Заклинатель [Алекс Каменев] (fb2) читать онлайн

Заклинатель

Глава 1

— Мама, ну далеко еще?

— Сколько еще переться по этой жаре?

— Надеюсь там будет где-нибудь продаваться пиво.

— Зря потащились, лучше бы остались в отеле, лежали на шезлонгах у бассейна.

— А где сувенирная лавка?

Русский, английский, немецкий, испанский, языки смешивались, переплетаясь между собой, неся общий посыл, занимающий всех туристов — когда появится чертова пирамида, ради которой они проснулись так рано, чтобы успеть на экскурсию к знаменитому древнему храму.

— Сережа, ну ты идешь? — Светка недовольно оглянулась, заметив, что я притормозил.

Я посмотрел на девушку и на секунду залюбовался. Загорелая, стройная с ладной фигуркой, короткие белые шортики и обтягивающий топ, поверх наброшенная рубашка свободного кроя, тоже белого цвета под жаркий латиноамериканской климат, густые русые волосы распущены, на носу большие солнечные очки.

— Сейчас-сейчас, — пробубнил я, быстро прикидывая, успею ли смотаться до ближайших деревьев, чтобы сделать по-маленькому. Проклятый лимонад, купленный в придорожной забегаловке, просился наружу. Еще парочка немцев впереди похоже испытывала похожие чувства. Как и я они совершили ошибку, поведясь на рекламу на небрежно сколоченном щите, обещавшем «свежесть и прохладу летнего утра», и теперь дружно гадали, когда на пути попадется туалет.

— Надо было пиво пить, а не эту мочу, хоть было бы из-за чего мучиться, — пробормотал идущий впереди бюргер на немецком.

Я едва не засмеялся, потому что буквально пару минут назад меня посещали такие же мысли. Бутылочка мексиканского пива была бы куда приятнее той приторной дряни, что торговали в забегаловке.

— Ну, Сережа, не отставай, видишь уже уходят, — Светка не успокаивалась. Голова колонны, состоящая из туристов, достигла поворота и начала медленно втягиваться, выпадая из поля зрения.

Прокляв все на свете, в первую очередь местные власти, за каким-то чертом запретившим туристическим автобусам приближаться к местной достопримечательности своим ходом (о культурном наследии они заботятся ага, скорее о хозяевах мелких лавочек, разбросанных на всем протяжении пути, с которых наверняка дерут повышенные налоги), я еще раз быстро огляделся и не обращая внимания на возмущенный крик Светки рысью припустил к ближайшим зарослям.

Идущие впереди немцы заметили маневр коллеги по несчастью, но не рискнули повторить, все еще надеясь на появление нормального туалета. На мой взгляд — глупая идея. Судя по обустроенности тропки, по которой двигались туристы, уборная здесь если и будет, то в самом конце пути. И то не факт, учитывая трепетное отношение местных к своим «реликвиям». По крайней мере трудно вообразить у развалин древнего храма ряды кабинок с биотуалетами, не то, что более основательные строения.

— Я сейчас, — на ходу крикнул я, махнув Светке рукой, успев краем глаза заметить, как она недовольно отворачивается. Кажется остаток дня меня будут ждать придирки и упреки в «нецивилизованном» поведении.

В конце концов сам виноват, — мелькнула мысль с досадой, — надо было звать в отпуск Таньку, она никогда не ворчит и не попрекает, зацикливаясь на мелочах. Но вот фигуркой Светка даст форе любой, что и решило окончательный выбор. Похоже зря. Ночью на кровати в отеле с ней, конечно, поинтересней, только вот постоянное нытье и придирки уже на третий день начали раздражать. А ведь отпуск едва начался.

Чертыхаясь, припоминая всех и вся, я забежал за ближайшие деревья, бросил на землю рюкзак и быстро начал делать свое дело, не обращая внимания на вдруг сгустившуюся тишину.

В следующую секунду тело пронзила дикая боль. Не знаю, что это было, напоминало удар током, волна прокатилась по нервам, ударила в зубы, а затем в голову. Перед глазами взорвалась вспышка. Не выдержав, я закричал:

— А-а-а-а!!!

Не понимая, что это, наполовину ослепший, крутанулся на месте, упав на землю. Тело выгнуло дугой, по мышцам словно пробежал чистый огонь. Ничего не соображая, попытался перекатиться, будто это спасет от боли, но вместо этого получил новую порцию электрического заряда, ударившего прямо в мозги. Последнее что запомнил была листва джунглей, настолько яркая и сочная, словно выжженная на сетчатке закрывшихся глаз.

Очнулся резко, как от повернутого выключателя. Ощутив себя лежащим на земле, и увидев над головой ту же листву удивился. Неужели провалялся так мало, или у местных не принято оказывать первую помощь? И если уж на то пошло, что это вообще было? Откуда возник электрический разряд, ударивший столь неожиданно? Наступил на оголенный кабель пока делал свои дела? Или хуже, попал на него струей и получил удар током?

Машинально проверил сохранность самого дорого у мужчин. Из горла вырвался облегченный вздох. Фу-ух, кажется все в порядке. И только после этого попытался подняться. Встал на колено и замер. Тропы не было. Как и туристов. И вообще, местность выглядела незнакомо. В том смысле, что джунгли были на месте (или скорее лес, деревья вроде другие, хотя в этом не разбираюсь), но вот остальное отсутствовало.

— Что за хрень? — я с трудом приподнялся. Мышцы сводило от спазмов, но болевые ощущения проходили. Значит прошло какое-то время, молчаливо подсказало подсознание, не зная, как реагировать на изменение обстановки вокруг.

— Эй!!! Ау!!! Люди!!! Светка!!! — за каким-то чертом принялся орать я, прекрасно видя, что место вокруг совершенно иное.

Может когда отходил за деревья не заметил обрыв? А когда ударило током скатился вниз, где остался лежать? Но где тогда склон? Не мог же потенциальный овраг быть настолько глубоким. А если так, то падение должно оставить повреждения на теле. А тут ни царапины, даже маленькой ссадины нет.

— Какого черта? — я растерянно огляделся, полностью приходя в себя.

Утоптанной сотней иностранных ног любителей поглазеть на древние храмы тропы не было. Ни тропы, ни какого-либо другого человеческого присутствия. Только просвет между деревьями с густой травой. Именно там раньше находилась дорожка, по которой двигалась группа туристов.

Мистика какая-то, раз и лес другой. Местность вроде та, но в то же время не та. Более дикая что ли, заросшая, без признаков людей.

Из горла вырвался нервный смешок. Такого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Я ведь кажется всего на секунду отключился. По крайней мере ощущения были именно такие. Раз и открыл глаза. Или нет?

Уже не скрывая паники рванул вперед, крича:

— Эй!!! Люди!!! Люди!!!

Сначала на автомате на русском, затем на английском, немецком и французском, которые знал с горем пополам. В ответ тишина. Окружающий лес казался вымершим, даже обычных природных звуков нет.

Это стало напрягать, слишком уж давила неестественная тишина на нервы. Подчиняясь инстинкту, двинулся по просеке, где по идее раньше находилась туристическая тропа. Направление совпадало, только вместо утоптанного грунта под ногами мелькала густая трава. Пока шел, не оставлял попыток хоть до кого-нибудь докричаться

— Эй!!!Помогите!!! Я здесь!!!

Но никто в ответ не откликался, лес-джунгли вокруг словно вымерли, и это начало напрягать.

Где все⁈ Куда делись⁈ В группе было почти тридцать человек, не могли же все разом исчезнуть⁈

Паника нарастала, затапливая сознание. Не обращая внимание на внезапную боль в ноге, заковылял быстрее, пока вдруг резко не остановился. Так стоп. Что-то туплю, у меня же навороченный смартфон последней модели, где экстренный вызов ловится даже через спутники.

Лихорадочные поиски в карманах ничего не дали. Перед глазами мелькнуло воспоминание, как перекладываю чересчур большую для карманов шорт «лопату» в рюкзак. Разумеется, по такой жаре я был не в джинсах и не штанах, а карман в легкой рубашке-поло и вовсе не предназначался для ношения тяжелых девайсов. Рюкзак же остался где-то там на земле, вместе с туристами.

— С. ка!! Б. ть!! — выматерился потому что… да потому, ничего другого больше в голову не пришло. Страх липким ручейком заползал за воротник от непонимания произошедших метаморфоз с окружающей местностью.

Джунгли есть, но другие, больше похожие на лес. И вместо дороги не пойми что. Куда все девалось? Разве такое возможно? Забродили дурацкие мысли о переносе во времени. Может меня в будущее перенесло? Пошел отлить, и хоп — двести лет тому вперед. Бывает же такое, квантовая физика, блуждающие провалы в пространстве…

Из рта вырвался нервный смешок. Так и спятить недолго. Путешественник во времени, хренов. Я еще раз огляделся, на этот раз взяв себя в руки, но снова помешала вязкая тишина, она буквально давила на нервы. По спине пробежал холодок. Проскальзывало в этой тишине нечто пугающее, заставляющее не останавливаться и двигаться дальше.

Я прибавил шаг, тут же охнул, в правой ноге снова стрельнуло. Плевать, хоть ползком, но подальше отсюда. Что-то подсказывало, что если остаться, то произойдет нечто страшное.

Все это напоминало дурной сон. Светка пропала, туристы пропали, гид пропал, даже проклятая тропа исчезла, словно ее никогда не было. А может и правда галлюцинации? Лежу сейчас где-нибудь в туземной больничке под капельницей, мерещиться всякая муть?

Предположение заставило на секунду остановиться, но давящее безволие вынудило вновь зашевелить ногами. Сам не заметил, как перешел на быстрый шаг, забывая о боли в ноге. Вскоре показался поворот, но не тот, куда ранее заворачивала туристическая тропа, а идущий зигзагом. Справа-налево и еще раз. Когда стена деревьев разошлась, перед глазами открылось строение.

— Твою мать, а это что еще такое?

Подсознательно ожидал увидеть пирамиду, на которую ехали на экскурсию, но вместо нее обнаружились неизвестные развалины. Обвалившаяся крыша, мощное основание, потрескавшиеся обломки каменных стен, заросшие травой, походили на что угодно только не на древний храм инков. И, разумеется, никаких толп туристов.

Побитые временем ступени формировали подобие короткой лестницы, упирающейся в площадку, заросшую пышной травой. Отполированные дождем и ветром каменные плиты дополняли картину. Архитектура явно не латиноамериканская, скорее европейская или похожая. В центре круглое строение. Башня? Толстая и приземистая, наполовину разрушенная, видны обвалившиеся пролеты, ведущие в никуда.

Что это? И откуда оно здесь взялось? Вопросы без ответов. Неужели и правда сон? Результат действия успокаивающих?

Я сильно ущипнул себя за руку. Повторил. Ничего не изменилось. Яростно потер глаза, надеясь, что морок развеется. Но каменные руины не пожелали исчезать. Наверное, так и сходят с ума — видят то, чего не может быть в реальности.

Здесь тишина еще больше сгустилась, стала чуть ли не осязаемой. Звуки листвы, стрекотание насекомых — вообще ничего, пусто, воздух словно застыл, проявившись на физическом уровне. Зловещие развалины не выглядели местом куда стоит идти, но упрямство городского жителя современного мегаполиса, не верившего в мистику, из чистого упрямства заставило сделать шаг вперед.

Ступенька за ступенькой, я поднялся на самый верх, подсознательно ожидая появления непонятно чего. Но ничего не происходило, над головой все так же светило ясное солнце, внушая дополнительную уверенность. Происходи дело ночью, десять раз бы подумал идти ли к подозрительным руинам, но в свете яркого дня страхи казались выдумкой, какой пугают детей.

Шагнув на последнюю ступеньку, окончательно расслабился. Ничего страшного не произошло. Развалины оставались развалинами, да мрачными, да страшноватыми, но все остальное лишь игра разыгравшегося воображения.

— Идиотизм, — произнес громко вслух. И вдруг понял, что сделал это специально, чтобы было не так страшно, потому что страх никуда не исчез. Тянуло от этого места чем-то недобрым, что заставляло сердце сжиматься, ускоряя по венам бег крови.

Однако руины оставались руинами. И никаких следов толп туристов, аборигенов с их дурацкими палатками, а главное — огромной пирамиды, которую по идее должно быть видно издалека.

Не двигаясь с места, осмотрел руины необычно толстой башни с обвалившимися стенами. Кроме травы и хаотично разбросанных камней ничего заслуживающего внимания не обнаружилось. Ни ржавых обломков железных конструкций, какие наверняка должны применяться при строительстве подобных сооружений, ни сгнивших деревянных балок перекрытия. Это наводило на мысль об одном — руинам очень много лет.

Ерунда какая-то. Я растеряно потоптался, оглядываясь по сторонам. Ни одного признака современной цивилизации поблизости не наблюдалось. Только лес-джунгли и руины неизвестного происхождения, которых здесь не должно быть.

— Эй!! Есть кто живой⁈ — крикнул, чтобы хоть как-нибудь среагировать.

И резко замолк, потому что крик будто завяз в окружающей тишине. По спине пробежал холодок, снова в сознание начал заползать липкий страх, провоцируя панику. Оказавшись в непонятной ситуации это на диване легко представлять, каким будешь героем, в тишине и спокойствии придумывая тысячи линий неизменно верного поведения, но здесь и сейчас разум впал в ступор. Я просто не понимал, как вообще такое возможно и как такое могло произойти.

Но самое паршивое — окружающая действительность до омерзения выглядела реальной. Это не плод разыгравшегося воображения, не глюки и не странный сон, похожий на кошмар, все происходило наяву.

Буквально меньше часа назад я шел по пыльной дороге вместе с группой туристов, мечтая осмотреть древний храм, а сейчас стою непонятно где и не понимаю, что происходит. Все это походило на бред, от которого хотелось поскорее очнуться.

Может я умер и это чистилище? — новая мысль мелькнула внезапно, овладела сознанием, проносясь через сеть умозаключений, выстраиваемых перепуганным разумом. Сошел с тропы отлить, наступил на оголенный провод (знать бы еще, какого черта он делал в джунглях!) и прямиком отправился на небеса.

Предположение вызвало очередной нервный смешок. В это можно было поверить, не будь все вокруг слишком реально. Однако быстро стало не до смеха, сзади потянуло мертвым холодом, еще через секунду между лопатками словно вонзился чей-то колючий взгляд.

Нет, хватит изображать из себя бесстрашного героя.

— Да ну вас на хрен с такими страшилками, — я развернулся, собираясь бодрой рысью спуститься по только что пройденным побитыми ступенькам, и вдруг с ужасом понял, что не могу пошевелиться, ноги не слушались. Вот теперь стало по-настоящему страшно.

Сверху все так же светило жаркое солнце, вокруг расстилался лес, но неестественная тишина стала практически осязаемой. Казалось еще чуть-чуть, и ее можно будет потрогать руками.

Ко мне что-то приближалось. Нечто неосязаемое, и одновременно реальное, как стоящие позади руины. Оно двигалось быстро, идя откуда-то из-под земли, и оно несло с собой волны ужаса.

Я дернулся, пытаясь сдвинуться с места, но ноги крепко держали, не давая сделать даже малюсенький шаг. Казалось, тело перестало мне принадлежать. Ужас нарастал, а мышцы не желали двигаться, единственное на что хватило — развернуться вполоборота лицом к руинам, чтобы успеть заметить, как из-под обломков камней выметнулась узкая тень, обрела объем и рванула вперед подобно почуявшей добычу гончей. Секунда и она обвилась вокруг меня наподобие змеи, заползая в рот, уши, нос и глаза тонкими струйками дыма. Барьеры вокруг разума мгновенно оказались проломлены, сознание обволокла тьма и наступила темнота.

Глава 2

Время не пощадило один из многочисленных фортов Старой империи. Разрушились стены, обвалилась башня, исчезли казармы, где некогда жил гарнизон. Хозяйственные постройки превратились в руины. Лишь подземные уровни сохранились, но и они приходили в негодность под влиянием пролетавших столетий. Некогда гордый оплот власти империи напоминал жалкий огрызок себя прежнего. Исчезла мощь защитных заклятий, ушли в небытие магические нити, некогда связывающие форт с другими собратьями. На смену пришли упадок и запустение.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар помнил, когда крепость выглядела по-другому. Помнил солдат в черном и золоте зачарованной брони. Помнил кудесников и заклинателей, стоящих на страже Старой Империи. Не мог не помнить, ведь он был один из них.

Но главное — помнил предательство и ритуал развоплощения, который провели над ним бывшие, как он считал, соратники. И дикая невыносимая боль, разрывающая личность на части, стирающая грани сознания, разбивающая дух на осколки, в попытке стереть то, что раньше составляло единую общность.

Он помнил. И в последний миг завершения ритуала сумел сохранить себя. Не используя колдовство, не применяя заклятья, на одной лишь воле ему удалось удержаться, цепляясь за мир, как цепляется утопающий. Он потерял физическую оболочку, но сумел сохранить остатки разума, вехи воспоминаний и частицы разбитой на части памяти, ставшей похожей на иссеченное полотно.

Он помнил. Но иногда забывал, вынужденный впадать в сон, чтобы выжить. Он сам не знал почему так отчаянно цепляется за подобие жизни, в которое его превратили.

Дух не обладал силой прежнего носителя. Часто приходили сомнения, что он это он, а не куски уничтоженной личности. И сомневался, есть ли смысл оставаться, или же стоило окончательно уйти. За грань, туда куда рано или поздно уходят все смертные.

Но ярость и ненависть, поселившиеся внутри, не позволяли так легко сдаться. Ему хотелось сотворить с ними то, что некогда сделали с ним. Развоплотить, разорвать душу на части, превратить в подобие себя прежнего, лишить посмертия, не дать восстановиться, навсегда привязав к этому слою реальности.

Но время шло, и он начал забывать кто это «они», кого он хотел наказать за собственное призрачное существование. В форт забредали путники, он убивал их, едва почуяв приближение разумных. Убивал, пользуясь остатками силы, связанной с ошметками некогда мощной колдовской сети, оставшейся после падения форта.

Он убивал, выпивал души и тем самым продлял свое подобие жизни. Ничтожные бродяги, авантюристы, пытающиеся найти сокровища в руинах древней крепости Старой Империи, случайно сбившиеся с торгового тракта купцы — все они становились его жертвами, став пищей голодной до тепла человеческих тел тени.

Но в последний раз что-то изменилось. Пробуждение вышло резким, как от толчка. Почуяв добычу, Га-Хор Куэль Ас-Аджар сразу определил, что подошедший слишком близко к обиталищу человек имеет зачатки колдовского дара. Слабого, едва заметного, но дара. И это вселило надежду. Он сначала даже не понял какую, только тень мелькнула внутри тени, в которую древний заклинатель превратился. А потом пришло понимание, голодная сущность отступила назад, позволив действовать тем ничтожным крохам прежней личности, которые еще оставались.

Это была возможность, о которой он так долго подсознательно мечтал. Он никогда не думал о том, чтобы вырваться из темницы, в которую превратился для него форт. Но что-то изменилось в жалких остатках сущности, исчезли ярость и ненависть, заменившись чем-то другим. Растаяло как дымка желание отомстить. Он хотел еще раз ощутить свободу. Идти куда вздумается, делать, что захочет, не подчиняясь жуткому голоду.

Но главное, он хотел обрести материальное тело, чтобы прикоснуться к материальным вещам. Потрогать листву на деревьях, провести пальцем по шероховатой поверхности камня, подставить под ветер лицо, почувствовать капли дождя, падающие на ладонь. Хоть что-то, лишь бы вырваться из состояния тени. И стоящий снаружи человек мог ему это предоставить.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар при жизни был опытным заклинателем, знал множество чар и умел многое, до чего современным колдунам было далеко. Его нематериальная форма в чем-то ослабила магический дар, но в чем-то сделала намного сильней, позволив осуществить то, что при других обстоятельствах сделать было бы невозможно.

Он обратился в черный дым и рванул наверх из подземелий форта подобно голодной гончей, почуявшей добычу. Мысли об осторожности оставили его, слишком долго он здесь находился. Проникновение удалось осуществить необычайно легко, позволив с ходу проникнуть в глубины сознания незнакомца.

Незримые путы сковали чужой разум, неумелые попытки возвести барьеры воли на пути продвижения оказались смяты и отброшены прочь. Призрачные щупальца в виде черного дыма все глубже проникали внутрь подставившегося глупца.

Попавшийся экземпляр выглядел многообещающе. Правда мягкий, как глина, изнеженный, слабый, не способный на сильные поступки. Но похоже эта слабость проистекала из жизни, которую вел человек.

Но в конечном итоге, при должном умении и обращении даже из глины можно сотворить сталь. А так у образца имелись вполне неплохие задатки. Почувствовав ауру руин не испугался, а значит есть воля. Поднялся на самый верх, почти достигнув входа в форт, значит есть смелость.

Любой другой увидев развалины крепости Старой Империи старался бы держаться подальше и только под гнетом сильных обстоятельств позволил бы себе подойти. Именно таких глупцов в свое время Га-Хор Куэль Ас-Аджар поглотил без остатка, используя выпитые души, как топливо для продления собственной призрачной жизни.

Сломив барьеры воли и жалкие попытки сопротивления, заклинатель проник в глубины разума смертного, достигнув областей памяти, и почти сразу несказанно удивился. Человек оказался выходцем из другого мира.

Открытие так поразило, что на несколько мгновений он остановился, пытаясь понять, как такое вообще возможно. Судя по воспоминаниям, перед тем как оказаться здесь человек находился недалеко от некого древнего храма. Возможно, собранная вокруг культового сооружения энергия на котором долгое время фокусировались мысли и чувства тысяч верующих и проводимые там обряды, создали аномалию, прорвавшую ткань реальности между мирами.

Возникло множество факторов и невозможное стало возможным. Переплетение сил на той стороне каким-то образом соединились с остатками магических плетений вокруг форта, образовалась щель, куда провалился смертный. Окажись на его месте другой, без способностей к магии, его бы убило на месте. Упал бы замертво, как от удара молнии, слишком много оказалось сконцентрировано энергии в одной точке. Но ему повезло, дар позволил перенестись, поглощая гулявшую вокруг силу. Поэтому он так быстро восстановился, хотя по идее должен был еще долго лежать, приходя в себя после перехода.

И все равно, образец выглядел перспективным. Конечно, придется внести изменения, чтобы укрепить и завершить магический внутренний облик. Иначе слабая оболочка его просто не выдержит. Для этого идеально подойдет ритуал Дэзире — обряд разделения и насыщения силой. И тогда сосуд станет идеальным вместилищем для Га-Хора.

Но только для начала не помешает узнать побольше о его мире, древний призрак был не уверен, что после ритуала поглощения удастся сохранить память смертному, поэтому начал изучать его воспоминания. Стоило углубиться, как тень накрыло волной чуждых понятий и эмоций…

«… гигантские железные птицы с ревом проносящиеся по небесам… невообразимые толпы народа, идущие по делам в воздушной гавани… огромные города без конца и края… здания-башни, упирающиеся в небо могучими стражами… странного вида металлические повозки, бесконечной лентой, уходящие за горизонт… утопающие в огнях невиданные городские кварталы…»

Все это оказалось настолько чуждым и непонятным, что Га-Хор смешался, не зная как реагировать. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Другой мир был ужасен в своей непохожести на привычный порядок вещей, и в то же время прекрасен из-за своей новизны. Призрак не заметил, как начал с увлечением просматривать чужую жизнь, впитывая ее словно губка.

Но о первоначальной задаче он не забыл, параллельно плетя колдовскую сеть внутри разума жертвы. Обряд разделения и поглощения силы обязательно будет проведен. Действовать оказалось неожиданно трудно, сказывались прошедшие века, но процесс шел, обволакивая сознание чужака невидимой паутиной, должной высосать из него части сознательной жизни.

В последний момент Га-Хор передумал и решил оставить часть воспоминаний смертного себе, слишком интересны оказались знания о другом мире. Это стало ошибкой, решившей исход. Переделывая плетение, он не заметил, как жертва очнулась, поняла что происходит и начала сопротивляться.

Поднялась яростная борьба. Нити заклятья рвались, часть перешла на самого Га-Хора, энергия, должная завершить обряд, потеряв ориентир начала расползаться, изменяя суть заклинания.

Отчаянное сопротивление жалкого смертного оказалось неожиданно сильным. Это привело призрака в ужас, он вдруг понял, что происходит — они с жертвой поменялись местами. Но хуже всего Га-Хор Куэль Ас-Аджар оказался не так силен, как о себе думал. Последние победы над перепуганными купцами внушили ложную уверенность в собственном превосходстве, и теперь за это следовала расплата. Он пытался, но уже был не в состоянии остановить развернувшийся на сто восемьдесят градусов процесс поглощения.

Жалкий вой, полный тоски, сотряс ментальные основы распадавшейся личности, но до этого никому уже не было дела. Мир любит победителей и презирает неудачников, считавших себя сильней остальных.

* * *

Я очнулся, ощущая как из горла вырывается хриплые вдохи и выдохи. Было трудно дышать, тело горело странным холодным огнем. Мышцы не слушались, внутри то и дело пробегали сильные судороги. Тело тряслось в конвульсиях, испытав шок.

Что это?

Прошедшее возникло перед мысленным взором подобной яркой вспышке. Я с кем-то боролся, где-то там, глубоко внутри себя. Ощущая себя распятым, я нашел в себе силы затрепыхаться, как бабочка, попавшая в паутину.

Мерцающие воронки перетекали потоками сложной энергии, волна искажений бежали одна за одной и за всем этим ощущалась чья-то воля. Меня выпивали. Как бокал изысканного вина. Извлекали память и воспоминания до мельчайших подробностей.

Понимание пришло неожиданно, нахлынуло волной, заставив сопротивляться. Жажда жизни взяла верх над страхом, отбросив сомнения. Я боролся, одновременно осознавая, что проигрываю, неизвестный соперник оказался невероятно силен.

И снова накатил страх, от безысходности. Бесполезно бороться, когда другая сторона настолько сильна. Как ни странно мысль вызвала неожиданную реакцию, из глубин души поднялось то, что называют инстинктом самосохранения. Обратившись в звериную жажду жизни, она дела вторженцу жесткий отпор.

Я понял, что хочет сделать тварь похожая на густую тень. Она хотела поглотить меня, завладев телом, как сосудом. Но что-то пошло не так. Тень увлеклась, просматривая человеческие воспоминания. Слишком чуждым показался ей другой мир, отголосок удивления и интереса донесся даже до меня. Настолько непохожим на все, что она видела ранее оказались фрагменты, извлеченные из моей памяти. И тень увлеклась, принялась делать два дела сразу, что позволило усилить напор, ломая странную светящуюся конструкцию, складывающуюся вокруг моего личного я.

Не сколько осмысленно, сколько на чистой ярости, так хотелось жить, я принялся ломать все вокруг, подчиняясь инстинктам. Я не думал, я лишь хотел вырваться из ловушки, не ощущая ничего, кроме желания выжить.

Никогда не воспринимая себя бойцом, сам не ожидал от себя такой решительности. Хотелось жить, не позволяя завладеть своим телом и душой, словно пустым сосудом. Тень не ожидала подобного сопротивления, и в какой-то момент контроль с ее стороны начал слабнуть.

Неистовая борьба принесла плоды, все вдруг резко переменилось, путы разорвались, и мы с тенью поменялись местами. Призрачная паутина прошла сквозь меня, облепив собственного создателя. И раздался вой, не слышный обычным человеческим ухом, воспринимаемый лишь на ментальном уровне. Он ударил волной, вымывая сознание в реальность.

Я открыл глаза, ощущая себя лежащим на земле, тяжело дыша и не понимая, что происходит. Тело ломило, в висках поселилась боль, в голове слышался шум. Глазные яблоки кололо иголками откуда-то изнутри. Что-то стало со зрением, сдвинулось восприятие, на периферии словно возникла черная мошкара, сходясь и расходясь в липкие темные ленты.

Открытие стало неожиданным, заставило замереть, потянуться к глазам протереть, избавляясь от странного эффекта, но вновь накатившая боль заставила отвлечься в первую очередь заботясь о физической оболочке.

«Физической оболочке???!!!»

Я ошарашенно замер, не понимая откуда возникла подобная мысль. Стало неуютно, вспомнилась мерцающая паутина и поменявшиеся местами жертва и сознание палача. Накатил страх. Но в этот раз страх был осознанный, взвешенный. Я хладнокровно следил за собой со стороны, сохраняя удивительное спокойствие. Не замечал раньше за собой такого умения владеть собой. Неужели это досталось от Тени?

Надо подумать. Я это все еще Я, Сергей Кровицкий, а не кто-то другой. Не Тень, что пыталась завладеть телом.

Сущность переоценила свои силы и недооценила жертву. Внезапное понимание было подобно озарению, осветившему разум. Смысл произошедшего нахлынуло волной. Тень пыталась забрать мое тело и память, но вместо этого мы поменялись местами и заклятье-обряд сработало обратным образом, передав мне часть чужака.

Неясные обрывки и видения проскальзывали по краю сознания, не давая за себя зацепиться. Разум словно раздвоился, впитывая витавшие там остатки уничтоженной сущности.

— Га-Хор Куэль Ас-Аджар, — каркающим голосом вдруг произнес я вслух, удивив в первую очередь себя.

Что за черт? Какой еще Га-Хор? Какой Куэль Ас-Аджар? Я это Я! Или уже не совсем я? Неуверенность скользнула в голове. Черт знает, что за призрак проводил ритуал, но он явно пошел не плану, наделив меня свойствами сгинувшей сущности.

Воздействие оказалось серьезным. Я сел, легко отстраняясь от боли, хотя раньше обязательно бы полежал, страдая и жалея себя. Но теперь мне было наплевать на терзавшую тело боль. Есть и есть, мыслить она не мешает. Это вызвало очередной виток изумления.

Частицы личности тени впитались в основу моей личности, изменяя ее, дополняя, преобразуя, лепя, как из мягкой глины, выковывая стальной клинок, нечувствительный к таким мелочам, как физическая слабость.

Слабость… Тень, а точнее кем она раньше была презирала слабость, считая ее недостойной и эта черта передалась мне. Если ты слаб, то уязвим. Философия мар-шааг, не терпит такого…

Какой еще мар-шааг? Однако ответа на этот вопрос не последовало. Лишь возникла уверенность, что это нечто важное.

Я встал и уверенно направился к старому имперскому форту. Витавшая вокруг аура давящей тишины больше не беспокоила, ведь все вокруг теперь мне было знакомо.

Глава 3

Десять метров прямо, четыре налево, перед глазами каменистая площадка с остатками арочной конструкции — когда-то здесь находился вход в старый имперский форпост. Сейчас перед ним небольшое кладбище последних из заблудившихся караванов с торгового тракта, рискнувших переночевать рядом с руинами древнего форта.

Я остановился, окидывая быстрым взглядом сгнившие остовы телег, побелевшие скелеты людей, лошадей. Поморщился, Тень не побрезговала даже животными.

Рядом валялись мятые тюки, разбитые ящики, содержимое давно пришло в негодность из-за сырости и дождей. Купцы в основном везли ткани, и большая часть превратилась в труху.

— А это что-то другое, — я наклонился, выуживая из травы ржавый меч. Точнее обломок меча, смотревшийся для глаз жителя двадцать первого века музейной диковинкой.

При близком осмотре клинок произвел еще более грустное впечатление, из такого если кого и убьешь, то только себя, случайно порезавшись и получив заражение крови. Жалкое зрелище.

Быстрый поиск по месту стоянки каравана больше ничего не дал. На земле валялся хлам давно не пригодный к использованию. Время беспощадно расправилось с тем, до чего не дотянулись жадные лапы призрачной твари.

Я оглянулся на руины, где-то должны лежать останки авантюристов, решивших, что здесь хранятся сокровища с имперских времен. Попытка проникнуть на нижние уровни заканчивалась всегда одинаково — приходила тень и убивала глупцов, высасывая жизненные соки подобно бокалу изысканного вина.

— Идиоты шли на закланье, не понимая, что превращались в обед для голодной твари, — пробормотал я. Замер и на секунду прищурился.

А ведь я знал, где вход на нижние уровни. Не догадывался, не предполагал, а именно знал, причем точно, благодаря частичкам чуждой памяти, что сейчас болтались в моей голове. Больше того, мелькнуло воспоминание о тайнике, устроенном во времена, когда форт функционировал в привычном режиме.

Комендант форта обожал золото, старался его добыть, зачастую используя грязные методы. Даже шантажом и вымогательством не брезговал, лишь бы увеличить содержимое кошелька.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар знал о его слабости, относился с презрением, но не трогал, предполагая использовать в будущем, когда возникнет нужда надавить на несговорчивого вояку. Так же он был в курсе, где последний предпочитал хранить добытое богатство — в подземных помещениях крепости комендант устроил тайник в дальнем закутке. Призраку не нужны были деньги при жизни, тем более не стали нужны после смерти, но он точно помнил, где в свое время жадный вояка устроил свой схрон.

Перед глазами мелькнула заросшая паутиной стена с каменной кладкой. Один из камней должен отодвигаться, для этого следует надавить на правый нижний угол, потянуть на себя верхнюю часть, лучше использовать упор для более быстрого доставания камня…

Я тряхнул головой, прогоняя видение. Вот черт, я ни разу там не был, а сейчас словно только что побывал. И что поразительно — я точно знал куда идти, включая повороты и точное расстояние до тайника.

Самым сложным оказалось найти створки сдвоенных металлических дверей, они скрывались за обломками и травой. Благодаря нематериальной сущности, Тень не обращала внимание на образовавшийся со временем хлам, а мне пришлось постараться, разгребая дорогу.

К счастью, до меня уже здесь не раз проходили. Расхитители гробниц и руин, искавшие в развалинах форта старинные артефакты выполнили основную работу.

Отплевываясь от пыли и убирая с лица налипшую паутину, я уставился в черный провал. Из темноты несло холодом, сыростью. Затхлый запах чего-то непонятного дополнял картину прохода на нижние уровни подземелья. В голове мелькнуло сомнение.

Идти не идти? А если идти, то как? В темноте без света не развернешься. Наощупь? Восприятие бестелесной твари и живого человека разные, то, что для первой незаметно, второму может принести гибель. Наступлю не туда, случайно порежусь, еще что-нибудь, и шансы остаться в живых скатятся к нулю.

Нужен огонь, для освещения, для защиты. Крупных животных внизу нет, тень много веков назад вывела всех конкурентов, способных отпугнуть от развалин людей. Но мелкие хищники вроде грызунов могли остаться. Укус крыс вполне мог нести бешенство. Без уколов, это тоже потенциальная смерть.

Поймав себя на рассуждении, что делать, если вдруг какая-то тварь все же укусит, я призадумался. Слишком хладнокровно для меня прежнего. И если подумать, вообще слишком спокойно принял факт переноса. Это ведь другой мир. Дом непонятно где, как вернуться обратно тоже неясно. Возникал логичный вопрос — откуда такое ледяное спокойствие?

Собственная выдержка поражала, как и сдержанность в оценке происходящего. Как будто каждый день происходило такое. По идее, любой другой уже бился бы в истерике от самого факта переноса в другой мир, где обитают странные тени, умеющие способные в живые тела. Я же невозмутимо стою у входа в подземелье развалин древнего форта и прикидываю, как туда буду залезать.

Это явно ненормальное поведение, выбивающееся за привычные рамки. Где паника, где боязнь, смятение? Где в конце концов банальный страх? Вместо него бесстрастная настороженность с хладнокровной оценкой возможных угроз, если все-таки будет принято решение спуститься вниз. Это настолько не походило на меня, что бросалось в глаза.

— С таким хладнокровием только на бирже и в покер играть, — пробормотал я, поняв, что это остатки влияния Тени. Видно, в прошлой жизни она, или скорее оно, отличалось ледяным хладнокровием.

Похоже Га-Хор Куэль Ас-Аджар был крутым мужиком при жизни, черты характера остались даже после перехода в состояние призрака, а это многое говорило о личности.

Тень коснулась меня, проникла внутрь, изменила, передав часть своих свойств. И теперь я уже не совсем я, а нечто другое. Я и раньше не считал себя тюфяком (по крайней мере так думал), но сейчас происходило нечто запредельное, нетипичное для обычного жителя современного мегаполиса.

— Ходячий подарок для психиатра, — губ коснулась жесткая усмешка.

Еще один признак внутреннего спокойствия. Старый я,после того как очнулся, побежал бы к месту где появился, ведомый иррациональной надеждой, что проход не закрыт, что удастся вернуться в родной мир.

Я-другой понимал, что это невозможно, что щель, через которую не повезло провалиться, закрыта самим фактом осуществленного перехода, и делать там нечего. Слишком много факторов должно совпасть, чтобы ткань реальности вновь истончилась…

«Ткань реальности»? А вот это точно очередной привет от частицы Тени, как и в случае с «физической оболочкой». Интересно, кем он был при жизни? Явно не обычный солдат, тянущий лямку в отдаленном гарнизоне. Судя по тому, что ему удалось остаться в «живых» (если существование в форме призрака можно назвать жизнью) он явно не был обычным человеком…

Я вздрогнул, вдруг поняв, что все это означало. Это же чертова магия! Вот откуда Тень и вся происходящая чертовщина! До этого мгновения я почему-то не задумывался о наличии призрака в материальном мире, где их не должно быть, тем более в виде сгустков черного дыма. Но магия все объясняла.

Открытие оказалось столь внезапным, что личина хладнокровного ублюдка, готового ко всему, треснула, обнажая личность растерянного горожанина двадцать первого века.

— Ну охренеть, — я с силой потер лицо. В голове замелькало: магия, развалины, другой мир, куча скелетов. Проклятье! Я ведь действительно пялился на разбросанные по земле белые кости с равнодушием опытного патологоанатома. А так не должно быть, я в жизни до этого не видел мертвецов.

Осознание произошедших событий докатилось до разума, взорвавшись сверхновой. Все внесенные в личность изменения смыло волной. Я стоял, тупо пялясь в темный провал, и не знал, что делать. Мозги впали в ступор. Пять минут я не двигался, позволяя страху и панике вновь проявиться. Одновременно вторая половина разума хладнокровно наблюдала за слабостью, готовая подхватить «руль», когда первая пойдет вразнос.

Ощущение оказалось столь необычным, что я постоял, наслаждаясь моментом. Одной частью я чувствовал страх и желание бежать в попытке скрыться от окружающего дурдома, а второй понимал, что это бесполезно, и что от проблем не убежишь, их надо решать.

Потрясающее состояние. Никогда раньше не испытывал ничего подобного. И самое поразительное, хладнокровная часть сознания в любой момент была готова взять управление на себя, не позволяя случиться худшему. Я испытал слабость, но одновременно слабость находилась под жестким контролем. Что это за дерьмо? И словно в ответ в голове всплыло:

Мар-шааг…

Опять эти непонятное слово. Что-то оно означает, и почему было так важно для Тени? И теперь стало важно для меня. Или нет? И это всего лишь постэффект после неправильно прошедшего ритуала? В любом случае, надо что-то решать.

Сходить к воротам, подобрать деревянные детали телег, соорудить подобие факела, спуститься во тьму, добраться до тайника, взять золото. Зачем? Места вокруг малолюдные, но деньги пригодятся везде, рано или поздно выйду на торговый тракт, который проходит неподалеку, а с золотом в любой ситуации спокойнее.

Логично? Логично! Одна проблема, как поджечь импровизированный факел. Никаких спичек и зажигалок нет, а трением добывать огонь не умею.

— Надо было больше смотреть программ о выживании, — ругнулся я. И резко замер.

Что-то сместилось в зрении, изменилось, превратив тьму провала в серые сумерки. Преображение произошло незаметно, разум не сразу осознал, и только через секунду дошло увиденное.

— Твою мать, — я озадаченно почесал затылок. Это что, какой-то аналог режима ночного видения? Еще один подарок от Тени?

Я поднял голову на яркое солнце и тут же быстро зажмурился, глаза словно обожгло пламенем. Проклятье, стоит быть осторожней.

Снова перевел взгляд в темный провал, теперь были видны побитые ступеньки, идущие вниз под плавным углом. Идти не идти? Спускаться или выбрать другой путь? Например, ведущий за пределы разрушенного форта.

Но частичка Тени подсказывала, что внизу ничего опасного нет. Там вообще после прошедших столетий ничего кроме пыли и грязи не осталось. В свое время призрак распугал всех, сделав руины своим единоличным владением. Сейчас его нет, а значит в подвале ничего угрожающего.

И все равно еще несколько секунд я стоял у края, не ступая на лестницу, ведущую вниз. Непроглядная тьма превратилась в черно-белый сумрак. Происходящее уже даже не удивляло. После всего, умение видеть в темноте воспринималась на уровне еще одного эпизода с окружающими вокруг странностями.

Идти. Не идти? Что-то внутри мешало сделать следующий шаг, несмотря на видение замурованного в каменной стене тайника. Невнятное предчувствие чего-то дурного витало по периферии сознании не давая сделать следующий шаг.

Надо уходить — вопило чутье. Но разум отказывался сдаваться. Золото пригодится, если выйду к людям, с ним будет легче устроиться. Не всегда же жить в лесу. Хочется нормального обращения, хочется переночевать в трактире, в удобной комнате, с горячей ванной, с хорошей сытной едой. Кстати, о последнем, есть уже охота, надо выбираться из развалин, искать цивилизацию.

Приняв решение, я все же сделал шаг и… ничего не произошло. Из-под сандаль взметнулось облачко пыли, повисло в воздухе, медленно опускаясь. Я рассмеялся из-за собственной мнительности. Черт, так можно бояться чего угодно…

В следующее мгновение громко щелкнуло и ступени под ногами со страшным скрипом сдвинулись, формируя пологий спуск.

Твою мать!

Я не удержался, покатился вниз, как с ледяной горки, кувыркаясь и переворачиваясь, собирая по пути пыль и грязь.

Ловушка, чертова ловушка для кретинов, лезущих куда не надо. Обидно признавать, но я стал одним из таких кретинов. Теперьглавное, чтобы внизу не оказалось кольев, или глубокой ямы с еще какой-нибудь гадостью.

Первая попытка зацепиться и остановить скольжение ни к чему не привела. Просто не за что было зацепиться. Вторая получилась удачней, ногти царапнули по стене, замедлив падение. К несчастью, полностью удержаться не удалось, но все вскоре закончилось — я с грохотом врезался в пол, перекатился и замер, медленно вдыхая взлетевшую пыль, мысленно ощупывая тело на предмет повреждений.

Вроде ничего не сломано. Изгавлялся конечно, но это не страшно. Сел, и тут же громко чихнул, ощущая себя дураком — в следующий раз стоит прислушаться к внутреннему чутью и не лезть куда не надо.

Вот тебе и трактир, и торговый тракт, и горячая ванна с едой. Похоже Тень не знала о ловушке, или забыла, сколько она уже проторчала здесь лет? Для призрака физические объекты не важны, как для людей, он тут пролетал в мгновение ока.

Мда… Ладно, бывает. Вместо того, чтобы сидеть и ругаться, быстро взял себя в руки, руководствуясь принципом — толку злиться и тратить время на то, что уже произошло? Надо двигаться дальше.

Поразительное хладнокровие, так не хватавшее мне в прошлой жизни.

Я спокойно поднялся, огляделся, благо внезапно обнаруженное умение видеть в темноте (в черно-белых красках, но хоть что-то), никуда не исчезло.

Широкий проход, высокий потолок, коридор в форме прямоугольника, уходящий во мрак. Справа ответвление, раньше там находилась темница…

Хмм… любопытно. Твердая уверенность, что в указанном направлении раньше располагалась темница возникла сама собой. Железные решетки толщиной с запястье взрослого мужчины давно сгнили, но разделение на камеры с подпирающими потолок столбами должно остаться на месте.

— Туда нам не надо, — задумчиво произнес я, устав удивляться от чужих знаний, и развернулся в противоположную сторону. Разрозненная память Тени подсказала, что там будет глубокая ниша в стене, что ведет к небольшую комнатку, где когда-то располагалась оружейная, сейчас там ничего нет.

Оставался прямой коридор, уходящий во мрак. Прежде пойти дальше, решил проверить смогу ли вернуться обратно. Ступеньки лестницы оставались сложенными, создавая гладкую поверхность под наклоном. Далеко верху светился проем открытого входа в подземелье.

Метров десять-двенадцать, не меньше. Как только шею не свернул, пока падал. Несколько раз точно кувыркнулся. Повезло.

Итак, назад наверх? Или дальше по коридору? Раз уж все равно скатился вниз, то имеет смысл осмотреться. Самое интересное, больше никаких нехороших предчувствий. Оно похоже сработало только перед ловушкой, сейчас молчало, давая возможность выбирать.

Попробовал подняться по наклонной поверхности, легко это сделал, подошва сандаль почти не скользила. Значит путь назад открыт.

Вообще, очень странная ловушка, зачем вкладывать столько сил, чтобы превратить лестницу в горку? Это на случай, когда форт наверху захватят, нападающим было трудно спускаться? Глупость, можно придумать миллион других способов, как сделать это намного эффективнее…

Перед мысленным взором мелькнуло видение, как два человека в кожаных передниках осторожно спускают по наклону большую бочку. Еще один стоит внизу и терпеливо ждет, пока грузчики закончат. Его рука лежит на…

Я огляделся, почти сразу приметив в углублении справа рычаг на стене. Разумеется, тут же нажал, хотя и пришлось приложить усилия.

Жуткий скрип — и лестница приняла прежний вид, со ступенями. Удивительно, но спустя века, механизм продолжал работать.

Стало понятно, что никакая это не ловушка, а способ спускать вниз груз. Очень бережно, и очень осторожно. Что навевало на мысли, что в бочках находилось явно не вино. Возможно что-то взрывоопасное, боящееся малейших сотрясений и вибраций.

Ладно, с этим разобрались, путь назад свободен, а значит можно изучить остальную часть подземелий. Я двинулся по коридору, внимательно глядя под ноги, благо черно-белое зрение позволяло ориентироваться даже во тьме.

Проклятье. Чувствую себя искателем приключений и расхитителем гробниц.

Глава 4

Способность видеть в темноте превращала мрак в серые сумерки, позволя ориентироваться в подземелье. Однако ночное видение не спасало от других неприятностей. Липкая паутина лезла в глаза, затхлый воздух забивал нос, создавая сухость в горле. Несколько раз не выдержал и громко чихнул, приглушенное эхо прокатилось по коридору, мячиком отскакивая от каменных стен. Вязкая тишина давила на нервы, одновременно успокаивая, что внизу никого нет.

— Сожрала тварь всех, даже крыс, — пробормотал я, пнув, подвернувшийся под ноги, непонятно откуда взявшийся обломок ящика. Интересно, а он здесь откуда? Явно не со времен падения форта, с тех прошла не одна сотня лет. Я точно знал это, благодаря отрывкам из памяти тени. В большинстве они носили беспорядочный характер, перемешиваясь с моими воспоминаниями, но кое-что полезное иногда все же проскакивало.

Странно еще, что не сошел с ума, от такого необычного состояния. Вторжение чужого разума оставило глубокий след, оказав воздействие на глубинные пласты личности, изменяя характер, словно пластичный материал.

Любопытно, если все-таки удастся вернуться домой, как быстро меня запрут в психушке? С таким пациентом можно диссертации по психиатрии написать. Не говоря уже о самом факте пребывания в чужом мире.

Представив какая суматоха поднимется вокруг скромной фигуры потерявшегося туриста при возвращении, я хмыкнул. Мда, наверное точно запрут, если рассказать правду. Лучше помалкивать, если нет желания провести остаток жизни в заведениях психиатрического толка. Или хуже — в секретных правительственных лабораториях.

— Осталась сущая мелочь, найти работающий переход, — по лицу пробежала кривая усмешка.

Память, опыт и знания тени подсказывали, что сделать это будет трудно, практически невозможно. Образование провала в другой слой реальности требует невероятного стечения обстоятельств, направленных на одно — истончить ткани реальности сразу с двух сторон для создания стабильного перехода.

Шанс даже не один к тысяче, к миллиону. Необходимо чтобы сошлось много разноплановых факторов, но главное — нужна невероятная прорва энергии, скопившейся по обе стороны пробиваемой границы.

Проще говоря создать туннель, находясь на одной стороне невозможно, необходимы усилия с противоположного края, иначе ничего не получится. Не знаю откуда я это знал, но тень была в этом твердо уверена. Путешествия между мирами явление настолько редкое, что проходило в графе мифов и легенд.

— А значит никакой в ближайшие годы пина-колады, — пробормотал я.

Еще одна странность, при мысли о возвращении домой в душе сохранялось спокойствие. Ни паники, ни страха, лишь твердая уверенность, что от подобных эмоций нет толку. Раньше мог впасть в отчаяние, в первую очередь жалея себя, возможно даже заплакать, а сейчас отмахнулся, как от бесполезного занятия, мешающего выжить. Такая перестройка сознания даже нравилась. Всегда хотел иметь сильный характер, из тех, что называют стальным.

Между тем главный коридор кончился, влево и вправо вели ответвления, посередине стена с остатками держателей для факелов. Если верить воспоминаниям призрака следовало идти налево, туда я и повернул. Широкий проход сменился узким, где мог пройти один человек. Изредка попадались пустые комнаты, никаких дверей или перегородок, все давно сгнило, превратилось в труху.

Воздух стал еще более сухой, а тьма вокруг чуть ли не осязаемой, и это несмотря на умение видеть в темноте. Что-то изменилось в окружающем мире, сдвинулось, сделав нижние уровни более мрачными, хотя казалось это уже невозможно.

— Надеюсь у сдохшей тени не было приятеля или приятельницы, — я остановился, внутренним чутьем поняв, что дошел до нужного места.

Комнатка, где комендант разместил тайник, не отличалась от прочих. Такое же маленькое тупиковое помещение с одним входом. На полу грязь, по углам паутина, в воздухе пыль. Ничего особенного, точно такие же остались позади, но я точно знал, что золото именно здесь. А точнее справа у места, где когда-то находилась дверь, в каменной кладке на высоте полутора метров.

Осталась мелочь — вытащить камень, игравший роль барьера и завладеть богатством умершего имперского вояки.

Я надавил на нижний правый угол, одновременно потянув на себя верхнюю часть, как было в видении. Серый брусок дрогнул, легко выскальзывая из паза. Подобная легкость сразу вызвала подозрительность. Отбросив камень в сторону, я засунул руку в проем, пошарив в углублении.

Проклятье! Так и знал, кто-то уже здесь побывал и забрал золото. Чертова коменданта обокрали, и не удивлюсь, если при жизни, когда в форте началась заварушка. А тень об этом не знала. Тогда его звали Га-Хор Куэль Ас-Аджар, и он был занят более важными делами, чем проверка сохранности наворованного добра жадного вояки.

— Вот и верь после этого призракам, — проворчал я, но вместо того чтобы уйти, вновь засунул руку в нишу и принялся тщательно шарить. Может когда воры тащили спрятанное золото, торопясь что-нибудь выронили, наверняка в тайник коменданта залезли подчиненного из солдат, больше некому. И наверняка спешили, а раз так, то вполне могли обронить пару монет.

Предположение оказалось верным, спустя несколько секунду упорных поисков пальцы наткнулись на металлические кружки, закатившиеся в дальний угол.

Есть! Сколько их там? Раз, два, три… что-то мало, может еще есть? Однако дальнейшие поиски ни к чему не привели. Тайник был пуст. Только три небольших монетки, размером с среднего размера пуговицу.

Вытащив добычу, я внимательно ее осмотрел. Тяжелые. И, судя по всему, действительно золотые. Грязные, в пыли, но угадывался мужской профиль на одной стороне и знак качества имперской чеканки на другой.

Хмм… «знак качества имперской чеканки». Еще один элемент из воспоминаний тени.

Нельзя сказать, что отсутствие основного золота вызвала разочарование. Поселившаяся внутри холодная собранность не позволила разгуляться эмоциям. Но легкая досада все же присутствовала. Она и заставила задуматься, что делать дальше.

Разум заработал быстро и четко, анализируя ситуацию.

Способность видеть в темноте в любой момент могла исчезнуть также неожиданно, как появилась. Следовательно, далеко уходить опасно. С другой стороны, стало ясно, что понятие полезности и бесполезности у нас с тенью разные, и она вполне могла не посчитать важным то, что могло пригодиться мне. К тому же, и это главное — простота пройденного пути, позволяла вернуться обратно даже в абсолютной тьме, главное не потерять ориентир в виде стены, и останется сущая мелочь — добраться до главного коридора, где на другом конце хорошо виден свет, льющийся из дверного проема.

Решено, пройдем еще чуть дальше, без фанатизма, только чтобы оглядеться получше.

Засунув монетки в карман шорт, я двинулся вперед, заглядывая в каждое встречающее на пути помещение. Когда-то в них располагались казармы для части гарнизона, размещенного внизу, но теперь здесь даже не осталось топчанов, на котором спали солдаты. За прошедшие века сгнило все, превратилось в пыль и труху.

В черно-белом зрении заброшенное каменное подземелье выглядело сюрреалистично, вызвая ассоциации с компьютерной игрой. Казалось сижу дома перед монитором, но стоило вдохнуть затхлый воздух, как наваждение спадало, возвращая к суровой реальности, где тени обладали собственным разумом, умели проникать в тела, завладевая сознанием, и где можно умереть от заражения крови, напоровшись на ржавый гвоздь.

Представив, как буду умирать в катакомбах, я передернул плечами. Жутка перспектива сдохнуть в подобно рода местах. Как бы потом тоже не превратиться в призрака.

Наконец коридор вывел в небольшой зал вытянутой формы, одна половина имела вид полукруга, вторая заканчивалась глухим тупичком. Все, конец дороги, дальше пути нет. И что обидно, внутри тоже ничего стоящего… стоп, а это что такое?

В дальнем углу стоял то ли стол то ли лежанка из камня. Благодаря этому он не разделил судьбу остальной мебели, сделанной из древесины, и даже спустя века выглядел вполне сносно.

Но самое главное, на нем лежало несколько книг. Да-да, книг, я глазам своим не поверил, когда рассмотрел находку поближе. Массивные фолианты размером с альбомный лист и толщиной в кулак взрослого человека спокойно лежали на каменной поверхности, словно не прошла уйма времени.

— Какого черта? — я подошел ближе и ошарашено уставился на три тома, лежащих стопкой с краю стола. На них был невероятно толстый слой пыли, с правого края заросли паутиной, но если отбросить эти мелочи, книги выглядели целыми и невредимыми.

Не прикасаясь, обошел стол и заглянул вниз. Пусто. Ничего кроме привычной пыли и грязи. Перевел задумчивый взгляд на книги. Интуиция подсказывала — если что-то выбивается из привычного порядка вещей, к этому стоит отнестись с настороженностью.

Может они как-то защищены? Например магией. Возьмешь в руки и шарахнет электрическим разрядом в пару десятков тысяч вольт. Будешь лежать, дергаться, как от падучей.

С другой стороны, на книгах лежала пыль, это могло говорить о снятии первоначального контура оберегающего заклятья…

«Первоначальный контур оберегающего заклятья»… хмм… ладно…

Я подошел ближе, визуально изучая тома. Толстые, внушительные обложки из плотной кожи, запираются на застежку, на углах металлические уголки. Сами книги довольно большие из разряда: такой легко и убить. На обложке лежащей сверху книги никаких надписей, только символ из овалов и прямых линий, формирующий подобие треугольника. Стоп, нет, чем-то это напоминало пентаграмму, не совсем обычную, но все же похоже. Две другие рассмотреть не удалось.

Еще несколько секунд я стоял, не решаясь прикоснуться, в первую очередь прислушиваясь к чутью на опасность. Вроде пусто. Быстро дотронулся кончиком пальца до верхней книги и резко отдернул назад. Ничего.

— Смешно, если окажется забытый журнал квартирмейстера по припасам для форта, — хмыкнул я, уверенно толкая первую книгу. Фолиант упал на столешницу, в воздух взметнулось облачко пыли. Ничего не произошло, не завыли магические системы защиты, не ударило током.

Второй том последовала за первым, теперь все три лежали на столе, выстроившись в беспорядке в подобие линии. Я наклонился, изучая обложки первых двух книг.

Оформление похоже, та же плотная кожа, жесткий переплет, застежки, металлические уголки по краям, но рисунок другой. У первой заключенный в круг многоугольник (тоже похоже на тип пентаграммы), у другой витиеватая надпись. Она и привлекла основное внимание.

Буквы-символы походили на помесь арабского и иероглифов. Какой-то совершенно незнакомый язык. Значки располагались близко друг к другу, почти впритык, иногда наползая один на другой.

Я глядел на короткую строчку, чувствуя, как начинает кружиться голова. Чем дольше смотрел, тем больше странные буковки что-то напоминали. Я будто старался вспомнить давно позабытый язык. Ощущение было необычным, в какой-то момент, дамбу в разуме словно прорвало, из горла вырвалось:

— «Основы и противодействия».

Нет, не так, не противодействия, а угрозы… тоже нет… предупреждение? Опять не то. Вторую часть фразы можно было перевести по-разному, в зависимости от контекста передаваемого смысла. Само слово вроде означало опасность. Автор предупреждал об опасности? Но при чем здесь тогда основы? Основы чего? Я задумался, все еще не беря книги в руки. Это подождет, сначала надо разобраться, что здесь написано. Похоже это что-то вроде учебника, где читателю говорят, что следует соблюдать осторожность.

Любопытный подход. Прямо в названии инструкция — осторожно убьет! Точнее, если не будешь осторожен при изучении содержимого, то можешь остаться без башки.

Способность прочитать написанное на странном языке после ночного зрения не удивила, способность уметь читать на языке времен жизни призрака воспринималась само собой разумевшемся. Если призрак передал часть своей памяти, то почему бы среди прочего не оказаться способности читать на староимперском?

Старая Империя… по впечатлениям призрака она существовала около пятисот лет назад, но это было сугубо его личное восприятие. На самом деле могло пройти намного больше, тень часто погружалась в сон, выпадая из реальности. Сколько в действительности прошло, она просто не знала. И все это время книги лежали здесь, почти не тронутые временем, за исключением толстого слоя пыли.

Могло быть такое? Только при одном условии — фолианты оберегала магия. Скорее всего воздействующая на сами книги, придавая материалу долговечность.

— Посмотрим, что пишут в странного вида книжках.

Осторожное касание, книга кольнула холодом, остатки магии продолжали защищать своих подопечных. С глухим стуком обложка упала стол открывая титульную страницу.

Снова напряженное вглядывание в текст. Понимание написанного тяжело продиралось сквозь разум, неохотно выдавая смысл написанного.

— «Сохгар Сакхар» — «Бытие через принятие сути».

Цитата? Вступительное слово? Вводная часть? Я несколько секунд вглядывался в символы, проговаривая про себя текст.

Следующая страница несла на себе изображение сложного рисунка, отдаленно напоминающего знак с обложки первого фолианта, но теперь внизу шла витиеватая подпись, объясняющая значение каждой фигуры.

Стороны света — Север и Юг, концентрация силы, основные узлы для сброса излишков энергии, еще что-то непонятное, обозначенное, как «знак Туар». В центре «Ключ», дающий доступ к «метке-якорю», по бокам полукругом «запирающая печать». И поверх всего этого тонкие, едва заметные черные лини, складывающие в смутно знакомый узор.

Вглядываясь в рисунок, я словно проваливался в него, пришлось тряхнуть головой, прогоняя наваждение.

— Будь я проклят, если это не паутинка, на которую пыталась поймать меня тень, — я поскреб подбородок затылок, обдумывая увиденное. Что это? Учебник магии? Точнее по ритуалистике.

Взгляд метнулся к заглавию, где располагался знак «Туар». Кажется одновременно он обозначал рисунок на странице и являлся названием ритуала. И это явно не то, что делала тень, паутинка здесь накрывала изображение, но не служила основой, значит это не то, что делал призрак, а нечто иное, предназначенное для других целей.

Я перелистнул еще несколько страниц, подробный текст сплошным массивом разбавлялся картинками с изображением сложных фигур, выполненных с удивительной точностью. Каждый завиток был тщательно прорисован, каждая линия выделялась насыщенно черным, не давая глазам себя обмануть, чтобы даже случайно сделать ошибку.

Книга точно был каким-то учебным пособием, но с особенностями. Если правильно понял, упор делался на не теоретическую части, а на практике. Давались основы, до остального адепт должен был дойти сам. Но не потому что автор поленился расписать все подробно, а потому что каждый маг обладал персональными, отличными от других характеристиками, к которым нужно подгонять ритуал.

Я вернулся к первому тексту и начал читать, логично предположив, что там должно объяснение. И преуспел, почти сразу найдя ответ на интересующий вопрос.

Оказывается, система магии здесь была не каноничной, со спецификой, в том плане, что заклинания выучивались не по строго заданному шаблону, а подгонялись каждому заклинателю под индивидуальные особенности дара. Заклятья вплетались в суть чародея, становились частью его. Больше того, каждое необходимо было развивать в дальнейшем самостоятельно.

Крякнув от натуги, я поднял книгу (тяжелая сволочь, такой и правда убить можно) я медленно направился к выходу. Прежде чем изучать оставшуюся часть подземелий (неисследованной оставалась правая сторона), следовало подумать о пище. В животе урчало, а питаться воздухом я не привык.

Глава 5

Сколько времени человек может прожить без еды и воды? Где-то читал, что долго. По крайней мере, что касается еды. Тридцать-сорок дней без вреда для здоровья, потом истощение с необратимыми последствиями для организма. Довольно большой срок. С водой сложнее, не больше пяти суток, и то если повезет. Дальше обезвоживание и смерть. Без жидкости тело умирает, и это сейчас главная проблема.

Скинув книгу на землю, я выпрямился и огляделся. Вокруг остатки стен, заросшие травой и разрушенная башня, бывшая центральным зданием форта.

Еда отошла на второй план, пить хотелось все сильнее, особенно после таскания тяжелейшего фолианта, и давяшей сверху жары. Проклятое солнце никак не спускалось, пекло в горячей печи.

Рассуждая логично — вряд ли сооружение подобного типа, как имперский форт, оставят без стратегического запаса воды, тем более разместят в местности, куда ее придется доставлять издалека. Значит источник должен находиться где-то здесь. Возможно, на территории небольшой крепости в старые времена имелся родник или колодец, но даже туда вода откуда-то должна пребывать.

— Надо было больше смотреть фильмов про выживание, — пробормотал я, вспомнив, что в пустынях воду ищут вроде при помощи веточек. Или согнутой проволоки? Черт, даже будь она у меня, все равно не знал бы что делать.

Но стоять на месте тоже не вариант. Первым делом стоит внимательно осмотреться на месте погибшего торгового каравана. Может что найдется полезное?

Оставив книгу у входа в подземные уровни, двинулся к обвалившемуся арочному проему, где когда-то стояли ворота. Перед ним валялись скелеты, остатки телег, сгнившие тюки, железные обломки непонятного назначения, дырявый котел, еще какие-то предметы, чье предназначение определить не удалось.

— Не густо, — я встряхнул на ладони горсть мелких монеток, что удалось найти в наполовину разложившемся кожаном мешочке. Должно быть раньше он выполнял роль кошелька.

Так же нашлась пара почерневших от времени браслетов, цепочка и два потемневших кольца. Непонятно из какого металла, но вряд ли украшения будут делать из простого железа. Пригодится.

Взвесив в руке знакомый обломок меча, задумался. Оружие пришло в негодность, но что-то подсказывало, что кроме прочего на его целостность повлияло не только время. Да и не могла пара десятков лет превратить неплохой по виду клинок в убожество. Именно столько судя по ощущению призрака, прошло с момента его нападения на людей. На это указывало состояние телег и обрывки тканей из разворошенных тюков.

Кстати, об этом, если представить картину каравана, то выходило, что многое из него отсутствовало. На птиц и зверей списать не получится, здесь явно поработал человек. Выходит, сюда кто-то приходил, и наверняка сразу после гибели торговцев, пока обожравшаяся тень, сладко спала, переваривая поглощенную силу.

Что касается меча, то его не стали брать, потому что уже тогда он был таким. Наверное бывший владелец пытался отмахнуться от призрака, оружие прошло сквозь тень, металл под воздействием магии изменился, разломавшись пополам, превратившись в изъеденный коррозией обломок.

Вывод напрашивался один.

— Неподалеку живут люди, — я поглядел на заросшую травой колею дороги, уходящей на запад. — Деревня, или нечто подобное.

Обратил на себя внимание лес — точно не джунгли, до этого приглядывался, занятый мыслями о переносе, теперь понял, что отличия серьезные. Деревья другие, и не столь плотные заросли, как в окрестностях пирамиды на другой стороне.

Итак, дорога есть, оружие есть — скептический взгляд на обломок в руке, надо двигаться. Судя по тому, что удалось прочитать текст в книге, изъясниться с местными смогу, на крайний случай есть руки и пальцы — универсальный метод общения с туземными продавцами. Заплатить опять же, тоже есть чем. Рука хлопнула по карману, где к золотым кругляшкам присоединились их более потертые братья.

Подумав о деньгах, положил в карман шорт найденные украшения. Тоже один из признаков, что караван обворовали уже после гибели. Сколько скелетов на земле? Не меньше двух десятков. От такого количества людей должно остаться больше вещей, чем цепочка, два кольца и десяток мелких монеток. Их быстро обыскали, но пропустили мою добычу. Возможно даже сняли одежду. Оружие точно забрали, потому что кроме половинки меча среди белевших костей даже завалявшегося кинжала не нашлось.

Деревня точно недалеко, максимум день пути хода. Местные должно быть знают о «проклятом месте» и периодически сюда наведываются в поисках добычи после пиршества тени. Не удивлюсь даже, если отправляют путников в ловушку намеренно, чтобы самим руки не марать.

Деревенские всегда были хитрыми, себе на уме, чужаков не привечали и вполне могли придумать способ избавляться от заявившихся гостей, заодно обогащаясь на этом.

— Только не все тюки утащили почему-то, — рассуждая вслух, я в очередной раз оглядел разбросанные обрывки тканей. — Кто-то помешал? Может тень проснулась и не веря своему счастью рванула наверх? Туземцы увидели хозяина развалин и быстренько разбежались, бросая по пути, что не успели утащить.

Сценарий выглядел правдоподобно. Оставался нюанс — если караван пришел сюда двадцать лет назад, то почему после никого не было? В деревню перестали приезжать чужаки? Или у местных взыграла совесть и практика отправки на закланье прекратилась? В последнее слабо верилось.

— Будет обидно, если деревню сожгли, — я пнул подвернувший под ноги обломок пустого ящика, ничуть не удивляясь хладнокровной мысли об уничтожении поселения. Реалии этого мира, к которым Га-Хор Куэль Ас-Аджар давно привык и передал эту привычку вместе с частью себя новому владельцу.

Я обернулся на форт, там лежала книга. Непонятно почему, но меня к ней тянуло, приходилось заставлять отвлекаться на более насущные проблемы.

И тем не менее книга важна. Внутренний голос буквально кричал об этом, настойчиво предлагая взять в руки и почитать. Причем часть, доставшаяся от тени, нисколько не возражала, а вроде даже одобряла подобный подход. Информация в найденном фолианте важнее еды и питья, на которую временно можно забить.

Глянув на солнце и примерно прикинув время, я решил поддаться искушению и вновь вернулся к оставленной книги. Через минуту сам не заметил, как погрузился в чтение.

После тщательного изучения первых страниц пришло понимание, что это все-таки не учебник, а корее технический справочник. Точнее сборник инструкций для создания форм-заготовок. Основ — как здесь назывались заклинания.

Как у опытного повара под рукой всегда книга с рецептами, так и Га-Хора при жизни находилась эта книга под рукой. На случай, если вдруг придется освежить память, формируя очередную схему заклятья.

Концепция построения заклинаний выглядела одновременно сложной и в тоже время простой, где требовалось только правильно провести нужный обряд для создания лекала — формы, на которую в дальнейшем ложились основные свойства созданных чар.

Но что самое интересное, заклятья могли получаться разные. Строилась пентаграмма, проводился ритуал, и только потом формировалось заклинание. Одновременно проходила привязка к хозяину.

Каждый заклинатель создавал собственный узор, отличный от изначального. Звучит слегка запутанно, но именно так все происходило. Нет определенного набора чар, каждый владеющий даром создавал свою основу, на которую ложилась его личная сила.

Например, физическое воздействие основанное. В пояснении к первому рисунку указывалось, что начальный облик заклинание могло принять любое, в зависимости от предпочтений мага. Теневой клинок, стилет, любой другой предмет, похожий на оружие. Или не обязательно на оружие. Форму заклятью можно придать любую.

Потом владелец развивал его. То есть получив «заготовку», следовало ее усовершенствовать, превратить в нечто большее, созданное по индивидуальному «дизайну», наделенное оригинальными свойствами.

Заклинание вплеталось в энергетический каркас мага (оболочку, ауру — названий было множество, главное суть). Параллельно маг учился взаимодействовать с ним, воспринимая заклятье частью себя.

На этом месте я покачал головой. Мда, это вам не бросаться готовыми файерболами, когда выучил готовую формулу и готово. Здесь все намного сложнее, и зависит исключительно от упорства самого заклинателя. Можно выучить основы, и удовлетвориться начальным уровнем, а можно совершенствоваться, делая чары сильней.

Одна проблема — ограничение по количеству возможных плетений. Нельзя выучить все подряд и потом сделать их одинаково сильными. Придется выбирать. Вот зачем Га-Хор держал книгу под рукой, он экспериментировал, подбирал новые заклинания, которые потом собирался развивать. Такая книга должна быть у каждого заклинателя, со временем силы растут, появляется возможность «добавлять» новые чары в арсенал. Но к выбору стоит подходить осторожно, учитывая особенности собственной энергетической оболочки.

Такой путь развития сложен, требует времени, знаний и усилий. Но зато «набор» действующих чар получается сбалансирован. Нельзя что бы они конфликтовали друг с другом, иначе энергетический каркас пойдет вразнос, и пострадает сам маг. Это почти наука, где требуется упорство и самодисциплина.

А еще концентрация и умение достигать поставленной цели. Неудивительно, что маги (они же заклинатели) в этом мире штучный товар. Кстати, заклинатели потому и заклинатели, потому что «заклинают» плетения, осваивая и приучая их.

Необходима жесткая самодисциплина и не менее жесткая целеустремленность. Вот откуда такие качества характера у тени, часть которых передалась и мне, как наследство. При жизни Га-Хор был весьма неординарной личностью.

А еще все это невероятно дорого. Нужно искать составляющие для ритуалов. Чем выше уровень заклинания, тем уникальнее и дороже ингредиенты. Некоторые маги тратили целое состояние на поиск нужных элементов для повышения собственной силы.

— Похоже стать быстро супермагом не получится, а жаль, — шутливо посетовал я.

А задатки у меня похоже присутствовали. По крайней мере так считала тень. Именно наличие слабых способностей позволило перейти через границу между мирами, обычного человека бы сожгло.

Впрочем, был иной путь. Существовали маги другого типа, кто не хотел изменять и улучшает себя, и предпочитал пользоваться «базовым» набором, данным от рождения. Они применяли «костыли» в виде артефактов. Утверждали, что идут по дороге познания, но познают не себя, а «мертвый дух» неживых предметов. Настоящие заклинатели таких презирали, относились с пренебрежением, считая слабыми.

Я захлопнул книгу. Жаль, что все это пока бесполезно. Несмотря на уверенность в наличии способностей, применить на практике знания из книги невозможно. Нужны ингредиенты для ритуала создания и привязки даже простейших заклятий. Которых, разумеется, нет.

Желудок заурчал, напоминая о себе. Во рту ощущалась сухость, хотелось пить. Взглянув на солнце, не удержался и выругался. Не стоило отвлекаться. Впрочем, неважно, что сделано, то сделано, нужно сосредоточиться на выживании.

Поймав себя на этой мысли, усмехнулся. Должно быть Га-Хор Куэль Ас-Аджар был действительно целеустремленным засранцем, частичка этой решительности передалась мне, изменив характер жителя современного мегаполиса.

Надо идти искать деревню, другого выбора нет. Спрятав книгу у входа в подземелье, я решительно направился прочь от форта, не отвлекаясь ни на что лишнее. Левый карман шорт оттягивали найденные монетки и украшения, в правой руке покоился обломок меча.

Несмотря на заброшенность старая дорога оказалась вполне сносной, позволяя держать неплохой темп. Понимание, что возвращаться без еды и воды в развалины бесполезно стимулировало не останавливаться даже на короткие передышки.

Трудно сказать сколько шел, по внутренним ощущениям — не меньше пяти часов. За это время солнце достаточно низко опустилось, остро встал вопрос о ночевке. Я уже прикидывал, где бы получше устроиться, когда вдруг понял, что дорога слегка изменилась. Начала попадаться примятая трава, углубилась колея, кажется по ней недавно проезжали повозка.

Изучение ближайших деревьев показало просвет неподалеку, как раз, чтобы проехала не слишком широкая крестьянская телега.

— За дровами ездят? — предположил я, заглядывая в узкую просеку, где увидел неглубокую колею. Точно телега проехала.

Впрочем, с одинаковой вероятностью на другом конце дорожки-ответвления могла находиться пасека, охотничья делянка или что-то еще. Идти проверять не хотелось. Кто знает, насколько далеко придется углубляться в лес. А если действительно только поляна с вырубкой? Срубленными деревьями жажду не погасишь.

Решил не отвлекаться и двинулся дальше. Шел спокойным, размеренным шагом. Ни зверей, ни людей, только птицы изредка поют меж деревьев. Через два часа начали сгущаться сумерки, знаменуя приход вечера. Именно тогда оказалась опушка. Прямо перед ней раскинулся скошенный луг, что прямо указывало на следы человеческой деятельности.

Есть! Вдалеке мелькнул поднимающийся в небо сизый дымок. В каком-то доме топили печку. Вскоре показались и сами дома, бревенчатые, с участками, окруженные изгородью.

На всякий случай припал к земле, изучая деревню. Примечательно — нет частокола. Хотя память Тени подсказывала, что удаленно расположенные поселения обычно защищали более основательно на случай прихода лихих людишек или дикого зверя. В иных случаях даже строили башни для лучников и наблюдателей.

Но тут селяне похоже чувствовали себя уверенно, раз не построили даже обычного частокола. Подобная беспечность могла говорить о двух вещах. Первое, и самое очевидное — жители умеют себя защищать и без посторонних заборов, возможно имеют опыт и оружие. В вольных поселениях, не плативших дань феодалам, такое было в порядке вещей.

Второе — деревня вовсе не находилась в отдаленном месте, как думала Тень, за века могло многое измениться, в том числе освоение новых земель. И окружающий регион теперь вовсе не глухая окраина, как было во времена форта, а вполне цивилизованный край.

Идиллическая картина мирной деревушки вызывала умиротворение. Прежний я, уже несся бы вперед, крича какую-нибудь глупость и захлебываясь от радости. Новый я, неспешно жевал травинку, и несмотря на жажду, хладнокровно просчитывал риски выхода к людям.

Но жрать и пить надо. Можно пробраться тайно и украсть еду, в таком случае шанс быть пойманным на сто процентов гарантировал конфликт с местными. А можно пойти и спокойно договориться, пользуясь скудными знаниями языка и неплохим запасом наличности. В последнем случае тоже имелся риск, не признает чужака во мне только слепой, одни шорты с футболкой чего стоят, вряд ли кто из местных одевались схожим образом. Однако и вероятность мирного исхода наличествовала.

Все это возвращало к вопросу: как поступить?

Размышления прервал внезапно зазвучавшие звонкие удары металла о металл. Разнеслись над крышами домов, эхом прокатившись над скошенным лугом.

Кузница. А точнее кузнец. Благодаря специфике работы, все кузнецы обладают спокойным, уравновешенным нравом. Буйным коня не подкуешь, серп не выправишь. Вот с кем следовало начинать разговор. По крайней мере сразу бросаться не станет.

К тому же пока светло, ночью точно никто не откроет. Приняв решения, я встал и направился на звук, обходя деревню по широкой дуге, заходя с другой стороны. Благо, местная кузница находилась на отшибе.

Надеюсь, все пройдет нормально, иначе придется бежать, драться с толпой крестьян, вооруженных топорами и вилами, я не собирался.

Глава 6

— Донг! Донг! Донг! — раздавлись резкие удары из-под навеса. Покрасневшая заготовка сминалась, принимая нужную форму. Молот в руках кузнеца ритмично поднимался и опускался, выбирая места куда бить. Массивный, в кожаном фартуке и голый по пояс, с увитыми мышцами мощными руками, его лицо наполовину скрывала густая черная борода.

— Донг! Донг! Донг!

Поглядев на то, что скоро станет подковой, Ивор удовлетворенно подхватил щипцами заготовку, быстро опуская в лохань с холодной водой. Густой белый пар вырвался одновременно с громким шипением, разносясь по небольшому двору.

Привычный звук не помешал кузнецу вычленить из окружающего фона скрип калитки.

— Доброго вечера, мастер Ивор, — раздался женский голос за спиной.

Ивор обернулся, без всякого удивления увидев Марту, деревенскую знахарку, которой обещал поправить и наточить нож.

— И тебе доброго вечера, — добродушно прогудел кузнец, вспоминая, что сегодня вместо десятка подков удалось сделать всего три. А все из-за младшенького, неугомонный бегал по лесу, споткнулся и скатился в овраг, откуда его потом вытаскивали с разбитой головой.

— Как мой там, живой? — Ивор ушел от знахарки пару часов назад, куда принесли сына, но все равно поинтересовался, зная, что иной раз раны на голове ведут себя неожиданным образом.

Марта спокойно махнула.

— Спит твой малец, все с ним будет в порядке.

Кузнец пробормотал нечто удовлетворительное в бороду. Младшего он любил, позволял больше обычного, возможно поэтому тот всегда попадал в неприятности. Жена ругалась, но тоже ничего не могла поделать, выгораживая иной раз мелкого даже от отца.

— Ну и хорошо, — Ивор посмотрел на сверток в руке женщины. — Принесла?

Знахарка кивнула, разворачивая из тряпки нож с изогнутым лезвием и крепкой деревянной рукояткой. Кузнец оценил изделие незнакомого мастера, цокнув языком. С таким и по лесу не зазорно ходить. А думал принесет огрызок, что обычно лежит на кухне.

— Вот, кончик откололся и затупился, — Марта аккуратно сложился тряпицу, засунув за пояс. Бережливое отношение знахарки к вещам было общеизвестно. Впрочем, этим страдали все деревенские. До города далеко, купцы приезжают редко, и только на ярмарке, проходящей пару раз в году (весной и осенью, если повезет), можно что-то купить.

— Хорошо, сделаю. Подождешь? Или позже занести, когда будет готово? — Ивор и так собирался сегодня-завтра навестить сына, так что последний вариант был даже удобен.

Марта заколебалась не зная, что ответить, потом видимо вспомнила о пораненном мальчугане, улыбнулась и открыла рот, но в этот момент калитка вновь скрипнула.

Вошедший во дворе сразу не понравился Ивору. Непонятная одежда, похожая на лохмотья, явно нездешняя, странная дырявая обувь. Но самое главное глаза — взгляд незнакомца словно просвечивал, проникая в душу человека.

— Что нужно? Починить? — кузнец мрачно указал на обломок в руке нежданного гостя, сходу определив в нем сломанный меч.

Парень как-то странно посмотрел на кусок металла в своей руке, словно только что о нем вспомнил, отрицательно покачал головой. Помедлил, затем указал на колодец в дальнем углу, сделав жест рукой.

Ивор догадался — просит попить. Только почему не словами? Пожав плечами, бородач сделал шаг к ведру с водой, откуда сам пил, на секунду замешкался, успев заметить лицо Марты. Знахарка выглядела испуганной. За все годы жизни в деревни, он ни разу не видел, что бы бойкая бабенка, занимающаяся травами, чего-то в жизни боялась.

Кузнец быстро взглянул на незнакомца, тот продолжал стоять, по невыразительному лицу блуждала приветливая улыбка. Гость не выказывал нетерпение, несмотря на заминку с водой.

Помедлив, Ивор все же решил напоить незнакомца, по старым поверьям если гость вкусил еды или воды под кровом чужого дома, то не может причинить хозяевам вред. Неизвестно следовал ли этому правилу зашедший во дворик кузни, но лучше так, чем самому начинать конфликт.

Щедро зачерпнув ковш, Ивор протянул его незнакомцу. Тот принял, пробормотав в ответ что-то непонятное и приложился, делая глубокие глотки.

Пил быстро, но аккуратно, не забывая контролировать окружающее пространство, несмотря на то, что видно, что испытывает жажду. Такая сдержанность вызвала еще больше подозрений у кузнеца. В молодости ему пришлось побродить по свету, знал таких, не обычных людей, думающих в первую очередь животом и тем что пониже. Такие умеют обуздать желания и возвыситься над слабостями, это делало их чрезвычайно опасными.

Сбоку подошла Марта, быстро прошептала:

— Дай ему что хочет и пусть уходит.

Женщина не отрывала глаз от фигуры незнакомца. Ивор прогудел в бороду согласие, гость ему самому не нравился. Было в нем нечто вызывающее опаску.

— Головорез думаешь? Из какой-нибудь шайки? — тихо спросил кузнец и к удивлению увидел, как знахарка быстро затрясла головой.

— Нет, хуже. У него темная аура, никакой убивец такой не имеет.

Заявление заставило задуматься. В первую очередь Ивор вспомнил конечно о семье в доме неподалеку, жена и трое детей готовили ужин, ожидая отца. Потом на ум пришла вся деревня, людей в ней проживало немало.

— Может мужиков позвать? — тихо спросил он.

— Нет, он не будет делать зла, если его не трогать. Просто сделай, что просит и позволь уйти.

Ивор хмуро кивнул, признавая за знахаркой опыт в таких делах. Распознать опасность и как ее избежать. А в незнакомце чувствовалась именно опасность, точнее скрытая угроза, как взведенный арбалет, готовый выстрелить смертью.

Кузнец вздрогнул, перед глазами вдруг мелькнуло видение — черная тень накрывающая деревушку и начинающую смертоносную жатву…

— Благодарю, — гость протянул пустой ковш обратно. Помедлил, будто о чем-то размышляя или прислушиваясь к чему-то внутри себя, затем медленно подбирая слова проговорил: — Я хочу купить… еду… пищу… питье, — жест в сторону колодца: — Воды… в бурдюке…

Брови Ивора скакнули вверх, незнакомец говорил на староимперском диалекте. Чересчур правильно, четко выговаривая каждый слог. Сейчас так говорили только высокородные аристократы, чья история рода уходила в тьму веков, когда континент сотрясали войны Наследия.

Судя по лицу Марта тоже удивилась, услышав нехарактерный для обычных людей говор, сделала страшные глаза Ивору, призывая следовать совету не связываться с непонятным гостем.

Могла и не напоминать, кузнец и сам не собирался этого делать, а услышав диалект выходца из высшей знати и вовсе передумал влезать в чужие дела. Кто знает, как этот парень оказался здесь, почему от него несло тьмой, и вместо нормальной одежды глупые на вид лохмотья. Но от всего этого за лигу несло проблемам, куда обычному человеку лучше не влезать. Поговаривали, что многие знатные семьи, особенно из числа носителей древней крови до сих пор баловались запретной магией, проводили тайные ритуалы, изменяя свою внутреннюю суть, данную Создателем.

— Я схожуза едой, ты посторожи его, только во имя всех праведников, ничего не делай. Не приведи Создатель… — Марта не окончила фразу. С шорохом взметнулась широкая юбка, только знахарку и видели. Ивару ничего не оставалось, как повернуться к гостью, хмуро прикидывая, что делать, если последний все же станет буянить.

Однако тот смирно стоял, с интересом разглядывая навес, под которым находилась наковальня, бочка с водой, печь и меха. Кажется, он видел деревенскую кузнецу впервые.

Небось в замке жил, не высовывая носа из роскошных покоев — раздраженно подумал Ивор, невесть с чего вдруг разозлившись на стоящего напротив парня. Приглядевшись, он понял, что руки незнакомца не знали мозолей, кожа белая и гладкая даже на пальцах.

Последнее заставило задуматься. Неужели его не учили обращению бою? Таких как он с пеленок учат обращаться с оружием. Тогда почему на ладонях нет характерных мозолей? И телосложение, если на то пошло, выглядело слишком расхлябанным.

Ивору приходилось видеть аристократов, и мало кто из них был изнеженным слабаком (хотя такие тоже попадались). Но обычно высокородные учились сражаться. Ведь у рода могло быть много врагов, и никто не будет спрашивать, воин ты или нет, попытаются убить при любой подвернувшейся возможности. Поэтому те, кто хотел прожить долгую жизнь, заранее готовились, обучаясь обращаться с оружием с ранних лет.

Вернулась Марта, неся в вытянутой руке холщовый мешок, судя по скорости обращения, ходила не к себе, а заглянула к соседям.

— Ломоть хлеба, головка сыра, кусок кровяной колбасы, варенные яйца, лук, вяленное мясо, немного эля и вода, — сказала она, протягивая еду незнакомцу.

Тот вслушивался в речь женщины, будто пытаясь понять. Доброжелательно улыбнулся — черные глаза при этом оставались холодными. Выудил из странных коротких штанов пару монеток. Знахарка заколебалась, но все же взяла протянутые деньги.

Ивор крякнул от такой неосторожности, тихо спросил:

— Может не брать, вдруг проклятые?

Марта изрекла:

— На осенней ярмарке торговцам отдадим.

Кузнец не стал спорить, настоящие деньги деревенские видели редко, в основном торгуя в обмен.

Забрав еду, незнакомец молча развернулся и не прощаясь вышел в калитку, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из груди Ивора вырвался облегченный вздох, только сейчас он понял, что последние секунды неосознанно задерживал дыхание, ожидая от гостя неприятности. Слава праведникам и светлым богам, похоже незнакомцу тоже было не с руки устраивать ссору.

Ушел и бездна с ним, лишь бы больше не возвращался.

— Гляди, похоже серебро, — сказала Марта, внимательно изучив монетки. Старые, потертые временем, на них едва угадывался рисунок, но вес и толщина ощущались четко, позволив определить металл.

— Обе монеты? — недоверчиво протянул Ивор, и почесал затылок.

За две серебрушки можно стол накрыть на пяток человек, и не где-нибудь, а в нормальной харчевне. Тут же такое богатство отдали за колбасу хлеб и сыр.

Недаром говорят, что благородные деньги не считают.

— Обе. Грязные правда, почистить надо, но зато края не обгрызены, — сообщила знахарка и женской основательностью сунула деньги в вырез рубахи.

Кузнец открыл рот, собираясь возмутиться, но махнул рукой. Кто его знает, может монеты и правда прокляты, а знахарка сможет с проклятьем справиться.

— Как думаешь, кто это был? — вместо возмущения на бесцеремонность наглой бабы, спросил Ивор.

Марта на него хитро взглянула, словно догадываясь о чем он подумал, пожала плечами:

— Да кто его ведает. Пришел — ушел. Главное, чтобы не возвращался.

На этом месте бородач согласно кивнул. Верно, лишь бы не вернулся. Гость может и повел себя спокойно, но аура темной силы никуда не делась. Кто знает, чего от такого ждать.

— Я вдруг подумал, а не пришел ли он от развалин имперского форта? — проронил Ивор, и несмотря на весь внушительный рост, сам от своих слов поежился. Сколько кузнец себя помнил старые руины в нескольких часах пути от деревни всегда пользовались дурной славой.

Марта при этих словах сделала оберегающий знак.

— Не дай пресветлые.

На этом общение Ивора и знахарки закончилось. Забыв о ноже, женщина ушла, задумчиво шепча себе что-то под нос. А кузнец вернулся к подковам. Сначала он думал о том, не сообщить ли о подозрительном незнакомце в замок. Потом вспомнил, что до него несколько дней пути и передумал. Но самое главное, в ушах продолжали звучать слова, сказанные на староимперском наречии. Если в деле в самом деле замешаны наследники древних фамилий, то от этого простому кузнецу лучше держаться подальше.

* * *

Все прошло удивительно просто. Голый по пояс широкоплечий бородач в кожаном переднике сверлил подозрительным взглядом, но не проявил открытой агрессии, позволив женщине продать еды и воды. Удачная идея зайти к кузнецу, а не ломиться в первый попавшийся дом подняла настроение. Даже огляделся, с интересом изучая нехитрый быт деревенских жителей.

Сделка была закрыта в несколько минут. Пара монеток перекочевала из кармана шорт в руки аборигенов. На меня странно посмотрели, но дали уйти, не поднимая крик, а главное не зовя других селян на помощь.

Именно этого я подсознательно ожидал, увидев, каким нервным взглядом меня сверлят оба туземца. Не знаю, что им не понравилось, но явно разглядели что-то угрожающее, раз пялились с таким напряжением.

Черт, неужели тень оставила столь сильный отпечаток? И теперь подсознательно люди видят, что со мной что-то не так? Если так, то с этим следует что-то делать, не хочу, чтобы каждый встречный провожал мою скромную персону подозрительным взглядом.

Я остановился у опушки, отойдя от деревенских домом на приличное расстояние. До последнего не верил, что местные не устроят шум с вилами и факелами.

— Так, что тут у нас, — заглянул в переданный женщиной мешок, я быстро перебрал содержимое: — Хлеб, сыр, яйца, лук, мясо, колбаса. А это что?

На свет был извлечен компактный кувшинчик, запечатанный деревянной пробкой. Последним на дне лежал кожаный бурдюк с водой.

Вода это хорошо, даже просто отлично. Литров три-четыре, не меньше. А в кувшине (пробка с хлопком вылетела), оказалось хмельное. Я принюхался:

— Что-то непонятное.

Дохнуло алкоголем, но легким. Местный аналог вина? Нет, что-то другое, похожее на пиво или сидр. Сделал осторожный глоток, задумчиво обкатав во рту.

А недурно. Чувствуется нотки хмеля и ржи. В голове всплыло — «эль».

И всего за две монеты. Интересно много переплатил? Судя по вытянувшемуся лицу здоровяка порядочно. Наверняка хватило бы одной монеты. Но что сделано, то сделано, в следующий раз попробую торговаться.

Вспомнив, как медленно говорил, с трудом подбирая слова, усмехнулся. Ставка на знание языка от тени оправдала себя, но приходилось прилагать усилия, будто выталкивая каждое слово из глубин разума.

Заметил, что когда заговорил, кузнец сильно удивился. Видно, по архаичному звучали фразы, или был жуткий акцент. В конце концов Га-Хор Куэль Ас-Аджар много столетий не общался с живыми, мог что-то забыть. Или за время язык претерпел изменения, такое тоже бывало не раз.

Любопытный момент, когда женщина перечисляла продукты в протянутом вперед мешке, то я ее понял. Слова звучали похоже, но со своими особенностями. Как у двух версии одного языка, усложненный и упрощенный варианты. Возможно из-за этого удивился кузнец, услышав непривычную версию.

Впрочем, неважно. Главное меня поняли, и предоставили требуемое. Еда и вода есть, пора возвращаться обратно.

Можно было задержаться, но слишком опасно, для первого раза достаточно. Соорудив бутерброд из хлеба сыра и колбасы, я неспешно двинулся по дороге, стараясь держаться поближе к деревьям. Начало темнеть, ощутимо похолодало.

Сначала хотел переночевать у деревни, схоронившись в лесу, но подумав отказался от этой затеи. С кузнецом и неизвестной женщиной вышло пообщаться нормально, но кто мог дать гарантию, что с остальными будет так же? Донесут и сюда прискачут солдаты ближайшего феодала. А мне сейчас и толпы крестьян хватит, не то что схватиться с профессиональными вояками.

Прожевав очередной кусок, запил глотком эля. Манящие теплом и уютом деревенские дома остались позади, впереди лежал темный неприветливый лес. Предстоял долгий переход к руинам форта ночью.

Глава 7

Забавно, но руины казавшиеся до этого зловещими теперь воспринимались чуть ли не родными. В предрассветных сумерках развалины выглядели почти как дом, куда можно вернуться после долгого путешествия.

— Пора оформлять ипотеку, заезжать и жить, — хмыкнул я, без особого восторга разглядывая стелящийся над травой туман.

Когда-то леса вокруг имперской крепости не было. Знание пришло внезапно, подобно вспышке. Всю растительность вокруг вырубили для лучшего обзора, а сам форт находился на пригорке, контролируя проходящий мимо торговый тракт, в те времена весьма оживленный.

Но минуло пять столетий и на месте оплота власти Старой Империи остались только развилины, вокруг которых появились деревья.

— Ничто не бывает вечным, — сказал я и начал быстро подниматься по знакомой дороге, ведущей к остаткам врат и погибшего каравана.

Пройдя через обвалившуюся арку и добравшись до спрятанной у входа книги, бросил на землю мешок с едой, постоял, а потом к собственному изумлению, улегся на землю и спокойно заснул, словно подчиняясь внутренней команде, дать организму необходимый отдых.

Снилась всякая чертовщина. Горящие в воздухе знаки, налитые лиловым огнем. Странные фигуры, парящие в воздухе и исходившие свечением. Гортанные призывы, раздававшиеся вокруг.

Потом вообще начался ад, на сознание обрушился поток непроницаемого мрака, плотного как камень и одновременно подвижного. Я захлебывался, стараясь держаться повыше, но течение захватывало, утягивая в воронку.

Разум обуяла паника, одновременно хлынули знания подобно мощной реке. Барьеры пали, открывая палитру незнакомого мира. Уже не разрозненные куски, а более связанные части чужой памяти входили в сознании, подвергая личность окончательной трансформации.

В какой-то момент я ощутил себя в центре пустоты. Тьма вокруг пульсировала как живая, текла, обволакивая искорку человеческого сознания, выглядевшей песчинкой на фоне окружающей бесконечности.

Понять себя… нет, не так. Познать себя… познать пределы собственного могущества.

Я увидел себя со стороны, свою прошлую жизнь. Насколько ничтожной и мелочной она казалась. Сколь мелкие проблемы ее населяли. Что выглядело важным, но в действительности являлось незначительным.

Без целей, без амбиций, скучное серое существование простейшей амебы. Еще одной личинки, никогда не превратившейся в бабочку. Без стремления к лучшему, отличному от привычной жизни вокруг, в том числе лучшей версии себя.

Я мог прожить такую жизнь и даже не понять, что потратил годы впустую. Примитивные желания и столь же примитивные потребности вели сквозь время со скоростью пролетающих мимо лет.

Жизнь, определенная другими, где ничего невозможно, потому что слишком глубоко погряз в пучину повседневности. Тебя затягивает в этот водоворот все глубже, и ты с ужасом понимаешь, что обратно пути нет…

Я резко проснулся, судорожно дыша, как выброшенная на берег рыба. Лоб покрывал липкий пот, кончиков пальцев подрагивали. По лицу скользнули солнечные лучи, утро оказалось в самом разгаре.

Сколько проспал? Три-четыре часа? А ощущение будто всю ночь разгружал вагоны.

— Чертов Га-Хор и его чертов мар-шааг, — простонал я и замер.

Проклятье, а ведь это действительно так. «Восхождение к собственному могуществу» — желание, амбиции и цель, переданные от духа Га-Хор Куэль Ас-Аджара, заклинателя и великого колдуна, погибшего в ходе мятежа и предательства.

Вот откуда кадры из прошлой жизни. Показать ничтожность собственного существования. Больше того, теперь я точно знал, что такое «мар-шааг». Древнее искусство пути духа и одновременно философское учение, не терпящее слабости. Если ты слаб, то уязвим. Всегда совершенствоваться, во всем, в телесных, в магических формах. Нет предела, есть только лень и нежелание возвыситься над собой прежним. Превзойти вчерашнюю версию себя, и достигнуть идеала тебя сегодняшнего.

Мар-шааг изучали не только колдуны и заклинатели, его активно применяли в жизни люди без магического дара. Среди аристократии философия была весьма популярна. Даже если сами не практиковали, благородные весьма уважительно относились к адептам мар-шааг, отдавая должное их силе воли и духа.

Но именно заклинатели в свое время использовали практику этого философского течения для изучения магических техник. Оно идеально дополнило стремление одаренных становится сильнее, превращаясь в нечто большее, чем обычный человек. Вставая выше обыденности и разрушая пределы, выстроенные окружающим обществом. Потому что для адептов мар-шааг не было авторитетов, они проповедовали собственные принципы, и никогда не оглядывались на других.

— Отрицание через познание, — тихо проронил я, перестав удивляться всплывающим в глубине сознания чужим знаниям.

Натруженные долгим переходом мышцы пульсировали ноющей болью. Я взглянул на руки и ноги, и понял их слабость, ощутил тело и осознал его неподготовленность.

Принялся отжиматься, не обращая внимания на боль. Нужно привести себя в форму. Это сейчас казалось естественным. Тело слабое, требует тренировок, необходима сила и выносливость для дальнейшего пути.

Я не особый любитель спортзала, но теперь отжимался с ожесточением. Готовность спать на голой земле, терпеть холод и боль, пить ледяную воду — философия мар-шааг пропитала мое сознание и душу.

Тренировался не потому, что так надо или кто-то сказал, а исключительно из эгоистических соображений. Впереди неизвестность и чужой мир, слабых сжирают, а значит не следует быть слабым. Все просто. И плевать на остальное.

Закончив с отжиманиями, принялся за приседания, потом выполнил еще несколько упражнений, всплывших из памяти. Потный и опустошенный опустился на землю, поджав ноги под себя. По телу катился пот, мышцы наполнились приятной усталостью от хорошо выполненной работы.

— Вернусь качком, все знакомые обзавидуются, — лицо коснулась слабая улыбка.

Взгляд зацепился за лежащую рядом книгу. Вспомнились ее товарки, оставшиеся внизу, и не изученное до конца подземелье, где справа оставался неисследованный проход.

Наскоро перекусив остатками колбасы и сыра (есть почему-то совсем не хотелось), подошел к провалу, ведущему вниз. Темный полумрак привычно рассеялся, заменившись черно-белыми сумерками. Что интересно, без всякого участия со стороны разума, способность срабатывала автоматически, именно благодаря ей, переход через ночной лес прошел с такой легкостью.

— Ну, а теперь покатушки, — помня о складывающейся лестнице я подготовился, слегка согнув ноги. Когда ступени исчезли, превращаясь в наклонную плоскость, я уже был готов и покатился вниз, словно с горки.

— Ох-ре-не-еть!!! — радость необычного спуска накрыла, как в детстве. Под сводами зала разнесся веселый смех, вперемешку с ругательствами, когда сандалии цеплялись за шероховатости каменных плит.

Я скатился вниз, в последний момент прыгнув и резко остановившись посреди главного коридора. Послышался долгий протяжный скрип, эхом отражаясь от стен с каменной кладкой — лестница возвращалась в исходное положение.

Накатило веселье, чуть ли не насвистывая без остановок двинулся по главному коридору, не обращая внимания на боковые ответвления, до самого конца. После сна внутри наступила какая-то упорядоченность, принеся душе покой. Растерянность, скрывающаяся в глубинах сознания от попадания в другой мир, исчезла, заменившись спокойствием. Появилось понимание, что делать дальше. По крайней мере в ближайшие дни.

— Все будет отлично, — вслух проронил я перестав веселиться и останавливаясь у развилки. Налево коридор, комната и каменный стол, похожий на алтарь с книгами. Направо неисследованная часть.

Сначала вытащить оставшиеся два фолианта наружу или посмотреть, что скрывается в неизведанной стороне? Помедлив, выбрал второе. За книгами всегда успею вернуться.

Правая сторона коридора ничем не отличалась от левой, та же пыль, паутина и грязь. Затхлый воздух, щекочущий ноздри и каменные стены, давящие со всех сторон. Хорошо нет клаустрофобии, иначе поход в подземелье мог закончится у входа.

Когда-то форт защищала мощная колдовская сеть, окутывающая здание в несколько слоев, как плотное покрывало. Защиту обеспечивали артефакты, вмурованные в основание фундамента. Сейчас вместо них лишь горстки праха. Магия выгорела, превращая камень в пыль. Последний всплеск был вчера, в момент моего перехода. Остатки энергии высвободились, сжигая остатки хитроумных плетений.

Жаль, при должной сноровке, энергию артефактов можно было использовать к собственной выгоде. Например, для проведения начального ритуала. Если правильно подойти к вопросу, то многие ингредиенты заменялись излишками магии. Работало это только на первых этапах построения основ заклинаний, но в моем случае служило идеальным выходом с учетом недоступности других способов.

Правая сторона подземных уровней форта оказалась зеркальным отражением левой. Тот же коридор, те же комнаты по бокам, в конце просторное помещение. Только в отличие от левой, здесь комната оказалась в форме круглого зала.

Пол выложен гранитными плитами, поверх них рисунок — треугольник, заключенный в круг со сферами на кончике каждого луча. По линиям струились канавки, сейчас забитые грязью и пылью. Когда-то они выполняли роль проводников излишков энергии.

Заклинательный зал? Нет, кое-что поважнее. Отсюда пять столетий назад, когда имперский форпост функционировал в полную силу, штатные заклинатели связывались с коллегами из других фортов посредством ментальных призывов.

Обелиск в центре треугольника помогал использовать тонкий мир, чтобы путешествовать путем построения астральных проекций разума. Это было магическое устройство, созданное гением имперских магических лабораторий. Для его работы требовалась особая субстанция — Синяя вода. Именно для ее спуска в свое время придумали складывающуюся лестницу. Вещество было нестабильным и обладало чрезвычайно разрушительным потенциалом.

— Уронишь бочку и форта как не бывало, — задумчиво проронил я, изучая края круга. Там вились замысловатые колдовские знаки, напоминающие руны. Если память тени не врет, они служили сдерживающим барьером для гуляющей в воздухе в ходе «сеансов» энергии.

Точная копия такого же зала некогда находилась на верхнем этаже башни. Но башня разрушилась, и остался только этот, тоже давно не работающий, не способный отправить сознание в тонкий мир.

Понимание этого пришло внезапно, стоило увидеть рисунок. Га-Хор Куэль Ас-Аджар не раз стоял в этом зале, общаясь с заклинателями из других имперских фортов. Это был способ магической связи. Но тень так же помнила, что при умелой сноровке, обелиск мог переносить на огромные расстояния и физические тела — заклинателей, обладающих нужным набором умений. Для этого было необходимо трансформировать собственную оболочку особым образом, внеся изменения для перехода в тонкий мир. Сам Га-Хор так не умел, но знал тех, кто путешествовал таким образом.

Впрочем, сейчас это уже не имело значения, «тонкие пути» и обелиски, способные их обеспечивать давно перестали работать, превратившись в один из многочисленных мифов о Старой империи.

Собственно все, осмотр можно считать законченным. Ничего удивительного, что ничего не осталось за пять прошедших столетий. С книгами повезло, но исключительно из-за того, что их защитили магией.

Ради любопытства я заглянул в закуток, куда в былое время устанавливались емкости с Синей водой. Жидкость обладала множеством полезных свойств, среди прочего умея многократно усиливать силу заклинателя. Но сейчас кроме сгнившей трухи истлевших бочек на каменных постаментах ничего не осталось.

— Жаль, для первого ритуала парочка бочек была бы кстати, — я пнул непонятно откуда взявшийся булыжник и развернулся на выход. В последний миг в черном-белом фоне ночного зрении что-то сверкнуло.

А это еще что? Булыжник оказался не булыжником, а огромным кристаллом размером с кулак взрослого человека. Толстый слой пыли сделал из него неприметную каменюку. Удар сбил часть грязи, позволив обнажится драгоценным внутренностям.

И такое сокровище просто так валяется под ногами? Я почесал затылок, не спеша прикасаться к подозрительной вещи. Может ловушка? С другой стороны, я его уже пнул, и ничего не случилось. Вполне могло статься так, что ценный артефакт забыли в ходе эвакуации, когда форт начал рушиться.

Такие кристаллы служили центром фокусировки для собираемой энергии. Они не были наполнителями в полном смысле этого слова, скорее служили передаточным звеном, как линза, создающая один тонкий луч из множества разрозненных. Для лучшего манипулирования поступающей извне энергии.

Вещь ценная, но совершенно бесполезная. Судя по размеру, этот кристалл использовали для работы с обелиском при ментальном переходе в тонкие миры. Подобные манипуляции для меня будут недостижимы еще долгие годы.

— Но не выбрасывать же, — пробормотал я и поднял «булыжник».

Кристалл оказался тяжел, имел множество острых граней и плохо лежал в руке. А еще от него тянуло тяжелым холодом. Несмотря на то, что он явно давно не использовался, ощущалась в нем мрачная скрытая сила.

Очищенный от грязи камень тускло засверкал в черно-белом фоне ночного зрения. Из чистого любопытства я нашел место куда вставлялся кристалл. Расположенная в основании треугольника углубление приняло многогранник, как родного. Встав в пазы, кристалл наполовину утонул в каменной плите, органично вписавшись, будто всегда находился на этом месте.

— И что дальше? — я потер подбородок.

Скорее из интереса, чем на самом деле надеясь, что древний механизм заработает, я шагнул в центр рисунка. В ту же секунду меня накрыло. Это длилось меньше мгновение, и походило на вспышку, но на какой-то миг, я ощутил себя парящим над землей, глядя вниз как сквозь призрачную дымку.

— Проклятье! — видение пропало так же быстро, как появилось. Ощутив себя стоящим на камнях, я качнулся, с трудом сохранив равновесие.

Увиденное можно было списать на галлюцинации, если бы не слишком подробное изображение разрушенного форта с окрестностями вокруг. Целую секунду я будто висел над ними, воспринимая мир сквозь искаженное прозрачное стекло.

Потом все резко кончилось. Чудом сохранившиеся в рисунке на полу остатки энергии ушли, выталкивая сознание из тонкого мира обратно.

В висках закололо, будто ледяные спицы воткнули, зз груди вырвался вдох. Голова начала раскалываться, как после долгой пьянки.

— Черт, если после секунды такой эффект, представляю, что заклинатели чувствовали после десятиминутного разговора, — я с силой потер виски, прогоняя боль.

Больше ничего не случилось, обелиск отдал последние крохи энергии, активировав первый этап начала «сеанса» связи. Но все было кончено, устройство окончательно умерло.

— Последняя вспышка жизни перед окончательной смертью, — продекларировал я, и резко замер.

Видение длилось мгновение, воспринималось, как мутная картинка через толстое стекло, но даже в этих условиях я успел заметить несколько сгустков рваных клочков тумана на самой границе видимости.

Люди. Именно так через тонкий мир выглядели ауры чужого сознания. По старому торговому тракту двигались группа людей. Но самое любопытное — впереди по ходу движения виднелось еще несколько туманных клочков. И будь я проклят, если это не лесная засада.

Глава 8

Добраться заняло несколько десятков минут. Нападающие грамотно выбрали место для засады — прогалина старого тракта изгибалась, закрывая обзор, по краям росли густые кустарники, давая возможность спрятать стрелков.

Мне удалось подобраться достаточно близко, с этой стороны нападающие никого не ждали, сосредоточив внимания на дороге.

Их оказалось не меньше десятка. Все вооружены, половина с арбалетами, у остальных луки, у каждого на поясе либо короткий клинок, каким удобно орудовать среди плотно стоящих деревьев, либо топорик с укороченной рукоятью, идеально подходивший для боя в лесу. Кто-то хорошо подготовился, зная, что действовать придется не на открытом пространстве, где эффективнее был бы длинный меч и хороший, окованный железом, щит.

Почти все одеты в легкие кожаные доспехи, у одного плотная куртка с нашитыми поверх кусками проволоки. Парочка щеголял в короткой кольчуге, выбивающейся из-под наброшенной сверху накидки. Не похоже на регулярные войска. Впрочем, для обычных разбойников вооружены слишком хорошо.

В свое время Га-Хор Куэль Ас-Аджар немало погонял лесных бандитов по окрестным чащобам действуя в составе рейдовых отрядов имперских солдат. Егеря просили помощи в выслеживании грабителей с большой дороги, нападавших на купеческие караваны, заклинатель не отказывал, пользуясь случаем попрактиковаться в магии. Но сам воевал редко, считая ниже своего достоинства связываться с бандитами, зато часто видел трупы и лежбища после разгрома. Так что опыт в таких делах у тени имелся.

Нет, это явно не лесные разбойники. По крайней мере не обычного толка. А значит и те, ради кого они сюда пришли, тоже оказались здесь не случайно. Ни один торговец в здравом уме не полезет на заброшенный тракт, пользующийся дурной славой.

Я мысленно прикинул путь неизвестных, двигались они с противоположной стороны от деревни. Это заставляло задуматься. Не к заброшенному ли форту направляются нежданные гости? Больше ничего интересного в этой глуши нет.

Между тем по засевшим в засаде пробежала волна знаков приготовиться. Стало ясно, что десяток находится только с одной стороны, еще столько же оказалось напротив, и, судя по всему, вооружены они так же неплохо. Итого двадцать стрелков. Неплохо.

Прошло еще несколько минут, прежде чем показался отряд. Точнее это был обоз, состоящий из двух повозок и десятка сопровождающих всадников. Впереди ехал воин, закованный в доспехи. Похожий на рыцаря, он то и дело сканировал лес подозрительным взглядом. К несчастью для него нападающие действительно грамотно выбрали место для засады и до последнего их присутствие ничего не выдавало.

Залп.

Свистнули стрелы. Следом с щелчком в полет отправились короткие, но мощные болты арбалетов. Раздался испуганный крик, за ним ржание лошади. На землю упало несколько тел.

Хрипы раненных, ругательства и проклятия. За несколько секунд обоз лишился половины защитников, и это несмотря на то, что всадники были гораздо лучше экипированы своих оппонентов — металлические нагрудники вместо легкой кожаной брони. Ловко пущенным стрелам, попавшим в незащищенные места, и тем более мощным арбалетным болтам, пробивающим листы металла насквозь, на данный факт было наплевать

— Вот и все, — слегка разочарованно проронил я, понимая, что бой фактически закончен.

Рыцарь-предводитель лежит мертвым на земле — его буквально истыкали болтами и стрелами. Остальные застигнутые врасплох засадой навострились разворачивать коней, и нахлестывая удирать назад по дороге, бросив повозки.

Казалось, все одним залпом нападающие решили исход дела, больше оказывать сопротивление некому. Но это оказалось обманчивым впечатлением.

Сидящий рядом с возницей человек, на которого при атаке не обратили внимание, вдруг резко вскинулся, выбрасывая руку вверх. Он что-то подбросил над головой, выкрикнув гортанным голосом короткую фразу.

Яркая вспышка.

Выскочившие из кустарников фигуры высветило насквозь, как на рентгене. В следующие мгновение на землю осыпались белые кости — все что осталось от людей. Участь товарищей потрясла нападавших, снова в воздухе засвистели стрелы и болты, но все они словно вязли в мелкой паутине, сформировавшейся вокруг вставшего на козлы человека.

Маг! — понял я. Об этом же догадались стрелки, перестав стрелять.

Удивительно, но присутствие в обозе колдуна не остановило атаку, наоборот, поняв, что от луков и арбалетов нет толку, воины в кожаных доспехах упрямо полезли вперед, рискуя получить «рентгеновский удар».

— Психи, — прошептал я, с изумлением наблюдая, как все оставшиеся пятнадцать человек, выхватив клинки и топоры кинулись к повозке.

Будь я на их месте, и увидев мага, то без раздумий бросился бы назад, подальше в лес, скрываясь за деревьями, не давая колдуну хорошенько прицелиться. Но похоже у местных лесных бандитов на этот счет имелось собственное мнение, и они упрямо побежали в атаку.

Хотя, возможно, они что-то знали, что позволило им так рисковать своей шкурой.

Я спокойно стоял в стороне с академическим интересом наблюдая за происходящим. Все это воспринималось какой-то игрой, кадрами из фильма, где ты в роли стороннего наблюдателя.

Увидев, что смерть коллег не вызвала ожидаемого бегства, колдун выпрямился еще больше, хотя казалось это уже невозможно. Воздух вокруг него замерцал, сгустился Прямо перед ним медленно вырисовывался силуэт странного многогранника, переливающегося синим огнем. Он проступил, наливаясь объемом, формируя нечто похожее на завесу.

Нападающие без слов бросились к магу, не давая завершить заклинание. Но они уже опоздали, висящая в воздухе фигура напиталась силой.

Хлопок.

Многогранник взорвался. Сотни осколков, обретя материальность, с бешенной скоростью разлетелись в разные стороны, подобно картечи. Бегущих изрешетило в мгновение ока, окровавленные тела отбросило назад. Ни один не успел ничего сделать.

— Твою мать, — медленно выдохнул я, впечатленный увиденным.

Продемонстрированная боевая магия вызвала уважение. Секунда, и полтора десятка амбалов падают на землю, истыканные осколками словно дикобразы. Кожаные доспехи иссекло, в некоторых местах тела пробило насквозь. Бегущие первые попали под основной удар, превратившись в окровавленные ошметки.

Однако, как оказалось, колдун рано праздновал победу. Опустив руки, он довольно сел рядом с чудом выжившим возницей. В следующее мгновение раздался резкий свист и сразу три стрелы вылетели из зарослей, на этот раз поразив заклинателя прямо в грудь.

Маг неверяще уставился на торчащие оперения, начал медленно заваливаться назад. Возница дернулся, наконец-то решив разумно удрать, но в него тоже вонзились стрелы, убивая наповал.

Красиво. Отвлекли внимание массированной атакой, а в засаде остался резерв, который и довершил разгром. Я задумчиво потер щеку, ощущая подушечками пальцев щетину. Черт, побриться бы — некстати выскочила совершенно неуместная для ситуации мысль.

На дорогу вышли три лучника с наложенными на тетиву стрелами. Настороженно поведя глазами, они медленно приблизились к повозкам. Парочка раненных из числа защитников была безжалостно добита ножами. Нарезая круги, они осмотрели тела, проверяя своих и чужих на предмет признаков жизни. Ни один из нападающих не выжил, все погибли от рук колдуна.

И только проверив всех, они осторожно приблизились к телу мага, держа его под прицелом. Один из троицы не выдержал и спустил тетиву. Стрела вонзилась точно напротив сердца, задрожав оперением.

— Хватит, он мертв, — сказал другой и уже более уверенно наклонился над трупом.

Зря он это сделал. Да и вообще, похоже не следовало подходить близко к лежащему магу. К полной неожиданности для всех, и для меня в том числе, он вдруг захрипел и попытался подняться.

Я от удивления раскрыл рот. Истыканные стрелами, окровавленный, маг оживал на глазах, рисуя перед собой пальцами заковыристый знак. В отличие от меня троица не стала молча пялиться на происходящее, главный бешено заорал:

— Убейте его!

Поздно, знак налился силой и вспыхнул сверхновой звездой. Дохнуло нестерпимым жаром. Обугленный тела разбойников швырнуло в разные стороны. Колдун постоял, любуясь делом рук своих и медленно завалился назад, теперь уже окончательно умирая. Огненное заклинание забрало последние силы

Бой закончился, противники перебили друг друга. На старом заброшенном тракте осталось лежать три десятка тел, и наступила оглушающая тишина.

Я задумчиво пожевал травинку, оглядывая место бойни, отметив, что лучники никому не дали уйти. После первого залпа хладнокровно добили в спины пытавшихся сбежать всадников.

Похоже всех перебили. Охранников устроившие засаду, а их в свою очередь прикончил колдун. Из этого проистекал вывод — самая опасная боевая единицы лежит под колесами первой повозки. А значит туда идти точно не стоит. Вдруг живучий засранец вновь оживет.

— Чертов некромант, — ругнулся я, вспомнив как истыканное стрелами тело упрямо поднимается на ноги. Увидишь не поверишь, что такое возможно.

С другой стороны, Га-Хор Куэль Ас-Аджар наблюдал вещи и покруче, да и сам выкидывал фокусы, от которых у обычных людей глаза лезли на лоб. В этом мире есть магия, а значит возможно все.

— Но слишком близкой, пожалуй, не подойду, — пробурчал я и начал обходить место побоища, подбираясь к обозу с хвоста.

Весь бой занял не больше десяти-пятнадцати минут, даже меньше. Парочка лошадей зацепилась поводьям за ветки и теперь стояла, шумно втягивая воздух через ноздри, испугано кося глазом на мертвецов.

— Тихо, тихо, — я приподнял руку, показывая, что в ней ничего нет, медленно подходя к коню. Его бывший владелец лежал рядом, уставившись мертвыми глазами в небеса. Мужчина средних лет, крепко сложенный. Броня — стальной нагрудник, и шлем, притороченный к седлу. Короткая спутанная бородка, нос пересекал уродливый шрам.

Странно, по виду бывалый вояка, а умер, получив стрелу в спину. Почему побежал, а не начал драться? Даже попав в ловушку, опытные бойцы знают, что нельзя подставлять спину.

— Похоже колдун сэкономил на охране и нанял не таких крутых бойцов, как сам думал, — задумчиво проронил я, изучая мертвеца.

Остальные охранники обоза в целом не отличались от коллеги. Такие же плотные, хорошо сложенные, физически развитые, броня железная, не кожаная, что бросалось в глаза. На поясах тяжелые полуторные мечи и кинжалы. Почти у всех шлемы, которые никто не успел одеть.

— Засаду они явно не ожидали, — я почесал затылок, в очередной раз огляделся. И тут вдруг понял, что с телами что-то не так. Точнее не с телами, а одетыми на них нагрудниками. Память Га-Хора подсказала, что несмотря на плотные поддоспешники, броня явно ковалась не под этих людей.

— Где-то разжились приличным доспехом и решили сыграть роль опытных рубак? — рассуждая вслух, проронил я. Тогда это объясняло попытку сбежать, бросив на произвол судьбы повозки и пассажиров.

Впрочем, никаких пассажиров за исключением возниц и ехавшего на первой повозке заклинателя нет. Похоже внутри везли только груз.

Я откинул холстину на замыкающей повозке, и сразу недоуменно нахмурился. Что это? Ящики? И бочки. На товары купеческого обоза не похоже. Или нет? В ящиках оказались глиняные бутыли, широкое горлышко запечатано восковой пробкой. Вино? Сбив одну, я отшатнулся, резкий запах ударил в нос, вызывая жжение. Какого черта? Не похоже на то, что можно употреблять внутрь.

Из глубины всплыло знание, так могла пахнуть одна из разновидностей Синей воды, использовавшейся для активации Обелиска.

— Токсичная дрянь, — я сплюнул, прогоняя прогорклый привкус из рта. Один вдох и будто хлебнул этой штуки.

Выходит, предположение подтвердилось — обоз и в самом деле направлялся к разрушенному форту. Это объясняло присутствие заклинателя. Похоже он собирался активировать древний механизм в подземельях бывшей имперской твердыни.

Я обошел вторую повозку и шагнул к первой, сразу замерев на месте. Привалившийся к колесу заклинатель смотрел прямо на меня и взгляд его был осмысленный!

* * *

Сандар умирал, он знал это. Даже нанесенный на предплечье символ вечности не помог. А ведь в свое время он заплатил за него огромные деньги, долго искал редкие реагенты для магических красок. Рисунок вышел изумительный, насыщенный силой. Девицы в заведении мадам Рошаль всегда с удовольствием разглядывали необычное изображение, гладя кожу нежными пальчиками. Жаль, что больше его никто не увидит.

Он думал о последних секундах жизни, когда внезапно услышал шум. Кто-то осторожно ступал по земле, обходя мертвые тела.

Через мгновение в поле зрения Сандра попал парень в смешной одежде: коротких обрезанных штанах и такой же футболке. Взгляды умирающего и незнакомца скрестились, и заклинатель вздрогнул. Он увидел в глазах незнакомца тень старых эпох, от которых потянуло седой древностью.

По лицу Сандара скользнула слабая улыбка. Значит он опоздал, Тень нашла себе другого носителя. А значит слухи не врали, и все действительно так, как ему рассказывали. Он просто не успел.

Стало обидно, и одновременно радостно, что план, который многие считали безумным, едва не осуществился. Если бы не проклятые разбойники, напавшие почти в конце пути. А ведь путешествие было долгим. Дорога из Аз-Гарада, порта пяти морей заняла почти два месяца, он так спешил, что забыл о опасностях, подстерегающих путников на дороге.

Конечная цель ослепила, лишила осторожности, оставалось немного, и он забылся, мыслями находясь уже внутри древнего форта. Ошибка, стоящая жизни, провал, который не изменить. Смешно, он никогда не думал, что будет так умирать. Осталось сделать последнее, чтобы его труды не пропали зря.

Сандар сделал жест рукой, незнакомец насторожился. Понимая, чего он боится, заклинатель слабо усмехнулся и указал на лежащую рядом сумку из выделанной кожи. Там находились записи, его личный дневник, исследования и выписки из старых трактатов. Это была огромная работа и будет обидно, если все пропадет. Пусть уж лучше достанется этому смешно одетому парню, чем сгниет в лесу.

А воспользоваться информацией он явно сможет, Сандр почувствовал дар, слабый, едва заметный, но все равно ощутимый дар к магии.

Последней мыслью умирающего была об обманчивой судьбе. Смешно, как все-таки бывает в жизни. Затем пришла успокоительная темнота.

* * *

На этот раз он действительно умер, откинул голову назад, замерев со странной улыбкой, будто перед смертью ему рассказали смешную, но горькую шутку.

Перед тем как испустить последний вздох, он явственно шевельнул рукой. Движение насторожило, заставив замереть — я отлично помнил участь тех, кто думал, что заклинатель погиб, но тело дернулось в последний раз и наконец окончательно застыло.

— Живучий гад, — ругнулся я, на мгновение испытав острый укол страха, когда мужик дернул рукой, слишком хорошо помнил, что случилось после этого. А валяться на земле обугленной головешкой не входило в мои планы.

На что он указывал? Вроде на валяющуюся рядом сумку. Не отрывая напряженного взгляда от мертвеца, я осторожно поднял ее и заглянул внутрь. Какие-то бумаги, книги и свитки. Надо будет разобраться на досуге.

Но сначала стоило заняться остальными трофеями, слишком много всего от погибших осталось, чтобы оставлять бесхозным в лесу на радость деревенским, которые наверняка рано или поздно наткнуться на побитый обоз.

Глава 9

«Сегодня пятый день эксперимента. Метка Тонких Путей прижилась, встав на место в Сумеречном Круге. Противоречий с остальными заклятьями нет. Баланс структур стабильный, нарушений не наблюдается. Но отклика все равно нет. Не понимаю почему».

«Шестой день. Метка все так же не откликается. Наполнил оболочку по максимуму, реакции ноль. Пытаюсь перестроить контур, снизив влияние на внешнее воздействие. Нужны ингредиенты для нового ритуала. Деньги заканчиваются, похоже снова придется оказывать услуги толстым идиотам из Торговых рядов».

«Двадцатый день. Есть отклик! Получилось! Оказалось, требовалась основа с другой резонансной структурой! Но главное работающий Обелиск. Именно его наличие решило проблему. Активация происходит не по установке метке Сумеречного Круга, а при взаимодействии с внешним источником, создающим Тонкие Пути. Древние были правы, ставя такой предохранитель, иначе заклинателя могло разорвать на части, если тот пытался напитать силой Метку без привязки к определенному месту. В очередной раз убеждаюсь, что имперские чародеи были на голову выше нынешних кретинов, называющих себя полноценными магами».

«Тридцатый день. Пришлось потратить последние монеты. Алхимическая лаборатория Сторца на Королевской улице затребовала двадцать золотых за один мерный бочонок „Синей воды“. И ведь знают ублюдки, что во времена Старой империи точно такой же бочонок обходился не больше чем в два золотых орла. Сторц заявляет, что это из-за высокого риска, но я думаю просто лжет. Как у и всех, у него стало мало заказов, и хитрая сволочь просто хочет нажиться, понимая, что ни к кому другому я не смогу обратиться»

«Сорок шестой день. Наконец удалось отыскать Обелиск. Смешно, оказывается в окрестностях Чакрайского торгового тракта в свое время стояла целая башня, принадлежащая Коллегии имперских заклинателей. Судя по записям из городского архива, там раньше проводились опасные опыты, поэтому имперский наместник приказал убрать башню подальше от города».

«Семидесятый день. Все сработало! Ха-ха, эти придурки говорили, что я зря трачу время, но все получилось. Несмотря на безмерную жадность, Сторц отлично знает свое дело, Синяя вода напитала энергией фокусирующий кристалл и Обелиск ожил. Правда на короткое время, но все же ожил, хотя говорили, что это невозможно, что творения имперских кудесников, больше никогда заработают. Но у меня получилось! Я оказался прав, а все остальные не правы!»

«Сто десятый день экспериментов. Обелиск так и молчит. Отклика нет, несмотря на присутствие Метки. Максимум, что удалось добиться это запуск астральной проекции. Забавно ощущать себя парящим в виде призрака, незабываемые ощущения. Но все это не то. Полноценный перенос не срабатывает».

«Сто одиннадцатый день. Понял в чем ошибка. Недостаточно энергии в точке отправления. Точка приема тоже требует полноценной подпитки. Хотя в старых трактатах четко указывалось, что переход возможен и при наличии только исходной привязки. Похоже у меня просто недостаточно энергии для пробоя с одного конца. Требуется точка выхода. Может это как-то удастся обойти? Ведь получалось у заклинателей Старой империи».

«Сто семьдесят первый день эксперимента. Удалось прокинуть призрачнуюнить. Старая имперская паутина, связывающая между собой Обелиски давно порвалась, но отдельные элементы все еще могут взаимодействовать друг с другом. Одна проблема, необходимо укрепить связи. Похоже все же придется покинуть Аз-Гарад».

На этом месте я прервал чтение, помешав висящий над костром котелок. Не знаю, как назвать варившееся в нем блюдо, когда побросал в кипящую воду все подряд, но пахло изумительно.

— Каша с травами, специями и кусочками сала, — пробормотал я, принюхиваясь к булькающему вареву. На кашу оно конечно мало походило, но плевать.

Взгляд снова метнулся к лежащему на коленях дневнику погибшего заклинателя. Забавно, но он похоже нашел способ добиться своего. Судя по записям, у него вышло то, к чему другие даже не пытались подступиться, заранее считая задумку безнадежной.

Но Сандар не стал считаться с замшелыми авторитетами и решил сделать по-своему. Причем сделал по уму, а не бросаясь наобум. Сначала прошел долгий путь теоретической подготовки с поиском в архивах и библиотеках. На это ушло пару лет. И только потом приступил к практической части, начав серию экспериментов.

В конечном итоге у энтузиаста получилось. Он прокинул призрачную сеть, и начал накачивать ее эфирной энергией. Судя по датам в сводной таблице, прикрепленной к журналу экспериментов. Журнал находился отдельно от дневника и представлял собой тонкую тетрадь, изобилующую сокращениями вроде — крт. 1–8. Отр-1. нр. Кск-5 — понятия не имею, что это значит, скорее всего заметки, понятые только исследователю).

И что интересно, когда Сандар уезжал, то оставил на другом конце кристалл-накопитель, поддерживающий переток энергии в прежнем режиме. Сформировалась критическая масса и что-то пошло не так. Обелиск в заброшенном форте, получив энергию, открыл тонкий мир, границы между пластами реальности истончились. Древний механизм вошел в резонанс с храмом инков в другом мире, и возник пространственный пробой, которого быть не должно.

В результате меня затянуло, как в воронку. Я оказался не в том месте и не в то время. Не повезло.

— Стоило ехать в Доминиканку, — проронил я задумчиво, наконец точно поняв, что случилось.

Сандар запустил Обелиск дистанционно, накачал его энергией, пытаясь использовать Метку Тонких Путей для физического перехода, а когда не получилось, оставил на другом конце «батарейку», а сам направился сюда, собираясь закрепить нить с другой стороны.

Если бы не этот энтузиаст, я бы сейчас пил мексиканское пиво и валял в постели Светку, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

— И тот придурок был бы жив, если бы сидел бы на попе ровно, не пытаясь что-то доказать, — со вздохом сожаления проговорил я, понимая, что ничего не изменить.

Что любопытно, старый разрушенный форт был выбран не случайно. Еще до экспериментов с Обелисками, молодой заклинатель (относительно молодой для его профессии) начал собирать слухи о странной сущности, убивающей на заброшенном тракте путников. За пять столетий скопилось достаточно историй, чтобы по кабакам и тавернам пошли гулять байки о зловещих развалинах.

И Сандар решил совместить два дела, поймать сущность, заключив ее в некий Камень Душ, и активировать Обелиск, попытавшись перенестись обратно при помощи Метки Тонких Путей.

— Какой хитрый индивид, — я хмыкнул, добравшись в тексте до места, где заклинатель подробно описывает, как будет использовать полученные от тени знания. Он догадался, что это может быть призрак одного из магов древности и предполагал, что найдет способ выудить из него необходимую информацию.

Но на первом месте для него конечно оставалось восстановление Обелиска. Тонкие пути не зря называются Тонкими, во время мятежа имперские форпосты, связанные между собой, подверглись разорению. Под удар попали в том числе «штатные средства связи» гарнизонов. Произошел своеобразный скачок напряжения, и сформированная из ментальных призывов «паутинка» лопнула, порвалась на отдельные лоскуты. Ее и хотел использовать Сандар в собственных целях, не чураясь при этом прихватить и «бесхозную» тень.

— И рыбку съесть и на х… сесть, — усмехнулся я, и наклонился к котелку с ложкой в руке, попробовать кашу.

И резко замер. Аз-Гарад — его называли городом-портом пяти морей. Га-Хор Куэль Ас-Аджар знал его, бывал там во времена Старой империи. У города было интересное месторасположение, с выходящим в открытое море длинной косой и рядом скал. Целая сеть мостов и каменных оснований, возведенных прямо в воде, создавало неповторимый архитектурный стиль. А сеть причалов и гаваней, находящихся с разных сторон, позволяло называть портом нескольких морей.

Перед глазами вдруг все поплыло, костер и окружающий мир исчез. Я моргнул и увидел перед собой изумительной красоты здания. Я ощутил себя стоящим на широком балконе. Передо мной находились каменные перила, правая рука сжимала бокал вина. Позади стояли распахнутые настежь двойные двери. Там в глубине комнаты пряталась огромная кровать под балдахином, на котором спала обнаженная девушка…

Так же резко, как появилось, видение растаяло. Я встряхнул головой. Проклятье, это что-то новенькое — флешбэки из старых воспоминаний умершего чародея. Такого еще не было.

Я даже ощутил, что он чувствовал в том момент. Га-Хор стоял в небрежной позе, с властным выражением лица, надменно взирая на расстилающийся внизу город. Он знал себе цену, и поэтому бесился, от того, что его назначили в забытый всеми богами форт в глухой окраине.

— Охренеть, — я с силой потер виски, спасаясь от наваждения. В какой-то миг я ощутил себя имперским заклинателем, по приказу Коллегии имперских магов, отправленный в далекий гарнизон, и это назначение казалось мне несправедливым.

Черт, так и спятить недолго. Если куски памяти умершего чародея будут и дальше всплывать в голове, то неизвестно чем это в итоге закончится. Не потеряюсь ли я в этой чехарде, перестав ощущать себя личностью.

Ладно, об этом позже, надо поесть. Каша поспела, а горячее куда лучше, засохшего хлеба и черствого сыра. Сняв котелок и установив его на три камня, зачерпнул ложку, осторожно подув на варево. Попробовал, прислушиваясь к ощущениям. Вроде неплохо, есть можно.

Пока ел, нет-нет да кидал быстрые взгляды в сторону повозок, привезенных с места засады. Пришлось помучаться, особое упрямство проявила одна из лошадок, не желая уходить с места гибели хозяина-возницы. Хотя вокруг валялись в изрядном количестве мертвецы.

Но справился, привел, заодно сняв с воинов все, что могло показаться полезным или дорогим. Трофеев вышло много, большую часть пришлось оставить, потому что не помешалось в повозки. Оружие, броня, кошельки, седельные сумки с личными вещами — целая гора добра, от большинства которого в глухом лесу мало толку.

Вот если бы оказаться в городе и загнать все разом в какой-нибудь местный ломбард или старьевщику — другое дело. Но тащить с собой кучу бесполезного хлама — то еще удовольствие.

Самым главным и самым ценным оказался груз заклинателя. Многочисленные ящики и бочонки с магическими реагентами Сандар вез для активации и дальнейшего функционирования Обелиска, намереваясь разместиться в старом форте с комфортом. Не исключено, что заклинатель планировал сделать из развалин своеобразный аналог полевой лаборатории для проведения экспериментов в сфере магии тонких путей.

Последнее натолкнуло на мысль о себе. Пора тоже приниматься за дело, сидеть в старом форте до бесконечности нельзя. Необходимо выбираться в обжитые места, желательно в какой-нибудь город. Если пространственный пробой в другой мир сработал раз, то возможно удаться повторить процесс и перенестись обратно домой. Но для начала необходимо освоить хотя бы азы.

Дар, как чистое полотно, и только заклинатель решает какой нанести на него рисунок. Как выстроить внутренние энергетические каналы, какие освоить заклятья. Это важно, потому что изменить контур Сумеречного Круга потом будет невозможно.

Это своеобразный каркас, замкнутый на внутреннюю энергетику тела. Способности у меня были, это показала и Тень, передавшая часть своей силы (обычный человек умер бы на месте) и сам факт перехода (другого бы изжарило, выбросив в лес в виде горелых головешек). Слиянию с призрачной сущностью дало толчок, одновременно заложив фундамент, на котором можно возвести здания.

— Домик, который построил Джек, — я криво улыбнулся.

Самое забавно, что меня уже не удивляли размышления о подобных вещах. А магия воспринималась, как нечто привычное и знакомое. Личность Га-Хора многое передала мне, заставив относится к миру меча и магии, как к чему-то привычному.

Спорю на что угодно, не попытайся Тень меня захватить и останься я прежним, то уже подыхал бы от голода, заблудившись в лесу, не зная толком, что делать. Но случилось то, что случилось, и судьба сделала крутой поворот, наделив горожанина двадцать первого века стальной волей древнего колдуна, адепта учения Мар-шааг не привыкшего отступать перед трудностями.

А значит шансы на выживание многократно повысились. Осталось лишь этим воспользоваться.

Начальный ритуал прост и не требует редких ингредиентов. Собственно, это даже не ритуал творения чар, а создание так называемого Сумеречного Круга. Все необходимое имелось в повозке Сандара, а инструкции есть в книге Основ с детальными иллюстрациями.

Я открыл фолиант на нужной странице. Выглядело действительно все просто. Начертить на земле круг, заключить его в треугольник силы, создавая перевернутую пирамиду стабильности. Ориентация по сторонам света: север-юг. Вершина, как символ вечности, скрепляет нижнюю часть узлом силы. Внутренний узор служит замком активации. По лучам расположить ингредиенты: кусок кварца, человеческую кость, горку праха, сингаурские коренья и связку трав, выращенных на закате.

Разумеется, сами ингредиенты ничего не значат, это лишь символы, скрывающие внутри необходимый тип энергии. Дальше шла активация рисунка с высвобождением магической силы и создания Сумеречного Круга заклинателя.

Что такое Сумеречный Круг. Если говорить современным языком, то это нечто вроде интерфейса. На пожелтевших страницах он изображался в виде сдвоенного круга с маленькими сферами по окружности. Каждая сфера какое-либо заклятье. Количество напрямую зависит от личных способностей мага. На первых этапах их обычно пять, но может быть больше или меньше. Со временем можно увеличить количество, но это требует определенных манипуляций на уровне внутренней энергетики.

Каждое заклятье в дальнейшем можно развивать, делая базовое плетение более сильным, наделяя его дополнительными функциями.

В качестве примера приводились чары «Лианы». На начальном этапе этим заклинанием с трудом можно уронить одного человека, чтобы он запутался в своих ногах. На высших ступенях — без труда опрокинуть скачущую на тебя конную лаву. Это если развивать заклятье в классическом исполнении. Но имелись и другие варианты, в том числе превращающие 'Лианы в некое подобие огненных зарослей, вырастающих на пути врага в считанные секунды.

Все зависело от личных предпочтений. Маг мог выбрать собственный путь, отличающийся от вышеупомянутых примеров. Главное, чтобы изначальное заклятье видоизменялось в русле общего функционирования. Проще говоря, невозможно «Лианы» превратить в чары, вызывающие дождь, зато можно сделать из них аналог минного поля с колючей травой, бьющих по площадям.

Каждая ступень требовала отдельного ритуала. Чем выше и сильней, тем сложней подготовка и дальнейший этап преобразования существующей «основы-заклятья». Для самых могущественных видов необходимые редкие ингредиенты, которых так просто не купить в обычной алхимической лавке.

Маг, он же заклинатель, не мог взять книгу и пропеть заклинания, наблюдая, как творятся чудеса. Заклятье в буквальном смысле выжигалось в внутренней сути, заключаясь в Сумеречный Круг. Поэтому чародеи обычно имели ограниченный набор заклинаний, но зато каждым владели на высшем уровне.

Но опять же — не всегда. Если хватало денег, упорства и сил, достигнуть нужного уровня. Часто все заканчивалось стандартным комплектом, ориентированным по заранее выбранной специализации.

— А там, как пойдет, — сказал я, мазнув еще раз рассеянным взглядом по желтоватой странице книге, слишком гладкой для обычной бумаги. Словно покрыта тонким слоем пластика. Даже забавно.

Ладно, хватит размышлять, пора действовать. Если хочу выжить, пора приниматься за дело.

Глава 10

Руки царапали землю, из горла вырвался хрип, тело каталось по земле, сбивая лиловое пламя выжженного в почве рисунка. Трава вокруг высохла, словно из нее выпили жизнь. Воздух стал плотным, как битум, перемешанный с запахом серы.

— Кха-а, — во рту скопилась слюна, сплюнув, я наконец остановился, прислушиваясь к эху утихающей боли.

А ведь все начиналось хорошо. Пентаграмма колдовского рисунка, элементы стабилизации и фокусировании энергетических потоков проводимого ритуала заняли свое место. Прозвучала формула активации, всего на несколько слов.

Магия потекла как вода, высвобождая силу. Фиолетовое свечение побежало по канавкам, вспыхивая редкими искорками. Из ниоткуда возник ледяной ветер, вымораживая организм, следом без паузы побежала волна жара. В глазах возникло мерцание, внутренние органы будто превратились в кисель. Стало нестерпимо больно.

Преодолевая страдания, я остался стоять, чувствуя, как нечто формируется в районе груди, создавая образ идеального круга. Выжигая все, он налился объемом, повисая перед мысленным взором, как символ предвестника будущего могущества. Выглядело невероятно.

Сумеречный круг стал частью меня, переплетаясь и создавая энергетические потоки внутри организма. Они окутали тело изнутри, подобно плотной паутине, одновременно наполняя восторгом и причиняя дикую боль.

Меня мутило, сердце бухало, как сумасшедшее. Кости ломило, мышцы натянулись как струны. И тем не менее я был доволен, видя в сознании горящий лиловым огнем круг. Первый шаг всегда труден.

А потом пришло время отката, и боль стала нестерпимой. Не воля, не сознание, не рассудок — тело сломалось и подвело, рухнув на землю и став кататься по земле, не обращая внимание на полыхающие фиолетовым искры.

Беспрестанно тошнило, дикая боль накрыла с головой. Казалось, каждая клеточка организма превратилась в оголенный нерв и к нему подвели электричество.

Вскоре отпустило, но до сих пор бил озноб. Перестройка организма завершалась, как следствие окончательного пробуждения дара.

— Делайте такое упражнение два раза в день и ничего не будет болеть, — хрипло выдохнул я и рассмеялся от облегчения, что прекратилось.

Взгляд скользнул по превратившейся в сухую солому траве. Любопытный эффект, а ведь минуту назад была сочной, зеленой, налитой жизнью. Пентаграмма выпила из почвы жизнь одним глотком. Интересно, если бы в этот момент поблизости оказалось животное, его бы тоже убило, превратив в высохшую мумию? О таком в книге не упоминалось.

Может где-то допущена ошибка? Хотя Круг вот он, горит перед мысленным взором, я его четко вижу, ощущая исходящие от него потоки энергии. Значит все вышло, пусть и с небольшими огрехами.

— Первый блин всегда комом, — произнес я, с кряхтением поднимаясь.

И тут же направился к повозке, взять ингредиенты для еще одного ритуала. Сумеречный Круг появился, надо продолжить, выстраивая первое заклинание, иначе толку от первого ритуала будет ноль.

Кто-нибудь другой сделал бы перерыв, но не Га-Хор Куэль Ас-Аджар — ревностный адепт древнего искусства пути духа. Не останавливаться на достигнутом, если сделал первый шаг, делай второй, не откладывая в долгий ящик.

Совершенство не терпит колеблющихся, такова философия Мар-шааг. Всегда идит вперед, изменяясь в телесных и в магических формах. Любая остановка — шаг назад. Нет предела идеала, есть только лень и нежелание возвыситься над собой прежним. Превзойти вчерашнюю версию себя, создавая образ себя нынешнего.

Дар есть, а значит нужна первая основа. Заготовка для заклинания, действующая в Сумеречном Круге.

Я провел предварительную подготовку заранее и выбрал плетение из найденной в катакомбах книги, поэтому второй этап не занял много времени. Единственное, вторая пентаграмма находилась чуть в стороне, вычерченная в земле острием кинжала одного из разбойников.

И все равно, когда наступило время активации второго магического рисунка, я на секунду заколебался, вспомнив дикую боль, пронзившее тело в первый раз. Слишком болезненным оказался опыт создания Круга.

— Нерешительность удел слабых, — пробормотал я древнюю мантру, всплывшую из обрывков памяти Га-Хора. Имперский заклинатель знал о чем говорил, он в своей жизни никогда не колебался.

— Если ты слаб, то это твой выбор. Сила и воля способны сокрушить любую преграду, — еще два постулата адептов мар-шааг произнесенные вслух, помогли окончательно решиться, развеяв остатки сомнений.

В конце концов зря что ли столько часов корячился, вычерчивая сложносоставные рисунки, копаясь в вещах мертвого заклинателя, отыскивая нужные ингредиенты для проведения ритуалов. Тогда проще сесть и ничего не делать, покорно дожидаясь смерти, чем останавливаться на полпути.

Я встал в центр пентаграммы, глубоко вздохнул и выкрикнул формулу активации. Гортанные слова колдовского наречия прозвучали быстрой скороговоркой. Небольшая пауза и завершая призыв уже на староимперском:

— По праву силы, повелеваю!

Рисунок вспыхнул ярким фиолетовым огнем. Установленный в основание «пирамиды стабильности» фокусирующий кристалл треснул и раскололся на две половинки. Из осколков вырвался белый луч, тут же подхваченный сиреневым пламенем. Оно втянуло свет словно губка, изменяя по своему образу и подобию, поглощая, не оставляя следа.

Остальные элементы из нескольких камней определенной породы и человеческих костей вспыхнули и погасли, превращаясь в горстки праха. Завыл невидимый ветер, трава вокруг пентаграммы стала стремительно желтеть, но внутри рисунка оставалась полная неподвижность. Казалось, время застыло, позволив наблюдать происходящие снаружи метаморфозы.

Попавший на пути лиловой волны камень покрылся сеткой мелких трещин. Пышный куст неизвестного растения на глазах увядал. Почва почернела и обуглилась. Случайно забытый трофейный плащ расползся на лоскуты.

Буйство энергии длилось короткой время, успев нанести окружающей местности урон. Затем началось преобразование, аморфная масса силы вытягивалась, создавая гибкие жгуты-щупальца. Достигнув нужного размера и напитавшись магией, они начали принимать форму огромного когтя.

Светящийся фиолетовым огнем фантомный коготь повис в воздухе в основании начерченной пирамиды, долгую секунду находился в неподвижности, затем резко уменьшился, став напоминать вытянутый кинжал.

Теперь «Коготь» висел прямо передо мной, заключенный в центр пентаграммы. Он переливался лиловым, делаясь иногда полупрозрачным, а иногда обретая твердость алмаза.

— По праву силы! — тихо произнес я, протягивая руку вперед.

Откликаясь на призыв «коготь-кинжал» втянулся в ладонь призрачным сгустком. В районе проникновения на мгновение возникло жжение, но быстро прошло. Больше никаких видимых следов на коже не осталось.

Сумеречный Круг вспыхнул, заключенная во внутренний контур одна из сфер замерцала, в ней проступило изображение когтя, видное только мне. Судя по оставшемуся месту внутри, Круг еще мог вместить, как минимум пять заклинаний. Значит базовый набор шесть. Неплохо, совсем неплохо для новичка. Хотя тут думаю стоит поблагодарить Га-Хора, именно его влияние усилило слабые крохи дара, которые до этого были.

Заняв место Коготь замерцал фиолетовым огнем, и начал затухать после того, как огонь в вырытых канавках пентаграммы начал гаснуть. Из груди вырвался вздох. Ритуал подошел к завершению. Осталась мелочь — проверить срабатывание заклятья.

Переступив через нарисованные на земле линии, я подошел к ближайшему кусту, и сделал, как описано в книге: сосредоточился, мысленно потянулся к знаку заклятья, напитав силой, представляя, как коготь бьет.

Резкий шелест, и ветка кустарника упала на землю, срезанная с удивительной четкостью. На мгновение в воздухе мелькнул образ когтя, сотканного из пепельного дыма, одновременно напоминая формой извилистый кинжал и коготь неизвестного хищника.

— Недурно, — я наклонился, оценив ровность среза. Так и вражескую руку можно под корень срубить.

Знак Когтя в Сумеречном Круге потускнел. «Заряд» кончился. До следующего применения придется ждать, пока заклинание снова обретет силу. Слишком мал у меня пока личный резерв.

Жаль, что «коготь» еще какое-то время будет лишь слыбым подобие того, чем должен стать в реальности. Его необходимо напитать, взрастить, сделав по настоящему смертоносным оружием. Пока это не более чем опасная игрушка, способная убить, но бесполезная против опытного противника. Впрочем, все зависит от того, насколько неожиданным будет удар. При ловкости и везении можно и хорошо защищенного рыцаря завалить, главное попасть куда нужно.

Вряд ли на данном этапе «коготь-кинжал» способен пробить хорошую сталь. Или сила проникающего удара будет зависеть от количества влитой энергии? Надо провести испытания, благо, что подходящего материала под рукой полно, не зря же тащил доспехи убитых воинов с места засады.

Странно, но эйфорию не чувствовал, ни восторга, ни радости, лишь осознание факта от хорошо выполненной работы. Принял как данность с ощущением — сделал дело, переходи к следующему, порадоваться можно потом. Тем более, радоваться особо нечему, я почти не сомневался в успехе.

Поймал себя на этой мысли и усмехнулся. Мда, тяжело адептам мар-шааг наслаждаться жизнью. Хорошо еще что, я в начале пути и смогу скорректировать собственный подход к учению.

Следующий четыре дня отсыпался. Благо съестных припасов хватало с избытком. Не нужно беспокоиться, переживать, где достать еду. Это сильно экономило время.

Просыпался, тренировался, ел, снова засыпал. Отжимания, приседания чередовались с другими упражнениями, которые вспомнил, но в старой жизни почти не применял, здесь же использовал по полной.

Работал до изнеможения с максимальной нагрузкой, пока мышцы не начали отказывать. Следуя заповедям древнего учения мар-шааг: не думаю, а действовать, сосредоточившись на цели. Как механизм, стремящийся стать безупречным, сгоняя прежнюю рыхлость.

Такую бы целеустремленность в прежней жизни — можно горы свернуть. Мысль вызвала усмешку. Следовало попасть в другой мир, схватиться с призрачной тенью, поглотить часть ее, чтобы открыть в себе нечто новое.

Что интересно, было четкое понимание, что если бы не частичка личности древнего заклинателя, скорее всего старая версия меня никогда бы не решилась ни на что подобное, ни на эксперименты с магией, ни на приведение себя в порядок. Так бы и мыкался по лесам, пока однажды не сдох, напоровшись либо на дикого зверя, либо на разбойников.

К счастью, этого не произошло, и теперь новая версия меня усиленно готовилась к познанию нового мира, где изнеженным инфантилам, привыкшим к городскому комфорту, делать нечего, сгинут за несколько дней.

В перерывах между тренировками читал книги, не только найденные в подземельях имперского форта, но и обнаруженные среди вещей погибшего заклинателя. Это многое дало, в том числе ценные знания. Старинные фолианты открывали мир магии с неожиданной стороны, показывая преимущества обладания даром. Это подстегивало не хуже желания жить.

Ну и конечно практиковался. Теория без практики пыль, бесполезное времяпрепровождение. Так говорила философия мар-шааг, так подсказывал опыт.

Путем экспериментов стало понятно, что время «перезарядки» заклятья длилось в районе трех минут. Сократить на меньшее никак не получалось. Как и усилить мощность удара. Коготь пробивал сталь, но всего лишь на пару сантиметров, что совершенно недостаточно для нанесения серьезных ран.

Если под стальным листом нагрудника находилась кольчуга (даже легкая, почти невесомая, именно в такой был ехавший впереди обоза и погибший первым рыцарь), а также хороший поддоспешник, то повреждения и вовсе напоминали неглубокий укол. От такого не только умереть, свалиться с седла невозможно.

Полученные сведения могли бы смутить, если бы я не знал, что «Коготь-кинжал» всего лишь заготовка, основа из которой в дальнейшем можно вырастить все что угодно. В том числе превратить в заклятье, рубящее хорошо экипированных латников наповал. Или того хуже — разваливающее заключенных в железо воинов на две половинки.

С вываливающимися кишками, хлещущей кровью, дикими криками ужаса. Грязно и не эстетично, зато оказывающее деморализующий эффект на остальных.

Что касается Сумеречного Круга, то он теперь постоянно висел в подсознании готовый к вызову в любой миг. Сначала такое соседство вызывало дискомфорт, потом привык. Сроднился. Активация заклинания занимала мгновение, достаточно было сосредоточиться на нужной сфере и чары срабатывали. Если использовать несколько раз подряд, возникало чувство опустошения, не мешавшее, но вызывающее опасение длительностью действия. Больше негативных физических проявлений применение магии не несло.

И, разумеется, все это время подбирал второе для освоения заклинание, и столкнулся со сложностями. Во-первых, как выяснилось, оценка в шесть условных «пустых слотов» оказался ошибочным, Круг вмещал только пять заклятий, сказывалось отсутствие опыта, приведшее к неправильным выводам. Поэтому следовало более тщательно отнестись к выбору. В конечном итоге остановился на «лечилке», найденной в книге Основ.

И здесь наступило во-вторых: целительские заклятья всегда были сложнее боевых, потому что изначально были направлены внутрь организма (со временем можно лечить и других, но для этого заклинание надо серьезно модифицировать), что делало чары подобного типа трудными в освоении даже на начальных этапах.

Короче говоря, не нашлось нужных ингредиентов для проведения ритуала. Плюс сложность была на порядок выше, чем при создании Когтя.

Пришлось отступить. Хотел вместо этого выбрать классический Щит (раз уж первое заклятье ярко выраженно атакующее), но решил повременить, понимая, что переиграть назад уже ничего не получится. К таким вещам следует подходить с особым тщанием, взвешивая все за и против, а главное изучая, куда это может привести.

Магический Щит дело конечно полезное, но что из него в дельнейшем можно вырастить, до какой степени развить? Прикрыть от физических атак целый отряд? Звучит неплохо, но слишком однотипно и предсказуемо. Другие маги наверняка научились справляться с подобной защитой.

Нет, нужно нечто иное, нечто неожиданное, обладающее универсальным функционалом для использования в нескольких плоскостях.

Необходимое заклинание нашлось не сразу, пришлось перелопатить всю книгу Основ, чтобы найти заготовку, подходящую под нужные требования. Им стал «Туман».

На первый взгляд неоднозначный выбор. Кому нужна способность вызывать белесую пелену на небольшой площади? Но помогли заметки на полях рядом с описанием Основы, сделанные рукой Га-Хора. В свое время заклинатель долго думал, подбирая себе новое заклинание и в конечном итоге остановился на Тумане. Почему? Из-за ветки дальнейшего развития. Га-Хор верил, что из безобидного с виду заклятья можно сделать универсальный инструмент, пригодный для использования в разных ситуациях.

Многие чары в развитии в конечном итоге упирались в потолок. Их некуда было больше совершенствовать, потому что предел достигнут. А имелись такие, что вначале кажутся ерундой, но на высших уровнях становились всесокрушающим оружием, зачастую решавшим исход целого сражения путем одиночного применения.

Это дорогого стоило. Другой вопрос, что и доведения до ума такой штуки обходилось недешево и занимало кучу времени. Но усилия того стоили.

Поэтому «Туман». Ну а после пора начинать думать куда двигать дальше. Стоило заканчивать с сидением в лесу и по-настоящему осваиваться в новом мире.

Глава 11

— Ннн-ооо, пошли родимые! — прицокнул я, помедлил и чертыхнулся.

Левая лошадь послушно перешла на бодрый шаг, а вот правая вновь замедлилась, проявляя строптивый характер. Не нравилась ей быстро идти, даже когда это позволяла дорога.

За флегматичный характер первая лошадь получила у меня прозвище Буренка, вторая за дурной нрав — Тормозуха. Но надо признать обе в целом неплохо выполняли свои обязанности, везя меня и повозку по старому торговому тракту. Лучше так, чем идти просто пешком.

Шел третий день путешествия. Моросил мелкий противный дождь, похолодало. Погода все больше напоминала раннюю осень. Пришлось переодеться, избавившись от неподходящих туристических шорт и футболки. Больше всего жалко было расставаться с легкими сандалиями, местная обувь оказалась жутко неудобной и тяжелой. Но выбора нет, либо так, либо привлекать к себе внимание, выбиваясь из привычного фона.

В целом оделся основательно: рубаха, штаны, сапоги, легкий кожаный нагрудник, поверх плотный плащ с глубоким капюшоном, который весьма пригодился в дождь. Сидя на козлах, держа в руках поводья, я ощущал себя достаточно комфортно, чтобы не жаловаться на разыгравшуюся непогоду.

Доспехи одевать не стал, слишком тяжелые, нет привычки, сноровки и опыта, будут только мешать. Но зато большую часть забрал с собой, решив не оставлять добро гнить в подземелье разрушенного форта, куда в основном снес бочонки с Синей водой, занимающих большую часть груза погибшего чародея.

Так же в повозке лежали найденные на нижних уровнях имперского форпоста зачарованные книги. В сумке покоились записки Сандара и несколько особо редких ингредиентов.

Отдельно находились деньги, которых оказалось неожиданно много. Найденные у погибших наемников и напавших на них разбойников, они представляли приличную по местным меркам сумму. Монеты разного достоинства приятной тяжестью оттягивали кошелек в виде кожаного мешочка. Сотня серебряных монет, два десятка золотых (золото было у Сандара, похоже заклинатель рассчитывал на долгое путешествие и заранее подготовился), медных без счета. Если сложить вместе, то выходило весьма неплохо, как минимум с голоду не помру.

Наличие хорошей суммы денег на первоначальном этапе подготовки к путешествию даже вызвало мысль отказаться от найденных на поля боя трофеев. Но жадность взяла свое, заставив с кряхтением заняться погрузкой нелегких оружия и доспехов, как железных, так и кожаных, которых оказалось неожиданно много.

— Ннн-ооо, пошли родимые! — Тормозуха сбавила шаг, снова пришлось ее подгонять. Упрямая животина не желала держать темп. Не складывалось у меня с гужевым транспортом.

— Две лошадиные силы, блин, — подобрав поводья за один конец, другим хлестнул по крупу вредной скотины. Помогло, лошадь прибавила в скорости. Ненадолго скорее всего, но с дурной хоть шерсти клок, тащиться по лесу уже надоело.

Приходилось обедать в полевых условиях, ночевать под открытым небом, терпеть ночной холод и понимать, что в ближайшее время ничего лучшего не предвидится. Если бы не сущность тени, я бы скорее всего просто не выдержал.

В свое время Га-Хор Куэль Ас-Аджар мог неделями вести жизнь изнеженного аристократа. Вино, красивые женщины, изысканные блюда, шелк и атлас в постельном белье, купальня с горячей водой, просторные апартаменты, обставленные дорогой мебелью. Все это для него было не в новинку.

Но в то же время, при необходимости имперский заклинатель легко мог обходиться малым, живя с простыми солдатами, питаясь с ними из одного котла, оставаясь неприхотливым в быту, как аскет. Для него это не было необычным и всегда в первую очередь проявлялось исключительно с точки зрения философии мар-шааг.

Надо для тренировки быть по шею в грязи? Значит так будет. Все для усовершенствования навыков. Придется терпеть лишения и питаться мерзкой едой? Неважно, если это поможет взойти на очередную ступень могущества.

Кстати, об этом.

Не покидая, козел и не отпуская поводья, я вытянул правую руку в сторону от дороги, вызывая из глубин сознания Сумеречный круг. Колдовское колесо с заклятьями послушно проявилось перед мысленным взором, вспыхнуло на секунду лиловым огнем и зависло в воздухе, невидимое никому, кроме заклинателя.

— Пиф! — сказал я, картинно изобразив пальцами выстрел из пистолета.

Ветка проплывающего мимо дерева хрустнула и послушно развалилась на две половинка. Меньшая упала на сырую землю, разбрасывая с листвы капли дождя, большая осталась торчать огрызком из ствола.

«Иконка» Когтя-кинжала в Круге потускнела, показывая истощение заряда. Конечно, никакая это была не икона, скорее объемная сфера, заключенная во внутренний круг колдовского символа, но иногда было приятно вспоминать термины из прошлой жизни.

— Паф, — тут же без паузы сказал я, наведя указательный палец на ложбинку между деревьев.

В воздухе словно разорвалась дымовая шашка. Белесая дымка накрыла небольшую площадь молочно-белым туманом. Метров десять в диаметре, не меньше.

К сожалению туман быстро рассеивался, и в этом был виноват не дождь, продолжавший моросить с неба. Жидкая консистенция дымовой завесы объяснялась исключительно слабостью самого заклинания.

Первый уровень ни на что не годился, разве что суеверных селян пугать вызванным «чародейством». И то не факт, что сработает. Деревенские как правило прагматичные, увидят, что дымка вреда не причиняет, могут за оглобли схватиться.

Первое применение второго изученного заклятье поначалу вызвало разочарование. Ругался за понапрасну использованное место в Сумеречном Круге. Коготь на фоне жиденького белесого облачка выглядел перспективнее в качестве потенциального средства атаки…

Хм… атаки… еще один всплывший элемент изменившегося сознания. Сергей Кровицкий никогда бы так не сказал, скорее применил бы обтекаемый термин типа «самообороны», но никак не атаки. Особой воинственности за мной никогда не водилось, тем более кого-то атаковать. Зато у древнего колдуна с этим полный порядок. Надо напасть, нападет. Убить — убьет. Без сомнений, без колебаний, ведомый лишь внутренними инстинктами природного заклинателя, адепта старинного философского учения, не терпящего в последователях проявления слабости.

— Секир башка и дело закрыто, — хмыкнул я, поймав себя на мысли о применении магии против других людей.

Не вызывало сомнений, если придется, пущу в ход не колеблясь. Не потому что хочу кого-то убить, а потому что так надо.

Га-Хор не любил причинять боль другим, но, если требовали обстоятельства, без колебаний шел на это. В том числе пытал. Без удовольствия, не получая наслаждение, как выполняя неприятную, но нужную работу.

Необходимая жестокость, так назывались в трактатах мар-шааг такие деяния. Похоже на наше меньшее зло…

Меня вдруг накрыло, и я увидел еще одну картинку из прошлого тени.

'Га-Хор находился в зале трактира, напротив стоял высокий бугай в одеждах наемника. Он сказал что-то оскорбительно, направленное на заклинателя, не понимая с кем имеет дело. Колдун поймал взгляд задиры, протянул невидимую линию от себя к нему и жестко продавил чужой разум, беря под контроль. Это была не магия в чистом виде, ничто иное, позволявшее навязывать свою волю более слабому существу. С сильной личностью такой фокус бы не сработал.

И здоровяк поплыл, враз сделавшись похожим на расслабившуюся амебу. Его приятели ему что-то говорили, сидя за соседним столом, но тот стоял, пошатываясь, будто получив удар в лоб. Ворча, дружки мордоворота стали подниматься с лавок. Кто-то подхватывал лежащий рядом топор, кто-то присоленный к стене меч в ножнах. Засверкав появилась обнаженная сталь, мгновенно переводя заурядную кабацкую драку в серьезную схватку.

Их было семеро против одного, но казалось заклинателя это ничуть не смутило.

Фигура Га-Хора стала напоминать натянутую тетиву, готовую разжаться в смертельном замахе. Казалось, еще чуть-чуть и смерть пойдет гулять по залу, собирая кровавую жатву. Глаза колдуна заволокло облачком тьмы, худощавые черты лица еще больше заострились, сделав похожим на хищника перед прыжком. В теле чувствовалось напряжение, готовое выплеснуться вовне.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар готовился не просто убивать, заодно он собирался проверить одну из своих теорий. Недавно он разработал любопытную концепцию совмещенного боя на клинках, одновременно используя магию и острую сталь, и теперь собирался проверить полученные навыки на практике.

Несмотря на Сумеречные Круг применение магии требовало концентрации. В бою сложно сосредоточиться на внутреннем зрении, цепляясь за нужную сферу заклятий. Фокус сбивался, и плетение могло попасть не туда, или хуже — сработать нестандартно. Но Га-Хор был уверен в успехе.

И вдруг все переменилось. Готовящиеся к смертоубийству наемники что-то почувствовали, по ним скользнула волна неуверенности. Задиристость и желание отомстить за униженного товарища заменилось задумчивостью. Одно дело бросаться на худощавого замухрышку, явно использовавшего какой-то артефакт (так они подумали) и совсем другое сцепиться со смертельно опасным существом, в которое внезапно превратился задохлик…'

Флешбек закончился так же резко, как начался, возвращая сознание в реальность. Вновь вокруг моросил дождь, по натянутому на голове капюшону стекали капли воды. Руки вцепились в поводя, повозка едва тащилась, ведомая неохотно переступающими ногами лошадьми.

— Проклятье, — я тряхнул головой, прогоняя остатки видения.

Интересно чем стычка закончилось? Кабацкие задиры одумались и отступили? Или же зал трактира украсился кровью и выпущенной требухой. Почему-то не возникало сомнений, что Га-Хор вполне мог исполнить задуманное, перебив семерку хорошо вооруженных бойцов.

Кстати, если я больше не совсем я, не Сергей Кровицкий, то кто я? Надо подобрать псевдоним, желательно какое-нибудь местное имя. Ха! Может Га-Хор? Это будет символично, взять имя сущности, передавшей часть личности и памяти человеку. Все равно что получить наследие.

— Паф! — вытянутая рука и еще одна срезанная ветка падает вниз, орошая землю брызгами дождевых капель.

За эти дни я перепробовал разные способы, дополнение жестом оказалось одним из самых удобных — проще прицеливаться.

Перед ударом в воздухе мелькает образ сотканного из пепельной дымки устрашающего когтя. Всего на мгновение, как росчерк, потухающий после того, как заклятье сработало. Оказывающий деморализующий эффект на стороннего наблюдателя. Лично я бы испугался, если бы из пустоты вдруг возникло нечто похожее на коготь-кинжал, сотканное из сгустка теней, пронзило плоть, а затем испарилось.

Кровь, болевой шок, страх и опасение, что непонятная штука снова вернется. Суммарно все это не вызывало настроения дальше сражаться.

«Коготь» отыгрывал свою роль на твердую пять. «Туман»… здесь сложнее. У второго заклятья был хороший потенциал развития, заметки на полях гласили, что уже на втором уровне чары можно подвергнуть модификации, превращая безвредную дымку в грозного помощника на поле боя.

Заклятье можно наделить необычными свойствами. Например, чтобы обжигал как кислота. Для этого необходимо видоизменить изначальное плетение, усилить особым образом через ритуальный круг. Но для этого нужны недостающие ингредиенты: цветок Гавы, закаленный в сердце горна наконечник стрелы, порошок Суры. И главное — очень редка травка, цветущая у подножья одной очень далекой горы, обладающая неприятной особенностью жечь пальцы, если сорвать растение без перчаток. Именно ядовитое жжение передается туману.

Воздействие не смертельное, но крайней неприятное, мешающее в бою. А главное, не влияющее на самого заклинателя. После ритуала у создателя появлялся своеобразный иммунитет.

— Пиф!

— Паф!

Падали срезанные ветки, взрывным образом возникали сгустки тумана. Один за другим, с перерывом в две-три минуты, пока Сумеречный Круг не начинал тускнеть, сигнализируя об истощении внутренних энергетических резервов. Следовала пауза и небольшой отдых, затем очередной этап попарного применения заклинаний.

Отработка до полного автоматизма, стремление к совершенству, внедренное в сознательную часть личности использования магических атрибутов, ставших частью изменившееся личности. Раз за разом, без устали, не задумываясь об отдыхе. Потому что так надо. Потому что этого требовали установки адепта мар-шааг.

Кто бы рассказал в прошлой жизни, что буду заниматься (неважно чем) с таким механическим усердием, не поверил бы. Сейчас это казалось само собой разумевшимся. Доведение до идеального исполнения, чтобы потом полученное знание не подвело — это укладывалось в правила подхода самосовершенствования последователей древнего философского учения.

Воин мог стоять перед манекеном и отрабатывать один удар тысячу раз, день за днем взмахивая и опуская клинок, добиваясь идеального исполнения. Когда наступит время, он выхватит меч и сам не заметит, как нанесет удар, поражая противника быстрее мысли. Но делает он не для этого, а потому что ему нравится красота четко выверенного удара. Кривой взмах и неправильно опустившееся лезвие оскорбляет вкус почитателя силы.

Нет предела совершенства, есть только лень, мешающая достичь лучшей версии себя прежнего. Возвыситься над собой, достичь максимальных пределов, стать лучшим, вот основной постулат последователей мар-шааг.

— Пиф!

— Паф!

И так без конца до самого вечера. Когда начало темнеть остановился. Дождь продолжал моросить, костер развести не удалось, ужин ограничился головкой сыра, куском вяленого мяса и разваливающимся от сырости хлебом. Спать пришлось под повозкой, закутавшись в еще один плащ.

Утро встретило промозглой погодой и кашлем, вырывающимся из рта.

— Чтоб меня, надеюсь я не сдохну в этом проклятом лесу, — я привычно ругнулся вслух, запрягая лошадей.

Дальше снова путь и опять упорные тренировки. Время до обеда пролетело незаметно, солнце встало высоко, начав понемногу греть, пробиваясь сквозь листву деревьев. Хотел сделать остановку, развести огонь, чтобы нормально посушиться, но неожиданно впереди мелькнул просвет. Похоже чащоба наконец-то закончилась.

Слава богам.

Опушка появилась через несколько минут на границе огромного поля. И здесь меня снова накрыло. Я знал это место. Точнее его знал Га-Хор в своепрошлой жизни.

'В ушах звуки ржания лошадей, звон клинков и отборные ругательства, вырывающиеся из глоток бьющихся воинов. Когда-то здесь сошлись две армии. Имперский военачальник бросил вызов наместнику здешней провинции, поднял мятеж и попытался организовать себе отдельно взятое королевство с собой во главе. Из столицы прислали подкрепление, произошло крупное сражение, вошедшее в историю под названием — Битва Проигранных Армий. Никто не одержал убедительную победу, с обеих сторон полегло огромное количество солдат.

Позже стало понятно, что это одна из первых ласточек разворачивающейся трагедии падения Старой Империи'.

Мысль-воспоминание мелькнула и пропала, оставив после себя ощущение послевкусия важного знания — где-то впереди должен находиться трактир на перекрестке дорог. Обычно такие места передавались по наследству, одновременно служа источником стабильного дохода для целых поколений хозяев постоялого двора.

Если повезет, сегодня удастся переночевать под крышей в сухой постели, поесть горячую еду и нормально отдохнуть. И чем черт не шутит — возможно даже принять горячую ванну. На последнее конечно надежды мало, но надеяться стоило. А значит вперед.

— Ннн-ооо, пошли родимые!!!

Глава 12

Нильс замер на границе кустарника, разглядывая место побоища. Дождь шелестел, смазывая картинку, но все было понятно и без него. Отряд Рока устроил засаду, но не сумел воспользоваться преимуществом и проиграл, получив жесткий отпор.

Впрочем, охране обоза тоже серьезно досталось. Судя по валяющимся телам, большинство охранников не пережили внезапную встречу в лесу.

— Глупо, — следопыт поморщился.

Рок был хорошим бойцом, грамотным командиром и выбрал отличное место для нападения, но совершил примитивную ошибку, недооценив заклинателя. А ведь это главное в подобного рода делах — быть всегда готовым к неожиданностям, импровизируя на ходу.

Но похоже старый приятель сглупил и вместо того, чтобы отступить, нарвавшись на чародея, безумно попер вперед, надеясь ошеломить напористостью. Старый фокус, когда противник не ожидает продолжения атаки и теряется, увидев, как враг упорно идет напролом.

— Глупо, очень глупо, — Нильс покачал головой. В этот раз фокус не сработал.

Он оставался на месте, сливаясь с листвой кустарников и деревьев, зелено-коричневая одежда делала лазутчика практически невидимкой. За несколько дней лесное зверье успело полакомиться мертвечиной, но тела еще не растащило, позволяя составить примерное представление о произошедшем. И если верить увиденному, то следовал один вывод — всех нападавших перебили, потом часть выживших из обоза взяла одну повозку, бросив вторую и направилась прочь.

Нильс стоял, рассматривал, прислушивался и даже принюхивался, не обращая внимания на моросящую слякоть. Капюшон кожаной куртки защищал от дождя, позволяя воде стекать по плотной поверхности. Так он простоял не меньше десятка минут, легко поспорив неподвижностью с каменной статуей, и только убедившись, что поблизости действительно никого нет, включая диких зверей, сделал шаг вперед, бесшумной тенью скользнув к месту стычки.

Тело погибшего чародея лежало прислонившись к колесу повозки. Это вызвало вопрос. Если кто-то из охранников уцелел, то почему не позаботился о телах товарищей, бросив их гнить в лесу? И почему не похоронил хотя бы главного нанимателя? Неужели вторую повозку забрал кто-то другой, не из числа сопровождавших обоз? А если так, то кто это был?

Вспомнилась пройденная день назад деревня. Кузнец и знахарка показались Нильсу тогда подозрительными, слишком странно на него смотрели, словно чего-то опасаясь. А вот остальные крестьяне выглядели и вели себя обычно для поселения, где редко бывают чужаки. Могла эта парочка случайно наткнуться на разбитый обоз и забрать одну из повозок, свалив туда доспехи и оружие умерших?

Нильс сразу приметил, что у большинства воинов отсутствует броня, хотя, судя по виду, каждый как минимум имел нагрудник. Мечи, топоры тоже отсутствовали, показывая, что тела обыскали.

Значит деревенские? Поэтому и боялись, думали, что он или кто-то другой придет требовать украденное добро?

На первый взгляд предположение выглядело логичным, если бы не одно но — крестьяне народ конечно смекалистый и не упустит шанс поживиться, таща в свои хибары все что плохо лежит. Но даже они не рискнут, обирая убитых в лесу воинов, не зная кому они служат. За такое можно и на виселице закончить жизнь. Прецеденты случились.

К тому же, следы второй повозки и лошадей, они уводили не в сторону деревни, а в глубь леса, что наводило на мысли.

Обыскав еще раз тело мертвого заклинателя и еще более тщательно повозку, рядом с которой тот лежал, Нильс разочарованно выдохнул. Искомой вещи нет. Либо забрал неизвестный, либо информация изначально была неверна, и чародей вовсе не вез то, за чем охотились люди Рока.

Мазнув взглядом по телу командира наемников, не чуравшихся браться даже за скользкие дела за гранью закона, следопыт не выдержал и сплюнул. Проклятый дурак, ему же говорили дождаться, не лезть на рожон и тщательно подготовиться. Но нет, захотел взять куш, чтобы иметь потом торговаться, увеличивая долю вознаграждения.

— Ты всегда был не сдержанным и жадным идиотом, — произнес Нильс эпитафию над мертвецом, молча развернулся и направился по следу первой повозки.

Дождь не мешал, даже плохо разбирающийся в лесу не потерялся бы, четкая колея выделялась в рыхлой почве, подобно хорошо протоптанной дороге. Она, впрочем, ей и была, являясь частью ответвления старого торгового тракта.

Поэтому Нильс нисколько не удивился, заметив в конце пути старые развалины незнакомого строения. Куда-то в конечном итоге дорога должна была привести.

Снова замерев среди деревьев, следопыт разглядывал каменные руины, мысленно пытаясь представить, как они выглядели изначально. По всему выходило, что раньше это был имперский форпост — один из множества фортов, до сих пор разбросанных по обжитым землям. Они встречались частенько, в основном пустые и давно покинутые, многие разобранные ушлыми крестьянами на камни для коровников и домов, некоторые остались в неприкосновенности, как памятник ушедшему имперскому величию, часть до сих пор использовалась по назначению, только хозяева там теперь были другие.

Лежащий перед глазами Нильса форт похоже был разрушен очень давно, не исключено еще во времена Империи. Может быть даже в тот самый мятеж, приведший к падению некогда сильнейшего государства в мире.

Над развалинами витала аура смерти. Давящая тяжелой пеленой, она заставляла оставаться на месте, не спешить подходить. Нильс обладал кое-какими умениями, и четко ощущал, как некогда здесь погибло много людей.

Он ждал и наблюдал, пытаясь определить есть ли кто-нибудь внутри живой. И чем больше проходило времени, тем сильней убеждался, что форт покинут. Но след вел туда и пришлось подойти ближе, но тут же остановиться. Проклятье, как же он сразу не заметил — след двойной. Идет в форт, а затем из него, но поворачивает на прогалину. Скорее всего там начинается еще одна дорога, вновь выходящая к старому торговому тракту.

Предстояло решить, что делать дальше, идти в развалины, или же сразу отправиться по основному следу. Украденная повозка явно прошла там, характерные канавки от колес на это четко указывали. Но перед этим неизвестный зачем-то заезжал в форт и видимо провел там какое-то время.

Нильс задумался. Заходить внутрь не хотелось, слишком сильные оказались витавшие над руинами эманации смерти. С другой стороны, там могла оказаться подсказка о личности рискнувшего ограбить попавший в засаду обоз. Он решился рискнуть. Худощавая фигура лазутчика скользнула из-под защиты листвы по дороге.

У разрушенной арки ворот обнаружились сгнившие остовы телег, скелеты и разбросанные тюки, изломанные корзины и ящики, почти превратившиеся в труху. Что это? Разграбленный купеческий караван? Откуда он здесь? Нильс осторожно обошел средоточие смерти, сделал шаг и почти сразу остановился. Магией буквально дохнуло навстречу, вызвав машинальную задержку дыхания.

Кто-то недавно здесь колдовал. И, кажется, использовал для этого ритуалистику. Не сдержавшись, Нильс присвистнул, увидев на земле выжженный круг. Еще два обнаружились неподалеку. В почве угадываются линии, складывающиеся в сложносоставной рисунок, напоминающий пентаграмму.

Колдовство. Не слишком мощное, судя по изображению на земле начертанных линий. Начальные этапы, кто-то пробуждал дар и судя по наличию второй и третьей пентаграмм — удачно. Иначе все бы закончилось на первой.

Хмм, наш неизвестный вор? Информация вызвала удивление. Неужели Сандара здесь кто-то ждал? Заклинатель решил не рисковать и с кем-то разделил тайну. Тот отправился на место первым, подготавливая старый форт к магическим экспериментам.

Нильс плохо разбирался в технике создания заклятий, принятой в Старой империи, это никогда не прельщала его. В свое время он нахватался по верхам, не являясь по сути настоящим магом. Не состоял в Коллегии, пусть нынешняя Коллегия и была бледной тенью той изначальной Коллегии имперских чародеев. Но даже его скудных знаний хватило понять, что проведенные ритуалы являлись первоначальным этапом создания Основ заклинаний.

Здесь был новичок? Но такого бы Сандар не стал брать в напарники. Проще и эффективнее найти уже разбирающегося в магии, чем обучать с нуля неопытного неофита.

Получалась какая-то ерунда.

Что он здесь делал? Жил? Тогда неизвестный смелее, чем большинство людей. Сам Нильс ни за что бы не согласился провести даже одну ночь в таком месте.

Помедлив, он обошел руины по кругу, не поленившись заглянуть во все уголки, включая темный провал, ведущий на нижние уровни. В подземелье спускаться без подготовки нельзя, неизвестно какие внизу могут оказаться ловушки. Подумав так, он отошел от проема, сосредоточившись на других следах пребывания неизвестного в форте.

Кострище, остатки еды, лежанка. Судя по всему, здесь жил один человек, и провел он тут не меньше двух-трех дней. Несколько раз спускался в подземелье и вообще занимался непонятной детальностью, включая колдовство.

Это не могло быть случайностью. Или все же могло? За свою жизнь Нильсу приходилось сталкиваться и с более необычными совпадениями, когда казалось, что такое физически невозможно.

— И невозможное становится возможным, — задумчиво продекламировал Нильс.

Случайность или нет, но кто-то тут колдовал, и колдовал серьезно, создавая Основы. Это был путь, ведущий наверх.

Достичь пределов собственного могущества, а затем… перешагнуть их. Древние имперские чародеи обожали такие штуки. Когда все думали, что это невозможно, они восходили на новую ступень. И заклинания приобретали убийственную мощь, сродни божественным проявлениям.

Занимаясь самообразованием в свое время Нильс прочел много разных книг, в том числе запретных, и точно знал, что многие сказки вовсе не сказки. И что действительно существовали заклинатели стирающие в пыль целые города. Например, несокрушимой волной чистого пламени. А ведь начиналось все с обычного файерболла.

Это нынешние волшебники, овладев парой заклятий и повысив их на несколько рангов считают, что достигли предела. Но правда в том, что предела нет. Есть лишь страх и слабость идти вперед, невзирая ни на что.

И похоже сейчас кто-то ступил на этот путь. Оставалось выяснить, пойдет неизвестный дорогой древних чародеев, или удовольствуется меньшим. Что-то подсказывало, что ему не посчастливилось наткнуться на первый вариант. А значит следовало вести себе еще более осторожно.

Нильс протянул руку к поясу и вытащил из маленького мешочка пучок засохшей травы. Достал огниво и поднес добытый огонек к сухим листикам. Вспыхнув, они загорелись, дав густой плотный дым, который следопыт втянул в ноздри.

Сознание моментально прояснилось, окружающий мир стал четким, получив небывалую резкость. Казалось, он видел все, от мельчайшего куска запутавшей паутины между двумя промокшими булыжными, до трещин в остатках стен разрушенного форта.

Он потянул носом и уловил частицы неуловимые для обычного человеческого существа с характерным оттенком. След вел прочь от развалин. Искомой вещи здесь нет, а значит нет причин задерживаться. Жаль, все могло закончится очень быстро.

Когда действие дыма закончилось, Нильса повело, он уселся на сырую землю, не обращая внимания на льющий дождь. Всегда одно и тоже. Слабость в ногах, головокружение, легкая дезориентация. Теперь пару часов тело будет словно чужое. За все приходиться расплачиваться, в том числе даже за применение столь примитивной магии. Заклинателям с этим проще, у них есть Сумеречный Круг, берущий на себя основную нагрузку, простым смертным приходиться выкручиваться.

— Боги и бездна, — Нильс нашарил на бедре фляжку и сделал глоток. Сухость в горле напоминала пустыню.

Именно поэтому он не любил применять сэльскую травку, после нее всегда становилось плохо. У некоторых откат протекал более плавно, но ему не повезло, проклятые особенности организма.

Зато результат есть — искомого предмета в развалинах нет. Что радовало, иначе пришлось бы обыскивать подземелье, чего совсем не хотелось. Кто знает насколько далеко тянуться нижние уровни старого имперского форта. Имперцы были теми еще затейниками, могли соорудить целую цепь подземных переходов на случай осады. Все же форпост являлся военным строением, а у любых вояк паранойя в крови.

Оседлав лошадь, Нильс неспешно двинулся по старой заросшей дороге. Неизвестный обгонял его на пару дней, но Нильс был уверен, что рано или поздно его нагонит. И заберет то, ради чего устраивалась засада на обоз погибшего заклинателя.

* * *

Просторный зал имел вытянутую форму. В центре находилась жаровня, у дальней стены стояла длинная стойка с выстроенными в ряд бочонками за спиной «бармена» — огромного мужика в засаленном фартуке, то и дело наполнявшего массивные кружки пенным напитком.

Слышался говор. В воздухе витали запахи лука, прокисшего эля, горелой капусты и еще чего-то непонятного, с привкусом горечи.

Здание было выстроено наполовину из камня, верхняя часть и второй этаж состояла из сложенных бревен, настолько больших, что было непонятно, как их сюда затащили. Посетителей оказалось неожиданно много, перед моим приездом на постоялый двор как раз прибыл очередной купеческий караван. Плюс сюда приходили крестьяне с окрестных деревень пропустить кружечку эля, погонщики коров, бродячие торговцы и всякий люд, кого непогода застала в дороге.

Я не стал выделяться, заняв место в дальнем углу, завернувшись в плащ, стараясь не привлекаться к себе внимание. Общался короткими фразами. Еще при разговоре с кузнецом в деревне заметил, что слова у меня звучат по-другому, будто с акцентом. Что в целом неудивительно, учитывая, что знание языка досталось от Га-Хора, умершего пять веков назад.

Задумавшись, сделал глоток из кружки с элем, не заметив, как рядом остановился мужик по виду классический громила. Черная борода, из-за плеча выглядывает рукоять топора, лезвие которого видно сбоку (здоровая штука, такой не только чурки рубить, но и лошадь напополам развалить можно), удобная кожаная одежда.

— Это ты что ли приехал на длинной повозке? — напористо спросил он.

Помедлив, я коротко ответил:

— Я, — и окинул быстрым взглядом парочку приятелей здоровяка, вставших поодаль.

Черт, может стоило оставить повозку в лесу? Похоже кое-кто сунул нос под наброшенные сверху тряпки, разглядев сваленные в кучу доспехи.

— Откуда у тебя столько брони?

Я мысленно чертыхнулся. Проклятье, а все жадность, надо было оставить собранное с поля боя железо в развалинах форта. Денег и без этого хватало. Но нет, надо взять с собой все.

— Нашел, — лаконично ответил я, впервые за разговор поднимая на здоровяка голову. — А что, хочешь купить?

Несмотря на физическое превосходство, бугай вздрогнул. Не знаю, что он разглядел в моем взгляде, но тон сбавил, перед этим быстро оглядев мою фигуру, закутанную в плащ. Не увидев оружия, позволявшее вести себя уверенно, нахмурился, не понимая источника наглости. И все равно что-то заставляло его вести с незнакомцем осторожно, подозревая скрытый подвох.

Умный малый, хоть внешне и выглядит тупым громилой. Опыт Га-Хора подсказывал, что такие опаснее всего.

— Мой хозяин хочет поговорить с тобой, — бугай махнул рукой назад.

За самым большим столом в зале отдыхала компания из пары десятков человек. Судя по виду, это были члены приехавшего передо мной купеческого каравана. Во главе сидел дородный мужик в роскошных по местным меркам одеяниях. Вероятно главный купец.

Торговец узнал о товаре и хочет скупить его оптом? Логично? Вроде да. Что-же, не самый худший вариант.

— Почему бы и не поговорить, — я пожал плечами и подхватив кружку с элем двинулся к указанному столу.

Глава 13

Торговец был толст, как боров, и лыс, как колено. Держался самоуверенно, поглядывая на других свысока. Но, наверное, так и надо вести себя главе каравана, показывая превосходство даже в мелочах, иначе люди слушать не будут.

— Значит повозка твоя? — спросил он, стоило мне усесться за стол.

Здоровяк с топором встал за спиной, и мне это совершено не понравилось. Полученная от имперского чародея привычка контролировать окружающее пространство взвыла протестом.

— Скажи своему человеку, чтобы не стоял позади меня, — ровным тоном попросил я.

Торговец приподнял бровь, словно удивляясь проявленной наглости от непонятного субъекта, похожего на бродягу, но подумав кивнул, сделав знак громиле отойти в сторону. Впрочем недалеко, удерживая в поле зрения хозяина.

— Меня зовут Мердок Аквания, я странствующий торговец, как ты уже вероятно понял, — произнес толстяк и испытывающее уставился, словно его имя должно быть мне знакомо.

Может и так, и окрестные крестьяне слышали про него, наверняка приезжает на сельские ярмарки, но лично для меня и теневой сущности, имя оказалось пустым звуков.

Тем не менее, я наклонил голову, показывая, что услышал собеседника и одновременно отдавая уважение его роду деятельности. Не знаю как сейчас, но именно так во времена Га-Хора реагировали на представление незнакомого человека. Жест, как дань вежливости, не более.

— Га-Хор, — в ответ представился я и замолчал.

Боров пожамкал губами, недовольный, что его не узнали.

— Ты не похож на торговца, — резко сказал он.

Я оставался спокойным, пожал плечами.

— Я и не говорил, что торговец.

Повисла пауза, толстяк явно мысленно заранее выстроил будущий разговор и теперь не знал, как реагировать на нестандартное поведение собеседника. Впрочем, он быстро собрался, не даром командовал над столькими людьми. Умение соображать в любой ситуации у подобных людей в крови, иначе долго бы не задержались на своем месте.

— Откуда у тебя полная повозки доспехов? Украл?

Торговец решил не изобретать велосипед, начав классический наезд на беззащитного одиночку, за которым никого нет. В принципе не самый глупый подход применительно к ситуации. Надавить, вызвать растерянность, возможно пустить в ход немного угрозы и заставить продать интересующий товар по гораздо меньшей цене, чем он действительно стоит.

Наверняка лысый уже видел повозку своей со всем содержимым, и теперь прикидывал, как этого добиться, потратив как можно меньше монет. Его нехитрые мысли буквально читались на лоснящейся физиономии. А ведь наверняка считал себя хитрым и умным. Стало даже немного смешно.

— Предлагаю сразу перейти к делу. Хотите купить доспехи и оружие? Хорошо, я не против. Пятьдесят золотых. В таком случае сама повозка и одна из лошадей будет моим личным подарком, как оптовому покупателю, — от Тормозухи я решил избавиться, пусть другие с ней мучаются, а вот Буренку хотел оставить, как необходимое средство передвижения. Идти пешком не хотелось.

Толстяк нахмурился, все же он не был глуп и понял, что обычный бродяга скорее всего не знает таких слов, как оптовый покупатель. Но погорел я не на этом.

— Ты говоришь слишком правильно для бродяги, — теперь торговец смотрел на меня с прищуром.

Я мысленно выругался. Проклятье, знал же, что надо ограничиться короткими фразами.

— Так говорят высокородные аристократы на староимперском наречии, — произнес Мердок Аквания, теперь он выглядел задумчивым, и даже озадаченным.

Не вязалось у него, что видели глазами и слышал ушами. По виду напротив сидел обычный закутанный в плащ оборванец, каких сотни встречаются на дороге. Но при этом говорит, как выходец из старинной знати. И как вишенка на торт — непонятно откуда взявшаяся повозка, полная стальных и кожаных доспехов неплохой выделки вперемешку с оружием, которое где-нибудь в городе стоит целое состояние.

Понятно почему у купца возникли сомнения. Я решил еще больше вызвать растерянность, чтобы ушлый торгаш не вздумал давить, считая себя в выигрышном положении.

Я приподнял руку и шевельнул указательным пальцем. Металлический кубок, стоящий справа от толстяка, качнулся. В воздухе мелькнула пепельная дымка в форме когтя-кинжала. Секунда, и две части покатились по столешнице громыхая. Люди за столом вздрогнули. Здоровяк с топором шевельнулся, но остался на месте, остановленный жестом хозяина.

— Впечатляет, — признал торговец, разглядывая очень тонкий срез на одной части разваленного напополам кубка.

Теперь караванщики на меня поглядывали с опаской. Даже самый тупой понял, что стал свидетелем проявления колдовства.

— Маг значит, — словно рассуждая сам с собой протянул Мердок Аквания, и, кажется, даже повеселел.

— Заклинатель, — уточнил я, и тут же добавил: — Впрочем, думаю особой разницы для обычных людей нет.

Торговец с усмешкой кивнул. Похоже он действительно испытывал облегчение от прояснения статуса потенциального партнера по сделке. В целом его можно понять, приходит не пойми кто, предлагает купить кучу боевого железа, требуя баснословные по местным меркам деньги. Прогадаешь — выставишь себя дураком, лишишься репутации. Пойдет по народу молва, что Мердок Аквания несерьезный человек, имеющий дела с непонятными проходимцами.

К тому же статус солидного дельца не позволяя согласиться на наглые условия бродяги, не рискуя стать в дальнейшем посмешищем. А завладеть ходким товаром хотелось. Броня хорошей выделки редкая вещь, пойдет на ура, и в замках феодалов, и на базаре любого города. Как и оружие, которое всегда всем нужно.

С заклинателя иной спрос. Даже если потом придут настоящие хозяева купленного товара, можно легко отбрехаться, свалив все на колдуна, непонятно откуда явившегося и предложившего хорошую цену. Какой торговец откажется от выгодной сделки? Поэтому Мердок Аквания повеселел, но по старой привычке попробовал поторговаться.

— Пятьдесят золотых много, к тому же у меня и нет с собой столько, — он испытывающее взглянул на меня. — Дам двадцать, и прямо сейчас.

Сумму я назвал наобум, ориентируясь по записям в дневнике Сандара, но по реакции определил, что более или менее угадал. Осталось настоять на своем, не ведясь на купеческие уловки.

— Пятьдесят. И меня вполне устроит вексель от Торгового Дома Моранов.

Семья Моран владела прибыльным бизнесом в сфере ростовщичества, и являлась признанным авторитетом в деле займов кредитно-денежных средств. По сути, они были прообразом банковской системы, раскинувшейся на множество городов.

Почти как Тамплиеры, в свое время превратившие ростовщический бизнес в крупное банковское дело, охватившее всю Европу. Закончили они правда не очень, но у здешних дельцов полагаю больше шансов остаться в живых, так как в политику они особо не лезут. Обо всем этом я тоже узнал из записок погибшего заклинателя.

— У меня есть вексель на сто золотых, но не на пятьдесят, — уперся торговец.

По его знаку нас к этому моменту оставили одних, позволив говорить откровенно. Только здоровяк с топором и с парой подручных маячили неподалеку. Оставаться совсем наедине с колдуном толстый торговец опасался. Но как любой делец понимал, что незачем рядовым караванщикам греть уши, когда идет обсуждение таких сумм.

— Неужели отправляясь в сельские районы, вы взяли обязательства на сто золотых? — мягко засомневался я, намекая — кому в этой глуши могут понадобится такие деньги, огромные даже по меркам больших городов, не говоря уже о деревенской глухомани?

Толстяк засопел. Видно, что и хочется, и колется. На повозке доверху набитом боевым железом можно поднять не меньше двухсот, а может даже и трехсот процентов прибыли. Распродавая трофеи по частям, такие деньги вполне можно заработать. Товар выгодный, разойдется как горячие пирожки. Особенно в районах, где приличного кузнеца-оружейника днем с огнем не сыскать.

Я это понимал, он это понимал, но продолжал ломаться, изображая степенную задумчивость.

— Не стану скрывать, у меня есть векселя на меньшую сумму, остатки можно добить настоящими монетами, но тогда у меня совсем не останется наличных. А каравану еще идти не один день, — торговец сложил руки перед собой. Мясистый палец случайно тронул половинку разрубленного кубка. Кстати, похоже из серебра. Боров оказался чистюлей, не захотел пить из трактирных глиняных кружек, как остальные. Наверняка приказал принести себе отдельно и хорошего вина, пока подчиненные давились прокисшим элем.

— Могу разменять половину золота на медь и серебро, — предложил я. — И взять оставшуюся часть векселями.

Предложение не встретило воодушевления.

— И все равно, пятьдесят, это слишком много, — сказал купец.

Упрямый засранец, упертый, как Тормозуха. Кстати об этом.

— Не забывайте, что кроме брони и оружия, вы получаете отличную крепкую повозку и лошадь, — напомнил я. — И в своем великодушии я не стану требовать за них денег.

Физиономия борова скривилась, показывая, где он видел великодушие колдуна.

Ладно, черт с ним, пусть будет сорок пять. Я озвучил новую сумму. Глазки купца заблестели, понял, что получилось продавить. А где одна уступка, там и вторая. Глядишь и до первого предложения в двадцать золотых монет удастся добраться.

Захотелось врезать чем-нибудь тяжелым по наглой лоснящейся физиономии. Га-Хор никогда не был силен в торговле, прежний я тоже не торговался с уличными торговцами, поэтому у более опытного в таких делах главы каравана имелись все шансы снизить изначальную цену.

Против этого существовал только один прием — проявить ответную упертость и ни снижать сумму ни на золотой. Что я и сделал.

Следующие двадцать минут прошли в жарком обсуждении недостатков предоставляемого товара и бедности лысого толстяка, кому скоро есть будет нечего, если «его колдовское великолепие» не сжалиться над бедным Мердоком Аквания, доедающим последний пуд соли.

Было даже забавно, но я стоял на своем, в какой-то момент удивив, назвав прежнюю сумму в пятьдесят золотых. Толстяк опешил, вытаращился на меня, вытер выступивший на лбу пот (умаялся бедолага, расписывая тяжелую жизнь), но потом бросился в бой с утроенной силой.

И знаете, это начало срабатывать. Я действительно начала задумываться о тридцати монетах, лишь бы завершить сделку и перестать слышать нытье вперемешку с усталым шепотом о нелегкой доли купца.

Блин, он реально меня чуть не уговорил. Но в этот момент двери трактира распахнулись, впуская с улицы ораву новых посетителей. И зал вдруг резко притих. По лицу торговца растеклась бледность.

— Боюсь, уважаемый Га-Хор, наши переговоры подошли к концу, — сказал он, с обреченностью глядя на вошедших.

Я тоже посмотрел на них. Десяток крепко сложенных мужиков, неплохо вооруженных, но не похожих на солдат, скорее на среднее между наемниками и охранниками караванов. Сальные грязные волосы, морды, больше подходящие уголовникам, развязанное поведение. Главарь стоял впереди, глядя на присутствующих в зале с кривой ухмылкой абсолютно превосходства. Понадобилась секунда, чтобы сообразить кто пожаловал на постоялый двор в гости.

— Разбойники? — я вопросительно приподнял бровь, взглянув на купца, и получил в ответ мрачный кивок.

— Лесной Барон, ходили слухи, что он со своей ватагой подался к побережью. Врали похоже, — торговец с безнадегой махнул рукой.

Поведение удивило, похоже он заранее смирился с судьбой, точнее с тем, что последует дальше. Но самое поразительное, даже здоровяк с топором глядел на бандитов с явной растерянностью.

В этот момент один из разбойников сгреб пытавшуюся пройти мимо подавальщицу. Жирная волосатая рука нырнула в вырез платья и начала там увлеченно шуровать. Сам обладатель руки в этот момент порыкивал от удовольствия. Девушка пискнула, но вырваться не посмела.

Какие непосредственные ребята, с инстинктами, как у приматов. Захотел бабу, схватил ближайшую, разложил на столе, задрал подол и с увлечением принялся за дело. Это похоже вскоре и последует, а сиськи помять это в качестве разогрева. Никто из сидящих в зале не подумал вступиться за девушку. Даже хозяин трактира мрачно глядел на происходящее из-за стойки, но не вмешивался.

— Теперь мы оба можем попрощаться с нашим товаром, я со своим караваном, вы со своей повозкой, — Мердок Аквания выдавил жалкую улыбку.

Я нахмурился.

— Их всего десять. Неужели ваши люди с ними не справятся?

— Вы не понимаете, это здесь их десять, на самом деле в ватаге Лесного Барона больше сотни человек.

— Но их же здесь нет? — недоуменно протянул я. И вдруг понял, что вижу банальный страх.

В свое время ушлый главарь разбойников так внушил людям такой ужас, что ему сдавались даже без ощутимого преимущества. Такое бывало, когда человек сам себя пугал больше, чем в действительно стоило бояться. Но зачастую если взглянуть трезво, отбросив мысли, обычно все выглядит не таким безнадежным. Надо лишь взять себя в руки, беспристрастно оценив ситуацию.

— Но здесь их немного, почему бы просто всех не убить? — спокойным тоном осведомился я.

Толстяк вытащился на меня. В глазах внезапно мелькнула безумная надежда.

— Точно, вы же колдун! Уважаемый Га-Хор, убейте бандитов, и я соглашусь на вашу цену в пятьдесят золотых!

Вот же хитрая бестия, даже стоя на краю старается выторговать преимущества. За спасение каравана фактически хочет заплатить разницу от последней цены в сорок пять золотых. То есть, предлагает мне за пять монет ввязаться в бой против вооруженного десятка бойцов. Пусть разбойников, и скорее всего не очень умелых, но вполне неплохо вооруженных острым железом.

Так и хотелось буркнуть: нашел дурака. Но вместо этого я рассудительным тоном сделал встречное предложение:

— Договоримся так, я обеспечиваю внезапность удара, но в атаке участвуют ваши люди, — последовал кивок в сторону здоровяка с топором и его двух приятелей, а также еще несколько караванщиков по виду похожих на охранников. — Гарантирую, что у них будет несколько секунд, прежде чем противники придет в себя. Этого будет достаточно, чтобы вывести из строя, как минимум половину наших лесных друзей. Что даст несомненное преимущество.

— В гробу я видел таких друзей, — сплюнул торговец, но задумался.

Я не давил, понимая, что клиенту надо созреть. К тому же время подходило к концу, еще немного и ввалившиеся в трактир разбойники начнут действовать. Следовало поторапливаться. Наконец лысый изрек, пытаясь вывернуть ситуацию:

— Они захотят забрать и вашу повозку.

Скрывающаяся за короткой репликой нехитрая мысль прослеживалась на ура. Мол попробует отобрать у колдуна броню и оружие, тот всех убьет и сделает это бесплатно, защищая свое добро. Какая очаровательная наивность.

— Полагаю после небольшой демонстрации мы с ними договоримся, — успокоил я собеседника, и тот помрачнел. Если сработало с ним — разваленный надвое кубок до сих пор покоился на столе, сработает и с лесными дикарями, магии все бояться.

А вот с вольным купцом такого не будет. Если заклинателя оставят в покое, то его точно разденут до трусов.

— Чего вы хотите? — угрюмо выдохнул он.

— Вы передаете мне вексель Дома Моранов на сто золотых, взамен я помогаю вашим людям уничтожить разбойников, отдаю повозку с доспехами, плюс вам достанется все что будет найдено у Лесного Барона. Договорились?

Торговец пожамкал губами, размышляя. Сделка не выглядела особо привлекательной, но когда выбора нет, приходиться идти и на более худшие условия.

— Договорились, — скрипя сердце согласился купец, мрачно взглянул на меня и спросил: — Теперь рассказывайте, как вы предлагаете с ними разделаться?

Глава 14

Чем проще, тем эффективнее. Старый принцип, срабатывающий в любой сфере. Зачем усложнять, если можно обойтись простым планом?

Мердок Аквания сказал «разделаться», но Га-Хор Куэль Ас-Аджар не признавал полумер, особенно в таких важных делах, как избавление от противников. Поэтому не разделаться — убить. Если ввязался в бой, то бей без жалости, чтобы враг не смог нанести ответный удар. Старая заповедь мастера меча, у которого в свое время заклинатель взял пару уроков, пытаясь совместить магию с искусством владения клинком.

Если действовать быстро и жестко в замкнутом пространстве численное преимущество разбойников будет сведено к нулю. К тому же здесь не лес, и главный залог внезапности удара — «Туман», получится густым и насыщенным, застав врасплох всех, за исключением тех, кто будет заранее предупрежден. В этом и есть преимущество атаки охранников каравана.

Здоровяк с топором, кстати, не сразу согласился осуществить задуманное. Паршивец только выглядел грозно, и до последнего не желал связываться с Лесным Бароном и его людьми. Купцу пришлось пригрозить и одновременно пообещать премию за участие в схватке. Кнут и пряник сработали. Плюс к месту пришлось напоминание, что на их стороне будет колдун. Это стало последним аргументом, магию обычные люди уважали и побаивались.

Впрочем, не обошлось без вопросов со стороны главного караванщика. На осторожное уточнение, почему заклинатель не перебьет всех щелчком пальцев, купец получил ответ о нежелании тратить магию на всяких отбросов, и важно закивал. Должно быть слышал, что маги неохотно используют свои силы, если этого можно избежать. Берегут для более важного, чем лесные отбросы.

Не признаваться же, что не уверен, что справлюсь даже с одним. К тому же, я не собирался делать грязную работу за других, выступая ангелом-хранителем для людей, всего несколько минут назад собиравшихся нагреть меня на деньги. Пусть поработают амбалы с топорами, за это им платят.

— Готовы? — спросил я.

Бородач мрачно кивнул, два его приятеля уже рассредоточились по залу, как и несколько других охранников каравана.

— Начали, — я щелкнул пальцами.

В ту же секунду зал трактира залила молочно-белея патока. В замкнутом пространстве туман действительно оказался невероятно густой — не было видно ничего на расстоянии вытянутой руки.

Для всех, кроме меня. Я отлично все видел в отличие от остальных — особенность применения чар, когда заклинатель не подтвержден влиянию собственного творения. И поэтому рассмотрел, как здоровяк с топором нанес первый удар. Со свистом огромное лезвие опустилось на стоящего ближе всех к главарю разбойника с легкостью перерубая плечо.

— А-а-а-а!!! — из горла бандита вырвался дикий крик. В ту же секунду со смачным хлюпаньем на деревянный пол упала отрубленная рука. Во все стороны брызнула кровь. Разбойник не выдержал и рухнул, испытав болевой шок.

Черт, это было эпично. Хотя по идее следовало первым вывести из строя Лесного Барона, без главаря остальная свора потеряла бы остатки уверенности, в первую очередь думая о побеге. А тот уже начал орать, сориентировавшись.

— Все ко мне! Ко мне! Отходим к двери! Не бежать!

Блин, прямо Кутузов со стратегией отступления. И чего разорался, все равно ничего не видно. Разбойники толкались, шумно ругаясь и пыхтя, как стадо взбесившихся кабанов. Это и стало ошибкой. Ориентируясь на крики, охранники купца подобрались достаточно близко, и принялись наносить удары мечами и топорами.

Брызги крови летели в разные стороны, но усердные подчинение бородача не останавливались, по достоинству оценив преимущество в форме тумана. Бандиты в свою очередь оказались застигнутыми врасплох и попросту не понимали, что происходит. В отличие от них случайные посетители быстро сообразили и попадали на пол, в первую очередь пытаясь забиться под столы и лавки. Умное поведение.

Я наблюдал за развернувшейся резней, не испытывая ничего кроме ощущения хорошо проделанной работы. Хотя по идее должен испытывать страх, как минимум шок. Но нет, ничего, словно наблюдаю за происходящим со стороны. Наследство имперского чародея продолжало проявлять себя в том числе и таким образом.

Прежний я уже бы забился куда-нибудь в угол вместе с остальными посетителями трактира, с ужасом глядя на развернувшееся кровопролитие. Новый я, получивший частицу сознания тени, хладнокровно наблюдал за схваткой, выжидая удачный момент для удара.

Сейчас.

Один из разбойников подставился, развернулся в мою сторону, оголив шею. Это длилось мгновение, но мне хватило с лихвой.

Жест рукой. В молочном тумане тенью мелькает пепельный коготь. Брызги крови. Хрип. Волосатая рука пытается зажать рану, но все бесполезно. Внутренняя часть меня знает, что не промазала. Перебита артерия, кровь толчками выплескивается наружу. Тело бандита слабеет, он медленно оседает на землю, разжимая открытую рану. Готов.

Совершив убийство, да еще столь хладнокровно, я должен был впасть в ступор или еще каким-либо образом среагировать. Но вместо этого я начал спокойно выцеливать следующую цель для хорошо проявившего себя боевого заклятья. Вскоре им стал сам Лесной Барон, терявший подчиненных с бешенной скоростью. Караванщики вошли в раж и рубили лесных разбойников, как сумасшедшие, ориентируясь на чужие голоса.

Все-таки неплохих людей подобрал себе Мердок Аквания. Обошлось даже без случайных жертв.

А главарь бандитов все же подставился, получив аккуратный разрез в районе шейной артерии. Замер и рухнул вниз. В эту секунду заклятье Тумана перестало действовать, открывая зал для обычных людей.

Зрелище конечно было отвратительным. Выпущенные кишки, море крови, отрубленные части тела. И вонь, невероятная вонь, которую не спутать ни с чем. Только так воняло во местах, где одновременно убили много людей.

Простые посетители выбирались из-под столов и лавок, оглядывались, бледнели и по стеночке выбирались наружу. Некоторые не выдержав блевали, и утерев рот следовали за остальными.

— Лесной Барон — слишком претенциозное прозвище для обычного бандита, вы не находите? — учтиво осведомился я у подошедшего Мердока Аквания.

Выглядел купец паршиво, но в отличие от прочих держался, хотя казалось бледность теперь поселилась на его лице навечно.

Главарь бандитов елозил ногами по полу и никак не хотел умереть. Кровь толчками выходила из раны, орошая доски красным фонтаном. Разбойник хрипел, но упрямо цеплялся за жизнь.

Все-таки я молодец, попал прямо по яремной вене, не у каждого получится, особенно когда цель беспорядочно движется, размахивает руками и дергает головой.

Мердок Аквания и подошедший главный охранник вытаращились на меня как на ненормального, хотя последний только что собственноручно убил как минимум двух бандитов. Спокойное поведение колдуна изумляло, приводило в оторопь, хотя наверняка оба повидали за жизнь многое. Но вот так хладнокровно наблюдать, как человек умирает, пусть тот и был последним подонком, им похоже раньше не приходилось.

А я спокойно смотрел и мне было плевать на подыхающего ублюдка. Он сам выбрал свою судьбу, когда однажды с ножом вышел на большую дорогу. Внутри была лишь холодная беспристрастность и не менее ледяная сосредоточенность от хорошо проделанной работы.

Какой бы у караванщиков не был опыт, его не сравнить с опытом Га-Хор Куэль Ас-Аджари боевым заклинателем на службе Старой Империи. Будучи штатным магом форта, в качестве тренировки он участвовала в охоте на таких как Лесной Барон, и всегда выходил победителем. Смерть еще одного разбойника для него была лишь статистикой.

Наконец главарь разбойников перестал дергаться и затих в растекшейся луже собственной крови.

— Дело сделано. Итак, я выполнил условия сделки? — я перевел взгляд с мертвеца на купца. Толстяк вздрогнул.

— Да-да да-да, конечно, — заикаясь произнес он. Вся недавняя спесь с главы караванщиков испарилась.

Он заикался, со лба стекал пот, в глазах застыла ошарашенность, в первую очередь от собственного участия в содеянном.

— Спорю на что угодно, что за голову этого молодца, где-нибудь назначена награда, — я небрежно пнул труп Лесного Барона.

Торговец икнул, а вот его охранник среагировал более адекватно, угрюмо кивнув. Похоже бородач быстрее хозяина пришел в себя. Что неудивительно, все-таки какой-никакой воин.

— Тридцать золотых, — сообщил здоровяк, задумчиво почесал затылок. — Но надо как-то сохранить голову для опознания. Может в горшке с медом? — он вопросительно уставился на меня, как на специалиста в таких вопросах. Похоже за последние несколько минут мой авторитет среди караванщиков взлетел на недосягаемую высоту. Даже забавно.

— Думаю мед отличная идея, — кивнул я и вновь посмотрел на торговца. — Прошу мой вексель.

С учетом награды за главаря, изначальная сделка теперь не выглядела разорительной для купца, пусть ему и придется поделиться вознаграждением с охранниками. Но смертельный удар нанес я, и по закону имел право на всю сумму. Но мы договорились, что трофеи с бандитов его, так что Мердок Аквания мог праздновать небольшую победу.

Торговец дрожащими руками полез за пазуху, случайно оступился, едва не поскользнувшись на чьих-то выпущенных кишках, вздрогнул и еще сильнее зашарил, пытаясь найти документ.

Конечно, столь дорогую вещь, как вексель стоит хранить при себе. Я в этом плане выделился, положив сумку с магическими книгами просто на пол у стены. Кстати, надо проверить не стащил ли кто, воспользовавшись неразберихой.

Нет, на месте, и книги, и запасы ингредиентов Сандара вместе с его записной книжкой и другими записями. Следует быть осторожным, эти вещи стоят намного больше обычного золота. Деньги можно добыть, а где найти книги с объяснением принципа построения колдовства?

— Вот, уважаемый Га-Хор, держите, — пухлая рука купца протянула пергамент.

Я тщательно изучил вексель. Вроде всеверно. Алхимические чернила, особого типа бумага с измененным составом. Одна из разновидностей, что использовались для создания древних фолиантов, переживших несколько веков. Своеобразная защита от влаги и пыли в магическом исполнении. Пергамент жесткий, немного шероховатый. По всем правилам оформленная запись об обязательстве выплатить сто золотых предъявителю сего документа. Печать. Символ Дома Моранов. Вроде подлинная. Такие штуки редко подделывают, а если умельцы находятся, то за ними устраивают охоту.

Несмотря на зачаточное состояние банковское дело здесь неплохо поставлено. Глядишь скоро и кредиты начнут выдавать, затем дело дойдет и до ипотеки.

Представив, как бедняк приходит в средневековый банк для покупки глиняной хижины в трущобах, я мысленно усмехнулся. Может в выгодном деле даже власти поучаствуют.

«Доступно жилье от короля». «Возьмите кредит, чтобы ваши внуки не скучали, выплачивая ваши долги». «Купите хибару в районе речного порта и получите мешок овса в подарок». «Успейте сделать выгодное вложение — приобретите квартиру в районе кожевников. Здесь всегда стоит вонь, зато цены на жилье ниже рыночных».

Я едва не рассмеялся. Похоже адреналин меня все же зацепил.

Может стать риелтором? Внедрить пару экономических трюков со старушки Земли и грести деньги лопатой. Можно даже организовать фондовую биржу. С понятием долей в работающих предприятиях они наверняка уже знакомы, осталось развить идею, стану местным Рокфеллером.

Конечно, если местные не обидятся и не попытаются прибить. Нравы здесь простые, в суд подавать не будут, в случае прогорания по-простому выпустят обидчику кишки.

— Все в порядке? — спросил торговец.

С моей стороны последовал утвердительный кивок. Вексель был подлинным, насколько можно судить. И вообще подделки можно не опасаться по одной простой причине — придя в Торговым Дом Моранов и предъявив фальшивку, первым делом я услышу вежливый вопрос: откуда у меня этот пергамент. Узнав ответ, у банкиров возникнут другие вопросы уже к Мердоку Аквания, и не факт, что последний их сможет пережить.

Толстяк это прекрасно понимал лучше других, так как постоянно имел дела с семьей Моран, поэтому с его стороны подвоха можно не опасаться. Вот если бы на его месте был кто-то другой и речь шла о нелегальной сделке, тогда стоило остеречься.

— Все отлично, — еще раз подтвердил я, в свою очередь запихивая полученный вексель за пазуху. Такое на виду лучше не носить.

Торговец кивнул, уныло огляделся. Из его груди вырвался тяжелый вздох.

— Теперь мне конец.

Странный вывод вызвал с моей стороны недоумение.

— В смысле? — спросил я.

Лысый пошевелил в воздухе пальцами, пытаясь подобрать подходящие слова.

— Ну… меня теперь точно убьют. Отомстят подельники Лесного Барона.

— А им это надо? — логично осведомился я.

Вопрос ввел в ступор.

— Что? — не понял толстяк.

Я заметил:

— Вы слишком переоцениваете это отребье, если считаете, что они будут гоняться за вами в поисках мести. Подумайте сами, разве у таких подонков принято мстить за своих? По-настоящему мстить, тратя на это время и силы.

Услышанное заставило торговца задуматься, кажется с этой точки зрения он до этого на ситуацию не смотрел. Наморщив лоб, купец произнес:

— Но разве это не требует… — он не закончил.

Я даже знал, что он хотел сказать: разве этого не требует данное слово верности главарю. Смешно, похоже громкое прозвище лесного проходимца сыграло с потеющим толстяком злую шутку, он действительно воспринимал его настоящим бароном, а его подельников кем-то вроде дружины.

— Его люди разбегутся по округе, как только станет известно о смерти их предводителя, — терпеливо, как маленьким объяснил я. Бородач с топором тоже прислушивался к разговору, видимо испытывая похожие с хозяином опасения насчет мстительности разбойного сброда.

Глупо на мой взгляд, достаточно знать психологию любых преступных сообществ, чтобы понимать, что там каждый сам за себя. С другой стороны, откуда моим случайным знакомцам быть в курсе подобных подробностей. Да и о психологии здесь слыхом не слыхивали.

— Не волнуйтесь, ничего вам не будет. Наоборот, обретете славу героев, победивших неуловимого Лесного Барона, — я помедлил. — В крайнем случае, можете все валить на меня.

А вот это им явно понравилось. Не они виноваты, а случайно забредший в трактир странствующий колдун. С него и спрос. Возникший из ниоткуда туман видели все, как и перерезанное магией горло. Правда тогда возникнут трудности с получением вознаграждения за предводителя лесного отребья, но это уже проблемы караванщиков. Пусть решают, что выбрать: избавление от страха или звонкое золото.

— Удачи в дальнейшем путешествии, — я попрощался, подхватил сумку с книгами, и накинув капюшон вышел на улицу.

Снаружи давно наступила ночь, в руках толпящихся во дворе трактира людей горели факелы. При моем появлении все дружно заткнулись, хотя до этого бурно обсуждали произошедшее. На меня уставились множество глаз. Не обращая на них внимание, я молча направился в сторону конюшни. Народ пугливо отшатнулся от закутанной в темный плащ фигуры.

Когда выезжал верхом, на меня все еще пялились, лишь редкие шепотки долетали из задних рядов, опасливая, пересказывая увиденное в зале.

Проклятье, а ведь хотел здесь заночевать. Сухая кровать, теплая комната, горячая еда. Но брезгливость оставаться под крышей с таким количеством трупов, от которых долго еще будут отмывать обеденный зал, перевешивало любой комфорт. Лучше уж на свежем воздухе, чем нюхая весь этот смрад.

Ударив пятками по крупу лошади, я направился в сторону торгового тракта.

Глава 15

Город появился через несколько дней, постепенно проявлялась из-за вершин холмов верхушками черепичных крыш высоких зданий. Под конец заполонив горизонт, став неприступными барьером в виде стены, сложенной из крепкого камня.

Чем ближе становился город, тем оживленнее становилось на тракте. Сначала это были отдельные люди, похожие на бродяг, затем их сменили всадники и многочисленные крестьянские подводы, везущие на продажу выращенные продукты.

В одном месте дорогу перегородила отара овец, животные ревели, бестолково толкались, мешая проезду. Два конных и оружных, похожих на солдат из дружины феодала, ругались на растяп-пастухов, допустивших пробку. В воздухе звучали угрозы дать кому-то плетей, но, как ни странно, пара селян не выглядела особо испуганной. Наверное, на это имелись причины, но лень было думать об этом. Вместо этого взгляд соскользнул со спорящих, уцепившись за черепичные крыши и каменные дома, видневшиеся из-за зубчиков крепостной стены.

Добротные строения являлись показателем достатка, как и выложенные булыжником мостовые. На это же указывала высокая каменная стена, окружавшая город по периметру. Постройка подобного защитного сооружения требует огромного количества времени и ресурсов, а главное желание довести дело до конца.

Что иронично, высокие стены далеко не всегда гарантирует безопасность. При должной сноровке и наличии штурмовых лестниц взять город не составит труда. Понадобится пять-шесть часов, не больше. Главное застать защитников врасплох, устроив атаку с разных сторон. Даже катапульты и требушеты не понадобятся. Не говоря уже об осадных башнях, чье строительство займет несколько дней и потребует много народа….

Мысль мелькнула и пропала, оставив послевкусие твердой уверенности в собственной правоте. Похоже Га-Хору в прошлой жизни приходилось командовать штурмовыми отрядами. Стоило об этом подумать, как перед глазами мелькнул короткий флешбек…

'Крики раненные и стоны умирающих. Звон клинков. С неба сыпятся стрелы. Между каменных зубцов осажденной крепости мелькают лучники. Рядом тяжело дышит пехотинец, удерживая тяжелый щит. Точнее их двое, даже трое, и все прикрывают его — ударную силу идущей в атаку колоны.

Он должен разрушить стены. Точнее довершить начатое. Трещины, место попаданий снарядов баллисты, уже достаточно расползлись, осталось немного, только подобраться поближе, чтобы нанести последний удар…'

Видение резко пропало, перед глазами вновь запруженный подводами тракт, яркое солнце и приближающиеся стены города. Уши терзает блеяние овец и непрекращающаяся ругань парочки вышедших из себя дружинников. Похоже кто-то все-таки отведает сегодня плетей.

Я тряхнул головой, прогоняя чужие воспоминания. Кусочек другой жизни оказался ярким, насыщенным, как собственный. Я не просто видел себя со стороны, я ощущал себя стоящим за щитами пехотинцев, готовясь применить атакующее заклятье. Даже дрожь пальцев передалась, с бурлящим внутри потоком энергии…

Одинокого всадника стража у ворот окинула подозрительным взглядом. Одиночки не нравились, но оружие нет. Если бы на поясе висел меч, то возникли бы вопросы на предмет причин въезда в город. От наемников и другой похожей публике всегда много шума, и городским властям это не нравится.

Но у меня только кинжал, который не считается полноценным оружием, поэтому получив пошлину в две серебряные монеты, стража беспрепятственно пропустила меня через ворота.

Снова шум запруженной улицы, гам толпы и люди со всех сторон. Повозка зеленщика неудачно выехала из переулка, перегородив дорогу телеге старьевщика. Оба возницы активно ругались, пересыпая друг друга проклятьями. Похоже пробки — это удел не только современных городов.

— Господин, господин, купите талисман на счастье! Он ограждает от злых сил! — завопил мелкий мальчишка, бросаясь едва не под копыта лошади.

Мазнув по попрошайке равнодушным взглядом, я отвернулся.

— Вы не пожалеете! Этот талисман спасет от проклятых духов! — не успокаивался сорванец. Грязные пальцы удерживали лохматые веревочки с нанизанными костями мертвых крыс.

Мои губы тронула усмешка. Последняя фраза показалась забавным совпадением.

— Ты опоздал со своим чудодейственным средством, духи меня уже захватили, — бросил я, успев заметить, как в испуге вытягивается лицо пацана. А сам он через секунду исчезает в толпе.

Наверное стоит быть осторожнее со словами, могут поверить, а потом и проверить, не является ли шутник действительно одержимым. Хотя тут за колдовство не отправляют на костре по сравнению со средневековой Европой. Магия не является чем-то необычным, прочно вплетаясь в представление людей, как неотъемлемая часть мира.

Я выбросил малолетнего бизнесмена из головы, сосредоточившись на попадавшихся на дороге вывесках. Нужно найти подходящий для ночлега трактир. Что-нибудь не слишком дорогое, но и не дешевое, где можно заснуть и не проснуться. Где за благополучием постояльцев следят, и где обслуживание на должном уровне. Однако и привлекать к себе внимание, заваливаясь в дорогие заведения не стоит. Поэтому нужен стабильный середнячок, неброский, но достойный для проживания.

Подходящий вариант появился через пару кварталов, но туда я не повернул, заметив кое-что более интересное. На свисающей с цепей деревянной дощечке было выжжено изображение книги, колбы и песочных часов. Лавка древностей, редких старинных вещиц, магических ингредиентов, свитков и всего остального, связанного с чародейством.

Это я удачно набрел. Нужно пополнить запасы, а точнее подготовиться к дальнейшим усовершенствованиям заклятий. Благо список компонентов заранее составлен на основе заметок Га-Хора.

«Коготь» и «Туман» необходимо прокачать. Оставаться на начальных уровнях, значит подвергаться жизнь опасности. Въевшиеся в сознание принципы мар-шааг тоже требовали двигаться на пути самосовершенствования.

Остановиться, значит деградировать. А это слабость.

— И тогда станешь легкой добычей для более сильного, — пробормотал я древний постулат, толкая массивную дубовую дверь.

Над головой звякнул колокольчик. Перед взглядом предстала просторное помещение тонувшая в легкой полутьме. Слева и справа под самый потолок стойки. На них разнообразные предметы от кристаллов и пучков трав до причудливых статуэток. Отдельно возвышается шкаф со стеклянными дверцами — там похоже самый дорогой товар.

В дальнем углу стойка, за ней продавец — мужчина средних лет. В ухе серьга с крупным камнем, редкие волосы зачесаны назад, на пальцах кольца с драгоценными камнями, одет в нечто напоминающее халат и балахон мага грязно-багрового цвета.

Колоритный персонаж.

— Приветствую уважаемого посвященного. Лавка Элима готова предложить самое лучшее, на самый взыскательный вкус, — не сказал, а пропел человек.

Не знаю как, но он точно разглядел во мне обладателя магического дара. Пронзительный взгляд равнодушно скользнул по дешевому дорожному плащу, сосредоточившись на лице. Вглядевшись, хозяин лавки удовлетворенно кивнул собственным мыслям.

Тоже одаренный? Не похоже. Кажется, источник прозорливости скрывался на груди мужчины в виде кулона, выглядывая из-за халата-балахона. Артефакт, помогающий определить магическую энергию. Неплохо. Как сканер, помогающий отделять серьезных покупателей от случайно забредших зевак. С иными, наверное, и разговаривать бы не стал. Зачем терять время.

— Как я могу к вам обращаться, уважаемый? — склонил голову в коротком поклоне продавец.

— Га-Хор, — коротко ответил я, решив и дальше использовать имя тени. В конце концов во мне ее память и часть личности, это сближало больше, чем кровное родство.

— Рад с вами познакомиться, уважаемый Га-Хор. Меня зовут Элим, и я счастлив, что судьба свела меня с один из идущих по пути истинного познания, — мужчина сложил перед собой руки в церемониальном жесте и пристально на меня посмотрел, словно ожидая чего-то. Чем больше проходило времени, тем больше напряжения проявлялось в его взгляде.

Мгновение я смотрел ему в глаза, затем усмехнулся. Сложенные особым образом пальцы несли скрытый смысл. К счастью, Га-Хор Куэль Ас-Аджари знал его, поэтому мне не составило труда сложить руки в ответном приветствии.

Это был старинный знак членов Коллегии имперских магов. Во времена Га-Хора его использовали многие и особым секретом он не являлся, служа чем-то вроде рукопожатия. Но видимо спустя пятьсот лет жест забыли, и теперь только тесно связанные с магическим искусством помнили о его настоящем значении.

Смешно, фактически я играл краплеными картами, пользуясь чужими знаниями. Но какая разница, если это не принесло вред.

Напряжение из глаз Элима исчезло, сменившись гостеприимным приветствием. Он даже ладонью повел, предлагая обратить взор на выставленный товар. Внутреннее чутье подсказало, что если бы не правильный ответ, то ассортимент к продаже значительно бы сократился. Наверняка в лавке есть много всего, не выставленного на витрины.

— Уважаемый, Га-Хор, вижу вы опытный человек, и могу предложить совершенно исключительную вещь, которая возможно вас, как ценителя заинтересует, — произнес Элим.

А вот это уже стандартный прием впарить что-нибудь ненужное. Обладание магическими способностями не делает хорошим торговцем, и среди колдунов встречаются простофили, готовые тратить деньги на все подряд.

На стойку лег наплечник из темного металла с желтыми прожилками.

— Взгляните, это легендарные доспехи имперской гвардии. Дивная редкость, сейчас их почти не найти. В металл интегрировано плетение с защитой от стрел. Для путешественника, долгое время проводящего в дороге, подобный артефакт может стать незаменимой вещью при нападении разбойников, коих в последнее время на дорогах развелось неприличное множество — да покарает их грешные души бездна.

После этих слов последовал выразительный взгляд в сторону моего пыльного дорожного плаща. Прелестно, меня пытаются втюхать дорогую безделушку, которую постоянно придется подзаряжать.

Штука может и полезная, но ей еще надо научится пользоваться. К тому же слишком сильно привлекает внимание. Можно носить под плащом, скрывая сталь тканью, но тогда придется сделать что-то с другим плечом, чтобы экипировка не выделялась. Например, подложить что-нибудь или…

Поймав себя на мысли, что рассуждаю, как буду использовать наплечник, я мысленно усмехнулся. А Элим хорош, представил товар, и не стал давить. Озвучил короткую характеристику, мягко указав на достоинства, и пропустив недостатки.

— А в правый наплечник вплеталось заклятье усиления удара, — рассеяно обронил я, с интересом разглядывая древний артефакт.

Память тени подсказал, что мне пытались продать. Доспех не полный, не хватало многих элементов. Нагрудник, например служил для поддержания бодрости воина. Га-Хор не раз встречался с подобной экипировкой. Сам не носил, считал слишком обременительным, стесняющим движение, но отдавал должное вплетенным в сталь заклинаниям.

— Увлекаетесь имперской военной историей? — вежливо осведомился Элим, слегка удивленный проявленными знаниями со стороны покупателя.

Он явно не ожидал, что случайный гость имеет представление о спецификации работы имперского гвардейского снаряжения.

Я неопределенно дернул плечом. Не говорить же, что некоторые вещи для Га-Хора привычны. Для него это не исторические реликвии, он неоднократно видел такие доспехи в полном варианте в обычной жизни.

— Не совсем. Но это неважно, я пришел за определенным товаром. Боюсь наплечник мне в данный момент не столь нужен, может позже, — сказал я и полез за пазуху.

На прилавок лег список. Элим подался вперед, унизанные перстнями пальцы подхватили листок.

— … цветок Гавы, закаленный в сердце горна наконечник стрелы, порошок Суры… — забормотал хозяин лавки. Чем дальше читал, тем сильнее хмурилась его физиономия. Дочитав он изрек: — Это будет дорого стоить, уважаемый Га-Хор. Очень дорого.

Сто золотых это много или мало? С какой стороны посмотреть. С точки зрения крестьянина это богатство, которое за всю жизнь не заработать. С точки зрения феодала — одна устроенная охота или средней паршивости пир. С точки зрения квалифицированного колдуна — немного редких ингредиентов для проведения очередного ритуала. Я это знал, поэтому был готов к предстоящей цифре.

— Сколько?

— Не меньше ста пятидесяти золотых монет. И это учитывая скидку из-за большого заказа.

Про скидку наверняка соврал. Но и чуть меньшая сумма неподъемна. С учетом полученного от караванщика векселя, и всех наличных денег, я мог наскрести не больше ста двадцати золотых. Если все отдать за раз, то не останется даже на банальный ночлег и пропитание. А это не выход, скитаться по улицам и голодать я не собираюсь.

Придется выбирать, либо «Коготь», либо «Туман».

Тут надо пояснить о способах усовершенствований заклятий. Можно выбрать простейший вариант — повысить силу удара, увеличить расстояние, расширить площадь. То есть повлиять на изначальные характеристики, не наделяя чары дополнительными свойствами. Это самый легкий путь, требующий минимальный набор ингредиентов. Но в конечном итоге ведущий в никуда. Будет у меня тогда «Коготь-кинжал» способный развалить доспешного воина с лошадью, но это предел, за который не выйти.

И второй — сложный и дорогой способ, видоизменяющий Основу, расширяющий функционал плетения настолько сильно, что заклятье перестает походить на свою изначальную версию.

Вот именно по этому пути собирался пойти я, прокачивая Сумеречный Круг и входящие в него заклинания. Первый способ выбор обычных магов для кого желанный потолок средний уровень. Второй — для мастеров, готовых потратить время и силы для достижения настоящего могущества.

Но главное — нельзя выбрать сначала легкую версию, а потом перейти на вторую. «Заготовка» будет испорчена, и придется довольствовать малым, вроде банального повышения пробивной способности «когтя» или увеличения плотности «тумана». Так что придется пока довольствоваться одним заклинанием.

— Тогда только верхнюю часть, — я очертил ногтем список, поделив его пополам.

Окинув быстрым взглядом выделенные ингредиенты Элим задумчиво кивнул.

— Полагаю это можно устроить. Но придется собрать все, поискать недостающее на складе. Вы не против подождать до завтра?

Я собирался остаться в городе, как минимум на пару дней, поэтому не возражал.

— Разумеется. Зайду после обеда.

— Все будет готово к вашему приходу, уважаемый Га-Хор, — пообещал хозяин лавки, слегка поклонившись.

Развернувшись, я собрался уходить, когда в спину догнали слова Элима.

— Кстати, уважаемый Га-Хор, если вы не против, я хотел бы обсудить одно дело, которое вас возможно заинтересует.

Помедлив, я прямо спросил:

— Это обещает денежную прибыль?

Потому что именно деньги волновали меня в данный момент. Точнее недостающая сумма для усиления второго заклятья. Не хочу устраивать перекос, оставляя одно плетение более слабым.

Кстати, в Сумеречном Круге имелись еще места, возможно стоило подумать о других заклинаниях. Например, о целительском. «Малое Восстановление» в дороге могло оказаться куда полезней наплечника имперского гвардейца.

— Эммм… полагаю да, — протянул Элим, похоже находясь в некой затруднительности.

В какую авантюру он хочет меня втянуть и насколько это в действительности опасно? Он явно понял для чего нужны компоненты из списка, опознав усиление боевого заклятья, а значит искал силовую поддержку. Любопытно почему для этих целей нельзя нанять опытных рубак? Деньги у хозяина лавки, несомненно, водились.

Но выяснять подробности прямо сейчас было лень, хотелось отдохнуть с долгой дороги.

— Поговорим об этом завтра, — сказал я и попрощавшись, вышел на улицу. Меня ждал трактир и горячий ужин.

Глава 16

Горячая ванна, мыльная вода, в комнате приятный глазу полумрак. На столе остатки ужина, недопитая бутылка вина и раскрытая книга — один из магических манускриптов, найденных в подземельях имперского форта.

Из горла вырывается удовлетворительный вдох, тело приятно расслабленно. На плечах остатки ласковых прикосновений услужливой служанки, ушедшей пару минут назад. Затягивая шнуровку платья, она довольно улыбалась, обещая прийти еще раз ближе к ночи. Приятные воспоминания об упругих полушариях (и не только) все еще перед глазами — девушка оказалась чудо, как хороша.

— Вот это жизнь, — я на секунду погрузился в воду, выпуская на поверхность пузырьки. Вынырнул и вновь глубоко вздохнул, с удовольствием ощущая, как мышцы окончательно расслабились.

Следующие несколько минут проходят в томной тишине, сознание погружается в сумеречное состояние, когда ничего не хочется, даже двигаться. Мысли текут неспешно, то возвращаясь к аппетитным округлостям ушедшей нимфы, то переключаясь на хозяина лавки древностей и его предложение.

Все-таки любопытно, что он хочет и зачем ему я? Может ловушка? Завладеть деньгами и вернуть обратно ценные ингредиенты. Классический случай, когда продавец не хочет отдавать товар, но жаждет получить его стоимость. Такие приемы в ходу у нечистых на руку, торгующих чем-нибудь незаконным.

Может прикончить его раньше, чем он прикончит меня? — вяло подумал и понял, что это поднимет шум. Элим наверняка в городе фигура известная, даже его исчезновение спровоцирует вопросы.

Или проще, забрать компоненты для ритуала и не выслушивая предложение уйти. В этом случае риск минимальный. Другое дело, что тогда лишусь потенциального дела. А деньги нужны.

— Деньги, деньги, дребеденьги. Позабывав покой и лень. Делай деньги, делай деньги. А остальное все дребедень, — промурлыкал я, внезапно вспомнив песенку из старого советского мультика.

Забавно, но сейчас старая жизнь до переноса казалась призрачным миражом, сном, который никак не хотел забываться. Окружающая реальность давила, заставляя забывать о старушке Земле с ее мегаполисами, удобством и комфортом, считавшихся само собой разумеющемся. Сейчас крыша над головой и обычная горячая ванна выглядят верхом цивилизации. Еще немного и воспоминания о той жизни окончательно потускнеют, может даже возникнут сомнения — а не приснилось ли вся предыдущая жизнь.

— Ну и черт с ними, — ругнулся я, уловив, как меланхолия и хандра незаметно закрадываются в сознание. Только минорного настроения с наступающей депрессией не хватало.

Я зевнул и полез из ванны. Какой только бред не лезет в голову, стоит сильно расслабиться.

Как был голым подошел к столу и взял бокал с вином, сделал глоток, глядя в окно на улицу. Давно наступил поздний вечер, внизу горели факелы, освещая двор трактира. Конюхи распрягали коней, уводя последних в конюшни. Прибыли новые постояльцы. С первого этажа доносились веселые крики, кто-то задорно исполнял похабную песню, перекрывая общий хохот.

Взгляд скользнул с темной улицы обратно в комнату на раскрытую книгу. Это был второй том, найденный на подземных уровнях форта. В отличие от «Основ» здесь приводилась самая разнообразная информация, не обязательно связанная с заклинаниями. Хотя основной массив, конечно, так или иначе касался магии. Этакий справочки по колдовству.

Читать я ее начал в дороге и неожиданно увлекся. Сведения давались в разнобой и ни о какой упорядоченной классификации речи не шло, но тем не менее коллектив авторов хорошо постарался (написанием этого труда в свое время занималось сразу несколько человек, что неудивительно, учитывая общий объем собранных данных). Читать было интересно и страницы пролетали незаметно, несмотря на сложности с разбором текста в некоторых местах. Все свободное время теперь у меня уходило именно на этот фолиант.

— Не считая тренировок, от которых отступать нельзя, — тихо пробормотал я, и привычно чертыхнулся. Привычка говорить самим с собой появилась незаметно за время одиночества и не хотела отпускать. Хотя от нее следовало избавиться, иначе сам не заметишь, как проболтаешься о чем-нибудь важном, когда рядом лишние уши.

Словно подтверждая последнюю мысль дверь позади тихо скрипнула. С проскользнувшим из коридора ветерком пришел запах трав, цветов и свежеиспеченного хлеба. Именно так пахла давешняя служанка, решившая скрасить ночь щедрому гостью.

— Я не вовремя? — спросили меня, а тонкие ручки уже обнимали, нежно касаясь и поглаживая сначала плечи, затем опускаясь ниже.

— Вовремя, — ответил я, сделал еще один глоток из кубка и только после этого повернулся.

Ее губы были слегка припухлыми и несли вкус меда. Шелковистая кожа золотилась в отсветах пылающих во дворе факелов. Большие глаза смотрели с хитринкой, выдавая настрой пошалить. Молодость и свежесть стройного тела манила, выбрасывая из головы лишние мысли.

Я не обманывался и знал, что это притворство. Что служанка лишь выглядит невинным ягненком, а сама достаточно опытна в интимных делах, успев продемонстрировать это во время купания. Но все равно иногда так охота поддаться очарованию, забыть обо всем и погрузиться в состояние безудержного безумства.

Зашуршало, сползая платье, обнажая упругие груди. Не выдержав, я приподнял девушку и бережно опустил на кровать. В ответ донесся задорный смех, вперед протянулись руки, зовущие обнять и крепко сжать податливое женское тело…

Утро встретило шумом со двора, кто-то выговаривал конюхам на предмет правильного ухаживания за лошадьми. Постель рядом была смята и ожидаемо пуста. Девушка исчезла вместе с выложенной заранее на стол парой серебрушек. Вставали здесь рано, работа в трактире начиналась с утра, моя ночная прелестница наверняка уже хлопочет на кухне.

Я заложил руки за голову и принялся планировать день. К Элиму обещал зайти после обеда, значит время есть. Завтрак, прогулка по городу? Возможно базар. Надо пользоваться моментом и познакомиться с жизнью горожан поближе, окунуться в повседневность, чтобы не выделяться из толпы.

Потом лавка древностей, нужны ингредиенты. Вне зависимости от итогов разговора — обязательная поездка за город. Нужно как можно быстрее провести ритуал по совершенствованию «Тумана». Как показали события с караванщиками на постоялом дворе умение защищать себя не причуда, а жизненная необходимость.

Почему-то вспомнился умирающий Лесной Барон. Хрипящий и елозящий ногами по полу, он не вызвал ничего кроме равнодушной холодности. Я смотрел на него с академическим интересом, оценивая точность удара «Когтя». Даже много повидавшие охранники каравана охренели от подобного хладнокровия. Прежний я, скорее всего блевал бы в углу, увидев труп с выпущенными кишками.

— Нет, прежний я даже бы из развалин форта не выбрался, — пробормотал я, вспоминая возникшую из ниоткуда тень. И белели бы сейчас мои кости в руинах давно разрушенной крепости.

Нет, в бездну подобные мысли.

Одевшись, спустился вниз, насвистывая слышанную вчера пикантную песенку о сумасбродной вдовушке, принимавшей у себя всех подряд мужчин, пока однажды в одно и то же время не заявились отец и сын, ходившие к веселой соседке, не зная друг о друге. Вдовушка не любила споров и предложила проводить время вместе, на что получила радостное согласие.

— Доброе утро, господин Га-Хор, — приветствовал меня хозяин трактира, стоя за барной стойкой. Руки мужчины расставляли огромные глиняные кружки, в которых легко помещалось пару литров хорошего эля. И как из таких чудовищ пьют?

— Доброе, — благосклонно кивнул я, быстрым взглядом окидывая почти пустой зал. Похоже неплохо вчера повеселились, если большинства постояльцев до сих пор нет.

— Завтрак? Что-нибудь легкое? — предложил трактирщик.

Помедлив, я снова кивнул, уточнил:

— Только побыстрее, не надо стараться.

Но как оказалось не стараться здесь не умели, поэтому скворчащая сковородка с беконом и огромной яичницей появилась вместе с кувшином прохладного эля через десять минут.

Принесла завтрак моя знакомая фея, мило улыбнулась, успев шепнуть, что, если я не против, сегодня ночью она ко мне снова заглянет. Почему нет? Живем один раз, глупо отказываться от удовольствия, тем более такого свежего и юного, но при этом достаточно опытного.

Дальше выход в город. Прогулка заняла несколько часов и не вызвала особого восторга. Узкие улочки (достаточно широкие только в центре и то не всегда), толпы народа, наглые зазывалы, с разбросом предложений от «заглянуть в лавку лучшего оружейника» до «посетить публичный дом с самыми умелыми шлюхами в городе».

Единственное, где задержался — магазин платья, и то потому, что пришлось долго искать подходящую по размерам одежду. Переодевшись, я стал походить то ли на зажиточного торговца, то ли на мелкого дворянина. Впрочем, образ последнего обязательно бы дополнял меч на бедре, но оружия у меня не было.

Приятная неожиданность — в городе обнаружилась вполне сносно работающая канализация — наследие имперских времен. В отличие от средневековой Европы здесь не выливали помои на улицы, метя по головам мимо проходящих людей.

Много каменных зданий, в основном одно и двухэтажные, изредка трех. Чем ближе к центру, тем чище становились улицы, появлялось больше стражи и ощущение общего достатка. В этом отношении город походил на коллег, где зажиточные жители предпочитали селиться в определенных районах.

Вволю нагулявшись и поглазев на людей (тоже ничего особенного, люди как люди, каждый со своими проблемами), я направился в лавку редкостей.

Дубовая дверь открылась, привычно звякнул над головой колокольчик. Элим улыбаясь, стоял за стойкой, словно встречая самого желанного клиента. Ждал. Сверток под рукой показывал, что заказ готов.

— Приветствую, уважаемый Га-Хор, рад вас вновь видеть.

— Взаимно, уважаемый Элим, — я обозначил короткий поклон, глазами показывая на сверток. — Полагаю это мой заказ?

— Все верно, — хозяин лавки быстро его развернул, показывая содержимое.

Баночки, скляночки, связанный пучок трав, бумажный кулечек и одна миниатюрная шкатулочка, выполненная с изумительным мастерством из твердого дерева красноватой породы. Именно в ней находился основной ингредиент для второго уровня «Тумана» — столченная редкая травка, произрастающая у основания далекой горы, обладающая свойством вызывать жжение на человеческой коже.

Проверив все и убедившись, что каждый компонент нужного объема и веса, я вытащил вексель Дома Моранов.

— Здесь сто золотых, у вас найдется сдача?

Оглядев опытным взором бумагу, и оценив качество алхимических чернил, торговец сдержанно кивнул.

— Несомненно. Прошу обождать.

Он вернулся из задней комнаты через несколько минут, неся мешочек с золотыми монетами. Звякнув, кошель опустился на стойку.

— Вот, прошу вас, уважаемый Га-Хор.

Развязав тесемки и быстро пересчитав содержимое (на лице хозяина лавки не дрогнул ни один мускул, наоборот в глазах мелькнуло одобрение, хорошая привычка в денежных делах — доверяй, но проверяй). Я убрал полученную сдачу за пазуху.

— Что-же, похоже все в порядке. Рад иметь дело с таким ответственным продавцом. Благодарю, — сказал я.

Элим кивнул, с достоинством принимая похвалу. Он хорошо знал свое дело.

— Вчера вы говорили о неком предприятии, — продолжил я.

На секунду на лице хозяина лавки возникло сомнение. Кажется он уже жалел, что вчера завел со мной этот разговор. Но как личность сильная и решительная, решил не отступать, доведя дело до конца.

— Прежде чем мы продолжим, позвольте узнать, что вам известно о проклятьях?

Вопрос стал неожиданностью и вызвал удивление. К счастью, я как раз недавно читал о проклятьях и кое-что знал, в частности, что они сильно отличаются от обычных заклинаний.

Что такое проклятье? Это некое действие, направленное на достижение определенного результата. Но как оказать воздействие на мир, прервать течение времени, изменяя события, подгоняя их под определенный сценарий? Это в принципе невозможно. Понадобится такая прорва энергии, такие силы, которые впору называть божественными. Не говоря уже о способе осуществить задуманное. Столь сложные плетения невозможно создать.

Другое дело проклятья, направленные против человек, они имели специфическую структуру, завязанную на разум жертвы.

Заклинание-Проклятье действует на более тонком уровне, влияя через ментальный образ, проникает в сознание ядовитыми лианами, прорастает внутри, изменяя поведение по заранее заданной схеме. В основном ставят установку навредить себе или находящимся поблизости людям. Специально исковерканное заклинание, привязанное либо к местности, либо к предмету сводит с ума, делает буйным, вызывает беспричинную агрессию. Человек перестает быть собой, вместо личности возникает клубок кровожадных инстинктов. Паршивая вещь и не менее паршивая смерть.

Бывает и тонкие настройки. Например, нацеленные на смерть определенного рода. Человеку суждено утонуть, и оказавшись в воде он сам перестает плыть, подчиняясь заложенной в подсознании извращенной ментальной установке.

Попадались и более экзотические типы проклятий. Еще до Старой Империи проклятую магию практиковали колдуны из Великой пустыни. Изобретательные были ребята, с фантазией. Заставляли людей пожирать друг друга, создавая подобие зомби. Или, наоборот, лишали воли — человек останавливался, садился или ложился на землю и умирал. От голода и жажды. Смак в том, что человек знал, что умирает, но не мог ничего с этим поделать. Подчиняясь проклятью тело не слушалось и погибало.

Существовал и другой вариант — проклятье, накладываемое на местность или на вещи с воздействием на физическом уровне. Болезни, смерти, засуха, голод, недород, погибший урожай — оно могло принимать разные формы и образы. В этом случае, проклятье больше походило на стандартные заклинания, и имело прямую привязку к неодушевленному предмету.

Об этом я кратко и рассказал Элиму. Судя по удовлетворенности во взгляде, он остался доволен услышанным.

— Все верно, уважаемый Га-Хор, рад, что я не ошибся и вы действительно один из тех, кто идет по пути истинного познания.

Преамбула закончилась, можно переходить к делу. Но я уже догадался, о чем пойдет разговор. И не ошибся.

— В двух днях пути отсюда есть долина. С северной стороны ее подпирает скалистый холм, на его склоне есть пещера…

— Почему не отправить наемников? — не дослушав перебил я.

Вышло грубо, но нетерпение встретили с пониманием. Элим развел руками.

— Все подошедшие слишком близко начинают вести себя неадекватно, бросаться на товарищей, что понятно в конечном итоге ведет к гибели.

Значит проклятье комбинированного типа, наложено на местность, но действует на мозги. А колдуны и заклинатели, как правило имеют более дисциплинированный разум с умением не поддаваться навязанному безумию. Поэтому хитрому хозяину лавки нужен такой как я.

— Не поверю, что у вас нет соответствующего амулета с защитой от ментального проникновения, — тем не менее вежливо засомневался я.

— Он есть, но один, — признал Элим и криво улыбнулся: — А идти туда в одиночку или отправлять кого-то другого…

Значит либо рисковать собственной шкурой, либо довериться незнакомцу, который может сбежать с добычей. То, что в пещере, что-то ценное, я догадался, иначе не стали бы накладывать проклятье.

— Что за приз? — спросил я и заметив недоумение в глазах собеседника уточнил: — Что в пещере?

На этом месте хозяин лавки замялся. Не хочет говорить?

— В пещере когда-то жил отшельник, известный своими магическими способностями, — наконец изрек он. — Возможно, после его смерти остались интересные предметы. Я готов поделиться ими, или возместить стоимость найденного в денежном эквиваленте.

Несколько секунд я смотрел в глаза торговцу. Врет, — понял я. — Или не договаривает. С другой стороны, не сидеть же постоянно в городе, развлекаясь с горячей служанкой.

— Хорошо, уважаемый Элим, я согласен.

Глава 17

Первый круг завершен, внешний контур очерчен, необходимые знаки заняли свое положение по периметру перевернутой пирамиды. Остался внутренний круг, и пентаграмма закончена. Останется расставить ингредиенты в нужных местах и можно приступать к ритуалу.

Я ползал по земле, высунув от усердия язык, то и дело сверяясь с картинкой в книге Основ. Фолиант лежал рядом, раскрытый на странице с заметками Га-Хора об измененном порядке «Тумана».

Направление по сторонам света, четыре основных луча, восемь вспомогательных, на вершинах каждого запирающий символ. Руны подчинения заключены в оболочки сфер отрицания. Последние должны не дать энергии выйти за пределы проводимого ритуала. Если что-то пойдет не так, они задержат распространение, позволив заклинателю вовремя среагировать.

Безопасность наше все.

Пришлось уехать подальше от города и лишних глаз, найти рощу с полянкой внутри, окруженную плотной стеной деревьев и кустарников, прежде чем приступить к работе. Что-то подсказывало, что горожане не будут в восторге, если увидят, как некто чертит странные фигуры на земле под стенами их любимого города. Набежала бы стража с требованием объяснить, что происходит, и не факт, что стали бы слушать. Простой люд побаивается магии, и в большинстве случаев правильно делает.

Если ритуал пойдет не так, последствия могут быть самыми разнообразными, начиная от выброса энергии вовне с разрушениями, до капсуляции процесса внутри пентаграммы с гибелью заклинателя, допустившего ошибку.

Последний вариант особо хотелось бы избежать.

— Блин, — я чертыхнулся, заметив, что одна из линий имеет отклонение. Стоило подумать о возможном провале, как пошли ошибки. Даже на второй ступени усиления не допускались шероховатости. Чем выше уровень, тем строже подход. Любая неточность могла принести мучительную смерть. О подобных случаях упоминалось в фолианте.

Сгореть заживо или упасть с разорванным сердцем — тип смерти зависел от вида усиливаемого заклятья. В моем случае, если что-то пойдет не так, меня скорее всего сожжет изнутри кислота. Или снаружи. В любом случае исход будет крайне болезненный.

— И вряд ли тело найдут в ближайшие дни, — я поднялся на ноги, любуясь своим творением.

Кажется все. Взгляд, брошенный на страницы открытого фолианта, а затем переведенный на испещренную рисунками почву подтвердил, что изображение перенесено в точности.

Пришлось повозиться, но оно того стоило. Осталось разложить ингредиенты в нужных местах. Самая главное в центре — столченная травка с подножья далекой горы. Это основной элемент, без него ритуал не имел смысла.

Я бережно вытащил из сумки изящную шкатулку, помедлил, и сохраняя осторожность приоткрыл крышку. Голыми руками не трогать. Дрянь опасная, как кислота, хватит шепотки, чтобы прожечь кожу насквозь. Поэтому такая редкая. Жаль, что воздействует только на органику. То есть, если в измененный «Туман» попадет вооруженных воин, то жжение появится исключительно на открытых участках тела — лице, руках, шеи и так далее. Что прикрыто одеждой или броней избежит воздействия.

Правда сквозь ткань жжение должно сработать, если не будет плотной, но это по обстоятельствам. Сколько слоев, условия применения чар, окажется ли «Туман» в замкнутом пространстве, а если на открытой местности, будет ли ветер. Нюансов много, все не просчитать.

— Ладно, вроде готово, приступим, — я встал на место заклинателя, оглядел в последний раз пентаграмму и нараспев произнес первые слова формулы активации.

Секунду ничего не происходило, затем линии на земле начали исходить едва заметной дымкой. Она стелилась, скручиваясь в небольшие вихри.

Настал момент для второй формулы. Резко сменился тембр и тональность. Я почти выкрикивал фразы, делая упор на гортанно звучащие гласные.

В затылок словно вонзилась сотня мелких, но чрезвычайно острых иголок. По коже рассыпались угольки. Одновременно появились слабость и воодушевление, что все протекает, как надо. Именно в такой последовательности тело заклинателя должно реагировать на вносимые в Сумеречный Круг изменения.

Боль — плата за получаемую силу. Чтобы уметь больших других, требовалось заплатить. Иначе никак. «Хочешь возвыситься — терпи». Так написал Га-Хор, делая пометки.

Это было не классическая ветка развития данного заклинания. Второй ранг любого другого плетения не требовал сложной подготовки и столь редких ингредиентов. Но древний чародей пошел своим путем, преобразовав стандартные чары в нечто иное. В перспективе дающее мощный инструмент для опытного заклинателя.

Перед мысленным взором возник Сумеречный Круг. Налился уже привычным лиловым огнем. Ячейка с «Туманом» вспыхнула особенно ярко, затмевая собой остальной рисунок. На мгновение закружилась голова, в сердце кольнуло, в ногах появилась слабость. Именно в такой последовательности, об этомГа-Хор тоже предупреждал, советуя подготовиться, чтобы не упасть. Любой сбой концентрации и о ритуале можно забыть. Придется начинать заново, высвобождая призванную энергию за контур пентаграммы.

А пентаграмма уже налилась силой, пылая фиолетовым пламенем. Медленно наступали сумерки, и призрачный огонь особенно ярко выделялось на окруженной деревьями поляне.

— Эссе-гор! — выкрикнул я последнее слово-активатор, чувствуя, как волна жара прокатывается по венам. На секунду показалось, что под кожей на руках скользнули фиолетовые струйки энергии.

Сумеречный Круг засиял нестерпимым светом. Казалось, лиловое свечение готовилось выжечь глаза. Я машинально зажмурился, но это не помогло, Круг горел перед мысленным взором. Теперь он ощущался по-другому, еще больше погрузившись в глубины подсознания, вплетаясь в сущность подобно симбионту. Сфера с «Туманом» обрела объем став более выпуклой, символ заклятья засверкал сиреневым пламенем. Это длилось долгих три секунды, прежде чем сам Круг и знак заклинания не стали медленно гаснуть.

Рисунок пентаграммы вокруг тоже погас, потоки энергии уходили, рассеиваясь в окружающее пространстве мелкими всполохами.

Я вдруг представил подобное представление под стенами города. По лицу пробежала усмешка. Воображаю какой бы поднялся переполох. Сейчас не времена Старой империи и далеко не в каждом городе есть отделение Коллегии магов. Да и сами маги, говоря откровенно, измельчали.

Попадаются конечно упорные самородки, вроде Сандара, пытающиеся достичь истинной силы, но большинство в основном довольствуется малым. У них нет желания напрягаться, идти вперед, пересиливая себя, невзирая на боль и усталость. По крайней мере именно такое впечатление оставили записи в дневники погибшего заклинателя. Никто из его знакомых, обладающих даром, не захотел попробовать оживить древние обелиски. Их устраивало положение дел, и они ничего не хотели менять.

Бесхребетные слизняки — именно так бы охарактеризовал нынешнее поколение владеющих магическим даром Га-Хор Куэль Ас-Аджар, если бы у него имелась такая возможность.

Название «заклинатель» произошло от слова «заклинать», то есть подчинять своей воле чары, делать их послушными, частью себя, вплетая в сущность, становясь единым целым. Это было уважительное обращение, показывающее, что посвященный достиг определенного уровня. Сейчас все по-другому.

На этом месте я пожал плечами. А может дела и не так плохи, откуда-то ведь взялся маг-отшельник Элима. Судя по всему, он занимался саморазвитием, для этого удалился от людей, чтобы не мешали глупыми запросами.

— Ладно, об этом потом, — я шагнул за пределы потухшей пентаграммы, прогоняя лишние мысли. И покачнулся.

Мышцы стали вялыми, телом овладела отрешенность, накатила слабость, вызывая желание прилечь. Об этом тоже упоминалось в трактате. Надо пересилить себя и сделать еще один шаг. Что я и сделал. За ним еще, и еще, пока выжженный в земле рисунок не остался позади за спиной.

Стоило перейти границу, как эффект моментально сменился. Мышцы стремительно наливалась силой, появилась бодрость, прокатившись по телу. Энергия напитала не только Сумеречный Круг, организм также получил щедрую толику.

— Обалдеть, — я чувствовал себя превосходно.

Казалось сделай шаг — и перескочишь деревья. Реакции обострились. Мир приобрел необыкновенную четкость. Я видел каждую веточку, каждый листочек, словно в окружающем реальности подкрутили контрастность.

Потрясающий эффект. Жаль, кратковременный…

Обострившийся слух уловил шорох. Мгновение и на поляну вышли три волка, еще четверо держались позади. Стая. В сгустившихся сумерках глаза зверей горели желтым огнем, не предвещая человеку ничего хорошего. Из горла вожака вырвался глухое рычание. Два хищника обошли его слева и справа, готовясь атаковать добычу с разных сторон.

На секунду возникло сумасбродное желание поиграть, уклоняясь от когтей и клыков. Поселившееся внутри ощущение мощи подсказывало, что ускоренная реакция позволит устроить танцы с волками. Можно выхватить кинжал и прирезать парочку, это также не должно доставить проблем. Перед глазами даже мелькнула картинка, как это происходит.

Но глупое наваждение схлынуло столь же резко, как появилось. Еще не хватало, так по идиотский рисковать. Эффект временный и никто не скажет, когда закончится, а любая рваная рана — стопроцентная смерть.

Поэтому никаких игр. Я щелкнул пальцами и волчью стаю накрыло молочно-белым туманом. В ту же секунду раздался испуганный визг. Шерсть — это не ткань, тем более не броня, она не закроет от жжения.

— Удачно зашли псинки, прямо на полевое испытание, — пробормотал я, наблюдая, как серые силуэты стремительно исчезают между стволами деревьев. Для меня туман был не слишком густым, позволяя смотреть без преград, объекты внутри воспринимались полупрозрачными силуэтами. Еще одна приятная особенность заклинания по отношению к создателю.

Кстати, об этом. Я быстро подошел к белой дымке и сунул руку внутрь. Клочки тумана скользнули по коже, но ничего не произошло. Значит защита заклинателя работает и жжение мне не грозит. Неплохо.

Знак использованного заклинания в Сумеречном Круге потускнел. Трудно сказать сколько осталось до перезарядки, все-таки таймера нет, но оно явно уменьшилось по сравнению с первым уровнем. Незначительно, но разница есть. В таких делах и десятая доля секунды может сыграть роль.

Я глядел, оценивал и анализировал полученный результат с точки зрения исследователя. Предыдущая версия явно уступала новой, и дело не только в кислотном эффекте, тут и насыщенность, и плотность, и площадь накрываемой области — все повысилось. А из волков вышли неплохие подопытные образцы.

Что-ж, пришло время возвращаться, но для начала следовало убрать следы ритуала. Это в заброшенном форте, куда раз в десять лет забредают случайные путники, можно бросить все, как есть. Здесь лучше за собой прибраться. Найдет странные выжженные в земле рисунки залетный крестьянин, пригнав коров пастись на поляну, поднимет шум, начнется никому не нужная суматоха. Проще забросать все землей и обрывками трав.

Возвращался, когда окончательно стемнело. Стража на воротах сначала вообще не хотела впускать — после заката въезд в город ограничивался — пришлось расстаться с четырьмя серебряными монетами, по одной на каждую наглую харю, весело скалящую зубы в отсветах факелов у сторожки.

Коррупция и вымогательство, похоже эти явления неискоренимы ни в одном из миров.

— Подавитесь, ублюдки, — под нос устало пробормотал я, покачиваясь в седле, пока лошадь неспешно двигалась вверх по улице.

На первом этаже трактира снова веселье. Эль и вино лились рекой. Звонко звучали похабные песенки. Какая-то девица вскочила на стол и отплясывала канкан, высоко задирая юбку. Новое развлечение вызвало бурный восторг, раздались одобрительные крики.

Я не стал останавливаться и молча проследовал к лестнице, сделав знак трактирщику подать ужина наверх. Трудно сказать кем именно он меня считал, но всегда относился с предупредительной обходительностью, еда в комнате была уже через десять минут.

Еще через пару часов пришла давешняя служанка и начались постельные скачки с подпрыгивающими упругими полушариями, стонами, требованиями «еще» и просьбами не останавливаться…

Утро встретил в седле, выжатый и удовлетворенный. Выехал рано, наскоро перекусив холодным мясо и хлебом, вспоминая прошедшую ночь. Услышав, что завтра уезжаю, девочка расстаралась, не успокаиваясь почти до рассвета. На прощание я щедро ей отсыпал монет, заслужила. Увидев горсть блестящего серебра, девица радостно взвизгнула, повиснув на шее. Жаль, что уже через несколько дней, она обо мне забудет. Но я не обольщался, понимал, что у девочки своя жизнь, и я лишь один из ее случайных эпизодов.

— Приветствую, уважаемый Га-Хор, — Элим встретил на выезде из города на развилке дорог. Торговец древностями сменил халат-балахон на более практичное дорожное одеяние.

— Доброе утро, — я поздоровался, быстрым взглядом окидывая спутников торговца.

Двое, судя по ухваткам бывалые воины. Один повыше и пошире в плечах с притороченным к седлу мощным щитом и даже на вид тяжелым полуторником. Второй телосложением не выделялся, скорее худой, но подвижный. За спиной лук и стрелы.

Охранники, скорее всего профессиональные наемники. Классическая двойка: мечник и лучник. Один прикрывает, второй срезает врагов издалека. Универсальный подход, позволяющий действовать в любых ситуациях. Недурно.

— Позвольте представить моих сопровождающих: это Аш, это Крей. Они будут обеспечивать охрану нашей небольшой экспедиции. А это уважаемый, Га-Хор.

Я знал, что Элим не вытерпит и поедет в таинственную пещеру лично, и понимал, что в одиночку торговец не отправится, поэтому встретил появление охранников без удивления.

Аш был мечником. Крей лучником. Оба черноволосы, у обоих спокойный взгляд уверенных в себе профи, которым предстояла привычная работа.

— Рад, познакомиться, — проронил я.

В ответ короткие кивки. Так и есть, немногословные профессионалы. Наверняка это не первое их дело и сопровождение важных особ по опасным дорогам для них будничная обыденность.

Хорошо, значит знают, что делают, не придется самому постоянно оставаться настороже. Хотя сильно расслабляться не стоит. Особенно после того, как начнется дележ добычи. Не знаю точно, что мы найдем в пещере, но уверен, ушлый торговец на этот счет мог дать специальные распоряжения своим телохранителям.

Стрела в шею и нет уважаемого Га-Хора, и все находки автоматически отходят к Элиму. Особенно, если найдем что-нибудь особенно ценное. В этом случае жадность может застлать глаза на любые предосторожности связывания с колдовством. Это следовало учитывать.

— Ну что, в путь?

Я кивнул.

— В путь.

Элим развернул коня одним движением ног, демонстрируя неплохие задатки наездника. Охранники повторили маневр хозяина, выезжая на тракт. За ними потрусила заводная лошадь с припасами. Я неспешно направился следом.

Несмотря на раннее утро дорога в город была запружена крестьянскими подводами, отарами овец и странниками, предпочитающими пеший ход. Большинство направлялось к распахнутым настежь воротам, где уже образовался затор. Какое-то время мы ехали против течения, пока толпа не рассеялась и стало свободнее. Ехавший во главе кавалькады Элим тут же этим воспользовался и прибавил скорости. Мы с наемниками повторили маневр, вырываясь из сутолоки торгового тракта. Путешествие началось.

Глава 18

Сложенный в аккуратную кучку хворост весело потрескивал в костре. Крей ловко насаживал кусочки утки на тонкие прутики. До этого он разделал птиц, выщипав перья и разломав на равные доли. А еще раньше днем он же подстрелил их, ловко срезав из лука.

— Выглядит неплохо, — заметил я.

Сидящий по другую сторону костра Элим согласно кивнул. Аш методично продолжал водить точильным камнем по лезвию тяжелого на вид полуторника. Как оказалось, у воина была привычка возиться с оружием в любую свободную минутку.

Для добычи ужина лучник использовал легкие охотничьи стрелы. Но в колчане у него имелись и более грозные снаряды, например бронебойные с граненными наконечником из тщательно обработанной стали. Такие штуки пробивали железные доспехи с расстояния в сто метров.

Если есть такие стрелы, значит сталкивался с хорошо защищенными противниками и знал, что обычными их не взять. Что лишний раз говорило об опыте наемника.

— Завтра мы должны достигнуть долины, оттуда до пещеры рукой подать, — сообщил Элим. — Предлагаю заранее обсудить дальнейшие действия.

— Насколько я понял план готов, — я кивнул на продолжавшего заточку Аша. — Мы с ним входим в пещеру, пока вы с Креем, — новый кивок в сторону кухарничавшего лучника, — остаетесь ждать снаружи.

Сам торговец заходить внутрь не собирался. Для этих целей, а не только для охраны в дороге, он взял бывалых наемников. Амулет, защищающий от ментального воздействия, наденет крепко сбитый Аш, вооруженный мечом, — более полезный с точки зрения тактики в условиях ограниченного пространства.

Вжик-вжик.

Точильный камень ходил вдоль лезвия, доводя режущую кромку до совершенства. В унисон ему потрескивал хворост.

— Амулет точно сработает? — спросил я, покосившись на могучую фигуру воина. Если у того снесет крышу, мне придется несладко, учитывая, что окажемся в пещере.

Вжик-вжик.

Казалось солдат удачи не волнуется, что завтра будет рисковать головой, добывая для очередного толстосума магические безделушки. Хорошее самообладание. Или скорее умение контролировать эмоции. С другой стороны, я его почти не знал. Возможно возня с оружием у наемника признак волнения.

Вжик-вжик.

Выглядит спокойным. А как попадает под действие проклятье, взбесится и набросится со своим хорошо заточенным чудовищем, способным разрубить лошадь напополам. И двигается быстро засранец, рефлексы опытного рубаки, от такого не увернешься, особенно когда справа и слева покатые стены.

Вжик-вжик.

Звук начал раздражать. Я понял, что накручиваю себя. И для этого имелись причины. Мне никогда не приходилось противостоять заклинаниям-проклятьям, и я не знал смогу ли это сделать или сам превращусь в кровожадного психа.

Точнее не так — сущность Га-Хора почти не сомневалась в том, что все получится. В прошлой жизни ему приходилось проделывать подобные трюки. Да что говорить, после смерти, он сам превратился в своеобразное подвижное проклятье, привязанное к развалинам форта, — голодным до человеческих душ и жизненного тепла. Но у меня подобной уверенности нет, поэтому присутствовал мандраж. А точнее сомнения, что все получится.

Может плюнуть и не рисковать понапрасну? С другой стороны, философия мар-шааг учила, что без риска не бывает побед. В конце концов, одно дело бросаться в авантюру безрассудно, и совсем другое тщательное продумав шаги. Иначе как узнать, на что ты способен.

Дойти до края, а затем шагнуть дальше, поднимаясь к новым вершинам, невзирая на боль и усталость, ощущая себя победителем. Познавая пределы собственного могущества. Это краеугольный камень, на котором держалось древнее искусство пути духа.

Но и ломиться вперед, тоже нельзя. Так поступают кретины, кому жизнь недорога. Нужен баланс риска и потенциальной награды.

— Уважаемый Га-Хор, не будет ли бесцеремонностью с моей стороны задать вам личный вопрос? — обратился ко мне Элим, спустя небольшую паузу.

Крей продолжал возиться с готовкой, Аш точил свою железяку. Я пожал плечами, кивнул.

— Разумеется, — но тут же уточнил: — Хотя не обещаю ответа.

Торговец взмахнул руками, как бы говоря — ну разумеется, — по его лицу скользнула улыбка.

— Ну конечно вы вправе не отвечать, если не желаете, — он помедлил и осторожно заметил: — Я не мог не заметить у вас характерный акцент, будет ли с моей стороны наглостью узнать откуда вы родом?

Ясно, опять про особенности выговора Га-Хора, родившегося и жившего за пять веков до того, как нынешние люди родились.

— Вы хорошо образованы, умеете вести себя, держитесь с достоинством, это явно указывает на благородное происхождение. Только детей аристократов обучают такому с раннего детства, — торговец извиняюще улыбнулся, развел руками, показывая — я не мог не заметить.

Верно, не мог, это бросалось в глаза даже караванщикам из купеческого обоза. Но я ничего не мог с этим поделать, привычка говорить так, как когда-то говорила тень, въелась в подсознание не хуже Сумеречного Круга. Любое другое произношение казалось коверканием слов, и воспринималось чем-то недостойным. Кто же знал, что сейчас так говорят выходцы из высокородной знати, ведущие свою историю от эпохи Старой Империи.

Элим терпеливо ждал, наемники делали вид, что разговор их не интересует. Но Аш стал чуть медленней водить точильным камнем, а Крей слишком напоказ начал возиться с насаженными на прутики кусочками, создавая иллюзию занятости. Наемники тоже заметили нехарактерный для простолюдина акцент и желали узнать подробности.

Любопытство присуще не только богатым торговцам, но и обычным псам войны.

— К сожалению именно на этот вопрос, я не могу дать ответа, — сказал я и вежливо улыбнулся.

Элим понимающе закивал. Похоже ничего другого он не ожидал. Аристократы не из тех, кто станет откровенничать со случайными знакомыми, особенно если те из простолюдинов.

Самое забавное, что по меркам двадцать первого века вел я себя обычно. Не плевался, не чавкал, не вытирал грязные руки об что попало, говорил спокойно, не спеша, не повышая голоса. Для жителей средневековья это казалось верхом хорошего тона. Неудивительно, что меня приняли за выходца из знатной семьи. Это произошло бы даже без характерного говора времен Старой Империи.

Внезапно возившийся с мечом Аш бросил быстрый взгляд на мои руки, и тут же отвел в сторону, продолжая как ни в чем не бывало водить точильным камнем вдоль лезвия.

Вжик-вжик.

Я посмотрел на ладони и чертыхнулся. Вот еще один отличительный знак. Даже у самого богатого торговца за которого все делают слуги, кожа на руках выглядит грубее, чем у меня. Представляю, что подумал наемник — этому сосунку с детство все подносили на блюде и в руках он ничего тяжелее золотой ложки не держал…

Стоп. А вот это явный прокол, ведь любого благородного с ранних лет обучали обращаться с оружием. После таких тренировок оставались характерные мозоли на ладонях, и будь ты хоть королем, от таких специфических отметин просто так не избавиться.

Я взглянул на охранника, но тот уже опустил голову, следя за точильным камнем.

Вжик-Вжик.

Кажется, он без внешних подсказок нашел объяснение странной гладкости кожи — занятия колдовством. Скорее всего подумал, что у ребенка-аристократа рано обнаружили магический дар и не стали напрягать с железяками, сосредоточив внимание на книгах.

Логичный вывод, хотя и не без погрешностей. Позже наемник наверняка поймет, что даже самых упертых книжных червей из числа отпрысков благородные все равно заставляют учиться обращению с клинком. Потому что в этой среде так принято. Каждый аристократ должен быть воином, чтобы уметь защищать свою честь. Иначе он дерьмо, об которого любой сможет вытереть ноги.

Таковы правила игры. Хочешь смотреть на остальных свысока, будь добр доказать, что имеешь на это право.

И тут меня в очередной раз накрыло. Перед глазами поплыло, яркая вспышка затопила сознание, вытаскивая из глубин кусок чужого воспоминания.

«… я стою во дворе замка, мое лицо накрывает изломанная тень сердитого воина. Его волосы с проседью, стальные доспехи несут следы многочисленных ударов. Он что-то выговаривает, сжимая заскорузлыми пальцами рукоять небольшого по размеру меча. Клинок тренировочный, с затупленным лезвием. Кажется он мой, и его только что выбили из моих рук мощным ударом, отозвавшимся болью в тоненьких мальчишеских пальцах…»

Флешбек из прошлой жизни Га-Хора продлился несколько секунд, и остался незамеченным для остальных спутников.

Выходит Га-Хор Куэль Ас-Аджар действительно имел благородное происхождение. Что в принципе неудивительно, учитывая его увлечение мар-шааг. Аристократы уважали древнее искусство самосовершенствования.

— Нет предела совершенства, есть только лень и нежелание возвысится над собой, — машинально проговорил я старинный постулат.

Элим услышал шепот.

— Извините, уважаемый Га-Хор, вы что-то сказали?

Я потряс головой, прогоняя остатки флешбека.

— Ничего важного, просто мысли вслух, — и не давая торговцу древностями опомниться задал быстрый вопрос: — Не расскажете подробнее об отшельнике в чье убежище мы направляемся?

До этого Элим ограничился лишь кратким пересказом общих слухов, гулявших по кабакам, о могущественном волшебнике, поселившемся в отдаленной пещере. Не верилось, что подготавливая вылазку, хитрый хозяин лавки редкостей не собрал более подробные сведения.

А еще из головы не выходило ощущение, что инициатор нашей небольшой экспедиции что-то скрывал, не делясь с остальными участниками.

— Все что знал, я уже рассказал, — Элим пожал плечами. — Это был сильный чародей, удалившийся от лишних глаз. Он занимался исследованиями, двигаясь по пути истинного познания, как и вы, уважаемый Га-Хор, — торговец отвесил в мою сторону учтивый поклон. — Но несмотря на закрытость, маг периодически не отказывал в просьбе приходящим к его пещере людям.

— Он помогал? Бесплатно? — я выразительно посмотрел на торговца.

Тот рассмеялся.

— Вы правы, уважаемый Га-Хор, такому поведению явно есть объяснение. Не думаю, что лечение больных являлось актом обычного милосердия. Могу предположить, что это связано с проверкой новых способов магического исцеления, которые было необходимо проверить на живых образцах.

А вот это ближе к истине. Сомнительно, что какой-нибудь маг занимался бы альтруизмом, исцеляя всех направо и налево. Не для того он забрался в такую глушь. Если бы хотел изображать из себя спасителя обиженных и обездоленных сидел бы в крупных городах, где такой публики достаточно. И, судя по всему, Элим был с этим согласен.

— Думаете он сам наложил проклятье на подходы к пещере?

Торговец пожал плечами.

— Смерть сильного мага порой принимает причудливые формы. Возможно проклятье явилось следствием одной из таких форм, после того как отшельник испустил дух.

Мне об этом можно не рассказывать. Достаточно вспомнить тень из заброшенного имперского форта.

— Возможно ему надоели посетители и он просто наложил заклинание-проклятье на окружающие земли, чтобы его больше не беспокоили, — предположил я и уточнил: — Вы не рассматриваете вариант, что отшельник до сих пор жив?

И здесь Элим удивил, твердо ответив:

— Нет. Он точно мертв, я в этом уверен.

По моему лицу скользнула вежливая улыбка.

— Для такой уверенности должны быть серьезные основания. Не расскажите в чем они заключаются?

Торговец заколебался. Я понял, что на правильном пути и надавил:

— Согласитесь, что от информированности участников зависит успех всего предприятия, и если мы что-то не будем знать, то это может привести к провалу, — пауза. — А то и к гибели тех, кто зайдет в пещеру.

На этом месте поднял голову Аш, ему предстояло идти внутрь вместе со мной. Да и Крей перестал переворачивать прутики с насаженным кусочками утки. Наемники навострили уши, понимая, что от сказанного зависит их жизни. А точнее от откровенности нанимателя.

Я специально не давил в дороге, дожидаясь подходящего момента. Оказавшись близко к цели, торговец стал уязвим, понимая, что поворачивать поздно. В отличие от него я мог наплевать и отказаться, спокойно вернувшись в город, если пойму, что партнер что-то недоговаривает. Так что выбора у него не оставалось, пришлось выкладывать все.

— Дело в пещере, возможно она не то, чем кажется, — произнес Элим.

— В смысле? Внутри что-то скрывается?

Торговец неохотно кивнул.

— У меня нет доказательств, только подозрение, основанное на рассказе одного бродяги, утверждавшего, что он был в убежище великого отшельника и видел его высохшее тело на старой лежанке.

— На этом основана ваша уверенность, что маг умер? — я не скрываясь скептически приподнял бровь.

— Не только. Отшельник уже больше года перестал выходить к страждущим, хотя раньше делал это не меньше одного раза в месяц, забирая с собой в пещеру больного, а через пару дней выводя наружу выздоровевшим.

— Или не выводя, — вполголоса вставил я.

Элим кивнул.

— Такое тоже бывало. Но это не смущало отчаявшихся.

Когда хватаешься за соломинку, трудно выбирать. Если нет выбора, стараешься не обращать внимания на неудобные «мелочи». А эксперименты не всегда заканчивались удачно.

— И волшебник перестал выходить. Ладно, я понял. Что насчет самой пещеры?

Торговец помедлил.

— Тот бродяга сказал, что в другом конце пещеры есть вход куда-то еще, вглубь недр, где скрываются волшебные вещи. Он сам не сумел далеко пройти и не знал, что дальше. Но я уверен, что именно с этим таинственным проходом вниз связан факт, что маг выбрал в качестве жилища именно эту пещеру.

Вход, ведущий вниз. Еще один имперский форт, спрятанный под землей? Или другое похожее сооружение. Под управлением Коллегии имперских магов проводилось много экспериментов. Возможно, отшельнику повезло наткнуться на подземный научно-исследовательский комплекс времен Старой Империи. Поэтому ушлый маг устроил там лежбище. Изучал руины, параллельно обкатывая новые знания на отчаявшихся людишках, пришедших за помощью.

Такое вполне могло быть. А значит риск преодоления проклятья стоил того. Кстати о нем, возможно маг наложил защитные чары на подступы к сокровищнице, чтобы другим не досталось. А потом сдох, не успев снять заклинание, которое в свою очередь трансформировалось после смерти создателя в полноценное проклятье.

— Еда готова, — сообщил Крей, снимая с огня прутики с ароматно пахнущими кусочками поджаренного мяса.

Каждому досталось по порции. Плюс Аш вытащил из сумки и раздал по краюхе хлеба и головке твердого сыра. По кругу пустили кожаный бурдюк с разбавленным водой вином.

Мясо оказалось неплохим, имело пряный привкус, слегка солоноватым, но в меру. Не знаю как другие, но я свое съел с удовольствием. Даже понравилось, чем-то напомнило шашлык. Не хватало только острого соуса и лука.

— Недурно, — согласился со мной Элим, аккуратно вытирая рот кусочком ткани. Наемники ели быстро и нахраписто, почти не прожевывая, будто стараясь куда-то успеть. В этом они кардинально отличались от нас с торговцем, имевшим неплохие зачатки манер.

Стремительно темнело, стало холодать. В костер полетела новая порция хвороста. Сегодня ехать уже поздно, и мы начали устраиваться на ночлег. Осталось недолго, уже завтра мы увидим долину и вместе с ней таинственную пещеру. Не знаю, что нас ждет внутри, но уверен будет весьма интересно.

Глава 19

— Это здесь, — Элим остановил лошадь.

Впереди раскинулась небольшая долина, окруженная скалистой грядой и группой холмов в основном с открытым пространством, покрытом редкой цепочкой мелких кустарников и травой. В дальнем конце стояли деревья, где-то там должен находиться родник.

— Пещера на том склоне, — торговец ткнул пальцем влево.

Я пригляделся, вычленив темное пятно на высоте десятиэтажного дома. К нему вела утоптанная дорожка — каменистая поверхность вперемешку с пожухлой травой. Уклон небольшой, но подниматься все равно неудобно.

— Где начинается действие проклятья? — уточнил я.

Элим без колебаний ответил:

— Примерно на половине подъема. Там есть небольшая площадка и камень, как пограничный знак.

Отшельник озаботился чтобы люди видели, где начинается опасность. Любезно с его стороны.

— Хорошо, лагерь разобьем здесь. Готовимся и выходим, — сказал я и поднял голову на солнце. Было раннее утро, небо чистое, без облачка, комфортная погода напоминала раннюю осень, когда холода еще не наступили, но лето закончилось.

Возражений не последовало, хотя сказанное выглядело как приказ. Наемники покосились на нанимателя, но видя, что тот не против командования колдуна, молча подчинились, слезая с седел.

Аш тут же принялся проверять снаряжение, отдавая заботу о лошади напарнику. Из объемного баула была извлечена дополнительная кольчуга и шлем. Стальной нагрудник прикрыл корпус, руки закрыли наручи. Щит и меч уже были готовы. На пояс воин повесил маленькие мешочки, помеченные ленточками разных цветов.

— А это что? — поинтересовался я.

Ответил Элим, вместе со мной наблюдавший, как экипируется воин.

— Алхимические порошки и зелья. Ускоряют реакцию и силу, лечат средние и легкие раны. Дорогое удовольствие, не каждому по карману, — торговец древностями прицокнул языком, демонстрируя высшую степень похвалы.

Другими словами — стимуляторы. А мечник оказался непрост. Наверняка у лучника похожий запас. Стоят такие алхимические штуки недешево, что косвенно подтверждает класс нанятых воинов.

Интересно, сколько Элим платит этой парочке? Наверняка много, и в отличие от меня, у них фиксированная такса.

— И насколько хороши лечебные зелья?

Торговец древностями пожал плечами.

— Трудно сказать, уважаемый Га-Хор, но полагаю, как минимум, закрыть кровоток они способны. Согласитесь, это немало, чтобы спасти жизнь.

Я молча кивнул, признавая справедливость замечания. Почти уверен, кроме прочего зелья умели обеззараживать раны, не допуская инфекции. Часто именно заражение являлось причиной смерти, а не физические повреждения.

— Я готов, — сообщил Аш, и стукнул мечом о щит.

Выглядел воин внушительно.

— Амулет, — Элим шагнул вперед, повесив на шею наемнику ладанку.

Ничего особенного — отполированная деревяшка с покрытой лаком поверхностью, в центре выжжен причудливый знак. На обыкновенной на бечевке, даже не на цепочке. Смотрелось дешево, как безделушка, купленная на блошином рынке у проходимца, впаривающего легковерным болванам всякий бред, типа талисманов, защищающих от призраков.

Я взглянул на амулет колдовским зрением и подкорректировал мнение. Как минимум магия в нем присутствовала. По крайней мере ладанка испускала явственное сияние с желтым оттенком.

— Вы уверены, что это штука работает? — спросил я, разглядывая могучую фигуру мечника. — Если он взбесится, его будет трудно остановить. Может попробуем сначала без оружия?

— Уверен, — слегка раздраженно откликнулся Элим, нарушая собственное правило всегда сохранять вежливость.

Все же волнуется. Осталось выяснить с чем это связано, с близостью вожделенной добычи или сомнениями в правильности работы амулета.

— Я его сам проверял, — признался торговец, заметив, что наемник тоже вопросительно поднял глаза.

Видя, что это не убедило, торговец взмахнул руками, эмоционально воскликнув:

— Ну хотите, я первым пойду! Только за что тогда я вам плачу?

Упоминание вознаграждение решило проблему. Похоже за поход в пещеру, как больший риск, следовала дополнительная надбавка к стандартной плате. Которая тоже была немаленькой.

— Все в порядке, я готов, — буркнул Аш, на этот раз вопросительно глядя в мою сторону.

Я пожал плечами, кивнув на поднимающуюся вверх тропу.

— После вас.

Наемник проворчал что-то неразборчивое, но двинулся вперед.

На самом деле я собирался сохранять между нами дистанцию, на случай если амулет действительно не сработает. Если воин взбесится, я его просто сброшу вниз. Пусть покатится по склону, может удары вышибут из наемника дух. На крайний случай им займутся торговец с лучником.

— Только препараты свои пока не пей, — бросил я в спину уверенно поднимающегося мечника. Он не ответил, продолжая подъем. Дождавшись, когда между нами осталось два десятка шагов я ступил на тропинку.

Подъем оказался легким, каменистая земля не скользкой. Редкая чахлая трава не мешала ступать по утоптанному склону. Когда появилась площадка, Аш остановился и оглянулся на меня. В глазах виднелся вопрос, что делать дальше.

— Вперед, — приказал я, и насторожился, ожидая, что произойдет. Именно там должно начать работать проклятье.

Мечник шагнул и… ничего не произошло. Он принялся спокойно подниматься по склону.

— Что вообще ничего? — крикнув, удивился я.

Воин притормозил, обернулся, молча покачав головой. Любопытно. Может никакого проклятья уже и нет?

Однако, когда я добрался до площадки, то почти сразу почувствовал невидимое давление на разум.

Оно накатывало волной, обволакивало, проникая в разум стайкой мелких призрачных змеек. Пытаясь взять под контроль и сломить волю. Я остановился, тряхнул головой. Сделал шаг и ощутил мощный таранный удар через ментальное поле.

Подсказка, как действовать вынырнула из глубины подсознания, тренированный разум Га-Хора знал, что необходимо предпринять в таких ситуациях. Я возвел ментальные щиты вокруг своей личности, отгородился от внешнего воздействия, четко ощущая себя собой. Собранным. Хладнокровным. С сильной волей.

В этот момент я четко понял чего хочет проклятье — распад, подчинение, поглощение личности. Разум жертвы стирался, оставляя сгусток примитивных инстинктов, направленных на агрессию. Человек исчезал, вместо него появлялся дикий зверь, жаждущий крови. Взор застилала красная дымка, он не видел ничего кроме очередных жертв, на которых жаждал наброситься.

Какой любопытный эффект.

Я наблюдал за действием проклятья с холодной отстраненностью. Разум оставался спокоен как скала. Дисциплина помогла сохранить себя от влияния ментальной волны, коверкающей сознание.

Интересно, а как действует выданный наемнику амулет? Судя по отсутствию реакции, Аш даже не заметил воздействия. Значит ладанка блокирует любое влияние на разум. Любопытно, где ее Элим взял? Нашел, или купил? А если купил, то сколько заплатил? Спорю на что угодно, такая штука стоит не меньше сотни золотых. Я бы точно за нее столько отдал…

Черт, проклятье все-таки воздействует на меня, пусть и косвенным образом. Мысли начали путаться, отвлекая на посторонние вещи, увеличивая их важность, словно от этого зависела жизнь. Что не так.

Я помотал головой, приходя в себя, поаплодировав создателю заклинания. Оно просачивалось в глубины разума подобно лианам, незаметно отравляя рассудок.

Отличная работа. Неудивительно, что в пещеру никто не мог зайти. Не добившись успеха напрямую, проклятье двигалось обходными путями, влияя через тонкие вибрации, отвлекая от реального мира. Меня словно загоняли в собственные мысли, заставляя прокручивать их вновь и вновь.

— Неплохо, очень неплохо, — я сплюнул, перед этим до крови закусив губу.

Боль помогла окончательно прийти в себя, сбрасывая наваждение. Идущий впереди Аш уже добрался до входа в пещеру и теперь стоял, разглядывая темный проем. Щит и меч воина находились в боевом положении.

Я вдруг глупо хихикнул, представив как навстречу ему высовывается голова дракона… И тут же вновь резко тряхнул головой. Это все воздействие заклинания, игры разума, в которые не нужно играть.

— Что там? — я прибавил ход, сосредоточившись на подъеме.

И тут мечник покачнулся. Его словно ударил невидимый ветер, толкая назад. В какой-то момент это стало походить на то, будто Аш уперся в стену и не мог идти дальше.

Я начал быстро просчитывать ситуацию. Второй слой защиты? Локальная привязка на физическом уровне? Заклинание черпает энергию либо напрямую из мира, что маловероятно, потому что затратно, либо от магического накопителя. Последний скорее всего выполнен в форме кристалла.

Внутри пещеры был проведен ритуал, и заклинание осталось привязанным к местности, если найти конкретное место, можно разрушить плетение. Еще проще — найти кристалл, питающий заклинание и разбить его. Без энергии чары рассеются.

Хотя стоп, чары перестанут работать, но не исчезнут. Структура останется, и если найти другой накопитель, то защиту можно включить вновь. Но для этого нужно знать изначальный контур подключения…

Пока я размышлял, строя предположения и прикидывая, как обойти внезапно возникший барьер, Аш сорвал с пояса одну из склянок, зубами выдернул пробку и выпил зелье одним мощным глотком.

Я моргнул.

Миг — и воин взревел, выставил перед собой щит и попер вперед подобно катку. Ветер упрямо толкал могучую фигуру назад, но усиленные алхимией мышцы не сдавались, толкая хозяина вперед. Противостояние длилось пять долгих минут и закончилось победой танка в человеческом облике. Не знаю на что было рассчитано заклинание, но оно не учитывало появление бойца, использовавшего алхимическое зелье.

— Хрена себе, — я уважительно хмыкнул, наблюдая как шаг за шагом здоровяк преодолевает сопротивление невидимого ветра, выставив вперед щит. Пока наконец не пересекает невидимую линию, где действие заклинания закончилось — почти у самого входа в пещеру.

Хотя может все дело в накопителе, питающем чары, кристалл разрядился. Попробуй такую тушу останови, для этого нужна прорва энергии.

— Впечатляет, — признал я в три прыжка нагнав мечника и становясь рядом.

Рисунок привязки и активации заклятья обнаружился на внутренней стене пещеры у входа. Круг диаметром в полметра содержал витиеватые символы, выполненные обычной коричневой краской. В центре помещался обуглившийся кусочек черного кварца — накопитель.

— Сначала он засверкал, потом потух, — сообщил Аш.

Я кивнул.

— Сгорел, не выдержав перенапряжения.

Я осторожно взял маленький кристалл в руки, но он рассыпался у меня между пальцев щепоткой праха.

Черт с ним, не больно-то и хотелось.

— Вперед.

Наемник приподнял щит и легко переступил через порог, сохраняя настороженность. Я шагнул следом. Огляделись. Просторная пещера походила на обжитую комнату. У левой стены лежанка и сундук. Чуть дальше грубо сколоченный стол с огарком свечи, рядом опрокинутый стул. На земле обрывки пожелтевшего пергамента с пятнами грязи.

— Похоже это маг, — Аш подошел к лежанке.

Высохшая мумия скалилась на нежданных гостей приоткрытой пастью, провалы на месте глазниц темнели черной засохшей грязью. Выглядели останки отвратительно.

— Мда, — озадаченно пробормотал я. Вместо того, чтобы ставить защиту, лучше бы позаботился о более достойном завершении жизни. Сделал бы заклинание, сжигающее тело или еще что. Вместо этого оставил гнить собственные останки, как брошенный мусор.

— Паршивая смерть, — согласился воин, оглядываясь.

Я заглянул в сундук у лежанки. Какие-то тряпки, посуда с высохшими остатками еды, костяная ложка, нож, железный котелок и светильник, работающий на масле. Больше ничего полезного.

— А где записи? Где журнал исследований? — я почесал подбородок. Отсутствие книг удивило.

— Может спрятал? — предположил Аш, внимательным взглядом обегая вытянутую с одного конца пещеру.

— Куда? В тайник? — я скептически огляделся. Жилище умершего мага оказалось не слишком большим, и спрятать тут что-либо не представлялось возможным.

Я осмотрел стены, ища характерные для выемки трещины. Ничего не нашел, и покосился на пол. Пусто.

— Здесь проход дальше, — сообщил наемник, успевший дойти до конца.

Узкий лаз вел в темноту, пройти в него можно было только боком. Сразу вспомнилась лампа. К счастью, на дне сундука обнаружилась бутылка с маслом. Остальное было делом техники. Сунув горящий светильник в руки наемника, я кивнул в проем:

— Вперед.

Мечник с сомнением покосился на чадящее и воняющее устройство для добычи света. Помедлил, одним движением перебросил щит за спину и взяв в одну руку меч, а в другую лампу, двинулся в указанном направлении. Я направился следом.

Какое-то время лаз шел прямо, затем начал плавно спускаться. Идти было неудобно, стены казались узкими, навевая мысли о недостатке воздуха и клаустрофобии. Пока наконец проход не стал расширяться. Еще через несколько мгновений раздался удивленный возглас идущего первым наемника. Широкая спина мешала рассмотреть, что так удивило ее хозяина, пришлось ткнуть кулаком, требуя посторониться.

Воин послушно отошел в сторону и перед моими глазами открылась необычная картина: стены раздвинулись, перетекая из каменистой поверхности в каменную кладку. Будто мы шли по пещере и вдруг оказались в коридоре. Что интересно, в нем было достаточно светло, хотя откуда исходит свет непонятно.

— Бездна, что это? — Аш растерянно вертел головой.

В стена коридора неглубокие ниши в них стояли статуи с разбитыми лицами. Их будто специально раскололи, нанеся удары молотком.

Не знаю почему, но именно статуи привлекли внимание. Долгие несколько секунд я стоял и смотрел на каменные изваяния. Вроде две руки, две ноги, похожи на человека, но что-то в них было не так. Что-то неправильное, какая-то неточность. Что-то цепляло взгляд, но что именно непонятно, я никак не мог поймать себя на мысли, что именно смущает в статуях. Казалось, еще немного и придет ответ…

— Проход ведет дальше, — перебил напряженные размышления Аш, сбивая с толку. Я чертыхнулся.

Мы двинулись дальше. Просторный коридор позволял двигаться сразу двоим, но я все равно держался позади, доверяя реакции профессионального воина. Именно она нас и спасла, когда Аш вдруг резко отшатнулся назад, прокричав:

— Берегись!

Из стен вылетели лезвия, со свистом рассекли воздух и исчезли. Пауза — и вновь вызывающий мурашки свист. Стало понятно, что лезвия крепились на раскачивающихся маятниках.

Это что еще за Лара Крофт расхитительница гробниц?

— Должно быть мы наступили на плиту и механизм сработал, — заметил Аш.

— Потрясающе, — проворчал я.

Вспомнился наклонный пол в развалинах имперского форта. Только смертельных ловушек нам не хватало.

Как пройти? Попробовать проскочить? А если нет? Разрежет пополам. Самое паршивое, что лезвия в три ряда и двигались в разнобой с едва заметной задержкой. То есть, одним махом надо преодолеть не меньше трех метров, причем сделать это мгновенно.

Помедлив, Аш потянулся к поясу с алхимическими стимуляторами.

Правильно, нужно ускорить реакцию, тогда получиться проскочить. Все-таки хорошо, что Элим нанял не простых дуболомов, иначе пришлось бы ломать голову, соображая, как преодолеть неожиданную ловушку.

— Вперед, — сказал я, и наемник опрокинул склянку в горло.

Глава 20

Приняв зелье, наемник на мгновение замер, по мощной фигуре пробежала мелкая дрожь. В следующее мгновение силуэт воина расплылся, ускорившись в несколько раз. За ним не поспевал человеческий взгляд, миг — и он оказался на другой стороне коридора, оставляя раскачивающиеся лезвия позади.

Я моргнул, вскинув брови. Черт, даже не заметил перемещения. Надо обязательно узнать подробней об алхимических стимуляторах. Судя по всему, штуки полезные.

В следующее мгновение моя уверенность поколебалась. Стоя по другую сторону Аш вдруг пошатнулся, согнулся пополам. Из горла наемника вырвался хрип, переходя в гулкий кашель.

— В чем дело? — я неосознанно сделал шаг вперед, но тут же остановился. В полуметре перед лицом со свистом пронеслась полоса остро заточенной стали.

Стоит быть осторожней, судя по размеру и массе, эти штуки с легкостью развалят человека напополам.

— Ты в порядке? — продолжал допытываться я, так как черноволосый наемник не отвечал. Вместо этого массивный здоровяк изрыгал из себя громкий кашель.

Какого черта с ним происходит? Случайно залетевшую мушку проглотил?

Аш махнул левойрукой, донесся неразборчивый шепот. Правая шарила в районе пояса, перебирая свисающие мешочки с разноцветными ленточками. Похоже алхимия сработала не так, как надо. Откат от применения пошел не по плану. За все приходиться платить. За силу. За ускоренную реакцию. Пусть и длиться это краткий миг. Но человеческий организм не предназначен для таких перегрузок. Отсюда и расплата.

Еще когда Аш шел, выставив щит, преодолевая сопротивление невидимого ветра, мелькнула мысль, что все не так просто. Связки, кости, мышцы — в этот момент они испытывали колоссальные физические нагрузки и вряд ли для тела такое останется без последствий. Не сейчас, так через какое-то время. Как у профессиональных спортсменов, после окончания карьеры почти всегда имевших проблемы с суставами.

— Эй, ты как? — я начал испытывать нетерпение. Наемнику, конечно, плохо, но в конце концов, он знал на что шел.

— Сейчас… — донеслось невнятное с его стороны.

А лезвия продолжали рассекать воздух, подвешенные на мятниках, — вжих-вжих, — напоминая момент, когда Аш затачивал свой клинок.

Интересно, а как Отшельник проходил через коридор смерти? Не использовал же магию каждый раз. Или все проще, он знал, где плита-активатор, и обходил ее стороной?

Зачем вообще в таком месте ловушки? Не проще перегородить вход тяжелой плитой, открывающейся по особому знаку? Или создать каменную дверь, придумав для нее особый ключ. Зачем вообще сложности — маятники, раскачивающий их механизм, подвешенные лезвия.

— Или дело в самой ловушке? — задумчиво пробормотал я, когда лезвия вдруг перестали летать, скрывшись в узких пазах стены.

Возможно идея не в том, чтобы кого-то не пускать внутрь, а в уничтожении. Как своеобразное принесение в жертву. Если подземелье имеет магическое происхождение, то где-нибудь в кладке могли прятаться специальные накопители, поглощающие жизненную энергию убитых людей. Вроде подзарядки для колдовских систем, обеспечивающих работу подземного комплекса.

— Оно перестало? — наемник тоже заметил, что лезвия прекратили мельтешить. Он выпрямился и стоял, опираясь на стену.

— Наверное через определенный интервал происходит автоматическое отключение, — сказал я, благоразумно не став входить в коридор. Чутье подсказывало, что все не так просто, иначе любой смог бы пройти, дождавшись, пока ловушка не перестанет работать.

Аш тоже не спешил на собственной шкуре проверять, насколько добротно механизм впал в спячку.

— Что мне делать? — вместо этого спросил он.

В здравомыслии ему не откажешь. Лучше спросить совета у колдуна, чем лезть в пасть незнакомому льву. Я прикинул порядок работы ловушки, отметил, что находящиеся внутри подземелья люди по любому должны были иметь возможность выхода наружу, и предложил:

— Поищи где-нибудь рычаг или нечто подобное. Маятники должны были блокировать, когда проходили с той стороны.

Дальнейших объяснений не потребовалось. Мечник понятливо закивал, принялся осматриваться. Поиск продлился недолго и закончился одобрительным ворчанием воина:

— Кажется нашел. Сейчас.

Я точно не видел, что он делал, кажется возился в очередной ниши стены. Через несколько мгновений раздался металлический скрежет.

— Все, сделал. Здесь был рычаг, — доложил Аш и добавил: — Можно идти.

Мои губы тронула скептическая улыбка. Мне бы такую уверенность. Повернул какой-то рычаг, и ловушка отключилась. Может он где-нибудь внизу унитаз спустил. Кто знает этих древних шутников, создателей коридора.

— Проверить надо, — я выразительно посмотрел на длинный меч в руках наемника.

Воин заколебался, слишком трепетно относился к своему клинку. Но потом все же сделал осторожный шаг вперед, удерживая перед собой тяжелый полуторник.

Ничего не произошло. Но это ничего и не значило. И только дождавшись, пока наемник дойдет до середины, я осторожно шагнул навстречу.

— Все в порядке, — Аш кивнул. Его пальцы немного подрагивали, а тело подергивалось. Действие разгоняющего реакцию эликсира не закончилось, воин в любой момент мог ускориться, выходя за пределы действия лезвий. Только это дало основание наемнику рискнуть, иначе в гробу он видел мои приказы. Это четко читалось в глазах.

Что-ж, вполне нормальная реакция. Я бы поступил схожим образом.

— Идем дальше, — я махнул рукой в сторону коридора, и предупредил: — Только смотрим под ноги.

Наемник кивнул, вновь занимая место чуть впереди. Какое-то время шли молча. Коридор расширился, потолок приподнялся, чаще стали попадаться ниши со стоящими статуями. Последние не давали покоя. Что-то с ними все же было не так. Не знаю, что именно, но это вызывало нервозность.

— Откуда здесь свет? — не выдержав молчания, подал голос Аш.

Занятый мыслями о странных каменных изваяниях, я не сразу ответил. На ходу огляделся, с освещением и правда проблема — у него нет четкого источника. Такой свет называли рассеянным, он лился словно из ниоткуда. Не слишком яркий, не слишком тусклый, ровный, будто выверенный специально, чтобы комфортно идти.

Наемник не сдержался, подошел к стене, коснулся рукой. Заскорузлые пальцы скользнули по шершавой поверхности. Каменная кладка оказалась равнодушной к попытке найти разгадку непонятного освещения.

— Вряд ли в стене, — заметил я, и машинально поднял голову к потолку. Там тоже не оказалось ничего заслуживающего внимания.

Я собирался еще сказать насчет освещения, когда до меня вдруг дошло…

— Они непропорциональны, — прошептал я.

Аш развернулся.

— Что?

— Статуи с разбитыми лицами. Их конечности непропорциональны к длине тела. Слишком длинные. Так не бывает, — я помедлил и задумчиво уточнил: — По крайней мере у людей.

Наемник нахмурился, поудобнее перехватил меч. Щит из-за спины он так и не достал, предпочитая оставаться подвижным.

— В каком смысле — не у людей? — недоуменно протянул он.

Но я и сам пока не знал ответа на свой вопрос. Вместо этого махнул рукой, приказывая идти дальше, и ничего не говорил, пока не появилась еще одна статуя в уже примелькавшейся нише.

— Подожди, — я подошел, внимательно изучая каменную фигуру.

То же разбитое молотком лицо, та же высокая фигура. Скульптура изображала женщину со стройными формами, одетыми в нечто напоминающее… легкие латы? Нет, кажется все же куртка, только с угловатыми формами. Хотя нет, все же похоже броня, но какая-то необычная.

— Что там? — Аш не сдержав любопытства подошел ближе.

— Посмотри на руки и ноги, — я кивнул на статую.

Наемник несколько секунд приглядывался, затем его брови удивленно скакнули наверх.

— Что за ерунда? Почему они такие длинные? — выдохнул воин.

— Вот и я о том же. Это явно не человеческая фигура. Посмотри на пропорции, они не характеры для людей.

Аш пригляделся и вдруг отшатнулся, до него тоже дошло.

— Боги, что это?

— Полагаю правильнее сказать — кто, — хмыкнул я.

Я протянул руку и провел пальцами по расколотому лицу статуи, что-то подсказывало, что в свое время там был нечеловеческий лик. Как минимум, мало на него похожий. Затем и разбили, чтобы не видели.

— Здесь что-то еще, — сообщил Аш, стирая пыль и паутину с боковой стенки ниши. Через секунду появился рисунок: фигурки людей (людей ли?), идущих к пирамиде с надстройками и выступами. Кажется, такие пирамиды называются зиккурат.

А еще они чем-то напоминали те, которые нам хотели показать на экскурсии для туристов. Той самой проклятой экскурсии, из-за которой я здесь оказался.

— Что за дьявольщина, — я удивленно протер каменную поверхность.

— Вам это знакомо? — прищурился Аш. Он заметил мое изумление.

Я неопределенно дернул плечом. Черт его знает, схожесть сооружений весьма формальная. Если правильно помню у инков храмы все же другие. Но родство есть, пусть и неполное.

Это что, значит между мирами есть связь? А если так, то может получится вернуться домой? Мной овладела радость. Но тут же разбившаяся о хладнокровие адепта мар-шааг. Разум стал анализировать ситуацию.

Если портал и есть, то для начала его надо найти. Затем понять, рабочий ли он, а если рабочий, куда ведет. Потому что на другом конце может оказаться вовсе не родная Земля двадцать первого века, а черт знает что. После надо узнать, как переход активировать. Если портал открывается при помощи магического устройства, типа имперского обелиска, то для запуска скорее всего потребуются ресурсы. Что-то вроде Синей воды, игравшей для древнего колдовского механизма роль топлива.

Плюс непонятно, причем здесь странные нечеловеческие статуи. Если это хозяева зиккуратов, то куда они делись? Чужая раса, обладающая могущественными силами, и умеющая перемещаться между мирами, так просто не исчезает…

Мои размышления на этом месте прервали.

— Здесь внизу кажется буквы, — заметил Аш.

Но я уже увидел их сам — короткая линия извилистых символов, переплетенных между собой. Если смотреть под углом, напоминали вязь рисунка.

— Вы понимаете, что здесь написано?

Я молча мотнул головой. Знаки ни на что не похожи. Ни я, ни Га-Хор не никогда видели ничего подобного.

— Пошли, нечего стоять, — спустя короткую паузу буркнул я.

Непонятные рисунки и странные статуи с нечеловеческими фигурами оставили в душе осадок беспокойства, но надо делать дело — исследовать проклятое подземелье. Мы слишком мало продвинулись, чтобы возвращаться обратно.

Аш не возражал и пошел по коридору вперед. Правая рука наемника по-прежнему удерживала меч, левая покоилась на поясе, в любой момент готовая сорвать алхимический эликсир.

Кстати об этом.

— Почему ты начал кашлять? — спросил я в спину наемника.

Какое-то время он молчал, видимо раздумывая стоит ли откровенничать с едва знакомым человеком, к тому же колдуном, но все же ответил:

— Некоторые зелья плохо взаимодействуют друг с другом, и если принять подряд, то возникают побочные эффекты. Иногда это просто тошнота, иногда кашель, иногда начинает кружиться голова и перед глазами плывут темные круги.

Ясно. Стимуляторы вступают в конфликт друг с другом, оказывая удвоенное воздействие на организм.

— Ты понимаешь, что такие зелья медленно убивают тебя? — спросил я.

Аш кивнул.

— Мне говорили это, перед тем, как продать. И объяснили, что за все требуется платить.

Похоже на рассуждение одного из последователей мар-шааг. Любопытно. Но поподробнее расспросить наемника о продавце алхимических эликсиров не удалось, коридор в очередной раз претерпел изменение. В этот раз без плавного перехода, резким скачком он вдруг стал треугольным.

— Какого… — Аш в замешательстве остановился, рефлекторно вскинув меч в защитное положение.

Метаморфоза и правда выглядела необычно. Так люди не строили.

Наемник обернулся, в глазах вопрос: может вернемся пока не поздно? Я молча покачал головой. Пока кроме статуй и непонятных рисунков мы ничего ценного не нашли, следовательно возвращаться рано.

— Ты давно знаешь Элима? — вместо этого спросил я.

Внезапный вопрос застал наемника врасплох.

— В смысле? — воин попытался изобразить недоумение. Вышло не очень, плохой из него актер.

— Давно на него работаешь?

И тут произошло это — хват на рукояти клинка изменился, совсем немного, но этого хватило, чтобы насторожиться. Похоже с этим вопросом я попал в цель.

— Да не очень, пару раз выполняли задания, не больше, — Аш пожал плечами, как бы говоря: разве сейчас место и время обсуждать такое.

Я мысленно хмыкнул.

— Да? А что ты скажешь о той сказочке, что рассказал нам торговец? О бродяге, и о том, как он якобы проник внутрь пещеры и увидел мертвого мага на лежанке. А затем нашел проход, ведущем внутрь холма. О волшебных вещах, которые якобы бродяга увидел, — я усмехнулся. — Как он мог это сделать и вернуться назад, если там ловушка из рассекающих коридор лезвий?

Наемник молчал.

— История шита белыми нитками, — я с прищуром смотрел на воина. Тот несколько секунд молчал.

— Никогда не слышал, чтобы так говорили, — ровным голосом заметил Аш, пытаясь увести разговор в сторону. Вышло настолько неуклюже, что вызвало с моей стороны короткий смешок.

— Слишком много неточностей в рассказе Элима, вот я и подумал, что он знал, что внутри, и отправил вместе со мной не обычного тупого здоровяка, как можно было ожидать, а доверенного человека. Чтобы присмотрел, если что пойдет не так, — я сделал паузу. — Ты ведь его доверенный человек, я не ошибся? Как долго ты работаешь на торговца древностями⁈

Последний вопрос прозвучал, как удар хлыстом. Наемник вздрогнул, пальцы сжались на рукояти меча. Неосознанно, Аш переменил положение клинка, и он теперь смотрел на меня в атакующем положении. Сообразив, как это выглядит, воин поспешил исправить ошибку, повернув полуторник боком.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — спокойным тоном произнес он. Но скрытое напряжение выдавало его.

Долгую секунду мы смотрели друг на другу. Сумеречный Круг уже горел перед моим мысленным взором, готовый активировать заклинание «Когтя».

Не знаю, что прочел в моем взгляде воин, но он вдруг окончательно расслабился, опуская меч к земле.

— Хорошо. Признаю, мы с Креем не первый раз работаем на Элима. И даже не второй, и не третий. Но богами клянусь, я не больше вашего знаю об этом месте. Если торговцу что-то и известно, то он это оставил при себе.

Прозвучало искренне. И логично. С рядовым исполнителем вряд ли хитрый торгаш стал бы делиться всеми подробностями. Такие хорьки часто оставляют информацию про запас, потому что никому не доверяют.

Впрочем, трудно за это винить. Не самое глупое поведение в бизнесе, где замешаны колдуны.

— Ладно, оставим это, — я махнул рукой.

В конце концов, Элим мог не сказать наемникам, что уже посылал в пещеру разведчика. А в том, что это был не случайный бродяга, а специально отправленный разведчик, проникший в жилище отшельника, я уже не сомневался.

Аш кивнул, вновь повернувшись к необычному треугольному коридору. Нечеловеческий стиль вызывал недоумение, чуждость сшибала, даже наемника проняло. Какое-то время мы шли в тишине. Пару раз на пути попадались развилки, но чтобы не заблудиться и проще возвращаться назад мы не сворачивали, всегда двигаясь прямо.

Несмотря на изменение формы коридор продолжал освещаться рассеянным светом, как в предыдущих проходах. Идти было легко, несмотря на статус подземелья воздух сохранял легкую свежесть, что указывало на наличие вентиляции.

Идущий впереди наемник вдруг резко остановился, уставившись на нишу в стене. Статуи в треугольном коридоре перестали попадаться, и это была первая среди них. Я подошел, и тоже замер. У этой статуи лицо было целым.

— Семеро праведников, — Аш сделал рукой отвращающий от зла жест.

Каменное изваяние изображало женщину. С заостренными чертами лица, худую, с длинными руками и ногами. И все бы ничего, но из лба выгибаясь назад выходили рога. Тонкие, даже изящные, они придавали ей демонический вид. Она притягивала взгляд хищной красотой, от которой не хотелось отводить глаз. Это завораживало. Несколько долгих секунд мы просто стояли и смотрели на нечеловеческое лицо.

— Все, хватит, пошли дальше, — хриплым голосом выдохнул я, сбрасывая наваждение.

Чуждый облик вызвал растерянность. Незнакомка явно не принадлежала к человеческой расе. Вопросов возникло еще больше, и ни одного ответа на горизонте.

Аш неохотно развернулся и двинулся по коридору. Помедлив, я бросил последний взгляд на статую и направился следом.

Глава 21

— Так значит плохой был Лесной Барон? — Нильс хлебнул из глиняной кружки, с трудом удержав гримасу отвращения. Эль оказался паршивым.

— Очень плохой, — замахал руками крестьянин. — Приходил в деревни, брал скот, припасы, никого не спрашивал, а если возражали — убивал. Девок портил без разбору, говорил от них не убудет. А какая особо нравилась, увозил с собой.

— И потом ее никто не видел, — закончил за селянина Нильс, получив в ответ мрачный кивок.

Знакомая история, ватага разбойников начинает промышлять, обкладывает деревеньки оброком, забирают молодых привлекательных женщин, с которыми сначала развлекаются сами, а потом продают ближе к побережью, где из них делают шлюх, отправляя в бордели. Стандартная схема для подонков, не брезгующих ничем.

Нильс огляделся, несмотря на вечер в зале трактира немноголюдно. Основные караваны уже прошли, спеша успеть до заморозков, никому не хотелось застрять в забытой богами дыре на всю зиму. Теперь посетители в основном крестьяне из ближайших деревень, отсюда и качество эля.

В зале горели жаровни, было душно. Воздух пропитали запахи прокисшего вина, горелого лука и плохо приготовленного мяса. Народ в основном молчал, угрюмо уставившись в кружки.

— Невесело у вас здесь, — заметил Нильс.

Крестьянин, кому пообещали за разговор монетку, закивал.

— Так, а что веселиться? Говорят, зима будет лютая, а урожай сняли только в половину. Хорошо хоть с лета запасы остались, иначе всей деревней пришлось бы голодать. Вот помню зим десять назад…

— Выходит колдун не в одиночку напал на Лесного Барона? — перебил словоохотливого селянина Нильс.

Слушать причитания про тяжелую крестьянскую жизнь не входило в его планы. Знал этих хитрых ублюдков, им дай только начать, жалобы не остановишь. А у самих на эль всегда есть. Вот и думай.

— Не один, — с неохотой признал мужичок. — Караванщики помогли. Останавливается у нас здесь один торговец, так вот его люди и напали на ребят Лесного Барона вместе с колдуном.

— А он точно был колдун? — изобразил скепсис следопыт, хотя уже успел опросить других свидетелей и убедился, что кабацкая драка между охранниками каравана и залетными разбойниками как минимум имела несколько странностей. Часть из них прямо указывала на применение магии. Не самой могущественной судя по описанию тел убитых, но достаточной, чтобы дать преимущество нападающей стороне.

— Точно, — уверенно заявил крестьянин. — Я когда на него взглянул, сразу понял, что знается с темными силами. Взгляд у него был недобрый, — последовала короткая пауза: — Пустой.

— Пустой? — нахмурился Нильс. Странное описание. Такого от других свидетелей не было. Жестокий, кровожадный, даже беспощадный, но не пустой. — В каком смысле пустой?

Крестьянин хлебнул из кружки, помолчал.

— Не было в его глаза ничего — ни радости, ни злости, — наконец изрек он. — Когда барон на полу истекал кровью, смотрел на него, как на подыхающую собаку. А ведь хоть и лиходей и убивец, но все же человек, разве нет?

Нильс неопределенно пожал плечами. У него было другое мнение насчет разбойников с большой дороги. И отношение неизвестного колдуна к убитым бандитам не казалось чем-то экстраординарным. Стража бывало поступало и хуже, поймав на горячем любителей чужого добра.

Но дальнейшие слова крестьянина показали, что он не это имел виду. Не жестокость вызвала удивление. Равнодушие.

— В глазах была пустота. Барон елозит по полу ногами, кровь хлещет во все стороны, а колдун стоит и спокойно наблюдает, будто не живой человек перед ним, а невесть что. Нельзя так. Неправильно это, — рубанул рукой мужичок, в очередной раз смачно хлебнув эля.

С таким Нильс тоже сталкивался. Для некоторых заклинателей весь окружающий мир становился одной огромной лабораторией. Они настолько погружались в эксперименты, что больше не отделяли людей от подопытных кроликов. Подобное отношение действительно вызывало страх. Люди чувствовали, что для мага они всего лишь объекты для проверки очередной теории, и старались держатся подальше. Это был подсознательный страх, идущий из глубины.

— Ты говорил про туман, который накрыл банду Лесного Барона перед дракой, какой он был?

— Ага, — закивал крестьянин. — Разом появился. Плотный и белый, ничего не разглядеть. Мой знакомец говорит, что по щелчку пальцев колдуна возник, но я того сам не видел, поэтому врать не буду.

Кончики губ Нильса скептически изогнулись. Насчет степени услышанного вранья за сегодняшний вечер у него имелось свое мнение. Чего ему только не рассказывали за вечер, и сидящий напротив не исключение.

Вспомнить хотя бы начало разговора, когда пришлось говорливого мужичка прервать, строго предупредив, что за ложь не будет заплачено. Потому как начался рассказ чуть ли не с пришествия темных сил в занюханный зал не менее занюханного постоялого двора, где ни варить эль, ни готовить нормально еду с роду не умели. И вел это войско тьмы давешний колдун. Пришлось пригрозить, что байки пусть друг другу зимними вечерами рассказывают, а ему нужны факты. Тогда и начался более или менее внятный разговор.

И все равно периодически приходилось крестьянина одергивать, то и дело уточняя услышанное. Но колдун похоже и правда был. И судя по рассказам, приехал он именно со стороны заброшенного тракта, по которому двигался тот, кого Нильс преследовал. А значит именно он нужен следопыту. Таких совпадений не бывает.

Приехал, разговорился с караванщиками, продал им телегу с товаром — было подозрение, что внутри лежали трофеи, снятые с убитых в лесном побоище. Когда пришел Лесной Барон и его люди, помог новоявленным компаньонам отбиться, лично прикончив главаря.

Любопытный факт, по свидетельству очевидцев Лесного Барона убил кинжал, сотканный из пепельного дыма. Кто-то говорил, что он был похож на коготь. Но все сходились во мнении о магическом происхождении призванного оружия.

Нильсу приходилось слышать о таких заклятьях, но никогда раньше он с ними не сталкивался. Колдун и правда опасен, а значит, когда он его настигнет, следует держаться настороже.

— Так я пойду? — крестьянин поднял глаза со значением указав на мелкую монетку, которую следопыт перекатывал между пальцев, как стимул к разговорчивости собеседника.

Мысленно перебрав прошедший разговор и убедившись, что ничего не упустил, Нильс толкнул монетку в сторону мужичка. Кругляш покатился по деревянному столу, закончив путь в кривоватых пальцах селянина. Последний, жадно схватив награду быстро встал и исчез, торопясь пока странный незнакомец не передумал.

Лицо Нильса тронула усмешка. Крестьянин только сделал вид, что ушел, сам наверняка затаился на улице, и спустя время зайдет обратно, прикорнув в дальнем уголке, чтобы пропить честное заработанное. Не домой же нести жене в самом деле.

Впрочем, неважно. Местные деревенские его перестали волновать с момента, как рассказали о случившемся. Происшествии, о котором окрестный люд будет говорить еще несколько лет приукрашивая насквозь лживыми подробностями. Уже сейчас многие норовили вплести в рассказ несуществующие детали, неся бред о темных силах. А всего-то, перебили кучку жалких разбойников.

— И молва понесет о могучем колдуне, повелителе зла, — хмыкнул Нильс, и неосторожно отпил из кружки. Лицо следопыта тут же исказила гримаса. Здешнему содержателю постоялого двора следовало отрубить руки за такой мерзкий эль. Насколько же надо не уметь его варить, чтобы получилось такое пойло.

Отставив кружку в сторону, Нильс последний раз огляделся. В большинстве своем посетители все так же продолжали мрачно выпивать, изредка перебрасываясь короткими фразами. На жаровню поставили огромную сковороду и что-то жарили, судя по запаху нечто мясное, но Нильс с осторожностью стал бы это есть, от скворчащей сковороды несло тухлятиной.

Паршивое место, но выбирать не приходилось. Альтернатива — ночевка под открытым небом, — выглядела еще хуже из-за накрапывающего с обеда дождя. Придется переночевать здесь, а завтра с утра снова в путь. Судя по всему, он ненамного отстает от обитателя разрушенного форта. Дней пять-шесть, не больше. А значит, если прибавить, то вполне реально догнать беглеца в ближайшее полнолуние.

Нильс пока не думал, как именно будет отбирать похищенную вещь, но не сомневался в своем праве на обладание. В конце концов это он выяснил, что именно попало к молодому Сандару, так до конца и не понявшему, какую ценность преподнесла ему в руки судьба. И именно он организовал засаду, посвятив в замысел Рока, командира опытных бойцов, которые на тот момент казались нелишними. Теперь идея привлечь наемников уже не выглядела разумной, нетерпеливые болваны все испортили. И вместо того, чтобы мчаться в сторону побережья с добычей в сумке, Нильс вынужден скитаться по глухим уголкам окраины Старой Империи, ища незнакомого колдуна, завладевшего ценной добычей.

Это раздражало, вызывало злость, и вместе с ним нетерпение. Что опасно в подобного рода делах.

Интересно, а колдун знает, что ему повезло найти в вещах погибшего заклинателя? А если знает, что собирается делать?

* * *

Коридоры кончились и начался спуск по лестнице, спиралью, уходившей вниз. Чуждая человеческому глазу архитектура все ярче бросалась в глаза. Аура холодной безжалостной силы окутывала подземелье, заставляя чувствовать себя неуютно даже видавшего виды бойца.

Со стороны Аша то и дело раздавались приглушенные ругательства. Ему не нравилось здесь, и он этого не скрывал.

— Может все-таки повернем? — наконец не выдержав, произнес он, остановившись на очередной площадке. Лестница вела вниз и ей не было видно ни конца ни края. Спуск напоминал колодец, разбитый на отдельные ярусы.

— Нет, — я покачал головой, глянул вниз, и решил: — Но дальше спускаться не будем, заглянем сюда.

Последовал кивок в сторону прохода, ведущего на ярус-этаж. Наемник со сомнением покосился в сторону начинающегося коридора, но промолчал.

Великая сила привычка повелевать, вести за собой, не чувствуя сомнений. Люди чувствовали это и неосознанно подчинялись. Поэтому воин неохотно, но все же кивнул.

— Мы пока ничего не нашли, — напомнил я, сглаживая упорство двигаться дальше.

— Может здесь ничего и нет, — возразил Аш, но послушно шагнул в проход.

Здесь так же из ниоткуда лился рассеянный свет, была каменная кладка и редкие ниши с уже знакомыми статуями. У последних целые лица, что указывало на то — кто бы не ломал их наверху, до сюда он не добрался.

Еще реже попадались рисунки на стенах, к демоническим рогоподобным существам добавилось несколько других, низеньких и пузатых. Непонятно что они делали на изображениях, но кажется «демоны» их не считали ровней. По крайней мере такое создавалось впечатления.

Но самое главное — кроме статуй, странного света и рисунков внутри подземелья мы больше ничего не нашли. Вообще. Даже ловушки больше не попадались. Оставшиеся наверху маятники с лезвиями оказались единственной попыткой остановить забредших внутрь гостей. Казалось, ходи и делай что хочешь. Не древнее подземелье, а проходной двор.

Это вызывало настороженность.

Ощущение сохранялось, пока не начался спуск. В этот момент все изменилось, постепенно начало нарастать напряжение. Ощущение присутствия чуждой враждебной силы нагнеталось с каждой пройденной ступенькой. И это не нравилось даже мне, имевшего выдержку заклинателя, привыкшего к такого рода воздействиям. Что уж говорить о наемнике, почти сразу предложившего повернуть назад.

Но возвращаться с пустыми руками я не хотел. Хотя признавал, что информации для размышлений уже достаточно. Одни каменные изваяния с демоническим обликом чего стоят. Появление нечеловеческой расы застало врасплох, заставив переосмыслить многое из известного.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар за всю свою недлинную, но насыщенную жизнь, а также последовавшее после этого посмертия в форме тени, ни разу не слышал о расах, не принадлежащих к роду людскому. И в Старой Империи об этом не знали, как и в Коллегии магов. Это открытие могло перевернуть мир, и отступать было поздно.

— Впереди что-то есть, — сказал Аш, останавливаясь.

Несколько секунд мы напряженно вглядывались вперед.

— Похоже на большое помещение, — неуверенно предположил наемник.

Я кивнул.

— Идем дальше.

Мы прошли до конца коридора и замерли на пороге круглого зала. Сводчатый потолок утыкан шипами, в центре гранитная плита. Над ней колышется зыбкая хмарь белесого тумана. При взгляде на нее между лопаток пробегает дрожь. Нехорошим несло от плиты. Смертью и кровью.

— Не прикасайся, — велел я, осторожно обходя подозрительную плиту по кругу.

Аш понятливо кивнул и отступил в сторону, не мешая работать колдуну. Я осмотрел зал колдовским зрением и с трудом удержал готовый сорваться возглас. В воздухе плыла невидимая обычному человеческому глазу паутинка. Не знаю, что это было, но аура чего-то страшного от нее сшибала еще больше, чем от странной плиты.

— Назад, — я потянул наемника, стараясь, чтобы тот не задел парящую в воздухе призрачную паутинку. Воин не видел белесые нити, но послушно отступил в сторону.

От плиты и паутинки несло смертельной опасностью. Это заставило изменить прежнее решение. Хватит, похоже и правда пора возвращаться, иначе останемся здесь в виде высохших мумий, как бедолага в пещере.

Я шагнул вбок, осторожно обходя паутинку, Аш повторил мой маневр, не отрывая взгляда от дымки над плитой. В какой-то момент она заволновалась, двигаясь подобно волнам. Наше появление спровоцировало реакцию. К чему это приведет непонятно, но лучше оказаться подальше, пока не поздно.

Зыбкая хмарь белесого тумана вдруг стала стремительно обретать объем, заполняя зал.

— Проклятье, уходим, — уже не сдерживаясь крикнул я, гигантским прыжком преодолевая несколько метров.

Аш оказался еще расторопней, метнувшись к выходу со скоростью молний. Мы слегка разминулись в коридоре, но не останавливаясь бросились вперед. Бегом к спасительной лестнице и каменному колодцу, ведущему наверх.

Но как потом выяснилось, это было лишь наше субъективное восприятие. Разум отыгрывал ситуацию, обгоняя реальное положение дел. Мы не успели далеко уйти от круглого зала. Воздух сгустился, став вязким подобно смоле, и мы замерли, как пойманные в паутину мухи.

Ощущение опасности нарастало, обрушиваясь волной, вызывая страх и дикое желание вырваться из ловушки. Но все было тщетно. Рядом от бессилия зарычал Аш. Мышцы на шее воина вздулись, показывая запредельное напряжение.

— Твою мать, — тихо прошептал я, чувствуя, как сознание накрывает пелена безнадежности.

Яркая вспышка режет глаза, короткое чувство дезориентации, и я ощущаю себя стоящим на твердой поверхности. Каменный зал исчез, вместо него появилась другая местность.

Но что это была за местность. Солнца нет, вместо него низкие пылевые облака. Свет багрово-желтый, с кровавыми прожилками. Со всех сторон одновременно сильно дует ветер. Горизонт скрывает песчаные бури, воздух сухой, при каждом вдохе царапает горло.

И посреди всего этого возвышается зиккурат. Огромная пирамида подавляла размерами.

— Боги, где мы? — рядом со стоном поднимается Аш.

Ошеломленный не меньше наемника, я молча качаю головой, до конца, не веря в происходящее. И лишь спустя несколько секунд нахожу силы вымолвить:

— Кажется мы попали в другой мир.

Глава 22

— Что это⁈ Это ведь не правда⁈ Это не может быть правдой! — последнюю фразу Аш почти выкрикнул.

Наемник вертелся, словно надеясь, что багровое небо исчезнет, горизонт очистится и вместо пылевых бурь появится зелень привычного леса. Но напрасные надежды разбивались о реальность — мы находились в мертвой пустыни, где не было даже солнца.

— Проклятье, — я ожесточенно потер подбородок. — Какое дурацкое дежавю.

— Что? — Аш крутанулся на месте, поворачиваясь ко мне. — Что вы сказали?

— Ничего, — буркнул я, не желая тратить время на объяснение незнакомых слов.

Но я его понимал. Шок, несмотря на выдержку, и страх, невзирая на самоконтроль, проникали в сердце липкими ниточками, вызывая растерянность. Мгновение назад мы стояли в центре подземелья, снаружи осталась долина с деревьями, родником и травой, а теперь находимся невесть где. Такое любого выбьет из колеи.

— Этого не может быть, этого просто не может быть. Нам это кажется. Какое-то хитрое заклятье, — забормотал наемник, резко остановился, будто его осенило, и вымолвил: — Туман! Тот проклятый белесый туман! Это он забрал у нас разум, поместив в него картинки другого мира!

Я едва не рассмеялся. Какое интересное рассуждение. И задумался. А что, если правда? Может в тумане был токсин, влияющий на клетки мозга, провоцируя галлюцинации? Еще одна ловушка, но в этот раз более тонкая. Не банальные лезвия, от которых можно увернуться, а нечто изощренное, от которого не сбежать.

Мысль заставила нахмуриться. Проклятье у пещеры пыталось проникнуть в разум через ментальное поле. Могло другое заклятье воздействовать на сознание, создавая другую реальность? Вполне. То есть, Га-Хор ни о чем таком раньше не слышал, но ведь это и не стандартный набор заклинаний члена Коллегий имперских магов. Это нечто другое. Иной уровень.

Я задумчиво ущипнул себя за руку. Боль есть. По крайней мере так ощущалось. Присел на корточки, стараясь не обращать внимание на бьющий со всех сторон ветер и пропустил через пальцы красноватый песок. Песчинки послушно упали на землю. Все выглядело реалистичным.

— Если это и заползшее в наши головы заклинание, то я понятия не имею, как от него избавиться, — признание прозвучало глухо.

Аш вздрогнул, брутальный наемник стремительно терял контроль. Он вновь завертелся на месте.

— Но разве такие места существуют? — забормотал он. — Может за Диким Морем?

Растерянность сменилась гневом, гнев перерос в страх и панику. Воин машинально скинул щит со спины, повесив на сгиб в боевом положении. Правая рука сжала меч, готовясь обрушиться на врага. Проблема в том, что биться не с кем. Если это и правда заклятье, то физическая сила здесь не поможет.

— Этого просто не может быть!

— Да заткнись уже! Возьми себя в руки! — не выдержав рявкнул я и гораздо тише добавил: — Мне надо подумать.

Воин замолчал, перестав вертеться. Пришлось потратить еще несколько ободряющих слов.

— Мы выберемся, — уверенно заявил я, хотя сам подобной уверенности не испытывал. — И вернемся обратно.

Версия с галлюцинациями выглядела слабой, все вокруг слишком реально. К тому же вряд ли бы мы видели одновременно одно и то же, а значит скорее всего мир и правда другой.

Безжизненный. Мертвый. Если здесь когда-то и была растительность, то эти времена давно прошли. К тому же нет смысла куда-то идти, рискуя попасть в пылевую бурю, которых здесь похоже с избытком. И без того трудно дышать, при каждом вздохе в горле песчинки дерут, как наждачкой.

Оставался единственный вариант — пирамида, точнее одна из ее разновидностей — зиккурат. Она возвышалась перед нами, мрачная, зловещая, органично вписываясь в окружающий багрово-коричневый пейзаж.

Я пригляделся к сооружению. Портик со входом выдвигался от главной постройки. Справа и слева, как часовые на каменных основаниях стояли знакомые статуи с демоническим обликом. По сравнению с предыдущими эти отличались большим размером, метров пять в высоту не меньше. Плюс в руках каждый держал копье уперев древко в землю наконечником вверх.

Мужчина и женщина в легких доспехах необычной формы. Стража?

— Старые знакомцы, а? — сплюнул Аш. Он пришел в себя и теперь делал вид, будто недавно не истерил, причитая, что окружающий мир выдумка.

— Как бы все вокруг не оказалось родиной этих тварей, — проворчал я и задумчиво заключил: — Им подходит

Хищные лица с заостренными чертами и тонкие рога, уходящие назад, вписывались в окружающую багрово-красную пылевую действительность.

— Думаете это мир демонов? — наемник судорожно сжал руку на рукояти клинка, черпая в наличии оружия уверенность. Ему явно неловко от срыва, и теперь пытается реабилитироваться, ведя себя хладнокровно. Получалось не очень. Но по крайней мере панических возгласов больше нет.

Сам я после периода ошеломления и растерянности сохранял хладнокровие. Да вышло неожиданно, не такого исхода ожидал от вылазки в пещеру умершего отшельника. Но какая разница, если события уже произошли? Нужно работать с тем, что имеем.

А имеем мы другой мир. Хотя нет, не похоже, что здесь кто-то жил. Может это своеобразная пересадочная станция? Как накопительный транспортный хаб, отправляющий пассажиров после пересадки по другим направлениям?

Тоже не подходит, если бы зиккурат использовался в такой функции, то имелись бы постройки для удобства. Или трафик мал? Один-два путешественника за столетие?

И тем не менее, чутье подсказывало, что перемещение это лишь одна из функций пирамиды. В действительности она служила гораздо более сложным целям, чем банальный переход в другой мир. На это указывали энергетические потоки, тонкой сеткой опутавшие сооружение со всех сторон. Их не было видно обычным человеческим взглядом, но они были, и это вызывало вопросы.

— Справа! — вдруг воскликнул Аш.

Из-под красно-бурого песка вылезло существо. Хитиновый панцирь, острые жала, три пары лап — чем-то похож на мутировавшего броненосца, только размером с большую собаку.

— А вот и местная фауна, — пробормотал я, инстинктивно вызывая перед внутренним взором Сумеречный круг.

Существо прыгнуло с места. Взвилось в воздух, нацеливаясь на Аша. И тут стало понятно, что кроме жал у него имелся хвост. Гибкий, покрытый хитиновыми пластинами, с острым кончиком, похожим на наконечник копья.

Наемник отработанным движением вскинул щит, принимая врага. Охнул, почувствовав силу удара и сильным толчком отбросил назад. Ловко извернувшись в воздухе, тварь приземлилась на лапы. Черные глазки внимательно оббежали фигуру воина. На секунду показалось, что в них мелькнул разум. Чуждый, непонятный, но разум.

По спине пробежал холодок. Уже не задумываясь, я нанес удар. Символ «Когтя» вспыхнул и погас. Рядом с головой твари мелькнула расплывшаяся тень, на долю секунды обретя форму кинжала.

Хитиновый панцирь треснул, из раны брызнула грязно-бурая жижа, не похожая на обычную кровь. Существо заверещало и закрутилось на месте, издавая пронзительный писк. Аш не стал дожидаться, прыгнул вперед, нанеся выпад клинком, пригвоздив тварь к песку.

Резкий поворот рукояти меча, громкий хруст и затихающий писк ознаменовали победу.

— Что за мерзость? — воин кончиком меча перевернул существо на спину.

— Понятия не имею, — я подошел без особого интереса оглядывая подбрюшье, защищенное твердым хитином. Шесть лапок имели три сустава и обладали силой, позволяющей существу совершать мощные прыжки. — Но не советую давать ему укусить себя. Думаю на жвалах и кончике хвоста яд.

Аш вздрогнул. Загнуться в пустыни от яда неизвестной твари — худшей участи не придумаешь. Разве что быть заживо съеденным этой тварью.

— Бездна, она, кажется, шевелится, — наемник отступил, приподнимая меч.

Я вздрогнул, поняв, что напарник прав. Тварь и правда начала шевелиться. Точнее ее лапки стали подергиваться.

Мы ударили одновременно, Аш клинком — сильным рубящим ударом, способным расколоть голову в стальном шлеме, я — уже неплохо зарекомендовавшим себя «Когтем», успевшим перезарядиться.

Снова брызнула бурая жидкость, треснул хитин. Мы кромсали существо до тех пор, пока от него почти ничего не осталось.

— Смотрите, песок впитывает в себя эту дрянь.

Даже не впитывал — всасывал, будто живое существо, питаясь остатками твари.

— Твою мать, — выдохнул я и быстро огляделся.

Показалось, или пылевая стена стала ближе? Да и небо набухает багровым. Пора уходить, пока не накрыло бурей. Хотя что-то подсказывало, что здесь всегда такая погода.

— Туда, — я кивнул в сторону портика-входа. — Может внутри что-то есть.

— Думаете, там есть портал обратно? — с сомнением произнес Аш. Но в голосе наемника мелькнула надежда. Дикая, почти невозможная, как шанс убраться отсюда, вернувшись в привычный мир, но надежда.

— Я думаю, если убрать пещеру и холм над долиной, то коридоры по которым мы шли, вполне могли располагаться в такой пирамиде. Как считаешь? — я указал на зиккурат.

Воин нахмурился.

— Хотите сказать, у нас там, — он неопределенно взмахнул рукой, — такая же штука, только под землей?

Я пожал плечами. Ничего путного в голову больше не шло.

— В любом случае, больше идти некуда…

Меня оборвал крик наемника.

— Еще одна!

Из-под песка стремительно выбралась тварь, точная копия первой. Тот же хитиновый панцирь, те же жала, лапы и хвост. И тот же самый прыжок с места за счет упругих суставчатых сочленений.

Тварь взмыла в воздух. Аш взмахнул клинком, снизу вверх рубящим ударом вскрывая панцирь. Хруст. Писк. Выплескивающаяся на песок бурая жидкость. И очередная атака новой твари, появившейся с другой стороны.

— Да откуда они берутся? — возмущенно воскликнул воин, принимая третью тварь на щит.

Я промолчал, вместо этого ударив «Когтем» по существу. Снова бурая жижа вместо крови оросила песок.

— Бежим, — крикнул я.

И мы побежали, тяжело переставляя ноги в сыпучем песке, стремясь добраться до выходящего из пирамиды портика.

Аш на бегу отмахивался мечом. Несколько раз ударил щитом, прерывая атаку новых тварей. Я старался беречь силы, в основном уворачиваясь от длинных жал, ожидая когда заклинание перезарядится.

Когда достигли входа в зиккурат, я молча махнул рукой, приказывая поторопиться, сам развернулся и мысленно выделив область, активировал второе заклятье Сумеречного Круга. Молочно-белый туман брызнул из ниоткуда, закрыв стиснутый с двух сторон проход. Твари влетели в пелену, не успев затормозить. Раздался тонкий писк, быстро удаляющийся в сторону. Кислота нашла открытые участки тела существ и начала жечь мягкие ткани. Тварям это не понравилось, и они отступили.

— Неплохо, — тяжело дыша, Аш приподнял руку с мечом в приветственном жесте. — Долго эта штука провисит? — он кивнул на туман.

— Недолго, — сказала я, а сам вспомнил, как двигался мечник. То, что он мастер, до этого я только догадывался, теперь убедился. Каждый взмах, каждое движение было точным и экономным. Ничего лишнего, включая удары щитом. Все строго по делу.

Не знаю, сколько ему платил Элим, но он точно стоил потраченных денег. Без наемника пришлось бы туго. «Коготь-кинжал» хорош, как и «Туман», но слишком долго перезаряжаются для реального боя.

— Пойдем внутрь? — Аш кивнул на темный проход, ведущий в глубь зиккурата.

— У тебя есть идея получше? –риторически спросил я, огляделся на медленно редеющую дымку колдовского тумана и кивнул. — Вперед.

Наемник что-то проворчал себе под нос, но послушно развернулся, удерживая перед собой щит, целя острием меча перед собой. Идти в неизвестность ему не хотелось, но другого выхода нет. Воин достаточно освоился, чтобы понимать, что если хотим выбраться из непонятногоместа, куда забросила чужая магия, то придется эту магию искать вновь.

Перед нами раскинулось вытянутое с одного конца помещение. Полутьму разгонял рассеянный свет, косвенно указывая на сходство между зиккуратом и подземельем. Выложенный камнем пол под ногами, высокий потолок. Почти копия того, что видели ранее.

— Куда? — Аш остановился.

Впереди развилка. Три коридора, три выбора.

— Прямо, — велел я.

В прошлый раз шли не сворачивая, зачем менять порядок. Наемник кивнул и двинулся дальше.

Какое-то время шли молча. Периодически я останавливался, чтобы прислушаться, не преследуют ли песчаные твари. Но похоже хитиновые уродцы внутрь пирамиды не совались. Туман уже рассеялся, проход открыт, но дальше существа не пошли, что намекало на то, что внутри опасней чем снаружи.

Неприятный вывод.

— Здесь лестница, — заметил Аш, взял паузу и уточнил: — Широкая. Наверх.

Но я ее уже видел и сам. Коридор уперся в небольшое помещение, разделенное на три условных части — справа и слева уходили другие проходы, точные копии того, по которому мы прошли, по центру неожиданно широко начинались ступени, уходя наверх.

— Странная архитектура, — заметил я, почесав щетину на подбородке. Проклятая пыль.

— Если строили демоны, то ничего удивительного, — наемник мотнул головой за спину, намекая на статуи у входа в зиккурат.

— Может быть, — протянул я, изучая лестницу. — Ладно, давай по ступеням, если что вернемся назад.

Наемник кивнул и двинулся в указанном направлении. Подъем оказался недолгим, закончившись на площадке с проходом, напоминающим сужающуюся воронку. Проклятье, за этим точно стояла нечеловеческая логика, люди так не строили.

— Статуй нет, — заметил Аш, небрежно царапнув кончиком меча кладку стены. После небрежного прикосновения на каменной поверхности осталась царапина.

— Не трогай ничего! — прошипел я, расширениями глазами глядя, как «рана» на камне зарастает.

Проследив за моим взглядом Аш растерянно сглотнул. Таких фокусов не показывало даже предыдущее подземелье.

— Что это за место? Может храм? И мы разбудили богов? — разразился очередным бормотанием наемник.

Было видно, снова на грани. Человеческий разум отказывался принимать странности вокруг и пытался найти объяснение в привычных понятиях. Чем не повод свалить все на богов.

— Сомневаюсь, что те рогатые боги, — буркнул я, покосился на наемника: — Или ты думаешь боги выглядят именно так?

Воин неразборчиво выругался под нос. Считать демонических существ богами ему не хотелось.

— Может они построили этот храм, чтобы молиться своим богами, — нашелся он.

Я устало пожал плечами. Честно говоря, мне просто плевать.

— Какая разница, даже если и так, то сомневаюсь, что их боги, это и твои боги тоже.

Заявление заставило заткнуться. Наемнику не хотелось иметь общих богов с рогатыми существами.

— Но все равно, как мы отсюда выберемся? — вновь принялся за старое Аш, стоило пройти очередной переход, похожий на каменный огрызок короткого коридора.

— Так же, как и попасли сюда, — сказал я с удивившей наемника веселостью.

Воин открыл рот, собираясь спросить о причинах радости, но тут же захлопнул, увидев то, что увидел я — круглый зал с плитой центре с лениво колыхающейся дымкой зыбкой хмари над ровной поверхностью. Зал до мельчайших деталей повторял тот, откуда нас перенесло сюда.

— Это оно? — Аш неосознанно сделал шаг вперед.

Я неопределенно пожал плечами, не став распространятся о том, что портал необязательно ведет в родной мир. И что нас могло забросить еще дальше. Туда, после чего пустыня с пылевыми облаками и багровым небом покажется райским местечком.

Но выбора нет, и мы дружно шагнули вперед, наблюдая, как белесый туман начинает раскручиваться, увеличиваясь в размерах. В этот раз мы не побежали, добровольно позволив дымке поглотить себя.

Глава 23

Ощущение дезориентации и мелькающий перед глазами калейдоскоп: срезанная вершина скалы, заснеженная шапка огромной горы, бескрайняя степь и уходящий за горизонт лес, затопленный грот и берег, усеянный ракушками. Везде в том или ином виде плита, где-то засыпанная землей, где-то побитая ветром и непогодой. В одних местах до сих пор лениво стелется дымка, в других давно исчезла, обнажая голую каменную поверхность, испещренную знаками и письменами.

Рисунки знакомые, понадобилось усилие вспомнить, где видел их раньше…

Вспышка.

— Проклятье, переверните его! Да переверните! Осторожней! — раздался над головой голос.

Солнце бьет в глаза, тело не слушается. Попытка встать заканчивается неудачей, мышцы словно кисель. К горлу подкатывает тошнота, голова кружится, перед глазами круги. Плохо.

— Осторожней я сказал! Не дергай, видишь же плохо!

Голос знакомый. Накатывает узнавание. Элим! Торговец древностями. Откуда он здесь? И где я? Неужели вернулись?

Крепкие пальцы разжимают рот, вставляя между зубов горлышко стеклянного пузырька.

— Это поможет! Пейте уважаемый Га-Хор, пейте!

Глоток. Горло обжигает. Кашляю лежа согнувшись пополам. Но, как ни странно, разум проясняется. Слабость проходит, организм наливается силой. Появляется возможность сесть.

— Что… что произошло? — спрашиваю с трудом, оглядываюсь.

Знакомое местечко. Долина с пещерой отшельника, самый дальний конец с деревьями и родником с прозрачной холодной водой. Рядом стреножены кони, горит костер, над пламенем котелок с варевом, разбросаны вещи. Полевой лагерь в миниатюре. Судя по солнцу время ближе к полудню.

— Вы появились неподалеку, вывалились из пустоты. Сам я не видел, но Крей утверждает, будто вы появились из воздуха. Раз — и возникли, упав на траву, — сообщил Элим.

Я вспомнил калейдоскоп картинок с местностями. Повезло, что не выбросило в одной из них. Похоже в каждом из мест находилась плита, умеющая перемещать через пространство.

В памяти мелькнули статуи с демоноподобными существами. Боги! Нам ведь это не привиделось? Пустыня, хищные твари, накатывающая пылевая буря и багровое небо без солнца.

— Это был не другой мир, — хрипло выдохнул я и нашел глазами Аша, сидящего рядом. Выглядел мечник не лучше, волосы всколочены, взгляд дикий, лицо покрывает мертвенная бледность.

— Другой мир? — Элим тут же вцепился в услышанное. — О чем вы?

В глазах торговца нетерпение и жадное любопытство. Но тут же опомнился.

— Конечно, вам надо отдохнуть. Расспросы подождут.

В здравомыслии не откажешь. Умеет обуздывать эмоции, когда надо. Что с одной стороны хорошо, с другой — с такими лучше оставаться настороже.

— Надо поесть, — сказал я, ощутив дикий голод.

Нам влили одну из разновидностей алхимических стимуляторов, метаболизм ускорился, пожирая внутренние резервы. Стало лучше, но появился недостаток энергии, которую проще восполнить пищей.

Аш промычал нечто одобрительное, он тоже хотел зверски жрать. Элим засуетился, подгоняя лучника заканчивать с готовкой.

— Сколько нас не было? — спросил я, вновь взглянув на безоблачное небо.

На этом месте торговец вдруг замер, быстро переглянулся с хлопочущим у костра наемником.

— Что? — я насторожился.

Мечник тоже замер, внимательно уставившись на товарищей. Как и я, он почуял неладное.

— Вас не было два дня, — мягким тоном произнес Элим. — Мы считали, что вы погибли и уже собирались возвращаться в город, потому что проклятье еще действует, а второго защитного амулета у меня нет.

Два дня⁈ Я перевел ошарашенный взгляд на Аша, то выглядел изумленным не меньше меня. Даже бледность отступила перед ошеломительной новостью.

— А в чем дело? — сначала не понял Элим, но быстро догадался. — Для вас прошло меньше времени?

Я кивнул.

— По ощущениям часов пять-шесть, не больше.

Мечник угрюмо кивнул, подтверждая. С учетом беготни по залам зиккурата, исследованию подземелий и сражению с пустынными тварями — не могли мы провести там сорок восемь часов. Похоже перемещение только выглядит мгновенным, в действительности забирая из реальной жизни долгие часы.

— А что вы имели ввиду, когда сказали, что это не другой мир? — поняв, что мы не против, Элим мягко принялся за расспросы.

Ладно, бездна с ним, все равно придется рассказать. Я коротко поведал о затянутой пылевыми облаками горизонте, о багровом солнце и стоящей посреди всего этого пирамиде.

Задумавшись, торговец несколько раз потер лоб.

— Знаете, это очень похоже на Великую пустыню, — заявил он под конец рассказа.

Я мрачно кивнул.

— Я уже и сам понял, что такие площадки похоже есть в нескольких местах.

Говорить, что обманулся, подумав о переходе в другой мир, основываясь на собственном опыте, не стал. Не хватало еще, чтобы узнали, что пришел из другой реальности.

— Судя по описанию напавших на вас монстров, это одно из тех существ, которое великие колдуны прошлого извратили своей магией. Теперь понятно, откуда здесь проклятье, в Великой пустыни издавна практиковали подобный вид магии.

Верно, было такое. Другой вопрос, что даже во времена Старой империи мастера проклятий считались вымершими. Откуда отшельник узнал их секреты?

Хотя, какая разница. Я действительно обманулся, слишком сильно жаждал попасть домой и подсознательно соотнес перенос из зиккурата с появлением у развалин форта. Но это был не межмировой переход…

— Но почему вы появились здесь, в долине, а не внутри подземелья, откуда выходили? — задал важный вопрос Элим.

И на него у меня имелся ответ, но не слишком приятный.

— Потому что сеть сломана, фокусировка Врат сбита, — объяснил я. — Нам сильно повезло, что нас не разорвало на части. Поэтому имперцы не стали пользоваться старыми порталами, а сделали свои, попытавшись повторить их в Обелисках. Правда не совсем удачно, по Тонким путям могут путешествовать только заклинатели. Но зато безопасно, без риска оказаться разорванным на куски.

— Это как? — поднял голову Аш.

— Это когда одна половина туловища улетает в пылевую пустыню, а вторая падает посреди моря, — любезно пояснил я.

Наемника передернуло. Представленная картина разорванного напополам человеческого тела не порадовало даже бывалого рубаку.

Нам и правда повезло, что не закончили так же. Теперь я четко это понимал.

— Подождите-подождите, при чем здесь имперцы? — не понял Элим. — Они знали об этих порталах?

С моей стороны последовал кивок.

— Перед самым переносом дымка на плите на мгновение расступилась, стали видны символы, очень похожие на те, что использовали в Старой Империи для создания Обелисков. Думаю имперские маги позаимствовали идею порталов, когда наткнулись на сооружения рогатых. Только полностью скопировать Врата не удалось, и они ограничились тропой через тонкий мир. Это оказалось не так удобно, зато безопасно. В отличие от неправильно работающих плит демонов.

Несколько секунд Элим молчал.

— У меня голова идет кругом, — пожаловался он. — Слишком много информации за один раз.

Я пожал плечами. Для меня все было ясно. Рогатые, кем бы они не являлись, пришли в этот мир первыми, построили сеть пространственных переходов из зиккуратов (хотя по поводу предназначения последних имелись серьезные сомнения, скорее всего они служили для чего-то еще, чем играя роль только Врат).

Потом демоноподобные исчезли, куда-то ушли или вымерли, или перебили друг друга, неважно. Вместо них пришли люди. Через какое-то время возникла Старая Империя. Любознательные имперские маги из Коллегии нашли один из зиккуратов и принялись его изучать. А так как упорства им не занимать, в конечном итоге они раскрыли несколько секретов неизвестной древней расы, на их основе создав собственные магические механизмы — Обелиски. Правда в сильно усеченном виде с возможностью для перехода исключительно узкому кругу избранных из числа Заклинателей с меткой тонких путей. Но это уже другой вопрос, специально так было сделано, или и правда скопировать устройство рогатых полностью не удалось.

Теперь в мире две сети пространственных переходов — расы демоноподобных и Старой Империи. И обе не работают. По крайней мере, не как изначально задумывалось.

— Держите, — Крей принес еду.

Две глубокие деревянные миски, доверху наполненные кашей, в свою очередь щедро сдобренной специями и салом. Большие краюхи ржаного хлеба дополнили обед. Мы с Ашем жадно набросились на неприхотливое угощение, на фоне острого голода показавшееся райским нектаром. Ели, пока ложки не заскребли по дну. Мечник икнул и затребовал добавки, я отрицательно покачал головой, поймав вопросительный взгляд лучника.

Поведанная история не выходила из головы Элима, он сидел, рассеяно ел, напряженно о чем-то размышляя. Я догадывался о чем, но собирался разочаровать торговца древностями. Мне даже было плевать, что он не сказал всей правды об отправленном в пещеру разведчике, выданным за бродягу. Соглашаться на новое предложение я не собирался. И прежде, чем торговец открыл рот, я сказал:

— Это склеп, уважаемый Элим, склеп с мертвыми призраками, — я мотнул головой в сторону темнеющего на склоне холма проема пещеры. — Там нет никаких сокровищ и ничего ценного за исключением множества каменных статуй.

— Но порталы работают! Вы сами сказали, вас перенесло в пустыню! — эмоционально воскликнул Элим, и стало понятно, что он не откажется от дальнейших исследований подземелья. Которое, к слову, похоже и не совсем подземелье, а засыпанный землей зиккурат.

— Сказал. Перенесло, — признал я.

Торговец замолчал, прищурился.

— Вы не хотите идти туда еще раз, — утвердительно сказал он.

Поколебавшись, я кивнул.

— Не хочу, — согласился и пояснил: — Это потребует времени. Не верю, что творение древних откроет свои секреты с наскока, нужна долгая осада. Вспомните мага-отшельника и сколько он здесь пробыл.

Элим неохотно кивнул. Нет гарантий, что мы достигнем успеха там, где провалился более опытный исследователь, согласившийся жить в пещере и затративший уйму времени на изучение тайн зиккурата.

— Вы не нашли его записи, может они спрятаны внутри? — сделал последнюю попытку торговец.

Я безразлично пожал плечами.

— Скорее всего. Перед смертью он вполне мог сделать тайник на нижних уровнях. Там полно ниш и потаенных уголков. Но обыскивать их всех… — протянул я.

Элим понятливо вздохнул.

— Займет слишком много времени, — закончил он за меня.

— Верно. Для таких поисков нужны специалисты особого профиля. Думаю, при желании их можно найти.

Взломщики, домушники — изначально именно таких персонажей требовалось посылать вперед. Что скорее всего Элим и сделал, наняв «бродягу». Но заниматься вдумчивым изучением объекта нужны спецы другого профиля. Знатоки магии, истории и мертвых языков. Обычным ворам там делать нечего. Как и дилетантам, к которым несмотря на скромные успехи в познании колдовства, я относил и себя.

— Значит вы уходите, — не спросил, а скорее заявил Элим.

Я кивнул, машинально бросив настороженный взгляд в сторону наемников. Сейчас подходящий момент для внезапного нападения. Хозяину достаточно подать незаметный знак, и дружная парочка бросится, избавляясь от неудобного свидетеля.

Однако Аш спокойно продолжал есть кашу, а Крей возиться у огня. Ни тот ни другой не сделали попыток потянуться к оружию.

Заметив мой быстрый взгляд, Элим без труда понял, о чем я подумал. Однако не стал что-то объяснять, молча вытащив из-за пазухи сверток пергамента.

— Несмотря на то, что ничего ценного вы не нашли, позвольте отблагодарить вас этим небольшим вознаграждением. За потраченное время, за риск, которым вы подверглись, шагнув в неизвестность, — слегка высокопарно произнес торговец.

В свитке я с удивлением узнал вексель Торгового Дома Моранов на сто золотых. Тот самый, что отдал за ингредиенты для усиления второго ранга «Тумана».

— Признаюсь, не ожидал. Вы меня удивили, — произнес я.

Строить из себя благородного дурака и отнекиваться, я не собирался. Как ни посмотри, а торговец прав — риск для жизни был реальный. Чертов портал вполне мог разорвать на куски, выбросив наши с Ашем тела в разных концах света.

А еще я понял, что Элим пытается откупиться. За многочисленную ложь о пещере и маге-отшельнике. Чутье подсказывало, что торговец с самого начала знал о подземелье, скрытом под землей зиккурате, и даже о статуях нечеловеческих существ. Он знал об этом, но не сказал, опасаясь спугнуть от участия в экспедиции. И деньги всего лишь способ принести извинения. Пусть не прямо, зато весомо с точки зрения предложенной суммы.

— Надеюсь, уважаемый Га-Хор, я могу быть уверенным, что вы никому не расскажете о нашем небольшом приключении? По крайней мере в ближайшее время, — мягко добавил Элим.

А еще это плата за молчание. Что-ж, справедливо. Болтать о таинственных подземельях и статуях рогатых демонах я точно не собирался. Психушек здесь нет, так что могут просто прибить на всякий случай.

— Несомненно, уважаемый Элим, у меня нет привычки распространяться о чужих делах, — прижав ладонь к сердцу, сказал я.

Торговец остался удовлетворен услышанным. Он до сих пор принимал меня за человека благородного происхождения, а такие врать не будут, и держат слово, порукой которому их честь.

— Очень рад, — Элим довольно заулыбался. Похоже невзирая ни на что, он считал вылазку удачной. Подтверждая это, торговец бросил быстрый взгляд вверх в сторону пещеры на склоне холма.

— Вы хотите остаться, — сказал я. — Собираетесь исследователь подземелье.

Торговец неопределенно повел подбородком. Теперь я чужой, не в составе отряда, и откровенничать со мной он не хотел. Логично. И оправданно с точки зрения рачительного человека, заботящегося о своих интересах.

— Думаю еще рано уезжать, — все же признал Элим и развел руками. — У нас один амулет на троих, но если поискать, уверен, можно найти руны активации действия проклятия.

— Как с невидимым ветром, — вспомнил я.

— Как с невидимым ветром, — подтвердил торговец. — Опыт подсказывает, что у любого заклинания должен быть источник. И если его найти…

— То можно отключить, — закончил за него я. — Понимаю. Но вы не боитесь, что тем самым сделаете пещеру доступной? Если не будет проклятья, внутрь сможет зайти кто угодно.

— Во-первых, для этого есть коридор с раскачивающимися лезвиями. Простой воришка там не пройдет, — объяснил Элим. — А во-вторых, чуть позже я собираюсь отправить Крея за подмогой в город. Мы поставим палатки, разобьем лагерь и выставим охрану, чтобы никто не мешал. Если все пойдет, как надо, позже я позову знакомых с побережья, разбирающихся в магических делах. Возможно даже приглашу специалиста из Коллегии.

Стало понятно, что торговец не отступит. Для него подземелье стало идеей фикс. Скоро здесь развернется полноценный исследовательский лагерь. Трудно сказать, приведет ли это к чему-нибудь путному, но то, что на изучение подземного сооружения понадобится уйма времени, сомнений не вызывало.

Я бы тоже помог, но чувствовал, что если останусь — застряну надолго. Без гарантий на успех. Чутье подсказывало, что скрытая под землей штука намного опаснее, чем кажется на первый взгляд, и будет цепко хранить свои секреты.

А еще интуиция говорила, что неправильно работающие порталы не помогут вернуться домой.

— Что-ж, желаю вам успехов, уважаемый Элим, возможно мы еще встретимся, — я протянул руку.

Торговец ее с чувством пожал.

— Взаимно, уважаемый Га-Хор. Рад, что судьба свела нас в это время вместе. Надеюсь, вы и дальше продолжите свой путь по дороге истинного познания.

Аш и Крей оказались более немногословными, молча кивнув на прощание. Через полчаса я покачивался в седле, оставляя долину с пещерой за спиной. Впереди ждала новая дорога.

Глава 24

Пламя вспыхнуло, стремительно меняя цвет с насыщенно желтого на лиловый. Пентаграмма продолжала гореть, служа источником поступающей энергии. Перед мысленным взором медленно высвечивался древний символ огня, заключенный в сферу Сумеречного Круга. Это длилось мгновение, после начался стремительный откат с обратным оттоком силы.

— Твою мать, — я охнул, ощутив, как дрогнуло сердце. На секунду показалось, будто в него вонзилось сотни мелких, но острых иголок.

Но Круг продолжил гореть равномерным фиолетовым. Новое заклинание заняло свое место. Теперь у меня был классический файрболл.

Или не такой уж и классический? Я обратил внимание на плотный фиолетовый отсвет от канавок затухающей пентаграммы. Не знаю почему, но именно в такую гамму окрашен мой Сумеречный Круг. От бледного сиреневого до насыщенного пурпура, в зависимости от гуляющих внутри токов энергии и готовности символов заклинаний.

Я вытянул руку и активировал новые чары. Знак в Круге мигнул, сделавшись бледным, над ладонью сформировался сгусток огня. Сочный фиолетовый, густой и одновременно ядовитый, шар слегка подрагивал, медленно вращаясь вокруг оси.

— Недурно, — я оценил новинку, и слегка отведя руку швырнул сгусток в ближайший куст.

Сверкнуло, листья охватило лиловым, послышался треск. В сгустившихся сумерках фиолетовый огонь жадно пожирал листву и тонкий ветки. Выглядело эффектно. И немного зловеще.

Уровень заполнения потускнел, судя по неспешно изменяющемуся рисунку «перезаряжался» фиолетовый файерболл примерно, как «Коготь». Не плохо, но и не хорошо.

— Но два лучше, чем один, — пробормотал я, делая шаг за пределы погасшей пентаграммы.

Файреболл был один из самых простых заклятий в плане ингредиентов. Поэтому на нем и остановился выбор. Для чего-то другого, пришлось бы долго и упорно подбирать компоненты, нередко платя бешенные деньги за нужный кристалл или травку. Как «Малое восстановление», например', которое хотелось бы освоить, но для которого требовалось слишком много даже для активации начального уровня.

Огонь же был не столь требователен, что облегчало задачу. Конечно, можно выбрать что-нибудь более полезное, но история с тварями из пустыни показала, что нужно что-то кроме «Когтя» и «Тумана», слишком долго времени уходит на перезарядку.

Примерно на седьмой день после отъезда из долины, где остался Элим с наемниками, я обзавелся необходимыми ингредиентами для ритуала. Который провел на краю опушки леса, найдя подходящую ровную площадку. Дальше в ход пошли инструкции из книги Основ. Тоже ничего сложного, если следовать написанному. Заметок Га-Хора там не было, заклинателя не интересовали столь заурядные заклинания, но был в подробностях расписан сам процесс. Подозреваю из-за популярности файерболла среди колдунов. Это и оружие, и средство устрашения, и поджечь что-нибудь можно, начиная от костра и заканчивая домом. В хозяйстве такие чары пригодятся.

Первый уровень — размер теннисного мяча и мощность небольшого по силе заряда. Второй уровень — шар чуть больше и мощней. Третий уже серьезно, как футбольный мяч, обладающий большим поражающим фактором. После попадания взрывался, нанося повреждения по площади.

Любопытный факт, в книге указывалась возможность усиление файерболла на разных стадиях развития. То есть, теоретически, уже на первом ранге можно сгусток пламени превратить в шар плазмы, способный прожечь чуть ли не камень.

Конечно, только теоретически, никто таким не занимался, не желая тратить время, ресурсы и силы на подобную ерунду. Тем более с каждым усилением сложность ритуала возрастала в геометрической прогрессии, даже по сравнению с обычным переходом на следующий уровень.

Проще говоря, лучше довести заклинание до третьего ранга, чем прокачивать первый, усиливая его плотность и мощь. Больше толку с практической точки зрения. Но возможность имелась, и это стоило учитывать.

Как правило заклинатели останавливалась на третьем уровне, довольствуясь огненным снарядом, размером с человеческую голову. Этого более чем достаточно для среднего боевого заклятья. Но имелись исключения, на страницах фолианта упоминались несколько магов времен Старой Империи, умудрившиеся не только довести «Огненный шар» до высших ступеней, но и придать ему многократное усиление на последних уровнях.

На выходе получался монстр — пылающий болид, способный выжечь до основания крепостные ворота или разрушить оборонительную башню. Это была невероятная мощь. Колдун превращался в ходячую систему залпового огня, сметая перед собой любые преграды. Прибавить к этому использование объемных накопителей для быстрого восполнения энергии, завязанные на Сумеречный Круг, и такие маги превращались в настоящий кошмар для врагов.

— Ходячие РЗСО, — хмыкнул я, вспомнив описание битвы, где участвовал один из обладателей такого заклятья.

Не указывалось сколько он потратил времени и сил для своего «файерболла» (который к этому моменту уже перестал быть файреболлом, а превратился в нечто непонятное), но противники на собственной шкуре убедились в разрушительной силе прокаченного до упора заклинания. Неизвестный маг выкашивал ряды врагов, делая в шеренгах наступающих войск гигантские просеки. Опустошительный эффект оказался столь велик, что противник бежал до того, как произошло прямое столкновение с союзной пехотой…

— А-а-а-а!! — внезапный крик, прилетевший из-за деревьев, заставил вздрогнуть.

Черт, тут что деревня неподалеку, а я своим светопреставлением привлек внимание? Хотя с чего так орать?

— Не-ет! Не-ет! Отпустите-ееее! — заливался женский голос, разносясь по округе.

Голосистая, — недовольно отметила циничная часть личности заклинателя. Житель Земли двадцать первого века вздрогнул, вжав голову в плечи. Какой разный подход и реакция на ситуацию. Но объединившись они выдали другой результат — я встал, прислушиваясь и пытаясь определить направление. Деревья справа и холмы слева размазывали звук, мешая выявить источник.

— Не-ее на-а-до-оо!! Оставьте его!!

Окажись на моем месте настоящий Га-Хор Куэль Ас-Аджар он бы пожал плечами и продолжил устраиваться дальше, разводя костер и готовя ужин в серых отсветах наступающего вечера.

Сергей Кровицкий замер бы, суматошно перебирая в голове варианты от глупости вроде вызова полиции (что физически невозможно, до создания правоохранительных органов еще пара веков), до попыток убедить себя, что происходящее его не касается.

Стыдно признаться, но я был таким. Больше того, основная масса поступила бы так же. Лишь единицы бросились бы на помощь, и скорее всего погибли.

— Чтоб вас всех, — я чертыхнулся и затоптал разгорающийся костер. Быстро побросал вещи в сумку, вскочил в седло.

— Не-е на-а-до-о!! Пре-екра-ати-ите-е!! — неизвестная не выдержала и залилась слезами.

Там явно происходило что-то хреновое. И новая личность, получившаяся из сплава заклинателя Га-Хор Куэль Ас-Аджара и менеджера среднего звена Сергея Кровицкого, желала разобраться и прекратить. Отчасти из эгоистических соображений, не желая слушать всю ночь громкие завывания неизвестной, отчасти, подчиняясь гуманистическим соображениям землянина двадцать первого века.

Этакий циничный рыцарь, спасающий невинных дев, но требующий после плату за подвиг. Я хмыкнул. И тут же вновь чертыхнулся, услышав особенно долгий протяжный крик.

— А-а-а-а!!

Режут там что ли кого живьем? Что за дерьмо происходит? Я дал шенкеля, заставив коня поторопиться. Обогнуть кусок леса и выехал дальше заняло пару минут. Дальше пошли ровные квадраты остатков собранной пшеницы, которые подтвердили, что где-то поблизости действительно есть деревня.

Плохо, что без карты, так не поймешь, где что находится. Заночуешь в лесу, а потом окажется, что в паре километров по дороге постоялый дом, где удобно отдохнуть. Все проклянешь на свете, особенно попав в непогоду.

Может какое-нибудь заклинание изучить для этих целей? Разведчик в образе птицы, позволяющий смотреть своими глазами. Так и потенциальные засады можно выявлять, не встречаясь с разбойниками и другим схожим людом.

Хмм… а интересная мысль, надо в книге Основ посмотреть, есть ли подходящее заклинание. Не обязательно в виде птицы, можно что-то другое, главное получить возможность разведывать дорогу впереди. И сейчас бы такая штука пригодилась, вместо того, чтобы ломиться невесть куда, посмотрел издалека что происходит, и решил вмешиваться или нет…

На этом месте мысль прервалась, конь вынес на вершину небольшого холма, с него открывался обзор.

Деревенька, несколько десятков домов, одна улица, в центре миниатюрная площадь, на ней происходили основные действия. Толпа крестьян сбилась в кучу. Перед ними кнутом хлестали какого-то мужика. Растянутое тело на чурбаке, голая спина, испещренная кровавыми полосами, и свист ударов.

— Оставьте его!!

Кричала с надрывом девушка, стоя на коленях. Платье разорвано, на лице ссадины и кровоподтеки.

Основная масса селян покорно стоит, молча наблюдая за экзекуцией. Лишь протяжные крики девчонки и свист хлыста нарушают странную тишину, окутавшую деревню.

— Жестко, — я оценил количество крови на спине неизвестного. Кожа в лохмотья, свисает с боков неряшливыми обрывками. Удары не прекращались. Судя по отсутствию реакции, мужик либо вырубился, либо умер.

Орудовал кнутом облаченный в кольчугу солдат. Еще несколько стояли полукругом, не пуская крестьян ближе. Но судя по пассивному поведению, никто и не собирался спасать бедолагу.

Я неспешно тронул коня, въезжая на окраину. Проехал до первых крестьян в задних рядах толпы.

— А сам виноват, нечего было лезть, — сказал тщедушный мужичок в потертой одежде.

— Дура Грета, потерпела бы немножко, как будто впервой. Нет давай кричать, — поддержал второй, почти точная копия первого.

Еще один селянин убежденно закивал.

— И Ульф дурак бросился, понимал же, чем кончится. Нет, все равно полез.

— На радость Лютеру, — добавил первый.

Тут я не вытерпел, тронул коня, заставляя подойти ближе. Увлеченные зрелищем, меня не сразу заметили.

— Что здесь происходит, уважаемые? — спросил я.

И все трое испуганно подпрыгнули, резво разворачиваясь, глядя снизу вверх на внезапно возникшего всадника. В сгущающихся сумерках наступающего вечера закутанная в плащ темная фигура показалась зловещей. Мужички одновременно сделали защитный оберег, проведя полукруг на уровне груди.

Какие пугливые. И суеверные. Такими знаками разве что домовых отпугивать, настоящую нечисть подобное не возьмет.

— Дык это… — первым опомнился самый шустрый, слеповато прищурился и добавил: — ваша светлость, преступника наказывают.

— Преступника? — протянул я.

— Ага, преступника, дурной Ульф напал на баронских солдат, вот его и учат уму разуму, — подключился второй.

Третий подобострастно закивал, напоминая китайского болванчика.

К этому моменту девушка уже перестала кричать, без сил раскинувшись на земле, но я тем не менее уточнил:

— А что за крики тогда?

— Так это Грета, тоже дурная. Господин Лютер хотел ее приласкать, так она заорала, как полоумная, бросилась бежать. Будто от нее убудет за мужскую ласку, — сплюнул один из крестьян.

— А Лютер это… — я приподнял бровь.

— Так баронский сотник, — словоохотливо пояснил первый мужичок. — Они за продуктами для замка пришли, а тут сотник и увидел, что Грета выросла в ладную девку. Он ведь ее видел давно, и не знал, что настолько похорошела. Ну и затащил в укромный уголок. А дура давать орать, как оглашенная.

— А орать не стоило, — понятливо кивнул я.

Крестьянин с готовностью подтвердил.

— Ну конечно, что ей, в первый раз что ли? Потерпела бы чуток. Ну может перед другими дружинниками пришлось ноги раздвинуть, если бы господин Лютер захотел поделиться. Но ведь долго бы это не заняло. Глядишь и монетку бы получила за старание. А солдаты давно бы уже уехали в замок.

Я оглядел импровизированную площадь. Стало понятно, что привязанный к чурбаку с выгнутой спиной вовсе не мужчина, как показалось сначала, а молодой парень, примерно одних лет с упомянутой девушкой. Видимо бросился на помощь.

— А Ульф, это как я понимаю жених Греты? — уточнил я.

Все трое мужичков закивали.

— Ага, он окаянный. Сидел бы в избе, так нет, выскочил, когда Грета заголосила. Дрыном господина Лютера по спине перетянул, пока остальные солдаты его не скрутили.

— И правильно сделали, — горячо поддержал второй мужичок. — Дурной мог и до беды довести, пустили бы всем красного петуха, а самих на деревья развесили.

Я лишь качнул головой, поражаясь услышанным размышлениям.

Га-Хор внутри презрительно усмехнулся, поведение селян вызывало у заклинателя отвращение. Они напоминали ему стадо овец, ведомых на бойню. Овцы блеяли, толкались, но покорно шли куда указывал пастух, безропотно подставляя шею под нож.

Типичная ситуация для средневековья. Баронская дружина приехала в деревню за оброком, налог по-современному, главному приглянулась одна из сочных грудастых молодух, захотел симпатичную крестьяночку по-быстрому попользовать. Но вмешался жених. Которого по итогу обвинили в нападении на солдат владетельного сеньора. Последовала наказание в виде плетей, в назидании остальным, чтобы знали место.

В принципе, ничего особенного. Все согласно веяниям времени. Осталось решить, как поступить, оставить как есть или вмешаться. С одной стороны, сам выступлю нарушителем закона, с другой буду чувствовать себя слабаком, сбежавшим от проблем. Га-Хор из принципа бы не отступил, заставив заплатить за испорченный вечер у костра. Ему было плевать на крестьян, но свой покой заклинатель ценил особо.

Я тоже по итогу решил вмешаться, потому что происходящее выглядело неправильно. Но перед этим следовало кое-что уточнить, чтобы не бросаться вперед сломя голову.

— А что, Лютер и правда сотник? — спросил я у мужичков.

Трое вновь усиленно закивали.

— Сотник, сотник, кто же еще. У него и лычки есть. Говорят, барон сам придумал.

— И что, в замке прямо сотня дружинников? — небрежным тоном продолжил я.

На этом месте два более сообразительных настороженно замолчали, а словоохотливый с удовольствием выдал:

— Да куда там, повезет если два десятка наберется.

— Понятно.

И замок скорее всего не замок, а халупа чуть лучше крестьянских хибар. А титул барона самовольно присвоен. Любой главарь шайки мог назваться хоть графом, если мог продержаться больше одного месяца. Недавний пример Лесного Барона в этом показателен.

Я тронул коня, раздвигая толпу. Люди безропотно пропустили невесть откуда взявшегося всадника.

— Кажется с него хватит, — сказал я, с высоты седла глядя на стоящего в центре дружинника.

Широкоплечий, коренастый, он живо развернулся, демонстрируя неплохую реакцию. Остальные солдаты раздались в стороны, перехватывая удобней копья. Вооружены легко, в основном топоры и копья, только у двоих мечи, и еще у парочки луки. Доспехи плохонького качества состояли из ржавых кольчуг и побитых шлемов.

Больше похоже на ополчение, чем на регулярные войска. И выучка скорее всего соответствующая.

— А ты кто такой, чтобы указывать нам? — дерзко спросил солдат с кнутом в руке. Должно быть это и есть сотник Лютер.

— Тот кто имеет на это право, — спокойно сказал я и зажег над ладонью сгусток огня. Отсветы фиолетового пламени в вечерних сумерках скользнули по лицам. Люди отшатнулись назад.

Толпа замерла. Наступил критический момент, подчинятся ли солдаты заезжему колдуну, или презрев страх окажут сопротивление.

Глава 25

Страх иррациональное чувство, его почти невозможно контролировать, трудно обуздать. Особенно, если сознание встречается с тем, чего до конца не понимает. Обычные люди не понимали магию, старались держаться подальше и воспринимали умеющих ей управлять кем-то особенным, отличным от простого человеческого рода. Эта особенность бросалась в глаза, заставляла настороженно относится к любому, проявившему хоть толику способностей к магическому таланту.

Именно непохожесть и скрытый страх приводили к сжиганию на кострах колдунов и ведьм в земной истории. Боязнь чего-то, что обычные люди не понимали, заставляла избавляться от источника страха на уровне безусловных инстинктов.

В этом мире магия была в порядке вещей. Но даже здесь древний страх первобытного человека, прячущегося на заре времен от грома и молний, воспринимался карой небес, вызывал настороженность и неуверенность к любому представителю племени чародеев.

Иррациональный, подсознательный страх перед магией, перед колдунами, умеющими ее применить. Это четко читалось в глазах не только баронских дружжинков, но и деревенских.

Стоило загореться колдовскому огню на ладони, как народ шарахнулся в сторону. Но затем подчиняясь инстинктам замер, не зная, что заезжий маг будет делать — то ли ограничиться демонстрацией силы, то ли начнется швыряться огненными шарами, сжигая людей и дома.

В гуляющих отсветах лилового пламени лица людей посерели, в глазах ужас. Но если деревенские могли показать боязнь, то вояки вынужденно держали лицо.

Будь одни, без сомнения отступили бы, не желая связываться с волшебником. Но на своей земле, в окружении крестьян из оброчной деревни, такой слабости баронские солдаты позволить себе не могли. Я поздно это понял, прочитав по глазам упрямую решимость сотника идти до конца.

— Это владение барона Байхорлда, — наклонив голову процедил Лютер, опуская кнут и делая осторожный шаг в сторону. Маневр не остался незамеченным, остальные солдаты рассредоточились.

Даже так. Похоже несмотря они действительно собрались идти до конца. Даже у провинциальных дружинников обнаружилась гордость. Плохо, с ходу не напугать, заставить отступить не выйдет. Видно по глазам. Первая растерянность прошла, в дело вступили другие инстинкты — хозяев земли, защищающих ее от чужака.

Но и мне отступать поздно. Здесь не только уязвленная гордость и потеря лица от плохо вооруженной солдатни, больше похожей на сброд, чем на воинов, но и предосторожность, что один из них не выдержит и нападет, стоит повернуться спиной. Могут пустить стрелу или метнуть копье. Страх принимал разные формы, в том числе в виде желания избавится от объекта опасности радикально.

— Езжай по своим делам, путник. Происходящее тебя не касается, — баронский сотник тоже понял мои затруднения и постарался сгладить ситуацию на свой лад. — Здесь вершиться правосудие за нарушение законов власти сеньора над своими людьми.

Самое забавное, что он прав. Не знаю насчет принуждения грудастой крестьянки к сексу, но нападение на стражников наказывалось строго. Потому что силу могла применять только власть, иначе все могло скатиться в анархию. Таков порядок вещей.

И с точки зрения крестьян все действительно по закону, по традициям, по обычаям, что в это время одно и то же. Но я не они. Мне плевать на порядок. Плевать на баронских солдат, решивших развлечься в деревне. Плевать на самого барона. Я видел перед собой беззаконие и собирался его пресечь, даже если придется пойти против местного феодала.

К тому же, кто сказал, что он прав. С точки зрения землянина двадцать первого века, происходящее было ничем иным, как произволом тех самых представителей закона, который они должны защищать.

В конце концов в эту эпоху, провинциальный барон ничем не отличался от главаря разбойничьей шайки, собирающей дань с захваченных земель.

— А я предлагаю вам отвязать парня и убираться отсюда, пока я окончательно не рассердился, — размеренным тоном произнес я, качнув рукой.

Фиолетовые отблески скользнули по лицам солдат и крестьян, последние не выдержав, подались назад, не желая вставать между противоборствующими сторонами. Сотник скрипнул зубами, мрачно взглянул на сгусток колдовского огня. Сомнения гуляли во взоре вояки. Помедлив, он оглянулся на исполосованное тело, привязанное к чурбаку.

— Ладно, похоже с него хватит, — неохотно буркнул сотник, стараясь не встречаться глазами с подчиненными.

Оценив ситуацию, опытный солдат решил не доводить дело до схватки, посчитав, что кучка деревенских того не стоит. В замок, разумеется, сообщат, и барон Байхорлд будет решать, как поступить с заезжим колдуном. Отправлять вслед погоню или ограничиться грозным предупреждением окрестным деревням, не принимать на постой незнакомых путников.

Поток мыслей так четко читался по лицу сотника, что я чуть не рассмеялся. Он заранее готовил оправдания не только для собственной совести и подчиненных солдат, но и для хозяина, который наверняка спросит, почему колдуна не повесили.

— Правильно решение… — кивнул я, но не договорил.

Нервы самого молодого солдата не выдержали. Привыкнув смотреть на грязных селян свысока (сам наверняка еще недавно был таким), он не сдержал унижения, вскинув лук. Свистнула выпущенная стрела. Я отклонился в седле, ощутив, как смерть прошла рядом, чиркнув по волосам в районе виска.

Глаза сотника Лютера расширились, за доли секунды он понял, что произойдет дальше, и даже открыл рот, собираясь то ли скомандовать атаковать всем вместе, то ли приказывая замереть на месте.

Уже неважно. Если удар нанесен, то бой должен быть продолжен и атакующий уничтожен. Все остальное — проявление слабости. Так учила философия мар-шааг, направляющая по пути не только самосовершенствования, но и искореняющая слабость.

Я швырнул файерболл в лучника. Раздался вопль. Тщедушная фигура, вспыхнула, как спичка. Магическое пламя превратила солдата в пылающий фиолетовый факел. С криками от него бросились прочь.

Ближайший солдат попытался неуклюже ткнуть копье лошади в бок. Животное заржало, взвилось на дыбы. Мне с трудом удалось удержаться в седле. Зато противник получил двумя копытами в грудь. Копейщика отбросило назад изломанной куклой.

Один готов.

У меня был не боевой конь, и скорее все он ударил со страху, но получилось отлично, а главное неожиданно. Остальные солдаты рванули назад. К этому моменту крестьяне разбежались, очистив площадь. Против меня осталось семеро дружинников, включая сотника. Именно он, сориентировавшись, бешено заорал:

— Убить его!!!

Понял, что назад дороги нет и попытался воспользоваться численным преимуществом. Не самый глупый подход. Жаль, совершенно неэффективный в нынешних обстоятельствах.

Я щелкаю пальцами и пространство накрывает белое облако. Туман густой, в вечерних сумерках совершенно непроницаемый для глаз обычного человека. Из глубины тут же раздаются испуганные возгласы бестолково мечущихся солдат. В отличие от них я прекрасно все вижу, и наношу хладнокровный удар, выцеливая ближайшего противника.

Сотканный из теней «Коготь» возникает и тут же режет яремную вену одному из дружинников. Вояка падает на землю,захлебываясь кровью, в безуспешной попытке зажать рану на шеи. Зря старается, порез больший и глубокий, кровотечение не остановить.

Забываю о практически мертвеце, переношу внимание на следующего. Один из копейщиков случайно находит границу тумана, вываливается в вечернюю прохладу и счастливо улыбается, что покинул колдовскую хмарь.

И умирает с улыбкой на устах, получив огненный шар прямо в голову.

Еще минус один.

Я действовал расчетливо, в первую очередь выбирая тех, кто находился близко к краю тумана. Который среди прочего, начал активно жечь кислотой, попадая на открытые участки кожи.

Снова крики ужаса от непонимания, что происходит. Баронские солдаты толкались, слепо водя перед собой руками, не видя ничего кроме густой белой мути. Дождавшись наполнения символа в Сумеречном Круге, я нанес новый удар, выведя из строя очередного противника.

Безжалостно, хладнокровно, просчитывая момент, когда это будет сделать удобно. Я давно заметил за собой такую особенность — в экстремальных ситуациях действовать с холодной головой, и теперь пользовался этим, спокойно уничтожая врагов одного за другим. Полезное свойство, доставшееся от Га-Хора.

«Коготь» и «Пламя» поочередно наполнялись энергией, и так же поочередно я пускал их в ход, убивая с безопасного расстояния. Изредка кому-то удавалось вырваться за пределы круга белой хмари, но он тут же падал, пораженный одним из боевых заклинаний.

Один раз «Туман» пришлось обновить, потому что дымка стала редеть, но это заняло доли секунды, не позволив противнику воспользоваться мелькнувшим просветом. Дальше бой продолжился в прежнем ключе.

Хотя нет, это даже трудно назвать боем, скорее избиением. У баронских солдат не было ни шансов.

Они падали один за другим, пока Лютер не остался один. Схватка сошла на нет. Подождав, пока сотник повернется боком, я нанес удар, перерезая «Когтем» сухожилия сначала на правой ноге вояки, затем на левой. Пепельное лезвие мелькнуло со скоростью молний и тут же исчезло. Сотник со стоном повалился на землю.

Туман рассеивался. Я не слезал с лошади, равнодушно наблюдая, как дымка медленно истаивает. Вечер полностью вступил в свои права, накрывая площадь сумерками.

Откуда-то сбоку возникла тень, обрела объем, превращаясь в девичью фигуру. Грета, невеста Ульфа, бросилась к привязанному жениху, не обращая внимания на валяющиеся вокруг трупы.

— Потерпи, милый, потерпи, я сейчас, — девушка перерезала веревки, держа в руке кухонный нож. Стало понятно, что когда деревенские разбегались, она не потеряла голову и бросилась домой за подходящим для освобождения инструментом.

Храбрая. Как и парень. Таким всегда тяжело.

Откуда-то сбоку прихрамывала старуха и что-то пробормотав, помогла девчонке с раненным женихом. Не оглядываясь, они утащили его с площади. Надо же, похоже не все деревенские трусы. Я проводил их взглядом и с высоты седла посмотрел на стонущего сотника. Помедлил и слез с лошади, откинув капюшон с головы.

— У тебя глаза светятся фиолетовым, — сказал Лютер, держась за раны на лодыжках. Тянуться к оружию он не стал, поняв, что бесполезно.

— Да? — задумчиво протянул я и пожал плечами. — Ну может быть.

Переизбыток перетока энергии и частое применение заклятий в короткий промежуток времени вполне могли вызвать подобный эффект. Но это неважно, никакой угрозе организму это не несло, если не превышать допустимый предел энергетических перегрузок. Га-Хор издавна знал об этом, как и любой более или менее опытный заклинатель. Хотя свечение глаз и не являлось общепринятым феноменом, такое наблюдалось только у заклинателей, имеющих высокий энергетический потенциал.

Что-ж, можно порадоваться. Это один из признаков, что со временем Сумеречный Круг можно будет расширить.

— Зачем ты вмешался? Тебе что, больше всех надо? Я же вижу, ты настоящий колдун для тебя люди ничего не значат, — прошипел Лютер.

Стало немного обидно, зря что ли всех спасал. А еще понятно, что говоря о «настоящем колдуне» баронский сотник вовсе не имел ввиду проявленные боевые заклятье, а намекал на нечто, скрывающееся внутри, видное только очень внимательному взгляду.

Холодное безразличие заклинателя, привыкшего смотреть на мир и происходящие в нем процессы с точки зрения не обычного человека, а стороннего наблюдателя, глядевшего на реальность со стылым академическим интересом.

— Потому что иногда нельзя просто отвернуться, сделав вид, что ничего не происходит, — ровным тоном пояснил я.

— Боги обидятся? — лицо сотника прорезала кривая усмешка, как бы говоря: в гробу я видел таких как ты с вашей помощью бедным и обездоленным.

По крайней мере в храбрости ему не откажешь. Другой бы выл, прося милосердия, этот держится, стараясь глядеть не опуская глаз, хотя не мог не понимать, что теперь для него исход один — на два метра в землю.

— Нет, — спокойно произнес я. — Вряд ли боги обращают внимание на такие мелочи. А мы для них мелочи, если ты еще не понял. Или ты считаешь свою фигуру настолько значимой, что ожидаешь проявления божественных сил?

Здесь я уже не скрыл усмешку, словно предлагая — давай, взывай о помощи, а мы посмотрим, откликнется ли кто-нибудь.

Но сотник понял, что проклятый колдун издевается, упрямо сжал зубы. Он больше ничего не говорил, угрюмо сверля глазами землю перед собой. Только изредка сквозь плотно сжатые губы прорывались короткие ругательства из-за болей в порезанных ногах.

А я стоял и смотрел на него, не зная, как поступить. То есть, все вроде ясно, надо добить и ехать дальше, оставляя крестьян с их проблемами позади. Но что последует за этим? Барон прознает о случившемся, приедет в деревню с солдатами и накажет провинившихся. И плевать, что виновный — колдун, уже далеко. Авторитет надо поддерживать, пусть даже наказывая невиновных.

Дилемма.

Именно так предлагала поступить частица Га-Хора. Заклинатель плевать хотел на тупое стадо крестьян, не способное защитить себя, оказав даже малейшее сопротивление. Для него, последователя мар-шааг, они были ниже животных, которые загнанные в угол хотя бы огрызались, борясь до конца.

Но остатки личности выходца с земли двадцать первого века, не давали оставить все как есть, бросив крестьян наедине с яростью взбешенного феодала.

— Сколько людей осталось в замке? — спросил я, подумал и уточнил: — Вооруженных солдат.

Глаза сотника расширились, он сразу понял, что я задумал.

— У тебя не получится, — хрипло выдохнул он.

По моему лицу скользнула улыбка. Я слегка отвел руку в сторону, вновь зажигая на ладони огненный шар. Сгусток фиолетового пламени подрагивал, вращаясь вокруг оси, завораживая взгляд непрерывностью движений.

Лютер сглотнул, машинально бросив быстрый взгляд на солдат, убитых с помощью колдовского огня. Обожженная кожа, волдыри, черные проплешины — выгладили тела не очень даже для мертвецов.

— Итак? Сколько? — я чуть распахнул полы плаща присаживаясь, намеренно неторопливо поднося лиловый огонь к одной из ног сотника. Лютер вздрогнул, машинально попытавшись отползти, но тут же застонал, потревожив раны. Кровь, кстати, продолжала течь, порезанные сухожилия нарушали подвижность.

— Солдат много, очень много. Сотня, не меньше, — в отчаянной попытке спастись выкрикнул Лютер.

— Да? — протянул я. — А вот крестьяне говорят — не больше двух десятков, — я обвел рукой площадь с лежащими вповалку телами. — И учитывая валящихся здесь, думаю осталось не больше десятка. Разве не так?

Сотник угрюмо молчал.

— Кстати, замок каменный или деревянный? — уточнил я.

В ответ тишина. Пришлось напомнить о других способах добычи информации.

— Не заставляй тебя жечь живьем, воин. Я это сделаю не колеблясь. Вспомни, с кем говоришь.

И он вспомнил, и понял, что за молчанием скрыться не выйдет. Если придется, проклятый колдун его живьем зажарит, пропекая словно поросенка.

— Наполовину каменный, — нехотя выдавил он. — Верх и стены из бревен. Отец нынешнего барона хотел строить из камня, но каменоломни слишком далеко, а укрытие требовалось срочно. Вот и выбрал старые развалины, подобрав место для замка.

— То есть он пришлый? Не из местных?

— Отец нынешнего барона пришел сюда с побережья, — неохотно выдавил Лютер. — Не знаю подробностей, знаю только, что основался он здесь несколько десятков лет назад, пока не умер, оставив после себя сына — нынешнего барона Байхорлда, — помедлив сотник уточнил: — Байхорлд — это местное название скалы, на которой стоит замок.

Помедлив, я кивнул. Выходит, барон здесь чужак. Да и титул барона скорее всего условный. Подтверждалась теория о главаре шайки и времени за которое он сможет удержаться. Следующий наследник мог назваться полноценным графом. А еще через пару поколений появится герцог.

Неплохой карьерный рост для отдельной взятой семейки.

— Что-же, сотник Лютер, пожалуй, нам с тобой стоит пообщаться поближе.

Я схлопнул файерболл. Лютер расширившимся глазами наблюдал, как брызнувшие язычки пламени коснулись кистей колдуна, нырнув под кожу и побежав по венам лиловыми змейками. Голова сотника обреченно склонилась.

Глава 26

Четыре башни, крепостная стена, донжон и хозяйственные пристройки, внутренний дворик — классическое исполнение, выполненное не в камне, а в дереве. Гарнизон — два десятка солдат, половина из которых сейчас лежит на земле. Значит осталось десять-двенадцать дружинников. Плюс сам барон и его сыновья — парочка половозрелых мордоворотов, обожающих портить девиц, напиваться и забивать насмерть подвернувшуюся под горячую руку прислугу.

Папаша тоже не ушел далеко от отпрысков в «развлечениях». Но предпочитал совсем юных девиц. Их ему привозили из ближайших деревень, сам ездить барон уже не хотел и ленился.

Рассказанное сотником не вызвало удивления.

— Сколько слуг? Судя по отношению, защищать они сеньора не будут, — спросил я, ткнув сотника носком сапога в раненную ногу.

Лютер зашипел, но послушно ответил:

— Около двадцати, в основном на кухне бабы, живут там же в пристрое, услышат шум, вмешиваться не будут.

— Мужчины?

— Четверо. Конюх и еще трое, за дровами ездят, лесорубы.

Сотник отвечал быстро, не задумываясь, смирившись, что «проклятый колдун» так или иначе выбьет информацию, даже если для этого придется жечь или резать живьем.

— Если ворота и стены замка деревянные, то их легко поджечь, — задумчиво проронил я, цепко посмотрел на пленника и спросил: — Или нет?

Вояка угрюмо вздохнул. Выдавать военные тайны не хотелось. Но по взгляду колдуна видно — придется.

— Внутри стена полая, засыпана битым щебнем и грунтом. Снаружи обмазана глиной, за ней слой высушенной бычьей кожи, которая плохо горит, поверх еще один слой глины. Ворота укреплены полосами железа.

Выслушав, я неспешно кивнул. Ожидаемо. Никто в здравом уме не оставит столь явную уязвимость, превращая собственное жилье в объект для банального поджога.

— Это было бы слишком просто, — пробормотал я, мысленно прикидывая, сможет ли колдовской огонь справится с подобной защитой. По всему выходило — нет. Заклинание файерболла слишком слабо для такого. Вот если бы третий уровень, да с усилением мощности — от доморощенного замка осталось бы пепелище, и даже подходить близко не пришлось, достаточно выбрать удобную позицию для обстрела.

Кстати, об этом.

— Замок на возвышении? Прилегающая территория хорошо просматривается?

Лицо сотника прорезала кривая ухмылка.

— На вершине холма, я же говорил, там раньше были какие-то развалины, нынешний замок стоит на них. В округе все деревья вырублены, незаметно подобраться не получится.

Что-же, похоже папаша нынешнего барона понимал толк в защитных сооружениях и соображал, выбирая место для крепости. Я бы поступил схожим образом, оказавшись на потенциально враждебной территории.

— Вам его не взять, — Лютер лихорадочно облизал губы.

Я пожал плечами.

— Посмотрим.

— Ворота не откроют, а без них на стену не забраться, замок стоит на скале, — повторил он.

— Помню, скала Байхорлд, — рассеяно отозвался я, мысленно прикидывая возможные варианты штурма. Самый простой — выбить ворота. Пытаться жечь стены или обрушить не получится, это понятно. Оставался только главный вход.

В одном из фолиантов есть описание так называемых «одноразовых заклятий», без внесения в Сумеречный Круг. На земле или другой подходящей поверхности чертилась выбранная схема-пентаграмма, в колдовской рисунок вливалась энергия и происходила активация. Как с невидимым ветром у входа в пещеру, только вместо накопителя и фокуса выступлю я — заклинатель, управляющий чарами напрямую.

Это возможно. Если не усложнять и взять что-нибудь простое из списка. Для сложного потребуется ингредиенты. А так, вполне реально создать «линзу», собрать энергию в пучок, придать форму того же огнешара и долбануть по створкам ворот.

В теории должно получится. Правда, это не заклятье из Сумеречного Круга и перезарядки не будет. А значит будет только один «выстрел».

Хмм… Рискованно. Может вместо силы использовать уловку? Притвориться усталым путником, попроситься на постой. А потом…

С потом возникли проблемы, даже проникнув внутрь, не уверен, что получится справиться с дружинниками, бароном и его сыновьями, судя по всему, знающими с какой стороны держаться за меч. И схватка в деревне здесь не выступает примером. Во-первых, удалось застать врасплох, накрыв «Туманом» сразу всех солдат, стоящих компактно. И во-вторых, никто не ожидал нападения с применением колдовства. Обычные вояки растерялись, превратившись в перепуганное стадо баранов, не лучше крестьян.

Барон наверняка не испугается, как минимум быстро придет в себя, постаравшись организовать сопротивление. При грамотном предводителе, воюющем на своей территории, успех схватки зависел от удачи. На которую полагаться в таких делах нельзя.

Как говорится: удача любит подготовку. Вот с подготовкой проблемы.

— Но тебя они знаю, и пустят, — сказал я, посмотрев на сотника. — Или стража у ворот даже начальству не откроет?

— Если приду без ребят, вряд ли, — мрачно буркнул Лютер, сильнее сжал пораненные ноги. Взгляд исподлобья. — К тому же какая разница, если все равно скоро истеку кровью.

Черт, верно, порезал я его хорошо. Коготь бил быстро, но сильно, глубоко полосуя плоть. Тем более вены рядом, хотя основные вроде не задел, иначе сотник давно бы сдох от потери крови.

Стоит перевязать, еще пригодится. Я оглянулся, собираясь позвать кого-нибудь из деревенских, как вдруг справа прилетел крик:

— Он должен умереть!

В сгущающихся сумерках силуэт давешней девчонки, в руках здоровый колун, в голосе отчаяние, во взгляде решимость довести дело до конца.

Я хмыкнул, кивнул сотнику.

— Убить тебя хочет. И согласись, есть за что.

В ответ угрюмое молчание.

— Как там твой жених, живой? — осведомился я.

Девица потопталась на месте, несмотря на яростное желание прикончить несостоявшегося насильника, подходить ближе не рисковала. И можно понять почему — фигура в плаще с остатками фиолетового свечения вместо глаз отбивало охоту приближаться. Расправившийся с десятком баронских солдат и пленивший их главаря колдун вызывал суеверный ужас. Странно даже, что вышла из дома, другая бы и на такое не решилась. Тем более взяв с собой топор.

— Живой, — неохотно откликнулась девица, и гораздо тише добавила: — Но без сознания.

Как же ее, кажется Грета. Так по крайней мере называл ее один из крестьян, заявивший с бабенки не убудет за мужскую ласку, может еще и заплатят. Интересно, свою жену или дочь, этот хорек тоже бы подложил под солдат, желая заработать монетку?

— Принеси какие-нибудь тряпки, — велел я, кивнул на лежащего на земле сотника. — Надо перевязать его.

Девчонка вскинулась, в глазах гнев и ненависть, и нежелания соглашаться на помощь врагу.

А девка боец. Такой не среди забитых крестьян надо рождаться, а где-нибудь на побережье, в вольных городах. Из таких выходят неплохие бизнес-леди, управляющие собственными Торговыми Домами… Или предводительницы пиратских флотилий. Тут уж как повезет.

— Неси, — я придавил возмущение девчонки тяжелым взглядом, заставив глаза сверкнуть фиолетовым пламенем. И она поплыла, не в силах противостоять колдовству. Слишком глубок страх перед магией, даже у таких отчаянно храбрых девиц.

Она испарилась, зато вместо нее появился другой персонаж, осторожно подошедший со стороны самого большого дома в центре деревни. Дородный, но не толстый, с окладистой бородой, одет чуть лучше других селян. Дай угадаю — староста?

— Прощения просим, ваша милость, — прогудел мужик, останавливаясь на безопасном расстоянии. Видно боязно, но идти надо. Тоже своего рода проявление храбрости. Не только не за себя, за все поселение.

— Вежливые люди сначала представляются, — небрежно указал я, машинально отследив еще две или три фигуры, скрывающиеся в неуклонно наступающей темноте. Сыновья? Соседи? Эти подходить не стали, соблюдая дистанцию.

— Трентон я, ваше колдунство, староста здешний.

Я похвалил себя за верную догадку, и мысленно хмыкнул, дивясь эволюции обращения от милости до колдунства. Звучало забавно, но уважительно.

— Чего тебе, Трентон?

Мужик замялся, бросил неуверенный взгляд на Лютера, сказал:

— Что вы с ним сделаете? — и тут же будто пугаясь собственных слов, торопливо уточнил: — Я не в претензии, понимаю, имеете право, но нам еще здесь жить, а вы уедете дальше. Когда барон прознает…

Тяжкое окончание повисло в воздухе. Пришлось заканчивать мне:

— То накажет всю деревню, что не уберегли его солдат, — я усмехнулся.

Гоняться за приблудным колдуном барону не с руки, к тому же опасно — десяток солдат уже положил, — а вот высказать претензии крестьянам будет идеальным выходом из ситуации. Сохранит лицо, покажет себя строгим хозяином.

— Вот и я о том же, ваша милость, — пробубнил староста и замолк.

Я покосился на раненного сотника, и вновь уставился на мужика.

— Просишь, чтобы я его не убивал? Чтобы подтвердил, что солдаты не сами убились, что виноват колдун?

Трентон закивал, а по лицу Лютера скользнула довольная усмешка. Которую я быстро стер, жестко пнув по кровоточащей ноге.

— Чего лыбишься? Я еще не принял решения, — и желая напомнить всем присутствующим, что дело не кончено, я отвел руку в сторону — и над ладонью вновь заплясал шар лилового пламени.

Староста вздрогнул, сотник скрипнул зубами. На мгновение наступила вязкая тишина. В голове мелькнула быстрая мысль — может бросить все, прикончить придурка, да уехать в закат, пусть деревенское дурачье само разбирается.

Подумал и понял, что не сбегу. И дело не только в человеколюбии — деревенским будет нелегко объяснить произошедшую бойню, и уйти от гнева барона. И не в проявлении мук совести — как ни посмотри, кашу заварил я, перебив баронских солдат. Но и в банальной предосторожности — вдруг придурку феодалу вожжа под хвост попадет, почувствует себя оскорбленным и устроит погоню. Бегай потом, путая следы. Лучше нанести превентивный удар, решая ситуацию до того, как она станет проблемой.

Как говорится: чайники надо валить до того, как они станут паровозами. Кто этого барона Байхорлда знает, может упрется и чисто из принципа захочет наказать наглеца, отправив вслед дружину во главе с сыновьями.

— Нет, всех придурков надо накрыть разом, избавляясь от проблемы, — задумчиво пробормотал я.

Пришла давешняя девчонка Грета, швырнула на землю рядом с Лютером ворох тряпок. В отсветах фиолетового огня женское лицо исказилось от гнева. Но недавний топор куда-то исчез. На колдовской огонь девица почти не обратила внимание.

Сотник со стоном перевернулся, понял, что перевязывать его никто не будет и сам потянулся к тряпичным полоскам. Проследив за его действиями, и убедившись, что вояка знает, что делать, я повернулся к старосте.

— Вы же понимаете, что после случившегося у вас мало шансов убедить барона в собственной невиновности? Даже если удастся, он все равно вас накажет, просто демонстрируя власть. Это неизбежно, — я помедлил. — И неизвестно до чего дойдет. Может ограничиться еще одной поркой, что вряд ли, а может отправит на виселицу всех, кто был на площади. Или вообще всю деревню спалит.

В последнее верилось слабо, кто будет сжечь источник оброка, и староста на это указал, прогудев:

— Откуда тогда продукты в замок возить будут.

Я пожал плечами.

— Найдут другую деревеньку. Это не проблема. А вот если другие крестьяне поймут, что можно безнаказанно убивать баронских солдат, то ситуация для владетельного сеньора усложнится, — сказал я и понял, что говорю слишком сложно. Несмотря на статус старосты, Трентон оставался обычным крестьянином.

— А мы здесь при чем? — прогудел он, подтверждая последнюю мысль.

Надо доступнее.

— Барон убьет вас, чтобы другие не смели ослушаться. Покажет пример, что бывает за непослушание.

Мужик вскинулся.

— Но ведь это вы… — он не закончил.

— Я, — кивнул я. — Но кому до этого дело? Дружинники мертвы? Мертвы. А на заезжего колдуна можно свалить что угодно. Мало ли что будут болтать. Главное солдаты убиты. Этого барон не оставит, несмотря на разговоры о колдуне и прочем. Это понятно?

Главный крестьянин неуверенно кивнул. До него, медленно, но стало доходить, в какой куче дерьма он с деревенскими оказался. И понял, кто основной виновник. В глазах Трентона мелькнула ненависть. Мои губы тронула улыбка, ну наконец-то. Пусть злость и направлена на меня, зато есть четкое понимание, что с возникшей ситуацией надо что-то делать.

— Барон Байхорлд это проблема. Проблему надо решить. Значит барона Байхорлда надо убить, — четко проговаривая слова произнес я.

Глаза старосты в изумлении распахнулись. Покушение на жизнь сеньора выглядело святотатством. Как покушением на основы основ. Я ожидал подобной реакции поэтому быстро продолжил, стараясь говорить о понятных для простого селянина вещах.

— Даже если всех не убьют, деревню точно разорят. Дома разграбят, молодых и пригожих женщин заберут с собой, часть мужчин казнят. Те, кто выживет, останутся жить на пепелище. А на следующий год, оброк обязательно увеличится, чтобы знали, как бунтовать.

— Но мы не бунтовали, — робко возразил староста.

Я незаметно вздохнул. Как же все-таки с ними трудно. Торговец Элим на фоне Трентона настоящий мыслитель. Впрочем, чего ожидать от необразованных крестьян? Быстрой сообразительности? Тут привыкли думать не спеша, зато основательно.

— Это ты так думаешь, барон будет считать иначе. Солдаты бароны убиты? Убиты. Значит за это должен кто-то заплатить. И неважно, если этот кто-то, не имеет к этому отношение. Или ты забыл, что для феодала сервы грязь? — я на секунду остановился и начал проникновенным тоном: — Подумай о собственном доме, о семье, о достатке, который у тебя сейчас есть. Сколько понадобится лет, чтобы восстановить его снова?

Я целенаправленно бил по самому дорогому. Трентон относился к зажиточному крестьянству, потому и стал старостой, имел чуть больше остальных, хотя и пахал для этого до седьмого пота. И пока остальные мужики шли пропивать лишнюю монетку в ближайший придорожный трактир, как рачительный хозяин он бережно откладывал, по крупицам сберегая свое благосостояние.

И вот на этом месте его пробрало, ошарашенное выражение исчезло, сменившись мрачной сосредоточенностью.

— Что я должен делать?

— Дорогу к замку знаешь? Сколько до него ехать?

Трентон на секунду задумался.

— Ежели верхом, то пол дня по дороге. Пешком можно сократить через лес.

Обдумав наметившийся план операции, я отрицательно покачал головой.

— Нет, только верхом. Они, — последовал кивок в сторону продолжавшегося возиться с перевязкой сотника, — верхом приехали? И взяли с собой телегу, для продуктов, так?

— Так, — Староста угрюмо кивнул. Он уже догадался, что последует дальше, и это ему не понравилось. Но проклятый колдун не оставил иного выхода. Либо так, либо разбирайтесь сами.

Хм, может не такой уж он и туповатый. Прикидывался, пытаясь понять куда ветер дует, а поняв, отбросил сомнения. Неплохо. Может идея и выгорит.

— Собери полтора десятков мужиков покрепче, из тех, что знают с какой стороны держаться за топор. Если кто-то умеет стрелять из лука, тоже зови. Это должны уметь охотники. Есть среди ваших охотники?

И снова мрачный кивок.

— Скажешь, что барон собирается сжечь деревню, убить всех и оставить от домов пепелище. Что бы этого не произошло, нужно убить барона первыми. И заезжий колдун в этом поможет. Они видели, на что я способен, пойдут.

Трентон пожевал губами, оглянулся на троицу, скрывающуюся в тени сумерек, и задал вопрос:

— А что потом?

Я пожал плечами.

— Станете вольным поселением. Слышал о таких? — со стороны старосты последовал очередной кивок. — Ну вот. Места здесь немноголюдные. Новый хозяин на окрестные земли не сразу появится. За это время успеете освоиться. Научитесь обращаться с оружием, создадите ополчение. Зато никому оброк платить не будут, весь урожай сможете оставить себе.

Предложение выглядело заманчиво, многие крестьяне мечтали о такой вольной жизни, но не всех хотели платить за это. Судя по всему, Трентон это понимал, но уже загорелся идей.

— Только одно условие, — предупредил я, гася файерболл. — После штурма за мной право первой добычи. Все что найдем в замке, поделим, но я будут выбирать первым. Идет?

Староста снова кивнул и отправился собирать мужиков.

Глава 27

Утренняя роса на плаще и поводьях, скрип плохо смазанных колес, медленный шаг уставших лошадей — путешествие к замку барона заняло ночь и не принесло особого удовольствия.

— Далеко еще? — недовольно спросил я, успевший отбить зад, управляя телегой. Наваленные в разнобой мешки с продуктами и клетушки с курицами должны были показать стражникам на вратах, что рейд в деревню для отряда сотника не прошел зря.

— Уже скоро, ваше колдунство, — откликнулся Трентон, широко шагая справа. Несмотря на дородную фигуру, держался староста хорошо, признаков усталости не выказывал, несмотря на одетую кольчугу и шлем.

Остальные переодеты в баронских солдат крестьяне тащились следом, изображая пехоту. Зрелище убогое, но думаю настоящие дружинники выглядели на марше не лучше.

Сотник трусил на коне слева. С ним пришлось тяжелей, близость смерти помогла надавить только на начальных этапах, потом пришлось пустить в ход пряник в виде обещания не только отпустить живым после штурма, но и снабдить достаточной суммой денег в форме вознаграждения.

Лютер оказался достаточно умен, чтобы не требовать прямо, но изворотлив, чтобы намекнуть при каких обстоятельствах будет получено согласие на предательство. Как выяснилось, барона он особо не любил и верностью ему не отличался. Служил только потому, что иного выбора нет. Окрестные края не могли похвастать большим выбором в плане карьеры для воина. Либо в городские стражники, либо в наемники, охранять караваны, либо на службу к феодалу, все остальное — прямой путь в разбойники, которые в большинстве своем рано или поздно заканчивали в петле.

А пахать землю сотник уже не мог, отвык. Да и не хотел становиться крестьянином, откуда кстати, в свое время и вышел, удрав из отчего дома в пятнадцать лет. Дальше прибился к солдатам удачи, небольшому отряду, разгромленному уже через месяц после появления в нем мальчишки. После еще несколько лет скитаний, попытки овладеть оружием на должном уровне, понимание, что великим бойцом не стать, признание, смирение и согласие пойти под руку барона Байхорлда, предложившего место сотника, вместо прежнего умершего от лихорадки в одну из зим.

Решение барона могло показаться странным, но на фоне остальных солдат, Лютер и правда выглядел более или менее опытным воякой. Другой вопрос, что где-нибудь еще, ему не доверили бы сторожить и выгребную яму — в крупном городе на Побережье или землях владетельного сеньора, где к подбору стражи относились требовательно.

Кстати, именно на Побережье собирался рвануть сотник, когда все закончится. Получив деньги, он планировал устроиться в одном из городов, открыть торговую лавку или трактир. Жить тихой мирной жизнью простого горожанина.

Обо всем этом, включая историю жизни, Лютер поведал за время путешествия, рассказывая негромким размеренным тоном. Даже переодетые крестьяне прониклись, у многих на физиономиях мелькнуло сочувствие.

Неплохой трюк, выполненный с определенным изяществом. Прямо на сострадание не давил, жертвой себя не выставлял, понимал, что не пройдет, но спокойный голос и ровное повествование вызвали нужный эффект. Еще недавно боявшиеся и ненавидевшие селяне приняли его если не за своего, то за человека, которого понимали.

Очень неплохо. Не ожидал от провинциального вояки такой изворотливости. Хотя, окажешься в шаге от смерти, и не на такие трюки пойдешь в попытке спастись.

А вот ехавшая в телега Грета не оценила талант рассказчика, то и дело шипела рассерженной кошкой, хватаясь за валяющийся среди мешков топор.

Девчонку, кстати пришлось взять, напросилась, пригрозив побежать следом. Говорю же — боец. В солдата ее переодевать не стали — бессмысленно, даже на расстоянии за мужчину не сойдет, слишком характерные формы. Зато сможет сыграть роль наживки, отвлекая внимание стражников на воротах.

Когда объяснил, заколебалась, затем упрямо вскинув подбородок, согласилась. Будет «подарком» для сыновей барона от сотника, прихваченного в деревне по случаю. Такое объяснение сойдет, потому что не первый раз баронские солдаты поступали схожим образом. А стражники у ворот будут пялиться на прелести очередной игрушки хозяев, мысленно прикидывая, не перепадет ли им после того, как сеньоры всласть наиграются.

Это был неплохой ход, позволит выиграть несколько лишних секунд, отвлечет внимание от остальных «солдат», которые несмотря на переодевание двигались совсем не как воины, пусть даже такие плохие, как дружинники провинциального барона. Последние тоже особыми воинскими навыками не отличались, но знали, как правильно держать копье, привыкли к лишнему железу на теле и вели себя иначе, чем переодетые в фальшивых воинов крестьяне.

Будь это другой замок, или другой феодал, где дружина — это именно дружина, а не ее подобие, я бы ни за что не рискнул на подобный обман, быстро бы раскрыли и сыграли тревогу. Но тут могло сработать, поэтому согласился.

— Вон впереди замок, виднеется верхушка, — указал Трентон и нервно облизал мясистые губы.

Нервничает. Не каждый день идешь против сеньора, которому привык платить дань и которого считаешь чуть ли не первым после бога. И что главное — искренне думаешь, что таков истинный порядок вещей, потому что так везде.

— Только не вздумай бежать, когда все начнется, — не глядя на появившийся замок строго предупредил я. — На тебя будут смотреть, побежишь и все провалится, понял?

В ответ неуверенный кивок. Проклятье. Боится, хоть и старается не показывать вида. Что поделаешь, крестьянин есть крестьянин. Менталитет мирного землепашца, привыкшего терпеть насилие, но не отвечать на него. Только угроза тотального истребления помогла подвигнуть селян на подвиг выступить против феодала. Плюс мое личное обещание вернуться и сжечь их халупы, если сбегут. Последнее помогло. Перспектива лишиться домов в преддверии зимы испугало не меньше набега баронской дружины.

Они ощущали себя между молотом и наковальней, но послушно шли вперед, потому что другого выхода не было.

И только лишь предупредив угрюмо шагавшего старосту, и дождавшись от него кивка, я посмотрел на приближающийся замок.

На первый взгляд выглядит неказисто. Деревянное сооружение, наспех построенное, не самыми лучшими мастерами своего дела. Но чем больше открывался замок, тем больше с ним происходило преображение.

Нет, он так и оставался нелепым уродцем, который можно перешибить щелчком. Но вот основание, на котором он стоял, вызвало изумление. Широкое, из серой скалистой породы, с остатками стен — отвесные строгие линии, ровные, выверенные до идеальной симметричности. Низ замка походил на корпус современного эсминца, поверх которого поставили нелепую избушку.

— Какого черта, — я таращился на невиданное зрелище, едва не открыв от изумления рот, настолько нижняя часть отличалась от верхней. Все равно, что к половинке суперсовременного спорткара приделать карету, настолько сильно выглядели различия.

Что-то подсказывало, что предыдущий замок построили при помощи магии. А затем так же разрушили, пустив в ход мощнейшие боевые заклятья, способные плавить гранит.

Я даже представил, как происходило строительство. Сначала по заранее разработанному чертежу формировали модель в полный размер, используя иллюзию. Потом конструкцию напитали силой, скала поплыла и начала принимать нужную форму. Камень плавился, вытягивался, превращаясь в стены, башни, донжоны, пока не принял окончательный облик, который изначально задумывался.

Прошли годы, замок подвергся осаде. И, на беду хозяев, враги оказались более искусны в боевой магии. Дальше дело истории, битва проиграна, замок разрушен.

На ум пришли создатели зиккурата. Может это тоже остатки цивилизации рогатых? Они в магии разбирались, и вполне могли построить нечто подобное. Более высокоразвитые магическая цивилизация, хмм…

— Что тут было раньше? — обратился я к Трентону. Одновременно желая получить информацию и подбодрить — увидев замок, староста стал вести себя неуверенно, хмуриться, оглядываясь назад. Стоило отвлечь, пока паники не затопила сознание. Не хватало чтобы в последний момент передумал, поддавшись глубинному страху серва перед сеньором.

— Раньше? — нахмурил лоб Трентон.

— Развалины. Что о них говорят в народе? Они ведь были еще до того, как сюда приехал предыдущий барон. Какая молва ходила о руинах?

Поняв, чего от него хотят Трентон нахмурился, но перестал думать о неотвратимо приближающемся замке. Несмотря на дородное телосложение и решимость защитить родной дом от разорения, чем ближе становился конечный пункт похода, тем более нервным он выглядел.

— Так как иначе, всегда ходила худая молва, еще старики завещали не приближаться к скале, называя проклятым местом, — сказал староста и замолк, посчитав миссию завершенной.

Не слишком много. Однако оказалось крестьянин не закончил.

— Говорят, название это — Байхорлд, с древнего языка что-то означает, но что именно — никто не знает, — Трентон виновато развел руками.

Очень познавательно, я криво усмехнулся. Хотя чего ожидать от безграмотных селян. Проклято место, и все. Ходить нельзя. А почему — это дело десятое.

— Понятно, — я скрипнул зубами. Интересно, а Элим знает об этой скале. Вот кто точно бы сделал подборку, раскопав об интересном артефакте все. А то что, замок своеобразный артефакт, уже не вызывало сомнений. По крайней его нижняя часть. Деревянные надстройки не в счет.

— А что во времена Империи, приезжал сюда кто-нибудь? — сделал последнюю попытку я.

Трентон покачал головой.

— Про то не ведаю, врать не буду. Но еще мой дед говорил, что скала проклята. С тем и живем, и детям передаем.

Я на него покосился, уточнил:

— Не испугались, когда папаша нынешнего барона заявился и стал строить себе замок?

В ответ хмурое молчание. Разговор крестьянина тяготил. А скорее не знал, что ответить.

Между тем дорога пошла в подъем, приближаясь к замковым воротам. Высота скалистого основания из-за особенностей окружающей местности только издалека выглядела большой, при приближении, оказалось все не так плохо. Холмистая поверхность и склон сглаживали эффект, делая замок не таким высоким, как изначально казалось.

— Иди сюда, — повернулся к девице в телеге, велел: — Вытяни руки вперед.

Когда сделала, накинул на запястье бечевку, затянул. Подумал, рванул ворот рубахи. Ткань с треском разорвалась. Грета возмущенно вскрикнула, пытаясь прикрыться. Из разорванной прорехи выскочили крупные упругие груди молочной белизны. Понятно, на что сотник позарился, я бы тоже с такой грудастой крестьянкой не отказался бы провести пару ночей на сеновале.

Подтверждая мысль, Лютер в седле облизнулся. Представил, как было бы хорошо, не припрись в деревню заезжий колдун. Сначала строптивого женишка под кнуты, затем девке подол задрать держась за аппетитные сиськи.

Нехитрые желания так ясно читались на физиономии вояки, что вызвало усмешку. Наверняка с дружками не раз проворачивал подобное в прошлом. Но в этот не сработало — явился незваный колдун, перебивший веселую шайку.

Я посмотрел на Грету, кивнул, веля сесть так, чтобы было лучше сверху видно. Девчонка яростно сверкнула глазами, но подчинилась. Правильно, приманку должны хорошо рассмотреть.

— Хэй! Хто идет⁈ — крикнули с надвратной площадки.

Из-за края появилась опухшая харя в криво сидящем шлеме.

— Ты что-ль сотник? А что так поздно? Вчерась еще ждали.

Мда, о субординации здесь похоже не слышали. Как и о дисциплине. Лютер побагровел.

— А ну открывай свиная морда!! Живо!! А то плетей выпишу за дурковатость!

С дурковатостью тут все хорошо. А вот с осторожностью не очень. Стоило голосу сотника затихнуть, как с другой стороны ворот завозились.

— Ух ты, гля какая бабенка, — рядом с первой башкой появилась еще одна. Оба уставились на Грету. Девчонка правильно поняла свою роль специально раскинувшись на мешках с продуктами, провокационно разведя ноги в стороны и выставив на обозрение полуголую грудь. Крупные полушария привлекли внимание в первую очередь. Солдаты уставились, жадно пожирая глазами женские прелести.

— Внимание, — тихо проговорил я, предупреждая Трентона.

Староста подрагивал, но держался, даже сделал знак своим, что все в порядке.

Шум за воротами стих. Через секунду что-то упало с гулким стуком, должно быть запорная балка. Створки медленно поползли в сторону. Сверху послышался торопливый топот, озабоченные морды спешили вниз, успеть к аппетитной бабенке, пока до нее другие не добрались.

— Это будет проще, чем я думал, — пробормотал я, дождался пока ворота полностью распахнуться и хладнокровно нанес удар, активировав «Коготь» на стоящем справа стражнике.

Левого толкнул лошадью Лютер. Оружию сотнику не доверили, но этого и не требовалось. Тут же подскочил один из крестьян с удивительной сноровкой нанеся удар топором. Срубленная голова покатилась с плеч.

Ловко. Должно быть хорошо натренировался, рубя дрова.

Сотник обернулся, открыл рот, собираясь что-то сказать, и подавился. Грета тоже не теряла времени даром. Девчонка приподнялась, встала на край телеги и с хеканьем опустила спрятанный среди мешков колун на шею несостоявшегося насильника. Сотник вздрогнул всем телом, замер, целую секунду просидев в неподвижности, а затем без звука завалился назад, рухнув с лошади. Из глубокой раны хлестала густая кровь.

Твою мать! Нашла время!

Грета с вызовом уставилась на меня. Говорю же — бой-девка. Ладно черт с ней, притворимся, что не догадался зачем с таким упрямством напрашивалась с нами. Сразу понятно, что на барона и замок ей плевать. А вот отомстить за себя и жениха хочет.

— Дура, — ругнулся я, но снова повернулся в сторону ворот, крикнув Трентону: — Пошли двоих наверх, может там еще кто-нибудь есть.

Хотя вряд ли, не будут же они всей дюжиной стоят на страже. Сам дождался пока топот по лестнице стихнет и из проема караулки не выскочат двое жадных до женских прелестей придурков.

Сверкнул фиолетовой вспышкой выпущенный файерболл. Следом повторил удар сотканный из теней кинжал-коготь. На утоптанную землю дрыгая ногами рухнули два тела — одно с обожженным лицом, другое держась за рану на шее.

Двое вначале, и двое сейчас, итого четверо. Почти треть гарнизона в расход, а мы еще в замок не зашли. Неплохо.

— Знаешь где казарма? Живо туда! Рубите всех, пока не проснулись!

Судорожный кивок со стороны Трентона.

— Двое со мной, — я соскочил с телеги и бросился к донжону — бревенчатому зданию в центре замкового двора.

В голове мелькнула мысль — что за нелепица, кто так строит, только архитектуру скалистого основания испортили.

Из главной постройки уже шум. Женские голоса вперемешку с мужскими. Должно быть прислуга. Раннее утро — самое время для начала работы на кухне.

— Проклятье. Живей, — я подгонял своих горе-вояк, но мы все равно не успели. Двор оказался необычно широк для столь маленькой крепости. С треском распахнулись центральные двери и наружу выскочили баронские сыновья. Здоровые, как парочка буйволов, к счастью, полуодетые, с одними мечами в руках.

Отлично, сами подставились

И здесь я совершил классическую ошибку — недооценил врага, посчитав, что навыки рядовой солдатни равны умениям подготовленных рыцарей.

Я метнул шар фиолетового огня метя в левого, и он от него с легкостью увернулся, скользнув в сторону. Еще один удар «Когтем», по второму, но тот вовремя дернулся вбок, словно почуяв угрозу, и пепельный клинок лишь царапнул плечо.

Оба боевых заклятья разряжены, а к нам несутся два здоровых мордоворота с обнаженными клинками наперевес.

А вот теперь, кажется, у нас действительно серьезные проблемы…

Глава 28

Сыновья барона Байхорлда были подонками, садистами, убийцами и насильниками, но они знали правило боя: не уверен — нападай. Сидя в обороне битву не выиграешь. И поэтому неслись вперед, размахивая мечами, и яростный рев сопровождал две бешено бегущие туши, вызывая трепет и страх.

Признаюсь, даже у меня екнуло сердце. Когда видишь, как на тебя движется парочка огромных мордоворота с искаженными мордами, да еще остро заточенные клинки в руках, которыми так удобно рубить людей, то поневоле захочешь оказаться подальше.

Двое приданных мне крестьян брызнули в стороны как испуганные куропатки. Я чертыхнулся. Трентон с остальными у казарм — деревянного барака вытянутой формы, — пытаются убить баронских солдат, пока последние спят. Но похоже там тоже не задалось — слышится шум борьбы. Воспользоваться внезапностью атаки не получилось, но численное преимущество оставалось на стороне людей старосты, надеюсь не побегут. Все же дружинники тоже не ахти какие вояки, по сути те же вчерашние селяне, только с чуть большим опытом умения держаться за копья и топоры.

А вот отпрыски барона дело совершенно иное. Здоровые, тренированные, с бьющей через край энергией, умеющие и любящие убивать. Мышцы вздуваются от напряжения, клинки занесены для удара — один прямой рыцарский, второй с волнистым лезвием,каким так удобно наносить рваные раны.

Штурм и натиск. Снести все, втоптать в грязь, громя и круша, рубя с дикой силой, разваливая врага напополам — вот что они видели в своем воображении, полностью уверенные, что все будет так. Они настолько не сомневались в победе, что даже не задержались, увернувшись от чар. Как быки, что действуют инстинктивно, увидев красную тряпку. Им плевать, что против них колдун. Нет, не так, они даже не поняли, что против них колдун, они видели перед собой врага, которого надо развалить пополам могучим ударом, а затем потоптаться на кровавых останках.

— Удивительная беспечность, — пробормотал я, подготавливая заклинание.

С другой стороны, их можно понять, наверняка за время жизни, баронские сынки не встречали в округе серьезного сопротивления. Да и откуда оно могло быть в этой глуши. Вот если бы росли в более цивилизованных краях, то знали, что всегда найдется кто-то сильнее, и проявили бы осторожность, как минимум встретившись с проявлением магии.

Но наследникам барона Байхорлда встречались лишь испуганные крестьяне, редко оказывающие сопротивление, и поэтому опыта серьезных схваток у них просто нет…

Зато есть отменная реакция, неплохая подготовка и серьезное желание снести мне голову.

Со стороны я выглядел растерянным, застывшим посреди двора. Но сознание, как и прежде в экстремальных ситуациях затопило холодной волной. Я четко все видел, анализировал ситуацию, просчитывая варианты собственных действий. Восприятие ускорилось, позволив выиграть несколько лишних секунд личного времени.

Штурм и натиск — баронские сыновья знали, что останавливаться нельзя. Значит следовало остудить их напор.

Я щелкнул пальцами, мысленно выделив область перед бегущими в человеческом обличье быками. Туман брызнул из ниоткуда, мгновенно накрыв часть двора замка непроницаемой густой белой хмарью. Оба мордоворота с остро заточенными полосками стали в руках влетели внутрь не останавливаясь. Я прекрасно видел сквозь молочную пелену и смог по достоинству оценить происходящее.

Исчезновение перед глазами цели, кому хотелось снести голову, вызвало секундную растерянность. Баронские отпрыски замахали мечами, словно надеясь, что это поможет разогнать туман. Следом послышались приглушенные крики вперемешку с ругательствами — туман начал жечь кислотой. Учитывая, что оба находились в одних штанах и рубахах, ощущения не из приятных.

Но дальше произошло то, чего я не ожидал. В предыдущий раз попав в густую, как молоко колдовскую хмарь, баронские солдаты бестолково топтались на месте, водя перед собой руками, как ослепшие. Ни один не догадался выбрать строгое направление и двигаться, не обращая на другое внимания, понимая, что рано или поздно границы тумана появятся. Все, кто выходил, делал это случайно, увидев просвет.

То, что другие не сделали из-за ступора разума, баронские сыновья сделали подчиняясь звериным инстинктам — понеслись вперед, как бешенные быки.

Я чертыхнулся. Классический случай, когда отсутствие мозгов компенсируется бешенным напором. Такие легко пробиваются на работе, добиваясь по жизни большего, чем интеллектуалы, рефлексирующие на любые события.

Вот и здесь. Более умный остановился бы, стараясь понять, что происходит. В крайнем случае, проявить осторожность. А эти не думали бросились вперед, размахивая мечами, издавая яростный рев.

Пара секунда и веселая парочка вырвалась из тумана, увидела меня, еще громче взревела и с энтузиазмом рванула ко мне, мысленно представляя, как покрошит своими тесаками наглого колдунишку.

— Приехали, — впервые моя уверенность поколебалась. Я с тревогой следил за уровнем заполнения заклятий. Оставалось немного, но и два бешенных быка уже практически на подходе.

Незаметно ослабив тесемки плаща, делаю осторожный шаг в сторону, внимательно следя за движениями противника. Оба не сговариваясь скорректировали маршрут. Оставалась пара метров, когда символы заклинаний засияли фиолетовыми светом.

Еще шаг в сторону, брошенный плащ летит в лицо левого баронского отпрыска, на мгновение заслоняет обзор, чем я пользуюсь, нанеся удар магией. В этот раз схитрил, не стал бить прямо, отвлекая внимание от главной атаки.

С яростным рыком сын барона отбросил смятый плащ от лица и… И получил в лицо огненный сгусток лилового пламени, от которого не успел защититься. Файерболл мгновенно выжег лицо, оставив после себя черную проплешину. Выглядело отвратительно.

Долгую секунду могучая фигура с выжженным лицом простояла на месте и только потом рухнула, как сваленный памятник. Второй баронский сынок остановился, пораженно разглядывая мертвого брата. Потом перевел взгляд на меня. Взгляд, в котором ничего человеческого не осталось, только безумная жажда убивать.

Проклятье.

В следующую секунду события разбились на отдельные мгновения. Вот баронский сынок делает гигантский прыжок с места за мгновение преодолевая разделяющее нас расстояние. Вот он вскидывает меч. Волнистое лезвие тускло сверкает в лучах едва показавшегося восходящего солнца.

Застигнутый врасплох мгновенным перемещением, я неосознанно делаю шаг назад, путаюсь в ногах и падаю. Из могучего горла врага вырывается торжествующий крик. Лезвие опускается, приближаясь, как в замедленной сьемке. В последний миг, что-то толкает изнутри, заставляя откатиться в сторону.

Скрежет ударившего по брусчатке металла. Клинок на ладонь промазал, врезавшись в камень. Поняв, что промахнулся, баронский наследник вновь вскидывает клинок.

Охреневший, — от былого хладнокровия не осталось следа, — я на автомате вскидываю руку.

Символ «Когтя» мигает и гаснет. Могучая фигура с вознесенным мечом застывает. Вдоль рубахи на уровне живота проходит красная полоса. Слышится хрип, переходящий в булькающий звук захлебывающегося кровью.

На замковый двор падает выпущенная из брюха требуха. Кишки неопрятной кучкой сваливаются у ног баронского сынка, протягиваясь из раны словно окровавленная змея. Секунду ничего не происходит. Затем в глазах врага загорается ярость, он делает шаг и…

И падает. Ноги подкашиваются, не в силах удержать могучую тушу. Рядом со звоном ударяется о камень выпавший меч.

В замковом дворике наступает оглушительная тишина.

— Охренеть, — я отползаю назад, ошарашенный пронесшейся рядом смертью. Еще чуть-чуть и этот боров вполне мог разрубить меня пополам, как кочан капусты.

Руки подрагивали, сердце бешено стучит, по венам носятся волны адреналина. Даже в зиккурате не было так страшно, как сейчас.

Надо заняться физической подготовкой. И оружием овладеть, желательно мечом и хотя бы на начальном уровне. Иначе в следующий раз все закончится печально, порубят на куски, и имени не спросят.

Вот что значит полагаться только на инстинктивный страх людей перед магией. Далеко не все похожи на суеверных селян. И чем дальше к Побережью, тем более освоенные земли будут попадаться. А там и крутые воины, и даже маги. Три заклятья не решат проблему самозащиты.

— Эгей! Вы в порядке⁈ — донеслось от казарм.

На пороге стоял Трентон размахивая левой рукой, привлекая внимание. Правая сжимала окровавленный топор.

— Да, — ответ получился слабым, я откашлялся и крикнул более уверенно: — Да. С ними покончено.

Впрочем, это староста видел и сам, не заметить мертвые туши баронских сынков было сложно.

Кстати, об этом.

— Где барон? — я быстрым шагом направился к донжону. По словам очевидцев сеньор за последние годы серьезно сдал, но все равно мог представлять опасность.

Из распахнутых настежь дверей высыпала испуганная прислуга. Какая-то бабенка закричала.

— Убили! Убили!

— Заткнись дура! — рявкнул Трентон и подбежав ко мне сообщил: — С солдатами покончено. Двое проснулись, но всех зарубили.

— Потери?

Лицо старосты помрачнело.

— Трое.

Хреново. Я ничего не сказал, рявкнул, обращаясь к слугам.

— Где хозяин⁈

И бабенка, что причитала, замахала руками, указывая назад.

— Убили! Убили!

Мы с Трентоном обменялись непонимающими взглядами, и не сговариваясь быстрым шагом направились ко входу в донжон.

— Кстати, жена у барона есть? — на ходу спросил я.

— Умерла давно, — ответил староста, поудобнее перехватывая топор. Кровь и налипшие на лезвие волосы, кусочки костей и тканей показали, что глава деревенских не отсиживался в стороне, бился со всеми на равных.

Но драться не пришлось, барон обнаружился у основания лестницы, ведущей на второй этаж. Массивная фигура, похожая на кучу тряпья лежала на полу с проломленной головой. Вокруг растеклась лужа крови. Похоже властитель замка услышав шум сражения побежал вниз, запутался в одежде и покатился по ступеням, неудачно ткнувшись черепушкой на острый угол.

— Жил грешно и помер смешно, — пробормотал я, вспомнив старую поговорку.

— Где-то еще управляющий должен быть, гнида, — глухо пробормотал Трентон.

— Найдите. Замок обыскать, может еще кто по углам спрятался, — велел я.

Староста угрюмо кивнул и широким шагом направился наружу, командовать переодетыми крестьянами, показавшими себя вполне недурно на фоне настоящих баронских солдат.

Мазнув по мертвому барону рассеяниям взглядом, я отвернулся, оглядывая выложенный из бревен просторный зал главного помещения замка. Потолок закопчен, сверху свисает массивная железная люстра с огарками свечей, столы и лавки из массивного дуба, на стенах рога — охотничьей трофеи.

А неплохо, чувствуется колорит. Осталось все обыскать, выбрать и поделить трофеи, а затем можно продолжить путь, к Побережью, где много городов и больше возможностей. И для дальнейшего освоения магии, и для учебы обращения с оружием.

Подумав о последнем, я хмыкнул и направился к выходу. Со двора уже доносились зычные команды, похоже Трентону понравилось командовать подчиненными, как солдатами. Видимо вольному поселению все же быть. Что-же, могу лишь пожелать им в этом деле удачи, легко точно не будет. Мой же путь, лежал дальше.

Конец первой книги.

Продолжение следует…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Пожертвовать