Спутанная щупальцами [Сигги Шейд] (fb2) читать онлайн

Автор: Сигги Шейд

Название: Спутанная Щупальцами

Серия: вне серии

Глав: 17

Тропы\теги:

Эротика

Современный любовный роман

Паранормальное

Предупреждение от команды: в этой книге много горячего секса, щупалец и паранормального. Если Вы против порки, анальных игр, множественных проникновений и игр с уретрой, а также у Вас фобия щупалец, то советуем воздержаться от прочтения данной книги.

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно её удалить. Сохраняя данный текст, Вы несёте ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, ЗАПРЕЩЕНО. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Выполнен каналом «♡ Ninfómana de libros | Книжная нимфоманка ♡»;

ссылка: https://t.me/Ninfomana_de_libros

Переводчик: с 1–4 главы — Настя Я., с 5-17 главы — Ягнёнок

Сверка: Инкогнито

Редактор: Diana Di — с 1-12 главы, Lexi — с 13–17 главы

Вычитка: Ягнёнок

Оформление: Ягнёнок

Просьба НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик-Ток, Инстаграм*, Твиттер, Фейсбук*, а также Пинтерест, Тамблер и им подобных сервисах и сайтах.

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу лицемерно!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

*принадлежат компании Meta, деятельность которой, запрещена на территории РФ.

Эта электронная книга является произведением художественной литературы.

В книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера.

Приятного чтения!

Всем, кто, когда — либо хотел, чтобы в ночи происходило что — то необычное.

Глава 1

Сегодня вечером я хочу воспользоваться своей игрушкой — вакуумной розой, но погода такая холодная, что я могу отморозить некоторые части тела.

Холодный сквозняк обдувает мою кожу, когда я выхожу из ванной. Съёжившись, я спешу через свою квартиру — студию. Она находится на чердаке, и отопление должно было прогреть её, пока я была в душе. Но чего мне следует ожидать в середине зимы?

Мороз покрывает окна, превращаясь в сосульки там, где они соприкасаются со стеклом.

Я выдыхаю затуманенный воздух и хмуро смотрю на облако конденсата, висящее в воздухе. Снаружи было не так уж плохо… Было ли это?

Я стягиваю лацканы своего банного халата — единственного, что защищает меня от непогоды. Я ни за что не смогу снять его и замёрзнуть.

Шторм дует так громко, что дребезжит оконная рама. Я стискиваю зубы.

Ещё один такой порыв, и ветер ворвётся сюда и унесёт меня в страну Оз1.

— Душа, — шепчет голос в воздухе.

Мурашки пробегают по моей спине, и вспышка ужаса заставляет мой взгляд метаться по комнате. Лунный свет струится через окно, освещая акварель, которую я нарисовала неделей ранее. Я надеюсь продать её в кофейне внизу, где я работаю. Может быть, если бы я смогла заработать немного дополнительных денег на своём творчестве, я могла бы начать выходить в свет, знакомиться с людьми и не быть такой одинокой.

Ветер свистит, словно чей — то голос, и я продолжаю идти к дивану — кровати.

— Отлично. Теперь я кое — что слышу.

Я откидываю одеяло и забираюсь на матрас, избегая спирали, которая обычно впивается мне в позвоночник. Ещё одно преимущество быть на мели.

Мой телефон жужжит. Я лезу под подушку, чтобы найти сообщение от Джессики, одной из барист, которая пишет:

«Алексис, не забудь посмотреть это видео с медитацией!»

Я нажимаю на ссылку, которую она прислала мне ранее, и перехожу в YouTube.

По её словам, она использовала это, чтобы привлечь богатого бойфренда.

Его название гласит: «Вызовите свою идеальную родственную душу, используя пространственные Волны»… Что бы это ни значило.

Вероятно, это не сработает, но у девушки должна быть надежда.

Грохочет гром, заглушая музыкальное вступление к видео.

— Не обращай внимания на дерьмовую погоду, — я крепко зажмуриваюсь и не обращаю внимания на свет, просачивающийся сквозь мои веки. — Сосредоточься на успокаивающих звуках.

Завтра у меня ранняя смена, и я не могу позволить себе проспать.

— Добро пожаловать на ночную медитацию, — произносит успокаивающий голос. — Этот звук станет идеальным спутником для вашей души. Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание на счёт шесть и выдохните.

Запись продолжается в таком режиме ещё несколько минут, прежде чем я впадаю в состояние полусознания, когда больше не слышу слов рассказчика. Даже гроза звучит за много километров отсюда, отдалённым грохотом на задворках моего сознания.

В состоянии глубокого расслабления я пытаюсь представить себе свою идеальную вторую половинку.

Конечно, он был бы высоким. Во мне метр восемьдесят, я люблю носить каблуки и возвышаюсь над большинством мужчин. А мои пышные каштановые кудри часто добавляют лишних пять — семь сантиметров к росту.

Чего ещё я хотела бы от своей второй половинки?

Он должен быть тактильным — таким мужчиной, который обхватывает моё тело своими сильными руками и убаюкивает меня, пока я сплю. Я терпеть не могу тех, кто уклоняется от объятий.

Я хочу мужчину, который был бы добрым, любящим и щедрым. Который ценил бы компанию женщины и то, что она может предложить, и никогда не требовал бы, чтобы я платила за половину ужина.

В кои — то веки я хочу, чтобы мужчина баловал меня и ценил моё искусство.

О, и того, кто не слушал бы подкасты альфа — самцов.

И он должен быть сильным. Будучи одновременно высокой и соблазнительной, я с трудом нахожу мужчину, готового взять меня на руки, не говоря уже о том, который хочет, чтобы я сидела у него на коленях.

Мои губы растягиваются в улыбке, когда я продолжаю список. Он должен быть порочным в постели и жить ради орального секса. Тот тип мужчин, которые делают это, потому что они пристрастились к вкусу моей киски и им нравится заставлять меня кончать.

И, конечно же, хочу огромный член.

Я пытаюсь вызвать в воображении образ своей второй половинки, но не могу никого представить.

Может быть, если бы он выполнил мой список желаний, такие вещи, как внешность, не имели бы значения.

Гроза уходит, как и холод, и ветер, и медитация. Тепло наполняет моё сердце и разливается в груди. Каким бы ни было это чувство, я хочу, чтобы оно длилось вечно.

Несколько часов спустя я резко просыпаюсь. Капли пота у меня на лбу пропитывают банный халат, отчего он становится похожим на смирительную рубашку. В горле у меня сухо и першит, а на языке привкус пепла.

— Чёрт, — я стягиваю одеяло.

Я оставила отопление включённым на всю ночь и спала в своём пушистом халате и носках. Неудивительно, что я перегрелась. Я срываю с себя одежду и отбрасываю её на пол, но мне всё ещё слишком жарко. Когда я встаю с постели, чтобы подойти к батарее, там очень холодно, что не имеет абсолютно никакого смысла.

Может быть, если я открою окно… Я качаю головой. Я не собираюсь впускать холод. Только не в середине зимы.

Медитация на родственную душу продолжает звучать, и я проверяю время на своём телефоне. На дисплее высвечивается 1:45. У меня ещё есть несколько часов до начала смены, поэтому я плюхаюсь обратно в постель и закрываю глаза.

Когда я снова погружаюсь в сон, перед моим мысленным взором возникает тёмная фигура.

— Что? — я моргаю, чтобы проснуться.

Мужчина стоит в изножье моей кровати, его голова почти достает до абажура. Лунный свет льётся из окна, освещая его бицепсы и широкие плечи.

Он выше баскетболиста, но с мускулистым телосложением боксёра — тяжеловеса, и я понятия не имею, не галлюцинирую ли я.

Воздух нагревается, отчего моя комната кажется ещё более жаркой и маленькой, а мышцы моего горла сжимаются до тех пор, пока я не перестаю дышать.

Это, должно быть, какой — то кошмар. Нечеловечески крупные мужчины не появляются в женских спальнях. Он просто стоит там, как неподвижная статуя. Я зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох.

— Один, — говорю я дрожащим голосом, — два, три.

Когда я снова открываю глаза, в комнате темнее. Это, как если бы облако наплыло на луну и поглотило свет. Но высокая фигура всё ещё стоит в изножье кровати.

Пальцами, которые не перестают дрожать, я щиплю себя за бедро, надеясь, что боль вырвет меня из сна.

Ничего не происходит.

— Эй? — шепчу я.

Он подплывает ближе, как призрак. Вот тогда ростки сомнения выползают из самых дальних уголков моего сознания. Может быть, это и не яркий кошмар.

— Привет, любовь моя, — говорит он глубоким, мрачным голосом, сливающимся с тенями. Это тот же самый звучный голос, который я слышала раньше, когда мне показалось, что заговорил ветер.

— Кто ты, чёрт возьми, такой? — спрашиваю я, мой голос звучит сухо.

— Твоя родственная душа.

— Что?

— Твоя душа воззвала к моей из других измерений.

— Нет, я не… — мои зубы щёлкают, потому что мозг, наконец, улавливает то, что он говорит. — Послушай, если ты говоришь о медитации на родственную душу, то это была ошибка, ясно?

Он наклоняет голову в молчаливой просьбе о дополнительной информации.

— Это была просто запись, которую я нашла в Интернете, — я тянусь за своим телефоном и показываю ему экран. — Видишь? Там написано о сорока тысячах просмотрах. Это слушают все, не только я.

Тишина растягивается на несколько ударов сердца, и в комнате становится ещё темнее, поглощая очертания мужчины. Как раз в тот момент, когда я собираюсь отмахнуться от его присутствия как от осознанного сновидения, он говорит.

— Я здесь не за этим.

Я выпрямляюсь.

— Тогда почему…

— Я услышал твой призыв.

— Нет, — я зажмуриваю глаза, тяжело дышу и пытаюсь медитировать, чтобы избавиться от кошмара. Потому что это не может быть реальностью.

— Прости меня, — говорит он.

Я напрягаюсь.

— За что?

— Ты выбита из колеи.

Истерический смех вырывается из моей груди, и я резко открываю глаза, чтобы обнаружить, что он всё ещё стоит достаточно близко, чтобы наклониться и схватить меня за ноги.

— Конечно, это так… Как ты выразился? Выбита из колеи, — я выбрасываю руку и указываю на дверь. — Убирайся из моей комнаты, пока я не вызвала полицию… Или экзорциста.

— Как пожелаешь.

От его слов напряжение в моей груди немного спадает. Часть меня ожидает, что он задержится здесь ещё немного, может быть, даже сделает что-нибудь гнусное, но, поскольку незваный гость уходит, этот человек необычайно вежлив.

Но несколько секунд спустя он остаётся на месте.

— Что ты делаешь? — я нащупываю свой телефон, но мои пальцы натыкаются на розовую игрушку для клитора. — Уходи.

Незваный гость широко разводит руки, протягивая их через всю комнату, пока они тоже не сливаются с тенями.

Подождите чёртову минуту. Это не незваный гость. Он монстр!

Я бросаю в него подушкой, но из его торса высовывается тёмное щупальце и ловит её.

Мой желудок врезается в матрас.

Щупальца, прямо сейчас?

— Что это? — спрашивает он.

Даже не пытаясь ответить, я спускаю ноги с кровати и бросаюсь через комнату к двери. Меня не волнует, что я голая, и не волнует, что мои сиськи болезненно и сильно подпрыгивают — мне нужен каждый грамм энергии, чтобы сконцентрироваться на скорости.

Мистер Робертс живёт этажом ниже. Если я смогу выйти в коридор и позвать на помощь…

Прохладный, скользкий щупалец обвивается вокруг моей талии, заставляя меня задыхаться.

— Помогите…

Другое щупальце обхватывает мой рот, создавая кляп.

Я бегу на месте, бросаюсь вперёд и просовываю пальцы под эту скользкую штуку, чтобы высвободиться, но он держит меня так, словно я его собственность.

Как бы сильно я ни извивалась, я всё равно не могу освободиться. Щупальца монстра скользят по моим бёдрам, коленям и лодыжкам, пока я больше не могу двигаться. Они даже связывают мне запястья за спиной.

Он поднимает меня с земли и закручивает, как пойманную рыбу.

Паника взрывается в моей груди, и я учащённо дышу. Это хуже любого порно с щупальцами, которое я читала в Интернете, потому что оно настоящее. Монстр отводит мои плечи назад, выпячивая грудь вперёд.

Каждый неровный вдох вызывает покалывание в моих сосках, о чём странно думать, учитывая, что я вот — вот умру.

Слёзы наполняют мои глаза и скатываются по щекам, пока я жду неизбежного.

Я не видела лица монстра, но уверена, что через минуту он откроет зияющую пасть, полную зубов. Но он этого не делает.

Вместо этого он говорит голосом, который, кажется, доносится из каждого угла комнаты.

— Пойдём, моя душа. Мы должны отправиться в моё измерение.

Глава 2

Щупальца монстра повсюду — вокруг моей талии, между бёдер и вокруг моей груди.

Всё моё тело покалывает, когда я извиваюсь в его объятиях, и я уверена, что некоторые из его присосок впиваются в мою плоть.

Пульс у меня в ушах бьётся так сильно, что заглушает все звуки, включая медитацию, которую я по глупости включила, чтобы привлечь родственную душу. Правильно ли я его расслышала? Он не может забрать меня в своё измерение. Измерения — это предмет научной фантастики. Они даже не существуют.

Но несколько минут назад я бы сказала, что монстры — это плод чересчур активного воображения. Теперь я подвешена в метре от деревянных досок пола существом из тени и щупалец.

Мой взгляд обводит комнату. Всё, что я вижу, — это темнота. Либо он исчез в тот момент, когда облака закрыли луну, либо это чудовище действительно соткано из теней.

— Успокойся, — говорю я себе сквозь кляп из щупалец.

— С кем ты разговариваешь? — спрашивает он.

Я кричу, но звук получается приглушённым.

Дерьмо. Мне нужно собраться с мыслями. Подобная паника только приведёт к тому, что меня утащат в ад или туда где бы там ни, обитал монстр.

Может быть, если бы я смогла убедить его, что он совершает ошибку, он бы оставил меня в покое?

— Пожалуйста, — говорю я сквозь кляп. На этот раз щупальце вокруг моего рта ослабевает, позволяя мне издать звук.

— Говори, — произносит он голосом из дыма.

— У меня завтра работа, и…. — мой голос затихает. Это лучшее, что я могу сказать в данных обстоятельствах?

— Там, куда мы направляемся, моей паре никогда не придётся трудиться.

Облака скрывают часть луны, заливая комнату серебристым светом. Я следую за щупальцем, чтобы найти его смутные очертания.

— Пожалуйста, сэр, — говорю я, — я не хочу выходить из своей квартиры.

Монстр поднимает руку в режущем движении, которое вызывает звук разрывания. У меня перехватывает дыхание, когда в воздухе образуется трещина. Дерьмо. Я слышала о ткани времени, но это просто смешно.

То, что находится за пределами моей комнаты, — это ландшафт вулканов и огня. Я бы назвала это адом, но даже демоны могут счесть его негостеприимным.

Тепло разливается по комнате, объясняя, почему я проснулась, чувствуя себя слишком разгорячённой. Должно быть, он принёс его с собой, когда входил через портал. Воздух становится едким с удушающим запахом серы. У меня чешутся глаза, затем они слезятся, потом такое чувство, будто крошечные коготки царапают мне горло. Я моргаю снова и снова, кашляя, задыхаясь, хватая ртом воздух.

— Прекрати, — хриплю я.

— Не бойся, — слова монстра эхом отдаются в моих ушах и заставляют вибрировать мои кости.

В любое другое время его глубокий голос был бы мелодичным, даже успокаивающим, но не тогда, когда я вот — вот умру.

— Нет! — я сильно сжимаю щупальце зубами, заставляя его вздрогнуть.

Монстр замирает.

— Что случилось, моя душа?

— Я сейчас умру.

Он оттаскивает меня от трещины в воздухе и ещё немного ослабляет кляп из щупалец.

— Объясни.

— Я человек, — говорю я, тяжело дыша. — Такой человек, как я, ни за что не смог бы дышать, не говоря уже о том, чтобы выжить в такой токсичной атмосфере.

Монстр колеблется несколько мгновений. Я не могу сказать, обдумывает ли он мои слова или решает, стоит ли рисковать моей жизнью, но, когда он закрывает брешь в воздухе, я падаю с облегчением.

— Спасибо, — я смаргиваю слёзы, позволяя им катиться по моему лицу.

— У тебя течёт по лицу, — он прикладывает кончик одного щупальца к моему лицу и собирает влагу.

— Это называется плач, а жидкость называется слезами, — я выкашливаю остатки сернистого воздуха и стараюсь не реагировать, когда он втягивает щупальце вместе с моими слезами. — Эта атмосфера раздражала мои глаза, и я была так напугана.

Он притягивает меня ближе, так что я зависаю всего в паре метров от того места, где он стоит. Лунный свет так ярко освещает его, что я могу разглядеть некоторые детали на его лице. Может быть, свет играет со мной злую шутку, а может быть, это лунный свет, но я не могу поверить своим глазам. Часть меня ожидала увидеть пустое лицо без глаз, рта или носа, но у него такие же черты, как у любого человека.

Изогнутые брови, высокие скулы и идеально прямой нос. Рот у него широкий, но не чудовищный, а губы чувственные и полные. Я прищуриваюсь, высматривая признаки волос, но освещение не самое лучшее. Он либо лысый, либо зачесал волосы назад.

Я качаю головой. Почему я смотрю на монстра, когда должна пытаться сбежать?

— Ты всё ещё боишься? — спрашивает он своим глубоким, звучным голосом.

— Да, — шепчу я из-за кляпа в виде щупальца, — я всё ещё боюсь.

— Я точно знаю, что тебе нужно, — говорит он.

— О чём ты говоришь? — спрашиваю я. Дрожь пробегает у меня по спине, но ощущение не совсем неприятное. Когда ощущение поселяется у меня между ног, я сжимаю бёдра вместе и хмурюсь. Я не могу возбудиться.

Вместо ответа он несёт меня через комнату, откидывает одеяла и кладёт на кровать. Я собираюсь спросить, что он делает, но тут он натягивает на меня одеяло и нежно похлопывает.

Это его способ извиниться за то, что он прервал мой сон и попытался похитить меня?

Он убирает щупальца, оставляя меня одну в постели, а затем отступает в угол комнаты.

Моё сердце замирает в нескольких сантиметрах от своего места упокоения. Я не то чтобы разочарована, и действительно хочу, чтобы он ушёл, но мне всё ещё любопытно, почему монстр посетил именно меня из всех людей.

Щупальца укорачиваются, пока не исчезают внутри его туловища, оставляя его просто необычайно высоким человеком, сотканным из теней.

— Это к лучшему, — говорю я себе. Я могу снова заснуть и забыть, что когда — то была жертвой монстра. И к тому времени, когда я проснусь, я могу отмахнуться от этого фиаско, как от яркого сна.

— Спасибо, — говорю я.

— Я ещё ничего не сделал, — отвечает он со смешком, таким же мрачным, как и его очертания.

Я приподнимаюсь, позволяя простыне соскользнуть с моей груди.

— Но ты сказал, что знаешь, что мне нужно.

— Да, — отвечает он и обходит кровать.

— Что?

— Тебе нужен комфорт, спокойствие… — его голос затихает, оставляя остальную часть предложения недосказанной.

У меня перехватывает дыхание.

— А что ещё?

— Объятия и ласки, — он встаёт с другой стороны кровати и откидывает одеяло.

Мои глаза расширяются, когда он опускается на кровать и прогибает матрас.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — визжу я.

— Ш-ш…. — щупальце обвивается вокруг моего бедра и скользит к моей киске.

Я замираю, у меня отвисает челюсть. Это неожиданно. Прошло много времени, и я не хочу отказываться от удовольствия.

— Извини?

— Расслабься, моя душа, — говорит он таким глубоким и гипнотизирующим голосом, что я чувствую это каждой клеточкой своего существа.

Мои мышцы повинуются его команде, и я обнаруживаю, что откидываюсь на спинку кровати. Ещё одно щупальце обвивается вокруг моих лодыжек и тянет меня вниз так, что я ложусь плашмя на спину.

— Ты собираешься убить меня? — шепчу я.

— Я собираюсь наполнить тебя чем-нибудь успокаивающим.

Паника пронзает моё сердце, подталкивая меня к действию. Я ни за что не позволю незнакомому мужчине, не говоря уже о существе неизвестного происхождения, поместить что — либо в моё тело.

Я читала ужастики, смотрела «Чужой2» и целую кучу других фильмов — будь я проклята, если забеременею, а затем его чудовищное потомство сожрёт меня изнутри.

Я шарю по кровати в поисках оружия, и мои пальцы смыкаются вокруг игрушки — розы. Это немного, но я швыряю его в голову монстра. Из него вырывается щупальце и хватает игрушку в воздухе ещё до того, как она приземляется.

Чёрт возьми.

Прежде чем он успевает ответить, я спускаю ноги с кровати, но щупальце обвивается вокруг моей талии, как хлыст.

— М-м-м, — мурлычет монстр. — Что это?

Я просовываю пальцы под щупальце, чтобы ослабить его хватку, но он сжимает его. Похоже, он хочет получить ответ на свой вопрос.

— О чём ты? — я поворачиваюсь к фигуре в моей постели.

— Это твое оружие покрыто чем — то восхитительным.

Я замираю. И моргаю снова и снова, чтобы видеть в темноте. Моя розовая игрушка парит рядом с тем местом, где должна быть пасть монстра, и моё дыхание замедляется настолько, что я слышу звуки непристойного чавканья.

Он лижет мою игрушку.

Жар обжигает мои щёки, и мой разум наполняется списком одиноких встреч с розой. Прошло несколько месяцев с тех пор, как у меня в последний раз был мужчина. Последний раз едва ли можно было считать, так как он перенёс тяжелейший случай преждевременной эякуляции, а потом попытался обвинить меня в том, что я «такая горячая». Перед этим парень так сильно возился со мной, что в итоге я симулировала свой оргазм, просто чтобы заставить его остановиться.

Приложения для знакомств — это хорошо, но большинство парней там либо игроки, либо тратят время впустую, либо ловят рыбу. А ещё есть аферисты, к примеру такие как аферист из Тиндера3.

Поскольку всё своё свободное время я трачу на рисование акварелей в надежде, что одна из них будет продаваться, встретить порядочных мужчин практически невозможно.

Монстр набрасывается на мою игрушку так, словно облизывает мороженое. Моё дыхание учащается, каждый одобрительный гул ощущается как ласка моего набухшего клитора. Я воспользовалась игрушкой только сегодня утром и забыла её помыть, но, если ему нравится то, что он пробует, я знаю место, где он сможет раздобыть больше.

— Тебе действительно это нравится? — пищу я.

— Я никогда не пробовал ничего прекраснее, — отвечает он с тихим стоном, от которого мои соски напрягаются. — Где я могу найти ещё?

Моё дыхание учащается, и мои веки закрываются. Этого не может быть. Конечно, это не так. Это всего лишь сон.

Я стискиваю зубы, пытаясь удержаться от произнесения этих слов.

Пульс между моих ног бьётся сильнее, чем моё прерывистое дыхание. Могу ли я действительно позволить монстру наброситься на меня? Когда щупальце обхватывает меня за талию, я быстро нахожу ответ.

— Я могу дать тебе больше, — хриплю я, — но обещаешь ли ты не использовать зубы?

Глава 3

Я вытягиваюсь на матрасе, мой взгляд устремляется к тёмной фигуре, лежащей рядом со мной на кровати. Он наклоняется ближе, его горячее дыхание овевает чувствительную кожу моей шеи.

Каждое нервное окончание на этой стороне моего тела покалывает в ожидании щупалец. Я уже могу представить, что он будет с ними делать — часы бесконечного удовольствия, которые он подарит каждой частичке меня, нуждающейся в его прикосновениях.

Но всё, что он делает, это нюхает мои волосы.

— Откуда этот восхитительный аромат? — спрашивает он, и его голос дрожит на моей коже.

— Прошу прощения? — я хриплю.

— Тот, что на этом? — он размахивает игрушкой.

Жар приливает к моим щекам.

— Ты знаешь…

— На самом деле, я этого не знаю, — говорит он. — И ты так и не объяснила, что это за предмет. Это приспособление для приготовления пищи?

Я что — то бормочу.

— Что используют леди — монстры, когда они одиноки и нуждаются в удовольствии?

— Мы — создания тени, и у наших самок есть самцы, — отвечает он. — Почему у тебя такое горячее лицо?

У меня сжимается горло. Не то чтобы я ханжа, но мне никогда точно не приходилось никому объяснять, почему мне нужно прибегать к секс-игрушкам. Достаточно трудно признаться самой себе, что я не могу найти мужчину, который мне достаточно нравится, чтобы пригласить его в свою постель.

Монстр обхватывает меня влажным щупальцем за талию и притягивает к себе.

— Тебе не по себе. Я обидел тебя?

— Это из — за игрушки, — выпаливаю я.

— Этой? — он размахивает розой перед моим лицом.

Лунный свет льётся из окна, заставляя её блестеть от его слюны. Я сжимаю бёдра вместе и сдерживаю стон.

— Да, — отвечаю я напряжённым голосом.

— Это то, что я использую для секса.

— Почему?

— Потому что у меня нет пары.

— У тебя есть я, — говорит он глубоким голосом, который проникает прямо в мои соски.

— Это я и пытаюсь объяснить, — писклю я. — Та штука, которую ты только что вылизал дочиста…

Я сглатываю.

— Да?

— Я использую это для секса, — шепчу я.

Монстр издаёт недовольное урчание и швыряет игрушку в другой конец комнаты.

— Ты прекратишь использовать эти предметы.

От раздражения по коже пробегают мурашки. Монстр из другого измерения или нет, он не имеет права диктовать мне свои правила.

— И зачем мне это делать?

— Потому что….

Щупальца скользят у меня под спиной, одно из них обвивается вокруг моего запястья и поднимает мою левую руку над головой. Другое проделывает то же самое с правой, и ещё два обвиваются вокруг моих лодыжек и разводят их в стороны.

— С этого момента ты не будешь получать сексуального удовлетворения ни от кого, кроме меня. Это понятно?

Я поворачиваю голову в сторону, желая сказать «да», просто чтобы посмотреть, как он мог бы доставить мне удовольствие своими щупальцами, но я не готова брать на себя какие — либо обязательства. Особенно для монстра, обитающего в измерении, которое с таким же успехом могло бы быть адом.

— Это зависит от обстоятельств, — говорю я.

— Объясни.

— Давай посмотрим, справишься ли ты с работой лучше, чем моя игрушка.

Его ответный смешок такой глубокий и зловещий, что волоски у меня на спине встают дыбом. Я думала, он будет милым монстром. Что — то вроде простака, о котором я читала в любовных романах и которого героиня могла бы приручить.

Но существо, пригвоздившее меня к кровати, похоже, восприняло мои слова как личный вызов.

— Я изучал анатомию человеческих женщин, — говорит он, и щупальце вокруг моей талии разделяется на четыре усика поменьше. — В отличие от женщин моего вида, у тебя много эрогенных зон.

Одно из щупалец обвивается вокруг моей левой груди, его кончик задевает мой сосок.

— М-м-м, — я выгибаю спину.

— Казалось бы, мои знания были правильными, — размышляет он.

— Что ещё ты узнал? — я спрашиваю.

— Ш-ш-ш, — он скользит вторым пальцем по моей грудной клетке с правой стороны. Вместо заострённого кончика щупальца, как я ожидала, придаток распадается на более мелкие усики, тонкие как нитка. Некоторые из них поглаживают мою кожу, в то время как другие обвиваются вокруг моего соска, нежно сжимая.

— Чёрт, — стону я себе под нос. — Это невероятное ощущение.

— Я даже не начинал, — бормочет чудовище.

— Ч — что ещё ты собираешься делать? — спрашиваю я, уже представляя, как он делает то же самое с моим клитором.

— Где я могу найти это восхитительное вещество, которое я пробовал ранее? — он медленно растирает, кружит вокруг моего левого соска, заставляя меня прикусить нижнюю губу.

Возбуждение разливается у меня между ног, которые ноют и сжимаются в поисках одного из этих щупалец. Я выгибаю спину и стону.

— Это вышло из моей киски.

Монстр замирает.

— Откуда?

— В-вагина, — говорю я со стоном.

Он поглаживает мой живот двумя другими щупальцами, как будто подготавливая меня к чему — то зловещему.

— Что ты делаешь? — я спрашиваю.

— Убеждаюсь, что у тебя достаточно места.

Я вскидываю голову.

— Для чего?

— Теперь полегче, — говорит он, обхватывая щупальцем мои плечи. — Я обещаю сделать этот опыт приятным.

Мои конечности дрожат от сотрясения всего тела. Что, чёрт возьми, он собирается делать дальше?

— Расскажешь мне? — я говорю.

— Человеческие женщины деликатны, согласно тому, что я узнал, — бормочет он.

— Тебе нужна тщательная подготовка к полноценному спариванию.

Мои глаза расширяются.

— Но я ещё ни на что не соглашалась!

— К тому времени, когда я буду готов стать твоей парой, ты будешь умолять об этом, — отвечает он успокаивающим голосом. — А теперь ляг на спину, расслабься и позволь мне подготовить тебя.

Мне любопытно, и я частично убеждена, что это яркий сон.

Почему бы и нет?

— Хорошо, — я позволяю своим коленям развестись в стороны. — Но в тот момент, когда я скажу «стоп»…

— Тогда я перестану доставлять тебе удовольствие.

Пульс на моём клиторе учащается. Когда он так это говорит…

— Тогда продолжай.

Щупальца монстра массируют вверх и вниз внутреннюю поверхность моих бёдер, их кончики скользят по внешним краям моей киски, прежде чем вернуться к коленям. Он гладит вверх и вниз, лаская мою разгорячённую плоть, пока все ощущения не концентрируются в моей сердцевине.

Моё дыхание прерывается, и я выгибаю бёдра, пытаясь заставить его хотя бы коснуться моих складочек. Но каждый раз, когда он хотя бы чуть — чуть приближается к тому месту, где я больше всего нуждаюсь в его прикосновении, щупальце ускользает.

Я скрежещу зубами от разочарования.

— Просто прикоснись ко мне, — рычу я.

— Пока нет.

Его голос звучит на внешней стороне моего уха, и кожу там покалывает от его тёплого дыхания, посылая волны ощущений вниз по моей шее, по волосам и вокруг к другому уху. Даже его акустика доставляет мне удовольствие объёмным звучанием.

Сейчас он так близко ко мне, что у меня перехватывает дыхание. Несколько мгновений назад он был на другой стороне матраса. Как он это сделал?

Я откидываю голову назад, крепко зажмуриваю глаза и сосредотачиваюсь на ощущениях. К настоящему времени монстр уже понял, что я предпочитаю щёлкающие движения по моим соскам вместо крошечных усиков. Но он расщепляет кончик своего щупальца на два гибких пальца, которые перекатывают мою чувствительную плоть между ними.

Капли пота выступают у меня на коже. Не только от жара, но и от интенсивности возбуждения.

— Я никогда не знала, что мои соски такие чувствительные, — говорю я со стоном.

— Ещё одно доказательство того, что мы родственные души, — отвечает он с гордостью в голосе.

— Что ты имеешь в виду?

— Наш вид выделяет феромон в присутствии нашей единственной по — настоящему совместимой самки, — говорит он, сжимая оба соска.

Самое приятное ощущение разливается по обеим грудям до самой голодной сердцевины.

— Пожалуйста, — кричу я.

— Пожалуйста, что? Он парит так близко, что его прохладная температура распространяется по одной стороне моего тела, но он не прикасается ко мне ничем, кроме щупалец. — Скажи мне своими словами.

Я тяжело дышу, когда эти толстые щупальца дразнят внутреннюю поверхность моего бедра, приближаясь к моей киске, но промахиваясь на миллиметры.

— Почему ты не прикасаешься ко мне? — говорю я с громким вздохом.

— Разрешение, по — видимому, важно для тебя, — отвечает он, как ни в чем не бывало. — И я не перейду к третьей фазе, пока ты не дашь мне своё восторженное согласие.

Я уже собираюсь закричать монстру, чтобы он просто воткнул его в меня, когда до меня доходят его слова. Если первая фаза — это вторжение в мою комнату и установление контакта, а вторая включает в себя забраться ко мне в постель и дразнить мои соски, то что, чёрт возьми, будет дальше?

— Что это за фазы? — спрашиваю я.

— Ничего такого, что тебе не понравилось бы, — ворчит он. — А теперь, могу я получить твоё разрешение перейти к следующему?

— Только если это включает в себя прикосновение к моей киске своими щупальцами, — отвечаю я.

Не говоря больше ни слова, монстр проводит кончиком своего щупальца по внешним краям моих половых губ, посылая мурашки по позвоночнику. Моя спина выгибается, когда он трётся вверх и вниз, каждым движением мучительно медленно продвигается к моей сердцевине.

У меня никогда не было мужчины — монстра или кого — то ещё, прикасавшегося ко мне с таким терпением, таким бесконечным контролем. Большинство поспешило бы войти в меня, но не он.

— Ты нуждаешься в этом, — говорит он, и в его голосе слышится веселье.

— Я просто не привыкла к медленному темпу, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — И почему другое щупальце всё ещё поглаживает моё бедро?

— Потому что я жду разрешения.

— На что?

— Чтобы засунуть его тебе в задний проход.

Глава 4

Я вглядываюсь в тень, от шока анус сжимается. Поскольку луна снова скрывается за тенями, я не могу разглядеть очертания монстра, но я чертовски уверена, что чувствую его. Особенно когда он придвигается ко мне на кровати, заставляя матрас прогибаться ещё больше.

Инстинктивно моя рука сжимает столбики кровати, это единственное, за что я могу ухватиться, так как он связал мои запястья и лодыжки своими сильными щупальцами.

— Я правильно тебя расслышала? — шепчу я.

Он приостанавливает восхитительные пощипывающие движения, которые совершал над моими сосками, положив конец моему удовольствию. Даже кончик щупальца на моей киске замирает, оставляя меня чувствовать себя брошенной на холоде.

— Что ты слышала? — спрашивает монстр настороженным тоном.

— Ты хочешь засунуть своё щупальце мне в задницу.

— Прямая кишка.

— То же самое.

— Я чувствую, что ты сопротивляешься этой идее, — говорит он.

Я что — то бормочу.

— Потому что я никогда…

— Твоя прямая кишка сохранила свою девственность?

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он спрашивает, девственна ли моя задница. Что за вопрос, но тогда это существо, которое вторглось в мою комнату из другого измерения и планировало похитить меня.

— Да, — отвечаю я, мои слова звучат чётко. — Я анальная девственница и хотела бы такой оставаться.

Он ничего не говорит, позволяя тишине затягиваться до тех пор, пока она не становится гнетущей.

— Что? — я огрызаюсь.

— Там, откуда я родом, женщины находят эту часть своего тела наиболее возбуждающей.

— У них тоже есть щупальца?

— Нет, но в них больше дырок.

Понятия не имею почему, но, услышав это, я чувствую себя немного неадекватно.

Его глубокий смех пробегает по моей коже, как статическое электричество, заставляя мои соски напрягаться.

— Очень хорошо, — отвечает он, всё ещё звуча удивлённым. — А теперь я доставлю тебе столько удовольствия, сколько ты позволишь.

Щупальца вокруг моих сосков нежно сжимаются, посылая самые приятные ощущения вниз, к моему клитору.

Я откидываюсь на матрас и позволяю своим коленям снова раздвинуться.

Монстр возвращает одно щупальце к моей киске, описывая медленные круги от входа к основанию клитора. Я выгибаю спину и стону. Он делает это аккуратно и медленно.

Все мысли о следующем утре улетучиваются из эфира. Он мог бы доставлять мне удовольствие до конца ночи и заставить меня опоздать на работу. Это будет того стоить.

— Это клитор? — он легонько постукивает по нему заострённым концом своего щупальца.

— А — а–а, да, — говорю я.

— Я заметил, что у предмета, который ты бросила в меня, было небольшое углубление посередине. Прав ли я, предполагая, что это был сосуд?

У монстра клиническая манера говорить, но я думаю, что уловила суть.

— Если ты спрашиваешь, засовываю ли я в него свой клитор, то ответ — да.

— И что случается потом? — он проводит плотным кольцом вокруг моего клитора.

— Там создаётся вакуум.

— Интересно.

— Что?

— Я мог бы сделать это для тебя, если хочешь, — он делает паузу и добавляет. — Моим щупальцем, а не ртом. Я мог бы сделать маленькую присоску с крошечными ресничками, чтобы поглаживать твой клитор.

— Я не понимаю.

— Они действовали бы как десятки маленьких пальчиков, совершающих мягкие поглаживания вверх и вниз по твоему клитору. И, конечно, я бы отрегулировал давление и скорость для максимального выделения.

— М-м-м, — я делаю долгий выдох. Монстр просто хочет, чтобы я стала ещё мокрее, но это ведь не совсем проблема, не так ли? — Хорошо. Давай попробуем это.

Ещё одна пара щупалец обвивается вокруг моих колен, заставляя их двигаться дальше врозь, в то время как другая обвивается вокруг моей талии и прижимает к кровати.

Я делаю глубокий вдох сквозь зубы.

— Что ты делаешь?

— Удерживаю тебя на месте, — отвечает он. — Это требует точности, и я хочу, чтобы ты оставалась неподвижной.

— Ты думаешь, я буду метаться?

— Я почти могу гарантировать это, — отвечает он таким глубоким и мрачным голосом, так что мышцы моей киски напрягаются.

Все эти разговоры о щупальцах выводят меня из себя. Я хочу, чтобы он засунул хороший толстый член в мою киску и трахал меня им до тех пор, пока я не превращусь в рыдающее месиво. Но я уверена, что его конечная цель — секс, так зачем торопиться с этим, когда он может дать мне часы прелюдии?

— Приготовься, — говорит он.

Предвкушение пробегает по моей спине.

— О — хорошо.

Кончик его щупальца касается кончика моего клитора, затем он сплющивается, впадает во что — то похожее на ямочку и полностью захватывает мой комок нервов.

Я задыхаюсь. Это гораздо интенсивнее, чем роза, потому что его присоска смыкается вокруг моего клитора, образуя твёрдое уплотнение. Моё дыхание учащается. Как я смогу после этого вернуться к своей игрушке? Но когда крошечные пальцеобразные щупальца поглаживают вверх и вниз по всей длине моего клитора, взрыв удовольствия заставляет мои ноги напрячься, и я задыхаюсь.

— Ты в порядке? — настойчиво спрашивает монстр.

— Чё-ё-рт!

Он отдёргивает щупальце.

— Верни обратно, верни обратно, — кричу я, мой голос повышается на несколько октав.

— Тебе понравилось?

— Да, — выдавливаю я из себя.

Щупальце возвращается, только на этот раз немного более скользкое, заставляя чувствительную кожу на моём клиторе покалывать. Я запрокидываю голову и тяжело дышу, когда миниатюрные щупальца начинают поглаживать мой клитор. Вверх и вниз, каждый из них трётся с разной скоростью. Это не похоже ни на что, чтобы я испытывала раньше, особенно когда другие щупальца играют с моими сосками.

— Твой запах изменился, — ворчит монстр. — Я доставляю тебе удовольствие?

— Да, — говорю я с удовлетворённой дрожью. — Ты очень хороший монстр.

От его глубокого смеха у меня по коже бегут мурашки.

— Ты очень покладистаяродственная душа. Можно мне попробовать?

— Зачерпни это щупальцем и положи себе в рот, — говорю я, покачивая бёдрами.

Более тяжёлое щупальце скользит по моему тазу, удерживая внизу, в то время как другое скользит вверх по моей ноге и обводит медленными кругами моё отверстие.

— Ах… — говорю я, тяжело дыша. — Это так приятно.

— Я рад доставлять удовольствие своей родственной душе, — он отводит щупальце, и моё правое ухо наполняется звуком беспорядочного чавканья, который доносится прямо до моего клитора.

Я сильно прикусываю нижнюю губу, не утруждая себя тем, чтобы скрыть стон, потому что прямо сейчас мой клитор настолько набух, что ощущается как оголённый нерв. Он никогда не был таким чувствительным, но, с другой стороны, я никогда не была так возбуждена.

Удовольствие собирается за пучком нервов, давя на моё лоно блаженной тяжестью. Оно распространяется до самой сердцевины, заставляя её сжиматься и болеть от потребности быть заполненной. Моё дыхание становится прерывистым, а на лбу выступают капельки пота. Я так близко, что весь мой таз чувствует себя так, словно находится на грани перегрузки.

Монстр опускает два щупальца, чтобы попробовать ещё раз, только на этот раз они образуют тонкие присоски, которые впитывают влагу. Тихий голосок в глубине моей головы шепчет предупреждение о том, что ко мне пристает человек — осьминог, но я отбрасываю это на задворки своего сознания.

Он уважителен, вежлив и стремится угодить, не причиняет мне боли. Чего ещё я хочу от секса на одну ночь?

Но он только что назвал меня своей родственной душой.

Я стискиваю зубы и возвращаюсь мыслями к ощущениям. Оболочка щупальца, удерживающая мой клитор в плену, немного сжимается, образуя нежный вакуум, который всасывает мой клитор, отпускает его, а затем снова всасывает.

Мои бёдра дрожат, и пот собирается у меня под подмышками, подбородком и на коже под коленями.

Чёрт возьми, он имитирует мою игрушку — розу.

— А — а–а! — я плачу.

— Ещё? — прохладное дыхание монстра овевает раковину моего уха.

— Да!

Выступы, похожие на мизинцы, становятся полыми и начинают посасывать мой клитор. Один из них прикрепляется к самому кончику и тянет.

Оргазм пронизывает меня насквозь, спиралью проходит по моему телу и срывает крик с моих губ. Мышцы моей киски сжимаются сильнее, чем любой кулак, доставляя удовольствие каждому нерву.

Мои ноги сводит судорогой, и они трясутся, но щупальца удерживают их на месте.

На протяжении всей этой интенсивной кульминации монстр продолжает черпать влагу из моей киски и с наслаждением заглатывать её. Я едва слышу своё тяжёлое дыхание из-за его стонов удовольствия.

Он держит меня так несколько ударов сердца, продлевая мой оргазм, пока он, наконец, не угасает и моё тело не обмякает.

Как только он вытирает последние мои выделения, он наклоняется ближе и бормочет.

— Это было восхитительно, но ты только разожгла мой аппетит. Мне нужно гораздо, гораздо больше.

Глава 5

Монстр не отпускает меня до конца ночи, заставляя своими щупальцами кончать снова и снова, до тех пор, пока я не начинаю хрипеть от криков и едва могу дышать. Когда в окно проникают первые потоки солнечного света, он ослабляет свою власть надо мной и исчезает в тени.

К тому времени я настолько измотана, что мои веки смыкаются, и я погружаюсь в самый спокойный сон за последние годы. Моё тело кажется бескостным, а разум парит в облаках. Не успеваю я опомниться, как раздаётся жужжание телефона, и я просыпаюсь.

Солнечный свет проникает через окна на моё лицо, заставляя меня вздрогнуть.

— Какого чёрта? — я поднимаю трубку и вижу, что на экране мелькает надпись: «Джессика Кофейня».

Не похоже, чтобы она звонила так рано. Это вообще не похоже на неё — звонить мне.

— Алло? — хриплю я.

— Лекси, — шепчет она. — Где ты?

— Дома, наверху, — я протираю глаза от сна и зеваю. — Что-то случилось?

— Ты на три часа опоздала на смену. Мистер Робертс разглагольствовал о тебе, и мы все пытались прикрыть, но…

Я сглатываю.

— Но что?

— Он сказал, что если ты не успеешь к обеду в час пик, то можешь искать себе другую работу и другое жильё.

— Чёрт, — я бросаю трубку.

— Ты всё ещё там?

— Д-да, — лепечу я. — Сколько времени у меня осталось?

— Час.

— Спасибо, — я вешаю трубку, спускаю ноги с кровати и бегу в ванную, проклиная себя за безделье.

Это совсем не похоже на меня. У меня есть свой распорядок дня, и я всегда ложусь в постель к девяти с книгой, засыпаю к десяти и просыпаюсь не позже шести. Что же заставило меня проспать?

Воспоминания нахлынули на меня разом. Гроза, медитация Джессики на судьбу, тёмная фигура у изножья моей кровати и щупальца. Но они туманны — почти как сон. Потому что, какими бы яркими ни были ощущения, моё тело просто не способно на множественные оргазмы… Так ли это?

Я стою перед зеркалом, обнаруживая красные следы на запястьях и вокруг талии. Соски краснее, чем обычно, как и кожа внутренней поверхности бёдер. Возбуждение захлёстывает меня с головой, и я подавляю стон.

Может, я запуталась в простынях и сделала это с собой? В книгах случались и более странные вещи.

Подняв руку, я провожу кончиками пальцев по соску и вздрагиваю. Ощущение, что соски натёрты, как будто кто-то тянул и щипал их в течение нескольких часов.

— Чёрт, — бормочу я себе под нос. Должно быть, феромоны не позволили мне спятить, ведь с щупальцевым монстром я бы никогда не спятила.

— Это всё было на самом деле. Но как?

Солнце скрывается за тучами, отбрасывая тень на ванную комнату. Я захожу в ванну, включаю горячую струю и намазываюсь гелем для душа. Каждый сантиметр моей кожи чувствует нежность от прикосновения монстра. Прошлой ночью его щупальца были повсюду, а то, что он сделал с моим клитором, не поддаётся описанию.

Если бы у меня было время и, если бы моё тело не было таким чувствительным, я бы натёрла себя до оргазма. Но впервые за всё время моего существования я чувствую себя странно удовлетворённой.

— Что бы произошло, если бы я позволила ему проникнуть в меня? — мышцы моего ядра пульсируют в знак протеста. Я игнорирую их и выхожу из душа.

Одно дело — позволить существу неизвестного происхождения лапать меня под одеялом. Совсем другое — позволить ему сделать меня беременной.

Я сбегаю по лестнице и вижу длинную очередь, огибающую помещение кофейни. На стенах висят мои акварели, но я слишком взволнована, чтобы заметить, смотрит ли кто-нибудь на картины.

Мистер Робертс стоит у стойки, сложив руки на груди, и смотрит на меня так, словно я непослушная школьница. Он один из немногих людей, которые возвышаются надо мной, даже когда я ношу туфли на толстой платформе. Сегодня утром он выглядит так, будто хочет изрезать меня своим взглядом.

— Алексис, — говорит он резко. — Пойдём со мной.

Моё сердце ускоряет ритм. Обычно ему нравится кричать на людей на публике или увольнять их на месте. Если я должна поговорить с ним наедине, то это должно быть очень важно.

Не говоря больше ни слова, он поворачивается на пятках, и я следую за ним, огибая стойку и направляясь в подсобное помещение. Его кабинет находится в дальнем конце раздевалки для сотрудников — помещения со шкафчиками, которым никто не пользуется, потому что оно выходит на застеклённую комнату мистера Робертса.

Сегодня жалюзи закрыты, а значит, никто не сможет увидеть, планирует ли он меня задушить. Стряхнув тревогу, я пристально смотрю на его узкие плечи. Мистер Робертс весь такой лающий, но обычно отступает, когда кто-то встаёт перед ним и рычит.

Он держит дверь открытой, ждёт, пока я ступлю внутрь, а затем со щелчком закрывает её.

— Это деликатное дело, — говорит он.

У меня сводит желудок, и я стараюсь не закрывать рот рукой. Он собирается меня уволить. Уволит, а потом скажет, чтобы я убрала свои вещи с чердака.

Мистер Робертс складывает руки на груди.

— Ты можешь объяснить громкие звуки, которые доносились из твоей квартиры прошлой ночью?

Я отступаю назад, у меня отпадает челюсть.

— Что, простите?

Он морщится.

— То, что сотрудники делают в своё личное время, не касается компании.

— Ладно… — я жду, когда он перейдёт к делу.

— И, как ценный член нашей команды барист, я с огорчением узнаю, что ты не явилась на свою смену из-за развратного поведения.

Внутри у меня всё сжимается. Прошлой ночью было так шумно, что никто в квартире этажом ниже не сомневался, что меня трахают. Но это уже не важно. Он не имеет права поднимать тему моей сексуальной жизни.

Я отвожу назад плечи и смотрю ему в глаза-бусинки. Если бы его так беспокоило моё опоздание на работу, он бы постучал в дверь или даже позвонил. Возможно, он просто раздражён тем, что кто — то из нас наконец-то трахается, потому что из квартиры этажом ниже до меня доносятся только звуки его компьютерных игр.

— Я прошу прощения за опоздание, но говорить о причинах — это непрофессионально.

Его губы истончаются.

— Это не так, когда твои ночные развлечения обременяют твоих товарищей по команде и разочаровывают наших клиентов.

— Вы ведёте себя неуместно, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Но я больше не буду опаздывать.

Его взгляд скользит по моей форме и останавливается на широких бёдрах.

— Проследи, чтобы этого не случилось.

Если бы меня не отделяла от бездомности одна зарплата, я бы сказала ему, куда засунуть свою работу. Но я не могу. Мистер Робертс обеспечивает меня работой, жильём и чердачным помещением, необходимым для завершения моих работ. Он даже согласился выставить мои картины на продажу, хотя никто не хочет платить за них больше, чем гроши.

Мистер Робертс смотрит на меня сверху вниз, его брови приподняты в ожидании. Если он думает, что здесь я буду унижаться, то этого не произойдёт.

— И это всё? — спрашиваю я.

Мистер Робертс кивает.

Я поворачиваюсь на каблуках и иду к двери.

— Алексис?

— Да? — говорю я, не оглядываясь через плечо.

— Я не слышал, как Ваш мужчина поднимался по лестнице. Он клиент?

Я бросаю на него свой самый мерзкий взгляд.

— Это не Ваше дело, — прежде чем он успевает сказать что-то ещё, я выбегаю из комнаты.

Обеденный перерыв проходит более суматошно, чем обычно. Больше незнакомцев, чем, когда — либо, смешиваются с нашими постоянными клиентами, чтобы заказать готовые сэндвичи, рогалики и панини. Возможно, вчерашняя гроза заставила проспать не только меня, и эти люди не успели утром приготовить себе ланч.

Обслужив основную массу покупателей, я беру швабру и ведро, чтобы навести порядок в магазине. Это меньшее, что я могу сделать после того, как все ушли с работы.

Пока я убираю, Джессика подходит ко мне и спрашивает.

— Как всё прошло с мистером Робертсом?

— Не спрашивай, — я качаю головой. — Неужели всё было так плохо сегодня утром?

— Не совсем, но мистер Робертс разглагольствовал о том, что ты шумела всю ночь. Похоже, ты отлично провела время, — она лукаво улыбается, а затем подталкивает меня в рёбра.

К моим щекам приливает жар, и я наклоняю голову.

— Я не выспалась, вот и всё.

— Ты уверена?

— Да, — я поднимаю плечо и выжимаю швабру.

— Ты прослушала запись о суженых, как я тебе советовала? — спрашивает она.

Мои пальцы соскальзывают с ручки швабры, и я поворачиваюсь, чтобы встретиться с её улыбающимися глазами.

— Что ты об этом знаешь?

— Тени? Щупальца? Много веселья? — спрашивает она с широкой ухмылкой.

У меня перехватывает дыхание. Я оглядываю кофейню, пытаясь убедиться, что никто не подслушивает. Мистер Робертс стоит у кассы, его губы поджаты. То, как он сверкает глазами, говорит мне, что я в одном шаге от увольнения.

— Поговорим позже? — спрашиваю я.

Разговор, который мне нужно провести с Джессикой, требует уединения, и побольше. Если мой монстр из тех, кто шастает по комнатам других женщин, я должна знать об этом сейчас, на случай, если он вернётся.

Глава 6

Как только мистер Робертс закрывает кофейню и отпускает нас, я вытаскиваю Джессику через парадную дверь. Солнце уже село, и уличные фонари освещают оживлённую дорогу. В час пик по двум полосам медленно движется транспорт, наполняя воздух выхлопными газами.

— Куда мы идём? — спрашивает она.

— Нам с тобой нужно поговорить, — говорю я между стиснутыми зубами.

— Но я очень хочу домой… — её голос прерывается.

Мои губы сжимаются в тонкую линию. Я прекрасно понимаю, почему она спешит вернуться в свою квартиру. Чёрт, я бы сделала то же самое, если бы у меня был внимательный мужчина с щупальцами, способный довести меня до невообразимого удовольствия. Вопрос в том, скольких женщин монстр посетил ночью?

— Послушай, — я пригнулась к её уху, стараясь, чтобы никто из прохожих не мог нас подслушать, — аудиозапись медитации, которую ты мне прислала, вроде как сработала.

Джессика ухмыляется.

— Как ты его назвала?

Я нахмуриваю брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно, — она легонько подталкивает меня в рёбра. — На следующее утро после того, как я это сделала, я привлекла Нила. Он теперь писатель и только что подписал свой первый контракт с крупным издательством, но ждёт, когда появятся деньги.

— Подожди, что? — говорю я.

Она поднимает плечо.

— Это единственная причина, по которой я терплю все эти бредни мистера Робертса.

Одна нога спотыкается о другую, и мне приходится опереться о фонарный столб. Я знаю, что мне не хватает сна, но могу поклясться, что она упомянула о щупальцах. А существо из другого измерения не может получить издательский контракт. А они могут? Я так запуталась.

— Ты привлекла человека? — спрашиваю я, сохраняя низкий голос.

Джессика смотрит на меня, её брови сходятся вместе.

— Прости, что?

— Эм… — я качаю головой, пытаясь объяснить, что произошло накануне вечером, так, чтобы это имело смысл.

Райан, один из других барист, подбегает к нам, его щёки раскраснелись.

— Привет, ребята, что я пропустил?

Джессика переводит взгляд с Райана на меня, её лицо — маска нейтралитета. Я обхватываю себя руками и гримасничаю. Достаточно плохо рассказать одному человеку, что всю ночь меня ублажал щупальцевый монстр, который пировал на моей киске, как на банкете. Я ни за что не смогу разгласить эту информацию двоим.

— Я просто рассказывала Джесс о ярком сне, который мне приснился.

Райан вскидывает брови.

— Рассказывай.

— Поверишь ли ты, что я его забыла? — говорю я, хихикая.

Она кладёт руку мне на плечо.

— Ты в порядке?

— Да, — я провожу рукой по своим кудрям. — Просто не обращай на меня внимания, хорошо?

Не говоря больше ни слова, я перехожу на бег, оставляя Райана и Джессику на углу, которые, вероятно, смотрят мне в спину и думают, не сошла ли я с ума.

Мистер Робертс уже запер входную дверь, поэтому мне приходится бежать трусцой вокруг задней части здания и входить через дверь службы безопасности. Поднимаясь по лестнице, я прихожу к нескольким выводам.

Во — первых, мужчина, которого привлекла Джессика, возможно, не является щупальцевым монстром.

Во — вторых, не может быть, чтобы монстр, который всю ночь ухаживал за мной, также ублажал Джессику.

В — третьих, прежде чем продолжать отношения с монстром, мне нужно увидеть его лицо.

Когда я добираюсь до чердака, вся моя квартира погружена в темноту. Не то чтобы она была особенно просторной или достаточно удачно расположенной, чтобы получать достаточно света снаружи. Окно небольшое и не с двойным остеклением, и я сомневаюсь, что занимаемое мной помещение соответствует каким — либо нормам и правилам эксплуатации зданий. По крайней мере, не со стенами, которые не могут защитить от холода.

Я включаю свет и прохожу через студийную комнату, не забыв предупредить мистера Робертса о своём присутствии.

— Ебать его, — бормочу я себе под нос.

— Кого трахать? — спрашивает глубокий голос, который шепчет мне, словно мягкий ветерок.

Я оборачиваюсь, и мой взгляд падает на диван — кровать, который я оставила разложенным. Монстра там нет, поэтому я бросаю взгляд в сторону маленького обеденного стола на двоих. Не обнаружив его там, я захожу в ванную и отдёргиваю занавеску для душа.

— Где ты? — спрашиваю я.

— Рядом, — отвечает он. — Выключи свет.

Я уже собираюсь подойти к выключателю на стене, как вдруг его слова становятся тревожным сигналом.

— Почему ты не выходишь и не позволяешь мне увидеть тебя?

Монстр колеблется.

— Я — порождение тьмы.

— Как вампир? — спрашиваю я.

— Я не понимаю этого слова.

— Ты сгораешь на солнце? — я медленно поворачиваюсь, не зная, где он прячется, потому что его голос доносится из каждого угла. — Или, может быть, превращаешься в кучку пепла?

Он хихикает.

— Конечно, нет.

— Тогда почему ты не даёшь мне увидеть своё лицо?

Безмолвие затягивается на несколько секунд, а я стискиваю зубы так сильно, что челюсть напрягается. В этой ситуации нет ничего правильного. В то время, как Джессика слушала аудиозаписи для привлечения суженого, чтобы привлечь публикуемого автора, я получила существо загадочного происхождения, которое пытается затащить меня в измерение, похожее на ад.

Когда его попытка похитить меня провалилась на том основании, что я умру, я позволила ему целоваться со мной в темноте. Хуже того — я позволила ему полакомиться моей киской. Что за существо так поступает?

— Ты инкуб4, — говорю я ровным голосом.

— Нет, — отвечает он так быстро, что я удивляюсь, как он вообще знает это слово.

— Тогда кто же ты? — спрашиваю я. — Где ты сейчас находишься?

Ещё одна пауза.

— Под кроватью.

— Хорошо, — я лезу в карман, достаю мобильный и нажимаю на значок фонарика.

— Что ты делаешь? — спрашивает монстр, в его голосе звучит паника.

— Мне нужно тебя увидеть, — отвечаю я.

— Подожди!

— Нет, — я продвигаюсь к дивану.

— Не делай этого, — говорит он, в его голосе звучит предостережение.

— Объясни мне, почему нет, — я приседаю у изножья кровати, но направляю фонарик на потолок.

— Наш вид меняется под воздействием света.

— Как гремлины? — спрашиваю я.

— Я не понимаю, о ком идёт речь, — отвечает он. — Пожалуйста, сделай комнату тёмной хотя бы ещё на одну ночь. Тебе не понравится, как я выгляжу на свету.

Разочарование накаляет мои внутренности до предела. Почему я колеблюсь? Я должна просто посветить и разобраться с последствиями. Горло сжимается. Что, если я разозлю монстра? Он не причинил мне вреда… пока.

— Просто расскажи мне немного больше о себе, — говорю я.

— Всё, что угодно, — отвечает он. — Но, пожалуйста, выключи свет.

— Хорошо, — я кладу телефон на кровать экраном вниз, но оставляю фонарик включённым. Закопав его немного в плед, я подхожу к входной двери и щёлкаю выключателем.

Комната погружается в темноту, освещаясь лишь слабым лунным светом.

Я складываю руки на груди и прислоняюсь к стене.

— Хорошо, тогда покажись.

— Отойди от света.

Сдерживая желание закатить глаза, я возвращаюсь к кровати.

— Тогда выходи.

— Я прямо за тобой, — твёрдые пальцы разминают мои плечи, заставляя мышцы таять.

— Ты трогаешь меня руками? — спрашиваю я, мой голос полон удивления.

— А это разрешено? — спрашивает он в ответ с легким смешком.

— Это зависит от твоего ответа, — бормочу я.

Монстр проводит влажными кончиками пальцев по моей шее, вызывая мурашки по коже.

— Я думал о тебе весь день.

— Кто ты? — спрашиваю я.

— Человек, который, наконец-то, нашёл свою половинку, — он проводит пальцами по моим кудрям. — Могу я раздеть тебя?

— У мужчин нет щупалец, — говорю я.

— Кажется, вчера они тебе понравились, — отвечает он с глубокой усмешкой.

Этот монстр избегает моих вопросов, и я не собираюсь терпеть это ухищрение. Я поворачиваюсь, но его руки исчезают, и я обнаруживаю, что он стоит у дальней стены. Лунный свет освещает его очертания, и я не могу не задаться вопросом, почему он такой пугливый.

— Почему ты удрал? — спрашиваю я.

— Там, откуда я родом, принято, что самец сначала сближается со своей парой, прежде чем раскрыть свою истинную сущность.

Мои глаза сужаются. Это звучит как ещё одна отговорка, чтобы не показываться на глаза.

— Что тебе от меня нужно?

— Прости?

— Я не могу выжить в твоём измерении, так почему ты всё ещё здесь?

— Твоя сущность превращает меня из существа тьмы в существо, которое можно вынести на свет. Чем больше мы будем контактировать, тем лучше я буду соответствовать твоим потребностям, но мы должны познакомиться в темноте.

Это звучало как куча бреда, а его формулировка была необычной. Он — существо, переносящее свет, или существо, не переносящее свет?

Возможно, он скрывает полный рот щупалец или что-то столь же неприемлемое, и ему просто хочется, чтобы я настолько пристрастилась к его удовольствиям, чтобы не обращать внимания на его отвратительную внешность.

Монстр делает шаг вперёд.

Я поднимаю ладонь.

— Остановись здесь.

Он приостанавливается.

— Ты не доверяешь своей паре?

— Это ты продолжаешь утверждать, что между нами есть связь, — говорю я. — Если мы приятели, почему ты не спросил моё имя?

— Потому что я уже знаю, что тебя зовут Алексис, — говорит он.

— Ты, наверное, прочитал его, когда рыскал по квартире, пока я была на работе.

— Алексис, пожалуйста, будь терпелива, — он широко раскидывает руки, так, что они простираются через всю комнату, как прошлой ночью.

Только тогда я была в ужасе. Теперь я точно знаю, с кем имею дело: с существом из другого измерения, которому нравится питаться женской киской, и я, вероятно, единственная одинокая и отчаявшаяся настолько, чтобы отдать её ему.

Одно из его щупалец тянется ко мне. Движение неуверенное, как будто он не уверен, что я приму его ухаживания.

Я отступаю назад, пока не упираюсь бёдрами в матрас диван — кровати. Сев на край, я нащупываю телефон.

— Дело не в том, что я тебе не доверяю.

— Тогда что? — его щупальце скользит по моему запястью и игриво сжимает его.

Мышцы моего тела пульсируют в предвкушении. Я уже знаю, к чему это приведёт, и моё тело не сможет устоять перед обещанием ночи безудержного наслаждения.

— Я не хочу отношений с существом, которое не может выжить вне тени, — мои пальцы смыкаются вокруг телефона.

— Я могу, — говорит монстр. — Но тебе придётся набраться терпения.

Мои глаза сужаются.

— Что тебе нужно?

— Разреши мне войти в твоё тело.

— Куда? — спрашиваю я.

— В каждое отверстие, которое только можно себе представить, — говорит он голосом, похожим на дым. — Ты должна полностью принять меня, прежде чем я проявлю себя.

Щупальце обвивает мою руку. Я провожу рукой вдоль щупальца. Оно прохладное и влажное, совсем, как если бы я набралась смелости и потрогала кальмара. Когда щупальце скользит вокруг моей груди и разделяется на два усика, чтобы поработать над соском, в моей голове вспыхивает образ гигантского осьминога.

В этот момент он выделяет скользкую жидкость, от которой у меня мурашки по коже. Возможно, это средство контроля сознания, которое заставит меня влюбиться абсолютно во что угодно.

Да, перспектива впасть в зависимость от его прикосновений, ещё не увидев его лица, звучит чертовски подозрительно.

К чёрту. Я не буду заниматься безумным сексом с человеком — осьминогом, который отказывается показать свою истинную форму.

— М-м-м… — его глубокий голос гулко отдаётся в моей плоти. — Я уже чувствую запах твоего возбуждения.

Свободной рукой я поднимаю телефон и направляю его фонарик в сторону монстра.

От увиденного у меня отпадает челюсть.

Великолепный блондин с ярко — голубыми глазами и идеальным телом стоит голый в другом конце комнаты.

И ни одного щупальца в поле зрения.

Что это? Падший ангел? Это объясняет, почему он пришёл из места, похожего на ад.

Сердце колотится так сильно, что вибрируют барабанные перепонки. Это похоже на миф о Купидоне и Психее5, где Бог эротической любви женился на человеческой женщине, но предупредил её, чтобы она никогда не смотрела на его лицо. Охваченная любопытством, она посветила ему в лицо лампой и увидела мужчину потрясающей красоты.

— Лучше бы ты этого не делала, — говорит чудовище, и его красивые черты опускаются.

— Почему бы и нет? — я поднимаюсь на ноги и шагаю вперёд на дрожащих ногах, всё ещё светя фонариком на это видение совершенства.

— Я не преувеличивал, когда говорил, что наши личности меняются под воздействием яркого света.

Мой желудок опускается.

— Что? — я пячусь назад. — Ты ничего об этом не говорил.

Красивое лицо становится холодным, а его губы кривятся в ухмылке, столь же резкой, сколь и злой.

— Свет разрушает наше сострадание. Теперь у меня нет никаких сомнений в том, что я получу от своей пары то, что хочу.

Глава 7

Я отступаю от монстра, но он уже не монстр, а самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Высокий, мускулистый, светловолосый, с лицом ангела, но улыбкой дьявола.

Я провожу взглядом по его телу, отмечая широкие плечи, выдающиеся грудные мышцы и такой упругий пресс, что у меня перехватывает дыхание. Рядом с этими мышцами живота покоится длинная, толстая эрекция с розовым кончиком.

Между бёдрами разливается жар. Я сжимаю их вместе и сглатываю стон. Что-то не так в этой ситуации, и я имею в виду не только голого мужчину, надвигающегося на меня с садистским ликованием.

— Что именно ты имел в виду, говоря о том, что свет разрушает твоё сострадание? — спрашиваю я.

— Я собираюсь нагнуть тебя и трахать, пока ты не начнёшь сочиться жидкостью, — рычит он.

— Но я думала, ты хочешь не спешить, — пищу я.

— Это было до того, как всё доброе во мне сгорело на свету.

Мой желудок опускается на деревянный пол. Что я натворила и как мне всё исправить?

Я кладу телефон на кровать лицом вниз, пытаясь снова сделать комнату тёмной, чтобы он мог превратиться в мягкого и доброго монстра, каким был накануне, но выключатель сам по себе щёлкает, заливая комнату ярким светом.

Кожа монстра светится, а выражение его лица становится ещё более маниакальным.

Мои глаза расширяются.

— Как ты это сделал?

— Щупальца, — говорит он, подмигивая.

Я снова и снова глотаю воздух, пытаясь осознать происходящее.

— Где они?

Он широко раскидывает руки — обычные конечности для мужчины ростом 180 см с прекрасным атлетическим телосложением.

— Но я не вижу никаких щупалец, — я качаю головой. Что я делаю? Стою и жду, пока он набросится, когда мне нужно бежать?

Я поворачиваюсь на пятках и бегу к двери, но толстое щупальце обхватывает меня за талию, как хлыст.

— Ой!

Его мрачная усмешка заставляет каждый волосок на моей шее встать дыбом.

— Я ждал, что ты попытаешься сбежать, — говорит он, его голос достаточно низкий, чтобы заставить мою кожу покрыться мурашками. — Охота не приносит удовольствия, если добыча не сопротивляется.

— Охота? — шепчу я, моё сердце колотится достаточно сильно, чтобы потревожить соседей. — Добыча? Ты собираешься меня съесть?

Он трясет меня из стороны в сторону, словно я какая-то игрушка.

— Шаловливая маленькая пара. Хочешь, чтобы я тебя съел? — судя по тому, как он задаёт этот вопрос, я на сто процентов уверена, что он говорит не о еде.

Моё дыхание учащается, а между бёдер разливается тепло.

— Это зависит от обстоятельств.

— Расскажи мне кое-что, маленькая пара, — говорит он.

— Ч — что?

— Как бы ты хотела, чтобы я трахал тебя всю ночь?

Моё горло сжимается, а взгляд путешествует по его атлетическим формам и останавливается на его бушующей эрекции. Такие сексуальные мужчины, как этот, обычно не проявляют ко мне интереса. Я была бы идиоткой, если бы отказалась.

Он ухмыляется, похоже, наслаждаясь борьбой в моих чертах.

— Ну? — мурлычет он.

— Я бы хотела, — говорю я.

Его брови поднимаются.

— Тогда тебе нужно только попросить.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Пожалуйста… Дразни меня, трахай меня, используй меня всю ночь.

Мой рот открывается. Неужели я действительно это сказала?

Его злобный смех вызывает у меня дрожь в позвоночнике.

— Сначала тебе придётся кое — что сделать для меня.

— Что угодно.

Он обхватывает мой рот невидимым щупальцем.

— Соси, как хороший человек, — рычит он.

Мои глаза расширяются.

— Подожди, что?

— Ты просила меня использовать тебя, — рычит он. — Ты уже передумала?

— Конечно, нет…

Что-то острое шлёпает меня по заднице. Ещё одно щупальце?

Я раздвигаю губы и позволяю ему провести щупальцем по моему языку. Оно тёплое и гладкое, с налётом чего — то солёного, напоминающего мне о море.

— Хорошая маленькая пара, — говорит он.

У меня внутри всё теплеет от его одобрения.

Я провожу языком по щупальцу, ища чувствительные места или хотя бы способ взять ситуацию под контроль, но его глаза сужаются.

— Ещё? — спрашивает он.

Я киваю с полным ртом.

— Вот так, — говорит он, его голос задыхается, когда он подводит щупальце в форме члена к моему горлу. — Я знал, что ты выдержишь.

Щупальце вызывает у меня рвотный рефлекс, и я тяжело дышу, чтобы не задохнуться. Почему — то мне хочется доказать ему, что я могу принять его всего.

Его глаза стекленеют от вожделения, а язык высовывается, чтобы облизать губы. Слёзы собираются в уголках моих глаз, пока он вводит и выводит щупальце из моего рта. Когда я моргаю, они скатываются по щекам, но щупальце скользит по щеке, чтобы поймать слезу.

Монстр стоит передо мной, его огромная эрекция на расстоянии вытянутой руки. Почему он заставляет меня сосать его щупальце, когда я могу сделать ему минет?

По мере того как он набирает устойчивый ритм, я с трудом вдыхаю и выдыхаю воздух из горла, что делает фелляцию6 с щупальцем хоть сколько-нибудь приемлемой. Из моих глаз продолжают течь слёзы, но ни одна из них не достигает подбородка.

— Посмотри на меня, — рычит он. — Я хочу увидеть, как ты плачешь.

Мой взгляд путешествует по его великолепному телу и ухмыляющемуся лицу. Он больше не похож на ангела, а на самого злобного из демонов.

— Это то, чего ты хотела, — рычит он. — Возможность смотреть на свою пару, пока мы трахаемся. Ну, вот я и здесь.

Я протягиваю дрожащую руку к его эрекции, но он отталкивает её.

— Ты заслужишь право прикасаться к моему члену, маленькая пара, — говорит он.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Он больше не похож на себя.

— Снимай одежду, — говорит он, и его голос звучит напряжённо.

Я поднимаю руку и начинаю возиться с пуговицами рубашки, но пальцы не поддаются. Только не сейчас, когда все мои чувства сосредоточены на жаре между ног.

— Поторопись.

— Я пытаюсь, — бормочу я с щупальцем на полпути к горлу.

— Гах!

Невидимые усики проскальзывают под одежду, по моей лихорадящей коже. Они скользят по моей груди, между ног, но он следит за тем, чтобы не касаться моих сосков или клитора.

Пока я продолжаю сосать, он проводит щупальцами по моей коже, выделяя скользкую субстанцию, похожую на жидкий шёлк. Блеск в его глазах становится ещё более маниакальным, а зрачки расширяются. В любое другое время я бы взмолилась и закричала о пощаде, но мой рот занят другим.

Это должен быть феромон. Только так можно объяснить, почему я не застыла в ужасе. Я хочу его — мерзкого или нет. И мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне прямо сейчас.

— Пожалуйста, — говорю я с набитым ртом.

Он ухмыляется.

— Что ты сказала?

— А-а-а… — почти невозможно произносить слова с щупальцем, вставляющимся и вынимающимся из моего рта.

Монстр сжаливается надо мной, потому что щупальце немного сжимается, чтобы я могла говорить.

— Прикоснись к моим соскам и клитору, — говорю я, задыхаясь. — Так, как ты делал это прошлой ночью.

Он издаёт довольное урчание, которое я ощущаю в глубине души.

— Ты видела меня при свете. Теперь я хочу увидеть тебя.

Прежде чем я успеваю попросить его дать мне минутку для того, чтобы я могла переодеться из рабочей одежды, он резко разрывает её невидимыми щупальцами. В моих ушах раздаётся звук рвущейся ткани, и я вскрикиваю.

— Это была моя рабочая форма.

Он снова поднимает меня с пола, подвешивая к потолку.

— Тебе не понадобится одежда, — говорит он с очередной злобной ухмылкой. — На самом деле ты не покинешь это место, пока я не наемся.

У меня перехватывает дыхание, но потом я вспоминаю, что он сделал со мной накануне, и надеюсь, что сегодня он хочет того же.

Невидимые щупальца обхватывают каждую конечность, и он прижимает меня к потолку так, что моя спина оказывается вровень с его плоской поверхностью.

— Ты знаешь, что твои слёзы такие же вкусные, как твоя киска? — спрашивает он.

Я качаю головой, сердце пропускает несколько ударов.

Он вынимает щупальце из моего рта, наконец — то позволяя мне дышать.

— Что ещё заставляет тебя плакать, маленькая пара? — спрашивает он, его глаза пылают.

Мои мысли бегут вскачь. Я могу придумать дюжину ужасных вещей, но я не собираюсь отдавать эти идеи на откуп существу, которому не хватает сострадания. Нет, мне нужно выкрутить эту лампочку, чтобы он вернулся к прежнему монстру.

— Я жду, — он щёлкает щупальцем по моей киске, посылая всплеск удовольствия, от которого я вздрагиваю.

— А-а-а-а-а! Ум-м-м… Грустные фильмы? — говорю я.

— Я не понимаю этой фразы, — огрызается он. — Расскажи мне что-нибудь другое.

— Может, если бы ты поиграл с моими сосками…

— Это не заставит тебя плакать, — шипит он.

Мой желудок подпрыгивает. Нет, не заставит, но я надеялась отвлечь его чем — то, что, как я знала, он считает вкусным.

Он потирает подбородок.

— Если только…

— Если только что? — шепчу я.

— Может, мне стоит поиграть с твоими сосками…

Монстр раздвигает мои ноги так широко, как только может, до боли в бёдрах. Сердце колотится о грудную клетку. Что задумало это нечеловеческое создание?

Хлёсткий звук пронзает воздух, и тонкая плеть больно бьёт по соску. Это своеобразная смесь удовольствия и боли, которая заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.

— О! — слёзы наворачиваются на глаза.

— Очень приятно, — нежное щупальце скользит по моему лицу и собирает влагу.

Теперь я понимаю, почему он прикрепил меня к потолку. Это наименее захламленная часть моей квартиры, а монстру нужно пространство, чтобы размахивать кнутом.

— Тебе понравилось, маленькая пара? — спрашивает он.

— Нет? — лгу я.

Одно из его щупалец скользит по моей мокрой киске.

— Ты уверена в этом?

— Хорошо, — говорю я. — Это было горячо.

— Ещё? — мурлычет он.

Чёрт. Я действительно должна отказаться, но мне так любопытно.

— Да, пожалуйста.

Невидимое щупальце обхватывает мой клитор нежным сосущим движением, превращая то, что должно быть пугающим опытом, в нечто невероятно возбуждающее.

Монстр попеременно ласкает каждую грудь, а другое щупальце бегает вверх и вниз по моим складкам, собирая моё возбуждение. При этом он продолжает садистски улыбаться.

Я дышу так тяжело и быстро, что слова даются мне с трудом.

— Тебя не интересовали мои слёзы прошлой ночью.

— Когда я в темноте, у меня нет аппетита к боли, — говорит он. — Только к твоему удовольствию.

Чувство нарастает вокруг моего клитора, заставляя ноги дрожать. Это так унизительно — я не хочу кончать во время порки. Я заставляю свой разум сохранять спокойствие, пытаясь отодвинуть оргазм, но мои глаза высыхают под сильной концентрацией.

— Что случилось? — огрызается он. — Ты должна мне реку слёз.

— Ничего, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Он хлещет по одному соску, потом по-другому, но я уже начала сопротивляться боли.

— Мне интересно… — он наклоняет голову, его взгляд путешествует ниже по моему телу. — Где ещё ты хотела бы быть выпоротой?

Моё сердце подскакивает к задней стенке горла.

— Я не знаю.

— Думаю, знаешь, — щупальце, сосущее мой клитор, оттягивается.

— Подожди, — кричу я. — Что ты делаешь? Мне это нужно.

— Сейчас я дам тебе кое — что получше, — говорит он с острой ухмылкой. — Хочешь попробовать?

По моим ладоням струится пот, а по позвоночнику бегут мурашки. Неужели я действительно позволю этому прекрасному монстру выпороть меня? Мышцы моей киски сжимаются и пульсируют, нуждаясь в чём — то, в чём угодно, чтобы стимулировать мой нуждающийся клитор.

— Сделай это.

Он смотрит на меня в течение нескольких ударов сердца. Я не могу понять, проверяет ли он меня или действительно собирается это сделать. Когда он отводит взгляд от меня и ухмыляется, моё сердце замирает. Неужели после столь бурного развития событий он действительно собирается оставить меня в подвешенном состоянии?

Резкая боль пронзает мой клитор, заряжая каждое нервное окончание в моем тазу, как молния. Мои бёдра дергаются, как будто меня ударило током.

— Чёрт возьми, — кричу я, а глаза слезятся.

Мистер Робертс внизу бьётся о потолок, но я слишком потеряна в ощущениях, чтобы заботиться об этом.

— Очень хорошо, — говорит монстр, его голос задыхается. — Это именно то, что мне нужно.

— О, чёрт, — шепчу я. — Чёрт, чёрт, чёрт.

— Что случилось, маленькая пара? — говорит он, его голос дразнит. — Ты не можешь это принять?

Я сурово смотрю на него. Этот монстр не собирается меня победить. Я вдыхаю и стараюсь говорить уверенно.

— Могу. Но главный вопрос в том, сможешь ли ты?

Во второй раз он хлещет меня гораздо более тонким щупальцем, которое обвивается вокруг моего клитора и заставляет меня видеть звёзды. Я застонала от сладкой агонии.

— Прекрасно, — рычит он, когда я обливаюсь безобразными слезами.

На третий раз моя киска сжимается и спазмирует от потребности быть наполненной, а на четвёртый я кончаю с такой силой, что каждый нерв в моём теле словно поражён молнией.

Монстру не приходится хлестать меня в пятый раз, потому что я рыдаю — в основном от унижения. Я не только в ловушке с садистом, но и наслаждаюсь его пытками. Как же всё это может обостриться?

— Твоё лицо искажается, — он вытирает мне глаза. Одно из его щупалец мечется у моей киски. — Теперь у тебя в ноздрях влага.

— Да, — говорю я сквозь икающие вдохи. — Так бывает, когда человек перегружен.

— Х-м-м… — я не забуду ограничить количество ударов по твоему клитору тремя.

Истерический смех взрывается в моей груди.

— Если бы я знала, что монстры боятся небольшого количества соплей, я бы сделала что — то с этим раньше.

Он издаёт раздражённый звук в задней части горла.

— А теперь я хотел бы проверить другие твои пороги.

Мое дыхание сбивается, когда щупальце надавливает на мою киску. Мои бёдра дрожат, и я прикусываю нижнюю губу, ожидая, что он вот — вот погрузит его в меня, как он протаранил щупальцеммоё горло. Но он отстраняется с издевательским смехом.

Нет. Блять. Ни за что.

Этот прекрасный ублюдок планирует дразнить меня всю ночь.

Я дёргаюсь в своих невидимых путах, заставляя монстра хихикать, а в его глазах пляшет восторг.

— Ты хочешь прекратить эти мучения, моя маленькая пара?

Я должна кричать «да», но меня сжигает любопытство. Мой клитор словно проволока под напряжением, и он — единственное, что мне нужно, чтобы успокоить жжение.

— Никогда, — шепчу я.

— Ты — бесконечный источник развлечений, — он немного ослабляет хватку, давая мне возможность сильнее извиваться.

— Рада, что кто — то получает удовольствие, — я сжимаю зубы. Он думает, что я его развлекаю, но у меня другие планы. Мне нужен мой добрый и нежный монстр, и он нужен мне сейчас.

Повернувшись налево, я двигаюсь к источнику света. Мне надоело, что со мной играет этот прекрасный демон. Если я скажу ему остановиться, он просто найдёт другой способ заставить меня умолять о своих щупальцах или члене.

Пришло время прибегнуть к моему спасительному средству.

Он откидывает голову назад и смеётся.

— Как ты барахтаешься.

Не обращая на него внимания, я подхожу ближе, ближе, ближе к свету, пока он не оказывается в пределах досягаемости.

Левой рукой я бью по стеклянной лампочке, погружая нас обратно в темноту.

Глава 8

Я сползаю по щупальцам, и монстр опускает меня на кровать, но я почти не чувствую матраса. Не тогда, когда всё моё тело всё ещё содрогается от последствий этого сильного оргазма.

Что со мной не так?

Ни одна здравомыслящая женщина не должна кончать, когда она плачет, напугана до смерти и её киску хлещут щупальцами. Но почему — то это было захватывающе.

А главное, что не так с этим существом? Он прямо как Джекил и Хайд7.

— Ты в порядке, моя пара? — спрашивает он, его голос серьёзен.

— Что это было? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Аллергическая реакция на свет, — отвечает он. — Я боялся раскрыть свою тёмную сущность.

— Тебе понравилось это делать?

Монстр колеблется, что, вероятно, означает, что да, но теперь, когда к нему вернулось сострадание, он не собирается признавать, что другая часть его личности — извращённый садист.

— Я сожалею, что не объяснил тебе этот элемент нашей физиологии устно, — наконец отвечает он.

— Ты должен был сказать мне об этом вчера!

Я откидываюсь на край кровати и роюсь в темноте в поисках своего телефона. Он наверняка лежит где-нибудь лицом вниз и готов заливать комнату светом фонарика при первых признаках толчка. Я хочу его выключить. Прямо сейчас. Я ни за что не хочу снова встретиться с ужасной стороной монстра… По крайней мере, на какое — то время.

Пальцы задевают телефон, который, к счастью, уже выключен. Может быть, села батарея. А может, он сломался. Я прижимаю его к груди и смотрю сквозь темноту на высокую фигуру, стоящую на другом конце комнаты.

— Почему ты скрыл эту информацию? — спрашиваю я.

— Ты бы связала себя со мной, если бы знала об этом? — спрашивает он в ответ.

— Конечно, нет, — огрызаюсь я, хотя и не совсем уверена.

Монстр заметно сдувается.

— Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы тебе стало легче?

Я уже собираюсь сказать ему, чтобы он исчез обратно через портал в своё измерение, как вдруг останавливаюсь. Действительно ли я хочу, чтобы он ушёл? Это означало бы конец моего удовольствия.

— Ты умеешь делать массаж? — спрашиваю я.

— Конечно, — отвечает он, его голос становится более уверенным. — Я изучил множество способов доставить удовольствие человеческой женщине.

Я кладу руки на бёдра.

— Например?

— У человеческих женщин почти столько же нервных окончаний на ступнях, сколько между ног, — говорит он голосом, тёмным как ночь. — Я могу доставить им удовольствие.

Массаж стоп звучит неплохо.

— Что ещё?

— Мои щупальца могут успокоить каждое отверстие, а их способность расслабить тебя безгранична.

Моё дыхание участилось.

— Ты не мог бы дать мне немного феромона?

— Конечно, — говорит он. — Я могу производить столько, сколько ты захочешь.

Я сжимаю бёдра вместе.

— А после этого ты обернёшь свои щупальца вокруг меня в кокон?

Он делает шаг вперёд.

— Всё, что пожелаешь.

Воздух сгущается, а может, это просто напряжение в комнате. Лунный свет проникает через окно, освещая голову и широкие плечи монстра. К счастью, такой свет, похоже, не портит его характер.

Маленький голосок в моей голове спрашивает, какого чёрта я делаю.

Если бы у меня был хоть какой — то здравый смысл, я бы вызвала полицию, экзорциста или даже Охотников за привидениями. Ничего хорошего не получится, если я проведу ночь с существом, способным превратиться в ангельского Маркиза де Сада8, но мне действительно нужно немного нежной заботы после того, что он только что сделал.

Он подходит ближе.

— Ты разрешаешь мне продолжить?

— Хорошо, — хриплю я.

Он проводит одним из своих щупалец по чувствительной коже моей шеи, вызывая дрожь во всём теле, от которой у меня дрожат колени. Не успеваю я даже покачнуться на ногах, как он обхватывает меня щупальцем за талию, подкладывает ещё более толстое под бёдра для поддержки и поднимает меня на ноги.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Укладываю тебя на кровать, — отвечает он, его глубокий голос обволакивает мою кожу. — Я успокою причинённые мною боли и помогу тебе расслабиться.

— Хорошо, — я снова опускаюсь на матрас и готовлюсь к его щупальцам.

Я думала, что он сразу возьмётся за мои соски и киску, как это было накануне, но одно из щупалец обхватывает мои лодыжки и поднимает мою ногу на фут от кровати. Когда он опускает её, она оказывается на чём — то мягком и влажном.

— Что это?

— Я свернул одно из своих щупалец, чтобы создать для тебя подушку, пока я работаю.

— Это очень мило, — бормочу я.

— Я надеялся, что три ночи, проведённые за поглощением твоей плоти, усмирят мою тёмную сторону.

Он обхватывает щупальцем мою пятку. Скользя по ступне, оно сжимает и разжимает каждый сантиметр плоти, а затем надавливает на пятку.

До этого момента я не знала, что мои ноги могут быть такими чувствительными. Я люблю массаж, когда могу позволить себе такую роскошь, но ничто и никогда не доставляло мне такого удовольствия, как это. Скользкая субстанция на его щупальцах впитывается в кожу, наполняя моё тело глубоким чувством лёгкости.

Он поднимает другую ногу и уделяет ей столько же внимания, заставляя каждый сантиметр моего тела расслабиться, даже напряжённые мышцы вокруг плеч.

— А-а-ах, — говорю я со вздохом.

Он хихикает.

— Уже лучше?

— Тебе придётся работать намного больше, чтобы компенсировать то, что ты сделал, — бурчу я.

— Конечно, — отвечает он. — Я намерен доставить моей паре максимальное удовольствие.

— Хорошо.

Четыре тонких усика прорастают из щупалец вокруг моих ног и скользят между пальцами. От неожиданности я изгибаюсь и хихикаю.

Щупальца становятся более скользкими, превращая щекочущее ощущение в нечто гораздо более возбуждающее. В следующий раз, когда он проводит ими между пальцами, удовольствие поднимается по моим ногам и накапливается в моей киске.

Моё дыхание сбивается.

— Боишься щекотки? — спрашивает он тоном, который подразумевает, что он точно знает, что делает.

— Н-нет, — шепчу я с приятной дрожью. Сейчас я чувствую совершенно противоположное. — Что ты говорил об укрощении?

— Мой род по природе своей враждебен к тем, кто не является нашим сородичем, — хмыкает он. — Моя тёмная сторона признаёт тебя своей парой, но его не волнует, что его поступки заставят тебя плакать. Он эгоистичное, властное существо, которое будет использовать тебя только для собственного удовольствия.

— Значит, вас двое? — спрашиваю я, нахмурившись.

— В некотором смысле, — отвечает он. — Та версия меня, которую ты видишь, может проявлять сдержанность.

— И тебе понравилось меня пороть?

— Я не наслаждался твоими страданиями.

Мои глаза сужаются. Похоже, он не хочет признавать, что ему нравится быть злым. Но не кажется ли мне, что он стыдится своих поступков? В любом случае, очевидно, что жестокое и прекрасное существо — это тоже он.

— Как сделать эту часть тебя более внимательной? — спрашиваю я.

Монстр вздыхает.

— Чем больше времени мы будем проводить вместе, тем больше эта сторона будет видеть в тебе пару, которую нужно лелеять, а не использовать.

Он ускоряет свои движения вверх и вниз по моим ногам, а усики, поглаживающие пальцы, становятся такими влажными, что издаваемые ими звуки превращаются в непристойные. По мере того как он углубляет свои ласки, он посылает всё больше и больше удовольствия в мою сердцевину.

Я такая мокрая, а порка киски сделала мой клитор ещё более чувствительным. Сама того не желая, я раздвигаю колени и задыхаюсь.

— Ты нуждаешься во мне, моя пара? — его голос звучит так близко, что его дыхание щекочет меня за ухом, хотя он всё ещё стоит у изножья кровати.

— Когда ты в темноте, ты выглядишь так же?

— Не совсем, — отвечает он, сохраняя размеренность голоса. — Мой вид — оборотень, кожа способна меняться для маскировки.

Одно из его щупалец скользит по моей икре, заставляя мою киску пульсировать. Все размышления о его истинной форме исчезают вместе с потребностью в том, чтобы он проник в меня, растянулся, толкнулся.

— Подойди ближе, — говорю я, голос становится сиплым. — И массируй меня везде.

— Как пожелает моя пара.

Монстр забирается на кровать, заставляя матрас прогибаться. От предвкушения у меня по позвоночнику пробегают мурашки. Я замедляю дыхание, пытаясь умерить своё волнение, но это бесполезно. Воспоминания о прошедшей ночи всё ещё преследуют меня. Я не понаслышке знаю, что этот монстр способен доставить интенсивное и неослабевающее удовольствие.

— Широко расставь ноги, — говорит монстр. — Я собираюсь помассировать тебе внутреннюю поверхность бёдер.

— Хорошо, — шепчу я, стараясь не задыхаться.

Ещё два щупальца скользят по внутренней стороне моих икр, распространяя ту же смазку, которая делает всё вокруг чудесным. Когда они достигают моих коленей, я выгибаю бёдра, желая, чтобы он поторопился.

— Я такая мокрая и готова к тебе.

Он делает глубокий шумный глоток.

— Я чувствую сладкий аромат твоего возбуждения. Это опьяняет.

Я сглатываю стон. Этот монстр точно знает, что сказать, чтобы завести меня.

Щупальца совершают лёгкие зигзагообразные движения, поднимаясь по моим бёдрам, покрывая их ещё большей слизью.

— Почему ты выделяешь так много жидкости? — спрашиваю я. — Я уже расслабилась.

— Чтобы облегчить проникновение.

— Но моя киска такая мокрая, — в тот момент, когда я произнесла эти слова, я поняла, куда именно он планирует засунуть это щупальце. — О!

— Согласна ли ты на двойное проникновение с щупальцем? — спрашивает он.

Мои ягодицы сжимаются. Он тоже хотел этого прошлой ночью.

— Может, просто немного покружить вокруг моей попки? — говорю я. — Не вставляй щупальце, пока я не попрошу.

Его смех напоминает мне о его тёмной стороне и заставляет каждый волосок на моей шее встать дыбом, крича о красной тревоге.

— Что смешного? — спрашиваю я.

— После нескольких минут анальной игры ты будешь умолять меня о щупальце.

Глава 9

Монстр переворачивает меня так, что я лежу на спине, но толстое щупальце обхватывает мои бёдра и плечи, не давая им оторваться от матраса.

— Что ты делаешь? — мой голос дрожит. Это что — то новенькое.

— Мне нужно, чтобы ты ещё больше расслабилась для неоднократного проникновения.

Моё сердце замирает от осознания того, что он не сказал «двойное», «тройное» или даже «четверное».

— Прости, что?

— Ш-ш-ш, — говорит монстр, — я не буду делать ничего, что ты не хочешь.

Щупальца обхватывают мои лодыжки, раздвигая ноги, а то, что под бёдрами, откидывается вверх, обнажая задницу. Из окон врывается прохладный сквозняк и касается моих влажных складок.

— А — а–ах, я никогда не чувствовала себя так потрясающе. Как ты это делаешь?

— Жидкость только усиливает то, что уже есть, — говорит монстр с глубоким урчанием, от которого вибрируют все его щупальца.

— Оу, — на моих щеках выступает румянец. — Не мог бы ты поиграть с моим клитором, пожалуйста?

— Тебе никогда не надо просить.

Тонкие щупальца медленно поднимаются по моим ногам и опускаются к моей киске. Они скользят между внутренними и внешними губами и раздвигают их, полностью обнажая меня.

Другое, более толстое щупальце, размером с тупую головку члена, обводит мою щель.

Моё дыхание учащается. Я настолько чувствительна к его прикосновениям, что могу ощущать текстуру кожи его щупалец. В основном она гладкая, но на ней есть крошечные бугорки, которые вызывают жгучее трение.

— Ты готова к большему? — спрашивает он, как будто стоит рядом со мной, а не у изножья кровати. Чтобы я точно знала, что он имеет в виду, он касается щупальцем моего входа.

— Пожалуйста, — шепчу я.

Щупальце проталкивается внутрь, раздвигая меня. Удовольствие распространяется по всему моему тазу, когда крошечные бугорки расширяются. Это похоже на использование текстурированного презерватива, только с шипами из плоти, а не из силикона.

— Что ты делаешь? — мой голос повышается.

— Ты помнишь, что я делал с твоим клитором прошлой ночью? — спрашивает он, совершая щёлкающие движения по чувствительному пучку нервов.

Я застонала.

— Как я могла забыть?

— Присоски моего щупальца будут поглаживать твои внутренние стенки, обеспечивая тебе более глубокие ощущения.

Даже когда он произносит эти слова, щупальце входит и выходит из меня, но эти крошечные бугорки двигаются в разных направлениях, поглаживая мои внутренности. Ощущения не описать, разве что сотни мягких пальцев делают мне глубокий массаж.

Мои бёдра и ляжки дрожат от нахлынувших ощущений, и я бормочу.

— Что ещё ты можешь сделать?

Второе щупальце просовывается между ягодицами и вычерчивает круги вокруг дырочки. Оно плоское и влажное, как язык, а также текстурированное, что заставляет мою киску сжиматься вокруг щупальца.

Монстр стонет.

— Это так приятно.

— Ты тоже получаешь от этого удовольствие? — я виляю попкой.

— Каждый дюйм моей пары — источник экстаза, — говорит он, его голос становится глубже. — Сожми сильнее.

— Хорошо, — говорю я, задыхаясь.

Удовольствие настигает меня со всех сторон, и, когда монстр кладёт два щупальца на мои соски, мои руки и ноги дрожат. Это больше, чем может выдержать женщина. Это, как если бы меня ублажали двое мужчин, которые ничего не требуют взамен.

Монстр продолжает вводить и выводить из меня щупальца в ритме, который совпадает с моим учащённым дыханием. Я задыхаюсь, дрожу, потею. Кажется, что я могу взорваться, но я никак не могу попросить его остановиться.

Очередной оргазм приближается, заставляя мышцы напрягаться. К этому времени щупальце у моей попки, совершая движения вверх — вниз, обзавелось продолговатыми наростами, которые нежно трутся о мой анус.

— Ты так прекрасна в таком виде, моя пара, — говорит монстр.

— Ты видишь в темноте? — спрашиваю я, уже чувствуя себя глупо. Конечно, он может — он же существо тени.

— Да, — урчит он. — И вид восхитительный.

— Я так близко, — говорю я со стоном.

— Я чувствую изменения в твоём сердцебиении, — щупальце у моего клитора издает мерзкий сосущий звук, добавляя к нему ещё и жгучее удовольствие.

— О! — мои бёдра дергаются.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, моя пара, — говорит монстр, вонзая своё щупальце в мою киску. — Прямо сейчас.

Эти слова толкают меня за грань, и я разрываюсь от оргазма, почти такого же сильного, как когда он был злым. Где — то на задворках сознания я задаюсь вопросом, не жаждет ли моё тело этой другой стороны монстра, но я отгоняю эту мысль и наслаждаюсь.

Последнее, чего я сейчас хочу, — это чтобы мою киску выпороли.

Каждая мышца в моём тазу спазмирует от волн удовольствия. Мои руки и ноги отказывают, но щупальца подо мной обеспечивают достаточную поддержку.

Когда моя кульминация стихает, а дыхание замедляется, монстр натирает мою спину успокаивающими кругами при помощи другого более скользкого щупальца.

— Это было именно то, что мне нужно, — говорю я со счастливым вздохом. — Спасибо.

— Не благодари меня пока, — отвечает он, его голос мягок. — Это было только начало.

— Но я уже дважды кончила сегодня и несколько раз накануне, — говорю я.

— Тем более что я хочу продолжить.

Щупальце у моей задницы меняет форму, превращаясь в маленькие присоски, которые тянутся к моей промежности.

Любые следы сонливости исчезают под воздействием этого нового ощущения, и я прихожу в себя.

— Что это?

— Тебе нравится? — спрашивает он. — Твоя плоть очень расслаблена.

Я замираю, моё сердце учащённо бьётся. Может быть, сейчас самое время попробовать анал, пока моё тело расслаблено и насыщено.

— Не можешь ли ты сделать для меня тонкое щупальце? Может быть, размером с мой палец?

— Конечно.

Щупальце толщиной с мой большой палец проходит между ягодицами, совершая движения вверх — вниз. Я всё ещё так чувствительна и бескостна после оргазма и утратила все свои запреты. Я ещё больше раздвигаю бёдра.

— Это так приятно, — говорю я со стоном. — Но я хочу большего.

— Хочешь, чтобы я вставил его? — спрашивает монстр с глубоким придыханием.

— Пожалуйста, — шепчу я.

Он продолжает совершать движения вперёд — назад над моей задницей, но не вводит его внутрь. Когда он сочетает эти движения с нежным посасыванием и поглаживанием моего клитора, моя попка и киска чувствуют себя пустыми и нуждающимися.

Но после нескольких мгновений такого дразнения каждая частичка меня дрожит от нетерпения. Я поворачиваю голову и вижу, что монстр всё ещё стоит у изножья кровати.

— Почему ты до сих пор не трахнул мою задницу?

— Я жду, когда ты начнёшь умолять.

Ах да, он уже говорил об этом.

Жар поднимается к моим щекам, и я дважды сглатываю. Признаться, в том, что я хочу анала, довольно сложно. Ещё сложнее признать это вслух, а потом признать, что я хочу его от существа неизвестного происхождения. И неважно, что та его версия, которую я видела раньше, была прекрасна до невозможности. Он просто сексуальный засранец. Именно его я хочу трахнуть.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — спрашиваю я тоненьким голоском.

— Я думаю, ты знаешь, — в его словах есть вес, который говорит мне, что это важно.

Я облизываю губы и покачиваю задницей из стороны в сторону, надеясь соблазнить его трахнуть её. Когда он продолжает теребить меня, я говорю сквозь стиснутые зубы.

— Пожалуйста, трахни мой анус. Пожалуйста, трахни меня сейчас.

— Что «пожалуйста»?

— Я не знаю, как тебя зовут?

— Кто я для тебя?

Ответ вертится у меня на языке, но я останавливаю себя, чтобы не назвать его чудовищем. В его характере нет ничего чудовищного. Он кажется добрым и, возможно, немного ранимым из — за того, что я его не принимаю, но он всегда был уважителен и никогда не переступал моих границ. Он выбрал меня из миллионов человеческих женщин, чтобы сделать своей.

— Я твоя пара, — говорю я.

Он издаёт довольное урчание, которое пробегает по моей коже и концентрируется в моей киске.

Она сжимается, нуждаясь в щупальце.

— Пожалуйста, моя пара, — говорю я гораздо более чётким голосом. — Мне нужно, чтобы ты трахал меня в задницу одним из своих щупалец, а в киску — другим. Пожалуйста, я умоляю о твоих огромных щупальцах.

— Очень хорошо, — говорит он, задыхаясь. — Мне приятно знать, что ты так жаждешь моих прикосновений.

— Да, — я поворачиваюсь и отчаянно киваю ему.

Не говоря больше ни слова, он вводит скользкое щупальце в мою задницу, раздвигая плоть, когда она сжимается вокруг него.

Каждый дюйм моего заднего прохода покалывает от его странной смазки — даже больше, чем моя киска.

— Почему ощущения гораздо лучше, чем я ожидала? — спрашиваю я.

— Мы полагаемся на мою смазку, а не на твою, — щупальца вокруг моего клитора прорастают более толстыми присосками, которые поглаживают пучок нервов с большей интенсивностью.

Мой рот открывается в беззвучном крике.

Монстр проникает в мою задницу примерно на шесть дюймов, прежде чем встречает крошечное сопротивление. Он на мгновение замирает, давая мне привыкнуть, а затем медленно выходит.

— Почему ты не вошел ещё глубже?

— Потому что тогда ты почувствуешь себя слишком полной.

Я поднимаю голову.

— Что ты… — второе щупальце входит в мою киску, но оно немного толще, заполняя меня так глубоко, что я уверена, что чувствую его в своем животе. Мои глаза расширяются. — Ох!

— Двойное проникновение, — рычит монстр. — И ты так хорошо это принимаешь.

Он просовывает более крупное щупальце к моей шейке матки, отчего у меня перед глазами вспыхивают звёзды. Пока я прихожу в себя, второе щупальце снова проникает в мою задницу. Я раскачиваюсь вперёд — назад, пытаясь усилить трение. Это здорово, но мне нужно что — то ещё.

— Ты же говорил, что будет многократное проникновение, — говорю я сквозь хриплое дыхание.

— Хочешь ещё? — спрашивает монстр.

— Пожалуйста, — отвечаю я, мой голос дрожит. — Дай мне это.

Я ожидаю, что он увеличит толщину одного или обоих щупалец, или, возможно, добавит им более крупные бугорки. Вместо этого третье щупальце проникает в мою киску, открывая меня шире. Мышцы моей киски пульсируют и сжимаются вокруг двух щупалец, сотрясая моё тело.

Двойное вагинальное проникновение — это не то, что я могла себе представить, и больше, чем я, когда — либо принимала за всю свою жизнь, но это каким — то образом кажется идеальным.

Он скручивает два щупальца внутри меня, как змей, ведущих борьбу. Я чувствую их чередующиеся текстуры вдоль моих стенок, они извиваются во мне, даже когда я пульсирую. В то же время щупальце в моей заднице движется быстрее, словно стараясь соответствовать биению моего сердца.

— А-а-а-а, — я откидываю голову назад. — Это потрясающее ощущение.

Мои слова побуждают монстра двигаться сильнее, глубже, быстрее, пока ощущения не нарастают снова. На этот раз удовольствие обволакивает мою киску, принимая извилистую форму переплетённых щупалец. Ощущения становятся настолько сильными, что мне приходится зажмуривать глаза, а дышать ртом так тяжело, что в горле пересыхает.

Присоска у моего клитора тянет и гладит. Щупальца на моих сосках безжалостно дразнят их, щипая, щёлкая и перекатывая, от чего у меня подгибаются пальцы на ногах. Когда щупальце в моей заднице расширяется ещё на полсантиметра, наслаждение взрывает мои внутренности и заставляет издать похотливый крик.

Следующий оргазм такой же интенсивный, как и тот, что он подарил мне во время порки киски, только я чувствую его от сердцевины до мозга костей. Мои нервы поют, и каждый мускул в моём теле дрожит.

Такое удовольствие должно быть незаконным или, по крайней мере, контролируемым. Потому что прямо сейчас, если бы монстр попросил меня снова отправиться в его измерение, я бы, наверное, не отказалась.

Я рухнула на него и на матрас, бескостная дёргающаяся куча. Все следы напряжения от воспоминаний о его мрачной личности исчезают под влиянием осознания того, что есть нечто, что доставляет моему телу такое же удовольствие, как и его жестокость.

Монстр проводит щупальцами по моей спине, массируя её, но успокаивающее действие не нужно. Не сейчас, когда мощный оргазм лишил меня костей.

Проходит несколько мгновений, прежде чем я перевожу дыхание и бормочу.

— Это было здорово.

— Есть ещё одна дырочка, — говорит монстр.

— Хочешь минет?

— Я имею в виду эту.

Кончик узкого щупальца постукивает по участку кожи под моим клитором.

Я слишком потеряна в удовольствии, чтобы быть шокированной, но всё же успеваю сказать.

— Но ты слишком большой!

— Я знаю, что ты справишься, — монстр звучит почти как его злобная сущность, хотя в комнате по — прежнему нет света.

— А тебе будет приятно? — спрашиваю я.

— Ты знаешь, что так и будет, — отвечает он мрачным голосом.

Я прикусываю нижнюю губу. Неужели я действительно хочу, чтобы этот монстр трахнул меня в уретру9?

Глава 10

Почему я вообще об этом думаю? Щупальце любого размера никак не может пролезть в мою уретру. Чёрт, я едва могу найти это крошечное отверстие, когда рассматриваю себя в зеркале, и единственный способ узнать, что оно существует, — когда я писаю.

Он проводит пальцами вверх — вниз от основания моего клитора до места, расположенного менее чем на дюйм ниже, и я содрогаюсь при мысли о том, что он проникнет в меня туда.

— Ты боишься, — говорит монстр.

— Никто никогда не входил в меня через это отверстие.

— Значит, ты девственница? — спрашивает он гладким, как бархат, голосом.

К моим щекам приливает жар.

— Не только уретра.

Монстр издает довольное урчание.

— Для меня большая честь быть твоим первым во многих отношениях.

Я задыхаюсь от смеха.

— А ещё ты мой первый монстр.

Его щупальце приостанавливается.

В этот момент я понимаю, что он, вероятно, хочет, чтобы я назвала его «парой» или хотя бы как-нибудь не так негативно.

— Прости, — бормочу я, — но я так и не узнала твоего имени, и…

Я опускаю глаза, надеясь, что он сжалится надо мной и, возможно, заполнит тишину. Щупальце, поглаживающее мою киску, подёргивается.

— Как мне тебя называть? — спрашиваю я.

— Пара.

— Но кто ты на самом деле?

— Ещё одно существо, ищущее любви, — отвечает он. — Так же, как и ты.

— Но я — человеческая женщина, а ты — мужчина…

— Я — существо из щупалец и теней. Мой язык — визуальный.

— Хорошо, — я делаю мысленную пометку спросить его альтернативное «я», если мне посчастливится встретиться с ним снова. Кажется, он не так чувствителен к своей природе, как мой монстр. Я имею в виду существо. Пару.

Молчание между нами длится ещё несколько ударов сердца, пока он, наконец, не спрашивает.

— Я такой уж монстр?

— Уммм… — я прикусила нижнюю губу. — У тебя приятный характер, ты кажешься заботливым и лёгким в общении, но в нашем мире не так много существ с щупальцами. По крайней мере, тех, кто умеет говорить.

Когда он ничего не отвечает, я говорю.

— Я всё время представляю тебя говорящим осьминогом.

— Понятно.

Моё сердце падает. Я сказала, что — то не, то.

— Почему тебя это так беспокоит?

— Наш вид сформирован таким, какой он есть, для выживания, — говорит он голосом, заполняющим всю комнату. — Мне больно думать, что какая — то часть меня может вызывать у тебя отвращение.

Я сглотнула.

— Никогда, а если бы и нашла, то я бы закричала о помощи. Кроме того, некоторые люди могут назвать тебя очень красивым.

— Важно только то, что ты думаешь, — говорит монстр серьёзным голосом.

— В тот раз, когда горел свет, я никогда не видела такого красивого мужчину, — говорю я, потому что это правда. — Когда я увидела тебя в свете, я подумала, не ангел ли ты.

— И всё же ты называешь меня монстром.

— Ты пил мои слёзы.

— Но?

— Ну… — я неловко сдвигаюсь на матрасе. — Бить женщину, пока она не заплачет, не очень — то по-джентльменски.

Лунный свет проникает в квартиру через окно, подчёркивая его торжественный кивок.

— Я буду делать всё возможное, чтобы сдерживать свои низменные желания.

Что — то в моём сердце отлегло. Возможно, дело в перспективе наслаждаться моей теневой парой и при свете, и в темноте. Я чувствую себя особенной, зная, что он сдерживает свою злобу только ради меня.

— Спасибо, — шепчу я. — Но сможешь ли ты быть милым при включённом свете?

— Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше моя тёмная половина понимает необходимость быть доброй.

— Это всё равно что приручить тебя? — спрашиваю я с улыбкой.

— Наверное, да.

— Могу я прикоснуться к твоему телу? — спрашиваю я.

Он на секунду замирает.

— Ты доставишь мне удовольствие?

— Это было бы справедливо, учитывая, что ты так много мне дал, — отвечаю я.

— В темноте моя кожа прохладная и влажная, — отвечает он. — Возможно, при свете она тебе понравится больше.

Мой живот сжимается, а между ног бьётся пульс. Несмотря на то что моя пара — тень приложила немало усилий, чтобы утешить меня, я не слишком старалась доставить ему удовольствие. Невозможно уверить его, что я не отвергну его, если узнаю, как он выглядит в темноте, потому что я не знаю, как буду себя вести, пока не увижу его.

Теперь я понимаю, почему он остаётся у изножья кровати, когда ласкает меня своими щупальцами, и почему иногда он лежит рядом со мной, не протягивая руку через кровать.

— Может быть, я смогу прикоснуться к тебе позже? — спрашиваю я.

— Не хочешь попробовать уретральный половой акт?

— А это не больно?

Его щупальце, поглаживающее мою киску, сужается до ширины волоска, а затем обвивается вокруг моего клитора.

— Я могу сделать так, что это будет очень приятно, — говорит он медленным тоном, который я чувствую в своих сосках. — Это способ стимулировать самую приятную женскую эякуляцию.

Теперь в его предложении есть смысл.

— Ты голоден?

— Я всегда готов перекусить, — его щупальце обвивает мою талию.

— Тогда давай сделаем это, — пробормотала я. — Но если я хоть немного вздрогну, я хочу, чтобы ты остановился.

— Клянусь честью монстра, — говорит он голосом, полным страсти.

Он укладывает меня на спину и раздвигает мои ноги своими щупальцами.

Несколько тонких усиков проходят по моей киске, одни из них кружат вокруг её отверстия, другие поглаживают клитор. Я сбилась со счёта, сколько их работает на мне, но мне кажется, что каждый нерв в этой части моего тела ожил.

Мои бёдра дрожат, а на лбу выступили капельки пота. Отчасти это предвкушение чего — то нового, но в основном я просто хочу большего удовольствия. Я раздвигаю губы и задыхаюсь.

— Он уже вошёл?

Он хихикает.

— Я просто смазываю место смазкой.

Как только он произносит эти слова, я чувствую крошечное растяжение, за которым следует самое острое ощущение. Это не боль и не щекотка, а новая форма экстаза, от которой у меня перехватывает дыхание.

По спине пробегает дрожь.

— Ох.

— Всё в порядке? — спрашивает он.

— Продолжай, — отвечаю я, задыхаясь.

Щупальце проникает чуть глубже, двигаясь из стороны в сторону, как крошечная змейка.

— Знаешь ли ты, что клитор гораздо больше внутри тела, чем снаружи? — его голос заполняет пространство между моими ушами. — Удовольствие, которое ты испытываешь, возникает из — за стимуляции ряда нервов, которые вызывают оргазм.

Мои ноги дрожат, когда он протягивает тонкое щупальце дальше.

— Ох, блять, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Что ты со мной делаешь?

Его прохладное дыхание пробегает по моей разгорячённой коже.

— Тебе нравится?

— Мне нужно больше, — говорю я.

Щупальце внутри меня не просто расширяется — оно прижимается сильнее, как бы поглаживая меня изнутри. Пот выступает на моей коже, и каждая конечность моего тела подрагивает.

— Твоя реакция восхитительна, — бормочет он.

Чувства переполняют мои нервы. Прямо сейчас весь мой клитор — весь, а не только его внешние части, набухает. Я не могу говорить, едва дышу, а мои глаза закатываются к затылку.

— Вот и всё, моя пара, — говорит он, его голос такой же сиплый, как и мой. — Ты так близка к кульминации, так близка к тому, чтобы извергнуться в моё ждущее щупальце.

Его грязные слова подталкивают меня к краю опасной пропасти, и по моим ногам пробегают спазм и дрожь. Ощущения от его щупалец, поглаживающих новые части моего клитора, ещё более интенсивны, чем от порки киски.

— Это моя прекрасная пара, — рычит он.

Я падаю за грань здравомыслия и погружаюсь в мощный оргазм, который разрывает мой клитор и киску. Запрокинув голову назад, я открываю рот и кричу.

Мышцы моей киски сжимаются в такт пульсу, заставляя моё тело трепетать. Чувство, охватывающее меня, как озноб во всём теле, зажигает все мои центры удовольствия.

— Я кончила?

— Прекрасно, — говорит он с придыханием.

— Оу, — говорю я, задыхаясь.

Мои веки опускаются, а конечности становятся тяжёлыми от усталости. Я всё ещё не привыкла к такому количеству кульминаций, а день был долгим.

— Я достаточно тебя накормила? — шепчу я.

Он обхватывает меня своими щупальцами, образуя тёплый кокон.

— Спи. Я буду прижиматься к тебе всю ночь.

Я так устала, что мне не приходит в голову спросить, куда он отправится на рассвете.

По крайней мере, до тех пор, пока я не проснусь с его ангельски ухмыляющимся лицом.

Глава 11

Вид жестокого и красивого лица монстра выводит меня из дремоты. Затаив дыхание, я перебираюсь на другую сторону матраса, но он обхватывает меня своими невидимыми щупальцами, словно коконом.

— Куда это ты собралась, маленькая пара? — спрашивает он.

— Я… — мой голос дрожит. — Я думала, ты вернёшься в своё измерение.

Его взгляд скользит по моей фигуре, потому что к этому моменту он уже сбросил с себя одеяло, оставив меня лежать рядом с ним, обнажённую.

— Зачем мне уходить, если я нашёл тебя?

Дрожь пробегает по моему позвоночнику и оседает между ног. Несмотря на то что я боюсь этой его версии, какая — то часть меня находит, что ему трудно сопротивляться. Я слаба перед лицом такой огромной мужской красоты.

Я высовываю язык, чтобы облизать пересохшие губы, и его ярко — голубые глаза расширяются, отслеживая это движение.

— Если ты не ушёл, то куда ты ходил вчера? — спрашиваю я.

— Я выходил кормиться.

Ужас перекатывается в моём животе.

— Прости, что?

— Единственный способ существовать в этом измерении в качестве существа, состоящего не только из теней, — это поглощать человеческий страх. Это не то, в чём я бы признался тебе в темноте.

— Почему?

— Слишком много неправильного страха приводит к разрушению человека, — отвечает он, непринуждённо пожимая плечами.

Я боялась, что он скажет, что — то в этом роде.

— Так вот почему ты заставил меня вчера плакать?

Уголок его губ приподнимается в улыбке.

— Я бы никогда не стал питаться такой драгоценностью, — говорит он. — По крайней мере, не всё сразу.

Я замираю с открытым ртом, а он улыбается так широко, что все волоски на моём теле встают дыбом от нового ужаса.

Я сглатываю.

— Я в опасности?

— Со мной никогда, моя сладкая.

То, как он произносит это ласковое слово, имеет пугающий подтекст, но меня успокаивает то, что он не думает обо мне как о потенциальной еде. По крайней мере, не как о полноценном блюде.

— Не мог бы ты отпустить щупальца? Мне нужно идти на работу, — бормочу я.

— Тебе не нужно никуда идти, — говорит он с ухмылкой. — Не тогда, когда у тебя есть я, чтобы удовлетворить твои потребности.

— В этом мире у твоего вида есть деньги? — спрашиваю я.

Он хмыкает.

— Кому нужна валюта, когда у человека есть сила? Если тебе что — то понадобится, я возьму это. А пока ты будешь спариваться со мной в этом теле.

Мой взгляд скользит по его идеально вылепленной груди и прессу, а затем останавливается на его эрекции. Он длинный и толстый, украшенный венами и розовым кончиком. Мышцы моей сердцевины пульсируют. Прошлой ночью он хорошо и жёстко оттрахал меня щупальцами, но я хочу по — настоящему.

— Могу я потрогать его? — шепчу я.

— Тебе никогда не нужно спрашивать, — отвечает он с оскалом.

— Ты позволишь мне потрогать тебя всего?

Он кивает, его глаза сужаются. Он даже ослабляет щупальца, чтобы я могла вытащить правую руку. Едва освободив, он снова обвивается вокруг меня, словно удобный исполнитель.

Я понятия не имею, почему он не был жестоким этим утром. Может, потому что хочет секса? В любом случае, я не собираюсь напоминать ему о его менее приятной натуре, задавая глупые вопросы.

Дрожащей рукой я протягиваю руку через кровать и провожу пальцами по его плечу. Плоть оказалась более упругой и тёплой, чем моя, как и следовало ожидать от мужчины его размера и комплекции.

— Приятна ли эта внешность моей маленькой паре? — спрашивает он, в его голосе слышится веселье.

— Очень, — шепчу я, проводя руками по его ключицам и выдающимся грудным мышцам.

Это мой первый раз с таким красивым парнем, как он, и с таким прекрасным телом. Тот факт, что он — теневой монстр с щупальцами, помогает мне чувствовать себя менее стеснённой. Он видел меня со всех сторон и не убежал, так что я могу насладиться им.

Когда я добираюсь до контуров его груди, мне приходится сдерживать стон.

— Почему ты не позволил мне прикоснуться к тебе вот так прошлой ночью?

— Моё тело не было готово, — отвечает он, его дыхание учащается. — Может, оно и выглядело как человеческое, но всё равно было холодным и сырым.

— Что изменило ситуацию? — я скольжу пальцами по его длинному стволу.

Он зажмуривает глаза и стонет.

— Ты так хорошо накормила меня прошлой ночью.

Мои щеки пылают при воспоминании о том, как сильно я кончила, да ещё и со сквиртом10. Я беру его яйца и перекатываю их между пальцами, заставляя его шипеть сквозь идеальные зубы.

— Сможешь ли ты поддерживать эту форму ночью? — спрашиваю я.

— Пока нет.

— А что для этого нужно? — я обхватываю пальцами его ствол. Он такой толстый, что пальцам трудно сомкнуться с двух сторон.

— Уф, — стонет он. — Я бы никогда не попросил тебя об этом. В этом не было бы смысла.

По мере того как я скольжу вверх — вниз по его тёплой эрекции, с его кожи просачиваются крошечные капельки жидкости, немного напоминая мне о том, как его щупальца обеспечивают собственную смазку. Между моими ногами поднимается жар, когда я представляю, как этот огромный член будет чувствовать себя внутри меня.

Но кое — что из сказанного им, наконец, доходит до меня.

— Что значит, ты никогда не попросишь меня?

Он покачивает бёдрами в такт моим движениям по его толстому стволу и, кажется, теряется в наслаждении. Не считая того раза, когда он засунул своё щупальце мне в рот, это первый раз, когда я по — настоящему прикоснулась к нему.

— Пара? — спрашиваю я.

Его глаза распахиваются. Вместо обычного ярко — голубого цвета, присущего его прекрасной форме, они более глубокие, тёмные и с большим, чем у обычного человека, зрачком. У меня перехватывает дыхание, и часть меня хочет уползти, но я заставляю себя вспомнить, что это существо, чьи щупальца доставили мне невообразимое удовольствие.

— Назови меня так ещё раз? — просит он.

— Пара? — спрашиваю я с улыбкой.

Он рычит.

— Всегда называй меня пара. Никогда не называй меня монстром.

— Конечно, — я сжимаю его сильнее. — Ты можешь ответить на мой вопрос?

Его черты лица сжимаются от сосредоточенности. Как будто моя работа руками отнялау него способность к многозадачности, что странно, если учесть, в скольких местах он может наслаждаться моим телом одновременно.

— А-а-а, да, — говорит он, всё ещё задыхаясь. — Если я возьму от тебя слишком много, ты превратишься в мешок с кожей. Я и так провёл слишком много времени в этом измерении и впитал слишком много человечности, чтобы жить комфортно там, откуда я родом.

У меня отпадает челюсть.

— Ты готов пожертвовать столь многим, чтобы быть со мной?

Он смотрит на меня самым необычным взглядом. Как будто я сказала, что — то не, то.

— Я наконец — то нашёл свою половинку, — отвечает он. — Где ещё мне быть, как не рядом с тобой?

Моя грудь наполняется теплом. Все его части приняли меня — не только та его добрая версия, что радует меня в темноте. Крепче сжимая его, я глажу сильнее. Жидкость, сочащаяся из его члена, обеспечивает достаточную смазку, но мне хочется, чтобы моя киска обхватила его ствол.

Кровать скрипит от силы наших движений, а рукоблудие продолжается. Большинство парней уже кончили бы.

— Я всё делаю правильно? — спрашиваю я.

— Это идеально, — отвечает он с глубоким стоном.

Я делаю нежные крутящие движения вокруг толстой головки его члена и наслаждаюсь тем, как это заставляет его дрожать.

— Ты кончаешь?

— Я кончаю с тех пор, как ты назвала меня парой, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Этот человеческий член — слишком маленький сосуд для всей моей спермы.

— Так ты делаешь смазку? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Ты знаешь, как эякулируют человеческие мужчины?

Он трясет бёдрами и рычит.

— Расскажи мне о тех человеческих самцах, которые осмелились прикоснуться к моей паре. Я убью их всех.

— Позже, — вру я. Этот монстр, похоже, из тех, кто собирает моих бывших и поглощает их страх. — Но сначала давай сосредоточимся на твоём удовольствии. Ты можешь трахать меня весь день и ночь?

— Столько, сколько потребуется, чтобы доставить удовольствие моей паре, — говорит он, его глаза — это глубокие лужицы чёрного цвета.

Это самая долгая работа рукой, которую я, когда — либо выполняла, и моя рука начинает болеть. Возможно, его выделения действуют на меня, потому что боль не кажется мне неприятной. Пот выступает на моей коже, и моё тяжёлое дыхание смешивается с его.

Мой клитор такой чувствительный и набухший. Он пульсирует в такт с моим пульсом. Я дёргаю бёдрами, и он натыкается на что — то невидимое и влажное.

— О, блять, — бормочу я.

Чем больше я глажу его, тем больше смазки он выделяет. Его жидкость попадает повсюду, крошечные капельки разбрызгиваются по моей коже. При каждом движении моей руки воздух наполняется влажными звуками, а пальцы становятся почти такими же чувствительными, как мой клитор.

Удовольствие распространяется по моей руке, по позвоночнику и между ног. Это самое причудливое ощущение, и я не могу удержаться от того, чтобы не покачать бёдрами в такт его невидимым щупальцам.

— Продолжай поглаживать, — рычит он. — Ты почти у цели.

Я тоже. Моё удовольствие нарастает и нарастает, пока по нервам вокруг моего клитора не начинают плясать искры, а все мышцы моих бёдер не сжимаются. Я до сих пор не понимаю, как он смог заставить меня кончить при таком слабом трении.

— Вот и всё, пара, — говорит он. — Ты так хорошо справляешься.

— Аааа, — кричу я. — Я понятия не имею, что происходит.

Давление скапливается внизу живота, сильно давя на мой клитор. Только в этот раз он чувствителен как никогда.

— Что ты со мной сделал? — шепчу я со вздохом.

— Ты пробуждаешься, — говорит он с рыком. — Я хочу, чтобы ты испытала оргазм, сейчас же.

Моя кульминация обрушивается на меня, как приливная волна, отбрасывая сознание в сторону. Всё, что от меня осталось, — это накатывающие волны экстаза, омывающие все мои чувства. Ощущения распространяются от ногтей на ногах до фолликулов на коже головы. Я дёргаюсь от каждого приятного спазма, запрокидываю голову назад и кричу.

Тёплые струи жидкости брызжут мне на живот и грудь, покрывая меня жидкостью, напоминающей о море. Я настолько отвлечена своей кульминацией, что едва замечаю, как она впитывается в кожу.

Мне требуется минута, чтобы перевести дыхание.

— Что это было… — я качаю головой, мои веки трепещут. — Как?

— Это только начало, — щупальца, окутывающие моё тело, ослабевают, обхватывают запястья и лодыжки и приковывают меня к кровати.

Это всё равно что быть закованной в кандалы, только он нависает надо мной с дьявольской ухмылкой и глазами, обещающими хаос.

— Чёрт, — говорю я с усталым стоном. — Я должна была догадаться, что твоё хорошее настроение не продлится долго.

От его злобного смеха у меня волосы встают дыбом.

— А теперь я собираюсь трахнуть тебя своим настоящим членом.

Глава 12

Я такая мокрая, такая готовая, такая нуждающаяся, что мне всё равно, хочет ли он дать мне это хорошенько и жёстко. Мне просто нужно, чтобы меня заполнили.

— Подожди минутку, — заикаюсь я. — Какой член?

В его глазах блестит веселье с оттенком злобы. Несмотря на то что он внушает ужас, большая часть меня знает, что я буду в безопасности, если даже немного пострадаю.

— А теперь пришло время заставить тебя кричать, — говорит он, его голос полон вожделения.

Раздаётся стук в дверь, заставляя нас обоих напрячься.

— Там ещё один мужчина, — его тон резкий, обвиняющий.

— Откуда ты знаешь?

Он кривит губы.

— По запаху.

— Я не знаю, кто это, — шепчу я, хотя это, вероятно, мистер Робертс. — Но продолжай. Он скоро уйдёт.

— Алексис, — мистер Робертс стучит снова, на этот раз сильнее.

— Он посмел произнести твоё имя? — говорит моя пара, его глаза снова стали ярко — голубыми, все следы возбуждения исчезли.

— Это всего лишь мой босс, — потянувшись, я кладу руку ему на плечо и провожу по бицепсу вверх — вниз.

— Что это значит?

— Это человек, которому принадлежит всё здание, а также место, где я работаю.

— Скажи ему, чтобы он нашёл себе пару.

Мистер Робертс стучит в дверь.

— Не прикидывайся, что тебя нет, когда я знаю, что у тебя там человек. Я слышал вас всю ночь.

Моя пара опускается на матрас и распускает свои щупальца, оставляя меня корчиться в протесте. Когда он скатывается с кровати и шагает через всю комнату к двери, осознание этого накрывает меня новой волной ужаса.

— Куда ты идёшь? — я сползаю с кровати и спешу за своей парой.

— Убить его, конечно же.

Секунду спустя дверь скрежетнула. Я могу только догадываться, что моя пара пытается открыть её одним из своих невидимых щупалец.

— Прекрати, — я хватаю его за руку.

Он оборачивается и смотрит на меня таким взглядом, что позвоночник сводит.

— Почему ты защищаешь его?

— Ты не можешь убивать кого — то, потому что он тебя раздражает.

— Почему нет?

Мистер Робертс стучит в дверь обоими кулаками.

— Если я не увижу тебя на работе в ближайшие десять минут, ты уволена. Это значит, ни работы, ни квартиры. Понятно?

Мой желудок опускается вниз. Он достаточно злобен, чтобы сделать меня безработной и бездомной. Вслух я говорю.

— Д-да, мистер Робертс.

— Он угрожает тебе, — рычит моя пара.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Не делай ничего, иначе у меня не будет дома.

Его черты лица сужаются от взгляда, который говорит о том, что я встала на сторону мистера Робертса, а не его. Я устало вздохнула. Это утомляет — не только секс по ночам и давление работы, которая отрывает меня от творчества, но теперь у меня есть ещё один человек, которого нужно поддерживать.

— Слушай, мне нужно идти, — я направляюсь в ванную.

— Ты останешься, — одно из его щупалец обвивает мою талию и сжимает так крепко, что я задыхаюсь.

— Мистер Робертс был настроен серьёзно, ты же знаешь, — я провожу рукой по однокомнатной квартире. — Тебе нравится, когда у тебя есть кровать, на которой ты можешь трахать меня? Или потолок? Если ты не отпустишь меня на работу, мы оба будем спать в парке.

Он поджимает губы, то ли требуя объяснений, то ли говоря, что ему всё равно, но это та тема, в которой я не буду уступать.

— Парк — это открытое пространство, где мы не сможем уединиться. Если тебе неприятна мысль о том, что мой босс стучит в дверь, то тебе будет неприятно спать под открытым небом, где за нами могут наблюдать самые разные люди.

Проходит несколько секунд, и моя пара смотрит на меня так, словно он ангел смерти, решающий мою судьбу. Я отвожу плечи назад и выдерживаю его взгляд. Никакие злобные ухмылки и скользкие щупальца не смогут отвлечь меня от проблемы стать бездомной.

— Очень хорошо, — говорит он, фыркнув. — Но я пойду с тобой.

Мои плечи опускаются. Времени нет ни на что, кроме беглого помыться, и я не намерена тратить драгоценные минуты на то, чтобы убедить его остаться в квартире.

Я подхожу к шкафу, чтобы найти свежую форму.

— Либо оставайся в тени в своей альтернативной форме, либо оденься.

Менее чем через десять минут я вхожу в магазин через чёрную лестницу, надеясь избежать мистера Робертса. Ещё рано, но кофейня уже в самом эпицентре утреннего час — пика. Очередь за напитками выстраивается не только внутри кофейни, но и снаружи.

Джессика стоит рядом с Райаном, выполняя заказы у одного из кофейных автоматов.

— Слава богу, ты пришла, — говорит она. — Двое наших сотрудников заболели.

Я спешу к ней и начинаю готовить напитки, и часть меня наконец понимает, почему очередь была такой длинной. Мистер Робертс больше заботится о приёме заказов, чем об их выполнении, поэтому у касс всегда больше сотрудников, чем сзади.

— Кто заболел? — спрашиваю я.

— Иветта и Мария, — отвечает она с ухмылкой.

— Что? — я свожу брови вместе. — Ты что — то знаешь?

— Алексис, — кричит мистер Робертс из задней комнаты. — Как только закончится утренняя суета и ты вымоешь полы, очистишь мусорные корзины и уберёшь со столов, я хочу видеть тебя в своём кабинете.

Я бросаю на заднюю дверь свой самый грозный взгляд. Конечно, он расстроен из — за нехватки персонала, и это моя вина, что он опоздал, но это не значит, что он должен вымещать весь свой гнев на мне.

— Как думаешь, мне стоит указать ему на видео на YouTube? — спрашивает она с хихиканьем.

Моя челюсть падает, как и капучино, который я только что приготовила. Горячий кофе брызгает на мои брюки и растекается по полу.

— Чёрт.

— Упс, — говорит она с гримасой. — Извини за это.

Я бросаюсь за стойку в подсобку и открываю шкаф для уборки, чтобы достать швабру и ведро. На что только что намекнула Джессика? Остальные взяли больничный, потому что слушали то же видео, которое она мне рекомендовала? То самое видео, которое вызвало мою родственную душу из другого измерения?

Невозможно.

А может, так и было?

Нет смысла строить догадки. Не сейчас, когда покупатели ждут свою утреннюю порцию кофе. Я поспешно возвращаюсь за прилавок, вытираю пролитый капучино и сосредотачиваюсь на своей работе.

В следующий раз, когда я встречусь с Джессикой, я выслушаю всё, что она расскажет об этой медитации на родственную душу. Если Райан будет рядом, она сможет рассказать и ему.

Прошло более сорока пяти минут, прежде чем очередь достигла приемлемого уровня активности. Теперь только постоянные посетители занимают свои места за столиками.

Джессика похлопывает меня по плечу.

— Я слышала, что сказал мистер Робертс. Если хочешь, чтобы я прибралась, пока ты работаешь с аппаратами, мы с Райаном не против.

— Всё в порядке, — отвечаю я с крошечной улыбкой. — Он наверняка наблюдает за всем этим со своих камер. Последнее, что я хочу, чтобы он увидел, — это как я позволяю тебе принять моё наказание.

— Как хочешь.

— Но мы поговорим позже? — спрашиваю я с лёгким укором.

Джессика медленно кивает, нервный взгляд говорит мне, что она знает тему нашего будущего разговора.

Я вернулась к шкафу за шваброй и ведром, а также за несколькими салфетками для мытья столов. На обратном пути я замечаю на стенах пустые места, как будто кто — то купил одну из моих картин.

Моё сердце учащённо забилось. Возможно, мистер Робертс хотел обсудить именно это? Я уже собираюсь вернуться обратно в зал, когда замечаю фигуру, стоящую у двери.

Он высокий, светловолосый, ангелоподобный и полностью одетый… В основном.

Серые треники считаются? Тот, у кого он их стащил, меньше ростом, поэтому трикотажная ткань неприлично натянута на его длинном, толстом члене.

Я стою в дверях, завороженная этим зрелищем, пока одна из завсегдатаев не подходит к нему и не пытается завязать разговор.

Это крутая блондинка, которая носит красную помаду и облегающие костюмы. Когда она наклоняет голову и хлопает ресницами, моя пара ведёт себя так, будто я единственный человек в комнате.

Его широкая грудь вздымается и опускается при глубоких вдохах. Он сердится? Я оглядываюсь налево и направо в поисках признаков присутствия мужчины или чего-нибудь ещё, что могло бы его раздражать, но все мужчины в кофейне либо заняты своими делами, либо наслаждаются завтраком.

Девушка, которая пыталась с ним поболтать, сдаётся и возвращается на своё место. В груди разливается приятное удовлетворение, и я прохожу мимо стойки и направляюсь к своей паре. Эта женщина всегда ведёт себя так чванливо и никогда не говорит спасибо. Это мелочно, но я хочу, чтобы она видела, как он реагирует на меня.

Его брови поднимаются.

— Вот это и есть твоя работа?

— Привет, — шепчу я. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты будешь держаться в тени.

— Я решил, что ты занимаешься искусством, — говорит он.

— Почему ты так решил?

Он смотрит мне прямо в глаза, как будто ответ очевиден.

— Я впитал твои слёзы.

— Оу.

Это было неожиданно. Взяв его за руку, я веду его к единственному свободному столику, который оказался рядом с той женщиной.

— Садись, а я принесу тебе что-нибудь выпить, — затем я наклоняюсь к нему и спрашиваю. — Ты ешь и пьёшь человеческую пищу?

— Нет, — его взгляд ожесточается, и он сосредотачивается на точке над моим плечом.

— Что случилось? — я бросаю взгляд в сторону стойки и вижу мистера Робертса, стоящего у двери, ведущей в подсобные помещения.

Он манит меня к себе, выглядя так, будто хочет уволить меня на месте.

Чёрт.

Дела обстоят не лучшим образом.

Глава 13

Я бросаю взгляд на свою пару, но он поднимается со своего места с таким видом, будто хочет последовать за мной. Я качаю головой, но он продолжает идти ко мне.

— Алексис? — мистер Робертс огрызается, в его голосе звучит нетерпение.

— Иду.

Я поворачиваюсь на пятках и следую за ним через подсобку и раздевалку к его кабинету, куда он открывает дверь.

Сильный запах лосьона после бритья заполняет мои ноздри, пока я пробираюсь через дверной проём, стараясь не касаться его, когда прохожу мимо. Он готовится к свиданию?

— Присаживайся, — он позволяет двери закрыться с мягким щелчком. Вместо того, чтобы обойти свой стол, он садится на него, расставив ноги.

Я отодвигаю стул, опускаюсь на него и пытаюсь не скривиться от того, как ткань натянулась в его промежности.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр?

— Как продвигается работа над картиной? — спрашивает он.

Я откидываюсь на спинку кресла и хмурюсь.

— Хм… Хорошо. А что?

— Одна из наших постоянных клиенток хотела бы приобрести несколько твоих работ, но ей нужна скидка за их количество.

— Какая? — спрашиваю я, сведя брови вместе.

— Пятьдесят процентов.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Это вряд ли покроет мои расходы. Акварельная бумага дорожает, а тут ещё и студия…

— Которую я сдаю тебе с большой скидкой, — говорит он.

Я поджимаю губы. Студия — это просто чердачное помещение по соседству с моей квартирой, которое слишком проветривается и не годится ни для чего, кроме хранения. Вместо того чтобы озвучить это, я говорю:

— И я благодарна вам за это и за квартиру.

Мистер Робертс укоризненно смотрит на меня.

— Раньше ты рисовала до глубокой ночи, но последние две ночи ты была занята другим.

Я собираюсь спросить, откуда он это знает, но потом вспоминаю, что он живёт этажом ниже. Здание старое, с деревянными полами, которые скрипят при каждом шаге, а мы с парой не отличаемся молчаливостью.

— Возможно, если бы ты более серьёзно относилась к своей карьере художника, ты могла бы улучшить свои работы.

Что-то в тоне его голоса не так. А может, дело в том, чего он не говорит. На его месте я бы пожаловалась, что мой сотрудник слишком шумный или что опаздывает два дня подряд, но он необычайно озабочен моим творчеством.

Кроме того, странно, что он хочет, чтобы я продавала картины со скидкой, когда они и так стоят так дёшево.

— Вы понимаете, что пятьдесят процентов от розничной цены означают для вас вдвое меньшую комиссию? — спрашиваю я.

Он откидывается на спинку кресла.

— Но представь себе, какой это будет успех.

Теперь моя очередь сузить глаза.

— Почему вы так беспокоитесь об увеличении моей производительности? Это бессмысленно.

С покрасневшим лицом он отмахивается от моего вопроса.

— Неважно. Что ты делала две ночи подряд, издавая громкие сексуальные звуки?

Обычно от такой конфронтации у меня пылают щёки, но я так подозрительно отношусь к мотивам этого парня, что едва замечаю, что он подслушал мои самые интимные разговоры.

Мистер Робертс встаёт со стола и пытается возвыситься надо мной, но я поднимаюсь со своего места и отступаю назад. Его рост — всего метр шестьдесят четыре, но жилистое телосложение заставляет его выглядеть довольно стройным.

— Отвечай, — говорит он, стоя на расстоянии вытянутой руки.

— Это не ваше дело, и прекратите пытаться сменить тему, — я сжимаю руки в кулаки.

Он кладёт обе руки мне на плечи и впивается пальцами в мою плоть.

— Без меня ты была бы бездомной.

— Ай, отвали.

Лампочка разбивается, погружая комнату без окон в кромешную тьму. Сквозь жалюзи, закрывающие дверь, просачивается небольшой поток света, освещая очертания моей пары.

— Что это такое? — говорит мистер Робертс, прежде чем его тело пролетает через весь кабинет. Он ударяется об стену с болезненным стуком.

Я кручусь на месте, ища свою пару, но он исчез.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Он прикоснулся к тому, что принадлежит мне, — отвечает моя пара, его голос стал холоднее льдинок.

Я тяжело дышу и прижимаю руку к груди. За все мои двадцать пять лет никто никогда не заступался за меня. В уголках моих глаз появляется тепло. Моя вторая половинка рисковал быть пойманным, чтобы убедиться, что я в безопасности.

— Спасибо, — шепчу я, в моём голосе звучит благодарность.

Когда мистер Робертс застонал, напряжение в моей груди немного ослабло, и я глубоко выдохнула.

— Это был тот человек, который стучал в дверь наверху? — спрашивает моя пара.

— Да, — я обхожу стол и иду туда, где, прислонившись к стене, сидит мистер Робертс.

— Что только что произошло? — спрашивает пожилой мужчина с ошеломлённым видом.

Моя челюсть сжимается. Прежняя я могла бы беспокоиться о своём боссе или даже опасаться увольнения, но вся эта встреча была подозрительной с того момента, как он поинтересовался о моей производительности.

Я хватаю его за воротник рубашки.

— Ты собираешься сказать мне, почему ты так хочешь, чтобы я создавала больше картин, когда они даже не продаются.

— О чём ты говоришь? — Он пытается подняться, но теневое щупальце проносится мимо меня и обвивается вокруг его шеи.

Мистер Робертс задыхается.

— Прекрати это.

— Скажи правду, и я попрошу его ослабить петлю, — говорю я.

— Но это какое-то щупальце, — сквозь стиснутые зубы цедит мой босс. — Отпусти, или я вызову службу контроля за животными или полицию.

Моя челюсть сжимается. Он именно тот человек, который может посадить мою пару в тюрьму и подвергнуть болезненным экспериментам. Не обращая внимания на его угрозы, я сосредоточиваюсь на теме, которую он пытается обойти.

— Что ты планируешь делать с картинами? — спрашиваю я с ещё большим остервенением.

— Продать их, — хрипит он.

— Я поняла, но кому?

— Джеральдине МакКью, — отвечает он. — Блондинке в деловом костюме. Она хочет их купить.

— Почему?

— Потому что ты талантлива.

— Он что-то скрывает, — говорит моя пара.

Я следую за щупальцем в самый тенистый угол комнаты.

— Как ты можешь это определить?

— Его запах просто изменился.

Следующие десять минут моя пара трясёт мистера Робертса, пока он не выдаёт запинающиеся признания. Он регулярно отдавал мои картины, но не те, что висели на стене. Когда у меня смена, он забирает их из моей студии и оформляет в рамки, а потом мисс МакКью продаёт мои работы в своей галерее и оставляет себе пятьдесят процентов комиссионных.

К тому времени как он заканчивает говорить, я уже качаюсь на ногах, а в животе клокочет такая тошнота, что хочется плеваться. Плохо, что он крадёт мои работы, но, чтобы они продавались на аукционе в модной галерее?

— За сколько продали последнюю картину? — спрашиваю я.

— Одиннадцать тысяч, но я могу отдать тебе половину.

У меня отпадает челюсть. С такими деньгами я могу позволить себе квартиру получше. Чёрт, я могла бы позволить себе лучшую жизнь.

— И сколько ты их продал?

— Раз в месяц я беру одну из твоей стопки готовых работ, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Я делаю это с тех пор, как ты начала работать здесь.

Я поворачиваюсь к своей паре, стоящему на краю тени.

— Выруби его.

— Хорошо.

— Что, подождите? — мистер Робертс поднимается на семь футов от пола, и моя половинка ударяет его о стену.

Когда он падает на пол с удовлетворительным стуком, я наношу ему сильный удар ногой в бок. Мистер Робертс даже не хрюкнул.

— Кстати, почему ты выключил свет? — спрашиваю я.

— Это моя самая мощная форма.

Мои брови сходятся вместе.

— Но ты так же силён, как человек с невидимыми щупальцами.

Он на мгновение замирает, и мой желудок сжимается. Я знаю его всего два дня, но когда он находится в темноте, он всегда не решается сказать мне то, что, по его мнению, является обескураживающей правдой.

— Мы с тобой родственные души, верно? — я обхожу стол и кладу руку на его прохладное, влажное щупальце.

— Ну конечно.

— Это значит, что я приму тебя, несмотря ни на что.

— Ты можешь не согласиться, когда узнаешь, что я хочу сделать.

— Скажи мне сейчас, — я нежно сжимаю его щупальце. — Нет смысла сдерживаться, когда я могу задать тебе тот же вопрос при свете дня и получить откровенный ответ.

Он устало выдыхает.

— Мой вид не может долго прожить в других измерениях без питания.

Я киваю.

— Ты объяснил мне это прошлой ночью.

— Единственный способ остаться здесь навсегда — поглотить другого человека целиком, а не только его страх.

— То есть съесть его? — спрашиваю я.

— Я бы не стал говорить об этом так много, но если я смогу обернуть свою тень вокруг другого существа и поглотить то, что делает его человеком, мне больше не придётся питаться ужасом.

Мое горло сжимается.

— Мистер Робертс умрёт?

— Я расщеплю его компоненты для собственного потребления, и от него не останется ничего, кроме кожи.

В голове прокручиваются различные сценарии, и дыхание учащается. Если мы отпустим мистера Робертса, он сразу же побежит в полицию или в какое-нибудь другое высокопоставленное учреждение и расскажет, что на него напал говорящий щупальцевый человек. И он укажет на меня за то, что я укрываю его.

Я могла бы попросить свою пару сбежать в его измерение, но он откажется. К тому же он уже поглотил слишком много человечности, чтобы вернуться в целости и сохранности. Уйти в бега без денег невозможно, и власти всё равно нас настигнут.

Но заслуживает ли мой босс смерти? При любых других обстоятельствах я бы ответила «нет», но, оставив его в живых, мы наверняка доставим себе больше проблем, чем заслуживаем.

— Пара? — спрашивает он.

— Сделай это, — говорю я.

— Ты уверена?

— Только так мы будем вместе.

— Но ты будешь бояться и презирать меня.

— Не буду, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Этот ублюдок украл четыре года моей мечты, заставив поверить, что моё искусство никому не нужно. А ещё он наживался на моей работе, держа меня здесь в качестве дешёвой рабочей силы.

— Очень хорошо.

— Подожди, — бормочу я. — Если ты поглотишь мистера Робертса, ты будешь похож на себя или на него?

— Я приму его облик, пока буду его переваривать. После этого я волен изменить свою форму на ту, которую ты сочтёшь приятной.

Прижав ладонь к груди, я выдыхаю с облегчением.

— Это может сработать.

— Тогда отойди.

Я делаю несколько шагов назад к двери и прислоняюсь к её твёрдой поверхности. Моя пара раскидывает руки, как тогда, когда он впервые вошёл в мою спальню, и от его середины тянутся щупальца.

Их так много, что после двенадцати я сбиваюсь со счёта, пока они извиваются и путаются по всей комнате. Когда они достигают неподвижной фигуры мистера Робертса, я застываю.

— Хочешь закрыть глаза? — спрашивает моя пара.

— Нет, — отвечаю я. — Мы вместе, и я принимаю каждую часть тебя.

Щупальца образуют кокон вокруг тела мистера Робертса и волокут его по полу. Когда они достигают моей половинки, кокон щупалец поднимается к его туловищу.

Каждый волосок на моём теле встаёт дыбом, когда я вспоминаю, что осьминоги держат свои рты в центре щупалец.

Если щупальца растут из его туловища, значит, рот всегда находился в животе? Я пытаюсь вспомнить все случаи, связанные с приёмом пищи, но вспомнить, что он делал в темноте, невозможно.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Эта добыча больше, чем ожидалось, — отвечает моя пара так, будто у него болит живот. — Мне нужно отдохнуть некоторое время, чтобы облегчить пищеварение.

— Я скажу всем, чтобы не беспокоили мистера Робертса.

— Спасибо, — сонно бормочет он.

Я выхожу из кабинета в раздевалку и закрываю дверь. Райан стоит у шкафа для уборки и поворачивается ко мне, подняв брови.

— Что случилось с мистером Робертсом? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— У него закружилась голова, когда он отчитывал меня за опоздание, и я помогла ему сесть на диван. Потом он попросил меня выключить свет, чтобы он мог отдохнуть.

Райан качает головой.

— Я не прочь вздремнуть в середине дня.

Я пожимаю плечами, прохожу через раздевалку и выхожу в зал.

Ради его блага, Райану лучше не заходить в этот офис.

Глава 14

Сообщница мистера Робертса всё ещё сидит за своим столом и листает экран планшета, потягивая экспрессо. Прядь светлых волос выбилась из шиньона, и она убирает её за ухо наманикюренным пальцем.

Я прохожу мимо стойки, и моё сердце колотится ещё сильнее, чем два дня назад, когда я впервые обнаружила свою вторую половинку стоящим у изножья моей кровати. Если то, что сказал мистер Робертс — правда, то она либо продавала мои картины, зная, что они украдены, либо я на пороге того, чтобы стать платным художником.

В каком-то смысле это страшнее кошмара, потому что продавать свои работы людям, которые их ценят, — это выше моих самых смелых мечтаний.

Джессика убирает столы слева от меня. Как только наши взгляды встречаются, она подбегает ко мне, нахмурившись.

— Ты в порядке?

— Не совсем, — я качаю головой.

— Иди сюда, — она тянет меня в угол, но я пытаюсь отмахнуться от неё. Тогда она берёт меня за руку, заставляя посмотреть ей в глаза.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Разве не ты должна мне сказать? — она смотрит на меня многозначительным взглядом.

— Нет, — я перевожу взгляд на женщину, которая опускает чашку с кофе и выглядит так, будто хочет уйти. — Это сложно. Это может подождать?

— Нет, пока ты не объяснишь, почему ты не связала себя с умброй.

Я моргаю.

— Что ты сказала?

— Красивый блондин в серых трениках? — она сверкает глазами. — Так маскируются те, кто не связал себя узами брака, когда оказываются на свету.

У меня внезапно пересохло в горле, и я закрываю рот рукой. За эти полтора дня я чувствовала себя настолько не в своей тарелке, что у меня не было времени задавать ей сложные вопросы, что просто безумие, потому что обычно меня не так легко отвлечь.

Я наклоняюсь к ней и шепчу:

— Что ты о них знаешь?

Она бросает взгляд через моё плечо.

— Мистер Робертс скоро вернётся?

— Нет, — слово срывается с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить. — То есть, я не знаю.

— Твой умбра поглощает его, да?

Я сохраняю совершенно неподвижное выражение лица, потому что если она так много знает о происхождении моей пары, то мне не нужны власти из другого измерения, которые придут нас арестовывать.

— Всё в порядке, — говорит она с крошечной улыбкой. — Так поступают умбры, если хотят остаться в нашем измерении надолго.

— Верно, — я провожу пальцами по своим кудрям. — Он не говорил мне ничего из этого.

— Нам с Нилом нужна была помощь, чтобы всё уладить, когда он только перешёл.

— Ты ведь человек, да? — шепчу я.

— Да, — говорит она с ухмылкой. — А ты?

— Меня смущает, что ты так много о них знаешь.

— Это только потому, что кое-кто другой рассказал нам, как всё устроено.

Джессика рассказала мне, что умбры — это раса оборотней, живущих в глубинах мира, который страдает от глобального потепления. За тысячелетия они разработали способ пересечения измерений, но для создания разлома необходимо получить призыв от родственной души.

— Так кто же выложил медитацию на Youtube? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Наверное, ещё один умбра, который раньше перешёл в другое измерение и хочет помочь другим. Но ты же понимаешь, что единственный способ для твоей второй половинки быть с тобой как следует — это поглотить другого человека?

Черты моего лица напрягаются.

— Понимаю.

— А твой с мистером Робертсом?

В груди заклокотало чувство вины. Одно дело — оправдывать гибель мистера Роберта перед самой собой. Совсем другое — признаться в этом Джессике. Я напоминаю себе, что, освободив его, я наврежу невинному монстру. Я едва заметно киваю Джессике, не желая бросать свою пару на произвол судьбы, но мне отчаянно нужна информация о том, что будет дальше.

Джессика кладёт руку мне на плечо.

— Чтобы переварить кого-то размером с мистера Робертса, должно пройти около трёх часов, но проследи, чтобы он использовал эту форму, когда выходит на публику.

— Почему? — спрашиваю я.

Джессика смотрит на меня так, словно я отупела.

— Чтобы он мог взять на себя кофейню, конечно. Мне нужно будет где-то работать, пока Нил не получит свой первый чек.

Моё сердце учащённо забилось, и я обвожу взглядом оживлённое кафе.

— То есть всё это будет принадлежать ему?

Она ухмыляется.

— Вот как умбры так легко устраиваются в этом измерении. Но ты должна убедиться, что он будет принимать облик Робертса по крайней мере несколько недель, прежде чем начать вносить тонкие изменения.

Я смотрю на неё безучастным взглядом. Это очень много для меня.

Джессика морщит нос.

— Ты действительно хочешь, чтобы тебя видели на публике с мистером Робертсом?

— Я не против, если только это не он внутри, — отвечаю я, пожимая плечами.

Она сочувственно похлопывает меня по руке.

— Похоже, у тебя и твоей пары всё в порядке. Он должен вобрать в себя все воспоминания Робертса, но не его личность, а когда вы будете наедине, он сможет вернуться в более великолепную форму.

Мое дыхание становится поверхностным, а все опасения по поводу того, что нас с парой будут преследовать представители закона, испаряются вместе с паром, выходящим из кофемашин. Но мне нужно кое-что узнать.

Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не приблизился к нашему разговору, я наклоняюсь к ней и спрашиваю:

— Как они выглядят в темноте?

— Они оборотни, — хмуро отвечает она. — Это имеет значение?

— Мне любопытно.

Она лезет в фартук, достаёт телефон и прокручивает приложение с фотографиями.

— А вот и мы.

Первое изображение, которое она мне показывает, — почти идентичная копия моей пары-тени, когда я впервые увидела его в своей спальне, за исключением того, что она изменила настройки камеры, чтобы делать снимки в темноте. Она увеличивает яркость и делает изображение более детализированным.

То, что я сначала приняла за мужественные очертания, оказалось массой щупалец в форме мускулистых бицепсов. Теперь понятно, как он мог вытянуть руки через всю комнату. На самом деле это были щупальца. А мужские очертания — это его превращение в нечто привлекательное.

— Значит, моя пара — это гигантский осьминог, меняющий форму? — спрашиваю я.

— Уже нет, — она ухмыляется. — Отныне он будет гуманоидом, даже в темноте.

— Но щупальца? — я бросаю на неё многозначительный взгляд.

— Он по-прежнему сможет ими манипулировать, но они будут невидимы, если только он не приложит усилий, чтобы ты их увидела.

Я киваю, потому что это звучит так знакомо.

— Спасибо.

Джессика хлопает меня по плечу.

— Ну, это всё, о чём я хотела спросить. Я рада, что вы оба выбрали мистера Робертса. По крайней мере, твоей паре не придётся метаться в поисках работы.

Она возвращается к стойке, оставляя меня на несколько мгновений стоять у стены, приходя в себя от новой информации. Теперь у меня есть великолепная и богатая пара, которая готова убить за то, чтобы защитить меня. И что самое приятное, я ещё и настоящий художник.

Я обвожу взглядом столы, и тут на свое место возвращается женщина со свежей чашкой кофе.

Сердце замирает, и я чувствую, что иду к ней на деревянных ногах.

— И-извините? — лепечу я.

Она бросает на меня презрительный взгляд и возвращается к своему планшету.

— Мистер Робертс сказал мне, что вы заинтересованы в приобретении других моих работ?

Её внимание снова переключается на меня, и она проводит взглядом по моей фигуре.

— Если вы говорите об акварелях, то Гордон сказал мне, что пишет их на своём чердаке.

— Это я, — я указываю в направлении потолка. — Я та, кто живёт там наверху. Это я создаю картины.

Она смотрит на меня холодно и безразлично. Следующие несколько секунд она молчит. Это либо попытка запугать, либо дать время подумать.

Наконец она говорит:

— Тогда я поздравляю вас с такой плодовитостью и с нетерпением жду, когда вы продадите еще больше своих работ.

— Где? — спрашиваю я.

Она поджимает губы.

Раздражение скребёт по моей коже, как наждачная бумага.

— Где вы продаёте мои картины?

— В художественной галерее, которой я руковожу, — говорит она, защищаясь.

Что-то в ней не так. Большинство людей поставили бы под сомнение мои заявления о том, что я художник, но она согласилась с этим слишком быстро, чтобы мне это нравилось. Я не сомневаюсь, что она знала, что мистер Робертс не был настоящим художником.

— Надеюсь, вы наслаждаетесь прибылью, которую получили, потому что больше вы не получите от меня ни одной работы.

У неё отпадает челюсть. Прежде чем она успевает сказать еще хоть слово, я поворачиваюсь на пятках и обхожу прилавок. Ни за что на свете я не хочу общаться с этой снобисткой.

В течение следующего часа я готовлю капучино, кафе-о-ле11 и горячий шоколад. Мои мысли переключаются между проклятиями в свой адрес за грубость и поздравлениями с тем, что я смогла противостоять этой заносчивой клиентке. Единственный способ сохранить спокойствие — убедить себя в том, что моё искусство должно иметь коммерческую ценность, если мистер Робертс украл его в таком количестве, чтобы продать этой женщине.

Пришло время поверить в себя и двигаться вперёд к новой жизни, которую я начну с моим новым интересным партнёром.

Спустя несколько часов за моей спиной возникает чьё-то грозное присутствие, и я поворачиваюсь к дверному проёму, чтобы увидеть мистера Робертса, который стоит в своем обычном наряде и смотрит на меня так, словно я горячий шоколад со взбитыми сливками.

Моё сердце переворачивается, как панини. Какую версию моей пары я получу? Добросердечного или злого?

— О-о, — бормочет Райан с моей стороны. — Похоже, у тебя проблемы с боссом.

— Да, — отвечаю я, нервно хихикая.

— Алексис, — говорит он, используя те же интонации, что и мистер Робертс. — Следуй за мной.

Глава 15

Моё сердце пропускает несколько ударов, когда я иду через кофейню к своей паре. Я на девяносто девять процентов уверена, что это он, несмотря на то, что он убедительно изображает мистера Робертса.

Такой тощий трус, как мой бывший босс, ни за что не смог бы победить огромное существо с щупальцами, особенно без сознания и в глубине его живота.

Джессика показывает мне большой палец вверх, и я сдерживаю, прилив возбуждения, но легкий трепет остаётся. Какую версию своей пары я увижу, когда мы встретимся наедине? Нежную, злую или совершенно иную версию, перенявшую черты характера мистера Робертса?

Дрожь пробегает по позвоночнику. Надеюсь, ради нас обоих, что Джессика права — умбры усваивают только знания того, кого они поглощают.

Я прохожу мимо своей пары, и он наклоняется, чтобы понюхать мои волосы, отчего кожу головы начинает покалывать. Он никогда не делал этого раньше, но если он действительно был существом, обитающим в воде и имеющим форму осьминога, может, у него не было такого острого обоняния?

Он идёт за мной через заднюю комнату. Вместо того чтобы продолжить путь к раздевалке и кабинету мистера Робертса, я поворачиваю налево, к двери безопасности, ведущей в жилые помещения.

Дверь захлопывается за нами, и невидимые щупальца обхватывают меня за талию, разворачивают и притягивают к широкой груди.

— О! — я обнимаю его за шею. — Это действительно ты.

Его сильные руки обхватывают мою спину, толстые канатные мышцы, которые точно не принадлежат мистеру Робертсу. Я прислоняюсь к его плечу, вдыхая аромат свежеобжаренного кофе.

Этот момент просто идеален. Мало того, что у меня есть моя пара, так он еще и мужчина, и существо с щупальцами, что вчетверо увеличивает удовольствие.

— Ты когда-нибудь сомневалась во мне? — говорит он, как будто это его дневной образ.

— Не совсем, — я отстраняюсь и вглядываюсь в его красивое лицо.

Он уже не так сильно похож на того ангела. У него более тёмная кожа, лесные глаза вместо ярко-голубых, а волосы глубокого цвета красного дерева, ещё более насыщенного, чем у мистера Робертса.

— Тебе нравится моя внешность, моя пара? — спрашивает он.

Я наклоняю голову в сторону и улыбаюсь.

— Ты — всё, на что я могла надеяться, и даже больше, но неужели тебе всё ещё нужно питаться моими слезами?

Он делает паузу, уголки его губ искривляются в улыбке.

— Не знаю, может, поднимемся наверх и проверим?

Толчок возбуждения ударяет прямо в мой клитор, заставляя пульсировать мою пустую сердцевину. Расширив глаза, я отступаю назад.

— Ты же не собираешься…

— Я съелсэндвич перед тем, как покинуть офис Гордона Робертса, — говорит он. — Так что мне ничего не нужно от тебя, чтобы выжить, но я бы хотел проверить, не пристрастился ли я ещё к вкусу твоей киски.

Одно из его невидимых щупалец притягивает мои бёдра к его толстой эрекции. Мои внутренности превращаются в тёплую кашицу.

— А ещё я хочу трахнуть тебя настоящим членом, — рычит он.

— Сейчас? — шепчу я.

Он отпускает меня, и на его лице появляется злая ухмылка.

— У тебя есть преимущество. После счёта десять я брошусь в погоню и даже не буду использовать щупальца.

— Подожди, — мой голос дрожит, потому что мой клитор всё ещё пульсирует от вчерашней порки киски. — А что будет, если я сбегу?

— Тогда ты будешь скакать на мне, как ковбойша, — говорит он с широкой ухмылкой, как будто опираясь на одно из воспоминаний мистера Робертса.

— А если ты меня поймаешь?

— Тогда я буду трахать тебя во все дырки, пока ты не начнёшь выкрикивать моё имя. Обратный отсчёт начинается сейчас!

Сердце бешено колотится, подгоняя ноги. Я мчусь по коридору и поднимаюсь по лестнице, перешагивая через две ступеньки за раз. Дерево скрипит под ногами, создавая ужасный грохот, но я ускоряю шаг.

Впервые в жизни я открываю дверь в квартиру мистера Робертса. Она не закрыта, и я вхожу внутрь. От увиденного у меня отпадает челюсть. Он обустроил гостиную и кухню с открытой планировкой, полированными деревянными полами и дизайнерской мебелью разных оттенков серого.

Десятки моих акварелей висят на безупречно белых стенах, представляя собой яркие цветовые пятна. Мои картины абстрактны, в основном отражают сны и обрывки моего воображения, но от того, как он их выставил, у меня подгибаются колени.

— Готова ты или нет, — рычит моя пара. — А вот и я!

Я всё ещё слишком потрясена прекрасной обстановкой, чтобы уловить его слова. На полу лежит серебристый ковёр, словно сошедший с обложки журнала, а с потолка свисают изящные светильники, похожие на упавшие звёзды.

Как много в этой роскошной квартире мистер Робертс сделал на деньги, полученные от кражи моих работ?

Сильные руки обхватывают меня за талию и притягивают к своей груди.

— Чёрт, — вскрикиваю я, сердце подпрыгивает в горле. — Это самый короткий обратный отсчёт

— Попалась, — рычит он, обхватывая всё моё тело, словно кокон.

— Ты сказал, что не будешь использовать свои щупальца.

Он прижимается губами к моей шее, посылая крошечные вспышки удовольствия по моей коже.

— Я сказал, что не буду использовать их, чтобы поймать тебя, — бурчит он в мои кудри. — Теперь, когда ты поймана, я могу делать всё, что захочу.

Я сжимаю бёдра, пытаясь сдержать, прилив возбуждения от перспективы быть оттраханной твёрдым членом моей пары.

— Ты знаешь, что делать? — спрашиваю я.

— Человек, чьи знания я впитал, часами смотрел порнографию, — бормочет моя пара. — Я удивлён, что человеческие женщины могут кончать от партнёра, у которого всего две руки, язык и член.

— Они наверняка притворяются перед камерой.

Он смеётся.

— Это меня нисколько не удивит.

Моя пара несёт меня по квартире, словно я его добыча. Когда мы проходим мимо кухни с белыми шкафами и чёрными мраморными столешницами, моя обида испаряется под теплом его тела. Мои дни одиночества и нищеты закончились. Теперь это место, как и всё здание, принадлежит моей второй половинке.

Он продолжает подниматься по винтовой лестнице на верхний уровень квартиры и заходит в роскошную спальню, похожую на номер в отеле. У меня перехватывает дыхание, но моя пара, похоже, заинтересована лишь в том, чтобы запустить щупальце между моих бёдер.

— У тебя есть имя? — спрашиваю я, совершенно не зная, что нужно выть, пока мы трахаемся.

— За пределами дома я буду называться Гордон Робертс, но, когда мы остаёмся наедине, я хочу, чтобы ты называла меня Мате.

— Почему?

— Потому что у меня может быть человеческое тело, но моя душа принадлежит тебе.

Моё сердце тает, когда его щупальца расстёгивают мой передник баристы. Ткань падает на пол с лёгким шорохом.

Когда он не просовывает свои щупальца под остальную одежду, я спрашиваю:

— Ты не сорвёшь её?

— И испортить отличную форму? — отвечает он. — Кроме того, я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.

— Правда?

Отпустив меня, он отходит к стене и складывает руки. Старые привычки умирают с трудом, я, полагаю.

— Снимай всё, — говорит он таким низким и хриплым голосом, что я чувствую его в своей киске.

На этот раз, когда я расстёгиваю рубашку, мои пальцы дрожат, но это скорее от возбуждения, чем от ужаса. Взгляд моей второй половинки горит, как расплавленный огонь, когда я обнажаю лифчик, а затем и живот. Когда я расстёгиваю брюки и сбрасываю их на пол, он уже тянется вниз, чтобы поправить их на себе.

— Человеческую одежду переоценивают, — ворчит он. — Я и не знал, что эрекция может быть такой неудобной.

Я опускаю взгляд на огромную палатку в его штанах и облизываю губы.

— Но у тебя же была такая раньше.

— Это была просто моя замаскированная половая рука.

И тут я вспоминаю, что у осьминогов технически нет пенисов, только специализированные щупальца. К счастью, моя половинка теперь тоже полностью сформировавшийся человек.

— Иди сюда, — рычит он.

— Но я ещё не закончила раздеваться, — я выхожу из спущенных штанов и снимаю мокасины.

Одно из невидимых щупалец обвивает мою спину и с ловкостью пальцев расстёгивает лифчик, а другое проникает под трусики и спускает их по бёдрам.

Мое сердце трепещет. Он впервые раздевает меня с таким мастерством, и я не ожидала, что он окажется таким гладким. Прежде чем я успеваю спросить, использует ли он знания мистера Робертса, его щупальца поднимают меня с пола.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я с воплем.

— Раз уж я тебя поймал, то мне и решать, — говорит он, в его голосе звучит низкое рычание. — И я хочу попробовать твою киску на вкус своим ртом.

В животе появляется чувство как от прыжка с трамплина, и я вспоминаю, что это то же существо, которое затащило мистера Робертса в пасть, расположенную посередине его тела.

— Каким ртом?

— Этим, — он щёлкает зубами.

Мышцы моего живота разжимаются, и я расслабляюсь в хватке его щупалец.

— Ох.

Он прижимает меня к стене, так что моя промежность оказывается почти в шести футах от земли. Сильные щупальца обхватывают мои плечи, бёдра, колени, два держат мои ноги открытыми и одновременно удерживают моё тело на месте.

Он стоит между моих раздвинутых бёдер, устремив взгляд на мою киску. Холодный сквозняк проносится по моей разгорячённой коже и останавливается на моём клиторе, который всё ещё немного чувствителен после вчерашней порки.

— Ты такая мокрая для меня, — говорит он глубоким голосом, от которого воздух наполняется электрическим напряжением.

Его дыхание, которое раньше было почти таким же прохладным, как ветерок, теперь стало тёплым и порывистым, касаясь моей обнажённой киски. Каждый сантиметр моей плоти дрожит от его прикосновений.

— Пожалуйста, — говорю я между стиснутых зубов.

— Попроси вежливо и назови моё имя.

Моё горло сжимается, и мне приходится выталкивать воздух из лёгких.

— Пожалуйста, Мате. Я хочу, чтобы ты вылизал мою киску.

Он издаёт довольное урчание, которое проникает прямо в моё пустующее ядро. Мышцы там сжимаются, и сейчас я не знаю, чего хочу больше — его языка или его члена.

— Раз уж ты так мило просишь, — говорит он с широкой ухмылкой и подносит свой рот к моей киске.

Впервые он лижет её человеческим языком. Я настолько чувствительна, что чувствую каждую шероховатость, поглаживающую мои складочки. Мои бёдра дрожат, когда он продолжает лизать, наслаждаясь моим вкусом с благодарными стонами.

— Ну как? — спрашиваю я, задыхаясь.

— По-прежнему восхитительно, — бормочет он в мою киску, посылая вибрацию от звука по всему тазу.

Мои глаза закатываются к затылку. Я хочу сомкнуть бёдра вокруг его ушей, но щупальца, удерживающие их открытыми, слишком сильны.

Я теряюсь в движениях его идеального человеческого языка. Его движения взад-вперёд по моему клитору восхитительны, а от чмокающих и глотающих звуков у меня мурашки по коже. Наслаждение, которое он дарит мне — нежное, медленное, и не идёт ни в какое сравнение с тем, что было прошлой или позапрошлой ночью.

Сжимая толстое щупальце, обёрнутое вокруг моей груди, я впиваюсь пальцами в невидимую плоть, моя киска сжимается от потребности.

— Пожалуйста, — кричу я. — Мне нужны твои пальцы внутри мен я или твои щупальца.

Что-то тёплое и скользкое обхватывает мою попку, посылая дрожь удовольствия вниз по позвоночнику.

— Моя киска, — говорю я с хныканьем. — Я умоляю тебя, пожалуйста.

— Будь хорошей девочкой и жди моего члена, — бормочет он вокруг моего клитора. — Я буду трахать тебя так сильно, что у тебя потекут слёзы.

Мое сердце замирает. Он больше похож на злую версия себя.

Он сжимает губы вокруг моего чувствительного пучка нервов, в то время, как его щупальце вонзается в мою попку и растягивает меня шире. И тут мой первый за день оргазм проносится сквозь меня, как циклон.

Я бьюсь в конвульсиях, мои ноги подрагивают, но его щупальца крепко держат меня. Он откидывает голову назад и смотрит на меня, в его глазах плещется огонь.

— Мило, но это не то же самое, если не наблюдать за всем твоим телом, — рычит он.

— Вот почему тебе нравилось стоять на краю кровати, — бормочу я.

— Видеть, как ты трепещешь под моими щупальцами — самое большое удовольствие из всех.

— Пожалуйста, — говорю я с хныканьем.

— Пожалуйста, что? — отвечает он.

— Пожалуйста, трахни меня своим щупальцевым членом.

Глава 16

Он снова отступает назад и смотрит мне в глаза.

— Ты понимаешь, что говоришь, маленькая пара?

— Я хочу тебя видеть, — моё горло сжимается, но я продолжаю. — Если это возможно.

Он прищуривает глаза.

— А если ты испугаешься того, что увидишь?

— Я уже имею представление о том, как ты выглядишь, когда не меняешь форму. Лунный свет не всё скрывает, знаешь ли, — я провожу руками по его груди, давая ему понять, как сильно я хочу каждую частичку его тела.

Его брови приподнимаются, и меня охватывает волна возбуждения при мысли о том, что я увижу свою пару целиком.

— Я слишком сильно поглотил Гордона Робертса, чтобы вернуться к прежней форме, но я могу сделать свои щупальца видимыми.

— Пожалуйста, — говорю я с придыханием.

Пуговицы его рубашки расстёгиваются, и невидимые щупальца стягивают с него одежду, оставляя его стоять передо мной обнажённым. Мой взгляд блуждает по его мускулистому прессу и груди, но воздух вокруг его торса рябит. По бокам от него появляются щупальца телесного цвета, казалось бы, из ниоткуда.

Мои губы раздвигаются, чтобы издать шокированный вздох.

— Я думала, они будут чёрными.

— Они принимают любой цвет в зависимости от окружения, — отвечает он, его голос звучит с теплотой. — Сейчас они точно такого же оттенка, как твоя кожа.

Я провожу руками по гладким щупальцам, которые лишь слегка влажные.

— Почему они не скользкие?

— Ты этого хочешь?

Я киваю.

— У моей маленькой пары появился фетиш на щупальца, — говорит он с усмешкой.

Я опускаю взгляд на щупальца, обвивающие моё тело.

— Какое из них — твоё спаривающееся?

— Вот это, — между нашими телами поднимается более тонкое щупальце. В то время как остальные толще моих бедер, его спаривающееся по обхвату равно моему предплечью.

Мои пальцы дрожат, когда я провожу ладонями по его тёплой поверхности. Оно немного грубее, чем его обычные щупальца, с ребристой кожей на более гладкой стороне и крошечными присосками снизу. Оно сужается к кончику и имеет мясистую головку, которая заканчивается аккуратным острием.

Головка примерно в два раза толще моего большого пальца. Когда я потираю этот необычный нарост, он распадается на десятки крошечных усиков.

— О…. — я отдёргиваю руку. — Что это?

Он поглаживает мою руку похожими на нити выступами, отчего по позвоночнику пробегает дрожь.

— Так лучше гладить шейку матки и исследовать те части твоей маленькой киски, до которых не может добраться ни один человеческий пенис.

Я высунула язык, чтобы облизать нижнюю губу, и он одобрительно зарычал.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя своим спаривающимся членом? — спрашивает он.

Задыхаясь, я медленно киваю.

— Но, знаешь, что-то такое длинное и толстое, как это, никогда не поместится.

Его глубокий рык разносится по щупальцам и заставляет каждый сантиметр моей кожи трепетать.

— Ты примешь мой член-щупальце, как хорошая маленькая пара.

Мышцы моей киски сжимаются, как бы соглашаясь.

— Хорошо, — шепчу я. — Но тебе нужно будет дать мне дополнительную смазку.

Он протягивает свою человеческую руку между моих ног, просовывает два толстых пальца в мою киску и растягивает меня.

— Ты такая мокрая.

Я издаю сдавленный горловой стон.

— Похоже, ты и сама неплохо справляешься, — добавляет он.

— Просто трахни меня, — шепчу я.

С глубоким стоном, который я ощущаю до мозга костей, он вытягивает пальцы и проводит кончиком своего спаривающегося щупальца по моей киске. Маленькие усики поглаживают каждую складочку, а некоторые из них совершают крошечные щёлкающие движения по моему набухшему клитору.

Приятная дрожь пробегает по моим нервам, заставляя меня откинуть голову назад и застонать.

— Тебе нравится, когда я играю с твоей киской? — спрашивает он.

— О, — я хватаюсь за щупальца, прижимающие меня к стене. — Это как порка, только без жжения.

Моя пара издаёт глубокое мурлыканье, которое я чувствую каждым сантиметром своей кожи.

— Я никогда не причиню тебе боли, если ты этого не хочешь.

— Обещаешь? — спрашиваю я, хихикая.

— Клянусь, — некоторые из его усиков наматывают нежные круги вокруг моего отверстия, а от тех, что ласкают мой клитор, пульсирует каждая мышца в моём тазу.

— Твоя сладкая попка так хорошо обхватывает меня, — говорит он глубоким голосом, наполняющим комнату. — Не могу дождаться, когда почувствую, как ты обхватишь мой спаривающийся член.

— Пожалуйста, — шепчу я.

— Пожалуйста, что, пара? — спрашивает он, в его голосе слышится веселье. — Ты человек. Используй свои слова.

Я разражаюсь истерическим смехом, но мой разум слишком одурманен, чтобы придумать умный ответ.

— Трахни меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Наполни меня этим спаривающимся членом, одновременно с тем как вводишь в задницу щупальце. И пока ты это делаешь, я хочу, чтобы ещё одно щупальце сосало мой клитор.

— Я могу и получше.

Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, он вводит в меня свой ребристый член. Растяжение настолько сильное, что на несколько мгновений у меня перехватывает дыхание. Удовольствие взрывается в каждом нервном окончании, заставляя их загораться. Мои глаза расширяются, а рот приоткрывается от вздоха.

— Слишком большой, слишком большой, — говорю я сквозь стоны, впиваясь пальцами в его щупальца.

— У тебя были и побольше, — отвечает он с ухмылкой. — И через мгновение ты примешь ещё больше.

Ощущения настолько ошеломляющие, что я закрываю глаза, когда он вводит в мою киску всё больше и больше своего спаривающегося члена. Я чувствую лёгкое покалывание вдоль стенок, где он добавляет немного дополнительной смазки, чтобы облегчить скольжение, но, когда он достигает моей шейки матки, маленькие усики расширяются.

— Что? — я подаюсь вперёд, когда его щупальца удерживают меня на месте. — Что это?

— Тебе нравится? — мурлычет он. — Каждая часть моего спаривающегося члена смакует твою сладкую киску.

Пока он это говорит, дополнительные усики ласкают контуры моих внутренностей глубокими ударами, от которых дрожат бёдра. Пот выступает на моем лбу, и я тяжело дышу, так, что нагревается вся комната.

— Такое удовольствие должно быть незаконным, — говорю я.

— Ты такая тугая, — рычит он.

Мои веки дрожат, и я стону.

— То, как ты пульсируешь вокруг моего спаривающегося члена, заставляет меня хотеть трахать тебя так каждый день до конца наших дней.

Где-то сквозь дымку экстаза я не могу не задаться вопросом, как долго живут такие существа, как он. Мои губы складываются в слова, но один из усиков внутри меня попадает в точку, которая заставляет меня видеть звёзды.

— Аааа!

— Тебе бы этого хотелось? говорит он мне в ухо. — Через сто лет я буду брать тебя именно так.

Я вскрикиваю, отчасти от восторга, а отчасти от необходимости задать вопрос. Моя пара добавляет ещё одно усико к моей точке джи, и ещё одно, и вскоре они берут меня со всех сторон. Спаривающийся член пульсирует и пульсирует внутри меня, каждая волна мускулистого члена давит на мои центры удовольствия.

— Люди. Не. Живут. Так. Долго. Я отбиваю каждое слово, пока он доводит меня до очередной кульминации.

Наслаждение охватывает меня со всех сторон, и все конечности дрожат от ощущения, что я могу взорваться. Щупальце в моей заднице и его спаривающее щупальце работают в тандеме, трахая меня сильнее и глубже, чем всё, что он делал раньше.

Влажные звуки наполняют мои уши, смешиваясь с его словами.

— Теперь, когда мы стали парой, для тебя всё будет по-другому.

Каждая частичка моего тела ощущается словно искры от электрического тока, пытающегося подорвать фитиль. Но когда ещё одна пара щупалец скользит по моей спине и захватывает соски, взрыв ощущений бьёт меня как чиркнутая спичка.

Чтобы ни произнёс в дальнейшем моя пара, мой крик заглушает его. Я пульсирую вокруг его толстого члена из щупалец, ощущая каждый его контур. Единственное, что удерживает меня от рывков, — это толстые наросты, прижимающие меня к стене.

Он держит меня в безопасности своего кокона, шепча грязные слова поощрения, пока его щупальце посасывает мой клитор вовремя, как мне кажется, бесконечной кульминации.

И только когда ощущения стихают, что-то происходит.

— Что ты сказал?

Его лесные глаза сверкают.

— Ты всё слышала, моя пара?

— Не всё.

— Люди могут жить так же долго, как и мы, благодаря регулярным вливаниям нашей сущности, — он убирает своё спаривающееся оружие, оставляя только его маленький кончик.

Я хватаю его за плоть.

— Подожди, что ты делаешь?

Ухмылка, которой он меня одаривает, такая злая и так напоминает мне о его жестокой стороне, отчего у меня сводит живот.

— Эм… Мате? — спрашиваю я.

— Помнишь, я говорил, что хочу трахнуть тебя своим человеческим членом?

Я задыхаюсь.

— Да?

Он опускает меня еще ниже по стене и обхватывает своими щупальцами мои бедра, чтобы завести мои ноги за его бедра. В этот момент я понимаю, что в моей паре есть нечто еще более необычное.

— Погоди-ка, — говорю я, становясь очень серьезной. — У тебя два пениса?

— Один из них технически является спаривающимся.

— Но…

Он входит в меня своим человеческим членом одним быстрым движением. Он больше, чем всё, что у меня было раньше, и очень толстый, наполняя меня новым всплеском ощущений. Когда он входит в меня до упора, его толстый грибовидный наконечник упирается мне в шейку матки.

— Ох, — стону я, задыхаясь. — Это потрясающе.

Он одобрительно хмыкает.

— Ты так хорошо обхватываешь мой член. Ты идеально подходишь. Мне не нужно так беспокоиться о том, чтобы не причинить тебе боль, когда я использую этот, потому что он создан с учётом человеческой физиологии.

Тут до меня доходит, что он теряет девственность. Это первый раз, когда у него функциональный человеческий пенис.

Но он точно знает, что с ним делать, когда трахает меня у стены. Жёсткие и быстрые толчки его бёдер заставляют меня видеть космос. Щупальце в моей заднице становится скользким и мокрым, подстраиваясь под его движения. Но когда туда проникает и спаривающийся член, мой рот раскрывается в беззвучном крике.

Моя пара на мгновение замирает, позволяя моим мышцам спазмировать и приспособиться к двум членам. Растяжение настолько сильное, что у меня слезятся глаза.

— О, чёрт! — я сжимаю удерживающее меня щупальце так сильно, что он рычит. — Я так близко.

— Я хочу поцеловать тебя, — говорит он, его горячее дыхание обдает мои губы.

— Прошу тебя.

Его рот опускается на мой в поцелуе, который нежнее того, как он трахает меня своим человеческим членом. Следующие несколько минут наши языки ласкают друг друга, и я теряю себя в нём.

Никогда прежде я не чувствовала такой связи с другим человеком, но этот момент кажется мне чем-то, чего я ждала всю свою жизнь. Благодаря моей половинке я осуществила все свои мечты.

Поцелуй становится всё глубже, он исследует каждый сантиметр моего рта. Моя киска пульсирует вокруг двух его членов, а мой клитор словно ласкают со всех сторон. Он проникает почти в каждую дырочку.

Я бы сказала об этом, но ко мне подкрадывается очередной оргазм, и он глотает мои крики наслаждения.

— Ох, блядь, — стонет он. — Я сейчас кончу.

— Каким членом? — мои глаза распахиваются.

Его тело содрогается, и каждое щупальце, окружающее меня, трепещет. Спаривающийся член внутри моей киски набухает, заставляя меня задыхаться.

— Держись крепче, — говорит он между стиснутых зубов.

Тонкие волоски на моём затылке встают дыбом, а по коже бегут мурашки. Я делаю, как он говорит, и прижимаюсь к своей паре, словно он вот-вот взлетит.

Его первая струя бьёт по стенкам моей киски, подобно небольшой струе, а вторая — это мощный порыв. Я крепче сжимаю свою пару, пока он переживает двойную кульминацию.

— Чёрт, — говорит он с низким стоном. — Всё то время, что я провёл в ожидании, пока ты меня вызовешь, стоило того только ради этого момента.

Я провожу пальцами по его шелковистым волосам.

— Как долго?

Обняв меня, он издаёт усталый смешок и кладёт меня на роскошную кровать с хрустящими белыми простынями. Заползая рядом со мной и складывая наши тела в позу ложки, он бормочет:

— Я веками жил без пары. Но теперь, когда у меня есть ты, всё это не имеет значения.

Я закрываю глаза и погружаюсь в довольный сон.

Если это и есть то, что нужно для того, чтобы чувствовать себя полноценным человеком, то я соглашусь на столетие и даже больше.

Глава 17

Пять лет спустя

Я выхожу из ванной на чердаке и вижу, что тройняшки уже начали рисовать и устраивают настоящий творческий беспорядок.

Две кисточки парят над головой Фриды, сообщая мне, что она использует свои невидимые щупальца, а Лео и Винсент разбрызгивают разноцветные краски по акварельной бумаге.

Я прочищаю горло.

— Что я говорила тебе о том, что нужно ждать?

Три пары ореховых глаз поворачиваются ко мне, притворяясь не знающими.

— Извини, — говорит Фрида, хихикая, — но Винсент начал рисовать первым.

Её кудри подпрыгивают, и она наклоняется вперёд, нахмурившись, предположительно от удара невидимым щупальцем по голове.

— Винсент, — говорю я.

Он поворачивается и показывает пухлым пальцем на своего брата.

— Это сделал Лео.

Винсент с воплем бросается вперед.

— Лео, — я сгибаю палец.

Он подаётся вперёд, его плечи поднимаются к ушам.

— Что я тебе говорила о том, что нельзя бить людей? — спрашиваю я.

Щупальца моего младшего ребенка обхватывают мою ногу, и он зарывается лицом в мое бедро.

— Прости, — бормочет он.

Когда я похлопываю его по щупальцам, он отводит их и смотрит мне в глаза с такой совершенной невинностью, что мое сердце тает. Мне становится тепло в груди от его тёплой улыбки, но я заставляю себя держаться. Ему не сойдёт с рук избиение братьев и сестер, потому что он симпатичный.

Положив руки на его узкие плечи, я разворачиваю его лицом к Винсенту и Фриде.

— И что ты скажешь своим брату и сестре?

— Прости, Фрида, прости, Винсент! — говорит он.

Двое других бросаются к Лео и обнимают его. Мне приходится похлопать по воздуху над ними, чтобы понять, не происходит ли у них невидимая битва щупалец, но похоже, что они всерьёз хотят помириться.

Мы обучаем детей на дому, по крайней мере до тех пор, пока они не повзрослеют настолько, чтобы держать свои щупальца под контролем. Трудно объяснить четырёхлетним детям, что у других людей нет невидимых конечностей, особенно если дети, с которыми они встречаются на прогулках, тоже потомство других умбр.

Джессика и её приятель, Нил, живут за углом в большом доме, который они купили на гонорары от его первой книги, и у них четверо маленьких мальчиков примерно того же возраста, что и наши тройняшки.

На все деньги, вырученные от продажи моих картин, мы купили магазин по соседству и расширили как кафе, так и свои жилые помещения.

— Вот где вы прячетесь? — спрашивает глубокий голос, наполняющий чердак.

— Папа! — три пары ног стучат по деревянным половицам.

Моя пара нагибается и подхватывает их на руки, а его щупальца тянутся через всю комнату, чтобы обхватить мою талию. Он поднимает меня с пола и покачивает, но, в отличие от первой нашей встречи, я расслабляюсь в ответ на его прикосновения.

Оказывается, моя пара тоже разбирается в искусстве, но его талант распространяется и на приготовление сложных блюд, составление восхитительных рецептов как еды, так и напитков. Именно благодаря его креативности нам пришлось расширить кофейню, и теперь это одно из самых оживлённых заведений в городе.

С годами моя половинка подправил свой камуфляж Гордона Робертса, чтобы отразить незначительные изменения. Тёмный оттенок его волос люди приняли за улучшение имиджа, а мускулистую фигуру он объяснил регулярными занятиями в тренажёрном зале. С чертами лица было немного сложнее, и в течение короткого времени он носил повязку на переносице, утверждая, что перенёс небольшую операцию.

Он притягивает меня к своей компании, состоящей из четырёхлетних детей, и нежно целует в губы.

— Разве ты не должен быть на работе? — спрашиваю я.

— Я договорился, чтобы тройняшки навестили четверню Джессики и Нила, — бормочет он. — На самом деле, Джессика уже ждёт внизу.

— Тётя Джесс, — хором кричат они и вырываются из его рук.

Крошечные шаги раздаются на выходе из комнаты и спускаются по лестнице. Джессика была спасением не только для нас. Она и её приятель обожают детей, и у них много места для ночёвок.

Я поворачиваюсь к своему мужу и ухмыляюсь.

— Что ты запланировал для нас на вечер?

Он рычит мне в ухо.

— Сначала я заполню все дырочки, какие только можно себе представить, а потом буду трахать тебя своими членами так сильно, что от твоих криков будут биться стёкла.

КОНЕЦ

Об авторе

Я пишу мрачные современные и паранормальные романы с участием злодеев, монстров, морально серых героев и женщин, которые делают их неистовыми.

Когда я не пишу горячие сцены, вы, вероятно, найдете меня в моем TikTok, @SiggyShadeAuthor.

Присоединяйтесь к моей рассылке, чтобы получать эксклюзивные рассказы и информацию о предстоящих книгах: www.siggyshade.com/newsletter

Notes

[←1]

«Удивительный волшебник из страны Оз» (англ. The Wonderful Wizard of Oz), также «Мудрец из Страны Оз» (англ. The Sage of Oz) — детская книга американского писателя Лаймена Фрэнка Баума, вышедшая в свет в 1900 году. В странах бывшего СССР широко известен пересказ Александра Волкова, «Волшебник Изумрудного города», изданный под его именем со ссылкой на оригинал.

[←2]

«Чужой» (англ. Alien) — научно-фантастический фильм ужасов[8] 1979 года режиссёра Ридли Скотта. Название отсылает к главному антагонисту картины — Чужому, агрессивному инопланетному существу, которое выслеживает и убивает экипаж космического корабля. Премьера фильма в США состоялась 25 мая 1979 года[9].

[←3]

«Аферист из Tinder» (англ. The Tinder Swindler) — британский документальный фильм в жанре тру-крайм («настоящего преступления») режиссёра Фелисити Моррис, выпущенный на Netflix 2 февраля 2022 года. В фильме рассказывается история израильского мошенника Саймона Леваева, который использовал приложение Tinder с целью знакомства с женщинами для последующей эмоциональной манипуляции и финансового обмана.

[←4]

Инкуб — в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами, персонаж низшей мифологии народов Европы. В большинстве случаев инкуб описывается как безобразное существо, часто напоминающее козла (один из образов дьявола). Соответствующий ему демон, появляющийся перед мужчинами, называется суккуб.

[←5]

Легенда о Купидоне и Психее появилась в Древней Греции, но до нашего времени сохранилась лишь в пересказе древнеримского поэта Апулея. Сам Купидон, повелитель любви, умеющий внушить её любому смертному, пал жертвой собственных «стрел». В предании о Купидоне и Психее влюблённые встречают множество испытаний на своём пути, но главным бедствием становятся недоверие и непонимание.

[←6]

Фелля́ция — разновидность орогенитального контакта (вызывание полового возбуждения воздействием ртом и языком на половой член партнера) Синонимы: пенилинкция, фаллаторизм, феллаторизм

[←7]

Отсылка к готической повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» шотландского писателя Роберта Стивенсона, опубликованная 5 января 1886 года в Лондоне. Книга является одним из самых захватывающих и оригинальных произведений мировой литературы. Эта готическая повесть рассказывает историю ученого, который в поисках лекарства от своих внутренних демонов, создает двойника, способного воплотить в себе все его темные желания и страсти.

[←8]

Маркиз де Сад (настоящее имя — Донасьен Альфонс Франсуа, граф де Сад; 2 июня 1740 — 2 декабря 1814) — французский аристократ, политик, писатель и философ. Был проповедником идеи абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни нравственностью, ни религией, ни правом. Основной ценностью жизни считал утоление стремлений личности. По имени Маркиз де Сад сексуальное удовлетворение, получаемое путём причинения другому человеку боли или унижений, получило название «садизм».

[←9]

Уретра или мочеиспускательный канал — один из органов мочевыделительной (а у мужчин еще и репродуктивной) системы. Если точнее — нижней мочевыделительной системы. Соединяется уретра только с мочевым пузырём, а второй её конец открывается наружу. Через это наружное отверстие из организма выводится моча (у мужчин также и сперма). Если представлять упрощенно, мочеиспускательный канал представляет собой полую трубку. Размеры ее варьируются в зависимости от возраста и индивидуальных анатомических особенностей человека. Но ещё больше различаются мужской и женский мочеиспускательные каналы — у женщин он в несколько раз короче и шире.

[←10]

Сквирт (струйный оргазм) — одна из разновидностей женского оргазма, по интенсивности превосходящая многие другие.

[←11]

Кафе-о-ле (Café au lait) — это кофейно-молочный коктейль.