я выйду на Арену!

— Что я могу сказать! Ты стал мужчиной, сын! Надеюсь ты останешься жив и я смогу найти подходящую для тебя должность!

За день до эпической битвы на арене Красс подошел ко мне — Михаил! Мой сын должен выжить!

Я пожал плечами — Прости, господин! Я конечно постараюсь присмотреть за твоим Марком, но ты пойми, гарантировать я ничего не могу, не могу просто так!

— И что же ты хочешь? — тон Красса наводил на мысль, что зря я пытаюсь еще что-то выторговать для себя и своих собратьев.

— В случае удачи можно ли надеяться на усыновление нас одним из твоих клиентов, о великий Красс? Хотелось бы получить полноценный статус римского гражданина.

Хороший тон в римском обществе требовал, чтобы у каждого влиятельного римлянина была своя клиентела.

Значение слова «клиенты» в Древнем Риме было не таким как в будущем. Так или иначе, каждое утро богатые римские граждане по утрам принимали своих клиентов.

Во времена римской республики, еще до появления деления на патрициев и плебеев, в Риме появился вид взаимоотношений между патроном и подопечным, который заключался в покровительстве и помощи в делах.

Патрон давал советы, поддерживал деньгами и участвовал в жизни подопечного, а тот взамен, по мере сил, поддерживал патрона. Собравшись утром, чуть свет, клиент через весь город шел к своему патрону, чтобы пожелать ему доброго утра. В атриуме дома патрона уже толпились другие клиенты, ожидающие благодетеля, те, что пришли пораньше и заняли очередь, ведь пустить на прием могут не всех просителей, поэтому всегда стоило вставать пораньше, иначе риск, что твоя просьба до патрона просто не дойдет. Бывало что клиенты даже дрались за право войти первыми. До I века нашей эры приветствие клиента и патрона очень теплое и дружеское — хозяин дома каждому пожимает руку, целует, как родственника, только начиная со II века нашей эры клиенты при встрече уже целуют патрону руку и кланяются. Далее в течение дня, куда бы не пошел патрон, клиенты следуют за ним. Патрон едет на носилках, а клиенты идут пешком, по грязи, неблагополучным кварталам, ожидают его возле терм, пока он проводит там банные процедуры. Сопровождают его в суде, аплодируя его речам, в первых рядах и с одобрением внимают, когда он декламирует свои литературные произведения, словом, делает все, чтобы патрон был счастлив.

А что при этом чувствует сам клиент? Этот вопрос мало волновал патронат, у него была крыша над головой, еда, но не было достойной профессии, чтобы прокормиться, своего занятия, приносящего прибыль, поэтому для многих это форма зависимости стала спасением от нищеты.

Сейчас же многие патроны старались избежать встреч со своими клиентами. Многие велят про­гнать кли­ен­тов, пото­му что хотят спать, пре­да­ют­ся раз­вра­ту или про­сто по бес­че­ло­веч­но­сти. Много и таких, кото­рые в при­твор­ной спеш­ке про­бе­гут мимо людей, изму­чен­ных дол­гим ожида­ни­ем? Много и таких, кото­рые не пой­дут через атрий, наби­тый кли­ен­та­ми, и скро­ют­ся через чер­ный ход? Красс как раз относился к таким патронам, которого утренние встречи бесили до безобразия. Его раб редко пускал толпу клиентов в дом, заставляя их ожидать своего патрона на улице.

Клиент получал что-то вроде жалования — спортула, которая платилась по решению патрона. Также клиент мог претендовать на остатки еды со стола патрона. Но иногда патроны дарили своим клиентам имения, виллы, дома, скот.

Красс задумался и, перебрав всех своих клиентов, довольно улыбнулся — он нашел того, кто обязательно согласится на это предложение — Договорились! Будет вам усыновление!

Колизей был заполнен, зрители между собой обговаривали ставки. Гладиаторские бои были не просто развлечением, а важной частью римской культуры и общества. Все, начиная от видов гладиаторов и их оружия, до тактик боя, роли судьи и значения символов и жестов, было тщательно продумано и организовано. Гладиаторы были разделены на различные типы, в зависимости от их вооружения и стиля боя. Например, «мурмилло» был вооружен коротким мечом и большим щитом, а его противник, «ретиарий», использовал сеть и трезубец. «Секутор» был облачен в тяжелую броню и дрался с «ретиарием», чтобы создать интересное противостояние.

Судья, или «редиарий», играл важную роль в гладиаторских боях. Он следил за порядком боя, решал спорные моменты и определял победителя. Если бой был слишком жестоким или один из гладиаторов был слишком тяжело ранен, судья мог прервать бой.

Судья также решал судьбу побежденного гладиатора. Если публика или спонсор боя желали его смерти, судья мог опустить большой палец вниз — знак, который сегодня мы знаем как «палец вниз». Если же публика хотела пощадить гладиатора, судья мог поднять большой палец вверх.

Несмотря на то, что большинство гладиаторов были рабами, осужденными преступниками или военнопленными, они были настоящими знаменитостями своего времени. Их имена были известны каждому римлянину, а их подвиги обсуждались на уровне с актуальными политическими событиями. Гладиаторы были настоящими звездами арены, их лица украшали мозаики и фрески, а их имена были известны на равне с именами императоров. Они были объектами обожания, их подвиги воспевались в поэзии и прозе, а их образы украшали всевозможные предметы быта.

Красс постарался на славу: ему удалось договориться с владельцами самых знаменитых в Риме гладиаторов. Поэтому и Колизей ломился от желающих увидеть бой ста пятидесяти гладиаторов, среди которых были звезды Арены против четырнадцати человек, среди которых был младший сын самого богатого человека в Риме!

Накануне представления на аренеустроили обед, открытый для всех. Это была возможность увидеть бойцов вблизи и оценить их физическую силу, чтобы в последствии сделать ставки. Марк гордо играл мышцами, пытаясь поразить женскую часть зрителей, которые не упустили возможности полюбоваться на греков и гладиаторов, которые завтра будут выпускать друг другу кишки.

Многие зрители, вероятно, имели свой интерес в исходе боёв, заключая пари на победу того или иного бойца.

Для затравки на Арену вывели приговоренных к смерти, одиннадцать человек, одетых в лохмотья. С помощью подъемника из недр на Арену подняли двух львиц и льва, которые по началу обошли по кругу приговоренных и голодные звери бросились на двуногую добычу, ударами лап повергающих трусливо убегающую добычу и вырывая куски мяса своими огромными клыками. Вот лев оторвал руку и, урча занялся ее поеданием. Пятерых оставшихся в живых добили дротиками. Затем львов прогнали с Арены и они утащили с собой по телу.

Арену посыпали песком, убрав следы крови и зрители за мелкие деньги перешли к насыщению своих желудков. Внутри Колизея продавали сладости, вино и другие закуски. Из фастфуда римляне предпочитали колбасы, нут и выпечку; горячее готовили прямо на трибунах с помощью импровизированных мангалов. Таким же способом поджаривали лепёшки с начинкой, которые стали прообразом пиццы. Кроме того, среди посетителей проводилась лотерея: зрители получали деревянный шар с написанным номером, так можно было выиграть крупную сумму денег, жильё или вкусный обед.

Римляне только недавно получили очередную раздачу зерна за символическую цену — первый хлебный закон относится к деятельности народного трибуна Гая Семпрония Гракха. По этому закону каждый римский гражданин мог ежемесячно получать некоторое количество зерна из государственных хранилищ по сравнительно низкой цене в 6⅓ ассов за каждый модий (8,7 литров). В это время в Риме были построены крупные амбары, которые заполнялись зерном, купленным вскоре после сбора урожая по невысоким ценам.

Получив практически дармового хлеба, римляне приготовились по полной вкусить кровавого зрелища.

Не мене ярким аспектом массового зрелища были публичные оргии. В такой толпе, кто не смог бы найти то, что ему приглянется? Здесь царил хаос: повсюду были пьяные люди и женщины лёгкого поведения, доступные каждому. Это была важная часть праздника.

Да когда же наконец прольется кровь? — один из зрителей толстыми как сосиски пальцами доел жаренную колбасу и вытер жирную руку о край своей тоги.

Глава 16

Публий стоял рядом с братом, который разминался перед боем вместе с бывшими рабами, получившими свободу. Решетка отделяла мрачное помещение от Арены, которая бушевала в предчувствии крови, которая прольется для ублажения их низменных чувств.

— Может ты все-таки передумаешь, брат? Если ты погибнешь, отец будет в ярости.

— Да брось, он любит тебя, своего наследника. Вот твоя гибель его точно подкосит. Ты лучше не забудь и поставь на нашу победу, лишние карманные деньги мне не помешают.

— Весь Рим ставит на гладиаторов! Все же против вас будут биться самые знаменитые бойцы, у которых не было поражений. Мало того, против вас решили выйти пятеро лучших гладиаторов из числа римских граждан, они тоже уверены в своей победе! — Публий задумчиво взвесил в руке кошель золота — В случае вашей победы ты выручишь десяток таких кошелей!

Публий взял один из мечей, откованных нами для битвы из булата, который сильно просадил наши финансовые возможности. Правда Марк, поняв разницу между нашими мечами и теми, что ковали римляне, пообещал за пару мечей отдать нам свой заработок, полученный на ставках.

— Странная сталь! — Публий вертел клинок, пытаясь разглядеть узоры — Михаил, как вам удалось так украсить клинки?

— Узоры сами появляются, их специально не наносят. Именно эти узоры определяют этот тип стали, правда ее цена как минимум на вес золота.

Публий покачал головой — «Прав отец: у этих греков огромное количество секретов, да и греки ли это? Один из ветеранов после того боя с спартанцами, когда рабы спасли Публию жизнь, негромко сказал — "Так воюют только сарматы! Видел я их в бою, еле ноги смог унести.»

Публий услышал и с тех пор сомнения мучали его душу. Правда ни с кем он не поделился, все же эти рабы ни раз спасали ему жизнь! Да и его брату тоже. Публий неожиданно вспомнил: когда эти рабы появились в их доме, грек-учитель, который был приставлен к Марку, скептически среагировал на новость о новых рабах греческого происхождения. Он тогда поморщился и пожал плечами — «Греки значит! Ну-ну».

А ведь уже у него и не спросишь, что вызвало у него тогда скептицизм — грек помер пару лет назад.

Публий постарался по-иному взглянуть на бывших рабов. Михаил, хотя он и один из самых младших, однако все его слушают как своего вожака, в том числе даже взрослые женщины. Хотя он и сгибается в поклонах, но делает это так, будто этим оказывает снисхождение. Отец это не замечал, а Публий стал к нему присматриваться и скрытые усмешки не ускользали момо его глаз. Удивительно, но Михаил был самым опасным противником. Публий со всеми сходился в учебных поединках, впитывая смертоносную науку как губка. И если удары Андрея и остальных со временем он стал предвидеть, то сражаясь с Михаилом, он был будто ребенок, вышедший против ветерана.

В этот момент к Михаилу подошел Андрей, обняв его, прошептал на ухо — Хоть ты и не мой брат, однако я все равно тебя люблю по-братски! Ты многому нас научил, спасибо тебе, брат!

Наконец решетка поднялась и объявили наш выход — А сейчас, уважаемые граждане Рима, на Арену выйдут четырнадцать бойцов во главе с Марком Лицинием Крассом. Тринадцать его вольноотпущенников помогут Марку противостоять против ста пятидесяти лучших гладиаторов Рима! По условиям боя все бойцы будут без защитных доспехов только с мечами, причем в битве разрешено использовать два меча и ножи!

Марк невольно провел по скрытым ножнам на бедрах, на предплечьях с метательными ножами. У каждого было по четыре метательных ножа и сзади за широким кожаным поясом находился кинжал-дага, откованный тоже из булата.

Четырнадцать человек, эффектно одетых как один в алые туники без рукавов длиной по колено и обутые в армейские калиги, лишь Марк был в кальцеях (обуви для привилегированных сословий) с двумя мечами в руках вызвали восторженные крики зрителей. Волосы были на лбу прихвачены кожаным ремешком.

Распорядители же объявили противоборствующую сторону, перечисляя поименно всех гладиаторов с указанием количества их побед. При каждом оглашении очередного имени толпа взрывалась, приветствуя своих любимцев. Женщины на трибунах бесновались, демонстрируя свои обнаженные груди и визжа от восторга. Гладиаторы выходили как победители, кланяясь на все стороны и занимая свое место в ста метрах от нас по кругу. Когда же круг замкнулся распорядитель объявил — Да прольется кровь во славу наших богов!

Мы стали бить мечами друг о друга и скандировать — Арес! Прими наших врагов в жертву! Арес, прими наших врагов в жертву! — Марк сначала растерялся, а потом подхватил наш клич.

Трибуны сначала затихли, пытаясь разобрать наши слова, затем все в экстазе заорали — Марс даруй победу достойным!

Подали сигнал к началу боя протяжным звуком из рога. Я и самые старшие сородичи образовали внешний круг, разместив внутри самых молодых, которые в отличие от нас в состоянии яра долго находиться еще не могли и потому в бой должны были вступить позже. Марка, который и не подозревал о нашем умении переходить в состояние яра, да и не знавшего о таком состоянии, должны были прикрывать я и Федор.

— Марк, прошу держись за нашими спинами, иначе ты попросту не выживешь!

— Ты серьезно? — возмутился сынок богача и я его спустил на землю — Поверь, ты будешь нам только мешать, у тебя нет опыта таких боев, поверь мне и если тебе хочется стать триумфатором нашей победы, встань во второй круг и прикрывай нам спины!

После моих слов гладиаторы, которые в основном были вооружены одним мечом и кинжалом, не спеша начали движение вперед, лишь пара самых горячих и глупых с криком ринулись на нас, не экономя свои силы. Первого встретил Дионис, ровесник Федора. Приняв на правый меч чужой клинок, левым он вспорол ему живот и шагнул в сторону, стараясь не вляпаться в выпавшие кишки. Второго встретил Эсхил, который лишь чуть развернул свое тело в сторону, уйда от удара и обратным движением отрубил ногу своему противнику.

Вид двух мертвых тел, умерших буквально мгновенно, на миг остановил гладиаторов, но они бросились на нас, позабыв про осторожность и мешая друг другу. Мы работали клинками как винты у вертолетов, их движения не мог разобрать никто. Закрыв глаза, я в яре видел все вокруг почти также как днем. Вот только тела врагов для меня были красного цвета, а свои бойцы-зеленого.

Марк широко раскрыл глаза — Такой скорости бывшие рабы никогда не показывали на своих тренировках. «Опять они скрывают свои секреты! Да сколько же их у этих чертовых греков! Да и греки ли они на самом деле?»

Вокруг четырнадцати парней образовался завал из порубленных тел, отрубленных конечностей и и внутренностей. Марк невольно задержал дыхание: воняло просто ужасно. Не тратя времени, Марк как и остальные стоящие рядом с ним вольноотпущенники воткнул в песок мечи и метнул по очереди во врагов свои метательные ножи. Затем опять клинки оказались в руках. Марк успел увидеть смерть в глазах тех

Из гладиаторов на ногах осталось около шестидесяти человек, причем у половины были легкие порезы. Они оглядывали трупы своих коллег и растерянно посматривали друг на друга, не решаясь напасть на этих странных греков, у которых их туники были в большинстве в порезах, однако ран ни одного не было. После моего сигнала в состояние яра вошли остальные сарматы и я, издав вой волка, бросился вперед. Проскользнув между двумя гладиаторами, я обеими мечами срубил им головы. Бедняги так и не поняли, что они мертвы, еще минуту их тела стояли, лишь мечи выпали из их ослабевших рук. А я уже врубился в левый фланг гладиаторам, а Федор в правый.

Все сарматы сделали несколько шагов вперед, перешагивая через тела и началось тотальное уничтожение. Когда их осталось всего пятеро, гладиаторы попробовали спастись бегством, но в их спинах появились наши метательные ножи. Я и Федор пока до этого сражались только мечами.

Подняв свои окровавленные мечи к небу я воззвал к богу — Тебе, о великий Арес, посвящаю эту кровавую жертву. Я, твой верный жрец Михаил к тебе взываю и молю — не оставь почитающих тебя воинов, оказавшихся далеко от родного края!

К удивлению всех зрителей среди ясного неба прогремел гром и ветвистая молния ударила в грудь безумца с поднятыми клинками, о чем то просящего небо.

Марк медленно подошел к Михаилу и ошеломленно впился глазами в практически обнаженную грудь бывшего раба: остатки истерзанной мечами туники выгорели от молнии и не скрывали ее оттиск, начинающийся от основания шеи и опускающийся к низу живота — Что это, Михаил?

— Бог воинов Арес услышал меня и подал свой знак, признав меня своим жрецом!

Великий понтифик был верховным жрецом, главой коллегии понтификов в Древнем Риме. Первоначально высшая жреческая должность была пожизненной. В 753–712 годах до н.э. эту должность занимали цари. Великий понтифик надзирал над всеми религиозными вопросами и считался по сути главой римской религии. Если кто-нибудь из жрецов или самих понтификов нарушал свои обязанности, Великий понтифик налагал на него штраф. Также он вёл ежегодные официальные записи предзнаменований. Так как Великий понтифик формально не был магистратом, он не носил тогу с пурпурной каймой — отличительным его знаком был железный жертвенный нож.

Квинт Цецилий Метелл Пий спросил своих коллег — Как мы отреагируем на вчерашнее событие на Арене?

В коллегии сосредоточивалось знание и хранение сакрального права (ius pontificium), вырабатывались правила его толкования (commentarii pontificum), велись записи юридических прецедентов и давались компетентные юридические советы. Общей обязанностью понтификов было сохранение религиозного баланса (pax deorum), то есть уделения равной степени почитания каждого бога.

Пятнадцать членов коллегии понтификов переглянулись и один из них решил высказаться — Чудесное проявление божественной воли видел весь Рим! И нам, даже если бы мы это хотели, не удастся замолчать этот факт! Мы просто обязаны признать этого Михаила жрецом Ареса-Марса и ввести в нашу коллегию. Иначе народ нас не поймет.

Второй же возразил — Жрецом может быть только свободнорожденный гражданин. А этот Михаил был не так давно рабом!

Третий же подскочил и громко воскликнул — Вот именно, любой свободнорожденный! А Михаил и был рожден свободным, его родных вместе с ним пленили пираты. Он не был рожден рабом, следовательно и закон не будет нарушен, тем более как я слышал, сегодня один из клиентов Красса проводит процесс усыновления всех вольноотпущенных рабов, в том числе и Михаила! Он уже стал полноценным римским гражданином!

Верховный понтифик мрачно заметил — Говорят у дома, который построил Красс по соседству со своим, в котором поселились все его бывшие рабы, в том числе и Михаил, с утра толпится плебс, каждый норовит притронуться к отмеченному богами в надежде излечиться и получить благословение! Это неприемлемо! Народ должен идти в храмы! И это еще только начало! Весть о благословлении Михаила богом войны еще не дошла до наших легионов. Легионеры захотят нанести паломничество избранному Марсом человеку. Придется жрецу Марса уступить свое место избранному богом! Итак! Что скажете? Мы готовы принять нового понтифика?

В итоге все пришли к выводу — понтификом Марса, как и Юпитера и Квирина мог стать только патриций, богоизбранного Михаила решили назначить фламином Марса, которые тоже должны выбираться из патрициев, но в этом случае решили создать прецедент. Должность фламинов как и понтификов была пожизненной.

Красс возлежал с сыновьями и с Цезарем, решив обсудить вчерашний бой в Колизее — Этот Михаил смог удивить весь Рим! Да и сын смог показать себя прекрасным бойцом! Это же надо, четырнадцать человек меньше чем за полчаса смогли уничтожить сто пятьдесят опытных гладиаторов!

Марк честно признался — Отец, если бы меня не опекали, я бы не возлежал с тобой сегодня, а вы бы уже сжигали мое тело! Да и мечи! Вы видели мои мечи, которыми я сражался? Сталь, из которых они сделаны, это нечто! Чужие клинки при встрече с этими мечами ломаются будто сделаны из глины! И что еще известно этому Михаилу?

Красс отпил из кубка и согласился — Действительно, боги благоволят ему во всем! Теперь я верю, что его предсказания сбудутся!

Гай Юлий отложил свой кубок и взволновано спросил — Значит этот пророк и вам что-то предсказывал?

Красс кивнул — Предсказал. И я теперь знаю как поступлю когда меня захотят отправить с армией завоевывать парфян! Я просто откажусь и не позволю в этом походе участвовать своим сыновьям.

Цезарь хмыкнул — Ты хочешь сказать, что нашу армию ждет разгром? Интересно когда же это произойдет.

— Увы, но наш пророк не дает точных дат, да он вообще никаких не дает!

Цезарь вздохнул — Хотя нет, одно его пророчество касается следующего года! Умрут мои жена и моя любимая тетя! Я уже каждый вечер для моей супруги стараюсь превратить в праздник.

Хозяин дома выпил и встал со своего ложа — Как же меня давила жаба, когда я потратил просто огромное количество серебра за строительство для моих бывших рабов инсулы! А теперь нет, не жалею, глядишь Марс, воздаст мне за заботу о том, кому он благоволит. Представляешь, на первом этаже они построили прекрасную баню с тремя бассейнами и двумя парилками, причем отопление бани какой-то хитрой печью каким-то образом прогревает все здание. Да и печь эта потребляет намного меньше топлива, чем существующие! Еще одна загадка! Эту печь я попросил сложить и в моем новом доме, который я решил построить за городом. Мало того, на всех этажах по два туалета, каждый из которых рассчитан на четверых, канализация из свинцовых труб отводит все в общую канализацию, а вода подается почему-то по глиняным после их обжига.

Гай кивнул в сторону входа — Мои носилки едва смогли пробиться к твоему дому, Красс! Выйди, посмотри сколько человек хотят увидеть божьего избранника!

Красс поморщился — Да в курсе я! Хотел сегодня навестить одного из своих заказчиков, но увидев количество людей, я передумал.

В мою двухкомнатную квартиру постучали. Я вышел из транса, во время которого я укреплял свои энергетические каналы и открыл дверь, на пороге стояла мать моего тела — Михаил, тебе нужно выйти на улицу! Там уйма людей и все хотят тебя увидеть. Похоже это твои поклонники.

Я вздохнул, хотелось вернуться помедитировать, но я преодолел себя и решил узнать нахрена же я понадобился народу. Во дворе на полосе препятствий под руководством Федора занимались наши девушки, а почти все женщины, усевшись на подвешенные на ремнях лошадиных седлах, которые одновременно раскачивались одной длинной веревкой, стреляли из лука по мишеням, имитируя стрельбу с лошади.

Пятеро женщин возились с карапузами лет четырех-пяти, еще пара укачивала младенцев. Слишком много времени прошло, а жизнь требует своего. Мой брат соскочил с высоких пеньков, поставленных торцом, на которых он бился на шестах со своей троюродной сестрой — Постой, брат, я с тобой!

Выйдя за калитку, мы честно говоря офигели — вся улица была битком забита людьми, при виде меня они радостно заорали и стали проталкиваться ко мне.

— Богоизбранный Михаил! Благослови моего ребенка! — жирная тетка совала мне годовалого ребенка, который орал как резанный поросенок.

Я положил руку на голову крикуна — Пусть твой сын вырастит настоящим воином! Арес будет рад принять его в свои ряды!

Неожиданно даже для меня ребенок замолчал, удивленно глядя на меня своими глазенками.

Женщина радостно заорала — Чудо! Вы все видели как Михаил своим касанием возложил благодать на голову моего сына? Мой сын станет уважаемым гражданином, воином на службе Рима! Возьми скромный дар Марсу, которого ты называешь по-гречески Аресом! — в мою руку упал увесистый кошель. Со всех сторон народ стал совать мне деньги. Андрей тут же скрылся во дворе и вернулся с большим мешком, куда стал собирать серебро, которое сыпалось на меня рекой. Вот этого я честно говоря не ожидал.

К нам стали пробиваться какие-то люди в жреческих одеждах — Пропустите, пропустите посланцев коллегии понтификов!

Добравшись до нас, эти служители поклонились — Коллегия понтификов приняла решение избрать вас, Михаил, фламином Марса. Вас просят немедленно посетить коллегию фламинов для церемонии посвящения!

Я невольно уронил челюсть «Вот это я попал!»

Я знал из истории, которую очень любил, что Фламин Марса отправлял общественные обряды в священные дни Марса. Среди его обязанностей было ритуальное размахивание священным копьём Марса когда римская армия готовилась к войне. Как и другие старшие фламины, верховный жрец Марса всегда был патрицием и был обязан вступать в брак посредством церемонии «confarreatio». Интересно, заставят ли и меня вступить в брак?

Глава 17

После посвящения бывшего раба в фламины, коллегия понтификов собралась еще раз, теперь уже по поводу его «Confarreatio» — древнейшего религиозного обряда при браке между патрициями в Древнем Риме.

Великий понтифик веско выступил, устав слушать споры — Дед Луция принадлежал к известному патрицианскому роду Марциев. Его сын умудрился спустить все состояние и потому передал Луцию Марцию лишь долги, вынудив его стать клиентом у Красса. Следовательно приемные дети Луция Марция в том числе и Михаил также являются родичами и Марциев, и Криспов, и Раллов, и Рексов! Поэтому я не вижу причин для спора о выборе новому фламину жены из патрицианских семей! Давайте лучше подумаем о кандидатуре невесты!

Невеста из рода Валериев была хорошенькой девушкой двадцати пяти, вот только она уже была один раз за мужем и я отверг предложение взять ее в жены. Но так как жениться я обязан, мною было принято решение сделать ход конем. На коллегии фламинов я поделился якобы пророческим сном: моей женой должна стать весталка!

Мой сон после обсуждения фламинами взялся обсудить коллегия понтификов, на которую пригласили и меня.

— Да поймите же! — вопрошал один из святых отцов — Не зря Великий понтифик лично выбирает весталок из самых знатных семей. Для рода такой выбор считается невероятной честью, ибо весталки занимают высшее положение среди всех жриц Рима. Наш новый фламин решил недурно так отжать невесту у Богини Весты!

Я усмехнулся — моя идея оказалась просто бесподобной. После отбора девочек отправляют в особый монастырь, где они проходят обучение, которое длится целых тридцать лет. Первые десять лет посвящаются изучению обязанностей жрицы. Затем, в течение следующего десятилетия, они исполняют эти обязанности в храме. Последние десять лет своей службы весталки обучают новоприбывших девушек, передавая им свои знания и опыт. Таким образом, если девочка становилась весталкой в возрасте шести лет, то она завершала служение к тридцати шести годам, что по меркам античного мира практически означало так сказать пенсионный возраст. Весталки обладали множеством привилегий, одной из которых было право завещать своё состояние кому угодно. Эти женщины имели исключительные возможности, включая участие в самых значимых публичных мероприятиях Рима рядом с магистратами и высокопреосвященными жрецами. Они занимали лучшие места на цирковых аренах и в других местах, где устраивались торжественные события. Они могли передвигаться по городу на повозках, в отличие от других женщин, и всегда сопровождались вооружённой охраной ликторами, которые сопровождали их. Это служило гарантией их безопасности, так как их никто не смел прикасаться или даже приблизиться к ним без разрешения.

В отличие от других римских женщин, весталки были освобождены от многих ограничений, прописанных в законах. Римляне относились к ним с глубоким уважением и почтением.

Великий понтифик протянул в мою сторону руку — Михаил! Ты готов взять на себя ответственность перед самой Вестой, забирая у нее свою жрицу?

Я кивнул — Готов! Вот только, став моей женой, весталка не перестанет служить Богине.

— Это как же? — растеряно спросил верховный понтифик — Основное требование к весталкам это девственность. Нарушение этого обета чести или даже подозрение в измене карается страшным образом, ведь такая женщина угрожает самому существованию Рима! Став твоей женой и лишившись девственности, девушка не сможет остаться жрицей!

— Да она не будет служить в храме Весты, но она будет помогать мне как служителю Марса.

— Михаил! Ты просишь слишком много! Единственное чем мы сможем помочь- Это освободить от богослужения Весте одну девушку. Ты можешь выбрать любую из семи весталок.

Я вздохнул, жаль что не удалось протолкнуть свою идею: весталка своим прикосновением может освободить любого раба! — Хорошо, я хочу чтобы моей женой стала Тицинния.

— Да будет так! Девятнадцатилетняя Тицинния станет твоей женой!

За городом я поселился в подаренном мне имении. Подарок сделал один из легатов, пожертвовав имение богу войны. Вместе со своей невестой я отправился на невольничий рынок воспользоваться ее правом, пока она еще является Весталкой. Мой брат выяснил, что на продажу пригнали наших соплеменников, в том числе пять мужчин. И я его взял с собой.

Я с невестой сели в легкую повозку, которую тащили два мула, а Андрей в одежде помощника жреца оседлал третьего.

Сарматы были обнажены и находились в цепях. Их хозяин, явно страдающий от ожирения, грозил им палкой — Если никто не купит вас в течении трех дней, сбагрю вас в гладиаторскую школу! У них сейчас после гибели лучших воинов готовы брать даже вас. А может отдам вас на рудники!

Семеро детей и четыре женщины дерзко смотрели на окружающих, этим еще больше заставляя беситься своего хозяина.

— Почем твои сарматы? — мой вопрос был неожиданным и толстяк, увидев на мне жреческую шапочку, подхалимски улыбнулся — Для вас эти бабы вместе со своим выводком обойдутся вам всего по пятьсот денариев, а эти остолопы — по две тысячи! Из них выйдут отличные бойцы арены! Вот только их требуется хорошенько воспитать плетью!

Я усмехнулся — Ты хочешь нагреться на служителе Марса?

Проходящие мимо люди, заметив весталку, останавливались и замечали меня, тут же узнавая — Богоизбранный Михаил! Здесь сам преподобный Михаил!

Опять меня обступила толпа, прося помолиться за каждого и предлагая свое серебро. Я ж не идиот отказываться от халявы! Естественно, все подношения тут же исчезали в мешке, который предусмотрительно прихватил с собой мой брат.

Работорговец разинув рот смотрел на меня и на денарии, которые мне совали со всех сторон. Я похлопал его по плечу — Я вижу, что ты хочешь сделать дар Марсу? — не давая ему ответить, я указал Андрею на соплеменников — Оформи их как дар от, как твое имя, почтенный?

— Меня зовут Зенон, только я…

— Все, можешь не благодарить, я забираю твой дар! Тицинния, мы возвращаемся назад!

Весталка, у которой в глазах после моей проделки заиграли бесенята, едва сдержала улыбку и кивнула. А Зенон поплелся оформлять подарок.

Я же тихо на сарматском сказал рабам — Я ваш соплеменник, ведите себя тихо и скоро вы будете свободны! Те удивленно на меня покосились но молча кивнули.

В имении сарматов расковали, я же отправил свою невесту обратно в храм. Только через несколько дней она станет моей женой.

— Как вы попали в плен? — отмытые и накормленные люди немного расслабились и из их глаз почти пропала настороженность.

— Эти проклятые людоловы напали на наш поселок в отсутствие большинства воинов, которые проходили обязательное обучение в царском войске! Нас взяли с помощью сетей, иначе мы бы их перебили даже голыми руками!

Один из освобожденных спросил — Как вы смогли занять такое положение среди римлян?

Я обнажил свою грудь — Я воззвал к Аресу и он откликнулся. Увидев отпечаток бога, сарматы отшатнулись — Это чудо!

— И оно произошло на глазах всего Рима! После этого ничего не оставалось как признать меня служителем Марса, так зовут Ареса римлянине.

Самый старший из воинов по имени Рапак обнажил свое плечо, на котором была татушка Бессмертного — Наш жрец рассказывал, что самым первым царем сарматов стал богоизбранный жрец Ареса с подобным оттиском на груди.

— Это я и был в прошлом моем перерождении.

Все мои соотечественники и те, с кем я сюда попал, и те, кого мы забрали с рынка рухнули на колени — Повелитель!

— Встаньте! Никто не должен подозревать о моем происхождении! Для всех я — грек. Вы поняли?

— Да, повелитель!

За месяц мне удалось выкупить еще сотню сарматов, из них большинство были женщины и дети. Для их проживания силами сарматов было организовано производство кирпича, цемента и бетона. Меньше чем за полгода рядом с моим поместьем выросла сарматская деревня. Все получили свободу и помимо обязательного обучения воинского искусства мои подданные трудились на изготовлении кирпича и бетона, получая хорошую прибыль. Еще десяток работал в оружейной мастерской, изготавливая доспехи и оружие. Остальные же занимались сельским хозяйством, обеспечивая нашу общину мясом, хлебом, молоком и овощами, излишки забирали торговцы из города. За годы деревня превратилась в большой поселок, в котором проживали семьсот три человека, двести с лишним домов, отапливаемых прохладными зимами печами. В каждом дворе были коровы, козы и гуси.

Мало того, я выстроил настоящие Термы! Два раза в день их посещали все жители поселка, а один день в неделю я посещал баню вместе с женой, которая через девять месяцев родила мне сына Клавдия и на следующий год дочь Флавию.

В начале 63 года до н.э. умер великий понтифик Квинт Цецилий Метелл Пий, и высшая должность в системе римских религиозных магистратур стала вакантной. Я решил попробовать поднять свой статус и выставил свою кандидатуру; альтернативными кандидатами были Гай Юлий Цезарь, Квинт Лутаций Катул Капитолин и Публий Сервилий Ватия Исаврик.

Гай решил во что бы ни стало получить эту должность и отправился к ростовщику. В Древнем Риме ростовщичеством занимались не римские граждане, а жители итальянских городов — латины. На них не распространялись права гражданства и обязанности граждан, а само занятие считалось презренным. Ростовщики ссужали деньги своему государству для ведения войн, для получения податей от покоренных провинций. Также они создавали первые акционерные компании, если государство занимало суммы больше, чем владели отдельные лица. Высокий уровень процента и долговой гнёт играли важную роль в обострении борьбы мелких производителей против крупных землевладельцев и ростовщиков. Под давлением должников-плебеев римскому рабовладельческому государству не раз приходилось издавать законы, устанавливавшие предельную норму процента.

Плешивый толстый латин, у которого щеки дрожали как студень, лукаво улыбнулся — Какая сумма нужна столь уважаемому патрицию?

Гай прикусил губу. Ему очень не хотелось увеличивать и без того запущенные долги. Он знал как их потом выбивают с должников. Так, в ходе Первой Митридатовой войны Азия была для римлян временно потеряна, но затем восстановлена Суллой, при этом, на провинцию была наложена контрибуция в размере 20 000 талантов. 1 талант тогда примерно равнялся 24 000 сестерциев. Тогда 20 000 талантов = 480 000 000 сестерциев.

Таких денег провинция сразу выплатить не могла, а с Суллой шутки были плохи, поэтому города Азии заняли деньги у… римских ростовщиков. Они, конечно, охотно дали. Примерно за двадцать лет долг провинции дорос до 120 000 талантов. И это они еще погашали часть долга каждый год.

Откупщики налогов и ростовщики грабили и закабаляли страну: частных лиц они принуждали продавать своих красивых сыновей и девушек-дочерей, а города — храмовые приношения, картины и кумиры. Всех должников ожидал один конец — рабство, но то, что им приходилось вытерпеть перед этим, было еще тяжелее: их держали в оковах, гноили в тюрьмах, пытали на «кобыле» (горизонтальное бревно, где вытягивали конечности) и заставляли стоять под открытым небом в жару на солнцепеке, а в мороз в грязи или на льду, так что после этого даже рабство казалось им облегчением".

— Мне нужен один миллион сестерциев! — Гай неожиданно решил, что когда согласно пророчеству Михаила он станет диктатором, то он прижмет к ногтю этих тунеядцев, жирующих на деньги лучших граждан Рима.

— Хороший выбор! Почти сорок два таланта! На какой срок вы хотите получить эти деньги?

После получения денег Гай посетил большинство членов народных собраний, комиций, щедро раздавая взятки. Коррупция точила Рим быстрее чем жуки дерево! Эдильство (низшая должность в римской политической карьере) стоило 500 000 сестерциев. каждый из четырёх кандидатов на консульскую должность на подкуп тратил сумму в один миллион сестерциев. За деньги в Риме можно было все! К примеру, отправить своего политического оппонента или просто неугодного человека в ссылку стоило 300 тысяч сестерциев, а посадить его в тюрьму по сфабрикованному делу — 700 тысяч сестерциев. Возможность быстрого обогащения на завоеванных территориях растлевающе действовала на римское общество. Увеличение бюрократии и политическая система, при которой власть фактически принадлежала ограниченному числу знатных родов, лишь способствовали умножению коррупционных проявлений.

К концу I века до н. э кумовство и продажа должностей стали привычным явлением. Система патроната, как следствие правового неравенства плебеев и патрициев, была одной из ключевых причин распространения бытовой коррупции. Плебеи нуждались в покровительстве патрициев, в обмен же оказывали последним имущественную и политическую поддержку. Поскольку назначения на различные должности зачастую осуществлялись по рекомендациям патронов, последним нужно было заплатить. Поскольку сенаторам было запрещено заниматься коммерцией, сделки осуществлялись посредством доверенных лиц из числа «всадников». Одной из благодатных областей для незаконного обогащения, было строительство дорог. Казенные средства с размахом пилились на постройке путей сообщения. Подрядчики платили солидные откаты должностным лицам, принимавшим решения о строительстве или ремонте дорог. Широкие полномочия, которые получали для ведения войн римские военачальники, в условиях отсутствия оперативной связи с центром открывали значительные возможности для злоупотреблений властью. В определенных случаях с помощью подкупа можно было даже повлиять на ход войны.

Как же удивился Гай, когда один чиновник отказался взять у него деньги — Уважаемый Гай Юлий! Я не хочу вас обманывать — Даже если бы вы потратили в два раза больше серебра, ни вы, да и ни кто, кроме фламина Михаила не выиграют эти выборы, иначе плебс просто восстанет, не понимая причин отказа богоизбранному жрецу! — понизив голос, чиновник продолжил — Плебс плебсом, но если взбунтуются легионы! — Гай представил, как возмущенные легионеры берут штурмом Сенат и ему поплохело. — Сегодня Михаил выступает с речью на Форуме. Весь плебс спешит послушать его предвыборную речь!

Гай вздохнул и поспешил на главную площадь города, желая уговорить бывшего раба отказаться от участия в выборах.

Площадь была заполнена почти до предела и Гаю пришлось покинуть паланкин и пробиваться к центру Форума, где на возвышении стоял Михаил. Он держал в руке рупор, свернутый из медных листов и его слова неслись над людьми — Граждане Рима! Коррупция скоро разрушит нашу республику! Позор на голову патрициям, которые берут миллионы сестерциев в качестве взяток, выдвигая во власть не по уму и знаниям, а лишь по числу монет, которые кандидат готов отдать за должность! Я выставил свою кандидатуру на должность Великого понтифика и я не уверен, что изберут того, кто был отмечен самим богом, а того, кто даст большую, чем остальные, взятку. Народ Рима! Неужели вы допустите эту несправедливость? За всю историю Рима Великим понтификом не был избран настоящий достойный жрец, чья жена к тому же бывшая весталка!

Народ заревел — Михаила в Великие понтифики! И Гай понял, что он действительно пустил на ветер целый миллион!

На следующий день после выбора Михаила Великим понтификом Гай прибыл в его поместье — Позволь поздравить тебя с победой!

— Что то ты слишком мрачен, Гай! Что тебя гложет?

— Ты же знаешь, что я так же подал свою кандидатуру для участия в выборах!

— И что? Нахрена тебе должность жреца? Тебе нужна консульская должность, Гай!

— И как я смогу претендовать на эту должность, если я и так влез в огромные долги ради полученной тобой должности!

— Ты же в курсе: сейчас проходят очередные выборы двух консулов, то есть верховных правителей Республики.

— Еще бы я не знал! На два курульных кресла аж три претендента: выходец из знати Луций Сергий Катилина, великий оратор Марк Туллий Цицерон и Гай Антоний Гибрида, происходивший из древнего плебейского рода Антониев.

— Все кандидаты не скупятся на обещания. Так, Катилина обещает прощение всех долгов. Выставь свою кандидатуру как борца с коррупцией. На этом строило свои карьеры немалое число римских политиков. Наиболее прославились на данном поприще братья Гракхи.

— Развернув масштабную борьбу с коррупцией и олигархией, они в итоге оба лишились жизней — Гай покачал головой.

— Катилина также проиграет, смотри не вздумай участвовать в его мятеже! Хочешь, я поддержу тебя завтра на Форуме?

Гай кивнул — Я, когда стану диктатором, этого тебе не забуду, поверь, Михаил!

Глава 18

Царь всех сарматов Михаил четвертый правил страной вот уже пять лет. С востока напирали гунны, но их орды удавалось с каждым разом обращать в бегство, разбивая их армии благодаря тому, что полный доспех мог позволить себе каждый сармат, даже женские полки были полностью защищены от гуннских стрел. А вот гунны этим похвастаться не могли. В основной массе гунны использовали доспехи из просоленной кожи, трофейные медные, ламеллярные и кольчужные доспехи были редкостью. Защитное снаряжение не получило широкого распространения среди основной массы гуннского войска, представлявшей собой легковооружённых конных стрелков. Ношение тяжёлых и зачастую богато украшенных доспехов было прерогативой представителей гуннской аристократии и их дружинников. Щиты были не характерны для гуннов, поскольку затрудняли им управление конём в бою и прицельную стрельбу из лука.

Михаил вот уже второй год готовил поход на гуннов, желая полностью уничтожить этих кочевников, которые согласно предсказания Михаила Первого несут угрозу существованию сарматов. Сдерживали пока царя доклады руководителя его разведки, которая внедрила своих людей в купеческие караваны многих стран.

Вот и сейчас царь заслушивал главу разведки, являющийся одновременно Верховным жрецом Ареса.

— Если ты, государь, все же решишь пойти войной на восток, то однозначно мы потеряем много воинов. Нам нужен мощный союзник, такой же как когда-то был у сарматов великий царь Александр Македонский! Михаил Первый, который еще не одел тогда царский венец, вполне мог справиться с персами силами своей армией, однако же принял предложение македонян и отправился вместе с ними, не желая нести огромных потерь.

— И с кем ты предлагаешь создать союз? С одним из наследников Александра? С Птолемеем Двенадцатым Неосом Дионисом? Ты же знаешь, что его армия и в подметки не годится нашей!

— Нам нужен Рим! К сожалению у нас с ним нет даже мирного договора. Да, мы осознанно не отодвигаем наши границы на запад, стараясь не дразнить Сенат Рима. Как решить эту проблему, я похоже знаю. Мои лазутчики доносят, что в Риме появился некий Михаил, жрец Ареса. Самое интересное, что он и его родные были в прошлом рабами, приобретенными одним из самых богатых людей Рима Крассом. Якобы родом он с Греции, да вот только когда этот Михаил вышел на Арену Колизея с всего тринадцатью воинами, своими родичами, среди которых оказался младший сын Красса, против ста пятидесяти лучших гладиаторов, то все они бились как будто обучались у лучших бойцов нашего царства! Мало того, мои люди уверяют, что и Михаил и остальные во время боя находились в состоянии яра!

— Невероятно! А они не могли ошибиться?

— Нет, государь! Они оба стали бессмертными вот уже шесть лет назад, они опытные воины и по их мнению, Михаил достиг вершины мастерства, вот только на Арене он будто сдерживал себя, не желая показать всего, на что он способен. Этот Михаил сначала стал жрецом бога Ареса, называемого римлянами Марсом. Сейчас он занимает высшую должность среди всех священнослужителей и жрецов. Мало того, он создал в пригороде Рима поселок, в котором живут выкупленные им сарматы, попавшие в плен и проданные в основном на рудники. Удалось узнать, что жители этого сарматского поселения называют его своим государем, обращаясь к нему как к царю!

— Самозванец! — царь соскочил с трона и метнулся к стоящему напротив докладчику — Почему он до сих пор жив? Твои люди должны были его устранить!

— Государь, мои люди уверены, что это не самозванец. Я специально умолчал о концовке того боя на Арене.

— И чем же он закончился? — царь вернулся на свой золотой трон, ожидая продолжения.

— Михаил воззвал к Аресу и тот его услышал и ответил!

— Не понял, это как же смог ответить бог войны?

— А такое уже один раз было и я тому свидетель. Среди ясного неба прогремел гром и в грудь Михаила ударила молния, оставив на его груди ту же отметку, что была на Михаиле Первом. Вполне возможно, что это он и есть, пройдя перерождение! Именно благодаря этому чуду вольноотпущенник, вчерашний раб, стал теперь Великим понтификом! Я предлагаю с ним встретиться и переговорить. Я готов лично отправиться в Рим вместе с торговым караваном из Индии, который прибыл пару дней назад.

— Хорошо, отправляйся и привези мне союз с Римом, Арест!

На вкопанных в землю столбиках были закреплены скутумы так, что со стороны это выглядело как боевое построение римлян"черепаха". Крутящие «карусель» конные сарматы старались попасть в щели между щитами, стараясь поразить или ноги или лица легионеров, которые якобы скрывались за щитами. При каждом таком попадании воины воем волка выражали свой восторг.

Следующим упражнением стали броски дротиками. Наконечники пилумов представляют собой черешковое крепление, переходящее в длинный стержень, который заканчивался гарпунообразным (или четырехгранным) острием. Также характерной чертой пилумов было массивное утолщение древка в районе хвата. Пилумы пробивали скутумы и после этого попадания щит было трудно удержать.

В стороне пятеро лучших бойцов сдавали экзамен на посвящение в бессмертные. Через пару лет в поселке будет уже десяток посвященных, достойных носить волчьи шкуры.

На неоседланной кобыле примчался подросток — Государь! В имении тебя ждет гость. Хоть он и представился начальником охраны, но это наш, сармат! И он определенно жрец высшего посвящения! От него так и тянет жутью как и от вас!

Я вскочил в седло, не касаясь стремян и направился к имению, здание которого находилось в километре от нашего полигона для тренировок.

Гостя я учуял как только до здания оставалось около ста метров. Он находился с другой стороны и любовался разбитым цветником — Ну здравствуй, Михаил! Я выгляжу иначе, как и ты я тоже переродился.

Я обошел тридцати пяти — тридцати восьмилетнего сармата со сломанным носом и шрамом на лбу — Да ладно! Арест? Это ты что ли, дружище?

— Я! Как тебе новое тело? Дай обниму тебя, дружище!

Мы крепко обнялись и я кивнул на мраморную скамью — Садись, дружище! Я так понимаю, ты опять достиг должности верховного жреца?

— Да, я помимо этого ведаю разведкой у царя Михаила Четвертого. Создал ее по твоим проектам разведки и контрразведки в государственной структуре! Как ты попал в Рим?

— Прикинь, меня занесло в тело мальчика, которого вместе с его соплеменниками захватили в плен людоловы и продали в рабство. Удалось договориться и нас продали под видом греков. Ты с дороги помыться не желаешь? У меня такая баня, закачаешься!

— Ну веди, показывай свои термы, только я не уверен что твои превосходят комплекс наших столичных терм. Они раскинулись на целый квартал. Рим пока до этогоуровня не дорос.

Когда мы вошли внутрь, Арест остановился перед напольным мозаичным панно, на котором был изображен бог войны — Талантливо выполнено! Где достал такого специалиста?

— Я по случаю купил греческого раба, который оказался мастером мозаики и скульптуры. Он у меня обучает учеников, которых я отбирал по всему Риму. Мало того, я перед ним поставил задачу освоить рисование картин и я рассчитываю за пять лет получить великих художников. В секретной мастерской разрабатываются масляные краски, в качестве связующей основы используется растительное масло, чаще всего льняное. Оно обеспечивает яркость и насыщенность цвета, после высыхания удерживает на полотне частички цветного пигмента. Дополнительные компоненты повышают стойкость красочного слоя, влияют на скорость высыхания, если бы не длительное высыхание, процесс создания картин продвигался бы быстрее. В будущем масляная живопись появится чет те знает когда, через несколько десятков столетий! Прикинь, какая ценность через века будет у этих картин, на которых будут портреты видных политиков и полководцев! Я даже решил создать тайник для наполнения его образцами произведений искусства.

— Умеешь ты удивлять, Михаил! А ты не боишься что твой тайник погибнет в результате землетрясения или вулкана? Или затопления? И что ты там собрал помимо статуй?

— Тайник выполнен с помощью бетона в основании этого банного комплекса, расположенного на основании огромной каменной плиты. В армирование стен и перекрытий вложены такие огромные деньги! Этот бункер по идее даже ядерный взрыв неподалеку должен выдержать! Я хочу совершить ограбление века, моей целью будет Александрийская библиотека, которая сгорит при атаке города. Пока же да, пятую часть я заполнил хорошо упакованными греческими статуями, которым нет цены и сотней прекрасных керамических расписанных ваз. Я нашел самые древние свитки папируса с книгами Гомера «Илиада» и «Одиссея».

— Браво! пошли наконец смоем грязь.

Уже в после нескольких заходов в парные мы нежились в бассейне — Арест, так с какого перепуга тебя занесло в Рим?

Мой старый друг выбрался из воды и уселся за столик с холодным квасом, который разнообразил мой стол — Ох и ядреный напиток! Я хочу попросить тебя помочь с созданием союза Рима и сарматов против гуннов. Для подкупа я привез пару сундуков серебра для ваших сенаторов.

Я покачал головой — Тут нужно хитрее действовать и бабло тратить не придется.

Арест заинтересованно посмотрел мне в глаза — Ну-ка просвети.

— Я бы на твоем месте связался с вождем гуннов и предложил ему временный союз, пообещав пропустить его армию пограбить территорию Рима через Понтийское царство, которое почти что рухнуло и вот-вот станет очередной провинцией Рима. Как только эти кочевники вступят в столкновение с римлянами, вы предложите новому консулу Гаю Юлию Цезарю союз против гуннов и ударите им в тыл. Как тебе такой план?

— Хорошая идея! Я сейчас же отправлю своему царю письмо. Ты позволишь поа мне у тебя погостить?

— Тебе не стыдно? Оставайся и чувствуй себя как дома! Мы же с тобой друзья!

Арест довольно улыбнулся — Как же все-таки я рад тебя видеть! Ты женат?

— Конечно, я тебя после бани с ней познакомлю, прикинь, я себе потребовал весталку и мне согласились ее отдать! Вот так лишил богиню своей жрицы!

— Умеешь ты удивить! Да, я тебе подарок привез. Помнишь убитых тобой огромных волков?

— Конечно, мне за ними пришлось к черту на куличики отправиться.

— Одну шкуру сохранили после твоей смерти как священную вещь и она передавалась новым Верховным жрецам. Так и я ее получил, став после перерождения жрецом Ареса.

— Она не вылиняла?

— Что ты! За ней ухаживали, изнутри ее постоянно смазывали жиром и бережно хранили в ларце.

— Спасибо! Вот уж удивил так удивил!

Арест ткнул в мою грудь — А я удивлен вот этим! Признайся, почему к тебе так благоволит бог войны?

— Честно не знаю! Может ему понравился тот бой на Арене? И он припомнил меня и решил вернуть свой отпечаток? Я тогда сам охренел. По сути теперь я стал героем мифов.

Одев все чистое и завернувшись в тоги, мы прошли в дом. Навстречу вышла жена.

— А вот и моя Тицинния! — Где наши дети?

— Только пришли из школы.

Я ответил на удивление друга — В поселке существует школа, в которой обучают лучшие педагоги, которых удалось найти. Правда географию преподаю я сам, а то о мире пока мало что известно.

— Минут десять как прибыл господин консул, я его предупредила, что ты в Термах и он согласился пока перекусить.

Я ткнул друга в плечо — Это мой друг Эсхил, мы с ним дружили в детстве. Вот наконец он смог меня разыскать. Иди, дорогая, занимайся своими делами.

Арест посмотрел вслед удаляющейся женщине и поднял брови — Эсхил! Однако.

— Побудешь тезкой великого драматурга. Пойдем, познакомлю тебя с одним из римских консулов.

Гай Юлий сидел в кресле, которое как и еще десяток было изготовлено по моим чертежам. Увидев нас, Цезарь отсалютовал нам кубком с квасом — Ты не один, представь своего гостя.

— Это друг моего детства Эсхил, а это один из консулов Гай Юлий Цезарь! Эсхил с трудом смог меня найти, не поверив сначала, что я стал Верховным понтификом!

Арест поклонился — Я служу командиром охраны у почтенного купца из Египта, вчера его караван прибыл из Индии, доставив в Рим груз пряностей.

Гай подобрался — Никак не привыкну сидеть а не возлежать во время приемы пищи, что за варварский обычай ты ввел у себя? Что там нас ждет на обед?

— Отличное блюдо, которое заливается этим ядреным квасом. Называется салат по-скифски.

Гай кивнул и величаво кивнул Аресту — Что слышно о сарматах? Вы же шли по их землям?

В это время служанки принесли подносы с окрошкой и расставили их на столе, посреди оставив блюдо с лепешками. Я с аппетитом набросился на окрошку, римлянин осторожно попробовал и кивнул — Необычно, но вкусно. Я пришлю своего повара за рецептом приготовления!

Арест съел пару ложек и ответил на вопрос — Сарматы ищут мира с Римом. Они считают, что ни им, ни Риму нечего делить. А вот из восточных степей сарматов начали теснить племена Гуннов, которые объединились и составляют опасность для сарматского царства. Я слышал, что гунны хотят выйти в теплые земли Рима, спасаясь от зим, которые отличаются от теплых зим Рима. Им нужен круглогодичной прокорм своих коней, которых у них просто огромное количество. Сарматский царь скорее всего будет вынужден отвести свою армию с пути гуннов и их орды хлынут на побережье Понта. Митридат как вы в курсе мертв, а его сын не представляет собой опасности. Самое время Риму взять под управление эти земли. Я бы даже посоветовал великому Риму пойти на переговоры с сарматами и с двух сторон ударить по обнаглевшим гуннам, пока они могут выставить армию в пятьдесят тысяч воинов. Потом станет поздно, эти кочевники плодятся будто кролики.

Гай задумчиво доел окрошку и отпил разбавленного вина — Пока эти гунны не лезут на земли Рима, Сенат не захочет вести с ними войну. Эсхил, ты уверен, что эти гунны скоро нападут на Понт?

Арест пожал плечами — Скорее всего, так говорят многие в тех степях.

— Спасибо за новости! Я переговорю с сенаторами и в случае опасности Рим отправит свои легионы на ее устранение. А заглянул я в гости к тебе, Михаил, с просьбой Помпей захватил Иудею и твоя коллегия должна принять решение по новой провинции. Как быть с верованием иудеев? Сенат ждет решения по вопросу веры. Будем ли мы строить храмы в новой провинции.

Я кивнул — Обязательно рассмотрим эти вопросы на завтрашнем заседании.

Вождь гуннов, получив предложение сарматов долго не думал: Богатства Рима затмили ему глаза и к осени собранная армия отправилась в Европу. Видя, что сарматы отвели своих людей с пути орды, гунны свободно выдохнули, не зная, что как только последние кибитки проследовали через земли сарматов, те срочно стали возводить на пути возвращения пять небольших крепостей, которые конным гуннам были не по зубам. мало того, сарматы отправили десять тысяч бессмертных и двадцать тысяч молодых воинов в степи, принадлежащие гуннам для уничтожения их кочевий.

Кровь полилась рекой, не щадили даже детей — решено было под корень вырубить весь род кочевников до самых границ Китая. Разбившись на множество мелких отрядов, сарматы передвигались от кочевья к кочевью, уничтожая все на своем пути, а найденных коней угоняя в качестве заводных. Аттила скорее всего уже не появится в этой истории.

Гунны, выйдя к побережью Понта, на голову разгромили сына Митридата и направили своих коней к Риму.

Сенат не долго думая, решил освободившиеся легионы Помпея бросить против новой напасти. Цезарь во главе второй армии должен был обойти врага и соединившись с сарматами, не дать гуннам вернуться в свои степи. Сенат прислушался к воззваниям Великого понтифика заключить мир с царем Сарматов и начать взаимовыгодную торговлю. Цезарю поручили от имени Сената подписать мирный договор и привезти его в Рим. В общей сложности Рим выставил против Гуннов около восьмидесяти тысяч войск, рассчитывая на конных сарматов, пообещавших привести не меньше семидесяти тысяч конных тяжеловооруженных всадников. Опять колесо истории резко повернуло в сторону.

Мне было интересно, к чему все это приведет.

Глава 19

Цезаря после уничтожения гуннского войска удостоили триумфа. А я задумался о отправке в столицу Сарматов Ольвию. Мой друг Арест настойчиво просил покинуть Рим, пораженный коррупцией и борьбой за власть. И я все-таки решил последовать его совету, пригласив к себе Красса для предложения ему приобрести мой загородный особняк.

Марк Лициний Красс прибыл со своим младшим сыном — Здравствуй, Михаил! С чего ты вдруг решил избавиться от своего дома?

— Хочу перебраться в город.

— Ты в курсе, что Цезарь должен был отправиться в провинцию Дальняя Испания, самую западную в Римской республике, чтобы управлять ею в должности пропретора, но многочисленные кредиторы следили, чтобы он не покидал Рим, не расплатившись с огромными долгами. Тем не менее, я поручился за Цезаря суммой в восемьсот тридцать талантов, хотя едва ли эта огромная сумма покроет все его долги.

— Бедный Гай! Куда он тратит заемные деньги? Вот же не умеет человек жить по средствам!

— Только благодаря мне Гай отправился в провинцию ещё до окончания суда над Клодием. В слаборазвитых северной и северо-восточной частях провинции люди сильно недовольны римской властью и большими долгами. Цезарь собирался по прибытию немедленно набрать ополчение из местных жителей для подчинения недовольных регионов. Благодаря военной кампании Цезарь надеялся своими победами сравняться с Помпеем, хотя установить прочный мир можно было и без военных действий.

— Помимо долгов еще и амбиции! Пойдемте, я покажу дом!

Договорившись о продаже особняка, я выступил на ближайшей коллегии понтификов — Друзья! Мною принято решение посетить храм Ареса в Оливии. Как мне сообщили сарматские послы, в храме хранится меч, освященный самим Аресом, то бишь Марсом! На время своего отсутствия меня заменит выбранный вами понтифик. Меня попробовали уговорить отказаться от поездки, но я настоял.

Всех детей сарматского поселка усадили вместе с продовольственными припасами и запасом воды в телеги клабулы, которые рассчитаны на вес до пятисот килограммов. Остальные оседлали коней и, вооружившись, выстроились по двое и моя маленькая армия тронулась в далекий путь на Родину. Честно говоря достала меня спокойная жизнь, душа диверсанта требует адреналина.

Всё лето пропретор подчинял разрозненных лузитанов, взяв штурмом ряд поселений и выиграв одно достаточно крупное сражение. Вскоре Цезарь покинул пределы провинции и направился в Бриганцию (современная Ла-Корунья), быстро захватив город с окрестностями. В конце концов, войска объявили его императором, что в терминологии середины I в. до н.э. означало признание победоносным полководцем. Уже тогда Цезарь проявил себя решительным полководцем, способным оперативно перемещать свои войска.

Завершив свой поход, Цезарь обратился к решению повседневных проблем провинции. Его энергичная деятельность в административной сфере проявилась в пересмотре налогообложения и в разборе судебных дел. В частности, наместник отменил налог, введённый как наказание за поддержку лузитанами Квинта Сертория в недавней войне. Кроме того, он постановил, что кредиторы не могли взыскивать с должников больше двух третей их годового дохода. В условиях сложной ситуации с выплатой ссуд и процентов жителями провинции подобная мера оказалась выгодна и для заёмщиков, и для кредиторов, поскольку Цезарь всё же подтвердил необходимость обязательного погашения всех долгов. Наконец, Цезарь, запретил человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся в провинции. Цезарь получал солидные подношения, поскольку жители провинции (особенно богатого юга) видели в молодом аристократе потенциально влиятельного патрона — защитника их интересов в Риме. Наибольший доход Цезарь получил именно от гражданской деятельности в южной части провинции, поскольку основные военные действия велись в нищих северных и северо-восточных районах Дальней Испании, в которых едва ли можно было обогатиться. После наместничества в провинции Цезарь существенно поправил своё финансовое положение, и кредиторы больше его не беспокоили. Гай не выплатил все долги, но доказал, что способен погашать кредиты благодаря занятию новых должностей. Вследствие этого заимодавцы могли временно прекратить тревожить Цезаря, рассчитывая на новое, более выгодное назначение.

В начале 60 г. до н.э. Цезарь принял решение вернуться в Рим, не дожидаясь своего преемника. Досрочное завершение полномочий наместника с делегированием полномочий младшему магистрату (вероятно, квестору) считалось необычным, но иногда практиковалось. Получив донесения о победах Цезаря, сенат счёл его достойным триумфа. Помимо этого почётного торжества, летом 60 г. до н.э. Цезарь надеялся принять участие в выборах консулов на следующий год, поскольку он достиг минимального возраста для занятия новой должности и прошёл все предыдущие магистратуры в системе cursus honorum. Однако претендент на триумф не имел права пересекать священные границы города (померий) до начала мероприятия, а для регистрации кандидата в консулы требовалось личное присутствие в Риме. Поскольку дата выборов была уже установлена, Цезарь запросил сенаторов предоставить ему право на заочную регистрацию. Прецедент подобного решения в римской истории уже был: в 71 г. до н.э. сенат позволил выставить свою кандидатуру Гнею Помпею, также готовившему триумф.

Оппоненты Цезаря не были настроены идти ему навстречу. Поставив Гая перед выбором между триумфом и консульством, они, возможно, надеялись на выбор Цезарем триумфа, рассчитывая, что кредиторы Гая не будут ждать ещё один год, а потребуют свои деньги немедленно. Впрочем, у Цезаря была и другая причина не откладывать участие в выборах до следующего года: избрание на новую должность в «свой год» (лат. suo anno), то есть в первый год, когда это было допустимо по закону, считалось особенно почётным. На последнем заседании сената перед выборами, когда ещё было возможно принять особое разрешение, Катон взял слово и держал речь весь день, до самого закрытия заседания. Таким образом, особого разрешения Цезарь не получил, и он вошёл в город, сделав выбор в пользу занятия новой должности и отказавшись от триумфа.

Я получил приглашение на пир, который Цезарь устроил в своем доме.

Гай встретил меня в компании с Марком Крассом — Михаил! Скажи, что слухам о твоем отъезде нельзя верить!

— Увы! Но я должен увидеть меч Бога войны! — Я принял кубок с вином и, отпив, предложил Цезарю — Может ты составишь мне компанию, Гай?

Тот покачал головой — Я с таким трудом получил свою должность и не могу покинуть Рим. Ты бы лучше взял с собой сыновей Красса! Им стоит посмотреть мир. Как думаешь, дружище? — Гай подмигнул Крассу и тот пожал плечами — Что-то я сомневаюсь, что им пойдет такой опыт на пользу. Им нужна карьера здесь, в Риме! Слишком много желающих занять все лучшие должности.

Я кивнул и негромко добавил — После Суллы некоторые сенаторы считают, что постепенное возвышение триумвиров (Цезарь-Помпей и Красс), которые по сути объединяют влияние в Сенате (Помпей), любовь народа (Цезарь) и богатства (Красс), превратит республику в фикцию — поскольку консулами становятся либо сами триумвиры, либо их сторонники. Вы не опасаетесь всеобщего противостояния?

Красс рассмеялся — О нет! Мы вполне можем отстоять свои интересы.

Взяв меня за локоть, Крас отвел меня в сторону — Ответь, Михаил: Ты решил навсегда покинуть Рим?

Я усмехнулся — Ты все-таки догадался!

— Я знаю тебя с детства, потому продажа твоего загородного дома сразу мне сказала обо всем. А как же с поселком бывших рабов? Эти дома тоже стоят неплохих денег! Если хочешь, я могу выкупить эти дома и выплатить тебе довольно неплохую сумму. Правде в два раза меньше, чем ты получишь, продавая их в розницу!

— Идет! Я завтра загляну к тебе за деньгами.

Почти два месяца понадобилось для похода в столицу Сарматской империи. В дороге на нас несколько раз пытались напасть разные племена, но, получив по рогам, они откатывались, оставляя трупы своих воинов. Поход показал выучку обученных мною сарматов, которые без особого напряжения отбивали любые нападения. В Оливии я вместе со своей семьей поселился у своего старого друга. Арест, не дав мне толком отдохнуть с дороги, потянул меня к царю — Пойдем, Михаил. Я обещал сразу тебя проводить к твоему тезке. Он хочет лично тебя поблагодарить: заключенный союз с Римом помог на голову разгромить гуннов. Пока их войско напало на Рим, наши войска полностью уничтожили все стойбища кочевников. Теперь от гуннов не осталось и следа.

Царь показался мне слишком напыщенным и от встречи с ним у меня остались неприятные ощущения, будто в дерьме извалялся.

Арест, когда я рассказал ему о своих сомнениях засомневался — Может тебе показалось?

— Я думаю, он испугался потерять свой трон! Зря я покинул Рим. Царь видит во мне опасность для своей власти.

Арест задумчиво ответил — Это плохо, наш царь довольно непрост и если он посчитал тебя опасным, то пока постарайся не покидать мой дом. Здесь ты полностью в безопасности. Когда царь убедится в твоем нежелании занять его место, он оставит тебя в покое.

Я покачал головой — Не буду я прятаться как заяц от волка! Что за правитель, который без всяких поводов дрожит от мысли, что у него заберут престол!

Мой друг задумался и предложил — Немедленно пойдем я тебя познакомлю с нашими старейшинами. Заручившись их поддержкой, тебе нечего будет опасаться царя.

Царь Михаил мрачно смотрел на то место,где перед ним стоял этот перерожденный, бывший в прошлой жизни царем сарматов. К нему подошла его жена Борена — О чем задумался, мой повелитель?

Царь поднял свой взгляд и сфокусировал его на своей жене. Несмотря на рождение второго ребенка она была все так же хороша собой, ее рыжие волосы придавали сходство с гривой льва — Мне не дает покоя мысль о появившемся в городе перерожденном, который в прошлой жизни занимал мой трон! О нем уже знают многие, воспринимая его появление как божественный промысел, ведь Михаил стал после смерти легендой, стать на него похожими хотят все сарматы, надеясь что и их коснется длань бога! Ты бы видела этого наглеца, он держался как равный мне!

— Но если он был царем, разве не так он должен был себя вести? — Борена прильнула к груди Михаила и тот растаял — У тебя же в охране есть преданные тебе люди, любимый?

Царь кивнул и оторвал жену от своего тела, взглянул ей в ее зеленые колдовские глаза.

Она же едва усмехнулась, довольная своей властью, которая пленила царя ее красотой — Тебе нужно пригласить жреца к нам для разговора, но разместить его в одном из помещений, якобы ты занят и придется немного подождать. Гостя нужно угостить, добавив в еду и питье отравы. Отравленного жреца, который обязательно попытается обезвредить яд в своем организме, добить его мечами твоей охраны. А всем объявим, что он прямо во дворце попытался мной овладеть! Мол римские обычаи и развращенность испортили даже такого как Перерожденный!

Царь довольно улыбнулся — Ты права, моя львица! Лучше и не придумать!

Появление нового жреца всколыхнуло было жрецов, узнавших кем был в прошлой жизни Михаил.

Жрецы Гелиоса, Аполлона, Афродиты, Силена, Минервы и Амура, собравшись в храме Ареса, пожелали по оттиску на груди у новоприбывшего убедиться в словах Ареста — Прости, Михаил, но ты должен обнажить свою грудь.

Я кивнул и выполнил просьбу. Жрецы удивленно уставились на мою грудь — Воистину чудо! Переглянувшись, все жрецы рухнули на колени перед статуей бога — Слава Аресу! Сегодня же проведем богатое жертвоприношение богу войны! Ты, Михаил вместе с Арестом его и проведете! Вы оба Перерожденные, вас бог обязательно услышит и возможно даже ответит!

Все население сарматской столицы спешило на главную площадь к храму бога войны. Город облетела весть о появлении Перерожденного, которого уже дважды касалась длань Ареса. Легендарный жрец и царь Михаил Первый возродился в новом теле и теперь его реинкарнация здесь, в Оливии будет проводить обряд жертвоприношения.

Ажиотаж и всеобщее волнение меня удивили. Я не знал, что являюсь настолько известным человеком. Сарматы старались меня рассмотреть и это им вполне удавалось: я вместе с Арестом стоял на возвышении, на котором находился тот самый меч, который изготовил я лично в прошлой жизни. Та же статуя Ареса была лишь поднята на двухметровом пьедестале.

После принесения в жертву животных пришла пора пленных гуннов, которых было огромное число захвачено на поле боя. Их держали в тюрьмах специально для таких вот жертвоприношений.

Я решил, что такая жертва Аресу неинтересна — Арест! Пусть их по очереди развязывают и дают им меч. Я вытащил свой меч и указал им на пятерых гуннов, ожидавших смерти.

— Интересная идея! — Арест отдал приказ и напротив меня встал гунн, которому вручили гунский меч.

Гунн довольно улыбнулся — ему не придется умирать как овце, к тому же появился шанс убить верховного жреца сарматов, который на удивление спокоен. Пленный сделал ложный выпад, пытаясь настоящим ударом отрубить сармату ногу. Я видел его задумку будто читал книгу. Потому когда гунн присел, я от первого удара не стал шарахаться, выставив лишь блок и сразу же перевел движение клинка в горизонтальной плоскости. Голова противника, чья шея была срезана будто лазерным лучом ровно и быстро, секунд двадцать держалась на месте, пока тело не рухнуло и я ногой направил его шеей к мечу, хлынувшая кровь обильно его оросила и я поднял свой меч вверх — Тебе эти жертвы, Арес!

В небе загрохотал гром и Арест в восторге заорал — Арес услышал и доволен жертвой! — махнув мне рукой, мой друг указал на следующего и я также быстро по очереди убил всех гуннов.

Заметив пристальный взгляд буквально прожигающий мне спину, я оглянулся. Царь, восседающий на троне напротив статуи мрачно смотрел на меня, будто прикидывая как меня лучше разделать топором.

Я кивнул Аресту — Взгляни на царя. Отклик Ареса его точно расстроил.

Арест кинул взгляд на своего царя и развел руками — За власть он свою испугался. Что тут поделать. Сходи, поговори с ним и убеди, что ты не претендуешь на его корону! Прямо сегодня и сходи!

Я кивнул — Уговорил, не хочется иметь такого врага.

— Ты лучше скажи что нам в ближайшие годы ждать от Рима, с которым мы пока вроде союзники?

Я посмотрел на расходящихся сарматов, на носилки, на которых возлежал царь и поморщился — Несмотря на то, что Помпей и Красс давно враждуют и даже препятствуют проведению законов в интересах друг друга, Цезарю удалось примирить их. Цезарь от имени Римской республики признает Птолемея Двенадцатого Авлета фараоном Египта, что будет равносильно отказу от притязаний на Египет с использованием широко известного в Риме подложного завещания Птолемея Одиннадцатого Александра Второго. Согласно этому документу, Египет должен был перейти под власть Рима, подобно тому, как по завещанию Аттала Третьего к Римской республике отошло Пергамское царство. Затем Цезарь втянет Рим в Гальскую войну. Затем придет очередь германских племен, перешедших через Рейн. Римская армия не задержится в Германии и Цезарь предпримет экспедицию в Британию.

Арест довольно улыбнулся — Это же отлично! Значит римлянам будет не до нас!

— Да, это точно. Потом Рим сунется к парфянам и получит по сусалам, потеряв свою армию. Ладно, отправлюсь к царю. Ты в случае чего позаботься о моей семье!

Арест схватил меня за руку — Что за бред! С чего ты вдруг об этом подумал?

— Не знаю, чуйка сработала — Ощущение опасности от посещения царского дворца.

Арест покачал головой — Только не убей нашего царя.

— Я обещаю, что не трону его, пока он не покушается на мою жизнь.

Арест проводил меня до входа во дворец и поспешил к себе, благо его дом стоял неподалеку.

Меня провели на террасу, с которой открывался вид на море. Царь подал мне кубок — Попробуй вина с моих виноградников!

Я выпил терпкое неразбавленное вино и благодарно кивнул — Хорошее вино! Государь, позволь тебя уверить в своей преданности, я не для того прибыл в твою столицу, что бы претендовать на твою власть.

Царь усмехнулся — И ты прости, жрец! Я не могу допустить, что бы моя власть зависела от твоих желаний! Ты умрешь!

— Вот как! — я потянулся к швыряльному ножу, находившемуся у меня в кармашке левого наруча, однако почувствовал как тело меня перестает чувствовать.

— Хороший яд! — удовлетворительно отметил царь, подойдя ко мне и с любопытством глядя мне в глаза — Даже добивать тебя не нужно, сдохнешь сам, а я объявлю о неожиданной смерти народного кумира!

Вбежала царица — Ну как, яд подействовал?

Я горько усмехнулся — да тут явно сговор! Войдя в яр, я всю энергию направил не на лечение — бесполезно, яд почти меня парализовал, а на возможность хоть на несколько секунд дать возможность правой руке выхватить нож и вонзить его в подлого царя. Ура! Я почувствовал что моя рука может действовать. Воткнув в горло своего недруга нож я довольно улыбнулся и прошептал — Каждому да воздастся по делам его!

Царица, увидев падающего супруга, зажимающего рукой рану, вскрикнула и попыталась ему помочь. Однако лезвие вонзилось прямо в артерию и спасти царя теперь могли только боги!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Пожертвовать