🐺Королева черных волков [Екатерина Политова] (fb2) читать онлайн

🐺Королева черных волков

Глава 1

Шел проливной дождь. Я отстраненно наблюдала, как гроб моего мужа опускают в глубокую могилу. Не пролив ни одной слезинки по нему, я сожалела лишь о нашем общем прошлом. О наших общих победах. Один из трех моих сыновей держал надо мной большой черный зонт, но ноги всё равно промокли.

По сути я вообще могла просто стоять под этим ливнем, но мы уже давно переняли человеческие привычки к комфорту. Даже зверям не нравится мокнуть. Королевам вообще мокнуть не пристало.

Моего мужа хоронили со всеми почестями черных волков. С торжественным оркестром, хотя он ненавидел музыку. С огромной толпой приближенных к трону, хотя он ненавидел и их, почти всех. Но его имя всё ещё вызывало страх в душах оборотней. Так же, как и моё имя.

Агата Дарфолк. Королева черных волков. Вдова. Лакомый кусочек для каждого, кто теперь захочет подобраться к волчьему трону. Для каждого, кто захочет владеть этим городом целиком и полностью. Владеть городом… и мной.

Разорву каждого, кто окажется слаб. Для высших оборотней это шанс. Для меня - это война за мою собственную свободу. Править городом может только волк и волчица. Только так и никак иначе. Но я буду бороться за свою свободу от мужчин так долго, как смогу. Хватит с меня шрамов на теле и сердце.

Ко мне близко никого не пускали. Рядом с гробом стояла только семья.

Я подняла взгляд и уставилась на толпу. Они отводили глаза. Не позволено смотреть мне в лицо. Сильные, мощные, бесконечно жаждущие власти они отводили взгляд в тайне мечтая сломить меня. Каждый волк сейчас об этом думал. Каждый.

Я вдруг наткнулась на того, кто не опустил голову. Смотрел на меня, не отводя взгляда, не моргая, твердо и прямо. Он стоял чуть в стороне от толпы. Что он себе позволяет?!

Стоял там, на полголовы возвышаясь над всеми, без зонта или капюшона. Крупные капли стекали по его коротким светлым волосам, но дождь его не заботил вовсе. Широкий подбородок, искривленная в злобе верхняя губа, из-под которой торчали острые клыки. Руки он держал в карманах плотной бежевой куртки. Мощный, широкоплечий и мускулистый. Его глаза сверкнули словно серебро. Было похоже, что он не может стоять там, среди обычных оборотней, словно ему хочется броситься сюда и прямо сейчас. Будто он еле сдерживался или плохо контролировал свою волчью сущность.

Сложно было отрицать, что его лицо было красивым. Но помимо этого… было в нем что-то неуловимо знакомое. Будто это старый враг, память о котором стерлась со временем, а как высший оборотень, живу я долго. Было в его внешности что-то, что заставило моё сердце биться в бешеной забытой ярости.

Если бы не похороны, я бы кинулась на него с рыком, преподала бы урок этому низшему! Сдержалась, чтобы самой ни оскалиться, ни зарычать, проявив позорное отсутствие контроля. Но ввязаться в драку сейчас было бы проявлением неуважения к моему почившему мужу. Отвести взгляд я тоже не могла — не подобает мне, королеве, отводить глаза первой.

Он усмехнулся и посмотрел вниз, опустил голову, не прекращая скалиться. Будто милость мне сделал.

— Сын, — позвала я тихо.

— Да, мама, — едва приблизился Анри. Мой старший.

— Видишь того блондина?

— Да, Ваше Высочество.

— Узнай о нем. А ещё лучше выгони к чертовой матери из моего города. Будет сопротивляться - убей. Он смотрел мне в глаза. Он бросил мне, вдове, вызов на похоронах моего мужа. Он оскорбил меня и должен поплатиться жизнью.

Горы кандидатов теперь будут пытаться завоевать меня. Волчицы будут пытаться убить в честном бою, чтобы занять моё место. Потому что повергнуть нас вдвоем с мужем пока не удавалось никому. Но теперь я одна - и я главная мишень для всех жаждущих власти. Вызов мне может бросить даже пара.

Когда я вновь посмотрела на толпу - того оборотня я там уже не увидела. Словно какое-то страшное наваждение из забытого прошлого. Опасный призрак.

Наблюдая за тем, как работники кладбища аккуратно закапывают могилу, я думала лишь о том, почему этот волк показался мне знакомым. Может быть его и вправду стоит убить? Может это старый враг моего мужа? Или мой? Почуяв смерть сильнейшего, пришедший, чтобы отомстить?

Я слишком устала. Я пережила слишком много прощаний с королем. Слишком много соболезнований приняла, улыбаясь и делая вид, что любила этого человека. Город скорбел и я была в трауре вместе с ним.

Сейчас я королева самого сильного клана оборотней в стране, который изменил положение чаши весов от человека к оборотню. Мы живем с людьми бок о бок, во взаимном уважении друг к другу, но оборотни выше. И спасибо за это мне и моему мужу, что мы сейчас владеем городом, а не город владеет нами. Что мой клан не в закрытой резервации и нами не помыкают охотники на оборотней.

— Хватит с меня, — прошептала я.

Взяла сына под руку и развернувшись пошла прочь. Пусть думают что хотят. Завтра на это место установят огромную статую моего мужа в волчьем обличьи. Он всегда хотел быть просто погребен в земле. Без пафосных крипт и каменных крыш.

Нашу небольшую процессию, я и трое моих сыновей, сопровождали девять волков в звериной форме. Сегодня ко мне не подпустят никого. Сегодня день траура. Огромные черные волки глядели по сторонам, шевелили ушами, прислушиваясь.

Но вдруг выход с территории кладбища нам перекрыл тот самый выскочка, что смотрел мне в глаза. Он смотрел на меня в угрожающей позе опустив голову, глядел исподлобья своими серебристо-серыми глазами.

— Ну привет, моя королева, — прорычал он.ВНИМАНИЕ. 18+ здесь не только потому что есть откровенные сцены. В книге несдержанные, поистине кровавые и жестокие драки. Если вы к такому не готовы, дальше лучше не читать.

Глава 1.2

Вперед выступил мой старший сын Анри. Волки вокруг низко зарычали. Но незнакомцу было плевать. Волки встряхивались от дождя, переступали огромными лапами, а он сверлил их взглядом серых глаз абсолютно без страха. А ведь эти оборотни были лучшими убийцами.

А потом он сделал шаг вперед, глядя на меня и только на меня.

Я не шелохнулась. Даже если он дернется, я не сдвинусь с места.

— Ты будешь моей, королева Дарфолк, — низко пророкотал он. — Слышишь? Только моей.

Я одарила его снисходительно улыбкой, какой одаривают милых волчат, но никак не сильных мужчин, готовых пойти против восьми кровожадных оборотней.

— Как ты смеешь так разговаривать с моей матерью? — процедил Анри. Восемнадцатилетний, но хорошо вышколенный отцом, который его не жалел. Ещё молодой, но уже так похожий на отца…

— Я разговариваю со своей будущей женой, — огрызнулся незнакомец и зачесал назад ладонью мокрые светлые волосы. — Михаэль Дарфолк мертв. Да здравствует новый король.

Не дала себе зарычать или вспылить, но каков наглец! Но вот только радовать его разговором или какой-либо реакцией я не собиралась. Рассматривала его, прожигая взглядом. Он был бесконечно уверен в своих словах. Вот только за подобное отношение к себе раньше я бы убила его лично. Но сегодня…

Я взмахнула рукой в красной кожаной перчатке и двое моих волков, мои верные слуги бросились вперед.

Старший сын Анри и близнецы Руи и Луис, что шли позади, остались стоять, под укрытием оставшейся охраны.

Незнакомец уворачивался от зубов волков играючи, хотя с его комплекцией мне казалось, что он будет довольно неповоротлив. Оказалось иначе. Он будто издевался над моими оборотнями, подныривал под оскалившиеся морды и бил кулаком прямо в челюсть, ничуть не изменившись в лице. Не жалел их, но при этом ему даже не нужно было перекидываться в зверя.

Он расправлялся с моими волками, будучи человеком. Вызывающе самонадеянно.

Перехватив одного из черных волков за глотку, так сдавил, что я услышала хруст костей. В нос ударил запах крови, хлынувшей из пасти. От следующего удара он закрылся этим же волком дернув тяжеленную тушу так, будто волк ничего не весил.

— Балдеж! — восхищенно воскликнул за моей спиной один из близнецов. Я резко развернулась, вперив в них строгий взгляд. Одинаковые, как зеркальные отражения. Врезать бы обоим. Мало Михаэль их гонял, да с них как с гуся вода. Пятнадцатилетние щенки-бестолочи.

Удостаивать эту драку моим вниманием я не собиралась. Неважно чем закончится эта стычка - я вижу, чего он ждет. Моего взгляда.

— Идем к другому выходу, — скучающе произнесла я, потянув сыновей прочь. Высокие, в темных костюмах, все как один темноволосые, в отца. Мало в них было от меня и много от него.

За спиной рычание и клокотание, скрежет металла и камня. Я не обернулась, сосредоточившись на звуке дождя, бьющем по поверхности зонта, который держал Анри.

К дальнему выходу подогнали лимузин, в который я села в гордом одиночестве. Сыновья в другую машину. И в эту же секунду на капот моего лимузина приземлилась оторванная черная волчья голова.

Я тихо раздраженно цыкнула. Убил…

Взглянув в окно, я увидела опять этого блондина. Он расслабленно опирался на забор втирая с рук кровь белым платком и разглядывал мой лимузин напряженным взглядом, искал меня через тонированное стекло. Даже куртку не испачкал. В его глазах ни капли сожаления.

— Запомни моё имя! — услышала я сильный голос сквозь стекло, но не повернула головы. — Запомни моё имя, Агата. Меня зовут Эрик Кейн, и я убью любого, кто предъявит на тебя свои права! Потому что ты моя!

Его голос оборвался, когда на него накинулись сразу четверо тяжеленных оборотней в промежуточной форме. Наглеца с именем Эрик Кейн прижали лицом к мокрому асфальту. Сам напросился. А я открыла окно и приказала:

— В тюрьму его. В серебряные цепи с шипами. За убийство.

Кейн лишь рассмеялся, хотя слышно было, что с натугой.

— Он первый на меня напал, — возразил он.

Я опять проигнорировала его. Он хочет моего внимания - он его не получит.

— Угостите нашего гостя листом финаги, а то он много болтает. — велела я и, закрыв окно, сказала водителю: — И уберите голову с капота, немедленно.

— Слушаюсь, королева.

Водитель вышел под дождь, сбросил черную оскалившуюся голову с капота и вернулся в салон.

Лимузин тронулся и я, сняв красные кожаные перчатки, прикрыла лицо рукой. И это ведь только начало. Только это ждет меня впереди. Десятки оборотней, предъявляющих на меня свои права. Десятки оборотней этого города и других волчьих городов.

Я ведь знала, что так будет. Что даже древние оборотни не живут вечно. Что мой муж был куда старше, что рано или поздно смерть его настигнет. Но, конечно, я прекрасно осознаю, что ему помогли. Что кто-то ускорил его смерть. И, к сожалению, это была не я.

Это были длинные дни. Я откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Одна. Абсолютно одна в салоне автомобиля. Не было его голоса рядом. Не было его требований отреагировать на какие-то его слова или улыбнуться по первому требованию. Не было больше наших споров. Ссор. Конфликтов.

Ничего.

Только я одна. Точка в пустоте. Свободная точка в пустоте. Одна и абсолютно свободная.

Хотя бы на день. И я буду делать всё, чтобы продлить свою свободу. Потому что любви не существует. Только порабощение одного другим.

“Потому что ты моя”. Так, значит, Эрик Кейн, да? Я закормлю тебя листом финаги до того, что ты забудешь, кто ты вообще такой. Забудешь, за что страдаешь, а я останусь свободной. До тех пор, пора не придет следующий.

И я не ехала в одной машине с собственными сыновьями, потому что, скорее всего, собственного отца отравил один из них. Потому что, скорее всего, и я паду от руки одного из тех, кого сама и породила на свет. И один из них будет стоять надо мной, наблюдая за тем, как я умираю. Скорее всего это будет Анри.

Если я не найду себе мужа. А я его не найду.

Я не отдам свой трон просто так, но я никогда не буду защищаться от собственных детей. А вот им придется сделать свой выбор. Стать взрослыми, принять тяжелое решение.

И я найду в себе силы принять это. Зато умру свободной, ни один мужчина меня больше не сломит. А пока - я буду убивать каждого, кто придет с желанием сделать меня собственностью.

Глава 1.3

Лишь оставшись в одиночестве в огромной ванной комнате, я поняла как устала, но не хотела показывать этого даже себе. Не дала себе расслабиться. Вода была обжигающе горячей, как я люблю, но не разрешила себе сидеть тут слишком долго.

Когда вышла в комнату, слуги уже накрыли на стол. Ужинать я сегодня хотела в гордом одиночестве. Впервые за… сколько же прошло лет? Говорила мне мать, что такова суть высших оборотней - однажды ты перестаешь считать. А потом теряешься в собственной жизни. Лишь дети остаются твоим маяков во времени. До тех пор, пока и их взросление не останавливается.

Красное вино и мясо. Какое же это блаженство! Я ела, улавливая разные звуки в поместье. Город был совсем близко. Окружал наш дом. Машины, гудки, сигнализации, сирены полицейских и машин скорой помощи. Людской мир был шумным.

Поместье Дарфорк было в самом сердце города, где в самом центре разросся огромный лес. Людям в него соваться было нельзя. Таков был волчий город.

Но едва я вышла в спальню, едва коснулась подушки на своей огромной пустой кровати, как меня настигло тяжелое чувство безвыходности.

Сон не шел и я, сбросив с себя шелковую рубашку, опустилась на пол. Выгнулась всем телом, прогнулась в спине, закрыв глаза и чувствуя, как трещат изменяющиеся кости. Как вытягивается волчья морда. Как человеческая рука превращается в волчью лапу.

Михаэль любил смотреть, как я превращаюсь в волчицу.

Раньше я так боялась этого состояния, когда ты ещё не волчица, но уже и не человек. Раньше я не умела оставаться в промежуточном состоянии между человеком и волком. Раньше… раньше… какой же я раньше была трусихой.

А теперь люблю всё это. Как обостряются запахи, звуки.

Я выпрыгнула из окна и побежала в лес, что укрывал мой дом со всех сторон. Я бежала на холм, туда, где я так давно не была одна. Наедине с самой собой. Но я совершенно точно знаю, что даже ночью я не одна. За мной всегда следят, за мной присматривают. Два-три волка всегда ошиваются рядом. Я их слышу.

На шкуре тут же начал оседать тяжелый влажный воздух. Весна нынче дождливая. Зато луна была просто прекрасна. Ветер едва раздул облака, окаймляющие её словно картину в раме.

Я опустилась на траву, завороженно глядя на луну. Она сегодня была огромной, но я никогда на неё не выла. Это просто смешно. Я оборотень, а не животное. Королева, а не просто пушистая зверюга.

Помню своего мужа под такой же луной. Он на неё выл. Огромный, черный, словно вызов ей бросал. Словно приказывал спуститься ему в пасть, чтобы он мог её сожрать.

Я выдохнула, глядя на огромный белый диск. Эта ночь полностью моя.

Принюхалась и навострила уши. Запах чужаков. Лапы по траве. Я вскочила и обернулась.

Наморщила нос рыча. Они втроем вышли из-за деревьев. Крупный волк и две волчицы. Скалились, оголяя белые острые клыки. Вот так решили на меня напасть? Под покровом ночи?

— Чего ко мне в спальню не явились? — прорычала я. А они не могли ответить, не все могут разговаривать в звериной форме.

Очень кстати куда-то делись сопровождающие меня волки.

Одна из волчиц задрала голову и высоко завыла, перейдя в низкий вой. Сучка только что объявила эту территорию своей. Вот только она моя и ей вначале придется её отобрать.

Я, оскалившись, сорвалась с места и бросилась на неё.

Глава 1.4

Крупный волк врезался мне в бок, отбросив меня всем весом, но я тут же приземлилась на все четыре лапы и снова бросилась в бой, а они кинулись на меня втроем.

Это была мать, дочь и её муж. Их запах, я узнала его. Я помню эту девочку, я помню её мать. Я помогала ей в родах. Я держала эту маленькую волчицу на руках. Теперь ей восемнадцать и её мать, наверняка это она, захотела чтобы дочь стала главой стаи.  Глупо. Как же глупо. Лучше бы вызвала меня один на один да при всех, а не в лесу под покровом ночи. Такую бесчестность другие волки не простят.

Я увернулась от зубов волка, оттолкнулась задними лапами от земли и вцепилась ему в горло. Мой клыки пронзили мощную шею, я рванула на себя, чтобы причинить больше боли и чтобы он истек кровью, пока я разделываюсь с волчицами.

Но гаденыш вдруг перекинулся в какое-то кривое подобие промежуточной формы, между волком и человеком. И, обхватив меня мощными огроменными руками, сдавил. Ребра заныли, воздуха стало резко не хватать. Я не выпустила его шею из пасти, только сжала сильнее. Горячая кровь потекла мне в рот. Я забила лапами по его груди.

Он разнял мою челюсть, явно хотел выломать мне пасть, убить. Но раз мы играем по серьезному… Я тоже приняла промежуточную форму, только вот я идеальна, в отличие от вас. Я убивала куда больше, я совершенствовала свою форму годами. Я перекидываюсь быстрее. Лапы превратились в руки с огромными острыми когтями, которыми я мгновенно вспорола самцу брюхо.

Но в ногу мне вцепилась волчица, а в плечо другая. Они болтали головами, разрывая плоть.

— Сдохни же, Агата Дарфолк, — прохрипел волк.

Не смогла ответить, он держал меня за челюсть. Я полоснула его когтями по морде, целясь в глаза и не замечая двух жрущих меня волчиц. Самец взвыл и ослабил хватку, потому что я попала точно в глаз, потому что его форма была несовершенна и один глаз не был защищен мощной костью и я рассекла его. И опять вцепилась ему в горло мертвой хваткой, а когтями вонзилась под ребра. Волк захрипел от боли, у меня между клыков забурлила кровь. Он начал дергаться, ненароком сбросив с меня одну из волчиц, но она тут же опять укусила меня в плечо.

Но я, игнорируя их, пробиралась острыми когтями всё дальше под крепкие ребра. Попался. Я выдернула лапу вместе с его сердцем, ободравшись об обломки ребер. Волк покачнулся и завалился назад, из его пасти вывалился лиловый язык. Блеснула в свете луны кровь, сочащаяся из его рта.

Молодая волчица, увидев смерть своего мужа, начала рвать меня с большим бешенством. Это была уже не драка за власть. Это была месть. Месть мне за их собственную тупость. Мне не было её жаль.

Я резко развернулась и сбросила её с себя, ударив о ствол дерева рядом. Пнула в морду её мать, грызущую мою ногу, и бросилась на дочь. Я не могла остановиться. Распаленная яростью, я не чувствовала боли.

Вдруг позади я услышала хруст, такой резкий и громкий, что обернулась. Мать приняла промежуточную форму, и она была впечатляющей. Огромные клыки, когти размером с человеческую ладонь, мощное тело и стальные мышцы под черной шкурой. Горящие янтарем глаза.

Только вот… утренний знакомый, который должен был сейчас сидеть в тюрьме, опутанный цепями с шипами, Эрик Кейн, держал эту огромную волчицу в боевой форме над землей. Будучи в форме человека одной рукой переломил ей шею и отбросил тело в сторону так, будто оно ничего не весило. А весило оно не меньше сотни, а то и больше.

Его глаза, я точно помню, серебряные, сейчас горели красным.

— Мама! — взвыла рыча молодая волчица. Её форма была ещё жалкой, неразвитой. В какую-то секунду я помедлила. Она всего-лишь волчонок, глупый, пошедший на поводу у старших. Мышц ещё почти не было, шкура не такая густая.

— Отступи, — приказала я, выпрямившись во весь свой огромный рост в этой форме. — Иначе смерть твоя будет страшной.

Оскалив узкие, белые, молодые клыки, она бросилась на меня.

Нет, мне всё-таки было её жаль. Я убью её быстро, хоть и обещала страшную боль.

Едва я оттолкнулась задней лапой от земли, как лес пронзил звук выстрела. Молодая волчица ещё прошла по инерции пару метров длинными искривленными ногами, а потом упала замертво с пулей меж глаз.

От злости шерсть на загривке встала дыбом, я развернулась и бросилась на Кейна. Сбила его с ног, он даже не успел убрать оружие в кобуру.

Я уперлась когтистыми лапами ему в грудь.

— Как ты смеешь убивать моих жертв?! — выкрикнула я, вне себя от злости. Из моей пасти ему на лицо капала кровь.  — Я должна была убить эту девочку!

Кейн хмыкнул, его глаза перестали светиться - единственный показатель того, что он всё-таки оборотень, а не человек, хотя я уже начала было сомневаться. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом, будто любовался искривленной от бешенства мордой, окровавленными клыками и горящими янтарем глазами.

— Я избавил тебя от мук совести, — сказал он ровным голосом. — Ты её пожалела, ты медлила. Негоже королеве медлить, убивая своих врагов.

Я с трудом подавила в себе ярость и желание вцепиться ему в горло.Понравилась книга? Добавь в библиотеку :)

Глава 2

Словно прочитав желание убить на моей морде, Кейн, твердо глядя мне в глаза, произнес:

— У тебя не хватит сил, чтобы меня победить, Агата. Плюс ты ранена.

— Я для тебя Ваше Высочество, пес! — зарычала я.

Эрик Кейн резко дернулся и перевернулся, оказавшись сверху.

— Не смей звать меня псом! — он зло уставился на меня. — Из нас двоих пушистые уши, задница и хвост не у меня, заметь.

Я пнула его, что было сил и вывернулась. Сбежать удалось в основном потому, что он меня и не держал вовсе. Кейн медленно поднялся во весь свой рост. Я в форме оборотня была с него ростом, но стану человеком и он будет давить меня взглядом сверху вниз, потому что он высоченный. Эрик Кейн медленно поднял руки ладонями вверх.

— Не начинай. Давай поговорим спокойно.

— Черта с два я буду говорить спокойно с тем, кто решил прикарманить меня словно дорогой сувенир на похоронах моего мужа!

Я бросилась на него, не замечая резкую боль в ноге и правом плече.

Этот проклятый оборотень был намного сильнее меня. Он двигался очень быстро, и мне не удавалось его достать. Но я все равно не сдавалась. Прекрасно осознавала, как это глупо, но черт возьми, я не дам ему меня унизить.

В моих глазах он стал олицетворением всего того зла, которое пришло в этот мир со смертью моего Михаэля.

Мой взгляд был прикованы к Кейну, а мои мысли были сосредоточены на том, чтобы не начать терять сознание. Пыталась достать его когтями, но попадала когтями лишь по воздуху, разбрызгивая вокруг себя кровь. Я была ранена и быстро шевелиться не могла. А Эрик Кейн двигался плавно, словно бы даже лениво, при этом движения его были четкими и точными.

— Хватит, Агата, — прорычал он, увернувшись от моих когтей так легко, словно я была медленной и неповоротливой как слониха.

— Хватит звать меня по имени, сволочь! — заорала я. И мой истеричный возглас разнесся по лесу. Он издевался надо мной, он, черт его раздери, издевался!

Не могла его даже ранить. Наблюдала за его движениями, но он не нападал, только защищался. А я смотрела на его лицо, серые глаза. В его взгляде было что-то знакомое. Словно я уже видела его раньше. Но где? Когда? Где я могла видеть это выражение лица?

Он был словно выжжен в моей душе. Словно забытый ожог, который вновь напомнил о себе и болел! Страшно болел, горел невыносимо! И это заставляло меня на него нападать.

Я устала, запнулась о камень под травой, была непозволительно невнимательной. И Кейн словно молния бросился на меня, на секунду я увидела, как вспыхнули красным его глаза. Он меня сейчас или убьет, или покалечит, принесет в дом раненой и объявит, что я теперь его собственность. Я собралась для последнего рывка.

Но Кейн с силой сбил меня с ног и прижал спиной к земле. Я судорожно вздохнула. В следующую секунду он уже навис надо мной. Вжал всем своим весом и процедил сквозь зубы, оскалив огромные клыки:

— Уймись! Я не буду с тобой драться! — но он сказал это так, будто всё-таки собирался, будто едва сдерживался, чтобы мне всё-таки не наподдавать.

Сколько же в нем было силы! Он не давал мне даже пошевелиться, крепко удерживая меня за руки. В человеческой форме! В то время как я была в боевой, хоть использовала и не весь свой арсенал, но он сделал меня как волчонка. Ох, как бы я визжала, будь я молодой волчицей.

Сейчас я клацала зубами, пытаясь вцепиться ему в лицо. Кейн посмотрел на меня с презрением и отчеканил:

— Успокойся.

Его лицо было совсем рядом с моим, он тяжело дышал, но не было похоже, что устал. Скорее был удовлетворен нашей стычкой, раззадорен и возбужден. Знаю я, что вы любите делать потом, когда женщина не может сопротивляться. Мой бывший муж взял меня первый раз без моего согласия. Не позволю этому повториться! Ни за что не вернусь в человека, хоть удерживать промежуточную форму мне было уже тяжело. Оборотни оборотнями, но трахать они всё же любят людей, а не волчиц. А на лице Эрика Кейна всё было написано прямым текстом.

— Я прекрасно знаю, что ты не будешь делать то, что мне нужно, — хрипло выговорил он, лишь подтверждая мою догадку. Но склонившись к моему уху, он прошептал: — Ты не такая, как другие оборотни. Но если так будет продолжаться и дальше - ты погибнешь. Никто не возьмет тебя в жены, никто не будет терпеть твои выкрутасы, Дарфолк. Всё это в прошлом. Теперь тебя попросту убьют, как непокорную волчицу, а я не могу позволить этому случиться.

Он провел рукой по щеке, скользнул пальцами по шее, вызывая дрожь во всем теле. И едва он до меня дотронулся - моя оборона пала, я слишком устала и сама того не желая вернулась в человеческое тело, оказавшись обнаженной лежа на траве, под ним. Кейн обхватил пальцами мой подбородок, заставляя смотреть в его глаза…

…и я тут же укусила его за руку!

Глава 2.2

Я почувствовала вкус его крови на губах. Но вместо того, чтобы вырвать руку, Эрик Кейн, будь он неладен, больно сжал мою нижнюю челюсть. Я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но гад хоть бы ради приличия сделал вид, что заметил жалкие потуги королевы!

— Можешь, хоть всю руку мне откусить, но реальности это не изменит. Ты будешь принадлежать мне, и я не дам ни одному жалкому вонючему волку к тебе прикоснуться.

"Заткнись! Заткнись! Заткнись!" - хотелось взреветь мне, но рот был занят, я только сильнее сжала зубы. А Кейн только сильнее нажал пальцами в челюсть. Пусть больно, но не уступлю!

Я смотрела ему в глаза, и в них было требование полного подчинения, хоть он и ничего не говорил. Было в нем что-то от вожака, от того, чьим приказам следуют неукоснительно. При виде кого склоняют голову. Вот только не ту он волчицу под себя подмял. Видно по нему было, как он сдерживается, чтобы не применить против меня силу. Ну и дурак, по-другому со мной не сработает.

— Отпусти меня, — пригрозил он. Его глаза больше не краснели, словно у дикого зверя. — Иначе я либо сломаю тебе челюсть, либо… — его губы изогнулись в похабной улыбке, — …начну тебя разглядывать.

Тоже мне, напугал. Случалось и на людях перекидываться, я своего тела не стыжусь, потому что оно великолепно. А вот сломанная челюсть мне не нравилась, она заживет, но вот ругать свою охрану, которая сейчас черт знает где, я не смогу какое-то время.

Я разжала зубы, Кейн выдернул руку у меня изо рта. И, сволочь, не колебался ни секунды, сделал что хотел. Резко нагнулся и поцеловал меня.

Его губы — такие мягкие, такие сладкие... Я уже и забыла, каким может быть поцелуй. В голове зашумело, сердце заходилось в бешеном темпе. Я задохнулась от его поцелуя, когда Кейн с силой прижал меня к себе, просунув горячую ладонь мне под спину.

И тут же отстранился, тяжело дыша.

— Ты — моя. Все остальное неважно. Теперь ты моя, — шепнул он, почти касаясь губами моих губ.

— Разбежался! — выкрикнула я ему в лицо. Пнула коленом в пах и, перекинувшись в волчицу, добавила ему ещё и лапой по лицу. А потом бросилась прочь.

Клыкастая, рычащая, с горящими глазами, готовая рвать и кусать всё, что попадётся мне на пути. Я бежала, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Мне нужно было как можно дальше уйти от того места, где я чуть не совершила роковую ошибку.

Этот недо-волк теперь ещё больше убедился в том, что растопить моё сердце легче легкого. Дура! Сама показала свою слабость.

И тут я поняла, что я не в той части леса. Пробежала мимо дома.

— Твою мать! — выругалась я.

Поняла, как болит всё тело, лапа, плечо…

Я посмотрела в серое небо над головой. Оно было такое далекое и такое холодное. Луна совсем скрылась за облаками. А я чувствовала себя ужасно грязной. Развернувшись, я побежала к дому прислушиваясь - не следит ли кто ещё? Не бежит ли следом?

Не могла понять, как Эрик Кейн смог так близко подобраться ко мне.

В дом я ворвалась с парадного входа. Волчицей. Мой запах знали все и слуги просто замерли на месте, чтобы не попадаться мне на пути. Лишь удивленно бросали мне вслед:

— Ваше Высочество? Ваше Высочество, вы ранены?

— Два стейка с кровью и бутылку красного вина. Закрытую! Накрыть в столовой, — прорычала я, даже не посмотрела, кому приказала. Плевать. — Чтобы через час начальник охраны был у меня!

Раздеру этого сукина сына! Два промаха за ночь! Два волка куда-то делись едва на меня напали. Тот, кто должен был сидеть в тюрьме стаи - разгуливает по лесу вокруг моего дома! Заставлю Тагаччи лично прочесывать территорию!

Я бежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Влетела в комнату и тут же встала на две ноги, прошлепала голыми ступнями в ванную. Под душ.

Его запах... он был везде. Он был на моей коже, в моих волосах. Я включила воду и зашла под неё. Поднесла ладонь к носу. Меня уносило от этого запаха… Кожа, бензин, мятный парфюм, запах крови и пота. Хотелось вдыхать снова и снова. Что со мной происходит? Никогда я так не сходила с ума от запаха Михаэля.

Я просто выдохлась. Устала.

Терла кожу мочалкой, обходя разодранное плечо и ногу, и думала только о том, как позорно у меня снесло крышу от одного-единственного поцелуя. Поэтому я уставилась на белый кафель и приказала себе успокоиться. Адреналин всё ещё бушевал в крови.

Быстро и осторожно обтерлась полотенцем и вышла в комнату. Там меня уже ждала врач — Одо.

— Показывай, моя королева, во что ты вляпалась, — в обычной её манере произнесла она. Густые рыжие волосы, зеленые глаза. Последняя из южных волков. Безумно красивая женщина, но мой муж запретил ей водиться с черными волками из стаи.

Я села на кровать и дала ей разрешение приблизиться. Мы не были особо близки, но доверяли друг другу. Я спасла её от гнева Михаэля. Бывшего мужа… мертвого мужа. Одо быстро обработала мои раны порошком из корня сакаты и заклеила раны бинтом и пластырем.

— К утру и следа не останется. Можно вопрос?

— Нет, — оборвала я. — Уходи, мне нужно одеться.

— Кто напал на тебя, Агата? — шепотом спросила Одо, заглядывая мне в глаза.

— Лучше тебе не знать. Держись от этого подальше, — отрезала я, встала и подошла к шкафу. Надела черные брюки и белую непрозрачную шелковую блузку. — Я жутко голодная и злая. Если будет настроение, поговорим потом.

Одо кивнула и вышла. А я, стуча каблуками по паркету, прошла в столовую. Нога болела, но я не собираюсь обращать на это внимание. Еда уже была на столе. Два жирненьких стейка разбудили страшный аппетит, я откупорила бутылку с вином и налила себе в бокал, предварительно обнюхав его. Случалось, что травили не вино, а посуду. Ничем не пахло, а я знаю, как пахнут яды - встречалась и ни раз.

И едва я отрезала себе приличный кусок мяса, как в столовую вошел начальник охраны. Он не был волком. Тагаччи был медведем с далекого севера, широким, крупным и непримиримым к тем, кто совершает ошибки. Он не был членом стаи, но получал зарплату, о которой члены стаи могут только мечтать.

Но вот только едва я подняла на него глаза, то не донесла вилку до рта. Случилось что-то ещё, горло свело от сотни страшных догадок. Тагаччи был бледен и зол, его глаза горели яростью.

— Ваш сын…

Глава 2.3

Я медленно положила вилку на тарелку и переспросила.

— Мой сын что?.. — мой голос не дрожал, но внутри меня потряхивало. При чем тут мои дети? Никто, захватывая власть, не убивал детей проигравшего. Никто… Стая - это семья. А дети - самое важное в стае, любые дети.

— Анри отравили, — произнес низким басом Тагаччи. — Он выжил, но без сознания. Одо уже в его комнате. Яд был на зубной щетке и в зубной пасте. Мы выясняем, кто мог это сделать.

Я вскочила из-за стола, мгновенно забыв о страшном голоде, о боли, которой уже почти не было. Пронеслась через столовую, взлетела по ступеням вверх, возле двери в комнату Анри стояли близнецы. По лицам вижу - не спали, хотя время за полночь. Оба в джинсах и растянутых старых футболках. Вечно как бродяги выглядят, если я не слежу. А наставников они доводят до белого каления. Даже буйволов, никогда не думала, что буйвола можно довести.

— Мы говнюка не травили, — сказал Руи, я отвесила ему звучный подзатыльник.

— Клянусь, не травили. Мы лучше со спины нападем, — кивнул Луис, заранее уворачиваясь от моей ладони.

Гиены, а не волки. Как у меня могли родиться такие бесы?! Я смерила их гневным взглядом.

— Что вы видели? — прорычала я.

— От тебя кровью пахнет, с кем дралась? — принюхался Руи.

— На вопрос ответил! Быстро! — рык мой перешел в угрожающую стадию, и близнецы прикусили языки.

— Ничего не видели, услышали. Анри захрипел, будто душат, — проговорил Луис. Единственное в них моего - голубые глаза. И именно это жутко раздражало, когда они вот так пронзительно начинали смотреть, в две пары голубых глаз.

— Лжете? — сощурилась я.

— Клянусь, нет, — вытянулся по струнке смирно Руи. Они даже не пытались скрыть, что очень довольны, что брата отравили. Близнецы со старшим сыном никогда не ладили.

— Мы в ядах нихрена не понимаем, мам, — тихо произнес Луис и тут же получил по губам.

— Что за слова?! Были бы щенками, за шкирку бы оттаскала, — оскалилась я.

— Прости, мам, — синхронно ответили близнецы.

— Спать, немедленно, — выдохнула я, прикрыв рукой глаза.

— А если он сдохнет, а мы не увидим? — возмутился Луис.

Я очень многозначительно зарычала. Близнецы, пискнув, оба скрылись из коридора в своей комнате. Людского обращения они ни черта не понимают, но стоит поговорить с ними как со зверями…

Их неуемная энергия порой находила выход в самых разных формах. Если раньше я с удовольствием наблюдала за ними, то сейчас их поведение беспокоило меня всё больше. Потому что спокойней они не становились, только злее, агрессивнее и устраивали порой Анри очень поганые подлости. И то, что он мало на это реагировал, бесило их ещё больше.

Анри не такой, как они. Он мне нервы не трепал. Хоть и был тоже… довольно скрытным волчонком.

Едва я открыла дверь его комнаты, как сразу услышала тяжелое, поверхностное дыхание. Мой сын полу-лежал на высоких подушках, запрокинув голову назад, и дышал через рот. Черные волосы торчали во все стороны, Одо стояла над ним, положив ладонь на лоб. В комнате было слишком темно, горела лишь лампа на тумбе у дальней стены и я потянулась к выключателю.

— Нет, свет сильно раздражает глаза, он становится агрессивным, — предостерегла Одо.

— Что с ним? — я медленно подошла к кровати. Было видно, что он ещё мучается.

— Справится, всё будет нормально. Самые тяжелые последствия я сняла, — отчеканила Одо, беспокойно наблюдая за Анри.

Будь Михаэль рядом, он бы сказал ему сейчас что-то ободряющее. Но такие речи не моя сильная сторона. Я пододвинула Одо, чтобы подойти, и наклонилась к сыну, погладив мокрые от пота волосы.

— Я убью того, кто это сделал, Анри, — тихо произнесла я.

Анри приоткрыл веки, взглянув на меня черными карими глазами.

— Это сделал Эрик Кейн, — прошептал он.

— Зачем ему это? — нахмурилась я. Цели Кейна всё ещё были мне не до конца ясны.

— Убить твоих детей и сделать своих? — предположила вдруг Одо. — Мы ведь все слышали на похоронах, что он говорил тебе.

Слышали, значит?

Глава 2.4

Я медленно выпрямилась.

— Да? А что он говорил, Одо? — прошипела я.

Анри завозился в постели.

— Он не отсюда, мама. Нездешний. Ему плевать на наши правила и законы, — сиплым голосом проговорил он, пристально глядя мне в глаза.

Да. На наши законы ему плевать. Взять хотя бы огнестрельное оружие, наверняка заряженное серебром. Михаэль запретил на уровне города пули из серебра. Хочешь выяснить отношения - делай это в лицо. Только вот проблема с ядами последнее время стала слишком актуальна. Это низко и подло, отвратительно.

Я уверена, что Кейн ещё где-то там. Ошивается вокруг моего дома, словно зверь в клетке. И такое ощущение, что его клетка - это я. Будто он уйти не может. Он меня пугал. Судя по тому, что видела лишь поверхностно в лесу, скорее всего даже Михаэль в прямой схватке с ним бы не выстоял.

— Откуда он? — спросила я Анри.

Он покачал головой.

— Знаю только, что он прибыл… — он набрал воздуха в легкие. — Прибыл на корабле точно в день смерти отца.

Анри легонько потер рубашку в районе груди. Ему было больно дышать, но он храбрился.

— Это информация от Пат? — тихо спросила я.

Волчица молодая и юркая работала в офисе порта. Анри думал, что я не знаю и удивленно на меня уставился. Недовольно поджал губы и коротко кивнул.

— Тебе нужна власть, Анри? — спросила я прямо, глядя ему в глаза.

Одо кротко кашлянула:

— Я подожду снаружи, — сказала она и вышла.

Я прожигала сына взглядом.

— Отвечай.

— Да. Мне нужна власть, — тяжело дыша ртом проговорил он. — Но не через твой труп. И уж тем более не через труп отца. Я слишком молод, чтобы… — Анри вдохнул, прервался, но начал снова. — Я слишком молод, чтобы они со мной считались. Но когда я войду в полную силу - я попробую. Я брошу тебе вызов, как хотел бросить отцу.

Я молчала, глядя на него. В таком возрасте сегодня можно быть уверенным в одном, а завтра твоё мировоззрение резко меняется на сто восемьдесят градусов. Анри казался искренним.

— Почему ты думаешь, что именно Кейн тебя отравил? Он похож на того, кто явился бы к тебе в спальню и попросту оторвал бы голову и тебе и близнецам, без лишних уловок.

Анри закрыл глаза и откинулся на подушку.

— Лишь догадка, — прошептал он. — Просто держи её в голове.

— Анри, посмотри на меня, — велела я. Сын открыл черные как ночь глаза. — Развлекайся с Пат сколько душе угодно, но у неё не должно быть от тебя детей, тебе это ясно?

По его лицу прошла тень раздражения. Пат была лисица. Их стая была маленькой, и жили они в основном в районе порта. Анри молча уставился на меня.

— Отвечай.

— Ясно. Смешение кровей запрещено, я помню, — хрипло отозвался он.

— Отдыхай, — кивнула я и, развернувшись на каблуках, вышла вон из его комнаты.

Упасть бы лицом в подушку и не вставать неделю. Со мной взглядом встретилась Одо.

— Что за яд?

— Химия, все образцы передала в нашу лабораторию. Выясняем.

— Кто-то пробрался в его комнату и отравил чертову зубную щетку… — процедила я сквозь зубы.

— С этим к Тагаччи, Ваше Величество, — кивнула Одо и вошла в комнату Анри. Пусть будет с ним, на случай если ему станет хуже.

Я спустилась обратно в столовую и видимо, чтобы этот день до конца меня доконал - за столом сидел Тагаччи и напротив него Эрик Кейн собственной персоной. И пил моё вино! Из моего бокала! А мой начальник охраны просто молча на это взирал!

— Что этот… тут делает, Тагаччи? Почему его голова ещё не на блюде? — я указала пальцем в Кейна.

— Что, оскорбления закончились? Подсказать? — дернул он светлой бровью. Расселся по правую руку от моего места, куртку повесил на спинку стула и явно собирался остаться здесь надолго. Футболка облегала его мощную фигуру, подчеркивая ширину плеч и мускулистые руки. Он оглядел меня с ног до головы. — Твой стейк так потрясающе пахнет, что я уже думал сожрать его.

— Ты отравил моего сына? Отвечай немедленно!

Кейн окатил меня ледяным взглядом.

— Детей врагов травил только твой муж, моя королева, — холодно ответил он.

Я ответила ему взглядом, полным ярости.

— Тагаччи, а ты не хочешь ответить на мой вопрос? — я посмотрела на огромного и грозного начальника охраны, который старательно прятал глаза, как нашкодивший щенок.

Я обошла стол и села на своё место, выразительно придвинув к себе тарелку с мясом. Отправила в рот кусок стейка, с удовольствием его прожевала и проглотила, и вновь спросила:

— Тагаччи, я не слышу.

Начальник моей охраны поднял глаза и посмотрел нет, не на меня, он уставился на Кейна.

— Он теперь работает на меня, моя королева,и будет выполнять мои поручения, — вместо Тагаччи ответил Эрик Кейн.

Глава 3

Я молча ела мясо. Супер, прекрасно. Тагаччи перекупили. Ну хорошо. Замечательно. Я отрезала ещё кусок и продолжила молча есть, чувствуя, что они оба глазеют на меня.

Сказать, что я завелась и готова откусить кусок вилки вместе с мясом, ничего не сказать… Но я усиленно смотрела на тарелку.

— Этот пистолет, — прозвучал голос Кейна и я услышала звук металла ложащегося на стол. — я забрал у твоей охраны. Тагаччи - медведь, значит кто больше платит, тому он и служит.

— Ну… не совсем, — начал возражать медведь.

— Неважно. Я забрал оружие, заряженное серебряными пулями у волков.

— Где их тела? — коротко спросила я, не отрываясь от еды.

— Их трупы на заднем дворе.

— Ты убил мою охрану, потому что якобы нашел у них оружие?

— Нет, я убил этих двух волков, потому что совершенно точно знал, что если в схватке ты проиграешь - они тебя расстреляют. Оружие было припрятано в лесу. И оно всё ещё там, они успели вытащить только один пистолет. На всем, что там осталось, исключительно отпечатки охраны.

— Чушь собачья! Быть не может, — рыкнул басом Тагаччи.

Пока они препирались, я медленно осушила бокал с вином.

— Не обращайте на меня внимания. Можете хоть до утра обсуждать, кто кого перекупил, кто кого предал, — проговорила я, наливая себе ещё вина. Слуги знали, когда ко мне лучше не подходить и у стола не слоняться. Хотя приучил их к этому Михаэль.

— Есть догадки, кто отравил твоего сына? — зацепился Кейн.

— Да кто ты такой, чтобы я рассказывала тебе о проблемах моей семьи? — надменно заявила я, глядя на него поверх бокала, а Кейн сверлил меня взглядом. Вот сейчас он что заявит? Что моя семья теперь его? Или что мой сын теперь его? Как и Тагаччи? И вся моя охрана? Я сидела и накручивала себя, глядя на него.

Кейн перевел взгляд на Тагаччи, но явозразила:

— Не смей ему отвечать! — рыкнула я.

— Кажется, королева не очень понимает расклад сил в её собственном доме, — Эрик Кейн опять посмотрел на меня. Едва я вообще оказалась с ним в одном помещении, появилось ощущение, что кто-то выместил весь воздух. Оставив в столовой только вакуум. Я задыхалась, злилась, мне наступили на горло, но ещё не нажали, чтобы сломать позвонки. И это всё сделал он.

Кейн не отсюда. Михаэль умер два дня назад. За два дня он провернул всё это? Как успел? У него тут были люди? Всё это надо выяснить. И узнать, какой же “расклад сил” в моем доме и кто мне ещё верен.

— Тагаччи, выкинь этого облезлого оборотня из моего дома! — велела я и бахнула бокал о стол, вино расплескалось по дорогому дереву, потекло по руке.

Тагаччи меня проигнорировал. Мне хотелось заорать.

— Отравление твоего сына не имеет смысла. Но я найду того, кто это сделал, — прозвучал уверенный голос Кейна.

Можно ещё снять каблуки и зарядить ему шпилькой в глаз. Его уверенность бесила. Его хозяйские замашки в моем доме тоже!

— Что ещё моего ты купил? Мой бизнес?

— Это был не твой бизнес, а Михаэля, — возразил Кейн, бокал в моей ладони пошел трещинами, когда я сжала пальцы.

— Он такой же мой, как и всё в этом доме, — едва сдерживаясь ответила я. — У нас был брачный договор.

Этот Кейн - никто и уже пытается откусить часть моего имущества. Я медленно поднялась, взяв вилку и спрятав её в руке, и подошла к нему.

— Тагаччи, выйди, предатель, — процедила я.

— Я не предатель, моя королева, — отозвался медведь.

— Выйди, — велел ему Кейн и поднялся, оказавшись вплотную ко мне. Его запах ударил мне в нос, едва сдержалась, чтобы не облизать губы. Держи себя в руках, что за позорище?! Этот волк пытается лишить тебя всего, сделать рабыней. Не ведись на его внешность, не ведись на его запах…

Когда дверь за Тагаччи закрылась Кейн, пройдясь взглядом по моей фигуре, проговорил:

— Стань моей женой по собственной воле, и всё пройдет безболезненно. А я умею давить.

— Я тебя не знаю, — низким шепотом произнесла я и сделала шаг вперед. Кейн не мигая смотрел на мои губы. Что, в тот раз не распробовал? Едва я так подумала, как он сощурившись глянул мне в глаза. Я поспешила успокоить его внезапную и абсолютно верную догадку. — Я должна узнать тебя лучше и только после этого приму решение.

— Что значит, ты меня не знаешь? Мы уже встречались, задолго до смерти твоего мужа. —  произнес он. "Какая чушь" подумала я, потому что впервые увидела его на похоронах. — И там, в лесу, ты ответила мне на поцелуй. Значит, решение уже приняла, — хрипло отозвался Кейн и его кадык дрогнул, когда он потянул носом.

— Что? Мой запах сводит тебя с ума?

— Он сводил меня с ума долгие годы, — ответил он и его рука вдруг твердо легла мне на талию. Ладонь сквозь шелк рубашки ощущалась безумно горячей, приятной, жесткой.

— А если я не стану женой по собственной воле, то что? — спросила я, приблизившись к его лицу и приоткрыв губы. Взгляд Кейна потемнел, он шумно задышал и подался ближе, притянув меня к себе одним властным движением. — То что, Эрик?

По его виду я поняла, что его хорошенько проняло, когда я назвала его по имени. Кейн потянулся за поцелуем.

— Этому не бывать, — прошептала я ему в губы и точным движением вонзила вилку ему в шею.

Кейн вздрогнул, отшатнулся не понимая, схватился за крепкую шею, из которой тонкой струйкой сквозь пальцы потекла алая кровь.

Но вилкой такого не пронять. Я схватила пистолет, который он выложил на стол и уперла ему в живот.

Кейн поймал меня за запястье, но я успела нажать на спусковой крючок.

Глава 3.2

Убей сильнейшего, а с остальными проблем не возникнет. Если от этого зависит твоя свобода — убей любой ценой.

Эрик Кейн был прямой угрозой моей свободы. И глупо было отрицать, что он был одним из самых сильных оборотней, что мне доводилось видеть. Это чувствовалось во всем. В его запахе, в его манере держаться. В том, как легко он сломал шею той волчице. Я никогда такого не видела.

Только я просчиталась…

Звук выстрела, Кейн успел едва отвести мою руку, и пуля разодрала ему бок, пройдя по касательной и врезавшись в паркет.

Он вырвал пистолет у меня из рук и отбросил в сторону. Светлая футболка медленно темнела на месте раны.

— Что случилось?! — ворвался в столовую Тагаччи.

— Вышел, — прошипел Кейн.

— Кто стрелял?! — взревел медведь.

— Вышел отсюда, — повторил Эрик Кейн, не спуская с меня диких глаз, которые начали светиться красным словно два фонаря.

Тагаччи повиновался. Кейн медленно убрал руку с шеи, и я увидела, как быстро заживают на нем четыре прокола от вилки. Надо было целить в голову. А теперь я поняла, что лишь разозлила хищника, который сейчас с удовольствием сожрет меня.

— Знал, что ты будешь упрямиться, — изменившимся, пробирающим до костей, голосом произнес Кейн.

Я замерла, сделала то, что делает любой волк при виде такого. Он был в ярости. Его глаза горели, мышцы вздулись, ткань футболки натянулась, а руки покрылись светлой почти белой шерстью, из пальцев прорезались огромные когти. Но он не закончил изменение, замер где-то между оборотнем и человеком. Но меня впечатлило даже это…

Он во весь свой гигантский рост смотрел на меня сверху вниз и рычал в гневе. Сделал шаг вперед, я отшатнулась. Инстинкт твердил отвернись, опусти голову, подожми уши, отведи взгляд. Сердце в груди билось как ненормальное, но я смотрела в его ярко-красные глаза.

— Я тебя не боюсь, волк, — процедила я, но голос дрогнул. Кейн заметил это и оскалился.

Я не лесная косуля, чтобы вести себя как низшая. Я высокородная…

Он бросился на меня, и я не совладав с собой сжалась, зажмурилась!

Как хорошо, что никто этого не видел. На меня будто наехал поезд, меня вдавило в пол, я больно ударилась затылком и не смогла вдохнуть. Огромная ладонь сжала мои запястья над головой, а другая легла на шею, но не надавила.

— Вот так значит ты любишь? — низким рыком пробасил Кейн. И у меня поджилки затряслись. Это не Михаэль, даже не рядом! Даже не близко! Что-то зашевелилось в памяти, но мозг упорно твердил, что таких оборотней я не видела никогда. Его зубы тем временем приблизились к моему лицу, горячее дыхание обожгло щеку. — Вот так? — Он нажал тяжеленной рукой на горло, и я задергалась. — Я могу сломать тебя об колено. Завладеть тобой силой, ты этого ждешь? Этого хочешь? Чтобы я сломил твою волю?

Кейн наклонился ещё ниже, я дернулась, когда он провел носом по шее, вдыхая мой запах. Это было бы приятно в другой ситуации, но не сейчас.

— Ты хочешь, чтобы тебя били? — с каждым словом он давил на шею всё сильнее. — Ты хочешь свободы? Я дам её тебе, но чтобы понять, что такое настоящая свобода, надо побыть в клетке. В серебряной клетке в пещере, которая каждое утро наполняется водой и только тебя прижимает к прутьям, только ты начинаешь захлебываться - как вода сходит.

О чем он говорил, я понятия не имела! Да он сумасшедший! И он душил меня! Я попыталась вырваться, да бесполезно! Что толку, когда тебя держит такой бугай! Укуси его, давай вырвись!

— И только в той клетке я понял, что такое свобода. А ты живешь в этом замке посреди леса, в самом центре оживленного города и попиваешь винцо, сидя в удобном кресле, и думаешь, что тебя кто-то ограничивает.

Я клацнула челюстью, клыки удлинились, волчицей я пыталась оказать хоть какое-то сопротивление.

— Ты понимаешь только язык силы, — рычал мне в ухо Кейн.

— Э-эрик… — прохрипела я, дергаясь в его тисках как маленькая собачонка.

— Что? — перед лицом появились его красные глаза. — Что, Агата?

В глазах потемнело, когда он усилил напор. Сквозь тьму я слышала только его голос, низкий, ровный и страшно спокойный.

— Что такое свобода ты понимаешь, только когда тебя её лишают. Я - единственный, кто тебе её даст. Я - единственный в этом городе, кто действительно способен тебя этой свободы лишить. Но у меня нет ни малейшего желания делать тебе больно, я просто хочу, чтобы ты была моей. Потому что я долго ждал…Я выдохнула что-то нечленораздельное, чувствуя, что теряю сознание.

Глава 3.3

Давление на шею вдруг пропало, и я вдохнула полной грудью. До меня долетели слова, это был низкий бас Тагаччи.

— Кейн, ты с дуба рухнул, какого хрена ты творишь?!

Перед глазами расплывался потолок, сглатывать было больно.

— Остынь, я сказал!

Ответом ему было только рычание. Я привстала. Зрелище отличное, если Тагаччи ещё и головой в стену его воткнет пару раз, то эта ночь станет просто отличной.

Лицо Тагаччи изменилось, вытянулось в подобие медвежьей морды, он морщил нос и скалился. Видно было, что тяжело ему, огромному оборотню, удерживать этого волка-монстра. Тагаччи оттаскивал его от меня, крепко обхватив под руки. Кейн не сводил с меня красных глаз, они не горели, они пылали. Он дышал через рот, как бешеный волк.

И опять… дежавю, секундное. Где я могла его видеть? Где я могла видеть такую ярость? Такой гнев? Это было похоже на что-то, что я не могла вспомнить.

— Уймись, а то подеремся! — пригрозил медведь.

— Разорву… — прорычал Кейн, пытаясь выпутаться из тисков Тагаччи, и видно было, что ещё немного и медведь его не удержит.

— Кого? — спокойно уточнил Тагаччи.

— Тебя, черт возьми!

Эрик Кейн дернулся, извернулся и пол содрогнулся, когда он перебросил через себя здоровенное тело медведя. А потом он указал на меня пальцем, словно на букашку.

— Завтра я вернусь, и мы поговорим ещё раз.

Он резко развернулся и вылетел из столовой. Я с удовольствие отметила, что на выходе он коснулся раненого бока. Чтобы тебе ночь из-за боли от серебра не спалось, скотина…

Я легла на пол, пытаясь сообразить встать или остаться лежать. Надо мной навис медведь.

— Пошел прочь… — прошептала я.

— Он не со зла, просто сорвался, — обыденно заявил тот. Взял меня на руки и усадил на диван.

Я устало прикрыла глаза и потерла саднящую шею. Дверь уже захлопнулась, а в столовой я была одна. Возле стола капли крови. Пистолета нигде нет, видимо, Тагаччи забрал его с собой. Я потерла лицо, надо было перевести дух.

Придушил меня, сволочь. Как же хотелось сделать ему ещё больнее! Чтобы прямо видно было на лице как ему больно! Выгрызть от него кусок! Биться с ним до последнего, пока оба не упадем.

Не позволю собой помыкать. Не позволю! Больше никогда!

Будет под рукой опять пистолет - выстрелю. Вилка, нож, любой острый предмет - использую!

Завтра я официально принимаю предложения от других волков. Завтра, да уже сегодня, потому что за полночь, мне до бесконечности будут бросать вызовы другие волчицы. Они и раньше могли это делать, но сейчас кусочек особо лакомый. Потому что я одна.

Пока Кейн будет занят отбиванием от меня кандидатов - я буду думать, как избавиться от него самого. А кандидатов он будет рвать я уверена. И я очень надеюсь, что они его изведут, что он устанет, утомится возиться с нашими подковерными играми. И тогда я его прибью.

Я одна буду сидеть на троне. Одна!

Он ничем не отличается от моего бывшего мужа. “Моя. Возьму силой, если не согласишься.”

Сидя на диване, сломленная, я думала о том, что хочу своего мужа назад. С ним я хотя бы знала, как жить. Что его бесит, а что нет. Каким бы он ни был жестким, даже жестоким, я отчетливо поняла, как мне его не хватает. Будто дыра в груди. Пустота в душе. И какой-то мудак тычет в эту открытую рану пальцем, радостно глядя, как меня корежит.

Или из двух зол я просто выбираю то, к которому привыкла? Да только… Михаэль умер. Нет его. И никогда больше не будет. И нечего мне выбирать.

Я вышла из столовой и тут же опять наткнулась на Тагаччи.

— Вы в порядке, моя королева? — спросил он, хмуря темные брови, разглядывая меня.

— Я не твоя королева, медведь-предатель, — прошипела я.

— Я по-прежнему вас защищаю и ваших детей. Просто платите мне больше не вы, — спокойно проговорил Тагаччи с медвежьей невозмутимостью.

— Он меня чуть не убил, — прорычала я устало. — Ты впустил в мой дом того, кто меня ненавидит.

Тагаччи сморщившись покачал головой.

— Не ненавидит, моя королева. Он на вас помешан настолько, что напрочь теряет контроль.

— Пошел вон из моего дома, — прошептала я и поднялась в спальню.

Уверена, что он не пойдет вон. Никто меня не слушает, всему нужна мужская рука, хотя и знают, что я могу и горло перегрызть тому, кто меня предал.

Тагаччи говорил так, будто они уже не раз общались. Предатель… лгун. А я ему свою жизнь доверяла!

Я разделась и рухнула в постель, с ощущением, что мой дом ограбили. В нем наследили грязными ботинками. Натоптали везде.

Как же гадко было осознать, что моя стабильная жизнь зависела от жизни моего мужа. Волчицы всегда равны волкам. В обычных семьях. Не в моей.

Я не уснула, но провалилась в тревожную темноту.

И сон мой был похож на тихий щелчок, с каким в один миг пролетает ночь, когда ты вымотался.

А проснулась от… запаха роз? Пахло так сильно, что я не могла вновь уснуть. За окном уже рассвело. Я села в постели и оглянулась - в комнате ничего. Поднялась и на запах подошла к двери.

Выглянув в коридор, я увидела, что он почти весь заполнен белыми розами. Люблю розы, но не белые. Они стояли в вазах, лежали собранные в букеты на полу. Везде. Всюду.

— Фу, как воняют! — возмущались близнецы, распинывая букеты, которые лежали ближе к их комнате. — Давай отвезем их на ферму, мам? Козлы любят жрать розы!

Они оба заржали диким ядовитым смехом. Я лишь покачала головой, хотя идея мне понравилась, но улыбку я сдержала. Да и шутка про козлов пришлась мне по вкусу.

Анри тоже вышел, опираясь о косяк, мрачно разглядывал цветы. Бледный, с синяками под глазами, и еще слабый. Сердце болело, когда смотрела на него, но ничего, выкарабкается. Он сильный, весь в отца - и комплекцией, и характером. А тот, кто это сделал, будет наказан. Или мною, или самим Анри.

Перед дверью на одном из букетов лежала черная матовая визитка.

Я не сдержала едкую ухмылку, прочитав, что прислал мне эти цветы не Эрик Кейн.

Глава 4

Я распорядилась собрать все цветы и убрать. Запах начал сильно раздражать нос, впервые чувствую такие сильно пахнущие розы.

Глядя в зеркало в ванной, нахмурилась. Синяки под глазами, на шее сбоку виднелись ещё не выцветшие синяки от руки Кейна. К завтраку уже должны исчезнуть. Русые волосы спутаны. Я осмотрела плечо - почти зажило, даже следов не осталось. На ноге тоже. Но по лицу было видно, как меня вчера изрядно помотало. А королева всегда должна выглядеть отдохнувшей и цветущей.

И кто придумал эту чушь?

Я убрала волосы в высокий хвост, накрасилась, выбрав красную помаду. И надела узкое черное платье. Синяки под глазами скрыла косметика. А вот на шее я их оставила специально.

Вышла в коридор и опять наткнулась на Тагаччи. Взирал на меня, облокотившись на стену и сложив огромные руки на мощной груди. В серой рубашке и брюках.

— Ты что это, собираешься вместе со мной на встречу стаи? — оглядела я его.

— Верно. И я не отойду от тебя ни на шаг. — и он поднял руку прежде, чем я успела возразить. — Агата, я ночь не спал. Твоя охрана действительно собиралась тебя убить вчера. Те два волка. И их никто не перекупал. Они так решили, они для себя выбрали сильнейшего и перешли к нему.

— Передай Кейну, чтобы он шел в задницу. И ты тоже. Вон из моего дома. И ещё раз назовешь меня по имени и подеремся. Я знаю ваши слабые места не понаслышке.

Тачагги мягко улыбнулся мне и вздохнул:

— Я помню, что на твоем счету есть один медведь. Но, королева, ты жить хочешь? Я бы за своих медвежат разорвал врагов на куски, но у меня большая семья. А ты без Михаэля…

— Заткнись! Только аппетит мне портишь, — я развернулась на каблуках и пошла в столовую. Дом был полон охраны, волки не смотрели на меня, но я чувствовала, что что-то изменилось в их поведении. Едва уловимо. Будто едва я проходила мимо - они окатывали меня ненавистными взглядами.

Я остановилась у закрытой двери в столовую, Тагаччи тихо шедший за мной пошел мне её открыть, я остановила его жестом.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня предал, — тихо велела я.

Карие, слегка желтоватые глаза Тагаччи уставились на меня.

— Я жизнь за тебя отдам. Ничего не изменилось.

— Кроме того, что теперь Кейн знает, что я ем на завтрак, да?

Медведь поджал губы, окаймленные рыжей щетиной и коротко недовольно кивнул. Я долго и задумчиво разглядывала его. Обернулась на охрану, они старательно прятали глаза. Двое у входной двери, один у лестницы, двое наверху.

— Мои люди проверяют твоих волков, — очень тихо произнес Тагаччи. Но чуткий слух его слова всё равно уловит.

— Твои…? — повела я бровью.

— Медведи и частично лисы.

— Лисы, маленькие серые кардиналы… — прошипела я неодобрительно.

— Лисы за тебя, моя королева. Думаю, в этом есть заслуга Анри, — произнес Тагаччи и открыл передо мной дверь.

Заслуга Анри… или заслуга Пат, которая хочет добиться моего расположения?

В столовой царил хаос, который развели близнецы. Мои дети мучали вопросами какого-то человека. Человека. Не оборотня.

— Это ещё что? — спесиво указала я пальцем, пройдя к своему месту.

Человеку было явно за шестьдесят, и он был одет как какой-то дворецкий, хотя их у нас не водилось. Седые волосы, сморщенное гладко выбритое лицо и маленькие очки на носу.

— Я ваш дегустатор, королева Дарфолк, — учтиво поклонился он.

— То есть, — я села во главе стола, место Михаэля, — вы будете пробовать мою еду на яд?

— А зубную пасту тоже будешь пробовать, а? А зубные щетки облизывать? — заржал Луис, на секунду оторвавшись от телефона. Анри на другой стороне стола глухо зарычал. Близнецы поджали хвосты.

— Мобильные телефоны в руки Тагаччи, сейчас же, — велела я. Проследила, чтобы Руи и Луис отдали медведю мобильники. Потом посмотрела на свою тарелку. Два вареных яйца, салат из зелени и ветчина. — Салат… лист финаги не имеет ни вкуса, ни запаха.

— Не соглашусь, он имеет весьми выраженный вкус для меня, — возразил дегустатор. — Моё имя Око. И да, меня вырастили южные волки, хотя имели полное право меня убить.

— Только убил их всех мой муж…

Страшная была война. Кровавая… и настолько ожесточенная, что прекратили её охотники на оборотней, пригрозив войной с людьми. Да только поздно. Черные волки победили.

Одо выжила, и Михаэль долгое время держал её как рабыню, за её медицинские навыки. Пять лет назад я убедила его дать ей свободу. Михаэль согласился, но с одним условием - он запретил Одо иметь детей, сказал убьет любого, кто хотя бы попытается восстановить стаю южных.

Один из двух кланов убил его мать, это оказалось страшной случайностью… но поплатились за эту случайность все. И я, как жена, сопровождала его в этой кровавой мести.

Я ещё раз оглядела человека.

— И как вы выжили?

— Волчица попалась добрая, — мягко улыбнулся он и пожал плечами. — Я пробовал еду короля песчаных волков. Трижды был отравлен. Я различаю очень много разновидностей ядов. И я уже снял пробу с вашей еды. Всё чисто.

— Всё чисто, потому что очень больно, когда тебя душат собственными кишками, повара это знают, — фыркнула я и принялась за завтрак.

Близнецы недобро поглядывали на Тагаччи, которому вручили свои телефоны. Медведь делал вид, что не замечает их взглядов. Зато близнецы, наконец, заметили еду в тарелках и ели.

Анри копался вилкой в салате и даже ветчину не съел.

— Мама, — произнес он. — Что здесь вчера произошло?

Я подняла глаза и наткнулась на его черный взгляд. Он думает, что его отравил Кейн. Но стоил ли ему говорить, что тут вчера случилось? Потому что отравление и вспыльчивый Эрик Кейн по-прежнему не вязались у меня воедино.

— Вчера тут был смотр жениха, на место твоего отца. Кандидат провалился с треском, — ответила я.

Тагаччи красноречиво кашлянул.

— Надеюсь, ты его пристрелила? Я слышал выстрел, — проговорил Анри, уставившись на меня. Мой сын - как призрак моего мужа. Я моргнула. В его голосе было столько ненависти. И я понимала свою злость на Кейна, но у Анри она откуда? Он ведь видел его лишь однажды.

— Мам, а кто прислал тебе цветы? — спросил вдруг Луис. Ну, правильно, телефоны отобрали, теперь они будут доставать окружающих.__________Привет, дорогой читатель! Если книга тебе нравится, но ты ещё не зарегистрировался на сайте, то зарегистрируйся, пожалуйста и добавь книгу в библиотеку, чтобы поддержать её и автора :) А ещё получать уведомления о выходе продолжений и ничего-ничего не пропустить!Спасибо, что остаешься с историей! Мне это очень ценно и важно :)

Глава 4.2

Когда тебе пятнадцать весь мир кажется забавной игрушкой. Для моих близнецов так точно. Драка, кровь, издевательство над Анри, рычание Михаэля - для них всё одно. Всё - веселье. Как же мне не хотелось тыкать их носами в реальность…

— Густав Вин, — произнесла я, не отрывая взгляда от тарелки.

Если цветы прошли через Тагаччи, Кейн тоже об этом знает.

Кейн… да плевать, что он знает, а что нет! Этот выскочка появился в моей жизни вчера и уже занял в моей голове место. Пошел вон!

Густав Вин, высокий, статный черный волк, владеющий сетью дорогих ресторанов в городе. Безумно красивый шатен. Чрезмерно брезгливый, надменный и презирающий людей как вид.

— Он недостоин места нашего отца, — без интереса глядя на еду сказал Анри и провел рукой по черным волосам. Прямо как Михаэль. Я прикрыла глаза. Встань из могилы, встань и помоги мне… Помоги мне, как я помогала тебе. Как прикрывала твою спину, а ты прикрывал мою.

Как же мгновенно накрывает черная тоска, когда умирает кто-то близкий. Черная, густая тоска, ни вдохнуть ни выдохнуть.

— Для тебя кто вообще достоин места отца? — буркнул Руи, и нахмурив такие же черные как у Анри брови.

— Никто, — отрезал старший брат. А вдруг перевел взгляд на меня и тихо, но с таким холодом в голосе произнес. — Ты ни слезы не пролила по нему.

— Прикуси язык, — резко отреагировала я и вилка в моей руке согнулась.

— Ты хоть скучаешь по нему? — не унимался Анри, его голос начал хрипеть, он прокашлялся, потер шею, а затем грудь. Но даже боль от яда, который видимо всё ещё гулял по его телу, не мог остановить его злость на всё. На всех. — Может это ты его убила? Поэтому не дала Одо сделать вскрытие?

В самое сердце, мой родной. Я отложила вилку и встала. Анри напрягся, близнецы исподлобья уставились на меня. Я спокойным взглядом оглядела их — живых, так похожих на него. Не могла перестать видеть его в своих детях. Детях, которые делают так больно. Никакой Эрик Кейн, оторви он мне вчера голову, не сделал бы мне так больно, как делал Анри.

Потому что даже после смерти моего мужа, я не могу понять… любила ли я его.

Я медленно подошла к Анри и положила руку на его плечо. Крепкое, молодое. Он будет жить долго. Так же долго как и я его отец. Ещё года два и он станет и силен как Михаэль. Но в то же время был в Анри оттенок какой-то небрежной элегантности, которого у Михаэля отродясь не было, но который сводил с ума молодых волчиц. Правда вот вместо волчицы мой сын выбрал… лису. Красивую, дерзкую, но черт его побери, лису.

Я сжала руку, чувствуя, как Анри напрягся. Специально сжала посильнее, побольнее.

— Ты едешь со мной на собрание стаи. И будешь смотреть. Внимательно. Если меня сбросят, если меня убьют - ты всё вернешь себе и братьям.

Едва Анри повернул голову, чтобы, скорее всего, огрызнуться, влезли близнецы.

— А нам че делать? — почти благоговейным шепотом спросил Луис.

— В школу ехать! — рявкнула я.

— А медвежатина нам телефоны вернет? — тихо уточнил Руи.

Ну что за оборотни! Такой момент испортили. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Пока у тебя в голове сено, как у тех козлов, про которых ты говорил утро… — начала я, не убирая руку с плеча Анри, но меня опять перебили.

— Это я говорил, — поправил меня Луис.

— Это говорил Руи. Я вас отличаю, — процедила я. — Доели и быстро в школу, не злите меня.

— Понял принял.

— Принял понял, — отозвались одновременно близнецы.

Этим двоим даже драться не придется, они просто доведут конкурента до истерики словами.

Близнецы быстро доели, Тагаччи вернул им телефоны и ушел садить в служебную машину.

Всё это время я следила за ними и стояла за спиной Анри, который даже не пошевелился.

— Итак, на чем мы остановились? — наклонилась я к его уху.

— На том, что ты хочешь показать мне тех, кто с отцом даже рядом не стоял, — отозвался Анри, отодвинул стул и встал. Уже выше меня. Красивый, как Михаэль и такое же жесткий.

— И ты примешь мой выбор. Если он будет, — я поджала губы.

Черные глаза Анри остановились на мне, какой же у него взгляд тяжелый, пронзительный и безжалостный.

— Хорошо, но я убью Эрика Кейна, если ты выберешь его.

Мне вдруг показалось, что в сердце моего сына поселилась какая-то тяжелая черная пустота. И я никак не могла найти её источник.

Глава 4.3

— Идем, — вместо ответа произнесла я. Мой сын желает нести смерть, а я… я предпочла этого не замечать. Хочет убить Эрика Кейна, пусть попробует. Сомнительно, что у этой молодой и горячей крови что-то выйдет. Я верила в силу Анри, но Кейн не тот противник. Даже не уверена, что этот красноглазый способен его пощадить, если этот волчонок бросит ему вызов.

— Я ещё не поел, — возразил Анри.

— Ты будешь копаться в этой тарелке вечность. Поедим в центре города. Дегустатор, вы едете с нами, — повернулась я к Око.

Человек, воспитанный волками, но не убитый, не обращенный. Что за волчица была такой сознательной и откровенно странной? Око благожелательно кивнул.

— Я объяснил близнецам, что ничего, кроме принесенной с собой еды, есть им не следует, — сказал вошедший в столовую Тагаччи.

— Главное, чтобы они послушали, — отозвалась я.

— Я доступно объяснил. Сожрете - смерть, — хмыкнул медведь. — Мы готовы ехать?

Я посмотрела на Анри, он кивнул, глядя мне в глаза. Но вопрос в его взгляде я видела. Я ведь так ему и не ответила. А ещё я не спросила, чем его так обидел Кейн, едва явившись.

— Сначала заедем выпить кофе, — сказала я, когда мы сели в машину. Большой джип в сопровождении двух таких же. Мы с Анри на заднем сиденьи, Тагаччи впереди.

— Нет, — произнес Медведь. — Стая уже собралась. Я только что узнал.

— Черт… кто собрал их? — нахмурилась я, едва наша машина с эскортом отъехала от дома. Дорога шла через густой лес парка. Опять накрапывал дождь. В этом городе всегда такое лето - дождливое и противное.

— Густав Вин собрал, — отозвался Тагаччи. — Боюсь, лучше приехать сейчас.

— Кейн там? — оторвалась я от созерцания мрачной погоды за окном.

— Кто пустит безродного чужака на собрание черных волков? — прошипел Анри. Похоже, он совсем уже отошел от вчерашнего происшествия. Травы Одо и собственная регенерация. Когда меня однажды отравили я едва не умерла… Мстили соперники Михаэля, думали, что сломают его, убив меня. Глупые, Михаэль Дарфолк не знал, что такое любовь. И я не знала, потому что он был моим первым и единственным мужчиной.

— Кейн там, — ответил Тагаччи.

— Что?! Кто позволил?! — взревел сын, я тронула его за плечо, но Анри огрызнулся. — Не трогай меня. Как же ты слепа…

Я одернула руку.

— Да что с тобой? — прорычала я низко.

Анри покачал головой и отвернулся. Его что-то мучило, грызло изнутри, но он будто не решался мне об этом сказать.

Я нажала на переносицу. Анри подождет. Впереди тяжелая встреча.

Здание было не так далеко от моего дома. Серое, широкое, мрачное. Бетонное и мощное. Здание совета оборотней, когда совет вообще имел силу в стае. После прихода Михаэля всё изменилось. И с его уходом изменится тоже.

Я посмотрела на свои руки. Нет в них власти. Волчица без волка не может быть вожаком. У животных это возможно. У людей возможно. Но оборотни даже не между, они вне… они сами по себе.

Под прикрытием охраны мы с сыном и Тагаччи вошли в здание совета. В нем же располагались офисы организаций оборотней. Бесплатно место предоставляли тем, кто только открывает бизнес. Стая поддерживала любые начинания как могла.

Посмотрим, поддержит ли она меня.

Коридоры сегодня были пусты, только мы и наша охрана.

У двери в большой зал стоял Эрик Кейн. Опять в той же куртке, сложив руки на груди, он стоял облокотившись о дверь.

Анри глухо зарычал, не смог сдержаться.

Кейн оттолкнулся от двери и двинулся к нам, напрочь проигнорировав выпад моего сына.

— Нам надо поговорить. Сейчас. Наедине, — уставился на меня этими серыми глазами. Его взгляд опять бесстыдно прошелся по мне, от ног до макушки.

— Хорошо, — произнесла я. По нему видно было, что он удивился. Явно не ожидал, что так просто соглашусь, без драк и рычаний. Я решила сменить стратегию. Лучше было с ним поговорить, выяснить хотя бы частично, что он собирается делать. Узнать его планы и цели. И как долго он обрабатывал Тагаччи, потому что за два дня в городе такие вопросы не решаются.

— Мама… — прошипел Анри.

Я обернулась к Тагаччи:

— Не впускай в зал моего сына, пока я не вернусь, — велела я и шагнула к Эрику Кейну. — Там дальше по коридору есть переговорная комната.

— Веди, — дернул светлой бровью Кейн. Только сейчас при свете дня я увидела, какая загорелая у него кожа. Разглядела его лицо лучше. Даже сейчас в нем чувствовалась сила и внутренняя агрессия, которую он не мог сдержать.

— Кейн, — окликнул Тагаччи. — Ещё раз такое повторится, и я тебя по стене размажу, волк.

Кейн лишь презрительно фыркнул. Но я увидела, как с подозрением сощурился Анри. По коридору мы шли молча. Щекой чувствовала осязаемый взгляд Кейна.

Он шел бесшумно, не волк, а кот. Звук же моих каблуков раздавался всюду. Отражался от мраморного пола и стен.

— Богато у вас тут, — буркнул Кейн.

Я не удостоила его ответа. Ближайшая переговорка была не занята. Длинный стол на девять мест. Ковролин и два телевизора. Даже кофемашина.

Я открыла дверь и жестом пригласила Кейна войти. Сама осталась стоять, когда он вошел.

— Обещай, как взрослый сознательный мужчина, что не прикоснешься ко мне.

Кейн обернулся:

— Что, так пугаю тебя? — он недобро улыбнулся.

— Нет. Просто ты мне противен, после того, что вчера сделал, — холодно ответила я, вошла за ним и закрыла дверь.

Едва развернулась, как Кейн прижал меня к двери, так что я уперлась подбородком ему в плечо, а его руки тут же оказались у меня на талии. Я не стала сопротивляться. Хотя могла бы и заорать, Тагаччи бы меня услышал.

— Ты зла на меня, но я совершенно точно тебе не противен, — прошептал Кейн мне на ухо.

Когда он напал на меня вчера, я уже тогда почувствовала, что его душа принадлежит мне. Что у меня есть над ним толика власти, маленькое зернышко, которое надо только прорастить. Потому что такую потерю контроля не разыграть, он может обманывать меня в другом, но то желание и огонь, который я сейчас видела в его серых глазах, когда он отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо, были чистой правдой.

Вопрос был лишь в том, насколько им можно манипулировать и насколько он на мне помешан. Возможно, я смогу использовать его для своих целей?

— Однако, — проговорил Эрик Кейн абсолютно спокойным голосом, — ты вчера в меня выстрелила.

В его глазах теперь было что-то, что я не могла понять. От этого взгляда у меня перехватило дыхание.

И тут Кейн отпустил меня и сделал шаг назад.********************************************************************Пока ждете проду, хочу посоветовать вам книгу моей коллеги Аллы Бигловой"Уроки самоконтроля". Магическая академия, противостояние характеров, и соперничество двух сильных героев, которые ненавидели друг друга на протяжении пяти лет обучения, а теперь вынуждены объединиться :)

Глава 4.4

Что это? Разочарование, которое я вдруг испытала, когда он отошел? Наверняка, это отразилось на моем лице, надо взять себя в руки.

— Ты этот выстрел заслужил, — сказала я, вздернув подбородок.

Мне всё ещё казалось, что его ладони на моей талии, но это было не так.

— Заслужил, — вдруг согласился Кейн. Сложил руки на груди и облокотился о стол.

А я вдруг осознала, что всё ещё вжимаюсь спиной в дверь. Я выпрямилась и сцепила пальцы в замок.

— Правда заслужил, но за то, что сделал после. За это я хочу извиниться. — сказал Эрик Кейн, а я не переставала удивляться. Он может быть адекватным. Я, глядя ему в глаза, сделала один, кажущийся робким, шаг к нему. — Но поговорить я хотел не об этом. Не о вчера, а о сегодня.

— Ну, говори.

Я внимательно следила за его лицом. За его взглядом. Куда он смотрит, как часто дышит. Пыталась угадать за движениями тела, о чем он думает, что у него в голове.

— Согласись на мое предложение. Сегодня. Сейчас. И я смогу тебя защитить в роли будущего мужа.

Я прыснула, не сдержала надменной улыбки.

— Я в состоянии сама себя защитить.

— А я не позволю тебя убить, если твоих сил окажется недостаточно. Я вмешаюсь, а как мы помним по прошедшей ночи, это тебя унизит хуже, чем проигрыш. Кстати, — Кейн опять ощупал взглядом меня всю. — что-то не похоже, что ты собираешься сегодня драться. Этот наряд безусловно, потрясающий, но на каблуках…

— Мне не нужна твоя помощь. И ты тоже не нужен. Ясно?

Кейн поскреб подбородок нахмурившись. Он серьезно на меня посмотрел.

— Не тащи это в одиночку.

Злость опять поднялась во мне. Я уперла руки в бока.

— Какое тебе дело до моей семьи, моей стаи и меня? Ты вообще не отсюда! Я знаю, что ты приплыл на корабле два дня назад. Три, уже три… — я выжидающе на него уставилась.

— Мне нет дела ни до твоей семьи, ни до стаи. Меня интересуешь только ты, — не моргнув глазом произнес Кейн.

— Ложь. Ко мне кое-что прилагается. Власть в стае.

Уголок его губ дернулся.

— Верно, — сказал Кейн и его лицо ничуть не изменилось.

— Верно что? — он играет со мной? Я чувствовала, что опять начинаю злиться. И в то же время абсолютно иррационально хотелось, чтобы он меня обнял, стиснул своей силой, и я бы не смогла вырваться.

Какие только глупости не лезут в голову порой.

— Верно, что мне нужна сначала ты, а потом уже власть в стае. Верно и то, что если я стану вожаком - меня очень долго не будут принимать. Но это ведь неважно, потому что тебе не нужна помощь.

— Мне никто не нужен. Вы, мужчины, умеете только ломать под себя. Топтать и рушить всё, — процедила я сквозь зубы. Меня вдруг затрясло от обиды… Но я даже не могла понять, на что обижаюсь. Да на всё. На собственничество, на самовлюбленность и эгоизм.

Кейн подошел ко мне и аккуратно тронул за подбородок, чуть приподнял мою голову, а я позволила ему это сделать.

— Я не такой, как твой Михаэль, Агата. Я единственный, кто может быть сейчас рядом с тобой без оглядки на твое прошлое. И единственный, кому ты позволишь быть рядом. У меня другой характер, другие привычки. И моя любовь тоже другая.

Я дернулась, отшатнулась от его руки.

— Любовь? Что ты несешь, полоумный? — прошипела я.

Взрослый мужик несет какую-то чушь! Нет никакой любви, не бывает. Есть только ожесточенная борьба за жизнь.

— Не ожидала услышать от тебя такой глупости, — я отвернулась, взялась за ручку, но Кейн меня остановил. Сжал мою ладонь. Я повернула голову, не желая встречаться с ним взглядом.

— Что этот зверь с тобой сделал? — проговорил он, я чувствовала плечом, как он наваливается на меня. — Когда я видел тебя десять лет назад ты была словно роза, шипастая, опасная и безумно красивая. Красота твоя осталась, Агата, ты по-прежнему безумно красива, но в душе ты словно кусок бетона, ты наполнена злобой до краев, и не знаешь, как выбраться из этой западни. Ты несчастна.

Я пропустила мимо ушей большинство его слов, но зацепилась за кое-что. Десять лет назад? Голова резко разболелась. Меня отравили листом финаги десять лет назад, большой дозой. Но память пробивалась через отраву. Я резко обернулась и посмотрела на Кейна.

Серые глаза с оттенком серебра, красные глаза у оборотня, светлая шкура на руках, когда он вчера разозлился.

— Ты с севера, — выдохнула я, вжавшись в дверь. Кейн выпрямился, его лицо ожесточилось. Злоба в глазах, желваки на челюсти напряглись, губы сжались в тонкую линию. — Ты… Твою маленькую стаю растоптал Михаэль десять лет назад.

Он не за мной пришел. Он пришел мстить. Анри… Анри знал это?

Глава 5

— Я знаю, о чем ты думаешь, — начал Кейн, отойдя от меня, поднял руки в примирительном жесте. Но мне было уже плевать, что он скажет. — Всё не так. Точнее не совсем так.

Я должна быть сильной, иначе потеряю всё, что у меня есть. Дернув ручку двери, вылетела в коридор. Как же хотелось сейчас оказаться на улице. Не помню, что тогда произошло, не помню, почему Михаэль убил и их. Не помню. Не помню, черт бы их всех побрал!

Хотелось рычать и кидаться на стены, как бешеной волчице. Не приходят в твою жизнь принцы-волки, готовые пожертвовать за тебя жизнью просто так. Вот и выяснилась правда.

Остановилась ровно напротив Анри, он взглянул на меня с немым вопросом.

— Знал? — спросила я.

Он коротко кивнул и добавил:

— Догадался. Сложил два плюс два.

— Агата, всё не так, как ты думаешь! — прозвучал позади сильный голос Кейна. Тагаччи зашел мне за спину, я услышала их тихие переговоры, медведь уговаривал его не подходить.

— Что ещё знаешь? — быстро и тихо спросила я. Пока Тагаччи держал Кейна на дистанции.

— Ничего. У отца искал, ничего конкретного о нем не нашел, — так же тихо ответил Анри, нервничая при виде Кейна.

Что-то скрывает, по лицу вижу. Ладно. Узнаю позже.

Отбросить всё. Меня ждет ад за этой дверью.

— Идем, — велела я сыну.

И распахнула две тяжелые створки.

Полсотни оборотней мгновенно обратили на меня свой взор. Их глаза блестели, мерцали, когда они смотрели на меня. Я спускалась к трону. Их стояло там два, как же я их ненавидела сейчас.

В зале стояла полная удушающая тишина. Анри шел позади, точно знаю, шел, гордо вздернув голову.

Дорогу мне преградила молодая волчица. Чуть старше Анри. С бирюзовыми волосами, выбритыми висками и белой кожаной куртке.

— Сядь, дура, — прошипела её мать, схватив дочь за руку.

— Я, Марта Агнела, вызываю тебя… — начала волчица.

— Села! — рявкнула я. Была ужасно зла, волчья сущность во мне бесновалась, и я едва могла контролировать свои эмоции. — Села, пока я не отдала твои внутренности твоей матери лично в руки.

Девчонка не выдержала моего взгляда, склонила голову и мать дернула её с моего пути в сторону.

— Однажды… — прошипела она.

— Заткнись, — велела ей мать.

А я бы её убила. Я уже сделала такое прошлой ночью. Я убила бы её.

“…ты словно кусок бетона, ты наполнена злобой до краев, и не знаешь, как выбраться из этой западни.”

Пошел к черту, Эрик Кейн.

Я села на огромный, безумно удобный трон. Ничего вычурного, максимально удобно. Передо мной сидели последние пятеро из совета, самые старые высокородные волки. Бесполезная плесень.

Анри встал слева от меня.

— Ты можешь сесть на место отца, — тихо сказала я.

— Никогда. Пока не заслужу этого, — отозвался он.

Толпа оборотней, богатых и не очень. Главы семей.

Молодых, прибылых, кого приняли или обратили недавно - не было здесь.

Наткнулась взглядом на Густава Вина, он мягко улыбнулся и кивнул. Безупречный черный костюм смотрелся на нем идеально, словно он уже родился в нем. Волосы были уложены, чисто выбрит. Он сидел в гордом одиночестве, хотя точно знаю, девушек он менял как перчатки.

Все важные персоны стаи взирали на меня так, как никогда не смотрели в присутствии Михаэля. Вот оно лицемерие. Вместе с ним умерло и уважение ко мне?

— Первое, что я хочу сказать… — осеклась, заметив Эрика Кейна. Хотела сказать “я не собираюсь искать себе мужа”, но остановилась.

В полутьме у входа Кейн глядел на меня. Надо будет выяснить, кто дал ему разрешение явиться сюда. Или он сейчас сам покажет.

Про защиту он говорил верно. Я ведь могу просто тянуть время.

— …я принимаю предложения от влиятельных оборотней. Все мы знаем, что мне нужен муж. Все мы прекрасно знаем, что вы хотите власти. Докажите, что достойны, поразите меня, удивите, а это прямо скажем сделать сложно, — я усмехнулась. Толпа в зале зашушукалась. Я видела по глазам и лицам, они явно ожидали другого. По лицу Кейна было непонятно, что он думает о моей затее. Густав Вин довольно улыбался, это его шанс. Я продолжила: — Второе, вчера на меня напала семья Элирдо. Муж, жена и свекровь. Под покровом ночи подкараулили меня у собственного дома.

Я выдержала паузу, чтобы дошло до всех.

— А ещё они подкупили мою охрану, чтобы в случае чего – они меня просто застрелили серебряными пулями. Удивительно слаженно действовала эта, казалось бы тихая, семейка, а?

— То, что они сделали неприемлемо, — громко проговорил Густав Вин. — Средневековье!

— Поэтому, давайте прямо. Сейчас. В лицо, мои любимые волчицы. Пока я одна, у вас есть шанс.

— Но они могли убить вас как пожелают, — возразила молодая волчица из зала. Та самая, что бросила мне вызов. — Они бросили вам вызов и были убиты. Что не так? Что не было зрителей вашей победы, королева Дарфолк?

Молодая, дерзкая и бесстрашная. Я скинула каблуки, они со стуком упали на пол. Её мать побледнела. Никакое платье не помешает мне перекинуться и сломать девчонке шею.

— А то, что мы тут все цивилизованные особи, — спокойно произнесла я.

— Поэтому всё ещё убиваем друг друга за власть, — прозвучал голос Кейна на весь зал.

— Вам могут бросить вызов двое, моя королева, — тихо сказал один из совета. Старый волк, даже древний. — Двое. Муж и жена.

— Значит двое, — обратила я своё полное внимание на совет, прилюдно проигнорировав Кейна. Хотя видела, некоторые недоуменно на него смотрели. Только вот сел этот гад рядом с Пирсом Веслером. Старым и влиятельным оборотнем, поддерживавшим нашу семью, а так же заправляющим половиной финансов стаи, выдающим кредиты оборотням под маленькие проценты ипод большие – людям. Выгнать Кейна, друга Пирса, выказать неуважение последнему.

За два дня это не провернуть. У Кейна было десять лет, чтобы залезть в стаю. Чтобы обложить нас со всех сторон. Когда я смотрела на него, мне казалось, что в моей броне трещина. И это он её проковырял.

— Я бросаю тебе вызов, королева Дарфорлк. Одна, без мужа. Нелепо будет нападать вдвоем на одну, — в зале поднялась с места волчица. Мощная, её янтарные глаза поблескивали в полутьме.

— Я тоже бросаю тебе вызов, моя королева! — поднялась ещё одна.

— И мы бросаем тебе вызов! — поднялась пара волков.

— Прими и мой вызов, Агата Дарфолк, — встала с места ещё одна волчица, со шрамом от серебряного клинка. Вместе с ней молча поднялся и её муж.

Я медленно оглядывала своих противников. Тянуть время и отбиваться. Рано или поздно волчицы успокоятся, и я останусь одна, главное - выжить. А отказывать кандидатам в мужья я могу вечно.

Встретилась взглядом с Кейном. Он не дурак, понял, что я задумала. И я с безумным удовольствием прочитала по его губам: «Не делай этого».

Глава 5.2

— Моя королева, я распределила схватки по дням. Сделала по две…

— Можно всё в один день, — махнула я рукой.

Не то, чтобы я думала, что такая непобедимая. Но я вынослива и опытна. А драться я буду за власть и свободу. За собственный дом. За место в стае. Моей решимости куда больше, чем у тех, кто бросает мне вызов.

Мы сидели в кабинете Михаэля. Мне казалось, его кресло ещё хранило его тепло. Оно было для меня слишком большим. Всё тут было большим и дорогим. Большой стол из красного дерева, кресло из темной кожи. Книжные шкафы до самого потолка. Огромный диван, на котором сейчас и сидела худая и маленькая секретарь Линн и заносила в расписание на планшете даты схваток.

Я крутила в руках дорогую перьевую ручку Михаэля с золотым пером. Дороговизна кабинеты была для меня обыденной. Раньше я и не знала, что так можно жить.

— Их восемь, моя королева. Всё в один день? — Линн посмотрела на меня серыми блеклыми глазами.

— Я точно помню, что четверо бросили мне вызов, — сказала я.

— И ещё четверо, когда вы покинули зал.

Сволочи. Трусы. Я откинулась на мягкую спинку кресла и прикрыла глаза. Восемь. Если с парами, то больше.

Перед взором появилось жесткое лицо Кейна. Нет. Согласиться с ним - значит встать на колени и заскулить. Я не могла перестать о нем думать. Будто в камне, из которого состояла моя душа, насильно вытесали его образ.

— Да, давай по две схватки в день. Растяну удовольствие, раз уж мне его подкинули больше, чем ожидалось.

Надоело думать о Кейне. Я устала от него, он меня замучил. Рядом с ним неспокойно, рядом с ним я нервничаю и истерю. Теряю всякое самоуважение. Чувствую себя слабой.

Я чувствовала себя слабой и рядом с Михаэлем, но тут что-то другое.

Или ровно то же самое?

Черт…

Я бросила ручку Михаэля и закрыла руками лицо.

Я на грани. Я устала. Кейн забрал остатки моих сил и мне хотелось отдохнуть.

Когда люди морально устают, они жалуются на головную боль. Оборотни в большинстве своем теряют контроль в таком состоянии, становятся агрессивными, неподатливыми, глухими к сородичам. Всё у нас заканчивается агрессией.

Уставшая я ложилась под бок к Михаэлю, и он терпел, пока я выскажусь. Молчал, скорее всего, даже не слушал, но не отталкивал. Мог приобнять, мог возразить...

Глаза зажгло. Но ни одной слезы по моей щеке не скатится. Я давно разучилась плакать.

— Моя королева, — позвала Линн тихо.

Я посмотрела на неё.

— По двое? — опять уточнила секретарь.

— Да. По двое. Две драки в день, — вздохнула я.

— Первая утром, вторая после обеда.

— Нет. Делай подряд — велела я, глядя, как секретарь тыкает стилусом в экран планшета. — Мне надо на улицу.

— Я вышлю расписание…

Я уже не слушала. Вышла из кабинета, стуча каблуками по полу. Звук был такой, будто я сама заколачиваю крышку собственного гроба.

В приемной сидел Анри и Тагаччи, они молча встали и пошли за мной.

— Мама, что случилось? — напряженно спросил Анри, вечно везде ждущий подвоха.

— Ничего. Мне надо подышать воздухом, а ещё поесть.

Мы опять вышли в этот мраморный просторный коридор, и я тут же налетела на Густава Вина.

Он мягко придержал меня за плечи и отпустил.

— Как раз шел к тебе, Ваше Высочество.

От него приятно пахло парфюмом. Густав смотрел на меня темными зелеными глазами. Безупречно красивый мужчина. Статный, уверенный в себе. Мечта любой женщины.

— Скажи, что шел, чтобы пригласить меня пообедать.

— Откуда ты знаешь? — улыбнулся Густав, чуть не ослепив меня белоснежной улыбкой.

— Потому что я страшно голодная.

И до меня вдруг дошел и иной смысл сказанных мною слов, когда я смотрела на него. Мыслями я постоянно возвращаюсь к Михаэлю, чем быстрее я его забуду, тем быстрее освобожусь. Он даже из могилы будто держал меня в кулаке. Но мне не было стыдно.

Густав посмотрел мне за спину:

— Думаю, будет лучше, если мы будем без сопровождения.

Я услышала, как раздраженно выдохнул Анри. Тагаччи тихо кашлянул.

Обернувшись, я сказала:

— Око едет со мной, в одной из машин охраны. Ты с Анри…

— Медведь едет с тобой, — оборвал Тагаччи. — Как начальник охраны…

— Медведь, — прошипела я, — едет с моим сыном домой. Потому что мы оба знаем, что медведь слегка попутал стороны.

Я знала, что Густав стоит и слушает это.

Челюсть у Тагаччи напряглась.

— Выполняй, — процедила я сквозь зубы.

Он замешкался. Сказать при Густаве, что он мне не подчиняется, не мог. Медведь облизал губы и проговорил:

— Как прикажете, моя королева. Но…

— Моя охрана не даст в обиду королеву черных волков, — отчеканил Густав Вин. — Я никогда не наврежу Агате Дарфолк.

Тагаччи коротко кивнул, но я видела, что он раздражен. Это плата за предательство, друг мой. Я надеялась, что он скажет Кейну, с кем я осталась.

— Стой… — окликнула я.

Густав нетерпеливо вздохнул. Тагаччи и Анри, окинувший меня ненавистным взглядом, обернулись.

— Пусть дегустатор едет с вами, — не могла я оставить детей без защиты. Не могла допустить, чтобы опять одного из них отравили. Пусть лучше меня, чем их.

— Машину с охраной я всё равно оставлю, — ответил Тагаччи.

Анри не сказал ни слова. Но и так понятно, о чем он думал. Тело отца не успело остыть, а я уже лезу к другим, недостойным его места, мужчинам.

Я смотрела, как они уходят и вдруг на плечо легла тяжелая ладонь Густава и он развернул меня к себе.

— А что за дегустатор?

— Объясню потом, — я одарила Густава мягкой улыбкой.

— Поехали, знаю одно место, где тебе понравится.

Я улыбнулась и взяла его под руку. Прижалась даже чуть сильнее, чем следовало. Заметила, как он бросил довольный взгляд на меня.

Не дождешься, милый. Ты тоже ничего не добьешься от меня. Но я поиграю для тебя в покорную овечку. Потому что устала вечно быть злобной волчицей.

Глава 5.3

Когда мы вышли на улицу, я проследила взглядом за уезжающими с парковки двумя нашими машинами. Одна из трех машин осталась здесь. Глаза и уши Тагаччи… Пусть, так спокойней.

Дождь на улице перестал и стало душновато. В груди сдавило. Будто кто-то взял мое сердце в руку и сжал.

Густав подвел меня к новомодной черной спортивной машине и открыл мне дверь.

— Ты водишь сам? — удивилась я. Зачем, когда есть водитель и можно сесть на заднее сиденье и не контролировать хотя бы дорогу.

— Не люблю чужих в автомобиле, — заявил Густав, презрительно глянув на мою машину сопровождения.

— А где твоя охрана? — я положила руку на дверь, провела пальцем по гладкой поверхности и взглянула Густаву в глаза.

— Да нет у меня охраны. Только полоумный на меня нападет, — он склонился ближе ко мне, к самому уху. — У меня в ресторанах решаются порой такие вопросы, что если информация о них попадет в открытый доступ - будет очень весело.

По позвоночнику пошли мурашки от его шепота. Прежде чем выпрямиться, Густав задержался, едва провел губами по щеке.

— Не позволяй себе вольностей со мной. Тем более на людях, Вин, — осекла я его. —Ты забываешься.

Я и сама забылась.

Густав резко выпрямился и улыбнулся своей шикарной улыбкой.

— Как королю Дарфолку удалось укротить такую волчицу?

Он бил меня. Так, чтобы не видно было синяков. Да и на мне заживало быстро. Таскал меня за волосы. Насиловал, ломал ребра, пока я не сдалась. Пока не встала перед ним на колени и не уперлась лбом в пол. Сдалась только ему и никому больше.

И никогда больше не сдамся. Такое можно пережить только раз в жизни. Я смирилась, сжилась с ним, стерпелась. А он стерпелся со мной. Но как бы ни был жесток - всегда готов был закрыть свою волчицу от других волков. Свою смирную в постели и наедине с ним, волчицу.

Но глядя в глаза Густаву, я сказала:

— Никак не укротил. Так же, как и я не укротила его. Мы жили рука об руку, приняв друг друга.

Когда лжешь об этом долгие годы, то получается легко. А со временем и правда появляются события, которые позволяют находить в этих словах истину. Да и раны у оборотней заживают быстро. О лохмотьях, в которые превратилась моя душа, я не думала.

Густав Вин усмехнулся.

— Наверное, сложно с ним было?

— Жизнь тяжела, но король Дарфолк был прекрасным человеком и многое сделал для стаи, — я столько раз повторяла эти слова за последние дни, что уже устала. И, наверное, это не добавило мне искренности.

Но Густав лишь кивнул на машину, чтобы я села.

Салон пах кожей. Машина была низкой и по ощущениям я в неё просто провалилась. Не лимузин…

Густав уселся на водительское место, привычным четким движением расстегнул пиджак.

— Прости, моя королева, что позволил себе вольность. Этого больше не повторится, клянусь.

— Спасибо, — мягко отозвалась я.

Когда эта бешеная машина резко сорвалась с места, я вжалась в сиденье. И я в последний момент успела увидеть, как Кейн садится в большой серый внедорожник. Надо запомнить, на какой машине он ездит. Обходить стороной и натравливать охрану, если увижу.

— Что за тип сидел рядом с нашим престарелым банкоматом? — спросил Густав. Я на секунду вырвалась из ужаса, глядя как опасно наша машина виляет между рядом.

— Эрик Кейн, неместный. Слышал о нем? — Мотор автомобиля ревел как дикий зверь. Густав явно наслаждался этой машиной. — Ты пытаешься оторваться от моей охраны, Густав?

— Я? Как можно? — расхохотался он. — Значит Кейн. На похоронах я слышал, что ты приказала заточить его в тюрьму. Но он свободен.

Первая иголка мне под ребро. Густав в своем репертуаре.

— Так было нужно. Он передал мне информацию о том, что мою охрану подкупили и… — я недовольно кашлянула. — спас мне жизнь.

— Не подавилась последними словами, моя королева? Нормально? — глядя на дорогу, спросил Густав и улыбнулся.

— Слегка подавилась. Но он влез туда, куда его не звали. Ему не место здесь.

— Изгони его. Убей, — в голосе Густава появился ледяной холод. — Чужаки нарушают наши порядки. Говорят, когда надо молчать. Лезут и врываются, когда надо бездействовать.

— Я решу эту проблему, если она будет влиять непосредственно на стаю.

Машина резво свернула на парковку под шлагбаум. Густав припарковался, вышел и открыл мне дверь, галантно протянув руку, в которую я вложила свою ладонь.

Густав вдруг дернул меня на себя, я уперлась ему в грудь.

Я выдернула руку из его цепких пальцев и отвернулась.

Густав усмехнулся, повернулся боком и подставил локоть. Я взялась за него.

— Это мой лучший ресторан. Ты получишь незабываемое удовольствие, Ваше Высочество, — проговорил он.

Нельзя. Твердил мне разум. Нельзя, Агата. За измену Михаэль заставит тебя страдать. Страшно страдать. Ты это знаешь.

Но он мертв.

Вдыхая запах дорогого парфюма, глядя на статный профиль Густава Вина я думала, почему с Эриком Кейном меня такие мысли не посещали?

И сама себе ответила на вопрос, и он оказался неожиданным. Потому что Густав не похож на Михаэля… в отличие от Кейна.

Глава 5.4

Едва мы зашли в зал я сразу обратила внимание на стол в углу. Крепкие мужчины, у одного из них арбалет был прислонен к ножке стола. В черных куртках и с мрачными лицами.

— Охотники на оборотней, Густав? Здесь?

В нашем городе их не было. Мы свои проблемы решали сами и люди нам не указывали. Но так было далеко не везде. Точнее, мало где.

— С ними лучше дружить, — тихо отозвался Густав Вин. — А раз они пришли, я их накормлю и выгонять не буду. Хотя… люди…

Его верхняя губа дрогнула в отвращении, едва оголились белые клыки. Густав ненавидел людей, но охотники - это совсем другое. Он подтолкнул меня в сторону из зала, в коридор левее.

В приватной комнате играла тихая приятная музыка. Пахло свежестью и простором. Всюду светлая мебель, зеленые растения и золото. Белый мраморный приземистый стол и удобный диван.

— Что планируешь делать завтра, королева Дарфолк? — спросил Густав, попивая безалкогольное пиво из высокого стакана.

— То, что умею. Убивать, — поджала я губы.

Мне принесли тушеную говядину с муссом из зелени и кофе. Блюдо на позолоченной тарелке выглядело так красиво, что было даже жалко его есть. Густаву кроме одной бутылки дорогого темного безалкогольного пива не принесли ничего.

— Не желаешь попробовать первым? — я подвинула к нему тарелку и пристально посмотрела.

Густав вздохнул и одарил меня снисходительной улыбкой.

— Еда не отравлена. Ты меня давно знаешь, — он задумчиво приложил палец к губам. — Ах, вот что за дегустатор.

Я настойчиво тронула край тарелки. Лист финаги… люди посыпают им салаты, потому что он полезен для здоровья. А оборотни от него теряют память. Мы не болеем, регенерируем. И видимо поэтому, эта планета родила на свет растения способные нас убить или покалечить.

Густав покачал головой, но взял однако вилку и нож. Отрезал кусок говядины, обмакнул в зеленый мусс, сунул в рот и прожевал.

— Как всегда отменно. Видишь, не отравлено. — он пальцем подвинул тарелку ко мне. — Я не ссориться с тобой хочу, а наоборот, Агата.

— Я знаю, чего ты хочешь, — не сдержала я улыбки.

Когда я отрезала первый кусочек говядины и положила в рот, то даже прикрыла глаза от удовольствия.

Пока я ела - Густав Вин меня разглядывал поверх стакана.

— Почему ты не ешь? — я закинула ногу на ногу и выразительно на него посмотрела.

— Утром напробовался. Шеф презентовал новое меню, — Густав элегантно поправил прическу.

— Но оборотни должны много есть, — усмехнулась я.

— А ещё они должны есть сырое мясо. И в резервациях, в некоторых городах всё ещё едят. Но это не значит, что я должен соответствовать каким-то чужим стандартам, — спесиво заявил Густав и поставил пустой стакан на стол.

Я отодвинула от себя пустую тарелку и промакнула губы салфеткой. Очень вкусно, но крайне мало. А ещё, скорее всего, страшно дорого.

— Могу я тебя поцеловать, моя королева? — спросил он, глядя на меня потемневшим взглядом.

Я облокотилась на спинку дивана, без стеснения разглядывая Густава. Дорогая белая сорочка, черный костюм ещё дороже. Разглядывала его лицо. Передо мной сидел самый желанный мужчина города.

— Хочешь расстегну рубашку, чтобы ты могла оценить меня получше, королева Дарфолк? — усмехнулся Густав Вин.

Подперев голову рукой, я, недолго размышляя, ответила:

— Хочу.

И я правда хотела, но язык еле повернулся. Голос слегка дрогнул. Измена. Измена, твердил разум.

Нет. Мой муж мертв. Я вдова. Он не любил меня, а я не любила его.

Густав встал, сбросил небрежно пиджак и взялся за верхнюю пуговицу. Медленно расстегивал одну за другой, не разрывая зрительного контакта. Я облизала губы.

Знаю, что тебе нужно. Трон рядом со мной. Король Густав Вин.

Измена. Измена Михаэлю. Но я хочу эту измену. Хочу ощутить, что чувствую женщины рядом с такими мужчинами. Убеждала себя тем, что если завтра меня каким-то чудом убьют - я этого не испытаю.

Густав вытянул из брюк край сорочки и расстегнул последние пуговицы. Я увидела его тело, крепкий торс, кубики пресса, и все внутри меня сжалось. Я не могла отвести от него глаз. Любуйся им. Тебе можно.

— Поцелуй меня, — прошептала я. Заставила себя это сказать.

Тонкие губы Густава Вина дрогнули в улыбке. Он подошел к дивану, наклонился и уперся руками в спинку, по обе стороны от моей головы.

— Разрешаешь? — тихо, низко спросил он.

Вместо ответа я повернулась и подалась вперед. Моя рука проникла под его рубашку и я беззастенчиво опустила ладонь на его твердый пресс. Густав поцеловал меня в губы, настойчиво, даже слишком. У поцелуя был сладкий привкус темного пива.

Пальцами распустил мой хвост и волосы рассыпались по плечам.

Густав разорвал поцелуй, чтобы на миг посмотреть мне в глаза.

— Не убирай руку, можешь трогать меня, где тебе вздумается, моя королева, — хрипло прошептал он.

И он снова приник к моим губам. Что я делаю? Что?

Густав чуть надавил на плечо, сжал талию и уложил меня на спину. Навис сверху, не прекращая целовать. Я скользнула дальше под его рубашку, впилась пальцами в его рельефную спину. Как же он хорош, как же божественно хорош и я всего этого была лишена.

Он задрал платье до талии, и рука сжалась на моем бедре. А губы переместились на шею, лаская поцелуями и горячим дыханием нежную кожу. Я запрокинула голову назад, чтобы дать ему больше свободы.

Я заставляла себя подчиняться. Заставляла расслабиться, не выглядеть скованной. Доверилась Густаву, потому что он не тот, кто причинит боль.

Мой муж мертв. Я хочу сделать это с другим. Хочу знать, каково это… Каково это – заниматься любовью с мужчиной, который настолько совершенен?

Что-то треснуло. Словно дерево раскололось.

Я резко открыла глаза.

Дверь в приватную комнату выломали, и она повисла на одной петле.

Я отстранилась от Густава, отползла от него, поправляя платье.

Густав низко угрожающе зарычал, на незваного гостя. Его глаза разгорелись изумрудно зеленым.

В проеме стоял Кейн. Переводил дикий ошалевший взгляд с Густава Вина на меня.

— Что ты себе позволяешь, сволочь? — взревела я.

— Пришел убить соперника, который позарился на моё, — низким рычащим голосом отозвался Кейн и его глаза покраснели.

Глава 6

— Ты, шавка, — прорычал Густав и медленно поднялся. — Накормлю тебя твоим же сердцем.

— Это ты подавишься моими когтями, за то, что прикоснулся к ней, — кости на лице Кейн изменялись, клыки уже торчали из-под верхней губы.

— Королева сама выбирает партнера и никому не принадлежит, ублюдок, — выплюнул Густав.

Кейн перепрыгнул через стол и, схватив Густава за рубашку, зарычал ему прямо в лицо.

— Эта сорочка стоит дороже, чем твоя облезлая белая шкура, псина, — выплюнул Густав Вин и полоснул Кейна по лицу длинными острыми когтями. Брызнула кровь. Кейн перебросил Густава через всю комнату и выбросил в коридор.

Красные глаза уставились на меня.

— Ты больной! — выкрикнула я. — У тебя съехала крыша!

— Моя, — выдохнул уже не человек, но зверь.

Одежда на нем лопнула. Я испугалась, натурально испугалась. Он был огромен! Огромный бело-серый оборотень. Его тело было покрыто густой светлой шерстью, под которой перекатывались мощные мышцы. Спина раздалась в ширь раза в два точно. Голова на массивной шее была большой и широкой, с длинной мощной мордой, с торчащими словно чертовы бивни клыками. С короткими ушами, одно из которых было наполовину оторвано. Большие белые лапы заканчивались внушительными когтями. Казалось, что он мог бы проглотить человека за раз, не жуя, или разорвать даже не напрягаясь, среднестатистического оборотня.

И весь его страшный, грозный вид… это было бешенство. Чем злее оборотень, тем страшнее он выглядит, но даже это зависело от генетики.

Однако вот оно, доказательство, что я была права. Кейн - сбрендивший оборотень на грани контроля.

Он бросился прочь из комнаты, едва пролез своими широкими плечами в дверной проем. Я кинулась за ним, сбросив каблуки.

Густав уже ждал его там. Его угольно черная шкура, под которой перекатывались мышцы, длинная морда, длинные уши и пасть с рядом острых зубов. Густав Вин абсолютно и полностью себя контролировал. Но я не была уверена, что он осилит победить Кейна в таком виде.

Черт! Охотники! У Густава полный ресторан охотников на оборотней! Кейн - идиот!

Густав замер и ощерился, переступив с ноги на ногу. Два огроменных оборотня в узком коридоре. Им тут явно будет мало места, и они выберутся в зал. А там полно других оборотней, да ещё и охотники.

— Густав, не делай этого! — взревела я.

— В моем ресторане, на моей территории, — прорычал он, сверкая зелеными глазами. — Убью.

Вместо ответа из груди Кейна вырвалось низкое пробирающее рычание.

…я такое уже слышала. Моя память пыталась мне помочь. Но я стояла, не влезая в их драку. Не надо лезть, когда два волка выясняют отношения. Особенно, если среди них нет того, чью спину ты должна прикрывать. В драку с Михаэлем я бы влезла и он воспринял бы это как должное.

Они смотрели друг на друга не шевелясь. Казалось, между ними идет молчаливый поединок. И вдруг они разом бросились в драку, сорвались с места в единственном желании разорвать и убить.

Сцепились словно гигантские звери. Кейн будто пытался в прямом смысле слова откусить Густаву голову, громко клацал огромной пастью. Густав извернулся, полоснул Кейна по плечу. Тот отмахнулся, когти прошли по предплечью оставляя глубокие раны, он отбил удар и нанес ответный, от которого Густав с легкостью уклонился, припав на все четыре лапы.

На пол полилась кровь из лапы Кейна, но он будто и не чувствовал боли. Плохо, очень плохо. Не может быть, что это из-за меня.

На это невозможно было спокойно смотреть. Надо было их остановить, но в пылу драки это нереально. Если у Густава была уважительная причина вступить в бой, то Кейну не поздоровится, если он убьет того из-за собственной выдуманной причины.

Мебель и вещи летели во все стороны, я уворачивалась от обломков. Не уйду, мне надо видеть. Стены осыпались штукатуркой от острых когтей, когда один промазывал по другому. Дорогие картины рвались в клочья. Ширина коридора им мешала нормально двигаться, не давала развернуться на полную.

Густав не успел увернуться, Кейн чудовищным по силе ударом здоровенной лапы припечатал его к стене. Мне показалось, что здание дрогнуло. И совершенно точно не показалось, что хрустнули кости. Густав широко открыл пасть, захрипев. Одним ударом Кейн переломал ему ребра.

Его противник был гораздо сильнее, Густав превосходил его в ловкости, но один пропущенный удар нанес серьезные повреждения. Кейн схватил его за шкирку. Но Густав извернулся и пастью, из которой капала слюна вперемешку с темной кровью, вцепился Кейну в руку. Кровь хлынула из разорванной плоти. Кейн взревел от ярости и выпустил черного оборотня.

Густав не отступал. Был ранен, но не сдавался.

Я тихо, но не пригибаясь шла за ними, напряженно наблюдая за схваткой. И нервно думала, что если чужак убьет местного без причины, то наказание ему одно — смерть.

Из пасти белого оборотня вырвался страшный рык, но Густав не отпрянул и снова бросился на соперника. Ему удалось избежать смертельного удара огромных когтей Кейна, которые вспороли бы ему брюхо. В следующее мгновение Густав, оттолкнувшись от стены задними лапами, прыгнул на него, но Кейн увернулся. Увернулся очень ловко для его размеров, ухватил Густава за ногу и бросил через стеклянную дверь в зал ресторана.

Стекло лопнуло мелкими осколками. Зал уже был почти пуст, этих двух чудовищ явно было слышно. Но ключевое было почти.

Трое охотников спокойно взирали на то, как Густав встает, отряхивается, и с черной шкуры сыплются осколки стекла и штукатурки.

И так же спокойно охотники встретили взглядом огромную белую тушу Кейна. А потом они достали оружие. Два пистолета, заряженные исключительно серебром и арбалет с серебряной стрелой, были направлены на Кейна. Нет… они не сделают этого, не посмеют в моем городе. Знают, что не имеют права.

Вот только Кейн их не замечал. Не видел угрозы, в профессиональных убийцах оборотней. Видел только жертв.

Низко склонив белую голову, он прижал уши и угрожающе зарычал. Его глаза горели красным светом, словно два раскаленных угля. Густав оскалившись взирал на него, дышал пастью, но ещё не устал.

— Эрик, остановись, — позвала я, прижимаясь между стеной и остатками стеклянной двери. — Очнись, пока не поздно.

Массивная голова повернулась в мою сторону. Взгляд у него был совершенно диким. И он молчал... как молчат свихнувшиеся оборотни, когда звериное побеждает человеческое.

— Давай, Кейн! Вонючая псина, — пророкотал Густав. — Нападай! Тащи сюда свою слоновью тушу!

А большего ему и не надо было. Белый оборотень бросился на черного.

И в ту же секунду я услышала, как сорвалась арбалетная стрела.

Глава 6.2

Арбалетный болт попал Кейну в плечо, он дернулся, сделал шаг назад, но оттолкнувшись снова бросился на Густава, хотя серебро должно было причинить ему страшную боль. И они опять сцепились, разбрасывая столы, стулья и посуду.

В зал ворвалась моя охрана в волчьих обличьях. Одного взгляда им хватило, чтобы оценить то, что я в порядке.

— Вон отсюда, я сама разберусь! Это приказ, в драку не соваться и ждать меня снаружи! — велела я.

И кинулась на охотника, выпустившего болт, надо было не дать ему зарядить следующую стрелу. Уворачиваясь от летящей в меня мебели, я перескочила через расколотый надвое стол. Узкое платье лопнуло по шву на правой ноге.

Сбила охотника с ног, зарычав. Но он не успел выругаться, как схватил меня и мы оба метнулись в сторону, чтобы не быть прижатыми двумя массивными рвущими друг друга оборотнями.

Они врезались в стену, оставив на ней глубокую вмятину. На Кейне было уже не меньше десяти глубоких ран, когти Густава добирались до цели. Но у самого него были сломаны ребра, и сильно разодран бок.

Их рычание оглушало. Густав злился всё больше, потому что как бы он ни ранил огромного белого оборотня - тому всё было нипочем.

— Вы не имеете права стрелять в моем городе! — выкрикнула я охотнику. И двум присоединившимся к нам его коллегам, которые держали пальцы на спусковых крючках.

Мужчина с темной щетиной и длинными и темными волосами, собранными в хвост, который держал арбалет, покачал головой. Я увернулась от летящего в нас стула.

— У него бешенство - таких надо убивать! — бросил он мне в ответ и опять схватился за арбалет.

— Джозеф, королева права! Не наша территория - не наши законы! — возразил другой охотник. — Идем отсюда!

Но тот вскинул арбалет.

— Я королева Агата Дарфолк, выстрелишь - и я буду судить тебя как преступника. Ты на моей земле, охотник! — громко и четко заорала я, пытаясь перекричать звуки разрушений и громовое рычание, Кейна в основном.

Охотник указал пальцем на схватившихся оборотней.

— Белый потерял контроль, ты это видишь королева Дарфолк! Но если бы я хотел его убить - болт торчал бы из глаза!

— Это моя проблема! И я её решу.

Нам опять пришлось броситься в сторону. Кейн вмял Густава в стену, вцепившись огромными клыками ему в плечо.

Краем глаза я заметила, как двое коллег охотника по стене осторожно продвигаются к выходу. Но сам он остался, напряженно взирая на драку. Упертый человечишка!

Густав черной лапой вжал торчащий из Кейна арбалетный болт, вонзив серебро ещё глубже. На этот раз Кейн взревел от боли.

На его чудовищной морде вдруг появилась осознанность. Но он тут же схватил за голову и сжал здоровенной лапой, желая раздавить. Густав понимал, что, скорее всего, проиграл, но сдаваться не собирался. Он задергался, забил лапами, пытаясь освободиться и избежать реально страшной смерти.

— Выстрели ещё раз, охотник! — приказала я. — Чтобы было больно, но не смертельно!

— Ты мне запретила, — он смерил меня таким взглядом, что я готова была поклясться - не человек, а оборотень. Но пахло от него человеком.

— Быстрей! Он убьет Густава, — я уже была готова броситься на Кейна сама. Густав низко хрипло натужно взвыл.

Охотник нахмурил темные брови, но отошел в сторону быстрыми шагами. Обошел Кейна с другой стороны. Черный оборотень брыкался и бился изо всех сил - разодрал Кейну половину морды, пытаясь освободиться из тисков и избавиться от жуткой боли.

Охотник легким уверенным арбалет на прямой руке и выстрелил. Стрела с острыми, широкими и зазубренными серебряными лезвиями сорвалась и вошла Кейну между лопаток, чуть правее позвоночника.

Возглас рычащей боли был такой, что у меня по спине пошли мурашки, а воздух застрял в легких.

Кейн отбросил Густава в сторону, словно тряпичную куклу. Тот отлетел к стене и сполз на пол.

Кейн завертелся, рыча от боли, разбрасывая вокруг себя обломки разрушенной мебели и брызгая кровью во все стороны. Пытался дотянуться до спины, но из-за массивных мышц не выходило.

— Кейн, успокойся. Слышишь, остановись! — опять выкрикнула я.

Но огромный белый оборотень меня будто не услышал. Припав на четыре крупные лапы, он бросился прочь из ресторана, попутно разворотив дверные косяки своим большим телом.

Я кинулась к Густаву. Он пытался подняться, черная шкура опадала, а мышцы уменьшались. Присев рядом я спросила:

— Ты как?

— Дикий зверь, животное, а не оборотень… — хрипло отозвался он уже полностью в человеческом обличье. Через кожу было видно - ребра уже срастались и срастались неправильно, кости надо было ломать.

— Я вызову своего врача.

Густав откинулся на стену головой. Ему нужна была операция и срочно — потому что кости черепа Кейн ему тоже мог повредить, а это ещё хуже, чем ребра. Но он хорошо держался, не показывал, что раны причиняют ему мучения.

— У меня врачи не хуже твоих, — прошептал он и прикрыл глаза. — По твоему городу бегает свихнувшийся белый волк…

— Это решаемо, — отозвалась я и встала. Густав не простит этого Кейну, он будет мстить. Я встретилась глазами с охотником и выдавила через силу. — Спасибо.

— Стрелы покрыты напылением серебра - оно попадет в кровь, скоро он ослабнет, и вы сможете его схватить, — отозвался тот, закинув арбалет на плечо и поправив кожаную куртку.

Я отвернулась, не желая с ним больше разговаривать. Ещё и напыление… Охотники худшие из людей.

— Не приезжайте больше в мой город, — бросила я ему через плечо. Обходя осколки стекла вернулась в приватную комнату и надела туфли. Вышла из ресторана, глянув, что вокруг Густава уже хлопотали оборотни, которые, как и велят традиции, не вмешивались в драку хозяина.

— Дай телефон и набери мне Тагаччи,— велела одному из своих охранников. Тот послушно выполнил приказ.

— Да, — отозвался медведь в трубке.

— Он сбрендил и разворотил ресторан Густава! — заорала я. — Где он живет?! Где живет эта бешеная сволочь?!

— Кейн? — напряженно спросил Тагаччи.

— Кейн! Он труп, если не придет в себя, Тагаччи! Он потерял контроль, абсолютно, напрочь на глазах охотников за оборотнями! — мой голос срывался, я поняла, что сейчас раздавлю телефон.

— Десять минут. Я тебя заберу.

— Жду, — выдохнула я.

Раненый оборотень возвращается в логово.

Глава 6.3

Тагаччи приехал быстро, на своей машине - простом бежевом и старом внедорожнике. Он вышел и открыл мне дверь, я с сомнением посмотрела в салон. Древние сиденья, всюду пыль…

Я повернулась к медведю и сказала:

— Оставь это старье здесь, поедем на одной из моих машин. Охрана подождет.

— Ты серьезно? — негромко проронил Тагаччи. Его рука так сжалась на двери, что казалось он сейчас погнет металл.

Я пересилила себя и брезгливо села. Фу, неужели нельзя содержать имущество в чистоте? Но не было времени пререкаться. Тагаччи захлопнул дверь, и я почувствовала резкий запах дешевого освежителя воздуха. В носу засвербило.

— Охрану брать? — спросил медведь, сев на водительское место.

— Разберусь с ним сама, — прорычала я и потерла нос.

— Э-э…

— Поехали!

Когда машина отъезжала от ресторана, то на парковке, поперек разметки, я заметила серый внедорожник Кейна. Надо приказать сдать машину на металлолом.

Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала, что Тагаччи что-то спросил.

Густав будет пытаться обратить всю стаю против Кейна. Впервые я видела такую форму у оборотня. Огромную…

Один кандидат в мужья напал на другого - приемлемо, когда волки бьются за волчицу. Но официально Эрик Кейн всё ещё ни кандидат, ни член стаи. Гость одного из старейших её членов, но не кандидат. Он просто напал. Он влез на территорию другого волка и напал на него.

И если он сейчас поведет себя не как волк, а как бешеная собака и пойдет шататься по городу, то жертв может быть очень много, потому что такую махину остановить смогут только… Нет, я не хотела думать об охотниках. Но с другой стороны и жертвовать своими волками я не хотела тоже.

— Королева Дарфолк, — негромко позвал Тагаччи.

— Что? — слишком резко ответила я.

— Что произошло? — повторил медведь.

Машина разогналась, мы виляли из одного ряда в другой. Тагаччи спешил и этому была причина.

— Кейн рехнулся, вот что, — процедила я. — Ворвался к Густаву и напал. Он не сможет доказать, что вызвал его на бой. Он просто напал на него, без вызова.

И сильно ранил. И будут последствия.

— Мда… Главный навык этого парня - наживать себе врагов, — недовольно отозвался Тагаччи и вывернул руль, сворачивая вправо. — Сильно Кейна уделали?

— Густав хорошо дрался. А ещё там были охотники на оборотней. У одного из них был арбалет и стрелы с широким серебряным наконечником и напылением, — произнесла я.

Тагаччи недовольно присвистнул.

— А кто победил? — спросил он вдруг.

— Стрела! — рявкнула я, сжав руки в кулаки. Чувствовала, что сама уже на пределе. — Какая разница кто?! Чужак виновен в любом случае и понесет наказание! А ты его покрываешь!

Тагаччи кашлянул.

— Он не плохой человек, — спокойно ответил Тагаччи.

— Да мне плевать. Сейчас он достоин того, чтобы к его лапе привязали сейф со свинцом и сбросили его в залив! Ты знаешь, что стая горазда на выдумки казни и одной меня…

Я резко остановила свою тираду, прежде чем сказала вслух дальше. “Одной меня не хватит, чтобы спасти ему жизнь”. Эти слова будто яд на языке. Я не обязана спасать ему жизнь.

Мы свернули в портовый район. В прошлом жуткое место, серое, безликое. Но сейчас потихоньку город стал выкупать старые кирпичные склады и переделывать в жилье, слегка облагородив набережную со стороны порта. Высокие потолки, большие окна и вид на воду.

Тагаччи припарковался возле одного из одноэтажных домов. И я сразу увидела, чей он. Огромные окна изнутри были исполосованы когтями. Я была права - волчий инстинкт поведет его туда, где, как он считал, безопасно. А учитывая, что наверняка он жил тут недолго, значит, должен соображать хоть что-то. Такой была моя надежда, пока мы не вошли внутрь…

Мы вместе шли по следам гигантского взбесившегося хищника.

Двери конечно же не было, кирпичные косяки выломаны под огромным мощным телом. Звериный инстинкт наверняка твердил ему забиться в логово и зализывать раны. Однако, похоже даже звериных инстинктов в его разуме не осталось…

Лофт был просторным и наверняка ещё утром был обставлен дорого и со вкусом. Большие панорамные окна, поднимающиеся от пола и заканчивающиеся на огромном скошенном потолке, давали много света.

Кейн разворотил практически всё. Он рычал и бросался из стороны в сторону, как бешеный, и, казалось, не мог остановиться.

Яростный рык прокатился по всей комнате. Ошеломленные, мы смотрели, как он крушит собственную квартиру. Все, что попадалось ему на пути, разбивалось, ломалось, разрушалось. Всюду валялся поролон из уничтоженного дивана, деревянные щепки, разбитые стекла и сломанное пополам зеркало. Он рвал когтями мебель, на стенах остались глубокие следы. Кейн будто был зол на весь мир, но это было не так… Это крайняя степень потери контроля. Если он не поставит свои мозги на место, его ждет смерть.

Он пытался вытащить из спины стрелу, но не мог дотянуться. Серебро наверняка причинялао чудовищную боль и сводило его с ума. И ещё одна была глубоко в плече. Но боль должна была и вернуть его на землю из дикого безумия, однако похоже этого не случилось.

Он, в конце концов затих, как будто выдохся, и замер. Из пасти капала кровь вместе со слюной, Кейн повернул морду и, наконец, пронзительный бешеный взгляд волка впился в меня.

— Твою медвежью мать… Да этот сучонок в бешенстве больше меня. — еле сдерживаясь от более грубых выражений, проговорил Тагаччи. — Агата, тебе лучше уйти… Он остановился, но не устал, — Мы оба не сводили взгляда с белого монстра. Он дышал тяжело, с хрипом, но медведь был прав, Кейн не устал. И вымотать его невозможно.

Я произнесла четко, уверенно и твердо.

— Уйди и оставь меня с ним.

Кейн склонил страшную волчью голову на бок и шевельнул изодранными ушами, услышав мой голос.

Глава 6.4

— Нет, — отрезал Тагаччи. — Если он тебя убьет, то значит я не справился с работой.

Белый оборотень упал на передние лапы и потянул носом, почуяв мой запах. Когти с легкостью прорезали паркет, когда он согнул пальцы. На правую лапу старался не наступать, стрела наверняка повредила плечо, а серебро уже распространялось. И это было видно по почерневшей ране вокруг оперения стрелы, которая едва торчала из шерсти.

— Уйди, это приказ, — возразила я и сделала шаг вперед, под туфлей хрустнуло стекло. Кейн не сводил с меня взгляда красных глаз. Тагаччи схватил меня за локоть, Кейн угрожающе зарычал.

— Ты его не остановишь.

— Ты тоже. Отпусти, он готов напасть из-за того, что ты меня касаешься. Сам тоже включи мозги, медведь. Я сказала уйти. Если он меня убьет - стая вздохнет с облегчением, избавившись от нас обоих.

Тагаччи недовольно сопел, но руки от меня убрал. Медведи, до чего же упертые! Волк бы уже вышел. Тагаччи ещё немного потоптался и сделал пару шагов назад.

— Кричи, если что, я буду недалеко, — сказал он и, не сводя глаз с обезумевшего Кейна, вышел.

Едва медведь скрылся из его поля, зрения Кейн бросился на меня, но не напал. Остановился передо мной, прижал уши, оскалил острые зубы и посмотрел мне в глаза. Давил, чтобы я отвернулась, чтобы отвела взгляд и сдалась. Не дождешься, милый. Я не шелохнулась. Горло сдавило, но я умела следить за лицом и спокойно смотрела на разъяренное чудовище с красными глазами.

Я это уже видела, точно видела. Неужели мы встречались раньше в драке? В моей голове медленно всплывали мутные обрывки воспоминаний.

Кейн был зол, но ему удалось удержать себя и не дать себе напасть. Звериная суть хотела. Если он ревновал, то реально мог это сделать. Он считал меня своей и вполне мог прижать “свою” волчицу к полу, чтобы преподать урок. И он так однажды уже сделал, после того как я выстрелила в него. Это была именно та реакция… Показать строптивой волчице силу, чтобы знала, как нападать в следующий раз на своего партнера. Это было мне до боли знакомо. Вот только я не была его партнером и что творилось в голове этого психа, мне было неведомо.

И хотя он не нападал на меня и даже не пытался укусить, мне было страшно. Не тот страх, что раньше вызывал у меня Михаэль, но очень близко. Но с мужем - если знаешь, что получишь по лицу, то скорее всего получишь. А здесь я не знала, чего ждать.

Сердце в груди предательски громко колотилось. Но я подняла руку и протянула к нему. Оборотень подался вперед и, высунув огромный лиловый язык, облизал мою ладонь. Хорошо, я поняла, он пытался сказать, что не навредит. Вздохнув, я вытерла ладонь о платье.

— С тебя химчистка.

Кейн лишь пошевелил ушами.

Стараясь дышать ровно и медленно, я сделала один аккуратный шаг к нему и потянулась дальше, по прежнему глядя ему в глаза, а красные глаза волка пристально следили за моими движениями. Он наверняка ждал от меня подлости так же, как я сейчас ждала от него?

Кейн дернулся, я замерла, не дав себе позорно вздрогнуть. Но зря испугалась, он просто наклонил голову. И я чуть встав на цыпочки осторожно погладила его по морде. Я почему-то знала, что надо так сделать.

— Ты понимаешь, что портишь всё? — тихо спросила я. — Просто всё…

— Да-а, — неожиданно выдохнул оборотень.

— Заговорил. Мозги включились? — я честно старалась говорить без злобы.

— Гладь ещё… Трогай… — он наклонился, чтобы мне не нужно было тянуться, почти лег на пол массивным телом, и ткнулся в меня гигантской головой. Толкнул меня, не рассчитав силу, но я устояла. Он уделал меня кровью и слюнями, но мне не впервой. — Тр-р-рогай… — низко тихо прорычал оборотень.

Взбесившийся волчара. Выдрать бы тебе шерсть с самого чувствительного места.

Я зарылась пальцами в густую белую шкуру. Впервые встречалась с такой реакцией у оборотней… Чесать за ухом огромного монстра, который сам об этом просит, капая кровью мне на туфли. Я поймала себя на чувстве неловкости, пока гладила жесткую шкуру. Что-то интимное было в этом, словно это было то, чего никто не должен видеть.

Кейн дышал тяжело.

— Ты творишь такой бардак… — я говорила спокойно, чтобы его не злить. Но успокоится, вернется в человека и наору… Буду кричать на него так, что сорву себе голос.

— Гладь… — прорычал Кейн. Опять толкнул огромной головой.

— Чешу я, чешу, — отозвалась я.

Его тело начало слегка уменьшаться, но я подозревала, что уменьшится он не сильно. Жуткая боевая форма… Кейн был будто самой природой создан, чтобы убивать. И не просто людей, но и себе подобных…

Полностью вернуться в человека он не мог, серебро мешало менять форму. Своеобразная ловушка, когда ты заточен сам в себе. Или когда не можешь стать человеком, чтобы затеряться в толпе людей и уйти от охотников.

Одной рукой отвлекая Кейн поглаживаем, на котором он похоже полностью сосредоточился, другой рукойдотянулась до плеча и тронула рану, мышца сильно опухла, была горячей даже сквозь шерсть. Большая волчья голова поднялась, он оттолкнул меня носом.

— Нет уж. Ты мне доверишься. Наказание за твою дурость - боль.

А потом, когда ты станешь человеком, я оторвусь.

Глава 7

Пришлось хорошенько порыться в квартире Кейна, чтобы обнаружить аптечку. Он следил за мной так, словно это я всё разнесла и вообще мне нельзя здесь быть. Я пыталась делать всё максимально медленно и внимательно разглядывала то, что осталось от его жилья, в то время как этот огромный волк-оборотень не сводил с меня настороженного взгляда.

Кейн быстро сообразил, что я могу выкинуть что угодно.

— Л-левее… — подсказал он низким гортанным голосом, пока я рылась в покосившемся шкафу.

У него было много посуды и кухонной утвари. Хм. Много для мужчины. Я выпрямилась и огляделась.

— Ты что, готовишь? Сам? — спросила я, разглядывая свои ногти. Намеренно раздражала, только попробуй и взбесись ещё раз, вызову медведя.

Кейн раздраженно тихо зарычал. Отбросил здоровой лапой большой кусок дивана. Я подняла на него взгляд. Он пристально смотрел на меня. Наверное, не стоит тянуть время слишком долго. И так его еле успокоила. А мне очень хотелось подергать за хвост этого гада.

Заглянула в единственную комнату - спальню он не тронул. Не успел. Кровать была не заправлена, одеяло наполовину лежало на полу. Ну понятно.

Другая дверь, видимо, вела в ванную комнату.

Отпинывая носком туфли куски мебели я всё-таки нашла аптечку. Мне нужны были щипцы, и, судя по Кейну, почему-то я догадывалась, что найду у него весь набор хирургических инструментов. Драки были для него как дыхание и еда, это было видно. А значит не впервые доставать из себя чужие обломанные когти, пули и стрелы. И я оказалась права. Трогать серебро руками мне не придется.

Я бросила аптечку на обломок дивана. Первым делом достала скальпель. Рана уже схватилась вокруг стрелы.

— Жалеть я тебя не буду, — сказала я, посмотрев в красные глаза.

Кейн фыркнул. Осмотрела рану, нашла пальцами едва затянувшийся шрам, где вошел широкий наконечник и не успела вырасти шкура, и сделала надрез. Рана тут же наполнилась темной густой кровью.

Отложив скальпель, я взялась за щипцы и потянула за край стрелы. Кейн не выдавил ни звука. Стрела поддалась плохо и пришлось приложить больше силы.

Кейн хрипло выдохнул, когда я вытащила наконечник. Но до этого даже зубами не скрипнул.

Я осмотрела стрелу. Серебряное лезвие с зазубринами. Всё, чтобы причинять боль… Я бросила стрелу на диван, боясь касаться её руками.

Сильно пахло кровью. Кейн наклонился и лег, слегка разгребая себе место от обломков. Из мощной белой спины тоже торчала стрела.

Я небрежно оперлась на его пушистое большое белое плечо локтем и подкинула щипцы.

— Вытащу, если клянешься, не лезть больше в мою жизнь.

— Н-нет, — прозвучал глухой клокочущий ответ. — Н-нужна мне.

Можно ведь вонзить стрелу ему в ухо. Вдруг успею? Но воевать с Кейном было бесполезно. Я зарылась пальцами в белую шерсть на вздымающейся спине.

Вам нужно только смирение. Указать пальцем, сказать “Моя. Хочу” и получить. И вас исправит только смерть. Так мне говорил мой опыт.

Я посмотрела на окровавленную стрелу на диване. Убью этого и рано или поздно появится другой. Или я проиграю в бою завтра или послезавтра. Но Кейн не понимал, что для меня сейчас выбор или свобода или смерть. А свободы мне не видать. Наивно полагать, что она мне светит.

Кейн под моей рукой вдруг приподнялся. И я встретилась с ним взглядом. Он перевел глаза со стрелы на меня и угрожающе зарычал, будто понял, о чем я думаю. Неужели у меня на лице написано, насколько я ненавижу таких, как он?

Мы молча смотрели друг на друга. Между нами опять появилось напряжение, я была им переполнена. Дернусь и дернется Кейн и мне мало не покажется.

Хочешь смирения? Я тебе его дам, но только ты ведь мне не поверишь.

Я шагнула к нему и положила руки на широкую шею, зарылась пальцами в длинную шерсть. Наклонилась и поцеловала большую, уже наморщившуюся, чтобы зарычать морду. Прижалась губами, дождалась когда он втянет носом, почуяв мой запах очень близко. Верь мне. Верь, потому что мой запах сводит тебя с ума и ты хочешь, чтобы я была рядом.

— Лежи и только попробуй, сбросить меня на пол. Подеремся.

Я взяла щипцы и, сбросив каблуки, наступила ему на руку и залезла на спину. Хорошо, что платье разошлось с одной стороны, легче было взобраться на эту меховую гору мышц.

Не стала ждать, уперлась одной рукой о Кейна, щипцами взялась за стрелу и потащила. Внушительные мышцы под ладонью напряглись. Никогда меня не ранили стрелами, да ещё такими, не знаю насколько это больно. И знать не хочу.

В этот раз я не использовала скальпель, забыла… Наконечник порвал едва зажившую кожу, когда я выдернула стрелу, но Кейн даже не вздрогнул. Я слезла и бросила щипцы и стрелу туда же, куда и предыдущую.

Едва успела отшатнуться, когда Кейн дернулся и затрясся всем телом, согнувшись в спине. Его стошнило кровью, он захрипел так, что я содрогнулась.

В эту секунду я решила, что он сейчас упадет…

Нравится книга? Подпишитесь на меня, чтобы узнавать первыми о следующих новинках автора :)

 

Глава 7.2

Я решила, что он сейчас рухнет. Вдруг вспомнила, что Тагаччи неподалеку и чуть было не рванула за ним.

Но Кейн вдруг резко встал на задние лапы и выпрямился во весь свой гигантский рост. Высоты потолка ему хватило. Он задрал морду, по белой шкуре из раскрытой пасти текла темная кровь. От этого вида у меня по спине пошли мурашки, а сердце забилось быстрее. Это выглядело ошеломительно. Я ожидала, что он сейчас завоет, но кроме тихого хрипа, вырывающегося из его груди он не произнес ни звука.

Его тело задрожало, мышцы на глазах стали уменьшаться. Он уменьшился до размеров обычного оборотня, но даже так был больше. Глаза по-прежнему красные, но не бешеные, не дикие. Сгорбившись, он выдохнул и шагнул по мне, отодвинул в сторону, сгреб когтистыми лапами аптечку.

— Дальше разберусь сам, — пробубнил он и, наступая лапами на обломки, вошел в ванную комнату, наклонившись, чтобы не удариться головой о косяк и закрылся там, едва не прижав себе пушистый белый хвост дверью.

Я надела обратно каблуки и вышла на улицу. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в алый цвет крови. А ведь когда мы приехали, я даже не смотрела в ту сторону… Я вообще в своей жизни не много смотрю по сторонам, только вперед.

Машина Тагаччи всё ещё стояла вдоль дороги, а сам он, так же как я сейчас, взирал на закат. Обернулся, услышав меня.

— Ты в порядке, королева Дарфолк?

— Меня радует, что моё здоровье тебя волнует больше, чем того, кто тебе платит, — ядовито отозвалась я.

Широкое лицо Тагаччи исказилось, но он справился с эмоциями. Когда я поравнялась с ним, медведь ответил:

— Потому что, при всем уважении, убить его у тебя бы не вышло. И две стрелы - он получал серебром куда больше.

Ага, медведь про него знает. Они познакомились явно до недавних событий.

Мы молчали. Я не люблю закаты. Вместе с уходящим солнцем на меня накатывала тяжелая усталость. Когда не видишь его - легче.

— Поехали?

— Нет. Уезжай, я останусь, — не поворачивая головы, сказала я. Сложила руки на груди и отвернулась от лицезрения алого солнца.

Физически почувствовала на себе взгляд медведя и повернулась. Он был удивлен.

— Вернешься через пару часов, припаркуйся на квартал выше.

Я ожидала возражений, но их не последовало. Поэтому я вернулась в разрушенную квартиру, оставив Тагаччи наблюдать за закатом. Но тут же услышала, как завелось его корыто и он отчалил. Хм. Это он мне доверял или Кейну?

Увидела себя в разбитом зеркале и тут же принялась прибирать волосы. Чуть вьющиеся они торчали как у какой-то ведьмы. И это рваное с одной стороны платье.

— Любуешься собой? — прервал меня голос Кейна.

Он стоял в дверях ванной по пояс голый, в спортивных штанах, низко сидящих на бедрах. Я бесстыже его разглядывала. Мощное подтянутое загорелое тело, четко очерненные мышцы. Его тело было наполнено силой, и с помощью этой силы он мог убить любого. Слишком красив, слишком уверен в себе, слишком невыносим. Словно наказание мне, за всё, что я совершила в своей длинной жизни.

На плече у него расплывались темные линии, но сама рана уже почти зажила. У этого гада регенерация была куда быстрее, чем у меня. На нем были следы только от стрел - все раны, которые оставил Густав в схватке, зажили бесследно.

И вместе с недавним воспоминанием во мне поднялась злость. Наглая, бескомпромиссная, упертая сволочь, которая вредит всем, кто меня окружает.

Я встретилась с Кейном взглядом.

— Думал, ты сбежишь, — сказал он.

— У меня к тебе много вопросов и ты ответишь, — я уперла руки в бока и вздернула голову. — Но я любезно подожду, пока ты оденешься.

Он засмеялся, и смех у него был низкий и приятный. Но сейчас он меня раздражал.

— Ведешь себя так, будто ничего не произошло! — выкрикнула я не сдержавшись.

— Не ори, не у себя дома, — спокойно отозвался Кейн и прошел босиком из ванной в спальню.

— Этот город мой! Каждый его клочок! Каждый черный волк в этом городе - мой! — я пошла за ним, запинаясь о разрушения. Носки туфель уже совсем ободрались.

— Ошибаешься, моя волчица, — издевательским тоном ответил он из спальни.

МОЯ волчица? Я вспыхнула слово дерево, облитое бензином.

— Да я вырву тебе кадык за такие слова! — взревела я и влетела в спальню.

А этот гад будто этого и ждал!

Кейн резко схватил меня за плечи и притиснул к стене. Я изо всех сил уперлась в его голую грудь, да бесполезно, будто скалу толкаешь.

— Ты хоть знаешь, чего мне стоит сохранять рассудок рядом с тобой? — прорычал он. Его взгляд был такой злой, что я предательски вздрогнула. Его глаза опять покраснели и налились кровью. — Ты женщина не для всех, Агата. Не для проклятого Михаэля, который не знал, как с тобой обращаться. Ты для меня. — Он до боли сжал мои плечи. Подался вперед, чтобы как тогда в лесу, насильно меня поцеловать, но я отвернулась.

— Ты думаешь, что ты не такой, как Михаэль? Ты абсолютно такой же… — тихо произнесла я. — Ты даже хуже. Мой муж себя контролировал. — Последние слова я выкрикнула Кейну в лицо. — А ты даже этого не можешь! Ты тупая машина убийства! Ни на что больше не способен, кроме как убивать, разрушать и трахаться! И злишься всё больше, потому что с последним никак не выходит!

Кейн резко схватил меня за лицо и повернул к себе, заставил смотреть на него. В его глазах была не только злоба, там было желание, страшная похоть и ярость. Всё, чего он сейчас хотел и явно собирался сделать, было написано на его лице.

Кейн оскалился, подтверждая мои мысли, и прорычал:

— Ты сейчас договоришься и я тебя реально отымею прямо здесь.

Глава 7.3

— Ну так и отымей! Если тебе так хочется! — не выдержала я.

— Повтори? — сощурился Кейн.

— Я сказала, что если ты сейчас не уберешь руку от моего лица, я откушу тебе палец. Я так уже делала, новый будет расти недели две, — процедила я, по прежнему глядя ему в глаза.

— А мне кажется, что я только что услышал согласие на секс. — Кейн вжал меня грудью в стену. Я почувствовала его обжигающее дыхание на своей шее. — Я ослышался или нет?

— Ты ранен, — выдохнула я.

— Этого мало, чтобы меня ослабить, — прошептал он мне на ухо.

Я ощущала его тело, оно было таким твердым и горячим. Не смогла удержаться, чтобы не прижаться к нему. Вдруг почувствовала себя замершей и мне нужен был его жар, я хотела забрать всё без остатка.

Я не попыталась вырваться, его руки были сильнее, и я ощущала его горячие губы, которые скользили по моей коже. Скажу я “да” или скажу “нет”, ему было неважно. Кейну не нужно было моё согласие.

Наконец, он поцеловал меня в губы. Страстно, жадно до боли. Я не сопротивлялась. Кейн целовал меня, как будто не мог насытиться, а я была в его власти. Руки его блуждали по моему телу.

Но я никак не могла отключиться, мой мозг продолжал перемывать мысли, тревоги и проблемы. Я не могла расслабиться. Но Кейн будто утаскивал мой разум за собой, забирал меня по кусочку от внешнего мира.

Когда его пальцы коснулись застежки платья и потянули молнию вниз, я схватила его за предплечье и заерзала, пытаясь освободиться. Не могу. Это те же грабли. Он тот же самый. Не хочу.

Я сжала пальцы на руке Кейна, горло сдавило. Волчьи инстинкты говорили - кусайся, отбивайся, дерись и беги. Одного сожрала смерть, от второго беги. Сердце разогналось и забилось чаще. Клыки удлинились, а на руках выросли когти.

— Агата… — в голосе Кейна появилось недовольство. Он отпустил моё платье и уперся руками в стену по обе стороны от моей головы. — Почему твои глаза стали янтарными? Ты собираешься драться со мной или что? Опять эти игры?

Меня разрывало. Человеческая сторона говорила остановиться и подумать. Всё может быть не так, как кажется. Волчица твердила беги, не останавливайся и никогда не повторяй старых ошибок. Я слышала своё громкое дрожащее дыхание.

Кейн не шевелился. Ждал подвоха, а его не было. Он не понимал. Не понимал, что со мной сейчас творится.

— В чем дело? — опять спросил Кейн. Глядя мне в глаза.

— Отойди от меня, — голос дрогнул.

— Ну ты тогда отпусти меня, — он выразительно посмотрел на свою руку, в которую я вцепилась. Впилась ему когтями в кожу, только сейчас заметила, что с его предплечья на пол капает кровь. Разжала пальцы и опустила руку. Кейн равнодушно разглядел царапины, а потом вновь посмотрел на меня. — Ты меня боишься. Реально боишься…

Он искал в моих глазах ответ. Ты его почти нашел. Рой дальше.

— Тебе не нужно от меня защищаться… — начал говорить он, но я оборвала.

— Ты на похоронах моего мужа заявил на меня права как на собственность. Как на секс-игрушку, рабыню. Приперся в мой дом, душил меня…

— Я не должен был.

— Да мне плевать! — прорычала я. Всё внутри содрогалось от злости, ярости, ощущения глубокой безысходности. — Унизил меня перед Густавом. Пришел туда, как хозяин забрать своё имущество.

— Я пришел драться за тебя…

Я влепила ему пощечину. Всю силу вложила, на щеке Кейна осталось четыре глубокие царапины от моих когтей, из ран выступила кровь. Думала, зарычит сейчас, но он спокойно развернулся ко мне. Стиснул челюсть, чтобы не разозлиться, сдержался.

— Я устала от таких, как ты… А до тебя так и не дошло, что мне не нужен второй Михаэль. Я сдохну, но не дамся. Человеку во мне одиноко с непривычки, но волчица ещё в адеквате.

Глаза Кейн вдруг расширились, когда он понял. Я сказала это во второй раз и вот наконец у него в голове прояснилось. Он оттолкнулся от стены и отошел.

— Ты видишь во мне этого ублюдка?

— Не смей оскорблять моего мужа, — холодно отозвалась я. Немного успокоилась, но всё равно всё ещё нервничала.

— Вот я дебил. — Кейн провел рукой по светлым волосам, взъерошив их, и принялся ходить по спальне. Царапины от моих когтей на его лице почти зажили. — Он тебя лупил? Бил пока, у тебя не оставалось сил сопротивляться, да? Если ты просила остановиться - он продолжал, верно?

Мне будто под кожу залезли, вывалили нутро на всеобщее обозрение.

— Да как ты смеешь! — в моем голосе опять появились истеричные нотки. — Не твоё собачье дело!

Задел меня, так сильно задел! Кейн не прекращал.

— Выбрал тебя… Сильнейшую волчицу, чтобы что? — он уставился на меня серыми глазами. — Чтобы ноги об тебя вытирать?

— Ты прав. Раскусил меня… — устало произнесла я. Всё ещё подпирала стену, будто вросла в неё. — Но только Михаэль меня не выбрал. Это я дралась за него. Много-много лет назад. Восемнадцать волчиц, лучшие из лучших, и я убила всех. Я так хотела трон, хотела власти, чтобы мне кланялись, чтобы называли королевой, боялись и уважали. Как я хотела выйти на смотровую площадку города и назвать его своим по праву. Королева Агата Дарфолк. Носить эту фамилию было главной целью в моей жизни. И я готова была за неё умереть. А платой за трон был мой муж, который одной рукой защищал, а другой бил. Но каким бы он ни был, если бы не он меня бы уже не было в живых.

— Если бы не ты, то я бы убил его десять лет назад, — мрачно проговорил Кейн.

Глава 7.4

— Расскажи, — потребовала я.

— Что? Ничего не помнишь? — сощурился Кейн, сунув руки в карманы спортивных штанов. Он подошел к комоду возле кровати и выудил оттуда черную футболку. Я вздохнула с облегчением, когда он оделся. Только футболка плохо скрывала его идеальное тело.

— Меня отравили листом финаги. — я прошла к окну, солнце почти село, всё больше погружая мир в темноту. — Я чуть не умерла.

— Ой, как удобно не помнить своих жертв. А я вот помню всех, — ядовито отозвался Кейн за спиной.

— Объяснись…

— Неужели я тебе никого не напоминаю? Неужели ты совсем не помнишь, как вы с мужем разорили мою стаю? Единственное наше слабое место была численность. Нас было мало, а вас очень много… И я вызвал Михаэля, как сын вожака. Последний был уже ни на что не способен. И я бы пополам Михаэля разорвал, если бы ты не вмешалась. И тогда, глядя на тебя, я решил, что ты его любишь. Безумно любишь. Так ты его защищала, своего мужа. Отвлекла меня. Впервые волчице удалось меня поразить. Впервые волчице удалось меня пробить.

Память возвращалась плохо, болезненно. Глядя на ночной порт, я потерла пальцами виски.

— Я вспомнила… я влезла тебе под ребра. Вскочила на спину.

— Почти добралась до сердца. Пыталась сделать так же, как с тем волком в лесу пару дней назад.

Вот откуда я вспомнила, что он не может дотянуться до спины, когда в ярости… Я сама это использовала. Он разодрал мне тогда заднюю лапу, но не сбросил. Я была маленькой, в сравнении с его формой. И защищала мужа, как поступила бы любая на моем месте.

А потом… что было потом?

Меня прошиб пот, когда я вспомнила. Я взбесилась. Не помню, как Кейн меня в итоге сбросил или я спрыгнула сама, но… Я взбесилась. Потеряла контроль, напрочь… Я впала в бешенство!

И Михаэль меня успокоил. Я тыкалась головой ему в грудь, была зла, мне было больно… Одной рукой он держал меня за шкирку, другой гладил, прижимая к себе.

Я коснулась волос, затылка. Он меня гладил, зарывшись в черную шкуру… А меня трясло от злости и боли. Он меня успокоил, мой Михаэль. Вернул меня из кровавой тьмы, и не позволил туда вернуться.

Он столько раз спасал мне жизнь. Я совсем запуталась. Каким же запутанным клубком сложностей была наша с ним жизнь.

— А где был ты? — я обернулась и подняла глаза на Кейна. Не могла вспомнить.

— Валялся в клетке, напичканный серебряными стрелами. — он усмехнулся. — Твой муж знал, что просрет мне бой. Подстраховался, купив охотников.

— Как ты выжил?

Я вспомнила, что у меня дома, он нес какой-то бред про клетку и пещеру, наполняемую водой.

Но Кейн не ответил, тяжело опустился на край постели, небрежно подняв одеяло с пола.

— Я думал, ты его любила. Раз защищала до последней капли крови, — мрачно сказал он, не глядя на меня.

— Я с ним выживала. С ним выживала наша стая.

— … и не выживали другие.

— Что вы сделали?

— Мы были мародерами. Так уж случилось… украли его корабль. Вместе с грузом. И перепродали его дальше. Это был наш самый большой куш.

Грузом были машины. Дорогие, эксклюзивные… Просто вещи. Железяки. Но они украли не у того…

— Я… убила кого-то из твоих близких?

Кейн кивнул.

— Мне жаль. Но никакие извинения не вернут тебе их…

— Не надо, Агата. Прошлое уже мертво. Всё, что мы можем вытащить из него это опыт… и образы. Мне достаточно того, что сейчас написано на твоем лице. — Кейн внимательно посмотрел на меня. — Ты сожалеешь. Искренне.

— Как то, что произошло, преобразовалось в твою помешанность на мне?

Он должен был меня убить. Должен ненавидеть.

— Я уже догадался, что это был лишь образ, мало общего имеющий с реальностью.

— Кейн.

— Когда я выбрался, то ждал. Я думал, что ты его любишь и не имел права рушить твою жизнь. Если бы я убил тогда Михаэля, мне пришлось бы убить и тебя.

— Так и убил бы.

— Жизнь сложилась как сложилась.

— На вопрос ответь.

— Когда ты на грани, надо за что-то цепляться. Для меня это был твой образ. Ты была единственная, кого я хотел бы видеть рядом с собой. Таких злых и яростных волчиц, я ещё не встречал. Никогда, нигде. Ты была чем-то похожа на меня.

Он выдумал себе цель, чтобы выжить.

Я не задала ему один мучащий меня вопрос. Решив его приберечь на потом. А может, я просто не хотела знать. Имеет ли он отношение к смерти Михаэля? Кейн не похож на того, кто будет ждать сложа руки.

— Ты должен меня ненавидеть.

Да, они были стаей оборотней мародеров. Преступников. Воров.

А мы всех убили. Всех. Даже тех, кто был непричастен. Михаэль приказал. Все подчинились.

— Ты ненавидишь всё живое за нас обоих, — ответил Кейн не улыбаясь.

— Разочаровала тебя?

— Ты не можешь разочаровать.

Михаэль сам дал мне финаги. Я вспомнила. Я ворчала на него. Орала, мы ссорились из-за того, что произошло. Я стыдилась себя за то, что потеряла контроль, не могла этого вынести. А Михаэль не мог выносить меня такой. Раздавленной. Я могу разочаровать…

Да, я сдалась ему, подчинилась, но никогда я не вела себя рядом с ним как молодая и слабая волчица. Ему не нужны были мои сопли и их не было. Но не тогда…

— Это же позор для королевы, сорваться словно… животное. Абсолютный позор.

Михаэль сказал мне, что в стакане и я выпила. И почти сразу выяснилось, что у меня аллергия на финаги… И я чуть не умерла. Когда очнулась - Михаэль объявил, что это остатки той стаи белых волков пришли мстить ему. А я поверила.

— Я не животное, Агата. Ты тоже. Такое бывает, главное успеть остановиться.

В комнате уже давно потемнело, но мы видели друг друга. Не знаю почему, но я перестала его бояться. Я обошла комнату и встала напротив него. Кейн смотрел на меня твердо, с вызовом. Он сидел, опираясь одной рукой в колено. Он другой человек, волк. С иными проблемами и прошлым. Я вдруг посмотрела на Кейна другими глазами.

Я взялась за молнию на платье и расстегнула. Оно сползло по ногам и упало на пол. Кейн следил за мной, по выражению лица непонятно было, о чем он думает. Я подошла к нему и уселась ему на колени, лицом к нему. Обняла за шею. А его горячие, чуть грубые руки тут же поползли по голой спине, заставляя меня немного выгнуться в пояснице.

— Ты что, передумала? — спросил он.

Я провела когтями ему по спине и прошептала Кейну в губы.

— У меня должна быть свобода уйти, ты понял?

— Не давить и не пугать, поверь, ты очень красноречиво это объяснила.

Вот только дошло ли до тебя, Эрик Кейн?

Глава 7.5

Футболку Кейн скинул почти сразу. Его руки скользили по моему телу, сжимая в объятиях. Мои руки ласкали его плечи, грудь, шею. Пальцами я зарылась в его светлые волосы.

Кейн вдруг остановился, взял меня за талию, усадил на кровать, а сам встал.

— Подожди-ка я опущу штору. Это представление только для меня.

— Тут кто-то ходит?

— Никого здесь не бывает, что черт возьми, я не хочу, чтобы на тебя смотрели даже мимо пролетающие жирные чайки.

Спальня погрузилась во тьму. Но волчьи глаза нас не подводили, мы оба видели всё. Абсолютно всё, что хотели.

Я легла спиной на постель и сладко потянулась, глядя Кейну в глаза. Глядя на то, что проступало через его спортивные штаны и я была уверена, там меня ждал очень возбуждающий сюрприз.

— Твою мать, — отозвался он и сглотнул.

Залез на меня сверху. Я обняла его за мощную шею, когда он поцеловал меня. Пронзительно, настойчиво и страстно. Его язык ворвался в мой рот, чтобы я могла дать ему то, чего он хотел. Себя.

— Ты такая горячая, — прошептал он на ухо, касаясь губами мочки.

Так приятно и странно было слышать, что я ему не безразлична. Но я не могла ответить ему взаимностью. Не знала, надо ли, хочу ли. Не знала, чем это может для меня закончиться.

Его прикосновения были нежными, но в тоже время настойчивыми. Кейн сдерживался, честно старался, но был на грани. Его потряхивало, когда он сжал пальцы на моих бедрах, глядя как я, лежа спиной на постели снимаю с себя бюстгальтер.

— Ты ведь уже видел меня голой, — заметила я, видя, как он потерял всякий рассудок разглядывая моё тело. Кейн облизал чувственные губы, собрался с мыслями и ответил, подняв взгляд на уровень моего лица.

— Ты была ранена. И я тебя не рассматривал. Больше не вспоминай об этом.

Он опять наклонился ко мне. Его тело было твердым и безумно горячим.

Его губы двигались по моей шее, потом он переключился на мою левую грудь, положив ладонь на правую и сжав, соски напряглись от его прикосновений.

— Я так хочу тебя, — прошептал он, целуя меня. — Всю, полностью. Чтобы только моя.

Я была невероятно возбуждена, а он был неумолим.

Я всё ещё была обижена на то, что заставил меня чувствовать себя так, будто я — его собственность. Но сейчас он обходился со мной не только, как сам хотел. Он следил за моими реакциями, изучал моё тело, исследовал.

Его пальцы, погладив живот скользнули ниже, под кружевное белье, и проникли внутрь меня, лаская, дразня чувствительную плоть.

Голова закружилась, когда он наклонился и поцеловал меня. Его губы были горячими, влажными и требовательными. Мне хотелось, чтобы он не останавливался. Поцелуй был долгим, глубоким и яростным. Тело мое горело, изнывая от желания, которое он пробуждал во мне, ублажая пальцами. И я выгнулась навстречу ему, желая большего.

Кейн отстранился, все еще глядя на меня горящими глазами.

— Я хочу, чтобы ты была в моей постели, — прошептал он. — Всегда…

Сначала он поцеловал мою грудь, потом стал спускаться ниже, не отрывая от меня взгляда. Слегка развел в стороны ноги. Прикоснулся губами к внутренней стороне бедра, затем к другой. А потом настойчиво, нежно и издевательски медленно стянул с меня трусики.

Его рот приник к моему лону, и я почувствовала, как мое тело трепещет от желания. У меня голова шла кругом, я начала тихонько постанывать от наслаждения. Он продолжал, а я могла только изгибаться и тихо стонать, прикусив костяшку пальца. Хотя хотелось ныть в голос.

Кейн мучил меня, ласкал языком и пальцами, пока я не закричала от наслаждения, пока не сорвало хваленый контроль и я не завыла, зажмурившись и терзая когтями белую простынь. Не могла больше сдержать волчицу в себе, никак, вообще.

Приоткрыв глаза, я увидела Кейна, похотливо с довольной улыбкой смотрел на меня.

— Лучшее зрелище на свете, когда кончает моя волчица, — сказал он и накрыл меня своим телом, не дав ни минуты передышки.

Кейн стянул с себя спортивный штаны и бросил их в сторону.

Я чувствовала его твёрдый, горячий член. Губы Кейна опять коснулись моей груди, он стал обводить языком соски и жадно целовал их, едва покусывая и опять заставляя меня стонать, рычать и ныть.

Он проник в меня резко, как будто забыл обо всех нежностях. Почувствовала, как он заполняет меня собой. А вес его тела прижимает меня к кровати. Я отдавалась ему без остатка, забыв о любых последствиях, забыв о страхах, о проблемах.  Забыв о том, что пожалею об этом.

Извивалась, толкалась бедрами ему на встречу.

В его глазах светилось желание. Кейн начал двигаться быстрее, сильнее. Всё глубже проникая в меня.

И вскоре, я почувствовала приближение нового оргазма. Врезалась когтями ему в спину, раздирая, но знала, что ему всё равно, что с ним так можно. Что мне с ним так можно.

Моё тело напряглось, дыхание стало прерывистым, а из груди вырвался стон.

Когда я достигла пика наслаждения, то закричала. Мои стоны наслаждения слились с его рычанием. Кейн, кончая, сгреб меня в охапку и так сжал, что я вдохнуть не смогла и зарычал мне на ухо, больше не сдерживая звериную суть.

— Я люблю тебя, Агата. — прошептал он, чуть ослабив хватку. Его голос был хриплым от страсти.

— Нет. Ты меня только хочешь, Эрик, — едва дыша отозвалась я.

— Просто это ты не умеешь любить, моя королева.

Он приподнялся на руках и посмотрел на меня, красными глазами.

— Тебе мало, да? — спросила я, погладив его по волосам.

Оборотню раза всегда недостаточно. И даже двух. А я хотела этого оборотня всего и целиком, без остатка. А по нему было видно - не устал ни разу.

— Мало. — Кейн хищно оскалился. — Не царапай меня по свежим ранам.

Вот по ним я тебя и буду царапать. Потому что мне тоже мало.

— Я не предохранялся, — заявил он.

— Я заметила, — надменно произнесла я, лежа под ним. — Зато я предохраняюсь. На мужчин-оборотней никакой надежды.

— Тогда переворачивайся на живот, моя королева, и хорошенько прогнись в спине, потому что раз уж я дорвался, я буду трахать тебя всю чертову ночь. Но, как мы оба помним, у тебя есть свобода уйти.

Его слова вызвали у меня целую бурю эмоций.

— Останусь, ненадолго, — проговорила я, закусив губу.

Всю ночь мы не могли насытиться. Нас подгоняла жуткая похоть и дикая безудержная страсть. Мы будто пытались извести друг друга. Я не жалея раздирала ему спину когтями, кусала его кончая, рычала как дикий хищник. А ему всё было ни по чему. Или он специально делал вид. Я потеряла голову. Запретила себе думать. Заставила себя расслабиться и довериться Кейну. Мы остановились только под утро, когда часы показывали четыре.

Я никогда так не спала с мужчиной. В объятьях настолько крепких, что когда я пошевелилась, Кейн только сжал меня сильней. Лежа в его руках, гладя пальцами его лицо, впалые щеки, скулы, мощную челюсть, я думала, что он и правда помешан на мне. И вот сейчас он успокоился, потому что я рядом. Та я, которую он и хотел. О которой, скорее всего мечтал и не раз.

Кейн силен, груб, умен, но у него много тайн. Способен ли он сделать меня счастливой? Потому что засыпая под одеялом в чужой спальне, утыкаясь носом в чужую грудь, я очень явно осознала… что Кейн был прав насчет меня. Я жалкое и несчастное существо. И я сама себе противна.

А ещё, переспав с ним, я сделала огромную, гигантскую ошибку.

Глава 8

Я попыталась вылезти из постели, но Кейн крепко прижимал меня к себе.

— Эрик, проснись, — требовательно произнесла я.

В его объятьях тепло, но мне не нравилось, что я так быстро размякла. Готова была лежать тут вечно. Отвратительно. Неправильно.

Волчья суть во мне успокоилась, и пришло время прагматизма. Человек взял верх. Я заерзала, пытаясь вылезти.

Кейн нахмурился и открыл глаза.

— Отпусти, — сказала я.

— Останься тут, Агата, — хрипло, сонно произнес он. И правда дрых.

— Нет, — я твердо посмотрела ему в глаза. — Это не моя жизнь. У меня есть свобода уйти, помнишь? Я могу начать вырываться и этот вечер будет испорчен.

Мне было тепло с ним, но мое место не здесь. Кейн мягко улыбнулся, но эта улыбка не скрыла жуткой бури в его глазах. Так и знала, что не сможет отпустить. Лицо Кейна ожесточилось.

Но хватка ослабла. Кейн перевернулся на спину, сложив руки на груди. Я тут же выскользнула из постели, стараясь не встречаться с ним взглядом. Собрала свои вещи с пола и вышла из спальни в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. По сторонам не смотрела.

Когда привела себя в порядок, надела порванное платье, то уже тогда слышала, что он стоит за дверью.

И, конечно, когда я вышла, то встретилась с ним лицом к лицу.

— Ты не тот, кого я хочу видеть рядом с собой, — я не хотела тянуть и сказала сразу.

Светлые волосы растрепаны, едва пробивающаяся белая щетина на загорелых щеках. Он уже оделся. В те же штаны и футболку. Кейн расслабленно опирался о косяк.

— Ты никого рядом с собой не хочешь видеть, моя королева. — грустно улыбнулся он. — Ты хочешь свободы. И я предлагаю тебе свободу рядом со мной.

— Я понимаю себя, но не понимаю тебя. — не выдержала я. — Когда я спросила, убила ли я кого-то из твоих близких - ты кивнул. А потом трахнул меня. Меня. Я разрушила твою семью, была в числе тех, кто убил членов твоей стаи. Я твой враг, Эрик. Я не мечта всей жизни, я враг.

— У тебя была свобода отказаться? Уйти и не участвовать?

— Жена идет за своим мужем, я бы пошла за Михаэлем хоть на край света, — меня задели его слова, но я не солгала. Шагнула вперед, и Кейн меня пропустил.

Но я ждала подлости. Что схватит и не отпустит.

— Ну, так ты была полной дурой. — сказал он мне в спину. — Ты совершила ошибку, ты раскаиваешься. Тебе больно за то, что ты сделала.

— Ты больной на голову! Ненормальный! Ты должен мстить! — выкрикнула я, всплеснув руками раздраженно и звук моего голоса отразился от высокого потолка его квартиры. Я обернулась.

— Но тебе было хорошо ночью.

— Хорошо одной ночью и хорошо всю жизнь не одно и то же, Эрик, — вздохнула я.

— Скажи, что мне нужно сделать, чтобы тебе было хорошо со мной всю жизнь? — спросил Кейн и его лицо стало непроницаемым.

Я покачала головой. Глядя на него. До чего же самоуверен. В его голове я уже жена и ношу фамилию Кейн. Только так, и никак иначе. Он не допускал даже мысли, что я никогда не буду с ним. С не контролирующим себя оборотнем.

— Тебе нет места в моей жизни, — бросила я и, развернувшись на каблуках, аккуратно прошла через разрушения в огромной гостиной. Но у самого выхода, где двери не было, а только развороченный косяк, я вновь посмотрела на него. Кейн даже не сдвинулся с места. — Не влезай в мои бои. Даже если поймешь, что я проигрываю.

Кейн отвернулся, стиснув зубы, верхняя губа дрогнула, но он сдержал оскал.

— Удачи, — бросил он мне в спину.

Машина Тагаччи стояла там, где я и сказала ему меня ждать. Медведь дрых. Небо опять окрасилось в алый, но это уже был не закат, а рассвет. Я постучала в окно. Потом уже раз, сильнее. Тагаччи вздрогнул и проснулся. А ведь медведей порой не разбудишь. Зимой Тагаччи являлся на работу только к обеду и становился невыносим.

Он потер лицо ладонями и вышел. Зевая, обошел машину и открыл мне пассажирскую дверь, чтобы я села.

Домой мы ехали в тишине.

— Ты ведь не уснешь за рулем? — тихо спросила я.

Тагаччи усмехнулся.

— Я постараюсь, королева Дарфолк.

— Можно мне твой мобильный?

Медведь молча сунул руку в карман и дал мне свой телефон. Я набрала на память телефон секретаря. Плевать, что время шестой час утра. Через пару гудков, Линн едва ворочая языком, ответила:

— Да, моя королева?

Только я знала этот номер. Только я могла на него звонить. Я не любила таскать с собой сотовый телефон, но у тех, кто мне служил, были номера, только для меня. А телефон… можно попросить у любого волка. Всю королевскую жизнь я так делала. А запоминать цифры любила.

— Во сколько у меня первый бой?

— В двенадцать, моя королева, — без запинки проговорила Линн. Наверняка знала график наизусть.

— Спасибо, — отозвалась я и отключилась. У меня ещё было время поспать, хотя бы чуть-чуть. Я вернула медведю телефон. — Тагаччи. Сегодня ты работаешь на Кейна. Следишь за ним и не даешь ему вмешаться. Понял? Если он влезет…

— Я понял, королева. Если он влезет, то унизит тебя.

— А он это сделает?

— Да.

Я отвернулась к окну, чтобы не видеть лица медведя и чтобы он не видел моего.

— Значит, раздобудь финаги, Тагаччи, и дай ему, если поймешь, что не сможешь его остановить. Отрави его, черт возьми, но не дай всё испортить.

Глава 8.2

Быстро приняв дома душ, нырнула в постель и поставила будильник на часах на тумбочке. Но сна не было. В постели я проворочалась абсолютно бесполезно.

Мне не нужен ни Кейн, ни Густав Вин. Никто. Мне нужен мужчина, с которым я жила долгие годы. Мне нужен мой муж. Жестокий, властный, знающий меня от и до.

Не могла избавиться от чувства, что я ему изменила. Причем очень быстро. Его тело ещё не остыло, а я уже вначале чуть не влезла в постель к одному, а потом всю ночь провела с другим.

Что я делаю? Что я творю? Что, черт возьми, происходит у меня в голове?!

Не могла уснуть в пустой постели. Рядом всегда спал Михаэль. С ним было не только плохое… С ним было хорошее. А я так погано поступила с памятью о нем.

Я села в кровати и посмотрела на пустующее место рядом со мной.

Я любила своего мужа? Неужели ответ “да”?

И это было больно, словно я в аду. Были чувства, без них я бы не выжила. И у него тоже были, без них он бы меня прибил уже давно. Потому что однажды я реально откусила ему палец.

Какая же я была дикая… зверюга. Дикое животное, которое Михаэль превратил в человека. Волчицу достойную любого волка.

И Эрик Кейн одной ночью не способен стереть из моей памяти всё прошлое, что было у меня с мужем. Мне было с ним хорошо, но это было временное помутнение. Жалкая женщина ищущая замену прошлому мужу.

Эрик нестабилен. Он слишком вспыльчив. Не понимает, что я говорю. Он думает только о себе и своем желании иметь меня у себя под боком словно дорогую машину.

Мы не подходим друг другу. С ним я чувствую себя слабой, излишне уязвимой. Но я не могу позволить себе такую роскошь, как слабость. Это смертельно опасно - расслабляться сейчас. А я уже расслабилась!

Наконец, перестав себя убеждать в том, что мне лучше быть одной, я встала. Надела черный спортивный костюм и убрала волосы в тугой пучок на затылке.

Часы показывали почти восемь. Скоро меня ждет или смерть, или победа.

Я вышла из комнаты, пытаясь настроиться на бой. Две схватки в день. Я ни о чем не хотела больше думать. Я должна была сосредоточиться на том, чтобы победить. Но чувствовала себя так, словно мне нужно пробежать марафонскую дистанцию, а я только что перенесла операцию на сердце. Я чувствовала себя… словно человек, а не волчица. Но я не могла позволить страху взять надо мной верх.

В коридоре дежурил один из волков Тагаччи. Хотя нет. Это был мой волк, а вот медведь уже принадлежал сам себе…

— Телефон, — велела я и протянула руку. Охранник, одетый в темный костюм, тут же вложил мне в руку мобильный. Я набрала медведя, шагая по коридору в столовую. Когда на том конце подняли трубку, я произнесла: — Я скоро приеду на арену. Нужно всё проверить.

— Я уже проверил. Я как раз здесь.

— Ты вообще спал?

— Нет. Я работал, моя королева, — недовольно отозвался Тагаччи. Медведь без сна - очень злой медведь.

— Я скоро буду.

— Анри со мной.

Я остановилась посреди коридора.

— Что? Почему?

— Он слегка не в духе. Я бы сказал, раздражающе истерит. Он этого не показывает, но ходит со светящимися глазами.

— Следи за ним.

В трубке послышалось глухое медвежье ворчание. Да что с ними со всеми?

— Ты мне приказала следить кое за кем другим, кто тоже здесь, — тихо проговорил Тагаччи.

Кейн.

— Держи их порознь. Отвлеки Анри и не дай им встретиться, — сказала я, усаживаясь за стол в столовой.

Мне надо было немного поесть. Хотя драться лучше голодной. Но я была слишком голодна. И этот злой голод я оставлю себе, но пока хотя бы подразню желудок.

— Хорошо, я постараюсь. С тобой волки, которые не предадут. Верь им.

— Все предают, Тагаччи, — отозвалась я и отключила телефон.

И едва я отдала телефон охраннику, в столовую ввалились заспанные близнецы. На их лицах не было улыбок, и они как-то странно переглядывались. Я сразу заподозрила неладное. Оба в растянутых футболках и джинсах. Руи и Луис сели по разным сторонам стола и уставились на меня.

— Мы должны сказать тебе кое-что. Об Анри, — озвучил общую мысль Руи.

Близнецы смотрели на меня с непередаваемым выражением лиц.______________Дорогие читатели, изменился график выхода прод.Проды будут выходить пять дней в неделю. Выходные среда и суббота. Всех благ! Берегите себя :)

Глава 8.3

— Кофе и одно вареное яйцо всмятку, — сказала я подошедшей слуге. И только потом кивнула близнецам. — У моих детей от меня тайны, да вы уже совсем большие.

— Сарказм? — нахмурился Луис.

— Конечно, сарказм, идиот, — фыркнул Руи.

— Рассказывайте, — вздохнула я.

Близнецы опять переглянулись, будто мыслями обменивались. Хотя это вряд ли.

— Анри рылся в кабинете отца, в день, когда тот умер. Когда ты была в морге, — произнес Луис.

— И что нашел?

— Что-то нашел. Точно что-то нашел, — сказал Руи.

— Откуда ты знаешь? — я подперла голову рукой. Что он мог там найти? Документы, оружие? Компромат на кого-то?

Компромат… а что если там было что-то на Кейна? У Анри была какая-то веская причина его ненавидеть.

— Он вынес лист бумаги. Мы не видели, что на нем. Истертый, свернутый вчетверо. И конверт, — проговорил Луис.

— Письмо? — я нахмурилась. — Раньше почему не сказали?

— Не знали, сообщил ли он тебе. Но, судя по всему, нет, — сказал Руи.

Давно я не видела своих сыновей такими серьезными. Невольно подумала, что было бы хорошо, чтобы они поддерживали так друг друга всю следующую жизнь. И не оставляли друг друга в одиночестве.

Но вот мой старший. Ох, Анри, что с тобой происходит?

— А где он?

— Не ночевал, — пожал плечами Луис.

— Да у рыжей, наверняка, — буркнул его брат.

Он часто стал оставаться у Пат. Вдруг мне показалось, что я теряю сына. Нить между мной и Анри разорвалась со смертью Михаэля. И судя по всему Анри тяжело переживал утрату отца, но не показывал этого.

Я даже не говорила с ним об этом. Ни с одним из своих сыновей.

Я прикрыла глаза, думая, что делать. Что сказать ему? Что спросить у того, кто вдруг вырос и стал мужчиной, пока я заботилась о стае? У того, кто имеет свои цели и свою жизнь? Я хреновая мать-волчица... я вдруг поняла, что не знаю своего сына. Перестала его узнавать.

— Вы скучаете по отцу? — я подняла голову и пристально посмотрела на близнецов. — Вы его любили?

Внезапный вопрос поставил сыновей в тупик. Они почти одинаково нахмурились, уставившись в стол.

— Он как-то раз мне так всыпал… — пробормотал Руи.

— Так ты тачку разбил, — хмыкнул Луис в ответ. — Я тебе говорил, что хреновая идея брать тачку отца и кататься.

Они оба усмехнулись.

Я медленно выдохнула. В конце концов, они же не могли сказать мне, что ненавидели отца.

— Он был сложным, носправедливым. Просто так мы от него не получали. А после того, как я разбил тачку, он потом неделю учил меня водить на какой-то вонючей развалюхе. Я теперь предварительный экзамен с полтычка сдам, так он меня задолбал. — сказал Руи. — А другого отца у нас не было. Только вот такой. И у него других сыновей не было. Только… ну вот такие, — он пожал плечами.

Луис, явно не ожидавший, что его брат будет откровенничать со мной, отвёл глаза. Руи, напротив, смотрел на меня в упор. Луис лишь молча покачал головой, скрывал от меня своё лицо. Я с удивлением поняла, что ему совсем не хочется говорить на эту тему.

Я смотрела на них и чувствовала, как сердце сжимается от боли. Конечно, они по нему скучают. Глупо было спрашивать.

Они не скажут, что все это время любили отца и все еще чувствуют его присутствие. В словах Руи нет ни капли лжи. Но они оба не могут произнести вслух то, что ощущают.

— Мы поедем на арену вместе с тобой, — твердо сказал Луис и посмотрел на меня.

— Конечно, — кивнула я.

Близнецы, как всегда, попросили себе объемный завтрак. Много ели, растущий организм оборотней требовал.

Меня безумно беспокоил Анри. И то, что они с Кейном сейчас оба были в одном здании. Анри мне не простит, если узнает, что я сделала. И он не узнает, если только ему не скажет сам Кейн. Нет, конечно, он не скажет, он псих, но не дурак.

Я ждала, когда близнецы по-быстрому съедят свой завтрак и соберутся. Бродила вокруг машин на улице. Два раза обошла лимузин, на котором и поеду.

Вдруг сегодня найдется достойная трона волчица? Вдруг пара, которая бросила мне вызов, окажется достойной?

Я мотнула головой. Что за мысли? Я буду защищаться до последнего. Это мой дом, моя работа. Моя жизнь.

Когда мы втроем сидели в машине, я, глядя на волнующихся близнецов, сказала:

— Если я проиграю - не сопротивляйтесь и покиньте этот дом вместе с Анри.

— Что?! — выкрикнул Луис, его глаза блеснули янтарем.

— Покиньте дом, чтобы потом вернуться в него, отбив себе трон, когда станете достаточно сильны, умны и будете действительно желать власти в стае. Понятно? Не нужно держаться зубами за то, что вам не нужно и что вы не в состоянии удержать.

Близнецы нахмурились. Явно были не согласны. Молодая горячая кровь не давала им услышать мои слова.

Ну вот. Осталось сказать те же слова и старшему сыну.

Глава 8.4

Арена располагалась чуть ближе к окраине города. Небольшая парковка ещё была пуста. Рано.

Я главное представление этого дня.

Но мы подъехали к другому входу, где меня уже ждали секретарь Линн, Тагаччи и в стороне стояла Одо.

Едва я вышла из лимузина, так сразу обратилась к Тагаччи.

— Где он? — тихо спросила я.

— Кто из них? — негромко уточнил медведь.

— Мой сын, второй меня не интересует, — сдержавшись, спокойно отозвалась я.

— И… у вас очередь, небольшая. По срочным вопросам членов стаи, — вклинилась Линн.

Арена была общей собственностью всей стаи. У каждого своя доля. У семьи Дарфолк - большая. Но ею порой пользовались и люди. Певцы, музыканты со всего мира. Но сегодня она наполнена исключительно песком, который скоро окрасится кровью.

— Анри тоже ждет тебя. Возле раздевалки, — сказал Тагаччи.

— И ещё там Роза Пэлли и Густав Вин, — опять влезла Линн, сверяясь с записями в планшете.

Густав… я постаралась не показать виду. Черт.

— Пошли, время у меня ещё есть, — я обошла Тагаччи и вошла в коридор. Вся процессия молча последовала за мной.

Коридоры арены были широкие, но порой темные. Я велела Линн проследить, чтобы лампочки поменяли там, где они перегорели. Что за бардак.

Я очень надеялась, что не приду к очередной драке из-за того, что Густав и Кейн опять столкнулись лбами. И догадывалась, чего первый захочет.

Первым делом я встретилась глазами с Анри. Дальше мрачной тучей стоял Густав, а чуть дальше, вжимаясь в стену, мялась Роза Пэлли.

Роза Пэлли. С радостью отдала бы её за Анри. Вундеркинд, пусть и с ужасным для волчицы зрением. Симпатичная и безумно умная. Отличный генофонд и отличный ресурс стаи. Ей было девятнадцать.

— Если все не против, то вначале я поговорю с сыном, — проговорила я и Анри вошел в кабинет первым, я даже немного оторопела.

Простая уютная комната отдыха, которая переходила в раздевалку и большую ванную комнату. Если я сегодня выиграю, то буду отмокать там до завтрашнего утра.

Я села на диван и уставилась на сына. Анри не сел. Стоял, пытаясь собраться с мыслями. Он будто к бою готовился.

— Анри, что происходит?

— На похоронах ты просила узнать об Эрике Кейне. А ещё, сказала убить его за то, что он оскорбил тебя. Ты забыла об этих словах?

Да… благодаря связи с Пат у Анри действительно был доступ к хитрым лисьим информаторам. Маленьким рыжим шпионкам, которые слышали порой больше, чем следовало и видели больше, чем нужно было видеть.

— Ни о чем я не забыла. Что ты узнал о нем?

— Это он убил отца. Он его отравил так же, как пытался отравить меня.

Я набрала полные легкие воздуха и медленно выдохнула.

— Я не буду выкапывать мужа из могилы, чтобы сделать вскрытие.

— Ты слепа, мама, — прорычал Анри и его и без того темные глаза, стали будто черными. — Кейна нужно убить. Пат выяснила, что он уже был в городе до этого. Что у него есть кто-то в нашем доме, кто следил за нами и тобой. Он струсил явиться лично и отравил его.

— Чушь собачья! — рявкнула я. — Это ты слеп!

Глаза Анри вспыхнули янтарем. Он обратил на меня пристальный взгляд.

— Он тебе уже наплел, да? Запудрил мозги? — прошипел он.

Я сделала это быстрее, чем успела осознать и остановиться. Встала и отвесила сыну пощечину. Звонкую и сильную.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать, мальчишка? — низко проговорила я.

Анри медленно повернулся и холодно на меня посмотрел. В другой ситуации я бы им гордилась. Но сейчас вся его сдержанность и холодность достались мне одной.

— Мама, взгляни на правду. Этот белый волк пришел сожрать всё, что сделал отец. Кейн заберет тебя и убьет нас с близнецами. Он пришел мстить.

Догадаться, что он выяснил, про стаю Кейна, было нетрудно.

— Выбери Густава Вина.

— Ты слишком много на себя берешь, Анри. — отрезала я. Ещё вчера Анри считал Густава недостойным места Михаэля. Кто угодно, лишь бы не Кейн?

— Густав сказал, что ты поехала за Кейном после драки в его ресторане. А близнецы сказали, что явилась ты только утром.

Как же захотелось отвесить ему вторую пощечину. Я злилась, потому что он тыкал меня мордой в грязь.

— Я убью его, мама. Слышишь? Отомщу за убийство отца.

— Пошел вон, — процедила я, чувствуя, что уже смертельно теряю контроль. Дыхание срывается, и я не могу больше сдерживаться. — Вон. Уходи, сейчас же. И не смей бросать вызов Эрику Кейну, ты меня понял, Анри? Он тебя убьет. Смерти твоего отца мне хватило с лихвой.

— То-то ты бросаешься в постель к первому попавшемуся волку, который назвал тебя женой прямо на кладбище? — прорычал Анри.

И тогда мне захотелось кричать. Кричать в лицо Анри, чтобы он замолчал, чтобы не говорил лишнего, чтобы замолчал сейчас же, потому что у меня нет сил его слушать.

— Что ты несешь? — выдохнула я, чувствуя, как сердце вот-вот разорвется. Я не могла поверить в услышанное. Не могла и не хотела верить в то, что мне это говорит мой сын. А я ничего не могу ему ответить… Он явно ткнул пальцем в небо, но попал. Я малодушно указала ему на дверь. — Вон. И дома можешь не появляться. Ты взрослый мужчина, у тебя даже есть женщина. Вот и живи у неё. Пошел прочь с глаз моих.

— Я тебя ненавижу, — сказал он предельно спокойно.

— А я никогда не скажу такого своему сыну, — легко выдержав его взгляд, ответила я. Но силы в его глазах уже было много. Той самой, давящей, тяжелой ауры как у Михаэля.

Анри вышел и когда дверь за ним захлопнулась, я закрыла лицо руками.

Возьми себя в руки. Это ещё не всё на сегодня. Я проглотила горечь и злобу. Обиду на сына.

У меня было ощущение, что это я оставила этих детей без отца. Что это я ушла от сыновей и оставила их на растерзание этому белому волку.

Я в западне и от меня отвернулся собственный сын.

Села на диван и расслабилась.

— Следующий!

Внутри меня пожирала кислота. Я зажмурилась. И... письмо! Чертово письмо, я совсем забыла выяснить, что он нашел в кабинете Михаэля.

Глава 8.5

Одного взгляда молодой волчицы Розы Пэлли на меня хватило, чтобы до неё дошло - я в бешенстве. А Густав похоже решил оставить себя на сладенькое и пропустил вперед.

А мне по её лицу стало понятно, что она уже догадывалась, что ничего от меня не добьется.

— Какое срочное дело привело тебя ко мне именно сегодня, Роза? — сдержанно спросила я, глядя на неё с дивана, на котором я расслабленно расположилась.

У Розы были густые черные волосы, цепкий взгляд и алые губы. И даже очки в зеленой оправе не портили её образ. Роза медлила. Я решила подогнать её.

— Ты думаешь, что у меня есть время ждать, пока ты мнешься с ответом?

— Я хочу покинуть стаю, — выпалила она на выдохе. Уже набрала в легкие воздуха, чтобы продолжить.

— Нет, — оборвала я. — Я не даю тебе разрешения покинуть стаю.

Роза слишком ценный ресурс для нашей большой семьи, чтобы вот так его терять.

— Я люблю оборотня-медведя. Дэччи Трога. Завтра он уезжает в резервацию на востоке. Умоляю… — голос Розы задрожал.

— Нет. Ты остаешься здесь. И выйдешь замуж за волка. Черного, серого, рыжего, но волка. Никакого смешения кровей.

— По статистике дети не всегда рождаются…

— Нет! — я медленно поднялась, а Роза сделала один кроткий шаг назад. — Я прекрасно понимаю, что в тебе горят эмоции, Роза. Но будь рассудительна. Ты серьезно думала, что я позволю?

— Я думала, что вы… Король Дарфолк… — забормотала она и её губы задрожали.

— Что я что? Милая и добрая? Что я мягче своего мужа? Ты осознаешь, чего лишаешь стаю?

Эта молодая девушка подняла на меня абсолютно пустой взгляд. Боль смирения. Она не сбежит. Не дура, чтобы сразу понять расклад, но на что рассчитывала?

Я прекрасно знала, что она сейчас чувствует. Несвободу. Она чувствует себя в клетке, в заточении. Она чувствует, что не принадлежит самой себе.

— Знаешь, что будет, если ты сбежишь? — на всякий случай спросила прямо, чтобы она прямо ответила.

— Я стану одиночкой, — без запинки ответила Роза. — И меня либо вернут, либо убьют.

— Верно. Твои документы аннулируют. И ты станешь приятной мишенью для охотников.

Роза осмелилась посмотреть мне в глаза.

— Пожалуйста.

— Нет. Роза, ты вундеркинд. Ты станешь протеже Пирса Веслера. Этот древний оборотень многому тебя научит. Советую присмотреться к его правнуку и подумать о своей жизни ещё раз.

Да. Будущее этой девочки давно было распланировано. Но медведь… что происходит с нашими детьми? Им недостаточно волков и волчиц? Что ещё за последовательница Анри?

У меня задергалось веко, при мысли о сыне.

Хотя. Дети всегда такими были. Горячими и дерзкими. Себя я даже боюсь вспоминать.

— Роза, — сказала я спокойно. — Такова жизнь. Будут ещё в твоей жизни волки.

Девушка лишь мотнула головой и уставилась в пол.

— Это всё?

Она кивнула и вышла.

В какую-то секунду мне захотелось обнять её. Я могла только догадываться, как ей было больно. Добраться до меня прямо перед боем, пробиться к Линн - дорогого стоит. Наверняка, я повторила ей слова её собственных родителей. Наверняка, она ждала от меня чего-то другого.

Я могла бы дать ей тонну советов. Могла бы намекнуть на хитрость. Но я этого не сделаю. Я лицо стаи и не могу позволить этой девочке её покинуть.

Она думала, что я не Михаэль. Что я пойму её как женщина? Но в большинстве своем мы с мужем были едины в таких вопросах. Мы не отдаем наши ресурсы другим стаям. Мы не отпускаем из неё умных и талантливых детей. Мы вообще редко кого отпускали.

Анри ведь так не сделает? Не сбежит?.. Нет. Лисы живут в нашем городе по нашей милости. Они его не примут.

— Агата… — я не услышала, как вошел Густав, и обернулась. — Я просто пришел пожелать тебе удачи.

Как всегда безупречен. Весь в черном, костюм сидел на нем идеально. На Густава всегда было до безумия приятно смотреть.

— Как ты? — вздохнула я.

Он кисло улыбнулся.

— У меня был довольно запоминающийся вечер, скажем так. Я вспомнил его рожу.

— Десять лет назад, да… — проговорила я и потерла лицо руками. — Мы можем не говорить об этой сейчас?

— Мне нужно твоё согласие. Он нарушил закон.

Согласие убить Кейна любыми способами. Мне надо было прикусить язык, но…

— Он один из кандидатов на место моего мужа, Густав. Он имел право бросить тебе вызов. К сожалению, — сказала я и посмотрела на Вина.

На его лице медленно проступала ярость. Глаза блеснули зеленым, но он с собой справился. Черты его лица заострились, Густав уставился на меня.

— Он не бросал мне вызов, он просто напал. Взбесился - мы все видели потерю контроля. Это ты, королева Дарфолк, рассматриваешь как будущего мужа? Это животное тебя не достойно, — процедил он. — Я такому королю служить не буду. И никто не будет.

Я медленно шагнула к нему, глядя в глаза и положила ладонь ему на грудь.

— А кто сказал, что он будет королем, Густав? — я усмехнулась.

Густав накрыл мою ладонь своей, горячей до безобразия. А потом спросил:

— А чем всё вчера закончилось?

— Мой ручной мишка его остановил. Убить его не вышло бы, но он успокоился, — солгала я не моргнув и глазом. — Его сложно убить, Густав. Две серебряных стрелы его не взяли.

— Он мой соперник, я разберусь с этим сам, моя королева, — Густав нежно провел по моей шее. Ладонь легла мне на затылок.

— Разберись, но, пожалуйста, только не сегодня… — прошептала я, приблизившись к нему.

Густав подался ко мне и наклонился. У самых моих губ проговорил:

— Стань моей женой, Агата Дарфолк. И тебе не придется драться. Ты знаешь, что я хорошая партия. — а потом вдруг он добавил то, чего я не ожидала услышать. — Если ты любишь другого, мне плевать. Мы можем любить тех, кого хотим, и дать друг другу свободу.

Глава 9

Власть и свобода несовместимы. Если ты имеешь власть, то на тебе большая ответственность. Всё это несовместимо со свободной жизнью.

Мне не стать свободной. Никогда.

Но зато я могу… отбить себе власть!

Едва вышла на арену, то перестала замечать всех вокруг. Все они… столкнешься взглядом хоть с одним из них - начнешь думать не о том.

Я смотрела только на свою соперницу. Я старалась думать только о бое.

Но предложение Густава не выходило из головы. Не обязательно любить друг друга, можно лишь делать вид и продолжать следить за стаей. Всё просто. Да не просто.

Первой против меня была Рин Ороно. Потомок южных волчиц. Она бросила мне вызов первой. Мощные руки, широкая спина. Хороший боец. Рин была участницей показательных боев, а так же подпольных, со ставками. На это закрывали глаза - оборотням нужен выход эмоций.

Рин была серьезным соперником. Опытным. Пшеничные волосы были собраны в тугой пучок на затылке. В спортивном костюме цвета хаки, Рин пристально смотрела на меня горящими янтарными глазами.

Солнце падало на арену. Грело сегодня нещадно. А высокие трибуны были наполовину полны оборотнями. Обычно тут и люди, но не сегодня.

Рин была бойцом, но не убийцей.

Убийцей была я.

Песок взметнулся, когда Рин бросилась на меня. Смертельно быстрая. На ходу её руки менялись и когти её были остры. Кожа до плеч покрылась рыже-белой шерстью. Я стояла до последнего, не двигаясь с места.

В последний момент метнулась влево, метила в бок. Но не учла маневра Рин, я думала, что она целилась в шею, но она резко изменила направление удара и сжала руку в кулак, метя в колено. Промазав, она умудрилась схватить меня за ногу и повалить меня на землю.

Я упала на руки и развернувшись ударила её ботинком в лицо, вложив всю силу. Рин глухо выдохнула, а я воспользовалась этой секундной задержкой и перекатилась в сторону, уходя от нового удара. Смертоносные когти Рин вспалахи песок.

Я быстро вскочила на ноги, а Рин, не успев подняться, получила мощный удар коленом в челюсть от меня. Однако ей удалось схватить меня за щиколотку. Рин бросила меня через всю арену. Но я сгруппировалась и ловко приземлилась на обе ноги.

Она снова прыгнула на меня, но я ухватила её за спортивный топ и перебросила через себя, вложив всю волчью силу. Не только тебе меня бросать, сучка. Тело Рин глухо ударилось о стену арены, по бетону пошли тонкие трещины.

Я сломала ей нос и рассекла бровь. Всего-то. Рин встряхнула головой, победно ухмыльнулась и вновь бросилась на меня.

Ни я, ни она не перекидывались полностью. Лишь руки.

Рин нападала без устали.

Я получила сильный удар ногой по голове, игнорируя тупую боль, увернулась от когтей в лицо. Близко, очень близко! Рин не успела нанести мне ещё один удар, так как я, воспользовавшись моментом, ударила ее лапой в бедро, целясь в артерию.

Кровь хлынула на песок. Рин зарычала и усилила напор. Я увернулась, но когти скользнули по плечу. Кожу обожгло огнем. Но эти раны не могли нас сейчас остановить.

Мы кружили друг напротив друга. Рин хромала.

— Нападай, чего ты ждешь, — прошипела я.

Мне надоело. Я хотела её убить. Инстинкт требовал больше крови. Инстинкт требовал убить соперницу.

И в эту чертову секунду… я подняла глаза на трибуну. И наткнулась на лицо Анри. Он смотрел на меня встревоженно, но в глазах стояла та же ненависть ко мне. Мне вдруг показалось, что всё, что я делаю, не имеет никакого смысла. Трон не имеет смысла. Моя жизнь не имеет смысла. Мир будто рухнул, стоило мне взглянуть на сына.

В это мгновение Рин сбила меня с ног. Острые когти врезались в живот. Резкая боль заставила взвыть. Я вцепилась когтями ей в плечи. Сжав зубы, я попыталась ударить её головой, но Рин увернулась.

— Ты не сможешь... — прохрипела я. — Убить меня…

Рин низко зарычала, наклонившись к моему лицу, показывая огромные белые клыки, ещё сильнее стиснула когти, и боль стала невыносимой, вынуждая меня вскрикнуть. Она склонилась ещё ниже, давя на меня всем телом.

— О, я убью тебя, Дарфолк. Да здравствует королева Ороно. Я вырву твоё сердце, но вначале покажу зрителям, как выглядит твоя печень, — Рин улыбнулась кровожадным оскалом. И нажала на рану, разрывая плоть.

Боль была такой жуткой, что я не сдержавшись заорала. Но мой крик перетек в истерический смех.

Ты ещё не знаешь, на что я способна, Рин Ороно.

В последнюю секунду я успела сделать единственное, что могло спасти мне жизнь.

Глава 9.2

Вцепившись когтями в плечи Рин, я не оттолкнула её, а притянула к себе. Спасибо, что наклонилась ко мне так близко, сука.

Я впилась острыми зубами ей в глотку. Я не просто кусала, я рвала, трепала. Её кровь текла по моим губам, попадала в рот. Но я яростно раздирала шею Рин Ороно. А страшная боль заставляла меня делать это с особым остервенением. Боль и жгучее желание жить. Я отдам свою смерть только времени!

Мы познаем себя в такие моменты. Мы узнаем, на что мы способны перед лицом смерти.

Выгрызть себе жизнь. Свою долбанную жизнь!

Так вот я выгрызала её себе десятилетиями.

Боль была ужасной, но я не останавливалась. Не могла остановиться. Вырвала целый кусок плоти и выплюнула, алая артериальная кровь хлынула мне в лицо.

Боль давала мне сил. Я отопнула Рин с себя, она захлебывалась собственной кровью и собственной болью. Выдрав её когти из собственного живота, я схватила Рин за волосы, уперлась ногой в разодранную шею и, сломав позвонки, оторвала ей голову.

Размахнулась и бросила её на песок.

Перед глазами поплыли круги. Сознание начало ускользать. Боль сковала тело, грозясь разнести меня на мелкие кусочки.

Я согнулась пополам, и меня вырвало кровью. Покачнулась, но устояла, зажимая рану обеими руками. Я уйду отсюда на своих двоих. Правой ногой, левой, давай Агата. Смотри перед собой и иди.

Кажется, с трибун что-то кричали. Поддерживающие это были слова или нет, не помню.

Боль управляла мной словно марионеткой.

Арена казалась бесконечной, ватные ноги проваливались в песок, я шла и шла и…

…меня кто-то нес. Кейн. Его запах пробивался сквозь сильный запах крови Рин. Я хотела послать его к черту, но меня хватило только на то, чтобы открыть и закрыть рот.

В мозгу билось - я ведь просила его не вмешиваться. Ведь просила не показываться на арене.

— Сюда её клади, — голос Одо врезался в сознание. — А теперь пошел вон.

— Нет, — возразил низкий голос Кейна.

— Пошел вон… — прошептала я. — А не то, я сейчас встану. Ноги у меня ещё целые.

— Ага, как же, — серьезно отозвался Кейн.

Одо заткнула нас обоих гадким ругательством. Одо колдовала надо мной, а я не вмешивалась, просто лежала на прохладной кушетке и терпела разрывающую боль.

Когда она закончила, и меня оставили в покое, я открыла глаза. И тут же наткнулась на лицо Кейна. Он, что, стоял надо мной всё это время? Запах крови перебивал мне все остальные, и я его ни почувствовала, ни услышала.

— Твоя схватка была отвратительной. Ты просрала этот бой, моя королева, — заявил он, сложив руки на груди.

Я закатила глаза и отвернулась к стене. Лежала в медпункте, на мягкой кушетке. Живот был перевязан бинтами. Одежда и волосы в крови, моей и чужой, с лица мне аккуратно смыла кровь Одо.

— А ещё у тебя удивительно хреновая регенерация, для высокородной волчицы,   —  произнес Кейн, хмуро меня оглядывая.

— Да какой ты наблюдательный, — прошептала я.

У меня и правда, для древнего волчьего рода, медленно заживали раны. Быстрее, чем у людей, но куда хуже, чем у многих других оборотней. Потому что… мой отец был обычным серым волком. Он жил мало и умер раньше моей матери. Она наплевала на чистоту крови, влюбилась в волка из бродячей, кочующей по городам стаи. Но я никому и никогда этого не скажу. Поэтому Одо, чтобы лечить меня часто использует дополнительно корень сакаты.

Я вздрогнула и распахнула глаза, когда Кейн вдруг уперся руками в подушку по обе стороны от моей головы. Он смотрел на меня жестко и зло.

— Включи мозги, иначе тебя убьют. Тебя уже чуть не убили, Агата. У тебя голова в жопе. Не смотри на долбаную трибуну, ни на меня, ни на своего придурочного сына.

Ни на Густава, чье предложение сейчас кажется мне наиболее оптимальным. Деловые отношения и фиктивный брак - в этом что-то есть.

Мне не нужна ничья любовь. Ничье бешенство из-за помешанности.

Возразить Кейну у меня были силы, но я решила их приберечь. Сейчас, нависая надо мной и отчитывая, он даже не осознавал, насколько похож на моего Михаэля. Похож на того, от кого я бегу.

— Дальше у тебя бой с сильной парой. Первой убей женщину. Если вначале убьешь её мужа - она тебя разорвет.

— Опыт? — тихо спросила я, глядя в серебристые глаза.

— Опыт, — недовольно отозвался Кейн. — А если провернешь с ним то же, что провернула со мной - останешься в живых. У этого мудака тоже крупная волчья форма.

— …или он меня размажет ровным слоем по песку.  —  ответила я. Пролезть через мощные мышцы не так уж и легко, если ты не в бешенстве. И твои мысли и правда, витают черт знает где.

Ладонь Кейна вдруг легла мне на щеку.

— Тебя никто не размажет, если ты сосредоточишься, — уверенно произнес он.

Потому что, если я проиграю - ты свихнешься, верно, белый волк? Или вмешаешься и убьешь моего противника раньше, чем он убьет меня? Ты физически не можешь позволить себе моей смерти. Можно было даже не спрашивать Кейна об этом. Всё было видно по лицу.

Вот что отличало его от Михаэля. Огонь внутри. Дикий сумасшедший жар. Мне казалось, что он сгорает в нем сам. Заживо.

Вдруг подумалось, что его любовь ко мне была похожа на страсть к жизни. На страсть, которая сжигала его душу, и которая, несмотря на все мои попытки, не гасла. И мне было страшно обжечься о такие чувства, они были мне непонятны. Но его рука... мне вдруг захотелось, чтобы он не уходил. Слабачка.

— Не станет меня - не станет и твоей жизни, да, Эрик? — спросила я, глядя ему в глаза.

Кейн отстранился и выпрямился.

— Выкинь эту меланхолию из башки, королева Дарфолк, если собираешься победить, — бросил он и вдруг развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Я права. В самую точку. Если меня убьют, Кейн утопит арену в крови… Потому что он тоже заложник собственной головы.

Но мне надо было отдохнуть и спасибо ему, что оставил в одиночестве.

Судя по всему, у Кейна было время изучить всех моих противников. Что же… постараюсь вначале убить волчицу.

Только в покое меня не оставили. Едва прошло минут десять, как в медпункт ввалилась Линн.

Глава 9.3

Я ведь всё ещё королева, а дела стаи порой требуют немедленных решений. Особенно, если есть вероятность, что правитель скоро сменится.

Рана болела и пульсировала жаром, хоть Одо и напичкала меня медикаментами.

Голова была мутная, но я умудрилась прочитать документы, которые мне подсовывала Линн. Всё было по работе. Михаэля не стало, и важные документы теперь подписывала я.

Пока я слабой рукой подписывала бумаги, Линн вдруг выпалила негромко:

— Анри бросил вызов Эрику Кейну.

У меня не было слов, по-моему, я даже не дышала. В комнате повисло гробовое молчание, а моя боль вдруг переместилась на задний план. Я медленно положила ручку и посмотрела на Линн.

— Дату назначили? — максимально спокойно спросила я. Кейн его убьет, моему сыну конец.

— Кейн ему отказал, — отчеканила Линн. — Это было прямо перед началом схватки. Кейн не воспринял вашего сына всерьез. Я посчитала, что вам необходимо знать.

А я сейчас поняла, что лучше бы Линн промолчала. Я чувствовала себя так, словно это я была виновата во всем этом. Кейн его унизил этим отказом… В какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне хочется плакать. Но я не могу. Сейчас я должна быть сильной. И я буду. Всегда была.

Я откинулась на подушки. До чего же больно. И противно.

— Сколько у меня до следующего боя? — тихо уточнила я.

— Бой перенесли на два часа. Одо распорядилась. Итого через шесть. Вечером. А ещё Одо распорядилась не давать вам еды и воды.

Я плохо соображала, но мне показалось, что я что-то пропустила.

— А где сама Одо?

Линн, аккуратно складывая документы в портфель, задумалась.

— Они уехали… — уклончиво ответила секретарь. — А пока у меня есть для вас несколько неотложных вопросов от других оборотней.

А дальше пошли настолько унылые вопросы, что я пожалела, что Одо не накачала меня снотворным. Иногда, чтобы избежать суда, волки шли к королю. Имущественные вопросы, семейные, случалось так, что семьи распадались и волчицы грызлись за своих детей. Нравственные вопросы, когда один не так понял другую и зажал её в переулке. Последнее было особенно весело, когда некоторые особоодаренные приходили к нам потом с разодранными лицами. И ладно, если лицами… Такие вопросы Михаэль всегда адресовал мне. Даже догадываюсь почему.

Мы решали все эти вопросы больше часа. Я ужасно устала, мой организм сосредоточил все силы, чтобы залечить опасную для жизни рану.

В медпункт ворвалась Одо, рыжие волосы растрепались. Она явно запыхалась. Поставила на пол рядом с моей кроватью переносной медицинский холодильник.

— Ты что, принесла мне новые печень и желудок? — с сомнением спросила я.

Одо, не обращая на меня внимания, посмотрела на Линн.

— Выйдите. Королеве нужен отдых перед следующим боем. Сейчас же, возражения не принимаются.

Линн была послушной волчицей, однако глянула на меня, я кивнула. Секретарь тут же вышла. Одо тут же подкатила к моей кровати штатив для капельницы.

Я молча и хмуро наблюдала. Из медицинского холодильника она извлекла пакет с кровью.

— Это ещё что? — прошипела я.

— Кровь. Группа крови и резус-фактор совпадают с твоим. Очень удобно. И очень кстати.

— Чья она? И зачем она мне?

— Кровопотерю оборотни восстанавливают быстро, только тебе ни есть, ни пить нельзя. Да и уровень твоей регенерации, моя королева… ты сама знаешь.

— Зачем. Она. Мне? — повторила я вопрос. Одо темнила, по лицу видела.

— Этот способ всегда работал для обычных оборотней, — деловито начала она. — Для тех, у кого плохо с восстановлением. Кровь другого высокородного оборотня.

— И этот оборотень сказал тебе, не называть мне его имя, верно? — сощурилась я.

Одо сдержала улыбку.

— Давай руку, — она потянулась ко мне, но я вырвала запястье.

— Черта с два!

Одо выпрямилась и посмотрела на меня строго.

— Давай начнем с того, что с медпункте - я королева. А ты пациент. Пациент, которому скоро опять идти на смерть. Ты жить хочешь, Агата?

— Это кровь Эрика Кейна.

— Он здоров как бык, уровень его регенерации поражает. Это то, что тебе нужно. — Одо присела на кровать. — Моя королева, я тебе не трахаться с ним предлагаю, а использовать его кровь в своих исключительно корыстных целях.

Я не сдержала ухмылку. Ладно, исключительно корыстные цели меня полностью устраивали, но не более. Протянула Одо руку и закрыла глаза. Если это поможет мне победить, пусть так.

Почувствовала, как Одо склонилась надо мной и тихо кашлянула:

— Ах да. Он сказал, что это будет тебе стоить поцелуя с ним. На глазах у Густава Вина.****Как вам новая обложка, дорогие читатели? :)

Глава 9.4

Мне было жарко. Температура оборотней и так выше, чем у людей, но сейчас мне казалось, что кожа горит.

— Нет, это не аллергическая реакция, — произнесла Одо. — Но такое бывает.

Ощущения были максимально странные.

— Ты уже делала подобное? — спросила я, глядя, как Одо убирает бинт. Она мне не ответила.

Черт. Серьезная рана почти затянулась за два часа…

Невольно подумала, что двух стрел Кейну не хватило, но тогда сколько их выпустил в него Михаэль, чтобы реально его свалить? Почему не убил? Страшно было спрашивать у Кейна про клетку, которая не выходила у меня из головы. Возможно это и свело его с ума.

Но я выкинула его из головы едва опять ступила на песок арены. Вместо спортивного топа надела черную футболку. Пусть гадают, ранена ли я ещё. Но мои вены горели огнем.

Норман и Элли Хантер стояли передо мной. Элли худая блондинка, не выше меня. Точно знаю, что она очень быстра. Серая волчица, иммигрантка из восточной резервации. Норман — черный волк из нашей стаи, выше жены на две головы, широкоплечий, бритый наголо. Что-то было в выражении его лица, не могла понять что.

От Нормана я только уворачиваюсь. А Элли убью первой.

Блондинка бросилась на меня, я тоже кинулась ей навстречу, краем глаза отметив, что её муж не сдвинулся с места. Его лицо было непроницаемым.

Я догадалась, что Элли будет метить мне в живот, в слабое место. Увернулась, её острые длинные когти срезали выбившуюся прядь волос. Я упала на песок и сделала подсечку.

Она упала, но тут же, сделав кувырок назад, вскочила на четыре лапы. Её глаза налились кровью, она зарычала. Мышцы под её кожей зашевелились, Элли очень быстро меняла форму на промежуточную. Кости на её лице отчетливо затрещали, вытягиваясь в серую клыкастую волчью морду.

Я отпрыгнула, разрывая дистанцию.

Вот это мне нравилось больше. Я зарычала в ответ и отступила ещё на шаг. Давай, подходи. Чувствовала, как трещит от мышц эластичная ткань футболки, как плотнеют кости. Я изменилась куда быстрее, но мне нужна была легкость и смертоносная скорость.

Нас разделяло всего несколько больших шагов, я прыгнула вперёд. Мне удалось сбить её с ног, и мы покатились по песку. Она вцепилась мне в руку и прокусила её до кости, но мне было всё равно.

Уперевшись задними лапами мне в живот, Элли перекинула меня через себя и бросила. Я приземлилась на четыре лапы и вновь сорвалась вперед. Мои длинные когти полоснули воздух у неё над головой, в последнюю секунду отпрыгнула, едва не получив опять лапой в торс.

И мы начали кружить, время от времени бросаясь друг на друга. Как и следовало ожидать, я была сильнее. Увернувшись от очередной атаки, тут же отскочила в сторону, обходя волчицу по дуге.

Её чертов муж ничего не делал. Медленно кружил вокруг нас. Наблюдал и ничего не делал! Меня это нервировало, отвлекало. Он будто ждал возможности напасть.

Элли резко развернулась, чтобы нанести удар задней лапой в солнечное сплетение. Я ушла в сторону, проскользив по песку, схватила её за лодыжку и со всей волчьей силы ударила в колено, выламывая сустав.

Мерзкий хруст и оглушительный вой боли. Я выпустила её сломанную ногу и тут же над макушкой просвистели её когти, едва оцарапав лоб. Схватив Элли за горло, подняла и затем ударила её о землю. Волчица до режущей боли впивалась когтями мне в запястье, царапала, рвала руку, и дергалась. Сжав когтистые пальцы на её шее, я резко одернула на себя, разрывая плоть и сосуды. Брызнула кровь. Одновременно с этим занесла левую лапу, чтобы вспороть ей брюхо и пронзить сердце.

Норман резко дернулся. И в этот момент он сбил меня словно чертов поезд. Будто бетонной плитой огрели. Но секунды хватило среагировать и сгруппироваться.

Не упала, приземлилась на задние лапы, чуть проехав по песку. Выпрямилась, жадно и горячо хватая ртом воздух. Только разогрелась, хотелось ещё!

Норман закрывал своим огромным телом, кашляющую кровью жену, она пыталась зажать рану лапами.

— Наигралась, Эл? — низким басом спросил он.

Я опешила, была готова броситься на него, потому что в крови бурлила адовая доза адреналина, но затормозила. Потому что Норман даже не смотрел на меня. Он даже не перекинулся.

— Мы сдаемся, — произнес он громко.

Что? Это какой-то хитрый ход?

— Не…ет, — истекая кровью пробулькала Элли.

— Да, — отрезал Норман и зажал раны на её шее своей огромной ручищей. И только после этого он повернулся ко мне. — Мы сдаемся, моя королева.

— Я принимаю твой отказ, Норман Хантер, — слегка удивленно отозвалась я. Намеренно не сказала “сдачу” или “проигрыш”. Я впервые такое видела… во время схватки, вот так…

— Предате… — стон боли не дал Элли договорить.

— Да мне насрать, как это выглядит, — донеслись до меня тихие, но твердые слова волка своей волчице. — Это слишком далеко зашло, Эл. Ни мне, ни тебе этот трон нахрен не нужен. И не убирай свою проклятую руку от шеи, поняла меня?

Норман сгреб Элли с песка и поднял на руки. Одо уже была наготове и ждала у выхода.

— Одо! Помоги им! — указала я на Нормана, несущего свою серую оборотниху-жену на руках прочь с арены.

Он пошел на схватку не чтобы убить меня. Он пошел, чтобы остановить её.

Если бы так поступили со мной, я бы орала об унижении. Поэтому была готова на всё, лишь бы Тагаччи не дал Кейну вмешаться. Но сейчас, впервые в жизни глядя на всё это со стороны…

Норман и правда унизил Элли, чтобы спасти ей жизнь.

Я вдруг почувствовала, что в моей душе что-то треснуло. Что-то старое, устоявшееся и основательное.

Глава 10

Я была в раздрае. Полном. Едва я вывернула из-за угла, направляясь в комнату отдыха, чтобы немного перевести дух, прежде чем ехать домой, как сразу поняла, что дело плохо.

Тагаччи пытался остановить Густава и Кейна от кровопролития. Стоял между ними, из последних медвежьих сил, пытаясь не дать им друг друга убить. Явно встретились за секунду, как появилась я. Потому что если бы времени прошло больше, уже бы дрались… С Тагаччи в том числе.

— Я просто убью тебя. Тебя даже искать никто не будет, безродный одиночка, — рычал Густав.

— Попрошу не разбрасываться словами, мистер Вин, — вежливо, но твердо осек его Тагаччи.

— Да как этого оборвыша вообще пустили в город?! — Густав сверкнул зелеными глазами и оскалился.

Кейн стоял ко мне спиной. Дернулся, но, судя по всему, уперся в руку Тагаччи. Медведь бросил взгляд ему через плечо и увидел меня.

— Ваше Высочество, — громко произнес он.

Все трое уставились на меня. Кейн обернулся. Его глаза были серые, слава волчьей матери, не красные.

— Ну, продолжайте. Деритесь. — махнула я рукой. — Выживший получит меня и трон.

— Да? — сощурился Кейн.

— Нет, — холодно отозвалась я и вздохнула.

Я увидела, как губы Густава растянулись в ухмылке.

Страшно устала, хотелось сесть, лечь, да что угодно лишь бы в тишине.

— Разойдитесь. Хватит на сегодня драк, пожалуйста, — попросила я и посмотрела на них максимально умоляюще.

Взгляд невольно цеплялся за Кейна, но я пыталась на него не смотреть. Я не хочу, не хочу на него смотреть. Не надо. Не встречайся с ним глазами. Не делай себе хуже.

Что же у тебя в голове, Эрик? Там должна быть месть. Когда он рычал на меня там дома, он весь был полон мести. К моему мужу. Он был полон злобы. Михаэль любил ломать. Если мой муж ему чуть не проиграл… убить Кейна было бы слишком просто. Поэтому он его мучил. Я не хочу иметь рядом мужчину с таким прошлым. Потому что его прошлое им манипулирует.

Но чувствовала, что каждому моему слову о нем в голове что-то активно возражало.

Я посмотрела на Густава, который прожигал меня взглядом. Не остыл ещё от стычки с Кейном.

— Я всего лишь пришел обсудить дела, — выдохнув произнес Густав, мельком бросив злой взгляд в спину Эрика.

— Да, конечно, — я указала на дверь комнаты отдыха.

— Ты мне кое-что задолжала, моя королева, — произнес Кейн. — Сейчас время как раз подходит, чтобы вернуть должок. Королевы ведь благодарны за помощь, не так ли? Держат своё слово и вот это вот всё.

Я поняла, о чем он говорит. И только теперь посмотрела на него. Кейн был зол. Страшно зол. Мне кажется, нутром чувствовал, что ничего у нас не выйдет. Что я откажу. Уже отказала.

— Так и быть. Верну, — сказала я и подошла к нему.

Ты хотел поцелуй на глазах у Густава Вина. Ты его получишь.

Я встала на цыпочки, я была без каблуков и он был для меня слишком высок, Кейн наклонился, я уклонилась от него губ и сухо клюнула в щеку. И тут же отстранилась, но успела заметить, как он жадно вдохнул мой запах.

— Спасибо за помощь, — прошептала я. — А теперь уходи. Уходи, Эрик.

— Что?! — прорычал он, не веря своим ушам. Краснота блеснула на дне его серых глаз.

Я отшатнулась.

— И всё?! И это всё? — процедил он, перестав себя контролировать. — Вот так значит?

— Это всё, — сглотнув сказала я.

Густав вдруг перегородил меня от Кейна. Закрыл собой.

— Женщина попросила тебя отвалить, — прошипел он.

— Разорву тебя на мелкие части, Вин, — оскалился Кейн.

Я бросила испуганный взгляд на Тагаччи, но он уже среагировал и схватил Кейна за грудки.

— Успокойся. Не здесь и не сейчас. Эрик! — рявкнул медведь, потому что Кейн сверлил меня просто безумно. Не слышал никого и ничего.

Я видела, что он собирается что-то сказать, глядя на меня. Я испугалась, что он собирается сказать. Что он собирается сейчас поведать Густаву о прошлой ночи. Но Кейн вдруг развернулся и врезал кулаком в стену, оставив там глубокую яростную вмятину. А потом пошел прочь. Тагаччи последовал за ним, на ходу гаркнув подоспевшей охране следить за тем, чтобы ко мне никто больше не лез.

Я позволила себе ткнуться в спину Густава. Он обернулся и аккуратно сдержанно приобнял меня.

— Ты в порядке, моя королева?

Нет. Моя выдержка превратилась в воздух. Кейн прошибал все мои защиты просто одним словом, одним взглядом. Ломал все барьеры в мою голову и врывался туда с ноги. Мне было страшно, просто страшно рядом с ним.

Я выпуталась из рук Густава и нырнула за дверь комнаты отдыха. Рухнула на диван и вытянула ноги. Всё ныло. Но не так, как могло бы. Я быстро восстанавливалась благодаря крови Кейна. Но я не могу. Я не хочу.

Меня на части рвало. Да чтож такое?!

Рядом с ним я становилась дерзкой, бессовестной сукой. Но в то же время… чувствовала себя мелкой, маленькой. Не хочу!

— Королева Дарфолк, — позвал нежно Густав. Он присел возле дивана и заглядывал мне в глаза. — Эрик Кейн ненормальный.

Я выпрямилась. Не хватало ещё, чтобы он подумал, что совсем расклеилась. Хотя я только что тыкалась носом ему в спину.

— Да, ненормальный. Но драк сегодня больше не нужно устраивать. С меня крови достаточно, — спокойно произнесла я.

Густав усмехнулся.

— Ему не жить, — просто произнес он и поднялся, расслабленно сунув руки в карманы идеально выглаженных черных брюк. — Я вижу, как ты страдаешь, моя королева. Этот человек мучает тебя. Эрик Кейн умрет, я избавлю тебя от этой проблемы. Только скажи. Не надо даже никаких стрел. Разрывная пуля в голову и он труп, — сказал Густав, хладнокровно взглянув на меня. — Только скажи “да”.

Глава 10.2

Внутри всё похолодело от слов Густава.

— Что ты сказал? Пуля? — я медленно встала. — Это нарушение закона. Только попробуй использовать огнестрельное оружие против оборотня. Это разрешено только охотникам. Ты и меня к этому решил склонить?! Подставить меня?! — рявкнула я. — Испугался прямой стычки с ним?

Огонь ярости, злобы промелькнул на лице Густава, но он быстро взял себя в руки и рассмеялся.

— Нет. Конечно, нет. Я ни за что не подставлю королеву черных волков. Это не мой метод, Агата.

В этот момент я поняла, что меня только отделила от Густава очень толстая бетонная стена.

— Я страшно погорячился, прости, — на лицо Густава вернулась его серьезность. — Уверен, что разочаровал тебя сейчас. Низко было с моей стороны предлагать такое. Низко было вообще произносить это вслух, мне надо было прикусить язык.

— Так ли ты сожалеешь, как хочешь казаться, Густав? — я села обратно на диван, хотя вообще хотелось лечь.

Густав смерил меня долгим взглядом.

— Я скользкий тип, Агата, — его губы растянулись в улыбке. — Хитрый и извивающийся как змея. Таким меня сделала жизнь. Подозреваю, что твоего второго кандидата таким придурковатым тоже сделала жизнь, но это его не оправдывает, как и меня. Невозможно подняться в этом городе и не потерять часть себя. И не приобрести другую часть себя, способную лучше приспосабливаться к тяжелым обстоятельствам. Уже тебе ли не знать.

Я смотрела на Густава и не отвечала. Он заговаривал мне зубы, потому что понял, что ошибся,предложив мне убийство Кейна таким способом, и теперь пытался отвлечь мое внимание от этого. Я не дура, чтобы это проглотить. Но я искренне ему улыбнулась.

— Спасибо, что честен со мной, Густав.

— Ты подумала о моем предложении? — перевел он тему, глядя на меня сверху вниз.

Я нахмурилась и посмотрела в сторону, думая, что же ему ответить. Откинулась на спинку дивана, приложив палец к губам.

До его предложения я была склонна согласиться. Но теперь… Густав безумно красивый мужчина, я всегда на него заглядывалась. Но вот нутро у него гнилое. Неужели из всех мужчин-оборотней стаи предложение мне осмелились сделать только двое? Я что… недостаточно хороша?

— Какова вероятность, что ты не предашь меня? — я посмотрела ему в глаза.

— Не предам. Зачем? — Густав пожал плечами. — То что делаешь ты, не по силе ни одной волчице в стае, Агата. Да, мне нужен трон для собственных целей. Но он так же был нужен и Михаэлю, и тебе. Если ты полюбишь меня, я отвечу тебе взаимностью и буду отличным мужем.

Какая чушь. Я будто вдруг прозрела. Не могла больше видеть правду в его словах, мне мерещилась мерзкая ложь. Везде. Что бы ни сказал Густав. Я безусловно могла сейчас ошибаться, но ничего не могла поделать.

— Мне надо отдохнуть, прости, — вздохнула я и прикрыла глаза рукой. — Мы можем встретиться… не знаю, на поздний ужин часов в одиннадцать?

— В любое время я весь твой, — мягко улыбнулся Густав.

Когда он ушел и оставил меня в полной тишине, я согнулась пополам. Рана на животе слегка тянула, но не болела. Закрыв лицо руками, я пыталась понять, как найти выход. Потому что я свернула не там. Потому что я в тупике.

Я приняла душ, чтобы смыть с себя следы драк. Стоя в белой ванной комнате, я в зеркало разглядывала бледный шрам на прессе. Рваный и некрасивый. Посмотрела себе в глаза. Внешне я по-прежнему выгляжу молодо, я по-прежнему красива, но эта тень в моих глазах. Не тень. Тьма. Взрослую волчицу древних кровей от молодой всегда можно отличить по взгляду. Иногда я завидовала другой ветви оборотней, которые жили меньше. Мне казалось, что они не успевают устать от этой жизни.

Переоделась в строгий серый брючный костюм, который для меня подготовили заранее, накрасилась минимальным набором косметики, который был с собой. И надела туфли на высоком каблуке. Сразу стало чуточку лучше.

Мне нужно поговорить с Кейном, я страшно устала, но мне нужно. Не знаю зачем, но захотелось извиниться. Густав вдруг стал по-другому оттенять всё вокруг.

Я вышла в коридор и велела первому попавшемуся охраннику дать мне телефон.

Приложила трубку к уху.

— Да, моя королева, — ответил Тагаччи. — Я на улице.

— Где Кейн?

— Уехал.

Вот так просто? Взял и уехал? Что-то он больно послушный.

— А куда?

— Не знаю, должно быть домой.

Домой? Я усмехнулась. Как-то это не похоже на несдержанного безумца.

Выйдя на улицу, я велела везти меня к нему. Мне надо было с ним поговорить. Сейчас.

Близнецы очень хотели обсудить со мной подробности схваток, но мне было не до них. Я вежливо попросила их дождаться меня дома. Посадила в одну из машин и отправила домой.

Анри нигде не было. Эта рана на моем сердце никуда не делась. С ним мне тоже надо было поговорить. Наладить хоть что-то… А если не выйдет, то принять. Потому что насильно я его удерживать не смогу.

Мы с Тагаччи поехали на другой машине с охраной к дому Кейна. И едва подъехали к его квартире, я сразу увидела серый внедорожник вдоль здания. Эрик забросил в открытый багажник большую черную сумку и захлопнул его.

Я вылезла из машины и направилась к нему. Кейн обернулся и встретился со мной взглядом. Опять эта злоба у него на лице. Он тяжело вздохнул, глядя на меня. Слабый ветер шевелил его светлые волосы. Кейн недовольно сунул руки в карманы излюбленной бежевой куртки.

— Я пришла извиниться, — сказала я, остановившись в нескольких шагах от него.

— Не надо. Замолчи, невыносимо слышать твой голос. Я уезжаю, — махнул рукой Кейн и отворил водительскую дверь внедорожника.

Глава 10.3

— Я приехала извиниться, Эрик, ты слышишь, что я говорю?

Кейн обернулся и громко захлопнул дверь машины. Он был напряжен, а его челюсть сжата.

— Ты выйдешь за меня? — бросил он, это прозвучало довольно агрессивно.

— Нет.

— Ну и нахрена мне твои извинения?

Я опешила, у меня вырвался смешок.

— То есть… — не сдержалась и рассмеялась от негодования.

— Агата, ты правда думаешь, что если я не захочу - я не возьму? — прорычал он и его взгляд меня испугал. — Ты везде! Я закрываю глаза - там ты. Я засыпаю - там ты! Нахрена ты со мной переспала, какого черта не свалила из квартиры, как только добилась своего?!

Пока он говорил, я видела, как растут у него клыки, потому что он скалился, его голос становился ниже.

— Вот как? А ты то есть в сексе не участвовал?

Черт, что делать? Успокоить его или бежать прочь? Зачем я вообще приехала, я сама-то чего от него хотела? Эрик тем временем бесконтрольно распалялся.

— Не знаю, как выдрать тебя из головы. Я последние остатки разума из-за тебя теряю. Отойди нахер от машины. Уеду на дальний север, там хотя бы если свихнусь, то никого не покалечу.

— Вот и отлично. Спасибо, я очень рада, — пробубнила я ошарашенно. Не нашлась, что ещё ответить.

— Лучше бы я убил вас обоих тогда. Хотя бы отомстил бы за свою семью сразу. Умылся бы вашей кровью и успокоился. Я настолько тебя хочу, что боюсь, если ты ещё раз мне откажешь - я тебя просто сломаю к чертям. Ты понимаешь о чем я говорю?

Спокойно кивнула ему в ответ, поймав себя на мысли, какой же он черт возьми страшный сейчас.

— Я тебе не верю, Эрик, — прошептала я.

Он походил взад-вперед, взъерошив руками светлые волосы. Потом опять повернулся ко мне. Уже, как мне показалось, более спокойным.

— Смотреть, как ты дерешься, хрен знает зачем, хрен знает что желая этим доказать, для меня невыносимо. Если мой последний шанс сохранить рассудок - это уехать подальше, я это сделаю. Ты хотела свободы от меня? Забирай.

— Что ты несешь, — вздохнула я. Не верила ни единому слову. Эрик Кейн, который был на всё готов, лишь бы меня заполучить просто отказывается от борьбы? Чушь собачья.

— Знаешь, Агата, — его губы растянулись в подобие кислой улыбки. — Я всё думал про твои вечные назойливые слова про свободу. Да ты не знаешь, что это такое. Хотела бы свободы - отказалась бы от власти и трона.

Я фыркнула и переступила с ноги на ногу:

— Никогда не откажусь от власти.

Глянула на небо, там собирались тучи.

— Твои представления о свободе так же иллюзорны, как и мои прошлые представления о тебе. — сказал Кейн. — Скоро ты поймешь, что я прав. Но ты из тех женщин, которых просто так не убедить, ты из тех, кто учится только на своих ошибках. Надеюсь, когда до тебя дойдет - я уже буду далеко. Между тем, чтобы сохранить последние остатки разума и тем, чтобы насильно заставлять женщину тебя полюбить, я выбрал первое.

Он развернулся и опять открыл водительскую дверь. Задержался на секунду на подножке внедорожника, будто ожидая от меня каких-то слов.

А я хотела. Я хотела его остановить, попросить не уезжать, но меня что-то останавливало. Я никому и ничего не могу дать взамен. Я не умею любить. У меня внутри всё мертво.

Я стояла посреди пустой улицы, глядя, как удаляется серый внедорожник. Смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.

Он уехал. Так быстро, что я даже не успела ничего сказать. Промолчала. Не нашла ни единого слова, кроме:

— Не верю я тебе.

Я не верю, что он просто уедет. Сядет на корабль или что ещё. Не верю. Вот так от меня отказаться? Вот так просто?

Не знаю почему, но вдруг ощутила себя посреди ледяной пустыни, где только что за горизонт ушло солнце. И последний согревающий меня луч исчез во тьме.

— Я всё равно тебе не верю, Эрик Кейн, — мои слова подхватил порыв ветра. На меня обрушилась стена дождя. —  Не верю. Не убедил.

Ливень быстро промочил меня до нитки. Подошел Тагаччи и раскрыл надо мной зонт, я его даже не заметила. Во мне росло дикое негодование.

От меня так просто не отказываются. Как он посмел так просто отказаться?! Да кто он такой, чтобы отказываться от королевы черных волков?! От меня!

Да пошел ты к черту, Кейн!

Глава 10.4

— Телефон, и наберите мне Густава Вина, — приказала я, сев в машину.

Тагаччи быстро выполнил просьбу и молча протянул мне телефон с переднего сиденья.

— Да, — отозвался Густав на том конце. У него не было особого номера для меня, и он не знал, кто звонит.

— Это я. И я согласна, — произнесла коротко.

— Приедешь ко мне, обсудим, моя королева? — неожиданно мягко спросил Густав.

— Да, — отчеканила я.

— Что-то мне не нравится твоя смена настроения и голос. У тебя всё хорошо, Агата? — его голос был полон сочувствия. Даже слегка странно было это слышать.

— Я в полном порядке. Некоторые проблемы решились сами собой, — я хмуро посмотрела в окно автомобиля.

Рассудок твердил - что ты творишь, Агата? Но я перла туда, вперед, потеряв всякую сдержанность. Потеряв весь самоконтроль разом, моё самообладание резко сдуло морским портовым ветром.

Перед глазами стоял уезжающий серый внедорожник. А у меня было ощущение, что я только что сама лично отказалась от чего-то, что было мне очень нужно. Наказала себя. Так мне и надо, я этого и заслужила. В душе было пусто. Что если там всегда было пусто?

— Приезжай ко мне, я заехал домой решить тоже кое-какие свои вопросы, но останусь и дождусь тебя, — говорил Густав.

— И вызови юриста. Я хочу начать согласовывать документы сегодня.

— Ты о брачном договоре?

— Верно.

— Как скажешь, королева Дарфолк. Жду. — голос у Густава стал максимально ласковым.

Я отключилась и вернула телефон Тагаччи.

— К Густаву Вину.

— Понял, — кивнул медведь. Ни слова не спросил, ни словом не обмолвился. Да и не должен был. Не его работа. Но он не уехал за Кейном. Значит ли это, что он приказал ему по-прежнему защищать меня?

Безразлично глядела на пролетающий город за окном автомобиля.

Как же гадко на душе. Я для кого-то оказалась недостаточно хороша. Оказалась непохожей на его мечты обо мне. Я оказалась… хуже?

Мотнула головой. Это что жалость к себе? Тебе не стыдно, женщина? Возьми себя в руки. У тебя будет брак по расчету. С Густавом вместе легче будет управлять бизнесом Михаэля. Я и так ни разу со времени похорон не ездила в офис.

Всё будет хорошо и стабильно. И чертовы схватки… я вдруг поняла, что сил у меня на них больше нет. Позорно хотелось опустить руки от усталости. Я поняла, что могу проиграть не физически, а морально. Воли не хватит выдержать это в одиночку.

Как там делают люди? Порыдать, позвать подруг?

Но у меня нет друзей. Только Одо… но это не то. Ни в жизни не поделюсь с ней своим внутренним миром.

Мне надо было срочно о чем-нибудь с кем-нибудь поговорить.

— Как поживает твоя семья, Тагаччи? — спросила я.

— Эм. Хорошо, моя королева. Медвежата громят дом, как и все медвежата, — отозвался он, усмехнувшись.

Дальше разговор не ладился. Мы въехали на территорию дорогого района. Большие особняки, в которых по большей части жили оборотни.

Густав стоял на крыльце своего небольшого, но стильного дома. Довольный он встретил меня. Охрана осталась в машине, здесь мне нечего было бояться.

— Что случилось? — спросил он вместо приветствия. Оглядев меня внимательно.

— Ты хочешь трон или нет? — оборвала я.

— Да я бы и от королевы не отказался, — произнес Густав, расплывшись в хорошо отработанной улыбке.

Он пригласил меня в дом. Тут не было прислуги и кого-либо ещё. Он провел меня в гостиную.

— Присаживайся, — указал на большой светлый кожаный диван. — Принесу нам чаю и подождем юриста, эта сволочь стоит в пробке на шоссе.

В его доме было светло, в гостиной был зажжен свет. Большие окна выходили на огромный сад, освещаемый закатным солнцем. Просторно. Просторней, чем в моем доме. И так тихо и спокойно.

Густав принес две кружки с чаем.

— Я так понимаю, что мне больше не спрашивать тебя о причинах согласия? — глянул он на меня и протянул кружку, я приняла её. Едва теплая.

— Не спрашивай… Кейн, кажется, уехал, — пробормотала я и отпила. Вкусный, в меру сладкий и с лимоном. Мы часто с Михаэлем бывали в его ресторанах и я часто вместо вина к блюдам заказывала чай, именно такой. Откуда Густав знает? Запомнил?

— Это просто отличная новость. У меня для тебя тоже есть одна новость. Ты пей, пока я расскажу, тебе понравится.

Я расслабленно откинулась на спинку дивана и отпила ещё. Густав поставил свою кружку и выпрямился, смерив меня доброжелательным взглядом.

Чем-то пахнуло. Другим волком, не Густавом. Тут сидела другая волчица, знакомый запах, но я не могла понять чей. Очень знакомый, будто я недавно…

Густав обернулся, я проследила за его взглядом и оскалилась. Роза Пэлли вышла из коридора ведущего вглубь дома. Девушка-вундеркинд.

— Я уже женат, — произнес Густав, глядя на неё. — И разрешаю моей жене поехать жить в резервацию медведей. — он посмотрел на меня. — Ах, моей жене… Моей королеве.

Ловушка?! Я вскочила, зарычав, но ноги подкосились, в горло будто напихали битого стекла. Рухнула на колени, опираясь о журнальный столик. Я схватилась за платье на груди, кружка с чаем упала и покатилась по полу, оставляя бурый след на светлом паркете.

— Быстро действует, быстро выводится из организма. Никаких следов, — проговорила Роза хладнокровно. — Пора менять старые порядки в стае. Это давно и всем было понятно, но трусы держатся за привычное.

— Трусы травят своих врагов… — прошептала я.

Густав рассмеялся:

— Прости, вначале нам пришлось поэкспериментировать малой дозой на твоем сыне.

— Сволочь… — выдавила я, не в силах подняться. Руки дрожали, я вообще едва держалась, чтобы не упасть на пол. Силы не было, ничего не могла.

— Ты бессердечная стерва, не знаешь, что такое любовь, — проговорила Роза Пэлли. — Я победила тебя в честном бою, королева Агата. Мы вызвали тебя на бой. Я и мой муж. Густав Вин. Не всегда стоит потрошить врагов.

— Ты просто боишься крови, маленькая сучка. Боишься испачкать руки, — даже шепот дался мне с трудом.

Густав рывком поднял меня за горло и оторвал от пола. А я даже не смогла поднять рук, чтобы сопротивляться, повисла задыхаясь и хрипя. Тагаччи не услышит, как они меня убивают. Мне не хватит сил даже заорать.

— Мне жаль. А ещё ты должна мне за то, что я покупал тех, кто собирался сделать тебе предложение. Ты дорого стоишь, а кандидатов было много, — он рассмеялся. — И я, признаться, тоже не люблю драки. Это всё надо отправить в прошлое. Но пока ты на троне - жестокость будет и дальше продвигаться как отличный способ решения конфликтов в стае, Агата.

— Не ты ли предлагал пулю?

— Это гуманнее, чем вспоротое когтями горло или брюхо. Ты не видишь разницы, да? — вздохнул Густав и сжал сильные пальцы.

Ты тоже не видишь разницы, лжец. Ты будешь продвигать более легкий и быстрый способ решения конфликта - оружие. Ты не понимаешь… неужели не понимаешь, как работает психология твоего собственного вида?

Легкие и горло горели огнем. Не получалось вдохнуть. Я не могла соображать от сжирающей боли. Наверное, это типичная смерть для королевы? Быть преданной из-за власти?

Какая же я дура.

Глава 11

Упала на пол как тюфяк. Дом будто взорвался стеклом, мимо пронеслось что-то огромное темное и ворчащее. Не знаю почему, но моему воспаленному мозгу вдруг показалось, что это Михаэль. Темная шкура и огромное тело… Мой муж восстал из мертвых, чтобы отомстить обидчикам своей жены.

Правда я тогда не осознавала, какая это глупость.

Мир вокруг был в тумане. Низкое злое ворчание и звук ломающихся костей. Услышала испуганный вскрик Розы Пэлли, но хотелось просить пощадить девушку.

Я вдохнула и стало невыносимо больно. Вокруг какая-то суета, я не понимала, что происходит. Я уже умерла и получила по заслугам?

Рядом с ухом тяжелое звериное дыхание по звуку совсем не похожее на волчье.

Мне хотелось, чтобы от меня отстали и перестали меня трясти. Какой-то яркий мутный мигающий свет перед глазами.

— Ты не умрешь, — сказал Михаэль.

И я ему поверила, если он так говорит, значит так и есть. И весь мир вернулся на круги своя. Всё вокруг стало правильным и понятным.

Это я идиотка. Как же стыдно. Так повелась на поводу у собственных эмоций. Я заслужила глупую смерть от отравленного чая. Какой позор.

— Не позор. — ответил голос. Я что, вслух это сказала? — Однако не ожидал от тебя таких необдуманных поступков, — произнес мой муж.

— Ты меня спас? — прошептала одними губами.

— Нет, тебя спас медведь, который корит себя до глубины души и хочет уволиться, потому что облажался.

Вдохнуть нормально не могла, воздух будто не проникал в легкие, натыкаясь на какую-то непреодолимую преграду. Каждый вдох - мерзкий хрип.

Я наконец разглядела силуэт перед глазами. Это был не Михаэль, это был Кейн. Я с ним всё это время разговаривала? Мы ехали в машине, я полулежала в его объятьях.

— Опять я раненная у тебя на руках…

— Это моя вина. Я не должен был допустить этого…

Плечо и шея у Кейна была разодраны. Свежая кровь стекала под футболку и пачкала ворот куртки. Но одежда была цела… успел раздеться, перед тем как перекинулся? Или даже не перекидывался?

— Густав не хотел умирать? — тихо предположила я.

— Нет. Я подрался с медведем.

Ничего не понимаю. Поймав мой молчаливый взгляд, Кейн добавил:

— У нас накопились друг к другу некоторые претензии. У него ко мне, а у меня к нему.

Понятней мне не стало. Поссорились? Кейн выглядел мрачным и отстраненным. За окном автомобиля мерцали фонари ночного города. Отблеск выхватывал лицо Кейна из темноты салона - оно было непроницаемым, каменным.

Тело пронзала боль, которая медленно, но верно превращалась в адскую. Но не могла не спросить.

— Ты правда уехал?

Мне показалось, что у него дернулась голова, он как-то неровно выдохнул. Будто сдерживал какую очень сильную эмоцию.

— Я хотел подергать тебя за усы. Но пока говорил тебе о том, что уезжаю, вдруг убедил и себя, что так и надо сделать. — он наклонил голову и посмотрел на меня ледяным взглядом серых глаз. — А ты… сразу поперлась к Густаву Вину. То, что они там устроили не твоя ответственность, но, черт, Агата...

Страшно тянуло в сон, но я сталась его слушать. Мне правда было стыдно и я поплатилась за ошибку. Как же хотелось с ним нормально поговорить... Но организм отключал измученное сознание, чтобы восстановить истерзанное этим днем тело.

— Я не та, кого ты себе представлял… — сказала я, засыпая в коконе его горячих рук. Пожалуйста, не уезжай больше, хотелось мне сказать, но я не знала как. Как это произнести вслух. Я не умела признаться. Забыла как это. Как это - переступить через себя и попросить чего-то для себя лично? Мне вообще можно?

— С тобой всё в порядке, Агата. Ты та, кто ты есть, — ответил Кейн и хмуро уставился в окно поверх моей головы.

А до меня, кажется дошло. Я была слишком занята тем, чтобы справиться со своей реакцией на него. Чтобы не чувствовать ничего, не принимать эти эмоции. Все это время я все время обманывала себя. Я хотела, чтобы меня желали так страстно, как желал он. Я хотела, чтобы меня защищали, чтобы не давали ввязаться в драку и уносили на руках с арены. Хотела.

И сейчас… вдруг Кейн начал сомневаться в себе? Начал сомневаться так ли я ему нужна? Вдруг ему было лучше с моим образом из фантазий, чем со мной настоящей?**********Дорогие читатели, всё забываю вам рассказать, что у меня вышла новинка!) Городское фэнтези "Львиный Меч"-волшебное оружие духов-от любви до ненависти и обратно-бывшие, которые надолго потеряли друг друга-ну и, конечно же, адовая движуха и опасности на каждом шагу!>>> ЧИТАТЬ <<<

Глава 11.2

Я очнулась в кровати, дома в собственной спальне, рядом стоял Кейн, он будто собирался уйти, но замер, поймав мой мутный взгляд.

Он серьезно посмотрел на меня и присел рядом со мной на кровать. То и дело бросая взгляд на дверь спальни.

— Тагаччи опрашивает всех работников дома. А я охраняю тебя. Роза Пэлли жива, но не знает, кого подкупил Густав, чтобы отравить твоего сына. Об этом она тоже рассказала, — он говорил, а я слушала его молча.

Мне было приятно, что он рядом. Мне было больно, что рядом так долго были те, кому я вообще не сдалась. Кто видел в мечтах только мой труп. Про Густава Кейн не сказал ни слова. Но, думаю, разъяренный медведь не стал его жалеть.

Я огляделась - лежала на покрывале в одежде, видимо он и правда только что принес меня. Под спиной было какое-то нагромождение подушек, отчего я опять полулежала. Легкие рвало при вдохе, но было уже чуточку легче.

Я попыталась встать, но он меня остановил, положив тяжелую руку на плечо.

— Нет, ты не встанешь, тебе надо отдохнуть.

Он взял с прикроватной тумбочки стакан с водой и подал мне. Я выпила ее залпом. Во рту остался неприятный вкус, но в горле так страшно пересохло, я наверное выпила бы и больше

— В какой-то момент я подумал, что не можешь же ты просто как все женщины пойти и сделать назло. — Кейн усмехнулся. — Оказалось, что можешь.

Как я могла попасть в такую ситуацию? Как молодая глупая девчонка. Неожиданно для себя я и насупилась, словно девчонка, глядя в темное окно.

— Поздравляю, королева Дарфолк — ты живая волчица, которая может наделать гору глупостей.

— Спасибо, что спас меня, — проговорила я тихо.

— Ещё раз, тебя спас Тагаччи. — с напряжением в голосе ответил Кейн.

Он сидел ко мне правым боком, и я видела, что следы медвежьих когтей на его шее почти зажили.

— Нет, — прошептала я, при каждом слове горло будто наждачкой драло. — Твоя кровь, — я положила прохладную ладонь на его, — Даже если бы Тагаччи меня вытащил оттуда, я бы умерла, так ведь?

Откинулась на подушку, говорить было неприятно, но молчать я не могла. Мне казалось, я упускаю время, промолчу сейчас и всё.

Кейн резко повернулся, его серые глаза блеснули красным. Он что, в ярости? Сдерживается? Из-за меня? Кейн наклонился ближе, посмотрела на меня пристально и спросил:

— Агата, почему ты так остервенело стремишься умереть?

Мне будто старые швы вспороли. Достали всю старую боль и неуверенность. Я посмотрела в сторону, не хотела встречаться с ним взглядом.

— Потому что думала, что одна я всё смогу.

Я прокашлялась, в груди неприятно заболело. Будто легкие сожгли напрочь.

Эти слова стали вдруг неприятным откровением и для меня самой. Я совершила главную ошибку волка-оборотня. В одиночку нас легче убить, в стае оборотень всегда сильней. Моя стая распалась, моя семья…

И дело было даже не в Кейне. Даже если бы он не появился, я бы сделала то же самое. Но я бы уже погибла, если бы не кровь Кейна. Если бы он не пришел там в лесу в день похорон Михаэля, меня бы убила моя же подкупленная охрана.

А сейчас мне придется сдаться, чтобы выжить. Сдаться мужчине, чтобы он меня защитил. Внутри опять всё начало сопротивляться.

Повернулась и посмотрела Эрику в глаза. Но показалось, будто он и не прекращал злиться.

— Ты можешь остаться? Пожалуйста.

— И что будет, если я останусь? Что ты будешь делать, если я останусь? Я точно знаю, что могу дать тебе, а ты мне что дашь, Агата? Выгодный брачный договор? — он начал рычать и придвинулся к моему лицу почти вплотную. Уперся руками в постель и нависал. — О чем ты думала, когда шла к этому ублюдку?

— О том, что мне это… — через боль я вдохнула и выдохнула. — Я думала о том, что мне это выгодно.

— То есть тебе выгодно, чтобы я остался? — его глаза наливались кровью, мне стало не по себе. Я вжалась в подушку.

— Мне больно говорить, Эрик, — прошептала я.

— Ты сильная, перетерпишь.

— Кейн, успокойся, — я заерзала, чтобы отодвинуться.

— Мне хочется прибить тебя просто за то, что ты каждый раз пытаешься убить то, что я люблю, от чего схожу с ума. Хочется вырвать из тебя эту упертую как баран личность.

Я положила ладони на его лицо. Кейн прикрыл глаза, но всё равно скалился. Я правда сводила его с ума.

— Ты хочешь от меня всего и сразу, так не бывает… — ласково и тихо произнесла я. — Но я готова попробовать.

За дверью я услышала какой-то грохот. Кейн резко соскочил с кровати, на его левой руке выросли огромные когти, а кожа покрылась светлой шерстью.

— Я пойду проверю, будь здесь, — бросил он мне и выскользнул за дверь.

Вот ещё я буду сидеть и ждать. Я покачиваясь слезла с кровати и босиком прошла за Кейном.

Глава 11.3

Дверной проем преграждала вначале спина Кейна, затем я разглядела Тагаччи, а уже ближе к стене - Анри, который был в бешенстве.

Медведь и мой сын рычали друг на друга.

— Только нервы матери треплешь, — проворчал и без того раздраженный произошедшим Тагаччи.

— Ты подчиняешься моей семье, с дороги, — зло процедил в ответ мой сын. Наверное он будет не в восторге, если узнает, что медведь работает на кое-кого другого.

— Что здесь происходит? — я буквально натолкнулась на спину Кейна,  поразилась своему сиплому голосу, хоть я и пыталась спросить всех в приказном тоне, получилось слегка неуверенно. Не удержалась на ногах и ухватилась за косяк, Кейн без стеснения развернулся и подхватил меня за талию. Сжал пальцы так, будто мой сын пришел меня у него отобрать.

Глаза у Анри вспыхнули. Даже догадывалась, какие мысли сейчас посещали его голову. Убийца отца прикасается к его матери. Говорила мне моя родная мать - держись подальше от своих детей, волчица, если хочешь жить очень долго и с целыми нервами. Вот только кто бы слушал старых и древних оборотней…

— Отвалите оба, мне надо поговорить с матерью наедине, — верхняя губа у Анри дрожала. Не смей перекидываться, не делай этого, я прожигала его взглядом. Но ответить не успела.

— Она слаба для бесед с тобой, — проговорил Кейн.

Анри дернулся, но Тагаччи преградил ему путь. Я надеялась лишь, что мой сын соображал, что медведь защищает его самого от Эрика, а не наоборот.

— А ты что теперь говоришь вместо королевы, псина с дальнего севера?! — рявкнул Анри.

Вот черт. Кейна жестоко злило, когда его сравнивали с псом. Для любого оборотня это всегда было жутким оскорблением.

— Остыли все! Немедленно! — заорала я. — Оставьте меня наедине с сыном, сейчас же!

Этот возглас забрал все силы. Кажется, регенерация с кровью Кейна уже действовала плохо и мое тело теперь разбиралось с отравлением самостоятельно. Я будто разом выдохнула весь воздух из легких и теперь пыталась отдышаться.

Горячие ладони Эрика всё ещё сжимали меня, я на него оперлась. Выразительно посмотрела в его красные от гнева глаза. Анри ещё чудом жив, потому что Кейн сдерживается. А я даже боюсь представить, как тяжело ему это дается.

— Дай руку, Анри, — я вытянула ладонь, тяжело дыша и только потом отвела взгляд от Эрика и посмотрела на сына. — Поговорим в кабинете.

Кейн взял себя в руки и выпустил меня. Оперевшись на плечо сына, поплелась прочь, буквально ощущая спиной его взгляд. Я понимаю претензии сына к Эрику, а у того то что за претензии к Анри? Всё это предстояло выяснить прямо сейчас. Пока я валяюсь в постели, они решат всё за моей спиной, Кейн наверняка не постесняется наподдать Анри, если тот всё-таки решит закуситься.

Анри молчал, поддерживал меня под спину, то и дело бросая искоса взгляд.

В кабинете Михаэля я рухнула в кресло и прикрыла глаза. А потом взглянула на сына. Выглядел как обычный волк. Не сын королевы. Черная футболка и джинсы, слегка растрепан. И как всегда напряжен. Он опирался о массивный письменный стол, сложив руки на груди, ужасно похожий на своего отца. Сильный, красивый, с твердым и прямым взглядом, как у Михаэля.

— Я не должен был говорить, что ненавижу тебя. Я погорячился, — выдавил он.

— Звучит так, будто тебя заставляют это говорить, — бросила я и тут же прикусила язык. Хватит язвить, Агата, выслушай его уже наконец! Фыркнула и отвернулась к окну, выходящему на густой лес. — Наверное, Пат, заставила тебя помириться с матерью, а? Она всегда была рассудительной лисицей.

— Мам… — холодно осек меня Анри, вздохнув.

Я повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Что ты хотел сказать?

Анри молча полез в задний карман джинсов, достал измятый сложенные вдвое почтовый конверт, а потом протянул его мне.

— Прочти. Это писал твой нынешний друг моему мертвому отцу и твоему мужу.

Я молча приняла конверт, достала письмо и начала читать крупный размашистый почерк.

Глава 11.4

"Выбирай - либо ты сделаешь это сам, либо я приду и сделаю это лично, но убью не только тебя, но и всю твою семью. Как ты сделал это с моей. Я хочу, чтобы ты позорно покончил с собой. Я хочу, чтобы ты написал предсмертную записку, признаваясь в ней в малодушии и слабости, чтобы ты предстал перед своими волками слизняком. Ты унизишь себя перед своими подданными. Иначе, клянусь, я привезу с собой все те восемь стрел, которые всадили в меня ТВОИ охотники и первые, кто погибнет от этих стрел - будут твои близнецы, Луис и Руи. Кто будет следующим, думаю, ты догадаешься сам."

Угрожать смертью моему мужу - ничего особенного. А вот угрожать смерти моим детям. Он назвал их по именам. Будто прикоснулся.

Во многих резервациях и поселках оборотней зачастую не было сети и там реально пользовались старым добрым письмом на бумаге. Михаэлю такие тоннами приходили.

Я подняла глаза на Анри.

— Нашел письмо здесь. У меня есть подозрения, что в сейфе в офисе компании, есть ещё. Не думаю, что Кейн мог ограничиться одним таким. В кабинете я больше ничего не нашел.

В целом Анри мог оказаться прав. Михаэль мало важных документов держал дома. И очень многое держал в сейфе. А я знала код. Сколько там ещё угроз моей семье? Не только от Эрика. Нет, неважное Михаэль тот час бы уничтожил. А если оставил это письмо… значит была причина?

— Откуда знаешь, что это Кейн?

— Он заполнял в порту миграционную карту оборотня. Я сравнил почерк, — ответил мой сын.

— Откуда у тебя доступ к миграционным визам? Это работа охотников, Анри.

И охотники очень пристально следили за перемещениями оборотней по миру. Мы сильнее людей, но добровольно давали им жить и наблюдать за нашей собственной жизнью.

На мой вопрос тот лишь пожал плечами. Что-то мне это не понравилось. А ещё мне не нравилось, что у Густава, будь он проклят, в ресторане сидели охотники. А теперь и мой сын получил информацию, которую можно было получить только через них. Я пристально посмотрела на Анри.

— Пат договорилась.

— Чушь. Это раз, — спокойно сказал я и потрясла пожелтевшей бумагой. — Это не доказательство. Это два. Мы оба помним, каким я нашла отца.

Я первая его нашла. Ночью он не пришел спать, как всегда, засиделся в кабинете, и я пошла его искать. Нашла. Мертвым. В этом же кабинете, где мы сидели сейчас. За столом, на который сейчас опирался Анри.

Видимых следов насильственной смерти не было. Михаэль просто сидел, будто уснул в кресле. Не так я представляла смерть своего мужа. Я видела её на арене… когда его убьет более быстрый и молодой волк, потому что Михаэль жил уже очень долго.

Тогда на шорох в кабинете пришел Анри. Будто почувствовал нутром.

Сейчас он тяжело вздохнул и мрачно уставился в окно.

— Тебя отравили, могли отравить и его. К слову, — он обратил на меня свои темные глаза. — Яд, которым тебя отравили. Одо выяснила, что это, она собиралась сказать тебе первой, но я хотел знать и заставил сказать вначале мне.

Он выдержал раздражающую паузу. Будто специально последние силы из меня тянул.

— Растение, из которого он сделан, удивительное дело, растет только на одном северном континенте. Таком небольшом, где жили белые волки когда-то…

Я сдержала вздох. Черта с два, нет. Это Густав.

— Густав был там с нами, и разорял всё, что видел. Он вывез контейнер ценностей тогда. Как чертов пират и ни разу не устыдился.

— Это не доказательство, — парировал Анри. Я горько усмехнулась, ответить мне было нечего.

Я посмотрела на письмо. Дата отправки стояла полтора года назад. Из одной из островных медвежьих резерваций. Я знала, где это. Вот как выжил одинокий волк, чтобы его не убили охотники? Жил с медведями? Интересно, через них ли он познакомился с Тагаччи и давно ли? И были ли в этой резервации другие волки. В целом жить в стае другого вида позволяется, но срок такого разрешения обычно ограничен по времени.

— Копии этого письма есть?

— Принтер с копировальным аппаратом у тебя за спиной, — Анри указал на них пальцем.

— Сделай копию и отдай мне. — велела сыну и протянула письмо. — Я спрошу об этом у Кейна лично. Дай мне время.

— И что сделаешь, если он скажет, что “Да, я убил короля черных волков”? — Анри спросил это без ненависти в голосе. Без злобы. Но уже по лицу было видно - неважно что я отвечу.

— Сделаю то, что должна.

— Боюсь, ты лукавишь, — ухмыльнулся мой сын.

— Значит, это будет твоя работа. Но при условии, что доказательства будут железными, Анри. Ты меня понял? Не позволяй ненависти сделать тебя слепым, — я твердо посмотрела на него. — Пожалуйста, услышь меня. Того, что есть пока недостаточно.

Анри сдвинул темные брови и посмотрел в пол.

— Есть ли вероятность… что отец сделал то, что требовал от него Кейн.

— Нет. Ты знаешь своего отца, — меня оскорбило даже то, что Анри позволил себе спросить об этом вслух. Никогда Михаэль бы не покончил с собой. Это бред настолько возмутительный, что захотелось зарычать.

— А что если?

— Нет!

— Тогда выкопай его и дай Одо сделать вскрытие, — заявил Анри.

Я вздохнула и провела по щеке рукой.

— Хорошо.

Официально мы объявили, что Михаэль умер своей смертью. Остановка сердца. Ему было сто двадцать два, он видел почти все континенты, умудрился выйти живым из очень страшных боев. Но я очень хотела сделать вид, что он умер не от чьей-то руки, а что его тело само выбрало день и час своей смерти.

Я не хотела показывать волкам, что кто-то переиграл их короля.****Принесла вам немного визуалов героев. Но у каждого из вас может быть своё видение и Агаты, и Эрика) Эрик мне вообще больше с обложки сейчас нравится, но изначально вот от этого портрета отталкивалась, когда писала. А Агата мне кажется немного похожа на тот образ, что был на предыдущей обложке, я помню, что он некоторым нравился :)

Глава 12

Мой сын не терял времени зря. Он усиленно копал под Кейна. Думаю, он даже не всё мне рассказал. И у меня было мало времени.

— Для чего ты вызвал Кейна на бой? Правда думал, что убьешь его? — на выходе из кабинета спросила я у Анри.

— Нет, не думал. Во-первых, у меня есть подозрение, что он не стал бы меня убивать, тогда бы ты ему не досталась. Во-вторых - это был бы мой шанс найти его слабые места в бою, чтобы вызвав его во второй раз, позже - я уже знал куда бить, — рассудительно отозвался мой сын. Мне стало жутко. Он говорил это абсолютно хладнокровно. — Но Кейн отказался напрочь.

Я взяла Анри за локоть и тихо попросила:

— Не делай глупостей.

Он окатил меня черным и слишком спокойным взглядом.

— Отомстить за смерть отца не глупость. Так же как отомстить за смерть мужа, мама. Так же, как отомстить за смерть короля.

Легкие мои всё ещё горели огнем, а слабость не отпускала. Но я не могла это так оставить.

— Только если у тебя будут доказательства, — ровным голосом отозвалась я. Но внутри всё холодело. С таким спокойствием, с которым сейчас смотрел на меня сын, готовят убийство. — Дай мне пару дней выяснить всё самой. И если он причастен - я уйду с твоей дороги.

— Поклянись.

Я едва с собой справилась.

— Клянусь.

Анри кивнул и вышел. Тут же направившись по лестнице вниз в холл и на выход. Он не собирается возвращаться домой. Ну и хорошо. Ему давно пора было вылезать из-под нашего крыла.

— О чем шушукались? — я обернулась. Луис вышел из столовой, поедая бутерброд с огромным количеством ветчины.

— О смерти твоего отца, тоже хочешь пообщаться об этом? — заметила я. Стояла прямо, но боль в груди хотела, чтобы я согнулась пополам.

— Это обсуждать не хочу. А сегодняшние бои… мы с Руи их уже вдоль и поперек обсудили, даже скучно, — улыбнулся Луис. Он ничего не говорил о Михаэле. Но я видела его лицо на похоронах. Это было для него ударом. Луис откусил кусок бутерброда и указал на коридор. — Там, кстати, два огромных злых оборотня возле твоей спальни ругаются, не выбирая выражений. Мне особенно вот это ругательство понравилось…

Луис с выражением вдохнул и...

— Только попробуй повторить, — прорычала я и закашляла, отвернувшись. — Спать иди, Луис.

— Анри уже не вернется, мам?

— Вам рано или поздно тоже придется принять такое решение, родной, — отозвалась я и пошла по коридору к спальне.

Два огромных оборотня - это явно не прислуга и не охрана. Это Кейн и Тагаччи.

Уже подходя я слышала низкое ворчание медведя.

— Я свою семью уже неделю нормально не вижу из-за тебя, а ты, толстомордый гавнюк, делаешь всё только хуже.

— Твоя работа была спину её прикрывать.

— Мне что под кровать залезать, когда она ложится в койку с первым…

— …первым попавшимся оборотнем? — договорила я за Тагаччи. Оба резко обернулись и уставились горящими глазами. — Довольно оскорбительно прозвучало. Да и тесноват коридор для вас обоих, если решите перекинуться.

Медведь мгновенно остыл и шумно выдохнул.

— Прости, моя королева.

— Ты свободен на два дня. Проведи их с семьей, — ответила я, опираясь о стену. — Не обсуждается.

Тагаччи обсуждать и не стал. Прошел мимо меня буркнув:

— Дам инструкции охране и уеду.

Я едва прикрыла глаза и тут же почувствовала, как Эрик оказался рядом. Его запах, дурманящий слабый от усталости разум.

— Хочешь, отнесу тебя в постель, моя королева, — услышала его голос прямо возле лица. От того как он произносил “моя королева” мурашки шли по коже.

— Хочу.

Кейн легко подхватил меня на руки. Я сунула руку в карман брюк, придерживая свернутую копию письма. Мне хватит даже просто показать ему это, я увижу его реакцию. Но не сейчас…

Расслабилась в руках Эрика. Я устала и замерзла, и хотела, чтобы меня согрели.

— Останься, — опять тихо попросила я.

— Хм, — холодно отозвался Кейн, уложив меня в кровать. Выпрямился, глядя сверху вниз. — Зачем?

— Вместе уснуть и вместе проснуться? — я пожала плечами и перевернулась на бок. — Больше ничего не обещаю.

— Не хочу спать в постели, где спал этот ублюдок, — кисло заметил Эрик.

Я протянула к нему руки.

— Хорошо, неси меня в гостевую.

Эрик сложил мощные руки на груди и хмуро посмотрел на меня, склонив голову.

— Ты только что прекрасно дошла сама от спальни до кабинета и обратно.

— Отказываешь твоей королеве? — шепотом спросила я.

— Умоляй, — его глаза сверкнули.

— Я никогда не умоляю, я только приказываю.

Кейн смирился, донес меня до первого этажа. Повернул налево, как я и показала, дошел до конца коридора и уложил меня на этот раз в кровать поменьше в комнате. Гостевые в нашем доме всегда были готовы.

Зато окна выходили на большой палисадник с розами. И по утрам из этой комнаты был отличный вид.

— Тут уютней, — выразил свое мнение Кейн. Снял куртку, бросил её на кресло в углу и тут же, без стеснения, стянул футболку, чуть не заставив меня этим опять закашлять, потому что я, зараза, засмотрелась на рельефную мощную спину. Он был просто великолепен.

Я сбросила одежду, закрывшись мягким одеялом, совсем другим. Странно было ощущать эту новизну в собственном доме.

— Никогда тут не спала, — прошептала я придвинувшись к Эрику, позволив ему обхватить себя руками и прижать к себе. Позволила себе вдохнуть запах его голой кожи, ткнуться в носом в шею.

— Прекрати ерзать и дразнить меня, и спи, — пробормотал он.

— Твоя холодность - это часть плана по соблазнению? — спросила я почти неслышно.

— Конечно. И ты почти моя.

И я расслабилась и заставила себя не думать о том, что завтра мне понадобятся силы, чтобы вытащить из Кейна всё, что он от меня скрывает.

Глава 12.2

Едва проснулась и сразу ощутила себя куда лучше. Но вот только просыпаться изначально не хотелось вовсе. Мне было слишком спокойно в горячих руках этого несносного белого волка.

Маленькую и уютную гостевую комнату освещало утреннее солнце. Судя по всему, все в доме ещё спали и было очень тихо. Тут такое редко бывает.

Открыла глаза и посмотрела на Кейна – он ещё не проснулся. И так же, как в тот раз, всю ночь не выпускал меня из объятий. Спать с ним было жарко, словно обнимаешь печь. Но дело было в том, что никогда так не спала за всю свою жизнь.

Я прожила с Михаэлем долгие тридцать лет. По меркам оборотней древней крови, это всего ничего, а я была намного его моложе. Однако… никогда он не прижимал меня к себе во сне так, будто ничто в этом мире ему не нужно кроме меня.

Чувствовала ладони Эрика на обнаженной спине и не хотела, чтобы это мгновение заканчивалось. Спокойное мгновение. Мирное.

Вытянула руку и провела пальцем по его мужественному подбородку. Хотелось его касаться. Хотелось извиниться перед ним… но очень некстати вспомнила про проклятое письмо. Это могло быть просто порывом злости, нормально для оборотней. Ничего особенного… если бы он не упомянул моих детей.

Не хочу задавать ему этот вопрос. Не сейчас. Не хочу. Возможно позже, у меня ещё есть время.

Эрик улыбнулся сквозь сон.

— Продолжай… — проговорил он.

Его рука я со спины сползла до поясницы и ещё чуть ниже. Я подтянулась чуть выше и поцеловала его в губы. Провела пальцами по светлым волосам.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?

— Мне намного лучше. Спасибо.

Кейн в свою очередь провел рукой по моему лбу, спустился по щеке и тронул большим пальцем губы. Он перевернулся так, что яоказалась под ним.

— Насколько лучше? — его серебристые глаза сверкнули желанием. Ещё бы.

— Намного. Но если можно, то не на весь день и не до изнеможения.

Он наклонился и прикусил меня за шею. А потом прошептал.

— Везде у тебя условия и правила. Устрою тебе легкий утренний секс, тебе ничего не придется делать, только получать удовольствие, моя королева.

Как он это произносил, у меня сносило крышу.

От лишнего нижнего белья меня избавили просто мгновенно. Кейн был сверху. Я наслаждалась его мощным телом, каждым его прикосновением. Какой же он был горячий в постели, нереальный. Он был идеальным любовником. Поцелуи, ласки… чувствовалось, что Эрик берег меня, был осторожнее, чем в тот первый, ужасно ненасытный для нас обоих раз. Зато за ту долгую горячую ночь он будто изучил меня вдоль и поперек. Знал, как я буду реагировать на ту или иную ласку. Знал, чего со мной делать не стоит.

Он знал, когда я была готова принять его. Вошел одним мощным толчком и стал медленно двигаться. Чтобы не застонать во весь голос, я зажала рот рукой. Не хотела, чтобы в тихом доме раздавались стоны королевы.

Эрик порыкивал мне на ухо. Я чувствовала себя живой, полной сил. Пусть делает со мной, что хочет. Я в его руках в ловушке.

Мы кончили одновременно. Я вскрикнула и выгнулась дугой. Эрик не смог сдержать низкого рычащего стона.

К черту проклятое письмо, я не хочу знать.

После разморенная я лежала у него на груди, а Кейн гладил меня по волосам. И мне хотелось, чтобы он продолжал.

— Ты была на волосок от смерти, — сказал он. — Я бы не пережил этого. Я правда люблю тебя.

— Да, я помню, — прошептала я, не в силах ответить на это признание.

— М… — глухо прозвучало над головой.

Я уперлась руками ему в грудь и привстала:

— Как можно говорить эти слова человеку, которого знаешь неделю?

— Очень просто, — Кейн опять хмурился. Будто моего тела ему было мало, ему нужен был и мой разум, моя душа целиком и полностью. Проломить все мои границы, влезть в мою крепость и окопаться там навсегда. Вот, чего он хотел.

— Любишь, значит? — я сползла с кровати и порылась в кармане моих брюк, лежащих на полу. Села на Кейна сверху, провела когтями по мускулистой обнаженной груди и сунула ему копию письма под нос. — Ты это сделал? Ты имеешь отношение к убийству моего мужа? Ты угрожал смертью моим детям?

Глава 12.3

— А ты любишь испортить хорошее утро, — холодно отозвался Кейн, глядя мне в глаза поверх бумаги. А потом расслабленно сунул руку под голову. Поудобней улегся, чертов наглец!

— Отвечай, — прошипела я.

— Если ты хочешь, чтобы я смотрел тебе в глаза, тогда советую одеться и слезть с меня.

Я всё ещё сидела на нем сверху и тыкала копией письма ему в нос.

— Начинай врать и юлить, — у меня кончалось терпение. — Все что-то утаивают, все обводят меня вокруг пальца как молодую тупую волчицу! В особенности ты!

— Одевайся, пошли прогуляемся вокруг дома, и я отвечу на любые твои вопросы, идет? — он был максимально спокоен, даже слегка отстранен. Может, и не виновен ни в чем? Я хмурясь смотрела Кейну в глаза и не понимала, что за ними скрывается.

Меня ужасно бесило, что я не могу залезть к нему в голову. Предугадать, что он скажет. Хотя я последнее время вообще ничего не могу предугадать…

Он вырвал бумагу из моих пальцев, скомкал и выбросил.

— Я его и так помню, — буркнул Эрик, резко встал и сбросил меня с себя. — Одевайся, Агата. Разговор будет не очень. А в стенах этого дома я обсуждать это не желаю.

***

Сказала охране не следовать за нами, потому что Кейн был со мной. А я с ним я была в полной безопасности. Мы шли по грунтовой дорожке среди старых высоких сосен. Было очень тихо, даже птицы молчали. Лишь изредка сосны скрипели, едва-едва раскачиваемые на ветру. С утра в лесу стелился прохладный туман и Эрик набросил мне на плечи свою куртку.

— Мне не холодно, — усмехнулась я. — У меня такая же горячая кровь, как и у тебя.

Куртку оставила, мне нравилось её тепло. Мне нравилось, что это было его тепло.

— Про кровь точно нет. А про куртку, считай это проявлением симпатии. И может быть я хочу, чтобы ты вся пропахла мной, и чтобы каждый оборотень, который посчитает своим долгом подкатить к тебе свои яйца, тут же передумал, — отозвался Кейн, серьезно глядя на меня.

— Ещё на лбу мне напиши «принадлежит Эрику Кейну», — ядовито фыркнула я.

— Это тебя не украсит, прости… — усмехнулся он. — Но я был бы рад, если бы ты принадлежала мне юридически.

Я закатила глаза, опять старая песня. Он не исправим и уже не исправится.

— Кейн, каждое твоё слово – собственничество и отнесение меня к вещи. На твоем месте я бы лучше следила за тем, что ты говоришь. Брак – это не собственничество.

— Свинье, с которой ты жила, ты это говорила?

Я резко остановилась. До боли сжала руку в кулак. Кейн обернулся, спокойно глядя на меня. В какую-то секунду я решила, что он сейчас извинится, но нет, Эрик молчал и серьезно взирал на меня.

— Не смей так называть Михаэля, — прошептала я, почувствовав, как когти врезались в ладонь, как сквозь пальцы просочилась кровь.

Кейн посмотрел на мою руку, а потом поднял на меня глаза.

— Агата, я ненавижу твоего мужа всей душой. И я называл и буду называть мудака и кровавого убийцу теми словами, которые, по моему мнению, ему подходят. И я очень рад, что он сдох и освободил тебя от своего гнетущего присутствия.

— Ты ничего не знаешь! — рявкнула я, каждый раз не могла сдержаться, когда он начинал унижать память о Михаэле. — Говори немедленно, ты его убил? Твоих рук дело? Ты угрожал моим детям или нет, Эрик?! — выкрикнула я, сжав кулаки ещё сильнее, специально, чтобы было больно, чтобы мозги встали на место, и я перестала плыть от одного его присутствия. Нервно сорвала с себя его куртку и бросила в сторону. — Отвечай!

Мой голос разнесся по молчаливому лесу истерическим эхом. Просто ответь мне, что нет, ты ни при чем. Просто скажи это…

— Да. Я имею отношение к смерти Михаэля Дарфолка, — произнес Кейн, ничуть не изменившись в лице. — Да, я угрожал твоим детям. Его детям. Да, я следил три года за вашей семьей. У меня есть шпионы в вашем доме, в совете стаи и в компании твоего мужа, даже Тагачии об этом не знает. Я знаю, что твои близнецы завалили последний курс алгебры, но подкупили учителя. Знаю, что Анри живет в трех кварталах от моей квартиры и порой ошивается неподалеку. Я знаю, в каких ресторанах ты обедаешь, во сколько ложишься спать и что порой, когда Михаэля не было дома – ты, как и в первую нашу встречу, выпрыгивала из окна своей спальни в теле волчицы. Сидела на пригорке с восточной стороны от дома и смотрела на луну во время полнолуний, но никогда на неё не выла. — Выражение лица Кейна резко приобрело жесткость, и он прорычал: — А ещё я знаю, что эта сучья скотина любил тебе врезать. Не на глазах у прислуги, однако слух у некоторых отличный и звук удара по лицу многие прекрасно различают. Но вот только мне об этом не сразу сообщили, если бы я узнал раньше, то начал бы его разделывать твоего вонючего, недостойного жить среди оборотней козла куда раньше запланированного.

Я отшатнулась, не могла поверить своим ушам. Кейн смотрел на меня абсолютно безумным взглядом.

Глава 12.4

— Ты просто больной… Ты ненормальный, — выговорила я, всё ещё пребывая в шоке от услышанного. — Михаэль умер своей смертью.

Лес вокруг вдруг стал враждебным, а утро стало просто отвратительным. Всё вокруг стало вызывать отвращение. Видя, что я отхожу от него, Кейн поднял руки и сделал один осторожный шаг ко мне, не разрывая зрительного контакта.

— Дослушай вначале, не сбегай, Агата. — попросил он настойчиво. —  Я угрожал его детям, но я ничего бы им не сделал. Это были глупости на бумаге, я терял контроль, а это давало мне крохи стабильности. Я с остатками стаи жил в небольшой резервации медведей, а они профи в проблемах самоконтроля, они этим сами часто страдают. Я очень много способов перепробовал за эти годы, чтобы не рехнуться окончательно. Деяния твоего мужа меня таким сделали. Однако ты должна знать, что Михаэля действительно убили.

— Как? — выдохнула я вопрос, сердце забилось с удвоенной силой.

— Знаешь, как усыпляют крупных животных? Снотворное, потом укол, останавливающий сердце. Твоего мужа усыпили как животное. — Губы Кейна тронула зловещая жуткая улыбка. — Как старую, уничтожающую всё вокруг бешеную свинью.

— Кто? — тихо спросила я. Будто каждое его слово било по голове.

— Можешь считать, что я, — произнес Эрик, глядя мне в глаза. — Я убил твоего мужа, довольна? Ублюдка, который над тобой издевался. И над моей стаей за кучку денег, которую мы у него сперли.

Ненавижу этот лес. Как же я ненавижу этот лес сейчас. И этого оборотня передо мной. Меня накрыло разочарование в целом мире, и я уже чувствовала, как к моей душе медленно, но верно подбирается и разочарование в собственной жизни. Во всем, чем я жила. И это было страшно больно.

Не знаю зачем, но я вдруг начала говорить. Слова просто перли из меня, и не могла остановить этот поток.

— Я родилась в нищете, и никогда не вернусь обратно. Оплеуха по морде это ничто ради власти, денег и еды, которой у меня в детстве порой не было. Лучше быть несчастной на троне, чем несчастной в канаве. И иногда надо быть сильной не чтобы уйти, а чтобы остаться и жить дальше. Михаэль давал мне всё, чего я хотела.

— Твой муж был жестоким убийцей. Твой муж делал жестокими всех, включая и тебя. Он ломал всё, к чему прикасался. — вставил Кейн.

— Эрик, ты не понимаешь, что у нас были за отношения. Я тоже нападала на него, ты видел, насколько я несдержанная, и он от меня тоже получал - раны только быстрее заживали, чем на мне. Врезать по щеке это громко, а вцепиться в руку, которая это сделала, можно абсолютно бесшумно. — я говорила, но Кейн только хмурился и несогласно качал головой. — Такая вот странная у меня была жизнь, мы держались друг за друга зубами в прямом смысле… Мы не могли иначе, не выходило, не получалось, не справлялись друг с другом, прямо скажем. Разгружали звериное за закрытой дверью, это был наш способ жить. Это был наш ненормальный способ любить. Но правда в том, что вы все вините только его - а я ведь шла за ним по своей воле. Эрик, посмотри правде в глаза - я участвовала в убийстве твоих родных наравне с ним. — я подошла к Кейну, взяла его руку, положила ладонь себе на шею и сжала. — Ты должен усыпить меня как животное. Сверни мне шею, ну. Давай.

Эрик сжал моё горло, подтянул к себе, а потом обхватил руками. Я уперлась в его твердую грудь и посмотрела в лицо. Кейн наклонился и аккуратно поцеловал меня в губы. А потом прошептал низко и твердо:

— Никто не смеет бить то, что я люблю. Никто. Ни одна скотина не смеет лупить тебя по лицу, только потому, что он так привык. А ты не смеешь это терпеть. Ты, Агата Дарфолк, не имеешь права подставлять лицо под руку ублюдка, даже если он твой муж. И ты имела полное право оторвать ему за это яйца к чертовой матери. И эта чушь про драки, звериное и любовь - ты не то за любовь приняла.

— Ты не понял меня.

— Ты свернула в канаву, Агата, и не заметила.

— Эрик. Я отвечала ему тем же.

— Вы два идиота. И ты, и он. Но он научил тебя этому, убедил, что это нормально. Ты была молода, твоя голова была пуста, и это легло на благодатную почву. Почему ты его оправдываешь?

— Он много раз спасал мне жизнь. Он был рядом, он был моим плечом и защитой. Он был моим мужем. Моей семьей, — вдруг осознала, что в глазах стояли слезы. Уже не помню, когда в последний раз плакала. Забыла. Говорила и понимала – каждое моё слово сейчас, это чушь собачья. Вся моя жизнь разбита на кучу мелких осколков, обратно не собрать…

Эрик меня только добивал. Рушил стены, которыми я закрылась, чтобы показать, что за ними ничего нет. Нет ни внутри, ни снаружи. Пустота и мрак.

— Он был твоей короной, твоим кошельком, твоим замком среди леса в центре города. Твоей дорогой одеждой и едой. Твоей защитой от нищеты, которой ты боялась больше, чем его. А потом привыкла. А потом заставила себя полюбить то, с чем жить было невыносимо. Прогнулась.

— Я не прогнулась! — дернулась, но Кейн меня не отпускал, сжал сильнее. От правды не сбежать, даже если больно.

— Я понял. — сказал он серьезно. — Ты защищаешь не его. Ты защищаешь себя. Черт до меня дошло. Ты отрицаешь, что допустила ошибку длиною в тридцать лет. Агата, это ничто, это отвратительный опыт, но дам тебе другой, и ты поймешь, что следующие годы могут быть другими. Возможно, не лучше и не легче, но жить можно иначе. Ты боишься ступить на другую территорию. Ты боишься осознать, кем был твой муж. Ты боишься признать свою ошибку.

— Мои дети от него не ошибка, — не было у меня больше аргументов. Кончились. Только слезы стояли в глазах, но я не давала им стечь. Не буду я плакать. Не буду.

— Твоё терпение было ошибкой. Ты взрослая сильная волчица, он дохрена старый и непробиваемый волк, которого не исправила даже могила. Да, это твоё право – подставлять вторую щеку. Но сейчас ты от этого освобождена. И пора оглянуться и посмотреть, что многое из того, что ты считала правильным – в корне неверно. Я понимаю, что ты считала такую жизнь достойной тебя и твоего характера, но опять же я уверен, что в этом тебя убедил Михаэль.Не может быть Кейн прав! Не может он настолько залезть ко мне в голову! Не может сложная длинная жизнь быть настолько очевидной!

— Молодец… Как красиво и правильно всё расписал. — внутри у меня уже была истерика, но я не давала ей прорваться. — Со стороны ведь виднее, яснее и вообще всё кажется простым, верно? Просто перечеркни тридцать лет своей жизни с мужчиной. Сотри – как ты, верно, выразился.

Его взгляд смягчился, Кейн провел рукой по моей щеке, по волосам. Нежно, осторожно. Взял мою ладонь, сжатую в кулак, и разогнул пальцы, посмотрев на раны от когтей, я только бессильно наблюдала. Он сжег мою картину мира в прах. Я знала, что это ложь, но никогда не признавала… Это больно.

— Хорошо, я неверно выразился. — он поднес мою руку к губам и поцеловал пальцы. — Но сама со стороны взгляни на то, что ты говоришь. Выкинь мудака из головы – он сдох, как животное. И освободи в своей очень много и часто думающей голове место для меня. Потому что пока я здесь ни одна шерстяная оборотничья морда до тебя не дотронется.

— Густав дотронулся. Где ты был в этом время?

Пальцы Кейна сжались на моих плечах. Челюсть напряглась, он посмотрел в сторону. Ну, давай, зажги свою несдержанность, белый волк, чтобы не только я одна тут была измотана собственными чувствами. Но чертов Кейн не поддался.

— Я ожидал от тебя меньшей импульсивности и большей рассудительности.

— Ты меня в прямом смысле бросил и уехал. Я что не живая, что меня не должно было это задеть?!

Он опять наклонился и прислонился горячими губами к щеке. Я закрыла глаза. Зачем ты это со мной делаешь? Прекрати, умоляю… Так хотелось рыдать в голос, уткнуться лицом ему в грудь и просто плакать.

—Ты живая. Очень живая. Но прямо скажем, ожила ты только что. — Низко и тихо говорил Эрик, и я чувствовала его дыхание у виска. — Стань моей женой. Сегодня. Подпиши документы, и я помогу тебе в боях. Ты не до конца восстановилась, даже если тебе так кажется. Тебе нужно плечо? Я им буду. Тебе нужна защита? Я ей стану.

Я открыла глаза и посмотрела на Кейна. В голове упорно крутилось «нет», словно заезженная пластинка, словно плохая пагубная привычка. «Нет-нет-нет».

— Ответь мне, — потребовал он, прижав меня к себе сильнее.

«Нет», билась в голове навязчивая мысль. Он и так победил, хоть в чем-то оставь слово за собой! Нельзя так взять и сдаться ему!

Глава 13

Когда всю жизнь ты шел по узкому коридору, который построил сам, то когда рушатся его стены, ты теряешься. Куда теперь идти, что делать и чего ты на самом деле хочешь?

Ещё есть время спасти то, что ещё живо. Есть ещё время простить тех, кто делал тебе больно. В том числе и себя.

— Да, хорошо, — ответила я и ничего не почувствовала. Отстраненно разглядывала сосновые стволы.

— Будто я тебе сейчас чемодан с деньгами предложил. — недовольно ответил Кейн. — Ты понимаешь, на что соглашаешься? Или только чтобы отделаться от меня сейчас так отвечаешь?

Я отошла от него, подняла его куртку с земли и отряхнула от сосновых иголок и пыли.

— То есть просто «да» тебя не устраиваешь? Его надо произнести каким-то определенным тоном? Мне его простонать? — ядовито уточнила я. — Сойдемся пока на этом, ладно? Не дави на меня. Но я больше не хочу сражений… Одна девочка, сейчас сидящая в подземной тюрьме, была права. Мы должны пересмотреть эти правила.

— Агата… Старых волков не переделать. Это возможно будет только через несколько десятков лет, когда они все помрут, — ответил Эрик.

Я протянула ему куртку, он взял её и опять накинул мне на плечи. А потом, взявшись за полы куртки, притянул меня к себе. Я посмотрела ему в глаза и сказала:

— Это ещё не всё. Я поклялась своему сыну, что убью тебя, если выясниться, что ты имеешь отношение к смерти его отца.

— Не то чтобы я боялся твоего сына, — серьезно отозвался Кейн.

— Знаешь, недооценивать своих врагов опасно.

— То есть он мой враг? А ты?

— А я слышу, что это сделал не ты и кого-то покрываешь. Анри будет плевать. Всё, что имеет к этому отношение – будет выжжено. Я вижу на его лице жажду отомстить, Эрик. И я бы на твоем месте поглядывала по сторонам, когда ходишь по городу.

— Ещё раз, я не боюсь твоего сына.

— Ещё раз – зря.

Мой сын не глупый и не злой, но боль в душе затмевает порой доводы разума. А молодая кровь доводит всё до Абсолюта.

— Так солги ему, чтобы это тебя успокоило.

— Я могу сдать ему того, кто это сделал.

— Нет.

— Тагаччи? Кто-то из твоей стаи? Ты проговорился, что там кто-то выжил.

— Агата. Забудь. Хочешь сказать кому-то, что твоего мужа убили? Скажи, что это я. Я возьму это убийство на себя. Но что-то я не вижу, чтобы кто-то из твоей стаи искал виновных, кроме твоего сына. Все первым делом бросились рвать тебя, чтобы добраться до трона. Михаэль для всех них был помехой.

Он был прав. Скорбные лица на похоронах были грязной ложью. Густав про Михаэля даже не вспоминал. Но с Анри всё равно что-то надо было делать.

Основные проблемы я решила обсудить после завтрака.

— Пойдем обратно, я страшно голодная, — пробормотала я.

— Я тоже, кабана бы целиком сожрал, — признался Кейн.

Вернувшись домой, мы первым делом в столовой обнаружили близнецов за столом. Для завтрака уже всё накрыли. Я села на своё обычное место и, как только Кейн опустился на место Михаэля. Луис и Руи вскочили.

— Это место нашего отца! — прорычал Руи.

— И что? Он мертв, — спокойно развалился на стуле Кейн.

Близнецы переглянулись вне себя от негодования.

— Мама…

— Я знаю, — перебила я. — Эрик, пересядь…

— Нет. Теперь это моё место, — Кейн выразительно уставился на близнецов.

Глаза Луиса были полны ярости, но он сказал спокойным тоном:

— Оно не твоё.

Руи зарычал, его глаза блеснули янтарем.

— Ты не смеешь сидеть здесь! Ты не имеешь права!

— Почему? — равнодушно спросил Кейн, сложив руки на груди. —

Луис (глупый мальчишка!) молча бросился через стол. Перелетел через него, разбрасывая тарелки с отбивными и тостами, но грубо врезался грудью в мгновенно выставленную руку Кейна. Я вскочила со стула.

— Эрик, не смей! — на секунду я испугалась до глубины души и не сразу поняла, что этот возглас мой. Я почему-то решила, что он сейчас просто убьет Луиса!

Кейн сгреб моего брыкающегося сына со стола за грудки форменной школьной рубашки и тут же второй рукой поймал, попытавшегося защитить его, Руи. А потом оторвал обоих от земли.

— Щенки, — прорычал он. — Ещё раз и я переломаю вам кости, надеюсь, скорость регенерации вам досталась не от матери. Я вас предупредил.

— Кейн, прекрати! — вскричала я.

И вдруг услышала хрип Руи:

— А прикольно ты нас. Косарь новой банкнотой, и мы отвалим.

Я с облегчением выдохнула.

— Два косаря, каждому, — вторил ему Луис, брыкаясь, пытаясь параллельно выбраться из стальной хватки Кейна. — И сиди где хочешь, мужик.

Я расслабилась, когда заметила улыбку на лице Кейна. И он вдруг мгновенно переключился с гнева на совершенно иной тон голоса.

— Два косаря с каждого, и я вас отпущу. Деньги вперед. Два косаря сверху и покажу ещё пару приемов. С каждого, — говорил Кейн и смотрел то на одного, то на другого. — И ещё по три косаря с каждого за то, что я не обнародую количество подкупов учителей в элитной школе и взлом вэб-камеры на домашнем ноутбуке новой учительницы химии.

— Что?! Вы охренели?! — я об этом даже не знала! Меня мгновенно накрыла святая материнская ярость.

— А, то есть вот так ты с ними общаешься? — глянул на меня Эрик.

— Не тебе меня судить, — вскинула я подбородок.

— Десятка и договорились? — слабо дернулся Руи.

— Десятка и стараетесь поменьше палиться. А ещё больше никогда не взламываете чужие компьютеры. Потому что иначе вы за такое башкой однажды поплатитесь. Но вообще если бы вы сделали такое с моей женщиной, я бы вам кишки вырвал и оставил в живых. Ясно выразился? Я за вами слежу.

— А откуда ты..? — начал было Луис, но Кейн резко выпустил их.

Руи приземлился на ноги, а Луис на пятую точку. Руи помог брату подняться на ноги.

— А доесть можно? — льстиво осведомился он.

— После того как я получу деньги, — грозно посмотрел на них Кейн.

— Банковский перевод или криптовалюта? — серьезно спросил Луис, отряхиваясь.

Я прикрыла лицо рукой, от стыда за собственных детей хотелось провалиться сквозь землю.

Глава 13.2

Я смотрела на блистер с таблетками в спальне. Какое-то время я сомневалась. Для волчицы или любой другой оборотницы достаточно один раз забыть и всё. Организм очень быстро берет своё. Но я сомневалась.

Закинула таблетку в рот и... выплюнула.

Мне захотелось, чтобы это произошло. Чтобы я забеременела. Я просто захотела ребенка. Не факт, что выйдет… Но в умирающую вокруг меня реальность захотелось вдруг принести жизнь. Другую жизнь, новую. На секунду мне показалось, что я сошла с ума, но таблетку я так и не выпила. Любишь меня, Эрик Кейн? Люби и то, что я могу дать этому миру. Это показалось мне правильным.

Я переоделась в красное платье и накинула на плечи черный палантин.

Вернулась обратно за стол, близнецы уже уехали в школу. Мы с Эриком остались одни.

— Тебе очень идет красный, словно цвет крови, — произнес Кейн, пожирая меня взглядом.

Я вернула меня слабую улыбку.

Ела молча, мне ничего не хотелось говорить. Слишком много всего уже было сказано. Кейн сожрал всё, что принесли с кухни, и ещё и добавку попросил. В услугах Око, дегустатора, я больше не нуждалась, потому что Роза Пэлли сидела в тюрьме. Её судьбу я и совет решим после. Однако сейчас меня волновало другое.Поболтав кофе в кружке, я, в конце концов, откинулась на спинку стула и махнула рукой.

— Телефон! Наберите мне Линн.

Эрик с сомнением и усмешкой смотрел, как один из охранников волков вложил мне в руку свой мобильник.

— У тебя нет своего? — спросил он.

— Зачем он мне, когда они есть у прислуги?

Кейн хмуро почесал щеку, но ничего не ответил.

— Да, моя королева, — отозвалась секретарь.

— Приезжай ко мне, сейчас. Захвати документы.

— М… те самые? — уточнила Линн.

— Верно.

— А кто?..

Я положила трубку и вернула мобильный охраннику, который тут же покинул столовую.

Не знаю почему, но я продолжала думать о Кейне как о сопернике. И то, что я собиралась сделать – было будто подписание мирного соглашения, в котором его выигрыш – я. Никак не могла отделаться от этого чувства.

Я делаю это, чтобы он мне помог. Так же, как собиралась сделать с Густавом, до того как он решил меня убить за ненадобностью.

Посмотрела на безымянный палец. Колец мы с Михаэлем уже давно не носили. А я вообще редко носила украшения.

— Твои мысли разносятся по всему дому эхом, — заметил Кейн. — Сомневаешься – не делай.

Хмыкнула, потому что он не даст мне отказаться. Я подняла на него глаза.

— Что если ты совершаешь огромную ошибку?

— Самую большую ошибку в своей жизни я совершил, когда одобрил идею захватить сухогруз твоего мужа. Будем считать, мы покрываем ущерб, который нанесли наши стаи друг другу. Если тебе от этого будет легче, — ответил Эрик, поигрывая кружкой с кофе в руках.

Отставив свою кружку и сложив руки в замок на столе, я произнесла:

— Вот что. Ты мне нравишься Эрик. Но… Я пока не могу дать тебе то, чего ты хочешь в полной мере. Я жила по-другому, в других условиях, с другим мужчиной, которого так просто и быстро забыть не смогу. Тебя я знаю недостаточно хорошо…

— Агата… — Кейн вдруг поднялся и подошел ко мне, взял меня за руку и потянул, чтобы и я тоже встала. Он провел рукой по моим волосам, взгляд остановился на губах, но потом Эрик посмотрел мне в глаза. — Я понимаю. И, надеюсь, что у меня будет достаточно много времени, чтобы ты могла узнать меня лучше и привыкнуть. С твоими детьми мы разберемся, близнецов я уже подкупил.

— Поверь мне, это только начало игры по их правилам, — усмехнулась я, но потом вспомнила о другом сыне. — Основная проблема — это Анри. И ты не должен вступать с ним в бой. Если ты убьешь моего сына – ты меня потеряешь, понял?

— Нет, — вдруг жестко произнес Кейн.

Глава 13.3

— Что значит «нет»? — я требовательно уставилась на него. Уперлась в его твердую грудь руками и отошла.

Кейн усмехнулся и убрал руки в карманы джинсов.

— Это значит, что он сам несет ответственность за свои поступки. Он совершеннолетний. Живет с девицей. Учится, зарабатывает на жизнь. Не кажется, что пора перестать его выгораживать?

— Не кажется, что я не могу не выгораживать собственного сына? Как ты себе это представляешь? — прекрасно понимала, что он имеет ввиду, но не могла согласиться.

— Если он нападет первым – я отвечу. Убью или нет уже как пойдет, — пожал плечами Эрик.

Я закрыла глаза и вздохнула. Сложно было убедить себя в том, что вообще говорят, все трое мужчин, которых я произвела на этот свет уже в состоянии о себе позаботиться… И даже если они будут совершать ошибки, пусть и страшные, уберечь я от них не смогу. Да и не буду. Волк должен иметь шрамы. Волк должен получить хорошую взбучку в первом бою, если уж он в него вступил.

— Ты меня потеряешь, если убьешь моего сына. Каким бы он ни был, — твердо ответила я.

— Я понял и буду иметь это ввиду. Меня достали разговоры о твоих детях.

Кейн опять оказался возле меня, подхватил за талию и усадил на стол. Ухватилась за его широкие плечи и вопросительно на него уставилась.

— Ты что делаешь? — я попыталась отстраниться, но Эрик поцеловал меня в губы, сжав ладонь на затылке. Погладил по щеке, легко провел пальцами по шее, отчего по коже пошли мурашки, а внизу живота резко разгорелось желание. Мне хотелось большего, хотелось, чтобы Кейн взял меня прямо здесь и сейчас. Сама от себя была в шоке, сопротивляться ему было адски сложно, но черт возьми, не время! Заерзала, пытаясь увернуться. — Скоро приедет Линн.

— Подождет. Это слишком красное и слишком обтягивающее платье, чтобы я мог сдержаться, — прохрипел он мне на ухо, сжимая меня в руках.

— Отошел, быстро, тут полно прислуги. Включи мозги обратно, немедленно, — я постучала ему пальцем по лбу.

Послышалось недовольное ворчание.

— Не говори, что следующий секс будет только после свадьбы.

— Недовольный и неудовлетворенный Кейн самое страшное, что могут представить себе мои враги на арене. И я не хочу, чтобы личная жизнь выходила на всеобщее обозрение.

Кейн нахмурился.

— Это ещё что значит?

— Что ты ведешь себя прилично рядом со мной. Я уверена, что ты убьешь каждого, кто посягнет на трон, но ты должен получить его в бою с теми, кто бросил вызов мне. Этого нет в правилах, но совет сделает именно так. Ты должен показать свою силу, — я мягко погладила его по мощной груди.

Эрик продолжал хмуриться.

— Что нахрен значит «прилично»?

— Не тискай меня при всех словно куклу. Хотя бы это.

Кейн оперся о стол по обе стороны от меня и мы оказались совсем лицом к лицу.

— Значит так. Я буду вести себя как обычно, а ты не будешь заранее предполагать то, о чем не знаешь. Сейчас мне кажется, что ты думаешь, будто собираешься выйти замуж за зверя и варвара, — он был абсолютно серьезен. Пытался быть серьезен. Но мозги то и дело заставляли Эрика Кейна пялиться то мне в декольте, то на губы. Каким-то страшным усилием воли он заставил себя посмотреть мне в глаза. — Варваром я стану, если в это декольте сегодня заглянет хоть один волчара.

Я не сдержала улыбку. Пушистый белый собственник с красными глазами, который едва себя контролирует. Не думаю, что кто-нибудь захочет на меня поглазеть.

— Эрик, я уже всем глаза намозолила, — спокойно ответила я.

— Ты что слепая? — недоуменно спросил он.

— В смысле? — не поняла с ходу обижаться мне сейчас или нет.

— Ты реально не замечаешь всех этих взглядов? Когда ты вошла в зал совета в тот раз, мужики дружно проводили взглядом твою задницу. Глаза вырвал бы им к чертовой матери, — прорычал Кейн.

— Вот этого делать не надо. Но кое о чем я хочу тебе напомнить. Во-первых, у нас будет брачный договор. А во-вторых… — я вздохнула, глядя Эрику в глаза, он внимательно меня слушал. — Во-вторых, у меня должна быть свобода уйти. У меня должна быть свобода расстаться с тобой, если я этого захочу. Если я захочу уйти – ты меня отпустишь.

Глава 13.4

Кейн раздражающе долго читал.

— Что там читать, я при своем ты при своем, — я раскачивалась в кресле мужа.

Линн была абсолютно спокойна.

— Я тебя знаю, подставишь, едва расслаблюсь, — усмехнулся Кейн.

— Он всё ещё мне не верит. Понятно, — протянула я, разглядывая вещи на столе. Записную книжку, в которой я и так знаю, что написано. Книги… я помню, какие Михаэль открывал чаще всего.

Но жизнь не дает времени опомниться. Эрик Кейн не дает времени опомниться. Получил своё. А я?

Разглядывая его профиль, сведенные брови, светлые волосы, следя за глазами, которые бегали по строчкам брачного договора, я думала о том, что заполучила я.

Волчица во мне перестала брыкаться на его поползновения, но человеческая половина не прекращала рефлексировать и перемывать мысли. И мне это прямо сказать надоело.

Кейн наконец подписал. Передал бумаги мне, и я тоже поставила свой росчерк. Просто оборотень пойдет в городскую ратушу. Мне, как королеве, можно было не ходить ровным счетом никуда.

— Мне нужно организовать свадьбу? — скромно поинтересовалась Линн.

Я покачала головой.

— Нет? — назойливо уточнила Линн.

— Нет, — я твердо на неё посмотрела.

— Хорошо, оформленный документы принесу завтра. Через полтора часа у вас собрание совета по поводу заключения Розы Пэлли и убийства Густава Вина. Тагаччи будет там.

— Отлично, — отозвалась я.

— Завтра в двенадцать – первый бой с парой Элиза и Дерек Никаддо.

Когда Линн ушла, Кейн сказал мне:

— Без меня тебя завтра бы убили.

— Чушь! Я что по-твоему драться не умею?

— Ты по-прежнему витаешь в облаках, моя королева. Никаддо раздавил бы тебя как муху. А в паре они ещё лучше. Но грохнем их, и остальные могут отозвать свои притязания.

— Не убили бы они меня…

— Это профессиональные убийцы.

— Я в курсе, кто они! Они из моего города, Эрик! Я знаю их слабые места!

— Успокойся. Ты орешь, потому что я прав. Чем больше я прав, тем громче орет Агата, — Кейн вдруг улыбнулся.

Закрыла глаза, заставив себя остыть. Замолчи и доверься ему, раз уж решила идти по этому пути. Хочешь жить? Доверяй партнеру.

Партнеру…

Меня резко пробрало, когда мысленно я произнесла слово «муж». Но ни Кейн, ни я не сказали этого вслух. Может он думал, что я могу отказаться в последний момент? Долго читал, потому что давал мне самой время на размышление? Мне пока сложно было осознать. Слишком всё быстро, но так того требовали обстоятельства.

— С чего ты взял, что ты справишься?

— Я лучший из лучших. И жил не в таком комфортном городе, как живут твои волки. На севере полно одиночек, а охотников на всех не хватает. А дикий одиночка – жестче любого городского оборотня.

— Хочу знать всё о тебе. Ты был одиночкой?

Кейн резко помрачнел, уперся в стол локтями и провел рукой по затылку.

— Нет. Мой брат вытащил меня из клетки, я выбрался оттуда не сам. И нет, я не болтался в одиночестве, если тебе так показалось. — произнес он. Так значит, у него остался кто-то из семьи. Эрик говорил, что маленькая часть стаи выжила. — Но проблема была даже не в том, что я был полудохлый и серебро меня отравляло, а в том… что я сбрендил. Меня накрыло бешенство, я не узнавал никого, ни по внешности, ни по запаху. Можно сказать меня и самого не было. Только ярость и слепой гнев на всё подряд. Моему брату следовало меня убить.

— Но ты здесь.

Эрик кивнул, глядел куда-то в сторону, но не мне в глаза. Будто видел где-то за окном кабинета картины из прошлого.

— Бешенство – частая проблема у медведей-оборотней. Поэтому они стараются жить имея как можно меньше раздражителей. Много физнагрузки, хорошая еда, отсутствие связи с внешним миром и пресечение любых драк. И в стаю медведей мой брат привез животное в клетке, которое не отзывалось на собственное имя. Но разум ко мне возвращался всё-таки. Правда очень медленно, очень тяжело и я часто срывался.

— Долго?

— Пару лет… нет, дай подумать, года четыре у меня ушло на то, чтобы держать себя в руках полностью. И при проверке охотников не съехать.

Проверка охотников… В нашем городе их не было, волки отвоевали себе это место, и мы сами отслеживали тех, кто потерял контроль и не мог уже стать прежним. Но о проверках я знала. Тебя гоняют по лесу неделю, а то и больше, попеременно несколько групп охотников, не дают спать, есть, отдыхать, делают всё, чтобы ты сорвался. И вот спустя это время, когда ты уже подошел к грани – к тебе выходит один из них. Безоружный. И у тебя есть выбор – отомстить за всё, что ты вынес или сдаться и успокоить свои звериные инстинкты, которые за это время превратились в оголенные нервы. Эрик это пережил?

Михаэль умел ломать. Да так, что смерть покажется избавлением. Так, что на всю жизнь запомнишь встречу с ним. Но все годы хваленой борьбы Кейна с потерей контроля сошли на нет, как только он меня увидел. Даже не знала нравится мне это или нет.

— Спустя сколько времени ты начал слать моему мужу угрозы?

Кейн встал, обошел стол и рывком оторвал меня от стула. Хотела возмутиться, но ладно… Если ему хочется пусть. Он положил горячие ладони мне на лицо.

— Послушай меня ещё раз. Он мертв, это в прошлом.

— Но меня это мучает, Эрик. Меня и моего сына. Сегодня на совет ты едешь вместе со мной. И поверь – я задаю ещё мягкие вопросы.***Дорогие читатели, уезжаю в мини-отпуск, в пятницу 10 февраля проды не будет, прошу понять и простить) 12го выйдет :)

Глава 14

До здания совета оборотней доехали на моей машине, с моей охраной. Но я медленно, но верно начинала осознавать, что это теперь ведь и Кейну будет принадлежать?

Это всё ради защиты. Но не могла отделаться от мысли, что… я странно себя чувствую. Мурашки по коже шли, когда думала, что вот это мой новый муж. Какая же я дура, пошла к Густаву. Но вдруг осознала, что мне проще было с ним общаться и что его предательство стало для меня неприятной неожиданностью. Я знала его давно, он не был святым оборотнем. Но я знала его. Мир перевернулся с ног на голову.

Между мной и Кейном сейчас что-то сильно изменилось. Выглядел таким расслабленным, словно сытый кот. И меня это злило.

Молча мы вошли в здание, молча я взяла Кейна за руку и повела прочь от дверей зала.

— Ты чего делаешь? — удивился Эрик, но не сопротивлялся.

Я завела его в ту же пустую переговорную и закрыла дверь. И обернулась к Кейну.

— Обними меня.

— С радостью.

Эрик обязал меня за талию и дернул на себя. Смерив довольным взглядом.

— Нет, обхвати за плечи и сожми, — я ткнулась ему в грудь, почти легла на неё, слушая биение сильного сердца. А его руки давали мне тепло. Пальцы Кейна сжались на плечах сильнее, когда я пролезла ему под футболку.

— Что ты делаешь, моя королева?

— Просто постой так, — прошептала я, закрыв глаза.

— Ты что выдержку мою проверяешь? Так вот она хреновая рядом с тобой, — в голосе Кейна появилось недовольство.

— Просто замолчи.

Тишина в переговорной даже слегка давила. Я хотела чувствовать под ладонями голую кожу. В коконе сильных рук ощутить, что не одинока. Что со мной есть живой человек. И ему придется привыкнуть стоять так, потому мне это было нужно. Потому что… так делал кое-кто до него. Михаэль часто был недоволен и дольше пары минут не стоял, отпускал меня и уходил. А мне плевать, мне хоть минуту. Хоть пару секунд.

Кейн сильнее обнял меня одной рукой, другую положил на голову и провел по волосам и так и оставил там ладонь, прижав меня к себе сильнее. И он молчал. Понял, что мне надо? Мне нужно было чувство твердой и сильной опоры. Вот что мог дать мне Эрик Кейн. Нерушимую опору. Но во мне было так много пустоты, что, казалось, ему придется обнимать меня вечно…

— Вместе мы станем ещё сильнее, — тихо произнес Кейн и поцеловал меня в макушку.

Я слегка отстранилась и смотрела на него. В серебристые глаза, которые меня злили раньше безмерно. Злили, потому что они мне нравились.

— Ты мог бы ничего не говорить.

— Пойдем.

Кейн взял меня за руку и вывел в коридор.

В зал я вошла первая. Эрик за мной. Все были там. И Тагаччи, и Одо. И Анри. Это не будет легко.

Совет уже чуть ли не засыпал, но едва я появилась в их поле зрения – старые волки воспрянули.

Едва я села на трон, обратили внимание на того, кто шел рядом со мной.

Едва Кейн опустился на место Михаэля – в зале повисла гробовая тишина. Я знала, что он так сделает. Можно было даже не спрашивать. Он бы такого шанса не упустил. Анри, судя по взгляду тоже был не удивлен.

— Что же, — откашлялся Пирс Веслер, финансист стаи, встав со своего места из зала. — Похоже, королева выбрала себе мужа?

Это было явно выказанное одобрение оборотня, имеющего вес в стае. Ещё тогда в первый раз Кейн сидел рядом с ним.

— Место короля, однако, надо заслужить, — потряс пальцем один из совета.

— Он его заслужит завтра! Или я сяду на это место!

Я вскинула голову, глядя на зал. Дерек Никаддо выкрикнул это.

— С радостью, — мрачно и твердо отозвался Кейн. Нескрываемая злость и сила была в его голосе. У меня мурашки пошли по спине. Я повернулась и уставилась на него. Эрик сидел на троне Михаэля так, будто всегда тут и был, расслабленно и уверенно. Мой. Мой волк, мой муж, мой король. Он мой и я никуда от него не уйду. Осознание было таким ярким и четким, что сердце забилось быстрее.

— Вы с радостью заслужите его завтра, да, — прокряхтел старый волк. — Только у нас есть один вопрос, прежде чем мы перейдем к смерти одного из главных членов стаи. Эрик Кейн, скажите нам, кто убил Михаэля Дарфолка?

— Мой муж умер своей…

— Я убил его, — перебил меня Кейн.

Глава 14.2

Моей силы воли хватило, чтобы сдержаться и остаться абсолютно бесстрастной. Увидела, как Тагаччи сокрушенно покачал головой.

— Это неправда, — спокойно произнесла я и посмотрела на Эрика.

— Это правда, — возразил Кейн.

Анри поднялся со своего места и направился к выходу. Я наблюдала, как он уходит, как закрылась за ним дверь, слыша краем уха что Эрик говорит совету, то же, что говорил мне. «Усыплен как животное».

— Вы очень резко бросились отобрать вот это, — он провел рукой по подлокотнику трона. — Но никого не интересовали причины смерти прежнего короля. Потому что вам плевать, потому что конкурент сдох и отлично. Чего же сейчас вы вдруг проснулись?

Но его будто не слушали. Не слышали или слышать не желали. Никому не нравилось, что я теперь не одна. Все гнули своё. И они будут пытаться его утопить – так и получилось.

— Как часто у вас случаются приступы бешенства? — спросил старикашка из совета. Не понимала, они что мимо ушей сейчас пропустили то, что Кейн озвучил?

Кто дал им все эти вопросы? Кто дал им информацию о Кейне? Анри? Густав, пока был жив, подготовил почву?

— Не случаются, — бросил Кейн. Это была явная ложь.

— А как же нападение на Густава Вина в зале его собственного ресторана? На его территории? Свидетели утверждают, что вызова на бой не было.

Кейн контролировал себя тогда, но очень тяжело, был на грани. И там были охотники… тот, который выпустил в него стрелы, сразу определил потерю контроля и был прав.

— Был вызов. Я там была, — вставила я, пока не поздно.

— Вы уверены, моя королева? — древний волк почесал сморщенный нос.

— Уверена. Вы сомневаетесь в моих словах, уважаемый Руссо? — волк поднял на меня взгляд мутных глаз. Да, старая плесень, я помню, как вас всех зовут. — Они дрались за меня. Как два соперничающих волка.

Молчи, Кейн. Мысленно молила его не вклиниваться со своими возражениями. Тебя пытаются подвести под смерть сейчас, и всё говорит против тебя.

— Я отлично себя контролирую. Я не напал ни на кого кроме своего противника. Зол был, да, не скрываю, — произнес Кейн и я тихо выдохнула с облегчением. Всё нормально, успокойся Агата, он не дурак, чтобы подставляться. Тогда на кой черт... зачем он сказал, что сам убил Михаэля? Это не давало мне покоя.

— Свидетели утверждают, что были все показатели бешенства…

Наверняка тот проклятый охотник и его дружки! Кейну стоило тогда десять раз подумать, прежде чем делать. Да вот только похоже, функция «думать» у него отключилась, едва он увидел меня в объятиях Густава.

— Хватит ходить вокруг да около, прямо говорите, что вам нужно, — оборвал Эрик.

— Вы согласны пройти проверку на бешенство согласно законам этого города? Не законам охотников, подчеркну, — сощурилась старая волчица из совета.

— Да. После завтрашнего боя, когда мы с Агатой выиграем, я сделаю, что вам нужно, — оскалившисьотозвался Кейн, глядя на старых волков.

Те лишь покивали, отводя взгляд, в глаза ему не смотрели. Я рассматривала оборотней в зале, и они были на удивление спокойны. Мне это не нравилось.

Эрик хоть понимал на что соглашается? Мы жестче, чем охотники… Проверка оборотней была зверской, она была тяжелее, чем людская. Я старалась сохранить лицо, не показывая волнения. Я уверена в своем выборе, я уверена в своем партнере. И черт возьми я хотела, чтобы он с этим справился. И он справится.

— Предлагаю, перейти к вопросу Густава Вина и Розы Пэлли, которые в сговоре пытались убить вашу королеву. Или вас это тоже всех не очень трогает? — Кейн пристально обвел взглядом зал.

— Справедливо, — прокряхтела старая волчица. — Роза Пэлли молода и глупа.

— Она не глупа, — прервала я, древнюю оборотниху. — Совсем не глупа.

— До стаи дошли слухи, что яд, который девушка использовала – родом с родины Эрика Кейна.

Все пятеро старых волков уставились заплывшими глазами на него.

— И что? Густав Вин разворовал нашу лабораторию ещё десять лет назад. Вывез всё, до чего дотянулся. Остальных причастных к этому разорвал ваш король. Вы очень раздражающе много ходите вокруг конкретных вопросов, — процедил Эрик, злясь. — Если вы хотите при всех обвинить меня в том, что я отравил свою будущую жену, то прошу встать в очередь для того, чтобы получить по морде даже за предположение.

Кейн не рычал, но его верхняя губа задрожала. Скрытое обвинение в том, что это он хотел причинить мне вред, кажется, вывело его из состояния равновесия, но он сдержался. Прощупывал всех, смотрел насколько можно выходить за рамки и вообще где они в общении с оборотнями моей стаи.

Опять повисло раздражающее молчание. Ни рыка, ни злого смешка из зала. Словно затишье перед страшной бурей. Или и черные волки пока смотрели на будущего короля и пытались понять, насколько он им нравится или не нравится.

— Как вы выжили, королева Дарфолк?

— Моя фамилия больше не Дарфолк, — поправила я и посмотрела на Эрика. Мы встретились взглядами, и я поняла, что он сейчас думал ровно о том, же о чем и я – против нас в стае готовится что-то ещё.

— Насколько я знаю, документы о вашем браке ещё на стадии оформления, — подняла палец волчица из совета.

— Хватит мне возражать, а то я встану и вытряхну из вас всю черную пыль, что накопилась в вас пятерых за все годы, — прорычала я. Эти волчьи мумии были данью уважения, традицией из прошлого, но сейчас они выводили меня из себя.

Кейн довольно оскалился.

— Моя королева, вы позволите? — поднялась Одо. Я кивнула, разрешая ей сказать. — У королевы… Кейн прекрасный уровень регенерации и её тело справилось самостоятельно, однако угроза жизни была реальной. До этого тем же ядом был отравлен и её сын Анри.

— Пэлли во всем созналась на камеру, — прозвучал грозный голос Тагаччи.

— Под пытками? — спросил кто-то из зала.

— Никаких пыток, зачем ей это? — пожал плечами медведь. — Девушка хочет жить. Тем более… что она теперь тоже не Пэлли.

— А Вин? Как они успели? — спросила я и уставилась на волков в совете. — Неужели им кто-то помог быстренько оформить брак? Оформить его за моей спиной, потому что думал, что я умру?

Кейн развалился на троне и повернулся ко мне:

— Тебе сказать, кто или хочешь порассуждать сама, моя королева?

Я непонимающе уставилась на него, но быстро взяла себя в руки:

— Расскажешь, любимый?

Пару секунд Эрик смаковал сказанное мою «любимый», а потом выкрикнул:

— Багз! — его голос разнесся по тихому залу, словно гром.

С дальнего места слегка неловко поднялся щуплый молодой волк.

На носу были очки в толстой оправе, он слегка горбился. Клетчатая рубашка была застегнула на все пуговицы. Я даже не заметила его в зале. И такое ощущение, что многие волки тоже впервые его видели и удивленно разглядывали. Его пшеничные волосы были мерзко зализаны назад. Он опасливо оглядывался по сторонам, блуждая взглядом по залу.

А потом Багз внезапно выпрямился, снял очки и положил их на кресло, в котором сидел секунду назад, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и небрежно сунул руки в карманы. Спустя мгновение этот парень смотрел на окружающих его волков уже совсем с другим выражением лица.

Это ещё кто?

Глава 14.3

Удивление я своё сдержала. Безразлично воззрившись на парня.

Багз улыбнулся, достал из кармана телефон, и произнес:

— Я быстро, чтобы никого не задерживать. — дальше он прокрутил что-то на экране. — Итак. Да, администрация города получила неплохие деньги за скорое… эээ бракосочетания Густава Вина и Розы Пэлли. Но это думаю и так всем понятно, что бесплатно никто тут и не пошевелится. Так… ну, это неинтересно, рутина-рутина-рутина… Подпись королевы на документах подделана, кстати, очень хорошо. Но главное опять же не в этом. Я и мои люди проследили одну очень хитрую цепочку через многих важных персон данной стаи. На вашего сына Анри, моя королева, там же был оформлен фиктивный брак, за вашей поддельной подписью.

— Что? — вырвалось у меня.

— Волчицу по имени Лили Бравос найти не удалось.

Мысль мгновенно сложилась в одно целое. Меня бы убили, сказали, что я дала разрешение сама. Анри забрал бы бизнес Михаэля вместе со всеми деньгами и потом они попытались убить бы и его. Черт возьми, столько внимания он уделял злобе на Кейна, что даже не подозревал, что опасность угрожает и ему самому. Власть — это не только трон, власть это и деньги тоже.

Но стоп…

Я подняла взгляд на Багза.

— Только моя подпись там поддельная?

— Согласно экспертизе – да. Точно утверждать не буду, возможно, если бы ваш сын был тут…

Я тупо уставилась перед собой, не сразу сообразила, что царапаю когтями подлокотник трона. Не может быть. Это не Анри, это какая-то подстава.

Из зала выкрикнули насмешливое:

— Неужели смелости не хватило вызвать нового короля на бой?

— Я лично видел, как он это делал!

— Точно-точно! Было! Наш многоуважаемый король Кейн его послал! — раздался хохот. — Мальчишка решил идти другим путем!

— Чушь… — процедила я, но меня никто не услышал, зал наполнился голосами, волки заспорили.

— Тихо! — по залу разнесся громовой голос Кейна. И тишина стала резкой, внезапной, почти невыносимой. — Багз, что ещё?

Он знал? Кейн знал об этом? Или и сам сейчас впервые услышал?

— Ну, есть ещё кое-какие зацепки, которые я сейчас озвучивать не буду, потому что мало данных и я не хотел бы больше оскорблять никого в этом зале, — смущенно улыбнулся Багз, но улыбка показалась мне скорее зловещей. — Единственное… думаю, королеве уже очевидно, кто хотел использовать фиктивный брак её сына?

— Очевидно, — отозвалась я и вперилась взглядом в волчицу в совете. Старая зверюга места себе не находила. — Достопочтенная Мирабель Эзарк, кажется, фамилия Бравос связана с вами не так ли? — прошипела я.

Древняя волчица медленно поднялась с места и посмотрела мне в глаза.

— Твой муж держал стаю в лапах жестокости и безумства. А ты, как его жена, как женщина, которая стояла за его плечом – в ответе за всё, что он сделал не меньше его. Но нет, моя семья не настолько сильна физически, чтобы бросать вам прямой вызов. Бросаться под этот поезд было бы безумством. Мы заперты в этом городе как в резервации. Границы очерчены и мы сами себе враги здесь, заточенные друг с другом. И ты будешь продолжать гнуть ту же линию, что и Михаэль. Глаз за глаз, кровь за кровь, никаких переговоров и только смерть. — а потом она перевела глаза на Кейна. — А ты? Белые волк в стае черных. Несдержанный, не умеющий держать себя в руках сумасшедший! — набрав полные легкие воздуха, Мирабель выкрикнула в его сторону: — Не бывать королем бешеному волку!

— Мирабель… — покачал головой Руссо, прикрыв руками лицо.

— Поддерживаю! — встал со своего места Дерек Никаддо. — Охотники и так интересуются городом! Мы не можем оставить королем бешеного! Иначе мы потеряем собственный город!

— Да!

— Верно!

Шакалы, а не волки… В эту секунду в этот день я испытала такое отвращение к собственной стае, какого не испытывала давно.

Хотела рявкнуть, но Кейн медленно поднялся. Мирабель сделала два коротких шага назад, но он на неё даже не смотрел.

— Ты, — он указал на Никаддо. — Спускайся и решим дело сегодня, чего тянуть? А после этого я пройду ваше вшивое испытание на бешенство, а потом я вырву язык каждому, кто ещё раз упрекнет меня в бешенстве. Причем я вырву их абсолютно спокойно, даже не перекинусь и буду делать это медленно и с наслаждением. Вы враги сами себе и сами разрушаете собственную стаю, сами делаете жизнь в собственном доме невыносимой, в этом уважаемая Мирабель права.

Он замолчал, но я слышала тихое рычание в зале. Видела оскалившиеся морды и тускло горящие в полутьме глаза.

— Спускайся Никаддо, решим вопрос прямо сейчас. Верно, моя королева? — Эрик повернулся ко мне и протянул мне руку. Я без сомнений вложила свою ладонь в его и встала.

— Верно, мой король.****Дорогие читатели, вам нравится книга? Если да, то буду очень рада хотя бы парочке слов в комментариях)

Глава 14.4

Прежде чем уйти из зала, я повернулась к ним. Волкам, что окружали меня всю жизнь. Какое же зло меня взяло, держать в себе уже не было смысла.

— Вы рассуждаете о Михаэле, рассуждаете, что я такая же как он. Но что-то мне кажется, у некоторых напрочь отшибло память. Я! Я вела более года переговоры с людьми, с охотниками! Я убеждала их оставить этот город нам! Я! И ты была там, Мирабель! — я указала когтистым пальцем на старую оборотниху. Волчица внутри меня уже хотела просто влезть в драку, защитить своё достоинство пролив кровь. — Ты была там. Но как же быстро забыла. Я дала вам свободу внутри этого города! Но вы об этом очень удобно забыли. Стоило умереть королю, как вы принялись рвать собственный город на части. Я никогда не позволю войти в сюда охотникам как власти. Никогда не позволю нашим детям поголовно проходить их проверки и бояться жить.

Ждать ответа я не стала и вышла из зала вслед за Кейном. Как же противно. Как же мерзко я себя чувствовала. Злилась, горела внутри. Хотелось просто сжечь этот зал к чертовой матери вместе с теми, кто меня предал. Увидела краем глаза, как Одо и Тагаччи вышли за мной.

Оказавшись на улице, я увидела машину, где Дерек Никаддо придержал дверь для жены, чтобы она могла сесть туда. Худая высокая, на секунду она заметила и прежде чем скрыться в салоне автомобиля кивнула мне. Я ей не ответила, однако, отвернувшись сказала Кейну:

— Они были бы хорошими союзниками. Это сильная пара, хорошая.

Мы остановились на огромном мраморном крыльце здания. Дневная прохлада меня слегка отрезвила.

— Никаддо боится за своих детей. И правильно делает. Далеко не все охотники адекватны, — отозвался Кейн, поравнявшись со мной. Легкий ветер шевелил его белые волосы. Он не сводил взгляда с машины Дерека и Элизы и хмурился.

— И он за этих детей умрет… — выдохнула я. — Мне надо зайти кое-куда, подожди меня здесь.

Меня вдруг посетила одна мысль. Кейн схватил меня за руку.

— Куда? Я с тобой, — произнес он, заглядывая мне в глаза.

— Ты мне не веришь? — спросила я, удивленно уставившись на его руку, обхватившую моё запястье словно кандалы. Что-то мне это не понравилось.

Кейн сощурился и внимательно на меня посмотрел. Не верит. Хм. Любит, сходит по мне с ума, но умудряется одновременно и сомневаться во мне. Интересно. Хотя, я сама наверняка дала ему ни один повод так считать. Что же.

— Хочешь быть моим мужем – доверяй. Я подписала документы не чтобы тебя обмануть, убить или предать. Возможно, у тебя сложилось впечатление, что…

— Брак с Густавом не был бы хитростью? — его глаза блеснули холодом, а голос стал жесче.

— Нет уж, Эрик. Ты либо любишь меня и доверяешь, либо у нас ничего не выйдет.

— Ты сама то мне доверяешь?

— Да.

— Лжешь?

— Да что с тобой? — не выдержала я и дернула руку, но бесполезно, Кейн сильнее.

Он спрашивал спокойно, но я бесилась всё больше от каждого его слова.

— Посмотри мне в глаза и скажи прямо, что не собираешься меня предать. Насколько твоя стая отражает тебя саму?

— Не отражает, Эрик, — прорычала я. — Если бы я предала Михаэля – он был бы мертв уже давно. Если ты хочешь знать, правильно ли выбрал? Правильно.

Губы Кейна едва растянулись в удовлетворенной улыбке. Этого от меня ждал или чего?

— Я схожу с Тагаччи, — я обернулась, медведь с врачом стояли поодаль. Одо, и без того часто серьезная, была мрачна как туча. Я помахала Тагаччи рукой, чтобы подошел.

— Куда ты идешь? — Эрик выпустил меня из своей стальной хватки.

— Мне надо поговорить с Розой Пэлли.

— Ему идти туда не советую, девчонка замолчит, — подошедший Тагаччи указал на Кейна пальцем. — Она его боится больше, чем меня.

Эрик невесело хмыкнул.

— Кейн, дело несмешное, — произнес медведь. — Они будут делать всё, чтобы ты сорвался. Вся стая считает тебя бешеным. На тебя навели много справок, Багз перехватил половину информации, однако кое-какая дошла. В прямой бой с тобой не вступят… но, нам всем надо быть начеку. Я шкурой своей чую, что что-то готовится, и мы не можем найти источник.

Кейн сдвинул брови, глядя куда-то поверх моей головы. Я могла бы попросить его отказаться от проверки, но не сделаю этого. Отказаться – проявить слабость. Даже если распустить совет древних волков, даже если вообще отказаться от совета – всё это внесет ещё больший разлад.

— Пирс Веслер, — Эрик посмотрел на Тагаччи. — Свяжешься с ним. Скажешь, что две перевозки за мой счет. — потом он посмотрел на меня. — Сколько волков участвует в проверке?

— Пятеро. Но с тобой, — я вздернула бровь, — я бы отправила семерых. Думаю, можно устроить так, чтобы превалировало большинство лояльных волков. На случай…

Мы встретились с Эриком взглядами. Никто из нас троих не считал его бессмертным, пусть уровень его регенерации и поражал. Никогда нельзя забывать о врагах, никогда нельзя забывать оглядываться. Я вот забыла…

— Я понял. Сделаю, — кивнул Тагаччи.

— Я буду ждать вас здесь, не задерживайтесь, —  бросил Кейн и, чеканя шаг, направился к нашим машинам с охраной. Он был зол не меньше, чем я, но вдруг выказал большую сдержанность. Я посмотрела на свои руки, на которых по-прежнему белели волчьи когти.

— Тагаччи, после разговора с Розой я хочу, чтобы вы взяли Мирабель Эзарк под стражу, за предательство, — приказала я, глядя на медведя.

Тагаччи лишь кивнул, пока мы спускались в огромный подвал здания. До допроса Розы так и не дошло, но её перевезли сюда, для заседания встречи стаи.

Я остановилась в прохладном коридоре. Нужно было позвонить прежде, чем спуститься вниз, где не будет связи.

— Дай телефон, — протянула руку медведю. Он немедленно вложил мне свой мобильник. И я набрала Линн.

— Как дела?

— Мне мешают, моя королева, — процедила секретарь. В голосе было немного рычания, волчица уже не справлялась с эмоциями.

— Скажи, что через час я привезу им голову Мирабель Эзарк. Без тела. Только голову. И все, кто сейчас тебе мешают, встанут на её место. Засеки время.

— Слушаюсь, моя королева.

Мирабель заведовала администрацией оборотней, оформлением браков, документом, миграционных виз для оборотней и связью с людьми. Но больше не будет. Ни она, ни один из членов её семьи. Я вернула телефон Тагаччи.

— Что ты делаешь?

— Вношу хаос. Идем. — я вдруг вспомнила кое-что и вновь обернулась к Тагаччи. — Спасибо, что спас мне жизнь.

— Извини, что оскорбил, моя королева.

— Пропустим это.

— Я не должен был, — Тагаччи угрюмо почесал темно-каштановые волосы.

Я кивнула. Вздохнула и направилась вниз, к молодой волчице, чьи мозги были мне сейчас нужны. И не только это…

Глава 15

Очки у Розы Пэлли забрали, и она щурилась сквозь решетку, чтобы разглядеть, кто пришел. А когда наконец поняла, сделала шаг назад и уперлась спиной в стену крохотной камеры. В той же одежде, что и вчера.

— Вы пришли отомстить? — тихо спросила она, глядя на меня подслеповатыми глазами. Взгляда не отводила. Похвально.

— Хочешь на свободу? К своему медведю? — спросила я, проведя пальцем по решетке с серебряным напылением. Кожу обожгло.

Роза медленно перевела взгляд с меня на Тагаччи и обратно на меня.

— Хочу. Что от меня требуется? И какой подвох? — сразу спросила она.

— Твоя верность мне, преданность до конца своих дней. Мне, а не стае.

— Нет… — мотнула Роза головой и уставилась в стену.

— Тогда я пошла. Нет так нет.

Я развернулась и направилась было прочь, но Пэлли крякнула.

— Кхм…

— Что-то ещё? — я медленно обернулась.

Девчонка выглядела забитой в этой тесной бетонной камере с серебряной решеткой. Роза Пэлли спросила:

— Какие ещё условия? Драться за вас? Проливать кровь и сеять жестокость в стае? Травить ваших врагов?

— Я с тобой согласна, — улыбнулась я, разглядывая её.

— В чем?

— Оборотни жестоки, это у нас в крови. Потому что сама природа жестока, Роза. Наши инстинкты, наша кровь – ты сама такая. Нет, подожди возражать. Ты злишься на собственную суть. Но я не об этом. Если у тебя есть размышления, как свести драки на арене к минимуму – я тебя выслушаю. Но убивать своего соперника, потому что он сильнее, отравой – это довольно гнусно и недостойно тебя, не находишь?

— Это был просто и прямой способ, не требующий больших затрат ресурсов и времени, — отчеканила Пэлли.

— Ты жить хочешь?

— Да.

— Твой медведь тебя любит?

— Да.

— Если ты родишь от него урода не способного жить, то что тогда?

— Я не буду рожать ребенка, если мы не совместимы.

— Но родишь ли ты его для стаи, чтобы передать свои гены дальше?

— Этого вы от меня хотите? — нахмурилась Роза и осмелилась подойти ближе к решетке.

— Ты заключила уже один фиктивный брак, чтобы остаться у власти, после моей смерти. Заключишь и второй. С моим сыном.

Услышала, как шумно выдохнул за спиной Тагаччи. Проигнорировала это. Раз все используют этот способ, то и я буду. Фиктивными браками полнится наша стая. Оборотни этого города любят заключать сделки по выгоде, а не по любви. Поэтому и Мирабель пошла по тому же пути.

— Он любит лисицу, ты медведя. Вы будете жить как хотите, но при этом отдадите стае то, что должны. Самих себя.

— Анри предатель, моя королева, — прошептала Роза неуверенно.

— Вот именно. Такой же, как и ты. Но ты – в обход меня предложишь ему выход. Узнаешь, где он, пролезешь к нему в душу и всё это будешь докладывать мне. Официально ты выйдешь из этой тюрьмы моей рабыней. Официально ты будешь меня ненавидеть и желать вернуться к тому, кого любишь сама. Мне надо знать, что в голове у моего сына.

— А как же эта… лисица?

— С ней я тоже поговорю. Мой сын забыл, в чьей стае живет. Волки позволяют лисам жить здесь, не наоборот.

— Вы предлагаете мне шпионить? Быть двойным агентом.

— Ты хочешь жить спокойно в стае? Я хочу. И нет, я не равно мой муж, как бы всем это ни было очевидно. Более того… разрешили ли твоему медведю встречаться с тобой, м?

— Не разрешили, — прозвучал за спиной голос Тагаччи. Роза угрюмо уставилась в бетонный пол.

— Вот видишь, — пристально посмотрела я на неё.

— Есть разработки тестов на совместимость, они реальны!

— Мне не нужны гибриды в стае. Но сильные волки нужны, — заметила я, прохаживаясь вдоль камеры. Мои каблуки гулко стучали о бетон.

— Медведям гибриды тоже не нужны. Они крайне нестабильны, Роза, — согласился Тагаччи.

— Но любить то друг друга мы можем…

Ох, эта молодость. Я тихо вздохнула. Ещё одна с горячей кровью.

— Ты хочешь жить спокойно в стае?

— Мы спокойно жили при Михаэле Дарфолке, моя королева. Если бы он не мстил всем подряд и не вырезал конкурентов – мы жили бы ещё спокойней, — решилась девчонка.

— Он умер и у тебя есть шанс всё изменить, — в очередной раз повторила я. Уже начала раздражаться, я будто со стеной общаюсь.

— Прислуживая вашему сыну? — Роза сложила худые руки на груди.

— А ты думаешь, ты так просто по щелчку пальцев пролезешь к нему в голову? И без того два брака будут расторгнуты из-за подделки моей подписи.

— Я думаю, что в поведении мужчин есть определенный алгоритм, заложенный набором гормонов, — отчеканила Роза.

Тагаччи не сдержал смешок. Я поджала губы, закатив глаза, так, хорошо, девочка слегка наивна.

— Ты согласна или нет? — сдержанно спросила я.

— Я пыталась вас убить.

— Ты раскаиваешься?

— Нет, — отчеканила Роза Пэлли.

— Ты согласна с моими условиями?

— Вы посмотрите мои проекты? Вы выслушаете меня? Дадите пообщаться с Дэччи?

Я обернулась к медведю за спиной. Тот недовольно качал головой. Медведи очень не любили всё, что могло влиять на стабильность поведения.

— Маловероятно, но я попробую. Большего не обещаю, — отозвался он хмуро. — Ты не того ты выбрала, девочка.

Роза отвернулась. Сделала несколько неуверенных шагов по камере. Затем огляделась. Я знаю, о чем она думала – о том, что не хочет умирать здесь. О том, что это её шанс жить.

— Я согласна. Что мне делать? И… можно мне обратно очки?

Я улыбнулась ей, оскалившись.

— У меня есть кое-какое условие. Сейчас объясню тебе, что будет, если ты меня предашь, моя милая, — прошипела я.

Глава 15.2

Кейн сидел в машине мрачный или сосредоточенный. Я попросила водителя подождать снаружи.

— Как прошло? — спросил Эрик, едва я залезла в салон. Его взгляд был тяжелым и пронизывающим.

Вместо ответа я пододвинулась к нему. Кейн откинулся на сиденье, наблюдая за мной. Уперлась в его крепкое плечо и посмотрела в глаза.

— Твое недоверие меня оскорбляет. Между нами всё немного непросто, но клянусь ты можешь повернуться ко мне спиной. Иначе, я бы никогда не подписала эти документы, Эрик. — произнесла я и его светлая бровь скептически дернулась. Кончиками пальцем провела по его волосам. Кейн внимательно за мной следил, как хищник за добычей. — Ты добился меня.

— Нет, — серьезно ответил он. — Ты моя жена, я твой муж, и это прекрасно, но добьюсь я тебя только, когда ты скажешь мне кое-что другое.

Я наклонилась к нему и поцеловала его в губы и Кейн ответил. Без жара, сдержанно, но ответил. Хотелось прижаться ещё сильнее к его горячему телу. Я лишь хотела сказать ему, что он сам вдруг стал единственным, кому я могу доверять. В ком я уверена. Обхватила его за шею, слегка теряя контроль от его близости. Сама от себя не ожидала. Я же просто хотела поговорить, почему я просто не могла с ним поговорить?

Кейн положил горячую ладонь мне на щеку:

— Какая же ты красивая… Но не надо, Агата.

— Не поняла… — нахмурилась я. Отказывает мне? Мне?! Опять? Почему меня это так безмерно злит? Кажется, мои мозги рядом с Кейном отрубались не хуже, чем у него.

— И в драке сегодня участвую только я. Без тебя, — заявил он и провел пальцами по моей коже от щеки до шеи. — Я не могу драться с тобой бок о бок.

— Что это значит? Выпихиваешь меня?

— Ты лишаешь меня стабильности, — тихо сказал Кейн и отвернулся к окну.

— Всё-таки… — прошептала почти бесшумно. — …ты себя не контролируешь?

— Только рядом с тобой. — Эрик недовольно сморщился. — И я там буду в пылу драки, а если Никаддо или его жена тебя ранят, могу сорваться. И тогда никакой проверки можно будет не проводить. И даже если ты меня успокоишь и за ухом почешешь – твоей стае будет плевать даже если я выиграю. Потому что все сейчас будут следить только за этим и давать им поводов я не хочу.

— Ты прав.

Сложно было это признавать, но он довольно точно уловил настроения в стае. Кейн кисло усмехнулся, сложив руки на груди:

— Вот так сразу? Без возражений?

— Ты прав. Нельзя показывать им этого. Но ты сможешь показать им свою силу. Бой с Никаддо будет сложный и будет лучше, если ты сможешь полностью контролировать свою звериную суть.

— Вот и договорились, — мрачно отозвался Эрик.

Я приказала водителю вернуться на своё место, и через пару минут наш небольшой кортеж уже выдвигался к арене.

Кейн сосредоточен и собран. О чем он думал, глядя на пейзаж за окном? Раньше я считала себя в полной безопасности здесь, в этом городе, в этой стае, в семье волков одной со мной крови. А теперь… мне казалось, что все идут против меня, что у меня нет союзников, одни лишь враги. Каким же хрупким был мир в стае, какой же хрупкой была их верность мне и мужу, раз они так легко и быстро предали всё это. Где я ошиблась? Чего не учла? Где мы повернули не там?

Я никогда не была в других резервациях достаточно долго, чтобы понять, как живут они. Может быть там по-другому? Может, едва потеряв вожака, стая не пытается сожрать саму себя?

Кейн вдруг не глядя взял мою руку и положил себе на колено. Задумчиво гладил пальцами тыльную сторону ладони, отвернувшись к окну. Ему ведь не нужна эта стая, ему нужна я. Может, мне стоит бросить всё, над чем я работала так бесполезно долгие годы? Уехать с ним на север, создать там новую стаю, ведь договариваться с охотниками я умею. Но не значит ли это, что я хочу отступить? Не значит ли это, что я хочу сдаться?

Я молча шла с ним по зданию стадиона. Молча, но гордо подняв голову. Кейн выиграет, я это знаю, он закален тяжелой жизнью.

Только вот вопрос, как самой сдержаться, пока я смотрю на этот бой? Как он сам-то держался, когда Рин рвала меня как грелку? Но ведь сдержался, не влез, не спрыгнул с трибуны, пока я не победила.

Лицо Кейна превратилось в каменную непроницаемую маску. Он излучал силу и уверенность в себе. У выхода на арену я остановила его, схватив за локоть.

— Поцелуй меня, — попросила его. Хотелось, чтобы вся его уверенность и стойкость передались и мне.

Кейн впечатал меня в стену так неожиданно, что я шумно выдохнула, прижался ко мне всем телом. Он смотрел на меня так, словно я была его единственной целью в жизни. В его взгляде читалась глубокая страсть, и я вдруг остро ощутила его желание. Как давно я не чувствовала этого по-настоящему. А потом он поцеловал меня, и это было словно безумие, сумасшествие наяву.

Мне было плевать, что за нами шли и Тагаччи и Одо и охрана. Их для нас не существовало.

— Убей их, Кейн, — прошептала я, цепляясь руками за его плечи, не хотела отпускать. Остро чувствовала, что боюсь за него. Что с ума сойду, если опять потеряю мужчину, завладевшего моим разумом.

— Всё для тебя, моя королева, — низко проговорил Кейн, сверкнув красными, как кровь глазами оборотня.

Глава 15.3

И Элиза и Дерек Никаддо перекинулись в промежуточную форму. Два черных оборотня бродили по песку арены. Элиза была худой, поджарой, но её когти не оставляли надежд уйти от неё невредимым.

Дерек, на первый взгляд, уступал Кейну в размере, но всё равно выглядел довольно внушительно. Его тело было покрыто густой черной шерстью, которая не скрывала большое количество шрамов. В молодости Никаддо сам охотился на охотников… И часто ему это удавалось. Но в нашем городе он был в безопасности, и они не могли до него добраться. Только шрамы от серебра остались с ним навсегда.

Я сидела наверху на трибуне, сцепив руки в замок, и думала, что ведь у Кейна почти нет шрамов. Едва заметные, бледные точки там, куда попадали стрелы, если не присматриваться – то и не видно. Он был уникален. Будто сама природа создала его специально, чтобы он мог выдерживать любые невзгоды. Но это всё равно не избавляло меня от волнения.

Задержала дыхание, когда на арену вышел Эрик. Сердце забилось быстрее. Мой идеальный хищник, идеальный убийца. Он был выше ростом и более массивным, чем Дерек. Белая, словно снег, шкура. Красные как кровь глаза, а клыки длиннее, чем у любого волка. Всё в его облике говорило о силе и опасности. Всё говорило о том, что эти мощные лапы и хищный оскал принесет тебе только смерть.

Выгнув белую шею и подняв морду, белый оборотень завыл. По спине пошли мурашки. А потом упав на обе лапы зарычал и бросился в бой. Я задержала дыхание.

— Терпения никакого, как всегда… — недовольно вздохнул Тагаччи, сидя по правую руку от меня. Анри на трибунах я не увидела.

Черные волки кинулись в смертельную атаку навстречу Кейну. Я видела, как муж и жена взбешенно, но очень слаженно нападали на белого волка, но он был настолько ловок и быстр, что уклонялся от их ударов. Он не позволял им приближаться к себе, стремительно перемещаясь по арене. Песок взметался в воздух.

Кейн не нападал, хотя я ждала от него именно этого. Никаддо продолжали атаковать. Эрик лишь уворачивался и изредка отвечал. Избегал большинства ударов, но будто специально пропускал менее опасные. Порезы и раны усеяли его белую шкуру, Кейн истекал кровью, но будто не замечал этого. Муж и жена Никаддо бились изо всех сил, злились, рычали, подзуживали, потому что Кейн не вступал в драку и лишь отступал.

— Трус! — выкрикнул кто-то с трибун и я обернулась, чтобы вычислить хозяина голоса, но не нашла его взглядом.

Сама сходила с ума от нетерпения. Глаза не могла отвести от арены. Давай же, убей их, чего ты медлишь?

Я заметила, что у Кейна было огромное преимущество в силе и скорости. Он был почти дважды больше и быстрее, чем его оппоненты. Но муж и жена были сильны и опытны, и это было видно в их боевых приемах. Однако… Кейн медлил. Почему? Хотелось вскочить и заорать ему, чтобы убил их наконец и перестал играть с жертвами, словно кошак с мышью.

Никаддо не экономили силы, и я отметила, что они начинают уставать, и это делало их уязвимыми. Их атаки становились менее точными, и наконец Эрик использовал это, чтобы ответить.

Внезапно, Кейн резко свернул в сторону, попытавшись увернуться от атаки мужа, уперевшись лапами в песок. Но Элиза преследовала его и нанесла удар в бок, пустив Эрику кровь. Рана была глубокой, вся его белая шкура была в крови.

Кейн извернулся, пытаясь укусить ее за горло, но Элиза ловко перевернулась и избежала удара. Челюсть белого оборотня лишь громко клацнула в воздухе. В ответ, Элиза быстро нанесла серию ударов когтями в спину запрыгнув на белого оборотня сзади. Но Эрик, наученный жизнью, умудрился её сбросить, завалившись на спину. Черная волчица выскочила из-под тяжелого тела, и в этот момент Кейн схватил её за заднюю лапу и швырнул через всю арену. Не успев сгруппироваться, Элиза кубарем рухнула на песок в метрах пяти от него.

Дерек Никаддо, решив воспользоваться моментом, бросился в атаку. Он совершил быстрый выпад, но Кейн увернулся и нанес ему ответный удар вспоров острыми когтями брюхо. Глухой, сдавленный вопль боли покатился по арене. Но даже раненый Никаддо продолжил атаку, пытаясь загнать белого оборотня в угол, из последних сил стараясь вырвать у Кейна победу.

Он кинулся на Эрика, но вдруг тот вместо уворота сунул лапу черному волку в пасть, ухватился за огромный белый клык и дернул. Дерек Никаддо взвыл от боли и отшатнулся, мотая мордой из стороны в сторону разбрызгивая кровь, и зажимая рваную рану на животе. Из-за черной шерсти было не разобрать насколько серьезно он ранен.

Кейн небрежно выбросил обломок клыка в сторону. А потом резко вскочил на задние лапы, раскинул мощные когтистые лапы в стороны и зарычал, раскрыв устрашающую клыкастую пасть, вызвав громовой грохот, который пронесся по всей арене. Белый оборотень стал казаться еще более грозным, и Дерек замер, уставившись на того янтарными глазами, будто испугавшись мощи противника.

Никаддо струсил? Я удовлетворенно улыбнулась.

Это было все, что белому оборотню нужно было для того, чтобы перехватить инициативу. Он бросился в сторону черного волка и нанес ему мощный удар лапой, выбивая его из баланса и разорвав когтями лапу, которой Дерек закрылся, сломав её. А потом сильным пинком Кейн сбил противника в песок. Готова была поклясться, что услышала, как хрустнули ребра черного оборотня. Хрипя, он рухнул на спину, хватая клыкастой пастью воздух.

Пока муж Никаддо пытался вернуться в бой, Эрик снова обратил свое внимание на подоспевшую на помощь мужу Элизу.

Она ловко увернулась от атаки Кейна и ответила серией быстрых ударов. Белый оборотень отбил их, она продолжала атаковать, но Кейн не отступал под ее напором. Будто не замечал рассеченных лап, которыми закрывался. Острые словно кинжалы когти Элизы резали его белую шкуру, но Эрик не реагировал на это.

Дерек Никаддо наблюдал за боем с небольшого расстояния, пытаясь восстановить дыхание и вернуться в драку. Он истекал кровью, что капала с черной шкуры на песок. Едва стоял на ногах.

Внезапно Кейн сделал рывок к черной волчице, попытавшись ударить ее сбоку. Но она была быстрее и увернулась, воспользовавшись моментом, чтобы нанести ему мощный удар лапой по груди.

Кейн испустил рык и отскочил. Элиза продолжала атаковать его.

Я злилась, глядя на это. Один удар лапой и от Элизы не останется живого места, но Эрик не нападал. Убей её, убей же! Сидеть спокойно не могла, ерзала, хотелось вскочить.  Тагаччи наблюдал за поединком совершенно спокойно и это меня тоже злило.

В этот момент черный волк, собравшись с силами, присоединился к бою, и белый оборотень оказался под двойным напором. Поединок затягивался и, как мне казалось, затягивал его именно Кейн.

В конце концов, он опять ухватил Элизу за ногу и со всего маху ударил её о песок. От сильнейшего удара черная волчица отключилась и обмякла. Другой лапой Кейн, всё ещё удерживая Элизу, увернулся от выпада Дерека и врезался ему когтями под ребра. Черный волк захрипел, забился от боли, когда Кейн оторвал тушу оборотня от земли, удерживая за рану под ребрами.

Вот и всё. И чего было тянуть?

Но Эрик вдруг вначале выпустил Дерека, бросил его в сторону, а вслед и бесчувственную жену. Они повалились друг на друга в песок, выбитые из сил и смертельно раненные. Кейн медленно выпрямился во весь свой внушительный рост и подошел к ним, глядя на побежденных противников без жалости. А потом, раскрыв пасть, звериным ужасающе низким голосом произнес:

— У вас есть выбор: быть моими мертвыми врагами или моими живыми союзниками.

Глава 15.4

И когда Кейн заговорил, пусть и со звериными рычащими нотками и тихо вздохнула с облегчением. Потому что в прошлый раз, когда у него поехала крыша он едва мог говорить, только рычал.

— Почему вы сражаетесь против меня? — спросил белый оборотень.

— Добей нас как полагается. Ну же, — ответила жена черного оборотня, с трудом поднимаясь на ноги и прижав уши.

— Живые вы полезнее, чем мертвые. Могу убить вас, а могу оставить жить для блага стаи. Я не хочу вас убивать. Я знаю, что на арене мы противники, но за её пределами мы можем быть союзниками. Я вижу, что вы - сильные оборотни, и я не хотел бы лишать стаю этой силы. Ваш выбор? Сейчас.

Черные оборотни недоверчиво взглянули на Кейна, внимательно взвешивая его слова. Дерек Никаддо был совсем плох. Наверняка они понимали, что один удар и оба будут мертвы, потому что Кейн был ещё в строю. А Элиза едва удерживала мужа, чтобы тот не рухнул обратно в песок, и сама была без сил.

Кейн же, нависал над ними во всей красе и грозно давил красным взбешенным взглядом.

— Я жду, — прорычал он в полной тишине.

— Ты хороший противник, король Кейн, — пробормотал Дерек Никаддо, склонив черную волчью морду. Его жена последовала примеру мужа.

Кейн лишь рыкнул им в ответ:

— Не забудьте, что я вас пощадил. Надеюсь, хоть у кого-то в этой стае ещё осталась честь, — и он ушел со своей победой, оставив черных оборотней на арене.

Я была поражена и довольна, оглядывая волков на трибунах. На их лицах читалась растерянность, удивление. Кейн продемонстрировал им свою силу и мощь, но также показал, что он может быть справедливым лидером и союзником. Он не Михаэль. Мой бывший муж не пощадил бы эту двоицу, даже если бы они склонили головы. Осталось узнать, задумалась ли хоть часть из них, чтобы принять Кейна, как короля черных оборотней.

Когда я спустилась с трибуны, Кейн уже натянул свободные спортивные штаны и полностью вернулся в тело человека. У него была рассечена грудная клетка, три очень глубокие раны и из них сочилась кровь. Спина и руки были исполосованы когтями Элизы. Его раны были не смертельны, но все же наверняка причиняли ему боль, хоть Эрик этого и не показывал. Он весь был в крови, своей и чужой.

Уставший и злой ,он отмахнулся от помощи Одо.

— А если у тебя кости сломаны?! — возмутилась та.

— Не сломаны, отошла от меня, я сказал, — огрызнулся Кейн с рычанием и сверкнул красными глазами. Одо прикусила язык.

Едва мы оказались в комнате отдыха одни, я набросилась на него, обняла не помня себя. Он него пахло потом и кровью. И мне было всё равно насколько он зол сейчас.

— Жрать хочу страшно, — недовольно отозвался Кейн мне на ухо. Его голос всё ещё был хриплым, звериным. А потом он ткнулся мне в волосы. — Как же ты вкусно пахнешь, моя королева. Моя волчица. Лучше отойди, ты измазалась в моей крови. И…

— Ты хочешь есть, я поняла, — прошептала я.

— Пару кило мяса, сырого. Желательно побыстрее. Хотя медведь знает. — он замолчал, а потом положил-таки тяжелые руки мне на плечи. — Ты что, переживала за меня? Неужели?

— Не начинай, Кейн, — холодно осекла я и посмотрела ему в глаза. — Почему у тебя радужки всё ещё красные?

Кейн тряханул головой.

— Ещё на адреналине, сейчас пройдет.

Я нахмурилась и посмотрела на его руки. От запястий до пальцев были покрыты белой шерстью и оканчивались длинными когтями. Кейн зарычал на меня, оскалив клыки.

— Эрик, приди в себя немедленно, — отозвалась я недобро. — Забыл, что ждет тебя дальше?

— Не забыл, — измененным голосом отозвался Кейн.

На арене он почти не реагировал на ранения. Оборотень, теряющий контроль, почти невосприимчив к боли. Главное, чтобы этого не заметили остальные. Кейн нахмурился, поймав мой встревоженный взгляд, и прорычал:

— Выйди. И позови медведя, — он отвернулся, чуть горбился, склонив голову.

Мышцы на спине шевелились, трансформируясь, но Кейн не давал себе уйти в звериную форму.

— Эрик, — выдохнула я, проглотив слова, которые хотела ему сказать, но не сказала. «Ты не пройдешь проверку».

— Выйти, Агата.

Его тянуло обратно, он держался весь бой, но сейчас бешенство брало своё. Закусив губу, я выполнила его просьбу.

Встретившись с Тагаччи в коридоре, схватила медведя за руку, опустив глаза на пакет в его руках. Наверняка там было мясо. На мой немой вопрос Тагаччи ответил тихо, но уверенно:

— Всё будет нормально, моя королева. Слышишь?

Я лишь кивнула и когда Тагаччи скрылся за дверью комнаты отдыха, медленно опустилась на скамейку в коридоре.

Сердце глухо и больно билось в груди. Я придумала эту проверку на основе работы охотников. Я её разработала. И Кейн её может не пройти.

Глава 16

Я ведь могу всё это отменить. И Кейн может. Мы можем просто отказаться, но тогда те взгляды будут пустыми. Его никто не примет, все поймут что это его слабое место. Я ходила по коридору взад и вперед, раздражаясь от стука собственных каблуков.

Одо сидела поодаль и странно себя вела. Щелкала костяшками пальцев и будто нервничала, интересно было бы узнать почему.

Ещё через пару минут я увидела Линн идущую по коридору ко мне. Секретарь поддерживала рукой увесистый портфель. Остановилась напротив меня.

— Поздравляю, моя королева, теперь вы официально Агата Кейн.

Я грустно улыбнулась.

— Что ещё?

— Все поддельные и фиктивные брачные союзы расторгнуты. Я запросила полную проверку всех последних документов, подписанных вашей рукой. Хорошо бы ещё найти того, кто там умело подделывал вашу подпись.

— Ты общалась с Багзом?

Один из волков Кейна. Один из его шпионов, он так и не сказал мне сколько их в моей стае. И насколько он осведомлен о том, что происходит за кулисами мирной волчьей жизни этого города.

— Да, королева. После совета. Это самый странный волк из всех, кого я видела за жизнь. Он меня пугает и знает больше, чем говорит. Совет назначил проверку на завтра, и требуется ваше согласие, вот здесь, — Линн протянула мне листок из портфеля и ручку.

Все стандартные условия были описаны. Два дня, лес на юге города. Использование двадцати граммов серебра на приблизительный вес Кейна. Он не сможет перекинуться в человека, серебро не даст. Он будет испытывать боль и злость постоянно.

Семь волков и семь волков поддержки. Я вчиталась в фамилии. Пятеро из тех, кто будет следить за Кейном – из рода Пирса Веслера. Территория строго очерчена.

Я подписала, отдала Линн бумагу и закрыла глаза. Тагаччи должен был рассказать ему, как это у нас проходит. Даже если сейчас порву этот клочок бумаги — Кейн попрется всё равно. Секретарь кивнула и направилась прочь.

Тагаччи вышел спустя пол часа, когда я уже извелась и накрутила все самые страшные последствия.

— Дай ему пару минут и входи. Но только не зли его, моя королева. Будь мягкой.

Я раздраженно фыркнула. Тагаччи кивнул:

— Вот об этом я и говорю. Ему нужна стабильность. Лучше вообще его не трогай, не прикасайся. Если попросит уйти, уходи. Не перечь и не возражай. Избегай острых вопросов и ситуаций. Не лезь под кожу. И ещё одно – сама тоже успокойся. Всё будет нормально, не нервничай, моя королева. Пирс Веслер его поддержит, его волки будут следить, чтобы не было подстав во время проверки. У нас всё под контролем, я за всем слежу, заручился поддержкой некоторых оборотней-медведей, Кейн во многих медвежьих резервациях на хорошем счету, ты слышишь?

Глубоко вздохнув, взяла себя в руки и кивнула Тагаччи. Он сам выглядел максимально собранный и серьезным. Все понимали, надо быть осторожными. И подставы и провокации будут. Но нам надо собраться.

— Может мне не заходить? — спросила я. Сама редко встречалась настолько близко с бешенством. А Тагаччи явно был в этом спец.

— Зайди, Ваше Величество, но не зли его.

Я тихо прошмыгнула в комнату и услышала звуки льющейся воды из ванной комнаты. Дверь была открыта. Я облокотилась о косяк.

— В душ к тебе я не пойду, — усмехнулась негромко.

— А я и не зову, — голос Кейна эхом отразился от стен ванной комнаты.

— Как ты?

— Нормально.Подожди я сейчас выйду.

Нормально ли? Места себе не находила, хотя медведь сказал и самой не раздражаться.

Эрик вышел, вытирая голову белым махровым полотенцем, по пояс голый в одних джинсах. Раны ещё не затянулись. В какой-то момент, разглядывая его, подумала, что шрамы Кейна даже украшают. Он бросил полотенце в сторону и уставился на меня спокойным взглядом серых глаз.

— Ты не обязан делать это из-за меня, — выпалила и лишь потом подумала, что это может его разозлить.

Но Кейн с непроницаемым лицом взял меня за руку и притянул к себе.

— Ты не должна лишаться дома и трона, лишь потому что в тебя втюрился по уши какой-то дикий белый волк, — протянул он с ухмылкой, едва дотронувшись кончиком пальца моей щеки.

— Мы можем сбежать, — осеклась, потому что Эрик нахмурился и поспешила исправиться. — Прости, Тагаччи сказал тебя не злить.

Опустила глаза, глядя на три глубокие раны на его груди. Ещё немного кровили, но видно было что затягиваются. Потянулась к нему, но Кейн перехватил моё запястье.

— Если умрешь ещё и ты, то я больше никого и никогда не смогу полюбить. Я запрусь навечно.

— Погоди-ка, что ты сказала? — он взял меня двумя пальцами за подбородок и заглянул в глаза.

— Запрусь навечно, — не понимая о чем он, отозвалась я.

Кейн лишь довольно улыбнулся. Удовлетворенно наматывая на палец локон моих волос. Что его так развеселило?

— Проверка завтра. Ты уже знаешь, что будет?

— Да. Вероятность пятьдесят на пятьдесят, что я её пройду. Мы уже сделали всё, что могли. Дальше – дело случая и подставы, — Кейн говорил это абсолютно спокойно. А я только больше начала бояться.

Но Эрик вдруг подхватил меня и мощным напором притиснул спиной к стене, обхватив руками за талию. Пришлось ухватиться за его плечи, когда он прижался ко мне горячим телом.

— Я хорошо потрудился сегодня и, наконец, хочу трахнуть тебя в этой проклятом платье, которое сводит меня с ума. И вот тогда я абсолютно точно буду себя контролировать.

— Это я могу устроить, — я сверкнула глазами.

— Каблуки можешь оставить, — прорычал Эрик.

— Мы, кстати, теперь официально муж и жена. Я взяла твою фамилию, если ты не против.

Кейн подхватил меня и приподнял, заставив обвить его ногами.

— Вот сейчас мы это и отпразднуем, — прохрипел он, рывком задрав платье до талии.

Я стала податливой в его руках и не сопротивлялась. Делай со мной что хочешь, мой король. Мой ненасытный белый безумный волк. Пока у нас есть время.***Возможно 24го проды не будет, но постараюсь выложить 25го

Глава 16.2

Весь день мы провели вместе. Мне почему-то казалось, что этот день последний для нас двоих и я не могла расслабиться. Но растаяла в горячих сильных руках Кейна.

Мозг подсказывал мне страшные вещи. Интуиция не давала спать. Я целовала его в шею, вдыхала запах голой кожи и чувствовала приближение беды. Будто кто-то уже занес нож за моей спиной. И мне казалось, что Эрик чувствует это тоже, просто не показывает. Мои эмоции на виду, а его как оказалось, нет.

— Я думала, что мертва внутри, — проговорила я, прижимаясь голым телом к его. Лежала на сгибе его руки, которой он меня обнимал.

Кейн, не открывая глаз, погладил меня по голове. Я правда старалась целый день вести себя тихо, не злить его, не огрызаться.

Как же хотелось сказать вслух. Сказать, но смелости не хватало.

Давай сбежим. Давай бросим всё и уедем. Я заберу близнецов и оставлю эту стаю позади. Пожалуйста, пожалуйста.

Чувствуя, как поднимается при дыхании его груди, гладя пальцами бицепс руки, плечо, шею, я осознала, как сильно боюсь его потерять. Мне его мало, мне ещё слишком мало, я знаю о нем не всё. Но хочу узнать.

Кейн открыл глаза.

— Хватит, спи. Не изводи себя и меня. Я вернусь и вместе мы сожрем остатки тех, кто пытался тебя подставить.

Я всё брошу, мой мир перевернулся и сконцентрировался вокруг тебя. Я посмотрела на него, мысленно умоляя отказаться.

— Вернись. Это я довела эту стаю до такого состояния. Я была слепа и…

Кейн заставил меня замолчать поцелуем.

— Большинство стай – это живой организм, который сложно контролировать. Они живут под вожаком, чтобы чувствовать чей-то взгляд, когда решают совершить что-то непоправимое – и это их останавливает.  А теперь закрой глаза и спи, Агата. Я не усну, пока не уснешь ты.

— Хорошо. Эрик, пообещай мне кое-что.

— Ну.

— Если завтра что-то пойдет не так – ты всё равно вернешься. Приползешь. Понял?

— И принесу тебе пару волчьих голов. Клянусь. Спи.

***

Этот день обещал быть крайне тяжелым для всех нас. Я себе места не находила, а Эрик был собран и спокоен. Хотя я догадывалась, что вся его невозмутимость – лишь маска.

В машине Кейн очень крепко сжал меня и тихо произнес:

— Если что-то пойдет не так – не верь никому. Хотя в твоей стае ты, наверное, уже давно это поняла. Но ты можешь верить Никаддо.

— Ты издеваешься?

— Нет. Они приняли меня как короля и выполнят мою просьбу.

— Какую? — сощурилась я, не понимая, о чем он, но Эрик не ответил. Открыл дверь и вышел из машины, оставив мой вопрос без ответа.

Мы были вдали от города, в глубине леса. Все делали только оборотни, чтобы избежать нежелательных взаимодействий с людьми. На небольшой поляне стояли автомобили тех, кто будет участвовать. Пирс Веслер, старик финансист стаи, стоял там же, в форме человека, а не оборотня, он уважительно кивнул мне.

На поляне помимо него было ещё порядка десяти оборотней. Одо и Тагаччи тоже были среди них.

— Я буду наблюдать со стороны, — тихо сказал мне медведь, когда Эрик отошел. — Если что-то пойдет не так – мы его поддержим.

Сил хватило только молча кивнуть. Эмоции меня иссушали.

Сняв одежду и отдав её Тагаччи, Кейн тут же перекинулся.

Со стороны наблюдателя переход человека в оборотня выглядит потрясающим и одновременно жутким зрелищем. Иногда кажется, что сама природа взбунтовалась, когда видишь, как тело человека начинает превращаться.

Кожа Эрика покрылась мелким потом, а зрачки глаз расширились до предела. Кости и суставы скрипели и трещали, словно они не в состоянии выдержать огромного напряжения, и затем в течение нескольких минут произошло то невероятное - густая белая, блестящая на утреннем солнце шерсть покрыла тело обратившегося в оборотня Кейна. Руки и ноги стали лапами, мышцы разрослись до громадных размеров, спина резко раздалась вширь, а лицо превратилось в морду с острыми клыками и глазами, сверкающими ярко-красным светом.

Внезапно, Эрик выпрямился во весь свой огромный рост в этой форме, поднялся на ноги и издал громкий вой, словно из глубины его души.

Оборотни вокруг дернулись, кто-то отшатнулся. Но Кейн медленно опустился на землю и бесстрастно на них взглянул. Как король смотрит на своих подданных.

Я искала в их лицах подвох. Малейший намек на подставу, на обман и предательство, но все вели себя максимально вежливо с Кейном. Но я чувствовала…

Они начали вводить куски серебра под кожу Кейна, делая небольшие разрезы. Одо придирчиво следила за всем процессом, процедуру выполнял другой врач стаи. Эрик не выдавил ни звука. Принимал это все стойко, несмотря на боль.

Я знаю, что этот процесс длится несколько дней, и что он должен оставаться в форме оборотня в течение всего времени и контролировать себя, даже если другие будут провоцировать агрессию. Что бы ни случилось – Эрик не должен вступать в бой или нападать, тогда проверка будет успешной. Не могу даже представить, как это может быть для него.

Он очень сильный оборотень, но все же не могла не переживать. Я старалась не думать о худшем, но страх бился внутри меня волной.

Как я могла думать, что наша жизнь станет такой? Что моя жизнь станет такой? Что Кейн перевернет с ног на голову всё, во что я верила. Что сможет вообще влезть ко мне в голову и в сердце настолько, что я сейчас себя не осознавала, думала только о том, что ему предстоит пережить из-за меня. Из-за меня и только. Никто добровольно на такое не соглашается, а он пошел.

Не было никаких разговоров. Почти все молчали, только редкие просьбы к Кейну. Какие-то отвлеченные вопросы. Все были собраны и серьезны.

Я же сходила с ума.

Кейн подошел ко мне и опустился на передние лапы.

— Не смотри на меня так, моя королева, — сказал он, пытаясь улыбнуться мне, но вышел злобный клыкастый оскал. — Я вернусь к тебе, я обещаю.

Наши глаза встретились, и я улыбнулась ему, пытаясь убедить себя, что все будет хорошо. Но на самом деле, я была исполнена страха, боялась за него и за то, что может произойти на этой проверке.

Стояла на поляне и смотрела, как мой муж уходит вглубь леса, сопровождаемый другими оборотнями. Мой сердцебиение участилось, и я не могла оторвать глаз от его уходящей спины. Я продолжала стоять там, смотря, как огромный белый оборотень исчезает среди деревьев, и меня охватила жуткая тревога.

Моя боль была не только в том, что он мог умереть. Моя боль была в том, что он мог превратиться в чудовище, лишиться разума и забыть о любви ко мне, забыть обо мне вовсе. Я боялась, что он потеряется в своей звериной сущности и не сможет вернуться, даже если выживет. Но сейчас мне оставалось только ждать.

Глава 16.3

Когда Кейн ушел, я чувствовала себя одинокой и беспомощной. Но я знала, что он сильный и уверенный в себе оборотень, и я верила, что он справится. Однако, когда ночь сменяла день, за ним ещё один, а за ним ещё, а он так и не вернулся, я начала терять надежду, и голову начали наполнять черные мысли.

Эти дни для меня были одними из самых тяжелых в моей жизни. Пирс Веслер по телефону сообщил, что всё в порядке и проверка скоро завершится, что ему докладывают, что Кейн держится.

Я звонила всем, кто мог бы дать мне хоть какую-то информацию, но все были недоступны. Медведи молчали в ответ на мои звонки, словно скрывали от меня что-то важное. Будто Эрик распорядился не давать мне информацию, но вот только сделал еще хуже. Потому что я начинала не только волноваться, но и злиться.

Мои ночи были наполнены кошмарами.

Во сне я бродила по ночному лесу, искала его запах, выслушивала каждый шорох. Наконец, увидела, как он пробирался сквозь заросли, его мех был грязный, покрытый землей и листьями. Но когда он поднял голову, я увидела его глаза, они были ясными и полными жизни. Я бросилась к нему и обняла, слезы радости текли по моим щекам, хотя я давно уже разучилась плакать.

— Ты здесь, ты жив, — прошептала я, чувствуя, как мое сердце хочет разорваться от счастья.

Но потом проснулась в пустой постели. Однако ночь, когда я увидела его во сне, была особенной.

Я не могла узнать, что происходит там в лесу, и это убивало меня. Я думала о нем постоянно, не могла ни есть, ни спать. Я знала, что если этот процесс выявит, что у Кейна есть признаки бешенства, то его ждет одна участь - смерть. Он ничем не должен был себя выдавать.

Близнецы сорвались с цепи и натворили в школе погром, но меня это не волновало. Хотя раньше я бы взорвалась. Сейчас мне казалось, что они сделали это, чтобы вытащить из меня эмоции. Не вышло. Не получилось у них это, даже когда они начали перекидываться мясом через стол во время ужина. Но мое сердце и разум были будто заточены в стальном зажиме. Пускай делают, что хотят, думала я. Это всего лишь жизнь подростков-оборотней. Мне показалось, что отсутствие моей реакции их сильно разочаровало. Они пытались вернуть прежнюю мать, но я кажется где-то сломалась.

Я ждала его. Каждый день, когда я пробиралась сквозь густую листву леса вокруг дома, то испытывала все большую и большую тревогу. Раньше я этот лес любила, теперь ненавижу. В моем сердце было глубокое чувство, что что-то плохое должно произойти.

И так и случилось.

Рано утром четвертого дня в дом ворвались.

Проснувшись от звука ломающихся веток, сразу поняла, что происходит. Я быстро встала, прыгнула к окну и выглянула вниз. Множество теней, двигались среди деревьев в направлении нашего дома. Уже тогда я знала, что эти оборотни - не мои люди.

Я была готова защищать свой дом и свою семью. Я была готова дать бой этим предателям, которые сделали это ради личной выгоды. Но Кейн… он-то где? С ним то что случилось?

И ещё один вопрос меня волновал – кто нас всех предал?

Оборотни быстро приближались, и я чувствовала, как кровь начинает бурлить внутри. Я была решительна и готова дать бой этим предателям, которые хотели отнять у меня все, что я имела. Я буду противостоять им до конца.

Быстро надела самую удобную одежду, если придется бежать - платья и каблуки меня не спасут. Даже перекидываться не стала, просто вышла на лестницу и уставилась на входную дверь. Напрягла слух, поняв, что на улице начался бой. Ух ты, неужели моя охрана меня не бросила, даже удивительно.

Ко мне вдруг присоединились два больших тощих черных волка с лоснящейся блестящей шерстью.

— Лучше оставайтесь в своей комнате, — холодно отозвалась я.

Луис зарычал в ответ, уставившись янтарными глазами на дверь. Руи оттолкнул меня назад, боднув массивной головой.

— Это я должна вас защищать, а не вы меня. Вы меня слышите?

Но волки меня игнорировали. Близнецы не намерены были отступать, так же как и я. Дом наполняли звуки грызни, рыка и воя.

— Непослушные зверюги, — процедила я, не отводя глаз от двери. Дернулась, когда услышала, как где-то в доме разбилось окно.

Дверь распахнулась и в холл ввалились по меньшей мере пять серых и черных оборотней в боевой форме. Я чувствовала воздух, пропитанный запахом крови и предательства, который окружал меня.

Среди нападающих искала один запах, способный лишить меня воли. Запах моего сына, запах Анри, который пришел убить меня и забрать власть себе. Его убить я не смогла бы. Не каждая волчица способна убивать своих волчат, и я в их числе.

Я тихо обратилась к близнецам:

— Вы помните, что я вам однажды сказала? Если я проиграю - не сопротивляйтесь и покиньте этот дом, чтобы потом вернуться в него, когда станете достаточно сильны, чтобы забрать себе власть.

— Нет, мы не уйдем, — прорычал Луис, замотав головой.

— Королева Кейн!

Я не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Это не моя фамилия, я тридцать лет была Дарфолк. Однако же, я обернулась, голос был мне смутно знаком.

Глава 16.4

Это был Дерек Никаддо в боевой форме, покрытый черной шерстью, с ещё не до конца зажившими ранами, позади него возвышался бурый оборотень-кадьяк* из медведей.

— Мы должны бежать, моя работа защищать вас и вашу семью, — произнес он, клацая клыкастой челюстью при каждом слове. Одного верхнего клыка в пасти Дерека не хватало, Эрик вырвал его в бою.

Медведь-оборотень, подвинув черного волка, вышел из коридора, едва протискиваясь среди стен, мой дом был ему откровенно не по размеру. У него была темно-коричневая шкура с золотистым оттенком, широченные лапы с типичными для медведей длиннющими когтями и горбатая мохнатая спина. И это был не Тагаччи, что мне не понравилось.

Мои сыновья зажали меня с двух сторон и зарычали на него.

— Есть те, кто на вашей стороне, — медленно и низко произнес огроменный бурый оборотень. Сказать, что медведи в боевой форме производили жуткое впечатление, это не сказать ничего. А этот был ещё и кадьяк, то есть в разы больше своих сородичей медведей и намного тяжелее. Даже Кейн, в его устрашающей форме, был меньше.

Он показался ворвавшимся предателям на первом этаже.

Волки внизу замешкались.

— Сдавайтесь, королева, трон всё равно вам больше не принадлежит, — прозвучал спокойный хорошо поставленный голос и между черных волчьих спин протиснулся одетый в дорогой костюм Пирс Веслер. — Его больше нет.

Медведь заревел так, что будь я в теле волчицы – шерсть на хребте встала бы дыбом.

— Уходим, сейчас! — рявкнул Никаддо. Я бы с ним не пошла, не будь рядом медведя.

— Ты старый сукин сын, — бессильно вздохнула я в сторону Пирса, понимая, что самый страшный сценарий произошел. Что внутри меня что-то только что лопнуло и разлетелось на мелкие кусочки.

Я бросилась вперед, но ничего не вышло. Чертов кадьяк схватил меня своими лапищами и сжал так, что показалось кости захрустели, я чуть не задыхалась, но билась, чтобы освободиться, рвала когтями его шкуру.

— Отпусти, дай мне разорвать эту скотину!

— Уходим, — проревел медведь, унося меня прочь.

Близнецы последовали за ним, не пытаясь меня освободить.

— Догнать и убить! — услышала за спиной выкрик Веслера.

Я ругалась и пыталась выкрутиться из хвата кадьяка, билась, царапалась и рычала, хотела вернуться, чтобы убить этого гада Пирса! Предателя!

Никаддо выпрыгнул в окно, кадьяк последовал за ним, ворча:

— Да когда же ты выдохнешься, королева?

— Никогда, отпусти!

— Медведи обещали ему.

— Не смей говорить, что он мертв! — орала я, срывая голос, вцепилась медведю в лапу зубами, но он не отреагировал, да и не прокусить мне такую толстенную шкуру. Мне просто надо было это сделать, выместить свою ярость.

Унялась я только когда, в бешенстве вырываясь, вывихнула себе плечо. Боль была резкая и сильная, она вернула мне на какое-то время самообладание. Поэтому, когда кадьяк осторожно опустил меня возле черного фургона, я почти не сопротивлялась. Больно было, но не столько физически, сколько душевно.

«Его больше нет», — сказал Пирс Веслер, волк которому Кейн поверил, которому доверял. Которому я доверяла.

Мутным взглядом разглядела тени среди деревьев позади.

— Нас преследуют.

— Нет. Это ваши волки, королева Кейн, они замедлят преследователей, — проревел низко медведь.

— Не называй меня так. У меня нет больше волков, меня все предали.

— Это ваша охрана, они за вас умрут. Вы ошибаетесь, если думаете, что все поддержали то, что сейчас происходит.

— Плевать. Я больше никому не верю.

Даже собственным детям верить нельзя. Я была уверена, что Анри с этим тоже связан. Не знаю почему. Настолько разочаровалась в нем? Настолько потеряла веру во всё, что меня окружает?

Меня аккуратно посадили в фургон, где я тут же наткнулась на Одо и Линн. Они выглядели слегка ошарашенными.

— Твоя рука, — сказала Одо, тут же оценив меня профессиональным взглядом.

— Я хотела их убить, медведь был против, — выдохнула я.

— Надо вправить, болеть будет, — рыжая волчица подалась ко мне, но я взмахнула здоровой рукой.

— Оставь, уже какая разница, — отозвалась я, и придерживая руку откинулась в сиденье фургона.

— Сейчас попрошу Гудди тебя подержать, пока я буду делать то, что должна, — огрызнулась Одо, блеснув зелеными глазами.

— Что ещё за Гудди? — прошептала я, закрыв глаза.

— Чертов кадьяк, который спящих волчиц из постели вытаскивает и увозит вместе с Никаддо в неизвестном направлении, — прорычала вместо Одо Линн.

Я удивленно открыла глаза и уставилась на них.

— Что вы знаете о Кейне?

В салон влез одетый в спортивный костюм Дерек Никаддо.

— Об Эрике всё расскажет Тагаччи, когда доберемся до территории медведей, — хмуро проговорил он.

— Тагаччи вернулся? — ошарашенно спросила я.

Никаддо смерил меня каким-то странным взглядом, а потом отвернулся к окну, проговорив невнятно:

— Ну, как вернулся… его приволокли еле живого.______* "Кадьяк" - это один из наиболее крупных видов бурого медведя, который обитает на Кадьякском острове в Аляске и смежных территориях. Они обычно имеют темный окрас шерсти, иногда с серебристыми оттенками на голове и плечах. Кадьяки известны своим крупным размером и могут достигать веса до 680 кг.Если вдруг станет интересно, то можете ещё погуглить медведя Барта, это тоже кадьяк, он снимался во многих голливудских фильмах)

Глава 17

Одо разобралась с моей рукой и соорудила своеобразную косынку из собственного платка, чтобы поддержать руку, пока та регенерирует.

Как выяснилось, Никаддо не знал, что произошло на проверке, лишь получив распоряжения Тагаччи поехал выполнять приказ Кейна вместе с кадьяком медвежьей стаи. Кадьяком оказался мужчина, не старше тридцати на вид. Этот вид медведей-оборотней вообще был редким, так уж вышло, что размножались они плохо. Но работу свою для стаи всегда делали на совесть.

С нами ехали ещё несколько машин. В фургоне позади ехали близнецы. Я уже догадывалась, что скажет мне Тагаччи. Можно было к нему даже не ехать. Можно было меня вообще не вытаскивать из дома и дать хотя бы попытаться вскрыть горло Пирсу.

Лучше так умереть, чем убегая.

Я окаменела. Ничего не чувствовала. Не могла чувствовать, не получалось. Это было похоже на ступор. Кажется, со мной пытались говорить, но я замкнулась, представляя лишь кровавое месиво из Пирса Веслера на куче трупов тех, кто сегодня осмелился ворваться ко мне домой.

Не все меня предали, сказал медведь. Не все, наверное, это правда. Но мне хотелось вернуться и отомстить. Но для начала надо было выяснить, за что конкретно я буду мстить. Для начала надо было разорвать своё сердце тем, что мне скажет Тагаччи, который, судя по словам Дерека Никаддо, едва выжил.

Удивительно, как сам Никаддо первым делом не посворачивал шеи вначале моим близнецам, а потом и мне. Неужели и правда, есть у него понятие чести и достоинства? Неважно.

Единственное, что я хотела знать, где Кейн и что с ним. И если его убили, я хочу увидеть его тело.

Мы ехали по живописным дорогам, окруженным густым зеленым лесом. Вся западная сторона города принадлежала медведям.

Вдалеке промелькнул большой дом.

Он выделялся своими размерами и простым дизайном. Он был построен из темного дерева, которое придавало ему особую прочность и мощь. Медведь среди домов. Реально стоило лишь бросить взгляд и сразу можно было понять, кто живет там. Большие окна, прямые рубленные линии и тяжелая массивность бруса.

Когда мы остановились на отсыпанной гравием площадке перед огромным крыльцом, я заметила, что во многих окнах горит свет. Он казался такими манящими и уютными, будто приглашал меня зайти и принять участие в теплом и счастливом семейном кругу. Но мое настроение было далеко не таким. А семейный круг Тагаччи сегодня наверняка проходил такое же нелегкое испытание, как и я.

Лично я ощущала лишь глубокое одиночество, неспособность к соприкосновению с жизнью и выжигающую внутренности тихую ярость.

Вышла из машины и пошла следом за кадьяком. Утро было прохладным и влажным. Мое настроение все ухудшалось, тяжелым одеялом на меня наваливался страх.

Переступила порог и оказалась в просторной гостиной. Безразлично мазнула взглядом по огромному каменному камину, большому дубовому столу. Через весь дом меня провели в дальнюю комнату.

И едва войдя я выдохнула с болью. Много крови… всюду. На полу лежал Тагаччи в полуформе медведя. Его огромное тело занимало почти всю площадь небольшого помещения, и выглядел он просто ужасно. Его будто драла вся моя стая. Бурая шкура слиплась от грязи и крови, комнату наполнял звук его тяжелого тихого хрипа. Бочина была разодрана так, что кое-где шкура просто свисала, глубокие рваные раны не затягивались. Левая лапа, судя по её виду, была сломана, её будто раздавили. Огромная спина медленно поднималась и опускалась в такт дыханию.

Над ним работали двое медиков медвежьей семьи.

«Семьи». Часто они были не стаями, а семьями. В семье сложнее предать друг друга…

— Глубоко засела, зараза, вытащить не могу, — донеслось до меня.

Тагаччи шевельнул маленькими закругленными ушами на массивной голове и попытался оглянуться, но ему не дали.

— Не вертись, здоровяк, иначе эта хреновина заденет сердце. Или я его задену, черт бы побрал эти арбалетные болты, — рычал молодой врач.

Арбалетные болты? И только тогда я обратила внимание на гору окровавленного серебра рядом на металлическом подносе. Сломанные серебряные болты, пули… Вот почему он не может регенерировать.

Я обошла вдоль стены лежащего на полу оборотня и присела рядом с его головой. Близкорасположенные друг к другу глаза открылись, и медведь посмотрел на меня черным взглядом, шевельнув крупным широким носом, вдыхая мой запах. Из пасти на пол текла кровь. Тагаччи шевельнул жуткой когтистой лапой, но это всё, на что ему хватило сил.

Чтобы довести медведя до такого состояния надо очень хорошо постараться. Кажется, у этих негодяев было аж четыре дня на это.

Опустившись на колени, я наклонилась к его морде и тихо спросила:

— Пожалуйста, ответь мне только одно. Он жив или нет?

Шумно втянув пастью воздух Тагаччи собирался что-то сказать, но дернулся.

— Достал! Чтоб тебя! Последний! — в щипцах молодой врач держал треснувший зазубренный серебряный наконечник болта.

Я вновь наклонилась к Тагаччи.

— Ответь мне, пожалуйста, — положила руку ему на голову, провела по жесткой грязной шерсти. — Тагаччи, скажи, он жив?

Медленно медведь раскрыл пасть и едва внятно выговорил, ему сложно было говорить в этой форме, но я поняла.

— Не знаю, — ответил он.

А потом я задала следующий вопрос. Не могла не задать.

— Анри там был? Мой сын там был?

— Да, — выдохнул медведь.

Глава 17.2

Я сидела на крыльце и смотрела в пустоту. Кто-то сунул мне в руки кружку с чаем, но я к нему так и не притронулась, опустив кружку на колени.

Вглядывалась в деревья вокруг дома. Тут и там мелькали силуэты медведей. Кадьяк сдержанно предупредил, что меня отсюда не выпустят ради меня самой. Но я смотрела на них и не могла усидеть на месте. Брошусь на то место, где проходила «проверка». Где проходило чертово убийство.

Или не убийство, я даже этого не могу узнать! Но меня тянуло туда, почему они все медлят?! Они ведь обещали ему помочь.

Я поставила кружку на деревянную лестницу и встала. И, как назло, из-за угла вырулил кадьяк и уставился на меня. Я, в свою очередь, посмотрела на него.

— Не надо, королева Кейн.

— Я перекинусь в волчицу, и эти тяжеленные медвежьи туши меня не догонят. Не успеют, — прорычала я.

— Агата, — окликнул меня женский голос. Я резко оглянулась.

Лачитта, высокая яркая женщина, с волнистыми каштановыми волосами и ясными голубыми глазами. Медведица. Жена Тагаччи и мать пятерых детей.

— Давай на сегодня закончим с жертвами среди волков и медведей. Если ты покинешь нашу территорию, тебя убьют. Тебя не догонят медведи, но догонит твоя собственная охрана волков и вернет сюда, они дежурят на границе, — сказала она. — Мне надо выпить чего-то крепкого, идем в дом. Кружку оставь, чай тебе не поможет.

Она уставилась на меня взглядом, не терпящим возражений. Я обернулась, глядя на негустой лес, и сжала кулаки. Он где-то там, он ещё жив, он где-то там и я должна его найти.

— Агата, пожалуйста, не усложняй. У меня был трудный день, а мой муж пропал на четыре дня и явился домой при смерти. И даже не помнит, кто его сюда притащил.

— Что значит не помнит?

— Идем, — Лачитта махнула мне рукой и ушла вглубь дома.

Большая кухня выглядела уютной. В неё всё ещё витал запах еды.

— Близнецов твоих запрела в подвале, они пытались меня подкупить и подкатывать к нашей дочери, а ей ещё четырнадцать, — недовольно отозвалась Лачитта. — У меня с такими обычно разговор короткий, но этих я прогнать не могу. Подвал оборудован и там холодильник, полный еды, скучать не будут. Что с рукой?

— Вывихнула плечо, когда хотела вырваться из объятий кадьяка, уже почти зажило, такое на мне заживает быстрее, чем рваные раны, — отозвалась я. Села на барный стул, сбросила чертову косынку с руки, уперла в холодную каменную столешницу локти и закрыла ладонями лицо. — Расскажи, как Тагаччи тут оказался.

— Его явно привезли. — Лачитта поставила два стакана и разлила в оба янтарный бренди, не спрашивая пью я это или нет. — Бросили его на границе нашей земли. След от его крови прерывается у дороги. От неё дальше он доплелся сам, как шел не помнит. Как покинул бойню тоже.

— Удивительно, что те, кто вез раненого медведя – остались живы, — я взяла стакан и поболтала в нем алкоголь. Не хочу пить.

— Это хороший вопрос. — Лачитта выпила залпом. — Как думаешь, сложно ли вырубить медведя?

— Невозможно? — я вздернула бровь, глядя в голубые глаза Лачитты.

— Верно. А его вырубили. Видно было, что он там валялся какое-то время, пока не пришел в себя. Домой дошел на инстинктах. В себе принес семь стрел и шесть серебряных пуль, его только толстая шкура спасла, один болт был у самого сердца. Наконечники стрел были смазаны финаги такой концентрации, что от одного запаха у меня чуть мозги не отрубились.

— Черт… — прошептала я, опрокинув в себя бренди, понимая чем это всё скорее всего обернулось.

Лачитта продолжила:

— Но что произошло мы узнаем только когда у моего мужа мозги встанут на место окончательно, и он осилит вернуться в человеческий вид. Он пока всё ещё теряется в пространстве, поэтому пришлось закрыть его в маленькой комнате. Возможно, через пару часов сможем вытащить из него хоть что-то. Пока даже я не знаю что произошло.

— …Там были охотники. Это их стрелы. Я недавно вытаскивала такую из Эрика, — произнесла я. — А ещё там был мой сын, Анри.

— Надеюсь, что твой сын не причастен к состоянию моего мужа сейчас. Иначе я лично оторву ему башку.

Мы вдруг обе напряглись. Лачитта резко выпрямилась. Почувствовали обе звериным инстинктом, что что-то в доме не так.

— Ла, он не в себе и, судя по всему, идет на твой запах. Полностью ушел в медвежью форму, — прозвучал предельно спокойный и ровный голос из гостиной по соседству.

— Хорошо, Го, — так же спокойно отозвалась Лачитта.

Будто они сейчас не обсудили гигантского рехнувшегося и раненого медведя прямо в доме.

Я сжала пальцы на пустом стакане бренди, когда услышала грузные громкие шаги Тагаччи и скрежет когтей по полу. Деревянные доски пола жалостливо скрипели под его весом, и он и правда приближался к кухне.

— Не переживай, он тут в дверь не пройдет. Будь спокойна и не делай резких движений, — Лачитта медленно налила себе ещё, выпила и произнесла негромко. — Это всё твой проклятый Эрик Кейн.

Я скрипнула когтем по стеклу стакана, но тут же замерла.

Огромная бурая голова появилась в дверном проеме кухни, и я не посмела даже моргнуть. Как по взгляду отличить бешеного зверя, от контролирующего себя оборотня? Прежде всего по взгляду. У Тагаччи взгляд гулял туда-сюда, ни на чем не задерживаясь, но глаза при этом были открыты чуть шире. Он двигался медленно, но упорно, будто его тянуло к одной конкретной точке в пространстве. И сейчас он всем своим внушительным, просто огромным медвежьим телом пытался пройти в кухню.

Огромные клыки торчали из пасти, на пол капала кровь, смешиваясь с лужей крови из-под его собственных лап. Левая передняя лапа всё ещё была сломана и это было видно… Но он наступал на неё, оставляя красный отпечаток, будто боли не чувствовал вовсе. Дышал так громко и жутко, что мне стало страшно, черт возьми.

— Ну и что ты пришел? Ну вот она я, — вздохнула Лачитта и медленно, не отрывая взгляда на свихнувшегося медведя, подошла к нему.

Она высокая медведица была почти вровень с массивной клыкастой Тагаччи и то ей пришлось смотреть чуть вверх. Он стоял в пороге, не осознавая зачем хочет сюда зайти, переваливался с одной косолапой лапы на другую, сломанную. Его жена медленно, но уверенно подошла к нему, и я задержала дыхание. Тагаччи замер. Только шевелился широкий медвежий нос. Лачитта говорила спокойно, но твердо, не повышая голос.

— У тебя пятеро детей и они все сейчас слушают, как ты шарахаешься по дому. И ты опять всё заляпал кровью, родной. Я знаю, что тебе больно и ты не помнишь кто ты, но я помню. Ты Тагаччи Васттэ, ты защищаешь королеву Агату Дарфолк. — она назвала мою старую фамилию. Будто весточка из прежней спокойной жизни. — И ты не пытаешься её сожрать, только потому что она рядом со мной. Давай, шагай назад… Нет, нет, Тагаччи, назад.

Он толкнул жену головой и огромные черные глаза бешеного медведя вдруг сфокусировались на мне. Тагаччи открыл пасть и выдохнул:

— Я… — но продолжение ушло в сплошной медвежий рев, будто человеческое не могло вырваться из звериного.

— Нет-нет-нет, родной, вначале в человека. Пожалуйста. Вначале вернись в человека.

— Я… — опять рев, вместо слов. Медведь дернулся назад, опрокинув своей тушей огромный тяжелый диван набок. Он замотал головой.

— Родной, вернись в человека, — громко сказала Лачитта. — Тебя зовут Тагаччи. Вернись в человека. Сделай это для меня.

Я выглядывала из-за косяка, глядя как вдруг замер этот мощный безумный медведь. Его тело вздрогнуло и начало неравномерно уменьшаться. Это было не обычное возвращение в человеческое тело, а что-то невыносимо мучительное. Я отвернулась, села обратно за барную стойку, слушая жуткие звуки.

— Го, кинь покрывало, — скомандовала Лачитта.

А потом я услышала.

— Агата… — выговорил Тагаччи, но прервался, будто пытаясь собраться с духом или пытаясь сдержать взбесившуюся звериную суть. Его молчание затягивалось, а моё сердце билось словно птица в клетке, готовое выскочить наружу. И всё это мучительное ожидание было для того, чтобы я наконец услышала: — …последнее, что помню… — прерывисто произнес Тагаччи, — как серебряная стрела вонзилась ему в правый глаз. Прости… я пытался, клянусь, мы все пытались, но их было больше… Но я не помню дальше, я не помню.

Лачитта принялась опять с ним разговаривать. Спокойно, четко выговаривая слова. Говорила какие-то отвлеченные вещи, заставляла его сконцентрироваться на её голосе.

Но я, уставившись в каменную столешницу кухни, слышала в голове только «стрела вонзилась в правый глаз»…

Глава 17.3

Я глядела на бутылку бренди, пока Лачитта разбиралась с раненым мужем. Правда от бренди осталось всего ничего, потому что прежде чем уйти к Тагаччи Лачитта хорошенько приложилась к алкоголю и смерила меня просто убивающим всё живое взглядом.

И я её понимала. Как никто другой понимала. Только вот… её муж домой приполз. Едва живой, забывающий даже собственное имя, но приполз. А мой нет.

Мой чертов муж, за которого я не хотела выходить. Мой чертов волк, в которого я стреляла серебряной пулей. Которого кусала, которого ненавидела. Который упорно выгрызал в моей черствой душе своё место. Привязал меня к себе какими-то бешеными, непередаваемыми эмоциями и чувствами, чтобы… умереть? Исчезнуть?

Что там произошло?!

Столько раз в разных красках я представляла, эту проклятую стрелу. Пыталась представить. Стрела представлялась, а Кейн – нет.

Это невозможно. Мой мозг не мог это представить. Я не могла заставить себя увидеть сцену его смерти. А если не могу вообразить – значит этого нет.

Раза четыре вскакивала, в желании ехать туда, найти его сейчас же! Но чертовы медведи меня окружали. Насильно возвращали назад. Кадьяк Гудди уже просто перестал от меня отходить. Зато смирно достал из бара Лачитты вторую бутылку бренди и открыл по моей просьбе. Если он думал, что пьяная Агата – это тупая и медленная Агата, то он ошибался.

И тут ко мне присоединилась Одо. Села рядом.

— Линн дозвонилась до волчьей охраны. Они её послали, сказали, что выполняют только распоряжения Тагаччи и это приказ Кейна.

— Он где-то там, он может умирать сейчас в какой-нибудь канаве с чертовой стрелой в башке! Но меня не пускают! — я потянулась к стакану, в который добрый кадьяк Гудди налил мне бренди, но Одо резким движением руки смахнула стакан на пол, и тот со звоном разбился.

— Свихнулась?! Тебе нельзя пить! — прорычала она, злобно уставившись на меня зелеными глазами рыжей волчицы.

— Свихнулась? С чего это вдруг?! — рявкнула я в ответ.

Одо без стеснения ткнулась носом мне в волосы и понюхала. А потом уставилась на меня.

— Тебе нужен тест на беременность. Беременная волчица пахнет по-другому. Был бы тут тот, кто это сделал – он бы уже заметил.

— Что? — выдавила я и закрыла глаза. Гуччи, поняв, что разговор не для его ушей вышел из кухни, но, я уверена, далеко он не ушел.

Одо не могла ошибаться. Я тоже иногда замечала смену запаха знакомых волчиц, если они носили ребенка.

— Ты ведь взрослая девочка, как это вышло? — тихо спросила Одо, положив руку мне на плечо.

— Я этого хотела.

— Хотела, ну так и получила, — мягко произнесла рыжая волчица. — Не то что бы я тебя сейчас поздравляю… Но если Кейн погиб…

— Заткнись. Ни слова больше, — процедила я, зажмурившись.

Хотела. Очень хотела. Но не так, не сейчас и не при таких обстоятельствах. Реально хотела, безумно. Но ничего никогда не бывает в этой жизни вовремя.

Я положила руку на живот, ему дней пять или семь, не больше.

— Одо, скажи, — спросила я рыжую волчицу. — Кейн мог выжить, если получил серебряной стрелой в глаз? Скажи мне как врач.

Одо медленно выдохнула и начала говорить:

—Каждый оборотень уникален, уровень регенерации у всех разный…

— Одо.

—  Я не буду утверждать, что оборотень в такой ситуации мог бы выжить. Однако, получение раны в глаз может быть очень серьезной травмой. Плюс это серебро. Если болт попал в сам глаз, то это может привести к множеству повреждений, включая разрыв роговицы, повреждение хрусталика, сетчатки и зрительного нерва. Если болт проник в глубину глазницы, то он может повредить сосуды, нервы и даже мозг. И вот мозг – это самое важное, Агата… Именно из-за травмы мозга Кейн может быть не способен перекидываться либо в человеческую форму, либо в волчью. Последствий может быть очень много. И опять же, если он выжил, то не дай ему мать волчица это сделать, но…

— Ну что «но», — я раздражалась.

— Нельзя удалять стрелу самостоятельно. А оборотни такие существа, что зачастую не думают в такие моменты и он может её просто выдернуть в горячке и сам себя убить. Опять же если он жив. Если куски серебра с наконечника останутся в мозгу или в глазнице – их не достать без медицинской помощи. Они его отравят, и он всё равно умрет.

— А если наконечник болта был смазан сильно концентрированным листом финаги при этом? — мой голос дрогнул. Не просто дрогнул, сломался.

— Ох, — только и протянула Одо.

— Надежды нет?

— Она всегда есть, только вот я как специалист не люблю давать людям надежду. Ты можешь пообещать, что всё будет хорошо, а завтра пациент умрет. Но, Агата, уровень регенерации Кейна выше среднего, просто помни об этом, но лучше ни на что не надейся.

Мы обе замолчали. Ужасно захотелось напиться до беспамятства, правда если оборотню нужно напиться – то тут поможет только семидесятиградусный алкоголь. Но теперь мне вообще нельзя.

Если во мне растет маленький белый волк, то благодарна судьбе хотя бы за это. В уголке глаза почувствовала горячую слезу, но тут же смахнула её. Я не плачу. Я уже давно не плачу.

— Агата, — в кухню вошла Лачитта. — Пока мой муж может связно складывать слова в предложения, пойдем, спросим у него, что же всё-таки случилось. Я очень хочу узнать, какая скотина с ним так обошлась.

Глава 17.4

Лачитта вела меня уже в другую комнату. На второй этаж их просторного дома. Всё здесь было таким уютным. Даже учитывая обстоятельства моего нахождения здесь, почему-то я чувствовала себя тут в большей безопасности, чем в моем собственном доме. Будто из холодной каменной пещеры выбралась, наконец, в тепло.

Деревянная лестница тихо скрипела, когда мы поднимались.

Перед дверью она меня остановила и тихо спросила, почти шепотом:

— Ты знаешь как себя вести, когда оборотень ходит по краю контроля?

— Да. Не злить его и не нервничать самой.

Лачитта кивнула и толкнула тяжелую деревянную дверь. Это похоже была их спальня. Огромная и очень теплая, тут было даже жарко.

Главное – Тагаччи был на ногах.

Он был по пояс голый, в темных спортивных штанах, но почти весь в бинтах. Пахло спиртом, неприятный запах резко ударил в нос. Левая рука была тоже туго забинтована и висела в фиксаторе, хотя я не была уверена, что в этом доме был специалист, который в такой короткий срок смог бы собрать этому оборотню руку по частям. Всё больше думала, что это челюсть другого оборотня. Даже догадывалась какого… но надо было выяснить.

Лицо Тагаччи было спокойным, почти без выражения, только глаза слегка блестели в полутьме. Он стоял возле окна и негромко разговаривал с незнакомым мне медведем, давая указания.

— Как соберетесь, выезжайте туда немедленно. На месте отзвонишься и в контакт ни с кем не вступать. Если волки ещё там – не приближайся.

Медведь кивнул и вышел из комнаты аккуратно нас обойдя.

— Ты, может, приляжешь? — мягко спросила Лачитта, но муж так на неё глянул, что ей оставалось только покачать головой.

— У тебя есть что мне сказать? — спросила я.

Тагаччи кивнул и сел в большое кресло у окна, и только потом посмотрел мне в глаза.

Вокруг него была тишина, слабый свет проникал в комнату сквозь приоткрытые шторы, когда солнце пробивалось сквозь облака. Звуки за окном - шум деревьев и пение птиц - только подчеркивали тишину в комнате.

— Начнем с того, что прямо перед проверкой Веслер заявил медвежьей семье, что если они хотят и дальше жить в городе – они не будут вмешиваться в дела волков. И семья проголосовала, выбрав себя.

Это было ожидаемо.

— И ты там был один из медведей?

— И я там был один. На волков Пирса, как ты поняла, рассчитывать тоже не стоило.

Я присела на край кровати. Тагаччи обходил главное. Не говорил, что с Кейном.

— Расскажи всё, что помнишь.

— Ну, похоже, что они рассчитывали на то, что он не справится. Сорвется. Боль от серебра, невозможность стать человеком, общее напряжение и агрессия окружающих волков – они явно рассчитывали, что Кейн съедет. Но чертов сукин сын держался лучше любого медведя. Анри там еще не было.

— Ещё не было?

Тагаччи кивнул.

— Мы с Кейном не сразу врубились, что они делают. Нас упорно выдавливали за границы города. Мы поздно это поняли. Не помню даже скольких мы при этом убили. Многих. На секунду показалось – справимся. Пока я не получил первую стрелу в спину. А потом и пару пуль.

— А Эрик?

Давай, медведь, скажи мне что с ним. Скажи, что ты помнишь.Скажи, что помнишь, что он был жив, черт возьми. Сжала кулаки, вонзившись ногтями в ладони до боли.

— Ему тоже досталось не меньше моего. Зажали с двух сторон. Самое хреновое было в том, что Кейн начал злиться, по-настоящему, по-животному злиться.

— Пожалуйста, перейди к концу этой истории. К финалу, ты понимаешь о чем я? Эрик жив?

— Как минимум - он таки съехал. Это он сломал мне руку, когда напал на меня. Он уже не различал свои или чужие. А дальше я, черт возьми, не помню. Ты понимаешь? Не помню. Я помню имя только одного из пятерых своих детей. Я Ла не узнавал минут двадцать. Этот дом по большей части кажется мне чужим, я в нем путаюсь, а я здесь девять лет прожил.

— Хочешь мне сказать, что стрела в глаз — это последнее, что ты помнишь?

Тагаччи кивнул.

— А Анри?

— Охотники, он был с ними.

— Он участвовал?

Медведь отвернулся к окну и тяжело вздохнул.

— Он держал арбалет. Я понятия не имею, откуда он умеет так метко стрелять, однако… Это был его выстрел, Агата. Охотники по большей части старались нас только ослабить, убивать не стремились. Иначе у меня была бы полная башка серебра, и до дома я бы не дошел. Я бы там в лесу остался. Им нужен был только Кейн. Анри нужен был только он.

Я закрыла глаза. Неприятно начало крутить желудок.

— Я не виню парня, сказать прямо…

— Что ты сказал? — я резко обернулась на него.

— Эрик, придурок, сказал на совете, что это он убил его отца, глядя Анри в глаза. Ему восемнадцать, у него кровь кипит в жилах, и новоявленный партнер её матери заявляет, что да это он лишил его родителя. Я бы тоже пошел мстить. Однако, Анри должен понести наказание. А Кейну стоило всё сразу объяснить твоему сыну.

— Что объяснить? — спросила я, понимая, что уже запуталась. Общий ком «всё плохо» просто рос в моей голове.

— Михаэля убили уколом, Агата. — произнес Тагаччи. — По левую руку от меня, когда Кейн говорил это, сидела Одо. По её поведению всё было понятно. И сложно было не понять, и не соединить.

— Простите, мне надо выйти.

Ну конечно Одо. Одо, которой Михаэль запретил рожать детей, которую использовал как рабыню-прислугу, которая осталась тут только ради меня и потому что возвращаться ей было некуда. Ведь и её стаю он убил.

Я огромное пышное дерево и от меня отрезают ветки. Всё больше и больше, и больше. Михаэль, щелк и ветвь падает на землю. Анри, щелк. Одо. Эрик. Моя стая… мои корни. Я лишаюсь листвы, коры, корней. Пока не становлюсь просто трухлявым бревном. Пустым. Без сердцевины.

— Агата, я отправил людей туда. — сказал мне вслед медведь. — Они всё выяснят. А ты будь здесь, понятно? Через пару часов мне станет лучше, и я тоже туда поеду.

— Не поедешь, — прорычала Лачитта. — Только через мой труп.

— Поеду, это моя работа, которая оплачивает тебе этот дом…

Дальше их перебранку я уже не слушала. Шла быстрее и быстрее слетела по лестнице вниз. Выбежала на улицу. Обхватила себя руками.

— Моя королева, всё в порядке? — раздался за спиной голос.

Я обернулась и посмотрела в зеленые глаза моей бывшей подруги.

— Решила не отдавать ему последний шаг, да?

— О чем ты? — не поняла Одо.

— О мести? Тебе было так больно все эти годы, и вот кто-то решился отомстить ему, разорвать его, убить и отомстить, но ты не могла вынести, что это не ты, да?

Одо отшатнулась.

— Не понимаю…

— И след от укола зажил очень быстро, да? Кейн был зол на тебя за это, что не сдержалась и ему отомстить не позволила? Иначе ведь он не мог знать, как ты убила его. Вы общались, вы планировали… Оба.

Она поджала губы и молчала.

— Отвечай, — прорычала я. — Я сказала отвечать!

— К тебе у меня претензий нет.

Когти выросли будто сами собой.

— Ты могла сбежать, могла уйти, начать новую жизнь, но ты осталась. Ты ждала, и кто его знает, чего ты ждала… — безумие накрыло меня с головой. Страшное, яростное и злое безумие.

Я кинулась к ней и полоснула когтями по горлу, схватила Одо за руки, чтобы она не могла закрыть рану. Стремительно полоснула ещё раз, вонзив когти ей под ребра. Рыжая волчица съехала по стене, дергалась, но я была сильнее. Во мне столько злости скопилось, что глядя как она захлебывается собственной кровью, я уже не испытывала к ней жалости.

— Знаешь за чот ты умрешь? За трусость, Одо. За то, что когда он взял на себя твою вину – ты не оторвала свою жопу от кресла, не встала и призналась. Ты продолжила сидеть, пока мой муж признавался в убийстве, которое совершила ты. И за которое он поплатился сегодня.

Она не могла ответить, а мне ответ был уже и не нужен, мне нужна была только её смерть. Я видела, как смотрят медведи вокруг, но никто не смел подойти и остановить меня.

Я смотрела ей в глаза до тех пор, пока они не закрылись. До тех пор, пока не пропал пульс.

Потом я встала, спустилась с крыльца медвежьего дома и глядя на темный лес впереди, позволила наконец проклятой слезе скатиться по щеке.-----Большая просьба, в комментариях не спойлерить 

Глава 17.5

— Шины такие же, как были на границе нашей земли, — произнесла Лачитта, разглядывая следы в лесу. — Та же машина, что привезла тебя, Таг.

Мне хотелось рыть носом землю. Я принюхивалась, но запахов было так много, что я путалась. Плюс запах бензина, крови, пороха.

Тагаччи же не стесняясь реально нюхал землю.

Мы стояли внизу огромного склона. Дерек Никаддо с волками следили за обстановкой вокруг. Тагаччи вспомнил, что он скинул с него Кейна, а сам попытался задержать охотников. А дальше…

Он стоял слегка растерянно оглядываясь, пытался вспомнить. Финаги – это то ещё испытание для оборотней. Никогда не забуду, как медведь растерянно смотрел на свою старшую дочь, силясь вспомнить как её зовут.

— Вот сюда я упал. Вон там запах Кейна. Он ещё шел, — пробормотал Тагаччи.

Со стрелой в голове Кейн ещё шел…

Раны от серебра всё ещё доставляли медведю сильное неудобство, кряхтя он на четвереньках разглядывал следы на земле.

— Не пойму, кем пахнет…

Мы с Лачиттой склонились рядом, я опустилась на колени. Пахло Эриком и кровью. И кем-то ещё…

— Это оборотень, другой, — сказала Лачитта, нюхая мятую траву.

— Оборотни, — поправил Тагаччи.

— Это не волки, — нахмурилась я. — Но… — я опустилась к самой земле и вдохнула, резко подалась назад чихая.

— Да, тут разбрызгана какая-то дрянь. Я потому и сказал, что не пойму.

— Или их одежда была набрызгана… — хмуро произнесла Лачитта.

— Вас увезли обоих. Тебя выкинули у дома, а Кейна? — спросила я, глядя на Тагаччи, но ответа, конечно, не ждала.

— Если я однажды, специально или нет, столкнусь с оборотнем, который был в том фургоне – я точно вспомню его запах, — уверенно произнес Тагаччи. — Кейн выберется, где бы он ни был. Этот гад вечно влипает в истории, но всегда выбирается из них живым.

Я не ответила. Выберется, если жив. Если не умер отравленный серебром или финаги с такой травмой. И если выберется… Михаэль оставил ему подарок в виде проблем с контролем над зверем. А что оставит ему… сын Михаэля?

Не скрою, что в мыслях я пыталась убить для себя собственного сына. Но не могла. Не могла от него отказаться… Не могла забыть или вычеркнуть его из своей жизни. Он всё ещё мой сын. Он сильно ошибся, он перегнул палку, оступился... Если он однажды раскается - я прощу.

Мы обошли весь лес, но следов чертового фургона так и не нашли. А ещё через пару часов сильный ливень смыл всё, что происходило в этом лесу.

Я так и осталась в доме Тагаччи. На земле медведей. С Линн, моей охраной – с десятком лояльных мне волков, которые страшно рисковали, оставаясь со мной. Осталась с близнецами, которых теперь воспитывала не только я, но и Лачитта. Не получалось ни у меня, ни у неё. Лишь иногда у Тагаччи, когда он реально начинал злиться и то это происходило, когда меня не было рядом.

Мои сыновья злились. На произошедшее, на собственного брата, на меня, на Кейна… на весь мир. Страшно злились.

Я помогала Лачитте по дому, не брезговала работой, потому как истосковалась по ней. У медведей не было прислуги или чего-то такого, а вот готовить на всех было необходимо.

Горстка моих людей и медведи скрытно прочесывали город.

Но Кейна нигде не было. Он пропал. Провалился сквозь землю, и мы не могли его найти. Тагаччи не сдавался, но шли месяцы, и дело не двигалось. Мы даже вышли на одного из волков, который участвовал в нападении – они видели фургон. В нем было пятеро одетых в черное (люди или оборотни, неизвестно). У них не было запаха или он хорошо скрывался.

Но он сказал кое-что интересное.

Анри запретил охотникам стрелять по фургону.

Возможно, это сделал мой сын. Я не знаю, потому что и Анри мы найти не смогли.

Моя надежда иссякала. Медленно умирала в душе и в сердце. Всё больше мы начинали думать, что Кейна в городе попросту нет. Как и тех, кто его увез. Но куда увез? Зачем? Почему?

Пирс Веслер поначалу кружил вокруг земли медведей, но меня больше не трогали. Так же как и я не проявляла интереса к стае. Она мне больше не нужна. Я больше не королева, я сбросила эту ношу, словно тяжелый камень. Эти слова и передал Веслеру Дерек Никаддо, который сдержал слово данное Кейну и защищал меня.

Больше не королева, но просто мать-волчица и этого мне пока хватит.

Мой живот тем временем рос. Мой маленький белый волк рос. Волчица, сказали в клинике медведей. Я сосредоточилась на ней. Была нужна ей, а она – мне.

Слышишь? Пока ты где-то там, у тебя растет дочь. А ты где-то там и ты жив. Я в это верю. Тебя не сломить и не убить. Ты там, и ты ищешь способ вернуться.

Так я повторяла себе каждую ночь. Девять месяцев подряд.

Я родила в первый месяц зимы. Едва белый снег укрыл, на свет появилась она. Кэссия Кейн. Моя дочь. И его дочь.

Когда она плакала, её глаза горели ярким янтарным светом, и её редкие волосы были белыми словно снег. Я погрузилась в уже забытое в чувство материнства, когда этот маленький волчий комочек зависит только от тебя. Видит только тебя. Любит только тебя. Когда ты нужен ему двадцать четыре часа в сутки, нужен больше всех на свете. Кэссия была единственным просветом в полной тьме, в которую я погрузилась.

Но едва прошел месяц с её рождения, как к нам явился неожиданный гость в сопровождении Тагаччи. Лачитта как-то странно попросила меня спуститься. По её тону я даже не сразу поняла в чем дело, поэтому спустилась с ребенком на руках.

Гость сидел, съежившись в кресле возле разожженного камина. На голове капюшон с мехом.

Тагаччи стоял рядом, похоже, чтобы гость не бросился бежать.

Придерживая в руках Кэссию, я удивленно на него посмотрела.

— Я же говорил тебе, если я однажды встречу того, кто был тогда в лесу – вспомню по запаху, — процедил он, смерив взглядом того, кто сидел в кресле. Лица я не видела, гость, или даже гостья – рука на подлокотнике была женская, отчаянно отворачивалась.

— Повернись и посмотри королеве в глаза, — прорычал медведь, а потом поглядел на меня: — Она знает, где Кейн.>>>ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ>>>

Оглавление

Глава 1

Глава 1.2

Глава 1.3

Глава 1.4

Глава 2

Глава 2.2

Глава 2.3

Глава 2.4

Глава 3

Глава 3.2

Глава 3.3

Глава 4

Глава 4.2

Глава 4.3

Глава 4.4

Глава 5

Глава 5.2

Глава 5.3

Глава 5.4

Глава 6

Глава 6.2

Глава 6.3

Глава 6.4

Глава 7

Глава 7.2

Глава 7.3

Глава 7.4

Глава 7.5

Глава 8

Глава 8.2

Глава 8.3

Глава 8.4

Глава 8.5

Глава 9

Глава 9.2

Глава 9.3

Глава 9.4

Глава 10

Глава 10.2

Глава 10.3

Глава 10.4

Глава 11

Глава 11.2

Глава 11.3

Глава 11.4

Глава 12

Глава 12.2

Глава 12.3

Глава 12.4

Глава 13

Глава 13.2

Глава 13.3

Глава 13.4

Глава 14

Глава 14.2

Глава 14.3

Глава 14.4

Глава 15

Глава 15.2

Глава 15.3

Глава 15.4

Глава 16

Глава 16.2

Глава 16.3

Глава 16.4

Глава 17

Глава 17.2

Глава 17.3

Глава 17.4

Глава 17.5