Потерянные и забытые воспоминания [Эстрелла Роуз Estrella Rose] (fb2) читать онлайн

Estrella Rose Потерянные и забытые воспоминания

Глава 1

В городе воцарилась пасмурная, прохладная погода. Питер и Хелен решили пройтись по городу и выгулять золотого ретривера по кличке Сэмми, который очень быстро покорил сердца всех их друзей. Они, держась за руки, мило беседуют между собой, пока питомец послушно идет рядом со своей хозяйкой, которая ведет его на поводке и время от времени одергивает, чтобы он никуда не уходил.

Поначалу их путь проходит спокойно: молодые люди идут в обнимку, обмениваются нежными взглядами и скромными поцелуями, и разговаривают, а песик, который вскоре оказывается без поводка, что-то вынюхивает и выискивает на земле и траве. Но спустя какое-то время он с громким лаем резко срывается с места и убегает быстрее ветра.

— Сэмми, ты куда? — громко спрашивает Хелен. — Ко мне!

— Сэмми, сейчас же вернись! — восклицает Питер.

Хелен и Питеру ничего не остается, кроме как выдохнуть и пойти в ту сторону, куда убежал Сэмми. Правда дорога оказывается не слишком простой для девушки, потому что ее тонкие шпильки постоянно проваливаются в песок. Однако мужчина придерживает возлюбленную и следит за тем, чтобы она не упала. А через какое-то время они благополучно преодолевают эту дорогу и оказываются там, где вообще редко ступает нога человека.

— Ну и где этот неугомонный? — резко выдыхает Хелен, оглядываясь вокруг. — Сэмюэль! Ко мне!

— Так вон он! — восклицает Питер, указав куда-то вдаль.

Сэмми громко лает, очень быстро отбегает в сторону и поворачивается к Хелен и Питер, будто проверяя, идут ли они за ними. Молодые люди переглядываются между собой, пожимают плечами и следуют за собакой. Сначала они идут не очень быстро, но вскоре им приходится начать бежать, чтобы не потерять Сэмми. Через несколько мгновений он выводит Питера и Хелен на прямую автомобильную дорогу, по краям которой расположено много деревьев и кустов разной высоты. Это место определенно наводит какую-то тревогу. Тем более, в нынешнюю пасмурную, немного прохладную погоду, когда небо затянуто темно-серыми тучами.

— Господи, и что Сэмми здесь понадобилось? — устало стонет Хелен, немного тяжело дыша.

— Клянусь, если он хочет показать нам какую-нибудь птичку или букашку, то я задам ему трепку, — уверенно заявляет Питер.

К этому моменту Хелен и Питер успевают немного испачкать края своих джинсов и обувь в грязи, по которой им приходиться выбираться на дорогу и следовать за Сэмми, лапы которого тоже сильно испачкались. Но в какой-то момент они теряют след пса и медленно останавливаются, осматриваясь по сторонам и не замечают ничего подозрительного и интересного. Влюбленные еще какое-то время осматриваются вокруг, а затем Хелен смотрит куда-то в сторону и округляет глаза, мгновенно задержав дыхание. Девушка крепко обхватывает руку Питера обеими руками и указывает туда, куда она смотрит, с ужасом в глазах произнеся:

— Питер, смотри! Там кто-то лежит!

— Где? — слегка хмурится Питер.

— Там! На той дороге! Вон и Сэмми там!

Питер повнимательнее присматривается к тому, что заинтересовало Хелен, и действительно видит, что посреди расположенной вдалеке дороги без движений на боку лежит какой-то человек… Мужчина, довольно молодой, с темными волосами, одетый в серые джинсы с черным поясом и серую кофту с закатанными на половину рукавами. Влюбленные не могут рассмотреть его лицо, потому что оно повернуто в другую сторону, но видят, что жутко взволнованный Сэмми постоянно тычется в него носом.

— Кажется, это мужчина… — тихо произносит Хелен.

— Но кто он? — удивляется Питер. — И почему Сэмми проявляет к нему такой интерес?

— Черт, я не вижу его лица. Голова повернута в другую сторону.

— Ох, проклятая близорукость… — сильно щурится Питер, пытаясь повнимательнее рассмотреть парня, лежащего на дороге. — Не могу рассмотреть.

— Сэмми! — громко восклицает Хелен. — Сэмми, иди сюда! Что ты там делаешь?

Сэмми громко подает голос, но не спешит бежать к своей хозяйке. Вместо этого он лапой легонько хлопает бессознательного человека по лицу. А когда псу удается слегка повернуть его голову, то Питеру удается углядеть довольно знакомые черты лица.

— Нет… — качая головой и с ужасом в глазах смотря на бессознательного человека, тихо произносит Питер. — Нет, этого не может быть…

— О, боже мой, Питер… — с ужасом во взгляде произносит Хелен. — Этот парень…

— Его лицо… Знакомые черты…

— Только не говори, что это… — хочет сказать Хелен, мысленно отказываясь верить, что все это правда.

Две секунды молчания до того, как Хелен и Питер резко переглядываются со страхом в глазах.

— Даниэль! — в один голос говорят Питер и Хелен.

— Твою мать! — с ужасом восклицает Питер.

Питер и Хелен резко срываются с места, подбегают к Сэмми, все еще бегающий вокруг пострадавшего и либо хлопая лапой по его лицу, либо облизывая его. Влюбленные быстро подбегает к бессознательному парню и падают перед ним на колени. Блондин дотрагивается до плеча мужчины и аккуратно переворачивает его на спину. Они оба приходят в ужас, когда окончательно понимает, что этим человеком действительно оказался Даниэль, неизвестно сколько лежащий на дороге без сознания с кровоподтеками на лице и голове в небольшой лужице крови. Из уголка его рта вытекает красная струйка, а сам мужчина выглядит очень бледным и, казалось бы, мертвым. Кроме того, у него также есть сильный порез вдоль всей ладони, из которой тоже вытекает кровь.

— О, черт! — прикрывает рот обеими руками Питер, ошарашенными глазами смотрит на бессознательного Даниэля. — Даниэль!

— Даниэль! — с ужасом в глазах вскрикивает Хелен и вцепляется руками в свои короткие черные волосы. — О, господи…

— Эй, Даниэль, ты слышишь меня? — взволнованно тараторит Питер, несильно хлопая Даниэля по щекам и тряся за плечи. — Даниэль!

— Даниэль… — сильно дрожащим голосом произносит Хелен, легонько трясся Даниэля за плечо. — Даниэль, очнись! Даниэль! Даниэль!

— Чувак, скажи что-нибудь, — все больше начинает паниковать Питер, довольно тяжело дыша, пока он безуспешно пытается привести Даниэля в чувства. — Давай же! Давай!

— Боже, у него рука порезана! — ужасается Хелен, аккуратно взяв порезанную руку Даниэля и широко распахнутыми глазами осмотрев ее. — Она кровоточит!

— Твою мать, что же это такое! Как это произошло?

— Он вообще живой? — сильно дрожащим голосом спрашивает Хелен. — По-моему, он едва дышит. Только не говори, что Даниэль мертв.

Питер проверяет пульс Даниэля на запястье и шее и вскоре чувствует небольшие толчки.

— Слава богу, живой, но пульс очень слабый, — облегченно выдыхает Питер и проверяет реакцию зрачков Даниэля на свет. — Реакция зрачков на свет очень плохая. И он правда едва дышит.

— Он совсем плох, — с ужасом в глазах отмечает Хелен. — Жутко бледный…

— И весь в крови… — Питер смотрит на свои руки, видит, что они испачканы в крови, и снова осматривает бессознательного Даниэля, буквально утопающего в ней. — Черт, Перкинс… Как тебя так угораздило?

— Но как он здесь оказался? И что вообще делал?

— Неужели его кто-то сильно избил и бросил помирать? — задается вопросом Питер и бросает взгляд на порезанную руку Даниэля. — И руку зачем-то порезали…

— А если его сбила машина? — предполагает Хелен. — Даниэль ведь лежит на дороге! Кто-то сбил его и сбежал!

— Но кто это сделал? И почему?

— Не знаю, Питер… Не знаю…

— Черт, да какая разница! Ему срочно надо в больницу, пока он еще живой.

— Что могло случиться? Что?

Только Хелен хочет немного повернуть голову Даниэля к себе, как Питер останавливает ее.

— Нет-нет, будет лучше, если мы не будем его трогать, — спокойно говорит Питер. — А иначе мы можем сделать хуже, если у него есть переломы… Или что-то не так с головой.

— Да, я об этом не подумала… — резко выдыхает Хелен.

— Нет времени думать! Хелен, вызывай скорую! Быстрее!

— Но я не знаю, где мы находимся! — разведя руками, чуть громче говорит Хелен. — Как я скажу диспетчеру, куда надо ехать?

— А, черт-черт… — Питер крепко вцепляется в свои слегка лохматые пшеничные волосы, чувствуя, как сильно он взволнован, и довольно тяжело дыша, но с трудом заставляет взять себя в руки с мыслью, что сейчас каждая секунда на счету. — Попробуй посмотреть текущую геолокацию на картах.

С этими словами Питер достает свой телефон из кармана джинсовой куртки и протягивает его Хелен.

— Только быстрее! — восклицает Питер. — Неизвестно сколько у нас есть времени. Если мы будем медлить, то точно потеряем Даниэля.

— Я стараюсь… — чуть дрожащим голосом говорит Хелен, довольно тяжело дыша, набирая номер скорой помощи и пытаясь узнать текущее местоположение на телефоне Питера.

А тем временем не менее взволнованный Сэмми не перестает лаять и скулить, бегая то вокруг Хелен и Питера, то рядом с бессознательным Даниэлем, по лицу которому пес иногда хлопает лапой.

— Тише, Сэмми, успокойся, — тихим, слегка дрожащим голосом говорит Питер, тяжело дыша и поглаживая Сэмми по голове. — Сейчас приедет скорая…

Сэмми тихонько поскуливает и носом тычется в щеку Питера, которую он скромно лижет.

— Молодец, приятель, молодец, — гладит Сэмми шерстку Питер. — Прости, что мы не сразу поняли тебя.

Сэмми все также продолжает поскуливать, с жалостью смотря на бессознательного Даниэля.

— Черт, только не это… — тихо произносит Питер и на пару секунд переводит взгляд вдаль. — Не хватало нам новых проблем… Не хватало, чтобы группа снова оказалась на грани распада… Теперь уже из-за Перкинса…

В это время Хелен разговаривает с диспетчером скорой помощи и пытается объяснить ему, где она и Питер сейчас находится. Ей с большим трудом удается преодолеть волнение, хотя она порой и запутывается в словах. Так или иначе диспетчер говорит, что скорая уже выезжает. Девушка благодарит его, отключает звонок и с испугом в глазах смотрит на Питера.

* * *

Спустя некоторое время Хелен, Питер, Эдвард, Наталия, Терренс, Анна и Ракель собрались в больнице, куда привезли Даниэля. Маршалл уже успела отвести Сэмми домой и добраться до больницы, а Роуз разговаривал с врачами уже сам и был первым, кто приехал сюда. Сейчас все находятся в коридоре больницы и с огромным волнением ждут новостей о Перкинсе, за которого они сильно переживают. Кто-то сидит на неудобных стульях, кто-то стоит, а кто-то ходит из угла в угол.

Анна не сдерживает слезы с тех пор, как узнала о произошедшем с Даниэлем от Хелен и Питера. Девушка никак не может успокоиться и страшно боится, что может потерять любимого мужчину. Этот страх всегда преследовал ее, а сейчас он вот-вот может стать реальностью, если с ее возлюбленным случится что-то ужасное. Ее друзья делают все возможное, чтобы поддержать ее и друг друга с помощью слов и объятий. Хотя им и самим нужны поддержка и хорошие слова.

— Почему это произошло? — со слезами дрожащим голосом задается вопросом Анна, сидя на стуле и смотря на свои руки. — Почему? Я не понимаю… За что?

— Мы все в шоке, милая, — мягко говорит Наталия, сидя рядом с Анной и держа ее за руки. — И меньше всего ждали подобного…

— Если с Даниэлем что-то случится, я не переживу это. Клянусь… Моя жизнь лишится смысла, если мой любимый человек умрет.

— Он справится, Анна, вот увидишь, — с грустью во взгляде говорит Ракель, обнимая Анну за плечи. — Мы все поможем ему, если это будет нужно.

— Даниэль — сильный человек и сможет выкарабкаться, — с долей уверенности говорит Эдвард, стоя напротив Анны и нервно перебирая пальцы. — У него есть причина, чтобы жить.

— Я не хочу его потерять, не хочу… — издает тихий всхлип Анна. — Боже, за что? Почему именно Даниэль? Что он такого сделал?

— Да, в последнее время ему не везло, — задумчиво говорит Питер. — Но не думал, что настолько сильно… Что он вынужден бороться за жизнь…

— Только я не могу понять, как он вообще оказался там, — разводит руками Терренс. — И что же с ним произошло на самом деле?

— Его могли сбить на машине, ведь он лежал в крови на дороге, — тихо говорит Хелен, обнимая себя руками. — Однако и версию с избиением тоже не стоит исключать. Или все могло произойти одновременно.

— И получается, что человек, сделавший это с Даниэлем, скрылся? — заключает Наталия.

— Вполне возможно, — спокойно говорит Питер. — Тот тип не захотел отвечать на наезд на человека, а пользуясь тем, что там никого нет, решил скрыться. Хотя я понятия не имею, что такого мог натворить Даниэль, что на него было совершено нападение.

— То есть, кто-то испугался ответственности, если бы Даниэль написал на него заявление в полицию? — уточняет Ракель.

— Именно!

— Но будет ли он делать это? — задается вопросом Хелен. — Захочет ли Перкинс принять какие-то меры?

— Надеюсь, так и будет, — выражает надежду Наталия.

— А если его просто избили? — предполагает Эдвард. — Избили, но не сбивали на машине? Просто могло так получиться, что он лежал на дороге!

— Но кто? — удивляется Терренс. — Думаешь, у него есть недруги, которые могли угрожать ему из-за каких-то делишек?

— Возможно, он многого нам не рассказал.

— Однако недруг у него есть, — задумчиво говорит Питер. — Тот же Блейк Коннор!

— Неужели ты считаешь, что ваш помощник мог намеренно сделать такое с Даниэлем? — ужасается Ракель.

— Я бы не удивился. Но хорошенько врезал бы ему, если бы это оказалось правдой. Ну а что? Этот мальчишка завидует нам и смеялся над Даниэлем из-за его неудач на высоких нотах!

— Нет-нет, Питер, это исключено, — качает головой Терренс. — Может, Коннор и тот еще отморозок, который ненавидит нас, но не думаю, что он опустится до избиения человека или сбивать его на машине.

— Тем не менее от этого прыщавого недомерка можно ждать чего угодно, — отмечает Эдвард, скрестив руки на груди. — Я тоже не удивлюсь, если это и правда был он.

— Но почему вы считайте, что у Даниэля есть недруги, которые и устроили это? — тихо шмыгнув носом, неуверенно спрашивает Анна. — Что если это несчастный случай? Он мог просто быть невнимательным и не смотреть по сторонам!

— Ну знаешь, подруга, я бы не стала отрицать, что если человека сбили или избили в том месте, где проезжает одна машина в час и проходит один-два человека в сутки, то это не может быть просто совпадением, — задумчиво говорит Наталия.

— Не исключаю, что кто-то мог подкараулить Даниэля в том месте и сделать то, что с ним произошло… — добавляет Ракель.

— Значит, это нападение было спланировано? — удивляется Анна.

— Кто знает…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой все смотрят по сторонам и на мимо проходящих людей: обычных посетителей или врачей в белых халатах.

— Эй, кстати, ребята! — нарушает паузу Питер. — Забыли вам сказать, что после того, как мы с Хелен нашли Даниэля без сознания, то сначала она нашла кое-что, а потом уже Сэмми.

— И что же это? — слегка хмурится Наталия.

— Сейчас… — Питер пытается найти что-то в карманах своей джинсовой куртки.

— Это у меня! — восклицает Хелен. — Секунду.

Хелен раскрывает свою сумку и быстро находит в ней черное кольцо, найденное ею, и складной собранный нож, обнаруженный Сэмми.

— Мы нашли там это, — тихо произносит Хелен.

— Хелен не хотела брать эти вещи, но я подумал, что это вполне могло бы принадлежать виновнику происшествия, — добавляет Питер. — Они лежали возле Даниэля…

— Дай мне посмотреть вон ту вещь, — тихо просит Анна, забирает из рук Хелен черное кольцо и рассматривает его, слегка нахмурившись. — Кольцо мужское… Но не принадлежит Даниэлю… Размер слишком маленький… Да и он никогда не носил кольца…

— Эй, а это что? — спрашивает Эдвард, забирает из рук Хелен складной нож, рассматривает его и пару раз складывает и раскладывает. — На ноже кровь… Свежая…

— Мы с Питером считаем, что им кто-то мог поранить Даниэлю руку, — признается Хелен. — Ведь когда мы нашли его, у него была сильно изрезана ладонь.

— О, господи… — с ужасом в глазах произносит Анна.

— В любом случае мы сохраним эти вещи, — уверенно отвечает Питер. — Сэмми нашел нож и настоял на том, чтобы мы забрали его и кольцо.

— И если кольцо не принадлежит Даниэлю, значит, его потерял тот, кто виноват в случившемся, — предполагает Ракель. — Так же, как и нож.

— Интересно, сколько людей напали на Даниэля? — слегка хмурится Наталия. — Была ли целая компания? Или же кто-то действовал в одиночку?

— Трудно сказать, — пожимает плечами Терренс.

— Если бы на Даниэля напало несколько человек, то на нем бы живого места не осталось, — предполагает Эдвард. — Невозможно справиться с несколькими людьми в одиночку.

— Может, нам стоит обратиться в полицию, объяснить все и показать эти вещи, которые нашли Хелен с Питом? — неуверенно предлагает Анна.

— Пусть Даниэль сам решает, будет ли он заявлять на виновных, — скрестив руки на груди, отвечает Терренс. — Хотя было бы полезно узнать, что с ним произошло лично от него.

— Разумеется мы обо всем спросим его, когда он придет в себя и сможет принимать гостей, — уверенно отвечает Питер.

— Ну почему? — издает тихий всхлип Анна, прикрыв рот рукой. — Почему именно он?

— Он будет в порядке, дорогая, — мягко говорит Хелен, подойдя поближе к Анне и взяв ее за руки. — Слава богу, Даниэль живой. Радуйся, что мы с Питом нашли его и вовремя вызвали врачей.

— Нет-нет, я даже думать об этом не хочу… Если бы он умер, то моя жизнь была бы лишена смысла. Не будет Даниэля — не будет меня.

— Не говори так, подружка, — тихо говорит Наталия, крепко приобняв Анну за плечи и прижав ее к себе. — Вот увидишь, с твоим парнем все будет хорошо.

— Кстати, Анна, а в последнее время ты не замечала ничего странного в поведении Даниэля? — спрашивает Ракель. — Может, он чего-то боялся, но не говорил? Вдруг есть что-то, что мы пока что не знаем?

— Нет, ничего такого, — пожимает плечами Анна и шмыгает носом. — Только лишь сильно расстраивался из-за неудачных выступлений. Говорил, что если бы Терренс, Эдвард и Питер не помогали ему сделать вид, что ничего страшного не случилось, то его бы уже давно начали критиковать из-за этого или обвинять в использовании фонограммы. Даниэль был в сильном стрессе из-за этих проблем.

— Однако было, из-за чего, — задумчиво отмечает Питер. — В последнее время он постоянно лажал. Иногда даже слишком откровенно. Бывало такое, что Перкинс и слова забывал, и играл неправильно, и ноты не дотягивал…

— Думаю, это многое объясняет, — слегка хмурится Хелен. — Хотя Даниэль все равно старался относиться к своей работе с ответственностью.

— И вы все знайте, что никто из нас не использует фонограмму, — уверенно говорит Терренс. — Мы лично наблюдали за тем, как каждый из нас записывал свой вокал в студии. И у Даниэля отлично получалось взять высокие ноты в той части песни, с которой у него появились проблемы.

— Слушайте, ребята, сейчас не это главное! — восклицает Наталия. — Самое главное, чтобы с Даниэлем все было хорошо. И чтобы он рассказал нам, что с ним произошло, и как его угораздило оказаться там, что где его нашли Питер и Хелен.

— Знайте, мне кажется, что это только начало наших проблем, — задумчиво говорит Эдвард, скрестив руки на груди. — Ситуация с Даниэлем и теми нотами была неким предвестником… Да и должен признаться, что у меня в последнее время были какие-то темные мысли в голове… Вроде все было нормально, но что-то не давало покоя.

— Хотел бы я закрыть тебе рот, чтобы ты не каркал, но боюсь, мне придется признать, что это правда, — задумчиво отвечает Питер.

— Или Коннор накаркал. Он больше всех желал нам облажаться и мечтал о том, чтобы наша группа распалась.

— Да уж… Этот чертов демон и правда принес нам огромные беды. То, что произошло с Даниэлем — тому доказательство.

— Давайте просто надеяться на лучшее, — с надеждой говорит Ракель. — Может, Даниэль скоро пойдет на поправку, и мы будем жить как раньше. А мы тут устроили панику и напридумывали себе бог знает чего…

— Я только и молюсь о том, чтобы все было хорошо… — тяжело вздохнув и немного согнувшись, с грустью во взгляде отвечает Анна и медленно встает со стула. — Чтобы Даниэль поскорее вышел из больницы и остался живым.

Хелен, Наталия и Ракель подходят к Анне и пытаются как-то утешить свою подругу с помощью объятий или добрых слов. Пока Эдвард, Питер и Терренс собираются вместе и с грустными лицами смотрят на девушек, которые искренне переживают за Даниэля.

— Эй, неужели все было серьезно? — с тревогой спрашивает Терренс.

— Очень серьезно, — скрещивает руки на груди Питер. — Его голова лежала в луже крови, изо рта вытекала небольшая красная струйка, а он самый выглядел очень бледным… Едва дышал и имел очень слабый пульс… Было жутко находиться рядом с ним, если честно… И больно смотреть на Дэна в таком состоянии… В кислородной маске, с фиксатором на шее…

— А что сказали врачи, когда забрали его сюда? — спрашивает Эдвард.

— Ничего особенного. Потеря крови, повышенная температура тела, проблемы с кровяным давлением…

— А переломы, ушибы…

— Они не исключили, что что-то подобное могло случиться. Но это было всего лишь предположение.

— Хочется надеяться, что вы с Хелен успели вовремя, — с тревогой говорит Терренс.

— Будем надеяться. Хотя мы с Хелен не знаем, сколько времени Даниэль лежал там до того, как мы нашли его. Точнее, до того, как Сэмми привел нас к нему.

— Кто знает… — задумчиво говорит Эдвард. — Но самое главное, чтобы с ним все было хорошо.

Эдвард бросает короткий грустный взгляд на Анну, которую пытаются утешить ее подруги, пока та тихонько плачет, слегка дрожит и постоянно говорит, что должно случиться что-то очень плохое.

— Она не переживет, если ему станет хуже… — с грустью во взгляде добавляет Эдвард.

— Никто не хочет этого… — задумчиво отвечает Терренс. — Терять нашего друга… Нашего брата…

— Начинаю понимать, что чувствовали вы все, когда меня привезли в больницу после попытки самоубийства… — резко выдыхает Питер.

Эдвард с грустью во взгляде легонько хлопает Питера по плечу. А затем оба переглядываются с Терренсом и вместе с ним смотрят по сторонам с тревогой и страхом, желая как можно быстрее перестать мучиться от неизвестности и узнать, что же произошло с Даниэлем. Но в какой-то момент их томительное ожидание заканчивается, потому что к ним подходит мужчина-врач в возрасте сорока лет, держащий какую-то бумагу в руках и выглядящий немного измотанным.

— Простите, молодые люди, кто из вас ожидает новости о Даниэле Перкинсе? — спрашивает врач и останавливает взгляд на Питере. — Вы? Вроде бы я разговаривал с вами!

— Да-да… — немного взволнованно тараторит Питер.

Анна, Хелен, Эдвард, Терренс, Наталия и Ракель тут же подходят ко врачу, желая услышать что-то хорошее и обнадеживающее.

— Мы тоже ждем, — уверенно говорит Терренс.

— Да, мы — его близкие друзья, — добавляет Наталия.

— Прошу вас, доктор, скажите, как Даниэль, — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Что с моим возлюбленным?

— Вы можете чем-то обрадовать нас? — обеспокоено спрашивает Питер. — Даниэль в порядке или нет?

— Я могу обрадовать и огорчить вам одновременно, — задумчиво сообщает врач, слегка поправляя очки.

— Что значит «обрадовать и огорчить»? — широко округлив глаза, удивляется Терренс.

— Ну… Обрадовать вас я могу тем, что у мистера Перкинса относительно стабильное состояние, и у него не обнаружено никаких переломов костей после предположительной автомобильной аварии. В этом плане ему крупно повезло.

— Он сейчас в сознании? — спрашивает Наталия.

— Да-да, ваш друг уже пришел в себя.

— А что за плохая новость? — с тревогой интересуется Хелен.

— О… Плохая новость заключается в том, что этот мужчина очень сильно ударился головой. Возможно, об капот машины. И… Это повлекло за собой сотрясение мозга… Которое тоже привело к некоторым печальным последствиям.

— Каким последствиям? — с ужасом в глазах спрашивает Ракель.

Фраза «сотрясение мозга» уже вызывает у всех тревогу и панику в душе, а Анна издает еще более громкий всхлип.

— Как это часто бывает при сотрясении мозга и вообще — различных травмах головы, у мистера Перкинса есть признаки частичной амнезии, — с сочувствием сообщает врач. — Точнее, мы подозреваем, что у него частичная амнезия.

— Амнезия? — дрожащим голосом переспрашивает Анна.

— Пока мы не можем сказать, насколько она серьезна. Но предполагаю, что он не помнит некоторые вещи из своей жизни… Возможно, этот мужчина забыл каких-то людей и моменты, связанные с ними.

Воцаряется гробовая тишина, во время которой все пытаются поверить, что слова врача про амнезию Даниэля — далеко не шутка. Если Анна старалась еще как-то держать себя в руках и не устраивать истерик, то сейчас она, резко побледнев от ужаса, начинает плакать еще сильнее и вбивает себе в голову, что амнезия — это практически конец всему хорошему. Питер, стоящий рядом с девушкой, крепко обнимает ее и гладит по голове, а та прижимается к нему как можно ближе, сильно трясясь и едва стоя на ногах от резко накатившей слабости. Однако, как и все его друзья, мужчина прекрасно понимает, что это будет бесполезно, а слово «амнезия» тоже не ассоциируется у него ни с чем хорошим и заставляет испытывать тревогу, страх и предчувствие чего-то плохого.

— Неужели он ничего не помнит? — будто в замедленном действии спрашивает Наталия.

— Он плохо ориентируется во времени и пространстве, — сообщает доктор. — Выглядит абсолютно потерянным и не всегда понимает, что ему говорят. Лично мне этот мужчина напоминает маленького ребенка, который только начинает изучать этот мир.

— Что, Даниэль даже не знает своего имени? — ужасается Ракель.

— Нет, свое имя он все-таки помнит. Когда он пришел в себя, то врачи спросили, как его зовут. Прошло где-то минуты две или три до того, как мистер Перкинс сумел назвать свое полное имя — Даниэль Кристофер Перкинс. Также он знает свою дату рождения — двадцатого августа тысяча девятьсот девяностого года — и место рождения — Нью-Йорк Сити, штат Нью-Йорк. Это полностью совпало с данными на его документах, которые нам предоставил вот этот молодой человек. — Врач рукой указывает на Питера.

— А он помнит нас? — очень неуверенно спрашивает Анна. — Даниэль спрашивал что-то про кого-то из друзей?

— К сожалению, нет, — с грустью во взгляде качает головой врач. — Может быть такое, что он забыл многих людей и воспоминания, связанные с ними. Но очень часто бывает, что память будет помнить, как, например, водить машину или играть в футбол. То есть, мистер Перкинс не станет беспомощным и сможет делать все то, что делал раньше.

Анна со слезами качает головой, закрыв рот руками и с ужасом представляя себе то, как Даниэль сказал бы ей о том, что он не помнит и не любит ее.

— И что нам делать, если Даниэль действительно не помнит нас? — растерянно спрашивает Эдвард.

— Думаю, для начала нам надо выяснить, правда ли это, — задумчиво отвечает врач. — Есть небольшой шанс, что он может вспомнить кого-то из вас. Например, вас, мисс.

Врач бросает взгляд на Анну, которая переводит на него мокрые красные глаза на него и шмыгает носом.

— Меня? — с надеждой в глазах удивляется Анна.

— Да, — кивает врач.

— Значит, Даниэль спрашивал про меня? Он помнит, что я — его девушка?

— А вы разве его девушка?

— Да, Даниэль — ее возлюбленный, — уверенно отвечает Питер.

— Понятно. Ну раз так, значит, он вполне может вспомнить вас. Как… Близкого ему человека.

— Вы даете мне надежду… — издает тихий всхлип Анна.

— Жаль, что по словам вот этого мужчины со светлыми волосами у вашего друга нет никого из родственников. Возможно, их он бы тоже вспомнил.

— Нет, к сожалению, у него никого нет. Родители давно погибли.

— Жаль… Очень жаль…

— Простите, доктор, а мы можем увидеть Даниэля прямо сейчас? — спрашивает Терренс. — И хотя бы немного поговорить с ним.

— Я позволю вам зайти к нему только для того, чтобы узнать, помнит ли вас мистер Перкинс, — спокойно отвечает врач. — А потом вы будете вынуждены покинуть его палату.

— Мы не сможем остаться? — дрожащим голосом спрашивает Анна.

— Я сожалею, но нет. Поскольку мистер Перкинс перенес травму головы, ему сейчас нужен полный покой. Любые громкие звуки, лишнее волнение и резкие движения противопоказаны. Как минимум неделю он точно проведет в больнице под нашим наблюдением.

— Хорошо, мы согласны, — кивает Хелен. — Посмотрим на него и уйдем.

— Тогда наберите побольше воздуха и следуйте за мной. И постарайтесь не издавать громких звуков.

С ужасом в широко распахнутых глазах переглянувшись друг с другом, Анна, Терренс, Хелен, Эдвард, Ракель, Питер и Наталия слабо кивают и неуверенно следуют за врачом, отчаянно молясь о том, чтобы Даниэль узнал всех или хотя бы кого-то из них.

— Мне страшно, ребята, — шепчет Анна и издает тихий всхлип. — Я так боюсь, что он меня не узнает…

— Почему-то мне кажется, что он должен узнать тебя, — с надеждой говорит Терренс. — Ты находишься рядом с ним гораздо больше, чем кто-то из нас.

— Боюсь представить себе, что будет, если Даниэль скажет, что не помнит меня. Клянусь, я этого не выдержу.

— И да, что мы будем делать, если он никого не узнает? — обеспокоено спрашивает Наталия.

— Не знаю… — качает головой Эдвард. — Но давайте для начала узнаем, кого из нас он помнит. А потом будем решать…

— Хоть бы все обошлось… — тихо произносит Питер. — Хоть бы он узнал хотя бы одного…

Через несколько секунд врач приводит взволнованных друзей к одной из многочисленных дверей палат на третьем этаже. Мужчина быстро окидывает всех взглядом и кивает, давая понять, что они пришли.

— Подождите пока здесь, — тихо говорит врач. — Я позову вас через несколько секунд.

Врач очень-очень тихо стучит в дверь, тихонько отворяет ее и заходит в палату, где находится две больничные койки. А на одной из них лежит Даниэль, которым выглядит жутко бледным, измотанным и абсолютно потерянным, иногда несильно хмурясь из-за сильной боли в голове и прищуривая глаза, ибо ему трудно переносить яркий свет. На его лице можно заметить несколько кровяных ран, на руках есть разного размера синяки, а некоторые места заклеены небольшими кусочками пластыря. Услышав негромкий скрип двери, он слегка морщится, но переводит пустой, ничего не понимающий взгляд на врача.

— И снова здравствуйте, — мягко говорит врач. — Как вы себя чувствуйте?

— Не очень… — дотронувшись до лба, с тихим стоном устало отвечает Даниэль. — Голова сильно болит… Тошнит… И… Жуткая слабость… Трудно пошевелиться…

— Я же говорю вам, что нужно как можно меньше двигаться. Вам сейчас противопоказаны любые резкие движения.

— Вы говорили?

— Конечно.

— Да… Наверное, я забыл…

— Ничего, при сотрясении мозга такое случается. — Врач достает из небольшого кармашка на белом халате фонарик и проверяет реакцию зрачков Даниэля, которая его не очень радует. — Пока реакция плохая… Но ничего.

— Моя голова… — слегка морщится Даниэль. — Она разламывается… Мне совсем плохо…

— Я распоряжусь, чтобы вам дали кое-какие лекарства. Но самое главное — лежите и поменьше двигайтесь. — Врач убирает фонарик в кармашек и осматривает все кровяные раны и синяки Даниэля.

— Доктор… — тихо произносит Даниэль. — У меня какой-то провал… Я… Я не могу ничего вспомнить… Почему так?

— Не переживайте, молодой человек, ваша амнезия — это временная вещь, — мягко успокаивает врач. — Рано или поздно память вернется к вам. Это последствия вашей травмы головы. Вы сильно ударились и поэтому все забыли.

— Но… Я не помню этого… Не помню, что со мной произошло. И… Не могу запомнить, что слышу сейчас… Честно говоря, я… Даже не уверен, что… Мое имя — Даниэль.

— Судя по вашим документам, которые оказались в нашем распоряжении, вас действительно зовут Даниэль Перкинс.

— Не знаю… Я… Не чувствую себя собой…

— Скажите, а вы помните что-нибудь еще, кроме своего имени? Может, вам удалось что-то еще вспомнить, пока меня не было?

— Ну… Я точно знаю, что мне кто-то угрожал… То есть… Мне кажется, что кто-то угрожал мне… Кто-то хотел убить меня…

— Боже праведный… — ужасается врач. — Но кто?

— Не помню… Но не могу избавиться от этого чувства…

— Ладно… А вы помните свою семью, друзей и девушку?

— Э-э-э… — неуверенно произносит Даниэль, пока его широко распахнутые глаза часто бегают из стороны в сторону.

— Хорошо, давайте мы поступим следующим образом: я сейчас приведу к вам некоторых людей, а вы должны сказать, кто из них вам знаком, — спокойно говорит врач.

— Давайте… — пожав плечами, неуверенно отвечает Даниэль. — Хотя не уверен, что узнаю кого-то…

Врач кивает, подходит к выходу из палаты и жестом просит Терренса, Ракель, Эдварда, Наталию, Анну, Питера и Хелен подойти к нему. Мужчины пропускают девушек вперед и следом за ними медленным шагом заходят в палату. Каждый из них обращает внимание на то, каким бледным сейчас выглядит Даниэль, удивленно уставившийся на всех этих людей, которые совсем не кажутся ему знакомыми. Увидев мужчину в таком ужасном состоянии, Анна начинает плакать еще сильнее и прикрывает рот рукой, будто пытаясь не закричать от боли, которую она чувствует, пока друзья как могут утешают ее, а Питер на ходу приобнимает ее за плечи.

— Мистер Перкинс, скажите, пожалуйста, вы узнаете кого-нибудь из этих людей? — спокойно спрашивает врач. — Посмотрите на всех повнимательнее и укажите на того, кто кажется вам знакомым.

Даниэль, слегка нахмурившись, на протяжении долгого времени внимательно осматривает всех, кто только что пришел к нему в палату, с ног до головы. В какой-то момент у него возникает чувство, что он где-то раньше видел этих людей, но не может вспомнить, где. Он сомневается в том, что знает тех, кого еще вчера называл близкими себе людьми. Мужчина не помнит ни одного из них и все, что с ними связано. И спустя несколько секунд Даниэль нарушает тишину, до этого нарушаемую лишь тихими всхлипами Анны, и переводит пустой взгляд на врача.

— Нет… — качая головой, тихо и неуверенно произносит Даниэль. — Я не помню никого из этих людей…

— Нет… — со слезами на глазах шепчет Анна. — Пожалуйста, господи, нет… Только не это…

— Посмотрите повнимательнее, молодой человек, — советует врач. — Может, кто-то кажется вам знакомым, но вы не уверены, что знайте его? Возможно, у вас есть такое чувство?

— Я… Нет… Я никого не помню… И… Не знаю… Должен ли… — Даниэль медленно переводит вопросительный взгляд на всех остальных, из-за огромных сомнений решив умолчать о том, что эти люди кажутся ему знакомыми. — Кто вы? Что вы здесь делайте? Я не знаю вас…

Уж чего, но парни и девушки не ожидали, что Даниэль не сможет вспомнить никого из них, и понимают, что их самые худшие ожидания подтвердились. Они до последнего надеялись, что он вспомнит хотя бы Анну или Питера, которого знал дольше всех, но не смог вспомнить даже этих двух особенно близких себе людей. Та боль, которую почувствовала девушка, когда узнала о том, что произошло с Даниэлем, и когда услышала об его амнезии слишком слабая в отличие от той, что она испытала, услышав, что мужчина не помнит своих друзей и свою девушку. Она перестает сдерживать свои эмоции и выпускает их на волю, потому что ей кажется, что на этом ее жизнь кончится. А в какой-то момент Анна утыкается в плечо Наталии, которая стоит рядом с ней и крепко обнимает ее и гладит по голове.

— Твою мать… — с широко распахнутыми глазами берется за голову Питер. — Наши самые худшие опасения подтвердились. Даниэль не помнит нас.

— То, чего мы боялись, случилось… — с прикрытым рукой ртом качает головой Эдвард.

— Ты как в воду глянул, — тихо говорит Терренс. — Все это и правда было началом новых проблем. Теперь уже связанных с Даниэлем.

Немного погодя Анна отстраняется от девушек, пытающиеся утешить ее, подходит к койке, на которой лежит Даниэль, и со слезами на глазах садится на нее.

— Неужели ты вообще не помнишь меня? — нежно взяв Даниэля за руки, со слезами и отчаянием дрожащим голосом спрашивает Анна. — Прошу тебя, подумай еще… Пожалуйста… Это я, Анна, твоя девушка…

Как бы Даниэль не хотел вспомнить Анну или кого-то из его друзей, он не может никого вспомнить.

— Нет… — с грустью во взгляде качает головой Даниэль. — Я не знаю тебя… Не помню…

— Пожалуйста, Даниэль, пожалуйста… — чуть громче взмаливается Анна и шмыгает носом. — Хотя бы скажи, что я тебе знакома. Что тебе кажется, что мы уже встречались.

— А разве я должен помнить тебя?

— Ты — мой парень. А я твоя девушка. Мы любим друг друга. Неужели ты даже это не помнишь?

— Девушка? У меня есть девушка?

— Да, милый, есть. Это я. Я, Анна Сеймур.

— Прости, но мне это ни о чем не говорит… — Даниэль замолкает на секунду и повнимательнее смотрит на Анну, невольно бросая легкую улыбку. — Хотя ты красивая… Очень красивая… И находиться с тобой приятно…

Все происходящее похоже на какой-то страшный сон, который тут же закончится, стоит только открыть глаза. Но к огромному сожалению, все реально. После какого-то несчастного случая Даниэль частично потерял память и не помнит никого, с кем раньше чувствовал себя счастливым и нужным. А осознав, что мужчина уже точно не вспомнит ее, Анна со слезами на глазах встает с койки и убегает из палаты, чувствуя невыносимую боль, похожую на самую страшную пытку.

— Ты куда? — неуверенно спрашивает Даниэль. — Подожди! Почему ты плачешь? Что я сделал? Объясни!

Друзья Анны не успевают сразу понять, что произошло, но делают это только лишь спустя пару секунд после того, как дверь закрывается за девушкой.

— Анна! — громко, обеспокоено восклицает Ракель. — Анна, подожди!

— Анна, подруга, ты куда? — с широко распахнутыми глазами спрашивает Питер.

— Я попробую поговорить с ней.

Ракель быстро покидает палату, а следом за ней уходят и Наталия с Хелен, оставляя парней, которые неуверенно переглядываются между собой.

— Вот это поворот… — качает головой Терренс.

— Почему эта девушка плачет? — испуганно смотря на всех парней, тихо удивляется Даниэль. — Разве я ее обидел? Я сказал что-то не то?

— Она твоя девушка, Даниэль, — с грустью во взгляде отвечает Питер. — Анна переживает, что ты не можешь вспомнить ее.

— Моя девушка?

— Да, ты очень сильно любишь ее и не представляешь себе жизни с другой, — мягко говорит Эдвард.

— Ты говорил, что с каждым днем любил ее все больше, — с легкой улыбкой на лице, но с грустными глазами добавляет Терренс. — Боялся потерять ее…

— Но почему я не помню ее? — удивляется Даниэль. — Почему я не могу вспомнить ни одного из вас? Ничего не могу вспомнить! У меня полный провал!

— Не переживай, приятель, это временно, — уверенно говорит Питер. — Ты все вспомнишь, но только чуть позже. Не удивительно, что ты все забыл после травмы головы.

— Но когда я все вспомню? Сколько времени пройдет?

— Уверен, что скоро вы вспомните и ее, и все своих друзей, и свою семью, и абсолютно все, — мягко, уверенно отвечает врач. — Вы не останетесь таким на всю жизнь.

— Я пытаюсь что-то вспомнить, но не могу. Правда. Я хочу это сделать. Но не получается.

— Память может вернуться к вам в любой момент. Это будет происходить постепенно: сначала вы вспомните что-то одно, а потом — другое. Пока что вы помните свое имя и не растеряли навыки, полученные до потери памяти. Вы не станете беспомощным. Хотя первое время руки и ноги могут плохо слушаться из-за повреждения мозга.

— Когда это случится? Когда я наконец-то все вспомню? Я хочу узнать все! Кто я такой… Кто все эти люди… Что со мной произошло…

— Не переживайте, молодой человек, все пройдет. Нужно лишь немного времени. И вообще, я бы не советовал вам слишком много думать об этом. Вам нужен полный отдых и покой и как можно больше крепкого сна. Только так вы сможете поправиться.

— Хорошо… — тихо произносит Даниэль. — Понял…

— Ладно. Я сожалею, но мне придется выпроводить ваших друзей, поскольку обещал пустить их лишь на несколько минут. А вы пока постарайтесь поспать. Чуть позже я снова проверю вас.

Врач разворачивается и переводит взгляд на Эдварда, Терренса и Питера, с грустью во взгляде переглядывающиеся между собой или наблюдающие за Даниэлем, который ведет себя так, словно они для него чужие.

— Идите со мной, молодые люди, — спокойно говорит врач. — Вы потом поговорите с ним. Когда ему станет лучше.

Терренс, Эдвард и Питер не спорят с врачом и спокойно покидают палату. В коридоре они сразу же видят Ракель, Хелен и Наталию, безуспешно пытающиеся успокоить горько плачущую Анну, которая отказывается верить, что все происходящее — реальность. Парни подходят к плачущей и трясущейся девушке и либо крепко ее обнимают, либо гладят по голове или плечу.

— Не могу в это поверить… — сильно дрожащим голосом отчаянно произносит Анна. — Он никого не узнал. Даже меня. Даниэль ведет себя так, словно я для него чужая.

— Он никого не узнал, дорогая, — мягко говорит Эдвард, гладя Анну по спине. — Даниэль повел себя так со всеми нами.

— Это должно быть кошмар… Мой худший ночной кошмар… Я вот-вот проснусь, и с Даниэлем все будет хорошо.

— Мы все этого хотим, милая, — с грустью в глаза тихо говорит Хелен. — Мы все убиты горем.

— Я потеряла его… Потеряла, ребята… Я осталась одна… Одна…

— Нет, Анна, не говори так, — качает головой Терренс, приобняв Анну за плечи и погладив ее по голове. — Ты не потеряла Даниэля. Слава богу, он живой. Но очень скоро наш друг скоро поправится, и все будет как прежде.

— Нет, не будет… Не будет…

— Подружка… — с жалостью во взгляде произносит Наталия.

Лечащий врач Даниэля чувствует, как у него что-то екает в сердце, глядя на горько плачущую Анну, и подходит поближе к ней.

— Мисс, прошу вас, не переживайте так, — погладив Анну по плечу, мягко говорит врач. — Я прекрасно понимаю ваше горе, но все не так запущенно. Амнезия — это временное явление. Рано или поздно ваш парень все вспомнит.

— Но сколько нам ждать,доктор? — со слезами дрожащим голосом спрашивает Анна. — Мы можем ждать неделю, месяц, а то и год…

— Это так, но такая амнезия не будет длиться вечно. Память вернется, но постепенно. При хорошем отдыхе, спокойном режиме дня и нормальном сне мистер Перкинс быстро поправится после сотрясения мозга и всех незначительных травм, которые он получил. Поменьше волнений и движения в первое время — и все будет хорошо.

— А что нам делать, чтобы помочь ему поскорее вспомнить нас? — спрашивает Питер. — Или это уже не зависит от нас?

— Почему не зависит? Еще как зависит! Попробуйте рассказать ему о себе и о том, что связывало его с каждым из вас. Раз вы — его друзья, расскажите мистеру Перкинсу о вашей дружбе. Возможно, это поможет ему если не вспомнить вас, то хотя бы призадуматься и поверить, что он знает вас.

— Думайте, это поможет? — слегка хмурится Эдвард.

— Я не даю вам гарантии на восстановление памяти. Но пока это единственное, что вы можете сделать. А когда он будет чувствовать себя намного лучше, то вы можете отвести его в те места, которые вы раньше посещали или считали важными и особенными для себя. Это тоже поможет ему что-то вспомнить.

— Похоже, нам предстоит пережить непростое время… — тяжело вздыхает Наталия.

— Лучше радуйтесь, что ваш друг живой. А этот случай — хороший повод доказать, как важна для вас дружба с этим человеком. Если мистер Перкинс многое для вас значит, вы должны приложить максимум усилий и заботиться о нем столько, сколько понадобится.

— Да, доктор, мы все понимаем, — с тихим вздохом кивает Питер. — Разумеется, мы не бросим Даниэля и сделаем все, чтобы помочь ему.

— Уверен, что он будет благодарен вам, когда все вспомнит. Самое главное — не бросайте его. Даже если вам обидно, что на вас смотрят как на чужаков. Этот парень нуждается в вас как никогда раньше.

— Даже если не поблагодарит, ничего страшного, — уверенно отвечает Терренс. — Для нас это не столь важно.

— К сожалению, врачам не под силу победить амнезию. Они уже выполнили свою работу. Дальше дело уже за самим мистером Перкинсом. Ну и за вами. Хотя помните, что он пока что будет немного рассеянным и заторможенным, и вам придется что-то объяснять по несколько раз.

— В любом случае спасибо вам, доктор, — с благодарностью отвечает Хелен. — Спасибо большое за то, что вы сделали для Даниэля.

— Это моя работа. Ладно… А сейчас простите меня, я должен оставить вас. У меня есть другие пациенты, которых я должен проверить.

— Конечно, — тихо произносит Анна.

— Пока что вам лучше не беспокоить мистера Перкинса и пойти домой. А завтра посмотрим. Если ему будет чуточку лучше, то я дам вам несколько минут, чтобы поговорить с ним.

Врач разворачивается и спокойным шагом уходит по своим делам, оставляя потрясенных и расстроенных Терренса, Хелен, Наталию, Питера, Ракель, Эдварда и Анну одних. Каждый из них по-своему пытается пережить то, что они узнали несколько минут назад и всерьез беспокоится за группу, существование которой снова оказалось под угрозой.

Глава 2

Проходит пару дней. Время около трех часов дня. Даниэль по-прежнему находится в больнице, проводя все свое время на больничной, не слишком удобной койке. Он делает все, чтобы попытаться вспомнить все, что забыл в одно мгновение, хотя все-таки сумел вспомнить кое-какие вещи о самом себе. Даниэль не спешит всецело доверять своим друзьям, но все же внимательно слушает их и старается запомнить их слова. Все эти люди кажутся мужчине знакомыми. Как будто он видел их где-то в далеком прошлом. Но в памяти нет воспоминаний, с которыми ассоциировались бы кто-то из них. А даже если друзья что-то рассказывают ему о себе, Даниэль все равно забывает это и даже путает имена парней и девушек.

А пока Даниэль, уставив свой пустой, потерянный взгляд в белый потолок, лежит на койке и предпринимает безуспешные попытки вспомнить кого-то из тех людей, которые помогают ему вернуть потерянные и забытые воспоминания, к нему в палату без стука заходит какая-то девушка. Не то медсестра, не то еще кто-то из сотрудников больницы. Не слишком полная, но не слишком худая. Скорее в меру упитанная. Трудно сказать, что она красавица — совершенно обычная, ничем не примечательная молодая невысокая девчонка с иссиня-черными короткими волосами с сеченными концами, маленькими карими глазами и большим носом.

— Привет, — с легкой улыбкой мягко произносит девушка, в голосе которой чувствуется сильный акцент. — Как ты поживаешь?

— Э-э-э, привет… — тихо, неуверенно здоровается Даниэль. — Я… Не очень, если честно…

— Я так беспокоиться за тебя… Места себе не находить после того, как я знать, что ты здесь.

— А ты, прости, кто? И откуда ты меня знаешь?

— Ну что ты, Даниэль… — Девушка закрывает за собой дверь палаты и садится на койку, на которой лежит Даниэль, пустым взглядом изучающий незнакомку. — Неужели ты не помнить меня? Я вчера быть здесь!

— Ты была здесь?

— Приходить к тебе и рассказать о себе.

— Прости, но я забыл… — качает головой Даниэль. — Можешь напомнить еще раз, пожалуйста?

— Я — Бланка, — с легкой улыбкой представляется Бланка. — Бланка Морено. Я есть твой любимый девушка.

— Моя девушка?

— Да, querida¹. — Бланка прикладывает ладонь к щеке ничего не понимающего и удивленно хлопающего глазами Даниэля. — Ты — есть мой парень. Mi amor².

— Странно… — слегка хмурится Даниэль. — Я… Думал… Что… Моя девушка выглядит иначе… Что… У нее другие волосы…

— Я прекрасно понимать, что ты ничего не помнить и запутаться, — с жутко сильным акцентом говорит Бланка. — Но это есть правда. Я — твой девушка.

— Э-э-э… — запинается Даниэль, усердно пытаясь вспомнить Бланку и понимая, что ее присутствие не очень ему нравится. — Прости… Но… Я не помню тебя…

— Ничего, mi gatito³, я не обижаться, — продолжает гладить Даниэля по щеке Бланка, пока он игнорирует тот факт, что его тело начинает этому сопротивляться. — Я все понимать и быть готова ждать, когда ты помнить меня.

— Кстати… А почему… Ты так странно одета? Ну…

— А, это есть моя форма, — скромно улыбается Бланка. — Я работать в этот больница.

— Ты здесь работаешь?

— Да, я есть уборщица. Мыть здесь полы и окна. Хотя я так ненавидеть этот работа и хотеть уволиться.

— Ясно… А как ты узнала, что я здесь?

— О… Я просто видеть, как врачи привести тебя сюда… Поговорить с одним из них и узнать, что ты сильно удариться головой и терять память.

— Да?

— Если бы ты знать, как я сильно испугаться, mi amor⁴. Я так сильно бояться тебя потерять… Даже не мочь нормально работать… Меня хотеть наказать, но я сказать, что ты находиться здесь. Что ты — есть mi amor⁵, мой любимый…

— Я никак не могу вспомнить, что со мной произошло, — признается Даниэль. — Я прекрасно знаю, кто такой. Знаю, кто я такой. Помню кое-что про свою семью. Точно помню, что меня зовут Даниэль. И не сомневаюсь, что мне кто-то угрожал.

— Наверное, это быть какие-нибудь бандиты. Которые хотеть что-то украсть у тебя. И из-за которых я едва не потерять тебя. Ведь это они сделать с тобой такое.

— Не знаю… Я не помню…

— Ничего, querida⁶, все быть хорошо, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Бланка и берет Даниэля за руки, пока тот испытывает какое-то странное чувство и становится одержимым каким-то холодом и желанием отстраниться от этой девушки с ужасным ломаным английском. — Я сделать все для того, чтобы ты чувствовать себя легче.

— Ну пока что мне не очень хорошо… Постоянно болит голова… И тошнит…

— Я понимать, дорогой. Врач объяснить, что с тобой происходить.

Бланка чмокает Даниэля в щеку, а тот мгновенно чувствует какое-то отвращение и уж точно не хочет оказаться поближе к ней. Он помнит тот момент, когда Анна взяла его за руки, и ему было совсем не противно. Наоборот, очень даже приятно. И мужчина определенно хотел бы увидеть ту, что заставляет его сердце трепетать. Возможно, Перкинс даже не возражал бы, если бы та рыжая красавица поцеловала его. А вот незнакомая девушка, которая зашла к нему в палату и совсем его не привлекает, не вызывает в нем таких эмоций.

— Кстати, а почему у тебя какой-то странный… — неуверенно хочет спросить Даниэль и начинает щелкать пальцами. — Ох, как же это называется? Забыл… Все забыл…

— Ты говорить про мой акцент? — уточняет Бланка. — Про то, как я говорить?

— Ну да. Ты говоришь так, что это как-то режет слух… Не знаю… Как будто ты говоришь не на родном языке…

— Это правда. Soy española y soy de España⁷…

— Э-э-э, что прости? — слегка хмурится Даниэль. — Я тебя не понимаю!

— Perdone⁸, я хотеть сказать, что я есть испанка… Но мой английский есть плохой. Yo entiendo el Inglés, pero no hablo⁹. Я говорить очень плохо, и мне тяжело.

— Ладно… И как же ты живешь здесь, не зная английского?

— Языки — это не есть мое. Я всегда учить их плохо. Даже мой Español¹⁰ не всегда есть идеальный, и я делать ошибки.

— Ты определенно стараешься.

— Да, я очень стараться. Раньше я знать только пару слов, а сейчас понимать намного больше. Но вот говорить мне всегда есть тяжело. Английский — есть очень сложный.

— А ты давно живешь здесь?

— Да, я здесь жить с mi hermana y mi padres¹¹.

— С кем?

— Ой, я иметь в виду, мой сестра и мой родители.

— А твои родственники хорошо говорят на английском?

— Они знать английский лучше. А моя младшая сестра любить учиться и мечтать поступить в университет в США. Она помогать мне переводить на Español¹² все, что я не понимать… Но мне трудно на работе без ее помощи. Я… Я чувствовать себя некомфортно… А многие люди так тараторить… «Проглатывать» буквы… Я ничего не понимать…

— Понятно…

— И ты тоже обещать научить меня говорить по-английски. — Бланка с легкой улыбкой гладит Даниэля по щеке, нежно смотря ему в глаза. — И ты успеть многое мне объяснить.

— Правда?

— Да. Ты всегда быть таким терпеливым и не злиться, когда я что-то не мочь делать. Когда я называть себя тупая, ты убеждать меня, что это не есть так.

— Надо же…

Ни одно из слов Бланки не заставляет Даниэля вспомнить хотя бы что-то похожее, и он слушает ее безо всяких эмоций на лице. И понимает, что чувствует себя иначе в компании Терренса, Эдварда, Питера, Наталии, Ракель, Хелен и Анны. Намного лучше. Будто бы они — очень близкие ему люди. Он считает, что откуда-то знает их. Но вот в случае с молодой испанкой такого не происходит. От нее хочется отстраниться, а ее ломаный английский и писклявый голос раздражает слух.

— Слушай… — неуверенно произносит Даниэль. — Ой, опять забыл, как… Как там тебя зовут… Э-э-э…

— Бланка, — нежно улыбается Бланка. — Mi nombre es Blanca¹³.

— Да, Бланка… Бланка… Бланка…

— Не переживай, Даниэль, я не обижаться, что ты забывать мой имя. Врач сказать, что это… Это… No sé cómo decirte¹⁴… То, что происходить после того, как ты удариться головой…

— Слушай, Бланка, а как давно мы с тобой… Встречаемся?

— Мы встречаться очень давно, — с широкой улыбкой уверенно отвечает Бланка. — Почти полтора года.

— Полтора года?

— Да! И ты даже успеть сделать мне предложение. А я не могла отказать, потому что я любить тебя очень сильно. Я мечтать стать твой жена! Мечтать родить тебе малыш. Такой же красивый, как и ты сам.

Пока Бланка говорит все это, она не спускает с Даниэля глаз и гладит его лицо обеими руками, пока тот чувствует себя как-то странно и не спешит отвечать на действия испанки. Ему очень хочется оттолкнуть от себя эту девушку, но что-то мешает ему решиться попросить не приближаться к нему. А уж когда он слышит о предложении пожениться, у него не возникает чувства, что это происходило.

— Я сделал тебе предложение? — удивленно таращит глаза Даниэль.

– ¡Si, mi amor¹⁵! — радостно восклицает Бланка. — Мы хотеть пожениться в ближайшее время, но я быть готова подождать, пока ты немного окрепнуть. Чтобы сделать наш свадьба и первый брачная ночь идеальный.

— Ох… — Даниэль с тихим выдохом прикладывает рук ко лбу. — Не могу вспомнить… Как будто это произошло не со мной.

— Я тоже думать, что это происходить не со мной. — Бланка берет Даниэля за руки, на которые тот бросает короткий взгляд. — Ты просить меня успокоиться, когда я начать плакать от радости. Это быть просто mágico momento¹⁶…

— Вот как… — качает головой Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону, а подсознание отказывается принять услышанное.

— Я быть уверенна, что ты скоро все вспомнить. Это происходить совсем недавно… Незадолго до того, как ты… Оказаться здесь…

— Ладно, а как мы встретились? — прочистив горло, неуверенно спрашивает Даниэль. — Расскажи мне, как мы встретились.

— Я увидеть тебя в одном ночном клубе, куда я приходить с mi amiga¹⁷, — с легкой улыбкой признается Бланка.

— В ночном клубе?

— Да. Мы хотеть позвать еще одна девочка, но она не мочь пойти. И мы с ней пойти вдвоем. Ну а ты тоже быть там. Ты говорить, что хотеть немного развлечься и выпить что-нибудь.

— И что дальше?

— Ну а дальше я решить выйти в туалет и оставить та девушка одна. Но вскоре ты случайно налететь на меня и начать долго рассматривать.

— Надо же… — округляет глаза Даниэль, почувствовав, как в сердце что-то екнуло с мыслью, что эта история кажется ему очень-очень знакомой в отличие от рассказов Бланки о предложении. — Как знакомо…

— Мы быстро приходить в себя, и ты сказать, что я есть очень красивая. Предложить мне присоединиться к тебе и выпить с тобой, но я отказаться и сказать, что пришла сюда с подружка. Однако мы обменяться номерами и разойтись с обещанием встретиться снова.

— И мы встретились?

— Встретиться, — широко улыбается Бланка. — Чуть позже ты позвонить мне и пригласить прогуляться, а я согласиться. Ну а после этого мы начать часто выбираться куда-то и вскоре признаться друг другу в любви. Именно после той встречи я начать чувствовать себя по-настоящему желанный и любимый.

Эти слова заставляют Даниэля верить в рассказ Бланки об их отношениях. По крайней мере, то, как они якобы познакомились, кажется, ему знакомым.

— Знаешь, я что-то помню из твоего рассказа, но очень-очень смутно… — приложив палец к губам, неуверенно признается Даниэль. — То есть… Не помню… Я думаю, что мне знаком этот случай…

— Ну вот, дорогой, — слегка улыбается Бланка. — Ты уже что-то помнить. А значит, можешь не сомневаться, что мы встречаться.

— Наверное, мы и правда встречаемся… Раз уж я припоминаю, как мы познакомились.

— Мы встречаться. И я все больше убеждаться в том, что любовь — есть прекрасный чувство. Я обожать любить и быть любимая.

— Жалко, что я забыл, что чувствуют влюбленные люди…

— Ты не помнишь?

— Нет… А какого это?

— Я могу напомнить, — более низким голосом произносит Бланка, придвигается поближе к Даниэлю и приближает к нему свое лицо, изучая его глазами и запуская руку в мужские волосы. — Внутри все переворачиваться верх дном… Сердце замирать после того, как кто-то назвать имя любимый… Или когда ты вспоминать его… Ты тянуться к дорогой тебе человек… Мечтать о поцелуй с ним… Проводить с ним каждый секунду… Это есть невероятно…

Если Бланка скромно улыбается и смотрит на Даниэля влюбленным взглядом, то он сидит с абсолютно безразличным лицом, словно загипнотизированный смотря ей в глаза и ничего не чувствуя. Точнее, он кое-что чувствует. Желание прекратить все это. Отстраниться от этой девушки, которая не вызывает в нем никаких приятных эмоций и не заставляет сердце трепетать.

— И кстати, ты так здорово целоваться… — тихо мурлыкает Бланка. — Твои поцелуи всегда сводить меня с ума. Я чувствовать себя такой желанный… Хотеть немедленно сорвать с себя одежда и отдаться тебе.

— Тебе и правда нравилось? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Mucho, mi gatito¹⁸. Еще никто не заставлять меня чувствовать себя так, как ты. И я хотеть повторить это прямо сейчас…

То, что Бланка медленно, но уверенно приближает свое лицо к его лицу, заставляет Даниэля немного прийти в себя и решиться хотя бы сейчас дать ей понять, что он не хочет, чтобы она это делала.

— Нет-нет-нет, я не могу… — немного тяжело дыша, взволнованно тараторит Даниэль. — Нет… Прости, Бланка, но сейчас я не готов…

— Да брось, милый, почему ты так реагировать? — с легкой улыбкой поправив волосы Даниэля, мягко спрашивает Бланка. — Я просто хотеть тебя поцеловать.

— Э-э-э… Врач запретил мне волноваться…

— Поцелуи еще никому не делать плохо. Наоборот — если я начать целовать тебя и показывать свою любовь, ты начать быстро идти на поправку, отправиться домой и начать готовиться к наш свадьба.

— Давай как-нибудь потом…

— Мы же быть почти женаты, querida¹⁹. Я есть твоя жена и мама наши будущий детишки.

— Да, но я не помню, как делал тебе предложение! Если из истории нашего знакомства я что-то помню, то это — нет.

— Ты все вспомнить, Даниэль, я обещать, — с легкой улыбкой лепечет Бланка и обеими руками гладит Даниэлю лицо, который слегка вздрагивает из-за того, что ему не только неприятно, но и потому, что ее ладони достаточно холодные. — Я сделать для этого все. А когда ты покинуть больница, я наконец-то познакомить тебя с моей семьей.

— А разве ты еще не знакомила?

— Увы, нет. Но я это исправить. Я хотеть, чтобы mi papa y mi mama²⁰ быть спокойный и уверенный в том, что они отдать меня потрясающий человек.

— Буду рад познакомиться с ними.

— А пока что я уделять тебе достаточно внимания, чтобы ты поскорее поправился. Помни, что я всегда быть рядом с тобой и заботиться, как никто другой. Я есть неповторимый и самый любимый для тебя.

— Надеюсь, память скоро вернется ко мне, и я вспомню тебя, — с легкой улыбкой выражает надежду Даниэль. — Мне… Больно… От того, что ты вынуждена… Слышать, что я не могу вспомнить, кто ты такая.

— Я все понимать, солнышко, — Бланка снова гладит Даниэля по щеке и на секунду прикладывает ладонь к его груди. — Меня успокаивать мысль, что все это временно.

— Врач тоже говорит, что рано или поздно память вернется. Когда я оправлюсь после травмы головы, то все должно потихоньку наладиться.

— Я хотеть сказать то же самое. Так что не переживай, querida. Что бы ни случиться, я всегда быть с тобой.

— Спасибо… — слегка улыбается Даниэль. — Бранка…

— Бланка. Soy Blanca²¹.

— Да-да, прости, я забыл… Прости, я такой забывчивый… Забываю все, что происходит пару минут назад…

— Это пройти. Обещаю.

— Больно, что такая… Симпатичная девушка… Вынуждена страдать из-за меня.

— Ничего страшного, Даниэль, не надо ничего говорить. Сейчас главное — не мои страдания, а твой выздоровление.

— Буду делать все, чтобы поскорее встать на ноги. Или… Хотя бы выйти из больницы.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль опускает взгляд на свои ладони, одна из которых туго перебинтована, а Бланка закидывает руку ему на шею и проводит пальцем по его губам.

— Но все-таки, дорогой, давай я показать тебе, как целоваться? — с загадочной улыбкой спрашивает Бланка. — Обещаю, я поцеловать тебя очень нежно. Твое сердце начать трепетать.

— Не знаю, Б-б… — с затрудненным дыханием дрожащим голосом неуверенно отвечает Даниэль. — Бланка… Я… Я не могу…

— В этом нет ничего сложного, любимый. Ты ведь так любить целоваться со мной и делать это при каждый удобный случай.

— Попробуем сделать это чуть позже…

— И кстати, ты даже как-то сказать, что тебе нравится, как я целовать тебя. Ты говорить, что мой поцелуи быть намного лучше, чем те, которые тебе дарить другие девушки.

— Правда?

— Правда. И ты говорить, что я есть самый лучший… Все время назвать меня очень ласковый слова… Солнце мое… Радость моя… А особенно я любить, когда ты называть меня принцесса. Я так любить это!

Слово «принцесса» заставляет сердце Даниэля встрепенуться, а он понимает, что действительно называл так кого-то, кто ему очень дорог.

— Принцесса? — слегка улыбается Даниэль.

— Да, — мило произносит Бланка, с легкой улыбкой положив голову на плечо Даниэля. — Ты всегда уметь заставить меня улыбнуться своими потрясающими комплиментами. И вообще — ты есть просто удивительный мужчина, рядом с которым я чувствовать себя защищенный и любимый.

Сам того не подозревая, Даниэль оказывается в ловушке девушки по имени Бланка Морено, которая нагло пользуется его амнезией и внушает то, что ей хочется. Видя, как испанка мило жмется к нему, ласкает его лицо и не перестает улыбаться, мужчина начинает думать, что он действительно так трепетно относится к ней.

— Я верю тебе… — слегка улыбается Даниэль, немного неуверенно погладив Бланку по щеке, пока та готова буквально раствориться в его руках, особенно когда он приобнимает ее за плечи одной рукой. — Ты и правда кажешься очень хорошей… Хотя мне очень жаль, что я совсем не помню тебя.

— Боже, ты такой теплый, — с широкой улыбкой мурлыкает Бланка, нежно потеревшись щекой об щеку Даниэля словно кошка. — Пусть даже ты ничего не помнить, я все еще чувствовать себя замечательно. Ты оставаться сильный мужчина. Мой защитник. Мой тигр.

— Ты меня смущаешь, — скромно хихикает Даниэль.

— Я выражать свой любовь. — Бланка отстраняется от Даниэля и нежно гладит его по щеке. — И все еще надеяться, что ты поцеловать меня прямо сейчас.

— Ты действительно так хочешь этого?

— Очень хочу. Por favor, mi amor²²… Я жутко хотеть поцеловать тебя…

— Ладно… — растерянно отвечает Даниэль. — Но… Мне кажется, я не помню… Как это делать…

— Это не проблема. Просто повторять за мной, и ты чувствовать себя очень хорошо.

— Послушай, Бланка, я…

Даниэль не успевает закончить свою мысль, потому что Бланка, грубо говоря, затыкает его, мгновенно прильнув к его губам и начав очень страстно целовать. Тот теряется из-за того, что не знает, что ему делать, и как реагировать, также будучи не в восторге от давления с ее стороны. Если девушка чувствует мурашки по коже и легкое головокружение и начинает тихонько постанывать от удовольствия, то мужчина… А ему вообще все равно. Он просто подается поцелую, которому сначала отчаянно сопротивляется, напрягая все свои мышцы, а потом, понимает, что бессилен перед сильным напором испанки, резко расслабляется и пускает дело на самотек. По идее Даниэль должен получать удовольствие и целоваться так же страстно, как и Бланка. Однако мужчина этого не делает. Он вообще никак не отвечает на поцелуй и просто позволяет манипулировать собой. Не только потому, что ему кажется, что он забыл, как нужно целоваться. Еще и потому, что серьез верит, что именно эта девушка — его настоящая возлюбленная.

Сейчас Перкинс похож на какую-то куклу, которой кто-то управляет как ему будет угодно. Именно Бланка и играет с «куклой Даниэлем» и нагло пользуется ситуацией. Она не дает мужчине глотнуть воздуха, если он хочет этого, очень крепко прижимает его к себе, буквально сдавливая все внутренние органы, а также не оставляет ему никакого выбора и сама руководит процессом.

Глава 3

Проходит чуть больше недели. Уже выписавшийся из больницы Даниэль приезжает на такси к высотному зданию, адрес которого нашел в записной книжке, будучи не в силах подавить в себе желание попытаться хоть что-то узнать. Когда водитель говорит, что они приехали, мужчина отдает ему деньги и покидает салон автомобиля. Проводив желтую машину взглядом, брюнет оглядывается вокруг и смотрит на высокое здание, напротив которого сейчас находится. И опять же все кажется ему знакомым, и он уверен, что прекрасно знает, как тут ориентироваться.

Еще раз осмотревшись возле себя, Даниэль неуверенным медленным шагом подходит ближе к зданию. Он мог бы зайти внутрь и добраться до квартиры, номер которой он нашел в записной книжке под именем Питера. Но стоит ему немного подойти к главному входу, как брюнет слышит разговор двух пожилых женщин, которые сидят на скамейке, расположенная рядом с этим зданием и посматривают на мужчину с не слишком довольной ухмылкой. Хотя он игнорирует их и просто идет туда, куда ему нужно, все больше удивляясь тому, что прекрасно знает, куда идти, как будто уже бывал здесь ранее. Мужчине даже не приходится ломать голову над тем, куда идти, потому что ноги сами ведут его в нужном направлении. Через несколько секунд он вызывает лифт и заходит в него, видя, что здесь уже находится какой-то мужчина в возрасте, очень заинтересованно читающий газету. Он не обращает внимания на брюнета, который бросает ему свой короткий взгляд, нажимая кнопку нужного этажа.

И пока лифт едет на нужный этаж, Даниэль облокачивается спиной о стенку и неуверенно осматривается вокруг себя. Он начинает испытывать какое-то странное чувство, стоя на этом месте, в этом лифте… Нет, Перкинс не испытывает страха перед лифтами или клаустрофобии… Это что-то совершенно другое, не похожее на какую-то фобию… Но это странное, знакомое чувство почему-то вызывает у него чувство тревоги и заставляет понимать, что ему немного тяжело дышать.

Вскоре лифт останавливается на нужном этаже, Даниэль немного неуверенно выходит, а незнакомец с газетой жмет кнопку и поднимается выше, странно смотря на молодого парня до тех пор, пока кабина не закрывается. Мужчина осматривается вокруг и продолжает куда-то уверенно идти куда-то, прислушиваясь к своим ощущениям и позволяя своим ногам вести его куда нужно. Пройдя по небольшому коридору с множеством различных дверей, Даниэль подходит к месту, где есть несколько ведущие в разные квартиры. Дверь одной из них сейчас открыта, а на ее пороге стоят какая-то низкорослая женщина с седыми короткими волосами и высокий блондин, одетый в серо-черную толстовку с закатанными на четверть рукавами и серыми штанами. Его пшеничные волосы немного взъерошены, а он сам держит в руках какие-то вещи, с легкой улыбкой разговаривая с женщиной.

Правда в какой-то момент они прощаются, и она заходит в свою квартиру и закрывает за собой дверь. Питер же на секунду бросает взгляд на то, что у него в руках и почти сразу же решает вернуться к себе домой. Правда за секунду до того, как он слегка давит на дверную ручку, он бросает взгляд в сторону и к своему удивлению видит Даниэля, который неуверенно подходит чуть ближе после того, как немного понаблюдал за блондином.

— Даниэль? — округляет глаза Питер. — Вот уж не ожидал увидеть тебя.

— Привет… — засунув большие пальцы в карманы на джинсах, немного неуверенно отвечает Даниэль. — Значит, ты и правда живешь здесь?

— Ну да, это моя квартира…

— А это была твоя соседка?

— Да, Кларисса Ларсон. Очень хорошая женщина. Попросил у нее мясорубку. Моя сломалась, а я не могу сейчас выйти, чтобы отвести свою в ремонт или купить новую.

— Вот как… Ясно…

— Эй, а ты, кстати, как здесь оказался? — слегка хмурится Питер.

— Э-м-м… — запинается Даниэль, на секунду бросив взгляд в сторону. — Я нашел адрес в записной книжке и решил поехать сюда…

— А ты разве ты знаешь, как ехать сюда?

— Нет, нашел номер такси.

— Такси? А я подумал, ты на машине. Или ты не помнишь, как водить?

— Нет, водить-то я вроде бы умею… Но пока не хочу садиться за руль… Да и врач не советовал…

— О, понятно… — задумчиво отвечает Питер. — А что насчет твоего самочувствия? Может, тебе стоило остаться дома, а не мотаться по городу?

— Не беспокойся, мне уже намного лучше, — слегка улыбается Даниэль. — Хотя временами головные боли все же беспокоят меня. Но врач сказал, что при сотрясении мозга это нормально.

— Надеюсь, ты соблюдаешь все указания врача?

— Делаю все, что он сказал. Вроде бы врач говорил, что скоро мне придется приехать в больницу на обследование.

— Это хорошо, — бросает мимолетную улыбку Питер. — Ну ладно. Заходи в квартиру, раз уж пришел. Не буду же я держать тебя на пороге.

Даниэль пожимает плечами и вместе с Питером заходит в его квартиру, которая практически мгновенно начинает казаться ему знакомой. Даже слишком знакомой… И есть здесь что-то, что снова вызывает в нем чувство беспокойства и легкого холодка по коже.

— Эй, да ты не стесняйся, — дружелюбно говорит Питер, закрывая входную дверь на замок. — Проходи дальше.

— Такое чувство, что я уже был здесь, — признается Даниэль и разворачивается к Питеру лицом. — Мне очень хорошо знакомы все эти места. Я приезжаю сюда в первый раз, но ориентируюсь так, словно это не так.

— И ты знаешь, где какая комната?

— Догадываюсь.

— Ладно. Тогда давай пойдем в мою комнату.

А только Даниэль и Питер собираются покинуть коридор, сюда прибегает Сэмми, который, быстро узнав брюнета и энергично завиляв хвостом, негромко подает голос.

— Эй, привет, — с легкой улыбкой говорит Даниэль. — А ты кто такой?

Сэмми тычется носом в ладонь Даниэля, нюхает ее, лижет, а потом подставляет свою морду. Сначала мужчина сначала не понимает намек, но потом он немного неуверенно гладит собаку по голове.

— Тебе что, нравится, когда тебя гладят? — с легкой улыбкой спрашивает Даниэль.

— Он душу продаст ради порции ласки, — уверенно отвечает Питер. — Кстати, зовут Сэмми.

— Милое создание… — Даниэль переводит взгляд на Питера, пока Сэмми снова тычется носом в его руку. — Твое?

— Не совсем. Хелен — хозяйка этого песика.

— Хелен?

— Невысокая брюнетка с черными короткими волосами и карими глазами.

— А, да… Забыл…

— Походу, ты ему нравишься. — Питер бросает взгляд на Сэмми, не перестающий вилять хвостом. — Вон как хвостом виляет.

— Мне и самому он нравится… Как его там… Э-э-э…

— Сэмми.

— Да, Сэмми. — Даниэль на секунду бросает взгляд в сторону и немного неуверенно смотрит на Питера. — Слушай, ты извини, что я постоянно забываю имена и путаю их. Никак не могу всех запомнить.

— Все в порядке, Даниэль, не извиняйся. Врач сказал нам, что это последствия травмы головы. Но не переживай — это скоро пройдет.

— Хотелось бы верить…

Даниэль еще раз гладит Сэмми по голове с легкой улыбкой на лице, а затем проходит чуть дальше в квартиру, продолжая изучать ее своим потерянным взглядом.

— Кстати, а почему этот песик находится с тобой, а не с той девушкой, раз она — его хозяйка? — переведя взгляд на Питера, спрашивает Даниэль.

— Сейчас Хелен на работе, — объясняет Питер. — Она часто оставляет Сэмми со мной, когда у нее рабочие дни. А после работы она приезжает сюда вечером и забирает его. Ну а иногда я сам кормлю, гуляю с ним и везу к ней.

— За ним что, некому присматривать?

— Иногда ее бабушка присматривает за ним, но мы не хотим слишком сильно нагружать ее. Она очень любит его и с радостью возится с ним, но все-таки нужно много сил, чтобы справиться с ним. Сэмми — очень активный пес и слишком любопытный.

Сэмми негромко подает голос, будто соглашаясь с тем, что было сказано.

— Он как будто понимает людей, — с легкой улыбкой отмечает Даниэль.

— Может, и так… — погладив Сэмми по голове, отвечает Питер. — Но Сэмми и правда понимает все, что ему говорят. Скажешь ему, что надо идти гулять, он тут же подходит к двери и ждет. Зовешь есть — сию минуту прибегает на кухню и ждет, когда ему наполнят миску.

— Здорово.

— Да, Сэмми у нас очень умный. Любит, конечно, повредничать, но прекрасно все понимает.

Даниэль ничего не говорит и просто кивает с легкой улыбкой.

— Кстати, тут возле входа сидели какие-то женщины, — задумчиво говорит Даниэль, приложив палец к губе. — Забыл, как их звали, но похоже, что они живут здесь.

— Я понял тебя, — кивает Питер. — Это мои соседки сверху. Марта и Хилари.

— Я не совсем уверен, но мне показалось, что они обсуждали тебя. Не в лучшем свете. И меня удивило, что эти женщины указали пальцем на меня и спросили, почему я не поздоровался с ними, когда проходил мимо.

— Ах, эти старые клуши снова сидят на скамейке, как сладкая парочка, и обсуждают, кто что делает, — тихонько хихикает Питер. — Хотя что еще остается делать бабулям, у которых нет ни мужей, ни детей.

— А ты что не ладишь с ними?

— Да, у меня с ними не очень хорошие отношения, и они постоянно обсуждают меня в ужасном свете. Но больше всего я конфликтую именно с Мартой. Она должна была быть в очках с толстыми линзами.

— Да, припоминаю. А что вы не поделили?

— Ничего. Просто меня уже задолбали ее чертовы кошки, которые жрут всякую дрянь, постоянно травятся и орут как во время брачного периода.

— Они даже хотят, чтобы ты съехал отсюда.

— О, да! Эти бабули спят и видят тот великий день. Спорю, что Марта закатит пир в честь моего переезда, если он когда-нибудь состоится.

— А еще им очень не нравится этот песик.

— Только потому, что Сэмми громко лает, а ее кошки прячутся по углам, когда Хелен приводит сюда этого бандита.

Сэмми громко лает после того, как слышит упоминание о кошках.

— И ты хочешь, чтобы она отдала их кому-то? — спрашивает Даниэль.

— Нет, пусть они живут у нее, раз кошаки заменяют ей мужей и детей, — отвечает Питер. — Я бы и слова не сказал про этих кошек, если бы она следила за ними. Но моя соседка позволяет им бродить по подъезду или вообще выпускает на улицу и разрешает есть то, что они находят в мусорных пакетах или на помойке. А потом они травятся всем этим, начинают блевать и гадят во всем подъезде. И по утрам они часто не дают мне спать и будят черт знает во сколько своими громкими мяуканьями.

— О, сочувствую… — с грустью во взгляде произносит Даниэль.

— Я ничего не имею против кошек и отношусь к ним хорошо. Но меня раздражают конкретно эти кошки. Которые задолбали не только меня, но и весь дом. Но увы, на эту женщину ничто не действует.

— Ясно… — Даниэль снова осматривается вокруг себя, пока на пару секунд в воздухе воцаряется тишина. — Эй, я вроде бы слышал, что эти женщины говорили о какой-то группе… В которой ты играешь…

— Да, у нас есть группа, — с легкой улыбкой отвечает Питер.

— У нас?

— Конечно. Ты тоже являешься ее частью.

— Я являюсь частью группы?

— Да, я играю на ударных, ты — на бас-гитаре, Терренс — на ритм-гитаре, а Эдвард — на соло-гитаре. И мы все поем.

— О, вау! — с легкой улыбкой произносит Даниэль. — А кто такие Терренс и Эдвард?

— Наши друзья. У них обоих черные волосы. Один — самый высокий из нас, а второй — пониже, но повыше тебя и меня.

— Да-да, кажется, я помню… Правда путаю их между собой. Они очень уж сильно похожи.

— Они — родные братья. С разницей в два года. Терренс, который повыше, старший, а Эдвард, который пониже, — младший.

— Надо же… — Даниэль снова окидывает взглядом всю гостиную и указывает пальцем на какие-то вещи, лежащие где-то в углу. — О, а что там лежит?

— Это оборудование для записи песен, — задумчиво отвечает Питер, почесав затылок. — Ну там… Э-э-э… Микрофоны, поп-фильтры, гитара, кахон, еще кое-что…

— И зачем тебе это?

— Хочу оборудовать у себя дома студию. Правда пока что оборудование лежит без дела, хотя у меня на компьютере есть все нужные программы. У меня есть опыт в работе над музыкой благодаря работе в студии и шансу поэкспериментировать с настройками.

— Здорово! А что мешает тебе сделать это?

— Соседки, конечно же! — Питер тихонько усмехается. — Они и так до смерти ненавидят меня, а если я начну громко петь и играть на инструментах, то эти люди точно подожгут мою квартиру вместе со мной. Марта уж точно устроит против меня всемирный заговор и пойдет на мою квартиру с горящим факелом в руке.

— Ты думаешь, она сможет? — тихо хихикает Даниэль.

— Поверь мне, Перкинс, я знаю эту женщину много лет и всегда был уверен, что у нее не все дома. Может, были бы у нее муж и хотя бы один ребенок, то все было бы иначе. Но увы, она — одинокая старушка, скрашивающая одиночество кошками.

— Ну по крайней мере, та женщина, с которой ты говорил, относится к тебе нормально.

— Это так. Кларисса — единственная из соседей, с кем у меня нормальные отношения. Я всегда могу прийти к ней и что-то попросить. Эта женщина тоже живет одна, но правда муж очень давно бросил ее, а дети уже выросли и живут своей жизнью.

— Понятно…

В воздухе воцаряется пауза, которая нарушается лишь негромким лаем Сэмми, что бегает вокруг Питера, не скрывающий своей тихой ухмылки.

— Эй, в чем дело, пушистик? — спрашивает Питер, с легкой улыбкой почесывая Сэмми за ухом. — Чего ты такой веселый? А, приятель?

А пока Сэмми наслаждается этим почесыванием, энергично виляя хвостом, Даниэль недолго о чем-то думает, еще раз окинув взглядом всю комнату.

— Слушай… — задумчиво говорит Даниэль. — о… Опять забыл, как тебя… П… П… Педро…

— Питер, — с легкой улыбкой поправляет Питер.

— Да, Питер… Прости…

— Ничего, все нормально.

— Слушай, Питер, а если мы все-таки знакомы, то ты не мог бы рассказать что-нибудь о себе? Или остальных?

— А что конкретно ты хочешь услышать?

— О, честно говоря, я даже не знаю, с чего начать… — неуверенно отвечает Даниэль, осматриваясь по сторонам и почесывая затылок. — Ну… Для начала расскажи, как я познакомился с тобой и остальными парнями и девушками.

— Ну лично я познакомился с тобой, когда мы оба проходили прослушивание в группу, в которую в итоге были приняты.

— Мы играли в группе?

— Да, но совершенно другой. Не той, в которой играем сейчас. С нами тогда пела одна противная девчонка по имени Марти Пэтч. Она была жуткой задирой и самой настоящей эгоистичной стервой, которая считала, что ей все должны. Вела себя ужасно практически со всеми.

— С нами тоже?

— О, нас она на дух не переносила. Кстати, именно из-за нее мы покинули ту группу после нескольких лет работы. Марти тогда еще заставила нас заплатить деньги за пару уничтоженных вещей. Мы заплатили и навсегда попрощались с ней.

— Ясно… А как мы попали в другую группу?

— На самом деле это была твоя идея. Ты предложил нам обоим попробовать создать группу. Ради развлечения.

— Значит, в группе было лишь два человека?

— Сначала только мы вдвоем. Но спустя время к нам присоединился Терренс… А через несколько месяцев Эдвард тоже стал участником группы и, так сказать, разбудил трех сонных мух и дал им то, в чем они нуждались.

— А как мы познакомились с этим двумя?

— Сначала мы познакомились с Терренсом. Он тоже был принят в группу, в которой была Марти. Точнее, его привела Рэйчел, дочка человека, который работал с нашей группой. Правда Терренс продержался в группе лишь пару недель, а потом его выгнали. Всплыли кое-какие неприятные факты, с которыми Альберт, тот самый мужчина, не готов был мириться. Ну а чуть позже мы предложили этому парню присоединиться к нам, а потом он познакомил нас с Эдвардом.

— Вот как! А что насчет девушек?

— Про Ракель мы оба много знали, ведь она — известная модель, хотя и не знали ее лично. Но однажды мы собрались вместе и познакомились с Ракель и Наталией.

— Наталия — это которая длинноволосая блондинка?

— Да, она. А Ракель — брюнетка. С каштановыми волосами.

— А другая девушка?

— Хелен? А она стала частью нашей компании чуть позже.

— Вот как… — Даниэль слегка улыбается. — Кстати, должен признаться, что они все красивые девушки.

— Здесь трудно поспорить.

— А с кем каждая из них встречается? Ну… Кроме Хелен… Которая, как ты сказал, — твоя девушка…

— Ракель собирается выйти замуж за Терренса, а Наталия скоро станет женой Эдварда.

— Здорово, — с легкой улыбкой говорит Даниэль.

— Я очень рад за них. Они все здорово смотрятся вместе.

Сэмми в этот момент уверенно подает голос.

— Даже Сэмми согласен, — с легкой улыбкой добавляет Питер, потрепав Сэмми за уши.

— Слушай, он такой забавный, — отмечает Даниэль и гладит Сэмми по голове, когда тот подставляет ему свою морду. — Мне нравится этот пес. Правда.

— Кстати, а ты помнишь, как впервые его увидел?

— О… А разве я уже знал его?

— Конечно. За день до случая с тобой мы с Хелен привели Сэмми, чтобы вы все познакомились с ним.

— Надо же… Я совсем этого не помню…

Сэмми тихо поскуливает, с грустью во взгляде смотря на Даниэля.

— Не переживай, Сэмми, память рано или поздно вернется к Даниэлю, и он вспомнит тебя и всех нас, — уверенно говорит Питер. — Надо лишь немного подождать.

— Однако даже если я не помню тебя, ты все равно мне очень нравишься, — скромно улыбается Даниэль. — Ты — очень хороший песик.

Сэмми снова подает голос, дружелюбно виляя хвостом.

— Ну все, пушистый, хватит уже напрашиваться на ласку, — скромно хихикает Питер. — Тебя и так сегодня целый день наглаживают.

— Да ладно, я с радостью повожусь с этим песиком, — отвечает Даниэль, потрепав Сэмми за уши. — Такому хорошенькому созданию стоит дать много любви.

— Смотри, приятель, а то Сэмми запросто сядет тебе на шею и будет легко клянчить у тебя то, что не даем ему мы с Хелен. Сэмми у нас тот еще обжора. Поесть он просто обожает. А за вкусняшку готов хоть станцевать на задних лапах.

Даниэль скромно хихикает и уделяет еще немного внимания Сэмми до того, как решает подойти к окну. Однако мужчина не следит за тем, куда идет, и в итоге натыкается на угол письменного стола, на краю которого стоит чашка кофе, которую Питер некоторое время назад поставил на него. Перкинс спотыкается об угол столика, который слегка пошатывается. Этого оказывается достаточно, чтобы чашка перевернулась, упала на пол и разбилась. Часть кофе проливается на пол, а часть — на край футболки Даниэля. Он подскакивает как ошпаренный из-за кофе, которое оказывается еще горячим и обжигает низ живота. Сэмми также отпрыгивает назад с негромким поскуливанием, чудом избежав попадания горячего напитка на его шерстку.

— Черт! — сильно морщится Даниэль.

— Эй-эй, смотри, куда идешь! — восклицает Питер, подходя к столику и разбитой чашке. — Задумался что ли?

— Прости, я случайно… — виновато извиняется Даниэль, резко трясся край футболки, залитой горячимкофе. — У меня все еще плохо с координацией… Да и руки не всегда слушаются…

— Вот поэтому и надо сидеть дома!

— Ага, только там я тоже постоянно обо что-то спотыкаюсь и что-то роняю. — Даниэль бросает короткий взгляд на разбитую чашку, испачканный коврик и столик, на которое пролилось немного кофе. — Уже второй раз за день спотыкаюсь об эти углы! А утром чуть чашку не разбил, ибо она выскользнула из рук.

— Ох, ладно, проехали! — Питер рассматривает Даниэля с головы до ног и видит большое кофейное пятно на его футболке. — Только вот придется замачивать и стирать твою футболку. Слишком большое пятно…

— Да ничего страшного, я просто застегну пуговицы на рубашке, — посмотрев на свою рубашку, надетую поверх футболки, отвечает Даниэль. — Она вроде бы чистая…

— Слушай, давай я одолжу тебе что-нибудь из своей одежды, чтобы ты смог доехать до дома. И либо я постираю твою футболку, либо ты заберешь ее домой. К тому же, ее надо протереть содой или замочить в воде и укусе…

— Нет, спасибо, не надо одалживать ничего.

— Но, Даниэль…

— Не беспокойся, Педро. — Даниэль слегка улыбается. — я сейчас просто помою футболку водой и прикрою ее рубашкой.

— Что ж, как хочешь, — пожимает плечами Питер. — Хотя сразу скажу, что водой ты ничего не смоешь.

— Я хотя бы попробую.

— Ладно, иди в ванную, а я пока соберу осколки и попробую убрать пятно на ковре.

— Может, тебе помочь? Все-таки это я виноват…

— Все в порядке, это мне не нужно было ставить чашку на край. Я поставил ее туда и совсем забыл… — Питер на пару секунд вцепляется руками в волос и резко выдыхает. — Совсем замотался с домашними делами…

— Окей…

— Если не знаешь, где ванна, то иди прямо по коридору и налево. Закрытая дверь, что чуть ближе, чем кухня.

— Понял. Спасибо.

Даниэль уходит в ванную, по пути трясся край свой футболки. А Питеру же ничего не остается, кроме как начать собирать целую кучу острых осколков с помощью совка и метелки, которые он быстро находит на кухне, пока Сэмми буквально кружит вокруг него и негромко лает.

А пока Питер собирает осколки чашки и пытается избавиться от пятна кофе на ковре, Даниэль медленно подходит к ванной комнате и бросает взгляд на закрытую дверь, что вызывает у него какие-то странные чувства. Но он быстро приходит в себя, открывает ее и заходит в небольшую ванну. Увидев кран, мужчина подходит к нему, включает воду и начинает пытаться избавиться от большого пятна на футболке, все еще чувствуя, как кожа на животе слегка горит после вылитого на нее горячего кофе. Однако ему не удается ничего сделать, как бы усердно он не пытался оттереть пятно руками, и на его светлой футболке по-прежнему остается огромное желтое пятно.

В какой-то момент Даниэль оставляет попытки убрать пятно, невольно переводит взгляд на свое отражение в зеркале и пару секунд смотрит на себя, внимательно всматриваясь в свое лицо, что в последние дни выглядит слегка бледным и абсолютно пустые карие глаза. Но чуть позже мужчина начинает сквозь зеркало окидывать взглядом всю ванную комнату, с каждой секундой все больше понимая, как сильно начинает нарастать чувство тревоги и страха. Что-то начинает подсказывать, что это место очень даже ему знакомо. Даже слишком. А еще ему настолько некомфортно находиться здесь, что он нервно сглатывает и чувствует легкий холодок, проходящий по коже и заставляющий вздрогнуть.

Какое-то время из крана продолжает течь вода, но затем мужчина выключает ее и еще больше сосредотачивается на том, что чувствует. Даниэль медленно разворачивается и встает спиной к зеркалу, снова и снова окидывая всю ванную комнату широко распахнутыми глазами. Находиться здесь становится еще более некомфортно. Это странное чувство заставляет его начать дышать все тяжелее, буквально задыхаться и понимать, как что-то давит у него в груди. Все тело сковывает сильный мороз, а страх буквально парализует и лишает возможности двигаться. Из-за чего он чувствует себя еще более жутко.

В течение какого-то времени Даниэль продолжает осматриваться вокруг с чувством нехватки воздуха, а чуть позже переводит взгляд в пол и секунды три всматривается в него. После чего ему в голову начинают приходить кое-какие видения, которые вызывают в нем еще большую панику и заставляют изо всех сил сдерживать желание закричать во все горло. Эти белоснежные полы когда-то были в крови. На них было очень много крови. Даже такие же белоснежные стены были покрыты красными пятнами… Это заставляет его нервно сглотнуть и почувствовать еще большую тяжесть в груди, будучи едва способным дышать. А еще большую панику у него вызывает его видения о том, что в воображаемой луже крови без сознания лежит какой-то парень… Блондин… Его запястья полностью изрезаны… На них нет живого места. А его одежда и белокурые волосы полностью испачканы в крови… Он буквально тонет в ней и едва дышит…

Чуть позже Даниэль начинает слышать в голове чьи-то голоса. Точнее, голос… Голос человека, который пытается помочь пострадавшему и говорит, что он живой, но очень слабый пульс. Просит кого-то немедленно вызвать скорую… Просит кого-то не падать в обморок и помочь ему. Думая обо всем этом, Даниэль качает головой, продолжая тяжело дышать, широко распахнутыми глазами окидывая всю ванную и понимая, что едва стоит на ногах и испытывает легкое головокружение. Взгляд Даниэля падает на кран, и он, начав дышать куда тяжелее, на ватных ногах подходит к нему и умывает лицо холодной водой, смотря на отражение своего резко побледневшего лица в зеркале. Мужчина пытается понять, почему его сейчас так трясет: из-за страха, что он сошел с ума, из-за того ужаса, который вдруг пришел ему в голову, или же из-за чего-то другого. Находиться в этом месте ему становится все более невыносимо. Оно вызывает у него какую-то панику и приступ легкой тошноты. Такое чувство, будто здесь вот-вот закончится кислород. А посмотрев на свое отражение еще несколько секунд, Даниэль медленно поворачивается спиной к ванне и еще раз осматривается вокруг, чувствуя, что еще немного — и он точно лишится чувств.

Позже Даниэль снова переводит взгляд в пол и медленным шагом подходит к выходу из ванной комнаты. Он вовсе не спешит входить отсюда, а хочет попробовать воспроизвести свое видение наяву. Мужчина пытается встать там, где кто-то стоял во время его видения, в котором также был еще один человек, вместе с которым они ринулись к бессознательному парню после того, как открыли дверь. Правда тогда она была другая… Не такая, какая стоит здесь сейчас… Даниэль представляет себе того самого человека, лежащего на полу, смотря именно на то место, где он лежал, также думая о рядом валяющимся бритвенном лезвии, покрытое свежей ярко-красной кровью. Далее он неуверенно опускается на колени, не отрывая взгляда от пола и все более остро ощущая приступ легкой тошноты и головокружения. И в какой-то момент в его памяти начинают всплывать некоторые обрывки фраз, которые произносил кто-то из тех людей.

И тот факт, что в видении кто-то назвал его имя и упомянул имя Питера, заставляет Даниэля усомниться в том, что это неправда. Он продолжает делать то, что и некто в его видении. Мужчина резко встает на ноги и встает туда, где кто-то стоял, будучи довольно взволнованным и широко распахнутыми глазами окидывая взглядом всю ванную. А потом Перкинс представляет, как кому-то из его фантазии становится плохо от вида крови. И Даниэль даже чувствует все, что происходит с этим человеком: головокружение, тошнота, комок в горле и ослабевшие ноги. Чувствуя, что ему стало очень плохо, мужчина слегка пошатывается на месте и рукой упирается в холодную стенку, чтобы не свалиться на пол, и пытается как можно глубже дышать, чтобы оставаться в сознании.

А когда ему становится совсем плохо, Даниэль перестает повторять действия кого-то из своего видения. Его ошарашенный взгляд хаотично бегает из стороны в сторону, а его самого слегка трясет не то от мороза по коже, не то от страха перед тем, что внезапно пришло мужчине в голову и заставило испытывать то, что привело его в глубокое потрясение.

Пока Даниэль, вцепившись себе в волосы, пытается понять, реально ли то, что только что всплыло в его голове, он не замечает, как в какой-то момент Питер осторожно заглядывает в нее и видит брюнета, стоящего на месте как вкопанный и широко распахнутыми смотрящий в пол.

— Даниэль, ты в порядке? — проявляет беспокойство Питер. — Даниэль…

Питер подходит к Даниэлю со спины и кладет руку ему на плечо. Не на шутку испугавшийся брюнет резко вздрагивает с широко распахнутыми глазами и едва не заваливается на пол из-за того, что его нога подворачивается.

— Эй-эй, Перкинс, ты чего! — тараторит Питер, крепко схватив Даниэля под руку. — Ты же снесешь всю мою квартиру, если не будешь смотреть под ноги.

Сэмми негромко подает голос, с грустью во взгляде смотря на жутко бледного Даниэля, продолжающий окидывать взглядом всю ванную комнату с учащенным дыханием.

— Черт, чувак, да ты весь побледнел, — отмечает Питер. — Ты как будто увидел что-то такое, что тебя потрясло.

— Кровь… — едва шевелит дрожащими губами Даниэль, уставив свой взгляд в одну точку. — Здесь было много крови… Очень много крови…

— Э-э-э… — Питер слегка стряхивает головой и удивленно смотрит на Даниэля. — Что, прости?

— На полу было много крови… Именно на этом полу, в этом месте… — Даниэль пальцем указывает на то место на полу, в котором и лежал парень в его видении. — Вот… Здесь была лужа крови, а в ней лежал человек… Его вены… Они были вскрыты… Кровоточили…

— Ты… — неуверенно произносит Питер, начав хорошо понимать смысл слов Даниэля. — Уверен в этом?

— Уверен… Это был парень… Молодой парень со светлыми волосами… Он… Он был без сознания… В крови… А рядом с ним лежало лезвие… Окровавленное… Здесь все было в крови…

Сэмми тихонько поскуливает, глядя на буквально зеленого Даниэля, который сильно дрожит от ужаса и чувствует, как что-то крепко сдавливает горло и не дает ему дышать.

— Спокойно, приятель, спокойно, — тихо произносит Питер, похлопав Даниэля по спине. — Все хорошо. Здесь нет никакой крови.

— Но она была! — с широко распахнутыми глазами, полными ужаса, восклицает Даниэль. — Я видел! Вся ванна была в крови! Я видел парня! Знаю, что его кто-то пытался спасти! Их… Было двое… Двое…

Даниэль медленно переводит ошарашенный взгляд на Питера и пару секунд пристально рассматривает его.

— Это был ты, Питер, я видел в этой луже тебя… — дрожащим голосом признается Даниэль. — Я… Я знаю того парня… Это был ты… Ты очень похож на него…

— Ты уверен в этом? — уточняет Питер. — Может, ты ошибся?

— Говорю же, это был ты! — взволнованно, чуть громче подтверждает Даниэль, начав нервно работать руками. — Кто-то называл твое имя! Какой-то еще парень называл того парня, лежащего в крови, Питером… Тебя пытались привести в чувства, а потом приехала скорая… То есть… Ее вызвал тот, кому-то стало плохо от вида крови… Я… Я все больше начинаю быть уверенным в том, что… Что мне это знакомо…

— Правда?

— Я… Я не знаю… Я зашел сюда, начал смывать пятно на футболке… А потом… А потом у меня появилось чувство… Мне стало страшно… Я буквально начал задыхаться… Чего-то бояться… Не мог даже дышать… Я… Я до сих пор не могу успокоиться… Все это… Все это было слишком реальным…

— Послушай, Даниэль…

— Я чувствую все то, что чувствовал кто-то из моего видения. — Даниэль обхватывает рукой горло, чувствуя, что ему определенно не хватает воздуха. — Мне так же плохо, как и тому, кого просили не падать в обморок…

— Ты слишком напряжен. Тебе надо успокоиться.

— Слушай, мне что-то нехорошо… — тихо произносит Даниэль, резко встряхивает головой и прикрывает рот рукой. — Голова кружится… Тошнит… И не могу стоять…

— Тихо-тихо, приятель, спокойно, — обеспокоено произносит Питер, снова крепко взяв Даниэля под руку. — Дыши глубже. А то и правда сейчас в обморок свалишься.

— Мне не хватает воздуха… Я здесь задыхаюсь…

— Все хорошо, чувак, я рядом.

Питер с ужасом в широко распахнутых глазах качает головой.

«Он знает… — думает Питер. — Даниэль знает о моей попытке самоубийства. Это место позволило ему вспомнить о том случае… Значит ли это, что он теперь помнит меня? Или же Перкинс вспомнил лишь мою попытку покончить с собой?»

Сэмми, все это время находившийся рядом, негромким лаем выводит Питера из транса и заставляет сделать что-то, чтобы помочь тяжело дышащему Даниэлю, ошарашенным взглядом глазея на блондина или окидывая им всю ванную.

— Э-э-э… — запинается Питер, быстро прочищает горло и проводит рукой по волосам. — Слушай… Давай уйдем сюда.

Питер хватает Даниэля под руку, жестом просит Сэмми отойти от прохода, выводит его из ванной комнаты и направляется в свою спальню и придерживая своего друга, чтобы тот не упал от слабости в ногах. Пес следует за ним, иногда тихонько подавая голос и искренне беспокоясь за Перкинса, на которого смотрит с жалостью во взгляде.

Глава 4

На данный момент Анна находится дома и сидит в своей комнате. Девушка уже начинает жалеть о том, что начала проводить время с мужчиной по имени Джулиан, который относится к ней очень плохо. Вчера его приказной тон, с которым он говорил с ней, сильно напугал ее. Она боялась, что тот в порыве гнева мог запросто поднять на нее руку. Поначалу Анна пыталась убедить себя в том, что Джулиан хороший и просто из-за чего-то переживает, стараясь не показывать свои эмоции и жаловаться всем подряд. Но сейчас она считает, что этот человек далек от идеального. Как бы девушка ни хотела избегать сравнения того, как с ней обращается Джулиан и того, как с ней обращался Даниэль, она невольно думает об этом и вспоминает нежную ласку, искреннюю любовь и надежную защиту, которые ей давал Перкинс…

Ах, как же ей сейчас не хватает этого… Ей так хочется сбежать из этого ада и вновь почувствовать себя счастливой. А каждый раз, когда Анна спрашивает себя, а стоило ли ей вообще уходить оттуда, где она жила, так она вспоминает о поцелуе Даниэля с другой девушкой и мгновенно забывает о сожалении. Но черт! Как же ей нужен Даниэль! Это тот случай, когда она так нуждается в ком-то, кто мог бы закрыть ее своим телом и разобраться с человеком, который заставляет ее чувствовать боль. Где-то на подсознательном уровне Анна уже очень сильно скучает по Даниэлю и хочет увидеть его. Однако ее обида все равно сильнее. И она не позволяет ей все забыть и вести себя так, будто ей ничего неизвестно о его измене.

А пока Анна думает обо всем этом, смотря в окно, сначала в дверь кто-то тихонько стучится, а затем на пороге показывается ее отец Максимилиан, с грустью в глаза смотрящий на свою дочь.

— Дорогая… — мягко произносит Максимилиан. — Там пришел Джулиан. Он просит тебя выйти к нему. Хочет поговорить.

— Скажи ему, что я плохо себя чувствую… — не отрывая взгляда от окна, тихо отвечает Анна. — Я не хочу видеть его…

— Дочка, так нельзя. К тебе пришел гость, а ты его прогоняешь.

— Скажи ему что-нибудь, чтобы он ушел.

— Но…

— Пожалуйста, папа, не пускай его сюда, — с жалостью во взгляде умоляет Анна, переведя слезный взгляд на Максимилиана. — Я не хочу ни видеть его, ни проводить с ним время. Ни за что.

— Послушай, Анна… — Максимилиан с грустью во взгляде присаживается на кровать рядом с Анной и мягко гладит ее по голове. — Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь из-за Даниэля и не можешь смириться с его предательством. Но ты не можешь вечно страдать и жить прошлым. Раз уж так случилось, ты должна взять себя в руки и двигаться дальше.

— Дело не в этом предателе. Дело в том, что я просто не хочу видеть Джулиана. Мне с ним плохо.

— Нет, не говори так, солнышко. Джулиан очень хочет помочь тебе и научить снова радоваться жизни. Он отложил все свои дела и готов уделять тебе столько времени, сколько ты хочешь.

— Джулиан плохой, папа, — с мокрыми глазами тихо шмыгает Анна. — Он вчера накричал на меня и сильно напугал. Джулиан не хотел ничего слышать о моем желании остаться дома и заставил меня ехать с ним. А еще… Этот человек назвал меня безмозглой и бездарной…

— Да, я знаю, что он вчера накричал на тебя. Джулиан сам только что рассказал об этом и умолял простить его. И я простил, потому что увидел сожаление в его глазах.

— Он не знает, что это такое. Джулиан не умеет любить и быть хорошим. Этот человек может лишь приказывать и обращаться с человеком как с половой тряпкой. Как с прислугой, которой только приказывают.

— Джулиан совсем не такой, как Даниэль. Тот обращался с тобой слишком мягко, и ты привыкла к этому. Ты так тяжело это воспринимаешь, потому что на тебя никто никогда не кричал.

— Он не только кричит, но еще и оскорбляет, унижает… А еще говорит, что девушка не имеет права голоса и должна делать все, что приказывает мужчина. Мол, он главный и всегда все решает.

— Да нет, дочка, ты преувеличиваешь, — слегка улыбается Максимилиан. — Джулиан никогда не говорил таких слов. Уж Норман не стал бы учить его подобному. Неужели ты не знаешь, как трогательно он обращался со своей покойной женой Женевьевой? Как он любил ее! Ее смерть стала для него трагедией, после которой ему до сих пор не удалось оправиться.

— Ты совсем не знаешь Джулиана, папа! С тобой он ведет себя едва ли не лучше Даниэля. Но когда тебя нет, этот человек становится монстром.

— Прошу тебя, Анна, не надо наговаривать на него. Джулиан просто очень нервничает из-за проблем с работой. Ты не знаешь, что значит целый день сидеть в офисе и работать с кучей бумаг. Важно ничего не перепутать и сделать все качественно. А сколько еще нужно сделать звонков! Естественно, что человек устает! Знала бы ты, как у меня голова кругом ходит после всей этой волокиты!

— Усталость и плохое настроение — не повод срываться на человеке с надеждой, что ему станет легче. — Анна тихо шмыгает носом. — Иногда мы даже не представляем, какую сильную боль можем кому-то причинить, сказав всего пару обидных слов.

— Джулиану очень жаль, что он накричал на тебя и сорвал на тебе зло. Он сам сказал, что не знает, какой демон в него вселился.

— Я боюсь его, папа, — дрожащим голосом со слезами признается Анна. — Мне с ним плохо. От него веет холодом и ненавистью. Ненавистью ко мне. Джулиан ненавидит меня, хотя и не понимаю, почему.

— Нет, Анна, это не так. Джулиан очень любит тебя и желает только добра.

— Я ведь ничего ему не сделала! Ничего такого, чтобы разозлить! Ничего не говорю — плохо! Едва раскрою рот — тоже плохо! А начну протестовать — это вообще непростительно!

— Ах, дорогая, ну что ты у меня такая нежная и впечатлительная… — тихо вздыхает Максимилиан, взяв Анну за руки. — В кого ты такая? Я совсем не такой… Твоя мама тоже не плакала и не бегала от человека, когда на нее кричали. Мы оба привыкли к проявлению строгости. А тут Джулиан прикрикнул на тебя, и ты уже едва ли не называешь его монстром. Или вообще каким-нибудь насильником.

— Так оно и есть! Джулиан — монстр! Он притворяется хорошим.

— Нет, милая, не драматизируй, — мягко погладив Анну по щеке, отвечает Максимилиан. — Если бы Джулиан был плохим человеком, я бы не позволил тебе проводить время с ним. Однако я знаю его и его отца уже очень много лет и полностью им доверяю.

— Он плохой, папа, плохой! — издает негромкий всхлип Анна. — Почему ты не веришь мне? Почему думаешь, что я пытаюсь его оболгать?

— Семья Поттеров очень хорошая. Норман и Джулиан — чудесные люди, а Райан — так вообще просто золото.

— Насчет Райана я не сомневаюсь. Он и правда хороший. Но его старший брат — нет.

— У хороших людей не могут быть плохие дети, Анна. Их мать всегда старалась привить своим сыновьям все самое лучшее. А после смерти Женевьевы это продолжает делать Норман. И их старания не прошли даром, ибо их дети просто замечательные: умные, трудолюбивые, заботливые… А когда Райан закончит учиться, он найдет себе хорошую работу.

— И вообще, очень странно, что Райан смог стать таким чудесным человеком, живя в одном доме с Джулианом.

— Прошу тебя, Анна, не надо говорить такие вещи про Джулиана. Как можно так обращаться с человеком, которого ты знаешь большую часть своей жизни? Поттеров знали еще твои бабушки с дедушками!

— Неужели ты не веришь мне? Мне, своей собственной дочери? Господи, папа, открой глаза! И посмотри на Джулиана без розовых очков! Ты ведешь себя как мальчишка, влюбленный в девчонку и не замечающий ее недостатков!

— Джулиан не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты относилась к нему так неуважительно. То, что он просто накричал на тебя один раз, это совсем не страшно. Все кричат! Знаешь, сколько раз кричали на меня! Родители, шефы… А сколько раз мы с Лилиан кричали друг на друга! И вообще, я не могу сказать, что с тобой обращалась как с принцессой. Только тогда ты почему-то реагировала на это так остро и не говорила, что тебя окружают насильники.

— Ты делаешь мне больно, — с жалостью в глазах тихо всхлипывает Анна. — Тем, что не веришь…

— Слушай, дочка, давай мы с тобой прекратим этот разговор, и я просто приведу сюда Джулиана. Он перед тобой извинится, и ты перестанешь клеветать на него.

— Нет! — широко распахнув глаза, громко восклицает Анна. — Нет! Прошу тебя, папа, не пускай его сюда! Я не хочу снова слышать, как он будет оскорблять меня.

— Никто не будет тебя оскорблять, — уверенно отвечает Максимилиан и прижимает к себе плачущую Анну, поправляя ей волосы. — И чтобы ты убедилась в том, что он хороший, я буду здесь до тех пор, пока он не извинится перед тобой.

— Нет, папочка, прошу тебя… — со слезами отчаянно умоляет Анна, прижавшись поближе к Максимилиану. — Защити меня… Ради бога… Ты — единственный, на кого я могу рассчитывать.

— Обещаю, пока он не извинится, я не уйду. Джулиан поклялся мне сделать это после того, как я сказал, что пущу его сюда при условии, что он попросит у тебя прощения.

— Не пускай Джулиана сюда…

— Некрасиво так поступать с гостем. Он и так слишком долго ждет.

— Ради всего святого…

— Я позову его сюда.

— Нет, папа, не надо!

Однако несмотря на все мольбы Анны, без остановки издающая негромкие всхлипы, Максимилиан все равно встает с кровати, подходит к двери и делает подзывающий жест. А через пару секунд в комнату входит мужчина лет тридцати пяти с темными волосами и серыми глазами, появление которого вызывает у девушки чувство пробегающего по коже мороза и желание свернуться в клубочек от страха перед человеком, что смотрит на нее с жалостью, которую трудно назвать искренней.

— Привет, Анна… — немного неуверенно произносит Джулиан, крепко сжав пальцы рук.

— Я себя плохо чувствую, Джулиан, — начав скрывать свои слезы и отворачивать свое лицо, более низким голосом отвечает Анна. — Уходи, пожалуйста…

— Послушай, милая…

— Я никуда не пойду с тобой… Хочу остаться дома с папой… И немного поспать…

— Дорогая, мне правда очень-очень жаль, что я накричал на тебя вчера, — выражает неискреннее сожаление Джулиан. — Пожалуйста, прости меня… Я не знаю, что на меня нашло. Какой-то демон заставил меня сорвать на тебе зло. Клянусь, я не хотел обижать тебя. Обижать ту, которую люблю всей душой.

— Уходи, Джулиан, — без эмоций тихо говорит Анна. — Нам не о чем разговаривать.

— Прошу тебя, не злись. Если бы ты только знала, как меня замучила совесть! Я всю ночь не спал из-за переживаний! Корил себя за то, что посмел поступить так!

— Я тебе не верю, ты лжешь! — уверенно заявляет Анна. — Ты просто хочешь выглядеть хорошим для моего отца.

— Пожалуйста, Анна, не причиняй мне еще большую боль. Я не смогу жить, если ты не скажешь, что простила меня. Неужели ты хочешь, чтобы я продолжал мучиться и страдать?

— Сомневаюсь, что ты страдаешь.

— Энни… Милая… — Джулиан качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Анну. — Я ведь страдаю… Страдаю из-за тебя… Из-за того, что ты говоришь своему папе такие ужасные вещи обо мне. Я ведь слышал весь ваш разговор. И мне очень больно от того, что ты посмела подумать, будто я способен не просто кричать, но едва ли не, прости, господи, бить.

— Ты сам сказал, что будешь дубасить свою женщину ремнем, если она посмеет тебя ослушаться. Ведь она же для тебя никто! Что-то, у чего нет прав.

— Что? — широко распахивает глаза Джулиан. — Я никогда этого не говорил! Тебе все это приснилось! Ты хочешь оболгать меня!

— Мне неинтересно слушать твои оправдания. Уходи.

— Анна, клянусь тебе… — Джулиан подходит к Анне и берет ее за руки, заставив ее вздрогнуть и мгновенно почувствовать обжигающий холод и желание убежать куда подальше. — Такого больше никогда не повторится. Я буду контролировать себя. Я… Я… Я буду бить себя по лицу, если посмею оскорбить или унизить. Накричу или скажу что-то плохое — со всей силы залуплю себе пощечину.

— Ты врешь. — Анна резко вырывает руки из рук Джулиана. — Пытаешься вызвать к себе жалость. Надеешься, что я все забуду и поверю тебе.

— Твой отец прав: ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу. Это неправильно, милая. Неужели ты будешь все время так вести себя каждый раз, когда на тебя будут кричать? Нельзя быть такой впечатлительной.

— Уходи, Джулиан, — без эмоций тихо говорит Анна, смотря куда угодно, но не на Джулиана.

— Я обещаю, такого больше такого не повторится, — с жалостью во взгляде тараторит Джулиан. — Если ты хочешь, то я могу встать на колени, чтобы доказать, что мне очень жаль. Готов сделать что угодно, чтобы заслужить твое прощение.

— Я не хочу тебя слушать.

— Анна, пожалуйста… — качает головой Джулиан, с жалостью смотря на Анну, и складывает ладони перед собой так, как будто он молится кому-то. — Клянусь здоровьем своего отца, что такого больше не повторится! Я обещаю, что исправлюсь! Только скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе все, что ты захочешь!

— Джулиан…

— Послушай, дорогая, я знаю, как тебе сейчас плохо, и как ты страдаешь из-за предательства того негодяя. Но обещаю, что вскоре ты забудешь о нем. Я сделаю для этого все. Ради тебя я отложил все свои дела и попросил отца помочь мне решить некоторые очень важные.

— Лучше иди занимайся своими делами, — тихо говорит Анна, переведя взгляд на окно. — Тебя никто не просил торчать возле меня. Я и сама как-нибудь справлюсь. У меня есть отец. А может, на днях и мама захочет проведать меня.

— Я не могу… Ты же знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе… Как сильно люблю тебя и дорожу тобой… Неужели я ничего для тебя не значу? Мы же с тобой так давно знакомы!

— Хватит, Джулиан, я устала…

— Прошу тебя, Анна, поверь ему, — мягко вмешивается Максимилиан, погладив Анну по голове. — Ты только посмотри в его глаза! Джулиану и правда очень жаль, что он сделал это.

— Очень-очень-очень жаль! — с жалостью во взгляде произносит Джулиан. — Я не могу спокойно жить, зная, что ты обижена на меня… Мне больно, что ты совсем не ценишь всего, что я для тебя делаю.

— Вот именно. Ты должна ценить то, что человек жертвует своим временем ради тебя.

— Я очень хорошо знаю, что тебе нужно. Знаю, как помочь тебе забыть о любви к тому, кто не заслуживает такую чудесную девочку.

— Ради бога, доченька, дай Джулиану еще один шанс. Он не сделал тебе ничего ужасного. Все мы порой выходим из себя и можем натворить такого, о чем потом сильно жалеем.

— Прошу тебя, детка, не поступай так со мной. — Джулиан опускается на корточки перед сидящей на кровати Анной и снова берет ее за руки, заставляя девушку мгновенно напрячь каждую мышцу тела и посмотреть на Максимилиана так, будто она умоляет его о помощи. — Я очень хочу получить твое прощение. Наши с тобой отношения для меня многое значат. Наши родители дружат между собой много лет. Так что и мы тоже должны быть в хороших отношениях. Я искренне желаю тебе только счастья и хочу, чтобы ты перестала грустить и загонять себя в угол. В твоем возрасте жизнь только начинается. К тому же, я помню, что у тебя скоро день рождения. И я обещаю сделать его незабываемым. Сделаю тебе самый лучший подарок и окружу тебя вниманием и заботой.

— Ну вот, дочка, посмотри, на что этот человек готов ради тебя, — слегка улыбается Максимилиан. — Разве будет тот, кто не уважает тебя, относиться к тебе с такой теплотой? А ты хочешь отвергнуть его! Это неправильно, Анна! Ты должна быть благодарна Джулиане за все, что он делает для тебя. Мы с матерью учили тебя благодарить людей, когда они что-то тебе дают.

— Пожалуйста, папа… — дрожащим голосом произносит Анна.

— Прошу тебя, Анна… — изо всех сил выдавливает из себя жалость Джулиан, чуть крепче сжав руки Анны и не переставая упорно смотреть ей в глаза, и буквально заставляет себя проронить одну слезинку для убедительности. — Прости меня… Теперь все будет иначе… Клянусь отцом… Клянусь памятью моей мамы…

Снова оказавшись под давлением отца и сына его друга, Анна теряется и не находит в себе силы противостоять и с еще большим усердием защищать себя. Да и тот факт, что раньше Поттер всегда был с ней вежлив и очень дружелюбен, заставляет ее изменить свое мнение. Она не верит, что мужчина мог так резко поменяться. И заставляет себя верить, что действительно восприняла его крики слишком близко к сердцу, а его поведение может быть вполне нормальным.

— Хорошо… — без эмоций тихо произносит Анна. — Я прощаю тебя… Прощаю…

— Правда? — округлив глаза, дрожащим голосом спрашивает Джулиан. — Ты правда прощаешь меня?

— Но предупреждаю: если такое повторится еще раз, то я уже не буду верить твоим словам и прислушиваться к отцу.

— Нет-нет, детка, ты больше не услышишь! Никогда! Клянусь! Я буду обращаться с тобой как с королевой!

— Хотелось бы верить.

— Ах, милая…

Джулиан встает на ноги и с широкой улыбкой начинает нацеловывать Анне руки. Это не приносит ей удовольствия, а наоборот — внушает неприятные и в какой-то степени пугающие чувства, которые заставляют ее желать резко вырвать их из его хватки и снова сравнивать его с Даниэлем. Вспомнить те нежные и теплые чувства, которые он ей давал… И мысленно рыдать от мысли, что она уже вряд ли снова сможет испытать что-то подобное. Вряд ли встретит того, с кем ей было бы так же тепло и спокойно.

— Спасибо большое, спасибо, — слишком уж громко и тяжело дыша, дрожащим голосом благодарит Джулиан. — Теперь все будет абсолютно иначе. Ты не пожалеешь. Я буду очень хорошим. Обещаю. Сделаю все, чтобы ты чувствовала себя королевой.

— Только помни, что больше шансов у тебя не будет, — без эмоций отвечает Анна. — Это твой последний шанс…

— Конечно-конечно! Я все понял!

Джулиан с широкой улыбкой расставляет руки в сторону, как бы предлагая Анне обнять его ради желания устроить целое шоу для Максимилиана. Который не замечает ничего подозрительного и плохого и слегка улыбается, наблюдая за происходящим. Поттер старается выглядеть очень убедительно, и пока что у него неплохо получается. Пока тело самой Анны усиленно сопротивляется его отстраненным объятиям и не может расслабиться в руках того, кого она невольно представляет огромной ледяной глыбой. Джулиан каким-то образом забирает все хорошие эмоции и оставляет после себя пустоту, тоску и тревогу. Он вообще не дает ей ничего хорошего из того, что приносят те, кто по-настоящему любит ее. Правда сейчас ей не на кого рассчитывать: отец ей не верит, с друзьями она оборвала все связи, а про своего бывшего возлюбленного даже и слушать не хочет. Даже если где-то в глубине души мечтает получить от него защиту от столь ужасного человека, как Джулиан Поттер.

Глава 5

Проходит еще день. Время около пяти часов вечера. Дом Терренса и Ракель. Девушка осталась дома, пока мужчина решил навестить своих родителей. Но ей не пришлось проводить свое время в одиночестве, поскольку к ней пришли Наталия и Хелен с Сэмми, который всегда рад видеть друзей своей хозяйки. Девушки сидят в гостиной и обсуждают встречу Эдварда, Терренса и Питера с менеджером группы «Against The System», Джорджем Смитом, а также то, что произошло после нее.

— Да, менеджер группы уже знает, что произошло и пообещал прикрыть парней перед поклонниками, — спокойно говорит Хелен, держа в руках высокий стакан с напитком. — Правда немного пугает, что их помощник подслушал их разговор. Ведь он может выдать их в любое время.

— Да уж, еще и с Блейком проблемы… — устало вздыхает Ракель, также держа в руке какой-то напиток и помешивая его тонкой соломкой, из которой она иногда пьет. — Оскорбляет без причины и напоминает парням о том, о чем они не хотят думать…

— Согласна… — с грустью во взгляде произносит Наталия, поглаживая рядом сидящего Сэмми по голове. — Эдварду постоянно достается от него… Он все время жалуется, что Коннор просто ненавидит его.

— Не только Эдварда. Он и Терренса недолюбливает и часто указывает на его недостатки.

— Он сказал, что Блейк вчера решил напомнить ему о прошлом, о котором ему неприятно вспоминать. — Наталия выпивает немного напитка из своего стакана через соломку. — Я имею в виду то, что Эдвард едва не попал в тюрьму за то, что чего он не совершал.

— Я знаю, Терренс говорил. Правда Коннор выставляет все так, будто Эдвард все-таки убил, но сумел избежать наказания благодаря известности своего брата.

— Вы думайте, Питеру легче? — посмотрев куда-то вдаль, с грустью во взгляде вздыхает Хелен. — Какого ему в очередной раз слышать о том, как он пытался покончить с собой. И слышать, что однажды группа не распалась по его вине.

Сэмми тихонько скулит, с грустью во взгляде смотря на Хелен, к которой медленно подходит.

— Ах, девочки… — тяжело вздыхает Ракель. — Почему этот парень так себя ведет? Что они такого сделали, раз он их ненавидит? Ребята пытались подружиться с ним, но Блейк отказался и сразу же начал задирать нос.

— Именно! — восклицает Хелен. — Парни стремились поладить со всеми, с кем они сейчас работают. И поладили со всеми, кроме Коннора.

— Да уж, как будто точно не боится быть уволенным, — задумчиво говорит Наталия. — Говорит что хочет и ничего не боится.

— Это точно, — соглашается Ракель. — Уверен, что парни якобы недовольны тем, что им приходиться делить славу друг с другом. А Терренс якобы позволяет Эдварду, Даниэлю и Питеру пользоваться его былой славой, хотя вполне мог бы сделать сольную певческую карьеру.

— И уверяет его, что время МакКлайфа почти ушло, — добавляет Хелен. — Мол, про Терренса скоро все забудут. Блейк говорит, что для него это будет страшным ударом, зная, как он дорожит своей известностью и жаждет все время слышать комплименты.

— И уверен, что парней любят только лишь девочки-подростки, которым нравился Терренс, и которые якобы и продвинули группу, — уверенно говорит Наталия. — Хотя мы с вами прекрасно знаем, что их любят не только за внешность, но и за огромные таланты. Да, безусловно они все — красавчики, сошедшие со страниц журнала. Но каждый из них просто великолепен в том, чем занимается.

— Господи, да чего же наглый парень! — хмуро бросает Хелен, позволив Сэмми понюхать ее руку. — Еще маленький, но уже такой плохой! Лучше Блейк ходил на свидания со своими подружками. Или пошел бы куда-нибудь учиться. Может, мозги бы встали на место…

— Нет, он лучше переспит с какой-нибудь молодой девчонкой или напьется в стельку, — уверенно отвечает Наталия.

— Да сколько этих девочек у него уже было? — задается вопросом Ракель и выпивает немного напитка из своего стакана. — Блейк меняет их каждую неделю! То с одной, то с другой, то опять флиртует с теми близняшками, про которых говорили ребята…

— Да-да, они из подтанцовки Брианны Армстронг. Эдвард говорит, что когда вокруг нет молодых девчонок, Блейк тусуется с этими близняшками.

— Удивительно, что он не дал им отставку, — скромно хихикает Хелен. — Продолжает иногда встречаться с ними.

— Парни считают, что Коннору просто захотелось новых ощущений, — слегка улыбается Ракель, погладив Сэмми по голове, когда тот начинает крутиться вокруг нее. — Мол, захотел попробовать секс втроем. А эти девочки и не возражают и с радостью ублажают этого маленького Дон Жуана.

— О, боже мой… — немного смущенно произносит Хелен.

Все девушки скромно хихикают и замолкают на пару секунд, во время которых Сэмми тихонько подает голос.

— Увы, но даже желание Блейка заняться сексом втроем не спасет парней от их помощника, — с грустью во взгляде вздыхает Наталия. — Он так и будет давить на их слабые места и напоминать о грехах, которые известны прессе. Эдварда сильно задевает все, что говорит Коннор, но не показывает это. Ему неприятно слышать, как кто-то считает, что он пользуется славой Терренса. Что он был бы никем и сейчас сидел бы в тюрьме, если бы не его старший брат.

— Но мы ведь знаем, что у Эдварда нет желания извлечь выгоду из участия в группе, — уверенно говорит Ракель. — Он всегда мечтал заниматься музыкой. Вспомните, этот парень всегда отказывался сам просить брата о работе или чем-то подобном. Пока Терренс сам не предложил ему присоединиться к группе, Эдвард не хотел говорить об этом. А когда получил предложение присоединится к парням, то поначалу посчитал, что это шутка.

— Это было одно из самых лучших решений парней, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Эдвард стал прекрасным дополнением к группе и внес в нее что-то свежее и новое. Их группа зазвучала намного лучше после того, как он начал играть в ней. А какие парни стали живыми! Все потому, что Эдвард помогает им зарядиться. Вот его и негласно прозвали моторчиком «Against The System».

— Об этом все говорят.

Сэмми снова уверенно подает голос, а Хелен с легкой улыбкой трепет ему уши.

— Но хорошо, что иногда Терренсу все-таки удается закрыть Блейку рот, — отмечает Наталия. — Он всегда заступается за парней, когда тот говорит что-то плохое про них. Хотя его и самого начинает бесить поведение этого парня.

— Не удивительно, — слегка улыбается Ракель и ставит свой стакан с напитком на журнальный столик. — Даниэль и Питер — его друзья, а Эдвард — младший брат… А мы прекрасно знаем, что Терренс очень дорожит отношениями со всеми, кто ему близок.

— Они все как братья друг другу, — уверенно отвечает Хелен. — Эдвард и Терренс — братья по крови. Даниэль и Питер дружат уже много лет и достаточно близки друг с другом. А все четверо подружились и прекрасно ладят между собой.

— Это точно, — с легкой улыбкой соглашается Наталия.

Девушки скромно хихикает, пока Сэмми сидит рядом со своей хозяйкой Хелен, дружелюбно смотрит на них и слушает разговор, мотая головой в разные стороны и дыша с высунутым языком. А через несколько секунд раздается неожиданный звонок в дверь, который несколько удивляет подруг, вопросительно переглянувшиеся между собой.

— Ничего себе, как быстро МакКлайф навестил родителей, — слегка хмурится Наталия.

— Кто знает… — пожимает плечами Ракель. — Но Терренс открыл бы дверь сам…

— Ты кого-то ждешь? — удивляется Хелен.

— Нет… Пойду посмотрю, кого там пронесло…

Ракель встает с дивана, направляется ко входной двери и открывает ее, пока Наталия и Хелен переглядываются между собой. И девушка искренне удивляется после того, как она видит на пороге Даниэля, который немного неуверенно улыбается ей.

— Даниэль? — удивляется Ракель. — Не ожидала твоего визита…

— Привет… — неуверенно произносит Даниэль. — Э-э-э… Рэйчел…

— Ты хотел сказать, Ракель?

— Да-да, Ракель… Ракель… — Даниэль на секунду опускает взгляд вниз. — Прости, пожалуйста…

— Ничего страшного… — слегка улыбается Ракель. — А что ты здесь делаешь?

— Э-э-э… Я… Я бы хотел поговорить с твоим женихом… Как его там… Э-э-э…

— Терренсом?

— Да, Терренсом! Скажи, он сейчас дома?

— Э-э-э… — Ракель слегка прикусывает губу. — Вообще-то, его сейчас нет дома… Он уехал к своим родителям и пока что не вернулся.

— Жаль… — пожимает плечами Даниэль. — Я бы хотел поговорить с ним… Подумал, что смогу узнать что-то новое…

— Увы, но сейчас его нет.

— Ладно, я понял.

— Слушай, а ты можешь поговорить со мной и девочками. С моими подружками Наталией и Хелен.

— А разве они здесь? — удивляется Даниэль.

— Да, в гостиной. Мы можем поговорить с тобой и ответить на все твои вопросы.

— О, знаешь… Было бы здорово… Тем более, что я как раз хотел поговорить с девушками…

— Ну тогда проходи.

Ракель с легкой улыбкой отходит от порога двери и пропускает Даниэля в дом. Мужчина медленно проходит внутрь и осматривается вокруг, в очередной раз понимая, что эта обстановка очень ему знакома, и он бывал в этом месте раньше.

«Это место тоже знакомо мне, — думает Даниэль. — Я бывал здесь раньше… В доме того парня… Одного из тех братьев… Кажется, старшего… Может, я смогу вспомнить что-то, что здесь произошло… Как это случилось дома у того блондина…»

— Пошли в гостиную, — дружелюбно предлагает Ракель. — Девочки там.

Даниэль, продолжая осматриваться вокруг, следует за Ракель и приходит в гостиную, где сидят Наталия и Хелен. Девушки искренне удивляются, когда они видят мужчину, а Сэмми быстро узнает его и начинает радостно лаять и вилять хвостом.

— О, Даниэль! — скромно улыбается Наталия. — Привет… Какими судьбами тебя занесло сюда?

— Привет, девушки, — с легкой улыбкой машет рукой Даниэль. — Рад вас видеть.

— Привет, Даниэль, — дружелюбно здоровается Хелен. — Как ты здесь оказался? Неужели нашел адрес дома Терренса и Ракель в телефонной книге?

— Э-э-э… Да… Хотя сейчас понимаю, что мог бы и сам найти любого… Потому что… Потому что я будто бы знал, как ехать сюда.

— Правда? — удивляется Ракель.

— Да. Так что… Я бы смог попасть куда надо, если бы захотел поехать домой к одной из вас или домой к третьему парню… Ну который второй из двух братьев… С черными волосами…

— Имеешь в виду Эдварда?

— Да. Недавно я ходил с ним в одно местечко… И к нам тогда присоединился второй… Который твой жених…

— Да-да, мы знаем, — слегка улыбается Ракель.

— Кстати, а ты приехал сюда просто так? — интересуется Хелен. — Или хочешь узнать, где живет Терренс? Как сделал это, когда поехал домой к Питеру?

— Вообще-то… Я хотел поговорить с Терренсом, но… Ракель сказала, что его нет дома.

— Да, его здесь нет, — пожимает плечами Наталия. — Терренс сейчас усвоих родителей. И Эдварда, который пока что живет с ними.

— Понятно… Тогда я буду не прочь поболтать с вами, раз уж вы все здесь.

— С радостью, — слегка улыбается Хелен.

Даниэль также бросает легкую улыбку, а затем переводит взгляд на Сэмми, скромно подошедший к нему и очень тихо подавший голос, определенно устав ждать, когда же его заметят.

— О, песик… — дружелюбно произносит Даниэль. — Слушай… А я тебя знаю! Кажется, ты был дома у Питера… У того блондина… Который присматривал за тобой.

Сэмми уверенно подает голос, радостно виляя хвостом.

— Да-да, я помню тебя, — с легкой улыбкой говорит Даниэль, погладив Сэмми по голове. — Привет еще раз. Рад тебя видеть…

— Если что, это мой песик, — дружелюбно напоминает Хелен.

— Твой? Значит, ты… Елена? Девушка Питера?

— Нет, я — Хелен.

— Прости, я забыл… — смущенно произносит Даниэль. — Хелен… Хелен…

Сэмми негромко подает голос и еще пару секунд наслаждается лаской, которую ему дает скромно улыбающийся Даниэль, пока девушки переглядываются между собой и пожимают плечами.

— Слушай, Даниэль, ты не стесняйся, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Ракель, указывая рукой на диван. — Проходи, присаживайся. Чувствуй себя как дома.

— Спасибо… — кивает Даниэль и присаживается на диван по левую руку от Хелен, Наталии и Ракель.

— Может, ты что-нибудь хочешь? Давай я принесу то, что мы сейчас пьем с девочками?

— А что вы пьете?

— Лимонад.

— Э-э-э… Ну ладно… Давай. С радостью выпью.

— Сейчас принесу. Девчонки, поболтайте с ним.

Пока Ракель направляется на кухню, Сэмми встает рядом с Даниэлем и начинает практически неотрывно смотреть на него. Тот скромно улыбается и снова начинает гладить пса по голове, чуть позже потрепав его за уши.

— До чего же милое создание, — с легкой улыбкой говорит Даниэль.

— Да, мой мальчик такой, — дружелюбно отвечает Хелен.

— Мне понравился этот песик сразу после того, как я увидел его дома у Питера. Он тогда все время крутился возле него. Куда шел блондин — туда шел и этот пес.

— Просто Сэмми очень любит Питера и успел привязаться к нему за несколько месяцев.

— Думаю, и сам Питер любит его.

— Сэмми все любят. Этот песик может покорить сердце любого человека.

— Мое он точно покорил.

В воздухе на несколько секунд воцаряется небольшая пауза, во время которой Даниэль с удовольствием чешет Сэмми за ухом, чувствуя себя вполне комфортно в компании девушек и не хочет уйти от них так, как вчера мечтал уйти от Бланки и ее семьи. А вскоре в гостиную возвращается Ракель и приносит мужчине полный стакан свежего лимонада с тонкой соломинкой.

— Спасибо большое, — вежливо благодарит Даниэль.

— Ну что, Даниэль? — интересуется Ракель и присаживается рядом с Наталией напротив Даниэля. — Как ты себя чувствуешь?

— Вполне неплохо. Намного лучше, чем несколько дней назад. Голова уже меньше побаливает.

— А тебе что-нибудь удалось вспомнить?

— Увы, пока нет. — Даниэль вытягивает немного лимонада через соломинку, оставшись удовлетворенным вкусом этого напитка. — Все по-прежнему…

— Знакомо, но не можешь ничего вспомнить?

— Типа того.

— И даже не можешь припомнить ни чего из того, что с тобой произошло? — с грустью во взгляде спрашивает Наталия.

— Нет… Хотя я пытаюсь…

— Даже нет никакого чувства?

— Мне известно лишь то, что кто-то угрожал мне. И… Хотел убить…

— А словесно или с помощью какого-то предмета? — уточняет Хелен. — Ну… Например, ножом… Пистолетом…

— Не могу сказать… — качает головой Даниэль.

— Но тогда почему ты так уверен, что тебе угрожали? — удивляется Наталия.

— Не знаю… Просто… Мне так кажется…

— Может, ты просто вбил это себе в голову, а на самом деле все не так?

— Нет-нет, я точно знаю, что мне кто-то угрожал. Это не моя фантазия…

— А кто это мог быть? — слегка хмурится Ракель. — Ты можешь хотя бы смутно вспомнить того, кто на тебя напал? Или ты думаешь, что знаешь того, что побил тебя или сбил на машине?

— Не знаю… Ничего не могу сказать… Но точно знаю, что кто-то хотел сделать со мной что-то плохое.

— Ничего себе…

— Я не придумываю, девушки. — Даниэль выпивает немного лимонада из своего стакана. — Понятия не имею, кому я понадобился, но это правда…

— Хорошо, Даниэль, мы верим тебе, — спокойно говорит Хелен. — Хоть ситуация и странная, мы можем полагать, что с тобой и правда случилось что-то ужасное. Иначе бы тебя не нашли в ужасном состоянии там, где почти никто не бывает.

— Я уверен в этом. Так же, как и в том, что знаю о попытке Питера покончить с собой.

— Да, мы знаем, что ты вспомнил об этом, — мягко говорит Ракель.

— Слушайте, а правда, что в день попытки суицида Питера со мной был еще кто-то? — слегка хмурится Даниэль. — Все парни сказали, что это был Терренс, старший из тех черноволосых братьев.

— Верно, — уверенно кивает Ракель. — Это был Терренс.

— Да, Даниэль, вы оба были со мной и моей подругой Джессикой до того, как Питер сказал вам о своих планах, — добавляет Хелен.

— Джессика? Кто такая Джессика?

— Наша с Питером подруга и его одноклассница.

— А, точно! Питер вроде бы упоминал это имя…

— Это крашеная блондинка, которая немного повыше меня. У нее еще были неокрашенные темные корни. Она никогда не носила женственную одежду и иногда может быть немного резкой.

— Э-э-э… — Даниэль слегка хмурится и напрягает мозги, чтобы попытаться вызвать воспоминания о крашеной блондинке Джессике, а затем качает головой. — Нет, не могу вспомнить… Имя знакомое, но я не помню, как выглядела та девушка…

— Ты вспомнишь ее, когда к тебе вернется память, — уверенно отвечает Хелен. — Самое главное — это то, что человек, с которым ты оказался в квартире Питера, был Терренс.

— Я знаю, что был не один. Но не могу вспомнить, с кем именно.

— Это и был Терренс! — восклицает Ракель. — Мой жених, с которым ты сейчас хотел поговорить.

— Черт… — тихо ругается Даниэль, делает большой глоток лимонада и ставит стакан на журнальный столик. — Все напрочь забыл! Мне уже начинает становиться стыдно за себя!

Сэмми тихонько поскуливает, с жалостью смотря на Даниэля, проводящего руками по своему лицу.

— Слушай, Даниэль, а может, ты хотя бы смутно помнишь внешность того человека? — интересуется Наталия. — Высокий, низкий… Стройный, худой… Со светлыми волосами или темными…

— Э-э-э… — запинается Даниэль, слегка прикусив губу. — Я… Мне… Почему-то кажется, что у того мужчины темные волосы… И… Он был высоким…

— Терренс ведь у нас тоже высокий, — отмечает Хелен. — Метр девяносто три… Почти два метра…

— Мне это ни о чем не говорит.

— Попробуй хорошенько подумать, приятель, — мягко говорит Наталия, крепко сцепив пальцы.

— Клянусь, девушки, я не помню. Вы думайте, я не пытаюсь ничего вспомнить? Да я только этим и занимаюсь целыми днями, чтобы узнать, кто я такой, кто вы все такие, и что со мной вообще произошло!

— Мы знаем, Даниэль, — тихо произносит Ракель.

— Хорошо, а ты помнишь то, что тогда сказал тот мужчина? — спокойно спрашивает Хелен. — Питер сказал, что ты помнишь какие-то обрывки фраз.

— Да… — кивает Даниэль. — Тот человек говорил что-то вроде… Питер не может умереть… Он еще живой, но его пульс слабый… Начал кричать, требуя немедленно вызвать скорую. Был очень взволнованным…

— А какие-то имена? — спрашивает Ракель. — Кроме имени Питера. Ты помнишь упоминание каких-то имен? Может, кто-то упомянул имя Хелен или той самой Джессики…

— Нет, эти имена он вроде бы не произносил… Я точно помню, что он называл лишь мое имя и имя Питера… Помню, что тот человек обращался ко мне, когда… Кричал, чтобы… Я не падал в обморок… Ибо мне стало плохо… Плохо от вида крови…

— А может, прозвучали еще чьи-то имена? — интересуется Наталия. — Может, у тебя есть чувство, что тот человек произнес какое-то имя? Не знаю… Вдруг где-то прозвучало имя Эдварда? Имя Наталии? Имя Ракель? Или…

— Погоди-ка… — Даниэль резко замолкает на пару секунд и переводит более широко распахнутые глаза на Ракель. — Ракель… Мне кажется, или… Кто-то произнес твое имя?

— Ты что-то вспомнил? — удивляется Ракель и ставит свой стакан на столик после того, как делает из него глоток. — Обо мне?

— Я… Я вспомнил… Как… Тот человек вроде бы назвал твое имя… Да… Имя Ракель… Это было… Точно…

— Когда оно было упомянуто?

— Как раз тогда, когда я и кто-то еще увидели Питера, лежащего на полу… — Даниэль качает головой. — Кажется… Тот человек сказал что-то вроде… Не вздумай падать в обморок, потому что… Потому что «я вчера уже насмотрелся на Ракель, и мне не хватало приводить в чувства еще и тебя»…

Сэмми подает голос с тихим подвыванием, все также смотря на Даниэля с грустью во взгляде.

— Ты только что это вспомнил? — спрашивает Наталия.

— Да… — тихо произносит Даниэль. — Про Ракель я начал что-то припоминать лишь сейчас… И некоторые обрывки фраз стали одним целым… То есть… Я знаю, что было тогда сказано.

— Ну вот! А ты говорил, что не помнишь!

— Значит… — слегка покачивает головой Даниэль. — Я знаю не только Питера, но еще и Ракель… И может быть, даже и того самого Терренса… Точнее, знал до потери памяти…

— Ну конечно! — слегка улыбается Ракель. — Хоть меня с вами не было, я знаю, что вы тогда сказали. Терренс все мне рассказал.

— Слушай, а что значит «я уже вчера насмотрелся на Ракель»? Разве с тобой что-то произошло до того случая?

— Можно и так сказать… — Ракель, на секунду опустив взгляд вниз, заправляет прядь волос за ухо. — Дело в том, что… За день до попытки Питера умереть у меня было что-то вроде панической атаки.

— Паническая атака?

— Это состояние, когда тебе кажется, что ты умираешь, хотя на самом деле это не так. Тебе очень страшно, и ты думаешь, что вот-вот отключишься… Перестаешь различать все, что тебя окружает… Ужасное состояние.

— И чем оно было вызвано? Тебе было страшно?

— Да… Мы с Терренсом оказались в одной опасной ситуации, когда он сделал кое-что, что спасло нас, но сильно напугало меня.

— Надо же…

— Мы даже поругались из-за этого, а я сбежала от него куда подальше, чтобы не придушить со злости. — Ракель крепко сцепляет пальцы рук. — Но именно тогда я и начала испытывать тот приступ. Благо, Терренс нашел меня и помог справиться с этим приступом. Хотя он тогда сильно испугался и сам был на грани приступа паники.

— Неужели тебе было так плохо?

— Очень… Я пережила такое сильное перенапряжение, что мой мозг просто не выдержал…

Сэмми тихонько поскуливает, переведя свой жалобный взгляд на Ракель, которая берет свой стакан и выпивает из него немного.

— Ну и дела… — с грустью во взгляде произносит Даниэль. — Мне очень жаль, если это правда.

— Ты все поймешь, когда к тебе вернется память, — спокойно отвечает Ракель. — С тем случаем связано много всего неприятного, о чем я бы не хотела говорить. Да и нет смысла… Ибо к тебе это не имеет никакого отношения.

— Странно, что я только сейчас вспомнил, что кто-то упоминал твое имя… Наверное, меня интересовал только Питер, и я думал только о том, что видел его в крови. Да и это было единственным, что оставило яркий отпечаток.

— И даже это не помогло тебе вспомнить Терренса? — удивляется Наталия.

— Нет…

— А если я скажу, что тогда на Терренса была черная одежда и черная кожаная куртка, это поможет тебе вспомнить его? — слегка хмурится Ракель.

— Черная одежда… — Даниэль еще больше напрягает мозг и пытается вспомнить, во что был одет кто-то из его воспоминания, а спустя несколько секунд кивает. — Э-э-э… Да… На том человеке была черная одежда. Но не было кожаной куртки…

— Ты уверен?

— Да. Тот мужчина был высокий, с темными волосами в черной одежде.

— Полагаю, он вполне мог снять ее и где-то оставить, чтобы не испачкать в крови.

— Не знаю, не могу ничего сказать.

— Ладно, будем считать, что это хоть что-то, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Вспомнил упоминание Ракель — уже хорошо. Ты и правда начинаешь что-то постепенно вспоминать.

— Да, Даниэль, радуйся, — подбадривает Наталия. — Если продолжишь в том же духе, то память обязательно вернется.

— Хотелось бы верить… — тихо выдыхает Даниэль. — Хотя пока что я знаю не так много…

— Ничего страшного, ты все вспомнишь, — уверенно отвечает Хелен. — Мы сделаем все, что в наших силах. Врач же сказал тебе, что это временное явление, и память вернется, но постепенно.

— Да, я знаю…

В воздухе на несколько секунд воцаряется небольшая пауза, во время которой Сэмми тихонько подает голос, а Даниэль с легкой улыбкой гладит его по голове, пока Хелен, Наталия и Ракель берут свои стаканы и пьют из них лимонад.

— Э-э-э, девушки… — немного неуверенно произносит Даниэль. — А я могу спросить вас кое о чем?

— Да, конечно, — с легкой улыбкой кивает Наталия.

— Скажите… А вы чувствуйте себя счастливыми, когда ваши мужчины находятся рядом с вами?

— Конечно… — широко улыбаются Ракель, Хелен и Наталия.

— И вам хочется улыбаться? Прижиматься к парням? Целовать их?

— Да будь у меня шанс, я бы зацеловала своего любимого мужчину, — уверенно заявляет Наталия. — Я не могу стоять рядом с ним и бороться с желанием просто коснуться его руки. Знаешь, как мне было плохо, когда мы с моим женихом были в ссоре, но были вынуждены находиться вместе! Так хотелось обнять и поцеловать его… Была готова наплевать на все, лишь бы он снова прижал меня к себе и заставил вспомнить, что я еще любима и желанна.

— Против моего красавчика невозможно устоять, — загадочно улыбается Ракель. — А уж когда мы оба из-за чего разозлимся или сильно возбудимся, то я уже не могу думать ни о каком сопротивлении. Знаешь, как кровь бурлила в моих жилах, когда мы с моим женихом были в ссоре, но не смогли устоять против страсти. Ох, это было по-настоящему жарко! И тогда я поняла, что иногда после серьезной ссоры можно устроить горячее примирение, после которого забудешь о любых обидах.

— Ну а в моих отношениях страсти кипят не так сильно, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Хотя и мой блондин просто шикарен и умеет свести меня с ума. Я вообще-то всегда была довольно скромной девушкой, но ради такого мужчины, как мой возлюбленный, готова стать более дерзкой и развязной. И ты себе не представляешь, как мне было тяжело, когда мы были просто друзьями. Едва сдерживала себя, чтобы не распустить руки и не поцеловать его.

— Хотите сказать, что все это и есть любовь? — слегка хмурится Даниэль.

— Настоящая любовь — это что-то более глубокое, чем просто влечение. Это тот случай, когда тебе гораздо важнее сделать любимого человека счастливее и знать, что он в безопасности. Я готова на все ради Питера. Ради того, чтобы он был счастлив. И даже не думал о том, чтобы попытаться покончить с собой.

— Любовь — это когда ты не существуешь без любимого человека, — с легкой улыбкой добавляет Наталия. — Когда он становится половиной тебя, потеряв которую ты не чувствуешь себя собой. Для меня Эдвард — весь мир, и я не могу представить себе жизни без него. Однажды я была готова отдать жизнь ради него и без сомнений сделаю это еще раз, если это спасет его. Я не хочу потерять такого чудесного мужчину, заставляющий меня чувствовать себя маленькой девочкой, которой не угрожает никакая опасность.

— Я и сама лишусь смысла жизни, если потеряю Терренса, — с грустью во взгляде говорит Ракель. — Не могу жить без его любви, заботы и тепла. И до сих пор жалею, что не сразу начала ценить это сокровище… Что могла потерять своего жениха и страдать, видя его с другой. Может быть, вместе нам бывает трудно, но врозь еще сложнее. Даже если тебе суждено с кем-то быть, нельзя наивно полагать, что ваша жизнь будет сладкой. Чтобы у истории было счастливое продолжение, нужно не прятаться от недопонимания и замалчивать проблемы, а повернуться к ним лицом и преодолеть этот путь вместе, держась за руки.

— Кажется, я начинаю вас понимать… — слегка улыбается Даниэль, видя в глазах девушек то же самое, что и в глазах Эдварда и Терренса.

— Кстати, а почему ты спросил? — слегка хмурится Ракель.

— Да, Даниэль! — восклицает Наталия. — Почему?

— Да так… — пожимает плечами Даниэль и почесывает висок. — Просто стало интересно… Парни говорили об этом, а я… Я, честно говоря, забыл, что это за чувство…

— Ты забыл?

— Боже, неужели ты ничего не чувствуешь к Анне? — удивляется Ракель. — Или уже начинаешь что-то вспоминать?

— К Анне? — слегка хмурится Даниэль. — Кто такая Анна?

— Твоя девушка, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Анна Сеймур.

— Моя девушка? — Даниэль на пару секунд впадает в ступор и слегка трясет головой. — Анна?

— Ну конечно! — слегка улыбается Наталия. — Та самая, к которой ты и чувствовал все то, о чем мы сейчас говорили.

— Подождите-подождите, девушки, я что-то не понимаю… — тараторит Даниэль, приподняв руки ладонями к девушкам. — То есть, вы хотите сказать, что мою девушку зовут Анна?

— Да, это она! Маленькая рыжая девочка с детским личиком.

— Анна была в больнице пару раз, когда ты там оказался, — добавляет Хелен.

— Э-э-э… — запинается Даниэль. — А разве она была? Что-то я не могу вспомнить…

— Ты забыл ее, потому что она уже давно не навещала тебя, — предполагает Ракель. — Но уверена, что ты мог бы что-то вспомнить про Анну так же, как вспомнил и про Питера.

— Да, — слегка улыбается Хелен. — Тот парень — твой давний близкий друг, а та девушка — твоя возлюбленная. Ты можешь не вспомнить никого из нас, но эти люди уж точно должно быть тебе знакомы.

Чем больше Даниэль слушает, чем сильнее он впадает в ступор, понимая, что не все сказанное разными людьми совпадает с известными ему фактами.

«Черт, почему они говорят, что мою девушку зовут Анна? — слегка хмурится Даниэль. — Она же Бланка! Моя невеста! Э-э-э… Кажется, я начинаю припоминать ту девушку… Кажется, рыжая… Но как-то отдаленно… Хм… И странно, что я уже давно не видел ее… Она не интересуется мною. В отличие от всех этих людей. Может, все они обманывают меня? Или меня обманывает Бланка? Черт… Я совсем запутался!»

Резко выдохнув в своих мыслях спустя пару секунд, Даниэль все-таки решает спросить девушек о Бланке и попробовать выяснить, что они знают про испанку.

— Подождите, девушки, а разве мою девушку, точнее, невесту зовут не Бланка? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Бланка? — удивляются Ракель, Наталия и Хелен, пока Сэмми вопросительно смотрит на Даниэля.

— Ну да… Я подумал… Может, вы что-то знайте об этой девушке…

— Прости, парень, но я не знаю никакой Бланки, — уверенно говорит Ракель.

— Я тоже! — восклицает Хелен.

— И у меня подруг с таким именем, — заявляет Наталия.

— Значит, вы ничего не можете рассказать про нее? — заключает Даниэль.

— Прости, Даниэль, но кто такая Бланка? — недоумевает Хелен. — С чего это имя вообще пришло тебе в голову? Неужели ты где-то его услышал и теперь не можешь забыть?

— А парни что-нибудь знают про мою невесту?

— Что? — громко удивляется Наталия. — Невеста?

— Господи, Перкинс, о чем ты говоришь? — недоумевает Ракель. — Какая еще невеста! Ты не собирался жениться!

— Но ведь Бланка — моя невеста… — округлив глаза, разводит руками Даниэль. — Она говорит, что мы любим друг друга и собираемся пожениться.

— Даниэль, ты что несешь? — ужасается Хелен. — Откуда у тебя такие мысли? Какая невеста! Какая Бланка! Откуда она вообще взялась?

— Она же сама сказала мне об этом! — качает головой Даниэль. — Однажды я разговаривал с девушкой, которая представилась как Бланка Морено. И сообщила, что мы собираемся пожениться, и скоро она переедет ко мне домой.

— Прости, приятель, но ты явно не в себе, — уверенно говорит Наталия. — Мы понимаем, что из-за травмы головы может случиться все что угодно. Но ты никогда даже не думал о женитьбе на нашей подруге. Которую зовут не Бланка, а Анна.

— Парни постоянно подшучивали над тобой из-за того, что ты не спешил делать Анне предложение, — с легкой улыбкой добавляет Ракель. — А ты говорил, что рано или поздно женишься на ней. Но так и не сделал этого до потери памяти.

В этот момент Сэмми негромко подает голос.

— Но она ведь сама все подтвердила! — восклицает Даниэль. — А на днях я познакомился с ее родителями и младшей сестрой. Бланка сообщила им о нашей свадьбе, и они начали подготовку. Как только я поправлюсь и все вспомню, то мы поженимся.

— Нет, Перкинс, ты должно быть шутишь, — качает головой Хелен. — Я не знаю, откуда взялась эта самая Бланка Морено, и реальна ли она вообще, но ты не должен слушать все, что она говорит. Эта девчонка — не твоя невеста. Она тебе никто.

— Вы и правда ничего о ней не знайте?

— Мы впервые слышим это имя. Парни, скорее всего, тоже не знают ее.

— Эй, а как выглядит эта девчонка? — слегка хмурится Наталия.

— Она брюнетка… — задумчиво отвечает Даниэль. — Невысокого роста… Полноватая… С темными короткими волосами и карими маленькими глазами… Курносая…

— Нет, мы не знаем ни одну такую девушку, подходящую под это описание, — уверенно отвечает Ракель.

— Это не про Анну, — качает головой Хелен. — Она выглядит совсем иначе.

— Я общаюсь с той девушкой с тех пор, как оказался в больнице, — признается Даниэль. — Провожу время то с вами и парнями, то с Бланкой… Она рассказывает мне про себя и что-то показывает… Помогает вернуть мне память.

Обескураженные Наталия, Хелен и Ракель вопросительно переглядываются друг с другом.

— Вау, девочки, вот это поворот… — искренне удивляется Наталия.

— Да… — соглашается Хелен. — Я никогда не слышала об этой Бланке… Полноватая, с темными волосами… Под такое описание подходит большая часть моих коллег по работе и еще кучи людей в этой стране.

Сэмми негромко подает голос.

— Слушай, Даниэль, откуда у тебя вообще появились такие мысли? — недоумевает Ракель. — Может, ты просто увидел какую-то женщину на улице и вбил себе в голову, что она — твоя невеста? На свете ведь полно женщин, которых можно так описать. Не все ведь неотразимые стройные красавицы.

— Бланка сама нашла меня и сказала, что у нас с ней отношения, — неуверенно отвечает Даниэль. — Сначала она сказала, что я — ее парень, а потом добавила, что мы уже помолвлены.

— Господи, да это бред какой-то!

— Это неправда, Даниэль, — уверенно заявляет Наталия. — Твоя настоящая девушка — Анна. Анна Сеймур. Девочка маленького роста с рыжими длинными волосами, зелеными глазами и милым детским личиком. Худенькая, с немного острым маленьким носиком.

— Вы пока не поженились, — мягко добавляет Хелен. — Но вы живете вместе с тех пор, как она захотела избавиться от наставлений своих родителей и сбежала из их дома. Точнее… Жили…

— А вы точно уверены в этом? — слегка хмурится Даниэль. — Вы ничего не путайте?

— Нет, Даниэль, мы ничего не путаем, — уверенно отвечает Ракель. — Это ты запутался и веришь лжи.

— Хотите сказать, что Бланка лжет мне?

— Если она — не выдумка, то да, — спокойно говорит Наталия. — Если это кто-то из твоего воображения, то выкинь это из головы немедленно.

Даниэль ничего не говорит и лишь слегка хмурится, окончательно запутываясь и не зная, кому верить, пока Ракель, Наталия и Хелен переглядываются между собой и начинают подозревать, что у мужчины могут быть проблемы.

— Хм… — слегка хмурится Даниэль. — Говорите, девушка с рыжими волосами и детским личиком…

— Мы понимаем, что ты не помнишь ее, — мягко отвечает Хелен. — Но именно та девушка — и есть твоя возлюбленная.

— Э-э-э… Я смутно припоминаю ее… Когда она была в больнице пару раз…

— Верно, — кивает Наталия.

— Эй, а почему она ни разу не разговаривала со мной после того, как я отправился домой? И почему эта девушка плакала и молчала, когда приходила ко мне? Эта Анна… Внезапно перестала приходить ко мне. Даже когда вас не было…

— Мы и сами не знаем, Даниэль, — разводит руками Ракель.

— Дело в том, что Анна куда-то пропала… — неуверенно признается Хелен, перебирая пальцы рук. — Но мы не знаем, куда… Она уже больше недели не отвечает на наши звонки и сообщения…

— Хотите сказать, вы тоже ни разу не общались с ней с того дня? — удивляется Даниэль.

— Увы, — тяжело вздыхает Наталия. — И нам очень тяжело это признавать. Признавать, что Анна позволила потрясению одержать верх и заставить ее сбежать.

— Она так переживает за меня?

— Именно… И обидно, что по этой причине наша подруга отказалась помогать тебе. Мы все понимаем, но с ее стороны это было очень некрасиво.

Сэмми тихонько скулит, пока Даниэль все больше начинает думать об образе Анне, который только сейчас всплыл в его сознании, и который успел забыть из-за того, что уже давно не общался с этой девушкой.

— Знайте, девушки… — с легкой улыбкой задумчиво произносит Даниэль. — Хоть я и смутно помню эту Анну, она кажется мне очень красивой. Я подумал так еще тогда, когда был в больнице, а она приходила с вами.

— А что ты чувствуешь, когда думаешь о ней? — мягко спрашивает Ракель.

— Э-э-э… Что-то приятное… Хотя я не могу объяснить, что именно… Но она очень красивая… Правда… — Даниэль на секунду замолкает и смотрит на Наталию, Хелен и Ракель по очереди. — Вы все тоже очень красивые девушки. Но… Анна как-то отличается от вас в хорошем смысле… Она… Не похожа на других…

— Потому что у нее рыжие волосы? — скромно хихикает Наталия.

— Не только… Я очень смутно помню ее лицо, и оно мне очень нравится. Совсем молоденькая девочка…

— А тебе не хочется обнять или поцеловать ее? — загадочно улыбается Хелен. — Если бы Анна была сейчас здесь и спросила, можно ли тебя поцеловать, ты бы согласился?

— Да, — с легкой улыбкой кивает Даниэль. — Я бы поцеловал не каждую девушку… Но ее… С удовольствием… Может… Я бы сделал это еще тогда, в больнице… Но эта девушка сторонилась меня… Не хотела со мной разговаривать. Как будто она на что-то обиделась…

— А твое сердце не начинает биться чаще при ее упоминании? — спрашивает Ракель.

— Возможно… Оно… И правда начинает биться чаще… Когда я думаю о той рыженькой девочке… Но не могу понять, почему. Этого не происходит, когда я смотрю на кого-то из вас. Вы очень красивые, милые и добрые, но… Меня к вам не тянет…

— Я думаю, тебе лишь кажется, что ты забыл, как любить, — предполагает Наталия. — То есть, твоя память забыла. Но сердце-то все еще прекрасно помнит эти чувства и знает, кому оно принадлежало. Кому принадлежит до сих пор.

— Не знаю, девушки… — устало вздыхает Даниэль. — Не знаю… Пока что я ничего не могу понять…

— Жаль, что Анна пропала в такое неудачное время, — с грустью во взгляде вздыхает Хелен. — Думаю, ее помощь была бы тебе необходима. Возможно, ты сумел бы хотя бы вспомнить, что значит любить кого-то… А может, проведя с ней немного времени, ты бы вспомнил ее и… Перестал бы причинять ей боль.

— Из-за которой она ушла из твоего дома… — добавляет Ракель.

Даниэль ничего не говорит и лишь опускает взгляд на крепко сцепленные руки, пока Сэмми с тихим поскуливанием смотрит на него с грустью во взгляде. Может, воспоминаний об Анне у мужчины нет. Но если бы стоял выбор между этой девушкой и Бланкой, то он определенно выбрал бы рыженькую. С мыслью, что она могла бы быть не такой настырной, как испанка, которая наверняка контролировала бы каждый его шаг, если бы она реально встречалась с ним. Даниэль все больше начинает понимать, что каждый раз, когда он слышит имя Анны, его сердце неожиданно начинает биться чаще, на лице появляется легкая улыбка, а по телу распространяется приятное тепло. Которое прекрасно знает, что ему нужна та девушка, о любви к которой он пока что не помнит.

Глава 6

Проходит несколько дней. Где-то в два часа дня Питер отправился в один из торговых центров, чтобы купить кое-что необходимое для себя, дома и Сэмми, о котором он заботится в последнее время из-за депрессии Хелен. Он отправился не один: компанию ему составила его школьная подруга Джессика Тэйлор, которая также дружит с Хелен. Именно благодаря ей Маршалл познакомилась с Роузом чуть больше трех лет назад. Мужчина учился в одном классе с этой невысокой блондинкой с некрашеными корнями, хотя они и начали общаться и смогли подружиться лишь в старших классах. Джессика — единственная, кто не участвовал в жестокой травле над Роузом. И она не бросила его, когда она, Хелен, Даниэль и Терренс долгое время пытались понять, что же происходит с блондином и держались вместе после его попытки умереть.

Джессика и Питер спокойным, медленным шагом ходят по огромному супермаркету мимо огромного количества людей и высоких полок с разными товарами, изучая весь ассортимент и что-то кладя в свои практически пустые корзины. Время от времени они слышат какие-то объявления о распродаже и грядущих акциях и наслаждаются приятной на слух музыкой разного жанра и даже на разных языках. А в какой-то момент они расплачиваются за свои покупки и прощаются друг с другом, крепко обнявшись на прощание.

Питер еще пару секунд стоит на том же месте и думает о Джессике, а потом медленным шагом начинает идти по торговому центру с пакетом в руках, думая над тем, не забыл ли он что-то купить. Мимо него проходит огромное количество людей разного возраста, идущие по каким-то делам, слоняющиеся здесь просто так и просто разговаривающие по телефону или в компаниях. В какой-то момент блондин улавливает звуки знакомой музыки, громко играющей в торговом центре, но немного приглушенной из-за сильного шума. Мужчина практически мгновенно узнает песню своей группы «Against The System» под названием «The Story About Us» и скромно улыбается, вспомнив некоторые из выступлений. Он находит свободную скамейку напротив какого-то большого магазина одежды, присаживается на нее и начинает слушать песню, сняв свои очки и надев их на голову. Он едва сдерживается, чтобы не начать подпевать или покачиваться в ритм.

Питер с легкой улыбкой на лице вспоминает то, как проходила запись и написание этой песни в студии. Как он, Эдвард, Терренс и Даниэль внимательно слушали каждый фрагмент и искали недочеты, чтобы исправить их. С особой теплотой вспоминает их самое первое выступление с этой песней, которое произошло на одном из развлекательных шоу. Эта песня очень важна для всех молодых людей, потому что она написана на основе их личных переживаний, опыта и воспоминаний. Роуз все больше и больше начинает понимать, что слушать свою собственную музыку — незабываемый опыт. Мужчина никогда бы не подумал, что когда-нибудь сможет услышать свою песню и свой собственный голос в ней на какой-нибудь радиостанции. Еще некоторое время назад это ему казалось несбыточной мечтой… Но вот его группа скоро выпустит свой первый альбом, который будет продаваться по всему миру. Эти мысли вызывают у Питера легкую улыбку и чувство гордости как за себя, так и за своих приятелей, которым всегда будет благодарен за все, что они для него сделали.

К сожалению, через некоторое время эта песня заканчивается. Мужчина с тихим выдохом проводит рукой по волосам, еще немного сидит, а затем медленно встает со скамейки, берет свой пакет и продолжает идти по огромному торговому центру, иногда осматриваясь по сторонам и изучая названия магазинов, которые могут быть не только на английском, но еще и на испанском, французском и итальянском. А спустя какое-то время Питер бросает взгляд в сторону и где-то вдалеке видит очень знакомую девушку с рыжими волосами, забранные наверх. Блондин сильно прищуривается, ибо плохо видит вдалеке, надевает свои очки и быстро узнает в той девушке Анну. Девушка сидит на скамейке напротив небольшого магазина для изобретателей, где можно купить вещи для моделизма, с грустью во взгляде склоняя голову, рассматривая свои руки и иногда натягивая рукав своей водолазки, чтобы закрыть всю руку, даже пальцы. И Питер сразу же приходит в ужас от того, насколько изменилась его подруга с тех пор, как он видел ее в последний раз. Он понимает — это уже не та жизнерадостная девушка, которой она была. Анна превратилась в испуганную, депрессивную и уставшую девушку, которая уже давно не видит ничего хорошего.

«Боже мой, это что Анна? — с ужасом в глазах думает Питер и прикрывает рот рукой. — Ничего себе! Как же она изменилась! Что с ней стало? Нет-нет, этого не может быть! Анна ведь не была такой! Эта девушка стала совсем другой. Я не узнаю ее…»

Не думая слишком долго, Питер решает поговорить с Анной и узнать, что же с ней произошло, и почему она игнорирует своих друзей и бросила Даниэля. Мужчина уверенно направляется к скамейке, на которой сидит измученная девушка, и слегка коснувшись ее плеча, окликает ее:

— Анна?

Анна слегка вздрагивает, когда слышит свое имя, оборачивается на зов и переводит свои широко распахнутые, опухшие глаза на Питера.

— Питер? — тихо удивляется Анна, медленно встает со скамейки и пытается улыбнуться Питеру, который кладет пакет на скамейку. — Привет, рада тебя видеть.

— Привет, подружка, — с легкой улыбкой здоровается Питер.

Анна не отказывается от объятий Питера, когда он хочет поприветствовать ее, и спокойно реагирует на дружеский поцелуй в щеку. А вот сам мужчина еще больше ужасается от изменений девушки, когда рассматривает ее поближе. На ее бледном, измученном лице нет никакой косметики, кроме толстого слоя тональной пудры, скрывающий ее синяки. Серая водолазка также скрывает все ее тело: от шеи до запястий… Эти старые потертые джинсы, безжизненные волосы, собранные в хвост, и черная обувь совсем не выделяют ее из толпы. Она похожа на измученную семейной жизнью домохозяйку, которая уже давно забила на себя… Об этом говорит и ее несчастный и испуганный взгляд, красные опухшие глаза…

«О, боже… — с ужасом в широко распахнутых глазах думает Питер, пока Анна находится в его дружеских объятиях. — Все еще хуже, чем мне казалось издалека! Анна превратила себя неизвестно во что! Мне реально страшно за нее… Что произошло с той жизнерадостной девушкой? Я не понимаю!»

Питер и Анна отстраняются друг от друга и пытаются слегка улыбнуться, хотя каждый из них делает это с трудом по абсолютно разным причинам. Тем не менее мужчина не позволяет молчанию затянуться надолго и быстро начинает разговор, хотя и едва находит в себе силы справиться с шоком после увиденного:

— Куда ты так внезапно пропала? Мы с ребятами уже давно пытаемся достучаться до тебя! Но ты не отвечаешь на наши звонки и сообщения! Ни наши с парнями, ни девчонок!

— Э-э-э, мне нужно было побыть одной… — неуверенно отвечает Анна, осматриваясь по сторонам, будто чего-то боясь, и крепко сцепляет пальцы рук. — Д-да, мне надо было…

— Господи, что с тобой случилось? — ужасается Питер. — Анна, что ты с собой сделала? Почему ты стала выглядеть так ужасно?

— Знаю… — Анна заправляет прядь за ухо. — Сама не рада свою отражению в зеркале…

— Неужели ты так сильно переживаешь за Даниэля, что довела себя до такого ужасного состояния?

— Э-э-э… — Анна слегка прикусывает губу и скрещивает руки на груди. — Да… Да… Я переживаю за него…

— Понимаю, подруга, понимаю. — Питер мягко гладит Анне плечи. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы и сами беспокоимся за него.

— А что-нибудь изменилось за все это время?

— Практически ничего. Даниэль знает только то, что я хотел умереть. И больше ничего.

— О, понятно…

— Возможно, нам удалось бы помочь ему поскорее вспомнить все, если бы ты помогла нам.

— Я?

— Мы все так надеялись на тебя, Анна. А ты бросила Даниэля в такой тяжелый момент. Резко оборвала с нами все связи и не хотела ни с кем разговаривать…

— Я знаю, но…

— Ты понимаешь, что поступила плохо, бросив его? Собрала все свои вещи и ушла из его дома! Никому ничего не сказала! Как это объяснить? Мы не можем этого понять!

— Я не могу… Не могу находиться с ним.

— Почему? Ты же клялась, что не бросишь Дэна и будешь с ним, несмотря ни на что! Неужели все твои обещания были ложью?

— Да, я клялась, но…

— Ты очень нужна ему, — с грустью во взгляде отмечает Питер. — Перкинс уже несколько раз спрашивал о тебе и хотел знать, почему ты не общаешься с ним.

— Он помнит меня?

— Смутно, но помнит. Подзабыл из-за того, что ты не навещала его, но мы с девчонками и парнями напомнили его.

— Ясно… А что насчет вас всех?

— Никого конкретно он пока не вспомнил. Но мы не сдаемся и продолжаем помогать ему.

— Рано или поздно он все вспомнит, — низким голосом без эмоций отвечает Анна. — Так не будет длиться вечно.

— Нам нужна твоя помощь. Ты можешь помочь нам ускорить этот процесс.

— Ох, да что я могу сделать? Мне нет смысла пытаться что-то рассказать ему!

— Дело не стоит на одном месте! Даниэль вспомнил про мою попытку самоубийства почти сразу же, а вчера он узнал кое-что, что касается Терренса. Что касается пути в больницу.

— И все? — изображает удивление Анна. — Только это?

— Всему свое время. Врач же сказал, что память будет возвращаться постепенно. Он не вспомнит все в одно мгновение. Надо всего лишь быть рядом с ним, чтобы он не забывал нас.

— Это все не имеет никакого смысла. — Анна бросает короткий взгляд в сторону.

— Послушай, Анна, я все прекрасно понимаю, — спокойно говорит Питер. — Нам всем тоже очень больно слышать, как он спрашивает, кто мы такие. А нам с парнями неприятно еще больше, потому что вчера Даниэль обвинил нас во лжи. Из-за того, что сейчас пишут в газетах и Интернете о моих отношениях с ним. Но это не причина бросать его! Ты должна быть рядом с ним! Сейчас у тебя появился шанс доказать свою любовь к нему, а ты испугалась и куда-то ушла. Да так, что тебя никто не мог найти! А раз так, то у нас есть повод думать, что ты не так уж сильно любила этого парня.

— Просто все это бесполезно… — без эмоций тихо отвечает Анна, отведя взгляд в сторону.

— Даниэль не виноват в том, что он потерял память и смотрит на нас как на чужаков, которые хотят воспользоваться им. Мы с парнями и девушками понимаем это и готовы ждать сколько нужно. Все встанет на свои места, когда этот парень все вспомнит.

— Нет, Питер, не встанет.

— Пожалуйста, Анна, я тебя умоляю, не бросай его, — с жалостью во взгляде умоляет Питер. — Я знаю, что тебе сейчас больно, но ты должна это сделать. Мой друг нуждается в тебе. Уверен, что твоя забота поможет ему поскорее вернуть память. Это нужно сделать как можно скорее, потому что мы можем потерять его. Потому что он может разорвать с нами дружбу и обвинить во лжи. Если мы не сделаем что-то в ближайшее время, Даниэль может уже никогда ничего не вспомнить.

— Я не могу… — наотрез отказывается Анна, не забывая об измене Даниэля и угрозах со стороны Джулиана, который бьет ее из-за любой невинности. — Не могу…

— Почему? Почему ты бегаешь от него? Почему бегаешь от нас? Что мы тебе сделали? Никто с тобой не ругался! Никто не обижал тебя! Почему ты отказываешься помогать нам?

— Потому что это бесполезно… — сильно дрожащим голосом отвечает Анна.

— Поверь мне, ситуация не безнадежная. Если бы ты была рядом с нами, то мы бы сделали все, чтобы утешить тебя. А ты бы была рядом со своим возлюбленным и помогала бы ему.

— Нет, Пит, не уговаривай меня.

— Черт, Анна, я не понимаю тебя! — восклицает Питер. — Почему ты бегаешь от нас и отказываешься помогать Даниэлю? Ты нужна ему! Он нужен нам и группе! Которая снова находится на грани распада. На этот из-за его амнезии. То я чуть не погубил группу, а теперь это может сделать Перкинс.

— С группой все будет хорошо. Даниэль все вспомнит, и вы снова начнете выступать и готовиться к выходу альбома.

— Не все так легко, как ты думаешь. К тому же, сейчас ему плохо из-за той травли, которую ему устроили в соц. сетях. Из-за того, что он якобы довел меня до желания умереть и угрожал мне убийством.

— Кто это сказал?

— Написано в какой-то статье. Которое все поверили. И из-за этого наши поклонники ополчились против Даниэля, меня жалеют, а Эдварда и Терренса обвиняют в сокрытии всей правды. Правда их двоих не поливают такой грязью, какой поливают Дэна. Ему желают умереть. Гореть в аду.

— Надо же… — тихо произносит Анна, понимая, что ей чуточку жаль Даниэля. — Я не знала…

— Ты не читаешь новости в Интернете?

— Не до этого мне.

— Почитай! Ты будешь в шоке от того, какие гадости пишут этому бедному парню. Мы с ребятами до сих пор ошарашены и боимся даже заглядывать в Twitter или Instagram, ибо там творится ужас. И все произошло в такое неудобное время… К сожалению, Даниэль поверил во все это и обвиняет нас с Эдвардом и Терренсом во лжи. Мол, мы хотим воспользоваться его состоянием. А если бы к нам не подошел Коннор, он бы точно обвинил нас в заговоре. Сказал бы, что я решил воспользоваться шансом выгнать его из группы и отомстить за все страдания. Хотя все может случиться позже.

Анна ничего не отвечает и лишь нервно сглатывает, широко распахнутыми глазами смотря на Питера.

— И у тебя хватит мужества бросить его в такой момент? — недоумевает Питер. — Разве ты можешь спокойно смотреть на то, как его оскорбляют и унижают ни за что? Ты же тоже знаешь всю правду об этой истории и знаешь, что Даниэль не доводил меня до желания умереть.

— Знаю, но… — неуверенно произносит Анна.

— Помоги нам, прошу тебя. Подумай о своем возлюбленном. О том, что он почувствует, когда поймет, что ты бросила его. Ты предашь его, если так и не согласишься помочь. Ему будет очень больно. И вряд ли он спокойно переживет это, зная, как сильно этот парень любит тебя.

— Нет, Пит… — качает головой Анна, вспоминая о предательстве Даниэля и подавляя в себе любую жалость и желание наплевать на обиду и угрозы Джулиана. — Нет… Я не могу сделать это… Ему ничто не поможет… Никто из вас не может помочь ему. А я тем более.

— Анна, пожалуйста… — отчаянно умоляет Питер, мягко взяв Анну за плечи. — Не бросай Даниэля. Сделай что-нибудь, чтобы он все вспомнил и стал самим собой. Тем парнем, которого мы знаем.

— Я ничем не могу помочь… — слегка дрожащим голосом уклончиво говорит Анна. — Прости…

— Мы думаем, что Даниэль будет вспоминать нас в том порядке, в котором познакомился с нами. Про меня он уже вспомнил хоть что-то, а значит следующей, с кем будет связано какое-то его воспоминание, должна быть ты. А потом ужеТерренс, Эдвард, Ракель, Наталия и Хелен.

— Я уже все сказала.

— Ты можешь это сделать, мы все верим в тебя. Вы с Даниэлем не чужие друг другу люди, и тебе под силу помочь ему все вспомнить. Чтобы он вернулся к нам и рассказал, что же с ним произошло. И, возможно, рассказал о своих проблемах, из-за которых на него и было совершено нападение.

— Даже если это и так, то я ничего не знаю.

— Даниэль нуждается в твоей заботе. Прошу, будь рядом с ним и помоги ему. Хоть как-то. Я знаю, что тебе больно, но ты должна это сделать. Должна взять себя в руки и доказать, что готова быть с этим человеком и в горе, и в радости. Может, немного погодя этот парень вспомнит что-то и про тебя. К тому же, что-то мне подсказывает, что его сердце все-таки помнит тебя и говорит ему, что ему не хватает любви. Твоей любви. Моему другу сейчас очень одиноко и тоскливо.

— Это не так, — немного холодно бросает Анна. — Он не одинок. У него есть те, кто заботится о нем. Вот пусть они и носятся с ним.

— Боже, почему ты так себя ведешь? — недоумевает Питер, с жалостью во взгляде смотря на Анну и качая головой. — Что произошло между вами? Вы же так любили друг друга! Точнее, все думали, что ты и правда была влюблена! Но ты заставляешь всех думать, что все твои чувства были ложью. Что Даниэль был нужен тебе лишь ради каких-то своих желаний. И если это так, то мы все разочарованы в тебе.

— Послушай, Питер…

— Если ты на что-то обижена на него, то объясни. Может, это может оказаться сильным воспоминанием, которое поможет ему вспомнить тебя?

— Я…

— Не бойся, Анна! Расскажи. — Питер замолкает на пару секунд и качает головой. — Лично я не хочу верить, что ты такая плохая. Я ведь всегда считал тебя хорошей девчонкой и искренне радовался, что Дэн встречается именно с тобой.

— Э-э-э… — запинается Анна, пока ее широко распахнутые, испуганные глаза бегают из стороны в сторону, желая рассказать Питеру о том, что заставило ее покинуть дом Даниэля, но будучи одержимой сомнениями, страхами и мыслью, что Джулиан может избить ее даже за что-то подобное. — Я…

— Ты не хочешь говорить?

Однако Питер не добивается от Анны никакого ответа, и та крепко обнимает себя руками и уставляет свой взгляд в пол, в глубине души понимая, что ей становится легче от разговора с мужчиной, даже если она не откровенна с ним до конца.

— Я прекрасно понимаю твои чувства, милая, — с грустью во взгляде говорит Питер. — Ты переживаешь так, словно Даниэль погиб, и ты больше никогда не увидишь. Но он-то жив! У него просто амнезия, а она рано или поздно пройдет. Однажды ему удастся все вспомнить и начать жить как раньше. А чтобы ускорить этот момент, нужно быть рядом с ним. Скажи себе, что ты должна это сделать, и поезжай к нему домой.

— Э-э-э… — снова запинается Анна.

— Или ты боишься? Боишься, что твой любимый человек не признает тебя, не захочет обнимать, целовать и заботиться о тебе? А вдруг признает? Вдруг он сам попросит тебя поцеловать его? Даниэль расспрашивал нас с парнями и девчонками о том, что мы чувствуем к любимому человеку. Я думаю, он пытается понять, что он чувствует к тебе. Даже несмотря на потерю памяти, в сердце по-прежнему живы все эти чувства.

— Ты так говоришь, чтобы успокоить меня.

— Я говорю правду. Да и давай будем честны: на месте Даниэля может быть любой из нас. Хотя я бы ни за что не бросил Хелен, случись с ней такое. Терренс и Эдвард не бросят Ракель с Наталией… А девушки не бросили бы нас, парней. Но ты бросила Даниэля. И я не понимаю, почему! Точнее, я понимаю, что ты шокирована. Но нужно найти в себе силы собраться и сделать то, что от тебя требуется. Забыть о страхах и доказать свою любовь к Даниэлю. Преданность — это великий дар, которым обладают не те, кто надеется купить ее за большие деньги, а те, кто является людьми с большой буквы.

— Питер…

— Для тебя это отличный шанс в какой-то там раз доказать, что ради него ты готова на все. Что ты вытерпишь любую боль и будешь заботиться о нем. Кем бы он не был и… Какой бы он ни был…

Умом Анна понимает, что Питер абсолютно прав и говорит очень правильные вещи. Однако обида не то на бывшего, не то на нынешнего возлюбленного и страх перед Джулианом, способный что-то сделать с ее родителями, заставляют девушку молчать и мириться со своей несчастной судьбой, которую она не в силах изменить.

— Мы все рядом с тобой, Анна, — мягко, уверенно говорит Питер, погладив Анну по плечам. — Ты можешь во всем на нас рассчитывать. Если тебе нужна помощь — попроси о ней, и мы с радостью поможем. Только прошу, не беги от нас и своего возлюбленного.

— Послушай, Питер, я согласна с твоими словами, — неуверенно говорит Анна, с учащенным дыханием постоянно касаясь своего лица. — Да, ты прав… Но понимаешь…

Анне не удается договорить свою мысль, потому что в этот момент к ней и Питеру подходит хмурый Джулиан, держащий в руках пакет с логотипом магазина напротив, из которого он только что вышел.

— Что здесь происходит? — низким голосом интересуется Джулиан, крепко сжимая свой пакет. — Анна?

Джулиан слишком крепко прижимает испуганную Анну к себе и успевает бросить ей короткий взгляд, дающий понять, что ей вот-вот придет конец. И Питер сразу же понимает, что ему не очень нравится этот человек, который с презрением рассматривает его, пристальным взглядом.

— С кем это ты разговариваешь? — холодно спрашивает Джулиан.

— Э-э-э… — запинается Питер, решив сделать вид, что ничего не замечает и вести себя абсолютно спокойно и внимательно наблюдая за поведением Джулиана, при виде которого Анна побледнела и задрожала. — А я… Я пришел сюда и встретил свою подругу. Вот… Решил поговорить с ней.

— Вот как? Значит, вы — друг Анны?

— Да, мы… Давно дружим.

— Что ж, понятно. — Джулиан еще крепче прижимает к себе Анну, которой буквально трудно дышать из-за того, что он сильно сдавливает ей ребра. — А мы вот пришли сюда, чтобы купить кое-что для моделизма. Мы очень любим этим заниматься.

— Моделизм? — слегка хмурится Питер.

— Да, сборка уменьшенных копий машин, самолетов, танков и тому подобное.

— О, понятно… — кивает Питер. — Не знал, что Анна… Тоже этим увлекается…

— Недавно начала. Много расспрашивала меня о том, что я делаю. И постепенно втянулась в это дело.

— Вот как…

Мысленно Питер начинает задаваться вопросом, с каких пор Анна начала увлекаться подобными вещами, ведь он хорошо знает, что ей никогда не нравилось все, что связано с танками, самолетами и прочем. Да и странное поведение девушки его сильно настораживает. Мужчина видит, какой испуганной и напряженной стала девушка после появления Джулиана. Впрочем, блондин продолжает делать вид, что ничего не замечает, и пытается незаметно прощупать почву, чтобы узнать, кто этот мужчина, и как Анна с ним связана.

— Значит, я так понимаю, вы дружите с Анной? — спокойно спрашивает Питер.

— Нет, мы не дружим, — с фальшивой улыбкой уверенно заявляет Джулиан. — Мы встречаемся!

— Встречайтесь? Надо же… — Питер слегка прикусывает губу. — Но ведь у нее никого не было.

— Не было, но теперь у нее есть я.

— Вот как… Не знал…

— Мы начали встречаться совсем недавно. — Джулиан целует Анну в щеку своими сухими губами, дабы показать, что они встречаются и очень счастливы друг с другом. — Буквально некоторое время назад.

Анна нисколько не сопротивляется действиям Джулиана и старается не показывать, что ей неприятно ощущать, как губы этого человека целуют ее до чувства отвращения, уставив мертвый взгляд в одной точке, едва стоя на ногах от страха, практически плача и с трудом дыша из-за очень крепких объятий мужчины. Этот поцелуй заставляет ее почувствовать холод по всему телу, а его сильная щетина только больше усиливает этот отвратительный эффект.

— И мы очень счастливы вместе, — сдержанно добавляет Джулиан. — Правда, Анна?

Джулиан еще крепче прижимает Анну к себе и даже больно ударяет ее кулаком по спине. От чего та едва сдерживает свой писк и слегка морщится, не посмотрев на Питера, когда говорит очень тихим дрожащим голосом:

— Д-да, м-м-мы… Очень с-счастлив-вы… Очень…

— Ну что ж… — задумчиво произносит Питер, приходя в ужас от мысли, что Анна променяла Даниэля на Джулиана, и начинает массировать шею. — Раз вы встречайтесь, то я рад за вас.

— Благодарю, — холодно отвечает Джулиан, в очередной раз изучая Питера презренным взглядом и с какой-то странной ухмылкой, как будто он выискивает в нем что-то, что можно было бы высмеять.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Питер внимательно наблюдает за Анной и Джулианом и все больше удивляется тому, что же девушка нашла в этом мужчине, что одним лишь своим взглядом способен заставить все тело насквозь промерзнуть.

— О, простите, сэр, но нам уже пора идти, — холодно, уверенно говорит Джулиан. — У нас с Анной еще очень много дел, а времени осталось так мало.

— Э-э-э, да, конечно, — слегка поправив свои очки, немного неуверенно произносит Питер. — Счастливо.

— Всего хорошего.

— Пока, Питер, — тихо прощается Анна, неуверенно переведя взгляд на обескураженного Питера и слегка приподняв руку, чтобы помахать ею. — Как-нибудь еще увидимся.

— Конечно, — пытается выдавить из себя улыбку Питер. — Всего хорошего, Анна.

— Идем, Анна, — холодно шепчет Джулиан, крепко вцепившись пальцами в плечо Анны. — Нам пора.

Джулиан быстро разворачивает Анну в другую сторону, не переставая слишком сильно сжимать ее в своих объятиях, и резко уводит ее за собой, пока та покорно идет за ним, склонив голову, смотря в пол и обняв себя руками. Питер же с ошарашенными глазами провожает этих двоих до тех пор, пока они не сворачивают в другую сторону и не скрываются за поворотом. Его глаза начинает нервно бегать из стороны в сторону, а он сам не может отойти от того потрясения, что только что испытал.

«Не могу поверить… — с широко распахнутыми глазами думает Питер, приложив руку ко лбу. — Анна бросила Даниэля! Променяла на этого типа! Бросила моего приятеля и изменила ему. Черт… Я не верю… Этого не может быть! Не может!»

Через пару секунд Питер обессиленно приземляется на скамейку и качает головой, все еще пытаясь принять то, что сейчас увидел и услышал.

«Неужели все это из-за амнезии? — с ужасом в глазах задается вопросом Питер. — Она бросила его из-за того, что он забыл ее? Черт… Черт… Она предала моего друга! Поступила с ним просто отвратительно! Как бы хорошо я ни относился к Анне, мне придется признать, что ее поступок ужасен. Мало того, что бросила человека, так еще и быстро нашла себе другого.»

Питер прикрывает рот рукой, потрясенным взглядом смотря в одну точку.

«Так вот почему она отказывается помогать Даниэлю… Анна просто бросила его! Разлюбила! Но я не понимаю, почему? Перкинс же всегда был для нее хорошим партнером, и она всегда говорила, что была счастлива с ним. Неужели это была игра? Или же братья МакКлайф были правы, когда предположили, что они могли поругаться до того, как на него было совершено нападение? Интересно, а сам Даниэль знал об этом? Может, это и есть причина, по которой они могли поругаться? Вдруг Перкинс узнал о ее связи с тем типом и пришел в ярость?»

Питер переводит взгляд куда-то вдаль и вспоминает о Джулиане, который увел Анну несколько секунд назад.

«Черт, если Анна променяла Даниэля на того типа, то она реально сошла с ума. Что эта девочка нашла в нем? Меня лично трясло, пока он стоял передо мной! А его взгляд, которым этот тип может убить кого угодно! С каким презрением он пялился на меня! Как она сама побледнела, когда он подошел к нам! Едва ли не плакала пока он обнимал и целовал ее! Хотя, такое впечатление, что он душил ее, а не обнимал… Ей будто было трудно дышать… Ее трясло от страха, а она не смотрела в глаза, когда говорила и выглядела просто ужасно… Неужели ей это нравится?»

Питер проводит руками по лицу.

«О, черт, Анна… Я не понимаю тебя! Почему? Почему ты так поступила? Чем Даниэль это заслужил? Жила спокойно, ни в чем не нуждалась, была любима… Может, у Перкинса масса недостатков, но он всегда относился к тебе со всей нежностью и терпел любые твои капризы. Что тебе еще было нужно?»

Питер снова качает головой и прикрывает рот рукой.

«Нет-нет, здесь точно что-то не в порядке. Случилось что-то серьезное. Анна не настолько ужасна, чтобы бросать человека в беде без причины! Так не бывает! У Сеймур и Перкинса был какой-то конфликт до того, как он потерял память. Может, даже не один. Должно было случиться что-то ужасное, чтобы эта девушка осмелилась бросить своего парня в тяжелый для него момент. И самое обидное, что мы ничего не можем узнать. Никто не знает, как ее разыскать! Анна так и не сказала, куда она пошла. Черт-черт! И как объяснить Даниэлю, что Анна начала встречаться с другим? Как? Он же не вынесет этого! Твою ж мать…»

Питер еще несколько секунд сидит на скамейке, с ужасом размышляя над сложившейся ситуацией, а потом он спокойно встает на ноги, берет свой пакет и направляется в нужное ему направление, мысленно сочувствуя Даниэлю, которого эта девушка предала. Через какое-то время мужчина спускается на первый этаж торгового центра с помощью эскалатора, по которому вместе с ним спускается или поднимается еще очень много людей. Он проходит еще какое-то расстояние, а потом снова спускается еще ниже с помощью эскалатора и наконец-то оказывается на большой, неплохо освященной подземной парковке, тянущейся на несколько метров в длину и ширину. Здесь находится еще очень много разных автомобилей и не так уж и мало людей, которые куда-то идут, болтают с кем-то по телефону или с теми, кто их сопровождает, копаются в своих машинах или же садятся в нее и покидают парковку. Есть также несколько охранников, которые, правда, не слишком следят за порядком и больше увлечены разговором друг с другом. Блондин безо всяких эмоций окидывает каждого человека взглядом, пока он добирается до своей машины. А как только Питер доходит до своей машины, он отпирает ее с помощью ключа, открывает багажник, кладет в него свой пакет, и хочет закрыть его.

Однако стоит мужчине прикрыть багажник наполовину, как он обращает внимание на парочку, быстрым, резким шагом проходящую довольно близко к его машине. Питер быстро узнает в той девушке Анну, а в мужчине — Джулиана, с которым он недавно говорил. Блондин замечает, что взбешенный Поттер насильно ведет девушку к своему автомобилю и так крепко сжимает ей руку, что она сильно морщится от боли и тихо шмыгает носом. Когда эта пара проходит мимо его машины, Питер прячется за еще открытую дверь багажника и решает немного понаблюдать за ними. А чуть позже он закрывает багажник, прячется за одним из столбов рядом с его машиной и начинает наблюдать за Джулианом и Анной, которые подходят к машине, стоящей буквально в нескольких шагах от него. А как только Поттер буквально притаскивает девушку в нужное место, он резко отталкивает ее от себя и очень больно хватает под локти, начав сильно трясти и смотреть на нее диким устрашающим взглядом безо всякого желания сдерживаться.

Глава 7

Спустя полтора часа Питер, Ракель, Терренс, Эдвард, Наталия и Хелен с Сэмми собираются вместе по просьбе блондина, чтобы обсудить то, что он увидел в торговом центре. Роуз по-прежнему слишком сильно нервничает и с трудом может спокойно говорить, боясь признаваться друзьям, что он не нашел в себе мужество защитить Анну, которую избивали прямо на его глазах. Он время от времени ходит в одну сторону и другую, рассказывая, что ему пришлось увидеть. Сэмми внимательно слушает то, о чем они говорят. Девушки сидят на небольших камнях со сложенными перед ними руками. Терренс стоит за спиной своей невесты, обнимает ее и прижимает к себе, а Эдвард стоит рядом с братом со скрещенными на груди руками.

Услышанное глубоко шокирует Наталию, Ракель, Хелен, Эдварда и Терренса, и они еще несколько секунд не могут ничего сказать. Даже Сэмми, находящийся рядом с Питером, тихо поскуливает, как будто прекрасно понимая, о чем идет речь.

— Какой кошмар… — качая головой и прикрывая рот рукой, с потрясенным взглядом говорит Ракель.

— Неужели Анна связалась с этим подонком, который избивает ее и смеет оскорблять и унижать? — ужасается Наталия и тихо шмыгает носом, окинув мокрыми глазами всех присутствующих. — Нашу маленькую, беззащитную девочку…

— Не могу поверить… — с ужасом в таких же мокрых глазах качает головой Хелен. — Боже мой… Это несправедливо. Несправедливо, что она вынуждена страдать!

— Так, секунду, ребята… — задумчиво произносит Терренс, приложив палец к губе и переведя взгляд на Питера. — Питер, а откуда ты все это знаешь?

— Я сам видел, — спокойно признается Питер. — Это произошло у меня на глазах…

— То есть… Ты все прекрасно видел и ничего не сделал, чтобы спасти Анну?

— Твою мать, Роуз… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Эдвард. — Ты… Ты просто стоял в сторонке и… Смотрел на то, как тот больной козел издевается над бедняжкой?

Питер молчит пару секунд, виновато окидывая взглядом каждого, кто сейчас смотрит на него своими ошарашенными глазами. А затем он, довольно тяжело дыша, резко выдыхает и решает честно признаться в том, что сделал:

— Да, я действительно прятался. — Питер опускает взгляд вниз. — И не сделал ничего, чтобы помочь Анне…

— Что? — медленно произносят Хелен, Эдвард, Ракель, Терренс и Наталия.

— Черт, Питер… — качая головой, с ошарашенными глазами произносит Наталия. — Как ты мог? Как ты позволить ему издеваться над Анной?

— Роуз, ты совсем сошел с ума! — громко возмущается Хелен, резко встав с камня и развернувшись к Питеру лицом. — Как у тебя только совести хватило? Стоять в сторонке и наблюдать за тем, как бедную девушку жестоко избивают!

— И ты заявляешь об этом так спокойно? — удивляется Ракель. — Как будто так и должно было случиться! Наша подруга так страдает, а ты стоял и наблюдал! Прямо как когда толпа избивает слабого человека, а остальные стоят, наблюдают и заливаются смехом.

— Мне правда очень жаль, девчонки, — с жалостью во взгляде произносит Питер. — Я не хотел, чтобы все так случилось.

— Но это случилось! — грубо бросает Хелен, расставив руки в бока. — И если бы ты помог Анне, все могло бы быть иначе! Но ты — трус! Ты ничего не сделал для того, чтобы помочь ей! Ничего, твою мать!

— Он угрожал грохнуть и меня, если бы я вмешался. Тот тип сам сказал это Анне после того, как избил ее.

— И что теперь? — издает тихий всхлип Ракель и резко встает с камня. — Ты будешь оправдываться своей трусостью? Шоком и растерянностью!

— Я знаю, что это не оправдание. Но я признаю, что действительно струсил. Испугался, что тот тип закопает меня в землю заживо.

— Да, блондин… — качает головой Терренс, расставив руки в бока. — Ты нас удивил… Поступил очень некрасиво…

— Мне правда очень стыдно, — с жалостью во взгляде говорит Питер. — Мне стыдно признаваться в этом, но… Но я должен был.

— Ты хоть понимаешь, что Даниэль убьет тебя, если все вспомнит и узнает, что ты не помог Анне? — сухо спрашивает Эдвард. — И тогда все, что пишут сейчас в Интернете, окажется правдой. Он начнет оскорблять, унижать и избивать тебя. Из-за того, что ты так обошелся с его девушкой!

— Я знаю, что должен был защитить ее и спасти от того подонка… Но прошу вас, поймите… Я сделал это не нарочно!

— Эдвард прав: ты наживешь неприятности, если Перкинс обо всем узнает, — сухо отвечает Терренс. — И вы тогда снова разругайтесь! Дэн не простит тебя, а нашей группе все-таки придет конец. Из-за твоей трусости. Из-за того, что ты не стал защищать Анну.

— И если об этом узнали бы поклонники группы, то травить бы начали уже тебя, — холодно добавляет Хелен, скрестив руки на груди. — Ты бы уже не был их любимчиком и невинным ангелочком.

— Послушайте, парни, девчонки… — с жалостью во взгляде произносит Питер. — Я прекрасно все понимаю и не отрицаю своей вины… Знал, что вы осудите меня… Знаю, что Даниэль прикончит меня уже по-настоящему и не простит мне этого… Единственное, что я могу сделать, — это признаться во всем. Может, я выгляжу так, будто оправдываюсь… Но… Уж лучше позволить вам знать то, что я поступил как трус и подлец, чем пытаться придумать какую-то ложь, чтобы объяснить то, откуда мне известно про Анну. Я не собирался никому лгать и сразу сказал себе, что расскажу всю правду. Независимо от того, какую цену мне придется заплатить.

— Как омерзительно все это слушать… — бубнит себе под нос Хелен и отходит немного в сторону. — Сделал еще одну гадость и теперь пытается оправдаться… Подонок…

Питер замолкает на пару секунд и с грустью во взгляде смотрит на Хелен, пока Сэмми тихонько поскуливает, смотря на блондина, а остальные переглядываются между собой.

— Пожалуйста, ребята, поймите меня… — неуверенно говорит Питер. — Хотя бы постарайтесь… Я ведь не стал скрывать правду, а сразу все рассказал. И честно признался, что испугался огромных кулаков и сильных ударов того отморозка. Я… Я не был уверен в своих силах… Боялся, что не справлюсь. А если бы я не справился, то вы бы вряд ли узнали, что произошло. Клянусь, я ведь не хотел этого… Совсем…

Питер пару секунд смотрит на своих хмурых друзей с жалостью во взгляде, а потом отворачивается ото всех и отходит в сторону. В этот момент Эдвард, Терренс, Наталия и Ракель переглядываются между собой, а Хелен со скрещенными на груди руками думает о чем-то своем, уж точно не собираясь проявлять снисходительность к своему возлюбленному. Сэмми первый решает выразить Питеру свою поддержку, подбежав к грустному блондину, склонивший голову и обнявший себя руками, и начав носом тыкаться в его ноги с тихим, жалобным поскуливанием. Мужчина бросает на него свой взгляд, опускается на колени и гладит собаку с надеждой, что это немного успокоит его.

— Я правда не хотел этого, приятель… — практически шепотом говорит Питер, почесывая Сэмми шерстку обеими руками. — Мне очень жаль…

Сэмми снова тихонько скулит и носом тычется в лицо Питера, давая понять, что все равно любит его. Несколько секунд его друзья молча переглядываются друг с другом, а потом Эдвард медленно подходит к Питеру и хлопает его по плечу, бросив на него сочувствующий, понимающий взгляд.

— Ладно, Пит, не расстраивайся, — спокойно говорит Эдвард. — Мы верим, что ты сделал это не специально.

— Мне правда стыдно… — с грустью во взгляде отвечает Питер, гладя Сэмми по голове. — Будет справедливо, если меня возненавидят…

— Лично я тебя понимаю. Если тот тип реально был ужасный и мог одним ударом отправить в могилу, то попытка защитить Анну была бы что-то вроде игры в русскую рулетку. Пан или провал…

— Однако факт остается фактом: я поступил не самым лучшим образом. — Питер медленно поднимает на ноги и отходит на пару шагов в сторону. — И оказался трусом…

— Не спорю. Но мы можем понять тебя.

— Не тебя люди должны называть трусом, Эдвард, а меня. У тебя смелости намного больше. Ведь ты не боишься бороться с таким больным и ужасным козлом, как Юджин Уэйнрайт. А он-то тоже запросто мог бы грохнуть тебя…

В этот момент к Питеру и Эдварду немного неуверенно подходят Терренс, Наталия и Ракель, пока Хелен продолжает стоять в стороне и хмуро смотреть на блондина, не замечая, что Сэмми бросает на нее короткий взгляд.

— Не вини себя, Питер, — с грустью во взгляде говорит Ракель, мягко погладив Питера по плечу. — Даже если бы ты и вступился за Анну, то это могло бы не спасти ее. Он мог бы не позволить тебе увести ее с собой.

— Знаю, но я должен был хотя бы попытаться… — без эмоций отвечает Питер.

— По крайней мере, мы ценим то, что ты сказал нам правду и не стал выкручиваться, — с легкой улыбкой говорит Терренс и хлопает Питера по плечу. — Было бы гораздо подлее, если бы ты решил молчать и искал глупые оправдания.

— Наверное, это лучшее, что я мог сделать…

— Ладно, приятель, все хорошо, перестань винить себя, — спокойно говорит Наталия и гладит Питера по плечу. — Уже поздно жалеть об этом, потому что сделанного не воротишь. Попытка защитить ее все равно бы не спасла Анну, а лишь отложило бы ужасное на потом.

— Именно поэтому нам надо думать над тем, как помочь Анне, — уверенно добавляет Эдвард.

— Полагаю, это будет непросто… — задумчиво отвечает Питер и начинает медленно наматывать круги. — Мне не удалось выяснить, где сейчас находится Анна, и как нам найти ее.

— Зато мы знаем, что она ввязалась во что-то плохое, — отмечает Терренс.

— И если все это правда, то мы имеем дело с насильником, — спокойно говорит Хелен, подойдя к своим друзьям, но все еще держа руки скрещенными на груди.

— Что-то вроде домашнего насилия? — слегка хмурится Наталия.

— Типа того. Насилие налицо! Тот тип притворяется ангелом для родителей Анны и каких-то других людей, а они верят ему. Уверена, они пытаются убедить ее в том, что она все придумала. А когда никто не видит, он оскорбляет, унижает и избивает ее. И наверняка убеждает ее в том, что она сама во всем виновата. Насильник никогда не признает свою вину. Он винит всех, кроме самого себя.

— Верно… — кивает Эдвард.

— Анна ведет себя как самая настоящая жертва насильника. Она легко пугается, уклончиво отвечает на вопросы, не смотрит в глаза… Сеймур перестала общаться с нами, потому что этот тип запрещает ей общаться с кем-либо. Эта девушка боится что-то делать, поскольку насильник может напасть на нее без какой-либо причины. Это что-то вроде нездоровой ревности.

— Полагаю, связь с Анной и ее семьей определенно может принести ему какую-то выгоду, — задумчиво предполагает Ракель. — А может, он даже и мстит ей за что-то. Возможно, что эта девушка как-то обидела его, а он до сих пор ее не простил.

— Или это просто его характер. Насильник вряд ли когда-нибудь станет по-настоящему хорошим. Все начинается еще в далеком детстве. Если, скажем, отец постоянно бьет мать и постоянно оскорбляет, то из ребенка вряд ли вырастет порядочный. Если ему говорят, что это в порядке вещей, то этот человек будет вести себя со всеми девушками. Поначалу он окружит тебя заботой и заставит почувствовать себя королевой. А когда поймет, что жертва у него в руках, то начнет играть с нею как ему вздумается.

— Ты права, люди такими не рождаются, — уверенно говорит Питер. — Когда ребенок смотрит в зеркало, то он видит в нем отражение своих родителей. Отражение результата их воспитания и всего, что ему дали какие-то другие люди.

— Все проблемы и правда идут из детства, — добавляет Эдвард. — Либо его сильно обидела какая-то девчонка, и он возненавидел всех женщин, либо перед его глазами был пример нездоровых отношений.

— Но если предположить, что Анна связалась с ним с того момента, как Даниэль оказался в больнице, то тот тип уже здорово извел ее, — задумчиво говорит Питер. — Она выглядела просто ужасно и слишком уж несчастной. Ее глаза были сильно опухшими, красными и мокрыми, как будто она плачет все время.

— А ты не заметил, были ли на ней синяки до того, как тот тип побил ее? — интересуется Терренс.

— Если и были, я бы не разглядел. Она была одета в одежду, которая закрывает все ее тело.

— А на лице?

— Вроде бы нет. Хотя кто знает… Может, она хорошо скрыла какие-то раны и синяки косметикой…

— Я более, чем уверена, что тот тип делает это с ней не в первый раз, — уверенно отвечает Хелен. — Возможно, она и правда находится в его власти с тех пор как покинула дом Перкинса.

— И все это объясняет то, почему она неожиданно оборвала с нами все связи, — заключает Ракель, приложив палец к губе.

— Кстати, должна признаться, я удивлена, что Анна вообще заговорила с Питером, если она знала, что для нее это плохо закончится, — отмечает Наталия, расставив руки в бока. — Она вполне могла придумать какую-то отговорку, чтобы уйти, но нет…

— Ну может, она просто скучает по нам и забыла обо всем, когда увидела Питера? — пожимает плечами Терренс. — Что если ей просто захотелось поговорить? Хотя бы чуть-чуть!

— Возможно, так, — задумчиво отвечает Питер. — Хотя было видно, что она страшно боялась гнева того типа. Постоянно осматривалась по сторонам, как будто пытаясь узнать, нет ли его поблизости.

— Только какой смысл, раз ты говоришь, что тот тип бил ее практически за все? — разводит руками Ракель.

— Поверь мне, даже если этот тип исчезнет из ее жизни, Анна еще долго будет шарахаться и бояться, что он появится и изобьет до смерти, — уверенно отвечает Хелен.

— Тем не менее, я не думаю, что Анна ушла из дома Даниэля из-за того типа, — предполагает Эдвард, скрестив руки на груди. — Он вряд ли знал, где она жила, и что произошло с Даниэлем. Что-то подтолкнуло Анну сделать это.

— Значит, одно мы можем сказать точно: проблемы Анны вряд ли связаны с проблемами Даниэля, — уверенно говорит Терренс. — Я имею в виду, она не страдала из-за каких-то его делишек.

— Нет-нет, их проблемы никак не связаны, — качает головой Наталия.

— Тогда остается только версия, что у них был скандал перед тем, как Даниэль потерял память, — заключает Хелен. — И скандал должен был быть очень серьезный. Не исключаю, что они даже могли быть близки к расставанию.

— Но ведь при нас они вели себя так, словно ничего не было, — разводит руками Эдвард.

— Они могли скрывать это. Лично я не очень верю, что у них все было так идеально, как рассказывали Сеймур и Перкинс. Так не бывает. Конфликты и недопонимания всегда случаются.

— Хорошо. Даже если у них и был какой-то скандал до амнезии, то это точно произошло на следующий день после того, как мы собрались все вместе. Либо же вечером того дня, когда мы отправились домой.

— Но из-за чего эти двое могли разругаться, что Анна так легко бросила Даниэля и сбежала, когда с ним случилась беда? — недоумевает Питер.

— Кто знает, — пожимает плечами Ракель. — В любом случае дело очень серьезное.

— Окей, все вроде бы понятно, — спокойно говорит Терренс. — Вы мне лучше скажите, куда смотрит ее отец? А мать? Какого черта они не принимают никакие меры?

— А я уверен, что Анна говорила про того типа хотя бы своему отцу, — уверенно добавляет Эдвард.

— Значит, он и правда не верит ей? Неужели ничего не изменилось? Неужели ее родители по-прежнему хотят выдать ее замуж за того, кого они хотят? И не слышат ее, когда она говорит, что он бьет, оскорбляет и унижает ее?

— Даже если она просила его о помощи, это вряд ли могло ей помочь, — задумчиво говорит Хелен. — Анна могла попросить его что-то сделать, не спорю. Но возможны два варианта: либо этот тип говорит, что она наговаривает на него, либо ее отец не верит ей и продолжает считать ее насильника ангелом. Либо же сразу оба варианта.

— Значит, родители Анны по-прежнему хотят выдать свою дочь замуж за того, кто даст им выгоду? — неуверенно спрашивает Наталия. — А как же слова ее отца о том, что он одобряет ее отношения с Даниэлем? Этот человек сам же дал добро на это и поклялся, что не будет вмешиваться!

— Может, он и ее мать надеялись, что однажды Анна все-таки передумает? — предполагает Эдвард. — Э-э-э… Мол, пусть сама поживет и столкнется с какими-то ошибками… Мол, она поймет, что ей было лучше оставаться с ними и слушать их. Возможно, они надеялись, что вскоре она захочет бросить Даниэля и все-таки признать, что ее родители были правы.

— В любом случае мы должны донести до Сеймуров, что они ошибаются и рассказать о том, что этот козел делает с их дочерью, — уверенно говорит Терренс. — Заставить их открыть глаза и прислушаться к своей дочери, которая просит их о помощи, но которую они не слышат.

— Да, а как ты собираешься искать их? — разводит руками Питер. — У нет ведь никаких контактов с ними!

— Вот именно! — восклицает Наталия, скрестив руки на груди. — Знаем лишь то, что она может скрываться либо у отца, либо у матери.

— Почему-то я больше склоняюсь к тому, что она живет у отца, — предполагает Хелен. — Потому что с матерью Анна не очень ладит.

— Слушайте, ребята, а вы знайте, что мы — идиоты? — слегка приоткрывает рот Эдвард. — Какого черта мы гадали, куда именно она пошла, если это было так легко? Почему мы сразу не догадались?

— Точно! — щелкает пальцами руки Наталия. — Если бы она пошла к кому-то из нас, мы бы не стали скрывать это. А у нее нет денег на то, чтобы снимать квартиру и жить самостоятельно. Может, у нее остались какие-то сбережения со съемок клипа, но они рано или поздно они закончатся. Смогла бы прожить сама пару-тройку месяцев, а потом пришлось бы искать работу.

— Да нам многие говорили об этом, а мы не прислушивались, — уверенно говорит Хелен.

Сидящий рядом с Питером и слушающий разговор друзей Сэмми в знак согласия подает голос.

— Только какой нам от этого прок? — разводит руками Питер. — Мы ведь не знаем, где живут родители Анны! Даниэль — единственный, кому известен хоть чей-то адрес. Но пытаться спрашивать его не имеет смысла.

— Но что нам тогда делать? — взволнованно спрашивает Ракель. — Нельзя пускать это дело на самотек и позволять Анне погубить себя! Если мы не примем меры, то можем потерять нашу подругу!

— Может, поговорить с мистером Джонсоном? — предлагает Терренс.

— А что он может предложить? — удивляется Эдвард. — Ему будут нужны доказательства, а на словах мы вряд ли докажем ему и полиции причастность того типа к издевательству над Анной.

— К тому же, мы не знаем, как зовут того типа, кто он такой и где работает, — добавляет Наталия.

— Я вроде бы слышал, как Анна называла его имя, — задумчиво признается Питер, настолько разволновавшись из-за того, что произошло с Анной, что напрочь забывает о том видео, которое он снял. — Кажется… Джулиан… Точно! Его зовут Джулиан…

— Очень ценная информация! — бубнит себе под нос Хелен. — В Америке живут миллионы Джулианов, а каждого проверить невозможно.

— Однако правда… — резко выдыхает Ракель.

— Мы в тупике, ребята! — разводит руками Наталия. — Анна в опасности, мы не знаем адреса и телефоны ее родителей, никто из нас не знает их лично, у Даниэля амнезия, и он не может сказать хотя бы чей-то адрес… И вещественных доказательств вины того типа у нас нет…

— Да, ситуация не из легких… — потирает лоб рукой Терренс.

— Тем не менее, надо найти способ донести до родителей Анны то, что они губят свою дочь, — уверенно говорит Ракель. — Погубят окончательно и обрекут ее на несчастье, если согласятся выдать Анну замуж за того типа.

— Сейчас все зависит от Даниэля, — задумчиво говорит Питер. — От того, когда он все вспомнит. Без его помощи мы ничего не сможем сделать.

— Так мы можем прождать черт знает сколько! — восклицает Эдвард. — А если Перкинс реально поверит, что мы якобы лжем ему, и пошлет нас к черту, то надежда на спасение практически пропадет. Останется лишь ждать, когда к нему вернется память, а его мозги встанут на место.

— Господи, я не понимаю… — качает головой Ракель. — Не понимаю, как можно не видеть, что с твоим ребенком что-то не в порядке? Почему Сеймуры этого не видят? Почему они так легко готовы отдать Анну на растерзание тому подонку? Который быстро так изведет ее, что она и жить не захочет.

— Возможно, отец Анны утешает себя тем, что его дочка просто очень переживает из-за расставания с Даниэлем, — предполагает Питер. — Хотя я и сам не понимаю, как этот человек может быть настолько слеп и не замечать, что Анна очень плоха.

— Может, он и замечает, но наверняка винит во всем Даниэля, — предполагает Хелен.

— Кстати, Хелен, ты говоришь обо всем этом так, будто знаешь о насилии все, — задумчиво отмечает Терренс.

— Знаю кое-что. Имела дело с одной жертвой насилия. Работала с ней пару лет. Ее насильник тоже зверски избивал, оскорблял и унижал ее… Устраивал тотальный контроль, заставлял ее молчать обо всех его делишках и притворялся идеальным мужчиной в глазах других. Из-за него та девушка даже уволилась с работы и перестала общаться с друзьями и близкими, говоря, что ее мужчина очень ревнивый. Она вообще всячески оправдывала его и обеляла. Хотя только слепой мог не увидеть, что эта девушка врет.

— Значит, Анна тоже может оправдывать того типа, выдумывать причины, чтобы не встречаться с друзьями, как угодно скрывать свои побои и врать, что она сама виновата? — спрашивает Эдвард.

— Так оно и будет, Эдвард, я уверена в этом. Кроме того, мы еще не все знаем. А ситуация в этом случае может быть куда сложнее и опаснее.

— Прости за любопытство, Хелен, а как ты вообще узнала о той девушке и ее насильнике? — слегка хмурится Наталия. — Раз ты говоришь, что она всем лгала и ушла с работы…

— Я встретила ее где-то недели три назад. Мы посидели в кафе, выпили кофе и немного поговорили. Вот она и рассказала мне всю правду о том, что с ней произошло, и почему ей пришлось уволиться.

— Неужели ей удалось сбежать от насильника? — интересуется Ракель.

— Да. В какой-то момент ей все-таки удалось сбежать от него и начать новую жизнь. Помогли близкие люди и несколько сеансов у психолога. Конечно, иногда она вспоминает то ужасное время, но винит уже не себя, а его самого. Что она просто связалась с больным человеком с кучей психологических проблем, которые он пытается компенсировать агрессией в сторону слабых и невинных.

— Значит, и Анна будет винить себя в том, что тот тип дубасил и унижал ее? — округляет глаза Наталия.

— Будет. Потребуется время, чтобы убедить ее в том, что она ни в чем не виновата. Но если мы все будем рядом, то все будет хорошо.

— Но мне уже страшно за нее, — с грустью во взгляде вздыхает Питер. — Ведь она выглядела просто ужасно… А тот тип не стеснялся говорить ей, какая она страшная, бестолковая и бесполезная.

— О, боже мой, как же все это сложно… — устало стонет Наталия, проведя руками по своему лицу.

— Остается лишь надеяться на Даниэля, который может дать нам адрес родителей Анны, — спокойно говорит Терренс, скрестив руки на груди. — Он бывал в квартире Сеймуров много раз, пока ее родители куда-то уходили. А значит, может помочь нам разыскать хотя бы одного из ее родителей.

— Мы уже говорили, что это может отнять уйму времени, — отвечает Эдвард. — А тот тип успеет сделать с ней такое, о чем мы все и подумать боимся.

— Ладно, но сейчас-то мы что должны делать? — разводит руками Ракель. — Сложить руки?

— А может, нам действительно поговорить с мистером Джонсоном? — предлагает Хелен. — Этот человек очень умный и наверняка что-то посоветует.

— Ну мы-то, конечно, поговорим с ним… — почесав затылок, обещает Терренс. — Только толку от этого никакого не будет. Питер прав: все дороги ведут именно к Даниэлю. Нам придется ждать, когда он все вспомнит.

— Тем не менее поговорить с ним стоит, — кивает Эдвард. — Тем более, что я хочу расспросить его о поисках Уэйнрайта. Может, есть какие-то новости…

Все замолкают на несколько секунд и устало смотрят друг на друга, будучи в отчаянии из-за того, что у них нет никаких доказательств вины Джулиана в издевательствах над Анной. Сэмми все это время стоит рядом со всеми и очень внимательно слушает их разговор, иногда жалобно поскуливая и прижимаясь то к одному, то к другому, дабы попытаться утешить их. Но какой-то момент пса что-то внезапно привлекает, и он начинает громко лаять, переведя взгляд куда-то в сторону.

— Сэмми, ты чего? — спокойно спрашивает Терренс.

— Почему ты нервничаешь, малыш? — почесав Сэмми за ухом, удивляется Ракель.

Сэмми продолжает громко лаять и отбегает на несколько шагов в сторону, будучи немного взволнованным.

— Сэмми, стой! — громко восклицает Питер. — Вернись! Ко мне! Сэмми! Я кому говорю! Сэмюэль!

Только Питер хочет пойти вслед за Сэмми, как пес сам возвращается ко всем, продолжая громко лаять. А через несколько секунд перед ними появляется Даниэль, смотрящий на всех довольно хмурым, презренным взглядом и не обращая внимания на пса, который вскоре начинает бегать вокруг него. Удивленные Терренс, Питер, Эдвард, Ракель, Наталия и Хелен переглядываются друг с другом и переводят свои взгляды на Перкинса, в разное время произнеся:

— Даниэль?

Даниэль подходит ко всем достаточно близко, с гордо поднятой головой рассматривая каждого. Из-за этого они все чувствуют себя неловко и на время теряются, немного тяжело дыша. А видя, что Перкинс выглядит так, будто приехал сюда для того, чтобы сделать с ними что-то ужасное, они начинают бояться самого худшего.

Глава 8

Неожиданное появление Даниэля несколько удивило Терренса, Питера, Эдварда, Ракель, Наталию и Хелен. Они чувствуют себя ужасно неловко из-за того, что мужчина смотрит на них с таким презрением, обрадовавшись возможности высказать все, что у него накипело. Несколько секунд в воздухе стоит неловкая тишина, во время которой все неуверенно переглядываются между собой, пока их друг с гордо поднятой головой медленно подходит поближе, а Сэмми все еще пытается привлечь его внимание негромким лаем. А вскоре Терренс становится первым, кто все-таки решается нарушить эту тишину и немного неуверенно произносит:

— Даниэль… Что ты здесь делаешь?

— Э-э-э… — запинается Даниэль, почесывая затылок, и бросает неуверенный взгляд в сторону. — Проезжал мимо…

— Ладно, тогда присоединяйся, раз уж решил подойти, — пожимает плечами Питер.

— Несомненно, — немного сухо произносит Даниэль и скрещивает руки на груди. — Тем более, что у меня есть к вам разговор.

— Разговор? — слегка хмурится Терренс.

— Мы ведь не договорили в прошлый раз. В кафе. И сейчас я собираюсь покончить с этим раз и навсегда.

Эдвард, Питер и Терренс, слегка нахмурившись, переглядываются между собой, как будто чувствуя, что Даниэль собирается еще раз предъявить им обвинения во лжи. Наталия, Хелен и Ракель решают не отмалчиваться и присоединяются к разговору, надеясь хоть как-то уладить неприятную ситуацию.

— Не стесняйся, Даниэль, — с легкой улыбкой произносит Ракель. — Давай поболтаем немного.

— Парни сказали, что ты быстро убежал из кафе во время вашего разговора, — задумчиво говорит Хелен.

— Да, у меня голова разболелась… — врет Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону. — Вот я и… Вернулся домой…

— Мы с парнями тоже быстро свалили, ибо не могли выносить того маленького паразита, который всю плешь нам проел, — хмуро говорит Питер.

— Того парня,который к нам подошел?

— Да, — кивает Терренс. — Блейк Коннор, помощник нашей группы.

— И я так понимаю, вы тоже не любите его.

— Шутишь? — удивляется Питер. — Да ему уже давно пора хорошенько треснуть кувалдой по башке! Этот сопляк совсем обнаглел и позволяет себе слишком многое.

— А что он такого сделал? — Даниэль медленно подходит к одному из камней, на которые сидят все остальные, и тоже присаживается.

— Он обожает оскорблять парней, припоминать им ошибки прошлого и обвинять во многих вещах, — спокойно говорит Хелен. — Парни говорят, что он — нечто, всасывающее счастье из человека.

— Это правда, — уверенно кивает Эдвард. — После встречи с ним мы всегда чувствуем себя опустошенными. А в прошлый раз он достал нас настолько сильно, что мы врезали ему пару раз.

— Да, и плевать, что на глазах у всех, — добавляет Терренс. — Нам ничуть не стыдно. И напоследок заявили, что он уволен и может искать себе другую работу.

— А может, он не такой плохой, как кажется? — слегка хмурится Даниэль.

— Перкинс, не будь таким наивным идиотом! — хмуро бросает Питер. — Этот паразит ненавидит нас с самого первого дня знакомства. Завидует, что он не смог ничего добиться за всю свою жизнь, кроме как перебрать кучу девчонок.

— Мы с девочками сами не раз становились свидетелями того, как Блейк оскорбляет их, — уверенно говорит Ракель. — Хотя к нам он относится хорошо.

— Да, по крайней мере, он не оскорбляет и не унижает нас, — добавляет Наталия.

— Просто знает, что мы ему глотку перегрызем, если он посмеет как-то оскорбить хоть одну из вас, — уверенно отвечает Терренс.

— Ну раз так, значит, вы чем-то его обидели, — предполагает Даниэль. — Парень-то вроде хороший и совсем безобидный.

— Ха, ни фига себе безобидный! — громко ухмыляется Эдвард. — Неужели ты уже забыл, как он опозорил тебя на все кафе и пытался убедить в том, что то, что о тебе говорят, чистая правда?

— А может, так оно и есть? Может, тот парень был прав, а вы лжете мне?

— Нет, Даниэль, это ложь, — уверенно говорит Ракель. — То, в чем тебя обвиняют — самая настоящая ложь. Парни не лгут тебе, и мы с девочками это подтверждаем.

— Да, но только почему-то другие люди говорят совсем иное и хотят, чтобы я свалил из группы. Кто-то и вовсе желает мне смерти.

— Пожалуйста, перестань читать все, что они пишут, — с жалостью во взгляде умоляет Наталия. — Просто какой-то придурок распространил эти ложные слухи, из-за которых все ополчились против тебя. Но мы знаем правду об этой истории.

— Мы подозреваем, что это Коннор, но он говорит, что не делал этого, — признается Эдвард. — Пытались прижать его к стенке, но этот сопляк твердит, что это не его рук дело.

— Только есть много доказательств того, что это правда, — уверенно отвечает Даниэль.

— Какие еще доказательства? — удивляется Питер. — То, что я подтвердил факт, что у нас с тобой был конфликт, не означает, что пытался покончить с собой из-за этого.

— Хорошо ваши менеджеры промыли вам всем мозги. Молодцы! Я восхищен тем, как вы прыгайте перед ними на задних лапках. С целью испортить мне жизнь!

— Даниэль, прекрати нести всякую чушь! — уверенно требует Терренс. — И верить той лжи, которую пишут в Интернете!

— Почему вы так упорно скрывайте от меня правду? — качая головой, спрашивает Даниэль. — Я уже устал от этого! Устал от вашей лжи! Устал от того, что мною нагло пользуются! От того, что вы прекрасно знайте о моем состоянии и пользуйтесь им ради своей выгоды.

— Это неправда! — возражает Питер. — Мы все говорим правду!

— Я не верю вам! Не верю! Вы все лжецы! Пользуйтесь мною и моим состоянием!

— Но почему, Даниэль? — округляет глаза Хелен. — Почему ты не веришь нам?

— Потому что вы врете! Думайте, что я поверю вам и никогда не узнаю всей правды, которую вы решили от меня скрыть.

— Клянусь, мы говорим тебе правду. И ты не виноват в том, что произошло с Питером. Это все подтвердят! А Терренс, я и моя подруга Джессика вместе пытались помочь этому человеку. Мы трое даже сделали тест на совместимость с его кровью. Правда только мой результат оказался положительным. Только я могла стать донором тому, у кого самая редкая группа крови на свете.

— И зачем ты мне это говоришь? Думаешь, я поверю? Я уже не верю ни одному вашему слову после того, как окончательно убедился в том, что вы пользуйтесь моим состоянием.

— Нам нет смысла врать тебе, — уверенно отвечает Ракель. — Единственная наша цель — помочь тебе вспомнить все и вернуть того Даниэля, которого мы всегда знали.

— Но вы врете! — возражает Даниэль. — Нагло врете!

— Да никто тебе не врет! — чуть громче возражает Эдвард. — Мы говорим то, что произошло на самом деле! Мы понимаем, что ты не помнишь нас и не можешь поверить до конца. Но мы точно знаем, что не врем тебе и желаем лишь добра.

— Довести вы меня хотите! — громко заявляет Даниэль. — Заставить страдать!

— Господи, Даниэль, неужели ты веришь чужим людям больше, чем нам, кто знает тебя как облупленного? — с грустью во взгляде недоумевает Наталия.

— Но вы же не можете это доказать! Только лишь чешете своими языками, а никаких доказательств не хотите предоставить.

— Разве тот факт, что мы все это подтверждаем, ничего для тебя не значит? — удивляется Хелен.

— Вы просто делайте то, что вам приказывают менеджеры группы. Мне было достаточно услышать все, что сказали та юная девочка, которая откровенно обвинила меня в том, что произошло с этим блондином, и тот парень, которому известна вся правда, которую вы так упорно от меня скрывайте.

— Черт, нашел кому верить! — громко ухмыляется Питер. — Коннор как раз пользуется тем, что кто-то распустил эти слухи и с удовольствием поливает тебя грязью! А может, это его работа, и тебя все возненавидели как раз из-за него.

— Он всего лишь сказал правду. Правду, которую вы не хотите рассказывать.

— Слушай, Перкинс, если тебе кажется, что этот мелкий паразит реально говорит правду, то извини меня, ты не в себе, — уверенно отвечает Терренс. — Как можно верить человеку, который только и рад оскорбить нас по причине и без?

— Да? — Даниэль резко встает с камня и окидывает всех своим презрительным взглядом, крепко сжав руки в кулаки. — А может, это вы все не в себе? Сговорились против меня и думали, что я НИ О ЧЕМ НЕ УЗНАЮ!

Терренс, Ракель, Эдвард, Наталия, Питер и Хелен переглядываются между собой, будучи потрясенным тем, как Даниэль начал вести себя, пока Сэмми наблюдает за ним и будто бы старается понять, что к чему.

— Даниэль, ты чего? — спокойно недоумевает Ракель. — Все хорошо, успокойся. Не надо так нервничать.

— Я спокоен! — грубо бросает Даниэль. — Абсолютно спокоен! Не считая того, что я очень зол!

— Чувак, мы все понимаем, но давай ты не будешь так заводиться, — уверенно говорит Эдвард.

— Что, думали, вы сможете водить меня за нос до конца моих дней? Нет уж, твари! Вы крупно просчитались!

— Даниэль, что ты такое несешь? — недоумевает Питер. — Где ты понабрался всего этого?

— А я-то думал, что вы реально хотите мне помочь. Верил вам как наивный глупый идиот… Думал, вы желайте мне добра. А вы только пользовались мною.

— Ты и так ведешь себя как наивный идиот, если думаешь, что мы лжем тебе.

— Хватит уже все отрицать! — повышает голос Даниэль. — Я все знаю! Хватит! Довольно! Я устал от этой лжи! Хочу наконец-то услышать правду и узнать, что вам от меня нужно.

— Мы хотим помочь тебе, — с грустью во взгляде говорит Наталия.

— Как? Заставить почувствовать себя дерьмом? Слепо верить тем, кого я не знаю!

— Ты же сам сказал, что можешь знать нас, — напоминает Питер. — Все время твердишь, что мы знакомы тебе!

— Это вы заставили меня так думать! Наговорили всякого дерьма и заставили поверить в него!

— Значит, ты хочешь сказать, что и я не пытался умереть? Что вы с Терренсом не видели меня, лежащего в ванной со вскрытыми венами! Что ты не грохнулся в обморок, когда увидел кровь!

— А может, я вспомнил другого человека? Похожего на тебя! Я мог вспомнить кого угодно, но только не тебя! Ведь ты не единственный блондин на свете!

— Что? — громко ухмыляется Питер. — Не меня?

— А может, это вообще неправда! Может, я просто на время тронулся умом, а ты заставил меня поверить, что это правда?

— Да, а как другой человек мог оказаться в моей квартире?

— Не знаю! — грубо бросает Даниэль. — Если это так, то тем блондином мог быть кто угодно. Тот, кого я знаю.

— Нет, ребята, вы это слышите! — качает головой Питер, параллельно переглядываясь со всеми. — У него что, крыша поехала? Теперь он утверждает, что в моей квартире был другой человек!

Сэмми с грустью во взгляде негромко подает голос, как бы тоже подтверждая, что все говорят Даниэлю правду.

— Если у кого и поехала крыша, то только у вас всех, — громко и грубо заявляет Даниэль.

— Перкинс, что ты, черт возьми, несешь? — разведя руками, громко недоумевает Терренс. — Какая муха тебя укусила, раз ты дал заднюю и начал отрицать, что знаешь нас и видел Питера со вскрытыми венами?

— Я не верю, что это был он! — заявляет Даниэль, указывая пальцем на Питера. — Не верю! Это было мое воображение! Вы заставили меня думать, что это правда.

— Это правда, Даниэль, — уверенно подтверждает Хелен. — Никто не пытается внушить тебе то, чего никогда не случалось.

— Да, а как я мог оказаться в квартире этого парня, если все говорят, что мы ненавидим друг друга? Что я оскорбляю и унижаю его и даже угрожаю грохнуть!

— И ты так уверен, что это правда? — удивляется Ракель. — Твои ощущения говорят тебе об этом?

— Я уже не знаю, что думать! Вы так промыли мне мозги, что я совсем запутался! Может, меня даже и не Даниэль зовут! Черт его знает!

— Ты сам себе противоречишь, Даниэль, — уверенно говорит Наталия. — Сначала говоришь, что знаешь, что именно Питер пытался покончить с собой, а потом спрашиваешь, как ты мог знать его, и заявляешь, что либо видел какого-то другого блондина, либо это вообще твое воображение.

— Да, парень, ты хоть определись! — восклицает Терренс.

— А может, я знал другого человека по имени Питер? — предполагает Даниэль. — Может, тот человек просто похож на него? Или это все-таки ложь!

— Слушай, ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? — спрашивает Эдвард. — Обвиняешь нас всех во лжи и заявляешь, что Питер не предпринимал попытку убить себя. Ты еще обвини нас в том, что это мы устроили травлю против тебя с целью свести с ума!

— А я не удивлюсь! — грубо бросает Даниэль. — Не удивлюсь, если вы сами и начали все это! Договорились с менеджерами группы и распространили ложные слухи обо мне.

— Ну знаешь, Перкинс, это уже слишком, — уверенно говорит Хелен. — Ты и правда запутался в показаниях. Хочешь в чем-то обвинить, но не знаешь, в чем. И поэтому придумываешь всякий бред.

— Это вы никак не договоритесь о том, что мне сказать. Хоть бы подумали об этом, раз уж решили притвориться моими друзьями.

— Господи, Даниэль, что с тобой происходит? — недоумевает Ракель. — Почему ты не веришь тем, кто говорит чистую правду? Мы знаем, что ты боишься обмана со стороны других людей. Но мы не хотим сделать тебе ничего плохого.

— И был бы у нас смысл помогать тебе вспомнить все, если бы мы не знали тебя? — удивляется Питер. — На кой черт нам беспокоиться о человеке, которого мы знать не знаем!

— Но я-то вас вообще не знаю! — громко бросает Даниэль и быстро окидывает всех взглядом. — Кто вы, черт возьми, такие? Что вам от меня нужно? Откуда вы меня знайте? Как узнали о том, что со мной произошло? Какую выгоду вы хотите для себя извлечь? Что вы хотите доказать? Скажите мне!

Терренс, Эдвард, Питер, Ракель, Наталия и Хелен качают головой, приоткрывают рты и округляют глаза, напряженно переглядываясь между собой.

— Мы — твои друзья, Даниэль, — растерянно говорит Ракель. — Мы хотим помочь тебе. Настоящие друзья всегда помогают друг другу и…

— Хватит говорить, что вы — мои друзья! — приподняв руку ладонью к своим друзьям, взрывается Даниэль. — Хватит! Не бесите меня! Я и так уже обалдел от вашей бесконечной лжи!

— Перкинс, да ты реально не в себе! — восклицает Терренс. — Одумайся! Прекрати нести какую-то чушь!

— Это не чушь, а правда!

— Послушай, Даниэль…

— Все, ваша игра окончена! Я знаю о вас все! Знаю, что вы лжете мне! И раз уж вы в сборе, то я с радостью готов высказать все, что думаю о каждом из вас.

— Черт, да хватит уже вести себя как тупой осел, — устало стонет Наталия. — Как нам еще доказать тебе, что ты наезжаешь на нас без причин? Нас не в чем винить! Ты не имеешь никакого на то права!

— Да, а ВЫ имейте право пользоваться мной? Как вам, черт возьми, не стыдно? Девушки, какого черта вы участвуйте в афере этих парней? Ладно, они сговорились и решили опозорить меня на весь мир и выгнать из группы, но вы-то…

— Так ты определись уже: знаешь нас или нет! — восклицает Питер. — То говоришь, что не знаешь нас, то заявляешь, что тебя все-таки хотят выгнать из группы! А значит, ты уверен в том, что мы с тобой знакомы!

— Да, Перкинс, ты сам-то не знаешь, чему верить, — уверенно предполагает Ракель. — Уж мог бы выбрать, в чем нас обвинить, прежде чем переться сюда с целью устроить скандал.

— Да плевать! — раздраженно бросает Даниэль. — Хотя бы просто признайтесь честно, что вы все подчиняйтесь приказам своих менеджеров, которые заставляют вас лгать всем и говорить, что все написанное в Интернете и газетах — ложь. Хотя бы это вы можете сделать? Или я типа тоже запугал вас и угрожал убить? Один вон уже боится и усиленно делает вид, что все хорошо!

— Приказы менеджеров? — громко удивляется Эдвард. — Да менеджеры как раз прикрывают твою задницу! Тянут время, чтобы не говорить людям, что тебе, черт возьми, память отшибло!

— Да мне плевать на вас! Я не желаю участвовать в ваших делишках. Если и существует какая-то группа, в которой я с вами состою, то я сваливаю из нее. Раз вы так хотели выгнать меня, то вы своего добились. ПОЗДРАВЛЯЮ!

— Черт, Даниэль, да одумайся ты наконец! — раздраженно и громко требует Питер. — Какой отморозок успел промыть тебе мозги и настроить против нас? Заставил верить в эту ложь!

— Ха, а то ты не знаешь! — презренно ухмыляется Даниэль. — Прекрасно знаешь, чьих рук это дело, но упорно делаешь вид, что ничего не знаешь!

— Да, ребята… Тяжелый случай… Говоришь правду, а тебе не верят…

— Правду? — злостно усмехается Даниэль и скрещивает руки на груди. — Какую еще правду? О том, что ты оскорблял и унижал мою невесту, а твои дружки поддакивали тебе?

Пока все остальные вопросительно переглядываются между собой, ошарашенный Питер приоткрывает рот и резко мотает головой, смотря на Даниэля как на сумасшедшего.

— Чего? — сильно хмурится Питер. — Я? Оскорблял и унижал твою невесту?

— Ты не глухой и все прекрасно слышал! — сухо восклицает Даниэль.

— Совсем что ли рехнулся? — постучав по виску, грубо спрашивает Питер. — Долго думал, прежде чем это сказать?

— Не прикидывайся, что ты ничего не знаешь, белобрысый, — раздраженно бросает Даниэль, резко указав пальцем на Питера. — Я знаю, как ужасно ты вел себя с моей невестой!

— Слушайте, парни, я что… — тихо ухмыляется Питер, бросив короткий взгляд Эдварду и Терренсу. — Схожу с ума? Неужели я и правда слышу весь этот бред?

— Теперь-то я знаю настоящую причину, по которой началась вся эта история. Знаю, кто именно настраивает людей против меня. Знаю, кому и правда стоит хорошенько начистить морду.

— Перкинс, твою мать, ты вообще соображаешь, что несешь? — недоумевает Питер. — Какой козел сказал тебе этот полнейший бред? Покажи мне его!

— Моя невеста была права. Это ты устроил заговор против меня. Воспользовался моментом и решил отомстить за то, что я задел твою честь.

— Я? — тычет в себя пальцами Питер. — Ты обвиняешь меня в том, что тебе предъявили обвинения в моей попытке умереть?

— Хороший способ вызвать к себе жалость. Я смотрю, тебя все боготворить начали! Ах, бедный блондин! Как этот козел Даниэль посмел так обращаться с ним! Мы едва не потеряли его из-за Перкинса!

— Значит, по-твоему, это я пустил эти слухи?

— Ты! — грубо бросает Даниэль, активно жестикулируя, и пальцем указывает на Терренса и Эдварда. — А эти двое помогли тебе! Решили поддержать заговор против меня!

— У тебя что, вместе с памятью утекли еще и мозги? Совсем уже перестал, черт возьми, соображать?

— Как ты только посмел? Как ты посмел так обращаться с моей невестой, которая пыталась понравиться тебе? Что бедная девушка тебе сделала, раз ты так ненавидишь ее? ЧТО?

— Перкинс, ты рухнул с дуба вниз головой? — громко возмущается Терренс. — Какого черта ты наезжаешь на Питера и обвиняешь его черт знает в чем?

— Не надо ничего отрицать! — резко отрезает Даниэль. — Моя невеста все мне рассказала! Рассказала, как ваш дражайший дружок вел себя с ней!

— Да ты не в себе! Опять где-то головой ударился, а?

— Теперь-то все наконец-то прояснилось, — с учащенным дыханием сжимая руки в кулаки, сквозь зубы цедит Даниэль. — Вы очень ловко воспользовались моим состоянием! И друзьями моими прикинулись, и скандал спровоцировали. Браво, придурки, браво!

— Да… — качает головой Эдвард, скрестив руки на груди и хмуро смотря на Даниэля. — А врач не предупреждал нас о том, что человек с амнезией может стать совершенно другой версией себя. Более больной, истеричной и психованной.

— Вы думали, что я ничего не узнаю и буду слепо верить вашей лжи. Но нет. Я наконец-то узнал всю правду и теперь знаю, от кого мне надо держаться подальше. Кому я не позволю испортить мне жизнь!

— Господи, Даниэль, что ты такое говоришь! — качает головой Хелен. — Кто тебе сказал все это? Кто так усердно хочет настроить тебя против нас?

— Нет, Елена, это вы все хотите настроить меня против моей невесты. Мечтали разлучить меня с ней. Не могли смириться с тем, что я нашел себе другую.

— Во-первых, ее зовут Хелен, а во-вторых, у тебя нет никакой невесты, — уверенно заявляет Наталия.

— Да, у тебя есть девушка, но ни о какой свадьбе речи не шло, — спокойно добавляет Ракель. — С чего ты решил, что вы успели объявить о своей помолвке?

— Потому что мы уже помолвлены! — грубо заявляет Даниэль. — И очень скоро состоится наша свадьба!

— Пф, свадьба… — закатив глаза, ухмыляется Питер. — То даже не собирался жениться, а тут вдруг приспичило…

— Вы все хотите, чтобы я чувствовал себя сумасшедшим. Хотите заставить меня сходить с ума. Но я не больной и не сумасшедший. А всего лишь страдаю от амнезии. Хотя уже жду не дождусь того дня, когда она наконец-то пройдет!

— Слушай, Перкинс, мы не знаем, про какую невесту ты там говоришь, но у тебя ее нет, — уверенно говорит Эдвард. — У тебя есть только девушка. Девушка, которая пропала и не хочет с нами общаться.

— Но недавно мы узнали, что у нее есть огромные проблемы, — добавляет Хелен. — И если мы ей не поможем, то все это может плохо кончиться для той девушки.

— Да, а мне-то что? — громко и грубо спрашивает Даниэль. — У меня уже есть невеста, а другие девушки меня не интересуют.

— Ты хоть сам-то веришь себе? — тихо ухмыляется Наталия, скрести руки на груди. — Слышишь себя?

— С моей невестой все хорошо! Она абсолютно здорова, и вскоре я собираюсь жениться на ней! А с той девушкой возитесь сами!

— Даниэль, ради бога…

— Кстати, а не та ли эта девчонка, которую мне так усердно пытался навязать ваш белобрысый дружок. Которую он так боготворил. Из-за которой наотрез отказался принять мою невесту.

— Да какая, черт возьми, невеста? — взрывается Питер, активно размахивая руками. — У тебя нет никакой невесты и никогда не было! Есть только девушка! Девушка, слышишь!

— Хватит уже врать, Педро! — громко вскрикивает Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Мне это НАДОЕЛО!

— Я — Питер!

— Какая твою мать разница!

— Слушай, хватит махать руками и орать как истеричка. — Питер бросает короткий взгляд на Сэмми, который поджимает хвост и грустными глазами наблюдает за всеми, находясь рядом с Наталией. — Вон собаку напугал!

— А ты прекращай врать! Задолбал ты уже своей ложью, белобрысый урод! ЗАДОЛБАЛ!

— Не выводи меня из себя, Перкинс, — угрожает Даниэлю пальцем Питер, едва сдерживая злость. — А иначе ты точно пожалеешь. Я не вспомню о том, что ты болен, и так тебя отделаю, что мало не покажется.

— Нет, козел, это ТЫ пожалеешь за то, что посмел ТАК оскорблять мою невесту. Назвал ее толстой и уродливой!

— Да не оскорблял я никого! — довольно громко, раздраженно вскрикивает Питер. — НЕ ОСКОРБЛЯЛ! И я знать не знаю, о какой невесте ты говоришь!

— ВСЕ ТЫ ЗНАЕШЬ, КОЗЕЛ! ВСЕ!

— Перкинс, ты совсем сдурел! — громко возмущается Терренс. — Как ты смеешь так разговаривать с нами? И как ты, твою мать, обращаешься с Питером?

— Ты теперь любую лживую информацию будешь принимать за правду? — хмуро интересуется Эдвард.

— Моя невеста подтвердила, что та статья правдива, — грубо заявляет Даниэль. — И слушая вас всех, я уже нисколько не сомневаюсь в том, что вы устроили заговор против меня. Вот этот белобрысый козел устроил! Не удивлюсь, если он же и нанял кого-то, кто пытался грохнуть меня. А вы, два одинаковых с лица, согласились участвовать в его делишках, потому что тоже не одобряли мои отношения с моей невестой.

— Заткнись, урод… — сквозь зубы цедит Питер. — Клянусь, козел, если ты сейчас не заткнешься, я точно набью тебе морду. И наплюю на то, что у тебя вытекли все мозги! МНЕ БУДЕТ УЖЕ ПЛЕВАТЬ!

— Черт, и мы еще хотим помочь этому отморозку, который вот так благодарит нас, — качает головой Терренс. — Обвиняет черт знает в чем и заявляет, что и покушение, и статья — это наших рук дело. Еще и какая-то невеста объявилась!

— Мне что, черт возьми, привести к вам Бланку, чтобы она все объяснила? — раздраженно спрашивает Даниэль. — Чтобы вы наконец-то заткнулись и перестали травить ее!

— Господи, какая еще Бланка? — недоумевает Наталия.

— Мы не знаем никакой Бланки! — уверенно заявляет Ракель.

— Знайте! — взрывается Даниэль. — Вы все знайте ее! И вы, девушки, нагло солгали мне, когда сказали, что ничего не знайте про нее.

— Боже, о чем ты говоришь? — недоумевает Хелен.

— Кто такая Бланка? — сильно хмурится Питер. — Я впервые слышу это имя!

— ХВАТИТ ВРАТЬ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — ХВАТИТ! ТЫ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ ЕЕ, ПОТОМУ ЧТО САМ НАЗВАЛ ЕЕ ТОЛСТОЙ И УРОДЛИВОЙ!

— Черт, да ты совсем рехнулся! РЕХНУЛСЯ!

— Что, будешь все отрицать? Будешь говорить, что Бланка мне соврала?

— Может, у тебя еще и ребенок есть? А мы и не знаем! Давай, Перкинс, расскажи нам! Когда? Где? И с кем? С кем ты уже успел покувыркаться?

— Ничего, я приведу Бланку, и она лично все подтвердит. И ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ОТРИЦАТЬ ВСЕ, ГЛЯДЯ ЕЙ В ГЛАЗА! — Даниэль бросает короткий взгляд на Терренса и Эдварда. — И вас это тоже касается, безмозглые дебилы. Такие же бесполезные куски дерьма, как и эта белобрысая тварь.

— Пожалуйста, Даниэль, опомнись, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Не обращайся так с парнями. Они этого не заслужили.

— Не заслужили? Ха! Ты это серьезно, Рэйчел? Ты защищаешь их? — Даниэль расставляет руки в бока. — Нет, ладно ты своего женишка защищаешь. Но эти два козла! Вы с Еленой и Валерией слишком уж усердно защищайте их!

— Сейчас же прекрати говорить так о парнях! — сухо требует Наталия. — Нам с девочками неприятно, что ты так обращаешься с ними! И я не Валерия! Я — Наталия! И она не Рэйчел, а Ракель!

— И нам неприятно, что ты не признаешь свою девушку, — добавляет Хелен. — Которую зовут Анна, а не Бланка.

— Да плевать я хотел на вашу Анну! — грубо бросает Даниэль. — Мне нужна не она, а Бланка! Уж она-то будет куда получше, чем ваша подружка, которая устраивала истерики по поводу и без. И не умела удовлетворять меня! Неудивительно, что я без раздумий променял ее на ту, которая прекрасно абсолютно во всем.

— Анна — твоя девушка, безмозглый ты дебил! — громко заявляет Эдвард. — Твоя. Девушка. Анна. Не Бланка.

— Анна всегда прекрасно заботилась о тебе и никогда не предъявляла претензий, — немного грубо добавляет Наталия. — И вела себя очень тихо и скромно! Даже ни разу не пожаловалась на то, что ты так и не сделал ей предложение, хотя она долгое время жила в твоем доме и обслуживала тебя. А уж ты ни разу не жаловался ребятам над то, как она тебя ублажает. Наоборот — ты был в восторге!

— Да, она уже давно могла бы устать от того, что ты держал ее в доме как служанку, и бросить тебя, — уверенно говорит Ракель. — Но Анна все терпела и была готова жить в твоем доме, будучи не замужем. Потому что она всем сердце любила тебя. И ей было плевать на то, что ее родители против совместного проживания до заключения брака.

— Хотя видно, что лимит все-таки был превышен, раз она собрала вещи и бросила тебя, — уверенно говорит Хелен. — И наверняка так довел ее перед потерей памяти, что Сеймур не стала тебя жалеть. Не переживала о том, что о ней подумают другие.

— Одна ложь… — с презрением окидывая всех взглядом, качает головой Даниэль. — Одна ложь… Хоть бы раз сказали мне правду… Нет! Ни хрена!

— О боже мой… — с тихим стоном проводит руками по лицу Питер.

— Ну ничего, лживые твари… Теперь-то я все знаю и больше никогда вам не поверю.

— Слушай, Перкинс, вали-ка ты домой и полечи голову, — сухо отвечает Эдвард. — И потом мы снова попытаемся вдолбить в твою голову, что тебя обводят вокруг пальца. А лучше вообще не подходи к нам до тех пор, пока ты все не вспомнишь и не поймешь, каким козлом сейчас выглядишь в наших глазах.

— Только вы обводите меня вокруг пальца! ТОЛЬКО ВЫ! ДВУЛИЧНЫЕ ВЫ ТВАРИ!

— У тебя уже крыша едет, дебил! — раздраженно вскрикивает Терренс. — Если ты придумал себе какую-то Бланку и веришь, что она — твоя невеста, то обратись ко врачу. Или мы лично упрячем тебя в психушку. Выйдешь оттуда только тогда, когда придешь в норму.

— Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ! — во весь голос вскрикивает Даниэль, активно размахивая руками. — Я НЕ БОЛЕН! БЛАНКА СУЩЕСТВУЕТ! ОНА НЕ МИФ!

— Хорошо-хорошо, Перкинс, — спокойно пытается взять слово Ракель. — Представим, что она реально существует. Но это не твоя девушка или невеста. Ты никогда не знал девушки с таким именем. Так же, как и мы все. Мы не знаем, откуда она взялась, но ты не должен верить всем ее словам. Это она лжет тебе, а не мы. Именно она выдает тебя за свою невесту. Не знаю, прикидывается ли она Анной, но с той Бланкой тебя ничто никогда не связывало.

— Она водит за нос как наивного мальчика и пользуется твоим состоянием, — добавляет Наталия. — А ты веришь ей! И ради нее готов разругаться с парнями и разорвать с ними дружбу. Обвиняешь в каком-то заговоре и уверен, что это они организовали то покушение на тебя.

— Мы умоляем тебя, Даниэль, не делай это, — с грустью во взгляде добавляет Хелен. — И парни, и мы с девочками желаем тебе только добра. Хотим, чтобы к нам вернулся прежний Даниэль, Тот, которого мы всегда знали. А не тот, который изменился в худшую сторону из-за амнезии и веры в ложь.

Сэмми в знак согласия с девушками тихо подает голос, определенно переживая за них и парней, которые сильно разочарованы в Даниэле и все больше думают о том, чтобы отказаться помогать ему и позволить жить как он хочет.

— Водит за нос, значит? — злостно усмехается Даниэль, с учащенным дыханием засовывает руку в карман на джинсах, достает из него свой бумажник, находит небольшую фотографию и швыряет ее остальным. — А что вы скажете на это? И только попробуйте заявить, что Бланка не существует! ВОТ ОНА! СМОТРИТЕ, черт возьми!

Поскольку фотография падает на землю ближе к Питеру, он подбирает ее, внимательно рассматривает и позволяет своим потрясенным друзьям по очереди взглянуть на нее. На ней они видят Даниэля и девушку, которую ни разу в жизни не видели, сразу же заподозрив что этот снимок — подделка.

— Я не знаю ее, — уверенно заявляет Питер.

— Впервые вижу, — спокойно говорит Терренс.

— Понятия не имею, что это за мадам, — бросает Эдвард.

— У меня точно нет подруг, похожих на нее, — уверенно говорит Ракель.

— И у меня тоже, — говорят Наталия и Хелен, когда им дают фотографию.

— Что, не знайте? — спрашивает Даниэль, скрестив руки на груди руками. — Будете и дальше говорить, что все это ложь?

— Ни один из нас не знает эту девушку, — уверенно отвечает Эдвард.

— Это фотография — подделка! — добавляет Ракель. — Подстава, чтобы заставить тебя верить лжи!

— Это ВЫ хотите заставить меня так думать! — громко, грубо бросает Даниэль. — ДУМАЙТЕ, ЧТО Я, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПОВЕРЮ ВАМ!

— Она играет с тобой, балбес! — уверенно заявляет Питер. — Как с игрушкой! Эта девчонка заставляет тебя верить тому, что ей хочется и пользуется твоим состоянием! А ты, дебил, не понимаешь этого.

— Уж ты-то не можешь говорить, что не знаешь ее. Ведь Бланка так переживала из-за того, что ты, тварь, так с ней обращался.

— Черт, да заткнись ты уже! — Питер вцепляется руками в свои волосы. — Голова уже болит от тебя!

— Нет, это у МЕНЯ голова болит! У МЕНЯ!

— Любой, кто работает в Photoshop, может на несколько минут наложить лицо любого человека, — уверенно говорит Терренс. — Будет выглядеть так, что никто и не поймет, что это подделка.

— Ха, значит, теперь вы будете утверждать, что этот снимок ненастоящий? — громко возмущается Даниэль. — Что Бланка сделала его на компьютере!

— Не знаем, где твоя Бланка достала эту фотографию, но она точно ненастоящая, — уверенно заявляет Хелен.

— ДА ХВАТИТ УЖЕ ЛГАТЬ МНЕ! ХВАТИТ! Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ ВАМ! НИКОГДА!

— Господи, да очнись ты уже и пойми, что из тебя делают идиота, — чуть громче призывает Наталия. — Что с тобой произошло? Что тебе наговорила та девчонка, что ты так резко ополчился против нас? Против своих близких друзей, которые хотят помочь тебе!

— ВЫ НЕ МОИ ДРУЗЬЯ! Я ЗНАТЬ ВАС НЕ ЗНАЮ!

— Ты вспомнишь, Даниэль, — уверенно отвечает Ракель. — И узнаешь, кто на самом деле тебя обманывает.

— А пока эта Бланка обманывает тебя и прочищает твои мозги, твоя настоящая девушка страдает, — добавляет Хелен. — Страдает от рук ужасного человека, от которого ее нужно немедленно спасать.

— Хватит врать мне и говорить, что та, которую я видел всего один-два раза, и которая ни разу не общалась со мной, — есть моя девушка, — грубо требует Даниэль. — Я не помню ее, НЕ ПОМНЮ! НЕ ЗНАЮ! А ЕСЛИ И ЗНАЮ, ТО УЖЕ НИКОГДА С НЕЙ НЕ БУДУ! У меня уже есть невеста! НЕ-ВЕ-СТА! ЗАПОМНИТЕ ЭТО, ДЕБИЛЫ!

— Ничего, Перкинс, ничего, — скрещивает руки на груди Питер. — Вот когда ты заявишься к нам с новостью, что все вспомнил, и начнешь умолять простить тебя, мы все тебе припомним. Расскажем, каким безмозглым идиотом ты был в наших глазах. Чтобы тебе стало стыдно. А тебе будет очень стыдно, я не сомневаюсь. Ибо тот Даниэль, которого мы знаем, никогда бы не стал так себя вести. Несмотря на целую кучу недостатков.

— Хватит! — выставив руку ладонью ко всем, резко бросает Даниэль. — ХВАТИТ! ЗАТКНИТЕСЬ! ПРОСТО ЗАКРОЙТЕ СВОИ РТЫ! Я УСТАЛ СЛУШАТЬ ВЕСЬ ВАШ БРЕД! ХВАТИТ! ВСЕ! ДОВОЛЬНО!

— Ты не понимаешь, что говоришь! — вскрикивает Эдвард.

— Мы и правда посмотрим на тебя, когда ты наконец-то все вспомнишь, — уверенно говорит Хелен. — С радостью послушаем, как ты будешь оправдываться.

Даниэль, закатив глаза, с раздраженным рыком сжимает руки в кулаки. А затем он бросает взгляд на пару-тройку бутылок воды, принадлежащие его друзьям и лежащие на одном из камней в одной кучке. Они уже раскрыты, поскольку некоторые уже пили из них, а пробки лишь слегка закручены. Недолго думая, возбужденный мужчина одним ударом резко сваливает их с камней так, что бутылки раскрываются и едва не обрызгивают всех, кто сидит на камнях, но успевает увернуться. Пока перепуганный Сэмми с негромким поскуливанием и лаем резко отскакивает в сторону.

— Да пошли вы все к черту! — раздраженно говорит Даниэль, довольно тяжело дыша и буквально зеленея от злости. — ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! РАЗ И НАВСЕГДА! И НЕ ЛЕЗЬТЕ В МОЮ ЧЕРТОВУ ЖИЗНЬ! Я ХОЧУ ЖИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ! ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! ХВАТИТ ПОКУШАТЬСЯ НА МОЮ ЖИЗНЬ! ХВАТИТ ОСКОРБЛЯТЬ БЛАНКУ! ХВА-ТИТ!

— Ты думаешь, что после такого кто-то захочет возиться с тобой? — ухмыляется Терренс и скрещивает руки на груди. — Ха! Да пошел ты к черту, козел! У нас и так проблем по горло!

— ВОТ И ПРЕКРАСНО! Возитесь со своей любимой Анной сами и решайте ее проблемы, а от меня отвалите. А я буду думать о будущем с Бланкой. О том, что мы скоро поженимся и будем жить вместе! А вы продолжайте и дальше тонуть в своем болоте лжи и плясать под дудку своих менеджеров.

— Давай-давай, безмозглый осел, проваливай отсюда, — грубо бросает Эдвард.

— Не смей больше приближаться к нам! — раздраженно добавляет Питер. — Никогда! Мы знать тебя не желаем!

— И запомните, козлы, — холодно произносит Даниэль, угрожая пальцем всем, на кого сейчас смотрит с огромным презрением и дыша как животное, готовое в клочи разорвать своих жертв. — Если вы и дальше продолжите преследовать меня и организуйте еще одно покушение, клянусь, я немедленно пойду в полицию. Это касается в первую очередь тебя, белобрысый урод. А если кто-то еще и Бланку тронет, то вы будете иметь дело со мной. ВАМ ВСЕ ПОНЯТНО?

— Проваливай, пока кто-то не набил тебе морду, — сухо говорит Терренс. — А иначе ты, мразь, доведешь нас. Мы с парнями не вспомним о том, что здесь находятся девушки.

— Прощайте, сволочи! Надеюсь, что это была наша последняя встреча! НЕ СМЕЙТЕ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ КО МНЕ! НЕ СМЕЙТЕ! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ЛЮБОЙ ВАШЕЙ ПОМОЩИ И НЕ ЖЕЛАЮ ВИДЕТЬ ВАС В СВОЕМ ДОМЕ. Я ВСЕ СКАЗАЛ!

Даниэль резко разворачивается и быстрым шагом уходит в неизвестном направлении, будучи возбужденным после того, как в пух и прах разругался со своими друзьями и заставил их возненавидеть себя. Пока Ракель, Эдвард, Хелен, Питер, Наталия и Терренс находятся в шоке от того, что Перкинс все-таки разорвал с ними дружбу и не поверил тем, кто говорит правду. Никто не пытается остановить его. Все продолжают молча сидеть на своих местах. А вот Сэмми, жалостливо поскуливая и негромко лая, пытается побежать за ним, будто желая остановить мужчину.

Глава 9

Проходит еще несколько дней. Питер, Терренс и Эдвард решили провести время на природе. Парни собрались в одном тихом местечке, где каждый может посидеть на чистой зеленой траве напротив небольшого озера и полюбоваться шикарным видом, что предстает перед глазами. На противоположном берегу можно увидеть различные высокие здания и много-много зеленых деревьев. Даже если погода сейчас пасмурная, это никак не влияет на красоту здешних мест, в котором дует легкий, прохладный ветерок. Если пройти немного дальше, то можно увидеть несколько скамеек, на которых можно спокойно посидеть и что-то почитать, и небольшие урны для мусора почти на каждом углу. А кое-где стоят небольшая палатки, в которых за небольшие деньги продают какие-то вкусности. Вот и молодые люди не устояли против желания купить себе кое-что, что они сейчас с удовольствием едят, удобно сидя на зеленой траве в самом уединенным местечке, которое они смогли найти.

— Терренс, ты слышишь, что мы говорим? — интересуется Эдвард и машет рукой перед лицом Терренса. — Бра-а-атец, Земля вызывает тебя!

— Что, МакКлайф, переписываешься со своими поклонницами? — скромно хихикает Питер. — Для тебя это важнее, чем твой друг и твой маленький братец?

— Очень смешно, балбесы! — восклицает Терренс. — Лишь бы языком почесать!

— А что, разве не так? — невинно улыбается Эдвард.

— Так, малой, останови на время свой словесный понос. Тут Перкинс, походу, опять с ума сходит, а вы говорите о какой-то чепухе.

— Перкинс? — удивленно произносит Питер. — А что случилось?

— Опять фортель выкинул? — интересуется Эдвард, приняв сидячее положение.

— Именно! — восклицает Терренс. — Вы только посмотрите, что он написал в наш групповой чат WhatsApp.

Питер и Эдвард подвигаются поближе к Терренсу и начинают смотреть на экран его телефона, увидев сообщение в их групповом чате WhatsApp, написанное Даниэлем:

«Даниэль: Слушайте, дебилы безмозглые, вам не кажется, что вы уже совсем охренели? Я ЖЕ, черт возьми, ПРОСИЛ ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ И УГРОЖАТЬ МНЕ! Отвалите меня и прекратите присылать мне на телефон всякое дерьмо! У меня своя чертова жизнь, которая вас не касается! Клянусь, твари, если вы не остановитесь, то я пойду в полицию и расскажу им обо всех ваших делишках. ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ ПО-ХОРОШЕМУ! ИЛИ ПЕНЯЙТЕ НА СЕБЯ!»

Питер, Эдвард и Терренс еще пару раз перечитывают сообщение от Даниэля и удивленно переглядываются друг с другом.

— Нет, он там совсем что ли рехнулся? — постучав по виску, возмущается Питер. — Вместе с памятью у него еще и утекли мозги?

— Так мы же оставили его в покое! — восклицает Эдвард. — Наплевали на него и его жизнь! Позволили быть обманутым Бланкой!

— И что мы ему, черт возьми, присылаем? Я ничего не писал! И не собираюсь!

— Походу, последствия после сотрясения мозга… — Эдвард резко выдыхает. — Чем дальше, тем хуже…

— Вы подождите, парни, — спокойно говорит Терренс. — Следующий его шаг — припереться куда-нибудь с пушкой и начать расстреливать всех подряд.

— Может, нам прислать врача к нему домой? Пусть они отправят его в психушку на лечение! Это уже ни в какие ворота не лезет!

— Черт, и я столько лет дружил с этим дебилом… — устало стонет Питер и прикладывает руку ко лбу. — Вот я был идиотом… Не думал, что у парня может так поехать крыша…

— Ох, ладно, он не верит нам, — резко выдыхает Терренс. — Ладно этот человек относился к нам настороженно. Я все понимаю. Но чем больше времени проходит, тем больше я начинаю злиться. Все его обвинения — уже откровенная клевета и безумие!

— Слушайте, а Перкинс-то прислал сообщение буквально несколько минут назад, — задумчиво отмечает Эдвард. — Что если иностранка опять ему лапши на уши навесила или что-то наговорила про нас? А он пришел в бешенство и пошел строчить? Вспомнил, как пользоваться WhatsApp?

— Ага, нашептала ему, что мы типа ненавидим ее и хотим разобраться с ней, — одной рукой изображает кавычки Терренс. — А Перкинс строит из себя героя, хотя на самом деле выглядит хуже, чем просто идиот.

— Может, ответить ему? — предлагает Эдвард. — Пусть соизволит обосновать свои обвинения!

— А лучше сразу врезать, — хмуро бросает Питер. — В этом случае может помочь только пара хороших ударов по роже. Или башке. Раз башкой ударился, значит, ударим по ней еще раз. Может, все вернется на свои места.

С этими словами Питер и Эдвард достают свои телефоны и заходят в групповой чат WhatsApp, пока Терренс еще раз перечитывает сообщение Даниэля.

— Поверьте, ему и это не поможет, — хмуро говорит Терренс. — Хотя врезать до смерти хочется.

— В любом случае пусть объясняет все, что он понаписал, — уверенно говорит Эдвард, набирая текст на телефоне. — Сейчас он не онлайн, но увидит, что мы написали ему.

— Я тоже напишу, — заявляет Питер, обеими руками набирая в телефоне текст. — Этот дебил уже достал меня. Появись он здесь, я бы с радостью разукрасил его морду.

Питер отсылает сообщение в WhatsApp, а Эдвард и Терренс видят его на своих телефонах.

— Да, натворил этот парень дел… — задумчиво произносит Терренс. — Да еще и с ума сходит…

— И чего ждать от него дальше? — задается вопросом Эдвард. — Может, нам вообще стоит опасаться его? Вдруг и правда возьмется за пушку и прикончит нас?

— Поразительно, как сильно амнезия могла изменить человека. Просто до неузнаваемости!

— Да это Бланка во всем виновата! Это она обрабатывает Перкинса и настраивает его против нас. Хотя мы не сделали этой девчонке ничего плохого и даже в лицо ее не знаем.

— Это точно, — кивает Питер. — Из-за нее мы окончательно потеряли контроль над Перкинсом.

— Жаль, что она больше не работает в той больнице. А то мы могли бы узнать, что эта девчонка хочет от него.

— Спорю, она бы состроила невинные глазки и сказала, что не знает никакого Даниэля Перкинса и не понимает, о чем мы говорим, — предполагает Терренс.

— Ничего, вспомнила бы! Если бы мы пригрозили пойти куда надо и сообщить, что ее семья незаконно проживает в США. Обвинить ее во вторжении в частную жизнь мы не можем, а вот натравить на нее миграционные службы — вполне.

— Но что нам теперь делать? — разводит руками Питер. — Как нам заставить этого упрямого осла открыть глаза и посмотреть на себя со стороны?

— Боюсь, никак, — хмуро бросает Терренс. — Разговаривать с ним бесполезно. Надо лишь ждать, когда он все вспомнит. Хотя я сомневаюсь, что мы захотим общаться с ним после всего, что этот дебил натворил.

— Да уж… — медленно выдыхает Эдвард. — Хотели помочь другу, а в итоге оказались виноватыми и обвиненными в предательстве и даже попытке покушения.

— Нет, мне такой друг не нужен! — поднимает руки перед собой Питер. — Пошел он к черту!

— Ладно, парни, — машет рукой Терренс. — Забудьте о нем. Пусть он и живет своей жизнью. Пусть ищет свои мозги, которые он где-то оставил.

— Да, будем ждать того, что он выкинет в следующий раз, — закатывает глаза Питер. — А в следующий раз нас точно ждет что-то, что навсегда заставить нас отвернуться от этого человека.

— Ничего, будет истереть — отправим его в психушку. А он сто процентов покажет себя во всей красе, и врачи будут вынуждены одеть его в смирительную рубашку и вколоть успокоительное.

— Все это реально сводит меня с ума и…

Питер не договаривает свою мысль, потому что к ним очень быстрым и уверенным шагом подходит какой-то человек во всем черном и, крепко сжимая руки в кулаки, довольно грубым голосом дает о себе знать:

— Эй, козлы! Когда вы наконец оставите меня в покое и перестанете преследовать? Мне кажется, это уже слишком!

Терренсу, Эдварду и Питеру не составляет никакого труда понять, что к ним подошел Даниэль, смотрящий на всех троих с ненавистью во взгляде, довольно часто дышащий и выглядящий буквально красным от гнева, которым он одержим.

— О, смотрите, парни, истеричка наша пришла! — ехидно смеется Эдвард, отведя руки назад и начав удерживать наних свой вес. — Вот сейчас будет весело! Надеюсь, кто-нибудь догадается вызвать врачей из психбольницы.

— Закрой свой грязный рот, сопляк! — сквозь зубы цедит Даниэль. — Еще, черт возьми, ухмыляться смеет!

— Что тебе нужно, Перкинс? — низким голосом сухо спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. — Проваливай отсюда, пока мы не врезали тебе!

— Я же, твою мать, просил вас оставить меня в покое. ЧТО БЫЛО НЕПОНЯТНО? КАКОГО ЧЕРТА ВЫ СНОВА ПРЕСЛЕДУЙТЕ МЕНЯ?

— Это не мы, дебил, а твоя Бланка, — иронично усмехается Питер. — Бланка преследует тебя где бы ты ни был и промывает тебе мозги. Или… У тебя в голове уже промывать нечего, ибо ты все потерял?

— Только попробуйте приплести к этому делу Бланку. А ИНАЧЕ ШЕЮ СВЕРНУ! ГРОХНУ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ.

— Ох, слушай, чувак, вали-ка ты отсюда, — сильно морщится Терренс. — Мы с ребятами так хорошо сидели, а ты приперся и все испортил.

— Не надо притворяться, что это не ваша работа! — грубо и громко бросает Даниэль, угрожая всем парням пальцем. — Вы и так достаточно врали мне! И БОЛЬШЕ Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВЕРИТЬ ВАМ!

— Тебе помочь пытались, идиот! — грубо отвечает Эдвард. — А ты поверил какой-то лживой девчонке, которая играет тобой как хочет!

— Ах, пытались помочь! — закатывает глаза Даниэль. — Решили воспользоваться моим состоянием и прикинуться моими друзьями… Хорошая помощь! Из-за такой помощи я едва не был обманут!

— Это не мы пользуемся тобой, безмозглый ты осел! — раздраженно заявляет Питер. — А та иностранка! Которая свалилась черт знает откуда!

— О, значит, теперь вы утверждайте, что знайте ее. Раз вы говорите, что Бланка — иностранка!

— Да не знаем мы ее, бестолочь! — вскрикивает Терренс. — НЕ ЗНАЕМ!

— Плевать! — грубо бросает Даниэль. — Я требую оставить меня в покое. ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! Я ВАС НЕ ЗНАЮ! И ИМЕЮ ПОЛНОЕ ПРАВО ЗАЯВИТЬ НА ВАС В ПОЛИЦИЮ!

— Ты ничего не докажешь! — уверенно заявляет Эдвард. — Даже слова этой Бланки не убедят полицию в том, что мы хотим навредить тебе. Нужны улики и реальные доказательства. А у тебя их нет и не будет.

— Я все равно найду на вас управу, если вы, твари, и дальше продолжите вмешиваться в мою жизнь. А узнаю, что вы планируйте сделать что-то ужасное с Бланкой, то я лично с вами расквитаюсь. ГРОХНУ ВСЕХ ПО ОДНОМУ!

— Не выводи нас из себя, Перкинс, — сухо говорит Питер. — Твои выходки и так переходят все границы и отбивают у нас желание делать для тебя хоть что-то.

— Запомните, козлы, если кто-то из вас начнет еще и Бланке угрожать и присылать ей подобные сообщения, то я сживу вас со свету, — грубо заявляет Даниэль. — Я НЕ ШУЧУ! Если она скажет, что вы угрожайте ей, то вам не жить!

— Совсем что ли чокнулся?

— Уже не знаешь, в чем нас еще обвинить! — восклицает Терренс.

— Какие еще, черт возьми, сообщения? — вскрикивает Эдвард. — Мы ничего не посылали тебе и той иностранке, которую мы вообще не знаем!

— Да? — громко удивляется Даниэль. — А кто же это? Я что ли? Я, твою мать, сам себе пишу сообщения с откровенными угрозами?

— Может, и ты! — восклицает Питер. — Не удивлюсь!

— Не смейте это отрицать! Только вам это надо! Вам и вашим девушкам!

— Ты еще не знаешь, кто лжет, а кто говорит правду, — сухо отвечает Эдвард. — Но когда узнаешь — захочешь повеситься от стыда.

— Пусть от стыда вешается ваш белобрысый дружок, который и отправил мне это сообщение.

— Что? — громко возмущается Питер. — Опять я виноват?

— Слушай, ты опять где-то головой ударился и еще и рассудка лишился? — грубо спрашивает Терренс, постучав пальцем по виску. — Хоть понимаешь, что ты вообще несешь? Какого черта ты спускаешь на Питера всех собак?

— Не смог грохнуть меня после нападения — так решил преследовать до самого конца, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Вот и строчит мне все эти сообщения с угрозами, думая, что я типа испугаюсь и наложу в штаны.

— Ты точно больной, — грубо бросает Питер. — Твое место в психушке!

— Нет, это ВЫ все с ума посходили! — вскрикивает Даниэль. — ВЫ! А СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ!

— Что-то не видно!

— Хватит преследовать меня и писать всякие сообщения с угрозами! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ! ХВА-ТИТ!

— Да не писали мы тебе ничего! — раздраженно вскрикивает Терренс. — НИ-ЧЕ-ГО! Ни Питер, ни Эдвард, ни наши девушки, ни я!

— ХВАТИТ ЛГАТЬ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — МЕНЯ ДОСТАЛА ВАША ЛОЖЬ! ДОСТАЛА!

— Неужели это последствия сотрясения мозга? Какая-то чертова мания преследования и навязчивые мысли!

— Не надо меня оскорблять, идиоты! Я не псих! А полностью здоровый человек, который хочет быть счастливым со своей невестой.

— Ты думаешь, мы поверим в ваши отношения после одной лишь фальшивой фотографии? — злостно усмехается Эдвард. — У нас память не отшибло, и наши мозги на месте.

— Я хочу жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью! Но каких-то три жалких козла не дают! Они преследуют меня и мою невесту и присылают мне какие-то угрозы!

— Да не писали мы ничего! — раздраженно вскрикивает Питер, резко махая рукой. — НЕ ПИСАЛИ! Повторю еще раз, раз ты такой тупой и глухой: мы-ы-ы ничего-о-о не-е-е-е писа-а-а-ли. Повторить еще несколько раз, чтобы дошло?

— Что ж, так значит? — Даниэль резко сует руку в карман, достает свой телефон, открывает нужное ему сообщение от анонима и сует его парням под нос. — А это что, черт возьми, такое? И только попробуйте сказать, что я придумываю!

Терренс резко выхватывает телефон из рук Даниэля и вместе с Эдвардом и Питером внимательно читает сообщение, которое он получил пару дней назад с неизвестного номера. А перечитав его пару раз, они бросают друг другу короткий взгляд.

— Похоже на угрозу, — тихо говорит Эдвард.

— Походу, он влип куда-то до того, как ему отшибло память, — шепотом предполагает Питер.

— Но куда? — недоумевает Терренс. — Как Перкинс мог так влипнуть, что от него что-то требуют?

— Автор этого сообщения определенно имеет какое-то отношение к тому нападению.

— И он еще объявится, — добавляет Эдвард. — Здесь сказано, что кто-то скоро свяжется с Перкинсом.

— Да, дело серьезное… — резко выдыхает Терренс. — Впрочем, как мы и думали…

Даниэль несколько секунд молча наблюдает за реакцией парней со скрещенными на груди руками, а затем говорит:

— Что, опять решайте, какую ложь мне рассказать? — Даниэль презренно усмехается. — Можете не пытаться! Я все равно не поверю! Что бы вы и ваши девушки ни сказали, я буду считать это ложью.

— Мы этого не писали, — уверенно говорит Эдвард, резко переведя взгляд на Даниэля. — Это чья-то угроза.

— Ты влип до того, как тебе отшибло память, — также уверенно добавляет Терренс и отдает Даниэлю телефон, который тот резко выхватывает и прячет в карман своей куртки.

— Хватит уже врать! — со скрещенными руками фыркает Даниэль. — Хоть раз скажите правду! Неужели это так сложно?

— Ты убедишься в этом, когда встретишься с автором этого сообщения, — спокойно отвечает Эдвард. — Рано или поздно от тебя что-то потребуют.

— Хорошо же вы умейте придумывать все на ходу. Молодцы! Я высоко это оценил. Только я больше не собираюсь вам верить, ибо вы все наглые лжецы. Сговорились друг с другом, чтобы уничтожить меня. Свести с ума. Заставить считать, что у меня не все в порядке с головой.

— Так у тебя и так не все в порядке с мозгами! — презренно ухмыляется Питер, скрестив руки на груди. — И мы все больше в этом убеждаемся.

— В любом случае я не боюсь ваших угроз. Особенно твоих, Педро!

— Я — Питер! — раздраженно вскрикивает Питер. — Когда ты, черт возьми, запомнишь наши имена?

— Мне чихать, как тебя зовут. Кем бы ты ни был, я требую, чтобы ты оставил меня в покое. А иначе я, тварь, точно упрячу тебя за решетку за покушение, преследование и угрозы.

— Скорее я упрячу тебя в психушку! — грубо бросает Питер. — Чтобы тебе вправили мозги! Ты, мразь, точно доиграешься! Я сделаю это!

— Можешь сразу грохнуть! Прямо здесь! Только тебе это с рук не сойдет! Ты все равно ответишь за то, что угрожаешь мне и пишешь всякое дерьмо.

— Я не писал это сообщение! Ни один из нас не писал! Нам не за чем писать подобные вещи, заниматься запугиванием и угрожать.

— НО ВЫ ТРОЕ ЗАНИМАЙТЕСЬ! — раздраженно вскрикивает Даниэль. — НИКАК НЕ МОЖЕТЕ УГОМОНИТЬСЯ И ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!

— Угомонись, истеричка, — грубо бросает Терренс. — Народ вон оглядывается на тебя и крутит у виска. Думает, что ты — сбежавший из психушки пациент.

— Ничего, пусть все узнают, что вы вытворяйте. Это белобрысый пытается сжить меня со свету, а ты и твой сопливый братец с радостью помогайте ему.

— Ты говоришь то, что тебя заставляет думать твоя обманщица Бланка, — уверенно отвечает Эдвард. — Эта девчонка играет с тобой как с куклой, а ты, дебил, этого не понимаешь и слепо веришь всему, что она говорит.

— Она говорит мне ТОЛЬКО ПРАВДУ! И если я узнаю, что вы пытайтесь заткнуть ей рот и всячески угрожайте, то вам придет конец. Клянусь, козлы, я уничтожу вас, если Бланка пострадает по вашей вине. Даже если она промолчит, я буду уверен в том, что это ваша работа.

— Да хватит уже обвинять нас в том, чего мы не делали! — раздраженно вскрикивает Эдвард. — Никто из нас не угрожает ни тебе, ни обманывающей тебя иностранке!

— Если раньше мы относились к тебе снисходительно и понимали твое положение, то сейчас ты переходишь все границы, — добавляет Питер. — Все это уже откровенная наглость и клевета!

— Ладно бы ты просто не верил нам и не был уверен в том, что мы говорим правду, — уверенно говорит Терренс. — Но это все уже слишком! Ты делаешь все для того, чтобы мы раз и навсегда отвернулись от тебя.

— ДА ПОЖАЛУЙСТА! — громко бросает Даниэль. — Отворачивайтесь сколько хотите! Вы мне не нужны! Я не хочу общаться со лжецами, которые пытались меня убить!

— Мы никогда никому не угрожали и не собираемся делать это. И ни один из нас не пойдет на убийство и покушение. Если кто-то и угрожает тебе, то это абсолютно другой человек.

— Так больше некому угрожать, МакКлайф, — сухо бросает Даниэль. — Есть только трое дебилов, которым что-то надо от меня, и которые никак не угомонятся и не оставят меня в покое: ты, твой братец и ваш белобрысый дружок. Который и покушение организовал, и травлю устроил, и запугивать решил.

— Нам надо только одно, Перкинс, — вдолбить в твою тупую голову то, что тобой крутят как только захотят, — сдержанно говорит Питер. — И заставить тебя все вспомнить и найти свои чертовы мозги!

— У меня мозги на месте! В отличие от тебя и этих двоих! У которых тоже рыльце в пушку.

— Были бы у тебя мозги на месте, ты бы не вел себя так как больной козел.

— Ясное дело, что вы завидуйте моему счастью, которое я обрел со своей невестой. Вы ненавидите ее, потому что она чудесная и неповторимая.

— Разуй глаза, придурок! — восклицает Эдвард. — Ты хоть посмотри на эту обманщицу! Она же совсем не красивая! В ней нет ничего притягательного! Ни-че-го!

— Бланка красивая! ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ! Не смейте говорить, что это не так! И тем более не вздумайте сказать, что она толстая. Она НЕ ТОЛСТАЯ!

— Мы не знаем, какая у нее фигура, но на лицо она совсем не привлекательная, — уверенно говорит Терренс.

— Ну вот вы сами все подтверждайте! Сами подтверждайте то, что ненавидите эту девушку, считайте ее уродливой и мечтайте разлучить меня с ней. — Даниэль ехидно усмехается. — И еще и смели назваться моими друзьями! Которыми вы никогда не были! Которые поливали меня грязью еще с тех времен, когда я был в вашей чертовой группе!

— О! — со скрещенными на груди руками закатывает глаза Терренс. — Несколько секунд назад ты говорил, что не знаешь нас! Так знаешь или нет? Определись уже! Или твоя неподражаемая Бланка запуталась в показаниях и не знает, что тебе внушить: что мы пытались выжить тебя из группы и уничтожить или что каждый из нас пользуется твоим состоянием, хотя никогда не был с тобой знаком.

— А может, ты вообще притворяешься, что не знаешь нас? — предполагает Эдвард. — Вдруг ты просто хочешь внушить себе это, но не можешь? Не все показания Бланки совпадают! Вот и ты не знаешь, в чем нас обвинить, и поэтому уже сам придумываешь всякий бред.

— Да плевать я хотел! — громко, грубо бросает Даниэль. — Оставите меня в покое раз и навсегда — я не буду вас трогать. А продолжите и дальше покушаться на меня и издеваться над Бланкой — мы вместе пойдем в полицию и заявим на всех троих.

— Да, Перкинс, какой же ты дебил… — закатив глаза, резко выдыхает Питер. — Ты всегда туго соображал и многое не понимал, но сейчас у меня просто слов нет. Вот уж точно, если кто-то промоет мозги наивному дебилу и заставит его плясать под свою дудку, это будет катастрофа.

— Не смей меня оскорблять, ты, вонючий кусок дерьма! — вскрикивает Даниэль, угрожая Питеру пальцем. — Ты первым окажешься за решеткой за то, что пытался убить меня! За то, что посмел так ужасно обращаться с моей невестой.

— Ну попробуй! Давай, сажай меня в тюрьму! Попробуй доказать, что это я на тебя покушался! Как только в полиции узнают, что ты ничего не помнишь, так тебя немедленно развернут и отправят лечиться в психушку. Потому что словам выживших из ума дебилов никто никогда не верит.

— Ха, смелый больно стал, я смотрю! Сначала был слишком нежным и чувствительным и не выдержал того, что с тобой сделали заслуженно, и решил сдохнуть. А теперь ты строишь из себя героя и безуспешно пытаешься скрыть свою трусость. Заручился поддержкой этих двух дебилов и заставил их быть у тебя на побегушках.

— Ты не имеешь никакого права обвинять меня в чем-либо без доказательств. Я же не обвиняю тебя в том, что ты вынудил меня попытаться покончить с собой. Хотя видя, как ты себя ведешь, мне так и хочется спустить всех собак на тебя.

— Ты получил то, что заслужил! — грубо заявляет Даниэль. — Нечего было связываться со мной и оскорблять мою невесту Бланку, которая пыталась понравиться тебе.

— До каких пор мне повторять, что я… Не знаю. НИКАКОЙ БЛАНКИ. МЫ УЖЕ МИЛЛИОН РАЗ СКАЗАЛИ ТЕБЕ, ЧТО НЕ ЗНАЕМ ЕЕ! СКОЛЬКО МОЖНО, черт возьми!

— Какой же ты трус, Роуз… — качает головой Даниэль. — Трусливый козел… Ты бы не был таким смелым, если бы здесь не было этих двоих. Можешь быть крутым только рядом с ними. А оставаясь один, ты поджимаешь хвостик.

— Если ты сейчас не заткнешься, я точно врежу тебе, — сквозь зубы цедит Питер, сжимая руку в кулак и довольно тяжело дыша. — НЕ БУДУ НИКОГО СТЕСНЯТЬСЯ!

— ДАВАЙ, ТВАРЬ, ВРЕЖЬ МНЕ! — Даниэль расставляет руки в стороны. — ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ, ТРУС? ХВОСТ ПОДЖАЛ? БОИШЬСЯ, ЧТО Я НАЧИЩУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ?

— Так хочешь оказаться валяться на земле в крови? — Питер презрительно усмехается. — Не боишься хлопнуться в обморок от ее вида? Мы ведь все прекрасно знаем, как ты реагируешь, когда видишь чью-то кровь.

— Трус… Жалкий трус… Безуспешно пытаешься быть крутым и устрашающим, хотя выглядишь ты до безумия смешно. Готов поспорить, что ты ни за что не стал бы защищать ни слабого парня, которого окружила стая более сильных, ни молодую девушку, к которой приставали бы какие-то отморозки. Ты бы стоял в сторонке и наложил бы в штаны от страха. Унес бы ноги, лишь бы спасти свою драгоценную шкуру.

— Хватит, Перкинс! — громко вскрикивает Терренс, пока Питер отводит взгляд в сторону, вспоминая о том, как не помог Анне, когда Джулиан избивал ее у него на глазах. — Оставь Питера в покое! Он не сделал тебе НИЧЕГО, чтобы ты ТАК с ним обращался! ХВАТИТ! УСПОКОЙСЯ!

— Слушайте… — Даниэль бросает взгляд на Эдварда и Терренса, расставив руки в бока. — А давайте вы все врежете мне? А, братики МакКлайф? Раз этот белобрысый слишком труслив и сейчас сжался от страха как зайчик под елочкой, то покажите ему, как должен вести себя настоящий мужик.

— Твою мать, что же с тобой стало… — качает головой Терренс. — Черт… Как может у человека поехать крыша… Я в шоке… Нет слов…

— Тоже трусите? Боитесь… Хвостики поджали… Боитесь связываться с человеком, который вас по стенке размажет.

— Да, ты реально умом тронулся… — скрестив руки на груди, хмуро говорит Эдвард. — Не удивлюсь, если у тебя в кармашке еще и ножик припрятан. Есть так, то можешь достать его и зарезать нас прямо здесь. Давай, Перкинс, вперед! Грохни нас! Или тоже боишься? Делаешь что-то только с одобрения твоей ненаглядной Бланки?

— Прекратите оскорблять Бланку! — угрожая парням пальцем, грубо требует Даниэль. — Оставьте вы нас в покое и дайте жить спокойно! МЫ ХОТИМ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ! СЧАСТЛИВЫМИ, ПОНИМАЙТЕ!

— Вообще-то, это ты сейчас приперся к нам, — грубо напоминает Терренс. — Даже если бы мы увидели тебя раньше, то ни за что не подошли бы к больному козлу, который пляшет перед иностранкой на задних лапках и делает все, что она говорит. Ты нам не нужен! Не нужен человек, который ведет себя так безобразно и смеет винить нас в нелепых вещах.

— Я ВАМ НУЖЕН! Чтобы уничтожить меня! Вы мечтайте разрушить мое счастье с Бланкой и грохнуть меня! Точнее, Роуз хочет, а вы, братья МакКлайф, подбадривайте его!

— Хорошо обвинять без доказательств, — уверенно говорит Эдвард. — Эта девчонка не может ничего доказать, потому что это наглая ложь. А ты веришь только лишь ее словам.

— Бланка не стала бы мне врать! — вскрикивает Даниэль. — Она оказалась единственной, кто рассказал мне всю правду о том, как вы пользовались моим состоянием.

— Если ты веришь какой-то лживой обманщице, то продолжай в том же духе, — холодно говорит Питер. — Мы больше ни в чем убеждать тебя в чем-либо. Хочешь жить во лжи и позволять себе быть марионеткой — пожалуйста.

— А, кажется, я все понял! — восклицает Даниэль. — Все понял! Ты так бесишься из-за того, что Бланка выбрала меня, а не тебя! Выбрала смелого и уверенного в себе человека, а не жалкого труса, который смелый только на словах.

— Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Зачем мне нужна девчонка, которую я не знаю? У меня уже есть возлюбленная! И это вовсе не Бланка!

— Спорю, что она подставная. Как и подружки братьев МакКлайф… Как их там? Рэйчел… Валерия… Впрочем, не столь важно! Вы подговорили этих девушек и ту Елену подыграть вам и убеждать меня в том, что вы — типа мои друзья. Наверное, думали, что я ничего им не сделаю и легко поверю во все, что они скажут. Но вы крупно просчитались!

— Знаешь, мне уже смешно тебя слушать, — ехидно смеется Эдвард. — Не знал, что у человека с амнезией может так здорово быть развито воображение. Если не Бланка надоумит, так сам насочиняешь всяких небылиц.

— Нет, дебилы, это ВЫ воспользовались моим состоянием. Решили сыграть роль моих друзей и играли со мной как вам вздумается. Придумали историю про какую-то девчонку, которую вы все назвали моей девушкой. Хотя этой девчонке явно надоел весь этот фарс, и она отказалась участвовать в вашем шоу, зная, что я видел ее всего лишь однажды.

— Да, тяжелый случай… — резко выдыхает Терренс.

— Просто признайтесь, что вы все неудачники и жутко завидуйте мне. Завидуйте, что у меня есть любящая девушка, а на вас никто не хочет смотреть. Вот вы и пытайтесь всячески разрушить мое счастье.

— Это тебе Бланка сказала? — интересуется Питер. — Это она надоумила тебя на то, что нам типа не везет в отношениях?

— Везло бы — вы бы не лезли в мою жизнь! В данном случае больше всего не везет тебе, ибо ты все это начал. Ты из зависти начал оскорблять и унижать бедную девушку.

— Слушай, лузер, проваливай-ка ты отсюда и не беси нас, — сухо требует Эдвард. — А иначе ты точно напросишься на неприятности.

— Этого не будет, потому что вы — трусы. Жалкие трусы, которые ведут себя не как настоящие мужики и умеют лишь строить из себя смелых и крутых. Трусы, да еще и наглые лгуны! КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПЕРЕСТАТЬ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ! И НАДЕЯЛИСЬ ОБМАНЫВАТЬ МЕНЯ ДО КОНЦА МОИХ ДНЕЙ!

Питер, Терренс и Эдвард до последнего держались, чтобы не врезать Даниэлю. Но сейчас их терпению приходит конец, и они больше не хотят пытаться доказать свою невиновность и проявлять желание помочь. Парни больше не хотят быть хорошими и помнить о дружбе с человеком, который буквально готов разорвать их на части и грозится расквитаться с ними за то, чего они не делали.

— Слушай, ты, козел! — раздраженно бросает Питер, резко встает на ноги и подходит к Даниэлю, крепко сжав руки в кулаки и чувствуя, как сильно напряжена каждая его мышца. — Ты уже достал нас! ДАВНО ПРОБЛЕМ, черт возьми, НЕ БЫЛО?

— Что, трусливый кусок дерьма, все-таки решил врезать мне? — ехидно усмехается Даниэль. — Неприятно слушать, что тебя не считают смелым? Решил доказать обратное?

— Я слишком долго терпел все твои обвинения и оскорбления. Но теперь все! Моему терпению пришел конец! Больше я не собираюсь проявлять снисходительность и забуду о том, что было раньше. Я УСТАЛ!

— Я просто в шоке… В шоке от того, что кому-то может нравиться такой жалкий урод… — Даниэль с презрением во взгляде осматривает Питера с головы до ног. — Черт, что они вообще нашли в тебе? Почему эти дураки едва ли не боготворят тебя? За какие такие заслуги?

— А я в шоке от того, что мог общаться с таким безмозглым козлом, который поверил какой-то обманщице и делает все, что она прикажет.

— Хватит беситься, что она выбрала меня, а не тебя, — грубо заявляет Даниэль. — Я не виноват, что ты оказался таким мерзким, трусливым козлом, который никогда не будет счастлив и однажды подавится своей чертовой завистью.

— Еще раз посмеешь оскорбить меня — и я точно врежу тебе, — низким голосом угрожает Питер. — КЛЯНУСЬ! Я ТАК РАЗУКРАШУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ, ЧТО НА ТЕБЯ УЖЕ НИКАКАЯ ДЕВЧОНКА НЕ ПОСМОТРИТ! НИ БЛАНКА, НИ КТО-ЛИБО ЕЩЕ!

— Что, трусливый урод, неприятно слышать правду? Неприятно слышать то, кто ты есть на самом деле?

— Мне прекрасно известно, кто я есть. И с радостью расскажу тебе, кто ТЫ! Что ты за мерзкая тварь, которая смеет обвинять меня в том, что не может доказать!

— Хотя бы имей смелость признаться в том, что ты пытался убить меня!

— Я не буду признаваться в том, чего не делал! И не буду ничего доказывать! Мне надоело! Мне плевать, что ты думаешь! Хочешь думать, что я пытался от тебя избавиться — пожалуйста! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ПЕРЕД ТОБОЙ ОПРАВДЫВАТЬСЯ!

— Потому что ты не можешь доказать свою правоту. Бланка уже давно раскусила тебя.

— Черт, да как ты уже достал всех со своей Бланкой! — вскрикивает Питер, вцепившись руками в свои волосы. — Бланка! Бланка! Бланка! Бланка! НЕ ЗНАЕМ МЫ ЕЕ! НЕ ЗНАЕМ! КТО ОНА ТАКАЯ? ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ?

— Как жаль, что ты не сдох в тот раз, когда изрезал себя, — грубо заявляет Даниэль, смотря на Питера с презрением и злостью во взгляде. — Это было бы лучшее, что ты мог сделать. Просто сдохнуть. Ответить за все, что ты сделал мне и моей невесте.

— ЗАТКНИСЬ, КОЗЕЛ! ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!

— Чтоб тебя, тварь, машина сбила. Чтоб какой-нибудь отморозок так начистил тебе морду, чтобы ты сдох на месте, не приходя в сознание.

— Что ты сказал? — сквозь зубы цедит Питер, крепко сжав руки в кулаки. — Ты что сказал, тварь?

— Никто не будет сожалеть, если так случится. А я буду до смерти счастлив. Потому что больше никакая тварь не посмеет разрушить мое счастье и попытаться грохнуть меня. Или пусть случится такое, что заставило бы тебя еще раз изрезать себя до смерти. И чтоб тебя никто после этого не спас. Чтоб никому не был нужен. НИКОГДА! СДОХНИ В ОДИНОЧЕСТВЕ, КОЗЕЛ!

Слова Даниэля окончательно заставляют Питера наплевать на все годы дружбы с этим человеком. Дыша словно разъяренный бык, Роуз пару секунд смотрит на Перкинса с огромным презрением во взгляде, а затем со всей силы залупляет ему пощечину. Это заставляет Эдварда и Терренса, все еще сидящих на траве, слегка вздрогнуть. Даниэль же хватается за горящую щеку и резко отворачивается в сторону, довольно тяжело дыша.

— Я же сказал, чтобы ты не выводил меня из себя, — сквозь зубы цедит Питер. — ГОВОРИЛ, ТВАРЬ? ТЫ САМ НА ЭТО НАПРОСИЛСЯ! А если и это не поможет, то я хорошенько набью тебе морду. И МНЕ ПЛЕВАТЬ, КТО ЧТО ПОДУМАЕТ!

Пощечина нисколько не остужает Даниэля, а наоборот — начинает еще больше злить его. Крепко держась за щеку, довольно часто дыша и выглядя буквально красным от переполняемого его гнева, он посылает Питеру полный ненависти взгляд, от которого все внутри сжимается.

— Мразь… — шипит Даниэль. — Я убью тебя… Я УБЬЮ ТЕБЯ, КОЗЕЛ!

Только Даниэль резко подлетает к Питеру и приподнимает руку, чтобы ответить ему такой же пощечиной, как блондин легко перехватывает ее и крепко удерживает в паре метров от себя.

— Только посмей, козел, — более низким, грубым голосом говорит Питер. — А иначе я тебе руку сломаю. ЗАВОЕШЬ, ТВАРЬ, ОТ БОЛИ НА ВЕСЬ РАЙОН!

— Отпусти меня! — грубо требует Даниэль, пытаясь вырвать руку из хватки Питера. — ПУСТИ, Я СКАЗАЛ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОТПУСТИ, КОЗЕЛ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ПРЯМО ЗДЕСЬ!

— ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ НАКОНЕЦ! — Питер со всей силы бьет Даниэля по другой щеке и резко отталкивает его от себя, пока тот хватается за нее. — ПРИДИ В СЕБЯ! ТЫ ПЕРЕХОДИШЬ ВСЕ ГРАНИЦЫ РАЗУМНОГО! ХВАТИТ, ПЕРКИНС! ХВА-ТИТ! ЕСЛИ НЕ УГОМОНИШЬСЯ, ТО КЛЯНУСЬ, Я ОТПРАВЛЮ ТЕБЯ В ПСИХУШКУ!

— Ну все, козел, сейчас ты у меня получишь. РАЗМАЖУ ПО СТЕНКЕ.

Даниэль все-таки залупляет Питеру пощечину со всей силы, крепко вцепляется руками в его волосы и начинает тянуть то в одну сторону, то в другую. А как только ситуация доходит до драки, Терренс и Эдвард молнией поднимаются на ноги и силой оттаскивают разъяренного Перкинса подальше от Роуза.

— Эй-эй-эй, ну-ка успокоились! — громко требует Эдвард. — Успокоились! Хватит!

— Остановись, Перкинс, успокойся! — вскрикивает Терренс. — Угомонись, я сказал!

— Пустите меня, дебилы! — со злостью шипит Даниэль, всячески сопротивляясь и пытаясь вырваться. — ПУСТИТЕ, Я ГОВОРЮ! Я СЕЙЧАС ЕМУ МОРДУ НАБЬЮ! ПУСТИТЕ, ТВАРИ!

— Гребаная истеричка! — вскрикивает Питер, приглаживая волосы. — Совсем берега попутал?

— Я С ТОБОЙ ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛ, УРОД!

Даниэль с трудом вырывается из крепкой хватки Эдварда и Терренса и снова набрасывается на Питера, кулаком ударив его прямо в челюсть. Блондин падает на землю, но быстро поднимается и, стиснув зубы от боли, отвечает тем же и еще пару секунд борется с ним в рукопашную до того, как братья МакКлайф снова пытаются разнять их.

— Не надо, Питер, не надо! — восклицает Эдвард, отведя Питера в сторону и похлопав его по плечу. — Оставь его!

— Больной козел! — возмущается Питер, приглаживая волосы и одергивая вниз футболку. — Только ЯЗЫК СИЛЫ ПОНИМАЕТ!

— Успокойся, Перкинс! — вскрикивает Терренс, силой отведя Даниэля в сторону и крепко удерживая его. — УСПОКОЙСЯ, Я СКАЗАЛ! ХВАТИТ ВЕСТИ СЕБЯ КАК ПСИХОВАННАЯ ИСТЕРИЧКА!

— УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ, ЧЕРТОВА СОБАКА! — продолжает злостно сопротивляться Даниэль. — ВСЕХ УБЬЮ! НИКОГО НЕ ПОЖАЛЕЮ!

Когда Даниэль все-таки вырывается из хватки Терренса и собирается напасть на МакКлайфа-старшего, Эдвард грубо отталкивает его в сторону, пока Питер бросает взгляд на одну из бутылок с водой и берет ее.

— Хватит, УГОМОНИСЬ! — вскрикивает Эдвард. — Ты ведешь себя как полный кретин! ПРИДИ В СЕБЯ! И ПОДУМАЙ, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ!

— ВЫ САМИ В ЭТОМ ВИНОВАТЫ! — грубо заявляет Даниэль. — ЕСЛИ БЫ ВЫ ОСТАВИЛИ МЕНЯ В ПОКОЕ, ВСЕ БЫЛО БЫ НОРМАЛЬНО! ЕСЛИ БЫ ЭТА БЕЛОБРЫСАЯ КРЫСА НЕ ПРЕСЛЕДОВАЛА БЫ МЕНЯ!

— Черт, ДА КОГДА ТЫ ЖЕ ЗАТКНЕШЬСЯ? — громко требует Питер. — ЖЕЛАТЕЛЬНО НАВСЕГДА!

С этими словами Питер раскрывает бутылку и расплескивает остатки воды прямо на лицо Даниэля, который слегка вздрагивает от неожиданности и чувства легкого холода.

— Совсем ополоумел, дебил? — возмущается Терренс. — Ты что вообще себе позволяешь? У нас и так проблем по горло, а ты втянул нас в еще больше делишек. Из-за твоей чертовой болезни мы все страдаем. Не только потому, что не знаем, что с тобой делать. Но еще и потому, что ты обвиняешь нас во лжи, оскорбляешь, унижаешь и нападаешь с кулаками.

— Веришь какой-то обманщице, которую никто не знает! — сухо добавляет Эдвард. — Которая свалилась с неба и сейчас нагло пользуется твоим состоянием! Почему ты не веришь тем, кто давно знает тебя? Почему веришь той, которую никогда не знал? НИКОГДА, ТВОЮ МАТЬ! Мы все понимали и были снисходительны к тебе, зная о твоей амнезии. Но что мы получаем в итоге? Кучу оскорблений и обвинений!

— И это твоя благодарность за то, что мы гробим свое чертово время на то, чтобы помочь тебе вспомнить все и прикрыть твою задницу? — грубо спрашивает Терренс. — Мы могли бы проводить время с нашими настоящими девушками. НО НЕТ! Мы, мать твою, бегали за тобой и отчаянно пытались помочь тебе! Часами обсуждали, как вернуть тебе память! А ты, тварь, ВОТ КАК НАС БЛАГОДАРИШЬ!

— Мы не ожидали, что нам придется услышать такие вещи, в которых нас обвиняет наш друг… Хотя сейчас лично для меня это спорный вопрос. Потому что я не хочу иметь дело с человеком, который из-за амнезии стал совершенно другим. Стал бессовестным козлом.

— Я тоже. И не знаю, смогу ли я продолжать дружить с тобой после всех этих обвинений. Ты слишком много всего натворил. И если ты все вспомнишь, то тебе и за всю жизнь не разгрести все это дерьмо. Возможно, ты вообще никогда не сумеешь получить наше прощение. Ибо у всего есть лимит. А ты уже много раз его превысил.

— Хоть радует, что у тебя пока что еще хватает мозгов не начать оскорблять наших девушек и свою собственную, которой ты изменяешь со своей любимой Бланкой, — сухо говорит Эдвард. — Тронул бы ты мою невесту — тебе пришел бы конец! Уж чего, но я не потерплю оскорблений в ее сторону. И если хоть пальцем тронешь ее — клянусь, тварь, я тебе шею сверну.

— Как и я, если ты тронешь мою невесту.

— И мою девушку, — сухо добавляет Питер. — Только узнаю, что ты что-то ей сделал, то клянусь, ты лишишься головы.

— Знаешь что, Перкинс? — расставляет руки в бока Эдвард. — Мы уже устали! Устали пытаться доказать тебе свою правоту. Хватит! С нас довольно! Ты сделал все, чтобы отвернуть всех от себя. Ковыряйся в своем дерьме сам. Теперь мы и пальцем не пошевелим. Жив ты или мертв — нам плевать! ЖИВИ КАК ХОЧЕШЬ! И НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К НАМ!

— Да если бы я знал, что все в итоге приведет к такому, то предпочел бы бросить тебя на дороге и позволить сдохнуть, — грубо заявляет Питер. — Я бы и пальцем не пошевелил! Ничего бы не сделал ради такого мерзкого козла, как ты. И не парился бы о том, что меня мучила бы совесть. Потому что ты не тот Даниэль, которого я знаю уже почти пять лет. Тот Даниэль хоть и со своими закидонами, но гораздо порядочнее тебя. Его нет. Мы потеряли друга.

Перед тем, как что-то сказать, Даниэль презренно смеется и качает головой.

— Да, клоуны… — ехидно усмехается Даниэль. — Столько слов и ничего хорошего… Вам хоть время не жалко? Зачем вы все это сказали? Языком нравится чесать? Так же, как и махать кулаками?

— Обидно, что мы потратили столько времени на какую-то неблагодарную свинью, — качает головой Эдвард. — Переживали… Мечтали, чтобы ты поскорее все вспомнил… Верили… Ждали… А оказалось, что зря… Я реально жалею о потраченном времени. Сильно жалею…

— Так я вас ни о чем не просил! Это ВЫ крутились возле моей задницы и притворялись моими друзьями, а я как наивный идиот верил вам. Не знал, что это был заговор. Договорились сделать все, чтобы все поливали меня грязью. Чтобы все начали защищать «бедного и несчастного» Роуза! Чтобы я не выдержал все это и свалил из группы! — Даниэль громко ухмыляется. — Да подавитесь вы, козлы! Мне не нужна ваша чертова группа! Я с удовольствием уйду из нее! Не очень-то и хотелось петь и играть с какими-то бездарными дебилами.

— Знаешь, а мы и не желаем работать с таким козлом, как ты, — грубо, уверенно говорит Терренс. — ВАЛИ ИЗ НАШЕЙ ГРУППЫ! На твое место много желающих найдется! Никто не будет горевать из-за твоего ухода! Всем будет даже ЛУЧШЕ!

— ДА ПОЖАЛУЙСТА! — вскрикивает Даниэль, резко махая руками. — ПОШЛИ ВЫ ВСЕ В ЗАДНИЦУ! МНЕ НУЖНЫ НИ ВЫ, НИ ВАША ПОГАНАЯ ГРУППА! КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ СТАНЕТ ИЗВЕСТНОЙ!

— Это мы еще посмотрим! — сухо восклицает Эдвард. — Посмотрим, что с тобой случится, когда ты все вспомнишь. Правда когда ты захочешь припереться к нам просить прощения, мы сомневаемся, что захотим слушать тебя. Наше доверие к тебе потеряно. Мы не хотим иметь с тобой ничего общего.

— Да пошел ты к черту, сопляк!

— Лучше держи свою пасть на замке, — сквозь зубы цедит Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — А иначе ты сильно пожалеешь.

— Что, МакКлайфы, не охота вспоминать свои прошлые грешки, о которых мне хорошо известно? Бланка рассказала, каких делишек вы натворили! Правда вы забыли об этом и сейчас строите из себя святых.

— Нам что, укоротить твой длинный язык? — сквозь зубы цедит Эдвард. — А то болтаешь слишком много!

— Ты можешь сразу убить меня, — ехидно ухмыляется Даниэль. — Ведь для тебя это просто простого. Ты же однажды уже грохнул какого-то мужика и чуть не угодил в тюрьму. Но избежал наказания лишь благодаря денежкам своего братца.

— Заткнись, Перкинс, — приходит в бешенство Эдвард. — ЗАТКНИСЬ! А ИНАЧЕ Я ТОЖЕ ВРЕЖУ ТЕБЕ!

— М-м-м… Занервничал… Значит, правду Бланка сказала. Ты грохнул мужика, но сумел избежать тюремного срока. Хотя ты все равно остался преступником! Ты — убийца!

— Пусть твоя Бланка получше поизучает всю эту историю в открытых источниках. Уверен, вы оба очень удивитесь, если узнайте обо всем побольше.

— Что, опять начнешь давить на жалость и говорить, что никого не убивал? Начнешь рассказывать свою типа трогательную историю о том, как тебя до полусмерти отдубасили в камере, пока твой братишка не внес за тебя залог и не поднял на уши всех своих знакомых, чтобы спасти убийцу?

— Я не буду ничего говорить, — сухо говорит Эдвард.

— И не надо! Я и так все знаю! Хотя по тебе и не скажешь, что ты безжалостно грохнул человека. — Даниэль надменно осматривает Эдварда с головы до ног. — Сопливый бесполезный щенок с ангельским личиком. Только за это тебя все и любят. Глядя на твою смазливую рожу, никто не вспоминает, что ты едва не сел за решетку за убийство.

— Не выводи меня из себя, Перкинс. Я — человек сдержанный, но если меня разозлить, то уже ничто меня не остановит от желания врезать всяким безмозглым козлам вроде тебя.

— А смелости-то хватит? — Даниэль грубо отталкивает Эдварда от себя, пока тот с презрением смотрит на него. — А, Терренс? Как? Врежешь мне? Или ты еще более трусливый, чем белобрысый, который все-таки показал коготочки?

— А ты так и хочешь, чтобы мы набили тебе морду. — Эдвард крепко сжимает руки в кулаки, неотрывно смотря на него как хищное животное, что готово наброситься на свое жертву. — Хочешь валяться на земле и орать от боли!

— Мы еще посмотрим, кто будет валяться.

— Силенок-то хватит? Ты никогда не мог похвастаться прекрасной формой и всегда был слабее нас физически!

— Хочешь проверить? — Даниэль снова со всей силы толкает Эдварда. — ДАВАЙ, ТРУС, ВПЕРЕД! БЕЙ МЕНЯ! БЕЙ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ОТГРЕСТИ ПРОБЛЕМ!

— Сам нападай! — грубо, со злостью во взгляде бросает Эдвард. — Раз ты строишь из себя крутого, то докажи это! Или сам трусишь? Боишься, что мы тебя быстро на лопатки уложим?

— Давай, щеночек, грохни меня! Ты же уже делал это однажды! Так что для тебя это будет очень легко. И никто тебя не посадит, ибо твой братец снова прикроет твою задницу.

Глава 10

— А ты уверен, что кто-то прикроет твою, если кто-то сдохнет по твоей вине? Думаешь, что твоя ненаглядная Бланка побежит спасать тебя? — Эдвард презренно ухмыляется. — Ха! Да уборщице из больницы пришлось бы года два-три работать без перерыва, чтобы заработать достаточно денег для залога. И то я бы поспорил. Так что твоя участь ясна — ты сдохнешь в тюремной камере. А когда все вспомнишь и поймешь, что натворил, то захочешь повеситься от стыда. И знаешь… Так тебе и надо! Натворил делов — вот и страдай!

Даниэль предпринимает попытку дать Эдварду пощечину, но тот перехватывает его руку и сам наносит тому сильную пощечину. В ответ на это Перкинс толкает МакКлайфа-младшего так, что тот едва не падает на спину, но все-таки сохраняет равновесие и наносит еще одну пощечину по другой щеке. Даниэль снова толкает парня, нападает на него с кулаками, схватив его за волосы и больно оттянув их, и успевает нанести сильный удар в челюсть до того, как Терренс и Питер вместе отталкивают озверевшего Перкинса на некоторое расстояние.

— УСПОКОЙСЯ, черт возьми, ДЕБИЛ! — во весь голос вскрикивает Терренс и со всей силы залупляет Даниэлю пощечину. — СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ ЧТО ЛИ! РЕШИЛ СО ВСЕМИ НАМИ ПОДРАТЬСЯ?

— Ты не контролируешь себя! — громко заявляет Питер. — Хватит! Остановись!

— Да угомонись ты уже, тварь! — Терренс прилагает еще больше усилий, чтобы удержать взбешенного Даниэля, который пытается вырваться из его хватки. — ХВАТИТ РАСПУСКАТЬ РУКИ!

— Ха, я еще про тебя ничего не говорил! — ехидно усмехается Даниэль. — О твоих проблемах с психикой! Все прекрасно знают, что ты больной! И мнишь себя едва ли Богом, которому все обязаны поклоняться!

— О, да я смотрю, твоя Бланка вывернула все наизнанку!

— Ты прекрасно знаешь, что это правда, Эдвард! — Даниэль резко вырывается из хватки Терренса и переводит на него свой презренный взгляд. — И я знаю, что ты еще и дубасишь свою невесту, которой это явно нравится. Или которую ты так запугал, что она боится от тебя уйти.

— А это твои догадки? Или опять испанка постаралась?

— Если люди об этом узнают, то тебя тут же провозгласят тираном. Хотя удивительно, что народ в курсе твоих проблем с головой, но все равно сходит по тебе с ума. Ах, да… Я забыл, что твои фанатки — это сопливые девочки, которые выбирают себе кумира по внешности. Красивая рожа и шикарное тело — все, что тебе нужно!

— Черт, ты что, успел набухаться или что-то понюхать до того, как приперся сюда? — вскрикивает Терренс, постучав по виску. — Обкурился черт знает как и несет какую-то чепуху!

— Ну тебе-то точно не надо бухать, чтобы выйти из себя и начать вести себя как психованная истеричка. Ты был рожден больным козлом. Которому просто крупно повезло.

— Не смей оскорблять моего брата, ты, чертов кусок говна! — раздраженно вскрикивает Эдвард после того, как подходит к Даниэлю и начинает угрожать ему пальцем. — А иначе крупно пожалеешь!

— Друг друга стоите! Одной, твою мать, крови! Что один — псих и тиран, что другой — убийца и трус. — Даниэль бросает презрительный взгляд на Питера. — И эта ошибка природы!

Терренс со всей силы наносит Даниэлю еще одну пощечину и крепко хватает его за шиворот, уставив свой озлобленный взгляд в его налитые кровью глаза.

— Чтоб ты сдох, мразь, — сквозь зубы цедит Терренс и резко отталкивает Даниэля от себя. — ЗАТКНИСЬ, черт возьми, РАЗ И НАВСЕГДА! НАМ ПРОТИВНО ВИДЕТЬ ТВОЮ РОЖУ И СЛЫШАТЬ ТВОЙ ГОЛОС!

— Желаю вам всем того же! — грубо бросает Даниэль. — Неудачники! Чтоб вы все, твари, скопытились! Чтоб вас все бросили! Чтоб вы захотели повеситься от горя и тоски! Я СТАНЦУЮ НА ВАШИХ МОГИЛАХ, КОГДА ВЫ СДОХНИТЕ!

Терренс нападает на Даниэля с кулаками и успевает потаскать его за волосы и самому получить пару ударов по лицу до того, Питер и Эдвард оттаскивают МакКлайфа-старшего подальше от Перкинса, который с тяжелым дыханием поправляет свою прическу и сжимает руки в кулаки.

— Что, правда глаза колет? — ехидно смеется Даниэль. — Ну ничего, сволочи, послушайте! Узнайте, кто вы есть на самом деле!

— Твою мать, и как мы могли дружить с таким бессовестным козлом, как ты? — качает головой Питер. — КАК? Я не могу этого понять!

— Да, Перкинс… — скрещивает руки на груди Терренс. — Я-то думал, ты — нормальный мужик… Но ты — гадюка. И сейчас ты сам это продемонстрировал.

— И мы не жалеем ни об одной пощечине, которые залупили тебе, — сухо добавляет Эдвард. — Хотя для тебя этого недостаточно.

— Мы могли бы втроем избить тебя до полусмерти и бросить подыхать. Но не будем это делать. Не потому, что мы боимся тебя или жалеем. А потому, что не хотим пожалеть. В отличие от тебя мы все прекрасно помним и не простим себя, если по нашей вине кто-то отправится на тот свет.

— Ох, НУ СПАСИБО! — громко восклицает Даниэль. — И что мне сделать? Ножки ваши поцеловать? В пояс поклониться? За то, что вы, черт возьми, соизволите оставить меня в покое?

Пока Даниэль говорит, Эдвард на мгновение бросает взгляд в сторону, отворачивается, но потом снова смотрит туда же. Мужчина округляет глаза, в которых появляется ужас от того, что он видит, и пытается получше рассмотреть это, слегка прищурившись и почувствовав, как его сердце пропускает удар.

— Вот дерьмо… — шепчет Эдвард. — Какого…

Эдвард резко срывается с места и куда-то очень быстро убегает, оставляя Терренса, Даниэля и Питера, которые не замечают его ухода.

— Черт, не могу поверить, что ты так изменился… — качает головой Терренс. — Превратился в девку с ПМС! Истеричку, которая обожает устраивать скандалы и на всех орать!

— Неужели это амнезия так повлияла на тебя и превратила в какого-то монстра? — недоумевает Питер.

— Не надо делать из меня сумасшедшего, — угрожает пальцем Даниэль. — Я нормальный! Вы разозлили меня своими безобразными выходками.

— Да конечно! — хмыкает Терренс. — Мы! Это Бланка хочет сделать из тебя сумасшедшего и заставить верить лжи, забыв, что рано или поздно все становится явью.

— Вот она ее и раскрыла! Дала мне понять, что все это время я общался со лжецами. Которых надо посадить за решетку! За то, что они преследуют меня и пытаются убить!

— Черт, да никто не пытается тебя убить! — раздраженно вскрикивает Питер. — Нам уже надоело слушать этот бред! Хва-тит! Смени пластинку!

— Я еще не расквитался с вами, козлы, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Клянусь, я еще набью вам морды! Начну с тебя, Роуз. А потом доберусь до братиков МакКлайф. Один из которых всегда был больным психом, а другой грохнул человека и спокойно с этим живет.

— Приди в себя, Перкинс! — постучав пальцем по виску, грубо бросает Терренс. — Хватит нести всякий бред и угрожать нам! Сам-то отдаешь отчет тому, что несешь? Или типа твоя невеста приказала тебе говорить по шаблону?

— Что там с тобой делает та иностранка, что ты как наивный мальчик веришь каждому ее слову и строишь из себягероя? — недоумевает Питер. — Ты веришь лишь ее словам, не требуя никаких доказательств! Раз уж та девчонка и обвинила нас во всем этом, то пусть попробует доказать свои слова.

— Я верю ей, потому что знаю, что это правда! — холодно заявляет Даниэль. — Ей незачем врать, потому что она любит меня и заботится обо мне! А вот вы все врете мне и никак не можете оставить меня в покое! Потому что хотите отомстить! Из зависти! Потому что я счастлив, а вы — нет!

— ДА НИКТО ТЕБЕ НЕ МСТИТ, ТВОЮ МАТЬ! НЕ МСТИТ!

— Ты всего лишь вдолбил себе в голову, что мы плохие, а та иностранка — хорошая, — сухо добавляет Терренс. — Хотя на самом деле все совсем наоборот!

— Не смейте говорить, что Бланка плохая! — грубо требует Даниэль. — НЕ СМЕЙТЕ!

— Мы всегда поддерживали твои отношения с твоей настоящей девушкой Анной и считали ее очень хорошей. Только если она узнает о твоих похождениях налево, то уже никогда не захочет вернуться к тебе.

— Черт, да заткнись ты уже! — резко машет руками Даниэль. — ХВАТИТ РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ ПРО КАКУЮ-ТО АННУ! ОНА НЕ МОЯ НЕВЕСТА! МНЕ ЭТА ДЕВЧОНКА И ДАРОМ НЕ НУЖНА, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ БЛАНКА! А ЕСЛИ ВЫ ТАК ВОСХВАЛЯЙТЕ ЕЕ, ТО САМИ С НЕЙ И ВСТРЕЧАЙТЕСЬ!

— Ну дебил… — качает головой Питер и прикладывает руку ко лбу. — Полный дебил… Твою мать… И я общался с этим человеком столько лет… Черт, где были мои мозги? Все говорили, что мы не можем быть друзьями, потому что слишком разные… А я… Твою мать… Я просто в шоке…

— Сам в шоке, — хмуро произносит Терренс, скрестив руки на груди. — В шоке от того, что дружил с этим человеком. А теперь и видеть его противно.

— Хоть что-то у нас взаимно! — грубо бросает Даниэль. — И я вас до смерти ненавижу, и вы наконец-то признались, что никогда и не были моими друзьями.

— Не надо все переворачивать! — восклицает Питер. — Мы не говорили этого!

— Запомните, кретины, я никогда не изменял Бланке и на сто процентов уверен в том, что она говорит мне правду. А я прекрасно знаю про все ваши делишки и не собираюсь больше вам верить.

— Твою мать, Перкинс, ты хоть слышишь себя? — со злой насмешкой недоумевает Питер. — Бланка — никто! Мы ее не знаем! Ты ее не знаешь! Она нагло использует тебя! Все ее обвинения ложные! А у тебя есть другая девушка! Дру-у-угая-я-я-я, усек? И она не твоя неве-е-еста-а-а-а, а девушка-а-а-а! Возлюбленная! Возлюбленная по имени Анна!

— ХВАТИТ! — вскрикивает Даниэль, выставив руку ладонью к Терренсу и Питеру. — ЗАТКНИСЬ! ХВАТИТ РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ СВОЮ СЛАДКУЮ ЛОЖЬ И ВЫСТАВЛЯТЬ МЕНЯ СУМАСШЕДШИМ И БОЛЬНЫМ!

— А если ты и есть сумасшедший, мы что, виноваты в этом? — грубо бросает Терренс.

— ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! А ЕСЛИ НЕ ПРЕКРАТИТЕ, ТО Я ПОЙДУ В ПОЛИЦИЮ И СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТОБЫ ВАС ПОСАДИЛИ ЗА РЕШЕТКУ!

— Ты сначала докажи, что мы в чем-то виноваты! — вскрикивает Питер.

— ДОКАЖУ, РОУЗ! ДОКАЖУ! И ТЫ ПЕРВЫМ ОТПРАВИШЬСЯ В ТЮРЬМУ, ГДЕ БУДЕШЬ МЕДЛЕННО ПОДЫХАТЬ МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ! КАК И ХОТЕЛ! НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ СДОХНУТЬ В ПЕРВЫЙ РАЗ, ТАК ПОЛУЧИТСЯ ВО ВТОРОЙ! УЖЕ НИКТО НЕ БУДЕТ СПАСАТЬ КАКОГО-ТО ЖАЛКОГО, БЕЗМОЗГЛОГО УРОДА! НИКТО!

— Ар-р-р-р-р… — раздраженно рычит Питер и проводит руками по лицу, на мгновение отвернувшись в сторону. — Так, Терренс, все! С меня хватит! Бесполезно что-либо объяснять этому бестолковому козлу. Ты как хочешь, а я сваливаю.

— Да, нам надо уходить, — уверенно кивает Терренс. — Этот козел все равно ничего не поймет. Пусть сам решает свои проблемы и живет со своей любимой Бланкой.

— Уходим, пока я не отправил его в больницу или морг.

— Да, пошли. — Терренс хлопает Питера по плечу. — Пошли, Эдвард! Валим отсюда.

Терренс и Питер осматриваются вокруг, понимают, что Эдвард куда-то ушел, и вопросительно переглядываются между собой.

— Эдвард? — громко зовет Терренс. — Эдвард, ты где?

— МакКлайф? — слегка хмурится Питер.

Питер и Терренс еще несколько секунд осматриваются вокруг, прежде чем они не бросают взгляд в сторону и не видят Эдварда, находящегося на достаточно большом расстоянии от них, прячущегося за грудой камней, сидящего на корточках, и увлеченного чем-то, что видит вдалеке. Парни бросают друг другу вопросительный взгляд и пожимают плечами, а потом МакКлайф-старший уверенно направляется в сторону, где находится его брат. Роуз бросает хмурый взгляд на Даниэля, с презрением негромко хмыкает и догоняет своего приятеля.

— Эй, Эдвард, ты что тут делаешь? — недоумевает Терренс.

— Тише ты, не высовывайся, — тихо отвечает Эдвард.

— Уходим, пока Перкинс не вынудил нас убить его.

— Тише-тише, спрячься. Спрячься, говорю.

— Ох… — Терренс опускается на колени и скрывается за грудой камней, за которой прячется и Эдвард. — Слушай, малой, хватит уже играть в шпиона и наблюдать за кошечками, собачками или птичками.

— Черт, да заткнись, Терренс! — резко бросает Эдвард. — Глухой что ли?

— Поднимайся давай! Слышишь, что я говорю? Эдвард! Я к тебе обращаюсь!

— Я сказал, заткнись! Лучше посмотри туда!

— Ох, малой, ты просто не… — закатывает глаза Терренс, но мгновенно замолкает, когда он смотрит туда, куда смотрит Эдвард, и видит что-то, что заставляет его приоткрыть рот. — Что… Какого черта?!

— Я о том же!

В этот момент Питер уверенно подходит к Эдварду и Терренсу и хлопает по их плечам, уверенно спросив:

— Эй, ребята, вы чего здесь прячетесь?

— Нет, Питер, не высовывайся! — восклицает Эдвард.

— Спрячься здесь! — тихо просит Терренс и бросает взгляд туда, куда они с Эдвардом так увлеченно смотрят. — И посмотри туда!

— Зачем? — слегка хмурится Питер.

— Делай что я говорю! — в один голос произносят Терренс и Эдвард.

Хоть Питер и искренне удивляется, он с медленным выдохом подходит к груде камней, прячется за ней и смотрит на то, что так заинтересовало Эдварда и Терренса.

— Ох, ну и что вы там увидели… — устало произносит Питер, резко замолкает, слегка прищуривается и приоткрывает рот. — Что? Какого?

— Вот-вот! — восклицает Эдвард.

— Подождите, парни… А это случайно не…

— Да-да, тебе не кажется, — кивает Эдвард. — Это тот самый Юджин Уэйнрайт.

— Уэйнрайт?

Терренс, Питер и Эдвард действительно видят сбежавшего из тюрьмы Юджина Уэйнрайта, который пока что не замечает их, будучи очень увлеченным чем-то, что он держит в руках, и стоя к ним то спиной, то боком.

— Черт, что он здесь делает? — задается вопросом Терренс. — Как этот тип здесь оказался?

— Как эта тварь сбежала из тюрьмы? — качает головой Эдвард. — Я не понимаю… Он же должен был там сдохнуть!

— Да, ребята… — задумчиво произносит Терренс. — Этот козел ничуть не изменился… Вид у него по-прежнему дикий и устрашающий.

— Да, не изменился с того суда… — соглашается Питер. — Но явно стал еще более грязным…

— Поверь, воняет от него еще хуже, — уверенно отвечает Эдвард. — Как будто он ни разу в жизни не мылся и не чистил зубы…

— Бр-р-р… — морщится Терренс. — Становится дурно от одной только мысли об этом!

— Ребята! Так это наш шанс! Возможно, нам удастся выяснить, где прячется этот козел и выдать его полиции!

— Верно, но он точно скрывается где-то в другом месте.

— Знаю. Там, где нет людей.

— Слушай, Эдвард, а как ты заметил его? — удивляется Питер. — Лично я не видел этого отморозка!

— Да просто посмотрел в сторону, пока мы собачились с Перкинсом, и решил понаблюдать за ним.

— А он давно здесь?

— Не знаю. Но я точно видел, что до того, как вы подошли, у него в руках был какой-то пакетик. Он раскрывал его так жадно, будто в нем было что-то важное.

— Но что в нем было? — слегка хмурится Терренс.

— Трудно понять. Отсюда не видно. — Эдвард замечает, как Юджин снова достает какой-то пакетик из кармана на очень старой и поношенной куртке и раскрывает его. — Смотрите! Смотрите! Он достал второй такой же!

— Слушайте, а этот тип случайно не наркоту принимает? — округляет глаза Питер.

— Скорее всего, — задумчиво произносит Эдвард. — Уэйнрайт употреблял такую же штуку, когда я увидел его в первый раз.

— Значит, получается, что он — наркоман? — заключает Терренс.

— Со стажем… — добавляет Питер.

Эдвард, Питер и Терренс могут видеть, как Юджин начинает дико смеяться и улыбаться до ушей, задрав голову и руки к верху. Также они могут услышать и то, что мужчина практически кричит, не беспокоясь о том, что кто-то может узнать его и сдать полиции.

— Да, он — наркоман, — заключает Эдвард. — Этот козел понюхал ту дрянь и начал нести какой-то бред.

— Я так понимаю, он уже давно на нее подсел, — предполагает Терренс. — Мне кажется, что он стал каким-то дохлым и более бледным. А до того, как этот отморозок понюхал ту дрянь, Уэйнрайт был каким-то вялым.

— Заметьте, что у него на лице много странных болячек, а под глазами синяки. А на руках наверняка полно следов от уколов…

— Такое чувство, что он не особо понимает, где находится. У него глаза дикие, но расфокусированные.

— И орет как ненормальный… — неуверенно отмечает Питер.

— Эй, Эдвард, а как ты думаешь, он нюхал что-нибудь в тот день, когда встретил тебя и Наталию?

— Кто знает… — пожимает плечами Эдвард. — По крайней мере, он не был вялым… Был похож на больного, который мог запросто убить и не пожалеть. У него был такой же бешеный взгляд, какой и сейчас после того, как он что-то нанюхался.

— Значит, этот тип был под кайфом, когда пытался облапать Наталию и забрать ее с собой? — хмурится Питер.

— И если так, то он бы точно начал колоть Наталии всякую дрянь. Теперь я понимаю, о чем этот отморозок говорил, когда грозился дать что-то, что успокоит ее. Не только успокоительное, но еще и наркоту.

— Ох, твою ж мать… — резко выдыхает Терренс.

Пока парни говорят, Юджин все больше попадает под влияние какого-то порошка, который он только что понюхал, чувствуя себя очень хорошо и видя то, чего на самом деле не происходит. Мужчина громко смеется, ходит в разные стороны и что-то говорит себе под нос.

— НЕТ, НЕТ, НЕТ! — истерички кричит Юджин, уставив широко распахнутые глаза куда-то в пространство и начав резко размахивать руками. — УЙДИ ОТ МЕНЯ! УЙДИ! ХВАТИТ! НЕ УБИВАЙ МЕНЯ! А-А-А-А! НЕТ!

— О, дерьмо… — шепчет Питер.

А пока Эдвард, Питер и Терренс наблюдают за Юджином, принимающий что-то, что делает его неадекватным, Даниэль подозрительно смотрит на них и внимательно слушает то, что они говорят, не спеша уходить от тех, с кем недавно разругался в пух и прах. А через какое-то время он медленно подходит к ним, и начинает рассматривать Юджина, слегка нахмурившись и сосредоточив все свое внимание на том, кого он находит довольно знакомым.

— Таких больных козлов надо отправлять на принудительное лечение, — уверенно говорит Терренс.

— Согласен, — кивает Эдвард. — Хотя не факт, что его излечат от зависимости… Один раз свяжешься с наркотой — испортишь себе всю жизнь.

Тем временем Даниэль продолжает очень внимательно наблюдать за Юджином и все больше понимает, что где-то уже видел этого человека. И глядя на Уэйнрайта, он испытывает необъяснимую тревогу и чувствует, как сердце неприятно сжимается.

«Черт, этот тип мне знаком, — слегка хмурится Даниэль. — Я знаю его! Только не знаю, откуда! Но где-то я уже видел его… И почему-то мне кажется, что я должен опасаться его… Не только из-за его странного поведения… Как будто… Как будто он сделал что-то такое, что меня потрясло… Но что именно? Каким образом я с ним связан?»

Даниэль бросает взгляд на Эдварда, Терренса и Питера.

«Этот сопляк точно как-то с ним связан. Наверняка, Терренс был его сообщником в каком-то грязном делишке… Например, в том убийстве, за которое его не посадили в тюрьму… А эти два козла прекрасно это знают. Уж братец этого трусливого щенка точно в курсе. Ибо Эдвард и вытащил его из тюрьмы. И я так понимаю, того типа — тоже…»

— Смотрите, Уэйнрайт уходит! — восклицает Питер.

— Он сказал, что в его убежище много наркоты, — отмечает Терренс и слегка хмурится. — Но как он достает эту дрянь?

— И если он где-то покупает ее, то возникает вопрос, откуда у него деньги. Уэйнрайт нигде не работает и не может!

— Подпольный миллионер. Этот старый хрыч Майкл ведь отвалил столько бабла своим сообщникам. Вот у Уэйнрайта и могло что-то быть припрятано.

— А что он будет делать, когда бабки закончатся?

— Понятия не имею… Пойдет грабить кого-то… Другого выхода нет…

— Ну вот ты у меня на крючке, падла, — с хитрой улыбкой уверенно кивает Эдвард, гордо приподняв голову. — Теперь-то я узнаю, где ты прячешься, и сдам тебя полиции.

— Так-так, Эдвард, только давай без глупостей, — тараторит Терренс, приподняв руки. — Не хватало, чтобы ты опять нашел приключений на свою задницу.

— Спокойно, Терренс, я знаю, что делать.

— Твою мать, я боюсь даже представить, что ты там надумал. Когда дело касается приключений, то ты встаешь в очередь первым.

— Я намерен выследить его и узнать, где скрывается эта тварь, — уверенно заявляет Эдвард. — А потом позвоню в полицию и скажу им, где искать Уэйнрайта.

— Что? — округляют глаза Терренс и Питер, уставив свой потрясенный взгляд на Эдварда.

— МакКлайф, ты это серьезно? — удивляется Питер.

— Абсолютно, — кивает Эдвард. — Если есть шанс сдвинуть это дело с мертвой точки, то я не намерен упускать его.

— Нет, малой, даже не вздумай! — тараторит Терренс. — Ты никуда не пойдешь!

— Отвалите, парни, вы меня не остановите. Я положу конец этой истории и помогу полиции найти того козла и посадить его в тюрьму.

Эдвард резко встает и собирается направиться туда, куда медленной и вялой походкой ковыляет Юджин. Однако его сразу же останавливает Терренс, пулей поднявшись на ноги и крепко схватив брата за руку.

— Ты совсем обалдел? — широко распахнув глаза, громко ужасается Терренс. — Он под наркотой! Если эта тварь заметит тебя, то тебе точно придет конец!

— Не поймает, — уверенно отвечает Эдвард. — А если и поймает — я еще раз с удовольствием набью ему морду.

— У тебя с головой все в порядке? А если этот подонок и тебя накачает какой-то дрянью? Мы уже больше никогда не найдем тебя! Как и не нашли бы Наталию, если бы Уэйнрайту удалось забрать ее с собой в тот раз!

— Я не собираюсь упускать этот шанс! И не позволю этому подонку разгуливать на свободе, когда у меня есть возможность выдать его полиции.

— Ты никуда не пойдешь, Эдвард! — уверенно заявляет Терренс. — И если понадобится, то я силой уведу тебя отсюда!

— Ты что хочешь, чтобы эта тварь и дальше разгуливала на свободе? — громко удивляется Эдвард. — Чтобы он нашел наших девчонок, забрал с собой, накачал какой-то дрянью и мучил до тех пор, пока они не скопытятся?

— Да? А я вижу, ты захотел испытать новые ощущения? Мало тебе было проблем в прошлом? Хочешь еще больше?

— Уэйнрайт сегодня же отправится за решетку!

— Не смей даже думать об этом!

— А я буду думать! Потому что я еще не забыл, что он хотел сделать с Наталией. Не забыл, что из-за этого козла я чуть не потерял ее, а Рочестеры чуть не потеряли свою дочь! Не забыл, как эту девушку выставили обманщицей и проституткой! Как я, черт возьми, выглядел полным дебилом, когда, не зная всей правды, унижал ее!

— Нет, Эдвард, ты никуда не пойдешь! — сухо бросает Терренс. — Если у тебя нет мозгов, то у меня их на двоих хватит!

— Хватит, Терренс! Все решено! И ты ничего не изменишь!

— Нет, Эдвард, не вздумай! — восклицает Питер, уверенно подходит к Эдварду и разворачивает его к себе, взяв за плечо. — Ты хоть понимаешь, что это безумие? Этот тип может сделать с тобой что угодно! Особенно сейчас, когда у него отключены мозги, и он думает лишь о наркотиках!

— Я прекрасно понимаю, что он может заметить меня и даже накачать каким-то дерьмом, — спокойно отвечает Эдвард. — Но я обязан сделать это. Ради Наталии. Ради того, чтобы по его вине не пострадали еще какие-то девушки.

— Послушай своего брата. Если ты пойдешь за Уэйнрайтом, и он поймает тебя, то это будет твой конец. Ты уже никогда не вернешься к нам. Одного мы уже потеряли из-за его глупости и наивности! Не хватало потерять еще и тебя — из-за твоего упрямства и желания снова влипнуть в какое-то дерьмо.

— Я не боюсь этого козла, Роуз. И я умею за себя постоять.

— Не вздумай, МакКлайф! Если будет нужно, то я тоже уведу тебя отсюда силой и не дам совершить ошибку, которая может стоить тебе жизни.

— Все будет хорошо, не визжите вы как девчонки. Я просто выслежу этого козла, узнаю, где он скрывается, и свяжусь с полицией.

— Одумайся, Эдвард, слышишь! — восклицает Терренс, берет Эдварда за плечи и слегка трясет его. — Это не шутки! Уэйнрайт может сделать с тобой все что угодно, и никто не сможет помочь тебе. Никого не будет рядом! И этот козел будет этим пользоваться. Он наверняка захочет исполнить желание дяди Майкла грохнуть тебя и вколет тебе смертельную дозу наркотика.

— Уэйнрайт не поймает меня.

— Пожалуйста, брат, не делай глупостей…

— Прости, Терренс, но я пойду в любом случае, нравится ли вам с Питером это или нет, — уверенно и твердо отвечает Эдвард. — Делайте что хотите, но я не изменю своего решения.

— Подумай хотя бы о своих родителях и Наталии, если не думаешь о нас, — отчаянно призывает Питер. — Если с тобой что-то случится, то они вряд ли переживут это.

— Я делаю все только лишь ради них. Ради желания знать, что ничто не угрожает моей невесте.

— Этот тип очень опасен! Особенно сейчас, когда он нюхает всякую дрянь! Терренс прав: Уэйнрайт запросто может вколоть тебе смертельную дозу, и ты не выживешь.

— Все будет хорошо, ребята, не переживайте так, — уверенно отвечает Эдвард. — Не надо паниковать, как будто вот-вот наступит конец света.

— Эдвард, я тебя умоляю, не делай это, — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Терренс. — Это не приведет ни к чему хорошему. Он убьет тебя, и никто не сможет ничего сделать.

— Когда дело касается близких мне людей, я готов пойти на все. И сейчас я готов рисковать ради того, чтобы восстановить справедливость и заставить этого козла ответить за все. За то, что он едва не изнасиловал мою невесту, и за то, что бегал перед этим старым козлом Майклом на задних лапках. Эта тварь ответит мне за все, что сделала. Я ЭТО ТАК НЕ ОСТАВЛЮ!

— Наркоману все нипочем. Он без зазрения совести грохнет любого, кто попадется ему под руку.

— Я понимаю все риски. Но желание восстановить справедливость и спасти близких от беды сильнее.

— Пожалуйста, не делай этого! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!

— Не бойся, брат, все будет хорошо! — Эдвард с легкой улыбкой хлопает Терренса по плечу. — Я должен это сделать. И делаю.

— Тогда никто из нас не уйдет. Либо мы все выслеживаем этого козла, либо уходим отсюда немедленно.

— Нет-нет, ребята! — резко мотает головой Эдвард. — Даже не думайте! Я не хочу, чтобы вы шли со мной! Вы не должны рисковать своими жизнями.

— А ты, значит, должен? — срывается на крик Терренс. — Должен подвергать себя риску и заставлять всех нервничать?

— Не надо переживать за меня. Прошу вас.

— Черт, дебил, ты опять ищешь приключения на свою задницу? — громко ужасается Питер. — Тебе было мало истории с твоим дядей? Ничего не понял после того, как ты сидел на скамье подсудимых и ЧУДОМ избежал тюремного срока за то, чего не делал?

— И что вы предлагайте? — взволнованно вскрикивает Эдвард. — ЧТО? Позволить этому козлу уйти и спокойно разгуливать на свободе? Чтобы Наталия до конца своих дней боялась встретиться с ним? Чтобы я, черт возьми, нервничал каждый раз, когда мы находимся врозь?

— Если Уэйнрайт спалит тебя, то ты будешь валяться черт знает где, будучи накаченным какой-то дрянью.

— Перестаньте драматизировать.

— Извини, МакКлайф, но ты реально больной, — уверенно говорит Питер. — Уж у твоего братца не все дома, но ты его превосходишь. Нормальный человек ни за что не станет сам идти к тому, кто запросто может грохнут его!

— Вы меня не остановите, парни, — спокойно отвечает Эдвард. — Я хочу, чтобы этот козел получил то, что ему положено. Хочу, чтобы он подыхал в тюрьме. Меня волнует только это.

— Прекрати вести себя как упрямый осел! — твердо требует Терренс. — Что у тебя за одержимость приключениями! Никак не можешь успокоиться и жить спокойно! Сколько бы тебя ни лупили ремнем, ты ни черта ничего не понимаешь!

— Я пошел. А иначе потеряю Уэйнрайта из виду.

Эдвард резко разворачивается и быстрым шагом направляется в ту сторону, где несколько секунд назад скрылся Юджин.

— Эдвард, стой! — с дрожью и отчаянием в голосе громко произносит Терренс. — Остановись сейчас же! Эдвард!

Но Эдвард уже не слышит Терренса и направляется туда, куда пошел Юджин, твердо намереваясь сдать обидчика Наталии полиции. МакКлайф-старший начинает довольно часто дышать, будучи все больше одержимым мыслью, что должно случиться что-то плохое, и виня себя в том, что не сумел остановить своего брата.

— Твою мать! — раздраженно ругается Терренс. — Вот упрямый осел! Порой так бесит, что хочется придушить его подушкой.

— Его нельзя отпускать одного, — взволнованно отвечает Питер. — А иначе он точно вляпается в какое-то дерьмо.

— Знаю… Черт! Надо было просто схватить его под руку и силой утащить отсюда.

— Я боюсь Уэйнрайта… Особенно сейчас, когда он под наркотой…

— Черт… — Терренс обхватывает рукой горло с чувством, что ему нечем дышать. — У меня нехорошее предчувствие… Не могу отделаться от мысли, что все это добром не кончится.

— Ясное дело!

— Что-то должно случиться… Я это чувствую…

— С Эдвардом?

— Не знаю… — качает головой Терренс. — Но он вполне может наделать глупостей… И мы потеряем его…

— Терренс…

— Мне страшно, Питер… Очень страшно… — Терренс слегка морщится с чувством, что в груди что-то сильно давит. — Черт, сердце сжимается… Даже больно стало…

— О, чувак, ты прямо-таки побледнел… — ужасается Питер, присматриваясь взволнованного, бледного от ужаса Терренса. — И слишком напряжен…

— Неужели тот сон сбудется? Тот кошмар, который приснился Ракель… Он станет явью…

— Перестань, МакКлайф, что ты такое говоришь! — Питер хлопает Терренсу по плечу. — Расслабься! Все хорошо.

— Нет, Пит, ты ничего не понимаешь… — дрожащим голосом произносит Терренс. — Кошмар Ракель действительно был неким знаком… Предупреждением… Он дает понять, что если не принять меры, то это приведет к катастрофе. В данном случае конец придет Эдварду, если его не остановить.

— Терренс…

— Знаешь… — Терренс замолкает на пару секунд, смотря куда-то вдаль. — После того как я рассказал мистеру Кэмерону про сон Ракель с моей гибелью, он посоветовал мне быть осторожнее… Не делать что-то, если я чувствую опасность…

— Прости, но никто не виноват в том, что твой брат такой упрямый и слышит только лишь себя. Что нормальный человек бежит от огня, а он — ему навстречу.

— Да, но… Я не могу… Не могу бросить Эдварда. Понимаешь… — Терренс переводит взгляд на Питера. — Мне уже не по себе от того, что я не смог остановить его.

— И что ты предлагаешь? Пойти за ним?

— У меня нет выбора, Питер. Я должен это сделать.

— Но ты же понимаешь, что можешь пострадать, если Уэйнрайт вас запалит? — выражает тревогу Питер. — У него, как и у Майкла, сильная ненависть ко всем, кто носит фамилию МакКлайф.

— Я все понимаю. Но он — мой младший брат… Я не хочу, чтобы с ним что-то произошло. Не хочу потерять его… Если с ним что-то случится, то я буду виноват. Потому что не сумел остановить его. Потому что я так или иначе в ответе за него.

— Может, попробовать догнать его и остановить?

— Нет, Эдвард ни за что не согласится, я его знаю. Он в любом случае пойдет за этим козлом.

— Не вздумай рисковать, Терренс. Вы оба не справитесь с Уэйнрайтом. Особенно сейчас, когда он находится под наркотой.

— Я обязан сделать это. Даже если нам ничего не удастся сделать, или кто-то станет жертвой этого козла…

— Ты уверен в этом?

— Да, — кивает Терренс. — Это мой долг. И совесть не позволяет уйти. Я не могу позволить Эдварду идти одному и не позволю. Или ему придется пойти со мной, либо никто никуда не идет. Третьего варианта нет.

Питер думает несколько секунд, нервно сглотнув и отведя взгляд в сторону. А потом он переводит его на Терренса и хлопает его по плечу, уверенно сказав:

— Я пойду с вами, ребята. Выследим этого отморозка вместе.

— Нет, Питер, лучше останься, — качает головой Терренс, взяв Питера за плечи. — Если не сможешь связаться с нами через несколько часов, то позвони в полицию и сообщи Ракель и Наталии о том, что произошло.

— Вы — мои друзья. Я не могу бросить вас, потому что многим вам обязан. Буду обязан до конца жизни. Если уж рисковать, так все вместе.

— Ты не имеешь никакого отношения к ситуации к Уэйнрайтом и не должен страдать.

— Но я рискну. Если мы и спалимся, то я не спрячусь и буду бороться с этим типом так же, как и вы с Эдвардом.

— Подумай еще, ибо потом будет поздно.

— Я уже все решил. Идем все вместе.

— Ну хорошо, — с грустью во взгляде кивает Терренс. — Значит, идем вместе…

Питер и Терренс переглядываются и, слегка поправляя взъерошенные ветром волосы, следуют за Эдвардом, не обращая внимания на Даниэля, все время стоявший рядом с ними и слушавший их разговор.

— Я тоже пойду… — тихо произносит Даниэль. — Из-за любопытства и чувства, что заставляет меня это делать. Я не могу этому противиться… Противиться мысли, что ответы на какие-то вопросы будут где-то рядом с ним.

Даниэль резко выдыхает и медленно, но уверенно направляется за парнями, надеясь, что он не зря решил потратить время. Тем временем Терренс и Питер быстро догоняют Эдварда, который ушел не очень далеко. Он прячется за большим деревом, наблюдая за Юджином, едва стоящий на ногах и опирающийся о деревья, которые видит.

— Нет! — округляет глаза Эдвард. — Я же сказал вам не идти со мной!

— Ты не пойдешь один черт знает куда, — уверенно заявляет Питер. — Мы идем все вместе.

— Нет-нет, ребята, даже не вздумайте.

— Это не обсуждается!

— Я попозже свяжусь с вами и скажу, где скрывается этот козел, если найду его убежище.

— Нет, брат, даже не мечтай избавиться от нас, — твердо говорит Терренс. — Если рисковать, так все вместе.

— Немедленно уходите! Я не хочу, чтобы вы шли со мной!

— Хватит строить из себя героя, который сможет один справиться с накаченным козлом, — хмуро отвечает Питер. — Ты с ним не справишься!

— Справлюсь. Вот увидите.

— Все, Эдвард, заткнись! — восклицает Терренс. — Больше тебя никто ни о чем спрашивать не будет.

— Но…

— Или мы с Питером идем с тобой, или мы насильно уводим тебя отсюда!

— Я только выслежу его и…

— Закрой свой рот! — уверенно требуют Терренс и Питер.

Больше Эдвард не пытается возразить, хотя и начинает испытывать какое-то нехорошее предчувствие. Мужчина понимает, что спорить с Терренсом и Питером бесполезно. Да и в глубине души понимает, что с их помощью ему будет чуть легче, если он будет вынужден защищаться от Юджина. А спустя несколько секунд здесь появляется Даниэль, которого парни желают видеть меньше всего.

— А ему что здесь надо? — хмуро спрашивает Эдвард.

— Не знаю, — хмуро бросает Терренс. — Мне плевать.

— Клянусь, если эта падла выкинет еще парочку закидонов, то я придушу его собственными руками.

— Расслабьтесь, клоуны, — низким, грубым голосом говорит Даниэль. — Я не собираюсь спасать ваши задницы, если тот тип что-то сделает с вами. И буду благодарен ему, если он грохнет всех вас.

— На кой черт ты вообще поперся за нами? — возмущается Питер, скрестив руки на груди. — Тебя никто не приглашал! Можешь валить домой и не мозолить наши глаза!

— Не твое собачье дело, Роуз! Вы свое дерьмо разгребайте, а я сам решу, что мне делать.

— Ну да… — бубнит себе под нос Питер. — Ты сначала голову свою вылечи…

— Оставьте его, пусть делает что хочет, — машет рукой Терренс и поворачивается боком к Даниэлю так же, как и Питер с Эдвардом. — Мы не будем спасать его задницу, если его угораздит куда-то вляпаться.

— Ты прав, — соглашается Питер. — Просто будем игнорировать его, как он того хочет. А если попадется — пусть сам разбирается с Уэйнрайтом.

— Пошли, парни, — делает подзывающий жест Эдвард. — Нельзя потерять след Уэйнрайта! Смотрите, он уходит!

С этими словами Эдвард слегка подталкивает Терренса и Питера в спину. Они втроем уверенно направляются вслед за Юджином, который продолжает свой непростой путь до нужного места, время от времени сильно прихрамывая и едва держась на ногах. Даниэль же со скрещенными на груди руками презренно хмыкает и также следует за Уэйнрайтом, стараясь не отставать от парней, но держась от них подальше, пока он задается вопросом, куда же приведет любопытство и тревожное чувство, упорно толкающее мужчину туда, где его, возможно, поджидает опасность.

Глава 11

Эдвард, Терренс, Питер и Даниэль следуют за Юджином Уэйнрайтом, чтобы узнать, где он скрывается. Братья МакКлайф и Роуз стараются держаться вместе и игнорировать Перкинса, который и сам даже не смотрит в их сторону, хотя и не отстает от них из страха заблудиться. Путь проходит через безлюдные пустые места, расположенные далеко от городской суеты. Пасмурная погода и серое небо еще больше нагоняет тоску и вызывают чувство тревоги и желание развернуться и забыть о своих намерениях. Кругом много деревьев разной высоты и ширины и дорог, что могут привести куда угодно. А где-то вдалеке слабо виднеется прямая автомобильная дорога, скрытая густой зеленью.

Юджин кое-как ковыляет и стоит на ногах, думая только лишь о том, чтобы поскорее добраться до нужного места и принять дозу наркотика. По пути он часто останавливается, осматривается по сторонам как параноик и отбивается от каких-то несуществующих «демонов», на которых смотрит широко распахнутыми стеклянными глазами. Даже небольшое насекомое, летающее или ползающее мимо, может убедить преступника в том, что это что-то большое и опасное, что так хочет убить его.

Тем временем Эдвард, Питер, Терренс и Даниэль прячутся за любые деревья, стенки, кусты и все, что находят на пути, чтобы не попасться Юджину на глаза. И когда Уэйнрайт принял маленькую мошку за что-то гигантское, что хотело и могло убить его, молодые люди спрятались за толстым высоким деревом, находившееся на некотором расстоянии от преступника.

— Это первый раз, когда я вижу наркомана, — прислоняясь к стволу дерева руками и осторожно выглядывая из-за него, чтобы понаблюдать за Юджином, тихо говорит Эдвард. — Слышал о них достаточно, но никогда не имел дело с тем, кто нюхает и колет себе всякую дрянь.

— А я уже имел дело с этими больными, — шепчет Питер.

— Правда?

— Да. Когда я еще жил со своей матерью, у нас был сосед. Парень лет двадцати, который очень долго употреблял наркотики, а потом умер от передозировки. До этого он был вполне нормальным, но наркотики полностью изменили его, и он запросто мог убить или ограбить кого-то.

— Неужели никто не пытался помочь ему и заставить прекратить принимать эту дрянь? — сидя на коленях, тихо удивляется Терренс.

— Наркоману бесполезно помогать. Особенно когда он не хочет лечиться. Тот парень все время говорил, что бросит, но каждый раз все начиналось снова. Мог продержаться какое-то время, но потом доставал лошадиную дозу и валялся на земле, с дебильной улыбкой пялясь в небо. Первое время он категорически отрицал, что начал пробовать это дерьмо, и приходил в ярость, когда его спрашивали о наркотиках. Но когда он так прилично подсел на наркоту, этот парень начал вытягивать последние деньги из семьи и даже красть что-то у соседей. А потом продавал кому-то за большие деньги. У нас с матерью он тоже крал деньги и кое-какие вещи. Много раз крал.

— А хоть какие-то вещи удалось вернуть?

— Увы, нет. Никому из наших соседей не удалось получить свои вещи обратно. Все ходили в полицию и писали заявления, но это не помогло.

— Теперь-то я понимаю, почему Уэйнрайт тогда пытался забрать у Наталии серьги и помолвочное кольцо, — уверенно говорит Эдвард. — Чтобы продать их и получить деньги на наркоту. Все ее украшения стоят немалых денег.

— Поверь мне, он точно у кого-то ворует, — уверенно отвечает Питер. — Раз этот тип не работает, то денег на эту дрянь у него нет. Вот и остается нападать и кого-то обчищать.

— А если его кто-то узнал бы и сдал в полицию? — слегка хмурится Терренс.

— Мне кажется, им не до этого. Уэйнрайт так запугивает их, что те сами отдают все, что у них есть.

— Логично…

— А мне вот интересно, когда именно Уэйнрайт начал пробовать наркотики? — задается вопросом Эдвард. — Мог ли он быть наркоманом в то время, когда работал на дядю Майкла?

— Может, и был, — задумчиво отвечает Терренс. — Но, например, какое-то время держался… Может, дядя оплатил его лечение, и Уэйнрайт на какое-то время избавился от этой зависимости. А потом что-то ударило ему в башку, и он снова захотел что-то понюхать.

— Даже если у наркомана было лечение, это не означает, что он больше никогда не будет принимать наркотики, — уверенно говорит Питер. — Не многие могут восстановиться после того, как много лет пичкали себя этой дрянью. Бывших наркоманов не бывает. Если человек один раз что-то понюхает, то он уже всю жизнь будет потенциальным клиентом наркологической клиники.

Спустя некоторое время Эдвард, Питер и Терренс видят, что Юджин двигается дальше, и тоже продолжают свою слежку за ним, пытаясь не упустить его из виду и идти без всякого шума. Правда это не так-то просто сделать, ибо от их ходьбы начинает шуршать трава, какие-то сухие листья и что-то еще. Даниэль также следует за Уэйнрайтом, все больше убеждаясь в том, что он кажется ему не просто подозрительным, но еще и очень знакомым.

«Я все больше начинаю быть уверенным в том, что знаю этого типа, — слегка хмурится Даниэль. — Он кажется слишком уж знакомым… Смотря на него, я чувствую тревогу и желание держаться от него подальше… Вроде бы так и хочется оставить эту шайку козлов и свалить отсюда. А вроде бы хочу узнать побольше о том типе и попытаться что-то найти.»

Даниэль задумчиво поглаживает подбородок, не отрывая глаз от Юджина и еще сильнее замедлив свой шаг.

«Слишком он подозрительный… И что-то подсказывает мне, что этот тип может что-то рассказать или показать… Как будто он может помочь мне вспомнить что-то очень важное… Что определенно может многое прояснить. Правда мне до смерти страшно подходить к нему, ибо он какой-то дикий из-за той дряни, которую принял… Ох… Черт… В любом случае я все равно прослежу за этим типом и попытаюсь что-то узнать. Не знаю, какого черта эти дебилы пошли за ним, но я точно знаю, за чем иду. Возможно, я смогу найти то, что когда-то потерял…»

В какой-то момент Эдвард, Терренс и Питер на пару секунд бросают на Даниэля короткий взгляд, шагая впереди и осторожно следуя за Уэйнрайтом, который только и думает о том, чтобы поскорее принять дозу.

— Эй, ребята, а как вы думайте, зачем Перкинс поперся с нами? — тихо спрашивает Терренс.

— У него свои тараканы в голове, — хмуро отвечает Эдвард. — Которые нам никогда не понять.

— А еще он вызывает у меня желание набить ему морду, — хмуро бросает Питер. — Сейчас я хочу видеть этого дебила меньше всего. Противно, что сначала он вылил на нас очередную порцию грязи, обвинил в том, что мы угрожаем ему и той иностранке, и порывался набить нам морды, а теперь ковыляет за нами и строит из себя гордую недотрогу.

— Просто не будем обращать на него внимания. Пусть Перкинс делает что хочет. Я и пальцем не пошевелю ради него.

— Хотя он дал повод призадуматься, — отмечает Терренс. — Тот, кто прислал ему то сообщение с угрозами, может иметь какое-то отношение к тому, что произошло. Теперь мы знаем, что у него явно есть какие-то проблемы. Вряд ли кто-то будет посылать ему такие вещи просто так или ради шутки.

— Может, так и есть, — кивает Питер. — Но пусть он разбирается со всем сам. Как того и хотел.

— Пф, да если бы мы и встретили его на улице, а он нас не увидел, то даже бы не подошли к нему, — уверенно отвечает Эдвард. — Скорее, это Перкинс не может оставить нас в покое.

— Ну ничего, я посмотрю на него, когда он все вспомнит и поймет, что натворил, — уверенно отвечает Терренс.

— О, а я бы посмотрел, как он бы начал оправдываться перед нами, нашими девушками и Анной, которой изменил с той испанкой, — тихо усмехается Питер.

— Лучше давайте посмотрим, как этот герой справится с проблемами без чьей-либо помощи, — скромно хихикает Эдвард.

— Это точно. Учитывая, что драться он вообще не умеет.

— Да уж, слабоваты у парня удары, — тихо усмехается Терренс. — Даже синяков не оставил, когда набросился на нас.

Эдвард, Терренс и Питер тихонько хихикают и продолжают свой путь, не позволив их разговору быть услышанным Даниэлем, который плетется сзади и думает над своими целями. Юджин же продолжает широким, быстрым шагом идти к своему убежищу и видит галлюцинации в виде огромных чудовищ, которые хотят убить его. В какой-то момент он настолько увлекается размахиванием рук и отбиванием от «врагов», что врезается спиной в дерево, которое слегка покачивается, и сильно морщится, когда с него что-то падает ему на голову.

— Он точно кого-то убьет, если кто-то приблизится к нему… — задумчиво говорит Питер.

— Да уж… — резко выдыхает Эдвард. — Этот тип начинает все больше пугать меня.

— Ты сам решил ввязаться в эту игру, — напоминает Терренс. — Это была твоя идея.

— А я никого не заставлял идти со мной. Вы с Питером могли спокойно вернуться домой и уделить немного внимания девчонкам.

— Ты когда-нибудь точно доиграешься, малой… — Терренс тихо хмыкает. — Когда этот козел треснет тебя по башке и накачает какой-нибудь дрянью. От которой ты будешь только глазами хлопать.

— Ох, чувак, иногда у тебя бывает очень богатое воображение. Неужели вы с Ракель начали смотреть слезливые фильмы по вечерам? А ты тайком рыдаешь из-за смерти Джека из Титаника или Муфасы из Короля Льва?

— Все шутки шутишь… Ладно, я посмотрю, как ты будешь шутить, когда этот козел спалит тебя. Накачает наркотой, убьет и скормит твой труп собакам!

— А ты считаешь, что с тобой Уэйнрайт не сделает то же самое?

— Он никого не тронет, если ты сейчас не придумаешь еще что-нибудь глупое и опасное.

— Расслабься, братан, ничего не случится с твоей драгоценной задницей, потому что ты со мной. А пока я за всем слежу, у тебя будет шанс вернуться домой к Кэмерон.

— Смотри, как бы нам твою задницу не пришлось спасать! Конечно, ты и так натворишь глупостей. Но поскольку мы с Роузом пошли с тобой, то есть шанс, что их будет намного меньше. И мы вовремя возьмем тебя под руки и потащим домой.

— О, ты просто великодушный, братец… — закатывает глаза Эдвард. — И бесстрашный! Что бы я без тебя делал…

— Слушайте, красавчики, шевелите задницами! — хмуро бросает Питер. — Вы не на прогулке, черт возьми! Быстрее-быстрее!

Эдвард и Терренс немного ускоряют шаг, идя уже практически наравне с Питером. Пока плетущийся сзади Даниэль слышит эту часть разговора и тихонько хмыкает.

«О, походу, МакКлайф-младший любит искать приключении на свой зад, — думает Даниэль. — Впрочем, об этом легко догадаться, зная, что этот сопляк был подсудимым за убийство, но был признан невиновным. Но я нисколько не удивлюсь, если он натворил куда больше делишек.»

К этому моменту все парни и Юджин прошли уже достаточно длинное расстояние от первоначального положения. Если до этого путь проходил по асфальтовым дорожкам или, казалось бы, бесконечным коврам из травы и листьев, то сейчас им приходится пробираться через зеленые заросли и кусты, перелезать через упавшие деревья и пачкать джинсы и обувь в грязи, из которой бывает трудно выбраться без чьей-то помощи. Впрочем, Юджина это мало заботит, и он думает только о том, чтобы вновь почувствовать столь желанное чувство кайфа.

— Ох, нам еще долго идти? — устало стонет Терренс. — Я уже устал… И сильно испачкал джинсы…

— Да, не мог бы где-нибудь поближе скрываться, — бубнит себе под нос Питер. — У меня уже вся обувь в грязи…

— Ох уж эта падла… — с немного тяжелым дыханием раздраженно произносит Эдвард. — Ну ничего… Он еще получит свое и ответит за все, что сделал… Мысль, что эта тварь снова отправится за решетку, придает мне сил.

— Слушайте, а где мы вообще находимся? — осмотревшись вокруг, недоумевает Терренс. — Мы уже черт знает где! И я даже не помню, как мы сюда пришли… Нам хоть удастся выбраться отсюда? Или нас будут искать здесь с полицией?

— По крайней мере, у нас есть телефоны, — пожимает плечами Питер. — Можно посмотреть на карту и узнать текущее местоположение.

— А ты уверен, что нам точно удастся ими воспользоваться? — слегка хмурится Эдвард. — Может, здесь вообще невозможно поймать сотовую связь?

— Не знаю, но можно попробовать. К сожалению, солнца сейчас нет, и мы не сможем ориентироваться по нему.

В этот момент Даниэль наступает на какую-то сухую ветку, которая с громким хрустом ломается под тяжестью его веса. Мужчина на мгновение замирает с широко распахнутыми глазами, а Терренс, Питер и Эдвард резко оборачиваются назад. Через пару мгновений все трое переводят взгляд на Юджина, который оборачивается на звук за долю секунды до того, как все четверо разбегаются в разные стороны и прячутся за деревьями.

— Кто здесь? — задается вопросом Юджин.

Однако в воздухе царит полная тишина, которую нарушает лишь приглушенное пение птиц.

— КТО ЗДЕСЬ? — во весь голос ревет Юджин. — КТО, черт возьми? ВЫХОДИ! ВЫХОДИ, ЧТОБЫ СДОХНУТЬ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Юджин делает пару шагов вперед, а Терренс, Эдвард, Даниэль и Питер посильнее вжимаются в стволы деревьев и начинают намного чаще дышать из страха, что они могут быть пойманы. Пока Уэйнрайт осматривает все, что его окружает, своими бешеными глазами, Терренс бросает взгляд на стоящих напротив Питера и Эдварда и без звука говорит, чтобы они не смели двигаться, а те слабо кивают, буквально не дыша.

— Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ! — громко заявляет Юджин. — СРАЗИСЬ СО МНОЙ! СРАЗИСЬ И СДОХНИ! А! ГДЕ ТЫ?

Юджин еще несколько секунд осматривается вокруг своими дикими глазами,сжимая руки в кулаки и дыша словно разъяренный дикий зверь.

— Ай, да к черту вас! — резко машет рукой Юджин. — У меня нет времени сражаться с вами!

Еще через несколько секунд Юджин резко разворачивается с довольно тяжелым дыханием и продолжает свой путь до пункта назначения. Ну а Эдвард, Терренс и Питер задирают голову к верху и медленно выдыхают, радуясь, что преступник их не заметил. После чего троица переводит свои холодные, полные злости взгляды на Даниэля, что все это время прятался недалеко от них.

— Какого, черт возьми, черта ты сделал это? — раздраженно шепчет Терренс, расставив руки в бока. — Мы чуть не спалились из-за тебя, козел! Ходишь тут как слон!

— А я виноват что ли? — разводит руками Даниэль. — Я не видел ту чертову палку!

— Клянусь, если бы мы спалились, то я бы грохнул тебя, — низким, грубым голосом заявляет Эдвард, подойдя к Даниэлю поближе. — Придушил бы собственными руками.

— Я знаю, что убить человека для тебя как раз плюнуть. Ведь твой братик прикроет твою задницу и никому не даст посадить тебя за решетку.

— Слушай, Перкинс, иди домой и дай нам закончить свои дела, — сдержанно говорит Питер после того, как подходит ко всем троим. — Как пятая нога собаки, твою мать!

— Я же сказал, что буду сам за себя, а ваши делишки меня не волнуют, — грубо бросает Даниэль. — Если вы сдохните по вине этого типа, то я буду только рад. Хоть прекратите меня преследовать и травить мне жизнь!

— Пф, да мы и по тебе плакать не будем! — презренно хмыкает Терренс. — Только запомни, мерзавец, если из-за тебя Уэйнрайт спалит нас, то мы грохнем тебя. Быстрее, чем этот козел.

— Посмотрим, кому придет конец! Даже не найдетесь, что я буду спасать вас!

— Вот и пошел к черту, козел! — грубо бросает Питер. — Чтоб ты спалился перед ними и сдох!

— Желаю вам того же, уроды!

— Сам ты урод! — раздраженно бросает Эдвард. — Безмозглый, истеричный урод!

— Все, парни, пошли, — спокойно говорит Терренс. — А иначе мы точно грохнем его и закопаем здесь.

— Чтоб он поубивал вас всех, козлы, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Чтоб вы все сдохли!

Терренс, Эдвард и Питер ничего не говорят и быстро догоняют Юджина, который ушел на относительно длинное расстояние. Даниэль же со скрещенными на груди руками закатывает глаза, резко мотает головой и отправляется вслед за Уэйнрайтом, всеми силами стараясь не замечать людей, которые до смерти его бесят. Спустя какое-то время молодые люди подходят к грязной речке и небольшому мосту, через который переходит Юджин. Они понимают, что им тоже нужно сделать это очень-очень осторожно и не наделать шума, поскольку подошвы их обуви могут сильно стучать об деревянные доски. Продолжая сохранять дистанцию между собой и преступником, все четверо на цыпочках проходят по мосту, изо всех сил стараясь не наделать шуму и не попасться на глаза Уэйнрайту прямо сейчас, когда им негде спрятаться.

Позже они проходят по еще одному мосту, который возвышается над огромной пропастью. И пока Юджин идет по нему, он постоянно смотрит вниз своими широко распахнутыми глазами, испытывая сильный страх перед высотой и понимая, как у него даже начинает слегка кружиться голова.

— Ой, с-страшн-но… — дрожащим голосом бубнит себе под нос Юджин. — Я сейчас упаду… А-А-А-А! Черт! Надо быстрее переходить этот мост…

И как только Юджин успешно переходит мост над пропастью, то он радостно вскрикивает и поднимает руки к небу.

— ДА! — во весь голос вскрикивает Юджин. — Я ЖИВ! Я НЕ УПАЛ С МОСТА! А-А-А!

Юджин быстро осматривается по сторонам, в какой-то момент едва не спалив парней, которые прячутся за всем, что видят, когда чувствуют, что могу попасться. Он ускоряет шаг и продолжает свой путь, пока Питер, Терренс и Эдвард все больше удивляются его поведению.

— Ох, скорее бы добраться до того места, где он скрывается, и свалить, — устало говорит Эдвард. — Потом немедленно пойдем в полицию или позвоним мистеру Джонсону и сообщим, где искать этого козла.

— Самое главное — не спалиться, — уверенно отвечает Питер. — Если мы не успеем спрятаться, нам точно придет конец.

— Хоть я и раньше боялся его, сейчас боюсь еще больше из-за того, что он употребляет какую-то дрянь и слетает с катушек. Кто знает, чего он натворит, если будет находиться под кайфом.

— Уверен, что многие свои делишки он совершал как раз под наркотой, — предполагает Терренс. — Возможно, что какое-то время держался, но потом сорвался.

— Кто его знает… — резко вдыхает Питер. — В любом случае, как только мы узнаем, где скрывается этот больной, надо уносить ноги отсюда. А иначе беды не избежать.

— Да уж… Не хочется быть обколотыми дурью… Или получить дубинкой по голове, отключиться, очухаться и увидеть себя связанными.

— Надеюсь, мы свалим раньше, чем он спалит нас.

— Если моему братику не взбредет в голову что-то еще.

Эдвард ничего не говорит и лишь покачивает головой, нервно сглатывая и понимая, что его слегка трясет. А Даниэль начинает сильно уставать и мысленно стонет, жалея, что он решил проследить за Юджином.

«О, черт возьми, нам еще долго идти? — задается вопросом Даниэль. — Я уже устал… У меня уже ноги болят… Весь в грязи… Замерший… Да еще и не знаю, куда идти, и где я нахожусь… Этому аду нет конца…»

Даниэль закатывает глаза и проводит руками по лицу.

«Ох, и какого черта я поперся с этими тремя идиотами? Надо было сразу валить домой после того, как я сказал им все, что хотел. Но нет! Я, дебил, пошел неизвестно куда, неизвестно за кем…»

Даниэль медленно останавливается, пока Эдвард, Терренс и Питер продолжают идти вперед и даже не думают обращать на него внимания.

«Может, этот белобрысый урод Роуз на этот раз сказал правильную мысль о том, что мне стоит свалить домой? — слегка хмурится Даниэль. — На кой черт оно мне все надо? Так все, я пас! Я пошел домой! Пусть эти дебилы сами возятся с тем больным. Меня это дело не касается!»

Даниэль быстро осматривается вокруг себя, пытаясь понять, куда идти.

«Так, а куда мне идти? Где я вообще нахожусь? Черт, кажется, я не смогу выбраться отсюда… Сделаю только хуже… Заблужусь здесь и вернусь домой, только если кто-то найдет меня и покажет дорогу. Ох, твою мать…»

Даниэль переводит взгляд на Эдварда, Питера и Терренса, уже далеко ушедших от него.

«Походу, у меня нет выбора. Не думаю, что эти идиоты знают, как отсюда выбраться, но самое лучшее, что я могу сейчас сделать, — это держаться с ними. Да, я бы с удовольствием избавился от их присутствия… Но лучше уж идти за ними… Может, они приведут меня обратно, когда захотят свалить…»

Резко выдохнув и убрав с глаз некоторые пряди волос, Даниэль быстрым шагом догоняет Терренса, Эдварда и Питера и продолжает идти за ними, сохраняя как можно большую дистанцию. Им всем снова приходится пробираться через густые заросли и еще больше пачкать обувь в грязи. Кроме того, заметно уставшие парни встречают на своем пути много паутины, через которую также проходят с трудом. На улице становится довольно прохладно, но парней радует, что они не так сильно чувствуют холод благодаря тому, что каждый из них ходит не в одной лишь футболке.

Кругом полная тишина… Над головой иногда пролетают птицы… По деревьям быстро пробегают маленькие белочки… А воздух в этом месте какой-то особенный и очень приятный. Может, если бы парни не были вынуждены ходить по грязи и пробираться к цели сквозь паутину и зеленые заросли, то их впечатления были бы намного приятнее, и они что стало бы раем для любого интроверта. Однако сейчас Эдварду, Терренсу и Питеру гораздо важно узнать, где искать Юджина Уэйнрайта, и потом сообщить об этом полиции. А Даниэль… У него, сказать по правде, нет какой-то конкретной цели. Он идет только потому, что какое-то чувство упорно зовет его следовать за Уэйнрайтом. Ну и потому, что боится заблудиться и не найти способ выбраться отсюда.

А после долгого и сложного пути Юджин все-таки добирается до нужного места. По крайней мере, на его лице появляется хитрая улыбка после того, как он подходит к высокому каменному ограждению.

— Да-а-а-а, наконец-то я зде-е-е-есь! — восклицает Юджин и трясущимися руками резко тянет заржавевшую дверь на себя. — ДА-ДА-ДА-ДА-А-А-А!

Юджин пулей забегает в открытую ржавую дверь, которая открывается с противным скрежетом, и закрывает ее как можно плотнее с помощью прогнившей дощечки. Затем он подбегает к деревянному домику средних размеров, с трудом отпирает входную дверь, которая закрыта на еще несколько досок и скрывается внутри. Вскоре к каменному забору подбегает Эдвард и осматривается вокруг, пока Терренс с Питером идут за ним следом, а через несколько мгновений сюда медленно подходит и Даниэль.

— Походу, это конец нашего пути, — разочарованно говорит Эдвард и руками ударяет каменную оградку, которую окидывает снизу вверх. — Он скрылся за этими воротами.

— Они высокие… — задумчиво отмечает Питер, отходит немного назад и рассматривает ворота. — Очень высокие…

— Да уж, не посмотришь, что находится за ними… — задумчиво говорит Терренс.

— Скорее всего домик, где и прячется этот козел.

— Да уж… И как только этот отморозок умудрился найти это место? Находится черт знает где! И ни черта не доберешься!

— Не удивлюсь, если он давно здесь обитает. Возможно, что еще во времена службы Майклу.

— Получается, дядя врал, когда говорил, что купил всем своим сообщникам дома? — слегка хмурится Эдвард.

— Может, и не врал. Возможно, у Уэйнрайта и правда был какой-то дом. Но здесь он прячется от полиции и занимается своими делишками.

— Хоть и наркоман, но мозги еще не совсем отсохли, — отмечает Терренс. — Понимает, что ему может быть крышка.

А тем временем Даниэль осматривает и трогает каменные ворота и думает над тем, сможет ли он перелезть через них, чтобы узнать, есть ли за ними что-то интересное.

«Интересно, а смогу ли я перелезть через ворота? — задается вопросом Даниэль, задрав голову к верху. — Вроде цепляться есть за что… Хочется посмотреть, что находится за этими стенами… Может, найду что-то интересное и узнаю побольше об этом типе…»

— Ладно, ребята, ну теперь-то мы можем валить, — уверенно говорит Питер. — Мы хотели узнать, где прячется Уэйнрайт и добились своего.

— Ты прав, — соглашается Терренс. — Надо немедленно ехать в полицию. И запомнить дорогу сюда.

— Не беспокойся, я узнаю наше местоположение на карте в телефоне и скажу точный адрес.

— А вот мне любопытно узнать, что там находится, — уверенно отвечает Эдвард, отходит немного назад и глазами окидывает эту каменную оградку.

— Ар-р-р, Эдвард… — раздраженно рычит Терренс. — Чем больше времени я с тобой провожу, тем больше ты меня бесишь.

— А что если попробовать взобраться наверх? Здесь не очень высоко! Я смогу это сделать.

— Да? Чтобы Уэйнрайт спалил тебя и приперся сюда? Он едва не поймал нас по дороге, а теперь ты хочешь сдаться ему добровольно?

— Я просто хочу узнать, что за этими воротами.

— Ох, ты точно безмозглый дебил…

— Слушайте, ребята, давайте уже валить отсюда, пока нас не спалили, — будучи немного взволнованным и обнимая себя руками, неуверенно предлагает Питер. — И пока еще светло… Мы сейчас же дадим полиции знать, что этот козел скрывается здесь, а они пусть решают, как его арестовать.

— Вот именно! — восклицает Терренс. — Надо немедленно связаться с мистером Джонсоном! И валить отсюда от греха подальше. Пока нас не спалили!

— Вполне реально… — задумчиво произносит Эдвард, внимательно осматривая высокие ворота. — Я вполне смогу забраться наверх… Хотя мне и понадобится поддержка… Или же попробовать взобраться без нее?

— Слушай, полоумный, хватит искать еще больше приключений на свой многострадальный зад, — хмуро говорит Терренс. — Мы лишь хотели проследить за Уэйнрайтом! Но не перелезать через эти чертовы ворота.

— Я не собираюсь перелезать через них, а просто хочу посмотреть, что там находится, и знать, что говорить мистеру Джонсону.

— Ты хоть понимаешь, что Уэйнрайт может подойти к воротам, открыть их и спалить нас? — интересуется Питер. — Эта падла не отпустит нас, если он увидит хоть одного!

— Если вы с Терренсом хотите — уходите отсюда и свяжитесь с мистером Джонсоном. А я пока осмотрюсь здесь и пойму, что к чему.

— Да, а как ты собрался валить один? — удивляется Терренс. — Уэйнрайт завел нас черт знает куда, и я понятия не имею, как выбираться из этого места!

— Я тебя удивлю, Терренс: мне тоже непонятно, как мы можем свалить отсюда.

— Так, малой, хватит уже играть в шпиона и пошли!

— Если боишься — можешь идти. Я никого не звал с собой.

— Не беси меня, братец. А иначе я силой утащу тебя отсюда. И расскажу обо всем отцу с матерью, чтобы они как следует отхлестали тебя ремнем. Или я сам это сделаю, если ты, черт возьми, не будешь меня слушаться!

Эдвард молча закатывает глаза и снова переводит взгляд на каменную оградку, думая над тем, как ему залезть наверх.

— Ладно, надо попробовать… — говорит себе под нос Эдвард. — Думаю, должно получиться…

— Так, ты куда пошел? — возмущается Терренс. — Эй! Не вздумай! Не вздумай, я сказал! Слышь, щенок ты бестолковый!

Игнорируя своего брата, Эдвард подходит ближе к каменной оградке и немного раскачивает одних из камней. Затем он хватает его рукой, раскачивает другой, также цепляется за него и немного неуверенно подтягивается. Мужчина также проверяет камни ногами и убеждается в том, что он не свалится, вполне удачно забираясь под ним наверх.

— Ар-р-р, как же иногда он бесит меня, — бубнит себе под нос Терренс. — Даже Ракель не действует мне на нервы так, как этот сопляк!

— Да уж, всегда знал, что твой братец — любитель искать приключения, — со скрещенными на груди руками говорит Питер. — Сколько ни надирали ему зад в свое время, он так ничего и не понял.

— Правильно Наталия сказала, что он — упрямый осел… Если этому мелкому что-то взбредет ему в голову, то бесполезно переубеждать его.

— Может, позже успокоится немного? Например, когда женится или начнет думать об отцовстве!

— Сомневаюсь. Эдвард не может сидеть спокойно на одном месте. А еще его вечно тянет на всякие передряги. Кто-то не может без бухла или сигарет, а этому только дай возможность поиграть в героя и борца за справедливость. Вспомни, как он порывался соскочить с кровати спустя час-два после того, как отошел от наркоза.

— Тяжелый случай…

Терренс резко выдыхает, бросает взгляд в сторону и видит, что Даниэль пытается залезть наверх, но стоит с той стороны, с которой ему никак не удастся сделать это.

— О, смотри, этот тоже хочет залезть наверх, — легонько пихнув Питера в бок, со скрещенными на груди руками тихо хмыкает Терренс.

— Вот дебил… — расставив руки в бока, качает головой Питер. — Там не за что цепляться!

— Ничего, приятель, он же у нас самостоятельный! Вот пусть выкручивается сам! А мы понаблюдаем и поржем над этим тупым бараном.

— Это точно! — Питер тихо усмехается, глядя на то, как Даниэль безуспешно найти способ взобраться наверх и ударяет руками по каменной оградке. — Но наблюдать за его «геройскими» поступками забавно.

— Не могу поспорить, — скромно хихикает Терренс.

А тем временем Эдвард далеко не без усилий взбирается на самый верх каменной оградки. Упираясь руками об ворота, чтобы не упасть, он начинает осматриваться вокруг себя с некоторой высоты. Ему почти сразу удается увидеть стоящий среди сплошной зелени серый деревянный домик среднего размера с небольшими окошками и прогнившими рамами. Возле входной двери как раз находится Юджин, слишком увлеченный тем, что он держит в руке — шприцем, иглу которого он медленно вводит себе в вену и блаженно улыбается. Пытаясь удержаться на воротах, Эдвард несколько секунд наблюдает за Уэйнрайтом так, чтобы не попасться ему на глаза, и переводит взгляд на Питера и Терренса.

— Ты был прав, Питер! — восклицает Эдвард. — За этими воротами находится небольшой деревянный домик. Уэйнрайт стоит у входной двери и что-то вкладывает себе в руку с помощью шприца. Скорее всего, какой-то наркотик… Вон он стоит и кайфует!

— Значит, у него там есть запасы этой дряни? — задается вопросом Питер.

— Не зря же он так хотел пойти сюда!

— Да уж… Походу, он много чего напродавал, раз сумел добыть столько наркоты.

— Кто знает, Пит… Но теперь мы точно знаем, что Уэйнрайт скрывается здесь. И я очень сомневаюсь, что он свалит куда-нибудь еще.

— Так отлично! — расставляет руки в бока Терренс. — Ты узнал все, что хотел! А теперь будь добр, немедленно слезай оттуда. И давай сваливать, пока Уэйнрайт не вколол нам своей дряни.

Однако Эдвард продолжает с интересом наблюдать за Юджином, получивший дозу наркотика и вновь почувствовавший ту самую эйфорию, которую он так долго искал.

«Этот тип явно имел дело с наркотой намного раньше тех времен, когда он служил дяде, — предполагает Эдвард. — Возможно, что во время его попытки поиздеваться над Наталией он тоже был под чем-то таким. Этот старый хрыч Майкл говорил, что Уэйнрайт был со своими дружками. А значит, они могли баловаться наркотой вместе. Или же он какое-то время держался, но сорвался после побега из тюрьмы… Кто знает… Хотя я удивлен, что никто не понял, что он употребляет наркотики, когда его арестовали. Раз врачи дали заключение о его психических отклонениях, то почему никто не обнаружил, что он — наркоман? Не понимаю…»

Эдвард слегка хмурится, пока Юджин все еще получает огромный кайф от сильного наркотика и громко смеется.

«Но удивительно, как дядя и его дружки могли общаться с этим козлом, раз он бывал под кайфом. С наркоманами ведь невозможно общаться. Уэйнрайт мог бы нанюхаться всякой дури и запросто кого-то грохнуть. Даже Эрика или самого Майкла. Интересно, кто-нибудь вообще знал о его зависимости? Или же Уэйнрайт реально не принимал всю эту дрянь? Или не был так зависим от нее? Черт! Ничего не понимаю!»

— Слышь, МакКлайф, ты еще долго будешь трепать нам нервы? — слегка дрожащим голосом взволнованно спрашивает Питер. — Живо спускайся! Хватит трепать нам нервы, твою мать!

— Ребята, я не заставляю вас оставаться здесь, — спокойно отвечает Эдвард. — Вы можете уходить отсюда.

— А-р-р, еще один герой-одиночка! — раздраженно бросает Терренс. — Мне что самому спустить тебя вниз? Начать воспитывать тебя уже всерьез?

— Не строй из себя строгого папочку, Терренс.

— Клянусь, Эдвард Роберт МакКлайф, я убью тебя, если ты сейчас же не спустишь свою задницу вниз! Слышь, спиногрыз бестолковый?

— Только не говори, что сам Терренс МакКлайф от страха наложил в штаны, — по-доброму усмехается Эдвард.

— Не зли меня, придурок! — крепко сжав руки в кулаки, раздраженно рычит Терренс. — Немедленно спускайся! Хватит, черт возьми, трепать мне нервы!

— Да хватит вам, дебилы, — сухо бросает Даниэль, подойдя к Терренсу и Питеру. — Надоело уже слушать ваш бред. МакКлайф же ясно вам сказал, что вы можете валить.

— Не вмешивайся, Перкинс! — грубо бросает Терренс. — Я разговариваю со своим братом!

— Вообще-то, он не заставлял вас идти с ним. Но вы решили пойти, потому что не хотели показаться трусливыми зайцами.

— Слушай, Перкинс, иди куда шел, — устало стонет Питер. — Дай нам самим со всем разобраться.

— Как уморительно наблюдать за жуткими трусишками, которые боятся в этом признаться. — Даниэль ехидно смеется, расставив руки в бока. — За тем, как вы отчаянно пытайтесь это скрыть…

— Ну знаешь, мы тоже ржем над тобой, пока ты пытаешься вскарабкаться на эти ворота. Непонятно, правда, зачем, но это выглядит очень нелепо.

— А это не ваше собачье дело!

— Вали, Перкинс, вали, — скрещивает руки на груди Терренс. — Не мешай нам. Никто не приглашал тебя идти с нами.

— Не вам решать, уходить мне или нет! — грубо бросает Даниэль.

— Слушай, а может, ты сам трусишь? Боишься заблудиться? Неужели у тебя уже мокрые штанишки?

— Ха, ты это про себя, Эдвард? — ехидно ухмыляется Даниэль. — Не хочешь признавать, что сам обделался?

— Я — Терренс!

— Вон как вы с Роузом хотите унести ноги! Хвостики поджали, в штаны наложили… Рожи бледные, глазенки испуганные…

— Увы, Перкинс, но твоя любимая Бланка находится далеко и не спасет тебя от больного дяди, который находится под наркотой, — издевательски говорит Питер.

— Ар-р-р, черт возьми, как же меня тошнит от ваших рож! Как меня бесят ваши голоса!

— Тогда и вали к черту! Ты здесь никому не нужен!

— Терренсу вряд ли ему нужна ваша помощь. А может, он уже имел дело с тем типом. Например… Они вместе грохнули мужика, за убийство которого его должны были посадить за решетку.

— Лучше закрой свой рот и вали отсюда, пока мы не начистили тебе морду во второй раз, — грубо требует Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — Пока мы не послали все к черту и не отправили тебя в больницу с кучей переломов!

— Ха, сами валите! — злостно усмехается Даниэль. — Раз вы такие трусишки, то бегите же домой. Бегите к своим мамочкам и папочкам, которые пригреют вас под своим крылышком. Если они, конечно, у вас есть. Может, вы все бедные сиротки, на которых ваши родители давно забили.

— Завали хлебальник, тупорылый осел, — сквозь зубы цедит Питер. — Если тебе плевать на все и на всех, кроме иностранки, то нам не плевать на Эдварда. И мы не позволим ему разбираться с этим типом одному.

— Если МакКлайф связан с этим типом, то пусть сам с ним разбирается. Сомневаюсь, что он так нуждается в вашей помощи. А если и сдохнет, то никто не будет горевать. Лично я буду рад. Так же, как и в том случае, если вы тоже сдохните.

— Если ты еще раз скажешь что-то подобное про моего брата, то клянусь, я тебе шею сверну, — угрожает Даниэлю пальцем Терренс. — ТЫ, ТВАРЬ, ПОНЯЛ? Если не хочешь подыхать в мучениях, лучше закрой свой рот и не раскрывай его. Никогда!

— Я буду говорить все что захочу! Не только о твоем мелком братике, но еще и о тебе, эгоистичная истеричка, которую надо упрятать в психушку.

Только тяжело дышащий Терренс хочет дать Даниэлю сильную пощечину, как Питер берет МакКлайфа-старшего под руку и отталкивает его назад.

Глава 12

— Спокойно, Терренс, спокойно! — восклицает Питер. — Не надо! Все равно этот дебил ничего не поймет!

— Наконец-то Педро сказал хоть одну умную мысль! — грубо бросает Даниэль.

— Проваливай, пока живой! — раздраженно требует Терренс. — А иначе тебе, козел, не поздоровится!

— Уйду, когда выясню все, что мне нужно. Когда я захочу. А не когда мне приказывают. Терпеть этого не могу.

— Ар-р-р, тварь, как же было хорошо, когда ты молчал! — раздраженно рычит Питер. — Это были лучшие минуты! Может, заткнешься раз и навсегда и не будешь нас бесить?

— Не надо мне указывать, Педро!

— У меня такое впечатление, будто ты специально называешь нас другими именами. Как будто ты знаешь, кто есть кто, но хочешь подействовать нам на нервы.

— Из-за вас я даже не уверен в том, что меня зовут Даниэль. Вы так запудрили мне мозги, что я совсем запутался!

— О, черт… — проведя руками по лицу, устало стонет Терренс. — Можешь, раньше ты и бывал невыносимым, но сейчас стал еще хуже. Проще выдержать истерику девчонки, чем твои закидоны.

— Был бы нормальным, если бы вы трое не трогали меня! Не преследовали! Не пытались убить! И не писали мне сообщения с угрозами!

— Был бы нормальным, если бы вспомнил все и, черт возьми, понял, что ты творишь, — раздраженно говорит Питер.

— Плевать на тявкающую псину вроде тебя!

— Притворяешься крутым, а на самом деле трясешься как заяц, — холодно отмечает Терренс. — От мысли, что тебя никто не спасет.

— Я не боюсь! — громко заявляет Даниэль.

— Да, конечно! — презрительно ухмыляется Питер. — Штанишки не намочи, а то народ засмеет.

Только раздраженный Даниэль хочет что-то сказать, как вдруг Эдвард резко спрыгивает с каменной оградки вниз и подбегает к парням со словами:

— Ребята, прячемся! Уэйнрайт идет сюда!

Эдвард хватает Терренса и Питера под руки и тянет их за собой. Они бегут до конца ворот и поворачивают налево, где спиной прислоняются к воротам. Даниэль поддается стадному чувству и пулей следует за парнями, из-за парализующего его страха отреагировав несколько позже. Через несколько секунд Юджин открывает ворота и покидает территорию дома, подперев ворота ржавой дощечкой.

— Все как идет надо… — с широкой улыбкой задирает голову и руки к верху Юджин. — А если я осуществлю еще одно свое желание, то стану очень счастливым. И рано или поздно я этого добьюсь.

Юджин злорадно смеется в течение нескольких секунд, а потом быстрым шагом куда-то уходит, планируя прогуляться по ближайшей территории и насладиться чувством эйфории.

— Уэйнрайт ушел… — задумчиво произносит Эдвард. — Значит, у нас есть немного времени…

— Так, Эдвард, закрой рот, — сдержанно говорит Терренс. — Заткнись… Даже не думай…

— Если в этом доме полно подобной дряни, то надо немедленно избавиться от нее.

— Вот полиция этим и займется, когда поймает его.

— Нет, я не буду ждать. Я лично займусь этим делом и уничтожу все, что там есть.

— Что? — округляет глаза Питер и стучит пальцем по виску. — Ты совсем сдурел, идиот? Уэйнрайт может вернуться в любой момент!

— Вернется — начищу ему морду! — низким голосом сухо бросает Эдвард. — Я еще не закончил с ним! Эта тварь дорого поплатится за то, что сделала с моей невестой.

— Ты ненормальный, парень! — качает головой Терренс. — Хоть понимаешь, что с тобой случится, если этот козел спалит тебя? Он даст тебе такую лошадиную дозу наркоты, что ты тут же сдохнешь!

— Я делаю это ради справедливости. Хочу защитить Наталию от того, что этот тип может сделать с ней.

— Для этого необязательно самому отдаваться в руки больного человека. Ты узнал, где он прячется, — и все! Теперь надо идти в полицию.

— Пока полиция доберется сюда, может быть уже слишком поздно.

— Черт, у тебя совсем мозгов нет? — чуть громче возмущается Терренс, постучав пальцем по виску. — Вроде взрослый рассудительный человек, но порой вытворяешь такие вещи, что диву даешься!

— Ты бы и сам стал таким же безумным, если бы какой-то козел угрожал Ракель. Пошел бы куда угодно и сделал бы все, чтобы покончить с ее обидчиком.

— Хватит, Эдвард! Хватит делать еще больше глупостей! Подумай о Наталии и отце с матерью! О том, что они будут страдать! Из-за того, что ты, упрямый осел, до сих пор не успокоился и ищешь приключения на свою задницу!

— Я успокоюсь только тогда, когда этот козел будет гнить в тюрьме!

— Нет, малой, ты никогда не успокоишься! Тебя будет тянуть во всякое дерьмо до тех пор, пока ты не сдохнешь!

— Это мое дело!

— Хватит кому-то что-то доказывать, — уверенно требует Терренс. — Все и так знают, что ты не такой, каким тебя все время называли дядя Майкл и его шайка придурков.

— Я не пытаюсь ничего доказать, а всего лишь хочу покончить с этой историей раз и навсегда.

— Для этого надо идти в полицию. В по-ли-цию! А не искать на свою задницу приключения!

— Хватит контролировать меня, как ребенка!

— Нет, Эдвард, это ты хватит! Пора, черт возьми, взрослеть и становиться умнее! Лучше бы ты в тридцать лет играл в игрушки, чем забегал в адское пламя с голым задом!

— Ты не переубедишь меня, Терренс, — спокойно говорит Эдвард. — Можешь даже не пытаться.

— Черт, Эдвард, ты реально больной! — восклицает Питер. — Я прекрасно понимаю, что ты защищаешь Наталию и хочешь отомстить ее обидчику. Но единственное, что ты обязан сделать — это позвонить мистеру Джонсону и сообщить ему о точном местонахождении Уэйнрайта.

— Разумеется, я позвоню ему. Вот посмотрю, что есть в этом домике, избавлюсь от любой наркоты и свалю.

— Ар-р-р, ну почему тебя так тянет на приключения? Почему тебе так нравится заставлять всех нервничать? Ты хоть понимаешь, что сейчас подставляешь нас с Терренсом под удар? Если ты спалишься, то и мы тоже! А я не уверен, что мы справимся с этим козлом даже все вместе.

— Ребята, я никого не заставляю быть со мной, — спокойно отвечает Эдвард. — Мне под силу постоять за себя. Этот козел ошибается, думая, что он сможет так просто поймать меня. Я ему не позволю!

— Эдвард, ты никуда не пойдешь, — медленно произносит каждое слово Терренс. — Нравится тебе это или нет, но пока мы с Питером здесь, ты не совершишь еще больше глупостей.

— Уходите отсюда. А если вы хотите помочь, то вернитесь сюда с мистером Джонсоном и полицией.

— Ты слышишь, что я говорю? — Терренс крепко берет Эдварда под локоть и уставляет на него свой уверенный взгляд, в какой-то момент слегка встряхнув его. — Не делай глупости, из-за которых могут пострадать не только ты, но и мы все!

— Я даю вам шанс спасти себя. Потому что не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, а все начали обвинять меня в том, что это произошло по моей вине.

— Да, а если пострадаешь ты, то все будут винить меня! — срывается на крик Терренс. — Потому что я не смог уследить за своим братом и не остановил его! Раз отца и матери нет поблизости, то я обязан вправлять тебе мозги, когда ты хочешь сделать очередную глупость.

— Я не обязан спрашивать ни у кого разрешения! — Эдвард отходит на пару шагов назад и резко разворачивается лицом к Терренсу. — И знаю, что делаю!

— Нет, Эдвард, ты отключаешь мозги как раз тогда, когда они должны, черт возьми, работать!

— Разобраться с Уэйнрайтом — это мой долг. Я обязан покончить с ним и дать Наталии возможность жить без страха, что эта тварь где-то встретит ее, утащит с собой и начнет издеваться над ней до тех пор, пока она не умрет.

— Наталия не будет в восторге от того, что ты собираешься влипнуть в еще одну передрягу. И этим ты не спасешь ее! Если этот козел Уэйнрайт грохнет тебя, то ее некому будет защитить. И тогда он сможет спокойно добраться до нее и сделать с ней что угодно. Если ты хочешь кого-то защитить, то прежде чего твоя обязанность — спасать свою шкуру. Это первое, о чем ты должен думать.

— Уэйнрайт и пальцем ее не тронет!

— Тронет! Если ты сдохнешь!

— Я не сдохну! — громко восклицает Эдвард.

— Черт, у кого ты набрался этого упрямства? — недоумевает Терренс. — Отец с матерью вроде бы не такие упрямые и умеют сохранять ясный ум даже в стрессовой ситуации. И на приключения их тоже не тянет… Они всегда мечтали о тихой размеренной жизни. А у тебя как будто шило в заднице! Не можешь усидеть на одном месте!

— Я всего лишь защищаю то, что мне дорого!

— Чувак, ты как Ракель: если ей что-то взбредет в голову, то это ничем не выбьешь. Пока она не сделает то, что хочет, эта девчонка не успокоится. Вот и ты такой же! Начинаешь соображать лишь тогда, когда получишь битой по башке!

— Раз ты заговорил о Ракель, то подумай о ней и иди домой. Не заставляй ее нервничать. Тем более, она может вспомнить про кошмар с твоим участием и начнет бояться за тебя.

— Ну уж нет! Я не позволю тебе совершить очередную глупость! Однажды ты уже и так крупно влип, когда вздумал в одиночку уничтожить дядю Майкла. И все это время ты выглядел как полный дебил!

— Я не ребенок, Терренс! Мне двадцать семь лет. За мной уже не надо бегать.

— В твоем случае придется! И я буду это делать, ибо в отличие от тебя у меня есть мозги. И я умею мыслить трезво.

— Ты так думаешь. Когда ты приходишь в бешенство, то тебе плевать, кто перед тобой стоит: слабая, беззащитная девушка или двухметровый мужик на стероидах.

— Не переводи разговор на другую тему.

— И кстати, сколько бы тебе ни надирали зад, ты так и остался неуравновешенным психом.

— Ар-р-р… — раздраженно рычит Терренс. — Как же ты меня бесишь, несносный мальчишка! Если бы не ответственность перед нашими родителями и твоей невестой, я бы уже давно послал тебя к черту. Ибо я устал с тобой возиться!

— Вот и прекрасно! Значит, я спокойно доведу дело до конца и не буду слушать твои лекции.

— Я сказал, ты никуда не пойдешь! И ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ!

— Оставь меня в покое, Терренс. Достал уже, если честно.

— Я все сказал, малой! Мы уходим отсюда прямо сейчас!

— Лучше забирай Питера и отправляйся домой. Заодно и Перкинсу дорогу покажите. А то он боится заблудиться и торчит возле нас лишь из-за страха не вернуться домой.

— Реально, Эдвард, не делай еще больше глупостей, — уверенно говорит Питер. — Терренс абсолютно прав: если ты останешься здесь, то Уэйнрайт превратит тебя в порошок.

— Я не боюсь этого козла, — гордо приподнимает голову Эдвард. — И не дам ему просто так одолеть меня.

— Тебя точно уронили в детстве, и ты нехило так ударился башкой. До сих пор, черт возьми, отойти не можешь.

— Слушайте, придурки, мне уже тошно слышать ваши нотации, — ехидно усмехается Даниэль, скрестив руки на груди. — Хватит уже носиться с этим сопляком. Если Терренс хочет — пусть идет!

— Заткнись, Перкинс! — в один голос резко бросают Терренс и Эдвард.

— Тебя вообще тут никто не спрашивает! — сухо добавляет Питер.

— Пусть он ищет то, что ему нужно, а я займусь своими делами, — уверенно заявляет Даниэль.

— Черт, еще один самоубийца… — раздраженно стонет Терренс, закатив глаза.

— Ты-то куда лезешь, бестолочь? — возмущается Питер. — И так уже влип по полной! А если этот тип спалит тебя и Эдварда, то у вас будут большие проблемы. Как, впрочем, и у нас, если мы пойдем за вами.

— Вы меня не волнуйте, — грубо бросает Даниэль. — Спалят вас или нет — это ваши проблемы!

— Ладно мой братец — упрямый осел, — добавляет Терренс. — Но ты какого черта туда лезешь?

— Я не обязан перед вами отчитываться.

— Ты даже драться не умеешь! Машешь руками как курица! А если тот тип вколет тебе какую-то дрянь, то тебе точно будет прямая дорога в психушку.

— Оставьте свое мнение при себе.

— Делай что хочешь, но если я попадусь Уэйнрайту по твоей вине, то тебе придется сильно пожалеть, — угрожает пальцем Эдвард.

— Так, никуда ты не пойдешь! — восклицает Терренс и, схватив Эдварда под руку, резко одергивает его. — Мы идем домой! Сейчас же!

— Пусти меня! — Эдвард резко освобождает руку из хватки Терренса. — Я пойду туда в любом случае, нравится вам с Питером это или нет.

Эдвард резко разворачивается и уверенно идет к каменному забору, чтобы взобраться на него и перелезть на другую сторону.

— Эдвард! — восклицает Терренс. — Придурок, куда пошел? Стоять! Эдвард!

— Эдвард, остановись! — громко просит Питер. — Сейчас же! Слышь, герой ты недоделанный!

Терренс раздраженно рычит, приложив руку ко лбу и переглянувшись с Питером, который качает головой.

— Прости, Ракель, прости, папа, прости, мама… — тихо произносит Терренс. — Но я не могу бросить Эдварда… Я должен идти за ним. Да, я понимаю все риски… Но если с моим братом что-то случится, то я не прощу себе этого. Потому что я так или иначе в ответе за него… Если и рисковать, то вместе.

Терренс резко выдыхает и уверенно направляется туда, куда ушел Эдвард. Питер же пару секунд смотрит на уходящего друга с грустью во взгляде и понимает, что также не может бросить своих друзей.

— Мне очень жаль, Хелен… — шепчет Питер. — Но я тоже не могу бросить их… Я им обязан… Они — мои друзья. Самые близкие люди… Практически как братья… Я должен помочь им. Один за всех, все за одного…

Питер расслабляет плечи и идет за Терренсом и Эдвардом, понимая, что от волнения у него слегка трясутся руки. Даниэль неожиданно для себя начинает испытывать какую-то жалость к этим людям, на которых смотрит с грустью во взгляде. Впрочем, в следующую секунду он запрещает себе думать об этом и намерен и дальше быть сам за себя.

— Какое-то предчувствие зовет меня… — тихо говорит Даниэль. — И я не могу пойти против него… Что-то подсказывает мне, что там есть что-то очень важное мне… Что если я найду то, когда-то потерял? Или то, что поможет мне разъяснить некоторые вещи и ответить на многие вопросы.

Даниэль медленно выдыхает и идет за остальными, стараясь не думать о сомнениях, которые его одолевают. К этому моменту Эдвард уже вскарабкался наверх и, сидя на самом верху, помогает Терренсу, который только лезет по каменном забору, и Питеру, который пытается не упасть с большой высоты.

— Вы уверены, что хотите пойти? — неуверенно спрашивает Эдвард, когда все трое забираются наверх.

— Уверены, — решительно произносят Питер и Терренс.

— Может, вам пойти домой? Или привести полицию сюда?

— Мы уйдем только после того, как заберем отсюда твою дырявую задницу, — отвечает Терренс.

— Да! — восклицает Питер. — Ты от нас не отделаешься!

Эдвард ничего не говорит и лишь качает головой. А вот у Даниэля не получается взобраться наверх с первой попытки из-за того, что он выбирает не слишком удачные места, за которые следует цепляться руками.

— Эй, балбесы! — громко зовет Даниэль после того, как падает на землю. — Может, поможете мне? Я не могу взобраться наверх!

Питер, Терренс и Эдвард переглядываются между собой, одновременно переводят свои взгляды на Даниэля и громко усмехаются.

— С чего бы вдруг? — в один голос удивляются Терренс, Питер и Эдвард.

— Мне помнится, ты у нас герой, который все делает в одиночку, — издевательски напоминает Питер. — Который ничего не боится и набьет морду любому врагу.

— Или твоей небывалой смелости ненадолго хватило? — с насмешкой интересуется Эдвард. — Признаешь, что поджал хвостик от страха?

— Ар-р-р, да помогите мне, черт возьми! — грубо требует Даниэль. — Молча! Я что, так много прошу?

— Мы не можем! — громко усмехается Эдвард. — Мы соблюдаем договоренность — ты сам по себе, а мы с парнями держимся вместе.

— А даже если ты найдешь свои мозги и память, то мы еще хорошенько подумаем, прежде чем принять тебя обратно в нашу компанию, — уверенно добавляет Питер.

— Да чтобы вы все свалились с этого забора вниз головой! — раздраженно бросает Даниэль.

— Не переживай, Перкинс, если твои ручонки слабенькие, а штанишки уже мокрые, то может пока что постоять здесь на страже, — с насмешкой предлагает Терренс. — А мы потом возьмем тебя за ручку и покажем дорожку домой. Передадим в руки твоей неподражаемой Бланки. Чтоб пригрела тебя на груди.

— Ну а если все-таки сумеешь взобраться, то будь тихим как мышь и не громи тут все подряд, — добавляет Питер. — Не отбей себе зад и не переломай руки и ноги! А иначе твоей иностраночке придется выходить замуж за беспомощного инвалида.

Эдвард, Терренс и Питер издевательски смеются, все больше выводя Даниэля из себя.

— Ладно, парни, пошли! — уверенно говорит Эдвард.

Через пару секунд Эдвард спрыгивает с высоких каменных ворот, стараясь устоять на ногах, а затем то же самое делают Терренс и Питер. Пока они трое осматриваются вокруг, Даниэль раздраженно рычит, слегка задрав голову к верху, и предпринимает вторую попытку вскарабкаться по каменной стенке. И на этот раз у него это получается. Боясь потерпеть неудачу, он старается делать все очень осторожно, проверяя каждый камень, на который встает ногами, и за который хватается руками. А через несколько секунд, пока Эдвард, Терренс и Питер осматривают дом и все, что его окружает, Перкинс все-таки забирается наверх и спрыгивает с ворот.

— Жутковатое место… — задумчиво говорит Питер.

— Я так понимаю, здесь уже давно никто не живет, — предполагает Терренс.

— Кажется, я слышал звуки автомобилей неподалеку, — признается Питер. — Полагаю, что где-то здесь есть дорога…

— Даже если и так, мы потратили кучу времени на путь до этого места, — отмечает Терренс и бросает взгляд на свои темно-синие джинсы и ботинки, которые полностью испачканы грязью. — О, черт! У меня все джинсы и ботинки грязные. И задница тоже… Упал, твою мать, в лужу с грязью…

— Ты лучше на меня посмотри! — тихо усмехается Эдвард и осматривает себя. — Мне вообще «посчастливилось» наступить в какое-то дерьмо и уделать свою обувь.

— А я ненавижу паутину, — раздраженно признается Питер, стряхивает с себя какую-то грязь и немного поправляет свои волосы. — Это что-то мерзкое и противное… Но именно через нее мне и пришлось пробираться.

Питер, Терренс и Эдвард медленно расходятся в разные стороны и начинают осторожно осматриваться вокруг себя, даже если кроме дома в столь мрачном месте ничего нет.

«Надеюсь, что я не зря шел сюда черт знает сколько времени, — думает Даниэль, медленно наматывая круги и присматриваясь ко всему, что видит. — Так хочется найти что-то полезное… Мне и так жалко потраченного на этих дебилов времени. А если я еще приперся сюда зря, то буду очень зол…»

Через некоторое время Эдвард понимает, что больше нет смысла ходить по участку в прохладную и пасмурную погоду и решает попытаться проникнуть в сам дом, медленно, но уверенно подойдя ко входной двери, чтобы осмотреть ее.

«Уэйнрайт не запирал дверь после того, как свалил отсюда, — слегка хмурится Эдвард. — Значит, у меня есть шанс без проблем пробраться в дом. И узнать, какую дрянь он прячет в этом доме… А может, я найду еще что-нибудь интересное…»

Немного поколебавшись, Эдвард медленно переводит взгляд на облезлую дверную ручку, слегка надавливает на нее и отталкивает заржавевшую дверь от себя. Однако с первого раза ему не удается открыть ее, потому что она открывается так же плохо, как и дверь ворот. Но после того, как мужчина несколько раз отталкивает дверь от себя, ему все-таки удается открыть ее. Уже отсюда МакКлайф-младший может видеть, что внутри дома не так уж и приятно и светло, все отделано таким же деревянными досками, как и снаружи, а напротив находится небольшое окошко, через которое в помещение проникает свет.

«Не самое лучшее место… — мысленно отмечает Эдвард. — Так темно и холодно… И грязно… Хотя чего ожидать от человека, который явно не знает, что такое душ, ванна, зубная щетка и чистая одежда. Дерьмо может жить только в дерьме, а любые хоромы очень скоро превратится в рассадник грязи и пыли.»

Спустя пару секунд Эдвард, невольно задержав дыхание, медленно, но уверенно заходит в дом и осторожно осматривается вокруг. Освещением здесь служат лишь несколько небольших окошек, а почерневшие лампочки определенно не работают. В помещении стоит еще больший холод, чем на улице, а доски, из которых построен весь дом, уже очень старые и прогнившие, с какими-то разводами и трещинами. Можно увидетьнесколько разных маленьких комнат: некоторые из них закрыты, а двери в другие лишь слегка прикрыты. С каждым новым шагом пол под ногами Эдварда издает звуки, из-за которых он поначалу чувствует себя некомфортно. Пройдя немного дальше, он видит облезлую лестницу, ведущую на второй этаж дома и больше напоминающую ту, по которой лезут наверх, чтобы, например, дотянуться до чего-то, что находится слишком высоко.

МакКлайфа-младшего заинтересовывает то, что находится на втором этаже дома. Мужчина подходит к той самой лестнице, взбирается на ней наверх и с трудом приподнимает дверцу на потолке, которую будто бы что-то блокирует. Эдвард видит, что здесь лежат какие-то сильно запыленные вещи, а сделанные из досок стенки — еще более прогнившие и запылившиеся. Света здесь тоже не слишком много: он проникает лишь через небольшие окошки, а на потолке на небольшом тонком проводе висит обугленная лампочка.

«О, — морщится Эдвард. — Интересно, сюда вообще давно заглядывали? Уэйнрайт вообще бывал здесь? Кругом же столько пыли и ненужного барахла! Проводка здесь явно не работает, а все лампочки обугленные…»

Тем временем Питер и Терренс медленно, но уверенно заходят в дом и начинают осматриваться вокруг, изучая все, что здесь находится и также не испытывая удовольствия от этого темного и холодного места.

— Эй, Эдвард, что ты там делаешь? — интересуется Терренс, когда замечает, как Эдвард стоит на лестнице, что ведет на второй этаж.

— Ничего… — задумчиво отвечает Эдвард, переведя взгляд на Терренса. — Просто смотрю…

— Там что-то есть?

— Нет, это обычный чердак. — Эдвард спускается по лестнице. — Там нет ничего особенного, кроме толстого слоя пыли и тонны грязи.

— Фу, как же здесь противно, — сильно морщится Питер. — Столько грязи и пыли… А вонь страшная…

— Потому что здесь живет тот, кого сложно назвать просто грязнулей. — Эдвард начинает осматриваться вокруг. — Который любое место превратит в свинарник.

— Черт, а я еще что-то говорил про свою квартиру… Да то место — самые настоящие хоромы, сравнивая с этой халупой! Где холодно и воняет! И где нет проводки!

— Да ладно, нормальная у тебя квартира. Тем более, ты всегда следишь за порядком. Просто тебе не повезло с соседями.

— Когда я искал себе жилье, у меня был не такой богатый выбор, ибо мой бюджет не позволял мне что-то хорошее. Вот и пришлось терпеть Марту и Хилари. Правда у нас начались недопонимания лишь спустя какое-то время.

— Ну зато сейчас у тебя есть шанс выбраться из той халупы и найти что-то получше, — уверенно отмечает Терренс.

— Не спорю. Но сейчас бы я бы предпочел побыстрее осмотреться здесь и свалить, пока Уэйнрайт не заявился сюда с дозой своей дряни.

— Надеюсь, мы успеем свалить…

Пока Эдвард, Терренс и Питер ходят по первому этажу дома и пытаются как-то привыкнуть к неприятной обстановке, Даниэль только сейчас изъявляет желание зайти внутрь и начать осматриваться вокруг.

«Фу, что за вонь! — сильно морщится Даниэль и прикрывает нос рукой. — Этому типу хоть самому-то приятно находиться здесь? Хоть бы прибрался что ли… Проветрил бы помещение… Придумал что-то с освещением… А то здесь слишком темно… И холодно… Бр-р-р…»

Даниэль начинает растирать руки с надеждой немного согреться, продолжая осматриваться вокруг.

«Ненавижу холод… Не могу терпеть его… Черт-черт… Знал бы — оделся бы теплее… Ох… Еще и приходиться терпеть эти три рожи… Да уж… Ну и денек… Зачем я только вообще вышел из дома? Бланка права — надо сидеть дома и отдыхать… Мне что-то не хочется заработать приключений на свой зад…»

— Слушайте, по-моему, мы зря сюда пришли, — уверенно говорит Терренс. — Здесь нет ничего, кроме обшарпанных стен и пыли на ней.

— Я тоже не вижу ничего особенного, — соглашается Питер. — Лишь убедился в том, что Уэйнрайт — та еще грязнуля.

— Абсолютно согласен.

— А вообще надо уже валить отсюда. Сомневаюсь, что мы что-то здесь найдем.

— Да, но надо как-то промыть мозги моему упрямому маленькому братику. И одному жалкому герою, который торчит рядом с нами лишь из-за страха заблудиться и больше не увидеть свою испаночку, которая водит его за нос.

— Ну что касается твоего братика, то он точно никогда не повзрослеет и не успокоится. А вот Перкинс… У этого свои тараканы в голове…

А тем временем Даниэль подходит к одной из комнат, дверь в которую слегка прикрыта. Он приоткрывает ее и медленно заходит в нее, очень осторожно осматриваясь вокруг так, словно он опасается какого-то подвоха. Это обычная небольшая комнатка с обшарпанными желтоватыми потолками, в которой стоят какие-то коробки, полки и стол с ящиками и шкафчиками. На полках и столе находятся маленькие и средние пузырьки, пачки пластырей, ваты и еще чего-то, а небольшое окошко с трудом освещает эту комнату, которая кажется такой же грязной и пыльной, как и весь дом. Даниэль пару секунд стоит на пороге и глазами окидывает все, что видит. А потом он неуверенно подходит к столику, медленно берет в руки каждый пузырек со стола и рассматривает его. Спустя какое-то время мужчина раскрывает один из шкафчиков и находит в нем еще больше разных пузырьков. Ну а когда Перкинс открывает другой, перед его глазами предстают несколько пачек еще неиспользованных шприцев разных размеров: большие, маленькие, толстые и тонкие.

«Хм, кажется, МакКлайф-младший говорил, что этот тип колол себе что-то с помощью шприца… — слегка хмурится Даниэль, берет одну из этих пачек и начинает рассматривать все шприцы. — И здесь их очень много… Значит, он делает это не в первый раз… А регулярно… Вряд ли бы здесь было столько упаковок…»

Даниэль кладет пачку шприцев на стол, выдвигает один из ящиков и обнаруживает в нем много пакетиков с белым или сероватым порошком. Мужчина слегка хмурится и берет один из пакетиков с неизвестным веществом, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

«Если я прав, то именно эту дрянь нюхал тот тип… Понятия не имею, что это такое, но оно мне не нравится… И его здесь тоже много…»

Даниэль еще несколько секунд вертит этот пакетик в руках, а потом ему в голову приходит мысль раскрыть его и попробовать порошок на вкус. Чисто ради любопытства. Но в последний момент в комнату заходят Эдвард и Питер и видят, что Перкинс хочет раскрыть пакетик и попробовать его на вкус. Хоть они и дали себе обещание не помогать этому человеку, никто из них не хотел бы видеть его наркоманом. И они все еще помнят о том, что когда-то этот человек был их другом…

— Эй, эй, не вздумай пробовать эту дрянь! — тараторит Питер, подлетает к Даниэлю, настолько резко выхватывает у него из рук пакет с порошком, что тот не успевает ничего понять, и стучит пальцем по виску. — У тебя мозги-то есть, идиот?

— Неужели ты не видел, как Уэйнрайт сходил с ума после того, как понюхал это дерьмо? — громко ужасается Эдвард. — Попробуешь один раз — будет хотеть эту дрянь постоянно! Все больше с каждым разом!

— А я и не пытался пробовать это, — уверено врет Даниэль. — А если и пытался, то это МОЕ собачье дело. И вы не имейте право указывать мне, что делать.

— Нам не нужны проблемы из-за тебя, Перкинс, — сухо говорит Питер. — Так что даже не вздумай нюхать, пробовать и глотать это дерьмо.

— Я же, черт возьми, сказал вам, что ЭТО МОЕ ДЕЛО!

— А я смотрю, ты хочешь валяться где-нибудь вместе с тем больным козлом и кайфовать, — отмечает Эдвард. — А когда кайф пройдет, пойдете на улицу грабить людей, чтобы что-то продать и купить еще больше этой дряни.

— Не надо меня учить, Терренс!

— Я — Эдвард!

В этот момент в комнату, где находятся Питер, Эдвард и Даниэль, заходит Терренс, который услышал громкие крики, находясь недалеко отсюда.

— Эй-эй, что здесь происходит? — спрашивает Терренс.

— Ничего, — со скрещенными на груди руками низким голосом хмуро бросает Эдвард. — Просто Перкинс решил стать наркоманом. Наркоманом с амнезией и недостатком мозгов.

— Я же сказал, что НЕ ПЫТАЛСЯ пробовать эту дрянь! — громко, раздраженно возражает Даниэль.

— Да? — удивляется Питер и раскачивает пакетик в руке. — А кто держал этот пакетик и хотел раскрыть его?

— Твою мать, Перкинс, ты совсем дебил? — ужасается Терренс, расставив руки в бока. — Ты хоть понимаешь, что если попробуешь эту дрянь, то будешь хотеть ее все больше? Будешь колоться и нюхать всякое дерьмо с Уэйнрайтом на пару!

— Слушайте, уроды, отвалите от меня! — раздраженно бросает Даниэль. — Достали уже своими лекциями!

— Так тебя никто и не приглашал! — напоминает Эдвард. — Ты сам увязался за нами и не можешь пищать и жаловаться!

— Все, я не хочу с вами разговаривать! Отвалите от меня! И не ходите за мной по пятам!

Даниэль резко разворачивается и быстрым шагом уходит из комнаты, пока Эдвард, Терренс и Питер провожают его осуждающим взглядом.

— Ар-р-р, безмозглый псих, — раздраженно говорит Терренс. — Бесит… Просто бесит.

— Не тебя одного, Терренс, — отвечает Питер. — Мне не терпится отвязаться от него.

— Но пускать его в эту комнату нельзя, — уверенно говорит Эдвард. — А иначе Перкинс станет таким же наркоманом, как и Уэйнрайт.

— Да мне уже плевать на него! Пусть делает что хочет! Если мы его и потеряем, то это будет плохо лишь для группы.

— Значит, будем искать ему замену, — уверенно отвечает Терренс. — Я отказываюсь работать с мерзавцем, который вылил на нас уже кучу помоев.

— Все так и будет, — задумчиво отвечает Эдвард.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Терренс переводит взгляд на пакетик с порошком в руках Питера.

— Кстати, а где Перкинс достал эту дрянь? — слегка хмурится Терренс.

— Кажется, нашел в ящике, — задумчиво отвечает Эдвард, подходит к столику с раскрытыми шкафчиками и обнаруживает много упаковок со шприцами и Zip-Lock пакетиков с неизвестным порошком. — Смотрите, здесь полного этого порошка! Уэйнрайт нюхал точно такой же.

Терренс и Питер подходят к ящику и слегка качают головой с широко распахнутыми глазами.

— О, дерьмо… — ужасается Питер. — Да здесь хватит на целую армию!

— Да он, походу, наркоман со стажем, — предполагает Терренс. — Наверняка, он начал с малого. А когда привык к ней, то перешел на что-то тяжелое.

— Но даже если это так, я удивлен, что Уэйнрайт столько месяцев просидел в тюрьме, будучи лишенным наркоты, — отвечает Эдвард, руками оперевшись об стол. — Неужели он не страдал от ломки?

— Возможно, тогда он только привыкал к таким сильным наркотикам или же был на травке.

— Мутная какая-то история, если честно… То ли он пытался жить без наркотиков и страдал от ломки… То ли все равно находил способ принимать их…

— В любом случае это уже не имеет никакого значения.

Тем временем внимание Питера привлекает что-то блестящее, лежащее где-то в углу комнаты. Он кладет пакет с порошком на стол, подходит к тому, что ему интересно, опускается на корточки и подбирает с пола какую-то вещицу. Блондин стирает рукой всю пыль и получше рассматривает то, что оказывается женским позолоченным кулоном. Роузу нужно буквально несколько секунд, чтобы понять, что похожее украшение он видел у Наталии на шее. И у него нет сомнений в том, что это кулон девушки, а блестящая подвеска в виде буквы «N» еще больше убеждает его в этом.

— Эй, Эдвард, подойди сюда на секунду, — спокойно говорит Питер, все еще рассматривая цепочку.

Терренс и Эдвард переглядываются между собой и в разное время подходят к Питеру.

— В чем дело? — спрашивает Эдвард.

— Слушай, ты вроде бы говорил, что Уэйнрайт украл у Наталии кулон, — задумчиво отвечает Питер и показывает Эдварду цепочку в его руках. — А этот очень похож на ее… Здесь как раз есть подвеска в форме буквы «N».

Эдвард забирает у Питера цепочку и рассматривает ее, сразу же понимая, что это действительно тот самый кулон, который Юджин украл у Наталии.

— Да, это кулон Наталии, — уверенно говорит Эдвард. — Это он!

— Ты уверен? — уточняет Терренс.

— Конечно!

— Кажется, у кулона нет застежки, — задумчиво отмечает Питер, поднимаясь на ноги.

— Да, я вижу, — произносит Эдвард. — Скорее всего, отлетела…

— Удивляюсь, что Уэйнрайт вообще забрал его с собой, — признается Терренс.

— Я тоже… Он ведь сам сказал, что не сможет продать этот кулон, потому что это — дешевка. — Эдвард замолкает на пару секунд и резко выдыхает. — Ох… Ладно, я потом что-нибудь придумаю с застежкой. И отдам Наталии.

С этими словами Эдвард кладет кулон во внутренний карман своей джинсовой куртки.

— Ну ладно, допустим, мы все-таки пришли сюда не зря, — задумчиво говорит Терренс, расставив руки в бока. — Хотя бы потому, что мы нашли кулон Наталии.

— Да, а я начал думать, что мы только время потеряли, — соглашается Питер, покопавшись в своих взъерошенных волосах.

— Да, уже что-то…

Эдвард окидывает взглядом всю комнату, а потом медленным шагом покидает ее и направляется в холодный коридор. Питер и Терренс переглядываются между собой, пожимают плечами и тоже покидают это помещение, плотно закрыв за собой дверь.

— Слушайте, ребята, давайте валить отсюда, — устало предлагает Терренс. — Уэйнрайт может вернуться в любой момент, а я не хочу попасться на глаза этому вонючему уроду.

— Я бы сделал еще тогда, когда мы только увидели Уэйнрайта, — хмуро отвечает Питер. — Мне что-то не хочется быть накаченным какой-то дрянью и валяться черт знает где.

— Да… — тихо произносит Эдвард, снова оглядывается вокруг, резко выдыхает и прикладывает руку ко лбу. — Наверное, теперь можно и валить… Больше я не вижу здесь ничего интересного…

— О да, братец! — радостно восклицает Терренс, негромко аплодирует и приподнимает руки к верху. — Наконец-то ты сказал то, что я так мечтал услышать!

— Ну что, трусишка, еще не наложил в штаны? — по-доброму усмехается Эдвард. — Или все еще держишься?

— Очень смешно! — хмуро бросает Терренс.

— И как видишь, со мной ничего не случилось, — Эдвард разводит руки в стороны. — Я жив и здоров. А ты такую панику развел, будто кого-то должны были грохнуть. Разорался как психованная истеричка.

— Ради тебя старался! Чтобы спасти твою задницу!

— Мне приятно, что у меня такой добрый и заботливый братик, но я бы и сам справился.

— Ладно, малой, я тебя понял. А теперь давай ноги в руки и валим отсюда. Давай-давай, малой, на выход! — Терренс толкает Эдварда в спину, заставляя его идти к входу из дома. — На этот раз ты точно будешь делать то, что я тебе скажу. А потом привезу домой и расскажу маме с папой, как безобразно ты себя вел. Пусть отец отшлепает тебя ремнем.

— О, Терренс… — закатив глаза, устало стонет Эдвард.

Правда, когда Эдвард, Терренс и Питер оказываются близко ко входной двери, откуда не возьмись появляется Даниэль, который выглядит не на шутку испуганным, как будто он увидел что-то ужасное.

— Парни, парни, сюда! — взволнованно тараторит Даниэль. — Там кто-то заперт! В той комнате кто-то есть!

Терренс, Эдвард и Питер переглядываются между собой и слегка хмурятся.

— Что, Перкинс, все-таки нанюхался какой-то дряни? — скрестив руки на груди, хмуро спрашивает Эдвард. — Ну все, поздравляю, ты официально пополнил ряды потенциальных клиентов психбольницы.

— Да ничего я не нюхал! — громко, раздраженно бросает Даниэль. — Это все твои выдумки!

— Слушай, Перкинс, хватит трепать нам нервы! — приподнимает руку ладонью к Даниэлю Терренс. — Не беси нас, если хочешь, чтобы мы помогли тебе выбраться отсюда. А если тебе не нужна наша помощь, так оставайся здесь один.

— Я не вру, клянусь! Тот тип запер кого-то в той комнате. Я слышал чей-то тихий плач!

— Ну так иди и спасай кого-то там! — разведя руками, громко бросает Питер. — У тебя есть прекрасный шанс доказать, какой ты великий герой!

— Ага, спасай свои галлюцинации, — ехидно усмехается Эдвард.

— Слушайте, придурки, хватит уже ржать! — возмущается Даниэль. — Идите сами посмотрите! И вы убедитесь в том, что в той комнате кто-то заперт!

— Мы заглядывали во все комнаты, и во всех были лишь хлам и пыль, — сдержанно говорит Терренс.

— Не во все! Если повернуть направо по этому коридору, то там есть дверь, которая подперта досками. А еще ее закрыли пустой книжной полкой. Именно там кто-то и плачет.

— Да ты точно сходишь с ума, Перкинс, — качает головой Питер. — Теперь тебе уже кажется, что кто-то плачет. Это уже ненормально, парень! Может, нам подыскать для тебя клинику, чтобы ты полежал там пару неделек?

Глава 13

— ДА НЕ КАЖЕТСЯ МНЕ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — Сколько раз вам, черт возьми, объяснять, тупицы вы глухие! Сначала посмотрите, а потом узнаем, кто сходит с ума.

— Так, только не надо орать как больная истеричка, — приподняв руку ладонью к Даниэлю, сдержанно говорит Эдвард. — У меня уже голова болит от твоих истерических воплей.

— Ладно, раз вы не верите, так валите отсюда! Сам как-нибудь справлюсь.

— Хорошо! Быстро показывай ту комнату, а потом мы свалим отсюда.

— Нет, Эдвард, не слушай его! — взволнованно тараторит Терренс. — Здесь ничего нет! Он специально тянет время, чтобы мы попались Уэйнрайту на глаза.

Эдвард ничего не отвечает и со скрещенными на груди руками дает Даниэлю понять, что он готов следовать за ним. Перкинс сразу понимает намек и ведет его туда, где был несколько секунд назад. Вскоре они оказываются в еще более темном месте, где действительно есть еще одна запертая комната, а рядом валяются загнившие доски и небольшая, очень старая книжная полка.

— Ну вот! — говорит Даниэль. — Это здесь!

Эдвард с недоверием осматривает дверь, доски и книжную полку, пока Терренс и Питер также приходят сюда со скрещенными на груди руками.

— Ну, допустим я не заметил эту комнату, — холодно говорит Эдвард. — А где же тот самый плач?

— В его голове, — иронично отвечает Терренс. — Амнезия привела к более серьезным последствиям. Не таким, каких мы ожидали.

— Слышь, МакКлайф, ты лучше зашей свой хлебальник и прислушайся к звукам из комнаты, — сдержанно говорит Даниэль. — А потом посмотрим, где звучит этот плач!

Терренс раздраженно рычит и закатывает глаза, а Эдвард все-таки прислоняется ухом к двери и прислушивается к тому, что находится за ней. Через несколько секунд ему действительно удается услышать какие-то тихие звуки, похожие на всхлипы, и непонятный скрежет.

— Перкинс не соврал, парни, там действительно кто-то есть, — посмотрев на Питера и Терренса, спокойно говорит Эдвард. — Я слышу чей-то плач и какой-то скрежет.

Питер молча подходит к двери и пару секунд прислушивается к звукам, который он слышит почти сразу же.

— Верно, там кто-то есть, — кивает Питер.

Терренс подходит к двери и пытается прислушаться к звукам.

— Я тоже слышу какие-то звуки… — уверенно говорит Терренс. — Там кто-то есть… Плачет…

— Странно, что мы не заметили эту комнату раньше, — слегка хмурится Эдвард.

— Ха! — тихо усмехается Даниэль и скрещивает руки на груди, покачивая головой. — Ну а я что вам говорил?

Даниэль начинает говорить более писклявым голосом:

— Он сходит с ума! Сходит с ума! Он нанюхался чего-то! Давайте положим его в клинику! Он больной! У него голоса в голове!

Никто не обращает внимания на Даниэля, и все больше увлечены желанием узнать, кто же заперт в комнате, понимая, что и нужно спасти возможного заложника Юджина.

— Эй, там кто-то есть? — громко спрашивает Питер.

В ответ парни могут услышать лишь плач, который становится еще громче.

— Что-то подсказывает мне, что там заперта девушка, — задумчиво предполагает Терренс.

— Неужели этот козел встретил еще какую-то молодую девчонку и спрятал ее здесь? — ужасается Питер. — Не получилось забрать Наталию — решил найти другую!

— Слушайте, надо как-то открыть эту дверь, — уверенно говорит Эдвард. — Если там и правда находится девушка, то ее нельзя оставлять здесь. Нужно спасти ее, пока этот козел не решил грохнуть ее.

— Не пытайтесь, — со скрещенными на груди руками произносит Даниэль, бросив взгляд в сторону. — Я пробовал открыть дверь, но она заперта.

— Может, закрыли слишком плотно? — предполагает Терренс. — Здесь все двери открываются с трудом.

Эдвард предпринимает попытку открыть дверь, потянув и оттолкнув ее от себя, но она действительно заперта.

— Заперто, — произносит Эдвард. — Ни туда, ни сюда.

— Попробовать выломать? — предлагает Питер.

— Давайте я попробую, — спокойно говорит Терренс и пытается открыть дверь, налегая на нее всем весом, но это не помогает. — Не работает.

— Нет-нет, у нас получится. Если несколько раз толкнуть дверь, то она откроется.

— Попробуем еще несколько раз, — уверенно говорит Эдвард. — Если не поможет — найдем что-то тяжелое и выломаем замок.

Эдвард, Терренс и Питер решают по очереди налегать всем весом на запертую дверь, чтобы ни у кого не разболелись руки. Они все больше чувствуют, что у них что-то начинает получаться, и дверь вот-вот сломается. А в какой-то момент блондин хватает ручку и резко тянет ее на себя. Дверь все-таки поддается и открывается, замок ломается, а ручка пару мгновений находится в руке Роуза, но потом он роняет ее на пол. Не теряя ни секунды, в комнату первым заходит Терренс, который сразу же видит совсем юную девушку лет двадцати, одетую в грязную одежду, с сухими взъерошенными темными волосами, небрежно обрезанных так, что они закрывают ее шею, и мертвыми, красными и заплаканными карими глазами с синяками под ними. Ее кожа пребывает далеко не в лучшем состоянии, на руках можно увидеть следы от уколов, а на бледном лице заметны какие-то ссадины и раны. Пленница сидит в углу комнаты на полу, положив голову на старую жесткую кровать, и время от времени издает всхлипы, выглядя очень слабой, худощавой, бледной и измученной как будто ее будто долго пытали или до смерти напугали.

— О боже мой… — с ужасом в глазах произносит Терренс, прикрыв рот рукой.

Следом в комнату заходят Питер и Эдвард, видят эту девушку и, широко распахнув глаза, с ужасом понимают, что Юджин удерживал ее здесь и делал с ней что-то ужасное. А как только она видит их, то мгновенно стихает и широко распахивает глаза. Она отползает еще дальше и как можно ближе прижимается к холодной стене, поджав ноги в коленях и начав сильно дрожать с чувством учащенного сердцебиения.

— Н-н-нет… — дрожащим голосом тихо произносит девушка. — Н-н-н-нет, п-п-п-пожалуйста… Не надо… Нет-нет…

Немного обескураженные Терренс, Питер и Эдвард вопросительно переглядываются друг с другом и снова переводят взгляд на бледную от страха девушку.

— Все в порядке, девочка, — тихо, мягко говорит Терренс. — Не надо нас бояться.

— П-п-пожалуйста, п-п-пощадите меня, ум-м-моляю… — со слезами отчаянно умоляет девушка. — Не д-д-дд-д-делайте этого со мной… Я н-не х-х-хочу!

— Тише-тише, успокойся, — мягко произносит Эдвард. — Мы не причиним тебе вреда.

— Мы хотим помочь тебе, — добавляет Питер.

— П-п-пожалуйста… — с жалостью во взгляде произносит девушка и забивается в угол комнаты, прижимая колени к себе и ошарашенным взглядом смотря на Терренса, Эдварда и Питера. — Пожалуйста, не делайте этого со мной… Я не хочу больше принимать эту дрянь… Не хочу! Если вы вколете мне что-то, я умру. Прошу вас, не делайте этого со мной… Нет… Умоляю…

— Тише, девочка, — мягко говорит Питер, медленно подходит к испуганной бледной девушке и опускается перед ней на колени, неотрывно смотря ей в глаза. — Мы не сделаем тебе ничего плохого.

— Не подходите ко мне! — вскрикивает девушка. — Не подходите! Нет!

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда. Мы пришли сюда, чтобы помочь тебе.

— П-п-п-пожалуйста, я вас очень прошу… — приложив сложенные друг к другу ладони ко рту, со слезами умоляет девушка. — Не давайте мне наркотики… Я не хочу… Я хочу лечиться! Хочу жить! Умоляю вас, не давайте мне наркотики! Я пытаюсь завязать… Я не хочу умирать…

— Господи… — с ошарашенными глазами покачивает головой Питер. — Бедняжка… До чего тебя довели…

— Не надо… Прошу вас… Не выполняйте приказ Юджина… Пощадите…

— Послушай, девочка. — Питер мягко берет девушку за плечи, уверенно смотря ей в глаза, пока та пытается вырваться и спрятаться. — Послушай. Мы не хотим сделать тебе ничего плохого.

— Значит, вы… Не друзья Юджина?

— Нет, мы не его сообщники.

— Н-н-но как вы ок-казались здесь? — дрожащим голосом спрашивает девушка.

— Это долгая история. В любом случае ты можешь не бояться нас. Никто тебя не обидит.

Терренс и Эдвард в разное время подходят к девушке и опускаются на корточки или колени, стараясь делать все очень осторожно, чтобы еще больше не напугать ее.

— Это правда, девочка, — мягко говорит Терренс. — Ты можешь доверять нам.

— Могу? — широко распахивает свои красные, мокрые глаза девушка.

— Да, не бойся нас.

— А как ты здесь оказалась? — осторожно спрашивает Эдвард. — Да еще и была заперта в этой комнате?

— Юджин… — дрожащим голосом произносит девушка и тихо шмыгает носом. — Это он… Он удерживает меня здесь.

— Уэйнрайт?

— Да…

— А как долго?

— Очень долго…

— Боже, и что он с тобой делает?

— Он накачивает меня наркотиками… — со слезами на глазах отвечает девушка. — Дает лошадиные дозы, от которых я могу умереть… А иногда просто вкалывает мне дозу сильного снотворного, и я сплю.

— Даже не хочу знать, что он делает, когда ты накачена.

— Не знаю… Я не помню… Ничего не помню…

— У меня нет слов… — качает головой Питер. — С ума сойти…

— Я больше не хочу быть наркоманкой. Хочу бросить! Хочу лечиться! Хочу жить нормальной жизнью! Мне всего девятнадцать! Я не хочу умирать! Если Уэйнрайт накачает меня еще чем-то, то я точно не выживу. Мне и так очень плохо… Я не могу… Еще чуть-чуть — и я умру.

— Не бойся, девочка, мы поможем тебе, — мягко обещает Эдвард. — Обещаю, этот тип больше не сделает тебе ничего плохого. Мы с ребятами заберем тебя отсюда, отвезем тебя в больницу и найдем твою семью.

— Пожалуйста, заберите меня… — с жалостью во взгляде умоляет девушка. — Я не хочу больше здесь оставаться… Юджин — больной человек… Он одержим мною! Этот тип постоянно пристает ко мне. Хочет, чтобы я… Чтобы я удовлетворяла его… Но я не хочу! Он мне противен!

— Постой, ты сказала, он одержим тобой?

— Да. Уэйнрайт постоянно лапает меня против моей воли. — Девушка издает тихий всхлип. — Целует… Облизывает… Раздевает меня… Я… Я постоянно лежу перед ним голая, и он… Он издевается надо мной… У меня уже и так все тело болит… Постоянно прихожу в себя с сильными болями… Юджин… Всегда жесток… Я… Истекаю кровью…

Эдвард, Терренс и Питер с ужасом в глазах качают головой после слов девушки о том, что Юджин издевается над ней, пока она накачена. Особенно сильно шокирован МакКлайф-младший, страшно боящийся представить себе Наталию на месте этой измученной девушки, которой нужна не только медицинская, но и психологическая помощь.

— Вот больная тварь… — тихо произносит Терренс.

— Что у него за одержимость женщинами! — возмущается Питер. — Готов иметь любую молодую и красивую девчонку, которая попадется ему.

— Вы правы… — дрожащим голосом произносит девушка. — Юджин реальной больной… Он не стесняется открыто рассказывать о своих сексуальных фантазиях. Делает это в такой извращенной форме, что у меня начинается истерика.

— Не бойся, девочка, — мягко произносит Эдвард и осторожно руку на плечо девушки. — Мы поможем тебе. Этот больной человек не посмеет и пальцем тронуть тебя. И ни один из нас не посмеет так обращаться с тобой. Мы уважаем девушек и ни за что не будем принуждать их к подобным вещам.

— У него может здорово поехать крыша, если он под наркотой. Этот тип и трезвый-то ненормальный! А как нанюхается наркоты, так вообще бешеный становится. Я до смерти боюсь его глаз. Они реально страшные! Я… Я хочу к маме и папе…

— Это был последний день твоих мучений, — уверенно отвечает Терренс. — Мы заберем тебя с собой.

— Ты будешь под нашей защитой, — мягко добавляет Эдвард. — Уэйнрайт и пальцем тебя не тронет.

— Да, я вас прошу… — отчаянно умоляет девушка. — Спасите меня… Я не хочу больше страдать… Не хочу умирать… Мое время умирать еще не пришло… Не пришло…

Девушка качает головой и начинает рыдать еще уже прежнего, пока потрясенные Эдвард, Терренс и Питер напряженным взглядом переглядываются между собой.

— Я в шоке… — с ужасом во взгляде шепчет Эдвард.

— Я тоже… — качает головой Терренс. — Хотя зная Уэйнрайта, я не удивлен.

— Я всегда подозревал, что Наталия — не единственная его жертва.

— Слава богу, этот козел не изнасиловал ее.

— Знаю, но он и так достаточно потрепал ей нервы. Лапал где только можно, целовал, облизывал… Да еще и раздел до гола… Бр-р-р! Противно даже думать об этом!

Питер с грустью во взгляде молча смотрит на Эдварда и Терренса, а потом переводит взгляд на девушку, осторожно убирает волосы с ее лица и мягко берет за плечи, пока та медленно смотрит на него своими мокрыми глазами.

— Как тебя зовут? — мягко спрашивает Питер.

Девушка несколько секунд колеблется со слезами на глазах, прежде чем дрожащим голосом неуверенно произнести:

— К-к-кэссиди… Мое имя — Кэссиди…

— Будем знакомы, — с легкой улыбкой произносит Питер. — А я — Питер.

— Я — Эдвард, — представляется Эдвард.

— Ну а я — Терренс, — дружелюбно говорит Терренс.

— Все будет хорошо, Кэссиди, — мягко говорит Питер. — Мы с моими друзьями вытащим тебя отсюда.

— А Уэйнрайт больше не посмеет тронуть тебя, — обещает Эдвард.

— Он очень опасный… — предупреждает Кэссиди. — Юджин может убить вас всех…

— Об этом не беспокойся. Мы все можем постоять за тебя. К тому же, мы уже имели с ним дело.

— Правда? — широко распахивает глаза Кэссиди. — Но что случилось?

— Это долгая история. Но она…

Эдвард не договаривает, потому что в комнату заходит Даниэль, который ушел куда-то после того, как парни открыли дверь и зашли в комнату. Увидев мужчину, Кэссиди резко замирает и смотрит на него так, словно он кого-то ей напоминает. Но в следующую секунду девушка снова забивается в угол комнаты, прижав колени к груди и уставив широко распахнутые глаза на Перкинса.

— Нет, нет, нет… — резко мотает головой Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Не надо… Не надо… Я не хочу умирать… П-п-п-пожалуйста, пощадите меня… Не подходите ко мне… Нет…

Сконфуженный Даниэль тут же широко распахивает глаза и уставляет их на Кэссиди. А в следующую секунду получше рассматривает девушку и отмечает, что она чем-то напоминает его самого. Например, карими глазами, волосами оттенка темный шоколад, некоторыми чертами лица и фактом, что они оба — обладатели длинной шеи… Однако если у мужчины волосы блестящие и мягкие, то у девушки они очень сухие и жесткие…

«Она чем-то похожа на меня… — думает Даниэль. — По крайней мере, ее цвет волос такой же, как мой… Да и некоторые черты лица похожи… Будь я девчонкой, то определенно выглядел бы точно также…»

Увидев, что Даниэль удивленно таращится на Кэссиди, которая забилась в угол и трясется от страха, Эдвард, Питер и Терренс быстро встают на ноги, а последний крепко хлопает его по плечу.

— Слышь, полоумный, хватит пялиться на нее! — сухо требует Терренс.

— А если продолжишь это делать, то она подумает, что ты такой же маньяк, как и Уэйнрайт, и хочешь поиздеваться над ней, — хмуро добавляет Эдвард.

— Э-э-э, что? — встряхнув головой, слегка хмурится Даниэль.

— Пялиться хватит, дебил! — немного грубо бросает Питер. — Не видишь, что девчонка напугана? А ты рассматриваешь ее как маньяк!

— Что? Да чего вы врете!

— Сам посмотри! — восклицает Эдвард, указав рукой на Кэссиди.

Даниэль переводит взгляд на Кэссиди и немного неуверенно подходит к ней поближе, заставляя девушку еще плотнее прижаться к стене и поближе прижать к себе колени.

— Нет, уходите! — дрожащим голосом говорит Кэссиди. — Уходите! Нет! Не приближайтесь!

— Ты что, девочка, не бойся меня, — мягко говорит Даниэль. — Я не собираюсь делать с тобой ничего плохого.

— Я не хочу принимать наркотики… Нет! Я не хочу умирать!

— Что ты такое говоришь? Я не собираюсь ничего тебе давать!

— Кто-нибудь уведите его отсюда! — с жалостью во взгляде умоляет Кэссиди. — Я боюсь! Он — сообщник Уэйнрайта! Хочет дать мне наркотики!

Пока Питер, Эдвард и Терренс переглядываются между собой, слегка нахмурившись, Даниэль опускается на колени перед Кэссиди и мягко берет жутко бледную, до смерти напуганную девушку за руки.

— Девочка, прошу тебя, успокойся, — мягко просит Даниэль. — Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого. Я не такой ужасный, чтобы бояться меня.

— Уходите! — восклицает Кэссиди. — Уходите! Не приближайтесь!

— Боже, что же с тобой сделали, раз ты так трясешься и забиваешься в угол?

— Пожалуйста, не убивайте меня… Я не хочу умирать! Еще одна огромная доза убьет меня. Мне и так очень плохо… Я чувствую, что скоро придет мое время умирать…

— Нет-нет, не говори так.

— Не убивайте меня… Умоляю…

— Т-с-с, тише-тише, девочка, все хорошо, — мягко говорит Даниэль, погладив Кэссиди плечи. — Я не обижу тебя, обещаю. Наоборот — я хочу помочь тебе.

— Пожалуйста…

— Я как раз нашел тебя здесь, когда проходил мимо. Услышал, что кто-то плачет, и решил проверить.

— Правда? — широко распахивает глаза Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Значит, это вы пытались попасть сюда и сломать дверь и спросили кто здесь есть?

— Да, я. — Даниэль бросает короткий взгляд на Эдварда, Питера и Терренса. — И они тоже.

— Верно, — кивает Питер. — Он сказал нам, что ты здесь.

— А вы сами сюда пришли, или Уэйнрайт тоже запер вас здесь? — интересуется Кэссиди.

— Сами пришли, — спокойно отвечает Эдвард. — Решили выследить Юджина и узнать, где он скрывается.

— Нет… — Кэссиди со слезами на глазах качает головой. — Вам лучше уйти… Уэйнрайт — безумный… Больной… Если вы попадетесь ему, то он может сделать с вами все что угодно. Даже убить. Для него это ничего не стоит!

— Мы знаем, Кэссиди.

— Лучше уходите отсюда, пока этот тип не вернулся. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

— Конечно, мы уйдем, — уверенно отвечает Питер. — Но только с тобой. Раз уж мы нашли тебя, то обязаны отвести тебя в больницу и связаться с твоей семьей.

— Не рискуйте, ребята. Уэйнрайт убьет вас. Или накачает сильными наркотиками. Меня он постоянно насилует, а вас будет безжалостно пытать.

— Мы не боимся его, — приподнимает голову Эдвард. — Пусть только пальцем тронет — по стенке размажем.

— Не надо… Вы не знайте, на что он способен.

— Не беспокойся, Кэссиди, — мягко говорит Терренс. — Все будет хорошо. Пока ты с нами, с тобой ничего не случится.

— Я не могу быть уверена в этом.

— Раз они говорят, что все будет хорошо, значит, так и будет, — спокойно говорит Даниэль.

Кэссиди ничего не говорит и лишь тихо шмыгает носом, опустив свой взгляд на свои руки. Но потом она немного неуверенно переводит взгляд на Даниэля и получше рассматривает его, отмечая, что Перкинс чем-то похож на нее саму, хотя и кажется старше. И девушка еще пару секунд рассматривает мужчину, время от времени отводя взгляд в сторону с чувством жуткой неловкости.

— Кстати, ты очень похож на моего брата, — неуверенно говорит Кэссиди.

— Я? — с легкой улыбкой удивляется Даниэль. — На твоего брата?

— Да… Старшего…

— У тебя есть брат? — спрашивает Питер.

— Есть, но я уже много лет не видела его. Хотя ужасно скучаю по нему.

— Но как так получилось? — удивляется Терренс.

— Это была моя вина… Я не осталась с ним тогда, когда должна была. Ушла из дома и больше не возвращалась.

— А родители? — уточняет Даниэль. — У тебя есть мама с папой?

— Нет, они погибли много лет назад. Друг за другом…

— Значит, вы с братом остались сиротами?

— Типа того.

— Интересно… — Даниэль на секунду отводит взгляд, снова смотрит на Кэссиди и мягко гладит ей плечи. — Эй, а как твое имя?

— Кэссиди…

— Рад познакомиться, Кэссиди, — слегка улыбается Даниэль. — А меня зовут Даниэль.

— Даниэль? — Кэссиди округляет глаза и уставляет их на Даниэля, заметно напрягшись. — Вас зовут Даниэль?

— Ну да, — пожимает плечами Даниэль. — А что? Что-то не так?

— Э-э-э…

Кэссиди качает головой, тихо плача, сильно дрожа и не отводя взгляд с Даниэля, который немного смущается из-за того, что она так пристально рассматривает его. Впрочем, чем больше времени проходит, тем больше мужчина начинает быть уверенным в том, что… Знает эту юную девушку…

«Я ее знаю… — думает Даниэль, внимательно рассматривая Кэссиди. — Я как будто видел эту девушку раньше! Но откуда? Она что, моя подруга? Или просто знакомая? Не знаю… Но то, что эта Кэссиди чем-то похожа на меня, начинает немного настораживать? Что если… Если мы как-то связаны?»

Эдварда, Питера и Терренса тоже настораживает то, что Кэссиди так разнервничалась после того, как Даниэль назвал свое имя. Они вопросительно переглядываются между собой, а затем блондин осторожно подходит к юной девушке и мягко кладет руку на ее плечо.

— Кэссиди, в чем дело? — обеспокоено спрашивает Питер. — Почему ты так занервничала?

— Ты так изменилась после того, как Даниэль представился, — слегка хмурится Эдвард.

— Э-э-э… — запинается Кэссиди. — Я… Я…

В воздухе воцаряется пауза, потому что Кэссиди не может сказать ни единого слова и только лишь громко всхлипывает.

— Кэссиди, не надо так нервничать, — тихо, мягко говорит Терренс. — Успокойся, пожалуйста.

— Я… — дрожащим голосом произносит Кэссиди.

— Разве дело в нем? — слегка хмурится Питер, указав на немного растерянного Даниэля.

— Я… — Кэссиди бросает испуганный взгляд на Эдварда, Терренса и Питера. — Я… Даниэль… Он…

— Ты что, знаешь его? — уточняет Терренс. — Даниэль как-то связан с тобой?

— Э-э-э… Нет… Я… Просто… — Кэссиди на мгновение бросает свой взгляд на Даниэля. — Моего старшего брата тоже звали Даниэлем… Я… Я подумала о нем…

— Твоего брата звали Даниэль? — неуверенно переспрашивает Питер.

— Да…

— Ты говоришь, что он — твой старший брат. Сколько ему сейчас должно быть лет?

— Двадцать шесть… Совсем скоро моему брату должно исполнится двадцать семь… — Кэссиди переводит свои мокрые глаза на Питера. — Двадцатого августа…

Это заявление приводит Терренса, Эдварда и Питера в некое замешательство, и они подозрительно переглядываются друг с другом. Даниэль же сначала бросает парням напряженный, неуверенный взгляд, но потом резко отбрасывает от себя мысль, что братом Кэссиди может быть он сам.

— И… — неуверенно произносит Терренс, указав на Даниэля. — Этот Даниэль… Напоминает тебе твоего брата?

— Да, некоторыми чертами… — неуверенно отвечает Кэссиди.

— Возможно… — кивает Эдвард, внимательно сравнивая Кэссиди и Даниэля. — У вас и правда есть что-то общее… Например, цвет волос… Кое-какие черты лица…

— Да нет… — резко мотает головой Даниэль. — Этого не может быть! Это просто совпадение! Я не один, кого зовут Даниэлем, и кому скоро исполнится двадцать семь. Хотя я вообще не уверен, что это и есть мое имя!

— Но вы похожи, и ты не можешь это отрицать! — восклицает Питер.

— Только лишь цветом волос!

— Не только! У вас много общих черт!

— Нет, парни, не надо, — неуверенно произносит Кэссиди, с грустью во взгляде смотря на всех парней. — Думаю, Даниэль прав. Мы… Можем быть просто похожи…

— А ты точно уверена, что я похож на твоего брата? — слегка хмурится Даниэль.

— Я лишь сказала, что ты напоминаешь мне его. Но не сказала, что ты — и есть мой брат.

— Кэссиди… — слегка хмурится Терренс, поглаживая подбородок. — Скажи, пожалуйста, а какая у тебя фамилия? А лучше назови свое полное имя.

Кэссиди колеблется пару секунд, прежде чем резко выдохнуть и немного неуверенно сказать:

— Перкинс… Меня зовут Кэссиди Перкинс. А мое полное имя — Кэссиди Николь Перкинс.

В воздухе воцаряется тишина, во время которой все удивленные взоры обращаются на Даниэля, также пребывающий в шоке от того, что услышал, нервно сглотнувший и начавший довольно часто дышать от волнения.

— Перкинс? — неуверенно переспрашивает Эдвард. — Ты — Кэссиди Перкинс?

— Да… — кивает Кэссиди и неуверенно смотрит на Даниэля. — А он разве тоже Перкинс?

— Тоже… — кивает Даниэль. — Я — Даниэль Перкинс…

— О, боже мой…

— Ничего себе… — качает головой Эдвард.

— Походу, мы многого не знали об этом человеке… — шепчет Терренс, обращаясь к Эдварду и Питеру.

— Неужели… — неуверенно произносит Питер. — Неужели у него есть сестра?

— Ты не знал об этом?

— Нет! Я был уверен, что он был единственным ребенком.

— Нет-нет… — слегка дрожащим голосом произносит Даниэль. — Этого не может быть…

— А если это правда? — неуверенно предполагает Терренс. — Что если эта девушка — твоя младшая сестра?

— Нет! — Даниэль резко поднимается на ноги. — Этого не может быть! Это совпадение! Перкинс — не самая редкая фамилия.

— Почему вы решили, что этот человек может быть моим братом? — слегка дрожащим голосом неуверенно спрашивает Кэссиди. — Я же не сказала это прямо! Просто у этого Даниэля есть кое-что, что напомнило мне о моем брате…

— Вот видите! — восклицает Даниэль. — Эта девушка сама признает это.

Пока Кэссиди с грустью во взгляде поглядывает на Даниэля, который хоть и понимает, что она ему знакома, но не хочет верить, что он может как-то быть с ней связан, Эдвард подходит к девушке, опускается на корточки и мягко берет ее за плечи.

— Что произошло с твоим братом, Кэссиди? — мягко спрашивает Эдвард. — Где он сейчас?

— Не знаю… — издает тихий всхлип Кэссиди. — Не знаю даже… Жив он или… Мертв…

— Мертв? Почему ты решила, что он должен быть мертв? Он же молодой! Ты сказала, что ему почти двадцать семь!

— Прошло уже очень много лет… Многое могло случиться.

— А ты пыталась разыскать его?

— Как? — разводит руками Кэссиди. — Я не знаю, где он сейчас живет…

— А почему ты вообще ушла из дома? Неужели ты плохо ладила с братом? И поэтому решила сбежать?

— Нет… — неуверенно произноситКэссиди. — Во всем виноваты…

Однако Кэссиди ничего не успевает сказать, потому что в этот момент ее, Эдварда, Питера, Терренса и Даниэля окликает ужасающий мужской голос, раздающийся за их спинами:

— Так-так… Кого я вижу…

Эдвард, пулей поднявшийся на ноги, Терренс, Питер и Даниэль резко поворачиваются на голос и видят перед собой Юджина Уэйнрайта — того, на кого они так боялись нарваться. Девушка резко бледнеет, широко распахивает полные ужаса глаза при виде этого мужчины, что наводит на всех ужас своей широкой, безумной улыбкой, забивается в угол и прижимает согнутые в коленях к себе, снова горько заплакав и начав сильно трястись от страха. Она переглядывается с теми, кто пообещал спасти ее, пока все четверо с учащенным дыханием переглядываются между собой, понимая, что им придется на время забыть обо всех своих ссорах и действовать сообща, чтобы покинуть это место живыми и невредимыми.

Глава 14

Уэйнрайт вовсе не разозлен появлением незваных гостей, а наоборот — рад. Потому что для него это прекрасный шанс еще раз поквитаться с МакКлайфом-младшим. Пока парни уверенно смотрят на Юджина и переглядываются между собой, а девушка забивается в угол, прижимает колени к груди и вжимает в себя голову, преступник проходит в комнату и с хитрой улыбкой рассматривает каждого.

— Смотрите-ка, какие у меня гости, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Юджин, своим устрашающим взглядом наводя на Эдварда страх. — Кажется, сюда пробрался маленький противный тявкающий щеночек. Который обожает искать приключения на свою многострадальную задницу.

Юджин ехидно усмехается и переводит свой презренный взгляд на Терренса.

— Однако щеночек-то не один: он и братца, копию своего папаши, с собой притащил, — добавляет Юджин и переводит взгляд на Питера и Даниэля. — И эти два урода мне знакомы.

Юджин еще раз окидывает всех парней взглядом, пока Питер смотрит на него с гордо поднятой головой, а Даниэль слегка хмурится, мысленно отмечая, что лицо Уэйнрайта кажется ему очень знакомым.

— Вот мы и встретились! — разводит руками Юджин. — Точнее, вы сами ко мне пришли. Все-таки сумели разыскать меня. Ну молодцы! Я это оценил.

— Теперь-то ты, тварь, ответишь за все, — сжимая руки в кулаки так сильно, что костяшки белеют, сквозь зубы цедит Эдвард. — Я не дам тебе остаться безнаказанным!

— Я ведь предупреждал тебя, что моя встреча с тобой и твоей крашеной девчонкой была не последней.

— Для нее та встреча с тобой была последней, — низким голосом заявляет Эдвард. — Ты больше не посмеешь приблизиться к ней! Мне хватило того, что ты сделал с ней в прошлый раз!

— Что, щеночек, твоя невеста до сих пор не пришла в себя? — ехидно смеется Юджин. — Или уже умерла от страха? Сердечко-то у этой куколки нежное! Дай только повод — и она сначала упадет в обморок, а потом и вовсе скопытится.

— Если бы это случилось, я бы живьем закопал тебя в землю!

— Мечтай дальше, МакКлайф, — с презрением отвечает Юджин. — Ты никогда не грохнешь меня.

— Если оно будет нужно — я с удовольствием это сделаю! И мне плевать, что со мной будет! Зато я буду спокоен, что отомщу козлу, который посмел лишить меня моей невесты.

— Говоришь ты красиво, но все твои слова — пустышка. — Юджин скрещивает руки на груди. — Ты не смог грохнуть ни свою дядю, когда он еще имел огромную власть, ни своего братца, который, в отличие от тебя, был любимцем всей семьи. Долгожданным ребеночком. А не залетным.

— Зато тебя я грохну С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ!

Эдвард наносит Юджину очень сильную пощечину, а тот в ответ толкает его так, что тот заваливается на письменный стол и падает уже на пол. После чего Терренс подлетает к Уэйнрайту и со всей силы бьет его кулаком в челюсть.

— Только посмей тронуть его, грязное животное! — буквально убивая Юджина холодным взглядом, сквозь зубы шипит Терренс. — Иначе я сотру тебя в порошок!

— О, а вот и истеричка заговорила, — злостно смеется Юджин, с презрением рассматривая Терренса. — Недолго ты стоял в сторонке. Решил сразу же вступиться в бой ради защиты своего мелкого братика.

— Еще раз говорю, только пальцем тронь этого человека. А иначе Я закопаю тебя в землю! ЖИВЬЕМ!

— Да… Ты совсем не изменился с момента нашей последней встречи, жалкая пародия своего папаши. Кстати, как он там поживает? Его дела там совсем плохи? Компания еще не обанкротилась? Или уже на грани?

— У дядюшки Майкла случился бы сердечный приступ, если бы он узнал, что дела в компании идут блестяще. В компании моего отца, вернувший себе все, что у него было, и занявший то место, которое он должен был занимать еще двадцать с лишним лет назад.

— Смотрю, жизнь МакКлайфов наладилась… Что ж, поздравляю, этот псих Джейми своего добился. Проблемы с головой не помешали ему добиться неплохих результатов.

— Не смей оскорблять моего отца! — сквозь зубы цедит Терренс. — Только попробуй раскрыть свой грязный вонючий рот! А иначе сдохнешь, как подзаборная крыса!

— Да что ты говоришь? — презрительно усмехается Юджин. — Не уж-то полюбил своего папашу? От которого бегал большую часть жизни! И к братику привязался! Забыв о том, что он чуть не грохнул тебя!

— По приказу того старого козла Майкла. Из-за которого страдала вся семья МакКлайф. Черт знает сколько!

— Я бы удовольствием помог глубокоуважаемому мистеру МакКлайфу сбежать из тюрьмы, — с хитрой улыбкой отвечает Юджин. — Как это сделал я, тщательно все спланировав. Но к сожалению, он отбывает срок в другой тюрьме. Не в той, куда меня запихнули твои папаша, адвокат и братец и его белобрысая крашеная девчонка! Ну и очкастый мужик из полиции, который буквально лижет Джейми задницу! Дружок, наверное. Такой же, как и тот придурок Николас.

— Скоро ТЫ отправишься туда, мерзавец, — грубо заявляет Эдвард. — Тебя там уже ждут с распростертыми объятиями! Чтобы хорошенько разукрасить твою наглую морду!

— Даже не мечтай, щенок! — громко ухмыляется Юджин. — У вас не будет шанса выдать меня полиции. Я убью вас всех, раз мы так удачно встретились. Раз вы сами решили сдаться мне.

— Один против четверых? — Эдвард презрительно хихикает, наматывая круги с гордо поднятой головой. — Сомневаюсь, что это возможно! Были здесь парочка дружков Майкла, может, ты бы и смог как-то противостоять. Но так, прости, Уэйнрайт, у тебя нет шансов.

— Смешно смотреть на то, как ты ходишь здесь словно петух и строишь из себя крутого.

— Нет, смешно смотреть на то, как ты не боишься бороться против нескольких людей.

— Даже если ты притащил сюда своего братца и этих двух уродов, это не добавит тебе силы. Ты один не смог грохнуть меня, когда пытался защитить свою девчонку. И со своими дружками тебе это тоже не удастся. Ибо я намного сильнее.

— Зато нас больше, — уверенно отмечает Питер, скрещивая руки на груди. — И нам хватит сил поквитаться с тобой.

— О! — злостно смеется Юджин и с презрением рассматривает Питера, который держится достаточно уверенно и не выглядит словно запуганный мальчишка. — Смотрите-ка, а оказывается, белобрысый умеет говорить! Надо же… А я думал, ты окажешься трусливее мышки. Или этого щенка.

— Это всего лишь твои предположения.

— Уж ты-то точно неопасен для меня. Я тебя не боюсь.

— Да что ты! — ехидно усмехается Питер. — А хочешь, я врежу тебе как следует?

— Серьезно?

Юджин кулаком пытается резко нанести Питеру сильный удар в челюсть, однако тот без труда уходит от удара, перехватив его руку, отвечает ему блестящим ударом в висок. А немного придя в себя и потерев больное место, Уэйнрайт злостно усмехается, буквально убивая стоящих вместе и переглядывающихся между собой Питера, Эдварда и Терренса своим холодным, диким и злостным взглядом.

— Размахивайте руками сколько хотите, — злостно говорит Юджин. — Это уже вас не спасет.

— Не думай, что ты выиграл, козел! — крепко сжимает руки в кулаки Эдвард. — Ты заплатишь за все, что сделал.

— Кому? Тебе что ли? — Юджин дико и громко смеется. — Не смеши меня, щенок! И не строй из себя крутого! Известная фамилия не дает тебе никакого преимущества.

— Лучше не зли меня, сволочь. А иначе меня никто не остановит. И я точно набью тебе морду! Чтобы тебе, тварь, ни одна пластическая операция не помогла!

— И как? Так, как вы чуть не грохнули этого урода? — Юджин указывает на Даниэля, который не слишком вникает в происходящее и смотрит на все безо всяких эмоций. — Да-да, я наблюдал за вами и видел, как вы трое напали на него. Или он напал… Я так и не понял! В любом случае было забавно наблюдать за четырьмя истеричками, которые собачились между собой, махали руками и угрожали расправой и убийством.

— А это уже наше дело! — грубо бросает Питер. — Мы сами решим этот вопрос!

— Я вообще-то подозревал, что один из вас захочет проследить за мной. Но уж точно не думал, что за мной увяжутся все четверо. Или же только один щенок захотел навалять мне, а вы трое поперлись за ним? Один не мог бросить своего маленького братика, потому что за ним глаз да глаз нужен. А второй… Второй просто хотел приключений на свою задницу.

— Путь сюда был непростым и долгим, но он того стоил, — уверенно отвечает Эдвард. — Потому что теперь я сдам тебя полиции и добьюсь, чтобы за тобой присматривали еще внимательнее. Особенно сейчас, когда мы знаем, что ты нюхаешь и колешь себе всякое дерьмо.

— Что, малыш, хочешь попробовать? — Юджин с гордо поднятой головой достает из своего кармана небольшой Zip-Lock пакетик с белым порошком и с хитрой улыбкой и широко распахнутыми глазами слегка раскачивает его. — Испытаешь новые ощущения! А когда эффект закончится, то я дам еще. А потом еще и еще… Буду давать до тех пор, пока ты не сдохнешь.

— Даже не мечтай, Уэйнрайт! — Эдвард делает шаг вперед, угрожая Юджин пальцем. — Ни один из нас не будет пробовать эту мерзкую дрянь!

— А кто вас будет спрашивать? — злостно ухмыляется Юджин. — Я просто сделаю укол, после которого тебе и твоей свите будет очень хорошо.

— А может, ты сам заколешь себя до смерти? — холодно предлагает Эдвард. — Жалеть не будем, если ты сдохнешь! Одним козлом на свете было бы меньше! Лежал бы себе в земле и не травил людям жизнь!

— Не дерзи мне, щенок! Я не скрываю, что до смерти ненавижу тебя и хочу придушить своими собственными руками. Но ты, сопливый козел, точно довеешь меня до того, что я разорву тебя на части.

— Хоть что-то взаимно! Потому что я тоже мечтаю, чтобы ты сдох и горел в аду!

— Смирись со своей судьбой, МакКлайф. И смирись с тем, что твоя куколка все равно будет моей и рано или поздно осуществит все свои желания.

— ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К НЕЙ! — грубо заявляет Эдвард. — А ТЕМ БОЛЕЕ С ЭТОЙ ДРЯНЬЮ В РУКАХ!

— Ты хочешь быть героем, но у тебя ничего не получается, ибо все твои попытки приводят к печальным последствиям или же не несут в себе никакой пользы. Поэтому как бы сильно ты ни пытался спасти ту белобрысую девчонку, она не спрячется от меня.

— Не вздумай приближаться к Наталии! НЕ СМЕЙ!

— Не бойся, у меня есть планы не только на эту сексапильную куколку, но еще и ее шикарных подружек. Те, которые так поддерживали твоих братца и дружков. Они все просто конфетки!

— Сначала разберись с нами, тварь, — резким шагом подходя к Юджину, уверенно говорит Питер. — Посмотрим, сможет ли жалкий чмошник одолеть троих, кто не позволит себе стать грушей для битья.

— Вы бросайте мне вызов? — Юджин громко усмехается и резко мотает головой. — Что ж, я с огромным удовольствием принимаю его. Сегодня вы, может быть, не сдохните, но это был последний день, когда вы увидели своих друзей и близких.

— Так, все, довольно! — резко бросает Терренс. — У нас нет времени с тобой возиться и слушать твой бред. Нам пора уходить! Уходим, ребята! Кэссиди…

Поскольку у Терренса, Питера, Эдварда и Даниэля есть шанс спокойно уйти отсюда, то они уверенно подходят к двери. Однако Юджин быстро находит какой-то тяжелый предмет, подлетает к ближе всех находившемуся к нему МакКлайфу-младшему и пытается со всей силы ударить его по голове.

— Осторожно! — громко вскрикивает Кэссиди.

Но никто не успевает отреагировать, и Юджин все-таки наносит Эдварду сильный удар. МакКлайф-младший резко падает на пол, хотя все еще остается в сознании и испытывает сильную боль в затылке. Пока парень лежит на полу и растирает больное место, Уэйнрайт нападает на него с кулаками, возвышается над ним и дает пару очень сильных пощечин. Эдвард же нисколько не теряется и также начинает бороться, нанося преступнику сильные удары ногами и руками куда только можно. Сразу на помощь приходят Терренс с Питером, которые пытаются оттащить Юджина от Эдварда и не упускают шанс дать ему несколько сильных ударов в лицо или живот. Кэссиди как можно сильнее забивается в угол с прижатыми к груди ногами, сильной тряской и слезами на глазах, мысленно молясь о том, чтобы эти люди спасли ее от этого ужасного человека.

Не только Эдварду приходится отбиваться от нападок Юджина, но и Питеру с Терренсом. Однако все трое — далеко не самые слабые соперники и могут постоять за себя в любой ситуации. Их удары настолько крепкие, что на лице их противника сразу появляются синяки и кровь, а некоторые части тела начинают сильно болеть. Впрочем, его это не волнует, и он решительно настроен покончить с теми, кого так сильно ненавидит…

— Никто никуда не уйдет, мерзавцы! — шипит Юджин, окинув всех взглядом. — НИКУДА! Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ТВАРИ!

Юджин резко хватает за шиворот Эдварда, у которого немного взъерошены волосы, и из носа которого течет небольшая струйка крови из-за многократных ударов по нему, сильно бьет его головой об угол стола и кулаком в челюсть. Все происходит так быстро, что МакКлайф-младший не успевает реагировать на все это и позволяет себе быть поверженным, чувствуя сильную боль во всем теле. Пока Эдвард понимает, как у него на время темнеет в глазах, Терренс и Питер активно держа оборону и не боясь атак противника, несмотря на его устрашающий вид. Так МакКлайф-старший резко валит Уэйнрайта на пол и избивает настолько сильно, насколько может, не позволяя ему взять реванш и оказаться сверху. Роуз также бьет преступника головой об пол несколько раз, крепко удерживая за волосы, кулаком ударяет в низ живота и хитро улыбается, пока тот морщит лицо и скручивается от боли.

Из-за активной борьбы все начинают довольно тяжело дышать и испытывают усталость, но никто не собирается сдаваться. Все настроены победить в этой схватке. Пока Питер и Терренс испепеляющим взглядом смотрят Юджина со злостью во взгляде, тот резко валит последнего на пол и пытается ударить в челюсть. Но черноволосый вовремя перехватывает руку в нескольких дюймах от своей щеки, ногой бьет его в пах и валит на пол, оказываясь над ним. А чтобы дать другу возможность немного отдышаться, Питер решает заняться Уэйнрайтом, дав ему сильную пощечину, оставив синяк под глазом и сдавив ему горло. Преступник понимает, что ему не хватает воздуха, и пытается вырваться из хватки блондина. Конечно, у тяжело дышавшего Роуза нет желания задушить его, однако с каждой секундой он неосознанно сдавливает горло все сильнее.

Впрочем, в какой-то момент Питер немного ослабляет хватку. Юджин резко валит его на пол, но в ту же секунду получает сильный удар ногой в живот от блондина и отлетает в сторону. Роуз пулей подлетает к Уэйнрайту и дает ему несколько сильных пощечин и больных ударов руками и ногами, буквально запретив себе обнажать какие-либо страхи, как бы ужасен ни был преступник. В этот момент Эдвард немного приходит в себя, окидывает взглядом всю комнату и замечает, что Терренс пытается отдышаться, а Питер в одиночку дерется с Юджином, успешно уходя практически ото всех его атак. Он приказывает себе забыть о любой боли и слабости, понимая, что на нем лежит ответственность за жизни брата и друга. МакКлайф-младший быстро встает на ноги, резко подлетает к Юджину, кулаком врезает ему по челюсти и применяет удушающий прием, сразу почувствовав удовольствие, пока тот начинает задыхаться от нехватки воздуха.

Но вскоре Юджин вырывается из хватки Эдварда, резко валит его на пол и отталкивает Питера и Терренса в разные стороны. Затем он хватает лезвие, которое блондин выпускает из рук, когда в какой-то момент спотыкается и падает на пол, и пытается воткнуть эту вещь в его сердце. Но в последнюю секунду Роузу удается избежать ранения, резко перекатившись в другую сторону, поднявшись на ноги, ногой выбив острый предмет из руки Уэйнрайта и одним толчком окончательно повалив его на пол. Терренс и Эдвард поднимаются на ноги и вместе со своим другом в очередной раз нападают на Юджина, избивая его настолько сильно, насколько они могут. Затем Уэйнрайт бросает взгляд на тяжелую металлическую палку, резко хватает ее и пытается ударить всех парней по голове. Однако в последний момент их неожиданно спасает Даниэль, который берет еще одну металлическую палку, подлетает к Уэйнрайту со спины и со всей силы бьет его по голове. Тот сначала слегка пошатывается, а потом резко падает на пол, роняя на пол палку и будучи не в силах подняться, хотя и оставаясь в сознании. Пока немного тяжело дышащий от напряжения Перкинс обеими руками держит палку и потрясенным взглядом смотрит на Уэйнрайта, которого только что оглушил без каких-либо усилий.

На несколько секунд в воздухе воцаряется тишина, во время которой лежащие на полу Терренс, Эдвард и Питер пытаются привести сбивчивое дыхание в норму, иногда прикрывая глаза, понимая, что у них все болит, и видя проступившие в некоторых местах синяки. Терренс становится первым, кто медленно принимает сидячее положение и переводит удивленный взгляд на Даниэля. Следом за ним то же самое делает и Питер, медленно проводя рукой по лицу и обнаруживая на ней кровь — как его, так и Юджина. Сам Перкинс таращится на них широко распахнутыми глазами и нервно сглатывает не то из-за крови, которой он боится, не то из-за напряженной обстановки.

— Ох… — тихо стонет Питер, морщась от боли в руках и тяжело дыша. — Спасибо, Перкинс… Долго думал, соизволить ли хоть немного помочь нам…

— Да уж… — с тяжелым дыханием произносит Терренс. — Мы тут могли уже несколько раз если не сдохнуть, так отключиться и оказаться черт знает где. И сходить с ума из-за какой-нибудь дури, которую Уэйнрайт мог бы нам вколоть.

— Ага… — низким голосом произносит Эдвард, лежа на полу с еще более тяжелым дыханием и согнутыми в коленях ногами. — Все это время стоял в сторонке и глазами хлопал, а тут вдруг в голове что-то щелкнуло…

Даниэль еще некоторое время смотрит на парней с некоторой жалостью во взгляде до того, как решается немного неуверенно раскрыть рот:

— Э-э-э… Вы… В порядке?

— Мы? — удивленно произносит Терренс и негромко усмехается. — Хороший вопрос…

— Ох… — тихонько стонет Эдвард и кое-как приподнимается на одном локте, чувствуя себя хуже и слабее остальных, дыша тяжелее всех и имея больше всего крови и синяков на лице и руках. — Да великолепно! Все просто замечательно!

— Э-э-э, я вообще-то серьезно… — неуверенно произносит Даниэль.

— И мы серьезно благодарим тебя за то, что ты все-таки помог нам, — с тяжелым дыханием и болью во всем теле саркастически отвечает Терренс. — А то ведь мог бы помочь этому козлу добить нас.

— Да, большущее тебе спасибо, — показывая в воздухе что-то большее, низким голосом говорит Питер. — Никто не смог так легко вырубить этого кабана, как ты.

— Да уж… — устало произносит Эдвард и ехидно усмехается. — Прости, что мы назвали тебя самым слабым из всех нас. Ты, оказывается, тот еще герой…

— Ага, когда нас здорово отдубасили, этот герой соизволил помочь… А до этого кайфовал от того, как Уэйнрайт дубасит тех, кто якобы покушался на него и его любимую Бланку.

Даниэль ничего не говорит и с грустью во взгляде просто наблюдает за Эдвардом, Терренсом и Питером.

— Ох, слушайте, мужики, давайте валить отсюда, — устало предлагает Терренс.

— Я не дойду… — тихо стонет Питер. — У меня все болит.

— Понятия не имею, как мы доковыляем до моей машины, ибо она стоит черт знает где. Но валить надо немедленно. А иначе нам всем крышка.

— Может… — неуверенно произносит Даниэль. — Я могу чем-то помочь?

— Ох… — тихо стонет Эдвард и хватается за голову, которой встряхивает, желая что-то сказать, но из-за сбивчивого дыхания с трудом соединяя слова в предложения. — Походу, у меня глюки, парни… Мне кажется, что Перкинс хочет помочь нам… Наверное, Бланка на расстоянии передала ему сообщение, и он пошел его выполнять.

— Если у тебя глюки, то у меня тоже… — отвечает Питер и потирает ноющий живот. — Поехала крыша из-за боли…

— Да ясное дело, что он хочет поскорее избавиться от нас, — предполагает Терренс и приподнимает свою растрепанную челку, под которой можно увидеть сильный кровоподтек. — А морды нам не бьет, потому что думает, что только мы можем увести его отсюда.

— Ага, ждет не дождется, когда вновь окажется под крылышком своей любимой Бланки, — усмехается Эдвард. — На ее груди… На пышной мягкой груди…

— Нет, спасибо, я как-нибудь сам справлюсь, — низким голосом отвечает Питер. — Без этого героя дня… И лузера в одном лице…

— Я тоже не беспомощный, — уверенно говорит Терренс. — Вон лучше пусть Кэссиди поможет.

Все парни одновременно бросают взгляд на Кэссиди, сидящую в углу тихо словно мышка и поджимающую ноги к себе с мокрыми, красными глазами. Даниэль пару секунд смотрит на девушку, немного неуверенно подходит к ней и медленно опускается на корточки.

— Эй, Кэссиди, ты можешь идти? — мягко спрашивает Даниэль.

— Думаю, что да… — дрожащим голосом отвечает Кэссиди. — Хотя я чувствую сильную слабость…

— Хорошо, попробуй встать. Не бойся, я держу.

Даниэль поднимается на ноги сам и помогает Кэссиди сделать то же самое. Без его поддержки ей очень трудно стоять из-за сильной слабости, и ему приходится крепко придерживать ее. А как только девушка встает на ноги, то она неуверенно смотрит на мужчину, который намного выше нее — рост юной девушки едва дотягивает до уровня его плеч. Она с интересом смотрит на обладателя точно такие же шоколадные волосы и карие глаза. Кэссиди уже не боится Даниэля и не шарахается от него так, как делала это ранее. Ну а сам мужчина получше присматривается к юной девушке и замечает в ней черты лица, которые чем-то напоминают его собственные, все больше понимая, что она точно знакома ему. А тем временем Питер первым находит в себе силы медленно подняться на ноги и осматривается вокруг себя. А затем он бросает взгляд на свои окровавленные руки и решает пожертвовать своей серой футболкой, об которую вытирает их, заметив, что его темно-синяя джинсовка немного порвана в некоторых местах, а джинсы с обувью покрыты грязью.

Терренс также более-менее приходит в себя и находит в себе силы встать с пола. Он ненадолго задирает голову с прикрытыми глазами и усталым взглядом окружающую его обстановку, а потом останавливает взгляд на Эдварде, который пока что не встал и обеими руками упирается в пол, сидя на коленях, слегка склонив голову и довольно тяжело дыша. Еще пару секунд посидев на полу, парень решает подняться на ноги, а Терренс помогает ему, крепко взяв за руку и потянув на себя. Никто не замечает, что пока они все проходили в себя, Юджин довольно быстро приходит в себя и с сильной головной болью медленно принимает сидячее положение. Он широко распахнутыми, налитыми кровью глазами смотрит на Даниэля, который стоит спиной к нему рядом с Кэссиди. По какой-то причине мужчина начинает вызывать у него больший интерес, чем остальные. Даже Эдвард, которого он жутко ненавидит и хочет убить, сейчас не интересует его так, как Перкинс, который, по его мнению, должен за что-то ответить.

Юджин бесшумно поднимается на ноги, уверенно подходит к Даниэлю со спины и применяет удушающий прием. Пока Перкинсу начинает не хватать воздуха, а Кэссиди вскрикивает с ужасом в глазах, Уэйнрайт грубо оттаскивает его в сторону и толкает к стене так, что тот едва не ударяется головой. Хоть Даниэль не понимает, что происходит, он успевает защититься, мгновенно приложив к ней руки, хотя и почти не понимая, что происходит. В следующую секунду Юджин кулаком наносит ему такой сильный удар в лицо, что из его носа начинает вытекать струйка крови. Перкинс пытается обороняться и сам бьет противника в челюсть кулаком, а коленом — в живот. Но тот будто уже привык к боли и не реагирует на удар, избивая его все жестче с каждой секундой.

А через несколько секунд Юджин подлетает к столику, открывает один из ящиков, достает острый нож, подходит к Даниэлю, резко впечатывает его в стену, прижимает его как можно плотнее к ней, приставляет холодное оружие к его горлу и уставляет на него дикий взгляд. Перкинс осознает то, насколько все плохо только после того, как чувствует острое лезвие, плотно приставленное к его горлу. Он нервно сглатывает и начинает тяжело дышать, с испугом в широко распахнутых глазах смотря на Уэйнрайта.

— Вот мы и встретились, мерзавец, — низким, леденящим душу голосом говорит Юджин. — Теперь-то ты за все мне ответишь!

— НЕТ! — с ужасом в мокрых глазах вскрикивает Кэссиди и закрывает половину лица руками. — Не трогайте его! Уберите нож! Умоляю! НЕТ!

В этот момент Эдвард, Терренс и Питер вопросительно переглядываются и начинает внимательно наблюдать за происходящим, пока Юджин напрягает каждую свою мышцу, а Даниэль почувствовал себя маленьким, беззащитным мальчиком перед этим человеком, что наводит на него ужас и заставляет испытывать сильный холод по всему телу.

— Пришло твое время платить по счетам! — грубо заявляет Юджин и еще плотнее приставляет нож к горлу Даниэлю. — И ты сделаешь это прямо сейчас!

— Я… — с широко распахнутыми глазами дрожащим голосом произносит Даниэль, резко побледнев от страха и почувствовав, как часто начинает биться его сердце. — Я н-не п-понимаю… О чем вы говорите? Кто вы такой? Я вас не знаю!

— Может, ты и не знаешь. Пока. Но зато я очень хорошо знаю тебя.

— Сейчас же отпустите меня! — грубо требует Даниэль и пытается вырваться из хватки Юджина. — Отпустите, я сказал!

— Значит, ты не сдох и все-таки остался в живых после нашей последней встречи. — Юджин презренно ухмыляется. — Что ж, будем считать, ты везучий.

— Какая еще последняя встреча? Я вообще не знаю, кто вы такой! Не знаю! Слышите, не знаю!

— Спокойно, Перкинс, спокойно. Будет хуже, если ты будешь рыпаться и вопить как девчонка.

— Вы меня с кем-то перепутали! Я — не тот, кто вам нужен! Я вас не знаю!

— О, нет, ты как раз тот.

В этот момент Эдвард, Терренс и Питер переглядываются между собой.

— Ребята, сообщение… — задумчиво произносит Эдвард. — Которое он показывал нам… Там что-то тоже было сказано про то, что он остался в живых.

— Да, верно… — кивает Терренс.

— Так значит… — неуверенно произносит Питер и медленно переводит потрясенный взгляд на Даниэля и Юджина. — Это работа Уэйнрайта? Это он прислал то сообщение?

— Вот так поворот! — восклицает Эдвард. — Но как? Как Перкинс может быть связан с этим типом? Он что, знал его?

— Думаю, Уэйнрайт сейчас сам все расскажет, — уверенно отвечает Терренс. — Объяснит Перкинсу, что он хочет, поскольку тот ничего не понимает.

Эдвард, Питер и Терренс переводят взгляды на злостного смеющегося Юджина и Даниэля, чья смелость мгновенно пропала после того, как к его горлу приставили нож.

— О, похоже, что кое-кому отшибло память, — ехидно усмехается Юджин. — Да… Случай серьезный…

— Что вам от меня нужно? — дрожащим от волнения голосом спрашивает Даниэль. — Чего вы от меня хотите?

— Не переживай, Перкинс, я напомню о том, что ты мне должен.

— Я никому ничего не должен! НИКОМУ! НЕ ДОЛЖЕН!

Даниэль снова пытается вырваться из крепкой хватки, но Юджин залупляет ему сильную пощечину и снова очень плотно приставляет к его горлу нож.

— Нет, парень, ты многое мне должен, — уверенно заявляет Юджин. — Очень многое.

— Что он несет? — недоумевает Питер, бросив короткий взгляд Терренсу и Эдварду. — Ему совсем мозги отшибло из-за этой гребаной наркоты?

— Нет, белобрысый, мозги, а точнее, память отсохла у твоего дружка, — злостно смеется Юджин. — Или же недруга!

— Чего ты от него хочешь, Уэйнрайт? — холодно спрашивает Эдвард. — Бабки?

— При желании он может дать немного. Хотя это все равно ему не поможет.

— Слышь, урод, а это случайно не ты прислал ему сообщение с угрозами? — спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. — Откуда-то ведь тебе известно, что Перкинс выжил.

— Да, Уэйнрайт, может, признаешься? — хмуро предлагает Эдвард. — Каких делишек ты еще успел натворить?

— Хорошо, я скажу! — хитро улыбается Юджин. — Да, это моя работа! Я действительно прислал Перкинсу то сообщение.

— Так это твоя работа? — слегка хмурится Даниэль.

— Типа того.

— Значит, эти трое ничего не присылали мне? — Даниэль указывает рукой на Эдварда, Питера и Терренса.

— Ха, а я смотрю, ты уже обвинил в этом своих дружков? — ехидно смеется Юджин.

— Так какого черта ты сделал это? Что тебе нужно от меня? ЧТО? КТО ТЫ ТАКОЙ?

— Ну раз уж тебе отшибло память, то будем ее освежать. Во-первых, я — Юджин Уэйнрайт. Во-вторых, угрозы в сообщении — моя работа. Ну а в-третьих, тебе нужно заплатить за это юное создание. — Юджин указывает рукой на плачущую Кэссиди, которая с ужасом в глазах смотрит на Даниэля, переживая за него так, будто он ей очень близок. — Кэссиди задолжала мне за наркотики.

— Кэссиди? — переспрашивает Даниэль и резко переводит взгляд на Кэссиди. — Она… Употребляет наркотики?

— Употребляет, Перкинс. И должна мне крупную сумму денег. Эта милая девочка долгое время покупала у меня наркотики и была в состоянии платить за них, принося на продажу много ценных вещей или же платя наличными. Но сейчас у нее нет ни гроша. Ну и… Чтобы отдать часть долга, я предложил ей разрешить мне делать с ней все что угодно.

— Так ты, тварь, еще и над Кэссиди издевался? — приходит в бешенство Питер.

— Надо уметь не только брать, но и отдавать. А Кэссиди не понимала этого, когда брала у меня целую кучу наркотика с торжественной клятвой, что она заплатит все в обговоренные сроки.

— Ах ты, козел… — со злостью во взгляде шипит Эдвард, сжав руки в кулаки. — БОЛЬНАЯ ТВАРЬ! Тебе одной девушки было мало? Уже одну едва не изнасиловал и отправил на тот свет! А теперь решил испортить жизнь еще одной? ТЕБЕ ЭТОГО, черт возьми, МАЛО?

— Воу-воу, ну ты разошелся, малыш! — ехидно смеется Юджин. — Успокойся, а то твое нежное сердечко не выдержит.

— Таких козлов, как ты, надо лечить! А ЛУЧШЕ КАСТРИРОВАТЬ! ПОСМОТРИ, ДО ЧЕГО ТЫ ДОВЕЛ БЕДНУЮ ДЕВУШКУ! ОНА БОИТСЯ! ТРЯСЕТСЯ! ЕДВА НА НОГАХ СТОИТ! А ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, КОЗЕЛ!

— Эта девочка согласилась быть моей по своей воле, облезлый щенок. Поняла, что ей все равно придется платить по счетам. Хоть деньгами, хоть своим молоденьким телом.

— Неправда! — со слезами на глазах дрожащим голосом возражает Кэссиди. — Вы заставили меня!

— Я никого не заставлял, малышка. Просто предложил забыть о долге в обмен на разрешение владеть твоим телом.

— У меня уже все тело болит! — с отчаянием в голосе издает громкий всхлип Кэссиди. — Я все время истекаю кровью! Из-за того, что вы делайте со мной, когда я не понимаю, что происходит.

— Зато ты такая милая и кроткая. Не орешь как резаная, не сопротивляешься… Просто лежишь и смотришь в потолок… Или спишь волшебным сном…

— ХВАТИТ! — истерически вскрикивает Кэссиди, с учащенным дыханием закрыв уши руками. — ХВАТИТ! Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛЫШАТЬ!

— Ты больной, Уэйнрайт! — возмущается Терренс и стучит пальцем по виску. — Кэссиди всего девятнадцать! Она еще совсем юная девочка! А ты, тварь, уже искалечил ей жизнь!

— Нет, МакКлайф, она сама ее себе покалечила. Всегда считала себя взрослой. Не слушала мамочку с папочкой, которые говорили ей, к чему приводит наркотическая зависимость.

— КОЗЕЛ! — взрывается Эдвард. — ТЕБЕ НАДО ЛЕЧИТЬСЯ! А ЛУЧШЕ СДОХНУТЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЖИТЬ ТАК, СЛОВНО НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ!

— Черт, да сами заплатим мы тебе! — кричит Питер. — Лишь бы ты оставил ее в покое! ПОДАВИСЬ, ТВАРЬ!

— Сколько тебе нужно, таракан? Называй сумму!

— Если ты так хочешь, то я лично заплачу тебе, — уверенно заявляет Даниэль. — Сколько эта девушка должна?

— О, Перкинс… — намного громче смеется Юджин. — Только не думай, что все так просто. Выплати ты хоть весь долг этой девчонки, она не станет свободной. Я не отдам тебе ту, которую ты прекрасно знаешь.

— Откуда я могу знать ее? — громко удивляется Даниэль.

— Да ладно! — Юджин с хитрой улыбкой убирает нож от горла Даниэля, подходит к плачущей и трясущейся Кэссиди, берет ее за плечи и разворачивает лицом к мужчине. — Неужели ты не узнаешь свою собственную сестру? Свою младшую сестренку по имени Кэссиди.

Эдвард, Терренс и Питер приоткрывают рты и широко распахивают глаза, пока Даниэль внимательно присматривается к Кэссиди, отчаянно пытаясь вспомнить, кто она такая.

— Сестру? — неуверенно произносит Эдвард. — Кэссиди — и правда его сестра?

— Но Даниэль никогда не упоминал ее — только лишь погибших родителей! — разводит руками Терренс.

— Да он и про родителей никогда ничего не рассказывал, — уверенно признается Питер.

— Что, парни, удивлены? — хитро улыбается Юджин. — Думайте, я вру? Но нет! Эта маленькая девочка — действительно младшая сестра вашего дружка.

— Это неправда! — возражает Даниэль. — Ты лжешь!

— Можешь мне поверить. Кэссиди — твоя родственница. Наверное, единственная из тех, что у тебя осталась.

— Я не знаю эту девчонку!

— Ты вспомнишь ее, Перкинс, это дело времени, — уверенно обещает Юджин. — Заодно и дружков своих узнаешь. Поймешь, что ты поступил с ними как редкостный козел.

— Этих троих я тоже не знаю! И откуда тебе известно про тебя — для меня загадка.

— М-м-м, об этом ты тоже вспомнишь… — загадочно улыбается Юджин. — Только подожди немного. И ты начнешь говорить совсем другие вещи.

— Я НЕ ЗНАЮ НИ ЭТУ ДЕВУШКУ, НИ ЭТИХ ТРОИХ! — вскрикивает Даниэль, указывая на Кэссиди, Терренса, Питера и Эдварда по очереди. — НЕ ЗНАЮ! НИКОГДА НЕ ЗНАЛ!

Кэссиди качает головой, с жалостью в мокрых глазах смотря на Даниэля и тихонько плача от осознания того, что она потеряла надежду на защиту с его стороны.

— Почему, Даниэль? — шепчет Кэссиди. — Почему? Это же я… Кэссиди… Я знаю, что это ты… Пожалуйста, братик…

— Ты больной, Уэйнрайт! — грубо бросает Питер. — Просто больной! Интересно, сколько девушек уже пострадало от твоих грязных лап? Наверняка не только Наталия и Кэссиди! Скольким ты, тварь, уже покалечил жизнь? Скольких загнал в могилу? Сколько до сих пор не может прийти в себя?

— У меня было много девушек! — с гордо поднятой головой сообщает Юджин. — Очень много. Но ни одна из них не может сравниться с той прекрасной блондиночкой и ее подружками. Они та-а-ак меня заводят…

— ЗАТКНИСЬ! — во весь голос вскрикивает Эдвард, с тяжелым дыханием напрягая каждую свою мышцу и сжимая руки в кулаки так крепко, что его костяшки слегка бледнеют. — ПРОСТО ЗАТКНИСЬ! СКАЖЕШЬ ЕЩЕ ОДНО ПОХАБНОЕ СЛОВО — И Я ЗАКОПАЮ ТЕБЯ ЖИВЬЕМ!

— Снова берешь пример со своего больного братца? — ехидно смеется Юджин. — Ты становишься очень похожим на него, когда приходишь в бешенство.

— Да что же у тебя за ненависть к женщинам! Неужели это пошло из детства? Не думаю, что ты родился таким больным! Я так понимаю, какая-то девчонка очень сильно обидела тебя. Отказали тебе раз — и ты решил, что можно брать девушку против воли, вырубив ее наркотой, снотворным или хлороформом.

— Все, закрой свою пасть, щенок! — резко машет рукой Юджин. — Надоело слушать твой бред!

— Ты заткнешь меня тогда, КОГДА Я СДОХНУ, — уверенно заявляет Эдвард. — Хотя я буду бороться до последнего, чтобы спасти свою невесту и защитить брата и друзей.

— Защищай столько, сколько хочешь, только никому из вас это не поможет.

— НЕ МЕЧТАЙ, СВОЛОЧЬ!

Эдвард хочет рвануть к Юджину и снова избить его настолько сильно, насколько сможет. Однако видя, что у того в руках нож, Терренс хватает брата за запястье, тянет назад и пару раз одергивает, чтобы немного успокоить.

— Просто отпусти Кэссиди, и никто не пострадает, — уверенно требует Питер.

— Мы заплатим тебе любые деньги, чтобы ты оставил ее в покое, — добавляет Терренс.

— Эй, вы глухие или тупые что ли? — громко спрашивает Юджин. — Я же сказал, что мне не нужны ваши деньги! А Кэссиди я вам не отдам, потому что она моя.

— Мы не оставим ее здесь! — грубо заявляет Эдвард.

— Но и вы не уйдете. Раз уж мы так удачно встретились, то вам всем придется платить за желание спасти эту красотку.

— Ты ничего не сделаешь с этими людьми, козел, — сквозь зубы цедит Эдвард, крепко сжав руки в кулаки. — Только пальцем кого-нибудь тронь. А иначе ты, тварь, пожалеешь!

— Что, МакКлайф, хочешь воспользоваться еще одним шансом поиграть в героя? — ехидно ухмыляется Юджин. — Хочешь еще раз попытаться доказать всем свою полезность и то, что ты не трусишка, прячущаяся за мамкину юбку?

— Если ты так хочешь с кем-то поквитайся, то так и быть — я предоставлю тебе такой шанс. После того как ты отпустишь этих четверых: и моего брата, и Кэссиди, и моих друзей.

— Нет, щенок, ты не сможешь совершить благородный поступок, решив спасти остальных и пожертвовать собой, — уверенно заявляет Юджин.

— Делай со мной что хочешь, — уверенно заявляет Эдвард. — Но я не позволю тебе сделать что-то со всеми этими людьми. И я БУДУ бороться до самого конца. Ты не заставишь меня сдаться. Ни за что.

— Я выиграю эту войну, МакКлайф, даже не сомневайся. И НИКТО ОТСЮДА НЕ УЙДЕТ!

Юджин с громким, раздраженным криком хватает Эдварда за шиворот и валит его на стол. Затем преступник пытается проткнуть парня ножом, но тому чудом удается избежать смертельного ранения в сердце. Правда он не слишком мягко падает на пол из-за того, что резко перекатывается в сторону, не видя конца стола. Пока Уэйнрайт пытается вытащить нож из стола, МакКлайф-младший резко поднимается на ноги, хватает противника за шиворот и толкает его к полупустой книжной полке, которая падает на преступника после того, как тот резко врезается в нее и оказывается на полу. А как только Эдвард пулей подлетает к нему с целью атаковать, Юджин выбирается из-под завала и швыряет своего противника так, что тот врезается спиной в стену. Потом Уэйнрайт также пресекает попытки Терренса что-то сделать, со всей силы ударив его кулаком в челюсть и оттолкнув в сторону. Также он легко сбивает стоящих у него на пути Питера и Даниэля, которые в разное время оба камнем падают на пол. После чего мужчина берет кое-что с собой и резко притягивает Кэссиди к себе.

Глава 15

— НЕТ! — с ужасом в широко распахнутых глазах истошно кричит Кэссиди. — НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! ПОМОГИТЕ! НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! НЕ НАДО! А-А-А-А!

— Заткнись, соплячка! — грубо бросает Юджин и со всей силы залупляет Кэссиди пощечину, после которой она вскрикивает со слезами на глазах. — Ты пойдешь со мной!

— ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! А-А-А-А!

Пока Кэссиди продолжает вырываться и истошно кричать, Юджин закидывает ее на плечо и уносит из комнаты. Все происходит настолько быстро, что никто не успевает ничего понять. А через несколько секунд Эдвард резко поднимается на ноги, подбегает к выходу из комнаты, бросает взгляд в обе стороны и пробегает какое-то расстояние, осматривается вокруг и с учащенным дыханием заглядывает в каждую комнату, понимая, что Уэйнрайт может быть где угодно. Сначала ему попадается дверь, ведущая в очень грязную, темную и холодную, полную пыли кухню. Туда он попадает не сразу из-за того, что с трудом открывает заржавевшую дверь, но быстро покидает ее, ибо там ничего нет. То же самое происходит и тогда, когда он открывает двери ванной комнаты и маленькой кладовки.

В какой-то момент Эдвард слышит громкую мольбу Кэссиди о помощи и просьбы отпустить ее. Довольно тяжело дыша, МакКлайф-младший тут же бежит на источник звука, который раздается в другом конце дома, пробегает по небольшому коридору, поворачивает налево и осматривается вокруг себя, прислушиваясь к любому шороху. Через пару секунд Эдвард снова слышит крик Кэссиди и со всех ног бежит на источник звука, понимая, что он все ближе к ней. Он даже не смотрит по сторонам и не обращает внимания на двери, которые расположены по обеим сторонам и могут быть закрытыми или открытыми. Пробегая мимо одной из открытых дверей, МакКлайф-младший не успевает понять, как кто-то плотно закрывает ему рот рукой и затаскивает в какую-то комнату, несмотря на ярое сопротивление. Эдвард понимает, что это Юджин, но не успевает отреагировать, когда он получает сильный удар кулаком прямо по челюсти. Впрочем, мужчина довольно легко валит своего противника на пол и сцепляется с ним в жестокой схватке.

Драка между Эдвардом и Юджином продолжается уже некоторое время. Они то возвышаются, то оказываются под своим противником и бьют руками и ногами куда только можно, во все части тела, с настолько огромной силой, насколько это возможно. Несмотря на то, что МакКлайф-младший уже крепко избит и чувствует себя немного ослабевшим, а его прическа давно потеряла свою первоначальную форму, он продолжает бороться, не переставая думать о любви к близким людям. Противники мертвой хваткой вцепляются друг в друга и не собираются уступать, с удовольствием нанося противнику удары во все части тела, оттаскивая за волосы и иногда применяя удушающий прием. В какой-то момент МакКлайфу-младшему даже удается дотянуться до ножа, который в какой-то момент выпадает из рук его противника, и попытаться всадить его в руку Уэйнрайта, но тому удается вовремя перекатиться и выбить этот предмет одним движением ноги. Чуть позже Юджин резко скидывает Эдварда с себя после того, как тот наносит ему несколько больных ударов по лицу. После чего валит с ног и впечатывает его лицом в пол, прижимая к нему как можно сильнее и больно скручивая его руку, пока его злейший враг морщится от сильной боли и едва сдерживается, чтобы не закричать во всю мощь.

Эдвард продолжает наносить Юджину ожесточенные удары по лицу, не задумываясь о последствиях и будучи одержимым желанием покончить с ним. А в какой-то момент он применяет к нему удушающийприем, не давая противнику продохнуть и вырваться из его хватки. Но в какой-то момент преступник бросает взгляд на какой-то предмет, которым он вполне может ударить противника по голове. Борясь с нехваткой воздуха, он пытается дотянуться до того, что находится не так уж близко к нему. Но через несколько секунд преступник все-таки цепляется за него, прикатывает к себе ближе и берет в руку. После чего Юджин со всей силой ударяет Эдварда по голове той штукой, которую взял. У того мгновенно темнеет в глазах, а он сам резко выпускает противника из своей хватки и через пару секунд камнем падает на пол. Сознание он не теряет, но не может пошевелиться и испытывает сильную головокружение и острую боль в затылочной области. А поскольку его глаза прикрыты, то Уэйнрайт думает, что сумел оглушить МакКлайфа-младшего и мысленно празднует победу.

— Ха, я же говорил, что победа будет за мной! — хитро улыбается Юджин, пару секунд смотря на полубессознательного Эдварда, и со злостным смехом поднимается на ноги. — Ты, мелкий гаденыш, связался не с тем человеком. Я намного сильнее тебя. НАМНОГО, ТВАРЬ!

Юджин ногой со всей силы бьет Эдварда в живот, слыша его тихий, едва уловимый стон, и видя, как он морщится от боли и не может ответить из-за сильной слабости.

— Прощайся со своей жизнью, сопляк! — уверенно говорит Юджин. — Прощайся с братиком, мамочкой, папочкой, дружками и любимой невестой. Про судьбу блондиночки ты и так знаешь. А вот твоих дружков и брата ждет такая же участь, как и тебя. Я просто подожгу этот дом. Сейчас я найду остальных троих и запру их где-нибудь. Чтобы НИКТО не смог выбраться отсюда. ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ, КЛЯНУСЬ!

Юджин ногой еще раз бьет Эдварда в живот, видя, как тот лишь слегка шевелится и с учащенным дыханием сильно морщится. В последний раз бросив на него свой презренный взгляд и мысленно пожелав ему смерти, Уэйнрайт резко вылетает из комнаты, с грохотом закрывает дверь и как можно лучше подпирает ее ржавыми досками, которые лежат неподалеку отсюда. Он начинает внимательно осматривать все комнаты, предвкушая тот момент, когда он запрет всех парней и подожжет этот дом. Преступник пытается быть очень осторожным, чтобы атаковать первым и не стать чьей-то жертвой. Но пока что ему никого не удается найти в трех комнатах, что расположены рядом с той, в которой заперт Эдвард. Убедившись в этом, он идет дальше, чтобы проверить остальные комнаты, но ни в кладовке, ни в кухне, ни в ванной комнате никого нет…

А через несколько секунд Юджин начинает слышать какие-то звуки. Точнее, звук стучащей подошвы обуви, что раздается где-то недалеко. Это заставляет его хитро улыбнуться и понять, что кто-то точно находится здесь. Мужчина уверенно направляется на источник звука, надеясь атаковать первым. Он очень медленно и осторожно следует за звуком и проходит мимо открытых дверей, будто боясь, что кто-то может напасть на него. Но когда Уэйнрайт проходит мимо одной из комнат, то резко оказывается сильно прижатым к стене и чувствует, как кто-то крепко сдавливает ему горло. Этим человеком оказался Терренс, выждавший нужный момент и выскочивший из комнаты, в которой прятался.

Уэйнрайт тратит еще некоторое время на ожесточенную драку с Терренсом, который нисколько не теряется и без всякого страха наносит ему удары куда только можно, не переставая думать о желании спасти брата и друзей и пресечь попытки Уэйнрайта сделать что-нибудь ужасное с Ракель, Наталией или еще кем-то. Поскольку у него немного больше сил, чем у быстро выдохшегося Эдварда, то его удары и побои намного сильнее и увереннее. Из-за чего Юджин испытывает боль во всем теле и привкус крови во рту из-за пары выбитых зубов. Впрочем, в какой-то момент Уэйнрайт грубо скидывает МакКлайфа-старшего с себя, резко встает на ноги, хватает его за шиворот и швыряет так, что тот заваливается на небольшой облезлый стол и резко скатывается вниз, больно ударившись затылком об острый угол. Не дав тому возможность подняться, Уэйнрайт со всей силы кулаком бьет его в челюсть и висок и напоследок снова ударяет головой об острый угол стола. Из-за чего тот сильно морщит лицо и чувствует легкое головокружение и потемнение в глазах, в какой-то момент испугавшись, что он может потерять сознание.

— Еще один готов! — уверенно заявляет Юджин и стряхивает что-то невидимое со своих рук. — Отлично!

Видя, что Терренс пытается подняться на ноги, Юджин со всей силы залупляет ему пощечину, и тот с тихим стоном снова заваливается на пол. Пока МакКлайф-старший не может что-то делать и подняться на ноги, Юджин резко разворачивается, покидает комнату, в которую он затолкал мужчину, надежно запирает с помощью нескольких досок и очень громко смеется, как сумасшедший из психушки. Он решительно направляется искать Питера с Даниэлем, след которых окончательно простыл. Осторожно осматривая оставшиеся комнаты, ему пока что не удается найти парней. Мужчина ходит по дому с широко распахнутыми глазами словно животное, что охотится за кем-то или чем-то, и злостно смеется. А спустя некоторое время Юджин поворачивается спиной к открытой двери одной из комнат, поскольку слышит какие-то подозрительные звуки. И тут он получает от Питера крепкий удар бейсбольной битой по голове, от которого его заносит в сторону.

Роуз снова хочет со всей силой ударить Юджина бейсбольной битой, однако тот ловко избегает удара. В итоге блондин со всей силы ударяет битой уже стену, в которой после этого остается трещина. В следующую секунду Уэйнрайт резко вырывает у Роуза эту штуку, швыряет ее в сторону, пулей заталкивает его в комнату и бьет по лицу настолько сильно, насколько возможно. Но Питер не позволяет себе быть мальчиком для битья, каким он был в школьные времена, и без страха нападает на противника. Мужчина несколько секунд отбивается от Юджина до того, как валит его на стол и начинает удерживать и прижимать к нему как можно сильнее. Чуть позже блондин хватает какой-то острый предмет, который находится неподалеку, и делает пару небольших порезов на его ладони, заставив того истошно закричать от жгучей боли.

Вскоре Юджин резко отталкивает Питера от себя, быстро поднимается, сбивает того с ног, подбирает острый предмет, выпавший из руки блондина, и пытается сделать смертельный порез у него на горле. Однако Роузу чудом удается избежать этого, удерживая руки с острым предметом над собой и убрав их после того, как он врезает своему противнику между ног. Питер резко поднимается на ноги, хватает что-то плоское и пытается ударить Юджина, но преступник избегает этого удара и ногой выбивает этот предмет у него из рук. После этого они уже начинают драться в рукопашную, пытаясь побольнее ударить друг друга во все части тела и сбить с ног. Блондин держится очень уверенно и успешно отбивается от атак противника, по полной пользуясь своей превосходной физической подготовкой и думая о своих друзьях, ради которых готов пожертвовать даже жизнью, и запрещая себе думать о каких-либо страхах.

К сожалению, в какой-то момент Питеру не удается увернуться от попытки Юджина врезать ему между ног со всей силы. Из-за чего его тело пронзает жгучая боль, а он сам морщится и сгибается пополам. Однако даже несмотря на это, ему удается избежать удара в челюсть, а противник в итоге сильно ударяет кулак об стену и не сдерживает истошный крик от боли, что эхом отдается во всем теле. Правда в следующую секунду преступник резко выпрямляется и с громким рыком дает блондину сильную пощечину. Тот отворачивается в сторону и хватается за щеку, а Уэйнрайт грубо толкает его на пол, сваливает на него все, что лежит на одном из маленьких полочек и пару раз бьет его по лицу. Все происходит настолько быстро, что Питер не успевает ничего понять, почувствовав боль в локтях после не слишком неудачного приземления и сильно поморщившись после того, как ему на голову падают какие-то вещи, что могут быть тяжелыми и острыми.

— Все, у меня нет времени с тобой возиться! — грубо бросает Юджин. — Запру тебя здесь и пойду искать последнего.

Юджин ногой во всей силы бьет Питера прямо в грудную клетку, на некоторое время лишив его возможности дышать. После чего он со злостным смехом вылетает из комнаты и запирает ее с помощью досок, не обращая внимания на то, что Питер резко поднимается на ноги и, превозмогая боль и нехватку воздуха, начинает бить руками и ногами по двери с громкими криками. Впрочем, Юджин никак не реагирует и теперь задается целью найти Даниэля. А поскольку в доме осталось две-три не проверенные свободные комнаты, то он решает проверить их, будучи уверенным, что он встретит Перкинса в одних из них. Но пока что преступник не может никаких следов этого человека и начинает сильно нервничать и приходить в бешенство от мысли, что его цель убить всех четверых одновременно может не стать реальностью.

Юджин решает еще раз проверить остальные комнаты в доме, понимая, что за то время, пока он боролся с Эдвардом, Терренсом и Питером, Даниэль мог оказаться там, где уже все бывали. Уэйнрайт с громким рыком ногой открывает каждую дверь и, довольно тяжело дыша, бешеным взглядом окидывает взглядом всю комнату. А иногда он проверяет старые шкафы и то, что находится под кроватями, поскольку уверен, что его противник может прятаться где-то там. В какой-то момент Юджин понимает, что еще ни разу не проверял второй этаж. Поэтому мужчина молнией направляется в холл, подлетает к лестнице, взбирается по ней к двери, расположенной на потолке, резко открывает ее и осматривается вокруг. Однако ничего, кроме пыли и какого-то хлама ему так и не удается найти. Уэйнрайт раздраженно рычит и со злостью ударяет по той ручке, за которую держится, решив, что Даниэль все-таки ушел отсюда. Но Юджин успокаивает себя мыслью, что может сделать это в следующий раз, а сейчас решает уничтожить запертых парней. Преступник закрывает дверь и хочет медленно спускаться по лестнице. Однако в какой-то момент он бросает взгляд в сторону и видит… Даниэля… Который бегает из стороны в сторону и пытается что-то найти.

— Ага, вот ты и попался, мерзавец, — с хитрой улыбкой злостно произносит Юджин. — Пришел твой час расплаты. Теперь-то твоя сестренка точно останется одна на этом свете.

Юджин за считанные секунды спускается вниз, по пути захватывает тяжелую длинную палку и медленно, но уверенно направляется к стоящему к нему спиной Даниэлю. Довольно близко приблизившись к Перкинсу, Уэйнрайт готовится ударить его по голове. Однако в этот момент Перкинс медленно разворачивается, видит перед собой Уэйнрайта, чудом перехватывает его руку и отводит ее от себя. Он также пытается выбить палку из рук преступника и прекрасно с этим справляется.

— Можешь не бороться, тебе это не поможет, — ехидно ухмыляется Юджин. — Как и твоим дружкам.

— Ты ненормальный! — высоким от волнения голосом произносит Даниэль. — Просто больной!

— Что, крутыш, в штанишки наложил? — Юджин пытается ударить Даниэля кулаком в лицо, но в итоге ударяет руку об стену, ибо тот резко садится на корточки. — Испугался, когда я приставил ножик к твоему горлу.

— Чего тебе надо? — Даниэль резко поднимается на ноги, немного тяжело дыша. — Какого черта ты все это затеял?

— Просто собираюсь воспользоваться шансом прикончить щенка МакКлайфа и его жалкую банду.

— Что ты с ними сделал? Где они сейчас?

— Неужели тебя это так волнует? — Юджин ехидно ухмыляется. — Серьезно, Перкинс?

— Волнует! — Даниэль со всей силой блестяще бьет Юджина кулаком в лицо, и тот пошатывается на месте и с трудом сохраняет равновесие. — Еще как!

— Вот как!

— Что мы сделали тебе, раз ты хочешь грохнуть нас? — грубо спрашивает Даниэль. — Что?

— Как что? Младший из братьев МакКлайф мечтает грохнуть меня из-за того, что я схожу с ума от его роскошной блондиночки. Его старший братец трясется над ним как курица с яйцом и ведет себя как мамочка, которая защищает от плохих дядь и теть. Ну а белобрысый решил стать еще одним героем и доказать, что он не так безнадежен и безобиден, как кажется.

— Да, но, по крайней мере, я точно ничего тебе не сделал! Какого черта ты, черт возьми, грозишься убить меня? Я тебя не знаю!

— Нет, Перкинс, ты ошибаешься, — злостно смеется Юджин, локтем бьет Даниэля в плечо и резко толкает к стене, в которую тот резко врезается, сильно ударившись спиной. — Я хочу устранить тебя из-за Кэссиди. Которую ты захочешь спасти, когда все вспомнишь.

— Я и так хочу ее спасти! Даже если я не знаю эту девушку, она не должна страдать. Куда ты ее увел? Тоже собираешься грохнуть, как и этих троих?

— Нет, на эту малышку у меня еще есть некоторые планы. Конечно, Кэссиди не такая сногсшибательная красотка, как невестушки братиков МакКлайф. Но мне очень нравится юный возраст твоей сестренки.

— Кэссиди — не моя сестра! — громко и грубо заявляет Даниэль.

— Твоя сестра, твоя. Считай, что сейчас ты увидел ее в последний раз. Больше судьба не сведет вас вместе, потому что ты сдохнешь. Да и Кэссиди недолго осталось.

— Кто бы она ни была, ты не имеешь никакого права делать с ней все эти ужасные вещи. — Даниэль залупляет Юджину сильную пощечину и грубо отталкивает от себя.

— Что, начинаешь узнавать свою младшенькую сестренку? — хитро улыбается Юджин.

— Я же сказал, что НЕ ЗНАЮ И НЕ ПОМНЮ ЕЕ!

— Тебе просто отшибло память. Вот ты и не помнишь.

— Ты не можешь это знать!

— Поверь, я знаю все. Знаю очень многое о тебе и твоей жизни.

— Что бы ты ни сказал, все это будет наглой ложью! — Даниэль резко наклоняет Юджина вниз, ногой бьет его в низ живота и грубо отталкивает от себя. — Я и так знаю все, что мне нужно!

— Нет, Перкинс, не все. Ты не знаешь главного — кто те люди, которые тебя окружают. И кто те люди, которые были с тобой в прошлом.

— Не хочу ничего слышать! — резко отрезает Даниэль. — Я и так наслушался достаточно лжи за все это время и не хочу еще больше тонуть в этом чертовом болоте.

— Ладно-ладно, крутыш, я не буду ничего говорить. — Юджин хитро улыбается. — Сам все поймешь, когда к тебе вернется память.

— Просто отпусти всех нас, включая Кэссиди, и мы забудем обо всем раз и навсегда, — грубо требует Даниэль.

— Даже не мечтай! Кэссиди принадлежит мне, а ты и твои дружки сдохните сегодня же. Те трое уже заперты в этом доме и готовятся к своей смерти. Мне осталось лишь разобраться с тобой до того, как я подожгу этот дом, чтобы вы все сдохли, а моя малышка была моей.

— Где ты их запер? В каком месте? — Даниэль резко хватает Юджина за шиворот и сильно трясет его, уставив свой полный злости взгляд в его дикие глаза. — Что ты с ними сделал, тварь? ОТВЕЧАЙ!

— Даже не мечтай, подонок! — Юджин кулаком бьет Даниэля в челюсть, а тот не может сохранять равновесие и камнем падает на пол. — Ты тоже не сможешь совершить героический поступок и спасти этих уродов и свою сестренку. Вам уже ничто не поможет, а твои дружки почти что мертвы! Как, впрочем, и ты сам! ОДНОЙ НОГОЙ В МОГИЛЕ!

Юджин со всей силы ногой бьет сидящего на полу Даниэля в живот. Тот мгновенно чувствует сильную боль и привкус крови во рту из-за ударов по лицу, по которому противник также ударяет. А видя, как Перкинс ложится на пол и скручивается пополам, Уэйнрайт крепко хватает его за горло, насильно сажает, прижимает спиной к стене, резко задирает ему голову и начинает душить парня, который тут же начинает задыхаться и пытается хоть как-то освободиться.

— Падла! — грубо бросает Юджин, перестает душить Даниэля и больно вцепляется рукой в его волосы. — Думал, ты сдохнешь после того, что произошло с тобой, но нет. Ты живой!

— Кто ты такой? — громко возмущается Даниэль. — Откуда ты про меня знаешь?

— Знаю тебя еще с того времени, когда шел суд надо мной и дядюшкой братцев МакКлайф. Ты тогда поддерживал своих дружков и приходил со своей девчонкой. Которая, кстати, также чертовски хороша. — Юджин на секунду прикусывает губу и быстро прочищает горло. — И знаешь, Перкинс, когда я только увидел тебя в зале суда, то подумал, что твоя физиономия мне кого-то напоминает. Долго не мог понять, почему. Но после долгих размышлений я понял, что ты очень похож на мою девочку Кэссиди. Я знал, что у нее есть старший брат по имени Даниэль Перкинс. И хорошо помнил, как он выглядит, потому что однажды нашел твою фотографию в ее телефоне. Правда тогда ты был еще сопливым мальчишкой, но я все равно все понял.

— Какой суд? Что ты вообще несешь?

— Правду, Перкинс. Правду.

— Все, уйди с дороги! Я не хочу больше разговаривать с тобой о том, что не имеет смысла.

С этими словами Даниэль пытается оттолкнуть Юджина от себя и встать на ноги, но тот снова бьет его по лицу пару раз. Из-за чего у него буквально начинают гореть щеки, а из носа тонкой струйкой идет кровь. А потом Уэйнрайт хватает мужчину за шиворот и смотрит на него налитыми кровью глазами.

— Не смей рыпаться, тварь! — грубо бросает Юджин. — Смирись со своим поражением! И скорой смертью!

— Никогда! — восклицает Даниэль.

— Ты проиграл, Перкинс, успокойся. Ты и твои дружки доживаете последние минуты своей жизни. Я вот-вот подожгу этот дом к чертовой матери! Чтобы вы все наконец-то сдохли!

— Только не в этот раз и не в этой жизни, — сквозь зубы цедит Даниэль, медленно переводя на Юджина свой угрожающий взгляд. — Я НЕ СДАМСЯ!

Даниэль резко бьет Юджина ногой в пах и грубо отталкивает его от себя. А когда тот с негромким криком скручивается, едва держась на ногах, он локтем ударяет его в заднюю часть шеи и ногой — в бок, окончательно сбивая его с ног. После чего Перкинс резко срывается и хочет куда-то убежать. Однако Уэйнрайт быстро приходит в себя, резко поднимается на ноги и бросается в погоню. А догнав парня, Уэйнрайт нападает со спины и валит с ног. Но и тут Перкинс находит выход, с трудом схватив первое, что попадается ему под руку, со всей силы ударив противника по голове и снова попытавшись убежать. Однако Уэйнрайт крепко берет его за ногу и тянет на себя, начав безжалостно бить его куда только можно, несмотря на его сопротивление. Даниэль также яростно дерется со своим противником с помощью рук, ног, локтей и кулаков. Они наносят друг другу больные удары во все части тела и лица, оттаскивают за волосы, используют в качестве самообороны любые предметы, которые есть у них под рукой, и много катаются по полу.

С каждой секундой Даниэль все больше понимает, что ему очень знакомо лицо Юджина. Даже слишком знакомо… А еще ему кажется, что однажды кто-то уже угрожал ему ножом и приставлял его к горлу. Те чувства, что что он испытывал, пока нож впивался в его горло, до боли ужасные и знакомые. Да и угрозы умереть ему тоже уже приходилось слышать… Есть чувство, будто он однажды дрался с кем-то так же ожесточенно, как и сейчас. Как ему также наносили крепкие удары по всему телу и пытались удушить…

В этот момент Юджин сжимает руку в кулак и пытается со всей силы ударить Даниэля в нос. Однако тот в последний момент резко перекатывается в другую сторону, а тот бьет кулаком в пол. Затем Перкинс решает еще раз попробовать сбежать и попытаться найти парней. Он отползает от Уэйнрайта, с трудом встает на ноги и пытается убежать как можно быстрее. Однако Юджин с рычанием хватает его за ногу и резко тянет на себя. От чего Даниэль мгновенно падает на пол, чудом избежав встречи лица с полом благодаря тому, что он упирается в него руками. Мужчина с утроенной силой сопротивляется Уэйнрайту и мертвой хваткой вцепляется в ножку небольшого шкафчика, тяжело дыша и стискивая зубы от невыносимой боли. Чуть позже Перкинс пытается ударить противника той ногой, которую тот схватил, но у него это не получается. Тогда мужчина отпускает ножку шкафчика, а Уэйнрайт мгновенно тянет его на себя, наносит больные удары в бок и несколько раз избегает ударов ногой в низ живота.

Но вскоре Даниэлю с большим трудом удается уложить Юджина на лопатки, встать на ноги и убежать на какое-то расстояние. Однако Уэйнрайт резко поднимается, догоняет Перкинса, со спины рукой захватывает его шею и приставляет к виску нож, который он берет со шкафчика. Пока Даниэль пытается вырваться из крепкой хватки, Юджин затаскивает его в одну из свободных комнат, в которой дверь сейчас открыта. Потом Уэйнрайт резко выпускает Перкинса, толкает его в спину и хочет покинуть комнату, Даниэль нападает не него со спины и пытается повалить его на пол. Однако Уэйнрайт со всей силы бьет его кулаком по лицу пару-тройку раз, выронив свой нож, резко хватает противника за шиворот и толкает к высокой полке, на которой лежат какие-то вещи. Все это падает на Перкинса, который не может удержать равновесие и камнем сползает по пошатнувшейся полке на пол, больно ударяясь об полки спиной и затылком. Несмотря на потемнение в глазах и слабость, он пытается встать, но у него это не получается.

— ХА, Я ВЫИГРАЛ! — громко, злостно смеется Юджин, приподняв руки к верху. — СНОВА! ДА! Я ОДОЛЕЛ ВСЕХ ЧЕТВЕРЫХ!

Юджин начинает смеяться еще громче и с огромным презрением смотрит на ослабевшего Даниэля, пытающегося как-то убрать кровь с лица и из-под носа.

— Прощайся с жизнью, Даниэль Кристофер Перкинс, на этот раз твое время пришло, — ехидно смеется Юджин. — Жаль, конечно, что прощание с твоими дружками и сестрой было таким печальным. Но ничего. Все печали и сожаления пройдут, когда вы все умрете в один день, один час.

Юджин со всей силы бьет ногой Даниэля в нижнюю часть живота, резко вылетает из комнаты, с грохотом закрывает за собой дверь, надежно запирает ее с помощью досок и быстрым шагом куда-то уходит. Перкинс, которому удается более-менее быстро прийти в себя, пулей поднимается на ноги и бросается к выходу из комнаты, но догнать противника у него не получается, поскольку дверь уже заперта.

— ЭЙ, ОТКРОЙ ДВЕРЬ! — во весь голос вскрикивает Даниэль, сильно колотя руками по двери и безуспешно пытаясь открыть ее. — ОТКРОЙ ДВЕРЬ, ТВАРЬ!

Даниэль несколько раз пытается безуспешно открыть дверь ногой.

— ОТКРОЙ ДВЕРЬ, Я СКАЗАЛ! — раздраженно требует Даниэль. — СЛЫШЬ, КОЗЕЛ! ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА! ЭЙ!

Еще несколько раз попробовав открыть дверь, Даниэль резко выдыхает и прикладывает руку ко лбу, окинув взглядом всю комнату.

— Больной кретин! — со злостью бубнит Даниэль. — Он ответит мне за это! Хуже, чем те трое, вместе взятые! Ар-р-р-р! Черт возьми, что за день! Какого черта я вышел дома?

Даниэль еще пару секунд осматривается вокруг, а затем прислоняется спиной к запертой двери, проводит руками по лицу, смотрит на свои руки и видит, что они все в крови. Все его лицо все в крови и царапинах, а руки покрыты порезами и синяками. Одежда сильно испачкалась после катаний по полу, а в некоторых местах даже есть следы крови. Но поскольку на нем почти вся одежда, кроме серой майки, черная, то крови на них практически не видно. На черных, немного потертых джинсах, есть малюсенькие дырки и следы грязи, кожаную куртку можно выбрасывать из-за многочисленных порезов, а вот разорванную по краям майку как будто испортило какое-то животное с очень острыми когтями, которое напало на мужчину и разорвало ее в клочья.

Некоторое время Даниэль без эмоций смотрит в одну точку, немного тяжело дыша и чувствуя, как часто стучит его сердце. Он начинает паниковать из-за мысли, что и правда не сможет выбраться отсюда и забыть обо всем как о страшном сне.

— Черт, неужели нет никакой надежды на спасение? — тихо задается вопросом Даниэль. — Я не хочу, чтобы этот козел выиграл… Не хочу умирать… Не хочу…

Через какое-то время Даниэль медленно подходит к пустой книжной полке, опирается на одну из полок одной рукой и запускает другую в свои всклокоченные волосы. Он несколько секунд с тревогой на душе о чем-то думает до того, как вспоминает последние слова Юджина и слегка хмурится, осознав, что что-то определенно щелкнуло у него в голове, стоило ему услышать их и был оттолкнутым к книжной полке.

— Хм, твое время пришло… — шепчет Даниэль. — Где-то я уже слышал это… И мне кажется, это сказал тот, чей голос похож на голос этого типа…

Даниэль медленно окидывает округленными глазами всю комнату и обращает внимание на нож, который выронил Юджин. Он подходит к нему, опускается на корточки, подбирает его, снова встает на ноги и рассматривает нож поближе, вертя в руках. Этот черный нож легко складывается и разбирается с помощью одного движения руки и без проблем помещается в руке. И спустя нескольких секунд Даниэль понимает, что эта вещица слишком знакома ему, и он уже точно видел ее раньше. А может быть, даже и держал?! В какой-то момент мужчина вырисовывает в воздухе что-то непонятнее, будто пытаясь защититься от преступника, и понимает, что однажды сделал то же самое. И если раньше чувство чего-то знакомого не вызвало никаких эмоций, то сейчас Перкинс понимает, что ладони резко вспотевают, а руки сильно задрожали. С каждой секундой ему становится тяжело дышать, а ноги становятся будто бы ватными. А в какой-то момент ему в голову ударяют какие-то мысли. Они похожи на воспоминания, поскольку у мужчины есть впечатление, что что-то подобное уже однажды происходило…

И в какой-то момент Даниэль негромко вскрикивает от неожиданности, резко выпустив из рук черный складной нож, уставив свой ошарашенный взгляд в одной точке, довольно тяжело дыша и нервничая еще сильнее прежнего. Мужчина еще несколько секунд пытается понять, что это было, чувствуя себя так, словно его ударили чем-то тяжелым по голове, но не потерял сознание, а очнулся от транса.

— Уэйнрайт! — громко восклицает Даниэль, пока его широко распахнутые глаза бегают в разные стороны. — Черт… Уэйнрайт…

Даниэль бросает ошарашенный взгляд на нож, который валяется на полу.

— Кажется, я знаю, что со мной произошло… Знаю… Уэйнрайт толкнул меня… И меня сбила машина…

Чем больше времени проходит, тем яснее становятся мысли Даниэля. И кроме того, к нему даже возвращаются некоторые воспоминания.

— Твою мать, этот козел сбежал из тюрьмы… — дрожащим голосом говорит Даниэль. — Уже давно… Он… Он держит здесь Кэссиди… Которая…

Даниэль с негромким вскриком резко хватается за голову, широко распахнув полные ужаса глаза.

— Черт, моя сестра жива… — шепчет Даниэль и качает головой. — Жива… Кэссиди не погибла, как я думал все это время. Моя сестра жива и… Находится здесь?! Эта тварь держит ее в этом доме!

Даниэль понимает, что ему становится все труднее и труднее дышать, а от сильного напряжения его мышцы буквально начинают дрожать.

— Уэйнрайт издевался над ней… Насиловал ее и накачивал наркотиками. Типа она отрабатывает долг… — Даниэль нервно сглатывает, ошарашенным взглядом окидывая всю комнату. — Эта тварь откровенно говорила о своих планах не только на Кэссиди, но и…

Даниэль сильно вздрагивает, как будто его током ударило, начиная понимать, что он помнит не только то, что с ним произошло, но также и всех тех, кто ему близок.

— Угрожал всем девушкам парней… Наталия, Ракель, Хелен, Анна… Он хотел найти их всех и накачать наркотой! Чтобы также издеваться над ними! Издеваться еще хуже, чем над Наталией в тот раз. — Даниэль качает головой. — И чтобы ему никто не помешал, он решил убрать с дороги меня, Эдварда, Терренса и Питера… Грозился уничтожить нас… И…

Даниэль резко распахивает глаза и бросает взгляд на запертую дверь.

— О, черт, парни! — чуть громче произносит Даниэль. — Они здесь! Должны быть где-то в этом месте! Уэйнрайт сто процентов убьет их! Он сам сказал, что запер их! О, твою мать…

Даниэль, приложив руку ко лбу, резко вдыхает и еще раз окидывает взглядом всю комнату.

— Черт, походу, я тоже заперт… Черт! Черт! Черт!

Несколько секунд Даниэль нервно наматывает круги по всей комнате до того, как резко останавливается и вздрагивает после того, как до него доходит то, что у него возникли серьезные проблемы с друзьями.

— О, нет! — резко хватается руками за волосы Даниэль. — Я… Я разругался с ребятами! Я… Обвинил их во лжи и наговорил кучу гадостей! Чуть не поубивал парней и откровенно желал им смерти!

Даниэль обеими руками прикрывает рот руками и качает головой, вспоминая все, что успел наговорить своим друзьям, которые сами решили отвернуться от него.

— Черт, что же я натворил? — дрожащим голосом ругается Даниэль. — Я же сам все испортил… Разрушил нашу дружбу! Заставил возненавидеть себя! Нет… Нет-нет-нет! Это не может быть правдой… Я бы никогда так не поступил… Я не хотел! Не хотел!

Однако как бы сильно Даниэль ни хотел верить в это, ему приходиться признать, что это правда, вспоминая свою ссору с парнями, которая произошло до того, как они отправились выслеживать Юджина. Стоя посреди комнаты, мужчина широко распахнутыми, полными ужаса глазами снова осматривается вокруг, почувствовав такой огромный стыд, какой не чувствовал, пожалуй, еще никогда.

— Черт, я все испортил… По глупости и наивности… Из-за того, что посчитал их лжецами…

Даниэль медленно подходит к запертой двери и резко ударяет по ней кулаком, продолжая тяжело дышать и понимая, как что-то сильно давит в груди.

— Проклятие! Проклятье! Черт! Черт! ЧЕРТ!

С этими словами Даниэль одним движением резко сбрасывает со стола некоторые вещи, что на нем лежат. После чего он несколько секунд нервно наматывает круги, крепко вцепившись в волосы. А затем мужчина подходит к запертой двери, прислоняется к ней спиной, обессиленно съезжает по ней вниз и прижимает колени к груди.

— Черт, вот я идиот… — ругается на себя Даниэль. — Безмозглый дебил… Как я мог так облажаться? Как мог так поступить с друзьями? Черт… Они не простят меня… Я потерял их… Особенно парни. Которые получили большую часть шишек. Которых я едва не избил, оскорблял, унижал и обвинил в чем только можно… Даже заявил, что они устроили покушение на меня… Что они хотели избавиться от меня… Черт… Черт!

Даниэль тихо стонет и проводит руками по своему лицу.

— Ну почему я не слушал их? Почему? Черт! Какого черта я такой дебил? Тварь, как я хочу удавиться… Хочу сдохнуть от стыда… Это безумие… Безумие!

Даниэль носом утыкается в колени, которые он прижимает к груди и обнимает их обеими руками, чувствуя, как глаза стремительно увлажняются слезами.

— Твою мать, лучше бы я вообще ничего не вспоминал… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Лучше бы я и дальше не понимал, почему мои друзья считают меня тварью. Лучше бы не знал, что навсегда потерял близких мне людей.

Даниэль медленно проводит руками от макушки до задней части шеи.

— Какой же я козел… Просто козел… Все испортил! Все разрушил! Заставил всех ненавидеть меня! Твою мать! Почему я не поверил им? Почему? Какого хрена я слушал эту обманщицу Бланку? Эта мерзавка такого наговорила, что я был готов едва ли не убить ребят. Из-за нее я отвернул их от себя. Из-за нее! Черт! Черт! ЧЕРТ!

Даниэль сильно оттягивает свои волосы, все еще продолжая сидеть на полу с прижатыми к себе коленями, слегка дрожать от волнения и прижиматься спиной к двери. Ему все равно, что его лицо покрыто кровяными следами и маленькими царапинами, а во всем теле ощущаются сильные болевые ощущения. Ему все равно на порванную одежду и всклокоченные волосы. Он просто хочет сгореть от стыда и осознания того, что остался один. Абсолютно один. В одно мгновение. Может быть, навсегда. В какой-то момент Даниэль медленно переводит свой пустой взгляд на валяющийся на полу складной нож. Он нервно сглатывает, тянется к нему, подбирает его, снова прижимается спиной к стене и начинает рассматривать этот предмет со всех сторон, то складывая, то раскрывая его.

— Черт, я заперт в этой комнате, парни тоже где-то здесь, а Уэйнрайт хочет убить нас всех… — с ужасом в широко распахнутых глазах говорит Даниэль. — Не думаю, что он врет насчет поджога дома. Мы все погибнем, если останемся здесь. А я не хочу, чтобы эта тварь продолжала жить, дальше продолжала издеваться над Кэссиди и сделала то же самое с Наталией, Ракель, Анной и Хелен. Не хочу… Этого нельзя допустить.

Даниэль немного выпрямляется, бросает взгляд на дверную ручку, пару секунд рассматривает ее и еще раз окидывает взглядом всю комнату.

— Надо выбираться отсюда, — уверенно говорит Даниэль, упирается руками в пол и начинает немного тяжело дышать. — Любым способом. Я должен найти парней и сестру. Мы не должны позволить этом козлу победить… Не должны. Эта тварь должна ответить за то, что сделала.

Даниэль еще пару секунд сидит на полу, а затем с ножом в руках поднимается на ноги, быстро осматривается вокруг и еще раз пытается открыть дверь.

— Черт! — ругается Даниэль и резко бьет рукой по двери. — Как отсюда выбраться? Как? Должно быть что-то, что поможет мне! Я не могу оставаться здесь и ждать, пока этот козел прикончит меня!

Даниэль резко проводит рукой по волосам и медленно выдыхает.

— Думай, Даниэль, думай… — с учащенным дыханием приговаривает Даниэль. — Если у тебя есть шанс не оказаться в очередной раз козлом, так сделай все, чтобы помочь друзьям. Даже если ты потерял их.

Через пару секунд Даниэль решает получше осмотреть комнату и попытаться найти что-то, что помогло бы ему выбраться отсюда. Трясущимися руками он с тяжелым дыханием скидывает с полок и из шкафчиков все, что видит и начинает копаться в старых, никому не нужных вещах. Однако спустя некоторое время среди кучи бесполезного хлама Перкинс находит что-то тяжелое, похожее на кувалду.

— Это должно помочь, — задумчиво говорит Даниэль, сидя на корточках и рассматривая кувалду. — По крайней мере, я надеюсь… Попробовать выбить ею дверь? Если я и смогу выбраться, то только так. Ибо окна здесь нет.

Даниэль резко поднимается на ноги, подходит к двери, внимательно осматривает ее сверху до низу, встает напротив выхода в паре-тройке шагов от него и через пару секунд с громким криком резко бьет кувалдой по двери немного ниже дверного замка. Мужчина видит, что она немного прогибается и бьет по ней еще пару-тройку раз, понимая, что сможет легко сломать эту старую, хлипкую дверь, если он очень постарается. Таким образом Перкинс еще пару-тройку раз с громким рыком бьет кувалдой по двери. Он делает это так ожесточенно, будто это его самый главный враг. А в какой-то момент мужчина со злостью бьет по прогнувшейся двери ногой и дубасит по ней кувалдой еще несколько раз до того, как она наконец-то открывается. Даниэль отбрасывает кувалду в сторону, хватает с собой нож, кладет его во внутренний карман своей куртки, выбегает из комнаты, быстро смотрит во все стороны и в конце концов решает бежать налево.

Глава 16

А пробежав некоторое расстояние по небольшому коридору, в котором обеим сторонам есть раскрытые и выбитая двери, мужчина с кем-то жестко сталкивается. Оба тут же падают на пол, потирая лоб или плечи.

— Даниэль? — удивляется Питер.

— Питер? — усиленно потирая лоб, удивляется Даниэль. — Черт, ну наконец-то хоть кого-то нашел!

В этот момент сначала Питер медленно встает на ноги, а потом уже и Даниэль.

— Где Терренс с Эдвардом? — спрашивает Даниэль.

— В доме их нет, — спокойно отвечает Питер. — Я осмотрел все комнаты и выломал запертые двери, но там тоже никого нет.

— Я тоже никого не нашел, — немного тяжело дыша, качает головой Даниэль.

— Они могут быть на улице. В двух комнатах разбиты окна, из которых они могли выпрыгнуть.

— Значит, мы должны немедленно найти их! Уэйнрайт вот-вот грохнет их!

— Мы? — Питер тихо усмехается и, удивленно уставившись на Даниэля, скрещивает руки на груди. — А с чего ты решил, что мы будем делать это вместе? Мне твоя помощь не нужна! Я как-нибудь сам справлюсь.

— Позволь мне кое-что объяснить.

— И да, я удивлен, что ты еще не свалил отсюда. — Питер ехидно смеется и расставляет руки в бока. — Неужели так понравилось играть в героя, что ты решил остаться? И доказать нам, что ты чего-то стоишь?

— Я серьезно, Питер! — взволнованно восклицает Даниэль. — Если Уэйнрайт грохнет нас всех, то нашим девушкам придет конец! Этот козел либо превратит их в наркоманок и будет все время издеваться над ними, либо убьет их!

— Ну да, знаешь ли… Уэйнрайт и правда очень опасен…

— Я и так это знаю!

— Да? Надо же! А я-то думал, ты ничего не знаешь. Оказывается, в твоей башке еще что-то есть.

— Послушай, сейчас не время для шуток и издевательств.

— Да ты что!

— Ситуация серьезная. Уэйнрайт гораздо опаснее, чем мы думали. Он реально хочет избавиться от нас, чтобы добраться до девчонок и сделать с ними то же, что и с Наталией. Не просто разденет и изнасилует, но еще и накачает всякой дрянью. До смерти!

— Так-так! — приподнимает руку Питер, с подозрением смотря на взволнованного Даниэля. — Стоп, Перкинс! Ты не можешь знать, что произошло с Наталией. И помнить ее имя, ибо ты так до сих пор и не запомнил, как нас зовут. Среди нас нет ни Валерии, ни Педро, ни Елены.

— Но я-то знаю!

— Потому что Уэйнрайт сказал?

— Нет, потому что Эдвард и Наталия сказали!

— Тебе лично никто ничего не говорил!

— Я все знаю! — уверенно заявляет Даниэль, подойдя поближе к Питеру. — Абсолютно все.

— Ты знаешь только то, что тебе рассказали.

— Неправда! Я знаю все! Знаю, кто я такой, что произошло, и кто мне знаком!

— Ну да, знает он! — презрительно усмехается Питер.

— Память вернулась ко мне! Я все вспомнил и знаю все, чего не знал до этого.

— Что, чувак, все-таки наложил в штанишки? — Питер расставляет руки в бока. — А нечего было идти за нами! Ты все равно как ненужный балласт. От которого мы никак не избавимся.

— Это правда, Роуз! — взволнованно восклицает Даниэль. — Теперь мне все известно!

— Слушай, Даниэль, я понимаю, что ситуация непростая. Что мы можем погибнуть, а ты из страха готов на все, лишь бы сбежать в безопасное место. Но давай ты не будешь еще больше сходить с ума. Либо сам проваливай отсюда, либо жди, пока мы с ребятками закончим и отведем тебя домой.

— Я не лгу, клянусь, — уверенно отвечает Даниэль. — Сейчас мне все ясно, и я знаю всю правду. А еще я знаю, что если не найти способ остановить Уэйнрайта, то может случиться что-то ужасное. С нашими девушками. Если не устранить этого козла, то он перегрохает всех нас!

— Тише, Перкинс, тише, — сдержанно говорит Питер, плавно жестикулируя. — Я понимаю, что твои труселя намокли после того, как тот тип приставил ножик к твоему горлу. Но не надо еще больше сходить с ума. Окей? Ты и так ведешь себя как больной. И трясешься как трусливый зайчик.

— Слушай, я понимаю, что сильно перегнул палку, и мне правда очень жаль. Но прошу, поверь мне. Дело очень серьезное.

— Не переживай, мы как-нибудь с этим разберемся. Ты можешь спокойно свалить отсюда. А мы с Эдвардом и Терренсом покончим с Уэйнрайтом.

— Ну уж нет, я не собираюсь никуда валить! — чуть громче заявляет Даниэль. — До тех пор, пока этот козел не ответит мне за то, что сделал с Кэссиди!

— О, а с чего вдруг тебя так беспокоит эта девчонка? — скрещивает руки на груди Питер. — Хочешь повыпендриваться и выглядеть героем в ее глазах?

— Кэссиди — моя младшая сестра, — уверенно признается Даниэль.

— Да? Тогда Терренс и Эдвард — мои братья! О, нет! Я — сын английской королевы!

— Я серьезно! Девочка, которую мы нашли, — моя сестра.

— Так, отлично! — с прищуренными глазами покачав головой, более низким голосом произносит Питер. — И почему же мы никогда не слышали о ней?

— Это долгая история. Но самое главное в ней то, что Уэйнрайт накачивает ее наркотиками и издевается над ней еще до восемнадцатилетия.

— Ну это мы и без тебя знаем!

— Хоть он и говорит, что Кэссиди сама согласилась на это, я ни за что в это не поверю. Моя сестра не могла по своей воле согласиться спать с ним!

— Конечно, не сама! Наталия как будто хотела, чтобы этот больной козел раздел ее и отымел на глазах его обдолбанных дружков. Как будто хотела специально вывести Эдварда из себя.

— И если бы не он, то Рочестер ждала бы та же участь, какую постигла и мою сестру.

— А откуда мне знать, реально ли она твоя сестра?

— Знаю, я никогда не говорил это, но…

— Прости, Даниэль, но я не верю тебе, — покачав головой, сдержанно говорит Питер. — Ты окончательно запутался и уже не знаешь, что сказать. Или упорно твердишь, что мы с парнями и девчонками врем тебе.

— Знаю-знаю, я…

— Значит, мы устроили на тебя покушение? Это по нашей вине ты торчал в больнице с сотрясением мозга? Из-за нас ты ни черта не помнишь? И веришь лгунье, которую мы знать не знаем!

— Я могу все объяснить.

— Не надо мне ничего объяснять. Мне не нужны объяснения человека, который потерял мое доверие.

Питер уверенно разворачивается и уходит, но Даниэль тут же следует за ним.

— Послушай, Питер, я знаю, что вел себя безобразно и наговорил много лишнего, — пытается спокойно оправдаться Даниэль. — Мне правда очень жаль. Я не хотел, чтобы все так случилось.

— М-м-м, я ждал этого момента, — ехидно усмехается Питер. — Ждал, когда ты начнешь оправдываться за все свои ужасные поступки и словечки. Хотя можешь не стараться — я все равно не поверю. Как и МакКлайфы.

— Ладно, обсудим это потом. Сейчас самое главное — найти братьев МакКлайф и забрать с собой Кэссиди. Ей срочно надо в больницу!

— Да ладно? Неужели? А я и не знал!

— Слушай, блондин, прекрати выпендриваться! Неужели ты не видишь, что Кэссиди плоха и может запросто умереть! Я не намерен снова потерять свою сестру! Этот козел Уэйнрайт и так испортил ей жизнь! Ей полжизни придется приходить в себя после всего, что она пережила!

— Ха! — Питер резко останавливается и подлетает к Даниэлю, презрительно смотря на него. — Ты же сказал, что она не твоя сестра!

— Я не помнил ее. То есть… Я понимал, что эта девочка мне знакома. Но не мог вспомнить, где и как.

— Берешь свои слова обратно? Настолько сильно поджал хвостик, что готов на все?

— Я врал, — спокойно произносит Даниэль. — Врал насчет всего.

— М-м-м, теперь уже ты врешь! Так кто же все-таки врет?

— Уж точно не вы с парнями и девчонками.

— Вот как! Теперь ты вычеркнул нас из списков предателей? Или это временная мера? Ради того, чтобы мы отвели тебя домой? Не бросили здесь подыхать?

— Да нет же! Я все прекрасно помню и знаю, кто есть кто!

— Нет, Перкинс, ты ничего не знаешь. У тебя просто крыша поехала от страха! Вон какой бледный стоишь! Это все от страха! Стоило Уэйнрайту прижать тебя к стенке, как вся твоя крутость куда-то пропала.

— Ты можешь выслушать меня и дать мне наконец все объяснить?

— Мне не нужны твои объяснения.

— Я не хотел никогообижать.

— Но ты разозлил! — со скрещенными на груди руками срывается на крик Питер. — Разозлил и сильно разочаровал! Конечно, я знаю, что у тебя далеко не идеальный характер. Но в этот раз ты перешел все границы. Таких заявлений я еще от тебя не слышал. И то, что ты смеялся над неудачами в моей личной жизни и ставил под сомнение мою ориентацию, — еще цветочки.

— Я и сам не ожидал от себя такого.

— Только не надо давить на жалость. Со мной этот фокус не пройдет. Как и всеми остальными.

— Послушай, Питер, я прекрасно понимаю, что ты, мужики и девушки злитесь на меня из-за моей тупости.

— Надо же! — с хитрой улыбкой уверенно кивает Питер. — Неужели ты наконец-то выучил мое имя? Запомнил, что меня зовут Питер! А не Педро!

— Да, я обвинял вас всех во лжи… Повел себя отвратительно… Но воспоминания наконец-то вернулись ко мне, и теперь я знаю, что именно вы говорили мне правду.

— Ах, теперь мы говорим правду!

— Вы все имеете право ненавидеть меня. Особенно вы с парнями. Ибо вам пришлось вытерпеть намного больше дерьма. Особенно ты. Ведь я спустил на тебя всех собак и винит черт знает в чем. Хотя ты ни в чем не виноват.

— Да нет же, я ведь реально покушался на тебя и организовал то нападение, — иронично отвечает Питер.

— Питер…

— Ты хотел, чтобы я признался! Вот я и признаюсь! Я до смерти хотел сжить тебя со свету. Только потому, что ты никогда мне не нравился. Я слишком многое вытерпел от тебя. И в какой-то момент мое терпение лопнуло. Я решил убрать тебя с дороги и подговорил Терренса и Эдварда помочь мне.

— На меня напал Уэйнрайт. И он же толкнул меня на дорогу, по которой проезжала машина. Которая меня и сбила…

— А мне-то что? Это уже твои проблемы!

— Слушай, я признаю, что был неправ и наговорил много лишнего. Я вел себя как полный дебил.

— Радует, что ты признаешь отсутствие мозгов.

— Ты прав… — Даниэль резко расслабляет плечи и на пару секунд бросает взгляд вниз. — Моя тупость не знает границ. Мне стыдно из-за всего, что произошло… Ладно бы просто оскорблял, но я ведь еще и драться полез…

— Ага, а еще желал нам троим сдохнуть. Хотел, чтобы девчонки бросили нас. Грозил едва ли не тюрьму посадить!

— Знаю… — Даниэль на пару секунд прикладывает руки ко лбу. — Мне правда очень жаль…

— Не буду скрывать — я хотел и до сих пор хочу хорошенько набить твою физиономию.

— Твое право. Вы все имейте его. И это было бы справедливо.

— Как красиво ты сейчас заговорил… Я прямо-таки заслушался… Вот-вот развешу уши и поверю тому, кто вряд ли сумеет вернуть доверие тех, кого он фактически предал.

— Знаю, что мне придется приложить много усилий, чтобы заслужить прощение. Я должен был благодарить вас за то, что вы пытались помочь мне. Но вместо этого облил вас всех грязью и повел себя как больной псих.

— Поэтому мы все послали тебя к черту. Чтобы ты сам разбирался со всем этим дерьмом. Нам уже плевать, куда ты влип, кто тебя обманывает, и что с тобой происходит.

— Это все Бланка… — качает головой Даниэль. — Эта лгунья настраивала меня против вас, а я слепо верил ей и думал, что она говорит мне правду.

— О да, ты стал подкаблучником этой иностранки, которую мы и знать не знаем! Делаешь все, что она тебе говорит. Вряд ли бы ты сам додумался до того, что заявил нам всем.

— Я и думать не думал об этом. Это Бланка настроила меня против вас.

— Да уж… — резко выдыхает Питер. — Эта мадам постаралась на славу! Такого наговорила, что ты был готов нам глотку перегрызть.

— Эта стерва очень грамотно воспользовалась ситуацией и знала, что ответить на любой мой вопрос. Как будто заранее все спланировала… Моя амнезия явно была выгодна для нее.

— А ты, безмозглый козел, стал пешкой в ее руках. Бланка делает с тобой что хочет, а ты даже этого не замечаешь.

— Теперь не будет! — уверенно заявляет Даниэль.

— Да конечно! Ты тут же побежишь к ней, стоит ей поманить тебя пальчиком. А стоит Бланке отдать команду «Фас!», так ты тут же набросишься на нас. Возьмешься за оружие и поубиваешь нас к черту!

— Теперь она не сможет мной командовать. Я все выскажу этой наглой обманщице и пошлю ее к чертовой матери!

— Ой ладно, ты сейчас так говоришь из-за страха сдохнуть. Стоит нам выбраться отсюда, как ты снова будешь грозиться грохнуть нас и посадить за решетку, если мы еще раз приблизимся к тебе или твоей ненаглядной Бланке.

— Я знаю, что не должен был доверять ей. У меня никогда не было чувства, что она знакома мне. В отличие от вас с ребятами. Все это время именно вы казались мне знакомыми, а не та девчонка. Поначалу я еще как-то доверял вам, потому что чувствовал себя хорошо рядом с вами, но… В какой-то момент перестал…

— И ты нагло врал, утверждая, что не знаешь нас. А потом тут же говорил то, что противоречило этому.

— Признаю…

— Тогда зачем врал нам и сам себе противоречил?

— Я испугался.

— Чего? Неодобрения своей королевы Бланки?

— Нет, дело не в этом… Я…

— Ты поступил омерзительно, Даниэль! — сухо перебивает Питер. — Как можно было быть таким лошарой из-за какой-то девчонки, которая неизвестно как узнала о том, что с тобой произошло, и начала играть с тобой как ей вздумается? И какого черта ты сразу не рассказал про нее?

— Я рассказал про нее девчонкам, когда однажды пришел к Терренсу домой. Они ответили, что не знают никакой Бланки, но я не принял во внимание их слова. А позже решил, что Хелен, Ракель и Наталия врали мне.

— Мы никогда не врали тебе! И нам жутко обидно от того, что один дебил не верил, когда мы говорили ему правду!

— Да, я знаю…

— Мы столько времени потратили на то, чтобы помочь тебе все вспомнить. И как ты нас отблагодарил? Наорал на нас, обвинил во лжи и предательстве, угрожал посадить за решетку или вообще грохнуть и пожелал сдохнуть!

— Я понимаю…

— Да лучше бы мы послали тебя к черту и занимались своими делами! Встречались с друзьями, ходили на свидания, готовились к свадьбе Эдварда и Наталии и Терренса и Ракель…

— Пожалуйста, не надо думать, что я не ценю ваши усилия. Я правда благодарен за всю вашу помощь.

— Если бы ты не подошел ко мне и парням, то никто из нас даже не посмотрел бы в твою сторону. Ты послал нас к черту — мы сделали то же самое! Все! Живи как хочешь! Нам плевать на тебя и твою чертову Бланку!

— Да, я понимаю… Понимаю… — Даниэль скрещивает руки на груди и на секунду бросает в сторону. — Понимаю, что после такого я не скоро смогу вернуть доверие друзей. Может, вы трое и ваши девушки вообще не хотите общаться со мной.

— Ха, даже не надейся, что мы все забудем и продолжим общаться с тобой так, будто ничего не случилось! — ехидно ухмыляется Питер. — Можно многое простить и забыть, но на этот раз ты перешел все границы!

— Не беспокойся, я все пойму. Но знай, что сейчас вы с парнями можете рассчитывать на меня. Я помогу вам разобраться с Уэйнрайтом. Даже если мне придется бороться с ним в одиночку, я все равно не останусь в стороне.

— Спасибо, как-нибудь обойдемся!

— Я не намерен уходить отсюда и не высказать этому козлу все, что думаю о нем. Этот тварь ответит за то, что он едва не лишил меня сестры.

— Только потому, что Уэйнрайт заявил, что он прислал то сообщение, которое якобы написали мы с МакКлайфами?

— Не только.

— Ты еще скажи, что встречался с ним.

— Встречался. Я встретил его в тот день, когда меня сбила машина.

— Да ладно? — слегка хмурится Питер.

— Это правда. Я шел себе спокойно, а потом этот отморозок вылез откуда ни возьмись.

— И что ему от тебя нужно?

— Он угрожал мне. — Даниэль разворачивается лицом к Питеру. — Мы какое-то время боролись… Уэйнрайт пытался убить меня и угрожал ножом… Которым порезал мне руку…

— А откуда он знал, что ему надо было искать тебя?

— Он запомнил нас с тобой еще во время суда над ним, Майклом и всей их шайкой. Уэйнрайт много говорил о желании уничтожить нас с тобой, Эдвардом и Терренсом, снова отыскать Наталию и изнасиловать ее. Сделать то же самое и с Ракель, Анной и Хелен. А потом речь зашла о намерении накачать их наркотой. Также этот козел упомянул Кэссиди.

— И откуда он узнал, что ты — ее брат?

— Уэйнрайт сказал, что понял это еще во время суда. Мол, он видел мою фотку в телефоне Кэссиди и запомнил меня. Вот и узнал, что я — тот самый Даниэль.

— В любом случае она не сама с ним связалась.

— Нет, все как раз наоборот! Кэссиди долгое время покупала у него наркотики на свои деньги. А когда она перестала быть способной платить, то какое-то время брала наркоту в долг. Но чуть позже Уэйнрайт сказал, что простит ей все долги, если она согласиться стать его… Рабыней… Не убираться, стирать и готовить… А ублажать его…

— Ну да, и эта девчонка согласилась!

— Согласилась. Я не уверен, что добровольно, но Кэссиди пошла на это. И когда она сопротивляется, то он накачивает ее какой-то наркотой или снотворным и делает с ней все, что хочет.

— Если это правда, то дела плохи.

— Дела просто ужасны! Я могу запросто заявить на этого козла в полицию и предъявить обвинения в изнасиловании моей несовершеннолетней сестры. И я это сделаю! Пусть эту тварь посадят на долгие годы! Он обязан ответить за то, что сделал с Кэссиди, и что мог сделать с Наталией.

— Постой, значит, ты уже давно знаешь о побеге Уэйнрайта из тюрьмы? — слегка хмурится Питер. — Мы все узнали об этом совсем недавно, хотя знаем, что с того момента прошло чуть больше месяца.

— С нашего последнего концерта прошло много времени. Вот я и узнал об этом спустя два дня после него.

— О, твою мать…

— Когда суд дал Уэйнрайту срок, Кэссиди сбежала из того места, где он скрывал ее. Но стоило этому козлу свалить из тюрьмы, как эта паскуда снова нашла ее и спрятала в этом доме.

— Это могла быть не первая его попытка сбежать.

— Она и не была первой. Уэйнрайт сказал, что несколько раз пытался сбежать, но его всегда ловили. Однако в тот раз он все тщательно продумал. Спер пистолет, выстрелил в сотрудника тюрьмы и сбежал.

— Мы так и думали…

— И он сказал мне то же, что и вам всем: даже если мы выплатим все долги Кэссиди, она не станет свободной. Уэйнрайт не отпустит мою сестру и продолжит дальше издеваться над ней. Хочет устроить у себя что-то вроде гарема.

— Мы и так знаем, что Наталии крупно повезло, что Эдвард защитил ее, — задумчиво говорит Питер. — А иначе бы с ней произошло то же, что и с Кэссиди.

— Эта тварь больная! Он реально помешан на молодых и красивых девушек! Все это идет из детства! И он открыто заявляет, что его не волнует статус отношений девчонки. Ему плевать на ее желания! Плевать, что она может испытывать боль! Главное, чтобы он кончил!

— Этого не будет! Мы с Эдвардом и Терренсом уже приняли все меры, чтобы защитить девчонок.

— Боюсь, это не поможет. Девчонки будут спасены от него только лишь в том случае, если полиция арестует его, или он сдохнет. Больше другого пути нет.

— Это нам и без тебя ясно. Ты не сделал гениальное открытие.

— Ты мне не веришь?

— Верил бы. Если бы был уверен в том, что ты вообще говоришь правду. Вдруг ты придумал половину всего, что сейчас наговорил, и хочешь запудрить мне мозги?

— Я ничего не придумываю!

— Да! И как ты меня убедишь в этом?

— Хотя бы этим. — Даниэль достает из внутреннего кармана порванной кожной куртки складной нож и показывает его Питеру. — Уэйнрайт угрожал мне этим ножом перед тем, как меня сбила машина.

— О, дерьмо! — округляет глаза Питер, резко выхватывает нож из рук Даниэля, рассматривает его и несколько раз складывает и раскладывает. — Это же точно такой же нож!

— Что? — слегка хмурится Даниэль. — В смысле?

— Мы с Хелен нашли точно такой же нож возле тебя в том месте, в котором ты лежал без сознания.

— Такой же? Прямо один в один?

— Именно! Правда там еще было черное кольцо…

— Кольцо?

— Да… Кажется, мужское…

— И где сейчас эти вещи?

— У меня дома.

— Черт, так получается, ты и правда был в том месте?

— С Хелен. Мы выгуливали Сэмми недалеко оттуда.

— О, черт! Но как вы там оказались? Это же было черт знает где!

— Сначала Сэмми принес твой бумажник с документами и деньгами, а потом привел меня и Хелен к тебе. Правда мы не сразу поняли, чего он от нас хотел, и думали, что пушистый просто бесится. Мы и предположить не могли, что ты окажешься неподалеку в ужасном состоянии. Думали, что ты просто потерял бумажник с правами, карточками, деньгами и прочими бумажками, и хотели отдать при встрече.

— Ясно… — Даниэль призадумывается на пару секунд и слегка хмурится. — Эй, ты говоришь, что точно такой же нож есть у тебя дома?

— Да, только на том была кровь. Твоя, скорее всего.

— Он порезал мне руку этим ножом. — Даниэль переводит взгляд на руку, которую порезал Юджин. — Было ужасно больно… Орал как резаный…

— Интересно… — слегка хмурится Питер, внимательно рассматривая нож. — Значит, у Уэйнрайта был еще один такой же нож?

— Сейчас это уже не так важно.

— Может быть…

Даниэль бросает взгляд в сторону, а Питер отдает ему нож, который тот прячет в карман, и скрещивает руки на груди.

— Хорошо, допустим, я в это поверю, — сухо говорит Питер. — Это звучит правдиво. Да и Уэйнрайт намекнул на то, что знал об этом.

— Я рассказал что мог, — пожимает плечами Даниэль.

— Но это не означает, что твой рассказ что-то поменяет. Нет гарантии, что ты снова не психанешь так, как пару часов назад и дня три-четыре назад.

— Твою мать, да я же уже все объяснил! Что тебе еще нужно?

— Ничего. Мне от тебя ничего не нужно. Ничего не нужно от человека, который буквально плюнул нам в лицо.

— Мне очень жаль, Питер, — с жалостью во взгляде оправдывается Даниэль. — Клянусь, я не хотел, чтобы все так случилось.

— И все? — ехидно усмехается Питер. — Это все, что ты хочешь сказать в свое оправдание?

— Пожалуйста, пойми меня. Смотреть на кого-то, когда у тебя амнезия, все равно что смотреть на кого-то, кто ты ни разу в жизни не встречал.

— Мы бы поняли тебя, если бы ты не закатил нам истерику и не обвинил нас черт знает в чем! Я и ребята все понимали! Мы все терпели! Знали, что будет непросто! Но мы точно не ожидали того, что ты с нами сделал.

— Я будто был канатом в руках друзей и руках Бланки. Все хотели перетянуть меня на свою сторону. Стоило небольшому перевесу случиться, то я поддавался течению и плыл по нему. Я как мелкий наивный мальчик верил всему, что мне говорили, и считал это правдой. Я даже не пытался докопаться до всего глубже. Мне было достаточно одних лишь слов… Лишь однажды я потребовал у Бланки доказательства. Но тогда я просто психанул из-за ее истерики.

— И что теперь? — удивляется Питер. — Пожалеть бедного мальчика Дэна, который стал подкаблучником какой-то Бланки и поверил, что реально как-то связан с ней?

— Черт, как я мог распознать ложь, если толком не понимал самого себя? Не знал, кто я такой! Сомневался в том, что живу в своей шкуре!

— Это уже твои проблемы.

— Но, Питер…

— Ты, дебил, Даниэль. Безмозглый дебил. Ребенка и то сложнее обмануть, чем тебя! Ибо у него побольше мозгов будет.

— Знаю, но…

— И это ты знаешь только о части своих проблем. Поверь мне, ты влип куда серьезнее. И ты вряд ли решишь все за один день. А может, вообще не решишь!

— Хорошо, что мне сделать? Чего ты хочешь от меня? Что я должен сделать для того, чтобы ты поверил мне?

— Я же сказал, что ничего! — громко отрезает Питер. — И вообще — отвали от меня и проваливай отсюда! Я и так потратил на тебя кучу времени, которое могло бы потратить на помощь МакКлайфам. Которые находятся в большой беде.

Питер разворачивается и хочет быстрым шагом уйти, но Даниэль резко подхватывает под руку и разворачивает к себе лицом со словами:

— Послушай, Питер…

— Не трогай меня! — резко выпускает свою руку из хватки Даниэля Питер.

— Просто выслушай.

— Заткнись! Просто заткнись! Мне плевать, что ты хочешь сказать. Иди к своей Бланке и живи с ней как хочешь. А нас с парнями оставь в покое! Раз и навсегда! ПОНЯЛ МЕНЯ? НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К НАМ!

— Пока не расквитаюсь с этим козлом Уэйнрайтом и не заберу отсюда Кэссиди, я никуда не уйду отсюда, — уверенно заявляет Даниэль.

— О Кэссиди мы сами позаботимся. А ты вали отсюда, пока еще живой! Пока я со злости не закопал тебя здесь!

— Делайте что хотите… — резко выдыхает Даниэль. — Я готов заплатить за свою ошибку.

— А если уж так хочешь побыть героем — ладно, иди сражайся и убивай. Только не смей попадаться нам на глаза! И тем более просить нас о помощи! Выкручивайся как хочешь и не рассчитывай на нас.

— Но…

— Все, отвали! Я пошел искать Терренса и Эдварда. А ты добирайся домой сам. Мы не намерены лицезреть твою рожу еще пару часов.

Питер резко разворачивается и быстрым шагом направляется по прямой по коридору, но Даниэль тут же начинает следовать за ним, очень уж не желая навсегда терять то, что много для него значит.

— Чувак… — с грустью во взгляде произносит Даниэль. — Чувак, давай поговорим. Я все тебе объясню!

— Пошел к черту, козел! — грубо бросает Питер. — И хватит уже шастать за мной!

— Слушай, мне реально очень жаль, что все так случилось. Знаю, что мне, возможно, еще не скоро простят мою выходку… Но я не хочу терять своих друзей из-за тупости и наивности.

— Ты уже потерял их! Раз и навсегда!

— Нет, я с этим не смирюсь!

— Твои проблемы. Пусть Бланка заменит тебе всех тех, кого ты безжалостно вычеркнул из своей жизни.

— Я никого не вычеркивал! И не собираюсь!

— Оставь меня в покое, Перкинс! — грубым, низким голосом бросает Питер. — Проваливай отсюда, пока я не врезал тебе по роже или в пах!

— Нет! Я так это не оставлю и буду искать любые способы заслужить прощение.

— На меня не надейся! На братьев МакКлайф — тоже! А девчонки тем более не простят тебя, ибо они на нашей стороне. Так что можешь исчезнуть из нашей жизни. Никто не будет сожалеть!

— Отказаться от тех, кто стал моей второй семьей? Да лучше еще раз все забыть и пройти через все, что я прошел!

— Не смей называть нас своей семьей!

— Пожалуйста, брат…

— Я тебе НЕ БРАТ! — Питер резко останавливается и разворачивается лицом к Даниэлю, на которого уставляет свои налитые кровью, широко распахнутые глаза. — НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ!

— Я не хотел этого, клянусь! Понятия не имею, о чем я думал, когда решил спустить на тебя всех собак!

— Ты сделал это ОСОЗНАННО! ПО ПРИКАЗУ СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ БЛАНКИ!

— Неправда! Она запудрила мне мозги и наговорила то, что заставило меня поверить именно ей!

— Объясняй это кому-то другому, а я устал тебя слушать!

— Но, Питер…

— Я СКАЗАЛ, ЗАТКНИСЬ!

Только Питер замахивается, чтобы залупить Даниэлю сильную пощечину, как тот ловко уходит от удара, перехватив его руку, которую удерживает в паре метров от своего лица.

— Эй-эй-эй, не надо, Роуз, не надо! — громко тараторит Даниэль. — Успокойся! Успокойся, говорю!

— Пусти меня, сволочь! — пытается вырвать руку Питер. — Ты сейчас допрыгаешься! Пусти, черт возьми! Глухой что ли? Или тупой? Клянусь, я убью тебя! УБЬЮ! СЛЫШИШЬ!

— Просто выслушай меня, а потом иди куда хочешь! Я не стану удерживать!

— Мне плевать на то, что ты хочешь сказать!

— Тебе придется. И ты меня, черт возьми, выслушаешь! — Даниэль резко выпускает руку Питера и отталкивает его от себя, пока тот слишком часто дышит и крепко сжимает руки в кулаки. — Мне очень жаль! Я бы никогда не сделал всего того, что сделал, если бы все помнил. Если бы все-таки прислушался к своим ощущением и доверился не Бланке, а вам с ребятами.

— Ты всегда был тупым бараном — вот и не изменился даже после потери памяти. Которая только больше усугубила ситуацию.

— Пожалуйста, не думай, что я — неблагодарный козел, который даже и «спасибо» не скажет за то, что друзья пытались ему помочь. Я правда благодарен вам всем за то, что вы не бросали меня, даже когда я спрашивал, кто вы такие.

— Ты сам признался в том, кто ты есть.

— Но я хочу это исправить.

— Поздно, Перкинс. — Питер разворачивается спиной к Даниэлю и отходит в сторону, скрестив руки на груди. — Я не хочу ничего исправлять.

— Неужели ты так легко забудешь все годы, что мы дружим? — Даниэль качает головой с широко распахнутыми глазами. — Чувак, мы же тысячу лет знаем друг друга и прошли вместе через многое!

— Ты слишком поздно об этом вспомнил. А я слишком плохо тебя знал. Не знал, что ты на самом деле самая настоящая паскуда. Точнее, не хотел замечать те первые звоночки, когда ты начал поливать меня грязью, прикрываясь желанием пошутить.

— Только не говори, что ты хочешь разорвать нашу дружбу.

— Я этого не хотел. Но после всех твоих поступков — у меня нет выбора.

— Нет, Пит… — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль и подходит чуть ближе к Питеру, стоящему к нему спиной. — Прошу, не отворачивайся от меня… Ты мне как брат, которого я не хочу потерять. У меня в жизни не было лучшего друга, чем ты! И вряд ли будет!

— Ох, какие мы стали сентиментальные… — с ехидной ухмылкой закатывает глаза Питер. — Надо поискать платочек у себя в кармане. А то плакать сейчас начну.

— Может, я знал и дружил со многими людьми. Но большая часть предавала меня или просто прекращала общаться со мной. Многие врали мне и подставляли… А порой я мог и сам перестать общаться с ними. Но только не ты. Ты никогда не предавал меня. Никогда не врал. И всегда был готов помочь в трудной ситуации.

Питер молча качает головой, держа руки скрещенными на груди и даже не думая поворачиваться к Даниэлю лицом.

— Я все прекрасно понимаю, — спокойно добавляет Даниэль. — Признаю свои ошибки и сожалею о них. И я не хочу, чтобы все это стало причиной прекращения нашей дружбы. Хотя бы дай знать, что у меня шанс сохранить ее.

— А откуда мне знать, что ты реально все помнишь и не врешь? — низким голосом спрашивает Питер.

— Ладно! А если я скажу то, чего не мог знать при амнезии? Задай мне любой вопрос, и я на него отвечу!

— Ну говори! Удиви меня!

— Ладно! Вот, к примеру, я бы точно не знал, что на прослушивании в группу Альберта ты смог начать играть лишь со второго раза, потому что ужасно нервничал и не был уверен в своей игре. Да и когда всем желающим попасть в группу пришлось играть в группах из нескольких людей, ты тоже не сразу собрался.

— Ну и кто же заставил меня собраться?

— Я! Именно я помог тебе! Хотя ты не очень стремился к общению со мной. Да и с другими не особо разговаривал. Но ты все равно справился и отлично сыграл с теми, кого для нас выбрали. И каков результат? Меня и тебя взяли в группу, а тех двух парней, что играли с нами — нет!

— И кто это знает?

— Только мы с тобой. Мы никогда не говорили Эдварду и Терренсу о таких вещах.

— И под каким номером я выступал? — Питер резко разворачивается и подходит к Даниэлю, уставив на него свой уверенный взгляд.

— Тринадцатым. Многие ребята тогда хихикали и шептались, что тринадцатому номеру не повезет. Но ты сумел заставить их заткнуться вопреки мнению, что тридцать — несчастливое число.

— Ладно… — задумчиво произносит Питер. — А теперь рассказывай все, что знаешь о моих шрамах на руках.

— После того, как ты попытался покончить с собой, у тебя на левой руке остался шрам из-за слишком глубокого пореза. — Даниэль бросает короткий взгляд на левую руку Питера. — Сейчас его не видно, но он до сих пор не зажил. И поэтому ты думал сделать на этом месте татуировку.

— Неплохо. — Питер бросает короткий взгляд на свои браслеты. — А теперь история одного из браслетов на моей руке. Откуда он у меня?

— Тот серебристый… — Даниэль смотрит уже на серебристый браслет Питера. — Мы с друзьями подарили его тебе на день рождения. На нем есть небольшое пожелание, которое ты должен прочитать, если чувствуешь, что сдаешься или находишься на грани. Таковы были наши слова, когда мы подарили его.

— И что это за слова?

— Что бы ни случилось, оставайся таким же добрым, веселым, преданным, сильным, смелым, улыбчивым и уверенным, какой ты и сейчас. Вроде фраза не несет в себе чего-то особенного, но мы с друзьями подумали, что это будет помогать тебе в трудные моменты.

— И кому какое слово принадлежит?

— Мое слово — «веселый». Я выбрал его, потому что хочу, чтобы ты был по-настоящему веселым, а не притворялся таким. Слово Терренса — «преданный». Эдвард выбрал слово «уверенный». Хелен — «смелый», Анна — «улыбчивый», Ракель — «сильный», а Наталия — «добрый».

— Все верно… — кивает Питер. — А теперь вопрос посложнее: назови имена двух моих соседок, с которыми я постоянно собачусь.

— Марта и Хиллари. Марта Шеппард… Хиллари Уолкер…

— А та, с которой хорошо общаюсь?

— Кларисса. Кларисса Ларсон.

— За что Эдварда едва не посадили в тюрьму?

— За убийство друга его отца — Николаса Картера.

— Имя мужика, который виновен в смерти родителей Ракель и едва не прикончил ее и Терренса?

— Саймон Рингер.

— Имя главного сообщника Майкла МакКлайфа?

— Эрик Браун. — Даниэль резко встряхивает головой и удивленно уставляется на Питера. — Черт, чувак, что за допрос?

— Имя девчонки, которая пела в группе Альберта и вела себя как королева?

— Все, хватит! — резко отрезает Даниэль. — Довольно! Ты что, решил до вечера задавать мне все эти вопросы?

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль и Питер напряженно смотрят друг на друга, но потом последний прерывает ее:

— Ладно, будем считать, что тест пройден.

— Амнезии больше нет, — уверенно говорит Даниэль. — Я наконец-то стал собой! Тем, кем всегда был! И больше не чувствую так, словно живу чужой жизнью.

— Жаль, что это случилось так поздно. Когда ты уже настроил всех против себя.

— Я бы никогда не сделал что-то подобное, зная, кто мои друзья, и кто говорит правду.

— Но ты сделал это, даже если прекрасно чувствовал, что мы тебе знакомы, а Бланка — нет.

— Знаю…

Питер ничего не говорит и на пару секунд отводит взгляд в сторону, пока Даниэль с жалостью в глазах смотрит на него.

— Пожалуйста, Питер… — тихо произносит Даниэль. — Прости меня… Прости, что поверил во все это дерьмо и наговорил много лишнего… Я не хотел, чтобы все закончилось таким образом. Не надо прощать меня сейчас, если ты не можешь. Но… Но хотя бы дай знать, что у меня есть шанс. Есть шанс, что я по-прежнему смогу называть тебя своим другом и рассчитывать на твою поддержку и помощь.

Есть что-то такое, что заставляет Питера начать менять свое мнение относительно отношения к Даниэлю и призадуматься о том, не пожалеет ли он, если даст отказ сохранить их дружбу. Мужчина помнит все то хорошее, что этот человек для него сделал. В глубине души он признает, что хочет дать приятелю шанс, понимая, что не так-то просто вычеркнуть человека, с которым общался на протяжении многих лет.

А подождав несколько секунд и так и не получив ответа, Даниэль решает, что больше нет смысла продолжать этот разговор.

— Ладно… — напряженно произносит Даниэль и бросает взгляд в сторону. — Ты… Вроде бы хотел искать МакКлайфов… Иди… Я больше не буду тебя задерживать. А ребятам нужна твоя помощь.

Только Даниэль обходит Питера и собирается уйти отсюда, как блондин поворачивается к нему лицом и, опустив руки, спокойно произносит:

— Эй, подожди.

Даниэль разворачивается к Питеру лицом, а тот две-три секунды молчит перед тем, как кивнуть и спокойно сказать:

— Прости, что тоже вел себя как быдло. Возможно, где-то я и сам перегнул палку и в гневе наговорил много лишнего.

— Все было справедливо, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Я не могу никого осуждать за то, как вы со мной обращались.

— Надеюсь, в следующий раз ты будешь включать мозги.

— Буду лучше прислушиваться к своим ощущениям.

— Хорошо, — с едва заметной улыбкой кивает Питер.

На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, а затем Даниэль немного неуверенно протягивает Питеру руку и тихо произносит:

— Ну так, что? Мир?

— Да, — намного шире улыбается Питер. — Мир.

Питер и Даниэль жмут друг другу руки, улыбаясь все шире с каждой секундой. А через пару-тройку секунд молодые люди заключают друг друга в крепкие объятия, с облегченным выдохом и легкой улыбкой на лице обменявшись хлопком по спине.

— Рад, что ты все вспомнил, — с легкой улыбкой говорит Питер.

— И я рад снова стать собой, — тихо усмехается Даниэль.

В последний раз хлопнув друг друга по спине или плечу, Питер и Даниэль отстраняются друг от друга с легкими улыбками.

Глава 17

Терренс уже давно забрел неизвестно куда и пытается понять, что же делать дальше. Следы, по которым он идет, ведут в разные стороны, как будто Эдвард и сам не знал, куда ему идти. Пробираясь через густые заросли и неприятную грязь и чувствуя, как ему в рот иногда залетают мошки, МакКлайф-старший начинает все больше терять надежду найти своего брата и вообще выбраться отсюда.

Через некоторое время Терренс с трудом выбирается из грязной глуши и доходит до небольшой поляны, на которой нет ничего, кроме пары пеньков и множества высоких деревьев вокруг. Это радует мужчину, ибо он чувствует сильную усталость и хочет немного передохнуть. МакКлайф-старший добирается до одного из пеньков и немного затрудненным дыханием присаживается на него, поправляя свои спутанные взъерошенные волосы и вытирая кровь там, где это возможно.

Терренс еще несколько секунд сидит на пеньке, не обращая внимание на боль в мышцах и чувствуя, как холодный ветер обдувает его лицо с многочисленными царапинами и ссадинами и испорченную одежду. Но стоит ему немного расслабиться с прикрытыми глазами и подумать о чем-то своем, как вдруг откуда ни возьмись раздается громкий, свирепый голос, принадлежащий Юджину:

— КАКОГО ЧЕРТА?

Терренс слегка вздрагивает, резко встает, оборачивается и видит Юджина, который выглядит еще более устрашающим и диким.

— МАККЛАЙФ? — громко возмущается Юджин.

— Тебя-то я и ищу, козел, — низким голосом уверенно говорит Терренс, тщательно скрывая свой страх перед Юджином, и подходит к нему с гордо поднятой головой.

— ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я ЖЕ ЗАПЕР ТЕБЯ В ДОМЕ!

— Но в одном ты просчитался. — Терренс тихо усмехается. — Хоть решетки на окна поставил бы, прежде чем сжигать дом. Неужели не думал, что мы не найдем их и не додумаемся выломать стекло?

— ОНИ ВСЕ БЕЗ СИЛ! НИКОМУ ИЗ НИХ НЕ УДАСТСЯ РАЗБИТЬ ОКНО, ЕСЛИ ОНО ГДЕ-ТО И ЕСТЬ! Я ХОРОШЕНЬКО ОТДУБАСИЛ КАЖДОГО! ОНИ ВСЕ ЗАПЕРТЫ!

— Ну как видишь, у меня еще есть силы.

— Тебе не удастся спасти их, МакКлайф, — грубо заявляет Юджин. — НИ ЗА ЧТО!

— Да, а откуда такая уверенность? — Терренс еще ближе подходит к Юджину, холодным взглядом просверливая дырку в его голове. — Я уверен, что кто-то из парней тоже сбежит через окно. Мы не такие глупые, как ты думаешь.

— Только силенок у них не хватит.

— Это твое предположение.

— Ха, не будь таким уверенным, идиот, — со злостью усмехается Юджин. — Уверен, что эти трое сдохнут уже ДО поджога. Твой братец уже точно валяется мертвый. Белобрысый хоть и дерется хорошо, но тоже сдал позиции. Ну а Перкинс не станет помогать вам, потому что не помнит своих дружков. Даже если ему и удастся выбраться, то он тут же сбежит.

— Мы не заставляли его идти с нами. Понятия не имею, зачем. Но мы с Питером пошли, потому что собираемся помочь Эдварду. Чтобы не дать тебе что-нибудь сделать с моим братом.

— Уже некому помогать. Твой братец мертв, а дружки не выберутся из того дома. Наверное, пока никто не видит, они сейчас рыдают горькими слезами. Не хотят умирать и оставлять своих красавиц, которые скоро станут моими.

— Ты никогда не приблизишься к ним! Никогда!

— Еще как приближусь. Вот только расквитаюсь с тобой и твоей шайкой и подожгу тот дом к чертовой матери, а потом можно будет развлечься. У меня будет и малышка Кэссиди, и шикарная блондиночка Наталия, и сексапильная Ракель, и те две красавицы, с которыми встречаются твои дружки.

— Даже не вздумай, мразь! — сквозь зубы цедит Терренс, угрожая пальцем и удерживая холодный взгляд на Юджине. — Ни дом поджечь, ни к девушкам приближаться! Не смей!

— Поздно возмущаться и махать крыльями, когда все уже сделано.

— Еще ничего не сделано!

— Неужели еще не веришь, что эти трое уже уничтожены? Не веришь, что щенок МакКлайф мертв? Ха! Да даже если он и жив, то до больницы точно не дотянет! Еще парочка ударов или одна лошадиная доза наркотика — и он тут же откинет копыта.

— Эдвард не мертв, я знаю это. Он слишком шустрый для того, чтобы так легко сдаваться и умирать.

— Даже у таких людей время ограничено, — уверенно заявляет Юджин. — Этот щенок не сможет все время убегать от опасности. Даже кошаки не живут вечно. Однажды их девять жизней заканчиваются.

— А я верю, что он справится, — приподнимает голову Терренс, трясясь от одной только мысли, что ему пришлось бы увидеть мертвого Эдварда. — Я верю в этого парня.

— Да, я понимаю, что тяжело переживать смерть близкого человека, — пустыми глазами смотря на Терренса, без эмоций говорит Юджин. — Но это правда. Твой братец мертв.

— Нет, не мертв.

— К тому же, вспомни, как этот щенок хотел грохнуть тебя, стать таким же могучим, как и его любимый дядя, и предать свою семью. А, МакКлайф? Неужели после всего этого ты все еще так сильно переживаешь из смерти своего братца?

— Эдвард никогда не пойдет на такое. У него масса недостатков, но он не такой мерзкий козел, как дядя Майкл. Если бы этот старый козел не пугал его и не пользовался нерешительностью моего брата, то он даже и думать не стал бы о чем-то подобном.

— Насчет нерешительности ты прав. МакКлайф лишь притворяется героем. Хотя на самом деле он трусливый и ничтожный. Слабый как девчонка. Этот щенок строит из себя крутого делает вид, что пытается героически всех спасти. Дабы никто не узнал, что ему нужна мамочкина юбка или спина братца.

— Не тебе судить его, козел, — грубо бросает Терренс. — Я знаю своего брата намного лучше. Знаю, что у него на уме!

— Может, и знаешь. Но не хочешь признавать, что он слабый и трусливый. Хотя я не могу понять, зачем. Зачем защищать этого бесполезного сопляка, который родился лишь потому, что твои мамаша с папашей не знали, как предохраняться, а от аборта категорически отказались.

— Я никогда не скажу такое. Потому что Эдвард не такой, каким его считают этот старый хрыч Майкл и вся его шайка. Этот парень смелее и сильнее, чем все думают. Когда дело касается близких, то он пойдет на все.

— Это не проявление смелости и сил духа, МакКлайф. Это трусость. Самая настоящая трусость.

— Думай что хочешь. Тем, кто любит Эдварда, плевать на мнение таких, как ты, дядя, Эрик и все ваши жалкие дружки.

— Слушай, а ты бы согласился отомстить ему за то, что тебя чуть не грохнули, и убить его? — расставляет руки в бока Юджин. — А, мужик? Слабо взять в руки пистолет и выстрелить этого козла? Или всадить ножик ему прямо в сердце?

— Да как ты, тварь, смеешь спрашивать меня об этом? — сквозь зубы цедит Терренс, с учащенным дыханием крепко сжав руки в кулаки. — В СВОЕМ, черт возьми, УМЕ?

— Тише-тише, МакКлайф, тише! Не надо вопить как пациент психбольницы.

— Это ТЕБЕ легко кого-то грохнуть, ибо у тебя нет совести! Не надо даже ходить обдолбанным! А даже если я буду подыхать, то ни за что не сделаю это со своим младшим братом или кем-то еще.

— Значит, ты такой же трусливый, как и он?

— Трусость и совесть — совершенно разные вещи. Если ты не хочешь что-то делать, это не значит, что ты боишься. Это означает, что ты боишься однажды об этом пожалеть.

— Любовь — глупая вещь, — злостно смеется Юджин. — Самая глупая вещь на свете, из-за которой люди поголовно сходят с ума и позволяют себе становиться слабаками. Это чувство не приносит ничего хорошего и заставляет страдать.

— Ха, значит, тебя отшила какая-то девчонка, когда ты был мальчишкой? — злостно усмехается Терренс. — И поэтому ты все еще ненавидишь всех девушек и портишь им жизнь? Подумал немного и решил, что можно брать девчонку силой, если очень хочется с кем-то перепихнуться.

— Здесь ты прав. Секса хочется. А когда хочется — я занимаюсь им.

— Только вот никто не хотел делать этого с тобой! Наталия или Кэссиди не хотели, чтобы рядом с ними оказался такой вонючий и уродливый орангутанг.

— А меня не волнует, что им нравится! Главное, что это нравится МНЕ!

— С такими мыслями ты никогда не найдешь ту, которая любила бы тебя. Любая побоится быть с тобой!

— Мне не нужна их любовь! — грубо заявляет Юджин. — И дети — тоже! Я их терпеть не могу! А девочки мне нужны для одного — для хорошего секса.

— Это нормально, когда девушка понимает, на что идет.

— Только не надо учить меня жизни. Я твоих типа умных советов не просил.

— Я и не пытался! Зачем учить какую-то старую гориллу, когда можно надрессировать молодую обезьянку?

— Хочешь ты этого или нет, но те сексуальные красотки станут моими, когда я покончу с тобой, этим щенком и теми двумя уродами.

— Только посмей… ТОЛЬКО ПОСМЕЙ! — Терренс резко подлетает к Юджину и хватает его за шиворот обеими руками. — ШКУРУ СДЕРУ, ЕСЛИ ПРИБЛИЗИШЬСЯ К МОЕЙ НЕВЕСТЕ! И К ОСТАЛЬНЫМ ДЕВУШКАМИ НЕ ВЗДУМАЙ ПОДХОДИТЬ!

— Мертвые не разговаривают и не могут указывать.

— Я предупреждаю тебя, Уэйнрайт: если хоть волос упадет с головы одной девушки, то мы сотрем тебя в порошок, — низким, грубым голосом угрожает Терренс. — ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ СВОЛОЧЬ? ИЛИ ЕЩЕ РАЗ ОБЪЯСНИТЬ?

— Хватит мне угрожать, истеричка! — раздраженно вскрикивает Юджин, грубо отталкивает Терренса от себя и начинает угрожать ему пальцем. — Я знаю, что ты такой же истеричный, как и твой папаша, но советую держать свой длинный язык за зубами и не распускать руки. А иначе ты, тварь, точно пожалеешь.

— Я не боюсь твоих угроз, козел!

— Как и я — твоих! Я не боюсь никаких угроз и любой ценой устраню всех, кто мне мешает. Устраню тебя и твою поганую шайку!

— Мы не сдадимся тебе просто так, — холодно и уверенно заявляет Терренс.

— Тебе меня не одолеть!

— Да я готов в одиночку бороться с тобой! Готов сделать все, чтобы не позволить тебе что-то сделать с моими братом, невестой, друзьями и их девушками.

— Готовься снова проиграть, МакКлайф, — хитро улыбается Юджин. — Я уничтожу тебя!

— Уверен?

Терренс выжидает секунду-две и наносит Юджину довольно сильный удар кулаком в челюсть. От чего тот тут же камнем падает на землю. Потом Уэйнрайт с раздраженным рыком резко встает на ноги и пытается ответить МакКлайфу-старшему таким же ударом. Но тот ловко уходит от него, валит противника с ног, наносит ему еще пару ударов по лицу и яростно и с неким удовольствием бьет его головой об землю несколько раз. Правда в какой-то момент Юджин ногой бьет Терренса в живот и отшвыривает его на некоторое расстояние. А пока тот скручивается пополам, Уэйнрайт мгновенно встает на ноги, подлетает к нему, начинает таскать за волосы по земле и кулаком врезает ему по лицу. Но вскоре МакКлайф-старший локтем ударяет стоящего за спиной преступника по ключице и успевает нанести ему еще парочку ударов по лицу.

В какой-то момент они в разное время резко встают на ноги и борются уже с помощью рук, нанося удары ладонями, локтями или кулаками и защищая уязвимые места. Позже в ход идут не только руки, но еще и ноги, которыми они могут бить друг друга в разные части тела и лица, а Юджин пытается ударить Терренса еще и головой. Но МакКлайф-старший неплохо обороняется, наносит достаточно крепкие удары, ловко уходит от нападения, быстро отбегает в разные стороны и отлично реагирует практически на любое движение Уэйнрайта, помня, что от его действий зависят жизни его брата, друзей и девушек.

Однако бороться с Юджином — не такая уж и простая задача. Он будто бы стал еще более жестким, словно робот не испытывая никакого сочувствия и сожаления, и одержим только лишь одной мыслью — убрать с дороги Терренса и убить его банду. Каждый удар, полученный от противника, приводит преступника в еще большую ярость. И даже в, казалось бы, безвыходной ситуации, когда Терренс резко валит его на землю и обеими руками крепко сдавливает ему горло, Юджин не намерен просто так сдаваться. Он кое-как протягивает руку к толстой палке, хватает ее и резко бьет черноволосого по голове. От чего тот, сильно морщась от острой боли, падает на землю. Уэйнрайт пулей подползает к МакКлайфу-старшему и начинает с особым удовольствием бить его по лицу. Тот терпит пару ударов, но потом пытается защититься ото всех последующих, закрывая лицо руками, нанося противнику крепкие удары, предпринимая попытки ударить его лбом по носу и резко сбрасывая с себя.

К этому моменту Терренсу удается встать на ноги, и он несколько секунд борется с Юджином на руках, пытаясь оттолкнуть его назад и нанеся ему несколько ударов по лицу. Однако Уэйнрайт в какой-то момент грубо отталкивает МакКлайфа-старшего себя и кулаком бьет его по лицу так сильно, что тот не может устоять на ногах и камнем падает на землю. Этим и пользуется Юджин, завалившись на Терренса всем весом, придавив его лицо к грязной земле и резко скрутив ему руки за спиной. После чего резко переворачивает мужчину на спину и локтем бьет его в низ живота, заставляя того сильно морщиться и скрутиться с истошным криком. А затем преступник сам начинает крепко сдавливать противнику горло обеими руками. Из-за нехватки воздуха Терренс начинает паниковать и безуспешно пытается выбраться из ловушки, страшно боясь, что это его последние минуты жизни. Пока сам Юджин широко улыбается, дикими глазами смотря на свою жертву, что хоть и пытается вырваться, но начинает потихоньку сдаваться с мыслью, что все окажется бесполезно.

Однако в какой-то момент Юджин получает крепкий удар по голове с помощью тяжелой палки и отлетает в сторону с довольно сильной болью в голове. Это дело рук Эдварда, с гордо поднятой головой смотрящий на своего злейшего врага. Пока Уэйнрайт стонет от боли, МакКлайф-младший ожесточенно наносит ему еще пару крепких ударов по спине и голове той же самой палкой. Терренс же начинает громко кашлять и жадно глотать воздух, которого ему хватало буквально целую вечность, облегченно выдохнув, когда он переводит взгляд на своего брата, пришедший в бешенство послетого, что увидел.

— Эдвард… — тихо произносит Терренс и едва заметно улыбается. — Брат… Ты живой…

Терренс обессиленно ложится на землю и прикрывает глаза, пытаясь восстановить свое нормальное дыхание и найти в себе силы подняться и помочь Эдварду. Пока тот сам начинает бороться с Уэйнрайтом, который буквально зеленеет от злости, когда видит его перед собой.

— ТЫ? — широко распахнутыми глазами во весь голос вскрикивает Юджин.

— Что, думал, избавился от меня? — злостно усмехается Эдвард и резко мотает головой. — Ха! Не тут-то было!

— КАК ТЫ УМУДРИЛСЯ СБЕЖАТЬ? ТЫ ЖЕ ВОТ-ВОТ ДОЛЖЕН БЫЛ СКОПЫТИТЬСЯ!

— Да я сбегу хоть из самого сердца ада, чтобы расквитаться с тобой. КОЗЕЛ! — Эдвард с громким криком со всей силой бьет Юджина по предплечью тяжелой палкой. — ТЕБЕ НЕ ОДОЛЕТЬ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ!

— ВОТ ЖИВУЧАЯ ТВАРЬ! — начинает вопить Юджин. — ТЫ ЖЕ ДОЛЖЕН БЫЛ СДОХНУТЬ РАНЬШЕ, ЧЕМ Я ХОТЕЛ СЖЕЧЬ ТОТ ДОМ!

— Если уж ты так хотел грохнуть нас, то мог бы получше все просчитать. Догадаться, что можно было легко выбраться оттуда, где ты меня запер.

Юджин резко поднимается на ноги и пытается напасть на Эдварда с кулаками. Но тот сначала швыряет палку в сторону, а потом блестяще уходит от удара и коленом бьет его в пах.

— ТВАРЬ, ЧТОБ ТЫ СДОХ! — во всю мощь вопит Юджин. — ПОГАНЫЙ МЕЛКИЙ ЩЕНОК! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ПУСТЬ ТЕБЯ САМОЛЕТ ПЕРЕЕДЕТ!

— У нас это взаимно! — уверенно заявляет Эдвард и со всей силы кулаком бьет Юджина в висок. — ЕЩЕ КАК!

— Черт, надо было забить тебя до смерти. И УБЕДИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО ТЫ РЕАЛЬНО СДОХ!

— Нет уж, я не собираюсь помирать! Есть люди, ради которых я хочу и буду жить!

— ВЫ ВСЕ РАВНО ВСЕ СДОХНИТЕ! — во весь голос вопит Юджин и пытается нанести Эдварду удар в челюсть, который тот благополучно избегает. — ТЕМ ДВУМ УРОДЦАМ НЕ УДАЛОСЬ СБЕЖАТЬ! А ЗНАЧИТ, ОНИ ТОЧНО ПОДОХНУТ! ОНИ НЕ СБЕГУТ ИЗ ТОГО ДОМА!

— Им ничто не угрожает, пока ты находишься под моим присмотром. И я уж точно не дам тебе уйти! БУДЕШЬ, ТВАРЬ, ЖРАТЬ ЗЕМЛЮ, ПО КОТОРОЙ Я ХОЖУ!

Эдвард с громким рыком кулаком бьет Юджина прямо по носу. Когда тот падает на землю, парень наступает ногой ему на грудную клетку, немного налегает на нее своим весом, наклоняется к преступнику, грубо хватает за шиворот и смотрит на него налитыми кровью глазами.

— А еще никто… — низким голосом произносит Эдвард. — Слышишь… Никто не смеет вредить моему брату. Причинять ему вред. А уж тем более — ПЫТАТЬСЯ УБИТЬ! ПОНЯЛ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ?

— Что, щеночек, боишься потерять своего защитничка? — ехидно усмехается Юджин. — Никто, кроме него, не сможет тебе помочь? Мамочка с папочкой ведь не всегда рядом. А братик всегда ходит за тобой хвостом.

— Ты лучше не зли меня, тварь. Посмеешь еще раз тронуть Терренса — я тебе шею сверну. ГОЛЫМИ РУКАМИ! Я НИКОМУ НЕ ПОЗВОЛЮ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ТРОНУТЬ ЕГО! НИКТО НЕ СМЕЕТ НА НЕГО ПОКУШАТЬСЯ!

— Хватит играть в героя, облезлый щенок! Этого никто, черт возьми, не оценит!

— МНЕ ПЛЕВАТЬ ТВОЕ МНЕНИЕ! — во весь голос вскрикивает Эдвард и кулаком со всей силы бьет Юджина в челюсть. — Если моему брату придет конец по твоей вине, то клянусь, ты, мразь, будешь трупом. Я ОТДАМ ЕГО НА РАСТЕРЗАНИЕ СОБАКАМ! КАК ТЫ ХОТЕЛ СДЕЛАТЬ ЭТО С МОЕЙ НЕВЕСТОЙ!

Юджин резко садится с громким, раздраженным рыком и встает на ноги, пока Эдвард отбегает в сторону как ошпаренный, будто предугадывая его действия. Уэйнрайт хватает палку, уверенно идет на МакКлайфа-младшего и пытается со всей силы ударить его. Однако тот удачно перехватывает ее обеими руками, с тяжелым дыханием силой идет на противника, в этот раз выглядя еще более уверенным, чем прежде. Но в какой-то момент Юджину удается силой вырвать палку и оттолкнуть от себя Эдварда. В следующую секунду Уэйнрайт пытается ударить МакКлайфа-младшего по голове, но тот избегает удара, хотя и спотыкается об свою ногу. Эдвард чувствует, что может упасть, но выкручивается довольно необычным способом, встав на руки, ногой выбив палку из рук преступника, сделав удачный переворот назад и с гордо поднятой головой и презренным взглядом посмотрев на своего злейшего врага.

— Неплохая попытка, щенок, — ехидно усмехается Юджин. — Может, с такой гибкостью ты и пролезешь в любую дырку как мышь. Но тебе это все равно не поможет. ТЫ, ТВАРЬ, ВСЕ РАВНО СДОХНЕШЬ!

Юджин подлетает к Эдварду и пытается со всей силы ударить его по лицу. Однако парень избегает удара, резко упав на колени и словно пушинка поднявшись. А в следующую секунду на Уэйнрайта со спины нападает Терренс, который резко заводит его руки за спину и выворачивает их в другую сторону, пока тот морщится и кричит от боли. Эдвард же бьет противника коленом в пах и не отказывается залупить ему крепкую пощечину.

— Да ты прямо-таки кайфуешь, когда тебя кто-то дубасит, — ехидно усмехается Эдвард. — Любят же козлы вроде тебя причинять людям боль и самим ее чувствовать.

— А некоторые особенные козлы обожают наблюдать за страданиями невинных девушек, — уверенно добавляет Терренс. — Для таких больных тварей убить и издеваться над слабыми так же просто, как дважды два. Они сами любят получать боль и причинять ее другим.

— А вы, два отродья, такие правильные! — раздраженно рычит Юджин. — У самих-то грехов черт знает сколько, но притворяйтесь героями, которые спасают весь этот чертов мир!

— Сделаем что угодно ради того, чтобы покончить с такой мразью, как ты, — грубо отвечает Эдвард, сильно сжав Юджину челюсть и уставив в его дикие глаза свой холодный, презренный взгляд. — Чтобы ни один человек не пострадал по твоей вине.

— Чтобы даже думать не смел о наших девушках, — сухо добавляет Терренс и сильно оттягивает Юджина за волосы на затылке. — Понял, тварь?

— Ну попробуйте меня одолеть, — ехидно ухмыляется Юджин. — Все равно у вас ничего не получится. Потому что я СИЛЬНЕЕ ВАС ВСЕХ!

Юджин резко вырывается из хватки Терренса, и сбивает его и Эдварда с ног. Из-за чего оба камнем падают на землю. Впрочем, парни быстро поднимаются, а МакКлайф-младший хватает палку и использует ее в качестве защиты, ловко раскручивая в руках. Это заставляет Уэйнрайта злостно усмехнуться и пытаться атаковать братьев МакКлайф, стоящих вместе. Парень ловко отбивается от нападок противника и защищает старшего брата, буквально забыв о том, что еще недавно чувствовал себя просто ужасно. В какой-то момент Юджин яростно подлетает к Эдварду с целью посильнее ударить и повалить его на землю. Но тот отталкивает его от себя, ударяет палкой по предплечью и наносит сильный удар ногой по низу живота. А пока МакКлайф-младший переглядывается с Терренсом, Уэйнрайт за считанные секунды встает на ноги, подлетает к своему злейшему врагу и силой выхватывает у него палку, которой он хочет ударить его по голове.

Тут-то на помощь приходит Терренс, дав Юджин удар кулаком по челюсти. Из-за чего тот роняет палку на землю. МакКлайф-старший резко подбирает ее и сам берет на себя ответственность защищать младшего брата и отражать все атаки. Немного позже Юджин обеими руками впивается в предмет самообороны и пытается отобрать ее. Но Терренс слишком крепко держит этот предмет и пытается оттолкнуть противника от себя. А Эдвард без проблем отталкивает Юджина в сторону и валит его на землю. Уэйнрайт лежит не очень долго, резко встает на ноги и атакует уже обоих братьев. Но те, переглянувшись между собой и уверенно кивнув, вцепляются в палку обеими руками и вместе отталкивает преступника от себя. Буквально красный от злости Юджин яростно вцепляется в эту палку и в какой-то момент со всей силой толкает братьев так, что они оба падают на землю, уронив палку, которой долгое время защищались. После чего Уэйнрайт подлетает к одному из пеньков, на котором лежит небольшая черная сумка, и быстро находит в ней что-то, что он намерен использовать прямо сейчас.

— Что ж, ребятки, немного размялись — и хватит, — хитро улыбается Юджин. — Больше вы не будете махать крыльями.

В этот момент Эдвард и Терренс встряхивают головой и быстро поднимаются на ноги, крепко взявшись за руки. Только они хотят что-то спросить, как к ним с широко распахнутыми глазами и громким, безумным смехом подходит Юджин, который держит в руках небольшой шприц с неизвестной жидкостью. Он начинает дико смеяться с широко раскрытым ртом, обнажая свои прогнившие зубы. Тяжело дышащие Терренс и Эдвард с ужасом во взгляде переглядываются между собой и, крепко взявшись за руки, быстрыми шагами начинают отходить назад, пока преступник надвигается на них, поселяя в них страх своим безудержным смехом и заставляя сердца биться в разы чаще.

В какой-то момент преступник резко подлетает к Эдварду с целью вколоть ему содержимое шприца. Хоть тот мгновенно отбегает в сторону, Терренс решительно прикрывает его собой и грубо отталкивает Уэйнрайта от себя. Тогда Юджин снова подлетает к ним с громким криком, желая напасть. Однако парни резко отскакивают в разные стороны, одновременно хватают его за шиворот и швыряют прямо в дерево. После чего тот ударяется лбом и роняет шприц. Однако Уэйнрайт быстро подбирает его, валит Эдварда на один из огромных камней, и пытается воткнуть иглу ему в шею. Но тот крепко хватает руку со шприцем обеими руками и удерживает ее над грудью до того, как его старший брат со спины нападает на Уэйнрайта и валит противника на землю. Пока МакКлайф-старший впечатывает противника лицом в землю и больно оттягивает его за волосы, его младший брат подлетает к ненавистному врагу и пытается силой забрать у него шприц. Однако Юджин слишком крепко сжимает его и тянет на себя. А через несколько мгновений преступник отшвыривает Терренса в сторону ударом в грудную клетку, валит Эдварда, врезав кулаком по его виску, и поднимается на ноги.

Уэйнрайт снова пытается воткнуть в МакКлайфа-младшего иглу, но тот вовремя перехватывает его руку, резко выворачивает ее, заставив того закричать во все горло, и без проблем валит его на землю. После чего Эдвард берет Терренса за руку, чтобы помочь ему подняться, а в следующую секунду они отскакивают назад, потому что Юджин не оставляет попыток убить их. Чуть позже старший из братьев МакКлайф пытается ударить Уэйнрайта в лицо, но тот резко хватает его руку, заводит ее за спину и больно выворачивает. Он хочет вколоть иглу в заднюю часть шеи МакКлайфа-старшего, но Эдвард отталкивает противника ударом ногой в грудь и кулаком бьет противника в подбородок. Тяжело дышащий Юджин яростно пытается освободить руку, но парень вцепляется в нее мертвой хваткой и больно сжимает.

В какой-то момент Эдвард крепко хватает руку Юджина, чтобы не дать ему воткнуть иглу в плечо Терренса, пока тот стоит к нему спиной, отвернувшись после сильного удара по лицу и схватившийся за щеку. МакКлайф-младший решительно вступает с ним в рукопашный бой, демонстрируя отличную реакцию и вовремя уходя от атак противника. Правда через несколько секунд Юджину все же удается завести руки Эдварда за спину, вывернуть их и согнуть его пополам. Он пытается вонзить иглу ему в шею, приподняв руку со шприцем. Но когда игла оказывается в нескольких дюймах от шеи младшего из братьев МакКлайф, все могут услышать какой-то звук, что раздается после того, как кто-то бросает камушек, оказывающийся на земле прямо перед Юджином. Преступник мгновенно выпускает своего противника из хватки и широко распахнутыми глазами осматривается по сторонам.

— КАКОГО ЧЕРТА? — вскрикивает Юджин. — КТО ЗДЕСЬ? КТО ХОЧЕТ УБИТЬ МЕНЯ?

Юджин снова осматривается вокруг и отбегает в сторону на несколько шагов, пока немного обескураженные Эдвард и Терренс переглядываются друг с другом и пожимают плечами, с затрудненным дыханием наблюдая за Уэйнрайтом.

— АЙ! — во весь голос вопит Юджин, когда еще один камушек прилетает ему в затылок. — ДА КТО ЗДЕСЬ, ТВОЮ МАТЬ? ВЫХОДИТЕ, СРАЗИТЕСЬ СО МНОЙ! ПОЧУВСТВУЙТЕ ВСЮ МОЮ МОЩЬ! Я ПОКАЖУ ВАМ, ГДЕ РАКИ ЗИМУЮТ! ХВАТИТ ТРУСИТЬ!

Хоть Терренс и Эдвард ничего не понимают и стоят на одном и том же месте, они оба тихонько усмехаются, наблюдая за Юджином, который сходит с ума и винит в «нападении» почти каждый кустик и листик. А спустя несколько секунд рядом с ним падают еще два камушка.

— НЕТ, ХВАТИТ! — подпрыгивает словно кипятком ошпаренный Юджин. — СЕЙЧАС ЖЕ ПОКАЖИТЕСЬ! ХВАТИТ ПРЯТАТЬСЯ! А КТО ПРОИГРАЕТ — ТОТ БУДЕТ БАЛДЕТЬ ОТ МОЕГО ВОЛШЕБНОГО ПОРОШКА! ВАМ БУДЕТ НА ВСЕ ПЛЕВАТЬ!

Только лишь сейчас до Эдварда и Терренса доходит, что сейчас — отличный шанс напасть на Юджина. Они уверенно переглядываются, кивают и ждут подходящего момента. И пока Уэйнрайт иглой от шприца угрожает всему, что видит, бешеным взглядом смотря вперед, братья МакКлайф медленно и бесшумно подходят к нему со спины. А оказавшись очень близко к противнику, Эдвард резко применяет к нему удушающий прием, разворачивает его немного в бок и медленно опускает кричащего мужчину на землю. Терренс, крепко схватив руку Юджина, пытается отобрать у него шприц, выдавить из него содержимое и выбросить куда подальше. Но тот мертвой хваткой вцепляется в него и категорически не хочет отдавать.

Вскоре Юджин со всей силы бьет кулаком по руке Эдварда, а тот, мгновенно почувствовав боль, выпускает его. Преступник легко валит МакКлайфа-младшего на землю и пытается воткнуть иглу ему прямо в сердце. Но тот, стиснув зубы, хватает руки Уэйнрайта и несколько секунд удерживает над собой. Теперь уже Терренс со спины применяет удушающий прием к противнику, который получает удар ногой в пах и еще пару в лицо от МакКлайфа-младшего. Поначалу Питер и Даниэль бросают камушки рядом с Юджином или еще куда-то, но сейчас решают целиться уже в самого противника, в его лицо или какую-то часть тела, надеясь, что это поможет Эдварду и Терренсу успеть предпринять хоть что-то.

Немного позже Юджину снова удается повалить Терренса и Эдварда на землю. Он резко поднимается на ноги и с диким, громким смехом направляется к братьям, которые начинают отползать назад, видя, что тот вовсю готовится воткнуть иглу в кого-то из них. Однако в этот момент кто-то со всей силы бросает очередной камушек в Уэйнрайта и попадает в шприц, который тут же выпадает у того из рук и отлетает в сторону.

— КАКОГО ХРЕНА… — вскрикивает Юджин и резко вздрагивает после того, как ему в затылок прилетает камень, брошенный Даниэлем. — ДА ХВАТИТ, ТВОЮ МАТЬ!

Терренс и Эдвард резко встают на ноги, а последний подлетает к Юджину и кулаком бьет его в челюсть настолько сильно, насколько возможно. Пока того разворачивает в сторону, МакКлайф-младший успевает поставить его на колени до того, как оказывается поваленным. Терренс сам сваливает Уэйнрайта с ног ударом в солнечное сплетение и вступает с ним в ожесточенную, рукопашную схватку. Эдвард же доползает до отброшенного шприца, выкачивает из него всю жидкость и отбрасывает его как можно дальше. Вскоре ему на глаза попадается тяжелая палка, которой они с Терренсом уже пытались защититься от Уэйнрайта. МакКлайф-младший бросает короткий взгляд на своего брата, мгновенно поднимается на ноги, подлетает к палке и хватает ее.

Юджин успевает грубо скинуть Терренса с себя и со всей силы ударить его по лицу. Возможно, он бы продолжил зверски избивать мужчину, но стоит ему рукой вцепиться в лицо мужчины с желанием сломать ему шею, как вдруг Эдвард молнией подлетает к нему и со всей силы бьет противника по затылку. Уэйнрайт резко покачивается, камнем падает на землю с закатанными глазами и ударяется об нее виском. После этого он больше не шевелится и не пытается встать. В воздухе воцаряется тишина, нарушаемая лишь сбивчивым, тяжелым дыханием Терренса, еще лежащего на земле и ошарашенными глазами окидывая все вокруг, и Эдварда, обеими руками крепко держащего палку с расставленными на ширине плеч ногами. Даниэль и Питер немного расслабляются и прекращают бросать камни, видя, что Юджин лежит на земле без сознания, и мысленно выдыхают с огромным облегчением.

Утомленные Эдвард и Терренс продолжают довольно часто дышать, чувствуя сильную боль во всем теле и понимая, как учащенный пульс буквально бьет по вискам. В какой-то момент все еще лежащий на земле МакКлайф-старший потрясенным взглядом смотрит на своего брата, который смотрит на него точно такими же, оставаясь напряженным с мыслью, что ему придется снова драться с Юджином. А через несколько секунд Терренс все-таки находит в себе силы медленно подняться на ноги, неуверенно подходит к Эдварду и лежащему на земле без движений Юджину и испуганно смотрит на него.

— Э-э-э… — после долгой паузы неуверенно произносит Терренс. — Он… Вообще живой?

Эдвард пару секунд смотрит на Юджина, обеими руками держа палку и расставляя ноги на ширине плеч перед тем, как с тяжелым дыханием говорит:

— Кажется, дышит… Но отключился…

— А вдруг притворяется? Как бы он не выжидал момента, чтобы атаковать нас.

— Ох… — Эдвард очень осторожно подходит к Юджину и тихонько пинает его палкой, отмечая, что тело противника полностью обмякшее, а глаза плотно закрыты. — Глаза вроде бы закрыты… А тушка обмякла…

— Уверен?

— Будем надеяться.

Терренс резко выдыхает и бросает взгляд на тяжело дышащего Эдварда и Юджина, который действительно находится без сознания. Это немного успокаивает мужчину, который позволяет себе немного расслабиться, понимая, как сильно напряжена каждая мышца его ноющего тела. Эдвард же отходит в сторону, откидывает палку и пару секунд просто стоит на одном месте. После чего он прикрывает глаза, задирает голову к верху, медленно выдохнув и нервно сглотнув, и смотрит на серое небо усталыми глазами. А в какой-то момент из ниоткуда появляются Даниэль с Питером и направляются братьям навстречу.

— Питер? — удивленно произносит Эдвард. — Ты как здесь оказался?

— Услышал ваши голоса неподалеку отсюда, — отвечает Питер и отбрасывает палку в сторону. — Ох! Запарился искать вас, если честно.

— Где ты был? — недоумевает Терренс. — Мы думали, ты заперт в доме!

— Да, он закрыл меня в комнате с наркотой. Но я свалил оттуда, осмотрел весь дом, никого не нашел и вышел на улицу.

— Слушай, Роуз, а это случайно не ты кидал камни? — слегка хмурится Эдвард.

— Случайно я, — хитро улыбается Питер.

— Случайно мы, — поправляет Даниэль.

— Так значит, это ты выбил шприц из рук Уэйнрайта? — обращается к Питеру Терренс.

— Типа того, — пожимает плечами Питер. — Но клянусь, это получилось случайно. Я сам был в шоке, когда камушек прилетел прямо в шприц.

— Но это было круто, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.

— Да, приятель, ты реально помог нам, — приложив руку ко лбу, уверенно говорит Терренс. — Мы пытались отобрать у него этот чертов шприц, но он не давал этого сделать и оказался слишком шустрым.

— Да, тот еще кабан… — соглашается Питер и бросает взгляд на бессознательного Юджина. — Но и на него управа нашлась.

— Спасибо, блондин, большое спасибо, — дружелюбно благодарит Эдвард. — Это здорово помогло нам.

На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, после которой Эдвард и Терренс переводят подозрительные взгляды на Даниэля, в этот момент с презрением смотрящий на лежащего без сознания Юджина.

— Так стоп, я чего-то не понял… — слегка хмурится Эдвард, расставив руки в бока. — А что здесь делает Перкинс? Почему он до сих пор не свалил отсюда?

— Действительно! — восклицает Терренс и скрещивает руки на груди. — Какого черта этот человек все еще здесь?

— Даже не надейтесь, что я уйду, — уверенно отвечает Даниэль. — Этого не будет!

— Что, парень, неужели тебе так понравилось играть в героя? — ехидно усмехается Терренс. — Или ты просто боишься, что заблудишься, и ждешь, пока мы тебя за ручку проводим до дома?

— Боишься больше не увидеть свою любимую и неповторимую Бланку, — тихонько хихикает Эдвард.

— Я не собираюсь позволять этому козлу издеваться над моей сестрой! — твердо заявляет Даниэль. — Эта тварь ответит мне за то, что он с ней сделал.

— Надо же… — слегка хмурится Терренс.

— Так если мне не изменяет память, ты сказал, что у тебя нет никакой сестры, — скрещивает руки на груди Эдвард.

— Нет, есть, — спокойно произносит Даниэль. — Кэссиди — действительно моя младшая сестра.

— О, походу, Перкинс наложил в штанишки и готов нести любую дичь, — ехидно усмехается Терренс. — Так сильно испугался ножика, который дядюшка Юджин приставил к его горлу, что он до сих пор обалдевший.

— Это правда! Она — моя сестра, которую я не видел много лет.

— О, шикарно! — хлопает в ладони Эдвард. — А что же ты раньше молчал про нее? Или это я что-то пропустил или забыл?

— Все эти годы я считал Кэссиди мертвой. Много лет назад моя сестра ушла из дома после того, как наши родители погибли. Полиция долго искала ее, но так и не нашла. Они объявили ее без вести пропавшей. Поэтому я и заставил себя смириться с мыслью, что моя сестра была мертва. Однако оказалось, что Кэссиди жива. Все это время она скиталась по улицам и попалась под руку Уэйнрайту.

— М-м-м, отличная история, — закатив глаза, со скрещенными на груди руками говорит Терренс.

— Да, на мгновение я даже поверил, — тихо хихикает Эдвард. — Иногда страх может заставить человека придумывать чертовски захватывающие истории, которым поверит любой наивный дурак.

— Я не вру вам, парни! — восклицает Даниэль. — Клянусь, это правда!

— Слышь, Перкинс, ты че, опять башкой ударился? С памятью и так все плохо, а теперь еще и остатки мозгов утекли!

— Походу, ты сильно шокирован, раз прошло уже несколько секунд, а ты до сих пор не огрызнулся и грозился убить нас, — с иронией добавляет Терренс.

— Послушайте, ребята… — пытается взять слово Даниэль.

— Никогда бы не подумал, что амнезия может творить с человеком такие чудеса, — уверенно говорит Эдвард. — Был один человек, но появился совершенно другой.

— Больше нет никакой амнезии. С ней покончено.

— Что, Перкинс, решил окончательно принять нового себя? — хихикает Терренс. — Может, ты еще и имя сменишь? Как нам называть тебя? Деметрио? Хуан? Или Серхио?

— Я серьезно. Память вернулась ко мне.

Эдвард и Терренс, слегка нахмурившись, переглядываются между собой.

— Что? — недоумевает Эдвард.

— Амнезии больше нет, ребята, — бросив мимолетную улыбку, уверенно отвечает Даниэль. — Я знаю все. Все, что со мной произошло, кто мне угрожал, и все-все-все…

— Да конечно! — злостно усмехается Терренс. — Так мы и поверили!

— Это правда, Терренс. Я все вспомнил!

— Батюшки, чудеса-то какие! — с приподнятыми руками восклицает Эдвард. — Наконец-то ты запомнил, кто есть кто! Впервые не перепутал меня и моего брата. А то ведь я был у тебя Терренсом.

— Видно, Бланка все-таки сумела заставить тебя запомнить, что я не Эдвард, — уверенно говорит Терренс.

— Все-все, больше такого не повторится! — тараторит Даниэль. — Теперь мне все ясно, и я могу рассказать, что со мной произошло.

— Ха, ну и что же с тобой произошло? — со скрещенными на груди руками и ехидной улыбкой спрашивает Эдвард.

— Меня сбила машина. По вине Уэйнрайта. Он толкнул меня на дорогу после того, как грозился убить.

— Уэйнрайт? — слегка хмурится Терренс.

— На следующий день после нашего последнего сбора, на который Хелен привезла Сэмми, я отправился в одно местечко. Гулял там какое-то время, а потом откуда ни возьмись выскочил Уэйнрайт.

— М-м-м, начало истории уже захватывающее.

— Я говорю правду! Это был Уэйнрайт! Все такой же грязный, вонючий и уродливый. Сначала этот козел угрожал прикончить всех нас, чтобы добраться до наших девушек. А потом рассказал и про Кэссиди. О том, как она покупала у него наркотики за свои деньги, но потом якобы позволила ему иметь ее, дабы он простил долг.

— Мы можем поверить тебе только по одной причине — Уэйнрайт сам об этом упоминал, — с закатанными глазами скрещивает руки на груди Терренс. — Ведь с его слов Кэссиди действительно покупала у него наркоту и якобы добровольно согласилась погасить долг.

— Я уверен, что это произошло не по ее воле, — уверенно отвечает Даниэль. — Этот козел заставил Кэссиди пойти на это. А может, он вообще не спрашивал мою сестру и просто поставил перед фактом, когда решил затащить ее в постель в первый раз.

Глава 18

— Ладно, давай предположим, что ты реально встретил его, — слегка хмурится Эдвард. — Так получается, Уэйнрайт сбежал намного раньше, чем я и Наталия встретили его?

— Получается, так.

— То есть, ты узнал о его побеге намного раньше нас?

— Если бы у меня не отшибло память, я бы рассказал тебе и парням с девушками обо всем в тот же день. Я намеревался это сделать, когда увидел его, но… Не успел.

— Значит, мистер Джонсон сказал правду: Уэйнрайт сбежал из тюрьмы больше месяца назад…

— Это была не первая его попытка, по словам этого козла. Уэйнрайт много раз пытался бежать, но его все время ловили. Однако в прошлый раз он все продумал и был уверен, что все пройдет хорошо.

— Как мы и предполагали.

— Да, но как Кэссиди познакомилась с этим козлом? — недоумевает Терренс.

— Этого он не сказал, — качает головой Даниэль. — Знаю лишь то, что Кэссиди покупала у Уэйнрайта всю эту дрянь. А он брал ее у какого-то другого мужика, платил ему деньги и передавал наркоту ей в руки. Когда Кэссиди не могла платить, Уэйнрайт платил своими деньгами и какое-то время верил обещаниям моей сестры, что она все ему отдаст. Ну а потом решил поиздеваться над бедной девочкой. Которая была еще такой юной.

— Значит, по-твоему, Кэссиди принимала эту дрянь по своему желанию? — сильно хмурится Эдвард. — Что-то мне не верится! Учитывая, что она хочет жить нормальной жизнью.

— Это правда, Эдвард. Моя сестра в первый раз попробовала марихуану после смерти отца. Мама еще была жива. Но после ее смерти Кэссиди начала пробовать уже более сильные наркотики. Было слишком поздно что-то менять. Она стала зависимой.

— И неужели твоя мать не пыталась заставить ее бросить эту дрянь? — недоумевает Терренс.

— Мы с матерью ничего не смогли сделать, ибо Кэссиди была очень трудным и упрямым ребенком. Подростком… Да и вы же сами знайте, что к наркотической зависимости приводит всего один косячок. Один раз затянешься — уже не остановишься. Моя сестра разрушала себя прямо на моих глазах.

— И почему мы должны верить тебе? — сдержанно спрашивает Эдвард. — Вдруг ты сейчас все придумываешь и продолжаешь сходить с ума от страха? У нас нет оснований верить тебе!

— Я не лгу, ребята, клянусь! — уверенно отвечает Даниэль. — Я рассказываю то, что произошло на самом деле. Объясняю, почему Уэйнрайт угрожал мне и моей сестре.

— Ну насколько я помню, Уэйнрайт говорил о долге, который ты должен оплатить, — задумчиво напоминает Терренс.

— Даже если я отдам этому козлу все свои деньги и займу у кого только можно, это не поможет Кэссиди, — с сожалением во взгляде отвечает Даниэль. — Уэйнрайт одержим моей сестрой и не собирается отпускать ее. Тем более, что Кэссиди — еще маленькая девчонка, а этот козел как раз любит таких. Молодых и красивых.

— Ладно, а что насчет дяди? — слегка хмурится Эдвард. — Неужели старый хрыч знал про Кэссиди и помогал этому козлу скрывать ее?

— Уэйнрайт сказал, что скрывал ее от Майкла. А когда вашего дядю, этого козла и всех остальных арестовали, Кэссиди удалось сбежать. Но эта падла знала, где ее искать, и без проблем нашел мою сестру, когда сбежал из тюрьмы. И удерживает ее возле себя с тех пор.

— Возможно, это правда… — задумчиво предполагает Терренс. — Я не помню, чтобы дядя упоминал ее. Хотя и знал, что Уэйнрайт помешан на молодых девушках.

— Черт, как хорошо, что я решил пойти сюда. Что-то подсказывало мне, будто я могу найти рядом с Уэйнрайтом то, что мне дорого. То, что я когда-то потерял.

— Эй, а дядя мог знать о пристрастии Уэйнрайта к наркоте? — слегка хмурится Терренс.

— Не знаю, не могу ничего сказать, — пожимает плечами Даниэль. — Может, Майкл оплачивал его лечение один-два раза, но оно не помогло. Или он не до конца его прошел, или поддался соблазну, увидев своих обдолбанных дружков.

— А тебе он угрожал именно с целью лишить Кэссиди всякой защиты и поддержки? — уточняет Эдвард.

— Да, ему нужна была полная власть над моей младшей сестрой. Чтобы никто даже и не думал спасать ее. А он прекрасно знал обо мне. Уэйнрайт сказал, что запомнил меня еще со времен суда, когда мы все приходили туда, чтобы поддержать МакКлайфов. И спустя какое-то время понял, что я — старший брат Кэссиди, в телефоне которой он нашел мою фотографию.

— И должен признаться, я замечал, что Уэйнрайт как-то подозрительно посматривал на Перкинса, — признается Питер. — Он вызывал у него ничуть не меньший интерес, чем Наталия с Ракель, Хелен и Анной.

— Да, я тоже это заметил… — уверенно кивает Эдвард. — Правда не мог понять, почему.

— Уэйнрайт знал, что ему нужно грохнуть именно меня, — уверенно отвечает Даниэль.

— Эй, а ты случайно его встретил или шел на запланированную встречу? — слегка хмурится Терренс.

— Нет-нет, я встретил его случайно! Клянусь, я не знал, что он сбежал из тюрьмы.

— А какого черта тебя вообще занесло в то место? Что ты там забыл?

— Просто прогуливался. Приводил мысли в порядок.

— Да уж… Нашел местечко…

— Знаю, я и сам жалею, что пошел туда. Этот козел мог запросто убить меня, и никто бы об этом не узнал.

— Говоришь, он угрожал тебе? — слегка хмурится Эдвард.

— Да… — Даниэль достает складной нож из внутреннего кармана своей кожаной куртки и показывает его Терренсу и Эдварду. — Этим ножом он и угрожал мне. Приставлял его к горлу и им же порезал мне ладонь. Но я и сам угрожал ему этим предметом.

— Этим ножом? — округляет глаза Терренс.

— И… Не знаю, правда это или нет, но Питер сказал, что они с Хелен нашли точно такой же рядом со мной. Мол, он был в крови…

— Да… — кивает Эдвард. — Это тот самый нож. Точно такой же, как и тот, что показывал нам Питер. Правда они с Хелен нашли еще и черное кольцо. Но не знаем, чье. Хотя оно точно мужское.

— Я как раз хотел отдать парням эти вещи, чтобы они показали их мистеру Джонсону, — признается Питер. — Сказали, что он хочет взглянуть на них. Мы хотели показать и тебе, но было слишком поздно. Да и не были уверены, что это помогло бы.

— Подождите, но как там могло оказаться черное кольцо? — задается вопросом Даниэль. — У Уэйнрайта точно не было никаких колец на руке!

— Вряд ли оно принадлежит ему, — предполагает Эдвард. — То кольцо даже на мизинец Уэйнрайта не налезет. У него же вон какая огромная лапа!

— Но оно также и не мое! Я вообще не ношу никакие кольца. Если бы там был браслет или какая-то повязка на руку, я бы еще мог сказать, что это мое. Но кольцо — нет.

— Эй, а ты знаешь, кто именно сбил тебя на машине? — уточняет Терренс. — Это случайно не сообщник Уэйнрайта?

— Не знаю, Терренс… — качает головой Даниэль. — Но я почему-то не думаю…

— А как это вообще произошло? — слегка хмурится Питер.

— Мы с Уэйнрайтом долго собачились и боролись… Он порезал мне руку… А в какой-то момент по дороге проезжала машина… Правда он заметил ее в первую очередь… И потом этот отморозок толкнул меня на дорогу. Я упал на капот, сильно ударился головой… И после этого больше ничего не помню… Но отключился с мыслью, что у меня сильно болела голова.

— А что хоть за тачка?

— Черная. Металлик. Больше ничего сказать не могу.

— А водитель? Ты не запомнил его?

— Нет, я не видел его. Да и я в последнюю секунду понял, что меня сбила машина. Все произошло очень быстро.

— Что если то кольцо мог потерять тот, кто тебя сбил? — слегка хмурится Питер. — Насколько я понимаю, в том месте не было никого, кроме тебя, Уэйнрайта и водителя машины.

— Но для того, чтобы он потерял кольцо, ему нужно было выйти из машины, — отмечает Эдвард.

— Он вполне мог выйти, чтобы помочь.

— А мог ли Уэйнрайт что-нибудь с ним сделать?

— Вероятно всего, заставил бежать и молчать, — уверенно предполагает Терренс. — А тот испугался и пулей унес ноги. И где-то в этот момент потерял то кольцо.

— А раз кольцо мужское, значит, водителем был мужчина.

— Да что гадать! Даже если это правда, мы уже никогда не найдем водителя той машины.

— И не имеет никакого смысла, — добавляет Даниэль. — Плевать, кто меня сбил. Я не собираюсь ничего ему делать. Моя цель — это Уэйнрайт. Он обязан ответить за то, что столько времени издевался над моей сестрой и накачивал ее всякой дрянью. Причем делал все это до того, как ей исполнилось восемнадцать. А зная, что все началось, когда Кэссиди была еще маленькой девчонкой, то этому козлу можно смело предъявить еще одно обвинение.

— И ты собираешься заявить на него? — слегка хмурится Терренс.

— Еще как собираюсь! Я сделаю все, чтобы эту твари надолго засадили в тюрьму! Раньше я и так ненавидел этого типа за то, что он посмел издеваться над бедной Наталии и хотел изнасиловать ее. Но теперь я с него кожу сдеру за то, что он сделал с моей сестрой. Вон до чего он довел бедную девочку! Ей и так плохо, а он еще больше усугубляет ее состояние.

— То, что Кэссиди плоха, мы и так прекрасно видели, — спокойно отвечает Эдвард и расставляет руки в бока. — Но вот говоришь ли ты правду — спорный вопрос.

— Клянусь, я говорю правду.

— Ты постоянно путаешься в показаниях, Даниэль, — отмечает Терренс. — Еще недавно ты оскорблял нас и девушек, обвинял во лжи и заявил, что мы якобы организовали на тебя покушение.

— И, по твоим словам, мы же прислали тебе то сообщение с угрозами, — добавляет Эдвард. — А сейчас что? Сейчас ты рассказываешь совсем другое! Строишь из себя невинного ангелочка и делаешь вид, что ничего не случилось! Если ты хочешь забыть это, то мы не забудем!

— Вот именно! Ты поступил с нами омерзительно, и мы не собираемся прощать тебя.

— Послушайте, парни, я понимаю, что вы злитесь на меня и не верите мне, — спокойно говорит Даниэль, с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса. — Но клянусь, все, что я сейчас говорю, — самая настоящая правда.

— Может, и правда, — более низким голосом произносит Эдвард. — Но мы отказываемся верить тебе. Ты утверждаешь, что мы воспользовались тобой. А мы заявляем, что ты предал нас всех.

— Я могу все объяснить.

— Не надо, Перкинс, — хмуро произносит Терренс. — Нам не нужны твои оправдания.

— Мне очень жаль, что все так случилось. Знаю, что поступил глупо и фактически предал вас. Но я не хотел этого, клянусь.

— Ну хоть признался в своей глупости — и то радует! — со скрещенными на груди руками восклицает Эдвард. — Еще не все мозги утекли!

— Я не отрицаю свою вину и знаю, что поступил отвратительно с вами и девчонками. Мне реально стыдно, что я обвинял вас черт знает в чем и наговорил много лишнего. Порывался подраться с вами… Желал сдохнуть…

— И после этого ты хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не случилось? Чтобы мы забыли, как ты с нами обращался! Незаслуженно, между прочим!

— Поверьте, я сожалею, что в какой-то момент перестал верить вам, — с жалостью во взгляде признается Даниэль. — Все было бы иначе, если бы я был хоть чуточку умнее.

— Да уж, вот как здорово тебе прочистили мозги! — восклицает Терренс. — Был готов поверить кому угодно, но не там! Грозился перегрызть нам глотки, грохнуть и посадить за решетку за то, что мы якобы угрожаем тебе и твоей «невесте».

— Ты прав, в этой истории я — главный лох… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону. — Но это не та причина, по которой я врал и притворялся, что не знал вас.

— Да что ты? — удивляется Эдвард. — И почему же ты выставил себя полным козлом?

— Я испугался. Испугался, когда решил, что все сказанное этой обманщицей Бланкой — правда.

— Ох, теперь уже Бланка — обманщица! Надо же!

— Обманщица! Она нагло обманула меня! Понятия не имею, откуда эта девчонка узнала про меня, но именно она лгала мне все это время. То есть… Не обо всем… Бланка рассказала какую-то часть правды, но вывернула все так, будто это произошло не со мной и теми, кого я знаю.

— Пф, да мы уже давно поняли, что эта девчонка — аферистка, — скрестив руки на груди, хмуро говорит Терренс. — Аферистка, которой ты так слепо верил! Которую называл своей невестой!

— Знаю-знаю! — приподнимает руки перед собой Даниэль. — Эта девчонка ловко развела меня! Наговорила такого, что я окончательно перестал верить тем, кто говорил правду.

— Это она надоумила тебя на то, что мы якобы причастны к покушению и всем тем угрозам? — спрашивает Терренс. — Что мы все якобы хотим уничтожить тебя!

— Она. Бланка убедила меня не только в этом, но и в том, что Питер решил выжить меня из группы и уничтожить, а вы двое якобы согласились ему помочь.

— Серьезно? — тихо усмехается Эдвард.

— Думаю, вы все знайте про ту статью, в которой было сказано, что я якобы причастен к тому, что Питер хотел покончить с собой. Мол, это я довел его тем, что постоянно унижал, оскорблял и даже угрожал убийством.

— Мы ведь сказали тебе, что это наглая ложь, когда были в кафе! — уверенно отвечает Терренс.

— Знаю, но я реально думал, что едва не стал виновником смерти человека. А Бланка подбавила масла в огонь и подтвердила это. Она рассказала якобы причину, по которой мы с Роузом ненавидели друг друга, и по которой у меня были плохие отношения с тобой и Эдвардом. Мол, вы все не любили Бланку, заставляли меня расстаться с ней и навязывали мне мою бывшую, которая вам так нравилась. Мол, блондин любил ее больше всех, а Бланку терпеть не мог и все время оскорблял ее. Типа она пыталась ему понравиться, но он не дал ей ни единого шанса. И меня это якобы злило, и поэтому я начал доводить его.

— Черт, как же мне смешно это слышать, — тихо смеется Эдвард. — Вот серьезно!

— Она знала про ту статью и быстро придумала всю эту историю, чтобы отвернуть меня от вас. — Даниэль покачивает головой, продолжая с жалостью во взгляде смотреть на всех. — Ну а я поверил в это… А до этого постоянно спрашивал себя, почему вы помогали мне и общались со мной так, будто ничего не было. Я все больше верил этой лжи, видя, что народ поливает меня грязью в Интернете. Все поголовно винили меня в том, что Питер пытался покончить по моей вине… Оскорбляли, унижали, смерти желали… Я был в ужасе, когда все это читал! Ну а потом эти обвинения подтвердил и Коннор, когда он приперся к нашему столику в том кафе… И я еще больше поверил, что это правда… Думал, что вы все нагло лжете мне… А после рассказа Бланки обо всей этой истории я пришел в ярость и поклялся, что все вам выскажу и пошлю вас всех к черту.

Пока Эдвард и Терренс слегка хмурятся и переглядываются, Питер качает головой и резко проводит рукой по спутанным волосам со словами:

— Да уж… Та статья вышла в очень «удачное» время…

— И обидно, что я не пытался копать глубже и тупо верил всему, что слышал от этой девчонки, — признается Даниэль. — Бланка это понимала и подливала масла в огонь. Не знаю, был ли у нее какой-то план, или она действовала по обстоятельствам. Но вынужден признать, что я попался в ее ловушку. Против воли, но попался.

— То есть, ты вел себя как козел лишь из-за того, что поверил в ту чертову статью? — удивляется Эдвард. — До того, как она вышла, ты был нормальным и хорошо с нами общался.

— Верно. Я верил вам… Потому что мне было комфортно с вами. Я понимал, что вы так или иначе знакомы мне, но не понимал, почему. Когда врач спросил меня, узнаю ли я кого-то из вас, вы все сразу показались мне знакомыми. Но я промолчал об этом из-за кучи сомнений. В тот момент я сомневался во всем. Даже в том, что мое имя — Даниэль. Хотя я с самого начала хотел общаться с вами. Хотел вспомнить вас. Однако… — Даниэль качает головой. — После того, как я прочитал ту статью, меня начали мучить угрызения совести. Я… Я поверил, что причастен ко всему этому… Недоумевал, почему вы общайтесь со мной… Почему делайте вид, что ничего не случилось. Боялся смотреть вам всем в глаза из-за чувства вины…

— А почему не поверил, когда мы в кафе сказали, что это ложь? — недоумевает Терренс.

— Во-первых, это подтвердили и та девчонка, которая сломала диск, и Коннор, который звучал, как мне тогда казалось, убедительно. А во-вторых… Я хотел намеренно разорвать с вами любые отношения.

— Ну оно неудивительно, раз ты приперся, сел за столик и начал грубить, — холодно отвечает Эдвард.

— Тогда дело было не в Бланке. Дело было в чувстве стыда. Мне казалось, что будет лучше, если я начну отдаляться от вас, откажусь от вашей помощи и буду жить сам по себе. Даже прекрасно понимая, что вы все казались мне знакомыми, я все равно начал отталкивать вас от себя. И намеревался сделать все, чтобы вы и сами не захотели помогать мне.

— Человек без мозгов — это плохо, а безмозглый человек с амнезией — еще хуже, — сухо говорит Терренс. — Твой случай это подтвердил.

— Возможно, я бы еще подумал над этой ситуацией, если бы не Бланка. Ее слова разозлили меня и еще больше убедили в том, что вы врали мне и пользовались моим состоянием. А поскольку я не успел разругаться с вами в кафе, то решил сделать это в ближайшее время.

— И тебе было известно, что мы соберемся там, куда ты приперся? — заключает Эдвард.

— Да. В тот день мне на глаза попалась переписка в WhatsApp, в которой вы договаривались о встрече по просьбе Питера. Ну я подумал немного и решил покончить с этим фарсом и потребовать оставить меня в покое.

Терренс и Эдвард несколько секунд обдумывают слова Даниэля со скрещенными на груди руками и хмурыми лицами. Есть что-то, что заставляет их поверить в правдивость этих слов, хотя они не настроены на слишком быстрое примирение так же, как и Питер, который молча слушает весь разговор.

— Я могу сказать лишь одно, Перкинс, тебя развели, — уверенно говорит Терренс. — Какая-то стерва воспользовалась твоим состоянием и внушила тебе то, что ей было выгодно. А ты, безмозглый дебил, поверил всему этому и одним махом разорвал с нами дружбу.

— Знаю, МакКлайф, знаю… — резко выдыхает Даниэль.

— Да и как оказалось, ты о многом нам недоговаривал, — отмечает Эдвард. — Например, про свою сестренку ты никогда и слова не произносил. Как будто ее никогда и не было.

— Но она есть. У меня есть сестра, и ее зовут Кэссиди.

— А что же ты молчал про нее? Неужели было стыдно признаться в том, что твоя сестра принимала наркотики?

— Нет, не стыдно… — качает головой Даниэль. — Знаю, это покажется неуместным оправданием… Но посколькуя считал свою сестру мертвой, то считал, что мне не стоит говорить об этом… Мол, не было смысла… Моих родителей уже давно нет в живых, и я тоже никогда не говорил про них. Только лишь сказал, что получил от них свой дом. А больше я не видел смысла обсуждать их…

— И что теперь? — удивляется Терренс. — Не надо про них говорить? Надо забыть? Сделать вид, что их не существует?

— Я никогда не забывал о них! Обязательно вспоминал Кэссиди на каждый ее день рождения. Иногда пересматривал фотографии, которые у меня есть… Видеозаписи, которые мы часто снимали на видеокамеру и записывали на диски… Правда… Я уже давно этого не делал. Это… Слишком больно для меня. Я уже много лет не решаюсь снова посмотреть на фотографии и включить кассеты и диски.

— Слушай, но это и правда выглядит так, будто ты стыдился своей сестры. Да, она — наркоманка, но Кэссиди — часть твоей семьи. Ты не можешь делать вид, что ее нет.

— Я бы никогда не отвернулся от нее. Хоть мы с сестрой не очень хорошо ладили, когда были мелкими, я все равно люблю Кэссиди. И полюбил еще больше после смерти родителей. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с мыслью, что у меня никого не осталось. Когда полиция объявила ее без вести пропавшей и заставила поверить, что она мертва.

— В любом случае никто не осудил бы тебя, если ты рассказал, что у тебя есть сестра, которая принимает наркотики, — уверенно говорит Эдвард. — Это не твоя вина!

— Знаю, но теперь уже поздно об этом говорить.

— И это после того, как ты с пеной у рта доказывал, что не знаешь Кэссиди, — спокойно говорит Терренс.

— Я не помнил ее, поймите вы это!

— Помнил или нет, но ты повел себя отвратительно. Да, я понимаю, что когда ты не знаешь тех, кто знает тебя, то можешь не доверять им. Но нельзя же было доводить все до такой ситуации! Ты хоть понимаешь, каким идиотом выставил себя перед нами с парнями и девчонками?

— Клянусь, я бы никогда не повел себя подобным образом, если бы знал, с кем дружу и кого люблю. Если бы не та статья и слова Бланки, я бы вряд ли устроил скандал.

— Сомневаюсь, — холодно бросает Эдвард. — Из-за этой чертовой амнезии ты изменился и стал другим. Мы не узнавали того парня, с которым дружили. Тебя как будто подменили!

— Знаю, я и сам не чувствовал себя собой. Как будто жил чужой жизнью. В чужом теле.

— И раз ты сам попросил нас оставить тебя в покое, мы выполнили твою просьбу.

— Это была моя ошибка. Ошибкой было желание разругаться с вами из-за стыда и веры, что вы — лжецы.

— И это после того, как ты точно узнал, что Питер знаком тебе, — уверенно отмечает Эдвард. — После того, как сто процентов вспомнил что-то про Терренса, когда Коннор показал тебе фотографии, сделанные у больницы.

— Это правда… — Даниэль на пару секунд переводит взгляд в сторону. — Я промолчал об этом. Но я действительно вспомнил его. И точно знал, кто был со мной в тот день, когда мы отправились к блондину домой, чтобы остановить его.

— Мы и так поняли, — задумчиво произносит Питер.

— Слышь, Перкинс, а где ты встретил ту иностранку? — слегка хмурится Эдвард.

— В больнице, — произносит Даниэль. — Она сама зашла ко мне в палату и начала втирать какую-то дичь. Приходила, когда вы и девчонки не приходили. Врач сказал, что она работает уборщицей, и выгонял ее из палаты, когда видел.

— А он знал, что она выдавала себя за твою невесту? — уточняет Терренс.

— Нет, я ничего ему не говорил. Но думаю, он и так обо всем догадался, и мягко посоветовал прислушиваться к тем, кто кажется мне знакомым. Ну а я пропустил его мимо ушей и… Просто слушал всех подряд. В конце концов у меня в голове все перемешалось, и я окончательно запутался.

Эдвард, Терренс и Питер ничего не говорят и просто кивают, призадумавшись на пару секунд.

— Ладно, Даниэль… — задумчиво произносит Терренс, расставив руки в бока. — Будешь считать, что ты оправдался за свое поведение.

— Да и тот факт, что ты все помнишь, тоже очевиден, — скрестив руки на груди, задумчиво добавляет Эдвард.

— Я рассказал все как есть, — пожимает плечами Даниэль. — Ничего не скрыл.

— Но ты же не надеешься, что твои выходки не останутся незамеченными?

— Не надеюсь. Но хочу верить, что смогу все исправить.

— После того, что ты сделал, уже у нас пропало желание не просто общаться, но еще и дружить с тобой, — холодно заявляет Терренс. — Твои выходки перешли все границы. Ты потерял наше доверие.

— Терренс, Эдвард, прошу вас, поймите меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Хотя бы постарайтесь.

— Ну да, понять тебя после того, как ты пожелал нам сдохнуть? — громко удивляется Эдвард. — Грозился посадить за решетку! Обвинял в сговоре против тебя!

— Мне очень жаль, что вам пришлось ни за что вытерпеть все это. Клянусь, я понятия не имею, о чем думал, когда поливал вас грязью, оскорблял и распускал руки…

— Все ты знал! — грубо бросает Терренс. — Делал то, что тебе приказывала Бланка!

— Бланка ничего мне не приказывала! Она лишь рассказала мне откровенную ложь или искаженную правду.

— Если бы мы не заметили Уэйнрайта, то давно бы расквитались с тобой.

— Я хотел свалить, но не сделал это. Не только из-за чувства, что Уэйнрайт знаком мне и представляет какую-то угрозу… Но из-за желания как-то помочь вам…

— Помочь нам? — громко усмехаются Терренс и Эдвард.

— Не смеши нас, мужик! — восклицает Эдвард. — Ты бы был рад, если бы Уэйнрайт грохнул нас! Еще бы и поблагодарил этого козла за то, что он избавил тебя якобы от твоих преследователей.

— Может, я и злился, но по-прежнему считал вас знакомыми, — уверенно отвечает Даниэль. — Мне реально стало жалко вас в какой-то момент. А видя, что вы не справляйтесь с этим козлом, решил немного помочь.

— О да, когда мы уже были на полусогнутых! — закатывает глаза Терренс.

— Моя вина. — Даниэль на секунду опускает взгляд вниз. — Засмотрелся на Уэйнрайта и Кэссиди… Глядя на свою собственную сестру, я испытывал кучу эмоций: от жалости и сочувствия до некой радости. А этот козел наводил на меня страх, панику и холод… Ну а почувствовав нож у горла, у меня появилось очень знакомое, но до дрожи ужасное чувство.

— Ну хоть на этом огромное спасибо! — сухо говорит Эдвард. — Один удар по башке реально помог нам!

— Пожалуйста, ребята… — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль. — Не злитесь на меня. Я же уже объяснил мотивы своего поведения и сказал, что мне жаль.

— Хватит наивно надеяться, что мы так легко простим тебя, — грубо отвечает Терренс.

— У вас было полное право злиться на меня. Я ни с чем не собираюсь спорить, потому что это было бы некрасиво.

— Хватит давить на жалость, Перкинс, — низким голосом требует Эдвард. — Тебе это не поможет.

— Только не говорите, что вы реально хотите прекратить общаться со мной.

— Раз ты так обращался с нами — нам придется.

— Нет-нет, парни, не надо, прошу вас! — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Даниэль. — Я не хочу потерять своих друзей по своей глупости и наивности!

— Ты уже их потерял, Перкинс, — уверенно отвечает Терренс. — Надо было раньше думать.

— Пожалуйста, Терренс, Эдвард…

— Ты превысил все разумные и неразумные лимиты. А мы не хотим давать шанс человеку, который зашел слишком далеко.

— Я сделаю все, что вы скажете, чтобы заслужить ваше прощение. — Даниэль замолкает, чтобы нервно сглотнуть. — Чтобы не потерять друзей, которые так или иначе заменили мне семью и стали братьями или сестрами.

В этот момент Эдвард и Терренс хмуро переглядываются и закатывают глаза.

— Простите, что я выставил себя полным дебилом и оскорбил вас, — с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса, извиняется Даниэль. — Мне действительно очень жаль… Я не хотел, чтобы все так случилось.

— Говоришь ты, конечно, красиво, но это не означает, что нам не стоит вновь ждать от тебя чего-то подобного, — низким голосом отвечает Эдвард.

— Обещаю, парни, такого больше не повторится. Ну а если не хотите прощать сейчас, так дайте мне надежду, что я еще могу заслужить ваше прощение.

— Это нам надо подумать… — резко выдыхает Терренс.

— И да, я грозился еще и из группы уйти… Ну так знайте: я ни за что не уйду из группы по своему желанию. Только вы можете выгнать меня, парни. Хотите избавиться от меня — выгоняйте общим решением, а я приму его и не буду спорить.

Терренс и Эдвард ничего не говорят и несколько секунд молча о чем-то думают. Но в какой-то момент переглядываются между собой и пожимают плечами, пока Даниэль взволнованно смотрит на них, переживая, что парни откажутся простить его.

— Пожалуйста, ребята… — качает головой Даниэль. — Не отворачивайтесь от меня… Я не хочу остаться совсем один… Мне нужны друзья. Нужны братья…

В какой-то момент братья МакКлайф переводят взгляд на Питера, который все это время практически ничего не говорил и предпочитал оставаться в стороне.

— Нет-нет, парни, не смотрите на меня, — спокойно произносит Питер. — Решайте сами. Я в любом случае вас поддержу.

Еще спустя несколько секунд Эдвард и Терренс переводят взгляд на Даниэля и слегка улыбаются ему, пока Питер бросает взгляд на свою обувь и присаживается на ближайший пенек, чтобы подтянуть слабо затянутые шнурки и стряхнуть с них грязь.

— Думаю, все заслуживают второй шанс, — дружелюбно говорит Эдвард. — И я даю его тебе. Одна из причин — ты был не в себе. Не знал, кто обманывает, а кто говорит правду. Мы и злились, но в глубине души понимали, что не стоит судить тебя. Человек с амнезией как человек, одержимый гневом: ему бесполезно что-то объяснять, ибо он все равно ничего не поймет.

— Да, Перкинс, так и быть, — уверенно кивает Терренс. — Я тоже дам тебе второй шанс. Потому что, во-первых, у тебя отшибло память. Во-вторых, мы понимали, что твоим состоянием могли воспользоваться. Ну а в-третьих, на твоем месте мог бы оказаться любой из нас. Да, нам было обидно, но мы понимали всю ситуацию и верили, что когда к тебе вернется память, то все встанет на свои места.

— Случись такое с кем-то из вас, я бы ни за что не отказался помочь вам, — с легкой улыбкой уверенно говорит Даниэль. — Знайте, что я реально благодарен вам за то, что вы пытались помочь. Спасибо большое за помощь в тот момент, пока моя память была отдельно от меня, а я вел себя как козел. Да, вам мало что удалось сделать. Но вы делали все, что могли.

— Главное, что вспомнил, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.

— Правда нам жаль, что мы не прислушались к родителям и мистеру Джонсону, которые советовали нам показать тебе нож и кольцо, — выражает сожаление Терренс. — Заставляли себя думать, что это будет бесполезно.

— Да ладно, ребята, забейте, — дружелюбно говорит Даниэль. — Теперь все уже хорошо.

— И да, ты уж тоже не злись, что мы были излишне грубы с тобой, — извиняется Эдвард. — Надо было войти в твое положение, но… Не выдержали, слыша все твои оскорбления и обвинения.

— Все в порядке, не беспокойтесь. Терпение как нитка — оно не может быть бесконечным и способно закончиться в тот момент, когда ты оказываешься у точки невозврата.

— В любом случае мы рады, что ты вернулся к нам и стал прежним Даниэлем Перкинсом, которого всегда знали.

— И перестал быть тем, с кем мы имели дело некоторое время назад, — добавляет Терренс.

— Ох, а как я счастлив, что снова чувствую себя собой, — с легкой улыбкой говорит Даниэль. — Никогда не задумывался о том, насколько это может быть важно.

— Надеюсь, теперь ты перестанешь быть похожим на маленького ребенка, который смотрит на все большими глазами.

— Нет, с этим покончено! — приподнимает руки перед собой Даниэль.

— Но учти, Перкинс, еще раз выкинешь такой фортель — мы не дадим тебе второго шанса, — уверенно отвечает Терренс.

— Как скажешь, папочка МакКлайф!

— Ну вот, наш человек! — скромно хихикает Эдвард. — Начинаю узнавать нашего прежнего Дэна!

— Да, я вернулся! — весело восклицает Даниэль, приподняв руки к верху.

Терренс и Эдвард скромно хихикают, а затем и Даниэль делает то же самое. Братья по очереди пожимают Перкинсу руку и с более широкой улыбкой на лице крепко обнимают его, похлопав по плечу или спине, а тот немного лохматит им волосы.

— Эдвард, Даниэль, сзади! — предупреждает Терренс.

— Обернитесь, парни! — громко восклицает Питер.

Эдвард оборачивается и едва не получает удар по голове от пришедшего в себя Юджина. Однако ему удается резко схватить руку противника, отвести в сторону и вывернуть, а также локтем врезать ему в низ живота. Уэйнрайту также достается и от Даниэля, который кулаком со всей силы дает ему пару сильных ударов в челюсть. Далее Питер за несколько секунд укладывает Юджина на лопатки и удерживает, а Терренс ногой выбивает из его рук палку, которая отлетает на несколько метров в сторону.

— По-моему, решение нашлось само собой, — встряхнув головой, чтобы убрать пару прядей волос с глаз, резко выдыхает Эдвард.

— АР-Р-Р! — раздраженно рычит Юджин, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки Питера. — ТВАРИ! КРЫСЫ ЖИВУЧИЕ! ЭТИ ДВА УРОДА ТОЖЕ СВАЛИЛИ ИЗ ТОГО ДОМА!

— Сбежали, — уверенно произносит Питер. — Чтобы покончить с тобой!

— Черт, да что же у вас за способности такие? Неужели надо просто связаться с семейкой МакКлайф, у членов которой по НЕСКОЛЬКО ЧЕРТОВЫХ ЖИЗНЕЙ?

— Желание стереть тебя в порошок заставляет нас держаться, — грубо говорит Даниэль, достает из кармана складной нож, раскрывает его и с гордым видом приставляет к горлу Юджина, на которого смотрит надменным взглядом. — Если хоть одна тварь посмеет покушаться на кого-то из наших близких, то мы не пожалеем ни о чем, что можем с тобой сделать.

— Даже пойти в тюрьму?

— Тебя там уже ждут с распростертыми объятиями, — холодно бросает Питер.

— Не дождетесь, придурки! — фыркает Юджин. — Я не вернусь туда!

— Вернешься. И в смирительной рубашке будешь прыгать по запертой комнате как обезьяна до тех пор, пока тебе в задницу не вколют лошадиную дозу успокоительного.

— Надеюсь, вы все там окажетесь! И сдохните!

— Рано или поздно ты вернешься за тюрьму! — заявляет Эдвард. — И ответишь не только за помощь в делишках дяди и попытку изнасилования моей невесты, но еще и изнасилование юной девушки.

— Я не вернусь в тюрьму! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!

Юджину с трудом удается вырваться из хватки Питера, резко повалить его на землю, вывернуть руку Даниэля, забрать у него свой же нож и встать к тому моменту, когда уже все четверо поднимаются на ноги. Уэйнрайт направляет оружие на каждого по очереди, а те уставляют на него свои презренные, полные ненависти и злости взгляды. Преступник крепко сжимает рож в руке и уверенно идет вперед, пока Терренс, Питер, Даниэль и Эдвард медленно начинают отходить назад, мысленно готовясь к еще одной борьбе, но будучи уверенным в своих силах.

Юджин со злостным смехом уверенно надвигается на Эдварда, несколько раз раскрутив нож в руке. А подойдя близко к нему, преступник пытается проткнуть ему плечо. Но парень резко наклоняется в сторону, перехватывает руку с ножом, задирает ее немного вверх и быстро укладывает противника на лопатки. Даниэль пытается силой забрать у Юджина нож, но тот сжимает его очень крепко и не собирается выпускать. Уэйнрайт несколько секунд яростно сопротивляется, а затем он вырывается из хватки Эдварда, скидывает его и Перкинс на землю, резко встает на ноги и направляет нож на них двоих, пока те отползают назад. Но к Юджину со спины подлетает Терренс и тяжелой палкой бьет его по затылку. От чего преступник сгибается и хватается за голову. Ни секунды не теряя, МакКлайф-старший и Питер хватают противника под руки, уводят подальше от Эдварда с Даниэлем и вместе толкают его в высокое толстое дерево. В результате Уэйнрайт ударяется лбом и с тупой болью в голове падает на землю.

Эдвард в это время поднимается на ноги и помочь Даниэлю сделать то же самое, а Питер подлетает к Юджину и ногой выбивает нож из его руки. Затем он опускается на колени, заводит руки противника за спину, начинает крепко удерживать их и бросает короткий взгляд на Терренса, который уверенно кивает ему, выискивая что-то в черном рюкзаке, лежащий на одном из пеньков. Но Роузу не удается долго удерживать Уэйнрайта, поскольку преступник резко переворачивается на бок, освобождает руки и тут же валит противника на землю. Они оба практически одновременно поднимаются на ноги. После чего Уэйнрайт подлетает к блондину, со всей силы толкает его к дереву так, что тот ударяется спиной, и пытается кулаком ударить его в лицо. Однако Роуз ловко уворачивается, бьет противника коленом между ног и грубо отталкивает его в сторону. Тут Юджину на глаза попадается палка, что гораздо меньше и тоньше той, которой его уже несколько раз ударяли по голове. Он хватает ее и отбивается от Роуза, который крепко вцепляется в нее, прилагая много сил, чтобы оттолкнуть его назад. И в итоге Питер толкает Юджина так, что преступник не может удержаться на ногах и камнем падает на землю.

А в этот момент Даниэлю на глаза попадается палка, которой парни отбивались уже много раз. Он резко хватает ее, подлетает к Уэйнрайту и бьет ею по его предплечью — от чего тот с негромким криком вздрагивает. Но затем Юджин резко встает и вступает с Перкинсом в схватку. Они защищаются палками словно мечами и ногами бьют друг друга куда только можно, чтобы защитить друг друга, но реакция Перкинса оказывается намного лучше, и он довольно легко избегает любых ударов и сам их наносит. Правда немного погодя Юджин выворачивает Даниэлю одну свободную руку и ногой выбивает палку из другой. Она падает рядом с ногами Эдварда, который подбирает ее и нападает на Уэйнрайта, сильно ударив ею по его позвоночнику. А пока преступник морщится и сгибается от боли пополам, МакКлайф-младший вышибает палку у него из руки и одним толчком в бок сбивает с ног. Но Уэйнрайт крепко вцепляется в палку противника, пытается забрать ее и в какой-то момент тянет парня на себя так, что тот не может сохранить равновесие.

Эдвард упорно не выпускает палку и прижимает ее к горлу Юджина, будто пытаясь задушить его, пока тот лежит на земле. Но вскоре Уэйнрайт резко скидывает МакКлайфа-младшего с себя и пытается кулаком ударить его по лицу, но тут же получает от противника ногой в низ живота и отлетает в сторону. Парень успевает подняться на ноги и пытается ударить Юджина палкой по голове. Однако преступник резко перехватывает палку, швыряет противника в сторону и валит. Из-за чего тот ударяется локтем об землю и выпускает палку из руки, сильно морщась от боли. А Юджин подлетает к Терренсу, который все еще копается в сумке, и пытается напасть на него, но тот уверенно отбивается от него руками, локтями и кулаками. Хотя вскоре оказывается поваленным на порубленное дерево, которое окончательно ломается под тяжестью веса, а сам мужчина думает, что немного царапает спину. Однако Терренс быстро поднимается и со спины применяет удушающий прием к Юджину, медленно отводя его в сторону. Правда через несколько мгновений Уэйнрайт затылком резко бьет МакКлайфа-старшего по носу, а тот резко выпускает его и сжимает переносицу. Этим и пользуется хитро улыбающийся Юджин, который пытается избить его лицо до крови.

Но как только его рука поднимается в воздух и готовится совершить первый удар, ее сзади перехватывает Даниэль и заводит за спину. Который тут же оказывается оттолкнутым назад. Но потом к Юджину подлетает Эдвард и бьет его по голове пустой бутылкой, которую находит где-то в кустах. Этот удар никак не влияет на Уэйнрайта, который залупляет МакКлайфу-младшему сильную пощечину, хватает за шиворот и безуспешно пытается ударить головой об дерево. А затем уже Питер бьет Юджина по голове второй пустой бутылкой и ногой — в низ живота. Разозленный Уэйнрайт нападает на блондина и сильно бьет кулаком в челюсть. Но в следующую секунду блондин резко перехватывает обе его руки, бьет коленом между ног и опускает на колени. Правда какое-то время Юджину снова удается свалить Питера на землю и с разраженным рыком подняться самому. Позже Уэйнрайту подбирает тяжелую палку, останавливает взгляд на Эдварде и Даниэле и пытается наброситься на них. Но те одновременно перехватывают палку и общими усилиями пытаются сбить противника с ног. В какой-то момент парни оба толкают его назад и думают, что он вот-вот упадет, но Юджин сохраняет равновесие и снова нападает на них. Но Даниэль и Эдвард еще сильнее его от себя и в конце концов валят на землю.

Пока Перкинс и МакКлайф-младший бросают друг другу взгляд, Уэйнрайт успевает подняться на ноги и с озлобленным рыком пытается напасть на них, но парни вовремя уклоняются в разные стороны. А через секунду или две в Уэйнрайта с обеих сторон прилетают небольшие камушки, которые бросают Питер с Терренсом. Противник хватается за виски и пытается закрыть голову, бегая в разные стороны и истошно крича. Тем временем Роуз, держащий в руках две палки, бросает взгляд на Эдварда и Даниэля и громко окликает их:

— Даниэль! Эдвард!

Эдвард и Даниэль тут же переводят взгляд на Питера, который бросает им по одной толстой палке. МакКлайф-младший отбегает на некоторое расстояние, делает переворот вперед, пробегает еще немного и хватает палку. А Перкинс отбегает назад на некоторое расстояние, высоко подпрыгивает и тоже ловит то, что прилетает прямо ему в руки, чувствуя, что может упасть, но в итоге сохраняя равновесие. Терренс же находит еще две палки, одну из которых бросает Питеру, поймавший ее после того, как делает пару шагов назад. Все четверо переглядываются между собой и встают в разные стороны так, чтобы образовать квадрат. После этого они уверенно кивают, расставив ноги на ширине плеч и крепко сжав палку в руке. Тем временем Юджин резко встряхивает головой, осматривается вокруг и видит, что Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер окружили его со всех сторон и медленно, но уверенно надвигаются на него, буквально собираясь убить его своими испепеляющими, полными ненависти взглядами.

Глава 19

Юджин начинает тяжело дышать и испуганно оглядываться вокруг себя, представляя себе, что вместо Эдварда, Даниэля, Терренса и Питера на него идут устрашающие зомби, которые хотят расквитаться с ним и сделать одним из них.

— НЕТ, ВЫ НЕ ДОБЕРЕТЕСЬ ДО МЕНЯ! — вскрикивает Юджин. — Я ВАС ВСЕХ УНИЧТОЖУ, ТВАРИ! УБЬЮ!

Юджин бросает взгляд в сторону, видит не слишком надежную палку, пулей подбегает к ней, хватает ее и начинает угрожать всем парням, которые с гордо поднятыми головами смотрят на него леденящими душу взглядами, надеясь поселить в нем ужас. Он несколько секунд осматривается вокруг широко распахнутыми глазами до того, как с громким ревом нападает на Питера. Блондин не теряется и уверенно начинает обороняться палкой, выглядя все более уверенным после каждого удачного удара и по полной пользуясь своей великолепной физической подготовкой. Время от времени Роуз раскручивает палку в одной руке или двух, подбрасывает ее одной рукой и ловит другой, вспомнив некоторые трюки, которые он вытворяет за игрой на ударных. Спустя какое-то время ему удается выбить палку из рук Уэйнрайта и повалить его на землю и возможно и дальше бы продолжил бороться. Однако Терренс бьет преступника прямо по затылку с помощью своей палки. И к всеобщему удивлению Уэйнрайт нападает не сразу, а отползает назад, с ужасом в глазах смотря на МакКлайфа-старшего, который решительно надвигается на него.

Юджин дрожащей рукой дотягивается до палки, хватает ее, встает на ноги и вступает в бой с Терренсом, который ведет себя намного жестче Питера. Когда мужчина несколько раз сильно лупит его палкой по рукам, преступник громко вскрикивает и отскакивает как ошпаренный, яростно размахивая палкой. Огромный запас сил и энергии позволяет ему сражаться на бегу, нападать и бить ногами в прыжке и отлично реагировать на любое действие противника, считая это еще одним поводом показать, что он талантлив во всем. Однако в какой-то момент Юджин делает Терренсу подножку, и тот падает на колени и руки. Уэйнрайт пытается со всей силы палкой ударить его по спине.

Но тут вмешивается Эдвард и наносит противнику еще более сильные и больные удары по всему телу. Преступник вынужден любым способом защищать себя от агрессии этого парня, который не позволяет себе расслабляться и думает о близких, когда понимает, что вот-вот упадет от слабости. МакКлайф-младший ловко отбивается от ударов, яростно наносит удары ногами, не упуская шанс продемонстрировать неплохие гимнастические навыки и хорошую гибкость, много прыгая и приземляясь на корточки каждый раз, когда палка может попасть по какой-то части его тела. Правда спустя какое-то время Юджин одним сильным ударом выбивает палку из рук Эдварда так, что ее подбрасывает в воздух и отбрасывает в сторону. Пока мужчина крепко вцепляется в палку Уэйнрайта и удерживает ее, отталкивая противника от себя, Даниэль отбегает назад, в высоком прыжке ловит ее и приземляется на одно колено. С двумя палками в руках он поднимается, подлетает к Юджину, отшвырнувший Эдварда в сторону, и со всей силы ногой выбивает предмет его защиты, который тот, впрочем, быстро подбирает.

Юджин снова бросается в атаку, но это не пугает Даниэля, который начинает уверенно отбиваться двумя палками, доказывая, что даже при далеко не самой лучшей физической форме, он проявляет себя как бесстрашный и решительный человек. Мысль о том, что по его вине Кэссиди страдала столько лет, является сильной мотивацией для Перкинса, который клянется себе стать для своей сестры лучшим братом на свете. К этому времени у Юджина уже изрядно иссякли силы, и он все больше сдает позиции. Он прекрасно это понимает и страшно злится, не желая позволить кому-то победить его. Вот почему в какой-то момент Даниэлю удается свалить противника на землю с помощью пары легких движений. Он отбрасывает одну палку в сторону, крепко хватает руками другую и одним единственным ударом палкой выбивает у Уэйнрайта предмет самообороны, который отлетает очень далеко, куда-то в зеленые заросли. Пока уверенный в себе, немного тяжело дышащий Даниэль ногой наступает на грудную клетку Юджина и с презрением смотрит на него, к нему подходят Терренс, Питер и Эдвард с палками в руках, окружают противника, направляют на него свое оружие и гордо переглядываются с каждым, будто давая понять, что они отлично постарались.

— Ты проиграл, Уэйнрайт, — уверенно говорит Терренс. — Тебе никогда не угнаться за двумя и более людей. Помни, чем людей больше, тем они сильнее. И тем меньше у тебя шансов.

— Как и мы, — уверенно добавляет Питер. — Вместе мы — сила! Сила четверых.

Ко всеобщему удивлению, Юджин не набрасывается на парней. Он смотрит на них со страхом в широко распахнутых глазах, почувствовав себя чем-то маленьким и беззащитным перед этими людьми, которые окружили его со всех сторон.

— Нет-нет… — резко покачав головой, дрожащим голосом произносит Юджин и начинает отползать от парней. — НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! УХОДИТЕ! УХОДИТЕ! НЕТ!

— Нет, Уэйнрайт, это ТЕБЕ лучше уходить, — устрашающим голосом требует Эдвард. — Мы не оставим тебя в покое, пока ты не ответишь за все, что сделал.

— НЕТ! НЕТ! УХОДИТЕ! ТВАРИ! Я ВАМ НЕ СДАМСЯ! НЕТ!

Юджин начинает часто и тяжело дышать, пока его глаза бегают из стороны в сторону, понимая, что все его тело начинает сильно дрожать и ломить, а ладони запотевают. Возбужденный мужчина испуганно осматривается вокруг до тех пор, пока ему на глаза не попадается черный рюкзак, лежащий недалеко от него. Он резко пытается подняться на ноги, но из-за сильной слабости не может это сделать. Поэтому преступник начинает изо всех сил ползти к сумке на коленях. Немного измотанные и тяжело дышащие Эдвард, Питер, Даниэль и Терренс с неким страхом во взгляде наблюдают за ними, все еще держа палки в руках и опасаясь, что самое худшее еще может ждать их впереди. Уэйнрайт с тяжелым дыханием добирается до черного рюкзака, трясущимися руками раскрывает его, высыпает все содержимое на землю и находит нужный ему Zip-Lock пакет, который он яростно разрывает. Вскоре он находит еще один точно такой же пакетик и также раскрывает его. Правда этого ему оказывается мало, и он хочет больше. Больше. Намного больше.

— МНЕ НУЖНО ЕЩЕ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — ЕЩЕ!

Юджин раскрывает еще и третий пакетик, но даже в этом случае не добивается желанного им эффекта. А вскоре он и вовсе начинает отмахиваться от кого-то руками и бегать по всей территории как сумасшедший с бешеными криками и просьбами помочь между пеньков и кустиков, хватаясь за голову, оглядываясь назад и довольно тяжело дыша. Пока Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер медленно отходят подальше и время от времени испуганно переглядываются между собой. Поколебавшись еще несколько секунд и убедившись в том, что Юджину на них все равно, парни сначала уходят отсюда медленно и осторожно, а потом начинают ускорять шаг, иногда оглядываясь назад. Они быстро пробираются через зеленые заросли, несколько раз вязнут в грязи, часто спотыкаются об пеньки и бегут по каким-то неровным дорожкам между деревьев и кустов. Им нужно несколько минут для того, чтобы добраться до того места, где Питер с Даниэлем нашли Кэссиди некоторое время назад. Правда еще более уставшие парни не находят девушку, когда начинают осматриваться по сторонам, согнувшись пополам и оперевшись руками на колени.

— Эй, а где Кэссиди? — недоумевает Питер. — Она же была здесь!

— Она не могла уйти, потому что была очень слаба, — качает головой Даниэль. — Кэссиди должна быть здесь!

— А вы уверены, что оставили ее здесь? — интересуется Терренс.

— Да, уверены. Она обещала ждать нас.

Еще несколько секунд парни осматриваются вокруг себя, а затем Эдвард смотрит куда-то в сторону, широко распахивает глаза и хлопает Даниэля по плечу, взволнованно спросив:

— Эй, Даниэль, смотри! Это случайно не она?

Все парни переводят взгляд туда, куда смотрит Эдвард, и видят, что на земле рядом с деревом лежит Кэссиди, которая не двигается и выглядит очень бледной и ослабшей. А рядом с ней можно заметить небольшую лужицу, говорящую о том, что ее вырвало раз или два.

— О, черт… — с ужасом в глазах произносит Питер. — Походу, ей совсем плохо…

— О, нет… — качает головой Даниэль. — Кэссиди!

Даниэль пулей подбегает к Кэссиди, падает на колени, приподнимает бессознательную девушку и, придерживая ее на весу, хлопает по щеке.

— Кэссиди, Кэсс… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Прошу, сестренка, скажи что-нибудь. Кэссиди! Кэссиди!

В этот момент сюда прибегают Эдвард, Питер и Терренс и падают на колени рядом с Кэссиди, которую на весу придерживает Даниэль.

— Черт, неужели опоздали? — ужасается Терренс.

— Нет-нет, этого не может быть, — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Я не могу ее потерять! Не могу!

— Успокойся, Даниэль, она жива, — спокойно сообщает Питер, проверяя пульс на запястье Кэссиди. — Пульс довольно слабый, но он есть.

— И она не без сознания, — внимательно смотря на глаза Кэссиди, замечает Эдвард. — Смотрите, ее глаза двигаются!

Как оказалось, Кэссиди действительно все еще находится в сознании, хотя она чувствует себя еще хуже, чем прежде. Тихо простонав, девушка с трудом находит в себе силы приоткрыть глаза и видит, как на нее с испугом в глазах смотрят Эдвард, Терренс и Питер.

— Парни… — тихо произносит Кэссиди. — Вы живы…

— Все хорошо, Кэссиди, — мягко уверяет Питер. — Теперь ты в безопасности.

— А Даниэль? Где он?

— Я здесь, Кэссиди, — тихо говорит Даниэль, с немного тяжело дыханием убрав некоторые пряди волос с лица Кэссиди.

— Братик… — Кэссиди с трудом находит в себе силы подняться и заключить Даниэля в крепкие объятия, на которые тот с радостью отвечает. — Слава богу…

— Все хорошо, сестренка. — Даниэль нежно гладит Кэссиди по голове. — Все хорошо. Я рядом.

— Хоть увижу тебя еще раз… И обниму… Перед смертью…

— Нет-нет, не говори так, — уверенно говорит Даниэль, отстраняется от Кэссиди и, снова начав прижимать ее к своей груди, гладит свою сестру о щеке. — Мы сделаем все, чтобы поскорее отвести тебя в больницу.

— Не надо торопиться… Я не доживу…

— Нет, Кэсс, нет. Прошу, потерпи немного.

— Я пытаюсь, Даниэль, но не могу… — дрожащим голосом говорит Кэссиди. — Мне очень плохо… Я знаю, что вот-вот умру… Мне осталось совсем немного.

— Ты причиняешь мне боль этими словами.

— Прости… Но я бессильна…

— Все кончено, Кэссиди, — мягко говорит Эдвард, погладив Кэссиди по плечу. — Больше ты не вернешься к этому мерзавцу.

— Он все равно найдет меня… Где бы я ни была… Я уже пыталась спрятаться от него, но он меня нашел.

— Не беспокойся, Кэссиди, ты можешь больше не бояться, — уверенно отвечает Терренс. — Мы устранили его.

— Устранили? — широко распахивает глаза Кэссиди. — Он м-мертв? Вы убили его?

— Нет, он живой, — спокойно говорит Питер. — Но обещаем, этот подонок больше ничего тебе не сделает. Ты под нашей защитой.

— Да, сестренка, клянусь, больше Уэйнрайт и пальцем тебя не тронет, — убирая с глаз Кэссиди прядь волос, уверенно добавляет Даниэль. — Я буду оберегать тебя и разорву на части любого, кто посмеет тебя обидеть.

— Он найдет меня, Дэн, найдет, — со слезами и отчаянием шепчет Кэссиди. — Я не хочу больше возвращаться к Уэйнрайту! Не хочу!

— Этого не случится, девочка, — уверенно говорит Терренс, погладив Кэссиди по плечу. — Мы защитим тебя от него, если он посмеет приблизиться к тебе.

— А если этот тип найдет вас и убьет?

— Не убьет, не переживай. Мы с ребятами умеем постоять за себя и друг за друга.

— Я не хочу, чтобы кто-то из вас погиб по моей вине. Не хочу, чтобы он убил моего брата. Не хочу!

— Все будет хорошо, Кэссиди, верь нам, — уверенно отвечает Питер. — У тебя есть брат, который защитит тебя, а у него есть друзья, которые ему помогут.

— Боже, какой же я была дурой… — ругает себя Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Почему я зашла так далеко? Почему?

— Пожалуйста, перестань винить себя. Ты не виновата в том, что у Уэйнрайта не все в порядке с головой.

— Я во всем виновата, во всем, — со слезами на глазах дрожащим голосом отчаянно заявляет Кэссиди. — Если бы я не захотела связаться с наркотиками, то всего бы этого не случилось. Я должна была остаться с Даниэлем после смерти наших родителей. Но я не осталась. Я ушла из дома!

— Кэсс, пожалуйста, не вини себя, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль, мягко прикладывает руку к щеке Кэссиди, нежно гладит ее и вытирает слезы под глазами сестры. — Ты ни в чем не виновата.

— Наверное, мама с папой смотрят на меня и жалеют, что у них родилась такая дочь. — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Хоть и ты не был паинькой… Ты всегда был куда лучше…

— Нет, Кэсс, это не так. Я и сам часто огорчал родителей и доставлял им проблемы.

— Но ты никогда даже не думал пробовать наркотики! Да, ты пил и курил… Плохо учился… Приходил домой ближе к ночи после гулянок с дружками… Перебрал кучу девчонок… Даже с родителями собачился порой… Но… Но ты никогда не нюхал травку или порошок. Даже не думал об этом. И никогда ничего не воровал. А я была бессовестной воровкой… Я воровала, чтобы что-то продать и купить наркотики…

— Никто не идеален, Кэссиди, — уверенно говорит Эдвард. — По молодости каждый совершает ошибки. Рассказал бы я тебе о своих, твоя челюсть валялась бы на земле.

— Ни один из вас не совершал главную мою ошибку — не связывался с наркотиками. Все было бы иначе, если бы я не согласилась понюхать травку.

— Ты вылечишься, — обещает Даниэль. — Я найду для тебя лучшую клинику и заплачу любые деньги, чтобы ты избавилась от пристрастия к этой дряни. Сделаю все, чтобы ты начала жить нормальной жизнью. Мы пройдем через это вместе.

— Не надо, Дэн, это ни к чему… — тихо отвечает Кэссиди. — Я все равно умру…

— Нет-нет, Кэссиди, не говори так!

— Я была готова умереть в любой момент. Практически смирилась с тем, что больше никогда не увижу тебя. Но… Когда я увидела тебя в той комнате, то была готова прыгать от радости. Что получила шанс в последний раз посмотреть на своего братика.

— И мы уже не расстанемся. Я помогу тебе пережить это время. Знаю, что это будет долгий и непростой путь, но я готов.

— Иногда я видела тебя во сне… Видела, как встречаю тебя после долгой разлуки. И каждый раз мне хотелось верить, что это реально. Но к сожалению, я всегда просыпалась… И плакала… От мысли, что была совсем одна. Ни мамы, ни папы, ни брата… Никого, к кому я могла бы обратиться за помощью.

— Кэссиди…

— Но моя мечта сбылась… — Кэссиди протягивает руку к спутанным волосам слегка дрожащего Даниэля и чуть приглаживает их. — Я увидела тебя… Как сильно ты вырос и возмужал… И наконец-то обняла тебя…

— Нет, Кэссиди, прошу, не говори так, будто ты сейчас умрешь, — резко покачав головой, с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Я не хочу потерять тебя! Ты — единственная, кто у меня остался.

— Я и правда умираю, Даниэль… Мое время приходит…

— Нет, Кэссиди, нет! — довольно тяжело дыша, срывается на крик Даниэль и дрожащими руками крепко обнимает Кэссиди. — Не говори так! Все будет хорошо! Ты будешь жить!

— Да… Чуть не забыла… — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Я хочу… Хочу отдать тебе кое-что… Это единственное, что у меня осталось… Из ценного… Раз уж я умираю, то хочу, чтобы это было у тебя…

Кэссиди проверяет карманы на своей старой, потрепанной толстовке, которая ей сильно велика, что-то достает из одного и протягивает это Даниэлю, дрожащим голосом сказав:

— Возьми… Прошу, возьми это… Ни за что не продавай… Никогда… Пожалуйста…

Даниэль забирает у Кэссиди то, что оказывается плетеным золотым браслетом, который выглядит простеньким, но очень элегантным.

— Мамин браслет! — восклицает Даниэль. — Тот, который ей подарил отец на одну из годовщин!

— Да… — кивает Кэссиди. — Это подарок папы… Мама очень любила это украшение…

— Так значит, это ты его украла?

— Хотела продать, чтобы достать денег на наркотики… Ведь оно стоило бешеных денег… Чистое золото… Но не смогла избавиться от того, что напоминало мне о маме.

— Черт, Кэссиди… Ты хоть знаешь, как мама переживала из-за того, что оно пропало? И переживала каждый раз, когда ты крала у нее папины подарки! Она всегда знала, что это была ты! Хотя ты все отрицала! А несколько раз пыталась все свалить на меня. Хотя я в жизни ничего не крал. Я не вор. Если я что-то хочу взять, то спрашиваю разрешение.

— Прости меня, Даниэль… — издает тихий всхлип Кэссиди. — Мне очень жаль… И ужасно стыдно… Стыдно перед мамой с папой… И тобой… Стыдно, что я воровала… Мне очень жаль… Жаль, что нельзя все вернуть, ибо все было продано…

— А Уэйнрайт видел мамин браслет? — хмурится Даниэль.

— Видел. И я долго умоляла Юджина не продавать его, ибо оно мне очень дорого. И слава богу, он согласился. Хотя мог бы забрать его, пока я была под кайфом или без сознания…

— Удивительно…

— Пожалуйста, Дэн… — Кэссиди с жалостью смотрит на Даниэля, довольно тяжело дыша. — Сохрани его… Не продавай браслет. Это единственное, что я сумела сохранить. И я не хочу, чтобы это украшение носила какая-то другая женщина. Сохрани его, брат, прошу тебя…

— Нет-нет, Кэсс, обещаю… Я не продам его… Оно будет с нами… Напоминать нам о маме с папой, которых мне не хватает.

— Береги его… Пожалуйста…

Кэссиди начинает довольно часто дышать и испытывать куда более сильные головокружение и слабость. От чего она начинает горько плакать и смотрит на Даниэля будто в последний раз.

— Тише-тише, сестренка, все хорошо, — мягким, дрожащим голосом произносит Даниэль, погладив Кэссиди по щеке и голове, и прячет браслет в кармане своей кожаной куртки. — Мы с ребятами сейчас отвезем тебя в больницу.

— Все, парни, хватит сидеть! — решительно произносит Эдвард. — Надо выбираться отсюда!

— Да, поднимайтесь, ребята! — уверенно говорит Терренс. — Нельзя терять время!

— Давайте-давайте! — восклицает Питер. — Встаем!

— Не надо, парни… — тихо произносит Кэссиди, взяв Питера за запястье, пока он, Эдвард, Даниэль и Терренс собираются подняться на ноги. — Вы не успейте… Я все равно умру… Сейчас…

— Нет, Кэссиди, нет! — ужасается Даниэль. — Держись, прошу тебя! Мы выберемся отсюда!

— Ты никогда не будешь один, братик. Даже если я и умру, то все равно буду наблюдать за тобой на небесах.

— Нет, прекрати! Я не хочу это слышать! Слышишь!

— Помни, что я люблю тебя и всегда буду любить. — Кэссиди находит в себе силы приложить ладонь к одной щеке Даниэля и поцеловать в другую и с мучительным стоном снова ложится. — Хоть в детстве мы не были близки, теперь я понимаю, что зря не ценила тебя. После смерти родителей я поняла, что ближе тебя у меня никого не было.

— Кэссиди…

— Я люблю тебя, брат… Прощай…

Рука Кэссиди медленно опускается с щеки Даниэля до его плеча, а по ее бледным щекам скатываются слезы. А как только она начинает закрывать глаза с тихим, мучительным стоном и откидывать голову назад, а ее тело становится обмякшим, то ее рука мгновенно падает на землю словно мешок с картошкой.

— Кэссиди… — резко мотает головой Даниэль, с ужасом во взгляде наблюдая за Кэссиди и еще сильнее задрожав, когда ее тело обмякает в его руках. — Кэссиди! Не надо, Кэсс, не надо, прошу тебя… Слышишь меня? Кэссиди!

Даниэль мягко хлопает Кэссиди по щеке, которую также растирает своей дрожащей рукой.

— Пожалуйста, сестренка… — жалостливо умоляет Даниэль. — Пожалуйста… Ты не можешь оставить меня одного.

Тяжело дышащий Даниэль трясущейся рукой проверяет пульс Кэссиди на шее и запястье и понимает, что она еще жива, ибо ее сердце бьется. Очень-очень слабо, но бьется.

— Жива… — тихо произносит Даниэль. — Пока жива…

— Мы еще можем спасти ее, — спокойно говорит Терренс.

— Не уверен! Мы потеряем кучу времени в любом случае! Что будем ждать полицию с врачами, что сами отправимся в больницу! Она все равно не протянет!

— Черт! — хмуро бросает Питер и прикладывает руку ко лбу. — Вот же невезение!

— А все из-за этого козла Уэйнрайта! — восклицает Эдвард.

— Гореть бы этой твари в аду… — раздраженно рычит Даниэль и прижимает бледную и бессознательную Кэссиди поближе к себе. — Клянусь, если моясестра умрет по его вине, то я сдеру с этой твари шкуру!

— И что нам теперь делать?

— Давайте вы, парни, останетесь здесь, а я попробую сам добраться до города, — уверенно предлагает Терренс. — Найду свою машину и вернусь.

— Но ты же не знаешь, куда идти!

— Никто не знает! Но я постараюсь найти выход.

— Я могу пойти с тобой, — предлагает Питер. — Вдвоем нам будет легче.

— Нет, лучше оставайся здесь. Вдруг вам придется отбиваться от Уэйнрайта.

— А если он найдет тебя и убьет? — выражает тревогу Эдвард.

— Я не буду с ним драться. Увижу — побегу. А догнать он меня не сможет, ибо я быстро бегаю.

— Он накаченный! Эта тварь может быть одержима таким адреналином, что он не просто догонит, а еще и перегонит.

— Все будет хорошо, обещаю!

— Слушай, давай я пойду с тобой, а Питер останется с Кэссиди и Даниэлем и поможет им.

— Не надо, Эдвард, я справлюсь сам, — положив руку на плечо Эдварда, уверенно говорит Терренс. — Лучше сделай все, что защитить себя, парней и Кэссиди от этого козла. Дождитесь полиции. Я думаю, они скоро должны приехать.

— А если ты потеряешься? — выражает тревогу Даниэль. — Как мы узнаем? Здесь же не ловит сотовая связь!

— Не знаю, я что-нибудь придумаю.

— Слушайте, давайте просто… — хочет сказать Питер.

Питер не договаривает свою мысль, потому что все парни слышат какие-то посторонние звуки, которые говорят о том, что кто-то пытается пробраться сюда или просто проходит мимо.

— Эй, что это такое? — слегка хмурится Питер. — Сюда будто кто-то идет.

— Может, полиция наконец-то приехала? — пожимает плечами Терренс.

— Подождите здесь, — спокойно говорит Эдвард. — Я пойду посмотрю.

Эдвард быстро встает на ноги и начинает идти на звук, оставляя Терренса, Даниэля, Кэссиди и Питера одних. Мужчина уверенно пробирается сквозь ненавистные заросли, слыша негромкий хруст сухих листьев и веток под ногами. К этому времени на улице стало немного темнее не только из-за облачной погоды, но еще и того, что время уже почти шесть часов вечера. Разглядеть что-то вдалеке становится гораздо сложнее. Но это не останавливает МакКлайфа-младшего, и он продолжает идти на звуки. А через какое-то время он приходит к пустой поляне, рядом с которой находится автомобильная дорога со множеством трещин и дырок.

Эдвард осторожно осматривается вокруг себя, прислушивается к каждому шороху и присматривается к любому движению, которое попадается ему на глаза, так и не найдя источник звуков. В какой-то момент ему даже начинает казаться, что никаких звуков на самом деле и не было. Что из-за усталости парни просто немного сходят с ума… А пока мужчина смотрит куда-то вдаль, он не замечает, как к нему сзади медленно подкрадывается Юджин, который решительно настроен избавиться от столь ненавистного врага. В какой-то момент Эдвард чувствует, что кто-то дышит ему в спину, но реагирует лишь в самый последний момент. А Уэйнрайт резко применяет удушающий прием и приставляет к его виску наполненный какой-то жидкостью шприц.

Эдвард чувствует, как у него душа уходит в пятки, ощутив иглу, приставленную к виску, и услышав противный до тошноты голос Юджина. Он мгновенно распахивает полные ужаса глаза и понимает, что его начинает трясти от страха, что противник окажется куда сильнее. Хотя парень старается оставаться хладнокровным и не показывать свой страх перед человеком, чьи зрачки в красных глазах сильно расширились. Собравшись с духом, он резко вырывается из хватки Юджина и собирается напасть на него. Однако тот сразу же залупляет ему очень сильную пощечину, после которой он камнем на землю падает, схватившись за щеку.

Юджин одним нажатием проверяет шприц и с диким смехом уверенно надвигается на Эдварда, который широко распахивает глаза и от страха сжимает голову в плечи. Понимая, что ему сейчас не на кого рассчитывать, мужчина сначала отползает назад, а затем резко перекатывается в сторону, когда преступник хочет вколоть в него шприц. Пока игла застревает в земле, и Уэйнрайт пытается ее достать, МакКлайф-младший быстро поднимается и принимает боевую позицию. Когда Юджин расправляется с иглой, он переводит свои широко распахнутые глаза на парня, с раздраженным рыком налетает на него и снова пытается что-то в него вколоть. Однако Эдвард решительно борется с противником, пользуясь тем, что у него очень хорошая реакция, яростно отбиваясь от него руками, ногами и локтями и не жалея сил, чтобы проучить того, кого ненавидит едва ли не больше, чем дядю Майкла.

Эдвард изо всех сил борется с Юджином и пытается не дать ему уколоть себя. Однако после столь долгой и активной борьбы его силы начинают потихоньку иссякать. Противостоять столь агрессивному человеку, находящему под действием наркотиков, было непросто сразу четырем крепким парням, а справиться с ним в одиночку кажется непосильной задачей. Ему уже не помогают даже мысли о близких людях, которых он поклялся защищать любой ценой. В какой-то момент Юджин с хитрой улыбкой делает Эдварду подножку. Тот падает на колени и сразу же получает от противника пощечину. После этого Уэйнрайт больно хватает МакКлайфа-младшего за волосы, резко задирает его голову к верху и с диким злобным смехом собирается воткнуть иглу в изгиб его шеи. Но в этот момент сюда прибегает Терренс, который сразу понимает, что ужасное предчувствие не обманывало его.

— Эй, а ну отпусти его, козел! — во весь голос вскрикивает Терренс. — НЕМЕДЛЕННО!

Юджин сразу же переключает внимание на Терренса и собирается сделать укол ему. Но Эдвард пользуется моментом, резко валит противника на землю и залупляет ему пару пощечин. После чего МакКлайф-младший поднимается на ноги и с ужасом в широко распахнутых глазах смотрит на брата, размахивая рукой и отчаянно выкрикивая:

— Нет, Терренс, беги отсюда! Беги!

Терренс уверенным и быстрым шагом собирается подойти к Эдварду, но Юджин резко встает, вцепляется рукой в волосы МакКлайфа-младшего и направляет шприц на изгиб его шеи, уставив свой бешеный взгляд на старшему брате парня.

— СТОЙ НА МЕСТЕ, ТВАРЬ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — А ИНАЧЕ ЭТОТ ЩЕНОК СДОХНЕТ!

— Не смей ничего с ним делать! — громким, высоким голосом требует Терренс, все-таки подчинившись требованию Юджина. — А ИНАЧЕ ТЫ ТРУП!

— ЗАТКНИСЬ, УРОД! ТЕПЕРЬ НИКТО НЕ ПОМЕШАЕТ МНЕ ГРОХНУТЬ ЭТОГО СОПЛЯКА! НИКТО! ДАЖЕ ТЫ!

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЕСЛИ С НИМ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ!

— Побереги свои нервишки, МакКлайф, — хитро улыбается Юджин, все еще держа иглу шприца направленной на изгиб шеи Эдварда. — Они тебе еще пригодятся, когда ты будешь горевать и утешать своих мамочку с папочкой и невесту этого щенка. Если ты, конечно, доживешь до того момента.

— НЕ ЗЛИ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ! ОТПУСТИ МОЕГО БРАТА ПО-ХОРОШЕМУ!

— НИ ЗА ЧТО!

Терренс пытается резко рвануть к Юджину, но преступник тут же направляет шприц на него.

— НЕ ВЗДУМАЙ! — во весь голос ревет Юджин.

— Я разорву тебя на части, если с Эдвардом что-то случится по твоей вине, — яростно угрожает Терренс.

— Ты уже ничем не сможешь ему помочь. — Юджин приставляет к виску Эдварда шприц и еще крепче захватывает его шею рукой. — Этот щенок теперь в моих руках! Он вот-вот сдохнет и больше не будет бесить меня своим присутствием!

— Клянусь, я не стану молчать, если ты сделаешь с моим братом то же самое, что и с Кэссиди. Девочка умирает на руках своего брата!

— Невелика потеря! Впереди у меня веселье еще с четырьмя сексапильными куколками.

— Мы все сделаем все, чтобы ты, тварь, СЕЛ В ТЮРЬМУ ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ! Как и этот старый козел Майкл!

— Твой дядюшка с радостью поцеловал бы мне ноги, если бы я прикончил этого мелкого козла, который испортил всем жизнь.

— Эдвард никому не портил жизнь! СЛЫШИШЬ, НИКОМУ!

— Ори сколько хочешь, но твоего братца ждет та же участь, что и сестренку Перкинса. Ты был прав, когда предупреждал этого сопляка о том, что ему придет конец, если он останется один.

— Я не оставлю здесь своего брата!

— Оставишь или нет, но он все равно сдохнет. — Юджин широко улыбается и поплотнее приставляет иглу к изгибу шеи Эдварда. — Мне будет даже в радость грохнуть этого козла у тебя на глазах. Может, от злости ты сам откинешь копыта, и мне не придется с тобой возиться.

— Делай со мной что хочешь, но отпусти моих друзей и брата и Кэссиди, — грубо требует Эдвард. — Дай им отвести девочку в больницу. Она умрет, если мы не поможем ей!

— Ну сдохнет и сдохнет! Не буду горевать! От малышки Кэссиди я уже и так получил максимум. Так что эта девчонка мне уже не нужна.

Эдвард резко пытается вырваться из хватки Юджина, но преступник тут же залупляет ему сильную пощечину, применяет к нему удушающий прием и плотно приставляет иглу к виску. Из-за чего МакКлайфа-младшего еще больше округляются глаза, его самого начинает слегка потрясывать, по всему телу пробегает мороз, а дышать все тяжелее и тяжелее не только из-за страха, но еще и из-за нехватки воздуха.

— НЕ РЫПАЙСЯ, ТВАРЬ! — рявкает Юджин и еще раз резко одергивает Эдварда. — НЕ РЫПАЙСЯ, Я ГОВОРЮ!

— Если тебе так хочется кого-то грохнуть, то пусть это буду я, — уверенно и хладнокровно отвечает Терренс. — Коли эту дрянь мне!

— Нет, Терренс, нет! — с широко распахнутыми глазами отчаянно вскрикивает Эдвард. — Замолчи! Не смей такое говорить!

— Не беспокойся, МакКлайф, я обязательно доберусь до тебя, — с хитрой улыбкой обещает Юджин. — Вот только разберусь с мелким, а потом и за тебя возьмусь.

— Ты не тронешь Эдварда! — сквозь зубы цедит Терренс. — Никто не смеет покушаться на моего брата! НИКТО!

Терренс резко срывается с места и собирается подлететь к Юджину. Но тот отходит назад, потянув за собой Эдварда, и направляет шприц на МакКлайфа-старшего.

— Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТОБЫ ТЫ СТОЯЛ НА МЕСТЕ, — во весь голос вопит Юджин.

— ОТПУСТИ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ, — грубо требует Терренс. — ИЛИ Я САМ ВОТКНУ ЭТУ ЧЕРТОВУ ИГЛУ ТЕБЕ В СЕРДЦЕ!

— Пожалуйста, Терренс, убегай, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Забирай парней и беги! Везите Кэссиди в больницу! Не оставайтесь здесь!

— И позволить этому козлу убить тебя? — громко удивляется Терренс. — Нет, я не позволю!

— Защищай этого щенка сколько, сколько пожелаешь, — со злостным смехом уверенно говорит Юджин. — Но это ему не поможет.

Юджин с диким, злостным смехом подносит иглу к изгибу шеи дрожащего Эдварда и пытается воткнуть ее туда. Но в этот момент где-то издалека раздается громкий голос взволнованного Даниэля:

— Немедленно отпусти Эдварда!

В этот момент сюда прибегают Даниэль с Питером прибегают сюда и встают по обе руки Терренса.

— Ты уже погубил мою сестру, которая сейчас умирает, — взволнованно добавляет Даниэль. — НЕ СМЕЙ И ЕГО ГУБИТЬ!

— Сейчас же отпусти Эдварда! — грубо требует Питер. — Тебе мало того, что Кэссиди сейчас умирает! Ты хочешь еще больше смертей?

— Бегите, ребята, уходите! — высоким голосом громко умоляет Эдвард. — Я приму удар на себя!

Юджин со всей силы залепляет Эдварду пощечину, после которой тот падает на землю, и ногой наносит ему удар в низ живота, вынуждая его скрутиться пополам и морщиться от невыносимой боли. — И СДОХНИ!

— Эдвард! — с ужасом в глазах восклицает Терренс и резко срывается с места, чтобы наброситься на Юджина.

— СТОЯТЬ, КОЗЕЛ! — Юджин резко направляет шприц сначала на Терренса, а потом и на Питера с Даниэлем, когда те тоже пытаются броситься в атаку. — И ВЫ ТОЖЕ, УРОДЫ!

— ЧТОБЫ ТЫ СДОХ, КОЗЕЛ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — И ГОРЕЛ В АДУ ЗА ВСЕ, ЧТО СДЕЛАЛ!

— Только посмей тронуть моего брата — ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НА СВЕТ РОДИЛСЯ! — грубо заявляет Терренс, угрожая Юджин пальцем и буквально позеленев от злости. — И ДРУЗЕЙ НЕ СМЕЙ ТРОНУТЬ! А ТЕМ БОЛЕЕ ДЕВУШЕК!

— Сопротивляйтесь сколько хотите. Почувствуйте себя героями. — Юджин крепко хватает Эдварда за волосы, пока тот довольно тяжело дышит и с трудом терпит сильную боль в животе, за который сейчас держится. — Правда этот щенок уже у меня в руках. Вот он! Беспомощный и пищащий от боли! Уже не такой крутой, как раньше!

Юджин со всей силы залупляет Эдварду еще одну пощечину, пока тяжело дышащие Терренс, Даниэль и Питер крепко сжимают руки в кулаки.

— Поганый кусок дерьма, чтоб ты сдох… — грубо бросает Юджин и кулаком бьет Эдварда в челюсть, пока на его бледном лице выступает кровь. — Получай, тварь! Получай!

— ДОВОЛЬНО! — во весь голос вскрикивает Питер. — Оставь Эдварда в покое!

— ХВАТИТ! — отчаянно вскрикивает Терренс. — ОСТАВЬ МОЕГО БРАТА В ПОКОЕ!

Стоит только Терренсу сорваться с места, как Юджин сначала угрожает ему шприцем, а затем больно хватает Эдварда за волосы со словами:

— Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕ ДВИГАЙСЯ, БЕЗМОЗГЛАЯ ТЫ ШВАЛЬ! ИЛИ Я ПРОЛОМЛЮ БАШКУ ЭТОМУ КОЗЛУ!

— ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ! А ИНАЧЕ Я ГРОХНУ ТЕБЯ! СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!

— Это как? Вот так? — Юджин хватает Эдварда за шиворот, притаскивает его поближе к дереву, что стоит недалеко от них, и со всей силы толкает парня так, что парень ударяется затылком, падает на землю и начинает громко стонать от боли, схватившись за голову.

— Эдвард! — ужасаются Питер и Даниэль и резко срываются с места.

— СТОЯТЬ, КОЗЛЫ! — вопит Юджин, угрожая шприцем Даниэлю и Питеру.

— Хватит уже одной жертвы, Уэйнрайт! — грубо требует Даниэль. — Ты уже почти погубил мою сестру! Не хватало, чтобы ты и с Эдвардом расквитался!

— Так жаль, что этого щенка не прикончили прямо в тюрьме. Майклу надо было оставить этого сопляка там, чтобы он и правда решил рубануть себе горло или порезать вены.

— ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ТОЙ ЖЕ УЧАСТИ, КОЗЕЛ! — вскрикивает Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — ЧТОБЫ ТЕБЯ ИЗБИЛИ ДО СМЕРТИ!

— Но сегодня я исправлю эту ошибку. Я убью этого сопляка! УБЬЮ! ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ЩЕНКА ИСПОЛНИТСЯ!

— Это мы еще посмотрим… — очень тихим, низким голосом произносит Эдвард, с трудом приняв сидячее положение и попытавшись медленно подняться на ноги. — Посмотрим…

Когда Юджин снова собирается напасть на него с кулаками, Эдвард не без труда перехватывает его руку, что собиралась залупить ему пощечину, и пытается удержать ее над собой. Но долгая борьба отняла у него практически все силы и лишила возможности лихо отбиваться от противника. Который прекрасно это понимает и с радостью пользуется этим, посильнее врезав коленом между ног МакКлайфа-младшего и заставив его согнуться пополам от боли и снова завалиться на землю. И мгновенно пресекает попытку Терренса вступиться за брата, залупив ему настолько сильную пощечину, что тот тоже не может устоять на ногах.

Глава 20

— Хорошая попытка, МакКлайф, — уверенно говорит Юджин. — Но тебе не одолеть Юджина Уэйнрайта.

— С дороги, тварь! — грубо произносит Терренс, быстро поднимается на ноги и снова пытается наброситься на Юджина. — Ты не остановишь меня!

Тут Терренс сам получает сильный удар ногой в низ живота от Юджина, сгибается пополам и морщится от боли, едва стоя на ногах. Уэйнрайт же подлетает к обессиленно лежащему на земле Эдварду, грубо тянет на себя, дабы заставить встать, применяет к нему захват шеи и приставляет иглу шприца к ее изгибу, уставив свои бешеные, широко распахнутые глаза на МакКлайфа-старшего, Даниэля и Питера.

— Ну че, козлы, убедились в том, что со мной тягаться бесполезно? — уверенно спрашивает Юджин. — Любой, кто встанет у меня на пути, будет обречен на смерть!

— Ты не посмеешь… — низким голосом произносит Даниэль. — НЕ ПОСМЕЕШЬ!

— Еще как посмею, Перкинс. Я много чего посмею сделать. С вами и вашими девчонками.

— Не смей трогать наших девушек! — требует Питер. — МЫ ТЕБЕ ЗА НИХ ГЛОТКУ ПЕРЕГРЫЗЕМ!

— Лучше бы вы перегрызли глотку друг другу.

Пока Юджин решает насладиться моментом и немного потянуть его, Эдвард с жалостью во взгляде смотрит на ошарашенных Даниэля, Терренса и Питера, понимая, как сильно его колотит и решая окончательно сдаться. Не потому, что он хочет, а потому, что у него нет больше сил.

— Простите, ребята… — тихим, дрожащим голосом произносит Эдвард. — Кто-то из нас должен умереть… И пусть это буду я…

— Нет, Эдвард, не смей! — отчаянно вскрикивает Терренс. — Ты не можешь сдаться!

— У меня нет выбора…

— Не вздумай позволять этому козлу убить тебя! Слышишь меня, брат? НЕ СМЕЙ!

— Твою мать, Эдвард, как ты можешь? — недоумевает Даниэль. — Где твоя уверенность? Где твое бесстрашие? Какого черта ты так легко сдаешься этой твари?

— Я не могу… — качает головой Эдвард. — У меня больше нет сил…

— Подумай о Наталии, чувак! Она сойдет с ума, если с тобой что-нибудь случиться! Разве это не достаточная для тебя мотивация? Не смей позволять этому гаду убить тебя!

— Черт, Эдвард, ты же так здорово отбивался от этой мрази, — уверенно добавляет Питер. — Продолжай в том же духе! У тебя получится! Ты — мужчина! Сильный мужчина! Неужели ты упустишь шанс доказать, что все разговоры о твоей слабости — это выдумки недругов?

— Пожалуйста, брат, держись, — с жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Ты сможешь, я знаю. Соберись! Ты нужен нам! Нужен нам всем!

Глаза напуганного, бледного и трясущегося Эдварда бегают из стороны в сторону, а ему самому очень тяжело дышать из-за нарастающей паники. Он уже несколько раз проклял себя за то, что посмел снова проявить трусость и сдаться под давлением Юджина и угрозой умереть. Постоянные напоминания о его прошлом заставляет мужчину усомниться в себе и начать думать, а такой ли он на самом деле сильный и закаленный. Что он остался таким же трусливым щенком, который так и не сумел доказать кому-то свои силу и полезность.

В какой-то момент Эдварду становится страшно стыдно за попытку сдаться. За то, что было бы равносильно предательству всех близких, которым он обещал быть сильным и бороться до конца. Это становится для МакКлайфа-младшего неким стимулом и вновь пробуждает в нем желание взять себя в руки и наплевать на любой дискомфорт. Даже если у него болит все тело, и оно все покрыто синяками. Как только Юджин собирается воткнуть иглу в изгиб шеи парня, уставшие бездействовать Терренс, Даниэль и Питер резко срываются с места, чтобы помочь ему. Впрочем, Эдвард через силу берет себя в руки, с рычанием ногой бьет его по колену и наступает на его ногу. А пока противник морщится от боли и сгибается пополам, парень сжимает руку в кулак и со всей силы наносит ему удар в челюсть.

— Не в этой жизни, мразь, — довольно тяжело дыша с расставленными на ширине плечи ногами, низким голосом уверенно говорит Эдвард. — Мое время еще не пришло.

Пока Терренс подбегает к Эдварду, берет его под руку, уводит подальше от Юджина и расспрашивает о самочувствии. Питер пользуется моментом, пока преступник отвлекается, и ногой выбивает шприц из рук Уэйнрайта. А Даниэль не отказывает себе в удовольствии кулаком нанести противнику пару ударов в живот. Впрочем, Юджин довольно быстро приходит в себя, резко поднимается на ноги, хватает за шиворот Даниэля, грубо валит на землю и делает то же самое с Питером. А затем преступник подбирает шприц и резкой, слегка шатающейся походкой направляется к Эдварду с Терренсом, которые бросают на него взгляд и начинают отходить назад.

— ВЫ НИКУДА ОТ МЕНЯ НЕ ДЕНЕТЕСЬ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — Я ИСПОЛНЮ ЖЕЛАНИЕ ВАШЕГО ДЯДЮШКИ И УБЬЮ ВАС!

Юджин с громким диким смехом приподнимает руку со шприцем к верху и целится прямо в руку Эдварда, на которой можно увидеть много синяков после неоднократных побоев. Не думая о последствиях, Терренс подлетает к своему брату и сильно толкает его. Из-за чего тот не может сохранить равновесие и падает на землю. А поскольку Уэйнрайт не успевает отреагировать, игла которого попадает в руку Терренса, сильно поморщившийся от того, что она входит очень глубоко. Незадолго до этого Даниэль и Питер поднимаются, крепко ухватившись за руки друг друга. А увидев то, что делает Юджин, они оба мгновенно округляют полные ужаса глаза.

— Терренс! — вскрикивают Даниэль и Питер.

Друзья молнией бегут к Юджину в надежде оттолкнуть его и вытащить иглу. Эдвард также не успевает отреагировать и не понимает, что сейчас произошло. И когда он переводит взгляд на своего брата, то не успевает ничего сделать. Точнее, мужчина просто цепенеет от ужаса, широко распахивает глаза и буквально забывает, как дышать.

— НЕТ! — душераздирающе вскрикивает Эдвард.

Мгновенно забыв о любой боли слабости, Эдвард резко встает на ноги, подлетает к Терренсу, грубо толкает Юджина и вытаскивает шприц из руки своего брата, едва заметив, что он заполнен лишь наполовину. Затем МакКлайф-младший снова отталкивает хитро улыбающегося преступника, в прыжке валит его на землю и несколько раз кулаком бьет его по лицу со всей силы. Пока Питер с Даниэлем подбегают к МакКлайфу-старшему и хлопают его по плечам или трясут за них.

— Терренс, черт возьми, ты в своем уме? — ужасается Питер. — Ты хоть понимаешь, что наделал?

— Безмозглый псих! — громко добавляет Даниэль. — О чем ты думал, когда подставил ему руку? О ЧЕМ, ТВАРЬ?

— У меня не было выбора… — вяло произносит Терренс.

— Твою мать, Терренс, какого черта? — громким, высоким голосом ужасается Эдвард, берет Терренса за плечи и встряхивает его. — Что ты наделал? Ты же умрешь! Ты дебил, НЕНОРМАЛЬНЫЙ ДЕБИЛ! — срывается на крик Эдвард. — А ЕЩЕ ГОВОРИЛ, ЧТО Я БОЛЬНОЙ!

— НУ ЧТО, ИДИОТЫ? — поднявшись на ноги, дико смеется Юджин. — ОДИН НОЛЬ В МОЮ ПОЛЬЗУ! ТОЧНЕЕ, ДВА НОЛЬ! ВЕДЬ МАЛЫШКА КЭССИДИ ТОЖЕ СКОРО УМРЕТ!

— КОЗЕЛ! — во весь голос вскрикивает Эдвард, налитыми кровью глазами смотря на Юджина. — ТВАРЬ! Ты заплатишь мне за это. Я ТЕБЯ, черт возьми, УБЬЮ!

Эдвард несколько раз бьет Юджина кулаком по лицу настолько сильно, что того начинает мотать в разные стороны. Костяшки его пальцев начинают кровоточить, но парень не печется об этом и продолжает безжалостно дубасить своего противника, даже не думая контролировать свой приступ агрессии, пока его кожа краснеет, а каждую мышцу буквально выворачивает от напряжения. Эдвард продолжает наносить Юджину удары по лицу настолько сильно, насколько возможно. Но в какой-то момент Уэйнрайт отвечает резким ударом в челюсть и с удовольствием набросился бы на противника и добил его до смерти. Однако Питер и Даниэль с разбегу набрасываются на Юджина и в прыжке валят на землю так, что тот ударяется затылком. От них он получает парочку ударов в лицо и затылком об землю. Парни не жалеют свои пальцы, которые болят и кровоточат из-за многократных ударов, и ведут себя не менее ожесточенно, не собираясь закрывать глаза на то, что этот человек сделал с Терренсом.

Эдвард пару секунд наблюдает за друзьями, а потом его взгляд останавливается на Терренсе. На него накатила резкая слабость, зрение стало нечетким, голова слегка кружится, а в ушах стоит звон. Какое-то время мужчина просто стоит на месте, уставив мертвый взгляд в одной точке, а потом его ноги подкашиваются, и он с неуловимым для уха стоном падает на землю.

— Терренс! — с ужасом во взгляде вскрикивает Эдвард.

Эдвард пулей бросается к Терренсу, падает перед ним на колени и пытается растормошить своего брата, взяв за плечи и встряхнув его.

— Нет-нет, брат, держись… — с учащенным дыханием дрожащим голосом произносит Эдвард. — Слышишь меня! Держись! Не вздумай умирать!

Терренс ничего не говорит и лишь издает тихий, мучительный стон, дрожит, пока его пустой взгляд уставлен в одну точку, а его самого начинает сильно колотить.

— Зачем, Терренс? — недоумевает Эдвард. — Зачем? Какого черта ты сделал это? Зачем оттолкнул меня от Уэйнрайта и позволил ему вколоть тебе эту дрянь?

— Прости, Эдвард… — тихо, с трудом произносит Терренс, пару раз откашливается и переводит свой измученный взгляд на Эдварда. — Но я не мог позволить этом козлу убить тебя… Не мог…

— Ты ненормальный! Ты хоть понимаешь, что можешь умереть? Мы понятия не имеем, что было в том шприце! Вдруг там была какая-то отрава? Какой-нибудь крысиный яд!

— Значит, так и будет…

— Нет-нет, Терренс, не смей так говорить!

— Так было нужно. Я должен был это сделать…

— Совсем обалдел? — громко ужасается Эдвард. — Не смей говорить такие вещи! НЕ СМЕЙ!

— Я не хочу, чтобы ты умирал… Больше не мог смотреть на то, что эта тварь делает с тобой.

— Если бы ты не пошел со мной, этого не случилось бы! Ты должен был уйти еще тогда, когда я умолял об этом!

— Я бы не ушел… Никуда не ушел бы без тебя…

— Черт, я не могу позволить тебе умереть, НЕ МОГУ! ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!

— Ты сделал все, что мог, брат… — тихим, дрожащим голосом произносит Терренс. — Я знаю, что ты хотел как лучше.

— Но я так и не смог защитить тебя. Не сумел справиться с одной из своих главных задач.

— Пожалуйста, не надо ни в чем винить себя. — Терренс находит в себе силы немного приподняться и положить руку на плечо Эдварда. — Помни, ты не всемогущий. Не герой из фильма, который в один момент спасет кучу людей. Ты — человек. Человек, который может совершать ошибки.

— Нет… Если с тобой что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Никогда!

— Я пошел на это осознанно и был готов к таким вещам. Был готов пожертвовать собой ради близкого мне человека.

— Твою мать, я знал, что все это добром не кончится… — не обращая внимания на обдувающий его волосы сильный ветер, с жалостью во взгляде качает головой Эдвард.

— Не кончилось бы, если бы ты пошел сюда один… Смотри, что этот козел сделал с тобой… На тебе места живого нет…

— Я столько раз умолял тебя свалить отсюда вместе с ребятами, но ты меня не послушал.

— Я сделал это, потому что брат всегда будет за брата, — тихо, уверенно отвечает Терренс. — Раз уж рисковать, так вместе. Я не мог… Не мог бросить тебя и позволить идти сюда одному.

— И чем это кончилось? То, что этот козел что-то вколол тебе, и ты медленно умираешь!

— Как ты сказал, кто-то из нас должен был умереть. И я готов принести жертву… На которую был готов пойти в любой момент.

— Нет, Терренс, не смей! — Эдвард крепко сжимает плечо Терренса. — Слышишь меня, держись!

— Не могу… — Терренс пару раз тихо прокашливается и прикладывает одну руку ко лбу, пока Эдвард крепко сжимает другую. — Мне плохо…

— Держись, брат, прошу тебя, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард и приобнимает Терренса за плечи, видя, что тот едва может сидеть. — Ты нужен нам всем!

— К сожалению… Уже нет времени…

— Нет-нет, чувак, не говори так! Мы сделаем все, чтобы помочь тебе и Кэссиди. Только потерпи немного! Все будет хорошо.

— Прости, Эдвард, но… — качает головой Терренс. — Я больше не смогу помочь тебе… Мне тяжело…

— Терренс…

— Мне жаль… Но я не мог позволить брату умереть…

— А я не мог позволить умереть тебе! Я не могу потерять тебя! Потерять своего лучшего друга!

— Я тоже…

— Ты хоть понимаешь, что случится с остальными, когда они узнают обо всем? Как Ракель будет страдать! Как наши родители будут сходить с ума от горя! А группа! Без тебя ей придет конец!

— Знаю, брат… Знаю… Но… — Терренс снова пару раз прокашливается, начав довольно тяжело дышать и все больше ослабевать. — Но это последние минуты моей жизни…

— Заткнись… — сквозь зубы произносит Эдвард. — Просто ЗАТКНИСЬ! Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛЫШАТЬ!

— Пожалуйста, позаботься о Ракель и отце с матерью. Сделай все, чтобы они пережили это непростое время.

— Нет, Терренс, хватит, я прошу тебя!

— И я уверен, что ты сможешь стать достойным лидером группы вместо меня.

— Не смей так говорить, слышишь! Не смей, черт возьми, сдаваться! Ты — сильный человек! Ты должен держаться и бороться! Я верю в тебя и знаю, что ты сможешь.

— Могу сказать то же самое и про тебя, крысеныш, — находит в себе силы бросить легкую улыбку Терренс и трепет Эдварду волосы. — Кто бы что ни говорил, ты — сильный человек. И я тоже верю в тебя.

— Не смей умирать. — Эдвард резко берет Терренса за затылок и лбом прислоняется ко его лбу. — Если ты сдохнешь, я убью тебя! Придушу собственными руками!

— Сделай все, чтобы этот козел Уэйнрайт не убил тебя и Даниэля с Питером. Всегда будь начеку. И находи силы вставать каждый раз, когда ты падаешь.

— Терренс, пожалуйста… Ты мне нужен…

— Сзади тебя…

— Ч-что?

— Обернись. Быстрее…

Эдвард неуверенно оборачивается назад и видит, что Юджин стоит у него за спиной и с хитрой улыбкой пытается вколоть ему оставшуюся половину жидкости. Пока ослабевший Терренс обессиленно кладет голову на землю, поворачивает ее на бок и прикрывает глаза, его брат резко поднимается на ноги и со злости бьет Уэйнрайта кулаком прямо в нос, вызывая у того носовое кровотечение. А потом МакКлайф-младший хватает Уэйнрайта за волосы, отталкивает его в сторону, швыряет на землю, ногой со всей силы выбивает шприц из его руки и не отказывается от соблазна нанести еще несколько ударов по лицу.

Тем временем к Терренсу, который уже очень слаб, но пока находится в сознании, подходят Даниэль с Питером. Парни опускаются рядом с ним на колени, все еще не веря, что это действительно произошло с их приятелем.

— Держись, Терренс, держись, — с жалостью во взгляде умоляет Питер, держа руку на плече Терренса. — Все будет хорошо!

— Не суетитесь, — тихо произносит Терренс. — Все равно не успейте.

— Мы успеем! Будем подыхать и валиться с ног от усталости, но доставим тебя и Кэссиди в больницу.

— Слушай, МакКлайф, вот ты ругаешь своего братца за безответственность, хотя сам только что нашел приключений на свой зад, — уверенно говорит Даниэль. — Какого черта ты позволил тому козлу вколоть тебе эту дрянь? У тебя вообще есть мозги? Вроде умный мужик, но поступил как дебил!

— Я всего лишь хотел спасти брата…

— Для этого необязательно было жертвовать собой!

— Он бы все равно вколол эту дрянь одному из нас… — довольно тяжело дыша, вяло отвечает Терренс. — Кому-то из нас суждено было умереть.

— Хватит нести всякую дичь! Из-за этой дряни ты уже сам не знаешь, что несешь!

— Нечего было брать пример с братца и строить из себя героя, — уверенно добавляет Питер. — Мы боролись, чтобы выжить и спасти Кэссиди. А не умереть.

— Ракель была права, когда предупреждала меня об опасности. Она думала, что я считаю ее слова глупостью, но на самом деле это не так. Я помнил ее слова…

— А теперь подумай, что случится с Ракель, когда она узнает о твоем безрассудном поступке. Тебе не жалко ее? Бедняжка и так извелась из-за этого плохого предчувствия, а ты заставишь ее еще больше страдать!

— Знаю… Но она поймет меня… Поймет, что я хотел защитить Эдварда. Я не смог бросить его, когда он заявил, что хочет последовать за Уэйнрайтом. Даже предчувствуя что-то нехорошее, я не смог… У меня не хватило смелости… У меня заболело сердце…

— Послушай, брат, мы понимаем, что ты хотел защитить Эдварда, — с жалостью во взгляде говорит Питер. — Но ты, черт возьми, можешь умереть! Мы не знаем, что Уэйнрайт вколол тебе. Не знаем, сколько времени у нас есть.

— Посмотри на себя! — с ужасом во взгляде восклицает Даниэль. — Тебе все хуже и хуже! Ты слабеешь! Прямо как Кэссиди! Не удивлюсь, если он вколол вам одно и тоже!

— Не думайте, что я бы не сделал то же самое ради вас, — тихо отвечает Терренс. — Даже если бы на месте Эдварда был кто-то из вас двоих, я также был бы готов рисковать.

— Нам не нужны такие жертвы! — громко заявляет Питер. — Ты нужен нам здоровым! И все было бы хорошо, если бы ты не решил, что твоя чертова жертва что-то изменит. Какой черт тебя дернул? КАКОЙ? СКАЖИ МНЕ!

— Не черт, Роуз, а желание спасти брата. Брата, которого я люблю, и без которого не представляю свою жизнь.

— Слушай, все знают, что вы с МакКлайфом всегда встаете на дыбы, когда вас кто-то обижает, — спокойно говорит Даниэль. — Но ты поступил безответственно! Черт… Терренс… Мы теряем тебя… Ракель теряет тебя… Твои родители… Они с ума сойдут, если ты погибнешь!

— Посмотри на Эдварда! — отчаянно добавляет Питер. — Как он рвет и мечет! Да МакКлайф сейчас со злости придушит Уэйнрайта голыми руками!

— Как и я, если Кэссиди умрет, — низким голосом произносит Даниэль.

— Она не умрет, Даниэль, — тихо отвечает Терренс и пару раз прокашливается. — Твоя сестра будет жить.

— Никто не умрет, Терренс, слышишь! — восклицает Питер. — Никто! Ни ты, ни Кэссиди! Мы любой ценой доберемся до больницы. Только держись! Знаю, тебе очень плохо, но подумай о тех, ради кого ты должен жить.

— Боюсь, я не смогу продержаться… Слишком далеко… — Терренс прикладывает руку ко лбу и мучительно выдыхает, выглядя же очень бледным и слабым, пока его головокружение только усиливается, во рту появляется горечь, а к горлу подступает тошнота. — Ох, черт… Меня тошнит…

— Все будет хорошо, брат, — уверенно обещает Даниэль, крепко сжав плечо Терренса. — Мы сделаем все, чтобы помочь тебе.

— Не надо… Я все равно умираю…

— Закрой рот, МакКлайф! Закрой! Мы не можем потерять тебя! Не можем!

— Простите, что так получилось, ребята, — с жалостью во взгляде смотря на Даниэля и Питера, который он видит слегка размыто, отвечает Терренс. — Но, похоже, это конец… Бороться больше нет смысла…

— Нет! — резко замотав головами, с ошарашенными глазами отчаянно вскрикивают Питер и Даниэль.

— Не сдавайся, Терренс, слышишь! — срывается на крик Даниэль. — Ты не можешь, черт возьми, умереть! Мы должны выбраться отсюда все вместе! Живыми!

— Эта козел Уэйнрайт не может выиграть, — отчаянно добавляет Питер. — Не позволяй ему одержать победу еще и над тобой!

— Для меня это конец… — обреченно говорит Терренс. — Я проиграл в этой борьбе… Но вот у вас с Эдвардом еще есть шанс остановить этого козла.

— Заткнись, МакКлайф! — восклицает Даниэль. — Никто не проиграл! Пока мы живы, мы все еще в игре! Мы не проиграли!

— Нет, Перкинс. Я выбыл.

— Хватит, Терренс, хватит! — срывается на крик Питер, вцепившись в свои волосы. — Ты уже довел Эдварда до истерики, а сейчас хочешь сделать это со мной и Перкинсом!

— У меня к вам одна просьба… — Терренс медленно приподнимается с большим трудом, хлопает Даниэля и Питера по плечу и сжимает их одновременно. — Не позволяйте Эдварду умереть. Пожалуйста, ребята, сделайте все, чтобы этот козел ничего с ним не сделал. И защищайтесь сами. Не смейте умирать.

— Все будет хорошо, Терренс, мы выберемся отсюда, — обещает Даниэль.

— Я верю, братцы. Вы трое — мои братья. И я хочу, чтобы вы жили и продолжили наше дело. Продолжили выступать с концертами и сделали ее известной.

— Все, МакКлайф, довольно! — громко восклицает Питер, берет Терренса за плечи и встряхивает его с широко распахнутыми глазами. — Ты не умрешь! Не умрешь!

— Мы не бросим тебя! — добавляет Даниэль. — Пока мы рядом, с тобой ничего не случится!

— Все кончено… — умирающим голосом отвечает Терренс. — Все кончено…

Пока тяжело дышащие Даниэль и Питер с ужасом в глазах переглядываются между собой, Терренс, опираясь на локоть, медленно переводит взгляд в сторону и видит Эдварда, который падает на землю после сильной пощечины Юджина и вынужден отбиваться от противника, стиснув зубы.

— Пожалуйста, парни, помогите Эдварду, — тихо просит Терренс. — Ему нужна ваша помощь…

Терренсу резко ложится на землю и после этого больше не пытается встать, держась за живот и мучаясь от желания прочистить желудок. В это время Эдвард продолжает ожесточенно бороться с Юджином, не обращая внимания на жуткую усталость, из-за которой он хочет упасть, и будучи одержимым лишь местью за страдания его брата. К сожалению, он не всегда избегает больных ударов и падений, от которых его локти и колени содраны до крови, а мышцы адски болят при малейшей нагрузке. Преступник прекрасно понимает, что сейчас он доминирует и в какой-то момент в какой-то момент настолько грубо швыряет парня на землю, что тот сильно ударяется спиной и затылком и даже вскрикивает от боли.

— Теперь пришел твой черед, щенок, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Юджин и залупляет Эдвард очередную сильную пощечину. — Ты сдохнешь вслед за своим братцем.

Юджин начинает дико смеяться, возвышаясь над обессиленным, тяжело дышащим Эдвардом, поднимает руку со шприцем к верху и пытается воткнуть ее в руку парня. Но в последний момент Питер с Даниэлем валят его на землю и прижимают его к ней. Пока МакКлайф-младший пустым взглядом смотрит на серое небо и очень тяжело дышит, Роуз залупляет Уэйнрайту крепкую пощечину, затылком ударяет его об землю и несколько секунд сдавливает ему горло. Перкинс же резко выхватывает шприц из руки Уэйнрайта, выдавливает оставшуюся жидкость и выбрасывает ненавистный предмет как можно дальше.

Но в какой-то момент Питер оказывается поваленным и придавленным противником к грязной земле. Ему с трудом удается выбраться из ловушки, резко подняться на ноги и продолжить наносить крепкие удары. Немного погодя Уэйнрайт достает из кармана нож, который он раскрывает и пару раз крутит в руке, и пытается ранить им блондина, яростно этому сопротивляющийся. Правда спустя несколько секунд Юджин все-таки заворачивает руку Питера за спину и резко проводит острым лезвием по его внутренней части запястья. Сильный поток крови мгновенно начинает струиться из раны, а Роуз с душераздирающим криком падает на колени.

— Твою мать… — ругается Даниэль. — Питер!

Страдая от уже такой знакомой боли, Питер пытается остановить хоть как-то остановить кровь и не замечает, что Юджин со злостным смехом решает нанести блондину еще парочку сильных ранений. Но когда он собирается воткнуть нож в плечо мужчины, то на него с разбегу налетает Даниэль и валит на землю. После чего Перкинс наносит Уэйнрайту еще несколько крепких ударов в челюсть, а после этого пулей подбегает к Роузу и, положив руку ему на плечо, интересуется:

— Эй, Питер, ты как?

— Терпимо, — сильно морщась, спокойно отвечает Питер. — Надеюсь, что рана неглубокая.

— Ты вытерпишь до поездки в больницу?

— Да, я справлюсь.

— Эй, возьми это! — Даниэль засовывает руку в карман кожаной куртки, достает из него темно-синюю бандану и протягивает ее Питеру. — Перевяжи рану!

— Отлично, подойдет!

В этот момент Юджин подползает к Даниэлю и пытается свалить его на землю, но тот мгновенно пресекает это и кулаком наносит сильный удар в челюсть. Избивая друг друга по лицу или больно хватая за волосы, они оба поднимаются в разное время, а затем Перкинс локтем бьет противника в челюсть, вынудив того отвернуться в сторону. Уэйнрайт пытается нанести противнику такой же удар, но тот ловко перехватывает его руку, ногой бьет преступника в пах и грубо отталкивает от себя. А чуть позже к их борьбе присоединяется еще и Эдвард, который подлетает к противнику и кулаком наносит ему удар в висок.

Юджин в очередной раз пытается сбить Эдварда и Даниэля с ног, но терпит поражение, ибо обоим удается сохранить равновесие. А потом они переглядываются, кивают и общими силами сбивают Уэйнрайта с ног. От чего преступник сильно ударяется затылком об землю. Парни, не жалея окровавленные костяшки рук, по очереди наносят ему удары в лицо и пару раз бьют ногой в живот. Пока он сам все больше лишается сил и не может так резво отвечать на атаки обоих противников, которые и сами жутко измотаны, но изо всех сил стараются держаться.

Но в какой-то момент Юджин одним толчком сваливает Даниэля и Эдварда с ног, резко поднимается на ноги и начинает с широко распахнутыми глазами бегать из одной стороны в другую. Как только парни поднимаются на ноги, к ним медленно подходит держащийся за раненую, перевязанную руку Питер, с которым оба переглядываются. Пока Юджин еще несколько секунд бегает из одной стороны в другую словно бешеный. Затем где-то в кустах он видит свой черный рюкзак, с диким смехом подбегает к нему, буквально разрывает его и раскрывает один из Zip-Lock пакетиков.

Пока потрясенные и измученные Эдвард, Даниэль и Питер широко распахнутыми глазами наблюдают за происходящим и буквально стараются не дышать, Юджин использует еще несколько пакетиков и чистый шприц и начинает истерически смеяться, наводя еще больший ужас на друзей, от неподдельного страха вцепившиеся в руки друг друга.

— ВСЕ ДОЛЖНЫ БОЯТЬСЯ МЕНЯ! — во весь голос заявляет Юджин. — Я ЗАВАЛЮ ЛЮБОГО! ЛЮБОГО!

Юджин еще несколько секунд громко смеется, задрав руки и голову к верху, а потом бросает взгляд на Даниэля, Питер и Эдварда, которые медленно отходят назад, пока Уэйнрайт с диким смехом надвигается на них.

— ЧТО, ЖАЛКИЕ ЛЮДИШКИ, ХОТИТЕ ПОБЕДИТЬ МЕНЯ? — ехидно ухмыляется Юджин. — НЕ ВЫЙДЕТ! Я — ЮДЖИН УЭЙНРАЙТ, САМЫЙ СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ! МЕНЯ ЕЩЕ НИКТО НЕ СМОГ ОДОЛЕТЬ!

Эдвард, Питер и Даниэль ничего не говорят и просто в упор смотрят на Юджина, который буквально зеленеет, шатается словно пьяный и никак не может перестать смеяться. Преступник заплетающимися ногами отходит в сторону после того, как видит вдалеке красивые солнечные пейзажи. Точнее, ему так кажется, ибо небо сейчас плотно заволочено серыми тучами, а от сильного холодного ветра по коже пробегают мурашки. И в какой-то момент Юджин несколько раз оборачивается вокруг себя и руками пытается поймать что-то, что видит только он. Мужчина со злостным рыком разгоняется и резко убегает в сторону, преследуя что-то, что хочет от него уйти. Уэйнрайт истошно вскрикивает и начинает камнем падать с пропасти, которую не было видно за не очень высокими кустиками. Эдвард, Даниэль и Питер решили последовать за ними и понимают, что земля закончилась лишь тогда, когда бегущий впереди МакКлайф-младший, не видя конца края, начинает падать в пропасть.

— Эдвард! — вскрикивают Даниэль и Питер.

Парни чудом успевают подбежать к Эдварду, взять его под руки, поднять наверх за шкирку и увести подальше от края. Друзья на мгновение переглядываются и снова осторожно подходят к нему, перешагнув через небольшой кустик. Они видят, как Юджин кубарем катится вниз с резкими переворотами, издавая громкие крики, когда он бьется какими-то частями тела. А спустя несколько секунд Уэйнрайт падает на землю вниз животом словно мешок с картошкой и уже больше не двигается после падения с огромной высоты. Несколько секунд Даниэль, Эдвард и Питер молча смотрят вниз, немного тяжело дыша, а затем широко распахнутыми глазами смотрят друг на друга, гадая, что же произошло с Юджином.

— Э-э-э… — запинается Эдвард. — Он… Живой?

— Я быпоспорил… — качает головой Питер. — После такого падения он отбил себе все, что можно.

— Да, это было жестко, — не отрывая взгляда от Юджина, задумчиво произносит Даниэль. — Не думаю, что ему ничего не будет после такого. Если не сдохнет, так инвалидность ему гарантирована.

— Было бы справедливо. После того дерьма, которое он совершил.

— Это было бы слишком мягким наказанием, — хмуро бросает Эдвард. — Козлы вроде него заслуживают смерти.

Парням нужно еще несколько секунд, чтобы убедиться в том, что на этот раз их борьба закончена, ибо Юджин до сих пор не двигается и лежит на животе в позе звездочки. В воздухе воцаряется напряженная пауза, во время которой Эдвард, Питер и Даниэль позволяют себе немного расслабиться и перевести дыхание, чувствуя, как холодный ветер обдувает их лица с множеством ссадин, синяков и кровоподтеков, взъерошенные и спутанные волосы и испорченную одежду.

— О, черт… — округляет глаза Даниэль. — Терренс… Кэссиди… Они умирают!

— Мы срочно должны отвести их в больницу! — взволнованно отвечает Питер. — Неизвестно, сколько у нас есть времени. Но думаю, Уэйнрайт вколол им одно и тоже.

— Да какая, твою мать разница! — с тревогой бросает Эдвард. — Нет времени гадать!

Эдвард, Даниэль и Питер резко срываются с места и бегом возвращаются на то место, где должен быть Терренс. Как только парни прибегают туда, они видят, что мужчина уже успел потерять сознание, лежа на земле неподвижно с плотно закрытыми глазами и выглядя жутко бледным.

— Терренс! — с широко распахнутыми глазами вскрикивают Эдвард, Даниэль и Питер.

Все трое молнией подлетают к бессознательному Терренсу и падают рядом с ним на колени.

— Терренс, Терренс! — громко, взволнованно произносит Эдвард, сильно тряся Терренса за плечо. — Ты слышишь меня? Терренс!

— Черт, его, походу, вырвало, — указав на лужицу рядом с Терренсом, отмечает Питер. — Он и сам говорил, что его тошнит.

— Как и Кэссиди, — качает головой Даниэль. — Рядом с ней она тоже была.

— Пожалуйста, брат, пожалуйста, — сильно дрожащим голосом отчаянно умоляет Эдвард, пытаясь привести Терренса в чувство с помощью хлопков по щекам. — Не умирай… Прошу тебя… Терренс!

— Терренс, скажи что-нибудь, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль, легонько трясся Терренса за плечо. — Ты не можешь умереть! МакКлайф!

— Не смей умирать, Терренс! — громко, взволнованно восклицает Питер, похлопав Терренса по щеке. — Слышишь? Не смей! Ты нужен нам!

Пока Даниэль и Питер пытаются привести Терренса в чувство легкими хлопками по лицу, Эдвард дрожащими руками с тяжелым дыханием проверяет его реакцию зрачков и пульс на шее и запястье.

— Реакции на свет нет, а пульс очень слабый, — с тяжелым дыханием сообщает Эдвард. — Но он живой…

— Слава богу… — резко выдыхает Питер.

— Черт! Мы не сможем добраться до больницы за пару минут и не знаем, что этот козел вколол ему и Кэссиди.

— Но то, что их обоих вырвало, что-то означает, — отмечает Даниэль. — Возможно, это даже хорошо, если им нужно вывести ту дрянь из организма.

— В любом случае пока что его лучше не трогать, — спокойно говорит Питер.

— Да-да, пусть лежит на боку, — тихо говорит Эдвард и резко выдыхает. — Не переворачивайте его…

В воздухе на несколько секунд воцаряется тишина, во время которой все трое с грустью и жалостью во взгляде смотрят на жутко бледного Терренса и либо похлопывают его по плечу в разное время, либо просто держат на нем руку.

Глава 21

Сумев выбраться из леса и дождаться приезда полиции и врачей скорой помощи, Даниэль, Эдвард и Питер прибывают в больницу. Оставив машину на парковке, Перкинс и МакКлайф-младший помогают Роузу дойти до кабинета медсестры и направляются в кафетерий, чтобы выпить немного воды и посидеть на мягких стульях. Немного позже Эдвард решает уйти и подождать новостей про Терренса, а Даниэль остается один, все еще пытаясь осознать все то, что с ним произошло за последние три часа. А произошло много всего. Пожалуй, столько с ним не происходило за все то время, что он страдал от амнезии, от которой наконец-то избавился.

Ну а пока Даниэль в гордом одиночестве сидит за одним из столиков в больничном кафетерии, вертит бутылку воды в руках и грустным взглядом рассматривает ее содержимое, думает обо всем, что с ним произошло за это время, сюда решают зайти Хелен, Наталия и Ракель, которые уже в курсе всего произошедшего. От пролитых слез глаза всех девушек красные и немного опухшие. Но если Рочестер и Маршалл пытаются как-то держаться, то Кэмерон находится в ужасном состоянии.

— Ракель, прошу тебя, не плачь, — с жалостью во взгляде умоляет Наталия. — То, что Терренс погиб в твоем кошмаре не означает, что то же самое произойдет на самом деле.

— Я не могу… — со слезами низким голосом отвечает Ракель. — Не могу…

— Господи, да перестань ты напрасно настраивать себя на ужасное, — с грустью во взгляде говорит Хелен. — Мы с Наталией тоже очень переживаем за Терренса, но никто из нас не хоронит его. Мы обе верим, что он выживет. Выживет ради тебя.

— Я могла это предотвратить. Могла не допустить ничего подобного.

— Откуда ты могла это знать? Ты не волшебница и не провидица, чтобы знать все наперед.

— Я должна была убедить его в том, что мои опасения не были напрасны. Что мой кошмар не был просто кошмаром.

— Дорогая, мы бы все заставили парней никуда не ходить, если бы знали, что они встретят Уэйнрайта, — уверенно говорит Наталия. — Знала бы я, что Эдвард мог встретить того типа, то ни за что бы не пустила его туда.

— Я бы тоже не позволила Питеру следовать за ним, — уверенно заявляет Хелен. — Он вообще не имеет никакого отношения к Уэйнрайту и не должен связываться с ним. Ибо с таким ужасным человеком Пит точно не справится.

— Терренс тоже не имеет отношения к Уэйнрайту! — издает тихий всхлип Ракель. — Но пострадал именно он!

— Мы ведь еще не знаем, что там произошло, — отмечает Наталия. — Сейчас Эдвард сам все расскажет. И Питер может что-нибудь рассказать.

— Я верю, что Эдвард или Питер пытались помочь Терренсу. И не злюсь на них… Но мне очень больно…

— Уверена, что он ужасно жалеет, что не смог помочь Терренсу, — предполагает Хелен.

— Да, Эдвард сам бы предпочел пострадать, чем позволить брату или кому-то еще пострадать, — добавляет Наталия. — Вспомни, он легко согласился выстрелить в себя после того, как Майкл пытался заставить его убить Терренса. И сделал бы это, если бы твой жених не остановил его.

— Я до сих в это не верю, — дрожащим, тихим голосом отвечает Ракель. — Не верю, что происходит на самом деле.

— Ну все, милая, успокойся, пожалуйста, — мягко просит Хелен, погладив плечи Ракель. — Давай лучше выпьем чего-нибудь, чтобы ты немного пришла в себя.

— Я ничего не хочу… Хочу лишь одного: чтобы врачи сказали, что с Терренсом все хорошо.

— Он будет в порядке, дорогая, поверь мне, — приобняв Ракель за плечи, уверенно говорит Наталия. — Терренс знает, что нужен тебе.

— Этот человек не может так поступить со мной, не может… Я не смогу без него жить…

— Все будет хорошо, поверь нам.

— Слушай, Кэмерон, ну так не годится! — уверенно восклицает Хелен. — Тебе еще с врачом Терренса разговаривать, а ты слезами захлебываешься и едва можешь говорить.

— Я не могу…

— Так, все! Сейчас купим по бутылке воды и сядем куда-нибудь.

— Я не хочу ничего есть и пить… — без эмоций отвечает Ракель.

— Давай-давай, Кэмерон, пошли, — спокойно говорит Наталия. — Пошли-пошли, тебе надо успокоиться.

Ракель уставляет заплаканные мертвые глаза в пол и молча следует за Хелен с Наталией, иногда тихо всхлипывая и прикрывая лицо, дабы другие люди не увидели ее в таком ужасном состоянии. А как только девушки практически подходят к кассе и уже хотят встать за спиной человека, который уже что-то покупает, то Хелен окидывает взглядом всю кафетерию и к своему удивлению видит Даниэля, сидящий за столиком в дальнем углу с бутылкой воды в руках. Девушка слегка хмурится, дотрагивается до плеча Наталии и Ракель и указывает туда, где сидит мужчина, со словами:

— Девочки, смотрите! Там Даниэль!

Наталия и Ракель переводят взгляды туда, куда показывает Хелен, и действительно видят Даниэля.

— Да, это он, — тихо произносит Ракель.

— Интересно, что он тут делает? — удивляется Наталия.

— Может, решил провериться у врача и полечить свою пустую голову? — сильно нахмурившись и скрестив руки на груди, предполагает Хелен.

— Похоже, кто-то его неплохо побил, — тихо говорит Ракель, получше присматриваясь к Даниэлю, и шмыгает носом. — Смотрите, у него что-то с лицом…

— Наверное, достал кого-то своей тупостью и получил по голове.

— Глупо было бы говорить, что он мог быть с парнями, — задумчиво отвечает Наталия, крепко вцепившись в ручку своей сумки, висящей на ее плече.

— Даже если бы он и был, то был бы благодарен Уэйнрайту за то, что тот решил избавиться от них, — предполагает Ракель.

— Но заметьте, он какой-то грустный, — отмечает Хелен, получше присматриваясь к Даниэлю. — И даже какой-то слишком спокойный.

— Есть такое, — кивает Наталия. — Но я лучше не буду подходить к нему. А то вдруг выкинет еще что-нибудь. И потом нам страдать. Парни придут в бешенство и сделают из Перкинса отбивную.

— Да-да, лучше сделать вид, что мы его не замечаем, — соглашается Хелен.

Девушки направляются к кассе и встают в маленькую очередь, чтобы купить пару бутылок воды. И пока Наталия и Хелен пытаются успокоить дрожащую Ракель, Даниэль в первый раз за долгое время решает посмотреть в сторону и вскоре замечает девушек, стоящих у кассы. Мужчина несколько секунд рассматривает всех троих и предполагает, что они уже знают про Терренса, ибо они плачут и выглядят грустными. А немного поколебавшись, Перкинс резко выдыхает, встает из-за стола и решительно направляется к подругам.

— Ракель… — произносит Даниэль. — Хелен… Наталия…

Не ожидав, что Даниэль захочет сам подойти к ним, немного напряженные Наталия, Ракель и Хелен медленно разворачиваются к нему и хмуро смотрят на него.

— О, Перкинс, ты здесь… — холодно произносит Наталия. — Пришел по правильному адресу.

— Неужели ты так сильно довел кого-то своей истерикой, что тебя побили? — иронично смеется Хелен, скрестив руки на груди.

— Ох, меня действительно побили… — почесывая затылок, неуверенно отвечает Даниэль.

— А зачем ты к нам подошел? — без эмоций спрашивает Ракель. — Ты же просил нас оставить тебя в покое! Вот мы и выполнили твою просьбу. Или опять что-то не так?

— Да, я знаю, что вы злитесь…

— Пф, конечно, злимся! — презренно усмехается Наталия. — За то, что ты посмел так обращаться с парнями!

— Послушайте, девчонки… — Даниэль на пару мгновений бросает взгляд в сторону и с жалостью во взгляде смотрит на девушек. — Я хочу извиниться перед вами… Извиниться за то, что повел себя таким образом.

— Да ты что! — восклицает Хелен.

— Я все вспомнил и понял, что вы никогда не лгали мне. Мне очень жаль, что я обвинил вас всех во лжи и устроил тот скандал.

Хелен, Наталии и Ракель хмуро переглядываются между собой и скрещивают руки на груди.

— О, вот как! — округляет глаза Хелен. — Сначала ты обвиняешь нас во лжи и посылаешь куда подальше из-за того, что тебя развели как наивного ребенка. А сейчас говоришь, что мы правы.

— Да, меня действительно развели, — кивает Даниэль. — Бланка развела меня. А вы никогда не лгали мне. Вы всегда говорили правду, а я перестал вам верить.

— Ну по крайней мере, ты признал это, — задумчиво говорит Наталия. — И то хорошо.

— Милые девушки, мне правда очень жаль, что все так получилось, — выражает сожаление Даниэль. — Я не хотел, чтобы все закончилось таким образом.

— Что-то ты ни о чем не сожалел, когда орал на парней как ненормальный и винил их во лжи.

— Тогда — нет. Тогда я хотел отдалиться от вас. Но изначально это происходило не из-за Бланки, а из-за статьи про Питера. Я поверил всему, что в ней было написано, и подумал, что мне лучше избегать вас. А уже потом эта девчонка придумала всю ту ложь, которой я поверил.

— Но мы же говорили тебе, что та статья лживая! — восклицает Ракель. — Парни тысячу раз повторяли это!

— Знаю, я — полный идиот, который сделал много ужасных вещей.

— А мы и не спорим, — хмуро бросает Наталия. — Ты — действительно идиот. Наивный безмозглый идиот.

— Да. Идиот.

— И после всего, что ты сделал, у тебя хватает наглости приходить к нам и делать вид, что ничего не случилось? — удивляется Хелен.

— Девчонки, пожалуйста, простите меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Я знаю, что был неправ, но клянусь, такого больше не повторится. Амнезии больше нет! Я знаю, кто есть кто. И больше не посмею усомниться в вас.

— Ты отвратительно поступил с парнями, Даниэль, — уверенно отвечает Наталия. — Хотя они не сделали тебе ничего плохого.

— Знаю… — Даниэль бросает взгляд в сторону и резко выдыхает. — Но я уже объяснил парням, почему вел себя таким образом, и они меня поняли.

— Что? — округляет глаза Ракель. — Ты говорил с парнями?

— Если вы не верите мне, то спросите их!

— Постой, так значит, ты сейчас был с ними?

— Получается, ты был тем четвертым, о котором говорил мистер Джонсон? — заключает Хелен.

— Да, я был с Эдвардом, Питером и Терренсом, — уверенно подтверждает Даниэль.

— Вы все встретили Уэйнрайта? — удивляется Наталия.

— Встретили. И… После борьбы с ним пострадал Терренс… — Даниэль бросает виноватый взгляд на Ракель. — Мне очень жаль, Ракель. Очень жаль. Мы сделали все, чтобы защитить друг друга, но увы — не смогли.

— Но почему? — издает тихий всхлип Ракель. — Почему именно Терренс?

— А как ты вообще оказался там с парнями? — недоумевает Хелен. — Где вы встретили Уэйнрайта? Почему пошли за ним?

— Это очень длинная история, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — Но что касается Терренса, то он пошел на риск, чтобы спасти Эдварда.

— То есть, он сам позволил себе стать жертвой? — удивляется Наталия.

— Уэйнрайт хотел вколоть Эдварду какую-то дрянь, а тот настолько сильно ослаб после борьбы, что даже не сопротивлялся. Однако в последний момент Терренс оттолкнул своего брата и подставил свою руку тому подонку и получил укол вместо него.

— О, господи… — с ужасом в глазах произносит Хелен, прикрыв рот рукой.

— Не могу поверить… — чуть громче всхлипывает Ракель.

— Значит, на месте Терренса мог быть Эдвард? — со слезами тихо спрашивает Наталия.

— Мог, Наталия, — с грустью во взгляде кивает Даниэль. — Но Терренс спас его. Добровольно. И все произошло настолько быстро, что мы ничего не успели сделать.

— Боже мой… — прикрывает рот руками Ракель.

— И признаться честно, мы с Питером беспокоимся за Эдварда. Он винит себя в том, что произошло с его братом… Считает, что было бы лучше, если бы Уэйнрайт вколол что-то ему. Мол, он начал эту игру, и ему нужно было страдать.

— Нет-нет-нет-нет… — резко мотает головой Наталия, с ошарашенными мокрыми глазами прикладывает руку ко лбу и на несколько секунд отворачивается в сторону.

— Эдвард говорил об этом всю дорогу. Как бы у него крыша не поехала на этой почве. Он уже впал в истерику после того, как мы обнаружили, что Терренс потерял сознание. Нам с трудом удалось успокоить его…

— Подожди, а как вы вообще там оказались? — слегка хмурится Хелен. — Вы что сами туда пошли?

— Сами, — кивает Даниэль. — Эдвард первый увидел Уэйнрайта и решил проследить за ним, чтобы потом сообщить полиции о его нахождении. Терренс и Питер пытались остановить его и по-хорошему, и по-плохому, но этот парень оказался слишком упрям. Ну а парни не смогли бросить его и решили следовать за ним.

— А ты? — произносит Ракель. — Ты откуда там взялся?

— Я увидел их вместе и опять разругался из-за всей этой истории с ложью. А когда ситуация дошла до точки кипения, Эдвард увидел того отморозка. И с тех пор все внимание было обращено на него.

— И зачем ты пошел за Уэйнрайтом?

— Он казался мне очень знакомым… Я думал, что этот тип сможет что-то рассказать или показать мне. И мои подозрения подтвердились.

— Господи, неужели вы не понимали, что это могло плохо для вас кончиться? — ужасается Ракель. — Уэйнрайт больной и опасный!

— Мы все понимали, Ракель. Но нельзя было бросать Эдварда. Мы понимали, что сражаясь с Уэйнрайтом в одиночку, он бы погиб. Этот тип уже избил его так сильно, что МакКлайф буквально ползал с трудом. А еще тот отморозок запросто мог накачать наркотиками. Дать лошадиную дозу, от которой ему точно пришел бы конец.

— Наркотиками? — широко распахивает глаза Наталия.

— Да. Уэйнрайт оказался наркоманом со стажем и употребляет сильные наркотики.

— Ничего себе… — качает головой Хелен. — Значит, Уэйнрайт еще опаснее, чем мы думали.

— И Наталия — не единственная его жертва.

— Не единственная? — удивляется Наталия.

— Мы с парнями нашли девушку, которую Уэйнрайт держал взаперти в своем убежище и накачивал наркотиками. Она совсем молоденькая и уже сильно настрадалась из-за этого козла, который… Постоянно насиловал ее… Ту девочку тоже привезли сюда, и ее состояние намного тяжелее, чем состояние Терренса.

— Насиловал?

— Сначала она сказала, что Уэйнрайт делал это постоянно, а потом и эта тварь призналась, что насиловал ее еще с тех времен, когда эта девочка была маленькой. Этот чертов педофил издевался не только над взрослыми девушками, но еще и над подростками.

— Поверить не могу… — качает головой Наталия, резко побледнев от ужаса и широко распахнув глаза.

— Значит, ты хочешь сказать, что Уэйнрайт вколол Терренсу наркотики? — дрожащим голосом спрашивает Ракель.

— Возможно, это могла быть и доза сильного снотворного. Полиция нашла много пачек сильного снотворного в его убежище. Врачи сразу сказали, что подозрение падает на передозировку, но чем — еще предстоит выяснить.

— А сколько именно Уэйнрайт успел вколоть Терренсу? — уточняет Хелен. — Доза была большая?

— Мы видели, что Уэйнрайт успел вколоть Терренсу лишь половину содержимого шприца. А потом Эдвард вытащил иглу. Не исключаю, что это сыграет важную роль и поможет МакКлайфу.

— О, боже… — издает громкий всхлип Ракель. — За что мне все это? За что?

— Нам с парнями правда очень жаль, Ракель, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — Мы не хотели, чтобы все так случилось. Особенно Эдвард.

— Ну почему? — Ракель мокрыми, ошарашенными глазами осматривается вокруг, вцепившись в свои волосы, и переводит взгляд на Даниэля. — Почему?

— Слушайте, какого черта вы четверо вообще пошли за Уэйнрайтом? — издает тихий всхлип Наталия. — Зачем? А если этот сумасшедший вколол ту дрянь всем вам? О чем вы вообще думали, когда шли туда?

— Мы понимали все риски, Наталия, — спокойно отвечает Даниэль. — Но бросать Эдварда одного было бы преступлением! Ты бы потеряла его!

— Но ведь вы могли отговорить его!

— Мы пытались! Терренс кричал на него и был готов схватить за шкирку и потащить за собой. Но Эдвард оказался слишком упрямым и был одержим местью Уэйнрайту. Он говорит, что делал это ради тебя, но мы считаем, что этот парень просто соскучился по приключениям. То есть… Эдвард и правда хотел спасти тебя от этого подонка… Но ему также хотелось вновь поиграть в героя и снова доказать всем, что он непобедимый.

— Значит, вы не проявили достаточно жесткости! — восклицает Хелен.

— Я думаю, сейчас Эдвард жалеет, что затеял все это. Даже если Терренс ни в чем его не винит и сказал, что был готов к подобному, это не заставляет его почувствовать себя легче. Наверное… Дай ему пистолет или шприц с какой-нибудь дрянью, он бы без раздумий убил себя…

— Нет… — резко мотает головой Наталия и издает тихий всхлип. — Нет… Только не это… Нет!

— Слушайте, а о каком ночном кошмаре говорили парни? — слегка хмурится Даниэль. — Они сказали, что Ракель приснилось то, как Терренс умер по вине Саймона Рингера.

— Он произошел наяву! — отчаянно восклицает Ракель. — Только вместо меня был Эдвард… В том сне Терренс спас меня и умер, а сейчас пожертвовал собой ради брата…

— Вот как…

— Терренс умрет… Я уверена в этом… Мой кошмар был знаком! Знаком того, что случится самое ужасное!

— Он не погибнет, Ракель. — Даниэль мягко берет Ракель за плечи и гладит их. — Все будет хорошо. Терренс справится.

— Я не хочу терять его, Даниэль. Не хочу!

— Пожалуйста, не веди себя как Эдвард, который едва ли не хоронит своего брата и постоянно говорит, что он погибнет.

— А если так и будет? — громко всхлипывает Ракель. — Если Терренс не выживет?

— Он выживет, подруга. Врачи делают все возможное, чтобы спасти его.

— Я не смогу жить без него, не смогу. Нет…

Ракель крепко обнимает Даниэля и начинает горько плакать у него на плече, пока тот с грустью во взгляде гладит ее по голове с надеждой немного утешить.

— Не плачь, Ракель, не плачь, — мягко говорит Даниэль. — С Терренсом все будет хорошо. Он знает, что мы все переживаем за него.

— Бесполезно, Даниэль, — спокойно отвечает Хелен. — Мы тоже не можем успокоить ее. Кэмерон всю дорогу твердила одно и то же: Терренс умрет, Терренс умрет.

— Ей помогут лишь слова врача о том, что с Терренсом все хорошо, — тихо добавляет Наталия.

— Я все понимаю, — с грустью во взгляде кивает Даниэль. — Ситуация тяжелая, но давайте будем надеяться на лучшее. Врачи дают более оптимистичные прогнозы насчет состояния Терренса, чем насчет состояния той девочки.

— Кстати, а почему ты один? — с испугом в округленных глазах спрашивает Хелен. — Где Питер? С ним все в порядке?

— Не беспокойся, Хелен, Питер в порядке. Правда Уэйнрайт порезал ему руку. Прошелся ножом по запястью.

— Порезал руку?

— Не бойся, рана неглубокая. Угрозы жизни нет. Хотя и произошла большая потеря крови.

— И где он сейчас?

— Мы с Эдвардом отвели его к медсестре. Питер хотел пойти сам, но он едва на ногах стоял из-за слабости. Чуть не потерял сознание, когда вышел из машины и всю дорогу жаловался на сильное головокружение. Поэтому мы решили пойти с ним, объяснили все медсестре и ушли после того, как она привела его в чувства.

— С ним точно все будет хорошо? — с мокрыми глазами спрашивает Хелен. — Пожалуйста, Даниэль, скажи, что Питер в порядке и скоро вернется к нам!

— Не переживай, Хелен, с ним все хорошо, — погладив Хелен по плечам, мягко отвечает Даниэль. — Как только ему обработают рану, Питер тут же вернется к нам. Он знает, что мы будем либо здесь, либо в коридоре третьего этажа.

— Ох, слава богу… — с облегчением выдыхает Хелен.

— А Эдвард? — с широко распахнутыми глазами спрашивает Наталия. — Где он?

— Эдвард на третьем этаже, ждет новостей про Терренса.

— Он в порядке? Уэйнрайт сильно его избил?

— Довольно сильно. У него много синяков и ссадин. И он сам сильно ослаб после борьбы с этим кабаном.

— О, боже! — прикрыв рот рукой, с ужасом в глазах произносит Наталия.

— МакКлайфу повезло, что мы с ребятами помогали ему. В противном случае он уже давно бы сдался.

— А Эдвард показывался врачу? — беспокоится Ракель.

— Врачи осмотрели нас с Эдвардом и обработали наши раны, когда они приехали вместе с полицией туда, где все произошло. Они советовали нам пройти полное обследование, но мы отказались.

— А ты сам-то как? Нормально?

— Да, со мной все в порядке. Только сильно устал. Но сейчас я стараюсь об этом не думать.

— С Эдвардом точно все нормально? — со слезами на глазах спрашивает Наталия. — Прошу, Даниэль, скажи мне, что с ним все хорошо.

— Все хорошо, Наталия, не переживай. — Даниэль мягко гладит Наталии плечи. — Я знаю, что вы недавно поругались, но прошу тебя, сходи к нему и попробуй успокоить. Может, ты сумеешь найти к Эдварду подход. А то он ужасно нервничает и места себе не находит.

— Говоришь, он на третьем этаже?

— Да, в коридоре.

— Иди, Наталия, — мягко говорит Хелен. — А мы сейчас подойдем.

— Эдвард расскажет тебе обо всем, а я по дороге объясню ситуацию Хелен и Ракель, — обещает Даниэль.

— Хорошо… — задумчиво произносит Наталия. — Тогда встретимся уже там…

Наталия хочет развернуться и уйти, но потом она медленно останавливается, поворачивается к Даниэлю и мягко гладит его по плечу с едва заметной улыбкой на лице.

— Кстати, я очень рада, что ты наконец-то все вспомнил, — дружелюбно говорит Наталия.

— Да, Даниэль, здорово, что ты снова с нами, — слегка улыбается Хелен.

— Раз уж парни простили тебя, то и мы не будем злиться, — добавляет Ракель.

— Я рад, что вы поняли меня, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Было тяжело получить прощение парней, но они все-таки дали мне шанс.

— Здорово, — кивает Наталия. — Тогда и ты прости нас, что мы были довольно грубы с тобой.

— Все в порядке, не думай об этом. Ваша реакция была справедливой, а я был полным дебилом.

— Но смотри, Перкинс, обидишь наших парней — будешь иметь дело с нами! — угрожает Даниэлю пальцем Хелен. — Мы не позволим обижать их!

— Ни их не обижу, ни вам не причину вреда.

— Ладно, беда ты наша ходячая, поверим мы тебе! — восклицает Наталия и кулаком толкает Даниэля в предплечье.

— Спасибо большое, девчонки.

Хелен, Наталия и Ракель предлагают Даниэлю объятия, и тот с радостью обнимает каждую с легкой улыбкой на лице, обрадовавшись, что друзья все-таки поняли его.

Глава 22

Ожидая новости о Терренсе и обсуждая все, что парням пришлось пережить, Ракель, Наталия, Хелен, Питер, Даниэль, Эдвард, а также родители братьев МакКлайф — Ребекка и Джейми никак не ожидали, что в какой-то момент, когда почти все собираются вместе, кто-то очень неуверенно направляется к ним и тихо подает голос.

— Привет всем.

Все до единого оборачиваются на голос и широко распахивают глаза, когда видят перед собой… Анну?! Которая смотрит на всех красными, опухшими глазами, сложив руки перед собой, сильно сутулясь и вжимая голову в плечи.

— Анна? — удивленно произносят Наталия, Даниэль, Ракель, Хелен, Эдвард и Питер.

Все переглядываются между собой и нервно сглатывают, придя в шок от внешнего вида Анны, на которую без слез не взглянешь. Ребекка с Джейми тоже приходят в ступор, когда немного позже обращают на нее внимание, в глубине души страшно переживая за эту девушку, которая кажется им такой несчастной, запуганной и неуверенной в себе. Их до глубины души шокирует то, как ужасно Анна выглядит, и удивляются, куда же пропала та жизнерадостная девушка, которую очень редко можно было увидеть расстроенной. Как, впрочем, и Даниэль, который смотрит на нее широко распахнутыми глазами и только сейчас начинает задаваться вопросом, где же она была все это время. Пока сама девушка лишь единожды смотрит на него и резко отводят глаза в сторону, определенно желая видеть его меньше всего.

— Господи, Анна… — с мокрыми глазами дрожащим голосом произносит Наталия. — Неужели это ты?

— Ты… — неуверенно произносит Ракель. — Так изменилась… Что с тобой стало?

— Э-э-э… — опустив взгляд вниз, запинается Анна. — Просто… Немного не высыпаюсь по ночам… Да, я плохо сплю…

— У меня просто нет слов, — прикрыв рот рукой, с мокрыми глазами качает головой Хелен.

Ракель, Хелен и Наталия подходят к тихонько всхлипывающей Анне и крепко обнимают ее. Она с удовольствием принимает эти объятия и даже находит в себе силы вымученно улыбнуться, окончательно осознав, как же сильно ей не хватало ее подружек. А пока подруги стоят в обнимку и плачут от радости, Даниэль, Эдвард и Питер наблюдают за происходящим, все больше ужасаются от того, что девушка изменилась в худшую сторону.

— О, черт, что с ней стало? — покачав головой, широко распахивает глаза Эдвард. — Анна выглядит измученной! Буквально кожа да кости!

— Она выглядела намного лучше в тот день, когда я встретил ее, — с ужасом во взгляде задумчиво отвечает Питер. — Неужели можно так сильно довести себя за считанные дни?

— Когда ты сказал, что она выглядела ужасно, я и подумать не мог, что все настолько плохо.

— Нет… Сейчас дела совсем плохи…

— Твою мать… У меня нет слов…

— Эй, парни, а почему она так странно посмотрела на меня? — неуверенно спрашивает Даниэль. — Как я будто стал ее главным врагом!

— Ты у нас спрашиваешь? — удивляется Эдвард. — Я думал, тебе лучше знать, что у вас происходит.

— Я понимаю лишь то, что Анна ушла из дома. Все это время я жил один. Она ни разу не поинтересовалась мной! Я только сейчас начал это понимать!

— Ах, Перкинс, когда эта девушка узнает, что ты сделал, то она точно от тебя отвернется.

— Ты это о чем?

— Полагаю, тебе есть, что нам рассказать, — со скрещенными на груди руками хитро улыбается Питер.

— Мне? — округляет глаза Даниэль.

— Не хочешь что-нибудь сказать? — хмуро спрашивает Эдвард. — А, герой с амнезией?

— Э-э-э… А что я должен сказать? Я не понимаю!

— Да ладно, Перкинс, не строй из себя дурачка, — советует Питер. — Мы ведь прекрасно знаем о твоих приключениях, которые могут стоить тебе очень дорого.

— Но, ребята…

— Поговорим об этом позже, — спокойно говорит Питер. — И тогда ты точно не отвертишься от объяснений.

Пока обескураженный и немного взволнованный Даниэль стоит на одном месте и хлопает округленными глазами, Эдвард и Питер подходят к Анне.

— Привет, Питер, привет, Эдвард… — дружелюбно здоровается Анна. — Рада вас видеть.

— Привет, Анна, — здороваются Эдвард и Питер.

Анна по-дружески обнимает Питера и Эдварда, которые с удовольствием отвечают на ее объятия. А как только парни обнимают девушку, Ребекка с Джейми неуверенно подходят к ней, потрясенными глазами рассматривая девушку.

— О, господи, Анна, девочка… — тихим голосом ужасается Ребекка. — Не могу поверить…

— Ты сильно изменилась, — отмечает Джейми. — Раньше ты выглядела лучше…

— Здравствуйте, мистер и миссис МакКлайф, — машет рукой Анна. — Рада вас видеть.

— Дорогая, до чего же ты себя довела! — восклицает Ребекка, прикрыв рот и ошарашенными глазами рассматривая Анну. — Ты же была такой улыбчивой и счастливой девушкой. Но сейчас ты никак не похожа на нее.

— Ох… — Анна заправляет прядь волос за ухо, переведя взгляд вниз. — Просто… У меня в последнее плохо со сном… Плохие мысли в голову лезут, знайте ли…

Хоть всем очевидно, что Анна откровенно врет, никто не решается расспросить ее о том, что произошло. Они на некоторое время замолкают и с ужасом во взгляде рассматривают девушку, что сильно сутулится, вжимает голову в плечи и нервно перебирает дрожащие пальцы.

— Эй, Анна, а что ты здесь делаешь? — неуверенно спрашивает Питер.

— Да, как ты узнала, что мы здесь? — недоумевает Эдвард. — Или ты не знала?

— Нет-нет, я знала… — качает головой Анна. — Я просто хотела навестить кого-то из вас, потому что очень соскучилась. И… Я поехала домой к Ракель с Терренсом. Но там я встретила их служанок. Они сказали мне, что Терренс попал в больницу, и объяснили, что произошло. Ну я и приехала сюда, чтобы поддержать всех вас… В частности, Ракель с Эдвардом. Я не могла остаться равнодушной…

— Значит, ты знаешь, что парни пропали на несколько часов? — неуверенно спрашивает Ракель.

— Да, Блер с Кристианой и Виолеттой рассказали мне, что парни боролись с Уэйнрайтом. Я была в шоке, когда узнала, что он сбежал из тюрьмы.

— А ты не знала? — слегка хмурится Наталия.

— Нет, я не читала журналы и статьи в Интернете.

— Вот как…

— Правда я сначала подумала, что что-то случилось с Хелен, потому что увидела Сэмми. Он был очень взволнован и постоянно лаял и скулил.

— Нет-нет, дело не во мне, — качает головой Хелен. — Я просто оставила Сэмми дома у Ракель, потому что в больницу собак не пускают. Сначала я хотела поехать домой и оставить его с бабушкой, но служанки согласились присмотреть за ним. Ну я подумала и согласилась.

— Слушайте, ребята, а что вообще произошло с Терренсом? Это правда, что Уэйнрайт что-то вколол ему?

— Да, Анна, это правда, — с прискорбием отвечает Эдвард. — Вообще-то, Уэйнрайт изначально хотел сделать тот укол мне, и я был готов к этому. Однако Терренс в последний момент оттолкнул меня и подставил ему руку. Моему брату почти сразу же стало плохо: сначала его вырвало, а потом он и вовсе потерял сознание.

— Какой кошмар! — с ужасом в округленных глазах качает головой Анна. — Мне очень жаль… Как он сейчас?

— Мы пока не знаем, но врачи говорят, что его состояние тяжелое, — с грустью во взгляде отвечает Питер. — Но нам хочется верить, что Терренс сможет выжить. Нас радует, что ему вкололи только половину содержимого шприца, ибо Эдвард быстро отреагировал. Это дает нам надежду на лучшее.

— Но что именно ему вкололи?

— Либо какой-то наркотик, либо снотворное, — обняв себя руками, тихо говорит Ракель и шмыгает носом. — У Уэйнрайта было и то, и другое.

— О, господи… У меня просто нет слов… — Анна с грустью во взгляде мягко гладит Ракель и Эдварда по плечу. — Все будет хорошо, ребята, Терренс выкарабкается.

— Не знаю, Анна, у меня слишком плохое предчувствие… — тяжело вздыхает Ракель.

— Я все понимаю, дорогая. Но ты должна быть сильной и верить в лучшее.

— Все произошло как в моем ночном кошмаре, который мне приснился некоторое время назад.

— Кошмар? С Терренсом?

— Его убили в нем. Когда он решил пожертвовать собой ради меня. А в этот раз он пожертвовал собой ради Эдварда.

— Но, Ракель, это же не означает, что Терренс должен погибнуть. Присниться может все что угодно! Все это просто совпадение. Ужасное совпадение.

— Нет, Анна, это не совпадение, это предупреждение. Знак того, что Терренсу придет конец.

— Перестань, подружка. Я согласна, что это ужасно, но ты не должна воспринимать все так близко к сердцу.

— Но нельзя отрицать, что все совпало, — с грустью во взгляде отмечает Эдвард.

— Ребята, прошу вас, прекратите накручивать себя, — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Если человек умер во сне, это не значит, что он умрет в реальной жизни.

— Но я тоже испугался, когда он рассказал об этом кошмаре. Боялся, что он станет реальностью. Я не хотел потерять брата ни при каких обстоятельствах.

— Я знаю, Эдвард. — Анна мягко гладит Эдварда по плечу. — Все будет хорошо, вот увидишь.

— Мне очень жаль, что Терренс оказался здесь по моей вине. Я не сумел защитить его…

— Не вини себя, приятель. Ты сделал все, что мог. К тому же, мы все знаем, что Терренс готов на все ради близких и не побоится жертвовать собой ради них. Раз он сам подставил Уэйнрайту руку, значит, его поступок был осознанным. Его никто не толкал к подобному.

— Уж лучше бы Уэйнрайт прикончил меня… Это было бы справедливее.

— Нет, Эдвард, не говори так. Никому не стало бы лучше. Все бы переживали за тебя так же, как сейчас переживают за Терренса.

— И он винил бы себя в том, что не смог уберечь тебя, — добавляет Наталия.

— Так было бы куда справедливее, — с грустью во взгляде отвечает Эдвард. — Мол, сам заварил эту кашу — сам и расхлебывай ее.

— Вот увидишь, Терренс выживет, — уверенно говорит Анна. — Он сильный и здоровый, а врачи сделают все, чтобы спасти ее. А то, что ты вытащил иглу, может сыграть огромную роль в его выздоровлении.

— Хотелось бы в это верить… — Эдвард медленно выдыхает. — В любом случае спасибо за поддержку.

— Вы все можете рассчитывать на меня. — Анна фальшиво улыбается. — Я останусь с вами до тех пор, пока врачи не скажут, что с Терренсом. Он — мой близкий друг, и я тоже переживаю за него.

— Спасибо огромное, Анна, — с легкой улыбкой мягко благодарит Ракель.

Анна сначала берет Ракель за руку, а затем по-дружески обнимает ее с надеждой немного поддержать. После чего она поступает так же и по отношению к Эдварду. А в какой-то момент все расходятся в разные стороны и начинают думать о чем-то своем, прогуливаясь по коридору, сидя на стульях или стоя у окошка. Даниэль, все время стоявший в стороне, но так и не надумавший ничего, все-таки решается поговорить с Анной, пока она наблюдает за чем-то в окне. Мужчина медленно подходит к ней со спины и пару секунд колеблется, прежде чем он тихо произносит:

— Э-э-э, привет…

— Привет, — низким, немного грубым голосом говорит Анна, даже не думая поворачиваться к Даниэлю и продолжая стоять к нему спиной со скрещенными на груди руками.

— Как ты?

— Нормально. Спасибо, что спросил.

— Я… — Даниэль бросает короткий взгляд вниз, нервно потирая вспотевшие ладони. — Скучал по тебе… Очень…

— И что? Пожалеть тебя? Обнять? Поцеловать? Сказать, что ты можешь на меня рассчитывать?

— Мне бы очень хотелось этого…

— К сожалению, ничем не могу помочь.

— Анна…

— Даже не надейся. Я не буду тебя утешать…

Даниэль на пару секунд замолкает и медленно выдыхает, пока остальные наблюдают за происходящим.

— А почему ты ушла из моего дома? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Захотела и ушла, — сухо бросает Анна.

— И где ты живешь сейчас?

— Тебя это не должно волновать. Это мое дело!

— Неужели ты не скажешь мне?

— Нет! Ты мне никто, чтобы решать, где мне жить, и с кем.

— Но… — качает головой Даниэль. — Но мы ведь встречаемся! А ты почему-то делаешь вид, что это не так!

— Встречаемся? — Анна презрительно фыркает и со скрещенными на груди руками наполовину разворачивается к Даниэлю. — Так ты же ничего не помнишь!

— Нет, теперь я все помню, — качает головой Даниэль.

— Поздравляю! Можешь снова все забыть.

— Послушай, Анна, я понимаю, что тебе было больно слышать мой вопрос о том, кто ты такая, но…

— Плевать! — Анна резко поворачивается спиной к Даниэлю. — Больше меня не волнует все, что с тобой происходит.

— Я не лгу! Амнезии больше нет. Все будет как раньше.

— Не будет! — Анна резко отходит в сторону. — Если ты думал, что я тут же брошусь тебе в объятия, то зря надеешься.

— Но почему? — с ошарашенными глазами недоумевает Даниэль. — Почему ты так холодна со мной? Что я тебе сделал?

— Ты прекрасно знаешь, что сделал, Даниэль.

— Черт, неужели ты все еще злишься за то, что произошло в тот день? И из-за этого ушла из дома и пропала!

— Включи мозги и все поймешь. А я скажу лишь одно: после того, что ты сделал, я вообще не хочу тебя видеть и разговаривать с тобой.

— Но…

— И не надо оправдываться! — громко бросает Анна. — Мне не нужны твои объяснения.

— Анна, прошу тебя… — с жалостью во взгляде произносит Даниэль и пытается дотронуться до плеча Анны.

— Не трогай меня! — Анна резко отходит в сторону. — Не смей ко мне прикасаться! Никогда! Не разговаривай со мной! Не смотри на меня! И вообще проваливай отсюда! Противно видеть тебя после того, что ты сделал.

— Почему ты так со мной поступаешь? Анна… Скажи мне!

Анна быстрым шагом молча отходит в сторону и начинает смотреть в окно, надув губы и начав вспоминать тот поцелуй Даниэля и Бланки, который разрушил их отношения. Ну а обескураженный мужчина несколько секунд стоит на месте как колонна, широко распахнутыми, ошарашенными глазами смотря на девушку и немного тяжело дыша от волнения.

«Почему она так холодна ко мне? — думает Даниэль. — Почему? Я же ничего ей не сделал! А про Бланку она не может знать! Нет-нет, она не могла узнать про меня и эту обманщицу! Не могла! Я не могу позволить нашим отношениям закончиться из-за этой стервы, из-за которой повел себя как полный дебил. Из-за которой едва не потерял друзей!»

Даниэль медленно переводит неуверенный взгляд на Эдварда, Ракель, Питера, Наталию, Хелен, Ребекку и Джейми, которые посылают ему хмурые и осуждающие взгляды. Это сильно смущает мужчину, и он начинает сильно нервничать, боясь, что один из его главных страхов станет реальностью.

— Э-э-э, простите, мне нужно пройтись… — дрожащим голосом неуверенно говорит Даниэль. — Может, на улицу выйду… А то мне нечем дышать… Надеюсь, я вернусь до того, как станет что-то известно про Терренса.

Даниэль быстрым шагом уходит по коридору и скрывается за поворотом. Впрочем, никто не собирается останавливать взволнованного мужчину. Они решают, что сейчас — отличный момент расспросить Анну о том, что же произошло между ней и Даниэлем. Ракель, Хелен и Наталия переглядываются между собой и подходят к девушке, а чуть позже к ним присоединяются Эдвард, Питер, Джейми и Ребекка.

— Эй, Анна, извини, что мы лезем не в свое дело, но почему ты так холодна с Даниэлем? — неуверенно спрашивает Наталия.

— Да, Анна, в чем дело? — спрашивает Питер. — Неужели между вами что-то произошло до того, как у него появилась амнезия?

Анна медленно разворачивается ко всем и смотрит вниз перед тем, как она тихо и сухо отвечает:

— Я не хочу об этом говорить.

— Послушай, Анна, мы понимаем, что ты была потрясена, когда узнала про амнезию Даниэля, — спокойно говорит Эдвард. — Но извини меня, ты поступила не слишком хорошо, бросив его в такой тяжелый момент.

— Я поступила с ним так, как он того заслуживает, — хмуро отвечает Анна.

— Ты была так нужна ему, дорогая, — с жалостью во взгляде говорит Ракель. — Если бы ты была рядом, Даниэль быстро бы вспомнил тебя. Он много говорил о тебе, хотел увидеть и считал особенной. А ты не дала ему шанса заново узнать тебя.

— Если мистер Перкинс наивно надеется, что я брошусь ему на шею со слезами радости, то пусть скажет своим мечтам «прощай».

— Но почему? — недоумевает Хелен. — Он же помнит тебя и нас всех! Память к нему вернулась!

— Спросите у него сами. Пусть этот человек сам расскажет вам о своих приключениях. О том, что я не собираюсь прощать.

— Разве этот парень так сильно обидел тебя, раз ты не хочешь видеть его? — спрашивает Джейми.

— Я не хочу это обсуждать, мистер МакКлайф, — хмуро отвечает Анна.

— Не бойся, милая, расскажи нам, — мягко говорит Ребекка. — Может, мы сможем помочь тебе решить эту проблему.

— Нет, миссис МакКлайф, мне никто не поможет, — качает головой Анна. — Эта ситуация не имеет никакого решения. Мне остается лишь смириться и двигаться дальше.

— Если ты что-то не хочешь говорить Даниэлю, то скажи нам, — мягко говорит Эдвард. — Если это так важно, то мы не скажем ему.

— Я же сказала, что не хочу говорить об этом! Если вам так нужна вся правда, тообращайтесь к мистеру Перкинсу.

— Мы обязательно поговорим с ним, но нам хочется и тебя послушать, — спокойно говорит Наталия. — Что если мы и правда можем помочь вам?

— Что бы этот человек ни делал, я больше никогда не поверю в его порядочность и буду презирать.

— Думаю, Даниэлю было плохо без тебя, даже когда он ничего не помнил, — уверенно предполагает Ракель.

— А мне-то какая разница? — хмуро бросает Анна, скрестив руки на груди. — Мне нужно заплакать и пожалеть его?

— Это правда, подруга, — соглашается Хелен. — Для него ты всегда была особенной. Память забыла тебя, но сердце все-таки помнило. Мне кажется, тебя будет тянуть к любимому человеку, даже ты если не помнишь его. Сердце подскажет, что это твое.

— Плевать.

— Наверное, если бы не твой холодный настрой, Даниэль в хорошем смысле набросился бы на тебя с объятиями, — бросает легкую улыбку Питер. — Я видел, как у него загорелись глаза, когда ты появилась здесь. Он очень скучал по тебе.

— Ну да, скучал… — бубнит Анна. — Плакал в подушку от того, насколько сильно он скучал!

— Боже, Анна, в чем дело? Почему ты стала так говорить про Даниэля? Да еще и бросила тогда, когда он нуждался в тебе!

— Потому что он — козел!

— Ты поступила глупо, отвергая его лишь из-за амнезии. Мы все очень сильно любим тебя, но нам придется признать — твой поступок тебя не красит.

— Да? — Анна резко расставляет руки в бока, хмуро смотря на Питера. — А, по-твоему, красиво изменять девушке с другой? Я никогда не прощу этого предателя после того, как он целовался с какой-то девицей! Никогда!

Все мгновенно округляют глаза и переглядываются между собой, придя в шок после подобного заявления.

— Что? — удивляются Эдвард и Питер.

— Что значит, Даниэль целовался с другой? — слегка хмурится Наталия.

— То и значит! — немного грубо бросает Анна. — Даниэль — изменник! Предатель, который изменил мне на моих глазах.

— Господи, Анна… — качает головой Хелен.

— Анна, дорогая, успокойся, пожалуйста, — мягко поглаживая Анну по плечу, спокойно говорит Ребекка. — Объясни все по порядку. Почему ты считаешь, что Даниэль изменил тебе? Как это произошло?

— А что объяснять-то? — удивляется Анна. — Однажды я хотела зайти к Даниэлю в палату, когда он еще был здесь с амнезией, чтобы поговорить с ним.

— Значит, ты приезжала сюда, когда нас здесь не было? — заключает Питер.

— Да, решила сделать это спустя пару дней после того, как врач сказал нам, что с ним случилось. Ну и… Подойдя к его палате, я увидела там какую-то девчонку, одетую в униформу уборщицы.

— В форме уборщицы? — удивляется Наталия.

— Эта жирная бегемотиха сидела на кровати и откровенно приставала к Перкинсу, а он развесил уши и улыбался. Ну а позже они и вовсе поцеловались. На моих глазах! И этот негодяй был не против! Он сам целовал ее!

— То есть, ты хочешь сказать, что тебе было известно про ту девчонку? — слегка хмурится Ракель.

— Значит, и вы знали? — заключает Анна.

— Мы недавно поругались с Даниэлем из-за этой девчонки, — признается Хелен. — Пытались убедить Перкинса в том, что та Бланка обманывает его, но она так промыла ему мозги, что он слепо ей верил.

— Но теперь-то вы понимайте, почему я бросила этого подонка? Как сильно он разбил мне сердце!

— И именно поэтому ты ушла из дома Даниэля? — слегка хмурится Эдвард.

— Да, в тот же день я решила, что больше не останусь с этим негодяем в одном доме, собрала вещи и ушла, — без эмоций кивает Анна.

— Но ты могла войти в палату и остановить это! — с жалостью во взгляде отмечает Хелен. — Слова о том, что ты — его девушка напугали бы ее, и она бы и близко не подошла к Даниэлю. А ты промолчала и предпочла сбежать!

— Даже если бы я и остановила их, поцелуй уже произошел бы, — уверенно отвечает Анна. — Когда я подошла к палате, они как раз начали целоваться.

— Ну и что? — пожимает плечами Эдвард. — Ты все равно могла зайти в палату и прогнать эту обманщицу! Мы бы так и сделали, если бы поймали ее во время нашего визита. Но увы, мы ни разу ее не видели…

— У Перкинса был выбор, и он мог остановиться. Но этот человек решил наплевать на меня.

— Даниэль не помнил тебя, Анна, — напоминает Питер. — Он никого не помнил и слепо доверял всем. А та иностранка умело этим воспользовалась и так запудрила ему мозги, что Перкинс сам от нас отвернулся.

— Да хоть бы он вообще остался один! — грубо бросает Анна. — И снова все забыл!

— Мы все понимаем твои чувства. Но поверь мне, этот человек бы никогда не изменил тебе, зная, что ты — девушка, которую он любит.

— Я не удивлюсь, если он давно мутит с этой толстозадым шкафом и давно думал меня бросить.

— Нет, это не так! Он знать не знал ту девчонку до того, как потерял память! Хотя как она узнала про него пока что остается для нас загадкой.

— Не защищай его, Питер. И не верь его словам как маленький наивный мальчик! Он сейчас наговорит что угодно, чтобы оправдать себя!

— Я не защищаю его! Он действительно поступил некрасиво по отношению к тебе. Но не забывай, при каких обстоятельствах произошла та измена. Перкинс ничего не помнил и не знал, кто есть кто.

— Послушайте, я понимаю, что ты — его приятель, как и вы все. Знаю, вы не хотите поверить, что этот человек — предатель. Но, ребята… Он мне изменил! Вы не можете это отрицать! Я не смогу простить предательство.

— Мы не отрицаем, что Даниэль поступил действительно плохо, — спокойно говорит Джейми. — Но ребята правы, во всем виновата амнезия.

— Меня это не волнует, мистер МакКлайф. Хоть с амнезией, хоть без, но Даниэль — предатель! Я стала свидетелем его измены!

— Да, измена — это ужасный поступок, после которого доверие к человеку пропадает. Но в данной ситуации это можно как-то оправдать.

— Вы все можете оправдывать его сколько угодно, но я ни за что не пожалею его. Перкинс этого не заслуживает!

— Неужели ты бросаешь его? — ужасается Эдвард.

— Да, Эдвард, бросаю! Между нами все кончено! Я так решила еще в тот день, когда увидела его с той дурой. Пусть ваш дружок живет своей жизнью и делает все, что хочет.

— И ты даже не хочешь поговорить с ним? — удивляется Ребекка.

— Мне неинтересны его оправдания.

— Может, ты и бросила его, но Даниэль все еще любит тебя, — с грустью во взгляде говорит Ракель.

— Теперь это уже не имеет значения, — сухо отвечает Анна. — Я порвала с Перкинсом и больше не вернусь к нему. Пусть этот человек живет с той девицей! Пусть она готовит ему, убирает, стирает, ублажает… Пусть делает все, что делала я! Как глупая дура!

— Но ты же любишь его! — с жалостью во взгляде восклицает Наталия. — Боялась потерять!

— Да, я боялась. Ужасно боялась потерять Перкинса. Потому что безумно любила этого человека. Я была готова на все ради него. Но теперь все кончено! После его омерзительного поступка он уже ничего для меня не значит.

— Нет, дорогая, это неправда, — качает головой Ребекка. — Ты все еще любишь его.

— Нет, миссис МакКлайф, это ложь, — низким голосом лжет Анна.

— Не надо, Анна. На нашей памяти было уже столько случаев, когда один пытался убедить себя и других в том, что не любит того, без кого жить не может.

— Я уже давно все решила и не собираюсь менять свое решение, чтобы этот предатель ни сделал.

— То, что ты решила, еще ничего не значит. Такие решения обычно принимаются вместе. Решение не может быть обоюдным, когда с ним согласен только один человек.

— Больше я не желаю видеть этого человека и иметь с ним какие-либо дела, — уверенно заявляет Анна. — Довольно! Теперь он может жить со своей новой девушкой.

— Анна, прошу тебя, не принимай таких поспешных решений, о которых ты пожалеешь, — с жалостью во взгляде умоляет Наталия. — Миссис МакКлайф права… Ты все еще любишь Даниэля. Было бы тебе плевать на него, ты бы не реагировала так бурно.

— Я так реагирую, потому что возмущена и разочарована, что потратила столько времени на этого подонка.

— Ты не разлюбишь человека по одному желанию за один день. На это нужно много времени.

— Ничего, я как-нибудь переживу. Но в моей жизни этого предателя больше не будет, клянусь вам.

— Анна, пожалуйста… — с жалостью во взгляде качает головой Хелен.

Анна чувствует, как к глазам приближаются слезы, которые она не в силах сдержать.

— Я сейчас вернусь, — более низким голосом говорит Анна. — Только умоюсь быстро…

Анна резко разворачивается и уходит, оставляя своих друзей одних, пока они потрясенным взглядом провожают девушку и смотрят по сторонам и друг на друга. На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, но потом ее нарушает Питер, резко выдохнув и приложив руку ко лбу:

— Теперь ясно, почему она ушла из его дома… Мы зря думали, что она поступила плохо…

— Да, на самом деле плохо поступил Даниэль, — добавляет Хелен. — Анна ушла из-за измены Даниэля! И страдает из-за того мужика тоже по его вине.

— А он еще удивлялся, почему же она так холодна с ним! — со скрещенными на груди руками усмехается Эдвард.

— Именно! — восклицает Ракель. — Знает, что лихо накосячил, но стоит из себя невинного.

— Он же не знал, что Анна видела его, — напоминает Джейми. — Так что его удивление вполне объяснимо.

— Ничего, сейчас он обо всем узнает и выложит все на блюдечке с голубой каемочкой, — хмуро отвечает Наталия. — Возможно, мы даже узнаем что-нибудь новое про «новую парочку» этой обманщицы и предателя нашей подруги.

— По-моему, мы уже знаем обо всех его похождениях, — задумчиво говорит Ракель. — Надо лишь заставить его признаться во всем.

— Только не злитесь, дорогие мои, — спокойно просит Ребекка. — Этого парня можно оправдать.

— Но вы не можете отрицать, что он поступил ужасно, — уверенно отвечает Питер.

— Да, я не отрицаю, что у него был выбор. Но давайте будем сохранять спокойствие и не набрасываться на парня.

— Ну это зависит от самого Перкинса, — задумчиво отвечает Наталия. — От того, как он объяснит то, что сделал.

— Вот сейчас мы это и узнаем, — уверенно говорит Эдвард, бросив короткий взгляд в сторону. — Вон наш плейбой идет.

Даниэль возвращается ко всем несколько секунду спустя, выглядя еще более грустным из-за мысли, что его отношениям с Анной пришел конец. Мужчина осматривается вокруг и окидывает взглядом всех перед тем, как неуверенно спрашивает:

— А где Анна? Она же была здесь!

— Ушла плакать, — холодно бросает Наталия. — Из-за тебя.

— Э-э-э… Что? Из-за меня?

— Может, теперь-то ты расскажешь нам что-нибудь интересное? — скрестив руки на груди, хмуро спрашивает Эдвард. — Анны нет, она тебя не услышит. Так что можешь говорить.

— А мы с удовольствием послушаем, — с хитрой улыбкой добавляет Питер.

— Э-э-э… — запинается Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону. — А что я должен вам сказать?

— Только идиотом прикидываться не надо, — хмуро бросает Ракель.

— Слушайте, почему вы все так себя ведете? Что я такого сделал, раз Анна и вы все смотрите на меня как на врага?

— Расскажешь все сам или нам напомнить о том, как ты предал свою девушку? — сухо спрашивает Хелен.

— Предал свою девушку?

— Что, память опять отшибло? — удивляется Наталия. — Забыл, с каким упоением ты рассказывал нам о Бланке? О том, как ты пытался доказать нам, что она — твоя невеста?

— Но… Какое это отношение имеет к Анне?

— Прямое, Даниэль, прямое, — уверенно отвечает Питер.

— Постойте-постойте, это…

— Анна только что рассказала нам, как ты изменил ей на ее глазах, — низким голосом сообщает Ракель. — С той иностранкой.

— Что? — с чувством, что его сердце на секунду замерло, широко распахивает глаза Даниэль. — Анна?

— Она все знает, — отвечает Эдвард. — И это причина, почему Анна бросила тебя.

— Анна сама все рассказала, — сдержанно добавляет Джейми. — Как она подошла к твоей палате и видела, что та девчонка целует тебя.

— Но как? — качает головой Даниэль. — Как Анна узнала об этом?

— Она хотела поговорить с тобой в палате, — без эмоций отвечает Питер. — А тебя там уже начали соблазнять. Пока ты мурлыкал как котяра от удовольствия и целовался с Бланкой.

— Нет-нет, этого не может быть, — начинает часто дышать Даниэль. — Не может! Я отказываюсь в это верить!

— А ты поверь! — хмуро бросает Хелен. — Поверь, что тебе не удалось скрыть свою измену от нашей подруги и сделать вид, что ничего не случилось.

Даниэль ничего не говорит и прикрывает рот обеими руками, не веря, что он мог до такого докатиться и разрушить то, что так старательно оберегал.

— Ну, чего молчишь? — холодно удивляется Ракель, скрестив руки на груди. — Что же ты не пытаешься оправдать себя?

— Это получилось случайно, клянусь! — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль. — Я даже и понять не успел, как она начала целовать меня. Бланка не оставила мне выбора, а я не хотел обижать ее. Терпел все, что она со мной делала.

— Ну да, Анна рассказала нам, с каким удовольствием ты там обжимался с этой Бланкой, — тихо усмехается Питер.

— Что? Удовольствием? Да меня тошнило от того, как она целовалась! Хотелось помыть рот мылом! Серьезно! Еще ни одна из тех девчонок, которых я когда-либо знал, не целовалась так ужасно, как Бланка! Мне было чертовски противно. И смешно от того, как нелепо она выглядела, строя из себя сексапильную соблазнительницу.

— И ты это только сейчас понял? — удивляется Хелен.

— Нет, я с самого начала это понимал, но боялся обидеть иностранку и не говорил ей правду. И… С самого начала понимал, что был неравнодушен к Анне… К девушке с рыжими волосами…

— Ага, только почему-то поверил Бланке и считал ее своей невестой, — хмуро говорит Эдвард.

— Я был готов верить всему. Эта обманщица рассказывала мне все истории так, что они казались правдой. То есть… Бланка притворялась, что она была на месте Анны. Она… Рассказывала все… То, как мы познакомились… Как начали встречаться… В ее историях все было так, как это произошло и с Анной! И это заставляло меня верить ей. Я чувствовал, что все это происходило, но до последнего не помнил свою настоящую девушку. Да, есть вещи, о которых она нагло врала. Но не все.

— Это, конечно, все замечательно, но нельзя отрицать, что ты — предатель, — хмуро говорит Наталия. — Из-за тебя моя подруга так страдает. Не будь ты таким наивным идиотом, она бы была в порядке и не ушла из дома черт знает куда.

— Да, мы никак не могли найти ее, а Анна не отвечала на наши звонки и сообщения, — добавляет Питер. — Конечно, догадались, что она могла скрываться у родителей, но не знали, как с ними связаться, и где они живут.

— Я и не отрицаю своей вины, — признается Даниэль и прикладывает руку к сердцу. — Но прошу, поверьте… Мне правда очень жаль, что все так получилось.

— Но это случилось! — восклицает Эдвард.

— Клянусь, я не хотел изменять Анне. У меня нет и не было никого на стороне! Я бы послал эту Бланку к чертовой матери, если бы знал, что у меня есть любимая девушка.

— Увы, Даниэль, она больше не твоя девушка, — огорчает Наталия.

— Да, она точно не простит тебя, даже если ты изменил ей во время амнезии, — сухо добавляет Ракель. — Между вами больше нет отношений. По крайней мере, для нее.

— Нет, это не так! — возражает Даниэль. — Я не собираюсь заканчивать наши отношения!

— Ты можешь любить эту девушку сколько угодно, но это не поможет тебе вернуть ее, — уверенно отвечает Хелен. — Должно случиться чудо, чтобы Анна простила твою измену. Измену, что случилась, на ее глазах. Но я сомневаюсь, что она когда-нибудь простит тебя.

— Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — Но я не хочу терять Анну! Я люблю ее! Для меня расставание с ней будет огромным потрясением!

— Боюсь, что вы уже расстались, — с грустью во взгляде сообщает Ребекка. — Бедная девочка ничего не хочет о тебе слышать. И она вряд ли бы пришла, зная, что ты будешь здесь.

— Нет, мы не расстались! — громко возражает Даниэль. — Я не бросал Анну! Не бросал! Она — все еще моя девушка!

— Смирись, Даниэль. Твоя измена поставила точку в ваших отношениях. Мы все понимаем, но надо было думать. Или хотя бы прислушиваться к сердцу.

— И что мне теперь делать? — разводит руками Даниэль. — Как я могу вернуть ее и доказать свою любовь?

— Наверное, уже никак, — хмуро бросает Хелен. — Миссис МакКлайф права: смирись.

— Никогда! Я не могу потерять свою любимую девушку из-за своей глупой ошибки! И не представляю свою жизнь без Анны!

— Прости, но факт измены на лицо, — уверенно отвечает Наталия. — Мы могли бы помочь тебе и скрыть твое предательство от Анны, хотя рано или поздно тебе все равно пришлось бы во всем признаться. Но теперь уже поздно что-то менять.

— Прошу вас, помогите мне, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Поговорите с Анной! Убедите ее в том, что я не хотел этого! Что мне не нужна никакая другая девушка, кроме нее! Я не хотел этой измены! Я не хотел!

— Увы, мы ничего не можем сделать, — уверенно отвечает Ракель. — Все зависит уже от Анны.

— Нет, этого не может быть! — громко, отчаянно восклицает Даниэль. — Не может! Я не мог так облажаться!

— Хоть кричи, Даниэль, хоть не кричи, но ты вряд ли что-то сделаешь, — спокойно отвечает Джейми. — Гораздо проще простить друга, который тебя подставил, чем человека, которого ты застал в объятиях другого.

— Должно же быть что-то, что поможет мне! Я ни за что не откажусь от Анны! Готов бороться за нее и ее любовь!

— Если бы ты хотя бы изредка прислушивался к своему сердцу и перестал бояться обидеть иностранку, то все было бы иначе, — уверенно говорит Ракель. — Сердце кричало, но ты его не услышал. Анна никогда не прощала тех, кто ее предавал. Она всегда порывала с ними, независимо от того, насколько тот или иной человек был ей дорог.

— Знаю, но я не хотел этого! — с жалостью во взгляде оправдается Даниэль. — Клянусь!

— Мы-то и можем поверить, но она слишком зла на тебя, — отвечает Наталия. — Так что перестань надеяться, что Анна простит тебя. Этого не будет. Никогда. Ты потерял ее.

Наталия, Ракель и Хелен пару секунд хмуро смотрят на Даниэля, а затем резко отходят в сторону, подходят к Анне, которая возвращается ко всем, и пытаются утешить ее.

— Да, парень, натворил ты делов, — осуждающе смотря на Даниэля, качает головой Джейми. — И с друзьями поссорился, и девушку потерял…

— Я — идиот… — хмуро произносит Даниэль. — И я это признаю.

— Думаю, ты и сам понимаешь, что измена — это серьезная вещь. Попробуй представить себя на месте Анны и подумать, чтобы ты чувствовал, зная, что она изменяет тебе.

— Неужели я и правда потерял ее?

— Может быть, однажды в сердце Анны растопится лед, — уверенно отмечает Ребекка. — Но это случится очень нескоро. А то и вообще никогда. Даже спасение не заставит ее мгновенно простить тебя. Такие вещи оценят лишь те, кто не ослеплен гневом. Помни об этом, если ты захочешь совершить какой-то героический поступок.

Джейми и Ребекка разворачиваются и подходят к девушкам, которые с грустью во взгляде о чем-то разговаривают. А вот Питер и Эдвард смотрят на Даниэля и со скрещенными на груди руками покачивают головой, выглядя довольно хмурыми.

— Да, герой, натворил ты делов на несколько лет вперед, — задумчиво говорит Питер. — Почти обскакал МакКлайфа-младшего, главного любителя проблем.

— Послушайте, парни, я правда не хотел, чтобы все так произошло, — с сожалением во взгляде отвечает Даниэль. — Я не думал, что все дойдет до такого.

— Но дошло же, — хмуро бросает Эдвард. — И ты поплатился за это!

— Я и так проклял уже все на свете из-за того, что позволил этой обманщице приблизиться ко мне.

— Как ты мог поступить так с Анной? Чувак, о чем ты думал? Ты — дебил! Потому что потерял шикарную девчонку!

— Как будто мне было чем думать! Мне ведь отшибло память!

— Ну раз тебе было так противно целоваться с ней, так какого черта ты не послал ее к черту? Неужели было так трудно сказать этой девчонке, что она тебя не привлекает, и ты ничего к ней не чувствуешь?

— Я не хотел обижать ее, — с жалостью во взгляде оправдывается Даниэль. — И те правдоподобные истории были похожи на те, что произошли на самом деле.

— Да, но нельзя было слепо верить всему! — восклицает Питер. — Надо же было все это фильтровать, а не кидать все в одну кучу!

— Как я мог что-то фильтровать, если я ни черта не помнил? Информация шла со всех сторон, а моя голова разрывалась на части! Амнезия сделала меня другим человеком! Я себе не принадлежал!

— Нет, Перкинс, это Бланка сделала тебя другим человеком. Человеком, которого мы хотели прибить. Эта девчонка вытащила твои мозги, промыла их как ей надо и засунула обратно. Ну а ты даже не соизволил потребовать доказать свою правоту. Не считая той фальшивой фотографии. Такие фотки тебе кто угодно сделает за несколько минут.

— Я знаю, что верить фотографиям не стоит. Мы все убедились в этом после случая Эдварда и Наталии… Но тогда я был слишком наивен и доверчив и верил этой лгунье.

— Мы с Наталией не изменяли друг другу, — уверенно отвечает Эдвард. — Хотя скажу тебе честно, я хотел изменить. Хотел найти другую девчонку и замутить с ней. Но я так и не сделал этого. И я ужасно рад, что у меня хватило на то мозгов.

— А вы оба думайте, что я хотел изменять Анне? Да я даже не думал об этом! Если бы мне не отшибло память, а эта нахалка Бланка не воспользовалась этим, то я бы не позволил ей даже приблизиться ко мне.

— Знаешь, даже в этом случае ты мог предотвратить измену. Надо было прислушиваться к своим ощущениям: воротило — значит, не надо идти дальше. Будь ты чуточку повнимательнее, Анна не бросила бы тебя тогда, когда нам всем нужна была ее помощь.

— Да, я облажался! — восклицает Даниэль. — Признаю!

— И вот из-за своей глупости ты почти что потерял Анну! А все из-за того, что ты, черт возьми, поцеловал Бланку, а твоя девушка видела это!

— Я и подумать не мог, что Анна была там и все видела!

— Но она видела! Сеймур видела, как ты обжимался с той девчонкой! Которая, к слову, совсем не привлекательная! Я видел ее в больнице один раз! Обычная неуклюжая толстая девчонка с прыщами на лице!

— Я согласен, что она страшная и непривлекательная.

Глава 23

— Слушай, герой-любовник, как ты вообще мог поцеловать ее? — скрещивает руки на груди Питер. — Даже если бы она была последней девчонкой на Земле, я бы ни за что не приблизился к ней. Предпочел бы остаться один.

— Она насильно поцеловала меня! — восклицает Даниэль. — Я пытался сопротивляться, но не мог ничего сделать из-за ее сильного давления. Бланка всегда могла найти что-то, что подавляло меня! Она доминировала над мной!

— И что теперь? Надо было заставлять себя мучиться?

— Бланка ненормальная! Она запросто может кого-нибудь грохнуть! Была готова сделать это каждый раз, когда устраивала мне сцены ревности к своей собственной сестре и любой другой девушке. Даже когда я просто смотрел в сторону, эта девчонка уже закатывала истерики.

— Оказывается, она еще и больная на голову… — резко выдыхает Эдвард.

— И ее приступы реально выбешивали меня! А когда я говорил, что мне это неприятно, она тут же начинала оправдываться и говорить, что у нее такой характер. Говорила, что я должен смотреть только на нее. Думать о ней. Восхищаться лишь Ее Высочеством. Она должна занимать все мои мысли.

— Устроила бы она тебе веселую жизнь, если бы ты не сумел ничего вспомнить до того, как эта девчонка захотела бы окольцевать тебя.

— Здесь я согласен. В этом случае я бы точно предпочел застрелиться. Ибо ее давления я бы точно не выдержал.

— В любом случае твоя ситуация и так сложная, — хмуро отвечает Питер. — Сколько бы ты ни оправдывался перед Анной, она не поймет и не простит тебя.

— Но должен же быть способ! Я не могу потерять ее!

— Мы-то все понимаем, только никакие фокусы с Анной не прокатят. Тебе удалось оправдаться перед нами за свое отвратительное поведение, и мы поверили. Однако я сильно сомневаюсь, что ты вернешь свою девушку.

— Я готов на все, чтобы доказать ей свою любовь, — уверенно отвечает Даниэль. — Пусть она скажет, что хочет, и я все для нее сделаю.

— Боюсь, она скажет тебе: «А иди-ка ты к черту, изменщик!», — задумчиво предполагает Эдвард, скрестив руки на груди. — Хоть спаси ты ее от какого-то злодея и соверши хоть сто героических поступков — это не растопит лед в ее сердце.

— Но я не могу отпустить ее! Она нужна мне! Я люблю ее!

— Мы все понимаем, Даниэль, но ей наплевать на твои желания, — уверенно отвечает Питер. — Ты сильно обидел Анну, и она этого не простит.

— Анна все еще моя! Я не расставался с ней и не собираюсь!

— А вот нее между вами все кончено.

— Нет-нет, я не верю… — резко мотает головой Даниэль. — Я не хочу, чтобы мы расставались. Мне и так было плохо все эти дни, что я жил совсем один. Долгое время я не мог понять, что мне было нужно, но сейчас понимаю, что мне не хватало Анны. Смотря на ее фотографии, я понимал, что она мне не безразлична. Я хотел ее! Хотел во все смыслах. Если бы у меня была амнезия, а она захотела не просто поцеловать, но еще и в постель затащить, я бы не стал возражать. Серьезно, парни!

— О, приятель, об этом ты можешь больше не мечтать, — уверенно отвечает Эдвард. — Ты будешь проживать свою жизнь либо в одиночестве, либо с Бланкой.

— Нет, никакой Бланки! — отрезает Даниэль. — Только появится в метре от меня — пошлю ее куда подальше! А будет и дальше устраивать истерики, угрожать и отказываться оставлять меня в покое, я пойду в полицию.

— Будет еще хорошо, если вы только целовались, — отвечает Питер. — А если вы там уже и в кровати успели покувыркаться, то ты точно влип.

— Один раз это чуть не случилось… — неуверенно признается Даниэль. — Бланка почти затащила меня в постель…

— Что? — приходят в ужас Эдвард и Питер.

— Серьезно? — удивляется Эдвард.

— У меня помутился рассудок! — восклицает Даниэль. — Я думал об Анне и считал, что вместо Бланки была она. Хотя во время амнезии я не знал, что это была она. Думал о какой-то девушке с рыжими волосами и представлял себе все, что она делала со мной. И лишь сейчас понял, что это была Анна. А мое воображение было вовсе не воображением, а тем, что между нами происходило.

— О! — негромко охают Питер и Эдвард.

— Мы с Бланкой вот-вот могли переспать, но ей позвонила ее сестра, которая нарушила эти планы. А я пришел в себя как раз тогда, когда услышал звонок, и с удивлением обнаружил, что и иностранка была в лишь лифчике и трусах, и я был полураздетый. Я… Я так увлекся фантазиями об Анне, что не заметил, что Бланка со мной вытворяла.

Питер и Эдвард негромко хихикают и аплодируют, неодобрительно покачивая головой.

— Вау, так значит, ты едва не переспал с ней, — с усмешкой отмечает Эдвард.

— Ну ты даешь, плейбой! — восклицает Питер. — Эта девица раздела тебя до трусов и раздвинула перед тобой ноги!

— Я сам в шоке! — с ужасом во взгляде произносит Даниэль. — И реально благодарен сестре Бланки за то, что она остановила это безумие!

— О, мужик, у меня нет слов… — скромно хихикает Питер. — Правильно Терренс сказал, что человек с амнезией хуже человека без мозгов.

— А если бы она преподнесла тебе подарочек в виде беременности? — спрашивает Эдвард. — Родила бы ребенка, которого тебе пришлось бы воспитывать! И тебе пришлось бы жениться на ней как порядочный мужик. Или ты платил бы этой девчонке алименты.

— Нет-нет, я даже думать об этом не хочу, — приподняв руки, взволнованно тараторит Даниэль. — Если бы она еще и залетела, я бы предпочел повеситься.

— Я не удивлюсь, если это была одна из ее целей, — уверенно отвечает Питер. — Залететь от тебя и женить на себе! Чтобы ты уж точно не смог так просто от нее отделаться. По крайней мере, до совершеннолетия ребенка.

— Нет, парни, прошу, не надо об этом напоминать… — с тихим стоном проводит руками по лицу Даниэль. — Я и так хочу сдохнуть от стыда…

— Молодец, Перкинс, умница! — негромко аплодирует Эдвард. — Ты превзошел самого себя!

— Браво, Дэн Перкинс, — иронично усмехается Питер. — Мой низкий тебе поклон!

— Я бы посмотрел на вас, если бы вы оказались в такой же ситуации! — хмуро бросает Даниэль. — Как вы бы запели!

— Ну ладно, чувак, не злись! Вот у тебя скоро день рождения! Так что мы с ребятами скинемся на целую коробку презервативов для парней и девушек. — Питер негромко усмехается. — На всякий случай.

— И купим несколько тестов на беременность, — тихо хихикает Эдвард. — Ну а надо будет — мы и на памперсы скинемся!

— Ар-р-р, прекратите издеваться надо мной! — закатив глаза, резко отрезает Даниэль. — Умейте вы поддержать!

— Кстати, братан, а тебе какой аромат больше нравится: малины или клубники?

— Думаю, запах клубники будет посексуальнее, — усмехается Питер.

— Черт, да заткнитесь вы, дебилы! — раздраженно бросает Даниэль. — Я и без вас знаю, что облажался.

— Ты это… Если страсть вдруг накроет с головой, обращайся к нам.

— Слушайте вы, эксперты, вы лучше напрягите свои извилины и скажите, что мне, черт возьми, делать! Я не имею права потерять Анну! Не имею!

— Прости, Даниэль, но после того, как Анна узнает, что ты едва не занялся сексом с Бланкой, то можешь навсегда забыть о том, что она вернется к тебе.

— Только не вздумайте сказать ей об этом!

— Ты что, собрался скрывать это? — удивляется Питер.

— Нет, я скажу… Но лучше я признаюсь в этом сам, чем она узнает все от кого-то другого.

— Лучше не станет, поверь нам.

— В любом случае не вздумайте ничего ей говорить.

Эдвард и Питер резко выдыхают и переводят взгляд на Анну, которая разговаривает с Ракель, Хелен, Наталией, Ребеккой и Джейми. Понаблюдав за ней пару секунд и переглянувшись между собой, парни со скрещенными на груди руками переводят взгляд на Даниэля.

— Хорошо, мы не скажем ей, — без эмоций обещает Питер. — Даже девушкам не будем говорить. Но повторюсь еще раз, это все равно не поможет тебе. Наоборот — твое признание только больше усугубит ситуацию. Анна придет в бешенство, когда узнает, что ты почти что перепихнулся с Бланкой.

— Ты сколько угодно можешь бегать за ней, молить о прощении и оправдаться за поцелуй с иностранкой, но это будет только больше раздражать ее, — уверенно добавляет Эдвард. — К тому же, поклонники нашей группы могли заметить тебя и опубликовать фотки где-нибудь. Мы не проверяли Интернет, но не удивимся, если найдем статью о твоей измене.

— Черт, вот я дебил! — хлопает рукой по лбу Даниэль, довольно тяжело дыша. — Как я мог такое допустить? Как?

— Извини, брат, но ты сам виноват, — разводит руками Питер. — Поначалу мы винили во всем Анну и думали, что она поступила с тобой плохо. Но оказывается, что все наоборот.

— Чертова Бланка! Будь она проклята! Только пусть вернется сюда — я выскажу все, что думаю о ней. Пусть ищет себе другого козла, который будет терпеть ее истерики и все время ублажать ее и говорить комплименты.

— Ты, конечно, можешь послать эту иностранку. Но это ничего не поменяет.

— В любом случае она ответит за то, что посмела так нагло воспользоваться моим состоянием.

— Это будет хорошо лишь для тебя. На твои отношения с Анной это не повлияет.

— Знаю… Но я не могу потерять свою девушку. Не могу! Я не прощу себя, если Анна никогда не вернется ко мне.

— Прости, приятель, но мы не можем ничем помочь, — пожимает плечами Эдвард. — И как мы уже сказали, ты еще больше все усугубишь и сделаешь ваше примирение невозможным, если честно признаешься во всех своих похождениях.

— Лучше уж Анна будет знать всю правду, чем верить лжи. Это будет непросто, но я готов. Хотя и понимаю, что это повлечет за собой риски.

— Может, однажды она хотя бы оценит твою честность, — задумчиво предполагает Питер. — Я бы и сам предпочел признаться во всем, даже если это что-то ужасное. Но мы все сказали, и ты знаешь, что оказался по уши в дерьме.

— Ох, ладно… — устало стонет Эдвард, потерев лоб рукой. — Давайте поговорим об этом позже… Сначала узнаем, что произошло с Терренсом и Кэссиди, а потом будем думать над всем остальным.

— Плохо, когда несколько проблем наслаиваются одна на другую… — проводя рукой по волосам, спокойно отвечает Питер.

— Это точно… — со скрещенными на груди руками хмуро произносит Даниэль.

Пока Даниэль остается стоять в стороне и думает о чем-то своем, Эдвард и Питер решают подойти к Анне, пока она даже не смотрит в сторону изменившего ей человека и надеется, что ей не придется слишком долго находиться здесь и лицезреть лицо, по которому ей, честно говоря, очень уж хочется врезать.

* * *

С тех пор как Ракель, Эдвард, Наталия, Питер, Хелен, Даниэль, Ребекка, Джейми, Анна и недавно прибывшая в больницу Алисия прибыли в больницу, прошло чуть больше пары часов. Во время томительного ожидания Эдвард и Наталия вместе на стульях: мужчина нервно перебирает пальцы и временами рассматривает их, а девушка прижимается к нему как можно ближе, держа руки обвитыми вокруг его шеи, склоняя голову к его плечу и запуская руку в мужские волосы. Джейми с Ребеккой сидят напротив будущих супругов, приобнимают друг друга и время от времени обмениваясь парой-тройкой слов. Анна держится рядом с младшим братом Терренса и его невестой и всячески пытается поддержать друзей. Хелен и Питер стоят в обнимку, прислонившись спиной к стене и с грустью во взгляде смотрят друг на друга и на всех остальных. Ну а Даниэль держится рядом с влюбленными и поддерживает Ракель, держа ее в крепких объятиях и иногда бросая грустный взгляд на Анну, которая даже не поворачивается в сторону мужчины. Впрочем, большую часть времени все предпочитают просто молчать и думать о чем-то своем.

А через какое-то время к ним подходит темноволосый мужчина среднего возраста в медицинском халате.

— Простите, кто из вас родственники Терренса МакКлайфа? — спокойно спрашивает врач.

Всем нужно меньше двух секунд, чтобы окружить врача. А понимая, что Аманда не должна слышать таких вещей, Алисия усаживает ее на стул недалеко от себя, просить остаться здесь и возвращается к остальным.

— Я — его невеста, — дрожащим голосом произносит Ракель.

— Я — его брат, — спокойно говорит Эдвард, указывает на рядом стоящих Ребекку с Джейми и приобнимает Наталию и Ракель за плечи. — А они — его родители.

— Прошу вас, доктор, скажите нам, что с моим сыном, — с жалостью во взгляде взволнованно умоляет Ребекка.

Прежде чем что-то сказать, врач с серьезным лицом быстро прочищает горло.

— Я не буду тянуть и сразу объясню вам ситуацию, — сдержанно говорит врач. — Начну с того, что у мистера МакКлайфа есть синяки и ссадины по всему телу предположительно после полученных побоев. И согласно результатам анализов, у него в крови высокая доза димедрола. В умеренных дозах оно может работать как снотворное.

— Неужели доза настолько большая? — ужасается Питер.

— Достаточно. Разве этот мужчина пытался покончить с собой?

— Нет-нет, что вы! — возражает Эдвард. — Мой брат не сам получил эту дозу. Разве полиция не сообщила вам, что его привезли сюда после случая с опасным преступником?

— Нет, к сожалению. Я знаю лишь то, что его привезли сюда с подозрением на передозировку какого-то препарата или же сильное отравление.

— Простите, доктор, а насколько доза снотворного большая? — неуверенно спрашивает Даниэль. — Дело в том, что ему вкололи что-то, но мы не знали, что. Хотя видели, что была вколота лишь половина шприца.

— Судя по результатам анализов, доза димедрола в организме составляет сорок-сорок пять миллиграммов.

— Сорок-сорок пять?

— А на сколько миллилитров был тот шприц?

— Не могу сказать точно, но шприц точно был небольшой и тонкий, — задумчиво отвечает Эдвард.

— Хм, предполагаю, что в нем было где-то десять миллилитров…

— Но мой жених же будет жить? — чуть дрожащим голосом с мольбой в мокрых глазах спрашивает Ракель. — Прошу вас, доктор, скажите мне, что он будет жить.

— Я очень сожалею, но доза снотворного очень большая и близка к той цифре, когда человек может умереть. Смертельная доза данного препарата начинается от сорока миллиграммов или четырех миллилитров. А у вашего жениха в крови доза чуть больше.

Ракель издает пару негромких всхлипов, сильно побледнев от ужаса с осознанием того, что ей не хватает воздуха не то от огромного волнения, не то от того потока слез, который она уже не в силах остановить после того, как услышала о возможной смерти Терренса. У Ребекки такое же состояние, как и у девушки, а Джейми крепко приобнимает ее и ошарашенную Алисию, которая в какой-то момент пришла сюда по своим делам и встретилась со всеми. Ошарашенный Эдвард пытается хоть как-то держаться и приобнимает Ракель и Наталию, которая тоже тихонько плачет с прикрытым рукой ртом. А пока Анна и Хелен также не пытаются сдержать слезы, Даниэль и Питер широко распахивают глаза и с ужасом переглядываются между собой.

— То есть, вы хотите сказать, что мой сын умрет? — низким голосом спрашивает Джейми.

— Мы делаем все возможное, чтобы спасти его, — с грустью во взгляде отвечает врач. — Хотя сразу скажу вам, что состояние вашего сына тяжелое.

— О, господи Иисусе… — качает головой Алисия.

— У мистера МакКлайфа довольно высокая температура, которую мы пытаемся сбить. Ему уже провели промывание желудка, а сейчас врачи внимательно следят за тем, чтобы ему не стало хуже.

— Но есть хоть какая-то надежда спасти Терренса? — с ужасом во взгляде спрашивает Питер.

— Я ничего не могу обещать.

— Значит, он все-таки умрет? — слегка дрожащим голосом спрашивает Анна.

— Случай тяжелый, повторю еще раз, но мы боремся за его жизнь.

— А может ли то, что не все содержимое шприца было вколото, повлиять на ситуацию? — интересуется Эдвард.

— Мы надеемся, что это все-таки спасет его. Ведь при еще большей дозе он погиб бы мгновенно.

— Умоляем вас, доктор, сделайте все возможное, чтобы спасти этого мужчину, — с жалостью во взгляде умоляет Алисия и переводит взгляд на Ракель, которую в этот момент пытаются утешить Эдвард с Наталией. — Посмотрите на мою племянницу! А какого сейчас его родителям! Боль отца и матери ни с чем не сравнится!

— Я прекрасно понимаю все ваши чувства и искренне сочувствую вам, — выражает сожаление врач. — Но поймите, не все зависит лишь от врачей. Большая часть зависит еще и от самого мистера МакКлайфа. От того, насколько у него выносливый организм. Особенно сердце.

— Но ведь он молодой и крепкий человек, — отмечает Наталия. — У него прекрасное здоровье!

— В любом случае мы не пустим ситуацию на самотек.

— А как на него повлияет то, что до приезда врача у него была рвота? — неуверенно спрашивает Эдвард.

— Это хорошо. Ему нужно было прочистить желудок до приезда медиков.

— Но ситуация все равно сложная… — задумчиво произносит Даниэль.

— Пожалуйста, господа… — Врач окидывает плачущих женщин и потрясенных мужчин грустным взглядом. — Не теряйте надежду и не внушайте себе, что мистер МакКлайф вот-вот умрет. Его привезли сюда достаточно быстро. Да и с момента передозировки прошло не так много времени. Врачи своевременно оказали ему необходимую помощь. Мы сделали большую часть своей работы и сейчас внимательно наблюдаем за работой всех органов. И к счастью, ситуация находится под контролем.

Перед тем, как что-то спросить, Ракель издает пару всхлипов и медленно переводит мокрые, красные глаза, полные жалости на врача.

— Мы можем навестить его? — сильно дрожащим голосом спрашивает Ракель. — Прошу вас, доктор, позвольте хотя взглянуть на него.! Я хочу увидеть его!

— Пожалуйста, доктор, позвольте хотя бы родственникам пойти к Терренсу в палату, — с жалостью во взгляде умоляет Хелен. — Родители и брат имеют право увидеть его. Невеста тоже должна его увидеть. А друзья подождут за дверью.

— Да, доктор, пусть хотя бы семья побудет с ним, — соглашается Питер.

— Ох… — запинается врач и быстро прочищает горло. — Хоть он сейчас и без сознания и находится в тяжелом состоянии, я могу позволить вам зайти к нему.

— Правда? — широко распахивает мокрые глаза Ракель.

— Мистера МакКлайфа как раз должны перевести в обычную палату. И как только он будет там, я провожу вас к нему.

— Спасибо большое, доктор, — дрожащим голосом благодарит Ребекка и тихо шмыгает носом. — Спасибо…

— Думаю, присутствие близких пойдет ему на пользу.

— Прошу вас, сделайте все возможное для спасения его жизни, — уверенно говорит Джейми. — Если нужно подписать какие-то бумаги, без проблем. Только спасите моего сына.

— Повторюсь еще раз, мы делаем все возможное. И надежда есть. Случай тяжелый, но не безнадежный.

Никто ничего не говорит, и все лишь с грустью во взгляде переглядываются между собой, пока врач тихо вздыхает.

— Простите, я должен оставить вас, — вежливо извиняется врач. — Как только мистера МакКлайфа перевезут в обычную палату, я тут же дам знать.

Врач разворачивается и медленным шагом уходит куда-то. Пока плачущую и практически кричащую от боли Ракель утешают Наталия, Анна и Хелен, сдерживающий свои эмоции Джейми практически не отпускает взволнованную Ребекку, чуть позже присев с ней на стулья. Алисия буквально разрывается между своей племянницей и супругами МакКлайф. Даниэль и Питер стоят в стороне и молча переваривают услышанное, а Эдвард медленно ходит по коридору и ошарашенными глазами смотрит в одну точку. В какой-то момент он на ватных ногах подходит к окну, на несколько секунд сжимает переносицу и опирается руками о подоконник, понимая, что от волнения ему довольно тяжело дышать, а каждая мышца его тела сильно напряжена. Все переворачивается у мужчины вверх дном, когда он бросает короткий взгляд на остальных и увидев, как они ходят ошарашенные из угла в угол.

Глава 24

Проходит два дня. Обеденное время. Ракель, Эдвард, Наталия, Хелен, Питер и Анна находятся в палате Терренса. Пока Кэмерон, уже второй день не покидающая больницу и буквально живущая рядом с койкой своего жениха, сидит напротив него словно верный пес и всячески проявляет к нему любовь, Сеймур сидит рядом с ней и приобнимает ее за плечи. Наталия сидит в небольшом кресле со сложенными перед собой руками, Эдвард стоит рядом с ней и держит руки у нее на плечах, а Хелен сПитером в обнимку стоят напротив кровати и с грустью во взгляде наблюдают за своими подавленными друзьями.

— Черт, прошло уже два дня, а он все еще без сознания, — с грустью во взгляде отмечает Эдвард.

— По крайней мере, у него уже нет такой сильной температуры, — приложив руку ко лбу Терренса, тихо отвечает Ракель. — Хотя он такой бледный, что мне становится страшно.

— Не могу поспорить, — задумчиво, с грустью во взгляде соглашается Наталия. — Терренс и так бледный сам по себе, а сейчас мне страшно смотреть на него.

— Уверена, что он вот-вот придет в себя, — тяжело вздыхает Анна, мягко гладя Ракель по плечу.

— Кстати, в Интернете уже написали о том, что Терренс в больнице, — задумчиво признается Хелен. — Правда они такого наговорили, что у меня глаза на лоб полезли!

— Да, я тоже видел все эти страшилки, — кивает Питер. — Терренса едва ли не хоронят… Они пишут, что он в критическом состоянии, не может дышать, находится в реанимации и еще много всякой лжи. Насочиняли сказок покруче, чем тогда, когда Уэйнрайт выстрелил в Эдварда.

— Они узнают правду, — без эмоций говорит Ракель. — Но чуть позже.

— И наш менеджер тоже должен знать… — с грустью во взгляде отмечает Эдвард.

— А вы еще не разговаривали с ним? — спрашивает Наталия.

— Джордж пропал. И даже не пытается связаться с нами.

— И это немного странно… — уверенно отмечает Питер. — Хотя мы должны столько всего ему рассказать.

— Может, вам стоит позвонить ему? — предлагает Анна.

— Пробовали, но он не отвечает, — отвечает Эдвард.

— Лучше поговорим с ним, когда Терренсу станет лучше, — задумчиво предлагает Питер.

— Да, ты прав… Лично я вряд ли смогу нормально что-то ему объяснить. Я думаю лишь о том, чтобы с моим братом все было хорошо.

— Не только ты, но и мы, — спокойно отвечает Анна.

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Ракель продолжает держать Терренса за руку и мягко гладить ее, внимательно всматриваясь в его бледное лицо с надеждой заметить хоть какие-то признаки того, что он приходит в себя.

— Кстати, а мистер и миссис МакКлайф приедут сюда? — неуверенно спрашивает Хелен, обняв себя руками. — Я еще не видела их сегодня!

— Да, приедут, но немного позже, — тихо отвечает Эдвард. — У отца появились срочные дела в компании, и он никак не может вырваться. Они с мамой приедут сюда сразу же после того, как он закончит.

— А Алисия не присоединится? — интересуется Анна.

— Не знаю… — качает головой Ракель. — Я не говорила с ней.

— И ты даже не рассказала про Терренса своему дедушке? — удивляется Питер. — Я думаю, мистер Кэмерон должен знать, что произошло.

— Если честно, я вообще немного позабыла про него и тетю в последнее время.

— Мистер Кэмерон будет ужасно расстроен, когда узнает, про Терренса, — с грустью во взгляде предполагает Эдвард.

— Я знаю… Но мне кажется, тетя Алисия уже рассказала ему. И дедушка Фредерик может захотеть приехать. Это было бы здорово. Мне сейчас так нужна их поддержка…

Ракель склоняет голову и думает о чем-то не слишком приятном, пока все остальные с жалостью во взгляде наблюдают за ней.

— Ракель, дорогая… — мягко произносит Анна, погладив Ракель по руке. — Мы прекрасно понимаем, что ты переживаешь за Терренса. Но ты находишься здесь уже второй день.

— Я не уйду, — низким голосом отвечает Ракель.

— На тебя без слез не взглянешь. Ты вся измученная и ничего не ешь. Еще несколько дней — и тебя саму заберут в больницу.

— Я должна быть здесь, Анна. Быть рядом с Терренсом — мой долг. Он нуждается во мне, я это знаю. — Ракель мягко проводит тыльной стороной руки по щеке Терренса и поправляет его черные волосы, так ярко контрастирующие на фоне мертвенно-бледной кожи.

— Пожалуйста, подруга, подумай немного и о себе, — с грустью во взгляде умоляет Питер. — Хотя бы в кафетерий сходи и съешь что-нибудь. Ты и правда ничего не ешь.

— Нет, Питер, я ничего не хочу, — покачав головой, тихо отвечает Ракель. — У меня кусок в горло не лезет.

— Но так нельзя, Ракель! — восклицает Хелен.

— До тех пор, пока Терренс не придет в себя, я никуда не уйду. Меня никто не сможет выгнать отсюда.

— Никто и не выгоняет тебя, — уверенно отмечает Наталия. — Просто тебе нужно привести себя в порядок и что-то съесть. Мы ценим твое желание быть рядом с Терренсом, но тебе стоит сходить домой.

— Я готова быть здесь столько, сколько нужно.

— Твои жертвы никому не нужны, Кэмерон. То, что ты целыми днями сидишь в палате, рыдаешь и отказываешься от еды и воды, не заставит Терренса быстрее прийти в себя.

— Сердце говорит мне, что я нужна Терренсу… Что с моим присутствием он быстрее сможет прийти в себя. Он всегда заботился обо мне, когда я чувствовала себя плохо и грустила. А теперь пришла моя очередь заботиться о нем.

— Ему бы не понравилось то, что ты так изводишь себя, — уверенно предполагает Эдвард. — Терренс хочет видеть тебя счастливой и здоровой. Да, он, несомненно, оценит твое желание быть с ним, но твои жертвы, скорее, заставят моего брата переживать.

— Я просто хочу дождаться момента, когда он очнется.

— Он очнется, — спокойно отвечает Питер. — Его состояние улучшается. Например, у него уже спала температура, а снотворное полностью выведено из организма.

— Иногда я чувствую себя такой виноватой перед ним… За то, что не могу быть для него идеальной. За то, что не оправдываю многие его надежды.

— Господи, Ракель, о чем ты говоришь? — слегка хмурится Хелен. — Ты ни в чем не виновата перед Терренсом!

— Иногда я допускаю слишком много ошибок… Из-за чего могу однажды навсегда оттолкнуть от себя любимого человека.

— Никто не идеален, подруга, — мягко отмечает Анна. — Однако Терренс все равно любит тебя. Как бы ты его ни бесила и расстраивала.

— Есть некоторые, за которые он точно не простит меня.

— Ракель, не говори глупости.

— Это правда, Анна…

— Неужели ты сделала что-то, из-за чего Терренс будет злиться на тебя? — слегка хмурится Питер. — Если боишься что-то говорить ему — скажи нам. Мы постараемся помочь тебе.

Ракель замолкает на пару секунд и несильно прикусывает губу. Но немного подумав, девушка качает головой и слегка дрожащим голосом говорит:

— Э-э-э, нет-нет, Питер… Я ничего не сделала… Тебе показалось… Да, показалось…

— Ты уверена в этом? — слегка хмурится Наталия.

— Да…

— Эй, ребята, а Даниэль придет сюда после того, как поговорит со своей сестрой? — шепотом спрашивает Наталия.

— Думаю, да, — также шепотом отвечает Питер. — Но наверняка будет сильно нервничать из-за Анны. Точнее, из-за того, что она ведет себя так, будто он — пустое место для нее.

— Не посчитайте меня грубой и не думайте, что я имею что-то против Перкинса, но он сам во всем виноват, — хмуро говорит Хелен, скрестив руки на груди. — У него был выбор и шанс избежать разрыва с Анной.

— Согласна, — кивает Наталия. — Мне его безусловно жаль, но это вина Перкинса. И мы уже не можем помочь ему.

— Однако Даниэль готов на все, чтобы вернуть Анну, — уверенно отмечает Питер. — Даже еще раз пережить амнезию или быть сбитым машиной.

— Увы, ему это не поможет, — задумчиво говорит Эдвард. — Чуда не случится… Мне, конечно, очень жаль его. Но еще больше мне жаль Анну, которая вроде любит, а вроде и обижена.

— Пусть радуется, что хотя бы Кэссиди жива.

— А кто такая Кэссиди? — слегка хмурится Наталия.

— Его сестра.

— А мы как-нибудь можем познакомиться с ней? — интересуется Хелен. — Интересно посмотреть на эту девочку.

— Пока что к ней пускают только Даниэля, — спокойно отвечает Эдвард. — Но он сказал, что скоро мы все сможем навестить ее.

— А она хоть хорошая?

— Да, эта девочка очень милая и добрая. Хотя и до смерти перепуганная и находится в плохом состоянии. Физическом и моральном.

— Бедняжка… — с грустью во взгляде произносит Наталия. — Как же ей не повезло…

— Надеюсь, она сможет вернуться к нормальной жизни, — с грустью во взгляде выражает надежду Питер. — И забыть все, что с ней вытворял этот подонок Уэйнрайт.

— Он намного опаснее и хуже, чем мы думали, — задумчиво отвечает Эдвард. — Хоть бы он сдох. Не хочу, чтобы он выжил.

В этот момент Анна и Ракель, слегка нахмурившись, переводят на них свой взгляд после того, как перестают о чем-то разговаривать.

— Эй, о чем вы там шепчетесь? — спрашивает Анна.

— Да так, ни о чем, — заправив прядь волос за ухо, задумчиво отвечает Наталия. — Все хорошо.

— Просто говорили о своих переживаниях, — пожимает плечами Эдвард.

— Может, у вас там есть какие-то секреты? — интересуется Ракель.

— Нет, никаких секретов, — качает головой Хелен.

— Никаких, — слегка улыбается Питер.

В палате на пару секунд воцаряется тишина.

— Э-э, слушайте, ребята, я бы хотела сходить в кафетерий и что-нибудь выпить… — задумчиво говорит Анна. — Может, кому-то что-то принести?

— Спасибо, я уже был там недавно, — вежливо отказывается Питер.

— Я тоже, — произносит Хелен.

Эдвард, Наталия и Ракель молча качают головой.

— Ну ладно, — пожимает плечами Анна. — Тогда я скоро вернусь.

Анна мягко гладит Ракель по плечу с грустью во взгляде, встает с койки и, накинув ремешок своей сумочки на плечо, медленным шагом покидает палату Терренса. Девушка, скрестив руки на груди, начинает идти по коридорам больницы, в котором встречает врачей, уборщиц и прочих сотрудников, а также пациентов, посетителей и еще какими-то личностями. Каждый куда-то спешит и не обращает внимания на происходящее. Так, к примеру, на глазах Анны какой-то мужчина случайно налетает на молодую девушку, извиняется перед ней и куда-то убегает, пока та с недоумением смотрит ему вслед до тех пор, пока он не скрывается за поворотом.

Вскоре мимо Анны на каталке несколько врачей провозят бессознательную, мертвенно-бледную девушку, говоря, что ее срочно нужно отправить в реанимацию и параллельно делая еще несколько дел ради спасения ее жизни. Увидев эту несчастную девушку, ее сердце неприятно сжимается от мысли, что кто-то за нее сейчас переживает. А когда они пропадают их поле зрения, Сеймур продолжает куда-то идти и на ходу обнимает себя руками. В какой-то момент подумав о том, что ей стало намного легче после встречи с друзьями, которые так или иначе помогают не вспоминать о том, что после возвращения в город Джулиан продолжит издеваться над ней.

Вспоминая все то, что ей приходилось переживать из-за этого ужасного человека, Анна не замечает, как практически доходит до лестницы, по которой можно спуститься вниз. Она быстро осматривается вокруг и несколько удивляется, что в этой части больницы никого нет. Но девушка решает не задерживаться здесь, отправиться в кафетерий, выпить воды и вернуться к друзьям. Правда в какой-то момент из дальнего поворота показывается Даниэль, только что покинувший палату Кэссиди. Его цели отходит на второй план, когда он видит Анну, и твердо решает поговорить с ней, даже если понимает, что это будет бесполезно.

— Анна, подожди, пожалуйста! — окликает Даниэль.

Анна резко останавливается, скрещивает руки на груди и разворачивается к Даниэлю, гордо приподняв голову и надев на себя маску безразличия, чтобы скрыть свои настоящие эмоции.

— Нам не о чем разговаривать, Даниэль, — холодно говорит Анна. — Оставь меня в покое.

— Я хочу поговорить с тобой, — стараясь оставаться спокойным, отвечает Даниэль. — Удели мне несколько секунд.

— Меня не волнуют твои объяснения.

— Послушай, я понимаю, что ты злишься на меня из-за того, что произошло в палате. Но клянусь, я не хотел, чтобы все так получилось. Я не хотел тебе изменять!

— Ха, и ты думаешь, я поверю тебе? — презрительно усмехается Анна.

— Я говорю правду! Если бы я знал, кто ты есть, то послал бы ту обманщицу куда подальше. Но я не помнил тебя. И стал жертвой обмана. Наглого обмана девчонки, которую я никогда и знать и не знал.

— Не ищи оправданий своей измене! — грубо и громко бросает Анна. — Я видела все от начала до конца! Видела, как ты был абсолютно не против того, как та девка соблазняла тебя! Прямо на моих глазах.

— Она врала мне и выдавала себя за тебя! Эта обманщица рассказывала нашу с тобой историю знакомства и начало наших отношений так, будто это произошло со мной и с ней. А я чувствовал, что это правда, и слепо верил ей.

— Ну да, и откуда же она все это знает?

— Я не знаю! И даже представить не могу! Но я правда очень сожалею, что поверил ей. Ты себе не представляешь, как сильно меня воротило от этой девчонки. Она… Она целовалась так, что мне хотелось пойти в туалет и вызвать рвоту.

— Хватит сказки рассказывать, изменщик!

— Это правда, Анна, клянусь! — отчаянно восклицает Даниэль. — Тебе казалось, что я был в восторге, но это не так. Меня тошнило! Но я скрывал это, потому что боялся обидеть ее.

— Однако это не помешало тебе целоваться с ней! — громко отмечает Анна, со злостью и ненавистью смотря Даниэлю в глаза. — Обнимать ее! Улыбаться этой жирной корове!

— Да, я верил и улыбался. Из страха обидеть. Из-за того, что я ничего не помнил.

— Как ты посмел так поступить со мной? — качает головой Анна. — После всего, что мы вместе пережили!

— Я не хотел этого, клянусь! Я даже никогда не думал о том, чтобы бросать и изменять тебе. Я любил, люблю и буду любить только тебя.

— Люби сколько хочешь! Только мою любовь ты убил!

— Умоляю, Анна, прости меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Мне правда очень жаль, что все это произошло. Я — идиот. Безмозглый и наивный тупица, которого здорово обманули.

— Ты не просто тупица. Ты — кобель. Все вы мужики одинаковы! Живете с одной девкой, а думайте о другой!

— Прошу, постарайся меня понять. Я ничего не помнил и верил всем подряд. Все это сделало меня другим человеком. А та обманщица подавила во мне остатки того, что позволяло мне быть собой. И из-за нее я едва не потерял своих друзей. Мне с трудом удалось вымолить у них прощения после всего, что я наговорил.

— И зачем ты мне говоришь? — презренно усмехается Анна, скрестив руки на груди. — На меня это не подействует. Не надо строить щенячьи глазки и пытаться разжалобить меня.

— Я всего лишь хочу рассказать тебе правду. И признать, что я действительно предал тебя.

— Мне не нужна твоя правда, Перкинс! Катись к черту!

— Это не вся правда… — Даниэль на пару секунд склоняет голову. — Тот поцелуй был не единственным. Их было много.

— Для меня не новость то, что ты крутил шашни с той толстухой! И я не удивлюсь, если ты бегал к ней еще тогда, когда мы встречались.

— Нет-нет, клянусь, я не знал эту девчонку до того, как потерял память! Она сама заявилась ко мне в палату, пока там никого не было, и сказала, что является моей невестой.

— Не стыдно врать, глядя мне в глаза?

— Я честно признаю, что изменял тебе! И признаюсь еще кое в чем. — Даниэль нервно сглатывает, крепко сцепив пальцы рук. — Однажды я мог оказаться с ней в одной постели…

— Что? — широко распахивает глаза Анна, понимая, как внутри нее все начинает закипать от злости.

— Мне очень жаль. — Даниэль прикладывает руку к сердцу. — Мне стыдно признаваться в своей измене, но я считаю, что ты должна все знать. Да, я поцеловал ту обманщицу. Да, я верил ей. Да, я чуть не переспал с ней. Но я всегда думал о тебе, хотя и не понимал этого. Я тянулся к той рыжеволосой девочке, которая заставляла мое сердце трепетать.

— Так ты, кобель, еще и переспал с ней? — возмущается Анна, буквально позеленев от злости и крепко сжав руки в кулаки. — Да еще и так спокойно об этом заявляешь!

— Я совсем не спокоен!

— Да как у тебя вообще хватило наглости подойти ко мне и заговорить со мной? Сначала ты спишь с другой бабой, а потом приходишь ко мне и говоришь, что любишь!

— Я не хотел этого, клянусь… Это была одна из моих самых огромных ошибок в моей жизни.

— Гад! — чуть громче бросает Анна. — Изменник! Ты хочешь причинить мне еще большую боль!

— Сказать тебе правду — это лучшее, что я могу сейчас сделать. Я не могу искать себе оправдания.

— Я в шоке от того, что парни и девочки поверили твоим словам. Да еще и пытаются защитить тебя, доказывая мне, что ты ни в чем не виновен.

— Я виноват, что сделал неверный выбор!

— Вали к своей толстухе и кувыркайся с ней! Женись на ней! Пусть она тебе ребеночка родит! Живите, твою мать, счастливо!

— Что мне сделать для того, чтобы ты поверила мне? Что? Скажи! Ради тебя я хоть горы сверну!

— Ничего! — сухо отрезает Анна. — Мне ничего от тебя не нужно. Я тебя ненавижу!

— Пожалуйста, Анна…

— Я столько раз говорила тебе, что никогда не прощу измену любимого человека и брошу его без раздумий. И мое мнение с тех пор не изменилось.

— Только не говори, что это конец нашим отношениям.

— А ты это еще не понял? Оглох что ли? Или отупел от своей любви к той жирной, прыщавой уродине?

— Нет, Анна, умоляю, не делай этого! — Даниэль крепко, но мягко берет Анну за предплечья, смотря на нее с жалостью во взгляде. — Я не хочу потерять тебя! Я готов на все, чтобы ты простила меня!

— Не смей трогать! — резко отрезает Анна, убирает руки Даниэля со своих предплечий и отходит от него назад. — Я не собираюсь прощать тебя после того, что ты сделал!

— Пожалуйста, милая…

— Закрой свой рот! Я не хочу тебя слышать! Мне противен твой голос! Противно все, что тебя касается!

— Я не хочу расставаться с тобой! — отчаянно восклицает Даниэль. — Я люблю тебя и не собираюсь ни на кого менять!

— Исчезни с глаз моих и вали к той корове. Пусть она ублажает твою чертову задницу!

— Как я могу быть с ней, если она мне противна? — с широко распахнутыми глазами разводит руками Даниэль. — Я не буду с той, которую не люблю! Эта нахалка воспользовалась моим состоянием! Она меня обманула! Зная, что я не смогу ей возразить!

— Довольно, Даниэль, замолчи! — срывается на крик Анна, резко приподняв руку. — Не смей говорить, что тебя обманули, и ты не хотел этого!

— Но я и правда, черт возьми, не хотел этого! — возражает Даниэль.

— Мне плевать! Я не желаю слушать твои лживые сказки! Ты никогда не любил меня, раз так легко променял меня на эту стотонную корову.

— Неправда! Я всегда любил тебя!

— У тебя был выбор. Ты мог отшить эту идиотку, когда она начала клеиться к тебе! Но ты не сделал это. Ты начал целовать и обнимать ее. А позже еще и в постель затащил. На кровати, на которой спала я!

— Я не спал с ней, а всего лишь был близок к этому. Нам помешал звонок! Он вовремя остановил это безумие! Да, мы были полуголыми, но еще даже не начинали то, о чем она так мечтала.

— Наверное, тебе было хорошо. Она тебя нахваливала, стонала… А ты валялся довольный!

— Мне никогда не было хорошо! Я заставлял себя терпеть все это и молился о том, чтобы эта девчонка прекратила меня целовать. Это было ужасно! Даже какая-нибудь ботаниха целуется намного лучше этой стервы!

— Нехорошо оскорблять любимую девушку, Перкинс, — хмуро бросает Анна. — Если она об этом узнает, то придется тебе самому ублажать себя в туалете! И придется все-таки научиться нормально готовить!

— Я люблю только тебя! Всегда любил! И буду любить! Мне не нужна никакая другая девушка!

— Рассказывай эту ложь Питеру, Эдварду или Терренсу! Они же больше всех защищают тебя. Вот пусть продолжают в том же духе!

— Они могут поступать как угодно, но я не стану обижаться.

— Что, не уж-то ты врал им и сказал то же, что и мне?

— Я рассказал ребятам всю правду, которую ты сейчас услышала. Мне нечего скрывать от своих друзей и девушки, которую безумно люблю. Лучше рассказать всю правду и быть осужденным, чем врать и делать вид, что ничего не случилось.

— Закрой рот, Даниэль! — раздраженно бросает Анна. — Заткнись!

— Я не буду молчать о том, что чувствую.

— Если бы ты любил, то ни за что бы не предал меня.

— Хочешь сказать, что я вру?

— Врешь!

— Если я скажу, что не люблю тебя и хочу расстаться, то это будет ложью.

— Если я скажу, что люблю тебя и хочу сделать вид, будто ничего не случилось, то это будет откровенной ложью.

— Я бы никогда не изменил тебе, зная, что ты — моя девушка. Клянусь жизнью. Клянусь памятью родителей.

— Однако изменил же!

— Пожалуйста, Анна, не бросай меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Кто угодно может отвернуться от меня: хоть друзья, хоть весь мир. Но только не ты… Без тебя моя жизнь не имеет смысла.

— Я уже давно считаю себя свободной девушкой. Все кончено! Я готова к новым отношениям и открыта для знакомств с парнями!

— Нет! — сильно напрягает мышцы Даниэль, пристально смотря Анне в глаза. — Никаких парней! Ты моя! И больше ничья! Я не потерплю другого мужика рядом с тобой! Клянусь, я убью любого, кто посмеет положить на тебя глаз!

— Если я захочу, у меня будет сотня мужчин!

— Пока я не решу, что расстался с тобой, ты будешь принадлежать мне. А я не решу, можешь даже не надеяться.

— Ты не можешь мне указывать! — возмущается Анна. — Особенно после того, как успел покувыркаться с какой-то бабой!

— Если мне придется бороться за свою любовь кулаками, то я готов это сделать, — уверенно заявляет Даниэль. — Я устраню любые препятствия, лишь бы ты была моей! Лишь бы ни один мужик не посмел даже посмотреть на тебя!

— Не имеешь права, — грубо говорит Анна. — Я — взрослая девушка и могу сама решать, с кем встречаться и что делать!

— Ты принадлежишь мне! И только мне!

— Я не твоя собственность!

— Ты — моя девушка!

— Уже нет!

— Да, возможно, я сейчас звучу грубо. Но я всего лишь пытаюсь спасти то, что мне принадлежит.

— Мозги надо было включать раньше, Перкинс.

— Послушай, Анна…

— Хватит! — резко отрезает Анна, приподняв руку к верху. — Если хочешь потешить свое эго и услышать, какой ты крутой, то лучше иди к своим друзьям. Раз уж они так слепы и наивно верят лжецу, то ради бога!

— Пожалуйста, не говори так, — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль. — Мне больно это слышать… Больно знать, что ты считаешь меня ужасным… Что ты не хочешь понять, что я не хотел предавать тебя.

— А мне тоже больно! — срывается на крик Анна, расставив руки в бока. — Знаешь, как мне, твою мать, было больно, когда я увидела тебя целующимся с той жирной бабой! Да я хотела выдрать все волосы этой гадины прямо там! В палате! Придушить ее собственными руками! Но нет, я не сделала этого… Я решила проявить «благородство» и позволила вам, голубкам, насладиться друг другом.

— Если бы ты вошла в палату, я сказал бы тебе тысячу слов благодарности. А если бы тогда ко мне в палату не зашел врач и не приказал ей идти работать, она бы и дальше продолжала доставать меня. Эта девчонка приходила ко мне едва ли не каждый день и вешала лапшу на уши.

— Еще раз повторяю: если бы ты хотел, то послал эту девку куда подальше, — холодно заявляет Анна. — И не поступил бы как трус! Трус, который боялся обидеть эту жирную корову!

— Я ничего не помнил… Прошу, пойми это…

— То, что уже сделано, нельзя изменить, а сказанные слова не заберешь назад. Ты упустил шанс.

— Анна…

— Я была в шоке, когда врач сказал, что ты ничего не помнишь. Когда ты не узнал никого из нас. Но позже я пришла в себя и сказала себе, что должна быть рядом с тобой. Я была готова помочь. Но ты, мразь, всадил мне нож в спину. Предал так, как никто другой.

— Да, я — подлый трус! — отчаянно восклицает Даниэль. — Да, я поступил омерзительно и не заслуживаю прощения. Знаю, что измена — это плохо. И я бы и сам не простил ее. Поверь, я знаю, что это такое, потому что однажды мне тоже изменили. Я до сих пор не смог простить ни ту девчонку, ни того парня, с которым, между прочим, дружил.

— Мне наплевать на твои чувства! На-пле-вать!

— Анна, пожалуйста, прости меня… Мне действительно очень жаль, что все так вышло. Я не хотел причинять тебе боль…

— Но ты причинил! Причинил!

— Даже если бы ты не увидела меня с той обманщицей, и никто не знал про нас, я бы все равно признался во всем. Потому что хочу быть с тобой честным. Хочу говорить тебе правду.

— Иди ты к черту со своей правдой!

— Пожалуйста, поверь мне… Хотя бы признай, что ты ценишь мою честность.

— Неужели ты думаешь, что все закончится так, как в случае Терренса и Ракель и Эдвардом и Наталией? — Анна презренно усмехается. — Нет, Даниэль, ты ошибаешься! Этого не будет.

— Послушай, Анна…

— Им просто крупно повезло, что они смогли все исправить. Эти ребята стали жертвами обмана и заговора. Они ни в чем не были виноваты.

— Я тоже стал жертвой обмана!

— Ты не жертва! Ты — изменник!

— Сейчас я намного лучше понимаю парней, потому что мне приходиться быть в их шкуре. И чувствовать себя паршиво от того, что я все испортил.

— Парней можно было понять, потому что их обманули, а девочки вообще ни в чем не были виноваты. Но ты предал меня. По-настоящему. И я это видела. Свои глазами.

— Любой человек уж точно заслуживает второй шанс. Особенно если он искренне раскаивается и хочет все исправить.

— Ты уже ничего не исправишь. Я не прощу тебя и не вернусь к тому, что так наплевал мне в душу.

— Нет, Анна, пожалуйста, не говори мне, что это конец, — с широко распахнутыми глазами резко мотает головой Даниэль. — Я не хочу этого!

— Все кончено, Даниэль, — холодно отвечает Анна. — Теперь ты идешь своей дорогой, а я — своей.

— Мы не расстались! Не расстались! Я тебя не бросал!

— Я уже все решила. И не собираюсь прощать изменника.

— Умоляю, дай мне шанс все исправить. Скажи, что я должен сделать для того, чтобы ты простила меня. Я все для тебя сделаю! Даже невозможное!

— Оставь меня в покое, Перкинс, — сухо требует Анна. — И больше не смей ко мне подходить. Я не хочу ни слышать, ни видеть тебя.

Анна резко разворачивается и с гордо поднятой головой собирается уйти как можно дальше. Однако Даниэль молнией подлетает к ней, берет под локоть и разворачивает к себе.

— Нет! — громким, высоким голосом взволнованно произносит Даниэль и берет Анну под второй локоть. — Ты не можешь так поступить со мной! Не можешь бросить меня!

— Не трогай! — грубо бросает Анна, пытаясь вырвать руки из хватки Даниэля. — Пусти!

— Я никуда тебя не отпущу! Ты моя! И больше ничья!

— Я же сказала, что между нами все кончено! Катись на все четыре стороны и иди к той толстухе! Пусть она тебя ублажает и работает бесплатной служанкой в твоем доме.

— В моем доме будет хозяйничать только одна девушка. Та, без которой я не представляю свою жизнь.

— Вот и предложи той бабе переехать к тебе. Можешь даже жениться на ней и завести ребенка!

— Я предпочту еще раз ходить в полном беспамятстве, чем жить с этой больной девчонкой, которая буквально душит своей ревностью ко всему, что движется.

— Тебе же это нравится! Вот и наслаждайся!

— Мне нравится то, что касается тебя.

— Все, мне противно слышать твой голос! Сейчас же отпусти меня и дай пройти! — Анна пытается резко вырваться из хватки Даниэля, который будто бы понимает, что потеряет ее, если отпустит. — Пусти, говорю! Слышишь, что я говорю! Пусти, придурок! Пусти!

— Я не намерен сдаваться и буду бороться за тебя до последнего! — уверенно заявляет Даниэль.

— Только зря потратишь время.

— Сколько бы времени ни прошло, мне не будет его жаль. Особенно если ты вернешься ко мне.

— Никогда! — вскрикивает Анна. — Мы уже давно не пара! И тебе придется смириться с этим!

— Пока во мне жива любовь к тебе, я не прекращу бороться за нее.

— Ты свой выбор уже сделал.

— Ты вернешься ко мне, — с гордо поднятой головой уверяет Даниэль. — Потому что тебе ни с кем не будет так хорошо, как со мной.

— Я молодая и красивая и обязательно встречу мужчину, который окажется лучше тебя. Намного лучше, Перкинс.

— Лучше меня ты уже никого не найдешь.

— Да что ты!

— Ты пробуждаешь во мне азарт… — с хитрой улыбкой признается Даниэль. — Так и хочешь, чтобы я показал тебе, кто здесь главный. Чтобы я немного приструнил свою рыженькую красавицу и дал понять, что никто не смеет занимать мое место.

— Лучше приструни свою корову, которую ты так страстно целовал в палате. Раз я тебя уже не устраиваю, то спи с этой жирной уродкой.

Анна предпринимает еще более напористую попытку освободиться из хватки Даниэля. Ей это все-таки удается, и она резко разворачивается с желанием уйти. Однако одурманенный мужчина подлетает к ней, берет ее за руки, подводит к стене, прижимает к ней и встает вплотную, почувствовав, как ему в нос мгновенно ударяет запах нежной светлой кожи с розовым подтоном. Мужчина блаженно улыбается и чувствует, как сердце начинает приятно трепетать, пока его глаза пристально рассматривают кукольное девичье личико, а по коже пробегает легкая дрожь.

Девушка снова пытается уйти хоть куда-нибудь, едва сдерживая огромное желание крепко обнять и страстно поцеловать его. Но мужчина, давно отключивший разум, мгновенно разворачивается к ней, крепко, но нежно берет ее лицо в руки и жадно впивается в ее мягкие губы, чтобы подарить незабываемый поцелуй, какого у нее еще не было. Анна пытается что-то сказать и громко мычит, а потом начинает бить Даниэля по рукам и груди с целью оттолкнуть от себя. А после нескольких неудачных попыток она полностью расслабляет все тело, безотказно поддавшись волне тепла и любви, что накрывает ее с головой, и в какой-то момент расположив руки на изгибах мужской талии. Перкинс так умело ласкает ее мягкие уста, что мозг полностью отключается, а все обиды уходят на второй план.

Радуясь своей маленькой победе, Даниэль хитро улыбается во время одного из перерывов. Как только Анна отвечает на поцелуй, он вкладывает в него еще больше любви, используя руки, чтобы ласкать ее лицо и голову, и прижимаясь к ней как можно ближе всем телом. Как же сильно нынешние чувства отличаются от тех, что ему пришлось чувствовать, находясь рядом с Бланкой! Ничто не забыто, ничто не изменилось! Это то, чего так сильно не хватало Даниэлю все это время! Возможности поцеловать и обнять Анну. И мужчина наивно верит, что этот страстный, полный любви поцелуй растопит лед в сердце любимой, и старается сделать его незабываемым. Понимая, как же здорово вновь почувствовать ее сладкие уста, погладить женские щеки, кожа на которых нежнее шелка, и вдохнуть запах ее тела, что все больше дурманит его разум.

Впрочем, и сама Анна понимает, что ей жутко не хватало Даниэля. Не хватало прикосновений его теплых, мягких рук и возбуждающих поцелуев, что заставляют ее испытывать учащенное сердцебиение, легкое головокружение и слабость в ногах. После всех издевательств Джулианом происходящее кажется девушке самым настоящим раем. Даниэль — единственный, в чьих руках Анна чувствует себя в полной безопасности и окруженной любовью. Она не может ему противостоять. Хотя и не хочет признать, что готова полностью подчиняться этому человеку. Впрочем, чувства оказываются настолько сильны, что она полностью растворяется в поцелуе, закинув руку вокруг его шеи и притянув поближе к себе, пока тот так нежно гладит лицо и голову любимой, будто это что-то сверхчувствительное и нежное.

Но в какой-то момент Анна вспоминает, как Даниэль поцеловался с Бланкой прямо на ее глазах. Это более-менее отрезвляет ее и заставляет понять, что все происходящее сейчас — полное безумие, которое не должно было начинаться. Она приоткрывает глаза, пока мужчина продолжает мягко оттягивать обе ее губы, и понимает, что по ее щекам медленно текут слезы. От мысли, что этот человек все еще очень многое для нее значит, но она не может хотя бы попробовать его простить. Тем не менее девушка быстро берет в себя в руки и пытается прекратить это безумие, отталкивая мужчину от себя. Правда это оказывается не так просто, ибо Даниэль уверенно покрывает нежными поцелуями один из изгибов ее шеи и место за ухом, пока его руки ласкают изгибы ее талии и уверенно опускаются на ее бедра и ягодицы. А каждая ее попытка вырваться только больше провоцирует его. Но через несколько мгновений Анне все-таки удается оттолкнуть Даниэля от себя сильным ударом в грудь. И пока он только пытается понять, что происходит, девушка со слезами на глазах дает ему сильную пощечину.

Даниэль мгновенно приходит в себя и резко хватается за щеку, которая начинает гореть. После пощечины от Анны… Этой милой девушки, которая никогда не посмела бы ударить мужчину. Ему становится безумно обидно. Он растерян. Чувствует себя еще паршивее прежнего. Как будто на него только что вылили ведро ледяной воды. Все те волшебные минуты мгновенно забываются, а глаза увлажняются из-за слез, которые мужчина пытается сдержать. Перкинс молча стоит как вкопанный, не двигается и широко распахнутыми глазами смотрит в одну точку. Пока Анна начинает горько плакать, пока два противоречивых чувства буквально разрывают ее на части.

Глава 25

Ракель, Эдвард, Наталия, Хелен и Питер начинают задаваться вопросом, куда же ушла Анна и почему до сих не вернулась. Ведь после того, как девушка заявила Даниэлю, что бросает его, то она не вернулась к остальным и не предупредила никого о своем уходе, даже если захотела вернуться домой или прогуляться где-то в городе. Правда в какой-то момент в палату спокойно заходит сам мужчина. Хоть он и сохраняет каменное лицо, как будто ничего не случилось, его выдают красные, слегка опухшие глаза, полные боли и печали.

— Ничего не изменилось? — закрывая дверь, спокойно спрашивает Даниэль.

— Нет, по-прежнему, — пожимает плечами Эдвард. — А что с Кэссиди?

— Лучше, чем пару дней назад. Хотя ей предстоит долгое лечение от наркозависимости и работа с психологами.

— Я рад, что она не погибла, — спокойно говорит Питер и тихо выдыхает. — Хоть одна хорошая новость.

— И радует, что Кэсс решительно настроена на лечение.

— Дай бог, так и будет, — бросает легкую улыбку Хелен.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Даниэль скрещивает руки на груди и медленным шагом проходит дальше в палату.

— Ты все это время был у сестры? — неуверенно спрашивает Ракель.

— Не совсем… — задумчиво отвечает Даниэль. — У сестры я был где-то минут тридцать-сорок… Ну а потом я… Пошел поговорить с ее врачом, который порекомендовал мне одно местечко, где могут помочь Кэссиди.

— Наркологическую клинику? — уточняет Хелен.

— Да, но врач сказал, что там еще и психологи есть. А моей сестре он очень нужен. Бедняжка до сих пор не может прийти в себя после того, что с ней делал Уэйнрайт.

— А клиника-то хорошая? — интересуется Эдвард.

— Вроде бы отзывы у клиники очень хорошие. Хотя врач сразу предупредил, что лечение будет очень дорогое. Я еще не знаю, насколько, но меня это не волнует. Я заплачу столько, сколько с меня потребуют.

— Главное, чтобы там помогли этой девочке, — тихо говорит Наталия. — Ее жизнь только начинается… Было бы ужасно несправедливо, если бы она погибла по вине наркотиков. По вине ужасного человека.

— Да… — Даниэль окидывает всех грустным взглядом. — Мне есть что вам сказать… Хотя не знаю, в курсе ли вы…

— Ну говори, — дает добро Питер.

— Э-э-э… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону. — Вы знайте, что… Уэйнрайт мертв?

Все округляют глаза и удивленно переглядываются друг с другом.

— Что? — не верит своим ушам Наталия.

— Уэйнрайт умер? — уточняет Эдвард.

— Да, — кивает Даниэль. — Только что узнал об этом от мистера Джонсона.

— Это связано с тем падением? — слегка хмурится Питер.

— И с этим, и с огромной дозой наркотиков. Падение повлекло за собой множество переломов, некоторые из которых несовместимы с жизнью. А в крови была обнаружена огромная доза наркотиков. Которые он, как оказалось, здорово смешивал. То есть принимал не что-то одно, а все сразу.

— Ничего себе… — задумчиво произносит Ракель.

— Это мистер Джонсон сказал? — уточняет Эдвард.

— Да, он, — подтверждает Даниэль и расставляет руки в бока. — Я встретил его по пути в кафетерий. Мы пошли вместе и поговорили немного. Вот он мне и рассказал.

— А давно он умер? — интересуется Хелен.

— Буквально пару часов назад. Врачи сообщили ему об этом, и он тут же приехал сюда со своими напарниками.

— Вот как… — задумчиво произносит Питер.

— Кстати, я сам видел, как тело мертвого Уэйнрайта увозили врачи. Мистер Джонсон отправился с ними после того, как мы покинули кафетерий и увидели их.

В палате на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой каждый пытается поверить, что Юджина Уэйнрайта больше нет, испытывая какое-никакое облегчение. А в какой-то момент Наталия медленно встает со стула, подходит к одному из окон в палате и с грустью во взгляде смотрит в него со скрещенными на груди руками.

— Значит… — тихо произносит Наталия. — Все кончено?

— Да, Наталия, — подтверждает Даниэль. — Этот козел будет гореть в аду.

— Знаю, мертвых не судят, но Уэйнрайт сам себя загнал в могилу, — уверенно отвечает Питер. — И мне его не жаль.

— В любом случае он поплатился за то, что причинил вред стольким людям, — уверенно добавляет Хелен. — И я рада, что все так сложилось. По крайней мере, этот тип больше не будет угрожать никому из нас.

— Одной гнидой меньше… — низким голосом хмуро произносит Эдвард. — Еще бы и этого старого хрыча Майкла прихватил с собой.

— Не могу не согласиться… — тихо, задумчиво говорит Наталия. — Однако все связанные с ним воспоминания невозможно забыть. Сколько бы времени ни прошло, я никогда не забуду всего, что он со мной сделал… Меня всегда будет бросать в дрожь.

Наталия тяжело вздыхает с прикрытыми глазами и слегка вздрагивает, вспоминая обо всем, что ей пришлось вытерпеть по вине Юджина, и чувствуя, как в какой-то момент по ее щекам скатываются слезинки. Пока все с грустью во взгляде наблюдают за ней, Эдвард уверенно подходит к девушке и со спины обнимает ее крепко, но нежно, сплетает руки у нее на груди и прижимает поближе к себе.

— Все хорошо, милая, — мягко произносит Эдвард и мило целует Наталию в висок. — Теперь ты в безопасности.

— Да, я знаю… — без эмоций отвечает Наталия, продолжая смотреть в окно. — Просто воспоминания слишком свежи… Меня до сих пор трясет каждый раз, когда я вспоминаю о том, что этот тип делал со мной. И что не успел сделать.

— Все хорошо, девочка моя… Иди ко мне…

Эдвард разворачивает Наталию к себе лицо и крепко обнимает ее обеими руками, поцеловав в макушку и погладив по голове, пока та медленно водит дрожащими руками по его спине и с тихими всхлипами утыкается носом в его плечо.

— Теперь все кончено, Наталия, — с грустью во взгляде говорит Даниэль. — Этот тип уже ничего тебе не сделает.

— Можешь не бояться, что он выпрыгнет откуда-нибудь из кустов, — уверенно отмечает Хелен.

— И радуйся, что тебе повезло намного больше, чем Кэссиди. Что у тебя был Эдвард, который защитил тебя.

— Даниэль прав, Наталия, — спокойно соглашается Питер. — Если бы не Эдвард, с тобой могло произойти что угодно. А Уэйнрайт наконец-то заплатил за все, что сделал с тобой и Кэссиди.

— Я знаю, ребята… — издает тихий всхлип Наталия и шмыгает носом, пока Эдвард продолжает прижимать ее к себе и нежно гладит по щеке. — Знаю…

— Я рад, что все закончилось именно его смертью, — уверенно признается Эдвард и гладит Наталию по голове. — Это то, что я могу назвать справедливостью. Хотя признаюсь честно, я не думал, что он умрет, когда порой желал ему сдохнуть.

— Все будет справедливо, когда Терренс придет в себя, — тихо отвечает Ракель и мягко гладит Терренса по щеке, с грустью во взгляде смотря на него. — Только тогда я скажу, что все точно закончилось так, как должно было…

— Он скоро придет в себя, — выражает уверенность Хелен. — Раз уж сестренка Даниэля жива после всего того, что ей пришлось пережить, то и Терренс будет жить.

Ракель ничего не говорит и просто кивает, все также продолжая гладить Терренса по щеке и держать его за руку свободной рукой.

* * *

Когда все покидают палату в определенный момент, Ракель продолжает сидеть рядом с Терренсом словно верная собака. Девушка понимает, что жутко устала и хочет немного отдохнуть, но она буквально заставляет себя забыть о любом недомогании и считает своим долгом оставаться рядом с любимым человеком, не переставая жалостливо смотреть на своего жениха в надежде, что что-то изменится, и иногда бросая взгляд на некоторые аппараты, которые сообщают о его состоянии.

— Прости меня, Терренс… — нежно поглаживая Терренса по щеке обеими руками, дрожащим голосом извиняется Ракель. — Все это время ты жертвовал собой, чтобы сделать мою жизнь лучше. Я знаю, как тебе было тяжело… Как сильно ты переживал за меня… Был в отчаянии и не знал, что делать. Делал все возможное, чтобы помочь мне… Но… Я так и не смогла почувствовать себя лучше. Однако дело вовсе не в тебе, а во мне… В том, что я сделала… За что мне стыдно…

Ракель обеими руками берет Терренса за руку и мягко гладит ее, в какой-то момент тяжело вздохнув.

— Я сама во всем виновата… — тихо говорит Ракель и шмыгает носом. — Потому что не рассказала тебе про выкидыш. Знаю, я должна была сделать это уже очень давно… Но я струсила и не смогла рассказать о нашем ребенке… О чем сильно жалею уже несколько месяцев… И я понимаю, что могу все усугубить, если расскажу все сейчас.

Ракель со слезами на глазах качает головой.

— Даже вся моя забота и вся моя любовь к тебе не смогут загладить вину. Ничто не способно оправдать мой поступок… И если я потеряю тебя после того, как во всем признаюсь, это будет моим наказанием… Да, я не переживу расставание с тобой, но понимаю, что это будет заслуженно. После того как заставляла тебя жертвовать своим временем, которое ты мог провести иначе, на меня… После того как я говорила, что со мной все хорошо, скрывала горькую правду и не была идеальной возлюбленной…

Ракель замолкает на пару секунд, тихо шмыгает носом, с мокрым взглядом тыльной стороной руки нежно проводит по щеке Терренса и запускает пальцы в его волосы.

— Если ты разозлишься на меня и бросишь, то это будет твое решение, — низким голосом говорит Ракель. — Справедливое решение. Ты можешь бросить меня, если не захочешь остаться. Ничего, я как-нибудь переживу. Но я умоляю тебя об одном… Всего лишь об одном…

Ракель издает громкий всхлип, прикладывает руку Терренса к своему сердцу, склоняетголову и на пару секунд прикрывает глаза.

— Не умирай… И живи… Пожалуйста, Терренс… Не умирай… Я хочу, чтобы ты жил! Ради бога… Ты нужен мне… Я не могу без тебя… Правда, милый… Я чувствую себя ужасно плохо, пока тебя нет рядом… Мне одиноко… И грустно… От того, что нет никого, кто мог бы позаботиться обо мне. Никто не сделает это лучше тебя, любимый. Никто. Без тебя я чувствую себя маленькой беззащитной девочкой. Без тебя я слабею и теряю себя. Не чувствую себя сильной и храброй. А все потому, что рядом со мной нет любимого, надежного мужчины.

Пару-тройку секунд посмотрев на Терренса своими мокрыми, красными и опухшими глазами, Ракель перемещает руку мужчины на свою щеку и мягко гладит ее.

— Ты всегда говорил, что живешь ради меня… Так вот я живу ради тебя. Я… Никогда не думала, что могу так сильно любить. Но я люблю. Всем сердцем. И теперь не представляю рядом с собой никого другого. Ты мне нужен, Терренс! Мне нужно все, что ты можешь мне дать. Прошу, услышь меня! Вернись ко мне! Я не хочу тебя потерять!

Если раньше Ракель еще как-то пыталась сдерживать свои эмоции, то сейчас она начинает плакать гораздо сильнее, с некой мольбой смотря на Терренса, на лицо которого в какой-то момент попадает слеза.

— Пожалуйста, Терренс, пожалуйста… — дрожащим голосом шепчет Ракель и тихо шмыгает носом. — Умоляю…

Ракель издает всхлип и прижимается поближе к Терренсу, положив голову ему на грудь, уткнувшись в нее носом, приложив руки к его сердцу и почувствовав довольно слабые удары.

— Не оставляй меня совсем одну… — отчаянно умоляет Ракель. — Пожалуйста… Пожалуйста…

Ракель окончательно замолкает и продолжает заливаться горькими слезами, понимая, как сильно ее трясет от напряжения во всем теле, и крепко сжимая в руках больничную рубашку Терренса. Не трудно заметить, что и без того худая от природы девушка еще немного похудела, а ее кожа стала намного бледнее. Девушка будто бы разучилась испытывать по-настоящему яркие позитивные эмоции. Даже счастливые моменты дарят ей лишь временное облегчение. Невидимые цепи крепко сковали ее и не дают ей дышать с чувством легкости в груди. Чувство вины тянет Ракель на дно и взращивает в ней постоянную тревогу. Кажется, что темнота будет бесконечной, а яркий свет так и не покажет ей путь из этого замкнутого круга.

Даже спустя несколько секунд Ракель продолжает душераздирающе плакать на груди Терренса и не замечает, как в какой-то момент он едва заметно мотает головой и незаметно шевелит пальцами руки. А если хорошо прислушаться, то можно услышать плохо уловимый для уха стон, во время которого мужчина слегка морщится. Еще через секунду-две он едва заметно шевелит почти каждой частью тела, чувствуя легкую тошноту, головокружение и сухость во рту. Еще несколько секунд мужчина издает едва слышимые стоны и мотает головой, пока его веки слегка дергаются. Чуть позже он медленно открывает глаза и размытым взглядом всю палату, пытаясь понять, что же с ним произошло.

В какой-то момент Терренс пытается вдохнуть поглубже, но понимает, что ему что-то мешает. Точнее, до него доходит, что кто-то лежит у него на груди. Мужчина медленно переводит свой взгляд вниз и сразу же узнает каштановые волосы Ракель, которая в этот момент крепко сжимает его рубашку. Терренс бросает легкую улыбку, но понимает, как сердце неприятно щемит, слыша ее душераздирающие всхлипы. А понаблюдав за ней пару секунд, он медленно, но уверенно протягивает руку к ее голове и нежно гладит по ней, тихим, хриплым голосом произнеся:

— Ракель…

Голос Терренса заставляет резко Ракель вздрогнуть от неожиданности. Девушка прекращает издавать всхлипы, а потом чуть приподнимается и, тихо шмыгнув носом и аккуратно вытерев слезы под глазами, переводит взгляд на мужчину.

— Терренс… — дрожащим голосом произносит Ракель и резко выпрямляется. — О боже…

Ракель соединяет ладони вместе и подносит их ко рту, вытирает еще некоторые слезы со своего лица, ни на секунду не отводя взгляд от Терренса, который с трудом принимает полусидящее положение, не обращая внимание на жуткую слабость во всем теле.

— Любимая… — хриплым голосом произносит Терренс.

Ракель без слов крепко обнимает Терренса и прижимает к себе как можно ближе, издав пару громких всхлипов. А через несколько секунд она отстраняется от него, смотрит на него с усталой, но широкой улыбкой и нежно берет его лицо в руки.

— Господи, я думала, что уже потеряла тебя, — дрожащим голосом говорит Ракель и снова шмыгает носом. — Ты до смерти напугал меня…

— Но что произошло? — недоумевает Терренс и напряженно осматривается вокруг. — Где я?

— Тише, милый, тише, — мягко пытается успокоить Ракель, нежно гладя Терренса по щеке. — Все хорошо, не надо так нервничать. Ты в больнице. А это твоя палата.

— В больнице?

— Тебя привезли сюда после того, как Уэйнрайт вколол тебе снотворное. Доза была достаточно большая… Немного превышала норму…

— И… Давно я здесь?

— Тебя привезли сюда позавчера, и ты все это время был без сознания.

— Да ладно? — округляет глаза Терренс.

— Скажи, как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

— Голова кружится… Слабость сильная… И во рту сухо…

— А ты помнишь, что произошло? Что-то ты выглядишь так, будто ничего не понимаешь.

— Э-э-э… Я…

Терренс несколько секунд думает до того, до него начинает доходить, что последнее, что он помнит, — это борьба с Юджином Уэйнрайтом.

— О, черт! — произносит Терренс, пока его широко распахнутые глаза, полные ужаса, бегают из стороны в сторону. — Уэйнрайт! Парни! Мы боролись с ним!

— Все верно, — кивает Ракель.

— Черт, а что с ребятами? Где они? Что с ними? Они в порядке? Уэйнрайт что-то сделал с ними?

— Тише-тише, Терренс, успокойся, пожалуйста, — тихо, мягко отвечает Ракель, взяв Терренса за холодную, слегка дрожащую руку. — С ними все хорошо.

— Уэйнрайт хотел убить всех нас. Мы… Мы никак не могли отвязаться от него… А потом тот укол… Мне стало очень плохо… Меня вырвало… И я отключился… Дальше — провал!

— Слава богу, Эдвард позвонил мистеру Джонсона и попросил прислать полицию и скорую. Врачи отвезли тебя и сестру Даниэля сюда, а парни поехали за ними.

— Они здесь?

— Да, парни здесь. Девочки тоже. Сейчас все разошлись кто куда. А я осталась одна.

— Значит, ты уже все знаешь?

— Да, Эдвард рассказал мне, что произошло. А Даниэль с Питером добавили кое-что от себя. Мы все были в шоке. И я, и девчонки, и твои родители.

— Что? — широко распахивает глаза Терренс. — Мои родители?

— Мистер и миссис МакКлайф пришли к нам с тобой домой, потому что ни ты, ни Эдвард не отвечали на их звонки. Мы с девочками рассказали им, что ты, Эдвард и Питер пропали, а твой отец позвонил мистеру Джонсону. Нам пришлось ждать три часа, прежде чем он не перезвонил ему, а Эдвард связался со мной и сказал, что тебя увезли в больницу.

— О, черт… Эдвард… Уэйнрайт чуть не убил его! Я… Я хотел спасти его и… Позволил Уэйнрайту вколоть мне ту дрянь.

— Да, милый, я все знаю.

— Уэйнрайт ничего с ним не сделал? Прошу, скажи мне, что мой брат в порядке!

— Он в порядке, не беспокойся, — уверенно говорит Ракель, положив руку на сложенные перед ним руки Терренса. — Хотя Эдвард сильно переживает из-за случившегося… Говорит, что он должен быть здесь. А не ты.

— Это неправда. Эдвард ни в чем не виноват. Это было мое желание. Я сам захотел пойти на это с мыслью, что смогу защитить его. Это был мой долг. Я не мог позволить ему пострадать.

— Я знаю, Терренс.

— Прости меня, Ракель… — Терренс стыдливо смотрит на Ракель и берет ее за руки. — Мне очень жаль… Прости, что я заставил тебя переживать… Но я не мог позволить Эдварду пострадать. Я не хотел, чтобы мой младший брат погиб.

— Нет-нет, пожалуйста, любимый… — Ракель нежно целует Терренса в щеку и с легкой улыбкой немного поправляет его лохматые волосы. — Не извиняйся. Ты ни в чем не виноват.

— Мне правда очень жаль… — с жалостью во взгляде качает головой Терренс.

— Ты поступил очень достойно. Это было безумием, но я все равно горжусь тобой. Мы все гордимся твоими смелостью, решительностью… Любовью к близким…

— На мгновение мне показалось, что я смогу выхватить шприц и выбросить его. Хотя когда я решился пойти на этот шаг, то заранее приготовился ко всему… Даже к смерти…

— Пожалуйста, Терренс, не вини себя, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Ты правильно поступил, когда решил спасти брата.

— Я на все пойду ради Эдварда. Даже на самое безумное. Если он решит рисковать и жертвовать, то я пойду с ним.

— И я не виню ни тебя, ни его. Поверь, я бы поступила так же. Если бы было нужно, я бы послала все страхи к черту и сделала бы все, чтобы спасти близкого. Даже ценой своей жизни.

— Прости меня, Ракель… Пожалуйста, прости, что я заставил тебя переживать. — Терренс прикладывает ладонь к щеке Ракель и нежно гладит ее, виновато смотря на девушку. — И не суди за то, что у меня не хватило смелости бросить Эдварда. Один он бы погиб. А я не хочу терять брата.

— Терренс, ради бога, перестань извиняться, — уверенно говорит Ракель и запускает руку в волосы Терренса. — Я ни в чем тебя не обвиняю. И я не могу судить тебя за беспокойство о близком человеке и желание спасти его.

— Представляю себе, как ты страдала все эти дни, — с грустью во взгляде еще тише говорит Терренс. — Вижу это по твоему лицу… По тому, как ты выглядишь…

Пока Ракель с грустью во взгляде смотрит вниз, сложив руки перед собой, Терренс мягко берет ее за подбородок и нежно гладит по щеке, начав придерживать лицо и второй рукой.

— Черт, какая же ты бледная и измученная… — ужасается Терренс и гладит щеки Ракель обеими руками. — Щеки совсем пропали… А глаза будто не просыхали от слез…

— Знаю, я плохо выгляжу, — тихо шмыгает носом Ракель и аккуратно вытирает слезу под глазом.

— Что же ты с собой делала все это время?

— Находилась рядом с тобой и ждала, когда ты откроешь глаза, — без эмоций отвечает Ракель. — Переживала за тебя… Думала, что сойду с ума, если бы потеряла тебя.

— О, Ракель… — Терренс с грустью во взгляде покрепче обнимает Ракель, запускает пальцы в ее волосы и просто нежно гладит по голове, пока та издает тихий всхлип. — Девочка моя маленькая…

— Мне было так страшно… — дрожащим голосом признается Ракель. — Я так боялась, что останусь одна.

— Ты — та, ради которой я выжил. — Терренс мило целует Ракель в висок. — Я и сам страшно испугался, что увидел тебя в последний раз… Перед тем, как отключиться, я пожелал выжить и снова увидеть, обнять и поцеловать тебя. И вот ты со мной…

Ракель ничего не говорит и, тихонько плача на плече Терренса, обвивает руками его шею. Тот с легкой улыбкой пару раз целует ее в щеку, держа руку на ее затылке, и обнимает чуть крепче.

— Ракель… — с едва заметной улыбкой произносит Терренс. — Любовь моя… Моя яркая звездочка…

— Я так скучала по тебе, — с легкой улыбкой сквозь слезы признается Ракель и тихо шмыгает носом. — Так хотела оказаться в твоих объятиях…

— Мы всегда будем вместе. Ничто нас не сможет разлучить. Ничто.

Ракель впервые за долгое время широко улыбается, чувствуя себя гораздо счастливее, пока Терренс с легкой улыбкой водит по ее спине, закидывает руку вокруг ее шеи и носом утыкается ей в плечо. Сама девушка одной из рук медленно гладит его по голове, а другой придерживает заднюю часть шеи и пару раз целует его в висок. Пусть МакКлайф-старший все еще чувствует сильную слабость и головокружение, присутствие невесты как будто придает ему силы и заставляет позабыть о любом недомогании, даже если он несколько напрягается из-за чувства, что она будто бы стала еще худее.

— Только пообещай мне, что ты поедешь домой, приведешь себя в порядок и хорошо отдохнешь, — поглаживая Ракель по голове, мягко просит Терренс и трется щекой об ее щеку. — Мне страшно смотреть на тебя в таком состоянии.

— Да, дорогой, обещаю, — уверенно отвечает Ракель и вздрагивает с тихим всхлипом. — Только побуду с тобой какое-то время и поеду домой.

— Я не хочу видеть тебя в таком ужасном состоянии. — Терренс отстраняется от Ракель, берет ее лицо в руки и уверенно смотрит ей в глаза. — А будешь отказываться от сна и еды, то мне придется приставить к тебе кого-то, кто будет присматривать за тобой, пока я здесь.

— Тут и так образовалась целая очередь присматривать за мной, — шутливо отвечает Ракель.

— Просто все понимают, что о невесте Терренса МакКлайфа нужно заботиться так же, как и о нем самом, — с гордо поднятой головой говорит Терренс.

— О, МакКлайф, ты едва пришел в себя, а уже начал нахваливать себя, — скромно хихикает Ракель.

— И я люблю тебя, моя луноликая богиня.

Терренс с легкой улыбкой аккуратно вытирает слезы с лица Ракель, снова прижимает ее к себе и мило целует в щеку. А решив одарить ее поцелуем во второй раз, попадает в губы девушки, поскольку она слегка поворачивает лицо к нему и скромно ему улыбается. Мужчина просто обожает обнимать эту девушку, вдыхать запах ее мягкой, бархатистой кожи, перебирать женские шелковистые темные волосы, чувствовать ее невероятное тепло и ощущать, как мягкие женские губы нежно целуют его какую-то часть его лица или головы. Пока девушка плачет, дрожит и тяжело дышит уже от радости и облегчения. От того, что наконец-то может прижаться к Терренсу. От того, что может чувствовать, как его крепкие руки прижимают ее к груди. Широкой, теплой и уютной… Ракель становится настолько хорошо, что она даже забывает, что должна рассказать Терренса про их ребенка. Она просто пытается расслабиться и дать любимому часть своих сил, даже если у нее самой их не так уж много.

Они оба не замечают, как некоторое время спустя к палате подходят Даниэль, Питер, Наталия и Хелен и начинают с интересом наблюдать за происходящим в ней через стеклянные окна и двери. Но в какой-то момент Терренс все-таки замечает их, когда останавливает на них свой взгляд.

— Смотри-смотри! — с хитрой улыбкой восклицает Терренс. — За нами тут целая банда наблюдает!

Ракель отстраняется от Терренса, разворачивается к двери и видит легкие улыбки Даниэля, Питера, Хелен и Наталии, которые в какой-то момент скромно хихикают.

— И давно они там стоят? — задается вопросом Ракель.

— Я только что увидел их, — пожимает плечами Терренс.

— Пусть наблюдают издалека?

— Нет уж, пусть заходят. — Терренс приподнимает руку и делает подзывающий жест. — Эй, банда, заходите уже! Хватит наблюдать за нами как шпионы!

Переглянувшись между собой с легкой улыбкой, Даниэль и Питер пропускают Хелен и Наталию и следуют за ними. После чего все приподнимают руки с радостными улыбками и негромкими возгласами.

— О, смотрите, какие люди! — восклицает Питер.

— С возвращением, Терренс! — радостно произносит Даниэль и ставит свою бутылку с водой на столик рядом с больничной койкой.

— И я рад вас видеть, оболтусы, — скромно хихикает Терренс.

— Как самочувствие, брат?

— Намного лучше, чем некоторое время назад.

— Охотно верим, раз ты улыбаешься, — уверенно говорит Питер.

— Вы могли зайти сразу, а не наблюдать за нами как шпионы.

— Просто мы засмотрелись на тебя с Ракель, — с легкой улыбкой пожимает плечами Наталия.

— Да, вы были такими милыми, — добавляет Хелен.

— Я не просто милый, дорогая моя, — с гордо поднятой головой отвечает Терренс. — Я неотразимый и неподражаемый.

— Ну началось… — стонут Даниэль, Питер, Наталия и Хелен.

Пока Терренс скромно хихикает, его друзья подходят к нему и приветствуют крепкими объятиями. Также Даниэль и Питер дают ему пять и хлопают его по спине, а Наталия с Хелен обмениваются с ним дружеским поцелуем в щеку.

— Твою мать, ну ты и умеешь нервировать, чувак! — восклицает Даниэль. — Ты тут всех перепугал до чертиков!

— Мы думали, что потеряли тебя! — немного взволнованно добавляет Питер.

— Знаю, Ракель мне все рассказала… — неуверенно признается Терренс, почесав затылок. — Хотя я и сам поверил, что умру. Уэйнрайт звучал слишком убедительно.

— В любом случае ты — свинья, — уверенно говорит Наталия.

— Я?

— Да, ты! — Наталия с легкой улыбкой ударяет Терренса по предплечью. — Какого хрена надо было так всех пугать! Мы все чуть с ума не сошли!

— Знаю, ребята, знаю. Простите, что так вышло. Но я должен был пойти на это.

— Слушай, МакКлайф, я не знаю, что сделаю с тобой, если ты еще раз доведешь нас до предынфарктного состояния.

— Спокойно, Рочестер! — гордо задирает голову Терренс. — Я понимаю, что никто не хочет потерять такого важного человека, как Терренс МакКлайф. Но сейчас вам нет смысла переживать. Вот он я!

— Да я бы тебя из могилы достала, если бы ты вздумал кинуть нас! — Наталия бросает короткий взгляд на Ракель. — Посмотри, до чего Ракель довела себя, пока ты был без сознания!

— Да, МакКлайф, ты вообще в курсе, что Ракель два дня не отходила от тебя? — расставляет руки в бока Хелен.

— Да! — восклицает Питер. — И мы никак не могли успокоить ее! Никакие слова не действовали на бедняжку!

— Мы пытались уговорить ее вернуться домой, но она отказывалась, — добавляет Даниэль и указывает на Терренса пальцем. — А все из-за тебя, МакКлайф!

— Ох, ну все разболтали… — проведя руками по лицу, устало стонет Ракель. — От вас ничего не скроешь!

— Прости, подружка, но Терренс должен знать, до чего ты себя довела, — разводит руками Наталия. — А то вдруг еще начнешь изворачиваться и все отрицать.

— Правда что ли? — слегка хмурится Терренс. — Ракель реально не была дома уже два дня?

— Служанки подтвердят.

— Надо же, а мне она ничего не сказала… — Терренс переводит взгляд на Ракель. — Ракель?

— Ну хорошо, я не буду отрицать, — резко выдыхает Ракель. — Не могла уйти, зная, что ты находишься между жизнью и смертью.

— Тебя определенно нельзя оставлять одну.

— Я же уже пообещала, что скоро поеду домой.

— Надеюсь. А то я попрошу ребят связаться с твоими дедушкой и тетей и попросить присмотреть за тобой.

— Можешь далеко не ходить, — уверенно говорит Даниэль, расставив руки в бока. — Мистер Кэмерон и миссис Миддлтон знают про тебя и находятся здесь.

— Им родители сказали?

— Нет, в тот день, когда тебя привезли сюда, мы встретили тетю Алисию, — признается Ракель. — Мы рассказали ей, что произошло, а она передала все дедушке, и они сегодня пришли сюда вдвоем.

— Ясно…

— Кстати, почему ты не сказал, что познакомился с приемной дочкой моей тети?

— Амандой? Ну да, я знаю эту девчушку. Познакомился с ней, когда был дома у мистера Кэмерона.

— Ты был у моего дедушки?

— Да, решил посоветоваться с ним кое о чем. А чуть позже к нему пришла Алисия и познакомила нас с Амандой. Они пили кофе и о чем-то болтали, а я поиграл с той девочкой.

— Значит, с моей кузиной играл… — хитро улыбается Ракель.

— Аманда такая милая и добрая, — признается Питер. — Светлый ребенок…

— Ага, эта девчушка всех утешала, пока мы ждали твоего врача, — добавляет Даниэль. — Аманда была с миссис Миддлтон в тот день, когда тебя привезли сюда.

— Вы разве сказали ей, что со мной произошло? — округляет глаза Терренс.

— Нет-нет, ты что! — резко качает головой Наталия. — Мы не решились.

— Мы просто сказали ей, что ты заболел, но скоро пойдешь на поправку, — добавляет Хелен. — Аманда хотела навестить тебя, но мы сказали, что пока что нельзя.

— И правильно сделали… — резко выдыхает Терренс. — Маленькой девочке лучше не знать, что мы пережили…

— Нет-нет, Аманда не узнает, что произошло на самом деле, — уверенно отвечает Ракель.

— А она сейчас не с вами?

— Миссис Миддлтон сказала, что Аманда осталась дома у мистера Кэмерона, — признается Наталия.

— Жалко… Я бы хотел повидать ее…

— Скажи тете, и она с радостью приведет Аманду сюда, — уверенно советует Ракель.

В воздухе на пару-тройку секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс опускает грустный взгляд вниз. Но потом быстро окидывает всех взглядом и только сейчас понимает, что здесь кое-кого не хватает.

— Эй, а где Эдвард? — неуверенно спрашивает Терренс. — Почему его с вами нет?

— Мы не знаем, — пожимает плечами Наталия. — Он куда-то ушел, но до сих не объявился.

— С ним все в порядке? Уэйнрайт ничего с ним не сделал?

— Слава богу, ничего.

— Если с ним что-то случилось, то не скрывайте. Я должен знать, что происходит с моим братом.

— Успокойся, Терренс, — уверенно произносит Наталия, присаживается на койку и кладет руку на сложенные руки Терренса. — С Эдвардом все хорошо. Уэйнрайт, конечно, сильно побил его, и он весь в синяках, но он жив и здоров.

— Ох, как же ты меня обрадовала… — с облегчением выдыхает Терренс и скромно улыбается, бросив короткий взгляд Даниэлю и Питеру. — Я рад, что вы трое в порядке.

— Да, только Эдвард винит себя в том, что произошло, — с грустью во взгляде признается Даниэль.

— Это правда, — кивает Питер. — Когда мы нашли тебя без сознания, то не могли успокоить этого парня. Эдвард просто психанул и нес черт знает что. Конечно, сейчас твой брат успокоился, но он почти все время копается в своим мыслях. Будто бросился из одной крайности в другую.

— О, черт… — качает головой Терренс.

— Он переживает за тебя, — с грустью во взгляде признается Наталия. — Эдвард говорит, что предпочел бы быть на твоем месте. Или вообще умереть… Ему очень стыдно…

— Но он же ни в чем не виноват! Мы пошли за ним по своей воле! И меня никто не заставлял делать то, что я сделал!

— Просто Эдвард считает, что ты пострадал незаслуженно, — спокойно признается Питер. — Мол, ты не должен был жертвовать собой.

— Даже если я попросил его ни в чем себя не винить?

— И он не верит, что тоже спас тебя, — отмечает Даниэль.

— Спас меня? — слегка хмурится Терренс.

— Оказалось, в том шприце была смертельная доза снотворного. И если бы Уэйнрайт вколол тебе все, то ты бы умер. Но ты живой. Потому что Эдвард молниеносно отреагировал, и в итоге ты получил лишь половину той дозы.

— Врач лично это подтвердил, — с грустью во взгляде добавляет Хелен.

— Ну тогда ему нечего волноваться, — с легкой улыбкой пожимает плечами Терренс.

— Ничего, думаю, теперь он точно успокоится, — скромно улыбается Наталия. — Хотя чувства Эдварда можно понять, ведь он не хотел потерять тебя. Как и мы все. Как и твои родители. Как и родственники Ракель. Никто этого не хотел.

— Слушай, МакКлайф, а может, ты сам поговоришь с Эдвардом? — просит Питер. — Ты ведь лучше знаешь, что на него подействует. Ты для него авторитет, и он точно тебя послушает. К сожалению, мы все… Бессильны…

— Несомненно, — уверенно кивает Терренс. — Как только он вернется сюда, я поговорю с ним.

— Сделай как можно скорее, — подбадривает Хелен. — А то я немного побаиваюсь вот таких тихих и задумчивых людей. Эдвард находится в таком отчаянии, что запросто может натворить глупостей.

— Не беспокойтесь, ребята, я разберусь с этим. — Терренс окидывает всех взглядом. — И хочу попросить вас ни в чем его не винить. Вины Эдвард в том, что случилось, нет. Я и пошел с ним, и попытался защитить по своей воле.

— Никто и не винит его, — качает головой Ракель. — Наоборот — мы гордимся Эдвардом. Гордимся его решительностью и смелостью. Он прекрасно понимал все риски и смело взял на себя всю ответственность.

— Эдвард шел на это ради желания защитить Наталию от того больного козла. Ну а мы с парнями… Мы понимали, что если бы он пошел один, то точно не выжил бы. Уэйнрайт за несколько минут так отдубасил его, что он едва на ногах стоял… А не будь нас рядом, мы бы увидели его в последний раз.

— Удивляюсь, что он вставал и шел так, будто ничего и не было, — скрещивает руки на груди Даниэль. — Походу, МакКлайф и правда слишком живучий и все еще обладает девятью жизнями кошака.

— Или как сказал мой братик, он подпитывается злостью к врагам.

— Так или иначе, вы все заставили нас с девочками здорово поволноваться, — признается Хелен. — Мы думали, что с ума сойдем от переживаний!

— Мы выполняли важную миссию: спасали своих красавиц от лап чудовища по имени Юджин Уэйнрайт, — с гордостью отвечает Терренс и берет Ракель за руку.

— Будем считать, что вы выполнили ее, — уверенно говорит Наталия.

Все с легкой улыбкой переглядываются между собой, чувствуя себя намного лучше после того, как увидели Терренса живым. А спустя пару секунд дверь палаты резко раскрывается, и сюда быстрым шагом заходит Эдвард, который поначалу не замечает ничего интересного.

— О, вот вы где! — восклицает Эдвард. — А я пытался найти вас в кафетерии, но там никого не было. Вот и решил…

Тут-то Эдвард переводит взгляд на Терренса, резко замирает и со широко распахнутыми глазами встряхивает головой.

— Терренс? — удивляется Эдвард.

— Привет, братец! — с невинной улыбкой пожимает плечами Терренс. — Я смотрю, тебя потеряли!

— Э-э-э… — Эдвард снова слабо мотает головой и бросает взгляд всем остальным. — Ребята… Неужели…

— Да я это! — скромно хихикает Терренс. — Я! Пришельцы меня не подменяли!

— Ха… Нормально… — Эдвард расставляет руки в бока. — А почему никто ничего мне сказал? Почему я узнаю новости о своем брате в последнюю очередь?

— Меньше шляться по больнице надо, — скрещивает руки на груди Питер.

— Между прочим, я уходил по важному делу!

— О да, сходить в туалет — это очень важное дело, — скромно хихикает Даниэль.

— А что, уже нельзя?

— Можно. Только ты пропустишь все самое интересное.

— На заметку: у меня есть мобильный телефон, на который любой может позвонить. Чтобы предупредить меня о том, что вы собирайтесь уходить. И не вынуждать тратить время на поиски по всему огромному кафетерию.

— Ладно, МакКлайф, хорош ворчать как старый дед! — восклицает Наталия.

— Вот именно! — соглашается Терренс. — Лучше топай сюда!

Эдвард поджимает губы, закрывает дверь, подходит к Терренсу, с легкой улыбкой приобнимает, хлопает его по спине и продолжает стоять возле койки, на которой все еще сидят Наталия с Ракель.

— А мистер Кэмерон и Алисия подойдут? — интересуется Терренс.

— Думаю, скоро подойдут, — задумчиво отвечает Питер. — Я уже сообщил мистеру Кэмерону, что ты пришел в себя.

— А разве дедушка и тетя не вместе? — уточняет Ракель.

— Нет, ушли в разные стороны, — отвечает Наталия.

— Кстати, отец с матерью тоже скоро должны приехать, — добавляет Эдвард.

— Они не здесь? — удивляется Терренс.

— Отец сказал, что у него дела в компании. Но как только закончит — заедет за мамой и поедет сюда.

— Мать с отцом злятся на меня? — с грустью во взгляде неуверенно спрашивает Терренс.

— Вовсе нет, — уверенно отвечает Даниэль. — Они оба гордятся тобой и Эдвардом. Хотя поначалу мистер МакКлайф был зол на твоего брата.

— Это правда, — кивает Эдвард. — Он устроил мне настоящую взбучку. Но ничего, я был готов к тому, что отец прибьет меня.

— Да и нам с Даниэлем тоже немного досталось, — задумчиво признается Питер. — Но потом мистер МакКлайф немного успокоился и признал, что Эдвард поступил безрассудно, но все же проявил мужество и понимал ответственность, которую на себя берет.

— Полагаю, и мне достанется, — предполагает Терренс.

— Возможно, они скажут то же, что и Эдварду, — пожимает плечами Даниэль. — Мол, твой поступок безрассудный, но тобой все равно гордятся.

— В любом случае еще раз простите… — Терренс на секунду бросает взгляд на сложенные перед ним руки. — Простите, что заставил переживать.

— Пожалуйста, Терренс, перестань, — качает головой Эдвард. — Ты уж точно ни в чем не виноват. Самое главное, что все закончилось хорошо, и мы можем немного расслабиться.

— Это точно! — соглашается Хелен. — Ну а уж кто точно может расслабиться, так это Ракель.

— Эти двое переживали за тебя больше всех, — уверенно говорит Наталия, указав на Ракель и Эдварда. — Буквально рвали на себе волосы. Мы делали все, что могли, чтобы успокоить их, но… Не слишком удачно.

— В любом случае спасибо большое, что вы все заботились о Ракель, — приобняв Ракель за плечи, с легкой улыбкой благодарит Терренс. — Ну и за то, что присматривали за моим несносным братиком.

— Сделали все, что могли, — уверенно отвечает Даниэль.

— Им помогло бы только твое возвращение к нам, — добавляет Наталия, пока Эдвард подходит к ней и со спины сплетает руки у нее на груди. — Смотри, наша подружка наконец-то улыбается.

— А твой жених наконец-то расслабился, — отмечает Питер, хлопнув Эдварда по плечу. — Хотя… Он походу, еще не до конца осознал, что с тобой все хорошо.

— Вы все слишком хорошо знайте нас, — с легкой улыбкой скромно говорит Ракель. — Хотя, видя Терренса живым, я и правда чувствую облегчение.

— Ну а я буду спокоен тогда, когда ты вернешься домой, нормально отдохнешь, приведешь себя в порядок и съешь что-нибудь вкусное, — уверенно отвечает Терренс. — А то от тебя скоро одни кости останутся.

— Ты прав, — соглашается Хелен. — Мы пытались уговорить ее съесть ее хоть что-то, но она отказывалась.

— Ничего, я буду лично следить за Кэмерон.

— Давай-давай, МакКлайф, поскорее выздоравливай! — подбадривает Даниэль и указывает на Эдварда и Ракель. — Только ты можешь справиться с этой сладкой парочкой Эдкель.

— Не переживайте, скоро я снова буду в деле. А пока я нахожусь в больнице, то прошу вас всех проследить за этим двумя. Вас, милые девушки, я прошу особо внимательно смотреть за Ракель. Думаю, мистер Кэмерон и Алисия с радостью вам помогут.

— Не переживай, Терренс! — бодро восклицает Наталия, хлопнув Терренса по руке и приобняв рядом сидящую Ракель за плечи. — Маршалл и я глаз не спустим с Кэмерон!

— Так точно! — с легкой улыбкой восклицает Хелен. — Мы легко справимся с этой задачей!

— Ну а вам двоим я доверяю Эдварда, — уверенно говорит Терренс, бросив взгляд на Даниэля на Питера. — Глядите за ним в оба и смотрите, чтобы он не нашел еще парочку приключений на свой зад. А когда выпишусь — надеру ему задницу за то, что он совсем отбился от рук.

— Твой братец у нас на крючке, братан! — бодро восклицает Питер, расставив руки в бока.

— Ты обратился по адресу, чувак! — с хитрой улыбкой добавляет Даниэль. — Он никуда не денется от нас с Роузом.

— Обращаются с нами как с детьми, — со скрещенными на груди руками закатывает глаза Эдвард и бросает короткий взгляд на Ракель. — Верно, сестренка?

— И не говори, брат, — невинно улыбается Ракель и одним движением убирает некоторые волосы в сторону. — Но ничего, как-нибудь прорвемся.

— Будем непослушными и нарушим все правила?

— Можно! Иногда это ужасно весело!

Эдвард и Ракель со скромными смешками дают друг другу пять, пока Терренс, слегка нахмурившись, качает головой.

Глава 26

Проходит еще два дня. Примерно два часа дня. Вдоволь наигравшись с Сэмми, с которым он сейчас прогуливается, немного уставший Питер окидывает взглядом всю территорию, видит высокое толстое дерево и медленно подходит к нему. Он садится на мягкую ярко-зеленую траву и прислоняется спиной и затылком к дереву, прикрыв глаза с чувством учащенного сердцебиения и тяжелым дыханием. Роуз с интересом осматривает окружающий его мир и с легкой улыбкой на лице мысленно отмечает, что здесь очень красиво и тихо. А вскоре он достает из кармана свой черный смартфон и белые наушники, подключает их, вставляет в уши, просматривает список песен и выбирает одну, которую начинает слушать, затылком оперевшись о ствол дерева. Ветки огромного дерева наклонены так, что они будто прикрывают блондина, позволяя ему оставаться в безопасности и спасаться от прямых лучей жаркого солнца, пока он со согнутыми в коленях ногами покачивает головой и щелкает пальцами в ритм музыки.

А тем временем Сэмми носится где только можно, радостно лает, много прыгает, катается по земле и играет со всем, что попадается ему на глаза. Пес может сильно увлечься даже самой маленькой букашкой и теребить ее лапой, с негромким рыком грызет палку и таскает ее за собой. А в какой-то момент начинает гоняться за голубем, что на свою дурную голову пролетает здесь, но очень быстро исчезает из виду. Пес как будто забывает про Питера, который как мышь сидит перед деревом и тихонько подпевает какой-то песне. Но спустя некоторое время он с высунутым языком все-таки замедляет шаг. Не потому, что устал, а потому, что что-то привлекает его внимание.

Где-то вдалеке Сэмми видит, как по асфальтовой дорожке медленным шагом проходит темноволосый мужчина с заметной щетиной на лице, опущенной головой и лежащими в карманах черной джинсовой жилетки руках. Сэмми сразу же узнает в нем Даниэля, который выглядит очень грустным и не радуется даже такой чудесной обстановке вокруг. Он несколько секунд наблюдает за мужчиной, а затем с негромким лаем быстро подбегает к Перкинсу. Тот поначалу никак не реагирует, но поскольку лай оказывается очень настойчивый, мужчина все-таки переводит взгляд на пса и останавливается после того, как узнает этого пса с густой, но грязной шерстью.

— Сэмми… — задумчиво произносит Даниэль. — Сэмми! Это ты, пушистик?

Сэмми, энергично виляя хвостом с высунутым языком, подставляет морду Даниэлю, который с легкой улыбкой на лице гладит пса по голове.

— Узнал меня, да? — дружелюбно произносит Даниэль и проводит рукой по шерстке Сэмми. — Я тоже, приятель…

Несколько секунд Сэмми всей душой наслаждается лаской, а затем Даниэль вспоминает, как в пылу ссоры со своими друзьями швырнул бутылку с водой так, что Сэмми сильно испугался.

— Эй… — виновато смотря на Сэмми, тихо произносит Даниэль. — Ты… Прости, что напугал тебя, когда швырнул бутылку с водой. Я не хотел тебя пугать… Так получилось…

Сэмми не издает никаких звуков и лишь с грустью во взгляде смотрит на Даниэля.

— Я был не в себе, понимаешь. Меня настроили против ребят. Но поверь, я очень сожалею об этом. И уже попросил у ребят прощения. Так что… Я и перед тобой хочу извиниться. Не хочу, чтобы ты боялся меня и обижался.

Сэмми два раза уверенно подает голос.

— Ты не обижаешься на меня? Ну пожалуйста, Сэмми… Прости… Я обещаю, что больше не буду так делать. А я тебя угощу вкусняшкой. Что скажешь?

Сэмми снова подает голос и протягивает Даниэлю лапу, которую тот пожимает с легкой улыбкой на лице, почесав его за ухом после того, как присаживается на корточки.

— Прости, парень, — с грустью во взгляде извиняется Даниэль. — Прости… Мне очень жаль…

Сэмми издает какой-то тихий звук, тычется носом в лицо Даниэля и лижет ему кончик носа.

— Спасибо, — с облегчением выдыхает Даниэль. — Значит, мы снова друзья.

Сэмми слегка подпрыгивает, энергично виляя хвостом, пока Даниэль обеими руками чешет ему шерстку.

— Кстати, а что ты здесь делаешь? Неужели гуляешь здесь с Хелен?

Сэмми не издает никаких звуков.

— Нет, не с Хелен? — хмурится Даниэль. — С Питером?

Сэмми громко лает два раза и поворачивает голову в сторону.

— Ясно. А почему он не играет с тобой? Почему ты бегаешь здесь один?

Сэмми пытается объяснить Даниэлю все как есть, без конца издавая лай, бегая кругами, подпрыгивая и вынюхивая что-то возле себя. А затем он принимает лежачее положение и дружелюбно смотрит на мужчину с высунутым языком. Правда Перкинс считает, что пес просто веселится.

— Надо же, Сэмми, — скромно хихикает Даниэль. — А я и не знал, что ты такой веселый.

Сэмми еще несколько секунд продолжает лаять и успевает несколько раз побегать за своим хвостом.

— Что, приятель, с тобой мало поиграли? — со скромным смехом интересуется Даниэль. — Хочешь еще?

В знак согласия Сэмми тихонько скулит и склоняет голову. Даниэль же качает головой со скромной улыбкой на лице, гладит виляющего хвостом пса по голове и мягко теребит его за уши.

— Эй, а где сейчас Роуз? Покажешь мне?

Сэмми громко лает и убегает в нужную сторону, а Даниэль сразу же следует за ним. Через несколько секунд пес приводит мужчину к нужному месту, и Перкинс видит вдалеке знакомого блондина, который по-прежнему сидит под деревом, увлеченно что-то изучая в телефоне, покачивая головой в такт музыке и хлопая ладонью по колену, пока прохладный ветерок нежно ласкает его кожу.

— Отдыхает, значит… — задумчиво произносит Даниэль. — Музыку слушает и поет…

Даниэль, слегка нахмурившись и скрестив руки на груди, получше присматривается к Питеру.

— У него что, очки на голове? Он же раньше вроде их не носил!

Пока Даниэль наблюдает за Питером и раздумывает над тем, стоит ли подходить к нему, к мужчине подбегает Сэмми, держа в зубах палочку, и подает голос, чтобы обратить на себя внимание. Правда Перкинс никак на это не реагирует и продолжает наблюдать за блондином, который наслаждается любимой музыкой в наушниках.

— Пора перестать молчать, — уверенно говорит Даниэль. — Надо прояснить все раз и навсегда. Молчать мы можем вечно, но проблему это не решит. Так что надо действовать.

Сэмми пробует еще раз обратить на себя внимание, уверенно подав голос. И только после этого Даниэль переводит на него свой взгляд.

— Что такое, приятель? — с легкой улыбкой интересуется Даниэль. — А! Хочешь, чтобы я поиграл с тобой?

Сэмми уверенно подает голос, неотрывно смотря Даниэля с надеждой, что тот поиграет с ним намного дольше, чем Питер.

— Без проблем, приятель, — пожимает плечами Даниэль и забирает у Сэмми палочку. — Ну что, Сэмми, вперед! Покажи мне все, что ты можешь.

Через пару секунд Даниэль бросает палочку на дальнее расстояние и отходит немного в сторону. Сэмми пулей убегает туда, куда улетела понравившаяся ему игрушка и приносит ее мужчине, который повторяет все то же самое, решив, что это будет неплохой способ развлечься и попытаться забыть о своих проблемах с Анной. Ну а пес старается ему помочь и гоняет уже Перкинса, который хоть и не является спортивным человеком, но охотно бегает с ним по всей большой территории.

Спустя какое-то время Даниэлю удается забрать палочку себе, и он начинает дразнить Сэмми, с легкой улыбкой размахивая ею у него перед носом. Пес с громким лаем всячески пытается отобрать у мужчины палочку, но тот не позволяет ему сделать это, отбегая в разные стороны и издавая негромкие смешки, когда ретривер терпит неудачу. Сэмми пару раз подает голос и высоко подпрыгивает, дабы дотянуться до добычи, но Даниэль приподнимает руку вверх и тихонько цокает с хитрой улыбкой. Даниэль еще несколько секунд дразнит пса палочкой, которой размахивает у него перед мордой, до того, как с тихим смехом начинает убегать от него. Ретривер тут же начинает преследовать Даниэля, а спустя несколько секунд все-таки цепляется за палочку зубами и с негромким рыком тянет на себя. После чего они начинают играть в перетягивание палки, наматывая круги и пытаясь присвоить себе то, за что у них идет борьба.

А в какой-то момент Питеру начинает казаться, что он слышит чей-то голос и собачий лай. Слегка нахмурившись, мужчина выключает музыку, снимает наушники и сразу же замечает, как Сэмми отбирает у Даниэля палку и отбегает в сторону, пока тот начинает преследовать его. Хоть Роуз сильно напрягается, увидев Перкинса, он все же рад видеть, что тот от души веселится с псом. Он решает не давать о себе знать и просто наблюдает за происходящим издалека. А спустя несколько секунд Даниэль далеко закидывает палочку и окидывает взглядом окружающую его обстановку, пока Сэмми ищет свою добычу. Он немного напряженно смотрит на Питера, который сразу же отводит взгляд в сторону, несколько секунд наблюдает за ним и достаточно уверенно подходит к нему, будучи полным решимости решить назревшую проблему.

— Отращиваешь задницу, пока песик занят делом? — интересуется Даниэль.

— Типа того, — пожимает плечами Питер. — Смотрю, ты и сам решил взбодриться.

— Не мог отказать Сэмми, когда он жалостливо смотрел на меня с палочкой в зубах.

— Ну и как успехи?

— Переменные. Но мой соперник достойный. И очень зубастый.

— Верно. — Питер бросает взгляд на то, что находится у Даниэля за спиной. — Хотя с ним лучше глядеть в оба.

— В смысле?

— Обернись.

Однако Даниэлю не удается вовремя отреагировать, потому что к нему со всех ног подбегает Сэмми и, встав на задние лапы, толкает мужчину так, что он не может удержаться и с негромким возгласом падает на землю.

— Так, это что такое? — недоумевает Даниэль, медленно принимает сидячее положение и переводит взгляд на Сэмми, невинно смотрящего на него. — А, Сэмми?

Сэмми лишь издает негромкий лай, продолжая невинно смотреть на Даниэля с высунутым языком.

— Ты играешь не по честным правилам, — уверенно говорит Даниэль. — Атака противника со спины — это грубое нарушение правил. Если уж и нападаешь, то нападай так, чтобы тебя видели.

— Ему бесполезно объяснять, — согнув ноги в коленях, отвечает Питер. — Он гнет свою линию. И со спины нападает, и одежду пачкает своими грязными лапами.

— Судя по следам собачьих лап у тебя на футболке, он тебя уже пометил, — дружелюбно смеется Даниэль.

Пока Питер осматривает свою футболку, на которой действительно заметны яркие следы собачьих лап, Сэмми тихонько скулит, закрывает лапой морду и склоняет голову так, будто пытается сказать, что ему ужасно стыдно.

— Так, бандит ушастый, побегай-ка здесь еще немного, — уверенно просит Питер. — Я еще не отдохнул.

Сэмми вопросительно смотрит на Питера, энергично виляя хвостом, берет зубами палочку и смотрит то на него, то на Даниэля, уже успевшего подняться на ноги.

— Эй, я не собираюсь бегать за тобой до вечера! — восклицает Даниэль. — Я уже устал!

Сэмми с жалостью во взгляде тихонько скулит и слегка склоняет голову.

— Хорошо, парень, дай нам немного времени, — спокойно говорит Даниэль, погладив Сэмми по голове. — А потом кто-то из нас поиграет с тобой. Договорились?

Сэмми два раза уверенно подает голос: в первый раз — тихо, а во второй — громко.

— Вот и прекрасно! — восклицает Питер. — Время пошло!

Через пару секунд Сэмми убегает со скоростью сильного ветра и начинает увлеченно обнюхивать каждый дюйм земли, пока Даниэль качает головой со скромной улыбкой на лице. Он на пару секунд сгибается и упирается руками в колени, попытавшись немного отдышаться. А затем подходит к блондину, присаживается рядом с ним, сгибает ноги в коленях и свешивает с них руки.

— Есть разговор, — спокойнопроизносит Даниэль. — И ты прекрасно знаешь, о чем.

— Знаю, — кивает Питер, рассматривая свои руки. — Хотя мне больше нечего добавить.

— Не могу промолчать о том, что твой поступок отвратительный. Уж чего, но я не думал, что ты так поступишь.

— Да… Поступок подлого труса…

— То, что ты рассказал, заставило меня разочароваться в тебе. Сильно разочароваться. Мне обидно, что ты, прекрасно видя, как какой-то козел издевался над моей девушкой, ничего не сделал.

— Я сделал это из-за трусости. Страха, что не смогу с ним справиться. Был не уверен в своих силах и не знал, будет ли мне по зубам такой опасный тип.

— Но ты мог хотя бы попробовать!

— Мог, но не стал. Страх оказался сильнее.

— Если ты не хочешь, чтобы страх взял над тобой контроль, ты должен сразу же обуздать его словно лошадь и идти вперед, даже если течение тянет тебя назад.

— Знаю.

— Я всегда презирал тех, кто ужасно обращается с девушками. Меня с детства учили, что их нельзя обижать, а тем более избивать. Для меня подобные вещи — табу.

— Говоришь так, будто я поддерживаю подобные вещи.

— Но твой поступок говорит об обратном!

— Нет, Даниэль, для меня это неприемлемо, — уверенно отвечает Питер. — Да, может, я оскорблял девушек в порыве ярости. Но уж точно никогда не бил их. Не делал того, что делал тот козел.

— Самое противное в этой ситуации то, что ты не помог девушке. Слабой беззащитной девушке. Ладно бы это был парень. Но эта была девчонка. Моя девушка.

— Прячась за машиной в тот день, я ненавидел себя за свою трусость. Когда ребята узнали об этом, они тоже поначалу выражали недовольство и разочарование. Но все же смогли найти в себе силы понять меня. Тогда рассказать всю правду было лучшим, что я мог сделать.

— Однако это не сделало бы тебя лучше.

— Знаю. Поэтому ни на что не надеюсь.

— Я едва сдержался, когда услышал то, как ты поступил с Анной. Мне стоило огромных усилий, чтобы не врезать тебе. Не придушить прямо там, в палате.

— Но теперь у тебя есть шанс.

— Что?

— Сделай это сейчас, — без эмоций посмотрев на Даниэля, предлагает Питер.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно. Ударь меня. Да и вообще — делай со мной все что хочешь. — Питер переводит взгляд на свои руки. — Я это приму… Потому что заслужил…

На несколько секунд в воздухе воцаряется напряженная пауза, во время которой Даниэль о чем-то задумывается, выглядя довольно хмурым, а Питер, держа ноги согнутыми в коленях, рассматривает свои руки.

— Ну, чего ты ждешь? Никто тебя не остановит! Даже Сэмми. Он будет просто громко лаять и бегать кругами. Сейчас у тебя есть шанс высказать и сделать все, что ты хочешь. Мне плевать, что со мной произойдет…

— Может, тебе плевать, — спокойно говорит Даниэль, рассматривая свои руки. — Но мне — нет!

— Что? — Питер резко переводит широко распахнутые глаза на Даниэля.

— Я не буду это делать. — Даниэль тоже переводит взгляд на Питера. — Ни бить, ни оскорблять…

— Перестань, чувак. Сделай то, что должен. Я должен поплатиться за свою трусость.

— Но будешь оправдан благодаря своей честности.

— Даниэль…

— Нет, Питер! Я не буду избивать тебя. Не буду и не хочу.

— Но почему? Ты ведь так хотел этого!

— Потому что я и сам не лучше. — Даниэль, согнув ноги в коленях, уставляет грустный взгляд в даль. — Я не могу кого-то обвинять, когда сам наделал кучу ошибок.

— Нет, я не верю, — качает головой Питер. — Не верю, что ты так легко принял то, что я рассказал.

— Я не принял это, — спокойно говорит Даниэль. — И по-прежнему разочарован и возмущен.

— И…

— Но я ценю твою честность. — Даниэль переводит взгляд на Питера. — Ты не стал ничего скрывать и честно рассказал все как было. Не придумывал оправдания. Не врал. Не стал возражать, когда в твою сторону полетели обвинения.

— Повторюсь, это было лучшее, что я мог сделать.

— И ты это сделал. Все-таки, чтобы признать свою слабость, нужно быть очень мужественным. Для парня это словно удар в пах.

— Верно… — кивает Питер и переводит взгляд в даль. — Это было очень сложно… Но если бы я начал юлить, мое положение ухудшилось бы.

— Я рад, что ты это понимаешь.

— Слушай, мне правда очень жаль, что так вышло, — выражает сожаление Питер, снова переведя взгляд на Даниэля. — Я не хотел, чтобы Анна страдала. Если бы я был посмелее, то сделал бы все, чтобы защитить ее. По крайней мере, попытался бы. И плевать, если бы это стоило мне жизни.

— Я верю, — с легкой улыбкой произносит Даниэль и кладет руку на плечо Питера. — Верю, что ты этого не хотел.

— Если бы все это произошло сейчас, я бы не стал оставаться в стороне. После борьбы с таким опасным типом, как Уэйнрайт, мне уже ничего не страшно.

— И тогда ты проявил себя очень даже неплохо.

— Считай, что боролся со своей трусостью и познавал самого себя. Узнавал, на что я способен. Но то, о чем не знал.

— Я могу рассчитывать на твою помощь, если мне однажды придется разбираться с тем козлом и спасать Анну?

— Несомненно, — уверенно кивает Питер. — На этот раз я не буду прятаться в кусты.

— Рад это слышать.

— В любом случае прости, что я повел себя как трус и не помог Анне. Мне очень жаль…

— Забей, Питер, — машет рукой Даниэль. — Что было, то было. Я не хочу к этому возвращаться. Не хочу больше ни с кем ругаться. Мне все это надоело.

— Это заставляет меня выдохнуть с облегчением, — бросает легкую улыбку Питер.

— Ты и сам не злись, что я назвал тебя трусом.

— Все нормально. Это то, кто я есть. Кем я был. Или все же есть. Не знаю!

— Ладно, приятель, давай не будем портить отношения, — уверенно предлагает Даниэль, похлопав Питера по плечу. — Да, это было некрасиво, и я возмущен. Но ты честно во всем признался и понял, что для тебя это лучше. И я это ценю.

— Я больше не разочарую тебя.

— Надеюсь.

Обменявшись легкими улыбками, Даниэль и Питер обмениваются братским рукопожатием, по-дружески обнимают друг друга, хлопают по спине или плечу и отстраняются.

— Кстати, а чего ты здесь сидишь? — интересуется Даниэль. — Сэмми носится как угорелый, а ты музыку слушаешь!

— Да я больше получаса бегал за ним! — восклицает Питер. — Не надо ходить в фитнес-клуб, потому что прогулка с этим ушастым заменит полноценную тренировку.

— Зато я немного отвлекся и почувствовал себя чуть лучше. А то я в последнее время совсем обленился… Все это время я только и делал, что сидел дома, жрал, спал и плевался в потолок.

— Да и мне ничего не хочется делать, — медленно выдыхает Питер.

— Все эти события реально утомило меня… — признается Даниэль, наблюдая за Сэмми, который то носится кругами, то безжалостно кусает палку и теребит ее лапами.

— Не одного тебя. У всех такое же состояние.

— Зато я понял, что уж точно не могу быть домоседом.

— Кстати, а ты приехал сюда на машине?

— Нет, решил пройтись пешком. Делать все равно нечего, но сидеть дома я все равно не хочу. Раз уж остальные заняты, то приходиться как-то выкручиваться.

— Не знаю насчет остальных, но Ракель точно находится в больнице рядом с Терренсом.

— Сейчас она выглядит уже лучше.

— А чего бы не выглядеть? Терренс быстро идет на поправку и уже скоро должен быть выписан. А значит, Ракель нечего переживать.

— Да, как и говорил врач…

— Надеюсь, мы соберемся вместе и что-нибудь сыграем. Ведь я так скучаю по всему, что касается работы группы…

— Я тоже скучаю, — с грустью во взгляде вздыхает Даниэль. — В последний раз мы играли на нашем последнем шоу. А с того момента прошло много времени.

— А ты хоть раз брал гитару в руки?

— Да. Пару-тройку раз. Но теперь я буду играть чаще.

— А вот я не играл на ударных со дня последнего концерта и реально скучаю по своим малышкам.

— Ничего, скоро мы вернемся к работе, — с легкой улыбкой выражает надежду Даниэль. — Терренс оказался крепким мужиком и мог бы свалить из больницы хоть сейчас.

Пока Питер и Даниэль разговаривают, они время от времени наблюдают за бегающим и резвящимся как ребенок Сэмми и едва сдерживают тихие усмешки и легкие улыбки, видя все, что он вытворяет у них на глазах.

— Кстати, а почему Хелен не с тобой? — спрашивает Даниэль. — Почему ты выгуливаешь Сэмми, а не она?

— Хелен сейчас работает, — отвечает Питер. — А когда она работает или еще как-то занята, то я с удовольствием присматриваю за Сэмми. Если есть свободное время, конечно.

— Знаешь… Я уже давно знаком с ней, но до сих пор не знаю, где она работает.

— Она — научный сотрудник в институте… Эксперименты, химия, биология, наука и все такое…

— Ей нравятся науки?

— Да, химия и биология — ее, так скажем, страсть. У Хелен даже есть диплом по соответствующему профилю.

— Она разбирается в том, что мне всегда казалось очень сложным.

— Ты был ужасен не только в химии и биологии, — по-доброму усмехается Питер. — Например, ты до сих пор не умеешь считать цифры.

— Да-да… Мои оценки были ужасные.

— Представляю, как это расстраивало твоих родителей.

— Определенно. — Даниэль сгибает ноги в коленях и свешивает с них руки. — И оценки были ужасные, и поведение оставляло желать лучшего…

— О да… — тихонько усмехается Питер. — Чтобы крутой парень был ботаником и хорошо учился…

— Да мне реально было плевать на уроки и на то, что говорили учителя. Я приходил в школу для того, чтобы повеселиться с друзьями. А после рождения Кэссиди — еще и для того, чтобы сбежать подальше от ее громких оров. Нам с ребятами было ужасно весело… И нам было плевать на замечания учителей и лекции родителей о том, как надо себя вести.

— Понимаю…

— Тогда мы были мелкими… Глупыми… — Даниэль замолкает на пару секунд, с легкой улыбкой покачивая головой. — Те времена казались классными… Но есть вещи, о которых я жалею. За которые мне немного стыдно.

— В детстве я был лишен подобных радостей… Потому что не было никого, с кем можно было подурачиться. Да и меня так загнали в угол, что я не мог даже подумать об этом. Но сейчас я наверстываю упущенное. И мне совсем не стыдно, когда я веду себя как полный придурок. Потому что мне весело.

— Ох… Если честно, мне сейчас совсем не хочется веселиться. Хочется послать все к чертовой матери.

— Хочешь сдаться без боя и пустить все на самотек? — удивляется Питер.

— А что я могу сделать? Мой случай безнадежный!

— Слушай, старик, ну ты что-то совсем запустил себя… — Питер переводит грустный взгляд на Даниэля после того, как немного понаблюдал за Сэмми, с интересом обнюхавший небольшой клочок земли. — Что за упадническое настроение!

— Знаю, выгляжу я не очень, — низким голосом говорит Даниэль и проводит рукой по своей двухнедельной щетине.

— Черт, я не верю, что ты так легко готов сдаться. Ты же всегда был сильным человеком! Столько всего пережил, а сейчас едва ли не вешаться хочешь.

— Даже если я попытаюсь сделать что-то для того, чтобы искупить свою вину, это не значит, что я буду прощен, — с грустью во взгляде медленно выдыхает Даниэль.

— Никогда не стыдно проиграть после долгой и ожесточенной борьбы. Стыдно сдаться, даже не попробовав. Ведь тот, кто пробует хоть чего-то добиться, уже достаточно силен.

— Конечно, я буду пытаться что-то сделать. Но я ни на что не надеюсь. Можно сколько угодно верить в чудо, но надо смотреть на ситуацию трезво.

— Но мы ведь все понимаем, что ты бы никогда не пошел на это по своему желанию. Ты не хотел предавать Анну.

— Да, только как это объяснить ей? Анна ведет себя так, будто не слышит меня! Я будто стучусь в закрытую дверь, которую мне никто никогда не откроет!

— Она обижена, Даниэль, сильно обижена. А ты знаешь, что любой изменщик теряет людское доверие.

— Знаю, Питер… Я ничего не отрицаю и рассказал правду о том, как изменил ей.

— Попробуй поставить себя на ее место. Что бы ты чувствовал, если бы увидел, как она целуется с другим мужиком.

— Я бы придушил того козла собственными руками.

— Вот и она хочет придушить Бланку. Анна хочет прибить Бланку так же, как Ракель хотела стереть Рэйчел с лица земли, когда Терренс с ней обжимался.

— До сих пор не верится, что я докатился до такого.

— Не торопись, подожди немного. Дай Анне время успокоиться. Девчонки могут долго злиться. Некоторые помнят обиду годами. Пока ты забудешь, что, например, не поздравил ее с днем рождения, она будет помнить это еще лет десять.

— Я бы все сделал, чтобы она меня простила.

— Возможно, в глубине души Анна все понимает и хочет дать тебе шанс, но отказывается это признавать, потому что ей мешает обида.

— Анна всегда говорила, что может простить многое, но не измену… Даже при своей любви к порядку и чистоте она могла порой закрыть глаза на мои шмотки, разбросанные в разных углах, или беспорядок на кухне. Мы могли о многом спорить, но всегда мирились. Однако после измены я могу уже не ждать, что все будет точно также.

— Тем не менее многие люди прощают измены. МакКлайф-старший — тому пример. Он тоже изменил, но они с Ракель вместе. Да, может, прошло много времени до того, как они смогли обо всем забыть. Но ведь ребята дали друг другу шанс. И не пожалели.

— Для МакКлайфа это было что-то вроде игры в кино. По сюжету он должен был играть с Рэйчел в любовь. А вот в моем случае все было по-настоящему…

— Не забывай о том, при каких обстоятельствах была совершена измена.

— Это не имеет значения. Измена была. А значит, я предал.

— Не сдавайся, приятель. Не хорони надежды на воссоединение с ней. Я уверен, что Анна все еще любит тебя. За короткий срок невозможно разлюбить человека. Ну а раз эта девушка ревнует, значит, она неравнодушна к тебе. Будь Сеймур плевать на тебя, она бы даже бровью не повела, видя, как ты с кем-то кувыркаешься.

— Вряд ли это мой случай… — Даниэль замолкает на пару секунд, уставив взгляд в даль. — Вряд ли…

— У Бланки были какие-то цели, раз она так упорно хотела привязать тебя к себе, наплевав на то, что ты ее не знаешь и тем более не любишь.

— Не знаю, какие были цели у этой обманщицы, но клянусь, если я еще раз увижу ее, то ей придется сильно пожалеть. Я заставлю Бланку заплатить за этот обман. Пока не знаю как, но я это так не оставлю.

— В любом случае еще не все потеряно, — уверенно говорит Питер. — Просто подумай о том, что МакКлайфы все-таки воссоединились со своими девушками даже после всех серьезных конфликтов и обвинений.

— Их проблема заключалась в недостаточной привязанности друг к другу. И нежеланием быть честными.

— А в твоем случае виновата амнезия. Ты изменил тогда, когда не понимал, что делал. Это можно понять и оправдать.

— Амнезия или нет, но я поступил отвратительно. Не только с Анной. Но и со всеми вами.

— Ну да, ты был безмозглым козлом. Но, с другой стороны, мы знали, что все вернется на свои места, когда ты вспомнишь.

— Мне крупно повезло, что я сумел оправдаться перед друзьями и заслужить их прощение.

— Когда-нибудь и Анна поймет.

— Даже если бы никто не узнал о моей измене, я бы все равно не стал молчать. Даже при огромном желании сохранить это в тайне и сделать вид, что все хорошо. Я всегда был честен с Анной и никогда не обманывал ее. И не хочу обманывать сейчас.

— Думаю, она может похвалить тебя за честность. Есть шанс избежать худшего, если добровольно во всем сознаешься и выразишь сожаление.

— Вот почему я не придушил тебя после твоего признания в том, что ты не помог Анне.

Внимание Даниэля и Питера привлекает громко лающий Сэмми, который по-прежнему бегает из одной стороны в другую и продолжает кусать палочку своими крепкими, острыми зубами.

— В любом случае не сиди сложа руки, — советует Питер. — Анна уж точно не оценит это. Может, сейчас эта девушка ни за что не признается в этом, но ей точно понравится то, что ты пытаешься доказать свое сожаление.

— Пока что я отодвину мои отношения с ней на второй план, — задумчиво отвечает Даниэль. — Буду думать над тем, как спасти ее от того козла. Даже если мы не будем вместе, я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что ей ничто не угрожает, и ее никто не обидит.

— Ну пока что ты можешь лишь поговорить с ее родителями и объяснить всю ситуацию.

— И мне определенно понадобится твоя помощь. — Даниэль переводит взгляд на Питера. — Расскажешь им обо всем, если я попрошу?

— Какие вопросы, чувак! — пожимает плечами Питер. — Только дай знать — и я буду готов!

— Спасибо…

Питер ничего не говорит и лишь слегка улыбается, пока к нему и Даниэлю подходит уставший, тяжело дышащий Сэмми.

Глава 27

Еще пара дней пролетает незаметно. К пяти часам Эдвард, Даниэль, Питер, Бенджамин, Кевин и Кристофер собрались вместе за городом, чтобы провести время в мужской компании. Удобно устроившись на земле в уединенном местечке, парни греются под лучами солнца, с удовольствием играют с Сэмми, который не отказывается от возможности получить немного любви и внимания, и радостно встречают Терренса, который сделал им сюрприз после своей выписки из больницы.

— Э-э-э, слушайте, вам не кажется, что немного похолодало? — спрашивает Бенджамин, растирая руки.

— Есть такое… — задумчиво отвечает Кевин. — Но ведь скоро вечер… Время уже почти шесть часов…

— Ну а в таком случае… — задумчиво произносит Даниэль. — Я предлагаю нам всем поехать ко мне домой и продолжить тусоваться там. Пивка выпьем, фильмец посмотрим… Сыграем во что-нибудь…

— Идея классная, но мы не помешаем твоей сестре? — интересуется Терренс.

— Кэссиди еще несколько дней пробудет в больнице. Так что… Я вполне могу устраивать у себя посиделки с друзьями.

— Совсем один? — осторожно уточняет Бенджамин.

— Да… — Даниэль замолкает на пару секунд и о чем-то задумывается, стараясь не выдавать своих эмоций. — В принципе я могу объявить себя свободным человеком. С этим будет трудно смириться, но похоже, мне придется.

— То есть, ты уверен, что все кончено?

— Я просто стараюсь мыслить трезво и… Понимаю, что у меня мало шансов.

— Может, еще не все потеряно? — спрашивает Кристофер.

— Сомневаюсь, Крис.

— Но ты же не знаешь точно! — отмечает Кевин. — Анна же не говорила тебе в лицо, что между вами все кончено.

— Нет, Кев, как раз-таки говорила. — Даниэль начинает нервно смеяться. — Анна, грубо говоря, послала меня куда подальше и приказала больше не приближаться к ней.

— Погоди, а ты разве говорил с ней? — слегка хмурится Эдвард.

— Однажды мне удалось подловить ее и поговорить. Правда этот разговор не привел ни к чему хорошему и… Он закончился крепкой пощечиной…

— Пощечиной? — округляет глаза Кевин.

— Анна залупила мне пощечину.

Все уставляют свои шокирующие взгляды на Даниэля, который изо всех сил старается держать эмоции в себе.

— Да ладно? — удивляется Терренс.

— Анна ударила тебя? — не верит в услышанное Эдвард.

— Ударила, — с грустью во взгляде кивает Даниэль.

— Но за что? — удивляется Бенджамин. — Девчонки не раздают пощечины налево-направо просто так.

— За честное признание в измене и попытку поцеловать.

— Вау! — с широко распахнутыми глазами произносит Кевин. — Ну и страсти…

— Но Анна не могла такого сделать, — уверенно возражает Терренс. — Она не способна и мухи обидеть!

— Я тоже не верю, — соглашается Эдвард. — Анна ведь такая тихая, спокойная и воспитанная. Она никогда ни на кого не поднимала руку.

— Тем не менее это правда, — без эмоций отвечает Даниэль. — Ее удар был довольно-таки сильный… И… Он стал для меня потрясением. Я… Не ожидал от нее такого.

— Надо же… — задумчиво произносит Кристофер.

— Я сам был в шоке, когда узнал, — признается Питер.

— Ты знал об этом? — слегка хмурится Эдвард.

— Знал.

— Ты что сам это видел? — удивляется Терренс.

— Нет, Даниэль сам рассказал. Мы встретились пару дней назад, когда я выгуливал Сэмми. Поговорили немного и решили пойти к нему домой. Вот тогда он мне и рассказал об этом.

— Это произошло в тот день, когда мы видели ее в последний раз, — признается Даниэль. — То есть, когда Терренс пришел в себя. Какое-то время я был в палате у Кэссиди, своей сестры, а потом решил вернуться к остальным. Однако по пути я встретил Анну и остановил ее. Признался ей в том, что реально изменял ей, и пытался извиниться. Это еще больше привело ее в бешенство. Ну… Слово за слово, и в итоге я поцеловал ее. И за это получил крепкую пощечину и выслушал целую кучу нелицеприятных вещей.

— О, чувак… — с сожалением во взгляде произносит Эдвард и хлопает Даниэля по плечу. — Мне очень жаль…

— Мне тоже, приятель, — уверенно говорит Терренс. — Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Я тоже, — в разное время произносят Бенджамин, Кристофер и Кевин.

— Все в порядке, парни, — спокойно отвечает Даниэль. — Я справлюсь. Хотя и признателен вам за поддержку.

— Кстати, Анна все-таки приходила в больницу один раз, — задумчиво признается Терренс.

— В смысле? — слегка хмурится Даниэль. — Она была в больнице?

— Да, мы с Ракель разговаривали с ней два дня назад.

— Вы с Ракель разговаривали с Анной?

— Буду честен, я был в шоке, когда увидел ее. Анна очень сильно изменилась. Была такая позитивная девчонка, полная сил и энергии, а сейчас она стала похожа на какую-то бесчувственную куклу. Ей на все плевать, глаза мокрые, красные и опухшие, а сама она вся бледная, измученная и зашуганная.

— Неужели все настолько плохо? — округляет глаза Бенджамин.

— Ужасно.

— А Анна говорила что-нибудь? — неуверенно спрашивает Даниэль. — Обо мне, например?

— Что ты — предатель, который не заслуживает прощения. Мы с Ракель пытались смягчить ее и убедить в том, что это вышло случайно, но Анна была непреклонна.

— Нет, не надо ничего ей говорить, — качает головой Даниэль. — Ничего не изменится.

— Кстати, я и Ракель также пытались поговорить с Анной о том типе, который издевался над ней.

— О том отморозке? — переспрашивает Эдвард. — Она что-то сказала про него?

— Как мы и думали, она выгораживает его и отрицает, что он издевается над ней. Анна сказала, что тот тип якобы любит ее, а она хочет полюбить его в ответ и едва ли не выйти за него замуж.

— Что? — возмущается Даниэль. — Нет, этому не бывать! Я не позволю! Анна не выйдет за этого козла! Только через мой труп!

— Кстати, Анна также утверждает, что ее отец якобы не против их союза. Мол, сначала она противилась, потому что не могла смириться с твоим предательством, но потом поняла, что с тем типом ей будет лучше. Он типа ее любит и хочет сделать счастливой.

— Это ложь! Я разговаривал с ее отцом пару дней назад. Он лично попросил меня о помощи. Вон Питер с Хелен свидетели! Они были у меня дома, когда Максимилиан пришел ко мне домой.

— Мы знаем, Даниэль, — спокойно говорит Эдвард. — Анна выгораживает его не потому, что хочет насолить тебе. А потому, что ее запугал тот тип. Она боится его и делает все, что он говорит.

— Нет, я уверен, что она решила воспользоваться тем, что тот козел вошел в ее жизнь, и доказать, что может быть счастливой без меня. Но все пошло не так, как она хотела.

— Кстати, Анна пыталась выставить Питера лжецом, — признается Терренс.

— Меня? — с округленными руками указывает на себя Питер.

— Когда мы с Ракель сказали Анне, что ты видел ее с тем типом, она утверждала — это ложь. Что ты всем нам соврал и хочешь очернить Джулиана, того самого козла. Она уверена, что ты не можешь смириться с ее расставанием с Даниэлем и поэтому злишься.

— Не могу поверить…

— Неужели тот козел так запугал бедняжку, что она готова лгать и очернять своих друзей? — ужасается Кристофер.

— Похоже на то, — кивает Терренс.

— Это неправда, парни, клянусь! — восклицает Питер. — Я реально видел ее с тем типом, который притворялся ее парнем. Слышал все его оскорбления в ее сторону и видел, как он избивал бедную девчонку.

— Успокойся, Питер, — спокойно говорит Даниэль, положив руку на плечо Питера. — Мы знаем, что ты не солгал.

— Да, я действительно расстроен из-за твоего конфликта с ней и не хочу, чтобы вы расстались. Но я говорю такие вещи о том Джулиане, или как его там, лишь потому, что это реально козел, который опасен для Анны. От которого ей надо держаться подальше.

— Похоже, Хелен была права, когда сказала, что жертва насильника из страха будет выставлять его хорошим, — спокойно говорит Терренс. — Мы действительно имеем дело с отморозком, который не уважает девушек.

— Кстати, а что ее отец думает об этом типе? — интересуется Бенджамин. — Нормальному отцу не понравится то, что его дочь связалась с больным человеком, который бьет ее и обращается с ней так, будто она — какое-то дерьмо.

— Он сказал, что ненавидит этого Джулиана, — признается Даниэль. — Поначалу мистер Сеймур верил, что этот тип хороший, ибо тот отлично играл свою роль. Но в какой-то момент Поттеру надоел весь этот спектакль, и он раскололся. Дал понять, что готов уничтожить его дочь.

— Но за что? — недоумевает Эдвард. — Что Анна ему сделала?

— За этим явно стоит его папаша. У него какие-то контры с ее родителями, и он давит на самое слабое место Сеймуров. Родители Анны однажды сделали что-то, из-за чего Поттеры едва не потеряли свой бизнес. Они сделали вид, что все типа хорошо, но на самом деле уже долгое время пытаются отомстить им. И пока что используют для этого невинную девушку, которая не имеет к их делам никакого отношения.

— Ничего себе… — задумчиво произносит Кристофер.

— Кстати, есть еще кое-что.

— Ну валяй, — слегка хмурится Кевин.

— Оказывается, этот Джулиан Поттер — старший брат того человека, за которого Анна должна была выйти замуж.

— Старший брат? — удивляется Питер.

— Да. Изначально бабушки и дедушки Анны настаивали на ее браке именно с Джулианом. Но ее матери чудесным образом удалось договориться о том, чтобы ее дочь вышла за младшего брата того козла. И объясняла это тем, что ей тоже не нравился этот тип, но не хотела портить отношения с Поттерами и усугублять жизнь своей дочери.

— Вот как! — удивляется Эдвард. — Так значит, Анна уже давно знакома с этим типом и его семейкой?

— Анна говорила, что знала своего потенциального жениха с юных лет, а ее родители и дедушки с бабушками знакомы с родителями Поттера гораздо дольше.

— И мужик, за кого она должна была выйти, такая же тварь, как и его старший братец? — спрашивает Кристофер.

— Нет, отец Анны сказал, что Райан как раз нормальный. И, кроме того, у него не очень хорошие отношения с отцом и братом. Так что он вряд ли участвует в делишках своей семейки. По словам мистера Сеймура, Райан все время учится и сейчас получает второе высшее образование. Ему некогда разбираться с Джулианом и его папашей.

— А как этот Райан относится к Анне? — слегка хмурится Питер.

— Анна всегда говорила, что хорошо ладила с ним, но воспринимает его только лишь как друга.

— Ну не знаю, — уверенно произносит Кристофер. — Кто знает, что у этого типа на уме. Может, он и тихий, но тоже проворачивает какие-то делишки.

— По крайней мере, это слова Анны и ее отца. Кроме того, этот Райан предупредил мать Анны о том, что ей и мистеру Сеймуру нужно спасать свою дочь. Правда Максимилиан сначала не поверил в это и даже поругался с ней. Но как я уже сказал, он убедился в правоте дочери и бывшей жены, когда Джулиан начал угрожать ему ножом и оскорбил Анну.

— И я так полагаю, твое появление в жизни Анны нарушило все планы этой семейки? — предполагает Кевин. — Они ведь знают по тебя?

— Да, они знают обо мне. И отец Анны сказал, что Поттеры были в бешенстве, когда Анна сбежала ко мне домой.

— Не удивлюсь, если эти люди и до тебя доберутся, — задумчиво говорит Бенджамин.

— Пускай добираются. Я и сам хочу посмотреть на козла, который решил, что он может контролировать жизнь Анны и говорить ей, что делать. Эта гнида — ей никто! Он не имеет права требовать от нее отчета и ограничивать ее свободу. Не может запрещать ей ходить куда угодно и общаться с людьми. Она не должна обслуживать его чертову задницу.

— Походу, эти люди и правда используют Анну, чтобы насолить ее родителям, — предполагает Эдвард.

— Но не исключено, что у этого Джулиана могут быть личные обиды на нее, — добавляет Терренс. — Может, Анна сказала ему что-то не то, и он до сих пор это помнит.

— В любом случае ее нужно спасать, — уверенно отвечает Даниэль. — Не знаю, как, но она не должна страдать из-за какого-то больного козла. Хотя и рисковать тоже нельзя. Мистер Сеймур сказал, что если он и его бывшая жена не будут сообщать обо всех действиях их дочери и особенно решат пойти в полицию, то они все будут убиты.

— Ох, черт возьми, ну и история… — медленно выдыхает Терренс. — Похоже, ситуация еще сложнее, чем мы думали. Но радует, что отец и мать Анны все-таки знают обо всем и неравнодушны к издевательствам над ней.

— Ее отец жалеет, что был таким слепым и сам подталкивал свою дочь к пропасти. Ему казалось, что Джулиан — ангел, который должен помочь Анне прийти в себя после… Расставания со мной… Но ее мать всегда знала о его сущности и хотела спасти дочь от брака с этим чудовищем, уговорив Нормана Поттера согласиться на свадьбу Анны и Райана. Хотя это не сделало бы ее жизнь лучше. Ибо, во-первых, жизнь с нелюбимым. А во-вторых, родство с Поттерами.

— Да уж, этот «ангел» довел бедняжку до того, что она стала сама не своя, — хмуро говорит Питер, скрестив руки на груди. — И я не уверен, что она была бы спасена, даже если бы не узнала о твоей измене. Рано или поздно эти люди поквитались бы и с ней, и с тобой, и с ее родителями.

— Знаю. Но если бы Анна осталась со мной, то я бы смог защитить ее и ее родителей. Я бы ни за что не позволил этому козлу приблизиться к ней. Но сейчас я понятия не имею, как смогу помочь ей, если она видеть меня не хочет. И я сказал об этом ее отцу, который умолял меня спасти ее.

— Но даже если те типы угрожают им, Сеймуры все равно должны сходить в полицию, — уверенно говорит Эдвард. — Нельзя сидеть, сложа руки! А иначе эти твари погубят Анну и ее родителей.

— Родители Анны уже были там, воспользовавшись тем, что этот Джулиан и его папаша свалили из города.

— То есть, они сейчас не в городе? — хмурится Кевин.

— Нет. И никто не знает, когда они вернутся.

— А что с походом в полицию? — уточняет Кристофер.

— Ничего. У них отказались брать заявление, потому что нет никаких доказательств вины Поттеров. Типа полиция предъявляет обвинения лишь на основании реальных улик, а не чьих-то слов.

— А тот полицейский случайно не был в сговоре с этими козлами? — слегка хмурится Бенджамин. — Если это так, то он точно расскажет обо всем Поттерам. И тогда последствия будут ужасные для Анны и ее родителей.

— Ничего не могу сказать, — качает головой Даниэль.

— Хорошо, — задумчиво произносит Питер. — Тогда если предположить, что эти типы свалили относительно давно, то Анна вполне могла пользоваться этим и спокойно общаться с нами. И могла не бояться сделать что-то не так.

— Так оно и есть. Мистер Сеймур сам подтвердил это. И от Анны же он узнал, что я все помню, и то, что Терренс попал в больницу. Это стало для него причиной пойти ко мне домой.

— Слушайте, а оказывается, у Анны не такие уж и плохие родители, — задумчиво отмечает Терренс. — Определенно нормальные люди, с которыми можно договориться. Мне кажется, Анна и ее родители просто не понимали друг друга и хотели разного. Но сейчас ее мать и отец все-таки поняли, чего хотят для нее на самом деле. И понимают, что совершили бы огромную ошибку, отдав ее в руки той семьи.

— Они просто избавились от влияния своих родителей после их смерти и поняли, что они впустую потратили все эти годы. Их брак держался лишь из-за этих людей, но они развелись после того, как те погибли.

— А они сейчас нормально общаются? — интересуется Кристофер.

— Да, отец и мать Анны по-прежнему хорошо общаются и работают вместе. И сейчас действуют сообща, чтобы спасти Анну и самих себя. То есть, для них намного важнее спасти свою дочь. Мистер Сеймур говорит, что раз уж Поттеры хотят поквитаться с ними, то пусть разбираются с ними. Но не с Анной.

Сэмми тихонько скулит, внимательно слушая всю эту историю, что мгновенно подпортила всем настроение.

— Ох, как же все сложно… — устало стонет Кристофер, проводя руками по лицу и волосам. — Походу, из этой ситуации нет никакого выхода… Даже если пойти в полицию, это мало что даст. Этот мужик станет ангелом для копов, но превратится в демона для Анны и ее родителей. Да еще и подключит тяжелую артиллерию в виде своего папаши.

— Да, Крис… — задумчиво произносит Даниэль. — Я об этом и говорю… Ни я, ни отец Анны пока что не видим никакого решения. И лично я боюсь представить, что будет после того, как он вернется в город. Я нисколько не удивлюсь, если однажды Поттеры захотят похитить ее и спрятать черт знает где. Или того хуже — убить ее!

— Может, стоит поговорить с мистером Джонсоном? — предлагает Бенджамин. — Уж на него точно можно положиться! Вспомните, какую операцию он организовал, когда помогал мистеру МакКлайфу! К тому же, этот человек нашел для МакКлайфов такого классного адвоката, который посадил Майкла МакКлайфа и его шайку за решетку, добился наказания для Уэйнрайта и спас Эдварда от угрозы оказаться за решеткой.

— Ты прав! — щелкает пальцами руки Эдвард. — Мы уже говорили с ним о ситуации Анны, и он ничего не смог посоветовать нам. Но тогда выхода вообще никакого не было. Мы рассчитывали на Даниэля, который был единственным, кто мог помочь нам связаться с родителями Анны.

— Но у нас все равно нет никаких доказательств! — разводит руками Даниэль. — Мистеру Джонсону не за что цепляться! Ни за слова отца и матери Анны! Ни за слова Питера! А Анна ни за что не расскажет об этом сама!

— Думаю, его надо ловить с поличным, — задумчиво говорит Терренс. — Это единственный шанс спасти Анну от этой больной семейки.

— Нет, эта тварь может как-то выкрутиться, — хмуро отвечает Эдвард. — Ну поймает его полиция, спросит, кто он такой, расспросит его и Анну и проверит документы. И что дальше? Они оба будут врать и притворяться! А значит, полицейские спокойно отпустят его!

— Тварь, я не знаю, что делать, — резко выдыхает Даниэль, проведя руками по лицу и волосам и сложив ладони вместе. — Мистер Сеймур умоляет спасти его дочь, но я ничего не могу сделать. Ни один, ни с чьей-то помощью. У нас нет ничего, против чего этот козел не смог бы возражать.

— Слушайте, мужики, Питер ведь видел Анну и типа, который издевался над ней, — задумчиво говорит Кевин. — В торговом центре? Так?

— Ну да… — неуверенно произносит Даниэль.

— Разве вы никогда не думали о камерах?

— Камерах?

— В любом магазине ведется видеонаблюдение. Я работаю охранником в одном супермаркете и знаю, как это все происходит. Ибо я постоянно смотрю трансляцию с каждой камере. А если что-то происходит — вызываю полицию. Допрашиваю и осматриваю любого подозрительного человека.

— То есть, ты хочешь сказать, что их конфликт мог попасть на камеры в торговом центре? — слегка хмурится Бенджамин.

— Я уверен, что камеры снимали их не один раз. А если полиция узнает, в каком именно торговом центре происходил конфликт, то они немедленно проверят его: расспросят сотрудников и попросят охрану показать видеозаписи с камер.

— Но раз там были камеры, то почему никто из охраны не остановил ту борьбу?

— Есть три варианта, — предполагает Терренс. — Либо там работают раздолбаи, которым на все плевать. Либо никаких камер в том магазине вообще нет. Либо этот тип нашел местечко, где их могло не быть. Этот козел знает, что если он попадется кому-то на глаза, то люди вмешаются и будут сами спасать жертву или позовут на помощь.

— Или он вовсе не собирался скрываться, — пожимает плечами Кевин. — Ведь насильники-то бывают разные. Одни шифруются как шпионы, а другие плевать хотели на то, что про них подумают.

— В любом случае это отличная зацепка для полиции и мистера Джонсона, — уверенно отвечает Кристофер. — Может, этот тип уже проходит по какому-то делу и натворил еще что-нибудь на пару со своим папашей.

— Даже если его и найдут по тем камерам, Джулиан может продолжить отрицать все, — предполагает Даниэль. — Так запудрит полицейским мозги, что они запросто поверят в его невиновность.

— Однако полиция все равно будет проверять это, — уверенно говорит Эдвард. — Я тоже не очень уверен в том, что это поможет, но шанс выйти на этого типа будет гораздо выше, если полиции удастся вычислить его по камерам. Возможно, он засветился еще в каком-нибудь магазинчике.

А пока Терренс, Даниэль, Эдвард, Кристофер, Кевин и Бенджамин обсуждают эту версию, Питер начинает вспоминать тот день, когда он встретил Анну и увидел, как Джулиан избивал ее. Услышав про камеры, его сердце забилось в разы чаще, а он сам вспоминает о том, как заснял на видео почти все издевательства над девушкой.

«О, твою мать, то видео… — слегка побледнев, с ужасом в округленных глазах думает Питер. — Я же снял видео в тот момент, когда тот тип издевался над Анной! Правда я тогда забыл про него, ибо был слишком потрясен! Не рассказал ребятам про него…»

Питер немного испуганно смотрит на парней, пока они обсуждают камеры в магазинах, а Сэмми просто сидит рядом и внимательно наблюдает за каждым.

«А у меня оно вообще осталось? Не удалил ли я его? Если нет, то у нас есть шанс сдвинуть дело с мертвой точки и дать его родителям Анны! Плевать, что меня опять будут осуждать за трусость. Я должен найти ту запись!»

Немного тяжело дыша, Питер проверяет все свои карманы на коротких штанах.

«Черт, а где телефон? Кажется, я забыл его… Оставил в машине Даниэля… Точно, походу, он валяется там. Подумал, что заберу его потом… Но мобила мне нужна немедленно!»

В какой-то момент Сэмми замечает, что Питер о чем-то усиленно думает и совсем не участвует в разговоре. А чтобы привлечь внимание блондина, пес негромко подает голос и лапой трогает его колено. Пока парни прекращают свой разговор, переглядываются между собой и переводят подозрительный взгляд на своего приятеля.

— Эй, Питер, ты в порядке? — слегка хмурится Терренс.

— Ты чего так занервничал? — удивляется Эдвард.

— Слушай, чувак, ну ты и побледнел, — отмечает Кевин.

Питер отвечает лишь через пару секунд, резко мотнув головой и уставив взгляд в одной точке:

— Черт… Черт… Как я мог забыть об этом?

— Забыть о чем? — недоумевает Бенджамин.

— Ну не томи! — восклицает Кристофер. — Говори же!

Питер еще пару секунд молча смотрит в одну точку, а затем резко переводит взгляд на Даниэля.

— Даниэль, дай мне ключи от своей машины! — тараторит Питер.

— Ключи от моей машины? — удивляется Даниэль. — Зачем они тебе?

— Это очень важно!

— В чем дело, братан? Ты чего так разволновался?

— Обещаю, я сейчас все объясню. Только дай мне ключи от машины.

Даниэль еще пару секунд с подозрением смотрит на Питера и бросает взгляд на остальных. Но потом он все-таки достает ключи из кармана коротких штанов и дает их блондину.

— Я сейчас вернусь, ребята! — тараторит Питер.

Питер резко поднимается на ноги и молнией убегает в ту сторону, где стоит машина Даниэля, пока все провожают его подозрительным взглядом. А через пару секунд Сэмми два рада громко подает голос и спешит догнать Роуза. Блондин подбегает к машине, на ходу отпирает автомобиль ключом, открывает дверь пассажира и начинает осматривать весь салон с целью найти свой телефон. Быстро найдя его на коврике, он садится на пассажирское сиденье, снимает блокировку с телефона и начинает искать то, что ему сейчас нужно. А в какой-то момент к нему со всех ног подбегает пес и громко подает голос.

— У меня есть доказательства, Сэмми, — бросает на Сэмми короткий взгляд Питер, продолжая что-то искать в своем телефоне. — Я могу доказать правоту своих слов, если кто-то не верит мне. Могу помочь полиции поймать этого козла! У нас есть шанс спасти Анну!

Сэмми еще пару раз подает голос, а Питер наконец-то находит то нужное видео и выдыхает с облегчением.

— Да! — широко улыбается Питер. — Вот это видео! Я не удалил его! Значит, есть шанс сделать хоть что-то ради продвижения дела с мертвой точки.

Сэмми подходит к Питеру ближе, пока тот включает видео и с болью в душе просматривает его от начала до конца, чувствуя, как у него сжимается сердце, и мысленно извиняясь перед девушкой за то, что не помог ей в тот день. Пес в этот момент жалобно скулит, видя и слыша, как Джулиан кричит на бедняжку Анну и бьет ее безо всякого стеснения.

— Боюсь представить, что будет с ее отцом, когда он увидит эту запись, — с грустью во взгляде говорит Питер. — Его удар хватит!

Через несколько секунд видео заканчивается, и Питер еще пару мгновений молча смотрит в одну точку, нервно раскручивая мобильник в руках и чувствуя, как сильно он напряжен и взволнован.

— Ах, приятель, если бы ты только знал, как мне не хочется еще больше шокировать ребят… — тихо вздыхает Питер, замолкает на пару секунд и переводит взгляд на Сэмми. — Но мне придется это сделать. Я поступлю плохо, если скрою тот факт, что у меня есть доказательства вины этого козла.

Сэмми снова негромко подает голос и подставляет морду Питеру, который с натянутой улыбкой делает это, задумавшись о чем-то своем.

— Ладно, пошли, приятель, — спокойно говорит Питер. — Будь что будет.

Питер сидит на пассажирском сиденье еще пару секунд, а затем резко выдыхает, покидает салон машины, закрывает ее на ключ и с телефоном в руках направляется к парням, пока Сэмми покорно следует за ним. Блондин быстро возвращается к друзьям, которые сначала что-то обсуждают, но позже переводят на него взгляд.

— Эй, Пит, ты собираешься объяснять, какая муха тебя укусила? — интересуется Бенджамин.

— Да, чувак, ты чего так нервничаешь? — недоумевает Кристофер.

— Спокойно, ребята, я сейчас все объясню, — уверенно отвечает Питер, садится рядом с Даниэлем и отдает ему ключи от машины. — Терренс, Эдвард, помните, как я рассказывал вам и девчонкам о том, как Джулиан избил Анну в магазине?

— Мы вроде бы это и обсуждаем, — пожимает плечами Терренс.

— Так вот, тогда я рассказал вам не все.

— В смысле, не все? — слегка хмурится Эдвард.

— Я забыл о самом главном. О доказательствах.

— Какие еще доказательства? — недоумевает Даниэль.

— Доказательства моихслов об избиении Анны. Я могу доказать, что это реально произошло. Что я не придумал все это, как утверждает эта девушка.

— Так, Питер, давай-ка не тяни и переходи ближе к делу.

— Э-э-э… — Питер несильно сжимает в руках телефон и неуверенно смотрит на Даниэля. — Только пообещай, что ты не убьешь меня прямо здесь.

— Неужели что-то может быть хуже того, что ты стоял в сторонке и не пытался помочь бедной девушке? — удивляется Даниэль, скрестив руки на груди.

— Может… Я… Не просто стоял и… Смотрел…

— Черт, да говори ты уже… — устало стонет Даниэль. — Что ты еще натворил?

— Э-э-э… Думаю… — Питер находит нужное ему видео на своем смартфоне и протягивает его Даниэлю. — Думаю, тебе лучше просто взглянуть на это.

Даниэль, сильно нахмурившись и подозрительно уставившись на Питера, берет его смартфон и неуверенно включает видео. А услышав негромкие звуки, Эдвард, Терренс, Бенджамин, Кевин и Кристофер пулей встают на ноги и обступают парней со всех сторон. Они сразу же могут услышать голос незнакомого им мужчины и видят, что тот прижимает к капоту машины рыжую девушку, сдавливает ей горло и безжалостно оскорбляет ее.

— Это что, Анна? — с широко распахнутыми глазами ужасается Кевин. — А это что за мужик? Не уж-то тот самый козел?

— Твою мать, она так изменилась! — с ужасом в глазах качает головой Бенджамин. — Анна уже не та жизнерадостная и улыбчивая девушка…

— Серьезно? — громко ухмыляется Кристофер, — Кто это на тебя орет? И кто тебя, черт возьми, доводит? А разве для тебя девушка — это не человек?

— Да, ребята, походу, у него проблемы с головой, — задумчиво отвечает Эдвард. — Только больной козел может заявлять, что будет обращаться с девушкой как с дворовой псиной, заставляя ее ходить в лохмотьях, питаться огрызками и терпеть унижения. Да еще и угрожая надавать ей лещей…

— Ха, а кто ты такой, чтобы уважать тебя? — недоумевает Бенджамин. — Лично мне твое имя ни о чем не говорит!

— Ха, папаша научил его правильным вещам! — ехидно усмехается Кевин. — Посмотреть бы на того козла, который вырастил такого мерзкого сыночка.

— Слава богу, Анна не стала женой этого козла! — уверенно говорит Кристофер. — А иначе бы эти твари точно довели бы ее. Она бы сто пудов оказалась в клинике.

— Надо же, ее отец действительно не верил, что этот тип ужасный, и не слышал Анну, когда она умоляла его о помощи, — задумчиво отмечает Терренс.

— Да уж, эта девушка явно разбирается в людях лучше своего отца… — предполагает Эдвард. — И я начинаю все больше понимать, почему она противилась браку с членом этой семейки.

У всех парней сердца буквально уходят в пятки, а глаза округляются, когда на видео Джулиан бьет Анну в живот, швыряет ее на асфальт, об который та бьется головой, и начинает бить девушку куда только можно безо всякого сожаления, пока она тихонько плачет и умоляет прекратить это.

— Вот тварь… — довольно тяжело дыша, сквозь зубы цедит Даниэль. — Ну козел… Клянусь, если увижу его — кастрирую на живую!

— Черт, да он сейчас прибьет ее! — ужасается Бенджамин. — Мало того, что ударил головой, так еще и начал дубасить со всей силы.

— Вот козел… — приложив руку ко лбу, резко выдыхает Терренс. — Больная сволочь, которой надо лечиться. Как надо ненавидеть женщин, чтобы так над ними издеваться?

— Черт, у меня реально болит сердце, видя этот ужас, — прикладывает руку к сердцу Кристофер. — Я не знаю, что сказать, парни… Что этот козел творит с невинной девушкой, которая не может ему ответить и выглядит просто ужасно! Посмотрите, она вся в крови и слезах!

— Эй, Питер, а он имеет в виду тебя, говоря о белобрысом очкарике? — уточняет Эдвард.

— Меня, — кивает Питер.

— А ты разве носишь очки? — слегка хмурится Терренс. — Я что-то не припоминаю, когда ты надевал их.

— Только когда надо что-то прочитать вдалеке.

— Он определенно говорит серьезно о том, что грохнул бы блондина, — отмечает Бенджамин. — Этот отморозок прибил бы любого, кто захочет помочь девчонке.

— О, да, конечно, идеальная пара! — со скрещенными на груди руками фыркает Эдвард. — На кой черт тебе девушка? Чтобы она обслуживала твою задницу и воспитывала твоих детей? А ты бы унижал ее и говорил, что она — никто и звать ее никак?

— Ага, заставит он поверить! — восклицает Кевин. — Можно просто посмотреть на Анну, чтобы сразу все понять!

— Гореть тебе в аду, гнилая ты сволочь, — сквозь зубы цедит Эдвард. — Сделал бы ты подобное с Наталией, я бы закопал тебя заживо. И никто бы меня не остановил!

— Ха, а голодранец — это я что ли? — злостно усмехается Даниэль. — Этот мерзкий козел думает, что сможет меня одолеть? Ха! Да я ему, черт возьми, все кишки с глазами вырву!

— О, и про полицию эта сволочь тоже говорит, — уверенно отмечает Кристофер.

— Воспитывать он будет! Это тебя надо воспитывать, тварь! Тебя бы отдубасить так, как ты дубасил ее!

— Ха, а Анна разве собачка, чтобы выводить ее погулять? — недоумевает Терренс. — Она что, должна еще и выходить из дома лишь с его разрешения?

— Черт, что за маразм! — возмущается Бенджамин. — Этот мужик вообще в том веке живет? В том времени? Вроде женщина уже давно стала независимой личностью, имеющая почти те же права, что и мужчина.

— Ох, компьютер и телефон захотел проверить! — закатывает глаза Эдвард. — Она что твоя жена, чтобы ты контролировал ее? Ты для нее никто, мразь! Ник-то! Рабство отменили уже черт знает сколько лет назад. Девушка не обязана целим днями торчать дома, все время убираться, готовить и каждый год ходить беременная! И терпеть боль, когда мужик думает лишь о своем удовольствии и плюет на то, что ей плохо.

— Это я тебе скоро глотку перегрызу, козел! — почти что вскрикивает Даниэль и раздраженно рычит. — Так завоешь от боли, что пожалеешь, что родился на этот свет!

— Да долго он будет дубасить ее? — возмущается Кевин. — Слово сказала — бьет! Молчит — бьет! Кричит — бьет! Плачет — бьет! Чего эта тварь добивается?

Как только Джулиан заталкивает Анну в свою машину, сам садится за руль и резко уезжает в неизвестном направлении, видео заканчивается.

— Нет слов… — запустив руку в волосы, тихо выдыхает Эдвард. — Просто нет слов…

— Я в шоке, ребята, — приложив руку ко лбу, говорит Терренс. — В жизни не видел столь ужасного насилия над хрупкой девушкой.

— Зато мы посмотрели на рожу, которая очень скоро будет здорово разукрашена, — более низким голосом произносит Даниэль.

— Как мужику с такой рожей вообще можно доверять? — недоумевает Кристофер. — Я бы не стал даже подходить к нему! Какого черта Анна вообще с ним связалась?

— Кстати, в видео попал не весь их разговор, — с грустью во взгляде признается Питер.

— О чем они еще говорили? — спрашивает Кевин.

— Этот тип приревновал Анну ко мне и кричал на нее из-за того, что она просто заговорила со мной. И сказал, что ей запрещено общаться с друзьями, а особенно с парнями. Заявил о своих правах на нее. Мол, она должна беспрекословно подчиняться ему. Оскорблял, унижал ее… Говорил, что она — бесправное существо… Мол, Анна может приказывать лишь своим детям. Мальчишек воспитывать мальчишками, а девчонок — девчонками.

— Ага, пацанов делать мерзкими козлами, а девчонок — заставлять бояться мужиков, — хмуро говорит Даниэль.

— Он сказал, ей известно, что будет с ней и ее родителями, если она сбежит так же, как однажды сбежала к тебе… И назвал тебя нищебродом.

— Я — нищеброд? — Даниэль негромко ухмыляется. — Ну ни черта себе! Знал бы он, за сколько мои родители купили тот дом, в котором я живу!

— Анна пыталась сопротивляться и напомнить, что Джулиан ей никто, но она лишь получала удары по лицу и слышала, что всегда будет принадлежать ему. Якобы ее отец дал добро на их отношения и никогда не поверит, что Джулиан плохой. И заявил, что как бы ей ни хотелось избежать свадьбы, она выйдет замуж за него, как и хотели ее родители и бабушки с дедушками.

— Но теперь ее отец наконец-то очнулся и понял, кому хотел отдать свою дочурку, — сдержанно отвечает Бенджамин.

— Ну да, сначала чуть не подтолкнул ее к пропасти, а теперь начал сокрушаться, — хмуро бросает Кевин, скрестив руки на груди. — Хороший папаша, я вам скажу!

— Я тоже не понимаю, как можно быть таким слепым и не замечать, что твой ребенок страдает! — недоумевает Кристофер. — Вот я всегда переживаю за своих крестников, когда они болеют. Я люблю их как своих собственных детей.

— Наверное, в этом случае все было наоборот: на самом деле именно мать Анны переживала за свою дочь и хотела ей только лучшего, а отцу было, грубо говоря, плевать, — предполагает Бенджамин.

— Но она всегда утверждала, что мать была холодна с ней! — восклицает Питер. — А к отцу наоборот — тянулась!

— Я много раз спрашивал, кого она любит больше, и ответ Анны был одним и тем же: люблю обоих родителей, но с папой ладила лучше, — отмечает Даниэль.

— И ее мать была далеко не равнодушна к дочери, — уверенно добавляет Терренс. — Это ведь она сделала все, чтобы не допустить свадьбы Анны с тем Джулианом. Она сделала так, что его семейка согласилась на свадьбу Сеймур с младшим братом этого козла. Значит, эта женщина что-то подозревала и не хотела, чтобы ее дочь страдала.

— Только вот ее отец поздно спохватился! — восклицает Эдвард. — Еще немного — и Анне придет конец. Если мы ничего не предпримем!

— В любом случае он сильно жалеет об этом, — задумчиво отмечает Даниэль.

— Раз она носит водолазки и наносит толстые слои косметики на лицо, значит, на то есть причина. И лично я боюсь представить, что мы можем увидеть у нее на теле после таких зверских избиений.

— Бр-р-р, я даже думать об этом не хочу…

— Кстати, а на этом видео на ней тоже надета водолазка… — хмурится Кристофер. — Или мне показалось?

— Нет-нет, не показалось, — качает головой Терренс. — И в больнице она была в точно такой же. Я это точно помню.

— Но были дни, когда на ней был еще и бесформенный и огромный свитер, — добавляет Питер. — И мне показалось это странным. Анна ведь не мерзлячка.

— Был или не был — ее нужно срочно спасать! — уверенно заявляет Кевин. — Если вовремя не помочь ей, то Анне будет тяжело стать прежней. Это наложит яркий отпечаток в ее памяти, и она еще долго не сможет прийти в себя. Не исключено, что ее даже придется отвести ко врачу.

— Ты прав, Кев, — произносит Эдвард. — Чем быстрее мы предпримем меры для ее защиты, тем меньше последствий будет. Да, травма все равно будет. Но если мы вовремя спасем ее, у нас будет шанс помочь ей вернуться к нормальной жизни.

— Бедная Анна… — качает головой Кристофер. — Мне реально жаль ее… У меня нет слов…

— Мы все в шоке, Крис, — задумчиво отмечает Терренс.

— Обидно, что мы ничем не можем помочь ей, — добавляет Бенджамин. — Но еще обиднее, что этот козел может остаться безнаказанным, продолжая безжалостно издеваться над бедной девчонкой.

— Нет, Бен… — покачав головой, уверенно произносит Даниэль. — Не останется…

— Что? — недоумевает Кевин.

— Теперь у нас есть шанс! Очень хороший!

— Полагаю, ты думаешь о том же, о чем и я? — хитро улыбается Эдвард, бросив взгляд на телефон в руках Даниэля.

— Возможно. А все благодаря Роузу. — Даниэль переводит взгляд на Питера. — Пит, ты — свинья, но я все равно обожаю тебя. Если мой план сработает, то я забуду о том, что ты не помог Анне.

— Точно! — щелкает пальцами руки Бенджамин. — Парни! Видео! Вот вам и доказательство!

— Именно! На этом видео отлично видно лицо этого типа и лицо Анны. Никакие видеокамеры в магазинах не покажут его физиономию так хорошо. А значит, у нас в руках прекрасное доказательство вины этого козла.

— Ты хочешь показать видео полиции? — уточняет Питер.

— Полиции нужны были доказательства — они их и получат! И пусть эти люди только посмеют заявить, что это не доказывает вину этого больного козла.

— А лучше сразу нести эту запись мистеру Джонсону и знакомить его с Сеймурами, — уверенно отвечает Эдвард.

— Отнесу! Несомненно! Но все же сначала я хочу показать это видео Максимилиану и убедить его в том, что Джулиан реально опасен для Анны!

— Для него это видео будет шоком, — с грустью во взгляде отмечает Кристофер.

— Знаю, но у меня нет выбора. Он умолял меня сделать что-то ради спасения его дочери, а эта запись — уже что-то.

— Конечно, было бы еще круче, если бы мы смогли узнать что-то о папаше этой твари, но думаю, для начала это тоже сойдет, — задумчиво отвечает Терренс.

— Попробую поговорить об этом с отцом Анны. У него ведь были какие-то контры с ним. А значит, он хорошо знает его и может рассказать больше про этого Нормана. Но это будет чуть позже, а пока что я покажу ему это видео. Сейчас важнее найти способ защитить его дочь.

— Думаю, это хорошая идея, — соглашается Бенджамин. — Хотя от этой записи у него волосы дыбом встанут.

Сэмми уверенно подает голос.

Глава 28

— Слушай, Питер… — задумчиво произносит Даниэль, переведя взгляд на Питера. — Одолжи мне свой телефон на пару часов. Я только покажу видео и верну его.

— Конечно, бери, — пожимает плечами Питер. — Пароль знаешь.

— Эй, Пит, а может, вам с Дэном вместе поехать к отцу Анны? — предлагает Кевин. — По крайней мере, ты сможешь лично рассказать ему все, что видел в тот день. Я считаю, что ее отец должен выслушать свидетеля того случая.

— Да-да, блондин и правда должен поехать, — соглашается Бенджамин. — Может, отец Анны тоже будет возмущен, что Роуз не помог ей, но все же нужно рассказать ему правду.

— Вообще-то мы уже давно хотели поговорить с ее отцом, — признается Питер. — Правда не знали, как с ним связаться. Только Дэн мог помочь нам.

— Вот и поезжай с ним! — восклицает Кристофер.

— Ну а чтобы было еще больше свидетелей, мы можем поехать все вместе, — уверенно говорит Эдвард. — Да, мы не свидетели того ужаса, но мы дадим понять, что Питу можно доверять, ибо он — честный человек.

— Послушайте, парни, давайте я сейчас поговорю с отцом Анны и попробую договориться о встрече, — уверенно просит Даниэль. — А если он согласится, то скорее всего поедем ко мне домой.

Даниэль достает свой мобильный телефон, снимет блокировку и трясущимися руками быстро набирает нужный номер, пока все остальные парни то поглядываю на него, то переглядываются между собой, а Сэмми продолжает время от времени тихонько скулить. На звонок мужчины отвечают очень быстро, и он начинает говорить, стараясь оставаться спокойным, чтобы все доходчиво объяснить.

— Алло, мистер Сеймур? — неуверенно уточняет Даниэль.

— Да, это я, — спокойно произносит Максимилиан.

— Здравствуйте. Это Даниэль вас беспокоит.

— А, Даниэль, здравствуй!

— Вы можете говорить? Или мне перезвонить вам позже?

— Да, конечно, говори. Что произошло?

— Мистер Сеймур, вы просили меня помочь вам и найти способ защитить Анну. К сожалению, я пока ничего не придумал, но у меня есть кое-что очень важное, что может стать отличным доказательством вины того человека, который издевается над ней.

— Правда? Мы можем доказать его вину?

— Можем, мистер Сеймур. И я бы хотел поговорить с вами об этом и показать то, что у меня есть. А если вы не возражайте, то я приведу к вам человека, который видел, как Джулиан издевался над Анной. Он расскажет вам все, что видел, и вы еще больше убедитесь в том, что вашей дочери нужно держаться подальше от того мерзавца.

— Конечно, я хочу немедленно взглянуть на то, что у тебя есть, — взволнованно соглашается Максимилиан. — И человека того выслушаю.

— Отлично! Когда вы сможете встретиться со мной?

— Давай где-нибудь через час-полтора. Тебя устроит?

— Да, устроит. Тогда приезжайте ко мне домой. А хотите — встретимся где-то еще!

— Давай-ка ты приезжай ко мне домой. Я как раз сейчас работаю кое с какими бумагами.

— К вам домой? — округляет глаза Даниэль. — А если я встречусь с Анной?

— Не беспокойся, Даниэль, ее сейчас нет дома. Анна ушла пару минут назад. Поэтому нам с тобой никто не помешает.

— Э-э-э… — Даниэль слегка прикусывает губу. — Ну хорошо… Тогда я приеду к вам домой…

— Слушай, а может, попросить мать Анны приехать ко мне, чтобы мы вместе изучили то, что у тебя есть? Заодно и познакомишься с ней!

— Конечно, пусть она тоже приедет. Ей тоже следует увидеть то, что я должен показать.

— Хорошо, тогда я сейчас же позвоню ей. И буду ждать твоего приезда.

— Да, а скажите, пожалуйста, куда мне ехать. Ведь я не знаю, где вы живете.

Максимилиан рассказывает Даниэлю, как добраться в нужное место.

— Да-да, я знаю, где это, — уверенно говорит Даниэль. — Дорога будет долговатая, но я приеду.

— Хорошо, тогда договорились, — спокойно отвечает Максимилиан. — Но если Анна вернется домой раньше твоего приезда, я позвоню тебе.

— Постараюсь приехать к вам как можно скорее.

— Отлично, еще увидимся.

— Да, до встречи.

Даниэль отключает звонок, ставит телефон на блокировку, кладет его к себе в карман и неуверенно окидывает всех парней и Сэмми немного грустным взглядом.

— Вот и все, через час я должен быть у него дома, — спокойно сообщает Даниэль. — Он хочет пригласить еще и свою бывшую жену и мать Анны. А это значит, что… Я встречусь с ней… В первый раз за все это время.

— Смотри, как бы ты с Анной там не встретился, — предостерегает Бенджамин. — Вряд ли она обрадуется, если увидит тебя. А то, что ты и ее родители пытайтесь что-то сделать, точно напугает ее.

— Если честно, мне плевать, увидит она меня или нет. Я не собираюсь отказываться от своих планов. Я должен сделать это, несмотря на любые ее протесты, обиды и прочее.

— Мне кажется, Анна была бы и рада спастись, но она ужасно боится этого типа и его папашу, — предполагает Кристофер.

— Возможно, она пыталась противостоять ему, как мы видели это на видео, но тот тип намного сильнее и забрал у нее все силы и желание бороться, — добавляет Кевин. — Поэтому я боюсь, что Анна позволит ему издеваться над собой и не будет сопротивляться этому.

— И она знает об угрозах ее родителям, — уверенно отмечает Питер. — Не исключаю, что она терпит весь этот ужас не только из-за страха, но еще и ради них. Анна думает, что это спасет их, но на самом деле эффект будет противоположный.

— Анна знает обо всех задумках этого типа и его папаши, — спокойно говорит Терренс. — Только она ничего не может сделать, чтобы избежать худшего.

— Ничего, скоро все это закончится, — уверенно отвечает Даниэль. — Эта мразь и его папаша ответят за то, что сделали с ней. И я уверен, что родители Анны пойдут в полицию, даже несмотря на шантаж и страх потерять свою дочь. Скорее они пожертвуют собой, чем позволят им издеваться на ней.

— И теперь благодаря этому видео у полиции точно будут основания посадить этого козла за решетку, — не менее уверенно добавляет Эдвард. — Надо всего лишь показать запись родителям Анны и мистеру Джонсону. А уж он обязательно поможет нам и не пошлет куда подальше.

— Верно… В любом случае обсудим это чуть позже, а сейчас надо ехать к отцу Анны. И лучше поторопиться… Ибо от сюда до его дома не так уж близко.

Сэмми громко подает голос, сидя рядом с Питером.

— Э-э-э, знайте, мне кажется, нам не стоит ехать всей толпой… — неуверенно говорит Кристофер. — Будет лучше, если поедет либо один Даниэль, либо еще двое-трое.

— Давайте вот как поступим… — задумчиво говорит Даниэль. — Питер, ты однозначно должен ехать, ибо отец Анны заинтересован в том, что ты можешь ему сказать. А вы, Терренс и Эдвард, можете поехать, чтобы подтвердить его слова.

— А ничего, что мы завалимся к нему вчетвером? — слегка хмурится Питер.

— Ради спасения дочери он хоть десятерых выслушает.

— Хорошо, тогда поедем к ее отцу вчетвером, — уверенно предлагает Терренс.

— Да, поезжайте, парни, — соглашается Кевин. — Чем больше свидетелей, тем лучше.

— Я готов, — кивает Питер.

— Я тоже, — бросает мимолетную улыбку Эдвард.

Сэмми уверенно подает голос, будто давая понять, что тоже готов ехать.

— В таком случае удачи вам, — дружелюбно говорит Кевин.

— Сообщите нам, если что-то узнайте, — просит Бенджамин.

— Мы всегда на связи! — восклицает Кристофер. — И тоже очень переживаем за Анну.

— Спасибо, парни, — благодарит Даниэль. — Мы обо всем расскажем, когда поговорим с родителями Анны.

Все парни с надеждой переглядываются друг с другом, а Сэмми тихонько поскуливает. Но спустя несколько секунд Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс прощаются с Бенджамином, Кристофером и Кевином с помощью объятий и рукопожатия, забирают с собой пса и оставляют своих друзей, пока те смотрят им вслед и мысленно желают им поскорее спасти ни в чем неповинную девушку.

Глава 29

Спустя чуть больше часа Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс отправились домой к Максимилиану, чтобы показать ему видео с издевательствами над Анной и подробно рассказать обо всем, что им известно. Роуз быстро организовал просмотр видео, перекинув нужный файл на компьютер мистера Сеймура. Уже на первых минутах отец Анны пришел в шок от того, что увидел. То, как Джулиан зверски издевается над его дочерью, заставляет его сердце больно сжиматься. Даже смотря видео во второй раз, Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард едва могут сдержать эмоции, а Сэмми тихонько поскуливает, сидя рядом с блондином.

После просмотра записи Максимилиан еще несколько секунд ничего не говорит, с широко распахнутыми глазами сидя за письменном столом перед ноутбуком, опираясь локтем на стол, а головой — на ладонь и пытаясь прийти в себя после увиденного.

— У меня нет слов… — резко выдыхает Максимилиан и качает головой. — Я в ужасе от того, что только что увидел…

— К сожалению, это правда, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — Анна в большой опасности… И если мы не найдем способ спасти ее, то последствия будут ужасные. Теперь вы сами в этом убедились.

— Лилиан хватит удар, когда она увидит это издевательство над нашей дочерью.

— Нам очень жаль, что нам пришлось показать вам это, — с грустью во взгляде говорит Питер. — Но вы должны были узнать, кто такой Джулиан Поттер.

— Тварь! — Максимилиан бьет кулаком по столу. — Вот как он любит мою дочь! Вон как он хочет помочь ей!

— Я понимаю, что вы не хотели верить в его непорядочность, — неуверенно говорит Даниэль. — Все-таки вы и ваша семья давно знайте Поттеров. Не так обидно получить удар в спину от незнакомца, чем от кого-то, кого вы много лет знали и даже считали близким себе.

— Я так просто это не оставляю! — уверенно заявляет Максимилиан. — Теперь мы точно сделаем все, чтобы посадить этого подонка и его папашу. Эти твари ответят за то, что сделали с моей дочерью. Увижу их — глотку перегрызу!

— Поверьте, мы и сами в шоке от такого ужасного насилия над беззащитной девушкой, — уверенно говорит Терренс. — И не верим, что это могло случиться с Анной… Которая всегда была такой невинной и нежной девушкой.

— Да… Хоть у нее и есть сила воли, в глубине души моя дочка очень тихая, нежная и воспитанная.

— И боюсь, что тот тип этим и пользуется, — с грустью во взгляде предполагает Эдвард. — Она думала, что пожертвовав собой, ей удастся спасти своих родителей.

— В какой-то момент она начала всячески выгораживать этого мерзавца Джулиана, пока он притворялся ангелом, обнимал и целовал мою дочь и любезничал со мной и моей бывшей женой. — Максимилиан тяжело вздыхает. — Господи… Представляю, чего ей это стоило…

— Мы уже поняли, — кивает Терренс. — Когда я еще был в больнице, и у меня в палате была Ракель, моя невеста и подруга вашей дочери, Анна зашла к нам. И я пришел в ужас от того, что с ней стало.

— Я давно заметил, что Анна сильно изменилась, но даже и думать не смел о том, чтобы винить Джулиана. Хотя моя дочь поначалу винила его. Не Даниэля. А Джулиана.

— Мы с Ракель пробовали поговорить с ней, но, как вы и сказали, она пыталась выставить Джулиана хорошим. Анна откровенно лгала и клеветала на Питера. Мол, он все придумал, а Джулиан не бил и не оскорблял ее. Представляйте, до чего этот тип запугал девчонку!

— Однако мы все знаем, что Питер не врал. Это видео — прекрасное тому доказательство. У нас есть шанс добиться наказания для этого козла.

— Я как раз подумал, что эта запись могла бы пригодиться, если придется доказывать его вину, — признается Питер. — Рука сама полезла в карман, достала телефон и начала снимать…

— Хорошо, что ты сделал это. Теперь у нас есть хоть какая-то надежда добиться наказания для этого козла.

— Да, но… — Питер на секунду склоняет голову. — Мне очень жаль, что я не попытался защитить вашу дочь… Я… Еще раз прошу у вас прощения.

— Все в порядке, Питер, не вини себя. Думаю, это вряд ли бы что-то изменило. А ты мог серьезно пострадать, если бы попытался бороться с ним в одиночку. Раз этот мерзавец избил Анну прямо на парковке магазина, где было много людей, то он запросто отправил бы тебя в больницу.

— Знаю, но…

— Джулиан все равно продолжил бы избивать мою дочь. Не было бы тебя рядом, этот гад еще больше начал бы издеваться над ней. А уж поверьте, ребята, этот козел на все способен. Помня, как он угрожал мне ножом у меня же дома.

— Вы думайте, он посмеет не просто избить вашу дочь, но и… — неуверенно говорит Даниэль. — Убить ее?

— Этого я боюсь больше всего. Раз этот козел таскает с собой нож, то можно ждать от него чего угодно. Однажды Джулиан с Норманом вообще могут захотеть похитить Анну и либо потребовать что-то взамен на ее свободу, либо по-тихому убить. И мы вряд ли сможем доказать, что это были они.

— Кстати, мистер Сеймур, а вы знайте, когда Джулиан и его отец возвращаются сюда? — уточняет Эдвард.

— К сожалению, не знаю. Они не назвали конкретный день, хотя и сказали, что уехали надолго.

— А они не могут вернуться неожиданно? — уточняет Питер. — Никого не предупредив?

— Думаю, могут. Мы можем ожидать от них чего угодно.

— Простите, мистер Сеймур, а тот полицейский, к которому вы ходили со своей бывшей женой… — задумчиво говорит Даниэль, поглаживая подбородок. — Не может быть такое, что он как-то связан с семьей Джулиана? Может, этот человек знает кого-то? Например, отца этого отморозка?

— Я думал над этим. И не исключаю данную версию. Я не верю, что полиция так легко отказалась бы начать расследование. Они должны были принять заявление у нас с матерью Анны. Дело очень серьезное: угрозы, шантаж и насилие в отношении к нашей дочери. А имея на руках медицинское заключение, у нас будет еще больший шанс посадить его.

— Одной видеозаписи уже будет вполне достаточно, — уверенно отмечает Эдвард. — Конечно, фиксирование побоев Анны будет проблематичным. Но эта запись — наш козырь. Джулиан может сколько угодно отрицать, что на видео был он, но он не избежит наказания.

— Теперь пусть полицейские только попробуют развернуть меня с Лилиан после просмотра этой записи и сказать, что в ней нет ничего криминального, — сухо говорит Максимилиан, крепко сжав руки в кулаки. — А иначе я разнесу весь участок к чертовой матери!

— Послушайте, мистер Сеймур… — задумчиво говорит Терренс. — Я думаю, мы можем помочь вам добиться возбуждения дела.

— Правда? — округляет глаза Максимилиан. — Но как?

— Обратиться к нашему знакомому полицейскому.

— Вашему знакомому полицейскому? — выпрямляется Максимилиан, вопросительно посмотрев на Терренса.

— Да, это старый друг нашего с Терренсом отца, — объясняет Эдвард. — Они дружат уже очень много лет. Этот мужчина — капитан полиции. Он очень опытный, умный и надежный. Вы и ваша бывшая жена можете положиться на него. Если к нему приходят, то он всегда помогает.

— Тем более, он уже знает кое-что о ситуации с Анной, — добавляет Питер.

— Хм, а это уже интересно… — поглаживая подбородок, слегка хмурится Максимилиан.

Сэмми тихо подает голос, будто соглашаясь со словами парней.

— Конечно, ему тоже понадобятся доказательства, но вы можете быть уверены в том, что ваше заявление примут, — уверенно говорит Даниэль. — К тому же, сейчас у нас есть это видео, на котором прекрасно видно лицо этого человека. А значит, вас обязаны выслушать. Да, в прошлый раз вам не повезло, и вы попали к дружку Поттеров, но наш знакомый обязательно вам поможет.

— Хорошо, парни, — произносит Максимилиан. — Как только Лилиан приедет сюда, мы еще раз обсудим это. Но думаю, мать Анны согласится поговорить с вашим знакомым. Раз вы все очень хорошо знайте мою дочь и дружите с ней, значит, вам можно доверять. Уж что, но Анна умеет выбирать друзей.

— Но не только мы с парнями переживаем за нее, — отмечает Терренс. — У нас есть еще несколько друзей, которых Анна тоже знает. Они все волнуются и хотят, чтобы все хорошо закончилось.

— А как за нее переживают девушки! — восклицает Эдвард. — Они были бы рады что-то сделать, то не знают, что.

— Да, девушки… — с грустью во взгляде тихо вздыхает Максимилиан. — Несправедливы мы к ним были… Несправедливы… Наверняка, девчонки не такие уж плохие, как мы всегда ей говорили.

— Мне кажется, ей стало немного лучше после общения с ними, — предполагает Даниэль.

— Верно… Поначалу Анна целыми днями сидела в своей комнате и отказывалась куда-то выходить. А когда Джулиан приходил и куда-то ее таскал, то для нее это явно была пытка. Но теперь после отъезда Поттеров она сама встречается с друзьями. Да, конечно, Анна не пришла в себя окончательно, однако что-то стало другим. Это точно.

— Не переживайте, этим девушкам вы можете доверять, — уверенно отвечает Питер. — Они — очень хорошие девушки, которых Анна знает еще со школы. Лучше нас с парнями.

— Я знаю, парни, знаю… И я очень жалею, что мы так плохо о них думали. Мы с матерью Анны запрещали ей общаться с ними, потому что думали, что они плохо влияют на нашу дочь и буквально развязывают ей руки. Анна всегда была подвижной и общительной девочкой и хотела жить на полную катушку. Однако мы всегда старались контролировать ее и следить за тем, что она делает. Думали, что знаем лучше. Хотели сделать из нее скромную, воспитанную леди.

— Но Анна и так очень воспитанная и скромная, — отмечает Даниэль. — Она умеет быть вежливой и знает во всем меру. И может сделать все что угодно: и вкусно готовить, и за домом следить, и убраться хорошо, и что-то пришить… Не к чему придраться!

— Да, она определенно хорошо запомнила все, чему мы ее научили.

— Простите, а вы и правда иногда разрешали ей пойти против правил? — интересуется Эдвард.

— Правда. В нашем доме я был единственным, кто порой смотрел на поведение своей дочери сквозь пальцы. Просто был уверен, что она — молодая девчонка, которая должна развлекаться, а не проводить часы за учебой.

— Она никогда не делала ничего плохого и всегда вела себя очень скромно, — уверенно говорит Даниэль.

— Но даже если Анна росла в строгой обстановке, с ней никогда не обращалась как с половой тряпкой. Мы никогда не кричали и не били ее. И даже в этих условиях моя дочь не унывала. Однако агрессию этого козла она не смогла перенести.

— Но у нее есть сила воли. Желание бороться за желаемое. Если Анна чего-то хочет, она этого добивается. Решительность и целеустремленность у нее в крови.

— Ох, Даниэль, боюсь, у нее уже всего этого нет, — с грустью во взгляде вздыхает Максимилиан. — Анна окончательно сдалась Джулиану и уже не борется с ним.

— Не забывайте, что бедняжка ведь долгое время была одна и не могла ни на кого рассчитывать.

— Господи, была такая улыбчивая и жизнерадостная девочка, полная сил и энергии… На нее без слез уже не взглянешь! Этот козел до того довел ее, что моя дочь все время повторяет, что она уродливая, бестолковая и бездарная. Целыми днями плачет и не может думать о чем-то, кроме якобы своих недостатках.

— Однако не все еще потеряно, — отмечает Терренс. — Анна сумеет пройти через все это. Просто ей нужен кто-то сильный, кто сможет защитить ее и утешить. Если мы все будем рядом с ней, она придет в себя.

— Поддерживаю, — соглашается Питер. — Есть разница между той Анной, которую я видел в магазине, и той Анной, которую мы все встретили в больницу. Отъезд этого типа определенно пошел ей немного на пользу. Да, травма есть, но ее можно искоренить, если вовремя помочь ей.

— Возможно, — задумчиво произносит Максимилиан. — Но как бы эта история ни закончилась, мы с матерью Анны все равно проконсультируемся у психолога. Узнаем, что делать в таких ситуациях. И будем готовы отвести к нему нашу дочь.

— Насильно она ничего не расскажет. Психолог может помочь Анне, если она сама этого захочет. В противном случае это будешь лишь пустая трата времени и денег.

— Зато мы хоть будем знать, как вести себя.

— В любом случае друзья всегда рядом, — уверенно отвечает Эдвард. — Мы с радостью поможем ей забыть об этом кошмаре и снова поверить в себя.

Сэмми тихонько подает голос, смотря на всех грустными глазами и все еще спокойно сидя рядом с Питером. На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, а потом раздается громкий звонок дверь.

— Наверное, это мать Анны, — предполагает Максимилиан.

Пока Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер остаются там, где и находятся, иногда переглядываясь между собой, Максимилиан направляется ко входной двери, открывает ее и сразу же видит на пороге Лилиан.

— Привет, Лилиан, — вежливо здоровается Максимилиан. — Спасибо, что приехала.

С этими словами Максимилиан приветствует Лилиан, по-дружески приобняв ее.

— Привет, Макс, прости, что опоздала, — дружелюбно отвечает Лилиан.

— Нет-нет, ты не опоздала, — качает головой Максимилиан. — Ты как раз вовремя.

— Ты напугал меня своим звонком! У тебя был очень взволнованный голос.

— Я как раз разговариваю с Даниэлем и его друзьями.

— Они уже здесь?

— Да. Проходи в мою комнату, парни сейчас там.

Лилиан, крепко сцепив пальцы дрожащих рук, немного неуверенно заходит в квартиру по приглашению Максимилиана, который закрывает за ней дверь. После этого мужчина провожает женщину в свою комнату, где сейчас находятся все остальные. Внимание матери Анны тут же привлекают Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер, которые смотрят на нее и сразу же догадываются о том, что это и есть мать Анны, выглядящая утонченной и ухоженной, но довольно испуганной. В воздухе на несколько секунд воцаряется молчание, но затем женщина немного неуверенно прерывает паузу, продолжая рассматривать всех парней, пока Сэмми с интересом рассматривает эту незнакомку:

— Э-э-э… Здравствуйте…

— Здравствуйте… — в разное время произносят Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард.

— Значит… Вы — друзья Анны?

Все парни утвердительно кивают и бросают друг другу короткий взгляд. Даниэль выглядит куда более взволнованным, чем его друзья, ибо он в первый раз встретился с матерью Анны. А поскольку сначала она не очень-то и жаловала его, то этот момент, мягко говоря, получается немного неловким.

— Понятно, — спокойно произносит Лилиан и прикусывает губу. — А кто из вас Даниэль Перкинс? Если я правильно произнесла имя…

— Э-э-э… — запинается Даниэль, немного испуганным взглядом смотря на Лилиан. — Это я…

— В принципе, я так и подумала. Видя, что ты больше всех нервничаешь.

— Простите…

— Не беспокойся. Я и сама нервничаю. — Лилиан бросает взгляд в сторону и подходит чуть ближе к Даниэлю. — Не очень подходящий момент для знакомства. Но я рада, что мы все-таки встретились.

— Я тоже… — неуверенно произносит Даниэль.

В этот момент ко всем подходит Максимилиан.

— Парни, позвольте представить Лилиан Сеймур, мать Анны и мою бывшую жену, — спокойно говорит Максимилиан.

— Рад познакомиться, — кивает Даниэль. — Миссис… Сеймур…

Лилиан и Даниэль пожимают друг другу руку, обменявшись легкой улыбкой, дабы выразить свою вежливость.

— Если хотите, можно использовать фамилию Дикманн, — спокойно говорит Лилиан. — Это моя девичья…

— Как вам будет удобно, — произносит Даниэль.

— Значит, вы — тот самый парень, с которым жила Анна?

— Да, это я.

— А эти ребята? — Лилиан бросает короткий взгляд на Питера, Эдварда и Терренса.

— Это мои друзья, — спокойно отвечает Даниэль и представляет своих друзей, указывая на них в том порядке, в каком они стоят от него. — Это Питер, рядом с ним — Эдвард, а с краю — Терренс.

— Рада познакомиться, — с едва заметной улыбкой говорит Лилиан.

— Мне тоже, — дружелюбно произносят Эдвард, Терренс и Питер и жмут руку Лилиан, пока Сэмми просто стоит рядом с блондином и наблюдает за происходящим с высунутым языком.

— Простите, что приехала чуть позже. У меня были кое-какие дела.

— Ничего страшного, — кивает Питер.

— Ладно, давайте перейдем к делу… — Лилиан заправляет прядь волос за ухо. — Максимилиан сказал мне, что вы хотели что-то рассказать или показать. Мол, это поможет нам спасти нашу дочь Анну.

— Да, у нас действительно есть кое-что, — спокойно отвечает Даниэль. — Мистер Сеймур уже обо всем знает.

— Расскажите и мне, пожалуйста. Я должна знать все о своей дочери. Есть масса причин, по которым я страшно переживаю за нее.

— Э-э-э… — запинается Максимилиан. — Понимаешь, Лилиан… Дело в том, что эти молодые люди показали мне одну видеозапись.

— Что за видеозапись?

— Но я сразу предупреждаю о том, что тебя шокирует то, что ты там увидишь.

— Господи, неужели что-то произошло с Анной? — ужасается Лилиан. — Ради бога, Макс, не томи!

— Давай ты для начала присядешь.

С этими словами Максимилиан подводит Лилиан к офисному стулу, усаживает ее и открывает на компьютере то самое видео. Женщина быстро замечает, что все начинают очень сильно нервничать и тут же начинает подозревать, что там она увидит что-то ужасное. Ее сердце начинает битья в разы чаще, когда мистер Сеймур наконец-то открывает нужный файл и включает видеозапись. Глаза резко побледневшей Лилиан все больше округляются, а ее саму начинает колотить от того, что она слышит из диалога Джулиана и Анны и того, как безжалостно он ее избивает, не обращая внимания на слезы и крики бедной девушки. Женщина прикрывает рот рукой и едва сдерживает свои слезы, еще больше убедившись в том, что Джулиан — очень опасный человек, с которым ее дочери категорически нельзя находиться.

После того как видео заканчивается, Лилиан еще несколько секунд сидит на стуле, облокотившись локтями на стол, закрыв лицо руками и несколько раз издав тихие всхлипы, пока Максимилиан мягко придерживает ее за плечи.

— О, господи, моя дочь… — дрожащим голосом тихо произносит Лилиан и громко шмыгает носом. — Моя бедная дочка… Господи…

— У меня сердце разрывается, глядя на эти издевательства над моей дочерью, — с ужасом в глазах отвечает Максимилиан.

— А мы еще хотели устроить свадьбу Анны с этим козлом! — Лилиан прикладывает руку ко лбу и качает головой. — Какой кошмар… Боже…

— Поверить не могу, что эти твари столько лет обманывали всю нашу семью. Притворялись такими хорошими и невинными, а на деле оказались ядовитыми гадюками.

— Мы чуть не погубили нашу дочь, Макс, — издает тихий всхлип Лилиан, переведя мокрый взгляд на Максимилиана. — Чуть сами не подписали ей смертный приговор! Брак с Джулианом стал бы началом конца! Родство с Поттерами для нее было бы для нее прямой дорогой к смерти. Даже выйдя замуж за Райана, его брат с отцом сделали бы ее жизнь адской.

— Да, эти твари заткнули бы Анне рот. А что было бы, если бы у нее были дети от этого козла? Что было бы с малышами с таким больным папашей и дедом?

— Даже при огромном желании Анна вряд ли смогла сбежать от Джулиана одна и тем более с детьми.

— Как ты думаешь, Анна могла догадываться о том, что он за мразь? — неуверенно спрашивает Максимилиан. — Может эта одна из причин, по которой она так противилась этому?

— Не знаю, я ничего не знаю… Ничего… — Лилиан закрывает свое лицо руками и издает пару всхлипов. — Я потеряю свою дочь! Из-за этого мерзавца и его папаши я потеряю то, ради чего живу!

— Нет-нет, Лилиан, не бойся, — приобняв Лилиан за плечи, мягко произносит Максимилиан. — Мы не потеряем ее.

— Эта больная тварь дубасит нашу дочь, оскорбляет, унижает ее и предъявляет свои права, хотя он ей никто! А мы ничего не можем сделать, чтобы спасти ее! Господи, да какие из нас хорошие родители после такого!

— У нас есть шанс спасти ее! Благодаря этим парням, которые готовы помочь нам.

— Господи, за что? За что моя дочь так страдает? Что она сделала? Как такой невинный ангелочек может так страдать? Что же это за несправедливость? Почему всякие гниды спокойно живут, а порядочные люди страдают?

С жалостью во взгляде наблюдая за горько плачущей Лилиан, Сэмми тихонько поскуливает, подходит к ней поближе и присаживается напротив женщины, терпеливо ожидая момента, когда она захочет обратить на него внимание.

— Но подождите… — тихо шмыгает носом Лилиан и переводит взгляд на Даниэля, Питера, Эдварда и Терренса, вытирая слезы под глазами. — Молодые люди, а откуда у вас эта запись? И какое отношение имейте к ней вы трое?

— Мы дружим с вашей дочерью, — спокойно отвечает Терренс. — Не так давно, как те девушки, которых она знает со школы, но мы трое считаем Анну нашей близкой подругой.

— А как у вас оказалась это видео? Кто вам его дал?

— Вообще-то, Питер показал нам эту запись, — указав рукой на Питера, объясняет Даниэль. — Он встретил вашу дочь с Джулианом в торговом центре и стал свидетелем всего, что вы увидели на видео.

— Это правда, — уверенно кивает Питер. — Сначала я встретил только Анну возле магазина для чего-то, что связано с моделированием. А потом к нам подошел Джулиан, сказал, что Анна — его девушка и быстро увел ее за собой.

— Моделирование? — удивляется Лилиан. — Но какое отношение это имеет к Анне? Она даже не знает, что это такое!

— Зато этим увлекается Джулиан, — задумчиво говорит Максимилиан. — Норман всегда обожал говорить о том, как этот отморозок собирал всякие модели машин и самолетов. И его сыночек просто обожает хвалиться тем, как он что-то там собирает и хочет, чтобы люди восторгались его работами.

— Верно, — подтверждает Питер. — Хотя и отмечу, что, по его словам, не «он», а «мы» увлекаемся моделированием. То есть, Анна и Джулиан увлекаются этим. Мол, раз он увлекается этим моделированием, то и она это любит.

— Хорошо… — кивает Лилиан. — А как у тебя оказалось эта запись?

— Я встретилих чуть позже на подземной парковке. Точнее, я просто увидел их. Они меня не увидели. Я спрятался за машиной и решил понаблюдать за ними. Так вот этот человек вел себя так, будто Анна — его собственность. Был в бешенстве от того, что она разговаривала со мной, и добавил, что запретил ей общаться с друзьями, а особенно с мужчинами. Давал понять, что у нее якобы нет никаких прав. Есть лишь одно право. Точнее, обязанность. Она обязана подчиняться ему. Ну а что было дальше, вы уже знайте, ибо все это попало в видео, которое я решил снять.

— И ты ничего не сделал для того, чтобы помочь ей?

— К сожалению… — с грустью во взгляде произносит Питер. — Простите, что не помог вашей дочери… Я испугался… Побоялся связаться с тем типом, который мне совсем не понравился. Думал, что не справлюсь с ним.

— Знаешь… Хоть мне не нравится, что ты ничего не сделал, по моему мнению, это все равно ничего не изменило бы. Джулиан продолжил бы издеваться над Анной. И определенно был бы куда более обозленным.

— Я знаю… В любом случае простите меня…

Лилиан несколько секунд ничего не говорит, пытаясь принять услышанное, немного тяжело дыша и нервно потирая дрожащие руки.

— Всегда была уверена в том, что этот Джулиан подозрительный, — тихо признается Лилиан и шмыгает носом. — Он никогда мне не нравился. Хотя я не думала, что этот человек настолько гнилой… Да и отец его тоже не подарок. И, как я понимаю, такой же мерзкий, как и его старший сын. Только мразь может учить своего ребенка быть мразью.

— Да, Норман — очень скользкий тип, — поглаживая подбородок, соглашается Максимилиан. — Может идти по головам ради своей цели. Он всегда был холодным и каменным человеком. А еще с ним было очень тяжело работать, потому что он всегда хотел забрать лучшую часть себе.

— Это та еще крыса! Но приходилось улыбаться ему и быть вежливыми.

— Поверь, ему и самому было противно улыбаться нам.

— Да, но почему эти двое решили выбрать жертвой именно вашу дочь? — недоумевает Даниэль. — Если у вас были какие-то разногласия, это не значит, что нужно использовать для мести невинную девушку.

— Думаю, это все Норман, — предполагает Лилиан. — Он до сих пор может простить нас за то, что однажды чуть не потерял все свои деньги по нашей вине. Да, мы с Максимилианом в тот раз совершили огромную ошибку, но это вышло случайно. Из-за невнимательности. У нас не было цели разорить Нормана.

— А что насчет брака вашей дочери с его сыном? — слегка хмурится Терренс.

— Срыв ее свадьбы с Джулианом тоже привел его в бешенство. И та ситуация злила бы его, независимо от того, вышла ли бы моя дочь за Райана или ни за кого. Его целью был лишь брак Джулиана с Анной.

— Для него было так важно, чтобы она стала женой именно этого человека?

— Для него и наших с Максимилианом родителей.

— Кстати, мы слышали, что у Райана плохие отношения с отцом и братом, — задумчиво напоминает Эдвард.

— Это правда, — кивает Лилиан. — Норман никогда не любил своего младшего сына и не называл его своей гордостью, даже если Райан намного умнее Джулиана. Если бы не его отец, Джулиан бы ни за что не смог получить хорошую работу, потому что этот человек необразованный. Он в свое время с трудом окончил школу и был одним из худших учеников.

— И его отношение к младшему сыну связано с тем, что он не участвует в их делах?

— Кто знает. Но Райан — единственный порядочный человек из этой семейки. Мне всегда нравился этот парень. Образованный, умный, порядочный, ответственный, с плохими людьми не общается… Вот кого Норман должен назвать своей гордостью! Иметь такого сына — благословение!

— И Райан хорошо относится к Анне?

— Райан очень хорошо относится к Анне. Они — ровесники и дружат еще с юного возраста. С ним моя дочь всегда хорошо ладила. И он очень дружелюбен к ней.

— Удивительно, что в такой ужасной семье мог родиться порядочный человек, — отмечает Даниэль. — Райан должен был стать таким же гадом, видя, что делают его братец с папашей.

— Думаю, Райан просто пошел в Женевьеву, свою покойную мать. Она была чудесной женщиной, которую этот парень обожал. Женевьева всегда была близка именно с Райаном. Он очень долго горевал после ее смерти. А может, до сих пор до пришел в себя…

— А какие у нее были отношения с Джулианом и Норманом?

— Она была единственной, кто мог совладать с диким нравом Джулиана и Нормана. Женевьева следила за всем в доме и была строга с ними. Это помогало более-менее сдерживать их. Но после ее смерти у них окончательно развязались руки.

— Может, этим и объясняется столь ужасное отношение Джулиана к женщинам? — предполагает Питер. — Мать в свое время контролировала его, а он хочет контролировать Анну.

— Кто знает. Но я не думала, что Джулиан так сильно ненавидит женщин. Да и Норман никогда не говорил плохого слова про них. Не было никакой дискриминации. Хотя я не исключаю, что они просто это тщательно скрывали.

— Простите, миссис Сеймур, а вы не знайте, нет ли чего-то, за что можно было бы посадить отца Джулиана? — неуверенно спрашивает Терренс. — Ну кроме плана по издевательства над Анной… Может, он в свое время натворил делов и до сих пор не ответил за это?

— Не знаю… Но я бы не удивилась, будь это правдой.

— Лично я бы хотел попытаться накопать что-нибудь на него, — слегка хмурится Максимилиан. — Уж на каком-нибудь мошенничестве или взятках он точно может быть пойман. Вряд ли Норман такой уж честный бизнесмен. Мог намудрить с налогами и отчетами и присвоить себе чужие деньги.

— Если что-то и было, в полиции есть архивы дел, где фигурирует его имя, — уверенно отвечает Эдвард. — Кроме того, можно попробовать найти компромат еще и на Джулиана. Вдруг и этот отморозок на чем-то попадался.

— Да, но кто даст нам доступ к архивам? — разводит руками Лилиан.

— Если полиция возбудит дело против этих людей, то они могут поднять архивы и, возможно, даже заново открыть какое-то из старых.

— Мы с Максимилианом уже были в полиции несколько дней назад. Но полицейский отказался слушать нас и сказал, что без доказательств он не будет принимать у нас заявление.

— На этот раз они вас не развернут, — уверенно отвечает Питер. — У нас есть видео, которое доказывает вину Джулиана в причинении Анне физического вреда.

— Ох, если честно, я не уверена в том, что это видео нам поможет.

— Не переживайте, миссис Сеймур, у нас все получится. У нас есть проверенный знакомый, который поможет нам спасти Анну и поднять все архивы.

— А если и этот человек откажется нас слушать?

— Нет, Лилиан, думаю, он-то точно выслушает нас, — уверенно отвечает Максимилиан. — Ребята готовы поручиться за него. Тем более, что по словам Терренса и Эдварда, тот человек дружит с их отцом.

— Это правда, — подтверждает Терренс. — Тот человек надежный и очень опытный.

— Он — справедливый полицейский, который знает свое дело, — добавляет Даниэль. — Этот человек раскрывал очень сложные дела и может попросить своего знакомого адвоката помочь вам. Он однажды уже помог МакКлайфам посадить одного ужасного человека за решетку.

— МакКлайфы — это мы, если что, — уточняет Эдвард, указав на себя и Терренса.

— Знайте что, молодые люди… — задумчиво произносит Максимилиан. — Напишите-ка номер этого человека. Мы с Лилиан сегодня же поговорим с ним.

— Подождите, сейчас я найду его у себя в телефоне.

И пока Эдвард достает свой мобильный телефон и ищет нужный ему номер, Максимилиан подходит к письменному столу и что-то ищет. И когда он находит нужный листок с ручкой, МакКлайф-младший пишет номер Виктора Джонсона, положив мобильник с включенным экраном на стол.

— Этого человека зовут Виктор Джонсон. Он уже знает многое об Анне и пытался помочь нам советом. Но единственное, что он смог нам посоветовать, — это поскорее помочь Даниэлю вернуть память, ибо только он знал, как связаться с вами.

— Скажите, что его номер вам дали мы с Эдвардом, Даниэлем и Питером, — советует Терренс. — А чтобы он точно поверил вам, то упомяните и нашего с Эдвардом отца. Его зовут Джейми МакКлайф.

— Хорошо, я все понял, — кивает Максимилиан. — Спасибо большое.

Эдвард дописывает нужный номер на листке бумаги, который протягивает Максимилиану. И пока он кладет телефон в карман, отец Анны быстро пробегает по его содержимому и отдает его Лилиан, которая делает то же самое.

Глава 30

— Да, спасибо огромное, парни, — с легкой улыбкой благодарит Лилиан. — Мы сегодня же поговорим с ним.

— И да, будет хорошо, если вы покажете ему это видео, — задумчиво говорит Даниэль. — Я бы и сам это сделал, но подумал, что сначала стоит показать эту запись вам.

— Непременно покажем, — уверенно обещает Лилиан. — Для нас с Максимилианом важнее всего спасти нашу дочь от рук этого монстра.

— Только будьте осторожны, — предупреждает Эдвард. — Джулиан сказал, что если вы начнете искать помощи, то Анне придет конец.

— Нет, мы не можем сидеть, сложа руки. Если мы ничего не сделаем, то точно потеряем Анну! А я не собираюсь отдавать свою девочку какому-то психованному козлу.

— Лилиан права, — соглашается Максимилиан. — В первую очередь надо спасать Анну. О себе мы сейчас не думаем. Нам важно защитить нашу дочь от Джулиана.

— В любом случае вы можете на нас положиться, — уверенно говорит Даниэль. — Защиту вашей дочери мы берем на себя. С Анной все будет хорошо. Я вам обещаю.

— Дай бог… — с грустью во взгляде говорит Лилиан.

— Кстати, Питер, а ты не мог бы скопировать это видео на флешку? — спрашивает Максимилиан.

— Да, конечно, — пожимает плечами Питер.

— Садись, — произносит Лилиан и встает со стула, чтобы уступить место Питеру.

— Сейчас найду флешку… — Максимилиан пару секунд оглядывается по сторонам. — У меня где-то была одна пустая…

Максимилиан подходит к столу и начинает проверять все ящики в поисках нужной ему вещи, пока остальные наблюдают за ним и переглядываются между собой.

— Каков шанс наказать этого мерзавца и спасти Анну? — с грустью во взгляде спрашивает Лилиан, крепко сцепив пальцы.

— Хотелось бы верить, что высокий, — задумчиво отвечает Даниэль.

— Было бы хорошо, если бы ты был рядом с ней и защищал мою дочь, когда Джулиан вернется в город.

— Это невозможно. Анна не хочет ни видеть меня, ни слышать.

— Максимилиан рассказывал о твоей ситуации. Я рада, что с тобой сейчас все хорошо, но расстроена из-за твоего расставания с Анной.

— Знайте, сейчас я беспокоюсь об этом меньше всего… — запустив руку в свои волосы, неуверенно отвечает Даниэль. — То есть… Конечно, я переживаю и хочу все исправить… Но сейчас мне гораздо важнее знать, что Анне никто и ничто не угрожает. А простит она меня или нет — это уже решать ей. Я не буду надоедать ей, когда этот кошмар закончится.

— Дело, конечно, твое, но все же не советую так легко сдаваться. — Лилиан загадочно улыбается. — Моя дочка и правда любит тебя, Даниэль. Она сама не раз признавалась в этом и говорила, что никогда не любила кого-то так сильно, как тебя. Это были ее слова, сказанные даже после того, как ты изменил ей.

— Даже если это так, обида все равно будет сильнее.

— Извини меня, но ты и сам понимаешь, что измена — серьезный проступок. Как бы то ни было, ты обнимал и целовал другую, а моя дочь это видела.

— Знаю, миссис Сеймур. Но я этого совсем не хотел.

— Даже если человек находит в себе силы простить измену, у него всегда будут сомнения в его верности. Доверие было подорвано. Да, можно упорно работать и спасти отношения. Но иногда их не спасает даже время.

— По крайней мере, мои оно спасло, — с легкой улыбкой говорит Терренс. — Я ведь и сам изменил своей невесте, когда почувствовал себя одиноким в отношениях. Было непросто, но мы преодолели этот кризис.

— А я думал, что моя невеста мне изменила, — признается Эдвард. — Хотя ее просто оклеветали. Но зато после того случая я не смею даже сомневаться в ее верности.

— А ваши невесты случайно не подружки моей дочки? — слегка хмурится Лилиан.

— Да, Ракель — моя невеста и подруга Анны, — уверенно подтверждает Терренс.

— Как и Наталия, моя невеста, — добавляет Эдвард.

— Мы с Максимилианом знали об этих девушках еще с тех времен, когда Анна была ребенком, но никогда не встречались с ними, — признается Лилиан. — Наши родители очень не любили их и считали, что они плохо влияют на Анну. Развращают ее и заставляют забыть обо всех уроках хорошего воспитания, которые мы ей давали.

— В этих девушках вы можете не сомневаться, — уверенно отвечает Даниэль. — Я хорошо знаю Ракель, Наталию и Хелен. Они — все очень хорошие девушки, с которыми мы с парнями тоже дружим.

— Мы слышали пару раз про Хелен. И знаем, что она училась не с Анной.

— Она училась с Наталией и Ракель, — объясняет Терренс. — Хотя мы узнали об этом в последний момент.

— Да, когда Питер представил ее нам как свою девушку, — добавляет Даниэль. — Поначалу было неловко, но потом все наладилось.

— Я поняла, — спокойно произносит Лилиан. — Жаль, что мы не доверяли подругам нашей дочери. Все время навязывали ей общение с теми, кого считали достойными. Например, те же Поттеры.

— Думаю, она все понимает, — слегка улыбается Терренс. — Понимает, что вы делали это ради ее блага.

— Кстати, а как вы все познакомились с ней?

— Лично я познакомился с ней, когда Ракель с Наталией представили меня Анне, — признается Эдвард. — Правда я встретил ее намного позже парней. Терренс познакомился с ней первым. Тогда девчонки подозревали его в распространении ложных слухов про Ракель и не упустили шанс прижать моего брата к стене, когда однажды встретили в каком-то кафе.

— А потом и я встретил Анну, — добавляет Даниэль. — Ну а спустя какое-то время я познакомил ее с Питером. Представил уже как свою девушку.

— Здорово, — скромно улыбается Лилиан и переводит взгляд на Сэмми, который спокойно сидит в сторонке и наблюдает за всеми. — Кстати, милая у вас собачка.

— Он всем нравится, — с легкой улыбкой отмечает Даниэль.

Сэмми подходит к Даниэлю, Эдварду, Лилиан и Терренсу.

— Мальчик? — интересуется Лилиан.

— Мальчик, — подтверждает Терренс, гладит Сэмми по голове и мягко треплет за уши. — Зовут Сэмюэль, но предпочитает, когда его зовут Сэмми.

— Хороший песик. Твой?

— Нет, не мой. Это пес Хелен. А Питер для него как второй хозяин и присматривает за ним, когда она занята.

— Я слышала, что у нее есть бабушка и дедушка.

— Есть бабушка, — подтверждает Даниэль. — А дедушка умер три года назад.

— Вот как… — Лилиан с легкой улыбкой гладит Сэмми по голове, пока тот дружелюбно виляет хвостом. — Надо же… Такой спокойный… Совсем не похож на агрессивного.

— Ну что вы! — восклицает Эдвард и мягко треплет Сэмми за уши. — Сэмми — добрейшей души пес. Дружелюбный, веселый и послушный.

— Прелесть, просто прелесть.

В этот момент Максимилиан успевает найти флешку и отдать ее Питеру, который начинает что-то делать на компьютере, но продолжает слушать разговор.

— Он и правда прелестный, — подойдя ко всем и погладив Сэмми по голове, с легкой улыбкой отмечает Максимилиан. — Сэмми мне понравился.

— Кстати, а вы знали, что Анна с детства боится собак? — интересуется Лилиан. — На нее напала одна, когда она была маленькая. Хозяин того пса и Максимилиан кое-как оттащили его от моей дочери, которая еще долго не могла успокоиться.

— Да-да, она рассказала о том случае, когда Хелен привела к нам Сэмми, — признается Даниэль. — Но мы сумели убедить Анну в том, что этот песик очень хороший и не обидит ее, и она вроде как перестала бояться его. Хотя иногда Анна все же посматривает на него с испугом.

— О, я до сих пор помню тот случай! — восклицает Максимилиан и прикладывает руку к сердцу. — Я перепугался едва ли не больше нее и долго трясся от ужаса! И мне здорово досталось и от родителей, и от тещи с зятем, и от Лилиан.

— Представляю, какой ужас она пережила, когда та собака вцепилась ей в руку, — задумчиво говорит Эдвард.

— Слава богу, с Анной тогда все было хорошо. Только лишь была в сильном шоке. Мы все потратили много времени на то, чтобы успокоить ее. А шрам на правой руке от собачьих зубов все еще напоминает ей о том ужасном дне.

— Да уж, она могла и руку потерять… — неуверенно отвечает Терренс.

— Да, но к счастью, все обошлось.

Сэмми тихонько скулит и сразу же получает немного внимания от Даниэля, который гладит пса по голове.

— Кстати, молодые люди, я тут хотела бы спросить кое-что… — задумчиво говорит Лилиан, приложив палец к губе. — Вы не замечали на теле Анны каких-то синяков, побоев или что-то вроде, когда она была с вами в больнице?

— Мы не могли заметить, даже при огромном желании, — разводит руками Эдвард. — Анна постоянно ходила в одной и той же водолазке, которая полностью закрывала ее руки и горло. А иногда носила что-то бесформенное. Кроме того, у нее на лице было очень много косметики. Как будто она что-то пыталась скрыть.

— Нам показалось это подозрительным, — добавляет Терренс. — Ведь сейчас жарко для такой закрытой одежды, а она никогда не наносила столько косметики.

— И вы абсолютно правы, — уверенно отвечает Лилиан. — Однажды сюда приходил Джулиан, и мы разговаривали с ним. Точнее, слушали его ложь о том, как он хочет помочь моей дочери. В какой-то момент Анна перевернула на себя чашку горячего кофе, и я увела ее, чтобы помочь ей избавиться от пятен. Но когда я вошла в комнату, а она еще не успела надеть другой свитер, то ее водолазка слегка задралась и… Я увидела на нее на руках и спине пару синяков. И сразу же спросила, откуда это. И Анна ответила, что это появилось после горячего кофе. Такое объяснение показалось мне абсурдным, потому что после перевернутой чашки кофе синяков быть не может. И тогда я начала подозревать, что в этом может быть виноват Джулиан.

— Простите, миссис Сеймур, а как давно это произошло? — все еще что-то делая на компьютере, интересуется Питер.

— Точно не знаю… Но где-то неделю-две назад. А может, больше.

— Я тут подумал… А что если эти синяки от того избиения, которое вы видели на видео?

— Хочешь сказать, что все произошло в один день?

— Я бы не стал это исключать.

— А ты не знаешь, как давно было снято это видео?

— Э-э-э… Где-то как раз примерно неделю-две назад.

— Значит, вполне возможно…

— Кстати, я еще забыл сказать вам, что некоторое время назад я заметил кусочек пластыря у нее на лбу, — задумчиво признается Максимилиан. — Тогда Анна сказала, что она ударилась головой об машину Джулиана, а тот якобы помог ей обработать ушиб.

— Точно! — восклицает Лилиан. — Я тоже видела тот пластырь, когда пришла сюда и встретила Анну впервые за долгое время.

— О, черт… — ужасается Даниэль.

— Но это случилось раньше, чем Джулиан снял свою маску, — отмечает Максимилиан.

— А на видео Анна много раз ударялась головой…

— Когда она уходила из дома, у нее того пластыря не было. Он появился позже в тот же день.

— Значит, это была его работа…

— Господи, я удивлен, что с ней ничего не случилось. Анна уже давно могла бы оказаться в больнице с сотрясением мозга.

— Возможно, ей уже было плохо, — предполагает Эдвард. — Анна могла и сознание терять, и тошноту чувствовать… Просто она могла это скрывать.

— Внешне она может быть в порядке, но последствия ударов по голове все еще мучают ее, — отмечает Питер. — Джулиан бил ее довольно сильно. Так что легко она вряд ли отделается.

— Ей срочно нужно провериться у врача, пока не стало поздно. Если Джулиан продолжит ее так избивать, то извините меня, ей останется всего два шага до могилы.

— Не беспокойся, Эдвард, — уверенно произносит Максимилиан. — Мы обязательно отведем ее ко врачу и психологу в ближайшее время.

— Про психолога мы уже говорили, — отвечает Терренс. — Пока Анна сама не захочет, психолог не сможет ей помочь.

— К врачу мы с Лилиан отведем ее даже против воли. И не будем сидеть, сложа руки. Особенно сейчас, когда у нас в руках есть доказательство вины Джулиана. Да и его папашу тоже неплохо бы засадить. Хотя у нас на него ничего нет.

— Уверен, что мистер Джонсон что-нибудь найдет. А пока что мы будем искать способ защитить Анну.

— Пока что вся надежда только на вас, парни. Будьте рядом с ней, защищайте ее… Если это нужно — ночуйте с ней. Пока что это единственное, что мы можем сделать.

— Простите, а у вас нет никакого нехорошего предчувствия насчет Анны? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— А что такое?

— Не знаю… — Даниэль обхватывает горло рукой. — Когда вы сказали, что Анна куда-то ушла, то мне вдруг стало как-то не по себе… Я почему-то неспокоен…

— Но, Даниэль, почему ты так думаешь? — недоумевает Лилиан. — Джулиана же нет в городе!

— Но мистер Сеймур сам сказал, что Джулиан и его папаша могут вернуться неожиданно. А это значит, что мы можем не успеть помочь Анне.

— Думаешь, он все-таки никого не предупредит? — слегка хмурится Максимилиан.

— Я уверен, что так и будет.

— Знайте, я согласен с Даниэлем, — уверенно говорит Питер, развернувшись ко всем лицом. — Джулиан в любой момент может вернуться без предупреждения. И я не удивлюсь, если он захочет кого-то убить. Если он и его папаша подловят Анну где-то, где их никто не увидит и не услышит.

— Верно… — кивает Лилиан. — Он может…

— А вы не знайте, куда ушла Анна? — задумчиво спрашивает Терренс.

— Мне Анна сказала, что хочет посмотреть свадебные платья со своими подругами, — неуверенно отвечает Максимилиан.

— Э-э-э… — слегка хмурится Эдвард и на секунду слегка прикусывает губу. — Простите, мистер Сеймур… Но насколько я знаю, Наталия поехала в салон со своей матерью, Ракель и Хелен. Но про Анну не было ни слова. Точнее, она отказалась поехать с ними.

— В смысле, отказалась? — удивляется Максимилиан.

— Хотите я прямо сейчас позвоню ей и попрошу подтвердить это уже лично вам?

Пока все слегка хмурятся и переглядываются между собой, определенно насторожившись после подобного заявления, Сэмми вопросительно смотрит на каждого, издавая какие-то очень тихие звуки.

— Но если так, то куда же она пошла? — задается вопросом Лилиан.

— А вы удивляйтесь, почему я неспокоен… — задумчиво говорит Даниэль. — Я как чувствовал, что здесь что-то не так…

— Ничего не понимаю… — Лилиан переводит взгляд на Максимилиана. — Макс, почему она солгала тебе?

— Не знаю, Лилиан, клянусь… — разводит руками Максимилиан. — Я и сам не понимаю… Зачем Анне лгать?

— А вы позволяйте ей ходить по улицам? — слегка хмурится Терренс. — Или запрещайте?

— Нет-нет, я не запрещаю. Хотя и без конца напоминаю, что она должна быть очень осторожна.

— Значит, Анна не сказала, во сколько вернется домой? — заключает Даниэль.

— Сказала, часа через два-три.

— Может, стоит позвонить ей на мобильный? — предлагает Питер. — Просто спросить, где она сейчас находится.

— Анна оставила свой телефон дома, — признается Максимилиан. — Он сейчас лежит на столике в ее комнате.

— Черт, не нравится мне все это…

— Послушайте, давайте подождем еще час-два? — предлагает Лилиан. — А если она не объявится, то мы будем принимать меры.

— Нет, лучше что-то сделать уже сейчас, — возражает Эдвард. — Джулиан и правда может вернуться в любое время и сделать с Анной что угодно.

— Я думаю, Анна и сама понимает, что сейчас особенно опасно гулять в безлюдных местах, зная, что ее могут снова избить, похитить или даже убить.

— Единственное, что я пока что могу сделать, — это покататься по городу, — пожимает плечами Даниэль. — Есть несколько мест, в которых Анна любит бывать. Если она находится в одном из них, то мы приведем ее сюда.

— Слушайте, а может, Джулиан уже давно вернулся и потребовал встречи с Анной? — предполагает Питер. — Ну а она ничего никому не сказала! Потому что Поттер так приказал!

— Я бы не стал это исключать.

— Ладно, давайте сделаем то, что предложил Даниэль, и на всякий случай прокатимся по некоторым местам в городе, — уверенно предлагает Эдвард.

— Да, давайте… — соглашается Даниэль, скрестив руки на груди. — Если Анна не вернется домой сама, тогда мы будем думать, что делать.

— Думаешь, она может не вернуться? — с ужасом во взгляде спрашивает Лилиан.

— Не знаю, миссис Сеймур. У меня очень нехорошее предчувствие, и я не уверен в том, что с ней все хорошо. Но я не буду разводить панику раньше времени и пугать вас и мистера Сеймура. Давайте немного подождем…

— Будем ждать, но не сидеть, сложа руки, — уверенно отвечает Максимилиан и переводит взгляд на Питера. — Питер, ну что там? Скопировал видео на флешку?

— Да-да, все готово, — отвечает Питер, извлекает флешку из компьютера, кладет ее на стол и встает со стула.

— Отлично, спасибо большое. Мы с Лилиан попробуем назначить Виктору Джонсону встречу, чтобы обсудить ситуацию и показать видео.

— Поговорите с ним после нашего ухода, — предлагает Даниэль. — Чем раньше вы это сделайте, тем лучше.

— Не беспокойся, Даниэль, — уверенно обещает Лилиан. — Сделаем это немедленно.

— Помните, что мы всегда готовы помочь вам, — дружелюбно отвечает Терренс. — Только скажите, что нужно делать.

— Пока что ваша задача — любым способом защитить Анну от Джулиана. Мы с Максимилианом сами будем разговаривать с полицейским и писать заявление. Но мы не сможем защитить нашу дочь своими силами. Нам нужна помощь.

— Да, ребята, мы верим, что вы справитесь, — добавляет Максимилиан. — Вы все молодые и достаточно крепкие, да и у вашей собачки зубки острые и крепкие.

— Кем бы этот Джулиан ни был, вместе мы справимся с ним, — уверенно отвечает Даниэль. — Он ответит за все, что сделал с вашей дочерью.

— Пожалуйста, Даниэль, я умоляю тебя… — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан и берет Даниэля за руки. — Сделай что-нибудь, чтобы спасти мою дочку. Я знаю, что ты сможешь. Сейчас вся наша надежда только лишь на тебя. Ты — единственный, на кого мы можем рассчитывать.

— Вы можете рассчитывать на меня, миссис Сеймур. Независимо от сложившихся обстоятельств, я сделаю все, чтобы помочь Анне. Даже если будет очень тяжело, я обещаю, что не брошу вашу дочь в беде.

— Анна обязательно оценит твое стремление защитить ее и поймет, что ты не безразличен к ней. Да, она не говорит это вслух, но моя дочь ждет помощи от тебя. Она хочет, чтобы именно ты защитил ее.

— Моя главная цель — не попытка оправдать себя и стать хорошим, а желание знать, что с Анной все хорошо, и она в безопасности. Мне все равно, что она сейчас думает обо мне. Я от своих слов не откажусь.

— Спасибо, Даниэль, спасибо огромное… — Лилиан тихо шмыгает носом. — Не подведи нас…

— Мы будем обязаны вам всем, если вы поможете нашей маленькой девочке, — обещает Максимилиан. — Сможете попросить у нас чего угодно, и мы все для вас сделаем. Только ради бога, спасите нашу дочь. Делайте что хотите, но пусть Анна станет той жизнерадостной девочкой, которой была.

— О нас можете не беспокоиться. Для нас главное — добиться того, чтобы эти гадюки оставили Анну в покое. Она не должна страдать из-за того, к чему не имеет никакого отношения.

— Если Норман затеял все это ради мести за нашу случайную ошибку, то пусть он предъявляет счеты нам с Лилиан. Мы сами с ним разберемся.

— Все будет хорошо, — спокойно отвечает Даниэль. — Я выполню свой долг.

— Вместе мы найдем управу и на Джулиана, и на его отца, — уверенно добавляет Терренс.

— Девушки тоже помогут, — отмечает Эдвард. — Мы с парнями будем защищать Анну, а они — обеспечивать ее душевное спокойствие.

— Знайте, я считаю, что вам всем стоит защищать и своих девушек, — задумчиво говорит Лилиан. — Кто знает, что случится, если кто-то из них попадет Джулиану на глаза. Этот человек — ненормальный! Да еще и ненавидит женщин…

— Разумеется, миссис Сеймур, — уверенно кивает Эдвард. — Хотя Джулиан вряд ли в них заинтересован. Ему нужна лишь Анна.

— В любом случае лучшее, что могут сделать ваши девушки, — это быть рядом с Анной и помочь ей обрести интерес к жизни.

— Они сделают все возможное и невозможное, — дружелюбно отвечает Питер.

— Мы тоже сделаем все, чтобы помочь ей прийти в себя, — обещает Терренс. — Анна всегда может на нас рассчитывать.

— Спасибо, парни, — с легкой улыбкой благодарит Максимилиан. — Я рад, что мы смогли договориться.

Сэмми тихонько подает голос и привлекает внимание всех присутствующих. Во время небольшой воцарившейся паузы Питер гладит пса по голове и немного приглаживает его шерстку, а тот с радостью к нему тянется.

— Ох, ладно… — массируя заднюю часть шеи, неуверенно нарушает паузу Даниэль. — Раз уж мы все обсудили, то нам лучше уйти… Анна не обрадуется, если увидит меня здесь…

— Не переживай, Даниэль, — мягко отвечает Лилиан. — Мы не скажем Анне, что ты и твои друзья были здесь.

— Спасибо большое.

Максимилиан и Лилиан прощаются с Даниэлем, Терренсом, Эдвардом, Питером с помощью рукопожатия, гладят Сэмми по голове и провожают их до входной двери.

— До свидания, — в разное время прощаются Даниэль, Эдвард, Питер и Терренс.

— До свидания, — отвечают Максимилиан и Лилиан.

— Сэмми, ко мне! — делает подзывающий жест Питер.

Как только Сэмми подходит к Питеру, все парни покидают квартиру Максимилиана, который закрывает за ними дверь. Они молча проходят по коридору, спускаются на первый этаж с помощью лифта и оказываются на улице, отметив, что на улице еще немного похолодало, а кругом полно людей, идущие куда-то по своим делам. Недолго думая, все направляются к машине Даниэля. Как только Перкинс открывает машину с помощью ключа и садится за руль, Эдвард с Питером садятся на задние сиденья, Терренс — на место пассажира, а Сэмми устраивается между Роузом и МакКлайфом-младшим. Через несколько секунд машина трогается с места, покидает парковку и выезжает на дорогу, на которой не так уж много транспорта. Какое-то время Даниэль, Эдвард, Питер и Терренс едут молча и с грустью во взгляде рассматривают завораживающие пейзажи за окном. А затем блондин, слегка прищурившись, оборачивается назад, начинает всматриваться во что-то, что видит где-то вдалеке, и мгновенно округляет глаза. Впрочем, Сэмми также обращает на что-то внимание и начинает громко лаять, заставляя парней прекратить разговор.

Глава 31

— Сэмми, ты чего? — недоумевает Терренс.

— Даниэль! — взволнованно тараторит Питер и начинает хлопать рукой по водительскому сиденью. — Даниэль, останови машину! Сейчас же!

— Зачем? — слегка хмурится Даниэль.

— Останови, я говорю!

— Прости, чувак, но туалета здесь нет. Тебе придется потерпеть. И Сэмми передай то же самое, если он надумал пометить мою тачку.

— Просто заткнись и жми на тормоза! — чуть громче требует Питер.

— Черт, да в чем дело? Объясни нормально!

В этот момент Эдвард и Терренс оборачиваются назад, бросают свои взгляды туда, куда смотрит Питер, и с тихим охом округляют глаза.

— Твою мать, — с ужасом во взгляде произносит Терренс.

— Перкинс, немедленно останавливайся! — хлопая Даниэля по плечу, взволнованно требует Эдвард. — Останавливайся! Сейчас же! Я вижу Анну!

— Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — Где?

Поскольку Даниэль резко жмет на педаль тормоза, машина с неприятным скрипом мгновенно останавливается. После чего мужчина оборачивается назад и на другой стороне местности видит Анну, которая сильно морщится от боли во всем теле, лежа на грязной земле.

— Твою мать… — с ужасом во взгляде произносит Даниэль, резко побледнев с мыслью, что его сердцебиение становится учащенным. — Это Анна…

— Я видел, как она выпрыгнула из той машины, — признается Питер, указав на машину, которая находится далеко от Анны. — Она ехала на высокой скорости, но резко затормозила, когда Анна открыла заднюю дверь и выпрыгнула.

— Походу, не очень удачно… — задумчиво предполагает Эдвард. — Смотрите, как она морщится от боли!

— Я отъеду назад, — спокойно говорит Даниэль. — Чтобы лучше было видно.

Внимательно следя за тем, что находится сзади, Даниэль включает заднюю скорость с помощью коробки передач, отъезжает назад на некоторое расстояние, останавливает машину и ставит ее на ручник.

— Черт, вы только посмотрите на нее! — восклицает Даниэль. — В каком она состоянии!

— Неужели ее хотят куда-то увезти, а она пытается сбежать? — задается вопросом Питер.

— Джулиан пытается? — предполагает Терренс.

— Черт, вот чего я так боялся! — резко бьет рукой по рулю Даниэль. — Эта тварь, походу, реально вернулась внезапно.

— А предчувствие не обманывало тебя, — задумчиво добавляет Эдвард.

Взволнованный Сэмми два раза громко подает голос, а Эдвард гладит его по голове и прижимает к себе, с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдая за происходящим. А пока Анна пытается найти в себе силы встать и куда-то убежать, из машины пулей выходит взбешенный Джулиан, подлетает к еще сидящей на земле девушке, больно берет ее за волосы и со всей силы бьет по лицу. От чего та истошно вскрикивает и пытается закрыть некоторые места руками, заливаясь горькими слезами.

— ТВАРЬ, КАК ТЫ, черт возьми, ПОСМЕЛА? — во весь голос вскрикивает Джулиан. — Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ СИДЕТЬ СМИРНО И НЕ РЫПАТЬСЯ!

— Д-д-джулиан… — с ужасом в мокрых глазах сильно дрожащим голосом произносит Анна. — Джулиан, нет…

— ЗАТКНИСЬ! — Джулиан еще сильнее оттягивает волосы Анны. — ТЕБЕ НИЧТО НЕ ПОМОЖЕТ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!

— П-п-п-пожалуйста, не делай этого, — со слезами громко, отчаянно умоляет Анна. — Я х-х-хочу домой. Отвези меня туда, п-п-прошу…

— Что, хочешь к папочке под крылышко? ЗАБУДЬ! ТЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ УВИДИШЬ ЕГО!

— Умоляю…

— ДА ЗАКРОЙ ТЫ СВОЙ РОТ, ГНИДА! — Джулиан снова наносит Анне сильный удар по лицу таким образом, что она с громким криком заваливается на землю. — И ХВАТИТ УЖЕ РЕВЕТЬ! СЛЕЗЫ МЕНЯ БЕСЯТ!

— Я хочу к папе… К маме…

— ТВОИМ МАМОЧКОЙ С ПАПОЧКОЙ ПЛЕВАТЬ НА ТАКУЮ БЕСПОЛЕЗНУЮ УРОДИНУ, КАК ТЫ.

— Это не правда! — с еще большим отчаянием громко отвечает Анна. — Они любят меня! И хотят спасти от такой твари, как ты! Я знаю, что они меня защитят, если узнают, кто ты такой на самом деле!

Анна снова громко вскрикивает, когда озверевший Джулиана кулаком бьет ее прямо в живот. Пока сидящие в машине Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард резко бледнеют от ужаса и широко распахивают глаза, пока Сэмми взволнованно лает и скулит.

— Твою мать! — восклицает Даниэль, прикрыв рот рукой.

— Обалдеть… — взволнованно тараторит Питер. — Парни, это он! Тот самый тип, с которым я разговаривал в магазине!

— Тот самый Джулиан?

— Да, это он! Это он избивал Анну на парковке!

— Да, я его узнал! — уверенно подтверждает Терренс. — Я эту рожу хорошо запомнил! Да и у него такие же шмотки, та же борода и та же прическа, что и на том видео.

— Смотрите-смотрите, что он делает! — с ужасом во взгляде тараторит Эдвард и прикрывает рот обеими руками. — Смотрите, парни!

В этот момент Джулиан сильно бьет Анну головой об асфальт, заставляя парней вздрогнуть, а Сэмми тихо заскулить.

— Вот тварь… — задумчиво произносит Эдвард.

— Ну теперь мы хоть посмотрим на его рожу, — уверенно добавляет Терренс.

— Черт, этот козел опять собрался бить ее? — приходит в бешенство Даниэль. — Она и так вся избита! На ней живого места нет!

Анна снова получает сильный удар по лицу от Джулиана и окончательно ложится на землю, буквально захлебываясь слезами и дрожа от страха перед этим человеком, который решил избить ее намного сильнее, чем когда-либо.

— Да, братцы… — задумчиво говорит Эдвард. — Этот тип реально заставил ее встретиться с ним. Чтобы отдубасить…

— Слушайте, как хорошо, что мы ее встретили! — восклицает Терренс. — А иначе бы ей точно пришел конец!

— Значит, Максимилиан был прав, когда сказал, что Поттер может вернуться неожиданно, — раздраженно отвечает Даниэль.

— Эй-эй-эй, он опять начинает колотить ее! — громко, взволнованно тараторит Питер. — Прямо как тогда на парковке!

В этот момент Сэмми, наблюдая за происходящим через окно машины, начинает громко лаять без остановки. Ну а Джулиан действительно начинает избивать Анну на глазах парней, которые буквально остолбенели при виде этой сцены. Он словно одержимым демоном безжалостно избивает бедную девушку, которая никак не пытается защититься, не обращая внимания на ее слезы и отчаянные крики.

— Смотрите, Анна бежит к нам! — восклицает Терренс.

— Подвиньтесь, вы двое! — командует Даниэль, бросив короткий взгляд Питеру и Эдварду. — И дверь откройте! Мы везем ее в больницу и сообщаем Сеймурам об этом козле.

Но к сожалению, Анне так и не удается добраться до машины, потому что Джулиан с громким и диким рычанием бросается в погоню, быстро догоняет ее, со спины сильно хватает руки, тащит к машине и резко швыряет ее на капот. В итоге та сильно бьется лбом и носом и камнем падает на землю, тихонько пискнув и вытерев кровь, что выступает у нее на лице. Пока Даниэль, Питер, Терренс и Эдвард вскрикивают с ужасом в широко распахнутых глазах и прикрывают рот руками.

— Охренеть! — громко ругается Даниэль, вцепившись руками в волосы. — Этот козел же убьет ее!

— Походу, он этого и добивается… — выражает опасение Терренс.

— Ну почему именно она? — приложив руку к сердцу, недоумевает Эдвард. — Почему такая хорошая девчонка страдает по вине этого козла? Что Анна такого сделала?

— Слушайте, Анна не справится с ним, — поглаживая взволнованного Сэмми, выражает беспокойство Питер. — Он слишком силен, а она слишком слаба. У нее нет сил бороться…

— Еще немного — и он изобьет ее до смерти! — громко тараторит Эдвард и обхватывает рукой горло.

— Ей срочно нужно в больницу! — уверенно отвечает Терренс. — Если мы не отвезем ее сейчас, последствия могут быть ужасными.

— Да, но сначала надо разобраться с этим козлом, — напоминает Даниэль. — Он так просто от нее не отвяжется.

В этот момент Джулиан наносит Анне несколько сильных ударов ногой по животу и груди, пока та истошно кричит от пронзающей ее боли и плачет от осознания того, что никто не может ее защитить.

— Так, все! — сильно бьет рукой по рулю Даниэль. — Довольно! Я больше не собираюсь торчать здесь!

— Надо спасать Анну, пока этот козел не довел ее до смерти, — уверенно отвечает Питер.

— Сейчас эта тварь за все ответит! Он узнает, на что способен Даниэль Перкинс, когда какая-то тварь смеет ТАК себя вести с МОЕЙ девушкой.

Взволнованный Сэмми несколько раз подает голос.

— С ним будет непросто справиться, — с ошарашенными глазами качает головой Эдвард. — Слишком он силен…

— Плевать! — громко, раздраженно бросает Даниэль. — Сейчас я так наваляю этой твари, что он бегом побежит от меня!

— Да хватит уже сидеть! — взволнованно произносит Терренс. — Выходим все из машины!

— Нет, ребята! — Даниэль бросает взгляд на Терренса, Эдварда и Питера. — Вы никуда не пойдете!

— Что? — широко распахивает глаза Эдвард.

— Я сам разберусь с этим козлом. А потом мы отвезем Анну в больницу и сообщим обо всем ее родителям и девчонкам.

— Перкинс, ты сдурел? — громко ужасается Питер. — Какой к черту сам?! Этот козел сотрет тебя в порошок!

— Да, ты только посмотри, что он делает с Анной! — взволнованно тараторит Эдвард.

— Не беспокойтесь, я справлюсь, — сдержанно отвечает Даниэль, отключив мотор машины и положив ключ в карман на отрезанных по колено джинсах.

— Нет, Даниэль, один ты туда не пойдешь! — уверенно говорит Терренс. — Тем более, у тебя было сотрясение мозга! Один удар по голове — и ты опять все забудешь! А то и вовсе станешь овощем!

— Даже если бы я чувствовал себя плохо, ничто не остановило бы меня от желания набить морду этому козлу.

— Даниэль, пожалуйста, не делай глупости! — взволнованно умоляет Питер. — У тебя не такая прекрасная физическая подготовка, чтобы завалить этого отморозка.

— Получилось завалить Уэйнрайта — завалю и Поттера!

— Мы пойдем с тобой, Даниэль, — уверенно говорит Эдвард. — Вместе нам будет проще.

— Я сказал, сидите здесь и не высовывайтесь, — спокойно просит Даниэль.

— Даниэль… — громко произносит Питер. — Даниэль, не надо! Не делай это! Перкинс! Куда пошел, дебил ты пустоголовый?

Однако Даниэль, игнорируя слова Питера, открывает дверь машины, пулей вылетает из нее и с такой же скоростью направляется в нужную сторону, пока Сэмми тихо поскуливает.

Тем временем Джулиан не скрывает своей самодовольной улыбки, видя, насколько сильно ослабела Анна, которая даже не пытается от него убежать. После еще парочки крепких пощечин и больных ударов по голове мужчина крепко берет ее под руку, резко ставит на ноги и пытается затолкать в авто. Но в этот момент Поттер слышит громкий низкий голос Даниэля, который уверенно направляется сюда, крепко сжимая руки в кулаки:

— Эй, козел! Оставь ее в покое!

Джулиан переводит полный злости взгляд на Даниэля и с презрением осматривает его с головы до ног, пока Анна округляет глаза, с одной стороны обрадовавшись полученному шансу на спасение, но с другой переживая, что все это не приведет ни к чему хорошему.

— Даниэль? — шепчет себе под нос Анна.

— В чем дело, сэр? — сдержанно спрашивает Джулиан. — Какие-то проблемы?

— Да, есть одна, — грубым низким голосом отвечает Даниэль. — Ты!

— У нас все хорошо, нет никакого повода для беспокойства. Мы просто разговариваем.

— Разговаривайте значит? — еще крепче сжимает руки в кулаки Даниэль. — А сейчас я поговорю с тобой, тварь! ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО!

Даниэль со всей силы кулаком наносит Джулиану удар прямо по челюсти. Из-за этого тот отворачивается в сторону, будучи немного растерянным и не сразу поняв, что произошло. И пока Анна от слабости падает на землю и с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдает за происходящим, ее обидчик резко встает на ноги и пытается напасть на Перкинса и ударить его в ответ. Однако Даниэль мгновенно пресекает эту попытку и наносит удар кулаком по челюсти Поттера уже с другой стороны.

— Ядовитая гадюка, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Наконец-то я увидел твою крысиную морду, которую уже давно мечтаю разукрасить.

— Вы что себе позволяйте? — возмущается Джулиан. — У вас нет никакого права нападать на меня!

— ИМЕЮ! Когда дело касается этойдевушки! Я на ВСЕ имею право, если какая-то тварь смеет причинять ей вред!

— Это уже наше дело! — уверенно заявляет Джулиан. — А девчонка сама во всем виновата. Не умеет себя вести — пусть получает тумаки.

— Слышь, урод, тебе давно морду не били? — Даниэль резко, грубо хватает Джулиана за шиворот. — Запомни, если ты еще раз посмеешь тронуть ее пальцем, то я кастрирую тебя прямо на живую. ПОНЯЛ МЕНЯ, ТУПОРЫЛЫЙ КОЗЕЛ?

— ЭЙ-ЭЙ, полегче, псина бездомная! — Джулиан резко отталкивает Даниэля от себя. — Кто ты вообще такой, чтобы ТАК со мной разговаривать?

— Я — тот, кто научит тебя обращаться с девушками!

— А тебе разве не плевать, что я делаю со своей девушкой? Решил в героя поиграть?

— ОНА МОЯ ДЕВУШКА, КОЗЕЛ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — И БУДЕТ ЕЮ, ПОКА Я ТАК ХОЧУ!

— Что за бред… — ехидно ухмыляется Джулиан.

— Лучше не зли меня, сволочь. Клянусь, ты — труп, если еще раз тронешь эту девушку хоть пальцем. А если она еще и умрет, то ты, тварь, точно легко не отделаешься.

— Слышь, Супермен, вали-ка ты отсюда, пока я не закопал тебя здесь. Со своей бабой я сам разберусь и буду дубасить ее столько, сколько нужно. Раз она безмозглая и не хочет подчиняться, то я буду воспитывать эту стерву. Чтобы она раз и навсегда запомнила — НИ ОДНА баба не имеет права идти против слова мужика.

— А ну закрыл свой хлебальник! — сквозь зубы цедит Даниэль. — И не смей оскорблять эту девушку! Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ОСКОРБЛЕНИЙ В ЕЕ АДРЕС!

— ДА ЧТО ТЕБЕ, черт возьми, НАДО? — выходит из себя Джулиан. — ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я С ТЕБЯ ШКУРУ СПУСТИЛ?

— Нет, это я с тебя шкуру сдеру! Если ты, тварь, ЕЩЕ РАЗ ПРИБЛИЗИШЬСЯ К НЕЙ И ЕЕ РОДИТЕЛЯМ!

Даниэль наносит Джулиану еще один крепкий удар кулаком в челюсть.

— А это привет от Максимилиана и Лилиан Сеймур, — грубо добавляет Даниэль и наносит Джулиану крепкую пощечину по каждой щеке. — От разъяренных родителей этой девушки!

— Ах да… — с хитрой улыбкой бросает Джулиан и с презрением окидывает Даниэля взглядом с головы до ног. — Вот оно что… Значит, ты — тот самый нищий голодранец, в которого эту девчонку угораздило влюбиться. Из-за которого все мои планы ПОШЛИ КОТУ ПО ХВОСТ!

— Теперь я понимаю, почему Анна так яро избегала брака с тобой и каких-либо связей с твоей семейкой. Она знала, что ей придет конец. Из-за больного козла, который считает, что он имеет право лупить девушку по причине и без.

— Да уж… — Джулиан скрещивает руки на груди. — Сеймур опять подобрала какую-то облезлую кошку… Хотя я не удивлен. Ведь эта дура никогда не умела выбирать себе мужиков. Всегда связывалась с какими-то чмошниками и нищебродами. Ее предки замучились отшивать их и вдалбливать ей в башку, что она — тупица. Впрочем, этой проститутке было плевать, и она в очередной раз тусовалась с какой-то швалью.

— Я закрою глаза на то, что ты оскорбляешь меня, — уверенно отвечает Даниэль. — Но я не потерплю оскорблений в сторону этой девушки. ПРОЯВЛЯЙ К НЕЙ УВАЖЕНИЕ! ОСОБЕННО В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ!

— Кого мне уважать — я решу сам. Но эта девчонка не заслуживает его. Не только потому, что она — баба, бесправное существо, которое обязано молчать. Но еще и потому, что у нее нет мозгов, и она ничего не умеет делать.

— Говорю еще раз, безмозглый ты козел, НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ АННУ! И ОСТАВЬ ЕЕ И ЕЕ РОДИТЕЛЕЙ В ПОКОЕ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ НИКАКОГО ПРАВА ТАК С НИМИ ОБРАЩАТЬСЯ!

— Как же я презираю таких слабаков, как ты. — Джулиан с презрением и отвращением окидывает Даниэля взглядом с головы до ног. — Слабаков, которые прогибаются под баб и позволяют им контролировать себя. Настоящий мужик всегда держит свою бабу в узде и постоянно ее воспитывает.

— Что, Поттер, не уж-то пережил это на своей шкуре? — ехидно усмехается Даниэль. — Интересно, кто же та великая женщина? Твоя девушка? Или твоя собственная мать? Которая знала, что ты за дерьмо, и держала тебя в ежовых рукавицах.

— М-м-м… — Джулиан хмыкает со скрещенными на груди руками. — Вижу, ты, голодранец, уже знаешь мое имя.

— Своего врага нужно знать в лицо! Нужно помнить его имя, чтобы знать, кому желать сдохнуть и гореть в аду.

— Вот как… И кто же тебе его сказал? Неужели мамочка с папочкой этой девчонки? А может, эта безмозглая курица сама успела рассказать?

— НЕ СМЕЙ ЕЕ ОСКОРБЛЯТЬ! — крепко сжав руки в кулаки, рявкает Даниэль. — А ИНАЧЕ Я САМ ЗАКОПАЮ ТЕБЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ!

— Да что ты!

— Оставь Анну в покое по-хорошему! Она не сделала НИЧЕГО плохого, чтобы терпеть ТАКОЕ! Если твой папаша таит обиду на ее родителей, это уже его чертовы проблемы! Которые НЕ касаются этой бедной девушки.

— Ошибаешься, голодранец, эта девчонка сделала то, чего я НИКОГДА ей не прощу.

— Если какая-то девчонка обидела тебя или достала своим контролем, это не означает, что в этом есть вина Анны или любой другой девушки.

— ТЫ МНЕ НЕ УКАЗ! КАК ТЫ, ТВАРЬ, СМЕЕШЬ УЧИТЬ МЕНЯ ЖИЗНИ? МЕНЯ, ДЖУЛИАНА ПОТТЕРА!

— Да чтоб тебя дубасили двадцать четыре часа в сутки так же, как ты дубасишь Анну, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Чтоб ты сдох, Поттер! СДОХ! СДОХ!

— Слушай, безмозглый урод, вали-ка ты отсюда и не вмешивайся не в свое дело, — грубо требует Джулиан. — А иначе я и тебя в могилу отправлю. Вместе с этой тупицей.

— Сам вали отсюда! И больше не смей приближаться к Анне и ее семье!

— Что, сначала бросил эту девчонку, а теперь снова прискакал к ней? — ехидно усмехается Джулиан. — Тусовался с одной бабой, но решил вернуться к Сеймур, когда та задолбала?

— Не твое собачье дело, Поттер! Мои отношения с Анной тебя НЕ КАСАЮТСЯ!

— У ТЕБЯ НЕТ НИКАКИХ ОТНОШЕНИЙ С НЕЙ! ЭТА ДЕВЧОНКА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!

— ОНА МОЯ! И ЕСЛИ ТЫ, ТВАРЬ, ЕЩЕ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ТРОНЕШЬ ЕЕ, Я С ТЕБЯ ШКУРУ СДЕРУ! ПРИДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!

— Ой-ой-ой! — закатывает глаза Джулиан. — Как страшно! Какая-то облезлая шавка смеет угрожать мне и думает, что я наложу в штаны…

— Я не шучу, Поттер, — с учащенным дыханием говорит Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Я на многое способен, когда какая-то тварь меня злит. Когда какой-то больной козел причинять вред моей девушке.

— Расслабься, петушок, с этой девчонкой я разберусь в любом случае. И ты мне не помешаешь! Потому что сдохнешь! Я давно хотел найти и убить тебя. Еще с тех пор, как узнал, с кем сбежала эта стерва!

— Не выводи меня из себя, Поттер, — напрягая каждую мышцу своего тела, шипит Даниэль. — Ты уже и так достаточно разозлил меня.

— Еще раз повторяю, раз ты такой же тупой, как и эта пигалица: ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА! — раздраженно вскрикивает Джулиан.

— НИ ЗА ЧТО!

— Слышь, голодранец, я с тобой в игры не собираюсь играть, — более низким, грубым голосом требует Джулиан, уставив свой холодный, презренный взгляд на Даниэля. — Не сделаешь то, что я тебе говорю, отправишься на небо к своим покойным родственничкам.

— Мне плевать на твои угрозы, Поттер. — Даниэль презренно ухмыляется. — Я не успокоюсь до тех пор, пока ты, тварь, не будешь гореть в аду.

— Не трать напрасно мое время. У меня есть дела поважнее, чем разговор с каким-то нищим оборванцем, которого эта девчонка нашла на помойке среди бомжей.

— Скинь адрес своей помойки, чтобы я поджег ее к чертовой матери.

— Я не отдам тебе девчонку! Она моя и будет делать все, что я ей скажу!

— ОНА МОЯ, КОЗЕЛ! И БУДЕТ МОЕЙ, ПОКА Я НЕ ЗАХОЧУ БРОСИТЬ ЕЕ!

— Дружок, она уже давно не твоя, — уверенно отвечает Джулиан. — Ты сам бросил ее, если тебе отшибло память! Эта девчонка сама сказала, что ты прямо на ее глазах целовался с какой-то бабой.

— Твое, черт возьми, какое собачье дело? — грубо бросает Даниэль. — Тебе и твоему папашу заняться больше не чем? Один козел дубасит невинную девушку, а другая тварь тратит время на месть ее родителям.

— Сеймуры не отделаются от нас, пока не сдохнут.

— Сеймуры не сделали вам ничего плохого, чтобы так над ними издеваться.

— Не смей указывать мне, что делать, козел. И не смей приближаться к этой пигалице. Она принадлежит мне! С согласия ее папаши, между прочим. Он лично одобрил наши отношения и мечтает о нашей свадьбе!

— ЛОЖЬ! — вскрикивает Даниэль. — Мистер Сеймур НИКОГДА не давал на то согласие! Он уже знает, что ты — мерзкий, больной козел!

— Первое слово дороже второго. Максимилиан не сможет взять свои слова обратно. Он сам настаивал на том, чтобы его дочурка проводила со мной время. Этот простофиля сам толкал ее в мои объятия.

— Просто он не хотел верить, что ты за ядовитая гадюка. А знал бы — и близко не подпустил бы свою дочь к себе!

— Теперь этот дебил ничего уже не изменит. Его дочурка принадлежит мне, и я могу делать с ней все что угодно. И первое, с чего я начал, это воспитание. Я буду дубасить Сеймур до тех пор, пока она не поймет, что она — никто. Бесправное существо, которое обязано подчиняться НАСТОЯЩЕМУ мужику. Да и даже если ее единственная извилина заработает, я продолжу бить девчонку башкой об стену.

— И чего ты эти добьешься? — со скрещенными на груди руками хмыкает Даниэль. — Чего ты добиваешься, избивая девушку до полусмерти и унижая ее? Неужели ты так пытаешься скрыть неуверенность в себе? Или ты рос с мыслью, что поднимать руку на женщину — это абсолютно нормально?

— Слушай, петух ощипанный, хватит тратить мое время. Мне вообще плевать на все, что ты говоришь. Зря только распинаешься.

— Если я и уйду отсюда, то только с Анной.

— Сеймур никуда с тобой не пойдет! — грубо заявляет Джулиан.

— Это она с тобой не пойдет! Потому что Я так сказал!

— Сеймур уже давно нет дела до такого бесполезного нищего оборванца, который не может дать ей ничего!

— Не говори за нее, Поттер. Она сама скажет свое мнение!

— Баба не имеет право раскрывать рот!

— А такие козлы, как ты, должны быть истреблены!

— ХАВАЛО ПРИКРОЙ, УРОД! — вскрикивает Джулиан.

— Ты не посмеешь подойти к Анне, — уверено заявляет Даниэль. — Отныне я буду лично защищать ее от таких козлов, вроде тебя и твоего папаши.

— Анна не хочет с тобой идти!

— А ты спросил у нее?

— Хочешь я докажу тебе, что ей плевать на тебя? — Джулиан бросает короткий взгляд на сидящую на земле Анну. — Вставай давай! ВСТАВАЙ, Я СКАЗАЛ! ВОТ ТУПАЯ КУРИЦА! ВСТАВАЙ, ПОКА СНОВА ПО РОЖЕ НЕ ПОЛУЧИЛА!

Джулиан крепко берет Анну под руку, ставит ее на ноги и пытается насильно поцеловать, дабы еще больше разозлить Даниэля. Несмотря на ярое сопротивление девушки и попытки что-то выкрикнуть и промычать, Поттер все равно грубо целует ее в губы, крепко сжав ей челюсть и сильно вцепившись свободной рукой в волосы девушки.

— Хватит вырываться, уродина! — грубо бросает Джулиан и со всей силы наносит Анне пощечину. — ХВАТИТ, Я СКАЗАЛ!

— СЕЙЧАС ЖЕ ОТПУСТИ ЕЕ! — ревет Даниэль, буквально позеленев от злости и с налитыми кровью глазами начав дышать словно разъяренный бык. — ПОТТЕР!

— Смотри, козел, смотри, — с хитрой улыбкой говорит Джулиан и одной рукой сдавливает горло Анны так, что она едва может дышать. — Вон уже надулся как индюк! Может, сделаешь мне одолжение и сам сдохнешь от злости.

Гнев Даниэля становится все большее, видя, как страшно и противно Анне находиться рядом с Джулианом, который своей колючей щетиной причиняет ее нежной коже боль, перекрывает весь воздух и пытается снова ударить ее. Через пару секунд он не выдерживает и, обнажая презренный оскал, применяет к противнику удушающий прием в тот момент, когда тот поворачивается к нему спиной. Мужчина резко уводит его в сторону, пока обессиленная девушка падает на землю, с горькими слезами молясь о том, чтобы все еще дорогой ее сердцу человек никак не пострадал.

— Ты зря со мной связался, козел, — сквозь зубы цедит Даниэль. — Я тебе не мальчик для битья и умею постоять за себя и тех, кто мне близок.

— Это мы еще посмотрим, вонючая шавка, — грубо бросает Джулиан, немного тяжела дыша из-за перекрытого воздуха. — ПОСМОТРИМ!

Джулиан быстро освобождается из хватки и сразу же вступает в серьезную схватку с Даниэлем, который, однако, нападает первым, нанеся ему очень сильную пощечину. Тот отвечает такой же и больше ничего не может сделать, поскольку Перкинс перехватывает его руку, ловко заводит ее за спину и несколько секунд удерживает. Правда Поттер вырывается и пытается сбить противника с ног. Но оказывается уложенным на лопатки и получает сильный удар ногой по низу живота, от которого он с громким криком, сильно поморщившись, мгновенно сгибается пополам. Пока Анна время от времени издает тихие всхлипы, держит рот закрытым обеими руками и с ужасом во взгляде наблюдает за происходящим, обретя надежду на спасение после столь важного появления для нее Даниэля.

— Ну что, тварь, нравится? — с особым удовольствием кулаком в челюсть, рявкает Даниэль. — НРАВИТСЯ, ТВАРЬ?

Даниэль бьет Джулиана ногой в низ живота, хватает за волосы и пару раз бьет его головой об землю под крики до смерти напуганной Анны. В какой-то момент Поттер сбивает Перкинс с ног под крик девушки и наносит ему пару пощечин. В ответ парень ногой бьет противника прямо в живот, резко перекатается в сторону, поднимается на ноги и легко укладывает того на лопатки. Его ошарашенный взгляд невольно останавливается на Анне, чей внешний вид приводит его в ужас. А в этот момент Джулиан резким движением укладывает Даниэля на землю, достает из кармана своей куртки нож и приставляет его к горлу мужчины.

— Нет! — с ужасом в широко распахнутых глазах вскрикивает Анна, прикрыв рот рукой.

— Тебе конец, козел, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Я убью тебя… УБЬЮ!

Однако Даниэль коленом бьет Джулиана в грудную клетку, резко поднимается и ногой выбивает нож из рук противника.

— Сначала поймай меня, тварь, — уверенно говорит Даниэль, немного тяжело дыша. — Раз ты такой смелый, когда бьешь девушек, то покажи свою крутость и сейчас, когда с тобой хочет поговорить мужик.

— Ты все равно сдохнешь, вонючая шавка, — грубым низким голосом отвечает Джулиан. — Не сегодня, так в следующий раз! Я НЕ ДАМ ТЕБЕ ЖИТЬ!

— Это мы еще посмотрим, козел! ПОСМОТРИМ!

Даниэль еще пару секунд смотрит на лежащего на земле Джулиана, а затем переводит взгляд на Анну, уверенно подходит к ней и опускается на корточки.

— Ты идешь со мной, — уверенно говорит Даниэль. — Думай и говори что хочешь, но я не оставлю тебя с этой тварью наедине.

— Я не могу встать… — вяло произносит Анна. — У меня все болит…

— Ничего, я помогу тебе. — Даниэль поднимается на ноги и берет Анну под руку. — Обопрись на меня. Не спеши.

С помощью Даниэля Анне удается встать на ноги, хотя она вынуждена держаться за мужчину крепче, потому что сразу же норовит упасть. Мужчина собирается отвести девушку к своей машине, стараясь не спешить, когда видит, с каким трудом ей дается каждый шаг из-за сильной слабости и адской боли в теле. Однако к этому моменту Джулиан успевает прийти в себя, подняться на ноги и подобрать свой нож. Поттер бросает свой взгляд на Даниэля и Анну и с раздраженным рыком бросается за ними. Это быстро замечает девушка и с ужасом в широко распахнутых глазах предупреждает об этом Перкинса, который собирается взять ее на руки:

— Даниэль, берегись! Обернись!

Даниэль едва успевает помочь Анне сесть на пенек, к ее радости, оказавшийся совсем рядом, и в последний момент под ее громкий крик успевает перехватить руку Джулиана с ножом, который тот едва не вонзает ему в грудь.

— Ты никуда не уйдешь, козел, — сквозь зубы шипит Джулиан, то отталкивая от себя Даниэля, то пытаясь сопротивляться, когда он толкает его, но крепко удерживая нож в руках. — Тем более с этой девчонкой.

— Да, не уйду! — уверенно заявляет Даниэль. — Без нее!

— Раз уж ты появился на моем пути… То мне придется уничтожить сначала тебя. ЧТОБЫ ЭТУ ДУРУ НЕКОМУ БЫЛО ЗАЩИЩАТЬ!

— Нет, это Я тебя убью! ЗА ТО, ЧТО ПОСМЕЛ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД МОЕЙ ДЕВУШКЕ!

— ОНА НЕ ТВОЯ ДЕВУШКА, ДЕБИЛ!

— Я ЕЕ НЕ БРОСАЛ!

— А-р-р… — раздраженно рычит Джулиан. — Вот говно живучее… Какого черта ты не сдох, когда тебя сбила машина? КАКОГО? БЫЛО БЫ ОДНОЙ ПРОБЛЕМОЙ МЕНЬШЕ!

— Кто бы тебя на самолете переехал, тварь! Моя Анна бы не страдала по твоей вине!

— Хватит уже выпендриваться, петух, — ехидно ухмыляется Джулиан. — Терпеть не могу людишек, которые притворяются героями и пытаются едва ли не весь мир спасти. Все равно сдохните потом! Как бы ни пыжились!

— Герои никогда не умирают! И УНИЧТОЖАЮТ ТАКИХ КОЗЛОВ, КАК ТЫ!

Даниэль с громким криком резко отталкивает Джулиана от себя, вырывает нож из его руки и направляет оружие на своего противника.

— А теперь проваливай, — низким, грубым голосом требует Даниэль. — Прочь отсюда, пока я не грохнул тебя и не отдал собакам на корм!

— Слушай, нищеброд, хватит строить из себя крутого, — ехидно смеется Джулиан. — Тебе все равно никогда не вернуть эту девчонку. Она не оценит твои усилия.

— Мне не нужно чье-то одобрение. Я поступаю по совести. И если по твоей вине с Анной что-то случится, то никто не остановит меня от того, что я с тобой сделаю.

— Анна принадлежит мне с самого рождения и БУДЕТ делать то, что Я хочу.

— ТЫ НИКТО, ЧТОБЫ РАСПОРЯЖАТЬСЯ ЕЕ ЖИЗНЬЮ! НИ МУЖ, НИ ОТЕЦ, НИ КТО-ЛИБО ЕЩЕ!

— Скоро она станет моей женой! И будет жить по МОИМ правилам! Родит мне столько детей, сколько Я захочу! И не посмеет отказать, если я решу раздвинуть ей ноги.

— ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ! НИКОГДА!

— Все, козел, твое время вышло! Отдавай мне нож и проваливай отсюда! И больше не попадайся мне на глаза, если хочешь жить.

— НЕ СМЕЙ УКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ!

— Судьба Сеймур — быть моей женой и жить так, как хочет ее семейка.

— Не трать мое время, Поттер. Вали отсюда и оставь семью Анны в покое. И папаше своему передай то же самое. Если вы еще раз попробуйте что-то против них сделать, то мы будем принимать серьезные меры.

— Слышь, телохранитель Сеймуров, я в последний раз предлагаю тебе поступить разумно и свалить к черту. А иначе ты, тварь, ПОЖАЛЕЕШЬ О ТОМ, ЧТО СВЯЗАЛСЯ СО МНОЙ!

— А я в последний раз требую, чтобы ты исчез из жизни людей, которые НИ В ЧЕМ ПЕРЕД ТОБОЙ НЕ ВИНОВАТЫ.

— А-Р-Р-Р, ПАРШИВЫЙ КОЗЕЛ… — громко раздраженно рычит Джулиан. — ВСЕ… ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ! НАЧИНАЙ РЫТЬ СЕБЕ МОГИЛУ, КОЗЕЛ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Глава 32

Джулиан подлетает к Даниэлю, чтобы забрать у него свой нож, и крепко вцепляется в него обеими руками, но тот сразу же начинает оказать сопротивление. Правда в какой-то момент холодное оружие сам выскользнет у него из рук и падает на землю. Перкинс тут же отшвыривает его ногой как можно дальше и кулаком врезает Поттеру по челюсти. Правда тот его быстро подбирает, подлетает к Перкинсу и пытается воткнуть оружие хоть в какую-то часть его тела. Но Даниэль вовремя уворачивается и снова вступает в ожесточенную схватку с противником, демонстрируя полное хладнокровие и действуя очень уверенно.

Джулиан тут же получает от Даниэля очень крепкий удар кулаком в челюсть. Да такой, что его резко отталкивает в сторону. А от удара коленом в пах он вообще скручивается от жгучей боли, эхом отдающаяся во все части тела.

— Ай, тварь, черт возьми… — сильно морщится Джулиан.

— Сейчас ты у меня заткнешься, — сквозь зубы цедит Даниэль и ногой врезает Джулиану по носу, из которого тут же начинает идти кровь. — РАЗ И НАВСЕГДА!

— Чтобы ты сдох, козел… Ты все мне испортил… В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ! ТЫ УКРАЛ У МЕНЯ БАБУ!

— Я пришел за тем, что принадлежит лишь мне одному. — Даниэль залупляет Джулиану крепкую пощечину. — За своей девушкой!

— Ты никогда не получишь девчонку, голодранец. ОНА БУДЕТ МОЕЙ НАВЕЧНО!

Джулиан резко приставляет нож к горлу Даниэля, уставив свой испепеляющий взгляд ему в глаза, пока Анна громко вскрикивает. Перкинс демонстрирует полное хладнокровие и заставляет себя забыть о любом страхе с мыслью, что от его действий сейчас зависит жизнь любимой девушки.

— Нет! — громко вскрикивает Анна. — Джулиан!

— Ну теперь-то я с тобой расквитаюсь, вонючая шавка, — громко и ехидно смеется Джулиан и поплотнее приставляет нож к горлу Даниэля. — Отомщу тому, из-за кого все МОИ ПЛАНЫ РУХНУЛИ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

— Не делай этого, Джулиан, я тебя умоляю! — отчаянно умоляет Анна.

— ЗАТКНИСЬ, КУРИЦА! Я САМ РЕШУ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!

— Ради бога, не трогай его! Делай со мной все, что хочешь, но прошу — не причиняй вред этому человеку. Умоляю, Джулиан… Отпусти его…

— О, как ты теперь запела! — презренно ухмыляется Джулиан. — А ведь еще недавно ты ненавидела этого голодранца и мечтала забыть его. Что же сейчас произошло? А, Сеймур? Поджала хвостик? Боишься увидеть здесь море крови? Или же ты по-прежнему любишь этого козла?

— От-т-тп-п-пусти его, Джулиан, умоляю, — со слезами на глазах дрожащим голосом умоляет Анна. — П-п-прошу тебя…

— Будешь и дальше вмешиваться в дела своего мужика, я зашью твой хлебальник, — шипит Джулиан. — БЕЗ НАРКОЗА!

— А я отрублю твои гребаные руки, если ты еще раз ударишь ее, — сквозь зубы цедит Даниэль.

— Хавало захлопнул, козел! — Джулиан поплотнее приставляет нож к горлу Даниэля.

— Джулиан, нет! — с ужасом в глазах вскрикивает Анна.

— Немного поиграл в героя — и хватит! Твой труп уже давно должен гнить в земле.

— А твой труп должны сожрать пираньи! — раздается громкий, уверенный голос Питера.

В этот момент сюда прибегают Эдвард, Терренс, Питер, которые уставляют свои холодные взгляды на Джулиана. С ними также находится и Сэмми, который тихонько рычит, будто бы готовясь нападать на обидчика друзей парней. И пока Анна с ужасом в глазах прикрывает рот обеими руками, покрасневший от злости Джулиан раздраженно рычит из-за мысли, что все его планы пошли коту под хвост.

— А ВАМ ЧЕГО НАДО? — рявкает Джулиан.

— Того же, что и этому парню, — уверенно отвечает Питер, бросив короткий взгляд на Даниэля.

— МЫ РЕШАЕМ ЗДЕСЬ СВОИ ПРОБЛЕМЫ! ИДИТЕ, черт возьми, СВОЕЙ ДОРОГОЙ!

— Проблемы? — злостно усмехается Эдвард. — Ну-ну… Мы видели, как ты их решаешь!

— ПРОВАЛИВАЙТЕ ОТСЮДА, ПОКА Я НЕ ПРИКОНЧИЛ И ВАС, ТВАРИ!

— Нет, козел, это ТЫ проваливай отсюда, — ледяным тоном требует Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — Советую тебе спрятать ножик, валить куда подальше и больше никогда не попадаться нам на глаза.

— ХА! ТОЖЕ МНЕ ЗАЩИТНИКИ! ОДИН УЖЕ ВО ВСЮ ПЫЖИТСЯ, НО У НЕГО НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ!

— С нашей помощью получится, — уверенно заявляет Эдвард.

— Так ты, козел, еще и дружков своих притащил? — направив нож на Даниэля, сквозь зубы цедит Джулиан. — ЦЕЛЫЙ, черт возьми, ОТРЯД ПРИВОЛОК, ЧТОБЫ СПАСТИ ДЕВЧОНКУ? Да еще с какой-то слюнявой псиной!

Сэмми попеременно начинает яростно рычать на Джулиана, обнажать острые зубы и громко лаять.

— А НУ ЗАТКНИ ПАСТЬ, ШАВКА! А ИНАЧЕ ТЫ — ТРУП! ТАК ЖЕ, КАК И ВСЕ ЭТИ ЖАЛКИЕ ГЕРОИ!

— Эй-эй, дружок, полегче с собачкой, — холодно говорит Питер, взяв рычащего Сэмми за ошейник. — Знаешь, какие у него острые зубки. Загрызет так, что живого места не останется. Будешь таким же полуинвалидом, каким ты сделал и Анну!

— Вы что, угрожайте мне? — Джулиан ехидно ухмыляется. — Вы, три чмошника, хотите меня запугать?

— Нам гораздо больше хочется отрезать тебе кое-что.

— Мой тебе совет, дружок, забирай эту псину и всех этих дебилов и проваливай отсюда, — грубо требует Джулиан. — ПОКА Я НЕ ЗАКОПАЛ ВАС ВСЕХ ЗАЖИВО!

— Сейчас ТЫ свалишь отсюда, а не МЫ! — грубо бросает Эдвард. — Со всех ног побежишь! И побоишься приблизиться к нам и этой девушке.

— Ой-ой-ой, как я испугался! — закатывает глаза Джулиан. — Еще трое жалких героя захотели помахать ручками и героически спасти эту глупую гусыню и ее папашу с мамашей.

— Проявляй уважение к этой девушке и ее родителям в нашем присутствии. Если какой-то козел смеет оскорблять и тем более избивать нашу подругу, то мы не станем молчать.

— Ха, а кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать?

— Те, кто научит тебя хорошим манерам, — грубо, уверенно заявляет Терренс. — Если твой папаша не научил, то это сделаем мы. Будем обращаться с тобой так же, как ты обращаешься с бедной девушкой.

— Слушайте, клоуны, валите отсюда, пока я добрый, — рассматривая нож, ехидно смеется Джулиан и бросает короткий взгляд на сжавшего в кулаки руки Даниэля. — А иначе вас ждет та же участь, что и этого ощипанного петуха.

— Мы никуда не уйдем без этих двоих, — уверенно заявляет Питер.

— Вы зря пыжитесь. Вы все равно не спасете эту безмозглую гусыню. Она принадлежит мне, и я имею право делать с ней что хочу.

— ЗАТКНИСЬ! — громко, раздраженно вскрикивает Даниэль. — ЗАТКНИ СВОЙ ГРЯЗНУЮ ПАСТЬ, ТЫ, ПОГАНЫЙ КУСОК ДЕРЬМА! НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ ЕЕ В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ!

— Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ЗАТКНУТЬСЯ! — во весь голос вскрикивает Джулиан, одной рукой схватив Даниэля за шиворот и приставив нож к его горлу.

— Ты заткнешь меня лишь тогда, когда грохнешь.

— ВОТ ПОЭТОМУ ТЫ, ТВАРЬ, ПЕРВЫМ ОТПРАВИШЬСЯ В МОГИЛУ!

— Доберешься до него и этой девушки только после того, как расквитаешься с нами, — громко заявляет Питер. — А уж мы с большим удовольствием начистим твою сморщенную харю.

— Кто начистит мне морду? Вы? — Джулиан презренно ухмыляется. — Ха! КАК УМОРИТЕЛЬНО!

— Только не надо выпендриваться как боец MMA перед боем, — сухо говорит Эдвард, крепко сжав руки в кулаки. — Все равно проиграешь. Потому что ты — ничто.

— Сеймур никуда с вами не пойдет.

— Нет, Поттер, она никуда не пойдет с ТОБОЙ, — уверенно заявляет Питер. — Мы пришли, чтобы спасти Анну из лап чудовища, пока на кладбище не появилась могила с ее именем и фотографией.

— Не надо меня запугивать, оборванец, — раскручивая нож в руке, холодно бросает Джулиан. — Ты совсем не внушаешь угрозу. Наоборот, я уверен, что смогу грохнуть тебя после первого же удара. Я хорошо знаю таких уродцев, вроде тебя. В моей школе подобных отбросов было полно.

— И ты, я так понимаю, был одним из них?

— Не твое собачье дело, поганое… — Джулиан, слегка нахмурившись, получше присматривается к Питеру. — Секунду…

Джулиан резко отталкивает Даниэля в сторону и подходит чуть ближе к вполне уверенно держащемся Питеру.

— Эй, ты, белобрысый! Твоя рожа кажется мне очень знакомой. Я точно где-то тебя видел.

— Да ты что! — скрещивает руки на груди Питер.

— Точно… — Джулиан кивает. — Я тебя узнал! Это ты разговаривал с Сеймур в торговом центре? Да-да… Ты — тот самый очкарик! Как же я сразу не догадался?

— Извини, Поттер, у меня нет с собой очков, — пожимает плечами Питер. — Так что я не смогу пощеголять в них.

— Вот оно что… — Джулиан с презрением рассматривает Питера с головы до ног. — Так получается, этот облезлый петух — твой дружок?

— Секунду, мужик, секунду, — приподнимает руку Питер и снова скрещивает руки на груди. — Давай ты не будешь оскорблять моих друзей в моем присутствии. Я настоятельно советую тебе уважительно относиться к моим друзьям. Включая и эту девушку.

— Ха, а давно ты стал таким борзым? — громко ухмыляется Джулиан. — В магазине выглядел таким жалким, а тут вдруг обнаглел! БЕРЕГА ПОПУТАЛ, Я СМОТРЮ!

— Вот печенкой чуял, что ты — та еще гнида, когда я только увидел тебя. Сразу же все понял, когда ты подошел к Анне, которая тогда резко побледнела и затряслась.

— Не советую меня оскорблять, жалкий чмошник. — Джулиан направляет нож на Питера. — А иначе я быстро заткну твое хавало.

Ненадолго замолчавший Сэмми снова начинает тихонько рычать, обнажая свои острые зубы.

— И с тобой разберусь, поганая шавка, — грубо бросает Джулиан. — Из тебя получатся шикарные котлеты.

Сэмми два раза громко подает голос, ни на секунду не отводя полный злости взгляд от Джулиана.

— И кстати, не только твоя рожа мне знакома — твоих дружков я тоже узнаю, — задумчиво, с хитрой улыбкой признается Джулиан и рассматривает и Терренса с Эдвардом, стоящих позади Питера. — Бездарный актеришка одной роли, из-за которого все маленькие девочки пускали слюни и сопли. И жалкий сопляк, который пиарится за счет своего братика, думая, что у него есть талант.

— Лучше закрой свой грязный рот, Поттер, — грубо требует Терренс, крепко сжимая руки в кулаки. — Я терпеть не могу тех, кто смеет оскорблять моих друзей и близких.

— Да-да, я в курсе, что у тебя с детства большие проблемы с психикой. Тебя надо упечь в психушку на принудительное лечение, но ты до сих пор не там.

— Если кого здесь и нужно определить в психушку, так это тебя. А самое лучшее для тебя место — это могила.

— Харе выпендриваться, двухметровый шкаф. Лучше иди займись тем, что ты хорошо умеешь делать. Тусоваться с известными бабами ради карьеры.

— Поттер, сделай одолжение, не трать наше драгоценное время и катись на все четыре стороны, — сухо говорит Эдвард. — И чтобы духу твоего не было рядом с Анной и ее родителями.

— Помалкивай лучше, сопляк! — грубо бросает Джулиан. — И вообще, почему ты не сидишь дома рядом с мамочкой? Кто будет подтирать тебе сопли? Кормить с ложечки и менять шмотки? А подгузник, наверное, уже давно промок!

— Я не буду молчать, пока такие твари, как ты, причиняют вред невинным людям! И тем более, бьют беззащитных девушек.

— Не вмешивайся в споры взрослых людей, малыш. Я понимаю, что каждый сопляк сейчас строит из себя крутого, но дела ВЗРОСЛЫХ мужиков — это дела ВЗРОСЛЫХ МУЖИКОВ!

— Поттер, не трать наше время и чеши отсюда, — уверенно говорит Питер.

— Ха! — злостно смеется Джулиан. — Слышь, белобрысый, а с каких это пор ты стал таким крутым? То выглядел как забитый мальчишка, а сейчас стал псевдокрутым козлом! Неужели так боишься признавать, что уже наложил в штанишки от страха?

— Че, крутыш, боишься, что четверо крепких парней наваляют тебе? А уж как ты задрожал при виде собачке… Которая так хочет откусить тебе кое-что…

— Ха, серьезно? Да я с вами в два счета разберусь!

— Ну попробуй. Только тебе не стоит недооценивать своего противника. И считать себя непобедимым.

— Ты типа угрожаешь мне? — презренно ухмыляется Джулиан.

— Не надо нас запугивать, Поттер. Мы не слабые девчонки, которые не могут противостоять таким уродам.

— Я ни за что не поверю, что ты реально такой крутой.

— Ну а ты крутой только тогда, когда дубасишь девушек, — гордо приподнимает голову Питер. — Когда оттаскиваешь их за волосы на парковке торгового центра и бьешь руками и ногами, наплевав на все их просьбы остановиться.

— И какая же птичка тебе прошептала о том, что я был вынужден преподать этой девчонке очередной урок воспитания?

— Я сам все видел. Да, Поттер, я знаю, что ты делал с бедняжкой, пока она плакала и кричала от боли.

— Сеймур сама виновата в этом. Не надо провоцировать меня! Миллион раз говорил ей, что терпеть не могу бабские слезы и протесты! И у нее нет права с кем-то ЗАГОВАРИВАТЬ!

— А кто ты такой, чтобы так с ней обращаться? Анна — тебе никто! Ты кем себя, черт возьми, возомнил?

— Анна принадлежит мне с рождения! И Я УБЬЮ ЛЮБУЮ ТВАРИ, КОТОРАЯ ПОСМЕЕТ УКРАСТЬ ЕЕ У МЕНЯ!

— Она НИКОГДА не была твоей!

— Не тебе это решать! И не твоим дружкам!

— Посмотри, до чего ты довел мою подругу! — Питер бросает короткий взгляд на Анну, которая сидит на пеньке с окровавленным лицом, слегка морщась от боли во всем теле. — Посмотри! И это мы знаем лишь про пару таких случаев. А сколько раз ты дубасил ее ранее?

— Не моя вина, что Сеймур такая тупая и не понимает простых вещей. Раз так, значит, я буду жестко дубасить ее до тех пор, пока она не научится вести себя так, как ЛЮБАЯ ПОРЯДОЧНАЯ баба.

— Если тебя когда-то обидела одна девушка, это не повод отыгрываться на всех!

— Не надо меня учить, белобрысый. Я — взрослый мужик, который САМ разберется, как ему обращаться с бабами.

— Жаль, что с возрастом мозгов не стало больше.

— Хлебальник завали, козел! Вот сидел все это время в своей норе и не высовывался бы!

— Я очень жалею, что не набил тебе морду в тот день, — более низким, грубым голосом заявляет Питер. — И стыдно. Стыдно, что я позволил какой-то твари так издеваться над бедной девушкой.

— И правильно сделал, — уверенно отвечает Джулиан. — А иначе я бы закопал тебя в земле. Даже если бы ты и сумел сбежать с девчонкой, я бы все равно нашел тебя и грохнул.

— Зато сейчас я с удовольствием помогу друзьям разукрасить твою физиономию и защитить бедную Анну.

— Да что ты!

Джулиан пережидает пару секунд до того, как он пытается наброситься на Питера с ножом. Но блондин мгновенно перехватывает руку с оружием и несколько секунд удерживает ее, пока взволнованный Сэмми громко лает, держась как можно ближе к возлюбленному своей хозяйки.

— Не на кого напал, козел, — сквозь зубы цедит Питер. — Я не такой слабый и беззащитный, как ты думаешь.

Питер резко отталкивает Джулиана от себя, кулаком наносит ему удар в челюсть, несколько секунд борется с ним в рукопашную, а затем ногой бьет его в низ живота и ею же выбивает нож из руки противника.

— Что, тварь, мало? — с гордо поднятой головой холодно спрашивает Питер, с презрением смотря на Джулиана и крепко сжимая руки в кулаки. — Могу с радостью продолжить.

Пока Сэмми продолжает лаять и рычать на него, Джулиан кое-как встает на ноги, несмотря на боль внизу живота, и переводит свой холодный, ненавистный взгляд на Питера.

— Неплохая попытка, белобрысый, — сухо произносит Джулиан. — Я впечатлен… Впечатлен тем, что иногда ботаники умеют показывать зубки и махать кулаками.

— Зато ты меня не впечатлил. Я даже не поцарапался.

— Обалдеешь, когда окажешься в могиле.

Как только Джулиан надвигается на Питера, чтобы снова напасть на него, как Сэмми закрывает блондина собой и начинает громко лаять и с озлобленным рыком обнажать свои зубы, давая понять, что не даст своего второго хозяина в обиду.

— С ДОРОГИ, ВОНЮЧАЯ ПСИНА! — рявкает Джулиан. — И ХВАТИТ ЛАЯТЬ!

Но Сэмми еще более ожесточенно начинает рычать на Джулиана, не думая сдвигаться даже на миллиметр.

— Ребята, прошу вас, уходите, — со слезами на глазах отчаянно умоляет Анна. — Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Все будет хорошо, Анна, — уверенно отвечает Эдвард. — Мы не бросим тебя здесь.

— Я не хочу вашей гибели…

— НУ-КА ПОМАЛКИВАЙ ТАМ! — во весь голос рявкает Джулиан. — БАБА НЕ ИМЕЕТ ПРАВО ВМЕШИВАТЬСЯ В МУЖСКИЕ ДЕЛА! РОТ ЗАКРОЙ, ПОКА Я НЕ ЗАШИЛ ЕГО!

— Сам закрыл свою пасть! — громко, раздраженно требует Даниэль.

Пока Даниэль уверенно подходит к сидящей на пеньке Анне, Джулиан успевает подобрать свой нож, который он направляет на Перкинса.

— ОТОШЕЛ ОТ НЕЕ, КОЗЕЛ! — требует Джулиан. — ОТОШЕЛ, Я СКАЗАЛ!

— Она уйдет только со МНОЙ и моими ДРУЗЬЯМИ! — уверенно заявляет Даниэль.

— У тебя нет никаких прав на эту девчонку, нищеброд! Она только моя! И если бы ты, тварь, не встал у меня на пути, то я бы получил над ней полную власть. Независимо от того, за кого она вышла бы!

— Но к счастью, она вовремя унесла ноги, — сухо бросает Терренс. — Став членом твоей семьи, ты и твой папаша превратили бы ее жизнь в сущий ад. И не факт, что твой брат смог бы защитить ее!

— Это ты верно подметил, — ехидно ухмыляется Джулиан. — Райан — жалкое ничтожество. Маменькин сыночек, который никогда не станет настоящим мужиком.

— Этому парню повезло, что у него была мать, которая сумела научить его правильным вещам. И что он захотел их понять.

— Этот сопляк — подобие девочки, который до сих пор плачет горькими слезами из-за своей любимой мамочки. Прошло уже черт знает сколько времени с момента ее смерти, а Райан все еще вспоминает о ней.

— Зато если с твоим папашей что-то случится, то он точно не будет страдать и носить траур, — уверенно отвечает Питер. — Не будет вспоминать козла, который сделал из своего старшего сыночка очередного козла, не знающий, что такое уважение к девушкам.

— Не смейте оскорблять моего отца! В отличие от всех вас, он — очень уважаемый человек с кучей связей и прекрасным источником доходов.

— Да, а среди кого он уважаемый? — сухо спрашивает Эдвард, скрестив руки на груди. — Среди всех ваших друзей, которые либо поддерживают все ваши гадости, либо ничего не знают о том, как вы оба издевайтесь над слабой девушкой? Или ты просто пускаешь нам пыль в глаза? Надеясь, что нас испугает вид мешка с пачками долларов!

— Слышь, сопляк недоразвитый… — Джулиан презренно усмехается и осматривает Эдварда с головы до ног. — А ты чем-то похож на моего братца. Такой же бесполезный и безмозглый дебил, который был рожден для того, чтобы всем мешать.

— Ты называешь меня сопляком лишь потому, что я в свои двадцать шесть выгляжу намного моложе?

— Тебе двадцать шесть? — Джулиан громко смеется с широко раскрытым ртом. — Не смеши меня, малыш. Тебе еще и восемнадцати нет!

— Ну извини, я документы с собой не таскаю. Хотя если бы знал, что встречу тебя, то обязательно взял бы свои водительские права и сунул их тебе в рожу. Впрочем, я не уверен, что ты сможешь от двух тысяч семнадцати отнять тысяча девятьсот девяноста один. Ведь ты тупее любой обезьяны.

— Ты че, берега попутал? А? БОРЗЫЙ, Я СМОТРЮ!

— Впрочем, в тридцать пять лет, да еще и с такой уродливой рожей даже наличие интеллекта и мешка бабок не поможет тебе найти хотя бы одну отчаянную девчонку.

— Слышь, малой… — Джулиан быстрым, резким шагом подходит к Эдварду, уставив свой леденящий душу взгляд в его глаза, пока тот, однако, остается хладнокровным и уверенным в себе. — Не закроешь хлебальник — твоя мамочка будет рыдать над твоим гробом.

— О да, ты такой грозный! — хитро улыбается Эдвард. — Вот уж точно, чем больше человек выпендривается и говорит о своих несуществующих богатствах и достижениях, тем выше вероятность, что он пытается скрыть свою неуверенность и может похвастаться лишь тем, что он благополучно встал с кровати и доковылял до туалета.

— Зато у тебя из достижений только лишь одно — тебе не надо спать с актрисульками и певичками, чтобы чего-то добиться. Ибо у тебя есть братик, который все для тебя сделает.

— А меня забавляет то, что сорокалетний мужик все еще живет со своим папашей и даже не думает съезжать с его хаты.

— Что, ножки уже дрожат? Ручки запотевают? Сердечко бьется и вот-вот выпрыгнет из груди?

— Эй, а чего ты не врезаешь мне? Не уж-то боишься? Боишься драться с мужиком? С более сильным противником? Вперед, Поттер, покажи все, на что ты способен!

— Может, хватит уже выпендриваться перед своими дружками и доказывать, что ты не трус?

— Что ж… Значит, бить беззащитную девушку у тебя совести и смелости хватает. А как мужика ударить, так сразу хвостик поджимаешь? Да… Твой папочка хорошо тебя надрессировал. Представляю, сколько он дубасил тебя ремнем! Сколько сил потратил на то, чтобы слепить то, что превзошло самого создателя.

— ЗАТКНИСЬ, СОСУНОК! — громко рявкает Джулиан. — МЕЛКАЯ ТВАРЬ! БЕСИШЬ ТЫ УЖЕ!

— Тогда садись в тачку и улетай отсюда на всех порах!

— Вот скажи это себе и своим дружкам! — Джулиан бросает короткий взгляд на Даниэля, все еще стоящий рядом с Анной. — И СКАЖИ ЭТОМУ КОЗЛУ, ЧТОБЫ ОН ОТОШЕЛ ОТ ДЕВЧОНКИ!

— Мы пришли сюда, чтобы помочь Анне! И больше не позволим тебе причинить ей вред.

— Тебя и твоих дружков не касаются дела между мной и этой девчонкой!

— Нас касается все, что происходит с нашими друзьями!

— Катись отсюда, малыш, катись. Лучше иди к своей мамочке или проводи время со своей безмозглой блондинкой. — Джулиан ехидно смеется. — Походу, девчонка так сильно захотела замуж, что в отчаянии даже согласилась быть с мамкиным сыночком.

— Не вздумай оскорблять мою невесту, — сжимая руку в кулак и угрожая Джулиану пальцем, низким, грубым голосом говорит Эдвард. — А иначе ты — труп. Клянусь, Поттер, ты будешь ТРУПОМ! Вместе с еще одним козлом, который поплатился за то, что с ней сделал.

— Сбавь обороты, мальчик, — уверенно говорит Джулиан. — Эта кукла Барби меня не интересует. Меня не возбуждают глупые, писклявые и вечно ноющие дуры. Наподобие вашей любимой Анны.

Эдвард со всей силы бьет кулаком Джулиана по лицу так, что тот резко отворачивается в сторону.

— ЗАТКНИСЬ, МРАЗЬ! — вскрикивает Эдвард. — КЛЯНУСЬ, ТЫ — ТРУП, ЕСЛИ СКАЖЕШЬ ЕЩЕ ХОТЬ ОДНО СЛОВО ПРО НЕЕ!

— Подобная ненависть к девушкам — уже болезнь! — восклицает Терренс.

— Твоя всемирно известная моделька тоже и ногтя не стоит, — с презрением фыркает Джулиан. — Бездарная, тупая пустышка, которой просто крупно повезло. Понятия не имею, за что ее так прославили и прозвали едва ли не секс-бомбой!

— Что ты там вякаешь? — крепко сжимает руки в кулаки Терренс, напрягая все свои мышцы и начиная тяжело дышать.

— Одна из самых сексуальных женщин на планете! Ха! Посмотреть бы на дебилов, которые назвали эту анорексичку таковой! Наверное, ублажила кого-то как следует. Вот ее и возвели в ранги богинь.

Буквально позеленев от злости, Терренс наносит Джулиану еще более крепкий удар по лицу.

— Еще… — сквозь зубы цедит Терренс, угрожая Джулиану пальцем. — Одно. Слово. Про. Мою. Невесту. И я сотру тебя в порошок. Ты понял, тварь? ИЛИ ПОВТОРИТЬ, черт возьми?

— Не вопи, истеричка, — сильно морщится Джулиан. — Дурка находится в нескольких милях отсюда. Тебя там уже ждут со смирительной рубашкой в руках!

— Замолчи, Джулиан! — со слезами на глазах вскрикивает Анна. — Не смей говорить такие вещи о моих подругах!

— Да ты такая же, как и они! — грубо заявляет Джулиан. — Такая же бесполезная, как и кукла, которая не приносит никакой пользы.

— Сейчас ты, тварь, будешь куклой в моих руках, — вскрикивает Даниэль. — Повыдираю руки и ноги и разукрашу твою поганую рожу!

Даниэль пулей подлетает к Джулиану и кулаком со всей силы наносит ему удар прямо в челюсть. После чего тот, толком не придя в себя, резко отталкивает противника от себя и наводит на него нож.

— Нет, это я убью тебя, — грубо заявляет Джулиан. — УБЬЮ, ТВАРЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ЖИТЬ!

— ПОСМОТРИМ, УРОД! — вскрикивает Даниэль.

— Забирай всех этих козлов и эту псину с собой и вали отсюда. Я и так потратил на вас кучу времени, хотя мог бы потратить его на более важные дела.

— Вот и проваливай, раз ты такой занятой господин!

— Мы уже давно могли бы отвести Анну в больницу, если бы ты нас не задерживал, — добавляет Питер.

— Девчонка никуда с вами не поедет! — взрывается Джулиан. — Я НЕ ОТДАМ ВАМ СЕЙМУР!

Джулиан кулаком со всей силы бьет Даниэля в челюсть и сбивает его с ног. После чего он молнией подлетает к Анне, силой поднимает на ноги и резко уводит в сторону, приставив к ее горлу свой нож. Пока девушкашироко распахивает глаза и громко вскрикивает от ужаса.

— ОНА МОЯ! И БУДЕТ МОЕЙ ДО КОНЦА СВОЕЙ ЖИЗНИ!

— ОШИБАЕШЬСЯ, КОЗЕЛ! — грубо бросает Даниэль и быстро встает на ноги. — Я ЗАБИРАЮ СВОЕ!

Только Даниэль срывается с места, как он резко останавливается, когда Джулиан направляет на него нож, держа свободную руку крепко обвитой вокруг шеи Анны.

— НА МЕСТЕ СТОЙ, КОЗЕЛ! — ревет Джулиан. — А ИНАЧЕ ЗАРЕЖУ!

— Нет! — отчаянно вскрикивает Анна. — Нет, Джулиан, не делай этого!

— Сейчас же отпусти ее, Поттер, — уверенно требует Терренс. — Она ни в чем не виновата!

— И ВЫ ВСЕ ТОЖЕ СТОЙТЕ! — Джулиан резко переводит нож на Терренса, Питера и Эдварда по очереди. — ВСЕХ ЗАРЕЖУ К ЧЕРТУ!

— Пожалуйста, Джулиан… — громко, отчаянно умоляет Анна. — Оставь парней в покое…

— ЗАТКНИСЬ, УРОДИНА! ТЕБЯ НИКТО НЕ СПРАШИВАЛ!

— Заткнись ты, козел! — вскрикивает Питер.

Сэмми снова начинает рычать и громко лаять на Джулиана, находясь рядом с Даниэлем.

— Черт, ДА КОГДА ЖЕ ТЫ, ТВАРЬ, ЗАТКНЕШЬСЯ? — вскрикивает Джулиан. — ГОЛОВА УЖЕ БОЛИТ ОТ ТВОИХ «ГАВ-ГАВ-ГАВ»!

Однако Сэмми продолжает бесстрашно противостоять Джулиану, надеясь испугать его своим устрашающим рыком.

— МНЕ ЗАРЕЗАТЬ ТЕБЯ ЧТО ЛИ? — Джулиан переводит нож на Сэмми. — ПАСТЬ ЗАКРЫЛ, КОЗЕЛ! ЗАКРЫЛ, Я СКАЗАЛ!

— Все, Поттер, хватит! — восклицает Терренс. — Твой концерт затянулся! Отпускай Анну и проваливай отсюда.

— НИ ЗА ЧТО! — вскрикивает Джулиан.

— Мы не уйдем без нашей подруги! — заявляет Эдвард.

— ЗНАЧИТ, СДОХНИТЕ!

— Так вперед! — расставляет руки в стороны Даниэль. — Давай, Поттер, убей нас!

— Попробуй избить нас так, как ты побил Анну, — уверенно предлагает Терренс.

— Нет! — отчаянно вскрикивает Анна. — Не надо, ребята! Вам не справиться с ним! Он может свести вас в могилу!

— Пасть свою закрыла, курица! — сквозь зубы цедит Джулиан, поплотнее приставив нож к горлу Анны. — Произнесешь еще хоть одно слово — и ты точно сдохнешь. ТЫ ТОЧНО ДОВЕДЕШЬ МЕНЯ, УРОДИНА!

— НЕ СМЕЙ КРИЧАТЬ НА НЕЕ, КОЗЕЛ! — раздраженно вскрикивает Даниэль.

— Я сам решу, как мне разговаривать со своей бабой!

— Мы не свалим до тех пор, пока МОЯ девушка не уйдет вместе с НАМИ!

— Оставь свои попытки стать героем в ее глазах, нищеброд. Что бы ты там ни сказал, Сеймуры тебе не поверят.

— Ее родители уже знают, что ты за козел, и как сильно из-за тебя страдает их дочь.

— Даже если и так, они все равно ничего не смогут сделать! Сеймуры в наших с отцом руках. Они будут плясать под НАШУ дудку.

— Это мы еще посмотрим, КОЗЕЛ!

Сэмми снова начинает ожесточенно рычать на Джулиана, определенно мечтая получить от парней команду «Взять!».

— А-Р-Р-Р-Р, ВОНЮЧАЯ ШАВКА? — закатив глаза, раздраженно рычит Джулиан. — ТОЛЬКО И МОЖЕШЬ ЖРАТЬ, ГАДИТЬ И ЛАЯТЬ!

Продолжая громко рычать, Сэмми несколько раз подает голос и обнажает свой презрительный оскал.

— Слышь ты, кусок дерьма, если ты сейчас не заткнешься, то я пырну тебя ножом, — сквозь зубы цедит Джулиан, направив нож на Сэмми. — БУДЕШЬ СКУЛИТЬ ОТ БОЛИ И ПОДЫХАТЬ В МУКАХ!

— Ха, да ты уже минут двадцать грозишься это сделать, — громко заявляет Питер. — Но ни черта не делаешь!

— Лучше заткни свою псину, пока я не вышел из себя.

— Вот трус… Вот болтун… Мгновенно поджал хвостик, когда мы появились здесь. Смелый только тогда, когда издеваешься над Анной! Когда никто не видит. Когда она ничего не говорит из-за страха получить очередную порцию синяков. Боишься… Боишься бить морды мужикам. Боишься, что они окажутся сильнее. Тем более, что ты один, а нас четверо. А одному тебе не справиться.

Глава 33

— Не надо меня недооценивать, козлы, — угрожая всем парням ножом, сквозь зубы цедит Джулиан. — Вы еще узнайте, кто такой Джулиан Поттер.

— Мы и так это знаем! Ты — мерзкий, больной козел, папашу которого надо подвесить за кое-что за то, что он плотит всяких вонючих говнюков!

— НЕ СМЕЙТЕ ОСКОРБЛЯТЬ МОЕГО ОТЦА!

— Пожалуйста, ребята, не провоцируйте его, — со слезами на глазах дрожащим голосом умоляет Анна и тихо шмыгает носом. — Не надо…

— НЕ ВМЕШИВАЙСЯ, МЕРЗАВКА! — рявкает Джулиан и дает Анне сильный подзатыльник. — КОГДА МУЖИКИ ГОВОРЯТ, БАБЫ МОЛЧАТ!

— Уходите, парни, ради бога! Уходите!

— Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ЗАТКНУТЬСЯ! — Джулиан наносит Анне сильную пощечину. — БЕЗМОЗГЛАЯ УРОДКА! ДО КАКИХ ПОР ТЫ БУДЕШЬ МЕНЯ ПРОВОЦИРОВАТЬ?

— Оставь ее в покое! — крепко сжав руки в кулаки и сделав пару шагов вперед, громко требует Даниэль.

— НАЗАД! — Джулиан резко направляет нож на Даниэля. — НАЗАД, Я СКАЗАЛ!

— Сэмюэль, взять! — громко командует Питер.

Сэмми с громким лаем пулей подлетает к Джулиану и зубами вцепляется в его руку с ножом.

— А-А-А-А, ПУСТИ! — сильно морщится и вопит от боли Джулиан. — ПУСТИ! ПУСТИ, ТВАРЬ!

Даниэль без проблем вырывает нож из руки Джулиана и выбрасывает его настолько далеко, насколько возможно. Самому Поттеру быстро удается освободить руку, со всей силы ударив Сэмми свободной рукой и оттолкнув его в сторону. После чего он вступает в рукопашную с Перкинсом, который в какой-то момент залупляет ему сильную пощечину, получает такую же в ответ и оказывается сбитым с ног.

— Джулиан, хватит! — с ужасом в глазах вскрикивает Анна, прикрыв рот обеими руками.

— ЗАТКНИСЬ, ТВАРЬ! — рявкает Джулиан, пулей подлетает к Анне и толкает так, что она со криком падает на землю. — ЧТОБ ТЫ СДОХЛА, КУРИЦА!

Джулиан ногой наносит Анне сильный удар в низ живота, который заставляет ее истошно закричать и скрутиться от невыносимой боли со слезами на глазах.

— Анна! — с ужасом во взгляде произносят Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер, пока взволнованный Сэмми начинает без остановки лаять.

Джулиан успевает еще и врезать ногой по носу Анны до того, как к нему подлетает красный от злости Даниэль и со всей силы врезает ему по челюсти с обеих сторон. А как только Поттер хочет ответить тем же, Перкинс вовремя перехватывает руку, уводя подальше от тихо плачущей от боли и слабости Анны. Стоит только Джулиану приготовиться кулаком врезать Даниэлю по лицу, как к нему подбегает Питер и ногой силы бьет противника в солнечное сплетение так, что тот отлетает на пару метров и падает на землю. Тут же из ниоткуда появляется Терренс, который ногой бьет Поттера в низ живота, сильно берет за волосы и пару раз бьет противника головой об землю. Затем ему на помощь спешит Эдвард, который ногой бьет обидчика Анны уже в спину.

Но потом Джулиан хватает МакКлайфа-младшего за ногу и тянет ее так, что тот камнем заваливается на землю. А стоит ему собраться ударить его камнем, который подбирает по дороге, как парень резко перекатывается в другую сторону и в прыжке встает на ноги. После чего Поттер получает крепкий удар ногой в низ живота и вступает в рукопашную схватку с Эдвардом, в какой-то момент оттолкнувший противника от себя, подобравший камень, который тот выронил, и со всей силы швырнувший его в обидчика Анны, попадая прямо в лоб. И пока Джулиан морщится от боли, Питер кулаком врезает ему по челюсти и, крепко соединив руки, бьет по хребту, когда тот сгибается пополам. А сразу после этого Даниэль и Терренс и вместе заводят руки Поттера за спину и без проблем опускают на землю, пока Сэмми громко облаивает его и рычит.

— Ну что, тварь, получила по заслугам? — с гордо поднятой головой грубо спрашивает Даниэль, ногой наступив на спину Джулиана, который раздраженно рычит после неудачной попытки освободиться.

— Ха, даже ни разу не сопротивлялся, — ехидно усмехается Эдвард, опускается на корточки, крепко берет Джулиана за волосы и уставляет на него свой презренный взгляд. — Не знаю, как вам, ребята, но мне что-то скучно бороться с таким бездарным противником. С Уэйнрайтом у нас и то была лучше веселуха.

— Это еще не конец, твари… — сквозь зубы цедит Джулиан, превозмогая боль. — Не конец…

— Смотрите, кто это у нас тут вякает? — презренно ухмыляется Терренс. — И что ты нам сделаешь, шелудивая псина? Потявкаешь немного и спрячешься в кусты? Будешь папочку звать?

— И ты еще смеешь называть себя мужиком! — восклицает Питер и ногой бьет Джулиана в нос. — Ха! Да ты — жалкий трус! Хочешь самоутвердиться за счет слабых, которые не смогут тебе ответить.

Сэмми несколько раз уверенно подает голос.

— Считайте себя крутыми и непобедимыми? — ехидно ухмыляется Джулиан. — Ну и зря! Я вам покажу, что ВЫ ЗРЯ СО МНОЙ СВЯЗАЛИСЬ!

Джулиан резко переворачивается на спину, принимает сидячее положение и очень быстро поднимается на ноги. А когда Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер пытаются схватить его, он без проблем сбивает каждого с ног, кому-то врезав кулаком по челюсти, кому-то — дав крепкую пощечину, а кого-то ударив в низ живота, и ногой отталкивает от себя Сэмми.

— Вы меня не одолейте, козлы! — сквозь зубы цедит Джулиан, угрожая пальцем парням и скулящему от боли Сэмми. — Я ВАС УНИЧТОЖУ!

Пока Эдвард, Питер, Даниэль и Терренс помогают друг другу подняться и убеждаются в том, что они и Сэмми в порядке, Джулиан подлетает к сидящей на земле и тихо плачущей Анне и грубо берет ее за волосы.

— ХВАТИТ РЕВЕТЬ, КУРИЦА! — раздраженно вскрикивает Джулиан и залупляет Анне сильную пощечину. — БЫСТРО ВСТАЛА И СЕЛА В МАШИНУ! ЖДИ, ТВАРЬ, МЕНЯ!

— Остановись, Джулиан, я тебя прошу… — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Перестань…

— ТЫ, черт возьми, ТУПАЯ ИЛИ ГЛУХАЯ? Я СКАЗАЛ, СЕЛА В МАШИНУ! ЖИВО! — Джулиан еще пару раз ногой бьет Анну по груди и животу, пока эхо невыносимой боли отзывается в каждой части ее тела.

— НЕТ! — с ужасом в широко распахнутых, мокрых глазах вскрикивает Анна, закрыв лицо руками. — НЕ БЕЙ!

— ЗАТКНИСЬ, УРОДИНА! — во весь голос ревет Джулиан. — РАЗБЕРУСЬ С ЭТИМИ КОЗЛАМИ И ЗАЙМУСЬ ТОБОЙ!

— НЕТ! НЕ ТРОГАЙ ИХ!

Анна снова начинает кричать, потому что Джулиан снова залупляет ей крепкую пощечину и начинает бить ее руками и ногами куда только можно, будто бы будучи одержимым злым духом, что полностью затмил его разум. Так продолжается до тех пор, пока к нему не подлетает Даниэль и кулаком не дает такой сильный удар в висок, что тот тут же падает на землю.

А как только Джулиан резко поднимается на ноги, превозмогая сильную боль, к нему подлетает Эдвард, в прыжке заваливающий его на землю и применяющий к нему удушающий прием. Правда Поттеру быстро удается освободиться, сбить противника с ног и наброситься на него с кулаками. Впрочем, МакКлайф-младший легко отбивается от ударов по лицу и в подходящий момент без проблем заваливает обидчика Анны на землю, коленом ударив его в пах и грубо оттолкнув от себя. А когда Джулиан хватает Эдварда за волосы и сильно оттягивает их, Терренс врезает ему ногой прямо по носу. Затем к ним подбегает Питер, которому приходиться начать обороняться, когда Поттер с трудом поднимается и набрасывается на него с кулаками. Блондин отлично уворачивается от ударов и сам наносит их в самые уязвимые места, а в определенный момент с легкостью заламывает противнику руку. Эдвард пользуется этим, ударив его ногой по колену и ехидно усмехнувшись, когда тот с тихим писком сильно морщится от боли, пока Терренс быстрым шагом подходит к Анне, которая тихонько плачет и не может пошевелиться, ибо любое малейшее движение приносит ей невыносимую боль.

— Твою мать, да угомоните кто-нибудь эту тявкающую шавку! — грубо требует Джулиан.

— Этот пес разорвет тебя, если мы дадим ему команду, — уверенно заявляет Эдвард, резко наклоняется, уворачиваясь от удара Джулиана по лицу, и сам залупляет ему пощечину.

— От него был бы толк, если бы эта вонючая псина загрызла одного из вас.

— Базар фильтруй, козел! — восклицает Даниэль, перехватывает руку Джулиана, когда тот хочет кулаком ударить его по лицу, и ногой со всей силы бьет его в солнечное сплетение. — Он все понимает и не потерпит оскорблений в свою сторону!

— Ха, да что этот кусок дерьма понимает? Это же бесполезная дрянь, которая только жрет, спит и гадит на всю обувь в доме!

— Он понимает намного больше тебя, — уверенно говорит Питер, резко отпрыгивает в сторону, когда Джулиан поднимает руку с целью врезать ему куда-нибудь побольнее. — И умеет быть прекрасным, верным другом.

— Вот мы сейчас и посмотрим, как эта шавка отреагирует, когда я грохну тебя прямо здесь.

Джулиан с громким рыком поднимает ногу, чтобы врезать Питеру в низ живота, но тот вовремя отскакивает назад. Хотя и падает в следующую секунду после того, как на что-то неудачно наступает. Поттер хочет врезать ему кулаком по лицу, но Роуз резко перекатившись в сторону и встав сначала на одно колено, а потом — на обе ноги. Обидчик Анны тоже быстро поднимается и вцепляется в рукопашную с блондином, не обращая внимания на Сэмми, который бегает вокруг него и не перестает громко лаять. А когда Эдвард подбегает к Терренсу и Анне, Даниэль и Питер вдвоем продолжают бороться с Джулианом не без помощи Сэмми.

— Даниэль, берегись! — вскрикивает Питер.

Стоит только Даниэлю обернуться, как он видит, что Джулиан бежит к нему с тонкой деревянной доской, которую оторвал от небольшого, полуразрушенного забора, что находится неподалеку, с целью со всей силы ударить своего недруга по голове. Но Перкинс вовремя отпрыгивает в другую сторону, а затем силой пытается отобрать этот предмет, который тот резко тянет на себя. Ему недолго приходиться бороться, потому что Питер отрывает от забора вторую дощечку, пулей подбегает к противнику и, достаточно высоко подпрыгнув, со всей силы ударяет его по голове. Это на несколько секунд лишает его ориентации, а затем он начинает отбиваться от блондина с помощью своей доски как мечом, снова растерявшись из-за блестящей реакции своего противника. А в какой-то момент Питер выхватывает доску из рук Джулиана, ногой отталкивает обидчика Анны от себя и кидает ее Даниэлю, который сразу же бросается на Поттера.

Хоть друзьям большую часть времени удается избегать сильных ударов, они все-таки получили несколько, хотя оба пребывают в полном порядке. В отличие от обидчика девушки, на лице которого много кровоподтеков, и одежда которого порвана в некоторых местах. Поттер пытается доказать, что ничуть не уступает молодым ребятам в физической подготовке. Правда ему безумно трудно противостоять одержимому злостью Даниэлю, который без жалости дубасит недруга куда только можно и вряд ли задумывается о том, что может покалечить или даже убить его.

— Что, тварь, больно, а? — ехидно усмехается Даниэль и ногой бьет лежащего на земле Джулиана в низ живота. — Ей, черт возьми, тоже больно! ОНА УМИРАЕТ ОТ БОЛИ!

Даниэль хватает Джулиана за шиворот, наносит ему сильную пощечину и больно оттягивает его волосы.

— Если я узнаю, что ты снова приблизился к ней или ее семье, то тебе не жить, — леденящим душу взглядом смотря на Джулиана, угрожает Даниэль. — Я сам закопаю тебя в землю! ПОНЯЛ МЕНЯ, МРАЗЬ?

— Я не боюсь твоих угроз, — ехидно ухмыляется Джулиан.

— А должен! — Даниэль крепко сжимает Джулиану горло, свободной рукой сильно оттягивая его волосы. — Ты узнаешь, кто я такой. На что я способен, если меня разозлить. Если думаешь, что я не опасен, то ты глубоко ошибаешься. И совсем недооцениваешь меня.

— Хватит… — жадно пытаясь ловить воздух, которого ему так не хватает, с трудом произносит Джулиан. — Строить… Из себя… Крутого! Ощипанный… Петух!

— Где твоя смелость, Поттер? Крутой только тогда, когда издеваешься над слабыми?

— Ты меня не знаешь, урод! — Джулиан резко хватает Даниэля за шиворот и грубо валит его на землю. — НЕ ЗНАЕШЬ!

Джулиан резко встает на ноги и пытается нанести Даниэлю удар кулаком по носу, но тот успевает вовремя перекатиться в сторону и тут же поднимается.

— Неужели вы думайте, что сможете меня одолеть? — ехидно ухмыляется Джулиан.

— Как видишь, мы даже не поцарапались и не устали! — расставляет руки в бока, Питер. — А у тебя вся харя в крови! И ты едва ползаешь!

— Ничего, сейчас придет мой черед бить вам рожи и закапывать ваши трупы в землю!

— Придержи коней, Поттер. Куда тебе в девяносто лет тягаться с молодым ребятами? Тебе пора собирать собственную аптечку и готовить документы для оформления статуса пенсионера.

— Ты что-то разговорился, ботан. — Джулиан отходит на несколько шагов назад, подбирает свой нож, который недавно потерял, направляет его на Питера и Даниэля, лишь тихонько усмехнувшиеся, и уверенно надвигается на них. — Пора преподать урок тебе и твоему дружбану, для которого уже приготовлено место на кладбище.

— Что, а без ножика никак? — ехидно усмехается Даниэль. — Без него ты чувствуешь себя неуверенно? Не умеешь драться руками и ногами, так решил попытаться выглядеть грозным, махая этой штуковиной у нас перед носом?

— ХЛЕБАЛЬНИК ЗАХЛОПНИ, ШВАЛЬ! — во весь голос ревет Джулиан.

— Не нервничай, Поттер, — уверенно говорит Питер. — Все равно ты проиграешь. Потому что тебе некому помочь. Твоего папочки нет рядом. Да и дружков — тоже. Хотя я сомневаюсь, что у такого козла они вообще есть.

— Если только ты не платишь кому-то денежку, — задумчиво добавляет Даниэль. — Знали мы одного козла, который отваливал огромные бабки всяким козлам, чтобы облизывали ему ноги и делали все, что он пожелает.

— Вы слишком много болтайте, козлы, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Ну ничего, сейчас я быстро заткну вам рты. Так же, как заткнул его этой мерзкой девчонке.

Джулиан, раскручивая в руке нож, уверенно надвигается на Даниэля и Питера, которые тут же встают в боевую позицию. Но тут им на помощь приходит Сэмми, который пулей подбегает к Поттеру, зубами хватает его руку с ножом и крепко начинает ее удерживать.

— А-А-А-А, ТВАРЬ! — резко дергает рукой Джулиан. — УЙДИ, ТВАРЬ! УЙДИ! ПУСТИ! А-А-А!

Питер мгновенно подбегает к Джулиану и одним ударом ногой в низ живота с легкостью сбивает его с ног, вынуждая того выпустить нож из рук.

— Молодец, Сэмми, умница! — с легкой улыбкой хвалит Питер, погладив рычащего Сэмми по голове.

Однако через пару секунд Джулиан со всей силы отталкивает от себя Сэмми, который тихонько поскуливает от боли. После чего он пулей поднимается на ноги, подбирает свой нож и собирается воткнуть его Питеру в живот. Но блондин успевает схватить одну из двух дощечек, лежащие недалеко от него, и отбить ею нож, острие которого находится в нескольких метрах от него. Далее Роуз отбрасывает доску в сторону и снова пытается избежать атак Поттера, все еще будучи решительным в желании серьезно ранить противника. В какой-то момент ему на выручку приходит Даниэль, который отталкивает противника назад и ногой выбирает нож у него из рук так, что тот подлетает высоко вверх. Питер же внимательно следит за траекторией полета, ловит этот предмет в прыжке и уверенно направляет его на лежащего на земле Джулиана.

— Хорошая попытка, Поттер! — уверенно произносит Питер. — Жаль, что у тебя больше не будет оружия.

Питер кладет нож на землю, наступает на него ногой и с легкостью ломает на две части, которые с гордостью показывает Джулиану.

— Все, ножика больше нет, — хитро улыбается Питер, разламывает на мелкие части еще и лезвие и просто бросает их на землю. — Ах, какая жалость!

— ТВАРЬ! — во весь голос вопит Джулиан, буквально позеленев от злости. — ТЫ, НИЩЕБРОД, ХОТЬ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ОН СТОИТ?

— Занервничал? С ножиком чувствовал себя таким крутым, но его сломали! Черт! Как же ты теперь будешь стоить из себя крутого? Как будешь скрывать свой страх перед нами?

— Ну все, очкарик, ты меня достал, — крепко сжав руки в кулаки, шипит Джулиан. — Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Джулиан собирается ударить Питера в челюсть с помощью ноги, но тот мгновенно наклоняется, успешно избежав удара. Затем блондин резко выпрямляется, наносит противнику крепкую пощечину и, закрыв ладонью все его лицо, грубо отталкивает его от себя. Поттер снова пытается напасть на Роуза, но тот достаточно легко отражает все нападки, демонстрируя свое превосходство над противником. А поскольку ему помогает еще и Даниэль, то они оба чувствуют себя намного увереннее.

— Сдавайтесь, уроды, — с хитрой улыбкой призывает Джулиан, руками отбиваясь одновременно от Даниэля и Питера. — Все равно вы ничего не добьетесь. Вот ваши дружки уже наложили в штаны и сбежали от меня! Испугались, что я набью им морды!

— У них не менее ответственное задание, — с хитрой улыбкой заявляет Даниэль.

Джулиан бросает взгляд в сторону и видит Терренса и Эдварда, сидящих рядом с Анной и в какой-то момент решающие отнести ее в машину Перкинса.

— Козлы… — сквозь зубы цедит Джулиан. — Вы не посмейте забрать ее… НЕ ПОСМЕЙТЕ!

Джулиан по очереди наносит крепкие пощечины Даниэлю и Питеру и пулей бежит к братьям МакКлайф, которые помогают Анне принять сидячее положение. Не теряя ни секунды, Роуз и Перкинс тут же бросаются за ним так же, как и Сэмми, который догонят Поттера раньше, но оказывается отброшенным в сторону после сильного толчка. Впрочем, пес быстро приходит в себя и начинает лаять в тот момент, когда Питер и Даниэль в один голос выкрикивают:

— Терренс, Эдвард, берегитесь!

Братья МакКлайф резко оборачиваются на зов и видят, как к ним бежит Джулиан. Эдвард первым поднимается на ноги и, сделав полный разворот, кулаком врезает ему по челюсти и ногой отталкивает его как можно дальше от Анны. Парень резко переводит свой взгляд на Сэмми, который негромко подает голос, держа в зубах дощечку. Мужчина тут же забирает ее и начинает отбиваться от Джулиана, стараясь увести его как можно дальше от Анны, которая все еще горько плачет от боли во всем теле. Даже когда Поттер вырывает у МакКлайфа-младшего дощечку и пытается со всей силой ударить противника посильнее, тот демонстрирует блестящую реакцию, буквально предугадывая все его действия. А в какой-то момент к нему на помощь приходит и Терренс, который с разбегу выбивает ногой доску из рук обидчика девушки и присоединяется к рукопашной борьбе, не желая сил даже несмотря на то, что он только сегодня покинул больницу.

— Ар-р-р, проклятые ТВАРИ! — раздраженно рычит Джулиан. — КОГДА ЖЕ ВЫ СДОХНИТЕ? ВМЕСТЕ С ЭТОЙ ПСИНОЙ, КОТОРАЯ ИСКУСАЛА МНЕ ВСЕ НОГИ И РУКИ!

А пока Даниэль и Питер присматривали за Анной, Терренс и Эдвард вели ожесточенную борьбу с Джулианом, которому они не давали ни единого шанса. Поттер все больше приходит в бешенство от мысли, что он действительно оказался намного слабее и парней, с невероятной легкостью избившие его до крови и синяков.

— Эй, Поттер, бензин кончился что ли? — ехидно усмехается Эдвард, блестяще отбиваясь от Джулиана с помощью рук. — Девчонки дают лещей куда покрепче, чем ты — бьешь нас по лицу!

— Радуйтесь, уроды, радуйтесь, — рычит Джулиан и пытается нанести по одному удару в челюсть Эдварду и Терренсу, которые удачно этого избегают. — Сдохните не сегодня, так в следующий раз.

— Следующего раза не будет, — уверенно заявляет Терренс, отходит на некоторое расстояние и с полного разворота кулаком наносит Джулиану удар в висок и челюсть. — Потому что ты ответишь за все, что сделал.

— Это мы еще посмотрим, жалкие герои. Раз уж вы решили помочь этому голодранцу, то можете попрощаться с мамочками, папочками, дружками и бабами. Я уничтожу вас. ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!

Джулиан хватает дощечку, что лежит недалеко от него на земле, и со всей силы пытается ударить Эдварда и Терренсу по лицу, но те вовремя избегают удара, разбежавшись в разные стороны. Поттер с раздраженным рыком налетает на МакКлайфа-младшего, который отталкивает его ударом ногой в солнечное слежение, а затем встает на руки, выбивает доску из рук противника, совершает удачный переворот назад и быстро выпрямляется. Сразу же после этого на Джулиана налетает Терренс, который вовремя перехватывает руку, когда тот хочет ударить его, легко выворачивает ее и заводит за спину. А затем его брат с разбегу окончательно сбивает Поттера с ног и применяет к нему захват шеи.

— Ты проиграл, козел, — уверенно говорит Эдвард и еще крепче сдавливает Джулиану шею, пока тот пытается жадно поймать воздух и как-то освободиться. — Признай это.

— Лучше вали отсюда на своих ногах, пока мы не сделали тебя калекой, — с гордо поднятой головой требует Терренс и, опустившись на корточки, больно хватает Джулиана за волосы. — Но помни, если мы снова встретим тебя, то ты — труп.

— Верно, вы — трупы, — ехидно усмехается Джулиан. — Я не буду чего-то ждать и покончу с вами СЕГОДНЯ ЖЕ!

Джулиан локтем бьет Эдварда в низ живота, освобождается из его хватки, со всей силы кулаком наносит Терренсу удар в челюсть и быстро поднимается на ноги, пока те сначала слегка морщатся от боли, но потом, взявшись за руки, помогают друг другу встать.

— Вы, твари, еще не знайте, кто такой Джулиан Поттер, — уверенно говорит Джулиан. — Не знайте, во что вы вляпались, решив помочь этому нищеброду и его курице.

— Нет, это ТЫ не знаешь, во что вляпался, решив ТАК издеваться над бедной девушкой и ее семьей, — заявляет Терренс, крепко сжав руки в кулаки.

— Если бы эта девчонка не была такой тупой и упрямой, все было бы иначе.

— Иначе? — удивляется Эдвард и тихо усмехается. — Ха! Да если бы она раньше стала частью твоей семьи, Анна уже давно была бы мертва!

— Странно, что ты решил уничтожить ее сейчас, — добавляет Терренс. — Хотя до этого у тебя было немало возможностей.

— Я просто дал ей шанс исправиться и стать милой и кроткой бабой, которая делает все, что ей говорит мужик, и не смеет ему возражать, — уверенно заявляет Джулиан. — Но она, дура, им не воспользовалась и теперь дорого за это поплатится.

Джулиан подлетает к Эдварду и собирается залупить ему крепкую пощечину, но тот вовремя перехватывает руку противника и ненадолго сбивает противника с толку, сильно ударив его ногой по колену. После чего Терренс бьет Поттера по лицу и одним толчком без проблем сбивает его с ног.

— Да, Поттер, у меня бывали противники покруче, — хитро улыбается Эдвард. — Я больше кайфовал от самого худшего секса в своей жизни, чем от борьбы с тобой.

— Конечно, мы бы, могли дубасить тебя хоть до самого вечера, раз ты любезно разрешил нам отработать на себе удары, — задумчиво добавляет Терренс. — Но увы, у нас нет времени с тобой играть.

— Даже если вы все сядете в тачку и свалите, я не оставлю вас в покое, — уверенно заявляет Джулиан. — Я буду и преследовать вас до тех пор, пока не заберу девчонку с собой.

— О, ты бросаешь нам вызов? Точнее, мне! — Терренс с гордо поднятой головой расставляет руки в бока. — Сомневаюсь, что ты ходил на курсы экстремального вождения и умеешь водить на очень высоких скоростях.

— Да что ты говоришь, петух ощипанный!

— Не веришь — мы покажем, — уверенно отвечает Эдвард. — Прямо сейчас.

— Поразвлекайся пока с этим козлом, братик, — с хитрой улыбкой хлопает Эдварда по плечу Терренс. — А я возьму у нашего друга ключи от тачки и дам сигнал.

Как только Терренс разворачивается, Джулиан хочет совершить нападение со спины. Но Эдвард грубо отталкивает противника с помощью удара ноги в солнечное сплетение.

— Так-так, куда собрался, дружок? — интересуется Эдвард. — Если уж хочешь напасть, то делай это открыто. Стоя лицом к человеку.

— Я не дам вам увести эту девчонку! — громко вскрикивает Джулиан. — ВЫ НЕ ИМЕЙТЕ ПРАВО!

— О, еще как имеем! У нас есть право защищать нашу подругу от таких козлов вроде тебя.

— ЭТА ДЕВЧОНКА МОЯ! МОЯ, СЛЫШИШЬ!

— Сначала спроси Анну, хочет ли она быть твоей, а потом предъявляй на нее права.

— Я НИКОГДА НЕ БУДУ СПРАШИВАТЬ МНЕНИЕ У БАБЫ! ОНА — ПЫЛЬ! НИКТО! БЕСПРАВНОЕ СУЩЕСТВО, КОТОРОЕ МОЖЕТ ЛИШЬ МОЛЧА ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ЕЙ ГОВОРЯТ!

— Хорошо, раз уж ты не хочешь слушать девушку, так послушаешь МУЖИКОВ!

— Вот именно — МУЖИКОВ! А не жалкого сопляка, который потерял где-то свою соску и описал свои памперсы!

Джулиан подбирает дощечку и хочет ударить ею Эдварда, резко отпрыгнувший в сторону, силой вырвавший ее и сам наносящий противнику крепкий удар по спине, после которого тот с истошным криком падает на землю.

— Не надо недооценивать противника, — уверенно говорит Эдвард. — Потому что он может быть намного сильнее, чем ты думаешь.

Эдвард спокойно разворачивается и собирается уходить, пока Джулиан, обнажая свой презренный оскал, тихо рычит и крепко сжимая руки в кулаки.

— Ну все, твари, мое терпение лопнуло… — сквозь зубы цедит Джулиан. — На этот раз я не позволю вам дубасить меня. ВЫ У МЕНЯ ПОПЛЯШЕТЕ! Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ!

Джулиан с трудом поднимается на ноги и, превозмогая боль во всем теле, пулей подбегает к Эдварду с целью напасть на него со спины. Но тот будто чувствует это и в прыжке с полным разворотом ногой бьет противника прямо в челюсть. После чего раздосадованный своей неудачей Поттер начинает в рукопашную бороться с молодым, шустрым парнем, обладающий неплохой гибкостью и не выглядящий так, будто ему страшно, или он жутко сомневается в себе.

— Думаешь, ты такой крутой? — презренно ухмыляется Джулиан. — Уверен, что сможешь меня победить?

Джулиан кулаком бьет Эдварда в челюсть и со спины применяет к нему захват шеи. Впрочем, парню очень быстро удается освободиться благодаря быстрой реакции и парочки крепких ударов. А вскоре на помощь приходит Терренс, одним ударом ногой в низ живота сбивающий Поттера с ног. Пока их противник лежит на земле и морщится от боли, МакКлайф-старший берет брата под руку и бегом направляется в ту сторону, где сейчас находятся Даниэль, Питер, Анна и Сэмми.

— СТОЯТЬ! — во весь голос ревет Джулиан. — НИКУДА ВЫ НЕ УЙДЕТЕ! НЕ УЙДЕТЕ!

Джулиан с негромким рыком поднимается на ноги, быстро настигает Терренса и Эдварда, которых одним ударом в спину сбивает с ног. Затем он переводит взгляд в сторону и приходит в ярость, когда видит, что Питер и Даниэль находятся рядом с ослабевшей Анной. Пока он пулей направляется к ним, на ноги встает Эдвард, который помогает Терренсу сделать то же самое и вместе с ним бросается в погоню. И пока Перкинс и Роуз собираются отнести девушку в машину, Сэмми первым чует опасность, принимает боевую позицию и начинает без остановки лаять и рычать. А после этого раздается громкий голос Эдварда:

— Даниэль, Питер, берегитесь!

— Прикрывайте Анну! — громко командует Терренс.

Даниэль вовремя успевает оттолкнуть Джулиана назад, прикрывая Питера, который придерживает уже бессознательную Анну, прижимает к себе, гладит по голове и пытается привести ее в чувства с помощью легких хлопков по щекам. Когда Поттер пытается напасть на Роуза, как Сэмми преграждает ему путь и продолжает еще громче лаять, смело и решительно защищая своего второго хозяина, в этот момент гладящий девушку по голове.

— УЙДИ С ДОРОГИ, ШАВКА! — вопит Джулиан. — Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ!

— Мы, тварь, не дадим тебе убить ее! — громко заявляет Даниэль. — НЕ ДАДИМ!

— Варежку захлопни, петух ощипанный! — грубо бросает Джулиан. — Лучше уйди с дороги, заткни эту вонючую псину и убери этого урода от девчонки!

Джулиан грубо толкает Даниэля, но тот делает это еще сильнее и жестче и со всей силы кулаком бьет его в челюсть.

— Ты получишь ее только через мой труп, козел! — низким, грубым голосом заявляет Даниэль. — Пока я живой, ты даже приблизиться к ней не посмеешь!

— Поэтому я грохну тебя и твоих дружков В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ!

Джулиан залупляет Даниэлю крепкую пощечину, от которой тот слегка покачивается. Но в следующее мгновение Перкинс отвечает ему тем же и набрасывается на него с кулаками. Через несколько секунд Поттер с громким рыком швыряет Перкинса в сторону так сильно, что при падении на землю тот обдирает локти. Ему на подмогу тут же приходят Эдвард и Терренс: один кулаком бьет обидчика Анны в челюсть, а другой ногой наносит удар в низ живота. Пока Даниэль, слегка морщась, довольно быстро встает на ноги и наносит Поттеру несколько крепких ударов по всему телу.

— Я уничтожу вас, мрази, — сквозь зубы цедит Джулиан. — ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ!

— Это мы еще посмотрим! — восклицает Даниэль, закрывает лицо Джулиана ладонью, резко отталкивает его от себя и переводит взгляд на Терренса и Эдварда. — Позаботьтесь об Анне, ребята! Я сам разберусь с этим козлом!

Эдвард и Терренс не сразу, но все-таки подбегают к Питеру, вместе с которым пытаются привести Анну в чувства. Даниэль же снова сцепляется в жестокой схватке с Джулианом и пресекает все его попытки приблизиться к парням и девушке, пока Сэмми всеми силами ему помогает.

— Вы от меня не отделайтесь, — сквозь зубы цедит Джулиан и залупляет Даниэлю крепкую пощечину. — Без девчонки валите куда хотите, но с ней вы никуда не уйдете!

— Даже не мечтай! — грубо заявляет Даниэль, оттолкнув Джулиана от себя и снова начав отбиваться от него руками и ногами. — Я не позволю ей остаться наедине с таким больным козлом, как ты!

— Ты не имеешь никакого права приближаться к ней! После того как бросил!

— Это ТЫ так думаешь! НО Я ЕЕ НЕ БРОСАЛ!

— Что, голодранец, не выдержал жизни с этой безмозглой уродкой, которая может только все портить? — ехидно усмехается Джулиан. — Но которую ее папаша с мамашей расписали так, будто она якобы ценный бриллиант.

— НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ ЭТУ ДЕВУШКУ В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ!

— Я говорю что хочу! И ты мне рот не заткнешь!

— ЗАТКНИ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ, КОЗЕЛ!

Даниэль с громким криком кулаком бьет Джулиана по лицу и тут же сбивает его с ног. Правда тот быстро встает и пытается ударить противника точно также. Однако Сэмми закрывает Перкинса собой и снова начинает облаивать Поттера и громко рычать на него, стоя в боевой позиции.

— Черт, ДА ЗАТКНИ ЭТУ ВШИВУЮ СОБАЧАТИНУ! — во весь голос раздраженно вскрикивает Джулиан. — ГОЛОВА УЖЕ БОЛИТ! ТЕПЕРЬ НЕ МОГУ ЭТИХ ТВАРЕЙ С САМОГО ДЕТСТВА!

Сэмми с еще большей агрессией начинает рычать на Джулиана.

— ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ, БЕЗМОЗГЛЫЙ КУСОК ДЕРЬМА! ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ!

Джулиан ногой грубо отталкивает Сэмми от себя, заставив пса тихонько заскулить от боли. А затем мужчина резко встает на ноги и снова нападает на Даниэля, ударив его кулаком по лицу, больно вцепившись ему в волосы и отшвырнув его в сторону. Из-за чего Перкинс камнем падает на землю так, что он больно ударяется плечом и обдирает колени, рана на которых начинает слегка щипать. Впрочем, он решает не обращать на это внимания и довольно быстро встает на ноги. Пока обидчик Анны, пылая сильным гневом и широко вытаращивая глаза, быстрым шагом направляется к Терренсу, Эдварду и Питеру, которые решают отнести Анну в машину.

Поскольку первым ему под руку попадается блондин, то Джулиан решает начать с него. Однако Роуз очень решительно и начинает отбиваться от противника руками и ногами, прикрывая братьев МакКлайф, в свою очередь оберегающие девушку. Правда после недолгой борьбы Поттер коленом бьет Питера в низ живота и, пользуясь тем, что тот резко сгибается, швыряет его в сторону так, что тот ударяется виском об небольшой камень. И тут Сэмми с полным ненависти лаем хватает Джулиана за руку и начинает тянуть ее в разные стороны, не переставая злостно рычать.

— А-А-А! — во весь голос вопит Джулиан, сильно морщась и тряся руку с надеждой заставить Сэмми отпустить его. — УЙДИ! УЙДИ, ТВАРЬ! А-А-А-А!

Пока Даниэль подходит к Питеру, помогает ему подняться и спрашивает, все ли с ним хорошо, Эдвард со всей силы бьет Джулиана ногой по носу.

— ЭТА ВОНЮЧАЯ ШАВКА ПОРВАЛА МНЕ РУБАШКУ! — громко возмущается Джулиан и резко дергает руку, которую крепко удерживает Сэмми. — БОЛЬНО, ТВАРЬ! ПУСТИ!

— Хорошо бы он твою колбасу оторвал, — грубо бросает Эдвард. — Чтобы ты, тварь, почувствовал такую же боль, какую сейчас чувствует и Анна!

— ТВОЮ МАТЬ, ДА ОТЦЕПИСЬ ТЫ ОТ МЕНЯ, ШВАЛЬ! ОТЦЕПИСЬ, ГОВОРЮ!

Джулиан с трудом вырывает руку из хватки Сэмми и снова грубо отталкивает его от себя, а затем в рукопашную схватку с ним вступает еще и Терренс.

— ВЫ НЕ ЗАБЕРЕТЕ ЭТУ ДЕВЧОНКУ С СОБОЙ! — во весь голос ревет Джулиан. — НЕ ЗАБЕРЕТЕ!

Через несколько мгновений Джулиан грубо отталкивает Терренса так, что тот падает на землю, делает то же самое и с Эдвардом, Даниэлем и Питером, и пулей бросается к лежащей на земле без сознания Анне.

— Сэмми, взять! — громко командует Питер.

Пока Сэмми с громким лаем бросается за Джулианом, тот прибегает к Анне, пару секунд оттаскивает за волосы, наносит пару пощечин по обеим щекам и безжалостно бьет руками и ногами по всему ее телу. Он со всей силы врезает Анну ногой по носу, бьет ее затылком об земле и наносит еще несколько крепких ударов по всему телу. А затем пес хватает зубами его руку, умудрившись еще и свалить мужчину с ног и пытаясь оттащить его подальше от бессознательной девушки.

— А-А-А, УЙДИ! — вопит Джулиан и сильно трясет руку. — ПУСТИ МЕНЯ! ПУСТИ, ГОВОРЮ! АР-Р-Р… ЧТОБ ТЫ СДОХЛА, ТВАРЬ! СДОХНИ!

Спустя какое-то время сюда к Сэмми на всех порах мчится Питер.

— Молодец, Сэмюэль, молодец! — хвалит Питер, гладит Сэмми по голове и начинает оттаскивать от Джулиана. — Все-все, отпусти его! Фу! Нельзя! Отпусти!

Когда Сэмми все-таки отпускает Джулиана, он продолжает громко лаять и рычать на него, пока тот еще лежит на земле и налитыми кровью глазами смотрит на только что прибежавших Даниэля, Эдварда и Терренса.

— ТВАРИ! — во весь голос ревет Джулиан. — НЕНАВИЖУ ВАС! И ЭТУ ПСИНУ! ЭТА ТВАРЬ ПОРВАЛА МНЕ РУБАШКУ! ВАМ, НИЩЕБРОДЫ, НИКОГДА НЕ ЗАРАБОТАТЬ ТЕХ ДЕНЕГ, КОТОРЫХ ОНА СТОИТ!

— Проваливай отсюда, если не хочешь, чтобы твоя задница еще больше пострадала, — удерживая громко лающего Сэмми за ошейник, грубо требует Питер.

— Я свалю, так и быть! — Джулиан быстро поднимается на ноги, стряхивает с себя всю грязь и вытирает кровь под носом. — Но помните, следующая наша встреча станет для вас последней. Сейчас вы набили мне морду, но во второй раз я не позволю вам ТАК обращаться со мной.

— Не беспокойся, мы с удовольствием набьем тебе морду и во второй, и в третий, и в десятый раз, — уверенно заявляет Эдвард. — Увидим тебя рядом с Анной — ты пожалеешь об этом.

— Если эта девчонка уже сдохла, то я буду только рад. Хоть с пользой потрачу время, которое ушло бы на то, чтобы потопить этот гребаный кусок дерьма.

Джулиан получает удар ногой прямо в живот от Даниэля, а Эдвард и Терренс подходят чуть ближе к Питеру, вместе с Сэмми стоящий так, что они преграждают путь к Анне.

— Если она умрет, то ты, тварь, ответишь за это, — низким, грубым голосом заявляет Даниэль, угрожая Джулиану пальцем. — Ответишь за каждую ее слезу! За всю боль, которую она чувствовала по твоей вине!

— Я не буду отвечать за то, о чем никогда не пожалею, — уверенно отвечает Джулиан. — И тем более не буду отвечать перед тобой и этими жалкими козлами.

— Проваливай отсюда! И чтобы больше духу твоего не было рядом с ней и ее родителями! Ты меня понял, мразь?

— Запомни одну вещь, голодранец. — Джулиан уставляет полный злости и ненависти взгляд в глаза Даниэля. — Не смей попадаться мне на глаза. Если увижу — так разукрашу твою наглую морду, что ты подохнешь мгновенно. И твои безмозглые дружки и эта бесполезная псина ничем не смогут помочь тебе.

Сэмми начинает рычать на Джулиана и облаивать его, находясь рядом с Даниэлем.

— Не пугай курицу яйцом, Поттер, — сквозь зубы цедит Даниэль.

— Я не блефую, козел, — уверенно заявляет Джулиан и, едва стоя на ногах и немного прихрамывая, хватается за горящий от боли живот. — Встанешь на моем пути еще раз — ты — труп. Точнее, станешь им намного раньше, чем я планирую.

— Я еще с тобой не закончил, тварь. Следующая наша встреча отправит тебя в сердце ада.

— Это мы еще посмотрим! Рано или поздно я грохну тебя, телохранитель семьи Сеймур!

— ПРОВАЛИВАЙ ДАВАЙ! — вскрикивает Даниэль. — ПОКА ТЫ, черт возьми, ЖИВОЙ!

— Чтоб ты сдох, козел! Надеюсь, поезд переедет тебя раньше, чем мы встретимся вновь.

Джулиан резко разворачивается и направляется к своему автомобилю, пулей садится в него, заводит мотор и со всей силы давит на педаль газа, уезжая в неизвестном направлении. Сэмми продолжает громко лаять и рычать до тех пор, пока колеса не перестают скрипеть, а машина не пропадает из виду. Даниэль же с презрением и злостью во взгляде наблюдает за этим типом и с учащенным дыханием сжимает руки в кулаки. Но потом он немного расслабляется и проводит рукой по лицу, чувствуя себя довольно измотанным после этой борьбы. В какой-то момент пес переводит взгляд на Питера, Эдварда и Терренса, которые пытаются привести бессознательную Анну в чувство, издает тихий звук и подбегает к ним. Даниэль же еще несколько секунд стоит на том же месте до того, как он направляется к ним и опускается на колени.

— Ушел? — спрашивает Эдвард.

— Да, свалил наконец-то! — резко выдыхает Даниэль.

— Я думал, мы с ним до вечера будем возиться, — задумчиво говорит Терренс.

— Просто этот отморозок струсил бороться с четырьмя, — отмечает Питер.

Сэмми уверенно подает голос, а Терренс гладит его по голове, пока Даниэль переводит взгляд на Анну.

— Анна… — тихо произносит Даниэль, слегка приподнимает Анну, придерживая ее под спину, прижимает к себе и кладет ее голову к себе на колени. — Эй, ты слышишь меня? Анна! Скажи что-нибудь, прошу тебя!

Даниэль слегка похлопывает по Анну щеке, дабы попытаться привести в чувство, только лишь сейчас начиная понимать, что происходит.

— Анна, пожалуйста… — громко и взволнованно умоляет Даниэль.

— Она без сознания, но, к счастью, жива, — успокаивает Терренс. — Правда пульс очень слабый.

— Черт! Твою мать! — Даниэль прижимает голову Анну к груди и целует ее в макушку, от волнения начав часто дышать и понимать, что во рту становится сухо. — Этого не может быть… Не может! Сначала Кэссиди, а теперь Анна! Какого, черт возьми, черта?

— Спокойно, Даниэль, с ней все будет хорошо, — уверяет Питер, положив руку на плечо Даниэля.

— Серьезно? Да вы только посмотрите, в каком она состоянии! Она вся в крови! На ней живого места нет!

Сэмми, жалобно поскуливая, лапой трогает лицо Анны или носом утыкается в ее щеку.

— Мне кажется, она стала слишком худой и легкой, — с ужасом во взгляде признается Даниэль. — Мне не нужно прилагать усилий, чтобы держать ее на весу.

— Да уж, схуднула она прилично, — приложив руку ко лбу, медленно выдыхает Терренс.

— Ар-р-р, Поттер… Чтоб ты, тварь, сдох!

Пока Даниэль гладит Анну по голове и щеке, Питер с ужасом в глазах рукой обхватывает горло, а Терренс качает головой, Эдвард обращает внимание на руку девушки, на которой задран рукав водолазки. МакКлайф-младший, слегка нахмурившись, осторожно закатывает рукав и широкораспахивает глаза, обнаружив на ней огромное количество синяков, которые появились не только сейчас, но и давно.

— О, черт! — прикрыв рот обеими руками, громко ужасается Эдвард.

— Твою мать, ее рука! — восклицает Терренс и берет руку Анны. — Она вся в синяках! Многие еще даже не успели зажить.

— Значит, эта тварь избивала ее куда больше, чем мы думали? — заключает Даниэль.

— Сто процентов, — уверенно отвечает Питер и закатывает другой рукав Анны. — На другой руке все то же самое. Есть свежие побои и старые.

— Если у нее на руках есть такие синяки, то что же происходит в других местах? Мне даже страшно представить!

Даниэль несколько секунд колеблется, смотря то на взволнованных парней, то на Сэмми, с грустью во взгляде тихонько скулящий, то на бессознательную Анну в его руках. Но затем его дрожащая рука сама тянется к краю ее водолазки, и он, нервно сглатывая, медленно приоткрывает часть живота девушки. И видит, что во всех местах есть не только синяки, но еще и кровоподтеки и выпирающие кости.

— Твою мать! — ругается Даниэль, уставив полные ужаса, широко распахнутые глаза на синяки Анны.

— Бедная девочка… — качает головой Эдвард. — Сколько же ей пришлось вытерпеть…

— А ее отец с матерью даже не подозревали об этом, — задумчиво добавляет Питер.

— У нее на спине также все очень плохо, — воспользовавшись случаем, когда Даниэль прижимает Анну к себе и слегка приоткрыв часть спины, с широко распахнутыми глазами отмечает Терренс. — Этот козел использовал ее как боксерскую грушу.

— Не верится… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Не верится, что все это происходит на самом деле…

Сэмми с жалостью во взгляде скулит и склоняет голову, а Питер гладит его по голове, приобнимает и прижимает к себе.

— Знаю, приятель… — тихо говорит Питер. — Это ужасно… И страшно подумать, что все могло быть намного хуже.

Сэмми тихонько подвывает, буквально заставляя сердца и без того потрясенных друзей разрываться на части.

— Она… — качая головой, дрожащим голосом произносит Даниэль. — На ней живого места не осталось…

— Зато теперь понятно, почему она носила водолазки и накладывала толстый слой косметики, — прижимая Сэмми к себе, задумчиво отвечает Питер.

— Сеймуры будут в шоке, когда увидят ее в таком состоянии. — Даниэль резко выдыхает, крепче приобнимает Анну и гладит ее по голове, которую он прикладывает к своей груди. — За что ей все это?

— Но ведь Лилиан говорила, что видела синяки у нее на теле, — отмечает Эдвард. — И Максимилиан вспомнил, что у нее что-то было с лицом.

— Мы знаем лишь об одном избиении, снятое на видео, — добавляет Терренс. — Но я не могу исключать, что он не делал этого раньше. Еще до того, как началась вся эта история.

— Хочешь сказать, Поттер мог и раньше дубасить ее? — ужасается Питер.

— Нет-нет, я не думаю, — качает головой Даниэль. — У Анны никогда не было синяков на теле. Да и не общалась она с ними… Нет…

— Кто знает, что происходило в их семье до того, как мы все познакомились с ней, — отвечает Терренс. — Сеймуры могли многое нам не рассказать. А может, они вообще ничего не знают. Ведь Максимилиан до последнего верил, что Поттер — ангел. Не слушал Анну, когда она умоляла его помочь.

— Нет, ребята, я тоже считаю, что все это началось лишь недавно, — уверенно возражает Эдвард. — После ее ухода из дома Даниэля и переезда к отцу. И Поттер ничего об этом не знал. Ему обо всем рассказал сам Максимилиан, когда козел зашел к нему на чашку чая.

— Верно, — кивает Питер. — Но факт — есть факт. Этом козлу не понадобилось много времени, чтобы довести Анну до такого состояния.

— У него талант, однако… За несколько дней превратить смелую, уверенную в себе девчонку в тихую, запуганную страдалицу!

— Да уж… — качает головой Даниэль. — Он легко заставил ее поверить в свою никчемность…

Пока Сэмми снова жалобно скулит, все парни замолкают на несколько секунд и переглядываются между собой и смотрят на Анну, будучи настолько потрясенными, что они едва могут нормально соображать. Хотя и понимают, что сидеть без дела — значит, позволить Анне умереть.

Глава 34

Спустя полчаса Даниэль, Терренс и Эдвард благополучно доехали до больницы вместе с Анной. Объяснив врачам ситуацию, парни отправились в коридор, ожидая приезда Лилиан, Максимилиана, Наталии, Ракель, Хелен и Питера. Пока братья МакКлайф сидят на стульях, Перкинс либо стоит, либо ходит кругами, отчаянно молясь о том, чтобы с его любимой девушкой все было хорошо. Поначалу они безуспешно пытаются успокоить себя и друг друга разговорами, а в какой-то момент к ним медленным шагом подходит Питер, который с грустью во взгляде смотрит на всех троих.

— Есть новости? — спрашивает Питер.

— Пока нет, — отвечает Даниэль. — Ждем уже целый час.

— А что сказали врачи?

— Ничего, — произносит Терренс. — Просто ждите.

— Однако они определенно были в шоке, когда увидели все побои на ее теле, — задумчиво отмечает Даниэль, устало вздыхает и начинает кругами ходить по коридору.

— Не мудрено, — тихо произносит Питер и замолкает на пару секунд, бросив короткий взгляд в сторону. — Вы уже сообщили девчонкам и родителям Анны о том, что произошло?

— Да, я уже поговорил с Наталией, — почесав затылок, спокойно отвечает Эдвард. — Хотя она ответила не сразу, потому что у нее разрядился телефон. Я позвонил ее отцу, попросил передать мою просьбу перезвонить мне и рассказал ему про Анну. Мне повезло, что они все были дома. Наталия быстро перезвонила мне с домашнего, и я рассказал ей обо всем.

— Я так и понял, — кивает Питер. — А Хелен сама позвонила. Я рассказал ей про Анну и предупредил, что оставил Сэмми с миссис Маршалл.

— Кстати, ты как себя чувствуешь после этого марафона? — интересуется Терренс. — Не устал?

— Немного. Но пришел в себя, пока ехал сюда на автобусе. А вот Сэмми пришел домой без задних ног.

— Да, устроил ты ему марафон… — усмехается Эдвард.

— У меня не было выбора.

— Эй, а когда приедут девчонки? — интересуется Даниэль.

— Я думал, что они приедут раньше меня. — Питер быстро осматривается вокруг. — Да, а вы уже связались с Сеймурами? Они знают, что произошло?

— Да, знают, — кивает Даниэль, скрестив руки на груди. — Пообещали приехать сразу же после того, как они уладят какое-то дело.

— И как они отреагировали, узнав про Анну?

— Были в шоке. С трудом могли говорить. Я сначала разговаривал с Максимилианом, но когда он узнал про Анну, то потерял дар речи, и трубку взяла Лилиан. И тоже потом с трудом могла говорить.

— Однако еще больший шок у них вызовет то, как сильно избита их дочь, — задумчиво говорит Эдвард. — Боюсь представить, что с ними будет, когда они узнают, что Анна усердно скрывала свои синяки по всему телу.

— Раз уж у нас челюсти валялись на земле, то девчонки будут глубоко ошарашены.

— Лучше держаться поближе к ним, когда они придут…

— Ох, черт, все произошло в такое неудачное время, — устало вздыхает Эдвард, проведя руками по лицу. — А я-то думал, что хоть сегодня у нас будет спокойный день. Мы с вами немного потусуемся с Беном, Крисом и Кевином. Хелен с Ракель и Наталией посмотрят платья и побудут дома у Рочестеров…

— Да уж, настроение ниже плинтуса… — задумчиво произносит Питер.

— К тому же, сейчас у Рочестеров гостит бабушка Наталии. А она так хотела провести время с внучкой.

— Бабушка Наталии? — удивленно переспрашивает Терренс. — Она уже в Нью-Йорке?

— Да, пару дней назад мистер и миссис Рочестер вернулись с ней из Мексики вместе с ее вещами, которые перевезли на ту квартиру, где эта женщина будет жить.

— Ух ты, вот это новость…

— Я только вчера узнал об этом. Но Наталия сказала, что она увидит свою бабушку лишь сегодня.

— А ты еще не знакомился с ней? — интересуется Даниэль.

— Нет, но та очень хочет этого. — Эдвард бросает легкую улыбку. — Говорит, что не позволит нам пожениться до тех пор, пока не познакомится с женихом ее внучки.

— Да, МакКлайф, оказывается, ты еще не прошел фэйс-контроль, — скромно хихикает Питер.

— Я не сомневаюсь, что пройду его.

— Ничего, братан, у тебя еще будет время подготовиться, — уверенно говорит Терренс.

— Определенно… — Эдвард бросает короткий взгляд на свою толстую черную повязку на запястье. — Пока что знакомство придется отложить. Бабушка Наталии вряд ли сможет увидеть меня в ближайшие несколько дней.

— Если не в ближайшие несколько недель, — устало отвечает Питер, приземляется на один из стульев и откидывается назад. — Неизвестно, когда этот козел Поттер будет пойман. Когда он снова захочет объявиться…

— В любом случае безнаказанным эта тварь не останется, — уверенно отвечает Терренс. — Родители Анны настроены очень решительно в желании посадить Поттера. А мы не собираемся бросать Сеймуров в беде.

— Ты прав, сухим из воды он не выйдет, — сухо говорит Даниэль. — Я лично приму все меры для того, чтобы сегодняшняя ситуация никогда не повторилась. Если я еще раз увижу Поттера где-нибудь неподалеку, то он будет выть от боли.

— Но в следующий раз будь осторожнее, — предупреждает Эдвард. — А то обдерешь локти и колени до мяса. Будет очень больно.

— Ничего… — Даниэль бросает короткий взгляд на свой ободранный локоть. — Ради Анны я любую боль переживу.

— Не только ты, — задумчиво произносит Питер. — Мы на все готовы, чтобы остановить эту твари.

Где-то минуту или две парни ничего не говорят и с грустью во взгляде думают о чем-то своем, либо сидя на стульях, либо расхаживая по коридору туда-сюда и без эмоций осматриваясь вокруг. А вскоре в коридоре раздаются звуки женских каблуков, которые становятся все громче и громче по мере приближения. И через несколько секунд появляются взволнованные Хелен с Наталией, появление которых заставляет всех четверых встать.

— Вот вы где, ребята! — резко выдыхает Хелен.

— Мы вас обыскались! — взволнованно произносит Наталия.

— Привет, девчонки, — дружелюбно приветствует Питер.

Эдвард, Питер, Даниэль и Терренс подходят к Наталии и Хелен и приветствуют их с помощью крепких объятий и дружеского поцелуя в щеку.

— О, Терренс… — скромно улыбается Наталия. — Не знала, что ты уже выписался из больницы.

— Да, ушел сегодня после обеда… — задумчиво отвечает Терренс. — Но снова вернулся сюда… Как посетитель.

— Здорово, что с тобой все хорошо, и ты снова с нами, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Хелен.

— Спасибо большое, — скромно улыбается Терренс. — Теперь со мной в порядке.

— Ну и слава богу, — уверенно говорит Наталия.

— Эй, а где Ракель? Почему ее с вами нет?

— Она сейчас подойдет, — уверенно говорит Хелен. — Ей позвонил кто-то из ее команды менеджеров, чтобы обсудить один важный вопрос.

— Да, как только Ракель поговорит, то сразу же придет к нам, — обещает Наталия.

— Хорошо, — кивает Терренс.

— Так что там произошло с Анной? — взволнованно спрашивает Хелен. — Неужели ее и правда избили?

— Правда, Хелен, — подтверждает Эдвард.

— Неужели это работа того подонка? — широко распахивает глаза Наталия.

— Да, мы встретились с ним лицом к лицу, — хмуро отвечает Даниэль. — Увидели, что из себя представляет Джулиан Поттер.

— А до встречи с ним мы с ребятами познакомились еще и с родителями Анны, — добавляет Терренс. — Точнее, мы с Эдвардом и Питером познакомились с обоими, а Даниэль впервые увидел ее мать.

— Мы были у них дома. Дома у ее отца.

— Но как так получилось? — слегка хмурится Наталия.

— Все началось с Питера, — объясняет Эдвард. — Точнее, с того, что он показал нам с парнями.

— Да, я забыл кое-что рассказать вам в тот день, когда попросил вас о встрече, — признается Питер.

— О чем ты говоришь? — удивляется Хелен.

— То, что у меня есть видеозапись. На ней хорошо видно, как тот подонок издевается над Анной на парковке того торгового центра, где я встретил их.

— Боже, но как ты мог забыть о таком? — недоумевает Наталия. — Та запись могла здорово нам помочь!

— Знаю, но тогда я был так взволнован, что напрочь забыл о ней. А про видео я вспомнил, когда мы разговаривали с Кевином, Крисом и Беном. Точнее, когда Спенсер упомянул камеры в магазине.

— И вы все уже видели ее?

— Да, я показал ее парням, и потом мы решили показать видео родителям Анны.

— Верно, — кивает Даниэль. — Я немедленно поговорил с ее отцом, и мы вчетвером поехали к нему домой.

— К нему домой? — взволнованно переспрашивает Наталия. — Значит, вы видели Анну?

— Нет, Анны там не было. Но мы все-таки показали эту запись ее отцу и матери и рассказали все, что они должны были знать.

— И мы также дали им номер мистера Джонсона, — добавляет Терренс. — Они согласились связаться с ним и пообещали сделать это немедленно.

— Это правильно, — задумчиво произносит Хелен.

— И кстати, оказалось, что Сеймуры уже были в полиции, — признается Эдвард. — Но их сразу же отправили домой.

— В смысле? — удивляется Наталия. — Почему? Этот тип совершил преступление!

— Мы подозреваем, что это дело рук Джулиана и его отца. Что тот полицейский мог оказаться дружком Поттеров. Да, у них действительно не было никаких доказательств, которые он потребовал, но даже без этого тот полицейский был обязан выслушать их и принять заявление.

— Но теперь они собираются использовать то самое видео, когда будут разговаривать с мистером Джонсоном, — уверенно говорит Питер. — Против такого доказательства никто не посмеет возражать.

— И вы хотите сказать, что Сеймуры хорошо вас приняли? — слегка хмурится Хелен.

— Даже лучше, чем мы ожидали! — восклицает Даниэль.

— Да, они оказались очень даже неплохими людьми, — добавляет Питер. — Максимилиан и Лилиан были настроены к нам очень дружелюбно.

— Надо же… — с грустью во взгляде произносит Наталия. — А нас с Ракель и Хелен они никогда не любили.

— Думаю, вы сможете поладить с ними, — выражает надежду Терренс. — Эти люди признали, что были несправедливы к вам. По крайней мере, потому, что за те несколько дней, что Анна общалась с вами, ей стало лучше.

— А они уже знают, что произошло с ней?

— Да, и уже едут сюда, — уверенно кивает Даниэль. — Так что, девчонки, вам скоро предстоит встретиться с ними.

— О, господи… — Наталия прикладывает руку к сердцу. — Мне что-то страшно…

— Не представляю, что сейчас будет… — выражает тревогу Хелен.

— Не переживайте, девчонки, все будет хорошо, — спокойно говорит Эдвард. — Да и сейчас нужно молиться, чтобы с Анной не случилось ничего серьезного.

— Этого мы и боимся… Когда мистер Рочестер сказал нам, что Анну избили, мы ужасно перепугались.

— А то видео… — неуверенно произносит Наталия, обхватив горло рукой. — Оно… Все настолько ужасно?

— Мы были ошарашены, когда посмотрели его, — качает головой Терренс. — И увидели, как этот негодяй оскорблял Анну и избивал ее.

— Мы с парнями чуть не поседели, — с грустью во взгляде добавляет Даниэль. — Раз уж мы не могли спокойно на это смотреть, то вам лучше не видеть того ужаса.

— Бедняжка… — прикрыв рот рукой, с широко распахнутыми глазами ужасается Наталия. — Я боюсь даже представить, что же там произошло…

— Ее родители потеряли дар речи, увидев это, — признается Питер. — И теперь винят себя в том, что почти погубили свою дочь.

— В любом случае вы сами все увидите, когда нам разрешат навестить Анну, — спокойно отвечает Эдвард.

— Вы говорите, что они покажут ту запись мистеру Джонсону, — задумчиво говорит Хелен, приложив палец к губе.

— Да, Питер помог отцу Анну скопировать ту запись на флешку. И еще одна копия видео осталась у него на компьютере.

— И я не буду удалять его с телефона, — обещает Питер.

— Кстати, а вы не знайте, куда отправилась Анна? — слегка хмурится Хелен. — Почему Сеймур не было дома?

— Мы не знаем, — качает головой Терренс. — Но Даниэлю тоже стало интересно, куда отправилась Анна. Мистер Сеймур сказал, что она должна была пойти вместе с тобой, Ракель и Наталией примерять свадебные платья. Однако Эдвард сказал, что Анны не должно было быть с вами.

— Верно, — с грустью во взгляде кивает Наталия. — Я предлагала ей пойти с нами, но она отказалась. Поэтому я поехала только с мамой, Ракель и Хелен. Папа может подтвердить — он был дома, когда я собиралась уходить.

— И это напугало нас еще больше, — уверенно признается Питер. — Мы начали подозревать, что Поттер мог заставить Анну встретиться с ним и приказать ей никому об этом говорить.

— Значит, Анна соврала отцу? — округляет глаза Хелен.

— Мы не знаем, Хелен, — разводит руками Даниэль. — Это до сих пор остается для нас загадкой.

— Но как вы тогда узнали, где искать Анну? — удивляется Наталия.

— После разговора мы с парнями решили покататься по городу и обсудить ситуацию. Но в какой-то момент Питер занервничал и начал просить меня остановить машину. Поначалу я ничего не понял, но потом Эдвард сказал, что увидел Анну. Ну я и остановился, и мы увидели Анну и того самого Джулиана.

— Я видел, как Анна выпрыгнула из той машины, которая неслась на огромной скорости, — признается Питер. — Хоть я плохо вижу вдалеке, мне все равно удалось узнать Анну. А потом я узнал и того мужика, которого встретил тогда на парковке.

— Он начал безжалостно избивать ее и кричать на нее, — добавляет Эдвард. — Прямо как на том видео! Поттер бил Анну после каждого слова, которое она говорила. Его злило все: ее слова, покорность, слезы, безразличность… К тому же, когда она выпрыгнула из машины, то уже была вся избита, а на лице были кровоподтеки. Но этот козел еще сильнее избил ее… На ней уже живого места не осталось. Анна была вся в крови и синяках!

— О, боже, — с ужасом в мокрых глазах произносит Наталия, прикрыв рот обеими руками.

— Мы вздрагивали каждый раз, когда этот больной урод бил ее, а она кричала и плакала, — с ужасом во взгляде рассказывает Терренс. — И были в шоке от того, что произошло. Сэмми тоже сильно испугался и без остановки лаял и скулил.

— Поначалу мы просто наблюдали, но потом я приказал ребятам оставаться в машине и пошел к этому козлу, — продолжает Даниэль. — Потребовал, чтобы Поттер свалил, но он отказывался и не давал мне увести Анну. А вскоре этот отморозок и вовсе начал угрожать мне ножом.

— Тогда мы поняли, что одному ему не справиться и вышли из тачки, чтобы помочь, — добавляет Эдвард. — И когда нас стало четверо, Поттер явно струсил. Мы отдубасили его безо всяких проблем. Он нам почти не сопротивлялся.

— Но он ведь ушел? — с округленными глазами спрашивает Хелен.

— Да, Поттер свалил, — кивает Питер. — Но он успел избить Анну до потери сознания… Мы попытались привести ее в чувство и потом выяснили, что Джулиан избивал ее и раньше.

— В смысле?

— По всему ее телу было очень много старых и свежих синяков и кровоподтеков. Везде! На руках, на спине, на животе! А все лицо было все в крови.

— О боже мой… — с ужасом в глазах произносит Наталия.

— Не могу поверить… — дрожащим голосом произносит Хелен. — У меня нет слов!

— Бедная Анна… Она… Она… О, черт…

Наталия подходит к одному из стульев, садится на него, сгибается пополам и запускает руки в волосы, начав очень тихо всхлипывать.

— Но с ней же все будет хорошо? — окидывая всех парней мокрыми глазами, с надеждой спрашивает Хелен. — Прошу, парни, скажите нам, что Анна будет жить!

— Мы сделали все, что могли, — с грустью во взгляде отвечает Терренс. — Хотя если бы нас не оказалось в том месте, то мы могли бы потерять Анну.

— Нет, я даже думать об этом не хочу! — Хелен выставляет руку ладонью к парням. — Нет… Не хочу…

— Ее состояние не на шутку пугает нас, — низким, слегка дрожащим голосом признается Даниэль. — Мало того, что эти синяки, ссадины и кровяные подтеки, так еще и потеря веса. Анна совсем исхудал. Серьезно, мне не нужно было прилагать особых усилий, чтобы взять ее на руки и донести до машины. Да, она всегда была легкой, но сейчас стала совсем пушинкой.

— У нее даже кости слегка выпирают, — добавляет Эдвард. — Буквально можно посчитать все ее позвонки и ребра.

— Так вот почему она все время носила водолазку и бесформенные вещи, — дрожащим голосом задумчиво говорит Наталия и тихо шмыгает носом. — Она скрывала все те побои.

— Мы тоже так думали, — уверенно отвечает Питер. — И наши опасения подтвердились.

— Лично я сразу подумала, что это подозрительно, потому что Анна всегда ненавидела водолазки и никогда не надевала на себя бесформенные мешки.

— А косметика! — восклицает Хелен. — Значит, она пыталась скрыть синяки на лице. Это тоже казалось нам подозрительным! Анна никогда не наносила столько тонального крема и пудры! Да и это вредно для кожи. Как минимум будет много прыщей.

— А она наверняка ходила с толстым слоем тонального крема целыми днями, лишь бы ее отец ничего не заметил.

— Нужно было всего лишь дотронуться до ее лица, чтобы понять, что она что-то скрывает, — уверенно говорит Даниэль. — У меня вся ладонь была покрыта этой шуткой, когда я дотронулся до ее щеки и погладил ее.

— Кроме того, Анна знала, что тот тип может что-то сделать с ее родителями, — с грустью во взгляде признается Эдвард. — Она сказала это нам с Терренсом, пока мы и присматривали за ней. Бедняжка думала, что молчание поможет ей спасти отца и мать. Но это еще ничего не означало.

— Мы говорили, что Поттер все равно будет и дальше издеваться над ней и с удовольствием пользоваться ее молчанием, но она не поверила, — добавляет Терренс.

— Однако теперь она не одна, — с гордо поднятой головой отвечает Даниэль. — Это дело не будет пущено на самотек. Что бы Анна ни говорила, мы не отдадим ее на растерзание тому чудовищу.

— Кстати, а когда должны приехать родители Анны? — неуверенно спрашивает Хелен.

— Думаю, уже скоро.

— В любом случае я буду ждать столько, сколько нужно, — уверенно заявляет Наталия. — Я хочу знать, что происходит с моей близкой подругой. И увидеть ее…

— Мы все останемся, — не менее уверенно отвечает Терренс. — Нам всем нужно знать, что с ней происходит.

— Вы вовремя помогли ей, ребята, — обняв себя руками, с грустью во взгляде говорит Хелен. — Без вас Анна бы не просто пропала без вести, но еще и могла бы погибнуть.

— Причем никто не знал о его приезде, — отмечает Питер. — Мы-то думали, что Джулиан и его папаша уехали куда-то по делам. А оказалось, что он вернулся. И никого не предупредил.

— А Анна могла знать об этом? Или она сама не ожидала?

— Трудно сказать. В любом случае мы были правы, когда решили, что Поттер может вернуться неожиданно.

— Слушайте, парни, а где вы вообще нашли ее и того подонка? — неуверенно спрашивает Наталия. — Далеко отсюда?

— Ну… — почесывая затылок, задумчиво произносит Эдвард. — До больницы мы добрались минут за двадцать-тридцать, если я не ошибаюсь. Это безлюдное место, находящееся недалеко от автомобильной дороги… Там никого нет, и никто из нас не бывал там ранее.

— Поттер хотел расквитаться там с Анной? — слегка хмурится Хелен.

— Не думаю, он ехал в машине, когда я заметил его, — качает головой Питер. — Точнее, то, что Анна выпрыгнула из той машины. Я предполагаю, что она пыталась сбежать от него.

— Господи, о чем она только думала? — недоумевает Наталия и тихо шмыгает носом. — Анна же могла разбиться!

— Мы знаем, Наталия, — кивает Даниэль. — Она реально могла погибнуть. Если бы, например, сильно ударилась головой об асфальт.

— Хотя я заметил кровавые пятна у нее на водолазке в районе локтей, — признается Эдвард. — А это значит, что она сильно ободрала локти. А может, даже и колени…

— Как и Даниэль… — задумчиво произносит Хелен, внимательно присматриваясь к Даниэлю и его до крови ободранным локтям и коленям. — У него тоже локти и колени все в крови.

Даниэль бросает короткий взгляд на один сильно ободранный локоть.

— Ничего, — отмахивается Даниэль. — Заживет как на собаке.

— Кстати, о собаках! — восклицает Терренс. — Стоит отдать должное Сэмми. Ведь он здорово помогал нам защитить Анну и держался очень уверенно.

— Да, стоило ему отдать команду, как он тут же набрасывался на Поттера, — уверенно добавляет Эдвард.

— Использовал полученные на курсах дрессировки навыки на практике, — добавляет Питер, расставив руки в бока.

— Я так испугалась за своего мальчика, — немного неуверенно признается Хелен. — Боялась, что с ним могло что-то случиться. Но как я вижу, Сэмми справился.

— Правда тот подонок постоянно кричал на него, оскорблял и даже несколько раз пнул его ногой.

— О, господи…

— А с Сэмми точно все хорошо? — выражает беспокойство Наталия.

— К счастью, да, — уверенно кивает Питер. — Он в порядке. Пушистый не давал себя в обиду и здорово проучил этого мерзавца.

— А еще Сэмми откусил ему кусок рубашки, — признается Эдвард. — А когда он хватал того подонка за руку, Поттер вопил так, словно его ножом режут.

— Это правда, — подтверждает Даниэль. — Было видно, что он поджал хвостик, когда мы с ребятами предстали перед ним. Дубася Анну, был смелым и крутым, ибо она ничего ему не сделала бы. А когда появились четыре крепких мужика, как его крутизна мигом куда-то испарилась.

— И поэтому мы здорово побили его, — добавляет Терренс. — Но, если честно, нам было скучно. Конечно, «баранка» — это хорошо, но мы не испытали никакого азарта.

— Да уж, Поттер усердно пытался скрыть свою трусость, но мы видели его насквозь, — по-доброму усмехается Эдвард. — Его надолго не хватило.

— Теперь это уже не важно, — с грустью во взгляде тихо вздыхает Наталия, медленно встает со стула и подходит ко всем. — Самое главное — с вами все хорошо, и вы вовремя помогли Анне. Без вас она бы точно погибла.

К этому моменту Наталия подходит к Эдварду, который крепко обнимает ее и прижимает к себе, пока та издает очень тихие всхлипы.

— Хотя если этот тип и правда избивал ее регулярно, то последствия точно дадут о себе знать.

— Последствия будут в любом случае, — с грустью во взгляде огорчает Даниэль. — После всего, что она пережила… Ради того, чтобы спасти родителей…

Даниэль замолкает и качает головой, уставив взгляд в одной точке.

— И в этом моя вина, — шепчет Даниэль. — Я мог защитить ее… Но не оказался рядом в нужное время…

— Ты в этом не виноват, Даниэль, — мягко говорит Хелен.

— По крайней мере, я мог быть рядом. И продолжил бы быть рядом, если бы не эта чертова измена.

— Но сейчас ты рядом с ней, — тихо отмечает Наталия. — Эта девушка жива благодаря тебе и парням.

— Не буду, когда она придет в себя. Потому что Анна так захочет. Она пошлет меня к черту и откажется от помощи.

— Даниэль…

— Все в порядке, я ее пойму. Пойму.

Даниэль разворачивается в другую сторону, медленно подходит к окну и с грустью во взгляде смотрит в него, оперевшись руками о подоконник, пока все его друзья с сочувствием наблюдают за ним.

— Мне жаль его, ребята, — крепко обнимая и прижимая Хелен к себе, тихо говорит Питер. — Он такой разбитый, хотя не показывает этого. Дэн страдает… От того, что Анна не хочет даже видеть его.

— Я его хорошо понимаю, — нежно гладя Наталию по голове, пока она медленно водит руками по его спине, с грустью во взгляде признается Эдвард. — Вроде уже не верит, что сможет все вернуть, но в то же время мечтает об этом.

— Это не конец их истории, уверяю вас! — машет рукой Терренс. — Даниэль любит Анну, а Анна любит его! Ей просто нужно немного успокоиться, хорошенько подумать и окончательно понять, чего она хочет.

— Кстати, а как она отреагировала на то, что он появился и стал защищать ее? — спрашивает Хелен.

— Испугалась. Испугалась, что Поттер что-то сделает с ним. Анна закричала, когда этот Джулиан достал из кармана нож и начал угрожать им Даниэлю.

— Поттер строил из себя крутого, когда у него был тот ножик, — отмечает Эдвард. — А стоило Роузу сломать его, как Джулиан наложил в штаны от страха. Лишившись оружия, он стал более уязвимым.

— В любом случае, Анна точно оценит старания Перкинса, — уверенно выражает надежду Наталия. — И начнет задумываться о том, будет ли правильно его бросать.

— Может, чуть позже все разрешится, — пожимает плечами Хелен. — Но сейчас это не столь важно. Сейчас намного важнее помочь Анне спастись от того подонка и сделать все, чтобы она вернулась к нормальной жизни.

Друзья ничего не говорят и просто продолжают наблюдать за Даниэлем, винящий себя во всем происходящем и старающийся не показывать, что он очень сильно нервничает и с трудом борется с желанием выпустить все эмоции наружу. А где-то через минуту-две все слышат стуки женских каблуков, что становятся все громче после каждого контакта с белоснежной плиткой на полу. А вскоре из-за поворота показывается довольно взволнованная Ракель, которая быстрым шагом подходит ко всем.

— Привет, ребята, — махнув рукой, слегка дрожащим голосом тараторит Ракель. — Простите, что не подошла раньше. Мне позвонил один из членов моей команды менеджеров.

— Все в порядке, ты ничего не пропустила, — уверенно отвечает Терренс. — Мы пока что ждем новостей.

Ракель с помощью дружеского поцелуя в щеку и объятий приветствует Терренса, Эдварда, Питера и Даниэля.

— Что произошло с Анной? — взволнованно спрашивает Ракель. — Ее и правда избили?

— Правда, — без эмоций кивает Даниэль. — Все произошло на наших с парнями глазах, но мы вовремя вмешались и спасли ее.

— Неужели это все тот тип, который издевался над ней?

— Да, это он. А еще мы выяснили, что Поттер издевался над Анной и раньше. По всему ее телу полно старых и новых синяков.

— О, нет! — Ракель с ужасом в глазах прикрывает рот рукой и качает головой. — Боже мой!

— Парни тут такие ужасы рассказывали, пока тебя не было, — признается Хелен. — У меня волосы дыбом встали.

— А она выживет? — дрожащим голосом спрашивает Ракель. — Только не говорите, что Анна при смерти!

— Мы верим, что вовремя спасли ее, — выражает надежду Терренс. — Анна могла бы погибнуть, если бы мы с парнями не проезжали в том месте, где она была с тем типом.

— Нет, я не хочу даже думать о том, что она могла погибнуть, — качает головой Наталия. — Не хочу!

— А что это за место? — слегка хмурится Ракель.

— Находится в нескольких милях от больницы, — объясняет Питер. — До туда ехать примерно полчаса. Обычное пустынное место, где есть лишь автомобильная дорога.

— Но, парни, что вы там делали? Вы же должны были проводить время с Беном, Кевином и Крисом!

— Мы и проводили! — восклицает Эдвард. — Но в какой-то момент мы начали обсуждать ситуацию с Анной. А Питер вспомнил про одно видео и показал его нам. Потом мы с парнями решили ехать к отцу Анны и показать ту запись. И…

— Подожди-подожди, Эдвард, о чем ты говоришь? — взволнованно тараторит Ракель. — Какое еще видео? И причем здесь Питер? Я ничего не понимаю!

— Он говорит про видео того случая в магазине, про который я рассказывал, — объясняет Питер. — В тот раз я забыл про запись, но сегодня вспомнил.

— И откуда оно у тебя?

— Записал его на свой телефон.

— А… Родители Анны уже видели его?

— Видели. И собираются использовать его в качестве доказательства вины Джулиана Поттера в издевательствах над их дочерью.

— Ладно, я поняла… Но как вы оказались там, где была Анна?

— После разговора с Сеймурами мы решили попробовать поискать Анну. Возможно, она не сказала своему отцу о том, что поехала на встречу со своим обидчиком, который вернулся в город после отъезда. Мы не знали, куда идти, но по дороге все-таки нашли ее и того самого Джулиана. Который долго отказывался оставлять Анну в покое.

— У меня нет слов… — Ракель с ужасом во взгляде качает головой, понимая, что ее слегка трясет. — А что говорят врачи?

— Пока ничего, — пожимает плечами Даниэль. — Но Анна в критическом состоянии. Она сильно избита и выглядит совсем исхудалой.

— А нося водолазки и бесформенную одежду и пользуясь косметикой, она скрывала ото всех все свои синяки, — добавляет Эдвард. — Поттер запугивал Анну тем, что убьет ее родителей, если она раскроет рот. Ну а она верила, что молчание спасет Сеймурам жизнь и… Позволяла ему губить ее…

— А они уже знают про Анну? — округляет глаза Ракель.

— Да, и они не только будут разговаривать с мистером Джонсоном, но еще и приедут сюда, — уверенно кивает Терренс.

— И это значит…

— Тебе, Наталии и Хелен предстоит встретить их.

— Надо же…

— Нет-нет, не переживай. Они — люди хорошие. Сеймуры очень тепло приняли нас с парнями. И отец, и мать Анны — оба были очень милы и дружелюбны.

— Да нет, я не переживаю… — Ракель обнимает себя обеими руками. — Это волнует меня меньше всего… Мне важно лишь то, чтобы с Анной все хорошо. Бедняжка не заслужила всего этого и не должна страдать…

— У меня сердце разрывается от одной только мысли, что с ней так обращались, — с грустью во взгляде говорит Наталия. — Никто никогда не кричал на нее… И уж тем более никто никогда не поднимал на нее руку.

— Верно, — кивает Хелен. — Конечно, семья у нее была строгая. Но с ней всегда обращались нормально: ни били, ни оскорбляли, ни унижали…

— Господи, она же такая милая и невинная… — Наталия тихо шмыгает носом. — Прямо как ангелочек… За что ей все это? Почему именно Анна?

— Она такая маленькая слабая и беззащитная девочка, — слегка дрожащим голосом добавляет Ракель. — Анна никогда ни на кого не кричала. Тихая, скромная, совсем не конфликтная…

— Господи, что же с ней будет? — кладет руку на сердце Хелен и тихо шмыгает носом. — После таких унижений Анна может никогда не оправиться.

— Ох, слава богу, парни нашли ее! — резко выдыхает Ракель. — Кто знает, куда бы тот отморозок увез бы нашу подружку.

— Она пыталась спастись и сбежать, выпрыгнув из машины Поттера, — с грустью во взгляде говорит Эдвард.

— Что? Анна? Выпрыгнула из машины?

— Анна уже до этого была сильно избита и едва стояла на ногах. Но после ее попытки сбежать Поттер отдубасил ее еще сильнее. Бедняжка не могла стоять на ногах и была очень слаба. Истекала кровью… Мучилась… Мучилась так, что даже мечтала умереть… Повторяла это несколько раз до тех пор, пока не потеряла сознание.

— О, боже мой…

Ракель все-таки позволяет себе заплакать, хотя и старается держать себя в руках, чтобы не закатить истерику. Пока Наталия и Хелен сами иногда вытирают слезы с лица, чувствуя, как их сердце больно сжимаются, когда они на мгновение пытаются представить себе, что же приходилось переживать их лучшей подруге.

— Почему? — недоумевает Ракель и тихо шмыгает носом, обнимая себя руками. — Ну почему именно она? Что Анна сделала для того, чтобы так страдать? Я не понимаю…

— Несправедливо все это, — слегка дрожащим голосом отвечает Наталия. — Так не должно быть! Все это неправильно!

— Этот подонок не остановится, пока не загонит Анну в гроб. Он будет и дальше издеваться над ней даже после того, как она покинет больницу… А то и вовсе найдет ее палату и попробует придушить.

— Нет, Ракель, все будет хорошо, — крепко обняв Ракель и прижав к себе, уверенно отвечает Терренс. — С этого дня мы с парнями будем лично следить за тем, чтобы Поттер не приближался к Анне.

— Хочет она этого или нет, но мы станем ее защитниками, — уверенно добавляет Эдвард. — Ее охранниками.

— Анна — наша близкая подруга, и мы не можем бросить ее в беде. А еще мы объединились с ее родителями, которые сделают все, чтобы посадить Поттера.

— Даже если она будет умолять нас сдаться, мы не станем ее слушать, — уверенно добавляет Даниэль. — Отказаться помочь — значит, позволить ей рано или поздно загнать себя в могилу. А мы не можем допустить этого. У нас помощь. У нас есть доказательства. Мы вовсе не беззащитны и сможем постоять за нее и себя.

— Сейчас самое главное, чтобы она осталась жива, — отвечает Хелен. — Анне крупно повезет, если после всех этих избиений у нее не будет никаких проблем со здоровьем, и она отделается лишь синяками и потрясением.

— Однако я боюсь, что какие-то последствия точно будут, — с грустью во взгляде предполагает Питер. — Не хочу никого пугать и расстраивать, но это правда. Поттер слишком долго избивал Анну, а она могла скрывать, что ей было нехорошо.

— В любом случае вы сделали все, что могли, парни, — задумчиво отвечает Ракель. — И за это огромное вам спасибо. Кто знает, что случилось бы с ней, не будь вас рядом.

— Да, ребятки, вы снова проявили себя как смелые герои, — с гордо поднятой головой и легкой улыбкой добавляет Наталия. — Так же, как и Сэмми.

— Наш долг — помогать друзьям и защищать тех, кого мы любим, — скромно улыбается Эдвард.

— Да, а лично мой долг — защитить девушку, которую я люблю, и обеспечивать ее спокойствие и безопасность, — задумчиво говорит Даниэль. — Я не могу бросить ее в беде… И не сделаю это даже после множества обвинений в измене и сильных пощечин.

— Думаю, больше ты не получишь от нее пощечин, — выражает надежду Хелен. — Она… Она просто захотела выплеснуть какие-то эмоции… Анна — не та девушка, которая будет поднимать руку на мужчину. Это не для нее.

— Или она не хочет, чтобы ты узнал о ее настоящих чувствах, и поэтому ведет себя агрессивно, — пожимает плечами Ракель.

— Ага, говорить-то она может что угодно, но не всегда слова совпадают с мыслями, — загадочно улыбается Наталия. — Лично я уверена, что рано или поздно Сеймур выпалит все на одном дыхании. Когда ей надоест делать вид, что она плевать на тебя хотела.

Даниэль ничего не отвечает и лишь пожимает плечами, скрестив руки на груди, пока Хелен, Ракель и Наталия с грустью во взгляде смотрят на него и тянутся поближе к своим любимым мужчинам, которые всеми силами стараются их успокоить. А в какой-то момент они слышат чьи-то приближающие шаги и видят, как вдалеке показываются ошарашенные Максимилиан и Лилиан, уверенно направляющиеся к друзьям сразу же после того, как видят знакомых им парней.

— Даниэль… — положив руку на плечо Даниэля, произносит Лилиан.

— Молодые люди… — дает о себе знать Максимилиан.

— Миссис Сеймур… — с грустью во взгляде выдыхает Даниэль. — Мистер Сеймур…

Даниэль пожимает руку Максимилиану, а потом принимает дружеские объятия от тихо плачущей Лилиан.

— Ты до смерти напугал нас новостями о нашей дочери, — обеспокоено признается Максимилиан.

— Что произошло с Анной? — с ужасом в мокрых глазах спрашивает Лилиан. — Что с ней сделал этот подонок?

— Избил до потери сознания, — с грустью во взгляде признается Даниэль. — Мы с друзьями сделали все, что смогли, чтобы спасти ее от этого больного человека.

— Значит, этот гад вернулся без предупреждения?

— Вернулся, миссис Сеймур. Мы видели этого Джулиана.

— А где ты его встретил? — спрашивает Максимилиан. — И что Анна вообще там делала с этим мерзавцем?

— Понятия не имею. Мы просто проезжали мимо, а потом Питер увидел, как ваша дочь выпрыгнула из машины, а Джулиан побежал за ней и начал безжалостно избивать.

— О, господи… — слегка дрожащим голосом произносит Лилиан, прикрыв рот рукой.

— Она уже до этого была сильно избита и ужасно слаба, но Джулиан окончательно добил ее. В него словно бес вселился!

— Так, значит, Анна встречалась с этим подонком, но ничего мне не сказала? — ужасается Максимилиан.

— Может быть, — неуверенно произносит Наталия. — Я предлагала ей пойти со мной, но Анна отказалась.

Максимилиан и Лилиан переводят взгляды на Наталию, а затем обращают внимание и на Ракель с Хелен. После чего все они еще несколько секунд борются с небольшим напряжением и чувством неловкости.

— Простите… — слегка дрожащим голосом произносит Лилиан. — Вы… Кажется…

— Ракель, Наталия и Хелен? — неуверенно уточняет Максимилиан. — Вы подруги Анны? Правильно я понимаю?

— Да, правильно, — кивает Наталия. — Я — Наталия.

— Ракель, — представляется Ракель.

— Хелен, — также представляется Хелен.

— Рады познакомиться, — неуверенно отвечает Лилиан. — Я — Лилиан Сеймур. Мама Анны.

— Максимилиан Сеймур, отец Анны, — дружелюбно представляется Максимилиан. — Тоже рад познакомиться с вами. И в первый раз увидеть.

— Мы тоже рады познакомиться с вами, — вежливо отвечает Ракель.

На пару секунд воцаряется неловкая пауза, во время которой все бросают взгляды в разные стороны.

— Так значит… — неуверенно произносит Максимилиан. — Вы говорите, что Анны с вами не было?

— Нет, мистер Сеймур, не было, — качает головой Наталия, сложив руки перед собой.

— А она вообще отказалась с вами идти? Или сказала, что может присоединиться потом?

— Нет, сказала, что вообще не придет, — спокойно говорит Хелен. — Но почему — Анна так и не сказала. Просто не хочу — и все.

— Конечно, я расстроилась, потому что хотела, чтобы все мои подружки пошли со мной, — признается Наталия. — Но… Пришлось поехать лишь с моей мамой, Ракель и Хелен.

— Это правда, — скромно подтверждает Ракель.

— Должна признаться, когда Даниэль спросил нас, куда пошла Анна, мы начали серьезно переживать, — чуть дрожащим голосом признается Лилиан. — И до последнего пытались верить, что мы ошибаемся. Однако мы оказались правы… Моя дочь была с тем мерзавцем.

— А что с ней было бы, не будь парней рядом? — ужасается Максимилиан. — Что этот козел сделал бы с нашей дочерью?

— Вряд ли бы мы увидели ее… — с грустью во взгляде неуверенно отвечает Питер. — Джулиан избивал ее просто за то, что она раскрывала рот и умоляла нас уйти.

— Это просто ужасно! — добавляет Эдвард. — Мы все вздрагивали от любого удара от этого ненормального. Я не хочу пугать вас, но то, что вы видели на видео — ничто, в сравнении с тем, что нам с парнями пришлось увидеть.

— О, господи, моя девочка! — закрыв рот рукой с ужасом в глазах произносит Лилиан.

— Да, но… — невредно произносит Даниэль. — Знайте, что еще ужаснее?

— Что? — Лилиан прикладывает руку к сердцу. — Что этот гад еще сделал с моей девочкой?

— Оказалось, все это время Анна скрывала синяки, которые ей наносил Джулиан. С помощью косметики, водолазок и бесформенной одежды. И те синяки, что вы увидели у нее на теле, и то, что было на лбу, — работа этого мерзавца. Он регулярно избивал ее, запугивал и унижал.

— Нет… — Лилиан закрывает рот обеими руками и издает тихий всхлип, покачавголовой. — Нет-нет-нет!

— Не могу поверить… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Максимилиан.

— К сожалению, это правда, — подтверждает Терренс. — У нее полно страх и новых синяков по всему телу.

— Господи… Анна… Моя дочь… Она… Она терпела все это ради нас с Лилиан?

— Она знала, что вам грозит опасность и верила, что сможет спасти вас, позволив себе стать его жертвой.

— Дочка… Моя бедная дочка…

Глава 35

Максимилиан пережимает переносицу и медленно выдыхает, чувствуя, что он очень сильно напряжен, пока бледная от ужаса Лилиан тихо, безутешно плачет.

— Нет… — дрожащим голосом произносит Лилиан. — Нет, это не спасло бы нас! Этот мерзавец довел бы нашу дочь до смерти, а затем расквитался бы с нами с помощью своего отца.

— Мы пытались ей это объяснить, миссис Сеймур, — уверенно говорит Эдвард. — Говорили, что Поттер лишь будет пользоваться ситуацией и безнаказанно издеваться над ней. Но Анна не хотела слушать.

— О, господи, ну почему это происходит именно с нами? — схватившись за голову, задается вопросом Максимилиан. — Почему Анна должна страдать? За что нам такое наказание? Почему моя маленькая девочка должна терпеть все это?

— Мне очень жаль, мистер Сеймур, миссис Сеймур… — выражает сожаление Даниэль. — Я сделал все, что смог.

— Нет-нет, Даниэль, не вини себя. Ты ни в чем не виноват.

— Мы с Максимилианом безмерно благодарны тебе и твоим друзьям, — положив руку на плечо Даниэля, мягко добавляет Лилиан. — Ведь благодаря вам моя невинная доченька все еще жива.

— Кстати, а как вы смогли с ним справиться? — интересуется Максимилиан.

— Он долго не желал уходить, — задумчиво отвечает Питер. — Чувствовал себя очень уверенно с ножом в руках. Но лишившись его, Поттер мгновенно перестал выпендриваться.

— Поттер испугался, когда мы вчетвером окружили его, — отмечает Эдвард. — Но он не подавал виду и был крутым лишь на словах. Грозился убить — не убивал. Обещал уйти — набрасывался с кулаками.

— Поттер был крутым лишь рядом с беззащитной Анной, — уверенно говорит Терренс. — А нас было больше, и мы были сильнее. Да и собачка здорово нам помогла. Поттер смотрел на него так, будто боялся, но тоже не показывал свой страх.

— Слава богу, что вы никак не пострадали, — спокойно отвечает Максимилиан. — Как я вижу, вы все находитесь в неплохой физической форме. Да и вы ребята молодые и крепкие. А Джулиан все-таки уже давно не мальчик. В почти сорок лет уже не побегаешь так резво, как в двадцать.

— Вы были правы: Джулиан — непростой человек и так или иначе опасный, но с ним можно бороться, — признается Даниэль. — Без оружия он становится более уязвимым.

— И вы справились, потому что вас было четверо, а он — один, — уверенно отмечает Лилиан.

— Можно сказать, пятеро! — восклицает Питер. — Ведь песик тоже принимал участие в этой операции и блестяще справился со своей задачей.

— Сразу видно, что песик хорошо дрессирован. Очень умный и шустрый.

— Сэмюэль всегда был очень умным и послушным, — скромно улыбается Хелен. — И теперь не приходиться сомневаться в том, что он сумеет защитить человека.

— Ты правильно его воспитываешь его, Хелен. Это ведь твой песик… Правильно?

— Правильно.

— Я тоже восхищена этим песиком, — тихо говорит Лилиан и шмыгает носом со слезами на глазах. — И благодарна ему за то, что он защитил мою девочку.

— Пожалуйста, миссис Сеймур, прошу вас, не волнуйтесь так, — мягко говорит Терренс.

— Она умрет? Ради бога, ничего не скрывайте от меня! Если ситуация безнадежная, то сразу так и говорите.

— Да, ситуация сложная, но есть надежда на лучшее. Сейчас Анна жива, хотя и без сознания. Мы с парнями не теряли время и привезли ее сюда сразу же после того, как Поттер ушел.

— Это как же сильно нужно было бить девочку, чтобы она лишилась сознания? — задается вопросом Максимилиан. — И главное… Сколько раз?

— Поверьте, мистер Сеймур, если бы вы своими глазами увидели тот ужас, то были бы в глубочайшем шоке, — приложив руку к сердцу, отвечает Эдвард.

— У Джулиана сил довольно много, — с тревогой в душе говорит Лилиан, обхватив горло рукой. — Он запросто может выломать руку… А оставить синяк на теле для него проще простого…

— Много, но не настолько, чтобы быть недосягаемым для нас, — уверенно отвечает Даниэль.

— Но вижу, без повреждений не обошлось… — Лилиан получше рассматривает ободранные локти Даниэля и слегка хмурится. — Сильно же ты ободрал локти…

— Все нормально. Немного пощипывает, но скоро пройдет.

— Кстати, парни, а как вы чувствуйте себя после встречи с Джулианом?

— Не беспокойтесь, миссис Сеймур, с нами все в порядке, — слегка улыбается Питер и едва дотрагивается до небольшой ранки на лбу, появившаяся после удара лбом об камень. — Отделались лишь парой ранок.

— Ну хоть вы не пострадали — и слава богу!

— Думаю, теперь вы все точно знайте, что из себя представляет Джулиан, — уверенно говорит Максимилиан.

— Да, я наконец-то увидел того, кому буду желать гореть в аду… — задумчиво произносит Даниэль.

— Тебе крупно повезло, что с тобой были твои друзья. Ты бы не справился с ним один. Как сказала Лилиан, он может запросто выломать руку. А уж с оружием в руках он действительно становится более уверенным.

— Ничего, мистер Сеймур, даже если бы я был там один, мне бы удалось спасти Анну.

— Уверенность — это хорошо, но советую тебе трезво оценивать свои силы и не нарваться на неприятности, если знаешь, что не справишься один, — советует Лилиан. — Один раз зазеваешься — и ты лежишь на земле и мучаешься от боли, пока Джулиан что-то тебе ломает.

— Я знаю, миссис Сеймур.

— Хорошо, что этот Джулиан не успел ничего не сломать Анне… — задумчиво отвечает Ракель.

— О, в этом мы не можем быть уверены, — качает головой Максимилиан. — Я нисколько не удивлюсь, если эта тварь сломала Анне руку или ногу.

— Как бы ни прискорбно это не звучало, но нам нужно быть готовыми ко всему, — с прискорбием говорит Лилиан. — Даже к самому ужасному… Ведь за это время Анна неоднократно подвергалась атакам с его стороны.

— Мы знаем, но стараемся верить, что с ней все будет хорошо, — обняв себя руками, тихо отвечает Наталия. — К счастью, она жива, а врачи уже оказывают ей помощь.

— Если с ней что-то случится, мы с Максимилианом не переживем этот удар. — Лилиан качает головой с мокрыми глазами. — Она — наша единственная дочь… Наш самый близкий человек… Больше детей у нас нет… Да и один ребенок не смог бы заменить другого. Будь у нас двое-трое детей, это не избавило бы нас от страданий.

— Мы понимаем вашу боль, миссис Сеймур, — с грустью во взгляде выражает сожаление Терренс.

Лилиан ничего не говорит, а всего лишь издает пару всхлипов и аккуратно вытирает слезы с лица, пока Максимилиан приобнимает ее за плечи.

— Не плачь, Лилиан, не плачь, — мягко, уверенно говорит Максимилиан. — Наша дочь будет жить. Она сильна и должна справиться с этим.

— Я все еще не верю, что это происходит с ней, Макс, — дрожащим голосом, полным отчаяния, отвечает Лилиан. — У меня сердце разрывается от мысли, что моя девочка так страдает.

— Я и сам страдаю и схожу с ума от горя.

— Я не знаю, как буду жить, если с моей дочкой что-то случится… — Лилиан тихо шмыгает носом. — Я этого не переживу! Без Анны у меня не будет смысла жить!

— Я знаю, дорогая, знаю…

Максимилиан покрепче обнимает Лилиан обеими руками, позволяя ей поплакать у него на плече. Глядя на эту душераздирающую сцену, Хелен, Наталия и Ракель тоже не могут сдержать слез и время от времени вытирают их с лица, пока Питер, Эдвард и Терренс всеми силами пытаются их утешить.

— Ар-р-р, что бы этот козел Джулиан горел в аду вместе с Норманом, — более низким голосом говорит Максимилиан. — Чтобы они стали нищими. Стали теми, кем всю жизнь боялись быть.

— Я ненавижу их… — таким же низким голосом произносит Лилиан и шмыгает носом. — Ненавижу! Это из-за них моя дочь может умереть. Из-за них!

— Нет-нет, дорогая, она не умрет. Анна будет жить!

— Господи, что бы было, если бы Анна вышла замуж за этого мерзавца? Он бы не дал ей спокойной жизни! Моя дочь боялась бы и шаг сделать без его одобрения!

— Эти подонки заплатят за все, что сделали с нашей дочкой. Мы завтра же поговорим с тем полицейским, которого нам посоветовали парни!

— Простите, а вы еще не разговаривали с мистером Джонсоном? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Я позвонил ему сразу же после твоего ухода, — спокойно отвечает Максимилиан. — Мы с Лилиан объяснили ему ситуацию, а он сказал, что действительно обо всем знает и пообещал помочь.

— Правда? — округляет глаза Хелен.

— Завтра утром мы встретимся с ним, чтобы обсудить все подробнее и показать ему предоставленное вами видео.

— Он — наша надежда, — тихо говорит Наталия и шмыгает носом. — Мистер Джонсон очень умный и добросовестный… Он сделает все, чтобы помочь Анне.

— Парни поручились за него, и я предпочитаю верить им. Тем более, этот Виктор Джонсон знает отца Эдварда и Терренса. А это вызывает еще большее доверие.

— Вы можете ему доверять, — уверенно отвечает Ракель. — Мистер Джонсон не подведет.

— По разговору он кажется довольным умным и ответственным, — отмечает Лилиан. — А еще мне понравилась его речь. Такая четкая и правильная… Это меня определенно подкупило.

— Теперь вы не беззащитны перед семьей Поттеров. Точнее, перед Джулианом и Норманом.

— Да, у нас появилась надежда, что эти подонки будут наказаны.

— Вы всегда можете рассчитывать на нас, — уверенно говорит Питер.

— На нас тоже, — дружелюбно добавляет Наталия. — Мы с девочками поможем Анне прийти в себя. И готовы выслушать ее в любое время.

— Спасибо большое, — искренне благодарит Лилиан.

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой каждый думает о чем-то своем и расходится в разные стороны коридора. Но потом к ним спокойно подходит врач с темными волосами лет тридцати-тридцати пяти, держа какую-то бумагу в руках, и осматривает всех по очереди.

— Э-э, простите… — прочистив горло, немного взволнованно произносит врач. — Мне нужны родственники Анны Сеймур или те, кто привез ее сюда.

Все мгновенно окружают врач, смотря на него с некой надеждой и испугом в глазах и страшно нервничая из-за страха услышать что-то плохое.

— Да-да, мы — ее родители, — крепко вцепившись в руку Максимилиана, взволнованно говорит Лилиан. — Прошу вас, доктор, скажите нам, что с нашей дочерью.

— Не тяните и говорите все, как есть, — слегка дрожащим голосом добавляет Максимилиан.

— Я могу сказать следующее… — задумчиво отвечает врач. — Состояние этой девушки удовлетворительное, но пока что говорить о полном выздоровлении рано. Судя по тому, что на ее теле очень много свежих и старых синяков и кровоподтеков, Мисс Сеймур подвергалась сильному избиению. Причем неоднократно. Кроме того, у нее наблюдаются небольшой недостаток веса и сильное истощение организма.

— Но она же будет жить? — с широко распахнутыми глазами взволнованно спрашивает Даниэль.

— К счастью, угрозы ее жизни нет. А при хорошем лечении она сможет быстро поправиться.

— А у нее есть какие-то травмы или переломы? — интересуется Питер.

— Должен признаться, эта девушка очень везучая. Никаких переломов у нее нет, да и травм головы не наблюдается.

— Что, вообще никаких? — удивляется Терренс.

— Никаких. И такая удача — большая редкость. Часто после таких сильных побоев у людей диагностируют как минимум сотрясение мозга. Однако у этой девушки не наблюдается ничего, что заставило бы нас насторожиться. Если честно, я сильно удивлен.

— А она сейчас без сознания или уже пришла в себя? — слегка дрожащим голосом интересуется Ракель.

— Пока что мисс Сеймур находится без сознания.

— И как скоро она придет в себя? — взволнованно спрашивает Наталия.

— Думаю, уже скоро. В любом случае без сознания мисс Сеймур долго не пробудет.

— И когда мы сможем навестить ее? — неуверенно спрашивает Хелен.

— А вот пустить вас к ней в палату я пока не могу. По крайней мере, до завтрашнего дня. Но врачи уже перевозят мисс Сеймур в обычную палату. К сожалению, все одноместные у нас сейчас заняты, и мы перевезем ее в двухместную. А там посмотрим.

— А мы можем просто взглянуть на нее издалека? — с грустью во взгляде спрашивает Ракель. — Пожалуйста, доктор, хотя бы на одну минутку!

— Это я могу вам позволить. Но повторю еще раз, до завтрашнего дня никто из вас не сможет зайти к ней в палату.

— Простите, доктор, а насколько все ужасно? — неуверенно, с испугом в широко распахнутых глазах спрашивает Лилиан. — Неужели у нее такие сильные побои на теле?

— Скажу вам честно, мэм, я был глубоко ошарашен, когда увидел ее в таком состоянии, — признается врач, положив руку на сердце. — За годы моей практики это первый случай, когда сюда привозят девушку после сильного избиения. Я повидал много молодых мальчишек и взрослых мужчин, которых привозили сюда в крови и синяках после какой-нибудь драки. Но я впервые работаю с избитой девушкой.

— Поверьте, мы и сами в шоке.

— Эту девушку привезли сюда вот эти трое молодых людей. — Врач бросает взгляд на Даниэля, Эдварда и Терренса. — Я видел их, потому что стоял на ресепшене. Они сразу предупредили, что у нее может быть подозрения на переломы и травмы головы.

— А у нее точно нет ничего подобного? — слегка хмурится Эдвард. — Вы нас не обманывайте?

— Точно, молодой человек. Кроме синяков, недобора веса и истощения у нее больше ничего нет. Эта девушка определенно родилась в рубашке. Потому что таким везением обладает один человек из тысячи.

— В этом есть доля правды, — задумчиво признается Максимилиан. — Анна родилась на восьмом месяце беременности и была недоношенной.

— Правда?

— Преждевременные роды, — признается Лилиан. — Она родилась с очень маленьким весом и плохо развитыми органами. Анна не закричала после рождения, а лишь с трудом издавала какие-то звуки. Я толком не успела взглянуть на свою дочь, потому что ее сразу же унесли и поместили в отделение интенсивной терапии. Врачи долго боролись за ее жизнь и говорили, что моя девочка не выживет. Вскоре они начали готовить нас к тому, что нам придется хоронить ее. Но когда ее буквально бросили умирать, Анна каким-то чудесным образом пошла на поправку и выжила.

— Надо же…

В этот момент девушки и парни переглядываются между собой, будучи немного потрясенными признанием Максимилиана и Лилиан.

— Простите, доктор, а разве у нее такой сильный недобор веса, раз это вас беспокоит? — проявляет беспокойство Питер.

— Нет, недобор не очень большой, но ей желательно набрать пару килограммов, — уверенно отвечает врач. — А потеряв еще пару-тройку, ей может грозить анорексия. Ну а вы сами знайте, насколько это ужасная болезнь, которая очень часто встречается среди молодых девушек.

— Она похудела из-за стресса, — тихо предполагает Хелен. — Анна много настрадалась от того человека, который избил ее.

— Понимаю, но недобор веса так же плох, как и его переизбыток.

— Она всегда была довольно худой, но сейчас на нее и правда страшно смотреть, — отмечает Даниэль, обхватив рукой горло. — Мне было легко носить ее на руках… И я чувствовал ее выпирающие кости.

— Вам следует позаботиться о ее весе и следить за тем, чтобы она хорошо питалась. Я не пугаю вас, а говорю правду. Если эта девушка и дальше будет худеть, то у нее появятся большие проблемы со здоровьем. Я знаю несколько таких случаев: у одной девушки были проблемы с желудком, у другой — по женской части, а у третьей вообще была целая куча болезней. А все из-за сильного недобора веса.

— Мы знаем.

— Вы сами сказали, что приходитесь ей ее возлюбленным. А раз так, то вам нужно отвечать за нее. И больше не допускать того, чтобы ее избили. Если только это не ваша работа.

— Да вы что, доктор! — ужасается Даниэль. — Я бы ни за что не посмел! Я не поднимал и не поднимаю руку на женщин!

— Предупреждаю, молодой человек, если мы узнаем, что это ваших рук дело, то нам придется сообщить о вас в соответствующие органы.

— Нет, доктор, вы зря так плохо о нем думайте, — вступается Питер. — Наш друг на такое не способен. Это не он сделал это с Анной.

— В любом случае в деле мисс Сеймур есть что-то криминальное. Поэтому я бы советовал вам обратиться в полицию и написать заявление. Не исключено, что этой девушке угрожает опасность.

— Мы уже думаем над этим вопросом и не оставим его без внимания, — уверенно обещает Максимилиан.

— Я думаю, вам понадобится медицинское заключение, на основе которого и будет составляться заявление. Когда придет время, дайте мне знать.

— Мы обязательно к вам обратимся.

— Умоляю, доктор, сделайте все, чтобы помочь нашей подруге, — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Хелен. — Анна не должна умереть.

— Будет несправедливо, если она умрет по вине того ужасного человека, — издает тихий всхлип Наталия.

— Мы не хотим потерять ее, — с грустью во взгляде добавляет Эдвард. — Она еще такая юная. Ее жизнь только начинается…

— Прошу вас, молодые люди, не переживайте так, — мягко просит врач. — Я прекрасно понимаю ваше беспокойство. Но я хочу еще раз напомнить вам о том, что смерть вашей подруге не грозит. Вы вовремя привезли ее сюда. Но если бы эту девушку избивали еще дольше, и никто так бы не помог ей, то она уже точно могла бы умереть. Однако мисс Сеймур находится под присмотром врачей, и ее состояние не вызывает практически никаких опасений.

— Она правда не умрет? — тихо шмыгает носом Ракель.

— Не умрет.

— Спасибо вам большое, доктор, — искренне благодарит Даниэль. — Вы заставили нас вздохнуть с облегчением.

— Все будет хорошо, сэр, не переживайте. Ваша девушка будет жить. А когда она придет в себя, то мы будем просто следить за ее состоянием и будем готовить к выписке, как только наступит улучшение.

— Спасибо…

Даниэль отводит взгляд в сторону и нервно сглатывает, пока его друзья с грустью во взгляде наблюдают за ним, искренне жалея его и догадываясь, о чем он думает, даже если мужчина старается не демонстрировать свои чувства слишком открыто.

— Ладно, следуйте за мной, — задумчиво говорит врач. — Я покажу вам палату этой девушки и пойду по своим делам.

Все молча кивают и следуют за врачом, который искренне им сочувствует и желает им держаться. По пути тихонько всхлипывающие Наталия, Ракель и Хелен приближаются как можно ближе к подавленным Эдварду, Терренсу и Питеру, которые всеми силами стараются их утешить. Внешне спокойный Максимилиан приобнимает трясущуюся и плачущую Лилиан за плечи, ведя себя так, словно они никогда не разводились и всегда любили друг друга. Даниэль следует за всеми со скрещенными на груди и слегка склоняет голову, задумавшись о чем-то, что нисколько не улучшает его настроение.

Путь до нужной палаты длится не так уж долго. Никто не успевает опомниться, как врач поворачивается к ним и указывает рукой на небольшое окошко палаты, в которой сейчас находится бессознательная Анна. Пока парни нервно сглатывают и с сочувствием смотрят на нее, девушки начинают горько плакать, а мистер и миссис Сеймур едва сдерживают желание закричать от ужаса с чувством, что их сердца больно сжимаются. Перед их глазами предстают все ее старые и свежие синяки на открытых участках рук, так сильно выделяющиеся на мертвенно-бледной коже. В изгибы рук воткнуты несколько тонких трубочек, подключенные к каким-то работающим машинам, на носу стоит кислородный катетер, который поддерживает дыхание, ее глаза плотно закрыты, а рыжие волосы уже не выглядят такими ухоженными из-за того, что она давно перестала о них заботиться. Какие-то аппараты издают регулярные звуки и выводят на экран различные данные, которые может понять только врач, а рядом с ее койкой установлена емкость, жидкость в которой по тонкой трубочке медленно перетекает в вену девушки.

— Вы можете наблюдать за ней столько, сколько захотите, — с грустью во взгляде спокойно говорит врач. — Но повторюсь еще раз, до завтра к ней нельзя заходить.

— Мы вас поняли, доктор, — кивает Питер.

— Хорошо… Тогда извините, я вынужден оставить вас. Однако если у вас будут какие-то вопросы, то вы сможете найти меня на самом последнем этаже больницы в кабинете, что находится левее лифта. Хотя не исключаю, что вам придется подождать, потому что я могу совершать обход пациентов.

Врач бросает грустный взгляд на находящуюся в палате Анну и с тихим вздохом шагом уходит куда-то по своим делам. Пока остальные продолжают с ужасом в глазах смотреть на бессознательную, бледную девушку, которой сейчас никак не могут помочь.

— О, господи… — тихим, дрожащим голосом произносит Наталия. — Анна… Подружка…

— У меня нет слов, — с подступающими слезами шепчет Ракель. — Она вся в синяках…

— На ней живого места нет, — Наталия прикрывает рот рукой и тихонько всхлипывает. — Что с ней сделали!

— Какой же этот Джулиан изверг… — с ошарашенными мокрыми глазами качает головой Хелен. — Так избить беззащитную девушку…

— Я была готова к тому, что увижу что-то ужасное, но… — низким голосом произносит Лилиан и издает тихий всхлип. — Но к такому я… Не была готова… Я… Никогда не думала, что когда-нибудь увижу ее в таком состоянии.

— Боже мой… — шепчет Максимилиан, слегка трясясь от напряжения. — Она скрывала ото всех нас все эти синяки… И молча терпела издевательства этого козла…

— Мне страшно за нее… — признается Ракель и тихо шмыгает носом. — Она такая юная и беззащитная… Но уже так страдает…

— Как же хочется подойти и крепко ее обнять, — со слезами на глазах говорит Хелен. — Защитить эту девочку от всего плохого…

— Нет, я не могу на нее смотреть… — качает головой Наталия и прикрывает рот рукой. — Не могу!

Наталия резко отворачивается и прижимается поближе к Эдварду, который гладит ее по голове и шепчет ей что-то успокаивающее. Пока Хелен и Ракель стараются найти утешение у Питера и Терренса, которые крепко обнимают своих любимых девушек.

— И мы столько лет считали эту гадюку хорошей… — качает головой Максимилиан. — А он оказался тварью! Такая же гнида, как и его злопамятный и мерзкий папаша!

— На этот раз Джулиан зашел слишком далеко… Слишком далеко…

— Ничего, это мразь у меня еще получит, — низким, грубым голосом обещает Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Клянусь, он будет испытывать такую же боль, какую испытала она. Буду использовать его методы против него самого.

Даниэль тихонько рычит, мысленно представляя себе, с каким удовольствием отмутизил бы Джулиана.

«Никакой пощады не будет, больной козел, — сильно хмурится Даниэль, довольно тяжело дыша и напрягая каждую мышцу своего тела. — Любой, кто посмеет сделать с Анной что-то ужасное, дорого за это заплатит. Я закопаю тебя, Джулиан Поттер! Клянусь, тварь… Я готов даже убить тебя, лишь бы моя любимая жила спокойной жизнью. Плевать, что меня посадят! Зато моя душа будет спокойна от мысли, что Анна не будет шарахаться от страха, что ее захотят отдубасить. Клянусь, Поттер… Ты заплатишь за каждую ее слезинку!»

В какой-то момент все бросают свои полные грусти взгляды на Даниэля, который буквально трясется от того, насколько напряжено все его тело,

«Как же понимаю его… — думает Эдвард, крепко обнимая со спины Наталию. — Я бы чувствовал себя точно также, если бы был вынужден видеть Наталию на месте Анны. Б-р-р, меня трясет от этой мысли! Я не выдержу, если мне придется переживать за свою любимую… Без нее моя жизнь не будет иметь смысла…»

Понимая, как сильно его трясет, Эдвард чуть крепче прижимает Наталию, нежно целует ее в макушку, утыкается в нее носом на пару секунд и проводит тыльной стороной руки по ее слегка влажной щеке.

«Ах, Даниэль, как же я тебя понимаю… — с грустью во взгляде думает Питер, погладив Хелен по голове. — Может, все и так догадываются, о чем ты думаешь, но я знаю это точно. Знаю, как тебе тяжело… Будь я на твоем месте, у меня бы не хватило сил выдержать подобное. Ох… Держись, мужик, ты сильный. Мы все на твоей стороне и сделаем все, чтобы помочь тебе и Анне.»

Тихо выдохнув, Питер чуть крепче обнимает Хелен и целует ее в висок, пока та иногда шмыгает носом, старается как-то держать свои эмоции под контролем и мягко гладит руку мужчины, что обвита вокруг ее шеи.

«Не трудно догадаться, о чем все сейчас думают, — окинув всех печальным взглядом, думает Терренс. — В любом случае я на вашей стороне, ребята. Особенно на твоей, Дэн. Я понимаю твои чувства и знаю, как тебе сейчас тяжело. Но я верю, что все будет хорошо. Ты только держись, старик, держись… Не сдавайся… Ты должен справиться! Потому что у тебя есть сила воли. Раз ты не сломался тогда, когда тебе пришлось резко повзрослеть, значит, справишься и сейчас.»

Терренс прижимает Ракель поближе к себе, нежно целует в щеку и убирает пару прядей с ее глаз, пока по щекам девушки медленно скатываются слезы. А через пару секунд Ракель поворачивается лицом к своему жениху и прижимается поближе к мужской груди, в которую она утыкается носом, обвив руки вокруг его поясницы, продолжая безутешно рыдать и не веря, что все это действительно происходит с ее подругой.

Максимилиан и Лилиан также стоят напротив палаты в обнимку и широко распахнутыми, мокрыми глазами наблюдая за своей дочерью. И не скажешь, что эти двое — разведенные муж и жена, которые никогда не любили друг друга. Мужчина так трогательно обнимает эту плачущую и сильно дрожащую женщину, а та прижимается к нему, будто он — ее воздух… Что-то, что ей нужно для того, чтобы успокоиться… Их сердца разрываются на части от осознания того, что их любимый ребенок сейчас лежит без сознания на больничной койке под капельницей с ужасными синяками по всему телу.

Глава 36

Проходит еще пара дней. В палату, где сейчас находится Кэссиди и Анна, заходят подавленные Лилиан и Максимилиан, которые отчаянно молятся о том, чтобы их дочка поскорее пришла в себя. А когда они видят, что девушка уже в сознании о охотно общается со своей соседкой, они тут же широко распахивают глаза.

— О, боже, Анна! — со слезами на глазах прикрывает рот руками Лилиан.

— Анна, девочка моя! — с облегчением выдыхает Максимилиан.

— Папа… — со скромной улыбкой произносит Анна. — Мама…

Максимилиан и Лилиан еще пару секунд стоят рядом с полузакрытой дверью, подходят к Анне и с широкими улыбками на лице трогательно обнимают ее по очереди. Женщина со слезами на глазах пару раз целует свою дочку в щеку, а мужчина гладит по голове.

— Анна, доченька… — дрожащим голосом с мокрыми глазами произносит Лилиан, поправив Анне волосы. — Как же мы переживали за тебя…

— Мы себе места не находили, пока ты была без сознания, — поглаживая Анну по щеке, с жалостью во взгляде добавляет Максимилиан.

— Простите… — извиняется Анна. — Мне очень жаль…

— Все хорошо, радость моя, — мягко говорит Лилиан и гладит Анну по щеке. — Самое главное, что ты жива.

— Помни, мы будем рядом, чтобы ни случилось, — уверенно обещает Максимилиан.

— Я верю, — скромно улыбается Анна. — Верю…

Лилиан и Максимилиан с грустью во мокрых глазах снова по очереди заключает Анну в трогательные объятия и шепчут ей на ухо что-то приятное, пока та с большим удовольствием принимает их любовь, которой ей так не хватает. А как только бывшие супруги отстраняются от своей дочери, они переводят взгляд на Кэссиди, которая с легкой улыбкой молча наблюдает за происходящим.

— Привет, Кэссиди, — дружелюбно произносят Максимилиан и Лилиан.

— Здравствуйте, мистер Сеймур, — вежливо здоровается Кэссиди. — Миссис Сеймур…

— Как ты поживаешь? — с легкой улыбкой спрашивает Лилиан.

— Хорошо. А вы?

— Потихоньку.

— Когда же тебя выпишут из больницы? — интересуется Максимилиан.

— Думаю, уже скоро, — пожимает плечами Кэссиди. — И я, если честно, нервничаю. Мне страшно покидать это место.

— Все будет хорошо, дорогая, не переживай. Рядом с тобой всегда будет потрясающий брат, который сделает все, чтобы помочь тебе.

— Я знаю, — скромно улыбается Кэссиди. — Кстати, а я думала, что Даниэль с вами. Вы же вроде вместе ходили в кафетерий, чтобы выпить кофе.

— Даниэль пошел к твоему врачу, — объясняет Лилиан.

— Что? — широко распахивает глаза Анна. — Этот человек здесь?

— Да, солнышко. — Лилиан мягко гладит Анну по щеке, пока глаза девушки начинают бегать из стороны в сторону. — Он сейчас поговорит с врачом Кэссиди и подойдет.

— Кстати, Даниэль очень сильно переживал за тебя, — уверенно признается Максимилиан. — Знала бы ты, как сильно он рвал и метал.

— А мои друзья? — игнорирует слова отца Анна. — Они не появлялись здесь? Парни? Девочки?

— Все твои друзья тоже очень переживали за тебя.

— Правда сегодня пока что никто не приходил, — добавляет Максимилиан. — Ждут новостей от Даниэля.

— Значит, вы уже познакомились с ребятами? — с легкой улыбкой интересуется Анна.

— Да, нам выдалась возможность пообщаться с парнями и девушками.

— И нам они понравились: парни вежливые и добрые, а девушки скромные и милые, — скромно улыбается Лилиан.

— Ну… — пожимает плечами Анна. — Я же говорила, что вам понравятся мои друзья.

— А кто-то еще придет? — интересуется Кэссиди.

— В любом случае твой брат сообщит всем, что Анна пришла в себя. Уж теперь ему есть чем обрадовать друзей. Особенно девочек. Они сильно переживали и много плакали.

— Я так хочу увидеть их… — с грустью во взгляде признается Анна. — И поговорить с ними.

— Придут, солнце мое, придут. — Максимилиан гладит Анну по голове. — Если не сегодня, так завтра.

— Они все приезжали сюда каждый день, — признается Лилиан. — На несколько часов.

— Здорово, — скромно улыбается Анна. — Буду ждать, когда они придут навестить меня.

— Не только тебя, Анна, — мягко говорит Кэссиди. — Я тоже жду не дождусь их появления.

Анна ничего не говорит и лишь слегка улыбается, пока Кэссиди переводит взгляд на Лилиан и Максимилиана.

— О, вы, наверное, хотите поговорить с Анной… — задумчиво предполагает Кэссиди.

— Нам есть о чем поговорить, — мягко поглаживая плечо Анны, кивает Лилиан. — Но ты нам не помешаешь.

— Да нет, я пока оставлю вас одних. Мне все равно надо идти ко врачу, который должен осмотреть меня и что-то сказать насчет моей выписки.

— Ну хорошо… — пожимает плечами Максимилиан. — Раз нужно, значит, иди.

— Не скучайте. Я скоро вернусь!

— Ты передашь Даниэлю, что Анна пришла в себя? — спрашивает Лилиан.

— Разумеется! — Кэссиди встает с кровати и одергивает свою пижаму. — Если я встречу Даниэля, то скажу ему про Анну.

— Спасибо большое, Кэссиди.

— Ну все, я ушла! Говорите о чем хотите!

Кэссиди покидает просторную палату, закрыв за собой дверь, пока Лилиан, Максимилиан и Анна провожают ее взглядом.

— Боже, да чего же хорошая девочка, — с легкой улыбкой умиляется Лилиан. — Такая милая и добрая.

— Она мне сразу понравилась, — признается Максимилиан.

— Дай бог, она сможет забыть все пережитые ужасы.

— В клинике ей помогут. А когда она закончит лечение, то Даниэль наверняка найдет для нее какой-нибудь колледж.

— Она и правда милая, — скромно улыбается Анна. — Мы успели немного поговорить, и она показалась мне хорошей. К тому же, Кэссиди прекрасно понимает меня… Ведь мы обе… Пережили ужасные вещи…

— Нет-нет, солнышко, не думай об этом, — мягко говорит Лилиан, садится на кровать Анны и берет ее за руку. — Больше ты такого не переживешь.

— Да, доченька, это был последний раз, когда ты оказалась рядом с Джулианом, — уверяет Максимилиан, нежно погладив Анну по голове, пока он стоит рядом с ее кроватью.

— Господи, не могу поверить, что мы чуть не потеряли тебя из-за этого мерзавца, — тихо шмыгает носом Лилиан. — Я чуть не поседела, когда мы с твоим папой узнали о том, что с тобой произошло. Мы бросили все свои дела и немедленно приехали в больницу.

— Слава богу, парни нашли тебя и вовремя спасли от этого монстра. А иначе бы мы больше не увидели тебя.

— Я тоже испугалась… — тихо признается Анна. — Испугалась, что тот день станет для меня последним.

— Дорогая, почему ты не сказала своему отцу о встрече с Джулианом? — недоумевает Лилиан. — Чтобы он ничего не сделал?

— Нет, я не договаривалась с ним о встрече, — задумчиво отвечает Анна, рассматривая свои руки. — Я не знала, что встречу Джулиана… Да и не знала, что он находится в городе. Ведь этот человек сам сказал, что уехал из Нью-Йорка.

— И где же ты в тот момент была?

— Не знаю, — пожимает плечами Анна. — Я просто шла куда глаза глядят… В тех местах было мало народу… Я хотела немного побыть в тишине. Побыть одной… А в какой-то момент Джулиан подкрался ко мне сзади, закрыл рот рукой и сказал, что специально ничего не говорил о своем возвращении. Мол, он вернулся в город всего пару дней спустя.

— Он бил тебя?

— Да… — Анна бросает взгляд на свои руки, на которых полно синяков. — Нет смысла отрицать… Вы сами все видите…

— И этот мерзавец избил тебя не в первый раз? — спрашивает Максимилиан.

Анна молча кивает.

— Кстати, Джулиан сказал, что его знакомый и знакомый мистера Поттера сообщили ему о том, что видели меня в больнице с друзьями, — неуверенно признается Анна. — Он знает, что я приходила в больницу, чтобы навестить Терренса. То есть… Джулиан знает, что я была в палате какого-то мужчины.

— Мы подозревали, что он об этом узнает, — с грустью во взгляде признается Максимилиан.

— А он не соврал, когда сказал, что вы ходили в полицию? — слегка хмурится Анна.

— Нет, дочка, — уверенно говорит Лилиан. — Правда в первый раз нас развернули. Как мы понимаем, это был дружок Поттеров, который все им рассказал.

— Господи, зачем вы это сделали? — недоумевает Анна, уставив свои широко распахнутые глаза на Максимилиана и Лилиан. — Вы же прекрасно знайте, что Джулиан и его отец убьют нас, если полиция вмешается в это дело!

— А ты думала, мы оставим это дело без внимания? Какой-то больной козел избивает нашего ребенка до полусмерти и думает, что ему это не сойдет с рук!

— Нет, мама, ради бога…

— Мы не собираемся делать вид, что ничего не случилось, Анна, — уверенно заявляет Максимилиан. — Мы с твоей мамой обратились в полицию во второй и написали заявление об избиении и угрозах со стороны Джулиана и его отца.

— Что? — Анна резко приподнимается на локтях, не обращая внимания на сильную слабость и ошарашенным взглядом смотря на Максимилиана и Лилиан. — Заявление?

— Пусть Поттер и его папаша ответят за то, что сделали с тобой. Они достаточно водили нас за нос! Все, довольно! Настал наш черед делать ход!

— Нет! — громко ужасается Анна. — Боже… Вы с ума сошли! Что вы наделали?

— То, что должны были сделать уже очень давно.

— Пожалуйста, немедленно заберите заявление! — отчаянно умоляет Анна. — Ради бога, сейчас же идите в полицию и отказывайтесь от обвинений, пока Поттеры не узнали об этом.

— Нет, Анна! — твердо заявляет Лилиан. — Мы не заберем заявление и посадим Джулиана и Нормана в тюрьму.

— Пожалуйста, мама, папа, не позволяйте полиции открыть дело! — Анна тихо шмыгает носом, покачивая головой. — Заберите заявление… Так будет лучше…

— Лучше не будет, Анна! Если мы будем сидеть, сложа руки, то эти твари точно загонят тебя в могилу.

— Но они же убьют вас! — дрожащим голосом, полным отчаяния, восклицает Анна. — Джулиан и его отец придут в ярость и сживут нас со свету!

— Пусть бесятся сколько хотят! И готовятся к тому, что скоро они отправятся туда, где им самое место.

— Джулиан был в страшном гневе, когда заявил, что вы пошли в полицию.

— Лилиан права: пусть бесятся сколько хотят, — уверенно отвечает Максимилиан. — Нас это не испугает! Доведя тебя до такого состояния, они перешли все границы и заставили наше терпение окончательно лопнуть.

— Он ведь клялся, что убьет вас, если нам будут помогать! Джулиан хотел, чтобы я молчала! Чтобы вы сидели как мышки и ничего не делали!

— Нам будут помогать! Мы с Лилиан уже обо всем договорились. За это дело взялся надежный человек, которого нам посоветовали парни.

— Зачем, папа, зачем? — с ужасом в глазах качает головой Анна. — Они же убьют нас!

— Больше мы не будем бояться этих ядовитых гадюк и заставим их ответить за все. А парни будут помогать нам поймать этих мерзавцев и защищать тебя.

— Что? Вы еще и парней втянули в это дело?

— Они предложили нам помощь — мы ее с радостью приняли, — уверенно отвечает Лилиан. — Они мы не сможем защитить тебя от Джулиана, а парни достаточно крепкие для того, чтобы бороться с этим человеком.

— О, господи! — Анна на пару секунд закрывает лицо руками и издает пару всхлипов. — Что вы наделали! Боже…

— Дорогая, почему ты так противишься тому, чтобы тебе помогали? Неужели тебе нравилось то, что Джулиан бил тебя куда только можно?

— Тебе крупно повезло, что врачи не нашли никаких травм, — уверенно добавляет Максимилиан. — По вине этого козла ты должна была лежать в реанимации с огромным количеством травм. Но ты, слава богу, жива и здорова! Это самое настоящее чудо! Огромное везение, присущее лишь тому, кто родился под счастливой звездой!

— Джулиан убьет всех вас! — отчаянно восклицает Анна. — Этот человек буквально позеленел от злости, когда парни пришли защищать меня!

— Не бойся, дорогая, никто никого не убьет, — накрыв ладонью руку Анны, мягко, тихо отвечает Лилиан.

— А с парнями все хорошо? Джулиан ничего с ними не сделал?

— Нет, дочка, с парнями все хорошо. Отделались лишь ободранными локтями и коленями и парой синяков.

— Значит, в следующий раз им точно не поздоровится. Джулиан не забудет, как парни буквально нокаутировали его. Он будет еще более взбешенным, если встретит их на своем пути. Этот человек убьет ребят! Убьет!

— Нет, Анна, парни не позволят Джулиану что-то с ними сделать, — уверенно отвечает Максимилиан. — Они крепкие и выносливые и действуют как одна команда. Один борется — остальные помогают.

— Им это не поможет! Если у Джулиана будет пистолет или нож, то он прикончит всех по одному!

— Они знают, что делать, — мягко говорит Лилиан. — Тебе не стоит об этом думать. Думай только о том, чтобы поскорее выздороветь. А об остальном позаботятся парни и мы с Максимилианом.

— Ничего не получится! Ничего!

— У нас все получится. Благодаря парням у нас есть прекрасное доказательство, которое не даст этим людям отвертеться от наказания.

— Господи, да какие могут быть доказательства? — разводит руками Анна. — Поттеры в любом случае сделают вид, что они не причем!

— У нас есть такое доказательство, которое не позволит Джулиану отвертеться. Уж он-то не сможет отрицать, что это он избивает тебя на видео, которое нам показали парни.

— Видео? — широко распахивает глаза Анна.

— Да, милая, — кивает Максимилиан. — Его снял Питер. На парковке торгового центра, в котором ты была с Джулианом.

— На парковке? — Анна на секунду призадумывается. — Постойте… Так значит, Питер действительно все видел? Терренс и Ракель не соврали? Да еще и снимал все на видео?

— Он некрасиво поступил, не заступившись за тебя. Но благодаря ему мы можем сдвинуться с мертвой точки. У полиции есть все основания открыть дело против Джулиана. И они это сделали. Мистер Джонсон держит это дело на личном контроле.

— О, господи… — Анна с тихим стоном проводит руками по лицу. — Что же вы наделали… Я в шоке!

— Тебе не о чем беспокоиться, дорогая, — с легкой улыбкой отвечает Лилиан. — От тебя ничего не требуется. Только находиться поближе к нам или парням. До тех пор, пока Джулиана не арестуют, ты будешь везде ходить только в нашем сопровождении.

— Это все не имеет смысла… — тихо шмыгает носом Анна. — Поттеры все равно убьют нас! На этот раз они точно это сделают. Убьют тебя, папу и парней по очереди, а потом возьмутся за меня. И тогда я уже точно буду мертва! Никто не поможет мне! Никто меня не спасет!

— Успокойся, доченька, все будет хорошо. — Лилиан мягко гладит руку Анну обеими руками и проводит тыльной стороной руки по ее щеке. — Мама с папой больше не дадут тебя в обиду и сделают все, чтобы защитить.

— Вы все испортили… — Анна с мокрыми глазами качает головой. — Рассказав все полиции и заставив парней быть втянутыми в эту историю! Теперь нам точно придет конец!

— Испортили бы мы, если бы и дальше продолжали отсиживаться в кустах и молчать. Этот козел и дальше бы дубасил тебя, понимая, что ему ничего за это не будет.

— Пожалуйста, прекратите все это, пока еще не поздно. Мы как-нибудь и сами справимся…

— Довольно, Анна! — строго произносит Максимилиан. — Мы доведем дело до конца! Это не обсуждается! Мы не собираемся молча смотреть на то, как этот больной козел издевается над тобой. Видеть, как ты покрываешь его и скрываешь все свои побои под одеждой и косметикой.

— Я была вынуждена это делать! Если бы кто-то узнал об этом, то вам бы пришел конец! А я этого не хотела!

— Господи Иисусе, я не верю своим ушам… — качает головой Лилиан. — Этот козел чуть не отправил тебя на тот свет! Ты хоть понимаешь, что могла умереть?

— Я делала все это ради вас! — отчаянно заявляет Анна. — Ради вашего спасения! Джулиан и его отец грозились убить вас, если я скажу кому-то хоть слово, попрошу помощи или буду общаться с кем-то, кроме них и вас!

— Теперь можешь перестать молчать, — уверенно отвечает Максимилиан. — Заявление уже в полиции, а мистер Джонсон разрабатывает план действий и ждет нашего сигнала.

— Я была готова жертвовать собой, лишь бы спасти вас от расправы Джулиана и его отца. — Анна тихо шмыгает носом, с жалостью во взгляде смотря на Лилиан и Максимилиана. — Потому что не хочу потерять вас… Не хочу вашей смерти. Вы — ведь единственные, кто остался у меня из семьи…

— А ты думаешь, нам было бы легче, если мы потеряли свою единственную дочь? Если бы она и дальше молчала о делишках Поттеров!

— Я не могу позволить им что-то с вами сделать…

— Все, Анна, хватит заниматься глупостями! Ты будешь делать то, что мы тебе скажем!

— Разве тебе в голову не приходило, что они могут убить нас в любом случае? — удивляется Лилиан. — Чтодаже если бы ты держала рот на замке, Поттеры ни за что не остановились бы ни перед чем!

— Но Джулиан… — широко распахивает глаза Анна.

— Господи, Анна, какая же ты наивная девочка! Неужели ты не понимаешь, что сама даешь этому козлу добро делать что ему вздумается и оставаться безнаказанным? Вот убил бы он тебя, и мы бы никогда об этом не узнали! Точнее, подозревали бы, но не смогли доказать!

— Рад тебя и папы я готова на все.

— Нет, Анна, мы не позволим тебе довести себя до смерти, — решительно заявляет Максимилиан. — Твое везение вечным не будет! Повезло сейчас — не повезет потом!

— Вот именно! — восклицает Лилиан. — Мы с твоим отцом не хотим потерять свою родную дочь. И будем защищать ее любой ценой!

— Но я тоже не хочу потерять вас! — отчаянно заявляет Анна. — Я не хочу остаться одна!

— Ты не потеряешь нас, доченька. Мы все находимся под прекрасной защитой.

— Я не хочу ничьих жертв, не хочу! Не хочу!

— Если мы будем делать что от нас требуется, то никто не пострадает. Если ты не будешь ничего от нас скрывать и где-то прятаться.

— Ради бога, заберите заявление и скажите парням, что мы сами справимся, пока еще не слишком поздно, — с жалостью в мокрых глазах умоляет Анна.

— Наше решение не обсуждается, Анна! — уверенно и твердо заявляет Максимилиан. — Заявление из полиции мы не заберем, все твои побои зафиксированы, видео с доказательствами уже у мистера Джонсона, а парни будут защищать тебя и нас. Вместе мы сильнее. Мы покончим с этой историей и спасем тебя от этих гадюк.

— Но, папа…

— Прекрати капризничать, Анна! — строго требует Лилиан. — Мы не позволим нашему ребенку страдать! Ни я, ни твой отец не желали тебе такой судьбы!

— Но вы же сами хотели, чтобы я была с Джулианом!

— Да, но мы не думали, что он такая гадюка! Однако теперь мы знаем все про его семейку и не позволим тебе иметь с ней хоть что-то общее.

— Нас уже никто не сможет остановить, — уверенно добавляет Максимилиан. — Даже если бы твои бабушки и дедушки были живы и не верили, что Поттеры и правда такие ужасные, мы бы пошли против них.

— Нет… — качает головой Анна. — Будь бабушки и дедушки живы, вы бы делали все, что они говорят. Потому что вас учили подчиняться старшим.

— Когда речь идет о жизни и здоровье нашей дочери, мы наплюем даже на собственных родителей!

— Мы крупно ошиблись, когда мечтали, чтобы ты жила с этим человеком, — с жалостью во взгляде признается Лилиан. — Но обещаю, больше мы не будем так слепы. И будем прислушиваться к тебе, если ты говоришь, что человек ужасный и вызывает у тебя чувство страха и ужаса.

— Вы никогда мне не верили… — низким, тихим голосом говорит Анна, опустив мокрые глаза на сложенные перед ней руки. — Всегда затыкали мне рот… Мол, я еще маленькая и ничего не понимаю в жизни! Мол, старшие лучше знают, что для меня лучше. Меня никто никогда не слышал, когда я буквально кричала о том, что не хочу замуж за Джулиана. Что я не хочу замуж за того, кого не люблю. Кто всегда заставлял меня дрожать от страха. Я хотела сама решать, с кем мне жить и как.

— Да, доченька, мы знаем, — с грустью во взгляде отвечает Максимилиан, погладив Анну по щеке. — Нам с твоей мамой очень жаль, что мы никогда не прислушивались к тебе и плевать хотели на твои чувства и желания.

— Но обещаем, теперь все будет иначе, — уверенно обещает Лилиан, взяв Анну за руку, пока та держит голову склоненной. — Теперь мы понимаем, что ты имеешь право голоса. Право на свое мнение.

— Теперь все, что мы с твоей матерью будем делать, будет делаться ради тебя и твоего спокойствия, — мягко обещает Максимилиан. — И сделаем все, чтобы защищать тебя от этих монстров.

— Да что вы можете сделать? — с грустью во взгляде тяжело вздыхает Анна. — Я не вижу никакого выхода из этой ситуации! Мы обречены на смерть!

— Все будет хорошо, дочка, — с легкой улыбкой отвечает Лилиан и обеими руками гладит щеки Анны. — Мы заполучили помощь отличных помощников, которым мы уже обязаны за то, что они спасли тебя от Джулиана.

— Насчет Питера, Терренса и Эдварда я не буду ничего говорить… — задумчиво произносит Анна и скрещивает руки на груди. — Но мне не нравится то, что в это дело вмешался еще один… Тот самый предатель, который пытается быть хорошеньким после того, как сделал гадость.

— Даниэль очень сожалеет о том, что сделал, — с грустью во взгляде признается Максимилиан. — Знаешь, какой он сейчас подавленный из-за того, что ты не хочешь дать ему шанс!

— Ну началось… — закатив глаза, резко выдыхает Анна.

— Сейчас этот человек — единственный, кто может спасти тебя от Джулиана. И будь уверена, он сделает это.

— Господи, зачем вы вообще начали просить его о помощи? Ладно, его друзья помогают! Но я не хочу, чтобы Перкинс тоже в этом участвовал.

— Он будет участвовать, — уверенно заявляет Лилиан. — Да даже если бы мы не попросили у него помощи, Даниэль сам бы ее предложил.

— Господи, мама, папа, неужели вы и правда верите этому человеку? Этому наглому и бессовестному предателю, которого я не хочу видеть и слышать!

— Ему мы верим! Потому что видим, как он сожалеет о том, что сделал то, чего никогда не хотел делать.

— Да он просто боится вашего гнева! Боится, что вы придушите его за то, что он не только вмешался в нашу жизнь и расстроили планы на мою свадьбу, но еще и изменил мне.

— Он не помнил тебя, когда та девчонка приставала к нему, — спокойно объясняет Максимилиан.

— Ох… Ну опять вы верите лжи как наивные дети?

— На этот раз мы не ошибаемся. Когда я разговаривал с Даниэлем, он честно во всем признался. Ничего не отрицал и рассказал, почему так поступил.

— Боже, папа, ну ты нашел кому верить! Да этот болтун чего хочешь наговорит, чтобы заставить тебя и маму пустить слезу и проникнуться к нему симпатией!

— Нет, дочка, Даниэль не врет, — мягко, уверенно отвечает Лилиан. — Этот парень очень хороший и искренний. Для него важно обеспечить тебе спокойствие и безопасность. И он это сделает. Независимо от того, хочешь ты этого или нет.

— Мне ничего не нужно от этого человека, — хмуро бросает Анна. — Пусть катится на все четыре стороны!

— Но, Анна…

— Почему? Почему вы с папой верите ему? Что он такого наобещал вам, что вы поверили его лжи и позволили ему вмешаться в то дело, которое этого предателя не касается?

— Мы верим ему, потому что он говорит правду.

— Да какую, черт возьми, правду! Перкинс нагло лжет вам и опять строит из себя жалкого героя с надеждой, что его грязные делишки будут забыты!

— Дорогая, этот парень не хотел поступать так с тобой, — с жалостью во взгляде говорит Максимилиан. — Даниэль полностью признает свою вину и готов на все, чтобы искупить ее.

— Пусть валит к той жирной корове, с которой он целовался у меня на глазах, — низким голосом отвечает Анна.

— Она заставила его поверить, что он встречается с ней, а не с тобой, — спокойно объясняет Лилиан.

— Это он вам сказал? — Анна презренно усмехается. — Очень правдоподобно! Более глупого оправдания измены я еще не слышала!

— Это не оправдание, а причина.

— Не надо, мама, пожалуйста! Я ничего не слушать!

— Даже если ты так и не захочешь простить его, Даниэль пойдет до конца в желании спасти тебя от Джулиана. Он сам сказал нам с Максимилианом, что поможет тебе в любом случае.

— Зря старается, — сильно нахмурившись, буркает Анна и скрещивает руки на груди. — Я не прощаю предателей! И он это прекрасно знает! А раз совершил ошибку, то пусть идет к черту! Я с удовольствием отпускаю его и даю ему полную свободу!

— Хорошо, дочка, так и будет, — спокойно отвечает Лилиан. — Даниэль пообещал уважать твое решение и не заставляет тебя быть с ним против твоего желания. Однако он твердо заявил, что из твоей жизни он уйдет лишь после того, как Джулиан и Норман получат по заслугам.

— Я сама как-нибудь справлюсь, без этого недогероя.

— Нет, сама ты не будешь ничего делать!

— Хорошо! Раз уж парни хотят помочь мне, то я не стану отказываться от помощи. Хотя и не хотела бы подвергать их опасности. Но их дружок может идти куда подальше. Он имеет права приближаться к нам после того, как так предал меня.

— Да, Даниэль поступил некрасиво! — соглашается Максимилиан. — Но не забывай при каких обстоятельствах это случилось.

— Я нисколько не удивлюсь, если Перкинс мутил с ней еще тогда, когда мы встречались. Если эта неблагодарная свинья обманывала меня уже долгое время.

— У Даниэля никого нет и никогда не было. Он всегда любил лишь тебя.

— Я не вернусь к нему, что бы он ни делал!

— Я скажу больше, дорогая: мы с твоей матерью хотели бы, чтобы у тебя был такой же чудесный муж как Даниэль.

— Что? — громко ухмыляется Анна. — Перкинс? Муж? Не смеши меня, папа! Да я бы предпочла быть одной, чем жить с таким предателем!

— Это правда, дочка, — слегка улыбается Лилиан. — Если тебе и захочется выйти замуж, то только за такого как Даниэль. Или за самого Даниэля.

— Да будь Перкинс моим мужем, он бы не переставал гулять налево-направо, но приходил бы домой и делал вид, что ничего не было! А если бы его все-таки поймали бы на лжи, то он с щенячьими глазками сказал бы, что типа любит только меня!

— Послушай, солнце мое… — поправив Анне прическу, мягко произносит Лилиан. — Мы понимаем, что ты ревнуешь, злишься и обижаешься, потому что любишь этого парня. Но мы с папой просим тебя не отталкивать его, не разобравшись в мотивах его поступка.

— Я не вижу смысла что-то выяснять.

— Поговори с ним, дочка. Попроси Даниэля все тебе объяснить.

— Поговорить? — громко удивляется Анна. — Да я его видеть не хочу! Меня тошнит от его голоса! И безумно хочу залупить ему крепкую пощечину! Чтобы его наглая рожа покраснела и горела!

— Господи, Анна, неужели ты будешь бросать любимого человека после любого скандала? — недоумевает Максимилиан. — Это неправильно, дочка! Любую проблему нужно уметь разрешать, а не бежать от нее. При таком подходе ты так и будешь менять парней как перчатки.

— А чего разбирать-то? Я уже увидела все своими глазами! Мне не нужны никакие объяснения, потому что я увидела достаточно! Достаточно, папа.

— У любого поступка есть объяснение. Мужчина не станет изменять просто так. Когда он по-настоящему любит и чувствует, что это взаимно, то даже не посмотрит на другую девушку.

— А Перкинс никогда и не любил меня! Он пользовался мной! А я готовила самое лучшее, стирала одежду, убирала дом этой грязнули, который раскидывает вещи по всем углам… А как он готовит! Не может сделать даже самое простое блюдо и умудряется все сжечь! И какой после него остается мусор! Он же не привык есть в одном месте и сорит везде, где находится!

— Ну знаешь, я тоже не умею готовить и ем только готовую еду, — уверенно признается Максимилиан. — И не всегда убираюсь за собой. Мне на чистоту вообще все равно.

— А вы знайте, что этот чертов кобель едва не зашел дальше поцелуев с той коровой? Что Перкинс едва не переспал с ней! И то это он говорит, что едва! Вдруг этот мерзавец уже раз сто успел покувыркаться с ней в кровати!

— Мы знаем, милая, — спокойно признается Лилиан. — Даниэль все рассказал нам и очень рад, что когда эта девчонка не затащила его в постель, ей позвонила сестра.

— Господи, какие же вы все наивные… — качает головой Анна. — Он давит на жалость, а вы поддаетесь ему… Да еще и его сестричка, которая будто свалилась с неба, защищает этого подонка и пытается убедить меня в том, что ее братик — невинный ангелочек.

— Да, Даниэль не ангел, мы знаем. Но его можно оправдать.

— Боже, да очнитесь вы уже! — громко умоляет Анна. — Перестаньте верить лжи этого человека! Будьте умнее!

— Нет, Анна, наивными мы были тогда, когда доверяли этому козлу Джулиану, — уверенно говорит Максимилиан. — Точнее, я верил ему. Но сейчас все иначе. Мы все-таки нашли гнилой фрукт в корзине.

— Не умейте вы разбираться в людях… Не умейте…

— В случае с Даниэлем мы абсолютно уверены в том, что он искренен с нами и желает нам только добра.

— Да, добра… — хмуро бросает Анна. — Сначала сделал гадость, а теперь хочет быстренько себя обелить!

— Мне очень понравился этот парень, когда я впервые увидела его, — уверенно признается Лилиан. — С ним очень легко и приятно говорить. Он совсем не фальшивый и наигранный в отличие от Джулиана. Скромный, порядочный, с мозгами… Уж поверь мне, я в людях очень хорошо разбираюсь. Мне кажется, что он даже немножко похож на Райана.

— Лучше уж быть с Райаном, чем с этим предателем Перкинсом, — холодно отвечает Анна. — Я никогда не скрывала, что не люблю брата Джулиана и воспринимаю его только как друга или брата. Но я точно знаю, что он не станет предавать, обещать пустышки и вешать лапшу на уши.

— Милая, ты же сама постоянно говоришь, что невозможно жить без любви, — напоминает Максимилиан.

— Если бы я знала, что Перкинс так со мной поступит, то предпочла бы жить с нелюбимым человеком, — низким голосом отвечает Анна.

— Дочка, но если сейчас ты решишь порвать с Даниэлем, то однажды можешь пожалеть об этом.

— От судьбы не уйдешь, папа. Давайте будем считать, что этот предатель был послан мне, чтобы понять, какая я была идиотка, когда пошла против того, что должно было случиться. Раз мне суждено быть с кем-то из сыновей мистера Поттера, значит, я буду. Такова моя учесть.

— Господи, Анна, ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? — округляет полные ужаса глаза Лилиан. — Любая связь с Поттерами — это прямой путь в ад! Выйдешь за Джулиана — твоя жизнь будет сплошным кошмаром. Ты забудешь, что такое счастье, и больше никогда не сможешь быть собой. Начнешь бояться сделать неверный шаг. Да если ты выйдешь за Райана, то его отец и братец сживут тебя со свету.

— Так и должно было быть с самого начала, — без эмоций отвечает Анна. — Я пыталась сопротивляться, но в итоге, как сказал Джулиан, все равно вернулась к тому, от чего сбежала.

— Нет, Анна, никакой свадьбы с сыновьями Поттера! — твердо заявляет Лилиан. — Даже думать об этом не вздумай!

— Так было предначертано.

— Все, хватит! — резко машет рукой Лилиан. — Сейчас же выкинь эти мысли из головы! Ты не станешь женой Джулиана даже под дулом пистолета! Мы с твоим отцом этого не допустим!

— Но, мама…

— Господи, да ты только посмотри на себя! — Лилиан с ужасом в глазах осматривает Анну. — Посмотри, на кого ты сейчас похожа! Вздрагиваешь от каждого шороха и осматриваешься по сторонам, как будто ждешь, что откуда-то из-за угла выйдет Джулиан… Я уже забыла, когда в последний раз видела улыбку на твоем лице и горящие глаза! Всегда была такой живой и позитивной девочкой! А сейчас выглядишь так, будто из концлагеря вышла!

— Я все еще помню, какой ты была рядом с Даниэлем, — с легкой улыбкой добавляет Максимилиан. — Ты светилась рядом с ним. Так же, как и он — рядом с тобой. Вот тогда ты была по-настоящему счастливой. Была готова буквально кричать о своем счастье на каждом углу.

— Это в прошлом, — низким голосом сухо бросает Анна. — Пусть теперь этот предатель восхищается и заботится о той корове, с которой целовался.

— Ты думаешь, что сможешь так легко забыть его?

— Смогу! И однажды я встречу того, кто будет намного лучше Перкинса, и стану очень счастливой.

— Ты любишь его, дочка, — с грустью во взгляде уверенно отвечает Лилиан. — Очень сильно любишь.

— Я же сказала, что не люблю!

— Может, мы с твоим отцом плохо понимаем, что значит любить, но нам легко понять, врешь ли ты или говоришь правду.

— Да я придушу этого предателя собственными руками, если увижу его в метре от себя! Клянусь, мама!

— Боже, Анна, перестань делать вид, что ты уже равнодушна к этому парню, — тихо вздыхает Максимилиан. — Это из-за него ты впала в депрессию и целыми днями плакала в своей комнате.

— А что изменится, если я скажу, что люблю его? — недоумевает Анна.

— Мы просто будем знать, что ты чувствуешь.

— Вы и так все знайте! Только это ничего не меняет.

— Послушай, дорогая, мы прекрасно понимаем твои чувства и — повторю еще раз — не в восторге от того, что сделал Даниэль. Но его честность и раскаяние намного сильнее. Мы уважаем его за то, что он рассказал все как есть.

— Однажды настанет день, когда этот мерзавец предаст и вас, и всех своих друзей. Я молюсь о том, чтобы все послали Перкинса к черту. Чтобы он остался один и никому не нужным. Чтобы все навсегда отвернулись от него.

— Нет, Анна, не говори так, — погладив Анну по щеке, мягко просит Лилиан. — Слышал бы это Даниэль, он был бы очень расстроен.

— А хорошо бы он услышал! Он услышит! Если этот подонок встанет у меня на пути, я прокляну его и пожелаю страдать до конца жизни! Не стать счастливым с той толстухой!

— Ради бога, не надо так говорить! Потом же сама будешь жалеть о том, что наговорила про него столь обидные вещи!

— Никогда!

— Даниэль очень хороший и добрый. — Лилиан берет Анну за руки. — Поверь своей маме. Уж она прекрасно разбирается в людях и видит их насквозь. Я бы никогда не посоветовала тебе ничего плохого.

— Хватит, мама, хватит! Пожалуйста!

— Знаешь, я думаю, тебе сначала нужно немного успокоиться, а потом ты примешь осознанное решение, — уверенно отвечает Максимилиан. — Сейчас тебе бесполезно что-то говорить.

— Да, милая, раз ты так бурно реагируешь на все, что касается Даниэля, значит, он тебе небезразличен, — с легкой улыбкой добавляет Лилиан. — Люди так не реагируют, когда им на кого-то все равно.

Анна ничего не говорит и лишь тихо вздыхает, с грустью во взгляде рассматривая свои руки, все больше понимая, что ей очень тяжело бороться со своими эмоциями и скрывать их глубоко внутри. В какой-то момент на ее глазах появляются слезы, которые медленно катятся по ее щекам, а она сама покачивает головой, пока Лилиан и Максимилиан гладят ее по руке или голове.

— Почему это происходит со мной? — с надрывом задается вопросом Анна и шмыгает носом. — Почему? Что я такого сделала?

— Ты ни в чем не виновата, доченька, — мягко отвечает Лилиан. — Эта история никогда не заканчивалась. Сбежав из дома вместе с Даниэлем, ты лишь отсрочила всю эту трагедию. Поттеры все равно добрались бы до нас.

— Я все еще не хочу верить, что это реально… — Анна переводит мокрый, жалостливый взгляд на Максимилиана и Лилиан. — Прошу вас, скажите мне, что все это неправда! Разбудите меня! Дайте знать, что все хорошо. Что я застряла во сне и не могу проснуться!

— Анна, солнышко, мы прекрасно понимаем твои чувства, — с жалостью во взгляде отвечает Максимилиан, погладив Анну по голове и приобняв ее за плечи. — Знаем, что тебе сейчас очень тяжело. Но помни, есть очень много хороших людей, которые мечтают помочь тебе. Ты не одна. Никогда не будешь одна. Клянусь, мы сделаем все возможное, чтобы помочь тебе.

— А если и этого будет мало, то мы найдем для тебя самого лучшего психолога, — уверенно обещает Лилиан.

— Нет! — резко отрезает Анна. — Я не хочу никаких психологов! Мне нужны только ты, мама и мои друзья. Вы — единственные, кто может помочь мне. Я не знаю, насколько меня еще хватит, потому что чувствую, что нахожусь на грани. Но если мои близкие люди будут рядом, то мне будет намного легче.

— Мы все всегда будем рядом с тобой, радость моя, — с легкой улыбкой уверенно обещает Лилиан, приобняв Анну, когда Максимилиан отпускает ее и гладит по щеке. — Всегда.

— Я хочу верить, что вы поможете мне… — Анна тихо шмыгает носом. — Вы ведь… Правда поможете?

— Безусловно, солнце мое! Мы с твоим папой пойдем на все ради тебя и твоего спокойствия.

— Мне… Будет немного лучше, если… Если Джулиан больше не приблизится ко мне… Я всегда боялась его… Но сейчас особенно сильно. Потому что не думала, что… Что он окажется таким ужасным… Да, я знала, что он холодный, но… Не думала, что он тиран…

— Ну знаешь, хоть мне Джулиан тоже никогда не нравился, я тоже не могла ожидать от него такого поведения по отношению к тебе.

— Я думала, что умру, пока он избивал меня… — слегка дрожащим голосом признается Анна. — Уже буквально прощалась со всеми… Но… Но Бог послал мне спасение, решив, что… Я должна жить.

— Бог все видит, дорогая. — Лилиан бросает легкую улыбку. — Ты всегда была сильной девочкой. С самого рождения. Родилась раньше срока и была очень слабенькой, но сумела выкарабкаться.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Вся моя беременность протекала очень тяжело и стала для меня настоящим мучениям. И вот когда я была на тридцать второй неделе беременности, у меня начались преждевременные роды. Ты родилась слабенькая, с плохо развитым органами. Тебя унесли сразу же после рождения. Они твердили, что у тебя нет никаких шансов выжить. Готовили нас с Максимилианом к гибели нашего ребенка. Мы и сами начали с этим мириться, потому что ситуация была очень тяжелая. Однако когда к тебе буквально перестали подходить, то ты начала стремительно идти на поправку.

— Я помню, как ты говорила об этом папе, когда пришла к нему домой, чтобы рассказать про Джулиана.

— Если малыш захочет жить, то он будет бороться до последнего, — с легкой улыбкой отвечает Максимилиан. — А ты у нас очень сильная и удивительно везучая. Ты всегда легко отделывалась, когда с тобой что-то случалось. Могла умереть, едва родившись, могла потерять руку после нападения собаки, могла не выжить после избиения Джулиана. Но ты с нами.

— Ты как воин не сдаешься и борешься до последнего, — подбодряет Лилиан. — Может, с виду ты маленькая, хрупкая и беззащитная девочка, но в тебе есть стержень. Есть сила воли. Желание жить. Именно оно заставляет тебя стремиться к жизни.

— Я не думала о желании жить, когда меня жестоко избивали, — тяжело вздыхает Анна. — Наоборот — я мечтала умереть… Лишь бы не переживать весь этот ужас…

— Ты должна сказать «спасибо» Даниэлю и его друзьям за то, что они спасли тебя, — уверенно отмечает Максимилиан. — Если бы не они, то мы с мамой увидели бы тебя в последний раз. А это был бы наш самый страшный ночной кошмар. Без тебя у нас нет смысла жить.

— Я обязательно поблагодарю Питера, Терренса и Эдварда, когда они придут, — с легкой улыбкой обещает Анна.

— Даниэль тоже заслуживает хотя бы простое «спасибо».

— Он заслуживает только страданий.

— Он спас тебе жизнь, не забывай, — уверенно отвечает Лилиан. — Ты обязана быть ему благодарной за это.

— Один бы Перкинс ни за что не справился. Ему повезло, что с ним были парни. Этот жалкий герой не погиб лишь благодаря их стараниям и помощи Сэмми. А без них он — ничто. Никто. Не способный ни на что, кроме предательства козел.

— Не заставляй его думать, что ты неблагодарная. Тебе несложно поблагодарить человека, а ему будет приятно.

— Его вообще никто не просил что-то делать! — сухо отрезает Анна. — По крайней мере, я не просила точно!

— Поблагодари его, дочка, поблагодари, — мягко советует Максимилиан. — Даже если он ничего не говорит, Даниэлю все равно неприятно думать, что его усилия ничего для тебя не значат.

Анна ничего не говорит и, тихо вздохнув, отводит хмурый взгляд в сторону со скрещенными на груди руками. Лилиан же скромно улыбается и заправляет прядь волос своей дочери за ухо, мягко сказав:

— Все будет хорошо, солнышко. Просто доверься нам с папой и делай то, что мы тебе говорим.

Глава 37

— Не знаю… — без эмоций отвечает Анна, с мокрыми глазами качая головой. — Я уже ни в чем не уверена.

— Это не будет продолжаться до бесконечности, — приобняв Анну за плечи и поцеловав ее в висок, уверенно обещает Максимилиан. — Мы с твоей мамой сделаем все, чтобы вновь увидеть тебя счастливой.

— Я не буду счастливой… — качает головой Анна и тихо шмыгает носом, пока Лилиан берет ее за руку. — Не буду…

— Не говори так, доченька, — возражает Максимилиан. — Скоро ты забудешь всю эту историю как страшный сон.

— Я не буду счастлива без него… — Анна тихо шмыгает носом. — Потому что люблю его… Люблю этого предателя и не представляю своей жизни без него.

— Мы знаем, дорогая. Поэтому мы говорим тебе, что ты не должна делать таких поспешных заявлений.

— Я очень хочу быть с ним, но не смогу… Мы не можем быть вместе…

— Почему? Вы же любите друг друга!

— Я не смогу простить его, папа! — отчаянно признается Анна. — У меня не получится! Даже при огромном желании!

— Дочка, любой человек заслуживает второй шанс, если он осознает, что совершил ошибку, раскаивается и просит прощения, — уверенно отвечает Лилиан. — Каким бы плохим ни был поступок Даниэля, он заслуживает быть понятым.

— Меня еще никто так не предавал… — Анна тихо шмыгает носом. — Никогда! Ни друзья, ни те парни, с которыми я раньше встречалась!

— Послушай, Анна, давай пока не будем об этом говорить, — спокойно советует Максимилиан. — Сейчас не время выяснять отношения.

— Но позволь дать тебе совет, — мягко говорит Лилиан. — Не отказывайся от его помощи. Позволь Даниэлю спасти тебя от Поттеров. Этот человек — твой шанс выбраться из этой ситуации. Как ты сказала, Бог послал тебе помощь. А раз так, то ты должна принять ее.

— А что будет потом?

— А потом ты сама все решишь. Мы с Максимилианом не будем ни на чем настаивать и примем любой поворот событий. Так же, как и Даниэль, который отпустит тебя, если ты не сможешь простить его.

— Но пока что постарайся не думать об этом, — мягко советует Максимилиан. — Думай лишь о том, как наказать Джулиана и забыть этот кошмар. Сейчас любые отношения должны отойти на второй план. Нам придется объединиться и действовать сообща.

Анна ничего не говорит и просто кивает, в глубине души радуясь, что Даниэль хочет помочь ей, и признавая правоту своих родителей и тех, кто говорит похожие вещи.

— Все будет хорошо, радость моя, — погладив Анну по щеке, обещает Максимилиан. — Мы не дадим тебя в обиду.

— Успокойся, солнышко, успокойся, — мягко просит Лилиан, приобняв Анну, прижав ее поближе к себе и поцеловав в щеку. — Мама с папой рядом…

Анна с тихим всхлипом прижимается поближе к Лилиан как можно ближе со слезами на глазах, пока женщина нежно гладит ее по голове и ласково что-то шепчет, а Максимилиан чувствует, как его сердце больно сжимается, наблюдая за своей страдающей дочерью. А через несколько секунд в палате открывается дверь, и на пороге показывается Даниэль, с бледным лицом смотрящий на все семейство широко распахнутыми, испуганными глазами так, будто он идет на расстрел или бой за жизнь.

— Мистер Сеймур… — произносит Даниэль. — Миссис Сеймур…

— О, Даниэль… — произносит Лилиан. — Ты вовремя!

— Я так понимаю, ты уже знаешь про Анну, — задумчиво предполагает Максимилиан.

— Кэссиди только что сказала мне об этом, — без эмоций на лице признается Даниэль. — Я встретил ее в коридоре, когда она шла к своему врачу.

— Она сейчас у него? — интересуется Лилиан.

— Да, он проведет осмотр и побеседует с ней насчет выписки.

Даниэль бросает неуверенный, испуганный взгляд на Анну, которая вообще не смотрит на него и со скрещенными на груди руками уставляет свой пустой взгляд на окошко по правую руку от себя, мгновенно забыв обо всем, что она говорила Кэссиди, Максимилиану и Лилиан некоторое время назад.

— Не бойся, Даниэль, — дружелюбно улыбается Лилиан и делает подзывающий жест. — Проходи, не стой на пороге.

— Нет! — резко вмешивается Анна. — Пусть даже не смеет заходить!

— Дочка, пожалуйста…

— Скажи ему, чтобы он убирался отсюда! Я не желаю видеть этого бессовестного предателя в палате. Ни видеть, ни слышать!

— Ради бога, Анна… — спокойно произносит Максимилиан.

— Что он вообще здесь делает? Кто дал ему право заходить сюда?

— Но он ведь беспокоился за тебя…

— Да чихать я хотела на его переживания! — громко и холодно отрезает Анна. — Пусть Перкинс убирается и больше никогда не приходит сюда.

— Но здесь ведь находится еще и его сестренка, — уверенно отмечает Лилиан. — Он хочешь не хочешь будет приходить сюда.

— Тогда пусть договаривается о том, чтобы эту девчонку поселили в другой палате! Подальше от моей! Чтобы я не видела его наглую, бессовестную рожу!

— Дорогая, прояви к нему хоть немного уважения, — шепотом мягко просит Максимилиан.

— Уважение? — Анна громко ухмыляется. — Господи, папа, о каком уважении может идти речь, когда дело касается изменников, которые слишком хорошо умеют промывать людям мозги? И заставлять их плясать вокруг него на задних лапках!

— Дочка, не надо так говорить. Ему неприятно все это слышать.

— Да пусть слышит! Пусть еще раз услышит, что он — предатель, а потом катится на все четыре стороны. Живет с той жирной коровой, которая едва не завалилась на него со своим толстым пузом!

— Твой папа прав, Анна, — шепчет Лилиан, положив руку на руку Анны. — Будь повежливее с Даниэлем. Не забывай, что он все-таки спас тебя от Джулиана.

— Да его никто не просил меня спасать! Никто не просил припираться туда и строить из себя жалкого героя!

— Без него ты бы уже давно была мертва.

— Я тебя умоляю, мама, не надо говорить так, будто он сделал это один. Ему помогали Питер, Эдвард и Терренс! Без всех этих людей Перкинс уже давно валялся полумертвым.

— Прошу тебя, Анна, — с жалостью во взгляде умоляет Максимилиан.

— Да он — ничто без них! Что этот человек может сделать без парней? Да ничего! Кроме как кувырканий со всякими толстухами, которые облизывают его с головы до ног!

— Анна, сейчас же прекрати это!

— Все в порядке, мистер Сеймур, — с трудом выдавливает из себя Даниэль. — Пусть говорит что хочет.

— Извини, Даниэль, нам очень неловко перед тобой, — неуверенно извиняется Лилиан.

— Да, Даниэль, не обижайся, пожалуйста, — спокойно просит Максимилиан.

— Серьезно? — возмущается Анна. — Вы извиняйтесь перед этим человеком? Это гад меня предал, а вы еще и прощения у него за это просите!

— Дочка, пожалуйста, веди себя повежливее.

— Я веду себя так, как эта гадюка заслуживает!

— Не надо, мистер Сеймур, миссис Сеймур… — неуверенно произносит Даниэль, хоть и понимая, что ему не стоит надеяться на благодарность, но будучи не в силах спокойно слышать все эти слова. — Пожалуйста…

— Немедленно покинь палату, Даниэль, — низким, грубым голосом сухо требует Анна, указав в сторону двери. — И больше никогда не появляйся здесь!

— Я пришел узнать о твоем самочувствии… — неуверенно говорит Даниэль, крепко сцепив пальцы рук. — И…

— Ты слышал, что я сказала? Проваливай из моей палаты! Немедленно! Я не желаю видеть тебя ни здесь, ни где-то еще!

— Но я…

— Ничего не хочу слышать! — прикрикивает Анна.

— Тише-тише, Анна, тише, — мягко говорит Лилиан, погладив Анну по плечу. — Не надо так нервничать…

— Пока этот предатель не покинет палату, я не успокоюсь!

— Дочка, не будь такой бессердечной, — спокойно говорит Максимилиан. — Ты хоть посмотри, как он изводит себя!

— Да, я вижу… — энергично кивает Анна. — Вижу, что он — очень хороший актер! Сделал гадость и теперь строит из себя невинную овечку!

— Не забывай о том, что мы с твоим папой сказали тебе, — мягко говорит Лилиан.

— Боже, мама, папа, ну выгоните вы эту гадюку! — холодно требует Анна. — Почему вы так спокойно относитесь к его присутствию и буквально ручки ему целуйте?

— Господи, откуда в тебе столько злости? — недоумевает Максимилиан. — Сроду никогда не проявляла такую агрессию, а тут вдруг начала грубить человеку. Который, можно сказать, жизнь тебе спас!

— Не надо делать вид, что ты не понимаешь, почему я хочу придушить этого чертового кобеля!

— Анна! — громко и строго одергивает Лилиан.

— Мне все равно, как этот человек переживает, о чем думает, как живет и тому подобное! Я уже давно опустила его и сказала, что между нами все кончено. Но раз он такой тугодум, то так и быть — я готова повторить все это еще сто раз!

«О, боже, дай мне сил вытерпеть эту пытку… — с прикрытыми глазами тихо выдыхает Даниэль, отвернувшись в сторону и приложив руку ко лбу. — Это невыносимо… Хотя возразить я тоже не могу, потому что она абсолютно права. Я — предатель…»

— Значит так, дорогая моя дочь! — уверенно начинает говорить Максимилиан. — Мы с Лилиан не потерпим столь неуважительного отношения к человеку, которому ты обязана жизнью. И до тех пор, пока история с Джулианом не закончится, мы хотим, чтобы ты уважительно относилась к Даниэлю.

— Уважительно? — громко удивляется Анна. — Ты серьезно? После того как он на моих глазах целовался с другой, да еще и едва не переспал с ней?

— Ты слышишь, что я сказал! Никаких оскорблений в сторону этого парня!

— Я никогда не буду уважать этого козла после того, как он поступил так со мной!

— Следи за языком, Анна! — резко одергивает Лилиан. — Мы с твоим отцом все понимаем, но у тебя нет никакого права опускаться до оскорблений и унижений. Веди себя как подобает хорошо воспитанной девушке из интеллигентной семьи!

— Я веду себя так, как этот человек заслуживает! — сухо заявляет Анна. — А уважения Перкинс точно не заслуживает! Не заслужит, сколько бы поступков он ни совершил!

— Вот когда Джулиан с Норманом отправятся за решетку, тогда Даниэль оставит тебя в покое. А сейчас он это не сделает!

— Или вы с отцом выводите эту тварь из палаты, или это сделаю я! И плевать, что у меня нет сил подняться. Ради этого я обязательно их найду! Потому что меня тошнит от одного только вида его наглой рожи!

— Анна, а ну-ка прекрати! — сухо требует Максимилиан.

Даниэль с прикрытыми глазами задирает голову, подходит к окну и опирается руками на подоконник, изо всех сил держа все эмоции в себе.

«Черт, как же сильно мне хочется свалить отсюда, оставить ее в покое, сидеть дома и ни с кем не разговаривать, — думает Даниэль. — Каждое ее слово причиняет мне боль… Боюсь, что я не смогу это выдержать… Ох, черт возьми… И проблема в том, что я не могу оставить ее. Мой долг — быть здесь и защищать от того козла. Мне придется все это терпеть и быть свиньей, которая не услышит, что мои усилия высоко оценены.»

А пока Максимилиан о чем-то спокойно разговаривает с Анной, Лилиан встает с койки и подходит к Даниэлю с целью поддержать и утешить его.

— Не слушай ее, Даниэль, — мягко советует Лилиан, положив руку на плечо Даниэля. — Ею одержимы злость, гордость и обида.

— Все в порядке, миссис Сеймур, — спокойно отвечает Даниэль. — Она права. Я не могу ей возразить.

— Скажу по секрету, пока тебя не было, Анна говорила совсем иначе. — Лилиан загадочно улыбается. — Сказала, что любит тебя и страдает от того, что не может простить.

— Правда? — с блеском в глазах удивляется Даниэль.

— Моя дочь борется с противоположными чувствами. Она любит, но не может простить.

— Мне безумно неприятно слышать все, что она про меня говорит, — с грустью во взгляде признается Даниэль. — Это очень тяжело.

— Ничего, Даниэль, рано или поздно она поймет, что ты не хотел этого.

— Кстати, а она ничего не сказала о том, как мы с друзьями спасли ее от Поттера?

— Только лишь пообещала выразить благодарность твоим друзьям.

— Я так и понял.

— Но ты, пожалуйста, не обижайся на мою дочку. Я уверена, что она не оставила это без внимания и однажды все-таки скажет тебе «спасибо»

— Если не скажет — ничего страшного, — пожимает плечами Даниэль.

— В любом случае ты на правильном пути, дорогой. — Лилиан мягко гладит плечо Даниэля. — Продолжай в том же духе и не отступай назад.

— Не беспокойтесь, миссис Сеймур, я буду рядом до тех пор, пока история Поттеров не будет закончена.

— Вот и правильно! А потом все может измениться. Да и дочка моя придет в себя и начнет слышать то, что ей говорят.

— Да, конечно… — Даниэль бросает легкую улыбку. — Спасибо за поддержку.

Лилиан ничего не говорит и лишь слегка улыбается. А потом она переводит взгляд на Максимилиана с Анной, подходит к ним и присаживается на койку. Мужчина же быстро говорит что-то своей дочери, встает и решает подойти к Даниэлю, который все еще стоит у окна.

— Не надо так расстраиваться из-за того, что она говорит, — похлопав Даниэля по плечу, с ободряющей улыбкой говорит Максимилиан. — Это лишь ее эмоции.

— Я понимаю, что заслужил все это, и ожидал чего-то подобного, — спокойно отвечает Даниэль. — Хотя это все равно очень тяжело.

— Сейчас никто не должен всерьез воспринимать то, что говорит Анна. Она может говорить что угодно, но на уме у нее совсем другое.

— В любом случае она абсолютно права. Вам не стоит ругать ее за то, что у нее есть свое мнение.

— Мы просто хотим, чтобы она проявила к тебе хоть каплю уважения. Лилиан и я прекрасно понимаем, что Анна злится, но так оскорблять человека — это слишком.

— Сейчас меня это волнует меньше всего. Она может делать что хочет, но я добьюсь своей главной цели.

— Вот и правильно! Продолжай делать то, что должен, и не слушай просьбы Анны оставить ее в покое. Она хочет, чтобы ты помог ей, даже если отказывается признавать это.

— Обещаю, мистер Сеймур, мы доведем это дело до конца вне зависимости от ее желания.

— Я верю, Даниэль, — с легкой улыбкой кивает Максимилиан. — И помни, что моя дочка любит тебя. Она очень хочет простить тебя, но пока не может. Обида не позволяет.

— Думайте, она и правда оценит мои старания?

— Конечно, оценит. Анна все замечает, даже если не говорит об этом. И однажды поблагодарит не только твоих друзей, но и тебя.

— Я стараюсь не ради благодарности. Если ваша дочь хочет оскорбить и бить меня — пускай. Как-нибудь переживу.

В этот момент к Даниэлю и Максимилиану с легкой улыбкой на лице подходит Лилиан.

— Все будет хорошо, Даниэль, — дружелюбно подбадривает Максимилиан, похлопав Даниэля по плечу. — Не надо вешать нос и грустить. Просто делай то, что нужно, и жди.

— Мы в тебя верим, милый, — добавляет Лилиан. — Да, будет очень тяжело, но ты справишься.

— Спасибо огромное, — с легкой улыбкой вежливо благодарит Даниэль. — Я не отступлю и помогу вам и вашей дочери, чего бы мне это ни стоило. Даже если… Если мне придется отдать жизнь. Или принести еще какую-то жертву…

— Да будут у тебя силы выдержать все это, — выражает надежду Лилиан.

Даниэль ничего не говорит и просто кивает, пока Лилиан и Максимилиан скромно улыбаются ему с целью немного подбодрить. А через пару секунд у отца Анны начинает звонить телефон, который он достает из кармана.

— Ох, простите, это по работе, — задумчиво говорит Максимилиан. — Я выйду на пару минут.

Максимилиан проводит пальцем по экрану телефона, который прикладывает к уху, и на ходу начинает говорить, направляясь к выходу, открывая дверь и закрывая ее после того, как покидает палату.

— Думаю, тебе стоит сообщить парням и девушкам, что Анна пришла в себя, — задумчиво советует Лилиан.

— Да, конечно, я поговорю с ними, — кивает Даниэль. — Правда почти все отключили телефоны или просто не отвечают.

Лилиан кивает с легкой улыбкой на лице, пока Даниэль бросает грустный взгляд в сторону.

— О, слушай, ты не возражаешь, если я тоже отойду на пару минут? — неуверенно спрашивает Лилиан. — Совсем забыла, что мне нужно кое-кому позвонить…

— Конечно, раз вам нужно, — пожимает плечами Даниэль.

— Может, пока нас с Максимилианом не будет, ты сможешь поговорить с Анной.

— Очень сомневаюсь, что она захочет со мной разговаривать…

— Хотя бы просто посиди с ней до тех пор, пока мы с ее отцом не вернемся. А может, скоро вернется твоя сестренка и составит вам компанию.

— Ох, ну хорошо… Я побуду с ней…

Лилиан со скромной улыбкой кивает, подходит к сильно нахмурившейся Анне и мягко гладит ее по голове со словами:

— Милая, нам с папой надо ненадолго отойти. Но мы скоро вернемся.

— Хорошо, — тихо произносит Анна. — Только забери с собой этого предателя.

— Он посидит с тобой, пока мы с Максимилианом не вернемся.

— Что? — широко распахивает глаза Анна. — Ты позволишь этому кобелю остаться здесь?

— Поговори с ним, дочка. Поблагодари за спасение от Джулиана и скажи, что готова принять его помощь.

— Но, мама!

— Мы скоро вернемся, солнце. Не скучай здесь.

Лилиан мило целует Анну в макушку, гладит ее по щеке и разворачивается в тот момент, когда девушка громко зовет ее:

— Мама, пожалуйста! Мама! Забери этого предателя с собой! Не оставляй меня с ним! Прошу тебя! Мама!

Но Лилиан игнорирует слова Анны, подойдя к выходу и покинув палату, закрыв за собой дверь. И девушка, и Даниэль оба начинают сильно нервничать и испытывать сильный дискомфорт после того, как остаются одни. Напряженная пауза длится несколько секунд до того, как мужчина с трудом берет себя в руки, медленно выдохнув и развернувшись к своей бывшей возлюбленной, на которую он смотрит с неподдельной грустью во взгляде. Пока она сама отворачивает голову в другую сторону и скрещивает руки на груди, уже находясь в полулежащем положении и опираясь спиной о подушку.

— Ну как ты? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Великолепно, — сухо бросает Анна.

— Боль сильная?

— Нормальная.

— Ты уверена? Может, тебе…

— Уйди из моей палаты, Даниэль, — более низким голосом сухо требует Анна. — Я не хочу видеть и слышать тебя.

— Я понимаю, но…

— Я тебя сюда не приглашала! А на родителей мне плевать! Пусть они говорят все, что хотят!

— Анна, пожалуйста… — Даниэль подходит поближе к Анне.

— Я не повторяю два раза. Сделай то, о чем я тебя попросила.

— Но…

— Не выводи меня из себя и вали отсюда, — едва сдерживает раздражение Анна. — Катись отсюда к черту! И больше не смей вставать у меня на пути.

— Я ведь беспокоюсь о тебе, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — И хочу знать, что с тобой все хорошо.

— По-моему, я четко и ясно сказала, что чувствую себя великолепно.

— А еще я бы хотел поговорить с тобой… Обсудить сложившуюся ситуацию.

— Нам не о чем разговаривать, Даниэль, — сухо отрезает Анна. — Пожалуйста, покинь палату.

— Анна, прошу, выслушай меня… — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль, уверенно подходит поближе к Анне и садится на ее койку.

— Ты не слышал, что я сказала? — сухо и грубо спрашивает Анна, наполовину развернув верхнюю часть тела и со скрещенными на груди руками переведя взгляд в сторону. — Ты глухой и безмозглый что ли?

— Я тебя понял, но…

— Проваливай отсюда! Видетьтебя не могу! Тошнит от одного только вида твоей наглой рожи! От твоего чертового голоса! Меня тошнит от тебя самого!

— Послушай, я понимаю, что ты злишься, — спокойно отвечает Даниэль. — Это твое право, которое никто у тебя не отбирает. Но ведь я уже честно признался во всем и сейчас искренне раскаиваюсь. Мне действительно очень стыдно за то, что произошло по моей вине, но не по моему желанию.

— Ха! — с закатанными глазами хмыкает Анна, резко переводит взгляд на Даниэля и презренно смотрит на него. — А на что ты, дружок, надеялся? Думал, что будешь прощен после того, как немного поиграешь в героя? Прямо как в фильме! Верил, что я — наивная дура, которая млеет, когда мужчина совершает ради нее героические поступки?

— Нет, все совсем не так…

— Даже не мечтай, Перкинс! — сухо бросает Анна. — Твои старания ни к чему не приведут. И я никогда не поблагодарю тебя за то, что ты сделал.

— Ты считаешь, что я должен был пройти мимо, видя, как тот мерзавец избивает тебя? — искренне удивляется Даниэль.

— Я тебя на помощь не звала! Мог бы не припираться туда и не строить из себя жалкого героя, крича во все горло и размахивая руками как больная истеричка.

— А ничего, что ты могла умереть, если бы меня и парней не было рядом?

— Как-нибудь сама справилась бы! — бросает взгляд в сторону Анна. — Мои дела тебя вообще не касаются! Ты не имеешь никакого права в них вмешиваться!

— Ну уж нет, я не собираюсь сидеть, сложа руки! Зная, что одна мразь чуть тебя на тот свет не отправила!

— Еще раз повторяю, я не просила тебя о помощи! Не заставляла притаскивать с собой Питера, Эдварда и Терренса!

— Они бы ни за что не позволили мне разбираться с Поттером одному!

— Ах да, прости, я забыла! — с презрительной ухмылкой закатывает глаза Анна. — Ты же сам ничего не можешь! Умеешь быть крутым только лишь тогда, когда рядом есть подмога.

— Я бы сделал это в любом случае: хоть с парнями, хоть без, — уверенно заявляет Даниэль.

— Твои героические поступки никому не нужны, Перкинс. По крайней мере, мне! Другие могут сколько угодно восхищаться якобы твоей смелостью. Но я не буду преклоняться перед тобой.

— Тебе крупно повезло, что мы с парнями проезжали там и увидели тебя. Что Питер видел, как ты выпрыгнула из машины Поттера! А что было бы, случись все иначе? Если бы этот больной тип и его папаша получили бы шанс сделать с тобой все что угодно! Без нас ты бы уже давно была мертва!

— Я сказала, что справилась бы и без помощи жалкого героя, — грубо заявляет Анна. — Героя, который сначала сделал гадость, а потом решил стать хорошеньким и убедить всех в том, что он святой. Вон как запудрил мозги моим родителям! Отец с матерью готовы едва ли не в ножки тебе кланяться и плясать перед тобой на задних лапках! Унижаться перед кобелем, который только лишь умеет чесать языком и думать тем, что у него между ног.

— Я никого не заставляю любить себя, — уверенно отвечает Даниэль. — Если кто и осуждает меня, то это их дело.

— Ну похоже, что всем наплевать на твое предательство, раз никто не отвернулся от тебя. Наоборот, все любят тебя! Жалеют! Пытаются убедить меня в том, что я просто обязана простить тебя!

— Да, но это не означает, что меня никто не осуждает. Наоборот, все недовольны моим поступком. И я это знаю. Знаю, что парни не одобряют моего поступка. Девчонки были возмущены. Твои родители пришли в ярость. Даже моя сестра осуждает меня. Еще никто не сказал, что я поступил хорошо!

— Со мной твои фокусы не пройдут, Перкинс. Никакие слова и жалкие слезы, выдавленные через силу, не изменят мое мнение. Можешь реветь сколько угодно, но меня все это не разжалобит!

— Я не отрицаю, что поступил ужасно, и признаю свою вину, — с жалостью во взгляде отвечает Даниэль. — И согласен с тобой в том, что все должны отвернуться от меня и ненавидеть. Но разве искреннее сожаление ничего для тебя не значит? Я ведь извинился перед тобой и пытаюсь сделать все, чтобы искупить вину.

— Ну да, как сказала та сопливая девчонка, ты преданный словно собачка! — Анна презренно хмыкает. — Ха! Да ты и знать не знаешь, что значит быть преданным!

— А тот больной козел, который избил тебя, типа знает? Ты думаешь, что Поттер лучше меня? Да он никогда не пожалеет обо всех издевательствах над тобой и не будет извиняться даже под дулом пистолета!

— Пытаешься заставить меня поверить, что ты — ангел, сравнивая себя с Джулианом?

— Я не претендую на это звание, а всего лишь пытаюсь искупить свою вину и хоть как-то исправить ошибки. Чтобы мне не было так стыдно не только перед тобой, но и перед твоими родителями и друзьями.

— Да я буду каждый день молиться о том, чтобы ты потерял всех своих друзей к чертовой матери и остался совсем один! — грубо заявляет Анна. — Я мечтаю о том, чтобы у тебя не было ни чьей поддержки. Чтобы ты никогда не стал счастливым!

— Нет, Анна, пожалуйста, не говори так, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Твои слова ранят меня…

— А меня ранит твое предательство! Та боль, которую ты мне причинил, не сравнится с болью от побоев! Синяки заживут, а вот сердце и душа — нет! По крайней мере, мои!

— Я все прекрасно понимаю и сожалею о том, что сделал.

— Интересно, что же ты такого наговорил матери с отцом, что они едва ли не в ножки тебе поклоняются и ручки целуют? Так запудрил им мозги, что они боготворят тебя!

— Правду, — спокойно произносит Даниэль. — Они просили меня объяснить всю ситуацию — я все честно рассказал и выразил сожаление.

— Ну да, ты же не настолько безмозглый, чтобы рассказывать им о том, как ты кувыркался с той жирной уродиной! Или все-таки у тебя хватило мозгов?

— Все прекрасно знают, откуда взялась эта озабоченная иностранка. Я все и объяснил и ничего не скрыл. И согласился помочь, когда твои родители попросили меня об этом.

— Ах вот как! — с закатанными глазами громко хмыкает Анна. — Так значит, ты все-таки соизволил поднять свой зад лишь по просьбе родителей? Значит, ты подлизываешься к ним?

— Что? — округляет глаза Даниэль. — Ты считаешь, что я помогаю тебе не по своему желанию?

— Если это так, то иди ты куда подальше! Мне ничего от тебя не нужно! И я никогда не попрошу у тебя помощи. Никогда!

— Нет-нет, ты все не так поняла! — немного взволнованно тараторит Даниэль. — Я помогаю тебе, потому что люблю тебя и хочу знать, что ты в порядке и живешь спокойной жизнью. Мне не все равно на тебя и никогда не будет.

— Хватит лгать, Перкинс! Ты никогда не любил меня и все это время пользовался мной!

— Я пользовался? — тычет в себя пальцем Даниэль.

— Я все для тебя делала, а ты, козел, так со мной обошелся! Столько времени я обслуживала твою ленивую задницу и постоянно пыталась угодить тебе! И что я получила в итоге? Неблагодарность! Своими глазами увидела, как ты с большим удовольствием обжимался с другой!

— Это ложь! Я всегда высоко ценил твои старания и тоже делал для тебя все! Выполнял любой твой каприз!

— Если тебе нужна служанка, то пригласи к себе ту жирную корову, которая когда-нибудь раздавит тебя своим весом, — грубо, сухо отвечает Анна. — Она будет тебя обслуживать! Во всех, твою мать, смыслах!

— Послушай, Анна…

— Знаешь что, проваливай отсюда! Вон дверь! У тебя за спиной! Открываешь ее и катишься к черту!

— Я понимаю, что ты не хочешь меня видеть. Но сейчас…

— Тебе очень крупно повезло, что у меня сейчас нет сил бороться. А иначе я бы хорошенько отдубасила тебя. Так, как этого не делали даже твои дружки.

— Нет, Анна, пожалуйста, не говори так… — с грустью во взгляде качает головой Даниэль. — Ты делаешь мне больно…

— Кому здесь и больно, так это мне!

— Я знаю…

— Предатель! Сколько же времени я на тебя потратила! Господи! — Анна хлопает себя рукой по лбу. — Как я могла верить тебе и слушать твои красивые, но насквозь лживые слова и обещания? Почему я была такой дурой? Почему?

— Я никогда не обманывал тебя и всегда говорил правду, какой бы она ни была.

— А свой роман на стороне скрывал!

— Не было никакого романа! Это был…

— Я многое могла бы простить тебе, Даниэль, — низким голосом сухо заявляет Анна. — Очень многое. Разбросанную по дому грязную одежду, немытую посуду и беспорядок, который ты постоянно оставлял после себя. Могла бы не обращать внимания на полную безответственность и беспечность. Даже могла бы закрыть глаза на твою привычку курить, даже если ты знаешь, как сильно мне не нравится запах курева. Я простила бы тебе и то, что ты уже миллион раз мог спалить свой дом. Прямо как тогда, в тот день, когда ты бросил непотушенный окурок на ковер. Я бы все проглотила.

— Я знаю, что никогда не был идеален.

— Но твою измену я никогда не прощу. И ты это знал, потому что я говорила подобное миллион раз. Я тебя предупреждала — если услышу или увижу, что ты связался с другой бабой, то можешь катиться на все четыре стороны.

— Не будь у меня амнезии, я бы никогда не пошел на это осознано. Клянусь, я никогда не изменял тем девушкам, с которыми встречался еще до тебя.

— Поздно сожалеть, предатель. Как бы сильно ты ни хотел доказать, что твои сожаления искренние, я больше никогда тебе не поверю и не вернусь к тебе. Все, Перкинс, ты потерял доверие. Искренне любящему человеку не нужно искать оправдания своей измены, потому что он не совершает их ни в каком бы то ни было состоянии.

— Но я правда хочу доказать, что сожалею о содеянном, — с жалостью во взгляде отвечает Даниэль. — Если бы ты дала мне еще один шанс, я бы доказал, что могу быть преданным и надежным человеком.

— Я все сказала, кобель. Никакого прощения!

— Просто скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня простила. Чтобы ты позволила мне доказать, что я никогда не переставал любить тебя! Я сделаю все, о чем ты попросишь.

— Мне ничего от тебя не нужно! — сухо бросает Анна. — Исчезни из моей жизни и оставь меня в покое!

— Серьезно, Анна. Я готов на все ради тебя.

— Хватит передо мной выпендриваться. Со мной этот фокус не пройдет. А вот парни тебе запросто поверят, если ты распушишь свой хвост перед ними. Вы же всегда обожали притворяться крутым друг перед дружкой. Вот и продолжай строить из себя супергероя.

— Да не был я никогда крутым… — отведя взгляд в сторону, признается Даниэль. — Все так думают лишь из-за моей внешности. Все со временем признаются в том, что боялись меня из-за того, что я выгляжу так, словно готов раздавить любого как горошину.

— Жалко, никто сразу не догадался, что ты способен на предательство!

— Все, кто меня знает, подтвердит, что я всегда был предан и своим друзьям, и своим девушкам.

— Ты просто боишься признаться во всех своих изменах! Ребята узнали всю правду благодаря мне. Это я рассказала им, что ты наделал. Иначе они продолжали думать, что ты — жертва, а я — плохая девчонка, которая бросила тебя в трудную минуту.

— Я бы в любом случае рассказал им всю правду.

— Нет, Перкинс, не стал бы. Потому что ты боишься упасть в глазах людей и потерять статус самого крутого чувака! Если ты станешь хуже других, для тебя это станет унижением. Да не только для тебя. Любой парень пытается перещеголять другого. Вот МакКлайфы с Роузом постоянно соревнуются с тобой и друг с другом.

— Иногда то, что люди видят снаружи, не всегда совпадает с тем, что происходит внутри. Я никогда никому не говорил о настоящем себе и поддерживал образ наглого и крутого парня. Это была маска, которую я долгое время носил, дабы скрыть свои чувства и эмоции, что происходило у меня внутри. Никто не знал, какой я на самом деле. Даже самые близкие. Да и я в какой-то момент перестал это понимать.

— И зачем ты мне это говоришь? — презренно усмехается Анна. — Мне что, посочувствовать тебе? Поплакать над твоей несчастной судьбой? Над тем, что ты потерял своих родителей, которые в гробу переворачиваются, видя, что творит их сыночек!

— Ты думаешь, я напрашиваюсь на жалость?

— И ты добился своего! Вот, например, мои родители слишком уж усердно стараются заставить меня быть с тобой милее и уважать тебя! Уважать предателя!

— Это уже твое дело. Я просто хочу довести до конца начатое дело. И меня не волнует, что ты об этом думаешь.

— А меня не волнует, что происходит у тебя в душе! Я ничего не хочу знать! Ни-че-го! Ты мне никто, и я больше никак не связана с тобой! Довольно, Перкинс, между нами все кончено!

— Пожалуйста, Анна, дай мне хотя бы шанс!

— Никогда! — резко отрезает Анна. — От меня можешь ничего не ждать! У тебя пока что есть друзья и та жирная баба, с которой ты мне изменил! Вот пусть они и утешают тебя и подтирают тебе ротик!

— Ты не хочешь меня слышать. Не хочешь поверить, что я всегда говорил тебе правду.

— Я не хочу ничего слышать! Достаточно того, что я увидела! Увидела, с каким удовольствием ты обжимался с той уродкой! Наконец-то поймала тебя на измене, которую ты так долго скрывал.

— Нет, Анна, клянусь, у меня не было другой девчонки, пока мы с тобой жили вместе, — уверенно возражает Даниэль. — Я всегда был предан только тебе.

— Был бы предан — не изменил бы с той девицей!

— Я вовсе не хотел изменять тебе, клянусь жизнью. Памятью своих родителей!

— Любят же предатели давать громкие клятвы, — презренно усмехается Анна. — Для наглого лжеца соврать так же легко, как для безжалостного убийцы — убить. В одном случае человека убивают слова и поступки, а в другом — пуля в холодном оружии.

— Я стал жертвой! — чуть громче, отчаянно восклицает Даниэль. — Эта обманщица нагло воспользовалась мной и выдала себя за ту, которую я люблю!

— Господи, просто, черт возьми, признай, что я тебе надоела, и ты решил поменять меня на другую!

— Я не собирался бросать тебя! И не бросил бы, если бы не та чертова амнезия, из-за которой я едва все не потерял!

— Ты сам во всем виноват! Я не виновата в том, что тебе снесло крышу от «неземной красоты» той страхолюдины!

— Эта иностранка никогда не привлекала меня! Наоборот — она вызывала отвращение, на которое я не обращал внимания, упорно внушая себе, что это пройдет, стоит мне все вспомнить. Мне было до смерти противно находиться с ней. А когда она свалила куда-то со своей семьей, то я вздохнул с облегчением!

— Ну так свалил бы с ней! — громко бросает Анна. — Ты все равно здесь никому не нужен! А так был бы рядом со своей грудастой любовницей!

— Мое место — здесь! Рядом с близкими людьми! А не рядом с теми, кого я знать не знал!

— Хватит врать, Перкинс! Мне противно слушать твою ложь, которой все верят, как наивные дети. Надоело, что все пытаются доказать мне, что ты — хороший, невинный мальчик, который не хотел делать ничего плохого.

— Но я правда не хотел! И страдаю от того, что ты не хочешь понять меня!

— Какой же ты бессовестный… — качает головой Анна. — Наглый и бессовестный козел… Какого черта я влюбилась именно в тебя?

— Я говорю все это со спокойной душой. Потому что мне нечего скрывать.

— Ха, нечего! — презренно хмыкает Анна. — Да знала бы я, что ты окажешься таким мерзким подлецом, то никогда бы не согласилась встречаться с тобой и жить в твоем чертовом доме. Я потратила столько времени на такого мерзкого негодяя, как ты! Хотя могла бы сделать свою жизнь намного лучше, если бы послушала свою семью, которая предупреждала меня о том, что связь с тобой не принесет мне счастья!

— Лучше? — взрывается Даниэль. — То есть, с Джулианом Поттером тебе было бы лучше? Ты считаешь, что могла бы жить счастливо с этим больным козлом, который не уважает женщин и считает их прислугой, которая должна обслуживать его чертову задницу, рожать детей, воспитывать их и не раскрывать рот, пока барин не попросит?

— Это не твое дело!

— Да я никогда не поверю, что такой мягкой романтичной девушке понравятся подобные жестокие отношения, зверских избиения, истеричные крики и оскорбления!

— Что мне нравится, тебя не касается!

— Я слишком хорошо тебя знаю. Мы с тобой похожи в том, что не хотим быть под чьим-то контролем. А Поттер никогда бы не позволил тебе делать то, что тебе вздумается. У тебя не было бы такой свободы, какая была, когда ты жила со мной.

— Есть не только Джулиан! У него есть младший брат! Вот уж с ним я бы точно была намного счастливее!

— Да что ты говоришь!

— Если бы мне и пришлось стать женой одного из Поттеров, то я бы жила именно с ним!

— Ты никогда не любила Райана! Так же, как и он тебя!

— Тебе-то что? Может, я бы полюбила Райана со временем! Ведь он — чудесный парень, который никогда бы не предал меня и сделал бы все, что обещает. А не чесал бы языком впустую и не клялся в вечной любви, когда и вовсе ее нет.

— Рано или поздно вы все равно бы развелись.

— Не твое чертово дело! — грубо бросает Анна, переведя холодный взгляд на Даниэля. — Я — свободная девушка и имею право быть с любым парнем!

— Нет, ты не имеешь! — уверенно заявляет Даниэль. — Я не потерплю другого мужика рядом с тобой!

— Да что ты!

— Клянусь, Анна, если я увижу, как кто-то крутится возле тебя, то ему придется очень сильно пожалеть!

— Ты мне никто, Перкинс! Я тебя давно отпустила!

— Зато я не отпустил тебя! И не отпущу! Потому что ты все еще моя! И будешь моей, пока я так хочу!

— Если я встречу достойного мужчину, то с удовольствием буду с ним и соглашусь выйти за него замуж, — уверенно заявляет Анна.

— Только через мой труп! — с учащенным дыханием произносит Даниэль. — Я не отдам тебя другому мужику!

— Выключи режим ревнивца, кобель! Раньше надо было думать своей пустой головой! А не прыгать из одной койки в другую! Сначала облизывать одну бабу, а потом приставать с поцелуями ко мне!

— Я имею право бороться за то, что мне принадлежит!

— Лучше иди ублажать свою грудастую любовницу! — срывается на крик Анна. — Лапай ее жирную задницу! Затащи ее в постель, сделай ей ребенка… Делай что хочешь! Только оставь меня в покое!

— Эта девчонка — не моя любовница! Она — наглая обманщица, которая воспользовалась моим состоянием! Не знаю, как она узнала обо мне, и чего хотела. Но клянусь, если эта иностранка объявится и продолжит преследовать меня, то я упрячу ее в психушку или пойду в полицию и заявлю на нее.

— Что, у тебя появилась еще одна любовница? — презренно усмехается Анна. — Эта толстуха тебе надоела, и ты решил найти себе еще кого-то?

— Да нет у меня никого! — чуть громче, уверенно заявляет Даниэль. — Нет и не было! Почему ты не хочешь услышать меня?

— После твоего предательства я не желаю ни слышать, ни видеть тебя. И если ты не свалишь в ближайшие пять минут, то я сама тебя выставлю за дверь!

— Ладно, не слушай! Но мне нечего бояться, и я уверен в себе. Потому что говорю чистую правду и признаю свою вину.

— Мерзавец… Подонок… Сволочь… Если бы ты знал, как сильно я тебя ненавижу! — Анна резко убирает прядь волос с глаз, начав тяжело дышать от напряжения, и говорит гораздо громче и с надрывом: — Ненавижу тебя, кобель! Ты испортил мне жизнь! Это из-за тебя я так страдаю и переживаю весь этот ад! Если бы ты, мразь, не появился в моей жизни, я была бы намного счастливее. Нам-но-го!

Анна резко отводит взгляд в сторону, держа руки скрещенными на груди. Даниэль же закрывает лицо руками и тихо, медленно выдыхает, не зная, как ему выдержать весь этот поток обидных, но обоснованных обвинений и оскорблений.

— Я понимаю… — низким голосом тихо произносит Даниэль, согнувшись пополам. — Знаю, что я заслужил все это. Знаю, что потерял твое доверие. Я сам во всем виноват.

— Не строй из себя жертву, — холодно бросает Анна.

— Но я действительно стал жертвой.

— Хватит, Перкинс, мне надоело слушать этот бред!

— Я честно рассказал тебе все как было.

— Ты разбил мне сердце. И если я никогда не вылечу его, то в этом будешь виноват ты. Я никогда не прощу тебя, если так и не смогу полюбить человека, который не будет мне изменять.

Глава 38

— А я прихожу в бешенство от одной только мысли, что у тебя может быть другой, — резко выпрямляется Даниэль. — Я не собираюсь ни с кем тебя делить.

— Раз ты спишь с другими бабами, то до свидания!

— Я ни с кем не сплю!

— Что, надоело спать со всеми подряд? Решил припереться ко мне? К наивной девочке Анне, которая могла бы все тебе простить и снова пригреть змею на своей груди!

— Пока у меня есть шанс бороться за то, что мне принадлежит, я буду бороться, — уверенно заявляет Даниэль.

— А ведь я любила тебя, Даниэль… — без эмоций во взгляде низким голосом говорит Анна. — Очень любила… Была готова пойти на все ради тебя. Отдавала всю себя, чтобы ты был счастлив. Но ты этого не оценил. Ты убил эту любовь.

— Может, твоя любовь умерла, но моя по-прежнему жива.

— Если бы ты включил мозги при виде той толстозадой проститутки, то все было бы иначе.

— Знаю… — уставив взгляд в одной точке, без эмоций говорит Даниэль. — Я всю жизнь косячу… И мне всегда везло. Но в этот раз удача решила отвернуться от меня.

— Только не надо опять давить на жалость и вызывать у меня желание заплакать.

— Даже не пытаюсь. И ни на что не надеюсь, пытаясь спасти тебя и твоих родителей от Поттеров. Я просто говорю себе, что должен это сделать. Должен знать, что с тобой все хорошо, и тебе никто не угрожает.

— Мне твоя помощь не нужна. Мы с родителями сами как-нибудь справимся.

— Обещаю, как все закончится, я больше никогда тебя не потревожу.

Анна ничего не говорит и лишь устало выдыхает, окинув хмурым взглядом всю палату со скрещенными на груди руками.

— Я лишь прошу тебя позволить мне довести дело до конца, — согнувшись пополам, низким голосом говорит Даниэль. — Позволить хоть как-то загладить вину. За то, что я верил лжи и отказывался заглянуть в глубины сердца. Оно указывало мне верный путь, но я его не слушал. И потерял бы еще больше, если бы воспоминания вернулись ко мне гораздо позже.

Даниэль на секунду замолкает и тихо выдыхает, с грустью во взгляде рассматривая линии на своих ладонях.

— Не хочу повторяться… Люди уже и так по горло сыты моими жалобами и знают все от и до. Да, иногда я хочу поныть. Но я держусь. Потому что не хочу быть нытиком. Не хочу становиться слабым. Я должен это сделать.

Даниэль качает головой и грустным взглядом окидывает взглядом всю палату.

— В любом случае у тебя есть право и ненавидеть меня, и оскорблять, и унижать, и даже бить… Делай что хочешь… Все равно хуже уже не будет… Я просто буду молчать и терпеть. И думать над тем, как покончить с этой ужасной историей и дать тебе возможность нормально жить. Раз и навсегда…

Пока Даниэль с тихим вздохом снова сгибается пополам, рассматривает свои руки или смотрит в окно палаты, Анна чувствует, как ее сердце неприятно сжимается, когда он произносит последние слова низким, дрожащим голосом. Ее глаза увлажняются из-за слез, а она сама испытывает что-то похожее на угрызение совести. Девушке становится неловко из-за того, что она так груба с человеком, который изо всех сил старается загладить свою вину. Велик соблазн крепко обнять дорогого ей человека, приласкать его как маленького ребенка и сказать, что она очень хочет дать их отношениям шанс. Однако Анна понимает, что еще не готова к подобному и не хочет быть с Даниэлем лишь из жалости. Но все-таки решает позволить ему проявить себя и узнать, действительно ли этот мужчина так сильно любит ее и готов пойти на все ради нее.

Анна несколько секунд с жалостью во взгляде смотрит на Даниэля, с трудом сдерживая желание просто прикоснуться к нему. А потом девушка тихо вздыхает и окидывает взглядом всю палату, без эмоций во взгляде сказав:

— Хорошо. Желаешь покончить с Джулианом — действуй.

— Ты позволяешь? — тихо уточняет Даниэль.

— Я не смогу отговорить отца с матерью отказаться от идеи с поимкой и заставить тебя оставить нас в покое.

— Они знают, что для тебя так будет намного лучше. Вместе мы сможем заставить Джулиана и его папашу ответить за все, что они сделали с тобой и твоей семьей.

— Делай что считаешь нужным.

— Повторю еще раз, как только все это закончится, ты будешь жить спокойной жизнью. Без меня. Я не буду ни о чем тебя просить.

— Только не думай, что я так этого хочу, — со скрещенными на груди руками низким голосом лжет Анна. — Я согласилась на это ради родителей.

— Я понимаю, — с грустным взглядом кивает Даниэль.

— И можешь даже не рассчитывать на мою благодарность или что-то вроде того.

— Я не смею об этом просить. Просто знай, что все будет хорошо. Джулиан больше не приблизится к тебе, а Норман не сделает ничего плохого твоим родителям.

— Надеюсь… — Анна переводит пустой взгляд в сторону, сложив руки перед собой.

— Для меня это не просто желание дать тебе спокойную жизнь, но еще и шанс доказать, что ты можешь доверять мне. Что ты всегда рассчитывать на меня… И…

— Не надо, Даниэль, — приподняв руку, перебивает Анна. — Не продолжай.

— Думаю, ты поняла, что я хотел сказать.

— Да, поняла. И раз уж так получилось, что я оказалась в одной палате с твоей сестрой, то так и быть… Можешь приходить сюда и проводить время с Кэссиди.

— Она скоро покинет больницу, не беспокойся.

— И давай не будем обсуждать ничего, что касается нашего будущего. — Анна немного неуверенно переводит взгляд на Даниэля. — Мне нужно время. Время разобраться в себе и понять, чего я хочу.

— Хорошо, я тебя понял, — кивает Даниэль. — Спасибо большое… Хотя бы за это…

— Своих слов относительно твоего поступка я назад не забираю, — без эмоций на лице говорит Анна, прилагая огромные усилия, чтобы не сказать, как она счастлива получить помощь именно от Даниэля. — Я ненавидела тебя за предательство и буду ненавидеть. Однако за пощечину извини. Ту, которую ты получил от меня в больнице… Я не должна была делать этого… Поднимать руку на мужчину…

— Все в порядке, — кивает Даниэль, нервно сглатывает с чувством дискомфорта и неловкости и на пару секунд бросает взгляд в сторону. — Я… Все понимаю… Все справедливо. А захочешь ударить еще — можешь сделать это… Я… Никак не буду реагировать.

Анна ничего не говорит и молча, аккуратно подтирая слезы под глазами, с грустью смотрит на Даниэля, пока тот смотрит в другую сторону, согнувшись пополам и оперевшись локтями о колени. Несколько секунд они проводят в неловкой тишине, что еще больше напрягает мужчину, и без того испытывающий колоссальный стресс.

— Ох… — на секунду пережав переносицу носа, тихо стонет Даниэль и резко выдыхает. — Ладно… Я… Пойду… Не буду беспокоить тебя…

— Оставайся, если хочешь, — спокойно отвечает Анна, рассматривая свои руки. — Я не буду тебя прогонять.

— Думаю, твои родители скоро вернутся в палату… Да и Кэссиди не даст тебе скучать.

— Хотя бы посидишь с ней…

— Я и так провел здесь весь день… С ней и… Тобой. Так что… Я могу вернуться домой и… Привести в себя в порядок.

Даниэль бросает взгляд на окно, нервно сглатывает и смотрит сначала вниз, а потом на Анну.

— У меня будет к тебе одна просьба, — неуверенно, с грустью во взгляде говорит Даниэль. — Знаю, я не имею права ни о чем просить тебя, но…

— Какая? — спокойно спрашивает Анна.

— Пожалуйста… Не обижай мою сестренку. Кэссиди — очень хорошая девочка, которой не хватает любви и внимания. Не срывай на ней зло только потому, что я — ее брат. Она не виновата в моих ошибках и не должна отвечать за них.

— Не беспокойся, Даниэль. Я не буду ее обижать.

— Но… Если ее присутствие тебя напрягает, то никаких проблем. Я поговорю с ее врачом и попрошу его найти для Кэсс другую палату.

— Нет, не надо… Пускай остается здесь. Нам обеим не будет скучно.

— Спасибо большое.

— Тогда и ты сделай кое-что…

— Что?

— Попроси ребят приехать сюда, — с грустью во взгляде просит Анна. — Я ужасно соскучилась по парням и девчонкам.

— Конечно, Анна, не беспокойся, — кивает Даниэль. — Я передам им, что ты пришла в себя. Девчонки будут особенно рады. Они успели пролить много слез.

Еще секунду посидев на койке, Даниэль медленно встает с нее и черепашьими шагами направляется к выходу, пока Анна смотрит на него грустным, полным боли взглядом. Но не дойдя до выхода, мужчина разворачивается к девушке.

— Однажды этот кошмар закончится, — уверенно обещает Даниэль. — Я ни за что не откажусь от идеи спасти тебя и твоих родителей.

— Я верю, — кивает Анна.

— Я делаю все это не только потому, что обещал твоим родителям, но еще и потому, что люблю тебя. Всегда буду любить. Время не изменит мои чувства.

Анна ничего не говорит и, нервно сглотнув, переводит взгляд на свои руки.

— В любом случае я готов ждать столько, сколько нужно. Ждать, когда постараешься понять и простить меня. Что мы хотя бы сможем… Остаться друзьями.

Анна снова переводит взгляд на Даниэля, едва сдерживая слезы и желание перестать делать вид, что ее не трогает ничего из того, что этот человек говорит таким дрожащим голосом.

— Пока, Анна. Выздоравливай поскорее. Делай все, что говорят тебе врачи. Я хочу видеть тебя живой и здоровой. Что бы с нами ни случилось.

Не услышав от Анны ни единого слова, Даниэль направляется к выходу и покидает палату, закрыв за собой дверь. Проводив его грустным взглядом, девушка тяжело вздыхает с прикрытыми глазами и вытирает слезы с лица.

— Это твой шанс доказать, что ты не лжешь и не болтаешь впустую, Даниэль, — очень тихо говорит Анна. — Я готова дать его тебе… Потому что хочу выбраться из этого ада и знать, что моим родителям ничего не угрожает… И узнать, на что ты пойдешь ради меня. Могу ли я верить тебе.

Анна с грустью во взгляде тяжело вздыхает, нервно сглатывает и бросает взгляд на потолок, который медленно она сканирует, лежа на спине со сложенными на животе руками и надеясь, что однажды ее разум и сердце все-таки договорятся и позволят ей обрести покой рядом с тем, без кого она уже не представляет свою жизнь.

Глава 39

На следующий день Наталия, Хелен, Эдвард, Даниэль и Питер собрались в больнице, чтобы навестить ее и Кэссиди. В какой-то момент почти все расходятся в разные стороны по своим делам, пока Питер, Эдвард, Терренс и Анна остаются в палате наедине.

— Даниэль старается вести себя так, словно ничего не происходит, — признается Эдвард. — Болтает, смеется и улыбается. Особенно много он смеялся с Кэссиди.

— Но все это неискренне? — заключает Терренс.

— Именно! Мы делаем все, чтобы не дать ему грустить, но этого недостаточно. Даже Кэссиди не в силах помочь.

— Она неплохо держится, — отмечает Питер. — Столько всего пережила, но все еще в состоянии улыбаться и смеяться.

— Посмотрим, что Кэсс расскажет нам про своего братца, — хитро улыбается Эдвард. — Уверен, что будет ужасно весело!

— Уже не терпится послушать!

— Надеюсь, Кэсс заступится за нас, если он начнет обижать нас, — скромно хихикает Питер.

— Может, эта девчонка подскажет мне еще парочку классных способов поиздеваться над моим братцем.

— Да, я обязательно с ней поговорю, — с хитрой улыбкой гладит подбородок Терренс.

— Сложи перышки, Терри! Кэссиди не станет возносить тебя до небес. Потому что она сохнет по Питу.

— А это мы еще посмотрим! Вот увидит она меня вживую и будет по ночам мечтать обо мне.

— Если бы Роуз не встречался с Хелен, то Кэссиди быстренько взяла бы его в оборот.

— У нее губа не дура, — с гордо поднятой головой отвечает Питер и запускает пальцы в свои белокурые волосы. — Эта девочка знает толк в шикарных парнях.

— Ах, я радуюсь каждый раз, когда какая-нибудь девчонка не западает на моего братца! — широко улыбается Эдвард. — Ну прямо бальзам на душу!

— Да, нечасто увидишь, как нашему любимому Терри дают отставку.

Эдвард и Питер тихонько хихикают, пока Терренс, сильно нахмурившись и скрестив руки на груди, качает головой.

— Ох, парни, вам бы только посмеяться, — скромно хихикает Анна, заправив прядь волос за ухо.

— Мы всего лишь пытаемся отвлечься, — разводит руками Питер.

— Не зря мы с девочками говорим, что вы ведете себя как дети.

— Да ладно тебе, подруга! — бодро восклицает Эдвард, соскакивает с диванчика и усаживается на койку напротив Анны. — Расслабься! Начни думать о чем-то хорошем!

— Все это лишь временный эффект, — тяжело вздыхает Анна, рассматривая свои руки. — Беды-то никуда не денутся.

— Обещаю, милая, скоро все закончится, — мягко отвечает Терренс и присаживается на койку Кэссиди. — Мы поможем тебе выбраться из той ситуации, в которой ты оказалась, и прийти в себя. И мы намерены довести это дело до конца. Намерены проучить Джулиана и его папашу.

— Мне не оставили выбора. — Анна бросает взгляд на свои руки. — Я была вынуждена согласиться из-за родителей. Это они настояли на этом и не пожелали слушать меня и заставлять Даниэля оставить нас в покое. Наоборот, они буквально целуют ему руки и поклоняются в ноги.

— Но ты ведь хотел, чтобы он помог тебе? Правда?

— Э-э-э… Да… Где-то в глубине души я… Хотела, чтобы именно он помог мне.

— Да, я прекрасно понимаю, что ты злишься на него, но этот человек — твой шанс быть под прекрасной защитой. Пока ты будешь рядом с Даниэлем, Поттер не посмеет тронуть тебя. Потому что Перкинс перетянет все внимание на себя.

— Я знаю… — тихо произносит Анна. — Но то, что он помогает мне, не означает, что я прощу его.

— Тебя никто не заставляет. Главное — не отказывайся от его помощи, если хочешь покончить с этой историей.

— Пусть делает что хочет, но не рассчитывает на доброе слово с моей стороны.

— Не надо говорить так однозначно, — мягко говорит Эдвард. — Твои подружки говорили то же самое, однако ты сама знаешь, чем все кончилось.

— У Наталии и Ракель не было причин бросать тебя и Терренса. Вы не видели предательство любимого человека своими глазами.

— Ну знаешь, иногда и измену прощают, — отмечает Терренс. — Ракель могла бросить меня не только потому, что я ударил ее, но еще и потому, что изменял ей с Рэйчел. Даже если я и притворялся, это все равно измена.

— Да я бы с большим удовольствием прикончила ту жирную корову, которая облизывала Перкинса в палате! — буркает Анна, скрестив руки на груди. — Вот клянусь, попадись она мне на глаза, ей пришел бы конец. Лица я ее не видела, но легко узнаю по жирной заднице!

— В тебе говорит ревность. Самая обычная ревность.

— Да, я ревную! И страшно злюсь на эту стерву, которая украла у меня парня! Злюсь на этого предателя, который целовался с ней!

— Я вижу, что ты хочешь вернуть все на свои места.

— Не буду отрицать, — без эмоций тихо вздыхает Анна и бросает взгляд в сторону. — Я устала врать. Я продолжаю любить Даниэля и хочу быть с ним.

— Для нас это не секрет, — слегка улыбается Питер. — Даже если бы ты и скрывала свои чувства, мы бы все равно увидели тебя насквозь.

— Просто вы слишком хорошо знайте меня.

— А вы с Даниэлем страдайте. От того, что теряйте друг друга, даже если любовь все еще жива.

— Я и правда страдаю… Страдаю, что из-за обиды не могу заставить себя дать ему шанс. Я вижу, что он и правда подавлен, но ничего не могу с собой поделать. Понимаю, что должна благодарить его за все, что он делает. Но вместо этого хочу проклинать Перкинса и желать ему потерять все и всех.

— Тебе бы поговорить с ним по душам, — мягко советует Терренс. — Без обвинений, скандалов и оскорблений. Ты должна спокойно сказать Даниэлю обо всем, что тебя травит.

— Он и так все понимает. Я не вижу смысла повторяться.

— Мы хотим помочь вам, опираясь на наш собственный опыт, — с грустью во взгляде отвечает Эдвард.

— Даже если я и дам ему шанс, то вряд ли смогу забыть его измену.

— Дорогая моя, если очень захотеть, то все возможно. Бывают ситуации, когда можно просто попробовать. Никому же от этого плохо не станет, верно?

— Смотря на него, я всегда буду вспоминать ту сцену в палате.

— Думаешь, мы с Ракель сразу же забыли о нашем конфликте после примирения? — удивляется Терренс. — Нет, Анна, это не так. Я еще долго напоминал Ракель о том, что она наплевала сразу же после того, как мы съехались, сосредоточившись на своей работе. А она не уставала напоминать о том, как я ударил ее и целовался с Рэйчел. Из-за этого мы неоднократно ругались. Лишь сейчас мы начали потихоньку забывать прошлое и смотреть вперед в будущее.

— Раз ты сейчас говоришь о том случае, значит, он не забыт. И Ракель вряд ли забыла все это. Порой один человек может причинить тебе куда более сильную боль, чем все те, которых ты встретил за всю свою жизнь.

— Да, но мы с Ракель уже давно не говорим об этом. И никто не винит друг друга в том, что тогда произошло.

— Вам всегда будет обидно.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на обиды. Надо ценить то, что человек делает для тебя и других в настоящем, помня, что никто не идеален, и все ошибаются.

— Моя боль слишком сильна, чтобы благодарить предателя за помощь.

— Но ведь между тобой и Даниэлем происходило столько всего классного! — отмечает Питер. — Почему бы тебе не подумать об этом? О его хороших качествах и о том, что он делал для тебя до измены? О том, что этот парень делает сейчас ради твоего спасения!

— Одно только его имя заставляет меня вспоминать о его измене. — скрещивает руки на груди Анна.

— Только не говори, что ты теперь будешь ненавидеть всех людей с именем Даниэль, — по-доброму усмехается Эдвард.

— Нет… Я этого не говорила.

— Питер прав, Анна, — уверенно отмечает Терренс. — Думай не о недостатках Даниэля, а о его достоинствах и всего того, что любишь именно ты.

— Вот именно! — соглашается Эдвард. — Дэн — очень хороший парень! Да, может, он далеко не идеален, но ведь у всех есть свои демоны в голове.

— Я бы легко не обращала внимания на его недостатки, — тихо отвечает Анна. — Например, простила бы его неряшливость и лень… Перкинс никогда не парился о том, что его вещи разбросаны по разным углам. Или что после него на кухне всегда оставался свинарник. Ничего страшного, я бы все прибрала.

— Я знаю многих людей, которых не заботит порядок в доме, — пожимает плечами Терренс. — Которые не умеют и не любят готовить, убираться и стирать. Но это не делает их хуже.

— Дело не только в этом… — Анна на пару секунд замолкает и смотрит на всех парней. — Вы знали, что он иногда курил и не смог бросить эту привычку, пока мы встречались?

— Да, знаем, — уверенно кивает Питер. — Он сам признался, что мог закурить сигарету, чтобы снять стресс. И теперь нам стало понятно, почему он начал часто фальшивить во время пения и страдать от кашля.

— Неужели вы раньше не знали этого и не замечали его курящим?

— Мы никогда не видели его с сигаретой. Перкинс сказал, что не хотел, чтобы мы узнали. Боялся, что мы… Скажем тебе.

— Однако Блейк видел Даниэля курящим и однажды доложил нам об этом, — признается Эдвард. — Тогда ни один из нас не принял его слова всерьез. Однако оказалось, что Коннор был прав. Иногда от этого парня есть какая-то польза.

— Я очень плохо отношусь к курению, — тихо отвечает Анна. — Ненавижу запах курева и считаю, что это очень вредно. Поэтому я так бурно реагировала каждый раз, когда чувствовала, что от Перкинса несет куревом.

— А ты всегда это знала? — интересуется Терренс.

— С тех пор, как переехала в его дом. Я часто ловила его с сигаретой на заднем дворе дома. Поначалу он пытался замести следы, хотя запах курева и пепел под ногами выдавали его. А потом Даниэль перестал все скрывать и отрицать. Начал курить уже в открытую, несмотря на мои требования остановиться.

— И ты не была готова с этим смириться? — удивляется Питер.

— Нет. Тогда я не могла. Хотя если бы знала, что Перкинс изменит мне, то простила бы ему это.

— Дэн сказал, что вы много ругались из-за этого, — напоминает Терренс.

— Это правда, — кивает Анна. — А один раз я поставила его перед выбором: либо он бросает курить, либо мы расстаемся. Тогда Даниэль сильно испугался. И какое-то время держался. Но потом он сорвался и начал выкуривать намного больше сигарет.

— Зря ты поставила ему такой ультиматум, — немного неуверенно отвечает Эдвард.

— Я была не готова жить с курильщиком. Но помогла бы, если бы он захотел бросить эту привычку.

— Извини, Анна, но угрозами уйти ты бы никак не помогала Дэну, — уверенно говорит Питер. — Наоборот, ты еще больше подталкивала к курению. Это своего рода зависимость.

— Знаю… Это стало концом всему хорошему.

— Имеешь в виду то, что в день, когда Даниэля сбила машина, вы поругались как раз из-за сигарет?

— Да… В тот день я поймала его с сигаретой. А до этого он какое-то время держался после моего ультиматума. Или я думала, что держался. Не знаю. В любом случае я была в ярости. И хотела бросить его прямо в тот же день.

— А правда, что он куда-то бросил непотушенный окурок и чуть не спалил весь дом? — интересуется Терренс.

— Правда. Это стало еще одной причиной, почему я была в ярости. Меня разозлила его полная безответственность. Перкинс мог оказаться на улице в одних трусах, но вел себя так, будто ничего не случилось.

— Нам понятна причина твоей обиды. Но Перкинс и сам признает, что поступил как безответственный идиот.

— Сейчас я понимаю, что поступила неправильно. Бросать его лишь из-за курения было бы глупо. Зря я тогда устроила истерику. Да, я всего лишь заботилась о его здоровье. Но… Я должна была действовать иначе.

— Верно, — кивает Терренс. — Когда ребенку что-то запрещают, он все равно найдет способ это сделать и пойдет на любой обман, чтобы узнать, что от него скрывают.

— О, боже мой… — тихо вздыхает Анна. — Уж лучше бы он продолжал тайком курить. Мы бы сейчас были вместе, будь я более сдержанной.

— Самое главное — ты это понимаешь, — отмечает Эдвард.

— Наверное… — Анна покачивает головой с грустью во влажных глазах. — Наверное, я сама виновата в том, что произошло с Даниэлем и нашими отношениями. Не набросившись на него с оскорблениями в том, что он не ценит меня и не держит свои обещания, этот человек не попал бы под колеса машины… И мы бы не расстались.

— Анна, подружка… — с грустью во взгляде произносит Питер.

— Я все испортила, парни, — дрожащим голосом говорит Анна, все больше понимая, что ее глаза наполняются слезами, которые она с трудом пытается сдержать. — Все это из-за меня!

— Нет, милая, не говори так, — мягко отвечает Терренс.

— Даниэль много раз говорил, что виноват в произошедшем, — отвечает Питер. — Онтвердо убежден, что не должен был уходить из дома и идти черт знает куда.

— Мне так стыдно… Стыдно, что я довела его.

— Я не хочу пугать тебя. Но кто знает, может быть… Мы увидели бы его в последний раз, если бы я, Хелен и Сэмми не оказались недалеко от того места, где мы нашли Даниэля. Что с ним было бы, сложись все иначе? А если бы Уэйнрайт вообще убил его? Или машина сбила бы Перкинса насмерть?

— Нет… — с испугом в округленных глазах произносит Анна, смотря на Питера секунду-две, а потом слегка качает головой, на мгновение бросает взгляд в сторону и тяжело вздыхает. — Нет… Если бы он умер, я бы никогда себе этого не простила.

— Мы знаем, — кивает Эдвард. — Ты искренне за него переживала, когда мы все были в больнице.

— Я не могла остаться равнодушной, — с грустью во взгляде признается Анна. — В тот момент все обиды забылись. Я мечтала лишь о том, чтобы с Даниэлем все было хорошо. Меня трясло от мысли, что с ним могло случиться что-то ужасное, или врачи не смогли бы спасти его.

— Ему крупно повезло, — спокойно отвечает Питер.

— Знаешь… Когда вы с Хелен позвонили мне и сказали, что произошло, мое сердце на секунду остановилось. Я до смерти испугалась. Подумала, что это все из-за меня. Я не переставала плакать, пока ждала такси. Плакала, пока ехала в больницу. Водитель отдал мне всю пачку салфеток, которые у него были. Я ожидала чего угодно, даже самого худшего. Однако… Я и подумать не могла, что у него была амнезия. Мне казалось это концом света… И я еще больше убедилась в этом, когда он не узнал ни кого из нас.

— Поверь, мы все тоже были в глубоком шоке, — с грустью во взгляде говорит Терренс. — А для нас с парнями это ситуация стала катастрофой. Ибо мы понимали, что из-за его амнезии работа группы встанет.

— Мы чуть не потеряли его, когда та иностранка так запудрила ему мозги, что он поссорился со всеми нами и заявил, что уходит из группы, — добавляет Эдвард. — В какой-то момент Перкинс совсем перестал нам верить. Он вел себя как полный дебил и думал, что мы ему лжем до тех пор, пока у нему не вернулась память.

— По крайней мере, сейчас вы можете возвращаться к работе, — пожимает плечами Анна. — Скоро у вас выйдет альбом, и вы должны продвигать его.

— Мы не можем дождаться, когда снова начнем петь и играть, — с легкой улыбкой говорит Эдвард. — Но сначала нам нужно покончить с твоим обидчиком и его папашей.

— А почему не сейчас? Разве ситуация с Джулианом этому мешает?

— Не мешает, — отвечает Питер. — Просто наш менеджер уже давно не отвечает на наши звонки. Мы несколько раз пробовали позвонить ему, но он не реагирует.

— Послушайте, парни, вы действительно хотите вмешиваться в это дело? — неуверенно спрашивает Анна, сложив руки перед собой. — Ни один из вас не имеет никакого отношения к Джулиану и всему, что происходит между его семьей и моей семьей.

— Хотим, подруга, — уверенно кивает Терренс, мягко погладив Анну по плечу. — Помогать друзьям — наш долг.

— Но я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал по его вине! Мне будет очень больно видеть страдания девочек, если с вами что-то случится. Они будут безутешны…

— Не беспокойся за нас, Анна, — уверенно отвечает Эдвард, подсев рядом с Анной и приобняв ее за плечи. — Нам под силу справиться с этим человеком и защитить тебя и твоих родителей.

— А может, вы не будете это делать? Пожалуйста, ребята… Не надо. И попробуйте все-таки убедить моих родителей забрать заявление из полиции.

— Нет, Анна! Мы не позволим тебе страдать из-за этого больного человека. И не позволим Даниэлю бороться с твоим обидчиком в одиночку. А твои родители настроены решительно!

— Мы сделаем это ради дружбы, что объединяет нас, — с легкой улыбкой добавляет Питер. — Ради справедливости. Ради спасения невинных людей.

— Обещаю, мы сделаем все, чтобы ты обрела покой, — мягко добавляет Терренс, присев на койку напротив Анны и взяв ее за руку. — Это в наших силах. И мы не упустим этот шанс. Тем более, что у нас есть прекрасная поддержка в лице твоих родителей, мистера Джонсона и Райана.

— Райана? — удивляется Анна. — Вы его знайте?

— Мы познакомились с ним в больнице в день твоего избиения, — признается Питер. — Его узнали твои родители. Они сказали, что это тот самый человек, который должен был стать твоим супругом. И лично мне он понравился. Скромный, порядочный… Он был в шоке, когда узнал, что сделал Джулиан.

— Да, Райан очень хороший и всегда прекрасно относился ко мне, — слегка улыбается Анна. — Он милый и симпатичный, но я никогда не обращала на него внимания как на парня и всегда считала просто другом или братом. Однако я могу с полной уверенностью сказать, что Райан — полная противоположность Джулиана.

— Но лично я не стал бы доверять ему безоговорочно, — немного неуверенно признается Эдвард. — Все-таки он — член семьи Поттеров. Кто знает, каков этот Райан на самом деле.

— Нет, Эдвард, ты что! Райан — ангел! Просто золото! Вот уж с ним мне всегда было комфортно. Единственный член семьи Поттер, которого я не боюсь.

— Ты уж извини, что я так говорю, но мне трудно верить этому человеку. Хотя я и не отказываюсь дать ему шанс. Райан согласился так или иначе содействовать.

— Не беспокойтесь, парни, на Райана можете рассчитать. Он никогда не был на стороне Джулиана и своего отца.

— Мне показалось, что он несчастный, — слегка хмурится Терренс. — Скорее всего из-за его отношений с отцом и братом, которые не слишком хорошо относятся к нему.

— Он для них как балласт. Хотя я удивлена, что мистер Поттер до сих пор не выгнал Райана из дома.

— Этот Норман вообще никогда не любил Райана? — удивляется Питер.

— Никогда. Райан всегда был крепко привязан к своей маме. Но, к сожалению, миссис Поттер умерла несколько лет назад. Она была очень хорошей женщиной. Которая знала, как управлять Джулианом и его отцом. При ней они были милыми и кроткими, но после ее смерти совсем отбились от рук.

— Кстати, наш разговор натолкнул Райана на мысль, что эта женщина умерла не просто так, — признается Терренс. — И он пообещал попытаться что-то узнать и доказать возможную причастность его отца к ее смерти.

— Он подозревает своего отца?

— По крайней мере, у него был мотив. Норман и Джулиан терпеть не могут, когда ими командует женщина. А эта Женевьева, или как ее там, держала их в ежовых рукавицах.

— Я не думаю, что он сможет что-то доказать, — качает головой Анна. — А если и сможет, то Джулиан и его отец не дадут Райану спокойной жизнью. А этот парень вряд ли сможет постоять за себя.

— Кто знает… — задумчиво произносит Питер. — Но все же помни, что в тихом омуте черти водятся. Может, сейчас Райан скромный, тихий и безмятежный, но когда будет нужно, он еще покажет себя и вряд ли будет нуждаться в защите. Вряд ли он останется прежним, если выяснится, что его отец и брат имеют хоть какое-то отношение к смерти его матери.

Анна ничего не говорит и лишь пожимает плечами, крепко сцепив руки.

— Кстати, а ты знаешь, что он успел разговориться с Даниэлем? — интересуется Эдвард.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Да, в день нашего знакомства. Даниэль сказал, что Райан сам подошел к нему и присел за столик после того как мы попрощались.

— Никогда бы не подумала, что однажды они встретятся.

— Однако они встретились, — уверенно говорит Питер. — И неплохо поладили.

— Что у Даниэля не отнять, так это умение находить умение общий язык с людьми. Он всегда мог легко с кем-то разговориться и уже через несколько минут узнать все о человеке.

— Есть такое, — кивает Терренс. — С Даниэлем очень легко говорить. Даже при всей его крутизне он вполне добродушный и умеет слушать и подбадривать.

— Я знаю… — скромно улыбается Анна. — Мне и самой было легко говорить с ним, когда мы только познакомились. Он такой простой и искренний. В нем нет фальши. Он не стремится быть наигранным… Слишком вежливым… Даниэль всегда остается собой. Не стремится быть идеальным и открыто говорит о своих недостатках.

— Мне кажется, после истории с Джулианом твои родители не захотят видеть рядом с тобой никого, кроме Даниэля, — с легкой улыбкой предполагает Эдвард. — Они понимают, что глубоко ошибались, когда были против твоих отношений с ним.

— Я не могу запретить им общаться с ним. Если мама с папой захотят поддерживать с ним связь после завершения этой истории, то я не буду возражать. Однако мои родители могут не надеяться, что я смогу простить его.

— Пожалуйста, Анна, не надо быть такой уверенной, — мягко говорит Питер. — Все может измениться. Мы все хотим видеть вас счастливыми. Нам с парнями неприятно видеть нашего друга таким подавленным. Даниэль находится на грани. Произошедший случай сильно подкосил его. Он прикладывает огромные усилия, чтобы не зарыть голову в песок и хоть как-то исправить свои ошибки.

— Наше примирение невозможно. Из-за того, что я не смогу снова поверить ему.

— Слушай, неужели тебе совсем не жалко Даниэля? — с жалостью во взгляде спрашивает Эдвард. — Ты посмотри, до чего он доводит себя! Хоть Дэн не говорит о своей боли и не показывает своих эмоций, мы знаем, что творится у него в душе. Ему сейчас очень тяжело. Если бы не ответственность перед столькими людьми, он предпочел бы сбежать. Исчезнуть. Заставить всех поверить, что его больше нет.

— Знаю, Эдвард. Но так не будет длиться вечно. Рано или поздно мы оба придем в себя.

— Этот человек любит тебя, Анна. Он мечтает снова воссоединиться с тобой. Была бы ты безразлична ему, он и пальцем не пошевелил бы ради тебя. Однако он рвет и мечет только для того, чтобы сделать тебе хорошо.

— То, что он молчит, не означает, что ему все равно, — уверенно добавляет Терренс. — На самом деле Даниэль сильно переживает и отчаянно пытается загладить вину. И я считаю, что это заслуживает твоего внимания и положительной реакции. Ты поступишь некрасиво, если никак не отблагодаришь его. Да, Перкинс говорит, что ему не нужна твоя благодарность. Но в глубине души этот парень хочет, чтобы ты оценила это.

Анна пару секунд ничего не говорит и с грустью во взгляде тяжело вздыхает, бросив взгляд в сторону.

— Вообще-то, я уже ценю то, что он пришел ко мне на помощь, — тихо признается Анна. — Я правда рада, что он не ведет себя как трус. Да и то, что Даниэль честно признался в измене, не может оставить меня равнодушной. По крайней мере, я ценю его честность.

— Для него важно оставаться честным с тобой, — уверенно отвечает Питер. — Это лучшее, что он может сделать. Да, может быть, правда неприятная, но лучше уж знать ее и попробовать ее горький вкус, чем вечно есть сладкое. Даниэль правильно поступил, что во всем признался и не стал отпираться. Меня его смелость восхищает.

— Ты прав… Если бы он начал все отрицать, я бы точно не смогла простить его.

— Поверь, Анна, мы не одобряем того, что сделал Даниэль, и он это знает, — уверенно отвечает Терренс. — Но его можно оправдать. Потому что он не понимал, что делал, и ничего не помнил. Та девчонка ловко обвела его вокруг пальца, заставив поверить тому, что ей было выгодно и настроив нашего приятеля против всех нас.

— Но откуда эта стерва появилась? Как она узнала про Перкинса?

— Никто не знает, милая, — мягко говорит Питер. — Но не исключаю, что это как-то связано с группой.

— Хочешь сказать, что она — его фанатка?

— Возможно. Но это обязательно выяснится, если она снова объявится и начнет преследовать Дэна. Он уже пообещал, что если не посадит эту девчонку или не отправит ее в психушку, то обязательно добьется ее депортации в Испанию.

— А вы не знали эту девчонку?

— Нет, Анна, мы ее раньше не видели, — уверенно отвечает Эдвард. — Только я видел ее в больнице и узнал, когда Перкинс однажды обвинил нас во лжи и показал фальшивую фотографию Бланки и его самого.

— Вы и правда разругались с ним? — хмурится Анна.

— Правда, — кивает Терренс. — Мы все могли разорвать дружбу с ним и были страшны обижены. Хотя и понимали, что все изменится, когда к Даниэлю вернется память.

— Удивительно, что вы так легко сумели простить его.

— Мы просто понимали, что имеем дело не с нашим другом, а с кем-то другим. Тем, в кого его превратила та Бланка. Нам ничего не оставалось, кроме как ждать.

— Ясно…

— И давай будем откровенными: любой из нас мог быть на его месте, — уверенно отмечает Эдвард, приобняв рядом находящуюся Анну за плечи. — Любой. Я, Терренс, Питер… Наталия, Хелен, Ракель, ты… Никто от подобного не застрахован.

— Я знаю…

— Даниэль не виноват в том, что его травма головы привела к потере памяти. Надо радоваться, что для него все не закончилось куда более тяжелыми последствиями. Перкинс довольно быстро восстановился и сейчас чувствует себя хорошо.

— Ты прав… — без эмоций отвечает Анна и тихо шмыгает носом. — И это все моя вина…

— Нет-нет, подружка, не говори так.

— Уж лучше бы я страдала вместо Даниэля и приняла бы весь удар на себя. Я! — Анна проводит руками по лицу и волосам. — Только я должна была страдать! Потому что все разрушено по моей вине.

— Пожалуйста, Анна, не вини себя, — мягко просит Терренс и берет Анну за руки. — Ты ни в чем не виновата.

— Виновата, Терренс, — дрожащим голосом произносит Анна. — Все рушится по моей вине, Даниэль страдал по моей вине, и вы все вынуждены рисковать тоже из-за меня.

— Перестань, дорогая, — качает головой Питер.

— Боже, ну зачем я вообще устроила скандал из-за каких-то сигарет и пыталась шантажировать его? — тихо стонет Анна. — Почему? Хотела как лучше, но в итоге все испортила!

— Мы все понимаем, Анна, — тихо произносит Терренс, присаживается рядом с Анной, приобнимает ее за плечи и прижимает к себе, пока Эдвард садится напротив девушки рядом с Питером. — Мы знаем, что ты делала все это ради блага нашего друга.

— Да, но я вела себя неправильно! — издает тихий всхлип Анна. — Вместо того чтобы помочь на деле, я лишь упрекала, угрожала и обвиняла в неуважении ко мне!

— Успокойся, дорогая, успокойся…

Терренс покрепче прижимает Анну к себе, держа ее в своих объятиях и пытаясь успокоить поглаживаниями по голове, пока Эдвард с Питером с грустью во взгляде и болью в сердце наблюдают за девушкой, в какой-то момент переглянувшись между собой.

— Прости, Анна, но разве ты сама не понимала, что делаешь ему только хуже? — неуверенно спрашивает Эдвард.

— Понимала, — тихо произносит Анна. — Но не могла сдержаться, чувствуя запах курева и видя окурки. А еще больше меня злило то, что Перкинс пытался курить тайком от меня.

— И из-за каких-то сигарет ты была готова пожертвовать своими отношениями? — с грустью во взгляде удивляется Питер. — Отношениями с человеком, с которым ты была так счастлива! Даниэлю ничего не нужно было делать, чтобы ты улыбнулась и залилась краской. Просто находиться поблизости.

— А какой ты всегда была! — мягко добавляет Эдвард. — Мы никогда не видели тебя плачущей и расстроенной до того, как он потерял память. Сколько я знаю тебя, ты всегда была счастливой и жизнерадостной. Твоему оптимизму можно было позавидовать. Но сейчас все изменилось.

— Знаю… — без эмоций произносит Анна. — Знаю, что я уже не та, что раньше.

— Господи, Анна, ты же молодая красивая девчонка! — восклицает Питер. — У тебя еще вся жизнь впереди! Но такое чувство, что ты во всем разочаровалась и забила на себя и свою жизнь!

— Так и есть… Мне уже давно плевать на себя.

— Неужели тебе нравится твое собственное отражение в зеркале? Эти растрепанные волосы, безжизненные, красные и опухшие от слез глаза, бесформенные свитера и водолазки мрачных цветов, выпирающие кости…

— Я уже давно не смотрюсь в зеркало. И стараюсь делать это как можно реже. Потому что меня пугает та уродина, которую я в нем вижу.

— Боже, о чем ты говоришь? — искренне удивляется Эдвард. — Ну какая уродина! Ты у нас красавица!

— Вспомни, как ты наряжалась, делала себе прически и красилась, — с легкой улыбкой добавляет Терренс. — Ты всегда говорила, что не сомневаешься в себе, и считала себя красивой.

— Считала, Терренс, — возражает Анна. — Сейчас все совсем иначе.

— А как ты помогала подружкам принарядиться! Девчонки говорят, что лучше всего у тебя получается делать макияж. Твои подружки становятся нереальными красавицами после того, как позволят тебе поработать над их лицом.

— Девочки и так красивые, — слегка улыбается Анна. — Им не нужен макияж, чтобы сражать всех своей красотой.

— Ты из любой простой невзрачной девочки сделаешь красавицу. Если бы тебе пришлось работать, то ты вполне могла бы стать визажистом. Ты отлично разбираешься в косметике и знаешь, как подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. И я бы посоветовал тебе развиваться именно в этом направлении.

— Да ладно, МакКлайф, не придумывай!

— Ты думаешь, я стал бы врать? Я нисколько не сомневаюсь, что ты сделаешь из своих подружек красавиц в день свадьбы Эдварда и Наталии и моей женитьбы на Ракель.

— Ах да, свадьба… — бросает легкую улыбку Анна. — Я и забыла, что мои подружки вот-вот выйдут замуж…

— Им понадобится твоя поддержка, — скромно улыбается Питер. — Невесты будут сильно нервничать в этот день.

— А мы знаем, как здорово ты умеешь поддержать друзей, — уверенно добавляет Эдвард. — Наталия еще помнит, как ты помогала ей в трудные моменты и отвлекала от плохих мыслей. Ты была словно лучик солнца, который радовал ее.

— Это не только моя заслуга, — тихо отвечает Анна. — Как будто Ракель сделала для нее меньше или вообще ничего.

— Я знаю. Но не надо обесценивать и свои старания. Нам всем становится лучше, когда ты рядом. Ты как ребенок, который просто не может заставить подумать о плохом. Который всегда заставляет радоваться и улыбаться. Жизнерадостное невинное создание, которое еще не почувствовало вкус зла и ненависти.

— Да… Я — ребенок… Ребенок, который чувствует себя несчастным и одиноким.

— Нет, Анна, ты не одинока. — Эдвард берет Анну за руки. — Никогда не будешь одинока.

— Мы все прекрасно понимаем, — уверенно говорит Питер. — Видим, что ты стала другим человеком из-за Джулиана. Из-за того, что он долгое время оскорблял тебя и унижал. Просто ты настолько привыкла к этому, что и сама начала думать так и относиться к себе пренебрежительно. Ты поверила в свою никчемность и начала бояться что-то говорить и делать неверный шаг, потому что боишься получить оплеуху.

— Да… — выдыхает Анна. — Я боюсь…

— Ты вовсе не такая, какой тебя считает тот подонок. Он больной. Больной человек, у которого не все в порядке с головой. Поттера когда-то обидела девчонка, которая заставила его возненавидеть всех девушек. Ты не виновата в том, что Джулиан не терпит отказов, оскорблений, унижений и всего прочего, что может сделать девушка. Это уже его проблемы. Его папаша захотел видеть своего сыночка таким козлом.

— Вряд ли я когда-нибудь стану собой.

— У тебя все получится, — уверенно отвечает Эдвард. — Если ты примешь нашу помощь. Если примешь помощь Даниэля. Мы сделаем все, чтобы ты снова поверила в себя.

— Никто не будет принуждать тебя вернуться к Даниэлю, если ты того не захочешь, — добавляет Терренс. — Однако имей в виду, что с ним тебе будет намного лучше.

— Мы однозначно будем рядом, несмотря ни на что. Однако есть те вещи, которые под силу сделать лишь Даниэлю. Только он может подарить тебе любовь и заботу, в которых ты так нуждаешься.

— В любом случае мы тебя умоляем, прежде чем что-то решать, подумай. Хорошенько подумай. Обо всем, к чему может привести твое решение. Сможешь ли ты стать еще счастливой, если встретишь другого. Не будешь ли ты сравнивать Перкинса со всеми парнями, которых встретишь на своем пути. В этом случае ты не будешь так счастлива, как раньше. Ты просто заставишь себя смириться. Будешь встречаться с одним, но думать о Даниэле.

Анна не собирается спорить ни с одним словом, что сказали Терренс, Эдвард и Питер. Они на сто процентов правы. В какой-то момент она чувствует, как ее сердце неприятно сжимается, а сдерживать слезы становится намного сложнее. Точнее, невозможно. Ведь она уже устала лгать и притворяться. Несколько секунд девушка пытается держать себя в руках, но затем все-таки позволяет себе сломаться и начинает тихонько плакать, пока Эдвард держит ее за руку, а Питер присаживается рядом, приобнимает свою подругу и мягко гладит по голове после того, как меняется с Терренсом местами.

— Я в отчаянии… — дрожащим голосом отчаянно произносит Анна. — В полном… И не знаю, что мне делать!

Анна закрывает лицо руками и снова издает всхлип.

— Вы во всем правы. Во всем! Это правда! Я устала делать вид, что не имею к этому никакого отношения. Что я все еще люблю Даниэля… И страдаю без него.

— Нам не нужно прилагать усилия, чтобы понять, чего ты хочешь, — мягко объясняет Питер. — Да и ты уже ничего не отрицаешь.

— И да, я сейчас другая. Не та девчонка, которую вы знали раньше.

— К сожалению, это правда, — подтверждает Терренс.

— Буду откровенна… — Анна тяжело вздыхает и с грустью во взгляде окидывает взглядом всех парней. — Я сама в шоке от того, что со мной произошло. Мне кажется, я стала другим человеком. Как будто тело осталось прежним, а внутренний мир стал иным. Я больше не чувствую себя собой.

— Да, милая, я знаю, что тебе сейчас очень тяжело, — осторожно говорит Терренс, поглаживая Анну по плечу.

— Очень… Я уже не помню, кто есть на самом деле.

— Ты не одна, Анна. Рядом с тобой находятся люди, которые любят тебя и считают очень красивой, умной и талантливой девушкой.

— Я… — Анна издает тихий всхлип и слегка склоняет голову. — Я никогда не страдала от недостатка уверенности в себе и всегда любила себя такой, какой родилась. Не хотела ничего в себе менять. А начав встречаться с Даниэлем, моя вера в мою красоту только укрепилась. Я чувствовала себя уверенно. Самой красивой, счастливой, любимой и желанной девушкой.

— Он поможет тебе стать собой, если ты попросишь его об этом, — уверенно говорит Питер.

— Я всегда была для него королевой. Даниэль обращался со мной едва ли не лучше, чем моя семья. Он пылинки с меня сдувал. И мне нравилось, когда этот человек называл меня принцессой.

— Мы знаем.

— Но сейчас я чувствую себя ничтожеством. Уродиной, которая ни на что не способна и живет лишь ради родителей.

— Нет, Анна, не говори так, — качает головой Терренс. — Ты у нас красавица!

— Серьезно, ребята… — тихо произносит Анна, перестав обращать внимание на текущие по щекам слезы и начав слегка дрожать от напряжения в каждой мышце. — Если бы не родители и друзья, я бы уже давно по-тихому умерла.

— Ты причинишь боль многим людям, если что-то с собой сделаешь.

— Я уже давно забыла, что значит быть красивой, уверенной, любимой и счастливой. Хотя так хочу вновь почувствовать себя таковой. А не жалкой уродиной с синяками на теле, торчащими костями, и опухшими глазами, у которой вообще нет желания жить на этом свете.

— Пожалуйста, Анна, не говори, что ты не хочешь жить, — с жалостью во взгляде умоляет Питер.

— Но это правда, Питер… Я больше не могу это терпеть… Не могу! — Анна закрывает лицо руками, начав плакать пуще прежнего. — Господи, за что мне все это? Почему это происходит именно со мной? Чем я все это заслужила? Как могла позволить себе стать жертвой человека, который считает меня жалкой куклой? Просто безжизненной куклой, которую в любой момент можно порвать и выбросить!

— Ты ни в чем не виновата, милая. Просто все произошло в неподходящее время.

— Мне все это кажется страшным сном… — Анна тихо шмыгает носом. — Каждый день я просыпаюсь с надеждой, что мне все это приснилось. Однако смотрясь на себя в зеркало и видя в нем жалкую бесполезную уродку с опухшим лицом, я понимаю, что все происходящее реально.

— Рано или поздно все заканчивается, — мягко отмечает Терренс.

— Я так устала, что уже перестала чего-то ждать. Мне на все плевать. Я не хочу ни за что бороться. Не хочу! Я устала!

Анна начинает издавать тихие, полные отчаяния всхлипы, даже не пытаясь вытереть слезы с лица. Питер, Эдвард и Терренс понимают, как больно сжимаются их сердца, слушая душещипательную речь девушки и видя, как она вся дрожит. Они некоторое время с грустью во взгляде наблюдают за ней, думая, что ей захочется сказать что-то еще, а затем Роуз покрепче приобнимает девушку за плечи и прижимает ее к себе, пока та носом утыкается в плечо своего друга.

Глава 40

— Анна, бедняжка… — с жалостью во взгляде качает головой Эдвард.

— Пожалуйста, не вини себя в том, что произошло, — мягко просит Терренс. — И забудь все, что тебе сказал тот больной человек. Он сам жутко не уверен в себе. Злится, что и рядом не стоит с молодыми, красивыми и успешными парнями.

— У меня больше нет сил держаться, — захлебываясь слезами, срывается на крик Анна. — Я не могу! Это невыносимо!

— Ты сможешь, мы верим в тебя, — уверенно отвечает Эдвард.

— Нет… Не смогу… Не смогу! Я ничтожна… Я уродлива!

— Тише-тише, милая, — покрепче приобняв горько плачущую Анну и погладив ее по голове, мягко говорит Питер. — Не плачь. Мы рядом. Все хорошо.

— Я хочу умереть… Уж лучше бы Джулиан тогда избил меня до смерти. Почему я осталась жива? Почему кто-то хочет, чтобы я и дальше страдала?

— Нет, подружка, замолчи. Не причиняй нам боль.

— Мне плохо, Питер… Очень плохо… — Анна снова издает тихий всхлип. — Кто-то считает меня причиной радости. А я не могу взять себя в руки даже ради тех, кто держит меня в этом мире. У меня нет сил… Я давно не живу в своем теле. Такое чувство, что я живу, но в то же время мертва.

— Когда-то я чувствовал себя точно также. Мне тоже казалось, что я уже был мертв внутри. Все эмоции и чувства давно покинули меня. Внутри было пусто. Я не понимал, для чего живу, и что меня здесь держит. Но как видишь, я справился с этим с помощью друзей. Без них я бы ни за что не нашел в себе силы жить дальше. Да, это был долгий и трудный процесс, но сейчас все осталось в прошлом.

— Сейчас я не могу собраться даже ради друзей.

— Хотя… — немного неуверенно произносит Питер. — Я до сих пор борюсь с собой… Борюсь со своими демонами. Да, сейчас я в порядке, но… Иногда прошлое преследует меня и… Давит… Заставлять вновь подумать о том, что мне нет места на этом свете.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Да… И… — Питер нервно сглатывает. — Я до сих пор борюсь с желанием взять лезвие и порезать запястье. Иногда я смотрю на него и понимаю… Что оно буквально гипнотизирует меня. Я ничего не могу с этим поделать. Но к счастью, я вовремя останавливаюсь.

— А ты резался после того, как выписался из больницы?

— Нет, не резался. Но много раз был на грани. Сейчас это происходит реже, но в первое время было очень тяжело.

— Надо же… Ты не говорил об этом…

— В любом случае я с этим справился. А раз я выбрался из этой ямы, значит, и ты сможешь.

— Я очень хочу найти прежнюю себя. Хочу жить как раньше. Радоваться, улыбаться, веселиться… Я ужасно тоскую по тому, как жила раньше и мечтаю жить в спокойствии. В окружении тех, кто любит меня. И не оскорбит так, что моя самооценка упала бы ниже плинтуса.

— Мы никогда не бросим тебя, — взяв Анну за руки, мягко и уверенно обещает Эдвард. — И не посмеем причинить тебе боль. Ты всегда можешь рассчитывать на нас и нашу помощь. И мы докажем это, защитив тебя от того больного подонка. Мы не позволим Поттеру притронуться к тебе даже пальцем и сделаем все, чтобы он ответил за все твои страдания.

— А может, вы все-таки не будете вмешиваться? — неуверенно спрашивает Анна.

— Нет, Анна, даже не пытайся.

— Мне так стыдно, ребята… — тихо всхлипывает Анна и аккуратно вытирает слезы под глазами. — Стыдно, что я втянула вас в эту историю, к которой вы не имейте никакого отношения.

— Просить помощи и защиты еще никогда не было стыдно, — уверенно отвечает Терренс. — Можно сколько угодно строить из себя независимого человека, который сам все сделает. Но бывают ситуации, когда ему приходиться об этом забыть и подходить к кому-то, чтобы произнести простое «помоги».

— Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Это будет несправедливо!

— Никто не пострадает, обещаю.

— А Даниэль? Вдруг Джулиан что-то с ним сделает?

— Не сделает. Мы не позволим Даниэлю разбираться с Поттерами в одиночку.

— Но я не хочу, чтобы он снова пострадал из-за меня! — отчаянно восклицает Анна и тихо шмыгает носом. — Если с ним что-то случится, то я это не переживу! Я никогда себя не прощу!

— Тебе не о чем беспокоиться, подружка, — уверенно отвечает Питер. — Даниэль умеет постоять за себя и других, а наша поддержка будет ему во благо.

— Мы не бросим ни тебя, ни его, — с легкой улыбкой обещает Эдвард, погладив Анну по руке.

— Не знаю… — качает головой Анна. — Я ничего не знаю… Не знаю!

Анна снова закрывает лицо руками, сгибается пополам и продолжает безутешно плакать и дрожать. Эдвард молча мягко гладит ее по спине, пока та носом утыкается в плечо Питера, который крепко обнимает ее и гладит по голове.

— Все хорошо, милая, мы с тобой, — тихо, мягко говорит Эдвард. — Ты не одна. У тебя есть девчонки и мы с парнями.

— Ты можешь это пережить, — убрав с лица Анны некоторые пряди волос, уверенно добавляет Терренс. — Мы знаем. Мы верим в тебя.

— У меня не получится… — качает головой Анна и тихо шмыгает носом. — Я не смогу… Я слабая…

— Ты сильная! Сильная девчонка с твердым характером, которая всегда делала то, что хотела.

— Ты демонстрируешь свою силу с самого рождения, — слегка улыбается Питер. — Твои мама с папой рассказывали, что ты родилась недоношенной. Врачи говорили, что ты не выживешь, но тебе удалось их удивить. Ты хотела жить и боролась за жизнь.

— Внутри тебя живет невероятно мощная сила, — уверенно говорит Терренс. — Доверься ей. Иногда другие не могут сделать то, что под силу лишь тебе. Бывают ситуации, когда ключом к решению проблемы являешься ты сама.

— Знайте, что помогает мне держаться на плаву? — спрашивает Анна, замолкает пару секунд и тихо шмыгает носом. Любовь. Именно она заставляет меня понимать, что у меня еще есть какой-то смысл жизни. Любовь к родителям, друзьям, Даниэлю…

— Ну вот, а ты еще хочешь умереть! — скромно улыбается Питер. — У тебя ведь столько причин жить! А ты, глупышка, хочешь совершить такую большую ошибку!

— Я хочу бороться. Но у меня нет сил.

— Любовь тебе поможет, дорогая, — уверенно говорит Эдвард. — Иногда даже дорогостоящие лекарства и лучшие врачи не могут исцелить тебя так, как чья-то искренняя любовь. Она поможет тебе выжить даже в самом эпицентре хаоса, когда нет никакой надежды на какое-то волшебство. И возможно, именно любовь поможет тебе однажды простить Даниэля и забыть о его измене, которой он не хотел.

— Я очень хочу вернуть его… — со слезами, что катятся по ее щекам, дрожащим голосом признается Анна. — Как бы то ни было, я все еще люблю вашего друга Даниэль — лучшее, что когда-либо случалось со мной в жизни. С ним я была такой счастливой, как никогда раньше.

— Он сказал бы то же самое, — слегка улыбается Питер.

— Ради этого человека я была готова на все… — Анна тяжело вздыхает. — Хотя я и сейчас сделаю что угодно ради него… Чтобы снова ощутить его присутствие… Почувствовать себя как за каменной стеной… Без него я словно потерянный ребенок.

— Постарайся сфокусироваться на его достоинствах, — мягко советует Терренс. — Думай обо всем хорошем, что Даниэль когда-либо сделал тебе. Прислушивайся к своим ощущениям и зову сердца и постарайся понять, какие знаки тебе подает мозг.

— От Даниэля всегда веяло теплом и любовью, — с мимолетной улыбкой признается Анна. — Да, я этого не говорю и не показываю, но… Мне спокойнее, пока он рядом.

— Вот видишь! — скромно улыбается Эдвард. — Ты сама не понимаешь, насколько сильно в нем нуждаешься. Необязательно трезвонить о своей любви на всех углах. Просто доверься Даниэлю. Сделай первый шаг к миру. Если вы оба этого захотите, то в ваши отношения вернется мир, любовь и доверие.

— Пока что я просто позволю ему защитить меня и моих родителей от Джулиана.

— И он очень рад, что ты приняла его помощь, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Питер. — Ты большая молодец.

— На большее я пока не способна.

— Давай сейчас не будем говорить, что ты никогда не вернешься к нему и не простишь его. Лучше вернуться к этому вопросу позже. А сейчас надо сделать более важное дело — наказать Джулиана и его отца.

— Пусть делает все, что считает нужным.

— И думай также о своем скорейшем выздоровлении, — добавляет Терренс. — Чтобы тебя поскорее выписали.

— Ох… — тихо вздыхает Анна. — Даже не знаю, хочу ли я домой… Меня, честно говоря, немного тошнит от стен моей комнаты… Так что если меня будут держать здесь еще очень долго, то я спокойно к этому отнесусь. Даже если никогда не любила все эти больничные стены и запах лекарств.

— Поверь, мы тут все это не любим, — отвечает Эдвард.

— Лично я ненавижу больницы, — с легкой улыбкой признается Терренс. — То время, что мне пришлось провести здесь, было отвратительным. Не мог дождаться, когда меня выпустят из больничного заключения.

— Да… — бросает легкую улыбку Анна. — Может, я попрошу родителей привезти мне какие-нибудь книжки, если я здесь задержусь.

— Думаю, скоро ты точно захочешь домой, — уверенно отвечает Питер. — Знаешь, как мне надоело целыми днями лежать на больничной койке за две недели. Я даже радовался, когда вставал и разрабатывал мышцы на ногах.

— В любом случае все не так уж плохо. Кормят хорошо, врачи заботливые… К тому же, со мной лежит Кэссиди. Мы развлекаем друг друга, пока никого из вас нет.

— Ну насчет еды я бы поспорил… — задумчиво говорит Терренс. — Меня накормили реально вкусной едой лишь в день моей выписки.

— Ну извини, братец, в больнице не готовят изысканные деликатесы, которые стоят бешеных денег, — невинно улыбается Эдвард. — Крабы, омары, лобстеры… Ризотто, фуа-гра, гребешки, фондан… Что там еще подают в дорогих ресторанах и на столы богатых?

— Я не пробовал и половину того, что ты назвал.

— Ой да ладно! Что бы ты не пробовал что-то, что дороже курочки, пиццы и спагетти!

— Я бы сейчас не отказался от запеченной картошечки с каким-нибудь остреньким соусом.

— Эй, хватит болтать о еде! — возмущается Питер и водит рукой по животу. — У меня из-за вас в животе заурчало!

— У меня тоже, — скромно хихикает Анна. — Правда я хочу чего-нибудь с овощами. Например, салат с курицей…

— Раз хочешь есть, значит, идешь на поправку, — с легкой улыбкой добавляет Эдвард.

— Кстати, Терренс… — задумчиво произносит Анна. — А когда ты выписался? Я что-то упустила этот момент!

— Я ушел в день твоего избиения, — объясняет Терренс. — Где-то после обеда.

— Да уж… Сначала ты оказался в больнице, а потом здесь оказалась я…

— Самое главное — все живы и здоровы. А с проблемами мы справимся.

— Хотелось бы… — тяжело вздыхает Анна, бросив короткий взгляд в сторону.

— Ничто не длится вечно, — отмечает Эдвард. — Как сказала тетя Ракель.

— Не переживай, прорвемся! — с легкой улыбкой уверяет Питер. — И будем о группе, о свадьбе, и о чем-то еще…

— Если честно… — слегка улыбается Анна и заправляет прядь волос за ухо. — Из-за проблем с Джулианом я ни разу не вспомнила о том, что Наталия и Ракель скоро выйдут замуж.

— Ну вот мы тебе и напомнили, — отвечает Терренс.

— У вас еще есть время понравиться вашим новым родственникам, — шутливо отвечает Анна.

— Пф, да они и так нас обожают!

— Просто я всегда был очарователен, — с легкой улыбкой гордо отвечает Эдвард. — Еще никто не смог устоять против такого шикарного парня, как я.

— О да, устоять невозможно! — закатив глаза, по-доброму усмехается Терренс. — Устоять против желания надрать тебе задницу и макнуть харей в лужу.

— Знал бы ты, как я хочу отхлестать тебя ремнем.

— Так, сейчас получишь по шее!

— Нет, братишка, это отец надает тебе подзатыльников, если я пожалуюсь ему на тебя.

— Ой-ой, напугал!

— А если он еще и поставит меня тебе в пример и назовет прилежным мальчиком, то я буду визжать от радости.

— Да уж… — по-доброму усмехается Терренс. — Если ты прилежный, то я не самый сексуальный мужчина шоу-бизнеса.

— Ты был им в далеких двухтысячных! А сейчас появились новые секс-символы. И в конце этой декады люди выберут нового самого сексуального и привлекательного мужчину десятых годов.

— Наивно полагаешь, что сможешь затмить самого Терренса МакКлайфа?

— У меня есть для этого все, — с гордо поднятой головой отвечает Эдвард. — Молодой, красивый, чертовски привлекательный, сексуальный и полон очарования… Любая девочка продала бы душу, чтобы быть на месте Наталии!

— Я красивый и неотразимый, а ты просто симпатичный парнишка с милой мордашкой и густой копной волос.

— Не помню, чтобы кто-то говорил про тебя подобные вещи. А вот обо мне в последнее время очень много говорят. Я стал сексуальной фантазией всех девчонок на свете.

— Тобою восхищается лишь одна Наталия.

— А Ракель сразу показала тебе, кто ты на самом деле. Девчонки все реже визжат и падают в обморок при виде тебя.

— Ну все, разговорился малой! — Терренс хлопает Эдварда по голове. — Разговорился!

— Не завидуй, Терренс. Когда тебе исполнится восемьдесят, ты будешь пользоваться огромной популярностью у бабулек. Подожди лет пятьдесят, и ты вновь словишь звезду. Но это не точно. Ведь самым крутым стариком на районе буду я.

Терренс ничего не говорит и лишь искривляет лицо в смешной гримасе, передразнивая Эдварда, пока Питер с Анной переглядываются между собой.

— Знайте, парни… — с легкой улыбкой произносит Анна и вытирает слезы с лица. — Должна признаться… Мне стало намного легче после разговора с вами.

— Мы рады, что ты все-таки открылась нам и приняла нашу помощь, — мягко погладив Анну по предплечью, с легкой улыбкой отвечает Терренс.

— Просто я доверяю своим друзьям. Клянусь, ребята, я правда хотела открыться вам раньше, но не могла решиться… Из-за угроз Джулиана… И… Желания отрицать, что я неравнодушна к Даниэлю.

— Мы все понимаем, — мягко произносит Питер.

— И кстати… Спасибо большое за то, что вы спасли меня от Джулиана. — Анна бросает мимолетную улыбку и по очереди гладит Питера, Эдварда и Терренсу по плечу. — Я безумно вам благодарна.

— Мы сделали то, что должны были сделать, — положив руку на плечо Анны, с легкой улыбкой дружелюбно отвечает Эдвард. — С нашей стороны было бы подло пройти мимо.

— Я знаю… Спасибо вам еще раз… Вы спасли меня от смерти.

— Поблагодари еще и Даниэля, — советует Питер. — Ведь ты была спасена и благодаря его усилиям.

— В любом случае, как вы видите, я здесь и все еще жива. Хотя у меня по-прежнему болит все тело.

— Все твои побои скоро пройдут, — дружелюбно обещает Терренс. — К счастью, ты так легко отделалась. Хотя мы боялись, что у тебя могли быть и переломы, и травмы головы.

— Да… — Анна бросает взгляд на свои руки. — Может, мама с папой правы в том, что это как-то связано с тем, что я выкарабкалась, когда родилась раньше срока.

— Поэтому я уверен, что ты очень быстро пойдешь на поправку, — отвечает Эдвард.

— Надеюсь… Хоть смогу увидеть Сэмми… Я ведь так скучаю по нему и хотела бы как-нибудь увидеть этого песика.

— К сожалению, мы не можем привести Сэмми в больницу, — разводит руками Терренс. — Но когда ты выпишешься, Хелен с Питером с радостью приведут песика к тебе домой.

— Спасибо… — со скромной улыбкой благодарит Анна. — Спасибо вам за все, ребята. Вы самые лучшие.

Эдвард, Питер и Терренс с легкой улыбкой переглядываются между собой и предлагают девушке свои дружеские объятия, от которых та даже не думает отказываться. Девушка улыбается намного шире, когда они прижимают ее к себе и гладят по голове, обретя возможность дышать куда свободнее и чувствуя, как ей стало легко после того как такой тяжелый груз упал с ее хрупких плеч.

Глава 41

Проходит два дня. Терренс, Питер, Эдвард, Ракель, Наталия и Хелен приехали домой к Даниэлю, чтобы провести немного времени с ним и Кэссиди, которая вчера покинула больницу и уже осваивается в скромном жилище своего старшего брата. Удобно устроившись на диванах в гостиной, они с удовольствием проводят время с Сэмми, который очень уж приглянулся сестренке хозяина дома и ответил юной девочке взаимностью.

— Слушайте, ребята, а давайте пойдем в гараж? — бодро предлагает Даниэль. — Я там уже лет сто не был!

— Зачем? — удивленно уточняет Кэссиди. — Любоваться на твою тачку что ли?

— Нет, просто там находится рай, — загадочно улыбается Даниэль. — Рай, в котором можно находиться целыми сутками.

— Рай, на который я бы променял свою квартиру… — уверенно говорит Питер.

— Рай, в котором тебе очень понравится, — с легкой улыбкой говорит Ракель.

— И что там особенного? — хмурится Кэссиди.

— Там есть инструменты, на которых мы с парнями играем для себя, наших девушек и друзей, — со скромной улыбкой отвечает Терренс.

— Ага, барабаны, три гитары и три микрофона, — с загадочной улыбкой кивает Эдвард.

— Да ладно! — восхищенно произносит Кэссиди и бросает короткий взгляд на Даниэля. — А этот засранец не говорил!

— Ну а теперь ты это знаешь, — пожимает плечами Питер.

Сэмми два раза уверенно подает голос.

— Эй, а можно я посижу за барабанами и поиграю на них? — бодро спрашивает Кэссиди. — Хотя бы чуть-чуть!

— Спроси у барабанщика, — уверенно отвечает Даниэль. — Питер никому не разрешает играть на ударных. Даже если они находятся на моей территории.

— Пожалуйста, Пит, разреши-разреши…

— Я разрешаю, — скромно улыбается Питер. — Потому что ты мне нравишься, и я считаю тебя классной девочкой.

— Ох, спасибо, блондин! — Кэссиди посылает Питеру воздушный поцелуй. — Ты прекрасен снаружи и внутри!

— Ну раз на то пошло, тогда сделай исключение и для нас, — уверенно предлагает Эдвард.

— Да, Роуз! — восклицает Даниэль. — Хоть один единственный раз не будь жадиной. Мы же братья все-таки!

— Ну не знаю, не знаю… — закатив глаза, задумывается Питер. — Может, иправда дать вам шанс посидеть за ударными… Взять гитарку и показать, как надо играть…

— Ну ты пока подумай, — уверенно отвечает Терренс. — А сейчас пойдем в гараж.

— Тогда вперед, банда! — бодро восклицает Даниэль.

Сэмми два раза и уверенно подает голос и самым первым направляется к выходу из дома. Немного погодя встают сначала Даниэль, Эдвард, Питер и Терренс, а потом Наталия, Хелен и Кэссиди. А вот Ракель продолжает сидеть на диване, о чем-то задумавшись с грустью во взгляде и будто решаясь что-то сделать или сказать.

— Ты идешь, Ракель? — слегка хмурится Наталия.

— Э-э-э, да, конечно… — окинув взглядом гостиную, неуверенно отвечает Ракель.

Терренс, Эдвард, Даниэль и Питер останавливаются и переглядываются между собой.

— Все в порядке, Ракель? — проявляет беспокойство Даниэль.

— Ребята… — неуверенно произносит Ракель, окидывая всех грустным взглядом и крепко сцепив пальцы рук. — Я знаю, что сейчас не время, но… Я… Я хочу сказать вам кое-что…

— Рассказать? — с грустью во взгляде уточняет Кэссиди.

— Я должна признаться кое в чем очень важном и хочу, чтобы вы выслушали меня.

— Ну, конечно, мы выслушаем, — дружелюбно говорит Питер. — Ты можешь рассказать нам все что угодно.

— Давай ты сначала скажешь то, что хочешь, а потом мы пойдем в гараж, — уверенно предлагает Даниэль.

— Это… — неуверенно произносит Ракель. — Для меня это важно… Это имеет отношение ко мне, но вы все равно должны об этом знать.

Пока Сэмми подходит к Ракель и тихо скулит, Терренс и Эдвард слегка хмурятся и переглядываются между собой, уже догадываясь, в чем дело.

— Она собирается сказать про ребенка? — шепотом спрашивает Эдвард.

— Не сомневаюсь, — уверенно отвечает Терренс.

— Тогда мы тоже раскроемся. Как и договаривались.

— Да, конечно.

Через пару секунд Ракель встает с дивана и бросает неуверенный взгляд Терренсу и Эдварду, которые уверенно кивают, будто давая понять, что она может говорить. Девушка отводит взгляд в сторону и несколько секунд о чем-то думает. После чего братья МакКлайф подходят к ней поближе: Эдвард гладит Ракель по плечу, а Терренс приобнимает ее с надеждой, что это ей поможет.

— Боже, Ракель, да на тебе лица нет, — ужасается Наталия, подойдя к Ракель, чтобы погладить ее по плечу. — Что с тобой происходит?

— Ох, понимайте… — отведя взгляд в сторону, неуверенно произносит Ракель. — Я…

— Не бойся, Ракель, — мягко говорит Питер. — Ты можешь ничего не бояться. Если у тебя какие-то проблемы, то мы постараемся помочь тебе.

Сэмми тихонько подает голос и трогает руку Ракель лапой, на пару секунд привлекая к себе ее внимание к себе.

— Ребята… — едва сдерживая слезы, дрожащим голосом неуверенно произносит Ракель.

— Неужели это что-то ужасное, раз ты так сильно нервничаешь? — с грустью во взгляде спрашивает Кэссиди.

— Да, это действительно ужасно… Вы должны узнать… Узнать, что мучило меня все это время.

— Конечно, говори, — мягко говорит Хелен. — Мы тебя слушаем.

Почувствовав, что она может довериться всем этим людям, Ракель медленно выдыхает с прикрытыми глазами и начинает немного неуверенно говорить, пока Терренс все еще крепко обнимает ее:

— Понимайте… Есть кое-что… Что я долгое время скрывала… Рано или поздно любая правда выходит наружу. И… Я считаю, что… Пришло время раскрыть свой секрет.

— Говори, — кивает Даниэль.

— Э-э-э… Все дело в том, что я…

Однако Ракель не удается рассказать то, что она хочет, поскольку в гостиной раздается звонок стационарного телефона. Даниэль, слегка нахмурившись, собирается подойти к нему, но Сэмми подает голос, подбегает к трубке, осторожно берет ее в пасть и приносит мужчине.

— О, спасибо, приятель, — благодарит Даниэль, берет телефон и переводит взгляд на своих друзей. — Простите, ребята.

Даниэль отходит в сторону, пока остальные снова возвращаются к диванам и присаживаются на них.

— Алло, — спокойно говорит Даниэль.

— Даниэль, здравствуй, — здоровается мужчина. — Это Максимилиан Сеймур беспокоит.

— Да-да, здравствуйте, мистер Сеймур.

— Лилиан сейчас со мной и слышит тебя.

— Здравствуй, Даниэль, — раздается голос Лилиан.

— Здравствуйте, миссис Сеймур, — запустив руку в волосы, произносит Даниэль.

— Ты извини, если мы отвлекаем тебя, но нам нужно поговорить с тобой, — спокойно говорит Максимилиан.

— Все в порядке, мистер Сеймур, — уверенно отвечает Даниэль. — В чем дело? Какие-то проблемы?

— Есть кое-что, что ты должен знать.

— Э-э-э, простите, что перебиваю вас, но это правда, что Анну уже выписали из больницы?

— Да, правда, — подтверждает Максимилиан. — Мы с Лилиан уже забрали ее и привезли ко мне домой. Она сейчас отдыхает и приводит себя в порядок.

— Ясно… Просто мы с друзьями сегодня хотели навестить ее, но нам сказали, что вашу дочь уже выписали.

— Да-да, не беспокойся, Анна уже дома.

— А как она себя чувствует?

— Слава богу, все хорошо.

— Ну и хорошо. Я рад, что с ней все хорошо.

— Послушай, Даниэль, нам с Лилиан как раз нужно поговорить с тобой насчет нее.

— А точнее, насчет нее и Джулиана, — уточняет Лилиан.

— Джулиана? — округляет глаза Даниэль. — Неужели он объявился?

— Объявился, Даниэль.

— Черт… Неужели этот человек снова что-то сделал с вашей дочерью?

— Нет-нет, слава богу, — спокойно говорит Лилиан. — Просто мы с Максимилианом хотим сообщить тебе, что у нас есть шанс заставить Джулиана и его отца ответить за то, что они сделали.

— Правда? — удивляется Даниэль. — Но каким образом?

— Пару часов назад мне позвонил Норман Поттер, отец Джулиана, — сообщает Максимилиан. — Он назначил встречу со мной, Лилиан и Анной.

— Назначил вам встречу? Они оба придут на нее?

— Да, Норман сказал, что заставит Джулиана прийти и заставит его извиниться за избиение Анны. И собирается убеждать нас в том, что это случилось случайно.

— А вы уже сообщили полиции об этом?

— Да, мы уже говорили с мистером Джонсоном. У него и полиции есть план действий, который мы должны обсудить с тобой и твоими друзьями.

— А разве у нас есть время? Когда Норман назначил вам эту встречу?

— Через два дня, — спокойно отвечает Лилиан.

— Через два дня?

— У нас есть достаточно времени, чтобы хорошо подготовиться к встрече.

— Значит… — Даниэль на пару секунд замолкает и что-то про себя обдумывает, почувствовав небольшую тревогу. — Мы должны собраться все вместе?

— Да, — произносит Максимилиан. — И было бы неплохо решить все сегодня.

— Э-э-э… Да… Конечно, я готов. Только скажите мне, что я должен делать, куда ехать и тому подобное.

— Мы разговаривали с мистером Джонсоном, и он предложил собраться у тебя дома, — задумчиво отвечает Лилиан. — Ты не возражаешь, если мы все приедем к тебе?

— И Анна тоже будет с вами?

— Конечно! Она должна знать, как вести себя на встрече с Норманом и Джулианом. Да, моя дочь еще немного слаба, но Анна говорит, что если надо — значит, надо.

— Хорошо, — кивает Даниэль, запустив руку в свои волосы. — Я не возражаю. И готов принять вас в любое время.

— Мы запланировали встречу ориентировочно на семь-восемь часов, — сообщает Максимилиан.

— Отлично! Меня устраивает!

— Прекрасно! — восклицает Лилиан. — Тогда мы сейчас же звоним мистеру Джонсону и говорим, что ты согласился. А ты пока свяжись со своими друзьями и попроси их приехать.

— Они сейчас как раз со мной. Они… Подождут вашего приезда.

— Хорошо, так только мы с Лилиан и Анной будем выезжать, то позвоним тебе, — спокойно обещает Максимилиан.

— Буду ждать, — вежливо произносит Даниэль.

— Помни, Даниэль, мы с Максимилианом рассчитываем на тебя, — уверенно говорит Лилиан. — Только ты можешь помочь Анне спастись от этой гадюки Джулиана.

— Я не подведу вас, миссис Сеймур, — уверенно обещает Даниэль. — Делаю то, что должен делать. То, что обещал. И я никогда не отказываюсь от своих обещаний.

— Хорошо… — задумчиво произносит Лилиан. — Тогда увидимся сегодня вечером.

— Увидимся, — кивает Даниэль.

Когда Максимилиан отключает звонок, Даниэль слышит монотонные гудки. Мужчина на пару секунд уставляет пустой взгляд в одной точке, а затем медленно подходит к столику рядом с диваном и кладет телефон на место.

— Кто это был, Даниэль? — спрашивает Кэссиди.

— Ты что-то побледнел… — слегка хмурится Эдвард.

— Ну не томи уже! — восклицает Ракель. — Говори!

Даниэль пару секунд ничего не говорит, а потом медленно разворачивается к остальным и подходит к ним чуть ближе.

— Это были отец и мать Анны, — спокойно сообщает Даниэль. — Они сказали, что есть шанс поймать Поттера и его папашу с поличным.

— Есть? — округляет глаза Хелен. — Но каким образом?

— Норман позвонил отцу Анны и назначил Сеймурам встречу. На ней будет этот тип и его старший сыночек.

— Эта гадюка тоже будет там? — уточняет Терренс.

— Господи, а если он опять изобьет Анну? — с ужасом в глазах опасается Наталия. — Она может не пережить этого!

— Нет, ребята, этого не будет! — уверенно заявляет Даниэль и встает лицом ко всем, кто сейчас сидит на диване. — Мистер Джонсон уже в курсе этой встречи и имеет план, который поможет нам прижать эту тварь и его папашу к стенке.

— Правда? — округляет глаза Ракель.

— Правда. И да… Терренс, Эдвард, Питер… Вам всем придется остаться здесь до семи-восьми часов. Сюда приедет мистер Джонсон со своими коллегами. Обсудить план действий.

— А Анна тоже приедет сюда? — уточняет Хелен.

— Да, с родителями. И у нас есть два дня, чтобы подготовиться.

— Значит, встреча Сеймуров с Поттерами состоится через два дня? — заключает Питер.

— Думаю, этого более, чем достаточно, чтобы подготовиться.

Сэмми тихонько поскуливает, с грустью во взгляде окидывая всех взглядом.

— А вы уверены, что у вас все получится? — с тревогой в душе спрашивает Ракель. — Эти типы придут в ярость, когда узнают про вас и полицию. Вспомните, они легко узнали про визиты Анны в больницу и первый поход ее родителей в полицию! И потом бедняжка поплатилась за это.

— А вдруг они что-нибудь сделают с вами? — округляет полные ужаса глаза Наталия. — Все это может кончиться ужасно для вас, Анны и ее родителей.

— Не беспокойтесь, милые девушки, все будет хорошо, — спокойно и уверенно отвечает Эдвард, приобняв Наталию за плечи. — В своих силах мы с парнями уверены и знаем, что справимся с этим мерзавцем и его папашей.

— А если и правда что-то пойдет не так? — выражает беспокойство Кэссиди. — Вдруг кто-нибудь пострадает? Этот тип явно очень опасен, да еще и собирается прихватить с собой тяжелую артиллерию в виде своего отца.

— И вы сами сказали, что если у Джулиана будет оружие, то это приведет к печальным последствиям, — добавляет Хелен.

— Мы знаем, что это рискованно, — уверенно отвечает Даниэль. — Но у нас не будет выбора, если мы хотим спасти Анну. Это моя главная цель. Обещание, которое я дал Сеймурам. Я не могу их подвести. Не могу отступать назад.

— Предполагаю, эта встреча очень важна для Поттеров, — слегка хмурится Терренс. — Они могут так или иначе навредить Анне или ее родителям. Не удивлюсь, если это что-то вроде ловушки.

— Да, прямо как это сделал дядя Майкл, когда обманом заставил нас приехать к нему, — задумчиво отмечает Эдвард. — Если Поттеры будут думать, что никто не узнает об их встрече с Сеймурами, это определенно станет для них отличным шансом расквитаться с Анной и ее родителями.

— Я тоже уверен, что главная цель этих козлов — покончить с Анной и ее родителями, — уверенно отвечает Даниэль. — А это значит, что эта встреча не может произойти без нашего вмешательства.

— Предлог, не предлог — не важно! — восклицает Питер. — Эти гадюки должны ответить за все, что натворили!

— А кто сказал, что я позволю этой мрази покончить с ними? — скрестив руки на груди, хмыкает Даниэль. — Да я этого Джулиана в порошок сотру, когда увижу перед собой! Сам будет ходить с такими же синяками, с какими сейчас ходит и Анна!

— А ты не боишься, что Поттер может покалечить тебя или кого-то из парней? — с тревогой в душе спрашивает Кэссиди, держа руку на сердце. — Ты видел, как сильно Анна была избита. А для такого нужно иметь немалую силу, которая тебе может быть не по зубам.

— Ха, этот тип мне еще как по зубам! — презрительно усмехается Даниэль. — Клянусь, Поттер ответит мне за все страдания, которые он причинил Анне. Еще будет стоять на коленях и со слезами умолять ее о прощении. Искренне. А не строить из себя жалкого актера.

— Не будь так уверен, Даниэль, — качает головой Хелен. — Этот тип может быть намного опаснее, чем ты думаешь. На этот раз Джулиан будет намного злее. Он не простит того, что вы с парнями так легко с ним справились в прошлый раз.

— Я его не боюсь, Хелен, — уверенно заявляет Даниэль. — Когда дело касается Анны, я ничего не боюсь.

— И правда, Даниэль, не надо недооценивать Поттеров и переоценивать свои силы, — советует Наталия.

— Сейчас у меня появился прекрасный шанс покончить с этим. И я воспользуюсь им.

Сэмми громко подает голос, как бы давая понять, что Даниэль не может забыть про него.

— Мы сделаем это, — поправляет себя Даниэль. — Ты тоже в игре, Сэмми.

Питер, Эдвард и Терренс переглядываются между собой, смотрят на Даниэля, уверенно кивают, встают с дивана и подходят к своему приятелю.

— Он будет молить о пощаде после того, что мы ему устроим, — уверенно заявляет Питер.

— Еще упадает Анне и ее родителям в колени и начнет умолять о прощении, — добавляет Эдвард.

— Пусть он и его папаша готовятся к поражению! — восклицает Терренс. — Тот, кто хочет навредить нам и нашим близким, сильно пожалеет об этом.

Сэмми лает так уверенно, будто он говорит: «Никуда этот подонок никуда не убежит! Я его поймаю и укушу!».

— Скоро ваша подруга будет жить как она захочет, девчонки, — с легкой улыбкой уверенно обещает Даниэль.

— Я так на это надеюсь… — с грустью во взгляде вздыхает Наталия.

— Просто доверьтесь нам, — уверенно говорит Эдвард. — Мы знаем, что делать.

— Сделайте все, что в ваших силах, — просит Хелен. — Пожалуйста, ребята, спасите нашу подружку.

— И ради бога, парни, будьте очень осторожны, — отчаянно умоляет Ракель. — Никто не знает, что замышляют эти типы. Будьте готовы ко всему и оставайтесь начеку. В этот раз игра перейдет на более сложный уровень.

— Пожалуйста, не позволяйте этим подонкам покончить с Анной и ее родителями, — с грустью во взгляде добавляет Кэссиди. — Они очень хорошие люди, которые не заслуживают всего этого кошмара.

— Мы выйдем из этой игры победителями, — уверенно отвечает Даниэль. — Обещаем.

В какой-то момент Эдвард, Терренс и Питер обнимают Наталию, Ракель и Хелен, чтобы немного успокоить их, Даниэль прижимает к себе Кэссиди, а Сэмми буквально разрывается между всеми, позволяя себя погладить с надеждой, что так им будет хоть немножко легче.

Глава 42

Проходит два дня. Питер, Эдвард, Терренс, Анна, Максимилиан, Лилиан, Виктор, Дарвин и Оливер пару часов назад собрались в доме Даниэля. Эдвард, Терренс и Питер стоят в стороне вместе с Сэмми, что-то обсуждая между собой и время от времени уделяя псу внимание. Анна со скрещенными на груди руками стоит у окна и пустым взглядом наблюдает за тем, что происходит на улице. Ну а Даниэль разговаривает с Максимилианом и Лилиан и заканчивает проводить экскурсию по всей гостиной.

А немного погодя Перкинс быстро разворачивается и направляется к лестнице. Анна же наблюдает за ним мокрыми глазами, полными жалости, отчаянно борясь с желанием прижаться к нему поближе и удивляясь, как легко ей было решиться просто подойти к нему и искренне пожелать удачи. Тем временем мужчина поднимается на второй этаж и останавливается недалеко от двери в свою комнату. Спустя пару секунд Даниэль резко выдыхает, представив, как напряжение покидает его тело, и уверенно направляется в свою комнату, где его уже ждут Эдвард, Питер и Терренс с Сэмми. Один сидит на кровати, другой прислоняется спиной к стенке, третий просто стоит возле письменного стола и рассматривает какую-то безделушку, а пес с интересом обнюхивает все, что лежит на полу.

Молодые люди еще некоторое время бесцельно расхаживают по комнате до того, как Роуз медленно подходит к окну и смотрит на то, что происходит на улице. А в какой-то момент блондину на глаза попадается очень презентабельный черный джип, который подъезжает к дому его приятеля и останавливается перед ним.

— Питер, Эдвард, Терренс, Сэмми… — уверенно произносит Даниэль и кивает. — Пора.

Сэмми негромко, но очень уверенно подает голос, всем видом показывая, что он — бесстрашный пес, а Питер, Терренс и Эдвард сначала переглядываются между собой, уверенно кивают и переводят взгляд на Даниэля.

— Мы готовы, — произносят Эдвард, Питер и Терренс.

— Удачи вам, ребята, — с легкой улыбкой желает Даниэль. — Будьте осторожны.

— Тебе тоже, — дружелюбно отвечает Питер.

— Береги себя, — добавляет Эдвард.

— У нас все получится, — уверяет Даниэль.

Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард сжимают руки в кулаки и ударяют по костяшкам друг друга. А Сэмми привлекает их внимание негромким лаем и протягивает им лапу, которую каждый по очереди пожимает. После чего Перкинс выталкивает своих друзей из комнаты, ждет, когда пес тоже выйдет, закрывает дверь и за считанные секунды догоняет парней. Через пару-тройку мгновений все четверо подходят к месту, с которого открыт прекрасный обзор на происходящее внизу, и видят, как Лилиан и Максимилиан приветствуют Нормана, пока Джулиан стоит в стороне, крепко сцепив пальцы, а Анна молчит со сложенными перед ней руками.

— Боже, Макс, сколько лет, сколько зим! — отстранившись от Максимилиана после крепких объятий, радостно восклицает Норман. — Вспомнить трудно, когда мы виделись в последний раз!

— Да, работа забирает столько сил и времени, что ни о каких встречах с друзьями речи и быть не может, — с легкой улыбкой говорит Максимилиан.

— И не говори, друг мой!

Норман переводит свой взгляд на Лилиан, которая как ни в чем ни бывало скромно улыбается и как прилежная ученица старательно демонстрирует прекрасные манеры.

— О, Лилиан, здравствуй, дорогая! — с более широкой улыбкой восклицает Норман.

— Здравствуй, Норман, — дружелюбно произносит Лилиан. — Я так рада видеть тебя.

— А уж как я рад видеть тебя!

Норман не только по-дружески обнимает Лилиан, но еще и целует ее руку. Пока улыбка женщины в этот момент кажется очень уж натянутой, и она едва сдерживается, чтобы не отстраниться.

— Ты с каждым днем все краше, — проявляет восторг Норман. — Вот уж кому возраст точно никогда не будет помехой.

— Ой, Норман, ну ты скажешь тоже! — со скромным смешком машет рукой Лилиан.

— Я всегда говорю правду, дорогая моя. Уж твои секреты красоты действуют просто превосходно.

— Спасибо большое. Я польщена.

Лилиан скромно поправляет свою прическу и мило улыбается, пока стоящие на втором этаже Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер тихо хмыкают и закатывают глаза.

— Слушайте, да мы, походу, имеем дело с мастером вешать лапшу на уши, — ехидно усмехается Эдвард.

— Да уж, а сам мечтает поскорее покончить с Сеймурами, — хмуро предполагает Терренс.

— Места в аду уже забронированы, твари, — низким голосом бросает Даниэль. — Скоро вы туда отправитесь.

Пока парни продолжают наблюдать за происходящим, Норман переводит взгляд на напряженную Анну и фальшиво улыбается ей во все тридцать два идеальных зуба, над которыми поработал хороший стоматолог.

— Анна! — радостно восклицает Норман. — Девочка моя!

— Добрый день, мистер Поттер, — скромно отвечает Анна. — Рада вас видеть.

— Здравствуй, моя родная. Иди ко мне, я тебя обниму.

Даже если обжигающий холод сковывает ее тело, а страх заставляет сильно сутулиться, Анна все же находит в себе силы держаться и через силу улыбается Норману. И прилагает еще больше усилий для того, чтобы выдержать его крепкие объятия и дружеский поцелуй в щеку. Но когда мужчина отстраняется, девушка тут же скромно улыбается и крепко сцепляет пальцы рук, усердно пытаясь контролировать свое дыхание.

— Надо же… — произносит Норман, держа Анну за руки и рассматривая ее с ног до головы. — Ты так выросла! Хоть мы с твоими родителями часто встречались, но тебя я видел тогда, когда ты была еще подростком.

— Зато вы не меняйтесь, — бросает мимолетную улыбку Анна. — Все так же уверенны в себе, мужественны и невозмутимы.

— Спасибо, дорогая, — дружелюбно смеется Норман. — А по красоте ты ничуть не уступаешь своей маме. Я бы сказал, что ты еще красивее, чем она.

— Ну да, родительские гены сделали свое дело. А мои родители очень умные и красивые.

— Я всегда говорил, что твои мама с папой постарались на славу. У них выросла такая прекрасная девушка. И умная, и красивая, и воспитанная… Ну просто дочка мечты!

— Ох, Норман, ты нам льстишь… — с легкой улыбкой качает головой Максимилиан.

— Это правда, дорогой друг. Всем известно, что женщины любят ушами. Поэтому я всегда говорю, что нам следует почаще говорить нашим красавицам об их красоте и талантах.

— Ой, ну все, милый мой, перестань, а то мы с Анной сейчас покраснеем от смущения, — приобняв Анну за плечи, сквозь смех говорит Лилиан.

— Хотя мы не можем отрицать, что у нас с Лилиан выросла дочка нашей мечты, — с легкой улыбкой добавляет Максимилиан, подойдя к Анне и погладив ее по щеке. — Мы никогда не перестанем гордиться Анной и всем тем, чего она добилась.

— О, Макс, я горжусь ею так, будто она — моя дочка, — с широкой улыбкой уверенно отвечает Норман. — Твоя милая Энни всегда была для меня родной. И я бесконечно люблю ее.

— Мы знаем, Норман, — скромно улыбается Лилиан. — Ты всегда был очень добр к нашей дочери.

— О, слушай, Норман, а разве твой сын не хочет разговаривать с нами? — задумчиво спрашивает Максимилиан, хмуро рассматривая Джулиана.

— Он ничего не хочет нам сказать? — округляет глаза Лилиан.

— Конечно, хочет, — уверенно отвечает Норман, переводит взгляд на Джулиана и подзывает его жестом. — Джулиан, подойди к нам. Не бойся, сынок. Иди ко мне.

Пару секунд Джулиан колеблется, но затем очень медленно и неуверенно подходит к Норману и виновато смотрит то на переглянувшихся между собой Лилиан и Максимилиана, то на тяжело дышащую Анну.

— З-з-здравствуйте, мистер С-с-сеймур, миссис С-с-сеймур, — дрожащим голосом здоровается Джулиан. — Анна…

— Здравствуй-здравствуй, — сильно нахмурившись, скрещивает руки на груди Максимилиан.

— Здравствуй, — сухо здоровается Лилиан.

— Ну что? — удивляется Максимилиан, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не выйти из себя. — Ничего не хочешь нам сказать? А, Джулиан?

— Мистер Сеймур, я… — виновато склонив голову, с жалостью во взгляде произносит Джулиан.

— Думаю, нам не надо объяснять — да ты и сам прекрасно понимаешь, — что мы разочаровались в тебе после того, что произошло с Анной, — со скрещенными на груди руками говорит Лилиан.

— Миссис Сеймур, я могу все объяснить! Я не хотел этого! Клянусь! Это была моя ошибка!

— Погоди, Джулиан, — взяв Джулиана за плечо, холодно произносит Норман. — У тебя еще будет шанс объяснить мистеру и миссис Сеймур свое безобразное поведение, из-за которого пострадала невинная девочка.

— Нет, отец, я хочу сделать это сейчас! Я обязан!

Джулиан резко подлетает к Лилиан, Максимилиану и Анне, которую крепко обнимают ее родители, пока девушке даже не приходиться притворяться, как сильно она боится.

— Мистер Сеймур, миссис Сеймур, клянусь вам, я не хотел этого! — с отчаянием во взгляде тараторит Джулиан. — Умоляю, простите меня! Я не хотел!

— Джулиан, как ты мог? — возмущается Максимилиан. — Я ведь доверял тебе! Доверил заботу о своей дочери! А ты вот как с ней поступил!

— Вы знайте, что я очень хорошо отношусь к Анне и забочусь о ней!

— Да, я вижу! Из-за тебя Анна чуть не умерла! Слава богу, моя дочь выкарабкалась и быстро пошла на поправку. Но ведь все могло бы быть хуже.

— Я знаю, мистер Сеймур, но…

— За что? Почему ты так поступил с моей девочкой?

— Это все моя работа! — взволнованно оправдывается Джулиан. — Я ужасно перенервничал и сильно переработал! В последнее время у меня вообще ничего не получается! Все валится из рук!

— Это не оправдание твоему омерзительному поступку!

— У меня было помутнение рассудка! Я не понимал, что делал! Но когда пришел в себя, то был в шоке и хотел застрелиться! Клянусь вам! Клянусь памятью моей мамы!

— Один раз ты уже накричал на Анну, которая не привыкла к такому обращению, — холодно напоминает Максимилиан, крепко обняв Анну и прижав ее к себе, пока она смотрит куда-то вниз. — И ты поклялся мне, что больше не позволишь себе проявить к ней агрессию.

— Мне правда очень жаль! — с жалостью во взгляде оправдывается Джулиан. — Все случилось в очень неподходящее время. Анна попалась мне под горячую руку… Она вывела меня из себя и…

— Ты смеешь винить ее в том, что она попала в больницу?

— Нет-нет, что вы! Я…

— Не ожидал я от тебя такого, Джулиан. Не ожидал. Я думал, ты поможешь моей доченьке прийти в себя, а ты только больше топил Анну.

— Я знаю, мистер Сеймур, но…

— Моя девочка и так страдает из-за расставания с парнем и никак не может прийти в себя, потому что до сих пор любит его. А ты причинил ей такую боль. Усугубил ее состояние.

— Прошу вас, позвольте мне еще раз загладить свою вину перед вами и вашей дочерью и доказать, что такого больше не повторится. Клянусь, я не позволю себе срываться на ней.

— Мы тебе не верим, Джулиан, — сухо заявляет Лилиан. — После того как ты так жестоко избил мою девочку.

— Если не верите — я докажу. Хотите… Хотите… Я даже могу встать перед вами на колени! Вот!

Джулиан падает на колени перед Лилиан, Максимилианом и Анной, которая, едва сдерживая слезы, всячески прижимается к отцу в надежде получить его защиту.

— Умоляю, простите меня! — отчаянно умоляет Джулиан.

— Джулиан, встань, — холодно просит Лилиан.

— Нет-нет, я должен стоять перед вами на коленях и молить о прощении. И я буду! Буду стоять до тех пор, пока вы не дадите мне последний шанс доказать, что ваша дочка больше не пострадает из-за меня.

— Джулиан, прекрати это, — сдержанно просит Максимилиан. — Сейчас же вставай!

— Нет… — резко мотает головой Джулиан, берет Лилиан за руку и с отчаянием и жалостью во взгляде смотрит на нее. — Миссис Сеймур, умоляю вас, простите меня. Я никогда не был достоин общения с такой прекрасной женщиной, как вы. Но я очень хочу доказать, что могу быть лучше, чем вы думайте. Дайте мне шанс, хотя бы ради своих отца и матери. Мистер и миссис Дикманн ведь так хорошо к нам относились!

— Ты разочаровал нас, Джулиан, — уверенно заявляет Лилиан, вырвав руку из хватки Джулиана. — И Анну, которая верила тебе и думала, что ты поможешь ей прийти в себя. И нас с Максимилианом.

— Умоляю, простите меня! Я этого не хотел!

— Пытаешься быть хорошим после того, как сделал гадость?

— Не говорите так, прошу вас…

Джулиан бросает жалостливый взгляд на Анну, берет ее за руку и слегка тянет ее на себя. Из-за чего внутри у девушки все переворачивается вверх дном, из-за страха она не может говорить, а холод сковывает каждую мышцу ее дрожащего тела.

— Энни, милая, хорошая моя… — отчаянно произносит Джулиан. — Я всегда обожал и бесконечно ценил тебя так же, как и мой отец и твои прекрасные родители. Пожалуйста, прости меня… Прости, что сорвался на тебе… Что вышел из себя из-за твоих попыток что-то мне сказать.

— И ты думаешь, что сможешь исправить все одним лишь «прости»? — удивляется Лилиан.

— Клянусь своей мамой, мне ужасно стыдно за то, что я сделал. Я готов принести тысячу извинений и озолотить вашу дочь, лишь бы она простила меня. — Джулиан снова с жалостью во взгляде смотрит на Анну. — Пожалуйста, Анна… Я умру, если ты не простишь меня! Я не смогу нормально жить!

— Так, Джулиан, все! — сухо бросает Норман. — Не позорься еще больше и сейчас же вставай! Вставай, я сказал!

Норман берет Джулиана под руку и тянет на себя, но тот отказывается это делать, крепко держа Максимилиана за рукав рубашки и смотря на него с жалостью во взгляде.

— Мистер Сеймур, прошу вас, сделайте что-нибудь! — громко и отчаянно умоляет Джулиан. — Не позвольте вашей жене и дочери возненавидеть меня!

— А с чего ты решил, что я не ненавижу тебя? — удивляется Максимилиан. — Да мне тебя видеть противно после того, что ты сделал с моей дочерью.

— Пожалуйста… Я не хочу, чтобы вы сторонились меня и считали, что у меня поднимется рука издеваться над девушкой. Пожалуйста, мистер Сеймур… Пожалуйста… Я не хочу портить с вами отношения… Не хочу оказаться в тюрьме, если вы захотите наказать меня. Не допустите этого, прошу вас!

— Джулиан, сейчас же прекрати этот балаган! — прикрикивает Норман. — Здоровый тридцатипятилетний мужик, а ведешь себя как маленькая капризная девчонка!

— Мне стыдно, отец, понимаешь, стыдно! — едва ли не со слезами отчаянно вскрикивает Джулиан. — СТЫДНО! Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ ОТ СТЫДА!

— Хватит орать, безмозглый дебил! — Норман хлопает Джулиана по голове. — Сначала сделал гадость, а теперь истерики закатывает!

— Наверное, мама сейчас смотрит на меня с небес и проклинает. Ненавидит за то, что я поступил так ужасно с невинной девушкой.

— Хватит позорить меня перед людьми!

— Пожалуйста, папа, пожалуйста! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

— Твою мать, ДА ПРЕКРАТИ ТЫ УЖЕ! И так доставил мне кучу хлопот! Была бы твоя мать жива, она бы мигом тебе приструнила!

— МНЕ СТЫДНО, ПАПА… СТЫДНО! А-А-А-А-А!

Джулиан начинает громко кричать, крепко вцепившись в ногу Нормана, который резко пытается вырвать ее из хватки своего сына.

— Так, ну-ка пусти меня! — требует Норман и прикладывает больше силы, чтобы оттолкнуть Джулиана от себя. — Пусти, я сказал! ДЖУЛИАН!

— МНЕ ПЛОХО! — во весь голос вскрикивает Джулиан. — ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ, КАК Я БОЯЛСЯ СЮДА ИДТИ! Я НЕ МОГУ СПОКОЙНО СМОТРЕТЬ СЕЙМУРАМ В ГЛАЗА! НЕ СМОГУ!

— Хватит позорить меня, истеричка! ХВАТИТ! — Норман снова хлопает Джулиана по голове. — Я по горло сыт твоими истериками, которые ты устраивал мне и своему брату. Нам с Райаном уже тошно слышать, как ты целый день орешь и катаешься по полу в истерике! У нас своих проблем по горло, а мы еще должны тебя успокаивать!

— ПАПА! — словно ребенок вопит Джулиан.

— ВСТАВАЙ, Я СКАЗАЛ!

Норману с горем пополам удается справиться с Джулианом и заставить его встать на ноги, хотя тот еще продолжает биться в истерике и изображать огромный стыд перед Сеймурами.

— Ох, Макс, Лилиан, ради бога, извините, — положив руку на сердце, извиняется Норман. — После случая с Анной мой сын стал совсем неуправляемый.

— Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ ОТ СТЫДА! — во весь голос вопит Джулиан, крепко вцепившись в руку Нормана.

— Закрой рот, балбес! — Норман бьет Джулиана по затылку. — Будешь говорить, когда тебе дадут слово!

— По крайней мере, нас радует то, что он жалеет, — сдержанно отвечает Лилиан, скрестив руки на груди.

— Видите, что с ним происходит! Серьезно, я уже измучился с ним. Да и Райан жалуется, что не может сосредоточиться на учебе из-за истерик своего брата.

— Ты прекрасно знаешь, что наша семья всегда очень хорошо относились и к Джулиану, и к Райану. Но то, что случилось с Анной, ставит существование наших хороших отношений под вопрос.

— О, нет, Лилиан! Побойся Бога, что ты такое говоришь! — Норман кладет руку на сердце. — Я не хочу, чтобы все так закончилось! Наши семьи дружат уже много лет. Твои родители и родители Максимилиана знали моих родителей и родителей моей покойной Женевьевы.

— Это не имеет отношения к избиению моей дочери.

— Неужели вы хотите разорвать все наши связи после всего, что мы вместе пережили?

— Не с тобой, Норман, а с Джулианом, — уверенно говорит Максимилиан. — Он совершил чудовищную ошибку, которую мы не собираемся прощать.

— Вот видишь, папа! — отчаянно восклицает Джулиан. — Я же говорил, что они не простят меня! Они точно не захотят со мной общаться и запретят приближаться к Анне! А ТЫ МНЕ НЕ ВЕРИЛ! ГОВОРИЛ, ЧТО ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!

— Анна, скажи хоть слово! — восклицает Норман. — Почему твои родители все время говорят, а ты молчишь? Выскажи свое мнение и дай мне знать, что ты чувствуешь.

— Простите, мистер Поттер, но мои родители правы, — неуверенно отвечает Анна. — Я не уверена, что смогу снова начать доверять Джулиану после того, как чуть не умерла.

— Энни, малышка…

— Вы даже представить себе не можете, насколько это было ужасно… — низким, дрожащим голосом со слезами на глазах произносит Анна и нервно сглатывает. — Я думала, что умру. Джулиан не жалел меня. Мне было очень больно. Каждый удар заставлял меня кричать…

— Я все понимаю, миленькая, и категорически возмущен поступком своего сына. И очень рад, что нашелся кто-то, кто сумел успокоить Джулиана.

— Да, слава богу… Слава богу, что кто-то спас меня… Но если бы не он, то я бы уже давно была мертва.

— Если бы я встретил этого человека, то от души поблагодарил бы его.

— Я сильно разочарована в вашем сыне… — Анна, переведя взгляд вниз, тяжело вздыхает. — Наивно думала, что смогу найти у него поддержки после расставания с человеком, которого очень любила. Но так и не смогла обрести то, в чем нуждалась. Я почувствовала себя даже хуже.

— Понимаю, солнышко, понимаю…

— Клянусь, я не делала Джулиану ничего плохого и не пыталась разозлить его, — тихо шмыгает носом Анна. — Я просила его лишь об одном — о поддержке. О любви, которой мне так не хватает. Но вместо этого я была избита до полусмерти. А до этого ваш сын накричал на меня. Хотя я тоже ничего для этого не сделала.

— Анна, девочка моя милая… — выдавливает из себя сожаление Норман. — Я прекрасно понимаю, что ты обижена и напугана. Но прошу тебя, постарайся понять Джулиана. Ты же знаешь его с самого детства. И в курсе, что он не слишком сдержанный. Да и работа у него нервная. Вот он и сорвался на тебе случайно.

— Но я же не виновата в том, что у него проблемы!

— Конечно, не виновата!

— Нервная работа не может быть оправданием насилия, — холодно говорит Максимилиан. — Представь одного из твоих сыновей на месте моей дочери. Неужели ты бы сделал вид, что ничего не случилось?

— Нет, Макс, я бы ни за что не стал общаться с тем, кто обижает моих детей. Ты же знаешь, что я ради них глотку готов перегрызть. А будь у меня дочь, я бы однозначно защитил ее от того, кто захочет обидеть ее.

— Думаю, ты понимаешь, что мы можем пойти в полицию и заявить на Джулиана, — сухо заявляет Лилиан. — И если его арестуют, то ему грозит огромный тюремный срок.

— Нет-нет, умоляю вас, мистер Сеймур, миссис Сеймур! — отчаянно тараторит Джулиан. — Не делайте это! Умоляю! Не надо! Я не хочу в тюрьму! Я там умру! Мне не дадут там жизни!

— Мы не намерены оставлять твой поступок безнаказанным, Джулиан, — сухо говорит Максимилиан.

— НЕТ, МИСТЕР СЕЙМУР, НЕ НАДО! — отчаянно вскрикивает Джулиан. — Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ!

— Надо было думать головой, прежде чем срывать зло на моей невинной дочке, — низким голосом отвечает Лилиан.

— ПАПА, ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! — Джулиан начинает сильно дергать Нормана за руку. — НЕ ДАВАЙ ИМ ПОСАДИТЬ МЕНЯ В ТЮРЬМУ! Я ТАМ ПОГИБНУ!

— Мы с Лилиан могли бы многое тебе простить, — уверенно заявляет Максимилиан. — Но когда кто-то причиняет вред нашей дочери, то мы не станем молчать и делать вид, что ничего не происходит.

— Из-за тебя Анна едва не умерла! — отчаянно добавляет Лилиан. — И ты хочешь, чтобы мы просто так все забыли и позволили и дальше общаться с ней?

— Умоляю, мистер Сеймур, миссис Сеймур, пощадите меня! — отчаянно умоляет Джулиан. — А-А-А-А! УМОЛЯЮ!

— Все, Джулиан, это была последняя капля! — резко отрезает Максимилиан. — Мы немедленно звоним в полицию.

— НЕТ! — истерически вопит Джулиан. — ВЫ НЕ МОЖЕТЕ!

— Ради бога, Макс, не надо идти в полицию! — ужасается Норман, приложить руку к сердцу.

— Нет, Норман! — сухо произносит Лилиан. — Ничего личного, но твой сын перешел все границы!

— ЕСЛИ ВЫ ЗАЯВИТЕ НА МЕНЯ, КЛЯНУСЬ, Я ПОКОНЧУ С СОБОЙ! — громко заявляет Джулиан. — Я НЕ СМОГУ С ЭТИМ ЖИТЬ! НЕ ХОЧУ ПРОВЕСТИ ЗА РЕШЕТКОЙ ЛЕТ ДВАДЦАТЬ И ВЫЙТИ ОТТУДА СТАРИКОМ! НЕ ХОЧУ!

— Нет-нет, сынок, не надо так говорить! — изображает ужас Норман, приобняв Джулиана за плечи. — Что я буду без тебя делать? Вы с Райаном — единственное, что у меня есть.

— Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ! НЕ ХОЧУ!

— Я этого не выдержу… — обращается к Максимилиану и Лилиан Норман. — Мой сын и до этого неоднократно грозился убить себя. Причиняя мне огромную боль…

— А мы здесь причем? — сухо спрашивает Максимилиан. — Мы твоего сына не провоцировали!

— Ради бога, Макс, давайте договоримся! Хотя бы ради нашей многолетней дружбы! Ради прекрасных отношений наших детей! Ради дружбы наших покойных родителей!

— УМОЛЯЮ, ПОЩАДИТЕ МЕНЯ! — продолжает строить из себя страдальца Джулиан. — ПОЖАЛУЙСТА…

В этот момент Эдвард, Питер, Терренс и Даниэль хмуро переглядываются между собой, а Сэмми издает неодобрительный звук.

— Надеюсь, у Анны хватит ума не поверить этому лживому козлу, — выражает надежду Даниэль. — А то она сейчас насмотрится на его истерические припадки и реально поверит, что он сожалеет.

— После того, что он с ней сделал? — удивляется Эдвард. — Вряд ли! Посмотри, как Анна трясется от страха и жмется то к отцу, то к матери!

— Но надо признать, она неплохо держится, — задумчиво отмечает Питер. — Да и ее родители молодцы.

— Верно, — соглашается Терренс. — Я беспокоился за Анну, но она и правда молодец.

— Ей не нужно притворяться, — спокойно отвечает Даниэль. — Когда Анна говорит, что боится Поттера, она реально его боится.

Сэмми очень тихо подает голос, а Эдвард гладит пса по голове и прикладывает палец к губам, дабы дать понять, что пока что им всем нужно быть тише воды, ниже травы.

— Ох, послушайте, мне кажется, мы все слишком взволнованы, — тихо выдохнув, спокойно говорит Лилиан. — Давайте постараемся успокоиться, спокойно обо всем поговорить и решить, что делать дальше.

— Лилиан права, — соглашается Максимилиан. — Давайте сначала выпьем воды или чего-то.

— Конечно, — уверенно кивает Норман. — Мы с Джулианом открыты к диалогу. Нам обоим важно найти решение назревшей проблемы.

— Я больше всего на свете хочу доказать, что такого больше никогда не повторится, — слегка сгорбившись, тихо говорит Джулиан. — Что вы можете и дальше доверять мне и разрешать проводить время с Анной.

— Ой, а давайте присядем, — предлагает Максимилиан, указав рукой на диван. — Нехорошо заставлять гостей стоять.

— Давайте что-нибудь выпьем, — предлагает Лилиан.

— Мы с Джулианом не отказались бы выпить кофе, — отвечает Норман.

— Хорошо, сейчас сделаю, — кивает Максимилиан.

— Э-э-э, а пусть Анна сделает для нас кофе! Мы с моим сыном просто обожаем то, как она его делает.

— Хорошо, — скромно улыбается Лилиан и переводит взгляд на Анну. — Милая, сделай нам кофе. А мы пока немного успокоимся.

— Сейчас сделаю, — без эмоций кивает Анна.

— Нет, что вы! — с широко распахнутыми глазами ужасается Джулиан. — Я не могу распивать с вами кофе! Быть в вашей компании слишком большая честь, которой я не достоин!

— Иди, солнце, иди, — спокойно говорит Максимилиан.

Анна медленно разворачивается и направляется в сторону кухни. А отойдя в сторону, девушка сначала бросает короткий взгляд на своих родителей и гостей, а потом незаметно смотрит наверх, на Даниэля, Питера, Эдварда и Терренса, которые уверенно кивают со скромной улыбкой, будто давая понять, что она может не бояться. Это так или иначе успокаивает ее, и она, резко выдохнув, более решительным шагом идет делать кофе.

Тем временем Максимилиан и Лилиан предлагают Норману и Джулиану присесть на диван. В тот момент, когда Сеймуры на пару секунд отворачиваются, чтобы убрать в сторону подушки, Поттеры переглядываются между собой и тихо и злостно усмехаются. Отец едва сдерживает смех и показывает своему сыну палец вверх, а тот улыбается до ушей и крутит пальцем у виска.

Сеймуры и Поттеры удобно усаживаются на диван друг напротив друга, а затем Норман быстро окидывает всю гостиную оценивающим взглядом.

— Ладно, не будем уходить от темы, — задумчиво говорит Максимилиан. — Мы ведь хотим поговорить вовсе не об этом.

— О, я крайне обеспокоен произошедшим, — с грустью во взгляде отвечает Норман. — И считаю, что нам надо что-то сделать, чтобы решить проблему.

— Думаешь, это возможно?

— Я уверен, что мы найдем выход. Вы уже знайте, что я провел жесткую воспитательную беседу с Джулианом и дал понять, что не одобряю его поведение.

— Мы только одного понять не можем: почему? — с грустью во взгляде спрашивает Лилиан. — Почему, Джулиан? Почему ты так поступил с Анной? Моя дочь никогда не желала тебе ничего плохого! Всегда отзывалась о тебе очень хорошо и ни разу ни в чем тебя не упрекала.

— Миссис Сеймур, клянусь вам, я тоже всем сердцем обожаю вашу дочь и всегда относился к ней как к королеве, — клянется Джулиан. — Вы прекрасно знайте, что я очень люблю ее и всегда говорил, что хотел бы когда-нибудь жениться на ней.

— Ни о какой свадьбе и речи быть не может. Мы с Максимилианом ни за что не отдадим нашу дочь тому, кто посмел совершить с ней такие ужасные вещи.

— Это произошло в первый и последний раз! Клянусь, больше такого не повторится!

— Лучше бы ты помнил это, когда решил избить мою дочь до полусмерти. А не устраивал нам сейчас истерику.

— Мне действительно очень жаль, миссис Сеймур. Я никогда не скрывал, что прекрасно отношусь к Анне и обожаю ее. Это знают и отец, и мать.

— Мы еще могли бы закрыть глаза на то, что ты прикрикивал на нее, — сухо говорит Максимилиан. — Всякое бывает. Все люди ссорятся. Без этого в жизни никак. Но когда мужчина избивает женщину… Такое, извини меня, простить невозможно.

— Ради бога, мистер Сеймур…

— Ты еще и сбежал. Сбежал как подлый трус и не нашел смелости посмотреть мне и Лилиан в глаза и сказать, что это была твоя работа. Человек, который вовремя оттащил тебя отАнны, все нам рассказал.

— Я испугался! Поэтому и сбежал! Боялся посмотреть вам в глаза и приблизиться к вашей дочке из страха, что могу снова причинить ей боль.

— Настоящий мужчина так не поступает, — уверенно заявляет Максимилиан. — Да, признаться в чем-то бывает очень тяжело. Но если человек искренне о чем-то сожалеет, то он кровь из носу пойдет, признает свою вину и извинится.

— Не говорите так, мистер Сеймур… — с жалостью во взгляде умоляет Джулиан.

— Пожалуйста, Максимилиан, не надо давить на Джулиана, — спокойно просит Норман. — Моему сыну и так сейчас очень плохо.

— Да? А нам сейчас не плохо? Ты хоть знаешь, что мы с Лилиан пережили, пока наша дочь была в больнице? А что с нами случилось бы, если бы Анна не дай бог умерла? Мы бы не смогли жить без нашей маленькой девочки! В ней заключается смысл нашей с Лилиан жизни!

— Я все понимаю, Макс, но прошу, пойми Джулиана. Он не виноват в том, что у него несдержанный характер. И да, я признаю, что не могу с ним справиться. Только моей Женевьеве это было под силу. С ней Джулиан всегда вел себя очень хорошо. Она умела держать нашего сына в ежовых рукавицах.

— Тот, кто обижает нашего ребенка, обижает и нас с Максом, — сухо отвечает Лилиан. — Мы желаем своей единственной дочери самого лучшего. И ради этого мы пойдем на все.

— Женевьева тоже пришла бы в ярость, если бы была сейчас жива. Моя покойная жена делала все, чтобы воспитать Джулиана и Райана достойными мужчинами. И у нее это прекрасно получалось. На вид маленькая и хрупкая, но на самом деле такая сильная и твердая. Вот что значит армейское воспитание.

— Ты прав, Женевьева не допустила бы такого, — сухо соглашается Максимилиан. — Однако твой сын оскорбил свою мать. Как и нас с Лилиан. И тебя.

— Знаю… Возможно, в этом есть моя вина. Может, я не такой прекрасный отец, раз допустил, чтобы мой родной сынок поднял руку на невинную девочку и избил ее до полусмерти.

— Нет, отец, пожалуйста, не наговаривай на себя и маму! — с широко распахнутыми глазами резко мотает головой Джулиан. — Я сам во всем виноват! Это моя вина!

— Успокойся, Джулиан, — спокойно говорит Норман, похлопав Джулиана по плечу. — Сейчас мы все обсудим.

Джулиан устало стонет, крепко сцепив пальцы, согнувшись пополам и уставив стыдливый взгляд в пол. А тем временем в гостиную возвращается Анна, держащая поднос с несколькими чашками кофе, довольно умело сохраняя лицо с мыслью о том, что ее в любом случае защитят.

— О, а вот и кофе, — бросает легкую улыбку Лилиан.

Норман охотно берет чашку горячего кофе с подноса, который Анна ставит на журнальный столик.

— Выпей немного кофе, Джулиан, — предлагает Максимилиан, взяв с подноса чашку кофе в руки. — Тебе полегчает.

— Нет, мистер Сеймур, я не могу… — покачав головой, взволнованно тараторит Джулиан.

— Не надо, папа, не заставляй, — без эмоций говорит Анна, присаживается на диван между Лилиан и Максимилианом и берет чашку кофе в руки. — Захочет — сам возьмет.

— М-м-м, очень вкусный кофе, — сделав маленький глоток из чашки, бросает легкую улыбку Норман. — Моя милая девочка… Одна из тех вещей, которые у тебя получается просто превосходно, — это делать кофе.

— Благодарю, мистер Поттер.

Пока Анна с округленными руками медленно попивает кофе, Максимилиан и Лилиан напряженно переглядываются между собой и после нескольких глотков ставят свои чашки на журнальный столик.

— Так, как мы будем решать проблему? — спрашивает Максимилиан, крепко сцепив пальцы рук. — Есть какие-нибудь предложения? Мы с Лилиан и Анной готовы выслушать вас!

— Мы с Джулианом на все готовы, — уверенно отвечает Норман. — На любое ваше условие.

— И что же ты можешь предложить взамен на наше прощение? — сильно хмурится Лилиан.

— Что угодно! Хотите деньги — пожалуйста! Какую-то дорогую вещь — хоть несколько штук! Еще что-то — да без проблем! Я все могу себе позволить.

— Не все в этой жизни можно купить, Норман.

— Только не думайте, что я хочу вас подкупить. Хотя ради спасения жизни и статуса Джулиана я бы мог пойти на такое.

— Мы понимаем, что действуешь в интересах своего ребенка. Но мы также не можем закрыть глаза на то, что произошло с нашей дочерью.

— Я знаю, милые мои. Но прошу вас, не надо портить Джулиану жизнь. Он ни в чем не виноват.

— А если бы Анна умерла, ты бы сказал то же самое? — округляет глаза Лилиан. — Что Джулиан не виноват?

— Но ведь она жива, слава богу!

— Все было бы иначе, если бы моей дочери не помогли! — отмечает Максимилиан.

— Ну хорошо, тогда вы с Лилиан предложите мне что-нибудь. Что вы хотите от меня и Джулиана, чтобы мы остались друзьями и забыли об этом маленьком недоразумении?

Лилиан и Максимилиан ничего не говорят и переглядываются между собой, едва сдерживая гнев, что усиленно рвется наружу.

— Вам все-таки нужны деньги? — спрашивает Норман. — Хорошо, без проблем! Назовите мне сумму, и я немедленно выпишу вам чек!

— Нам нужны не деньги, Норман, а реальные гарантии того, что подобная ситуация больше не повторится, — уверенно отвечает Максимилиан.

— Не повторится, мистер Сеймур, клянусь памятью своей мамы! — задыхаясь, взволнованно тараторит Джулиан. — Я готов десятки тысяч раз извиниться перед вами, миссис Сеймур и Анной, стоя на коленях.

— Ладно, Норман, мы тебя услышали, — со скрещенными на груди руками говорит Лилиан и переводит взгляд на Джулиана. — А ты, Джулиан? Что ты сам готов предложить нам с Максимилианом и Анной?

— Что хотите, миссис Сеймур! Только скажите мне, чего вы хотите, и я немедленно это сделаю. Мой отец будет свидетелем и не даст мне отказаться от своих слов и утверждать, что я не говорил ничего подобного.

— Нет, ты говори конкретно. Не твой отец должен умолять о прощении. Ведь это не он избил Анну.

— Клянусь, если вы простите меня, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы Анна забыла ту неблагодарную свинью, которая посмела бросить такую прекрасную девушку.

— Максимилиан, Лилиан, Анна, прошу вас, поверьте Джулиану, — с жалостью во взгляде просит Норман. — Посмотрите, как он раскаивается. А вдруг он и правда захочет умереть! И в этом будете виноваты вы. Мой сын покончит с собой из-за Анны! Из-за ее отказа простить Джулиана.

— Ты говоришь только о себе и своем сыне, — сухо отмечает Лилиан. — А о нас с Максом ты подумал? Подумал о том, какого было бы нам, если бы мы потеряли свою дочь! Ты знаешь, что я с трудом выносила и родила ее, а она потом еще долго боролась за жизнь.

— Дорогие мои друзья, я все понимаю, — уверенно отвечает Норман. — Но прошу вас, поймите… Это вышло случайно. Мой сын не хотел, чтобы все так случилось. Просто так сложились обстоятельства.

— Случай с Джулианом такой же, как и случай с изменой: один раз оступишься — будешь предавать и дальше. Такие люди не меняются и будут делать это снова и снова, пока кто-то их прощает с мыслью, что они станут другими.

— Но ведь Джулиан сделал это в первый раз! Он никогда раньше не поднимал руку на девушку.

— Мы понимаем, что ты защищаешь своего сына и не хочешь, чтобы он сел в тюрьму, — уверенно отвечает Лилиан. — Пока мы с Максимилианом горой стоим за свою дочь и не собираемся прощать ее обидчиков.

— Нет, Лилиан, я вовсе не защищаю своего сына!

— Но ты же говоришь, что он сделал это случайно!

— Джулиан вовсе не собирался избивать Анну. Мой сын — прекрасный человек. Трудолюбивый, ответственный, уверенный в себе… Просто так получилось, что ваша дочка попалась ему под руку и… Так скажем, немного действовала ему на нервы.

— Не смей обвинять мою дочь! — возмущается Максимилиан, приподняв указательный палец. — Анна — самый невинный и святой человек, которого я когда-либо знал!

— Ради бога, друзья, давайте договоримся, — с жалостью во взгляде умоляет Норман. — Обойдемся без полиции и всех этих разбирательств! Зачем нам судиться из-за того, что произошло случайно, и портить моему сыну жизнь? Вам ведь и самим не нужна вся эта нервотрепка, так?

— Верно, — кивает Лилиан. — Но дело касается нашей дочери. Нашей кровиночки.

— Пожалуйста, мистер Сеймур, миссис Сеймур… — отчаянно произносит Джулиан. — Не сажайте меня в тюрьму… Я не хочу этого…

— А ты не думал об этом, когда бил мою дочь? — возмущается Максимилиан.

— Он был в состоянии аффекта, — отвечает Норман.

— Это не оправдание!

— Умоляю, простите меня… — с жалостью во взгляде умоляет Джулиан и качает головой. — Я этого не хотел…

Джулиан переводит взгляд на молчаливую Анну.

— Анна, дорогая, прошу тебя, сжалься надо мной, — отчаянно умоляет Джулиан. — Я обещаю, что такого больше не повторится. Пожалуйста… Я не смогу спокойно жить, если ты меня не простишь.

— Прости его, Анна, — мягко просит Норман. — Дай моему сыну шанс. Джулиан всегда желал тебе добра. Не надо портить отношения с человеком, которого знаешь столько лет. Намного больше своего бывшего, променявший такую чудесную девочку на какую-то другую.

Едва держа себя в руках и пребывая в гневе от того, как усердно Норман пытается оправдать своего сына, Лилиан и Максимилиан несколько секунд ничего не говорят и переглядываются между собой и с Анной.

— Мы с Лилиан поступим так, как решит Анна, — уверенно говорит Максимилиан. — Поскольку Джулиан причинил боль ей, то пусть моя дочь решает. Если она захочет простить Джулиана, значит, мы с ее матерью ничего не будем делать. А если нет — мы не оставим обидчика нашей дочки безнаказанным.

— Дорогая, что ты скажешь? — приобняв Анну за плечи, мягко спрашивает Лилиан. — Мы с отцом не будем спорить с тобой и примем любое твое решение.

Анна ничего не говорит и просто нервно перебирает пальцы, немного тяжело дыша. В какой-то момент Лилиан покрепче приобнимает свою дочь, прижимает к себе и осторожно шепчет ей на ухо:

— Скажи им, что ты согласна. Это нужно для дела.

— Дочка… — тихо произносит Максимилиан, приобнимает Анну, прижимает ее к себе и нежно гладит по голове, пока та без эмоций смотрит в пол и крепко сцепляет пальцы рук. — Не бойся, милая, скажи нам, что ты хочешь. Твои папа с мамой тебя поддержат.

Максимилиан прижимает Анну поближе к себе и целует ее в висок с желанием что-то прошептать дочери на ухо:

— Помолчи немного и скажи, что согласна простить Джулиана. И не дергайся, если он полезет к тебе целоваться.

Анна медленно моргает своим родителям, давая знак, что она все поняла, и делает то, что ей было велено. Несколько секунд спустя она неуверенно смотрит на Максимилиана с Лилиан и на Джулиана с Норманом, пока они все терпеливо ждут ее ответа.

— Думаю, Джулиан и правда не хотел этого… — неуверенно говорит Анна. — То есть… Я… Я… Я не хочу верить, что человек, который знает меня столько лет, может быть настолько ужасным.

— Я правда не хотел этого, — с отчаянием во взгляде отвечает Джулиан.

— Хотя не буду скрывать, что мне очень обидно. Я глубоко разочарована. И чувствую себя оплеванной и преданной.

— Я все понимаю, миленькая моя…

Джулиан берет Анну за руку, пока Даниэль уже заметно напрягается и начинает буквально гореть от ревности и злости.

— Ты даже не представляешь, как мне было плохо все эти дни, — с жалостью во взгляде низким, дрожащим голосом говорит Джулиан. — Мне стыдно за все те истерики, которые я устраивал отцу и брату. Но я ничего не мог с собой поделать. Я не мог иначе выразить свою боль.

— Но мне было куда хуже, — без эмоций тихо отвечает Анна. — У меня до сих пор болит все тело…

— Умоляю, Анна, прости меня. Не вынуждай своих родителей сажать меня в тюрьму. Я правда очень сожалею о случившемся и обещаю, что больше не причиню тебе боль. Клянусь, что стану твоим самым лучшим другом. А, может быть, и чем-то большим, если ты захочешь. Только дай мне шанс. Я исправлюсь. Я стану другим. Обещаю!

— Мои родители уже сказали все за меня. Я не хочу повторяться.

— Ради бога, девочка моя, не губи моему сыну жизнь, — уверенно просит Норман. — Джулиан искренне сожалеет о случившемся и не спит из-за тебя по ночам.

— Хотелось бы верить…

— Обещаю тебе, я лично прослежу за тем, чтобы Джулиан научился себя контролировать. Уж я-то умею обращаться с женщинами как с королевами! Вспомни, какой счастливой рядом со мной была Женевьева. Как она заботилась обо мне и наших прекрасных сыновьях.

— Да, я помню…

— Прости Джулиана, миленькая. Тебе же будет легче, если ты отпустишь обиду. Надо уметь прощать и забывать. Особенно когда человек сам просит у тебя прощения.

Анна еще несколько секунд ничего не говорит, радуясь, что ей не приходиться врать. Максимилиан и Лилиан всячески пытаются поддержать ее объятиями и одним лишь взглядом дают понять, что последнее слово останется за ней. А перед тем, как что-то сказать, девушка бросает взгляд вниз, тяжело вздыхает и неуверенно смотрит на Нормана с Джулианом.

— Я прощаю Джулиана, — без эмоций сообщает Анна. — И даю ему шанс.

— П-п-правда? — округлив глаза, дрожащим голосом произносит Джулиан. — Ты п-прощаешь меня?

— Это последний раз, когда я поверила тебе. Если подобное снова повторится, то я не стану уговаривать родителей не идти в полицию.

— Не могу поверить… — с широкой до ушей улыбкой изображает счастье Джулиан. — Боже… Неужели это правда? Ты простила меня? Правда?

— Да, — тихо подтверждает Анна, переведя взгляд на свои руки. — И надеюсь, ты все понял.

— Да-да, я все понял, — дрожащим голосом тараторит Джулиан. — Это был последний раз! К-клянусь памятью мамы. Ни ты, ни она, ни отец, ни мистер и миссис Сеймур — никто больше не посмеет разочароваться во мне.

— Последний раз, Джулиан. Я даю тебе последний шанс.

— Ох, Энни, дорогая… Спасибо огромное. Я обожаю тебя, обожаю… Милая моя… Хорошая моя…

Сначала Джулиан делает вид, что не знает, куда деть руки, и либо активно жестикулирует, либо трогает какую-то часть лица. А потом он берет Анну за руки и несколько раз целует каждую. Из-за чего девушка остро чувствует сковывающий ее холод и отвращение от его сухих и грубых губ, прилагая немало усилий, чтобы не начать этому сопротивляться. Пока буквально позеленевшего от Даниэля распирает от злости и ненависти так, как еще никогда в жизни.

— Спасибо, Энни, спасибо, — изображает облегчение Джулиан. — Ты спасла меня. Вернула к жизни. Спасибо-спасибо! Я тебя так люблю! Ты самая лучшая!

— Благодарю тебя от всего сердца, Анна, — с легкой улыбкой говорит Норман. — Ты всегда была очень доброй.

— Я сделала это ради вас, мистер Поттер, — неуверенно признается Анна. — Потому что уважаю и ценю за то, что вы всегда были добры ко мне.

— Как я могу не быть добр к такому чудесному человечку!

— А я могу рассчитывать на вас, если у меня будут проблемы с Джулианом?

— Что за вопросы, родная моя? Разумеется! Ты же знаешь, что я всегда относился к тебе как к собственной дочке и сделаю для тебя все.

— Спасибо, мистер Поттер, — скромно улыбается Анна.

— Что ж, раз наша дочь простила Джулиана, то мы с Максимилианом ничего не будем делать, — с легкой улыбкой разводит руками Лилиан. — Пусть твой сын успокоится, Норман. Благодаря Анне тюрьма ему не грозит.

— Но если подобное повторится еще раз, то мы примем меры независимо от желания нашей дочери, — уверенно добавляет Максимилиан.

— Вам не придется, дорогие мои, — с немного хитрой улыбкой отвечает Норман. — Мы всегда будем друзьями.

— Мы рады, что смогли договориться, — слегка улыбается Лилиан и переводит взгляд на Анну. — Верно, Анна?

— Да, верно… — бросает легкую улыбку Анна. — Вы правы… Все-таки мы очень долго дружим… Еще мои бабушки с дедушками знали Поттеров и их покойных родственников. Не хотелось бы портить такие долгосрочные отношения.

— Мы тоже очень рады, что все разрешилось, — дружелюбно отвечает Норман.

— А я-то как рад! — гораздо шире улыбается Джулиан. — Прощение Анны буквально вернуло меня к жизни!

— Надеюсь, теперь ты наконец-то вернешься к работе и поможешь мне.

— Да, отец! Я выйду на работу уже с завтрашнего дня.

— Это хорошо. Я не могу решать все вопросы в одиночку.

— Спасибо вам большое. Анна… Мистер Сеймур… Миссис Сеймур… Спасибо, что проявили великодушие! Вы — ангелы!

Анна, Лилиан и Максимилиан немного фальшиво улыбается, пока Джулиан с Норманом переглядываются между собой. Также последний незаметно подмигивает своем сыну, пока родители девушки целуют свою дочь в висок. А в какой-то момент Поттер-младший с хитрой улыбкой осматривается вокруг и бросает взгляд туда, где находятся Даниэль с Эдвардом, Питером и Терренсом. Но парни, почувствовав неладное, успевают либо присесть на корточки, либо спрятаться за стеной.

Глава 43

— Слушайте, друзья, что-то мне охота выкурить сигаретку, — задумчиво говорит Норман, немного приглаживает свои волосы, переводит взгляд на Джулиана и с хитрой улыбкой кивает, будто подавая ему какие-то сигналы. — Может, выйдем на улицу? А, Макс? Лилиан?

— Ты можешь закурить прямо здесь, — предлагает Максимилиан. — Пепельницы у меня нет, но я сейчас найду какую-нибудь банку для пепла.

— Нет-нет, Макс, давай выйдем покурить на улицу. Да и Лилиан пусть составит нам компанию. А наши дети пусть побудут здесь. Думаю, им есть о чем поговорить.

— Конечно, — слегка улыбается Джулиан. — Вы пока идите, а мы с Анной посидим тут и поговорим. Верно, дорогая?

— Э-э, да, наверное, вам есть что обсудить, — напряженно отвечает Анна. — Без… Нас…

— Ну что ж, тогда давайте выйдем на задний двор, — спокойно предлагает Максимилиан.

Максимилиан, Лилиан и Норман встают с дивана, пока Джулиан мысленно злорадствует и радостно потирает руки, Анна начинает еще сильнее трястись от того, что останется наедине со своим обидчиком, а Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер, слегка нахмурившись, переглядываются между собой.

Оставшись наедине с Джулианом, Анну мгновенно бросает в дрожь и чувствует, как ее сердце начинает биться чаще. Правда ее немного успокаивает то, что рядом находятся Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер с Сэмми. Впрочем, страх оказывается намного сильнее. Ведь его холодный, презренный взгляд испепеляет бледную девушку, а хитрая и самодовольная улыбка наводит на самые ужасные и безумные мысли. Несколько секунд Поттер со скрещенными на груди руками молча рассматривает вжавшую в плечи голову Анну, а затем ехидно улыбается, получая удовольствие от того, находится перед слабым человеком, которого его до смерти боится.

— Все идет по плану, — более низким голосом говорит Джулиан. — Как я и мечтал.

— Для меня не секрет, что ты никогда не изменишься, — со скрещенными на груди руками сухо отвечает Анна. — А все твои истерики — спектакль для родителей.

— И правильно делаешь. — Джулиан презрительно усмехается. — Хоть что-то в своей жизни ты делаешь верно.

— Я всегда знала, что ты ужасный, но не думала, что настолько. Мне казалось, ты просто скрываешь эмоции, и поэтому был холоден. Но я крупно ошибалась.

— Да-да, ты наивно полагала, что я отвлеку тебя от мыслей о том гребаном голодранце. Хотела проучить его. Отомстить за то, что он на твоих глазах облизывал другую бабу. Жирную и уродливую, по твоим словам.

— Да, я хотела забыть его, проводя с тобой время.

— Я знал это с самого начала. Но что-то мне подсказывает, что ты уже не хочешь мстить ему после того, как он со своими дружками и их вонючей псиной героически спас твою шкуру. Это подкупило тебя.

— Тебе-то что?

— Этот урод хотел стать героем в твоих глазах. И был уверен в том, что у него получится. Ведь таких баб, как ты, проще простого соблазнить с помощью героических поступков. Надо совсем чуть-чуть, чтобы они сбросили с себя шмотки и раздвинули ноги.

Даниэль крепко вцепляется в перила обеими руками, с учащенным дыханием буквально пытаясь убить Джулиана своим испепеляющим взглядом.

— Голодранец знает, что ты тащишься от тупых сказок про принцев и принцесс и носила розовые очки. Вот и решила этот козел предстать перед тобой в образе голозадого принца. Без короны и коня. Но с вонючей псиной. И еще тремя мерзкими козлами, которые смеют называть себя мужиками только потому, что у них между ног болтается свистулька.

— Не смей оскорблять моих друзей, Джулиан, — сухо требует Анна. — Они не сделали тебе ничего плохого.

— Мне не сделали. Но любой, кто крутится возле задницы того мерзкого нищеброда, становится моим врагом.

— Да у тебя все мои бывшие парни были нищебродами!

— Так ты сама таких выбирала! Шаталась по всяким помойкам и спала с чмошниками! Взрослые и состоятельные мужики тебя не привлекают. Ты хочешь молоденьких, горячих нищебродов. Ну да, им-то приятнее отсасывать, чем сорокалетнему богачу.

— Я смотрела не на толщину кошелька, а на характер!

— Очень сильно удивлен, что ты не кувыркалась с юными мальчиками. А то в последнее время у баб стало модно заводить себе любовников на пять-десять лет моложе. Хотя оно и понятно… Со взрослым мужиком суточный марафон не устроишь. Ему это уже не надо, и у него нет времени.

— Если я общаюсь с человеком и начинаю с ним встречаться, значит, он мне нравится.

— Да, и чем же тебе зацепил этот голодранец? Неужели он — король секса? Заставляет тебя орать от удовольствия?

— Не завидуй тем, у кого с этим все в порядке.

— Ничего, девочка, когда ты подрастешь, то ты пожалеешь о том, что связывалась только с нищебродами. Мой отец сказал очень правильные вещи. Хотя я не уверен, что соплячка с мозгами улитки поумнеет лет через десять.

— Да, мои предыдущие поклонники действительно были не богаты, но у голодранца, как ты его называешь, было все, что я искала в человеке!

— Ха, и что же у этого козла есть? — презренно усмехается Джулиан. — Султанский дворец? Женский гарем? Куча служанок? Самолет? Или яхту?

— У него есть то, чего у тебя никогда не будет.

— Я скажу тебе одну вещь, Анна Сеймур, — задумчиво говорит Джулиан. — На этот раз тебе и твоим родителям пришел конец. Теперь вам уже никто и ничто не поможет. Никакие денежки твоих папаши с мамашей не спасут тебя и их самих от того, что мы с отцом хотим с вами сделать.

— Ты говоришь это каждый раз, когда мы встречаемся, Джулиан Энтони Поттер, — сухо бросает Анна.

— А теперь все серьезно! Больше никто не собирается сюсюкаться с тобой и твоими родителями. — Джулиан с гордым видом встает с дивана и начинает наматывать круги перед глазами склонившей голову и сидящей Анны. — Пришло время ответить за то, что вы нам сделали.

— Опять пытаешься меня запугать?

— Ты меня не поняла, безмозглая курица? — резко останавливается Джулиан. — Тебе и твоей семейке придет конец! Вы все сдохните!

— Я поняла это еще тогда, когда ты в первый раз сказал, что убьешь нас со своим отцом.

— Да, мы тянули. Растягивали удовольствие, так сказать. Но теперь игры закончились. Больше никакой пощады.

— Это мы еще посмотрим, — уверенно заявляет Анна.

Джулиан сначала злостно смеется, а потом останавливается и презренно смотрит на Анну.

— А с чего это ты начала дерзить мне? — спрашивает Джулиан. — А, девочка? Еще недавно ты сидела такая тихая, испуганная… Прижималась к папочке с мамочкой… Дрожала от страха… Едва ли не ревела… До смерти боялась, что я сделаю тебе плохо…

— Ты больше не сможешь мне навредить!

— С чего ты это взяла? Думаешь, тот жалкий голодранец снова прибежит тебя спасать? — Джулиан с ехидной улыбкой качает головой. — Нет, Сеймур, этого не будет! Этот недогерой и его козлы сейчас далеко и не знают, что сейчас произойдет.

— А знали бы — тут же бы проучили тебя!

— Появится хоть один — закопаю в землю. А тебе я настоятельно рекомендую заткнуть свой поганый рот и вспомнить, как должна вести себя ЛЮБАЯ баба!

— А иначе что? — громко интересуется Анна. — Опять изобьешь до полусмерти? Да ты способен хоть еще на что-то, кроме как дубасить слабых девушек и поджимать хвост перед смелыми мужчинами?

— Расслабься, девочка, на этот раз я не буду избивать тебя. Сейчас мне это не слишком интересно.

— Да что ты? Значит, следующая остановка — Смерть?

— Именно, — хитро улыбается Джулиан. — И это остановка будет конечной.

Джулиан снова начинает медленно, с гордо поднятой головой расхаживать перед Анной, крепко сцепив пальцы рук.

— Твой папаша всегда был слишком туп, чтобы раскусить меня и отца. Он все это время верил, что я — ангел, а мой отец — его лучший друг. Максимилиана было ужасно легко дурачить. Я особо и не парился насчет этого простофили. Этого глупого дебила, до которого все доходит слишком медленно.

— Мой отец не глупый! — возражает Анна. — Не смей его оскорблять!

— А вот с твоей мамочкой все сложнее. Она не взлюбила меня и отца с самого начала. Лилиан намного умнее и проницательнее твоего папаши. Типичная отличница с красным дипломом. Та баба, что намного умнее мужика, является для меня и отца страшным позором.

— Да, мама очень хорошо разбирается в людях.

— Надо признать, что она умная. Очень умная. Такая умная, что пыталась лесть не в свои дела. Попыталась помешать моей свадьбе с тобой. — Джулиан с презрением хмыкает и резко разворачивается лицом к как мышке сидящей на диване Анне. — Лилиан всегда противилась этому браку и любой ценой пыталась избежать его.

— Потому что видела, какой ты! И она всегда желала мне счастья, даже если не говорила об этом слишком много.

— Она всегда предпочитала Райана, — сухо отвечает Джулиан. — Твоя мамаша спала и видела, как мой жалкий братец становится твоим муженьком. Чтобы добиться этого, она пошла на риск — пойти против желания родителей, которые хотели видеть женихом ее дочери меня. Меня, Сеймур. Ты должна была стать моей.

— Я никогда не хотела за тебя замуж и противилась бы этому браку еще больше, чем браку с Райаном.

— У твоей мамаши настолько хорошо подвешен язык, что она чудом убедила всех, что так будет лучше. Райан стал твоим женихом. Хотя он и сам не очень-то этого хотел. Моего братца интересовала лишь учеба. Ему и без баб хорошо. Он женат на своих учебниках.

— Я не хотела выходить и за Райана, — без эмоций признается Анна. — Твой брат для меня просто друг, но не более. И я вообще не хотела выходить замуж по чьей-то указке. Хотела сама решать, кто должен быть моим мужем.

— А я не спрашивал, хотела ли ты выходить за этого придурка, помешанного на учебе и привязанного к своей мамочке. — Джулиан снова хмыкает и скрещивает руки на груди. — Твое мнение никогда не будет иметь значение. Потому что ты — баба. Бесправное существо, которое делает то, что ему говорят. МОЛЧА.

— Ради свободы выбора я бы пошла на все, Джулиан. Ради того, чтобы не потерять половину своей жизни, как это сделали мои родители. Они могли бы быть счастливы, если бы были вольны сами выбирать, с кем им жить и кого любить.

— Да знаю я, что ты отбилась от рук и решила, что тебе все дозволено. И к твоему сведению, мой отец был ужасно зол, когда твоя мать заявила ему о желании видеть своим зятем этого маменькиного сыночка Райана. И я тоже пришел в бешенство. Ведь я был уверен, что ты станешь моей!

— Зато я мечтала сделать все, чтобы не породниться с Поттерами, — уверенно заявляет Анна. — Это стало бы катастрофой для всей моей семьи!

— Вот что я тебе скажу, мисс Сеймур… Даже если мой отец согласился на предложение твоей мамаши, это не стало бы для меня и него проблемой. А знаешь почему? — Джулиан поближе наклоняется к Анне и уставляет на нее свой холодный, презренный взгляд. — Да потому что мы все равно получили бы то, что хотели! Вышла бы ты за меня или за моего братца — не важно. Отец в любом случае мог извлечь выгоду из соединения наших семей и еще больше обогатиться. А также забрать все, что твои папаша с мамашей когда-то нагло у нас украли.

— Вы владейте рестораном с двумя звездами Мишлен, который приносит вам кучу денег. Да, не так много, как мои родители, владеющие пятизвездочным рестораном. Но ты и твой отец не бедствуйте!

— Все просто, девочка. Мы с отцом не прощаем обид и всегда мстим тем, кто идет против нас.

— А я здесь причем? Если мои родители совершили ошибку, разве я тоже должна за нее расплачиваться?

— А ты не такая невинная, как тебе кажется. — Джулиан на мгновение бросает холодный, презренный взгляд в сторону, а потом — снова на Анну. — Ангелом тебя точно не назовешь.

— Неужели меня стоит судить за то, что я хотела сама решать, как мне жить?

— Ты ничего не можешь решать! — раздраженно прикрикивает Джулиан. — Раз родилась бабой, значит, ты обязана слушать мужика! Отца, брата или мужа! А твои «хочу» и «не хочу» никого никогда не волновали.

— Тебя не волновали! Есть люди, которым не все равно на то, что я чувствую!

— Те, кто прислушиваются к мнению бесправной бабы, — либо сами бабы, либо слабаки. Маменькины сыночки наподобие моего братца.

— Раньше ты не говорил подобные вещи. Когда тебя понесло не в ту сторону? Когда ты начал так пренебрежительно относиться к девушкам? Твой отец что ли научил тебя?

— Мой отец всегда говорит правильные вещи! В том числе и то, чем являются бабы. Я всегда думал, что его точка зрения верна. А после твоих выкрутасов я еще больше возненавидел таких бесправных куриц вроде тебя.

— Это похоже на дискриминацию! Сексизм, черт возьми!

— Мне плевать, что ты там бормочешь. Факт остается фактом — планы на мою свадьбу с тобой были сорваны. Ты сбежала. Сбежала с этим нищим голодранцем. Этой тварью, которая украла у меня тебя! Если бы не этот козел, ты бы как миленькая вышла за того, кого тебе выбрали в мужья!

— Никогда! — резко отрезает Анна. — Я многое терпела и слишком долго была послушной девочкой, которая хорошо училась и общалась с правильными людьми. Но решать, с кем мне жить, когда рожать, и что делать — это уже слишком!

— Была бы ты дочерью моего отца, он бы держал тебя в ежовых рукавицах. Раз твои предки упустили момент, то он бы каждый день лупил тебя и не давал пить и жрать при любой провинности.

— Ты бы понял меня, если бы тебя все время держали под жестким контролем, — с долей отчаяния отвечает Анна. — Я сбежала ради своего счастья! Ради независимости от родителей, которые решали все за меня. Я выбрала быть счастливой и свободной! И не хотела тратить годы своей жизни напрасно!

— И правильно делали. Потому что тебя тянет ко всяким глупым курицам, да нищим козлам. Ни черта не разбираешься в людях и собираешь вокруг себя сброд! Как проститутка прыгаешь из одной койки в другую и отсасываешь любому молокососу.

— Не надо меня оскорблять, Джулиан! Я никогда не спала с каждым встречным! А просто общаться с парнями и выбирать — это естественный процесс поиска партнера.

— Дура ты, Сеймур, просто дура! Как только самой не противно водиться со всякими чмошниками, вроде того нищеброда и его стаи облезлых псин? Сразу же потекла после того, как увидела этих козлов!

— Любая девушка хочет быть рядом с привлекательным мужчиной! Ей не нужна страшная, грубая обезьяна!

— Так думает любая соплячка! Вспомни, сколько малолеток в двухтысячных годах сходили с ума по твоему дружку, Терренсу МакКлайфу! Тому жалкому актеришке, который считался едва ли не Богом красоты. Наверняка ты и сама пускала по нему слюни до того, как встретила своего нищего голодранца. Актеришку завоевать не получилось, но удалось замутить с его дружком. Одним из его дружков. Не удивлюсь, если ты строила глазки и сопливому щенку, и белобрысому уроду.

— Как я думаю — это мое дело! — сухо отрезает Анна. — Захочу — полюблю смазливого! Захочу — свяжу жизнь со стариком!

— Мутить ты могла с кем угодно! — Джулиан хитро улыбается. — Только вот из-за своей слепоты и веры в сказки ты о многом забыла. Например, о том, что сказка рано или поздно кончается. Или о том, что ты не сбежала от родителей, меня, моего отца и проблем. Ты лишь отсрочила час расплаты.

— Проблемы родителей меня не касаются, Джулиан, — холодно заявляет Анна. — Если у твоего отца и были проблемы с моими отцом и матерью, то я в этом не виновата. Я не работаю в их ресторане и ничего не понимаю в их делах. Да и вообще — никогда не интересовалась их работой!

— Да уж… На первый взгляд ты такая лапуля. Кажется, что ты послушно исполнишь любой приказ. Но как копнешь глубже, так обалдеешь от того, как внутри все запущено.

— У кого все и запущено, так это у тебя. Только и умеешь что орать и дубасить по причине и без. Для тебя это норма.

— Эх, Анна, Анна… Говорили же тебе: «Будь послушной девочкой! Слушай тех, кто лучше знает, что тебе надо!». И папочка, и мамочка, и бабушки, и дедушки — все так радовались тому, какая ты была послушная и тихая. Но потом что-то пошло не так, и ты начала вести себя как какая-то дикарка!

— Не все мужчины угрожают женщине кулаком и не видят ничего плохого в том, чтобы ее унизить и крепко избить за закрытыми дверями. Не все девушки боятся что-то сказать и сдвинуться с места без разрешения.

— Я не размазня, Сеймур! Я — Джулиан Поттер! Мужчина, который не потерпит бунтующую бабу и не прогнется под нее!

— М-м-м… Как усердно ты лижешь папочке задницу. Как усердно применяешь полученные от него знания на практике. Он ненавидит женщин — ты тоже. Тебя в детстве постоянно дубасили — ты считаешь это нормой. Ты бьешь женщин, а он тебя в этом поддерживает.

— Мне кажется, что твой язык стал слишком длинным, — сухо отмечает Джулиан и скрещивает руки на груди. — Разговорилась так, что ни черта не остановишь. Да и твоих страхов не осталось и следа… Это, знаешь, подозрительно.

— А я устала терпеть такое отношение к себе! — громко заявляет Анна. — Устала от этой дискриминации! Я заслуживаю уважения к себе! Как и любая женщина! Мне надоело молчать и позволять тебе и твоему отцу издеваться надо мной! Хватит, Поттер! Хва-тит! Я тебе не игрушка!

Джулиан сначала злостно смеется, а затем подходит поближе к Анне, крепко берет за подбородок и приподнимает ее лицо, заставив девушку с негромким визгом вздрогнуть под тяжестью его леденящих душу глаз.

— Не дерзи мне, мерзкая ты девчонка, — низким голосом сквозь зубы цедит Джулиан. — Я ведь могу забрать свои слова обратно и отмутузить тебя до смерти.

— Только попробуй, козел, — крепко сжимая перила и буквально трясясь от напряжения, со злостью шипит Даниэль. — Ты не посмеешь ничего с ней сделать! Тем более в моем чертовом доме!

— Слушайте, мне не нравится, что она так себя ведет, — выражает беспокойство Эдвард, обхватив рукой горло. — Это не кончится для нее ничем хорошим.

— Это кончится ничем хорошим для него, Эдвард! Я тебе это обещаю! Я сотру эту больную твари в пыль!

— Ты же и так собрался убивать меня, — уверено напоминает Анна. — Зачем тебе тратить на это время? Убей так, чтобы смерть была мгновенной! Не хочу мучиться.

— Что, девочка, не терпится сдохнуть? — ехидно усмехается Джулиан и резко отталкивает Анну от себя. — Надоело жить? Все много от тебя требуют! Голодранец бросил! Я избил! Понимаю, жизнь кажется тебе дерьмом.

— Ты ненормальный, Джулиан. Просто ненормальный.

— И да, даже побег с этим козлом не помешал нам с отцом продолжать строить планы мести, — уверенно заявляет Джулиан. — Да, тебя долгое время никто не мог найти, но мы с отцом не дремали и держали твоих родителей в поле зрения. Наблюдали за всем, что они делали. Пока ты довольная и счастливая ублажала своего нищеброда.

— Я удивлена, что ты и твой папаша не прикончили их намного раньше.

— Нет, мстили мы потихоньку. Осторожно. Не хотели вываливать все сразу. Тем более, что у них и своих проблем хватало. В то время умерли все твои дедушки с бабушкой, а твои мамаша с папашей все больше начали говорить о разводе. Отец догадывался об их проблемах, но ничего не говорил. Хотя про состоявшийся развод мы оба действительно не знали. Я узнал об этом от Максимилиана, а мой отец — от меня. — Джулиан злостно усмехается. — И мы с отцом прекрасно знали, что после твоего побега Лилиан и Максимилиан начали сильно ругаться и не могли нормально общаться. Да и с работой у них были проблемы. И это тоже сильно испортило их отношения.

— Уж не ты ли со своим папашей постарался?

— Да, мы! — без сожаления подтверждает Джулиан. — Проблемы Сеймурам подкинул мой отец. Отправил несколько писем от имени клиентов в парочку инстанций, где пожаловался на полную антисанитарию, просроченную еду и всякую живность в ресторане и на тарелках. Такую кляузу накатал, что ресторан могли не просто лишить звезд, но и вообще закрыть. Несколько месяцев туда приходили с проверкой. И что удивительно, действительно нашли немало нарушений. Да еще и некоторые работники добавили масла в огонь своими жалобами. В общем, веселое время было у твоих родителей!

— Надеялись, что все побегут к вам?

— Многие действительно так поступили. Ну а твои предки очень долго со всем этим разбирались. Поначалу они отрицали все претензии, но мигом зашевелились, когда поняли, что их лавочку могут прикрыть. Как оказалось, они еще и задолжали налоговой крупную сумму. Сеймуры выполнили все требования и кое-как спасли свой бизнес. Правда, об их ресторане пошла дурная слава, и многие долго отказывались приходить к ним. Отец и некоторые его друзья написали кучу разгромных отзывов в Интернете, которые тоже на это повлияли. Максимилиан и Лилиан потерпели достаточно серьезные убытки, потратили уйму денег и чуть было сами не закрыли ресторан. Дошло до того, что пришлось уволить часть сотрудников, ибо просто было нечем платить зарплату. Но совсем недавно эти люди начали вставать на ноги, а клиенты снова стали приходить туда.

— Я сразу поняла, что без вас тут не обошлось. Ресторан был очень популярен и приносил родителям много денег.

— Но забыл сказать, что пару звезд они все-таки потеряли. — Джулиан бросает взгляд в сторону кухни и сцепляет пальцы рук, продолжая медленно наматывать круги перед Анной. — Мой отец был уверен, что у них не хватит мозгов подняться с колен. Однако они нас удивили. Уж не знаю, не такие уж они и бездарные на самом деле, или твои мамаша с папашей нашли себе каких-нибудь богатеньких спонсоров. Но результат оказался в их пользу.

— К твоему сожалению. И сожалению твоего отца.

— Верно, мы были разочарованы. Хотя мне кажется, что наши старания тогда все-таки не прошли даром. Ведь проблемы с работой стали причиной, почему брак твоих родителей распался. Их отношения не стали лучше. Сейчас как я понимаю, они смогли поладить. Хотя не исключаю, что они сделали это ради тебя. Не будь у них дочери, Лилиан и Максимилиан послали бы друг друга к черту намного раньше. Но они не могут! Потому что у есть дочь. Которая заставила двух нелюбящих людей терпеть друг друга.

Анна переводит грустный взгляд на свои руки и нервно сглатывает, склонив голову.

— Неприятно? — ехидно усмехается Джулиан. — Хоть ты и говоришь, что не расстроена из-за развода родителей, я вижу, что тебя это все-таки ранило. Тебе неприятно, что твои мамаша с папашей общаются лишь ради тебя. Ты винишь себя в том, что они не смогли жить так, как им хочется.

— Вот поэтому я и не хотела отдавать половину своей жизни тому, кого не смогу полюбить насильно, — уверенно заявляет Анна. — Кого в лучшем случае могла бы лишь уважать.

— Твои желания никогда никого не волновали. Старшие сказали тебе выйти за меня замуж — ты была обязана заткнуться, забыть о своих «не хочу» и стать идеальной женой. Как говорили твои покойные деды и бабки, старшим не перечат, а подчиняются.

— За бабушек и дедушек я не буду говорить. Однако мои желания всегда волновали моих родителей. Они просто не говорили об этом и боялись пойти против старших. Мама не стала бы уговаривать их и твоего отца согласиться на мой брак с Райаном, если бы ей было на меня наплевать.

— Ну да, можно назвать это попыткой немного побунтовать. Вполне удачной, должен признаться. В худшем случае твою мамашу так отхлестали бы, что она заткнулась бы уже навсегда.

— Хуже наказания, чем ты и твой папаша, быть не может, — сухо заявляет Анна. — Поттеры — наше проклятие! Наш тяжелый груз на плечах!

— Мы этого и добивались, — хитро улыбается Джулиан. — Мы с отцом хотели стать вашим ночным кошмаром. От которого вы бы просыпались в холодному поту. После твоего побега с тем жалким голодранцем это желание стало сильнее. И попытки разорить твоих родителей оказалось недостаточно для того, чтобы получить удовлетворение. Мы захотели причинить твоим папаше с мамашей еще более сильную боль и свести их с ума.

— М-м-м, кажется, я начинаю догадываться, как именно…

— Да? А мы это сейчас и проверим! — Джулиан замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд в сторону. — В день нашей с тобой первой за несколько лет встречи я рассказал отцу, что ты объявилась и наладила отношения с папашей. Тогда у него созрел гениальный план мести, который мне сразу же понравился. И, то, что произошло между тобой и тем голодранцем сыграло нам на руку. Мы были уверены, что этот козел не станет вмешиваться в наши дела, потому что он забыл тебя и своих дружков и облизывался с другой бабой. Тогда он перестал быть для нас угрозой.

— Ну и в чем же заключался ваш «гениальный» план? — скрещивает руки на груди Анна.

— А я, пигалица, должен был издеваться над тобой. Издеваться так, чтобы у тебя не было сил сопротивляться. Отец хорошо знает, что ты очень восприимчива к тому, что слышишь. Он был уверен, если всерьез взяться за твое воспитание, то ты сделаешь все, что тебе скажут. И попросил меня заняться тобой и извести настолько сильно, насколько возможно. Ну я с радостью согласился. Мне было в кайф поглумиться над тобой. Я наслаждался тем, как ты тряслась передо мной и казалась абсолютно уязвимой, когда заслуженно получала по роже и орала от того, как тебе пытались ломать кости. А поскольку ты начал жить со своим папашей, то я еще больше обрадовался. Потому что мог приходить к тебе каждый день. Кроме того, твой наивный папаша сам толкал тебя ко мне. Этот дебил думал, что только мне под силу помочь тебе забыть того жалкого нищебродца. Которому было плевать на тебя, ибо ему отсасывала другая баба.

Удивленная услышанным Анна ничего не говорит и без эмоций на лице уставляет взгляд в одной точке, склонив голову и сложив руки перед собой, пока мужчина расхаживает перед ней с надменным видом.

— Ну а выполнить свою задачу я смог буквально за считанные дни. Мне удалось заставить тебя забыть оголодранце. Ты думала лишь о том, как спасти своих родителей. Ибо я говорил тебе, что мы с моим отцом убьем их в случае, если ты будешь бунтовать и решишь рассказать кому-то о том, что происходит.

Джулиан хитро улыбается во все тридцать два зуба и злорадно смеется.

— Знаешь, какое я получал удовольствие, когда унижал тебя и давал понять, что ты намного ниже меня по значимости! — с гордо поднятой головой восклицает Джулиан. — Я представлял, как ты стоишь передо мной на коленях и смотришь на меня как на повелителя. Иногда ты и правда стояла. Когда ты, неуклюжая корова, могла упасть на ровном месте.

— Да, кроме унижений и оскорблений ты в своей жизни больше не видал, — низким голосом хмуро бросает Анна.

— Стоило лишь раз оскорбить тебя и отлупить ремнем по спине, так я уже не мог остановиться и хотел все больше и больше. — Джулиан ехидно смеется. — Называл бесполезной уродиной — ты и впрямь становилась ею. Стал говорить, что ты ни на что не годна — все твои таланты канули в лету, и ты забыла все, что умела. Даже когда я называл тебя неуклюжей и безрукой, ты растеряла всю свою грацию. Перестала смотреть под ноги, постоянно обо что-то спотыкалась, что-то опрокидывала, ломала… Тебя с трудом можно было выдать за леди из высшего общества. Ты бы опозорилась, если бы оказалась там. И унизила бы своего сопровождающего. Лично у меня мурашки по коже пробегают от мысли, что все указывали бы на меня пальцем и смеются надо мной из-за тебя.

— Неужели ты думаешь, что станешь лучше, если будешь кого-то унижать? Тот, кто знает о твоей сущности, никогда не поверит, что ты — ангел. Уж я-то тебя всегда насквозь видела!

— Но ты об этом не подумала, когда решила связаться со мной на зло голодранцу. Думала, что можешь мною воспользоваться и заставить его ревновать. Хотя я сразу раскусил твой план и мгновенно это пресек. Я взял ситуацию под свой личный контроль. Ты думала, что можешь поиграть со мной, но в итоге с тобой играл я. — Джулиан ехидно смеется, с гордо поднятой головой смотря на Анну. — Ты превратилась в живую, но мертвую куклу. Перестала чувствовать себя прежней. Та жизнерадостная и улыбчивая Энни умерла. Ей на смену пришла жутко неуверенная в себе девчонка, которая искренне верила, что она вся такая уродливая, бесполезная и бездарная.

— Верно… — соглашается Анна. — Здесь ты здорово постарался.

— У меня была задача довести тебя — я ее выполнил. — Джулиан хитро улыбается. — Точнее, даже перевыполнил. Ибо ты стала покорной. Такой покорной, какой не была никогда в жизни. Мои оскорбления, избиения… Ты со всем соглашалась. Да, иногда ты противилась и показывала коготки. Но я тут же показывал тебе твое место. Ты сама виновата в том, что ходила вечно избитая. Ты постоянно меня провоцируешь и бесишь. А была бы хорошей девочкой, одно место горело бы меньше.

— Да ты избивал меня по причине и без! Что-то говорила — бил! Молчала — тоже! Не так посмотрела — пощечина! Что-то разбила — куча оскорблений и унижений! Тебе никогда ничего не нравилось! Да будь я мертва или без сознания, тебя бы это тоже бесило. Ты бы продолжил дубасить и оскорблять меня.

— В любом случае я добился своего. Я быстро нашел рычаги воздействия и заставил подчиняться слову мужика. И если бы я захотел швырнуть тебя на кровать, раздеть и засунуть свой член поглубже в тебя, ты бы и писка не издала. Мои уроки воспитания все-таки привели к некоторым результатам. Да и мои регулярные угрозы убить тебя или твоих родителей мгновенно затыкали тебе рот.

Анна чувствует, как по ее щекам скатывается слеза, сгибается пополам и на пару секунд закрывает лицо руками, не веря, что все происходящее — не ее ночной кошмар. А затем она медленно переводит мертвый взгляд на довольного и уверенного в себе мужчину, который презренно смотрит на нее со скрещенными на груди руками.

— Почему? — тихим, дрожащим голосом произносит Анна и качает головой. — Почему, Джулиан? За что ты так ненавидишь меня? Что я тебе сделала? Из-за тебя я не чувствую себя собой. Я не помню, как была раньше! Ты убил прежнюю меня! Я уже не та маленькая счастливая девочка, которая во всем искала что-то хорошее и почти не плакала! Но я теперь я жить не могу без слез! Не могу снова поверить в себя! Я чувствую себя уродиной! Бездарной уродиной, которая должна была сдохнуть, даже не родившись!

— Это и была наша с отцом цель, — уверенно заявляет Джулиан. — Заставить играть по нашим правилам. Делать то, что мы говорим. Забыть о своем мнении. Помнить, что нет иного мнения, кроме как мнения мужика.

— Я ни в чем не виновата! Почему я должна отвечать за ошибки своих родителей перед твоим отцом?

— А у меня тоже есть причины ненавидеть тебя так же, как отец — твоих папашу с мамашей, — нагло заявляет Джулиан, резко развернувшись к Анне лицом, подойдя к ней намного ближе и пристально посмотрев ей в глаза. — Мой отец ненавидит твоих родителей, потому что из-за них он мог потерять свой ресторан и стать нищебродом. А я ненавижу тебя.

— За что? — широко распахивает глаза Анна. — За что ты меня так ненавидишь?

— А то ты, тварь, не знаешь! — презренно усмехается Джулиан. — Не знаешь, как ты, черт возьми, со мной поступила!

— У нас всегда были хорошие отношения!

— Видно, ты забыла, как однажды до глубины задела мои чувства и оскорбила так, как никакая другая девчонка!

— Это неправда! — дрожащим голосом возражает Анна. — Я никогда не обижала тебя! Да, я боялась тебя, потому что ты казался мне очень холодным и ужасным. Но клянусь, я никогда не говорила плохого слова о тебе и всегда была с тобой вежливой. Даже если ты не всегда обращался со мной хорошо.

— Ты не так поняла меня, безмозглая курица, — более низким, грубым голосом заявляет Джулиан. — Неужели забыла, что ты сделала много-много лет назад? Забыла о том, как отвергла мои чувства?

— Что? — округляет глаза Анна. — Ты серьезно?

— Да, пигалица, я ненавижу тебя, потому что ты отказалась стать моей!

— Господи, Джулиан… — качает головой Анна. — Но… Но ведь прошло уже столько лет… Это было давно!

— Да, давно! — грубо бросает Джулиан. — И все эти годы я ненавидел тебя. Ненавидел за то, что ты наплевала мне в душу! Так унизила меня! Оскорбила! Я тебе этого, тварь, НИКОГДА не прощу!

— Но ведь ты ни разу не намекал, что тебя это задело.

— Верно. Но я не забыл. Не забыл ни одного момента из того рокового дня, когда я возненавидел тебя и еще больше убедился в том, что бабы — это проклятье мужиков!

— Ты же сказал, что все понимаешь! Сам предложил остаться друзьями!

— Я должен был держать тебя в поле зрения и отомстить, когда придет время!

— Послушай, Джулиан…

— Ты разбила мои мечты! — Джулиан резко делает пару шагов назад и с учащенным дыханием отворачивается от Анны. — Разбила мечты о женитьбе на любимой девушке! Я мечтал жить с тобой! Хотел от тебя сына!

Джулиан замолкает на пару секунд и, сильно нахмурившись, поднимает голову.

— Я до сих пор помню тот день, когда мы познакомились. Тебе было одиннадцать, а мне — двадцать два. Ты была еще ребенком, но уже тогда выделялась на фоне других. Симпатичная улыбчивая девчушка с копной темных волос. На тебе было очень красивое розовое платье и розовый ободок. Будто ангелочек спустился с небес! Такой хороший… Такой послушный… Твои родители с гордостью подчеркнули, что ты очень воспитанная и делала все, что они хотели, по первому требованию. Для меня это был идеальный вариант! Я был уверен, что ты во всем бы мне подчинялась и не смела перечить. И когда в тот день мы с отцом отправились домой, я сказал, что ты мне понравилась. Он тогда ужасно обрадовался. Отец уверял, что тебя будет очень легко держать в ежовых рукавицах. Он всегда говорил мне, что если мужик сразу не покажет бабе ее место, то она сядет ему на шею. И в тот день пообещал, что ты станешь моей женой. Тем более, что наши деды и бабки всегда мечтали породниться. Ну а отец всерьез задумывался о том, чтобы начать общий бизнес. С большей выгодой для себя, конечно же.

Анна ничего не отвечает и уставляет свой пустой взгляд в одной точке, невольно вспоминая события прошлых лет, о которых сейчас рассказывает Джулиан.

— А поскольку наши семьи очень много общались, то и ты проводила много времени со мной и Райаном, которого встретила немножко раньше, — продолжает Джулиан, крепко сжав руки в кулаки, и медленно выдыхает. — С моим братцем тебе было куда интереснее, потому что вы — одногодки. Хотя ты и ко мне проявляла уважение и слушала меня. Ты всегда была послушной, тихой, скромной и воспитанной. А с каждым годом ты становилась все более привлекательной. Став подростком, ты начала привлекать меня в сексуальном плане. Было трудно сопротивляться желанию обладать тобой. Но я понимал, что из-за связи с несовершеннолетней у меня были бы проблемы с законом. Поэтому и ждал. Верил, что ты однажды обратишь на меня внимание как на мужчину. Но…

Джулиан резко разворачивается к Анне лицом.

— В какой-то момент ты начала меняться в худшую сторону. Перестала быть той примерной скромной девочкой, которая мне так нравилась. Начала постоянно бунтовать и отказывалась подчиняться старшим. Связалась с какими-то глупыми девками и перепихивалась с какими-то парнями, которых твои родители задолбались отшивать. Да, про учебу ты не забывала, но той милой и примерной девчушки уже не было. Не было той мудрой девушки, которая во всем подчинялась бы будущему мужу и не смела возразить ему. Ты была далека от этого. Далека от той, которую я себе представлял. — Джулиан скрещивает руки на груди. — Но это еще ничего. Я был готов закрыть на это глаза. Все-таки ты была в таком возрасте, когда у всех гормоны шалят. Думал, что ты подрастешь, перебесишься и успокоишься. Что тебе надоест тусоваться со своими глупыми подружками и знакомиться со всяким сбродом, который тебе в подметки не годился. И поймешь, что девушка из интеллигентной семьи должна искать партнера в своих кругах.

Джулиан бросает презренный взгляд в сторону и с еще большей ненавистью смотрит на Анну.

— Однако я никогда не прощу тебя то, что ты отвергла меня. Никогда не забуду, каким опозоренным и униженным я себя чувствовал. Когда решил, что пришло время сделать признание в любви, и пригласил тебя на свидание. Я был с тобой ласковым и нежным. Преодолевал себя. Потому что мне чужды все эти нежности. Но я старался. Старался делать все, чтобы тебе было хорошо со мной. Однако все мои усилия были напрасны! Ты не оценила все, что я делал ради тебя. Даже не попыталась сделать вид, что тебе понравилось. И прямо заявила, что никогда не полюбишь меня. Не захотела даже давать мне никакого шанса. И ладно бы у тебя кто-то был. Однако ты тогда была свободна. Ты только поступила в университет и окончательно переехала с родителями в Нью-Йорк.

Джулиан замолкает на пару секунд и на мгновение бросает взгляд в сторону.

— Знаешь, как мне тогда было обидно! После того как та девушка, которую я полюбил едва ли не с первого взгляда, втоптала меня в грязь! Столько лет ждал дня, когда смогу признаться тебе в том, что чувствую, и получил удар в пах. До этого я делал все, чтобы расположить тебя к себе, но ты никогда меня не замечала. Тебя больше интересовали нищеброды. А на парней из состоятельных семей тебе было плевать! Ты будто намеренно избегала богатых и давала им отставку. Это был протест! Протест против желания твоей семьи выдать тебя за обеспеченного человека.

Джулиан замолкает на пару секунд и качает головой, не отводя от Анны взгляда.

— Я любил тебя, Анна, — слегка дрожащим голосом с надрывом Джулиан. — Очень сильно. Я думал, что уже нашел ту, что будет жить со мной до старости и подарит мне много детей. Но ты убила все мои мечты. Убила во мне все хорошее, что я к тебе испытывал. Моя любовь в одно мгновение сменилась гневом и ненавистью. Я хотел мести. Буквально жаждал ее. Знаешь, каких трудов мне стоило сдержаться и сказать тебе, что я все понимаю и останусь твоим другом. ЗНАЕШЬ, черт возьми? Хотя ты никогда не говорила, что мы с тобой друзья. НИКОГДА! Ты меня ТЕРПЕЛА!

Джулиан с учащенным дыханием бросает взгляд на окно.

— Я не знал, как проучить тебя. И целыми днями ломал над этим голову, попивая крепкое спиртное и выкуривая пачки сигарет. Но увы, на ум ничего не приходило. Хотя с каждым днем меня все больше разрывало от желания причинить тебе сильную боль. Но у меня ОПЯТЬ ничего не получилось!

Джулиан ближе подходит к Анне и уставляет в ее испуганные глаза свой холодный взгляд.

— Сначала твоя мамаша уговорила отца выдать тебя за Райана. А потом этот нищий козел украл тебя у меня. Позарился на то, что принадлежало мне. Тебя днем с огнем невозможно было отыскать. Из-за чего я начал терять надежду, что смогу проучить тебя. К тому моменту я решил, что буду ждать, когда ты выйдешь замуж за Райана. Твои родственнички отдали бы тебя нам и не стали бы волноваться о том, как ты живешь. Я бы издевался над тобой совершенно безнаказанно. Никто бы не подумал винить меня или ангелочка Райана. Отец бы ничего никому не сказал и винил бы во всем тебя саму. Ну а мой братец не стал бы вмешиваться. Ибо он — трус. Трус, который всегда нам боялся. Особенно после смерти своей мамочки, которая всегда защищала его и не позволяла нам даже пальцем его трогать.

Джулиан крепко сжимает руки в кулаки, пока Анна нервно сглатывает, напряженно смотря на мужчину.

— Я мог бы осуществить задуманное хоть сейчас, — задумчиво говорит Джулиан. — Ты в моей власти, и тебя никто не может защитить… Твои родители не смогут ни на что повлиять. Голодранец и его козлы тоже не прибегут спасать тебя. Ты беззащитна. Ты ничего не можешь мне сделать.

Джулиан гордо приподнимает голову, уставив на Анну свой надменный взгляд.

— Однако я не хочу. Не хочу жениться на тебе. На такой бесполезной и бестолковой уродкой, как ты. Моя женитьба на тебе поставила бы крест на моей счастливой жизни. У меня появилась бы обуза. Обуза, которая не любила бы меня, не уважала и не подчинялась мне. А зная, что твоя мамаша кое-как выносила тебя и родила полудохлую девчонку, то я не сомневаюсь, что и ты — бракованный материал и не сможешь родить детей. А мне не нужна тупая, уродливая и неуклюжая баба, которая не может выносить и родить хотя бы одного здорового ребенка. Если бы ты залетела, например, от того же голодранца, то точно родила бы больного ребенка. Вот Лилиан уже родила одну бракованную девку! Хотя лучше бы позволили тебе сдохнуть. Нечего дерьму занимать место на планете.

Анна с учащенным от волнения дыханием склоняет голову, грустным взглядом рассматривая свои слегка дрожащие руки.

— Так или иначе я уже и так здорово поиздевался над тобой и заставил терпеть унижения и избиения. Я уже насытился и больше не хочу играть в эту игру. Пришло время для чего-то гораздо интереснее.

Анна несколько секунд пытается переварить услышанное и качает головой, пока Джулиан с презрением наблюдает за ней, скрестив руки на груди.

— Вот почему… — тихо произносит Анна. — Вот почему ты так ненавидишь меня… Ты обиделся, что я честно сказал о своих чувствах к тебе.

— Обиделся? — громко удивляется Джулиан и презренно ухмыляется. — Ха, еще бы! Ведь ты унизила меня и растоптала в грязи! Я еще никогда в жизни не чувствовал себя таким оплеванным и оскорбленным. Все мечты того молодого мальчишки о свадьбе с красивой девчонкой пошли ко дну!

— Ты знаешь, что я никогда не любила тебя и общалась с тобой из вежливости.

— О да, ты всегда была равнодушна к моим комплиментам, рассказам и сюрпризам. Какой-то маленький букетик цветов ты принимала как должное. С кислой рожей.

— Я сторонилась тебя из-за твоего высокомерного поведения и холода, который мне приходилось чувствовать, находясь рядом с тобой. Когда ты рядом, меня бросает в дрожь. Я хочу сбежать. И приходила в ужас от мысли, что ты мог стать моим мужем.

— Но ты могла дать мне шанс! Я мог стать лучше! Ради тебя! Я хотел сделать тебя счастливой и дать тебе намного больше, чем твои мать с отцом.

— Нет, Джулиан, ты не дал бы мне того, чего я хотела.

— Ты могла бы жить в роскоши, Анна. Я мог озолотить тебя и покупать все, что твоей душе угодно! Твоя жизнь была бы бесконечным раем! Ты бы купалась в деньгах, драгоценностях, золоте и дорогой одежде от самых лучших брендов. Жила бы лучше любой султанши и королевы и выглядела бы на миллиард. Я бы не заставлял тебя вкалывать на работе. Давал бы тебе столько, сколько нужно. Каждый день! У тебя были бы самые лучшие служанки, стилисты, маникюрши, косметологи и врачи. Весь мир был бы у твоих ног благодаря мне! Благодаря моим деньгам! Никто не посмел бы сказать, что я — бездельник, нахлебник и жалкий нищеброд. Я работал! Очень много работал!

Джулиан крепко сжимает Анне челюсть и уставляет еще более озлобленный взгляд на нее, пока Даниэль словно охотник присматривает за своей добычей.

— Но ты отказалась ото всего этого! — со злостью бросает Джулиан. — Отказалась быть богатой королевой! Отказалась от безбедного будущего! Даже если бы со мной что-то случилось, то тебе досталось бы все. Тебе и нашим детям. У тебя было бы все, если бы ты думала головой, а не сердцем! Хотя это неудивительно, ведь ты — бесполезная пустышка.

Глава 44

— А ты хоть раз спросил меня, нужно ли мне это? — уверенно спрашивает Анна и резко отстраняется от Джулиана. — Хочу ли я все эти побрякушки? И что мне нужно на самом деле?

— Захотела бы рано или поздно! Нагулялась бы с жалким сбродом и поняла бы, что тебе нужно искать более перспективных и обеспеченных мужчин!

— А разве любовь не может измеряться как-то еще, кроме денег?

— Любая баба душу продаст за норковую шубу или колье с бриллиантами!

— Бриллиант — всего лишь камень. Холодный камень, единственным достоинством которого является его высокая ценность и притягательный внешний вид. Когда девушка встречается с мужчиной лишь ради его денег, это никак не может называться любовью. Это уже потребительство. Девушка будет петь ему дифирамбы до тех пор, пока у него есть деньги. Если он окажется нищим, то ее тут же словно ветром сдует.

— Зато такую бабу можно просто прикормить пачкой денег, и она не будут путаться у тебя под ногами.

— Однако я не из таких! Меня не подкупишь никакими деньгами и подарками!

— Я уже это понял! Раз ты сходила с ума лишь по нищим. У тебя не было ни одного богатенького мажора — одни голодранцы! И ты посмела отвергнуть меня, перспективного человека, на какого-то оборванца, у которого ничего нет. Я, черт возьми, впервые в своей жизни прогнулся перед бабой и ПОЖАЛЕЛ об этом!

— А откуда ты знаешь, что у него ничего нет? — громко удивляется Анна. — Откуда? Он сам тебе сказал?

— Да что он заработает, если будет петь свои бездарные песенки с еще тремя своими дружками?

— Музыкантам платят очень хорошие деньги!

— Ну ладно, может, срубит твой бывший несколько миллионов долларов, выпустив пару альбомов и дав несколько концертов. Но однажды лафа закончится! В этом году расписан на месяцы вперед, а в следующем довольствуешься лишь выступлениями в кабаках или на свадьбах.

— Ты-то откуда об этом знаешь? Ты никогда не интересовался шоу-бизнесом и ненавидишь музыку и кино!

— Побольше тебя, пигалица без мозгов! Единственное, что он мог бы дать тебе, — это несбыточные надежды. Ты бы еще миллион раз вспомнила беззаботную жизнь в доме своих родителей. Когда все за тебя делали. К тому же, ты ничего не умеешь делать! С тобой любой нищеброд сдохнет от голода и будет вынужден сам заботиться о себе!

— Но мой бывший, слава богу, живой и здоровый.

— Очень жаль! Я бы сплясал на его могиле!

— Я думаю, он с радостью станцевал бы на твоей, — уверенно заявляет Анна, буквально угадав мысли Даниэля, который в этот момент думает о том же самом и бросает своим друзьям удивленный взгляд.

— Это так и останется его не сбывшейся мечтой! Такой же, как и твоя мечта о том, что вы будете жить вместе долго и счастливо. Рано или поздно этот голодранец бросил бы тебя и начал бы засматриваться на других, более интересных, покорных и талантливых девушек. А хотя… — Джулиан с презрением окидывает Анну взглядом с головы до ног. — Чмошник вроде него не заслуживает что-то лучше вот этого. Вот этой курицы, которая ни на что не годится: ни готовить, ни стирать, ни рожать детей. Вот только ума хватает тусоваться с мужиками!

— Он любил меня, Джулиан! — Анна резко встает с дивана и уставляет на Джулиана холодный, полный ненависти взгляд. — Этот человек всегда обращался со мной как с королевой и давал мне все, в чем я нуждалась! И не надо относиться к бедным людям как к чему-то противному! Они ничем не хуже богатых!

— Я терпеть их не могу! Особенно тех, кто любят пристраиваться к богатеньким дочкам и сыночкам, чтобы вылезти из грязи в князи. Ты к черту не нужна была своему бывшему: он позарился лишь на денежки твоих родителей.

— Ему абсолютно все равно, в какой семье я родилась: богатой или бедной!

— О да, этот козел втер тебе какую-то дичь, а ты, дура, поверила, — презренно усмехается Джулиан. — Думала, что кто-то действительно полюбил такую бесполезную уродку не из-за бабок твоих предков.

— По-моему, деньги моих родителей очень уж понадобились тебе и твоему папаше. Раз в так за них переживайте.

— А ты все еще надеешься, что ты еще кому-то нужна.

— В отличие от тебя, мой бывший совсем не меркантильный! Ему чужого не надо! Потому что он сам в состоянии обеспечить себя и свою будущую семью.

— М-м-м, вижу, ты до сих пор защищаешь этого голодранца. — Джулиан с хитрой улыбкой качает головой и злостно смеется, отойдя от Анны на пару шагов назад. — Неужели все еще любишь этого отморозка? Или на тебя так повлияло то, что он поиграл в героя и с помощью своих дружков спас твою гребаную шкуру?

— Это не твое дело, Джулиан! — раздраженно отвечает Анна, скрестив руки на груди.

— Любишь, я это знаю, — уверенно кивает Джулиан. — Забыла, как умоляла меня оставить его в покое и кричала ему, чтобы он сваливал? Вряд ли бы ты делала это, если бы этот голодранец был безразличен тебе.

— Я просила тебя оставить его в покое, потому что не хочу, чтобы кто-то пострадал и погиб.

— Боишься, что все начнут винить тебя?

— Я боюсь потерять своих близких! Родителей и друзей, которыми очень дорожу.

— Ну родителей ты и так потеряешь. А вот над судьбой тех козлов я еще подумаю. Отец позволил мне самому решать, что делать с голодранцем и его компанией. И уж поверь мне, я эту гниду из-под земли достану. Да и ты, девочка, не думай, что он делал все это ради того, чтобы вернуться к тебе. Просто испугался, что твои предки надерут ему зад.

— Он сделал то, что сделал бы любой порядочный человек.

— Спешу напомнить, что тот голодранец встречается с другой, а на тебя он давно наплевал. Ему не нужна бесполезная курица, которая не знает даже элементарных вещей.

— А что она должна знать? Как не сказать лишнего слова, чтобы не навлечь на себя гнев своего мучителя?

— Удивлен, что даже безнадежные тупицы с куриными мозгами могут иногда блеснуть знаниями.

— Джулиан…

— Эх, Анна, Анна… — расхаживая перед Анной, с самодовольной улыбкой говорит Джулиан. — Отказалась ты от роскоши, которую я мог дать тебе… От надежного тыла… А я бы каждый день дарил тебе золото, серебро и бриллианты и все, что ты бы захотела. Любая баба завидовала бы тебе. Я бы сделал королевой. Но ты, тупица, выбрала жизнь с оборванцем.

— Я выбрала любовь, — уверенно заявляет Анна. — А когда ты любишь, то ни о какой корысти не может быть и речи.

— Да уж… Похоже, мои уроки воспитания пошли коту под хвост. Ты, безмозглая пигалица, так ни черта ничего не поняла.

— Господи, Джулиан… — качает головой Анна, слегка прищурив глаза и недоуменно смотря на Джулиана, к которому подходит чуть ближе. — Какой же ты черствый! Бессердечный…

— Ты сама в этом виновата! — грубо бросает Джулиан. — Ты меня таким сделала! Я стал таким по твоей милости!

— Нет, Поттер, это уже ты сам виноват. Ты и твой отец, перед которым ты как собачонка пляшешь на задних лапках.

— Отец сделал меня настоящим мужиком! А не жалкой пусечкой, каким моя мамаша сделала этого дебила Райана!

— Мне тебя жаль… — качает головой Анна. — Правда жаль. Жаль, что тебе никогда не давали любви. Никогда не учили чувствовать ее. Тебе это чувство чуждо. Ты презираешь его. Ненавидишь. Считаешь слабостью. Хотя это не так. Любить и проявлять доброту совсем не стыдно.

— О, ну ты и начиталась книжек! Наслушалась всяких лекций по психологии и сперла у них всякие умные фразочки!

— Нет, я все понимаю. Я не удивлена, что ты такой жестокий. Но никогда не поздно узнать, что это такое. Есть лишь один ответ на вопрос, когда лучше любить и совершать добро. Всегда. Ты никогда не будешь слишком взрослым или слишком юным для того, чтобы дарить счастье другим и самому его испытывать.

— Так, все, заткнись! — резко приподнимает руку Джулиан. — Меня не волнует, что ты говоришь! Не надо изображать сочувствие после того, как ты отвергла меня!

— Я не пытаюсь ничего доказать. И изменить не пытаюсь.

— Лучше бы ты изменила себя. Научилась бы вести себя так, как должна вести себя любая баба.

— А тебе бы не мешало научиться вести себя так, как должен вести себя любой порядочный мужчина.

— Как любой слабак, ты хотела сказать?

— Ты все время называешь моего бывшего то чмом, то быдлом, но он гораздо лучше тебя. Хорошо воспитанный человек, который никогда не обращался со мной как с бесполезной вещью. Который заботится о тех, кто ему дорог.

— Тому козлу искать бы себе бабу в своих нищебродских кругах, а не соваться к богатым, интеллигентным людям, которым должно быть западло разговаривать с этим грязным мусором.

— Между богатыми и бедными людьми есть лишь одна разница — это количество купюр. Купюры, что для некоторых людей стали намного ценнее, чем умение любить и чувство уважения к человеку, которому ты не имеешь право причинять моральную и физическую боль.

— Я и так знаю, что тебя заводят слабаки, которые легко прогибаются под бабу и пляшет под ее дудку!

— Мужчине должно быть стыдно называть себя мужчиной, если он считает, что уважение к женщине обязано вызывать стыд, и воспринимает ее как бесправное создание, которое можно и нужно регулярно избивать, оскорблять и выставлять на посмешище.

— Баб нужно постоянно воспитывать! Давать им по роже по причине и без, чтобы не забывали, где их место. А иначе станут такими же бунтарками, вроде тебя. Эдакими принцессами, которые не хотят ни заниматься домом, ни рожать детей, ни ублажать мужика.

— Когда девушка любит мужчину, ее не нужно заставлять что-то делать. Желание заботиться о любимом человеке появится у нее само собой.

— О да, из-за этой гребаной любви прекрасная принцесса захотела стать грязной Золушкой, когда на ее пути встал тот нищий голодранец.

— Моя жизнь с этим человеком была сказкой! Я с удовольствием для него готовила, убирала его дома и стирала ему одежду! Если бы он захотел, я бы и ребенка родила. От него — хоть десятерых! И меня никогда не волновало, сколько у него денег, и кем он работает. Даже если бы он был бездомным нищебродом, я бы все равно осталась с ним.

— Глупости! — громко хмыкает Джулиан. — Прожив с нищебродом неделю, бабы начинают пищать, что им чего-то не хватает. У твоего ненаглядного нет денег для того, чтобы покупать тебе всякие побрякушки. Вот и завидовала бы бабам, чьи мужья осыпают их золотом и бриллиантами.

— Для меня счастье — не значит сидеть обвешанной золотом и бриллиантами в элитном пентхаусе и подтирать вызванные одиночеством слезы стодолларовыми купюрами.

— Ошибаешься, глупая девчонка! Без мешка денег ты бесправное дерьмо, которое никто никогда не будет слушать.

— Ты просто боишься стать нищим… — качает головой Анна. — Для тебя это ночной кошмар. Тебя куда меньше волнует твое семейное положение. Но если ты лишишься хорошей заплаты, то предпочтешь застрелиться.

— Да, я боюсь! До смерти! Я не хочу остаться в одних лишь рваных трусах, жить в маленькой квартирке с крысами и тараканами и быть в ужасе от того, что мне не хватает денег на буханку хлеба!

— Ты же никогда не был нищим! Откуда такая ненависть к беднякам? Чем они хуже богатых и обеспеченных?

— Я всегда их презирал! Для меня эти людишки всегда были пылью! А ты не брезговала где-то шляться с этим сбродом!

— Я общалась с теми, с кем хотела! А не с теми, кого мне яро навязывали! С теми, с кем мне было до смерти скучно! С теми, с кем я не могла обсудить свои чувства, эмоции и желания!

— Ха, а со своим безмозглым голодранцем тебе, значит, было что обсудить?

— Ну уж точно не о том, что я обязана вести себя с ним как его служанка!

— Черт, как девчонка из воспитанной семейки могла до такого докатиться? Как она могла спокойно общаться с быдлом, которое ей в подметки не годится! Ладно, ты водилась с чмошниками, когда была подростком, но сейчас-то что! Двадцать четыре года, твою мать! Пора становиться умнее и прекращать вести себя как подросток, который воюет со всем миром и не знает, чего хочет от жизни!

— В твоей жизни есть не только богатые, Поттер. Вы с отцом работайте еще и с обычными людьми, которые получают мизерную зарплату.

— Они работают там, где им положено, и не суются туда, куда вход разрешен только влиятельным людям. А если находятся смелые, то они пулей вылетают на улицу.

— Черт, да ты всех дискредитируешь! Женщин и девушек не уважаешь, бедных презираешь, простых людей считаешь пылью… Возомнил себя эдаким повелителем, к которому никак не подойдешь, пока не получишь кучу разрешений!

— Была бы ты чуточку умнее, то сейчас была бы королевой, которую все любили бы и уважали. У тебя был шанс изменить свою жизнь в лучшую сторону. Но ты отказалась от него, отвергнув того, кто любил тебя с самого первого дня нашего знакомства, и начав протестовать против своей семьи, которая собиралась выдать тебя за меня!

— Я лучше буду бедной и потеряю все, что у меня есть, чем окружу себя людьми, которые не знают, что такое настоящая любовь. Которые не умеют выражать свои чувства и проявлять заботу. Которые всегда кажутся холодными и бесчувственными роботами, запрограммированные делать что-то, что кому-то кажется правильным.

— Ну и дура! Надо думать о своем будущем, а не об удовольствии и желании получать незаслуженные комплименты!

— По-твоему, человек будет счастлив, если ему не говорить, что он любим? Думаешь, что можно заткнуть ему рот пачкой денег?

— Если бы ты согласилась дать мне шанс, то в старости поняла бы, что сделала правильный выбор!

— Я очень рада, что не согласилась потратить всю свою жизнь на человека, который унижал и бил бы меня за любое невинное действие.

— Я любил тебя, Сеймур! — срывается на крик Джулиан. — ЛЮБИЛ, ТВАРЬ! ЛЮБИЛ! Был готов положить мир к твоим ногам! Я РАБОТАЛ КАК ВОЛК ТОЛЬКО РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ТЕБЕ, черт возьми, ЖИЛОСЬ ХОРОШО! НО В ИТОГЕ Я НИ ЧЕРТА НЕ ПОЛУЧИЛ! НИКАКОЙ БЛАГОДАРНОСТИ!

— Любовь не может быть синонимом боли, Джулиан, — уверенно заявляет Анна. — Каждого человека могут отвергнуть раз сто за всю жизнь. Но они находят в себе силы принять это и продолжают идти с поднятой головой.

— Я не принимаю отказов! НЕ ПРИНИМАЮ! НИ ОДНА БАБА НЕ СМЕЛА ОТКАЗАТЬ МНЕ! НИ ОДНА!

— Да? А почему же ты тогда до сих пор не женат и без детей? Неужели девушки сбегают от тебя, испугавшись одной твоего грозного вида?

— ПОТОМУ ЧТО ОНИ ГЛУПЫЕ КУРИЦЫ, КОТОРЫЕ НЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО УПУСТИЛИ!

— Знаешь… — Анна скрещивает руки на груди. — А я с трудом верю, что ты любил меня. Раз ты подчеркнул, что я привлекала тебя внешне, значит, никакой любви не было. Я нужна была тебе для того, чтобы ублажать тебя. Увидел маленькую девочку — и у тебя выстрелило! Хотя я очень удивлена, что ты не пытался изнасиловать меня еще тогда, когда мне было всего одиннадцать-двенадцать лет.

— А меня не волнует, веришь ты или нет! — грубо бросает Джулиан. — Сейчас это не имеет уже никакого значения! Ибо я уже не люблю тебя, а до смерти ненавижу. И все, что ты делаешь, злит меня еще больше. Заставляет желать сжить тебя со свету. ЧТОБЫ ТЫ, МРАЗЬ, НЕ ТРАВИЛА МНЕ ЖИЗНЬ И НЕ МОЗОЛИЛА ГЛАЗА!

— Я никогда не полюблю такого мерзкого и ужасного человека, как ты, — уверенно заявляет Анна. — Даже если бы не встретила своего бывшего. А если бы ты был единственным мужчиной на Земле, то я бы предпочла остаться одна.

— Сейчас я бы сказал то же самое про тебя. Лучше уж сдохнуть в одиночестве, чем с такой бесполезной дурой, как ты! Жалкая трусиха, которая никогда ничего не добьется.

— Ради своих целей я не должна убивать, грабить и издеваться над людьми.

— Жаль, что ни одной из твоих бесполезных целей не суждено осуществиться. Потому что тебе придет конец!

Джулиан резко подлетает к Анне, берет ее за шиворот и уставляет на нее свои налитые кровью глаза, заставляя девушку почувствовать, как по всему ее телу пробегает мороз, а из-за приступа паники становится тяжело дышать.

— Сегодня ты и твои мамаша с папашей ответите нам с отцом за все, что вы с нами сделали, — сквозь зубы цедит Джулиан. — И на этот раз нам никто не помешает.

— Только попробуй тронуть отца или мать, — крепко сжимает руки в кулаки Анна. — Клянусь, ты и твой отец заплатите, если с кем-то из них что-то случится.

— Да, и каким же образом? — презрительно усмехается Джулиан. — Погрозишь нам пальчиком с наращенным ногтем?

— Не смей трогать моих родителей!

— С этим вопросом обращайся к моему отцу. Это он решает их судьбу. Пока я решаю твою.

— Я не позволю вам причинить вред отцу и матери!

— Хватит строить из себя героиню, малявка! — больно схватив Анну под локти, раздраженно требует Джулиан. — Ты уже никак не спасешь своих родителей!

— И что ты мне сделаешь? — громко удивляется Анна. — Снова побьешь меня? Давай, козел! Отомсти мне за оскорбленную честь!

— Не выводи меня из себя, пигалица! МАЛА ЕЩЕ, ЧТОБЫ ДЕРЗИТЬ ВЗРОСЛЫМ!

— Тебя никогда не удивляло, что к своим тридцати пяти годам ты не женился и не завел детей? Да потому что ты мерзкий! Холодный, беспощадный, мстительный и жестокий! Девушки хотят любви и нежности, а ты и знать не знаешь, что это такое, и уверен, что на тебя клюнет любая, стоит только поманить ее пачкой долларов. Да даже если бы ты был сказочно богат, ни одна девушка не вытерпела бы твой омерзительный характер. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, чтобы быть служанкой и инкубатором какого-то подонка, которого не будут любить даже за побрякушки.

— Закрой свой поганый рот, дрянь, — сквозь зубы цедит Джулиан. — А иначе Я УБЬЮ ТЕБЯ!

— Ты всегда будешь один, Поттер, — уверенно заявляет Анна. — Твоя участь — до конца своих дней жить со своим папочкой и вместе ходить за пенсией.

Дыша словно агрессивный бык, Джулиан со злостью во взгляде пару секунд смотрит на Анну, которая пытается так или иначе храбриться с мыслью, что она сейчас не одна. А затем мужчина с раздраженным рыком со всей силы бьет девушку по лицу. Из-за чего она резко отворачивается и хватается за щеку, которая мгновенно начинает гореть. Даниэль же почти что вскрикивает, но рядом стоящий Терренс плотно закрывает его рот рукой. После чего Перкинс отходит в сторону и резко бьет кулаком в стену.

— Все, мое терпение лопнуло! — раздраженно заявляет Даниэль. — Я убью эту твари!

— Вот и то, о чем я говорил! — взволнованно восклицает Эдвард. — Поттер вышел из себя!

— Черт, какого лешего Анна это делает? Чего она добивается? Хочет, чтобы этот козел отправил ее в могилу?

— Она так себя ведет, потому что знает, что мы рядом, — предполагает Терренс.

Даниэль хочет что-то сказать, но его останавливает сначала тихое поскуливание Сэмми, а потом Питер, смотрящий то вниз, то на парней.

— Парни, парни, смотрите! — с ужасом во взгляде взволнованно тараторит Питер. — Он достал нож!

Меньше, чем за секунду Даниэль подлетает к перилам, а затем и Терренс с Эдвардом оказываются рядом. А за пару секунд до того, как Джулиан вытаскивает нож, он больно хватает Анну под локоть и со злостью в голосе шипит:

— Скажи всем «пока», Анна Шарлотта Сеймур.

Джулиан вытаскивает из внутреннего кармана куртки нож и резко направляет его острие на горло Анны, крепко схватив ее за волосы и слегка задрав голову. Девушка мгновенно бледнеет и резко вздрагивает с ужасом в широко распахнутых глазах, чувствуя, как обжигающий холод парализует ее тело, а по щекам начинают течь слезы. Даниэль и сам вздрагивает с приоткрытым ртом, понимая, как сердце уходит в пятки, а страх в любую минуту потерять любимую буквально перекрывает ему кислород. Пока Питер, Эдвард и Терренс хватаются за голову, прикрывают рот руками и с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдают за происходящим, Сэмми начинает еще жалобнее скулить, мечтая поскорее заступиться за невинную девушку.

— Д-джулиан, что ты д-делаешь? — дрожащим голосом со слезами на глазах недоумевает Анна, пока Джулиан держит нож у ее горла и вселяет в нее ужас своей зловещей улыбкой.

— То, о чем я давно мечтал! — ехидно смеется Джулиан.

— Умоляю, не делай этого… Пожалуйста…

— Даже если бы ты была шелковой и делала все, что я тебе приказывал, это все равно не спасло тебя и твоих жалких родителей. Я просто игрался. Жмакал на всякие кнопочки и играл с тобой как мне вздумается.

— Умоляю тебя, не делай это… — полным отчаянием шепотом умоляет Анна и тихо шмыгает носом. — Давай забудем прошлое и жить в мире! Я прощу тебя, а ты — меня!

— Ты что, сдурела, полоумная курица? — Джулиан поплотнее приставляет лезвие ножа к горлу Анны. — ЗА КОГО ТЫ МЕНЯ, черт возьми, ПРИНИМАЕШЬ? ЗАПОМНИ, ГАДИНА, Я НЕ ПРОЩАЮ ТЕХ, КТО ВРЕДИТ МНЕ! Я ХОЧУ ЗАРЕЗАТЬ ТЕБЯ К ЧЕРТУ И НАБЛЮДАТЬ ЗА ТЕМ, КАК ТЫ ПОДЫХАЕШЬ! ЭТО БУДЕТ МОЯ МЕСТЬЮ ЗА ОТВЕРГНУТУЮ ЛЮБОВЬ!

— Но я же не могла тебя обманывать! — издает тихий всхлип Анна. — Не могла соврать, что люблю тебя! Это было бы подло с моей стороны!

— Было подло даже не пытаться давать мне шанса! Я ЕГО ЗАСЛУЖИЛ И НА ИМЕЛ НА ТО ПРАВО!

— Послушай, мне правда жаль, что я причинила тебе боль. Но я не могла поступить иначе. Я не хочу никого обманывать и обрекать тебя и себя на несчастную жизнь.

— ЗАТКНИСЬ, ДРЯНЬ! — ревет Джулиан. — НИЧЕГО НЕ ХОЧУ СЛЫШАТЬ! НЕ ХОЧУ!

— Пожалуйста, Джулиан, не делай глупости, — с жалостью в мокрых глазах умоляет Анна. — Клянусь, никто не узнает о том, что произошло. Я не обвиню тебя в избиении и уговорю родителей ничего не делать с тобой и твоим отцом. Мы все вам простим. Только не надо нас убивать… Умоляю…

— НИКОГДА! Слышишь? Я, Джулиан Энтони Поттер, НИ ЗА ЧТО не стану отказываться от того, чего ждал столько лет.

— Нет, Джулиан, пожалуйста! — со слезами громко и отчаянно умоляет Анна.

— Все, ты меня достала! — Джулиан бросает короткий взгляд в сторону заднего двора и злорадно улыбается. — У тебя есть еще несколько минут для того, чтобы попрощаться со своими мамочкой с папочкой.

Через пару секунд открывается дверь, ведущая на задний двор. А после этого сюда заходят бледная, дрожащая и до смерти напуганная Лилиан и напряженный, но все же хладнокровный Максимилиан. За ними сзади идет Норман, с гордо поднятой головой направляя на них пистолет, и бросает короткий взгляд на Джулиана, который с широкой улыбкой отвечает ему тем же.

— О, господи! — вскрикивает от ужаса Анна, плотно закрыв рот обеими руками. — Мама! Папа!

— Нет, Джулиан! — взволнованно вскрикивает Максимилиан. — Сейчас же отойди от нее!

— Этот момент настал! — с гордо поднятой головой направив пистолет на Максимилиана и Лилиан, с самодовольной улыбкой произносит Норман. — Мы наконец-то можем перестать быть хорошенькими и сделать то, о чем мечтали уже столько лет!

— Пожалуйста, смилуйтесь хотя бы на моей дочкой, — со слезами на глазах отчаянно умоляет Лилиан. — Она ни в чем не виновата!

— Эта девчонка — далеко не ангел, и вы прекрасно это знайте! — грубо заявляет Джулиан.

— Мистер Поттер, пожалуйста, не трогайте моих родителей! — со слезами на глазах дрожащим голосом умоляет Анна. — Ради бога!

— Не беспокойся, девочка моя, — уверенно отвечает Норман. — Ты не будешь горевать по своим мамочке с папочкой, потому что сдохнешь вместе с ними.

— Гадюка! — со злостью во взгляде громко вскрикивает Максимилиан. — Козел! Как ты мог поступить так с нами?

— Мы же столько лет знаем друг друга! — восклицает Лилиан.

— Столько лет улыбались вам и называли своими друзьями!

— Ах, Максимилиан… — качает головой Норман. — Неужели ты думал, что я прощу тебя и Лилиан за то, что вы едва не лишили меня всего, что у меня было? По вашей милости мой ресторан едва не обанкротился!

— Моя дочь не имеет к этому никакого отношения! То, что произошло тогда, — это наше дело, а не ее!

— Верно, твоя дочь не причастна к делишкам своих родителей. Однако она виновата перед моим сыном. Оскорбила его честь и достоинство. Анна отвергла его любовь, когда он признался ей в своих чувствах.

— Ах, какой у тебя сыночек ранимый! Не смог пережить отказ! Особенный он у тебя, твою мать!

— Ни одна баба не смела отвергать меня! — грубо заявляет Джулиан. — НИ ОДНА!

— С таким мерзким характером, как у тебя? — удивляется Лилиан. — Неужели была хоть одна отчаянная?

— Не надо оскорблять моего сына, Лилиан! — сухо требует Норман. — Джулиан прекрасно воспитан! Я сумел сделать из него настоящего мужика! Который умеет держать свою бабу в ежовых рукавицах!

— Козла ты воспитал! — вскрикивает Максимилиан. — Бессовестного козла, который не уважает девушек и относится к ним как к дерьму!

— Если баба получает лещей, то она сама в этом виновата! Довела мужика! Напросилась на неприятности! Оказалась слишком глупой, упрямой и ленивой!

— Какой же ты козел, Норман Дональд Поттер… — со злостью во взгляде качает головой Лилиан. — Вроде вырос в нормальной порядочной семье, которая не подавала тебе таких ужасных примеров. Но почему-то возненавидел женщин и привил ее своему сыночку.

— Все беды идут от баб! — грубо бросает Норман. — От этих бесправных существ, которые обязаны знать свое место! Которых надо как следует дубасить, если они решают, что им все дозволено.

— Что, гад, думал, что сможешь подкупить нас? Заставить закрыть глаза на то, что это козел сделал с нашей дочерью?

— А я и не собирался подкупать тебя и этого наивного барана! —самодовольно усмехается Норман. — Нам с Джулианом просто нужен был предлог.

— Мы не предадим свою дочь ни за какие богатства! Уж лучше мы останемся без гроша, чем как проститутки отдадимся тому, кто хорошо заплатит.

— Ну знаешь, за эту пигалицу я бы и цента не дал. Жалко тратить деньги на любительницу нищих оборванцев.

— Закрой свой рот, урод! — рявкает Максимилиан. — Ты мне за все ответишь! Я ЗАСТАВЛЮ тебя и этого козла ответить за то, что вы сделали с моей дочерью.

— И что ты мне сделаешь, тупоголовый осел? — презренно усмехается Норман.

— Я на многое способен! Особенно сейчас, когда ты посмел посягнуть на СВЯТОЕ. НА МОЮ ДОЧЬ!

— Ой-ой, как страшно! Макс Сеймур решил включить мужика впервые за годы своей никчемной жизни.

— Лучше не зли меня, Поттер, а иначе тебе придется сильно пожалеть. Дорого заплатить за то, что мы с Лилиан чуть не потеряли Анну. — Максимилиан бросает короткий взгляд на Анну, которой Джулиан все еще угрожает ножом. — Посмотрите, что вы, твою мать, сделали! СМОТРИТЕ! Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ ДОЧЬ! НЕ УЗНАЮ В НЕЙ ТУ ЖИЗНЕРАДОСТНУЮ ДЕВОЧКУ, КОТОРОЙ ОНА БЫЛА ДО ТОГО, КАК СВЯЗАЛАСЬ С ВАМИ!

— Было бы намного лучше, если бы она сдохла. Все равно родилась вся больная и дефективная. Врачи могли бы и не тратить время на эту бесполезную уродину.

— Не смей говорить подобные вещи в моем присутствии, — угрожает пальцем Максимилиан. — Я ЭТОГО НЕ ПОТЕРПЛЮ! Как и выходки твоего сыночка, который уже привели меня в бешенство! Я хочу придушить его за то, что он превратил Анну в живой труп и едва не избил до смерти! Ты хоть знаешь, что мы с Лилиан пережили, пока она находилась без сознания? МЫ ЧУТЬ С УМА НЕ СОШЛИ! ОТ МЫСЛИ, ЧТО ОНА МОГЛА УМЕРЕТЬ!

— Жаль, что она не сдохла, — грубо бросает Джулиан. — Я бы сделал это, если бы один козел со своими дружками и вонючей псиной все не испортили!

— Значит, вот как ты обожал Анну! — восклицает Лилиан. — Оскорблял, унижал, избивал… Моя дочь стала полуживым трупом! Я перестала ее узнавать!

— Мне доставляло удовольствие видеть, как она корчится от боли. Знать, чтобы Сеймур переживает ту боль, которую пережил я, когда она имела наглость отвергнуть мою любовь.

— Слава всем святым! Уберег ее Бог от несчастья!

— Никто, кроме вас и того голодранца, не будет горевать, если она сдохнет.

— Мерзавец! — громко и отчаянно выкрикивает Лилиан, указав пальцем на Джулиана и даже не пытаясь сдержать слезы. — Ненавижу тебя! Это из-за тебя мы с Максом чуть не потеряли дочь! Ты, гад, чуть со свету ее не сжил!

— Ваша дочь сама выбрала свой путь, — уверенно заявляет Джулиан. — Я мог озолотить ее и сделать богатой и влиятельной женщиной. Однако она променяла МЕНЯ на того нищего козла. Который все-таки бросил ее. Понял, что ему не нужна эта бездарная и безмозглая курица, которая НИЧЕГО НЕ УМЕЕТ ДЕЛАТЬ!

— Не смей так называть мою дочь! — буквально покраснев от злости, скрывается на крик Максимилиан. — Да чтобы ты подавился своими деньгами и богатствами вместе со своим папашей!

— Спокойно, Макс, спокойно, — с гордым и надменным видом произносит Норман. — Я понимаю, что ты наконец-то прозрел и начал защищать свою любимую дочурку. Но тебе это не поможет. Что бы ты ни делал, твоей семейке не избежать того, что мы собираемся с вами сделать.

— КОЗЕЛ! Ты мне за все заплатишь мне! Я не собираюсь закрывать глаза на все, что происходит с моей дочерью. НИ ЗА ЧТО!

— Поздно махать крыльями, когда вот-вот башку отрубят, — ехидно смеется Джулиан.

— Джулиан, мистер Поттер, ради бога, не делайте этого… — со слезами на глазах отчаянно умоляет Анна. — Не причиняйте моим родителям никакого вреда.

— Расслабься, малышка, — хитро улыбается Норман. — Больше ты не сможешь помочь своим любимым мамочке с папочкой. А точнее, ты никак им не помогла, даже если все-таки делала все, что м с моим сыном тебе говорили.

— Откуда в вас столько злости? — Анна тихо шмыгает носом. — Почему вы мстите отцу и матери за то, что произошло много лет назад? Это произошло случайно! Мои родители вовсе не хотели грабить вас намеренно! Они тогда извинились перед вами и даже выплатили какие-то деньги.

— Твои мамаша с папашей всегда мне мешали. Да и сказать по правде, они мне никогда не нравились.

— Но вы ведь дружили!

— Да, но, во-первых, только из-за наших родителей, которыми прекрасно ладили и мечтали сделать все, чтобы породниться. Ну а во-вторых, череда событий заставили меня окончательно разочароваться в этих людей.

— Да ты вообще знаешь, что значит дружить и любить? — холодно, грубо спрашивает Лилиан. — Сам гнида, да еще и старшего сыночка своего сделал таким же!

— Ой, Лилиан, ты бы лучше молчала. Ты ничему не научила свою дочь! Хотя твоей обязанностью было сделать ее покорной и тихой девкой. Что ты за мамаша, если эта бездарная уродина совсем отбилась в руках и начала таскать в ваш дом всякий сброд! Может быть, вы с Максом дали ей хорошее образование, но она так и не запомнила, что она обязана слушать сначала старших, а потом своего мужа.

— Мы научили ее всему, что считали нужным! А чему-то Анна научилась сама.

— Да, только что толку? От этой девчонки никакой пользы! Я вообще не понимаю, для чего она вообще живет на этом свете! Не работает, не замужем, без детей, сидит на шее у родителей и ни к чему не стремится…

— А может, это у твоего сыночка нет никаких целей? — грубо спрашивает Максимилиан. — Мужику скоро будет сорок, а он так и не добился ничего стоящего в своей жалкой жизни. До сих пор живет со своим папочкой и даже не думает съезжать!

— Мой сын добился куда больше, чем твоя дочурка! Джулиан много работает и зарабатывает деньги, чтобы обеспечить свою будущую семью. А эта девка тусуется со своими глупыми подружками, сама пристает к мужикам и меняет их как подзаборная проститутка.

— Не смей оскорблять мою дочь, Поттер! НЕ СМЕЙ, ТВОЮ МАТЬ!

— Я сказал правду! — уверенно отвечает Норман. — Правду о том, как Анна вас опозорила!

— Мы воспитали свою дочь правильно и гордимся ее! — с гордо поднятой головой отвечает Лилиан.

— О да, гордиться девахой, вечно шатающаяся со всяким сбродом и влюбляющаяся лишь в нищих оборванцев, у которых из имущества есть только трусы. Которые нигде не работают и ищут таких обеспеченных невест, как твоя доченька. Да еще и жила с одним из них. С тем мерзким козлом, который расстроил мои планы наконец-то устроить личную жизнь Джулиана. Которому уже давно пора жениться и растить детей.

— Нет уж, Поттер! Я не отдам свою дочь этой гниде. Джулиан — это не тот муж, которого я всегда ей желала.

— Расслабьтесь, Лилиан, мне больше не нужна эта безмозглая пигалица, — грубо заявляет Джулиан. — И потому, что я ненавижу ее за то, что она отвергла меня. И потому, что она сбежала с голодранцем, на чьей могиле я с радостью станцую.

— Да я счастлива, что она сбежала вместе с тем мужчиной! — громко заявляет Лилиан. — Слава богу! Я горжусь своей дочерью, которая оказалась умнее меня и своего отца и сразу поняла, что рядом с тобой ей не видать спокойной жизни.

— Да, благодарю Бога за то, что Он послал нам этого парня, который спас мою дочь от этого козла! — приподняв руки, восклицает Максимилиан. — Даже если бы она стала женой Райана, вы бы, две гниды, все равно превратили ее жизнь в настоящий ад.

— Райан такой же бесполезный кусок дерьма, как и твоя дочь! — грубо заявляет Норман. — Маменькин сыночек, чье рождение было самой настоящей ошибкой! Знал бы я, что этот сопляк станет для меня позором, сделал бы все, чтобы Женевьева не родила этого козла.

— Постыдился бы говорить такие вещи о своем сыне! — сухо восклицает Лилиан. — О сыне, которому повезло остаться нормальным при жизни с двумя гадюками.

— Да век бы я не видал этого сопляка! Райан — мое проклятье! Он вечно путается у меня под ногами и рушит все планы! Если бы ваша семейка не познакомилась с ним, Анна вышла бы замуж за Джулиана и жила по его правилам.

— Никогда! — прикрикивает Лилиан. — Я бы в любом случае не позволила своей дочери выйти за этого мерзавца!

— А с каких это пор тебя стала интересовать личная жизнь твоей дочери? А, Лилиан? Не уж-то осмелела после смерти своих родителей?

— Да, я не дерзила своим родителям и не выражала свое мнение! Но это не значит, что у меня его не было! Я всегда знала, что добра от вашей семейки точно не стоит ждать. Но молчала. Потому что меня никто не стал бы слушать.

— Вот бы и дальше молчала! Забыла, что родилась бабой, которая не может тявкать без разрешения мужика.

— Не смей здесь командовать! — грубо требует Максимилиан. — В моем присутствии проявляй уважение к моей дочери и ее матери.

— Пф, серьезно? — злостно ухмыляется Норман. — Ты защищаешь свою бывшую женушку, которую никогда не любил!

— Тронешь Лилиан хоть пальцем — я тебя урою!

— Черт, как смешно! — ехидно усмехается Джулиан. — Тупоголовый простофиля решил строить из себя грозного дядю!

— А ну хавало свое вонючее прикрыл! — приходит в ярость Максимилиан. — Я старше тебя, и ты, сосунок, обязан уважать меня.

— Мы сами разберемся, что нам делать! — грубо бросает Норман. — Лучше за своей дочуркой присматривали бы! А то у вас девка совсем отбилась от рук!

— Я вам глотки перегрызу, крысы! За дочь и ее мать!

— Ой, да ладно! Силенки-то найдутся? А смелость? Вы ведь такой же трусливый, как и ваша дочурка!

Максимилиан резко направляется в сторону Джулиана, но тот мгновенно пресекает попытки нападения и направляет на мужчину нож, пока Анна вскрикивает с ужасом в глазах, прикрыв рот обеими руками.

— Полегче, Максимилиан, полегче, — сухо, уверенно произносит Джулиан. — Неужели вы хотите сдохнуть самым первым на глазах вашей бывшей жены и дочурки?

— Не надо меня запугивать! — грубо бросает Максимилиан. — Мне не составит труда разукрасить тебе физиономию за то, что ты сделал с Анной!

Максимилиан бесстрашно предпринимает попытку напасть на Джулиана, крепко вцепившись в его волосы и больно оттаскав за них обидчика своей дочери. Но через пару секунд Норман резко отталкивает мистера Сеймура от своего сына, пока Лилиан и Анна обнимают друг друга с ужасом в глазах и наблюдают за происходящим, едва сдерживая слезы.

— Руки прочь от моего сына, Максимилиан Найджел Сеймур! — грубо требует Норман, направив на Максимилиана пистолет.

Максимилиан снова предпринимает попытку напасть на Джулиана, резко схватив его за шиворот и под крики Лилиан и Анны повалив на пол. Из-за чего Поттер-младший ударяется щекой об угол журнального столика и морщится от сильной боли. В этот момент единственный мужчина из семьи Сеймур подходит к дочери и бывшей супруге и крепко приобнимает обеих.

— Не бойтесь, все будет хорошо, — уверенно говорит Максимилиан. — Они ничего вам не сделают.

— ОТОШЕЛ ОТ НИХ! — рявкает Норман, держа пистолет направленным на Максимилиана. — Тебе и этим двум гусыням уже ничего не поможет.

— Пожалуйста, остановитесь! — громко, с еще большим отчаянием умоляет Анна.

— Черт, отец, да хватит уже сюсюкаться с ними! — раздраженно говорит Джулиан, поднявшись на ноги. — Просто стреляй в этого идиота и этих двух ревущих куриц!

— Ты как всегда прав, сынок! — презренно усмехается Норман. — Умный. Весь в меня.

Норман снова направляет пистолет в сторону Максимилиана, Лилиан и Анны и злостно улыбается, пока женщины с горькими слезами прижимают как можно ближе к мужчине, что держится поразительно уверенно и решительно настроен защищать свою семью до конца.

— Скажите друг другу «прощай», — сквозь громкий и злорадный смех вскрикивает Норман. — Это последние секунды вашей жизни.

Джулиан самодовольно улыбается во весь рот и с гордо поднятой головой наблюдает за тем, как Норман собирается нажать на курок и выстрелить в Максимилиана. Но в этот момент к лестнице с гордо поднятой головой подходит Даниэль, преодолевает пару ступенек и, держась за перила, громко дает о себе знать:

— Это последние секунды вашей беззаботной жизни!

Пока Анна, Максимилиан и Лилиан с облегчением выдыхают, Джулиан же мгновенно зеленеет от злости и, обнажая свой презренный оскал, рычит как агрессивный пес.

— ЧТО? — выкрикивает Джулиан. — СНОВА ТЫ?

— Что, не ждал меня, козел? — ехидно усмехается Даниэль и начинает уверенно спускаться вниз по лестнице, удерживая полный ненависти взгляд на Джулиане. — Я же говорил, что мы еще встретимся.

— А это что еще за чмо? — приходит в бешенство Норман. — ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ? ЧТО ЭТО ЗА КОЗЕЛ, КОТОРЫЙ ПОСМЕЛ ИСПОРТИТЬ МОИ ПЛАНЫ?

— А это, папочка, тот самый голодранец, который украл у меня эту безмозглую пигалицу, — низким, грубым голосом сообщает Джулиан.

— Безмозглый здесь только ты и твой папаша, — грубо бросает Даниэль. — С которыми эта девушка чудом не породнилась.

— Ха! — презренно усмехается Норман. — Так значит, ты и есть тот самый голодранец, на которого запала эта девчонка?

Норман с гордым, надменным видом подходит поближе к Даниэлю и с отвращением рассматривает его с головы до ног.

— Гляди-ка… И правда жалкий чмошник в шмотках из секонд-хенда!

— Вы это говорите про себя и своего сыночка? — презренно усмехается Даниэль, скрестив руки на груди. — Два козла, которым самое место в тюрьме или психушке!

— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ, КОЗЕЛ? — во весь голос вскрикивает Джулиан, размахивая руками. — КАКОГО ЧЕРТА ПРИПЕРСЯ СЮДА?

— В прошлый раз я еще с тобой не закончил. А я очень не люблю оставлять дела незавершенными.

— Неужели Сеймуры взяли тебя личным телохранителем на постоянной основе? Раз ты, тварь, ПОСЕЛИЛСЯ С НИМИ!

— Я готов хоть целыми сутками находиться рядом с Анной и ее родителями, — низким голосом заявляет Даниэль. — Лишь бы ни один из вас не причинил им вред.

Глава 45

— Слушай, голозадый петушок, я даю тебе пять секунд на то, чтобы ты свалил из этого дома, — грубо отвечает Норман и бросает взгляд в сторону входной двери. — Дверь вон там!

— А иначе что? Будете орать и махать руками?

— Лучше не зли меня, козел. Ты и так срываешь мне все мои планы. В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ.

— Да знайте, мне и самому впадлу тратить время на вас и вашего больного сыночка. Но я не могу остаться в стороне, когда какие-то козлы смеются издеваться над невинной девушкой и угрожать ее родителям.

— Если не хочешь сдохнуть вместе с этим тварями, лучше проваливай отсюда.

— Ага, сейчас! — грубо бросает Джулиан. — Никуда он не уйдет! На этот раз я точно сделаю из него отбивную!

— А давайте вы заберете свои манатки, свалите отсюда и оставите Сеймуров в покое? — указав пальцем на Нормана и Джулиан, предлагает Даниэль. — Хоть избавите меня от нужды пачкать руки в вашей грязной крови!

— Ты явно напрашиваешься на то, чтобы я тебя как следует отделал. Так, чтобы тебе никакие врачи не помогли.

— На это напрашиваешься ты и твой папуля. — Даниэль кулаком ударяет об свою ладонь. — А у меня, знаешь ли, аллергия на козлов, которые смеют покушаться на невинных.

— В таком случае ты сам подписал себе смертный приговор. В прошлый раз тебе повезло, но теперь все будет иначе. Эта девчонка все-таки увидит, как ее любимый голодранец подыхает в муках.

— Не выводи меня из себя, Поттер! — Даниэль подходит еще ближе к Джулиану. — Если ты не хочешь проблем, то закрой свое гребаное хавало и улетай отсюда.

— Слушай ты, недогерой, эта девчонка уже давно не твоя, — вставляет Норман. — Ты не имеешь на нее никаких прав!

— А кто имеет? Ваш сыночек? Который ведет себя так, словно Анна — его жена!

— Она должна была стать моей! — восклицает Джулиан. — МОЕЙ! Сеймур была обещана мне!

— Анна не знамя, чтобы кому-то передавать его из рук в руки! Она не чья-то собственность!

— А тебе разве не плевать, чья она собственность? — презрительно усмехается Норман. — Ты же бросил ее и сейчас кувыркаешься с другой бабой! Вот и вали к ней и не вмешивайся в наши дела!

— Я никого не бросал, уважаемый! — уверенно заявляет Даниэль. — Анна была, есть и будет моей девушкой!

— Слышь, дебил, тебе что опять память отшибло? Раз ты считаешь, что до сих пор встречаешься с той, которой изменил?

— Это вас не касается!

— Вот и вали к своей бабе! — грубо бросает Джулиан. — Так и быть, я дам тебе шанс свалить отсюда! Если свалишь — я оставлю тебя в живых!

— Не уж, Поттер! — гордо приподнимает голову Даниэль. — Пока этой девушке и ее родителям угрожает опасность, я никуда не уйду!

— Один? — Джулиан с усмешкой скрещивает руки на груди. — А где же твои дружки, которые бегают за тобой хвостиком? Где эта вонючая псина, которая порвала мне рубашку? Они что, кинули тебя? Или ты снова решил поиграть в героя и побороться со мной один?

— С ними или без, я покажу тебе, где раки зимуют, и научу нормально обращаться с девушками.

— Ой-ой, как я испугался! — с презрительной усмешкой закатывает глаза Джулиан и берет Нормана под руку. — Папочка, защити меня! Петушок решил заклевать меня!

— Не бойся, сынок, он ничего тебе не сделает, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Норман. — Ему не одолеть нас одному! И со своей чертовой свитой.

— Буду честен, я ждал этого дня, — признается Даниэль. — Когда смогу еще раз хорошенько врезать вашему сыночку.

— Что, голодранец, не терпится сдохнуть? Жизнь стала тебе не мила после того, как ты расстался с этой девчонкой?

— Не терпится отомстить вам за каждый день ее страданий. За каждый час. Каждую минуту. Каждую секунду. После того, что произошло в прошлый раз, я еще больше мечтаю об этом.

— Только в этот раз все будет иначе, — уверенно отвечает Джулиан. — Я не позволю тебе безнаказанно меня дубасить. НЕ ПОЗВОЛЮ!

— Это мы еще посмотрим! — повышает голос Даниэль. — Тебе крупно повезло, что тогда Анна осталась жива. В противном случае я бы уже тогда содрал с тебя кожу и закопал в земле.

— Слушай, голодранец, вали отсюда, пока мы даем тебе шанс, — грубо требует Норман. — Может быть, эта безмозглая девчонка и оценила то, что ты предстал перед ней героем и спас ее. Но сейчас тебе не удастся ничего сделать.

— Хоть пальцев тронете этих людей — вам не жить, — угрожает пальцем Даниэль. — Гадюки, которым самое место где-нибудь в психушке.

— Прикуси язык, пока я не укоротил его.

— Закройте рот, пока я не зашил его!

— Ох, как ты хочешь быть героем для этой безмозглой пигалицы, — ехидно смеется Норман. — Еще один наивный дебил, который верит в сказки.

— Обо мне можете говорить что угодно, но я не потерплю оскорбления в сторону этой девушки, — сдержанно, но очень холодно отвечает Даниэль.

— Мы не собираемся просто так осыпать эту идиотку комплиментами и говорить, какая она талантливая, красивая и хорошая, — грубо отвечает Джулиан. — Бесполезная, дефективная курица, чье единственное достижение — никому не нужное высшее театральное образование.

— И длинный список нищебродов, с которыми она когда-либо мутила, — уверенно добавляет Норман. — Можешь гордиться, что в этом списке ты самый последний. Но сколько мужиков было до тебя…

— Хватит оскорблять мою дочь, Поттер! — грубо требует Максимилиан. — Даже если девушка тебе отказала, у тебя нет права унижать ее!

— Я привык получать то, что хочу! И НЕНАВИЖУ, когда мне отказывают. Особенно если мне отказывает какая-то жалкая девка. Сеймур должна была радоваться, что хоть кто-то согласился жениться на ней! А эта дура крутила хвостом и продолжила тусоваться с нищебродами!

— Она — человек! — уверенно заявляет Даниэль. — У нее есть чувства и желания! Анна не робот! Не игрушка, с которой ты волен делать что угодно!

— Она — бесправное существо, которое должно подчиняться мужику и не вякать! А раз баба получает тумаки, то она сама виновата! Значит, надо лучше вести себя!

— Даже самая мерзкая и подлая женщина на свете не заслуживает быть побитой и лишенной право на свое мнение.

— НИКАКИХ ПРАВ У ЭТИХ КУРИЦ НЕТ! — рявкает Джулиан. — Их дело — слушаться и подчиняться! А их желания и чувства никого не интересуют!

— Не интересуют тебя и твоего папашу! А нормальные мужчины прислушиваются к желаниям женщины и не принуждают их делать то, что они не хотят!

— Ты, черт возьми, пришел сюда прочитать нам лекцию?

— Я пришел сюда, чтобы выполнить свой долг. И если твой папаша в детстве лупил тебя ремнем и говорил, что быть козлом — хорошо, то я расскажу тебе, как ведут себя настоящие мужчины.

— Если ты хочешь и дальше вести себя как слабак, который прогибается под бесправных баб и стелется перед ними как кошка, то это твое дело. А я — мужик! Я ни за что в жизни не встану перед бабой колени ПО СВОЕМУ желанию!

— Да ты что? И как же ты тогда умудрился наступить себе на горло и упасть перед Сеймурами на колени, когда строил из себя страдальца?

— Так все, мне надоело слушать твой бред! — резко машет рукой Джулиан. — Или ты сваливаешь, или я, тварь, закопаю тебя в землю!

— Только после вас, козлы! — низким, грубым голосом бросает Даниэль. — Если хотите добраться до Сеймуров, то вам сначала придется прикончить меня.

— Ну что ж… — рассматривая пистолет в руках, задумчиво произносит Норман. — Раз ты хочешь сдохнуть вместе с этими придурками, то мы с сыном предоставим тебе такой шанс. Нам будет даже выгодно избавиться от тебя.

— Позволь мне разобраться с этой жертвой амнезии, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Джулиан. — Я с удовольствием его закопаю заживо или отдам собакам на корм.

— Нет! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Анна. — Не трогай его, Джулиан! Умоляю тебя!

— Нет уж, Сеймур, — со зловещей улыбкой качает головой Джулиан. — Этот нищеброд сдохнет самым первым, чтобы нас уж точно никто не смог остановить.

— Не надо, Джулиан, я тебя прошу!

Лилиан и Максимилиан сначала приобнимают друг друга со страхом в широко распахнутых глазах, а потом заключают в объятия и пытаются утешить еще и Анну, которая начинает горько плакать от мысли, что она может потерять еще и Даниэля, держащийся как никогда уверенно.

— Поймайте меня, если сможете, — гордо приподнимает голову Даниэль. — А я пока успею как следует навалять вам обоим. Проучить за все страдания Анны и ее родителей. Чтобы вы, твари, заскулили от боли. От той, что заставляла мою девушку драть глотку.

— А ты будешь строить из себя героя один или со своими дружками? — презрительно усмехается Джулиан. — Давай, приводи этих козлов сюда!

— А ты, трусишка, не боишься проиграть? — хитро улыбается Даниэль. — Один против четверых! Точнее, двое против четверых! Штанишки ведь намокнут, а твой папочка не прихватил подгузник для своей сорокалетней старой девы.

— УБЕЙСЯ ОБ СТЕНКУ, ТВАРЬ! — Джулиан резко хватает Даниэля за шиворот и со всей силы трясет его, пока Анна сильно вздрагивает и с ужасом в ошарашенных глазах прикрывает рот руками. — ОТВЕЧАЙ, КОЗЕЛ, ГДЕ ТВОИ ДРУЖКИ? Я ВСЕ РАВНО НАЙДУ ИХ! ДОСТАНУ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ! ВМЕСТЕ С ИХ ВОНЮЧЕЙ ПСИНОЙ!

— Ха, а мы смотрим, тебе так не терпится проиграть нам! — раздается уверенный голос Терренса.

Джулиан молнией разворачивается и видит перед собой только что спустившихся по лестнице Терренса, Эдварда и Питера с Сэмми.

— Вот мы и здесь, — с гордо поднятой головой уверенно говорит Эдвард. — Готовы еще раз преподать тебе урок воспитания. Видно, прошлого раза тебе было слишком мало.

— Не переживай, собачка тоже с нами, — уверенно добавляет Питер, крепко удерживая Сэмми за ошейник. — Чтобы откусить то, что у тебя болтается между ног.

Сэмми презренно рычит, обнажая свои крепкие, острые зубы, пока Норман и Джулиан переглядываются между собой, придя в бешенство от того, что их планам снова помешали.

— ЕЩЕ ТРОЕ? — громко возмущается красный от злости Норман. — ДА ЕЩЕ И ПСИНУ ПРИТАЩИЛИ?

— Ну так что, оставите девушку и ее родителей в покое по-хорошему? — уверенно спрашивает Питер. — Или будем разговаривать по-плохому?

— О, гляди-ка, наш белобрысый снова в деле! — ехидно смеется Джулиан. — Да уж… Мало я навалял тебе и твоим дружкам. ОЧЕНЬ МАЛО! Надо было добить вас всех до смерти!

— Ясно, наш тупоголовый ничего не понял из того, что мы ему объяснили, — резко выдыхает Эдвард. — Ох, черт, как же трудно иметь дела с дебилами с мозгами улитки…

— И мелкий сопляк активизировался! — презренно усмехается Джулиан. — Вместо того чтобы находиться рядом с мамочкой и сосать ее сиську, малыш решил повыпендриваться.

— Если твой папаша не научил тебя уважать женщин, то мы это исправим, — уверенно обещает Терренс.

— О, и двухметровый столб не отмалчивается! — Джулиан громко аплодирует со злостным смехом. — Я знал, что вы припретесь с голодранцем. Один этот трус боится сражаться со мной. Ничего не может без своих дружков.

— Готовься к поражению, Поттер, — грубо бросает Даниэль. — На этот раз ты за все ответишь.

— Ну вот и все защитнички этой соплячки здесь! — Джулиан бросает хитрый взгляд на едва сдерживающую слезы Анну. — Вместе умирать веселее, верно, уроды?

— Боишься… Боишься сдохнуть… Быть побитым. Понимаешь, что на этот раз тебе придется терпеть еще более сильную боль. Что на этот раз мы не пощадим тебя.

— Ну давайте, козлы, попробуйте, — уверенно бросает вызов Даниэль. — Попробуйте вдвоем расквитаться с четырьмя!

— Вместе мы сильны! — гордо заявляет Эдвард.

— Что ж, ну сейчас мы это и проверим, — с хитрой улыбкой говорит Джулиан. — Узнаем, как вы защитите эту девчонку на ЭТОТ РАЗ!

Джулиан резко подлетает к Анне, больно хватает за волосы и пытается приставить нож к ее горлу. Однако Даниэль проявляет мгновенную реакцию, со всей силы больно ударив противника между ног, согнув его пополам, заведя руки за спину, выхватив оружие и отведя его подальше от девушки, которая вскрикивает от ужаса и закрывает рот обеими руками. А пока их приятель приставляет ножу к горлу Поттера и пресекает любые его попытки сопротивляться, Эдвард, Терренс и Питер подходят к девушке и окружают ее, а блондин крепко приобнимает девушку. Ну а Сэмми закрывает собой их всех и начинает со злостью рычать и лаять на того, кого готов разорвать по первому же приказу своего второго хозяина.

— Посмеешь к ней приблизиться — ты, тварь, труп, — сквозь зубы шипит Даниэль.

— Сейчас же отпусти моего сына, голодранец! — грубо требует Норман. — ОТПУСТИ ДЖУЛИАНА, Я СКАЗАЛ!

Как только Норман подлетает к Даниэлю, но тот резко направляет нож на Джулиана, вокруг шеи которого он крепко обвивает руку.

— НАЗАД! — вскрикивает Даниэль. — Еще один шаг — и я перережу этому козлу горло!

— Я СКАЗАЛ, ОТПУСТИ! — приходит в бешенство Норман и резко направляет пистолет в сторону Анны, которую окружают Терренс с Эдвардом и Питером, — Делай что я говорю! Или я прострелю голову одному из твоих дружков или этой девчонке!

— Причините вред хоть одному из них — вашему сыночку конец! ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ КОЗЕЛ СДОХНЕТ!

— Не беси меня, ощипанный петух! ОТПУСКАЙ МОЕГО СЫНА ПО-ХОРОШЕМУ!

Стоит Норману сделать шаг в сторону Анны, как Сэмми начинает громко лаять и рычать, будто говоря, что мимо него не пройдет ни один подонок.

— Сделайте еще шаг — и я отдам ему команду «Фас»! — низким, грубым голосом заявляет Питер.

— Только попробуй, белобрысый урод, — сквозь зубы цедит Норман и резко переводит пистолет на Сэмми. — Я ВЫСТРЕЛЮ В ЭТУ ШАВКУ, ЕСЛИ ОН НЕ ЗАТКНЕТСЯ!

— Довольно, Норман, хватит! — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан. — Одумайся, пока еще не поздно!

— С ума сошла? — ехидно усмехается Норман. — Неужели ты думаешь, что я способен так легко сдаться и позволить вам выиграть?

— Мы даем вам один единственный шанс передумать, — уверенно говорит Даниэль, крепко удерживая Джулиана, который с раздраженным рыком безрезультатно пытается освободиться. — А если вы не согласитесь, то я пойду еще дальше в своих намерениях наказать вас.

— Ты ничего не сделаешь мне и моему сыну! — грубо бросает Норман. — ОТПУСТИ ДЖУЛИАНА И ОТДАЙ ЕМУ НОЖ!

— А вы сдавайтесь! — Даниэль приставляет нож к горлу Джулиана. — СЕЙЧАС ЖЕ!

— Не играй с огнем, голодранец.

— Без ножа ваш сыночек ничего не сделает ни мне, ни кому-либо из тех, кто здесь находится. Он крутой лишь с оружием в руках. Но вот оно у меня в руках. И этот козел нервничает. Боится за свою никчемную жизнь.

— Я СЕЙЧАС ВЫСТРЕЛЮ В ТЕБЯ, ЕСЛИ С МОИМ СЫНОМ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ!

— Если попадете в своего сыночка, я буду вам безмерно благодарен.

— НЕ ЗАГОВАРИВАЙ МНЕ ЗУБЫ, КОЗЕЛ!

— Остановись, Норман! — требует Максимилиан. — Хватит делать глупости!

— А вы заткнитесь там, уроды! — Норман бросает холодный взгляд в сторону Максимилиана и Лилиан. — С вами мы разберемся, когда устраним этих четверых козлов!

— Если тебе так хочется разобраться с нами, то оставь Анну и ее друзей в покое и предъявляй все претензии мне и Лилиан. Какого черта ты приплел к этому делу нашу дочь?

— Разумеется, я предъявлю сразу два счета: тебе и Лилиан. Но и вашей дочурке я тоже предъявлю претензии.

— Анна не сделала тебе ничего плохого и всегда была с тобой вежлива, — напоминает Лилиан.

— Лучше бы она вела себя как положено! Как любая баба!

— Я делала все это потому, что хотела свободы и счастливой жизни! — уверенно заявляет Анна. — Хотела сама решать, как мне жить. И жизнь с вашим омерзительным сыночком никогда не входила в мои планы.

— Мой сын озолотил бы тебя, безмозглая пигалица! Жила бы как королева! Все, что от тебя требовалось бы, — это быть порядочной бабой и подчиняться мужику!

— Да, а вы хоть раз спросили меня, хочу ли я этого? Нужны ли мне эти ваши меха, бриллианты и служанки? Я никогда всего этого не просила! Единственное, чего мне не хватало, — это немного любви и свободы.

— Нас никогда не интересовало твое мнение! Раз родилась бабой, будь добра служить мужикам!

— А я не хочу становиться бесправной служанкой, которая не может выразить свои эмоции и чувства! Я — живой человек! А не робот! Я имею право на любовь и уважение.

— Уважение еще надо заслужить. А ты не сделала для этого ничего хорошего. Наоборот, ты только и делала, что бунтовала как подросток.

— Потому что не хотела обрекать себя на несчастья!

— Да уж… Ты застряла в подростковом возрасте, когда все слетают с катушек. Отказываешься взрослеть. Твои мозги так и не встали на место. Ты по-прежнему выбираешь совершенно бесперспективных нищебродов. Думаешь не головой, а своими половыми органами. Вместо того чтобы жить с Джулианом как у Христа за пазухой, ты сбежала вот с этим нищим голодранцем. И привела нас в бешенство.

— Вы взбесились не потому, что я ушла к нему жить. А потому, что ваши планы пошли крахом.

— Да, ты, мелкая дрянь, все испортила! Твои покойные дедушки и бабушки возлагали на тебя большие надежды и были уверены, что ты оправдаешь их. Но они сейчас в гробу переворачиваются, видя все, что ты вытворяешь.

— Знали бы дедушки с бабушкой, что вы окажетесь гнидами, то изменили бы свое мнение так же, как и мои родители. К тому же, я более, чем уверена, что вашей целью было желание разорить моих родителей. Подставить их, чтобы они остались без гроша. Только в итоге вы наступили на свои же грабли. Даже если это получилось случайно.

— Что-то ты слишком разговорилась, — грубо отмечает Норман. — Стоило только твоим спасителям появиться, как ты резко осмелела.

— Зато теперь ясно, почему она была такой дерзкой с тех пор, как ты увел ее папашу с мамашей, — уверенно заявляет Джулиан. — Девчонка и ее предки обо всем договорились с этими ослами, и они появились как раз в нужный момент.

— Да уж, — с хитрой улыбкой соглашается Норман. — А я-то думаю, почему же такая тихая и несчастная девочка, которая едва ли не со слезами прижималась к маме с папой, вдруг стала такой нахалкой.

— Я знал, что здесь точно что-то нечисто… И нисколько не удивлюсь, если эти идиоты устроят нам еще один сюрприз.

— Не успеют. Сдохнут!

— Уж набить тебе и твоему сыночку морды мы все успеем, — уверенно отвечает Максимилиан. — НЕ ОДИН РАЗ!

Максимилиан так быстро подлетает к Норману и бесстрашно бьет его кулаком по лицу, что никто не успевает понять, что происходит. Отец Анны, которая с широко распахнутыми глазами прикрывает рот руками, наносит противнику более сильный удар и грубо отталкивает его от себя с желанием повалить на пол. После чего Поттер-старший наносит Сеймуру сильную пощечину и резко наводит на него пистолет, заставив Анну и Лилиан вскрикнуть от ужаса.

— Руки не распускай, баран! — рявкает Норман. — А иначе выстрелю прямо в твою пустую башку!

— Ха, да ты уже давно грозишься это сделать! — уверенно отвечает Максимилиан и расставляет руки в стороны. — Чего же ты ждешь? Давай, Поттер, грохни меня! Или тоже хвостик поджал, как и твой любимый сыночек?

— Давай, отец! — сжав руку в кулак, хитро улыбается Джулиан. — Грохни этого старого осла!

— Сейчас я прикончу тебя, тварь! — со злостью рявкает Даниэль и приставляет нож поплотнее к горлу Джулиана.

— Что, голодранец, ублажаешь своего несостоявшегося зятька? Хочешь вымолить прощение не только у этой девчонки, но еще и у ее родителей?

— Заткнись и не рыпайся! — Даниэль резко одергивает Джулиана. — Не рыпайся, сказал!

— Что, сволочи, можете только тявкать, как трусливые собаки? — с презрением смотря на Нормана и Джулиана, ехидно усмехается Максимилиан. — Гадости можете делать только когда нет свидетелей! А как вас разоблачили, так глазенки забегали, да ножки затряслись.

— Так, знайте, что… — уверенно говорит Норман. — Мы с Джулианом и так потратили на вас кучу времени, хотя уже давно могли бы покончить со всем этим дерьмом.

Норман резко направляет пистолет на Даниэля, который до сих пор удерживает Джулиана и угрожает ему ножом.

— Отпускай моего сына, тварь! — рявкает Норман и по очереди переводит пистолет на Анну, Питера, Терренса и Эдварда. — Или я грохну девчонку и твоих дружков! НУ? ГЛУХОЙ ИЛИ ТУПОЙ ЧТО ЛИ? ДЕЛАЙ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ!

— Ха, а вы и правда так сильно переживайте за своего сыночка? — ехидно смеется Даниэль. — Или вам просто нужен предлог для угрозы?

— Ар-р-р, вот безмозглый осел! ОТПУСТИ, черт возьми, ДЖУЛИАНА И ОТДАЙ ЕМУ НОЖ!

— Убейте меня! Тогда и отпущу!

— Советую послушать моего отца и убрать от меня свои грязные руки, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Слышишь, псина ты вонючая? Я и так полдня провел в душе в тот день, когда ты и твои дружки наваляли мне! Отмывался от твоих грязных лап!

— И что ты мне сделаешь? Твое оружие у меня в руках! А без него ты не будешь ничего делать!

— Я ЕЩЕ ЗАБЕРУ ЕГО!

— Не думай, что ты выиграл, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Джулиан Поттер никогда не проигрывает. НИКОГДА! ОН НЕ ПРОИГРАЕТ КАКОЙ-ТО ШВАЛИ!

Джулиан больно ногой бьет Даниэля в низ живота и со всей силы швыряет его к дивану, об угол которого тот ударяется переносицей. Не сохранив равновесие, Перкинс падает на пол и после легкого прикосновения к носу сразу же чувствует легкую боль. В следующую секунду Поттер набрасывается на него с кулаками, силой выхватывает у него нож и тут же пытается всадить его в сердце противника. Однако мужчина ногой со всей силы бьет Поттера в грудь и пулей поднимается на ноги, пока противник временно лишается возможности дышать.

— Неплохая попытка, — презрительно бросает Даниэль, больно хватает Джулиана за волосы и ставит его на колени. — Сразу осмелел, как нож оказался в руках!

— Тебе конец, козел, — ехидно улыбается Джулиан. — Я вырву все твои кишки и закопаю твой труп в лесу.

— Не вынуждай меня вырывать твои! — Даниэль резко выхватывает нож из рук Джулиана и приставляет острие к горлу противника. — А со мной шутки плохи.

— Я убью тебя, облезлый котяра. УБЬЮ! СКОРО ТЫ БУДЕШЬ ВАЛЯТЬСЯ ЗДЕСЬ ДОХЛЫЙ!

— Ага, а бороться-то не тяжело будет? А то жиробасы всегда страдают от отдышки! А ты у нас еще и не маленький мальчик! Который, впрочем, никогда не порхал как бабочка!

— Ну все, козел, ты меня достал, — сквозь зубы цедит Норман. — Я убью тебя… УБЬЮ!

Норман без колебаний направляет на Даниэля пистолет и тут же делает выстрел, после которого Анна громко вскрикивает с ужасом в широко распахнутых глазах. Впрочем, мужчине удается вовремя отпрыгнуть в сторону, а пуля попадает в одну из картин, что висят на некоторых стенах в гостиной.

— Ха, еще бы чуть-чуть — и вы бы попали в своего сыночка! — ехидно усмехается Даниэль. — Как было бы круто!

Норман предпринимает попытку сделать второй выстрел в Даниэля, но тот снова избегает ранения, резко упав на пол и перекатившись в другую сторону.

— Ну что же вы такой криворукий, уважаемый? — издевается Даниэль. — Если так и дальше будет, то я опять не получу никакого удовольствия. Как не получил и во время боя с вашим сыночком, которого мы в два счета нокаутировали.

— Ар-р-р, ВОТ ГАД ЖИВУЧИЙ! — приходит в бешенство Норман. — ТАКОЙ ЖЕ, КАК И ЭТА ДЕВЧОНКА!

Стоит Норману попытаться выстрелить в Даниэля в третий раз, как Терренс с Эдвардом заводят руку Поттера с оружием за спину, забирают этот предмет, кладут его на журнальный столик и начинают крепко удерживать противника. Это происходит под постоянные крики и всхлипы Анны, которая жмется к обнимающему ее Питеру и иногда носом утыкается в его плечо, пока Сэмми ни на секунду от нее не отходит. Пока Лилиан как можно ближе прижимается к Максимилиану, с ужасом в мокрых, широко распахнутых глазах наблюдая за всем, что кажется каким-то страшным сном.

— Сейчас же отпустите меня, козлы! — раздраженно требует Норман, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки Эдварда и Терренса. — Ар-р-р! ПУСТИТЕ, черт возьми!

— Ну что, допрыгались! — восклицает Даниэль, с гордо поднятой головой подходит к Норману и приставляет нож к его горлу. — Теперь вы, голубчики, никуда от нас не денетесь!

— А ну немедленно отпустили моего отца! — требует Джулиан, довольно тяжело дыша. — ОТПУСТИЛИ ЕГО, ВЫ, ДВА КУСКА ДЕРЬМА!

Джулиан собирается подбежать к Норману и помочь ему, но Даниэль, преградив ему путь собой, резко направляет нож на его, громко выкрикнув:

— НАЗАД! НАЗАД, Я СКАЗАЛ!

— Не выводи меня из себя, козел, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Отдай мне нож и прикажи этим козлам отпустить моего отца. НЕМЕДЛЕННО!

— А ты тоже так сильно переживаешь за своего папочку? Или боишься, что не справишься один, да еще и без оружия? Да, папенькин малыш?

— Не заговаривай мне зубы, урод! ИЛИ Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ПОЖАЛЕТЬ!

— Да, и каким же образом? Твое оружие у меня в руках, а без него ты бессилен! — Даниэль ехидно усмехается. — Ведь после похудения ты так не научился драться. Или ты очень быстро выдыхаешься. По привычке.

— ТЫ СЕЙЧАС, ТВАРЬ, ДОГОВОРИШЬСЯ! — во весь голос вскрикивает Норман и резко пытается вырваться из хватки Терренса и Эдварда. — ПУСТИТЕ МЕНЯ! Я ПРИКОНЧУ ВАШЕГО ДРУЖКА!

— Попробуйте! Голыми руками! Слабо? Или сами в свое время были жирной бочкой и физически не могли драться?

— А-р-р, ты даже хуже, чем любое быдло! ПОСМОТРЕТЬ БЫ НА ТЕХ, КТО ВОСПИТАЛ ТАКОГО КОЗЛА!

— Ну кто воспитал вашего сыночка мы уже все видели.

— Хватит заговаривать нам зубы, кусок дерьма! — грубо отвечает Джулиан. — ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТЕБЕ СКАЗАЛИ!

— Ну давай, Поттер, спасай своего папочку, — с хитрой улыбкой говорит Даниэль, держа нож направленным на Джулиана. — Покажи, какой ты крутой и смелый. Докажи ему, что ты не жалкий трус.

— Ну все, козел, я убью тебя. УБЬЮ!

Джулиан резко подлетает к Даниэлю, берет ту руку, в которой тот держит нож, и пытается силой отобрать его. Однако это оказывается непросто, поскольку Перкинс очень крепко сжимает его в руках. Но в какой-то момент Поттер бьет противника ногой по колену и, пользуясь моментом, забирает у него нож. Джулиан пытается воткнуть нож в спину Даниэля, пока тот, согнувшись пополам, растирает больное колено. Однако мужчина мгновенно выпрямляется, отскакивает в сторону и одним ударом ноги толкает Поттера так, что он падает на пол. После чего Перкинс пытается забрать у Джулиана нож, не забывая подсказку Анны о том, что является его слабым местом.

— Давай, сынок, держись! — подбадривает Норман и снова безуспешно пытается вырваться из хватки Эдварда и Терренса. — Сейчас разберусь с этим тварями и помогу тебе!

— Спокойно, уважаемый, спокойно, — резко одергивает Нормана Эдвард. — Не рыпайтесь!

— Не рыпайтесь, вам сказали! — сухо бросает Терренс.

— УБРАЛИ РУКИ ОТ МОЕГО ОТЦА, КОЗЛЫ! — громко требует Джулиан. — ИЛИ Я УБЬЮ ВАС!

— Нервничаешь, Поттер? — ехидно усмехается Эдвард. — Нервничаешь, что папуля не может помочь тебе прикончить нас?

— ВАМ НАДО ПОВТОРЯТЬ ПО СТО РАЗ? — Джулиан направляет нож на Питера, который покрепче приобнимает тихонько плачущую Анну. — И ТЫ ОТВАЛИ ОТ ДЕВЧОНКИ!

— И что ты мне сделаешь? — гордо приподнимает голову Питер. — Пока добежишь до меня, уже выдохнешься!

— АХ ТЫ, УРОД! СЕЙЧАС ТЫ У МЕНЯ ПОЛУЧИШЬ!

Только Джулиан собирается подойти поближе к Питеру и Анне, как вдруг Сэмми встает перед друзьями и начинает громко лаять и со злостью рычать, обнажая свои острые зубы и неотрывно смотря на противника.

— Ар-р-р, тварь, еще и ты! — раздраженно рычит Джулиан. — УЙДИ С ДОРОГИ, КУСОК ДЕРЬМА!

Когда Джулиану делает шаг вперед, так Сэмми с еще большей агрессией начинает рычать и лаять на Поттера.

— ЗАТКНИСЬ, ПОКА НЕ ПОЛУЧИЛ ПО БАШКЕ!

Правда Сэмми оказывается не из пугливых и продолжает твердо стоять на том же месте. А стоит Джулиану сделать еще один шаг, пес с громким лаем собирается наброситься на него. Правда Поттер бьет его ногой со всей силы, заставив того отскочить в сторону на метр-полтора в сторону с тихим поскуливанием. Впрочем, Сэмми тут же встает и что-то с себя стряхивает. Пока Джулиан решительно направляется в сторону Анны. Однако Питер тут же прячет девушку у себя за спиной, да и Даниэль через пару мгновений оказывается рядом и встает рядом.

— Только попробуй приблизиться к ней, — неотрывно смотря на Джулиана леденящим душу взглядом, низким, грубым голосом произносит Питер. — А иначе руки сломаю.

— А ну отошел от нее, козел! — грубо требует Джулиан. — ОТОШЕЛ, Я ГОВОРЮ! И ТЫ ТОЖЕ, ГОЛОДРАНЕЦ!

— Отойди ты, мразь! — вскрикивает Даниэль.

— Я терпеть не могу повторять по два раза! — Джулиан по очереди угрожает Даниэлю и Питеру ножом. — ОТДАЛИ МНЕ ЭТУ ПИГАЛИЦУ!

— Я сказал, ОТОЙДИ ОТ НЕЕ! — Даниэль грубо отталкивает Джулиана от себя.

— УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ!

— Мы не позволим тебе причинить Анне вред! — решительно заявляет Питер.

— Не выводи меня за себя, жалкое отродье! — Джулиан резко берет Питера за шиворот одной рукой и приставляет нож к его горлу, заставляя Сэмми мгновенно закатиться громким лаем. — Я могу осуществить твою давнюю мечту и прикончить тебя прямо сейчас. ДАЖЕ РАНЬШЕ, ЧЕМ ЭТОГО ГОЛОДРАНЦА!

— Эй-эй, полегче с этой штучкой, — бесстрашно произносит Питер, убирает нож Джулиана от горла и крепко сжимает его руку, в которой тот держит оружие, уставив на него свой леденящий взгляд.

— Убери от меня руки! — грубо требует Джулиан, пытаясь вырвать руку из хватки Питера. — ОТПУСТИ, Я ГОВОРЮ!

— Боже, как же ты не хочешь проигрывать! Для тебя проигрыш даже хуже, чем отказ девчонки.

— Хватит строить из себя крутого, белобрысый!

— Не связывайся с нами, Поттер! Мы и за словом в карман не полезем, и харю тебе как следует начистим.

— Это мы еще посмотрим, неудачник! — презренно хмыкает Джулиан.

— Неудачник — это про тебя и твою папашу, Поттер, — уверенно заявляет Даниэль. — Только лузер может винить других в том, что его жизнь не удалась.

— Это ВЫ все здесь неудачники и слабаки! Ты, этот белобрысый, жалкий актеришка, его сопливый братец, твоя бывшая и ее мамаша с папашей.

— Тот, кто больше всех оскорбляет и унижает других, как правило, сам ничего не добился, — с гордо поднятой головой отвечает Питер. — Кроме своих жалких самолетиков ты больше ничем не можешь похвастаться. Правда это к черту никому не нужно. Совершенно пустая трата времени.

— Ну да, прославиться за счет актеришки, — это такое большое достижение! — Джулиан презренно усмехается. — Да стоит тебе и твоим дружкам лишиться поддержки МакКлайфа, как все забудут вас. Вы станете голодранцами и будете побираться на улице. Как и Сеймуры, когда их ресторан все-таки разорится и закроется.

— Ты просто завидуешь нам! — уверенно заявляет Анна. — Завидуешь, что в таком солидном возрасте ты можешь похвастаться только количеством девушек, которое сбежало от тебя из-за твоего характера.

— А ну варежку там зажила, пигалица! Твое мнение никого не интересует!

— Тебе с самого детства нужно было как-то компенсировать свои недостатки, из-за которых над тобой глумились все, кому не лень. Да и твой отец добавлял масла в огонь и сделал из тебя своей копией, которая постоянно за ним повторяется.

— Я горжусь своим сыном, который вырос замечательным человеком, — гордо заявляет Норман, которого все еще удерживают Терренс с Эдвардом. — И мне очень жаль, что бабы не понимают, какое сокровище они упускают!

Норман прилагает очень много усилий, чтобы освободиться из хватки Эдварда и Терренса, и в итоге успешно это делает. Затем он грубо расталкивает братьев в разные стороны, хватает пистолет и направляет его на Максимилиана с Лилиан. Женщина сразу же негромко вскрикивает и еще больше прижимается к мужчине, который крепко обнимает ее и гладит ей плечи или голову.

— Я убью вас, козлы! Я УБЬЮ ВАС!

— Нет! — с широко распахнутыми глазами громко, отчаянно вскрикивает Анна. — Прошу вас, не надо!

Норман, не обращая внимания на крики Анны, без сожаления нажимает на курок. Но в этот момент Эдвард резко подлетает к нему со спины и задирает руку вверх так, что пуля выстреливает в потолок. Разъяренный Поттер хочет выстрелить в МакКлайфа-младшего выстрелить, однако тот не дает этому случиться, со всей силой ударив противника коленом между ног и грубо оттолкнув его от себя. Терренс в этот момент силой забирает у Нормана оружие и отбрасывает его подальше, а Максимилиан с удовольствием врезает врагу кулаком по лицу.

— Все-таки я не зря дрался с мальчишками в детстве, — тихо усмехается Максимилиан. — У меня аж рука заболела от такого мощного удара!

— Зря мажешь крыльями, слабак, — хитро улыбается Норман и безуспешно пытается залупить Максимилиану пощечину. — Ты ни на что не годный тюфяк!

— Ага, а вы с сыночком такие смелые без оружия в руках! — ехидно смеется Терренс и перехватывает руку Нормана, когда тот собирается дать пощечину ему.

— Давайте, уважаемый, порешаем как настоящие мужики, — провоцирует Эдвард, сжав руки в кулаки и расставив ноги на ширине плеч.

Только Норман собирается напасть на Максимилиана с Лилиан, как путь ему преграждают Терренс с Эдвардом, вставшие в боевую позицию. А пока братья МакКлайф бесстрашно обороняются от атак Поттера, Джулиан с хитрой улыбкой несколько секунд наблюдает за ними. После чего он с гордо поднятой головой переводит взгляд на Анну и, раскручивая нож в руке, уверенно надвигается на нее. Правда Питер с Даниэлем закрывают ее собой и со сжатыми в кулаки руками принимают боевую позицию, а Сэмми снова начинает со злостью рычать на старшего сына Нормана.

— Уйди с дороги, псина! — грубо бросает Джулиан. — И вы тоже, уроды! ОТДАЙТЕ МНЕ ДЕВЧОНКУ!

— Ни за что! — громко восклицают Даниэль и Питер.

— Ты приблизишься только через наши трупы! — низким, грубым голосом заявляет Даниэль.

— Да, убей нас, если хочешь добраться до моей подруги, — уверенно добавляет Питер.

Когда Джулиан с раздраженным рыком делает шаг вперед, как Даниэль и Питер грубо отталкивают его от себя, а Сэмми начинает с еще большим усердием лаять и рычать на него. А прячься за спинами парней, Анна чувствует себя менее спокойно, хотя и страшно переживает, что парни могут пострадать и, не дай бог, погибнуть.

— Ты ничего с ней не сделаешь! — грубо заявляет Даниэль. — Я ТЕБЕ, ТВАРЬ, НЕ ПОЗВОЛЮ!

— Хавало зашей, козел! — Джулиан резко хватает Даниэля за шиворот и приставляет к его горлу нож, пока Анна снова вскрикивает со слезами на глазах. — А иначе заколю до смерти на глазах у этой курицы!

— Нет, Джулиан! — отчаянно умоляет Анна. — Прошу!

— Продолжай и дальше мечтать о победе надо мной, козел, — грубо говорит Даниэль. — Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ!

Даниэль кулаком наносит Джулиану сильный удар в челюсть, от которого тот пошатывается, но сохраняет равновесие. После чего Перкинс наносит Поттеру еще один, более сильный удар и попадает ему в переносицу, увидев, что у того появляется кровь под носом. Джулиан раздраженно рычит и обеими руками пытается всадить в Даниэля нож, но тот сразу же перехватывает оружие, которое находится в нескольких сантиметрах от его груди, и пытается через силу отвести его от себя. А в какой-то момент Питер ногой со всей силы наносит Поттеру удар в пах. Пока тот сгибается пополам от резкой боли, блондин хватает его за края куртки и толкает в сторону журнального столика. Из-за чего Поттер ударяется виском об его край после того, как камнем падает на пол и роняет свой нож. Ну а через мгновение раздается звук чего-то разбивающегося и с треском падающего на пол. Оказывается, это Норман хватает со столика рядом с лестницей что-то стеклянное и с громким криком швыряет это в Максимилиана с Лилиан. Однако Эдварду и Терренсу вовремя удается увести их в сторону.

— Хватит, Норман, хватит! — громко, отчаянно умоляет Лилиан. — Ради бога!

Тяжело дышащий Норман берет что-то еще, что тут же летит в Эдварда, который ловко уворачивается и отскакивает в сторону. После чего МакКлайф-младший хватает со столика пластиковый стакан с ручками и со всей силы швыряет его в Поттера-старшего, который вовремя успевает пригнуться. В результате ручки разлетаются в разные стороны, а стакан с грохотом падает на пол.

А когда Джулиан собирается еще раз попытаться воткнуть нож в сердце Даниэля, как тот обеими руками крепко перехватывает оружие и силой убирает его от себя. А после Перкинс наносит Поттеру настолько сильную пощечину, насколько возможно и, пользуясь тем, что его противник резко отворачивается, кулаком наносит ему больной удар в поясницу. Стоит Джулиану упасть, как Даниэль применяет к нему удушающий прием, на несколько секунд перекрыв ему доступ к кислороду. Пока Сэмми не перестает кружить вокруг противника, громко лаять и рычать на него, Анна закрывает рот обеими руками и с ужасом в мокрых глазах наблюдает за всем этим кошмаром, а Питер старается не отходить от девушки.

Тем временем Даниэль сцепляется в ожесточенной драке с Джулианом. Удары по лицу, животу и ногам, удушающие приемы, попытки повалить противника на пол и ударить его обо что-нибудь как можно больнее… Все это продолжается еще несколько секунд. Силы противников равны, а на уступки никто даже и не собирается идти. Но в какой-то момент Джулиан с озлобленным рычанием хватает Даниэля за шиворот и со всей силы швыряет его на журнальный столик, на который он заваливается. Перкинс падает на пол, с грохотом опрокинув сам предмет мебели и все, что на нем есть. После чего Джулиан резко подлетает к Питеру и пытается отшвырнуть его в сторону. Однако Роуз силой уводит его подальше от горько плачущей Анны и бьет его кулаком в челюсть, от которого тот пошатывается то в одну, то в другую сторону.

Анна помогает Даниэлю встать на ноги и хочет что-то у него спросить, но к ним резко подлетает Норман, прицеливается в нее пистолетом и делает выстрел. Однако Перкинс мгновенно спасает себя и девушку, отведя ее в сторону и спрятав у себя за спиной. Эдварду и Терренсу несколько секунд приходится самим защищаться от выстрелов Нормана и прикрывать остальных, в кого он целится. Но после того, как Питер валит Джулиана с ног, он присоединяется к друзьям и помогает им в борьбе с Поттером-старшим. Их сражение длится еще несколько секунд, до тех пор, пока Джулиан не приходит в себя, не поднимается на ноги и не подходит к своему отцу. И в какой-то момент они вдвоем начинают угрожать друзьям: Поттер-старший направляет пистолет на Питера, Эдварда и Терренса, а его сын — нож.

— Все кончено, козлы! — грубо произносит Джулиан. — Не с теми решили тягаться!

— Вы махали крыльями хорошо, но победили все равно мы, — холодно добавляет Норман. — Поттеры НИКОГДА не проигрывают!

— Нет уж, козел! — уверенно произносит Даниэль, подходя к своим друзьям. — Сейчас все закончится для тебя и твоего папаши!

— Хватит строить из себя героев, дебилы, — презрительно усмехается Норман. — Вам уже ничто не поможет!

А пока Сэмми раздражает Нормана своим непрекращающимся лаем, Джулиана что-то привлекает за окном, и он подходит к нему, чтобы рассмотреть желаемое поближе.

— Нет, уважаемый, это вам уже ничто не поможет! — гордо приподнимет голову Даниэль.

— Не ждите, что мы позволим вам грохнуть нас, — грубо бросает Питер.

— Мы не доставим вам такого удовольствия, — уверенно заявляет Терренс.

— Поттеры любой ценой поставят Сеймуров и вас четверых на колени!

— Это вы будете стоять на коленях и просить у Сеймуров прощения, — добавляет Даниэль.

— Пожалуйста, мистер Поттер… — прячась за спинами парней, с жалостью во взгляде умоляет Анна.

— ПРЕКРАТИТЬ СОПЛИ И ИСТЕРИКИ! — рявкает Норман. — Я все равно грохну вас, даже если мне придется…

Норман не договаривает то, что он хотел, ибо его прерывает Джулиан, который смотрит в окно и видит что-то, что из-за он начинает сильно нервничать:

— Отец, там полиция!

— Что? — приходит в бешенство Норман. — Полиция?

— Эти козлы притащили сюда копов! Вон они стоят!

Норман мгновенно подходит к Джулиану, смотрит в окно и сразу же видит нескольких полицейских, которые стоят возле дома и что-то обсуждают с пистолетами в руках.

— Вот твари! — краснеет от злости Норман.

— Похоже, голодранец сказал правду насчет того, что это его дом, — заключает Джулиан. — Они обманули нас!

— КОЗЛЫ! — Норман резко разворачивается к Даниэлю, Питеру, Эдварду и Терренсу с Анной, которые неуверенно переглядываются между собой и Сэмми, смотрящий на них с грустью во взгляде. — КОЗЛЫ! Мало того, что этот дом вовсе не принадлежит папаше этой девчонки, так вы еще и полицию притащили сюда!

— Да, этот дом мой! — уверенно подтверждает Даниэль. — Так что теперь хорошенько подумайте, прежде чем называть меня голодранцем, у которого ничего нет.

— Мрази… ВОТ МРАЗИ!

— Да, это наша ловушка! — грубо бросает Терренс. — B теперь ты, тварь, отправишься в тюрьму вместе со своим папашей. Вы ответите за то, что сделали с Сеймурами. А в первую очередь ты, Джулиан Поттер, ответишь за то, что чуть не отправил Анну на тот свет.

— Вы ничего не докажете! Вам никто не поверит!

— Да ты что говоришь! — скрещивает руки на груди Даниэль. — Не надо считать нас безмозглыми идиотами, которые не позаботились о доказательствах твоей вины.

— Копы не поверят белобрысому, если он расскажет, что видел меня и эту маленькую дрянь!

— Ошибаешься, Поттер, — с гордо поднятой головой заявляет Питер. — Я не только расскажу о том, что ты сделал с Анной, но и покажу. Покажу видеозапись, которая станет прекрасным доказательством твоей вины. Твоя рожа на ней очень хорошо видна, и ты не сможешь сказать, что это не твоя.

— Ты блефуешь! Чтобы запугать меня! На самом деле у тебя ни черта ничего нет.

— Видеозапись уже давно в руках полиции. А родители Анны уже просмотрели ее от начала и до конца.

— Так что твоя вина доказана, — уверенно говорит Даниэль. — И свидетелей твоего омерзительного обращения с Анной у нас очень много.

— Это не блеф! — сухо произносит Эдвард. — Мы с друзьями и родителями Анны уже рассказали полиции обо всех ваших делишках. Но мы готовы сделать это еще тысячу раз. Лишь бы вам дали то наказание, которое вы заслуживайте.

— Сеймуры лично написали на вас заявление, — уверенно сообщает Терренс. — Так что, Поттеры, готовьтесь щеголять в тюремной робе, которая вам будет очень даже к лицу.

— СВОЛОЧИ! — яростно кричит Норман, направляя пистолет на всех по очереди. — ВЫ ВСЕ ИСПОРТИЛИ!

— Во всем виноват голодранец! — Норман резко переводит пистолет на Даниэля, смотрящий на него холодным взглядом с гордо поднятой головой. — ТЫ! ТВАРЬ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ЧТОБЫ ТЫ СДОХ!

— Могу сказать то же самое и про вас и этого козла, — уверенно отвечает Даниэль.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТВАРЬ! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Джулиан. — СЕЙЧАС ЗДЕСЬ БУДЕТ МОРЕ КРОВИ!

Джулиан резко выхватывает пистолет из рук Нормана и уверенно направляет его на Даниэля.

— Нет! — с ужасом в широко распахнутых глазах вскрикивает Анна.

Только Эдвард, Питер и Терренс собираются помочь Даниэлю, а Сэмми с громким лаем норовит напасть на Джулиана, как вдруг появляются полицейский Дарвин и все те, кого вместе с ним пускают в дом Лилиан с Максимилианом.

— Спокойно, полиция! — громко сообщает Дарвин, вместе со своими коллегами окружая Нормана и Джулиана.

— Джулиан Поттер и Норман Поттер, вы арестованы за умышленное причинение вреда человеку и попытку покушения на жизни людей, — уверенно сообщает Виктор. — Вы имейте право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.

— Положите оружие на пол и поднимите руки вверх! — уверенно требует Оливер.

— Ваши игры кончились, Джулиан и Норман! — уверенно сообщает Максимилиан. — Теперь вы оба ответите за все, что сделали!

— Мечтайте дальше, идиоты! — рявкает Джулиан. — Никто не посмеет надеть на меня наручники! ЖИВЫМ Я НЕ СДАМСЯ!

— Сопротивление бесполезно, мистер Поттер! — уверенно говорит Дарвин. — Дом окружен полицией, а все входы и выходы перекрыты! Даже если вы попытайтесь отсюда сбежать, вас все равно поймают.

Понимая, что это может и правда стать их концом, Норман и Джулиан с учащенным дыханием напряженно переглядываются между собой. А окинув взглядом всех, кто его сейчас окружает, Поттер-старший забирает у сына нож, хватает Питера за волосы и приставляет острие к его горлу. Ну а его сын, пресекая попытки Даниэля помочь приятелю, берет его за шиворот и приставляет пистолет к его голове, заставив Сэмми взволнованно залаять.

Глава 46

— Нет! — вскрикивает Анна, прикрыв рот обеими руками.

— ПРОВАЛИВАЙТЕ ОТСЮДА! — вопит Норман и поплотнее приставляет нож к горлу Питера, остающийся внешне спокойным. — ИЛИ Я ЗАРЕЖУ ЭТОГО КОЗЛА!

— А Я ПРОСТРЕЛЮ ЭТОМУ ГОЛОДРАНЦУ ГОЛОВУ! — угрожает Джулиан и резко одергивает Даниэля, который пытается вырваться.

Стоит только Терренсу и Эдварду сделать шаг, чтобы помочь Питера и Даниэля, как Джулиан резко направляет пистолет на них.

— НАЗАД, ТВАРИ! — во весь голос ревет Джулиан.

— Сейчас же отпустите парней! — требует Эдвард.

— Вам все равно никуда не деться! — добавляет Терренс.

— Эти твари станут первыми, кого мы прикончим! — заявляет Джулиан. — А там до вас очередь дойдет!

— Черт, УГОМОНИТЕ ЭТУ ВОНЮЧУЮ ПСИНУ! — грубо требует Норман, бросив полный злости взгляд на безостановочно лающего Сэмми, который норовит наброситься на него или Джулиана. — ЕСЛИ ОН СЕЙЧАС НЕ ЗАКРОЕТ СВОЮ ПАСТЬ, Я ТОЖЕ ГРОХНУ ЕГО!

Взволнованный Сэмми начинает лаять и рычать на Джулиана и Нормана с еще большей агрессией.

— ЗАТКНИСЬ, ТЕБЕ СКАЗАЛИ! — вскрикивает Джулиан и на мгновение направляет пистолет на Сэмми. — ЕЩЕ ТУПЕЕ, ЧЕМ ЭТА ПИГАЛИЦА!

— Умоляю, отпустите их… — со слезами на глазах отчаянно умоляет Анна. — Не причиняйте им вред…

— До тебя очередь дойдет, когда твои защитники сдохнут, — грубо заявляет Джулиан, направив на Анну пистолет.

— И до этих двоих одинаковых с лица! — добавляет Норман и резко переводит нож на Эдварда и Терренса, которые прячут тихо плачущую Анну у себя за спиной.

— Вы делайте себе только хуже, — уверенно говорит Виктор. — Отпускайте ребят и сдавайтесь!

— ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! — грубо заявляет Джулиан и плотно приставляет дуло пистолета к виску Даниэля. — ЧЕРЕЗ ЕГО ТРУП!

— Давайте-давайте, валите отсюда! — уверенно требует Норман, сначала угрожая ножом всем по очереди, а потом плотно приставив его к горлу Питера. — Мы в любом случае грохнем этих нищебродов, их дружков и всю семейку Сеймуров.

— Мы никуда не уйдем без этих парней, этой девушки и ее родителей, — уверенно заявляет Эдвард.

— Вы проиграли, признайте это! — холодно говорит Лилиан. — С вами будет разбираться полиция.

— ЭТО ВЫ ВСЕ ПРОИГРАЛИ! — во весь голос вскрикивает Норман. — ПОКА Я ЖИВОЙ, НИКТО ИЗ ВАС ОДЕРЖИТ НАДО МНОЙ ВЕРХ!

— Хватит играть в эти игры! — сквозь зубы цедит Терренс. — Отпускайте наших друзей и сдавайтесь полиции!

— НИКОГДА!

— Хищник все равно добьет свою жертву, если загонит ее в угол, — отмечает Эдвард. — Она может столько угодно сопротивляться, но в такой ситуации у нее нет никаких шансов.

— МЫ НЕ ПРОИГРАЛИ! — рявкает Джулиан и угрожает пистолетом Терренсу и Эдварду по очереди. — НЕ ПРОИГРАЛИ!

— Прекрати это, Джулиан, прошу тебя! — со слезами на глазах громко, отчаянно умоляет Анна и тихо шмыгает носом. — Не делай этого!

— Вы, бабы, можете сколько угодно реветь и молить о пощаде, — грубо отвечает Норман. — Но мы все равно добьемся своего. И даже эти полицейские не будут нам помехой!

— Одумайтесь, прошу вас! — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан.

— Если вы так хотите грохнуть меня, то сделайте это, — уверенно заявляет Даниэль. — Но не смейте причинять вред моим друзьям и членам семьи Сеймур.

— Даже если ты великодушно решишь принести себя в жертву, это не спасет их, — отвечает Норман.

— Я требую, чтобы вы отпустили моего друга. — Даниэль пытается резко вырваться из хватки Джулиана, уставив свой взгляд на Нормана, все еще удерживающий Питера и угрожающий ему ножом. — Сейчас же отпустите его!

— А ну не рыпайся, тварь! — резко одергивает Даниэля Джулиан и вплотную приставляет пистолет к его виску. — И закрой свою грязную пасть!

— Так ты же хотел, чтобы он сдохнул, — с хитрой улыбкой напоминает Норман и еще плотнее приставляет нож к горлу Питера, в этот момент нервно сглотнувший. — Вот я могу с радостью осуществить твое желание.

— Не смейте его трогать! НЕ СМЕЙТЕ!

— ЗАХЛОПНИ ВАРЕЖКУ, КОЗЕЛ! — Джулиан со всей силы залупляет Даниэлю пощечину и снова приставляет дуло пистолет к его виску. — ЗАТКНИСЬ!

— Не надо, Джулиан! — громко, отчаянно умоляет Анна.

Тем временем Сэмми продолжает громко лаять, настойчиво требуя отпустить Питера и Даниэля.

— ЧЕРТ, ДА СКОЛЬКО МОЖНО ТЯВКАТЬ? — громко вскрикивает Норман и резко направляет нож на Сэмми. — ЗАКРЫЛ ПАСТЬ, КУСОК ДЕРЬМА! ИЛИ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Сэмми с еще большей агрессией начинает лаять и рычать на Нормана, будучи решительно настроенным спасти хотя бы Питера, который даже под угрозой погибнуть остается вполне спокойным и даже не особо пытается вырваться.

— Хоть лай, хоть скули — ты тоже ничего не сможешь сделать, — уверенно говорит Джулиан. — А если тебе повезет выжить, то однажды все равно сдохнешь от тоски по хозяину.

— Джулиан и Норман Поттер, сдавайтесь! — уверенно требует Виктор, держа свой пистолет направленным на Нормана и Джулиана. — Немедленно отпустите ребят! Вам некуда бежать, а сопротивляться бесполезно!

— У вас ничего не получится, господин полицейский. Вы только зря тратите время, надеясь поймать меня и моего сына.

— Мы будем вынуждены стрелять, если вы не сдадитесь по-хорошему, — громко, уверенно заявляет Дарвин. — Или вы отпускайте молодых людей, кладете оружие на пол и поднимайте руки вверх, или мы открываем огонь!

— ДАВАЙТЕ, СТРЕЛЯЙТЕ! — вскрикивает Джулиан. — Сделайте нам одолжение, если вы подстрелите этих четверых козлов! А с Сеймурами мы как-нибудь сами разберемся.

— Пожалуйста, Джулиан, мистер Поттер… — со слезами на глазах громко, душераздирающе умоляет Анна. — Отпустите парней! Не причиняйте им вред…

— Эти козлы сдохнут по твоей вине, милочка, — заявляет Норман и, грубо схватив Терренса за волосы, резко переводит нож на Эдварда. — Эти три чмошника и твой бывший, нищеброд, за которого ты трясешься так же сильно, как и за мамашу с папашей.

— Довольно, Поттеры! — прикрикивает Максимилиан. — Оставьте невинных ребят в покое!

— Смиритесь, господа, — хитро улыбается Норман. — Победа остается за мной и моим сыном!

— Это еще не конец! — раздраженно бросает Даниэль и резко пытается из хватки Джулиана. — НЕ КОНЕЦ! ВЫ НИКОГДА НЕ ВЫИГРАЙТЕ! Я ЭТОГО НЕ ПОЗВОЛЮ!

— ХЛЕБАЛЬНИК СВОЙ ЗАКАТАЙ, ОТМОРОЗОК! — ревет Джулиан, плотно приставив пистолет к голове Даниэля и больно схватив его за волосы.

— Нет, не надо! — с широко распахнутыми глазами отчаянно вскрикивает Анна. — Умоляю! Прошу тебя!

— Тебе придется это увидеть, пигалица. Увидеть, как твой ненаглядный подыхает по ТВОЕЙ милости! Сдохнет не только он, но и вся эта компания. — Джулиан быстро окидывает взглядом внешне спокойных Эдварда, Питера и Терренса. — Они не останутся в живых!

— НЕТ! — во весь голос с ужасом в широко распахнутых глазах вскрикивает Анна.

Оглушительный лай взволнованного Сэмми перекрывает безутешный плач Анны, которая пребывает в отчаянии от собственного бессилия и невозможности спасти Даниэля, Питера, Эдварда и Терренса. Парни и сам рвутся помочь друг другу, но ничего не могут сделать с Норманом и Джулианом, угрожающие им оружием.

— Стойте! — отчаянно вскрикивает Даниэль. — Не надо! Сейчас же отпустите моих друзей! Не смейте причинять им вред! НЕ СМЕЙТЕ! Я ВАМ ГЛОТКИ ПЕРЕГРЫЗУ!

— Думаешь, ты сможешь нас остановить? — ехидно улыбается Норман. — НИ ЗА ЧТО! ЭТИ КОЗЛЫ СДОХНУТ! КАК И ИХ ВОНЮЧАЯ ПСИНА!

— Нет! — вскрикивает Даниэль, довольно тяжело дыша. — Если хотите убивать, то убивайте меня! Но их не трогайте! Отпустите всех! А я останусь. С вами.

Все переводят свои потрясенные взгляды на Даниэля, а Сэмми издает тихий звук, вопросительно смотря на мужчину.

— Что? — приходят в ужас Питер, Эдвард и Терренс.

— Что ты несешь, нищеброд? — грубо бросает Джулиан.

— Немедленно отпустите этих людей, — уверенно требует Даниэль. — Всех до единого! Никто не должен пострадать.

— Ха, ты издеваешься? — ехидно усмехается Норман.

— Ты просто тянешь время в надежде спасти своих дружков и Сеймуров, — добавляет Джулиан.

— Если вы их отпустите, я останусь с вами. — Даниэль гордо приподнимает голову, уверенно смотря на Джулиана и Нормана. — Один на один.

— Ты че гонишь, трусишка? Вон у тебя уже штанишки мокрые! Ты же ничего не можешь без своих дружков!

— Я не шучу, Поттер, — грубым, низким голосом заявляет Даниэль. — Ты и твой папаша отпускайте всех здесь присутствующих, а я остаюсь. Без оружия. Без поддержки.

— Что? — тихо раздается во всех углах гостиной.

— Нет… — со слезами на глазах резко мотает головой Анна, от волнения начав часто дышать. — Нет-нет-нет… Не вздумай делать это, Даниэль! Не вздумай! Они убьют тебя!

— Даниэль, ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? — ужасается Максимилиан.

— Понимаю! — уверенно отвечает Даниэль, не отводя взгляд от Нормана и Джулиана. — Оставьте меня.

— Погоди, ты это серьезно?

— Если этим тварям так хочется кровопролития, то пусть они сделают жертвой меня. Я готов пожертвовать собой в обмен на ваши жизни.

— Нет! — взволнованно вскрикивают Питер, Терренс и Эдвард.

— Я никуда не уйду! — уверенно заявляет Питер.

— Я тоже! — в один голос восклицают Эдвард и Терренс.

— Тебе же хуже будет, если твои дружки свалят отсюда, — презрительно усмехается Норман.

— Но, с другой стороны, отец, почему бы и нет? — хитро улыбается Джулиан. — Нам ведь будет гораздо проще грохнуть этого козла.

— Убивайте! — холодно заявляет Даниэль, гордо приподняв голову. — Делайте со мной что хотите. Только отпустите всех этих людей.

— Господи, Даниэль, одумайся! — ужасается Виктор, подойдя к Даниэлю, взяв его за плечи и наполовину развернув его к себе. — Думай, что ты говоришь! Раз уж мы все не можем справиться с этими двумя, то они тебя запросто убьют, если ты останешься один.

— Я уже все решил. Ваша жизнь в обмен на мою.

— Не надо заниматься тем, о чем мы не договаривались.

— Уведите всех отсюда, мистер Джонсон. Пока есть шанс спасти всех.

— Это безумие, Даниэль! — громко и взволнованно произносит Питер. — Эти козлы быстро высосут из тебя энергию и без проблем убьют!

— Я не позволю им причинить вам вред. Это мой долг.

— Да, но не ценой своей жизни!

— Я готов пожертвовать собой, если это будет нужно. — Даниэль отводит взгляд в сторону. — Вы увидите, на что я способен без помощи друзей.

Сэмми начинает тихонько скулить, с жалостью во взгляде смотря на немного тяжело дышащего и взволнованного Даниэля. Пес подходит к нему и носом тычется в его руку с надеждой заставить взяться за голову. А Джулиан и Норман, позабыв об Эдварде, Питера и Терренсе, с хитрыми улыбками переглядываются между собой, пока взволнованные парни широко распахнутыми глазами смотрят на своего друга.

— Ну что ж, сынок, мне кажется, что это и правда прекрасное предложение, — задумчиво говорит Норман. — Раз голодранец решил сдохнуть первым, то нам это даже в радость.

— Да, сжалимся над нищебродом и позволим ему загадать последнее желание, — злостно хихикает Джулиан.

— Так и быть, я умру, — без агрессии тихо произносит Даниэль. — Убивайте меня, но этих людей не смейте трогать.

— Господи, неужели он сдается? — шепотом недоумевает Лилиан, переглядываясь с Максимилианом.

— Нет-нет, он не может так поступить, — качает головой Максимилиан. — Господи, не допусти этого!

— И не пытайтесь отговорить меня, — спокойно говорит Даниэль и нервно сглатывает, пока он довольно тяжело дышит и понимая, как сильно его трясет. — Я делаю это ради вас всех.

— Нет… — с ужасом в глазах качает головой Анна, все больше осознавая реальность ситуации и напрочь забыв о каких-либо обидах. — Нет… Пожалуйста… Нет… Господи…

Сэмми выражает свой протест с помощью громкого, взволнованного лая.

— Уходите… — тихим, дрожащим голосом произносит Даниэль. — Прошу вас, уходите. Оставьте меня одного.

— Нет, Даниэль! — громко вскрикивает Анна, не сдерживая горькие слезы, что катятся по ее щекам. — Умоляю, не делай этого! Не смей! Это безумие!

— Поттеры согласились на мое предложение, — спокойно отмечает Даниэль. — А значит, вы можете уйти.

— Нет, ты не можешь! Не можешь! — Анна, тихо шмыгая носом, пулей подлетает к Даниэлю, разворачивает его к себе лицом и берет за предплечья, посмотрев на него мокрыми глазами, полных неописуемого отчаяния. — Пожалуйста, одумайся… Не делай глупостей.

— Мне надо было раньше это сделать. И не тянуть до последнего.

— Ради бога, не отдавай себя в жертву этим негодяям! — Анна тихо шмыгает носом. — Если с тобой что-то случится или если ты умрешь, я никогда себе этого не прощу.

— Если эти твари хотят мяса и крови, они ее получат, — без эмоций отвечает Даниэль. — Все будет как они любят.

— Нет, Даниэль, нет! Не вздумай! Я тебе не позволю! Ты не сдашься этим гадам добровольно! Ни за что!

— Сдамся, Анна, — без эмоций произносит Даниэль. — Я докажу, что на многое способен даже в одиночку.

— Заткнись, Даниэль, ЗАТКНИСЬ! НЕ ВЗДУМАЙ!

Пока Анна закрывает лицо дрожащими руками и начинает плакать навзрыд, а Сэмми пытается утешить ее, Питер, Терренс и Эдвард пулей подлетают к Даниэлю.

— Даниэль, ты совсем рехнулся? — ужасается Питер. — Ты что, черт возьми, творишь? Где твои мозги?

— Даже и думать об этом не смей! — взволнованно добавляет Терренс.

— Все это было ошибкой, парни, — качая головой, отчаянно говорит Даниэль. — Я не должен был втягивать вас в эту передрягу.

— Спокойно, Даниэль, дыши глубже, — спокойно произносит Эдвард. — Не сходи с ума. Мы найдем выход.

— Я был уверен, что эти твари прижмут нас к стенке! И с самого начала был против вашего вмешательства в это дело.

— Все хорошо, приятель, еще не все потеряно, — уверенно говорит Терренс. — Мы все еще живы, и это главное.

— Напрасно я вас послушал. Вы не должны были ввязаться в это дело.

— Послушай, братан, мы прекрасно понимаем, что ты немного устал и не знаешь, что делать, — уверенно говорит Эдвард. — Но твое предложение — не решение проблемы.

— Я больше не могу смотреть на все это. Не могу подвергать вас опасности и заставлять разгребать то, что произошло лишь по моей вине.

— Мы не можем бросить тебя в беде, — уверенно заявляет Питер. — Если с тобой что-то случится, то это будет уже наша вина. Наша ошибка.

— Из-за меня и так пострадало слишком много людей. И я не могу допустить, чтобы жертв стало еще больше. Я должен один со всем разобраться.

— Как? У Поттеров нож и пистолет! Зевать нельзя! Упустишь момент — тебя точно грохнут!

— Не беспокойтесь за меня, парни, я справлюсь.

— Нет, я тебя умоляю, послушай ребят! — громко, отчаянно заявляет Анна. — Ты не справишься в одиночку! Не дай бог, эти гадюки снова отправят тебя в больницу с каким-нибудь сотрясением мозга! Во второй раз это не пройдет бесследно!

— Мне плевать на себя, — спокойно отвечает Даниэль. — Я думаю лишь о вас. Я дал слово защищать тех, за кого сейчас в ответе. Дал слово взять хоть на себя какую-то ответственность.

— Даниэль, пожалуйста…

— Пора доказать, что я больше не маленький мальчишка, которому на все плевать.

— Если ты останешься один — тебе конец! — отчаянно вскрикивает Анна. — Один против двоих — это провал!

— Даже если я не справлюсь, то умру со спокойной душой. Не жалея о том, что я даже не попробовал.

— Нет, Даниэль, НЕТ! Ты не сделаешь этого! НЕ СДЕЛАЕШЬ! — Анна резко переводит слезный, умоляющий взгляд на Терренса, Питера и Эдварда. — Терренс, Эдвард, Питер! Скажите ему что-нибудь! Вразумите! Я не смогу жить, если эти гады убьют Даниэля! Умоляю, парни! Я этого не переживу! Я не хочу!

— Успокойся, Анна, мы никуда не уйдем! — уверенно обещает Терренс. — Мы тоже себя не простим, если отдадим его на растерзание этим козлам.

— Нет, ребята, вы не останетесь! — резко отрезает Даниэль.

— Не слушайте его, парни! — уверенно говорит Максимилиан. — Смотрите, как у этих тварей глаза загорелись!

— Мы никуда не уйдем, — с гордо поднятой головой обещает Эдвард.

— Нет! — широко распахивает полные ужаса глаза Даниэль. — Даже не смейте!

— Нет, парень, ты точно сумасшедший, — качает головой Питер. — Серьезно, Перкинс, ты — безмозглый дебил!

— Да, я безмозглый! Потому что не был жестче с вами!

— Приди в себя, Даниэль! — Питер сначала трясет Даниэля за плечи, а потом берет в руки его лицо, пока к ним подходят Максимилиан и Лилиан, а Сэмми с жалостью во взгляде тихонько скулит. — Ты, черт возьми, соображаешь, что творишь? Твое геройство никому не нужно! Нам нужно, чтобы мы все были живы и здоровы!

— Слушайте, я все равно поступлю как считаю нужным.

— Тварь, у меня нет слов! — Питер резко отходит в сторону и пережимает переносицу носа, довольно тяжело дыша. — Только дебил пойдет в логово хищника добровольно!

— У меня нет выбора, Питер. Я должен разобраться с этими гадюками.

— НЕ ТАКИМ, черт возьми, ОБРАЗОМ! — срывается на крик Питер. — Попытка пойти навстречу верной смерти — одна из самых глупых вещей, которую может сделать человек. Нужно очень сильно не любить жизнь, чтобы подойти к убийце и сказать: «Стреляй!».

Сэмми еще жалобнее начинает скулить, смотря на Даниэля, который страшно боится идти на подобный риск, но понимает, что желание спасти близких ему людей куда сильнее.

— Да, Сэмми, я знаю, что ты тоже переживаешь, — спокойно говорит Даниэль. — Но это единственный выход покончить с этим дерьмом.

Сэмми снова очень жалобно скулит и трогает лапой ногу Даниэля, отчаянно надеясь изменить его решение.

— Нет-нет, Даниэль, пожалуйста, не делай это… — крепко вцепившись в руку Даниэля, полным отчаянием дрожащим голосом умоляет Анна. — Я не хочу…

— Так нужно, — спокойно произносит Даниэль. — Так должно было случиться с самого начала.

— Ты не переживай… Мы справимся… Поттеры никуда не денутся. Нужно лишь верить в лучшее и держаться вместе.

— Все кончено, — без эмоций произносит Даниэль. — Для тебя, Анна… Для твоих родителей… Для Питера с Эдвардом и Терренсом… И Сэмми… Вы все свободны.

— Послушай, Даниэль, тебе надо успокоиться, — с грустью во взгляде уверено отвечает Виктор. — Нам всем сейчас нелегко. Никто не думал, что все будет настолько сложно. Но обещаю, Джулиан и Норман ответят за все, что сделали.

— Не думай, что нам станет легче, если эти козлы тебя прикончат, — спокойно добавляет Максимилиан и окидывает Даниэля взглядом с головы до ног. — Посмотри на себя! Ты весь в крови и синяках! Анна права — если из-за них ты опять окажешься в больнице с травмой головы, то можешь погибнуть.

— Говорю еще раз, мне плевать на себя, — без эмоций отвечает Даниэль. — Сейчас я думаю прежде всего о других.

— Не прыгай выше головы, Даниэль. Ты не справишься с двумя психами. Психами с оружием. Так ты никого не спасешь. Хватит уже строить из себя Бэтмэна!

— Может, и так, — спокойно произносит Даниэль. — Но… Если мне придется умереть… Я хочу быть спокоен… Не хочу… Сожалеть… И… Ненавидеть себя…

— Нет! — выкрикивают Анна, Эдвард, Терренс и Питер, а Сэмми взволнованно лает.

— Не смей, Даниэль, не смей, не смей! — со слезами на глазах продолжает кричать Анна. — Я тебя никуда не пущу!

— И если я умру… — неуверенно произносит Даниэль и окидывает всех грустным взглядом. — Позаботьтесь о моей сестре… Пожалуйста…

— Пожалуйста, Даниэль… — Анна берет Даниэля за плечи и встряхивает мужчину, не сдерживая слезы и довольно часто дыша. — Ты не можешь так со мной поступить…

— Мне жаль… Но у меня нет выбора.

— ТВОЯ СМЕРТЬ — ЭТО НЕ ВЫХОД!

— А смерть кого-то из вас будет несправедливой!

— Пожалуйста, Даниэль… — Анна тихо шмыгает носом, пока слезы текут по ее щекам. — Не делай этого… Ради меня. Мне не нужны такие жертвы…

Наблюдая за Анной со стороны, некоторым начинает казаться, что она вот-вот поцелует Даниэля. И это правда. Девушка уже не думает ни о каких обидах и хочет во всеуслышание заявить о своих чувствах к нему. Тем более, что друзья мужчины и родители девушки с нетерпением этого ждут. Но стоит тяжело дышащей, бледной от ужаса и волнения Анне еще немного ближе приблизиться к внешне спокойному Даниэлю, как раздается грубый голос Нормана, который успевает перезарядить пистолет и что-то обсудить с Джулианом:

— Слушайте, уроды, вы там долго еще будете сопли разводить? Как бабы прощайтесь с этим козлом!

— Вы ответите за это! — резко развернувшись лицом к Норману, со слезами на глазах громко вскрикивает Анна. — Слышите, ОТВЕТИТЕ! Я сделаю для этого все возможное! ГНИДЫ! Будьте вы прокляты! ПРОКЛЯТЫ! Я ненавижу вас обоих! Ненавижу! ДА БУДЕТ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ВЫ ВОШЛИ В НАШУ ЖИЗНЬ!

Максимилиан прижимает буквально задыхающуюся Анну поближе к себе и гладит по голове.

— Проваливайте отсюда, пока мы не передумали! — грубо требует Джулиан. — А иначе будем стрелять в вас без разбору! Кому не повезет — сдохнет первым! А кто более счастливый — станет нашей последней жертвой!

— Мы не отдадим вам нашего брата, твари! — низким голосом уверенно заявляет Питер.

— Только через наши трупы! — с гордо поднятой головой добавляет Терренс.

Питер, Терренс и Эдвард решительно закрывают собой Даниэля так, что теперь он стоит сзади них. Через пару мгновений Сэмми закрывает собой всех четверых и громко подает голос, а потом к ним подтягиваются Анна, Максимилиан и Лилиан.

— Хотите получить его шкуру — убейте всех нас, — бросает вызов Эдвард.

— Расслабьтесь, народ, выйдете на улицу… — с хитрой улыбкой говорит Джулиан. — Подышите пока свежим воздухом. А мы пока покончим с голодранцем. Когда вернетесь — полюбуйтесь на его труп. А потом мы отдадим его на растерзание вот этой псине. Наверняка он никогда в своей жизни не видел столько мяса, сколько будет уже очень скоро.

— Никто из вас не тронет этого человека! — уверенно заявляет Анна. — НИКТО! Только через наши трупы!

— Не надо, прошу вас… — держа голову склоненной, спокойно произносит Даниэль. — Уходите…

— Нет, я останусь здесь! — уверенно заявляет Анна, резко разворачивается к Даниэлю и берет его за запястье. — Я не оставлю тебя с этими психами!

— Я тоже, — в один голос с гордо поднятой головой произносят Терренс, Питер и Эдвард.

Сэмми два раза решительно подает голос.

— Нет, не вздумайте оставаться! — отчаянно умоляет Даниэль. — Я настаиваю на том, чтобы вы все вышли.

— Мы все сказали, Даниэль! — уверенно отвечает Терренс. — Мы никуда не уйдем — и точка!

— Уходите… Бросьте меня… Я сам с ними разберусь.

Сэмми с жалостью во взгляде издает очень тихий звук, неотрывно смотря на Даниэля и лапой легонько трогая его ногу.

— Прости, Сэмми, но у меня нет выбора, — покачав головой, обреченно говорит Даниэль. — Я должен это сделать.

Все с ужасом в глазах качают головой, Сэмми тихонько скулит, а Анна не перестает горько плакать и сильно дрожать, прикрыв рот обеими руками.

— Черт, да что вы как девки-то? — возмущается Норман. — ВАЛИТЕ ОТСЮДА! Если через минуту здесь не будет пусто, я убью этого голодранца на ваших глазах.

— Уходите, — посмотрев на всех широко распахнутыми глазами, полными страха и отчаяния, тихо произносит Даниэль.

— Нет, Даниэль, не делай это… — со слезами на глазах дрожащим голосом шепчет Анна. — Умоляю…

— Пожалуйста, Даниэль, не делай глупостей, — с жалостью во взгляде умоляет Питер. — Мы справимся, вот увидишь. Скоро все закончится.

— Нет… — Даниэль нервно сглатывает и по очереди смотрит на Эдварда, Питера и Терренса. — Эдвард, Питер, Терренс… Если со мной что-то случится, то позаботьтесь о Кэссиди. Помогите моей сестре вылечиться и устроиться в жизни.

— Не подписывай себе смертный приговор. Мы всем умоляем тебя…

— Пожалуйста, Даниэль, успокойся и возьми себя в руки, — с жалостью во взгляде умоляет Виктор. — Я обещаю, скоро все закончится. Только не надо поддаваться панике.

Сэмми издает еще более жалобный звук и склоняет голову, пока Анна совсем не стесняется рыдать навзрыд и прижимается поближе к Терренсу, который крепко обнимает ее и гладит по голове.

— НУ? — во весь голос вскрикивает Джулиан. — ДОЛГО ВЫ ЕЩЕ БУДЕТЕ ПРОЩАТЬСЯ?

Анна, Питер, Эдвард, Терренс, Максимилиан, Лилиан и Виктор с испугом в глазах переглядываются между собой, а многие еще и нервно сглатывают. Пока Даниэль поднимается на ноги и кивает, когда они смотрят на него молящим взглядом.

— Идите… — тихо произносит Даниэль. — Идите…

Несколько секунд все эти люди остаются на месте, надеясь, что Даниэль все же передумает. Задыхаясь от слез, Анна мечется из стороны в сторону, а в какой-то момент крепко вцепляется в руку мужчины и носом утыкается в его плечо. Это разрывает Перкинсу сердце и заставляет чувствовать себя так, словно его кто-то медленно режет ножом. Ее душераздирающие крики отзываются жгучей болью в груди. Заставляют его подумать о том, стоит ли все это затевать. Вызывают непреодолимое желание крепко обнять бывшую возлюбленную и прижать к себе, заверив, что все будет хорошо.

— Все на выход! — неохотно командует Виктор, пока Даниэль наблюдает за всеми с учащенным дыханием. — Дарвин, Оливер, проследите, чтобы все вышли.

Все присутствующие в гостиной очень неуверенно направляются к выходу. Некоторые в какой-то момент оборачиваются назад и с жалостью во взгляде смотрят на Даниэля, который находит в себе силы фальшиво улыбнуться и не может спокойно смотреть на все эти жалостливые взгляды. Анна не сдвигается с места, мечтая остаться здесь, но Лилиан и Максимилиан мягко берет ее под руку и против воли уводят за собой, несмотря на тихие протесты девушки. Питера, Эдварда и Терренса также уводят насильно, как бы они тому ни противились. Да и Сэмми порывается остаться, но вынужден следовать за блондином, который держит его за ошейник.

Уже через несколько секунд гостиная освобождается. Пока резко побледневший Даниэль изо всех сил скрывает то, как он сейчас напуган, Джулиан и Норман хитро улыбаются, с гордо поднятыми головами уверенно переглядываются между собой и ехидно смеются.

— Надо же, какой благородный поступок! — иронично усмехается Джулиан. — Пожертвовать собой, чтобы спасти других! Хотя тебе миллион раз сказали, что ты никак не спасешь этих людишек.

— Я знаю, — развернувшись к Джулиану и Норману, спокойно отвечает Даниэль. — Поэтому я сделаю все, чтобы вы и близко к ним не подошли.

— Без своих прихвостней ты как без рук.

— Думайте что хотите. Мне плевать.

— Ты проиграл, парень, смирись с этим, — уверенно говорит Норман. — Тебя уже никто не прикроет.

— Я умею постоять за себя. — Даниэль гордоприподнимает голову. — Даже против таких ядовитых гадюк, как вы и ваш сыночек.

— Как сказал твой белобрысый дружок, не надо недооценивать других, — хитро улыбается Джулиан. — Ты играешь с огнем, пытаясь идти против нас.

— Приходиться примерять костюмчик Супермена, когда всякие гниды смеют вредить кому-то, кто мне дорог.

— О да, мы уже поняли, что ты это любишь, — презрительно усмехается Джулиан. — Любишь, когда тебя считают героем.

— Ничего, твари, вы надолго сядете. Будете отвечать за все свои преступления.

— А девчонка-то как тряслась и боялась! — восклицает Джулиан. — Руку даю на отсечение, что эта пигалица предпочла бы и дальше терпеть побои и оскорбления, лишь бы мы ничего не сделали тебе, твоим дружкам и ее мамочке с папочкой.

— Даже и думать об этом не смейте! — сухо отвечает Даниэль, угрожая Норману и Джулиану пальцем. — Ни вы, ни ваш больной сыночек больше не посмеют приблизиться к ней. Я готов хоть целыми сутками находиться возле нее и защищать от таких мерзких гадюк, как вы.

— О, надо же… — громко смеется Джулиан и начинает наматывать круги вокруг Даниэля, который не дает тому оказаться у него за спиной. — Сначала ты сделал гадость, а теперь решил искупить вину. Совесть замучила, когда ты узнал, как эта девчонка страдала. Она и видеть тебя не хотела и целыми днями сидела в своей комнате. Хотя сейчас эта пигалица сейчас была готова броситься тебе на шею прямо на глазах у своих родичей.

— Моей главной целью было не желание вернуть ее, а сделать все, чтобы она снова начала жить спокойной жизнью. В которой не будет места таким гадюкам, как ты.

— А я уже черт знает сколько лет мечтаю сделать все, чтобы ты всегда исчез из ее жизни. — Джулиан резко разворачивается к Даниэлю лицом и приподнимает его лицо с помощью ножа, острие которого впивается ему в горло. — Я бы грохнул тебя намного раньше. Если бы эта курица отвергла меня из-за того, что втюрилась бы в тебя. Из-под земли достал бы и разорвал бы тебя, тварь, в клочья.

— Не будь ты таким мерзким козлом, она бы и могла обратить на тебя внимание, — сухо отвечает Даниэль. — Только вы бы долго не прожили вместе. Потому что у вас разные понятия счастья. Для Анны важны не размер кошелька и связи, а любовь и забота. Даже если бы ты каждый день задарил бы ее золотыми побрякушками, мехами и прочей ерундой, она бы не любила тебя по-настоящему.

— Эта девчонка была бы моей в любом случае! — грубо бросает Джулиан. — Мне плевать, любила она меня или нет! Эта девчонка принадлежала мне! МНЕ! Я ТАК РЕШИЛ! Сеймур должна была стать МОЕЙ ЖЕНОЙ!

— Не забывай, что она в любой момент могла бы подать на развод.

— Запугал бы ее и врезал пару раз по роже — мигом бы выкинула глупости из своей пустой башки.

— У всего в этом мире есть лимит. Она в любом случае нашла бы способ избавиться от тебя.

— Она — баба! — грубо бросает Норман. — А у бабы нет никакого права решать, что ей делать! На это есть отец, брат, муж или любой родственник мужского пола!

— Слушайте, а вы вообще в каком веке живете? Алло, гараж! Сейчас женщина имеет те же права, что и мужчина. Она больше не его тень. Не бесправная рабыня. А рабство уже давным-давно отменили.

— Я на своей шкуре убедился в том, что может случиться, если вовремя не указать своей бабе на ее место и перестать угрожать кнутом.

— Если вы стали подкаблучником рядом со своей женой, это не значит, что надо срывать зло на всех женщинах.

— Я НЕ ПОДКАБЛУЧНИК! — взрывается Норман. — Я — МУЖИК! МУЖИК, ЧЬЕ СЛОВО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОСПОРЕНО!

— Вы смейте называть себя мужиком после того, как подсыпали яд для животных в чашку своей жены?

— Если бы эта стерва не грозила нам с Джулианом кнутом и знала бы свое место, она бы осталась жива.

— Вы озлоблены, потому что одним командовала жена, а второго отвергла девушка, — с гордо поднятой головой отмечает Даниэль. — Вы сами несчастны и хотите, чтобы другие страдали.

— Если бы эта девчонка полюбила бы меня или дала бы мне шанс, то она жила бы как королева, — заявляет Джулиан. — Я бы все дал Сеймур, если бы она стала моей. Но она отказалась! Даже если была на тот момент свободна. Эта пигалица принимала ухаживания ото всех оборванцев! А на состоятельных ей было плевать!

— Ей не нужны твои шмотки и побрякушки, Поттер. Анне нужна любовь и забота. А ты и знать не знаешь, что это такое! И наивно думаешь, что можешь завладеть ею с помощью денег и подарков. Которые надо делать от души. А не для того, чтобы от тебя отвязались.

— Любая баба душу продаст за дорогущие меха и чистые бриллианты, — уверенно отвечает Норман. — Сеймур сто процентов завидовала бабам, у которых они есть, и злилась, что у тебя нет денег для того, чтобы подарить ей что-то, купленное не на барахолке.

— Если бы Анна захотела, я бы подарил ей любую вещь. Я часто дарил ей украшения, которые она с радостью носила. И ей было плевать, сколько они стоили.

— Да, и сколько же кредитов ты успел взять? — ехидно усмехается Норман. — Скольким людям ты сейчас должен? И какое имущество ты заложил, чтобы порадовать эту пигалицу?

— Никаких кредитов.

— Эту девчонку всегда тянуло ко всякому дерьму. Всегда была принцессой, но мечтала стать нищенкой.

— Наверняка она вообще не парилась о чистоте дома, — ехидно усмехается Джулиан. — У Сеймур ведь все валится из рук! Она ничего не умеет делать!

— Анна все умеет! — низким голосом возражает Даниэль. — И то время, что она жила здесь, было лучшим в моей жизни.

— Ну да, вы, грязнули, нашли друг друга. — Джулиан брезгливо проводит пальцем по столику рядом с диваном и видит на нем толстый слой пыли, от вида которой он морщит нос. — Фу, черт возьми! Слой пыли толще, чем очки белобрысого урода!

— А в углах пауки уже начали паутину плести, — добавляет Норман, указав на угол под лестницей, где можно увидеть небольшую паутинку.

— Да… Притащил сюда Сеймур с надеждой, что она все тут бесплатно приберет, но вышел облом. А денег на клининг у тебя сроду не было! Хватает только на покрытый плесенью хлеб.

— И девчонка оказалась никудышной хозяйкой. Ее не учили готовить и убираться! Зато она в совершенстве освоила искусство вилять хвостом перед нищебродами и обсуждать с бабами шмотки и прически.

— Да уж… — Джулиан ехидно усмехается. — Моя мать и то умела намного больше, чем эта безмозглая курица.

— Заткнитесь, — сквозь зубы цедит Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Закройте свои поганые рты!

— Джулиан говорит правду, — уверенно заявляет Норман. — Эта девчонка не умеет делать даже самые элементарные вещи. Например, она вообще не умеет заваривать кофе. Опять принесла нам какую-то бурду, которую невозможно пить! Я едва не блеванул, когда сделал глоток.

— Унижая другого человека и заставляя его чувствовать себя дерьмом, вы не станете лучше в глазах других.

— Надо вправлять этой девчонке мозги уже сейчас. Если она и в тридцать лет будет такой же безрукой дурой, то замуж ее никто никогда не возьмет. У нее есть еще шесть лет для того, чтобы хоть чему-то научиться и не позориться перед людьми.

— От всей души благодарен родителям за то, что они правильно меня воспитали. Не позволили мне стать тварью, которую саму надо дубасить двадцать четыре часа в сутки.

— О да, очередной слабак, который прогибается под бабу!

— Хотя бы твоему брату повезло. Молодец парень, что слушал свою мать и понял, что вы мерзкие гниды.

— У МЕНЯ НЕТ БРАТА! — вскрикивает Джулиан. — Я никогда не считал этого слишком умного сопляка членом своей семьи! Он всегда был для меня чужим!

— Если бы не его мамаша, Райан тоже стал бы настоящим мужиком, — грубо добавляет Норман. — Но этот козел пошел против меня. МЕНЯ! НОРМАНА ПОТТЕРА!

— Да невелика потеря! — ехидно усмехается Даниэль.

— Ты слишком много говоришь, ощипанный петух, — грубо говорит Джулиан.

— Серьезно? — округляет глаза Даниэль и расставляет руки в бока. — А мне кажется, это ты и твой папаша очень много говорите! Что же вы не убивайте меня, а? Вы же хотели по-быстрому покончить со мной! Но вместо этого пытайтесь доказать, что с вашими словами спорить бесполезно.

— Ха, а ты так этого хочешь? — с презрительной усмешкой интересуется Норман. — Почему же? А? Чувство вины перед бывшей? Или же чувство вины перед твоим белобрысым дружком, который чуть не сдох по твоей вине?

— Это вас не касается! — грубо отвечает Даниэль.

— Да уж, иногда люди меня поражают. — Норман с гордым видом подходит ближе к Даниэлю и приставляет к его лбу пистолет. — Например, я никак не могу понять, как жалкий ботаник и самоуверенный индюк вообще могут дружить. Этот белобрысый не должен быть частью твоей банды. Его место где-нибудь среди отбросов общества. Жалких ботаников. Как Райан.

— Не судите человека по внешности. — Даниэль резко отстраняется от Нормана с гордо поднятой головой. — Блондин только кажется безобидным пареньком, который не может защитить себя. Однако он становится очень смелым и уверенным, когда дело касается его самого и его близких друзей.

— Он такой крутой только потому, что рядом находятся его дружки и та вонючая псина, — уверенно заявляет Джулиан. — Без них этот урод точно наложит в штаны.

— Не смей оскорблять моих друзей, Поттер, — грубо требует Даниэль. — Уважайте их так же, как и Анну!

— Уважать тот сброд, с которым ты дружишь? — ехидно усмехается Норман. — Ха, я даже актеришку того не собираюсь уважать. Он мнит себя великим, хотя этот идиот не добился ничего, чтобы заслужить столь почетное звание.

— Не надо обесценивать его труд! Мой друг очень много работал для того, чтобы заслужить уважение в шоу-бизнесе.

— Ар-р-р-р, черт, я уже начинаю уставать от этих бесполезных разговоров, — раздраженно зарычав, закатывает глаза Джулиан. — Пора уже прикончить тебя и заняться остальными козлами.

— Так вперед! — Даниэль расставляет руки в бока. — Попытайтесь грохнуть меня!

— Ты ничего не сможешь без своих дружков, — презрительно хмыкает Норман. — Ты столь же бесполезен, как и эта жалкая пигалица.

— Да? Ну сейчас мы это проверим. ВЫ УВИДИТЕ, НАСКОЛЬКО Я БЕСПОЛЕЗНЫЙ!

Даниэль решительно подлетает к Норману и со всей силы кулаком наносит ему удар в челюсть, после которого тот сразу же чувствует привкус крови во рту. Далее он ногой бьет его в пах и швыряет так, что тот ударяется об угол дивана и камнем падает на пол. Джулиан с громким и раздраженным рычанием пытается воткнуть в Перкинса нож, но мужчина перехватывает его руку с оружием и сцепляется с ним в рукопашную. Это продолжается несколько секунд — до тех пор, пока Норман, с едва заметным синяком под глазом все еще сидя на полу рядом с диваном, снимает пистолет с предохранителя, направляет его на Перкинса и с раздраженным криком делает выстрел. Однако Даниэль грубо отталкивает Джулиана от себя, резко падает на пол и перекатывается на другую сторону гостиницы, пока его противник едва успевает отскочить от пули. Покрасневший от злости Норман с громким рычанием делает несколько выстрелов подряд, пока Даниэль бегает по всей гостиной и прячется за какими-то предметами, дабы избежать ранения. В итоге пули попадают в разные предметы и повреждают их, а одна из них даже пробивает окно, стекло которого трескается и разбивается на мелкие кусочки.

— Хватай его, Джулиан, хватай! — вскрикивает Норман, пистолетом указывая на Даниэля. — Не дай ему уйти!

Пока Джулиан преследует его, Даниэль хватает со стола что-то тяжелое и с криком швыряет это в противника, который, однако, ловко уворачивается. Норман же еще несколько раз стреляет в Даниэля, но тот снова демонстрирует блестящую реакцию и убегает от пуль словно метеор. Джулиан же подбегает к Перкинсу и пытается всадить в него нож, но тот слишком больно и резко отталкивает его от себя таким образом, что тот камнем сваливается с ног. А сам парень быстро убегает в сторону, падает на пол, совершает кувырок вперед и быстро поднимается, не зная, сколько он сможет продержаться, если будет бегать на таких скоростях. Тут на него внезапно нападает Норман и пытается свалить с ног, но Даниэль со всей силы толкает его в стенку, об которую тот ударяется головой и теряет равновесие. Снова напавший на него Джулиан тоже терпит поражение, ибо Перкинс ловко захватывает его руки, заводит их за спину и швыряет противника на один из небольших столиков, который вместе с ним и со всем содержимым оказывается на полу.

Глава 47

Взгляд Даниэля в какой-то момент останавливается на футбольном черно-белом мяче, который уже очень давно пылится под лестницей. Недолго думая, мужчина быстро достает его и бьет по нему ногой в сторону Нормана и Джулиана. Да так сильно, что Поттер-младший вскрикивает от боли и падает на пол, закрыв половину лица рукой. Норман в ответ снова начинает обстреливать в Даниэля, который очень быстро убегает в сторону, по дороге берет несколько небольших картон, лежащих под лестницей, и пытается ими защититься. Правда пара пуль пробивают все картоны насквозь и чудом не задевают Перкинса. Вскоре мужчина находит свой мяч и снова бьет по нему со всей силой, попав в пистолет Нормана, который вылетает из его руки и с грохотом падает на пол. После чего Даниэль наносит Поттеру-старшему пару сильных ударов по лицу и швыряет в сторону лестницы, об перила которой тот бьется лбом. Джулиан пытается всадить нож в спину противника, но тот кулаком наносит ему прямой удар по носу, больно берет за волосы и швыряет на диван, с которого тот сваливается уже с носовым кровотечением и синяком под глазом.

Даниэлю снова приходится отбиваться от Нормана, который быстро поднимается на ноги, подбирает свой пистолет с пола, целится в него и несколько раз выстреливает. Самая первая пуля снова оставляет трещину в окне, когда Даниэль опускается на корточки, вторая попадает в столик рядом с лестницей, третья — в спинку дивана, а четвертая пробивает стену. Все это время мужчина ловко прячется где только можно или перекатывается куда-то по полу. А когда ему удается подобраться близко к Норману, он резко захватывает руку с оружием и задирает ее вверх. Поскольку Поттер в этот момент делал выстрел, то пуля насквозь пробивает один из нескольких плафонов на люстре, которая слегка раскачивается. Джулиан снова налетает на Даниэля со спины с желанием воткнуть нож ему в спину. Но Перкинс больно бьет Поттера ногой по коленке и наносит его отцу такой сильный удар по лицу, что тот камнем падает на пол.

Даниэль наносит Джулиану больной удар в висок, резко отталкивает в сторону и не ждет, когда тот нападет на него, без страха вступив с ним в рукопашную. А как только ему удается повалить младшего Поттера на пол, он подбегает к хламу под лестницей, берет какую-то тяжелую палку и начинает обороняться против Нормана. Который вскоре выбивает ее из рук одним ударом ногой и вынуждает его бросаться в бега. Поттер-старший с большим удовольствием несколько раз выстреливает в него, но постоянно промахивается. А когда Джулиан нападет на Перкинса, тот приводит противника поближе к его отцу, сталкивает обоих лбами одним резким движением и валит их на пол. Во время падения Норман задирает руку вверх и пару раз случайно выстреливает: первый раз — в потолок, а второй — в одну из лампочек на люстре, которая мгновенно потухает и разбивается на мелкие кусочки. Даниэль к этому моменту уже начинает тяжело дышать, все больше понимая, что ему не так-то просто справиться с этим озлобленными людьми в одиночку. Тем не менее он не позволяет себе расслабиться и запрещает себе даже думать о желании расслабиться и прилечь.

— Все равно ты сдохнешь! — грубо заявляет Джулиан. — СКОЛЬКО БЫ ТЫ НИ УБЕГАЛ!

— Ха, да вы даже подстрелить меня не можете! — ехидно усмехается Даниэль. — Только тратите пули напрасно!

— Ничего, ты все равно от нас не денешься. ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ТО, ЧТО РАЗРУШИЛ ВСЕ НАШИ ПЛАНЫ!

Норман быстро принимает сидячее положение и снова стреляет в Даниэля, резко отпрыгнувший в сторону, упавший на пол, сделавший кувырок, вставший на одно колено и взглянувший на разбитое окно, в которое попадает пуля. Джулиан же удачно пользуется моментом и заваливается на мужчину, желая хорошенько избить его. Правда он получает очень больной удар в низ живота и тут же скручивается от сильной боли, пока Перкинс в прыжке встает на ноги. А чтобы отвлечь Нормана, Даниэль без разбору хватает все, что видит перед собой, и яростно швыряет в него, бегая по всей гостиной.

Уже давно не думая о сохранности вещей в своей доме, Даниэль с легкостью поднимает упавший на бок журнальный столик и с громким криком швыряет его в Нормана и Джулиана. Им двоим удается вовремя отскочить в сторону, а стол не ломается и всего лишь отлетает в другую часть гостиной.

— Что ж, возможно, ты и не настолько безнадежен, как мы думали, — презренно усмехается Норман. — Хотя рано или поздно ты все равно выдохнешься и сдашься.

— Никогда! — грубо бросает Даниэль.

— Это мы еще посмотрим, козел!

Норман в очередной раз стреляет в Даниэля, но тот спасается резким кувырком в сторону, после которого он быстро встает на ноги. Его колени и локти ободраны после многократных падений и кувырков, но он не обращает на это внимания и борется так, словно от этого зависит его жизнь. А взбешенный сплошными неудачами Джулиан с оглушительным криком швыряет в Перкинса свой нож, но тот успевает забежать за ограждение, что разделяет кухню и гостиную, берет стул и, отвернув лицо в сторону, закрывает им себя. В конце концов острый предмет впивается в его подушку, а стул летит в Поттеров и довольно сильно бьет Джулиана по руке.

— АЙ, ТВАРЬ! — вскрикивает Джулиан, резко схватившись за руку. — КАК БОЛЬНО!

— Еще раз бросишь стул в моего сына, Я БРОШУ В ТЕБЯ ШКАФ! — грубо угрожает Норман. — ТЫ ПОНЯЛ, СОБАКА?

Норман с раздраженным рычанием снова проводит обстрел по Даниэлю, но ни разу не попадает во что-то, что находится близко к противнику. Перкинсу катастрофически не хватает времени немного отдышаться и отдохнуть, ибо на него вскоре нападает зеленый от гнева Джулиан, который залупляет тому пощечину и бьет кулаком в низ живота. Превозмогая боль, Перкинс вступает с Поттером в ожесточенную хватку, в которой уже начинает пропускать удары из-за сильной усталости. Тем не менее, даже в этом случае преимущество пока что находится на стороне молодого парня.

— СОБЕРИСЬ, СЛАБАК! — раздраженно вскрикивает Норман. — КАКОГО ЧЕРТА ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЗАВАЛИТЬ ЕГО?

— КАК БУДТО У ТЕБЯ ГЛАЗА НА ТОМ МЕСТЕ! — огрызается Джулиан. — ТО ЖЕ МНЕ, СНАЙПЕР!

— СЛЫШЬ, СОСУНОК, ХАВАЛО ПРИКРОЙ, ПОКА Я НЕ ПРОСТРЕЛИЛ ТВОЮ БАШКУ!

— НЕ ОРИ НА МЕНЯ, ТВАРЬ!

— ЧЕ, ДАВНО РЕМНЕМ ПОЛУЧАЛ? ШИБКО БОРЗЫЙ СТАЛ, Я СМОТРЮ!

Даниэль удачно пользуется спором Джулиана и Нормана и кулаком наносит Поттеру-старшему удар в висок, после которого тот камнем падает на пол и носом бьется об одну из ступенек. Из-за чего его носовое кровотечение усиливается. Правда мужчина, игнорируя этот факт, тут же хватает Перкинса за ноги и одним движением тоже валит его на пол. Парень удается лбом об эту же ступеньку и морщится от сильной боли. Правда Даниэль достаточно быстро встает на ноги и сразу же отпрыгивает в сторону, когда Норман берет палку, лежащую где-то в углу гостиной, и со всей силы швыряет ее в него.

Перкинс из последних сил продолжает защищаться от Нормана и Джулиана, убегая от них, перекатываясь по полу в разные стороны и швыряя в противников все, что видит перед глазами. На его лице отчетливо видны синяки и небольшие кровяные подтеки, а одежда в некоторых местах порвана так, что ее вряд ли можно будет спасти. Ему приходится прикладывать много усилий и проявлять поразительную реакцию, чтобы спастись от ранения пулей или ножом. А Джулиан и Норман все больше выходят из себя из-за сплошных неудач, хотя и не сдаются в своих попытках извести Даниэля, который начинает выбиваться из сил. Поттер-старший без разбору стреляет по всему, что видит перед собой, а его сын в какой-то момент бросает нож в противника, которому, однако, удается резко увернуться.

— ДА ЧТО Ж ТЫ ЗА ДЕБИЛ ТАКОЙ БЕЗРУКИЙ? — со злостью во взгляде вскрикивает Норман.

— КАК БУДТО У ТЕБЯ РУКИ ПРЯМЫЕ! — рявкает Джулиан. — ВСЕ ВРЕМЯ МИМО!

— ГЛУПЫЙ, БЕЗДАРНЫЙ И БЕСТОЛКОВЫЙ КОЗЕЛ!

— ЭТО ТЫ СЕЙЧАС ПРО СЕБЯ?

— ТЕБЯ, черт возьми! ВОТ ВЗЯЛ БЫ И ПОЙМАЛ ЕГО ГОЛЫМИ РУКАМИ! С НОЖИКОМ ТЫ ВСЕГДА, ТВОЮ МАТЬ, КРУТОЙ!

— А ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БОРОТЬСЯ БЕЗ ПИСТОЛЕТА!

— Посмотрим, как вы запоете, когда я у вас все это отберу, — грубо говорит Даниэль, немного тяжело дыша.

— ТЕБЕ ВСЕ РАВНО НЕ УЙТИ ОТ НАС, ТВАРЬ! — кричит Норман. — ХОТЬ НА ПОТОЛОК ЗАПРЫГНИ!

Норман снова стреляет в Даниэля, но тот резко падает на колени, увернувшись от пули, которая попадает в настольную лампу, что стоит на столике рядом с лестницей, и разбивает ее плафон на несколько частей.

— АР-Р-Р, ТВАРЬ, КОГДА ЖЕ ТЫ, черт возьми, СДОХНЕШЬ? — раздраженно рычит Джулиан. — НАМ ЧТО, ДО ВЕЧЕРА С ТОБОЙ ВОЗИТЬСЯ?

— Если вам охота прыгать здесь как обезьяны, пожалуйста, — уверенно отвечает Даниэль.

— Черт, ВОТ НЕПОТОПЛЯЕМАЯ ТВАРЬ! — грубо заявляет Норман. — ПОДЫХАЙ ТЫ УЖЕ, НАКОНЕЦ!

Норман снова делает выстрел в Даниэля, но парень резко отпрыгивает и кувырком перекатывается в сторону. Пуля попадает сначала в что-то железное рядом с лестницей, а потом рикошетит в слегка покачнувшуюся люстру, пробивая второй плафон и одну из лампочек. А пока Даниэль с затрудненным дыханием бросает взгляд на верх, Джулиан с громким рыком молнией подлетает к нему, довольно легко сваливает с ног, заваливается на него сверху и пытается избить настолько жестко, насколько возможно. Перкинс прикладывает все свои оставшиеся силы для того, чтобы обороняться, но столь активная борьба уже изрядно измотала мужчину, который понимает, что помощь ему бы сейчас точно не помешала.

— Ну все, теперь-то я точно прикончу тебя, тварь, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Джулиан достает нож из кармана куртки и пытается воткнуть его в грудную клетку Даниэля, крепко прижимая противника к полу. Но Перкинс вовремя перехватывает руку с холодным оружием и удерживает ее над собой, подчиняясь инстинкту самосохранения, который заставляет его забыть об усталости. Впрочем, Поттер не сдается и начинает действовать еще решительнее, пока Норман злостно смеется, с гордым видом скрестив руки на груди.

— Давай, сынок, сделай это! — уверенно подбадривает Норман. — Ты сможешь грохнуть эту мразь! Голодранец уже выдохся! Он уже кое-как ковыляет и с трудом дышит.

— Даже не мечтайте… — в коротком перерыве медленно произносит Даниэль. — Я не сдамся вам! НЕ СДАМСЯ!

На пару секунд Даниэлю удается освободиться, коленом больно ударив Джулиана между ног, отшвырнув его в сторону и резко присев. Однако он и опомниться не успевает, как снова оказывается в ловушке, когда Поттер локтем врезает ему по носу, резко разворачивается, наносит ему пощечину, из-за которой тот падает на пол, и затылком больно бьет его об ступеньку лестницы.

— НЕ ВЗДУМАЙ РЫПАТЬСЯ, КОЗЕЛ! — вскрикивает Джулиан. — ТВОЕ ВЕЗЕНИЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ!

С этими словами Джулиан резко выкручивает Даниэлю руку так, что тот громко вскрикивает от боли.

— Что, тварь, больно? — ехидно усмехается Джулиан. — БОЛЬНО, черт возьми?

— Что б ты сдох, козел… — сквозь зубы с тяжелым дыханием произносит Даниэль. — Сгори в аду…

— Желаю того же тебе, Сеймурам и твоим дружкам.

Джулиан еще немного выкручивает руку Даниэля, который, сильно морщась от боли, громко вскрикивает и предпринимает безуспешную попытку вырваться.

— Давай, Джулиан, сломай ему все, что можно! — злорадно призывает Норман. — Зарежь его! Пусть от него ничего не останется! Пусть все увидят большой кровавый кусок мяса, когда придут сюда.

Джулиан, ехидно хихикая, еще немного держит руку Даниэля выкрученной, а потом резко прижимает его лицом к полу, пока тот сильно морщится и отчаянно пытается освободиться. Конечно, в какой-то момент Даниэлю удается выбраться, локтем свободной руки ударив противника в солнечное сплетение, перевернувшись на спину и нанеся тому сильную пощечину. Однако через пару мгновений он снова получает сильный удар по лицу и резко оказывается поваленным на пол. Поттер приподнимает нож над своей жертвой и резко опускает с целью воткнуть острие в сердце. Но Даниэль снова перехватывает оружие и, чувствуя сильное напряжение в каждой слегка дрожащей мышце тела, через силу пытается его убрать. Немного погодя Норман хочет пойти помочь своему сыну покончить с Даниэлем. Но стоит ему сделать несколько шагов, как вдруг в гостиную молнией залетает Анна, видит все, что предстает перед ее глазами, и громко вскрикивает с широко распахнутыми глазами:

— Нет! Стойте! Прекратите это!

Даниэль резко переводит широко распахнутые, полные испуга на Анну, приоткрывает рот и с еще большим рвением пытается выбраться из хватки Джулиана.

— Анна! — отчаянно вскрикивает Даниэль. — Анна, уходи отсюда! Уходи! Возвращайся к ребятам! Немедленно!

— Закрой свой рот, козел! — грубо бросает Джулиан и залупляет Даниэлю сильную пощечину.

— Нет, Джулиан! — громко умоляет Анна. — Хватит! Отпусти его! Отпусти, я тебя умоляю!

— Я же просил оставаться с парнями! — с тяжелым дыханием напоминает Даниэль. — Почему ты меня не послушала? Почему?

— Черт, ДА ЗАВАЛИСЬ ТЫ УЖЕ! — все громче кричит Джулиан и, пользуясь тем, что Даниэль немного повернулся боком, кулаком со всей силы бьет его прямо в поясницу.

— НЕТ! — со слезами на глазах вскрикивает Анна, будучи не в состоянии смотреть на то, как Даниэль душераздирающе вскрикивает от боли и сильно морщится. — ДЖУЛИАН, ХВАТИТ!

— ЗАТКНИСЬ, ПИГАЛИЦА! БАБЫ НЕ ВМЕШИВАЮТСЯ В РАЗБОРКИ МУЖИКОВ!

Джулиан резко переворачивает Даниэля на спину и пытается воткнуть нож где-то между его горлом и грудной клеткой, но тот с рыком и стиснутыми зубами перехватывает оружие.

— ХВАТИТ, УМОЛЯЮ! — громко умоляет Анна, поднеся сложенные вместе ладони ко рту, и тихо шмыгает носом.

— Что, девочка! — презренно смеется Норман и медленно, с гордо поднятой головой подходит к Анне. — Пришла посмотреть, как твой любимый умирает?

— Забудьте о мести, мистер Поттер, — достаточно уверенно требует Анна. — Простите за все причиненные вам неудобства.

— Ты что издеваешься надо мной? — ехидно усмехается Норман. — Да я ждал этого несколько, мать его, лет! ЖДАЛ, ТОГО ДНЯ, КОГДА Я СМОГУ ЗА ВСЕ ОТОМСТИТЬ!

— И что вам это даст? Удовлетворение? Радость?

— Это даст мне то, чего хочу Я. Правда тебе, девочка моя, этого не понять. Потому что ты слишком глупа и мала. Ты не способна проникнуться всем, что я чувствую.

— Вы ничего не чувствуйте, мистер Поттер! Не хотите чувствовать. Вы уверены, что месть и зло — это абсолютно нормально. И не знайте, что все может быть иначе.

— А ты пришла сюда, чтобы рассказать о чем-то добром и светлом? С надеждой, что тебе удастся меня переубедить? Ха… Типичный поступок любой безмозглой бабы!

— Месть, зависть и ненависть — это путь в никуда. Путь в самую глушь, из которой вы не сможете выбраться без чьей-то помощи.

— Я повторяю еще раз, безмозглая ты курица, — подойдя поближе к Анне, уверенно отвечает Норман. — Я не откажусь от своих планов. Ни-ког-да.

— Не надо… — качает головой Анна. — Обещаю, мы с родителями простим вас и вашего сына за все. А отец с матерью заберут заявление из полиции. Только хватит ненависти и мести! Давайте жить в мире! Пожалуйста…

Норман громко усмехается и с гордо поднятой головой начинает кругами ходить вокруг Анны, которая старается держать мужчину в поле зрения, пока Даниэль широко распахнутыми, полными испуга глазами наблюдает за ней и с тяжелым дыханием яростно пытается выбраться из крепкой хватки Джулиана.

— Неужели ты и правда думаешь, что тебе удастся пробудить во мне светлые чувства и заставить любить всех людей на свете? — недоумевает Норман. — Забудь о желании стать героиней и спасти голодранца, пигалица.

— Прошу вас, мистер Поттер, отпустите его, — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Не причиняйте ему вред… Он ни в чем не виноват…

— Этот козел уже миллион раз нарушил наши с Джулианом планы и поэтому должен сдохнуть. Не переходил бы нам дорогу — остался бы в живых!

— Если хотите, то вы вправе сделать со мной все что угодно. Я все переживу. Только умоляю, не трогайте этого человека и не убивайте его. — Анна тихо шмыгает носом. — Я не смогу без него жить…

— М-м-м, вот как ты говоришь? — презрительно улыбается Норман. — А ведь недавно ты и слышать о нем не хотела и, наверняка, мечтала, чтобы он сдох.

— Я никогда никому не желала смерти! Даже тем, кого не люблю и ненавижу!

— Да уж… Если бы ты не была влюблена в этого нищеброда, то не закатывала бы такие истерики! Не орала бы как резаная, видя нож у его горла или пистолет у виска!

— Вам никогда не понять это! — уверенно заявляет Анна. — Потому что вы — гнида. Тварь, которая посмела безжалостно убить свою ни в чем неповинную жену.

— Не надо надеяться, что этот козел делает все это лишь потому, что хочет вернуть тебя. Он просто испугался твоих мамашу с папашей и поэтому так усердно лижет им зад. А так ты ему не нужна такая безрукая и тупая.

— Оставьте свое мнение при себе. Оно меня не волнует.

— Ну знаешь, меня тоже не интересует твоя болтовня. Так что мы с тобой квиты, девочка.

— Просто отпустите этого человека и оставьте всех нас в покое, — уверенно смотря Норману в глаза, решительно требует Анна. — Немедленно!

— Слушай, ну раз уж ты не захотела стоять на улице, то я могу устроить двойное убийство. Одновременную смерть. Для тебя и твоего любимого голодранца. Мой сын грохнет этого козла, а я грохну тебя. — Норман уверенно направляет на Анну пистолет. — И никто нам не помешает.

— НЕТ! — во весь голос вскрикивает Даниэль, еще яростнее пытаясь вырваться из хватки Джулиана. — НЕ СМЕЙТЕ! Сейчас же уберите от нее пистолет! А иначе я сотру вас в порошок! Как и вашего мерзкого сыночка!

— ЗАКРОЙ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ, КОЗЕЛ! — взрывается Джулиан, снова бьет Даниэля по лицу и одной рукой сильно сдавливает ему горло, уставив на него свой полный злости взгляд. — НАМ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ТЫ ОРЕШЬ!

— УБЕРИ РУКИ! — Даниэль силой убирает руки Джулиана от своего горла и крепко сжимает его запястья. — Я НЕ ПОЗВОЛЮ ВАМ ПРИЧИНИТЬ ЕЙ ВРЕД!

— Попробуй остановить меня, — с ехидной улыбкой бросает вызов Норман, обеими руками держа пистолет, направленный на Анну, которая никак не показывает свой страх. — Ну же, тварь, вперед. Не дай мне сделать дырку в башке этой дряни.

— НЕ СМЕЙТЕ ЕЕ ТРОГАТЬ! ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ЕЕ ТРОНЕТЕ — Я ВАС ЗАЖИВО ЗАКОПАЮ!

Запретив себе думать о какой-либо усталости, Даниэль снова пытается вырваться из хватки Джулиана, нанося ему крепкие удары руками и руками. Но почувствовавший свое превосходство над противником Поттер со всей силы бьет Перкинса по лицу и кулаком наносит удар в солнечное сплетение. Из-за чего тот истошно вскрикивает и временно лишается возможности дышать.

— НЕТ! — сильно вздрогнув, вскрикивает Анна и прикрывает рот обеими руками. — НЕ НАДО, ДЖУЛИАН!

— Смотри, девочка, смотри, как твой любимый погибает в бою, — с гордо поднятой головой говорит Норман, развернув Анну лицом к Джулиану и Даниэлю и приставив пистолет к ее затылку. — Ты ведь так хотела видеть его страдания…

— ДЖУЛИАН, ПОЖАЛУЙСТА! — отчаянно умоляет Анна.

— Твой любимый уже не сможет защитить тебя. Им займется мой сын. А мне никто не помешает выстрелить в тебя.

— Стреляйте! — бесстрашно бросает вызов Анна, резко развернувшись лицом к Норману и гордо приподняв голову. — Стреляйте в меня! Сейчас же!

— Нет, Анна, нет! — взволнованно вскрикивает Даниэль. — Не смей! Замолчи! Замолчи сейчас же!

— Ну давайте, мистер Поттер, чего вы ждете?

— Понимаю… — хитро улыбается Норман. — Жизнь будет тебе не мила, если этот козел сдохнет. Ведь он был единственным, кто согласился так долго терпеть тебя и даже позволил хозяйничать в своем доме.

— Да, без него мне будем незачем жить! — уверенно заявляет Анна и тихо шмыгает носом. — Если вы убьете его, то можете убить и меня.

— Нет! — вскрикивает Даниэль. — Беги, Анна, БЕГИ! Я УБЬЮ ВАС, ТВАРИ! ВЫ СДОХНИТЕ, ЕСЛИ ПОСМЕЙТЕ ВЫСТРЕЛИТЬ В НЕЕ!

— Лучше заткнись и посмотри, как легко я расправляюсь с той, которую ты предал, — ехидно усмехается Норман. — С той, которая должна была принадлежать МОЕМУ СЫНУ!

— НЕ-Е-Е-ЕТ!

Даниэль настолько громко кричит, что практически теряет голос и начинает время от времени откашливаться. Впрочем, для него это сейчас сущий пустяк, ведь Норман вот-вот выстрелит в Анну, которая даже не пытается сопротивляться. Правда нажатие на спусковой крючок ничего не дает.

— ЧТО ЗА Х… — приходит в бешенство Норман, еще пару раз пытается выстрелить и что-то проверяет в пистолете. — Тварь, патроны кончились… ДЖУЛИАН! ДАВАЙ ЕЩЕ ПАТРОНЫ!

— У меня больше нет, отец, — разводит руками Джулиан. — Это были последние.

— ЧТО? В СМЫСЛЕ ПОСЛЕДНИЕ?

— А я говорил, чтобы ты не стрелял без разбору! НО ТЫ, черт возьми, МЕНЯ НЕ СЛУШАЛ!

— Тварь! ТВАРЬ!

— Уходи, Анна! — громко произносит Даниэль. — Немедленно! Не смей здесь оставаться!

— Я тебя не оставлю! — уверенно заявляет Анна. — Не оставлю с этими мерзавцами! Они не посмеют тебя убить!

— Ха, и кто же мне помешает? — презренно усмехается Джулиан. — Ты что ли?

Джулиан со злорадным смехом приподнимает нож над Даниэлем и собирается резко воткнуть его в грудную клетку. Но тот с рычанием обеими руками крепко перехватывает оружие и безуспешно пытается убрать его, страдая от дикой усталости. Каждая мышца тела слегка дрожит от сильного напряжения, а из-за нервозности ему еще и довольно трудно дышать. Тем не менее он все еще борется. Его так или иначе мотивирует Анна. Которая, не думая о последствиях, хочет подбежать к нему и как-то помочь. Однако через несколько мгновений в гостиную с громким лаем молнией влетает Сэмми. Он сразу же налетает на Джулиана, чтобы спасти Даниэля, который находится на последнем издыхании, словно после долгого бега с препятствиями, зубами крепко вцепляется в руку Поттера и усердно тащит его в сторону, пока тот начинает истошно кричать от боли от острых клыков.

— А-А-А-А, ОТПУСТИ МЕНЯ, ГРЕБАНАЯ ПСИНА! — вопит Джулиан и резко трясет руку с надеждой, что Сэмми отпустит ее. — ПУСТИ! АР-Р-Р, ЧТОБЫ ТЫ СДОХ, КУСОК ДЕРЬМА!

Тяжело дышащий Даниэль с трудом находит в себе силы принять сидячее положение и со спины применяет к Джулиану удушающий прием, после которого начинает задыхаться, жадно глотать воздух и отчаянно, но тщетно вырывается на свободу.

— Спасибо, Сэмми… — благодарит Даниэль. — Ты — прелесть!

Сэмми негромко рычит, все еще продолжая крепко удерживать руку Джулиана своими крепкими зубами.

— Все, приятель, спасибо… А сейчас помоги Анне и по возможности уведи ее отсюда.

Сэмми отпускает руку Джулиана и очень жалобно скулит.

— Я справлюсь, обещаю… Помоги им, пожалуйста…

— ЕЩЕ И ПСИНА ПОЯВИЛАСЬ! — приходит в бешенство Норман. — ДА ПУСТЬ ТОГДА СЮДА ВСЕ ПРИПРУТСЯ! ЧТОБ СДОХНУТЬ ВМЕСТЕ С ЭТИМ ГОЛОДРАНЦЕМ И ВАМИ ДВУМЯ!

Норман хочет сказать что-то еще, но Сэмми с громким лаем крепко хватает зубами его руку и очень легко валит мужчину с ног, пока тот кричит во весь голос и пытается резко вырваться из столь крепкой хватки пса.

— А-А-А-А, ТВАРЬ, ПУСТИ МЕНЯ! — во весь голос вопит Норман, пока Сэмми все еще продолжает держать его руку зубами и в какой-то момент тянет на себя так, что тот падает на пол. — ОТПУСТИ РУКУ, ВОНЮЧИЙ КУСОК ДЕРЬМА!

Анна с ужасом в широко распахнутых, мокрых глазах наблюдая за происходящим и вздрагивая от каждого удара, который Даниэль получает от Джулиана. К слову, Перкинс недолго душит своего противника, которому уже через несколько секунд удается освободиться и отшвырнуть противника в сторону. Даниэль очень быстро встает на ноги и несколько раз бьет Джулиана кулаками и коленями по всему телу, очень тяжело дыша, но стараясь не думать о том, что его сил почти иссякли. А как только его противник, превозмогая боль, начинает подниматься, Перкинс отбегает в сторону, хватает со стола небольшой золотой подсвечник и пытается ударить его по голове, когда тот налетает на него. Однако Джулиан с раздраженным рыком обеими руками быстро перехватывает этот предмет и пытается сам схватить его, чтобы посильнее ударить Даниэля по голове.

Вскоре на помощь Джулиану прибегает Норман, который пинает ногой Сэмми. Он грубо хватает Даниэля за шиворот и резко толкает к столику рядом с диваном, на котором еще осталось много нетронутых мелких предметов. Которые, впрочем, падают на пол вместе с мужчиной и самим столиком. Тут ему на выручку подоспевает громко лающий Сэмми. Пес начинает громко лаять и рычать на Нормана, который пытается ударить собаку подсвечником, но терпит неудачу из-за блестящей реакции ретривера, вовремя схвативший руку с этим предметом и заставивший того выронить его на пол. Кроме того, Анна иногда хватает все, что попадается ей на глаза, и бросает это в Джулиана или Нормана, несколько раз удачно попав им в лицо или голову. Попытку последнего напасть на девушку удачно предотвращает Даниэль, невероятно легко повалив его на пол, забравшись на него и нанеся несколько крепких ударов кулаком по лицу.

В какой-то момент Джулиан хочет добраться до Анны после того, как она со всей силы швыряет что-то ему в голову. Но стоит только мужчине резко сделать несколько шагов к ней, как путь ему преграждает Даниэль, который валит его на пол и несколько раз наносит пару больных ударов по всем частям тела. Некоторое время он удерживает преимущество, но потом Джулиан хватает своего противника за волосы и швыряет его к лестнице, об ступеньку которой он больно ударяется лицом. После чего Поттер одним легким движением сваливает Перкинса с ног, крепко придавливает руками к полу и кулаком бьет прямо в живот, заставляя того очень громко вскрикнуть.

У Даниэля снова возникают большие проблемы с Джулианом. На этот раз Поттер с еще большей злостью и упорством борется со своим противником, прекрасно видя, что у того уже практически не осталось сил, и он в любой момент может сдаться. Правда Даниэль из последних сил сопротивляется своему врагу, крепко стискивая зубы и не жалея остатков энергии, чтобы не дать ножу, что возвышается над его грудью и находится в нескольких сантиметрах от нее, пронзить его насквозь.

— Ну все, мразь, тебе недолго осталось, — со злостным смехом сквозь зубы цедит Джулиан. — Я убью тебя, жалкий голодранец. Ты сдохнешь… Уже сейчас… Вот-вот…

— Ну уж нет, козел… — довольно тяжело дыша, раздраженно произносит Даниэль. — Я не сдамся… Тебе!

— Это мы еще посмотрим!

Джулиан, обнажая свой презренный оскал, прилагает еще больше усилий, чтобы воткнуть в Даниэля нож и убить его. Но тот будто бы уперся рогом и упрямо стоит на своем. Мужчина выглядит до ужаса бледным и буквально помирает от изнеможения, но все равно до боли напрягая каждый сантиметр сильно ослабевшего тела, как будто он выполняет какую-то тяжелую работу. От такого сильного напряжения Даниэля все больше начинает трясти, а также он чувствует небольшую головную боль. Хотя Перкинс не обращает на это внимание. Сейчас, когда на кану стоит жизнь, мужчина готов зубами цепляться за малейший шанс выжить, а адреналин, что бурлит в крови, так или иначе помогает ему держаться на плаву.

В какой-то момент Сэмми пулей подлетает к Джулиану и пытается схватить и оттащить его от умирающего из-за упадка сил Даниэля. Однако озлобленный Поттер с налитыми кровью глазами очень сильно отталкивает его ногой, заставив пса жалобно поскулить. Впрочем, он быстро приходит в себя, что-то с себя стряхивает и подходит к Анне, которая опускается перед ним на колени.

— Сэмми, мальчик… — погладив Сэмми по голове, дрожащим голосом произносит Анна.

Сэмми очень жалобно скулит с грустью во взгляде.

— Это точно не закончится хорошо… — Анна издает пару всхлипов. — У Даниэля вообще нет сил. Он вот-вот сдастся, Сэмми! Даниэль на грани! Джулиан сейчас изведет его!

Сэмми носом тычется Анне в лицо и скромно лижет ее нос, чтобы хоть как-то утешить плачущую и трясущуюся девушку.

— Я не хочу потерять его, понимаешь, — с жалостью во взгляде признается Анна, обеими руками гладя Сэмми морду. — Я люблю его. Очень люблю. Но я потеряю Даниэля, как только он позволит этому мерзавцу убить его. Я не хочу этого, Сэмми, не хочу… У меня сердце разрывается. Если этот человек умрет, то у меня не будет смысла жить. Мне не нужен этот мир без него.

Сэмми еще жалостливее скулит и на несколько секунд прижимается поближе к Анне. А затем он аккуратно берет рукав ее темно-серой джинсовки и тянет девушку в сторону двери.

— Нет, Сэмми, я никуда не уйду, — дрожащим голосом уверенно говорит Анна. — Я не брошу Даниэля. Я должна быть с ним. Должна спасти его. Хотя и не знаю, как.

Сэмми тихо подает голос, смотря на Анну так, будто он говорит: «Нет, Анна, прошу тебя, уйди. А я сделаю все, чтобы помочь Даниэлю и наказать плохих людей.».

— Мне так плохо… — со слезами на глазах дрожащим шепотом произносит Анна, гладя Сэмми по голове и мягко трепля его за уши. — От того, что я вынуждена наблюдать за всем этим. И самое обидное — это то, что я не могу вмешиваться в их борьбу. Потому что я — девушка, которую никто не пожалеет. О, боже, за что мне все это? За что?

Все еще сидя на коленях, Анна закрывает лицо руками и продолжает тихо, но безуспешно плакать, пока жалобно скулящий Сэмми изо всех сил старается утешить ее и все-таки уговорить уйти отсюда. Немного погодя девушка тихо шмыгает носом, заключает пса в свои объятия и с дрожью во всем теле прижимает его к себе, пока тот воспринимает этот жест благосклонно, дружелюбно виляя хвостом. А в какой-то момент Анна медленно окидывает взглядом всю гостиную и видит Джулиана, пытающегося воткнуть нож в измученного и бледного Даниэля, все больше желающего сдаться. Сердце девушки неприятно сжимается, причиняя ей невыносимую боль. Более сильную боль, чем ту, которую она испытывала, когда ее зверски избивал Джулиан.

— Нет, Сэмми… — тихо произносит Анна, отстраняется от Сэмми и качает головой. — Я не могу… Не могу стоять здесь как колонна. Надо сделать хоть что-то для того, чтобы спасти их. Я обязана попробовать помочь хотя бы одному из них. А иначе все это будет длиться вечность.

Сэмми издаетстранный звук и вопросительно смотрит на Анну, будто спрашивая ее: «Но что ты можешь сделать?».

— Нет-нет, я не собираюсь лезть в их драку… Да я и не смогу побить их… Я должна сделать что-то, что не причинит мне никакого вреда, но в одно мгновение покончит с этими мерзавцами. Но что я могу сделать? Что?

Анна снова окидывает взглядом всю гостиную и обращает внимание на Джулиана, с громким рычанием и криком пытающийся воткнуть нож в грудную клетку Даниэля, который с зеленым лицом, покрытом маленькими капельками пота, дрожащими руками удерживает холодное оружие над собой.

— Нельзя стоять в сторонке… — качает головой Анна, на пару секунд задумывается и чешет Сэмми шерстку, пока тот дружелюбно виляет хвостом.

Сэмми жалобно скулит, будто предупреждая Анну об опасности, которая ей грозит.

— Не бойся за меня, я справлюсь, — спокойно и решительно обещает Анна и мягко берет морду Сэмми в руки. — Мы справимся, Сэмми! Просто не сдавайся и гляди в оба.

Сэмми еще более жалобно начинает скулить.

— Все хорошо, мальчик, не надо бояться. Надо посмотреть страху в глаза. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Раз я вернулась сюда, то обязана покончить со всем этим. Я верю, что все будет хорошо.

Сэмми еще пару секунд продолжает издавать какие-то странные звуки до того, как он скромно лижет щеку девушки и накрывает лапой ее руку, что лежит у нее на коленях. В ответ она сначала бросает легкую улыбку и гладит ретривера по голове. После чего Анна встает на ноги и оглядывается по сторонам в поисках того, что может помочь ей спасти Даниэля. Пока Джулиан прилагает все больше и больше усилий для того, чтобы лишить своего врага всех его сил, со злостным смехом мысленно отмечая, что тот очень близко к тому, чтобы перестать сопротивляться гибели.

— Черт, должно же быть что-то, что помогло бы мне! — бубнит себе под нос Анна, с учащенным дыханием оглядываясь по сторонам. — Что я могу использовать? И как? Помоги мне, господи, помоги… Я должна спасти Даниэля… Должна как-то нейтрализовать Джулиана…

Анна с широко распахнутыми глазами крепко вцепляется руками в волосы.

— Думай, Анна, думай… Время идет! Если ты ничего не придумаешь и будешь стоять здесь как пень, Даниэль погибнет! Шевели мозгами… Твою мать… Твою мать!

А спустя несколько секунд спустя Анна бросает взгляд в сторону и в самом углу барной стойки видит высокую, по размеру похожую на пивной стакан, хрустальную вазу.

— Ваза… — тихо произносит Анна. — А что если попробовать ударить Джулиана по голове? Если я решусь, то это будет сильный риск… Я могу просчитаться… Либо убить его, либо слишком слабо ударить… Но с другой стороны… Уж лучше я отвечу за последствия, чем позволю этой сволочи убить дорогого мне человека. Пора переставать быть трусливым кроликом. Я обещала парням спасти Даниэля. И я это сделаю.

Анна резко выдыхает и решительно направляется в сторону кухни, отгоняя от себя сомнения и заставляя себя верить, что у нее все получится. Пока Сэмми зубами берет валяющийся на полу подсвечник, вместе с ним поднимается на несколько ступенек выше, выжидает хороший момент и сбрасывает предмет на голову Нормана, который с оглушительным криком падает на пол.

— А-А-А, ПРОКЛЯТАЯ ПСИНА! — сильно морщится Норман, схватившись за голову. — МОЯ ГОЛОВА!

Пока Норман пытается сбежать отсюда, начиная жалеть о том, что он решил затеять эту игру, Сэмми молнией спускается вниз, догоняет противника, крепко вцепляется в его руку и с тихим рыком легко валит его на пол, пока тот вскрикивает от боли, пока острые клыки глубоко впиваются в его кожу.

Понимая, что его силы на исходе, Даниэль начинает мысленно прощаться со всеми своими близкими людьми и все больше ослаблять хватку, позволяя Джулиану выиграть. Пока его противник начинает злостно и громко смеяться и с хитрой улыбкой ждет, когда парень совсем перестанет сопротивляться.

— Да, тварь, сейчас ты за все заплатишь, — ехидно усмехается Джулиан. — За то, что посмел встать у меня на пути и украсть у меня бабу!

Поскольку ему уже не нужно прижимать Даниэля крепко к полу, Джулиан берет нож обеими руками и начинает истерически смеяться, медленно приподнимать оружие у него над грудью и наблюдая за своей обессиленной жертве, которой уже ничто не поможет. Пока Анна добирается до столика рядом с кухней и берет хрустальную вазу.

— Давай, Анна, вперед! — настраивает себя Анна. — Ты сможешь. Ты справишься. Ради спасения Даниэля. Ради спасения того, без кого твоя жизнь не будет никакого смысла.

Анна резко выдыхает, уверенно подходит к Джулиану со спины, пока Даниэль, завидев ее, мгновенно распахивает полные ужаса глаза. Девушка безо всяких слов решительно бьет Поттера по голове настолько сильно, насколько это возможно. Ваза мгновенно разбивается на множество кусочков, которые падают на пол. Даниэль едва успевает зажмурить глаза, закрыть лицо руками и отвернуть его, чтобы осколки не попали в него. А Джулиан слегка вздрагивает от неожиданности, почувствовав резкую боль в затылке, резко ослабив хватку, уронив нож на грудь Даниэля и схватившись за голову. Он смотрит на свою руку и видит на ней тонкую кровяную линию, все более остро начав чувствовать слабость, головокружение, заложенность в ушах и чувство тошноты и понимая, что зрение становится все более расплывчатым с каждой секундой. Пару-тройку секунд он смотрит в одну точку пустым взглядом, а потом с закатанными глазами мешком падает на пол и закрывает их.

Сначала Даниэль непонимающе таращится на Джулиана, который без сознания как раз падает рядом с ним, а потом его полный ужаса взгляд медленно останавливается на Анне, у которой в руках осталась часть разбитой вазы. Девушка неуверенно смотрит на него округленными глазами, а потом — на обломок вазы и лежащего без сознания Поттера, не зная, убила ли она его или просто оглушила. Ошарашенный Перкинс не до конца понимает, что она только что спасла его от смерти.

— Джулиан… — тихо произносит Норман, переведя свой ошарашенный взгляд на Джулиана. — Джулиан, сынок, ты слышишь меня? Джулиан!

Стоит Норману зашевелиться и попытаться подняться, как Сэмми начинает громко лаять.

— Что ты с ним сделала, мелкая дрянь? — сквозь зубы цедит Норман. — ТЫ УБИЛА ДЖУЛИАНА! ТВАРЬ! Я ЗАСАЖУ ТЕБЯ ЗА РЕШЕТКУ! ТЫ СДОХНЕШЬ В ТЮРЬМЕ!

Норман снова пытается подняться, но Сэмми крепко берет зубами его руку, не давая ему никуда уйти. Мужчине остается лишь раздраженно рычать, с тревогой в душе смотря на бессознательного Джулиана. Никто не замечает, как в какой-то момент в дом начинают заходить все те, кто недавно покинул его по просьбе Даниэля. Полицейские без проблем надевают на Поттера-старшего наручники и поднимают его на ноги под громкий лай Сэмми, на которого он раздраженно рычит.

— Ар-р-р, поганая шавка! — сквозь зубы цедит Норман. — ЧТОБЫ ТЫ СДОХ! ТЫ ИСКУСАЛ МЕНЯ ДО КРОВИ!

Сэмми начинает издавать устрашающий рык, обнажая свои острые зубы, пока полицейские уводят раздраженного Нормана за собой.

— ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ! ГОЛОВА ОТ ТЕБЯ БОЛИТ!

Тем временем в гостиную вбегают Питер, Терренс и Эдвард и приходят в ужас, увидев то, во что превратилось это уютное и прекрасное место.

— О, парни… — осматриваясь вокруг, задумчиво произносит Эдвард.

— Вижу… — качает головой Терренс. — Половина гостиной уничтожена… Кругом одни осколки и разбитые вещи, одно окно разбито, а второе все в трещинах и пулях… И я вижу пули в стенах… У люстры разбито несколько плафонов…

— Да тут придется менять половину всего! — восклицает Питер. — Может, даже и делать капитальный ремонт!

А пока потрясенные Питер, Эдвард и Терренс осматриваются вокруг и нервно сглатывают, в гостиную заходят Максимилиан с Лилиан, видят Анну и подходят к ней с вымученной, но искренней улыбкой.

— Анна, доченька… — с облегчением выдыхает Лилиан.

— Мама… — устало улыбается Анна. — Папа…

Анна заключает Лилиан в крепкие объятия, которые та с радостью принимает, а Максимилиан обнимает обеих одновременно и нежно гладит дочь по голове. Сеймуры остаются в объятиях друг друга еще несколько секунд, прежде чем они отстраняются и обмениваются более широкими улыбками.

— Боже, дочка, ты нас напугала! — погладив Анну по щеке, восклицает Максимилиан. — Мы чуть с ума не сошли, когда ты убежала в дом!

— Я должна была пойти на это. Должна была спасти Даниэля. Его силы были на исходе, и он вот-вот был готов сдаться. Мое сердце обливалось кровью, пока Джулиан изводил его. А я слишком сильно люблю его, чтобы потерять. И не смогла стоять и ничего не делать.

— Господи, неужели ты не испугалась? — удивляется Максимилиан. — Этот козел мог сделать с тобой что-то похуже, чем в тот раз!

— Знаю… — Анна бросает легкую улыбку. — Но лучше уж рискнуть и хотя бы раз попробовать что-то сделать, чем стоять в стороне как жалкая трусиха. Рисковать и жертвовать ради любимого человека — не грех. Грех даже не пытаться ничего делать, прикрываясь страхами и слабостью.

— О, Анна, девочка моя… — резко выдыхает Лилиан.

Лилиан и Максимилиан с более широкими улыбками снова обнимают Анну и прижимают ее поближе к себе, с трудом веря, что все плохое наконец-то закончилось. А параллельно с этим полицейские ведут озлобленного Нормана к выходу и проходят мимо скрестивших руки на груди Терренса, Питера и Эдварда.

— КОЗЛЫ! — с налитыми кровью глазами вскрикивает Норман. — БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! ПУСТЬ ВАШ ДРУЖОК СДОХНЕТ КАК И СЕЙМУРЫ! СДОХНИТЕ ВЫ ВСЕ! НЕНАВИЖУ ВАС, УРОДЫ! И ЭТОГО СОПЛЯКА РАЙАНА ТОЖЕ НЕНАВИЖУ! ВЫ ВСЕ — ГАДЮКИ! СДОХНИТЕ, ТВАРИ, СДОХНИТЕ!

Норман без стеснения плюет Питеру, Терренсу и Эдварду в лицо и на пол. А молодые люди лишь отворачивают лица, решив ничего не говорить Поттеру в след, с гордо поднятой головой хитро улыбаясь и наблюдая за тем, как полицейские уводят его. Как только он уходит, все трое с легкой улыбкой переглядываются между собой и резко переводят взгляд на Сэмми, который сначала два раза громко подает голос, а потом быстро подбегает к ним, дружелюбно виляя хвостом.

— Сэмми! — с широкой улыбкой восклицает Питер. — Мальчик мой!

Питер опускается на колени, гладит Сэмми по голове и чешет ему шерстку, пока пес радостно виляет хвостом и скромно лижет кончик носа блондина.

— Я так за тебя волновался, — скромно признается Питер и на пару мгновений крепко обнимает Сэмми.

Через пару мгновений Эдвард и Терренс тоже опускаются на колени и начинают наглаживать и начесывать Сэмми с легкими улыбками.

— Молодец, приятель, молодец, — хвалит Эдвард, похлопав Сэмми по заду.

— Мы знали, что ты не подведешь, — добавляет Терренс.

Сэмми с гордым видом два раза подает голос и по очереди лижет кончик носа Питеру, Эдварду и Терренсу, заставляя их скромно хихикнуть. А через пару-тройку секунд к парням со скромной улыбкой подходит Анна и дает о себе знать:

— Парни…

— Анна! — произносят Терренс, Питер и Эдвард, резко обернувшись к нее.

Парни поднимаются на ноги и радостно налетают на Анну с крепкими, дружескими объятиями.

Глава 48

— С тобой все хорошо? — проявляет беспокойство Питер, взяв Анну за руки. — Мы так переживали! Чуть с ума не сошли!

— Все хорошо, парни, не беспокойтесь, — скромно улыбается Анна и отстраняется от Питера, Эдварда и Терренса после того, как обнимает каждого.

— Эй, неужели ты и правда ударила Поттера по голове, чтобы спасти Даниэля? — удивляется Терренс.

— Слава богу, мне это удалось.

— Боже, не могу поверить! — взволнованно восклицает Эдвард.

— Вы прекрасно знайте, почему я пошла на это. Знаю, что мой поступок был рискованный, но я не могла оставаться в стороне, видя, как этот мерзавец пытается воткнуть в него нож. — Анна на секунду опускает взгляд вниз. — Жизнь без Даниэля в этом мире не имела бы для меня никакого смысла.

— Ну ты даешь, подруга! — Эдвард берет Анну за руки. — Понимаешь, что ты спасла Даниэля? Спасла! Спасла от верной смерти!

— Я просто сказала себе, что должна это сделать, — скромно признается Анна и гладит Сэмми по голове, когда он оказывается рядом с ней. — Сэмми пытался уговорить меня не делать это, но я не послушала.

— Я в шоке! У меня нет слов!

— Ты удивила не только Даниэля, но и всех нас! — восклицает Терренс. — Мы с парнями в шоке! Твои родители — тоже!

— Мы охренели так же, как и тогда, когда Наталия спасла нас с Терренсом, — уверенно отмечает Эдвард.

Сэмми два раза уверенно громко подает голос, а Анна с легкой улыбкой снова гладит его по голове.

— Сэмми тоже здорово помог нам, — уверенно отмечает Анна. — Вы бы видели, как он мучил отца Джулиана! Норман аж сам хотел сбежать отсюда.

— Теперь он отправится туда, где ему и его старшему сыночку самое место, — уверенно добавляет Питер.

— Все еще трудно в это поверить, — качает головой Анна. — Такое чувство, что эта борьба еще не закончилась.

— Согласен. Но к счастью, все уже кончено. Навсегда.

Пару секунд в воздухе царит пауза, во время которой Питер гладит Сэмми по голове, ибо пес сам прижимается к нему.

— Спасибо вам за помощь, ребята, — со скромной улыбкой благодарит Анна. — Я не знаю, как мне благодарить вас.

— Да брось, мы почти ничего не сделали, — скромно машет рукой Эдвард. — Мне кажется, мы с парнями были здесь лишними. Перкинс в какой-то степени был прав: нам нечего было здесь делать.

— Что вы такое говорите! Да если бы не вы, этот кошмар никогда бы не закончился!

— Думаю, Даниэль сыграл в этом намного большую роль, — задумчиво отвечает Терренс.

— Его роль неоценима. Я не могу это не признать.

— Не оставляй его без благодарности, Анна, — уверенно советует Питер. — Он заслуживает этого больше меня, Эдварда или Терренса.

— Не оставлю, обещаю, — со скромной улыбкой кивает Анна. — Я безмерно благодарна ему за все, что он сделал. И страшно переживала из-за его рискованных поступков.

— Мы рады это слышать. Да и эти слова определенно согреют нашему приятелю душу.

Сэмми тихо подает голос, а Анна ничего не говорит и продолжает скромно улыбаться.

— И вам я тоже безумно благодарна, — спустя пару секунд нарушает паузу Анна. — Еще раз спасибо. Я в вечном долгу перед вами, ребята. Рассчитывайте на меня во всем.

— Спасибо, Анна, — с легкой улыбкой дружелюбно благодарит Терренс. — И тебе большое спасибо за то, что ты спасла Даниэля. Мы совсем не хотим потерять нашего лучшего друга. Нашего брата.

— Несмотря ни на что, я не могу отрицать, что Даниэль — прекрасный, преданный друг, — скромно улыбается Анна. — Вам очень повезло дружить с таким удивительным человеком, как он.

— Это верно, — дружелюбно соглашается Питер. — У него полно причуд, но он всегда был классным другом.

Сэмми уверенно подает голос, а Анна, Эдвард, Терренс и Питер скромно улыбаются ему и друг другу. После этого парни снова заключают девушку в дружеские объятия, таким образом благодаря ее за проявленную смелость.

— Ладно, я пойду поговорю с мамой и папой, — мягко потрепав Сэмми за уши, задумчиво говорит Анна. — Успокою их.

Анна разворачивается и куда-то уходит. А спустя пару секунд Сэмми негромко подает голос, и парни осматриваются вокруг, видя много полицейских в доме, которые выполняют свою работу.

— Слушайте, а где Даниэль? — слегка хмурится Эдвард. — Кто-нибудь видел его?

— Понятия не имею… — оглядываясь вокруг, задумчиво отвечает Питер.

— Странно… — задумчиво произносит Терренс.

Немного походив по гостиной и осмотрев каждый уголок, Терренсу, Питеру и Эдварду удается заметить лежащего с закрытыми глазами на полу и тяжело дышащего Даниэля. Точнее, его первым замечает МакКлайф-младший, который хлопает своих брата и друга по плечу и указывает в ту сторону, где их приятель лежит без задних ног. После чего, недолго думая, все трое сразу же подходят к нему.

— Эй, Даниэль, ты как? — опустившись на корточки и похлопав Даниэля по плечу, спрашивает Питер.

— Ты чего валяешься в куче осколков? — спрашивает Терренс.

— Ребята? — хрипловатым голосом устало произносит Даниэль, лениво посмотрев на своих друзей. — О, черт возьми! Как хорошо, что вы здесь…

— Да, чувак, выглядишь так, словно по тебе поезд проехал… — качает головой Эдвард.

— Это волнует меня в самую последнюю очередь… — Даниэль на секунду прикрывает глаза.

— Тварь, Перкинс, ты безбашенный! — возмущается Терренс, приложив руку ко лбу. — Ты до чертиков всех нас перепугал!

— Мы думали, эти козлы выстрелили в тебя, — добавляет Питер. — Знаешь, как мы все очканули, когда услышали выстрел и крик!

— Неужели все кончено? — дрожащим голосом спрашивает Даниэль. — Прошу, скажите мне, что все это кончилось… Если нет, то убейте меня…

— Все кончено, парень, — с легкой улыбкой отвечает Эдвард, опустившись на корточки и похлопав Даниэля по плечу. — Можешь выдохнуть.

— Ох, спасибо, МакКлайф… — более низким голосом произносит Даниэль. — Ты реально обрадовал меня…

— Да уж, еще одну бойню ты не переживешь, — задумчиво произносит Терренс и тоже опускается на корточки.

— Ох, ребята… — Даниэль с прикрытыми глазами медленно выдыхает, а затем пустым взглядом секунду-две разглядывает потолок и нервно сглатывает. — Я тут чуть не сдох… Это было жестоко. Слишком жестоко. У меня черт знает как все болит…

В этот момент Сэмми подходит к Даниэлю и, тихо поскуливая и виляя хвостом, тычется носом в его лицо.

— Такое впечатление, что я уже два-три раза пробежал кросс метров так на пятьсот… — низким, хриплым голосом добавляет Даниэль, продолжая часто дышать. — А то и пять-десять километров. Я лежу и подыхаю тут от усталости уже минут десять… А может, больше… Не знаю.

— Да мы уже поняли, что здесь была жесть, — задумчиво отвечает Эдвард.

— Сколько же мне понадобилось усилий, чтобы эта тварь не воткнула в меня нож… Который был в нескольких миллиметрах от груди… — Даниэль устало проводит рукой по своему бледно-зеленому лицу. — Я думал, что справлюсь… Но этот козел казался намного сильнее… Из-за того, что у меня уже не оставалось сил бороться с ним и его папашей.

— А ты думал, что сможешь уложить их на лопатки на раз-два? — удивляется Питер. — Один против двух вооруженных!

— Я бы смог продержаться, если бы мне не пришлось… Удерживать нож над собой. Это отняло у меня больше сил, чем бег по всей гостиной…

— Черт, Перкинс, ты больной! Какого черта ты заставил нас уйти? Будь мы рядом, ты бы не довел себя до такого состояния!

— Я попросил вас уйти, потому что не хотел рисковать вашими жизнями.

— А своей, значит, было правильно жертвовать? — громко недоумевает Питер.

— Знаю, это был безумный поступок… Знаю, что я мог подохнуть. Но у меня не хватило духа и дальше позволять вам терпеть побои и быть их заложниками.

— Ну и молодец! — восклицает Эдвард. — Тебя спасло лишь чудо! Огромное везение!

— Для меня было важнее спасти жизни других. О своей я парился меньше всего.

— Да, Перкинс… — резко выдыхает Терренс. — Похоже, из тебя не выбить желание быть крутым в глазах других.

— На моем месте вы бы поступили так же. Вас не волновало бы, против скольких вам пришлось бы бороться, если бы речь шла о ком-то близком вам.

— Твою мать, вот мы три идиота! — хлопает себя рукой по лбу Терренс. — Мы не должны были слушать тебя, когда ты попросил нас всех уйти.

— Простите, ребята… — медленно выдыхает Даниэль. — Я реально совершил тупость… Но понял это, когда Поттер пытался воткнуть в меня нож и не давал шанса выбраться…

— Ладно, что сделано, то сделано, — резко выдыхает Эдвард. — Не будем об этом говорить. А сейчас давай ты все-таки встанешь с пола.

— Хорошая идея… — Даниэль через силу пытается медленно принять сидячее положение, но без сил снов ложится на пол, поскольку его руки настолько ослаблены, что не могут удержать его вес. — Но нет… Я лучше останусь здесь…

— Окей, сейчас поможем, — уверенно говорит Питер и быстро поднимается на ноги. — Давай-давай, Перкинс, поднимай свою тушку!

Поскольку Даниэль из-за упадка сил действительно не может добраться до дивана сам, Терренс, Питер и Эдвард помогают своему приятелю встать, держа его под руки. Им же и приходиться довести Перкинса до дивана, на который тот с тихим выдохом обессиленно падает. Сэмми сразу же подходит к мужчине и кладет морду к нему на колени, пока тот с закрытыми глазами откидывает голову назад, все еще довольно часто дыша и страдая от слабости во всем теле и сильной боли в руках.

— О, твою мать, как же мне плохо… — тихо стонет Даниэль, проводя руками по своему лицу. — У меня все болит…

— Скажи «спасибо», что ты вообще живой, — отмечает Питер, расставив руки в бока. — А будь ты здесь один, эти двое уже давно бы превратили тебя в огромный кусок кровавого мяса.

— Б-р-р-р, Питер… — Даниэль слегка морщится и прикладывает руку ко лбу. — Будь добр, не говори о чем-то, связанного с кровью. Мне и так плохо… А если кто-то начнет говорить о крови, то меня точно стошнит.

— Но это правда, приятель, — уверенно отмечает Терренс. — Эти двое грохнули бы тебя, не будь здесь никого. Тебе крупно повезло остаться в живых после такого.

— Сейчас я больше чувствую себя полудохлой крысой.

— Это закономерно, — спокойно говорит Эдвард. — После стычки с Уэйнрайтом меня несколько дней скручивало от адской боли.

— Черт, еще и голова разболелась… — Даниэль сгибается пополам и руками энергично трет виски. — Походу, я слишком переусердствовал…

— От перенапряжения, — предполагает Питер.

— Ох… Я бы точно сдох, если бы не Анна. Если бы она не… — Даниэль на пару секунд замолкает, резко замирает, округляет глаза и удивленно смотрит на Эдварда, Питера и Терренса. — Стойте… Анна! Парни… Она… Она… Спасла меня?!

— Ага, — уверенно кивает Терренс. — Поттер валялся в отключке, а полицейские занимались им, когда мы зашли сюда.

— Она вырубила его… Ударила Поттера вазой по голове, когда он хотел воткнуть в меня нож.

— Мы сами в шоке, — признается Эдвард, приложив руку к сердцу. — Никто из нас и подумать не мог, что Анна могла решиться на такое.

— Да, но ведь я просил вас присматривать за ней.

— Прости, Даниэль, но мы смогли удержать ее, — качает головой Питер. — Мы пытались остановить Анну, но она пулей рванула сюда.

— Ничего себе как получилось… — Даниэль потирает ладони и крепко сцепляет пальцы рук. — Моей целью было ее спасение, но в итоге она спасла меня.

— Но ведь ты выполнил свою миссию. Анна и ее родители живы, а полиция наконец-то арестовала Поттеров.

— Я реально в шоке… В полном.

— Однако это правда, старик, — с легкой улыбкой отмечает Терренс. — Анна прибежала сюда, чтобы спасти тебя от этих козлов.

— О да, ради этого желания ее бы ничто не остановило! — уверенно добавляет Эдвард.

— А знаешь, как она испугалась, когда ты вскрикнул, и мы подумали, что тебя убили! — восклицает Питер. — Анна закричала громче всех и была готова впасть в истерику.

— Правда? — с недоверием смотря на своих друзей, слегка хмурится Даниэль.

— Правда, — с легкой улыбкой уверенно произносят Эдвард, Питер и Терренс.

Сэмми подтверждает слова парней громким, уверенным лаем, пока Даниэль бросает мимолетную улыбку, чувствуя, как эти слова приятно греют ему душу.

— Кстати… — задумчиво произносит Питер. — А из-за чего ты заорал как резаный, если в тебя не выстрелили?

— Нет, никто в меня не стрелял, — спокойно объясняет Даниэль и чешет затылок. — Просто когда папаша Поттера выстрелил, но не попал в меня, я неудачно поскользнулся и упал прямо на осколки, которые будто бы мне всю спину изрезали. Было очень больно, и я не смог сдержаться.

— Осколки попали в спину? — слегка хмурится Эдвард.

— Возможно. Но на осколки я упал два раза.

— Вот почему… — задумчиво произносит Терренс.

— Слушайте, а вы можете посмотреть, что у меня там на спине? А то болит черт знает как!

Даниэль, превозмогая слабость, медленно встает с дивана, поворачивается к друзьям спиной и приподнимает куртку с футболкой. Эдвард, Питер и Терренс сразу же могут видеть, что половина спины их приятеля покрыта маленькими кровавыми ранами, а в некоторые места неглубоко воткнуты пара-тройка маленьких осколков.

— О-о… — округляет глаза Терренс.

— Твою мать, чувак… — приходит в ужас Питер.

— Что, все настолько ужасно? — слегка хмурится Даниэль.

— У тебя вся спина в кровавых ранах, — объясняет Эдвард. — Правда они небольшие и должны быстро пройти. Однако кое-где воткнуты маленькие осколки.

— Осколки? У меня в спине?

— Они вошли не очень глубоко. Можно легко вытащить их пинцетом и обработать раны, чтобы не попала грязь.

— Ладно, сейчас все разойдутся, и я принесу все необходимое, чтобы обработать раны. Вашими тоже надо заняться… — Даниэль переводит взгляд сначала на Эдварда и его руку, на которой полно порезов, и лицо, также покрытое небольшими кровяными пятнами, а потом и на Питера с Терренса, у которых тоже есть раны. — Вы все здорово пострадали из-за этих козлов.

— Да, но у меня раны неглубокие, — задумчиво отмечает Эдвард, бросив взгляд на свою полную царапин руку. — Совсем не больно…

— Да и у меня тоже… — спокойно говорит Питер и слегка дотрагивается до переносицы. — Правда переносица немного болит. Надеюсь, нос потом не посинеет…

— Кстати, а кто-нибудь уже осмотрел Сэмми? — слегка хмурится Даниэль, бросив короткий взгляд на Сэмми. — Вдруг осколки попали в его лапы или еще куда-то.

— Точно, надо посмотреть! — Питер опускается на корточки и жестом подзывает Сэмми к себе. — Сэмми, а ну-ка ко мне! Давай лапы!

Питер за несколько секунд внимательно осматривает лапы Сэмми и его самого, пока тот с высунутым языком просто виляет хвостом.

— Все нормально, никаких ран и осколков!

— И это удивительно, — отмечает Эдвард. — Он ведь повсюду бегал!

— Вряд ли бы он был таким бодрым и веселым, если бы у него были раны, — уверенно предполагает Терренс.

— Это точно! — соглашается Питер, гладит Сэмми по голове и поднимается на ноги. — Впрочем, синяки и раны сейчас совсем не важны. Главное — что мы добились своего.

— Вот и хорошо! — приподнимет руки Даниэль. — Пока что с меня героических поступков достаточно.

Сэмми два раза громко подает голос, заставляя Эдварда, Даниэля, Терренса и Питера скромно хихикнуть. Ну а пока парни с усталыми улыбками продолжают о чем-то говорить, а Анна что-то обсуждает с Лилиан и Максимилианом, полицейские надевают на пришедшего в себя Джулиана наручники и ставят его на ноги. И как только они начинают уводить его к выходу из дома, взволнованный Поттер начинает истошно кричать и вырываться, привлекая к себе внимания всех присутствующих.

— Нет… — дрожащим голосом с широко распахнутыми глазами произносит Джулиан. — Нет, только не в полицию! ТОЛЬКО НЕ В ТЮРЬМУ! Я НЕ ХОЧУ ТУДА! НЕТ! НЕТ!

Дрожащий Джулиан с испугом в глазах осматривается по сторонам, видит Анну и подбегает к ней поближе.

— Анна… — с жалостью во взгляде произносит Джулиан. — Анна, милая, умоляю, спаси меня… Только ты можешь помочь мне! Пожалуйста, дорогая, не позволяй им посадить меня за решетку! Я НЕ ХОЧУ ТУДА! НЕ ХОЧУ!

— Твоя игра окончена, Джулиан, — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Анна. — Ты отправишься туда, где тебе и твоему отцу самое место.

— Нет, пожалуйста, не поступай так со мной!

Джулиан еще ближе подходит к Анне и падает перед ней на колени, смотря на нее жалостливым взглядом, пока полицейские подходят к нему и поднимают его на ноги. Ну а девушка решительно подходит поближе к мужчине, пока остальные напряженно наблюдают за происходящим.

— Ты не можешь так поступить со мной, — резко мотая головой, тараторит Джулиан. — Я ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ!

— После того, как чуть не избил меня до смерти? — низким голосом удивляется Анна. — Или после того, как чуть не убил всех присутствующих здесь вместе со своим отцом?

— У тебя каменное сердце! Ты слишком жестока и несправедлива ко мне!

— Это у меня-то каменное? А у тебя, значит, нет? Значит, ты у нас такой хороший, милый и пушистый?

— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! — отчаянно, громко вскрикивает Джулиан. — Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ! НЕ ХОЧУ ОТВЕЧАТЬ ЗА ТО, ЧЕГО НЕ ХОТЕЛ ДЕЛАТЬ!

— Да что ты!

— Клянусь, это не моя идея! Это все мой отец придумал! Только он должен за все отвечать! Я ЗДЕСЬ НЕ ПРИЧЕМ! Он заставил меня издеваться над тобой! Я ЭТОГО НЕ ХОТЕЛ!

— Довольно, Поттер! — повышает голос Анна. — Я больше не поверю ни одному твоему лживому слову!

— Я лишь делал то, что он мне приказывал. Клянусь, убийство всей твоей семьи — это его идея, а не моя.

— Да, но идея издеваться надо мной была твоя!

— Нет, это не так! Это отец заставил меня бить тебя! Он хотел, чтобы ты умерла! А я этого не хотел!

— Будешь убеждать меня в том, что я глухая? Или что я прослушала?

— Умоляю, Энни, прости меня! — отчаянно умоляет Джулиан.

— Не называй меня так! — резко обрывает Анна. — Меня зовут Анна! И я терпеть не могу, когда меня называют Энни!

— Клянусь, я исправлюсь и больше никогда не буду относиться к тебе так омерзительно. Только дай мне шанс!

— Тебе уже давали миллион таких шансов!

— Этот будет последний! Обещаю, я больше не разочарую тебя. Никогда не обижу! Никогда не подниму на тебя руку! Не буду потакать своему отцу! Буду тем, о ком ты всегда мечтала!

— Ты мне и даром не нужен! — низким, грубоватым голосом уверенно заявляет Анна. — Я никогда не буду уважать тебя после всего, что ты сделал со мной и моей семьей.

— Я люблю тебя, Анна… — дрожащим голосом отчаянно признается Джулиан. — Люблю всем сердцем! Даже после того, как ты меня отвергла! Я никогда не переставал любить! И ждал, что ты когда-нибудь обратишь на меня внимание.

— Ты не знаешь, что такое любовь, Джулиан. Твои мерзкие поступки по отношению ко мне нельзя назвать любовью или даже элементарным уважением. Ты не уважаешь женщин! Твой отец сам ненавидит их и тебя этому учил.

— Нет-нет, это не так, клянусь! Я очень хорошо отношусь к женщинам! А вот отец — да! Он их ненавидит! Ненавидит из-за мамы, которая во всем контролировала его и не позволяла почувствовать себя мужиком. Этот человек всегда боялся стать подкаблучником. Стыдится признаться в этом своим друзьям. Для него это унижение.

— Да, а ты смотрел и слушал его и считал, что это правильно. Что девушки и женщины — пыль и грязь.

— Нет-нет, это не так. Я всегда говорил отцу, что он неправильно поступает, ненавидя всех женщин из-за того, что мама подавила его мужскую силу.

— Ты и правда думаешь, что сможешь избежать того, что тебя ждет, обвиняя во всем своего отца? — Анна скрещивает руки на груди. — Нет, Джулиан! Сообщников преступников не оправдывают, а также судят по всей строгости закона.

— Умоляю, Анна, не позволяй им упрятать меня за решетку, — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Джулиан. — Клянусь, я озолочу тебя и буду выполнять все твои капризы! Ты будешь купаться в деньгах и богатствах! У тебя будет все, что ты пожелаешь. Я отдам тебе все, что у меня есть. Буду много работать, чтобы ты ни в чем себе не отказывала.

— Увы, Поттер, но тебе больше не понадобится все, что вы с отцом заработали за все эти годы.

— НЕТ! Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ НИЩИМ! НЕ ХОЧУ СЧИТАТЬ КАЖДЫЙ ЦЕНТ! НЕ ХОЧУ СТАНОВИТЬСЯ ГОЛОДРАНЦЕМ!

— Мысли и страхи сами по себе очень мощные силы. Если они объединятся, то порой происходит то, о чем ты даже подумать боишься.

— Умоляю, Анна, спаси меня! — отчаянно умоляет Джулиан. — Спаси от тюрьмы! Только ты можешь помочь мне. Пожалуйста, скажи полицейским, чтобы они меня отпустили.

— Да, и я знаю, что будет дальше! — расставляет руки в бока Анна. — Ты будешь какое-то время прикидываться хорошим, чтобы усыпить мою бдительность и заставить меня поверить тебе и расслабиться. А потом снова обнажишь свое гнилое нутро и начнешь с утроенной силой оскорблять, унижать и избивать меня. И изобьешь так, что я уже точно не смогу выжить.

— Нет-нет, милая, я больше никогда не подниму на тебя руку. Клянусь своей жизнью. Клянусь памятью своей мамы. Я больше не сделаю того, что сделал тогда, когда был в состоянии аффекта. Когда ты разозлила меня.

— Ты обещал это миллион раз! Не только мне, но и моему отцу! Ты притворялся невинной овечкой и отчаянно пытался выдавить из себя хотя бы одну жалкую слезинку, чтобы заставить других думать, что тебе и правда жаль. Однако все каждый раз начиналось сначала, и ты никогда даже и не думал останавливаться. И ты винишь в этом не себя. Не свое воспитание и свой омерзительный характер. А других.

— Теперь все будет иначе, милая… Клянусь, дорогая… — Джулиан снова подлетает к Анне и падает перед ней на колени, а полицейские подходят к нему, ставят на ноги и силой пытаются увести. — Я сделаю все, чтобы ты полюбила меня. Чтобы меня начали считать хорошим человеком.

— Я даже не буду спрашивать, не стыдно ли тебе за все, что ты делаешь. Но твоей матери стыдно за то, что у нее вырос такой мерзкий сыночек. Она в гробу переворачивается из-за всех твоих поступков!

— Пожалуйста, Анна, поверь мне! — громко умоляет Джулиан. — Клянусь, если ты поверишь мне и дашь еще один шанс, все будет иначе. Я докажу тебе и твоим родителям, что умею быть другим.

— О да! Получать тумаки по поводу и без и до смерти бояться, что меня могут в любой момент избить! Это то, о чем я всегда мечтала!

— У тебя будет все: деньги, золото, бриллианты, меха, личные помощники и услуги самых лучших специалистов. Ты будешь моей королевой! Клянусь, я ни цента не пожалею на тебя и буду отдавать тебе все! Я совсем не жадный! И ради любимой девушки готов во многом отказывать себе, лишь бы она была счастлива и ни в чем не нуждалась.

— Мне не нужны твои деньги, Джулиан, — с гордо поднятой головой холодно заявляет Анна. — Мне ничего от тебя не нужно. И ты мне тоже не нужен! Будь ты мультимиллионером, входящий в список самых богатых людей в мире по версии Forbes, я все равно не соглашусь быть с тобой. Мне не нужен богатый, но мерзкий, гадкий и бесчувственный козел, который может только лишь приказывать, оскорблять и избивать.

— Разве ты не хочешь жить в роскоши и не знать нужды в деньгах? Ты же выросла в далеко не бедной семье и с детства привыкла жить как принцесса! А со мной твоя жизнь нисколько не поменялась бы.

— Да лучше я буду нищая, голодная и голая, чем решу жить с человеком, который относился бы ко мне как к половой тряпке. Хотя я заслуживаю любовь и уважение к себе!

— Ты никогда не жила в нищете и не знаешь, что это такое. Хуже этого может быть только мужик-подкаблучник.

— Довольно, Поттер! Ты прекрасно знаешь, что я никогда не любила тебя и не была даже заинтересована в тебе. А сейчас, после всего, что мне пришлось пережить по твоей вине, я вообще не хочу знать тебя.

— Но я люблю тебя! — громко, отчаянно восклицает Джулиан. — И хочу быть с тобой!

— Хватит говорить о том, о чем ты и знать не знаешь!

— Я полюбил тебя с самого первого дня нашего знакомства. Да, ты была еще ребенком, но я был уверен, что нам суждено быть вместе. И по мере того, как ты взрослела, я все больше в этом убеждался. Я работал как проклятый лишь для того, чтобы обеспечить тебе красивую жизнь. Не спал сутками, не ел, не пил… Все это ради тебя! Ради тебя я приносил такие огромные жертвы и губил свое здоровье.

— Это уже твои проблемы. Человека нельзя заставить полюбить насильно. Любовь либо есть, либо нет! Третьего не дано!

— Ты бы полюбила меня, если бы дала мне шанс! Тебе бы понравилось жить со мной и чувствовать себя обеспеченной дамой, которой завидовали бы все твои подруги.

— Любовь — это не товар, который ты можешь купить за миллионы долларов. Эта бесценная вещь, которую можно найти не на полках с дорогой одеждой или бриллиантами в сто карат, а рядом с человеком, который в холодную погоду не выпустит тебя из дома без шарфа, перчаток и шапки.

— Анна, родная…

— Я не их тех, кто живет с мужчиной из-за денег, Джулиан. Мне плевать, сколько у него этих бумажек. Для меня важно то, как он обо мне заботится, насколько ценит, на что готов ради меня и чем готов пожертвовать. Если бы я полюбила нищего, который заботился бы обо мне как о королеве, то однозначно осталась бы с ним.

— Ты полюбишь меня, обещаю! Клянусь, ты будешь моей королевой во всех смыслах! Только спаси меня от тюрьмы! Все, что хочешь — все в этом мире будет только лишь для тебя. Я умею любить и быть нежным! Дай мне шанс доказать это. Ты не будешь разочарована! И пожалеешь о том, что бегала от меня.

— Да пошел ты к черту, кретин! — сквозь зубы цедит Анна, сжав руки в кулаки. — У нас разные понятия слова «счастье». Я не хочу быть богатой ценой своего здоровья.

— Пожалуйста, Анна… — скулит Джулиан. — Дай мне шанс… Я не хочу в тюрьму… Меня там сожрут…

— Знаешь… Над тобой не зря издевались все, кому не лень, когда ты был ребенком. Не зря они давали тебе обидные прозвища, связанные не только с тем, что ты был толстым. Уверена, они знали о твоем мерзком характере. Может, ты и похудел и до сих пор во многом себя ограничиваешь, но твой характер нисколько не изменился. Ты насквозь фальшивый, жалкий актеришка!

— Нет-нет, дорогая, пожалуйста, не говори так, — с мокрыми глазами, резко мотает головой Джулиан. — Это маска. Я не такой ужасный, каким ты меня считаешь.

— Я сразу поняла, какой ты на самом деле. И очень рада, что другие это тоже поняли. Что меня не считают клеветницей.

— Умоляю, роднуля, прости меня… — сложив вместе ладони и поднеся их ко рту, умоляет Джулиан. — Я правда очень сожалею обо всем, что сделал.

— Хватит, Джулиан! — резко отрезает Анна, махнув рукой. — Довольно разыгрывать драму!

— НЕТ, АННА! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПИТЬ! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! НЕ ОТДАВАЙ МЕНЯ НА ЖИВОДЕРНЮ!

Джулиан подлетает к Анне и пытается дотронуться до девушки. Однако она сначала резко вырывается, а потом дает Поттеру крепко пощечину, после которой все слегка вздрагивают и удивленно переглядываются между собой.

— Не смей приближаться! — чуть громче требует Анна. — Будешь рассказывать свои сказки соседям по тюремной камере!

— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — истерически вопит Джулиан. — Я ПОКОНЧУ С СОБОЙ, ЕСЛИ ТЫ НЕ СПАСЕШЬ МЕНЯ! ЕСЛИ НЕ БУДЕШЬ СО МНОЙ! МНЕ НЕЗАЧЕМ БЕЗ ТЕБЯ ЖИТЬ!

— Не делай себе хуже, если не хочешь отправиться не в тюрьму, а в психушку.

— У ТЕБЯ НЕТ СЕРДЦА! МЕНЯ СОЖРУТ В ТЮРЬМЕ! Я БУДУ ТАМ БЕЗ ПАПЫ! БЕЗ ТЕБЯ! СОВСЕМ ОДИН!

Джулиан начинает истерически кричать и биться руками об спинку дивана, ведя себя как маленький капризный ребенок, у которого началась истерика. Он отчаянно сопротивляется полицейскими и прячется от них по всей гостиной. Пока недалеко стоящие Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс не могут сдержать смешки, но делают все, чтобы не засмеяться во весь голос.

— Не верю, фу-у-у-у! — с гордо поднятой головой восклицает Терренс, показав палец вниз. — Больше эмоций! Больше драйва! Люди должны рыдать навзрыд!

Сэмми два раза уверенно подает голос.

— Тьфу, что за жалкий актеришка! Либо переигрывает, либо недоигрывает.

— Да уж, актерская карьера ему точно не светит, — уверенно соглашается Эдвард.

— Ха, да я без подготовки сыграю лучше этого психа! — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Даниэль. — Так сыграю, что все просто обалдеют!

— С такой жалкой игрой Поттеру не светило бы никакого признания в шоу-бизнесе, — со скрещенными на груди руками говорит Питер. — Ну только если «Золотая малина» в номинации «Худший актер».

Эдвард, Терренс, Даниэль и Питер скромно хихикают, а Сэмми снова тихо подает голос, как будто он полностью их поддерживает.

— ПОМОГИТЕ, А-А-А-А! — продолжая бегать от полицейских, истерически вопит Джулиан. — ПАПА! ПАПОЧКА! ПОМОГИ МНЕ! УМОЛЯЮ! МЕНЯ ХОТЯТ УБИТЬ!

— Да, Поттер, тебе не в тюрьму надо, а в психбольницу, — качает головой Анна.

— ПОЖАЛУЙСТА, АННА! — Джулиан падает на пол и начинает тарабанить руками об пол. — ПОМОГИ МНЕ, Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ПРОШУ! Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ! НЕ ХОЧУ БЫТЬ НИЩИМ!

— О боже мой… — закатывает глаза Анна.

— Я ОЗОЛОЧУ ТЕБЯ, МИЛАЯ! ОТДАМ ТЕБЕ ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ! ТОЛЬКО НЕ ОТДАВАЙ МЕНЯ ЭТИМ ЛЮДЯМ НА РАСТЕРЗАНИЕ! УМОЛЯЮ, АННА, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО!

Джулиан снова пытается подлететь к Анне и взять ее за руки, но та грубо отталкивает его от себя и сразу же бросает взгляд на полную чашку остывшего кофе, которую в какой-то момент переставили на барную стойку. И пока Поттер бьется в истерике и следует за девушкой по пятам, она подлетает к стойке, берет чашку и выливает немного на голову мужчине, а остатки — ему в лицо. И пока Джулиан брезгливо вытирает лицо и осматривает одежду, все остальные издают одобрительные возгласы, а многие даже аплодируют.

— Да! — бодро возглашает Терренс. — Так ему и надо!

— Ты — моя героиня, Анна! — восклицает Даниэль.

— Красотка! — широко улыбается Питер. — Врежь ему еще и между ног!

— Получай, ядовитая гадюка! — злорадствует Эдвард.

Сэмми весело подает голос, пока Лилиан и Максимилиан со скромной улыбкой переглядываются между собой.

— Ах, моя ж ты девочка! — одобрительно восклицает Максимилиан.

— И как нам не гордиться такой чудесной доченькой? — добавляет Лилиан.

К этому моменту Джулиан вытирает попавший в лицо кофе, но замечает, что его волосы потеряли свою первоначальную форму и пропитались этим запахом. А затем он стыдливо смотрит на всех, кто смеется над ним, пока Анна бросает им легкую улыбку.

— ЧТО ВЫ ВСЕ РЖЕТЕ? — с тяжелым дыханием взволнованно вскрикивает Джулиан. — Я ВАМ НЕ КЛОУН!

— Что, Поттер, вспоминаешь былые времена? — хитро улыбается Анна. — Когда тебя унижали и оскорбляли из-за лишнего веса и ужасного характера?

— Нет, Анна… — переведя взгляд на Анну и покачав головой, произносит Джулиан. — Не давай им смеяться надо мной… Пожалуйста… Я ЭТОГО НЕ ВЫНЕСУ!

— Даже не надейся разжалобить меня, — холодно бросает Анна. — Надо думать головой, прежде чем что-то делать! Думать не о себе любимом, а о других. О том, что они будут чувствовать, если их обидят. И не плясать под дудку своего папаши, который обиделся на весь женский пол!

— Но я люблю тебя! Что ты прикажешь мне делать с любовью к тебе? Это из-за тебя я уже много лет не подпускаю к себе ни одну женщину!

— Меня это не волнует, Поттер. Я не люблю тебя, никогда не любила и ни за что не полюблю такого козла, как ты.

— НЕТ! ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬМОЕЙ! МЫ ДОЛЖНЫ ПОЖЕНИТЬСЯ! ТЫ ДОЛЖНА РОДИТЬ МНЕ СЫНОЧКА!

— В таких случаях я никогда не обманываю. Если я не люблю человека, то говорю об этом сразу же.

— МОЙ ОТЕЦ ОБЕЩАЛ ТЕБЯ МНЕ! ОН ОБЕЩАЛ!

— И вот что еще… — Анна замолкает на пару секунд, скрещивает руки на груди и подходит ближе к Джулиану. — Мое сердце принадлежит другому. И ты это прекрасно знаешь.

— Не говори так, умоляю… — дрожащим голосом произносит Джулиан. — Ты причиняешь мне боль.

— Я люблю только одного человека, — еще тише, но очень уверенно заявляет Анна. — Того, кто ради меня пойдет на все и ценит меня такой, какая я есть. Того, кто не пытается сделать меня своим идеалом. Не оскорбляет, не унижает и не поднимает на меня руку.

— ПОЧЕМУ ТЫ ПРЕДПОЧЛА ЭТОГО НИЩЕГО КОЗЛА? — взрывается Джулиан. — ПОЧЕМУ НЕ ДАЛА МНЕ ПРИКОНЧИТЬ ЕГО? У МЕНЯ ВСЕ БЫЛО НА МАЗИ!

— Потому что я получала от него все, о чем мечтала! Ради такого чудесного человека я готова измениться полностью. И делать все, чтобы ему было комфортно.

— Я МОГ ДАТЬ ТЕБЕ В ДВА РАЗА БОЛЬШЕ!

— Да, в два раза больше унижений! В два раза больше синяков! В два раза больше травм! В два раза больше страданий!

— Я могу быть лучше этого голодранца! — взволнованно тараторит Джулиан. — У меня есть все, а у него — ничего!

— Повторяю еще раз, я никогда не полюблю тебя! Ты мне противен! Я всегда до смерти боялась находиться рядом с тобой и мечтала убежать, когда видела где-то поблизости. И страдала от того, что была вынуждена общаться с тобой и твоей семьей.

— Клянусь памятью матери, я исправлюсь! Только прикажи полицейским отпустить меня, и ты станешь самой счастливой и обеспеченной женщиной на свете.

— Все, Поттер, закрой рот! — Анна резко скрещивает руки на груди. — Мне надоело тебя слушать!

— ПОЖАЛУЙСТА, АННА!

— Уведите его, — сохраняя на лице полную невозмутимость, с гордо поднятой головой обращается к полицейским Анна, когда они подходят к Джулиану.

— Что? — широко распахивает глаза Джулиан. — Нет! НЕТ! Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!

Полицейские довольно быстро берут Джулиана под руки, пока он начинает яро сопротивляться и вырываться.

— Отпустите меня! НЕТ! Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ! НЕ ХОЧУ! Я ПЕРЕРЕЖУ СЕБЕ ГОРЛО! НЕТ! НЕТ, АННА, НЕ ДЕЛАЙ ЭТО! Я исправлюсь, клянусь! Я люблю тебя! ЛЮБЛЮ! ТЫ — СМЫСЛ МОЕЙ ЖИЗНИ! Я УМРУ, ЕСЛИ ТЫ НЕ БУДЕШЬ СО МНОЙ! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

В этот момент к Анне, которая, сильно хмурясь, с гордо поднятой головой холодным взглядом наблюдает за тем, как бьющегося в истерике Джулиана уводят полицейские, подходят Лилиан и Максимилиан, приобнявшие свою дочь. А в какой-то момент Поттер бросает озлобленный взгляд на гордых и вполне уверенных в себе Даниэля, Питера, Терренса и Эдварда, которые со скрещенными на груди руками и легкими улыбками на лице наблюдают за ним.

— ВЫ, ЧЕТЫРЕ КОЗЛА! — во весь голос взрывается Джулиан. — ВЫ ОТВЕТИТЕ МНЕ ЗА ВСЕ! ЧТОБ ВЫ ВСЕ СДОХЛИ, СОБАКИ! НЕНАВИЖУ ВАС! НЕНАВИЖУ!

Джулиан пытается резко рвануть в сторону парней, но полицейские тут же одергивают его и насильно ведут к выходу, пока Даниэль, Эдвард, Питер и Терренс остаются абсолютно спокойными и никак на все это не реагируют.

— Ненавижу вас всех! — грубо бросает Джулиан. — Особенно тебя, жалкий голодранец! ТЫ ВСЕ МНЕ ИСПОРТИЛ! В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ! Я бы превратил тебя в кучу тухлого мяса, если бы девчонка не спасла тебя в последнюю секунду. ТЕБЕ, черт возьми, ПОВЕЗЛО! Но запомни, мразь, даже девять жизней кошки когда-нибудь кончаются. А значит, кто-то все равно грохнет тебя. Так же, как и твоих дружков и вашу псину.

Эдвард, Даниэль, Питер и Терренс ничего не говорят и лишь тихо усмехаются.

— ХВАТИТ РЖАТЬ, ТВАРИ! — во весь голос вскрикивает Джулиан. — Я ПРОКЛИНАЮ ВАС И ЖЕЛАЮ ГОРЕТЬ В АДУ! ЧТОБ ВАС ВСЕХ ПЕРЕЕХАЛ ПОЕЗД!

Спустя несколько секунд Джулиан покидает дом против воли в сопровождении двух полицейских. А гордые и уверенные, хотя и жутко уставшие Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард не считают нужным что-то говорить вслед и провожают его молча.

Глава 49

Проходит пару дней. Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер приехали в небольшое кафе, чтобы немного остыть и подкрепиться в спокойной обстановке. Люди не вынуждены слишком долго ждать свой заказ, хотя никто и никуда не торопится, будто желая подальше остаться в заведении, где работают кондиционеры. А сотрудники кафе спокойно обслуживают клиентов, следят за чистой в зале, убирают грязные подносы и готовят еду.

Какое-то время парни наслаждаются едой, которую купили в этом заведении, всеми силами стараются отвлечься от негативных мыслей разговорами. Но вскоре к их столику очень медленно подходит какой-то темноволосый мужчина средних лет в очках, выглядящий очень солидным и интеллигентным, но каким-то напуганным и неуверенным.

— Э-э-э, простите… — неуверенно произносит мужчина.

Даниэль, Эдвард, Питер и Терренс переводят взгляд на мужчину.

— Да, чем можем помочь? — интересуется Терренс.

— Я… — неуверенно говорит мужчина и замолкает, чтобы поймать немного воздуха, которого из-за волнения ему явно не хватает. — Э-э-э… Даже не знаю, как сказать…

— Если вы не знайте, как здесь ориентироваться, то скажите, и мы поможем вам, — спокойно говорит Эдвард. — Вам надо пройти в туалет?

— Нет-нет, не это… — качает головой незнакомец. — Мне просто… Нужно поговорить с одним человеком…

— Простите, сэр, а почему вы так нервничайте? — интересуется Питер. — Как будто вас кто-то здорово напугал.

— Извините… — оттягивая воротник рубашки с короткими рукавами, взволнованно произносит мужчина. — Извините… Я… Я действительно немного нервничаю…

— Вам плохо? — слегка хмурится Терренс. — Нам вызвать скорую?

— Нет-нет, я… — Незнакомец замолкает на пару секунд, быстро прочищает горло и резко выдыхает, с трудом взяв себя в руки, чтобы начать говорить гораздо спокойнее. — Мне нужен один человек… Один из вас…

— Один из нас? — округляет глаза Даниэль.

— Вы уверены? — слегка хмурится Эдвард.

— Да-да, точно… — кивает незнакомец. — Скажите… Э-э-э… Кто из вас Даниэль Перкинс?

— Э-э-э, это я, — слегка нахмурившись, неуверенно произносит Даниэль. — А в чем дело? Откуда вы знайте мое имя? Я вроде бы с вами не знаком.

— Да-да, я знаю. Но я обещаю… Я все вам объясню.

— Послушайте, сэр, давайте вы немного успокоитесь. А то вы слишком сильно нервничайте.

— Знаю… Но… У меня есть на то причина.

— Как вас зовут?

— Меня зовут Марк… — неуверенно представляется мужчина. — Марк Саммерс… Мы с вами действительно не знакомы… Я… Не знал вас… До определенных обстоятельств.

— Определенных обстоятельств? — слегка хмурится Даниэль. — О чем вы говорите?

— Э-э-э… — Марк на пару секунд замолкает и неуверенно бросает немного испуганный взгляд на Эдварда, Терренса и Питера. — Простите, сэр… А мы можем куда-нибудь отойти и поговорить с глазу на глаз?

— У меня нет секретов от друзей, — спокойно отвечает Даниэль. — Вы можете говорить в присутствии этих ребят.

— Это достаточно деликатный разговор, сэр. И… Я хотел бы уладить проблему с глазу на глаз.

— Не беспокойтесь, мистер Саммерс. Говорите здесь.

— Мне… Стыдно об этом говорить…

— Простите за любопытство, но что такого произошло, раз вы так сильно нервничайте и просите нашего друга отойти? — спокойно интересуется Питер.

— Просто произошло кое-что не слишком хорошее… Я хочу признаться в этом и… Попробовать все уладить.

— Хорошо, я выслушаю вас и постараюсь помочь, если оно будет нужно, — уверенно обещает Даниэль. — Если хотите, то никто не узнает о нашем разговоре.

— Вы уверены в том, что нам не стоит уходить? — очень неуверенно спрашивает Марк.

— Уверен. Присаживайтесь.

Марк еще пару секунд колеблется, все еще продолжая очень сильно нервничать и выглядеть каким-то бледным и испуганным. А потом он быстро осматривается по сторонам, берет стул и садится за стол, пока Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер слегка хмурятся, качают головой и разводят руками, переглядываясь между собой.

— Рассказывайте, — кивает Даниэль. — Я вас слушаю.

— Постараюсь объяснить все достаточно кратко и доходчиво, — сложив руки на столе, задумчиво отвечает Марк. — Но все же… Мистер Перкинс… Прежде чем я начну объяснить ситуацию, я хочу спросить… За последнее время с вами случалось что-то… Ужасное и опасное? Может, у вас были какие-то проблемы, или вы были связаны с каким-то преступником? Ну или что-то наподобие того?

Даниэль, сильно нахмурившись, неуверенно переглядывается с Питером, Эдвардом и Терренсом.

— Простите, а разве в данной ситуации это так важно? — недоумевает Даниэль.

— Важно, — гораздо увереннее произносит Марк. — Потому что я хочу окончательно убедиться в том, что вы — тот, кто мне нужен.

— А может, вы с кем-то меня перепутали? Может, я не имею никакого отношения к вашей проблеме?

— Хорошо, тогда я задам вам более прямой вопрос. За последний месяц вы были хотя бы раз сбиты машиной?

— Был ли я сбит машиной? — удивленно уточняет Даниэль. — Э-э-э… Ну да… Один раз меня сбила машина…

— И когда это произошло?

— Где-то месяц назад… Точнее, не могу сказать.

— Да! Значит, вы точно тот, кого я так долго искал. Теперь я не сомневаюсь в этом.

— Мистер Саммерс, а почему вас это так интересует? — спрашивает Эдвард. — Я что-то ничего не понимаю…

— Э-э-э, молодые люди… — неуверенно поглядывая на Эдварда, Питера и Терренса, задумчиво произносит Марк. — Вы… Вроде бы друзья мистера Перкинса?

— Да, — подтверждает Питер.

— Скажите, вам что-нибудь известно о том, как мистера Перкинса сбила машина?

— Не очень много, но нам это известно точно, — спокойно отвечает Терренс.

— Мы знаем, что водитель, сбивший нашего друга, скрылся с места преступления, — признается Эдвард. — Однако мы до сих пор не узнали, кто это сделал. Тот человек так и не объявился.

— Вот как… — задумчиво произносит Марк.

— Простите, мистер Саммерс, а откуда вы знайте про тот случай? — слегка хмурится Даниэль. — Там ведь никого не было! То есть… Там был один человек… Преступник, сбежавший из тюрьмы…

— Да, а еще там был водитель той самой машины.

— А вы разве что-то знайте про него?

— Знаю…

— И… Кто же он? Кто сбил меня в тот день?

— Дело в том, что… Э-э-э-э… — Марк замолкает на пару секунд и затем резко выдыхает, неуверенно смотря на Даниэля. — Дело в том, что это я сбил вас.

За столиком воцаряется полная тишина, во время которой слегка побледневший Даниэль неуверенно переглядывается с Терренсом, Эдвардом и Питером и нервно сглатывает.

— Вы? — округляет глаза Даниэль.

— Человеком, который сбил вас в тот день, был я, — еще раз неуверенно признается Марк.

— Вы в этом… Уверены?

— Абсолютно. Это был я.

— Но, мистер Саммерс… — качает головой Питер. — Я был там со своей девушкой в тот день. Но м не видели ни вас, ни вашей машины.

— Я сбежал оттуда. Меня заставили это сделать.

— Заставили? — удивляется Терренс. — Но кто?

— Кажется, я знаю, кто, — уверенно признается Даниэль. — Кроме Уэйнрайта этого никто не мог сделать.

— Это действительно был он, — подтверждает Марк. — Юджин Уэйнрайт… Это он заставил меня уехать.

— Он угрожал вам? — спрашивает Эдвард.

— Да. А я испугался.

— Ох, подождите… — резко выдыхает Даниэль, немного тяжело дыша. — Давайте обо всем по порядку. Как вы оказались в том месте? Откуда знайте Уэйнрайта? Что он вам сделал?

— Я все расскажу… — Марк прочищает горло и проводит рукой по слегка вспотевшему лбу. — В общем… В тот день я очень сильно опаздывал на деловую встречу с партнерами и попал в такую пробку, что мог простоять там часа два-три. Эта встреча была очень важна для меня… От нее зависела моя карьера. И… Как только я увидел путь объезда, то решил поехать по нему. Я не знал, куда ехал… Просто следовал указаниям навигатора в машине.

Марк крепко сцепляет пальцы рук, что сложены перед ним на столе.

— А поскольку он не всегда работал стабильно, в итоге я заехал неизвестно куда… И просто ехал по прямой. Тогда я гнал как сумасшедший, но умудрялся делать звонки и изучать бумажки. Из-за всех этих дел я практически не следил за дорогой и больше волновался за свою встречу… И не успел вовремя затормозить, когда на лобовом стекле оказался какой-то мужчина. А когда я вышел из машины и подошел к нему, откуда ни возьмись выполз тот самый Юджин и начал требовать, чтобы я немедленно убирался оттуда. И его не волновали мои слова о том, что я обязан помочь умирающему человеку.

Марк нервно сглатывает.

— Так что я был вынужден уносить оттуда ноги, хотя до последнего не хотел этого делать. К тому моменту я совсем позабыл о своей встрече и не поехал на нее. Она, к слову, прошла неудачно. А все по моей вине… Мне потом здорово досталось от начальства. Хотя мне было все равно. Ведь с того дня я никак не мог забыть о том, что сбил человека из-за своей невнимательности и сбежал как преступник. Из-за этого все мои дела начали идти плохо. Я часто срывался на людях и не мог настроиться на работу. Все стало настолько плохо, что начальство захотело поставить вопрос о моем увольнении. Мне уже вынесли несколько предупреждений. Еще одно — и я стану безработным.

Внимательно выслушав всю историю, Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс несколько секунд ничего не говорят и неуверенно переглядываются между собой. А Перкинс еще и оттягивает воротник футболки и пытается как-то восстановить немного затрудненное дыхание.

— О, черт… — качает головой Терренс.

— И вы все это время молчали? — удивляется Питер.

— Да, молчал, — кивает Марк.

— А кто-нибудь еще знает об этом?

— Нет, я никому ничего не рассказывал. Я до смерти боялся говорить людям, что, возможно, сбил человека насмерть. Все это время я мучился, пытаясь гадать, остался ли жив тот мужчина или нет… Я совсем не хотел становиться убийцей и отправляться в тюрьму.

— Но, как видите, со мной все в порядке, — пожав плечами, спокойно отвечает Даниэль.

— И я очень рад. Я испытал огромное облегчение от осознания того, что вы не погибли после того случая.

— Неужели вам удалось запомнить нашего друга даже в такой ужасной ситуации? — удивляется Эдвард.

— Да, запомнил. Смутно, конечно, но я бы узнал его, если бы меня попросили показать того мужчину.

— Но вы ведь должны были понимать, что не смогли скрываться вечно.

— Знаю. Первые несколько дней после того случая я жил как на иголках. Но понимал, что мне рано или поздно придется во всем признаться. Сказать по правде, я хотел этого, потому что не мог носить эту тяжелую ношу. Мне нужно было сделать признание и получить то, что я заслужил.

— Вы сбежали из-за страха перед тем, кто вам угрожал? — интересуется Даниэль.

— Да. Я всерьез испугался, что тот ненормальный мог найти меня и мою семью. Но я скрывался еще и потому, что не знал, как мне найти кого, кто был сбит. Я очень хотел разыскать того человека и поговорить с ним, но мы не были знакомы.

— И как же вы поняли, что вам нужен я?

— Через несколько дней после того случая мы с женой смотрели телевизор. Тогда показывали новости, в которых ведущий сообщил, что участника некой группы «Against The System» при неизвестных обстоятельствах сбила машина. Поначалу мне было все равно, ибо я не интересуюсь жизнь знаменитостей. Однако когда в репортаже показали фотографию того мужчины, я лишился дара речи… Это были вы, мистер Перкинс! Они назвали ваше имя — Даниэль Перкинс, бас-гитарист и вокалист той самой группы.

— Э-э-э, если что, мы все участвуем в этом группе, — задумчиво признается Питер.

— Да-да, я знаю. После просмотра репортажа я решил получше узнать о той группе.

— Мы пытались как-то скрыть это от СМИ, но они все равно узнали, что нашего друга сбила машина, — признается Терренс. — А потом утверждали, что ситуация не такая критичная. Мол, наш друг отделался лишь парой синяков и скоро вернется к работе.

— Простите, а вы сказали, что вам угрожал Юджин Уэйнрайт, — слегка хмурится Питер. — Откуда вы знайте его? Как поняли, что это он?

— Я не знал этого типа, — отвечает Марк. — Но после изучения биографии группы я вспомнил, что моя жена внимательно следила за ходом суда над неким Майклом МакКлайфом. Вот там также фигурировал и тип по имени Юджин Уэйнрайт. В день аварии я не обратил внимание на этого человека, но позже мне удалось вспомнить и его.

— Майкл — это наш с братом дядя, которого посадили за денежные махинации, присвоение имущества и попытку убийства нескольких людей, — указав на Терренса, объясняет Эдвард. — А Юджин Уэйнрайт был его сообщником. Правда потом выяснилось, что он натворил куда больше дел.

— Да-да, я знаю, Он, кажется, изнасиловал молодую девушку.

— Это моя невеста. Но к счастью, ему не удалось изнасиловать ее, хотя она многое от него натерпелась.

— Так же, как и моя младшая сестра, — задумчиво добавляет Даниэль.

— Но вы не беспокойтесь. Этот человек уже ответил за все свои дела и сам себя довел до смерти.

— Я знаю, жена читала об этом в Интернете, — кивает Марк. — И только лишь после его смерти я смог немного успокоиться. Я твердо решил, что сделаю все, чтобы разыскать мистера Перкинса. Правда до сегодняшнего дня я понятия не имел, где и как. Однако зайдя в это кафе и увидев вас и вашего друга, я очень обрадовался. Ведь для меня это прекрасный шанс во всем признаться и как-то загладить вину.

Услышанное глубоко потрясает парней, которые несколько секунд ничего не говорят и немного промачивают пересохшее от нервозности горло, отпив немного из своих стаканов и попытавшись хоть как-то собраться с мыслями.

— Ох… — копаясь в волосах, тихо выдыхает Даниэль. — Знайте, вы… Поразили меня своим признанием…

— Мне очень жаль, что все так получилось, — с жалостью во взгляде отвечает Марк. — Клянусь, мистер Перкинс, я не хотел этого. Я бы ни за что не уехал оттуда и помог бы вам. Но Уэйнрайт до смерти запугал меня и все-таки заставил уехать.

— Я все понимаю, мистер Саммерс, — спокойно говорит Даниэль.

— Это случилось из-за моей невнимательности. Сначала я отвлекался на кое-какие бумаги, а потом мой коллега отвлек меня разговором и попросил кое-что найти ему. Для этого я должен был полезть в бардачок. Из-за чего я лишь в последнюю секунду заметил, как вы оказались на капоте моей машине, и не успел вовремя затормозить.

— Пожалуйста, не надо оправдываться. Я верю, что вы не хотели оказаться замешанным в этой ситуации.

— Мистер Перкинс, ради всего святого, умоляю вас… — с жалостью во взгляде обращается к Даниэлю Марк. — Не заявляйте на меня в полицию. Не говорите, что я наехал на вас. Я знаю, что меня в любом случае ждет какое-то наказание, но… Если у меня есть шанс хоть как-то облегчить себе участь или вообще избежать худшего, то я хочу воспользоваться этим.

— Э-э-э… Вообще-то, я не…

— Моя жена до сих пор не знает о том, что я сбил человека. И я боюсь говорить с ней об этом, потому что ей сейчас нельзя волноваться. Она беременна и вот-вот должна родить второго малыша. Мы ждем девочку. До родов осталась пара недель. А если она узнает, что я чуть не убил человека, боюсь представить, что будет с ней и моими детьми. Они… Они не справятся без меня. Я — единственный кормилец в семье.

— Я даже не думал…

— Прошу вас, сделайте это хотя бы ради моих детей. Они еще очень маленькие. Я работаю без выходных по несколько часов в сутки только ради того, чтобы прокормить их и дать все, в чем они нуждаются. И не хочу, чтобы жена, сын и дочь испытывали какой-либо недостаток.

— Ох… — Даниэль тихо выдыхает и складывает руки на столе перед собой, уверенно смотря на взволнованного Марка. — Мистер Саммерс, успокойтесь, пожалуйста. Не надо так сильно нервничать.

— Пожалуйста, мистер Перкинс, не заявляйте на меня, — с жалостью во взгляде умоляет Марк. — Я не могу отправиться в тюрьму.

— Поверьте, сэр, я не собираюсь заявлять на вас в полицию. И не вижу в этом никакого смысла.

— Я никак не могу успокоиться с того дня, когда это произошло, — взволнованно отвечает Марк. — Из-за этого я даже не могу нормально спать и есть. Моя жена много раз пыталась узнать, что со мной происходит, но я говорил, что у меня просто проблемы на работе. А сыну я тем более ничего не говорил. Он еще маленький, ему всего пять. Я не хочу, чтобы мой сын презирал меня и рос с мыслью, что его отец — убийца.

— Вашему сыну и не нужно знать о таком. Да, может быть, он узнает все, когда подрастет, но сейчас вы не должны говорить ему о том, что произошло.

— Я не собираюсь… Однако я не могу скрывать это от своей жены. Хочу рассказать об этом случае после того, как она родит ребенка. Я бы поделился с ней своим горем, если бы не ее беременность. Но я не могу жертвовать ее здоровьем и здоровьем своей дочери. Даже если беременность проходит очень хорошо.

— Думаю, это верное решение, — кивает Терренс. — Вам и правда лучше подождать.

— Хотя и нервничаю, что вся эта ситуация произошла в такое неподходящее время… — Марк резко проводит руками по лицу. — Мне что-то вообще не везет в последнее время… А после того, как тот Юджин заставил меня уехать, я чуть не врезался в какую-то дорогую машину. Я не жалуюсь вам на свою жизнь и не давлю на жалость. Просто хочу, чтобы вы постарались меня понять.

— Лучше направьте все свои силы на работу и рождение вашего ребенка, мистер Саммерс, — дружелюбно советует Питер. — К счастью, наш приятель остался в живых, а он только что сказал, что не собирается заявлять на вас в полицию.

— Если хотите, я готов заплатить вам любые деньги. Оплатить лечение и восстановление. Вы наверняка потратили немало…

— Нет-нет, мистер Саммерс, не нужно ничего платить, — выставив руку ладонью к Марку, уверенно отказывается Даниэль. — Говорю вам еще раз: я не собираюсь ни заявлять на вас в полицию, ни подавать в суд. Я не передумаю и не стану предъявлять вам претензии потом. Да и у меня нет на то причин. Я жив, здоров… Эта ситуация не сделала меня калекой и не довела до серьезных проблем со здоровьем. Да, были кое-какие проблемы, но они уже позади. Как бы ужасно ни звучала фраза «ударился головой», можно сказать, я легко отделался.

— Вы действительно не передумайте?

— Нет, — с легкой улыбкой подтверждает Даниэль. — Живите спокойно, работайте и заботьтесь о жене и детях. Давайте забудем об этом недоразумении и разойдемся со спокойной душой.

— Ох, спасибо вам огромное, мистер Перкинс! — резко выдыхает Марк. — Спасибо! Вы себе не представляйте, какой груз вы только что сняли с моих плеч. Я… Я не знаю, как мне вас благодарить.

— Не стоит, — слегка улыбается Даниэль. — Все хорошо.

— Вы оказались такой же жертвой, как и наш друг, — дружелюбно отмечает Эдвард. — Но к счастью, с этой историей покончено раз и навсегда.

— И я очень рад, что все кончилось хорошо, — скромно улыбается Марк. — А произошедшее я постараюсь воспринимать как урок. Уж теперь я буду внимательно следить за дорогой, когда веду машину. И не буду отвлекаться на телефонные звонки и какие-то посторонние вещи.

— Все мы совершаем ошибки, — задумчиво отвечает Даниэль. — Хотя машина — не игрушка. Так же, как и человек.

— Я знаю. Некоторое время… Было… Непросто снова сесть в машину, но… Пришлось… Ибо работа…

— Рад, что вы усвоили этот урок.

— Знайте… После такого случая я совсем не расстроился из-за того, что потерял одну вещичку в тот роковой день. Но оно не стоит переживаний. Надо радоваться, что и моя жертва жива, и Уэйнрайт не убил меня.

— Э-э-э, простите за любопытство, мистер Саммерс… — слегка хмурится Терренс. — А что именно вы потеряли?

— Кольцо. Моя жена подарила его мне на одну из первых годовщин нашей свадьбы. Оно всегда было моим талисманом, который приносил мне удачу. Хотя иногда я снимал его и просто носил в кармане. И в тот день я как раз решил сделать это. Не знаю, когда именно оно выпало из кармана, но я не нашел его уже после того дня, как сбил мистера Перкинса.

В этот момент Питер ненадолго задумывается и вспоминает про то самое черное кольцо, которое они с Хелен увидели в тот день, когда они нашли Даниэля без сознания.

— Кольцо, говорите… — задумчиво произносит Питер.

— Да, черное… — кивает Марк. — Довольно простенькое… Это кольцо напоминало мне о жене и детях, когда я был вдалеке от них.

Питер, слегка нахмурившись, кладет руку в небольшой карман на своей белой безрукавке и достает что-то, что он показывает Марку.

— А это случайно не оно?

Марк мгновенно округляет глаза при виде этого кольца.

— Да, это оно! — радостно восклицает Марк, берет кольцо из рук Питера и еще пару секунд рассматривает его. — Оно!

— Тогда забирайте, — пожимает плечами Питер. — Возвращаем то, что вам принадлежит.

— Но… Где вы его нашли?

— Там, где вы сбили Даниэля. Оно лежало рядом с ним вместе с ножом, который, как выяснилось, принадлежал Уэйнрайту. Мы с моей девушкой и ее собакой нашли эти вещи.

— То есть, вы все время носили кольцо с собой?

— Нет, оно было у меня дома. Но вот сегодня я почему-то решил положить кольцо к себе в карман… Не знаю… Какое-то предчувствие заставило…

— Боже, я так рад, что оно вернулось ко мне. И хорошо, что моя жена не успела ничего заподозрить. Она ведь выбирала его с такой любовью. Потратила все свои сбережения, которые у нее остались после работы в банке.

— Теперь вам не за чем переживать.

— Ох… Я… Я не знаю, как мне благодарить вас. Спасибо большое, мистер… Э-э-э…

— Роуз, — бросает легкую улыбку Питер. — Питер Роуз.

— Да, мистер Роуз… Спасибо огромное, что нашли мое кольцо. И вашей девушке тоже. И ее собачке.

— Я передам ей, что вы благодарны.

Марк с легкой улыбкой облегченно выдыхает.

— Большое спасибо, что согласились выслушать, мистер Перкинс, — благодарит Марк. — Мне очень повезло, что вы оказались таким понимающим человеком.

— Постарайтесь забыть об этом случае, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — И пусть ваша дочка родится здоровой, а с вашей женой и сыном все будет хорошо.

— Спасибо, мистер Перкинс. — Марк обменивается крепким рукопожатием с Даниэлем. — И вам спасибо, молодые люди.

Марк пожимает руку еще и Питеру, Эдварду и Терренсу, которые дружелюбно улыбаются ему.

— Ладно, пожалуй, я больше не буду вам мешать, — прочистив горло, задумчиво говорит Марк. — Еще раз извините за все эти неудобства… И за то, что прервал вашу беседу.

— Все в порядке, мистер Саммерс, — дружелюбно отвечает Терренс. — Удачи вам. И я тоже желаю вашей дочке родиться здоровой.

— И я, — с легкой улыбкой произносят Эдвард и Питер.

— Спасибо еще раз, — вежливо благодарит Марк. — Будьте осторожны… Берегите себя и своих близких… Не дай бог, вам оказаться в той же ситуации, что и я.

— Спасибо, мы постараемся, — обещает Питер.

Марк с легкой улыбкой встает из-за стола и ставит стул туда, откуда он его взял.

— Счастливо оставаться, молодые люди, — спокойно прощается Марк.

— Счастливо… — прощаются Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер.

Марк медленно разворачивается и с легким сердцем спокойно уходит куда-то по своим делам.

Глава 50

Проходит еще четыре дня. Даниэль решил не оставаться дома, а сесть в машину и выбраться за город, в какое-нибудь тихое и спокойное местечко, где у него была бы возможность немного расслабиться, насладиться хорошей погодой и подышать свежим воздухом. Он останавливается в одном очень красивом и живописном местечке, что находится далеко от городской суеты. Кругом полно разных деревьев, травы и разноцветных цветочков. Теплый ветерок приятно обдувает лицо и благоприятно воздействует на мысли, а тишину может нарушить лишь ласкающее чириканье птичек. Удобно устроившись под большим деревом с размашистыми ветками и согнув ноги в коленях, мужчина придумывает несколько очень хороших строчек, записывает их на свободных листах бумаги и напевает некоторые из них на гитаре, старательно подбирая для них мелодию, ритм, аккорды и мотив.

И, к слову, Даниэль еще не подозревает, что находится в этом месте далеко не один. Он даже и в мыслях не мог бы себе представить, что Анна медленно подходит к тому месту, в котором он сейчас находится. Девушка скрывается в паре метров от него и с легкой улыбкой наблюдает за ним, пока ветерок слегка обдувает ей лицо и волосы, поначалу не решаясь подойти к нему поближе и чувствуя, как ее сердце сжимается от того, что он по-прежнему выглядит подавленным, а его улыбки не на сто процентов искренние. Но затем Анне надоедает прятаться, и она решает дать Даниэлю знать о себе, пока он смотрит по сторонам абсолютно пустым взглядом, прижимая гитару к себе так, будто кроме нее, ему больше некого обнимать. Девушка достаточно решительно покидает свое укрытие и спокойно подходит к мужчине, с легкой улыбкой на лице дружелюбно произнеся:

— Красивая песня. Мне очень понравилось.

Не ожидавший кого-то здесь повстречать, Даниэль резко вздрагивает от испуга и переводит широко распахнутые глаза на Анну, чье появление его особенно удивляет.

— Анна? — удивленно произносит Даниэль. — Ты как здесь оказалась?

— Приехала на такси, — пожав плечами, со скромной улыбкой отвечает Анна. — Не пешком же я сюда добралась. У меня ведь нет машины. Хотя я и умею водить и имею права.

— Э-э-э… А ты разве хорошо знаешь эти места? Как ты пришла сюда?

— Просто услышала, как ты поешь.

— Вот как… Ясно…

Даниэль опускает взгляд вниз и слегка затрагивает одну из гитарных струн, пока Анна продолжает скромно улыбаться, даже и не думая проявлять агрессию, хотя и чувствуя себя немного неловко.

— Ты так и не сказала, как оказалась в этом месте и что здесь делаешь, — спокойно напоминает Даниэль.

— Ну… — Анна слегка прикусывает губу, бросив взгляд на свои руки. — Вообще-то, я хотела приехать к тебе домой.

— Ко мне домой?

— Да. И я приехала. Правда дверь мне никто не открыл. Я простояла там несколько минут. А когда хотела позвонить тебе, то встретила твою соседку.

— Миссис Адкинс?

— Да. Она сказала, что разговаривала с тобой сегодня утром и рассказала, как добраться до этого места.

— Кстати, ты бы вряд ли бы дозвонилась до меня. Я отключил звук на телефоне, чтобы никто не беспокоил меня.

— Да, а почему ты здесь один? Я думала, ты захочешь провести время с парнями!

— Мы и так провели вместе почти всю неделю и репетировали у меня в гараже, — дружелюбно отвечает Даниэль. — А сегодня решили заняться своими делами.

— Вот как!

— Мы классно провели время. Не только репетировали, но и просто веселились. Посмотрели парочку фильмов, опустошили мой холодильник… Много чего делали. Наверное, только не плавали в бассейне, потому что его надо чистить.

— Здорово, — слегка улыбается Анна. — Я рада, что вам было весело. Мы с девочками тоже провели вместе почти всю неделю.

Даниэль секунду-две смотрит вдаль, но потом переводит взгляд на Анну и внимательно рассматривает ее.

— Кстати, ты выглядишь намного лучше, чем неделю назад, — с легкой улыбкой отмечает Даниэль. — Ты… Не такая измученная, как раньше.

— Спасибо, мне и правда намного лучше, — дружелюбно говорит Анна. — Не совсем прекрасно, конечно, но не так ужасно, как недавно.

— Вижу, что общение с подружками пошло тебе на пользу.

— Не знаю, что я делала бы без этих девочек… Не знаю, что делала бы, если у меня не было таких подружек, как они.

— То же самое с парнями. Они буквально спасают меня и не дают мне скучать и тонуть в болоте. — Даниэль бросает легкую улыбку. — Не знаю, как мне отблагодарить их. И девчонок. Они тоже очень многое сделали для того, чтобы помочь мне.

— Парни и мне здорово помогли… Я от всего сердца благодарна им за все, что они сделали для меня. И за то, что всегда были очень добры ко мне.

— Я очень рад, что сейчас парни все счастливы с твоими подружками. С этими чудесными девчонками, которым я тоже безмерно благодарен. Уж кто, но они однозначно заслужили хороший отдых в прекрасной компании. Как бы мне ни было скучно и одиноко, я считаю, что друзьям нужно отдохнуть от меня и побыть с теми, кто им дорог.

— Они заслужили быть счастливыми как никто другой.

— Да. Тем более, что ребята часто жаловались на то, что в последнее время как-то отдалились от любимых.

— Ты прав… — Анна замолкает на пару-тройку секунд и опускает взгляд на свои руки, а потом с грустью во взгляде смотрит на Даниэля. — Мы с тобой тоже отдалились друг от друга… И мне грустно от этого…

Даниэль переводит удивленный взгляд на Анну, слегка побледнев и почувствовав, как его сердце начинает неприятно щемить и биться чаще.

— Мы бы не отдалились, если бы не мой поступок… — с грустью во взгляде тихо говорит Даниэль. — Омерзительный поступок… Если кого и винить, то только меня.

— Нет, не говори так, — мягко произносит Анна.

— Я не заслуживаю прощения. Предателей презирают.

— Даниэль…

— Все мои слова о том, что я никого не помнил и был не в себе, когда предал близкого мне человека, звучат как оправдание. Даже попытки доказать, что я не пытаюсь оправдать себя, а просто говорю правду, не приведут ни к чему хорошему. Я все понимаю и… Не могу возразить, когда меня… Поливают грязью.

— Прошу тебя, Даниэль, перестань…

— Все в порядке, Анна, не беспокойся. Я прекрасно все понимаю и не собираюсь спорить с тобой. Хочешь считать меня плохим — пожалуйста. Оскорблять или даже бить — твое право. Я заслужил это. И не могу возразить.

— Даниэль, пожалуйста, перестань оправдываться, — тихо умоляет Анна, с жалостью во взгляде смотря на Даниэля. — Я тебе верю.

— Честно говоря, я удивлен, что ты сама подошла ко мне и заговорила, — признается Даниэль. — Хотя могла пройти мимо и сделать вид, что меня здесь нет.

— Вообще-то, я как раз хотела поговорить с тобой об этой ситуации.

— Поговорить? — Даниэль уставляет свой непонимающий взгляд на Анну, слегка встряхивает головой и откладывает в сторону свою гитару. — Неужели ты приезжала ко мне домой ради этого?

— Да, я хочу поскорее решить этот вопрос, — скромно признается Анна. — Мы должны расставить все точки над «i» и принять окончательное решение по поводу наших отношений.

Даже если Даниэль долгое время настраивал себя на худшее, чтобы быть к нему готовым, он все равно до смерти боится услышать, что Анна хочет разойтись с ним и не может простить предательство. Крепко сцепив пальцы, мужчина нервно сглатывает и напрягает все свои мышцы, печальными глазами смотря на девушку, которая и сама страшно нервничает.

— Э-э-э, да, конечно… — прочистив горло, низким голосом неуверенно произносит Даниэль. — Говори. Я тебя внимательно слушаю.

— Знаешь, Даниэль… — заправив прядь за ухо, неуверенно произносит Анна и начинает нервно перебирать пальцы. — Я много думала над этой ситуацией. Очень много думала… И… Хотела сделать то, о чем бы я ни разу в жизни не пожалела…

— Значит, ты уже приняла какое-то решение? — неуверенно спрашивает Даниэль.

— Да, приняла. И я готова сообщить его. Прямо сейчас. И… Я очень надеюсь, что ты поймешь меня и… Примешь его…

— Я приму любое твое решение, Анна. Просто скажи, что ты решила, и я поддержу тебя.

Перед тем, как что-то сказать, Анна тяжело вздыхает и на пару секунд поджимает губы, выглядя довольно напряженной и чуточку напуганной.

— Я очень долго думала о своих чувствах… — тихо говорит Анна. — О своих желаниях… О том, что будет лучше для меня… И… Я также приняла во внимание и слова всех тех людей, которые говорили мне о тебе: мои родители, девочки, парни, твоя сестра… Они все твердили одно и то же. Но поначалу я ничего не хотела слышать и пропускала их слова мимо ушей. То есть… Не пропускала мимо ушей… Я закрыла себе уши. Чтобы не слышать, как другие пытаются объяснить твой поступок.

Даниэль ничего не говорит и пока что просто позволяет Анне говорить.

— Не буду отрицать, что долгое время я ужасно злилась на тебя. Дико ненавидела и не желала тебя видеть и слышать. Меня бесило любое упоминание о тебе. Я была готова придушить любого, кто просто назовет твое имя. В тот роковой день ты буквально убил меня. Моя жизнь была разрушена. В одно мгновение. Я пыталась держаться. Но увы, не смогла. Это оказалось выше моих сил…

Анна замолкает на пару секунд и тяжело вздыхает.

— Я думала, что хуже того случая быть просто не может, — тихо признается Анна и нервно сглатывает. — Что измена — самое худшее, что может случиться. Однако ситуация с Джулианом и его отцом заставили меня понять, что это не так… В погоне за желанием отомстить тебе за измену и доказать, что мне под силу быть счастливой без тебя, я слепо доверилась ужасному человеку. Встретив его, у меня созрел план. Я была одержима желанием мести. А этот человек так вовремя, как мне казалось, появился в моей жизни. И я решила воспользоваться им. Однако… Джулиан сразу раскусил меня и не дал осуществить задуманное.

Даниэль снова ничего не говорит и нервно сглатывает.

— Но в какой-то момент я поняла, что было глупо мстить тебе. За то, чего ты не хотел сделать. В глубине души я понимала, что ты был не в себе, когда та девица начала приставать к тебе и выдавать себя за свою невесту. Но не хотела это признавать. Я считала это попыткой оправдать свой омерзительный поступок. Я отказывалась признаваться себе в том, что… Нуждалась в твоей помощи и защите. Я мечтала о том, чтобы ты был рядом. Мечтала о том, чтобы ты спас меня от этого кошмара. Чтобы заставил меня проснуться.

Анна нервно сглатывает и тихо вздыхает.

— Я противилась, когда все-таки получила твою помощь, — добавляет Анна. — Злилась на тебя… На родителей — за то, что они так легко поверили тебе. На парней с девчонками — за то, что они усиленно оправдывали тебя и пытались всячески вызвать у меня жалость. На твою сестру. На всех, кто говорил о тебе что-то хорошее. Однако осознав безысходность ситуации, я все-таки приняла твою помощь… Подумала немного и решила, что… Так будет лучше. Для меня. Тем более, что у меня все равно не было выбора. И я уже устала жить в том аду.

Анна заправляет прядь волос за ухо.

— Тем более, что я хотела увидеть, на что ты пошел бы ради меня. Ради того, чтобы доказать свою преданность. Чтобы доказать свое сожаление. Я решила, что поступки многое о тебе скажут. Хотя иногда у меня проскакивали мысли, что ты делал все это ради того, чтобы отбрыкаться. Чтобы обелить себя перед моими родителями и всеми, кого обидел. Однако я забыла об этом, когда увидела то, что хотела. Когда начала видеть, что ты был настроен очень решительно и всегда давал понять, что пойдешь на любую жертву. Тогда я начала еще усерднее думать над тем, правильно ли поступлю, если приму то или иное решение. Не предашь ли ты меня вновь? Действительно ли ты раскаиваешься и хочешь вернуть меня? Было очень много вопросов, на которые я должна была найти ответ.

Анна замолкает на пару секунд и на мгновение отводит взгляд в сторону.

— Думаю, ты прекрасно понимаешь, что очень тяжело простить человека после какого-либо предательства и снова начать доверять ему, — с грустью во взгляде тихо говорит Анна. — А порой это невозможно. Предашь один раз — будешь предавать постоянно. Изменникам нельзя доверять. Так же, как и насильникам. Они обещают быть хорошими, но продолжают предавать и ранить чувства снова и снова. Из-за таких людей тебе нужно всегда быть начеку, чтобы снова не оказаться обманутым и преданным.

Воспринимая эти слова как заявление об окончательном расставании, Даниэль нервно сглатывает и кивает, изо всех сил сдерживая свои эмоции и делая вид, что он не испытывает невыносимую боль, из-за которой его мир рушится.

— Д-да, к-конечно… — низким, слегка дрожащим голосом произносит Даниэль. — Я все понимаю… Если ты решила расставаться… Значит, так и будет. Я уважаю твое решение…

— Я еще не все сказала, — спокойно отвечает Анна. — Выслушай меня до конца, пожалуйста.

Даниэль молча опускает печальный взгляд на свои дрожащие руки, пока Анна чувствует, как больно сжимается ее сердце.

— Еще каких-то пару недель назад я дико ненавидела тебя… — немного неуверенно говорит Анна. — Была готова оскорблять и обвинять даже в том, чего ты не делал… Я винила тебя в своих бедах и мечтала, чтобы у тебя все в жизни пошло под откос… Чтобы друзья отвернулись от тебя и больше не захотели дружить с тобой… Наверное, я не желала тебе только лишь смерти. Тем не менее… Любое упоминание о тебе приводило меня в бешенство и напоминало о том, что ты сделал. Я бы запросто придушила бы любого, кто начал говорить о тебе и оправдывать твой поступок. Когда друзья пытались оправдать твой поступок и доказать мне, что все произошло не по твоему желанию, я едва сдерживала себя, чтобы не поругаться с ними.

Пока Анна на пару секунд замолкает и опускает взгляд на свои руки, Даниэль кивает, дабы дать понять, что он внимательно слушает все, что говорит девушка, поглядывая на нее своим печальным взглядом, полным отчаянием.

— Но сейчас все изменилось… — неуверенно признается Анна. — Я уже не собираюсь злословить… Не хочу оскорблять тебя, унижать и винить во всех грехах… Спустя столь долгое время я все-таки нашла в себе силы поверить тебе и понять, что люди вокруг меня говорили правду. Правду, которую я не хотела принимать в силу своей обиды и злости… Я всегда знала, что мои близкие никогда мне лгали. Но тогда я была уверена, что меня обманывают. Мол, все так привыкли видеть нас с тобой вместе, что они никак не могут смириться с тем, что между нами все кончено.

Анна тихо вздыхает, бросив взгляд куда-то в даль.

— К тому же, я вижу раскаяние в твоих глазах… — тихо отмечает Анна и медленно переводит грустный взгляд на Даниэля, который в этот момент нервно перебирает пальцы. — Даже сейчас ты раскаиваешься. Это не ложь. Теперь я в это верю. Кроме того, я ценю то, что ты был честным со мной. Ты молодец, что не стал отнекиваться, врать и искать глупые оправдания своему поступку. Вместо кучи красивых слов о любви ты посмотрел мне в глаза и уверенно сказал: «Да, я изменил тебе.». Не каждый найдет в себе мужество честно признать свою ошибку и уверенно заявить о своей вине.

— Думаю, это единственное, что я тогда мог сделать на благо себе, — уставив свой пустой взгляд вдаль, спокойно отвечает Даниэль.

— Может быть… — едва заметно улыбается Анна. — И тебе выпал шанс сделать еще кое-что, что показало бы твоенастоящее отношение ко мне. И ты воспользовался им, тем самым доказав, что для тебя важнее на самом деле.

— Я сделал это ради твоего спокойствия, Анна. Ради того, чтобы ты смогла жить нормальной жизнью, делать все, что тебе хочется, и общаться с друзьями сколько тебе захочется. Я всего лишь выполнил свой долг перед тобой и твоими родителями.

— Я знаю… И я правда благодарна тебе за то, что ты вернул мне возможность снова жить спокойно.

— Приятно знать, что ты это ценишь.

Анна пару секунд ничего не говорит и нервно сглатывает, а потом немного неуверенно нарушает воцарившуюся паузу, нарушаемую лишь пением пролетающих мимо птичек:

— Эй… А можно я задам тебе один вопрос?

— Конечно, можно, — пожав плечами, дружелюбно отвечает Даниэль.

— Скажи… — еще более неуверенно произносит Анна. — А что ты сейчас чувствуешь? Что ты чувствуешь по отношению ко мне? Изменилось ли что-нибудь после нашего расставания и за время нашей разлуки?

Может быть, Даниэль с полной уверенностью и ответил бы, что он безумно сильно любит Анну и больше всего на свете мечтает вернуть ее и сделать самой счастливой на свете. Но поскольку девушка уже дала намек на то, что между ними все кончено, то мужчина несколько сомневается, стоит ли ему так откровенно говорить о своих чувствах.

— Э-э-э, что я чувствую? — неуверенно переспрашивает Даниэль, пока его глаза испуганно бегают из стороны в сторону.

— Я хочу знать, остались ли у тебя какие-нибудь чувства, — спокойно говорит Анна. — Хочу понять, что у тебя на уме.

— Я… Не уверен… Что ты хотела бы это знать.

— Не бойся, Даниэль, — с легкой улыбкой мягко произносит Анна. — Скажи мне правду. Это все, что я хочу от тебя услышать.

— Ты уверена?

— Да.

От сильного волнения Даниэлю становится намного тяжелее дышать и скрывать свои чувства глубоко внутри. Сейчас он выглядит как неуверенный в себе, испуганный мальчишка, которого плохие люди загнали в угол с целью что-то у него забрать. Ему приходиться приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки и сказать хоть что-то, пусть даже очень неуверенно:

— Ничего не изменилось с того времени, как я говорил о своих чувствах в последний раз. Мои чувства остались прежними.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Так ли это сейчас важно?

— Для меня очень важно. Важно, как никогда…

— Анна…

— Знаешь, я… — Анна качает головой, все с большим отчаянием смотря на Даниэля, понимая, что ей довольно тяжело дышать, поскольку она усердно борется с какими-то чувствами внутри себя и пытается преодолеть их, чтобы сказать что-то очень важное. — Я…

— Все в порядке? — слегка хмурится Даниэль.

— Я… — Анна тихо шмыгает носом с отчаянием во взгляде. — Я больше не могу так жить… Не могу…

— Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — Что значит «я больше не могу так жить»?

— Не могу… — слишком уж тяжело дыша и чувствуя слезы, что собираются у нее в глазах, еще более отчаянно произносит Анна. — Не могу… Не могу…

— Эй-эй, в чем дело? Почему ты так нервничаешь? Да еще и плачешь…

— Это невыносимо… — издает тихий всхлип Анна. — Невыносимо. Я больше так не могу… Мне надоело.

— Пожалуйста, Анна, перестань так нервничать. — Даниэль хочет мягко дотронуться до плеч Анны и погладить их, но в последний момент сдерживает свое желание, крепко сжав руки в кулаки. — Все хорошо…

— Мне надоело врать. Надоело делать вид, что ничего не происходит. Я устала. Все. Я больше не хочу.

— Что? Что ты…

Однако Даниэлю не удается договорить, поскольку Анна, продолжая тяжело дышать, резко, но мягко берет его лицо в руки и нетерпеливо приникает к мужским губам так, словно целую вечность мечтала это сделать. Не готовый к подобному повороту мужчина более-менее осознает ситуацию лишь тогда, когда он невольно закрывает глаза и чувствует, как душа на мгновение уходит в пятки, а сердце начинает биться чаще. Поначалу Даниэль хоть и отвечает на поцелуй, но буквально боится пошевелиться и что-то сделать не так. А потом он немного расслабляется и безотказно поддается столь великому соблазну воспользоваться моментом, когда девушка целует его по своей воле, крепко держа лицо Перкинса в руках. Так нетерпеливо. Так волнительно. Словно ей нечем дышать, а он может стать ее воздухом.

Поскольку события развиваются стремительно, Даниэль забывает не только то, что хотел сказать до того, как Анна так страстно прильнула к его губам, но и то, что они вроде как расстались. Поэтому он полностью растворяется в поцелуе и с удовольствием на него отвечает, хотя и держит руки при себе с мыслью о том, что однажды дал себе установку не трогать эту девушку даже пальцем. Зато сама Анна себя не сдерживает и ведет себя достаточно уверенно, обеими руками лаская лицо и волосы Даниэля и заставляя его сердце приятно трепетать от того, что она целует его то нежно, скромно и трогательно, то страстно, жадно и нетерпеливо. Подобная близость все еще вызывает у обоих чувство легкого головокружения, учащенного сердцебиения и неровного дыхания и не оставляет никаких шансов в битве против чувств, что все еще сильнее любых обид.

Даже если Даниэль ведет себя слишком зажато и кажется чем-то сильно напуганным, этот момент не становится менее прекрасным. Да и страх даже просто прикоснуться к Анне не мешает ему всей душой наслаждаться поцелуем с любимой девушкой. Ей ужасно нравится целовать этого человека, который всегда был в этом деле просто великолепен. Который является единственным, кому она легко доверит себя и свою жизнь. А поскольку Анна прекрасно видит, что Даниэля будто бы что-то сдерживает, она старается помочь ему почувствовать себя комфортно, все еще лаская мужчине лицо, уши и шею своими теплыми, мягкими ладонями. Впрочем, он и без того и отвечает на поцелуй, и без сопротивления поддается ему, хотя и позволяет ей оставаться ведомой.

Правда немного погодя Даниэль внезапно осознает происходящее и впадает в глубокий ступор, с удивлением задаваясь вопросом, как так получилось, что они с Анной начали целоваться. Он пытается убедить себя в том, что все это его сон и воображение. Или что это может быть прощальный поцелуй. Возможно, она решила красиво попрощаться с ним и отпустить. Из-за этой мысли он уже не получает так много удовольствия от поцелуя, как некоторое время назад. А воспользовавшись тем, что жаркий пыл Анны немного ослабевает, Даниэль мягко разрывает поцелуй, отстраняется от нее и уставляет на девушку ничего не понимающий взгляд, покачивая головой и немного взволнованно тараторя:

— Подожди-подожди-подожди-подожди… Я не понял! Что это все значит? Почему ты поцеловала меня?

— Я больше не могу противиться своим чувствам, — с неким отчаянием во взгляде качает головой Анна. — Своим настоящим чувствам, о которых все знают и без слов. Но которые я до последнего пыталась в себе подавить.

— Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — То есть ты… Ты хочешь…

— Попробовать начать все сначала. Я не в силах бороться с тем, на что не имею сил. И хочу сделать все, чтобы вырвать эту страницу с ужасными событиями из нашей жизни.

— Э-э-э… — Даниэль нервно сглатывает и качает головой, не до конца понимая, то ли все это ему снится, либо Анна действительно намекает на то, что хочет вернуться к нему.

— Да, я много раз повторяла, что никогда не прощу тебя и ни за что не буду с тобой, — тихо говорит Анна. — Тогда я действительно не хотела возвращаться к тебе и едва ли не проклинала тебя. Но сейчас все иначе. После того как я немного успокоилась после всех этих событий и хорошо все обдумала, мне удалось найти в себе силы понять, что ты не хотел этого.

— Но…

— Правда. — Анна на секунду бросает взгляд в сторону, а затем снова печальным взглядом смотрит на Даниэля, пока ветерок слегка обдувает ее волосы. — С изменниками и предателями трудно жить и иметь какие-то дела. Ибо ты никогда не знаешь, когда они предадут. Но жить без любимого человека, ради которого пойдешь на любую жертву, еще тяжелее. Точнее, это невозможно. И как бы ты ни пытался убедить себя в том, что справишься с болью от разлуки с ним, тебе это не поможет. Ты все равно будешь мечтать снова оказаться с тем, кто дорог твоему сердцу. То есть… Справиться можно. Но, во-первых, для этого нужно очень много времени. А во-вторых, я этого не хочу. Не хочу ничего менять. Потому что уверена, что… Не смогу найти кого-то лучше тебя. Второго такого, как ты, не существует. И никогда не будет существовать.

— Неужели… — с учащенным дыханием неуверенно произносит Даниэль. — Неужели ты готова простить меня? После того как отвратительно я с тобой поступил?

— Я хочу хотя бы попробовать. Лучше один раз попытаться, чем всю жизнь жалеть о том, что ничего не сделал, когда у тебя была такая возможность. — Анна слегка прикусывает губу, бросив взгляд на свои руки. — Даже если… У нас не получится… Я хотя бы не буду жалеть… Жалеть, что не дала тебе шанс.

— Но… Ты же сама сказала, что изменники не заслуживают прощения!

— Да, но я не сказала, что хочу расстаться с тобой.

— Но…

— Я больше не могу и не хочу скрывать свои настоящие чувства, Даниэль, — с жалостью во взгляде признается Анна. — Я слишком долго пыталась убедить себя и других в том, что ничего не хочу слышать про тебя. И заставляла их верить, что у меня нет никаких чувств к тебе. Это совсем не так. И теперь я хочу заявить о них не только родителям и друзьям, но и тебе. Я больше не хочу скрывать правду и обманывать себя и других.

— Анна, послушай, я… — тихо и неуверенно произносит Даниэль.

— После того, на что ты пошел, было бы некрасиво с моей стороны оставить это без внимания. — Анна накрывает руку Даниэля своей ладонью, пока тот слегка вздрагивает, удивленно таращась на девушку, которая скромно ему улыбается. — Я не хочу быть неблагодарной свиньей, для которой делают все, но которая не ценит этого.

— Я никогда не ждал никакой благодарности и не нуждаюсь в похвале, комплиментах и прочем.

— Думаешь, я не заметила всего, что ты делал ради того, чтобы помочь мне? Нет, Даниэль, это не так! Я все видела! Все слышала! Ни одно твое действие не осталось без моего внимания.

— Правда?

— Ты совершил поистине великолепный поступок, решив помочь мне спастись от Поттеров. Спастись от верной гибели. Если бы в тот день тебя не было в том месте, я бы уже давно была мертва и сейчас не сидела бы с тобой. Я бы была избита до смерти и… Никто мог уже не найти меня. Я увидела бы близких в последний раз. Но благодаря тебе я сейчас рядом с ними. Я общаюсь с теми, кто мне дорог.

— Как я мог оставаться равнодушным, когда один больной негодяй избивает невинную девушку и пытается довести ее до смерти? — с грустью во взгляде пожимает плечами Даниэль. — Я бы поступил по-свински, бросив тебя в том месте и поехав дальше. Воспитание не позволяло. Обязанности перед теми, кому я дал слово, не позволяли.

— Ты делал все это, независимо от того, насколько больно тебе было. Я прекрасно видела, как ты убивался и изводил себя… Из-за этого ты сильно менялся на глазах. Не в лучшую сторону. И меня это пугало. В глубине души я страшно боялась, что однажды ты мог довести себя до такого состояния, что тебе никто не смог бы помочь. Даже друзья, которые так переживали за тебя и постоянно умоляли меня сделать что-нибудь, чего я не могла сделать в силу своей обиды. А твоя сестра сильно испугала меня, когда однажды сказала, что ты… Запросто можешь наложить на себя руки…

— Хотел бы сделать — не сделал.

— Даже если я казалась равнодушной к твоим проблемам, это не означало, что я вообще не переживала за тебя и не замечала все твои страдания. Страдания, которые ты так тщательно пытался скрыть, но которые все равно легко читались на твоем лице. Даже если ты заливался громким смехом и улыбался шире Чеширского кота, я не видела, что ты был действительно счастлив. Я делала вид, что мне было все равно. Но на самом деле мне было ужасно больно видеть тебя таким разбитым. Мне… Было тяжело. Я так хотела утешить тебя и как-то позаботиться. Но я боролась с этим желанием. И это оказалось намного сложнее, чем забыть о твоей измене.

— У меня были причины жить, — без эмоций во взгляде признается Даниэль. — Я не мог подвести свою группу, которая нуждается во мне. Не мог предать парней, которых и так здорово подвел. Не мог бросить младшую сестру на произвол судьбы, когда ей был нужен кто-то близкий. Не мог расстраивать и разочаровывать друзей и близких. Чувство ответственности не давало мне сделать глупости. А будь я совсем один, то меня уже давно не было бы на этом свете. По крайней мере, я бы сбежал куда-то, где меня никто не знает. Где я мог бы начать свою жизнь с чистого листа. Стать другим.

— Нет, Даниэль, не говори так.

— Но я не хотел поступать как эгоист, бросая близких, ведя себя как жалкий нытик и жалуясь всем о том, как мне плохо. Не хотел прославиться как пустослов, который много говорит, но ничего не делает. Я и так здорово упал в глазах близких после того, как предал тебя и едва не разругался со всеми, когда не помнил их и был уверен, что они меня обманывают. А так хотелось стать героем, коим я всегда притворялся перед другим. Поэтому я и поклялся себе идти до конца, как бы тяжело мне ни было. Пришлось отключить чувства и эмоции. И помнить об ответственности.

— И ты стал героем. По крайней мере, для меня — точно. — Анна с легкой улыбкой убирает прядь волос Даниэля с его глаз. — Ты обещал спасти меня от Поттеров и сдержал свое слово. Да, тебе было трудно и некомфортно находиться со мной, когда я демонстративно игнорировала тебя и мечтала побыстрее избавиться от нужды находиться с тобой. Но ты справился.

— Мне и правда было больно, когда ты игнорировала меня. Даже когда мы находились в одном помещении, ты всегда вела себя так, будто меня нет. Будто я — призрак.

— Да, я знаю. Знаю, как тебе было больно все это терпеть. И хорошо видела, какую боль ты чувствовал. Может быть, ты… Тоже мечтал поскорее избавиться от нужды видеть меня, лишь бы не испытывать это мерзкое чувство.

— Не буду отрицать. Я мечтал поскорее уйти, лишь бы не видеть, как ты отворачиваешься от меня.

— Однако даже это тебя не остановило, — бросает легкую улыбку Анна. — Все это время ты вел себя более, чем достойно. Выглядел как настоящий герой. В моих глазах.

— Было бы глупо отказываться помочь девушке только потому, что она не хочет разговаривать со мной, — тихо отвечает Даниэль. — Пусть даже это было заслуженно. Я привык отвечать за свои поступки, делать то, что обещаю, и никогда не бросать слов на ветер.

— Я знаю, — скромно произносит Анна.

— Ради близких на все пойдешь. На любые жертвы.

— И ты это доказал. Знаешь, как сильно я испугалась, когда ты попросил всех выйти на улицу, а сам остался один на один с Поттерами! И какой ужас овладел мной, когда мы все на несколько секунд подумали, что они убили тебя!

— Мне казалось, что тот кошмар никогда не закончится. Мы застряли на одном месте и ничего не могли сделать.

— Ты очень сильно рисковал. Ведь ты мог умереть! Поттеры не пощадили бы тебя, если им удалось убить тебя.

— Ох, Анна… — тихо вздохнув, бросает взгляд вдаль Даниэль. — Тогда я сделал это из-за отчаяния. Не знал, что нам делать, и боялся, что мы обречены. И… Даже если я понимал, что не справлюсь сам… Я все равно решил пойти на этот шаг.

— Это безумие, Даниэль.

— Знаю, но у меня была цель, и я был готов на все, чтобы ее достичь. Ну и желание немного побыть героем тоже имело месту быть… Хотя я больше всего хотел спасти тебя, твоих родителей и парней. Вот о чем я думал. На себя мне было плевать. Главное — ваши жизни.

— А если бы мы потеряли тебя?

— Значит… — Даниэль пожимает плечами. — Умер бы…

— Если бы парни не были рядом, то ты бы погиб намного раньше.

— Если честно, я вообще не хотел, чтобы они участвовали во всем этом. Я несколько раз пытался уговорить их не вмешиваться. Однако все трое были непреклонны и затыкали меня, когда я просто раскрывал рот, чтобы попросить их не участвовать во всем этом.

— И за это я безумно им благодарна. Как я уже сказала, если бы не их помощь, Поттеры убили бы тебя еще очень давно. Джулиан запросто сделал бы это еще в день моего избиения.

— Сейчас я и сам рад, что они не бросили меня. В глубине души я боялся, что не смогу справиться с Поттерами сам, но не хотел этого признавать. Не хотел показаться трусом. Да и раз уж я фактически заварил эту кашу, то мне ее и нужно было расхлебывать.

— Но ты хотя бы подумал о других! Ты же сам сказал, что не наложил бы на себя руки, если бы хотел. Но тут был готов так легко отдать себя на растерзание этим больным людям.

— Ох… Да в тот момент я вообще ни о чем не думал… Был одержим лишь одним желанием — не дать Поттерам убить тебя, парней и твоих родителей. Я бы никогда себя не простил, если бы кто-то из вас пострадал или тем более уме по моей вине.

— Если бы они убили тебя, я бы и сама предпочла умереть. Потому что не хочу жить в мире, в котором нет моего любимого человека. Мир без тебя не имеет никакого значения.

— Нет, Анна, не говори так.

— Я и осталась жива лишь благодаря тебе. Благодаря тому, что ты спас мне жизнь и давал мне силы жить. Даже если я и получала их на расстоянии. Даже если тебя не было рядом. Я жила ради тебя.

— Знаешь… — бросает легкую улыбку Даниэль. — Я не могу забыть, как ты сама пошла на риск ради меня. Риск, который действительно спас мне жизнь, когда я боролся с Поттером на последнем издыхании. Когда я хотел сдаваться ему.

— И я была уверена, что поступаю правильно.

— Без тебя я бы точно был мертв. В тот момент мне не на кого было рассчитывать. Я мог надеяться лишь на себя. И… Не ожидал, что ты решишься на этот шаг.

— Я сделала это ради любви, — с легкой улыбкой признается Анна. — Ради любви, которая всегда была жива в моем сердце. Которая никогда не умирала. Да, она на какое-то время заснула, но уже давно проснулась.

— Это был огромный риск. Если бы что-то пошло не так, погибла бы ты сама.

— Повторю еще раз: если бы ты умер, я бы предпочла умереть с тобой. Этот мир не имеет для меня никакого значения, если в нем нет тебя. Он мне просто не нужен.

— Знаешь, как я испугался, когда ты прибежала и заявила, что никуда не уйдешь! Я ведь просил ждать на улице. Сделал это ради того, чтобы спасти всех.

— Мои чувства заставили меня послать свою трусость куда подальше и сделать хоть что-нибудь грандиозное и полезное. Мне надоело перекладывать все на мужчин и вести себя как трусливый заяц… Тем более, что… В тот момент я была уверена, что мне ничего не угрожало. Если бы тебя не было рядом, я бы вряд ли вела себя столь уверенно.

— Но когда ты прибежала в дом, я ничего не мог сделать.

— Мне было все равно. Я просто сказала себе, что должна это сделать.

— Извини, Анна, но ты просто сумасшедшая.

— Что поделать? — с легкой улыбкой пожимает плечами Анна. — Это был мой долг. Ну а ты можешь воспринимать это как мою благодарность за то, что ты сделал для меня. Я искренне благодарна тебе за помощь и бесконечно ценю ее.

— Ты очень сильно рисковала… И мне не нравится, что ты не послушала ни меня, ни парней, ни родителей.

— Верно, я думала только о тебе. О том, чтобы ты остался жив и невредим.

— В любом случае я очень рад, что мы покончили с этой ужасной историей. Уж теперь ты можешь жить как тебе хочется. Больше никто не будет указывать тебе, как жить. Ты вольна сама решать, что делать.

— И я знаю, что хочу делать. Я хочу быть с тобой. — Анна обеими руками берет Даниэля за руку и смотрит на него с легкой улыбкой на лице. — Хочу стать счастливой рядом с человеком, который может дать мне все, что нужно.

— Со мной? — округляет глаза Даниэль.

— Долгое время я пыталась разобраться в себе, понять свои чувства и решить, как мне жить дальше. А поскольку я хочу быть с тобой, то приложила все усилия, чтобы позволить обиде пройти и научиться снова начать доверять тебе. Поверить, что ты раскаиваешься. Начать наконец-то думать трезво.

— И… Ты веришь?

— Теперь — да, — с легкой улыбкой уверенно кивает Анна. — Раньше я злилась, ненавидела тебя и считала, что ты — худший человек на свете. Но когда мы затеяли всю эту операцию по аресту Поттеров, я начала постепенно оттаивать. Становиться менее категоричной к тебе. Начала проявлять уважение и какое-то сожаление. Это потепление помогло мне принять твою помощь. А после долгих раздумий и разговоров с близкими об этой ситуации я поняла, что готова переступить эту черту и позволить себе быть счастливой. Счастливой рядом с тем, кто всегда обращался со мной как с королевой.

Анна с чуть более широкой улыбкой нежно гладит Даниэля по щеке, пока тот практически неотрывно смотрит на нее, все еще оставаясь довольно напряженным.

— Я рад это слышать, — спокойно говорит Даниэль. — Рад, что ты перестала на меня злиться. Хотя у тебя было полное на то право.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, — с милой улыбкой признается Анна. — Все время, что мы были вместе, ты всегда знал, как заставить меня быть уверенной в себе. Желанной, любимой… Ты окружал меня такой заботой и любовью, какой меня не всегда одаривали родители. У тебя всегда был потрясающий дар убеждать меня в чем-нибудь. Твоя уверенность вселяла в меня надежду. Когда ты говоришь: «Милая, все наладится.», то я верю тебе. Даже во время операции по аресту Поттеров ты уверенно говорил, что все будет хорошо, и я искренне верила тебе. Мысленно пряталась за твою надежную спину и… Чувствовала себя в безопасности.

— И ты вела себя так смело, потому что знала, что я нахожусь рядом и не дам тебя в обиду?

— Я же уже это сказала. Но повторю еще: я знала, что пока ты рядом, мне ничего не угрожает. И я больше не хочу вновь чувствовать себя маленькой и беззащитной девочкой. Не хочу потерять то, что мне так дорого.

— Ты никогда не будешь чувствовать себя беззащитной и всегда можешь на меня рассчитывать. Несмотря ни на что, я всегда приду тебе на помощь и сделаю все, что смогу.

— Да, но… Но я не хочу остаться без тебя. Без твоей спины, за которой могу спрятаться. Без твоего крепкого плеча, на котором могу поплакать. Без твоей груди, в которую могу уткнуться. К которой могу прижаться, чтобы ощутить тепло и заботу. Без твоих нежных и крепких рук, которые держали бы меня крепко и никуда не отпускали. — Анна тихо шмыгает носом. — Я этого не переживу. Я не хочу все это потерять.

— Ты не одна, Анна. У тебя есть люди, которые всегда поддержат, утешат и помогут. Очень хорошие и надежные. Обращайся к любому — все будут рядом.

— Это не то, чего я хочу. Никто не может дать мне то, что можешь дать ты. Ты — единственный, кому это под силу.

— Нет, вовсе не…

— Я хочу быть с тобой, Даниэль. Хочу чувствовать себя такой же счастливой и любимой, как раньше. Уж теперь я нисколько не сомневаюсь в твоих и своих чувствах и точно знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы мы были вместе.

— Ты действительно хочешь этого?

— Буквально умираю от того, как сильно хочу!

— Я ни в коем случае не заставляю тебя возвращаться ко мне. Не хочу ни на чем не настаивать.

— Это мое желание! Мое собственное. Никто не заставлял меня идти к тебе и говорить, что я хочу быть с тобой.

— Знаешь, я буду с тобой откровенен, — низким голосом уверенно говорит Даниэль. — Я не хочу, чтобы ты была со мной лишь из жалости. Из-за желания или чьей-то просьбы не дать мне наделать глупостей.

— Что? — округляет глаза Анна. — Ты… Считаешь, что я обманываю тебя? Что я хочу быть с тобой по чьей-то просьбе?

— Мне это не нужно. Я хочу, чтобы ты была со мной только потому, что сама хочешь этого. И делаешь это ради своих чувств, а не ради ответственности, просьбы, чувства стыда…

— Господи, Даниэль… — с ужасом в глазах качает головой Анна. — Что ты такое говоришь! Я вовсе не…

— Не жалей меня, Анна, — без эмоций во взгляде произносит Даниэль. — Не надо находиться возле меня лишь из жалости. Из-за желания не дать мне запустить себя или чьей-либо просьбе. Если ты хочешь быть со мной лишь по этому, но в глубине души по-прежнему ненавидишь и проклинаешь, то я такого не хочу. Я не буду счастлив при таком раскладе. Да и тебе самой не станет лучше.

— Почему ты думаешь, что я хочу вернуться к тебе лишь из-за жалости и попытки спасти тебя?

— А разве не так?

— Нет! Я хочу этого, потому что люблю тебя и не могу жить без того, кто мне дорог. Без тебя нет меня, Даниэль. Ты — мое солнце и мое все. Нет смысла это отрицать. Да и я больше не хочу. Я хочу стать счастливой и жить спокойной жизнью. С меня хватит всех этих приключений, разборок и страданий.

— И ты пришла и так легко об этом сказала? — Даниэль качает головой. — Нет-нет, я не верю. Ты просто не хочешь причинить мне боль.

— Это не так! — отчаянно восклицает Анна. — Клянусь, я бы ни за что не стала играть с твоими чувствами и быть с тобой, когда одно твое лицо вызывает у меня тошноту. Я никогда не буду встречаться с человеком, которого не люблю, и убеждать его в том, что между нами все хорошо. Пожалуйста, поверь мне. Я вовсе не такая бессердечная и бессовестная!

— Пожалуйста, не причиняй мне еще большую боль. Мне и так безумно тяжело.

— Я не обманываю тебя, Даниэль. — Анна обеими руками берет лицо Даниэля в руки и уверенно смотрит ему в глаза, пока тот слегка бледнеет и крепко сцепляет пальцы. — Клянусь. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Без того, которого я хочу сделать счастливым. Который может сделать меня такой же.

— Неужели ты и правда не играешь сейчас со мной? — неуверенно, с испугом в глазах спрашивает Даниэль. — Не пытаешься мне отомстить? Скажи мне правду, Анна! Прошу тебя!

— Реально, — скромно улыбается Анна.

— Т-ты… Ты прощаешь меня за то, чего я не хотел?

— Ты заслуживаешь второй шанс. — Анна с нежной улыбкой обеими руками нежно гладит Даниэлю щеки, параллельно убирав с его глаз некоторые пряди волос. — Мои чувства и благодарность за все твои поступки во много раз перевешивают обиду за твою измену. Не спорю, какой-то осадок все еще остался. Но думаю, со временем все пройдет, если мы будем делать для этого все возможное.

— Правда?

— Да. И… — Анна убирает руки от лица Даниэля, стыдливо опускает взгляд вниз и тяжело вздыхает. — К тому же, я и сама поступила с тобой некрасиво… Я не должна была бросать тебя, когда ты страдал амнезией.

— Нет, Анна, ты ни в чем передо мной не виновата, — более уверенно отвечает Даниэль. — Тебе нечего стыдиться.

— Увидев тебя с другой, я была настолько зла, что не придумала ничего лучше, кроме как послать тебя и твои проблемы к черту, собрать свои вещи и переехать к отцу. Все говорили, что я поступила плохо. Ребята считали меня плохой и были разочарованы во мне до тех пор, пока я все не рассказала. Но я ничего не хотела слышать и не считала себя виноватой.

— Не надо. Я все понимаю. Ты реагировала так, как отреагировал бы любой.

— Теперь я понимаю, что это не самый лучший мой поступок. Из-за него меня считали предательницей. Мол, обещала быть с мужчиной в горе и радости, но бросила его в тяжелый момент… Не важно, что этот человек целовал другую, когда ничего не помнил! Это не оправдание… Я должна была остаться с тобой и помогать вместе со всеми ребятами. Даже если бы поначалу не получала никакой благодарности.

— Все это началось по моей вине. И я имею в виду не только измену.

— Я тоже не только это имею в виду. В произошедшем с тобой я тоже виновата. Ведь я настолько сильно разругалась с тобой, что вынудила тебя уйти из дома и пойти черт знает куда. — Анна тихо шмыгает носом и аккуратно вытирает слезы под глазами. — А все из-за каких-то сигарет… Из-за каких-то сигарет я устроила тебе такой скандал…

— Но ты была права. Ведь я гробил свое здоровье и чуть не спалил свой дом, когда бросил непотушенный окурок на ковер.

— Ты до сих пор продолжаешь курить?

— Нет. Я не курю с того дня, когда мы с тобой поругались. Сигарета, закуренная в тот день, была последней. У меня в голове будто бы что-то заклинило… Хотя раньше я буквально не выпускал пачку сигарет из рук.

— Если так, то я очень рада, — скромно улыбается Анна.

— В любом случае я не могу злиться на тебя за то, что ты назвала меня безответственным болваном. Это правда. Раньше я не думал о последствиях и просто делал. Да и сейчас не всегда думаю…

— Знаю, но я не должна была так себя вести. Если бы я знала, к чему мог привести тот скандал, то лучше бы нашла в себе силы смириться с твоей привычкой курить. Даже если жутко ненавижу запах курева и хотела отучить тебя от сигарет ради твоего же блага. Ну или я могла бы найти другой способ помочь тебе.

— Твоей вины в этом нет, Анна. Это я психанул в тот день. Я ушел из дома с одним бумажником по своему желанию. Добровольно пошел черт знает куда, наткнулся на Уэйнрайта, попал под колеса машины и напрочь все забыл. Не совершив я такую глупость, мы бы с тобой по-прежнему жили вместе. А я бы не совершил еще больше глупейших ошибок. Из-за которых едва не потерял всех своих близких. Я умудрился переругаться со всем ребятами. А с парнями еще и дрался. Мне стоило огромных усилий вымолить у всех прощение.

— Я знаю.

— Да, рано или поздно я бы все равно столкнулся с Уэйнрайтом и нашел свою сестру. Но я бы по своей глупости не разрушил все то, чем так дорожил. То, что так боялся потерять.

Глава 51

— Однако еще не поздно вернуть все, что было между нами, и снова стать счастливыми. — Анна берет Даниэля за руки, с легкой улыбкой смотря ему в глаза. — Только скажи, что ты хочешь быть со мной. Одно твое слово — и я буду с тобой, несмотря ни на что.

— Э-э-э…

— Только не надо лгать. Скажи мне правду. Ты хочешь быть со мной или нет?

Только сейчас Даниэль начинает более-менее понимать, что Анна откровенно говорит о воссоединении и желании дать ему еще один шанс доказать, что он любит ее. Разумеется, это не может не радовать мужчину, который так долго ждал этого момента, хотя до последнего не верил, что такое случится. Мужчина представлял это себе лишь в своих мечтах или иногда видел сны, в котором они оба вместе и очень счастливы. Тем не менее слова девушки помогают ему почувствовать небольшое облегчение и даже найти в себе силы улыбнуться намного искреннее и шире. Несколько секунд Даниэль ничего не говорит и лишь немного испуганно смотрит на Анну, которая с легкой улыбкой терпеливо ждет ответа с надеждой, что он порадует ее. Но потом он нервно сглатывает и неуверенно кивает, с легкой улыбкой тихо произнеся:

— Да… Да. Хочу. Очень.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Я готов на все, чтобы вернуть тебя и снова проживать все те прекрасные моменты, что между нами были. Я больше всего на свете мечтаю быть с тобой, заботиться о тебе и получать ту любовь, которой ты всегда одаривала меня. И больше не хочу быть один. Мне нужна девушка. Любимая девушка, без которой моя жизнь не имеет смысла и кажется серой и тусклой.

— Даниэль…

— Ты всегда относилась ко мне с такой же нежностью, с какой относилась и моя мама. Я не получал от нее столько любви, сколько мне хотелось. Однако любые моменты проявления любви, внимания и заботы были на вес золота. И мне хотелось, чтобы их было больше. Правда я понял это лишь недавно. Понял, что в той или иной степени был одинок. У родителей всегда не хватало времени, чтобы подольше побыть со мной и Кэссиди. Тогда мне было все равно, но с возрастом я стал тосковать по тому теплу. По той любви. Той заботе. Я начал понимать, что мне нужен кто-то рядом со мной.

— Кэссиди говорила о том же самом. О том, что даже с деньгами вы не чувствовали себя счастливыми.

— Это правда. Деньги были, а любви — недостаточно. И я… Хотел, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы воссоздать ту атмосферу, которая царила у меня дома. И может… Может, неосознанно я и искал в девушке то, что х получал от матери. Я искал ту, которая заботилась бы обо мне столь же трогательно, как и она. И я нашел ее в тебе, Анна. Ты сумела стать той, что мне была нужна. Я бы сказал, ты стала даже лучше моей мамы. Ты сделала так, что я будто бы попадал в рай, в котором обо мне заботились как в детстве. Я всегда был по-настоящему счастлив с тобой и никогда ни на что не жаловался. Не на что было. Впервые за несколько лет я наконец-то перестал чувствовать себя одиноким и радовался, что у меня есть хоть кто-то близкий.

— Как и я, — скромно улыбается Анна, тыльной стороной ладони проводя по щеке Даниэля. — Я тоже почувствовала себя счастливой и любимой, наверное, впервые в жизни. Было как-то странно получать столько любви, ибо я не привыкла к этому. Но с каждым днем я все больше понимала, что это то, чего мне всегда хотелось. Еще никто не заботился обо мне настолько трогательно, насколько это делал ты. Никто ранее не был столь внимателен, щедр, обходителен… И никто ранее не делал такие великолепные и рискованные поступки ради моего блага. Никто.

— Обещаю, если ты вернешься ко мне, то больше никогда не будешь страдать, плакать и в чем-то нуждаться. Я дам тебе все, что ты захочешь и окружу еще более прекрасной заботой. Даже если что-то будет мне не под силу, я все равно найду способ дать тебе желаемое.

— Да мне много и не надо. Я просто хочу и жить спокойной жизнью.

— Ради тебя я сделаю что угодно — даже самое опасное и ужасное. И… — Даниэль на секунду опускает взгляд на свои руки. — Если ты захочешь… Я могу еще раз оказаться под колесами машины и пережить амнезию. Могу снова все забыть и удивленно пялиться на знакомого мне человека и удивляться, кто он. Я готов еще раз пройти через все это.

— Нет-нет, не надо… — резко качает головой Анна. — Мне не нужны такие жертвы.

— Просто знай, что ради тебя я сделаю все что угодно. Даже невозможное.

— Я прошу тебя только об одном, милый. Мне нужна всего одна вещь для того, чтобы быть счастливой.

— Какая?

— Просто люби меня. — Анна немного поправляет Даниэлю волосы, которые немного потрепались из-за ветра. — Люби как умеешь. Защищай как лев. И оберегай ото всякого зла. Заставляй меня верить, что я красивая, особенная и любимая для тебя. Будь предан мне. Никогда не оскорбляй, не унижай… Не поднимай на меня руку. Сделай меня такой же счастливой, какой я была некоторое время назад. Твои любовь, забота и внимание — вот в чем я нуждаюсь.

— И ты это получишь, — уверенно отвечает Даниэль. — Обещаю, я буду отдавать все силы ради того, чтобы заботиться о тебе, как никто другой, и защищать от любого, кто захочет причинить тебе вред. Если ты дашь мне шанс, то у тебя будет все, что хочешь. Я не всегда был идеален в прошлый раз, но теперь буду стараться быть лучше.

— Никто не идеален. У всех свои недостатки. И… Если хочешь кого-то любить, то нужно смириться хотя бы с некоторыми из них. Учиться принимать человека таким, какой он есть.

— Я знаю. Но буду стараться быть лучше. — Даниэль с легкой улыбкой прикладывает руку к своему сердцу и слегка склоняет голову. — Клянусь своей жизнью, что я больше никогда не разочарую тебя. Это был последний раз, когда ты считала меня подонком и мерзавцем.

— В любом случае всегда оставайся собой. Это намного лучше, чем строить из себя кого-то, кем ты не являешься. Кем ты не можешь и не хочешь быть.

— Ты права. Теперь я уж точно не буду доверять слепо тем, кто пытается втереться в мое доверие и так или иначе пользоваться мной.

— Ну, если вдруг ты еще раз все забудешь, то вряд ли вспомнишь эти слова, — со скромной улыбкой отмечает Анна. — И… Поддашься на провокации какой-нибудь нахалки, которая захочет прикинуться мной или кем-то, кого ты якобы любишь.

— Может быть, — бросает легкую улыбку Даниэль. — Но все-таки есть кое-что, что поможет найти правильный путь, даже если ты ничего не помнишь. Это твое сердце. Оно всегда подскажет, что делать, и никогда не заставит тебя думать, что ты знаешь того, кого на самом деле не видел ни разу в жизни. Когда я пытался все вспомнить, оно все время давало мне сигналы и направляло на нужный путь. Но я так и не прислушался к нему и слепо верил словам тем, кто лгал мне.

— А ты что-то чувствовал ко мне? Ну э-э-э… Я… Казалась тебе знакомой?

— Конечно, чувствовал. Хотя и не сразу. Когда ты была в больнице всего пару раз, я хорошо запомнил только лишь твои волосы. Рыжие длинные волосы, которые всегда бросаются в глаза. — Даниэль тихо вздыхает с грустью во первыми взгляде. — Правда потом я об этом подзабыл, потому что после выписки так ни разу не встретил тебя. Запоминал что-то, что мне рассказывали ребята, но очень быстро забывал.

— А какого это вообще… Ничего не помнить? Не знать, кто ты… Кто твои близкие… Не знать, кто лжет, а кто говорит правду… Как ты себя чувствовал?

— Ужасно… Пожалуй, это один из моих самых худших опытов в моей жизни. Это ужасно — не знать, кто ты, кто те люди, которые говорят, что они — твои друзья. Ужасно — оглядываться вокруг и понимать, что все это вроде знакомо тебе, но ты не знаешь, почему. Смотреть на человека и в упор его не помнить. Во время амнезии я чувствовал себя как маленький беспомощный ребенок, которому все надо рассказать и показать. Ладно, хоть мог сам себя обслужить. А если бы кому-то пришлось стать мне нянькой и буквально кормить меня с ложечки, то я чувствовал бы себя еще паршивее.

— Ты вообще не помнил ребят? Или что-то все-таки чувствовал, когда смотрел на них?

— Только лишь то, что я откуда-то знаю их. Я смотрел на ребят и понимал, что где-то уже их видел. Поначалу в памяти был полный провал, но постепенно я начал вспомнить некоторые вещи, которые с ними связаны. Причем я вспоминал ребят в том порядке, в котором познакомился с ними.

— И как я понимаю, Питер был первым?

— Да, он был первым. Правда в какой-то момент все перемешалось в моей голове, и я перестал отличать правду от лжи. Та иностранка здорово промыла мне мозги и заставила поверить, что она говорит правду, а не ребята. Я только больше путался… Но в итоге поверил ей. А с ребятами разругался. Потребовал, чтобы они оставили меня в покое.

— А ты вспомнил что-то обо мне?

— У меня появлялись какие-то мысли о тебе после того, как я вспомнил кое-что про Питера. Правда я не был уверен, были это воспоминания или мое воображение. Но… Просматривая некоторые твои фотографии и наш с парнями клип, в котором вы с девчонками снялись, я уже лучше запомнил тебя. А потом начал много думать о тебе и считать тебя особенной. Ты нравилась мне и сильно привлекала меня. Точнее, я и так и думал с самого начала. Когда я тебя увидел, что сразу решил, что ты очень красивая.

— Наверное, если бы я была рядом с тобой, ты бы побыстрее вспомнил меня. Вот с ребятами ты проводил много времени и постепенно начал вспоминать хоть что-то о них.

— Твоя помощь была бы очень кстати. Тогда я мечтал вновь увидеть тебя и поговорить с тобой. Но ты внезапно пропала, а друзья ничего не знали о тебе и удивлялись, почему же так случилось.

— Да, я поступила не слишком красиво… — с грустью во взгляде тихо говорит Анна, опустив взгляд вниз. — Я знаю, что должна была остаться с тобой хотя бы как друг, чтобы помочь все вспомнить и заботиться о тебе. Сделать вид, что я не видела тебя с той девчонкой… Однако я этого не сделала… И пропала… Не хотела слышать рассказы ребят о том, как тебе плохо, и как ты нуждаешься в моей помощи.

— Анна, пожалуйста, перестань винить себя в этом, — спокойно просит Даниэль. — Я прекрасно понимаю, что ты ушла и не захотела помогать мне по веской причине. Может, мне и должно быть обидно, но я нисколько не обижаюсь и считаю это справедливым.

— Ребятам ведь тоже было больно от того, что ты не помнил их и потом обвинил всех во лжи. Но они все равно оставались с тобой до конца.

— Нет, Анна, когда я с ними поругался, они все решили бросить меня. Говорили, что я сам приползу к ним на коленях, когда все вспомню и пойму, что натворил. И… Все так и случилось. Когда память вернулась ко мне, и я понял, как мерзко поступил с ребятами, мне хотелось застрелиться и придушить себя. От стыда перед ними. Наверное, только чудо помогло мне вымолить у них прощение. А иначе бы они все обиделись на меня и окончательно разорвали нашу дружбу.

— Они просто все понимали. И знали, что в твердой памяти ты бы никогда так не поступил.

— В любом случае я чуть не остался совсем один. Снова.

— Никто больше не бросит тебя, Даниэль. — Анна обеими руками берет руку Даниэля и мягко гладит ее со всех сторон, с грустью в слегка влажных глазах смотря на мужчину. — И я тоже. Я тоже больше я не уйду, обещаю тебе.

— Я так этого не хочу. Не хочу снова остаться один. Как после смерти родителей и пропажи сестры. У меня даже друзей не осталось. Я со всеми перестал общаться по разным причинам. Хотя сейчас я даже рад, что они ушли из моей жизни. Потому что я встретил других. Более классных друзей, который действительно можно так назвать. Которыми я дорожу как зеницей ока. Я… Я не знаю, что буду делать, если моей дружбе с ними придет конец. Если я их потеряю.

— Говорю еще раз, тебя никто не бросит, — скромно улыбается Анна. — Никто. И на меня ты тоже можешь рассчитывать. Я уже сказала, что хочу вернуться к тебе. Хочу стать для тебя лучшей. Лучшей девушкой, которую ты бы ни за что не осмелился бросить.

— Я бы не бросил тебя по своей воле. Да я никогда и не бросал тебя! Я считал и считаю, что ты все еще моя.

— И я это прекрасно вижу. — Анна бросает легкую улыбку. — Все это видят. И думаю, теперь у них появится повод порадоваться. Потому что я поступаю так, как они мне и советовали… И так, как мне советует мое сердце.

— Самое главное — чтобы ты сама этого хотела. Чтобы ты была уверена в том, что это решение принесет тебе счастье.

— Я уверена, что принесет. Потому что мне очень плохо и одиноко без тебя. — Анна нежно гладит Даниэля по щеке и тихо шмыгает носом. — Ты нужен мне, Даниэль. Нужен намного больше, чем раньше. Пожалуйста, не бросай меня… Останься… Прошу тебя… Я… Я не знаю, что буду делать, если ты бросишь меня. Наверное, сойду с ума… Правда. Сойду.

— Пока ты сама не попросишь меня бросить тебя, я ни за что не сделаю это по своей воле, — с легкой улыбкой достаточно уверенно заявляет Даниэль. — Я не намерен бросать ту, которую безумно люблю. Однако… Даже если мы бы и расстались, ты бы всегда могла на меня рассчитывать. Я всегда буду рядом с тобой, чтобы сделать все, что ты хочешь. Независимо от того, встречаемся мы или нет, дружим или враждуем…

— Я знаю. Но я мечтаю о том, чтобы мы были не просто друзьями или знакомыми. Меня это не устраивает. Я хочу, чтобы мы встречались. Былипарой. Были вместе.

— Я тоже, — дружелюбно произносит Даниэль. — Я тоже хочу, чтобы мы были вместе.

— Я готова дать тебе второй шанс стать для меня достойным мужчиной. И я не сомневаюсь, что ты точно воспользуешься им.

— Воспользуюсь на все сто процентов. Или даже двести.

Анна скромно улыбается и на пару секунд опускает взгляд вниз, но потом снова переводит взгляд на Даниэля и запускает пальцы в его волосы на макушке и затылке, пока тот просто с более широкой улыбкой смотрит на нее и ни на секунду отводит от нее свой взгляд. Несколько секунд девушка терпеливо ожидает проявления каких-либо знаков внимания от мужчины и заметно расстраивается, что он не спешит этого делать. Не потому, что не хочет. А потому что просто боится давать волю рукам после полученной от нее пощечины. В какой-то момент Анна немного отстраняется от Даниэля и слегка хмурится, видя, насколько он напряжен и взволнован.

— Эй, почему ты такой испуганный? — удивляется Анна, нежно гладя Даниэля по щеке. — Сидишь такой бледный, как будто я собралась тебя дубасить!

— Э-э-э, я? — неуверенно произносит Даниэль, широко распахнув глаза.

— К тому же, за все это время ты ни разу не прикоснулся ко мне даже пальцем. И боишься подсесть ко мне поближе.

— Э-э-э… Ну… Я…

— В чем дело? Почему ты боишься ко мне прикоснуться?

— Э-э-э… — запинается Даниэль, почесывая кончик носа. — Я… Э-э-э… Просто… Ну понимаешь… Как бы это объяснить…

— Да не бойся ты, господи! — скромно улыбается Анна. — Такое впечатление, что с тобой сидит ужасный и опасный человек, который тебе угрожает. Это же я, Даниэль. Я, Анна.

— Я знаю, но…

— Неужели я так сильно пугаю тебя, что ты буквально боишься пошевелиться?

— Нет-нет, дело вовсе не в этом. Просто… — Даниэль нервно сглатывает, пока его глаза бегают из стороны в сторону. — Ты, наверное, будешь смеяться, когда я скажу тебе…

— Прости, но я тебя не понимаю.

— Просто… — Даниэль медленно принимает лежачее положение и уставляет свой взгляд на небо со согнутыми в коленях ногами. — Я просто вспоминаю о той пощечине, которую ты дала мне в тот день, когда мы поцеловались в больнице…

— Пощечине? Значит, ты боишься, что я снова дам тебе пощечину?

— Ну понимаешь… Э-э-э… Я бы… Больше не хотел испытывать чего-то подобного и… После того дня я запретил себе распускать руки и… Проявлять инициативу. Даже при огромнейшем желании хотя бы просто погладить твое плечо или руку. А про поцелуи я вообще молчу.

— Ты серьезно? — по-доброму усмехается Анна. — Ты боишься меня только из-за этого?

— Не боюсь. Но я поклялся, что больше не прикоснусь к тебе.

— Господи… Неужели ты и правда думаешь, что я ударю тебя, если сама до смерти хочу поцеловать или обнять?

— Согласись, неприятно получать пощечины от того, кого безумно любишь.

— Да, я понимаю, но…

— Мне хотелось сквозь землю провалиться от стыда, когда ты это сделала. И хорошо, что вокруг никого не было. Ведь получить пощечину от любимой девушки на глазах посторонних людей — это еще «лучше», чем получить ее тогда, когда никого рядом нет.

— О, боже мой, Даниэль… — со смешком качает головой Анна. — Да чего же ты глупенький!

— Тебе смешно? — удивляется Даниэль. — Ты смеешься над моей проблемой?

— Нет-нет, я не смеюсь. Просто… Какой смысл бояться, если я говорю тебе, что хочу вернуться к тебе, обнять, целовать и прижаться к тебе как можно ближе?

— Поверь, сейчас я умираю от желания обнять и поцеловать тебя. Знаешь, как мне не хватало этого все время! Я уже так привык к твоим ласкам, что не могу жить без них. Пока я не имел возможности обнимать и целовать тебя, все эти дни были прожиты зря.

— Ну и в чем проблема?

— Просто я не хочу показаться навязчивым и бессовестным маньяком, который лишь хочет осуществить свои желания, но не задумывается о том, хочет ли того девушка.

— А разве я сказала, что не хочу этого?

— Нет, но…

— Слушай, Перкинс, а если я начну откровенно предлагать тебе себя, то ты тоже будешь уверен в том, что не хочу этого? Если начну раздеваться и оставлю тебя без одежды!

— Я хочу, чтобы все происходило постепенно. Чтобы ты не пугалась и снова привыкла ко мне. И пока этого не случится, я мысленно свяжу себе руки и…

Даниэль не договаривает, потому что Анна с добрым смешком наклоняется к нему, пока он еще лежит на земле и пялится в небо. Она одаривает его нежным, продолжительным поцелуем в губы, через мгновение начав мягко гладить его по щеке. Проходит несколько секунд, прежде чем девушка отстраняется и со скромной улыбкой смотрит на немного потрясенного мужчину, продолжая нежно гладить его лицо своей мягкой теплой рукой.

— Ну и как? — загадочно улыбается Анна. — Тебя ударили?

— Ну… — запинается Даниэль. — Нет…

— Тогда зачем бояться? Зачем сдерживать себя, если хочешь быть ближе к любимому человеку?

— Главное — чтобы любимый человек был не против.

— Расслабься, милый, больше я такого не сделаю, — с легкой улыбкой обещает Анна и мило целует Даниэля в кончик носа. — Да и я вообще не должна была это делать. Я никогда раньше не поднимала на мужчин руку, но в тот раз не сдержалась. Сделала это из ревности и обиды.

— Я понимаю. И сожалею, что в тот раз был слишком настойчивым и поцеловал тебя практически насильно.

— Не надо сожалеть. Хоть я этого не показывала, мне ужасно хотелось продолжить тот поцелуй. Он был потрясающий. Ты по-прежнему великолепно целуешься и умеешь сводить с ума. Было очень трудно устоять и не ответить тебе с таким же жаром. Однако обида все-таки взяла верх, и я оттолкнула тебя от себя.

— Если я когда-нибудь буду столь же наглым, то можешь ударить меня еще раз. Не беспокойся, я как-нибудь переживу. И не отвечу. Я никогда не поднимал и не подниму руку на девушку.

— Нет-нет, обещаю, я больше не сделаю того, чему меня никогда не учили. Я не имела права поднимать на мужчину руку.

— Все в порядке, не думай об этом, — скромно улыбается Даниэль, пока Анна запускает руку в его волосы и копается в них. — Я прекрасно все понимаю.

Анна ничего не говорит и продолжает нежно гладить лицо Даниэля, пока он сам все еще не решается дотронуться до нее и просто смотрит на ней с нежной улыбкой.

— Эй, ну ты сегодня прикоснешься ко мне? — интересуется Анна. — Или так и будешь скромничать и бояться как зайчик?

— Э-э-э… — запинается Даниэль и слегка прикусывает губу. — Я…

— Да не бойся ты, дурачок, — скромно хихикает Анна. — Не бойся…

Анна сама берет руку Даниэля, уверенно прикладывает ее к своей щеке и нежно гладит теплой и мягкой ладонью мужчины, мгновенно почувствовав, как ей становится хорошо благодаря приятному теплу, что нежно ласкает ее и внушает то чувство любви, по которому она ужасно соскучилась.

— Вот видишь, в этом нет ничего страшного, — слегка улыбается Анна и убирает руку Даниэля со своего лица.

— Я и правда могу? — с особым блеском в глазах оживляется Даниэль, приподнявшись на локтях. — Могу целовать и обнимать тебя?

— Конечно, можешь, милый. Я только и мечтаю о том, чтобы ты делал это. И разрешу тебе делать со мной все что угодно.

— И я больше не получу за это пощечину?

— Нет, не получишь. — Анна на пару секунд замолкает и опускает взгляд вниз. — В любом случае извини меня за ту пощечину. Я не хотела причинять тебе боль…

— Я не могу на тебя обижаться.

— Торжественно клянусь, что такого больше никогда не повторится. Никогда.

— Я верю, Анна. Верю.

Анна ничего не говорит и просто скромно улыбается. Да и улыбка Даниэля становится более широкой, хотя он еще до конца верит в происходящее и находится в каком-то легком шоке с ощущением, что все это его прекрасный сон. В какой-то момент мужчина, не отрывая взгляда от девушки, медленно принимает сидячее положение и немного неуверенно прикладывает ладонь к ее щеке на пару секунд, видя, как та начинает улыбаться намного шире, а в ее глазах наконец-то появляется яркий блеск.

— Милая… — с легкой улыбкой нежно произносит Даниэль. — Анна… Моя Анна…

— Как же долго я об этом мечтала… — тихо мурлыкает Анна, щекой нежно потирая ладонь Даниэля, что немного неуверенно ласкает ее лицо. — Целую вечность…

— Знаешь… — Даниэль убирает руку от лица Анны и на секунду опускает взгляд вниз, медленно вдыхая с дрожью. — Может быть… Я извинялся перед тобой, когда пытался все объяснить. Однако я обязан извиниться еще раз и… Попросить о том, о чем мечтал еще с того дня, как все вспомнил и понял, что совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.

Даниэль мягко берет Анну за руки и довольно смело заглядывает ей в глаза, пока она с легкой улыбкой внимательно наблюдает за ним.

— Анна… — вполголоса с жалостью во взгляде произносит Даниэль. — Пожалуйста… Прости меня за то, что я предал тебя и заставил разочароваться во мне. Я неоднократно говорил о том, как сильно сожалею о том, что совершил эту огромнейшую ошибку и своими руками разрушил все, что так бережно хранил. Все то, чем так дорожил. Все, что до смерти боялся потерять. Не только ты одна боялась потерять меня. Я и сам каждый день буквально сходил с ума от мысли, что мог потерять тебя. И я так и не смог сохранить в целости ту стену, что успел выстроить за все это время. Я потерял абсолютно все. А все из-за наивности и тупости. Сейчас речь не идет о том, что я едва не потерял своих друзей. Речь о том, что я поневоле оказался предателем, таким бессовестным образом разочаровавший свою девушку. Хотя совсем этого не хотел. Не хотел потерять ту, к которой так крепко привязался.

Даниэль на пару секунд замолкает и нервно сглатывает, все еще продолжая с жалостью во взгляде смотреть на Анну и держать ее за руки.

— Наверное, я еще никогда не ненавидел себя… — качает головой Даниэль. — Никогда не был так разочарован. Никогда не испытывал такого стыда. Перед тобой. Перед друзьями. Перед семьей. Ничего из того, в чем я когда-либо был виновен, не заставляло меня так мучиться от угрызений совести, как нежеланная измена той, которую так сильно люблю. Я и сейчас продолжаю ненавидеть себя. За то, что так отвратительно поступил с тобой. Серьезно, Анна, если бы не обязательства перед друзьями, сестрой и группой, я бы уже давно куда-нибудь сбежал и больше никогда не попадался кому-то на глаза. Особенно, тебе и твоим родителям. Иногда… Иногда я думаю, что они не должны так хорошо относятся ко мне. Я совершил столько ошибок, что просто не заслуживаю такой чести. Не только за время амнезии, но и за всю свою жизнь.

Даниэль очень тихо выдыхает, пока Анна с жалостью в полусухом взгляде смотрит на него и чувствует, что ей невыносимо больно видеть на мужчину, совсем не похожий на того, которого она знала когда-то давно.

— Хоть я много раз извинялся перед ними за предательство, мне все равно стыдно смотреть им в глаза, — с грустью во взгляде добавляет Даниэль. — Но еще больший стыд я испытываю перед тобой, Анна… Мне реально стыдно смотреть тебе в глаза после всего, что я сделал. Но клянусь, если бы я был в твердой памяти, то немедленно послал бы ту иностранку куда подальше и не позволил бы ей даже прикоснуться ко мне. За все то время, что мы встречались, я всегда был предан лишь тебе и делал все, чтобы ты была счастлива. У меня никогда никого не было, и я не изменял тебе, когда мы жили вместе. Да я и не хочу встречаться с другой девчонкой. Я хочу быть только с тобой. Памятью родителей клянусь, если ты вернешься ко мне, то навсегда забудешь, что значит страдать, слышать оскорбления и терпеть физическое насилие. Я ни за что не посмею сотворить с тобой то, что делал Поттер. Ни-ког-да! Я буду относиться к тебе как к королеве и сделаю все, о чем ты меня попросишь.

Только Анна хочет покрепче сжать руки Даниэля, но тот отпускает их, нежно гладит ее лицо и убирает пару рыжих прядей с глаз, в которые он вполне уверенно смотрит. Сама девушка скромно улыбается, хотя и чувствует, как ее сердце сжимается от того, как сильно бледный, взволнованный мужчина трясется.

— Черт… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Я… Я бы точно сошел с ума, если бы ты погибла. Если бы ты знала, что за ужас я пережил, когда ты была едва ли не при смерти после того зверского избиения. Я едва держался, чтобы не слететь с катушек и наплевать на все и всех. Те два дня были для меня худшей пыткой, чем амнезия. Мне было настолько плохо, что порой хотелось заснуть и не проснуться. Все видели, как мне было плохо. Но никто не мог ничего сделать. А я усердно делал вид, что все переживу. Да, они знают кое-то обо мне, но я никогда не говорил всего, что чувствую. В то время мне казалось, что я больше никогда не смогу снова испытать счастье и улыбаться… Широко… Искренне… Я всегда считал себя сильным и непоколебимым и казался холодным и наглым. Но… Пережив все случившееся, я понял, что не смогу справиться с таким тяжелым ударом. Ни один удар по лицу или в живот не сравнится с той болью, что я чувствовал, когда сутками сидел возле тебя в палате и ждал, когда ты дашь понять, что жива. Это было невыносимо. Я чувствовал себя так, будто умирал. Медленно. И мучительно.

— Даниэль… — дрожащим голосом шепчет Анна, позволив слезам течь по ее щекам, пока она сама с невероятной жалостью во взгляде смотрит на Даниэля и качает головой.

— Ты нужна мне, Анна. Я не могу жить без тебя и быть счастливым. Не хочу больше оставаться один. Не хочу потерять то, что мне так дорого. — Даниэль на секунду опускает взгляд вниз и нервно сглатывает. — Сейчас я не боюсь казаться нытиком. Потому что больше не могу скрывать свои желания и чувства. Я до смерти хочу быть с тобой. Хочу любить тебя, заботиться о тебе, осуществлять все твои желания и поддерживать в горе и радости… Раньше я бы никогда такого не сказал, но сейчас понимаю, что хочу о ком-то заботиться. Хочу, чтобы кто-то позаботился обо мне. Мне надоело быть одному. Я хочу любви. Обычной любви. Хочу защищать свою маленькую девочку ото всего плохого и заставлять ее чувствовать себя красивой и желанной.

— Ты заставляешь меня плакать, — бросает скромную улыбку Анна.

— Без меня нет тебя, любовь моя. Нет и не будет. Если тебя нет рядом со мной. Или если я знаю, что ты мертва. Мне не нужен мир, в котором нет моей любимой девушки. Он не имеет для меня никакого смысла.

Теперь, когда Анна смогла преодолеть свою обиду и выразила желание вернуться к Даниэлю, она не может оставаться равнодушной к тому, что он только что сказал, глядя на нее столь жалостливым взглядом, полными боли. Она точно знает, что уже ни за что не отпустит мужчину и не отдаст его какой-то другой девчонке, которая, возможно, не любила бы его настолько искренне, насколько он того заслуживает.

— О боже… — тихо шмыгает носом Анна, несколько раз моргает, чтобы убрать с глаз слезы, что все еще текут по ее щекам, и вытирает некоторые из них.

— Пожалуйста, прости меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Я ни в коем случае не давлю на жалость и ни к чему не принуждаю. Но мне правда очень плохо без тебя. Я не смогу и не захочу жить без той, которую люблю так сильно, как никого либо ранее.

— Я верю. — Анна нежно проводит рукой по щеке Даниэля с легкой улыбкой на лице. — Ты не притворяешься.

— Я не тот человек, который играет с чьими-то чувствами. Если я люблю, то люблю. А если ненавижу, то ненавижу.

— Знаешь… — дрожащим голосом произносит Анна. — Ты уже много раз извинялся передо мной… А вот я еще ни разу не извинялась перед тобой… За то, что устроила скандал из-за сигарет и вынудила тебя уйти из дома. За то, что даже не попыталась помешать той девчонке поцеловать тебя. И предпочла без разбирательств сбежать, когда у тебя были проблемы, и ты нуждался в помощи. Да, может быть, уходить после измены перед глазами — нормально. Но это не совсем так в том случае, если человек находится в беде, а кто-то пользуется его беспомощностью и слабостью. Так что… Прости меня, если сможешь. Я действительно виновата перед тобой.

— Тебе не о чем беспокоиться, милая, — с легкой улыбкой убрав с глаз Анны маленькую прядь волос, уверенно отвечает Даниэль. — Я ни в чем тебя не виню и совсем не в обиде.

— Мне очень жаль, что я не оправдала твои ожидания и не стала для тебя идеальной.

— Нет, Анна, не говори так. Ты самая лучшая из всех девчонок, которые у меня были. Никто не заботился обо мне, как ты. Их больше интересовало то, что я рос в обеспеченной семье. Западали на мою привлекательность. Но никто не хотел одарить меня душевным теплом, трогательной любовью и удивительной заботой. Никто.

— Обещаю, если ты не бросишь меня, я сделаю все, чтобы стать для тебя лучше. Больше никогда не сделаю того, что сделала в этот раз.

— Повторяю еще раз, мне не за что на тебя злиться. Мне, конечно, приятно, что ты признаешь это, но такие вещи не стоят твоих переживаний.

— Обещаю, я больше не устрою тебе скандал из-за твоей привычки курить. Да, я делала это лишь из лучших побуждений. Но я усвоила один урок: мы не можем заставить человека стать другим, если он сам того не хочет. Так что… Я могу только лишь ждать, когда ты сам захочешь бросить курить, и поддерживать тебя в твоем стремлении.

— Думаю, что я больше не возьму сигарету в рот. Я уже очень давно не курю, а в последнее время вообще даже и не думаю о сигарете. И должен признаться, благодаря этому я начал чувствовать себя намного лучше. К тому же, недавно я снова вернулся к тренировкам, которые на время забросил.

— Я что-то не помню, чтобы ты занимался спортом, когда мы жили вместе!

— Теперь я возьмусь за это дело всерьез. Пора кончать с той привычкой, которой я травил себя еще с подростковых лет, и приводить себя в порядок.

— Что ж, если ты и правда решительно настроен, то я безумно рада и полностью поддерживаю тебя. Мне будет очень приятно, если ты действительно покончишь с курением. Я не люблю запах курева и никогда даже не пробовала курить. Как и вся моя семья.

— Вот и не надо. Это вредно.

В воздухе воцаряется небольшая пауза, во время которой Даниэль со скромной улыбкой нежно гладит Анну по щеке, наслаждаясь этим моментом и тихо радуясь, что теперь он можно спокойно это делать без угрозы получить леща. Пока девушка буквально таят от удовольствия, поглаживая его руку и иногда прикрывая глаза.

— Наконец-то я могу гладить тебя и не бояться получить пощечину, — скромно хихикает Даниэль.

— А я наконец-то получаю ласку от того, кого безумно обожаю, — с широкой улыбкой потираясь щекой об мягкую и теплую ладонь Даниэля, мягко отвечает Анна.

— Уж теперь я буду ловить любой момент, чтобы приласкать свою маленькую девочку.

— Ласкай сколько хочешь. Я буду только рада.

— Кстати, я бы хотел кое-что спросить. — Даниэль берет Анну за руки. — Скажи, неужели ты совсем не боялась, когда решилась ударить Поттера по голове?

— Ну боялась немного, конечно. Но я сказала себе, что должна сделать это. Сделать хоть что-то, чтобы спасти тебя от этого негодяя.

— И ты не боялась, что он снова мог сделать что-нибудь ужасное?

— Э-э-э… Ну… Во-первых, ты был рядом, и от этого мне было спокойнее. — Анна улыбается намного шире. — А во-вторых, ради любви и не такое пойдешь и не таким смелым станешь. Да, может, это был момент отчаяния. Но я знала, что была обязана хотя бы попробовать спасти тебя. А не стоять как колонна и наблюдать за тем, как тебя пытаются зарезать. Я была готова сойти с ума от безумия. От мысли, что ты умрешь. Ты был так к этому близок, потому что находился на последнем издыхании и вот-вот мог сдаться. Так что… Я заставила себя собрать волю в кулак и делать хоть что-то. Ради твоего спасения я из неуверенной в себе трусишки внезапно превратилась в решительную, немного дерзкую девчонку. Которой это даже немного понравилось.

— Правда? — слегка улыбается Даниэль. — Понравилось?

— Да. Хоть и было страшно от того, что была угроза случайно убить Поттера, я в любом случае горжусь собой. Ну и немного повеселилась, когда влепила Джулиану пощечину и вылила кофе ему на голову.

— О да! — скромно хихикает Даниэль. — Это было великолепно! Мы все были впечатлены!

— Все-таки иногда классно побыть немного плохой девчонкой. Скучно все время быть хорошей.

— Да, иногда ты бываешь сумасшедшей. И сильно рисковала, решив бороться с человеком, который чуть не отправил тебя на тот свет.

— Знаю.

— Но я тобой горжусь, — гораздо шире улыбается Даниэль. — Твой безумный поступок спас мне жизнь. Ты спасла меня, Анна! Спасла в тот момент, когда я нуждался в чьей-то помощи и умирал от усталости. Мне было все равно, кто это был бы. И это была ты. Правда все произошло так быстро, что я и понять не успел, что это было. Все происходило как в тумане. Я помню лишь тебя с осколком вазы в руках.

— Риск — благородное дело. Иногда если ты чего-то хочешь, надо хотя бы сказать себе, что ты сможешь, и попробовать действовать. Вот я и сделала это. И считаю, что оно того стоило. Ведь ты здесь, передо мной. Живой и невредимый.

— Я обязан тебе своим спасением и с того дня нахожусь в долгу перед тобой. — Даниэль с легкой улыбкой обеими руками гладит щеки Анны. — Спасибо огромное за то, что ты спасла меня от смерти, Анна. Я никогда этого не забуду и всегда буду вспоминать с благодарностью.

— Прими это как мою маленькую благодарность. Поначалу, чтобы отблагодарить тебя, я могла только лишь согласиться на твою помощь и перестать злословить. Но потом я была в таком отчаянии от мысли, что могу потерять тебя, что решилась пойти и на попытку спасти своего любимого человека.

— А теперь ты сделала, пожалуй, лучшее, что могло со мной случиться, — гораздо шире улыбается Даниэль. — Ты приняла мои извинения и дала мне шанс стать лучшим для тебя.

— Воспользуйся этим шансом правильно, — проведя рукой по волосам Даниэля, с легкой улыбкой просит Анна. — Да, нам еще нужно время, чтобы наладить отношения и забыть о твоей измене. Но я хочу пройти через это рядом с тобой. Хочу, чтобы мы сделали это вместе. Вместе усвоили все данные нам уроки. И стали такими же счастливыми, как и раньше.

— Более счастливыми, милая. Более счастливыми.

Теплый и приятный ветерок немного усиливается, но все еще продолжает нежно ласкать лицо и развивать волосы. Улыбки Даниэля и Анны становятся более широкими, а в их глазах наконец-то появляется тот самый блеск, которого уже давно никто не видел. Мужчина никак не может нарадоваться милому кукольному личику своей любимой и отвести взгляд от ее ярко-зеленых глаз, что заставляют его сердце биться чаще. А девушка наконец-то чувствует на себе тот самый восхищенный взгляд пронзительных карих глаз, который заставляет ее почувствовать себя нужной и любимой. Несколько секунд Анна и Даниэль молча смотрят друг другу в горящие и полные огня глаза и широко улыбаются, как будто спрашивая друг у друга разрешение на продолжение этого шоу. А обменявшись более широкими улыбками в последний раз, влюбленные уверенно сокращают расстояние и бросают взгляд на губы друг друга.

Даниэль крепко, но очень нежно берет лицо Анны в руки и вовлекает в долгожданный, примирительный поцелуй, на этот раз чувствуя себя абсолютно расслабленным и уже не боясь проявлять хоть какую-то инициативу, хотя и не решаясь заходить слишком далеко. Уже знакомое и невероятно приятное чувство мгновенно накрывает его с головой после того, как он чувствует нежные мягкие губы девушки на своих устах, бешеный стук сердца эхом отдается в груди, а волна согревающего тепла распространяется по всему телу. Анна с удовольствием копается в волосах Даниэля на затылке и то нежно гладит его плечо, то начнет ласкать заднюю часть его шеи, пока теплые ладони мужчины ласкают ее лицо так, будто оно слишком ценное и важное для него. Боже, до чего же у него мягкие, приятные губы, которые хочется постоянно целовать! Ей все равно, как мужчина будет целовать ее: нежно и робко или жадно и страстно. Самое главное — она хочет поцелуев от любимого человека, который в праве делать с ней все что угодно, прекрасно зная, что он никогда не причинит ей боль и не посмеет упрекнуть в чем-либо, оскорбить или поднять на нее руку и избить до полусмерти.

Глава 52

Проходит два дня. В городе воцарилась прекрасная солнечная погода. Эдвард, Наталия, Хелен, Питер, Ракель, Терренс, Анна и Даниэль решают провести время на природе подальше от городской суеты. Они не скучают и с удовольствием о чем-то болтают, пока песик бегает по всей огромной территории, обнюхивает зеленую травку и играет с мягким разноцветным мячиком небольшого размера, который он безжалостно грызет и пытается порвать своими когтями. Но в какой-то момент раздаются какие-то звуки, на которые реагирует лишь один Сэмми, повернув голову к источнику и внимательно к ним прислушиваясь. После чего песик начинает громко лаять и энергично вилять хвост, словно он чему-то ужасно обрадовался.

— Сэмми, это звуки мимо проезжающих машин, — спокойно говорит Хелен. — Не бойся.

Сэмми радостно лает еще два-три раза, окидывая всех взглядом. А затем он видит, что одна из подвязок на руке Питера очень слабо завязана, спокойно подходит к блондину, зубами тянет его повязку на себя и отходит с ней в сторону.

— Моя повязка! — возмущается Питер. — Сэмми! Сэмми, сейчас же верни повязку! Хочешь порвать еще одну?

Сэмми весело подает голос, отбегает на пару метров и поворачивается к Питеру.

— Ну и куда ты пошел? — удивляется Питер. — Ну-ка сейчас же вернись! Сэмми! Ко мне! Ты что, опять взялся за старое? Слышь? А ну иди сюда! Иди сюда, я сказал! Сэмюэль!

Поскольку Сэмми решает убежать куда-то далеко вместе с повязкой в зубах, то Питер с раздраженным рыком резко встает на ноги и бросается за ним, постоянно окликая его по кличке и требуя остановиться. Пока остальные провожают блондина взглядом, с легкими улыбками переглядываются между собой и начинают о чем-то болтать.

Тем временем Сэмми успевает убежать достаточно далеко от них с повязкой в зубах, иногда останавливаясь и смотря назад. Но в какой-то момент песик бросает ее на землю и теряет к ней интерес, ибо он видит, как сюда идут держащиеся за руки Даниэль с Анной. Ретривер несколько раз громко подает голос и подбегает к светящимся от радости влюбленным, не скрывающие своих скромных улыбок.

— Смотри, это Сэмми! — указав пальцем на Сэмми, восклицает Анна.

Как только радостный Сэмми, дружелюбно виляя хвостом, подбегает к Даниэлю и Анне, девушка опускается перед ним на корточки и гладит по голове.

— Сэмми, привет! — с легкой улыбкой здоровается Анна. — Привет, мой хороший. Привет… Давно не виделись.

— Привет, Сэмми, привет! — с широкой улыбкой здоровается Даниэль, почесав Сэмми шерстку. — Привет.

— Как ты радуешься нашему появлению, — дружелюбно отмечает Анна. — Соскучился что ли?

Сэмми уверенно подает голос, еще энергичнее начав вилять хвостом.

— А что же никто не встречают нас бурными овациями? — интересуется Даниэль. — Я думал, ребята будут рады увидеть нас, а тут только ты один.

— Тем более, что у нас есть прекрасная новость, которой они ужасно обрадуются, — с легкой улыбкой добавляет Анна.

Сэмми вопросительно смотрит то на Анну, то на Даниэля, наклоняя голову в разные стороны.

— Можешь порадоваться самым первым, пушистый, — с легкой улыбкой говорит Даниэль. — Мы с Анной снова вместе.

— Это правда, Сэмми, — с широкой улыбкой подтверждает Анна. — Мы помирились!

Будто понимая, о чем идет речь, Сэмми начинает радостно лаять и прыгать из стороны в сторону.

— Ну что, будешь поздравлять нас? — расставляет руки в стороны Даниэль. — Или обойдемся без нежностей?

Сэмми два раза подает голос и на пару секунд тычется носом в щеку Анны, будто целуя ее.

— Спасибо, милый, спасибо, — скромно улыбается Анна, погладив Сэмми по голове и мило чмокнув его в нос. — Мы знаем, что ты рад за нас.

Сэмми встает на задние лапы и дотягивает до лица Даниэля, чтобы скромно лизнуть его в нос.

— Спасибо, приятель, спасибо, — сквозь скромный смешок благодарит Даниэль, мягко потрепав Сэмми за уши.

Сэмми принимает сидячее положение и, дружелюбно смотря на влюбленных, громко подает голос, чтобы еще раз поздравить их с воссоединением, пока Анна не без помощи Даниэля встает на ноги и мило прижимается к нему с легкой улыбкой на лице.

— О, Сэмми… — выражает умиление Анна.

— Такое чувство, что ты больше всех рад нашему воссоединению, — скромно хихикает Даниэль. — Пока ребята греются на солнышке, ты решил встретить нас.

Сэмми встает на лапы и с радостным лаем несколько раз прыгает из стороны в сторону, заставляя Анну и Даниэля скромно рассмеяться. А затем они одаривают песика еще одной порцией ласки, пока тот энергично виляет хвостом и полными блеска глазами смотрит на них, не переставая любоваться их — наконец-таки — счастливыми взглядами и искренними улыбками. Ну а еще какое-то время спустя сюда прибегает Питер, чей громкий, недовольный голос заставляет влюбленных обратить на него свои взоры:

— Сэмми! А ну сейчас же вернул мою повязку!

Как только Питер видит лежащую на земле повязку, он подбирает ее и теребит Сэмми за уши со словами:

— Ну и как это называется? А? Как ты это объяснишь?

Сэмми с высунутым языком дружелюбно смотрит на Питера, энергично виляя хвостом. Блондин резко выдыхает, бросает хмурый взгляд в сторону и замечает Даниэля с Анной, не предавая значения тому, что они стоят близко друг к другу.

— О, привет, ребята, — с легкой улыбкой машет рукой Питер. — Этот маленький монстр чуть не порвал мою повязку. Одну уже испортил, а теперь хочет расквитаться с еще одной.

Питер переводит взгляд на Сэмми и трясет своей повязкой у него перед носом со словами:

— Какого черта ты заставил меня тащиться в такую даль? Так хорошо сидел на солнышке с ребятами, а тут тебе, твою мать, скучно стало! — Питер тихо усмехается. — Как играть, так ты на шею садишься. Но как пешком домой идти, так ты строишь из себя умирающего лебедя и как ребенок просишься на ручки. Хотя мне знаешь ли не очень удобно таскать почти что тридцатикилограммовую тушку!

Сэмми негромко подает голос, еще энергичнее начав вилять хвостом.

— Сэмюэль, я кому все это говорю? — возмущается Питер. — Не надо делать вид, что ты мягкая неодушевленная игрушка, собирающая пыль на диване!

— Что, приятель, твой мировой договор с Сэмми длился всего пару дней? — по-доброму усмехается Даниэль.

— Похоже на то, — задумчиво произносит Питер. — Как будто со стеной разговариваю!

— Или Сэмми просто решил, что ты должен встретить нас, — с легкой улыбкой предполагает Анна.

— Ой, да ну его! Ох… Привет еще раз, кстати! Не поздоровались нормально.

По-прежнему не замечая ничего интересного, Питер обнимает Анну с Даниэлем и обменивается с девушкой дружеским поцелуем в щеку, а с мужчиной — хлопком по плечу.

— Опаздывайте, ребята, — весело отмечает Питер. — Мы уже хотели звонить вам и узнавать, приедете ли вы вообще.

— Ну как видишь, мы приехали, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль.

— В противном случае мы с МакКлайфами начали бы доставать тебя, а девчонки — Анну.

— Кстати, а все уже приехали? — уточняет Анна. — Или кого-то еще нет?

— Все уже здесь. Мы ждали только вас двоих.

— Отлично! — восклицает Даниэль. — Тогда пойдем к нашей банде?

— Да, пошли! Ребята там уже ждут вас. Сэмми, за мной!

Питер подзывает Сэмми жестом и разворачивается в другую сторону, пока Даниэль и Анна переглядываются между собой и тихонько усмехаются. Но через пару секунд блондин резко останавливается и, широко распахнув глаза, вздрагивает и замирает словно вкопанный.

— Так, стоп! — восклицает Питер, резко разворачивается к Даниэлю с Анной и, слегка нахмурившись, внимательно смотрит на них обоих, их сцепленные пальцы и их загадочные улыбки. — А я не понял… Вы… Что… Приехали сюда… Вместе? Да еще и держитесь за руки?

— Да, Роуз, бинго! — с тихим смехом хлопает в ладони Даниэль. — Наконец-то до тебя дошло! А еще говоришь, что я — тугодум, до которого все медленно доходит.

— Да, блондин, ты меня удивляешь, — добавляет Анна.

— Э-э-э, но… — запинается Питер и бросает взгляд на Сэмми, сидящий рядом с ним и радостно смотрящий на него. — Я… Сэмми… Ты… Видишь то же, что и я? Или большое количество витамина D мне противопоказано?

Сэмми два раза громко подает голос.

— Он еще сомневается, — обращается к Анне Даниэль.

— Э-э-э… — запинается Питер, еще пару секунд будучи неспособным связать слова в предложение. — Но…

— Ну! Соображай! Собака уже все поняла, а ты решил поиграть в глупую блондинку.

— Черт, ребята… — растерянно произносит Питер. — Неужели вы… Вместе?

— Да, вместе, — с легкой улыбкой подтверждает Анна.

— И надеюсь, что больше мы никогда не расстанемся, — со скромной улыбкой добавляет Даниэль и приобнимает Анну за талию, пока та с широкой улыбкой смотрит на него.

Питер сначала приоткрывает рот от удивления, а затем широко улыбается и издает негромкий возглас.

— А-а-а-а, ребята! — восторженно визжит Питер, на секунду прикрыв рот обеими руками. — Неужели вы и правда помирились?

— Помирились, приятель, — тихо усмехается Даниэль. — И готовы принимать поздравления от наших лучших друзей.

— Но… Когда вы успели? Когда успели помириться?

— Позавчера, — с легкой улыбкой отвечает Анна, как можно ближе прижимаясь к Даниэлю.

— Позавчера? — округляет глаза Питер.

— Просто я поняла, что не могу жить без этого человека. И после долгих раздумий нашла в себе силы простить его и дать ему еще один шанс.

— Постой-ка… Кажется, я все понял… — Питер на секунду задумывается и с хитрой улыбкой указывает пальцем на Даниэля. — Так вот почему ты вчера был таким веселым!

— Ну да, признаю, — с загадочной улыбкой разводит руками Даниэль. — Это правда.

— Эй, какого черта ты ничего нам не сказал? — Питер хлопает Даниэля по плечу. — Мы ведь спрашивали тебя, в чем дело, но ты лишь улыбался и молчал!

— А я вот захотел рассказать именно сегодня!

— Ты даже мне ничего не рассказал! Мне, человеку, которого знаешь уже пять лет!

— Ну прости, Пит. Будем считать, что я просто хотел потянуть интригу.

— И я так понимаю, девчонки тоже пока не знают о вашем примирении? Верно, Анна?

— Верно, я ничего не говорила им, — с загадочной улыбкой качает головой Анна.

— Что ж, тогда все становится понятно. Конечно, мы подозревали, что у вас там что-то произошло, но теперь тому нашлось подтверждение.

— И я могу заявить об этом во всеуслышание, — с более широкой улыбкой говорит Даниэль. — Мы с Анной снова вместе!

— Да! — со скромной улыбкой пожимает плечами Анна.

Сэмми два раза радостно подает голос, дружелюбно виляя хвостом и окидывая всех троих взглядом.

— Ну и смысл был молчать? — недоумевает Питер, расставив руки в бока. — Мы тут переживаем, что вы в разладе… А вы миритесь втайне от нас!

— Лучше порадуйся за нас, приятель, — с легкой улыбкой скромно говорит Анна.

— А я рад! — с широкой улыбкой восклицает Питер. — Я правда очень рад за вас! Счастлив, что вы воссоединились!

— Сказал бы ты, что не рад, — ни за что не поверил бы, — по-доброму усмехается Даниэль.

— Буду откровенным: я мечтал о вашем воссоединении и с нетерпением ждал того дня, когда оно случится. И он наконец-то настал!

Сэмми два раза уверенно подает голос.

— Сэмми тоже мечтал об этом, — добавляет Питер.

— Осуществилась не только ваша мечта, но и наша, — с широкой улыбкой отвечает Даниэль, обнимая Анну за плечи. — К сожалению, плохих дней не избежать. Но самое главное — мы будем вместе.

— А мы тебе что говорили, дурья ты башка? — Питер кулаком стучит по лбу Даниэля. — А, Перкинс? Сколько раз ты пытался отнекиваться: посмотрим, ну ладно, будь что будет, не тешьте себя надеждами и бла-бла-бла-бла.

— Я просто хотел достойно принять любой поворот событий. Как говорится, надейся на лучшее, готовься к худшему.

— Это, конечно, правильно, но теперь все уже хорошо.

— Все будет пучком, блондин! Теперь радость на моем лице будет уже настоящей.

— О, черт, вы снова вместе! — громко, радостно восклицает Питер, крепко обнимает Даниэля и хлопает его по спине с широкой улыбкой на лице. — Поздравляю, Даниэль! Поздравляю, дружище!

— Большое спасибо, Питер! — благодарит Даниэль. — Спасибо за все. Ты лучший!

— Приятно это слышать.

В последний раз похлопав друг друга по спине, Даниэль и Питер отстраняются, пока Анна со скромной улыбкой наблюдает за ними, иногда бросая взгляд Сэмми, который с высунутым языком сидит рядом с ней.

— Смотри, Перкинс, еще одного шанса у тебя больше не будет, — уверенно говорит Питер. — Еще раз упустишь то, что с таким трудом вернул, — потеряешь это уже навсегда.

— Нет, блондин, ты что! — с широкой улыбкой приподнимает руки перед собой Даниэль. — Я дам руку на отсечение, если еще раз совершу подобную ошибку.

— Мы следим за тобой, Перкинс. Очень внимательно следим. И не дадим совершить еще какие-нибудь ошибки.

— Понял-понял! Все будет как надо.

— Ладно, так и быть, поверю. Еще раз поздравляю тебя.

— Спасибо огромное.

Даниэль и Питер еще раз с широкими улыбками заключают друг друга в крепкие объятия, обмениваются хлопком по спине и через пару секунд отстраняются. Пока Перкинс чешет шерстку прижимающего к нему Сэмми, Роуз переводит взгляд на Анну и подходит ближе к ней.

— Я рад, что ты сделала правильный выбор, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Питер. — Выбор, в котором ты не будешь разочарована.

— Знала бы я, что это решение разочаровало бы меня, то ни за что бы не дала Даниэлю знать о желании быть с ним, — скромно улыбается Анна. — Я уверена в том, что он больше не огорчит меня и всегда будет рядом.

— Он будет, не сомневайся. Если у тебя будут проблемы, то ты всегда можешь рассчитывать на его помощь и поддержку. Как, впрочем, и мы все. Ты можешь рассчитывать на нас всех.

— Теперь я уж точно не посмею усомниться в том, что меня окружают те, кем обязана дорожить.

— Мы никому не дадим тебя в обиду.

— Не сомневаюсь. — Анна на секунду отводит взгляд в сторону и виновато смотрит на Питера. — Кстати… Прости, что я пыталась выставить тебя лжецом. И убедить всех, что ты солгал, сказав, что видел меня с Джулианом. Это было некрасиво с моей стороны. К тому же, мы знаем, что ты никогда не врешь и предпочтешь рассказать правду, какая бы она ни была.

— Все в порядке, Анна, — взяв Анну за плечи и погладив их, с легкой улыбкой мягко отвечает Питер. — Я даже и не думал злиться на тебя.

— Ты и правда не злишься?

— Нет, дорогая, не думай об этом. Я все понимаю.

— Мне очень стыдно из-за того, что я клеветала на тебя.

— Пожалуйста, Анна, не надо.

— Ты — мой друг, и я не должна была так с тобой поступать. Я совсем не хотела тебя обидеть.

— Я не в обиде. И надеюсь, что ты не злишься, что я тогда не защитил тебя от того негодяя.

— Я бы не простила себя, если бы ты как-то пострадал по моей вине, — качает головой Анна.

— Не будем об этом вспоминать. К счастью, мы все живы и здоровы, а все обидчики понесли заслуженное наказание.

— Ты прав. Надеюсь, с помощью любимого мужчины и лучших друзей я вскоре все забуду. Как будто ничего и не было.

— Сделаем все, чтобы оправдать твои ожидания.

Анна улыбается намного шире и с радостью принимает крепкие объятия Питера и дружеский поцелуй в щеку.

— Поздравляю, подруга, — поздравляет Питер. — Ты заслуживаешь быть счастливой. А Даниэль — тот, кто тебе нужен.

— Спасибо большое, Пит, — с широкой улыбкой благодарит Анна. — Ты — удивительный друг.

— Приятно быть кому-то нужным.

Анна скромно хихикает, отстраняется от Питера спустя пару секунд и обменивается с ним легкой улыбкой, пока Даниэль наблюдает за ними, почесывая шерстку Сэмми.

— Так, ну-ка пошли к остальным! — бодро восклицает Питер. — Они ужасно обрадуются, узнав о вашем примирении!

— О, мне уже не терпится рассказать все девчонкам, — скромно хлопает в ладони Анна.

— Лучше поторопиться. — Питер жестом подзывает Сэмми к себе и направляется в нужную сторону, пока пес покорно следует за ним. — А то МакКлайфы опять затеют шуточный бой и начнут выяснять отношения.

— А что, они уже успели пособачиться? — взяв Анну за руку и вместе с ней следуя за Питером, усмехается Даниэль.

— Так точно! Гонялись друг за дружкой, спорили, кто из них круче, и обменялись парочкой подзатыльников.

— И почему меня это не удивляет?

— Ой, да вы также себя ведете, — по-доброму усмехается Анна. — Дай вам только повод.

— Братьев МакКлайф могут переплюнуть лишь они сами.

— А вас четверых — лишь вы четверо!

— Да ладно тебе, подруга! — весело бросает Питер. — Почему вам с девчонками так это не нравится?

— Мы-то не против! Просто вы порой заходите так далеко, что нам с девочками становится стыдно за вас.

— А что, разве плохо дурачиться с друзьями? — удивляется Даниэль. — Лично я был бы не прочь поразвлечься.

— Ничего, приятель, сейчас все будет, — хитро улыбается Питер. — Сейчас мы с МакКлайфами и сами развлечемся, и с девчонками поиграем.

— Мы еще посмотрим, кто с кем будет играть, — уверенно говорит Анна. — Будете бегать от нас с девочками как чумовые.

— Лучше предупреди своих подружек, что им от нас никуда не деться.

— Ну а вы скажите МакКлайфам, что у нас с девочками на вас большие планы.

— Да и у нас их немало, — хитро улыбается Даниэль.

Сэмми негромко подает голос, послушано следя за троицей. Питер, Даниэль и Анна еще какое-то время спокойно идут до нужного места, а затем они возвращаются к нужному месту и видят, что сидящие рядом друг с другом Хелен, Наталия и Ракель наблюдают за Терренсом и Эдвардом, снова затеявший шуточный бой и, заливаясь громким смехом, избивающие друг друга какими-то предметами, которые находят возле себя. И пока девушки перешептываются между собой, Сэмми первым подбегает ко всем и обращает на себя внимание громким лаем.

— О, а вот и Сэмми вернулся! — восклицает Хелен.

— Ну что, приятель, тебе удалось погонять Питера? — спрашивает Наталия.

— Так загонял его, что он сейчас кое-как ноги передвигает? — скромно хихикает Ракель.

Сэмми подает голос, дружелюбно виляя хвостом. А через пару секунд перед друзьями появляется бодрый, улыбчивый и веселый Питер.

— Ребята, ребята! — взволнованно тараторит Питер. — Вы не поверите! Сейчас вы обалдейте!

— Что, Сэмми нашел себе подружку и едва не улизнул, чтобы потусоваться с ней? — шутливо интересуется Эдвард.

— Потомнайдет. У нас тут происходят более интересные вещи! Вы только посмотрите, кто к нам пришел!

Питер указывает рукой на только что подошедших Даниэля с Анной, которые скромно улыбаются всем, держась за руки. Все сразу же приходят в шок, который заставляет друзей слегка приоткрыть рот и широко распахнуть глаза.

— Ребята… — неуверенно произносит Наталия.

— Не понял… — слегка хмурится Эдвард.

— О, господи… — качает головой Хелен.

— Кто-нибудь ущипните меня, — не отрывая взгляд от только что прибывших гостей, просит Терренс.

— Та-да-а-ам! — с невинной улыбкой разводит руками Даниэль. — Сюрприз!

— Боже, ребята, вы… — с прикрытым рукой ртом произносит Хелен. — Вы держитесь за руки…

— Неужели вы все-таки помирились? — с легкой улыбкой спрашивает Ракель.

Перед тем, как что-то сказать, Анна и Даниэль переглядываются с загадочной улыбкой и, покрепче взявшись за руки, и уверенно сообщают своим друзьям.

— Да, мы вместе.

На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, после которой раздаются радостные возгласы друзей.

— Да ладно! — громко восклицает Терренс.

— Вы шутите? — спрашивает Эдвард. — Да, ребята? Это шутка? Вы нас разыграли?

— Разве мы бы сейчас держались за руки, если бы это было неправдой? — удивляется Анна.

Сэмми громко подает голос, будто хочет сказать: «Да вы только посмотрите на них! Какие могут быть шутки!».

— Но, ребята… — с легкой улыбкой произносит Наталия. — Но… Когда? Когда вы успели?

— Позавчера, — с загадочной улыбкой отвечает Даниэль.

— И какого черта вы молчали как два партизана? — недоумевает Хелен.

— Просто решили рассказать эту новость, когда мы соберемся все вместе, — с легкой улыбкой признается Анна.

— Только когда будете поздравлять, то прошу вас, не толпитесь, — уверенно говорит Даниэль. — По одному. А то еще убьете на радостях.

— Так, ребята, кажется, кое-что начинает проясняться… — с загадочной улыбкой задумчиво говорит Терренс, бросает хитрый взгляд на Даниэля и кивает. — Вот почему Перкинс вчера так много улыбался и постоянно шутил!

— Как мы и догадывались, — с невинной улыбкой разводит руками Питер. — Это было единственное, что могло бы развеселить его.

— Ну и дела! — возмущается Эдвард, скрестив руки на груди. — Перкинс! Какого черта?

— Ну не все же вам на блюдечке выкладывать! — бодро восклицает Даниэль. — Немного помучились, погадали и наконец-то узнали, почему мне так хорошо.

— Анна, а ты почему ничего не сказала нам с девочками? — удивляется Наталия, переведя взгляд на Анну. — Мы же вчера переписывались в чате, но ты не сказала ни слова про примирение.

— Просто решила сделать небольшой сюрприз, — загадочно улыбается Анна. — И я думаю, он очень даже удался.

— А вы знайте, что мы обижены на вас двоих? — со скрещенными на груди руками возмущается Хелен.

— Да ладно вам, ребятки! Ну не обижайтесь!

— Мы тут, понимайте ли, думали, как бы сделать так, чтобы вам было комфортно, если нам предстоит проводить время всей компанией. А получается, что это уже не нужно!

— Да, друзья, можете забыть об этом, — приобняв Анну за талию, со скромной улыбкой отвечает Даниэль. — Теперь все будет как прежде. А может, даже намного лучше.

— Боже, не могу поверить, — широко улыбается Ракель.

Переглянувшись между собой, Ракель, Хелен, Наталия, Терренс и Эдвард встают на ноги и подходят поближе к Даниэлю с Анной, пока Питер с легкой улыбкой наблюдает за всеми и поглядывает на дружелюбно виляющего хвостом Сэмми.

— А-а-а, ребятки, вы снова вместе! — радостно визжит Наталия. — Я так рада за вас!

— А ведь еще недавно вы не верили, что такое возможно, — уверенно добавляет Ракель.

— Да, иногда приходиться признавать некоторые вещи, — с легкой улыбкой пожимает плечами Анна. — Я не соглашалась со всем, что вы говорили, и не верила, что вещи не всегда являются тем, чем кажутся. Однако бывают случаи, когда невозможно отказаться от того, что тебе так дорого. От того, что значит для тебя едва ли не весь мир.

— А мы и не сомневались, что ты рано или поздно вернешься к Даниэлю, — с широкой улыбкой говорит Эдвард. — Ты слишком сильно любишь его, чтобы просто так бросать.

— И как мы видим, наши с тобой разговоры все-таки не прошли зря, и ты приняла верное решение, — бодро добавляет Терренс. — Которое тебя не разочарует.

— Вы все были правы, ребята, — с легкой улыбкой дружелюбно отвечает Даниэль. — Я не верил, когда вы все в один голос говорили, что у меня есть шанс вернуть то, что было раньше. Однако сейчас я прекрасно понимаю, что был идиотом, и признаю, что глубоко ошибся.

— В том, что все закончилось хорошо, есть не только наша заслуга, но и твоя, — с легкой улыбкой отмечает Хелен. — Мы всего лишь старались поддерживать тебя и Анну, давать какие-то советы и высказывать свое мнение. А то, что вы снова вместе, — это результат тех усилий, которые ты приложил, чтобы исправить свою ошибку.

— Вы тоже сыграли огромную роль в этой истории, — со скромной улыбкой отвечает Анна. — Вы все очень здорово помогли мне пройти через все это и принять, как прекрасно выразился Терренс, верное решение.

— И теперь я уж точно буду прислушиваться к вашим словам, — дружелюбно добавляет Даниэль. — Ведь если слишком много людей говорит одно и тоже, значит, еще ничего не потеряно.

— Мы рады, что вы это поняли, — говорит Ракель.

— Спасибо, ребята. Большое спасибо за все, что вы сделали для нас обоих.

— Да, мы высоко это ценим, — скромно добавляет Анна.

Сэмми два раза громко подает голос, пока все остальные продолжают широко улыбаться. Но через несколько мгновений все как-то незаметно разбиваются на две кучи: парни отходят в одну сторону, а девушки — в другую. Пока песик просто наблюдает за всеми и бегает то к одним, то к другим.

— Анна, подружка, я так рада за тебя! — весело восклицает Ракель.

— Не могу поверить, что это все-таки случилось! — радостно добавляет Хелен.

— Ты приняла абсолютно верное решение, в котором точно не разочаруешься.

— Ни за что не разочаруюсь, — с легкой улыбкой уверенно говорит Анна. — Я в этом уверена.

— Боже, радость-то какая! — широко улыбается Наталия. — Наша маленькая подружка вернулась к любимому!

— Кстати, кто-то из вас правильно сказал, что стоит мысленно сломать барьер и подпустить человека к себе, то обида вскоре пройдет. Да, осадок еще есть, но я уже не злюсь на Даниэля и понимаю, почему он так поступил. Если бы не те обстоятельства, то он бы ни за что не так поступил. Независимо от того, что между нами было на тот момент.

— Конечно, вам с Даниэлем нужно еще немного времени, чтобы окончательно наладить отношения, — уверенно отвечает Наталия. — Но большая часть пути уже пройдена. Решив простив Перкинса, ты уже проделала огромную работу.

— И мы пройдем через все это. Я готова быть с Даниэлем, где бы мы ни были, и что бы с нами ни происходило.

— Ну уж теперь, подруга, ты просто обязана быть счастливой, — бодро говорит Хелен.

— Разве можно грустить и думать плохом, когда рядом находится любимый мужчина?

— Ты должна навсегда забыть все то, что с тобой произошло! — Хелен качает указательным пальцем. — Поняла меня, Сеймур? Отныне у тебя должны быть только положительные эмоции и хорошие мысли.

— Быть все время счастливой я не могу обещать, но сделаю все, что смогу.

— Надеемся, — слегка улыбается Наталия.

— Кстати, девочки… — Анна с более широкой улыбкой смотрит на Ракель, Наталию и Хелен. — Огромное вам спасибо. Я не знаю, как благодарить вас за все, что вы для меня сделали. Вы помогли мне пройти через все, через что я прошла. Без вашей помощи мне ни за что не удалось бы это сделать.

— Думаю, большую роль в этом сыграли не мы, а Даниэль, — с легкой улыбкой предполагает Ракель. — Ведь именно благодаря ему ты снова начала улыбаться и повеселела.

— Не отрицаю. Сейчас, вернувшись к нему, я чувствую себя заново родившейся. Думаю о тех прекрасных моментах, что мы вместе пережили, и мои обиды сами собой проходят.

— Береги такого прекрасного человека, как он, Анна, — настоятельно советует Хелен. — Бедняга так страдал из-за своей глупой ошибки и места себе не находил. А уж пока ты была в больнице, на него было страшно смотреть.

— Да, Сеймур, посмотри, как он изменился! — бросив короткий взгляд в сторону, где сейчас стоят парни, о чем-то разговаривающие с широкой улыбкой на лице, восклицает Наталия. — Даниэль реально стал другим: более счастливым и улыбчивым. Я бы сказала, он раньше не был таким бодрым и веселым, как сейчас.

— Мне было так больно смотреть на него в те ужасные дни… — с грустью во взгляде признается Анна. — Может, я бы еще тогда предложила бы ему свою поддержку… И возможно, простила бы его намного раньше. Но обида не позволяла мне даже просто дотронуться до него или сказать пару приятных слов. Так и хотелось сделать ему побольнее.

— Ну а его готовность помочь тебе и принести себя в жертву ради спасения твоей жизни сразила тебя, и ты в итоге отблагодарила его поцелуем в щеку, — загадочно улыбается Хелен.

— Да, парни рассказали нам, что Перкинс был приятно ошарашен, когда ты поцеловала его, — уверенно признается Наталия. — Он, конечно, делал вид, что это ничего не значит, но парней-то не обманешь. Они сразу все поняли.

— Просто мне ужасно хотелось поцеловать его, — со скромной улыбкой признается Анна. — И позволила себе этот жест с мыслью, что это порадовало бы Даниэля. И дало бы ему понять, что я ценю его старания.

— О, еще как порадовало! — бодро восклицает Ракель. — Наверное, Перкинс весь вечер думал об этом!

— И прожужжал сестре все уши, — предполагает Хелен.

— Теперь у него будет еще очень много таких поцелуев, — уверенно говорит Анна. — Многим из которых Кэссиди помешает так же, как Сэмми мешает твоим — с Питером.

— Может быть, — скромно хихикает Хелен.

— Ах, подружка, как же мы рады за тебя! — радостно восклицает Ракель.

С радостными возгласами Ракель, Хелен и Наталия по очереди заключают Анну в крепкие объятия и обменяются дружеским поцелуем в щеку.

— Поздравляю, милая, — с широкой улыбкой говорит Наталия. — Ты заслужила счастье как никто другой.

— Поздравляю тебя, дорогая, — восторженно поздравляет Хелен. — Мы все очень рады за вас обоих.

— Поздравляю, моя хорошая, — выражает радость Ракель. — Береги свое сокровище. Потеряешь еще раз — можешь больше не вернуть.

— Спасибо огромное, — с широкой улыбкой благодарит Анна. — Мои милые девчонки…

— Не стесняйся обращаться к нам, если Перкинс плохо с тобой обращается, — уверенно говорит Наталия. — Мы быстро вправим ему мозги и дадим понять, что он пожалеет, если как-то обидит нашу маленькую девочку.

— Обращайся к нам по любому поводу, — добавляет Хелен. — Мы всегда придем на помощь.

— Несомненно! — бодро восклицает Анна. — Таким прекрасным друзьям, как вы все, я доверяю на все сто. И точно знаю, что никто из вас не бросит меня в трудную минуту.

— Мы друзей не бросаем, Анна, — уверенно отвечает Ракель. — Если будет проблема, то мы сделаем все возможное, чтобы разрешить ее. Не важно, насколько сложной она будет.

— Убедилась в этом после всего, что с нами произошло.

— Теперь нашу маленькую девочку Анну больше никто не посмеет обидеть, — уверенно заявляет Наталия. — А кто осмелится пойти на это, тот будет иметь дело с нами.

— Ах, девочки, как же я вас люблю, — широко улыбается Анна, не замечая, что у нее на щеках выступает легкий румянец. — Мои любимые подружки…

Скромно хихикающие Анна, Ракель, Хелен и Наталия устраивают групповые объятия, которые они принимают с широкими улыбками на лице. Пока Эдвард, Питер и Терренс весело болтают с Даниэлем, которого наконец-то видят по-настоящему счастливым.

— Слышь, Перкинс, ты, черт возьми, поросенок! — возмущается Эдвард. — Не рассказать о примирении с девушкой нам, своим лучшим друзьям, которые тебе практически как братья!

— Да я возмущен! — восклицает Терренс.

— Но вы же не спрашивали меня прямо об этом, — с хитрой улыбкой оправдывается Даниэль. — Ну я и подумал: «Раз вас не интересуют мои отношения, то пожалуйста!». Я не собирался хвастаться и говорить о том, что вам неинтересно.

— Как это не интересуют? — удивляется Питер, расставив руки в бока. — Да большая часть наших разговоров только и была про тебя с Анной! Мы все вчера спрашивали тебя, что стряслось, но ты строил из себя девчонку, которая отчаянно пытается намекнуть на желание получить в подарок дорогущий телефон или бриллиантовое колье!

— Нормально! — по-доброму усмехается Терренс, скрестив руки на груди. — Мы тут думали, как тебя отвлечь и развеселить, а ты уже успел помириться с Анной.

— Да тебе просто хотелось подольше поиграть в страдальца! — уверенно предполагает Эдвард. — Чтобы мы тебя жалели, лелеяли и носились с тобой как курица — с яйцом!

— Ну да, мне было приятно, что обо мне так хорошо заботились, — с хитрой улыбкой отвечает Даниэль. — Но честное слово, я не собирался пользоваться ситуацией.

— Вот Эдвард сказал правильно! — восклицает Терренс. — Ты — поросенок! Хитрый поросенок!

— Ой, ладно! — закатив глаза, весело бросает Даниэль. — Всего один день помучил вас догадками, а вы раскукарекались так, будто я целый год скрывал это.

— О, молчал бы целый год, то мы бы прибили тебя, — уверенно заявляет Питер.

— Ну все, братцы, не злитесь! Теперь вы все знайте!

— Ха, а мы что тебе говорили, шоколадная башка? — хлопает Даниэля по плечу Эдвард. — Говорили, что еще не все потеряно! А ты все бубнил: нет-нет, все кончено, я пытаюсь смириться, все окей, чуваки, и прочее-прочее…

— А может, я реально не верил, что такое чудо возможно! Что девушка найдет в себе силы простить мне измену!

— До тебя, конечно, доходит все как до жирафа, — уверенно отмечает Терренс. — Но оно того стоит! Вон сейчас какой бодренький и веселый!

— Ага, хоть стал похож на человека, — добавляет Питер. — Привел свою волосню и лицо в порядок, шмотки нормальные надел… Выдрыхся неплохо…

— Грех не выдрыхнуться, когда ты ночуешь со своей любимой девушкой, которая с радостью приласкает тебя, как собачку, — загадочно улыбается Даниэль.

— А, ну тогда все ясно! — с широкой улыбкой хлопает в ладони Эдвард. — Ты просто провел шикарную ночку и чудесное утро рядом с любимой!

— О, черт возьми, какие вы догадливые! Еще скажите, что я спал в обнимку с одеждой Анной!

— А что, ты разве спал с ее шмотками? — скромно хихикает Питер.

— М-м-м, какие у нас дела… — хитро улыбается Эдвард.

— Черт, вот ляпнул дурак… — устало вздыхает Даниэль.

— Так, только попробуй прозевать этот шанс, — хлопнув Даниэля по плечу, уверенно говорит Терренс. — Еще раз облажаешься — потеряешь эту девушку уже навсегда. Никакие подвиги не помогут вернуть ее.

— Э, нет-нет-нет-нет! — резко мотает головой Даниэль. — Ни за что! Я больше не совершу такую ошибку. Анна ни за что не пожалеет, что она дала мне шанс.

— Ты у нас на крючке, Перкинс! — угрожает пальцем Эдвард. — Мы очень внимательно следим за тобой! Только попробуй так или иначе обидеть Анну. Мы свою маленькую подружку в обиду не дадим!

— Эй, чтобы я обидел девушку? — тычет в себя пальцами Даниэль. — А тем более Анну? Да если такое и случится, то я не Даниэль Перкинс! Не тот, кто всегда уважает девушек и никогда не поднимает на них руку!

— Мы глядим за тобой в оба глаза! А точнее, в шесть!

— Ладно-ладно, МакКлайф, я все понял!

— А еще ты нам должен! — уверенно добавляет Питер и невинно улыбается. — Потому что ты проиграл спор.

— Спор? — удивляется Даниэль. — Какой еще спор?

— М-м-м, точняк! — загадочно улыбается Терренс. — А Даниэль-то стал нашим должником.

— А, вы об этом… Черт, походу и правда проиграл…

— Зато как ты был уверен, что заставишь нас выполнять свои желания, — с гордо поднятой головой усмехается Эдвард.

— Ага, наверное, уже решил, кого что заставит делать, — предполагает Питер и хлопает в ладони. — А тут бац — облом!

— Да уж… — со скрещенными на груди руками задумчиво отвечает Даниэль. — А я размечтался, что вы почистите бассейн у меня дома… Вы так здорово убрали всю гостиную после того, как Поттеры разнесли ее к чертовой матери. Уж чего, но уборщицы из вас просто великолепные!

— Уверен, что ты будешь выглядеть чертовски горячо со шваброй и моющим средством в руках, — усмехается Терренс.

— Ну вы и крысы! Знайте же, что я ненавижу убираться!

— Ничего, Перкинс, мы зато тебе надаем пинков под зад, — уверенно обещает Питер. — Хватит, чтобы убрать весь дом!

— Чтоб у вас в трусах мышь завелась!

— Не нервничай, Дэн! Все равно ты наш должник!

— Ладно! Но, пожалуйста, выбирайте нормальные желания. Если заставите меня сделать что-нибудь мерзкое, то клянусь, я подвешу вас за причиндалы.

— Расслабься, Даниэль, — уверенно произносит Терренс. — Мы придумаем для тебя просто шикарное задание.

— Может, мне уже сейчас вас подвесить?

— Ладно, чувак, вернемся к этому позже, — бодро говорит Питер. — А сейчас просто порадуемся за тебя и твое воссоединение с Анной.

— Это точно! — восклицает Терренс. — Сегодня у нас великий день, парни! Произошло великое событие!

— Я готов принимать поздравления от своих дражайших друзей, — весело отвечает Даниэль, расставив руки в стороны.

— Хоть я уже и поздравлял тебя, но поздравляю еще раз, — дружелюбно говорит Питер.

— А мы с братцем — еще нет, — бодро с легкой улыбкой вставляет Эдвард. — Так что, Даниэль, от души поздравляю тебя со столь долгожданным событием.

— Мои поздравления, крутыш, — радостно поздравляет Терренс. — Удачи тебе в отношениях с твоей рыжей красавицей.

— Спасибо огромное, Эдвард, Терренс, Питер, — с легкой улыбкой дружелюбно благодарит Даниэль. — Спасибо, ребята.

Даниэль по очереди заключает Терренса и Эдварда в дружеские объятия и с широкой улыбкой хлопает каждого по спине, плечу или голове.

— Никогда не устану повторять, что вы лучшие, — с широкой улыбкой уверенно говорит Даниэль. — Лучшие, братцы!

— Становишься все более сентиментальным, приятель, — по-доброму усмехается Питер, взъерошив Даниэлю волосы. — И щедрым на приятные слова.

— Мне сейчас так хорошо, что я плевать на все хотел!

— Ладно, парень, — бодро отвечает Терренс, кулаком ударив Даниэля в плечо. — Мы разделяем твою радость и гордимся тобой. Ты поступил как настоящий мужик.

— Гордись и ты, чувак, — уверенно добавляет Эдвард, хлопнув Даниэля по другому плечу. — То, что ты все исправил и исполнил свою мечту, — это полностью твоя заслуга.

— Я знаю, — скромно улыбается Даниэль. — В любом случае спасибо за все, друзья. Без вас я бы с этим не справился.

Обменявшись легкими улыбками, Эдвард, Питер и Терренс еще раз по-дружески обнимают Даниэля. После чего они все со скромным смехом устраивают групповые объятия, в которых пребывают несколько секунд. А отстранившись, парни переглядываются между собой и направляются к Наталии, Хелен, Ракель и Анне, с удовольствием играющие с Сэмми.

— Поздравляю, Анна! — по-дружески обняв Анну и поцеловав ее в щеку, с легкой улыбкой восклицает Эдвард. — Я очень рад за тебя!

— Поздравляю, милая! — во время объятий с Анной поздравляет Терренс и тоже целует ее в щеку. — Ты большая молодец!

— Спасибо огромное, ребята, — скромно улыбается Анна. — Я нисколько не жалею, что пошла на это.

— Ты и не пожалеешь. Можешь не сомневаться.

— Мы позаботимся о том, чтобы твой любимый обращался с тобой хорошо, — уверенно добавляет Эдвард.

— Да, подруга, если Даниэль хоть как-то разочаровывает тебя, то сразу же говори нам, — бодро говорит только что подошедший Питер. — Мы тут же проведем с ним беседу.

— Девочки тоже грозились разобраться с ним, если он будет плохо себя вести, — скромно хихикает Анна.

— Не стесняйся, подруга! — восклицает Терренс. — Мы ни за что не дадим тебя в обиду. Даже твоему возлюбленному.

— Ах, ребята, вы так добры ко мне…

— В любом случае поздравляем тебя с воссоединением с Даниэлем, — с легкой улыбкой говорит Терренс. — Мы все об этом мечтали.

— Спасибо, Терренс, Эдвард, Питер, — скромно улыбается Анна. — Знайте, что я вас обожаю.

— Мы тоже тебя любим, подружка, — в разное время говорят Эдвард, Питер и Терренс.

Анна скромно улыбается и еще раз крепко обнимает Питера, Терренса и Эдварда, пока Ракель, Наталия и Хелен поздравляют Даниэля с помощью объятий, хороших слов и дружеского поцелуя в щеку.

— Поздравляю, Даниэль, — дружелюбно произносит Хелен.

— Да, ты это сделал, крутыш! — радостно восклицает Наталия.

— Поздравляю, приятель! — широко улыбается Ракель. — Мы с девчонками безумно рады, что Анна снова с тобой.

— О, девчонки, а как я рад! — бодро восклицает Даниэль. — Я еще никогда не чувствовал себя столь счастливым.

— Ты молодец, парень! Очень достойно себя вел все это время и делал все, что было в твоих силах.

— Да, пришлось неплохо потрудиться… Но как говорится, оно того стоило.

— Помни, Даниэль, мы следим за тобой, — предупреждает Наталия. — Очень внимательно следим. Если мы узнаем, что Анна страдает по твоей милости, то тебе крышка.

— Только попробуй обидеть нашу маленькую девочку, Перкинс! — с гордо поднятой головой угрожает Хелен. — Мы не парни и не будем тебя щадить!

— Да, за свою подружку мы любого порвем, — уверенно заявляет Ракель.

— Нет, девчонки, что вы! — восклицает Даниэль. — Вы меня обижайте, если думайте, что я могу обидеть Анну.

— Ну не знаю, что тебе там взбредет в голову.

— Обещаю, ваша подружка будет еще счастливее, чем раньше. Со мной ей будет очень хорошо.

— Надеемся, — выражает надежду Хелен. — А иначе никто из нас не подпустит Анну к тебе.

— Я все понял, красавицы! — приподнимает руки перед собой Даниэль. — Уверяю вас, я буду делать все возможное и невозможное, чтобы сделать Анну счастливой.

— Ладно, красавчик, поверим тебе, — хлопнув Даниэля по плечу, со скромной улыбкой говорит Наталия.

— Еще раз поздравляем тебя, Даниэль, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Ракель. — Ты этого заслужил.

— Огромное спасибо, Ракель, Наталия, Хелен. Спасибо за все, что вы сделали для меня.

— Рады помочь, кареглазый, — скромно отвечает Хелен.

— Словами не могу описать то, как сильно я вас люблю. Вы лучшие, девчонки! Лучшие подружки на свете!

— Мы тоже тебя любим… — в один голос произносят Хелен, Наталия и Ракель.

Даниэль заключает всех девушек в дружеские объятия по очереди с широкой улыбкой на лице, чувствуя, как его буквально распирает от эмоций, которыми так срочно надо с кем-то поделиться. А в какой-то момент время парни с девушками снова собираются все вместе и уделяют немного внимания Сэмми, который постоянно жмется то к одному, то к другому.

Глава 53

— Так, ребятки, по-моему, минутка сентиментальности что-то затянулась, — задумчиво отмечает Терренс. — Мы, кажется, подзабыли, зачем решили собраться все вместе впервые за долгое время.

— Как зачем? — удивляется Даниэль. — Чтобы развлекаться и классно проводить время? Ну еще можно обсудить мой день рождения.

— Ты будешь его отмечать? — интересуется Ракель.

— Разумеется, дорогая моя. Пока что плана у меня нет, но я намерен отметить его с размахом.

— Надо же…

— Только не делайте вид, что вы забыли про него.

— Что ты, приятель! — округляет глаза Наталия. — Мы знаем, что у тебя скоро день рождения.

— А еще мы помним про Наталию и Анну, у которых недавно был день рождения, — добавляет Ракель.

— Надо же… — скромно улыбается Анна. — А я и забыла, что у меня уже был день рождения…

— Да мы все забыли об этом, — немного неуверенно говорит Хелен. — Но мы легко можем искупить свою вину!

— Слушайте, а давайте сейчас выпьем не только за прошедшие дни рождения девчонок, но еще и за примирение Анны и Даниэля? — бодро предлагает Эдвард.

— А потом парни споют нам какую-нибудь песню, — уверенно говорит Наталия.

— Да! — восклицает Ракель. — Отличная идея!

Сэмми два раза громко подает голос.

— Но сначала выпьем, — уверенно говорит Эдвард. — У нас два классных повода!

— Я притащу гитару и настрою ее, — приподнимает руку Терренс.

— Ну а я открою газировку и раздам стаканчики, — бодро сообщает Питер.

Быстро осмотревшись вокруг, Питер подходит к пакету со всякой всячиной, по дороге негромко напевая какую-то песню. Сэмми сразу же увязывается за блондином и подвывает ему, пока тот ищет все необходимое. Терренс идет к своей машине, в которой находится его гитара, а остальные рассаживаются на одеяле, расстеленное на траве, рядом со своими вторыми половинками. Вскоре МакКлайф-старший возвращается со своей гитарой, привезенной из дома, а Роуз раздает друзьям пластиковые стаканчики, наполняет их сладкой водой и присаживается рядом с Хелен с выпивкой для себя.

— Ну что, друзья, предлагаю нам выпить за примирение Даниэля и Анны, которого мы все так долго ждали, — со стаканом в руке торжественно предлагает Эдвард.

— Поскольку мы уже поздравляли их, то не будем повторяться и просто поднимем эти стаканы за наших голубков, — уверенно говорит Терренс.

— За ваше воссоединение, ребята! — немного приподняв стакан, восклицает Питер.

— За Даниэля с Анной! — в разное время радостно возглашают Ракель, Наталия, Эдвард, Терренс и Питер.

— Ура! — восклицает Даниэль, а потом уже и Анна.

Все со скромным смешком приподнимают бокалы, легонько ударяют по каждому и с удовольствием отпивают немного приятного на вкус напитка. Сэмми радостно подает голос, заставив всех посмотреть на него. Сидящий рядом Питер ударяет стаканчиком по его носу, а Хелен гладит песика по голове и мягко трепет ему уши, пока обнимающиеся Даниэль и Анна обмениваются широкой улыбкой и недолго трутся кончиком носа об носы друг друга.

— Так, ребятки, а теперь давайте выпьем за тех, про чьи дни рождения мы совсем забыли, — бодро предлагает Хелен. — Давайте от всей души поздравим наших любимых девочек, Наталию и Анну, с прошедшим днем рождения.

— С прошедшим днем рождения, девчонки, — с легкой улыбкой бодро говорит Питер. — Оставайтесь красивыми, веселыми и улыбчивыми и радуйте не только свою семью, но и своих любимых мужчин.

— С прошедшим вас, девочки, — с легкой улыбкой поздравляет Ракель. — Желаем, чтобы все ваши желания стали реальностью.

— С праздником, красавицы! — широко улыбается Даниэль. — Мы все очень сильно любим вас.

— В следующем году мы уж точно не забудем о ваших днях рождения, — уверенно добавляет Хелен. — И отметим их с размахом!

— С днем рождения, девчонки! — весело повторяют Терренс и Эдвард. — Мы любим вас!

Сэмми два раза подает голос, будто тоже поздравляя Анну и Наталию с днем рождения, пока те краснеют от скромности, с широкими улыбками прижимаются к Даниэлю и Эдварду соответственно и утыкаются носами в их плечи.

— Боже, это так мило, — умиляется Анна, на секунду прикрыв лицо свободной рукой. — Я сейчас расплачусь… Спасибо вам огромное, ребята.

— Спасибо, дорогие мои, — скромно благодарит Наталия. — Вы самые лучшие.

— Самые любимые.

— Мы любим вас, ребята, — в один голос говорят Анна и Наталия.

— За наших именинниц! — поднимет свой стакан Даниэль.

— За Анну и Наталию! — произносят Эдвард, Питер, Терренс, Ракель и Хелен.

Друзья с радостными возгласами и широкими улыбками чокаются друг с другом и легонько ударяют стаканом по носу Сэмми, всеми способами привлекающий к себе внимание. Только после этого они допивают содержимое своих стаканов, а возлюбленные двух бывших именинниц приобнимают их и мило целуют в висок или щеку. Но в какой-то момент Даниэль понимает, что кто-то звонит ему на мобильный, судя по надоедливой вибрации в боку и знакомой мелодии, что заставляют его вытащить смартфон из кармана на джинсовых коротких штанах.

— Секунду, ребята… — приподнимает руку Даниэль. — Мне кто-то звонит…

Даниэль проводит пальцем по экрану смартфона и прикладывает его к уху.

— Алло.

– ¡Hola, mi querida²³! — раздается громкий и радостный женский голос. — ¿Cóme estás²⁴?

— Э-э-э, простите… — слегка хмурится Даниэль, не поняв ни одного слова.

— Я так скучать по тебе, пока ты быть далеко, mi gatito²⁵! Ты не мочь себе представить!

Услышав довольно знакомый, до жути противный акцент, Даниэль широко распахивает глаза и резко бледнеет с чувством, что его сердце начинает биться чаще.

— Б-б-бланка? — дрожащим голосом неуверенно произносит Даниэль. — Э-это ты?

— Да, это я, mi amor²⁶, — радостно подтверждает Бланка. — ¡Soy yo, mi vida²⁷!

— Э-э-э… — запинается Даниэль, довольно тяжело дыша. — Я… Э-э-э…

— Прости, что я не звонить столько времени. Клянусь, я вовсе не забыть про тебя и мечтать найти момент позвонить.

— Н-ничего… — запустив руку в волосы и несильно оттянув их, слегка дрожащим, низким голосом произносит Даниэль. — Все… Нормально…

В этот момент друзья переглядываются между собой и гадают, что же позвонил Даниэлю, раз он начинает тяжело дышать и становится прямо-таки белым-белым, а в его широко распахнутых глазах появляется такой ужас, как будто ему сообщили какую-то трагическую новость.

— Я несколько раз звонить тебе домой, но ты не брать трубка, — признается Бланка. — Почему ты не отвечать, querida²⁸? Я же говорить, что ты быть обязан отвечать сразу! Неужели ты больше не любить меня?

— Э-э-э, вообще-то, я сейчас не дома, — неуверенно отвечает Даниэль.

— Нет? А где ты?

— Гуляю по городу… Э-э-э… Врач сказал… Сказал, что надо больше гулять…

— Надеюсь, ты не встретить другой девка и не успеть уйти к ней? И ты не встретить те обманщики, которые притворяться твой друзья?

— Нет, я никого не встретил. — Даниэль резко выдыхает, на секунду прикрыв глаза. — И с теми людьми я… Не общаюсь.

— Точно? Ты не обманывать меня?

— Нет.

— А почему ты говорить со мной так сухо? ¿Qué le pasó, mi amor²⁹? Почему ты быть такой грубый?

— Я грубый? — низким голосом удивляется Даниэль. — Нет, я не грубый! С чего ты это взяла?

— Я не чувствовать та нежность, что ты иметь, когда мы говорить в последний раз.

— Тебе показалось… — приложив руку на лбу, сухо произносит Даниэль. — Все хорошо.

— Но я чувствовать это!

— Нет, Бланка, это не так, — возражает Даниэль, сжав свободную руку в кулак и едва борясь с переполняющим его гневом. — Я…

— Ты любить другая! Ты встретить la chica³⁰ и любить ее! Ты больше не любить меня!

— Пожалуйста, давай не будем начинать старую песню.

— Я хотеть знать, кто есть та arpía³¹, что хотеть украсть тебя! Кто она? Отвечай сейчас же!

— Боже, Бланка, прошу тебя, успокойся… — медленно выдыхает Даниэль. — У меня никого нет. Я жду тебя здесь и хочу… Увидеть поскорее… А пока тебя нет, я… Занимаюсь своим лечением.

— Правда? — с недоверием спрашивает Бланка.

— Правда. Когда… Мы с тобой… Увидимся? Наконец-то…

— Я возвращаться в США через два дня, — уверенно отвечает Бланка. — Вместе с мой родители и сестра.

— Через два дня? О… Ладно…

— Потерпи немного, mi vida³². Уже скоро я вернуться к тебе, и мы начать готовиться к свадьба.

— Хорошо. Я понял. Значит, через два дня…

— И надеюсь, когда я приехать к тебе, то самый красивый колечко уже ждать меня. Я так умирать от желания сказать «да», когда ты встать на колено и попросить мой рука.

— Да, конечно… — Даниэль нервно сглатывает, чувствуя, как внутри него все закипает. — Конечно…

— Я хотеть самый дорогой колечко. Ты помнить? Твой невеста быть обязан носить все самое дорогое и лучшее.

— Я помню… Хорошо помню…

— А после этого мы поехать по магазинам делать покупки, — радостно говорит Бланка. — Я хотеть кое-что изменить у тебя дома и избавиться от некоторый вещь. И я считать, что гостиная нуждаться в ремонт. Я хотеть перекрасить стены.

— Хорошо, поедем, — закатив глаза, без эмоций произносит Даниэль. — Сделаем все, что ты хочешь.

— И я лично проверить, чтобы ты точно вычеркнуть всех фальшивый друзья из свой жизнь, телефон и записная книжка. Я собираться убедиться в том, что ты удалить все номера и фотографии всех эти людишки.

— Да-да, я понял.

— Эти люди больше не появиться в твой жизнь, Даниэль. Только ты, я и наши будущий дети — и больше никто!

— Да, только ты…

Даниэль уставляет безразличный взгляд вдаль, понимая, что его слегка потрясывает от волнения, а дышать становится трудно из-за чувства, что в груди будто бы что-то сдавливает.

— Ой, perdona, querida³³, но я быть вынуждена попрощаться с тобой, — выражает сожаление Бланка. — Но мы увидеться уже через два дня. Я уже иметь билет, дорогой! А mi padres y mi hermana³⁴ собирать свой чемодан.

— Хорошо, я буду ждать, — без эмоций произносит Даниэль. — Приезжай поскорее.

— Всего два дня, amor. Время лететь очень быстро. Ты и оглянуться не успеть, как я приехать к тебе домой, и мы начать целоваться и обниматься.

— Да, конечно… Желаю приятного и безопасного полета.

– ¡Gracias, mi querida³⁵! Ты есть такой заботливый… — Бланка замолкает на пару секунд и громко говорит кому-то что-то на испанском. — О, ну все-все! Мама уже звать меня. Я больше не мочь говорить с тобой.

— Хорошо, я понимаю.

– ¡Adiós, amor! ¡Adiós! ¡Adiós! ¡Te beso y un abrazo! ³⁶— Бланка посылает Даниэлю поцелуи. — ¡Mucho besos para tu, Daniel! ¡Te quiero, mi gatito! ¡Te amo!³⁷

Бланка отключает звонок, а потрясенный Даниэль медленно убирает телефон от уха и опускает руку, выглядя едва ли не еще бледнее прежнего, и довольно часто дыша от огромного волнения, пока теплый ветер слегка обдувает его волосы и одежду.

— В чем дело, Даниэль? — обеспокоено спрашивает Анна и приобнимает Даниэля за плечи, убрав некоторые волосы с его глаз… — Кто тебе звонил? И что они сказали?

Однако от Даниэля никакого ответа не следует, и он продолжает тупо смотреть в одну точку широко распахнутыми глазами, которыми перестает моргать.

— Даниэль, пожалуйста, не пугай нас! — начинает еще больше волноваться Анна. — Почему ты молчишь?

В этот момент Сэмми с тихим поскуливанием носом тычется в руку Даниэля, а Эдвард, Питер и Терренс пытаются обратить его внимание на себя, положив руку ему на плечо или похлопав по нему или спине.

— О, черт, чувак, да ты весь зеленый! — округлив глаза, ужасается Питер.

— В чем дело, Даниэль? — недоумевает Терренс. — Кто это был?

— Ты выглядишь так, будто тебе сказали, что кто-то умер, — добавляет Эдвард.

И снова Даниэль ничего не говорит, изо всех сил стараясь успокоить себя мыслью, что все это неправда, а Бланка уже давно ушла из его жизни, как будто ее никогда и не было.

— Пожалуйста, Даниэль, не молчи! — с жалостью во взгляде умоляет Анна, поглаживая плечи Даниэля. — Скажи хоть что-нибудь!

— Господи, Даниэль, да что же произошло? — ужасается Наталия. — Посмотри, какой ты бледный и напуганный!

— Ради бога, приятель не пугай нас, — с грустью во взгляде умоляет Хелен. — Скажи нам, кто тебе звонил!

— И что им от тебя нужно? — спрашивает Ракель. — Не молчи, Даниэль, прошу тебя!

Лишь спустя несколько секунд Даниэль все-таки находит в себе силы сказать хотя бы что-то своим взволнованным друзьям и девушке, которые смотрят на него с ужасом в широко распахнутых глазах.

— Я влип, ребята… — тихим, дрожащим голосом неуверенно произносит Даниэль. — Влип…

— В смысле, влип? — недоумевает Анна. — Что произошло? Кто тебе позвонил? Что ты услышал?

— Это была она…

— Кто «она»?

— Бланка… — Даниэль неуверенно окидывает всех испуганным взглядом, довольно тяжело дыша. — Это была она, ребята! Та самая иностранка, которая обманывала меня и настраивала против вас всех.

— Что? — округляет глаза Ракель. — Та самая Бланка?

— Она уехала из Штатов на какое-то время, но скоро снова вернется сюда. И она продолжит свою игру!

— Погоди, а разве она не оставила тебя в покое? — удивляется Наталия. — Я была уверена, что эта Бланка больше не появится в твоей жизни.

— Нет, не оставила… — качает головой Даниэль. — Незадолго до той встречи с Уэйнрайтом она сказала, что должна уехать в Испанию со своей семьей и пробыть там какое-то время. И теперь они снова возвращаются в Нью-Йорк.

— И она ни разу не звонила тебе после поездки в Испанию? — уточняет Эдвард.

— Не звонила… Бланка будто сквозь землю провалилась.

Сэмми очень тихо скулит, а Даниэль резко отворачивается в сторону на пару секунд и хлопает себя рукой по лбу.

— Черт-черт-черт! — раздраженно ругается Даниэль. — Тварь! Я совсем забыл про нее! Уже давно и думать про нее забыл… Был уверен, что она навсегда свалила в Испанию. Но я ошибался… Она мечтает посадить меня на цепь.

Даниэль вцепляется в свои волосы и несильно оттягивает их, начиная понимать, что все это происходит на самом деле.

— Да что ты так разнервничался, приятель? — недоумевает Терренс. — Появится эта обманщица на пороге твоего дома или позвонит еще раз — пошли ее куда к черту и дай понять, что ей больше не удастся водить тебя за нос.

— Нет, Терренс, она так просто не отстанет от меня, — уверенно отвечает Даниэль. — Эта девчонка уже ждет, что я сделаю ей предложение, подарю кольцо и позволю взять над собой полный контроль. Она так и сказала: «Когда я вернусь в Штаты, ты подаришь мне кольцо!».

— А может, на нее еще дом с машиной переоформить? — скрещивает руки на груди Хелен. — Или дать доступ к твоему банковскому счету?

— Так все и будет. — Даниэль закатывает глаза и нервно усмехается. — Ха, мало того, что она хотела самое дорогое кольцо, так еще и намерена переделать весь мой дом! Заявила, что хочет что-то поменять в гостиной. Ее, черт возьми, не устраивает!

— Вот нахалка-то! — возмущается Ракель. — Возомнила себя хозяйкой в чужом доме!

— А еще она опять будет закатывать эти чертовы истерики из-за ревности к столбу. Будет орать как ненормальная из-за того, что я просто смотрю на ее сестру и по-дружески с ней разговариваю. Ох… — Даниэль резко выдыхает. — Представляю, что случилось бы, если бы Бланка узнала про Кэссиди. Эта истеричка убила бы ее.

— Остынь, Перкинс, не раздувай из мухи слона, — спокойно говорит Питер. — Терренс верно сказал: пошли ее куда подальше и дай понять, что ее обман раскрыт. И эта Бланка быстро смоется из твоей жизни. Пусть ищет другого идиота, который согласится отдать ей все по своей воле и добровольно позволит ей угробить его жизнь.

— Если бы все было так просто… — качает головой Даниэль. — Эта девчонка едва не закатила мне скандал из-за того, что я просто вышел погулять. Бланка опять подозревает, что у меня появилась другая. Она помешана на предположении о том, что я ей изменяю.

— Как бы то ни было, но ей нужно лечиться, — слегка хмурится Ракель. — Вряд ли здоровому человеку придет в голову мысль выдать себя за твоего родственника или возлюбленного, пользуясь моментом, когда ты ничего не можешь сделать и может слепо ему доверять.

— В любом случае, когда она вернется в Штаты, моей спокойной жизни придет конец. А еще… — Даниэль качает головой. — Я не смогу работать с группой… Эта ненормальная требует, чтобы я покинул ее. Мол, у меня нет никакого таланта в музыке. И пою плохо, и на гитаре ужасно играю.

— Слушай, Дэн, а может, тебе не стоит так паниковать? — спокойно спрашивает Хелен. — Парни правы: стоит тебе сказать, что ты все помнишь и знаешь, кто твоя настоящая девушка, как эту обманщицу ветром сдует.

— Не знаю, Хелен… — Даниэль, медленно выдыхая, сгибает ноги в коленях. — В любом случае ее возвращение будет катастрофой!

— Даниэль… — с грустью во взгляде произносит Анна.

— Вот тварь… — Даниэль резко бьет по небольшой корзинке с едой, которая мгновенно заваливается на бок. — Тварь… Будь она проклята!

— Успокойся, дорогой, не надо так нервничать.

— Я думал, что отвязался от нее… — Даниэль сильно оттягивает волосы обеими руками. — Но нет! Ни черта не с ней покончено!

— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

— Черт, я не хочу… Не хочу опять подводить парней, нашу команду и организаторов шоу. Не хочу потерять все то, что я с таким трудом вернул… Все то, чем так дорожу…

Сэмми с тихим поскуливанием подходит к Даниэлю, утыкается носом в его плечо и кладет морду ему на колени.

— Не волнуйся, Даниэль, все будет хорошо, — спокойно говорит Эдвард.

— Серьезно? — широко распахивает глаза Даниэль. — Да эта мерзавка вцепилась в меня зубами! Она не успокоится, пока не женит меня на себе, не родит от меня ребенка и не отберет дом, машину и деньги.

— Чувак, кто эта девчонка такая, чтобы хозяйничать в твоем доме и контролировать твою жизнь? Она не твоя девушка и не жена! У нее нет никакого права вести себя подобным образом! Бланка — никто! Никто!

— Знаю, но мне все равно не отделаться от нее… — обреченно вздыхает Даниэль.

— Не переживай, приятель, мы что-нибудь придумаем, — уверенно говорит Наталия.

— Ох… — Даниэль резко выдыхает. — Похоже, мы слишком рано обрадовались, что все наладилось…

Даниэль обеими руками проводит по волосам от макушки до задней части шеи, пока все остальные с грустью во взгляде переглядываются между собой, а Сэмми все еще очень жалобно скулит, позволяя мужчине гладить себя и трепать за уши.

— Значит, она разрушит наши отношения? — с ужасом в глазах неуверенно спрашивает Анна. — Я снова потеряю тебя и останусь одна из-за этой больной обманщицы?

— Нет, Анна, этого не будет! — приобняв Анну за плечи, приложив ладонь к ее щеке и поцеловав в висок, обещает Даниэль. — Эта стерва может делать что угодно, но она не заставит меня бросить тебя. Пусть хоть по полу катается и вопит на всю округу — я не позволю ей разрушить наши отношения.

— Но ты же сам сказал, что из-за этой гадины можешь потерять меня и друзей!

— Да, но я буду бороться. Бороться за то, что мне дороже всего на свете.

— Мы можем ждать от этойдевчонки чего угодно. Эта Бланка на все пойдет, лишь бы ты был с ней.

— Я не собираюсь отказываться от тебя и друзей из-за какой-то наглой обманщицы, которую до всей этой истории и знать не знал.

— Но что ты собираешься делать? — разводит руками Анна. — Как заставишь эту иностранку оставить тебя в покое?

— Не знаю, Анна… — качает головой Даниэль. — Но я не собираюсь плясать под ее дудку и быть ее марионеткой. Я дам этой обманщице знать, что ее обман раскрыт.

— Боюсь, она может пойти на безумные поступки. Не дай бог, эта девчонка решит и на убийство пойти.

— Если она тронет кого-то из вас, ей придется дорого за это заплатить.

— Даниэль…

— Не знаю… Но если она не оставит меня в покое, даже если я скажу, что все помню и знаю про ее обман, то придется принимать уже более решительные меры.

— Эй, девочки… — подозвав Хелен и Наталию жестом, тихо произносит Ракель. — Отойдем на минутку…

Ракель, Наталия и Хелен встают на ноги, отходят в сторону и начинают перешептываться между собой, пока мужчины смотрят на них, слегка нахмурившись, а Сэмми все еще старается как-то утешить Даниэля и Анну.

— Все будет нормально, Дэн, не трусь! — уверенно говорит Терренс. — Уверяем тебя — эту Бланку ветром сдует, как только она поймет, что больше не сможет обманывать тебя!

— Хорошо бы, — задумчиво произносит Даниэль. — Ибо других идей у меня нет.

— Не переживай, Даниэль, мы поможем тебе избавиться от нее, — спокойно говорит Питер. — Выход есть всегда. Просто мы пока не знаем о нем.

— Черт… Надеюсь, в ближайшие несколько дней у нас не состоится выступление. Я должен разобраться с иностранкой до того, как мы вернемся на сцену.

— Не сможешь объяснить ей все сам — мы вправим ей мозги, — уверенно обещает Эдвард. — В следующий раз эта девчонка хорошенько будет думать, прежде чем лезть к чужим парням и пользоваться их слабостями.

— Это немного напоминает случаи, когда какие-то больные люди преследуют знаменитых людей и не дают им нормально жить, — задумчиво говорит Анна.

— А может, так оно и есть? — предполагает Питер. — Все-таки наша группа стала уже достаточно известной и сумела завоевать сердца многих людей. И противников у нас немало.

— Скорее всего, она одна из них, — задумчиво отвечает Даниэль. — Бланка — просто сумасшедшая фанатка. Она вбила себе в голову, что мы должны быть вместе, и была готова ради этого на все.

— Может, стоит обратиться в полицию? — спокойно предлагает Анна. — Поговорить с мистером Джонсоном! Уверена, что он придумает что-нибудь. А если дело очень сложное, то он и заявление примет.

— Мы и хотим это сделать! — уверенно заявляет Хелен.

Все, включая Сэмми, вопросительно смотрят на Хелен, Наталию и Ракель, которые присаживаются рядом со своими мужчинами.

— Еще не все потеряно, Даниэль, — решительно говорит Ракель. — Ты можешь избавиться от иностранки раз и навсегда.

— Что? — округляет глаза Даниэль. — Но каким образом?

— Просто обратись в полицию, — спокойно отвечает Наталия. — Напиши заявление о преследовании со стороны этой девчонки. И вскоре ты получишь документ, согласно которому этой Бланке будет запрещено приближаться к тебе.

— Э-э-э…

— Это самое настоящее преследование, Даниэль, — уверенно говорит Хелен. — Та иностранка маниакально одержима тобой. Она придумала себе историю, в которой вы живете вместе долго и счастливо, и хочет сделать все, чтобы это стало реальностью. Бланка уверена, что вы созданы друг для друга. И ей все равно, что у тебя другая.

— Я нисколько не удивлюсь, если она уже давно пытается подобраться к тебе, — добавляет Ракель. — Эта Бланка сто процентов знала про тебя все еще до истории с амнезией.

— Но я не могу просто взять и заявить на нее в полицию, — разводит руками Даниэль. — Мне нужны веские основания, чтобы сделать это. Хотя бы чтобы была угроза моей жизни и жизни окружающих меня людей.

— Она не оставит тебя в покое, Даниэль, — уверенно отвечает Наталия. — И дело не только в том, что эта иностранка не хочет, чтобы ее вместе с семьей депортировали в Испанию. Таких, как она, в Штатах так много, что никому нет до них дела.

— Ей нужен только ты, Даниэль, она одержима тобой, — спокойно говорит Ракель.

— Я знаю, но… — немного неуверенно отвечает Даниэль.

— Поверь мне, я прекрасно знаю, что это такое. Потому что когда-то и сама пережила подобное.

— У тебя хотя была причина заявить на того человека, — пожимает плечами Даниэль. — А я что скажу в полиции? Что иностранка обманула меня, прикинувшись моей невестой, и едва не поссорила меня с настоящей девушкой и всеми моими друзьями? Да меня просто развернут и отправят домой поспать!

— А то, что эта девчонка так нагло нарушает твое личное пространство — не причина? — удивляется Терренс.

— Да, но…

— Вмешательство в частную жизнь — веская причина для того, чтобы потребовать ордер на запрет приближения.

— Но она не угрожала мне убийством и ничего у меня не крала! — восклицает Даниэль.

— А может, угрожала! — восклицает Питер. — Она могла как-то случайно бросить что-то вроде «я тебя убью» или «ты пожалеешь, если не будешь со мной». Ну а ты мог не заметить этого и пропустить мимо ушей.

— Э-э-э…

— Подумай, Даниэль! — советует Эдвард. — Может, она и правда обмолвилась об угрозе. Если та иностранка сказала подобные вещи, то это уже прекрасный повод пойти в полицию и потребовать защиты.

— Да, Дэн, подумай, — мягко говорит Ракель. — Сейчас важна любая мелочь. И чем больше ты вспомнишь, тем выше шанс посадить ее за решетку или отправить на принудительное лечение в клинику.

Сэмми два раза уверенно подает голос, а Даниэль решает немного пошевелить мозгами ради того, чтобы попробовать вспомнить о том, говорила ли Бланка хоть о каких-то угрозах в его сторону. И через несколько секунд раздумья приносят свои плоды, поскольку мужчина вспоминает парочку таких случаев.

— Погодите… — задумчиво произносит Даниэль и окидывает своих друзей взглядом. — Точно! Она угрожала убить меня. Пару раз. Это происходило в моменты беспричинных приступов ревности. Один раз Бланка вообще устроила мне целое шоу прямо посреди улицы только из-за того, что я посмотрел в другую сторону и не слушал ее. Эта ненормальная начала кричать на всю улицу и говорить, что она убьет себя и меня, если я брошу ее и найду себе другую. Ну а мне тогда было ужасно стыдно… Хотелось сдохнуть от стыда… Так паршиво я не чувствовал себя даже тогда, когда лажал на концертах.

— Ну вот и прекрасно! — восклицает Анна. — У тебя есть причина заявить на эту больную гадину!

— Поговори с мистером Джонсоном, приятель, — уверенно предлагает Терренс. — Он точно поможет чем только сможет. На него ты можешь положиться.

— Да, он же помог нам покончить с Поттерами! — напоминает Питер. — А значит, приструнит и эту Бланку.

— А заодно он разберется и с незаконным проживанием ее семьи в Штатах, — уверенно добавляет Эдвард. — Конечно, на это надежды мало. Но кто знает, может, мистер Джонсон сумеет сделать все, чтобы эту семейку отправили обратно в Испанию.

— Мне сказали, что ее уволили из больницы как раз по этой причине, — уверенно отмечает Наталия. — Они не хотели проблем и быстро от нее избавились.

— Но ее не трогают, потому что никто не занимается этим делом всерьез, — спокойно говорит Ракель. — Но стоит заявить на ее семейку куда надо, так с ней быстро разберутся.

— Бланка обязательно нарушит постановление ордена и приблизится к тебе, — уверенно добавляет Хелен. — А значит, будет иметь проблемы с полицией и даже пойдет под суд.

— Это твой шанс, Даниэль! — восклицает Питер. — Как только эта девчонка вернется, так ее будет очень «приятный» сюрприз! Точнее, несколько!

— Думайте, мне это поможет? — неуверенно спрашивает Даниэль.

Сэмми два раза громко подает голос, как бы говоря, что это будет верным решением. Даниэль несколько секунд о чем-то думает, пока его глаза бегают из стороны в сторону, но потом он резко выдыхает и качает головой, будучи немного напряженным.

— Хорошо, я согласен, — намного увереннее соглашается Даниэль. — Если мистер Джонсон возьмется за это дело, то я… Буду спокоен. Потому что на него можно положиться.

— Он уже и так знает большую часть твоей истории, — напоминает Эдвард. — Тебе и мозги не надо будет напрягать, чтобы все рассказать. Тебе только надо подробно рассказать ему о ее угрозах и о том, что ей нужно. А потом он уже скажет, что делать.

— Без проблем. Правда мне трудно представить, как полиция сможет поймать эту девчонку.

— А чего тут трудного? — округляет глаза Анна. — Как ни в чем не бывало назначишь ей встречу! Тогда ты и выведешь ее на чистую воду… Потом появится полиция, устроит ей допрос и заберет с собой. Ну а чтобы усыпить ее бдительность и расслабить, ты можешь сделать вид, что по-прежнему ничего не помнишь и слепо ей веришь.

— Хм… В принципе хорошая мысль…

— Слушай, Даниэль… — произносит Ракель, приложив палец к губе. — А когда эта иностранка вернется в Штаты?

— Через два дня. Хотя я не удивлюсь, если она вернется намного раньше и заявится ко мне домой без предупреждения.

— Надо точно знать, когда она вернется. Только тогда мы сможем все спланировать.

— Что ты имеешь в виду? Что вы хотите сделать?

— То, что сделал ты, когда помогал Анне и ее родителям покончить с Поттером, — загадочно улыбается Наталия.

— То есть, вы хотите привести полицейских домой к Даниэлю, когда иностранка заявится к нему? — уточняет Анна.

— И ты можешь принять в этой операции участие, — с хитрой улыбкой говорит Хелен. — Мы с девочками не думаем, что ты откажешься от шанса задать жару этой девчонке и хорошенько надрать ей задницу.

— А что, классная идея, девчонки! — слегка улыбается Эдвард. — Если Даниэль представит Анну как свою настоящую девушку, то у Бланки просто челюсть отвалится.

— Скорее, она грохнет меня в моем же доме, — иронично усмехается Даниэль.

— Не грохнет! — восклицает Наталия. — Пусть эта девчонка знает, как решительно ты настроен по отношению к Анне, и как сильно она дорога для тебя.

— А если эта больная истеричка что-то с ней сделает? Анна и так здорово настрадалась! Я не могу подвергать ее такому стрессу!

— Знайте, девочки… — с хитрой улыбкой задумчиво произносит Анна. — А мне нравится ваша идея! Очень!

— Что? — округляет глаза Даниэль. — Нет! Нет, Анна, я не могу! Я не позволю тебе приблизиться к ней!

— Я с удовольствием преподам этой наглой девице пару уроков и научу не лезть к чужим мужчинам. У меня уже давно руки чешутся выдрать все волосенки этой жирной корове.

— Вот и устройте сюрприз для этой девчонки, — уверенно предлагает Терренс. — Она будет в «восторге», уверяю вас!

— О, да мы с девочками зададим ей жару! — с хитрой улыбкой потирает руки Ракель. — Бланка запомнит то, что может случиться, если она захочет украсть занятого мужчину.

— М-м-м, да она бегом убежит из дома Даниэля после того, что мы ей устроим, — с загадочной улыбкой уверенно обещает Наталия.

— Да, мы покажем ей, где раки зимуют! — уверенно обещает Хелен. — Она больше не посмеет лезть к нашей подружке и ее мужчине. Побоится связываться с нами!

— Я так понимаю, вы все хотите приехать ко мне домой и устроить ей сюрприз? — уточняет Даниэль.

— И мы приедем, — хитро улыбается Анна.

— Ты уверена, что хочешь увидеть ее?

— Уверена. Договаривайся с этой девчонкой о встрече у себя дома. Делай вид, что ничего не помнишь, постарайся расслабить ее, предложи чай или кофе, разговаривай с ней как ни в чем ни бывало… В общем, никак не выдавай себя. А мы спрячемся где-нибудь и появимся в нужный момент, чтобы как следует проучить эту стерву.

— Тебе необязательно оставаться с нами, — уверенно говорит Ракель. — Мы с Хелен и Наталией поедем за полицией, а вы с Даниэлем потянете время и выскажите ей все, что хотите.

— Отличный план, девчонки! Я согласна сделать все, что нужно! С превеликим удовольствием!

— Ну что, Перкинс, согласен? — хитро улыбается Наталия.

— Думаю, я смогу хорошо подготовиться к встрече, — с загадочной улыбкой говорит Даниэль. — У нас с вами есть еще два дня. А за это время мы хорошо успеем подготовиться.

— Отлично! — щелкает пальцами Хелен. — Мы с девчонками сегодня-завтра поговорим с мистером Джонсоном и скажем, что ты хочешь заявить на нее.

— Мое чутье подсказывает мне, что ей никакие ордена не будут указом, — уверенно говорит Питер. — А раз так, то останется только арестовать ее. И тогда с иностранкой будет покончено, а вы с Анной будете и дальше жить счастливо. С согласия Сеймуров и Кэссиди.

Сэмми два раза бодро подает голос.

— Только хочу заранее предупредить: эта девчонка может наговорить вам много обидных слов, — предупреждает Даниэль. — Она и в драку может полезть. Как однажды это случилось с ее сестрой, когда мы просто по-дружески болтали. В приступе ревности Бланка может кого-то застрелить, зарезать или придушить.

— Не беспокойся, Дэн, мы скажем ей намного больше слов, чем у нее есть в словарном запасе, — заявляет Хелен. — Если она действительно так плохо говорит по-английски, то иностранка будет только глазками удивленно хлопать.

— Ну значит, начнет ругаться на вас на испанском.

— Все, что касается испанского, прошу предоставить мне, — уверенно вставляет Наталия. — Я ей такого наговорю, что она просто обалдеет. Después de nuestra la sorpresa, la chica española irá a España, se lo aseguro³⁸.

— Хоть я ничего не понял, думаю, твоя последняя фраза связана с Испанией, — по-доброму усмехается Даниэль.

— Я сказала, что иностранка домой поедет после нашего сюрприза.

— А, понятно! — скромно улыбается Даниэль.

– ¡Estás acabado, Blanca Moreno³⁹! — заявляет Эдвард.

— Это точно! — восклицает Наталия.

— Что ж, тогда давайте попробуем осуществить наш план, — пожимает плечами Даниэль. — Сделаю все, что от меня требуется. И не позволю иностранке причинить вам вред.

— Ничего, Дэн, она одна не справится с четырьмя девчонками, — с гордо поднятой головой отвечает Ракель. — Мы тоже умеем постоять за себя и еще такое устроим этой испанской чике, что она завяжет с этим делом.

Сэмми два раза громко подает голос два раза, будто говоря: «У нас все получится, ребята! Эта девчонка больше не посмеет портить Даниэлю и Анне жизнь!».

Глава 54

Проходит два дня. Дома у Даниэля идет подготовка к встрече с Бланкой. Анна ждет не дождется возможности поквитаться со своей соперницей, а Ракель с Наталией и Хелен с радостью согласились подсобить своим друзьям. В какой-то момент мужчина медленно разворачивается, видит, что Анна заметно загрустила, и подходит к ней, смотря на нее виноватым взглядом.

— Скорее бы все закончилось… — неуверенно говорит Анна. — Меня так это напрягает…

— Все будет хорошо, милая, — мягко обещает Даниэль. — Это кончится в любом случае.

— Я боюсь, что что-то может пойти не так… И я… Боюсь снова потерять тебя…

— Об этом даже и не думай, принцесса. Я ни за что не брошу тебя. Эта иностранка не разрушит наши отношения во второй раз.

— Знаю… — тяжело вздыхает Анна и на мгновение бросает грустный взгляд в сторону. — Но мне страшно…

— Не надо бояться. Все будет хорошо.

— К тому же, я… — оттягивая рукав джинсовой куртки, неуверенно произносит Анна. — Я не уверена, что смогу наблюдать за тем, как эта девчонка будет клеиться к тебе. Обнимать… Целовать… А если она вообще захочет в кровать?

— Мне очень жаль, что тебе придется это увидеть. Даже стыдно. Но я предлагал тебе пойти с девчонками.

— Да, я знаю. Но… Я… Не уверена, что могу выдержать это зрелище. Не могу обещать, что не захочу убить ее.

— Послушай, Анна, мне тоже ужасно неприятна вся эта ситуация, — с грустью во взгляде уверенно отвечает Даниэль. — Мне противно от того, что эта девчонка будет лапать меня у тебя на глазах. Но у меня нет выбора. Так нужно.

— Я понимаю… — кивает Анна, опустив взгляд на свои руки. — Понимаю, что мое сердце сейчас ранят ножом раз сто.

— Мне очень стыдно перед тобой, милая, — мягко погладив Анну по щеке, неуверенно говорит Даниэль. — Но нужно потерпеть всего разок, чтобы потом никто не мешал нашему счастью.

— Я знаю… — едва заметно улыбается Анна.

— Обещаю, что все это время буду думать лишь о тебе. О своей любимой маленькой девочке.

— Прямо как во времена твоей амнезии?

— Так мне будет проще притворяться.

— Если эта стерва начнет намекать на секс, я покажусь раньше времени и прикончу ее самой большой кастрюлей, которую найду здесь.

— Нет, я этого не допущу! Ни за что!

— О, господи, дай мне сил…

— Все будет хорошо, малышка, — уверенно обещает Даниэль, обеими руками погладив Анну по голове и немного поправив воротник ее джинсовой куртки. — Когда придет хороший момент, я с радостью сброшу маску. И заявлю о том, что у меня есть только одна любимая девушка.

— Мне не терпится показать этой жирной стерве, кому ты принадлежишь.

— Только я тебя умоляю, не дерись с ней, — взяв лицо Анны в руки и погладив ее щеки, мягко просит Даниэль. — Я не хочу, чтобы она тебя покалечила. Если Бланка готова едва ли не придушить свою сестру в приступе ревности, то тебя она точно не пожалеет.

— Она еще не знает, с кем связалась, — скромно улыбается Анна и обеими руками гладит Даниэлю щеки. — Не знает, что я сейчас повыдергиваю все ее жалкие перья.

— В любом случае я не позволю этой девчонке причинить тебе вред.

— Я верю, любимый.

Даниэль скромно улыбается и вместе с Анной пару секунд ничего не говорит.

— Думаю, пора расходиться по местам… — бросив взгляд на час в гостиной, задумчиво говорит Даниэль. — Бланка вот-вот приедет сюда.

— Да, ты прав… — с грустью во взгляде кивает Анна, тоже бросив быстрый взгляд на часы. — Но я готова.

— Я тоже.

— И еще… Перед тем, как мы пойдем… — Анна медленно, но уверенно сокращает расстояние между собой и Даниэлем и пару секунд пристально смотрит ему в глаза. — На удачу…

Анна одаривает Даниэля сначала коротким, нежным поцелуем в губы, а после — уже более продолжительным, взяв возлюбленного за руки и затем приложив ладонь к его щеке. Тот с удовольствием отвечает и кладет свободную руку ей на затылок с чувством чего-то приятного и тепло, что медленно распространяется по всему телу. Но через несколько секунд влюбленные отстраняются с легкой улыбкой на лице, а Анна мягко гладит Даниэля по щеке, пока тот нежным взглядом смотрит на нее.

— Удачи, милый, — желает Анна. — И будь осторожен. Кто знает, чего нам ждать от этой больной мадам.

— Спасибо огромное, — дружелюбно благодарит Даниэль. — Тебе того же.

— Да будет удача на нашей стороне.

Спустя пару мгновений Даниэль заключает Анну в свои крепкие, нежные объятия, руками обвив талию девушки и погладив по спине, пока та закидывает руки ему на шею и улыбается намного шире после того, как он целует ее в щеку. Однако через несколько секунд им приходиться отстраниться друг от друга, потому что раздается звонок в дверь.

— О, черт, пора, — резко выдыхает Анна.

— Иди прячься! — восклицает Даниэль. — Я дам тебе знать, когда можно будет выходить.

Анна уверенно кивает и быстрым шагом направляется к перегородке, что разделяет кухню и гостиную. Даниэль же резко выдыхает, проводя руками по лицу и мысленно умоляя дать ему силы выдержать все это. После чего он направляется ко входной двери и трясущейся рукой открывает ее. Перкинс и понять не успевает, как стоящая на пороге Бланка радостно вскрикивает и довольно громко вопит:

– ¡Hola, mi amor! ¡Aquí estoy!⁴⁰

Бланка резко набрасывается на Даниэля с объятиями, сжав его так крепко, что ему становится немного трудно дышать. Но помня, что он должен притворяться, мужчина превозмогает это чувство дискомфорта и неуверенно обнимает девушку.

— Я так скучать по тебе, querida⁴¹! — с широкой улыбкой радостно признается Бланка. — Ты бы только знать, как сильно я тосковать по тебе в Испания.

— Привет, Бланка, привет, — старается нежно и мягко сказать Даниэль, выдавливая из себя подобие улыбки. — Я тоже соскучился по тебе.

— Я буквально считать минута до тот день, когда я и моя семья вернуться сюда. И вот наконец-то мы снова быть вместе!

Широко улыбающаяся Бланка немного отстраняется от Даниэля, гладит его лицо и копается в слегка взъерошенных мужских волосах, все еще вися на его шее и даже не думая отпускать от себя.

— М-м-м, я скучать по твой запах, — с блаженной улыбкой мурлыкает Бланка. — Я все время вспоминать твой мужской запах, что сводить меня с ума.

— Ты вернулась сюда вчера? — меняет тему Даниэль.

— Да, мы приехать сюда вчера вечером, — уверенно отвечает Бланка. — Я хотеть приехать к тебе, но ты сказать, что чувствовать себя нехорошо.

— Да… Прости, что так вышло…

— Ничего, mi amor⁴². — Бланка пару раз целует Даниэля в щеку своими липкими губами. — Ничего. Хотя mi corazon⁴³ так болеть за тебя, gatito⁴⁴. Я так переживать… Переживать, пока я быть далеко. Ты так долго быть один…

— Все в порядке, Бланка. Просто у меня очень сильно болела голова. Я… Много сплю… Особенно в последнее время. Наверное, погода меняется. Температура скачет… Да и последствия амнезии все еще дают о себе знать.

— Oh, Daniel, mi gatito⁴⁵… — с жалостью во взгляде произносит Бланка и нежно гладит Даниэля по щеке. — Я испытывать боль, когда слышать, что ты все еще не приходить в себя от этот ужасный случай.

— Ничего, сейчас мне уже намного лучше, — без эмоций отвечает Даниэль, бросив взгляд в сторону. — Я недавно был на приеме у своего врача, и он сказал, что скоро все будет хорошо.

— А теперь, когда я быть рядом, все проходить очень быстро. Да ты не обращать на это внимания, пока мы готовиться к наша свадьба.

— Да, конечно…

— Обещаю, я больше не оставить тебя здесь один. Я уже сказать мой родители, что никуда не ехать без тебя далеко. Что бы они ни делать, я быть здесь. Клянусь, mi amor⁴⁶!

Бланка снова стискивает Даниэля в своих объятиях. Едва дыша из-за нехватки воздуха, мужчина закатывает глаза, пока та с долей жадности гладит его по спине. Через несколько секунд, девушка все-таки отстраняется от него, а после этого к ним неуверенно подходит Мия, которая до этого стояла в сторонке и не подавала никаких сигналов о своем присутствии.

— О! — восклицает Бланка. — Мия, иди сюда!

Мия немного неуверенно подходит к Бланке, испуганно моргнув глазами, немного поправив очки на переносице и обняв себя руками.

— О, привет, Мия, — дружелюбно здоровается Даниэль. — Рад тебя видеть.

— Привет, Даниэль, — машет рукой Мия. — Я тоже.

— Ладно, querida⁴⁷, я хотеть идти в гостиная, — без грамма скромности говорит Бланка. — Родители всегда говорить, что нельзя держать людей на пороге дома.

— Но, Бланка… Подожди, пока тебя пригласят. Некрасиво врываться в чужой дом без приглашения хозяина.

— Я уже есть практически хозяйка в этот дом. А значит, иметь права входить в дом своего жениха без приглашения.

Бланка нагло проходит в гостиную, крепко схватив Даниэля за руку и потащив за собой. Пока он категорически возмущен подобной наглостью и невоспитанностью девушки. Мужчина тайком бросает взгляд на Мию и качает головой, а та лишь разводит руками и скромно заходит в дом, все еще ведя себя так, словно она хочет что-то сказать. А пока Бланка с широкой улыбкой осматривает ее, держа Даниэля поближе к себе, Анна с тихим рыком сжимает руки в кулаки, немного покраснев от злости, что мгновенно овладевает ее разумом.

«О, господи, дай мне сил выдержать это… — отчаянно умоляет Анна. — Мне так хочется вцепиться этой стерве в волосенки и выдрать их! Или треснуть ее чем-то потяжелее!»

— Ах, mi gatito⁴⁸, как же я скучать по этот дом! — вприпрыжку расхаживая по всей гостиной, радостно восклицает Бланка и прикладывает обе руки к сердцу. — Я хотеть поскорее переехать сюда и жить со свой любимый мужчина.

— Да, конечно… — без эмоций низким голосом говорит Даниэль, расставив руки в бока.

— Кстати, а почему потолок и стены иметь вмятины? Я не помнить, что они быть раньше!

— Э-э-э… Вмятины? — Даниэль бросает взгляд на потолок, на котором хорошо видны вмятины от пуль, оставшиеся после борьбы с Джулианом и Норманом Поттерами, и слегка прикусывает губу. — А разве их там не было?

— Нет, я точно знать, что не видеть их там.

— Не знаю, Бланка, честно говоря, я никогда этого не замечал. Да и не очень-то заметно. В глаза не бросается.

— Странно… — слегка хмурится Бланка. — Очень странно… Ну да ладно! Ты же все исправить! Верно, mi amor⁴⁹?

— Да… Конечно…

Бланка в очередной раз крепко стискивает Даниэля в объятиях, а тот закатывает глаза и переводит взгляд на потолок, будто бы молясь кому-то сверху о том, чтобы эта пытка наконец-то закончилась.

«Тварь, она только появилась здесь, а меня уже тошнит от нее… — раздраженно думает Даниэль. — Да еще и хочет задушить своими объятиями… Ох, надеюсь, я не откину копыта до того, как девчонки вернутся сюда с полицией…»

Даниэль никак не реагирует и на то, что Бланка начинает и зацеловывать его лицо, вызывая у него стойкое желание прочистить желудок и как следует помыть лицо. Пока все внутри Анны начинает закипать от злости и ненависти к иностранке.

«Ар-р-р, вот мерзкая стерва… — думает Анна. — Ну погоди у меня… Скоро я оторвусь… Отомщу тебе за все… За все, жирная слониха… Я сделаю то, о чем мечтала с того дня, когда увидела тебя тогда, в палате.»

Пока Анна изо всех пытается держать свои эмоции под контролем, заставляя себя помнить, что это всего лишь игра, Бланка отстраняется от Даниэля, с восхищением осматривает всю гостиную и раскручивает в руках любые безделушки, которые видит перед собой. Пока раздраженный мужчина медленно выдыхает с прикрытыми глазами в надежде расслабиться и успокоиться.

— Знаешь, Бланка, мне было так грустно и одиноко, когда ты уехала, — через силу врет Даниэль. — С тобой мне стало лучше. Но без тебя мне стало хуже.

— Так плохо? — округляет глаза Бланка, поставив какую-то безделушку на столик под лестницей.

— К тому же, я стал очень ленивым… Много сплю, много ем… Врач говорит, что я должен как можно больше гулять, но мне совсем не хочется выходить из дома.

— Я тоже быть очень ленивый. Иногда я хотеть вообще не вылезать из кровать. За что мой родители страшно меня критиковать. Они не любить, что я есть такая.

— Ох… — Даниэль с тихим стоном проводит руками по лицу. — Из-за этой амнезии я чувствую себя ужасно. Дело не в плохом самочувствии. Мне плохо морально. Плохо от того, что я не чувствую себя собой.

— Ничего, querida⁵⁰, не переживай, — с широкой улыбкой отвечает Бланка и подходит поближе к Даниэлю. — Я уже сказать, что больше не уехать и не оставить свой будущий муж.

— Да-да, я знаю.

— Кстати, я хотеть обрадовать тебя и сказать, что на этой неделе переехать к тебе. Чтобы заботиться о свой любимый мужчина.

— Что? — округляет глаза Даниэль. — Переехать?

— Да! Я быть обязана сделать это еще очень давно, но все время тянуть. Однако теперь я решить! Решить жить в твой прекрасный дом.

— Э-э-э…

— Я даже не распаковать, чтобы не тратить время на сборы. Надо лишь положить чемодан в машина и приехать сюда.

— Правда? — изображает удивление Даниэль.

– ¿Que le paso?⁵¹ — с грустью во взгляде интересуется Бланка. — Ты не быть рад?

— Нет, что ты! — напряженно улыбается Даниэль и нервно усмехается. — Что ты! Я буду ужасно рад, если ты переедешь сюда. Э-э-э… Я… Хочу, чтобы… Кто-то был рядом. Мне… Надоело жить одному.

— В ближайшее время, mi amor⁵². — Бланка трется носом об щеку Даниэля и целует ее, пока его пустые глаза окидывают комнату, а он сам думает о чем угодно, но только не об иностранке, из-за которой к его горлу подступает тошнота. — Чемодан уже быть готовый… Estoy lista, mi gatito⁵³.

— Да, конечно…

— Но… — Бланка с загадочной улыбкой проводит рукой по волосам Даниэля и нежно гладит его по щеке, пока ее свободная рука скромно скользит по его груди, а глаза изучают его лицо. — Я хотеть, чтобы ты сделать то, что обещать.

— А что я обещал? — слегка хмурится Даниэль.

— Я надеяться официально быть твоей невестой, когда мой переезд случиться на следующей неделе, — низким голосом отвечает Бланка. — Ты обещать подарить мне самый дорогой и красивый колечко и встать передо мной на колено с предложением руки и сердца.

— Да, я помню, — с натянутой улыбкой кивает Даниэль.

— Ну и когда ты надеть колечко мне на пальчик, а? — загадочно улыбается Бланка и демонстрирует Даниэлю свою руку, а точнее, свой не слишком удачный маникюр ногтей. — Посмотри, какой я сделать маникюр!

— Э-э-э, да… — без эмоций произносит Даниэль, совсем не оценив накрашенные в несколько слоев зеленым цветом ногти Бланки, лак на которых облез в некоторых местах. — Красиво…

— И один из мой красивый и ухоженный пальчик не хватать колечко с бриллиантом.

— Терпение, Бланка, терпение. — Даниэль гладит Бланку по голове и щеке, но делает это не так нежно, как сделал бы это с Анной, которая в этот момент нервно перебирает пальцы. — Все будет. Только подожди.

— Ты быть обязан сделать предложение официально, — с жутко неприятным акцентом отвечает Бланка. — Я хотеть быть твой жена и родить тебе ребенок.

— Не беспокойся, Бланка, ты переедешь сюда уже в статусе моей любимой невесты, — уверенно врет Даниэль. — Я уже думаю над тем, какое кольцо подойдет тебе больше.

— Oh, mi querida⁵⁴… — расплывается в широченной улыбке Бланка, пока Даниэль гладит ее по руке. — ¡Te amo, mi sol! ¡Mucho, mucho!⁵⁵

Бланка закидывает руки на шею Даниэля и одаривает продолжительным, совершенно неумелым поцелуем в губы, во время которого она пускает ему в рот кучу слюней. Мужчина же изо всех сил это терпит словно ребенок, которому не дают право на свое мнение. А еще ему ужасно стыдно перед Анной, которая вынуждена наблюдать за всем этим безумием. Именно ради своей возлюбленной он не позволяет поцелую затянуться более, чем на несколько секунд, мягко отстраняется от иностранки и приобнимает ее за талию.

— О, слушай, а давай мы с тобой присядем? — бодро предлагает Даниэль. — И Мия пусть присядет. А то она стоит напуганная и буквально пошевелиться боится.

Не дожидаясь ответа, Даниэль берет Бланку под руку, подводит к дивану, на который он ее усаживает и бросает взгляд на грустную и тихую Мию.

— Мия, присаживайся с нами, — с легкой улыбкой предлагает Даниэль. — Не стесняйся. Чувствуй себя как дома.

Мия немного колеблется, испуганно смотрит на Бланку и неуверенно присаживается рядом с ней, заправив прядь волос за ухо, поправив очки, скромно сложив руки перед собой и немного сгорбившись.

— О, знаешь, я сейчас очень хотеть выпить кофе, — уверенно говорит Бланка. — Я идти на кухня и сделать себе чашка и взять что-нибудь поесть.

Только Бланка хочет встать, как вдруг Даниэль резко одергивает ее за руку, пока Анна округляет глаза с чувством, как ее сердце от волнения пропускает удар.

— Нет! — восклицает Даниэль. — Нет, не ходи на кухню.

— Не ходи? — удивляется Бланка. — Но почему?

— Э-э-э-э… У меня… — Даниэль слегка прикусывает губу, пока глаза хаотично бегают из стороны в сторону. — Чайник не работает… Да и еды у меня практически нет…

— Правда? — Бланка пожимает плечами. — Ну ладно! Тогда я выпить вода.

— Нет, Бланка, не ходи туда… — чуть громче тараторит Даниэль, крепко держа Бланку за запястья. — Пожалуйста…

— Но, Даниэль, это есть мой дом, — разводит руками Бланка. — Я мочь ходить куда угодно и делать здесь все.

— Э-э-э, понимаешь… М-м-милая… Я…

— Я понимать, если мы быть чужаки. Если я быть просто твой соседка или знакомый.

— Слушай, давай ты сначала переедешь ко мне, а потом уже будешь делать все, что хочешь.

— Но ведь я не посторонний тебе человек, mi amor. Мы скоро быть семья и жить очень счастливо.

— Бланка, пожалуйста…

— Действительно, Бланка, — неуверенно вставляет Мия. — Ты еще не переехала сюда, а уже возомнила себя хозяйкой и считаешь, что тебе можно свободно здесь перемещаться и едва ли не решать, что поменять.

— Не лезь не в свой дело, hermana⁵⁶, — грубо бросает Бланка. — Я позвать тебя не для того, чтобы ты учить меня жить, а чтобы помогать мне говорить с мой жених на английский.

— Пожалуйста, Бланка, не надо так грубо разговаривать со своей сестрой, — спокойно просит Даниэль. — Так или иначе она права. Как бы больно мне ни было это говорить, ты не можешь приходить в дом к человеку и вести себя как хозяйка.

— Но… Но, Даниэль…

— Ох, слушай, раз ты хочешь воды, то я сам принесу тебе. Только не ходи, пожалуйста, по моему дому без спроса.

Даниэль с неохотой встает с дивана и собирается пойти на кухню, чтобы налить воды для Бланки, но та берет его за руки и тянет на себя, заставляя снова сесть.

— О, нет-нет, не надо, mi amor⁵⁷, — задумчиво говорит Бланка. — Я передумать и… Больше не хотеть воды.

— Нет-нет, если хочешь, я принесу. Мне не трудно.

— Нет-нет, mi querida⁵⁸, я уже не хотеть. Я хотеть только одно. Быть с тобой. — Бланка покрепче обнимает Даниэля, прижимается к нему как можно ближе, и пару раз целует его в щеку, пока тот без эмоций на лице смотрит на нее. — Хотеть обнимать, целовать… Чувствовать твой запах…

— Хорошо, я понял… — пожимает плечами Даниэль. — Но если передумаешь — дай мне знать.

— Por supuesto, mi gatito⁵⁹.

Даниэль кивает, будто понимает то, что сказала Бланка, и фальшиво улыбается. Впрочем, его это совсем не заботит, и он только и думает о том, когда сможет высказать ей все, что думает о том, что сделала, и наконец-то обрести счастье с Анной, мысли о которой разрывают ему сердце.

«Господи, вот наглая девица! — со злостью думает Анна. — Интересно, она так себя ведет у всех в гостях? Чему ее только учили родители? Или они такие невоспитанные?»

Анна резко отворачивается и с усталым вздохом проводит руками по лицу, когда Бланка прижимается поближе к Даниэлю и с широкой улыбкой кладет голову ему на плечо, пока тот приобнимает ее за плечи.

— Кстати, Бланка, а почему ты так внезапно пропала? — отстраненно спрашивает Даниэль.

— Прости, mi amor⁶⁰… — с грустью во взгляде произносит Бланка. — Я и сама очень сожалеть, что все так происходить.

— Ты ни разу не давала мне знать о себе: ни звонила, ни писала… Я несколько раз пытался позвонить тебе на мобильный, но телефон всегда был отключен. Неужели ты была так занята?

— Sí, eso es cierto⁶¹, — кивает Бланка и заправляет прядь волос за ухо. — Te dije que mi famillia tienen que abandonar de los Estados Unidos. Mi abuelo necesitaba ayuda…⁶²

— Э-э-э, прости, но я ничего не понял… — бросив легкую улыбку, разводит руками Даниэль.

— Э-э-э… Mia, traduce⁶³.

— Она должна была сказать тебе, что наша семья на некоторое время покинула Штаты, — неуверенно переводит Мия. — У нашего с Бланкой дедушки были кое-какие проблемы со здоровьем, и мы поехали, чтобы помочь ему. А стоило нам решить их, как появились еще кое-какие проблемы, из-за которых мы были вынуждены остаться в Испании подольше.

— И вы их уже уладили? — спрашивает Даниэль.

— Да, теперь все хорошо.

— Это есть правда, — уверенно говорит Бланка. — Я бы вернуться сюда раньше, но, к сожалению, все сложиться иначе.

— Зато вы побывали дома, — пожимает плечами Даниэль.

— О, да, я быть так счастлива увидеть Испанию, — широко улыбается Бланка. — Я ужасно скучать по ней, пока жить здесь. Пройти уже три года, но я все равно тосковать.

— А в каком городе вы раньше жили? Э-э-э… Мадрид? Барселона?

— Нет-нет, не Мадрид. Калатаньясор.

— Калатаньясор? — Даниэль слегка хмурится. — Никогда не слышал об этом городе!

— Это маленький городок в провинции Сория, Кастилия и Леон, — спокойно объясняет Мия. — Хотя его и городом назвать трудно, потому что он ничтожно маленький по площади. Испанцы называют такие поселения pueblos⁶⁴. В этом городке проживает буквально несколько человек. Поэтому мы очень хорошо знаем каждого жителя Калатаньясора.

— Вот как? Здорово.

— Я обязательно показать тебе этот городок, милый, — обещает Бланка, погладив Даниэля по щеке. — Конечно, ты быть удивленный, потому что мой родной город — есть далеко не Нью-Йорк. Но ты полюбить то место.

— Да, съедем туда как-нибудь… Как только мне станет намного лучше…

Даниэль без эмоций окидывает взглядом всю гостиную, совершенно не интересуясь тем, что говорит Бланка, и думая лишь об Анне с надеждой, что ему это поможет.

— Э-э-э, так значит… — после недолгого молчания без эмоций произносит Даниэль. — Ты больше не уедешь из города? Не оставишь меня здесь?

— No, no, mi amor⁶⁵! — с широкой улыбкой качает головой Бланка. — Больше я не оставить тебя, mi gatito⁶⁶. Теперь я все время быть рядом. Ты никогда не быть один.

Бланка оставляет несколько поцелуев на щеке Даниэля, во время которых он без эмоций смотрит на то, что лежит на журнальном столике, и закидывает руку за диван, ужаснувшись перспективе проводить с этой девушкой сутки напролет.

— А когда ты… — задумчиво произносит Даниэль. — Представишь меня своей семье? Э-э-э… Остальным родственникам? Которые остались в Испании?

— Я надеюсь, что очень скоро, querida⁶⁷, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Бланка, обеими руками лаская Даниэлю лицо. — Тем более, что мои родители, Мия и я хотеть перевести наши родственники сюда. Забрать из Калатаньясора.

— Правда? — изображает удивление Даниэль. — Они что… Будут жить с вами?

— Пока что да, — пожимает плечами Бланка. — А потом я предложить им жить в этот прекрасный дом.

— Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — В моем доме?

— Si⁶⁸. Наш дом есть очень большой. Я видеть здесь еще парочка гостевой комната, в которые мы мочь поселить моя семья. Они очень сильно полюбить это место.

— Э-э-э…

– ¿Que le paso?⁶⁹ Это быть проблема?

— Я? Нет, я… — Даниэль бросает взгляд в сторону, нервно сглотнув, сцепив пальцы рук и едва сдерживая желание выразить свое возмущение. — Я буду рад… Конечно… Если они захотят жить здесь, то я… Согласен. Без проблем.

— Я быть уверена, что они согласиться.

— Главное, чтобы я и понравился.

– ¡Claro, mi amor!⁷⁰ Конечно, ты им понравиться. И я обещать, что сделать все, чтобы ты встретить их очень скоро. Te aseguro que te presentaré mi familia antes de casarnos⁷¹.

— Э-э-э… — Даниэль вопросительно смотрит на Мию и разводит руками. — Что?

— Ты познакомишься с нашей семьей до твоей свадьбы с Бланкой, — спокойно объясняет Мия.

— Да… — с легкой улыбкой кивает Бланка. — Si⁷²… Именно так…

Даниэль ничего не говорит и кивает, будто он все прекрасно понимает, пока Анна все больше возмущается из-за столь наглого поведения Бланки.

«Ты не получишь Даниэля, стерва! — сжав руки в кулаки, закипает от злости Анна. — Он только мой и больше ничей! Ты его не получишь! Не будешь жить в его доме! Не переведешь сюда всю свою семейку! Не будешь командовать им!»

Не зная, что она все больше испытывает терпение умирающей от ревности Анны, Бланка не перестает наглаживать Даниэля и зацеловывать его, пока мужчина снисходительно позволяет ей это делать.

— Ну а ты как поживать, mi bebe⁷³? — с сильным акцентом спрашивает Бланка, копаясь в волосах Даниэля и смотря на него нежным взглядом.

— Более-менее, — спокойно произносит Даниэль.

— А что ты делать? Куда ходить? С кем говорить? Я хотеть знать все!

— Э-э-э… — Даниэль переводит взгляд вдаль и на пару секунд призадумывается.

«Возвращал своих лучших друзей и свою настоящую девушку, — хмуро думает Даниэль. — Которых я едва не потерял по твоей, обманщица, вине! Из-за тебя друзья едва не отвернулись от меня! Из-за тебя едва не потерял ту, сильнее которой я никогда никого не любил! А-р-р-р… Скорее бы отделаться от тебя, гадина! Меня тошнит от тебя! Тошнит от твоего говора! От твоего запаха! От твоего внешнего вида! От твоей наглости! Скорее бы, тварь, все тебе высказать!»

— Э-э-э, да так… — низким голосом произносит Даниэль. — Дома сидел… Телевизор смотрел… Ко врачу регулярно ходил… В магазин… Гулял… Заставлял себя, по крайней мере.

— Я надеяться, ты больше не видеть те обманщики, которые врать тебе? — слегка хмурится Бланка, крепко взяв Даниэля под руку. — И те три идиота, которые так сильно ненавидеть меня и мечтать оклеветать?

— Нет, не встречаюсь, — сухо врет Даниэль. — Да и я уже сказал, что больше не желаю их видеть.

— И они не пытаться снова беспокоить тебя?

— Один раз прислали сообщение с угрозами. Хотели запугать меня. Решили, что я непременно наложу в штаны.

— А ты ответить?

— Написал ответное сообщение с требованием оставить меня в покое. И пригрозил, что если так продолжится и дальше, то я пойду в полицию и заявляю на них.

— Да! — с широкой улыбкой радостно восклицает Бланка. — Пусть эти неудачники локти себе кусать от зависти! Наверное, их жизнь не есть хорошая, и они отыгрываться на тебе и завидовать твой счастье.

— Мне плевать на этих людей. Пусть живут как хотят… Но в любом случае я их предупредил и сказал, что приму меры, если они не перестанут угрожать мне и оскорблять тебя.

— И ты не остаться в их бездарная группа?

— С группой покончено раз и навсегда. Я покинул ее. Мне она не нужна, и я не хочу иметь с этим дебилами ничего общего.

— Вот и правильно! — одобряет Бланка. — Их жалкая группа распастьсяуже очень скоро. А их жалкий дешевки бросить их, когда они не иметь шанс обеспечивать их.

— Это… Уже не мои проблемы.

— Да! Вычеркни эти завистливый идиоты и эти безмозглый курицы из свой жизнь.

— Конечно, несомненно… — грубым, низким голосом произносит Даниэль.

«Вот тварь! — взрывается Анна. — Не смей трогать моих девочек! И парней тоже! Хоть пальцем тронешь кого-то из них, клянусь, я тебе глотку перегрызу! Ты дорого ответишь за каждое оскорбление в их сторону!»

«Тварь, как же мне противно все это говорить! — слегка нахмурившись, в это время думает Даниэль. — Противно говорить такое про лучших людей, которых я встречал в своей жизни! Про свою вторую семью!»

— Ну а что насчет твой преданность? — загадочно улыбается Бланка, поправляя Даниэлю темно-синий джинсовый блейзер. — Надеюсь, ты не поддаться… Чары… Чужая девчонка… И не изменять с ней?

— Бранка, пожалуйста… — устало стонет Даниэль. — Не начинай старую песню…

— Я хотеть ответ, Даниэль! Ты быть обязан отвечать, когда я спрашивать!

— Ох, черт… — прикрыв глаза, резко выдыхает Даниэль.

— Ты пойми, mi luna⁷⁴… — Бланка прикладывает обе руки к сердцу. — Mi corazon⁷⁵ быть неспокойно, пока я находиться вдали от тебя. Я не мочь перестать думать о том, что ты возможно быть с другой, что хотеть украсть тебя у меня.

— Ты напрасно ревнуешь, дорогая, — заправив прядь волос Бланке за ухо, изображает честность Даниэль и криво улыбается. — Клянусь, я даже не смотрел ни одну девушку! Мне это неинтересно!

— Ты иметь столько соблазн вокруг. Я не верить, что ты не поддаться.

— Я не поддался, Бланка. Не поддался.

— И ты также не общаться с… Те дешевки… Подружки тех обманщики? Может, ты влюбиться в одну из них и хочешь бросить меня?

— Нет, ни одна из этих девушек меня не интересует.

— А ты уже удалить из телефона все номера эти обманщики и их боевой подружки? А из друзей во все соц. сети? Сообщения? Звонки? Фотографии?

— Бланка, прошу тебя… — устало стонет Даниэль.

— Ты не удалить?

— Мне нельзя волноваться. А иначе моя голова опять будет разламываться от боли.

— Я же просить это сделать! Почему ты не делать все, что я говорить, после моего первого приказа?

— Я только собирался это сделать…

— Я требовать, чтобы ты немедленно удалить все контакты с теми негодяями! — сухо требует Бланка. — И удалить все страницы в соц. сетях. Ты не иметь право там быть!

— Хорошо-хорошо, милая, — спокойно говорит Даниэль. — Я сделаю как ты хочешь. Но только прошу тебя, не надо кричать. Громкие звуки меня напрягают.

— Ты заставлять меня кричать! — взрывается Бланка. — Заставлять нервничать и злиться! Я быть спокойная только тогда, когда ты быть дома рядом со мной.

— Пожалуйста, Бланка, запомни одну вещь. — Даниэль обеими руками обнимает и прижимает к себе Бланку и гладит ее по голове с закатанными глазами, пока та кладет голову к нему на плечо. — Я люблю только тебя и больше никого. Да, может быть… Я не помню этого… Но… Уверен, что вспомню. Я более, чем уверен, что ты — моя любимая девушка.

— Если бы это быть возможно, я бы запереть тебя дома и не разрешать никуда выходить. И не разрешать тебе смотреть телевизор и сидеть в Интернете. Чтобы ты не увидеть красивый девушка, которую ты хотеть видеть на мой место.

— Обещаю, я удалю все контакты с теми обманщиками. Я хотел сделать это гораздо раньше, но не сделал из-за плохого самочувствия. Из-за того, что много спал.

— Ты удалить их сегодня же! — сухо, уверенно требует Бланка. — При мне! Я лично проверить твой телефон и компьютер и убедиться, что ты действительно удалить все, что быть связан с тот люди.

— Как скажешь, дорогая.

— Bueno. Yo creo en ti, mi querida. Yo creo…⁷⁶

Бланка поближе прижимается к Даниэлю и вырисовывает какие-то узоры у него на груди, пока тот пожимает плечами и бросает пустой взгляд в сторону.

«Вот больная! — возмущается Анна. — Может, тебе еще и одежду показать? Дабы ты увидела, что на ней нет помады? Боже, эта девица точно ненормальная… Бедный Даниэль… И как он терпел ее все то время, что она обманывала его?»

Тем временем Мия, мечтающая поскорее уйти отсюда и заняться своими делами, грустным взглядом смотрит по сторонам, нервно перебирая пальцы и с жалостью наблюдает за тем, как Даниэль вынужден терпеть Бланку. В какой-то момент ее глаза останавливаются на перегородке между гостиной и кухней, и за ней юная девушка видит Анну. Младшая сестра Морено округляет глаза и начинает немного нервничать, пока возлюбленная Перкинса боится, что ей придется появиться раньше времени. Однако вместо этого Мия вопросительно смотрит на Даниэля и глазами указывает на перегородку. Пока Бланка с удовольствием прижимается к нему и наслаждается тем теплом, что исходит от его тела, мужчина прикладывает палец к губам, будто умоляя юную девушку молчать.

Мия же с еще большим подозрением смотрит на Даниэля и беззвучно спрашивает его: «Что происходит? Кто она такая?». Перкинс легко читает ее вопрос по губам и с легкой улыбкой беззвучно говорит: «Подожди, скоро узнаешь!». Младшая из сестер Морено сначала немного колеблется, но потом решает уступить ему, выглядя так, словно она ждет чего-то очень грандиозного.

– ¿Que le pasó, mi amor?⁷⁷ — с грустью во взгляде спрашивает Бланка, немного отстранившись от кажущегося холодным Даниэля.

— Что? — слегка хмурится Даниэль. — Что-то не так?

— Ты вести себя очень странно. Ты мысленно как будто находиться далеко от меня. Такое чувство, что тебе все равно на меня. Я тебя целовать и обнимать с такой любовь, но быть холодный и равнодушный.

— Э-э-э, нет, я не холодный… — Даниэль фальшиво улыбается. — С чего ты это взяла?

— Но я же чувствовать, что ты не тянуться ко мне так, как в дни перед моим отъездом.

— Нет, это не так! Я здесь, с тобой и с удовольствием уделяю тебе внимание.

— Ты делать мне больно, mi amor⁷⁸. Я не понимать, почему. Чем я заслужить это? Что я сделать не так?

— Нет… Дело не в тебе, милая…

— А в чем же? Расскажи твой невеста, что тебя беспокоить, gatito⁷⁹. — Бланка мягко гладит Даниэля по щеке. — Por favor⁸⁰… Поговори со мной…

— Я не хочу нагружать тебя своими проблемами. У тебя своих полно. А я как-нибудь сам разберусь.

— Мне ты мочь рассказать все что угодно, — более низким голосом уверенно говорит Бланка. — Я — есть не просто твоя невеста. Я — есть твой самый лучший друг. Ты не иметь никого, кроме меня.

— Да, Бранка, я знаю…

— Расскажи мне о свой печаль, amor⁸¹. — Бланка снова гладит Даниэля по одной щеке и целует другую. — Я тебя выслушать и сделать все, чтобы помочь. Обещать…

— Ох… — медленно выдыхает Даниэль, отстраняется от Бланки, сгибается пополам и сцепляет пальцы рук, оперевшись локтями о колени. — Просто я много думаю… Слишком много…

— О чем?

— О том, что очень хочу поскорее все вспомнить. Узнать, кто я есть на самом деле. Стать самим собой. Мне не нравится жить так, словно это не моя жизнь.

— Неужели ты все еще ничего не вспомнить? — с грустью во взгляде спрашивает Бланка.

— Нет, все по-прежнему. Я не могу ничего вспомнить…

— Даже обо мне?

— Увы, милая… Сколько бы я ни старался тебя вспомнить, у меня ничего не получается. Не могу заставить себя поверить, что… Что ты — моя невеста…

— Даниэль…

— Почему со мной это происходит, Бланка? — изображает грусть Даниэль. — Вроде бы я услышал от тебя столько всего, что должно помочь мне. Но… Это не работает… Я чувствую, что действительно пережил все это, но не могу ничего подтвердить.

— Querida⁸²… — Бланка снова крепко обнимает Даниэля и целует его в щеку, нежно поглаживая по голове. — Por favor⁸³… Т не быть обязан так напрягаться, чтобы вспомнить меня.

— Но я хочу поскорее вспомнить тебя!

— Не надо, Даниэль. Ты не нуждаться в этом. Я не врать тебе и рассказать все как есть. И считать, что это… Есть… Более, чем достаточно, чтобы понять, что я… Есть… Твой единственный и неповторимый.

— Я верю, милая, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль. — Но я хочу стать собой и перестать задаваться вопросом: «Кто я такой?»

— А стоит ли оно того? Вдруг это есть знак? Знак того, что ты быть обязан покончить со старый жизнь и начать новый!

— Знаешь, как это ужасно — не знать ничего о себе и быть жертвой тех, кто хочет тебя обмануть!

— Claro, mi amor⁸⁴… Я все понимать…

— Я уже устал от всего этого… — резко выдыхает Даниэль, проведя руками по лицу. — Устал… Хочу жить нормальной, спокойной жизнью.

— Забудь об этом, Даниэль. Раз ты не мочь вспомнить меня, так начни жизнь заново. Пусть в ней быть только те, кто тебя любить. То есть я.

— Я хочу вспомнить, кем был до того, как все забыл. Кем был, кого любил, что любил, что со мной произошло… Есть еще куча вопросов, из-за которых у меня разрывается голова.

— Может, ты и забыть, что любить меня. Но клянусь, я сделать все, чтобы ты снова влюбиться в меня и стать мой партнер на вся жизнь.

— Думаешь, у меня получится… Полюбить тебя? Снова…

— Yo creo en ti, mi querida⁸⁵.

— Ты так много для меня делаешь. Было бы некрасиво с моей стороны оставить тебя без благодарности.

— Ты не иметь причина думать о прошлый жизнь. Скоро ты и я пожениться и быть очень счастливы… Мы иметь детишки и вместе растить их… Ты научить их английский, а я — испанский, и они заниматься тем, что им нравится.

— Я бы хотел вспомнить все до нашей свадьбы и… Жениться на тебе, будучи здравомыслящим человеком.

— Даже если ты не вспомнить, ничего страшного.

— Я обещаю, что сделаю для этого все возможное. — Даниэль с фальшивой улыбкой берет лицо Бланки в руки и смотрит ей в глаза. — Приложу все усилия, чтобы вернуть потерянные и забытые воспоминания.

— Не надо, mi gatito⁸⁶, — с грустью во взгляде просит Бланка. — Ты в этом не нуждаться. Самое главное, что я быть с тобой и исполнять все твои желания. Я быть с тобой, даже если ты до конца жизни не вспомнить меня. Потому что я до смерти люблю тебя.

— Я хочу все вспомнить, чтобы и самому любить тебя. Пока что я не могу сказать, что что-то чувствую к тебе.

Бланка ничего не говорит и немного напряженно улыбается, пока она нервно сглатывает, а ее широко распахнутые, полные испуга глаза бегают из стороны в сторону из страха, что Даниэль однажды все вспомнит и раскроет ее наглую ложь.

«Посмотрю, я на твое лицо, когда ты узнаешь, что мне известно все о твоих проделках, — с едва заметной ухмылкой думает Даниэль. — Знаю о том, что ты — лживая дрянь. Походу, ты не учла, что я бы немедленно побежал разводиться, если бы вспомнил все уже после свадьбы. Ох, поскорее бы уже сказать все это вслух! Но нет, я еще немного потяну время, а потом раскушу ее планы и покажу ей свою настоящую девушку, на которой однажды обязательно женюсь.»

«Черт, я знаю, что все это игра и часть нашего плана… — с грустью во взгляде думает Анна. — Но это просто невыносимо! Я все меньше хочу сидеть здесь и наблюдать за тем, как эта жирная стерва облизывает и душит Даниэля. Который, черт, возьми, притворяется слишком убедительно… Поневоле поверишь, что он захочет уйти к ней. Хотя его пустые глаза и отсутствие эмоций на лице говорят об обратном…»

— Не расстраивайся, mi bebé⁸⁷, — мягко просит Бланка, гладя Даниэля по щеке, и целует его в губы. — Я любить тебя, независимо от того, помнишь ли ты все или нет. Даже если бы ты быть калекой, я бы все равно остаться с тобой и заботиться о тебе. Я бы быть твой мама. Самый лучший мама.

— О, если бы я еще калекой был, то не знаю, что делал бы… — устало стонет Даниэль, крепко сцепив пальцы рук. — Я и так чувствую себя беспомощным… У меня постоянно все валится из рук, я забываю имена тех, кто меня окружает… Я страдаю от сильной головной боли и постоянно пичкаю себя таблетками.

— Бог есть милосердный и не сделать тебя калекой после того, как водитель той машина хотеть убить тебя.

— Хотя бы в этом мне крупно повезло.

Даниэль уставляет пустой взгляд в одной точке, откинувшись на спинку дивана. Бланка же пару секунд смотрит на него с грустью во взгляде, а затем крепко обвивает руками его шею и с широкой улыбкой носом трется об щеку мужчины.

— Ну все, querida⁸⁸, не надо думать об этом, — мягко говорит Бланка, поглаживая Даниэля по голове, и целует его в висок. — Расслабься, мой хороший. Думай только о приятном. Думай о наш свадьба. О наш ребеночек. О том, как мы жить.

Глава 55

Даниэль не успевает раскрыть рот, как Бланка оставляет несколько поцелуев на его щеках и целует в губы и уголки рта. А после она зарывает лицо в изгибе шеи мужчины и с большим удовольствием оставляет на ней отпечатки своих губ, которые обычно суховатые, но сейчас немного липкие из-за блеска на них. Перкинса сразу же начинает тошнить от подобных поцелуев и ощущения ее губ и рук на своей коже. Однако он мужественно терпит и крепко сжимает руки в кулаки, в какой-то момент бросив короткий взгляд на часы и узнав, что прошло уже чуть больше получаса с тех пор, как Ракель, Хелен и Наталия ушли.

«Умоляю, Анна, прости меня… — с жалостью во взгляде думает Даниэль и бросает короткий взгляд на Анну, перед которой он мысленно уже тысячу раз встал на колени и извинился. — Мне ужасно стыдно… Стыдно, что ты вынуждена наблюдать за всем этим. Черт возьми, сколько же боли я причинил тебе за все это время… Мне в жизни не заплатить за это…»

— Я знаю, ты это любить, — с широкой улыбкой мурлыкает Бланка, пока ее рука уверенно скользит по груди Даниэля вверх-вниз. — И я хотеть это делать. С удовольствием.

— Бланка, здесь твоя сестра, — без эмоций спокойно просит Даниэль. — Не расходись.

— Ну и что? Ты быть смущенный?

— Вообще-то да.

— Мия! Уйди куда-нибудь! Мы иметь очень важный дело.

А пока Мия нервно сглатывает и с испуганными глазами поправляет свои очки, продолжая сидеть там, где она сидит, Бланка жадно впивается в губы Даниэля и одаривает его продолжительный поцелуй, которому тот поддается без какого-либо удовольствия, не чувствуя ничего, кроме отвращения, стыда и желания тщательно прополоскать рот и подавляя позыв закашлять из-за того, что язык девушка достигает едва ли не самых гланд. Но когда рука Морено уверенно спускается до самого его паха, проскальзывает под серую футболку и собирается оказаться в его черных джинсах, то Перкинс позволяет себе оказать сопротивление.

— Бланка, Бланка, ты что делаешь? — с широко распахнутыми глазами резко отстранившись от Бланки, ужасается Даниэль.

– ¿Que le pasó?⁸⁹ — искренне удивляется Бланка. — Почему ты так реагировать? Что-то не так?

— Я не могу… Не могу это сделать… Не надо… Пожалуйста… Нет…

— Но почему? Неужели я плохо выглядеть? Я тебя не возбуждать?

— Нет-нет… Просто я… Э-э-э… Не готов… Не готов… Еще… Слишком рано. Слишком…

— Нет, ничего не рано! Самое время!

— Пожалуйста, Бланка…

— О, боже, Даниэль, ты вести себя как девственник, — скромно хихикает Бланка. — Как будто ты никогда не иметь секс и не знать, что это такое.

— Э-э-э… — неуверенно произносит Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону, а он сам немного тяжело дышит. — Я… Не уверен, что это хорошая идея…

— Не бойся, bebé⁹⁰, секс — это есть очень здорово. — Бланка обеими руками гладит лицо Даниэля. — Люди иметь секс, чтобы получить удовольствие. Чтобы стать ближе к любимый человек.

— Э-э-э… Я…

— Тс-с-с… — Бланка прикладывает свой толстый, короткий палец к губам Даниэля. — Молчи. Ничего не говори. Просто расслабься. И получи удовольствие. Я обещать, что буду делать все очень нежно. Как ты всегда любить.

Бланка снова приникает к губам Даниэля и притягивает его поближе к себе, запустив одну руку в его волосы и довольно сильно оттянув их. После чего она позволяет второй руке уверенно скользить по всему его телу, которое кажется ей таким прекрасным, и губами неумело ласкать его лицо и шею. Мужчина же остается совершенно равнодушным и смотрит в одну точку, перенося эту пытку более-менее спокойно лишь благодаря воспоминаниям о незабываемых ласках Анны. Чуть позже Бланка, снова набравшись наглости опустить руку до паха Даниэля, медленно, но уверенно снимает блейзер с одного широкого крепкого плеча и собирается избавить его от ненужной, на ее взгляд, вещи. Однако Перкинс резко отстраняется от девушки, надевает блейзер и с учащенным дыханием приводит свои волосы в порядок, взволнованно протараторив:

— Стой-стой! Не надо! Не делай этого, пожалуйста! Не надо никакого секса!

— В чем дело, Даниэль? — недоумевает Бланка. — Почему ты не хотеть, чтобы я доставить тебе удовольствие?

— Я не готов к этому. Правда, Бранка… Давай не сегодня.

— Я — Бланка! Не Бранка!

— Прости, я…

— Слушай, да что с тобой такое происходит? — злится Бланка. — Почему ты так себя вести? Мой отъезд так сильно тебя изменить. До этого ты быть действительно нежный со мной. А сейчас-то что происходить? Я не понимать!

— Я не хочу спать с тобой сейчас!

— Хватит строить из себя недотрога!

— Разве тебе трудно немножко подождать? Хотя бы до свадьбы! Почему тебе так важно затащить меня в постель именно сейчас?

— Эй! Ты забыть, кто я такая? ¡Soy Blanca Moreno!⁹¹ Я — есть твой невеста и будущий жена! Которая хотеть секс!

— Прости, Бланка, но я не хочу этим заниматься до тех пор, пока нас не объявят мужем и женой.

— Что, прости? Ты не хотеть меня до свадьбы?

— Я хочу, чтобы все случилось в первую брачную ночь.

— Но, Даниэль…

— Ты сказала, что осуществишь все мои желания. И сейчас это то, чего я хочу.

— Но это есть бред! Как можно не хотеть свой невеста? Что плохого в секс до свадьба?

— Послушай, Бланка…

— Так! Ну-ка признавайся, ты встретить другой девчонка? Ты любить ее и хотеть меня бросить?

— Ну началось… — устало стонет Даниэль.

— СЕЙЧАС ЖЕ ОТВЕЧАЙ, КТО ЕСТЬ ЭТА ШВАБРА! — начинает впадать в истерику Бланка. — КТО ОНА? Я НАЙТИ ЕЕ И ВЫДРАТЬ ЕЙ ВСЕ ВОЛОСЕНКИ!

— Эй, Бланка, Бланка, ты чего так кричишь? — немного пугается Мия. — Успокойся.

— НА КОГО ТЫ БЫТЬ ГОТОВ ПРОМЕНЯТЬ МЕНЯ? ОТВЕЧАЙ, С КЕМ ТЫ СПАТЬ, ПОКА Я БЫТЬ В ИСПАНИЯ?

— Бланка, не ори на меня в моем же доме, — спокойно просит Даниэль.

— Я УЖЕ НЕ ПРИВЛЕКАТЬ ТЕБЯ? ТЫ ХОТЕТЬ БРОСИТЬ МЕНЯ ПЕРЕД СВАДЬБОЙ! Я ПРАВИЛЬНО ТЕБЯ ПОНИМАТЬ?

— Черт! Что такого в том, что я не хочу секса до свадьбы?

— ТЫ БЫТЬ ОБЯЗАН ХОТЕТЬ МЕНЯ! Я ЧТО, ЗРЯ СТАРАТЬСЯ БЫТЬ КРАСИВЫЙ РАДИ ТЕБЯ?

— Я ценю все твои усилия. Но я не понимаю, почему это для тебя так важно.

— ВАЖНО! — истерически вопит Бланка. — ЭТО ЕСТЬ ОЧЕНЬ ВАЖНО ДЛЯ МЕНЯ! НО ТЫ ДАЖЕ НЕ МОЧЬ НОРМАЛЬНО ОКАЗАТЬ МНЕ ВНИМАНИЕ! ТЫ БЫТЬ ХОЛОДНЫЙ. Я НЕ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЛЮБИМЫЙ!

— Пожалуйста, Бранка…

— Я ТАК И ЗНАТЬ, ЧТО ОСТАВЛЯТЬ ТЕБЯ ЗДЕСЬ ЕСТЬ МОЙ ОГРОМНЫЙ ОШИБКА! ТЫ ХОТЕТЬ УЙТИ К КАКОЙ-ТО СТЕРВА! ХОТЕТЬ БРОСИТЬ МЕНЯ ПЕРЕД НАША СВАДЬБА!

— Бланка, ради бога, успокойся, — спокойно просит Мия. — Даниэль не глухой и не тупой. Объясняй все тихо и спокойно. Он же сам сказал, что у него от громких звуков болит голова.

— Не лезь не в свое дело, Мия! — рявкает Бланка.

— Сейчас все соседи сбегутся на твой крик и решат, что здесь кого-то убивают.

— Я СКАЗАТЬ, ЗАТКНИ СВОЙ РОТ, ИДИОТКА!

— Ты как разговариваешь со своей сестрой? — возмущается Даниэль. — Она и так до смерти напугана, а ты делаешь ей только хуже!

— Я ничего не делать! — с невинной улыбкой разводит руками Бланка. — Просто попросить ее не вмешиваться в наш разговор! И ДАТЬ МНЕ УЗНАТЬ, КАКОГО ЧЕРТА ТЫ БЫТЬ ПОХОЖИЙ НА БРЕВНО И НЕ МОЧЬ УБЛАЖАТЬ МЕНЯ!

— Ты обязана уважать и защищать вою младшую сестру! Что тебе сделала Мия, раз ты спускаешь на нее всех собак?

— ТО, ЧТО ОНА ВООБЩЕ РОДИТЬСЯ! — истерично вопит Бланка. — Я НИКОГДА НЕ ПРОСИТЬ МОЙ РОДИТЕЛИ РОЖАТЬ ЕЕ! Я ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ХОРОШО БЕЗ БРАТ ИЛИ СЕСТРА!

— Это не повод так с ней обращаться!

— ТЫ ЛЮБИТЬ ЕЕ? ТЫ ЛЮБИТЬ МИЯ И ХОТЕТЬ УЙТИ К НЕЙ, РАЗ ТАК ЗАЩИЩАТЬ? НЕУЖЕЛИ ЭТОТ СИНИЙ ЧУЛОК ВСКРУЖИТЬ ТЕБЕ ГОЛОВА?

— Я защищаю Мию, потому что вижу, как она страдает от твоих выкрутасов. И пока ты находишься на моей территории, я не позволю тебе так обращаться с ней.

— Это есть мой сестра! И я мочь разговаривать с ней КАК ЗАХОТЕТЬ!

— Мне все равно, что тебе это не нравится. Я буду защищать эту девушку! И научу тебя обращаться с ней нормально. Если ты не слушаешь своих родителей, значит, будешь слушать своего будущего мужа.

— Не надо, Даниэль… — с испугом в глазах тихо произносит Мия. — Я не нуждаюсь в защите.

— Помалкивай там, синий чулок! — раздраженно бросает Бланка. — Если бы я нормально знать английский, то уже давно послать бы тебя куда подальше.

— Ты вполне можешь справиться без меня. Конечно, от твоего говора кровь из ушей идет, но ты все понимаешь. Так что тебе нет смысла повсюду таскать меня с собой.

— А тебе разве разрешать раскрывать рот? Ты иметь право говорить, когда Я ПРИКАЗАТЬ!

— Хватит, Бланка! — немного повышает голос Даниэль. — Пока твоя сестра рядом со мной, ты обязана проявлять к ней уважение. Тем более в моем доме!

— Что? — громко ухмыляется Бланка. — Я? Уважать этот синий чулок?

— Раз уж ты решила выйти за меня, то будь добра соблюдать мои правила. Которым тебе придется подчиняться. Как бы тебе того ни хотелось.

— Но…

— И никаких возражений! При мне ты будешь мила со всеми, кто находится в моем доме!

Бланка резко бледнеет от волнения и начинает слегка трястись, пока ее глаза испуганно бегают из стороны в сторону.

— Д-д-даниэль, ты чт-т-то? — дрожащим голосом спрашивает Бланка. — П-п-почему ты т-так разговаривать со мной, mi amor⁹²? ¡Soy yo, Blanca!⁹³

— Я все сказал, Бланка, — с гордо поднятой головой решительно отвечает Даниэль. — Мне надоело видеть, как твоя сестра трясется каждый раз, когда ты рядом с ней. И если ты хоть немного меня уважаешь, то наконец-то оставишь Мию в покое и будешь относиться к ней как любящая старшая сестра.

— Но… Н-н-но…

— Не надо делать вид, будто ты не понимаешь меня. Теперь все будет так, как я сказал! И мое слово не обсуждается!

— Нет… Ты не есть прав… Я любить свою сестру… — Бланка приобнимает Мию за плечи, пока бледная, и без того напуганная до смерти девушка буквально перестает дышать и втягивает голову в шею. — Yo quiero a mi hermana… ¡Mucho!⁹⁴

— Да что ты!

— Я желать Мии только добро и гордиться ее успехи, — с кривой улыбкой лжет Бланка. — Она есть самый лучший в свой группа из университета и блестяще сдать все экзамены. Не только мама с папой гордиться ею, но и я тоже.

— Что-то не слишком верится… — скрещивает руки на груди Даниэль. — Ты находишь любой повод придраться к ней. Ненавидишь ее просто за то, что она раскрывает рот.

— Нет! Ты все не так понимать!

— Может, я ничего и не помню. Но зато я не слепой и не глухой и прекрасно все вижу.

– ¡Daniel, créeme! ¡Por favor!⁹⁵

— Ты совсем не уважаешь Мию, Бланка. А мне неприятно это видеть. Неприятно смотреть на то, как ты сходишь с ума после того, что-то приходит тебе в голову. Причем ты ужасно относишься не только к своей родной сестре, но и ко всем, кто тебя окружает.

— No, no, mi amor⁹⁶… — с испугом в глазах взволнованно тараторит Бланка. — Eso no es cierto⁹⁷…

— Он прав, сестра, — спокойно соглашается Мия. — Ты никогда не отличалась любовью к людям. Даже если они не делают тебе ничего плохого.

— Мия… Что ты такое говорить? Это есть не так!

— Ты никого не любишь. И находишься с человеком лишь в том случае, если он может принести тебе какую-то выгоду.

– ¿Que? ¡No, no! ¡Eso no es cierto!⁹⁸

— Хватит пытаться убедить Даниэля в том, что ты любишь меня! Пару минут назад ты сама сказала, что тебе никогда не нужна была сестра.

— No, no, no, Mia, por favor⁹⁹…

— И да, меня этот человек не интересует. Я не люблю его и не собираюсь у тебя отбивать. Если я просто с ним разговариваю, это не значит, что мы встречаемся. Не надо подлетать к нам с бешеными глазами, орать как пациентка психушки и не набрасываться на меня с кулаками.

— Ты же прекрасно знать, что я такая, — разводит руками Бланка. — Я есть очень ревнивый! И хотеть, чтобы человек уделять все внимание мне! Я мечтать стать центр Вселенная!

— Но это неправильно! — вмешивается Даниэль. — Неправильно заставлять человека все время сидеть возле тебя! Вряд ли кому-то понравится то, что кто-то ревнует буквально к столбу и готов с потрохами сожрать того, кто просто посмотрит не на него. И меня это тоже ужасно бесит! Тем более, что я не даю никаких на то причин.

— Но я хотеть, чтобы ты быть более живой, — взяв Даниэля за руки, с жалостью во взгляде говорит Бланка. — Крепко обнимать меня и целовать так, как умеешь… Я хотеть быть любимый, querida¹⁰⁰… А еще я хотеть, чтобы ты наконец-то согласился иметь со мной секс и сделать мне ребеночек.

Пожирающим взглядом смотря ему в глаза со слегка прикусанной губой, Бланка пытается медленно снять с Даниэля блейзер, поводить рукой по его груди и добраться до паха. Однако мужчина резко отстраняется от девушки, с раздраженным стоном громко бросив:

— Бланка, я сказал «нет»! Неужели тебе непонятно?

— Но почему? — удивляется Бланка. — Ты не хотеть, чтобы я сделать тебе хорошо?

— Господи, да он уже сказал тебе, что не хочет никакого интима, — устало простонав, вмешивается Мия. — Ты прямо-таки помешалась на идее забеременеть от него и уж точно привязать его к себе ребенком.

— Не лезь в свое дело, Мия! — раздраженно рявкает Бланка. — Ты мочь указывать свой парень, а не мне! Если, конечно, ты находить тот придурок, который клюнуть на такой скучный и некрасивый девчонка, как ты. Лично я сомневаться в том, что ты до конца свой жизнь проводить время с книжки и постоянно учиться. Ну может, ты иметь пара кошка, чтобы не скучать.

— Какая же ты подлая гадина, Бланка. Как же тебе нравится унижать меня и оскорблять. Это и впрямь делает твое настроение намного лучше. Ты не можешь прожить и дня, не задев меня своими едкими комментариями и в очередной раз показав, что тебе повезло больше.

— О, господи, а ты, оказывается, уметь говорить! Я думать, ты мочь только глазами хлопать и трястись как зайчик.

— Что я тебе сделала, раз ты так со мной обращаешься? Что? Я и так старюсь держаться от тебя подальше! Чего тебе от меня надо?

— Чтобы ты не рождаться!

— Бланка, прекрати так вести себя в моем доме! — хмуро требует Даниэль.

— Знаешь, сестрица, а мне все это надоело! — чуть громче заявляет Мия, каким-то чудесным образом приобретя уверенность в себе. — Надоело, что моя собственная сестра толкает меня лицом в грязь и оскорбляет лишь за то, что я хочу получить хорошее образование. В отличие от кое-кого, кто вообще не хочет ни учиться, ни работать. Кто может лишь лежать на диване, смотреть телевизор и что-то жрать!

— Неужели ты стать такой смелый, потому что умудриться очаровать Даниэля? — презренно усмехается Бланка, осмотрев Мию с ног до головы. — Сделать все, чтобы он так усердно защищать такой бесполезный синий чулок!

— Даниэль ведет себя как порядочный, воспитанный мужчина и защищает слабую девушку. К сожалению, такие, как он, — сейчас большая редкость.

— Признайся, что ты просто мечтать украсть мой жених и доказать, что на белый ворона тоже мочь обратить внимания!

— Господи, да что тебя заклинило-то? — вскрикивает Мия, постучав пальцем по виску. — Все хотят украсть твоего жениха! Ты видишь угрозу во всем, что движется! Пройдет девушка красивее тебя — ты начинаешь ревновать и закатывать истерику. Мужчина не слушает тебя — ты считаешь, что он уже изменяет тебе и думает, как расстаться и уйти к другой.

— Я есть красивый девушка! — уверенно заявляет Бланка. — О которой мечтать все!

— Да? Только твоих поклонников можно пересчитать по пальцам! Единственные люди, кто изредка говорит о твоей красоте, — это мама с папой. Другие не считают тебя красивой!

— Я не быть виновата, что родиться более красивый, чем ты. В отличие от тебя, я иметь грудь и попа! А ты — есть вобла!

— Ты не родилась такой! Просто ты слишком много жрешь! Жрешь и валяешься на диване как принцесса! Не хочешь следить за собой и мечтаешь, чтобы с тобой обращалась как с королевой. Ты хочешь, чтобы все внимание было сосредоточено только на тебе. Чтобы мужчина не смел отходить от тебя и не думал о желании провести время с друзьями или в одиночестве или даже просто выйти в магазин за хлебом. Он обязан ходить с тобой в туалет и мыться!

— Да что ты в этом понимать, синий чулок? — с ехидной ухмылкой фыркает Бланка, скрестив руки на груди. — Девчонка, которая в почти двадцать один год ни разу не целоваться с парнем и упасть в обморок, если какой-то идиот взять ее рука.

— Да, у меня мало опыта в отношениях! Но зато я знаю, как должна вести себя с мужчиной и чего не должна делать, чтобы не потерять его.

— Ты есть глупый девчонка, которая ничего в этом не понимать!

— Нет, Бланка, это ты глупая! Глупая и истеричная нахалка! Ты никогда не встретишь человека, который согласился бы целыми днями сидеть возле тебя и петь дифирамбы, напрочь забыв о семье, работе, друзьях и обо всем, что он любит. Это называется эгоизм! Нездоровый эгоизм.

— Завидуй, Мия, завидуй, — хитро улыбается Бланка. — Ты злиться, что я находить себе такой прекрасный человек, как Даниэль, и скоро стать его законная жена. А ты, дорогая моя, никогда не найти такой же.

— Он вовсе не искал тебя! Ты сама приклеилась к нему как банный лист!

— Mi querida¹⁰¹ любить меня такой, какая я есть. — Бланка крепко обхватывает руку Даниэля и прижимается к нему поближе с широкой улыбкой, положив голову ему на плечо, пока он немного хмуро смотрит на нее. — Мы скоро праздновать свадьба и быть очень счастливый. Я стать жена свой любимый мужчина и родить ему много детишки. Mi amor¹⁰² будет иметь хороший работа и приносить в дом много денег, которые мы тратить на себя и наши дети.

— Надо же, какие красочные у тебя планы!

— Да, я жить как всегда мечтать! А ты как прятаться за горой учебников, так и остаться там и никогда не выйти замуж за такого же прекрасного мужчину, как mi gatito¹⁰³.

— Спустись с небес на землю, Бланка! Хватит принимать свои фантазии за реальность!

— Не надо злиться, что я скоро выходить замуж, стать сеньора Морено де Перкинс и рожать детишки.

— Хватит! — раздраженно вскрикивает Мия. — Ты окончательно завралась! И совсем помешалась на желании женить на себе Даниэля Перкинса, участника группы «Against The System»! Остальных участников ты терпеть не можешь, но его буквально боготворишь!

— Ха, да я терпеть не могу та группа, из которой Даниэль уже уйти! — презренно фыркает Бланка. — А те три бездарный придурки недолго наслаждаться незаслуженная слава! Никто их не слушать! Они пожалеть, что так оскорблять и унижать mi amor¹⁰⁴ и ненавидеть меня. Даже если я не сделать им ничего!

Понимая, что уже пришло время себя раскрыть, Даниэль собирается взять слово и высказать все, что долго копилось у него на душе. Но вышедшая из себя Мия резко вскакивает с дивана и уставляет полный злости взгляд на свою сестру.

— Хватит! — взрывается Мия. — Ты не выйдешь замуж за Даниэля! Я тебе не позволю! Никогда! Настало время расставить все точки над «i» и рассказать ему, кто ты такая!

— ТЫ НЕ ПОЛУЧИТЬ МОЕГО ЖЕНИХА! — истерически вопит Бланка. — ОН ЕСТЬ МОЙ И БОЛЬШЕ НИЧЕЙ!

— ДА НИКАКОЙ ОН НЕ ЖЕНИХ ТЕБЕ! ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ ТВОИМ!

— ДАНИЭЛЬ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ!

— Это ты решила, что вы должны быть вместе!

– ¡Daniel es mi destino¹⁰⁵!

– ¡No, hermana, Daniel no es tu destino!¹⁰⁶

— ХВАТИТ ЗАВИДОВАТЬ!

— Твоя одержимость басистом «Against The System» перешла все границы! И ты не имеешь никакого права вот так нагло пользоваться его состоянием!

— Замолчи, дрянь… ЗАМОЛЧИ!

— Ты с самого начала знала, что он встречался с другой, но все равно решила, что он должен быть с тобой, и мечтала любой ценой женить его на себе. Кроме того, ты даже сказала некоторым нашим знакомым, что уже замужем за Даниэлем. Правда вряд ли кто-то в это поверил, потому что ты никогда не пользовалась успехом у парней.

Даниэль начинает очень внимательно слушать Мию, надеясь услышать правду о том, как Бланка узнала про него, и в какой-то момент осторожно посмотрев на Анну, которая с интересом наблюдает за происходящим.

— ТЫ ЛЖЕШЬ! — во весь голос ревет Бланка. — ТЫ ВСЕ ПРИДУМАТЬ, ЧТОБЫ Я БЫТЬ ОДНА! Я любить Даниэля! ЛЮБИТЬ! ОН ЕСТЬ ЛЮБОВЬ ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ!

— Я ненавижу врать, Бланка, — уверенно отвечает Мия. — Мне было ужасно неловко из-за того, что я столько времени молчала и не рассказывала ему всю правду о тебе. Но теперь с меня хватит! Я намерена покончить с этим фарсом, пока не стало слишком поздно.

— Заткнись, Мия! ЗАМОЛЧИ!

— Что, будешь все отрицать? Говорить, что я на тебя наговариваю? Будешь отрицать, что однажды тебя выгнали с одного из концертов «Against The System» после того, как охрана выяснила, что у тебя не было билета, и ты пробралась туда обманом. И повезло, что они полицию не вызвали.

— Мы не быть богатый, чтобы покупать билет на концерт! Хотя я так мечтать попасть туда и увидеть мой Даниэль.

— Да ты целыми днями бредила Даниэлем с тех пор, как увидела его фотографию в каком-то журнале! Старалась разузнать о нем абсолютно все и мечтала быть с ним. Ты оскорбляла его девушку и говорила, что она ему не пара. Была готова едва ли не убить ее или приворожить этого парня.

— Я любить его с первый взгляд!

— Ты даже как-то умудрилась достать его домашний адрес и планировала поехать к нему, уговорить жениться на тебе и поселиться там. И ты поехала. Взяв с собой шпильки, иголки и еще что-то, что помогло бы вскрыть дверь или окно. Правда тебя схватила полиция, которую вызвали его соседи, когда увидели, как ты пыталась пробраться в его дом. Ни Даниэля, ни его девушки тогда там не было.

— Что? — округляет глаза Даниэль. — Бланка пыталась пробраться в мой дом?

— Да. Не один раз. Твои соседи подтвердят. Я знаю, что они давали показания как свидетели.

— А когда это произошло?

— Несколько месяцев назад.

— ВРЕШЬ! — истерически вопит Бланка. — ВРЕШЬ! ВРЕШЬ! Я ЭТО НЕ ДЕЛАТЬ!

— Я скажу больше, тебя неоднократно ловили на воровстве в магазине. Ты постоянно пытаешься стащить что-нибудь: то шоколадку, то яблоко, то что-нибудь из косметики. Иногда тебе удается сбежать, но иногда тебя ловили.

— ЛОЖЬ! ТЫ ХОТЕТЬ ОКЛЕВЕТАТЬ МЕНЯ!

— Ты всю жизнь искала легкие пути и не любила утруждать себя тяжким трудом. Родители с огромным трудом заставили тебя найти работу и начать зарабатывать хоть какие-то деньги. Ты поначалу сопротивлялась и кричала, что ни за что не пойдешь работать. Мол, ты принцесса, которую где-то ждет богатый принц. Но в конце концов ты все-таки получила работу уборщицы в больнице. Откуда тебя, впрочем, выгнали за неисполнение своих обязанностей и хамское поведение.

— Это есть ложь! — возражает Бланка. — Я уволиться сама! Потому что собираться выйти замуж за Даниэля.

— И так уж получилось, что однажды Даниэля привезли в ту больницу, в которой ты работала. В тот день была твоя смена, и ты видела, как его привозили врачи. Ты быстро узнала о его диагнозе и нашла палату этого парня. А поскольку у него была частичная амнезия, то ты решила притвориться его невестой, будучи очень хорошо подготовленной к любому его вопросу. И ты добилась своего: Даниэль поверил тебе. Хотя на самом деле он никогда тебя не знал.

— НЕТ! — истерически вопит Бланка. — ЭТО ЕСТЬ НАГЛЫЙ ЛОЖЬ!

— Ты знала о нем все. Смотрела все шоу с его участием и читала каждое интервью группы, в котором Даниэль рассказывал очень много о себе. Он часто упоминал свою девушку. Рассказывал о том, как они встретились, как начали встречаться и многое другое. Ты очень хорошо все это запомнила и притворилась, будто все произошло не между Даниэлем и его девушкой, а между ним и тобой.

«Так вот почему… — слегка хмурится Даниэль. — Вот откуда эта девочка так хорошо все знает. Бланка знала, что говорить, когда я спрашивал ее о том, как мы познакомились. Наверняка думала, что история знакомства с Анной покажется мне знакомой и решила заменить эту девушку на себя.»

«Черт, эта девчонка все продумала! — думает Анна. — Иностранка знала, как заставить его поверить в эти глупые сказки. Вот Даниэль и попал в ловушку этой стервы. Хотя и долгое время об этом даже не подозревал.»

— ЗАМОЛЧИ, МИЯ, ЗАМОЛЧИ! — во весь голос вскрикивает Бланка. — ТЫ КЛЕВЕТАТЬ НА МЕНЯ!

— Только ты забыла одну деталь, дорогая сестренка, — уверенно отмечает Мия. — Память рано или поздно возвращается. Когда Даниэль все вспомнит, то он сразу поймет, что не знаком с тобой и встречается с другой девушкой.

— Он полюбить меня! МЕНЯ! Я СТАТЬ ЕГО ЛЮБИМЫЙ ДЕВУШКА! ЛЮБИМЫЙ ЖЕНА И МАТЬ ЕГО ДЕТЕЙ!

— Ни о какой свадьбе с тобой и речи быть не может! Это просто плод твоего воображения. Больного воображения.

— ЗАМОЛЧИ!

— Ты больная, Бланка! — Мия стучит пальцем по виску. — Боль-на-я! Тебе лечиться надо!

— НЕТ-НЕТ-НЕТ, Я НЕ ЕСТЬ БОЛЬНОЙ! — бьется в истерике Бланка, размахивая руками и дрыгая ногами. — ЭТО ТЫ ИМЕТЬ БОЛЬНОЙ ВООБРАЖЕНИЕ! ТЫ ХОТЕТЬ РАЗРУШИТЬ МОЙ ЖИЗНЬ!

— Нет, дорогая моя, в отличие от тебя я совершенно здорова. А то, что ты чувствуешь, это не любовь. Это болезнь.

— НЕТ! ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ!

— Я рассказываю то, что была вынуждена скрывать по твоей прихоти. Ты до смерти боялась, что я расскажу Даниэлю о том, как его обманывают. Поэтому ты грозилась едва не убить меня, если я раскрою рот. А я испугалась. Испугалась, что моя сестрица и правда грохнет меня. Вот и молчала. И делала вид, что ты — действительно его невеста. Добывала фальшивые доказательства ваших отношений. Ты знала, что Даниэль рано или поздно потребует доказать твою правоту. И ты дала ему фальшивые фотографии, которые я сделала. Те, на которых я меняла лицо его настоящей девушки на твое.

— Я ПРИДУШИТЬ ТЕБЯ СВОИМИ РУКАМИ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗАКРЫТЬ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ, — сквозь зубы цедит Бланка.

— Но теперь все, хватит. Я уже устала молчать и позволять Даниэлем продолжать быть обманутым. Он узнает обо всех твоих планах.

— ОН ТЕБЕ НЕ ПОВЕРИТЬ! ДАНИЭЛЬ ВЕРИТЬ МНЕ!

— Да! Пусть он мне сейчас не поверит из-за того, что ничего не помнит. Но зато теперь моя совесть чиста. Потому что я сделала то, что должна была.

— Он не быть настолько глуп, чтобы верить такая идиотка, как ты, — презрительно усмехается Бланка. — У тебя уже крыша ехать от этой учебы, и ты говорить Бог знает что.

— У кого и поехала крыша, так это у тебя, Бланка.

— Хватит, сестрица. Иди лучше проветрить головку. А то без кислорода там все уже отсохнуть.

— А ты обратись за помощью ко врачу.

— Я НЕ ЕСТЬ БОЛЬНОЙ, ДУРА! НЕ БОЛЬНОЙ!

— ХВАТИТ КРИЧАТЬ НА МЕНЯ, БЛАНКА! — во весь голос вскрикивает Мия. — Я БОЛЬШЕ НЕ СОБИРАЮСЬ ПОКРЫВАТЬ ТВОИ ДЕЛИШКИ! ИБО УСТАЛА БЫТЬ У ТЕБЯ НА ПОБЕГУШКАХ! То туда поехали, то это переведи, то это объясни, то еще что-нибудь. ВСЕ! ДОВОЛЬНО! Мне надоело носиться с тобой как с маленьким ребенком. Больше не надейся на Мию! Она не станет когда-либо помогать тебе. НИ-КОГ-ДА!

— Но, Мия…

— Я больше не хочу врать, глядя людям в глаза, трястись от криков своей больной на голову сестры, которая запросто может нагрубить и закатить истерику даже родителям. Которые уже не знают, что с тобой делать.

— Но… — с округленными глазами растерянно произносит Бланка. — Э-э-э…

— ОСТАВЬ ДАНИЭЛЯ В ПОКОЕ! — активно жестикулируя, громко требует Мия. — ПЕРЕСТАНЬ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЕГО! ОН НЕ БУДЕТ С ТОБОЙ! НЕ БУ-ДЕТ! НИКОГДА! ТЫ НЕ ВЫЙДЕШЬ ЗА НЕГО!

— Por favor, Mia…¹⁰⁷

— И ХВАТИТ ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ АНГЛИЙСКИЙ! ВСЕ ТЫ ПОНИМАЕШЬ! У МЕНЯ ТОЖЕ ЕСТЬ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ! И ДЕЛ ПО ГОРЛО! А ВМЕСТО ЭТОГО Я ВЕЗДЕ ТАСКАЮСЬ С ТОБОЙ И РАЗЪЯСНЮ ЛЮДЯМ ТО, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ НА ИСПАНСКОМ!

Пока Даниэль и Анна слегка раскрывают рты и пытаются переварить все услышанное, резко побледневшая Бланка приходит в глубочайший шок и несколько секунд не может ничего сказать, лишь испуганно хлопая бегающими глазами и нервно перебирая пальцы.

— М-м-мия… — дрожащим голосом произносит Бланка, с жалостью во взгляде смотря на Мию. — M-mia, mi hermanita¹⁰⁸… Почему ты так разговаривать со мной? ¡Soy yo, Blanca, tu hermana!¹⁰⁹

— El juego terminó, hermana¹¹⁰, — уверенно заявляет Мия. — Dejá de mentir todo el tiempo! Confíe en mí, Blanca, de esto, no puede salir nada bueno.¹¹¹

– ¡Siempre soñé que el día que me case! Y no vas a arruinar mi vida, Mia. No te pongas celosa porque me voy a casar con Daniel. ¡Con una famosa persona! ¡Con el mi rey! ¡Al amor de mi vida!¹¹²

— Ты не выйдешь за него замуж! НИКОГДА!

— Ты злиться, потому что завидовать мне! Завидовать, что я быть очень счастливый. А ты не иметь личной жизни! Тебя окружать только твой дурацкий книги. Ты любить учиться намного больше! Ты не нуждаться в любовь!

— Я учусь, потому что не хочу стать твоим подобием! Ты никогда не стремилась хоть чему-то научиться! А в школе только и делала, что постоянно получала ужасные оценки и заставляла родителей нервничать. Но при всем этом ты умудрилась окончить школу. И то в этом есть моя заслуга. Если бы мама с папой не заставляли меня помогать тебе, ты бы вылетела из школы еще лет в четырнадцать.

— Ха, и что? — громко ухмыляется Бланка. — Никто не оценить твой знания! А я найти себе прекрасный мужчина и готовиться стать его жена. И уж он не волноваться, что я не иметь образование.

— ДАНИЭЛЬ ТЕБЕ НИКТО!НИКТО! ¡Daniel no es tu marido, no es tu amigo, no es el extraño! ¿Vale?¹¹³

— ТЫ ХОТЕТЬ ОКЛЕВЕТАТЬ МЕНЯ! ОКЛЕВЕТАТЬ!

— Хватит, Бланка! — сухо бросает Мия, скрестив руки на груди, пока Даниэль хитро улыбается с гордо поднятой головой. — Тебе лечиться надо! Ты ненормальная! Не-нор-маль-на-я!

— ТВАРЬ! — истерически вопит Бланка. — Я ТЕБЯ НЕНАВИДЕТЬ! НЕНАВИДЕТЬ!

Озверевшая Бланка собирается наброситься на Мию с кулаками, ударить ее по лицу и потаскать за волосы. Но Даниэль тут же присаживается между покрасневшей от злости испанки и ее бледной и испуганной сестры, с округленными глазами поправляющая свои очки.

— Хватит, Бланка, остановись! — повышает голос Даниэль, крепко держа Бланку под руки. — Приди в себя! Ты хоть понимаешь, что творишь?

— Mi amor, mi vida¹¹⁴… — с учащенным дыханием дрожащим голосом произносит Бланка, обеими руками погладив лицо Даниэля. — Даниэль, por favor¹¹⁵… Не слушай мой сестра. Она быть немного не в себе и не понимать, что говорить. Все это есть клевета, ложь… Клянусь, querida¹¹⁶… Она завидовать мне.

Бланка с еще большей жалостью во взгляде смотрит на Даниэля, приглаживая его волосы.

— Не верь ей, Даниэль, не верь, — отчаянно умоляет Бланка. — Por favor… Te quiero, mi sol… Mi gatito, mi vida…¹¹⁷ Мия просто хотеть разрушить мой счастье. Por favor, querida¹¹⁸… Не слушай mi hermana¹¹⁹… Она завидовать. Она бредить…

Даниэль пару секунд ничего не говорит и без эмоций во взгляде смотрит на Бланку. Но затем он со скрещенными на груди руками и гордо поднятой головой нарушает паузу:

— Знаешь, а она права. Абсолютно права. Мия подтвердила все, что я хотел знать.

— Нет-нет, mi amor¹²⁰, нет! — взволнованно тараторит Бланка. — Это есть ложь и клевета! Я тебя не обманывать!

— Закрой рот, стерва! — Даниэль резко отталкивает Бланку от себя, встает с дивана и уставляет на нее свой холодный, полный ненависти и злости взгляд, параллельно вытерев с кожи следы липкого блеска для губ. — Теперь пришла моя очередь говорить!

— Даниэль, ты…

— Я все знаю, — еще увереннее и холоднее заявляет Даниэль. — Прекрасно все помню и знаю, что ты — обманщица! Обманщица, которая нагло воспользовалась ситуацией.

— НЕТ, ЭТО НЕ ТАК! — во весь голос вскрикивает Бланка. — Я НЕ ЛГАТЬ! НЕТ!

— Игра окончена, Бланка Морено. — Даниэль гордо приподнимает голову. — Больше тебе не удастся обмануть меня и заставить жениться на тебе. Потому что ты не моя невеста. И никогда ею не была!

Анна с огромным облегчением выдыхает и широко улыбается, ужасно обрадовавшись, что этот спектакль наконец-то окончен. Мия широко распахнутыми глазами вопросительно смотрит на Даниэля, а Бланка начинает тяжело дышать и хватается за волосы, понимая, что тот момент, которого она так боялась все-таки настал.

— Даниэль, я… — медленно встав с дивана, со слезами на глазах произносит Бланка.

— Ха, ловко же ты провела меня, лживая девчонка! — крепко сжав руки в кулаки, презренно усмехается Даниэль. — Воспользовалась моим состоянием и притворилась моей невестой. Узнала обо мне все, что можно, и использовала это в качестве доказательств твоей лжи.

— Но…

— Браво, девочка! — Даниэль громко хлопает в ладони. — Браво! Отличный план! Я оценил твои старания!

— Дорогой, пожалуйста, поверь мне…

— Не смей называть меня так! — резко перебивает Даниэль.

— Даниэль, пожалуйста…

— Как ты могла так поступить? Как у тебя хватило наглости воспользоваться моментом, когда я не знал, кем и чем являлся? Какого, тварь черта?

— Я сделать это ради любовь, — отчаянно говорит Бланка и тихо шмыгает носом. — Ради любовь к тебе. Я всего лишь хотеть быть с тобой.

— Ради любви? Ради любви ты решила поиграть со мной как с куклой?

— Пожалуйста, Даниэль…

Бланка подходит поближе к Даниэлю и хочет обнять и поцеловать его, но тот немного грубо отталкивает ее от себя.

— Не смей приближаться ко мне, мерзавка! — грубо бросает Даниэль и скрещивает руки на груди. — Теперь ты и близко ко мне не подойдешь! И не посмеешь обнимать и целовать меня! И вообще — прикасаться ко мне!

— Даниэль, умоляю… — Бланка снова пытается дотронуться до Даниэля.

— Я сказал, не трогай меня!

— Нет, умоляю… — со слезами на глазах произносит Бланка. — Не делай это со мной…

— Наглая, бессовестная гадина, которая едва не испортила мне всю жизнь!

— Я люблю тебя… Полюбить с первый взгляд. Я не мочь предстать другой мужчина рядом со мной. Только ты. Ты быть мой судьба. Бог хотеть, чтобы мы быть вместе.

— Стерва! — вскрикивает Даниэль и начинает сначала активно жестикулировать, а потом нервно ходить по гостиной. — Из-за тебя я едва не потерял свою настоящую девушку! Из-за тебя я чуть не потерял всех своих друзей, против которых ты так яростно настраивала меня!

— Но… Но…

— Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы они простили меня? Сколько я вымаливал у них прощение за то, что поступил с ними так мерзко! За то, что выглядел ПОЛНЫМ дебилом в их глазах!

— П-п-пожалуйста…

— Я, черт возьми, повелся на твою наглую ложь! — отчаянно и громко восклицает Даниэль. — И все больше отдалялся от тех, кто хотел помочь мне снова стать собой. Ты усердно склоняла меня на свою сторону. Наговорила гадостей про парней и убедила меня в том, что они ненавидят меня и едва ли не спровоцировали мою амнезию. А я как наивный идиот верил тебе и полагал, что ты и правда желаешь мне добра. Разругался с ними, наговорил им кучу гадостей… Парням чуть лица не набил… Всех заставил думать, что я — тварь. Неблагодарный козел, который не ценит всего, что для него сделали.

— Они думать про меня плохо…

— Они ВООБЩЕ тебя не знают! Так же, как и я!

— Даниэль…

— Я, тварь, чуть не потерял самых близких мне людей! Тех, кого считаю своими братьями и сестрами! Они стали моей второй семьей! Семьей, которую я люблю! А по твоей милости я чуть не оттолкнул ее от себя! Потому что ты навешала мне лапши на уши и убедила в том, что лжецы — они, а не ты.

— Я хотеть, чтобы ты быть только мой…

— Да все эти люди сделали для меня столько всего, что мне и в жизни не расплатиться с ними. Я многим обязан своим братьям и сестрам и не прощу себя, если когда-нибудь разругаюсь с ними по своей глупости. Ни-ког-да!

— Ты ничего не понимать…

— Ты вылила кучу грязи на моих друзей! На тех людей, которые ничего тебе не сделали. А больше всего пострадали парни. Мне до сих пор стыдно за то, что я орал на них, обвинял в предательстве, неуважении ко мне и тебе и даже попытке убить меня. Обвинял в том, что это они спровоцировали тот скандал с попыткой моего друга покончить с собой. Я спустил на них ВСЕХ собак! Обвинил во всех грехах! Грозился посадить за решетку! Мечтал придушить их собственными руками!

— Но…

— Ты заставила меня поверить, что я действительно причастен к тому, что мой друг чуть не покончил с собой. Да, моя вина в том случае есть, не отрицаю. Но я никогда не хотел доводить его до такого. Ни-ког-да! Я был бы рядом с ним, если бы знал причину его бед. Но я узнал ее слишком поздно. Слишком поздно понял, что мои шутки много лет ранили его.

— Daniel, por favor¹²¹…

— Но это еще полбеды. Я никогда… Слышишь, никогда не прощу тебе то, что по твоей вине я изменил своей девушке. И даже не подозревал об этом! Ты, тварь, приперлась ко мне в палату и наглым образом поцеловала. А моя девушка увидела это и бросила меня! Думала, что я сделал это специально! Обиделся из-за того конфликта, что у нас был до моей амнезии. Хотя если бы я все помнил, то НИКОГДА бы не предал ее. И ты бы и близко не подошла ко мне!

Глава 56

— Она не подходить тебе. Я не хотеть, чтобы ты быть с ней. Только я быть обязанный стать твой невеста. Я! Только я!

— Это из-за тебя я едва не потерял все, чем так дорожу. Все то, что с таким трудом вернул, рискуя своей жизнью. Да, Бланка, я мог погибнуть, когда пытался спасти свою девушку от беды и доказать, что я не хотел предавать ее. Даже несмотря на страх, что мои старания останутся незамеченными, я пошел на риск. И мне очень повезло, что он был оправдан, и любимая дала мне еще один шанс.

— Даниэль…

— Если бы я потерял ту девушку и всех своих друзей, то ты была бы в этом виновата. Это из-за тебя я едва не остался один! Я был счастлив и жил прекрасной жизнью до того, как ты ворвалась в нее и устроила черт знает что. И я бы никогда тебя не простил, если бы никто так и не смог простить меня. Если бы парни не поверили в мое сожаление. Если бы девчонки не проявили сочувствие. Если бы моя девушка не увидела, что я люблю ее и пойду на все ради нее.

— Я всегда мечтать быть с тобой… — с жалостью во взгляде отвечает Бланка. — И хотеть сделать тебя счастливый.

— Счастливым? — громко удивляется Даниэль и резко останавливается перед Бланкой. — По-твоему, я мог быть счастливым, если бы был с той, которую раньше знать не знал?

— Ты мочь полюбить меня!

— Спятила что ли? Любить ту, что закатывала мне истерики посреди улицы из-за ревности к каждому столбу? Ко всем и всему: к сестре, к девушкам, к парням, к детям, к женщинам, к пожилым и даже к птицам и животным! Ты находишь любую причину для скандала! Да любой нормальный человек не выдержит такой жизни и сбежит от тебя!

— Это есть мой характер. Я ревностно оберегать то, что мне принадлежать.

— А тотальный контроль и проверка личных вещей — это, по-твоему, нормально? Ты пыталась контролировать меня везде и во всем, начиная от изоляции ото всех, с кем я общался, и заканчивая принужденной проверкой моих телефона, компьютера, записных книжек и социальных сетей! Ты поссорила меня со всеми друзьями и требовала, чтобы я ушел из группы!

— Любой человек хотеть быть единственный в жизнь любимый человек.

— Но не каждый выдержит подобные проверки и полную изоляцию от внешнего мира! А я вообще терпеть не могу, когда меня контролируют, не дают мне личного пространства и, черт возьми, лезут в мой телефон или компьютер. Я всегда высоко ценил свободу и хочу сам решать, куда мне идти, что делать, с кем общаться и кого любить или ненавидеть.

— Я просто хотеть быть спокойный, что ты не изменять мне, — тихо всхлипывает Бланка. — Ты есть очень красивый и обеспеченный… Любой девчонка виться вокруг тебя и мечтать быть с тобой.

— У меня уже был опыт с подобными отношениями. И это не привело ни к чему хорошему! Близкие перестали меня узнавать, а я перестал быть собой и забросил все свои увлечения из-за прихоти той больной истерички. Чего мне стоило наконец-то бросить ее! И с тех пор никому не позволяю контролировать себя. А при любом намеке на такое желание сразу же отшивал девушек и прекращал общение с людьми.

— Другие люди не знать, что ты хотеть. А вот я знать.

— Ты ничего обо мне не знаешь, девочка. — Даниэль ехидно усмехается. — Надо же… Мало того, что решила контролировать мою жизнь, так еще и на мое богатство глаз положила. В дом заходишь так, будто ты здесь хозяйка, планируешь изменить что-то… Хочешь тратить мои деньги на шмотье, косметику и жратву. Да еще и самое дорогое кольцо клянчишь. С бриллиантом, понимайте ли!

— Я не видеть ничего плохого в том, чтобы иметь дорогой колечко. Любой девушка об этом мечтать!

— Да? А ты не думала о том, что и мне нужно что-то покупать? Или детям, о которых ты размечталась? Что они будут есть? Что будет есть твой мужчина? Или тебе важнее только то, чтобы ты была сыта, одета и купалась в золоте?

— Я никогда так не говорить.

— Мне плевать! — грубо бросает Даниэль. — Теперь это не имеет уже никакого значения. Если хотела остаться здесь легально, женив меня на себе и получив столь желанную грин-карту, и забрать у меня все мои деньги и имущество, то твой план провалился, дорогуша. Я не собираюсь кормить тебя и всю твою семейку! И перевозить никого к себе я тоже не намерен.

— Daniel, por favor¹²²…

— Все! — резко машет рукой Даниэль. — Ищи себе другого идиота, который будет терпеть тебя и твои требования. Правда я сомневаюсь, что ты сможешь надолго здесь остаться.

— Почему ты думать, что я делать все это ради деньги? Я есть вовсе не такой меркантильный! Единственное мое желание — это быть с тобой. Быть с тем, кого я безумно любить.

— А разве нет? Ты живешь с родителями и сестрой в ужасных условиях и возмущаешься, что тебя, бедную и несчастную, заставляют работать. Для тебя это оскорбление и унижение. Ты же типа принцесса! Принцесса, которая не хочет ничего делать!

— Даниэль…

— Нет, ладно, ты не хочешь ходить работать. Но раз так, то ты хотя бы следи за порядком в доме. А я что-то не припоминаю, чтобы ты изъявляла желание готовить, стирать, убираться и всякое такое. Ты надеешься целыми днями валяться на диване, смотреть сериалы и просто жрать. Пока другие за тебя все делают. Вот твоя идеальная жизнь.

— Ты быть несправедливый ко мне…

— Ты даже в своей комнате не можешь прибраться. Мне было противно находиться там, когда ты привела меня к себе домой. И твоим родителям было стыдно, что их дочь — ленивая неряха. Да, может, я тоже не чистюля и часто разбрасываю вещи по всему дому. За что неоднократно получал нагоняи от своей девушки. Но у меня никогда не было грязно как в свинарнике. Я умею себя обслуживать и делаю это.

— Нет, mi amor¹²³, не говори так… Пожалуйста… Я люблю тебя… Te quiero mucho, mucho¹²⁴…

— А я тебя — нет! Я никогда не любил тебя! И не полюбил бы такую больную, ленивую и бессовестную истеричку, как ты!

— Даниэль…

— Ты была мне противна даже тогда, когда я ничего не помнил. Мне хотелось поскорее сбежать от тебя. Знаешь, как я был счастлив, когда ты наконец-то уходила. Хотя это казалось мне странным, и я не мог понять, почему. Но теперь я все понял. Меня просто обманывали.

— Ты делать мне больно, querida¹²⁵…

— Даже не вздумай надеяться, что я буду хотя бы просто уважать тебя. Этого никогда не будет. Никогда!

— Мы принадлежать друг другу! Я прийти в этот мир, чтобы быть твой жена и родить тебе детишки.

— В твоих мечтах. А в реальной жизни есть только одна девушка, которую я люблю. Ради которой я пойду на все. Без которой я уже не представляю свою жизнь.

— Нет… — качает головой Бланка. — Умоляю, не говори так… Ты делать мне больно…

— А мне не больно? — взрывается Даниэль. — Разве ты, тварь, не причинила мне боль? Разве ты не заставила меня чувствовать себя дерьмом? Дебилом, которого обманула какая-то девчонка.

— Послушай, Даниэль, я…

— Ты лгала мне, Бланка! Нагло лгала. Ты заставила забыть о своих чувствах, которые я испытывал, общаясь со своими настоящими друзьями. Я чувствовал, что знаю их, но ты заставила меня поверить тебе, лживой лгунье. Которая рассказывала сказки и притворялась, что вещи, произошедшие со мной и моей девушкой, произошли со мной и тобой.

— Это не так, Даниэль, не так! — со слезами на глазах отчаянно протестует Бланка. — Ты быть несправедливый ко мне!

— Только ты, девочка, кое о чем позабыла: рано или поздно, как уже отметила Мия, я бы все равно все вспомнил. Однажды я бы понял, что был жестоко обманут тобой. Как ловко меня вынудили разругаться с друзьями и изменить девушке. Хотя я совсем не хотел это делать! Мне было очень хорошо и с моей девушкой, и с моими друзьями.

— Я просто хотеть быть с тобой. Хотеть выходить за тебя замуж. Сыграть красивый свадьба. Родить от тебя ребеночек. Я хотеть быть любимый. Хотеть жить хорошо.

— Твой план провалился, Бланка. Не будет никакой свадьбы. И тем более ты не родишь от меня детей.

— Нет, Даниэль, нет…

— Твой план в любом случае был бы обречен на провал. Когда вся твоя ложь вышла бы наружу, и когда нашлись бы люди, которые бы все подтвердили. Я бы немедленно побежал с тобой разводиться, если бы тебе все-таки удалось затащить меня под венец до того, как память вернулась бы ко мне.

— НЕТ! — истерически вопит Бланка. — НЕ ВЕРЬ МОЙ СЕСТРА! ОНА ЛГАТЬ ТЕБЕ И ХОТЕТЬ РАЗРУШИТЬ НАШ СЧАСТЬЕ, ПОТОМУ ЧТО САМА БЫТЬ НЕСЧАСТЛИВЫЙ!

— Кстати, многое из того, что рассказала Мия, оказалось очень интересным. Например, неоднократные попытки пробраться в мой дом или случай, когда тебя без билета прогнали с концерта моей группы.

— ТЫ ЕСТЬ ИДИОТ, ЕСЛИ ВЕРИТЬ ЭТОТ СИНИЙ ЧУЛОК! — резко размахивая руками, вскрикивает Бланка. — ТЫ БЫТЬ ОБЯЗАН ВЕРИТЬ МНЕ! ТОЛЬКО МНЕ!

— ПРЕКРАТИ ОРАТЬ В МОЕМ ДОМЕ! — громко требует Даниэль, с тяжелым дыханием и широко распахнутыми глазами крепко руки в кулаки. — Все, Морено! Твоей сказке пришел конец. Твоя ложь разоблачена.

— НЕТ! НЕТ, НЕ ГОВОРИ ТАК! УМОЛЯЮ!

— Я никогда не прощу тебе за все, что ты сделала! И клянусь, я это так просто не оставлю. Даже если мне не удастся добиться депортации твоей семейки в Испанию, то я из кожи вон полезу, чтобы потребовать у полиции защиты. Сделаю все, чтобы ты ОСТАВИЛА МЕНЯ В ПОКОЕ! И даже не смей произносить хоть одно плохое слово о моей девушке, моих друзьях или моей сестре! А иначе сильно пожалеешь!

— НЕТ, НЕ НАДО В ПОЛИЦИЮ! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Бланка. — POR FAVOR¹²⁶! НЕТ!

— Я не собираюсь с тобой церемониться, Морено. Или ты добровольно оставишь меня в покое, или я приму все меры для того, чтобы тебя судили по факту вмешательства в мою личную жизнь. Уж поверь мне, тебе уже светит приличный срок. А раз уж ты уже давно у полиции на крючке, то у тебя будет еще больше проблем.

— ТЫ НЕ МОЧЬ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ!

— О, еще как могу.

— Я ЕСТЬ ТВОЯ НЕВЕСТА! ТЫ БЫТЬ ОБЯЗАН ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ И СДЕЛАТЬ МНЕ РЕБЕНОК!

— Я тебе ничего не должен! — сухо бросает Даниэль. — И ты не будешь должна, если согласишься оставить меня в покое.

— НЕТ! Я НЕ ХОТЕТЬ ЭТОГО! НЕТ!

С этими словами Бланка подлетает к Даниэлю и хочет крепко обнять его и погладить ему лицо. Но тот молниеносно пресекает эту попытку, грубо оттолкнув девушку от себя.

— Не приближайся ко мне! — громко требует Даниэль.

– ¡Por favor, Daniel¹²⁷! — со слезами на глазах отчаянно вскрикивает Бланка. — Мы быть созданы друг для друга!

— Будешь рассказывать эти сказки своим родителям, родственникам и соседкам по тюремной камере, — холодно заявляет Даниэль и угрожает Бланке пальцем. — Больше я не позволю тебе прикасаться ко мне и облизывать меня.

— То есть, ты меня бросать? Ты не хотеть быть со мной?

— Ты никогда не была моей девушкой или невестой!

— НЕТ! НЕТ, ДАНИЭЛЬ, УМОЛЯЮ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТО! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я НЕ МОЧЬ ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ! — Бланка прикладывает обе руки к своему сердцу. — MI CORAZON¹²⁸ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ТЕБЕ. Я НЕ МОЧЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВАЯ, ЕСЛИ ТЫ НЕ БЫТЬ РЯДОМ!

— Я все сказал, мерзавка! — приподняв руку, прикрикивает Даниэль. — Ты ответишь за то, что так нагло воспользовалась моим состоянием.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!

— Ты проиграла, Бланка, — спокойно говорит Мия. — Даниэль все знает и помнит. А значит, тебе больше не удастся обманывать его.

Бланка начинает тихонько плакать, иногда вытирая слезы со своего лица.

— Ты боялась, что рано или поздно это случится. И делала все возможное, чтобы огородить Даниэля ото всего, что поможет ему вернуть память. Ты надеялась, что, вычеркнув из его жизни всех тех, кого он знает, ему никогда не удастся вспомнить свою жизнь. Ты даже хотела взять Даниэля с собой в Испанию, но родители сказали, что там он будет только мешаться нам. Хотя ты бы с радостью увезла его туда и сделала бы все, чтобы он никогда не вернулся в Нью-Йорк. И заставила бы его сменить имя, чтобы окончательно стереть его настоящую личность и придумать новую. Точнее, ты уже думала об этом.

Бланка несколько секунд ничего не говорит, а потом медленно переводит испепеляющий взгляд на Мию, буквально просверливая дырку во лбу сестры и сжимая руки в кулаки так, что костяшки становятся белыми.

— Это все ты… — дыша точно разъяренный бык, сквозь зубы цедит Бланка. — Это ты есть виноватый, pequeña perra¹²⁹! ТЫ ОТВЕТИТЬ МНЕ! ЗА ТО, ЧТО РАЗРУШИТЬ МОЙ ЖИЗНЬ!

Бланка молнией подлетает к Мии и успевает нанести ей сильную пощечину по лицу до того, как Даниэль оттаскивает ее.

— ТЫ РАЗРУШИТЬ МОЙ СЧАСТЬЕ, МЕРЗАВКА! — истерически вопит Бланка, яро пытаясь вырваться из хватки Даниэля. — ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ Я НЕ ВЫХОДИТЬ ЗАМУЖ ЗА ЛЮБИМЫЙ ЧЕЛОВЕК!

— Тебе лечиться надо, дура! — округлив глаза, стучит по виску Мия. — До чего ты, черт возьми, докатилась? Жил человек себе спокойно и был счастлив, а тут появилась ты и решила установить свои порядки.

— Я УБИТЬ ТЕБЯ, PEQUEÑA BASURA¹³⁰! ¡TE MATO!¹³¹

Бланка точно бешеная собака снова пытается напасть на напуганную психическим состоянием сестры Мию, но Даниэль не дает ей этого сделать, резко оттаскивая ее в сторону.

— Сейчас же прекратила орать! — громко требует Даниэль. — Успокойся! Успокойся, я сказал!

— ОНА ИСПОРТИТЬ МНЕ ЖИЗНЬ! — вопит Бланка, пальцем указав на Мию. — ЭТА PEQUEÑA PERRA¹³² ВСЕ РАЗРУШИТЬ, КОГДА РАСКРЫТЬ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ!

— Твою мать, да что тебе сделала твоя сестра, раз ты выплескиваешь всю свою ненависть к ней? На кого ты положишься, когда у тебя не будет родителей? Они ведь не будут жить вечно! Или тебе и на них плевать?

— Я рассчитывать на тебя, mi amor¹³³, — с легкой улыбкой отвечает Бланка. — Ты помогать мне и быть со мной до конца наших дней.

— Повторяю еще раз, если до тебя плохо доходит. — Даниэль резко разворачивает Бланку лицом к себе и крепко берет ее под руки. — Я НИКОГДА НЕ БУДУ С ТОБОЙ! НИ ЗА ЧТО! НИКОГДА!

— Тогда… — слегка дрожащим, громким голосом произносит Бланка. — Тогда… ТОГДА Я УБИТЬ СЕБЯ! ДА, ПРЯМО ЗДЕСЬ!

— Не говори глупостей, Бланка.

— Я БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫЙ! Я УБИТЬ СЕБЯ! ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОТЕТЬ ЖИТЬ, ЕСЛИ ТЫ НЕ БЫТЬ РЯДОМ!

— Господи, Бланка, хватит нести всякий бред… — резко выдыхает Мия.

— Я УБИТЬ И ТЕБЯ ТОЖЕ, ПРЕДАТЕЛЬНИЦА! ¡Y NO ME IMPORTA LO QUE SEAS MI HERMANA!¹³⁴

— Estoy avergonzada de que seas mi hermana, Blanca¹³⁵. Было бы намного лучше, если бы я была у родителей единственным ребенком или вообще не родилась. Мне неприятно жить с мыслью, что у меня такая сумасшедшая сестра, которая готова пойти по головам ради достижения своей цели.

— ВЗАИМНО, СИНИЙ ЧУЛОК! — вскрикивает Бланка.

— Знаешь, а я буду даже рада, если тебя посадят в тюрьму или отправят в психбольницу. Очень рада! Я буду с удовольствием приходить домой. Потому что буду знать, что там не будет тебя, больной истерички, которая выносит мозг мне и нашим родителям.

— Я не позволить тебе испортить мой жизнь и разлучить с мой любимый! НЕ ПОЗВОЛИТЬ! МЫ БЫТЬ ВМЕСТЕ! Я СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ ТАК И БЫТЬ!

— Черт, ты совсем что ли глухая и тупая? — громко возмущается Даниэль. — Тебе уже тысячу раз сказали, что спектакль окончен! ОКОНЧЕН, ТВОЮ МАТЬ! НАСОВСЕМ!

— Она хотеть помешать наш счастье, mi amor¹³⁶, — с жалостью во взгляде говорит Бланка, крепко вцепившись в руку Даниэля. — Por favor, querida¹³⁷, не верь этой лгунье!

— Я сказал, не трогай меня! — Даниэль резко вырывает руку из хватки Бланки.

— Я люблю тебя! И хотеть быть с тобой.

— ДА ЧТО ТЫ КАК ПОПУГАЙ ЗАЛАДИЛА ОДНО И ТОЖЕ? — взрывается Даниэль. — Люблю! Не предавала! Не лгала! У МЕНЯ УЖЕ ГОЛОВА БОЛИТ ОТ ТВОИХ КРИКОВ! Если ты вела себя так и с другими парнями, то мне их очень жаль. Жаль, что они были вынуждены иметь дело с больной истеричкой.

— Даниэль, por favor¹³⁸…

— Еще ни одна девчонка не бесила и не злила меня настолько сильно, насколько бесишь меня ты. Даже та, от которой я едва отвязался! И так омерзительно со мной не поступали даже мои бывшие друзья из подростковых годов.

— Прошу, пойми меня…

— И ладно бы ты, черт возьми, преследовала меня, когда я был в твердой памяти. Хотя я бы сразу же послал тебя в пешее эротическое путешествие. Но воспользоваться моей чертовой амнезией — это крайне мерзко.

— Это есть совпадение… — со слезами на глазах оправдывается Бланка. — Просто так получиться…

— Нет, Бланка, это не совпадение, а отлично продуманный план. Правда, он с самого начала был обречен на неудачу. Во-первых, я все равно узнал бы о твоей наглой лжи и бросил тебя. Во-вторых, даже в состоянии амнезии мне не удалось бы полюбить тебя. Мое сердце никогда не забывало любимую.

— Нет, ты полюбить меня. Я сделать все, чтобы ты забыть та девчонка, которая не заслуживать такой чудесный мужчина.

— Ха, ты никогда не казалась мне привлекательной! Да, меня совсем не тянуло к тебе! Я мечтал найти любой предлог, чтобы сбежать от тебя. Потому что ты мне до смерти противна.

— Нет, я не верить… — качает головой Бланка.

— Ну и в-третьих, после такой наглой лжи человек уж точно не заслуживает любви и прощения. Он обязан получить по заслугам. И поверь, я уже сделал для этого все возможное.

— ТЫ ВРАТЬ МНЕ! — со слезами на глазах вопит Бланка. — Ты любить меня, ЛЮБИТЬ, ЛЮБИТЬ! Я знать, что ты любить меня так же сильно, как и я!

— В твоих мечтах — возможно, да. Но в реальной жизни все иначе.

— POR FAVOR, DANIEL¹³⁹…

— Знаешь, девочка… — Даниэль бросает короткий взгляд на часы, висящие на стене в гостиной. — Мне кажется, что время пришло. Настал момент, когда я смогу как следует повеселиться.

— Что? Что ты иметь в виду?

— М-м-м… — с загадочной улыбкой кивает Даниэль. — А у меня есть для тебя сюрприз. Точнее, несколько.

— Сюрпризы? — округлив глаза, удивляется Бланка. — Подарки! О, я так их любить!

— Тебе понравится, я обещаю.

— Боже… Неужели ты подарить мне колечко на наша помолвка?

— Это кое-что намного лучше.

— Где оно? Давай же, mi amor¹⁴⁰, я хотеть надеть его!

— Не беспокойся, сейчас ты все увидишь.

Даниэль разворачивается и уверенно направляется в сторону перегородки, которая разделяет кухню и гостиную. Мужчина подходит к Анне, с легкой улыбкой кивает, берет ее за руку и с гордо поднятой головой возвращается к иностранке.

— А вот и мой первый сюрприз, — с загадочной улыбкой уверенно сообщает Даниэль.

И без того разозленная Бланка буквально зеленеет и широко распахивает потемневшие от гнева глаза, чувствуя, как каждая ее мышца начинает дрожать при виде вполне уверенной в себе Анны, которая, как она мысленно сама себе признается, очень даже привлекательная.

— ЧТО? — взрывается Бланка, пока ее губы слегка дрожат. — А ЭТО ЧТО ЕЩЕ ЗА ШВАБРА? КТО ОНА ЕСТЬ ТАКАЯ? ОТКУДА ОНА ЗДЕСЬ ВЗЯТЬСЯ?

— А это моя настоящая девушка, — с гордо поднятой головой заявляет Даниэль, приобняв Анну за плечи. — Та, которую я люблю всем сердцем и никому не отдам.

— Что? Какого…

— И я требую относиться к ней с уважением. А иначе ты будешь иметь дело со мной.

— Я ЕЩЕ РАЗ Я ТЕБЯ СПРАШИВАТЬ… ЧТО ЭТО ЗА КУРИЦА? ЧТО ОНА ЗДЕСЬ ДЕЛАТЬ?

— Собираюсь научить тебя не красть чужих мужчин, — скрестив руки на груди и уставив на Бланку презрительный и холодный взгляд, уверенно заявляет Анна. — И не пользоваться ими, когда они не могут возразить.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАТЬ В МОЙ ДОМ? ЭТО МОЙ ТЕРРИТОРИЯ! Я ТЕБЯ СЮДА НЕ ПРИГЛАШАТЬ!

— Да? А я что-то не помню, чтобы владелец этого дома говорил, что ты здесь хозяйка.

— Я ДАТЬ ТЕБЕ ТРИ СЕКУНДЫ НА ТО, ЧТОБЫ ОТЛИПНУТЬ ОТ МОЙ ЖЕНИХ И СВАЛИТЬ ОТСЮДА, — угрожает Анне пальцем Бланка. — ТЫ ПОНЯТЬ МЕНЯ, КРАШЕНАЯ ВЫДРА?

— Да, а с чего бы это я должна отлипать от него? — искренне удивляется Анна, обвив руками поясницу Даниэля, поближе прижавшись к нему и поцеловав его в щеку. — Это мой мужчина, и я могу обнимать и целовать его сколько захочу.

— Лучше не зли меня, стерва. А ИНАЧЕ ТЫ ПОЖАЛЕТЬ! ПОЖАЛЕТЬ О ТОМ, ЧТО СВЯЗАТЬСЯ СО МНОЙ!

— Нет, дорогуша, это я советую тебе поскорее уносить ноги. Пока ты не лишилась всех своих жиденьких волосенок. Которые ты в лучшем случае мыла неделю назад.

— Ты что, мне угрожать?

— Пока нет. Но предупреждаю, если ты опять начнешь приставать к Даниэлю, я не пожалею тебя. Ты, мерзавка, и так вывела меня из себя. И я уже очень давно мечтаю придушить тебя! С тех пор как увидела тебя в палате, когда ты наглым образом приставала к тому, кто принадлежит мне.

— Ха, вот наглость-то какая! — презренно ухмыляется Бланка. — Н-нет, ты слышать, Даниэль? Этот крашеный курица угрожать мне! Угрожать хозяйка этот дом!

— Оставь Даниэля в покое, Бланка Морено! — грубо требует Анна. — У тебя нет никакого права вот так нагло лапать и облизывать его!

— Даниэль — есть мой жених и скоро стать мой муж.

— Никогда! Этот мужчина только мой и больше ничей! И если придется, я готова драть за него глотку любой стерве.

— Да кто ты такая, чтобы так со мной говорить?

— Та, которую ты хотела выставить перед Даниэлем бывшей, что извела его своими истериками. Та, от которой он устал. Та, от которой он якобы ушел к тебе.

— Ах… Так значит, ты есть тот самый больной девчонка, который так боготворить тот жалкий блондин и его свита? Та, с которой они мечтать видеть Даниэль!

— Только не говори, что ты надеялась всю жизнь водить его за нос.

— Слушай, сушеный вобла, улетай отсюда, пока я не прижать твой наглый лицо к включенный газовый плита.

— Меня не пугают твои угрозы, испаночка, — ехидно усмехается Анна. — И я бы с удовольствием запихнула твою голову в камин.

— Ничего мне не сделать, жалкий курица!

— О, я много чего могу сделать! Я — прекрасный воспитанный, интеллигентный человек и умею вести себя как настоящая леди. Но я также умею быть жестокой и беспощадной, если всякие стервы, вроде тебя, решают позариться на то, что я заполучила первая.

— ОТВАЛИ ОТ МОЙ МУЖЧИНА, СТЕРВА! Я ТЕБЯ НЕ ПОЖАЛЕТЬ, ЕСЛИ ТЫ СТОЯТЬ РЯДОМ С НИМ!

— Нет, это ты не смей облизывать его своим вонючим языком и совать свои грязные руки ему в штаны!

— ОН ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ! ОН НЕ ИМЕТЬ НИКОГО, КРОМЕ МЕНЯ! МЫ БЫТЬ СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА!

— Даниэль не твой и никогда не был твоим, — взрывается Анна. — Ты нагло воспользовалась им, когда он ничего не знал, и заставила его предать меня. Хотя он никогда этого не хотел и был очень счастлив со мной и теми, кто его окружал.

— ЛОЖЬ! ТЫ ЗАВИДОВАТЬ МОЙ СЧАСТЬЕ И ХОТЕТЬ УКРАСТЬ МОЙ ЖЕНИХ!

— Хватит отпираться, истеричка! Твоя сестра уже рассказала, как ты сошла с ума от любви к Даниэлю и возомнила себя его женой и хозяйкой в доме, который принадлежит ему.

— Я НЕ ОТДАТЬ ТЕБЕ ДАНИЭЛЯ, ГАДИНА! ОН БЫТЬ ТОЛЬКО МОЙ! Я БЫТЬ ОБЯЗАН СТАТЬ ЕГО ЖЕНА!

— Если я и женюсь, то только на своей настоящей девушке, — уверенно отвечает Даниэль. — Которую я безумно сильно люблю и ни на кого не променяю.

— Ах ты… Лжец… — Бланка резко подлетает к Даниэлю и начинает угрожать ему пальцем. — Значит, ты все-таки изменять мне? ИЗМЕНЯТЬ С ЭТА ВЫДРА?

— Я изменил! Но не тебе, а ей! По твоей милости!

— Я так и знать… Я ТАК И ЗНАТЬ, ЧТО У ТЕБЯ ПОЯВИТЬСЯ ДРУГАЯ, ПОКА МОЙ СЕМЬЯ БЫТЬ В ОТЪЕЗДЕ! — Бланка резко хватает Даниэля за шиворот и сильно трясет его. — ТЫ ВСЕ ВРЕМЯ ВРАТЬ! ВРАТЬ, ЧТО Я БЫТЬ ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ И ЛЮБИМЫЙ!

— Убери от меня свои грязные руки! — Даниэль грубо убирает руки Бланки от себя.

— КАК ТЫ МОЧЬ? Я ЖЕ ВЕРИТЬ ТЕБЕ! А ТЫ ИЗМЕНИТЬ МНЕ С КАКОЙ-ТО БАБА!

— Милочка, а кто ты такая, чтобы так разговаривать с моим мужчиной? — расставив руки в бока, возмущается Анна. — Он и знать тебя не знал, пока ты не заявилась к нему в палату и не начала клеиться как банный лист!

— Я — ЕСТЬ ЕГО НЕВЕСТА! ОН — ЕСТЬ МОЙ ЖЕНИХ!

— Даниэль — твоя жертва! Это из-за тебя я едва не совершила самую большую ошибку в своей жизни! Чуть не бросила того, кто люблю, несмотря ни на что!

— Ты бросить его, мерзавка, — угрожает Анне пальцем Бланка. — Ты бросить Даниэль и отдать его мне! И БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОЯВИТЬСЯ В ЕГО ЖИЗНЬ!

— Никогда! Я не брошу его по своему желанию! А хочешь быть с ним, тебе придется убить меня.

— А ВОТ И УБИТЬ! — Бланка резко хватает Анну за шиворот и сильно трясет. — Я ПЕРЕРЕЗАТЬ ТЕБЕ ГОРЛО!

— Убери от нее свои руки! — тут же вмешивается Даниэль, молниеносно подлетает к Бланке и крепко хватает ее под руки. — Ты не посмеешь и пальцем тронуть мою девушку. Тем более в МОЕМ доме!

— Я НЕ МОЧЬ ТЕРПЕТЬ ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК В МОЙ ДОМ! ОСОБЕННО КАКОЙ-ТО ЖАЛКИЙ ДЕВЧОНКА!

— ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — с глазами на выкате вскрикивает Даниэль, резко потрясся Бланку за плечи. — ХВАТИТ ОРАТЬ В МОЕМ ДОМЕ! ТЫ ЗДЕСЬ НИКТО! ТЕБЕ НИЧЕГО ЗДЕСЬ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ! НИ-ЧЕ-ГО!

— Сейчас же выгони этот нахалка из мой дом, — сухо требует Бланка. — Она посягнуть на то, что принадлежать мне.

— Это не твой дом! И никогда не будет твоим!

— Я ПРИКАЗЫВАТЬ ВЫГНАТЬ ЕЕ ОТСЮДА!

— НЕ СМЕЙ УКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ! Ты находишься в моем доме. На моей территории.

— ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫШВЫРНУТЬ ЭТОТ ШВАБРА, Я САМА СХВАТИТЬ ЕЕ ЗА ВОЛОСЫ И ВЫСТАВИТЬ ЗА ДВЕРЬ!

— Она никуда не уйдет отсюда! — уверенно заявляет Даниэль. — Потому что это не только мой дом, но и ее тоже.

— То есть, ты признать, что изменять мне с эта выдра?

— Не выводи меня из себя, стерва.

— СЕЙЧАС ЖЕ ОТВЕЧАЙ НА МОЙ ВОПРОС!

— Я разве сказал что-то непонятное? — не скрывая своего раздражения, удивляется Даниэль. — Сколько еще мне повторять, что я люблю не тебя, а эту девушку? СКОЛЬКО! Когда ты наконец-то поймешь, что я люблю ТОЛЬКО ЕЕ?

— То есть, ты признать то, что изменить мне?

— Понимай это как хочешь. Но я никогда не буду с тобой. И сделаю все, чтобы ты раз и навсегда оставила меня в покое.

— ИЗМЕННИК!

Бланка начинает больно бить Даниэля по рукам и в грудь и страдать от неконтролируемой истерики, пока Анна с закатанными глазами стучит пальцем у виска, решая не нападать на иностранку первой, как бы сильно ей того ни хотелось.

— Я ДЕЛАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ВСЕ, А ТЫ ПРЕДАТЬ МЕНЯ! — истерично вопит Бланка, продолжая избивать Даниэля. — ИЗМЕННИК! Я ТЕБЯ НЕНАВИДЕТЬ! НЕНАВИДЕТЬ!

— Господи, Бланка, ты выглядишь просто смешно, — с ужасом в глазах качает головой Мия. — Почему ты так упрямишься и не хочешь признавать, что твой план рухнул? Вот перед тобой сейчас стоит настоящая девушка Даниэля! Он любит ее! А тебя и знать никогда не знал.

— ТЫ! ТЫ! — Бланка пулей подходит к Мии и начинает угрожать ей пальцем, довольно тяжело дыша и смотря на свою сестру широко распахнутыми, налитыми кровью глазами. — ТЫ СГОВОРИТЬСЯ С ЭТОТ ДОХЛЫЙ КУРИЦА И РЕШИТЬ ИСПОРТИТЬ МОЙ ЖИЗНЬ!

— Ты совсем сдвинулась? — пальцем стучит по виску Мия. — Я впервые в жизни вижу эту девушку!

— ВЫ ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ Я ВСЮ ЖИЗНЬ БЫТЬ ОДНА! ВЫ ЗАВИДОВАТЬ, ЧТО Я НАЙТИ ТОТ, КТО СДЕЛАТЬ МЕНЯ СЧАСТЛИВЫЙ!

— Слушай, может, нам стоит позвонить в психбольницу и попросить прислать сюда врачей? — со скрещенными на груди руками презренно смотря на Бланку, уверенно предлагает Анна. — Пусть они заберут тебя туда, где тебе самое место!

— Вы хотеть заставить здоровый человек находиться с психи? ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ Я СОЙТИ С УМА? БЕЗ МОЙ ЖЕНИХ!

— Да тебя уже давно надо было туда отправить! — уверенно заявляет Мия. — Ты уже не различаешь реальность и фантазии!

— Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВАМ ИСПОРТИТЬ МОЙ ЖИЗНЬ! — вскрикивает Бланка, начав немного хрипеть от громких криков. — НЕ ПОЗВОЛИТЬ!

— Лучше оставь моего мужчину в покое по-хорошему, — сухо требует Анна. — А иначе я так тебя уделаю, что на тебя даже собака не посмотрит.

— ДАНИЭЛЬ ВСЕ РАВНО ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ!

— Мечтай дальше, дорогуша! Ты никогда его не получишь. Он только мой! Если тебе так хочется бороться со мной не на жизнь, а на смерть, то я готова.

— ТЫ! — Бланка молнией подлетает к Анне и начинает угрожать ей пальцем, пока Даниэль старается держаться поближе к своей девушке и Мии, чтобы вовремя спасти их от иностранки, которая будто бы потихоньку теряет рассудок. — Ты украсть мой жених! — сквозь зубы цедит Бланка. — ЖЕНИХ, КОТОРЫЙ Я ТАК ЛЮБИТЬ! ТЫ УКРАСТЬ ЕГО, ВЫДРА КРАШЕНАЯ! УКРАСТЬ!

— Это ты едва не украла у меня Даниэля, — громко возражает Анна. — Это мужчина был предан мне! И был бы, если бы ты, стерва, не испортила нам всю жизнь. Мы бы не пережили всего того, что нам пришлось пережить по твоей вине!

— Не обольщайся, мешок с костями. Даниэль никогда не интересоваться такой сушеный вобла, как ты. Он любить девушка в теле. Любить трогать попа и грудь, а не прыщи.

— Да? А разве он сказал, что любит всяких жирных коров, вроде тебя? Вроде той, что уже давно не мыла волосы, пытается запихнуть свой зад в одежду не по размеру и не может сделать себе нормальный маникюр.

— Ты слышать, Даниэль? — Бланка тихо шмыгает носом. — Эта стерва оскорблять меня и называть толстый. Прямо как тот белобрысый козел, который выжить тебя из та группа вместе со свой дружки.

— Да, ты жирная! — грубо бросает Анна. — Жирная, невоспитанная и эгоистичная мразь, морду которой я до смерти мечтаю разукрасить!

— Я не верить… — издает тихий всхлип Бланка. — Этот тощий курица оскорблять меня в mi casa¹⁴¹. А ты, Даниэль, НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ! КАК БУДТО ЭТО ЕСТЬ ПРАВИЛЬНО!

— Ты не заставишь меня замолчать. И я буду говорить все, что думаю о той, которую до смерти мечтаю придушить своими собственными руками.

— Хватит выпендриваться. Даниэль не быть заинтересованный в тебе.

— Да, а по-моему, он уже сам сказал, кого он любит.

— Ха, он просто водить тебя за нос, глупый ты курица! — презрительно усмехается Бланка. — Даниэль любить только меня — так же сильно, как и я его.

— Тебе придется смириться с тем, что Даниэль принадлежит мне. Что только я могу обнимать и целовать его как и где угодно.

— НЕТ! ОН ЕСТЬ МОЙ! — Бланка крепко берет Даниэля под руку, резко притягивает к себе и обвивает его рукой свою талию, с гордо поднятой головой смотря на Анну. — Завидуй и кусай локти, выдра!

Глава 57

— Убери от меня свои руки, — сухо требует Даниэль, пытаясь вырваться из хватки Бланки. — Пусти, говорю!

— Mi querida¹⁴² и я пожениться в ближайшее время, — уверенно заявляет Бланка. — Он купить самый дорогой кольцо и сделать мне предложение. И я, разумеется, согласиться сделать его самый счастливый и прожить с ним всю жизнь.

— Наглая ложь! — Даниэль грубо отстраняется от Бланки… — Я не делал тебе никакого предложения и даже не намеревался идти на это безумие.

— Por favor, mi amor¹⁴³, не будь такой скромный. Скажи этот курица, что она мочь ни на что рассчитывать.

— Господи, да что же ты такая тупая? Сказал же, никакой свадьбы не будет! Ты не будешь контролировать мою жизнь! Я сам решу, с кем жить и на ком жениться!

— Н-н-н-но… — удивленно хлопая глазами, широко раскрывает рот Бланка. — Как же как, mi amor¹⁴⁴? Ты же сам встать передо мной на колено и попросить мой рука!

— Алло, девочка, я все помню! Не надо делать из меня сумасшедшего, который что-то делает и забывает это.

— Ты подарить самый дорогой и прекрасный кольцо.

— И где оно? — презренно усмехается Анна. — Я что-то его не вижу!

— Даниэль обещать его показать. — Бланка хитро улыбается, переведя взгляд на Даниэля. — Правда, mi gatito¹⁴⁵?

— Прекрати этот фарс, выдумщица! — низким, грубым голосом требует Даниэль. — Этот номер больше не прокатит!

— А еще мы пригласить мой семья и друзья на наш свадьба. Моя семья с радостью приехать сюда из Испании ради такой событие.

— Их будет ждать разочарование, — уверенно заявляет Даниэль. — Ведь одна больная лгунья растрезвонила всем, что она выходит замуж за того, кто никогда не видел ее. Вот они обалдеют, когда узнают, что ты выдала себя за мою невесту, вынудила меня изменить своей настоящей любви и настроила меня против моих друзей.

— Я уже сказать им, что мы скоро пожениться. Что скоро ты и я привезти их сюда и поселить в этот дом.

— Не уж, милочка! Будешь селить их у себя дома! Я не собираюсь содержать тебя и твою семейку. И не намерен укрывать у себя нелегальных иммигрантов и тратить деньги, чтобы сделать им документы. Мне не нужны проблемы с законом и полицией!

— Но… Но, Даниэль…

— Хотя твои родители явно догадывались, что ты нагло лгала им насчет меня. Я видел, как косо они на меня смотрели. Конечно, они не могли прогнать меня и старались быть вежливыми. Но твои отец и мать все поняли.

– ¡No, no, mi gatito¹⁴⁶, — резко покачав головой, возражает Бланка. — Ты думать не так. Мама с папой очень полюбить тебя и одобрять наш желание пожениться.… Они… Они просто не быть готовый к тому, что я говорить о мой свадьба. Но… Я объяснить, что мы уже давно встречаться и скрывать это.

— Все, закрой свой рот! — резко отрезает Даниэль. — Мне надоело слушать весь этот бред!

— И моя мама уже помогать мне выбрать платье. Я выбрать самый дорогой и красивый, а ты заплатить за него. Потому что… Я не иметь деньги. И ты быть обязан их дать.

— Что? — презренно ухмыляется Анна. — Вот это у дамочки наглость!

— Я ничего не буду оплачивать! — уверенно заявляет Даниэль. — Никакие твои капризы!

— Конечно, ты платить! — возражает Бланка. — Это не обсуждаться!

— Ха, а о чем ты попросишь меня потом? Переписать на тебя все свое имущество? Отдать тебе дом, который мне подарили родители? И машину, деньги на которую я копил черт знает сколько? Отдать все, что я заработал?

— Ты есть мужчина! — громко напоминает Бланка. — И быть обязан обеспечивать меня!

— Да, а еще обеспечивать всю твою родню? Может, кому-то надо оплатить обучение в университете или колледже? А может, мне вообще надо купить всем по квартире и машине? Или сделать каждого члена твоей семьи владельцем моего состояния? А самому остаться в одних трусах, подыхать с голоду и замерзать на морозе?

— Нет, я…

— Короче, Бланка, ищи другого идиота, который согласится на это безумие. Хотя мне заранее жаль мужика, который захочет озолотить кого-то, вроде тебя.

— Интересно, сколько парней уже сбежало от этой истерички? — с ехидной ухмылкой задается вопросом Анна. — Или на нашего бегемотика неклюют даже отбросы?

— Бесполезно, анорексичка, — грубо бросает Бланка. — Даниэль и я скоро пожениться и быть очень счастливый.

— Ни за что! — резко отрезает Даниэль.

— Мы. Скоро. Пожениться. ТЫ БЫТЬ ОБЯЗАН ДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО Я ГОВОРИТЬ!

— Не смей говорить мне, что делать, дрянь!

— СЕЙЧАС ЖЕ ВЫШВЫРНИ ЭТОТ ШВАБРА ИЗ МОЙ ДОМ! И УДАЛИТЬ ЕЕ НОМЕР И ФОТО С НЕЙ!

— Сейчас я ТЕБЯ вышвырну из СВОЕГО дома! СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!

— Так… То есть, ты отказываться от свой слов и разрывать наша помолвка? Ты бросать меня?

— Повторяю еще раз, я никогда на тебе не женюсь. Я буду со своей девушкой, которую люблю всем сердцем. Которая любит и уважает меня. Не связывает мне руки и ноги, уважает мое слово, не ревнует ко всем столбам и всегда остается честной по отношению ко мне.

Бланка резко бледнеет и широко раскрывает рот, пока из ее глаз начинают течь слезы.

— Нет… — качает головой Бланка. — Нет… Нет… Нет… НЕТ! Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!

Бланка сжимает руки в кулаки, начав тяжело дышать и с ненавистью смотря на Даниэля.

— НЕТ, Я НЕ ХОТЕТЬ В ЭТО ВЕРИТЬ! — во весь голос вскрикивает Бланка. — Я НЕ МОЧЬ ПРИНЯТЬ ЭТО!

— Давай-давай, корова, выметайся отсюда, — с гордо поднятой головой требует Анна. — Пока тебя не забрали люди в белых халатах.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! НЕТ! БЫТЬ ВМЕСТЕ ЕСТЬ НАШ СУДЬБА! ДАНИЭЛЬ ЕСТЬ МОЙ СУЖЕНЫЙ!

Бланка бешеными глазами окидывает глазами всю гостиную и останавливает взгляд на какой-то стеклянной маленькой вазочке, что стоит на столике у перегородки между кухней и гостиной. Недолго думая, она резко подлетает к ней, хватает ее и со всей силы разбивает об стенку. Даниэль, Анна и Мия приоткрывают рот и округляют глаза со страхом, что иностранка может устроить погром в доме. Но вместо этого старшая из сестер Морено берет один из осколков и приставляет его к горлу, с всклокоченными волосами начав еще чаще дышать и смотреть на всех широко распахнутыми глазами.

— Нет, Бланка! — громко ужасается Мия.

— Я УБИТЬ СЕБЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ! — угрожает Бланка. — ЕСЛИ ДАНИЭЛЬ БРОСИТЬ МЕНЯ, ТО КЛЯНУСЬ, Я ПЕРЕРЕЗАТЬ СЕБЕ ГОРЛО!

— Ты совсем сдурела? Сейчас же брось осколок!

— Я НЕ ХОТЕТЬ ЖИТЬ БЕЗ МОЙ ЛЮБИМЫЙ РЯДОМ! И НЕ ХОТЕТЬ ДРУГОЙ МУЖЧИНА, КРОМЕ ДАНИЭЛЬ!

— Угомонись, Бланка, — сухо требует Анна. — Никто не поведется на твое дешевое шоу.

— ВЫ ЭТОГО ДОБИВАТЬСЯ, ДА? ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ Я ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ?

— Пожалуйста, сестренка, не делай глупостей, — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Мия. — Ты не понимаешь, что делаешь!

— Хватит, Бланка, реально, — уверенно говорит Даниэль. — Ты ничего этим не добьешься.

— БРОСАЙ ЭТОТ ПОТАСКУШКА, ДАНИЭЛЬ! — Бланка поплотнее приставляет осколок к своему горлу. — ЕСЛИ ТЫ НЕ БРОСИТЬ ЕЕ, ТО Я ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ!

— Брось осколок, Бланка. — Даниэль берет Анну за руку, стараясь не отходить от нее, чтобы Бланка не причинила ей вреда. — Не делай еще более глупые вещи.

— Я СДЕЛАТЬ ЭТО, ЕСЛИ ТЫ ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ!

— Бланка, я серьезно! Мне не нужны проблемы из-за совершенного в моем доме убийства.

— ПОЛИЦИЯ ДУМАТЬ, ЧТО ТЫ УБИТЬ МЕНЯ! ЧТО ТЫ БЫТЬ ВИНОВАТЫЙ В МОЙ УБИЙСТВО! И ТАК ОНО И СЛУЧИТЬСЯ, ЕСЛИ ТЫ НЕ БРОСИТЬ ЭТОТ ВОБЛА!

— Я сказал, не делай глупостей!

— ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОТЕТЬ БЫТЬ СО МНОЙ, ТО Я ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ, ЧЕМ ЖИТЬ И ВИДЕТЬ, КАК ТЫ ОБНИМАТЬ И ЦЕЛОВАТЬ ЭТОТ КРАШЕНЫЙ ХОДЯЧИЙ СКЕЛЕТ! — вскрикивает Бланка, еще плотнее приставив осколок к горлу. — И ТЫ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ВИНОВАТЫЙ В МОЙ СМЕРТЬ!

— Бланка, пожалуйста, не делай этого, — со слезами на глазах дрожащим голосом умоляет Мия. — Подумай о маме с папой, о бабушках с дедушками, о тете с дядей… Они будут убиты горем, если с тобой что-то случится.

— НИКТО НЕ ГОРЕВАТЬ ИЗ-ЗА МЕНЯ! НИКТО НЕ ВСПОМИНАТЬ, ЧТО Я СУЩЕСТВОВАТЬ.

— Это не так. Все очень сильно любят тебя и желают лишь добра.

— ВСЕ, КРОМЕ МОЙ ЛЮБИМЫЙ МУЖЧИНА! ОН ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ Я УМЕРЕТЬ! ОН ХОТЕТЬ ДРУГОЙ БАБА!

— Ты еще очень молодая, сестренка. Однажды ты встретишь мужчину, который полюбит тебя и будет готов положить весь мир к твоим ногам.

— Я НЕ ХОТЕТЬ ДРУГОЙ МУЖЧИНА! Я ХОТЕТЬ ДАНИЭЛЬ! МОЙ ПЛАН БЫТЬ ТАКОЙ ИДЕАЛЬНЫЙ, НО ТЫ, СЕСТРИЦА, ВСЕ МНЕ ИСПОРТИТЬ!

— Одумайся, Бланка, пожалуйста…

— ВЫ ХОТЕТЬ МОЙ СМЕРТЬ — ВОТ И СМОТРИТЕ!

Пока Мия тихонько плачет, Даниэль пулей подходит к Бланке, перехватывает ее руку с осколком и силой забирает у нее острый предмет, даже если та отчаянно сопротивляется.

— НЕТ! — истошно вопит Бланка. — Я ХОТЕТЬ УБИТЬ СЕБЯ! Я НЕ ХОТЕТЬ ЖИТЬ! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

— ЗАТКНИСЬ, ИСТЕРИЧКА! — громко требует Даниэль, крепко удерживая руку Бланки и смотря на нее со злостью во взгляде. — ХВАТИТ ЭТИХ ГЛУПОСТЕЙ!

— Por favor, mi amor¹⁴⁷, вернись ко мне, — со слезами отчаянно умоляет Бланка и тихо шмыгает носом. — Я сделать для тебя все, что хочешь, и быть намного лучше, чем этот облезлый крыса.

— Не смей оскорблять эту девушку в моем доме!

— Зачем ты любить этот швабра, Даниэль? Я же быть лучше! Она не любить тебя так, как я.

— Ты и ногтя ее стоишь! Она самая лучшая девушка из всех, которых я знаю.

— НАША СУДЬБА — БЫТЬ ВМЕСТЕ!

— Моя судьба — это она. Мое сердце принадлежит ей.

— Нет, mi amor¹⁴⁸, умоляю, не бросай меня… Ты быть обязан стать мой муж и отец наши детишки…

Бланка стискивает Даниэля в своих крепких объятиях, желая не только получить его ласку, но и спровоцировать Анну, которая, по ее мнению, слишком уж спокойная. И Морено это удается, потому что Сеймур начинает очень тяжело дышать, крепко сжимая руки в кулаки и испепеляющим взглядом смотря на свою соперницу, которую она мечтает придушить.

— Mi amor, mi vida, mi gatito¹⁴⁹… — с блаженной улыбкой произносит Бланка, оставляя на лице Даниэля свои поцелуи. — Te quiero mucho, mucho, mucho. Tú eres la razón en mi vida, en mi existir…¹⁵⁰ Давай быть вместе… Oh, mi sol y mi luna…¹⁵¹

— Отпусти меня, — грубо требует Даниэль, пытаясь оттолкнуть Бланку от себя. — Слышишь! Остановись!

— Не надо стесняться, querida¹⁵². Не надо…

— Бланка! — Даниэль резко отстраняется от Бланки и отталкивает ее от себя. — Хватит, я сказал!

— Давай, милый, покажи мне все, что ты мочь. — Бланка снова крепко обнимает Даниэля и начинает с еще большей страстью покрывать его лицо поцелуями, в какой-то момент начав томно постанывать. — Я хотеть тебя… М-м-м-м… Возьми меня…

Несмотря на все попытки Даниэля оттолкнуть от себя Бланку, она начинает приставать к нему с еще большей силой, позволяя своим пышным бедрам тереться об его пах и пытаясь засунуть руку под его футболку или в штаны. Для Анны это становится последней каплей. Не выдержав испытание ревностью, она пулей подлетает к Морено, больно берет ее за волосы и грубо оттаскивает подальше от Перкинса.

— Гадина! — вскрикивает Анна. — Я убью тебя, мразь! УБЬЮ! Сделаю то, о чем мечтаю уже черт знает сколько!

Анна с удовольствием залупляет Бланке пару крепких пощечин и больно оттаскивает ее за волосы, пока иностранка морщится от боли и истошно вопит:

— А-А-А-А ПОМОГИТЕ! МЕНЯ ХОТЕТЬ УБИТЬ! А-А-А!

— Жирная корова! — грубо бросает Анна и со всей силы толкает Бланку так, что та заваливается на пол. — Сколько же кровушки ты у меня выпила! Я покажу тебе… Покажу, где раки зимуют! Гадина… Стерва!

— НА ПОМОЩЬ! КТО-НИБУДЬ!

— Закрыла свой вонючий рот, стерва! — Анна еще пару раз залупляет Бланке крепкую пощечину. — Ты заплатишь мне за то, что хотела украсть то, что принадлежит мне. За то, что посмела положить глаз на МОЕГО МУЖЧИНУ!

— Это мы еще посмотреть, крашеный стерва! — Бланка неуклюже поднимается на ноги, довольно больно бьет Анну по лицу, хватает за волосы и трясет. — Ты не получить мой жених! Я УБИТЬ ТЕБЯ, ЕСЛИ ТЫ ЕГО НЕ ОСТАВИТЬ!

— Даниэль мой, толстозадая свинья! — уверенно заявляет Анна, сама вцепляется в волосы Бланки и начинает больно оттягивать их. — И если ты не оставишь его в покое, то я сама тебя прикончу!

— Ну попробуй, анорексичка!

— Лучше не зли меня, тварь, а иначе пожалеешь!

— ПОМОГИТЕ! — истошно умоляет Бланка после того, как Анна залупляет ей еще пару пощечин. — А-А-А-А! НА ПОМОЩЬ!

Когда Анна с учащенным дыханием обеими руками сдавливает горло Бланки и начинает безжалостно душить ее, в дело вмешиваются Даниэль и Мия, которые с большим трудом разнимают девушек и оттаскивают их в стороны.

— Успокойся, Анна, успокойся, — спокойно просит Даниэль, крепко удерживая Анну под локти. — Эй-эй, слышишь меня! Успокойся!

— Да я сейчас все волосы выдеру! — сухо бросает Анна, яро пытаясь вырваться из крепкой хватки Даниэля. — Я мечтаю об этом уже хрен знает сколько!

— Не надо, милая, прошу тебя.

— Пусти меня, Перкинс, я убью эту жирную корову!

— ИДИ СЮДА, ВЫДРА БЛОХАСТАЯ! — во весь голос вскрикивает Бланка, пока Мия всеми силами ее удерживает. — ТЫ НЕ ДОЖИТЬ ДО ЭТОТ ВЕЧЕР!

— Готовь себе место на кладбище, стерва! Скоро оно тебе понадобится!

— КЛЯНУСЬ, Я СДЕЛАТЬ ТЕБЯ УРОДИНА, НА КОТОРУЮ НИКТО НИКОГДА НЕ СМОТРЕТЬ!

— Это я изуродую твое и без того страшное рыло!

— Иди в детский сад и играй с куклы, плоский доска! Маленький еще, чтобы думать о мужчина!

— Где ты так отожралась, бегемот в стрингах? Задница больше холодильника! Нос картошкой, глаза маленькие, уши большие! Неуклюжая! Сгорбившаяся!

— Ты что ли королева красоты, жалкий пигалица? Где ты потерять свой задница и грудь?

— В последний раз предупреждаю тебя: оставь Даниэля в покое, — громко требует Анна. — Он мой! МОЙ!

— Это мы еще посмотреть, драный швабра! Даниэль быть со мной! С той, что есть красивый в тысячу раз!

— Ты где у себя красоту увидела? — презренно усмехается Анна. — Рядом с тобой и орангутанг будет красивее!

— Я есть привлекательный!

— Для кого? Для мамочки с папочкой? Единственных людей, которые говорят о твоей красоте хотя бы раз в неделю!

— Я бы хотеть посмотреть на тот урод, который говорить о твой красота. Который ты никогда не иметь.

Анна снова пытается броситься в драку, забыв о сдержанности и скромности, которым ее учили с самого детства. Но успевает лишь залупить Бланке пощечину и оттянуть ее за волосы до того, как Даниэль отводит ее подальше, несмотря на ее сопротивление.

— Не надо, Анна, не надо, — спокойно просит Даниэль, покрепче обняв Анну и нежно погладив ее по голове. — Не надо, прошу тебя.

— Отпусти меня, Даниэль, — громко бросает Анна, яро пытаясь вырваться из хватки Даниэля. — Я хочу натянуть задницу этой жирной коровы ей на голову!

— Я СДЕЛАТЬ ТЕБЯ УРОДКА! — во весь голос вопит Бланка, изо всех сил пытаясь вырваться из рук Мии, но та не дает ей уйти, даже если понимает, что сил удержать сестру у нее не так достаточно, как у Даниэля. — СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПОСМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ!

— Бланка, Бланка, все, хватит! — громко требует Мия. — Успокойся, ради бога!

— Пусти меня, Мия! — Бланка резко пытается вырваться из хватки Мии. — ПУСТИ! Я УНИЧТОЖИТЬ ЭТОТ СТЕРВА!

— Нет! Ты же покалечишь эту девушку!

— Я МЕЧТАТЬ ОБ ЭТОМ! МЕЧТАТЬ ПОКАЛЕЧИТЬ ЭТОТ СТЕРВА, ЧТО ХОТЕТЬ УКРАСТЬ МОЙ ЖЕНИХ!

— Хватит, сестренка, прошу тебя.

— ПУСТИ МЕНЯ! — громко требует Бланка. — Я хотеть отделать этот драный кошка. Чтобы она и думать не сметь о мой любимый Даниэль!

— Пасть закрыла, жаба сутулая! — со злостью во взгляде вскрикивает Анна. — И НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ ДАНИЭЛЯ СВОИМ! ПОТОМУ ЧТО ОН МОЙ!

— Ты ничего мне не сделать, сушеный вобла! Ты не иметь силы, чтобы сражаться со мной!

— Ты еще не знаешь, на что я способна. Что я могу сделать, когда всякие жирные коровы ПЫТАЮТСЯ УКРАСТЬ У МЕНЯ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!

— Крыльями не маши, курочка, — ехидно усмехается Бланка. — Все равно ты скоро идти кому-то на стол.

— СТЕРВА! — во весь голос вскрикивает Анна. — ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ТО, ЧТО ХОТЕЛА УКРАСТЬ МОЕГО МУЖЧИНУ!

— Злись, пигалица, злись! Может, ты сдохнуть от злость. И никто не мешать мне выходить замуж за мой любимый мужчина, который так любить меня.

— Ты никогда не получишь Даниэля! ОН ПРИНАДЛЕЖИТ ТОЛЬКО МНЕ!

— Ты не мочь со мной сражаться. Потому что быть слабый. Слабый передо мной. Я УНИЧТОЖИТЬ ЛЮБОЙ ДЕВКА, КТО ПОСМОТРЕТЬ ДАНИЭЛЬ!

— Прекрасно! Значит, будем бороться на смерть!

Анна снова набрасывается на Бланку с кулаками и начинает таскать ее за волосы по всей гостиной, пока та истошно кричит и пытается чем-то ей ответить. Пока Даниэль наблюдает за происходящим с приоткрытым ртом, будучи потрясенным увидеть свою возлюбленную в таком возбужденном состоянии и не думав, что ему будет настолько тяжело сдержать ее в одиночку.

— ПОМОГИТЕ! — истошно вопит Бланка и вздрагивает после каждой сильной пощечины вышедшей из себя Анны. — Я НЕ ХОТЕТЬ УМИРАТЬ! НА ПОМОЩЬ!

Пока Мия стоит на месте с широко распахнутыми глазами и качает головой, едва сдерживая слезы, Даниэль подбегает к Бланке и Анне и пытается разнять девушек, которые обмениваются крепкими пощечинами и больно оттаскивают друг друга за волосы.

— Бланка, хватит! — громко требует Даниэль, пытаясь оттащить Анну подальше от Бланки, которая мертвой хваткой вцепляется в ее волосы. — Отпусти ее! Отпусти, говорю!

— Крыса, я убить тебя, — сквозь зубы цедит Бланка. — Ты не украсть то, что принадлежать мне!

— Нет, это я буду бороться за свое до последнего, — уверенно заявляет Анна. — Я готова на все! Даже УБИТЬ ТЕБЯ!

Анна успевает дать Бланке пару пощечин и довольно крепкий удар по голове до того, как Даниэль оттаскивает ее от иностранки, спиной к которой он сейчас стоит.

— Успокойся, Анна, успокойся, — спокойно просит Даниэль, гладя взволнованную Анну по голове и щеке. — Эта девчонка специально хочет спровоцировать тебя.

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ЭТОТ КРАШЕНЫЙ ТВАРЬ! — во весь голос вопит Бланка и кулаками начинает колотить Даниэля по спине. — УБЕРИ ОТ НЕЕ РУКИ!

— Хватит! — сухо требует Даниэль, наполовину развернувшись к Бланке и все еще крепко обнимая Анну. — Хватит вести себя как истеричка!

— Отойди, Даниэль! Я ТАК УДЕЛАТЬ ЕЕ, ЧТО ВСЕ НАЧАТЬ ШАРАХАТЬСЯ ОТ НЕЕ И НАЗЫВАТЬ СТРАШИЛИЩЕ!

— Я не позволю тебе причинить моей девушке вред.

— ДАНИЭЛЬ! Я ПРИКАЗЫВАТЬ!

— НЕ ОРИ НА МЕНЯ, СТЕРВА! — Даниэль резко разворачивается к Бланке лицом, пряча Анну у себя за спиной.

— ТЫ СЛЫШАТЬ, ЧТО Я СКАЗАТЬ? Я ПРИКАЗЫВАТЬ ТЕБЕ ОТОЙТИ И ДАТЬ МНЕ ПРИДУШИТЬ ЭТОТ СТЕРВА!

— Да кто ты, черт возьми, такая, чтобы указывать мне, что делать? Ты мне никто! Слышишь, НИКТО!

— ТЫ — ЕСТЬ МОЙ БУДУЩИЙ МУЖ! А ЗНАЧИТ, ДОЛЖЕН СЛУШАТЬ МЕНЯ И ДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО Я ГОВОРИТЬ.

— Я НИЧЕГО тебе не должен!

— ДАНИЭЛЬ! — яростно бьет ногой по полу Бланка. — Я ПРИКАЗЫВАТЬ!

— Здесь Я раздаю приказы, а не ТЫ! И Я приказываю, чтобы ты НАКОНЕЦ-ТО ЗАТКНУЛА СВОЙ ЧЕРТОВ РОТ!

— ТЫ СОВСЕМ ОБНАГЛЕТЬ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я ГОВОРИТЬ? МЫ СКОРО ИГРАТЬ СВАДЬБА, А ТЫ СМЕТЬ ИДТИ ПРОТИВ МОЙ СЛОВО!

— ДА НЕ БУДЕТ НИКАКОЙ СВАДЬБЫ ТЫ, КОРОВА БЕЗМОЗГЛАЯ! — раздраженно вскрикивает Анна. — НЕ БУДЕТ!

— ТЕБЯ НИКТО НЕ СПРАШИВАТЬ, ПОТАСКУХА!

— Если ты не оставишь Даниэля в покое, клянусь, ты пожалеешь об этом!

— Нет, это ТЫ пожалеть, что вздумать украсть мой жених!

— Даниэль никогда не был твоим! Он мой! ТОЛЬКО МОЙ! ЯСНО ТЕБЕ, СВИНЬЯ?

— Не мечтай, мешок с костями, Даниэль быть со мной! — уверенно заявляет Бланка. — Я так хотеть! Мой желание — есть закон для mi amor¹⁵³!

— Да, а может, ты позволишь ему самому решать, с кем он хочет быть? — Анна скрещивает руки на груди. — Он взрослый мужчина и в состоянии сам принимать решения.

— Он уже все решить и сказать, что быть со мной.

— Да ладно! Что-то я этого не слышала!

— Потому что ты есть глухой и тупой!

— Кто здесь тупая, то только ты. Тебе миллион раз сказали, что Даниэль не будет с тобой, а ты продолжаешь доказывать, что он имеет в виду совсем другое.

— Он всегда очень стесняться говорить и хотеть, чтобы это делать я.

— Ложь! Он умеет говорить за себя! И его желания не совпадают с твоими!

— Хватит болтать впустую, анорексичка. Я уже все решить! Даниэль скоро стать мой муж и папа мой малыш.

— А разве для тебя мнение мужчины ничего не значит? Ты считаешь, что сама никому не обязана, но другие должны плясать вокруг тебя и удовлетворять твои хотелки?

— Разумеется, я ценить то, что говорить мужчина. Но поскольку Даниэль стесняться говорить о свой чувства, то я быть вынужден говорить вместо него.

— А ты всех своих парней лишала права голоса? Наплевала на их желания и думала только о том, что хочешь ты.

— Желание девушки — есть закон, который настоящий мужчина быть обязан выполнять.

— А желания мужчины? Он, по-твоему, бесчувственная кукла? Робот, который только умеет выполнять приказы?

— Девушка быть рожденный получать удовольствие, любовь и забота от крепкий сильный мужчина.

— Это похоже на потребительское отношение. Девушка тоже должна заботиться о мужчине и уделять ему внимание.

— Мне плевать, что ты думать. Я требовать, чтобы ты оставить мой мужчина в покое и позволить нам жить счастливо.

— А у меня тоже есть желание! — гордо приподнимает голову Анна. — Всего одно. Небольшое.

— Неужели ты думать, что Даниэль исполнять твой дурацкий желание? — Бланка презренно ухмыляется. — Ха-ха! Ой, наивная дура!

— Пусть Даниэль сам сделает свой выбор! — Анна с хитрой улыбкой гордо приподнимает голову. — И прямо сейчас поцелует ту, которую он любит всем сердцем.

— М-м-м, ты хотеть сдохнуть от злости, когда Даниэль целовать меня со всей любовь? — хитро улыбается Бланка.

— С чего ты взяла, что он поцелует тебя? — ехидно усмехается Анна. — Ты совсем не интересуешь Даниэля.

— Можешь не мечтать, что он выбрать тебя, дорогуша, — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Бланка. — Даниэль подарить свой прекрасный поцелуй мне. И сделать все, чтобы ты сдохнуть от зависть и злость.

— Ну вот и посмотрим!

— Что ж, раз ты быть дерзкий и смелый… — Бланка с хитрой улыбкой берет Даниэля за запястье и тянет его на себя так резко, что он едва сохраняет равновесие и не падает. — Мы сейчас это проверить.

— Так, Бланка, не вздумай, — тараторит Даниэль. — Не вздумай, я сказал!

— Ну давай, mi querida¹⁵⁴, целуй меня, — погладив Даниэля по щеке и схватив его за шиворот, с легкой улыбкой просит Бланка. — Целуй меня так, как ты не целовать раньше.

— Спятила что ли? — пытаясь резко убрать руки Бланки от себя, возмущается Даниэль. — Хватит! Остановись! Бланка!

— Ну же, mi amor¹⁵⁵, давай показать этот курица, как сильно мы любить друг друга. Целуй меня! Обними очень крепко! Подари мне свой любовь!

— Отпусти меня! Отпусти сейчас же!

— Не надо стесняться, дорогой. Считай, что нас никто не видеть. Ты мочь даже иметь со мной секс.

С этими словами Бланка насильно водит руками по груди Даниэля и пытается проскользнуть под его футболку.

— Хватит меня трогать, — настойчиво требует Даниэль, крепко схватив Бланку за запястья. — Слышишь! Хватит!

— Я сделать тебя очень счастливый, если ты вернуться ко мне, — с хитрой улыбкой уверенно обещает Бланка. — Мы быть вместе до самый конец. Я обещать, что родить тебе здоровый малыш и стать лучший мама.

— Твоя сестра права: тебя надо было уже давно упрятать в психушку.

— Наш малыш не умереть. Как наш первый. Когда я не мочь выносить его.

— Что? — громко удивляется Даниэль. — Ты совсем рехнулась?

— Если бы ты не заставлять меня нервничать и не провоцировать, то я выносить красивый и здоровый ребеночек. Когда я снова носить наш малыш, то ты быть обязан заботиться обо мне и делать все, что я хотеть, по первый приказ.

— Хватит нести всякую чепуху! — резко убрав руки Бланки от себя и отстранившись от нее, грубо отвечает Даниэль. — Ты уже не понимаешь, что говоришь!

— Неужели ты забыть? Забыть, как ты изводить меня и заставлять нервничать из-за того, что ты смотреть на другой девушка? Это есть причина, почему наш малыш не родиться.

— У меня нет, не было и не будет никакого ребенка от тебя! Слава богу, между нами никогда ничего не было!

— Ну ладно, querida¹⁵⁶, хватит болтать, — уверенно говорит Бланка и обеими руками гладит Даниэлю лицо. — Я хотеть, чтобы ты меня поцеловать.

— Я не буду тебя целовать!

— Ну давай же, Даниэль, покажи этот курица, кого ты любить на самом деле.

— Ты прекрасно знаешь, кто мне нужен.

– ¿Que?¹⁵⁷ — с широкой улыбкой громко произносит Бланка. — ¿Que? Ты выбирать меня?

— Нет! — громко восклицает Даниэль. — Не тебя!

— Ты хотеть поцеловать меня? О, gatito¹⁵⁸, сделай это! Я ответить с большим удовольствием.

Бланка снова притягивает Даниэля поближе к себе и собирается сама поцеловать его в губы, но тот быстро пресекает эту попытку и отталкивает девушку от себя, пока Анна с трудом сдерживает свою злость, но заставляет себя ждать, поскольку верит, что ее возлюбленный не подведет.

— Не сходи с ума, Бланка! — сухо требует Даниэль. — Не сходи, говорю! Ты слышишь меня!

— Нет, ты никуда не уйти! — уверенно заявляет Бланка, хватает Даниэля за запястья так сильно, что он мгновенно чувствует боль, и резко притягивает его к себе. — А ну сейчас же целуй меня! НЕМЕДЛЕННО! ЦЕЛУЙ!

— Сейчас же отпусти меня! — начинает вырываться Даниэль. — Мне больно! Слышишь меня, ненормальная?

— Только после того, как ты подарить мне незабываемый поцелуй и послать эту идиотку куда подальше.

— Я уже миллион раз сказал, что ни за что это не сделаю!

— Целуй меня, любимый, целуй… Ну же… — Бланка липкими от блеска губами проводит по щеке Даниэля и по уголкам его рта, пока Анна находится на грани того, чтобы снова наброситься на нее.

— Я сказал, сейчас же отпусти меня! — громко требует Даниэль. — МНЕ БОЛЬНО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

— Целуй меня! — грубо приказывает Бланка, пытаясь насильно приблизить лицо Даниэля к своему лицу. — Целуй, говорю! Я ПРИКАЗЫВАТЬ!

— Хватит, Бланка!

— ЦЕЛУЙ МЕНЯ! ЖИВО!

— Даже не мечтай!

— Ладно. Тогда я сделать все сама! Только расслабься! Расслабься, говорю! ХВАТИТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ!

— Отвали от меня! — раздраженно бросает Даниэль и резко отталкивает Бланку от себя. — Отвали! А иначе меня вырвет! От твоего присутствия… Твоего запаха… От мыслей о том, что ты снова испачкаешь меня своими слюнями!

— Тебе нравится, когда я быть рядом с тобой? ¡Oh, mi gatito!¹⁵⁹ — Бланка, одной рукой держа Даниэля за шиворот, проводит другой по его волосам. — Это есть так приятно слышать…

— Черт, да отвали ты от меня! — Даниэль резко мотает головой, чтобы убрать руку Бланку от его волос. — ОТВАЛИ, СТЕРВА! ХВАТИТ! Хватит думать, что я буду с тобой!

— Ты БЫТЬ со мной! ПОТОМУ ЧТО Я ТАК ХОТЕТЬ И БЫТЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЭТА ВЫДРА!

— ОШИБАЕШЬСЯ! — Даниэль грубо отстраняется от Бланки, немного тяжело дыша и чувствуя, что у него слегка побаливают запястья и предплечья, которые девушка очень сильно сжимала. — Моя девушка НАМНОГО лучше тебя!

— ЧЕМ? ЧЕМ ЭТОТ МЕШОК С КОСТЯМИ БЫТЬ ЛУЧШЕ?

— Прежде всего эта девушка не страдает патологической ревностью и спокойно относится к тому, что я общаюсь и с девушками, и с парнями. И знает, что с ними я либо просто общаюсь, либо дружу. Она не позорит меня на людях, позволяет мне самому принимать решения и поддерживает меня, что бы я ни выбрал. Эта девушка никогда не требовала от меня невозможного и довольствовалась малым. Никогда не ограничивала мою свободу и всегда уважала мое право на личное время. Не запрещает мне заниматься тем, что я люблю, и не навязывает свои интересы или то, что кажется ей правильным. Понимает, когда я хочу побыть один, а когда — с ней. Не заставляет меня проводить с ней двадцать четыре часа в сутки и постоянно петь ей дифирамбы и говорить, какая она прекрасная, любимая и неповторимая. Рада любым моим подаркам и не требует ничего дорогого, что разорило бы меня. Я могу подарить ей всего один цветок, но она всегда радуется ему.

— И ты верить, что она не хотеть дорогой подарки?

— Верю. И абсолютно уверен в том, что она не обидится, если мои подарки будут слишком дешевые или не совсем такие, какие ей хотелось бы получить. Моя девушка умеет быть благодарной и с радостью принимает любой подарок. Я — человек не жадный, и мне несложно сделать кому-то приятно. Но я хочу делать это по своей воле. Нельзя назвать подарком то, что ты отдаешь кому-то для галочки. Это то, что человек просто покупает на свои кровные деньги и по доброй воле отдает в долгосрочное пользование.

— Я… Я тоже уметь быть благодарный. И быть счастливый получить любой подарок от мой любимый мужчина.

— Рот закрой, лгунья! Все время, что ты водила меня за нос, я только и слышал о том, что тебе хотелось получать самые дорогие подарки. Требовала только самое лучшее. Не задумываясь о том, откуда человек возьмет на них деньги. О том, хочу ли я что-то покупать тебе.

— Ты обижать меня, mi amor¹⁶⁰… — с жалостью во взгляде произносит Бланка. — Я не быть такой, какой ты меня считать.

— К тому же, ты — эгоистка. Эгоистка, которая не умеет заботиться о других, но требует, чтобы все заботились о ней.

— Нет, Даниэль, умоляю, не говори так!

— А вот моя девушка совсем другая. Она всегда готова выслушать, поддержать и выполнить любую просьбу. Именно с ней я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Более счастливым, чем я был, когда жил с родителями. Она сумела сделать мой дом тем местом, куда я хотел возвращаться снова и снова. С огромным удовольствием! Я всегда знал, что только там смогу расслабиться, отдохнуть и почувствовать себя нужным.

— Ты мочь чувствовать себя точно также. Даже лучше. Я сделать для этого все! Ты только попроси.

— После истории с амнезией я понял, что эта девушка — настоящее сокровище, которое надо ценить. Она прекрасна как снаружи, так и внутри. Второй такой девушки мне уже сыскать. И я считаю себя редким счастливчиком. Потому что встретил ту, что полностью соответствует моему вкусу и желаниям. Моя возлюбленная — лучшее, что у меня когда-либо было в жизни. Именно благодаря ей я понял, что если встретить хорошую девушку, то жизнь не изменится в худшую сторону. Раньше я боялся заводить долгие отношения, потому что не хотел, чтобы кто-то меня контролировал и держал на цепи как собаку. Но как оказалось… Рядом с правильным человеком можно не менять свой образ жизни и получать море удовольствия.

Услышав эти слова, Анна скромно улыбается, почувствовав безоговорочное превосходство над Бланкой, которая приходит в бешенство, но испытывает огромную боль от мысли, что все ее грандиозные планы потерпели полный крах.

— Нет, Даниэль, прошу тебя… — с жалостью в мокрых глазах тихо произносит Бланка. — Не поступай так со мной… Клянусь, я быть самый лучший для тебя и сделать все, что ты хотеть. Только умоляю, будь со мной.

— Я не собираюсь быть с той, которую не знаю, — качает головой Даниэль.

— Я люблю тебя… Ты есть мой идеал… Я влюбиться в тебя сразу же, как только увидеть… Por favor¹⁶¹… Не делай мой любовь несчастный… Я просто хотеть любить и быть счастливый… Я не делать ничего плохого…

— Прости, Бланка, но я люблю другую, — решительно заявляет Даниэль. — И я ни на кого не променяю свою маленькую принцессу.

Даниэль с гордо поднятой головой подходит к Анне, нежно берет ее лицо в руки и без колебаний одаривает девушку продолжительным поцелуем в губы, наконец-то дорвавшись до желанной почувствовать приятное тепло в каждой части тела. Испытать что-то прекрасное, что мгновенно заставляет его позабыть обо всем плохом и сосредоточиться только на том, как же изумительно пахнут ее мягкие нежные губы. Пока девушка с чувством легкой дрожи безотказно отвечает на этот поцелуй, сначала мягко взяв его под локти, а потом переложив руки ему на бока. Бланка же буквально зеленеет от переполняющего ее гнева и начинает задыхаться, когда видит, как Даниэль, в какой-то момент едва слышно простонавший от удовольствия, целует Анну с такой любовью, которую просто невозможно подделать.

А спустя несколько секунд Даниэль немного отстраняется от Анны и мягко гладит ее лицо, нежным взглядом смотря ей в глаза и чувствуя, как его сердце приятно трепещет при виде обезоруживающей улыбки зеленоглазой красавицы. Исходящий от ее кожи цветочный запах ударяет ему в нос и заставляет поддаться соблазну оставить несколько коротких поцелуев на ее губах. А почувствовав свое полное бессилие перед ней, Даниэль спускается к одному из изгибов шеи Анны и оставляет на ней несколько коротких поцелуев, что заставляют ее скромно улыбнуться и почувствовать легкое головокружение.

— Не расходись, милый, — со скромной улыбкой мягко шепчет Анна. — Мы здесь не одни.

— Прости, не удержался, — с широкой улыбкой шепотом признается Даниэль, обеими руками погладив щеки Анны, и оставляет нежный поцелуй у нее за ухом, в которое хочет что-то сказать. — Целовать тебя — райское удовольствие…

— Оставь это на потом, — с дрожью выдыхает Анна, чувствуя, как эхо нежного шепота Даниэля отдается в груди. — Пожалуйста… Сейчас не время…

— Ну еще разочек…

Даниэль в последний раз оставляет короткий поцелуй на изгибе шеи Анны и несколько секунд мило трется кончиком носа об ее до того, как окончательно отстраняется от девушки, и, не выпуская ее из рук, переводит уверенный взгляд на Бланку, с учащенным дыханием крепко сжимающую руку в кулаки.

Глава 58

— Думаю, мой ответ очевиден, — с гордо поднятой головой говорит Даниэль. — Я уже давно сделал свой выбор и не собираюсь менять свое решение.

— Что, толстопузик, поняла, кого здесь любят? — хитро улыбается Анна, приложив ладонь к груди Даниэля.

— А если ты не поняла, то я сделаю это еще раз. — Даниэль еще раз оставляет короткий поцелуй на изгибе шеи Анны и на месте у нее за ухом, пока она с прикрытыми глазами тихо стонет. — Да, вот это уже точно моя девочка!

— Т-т-ты… — дрожащим голосом произносит Бланка, широко распахнутыми глазами смотря на Даниэля. — Ты никогда не целовать тебя так, как этот швабра. Э-э-э… Ты… Всегда быть холодный… Не быть такой страстный…

— Я целую эту девушку так, как хочу. Со всей любовью, что живет в моем сердце.

— Я не верить… Не верить, что это происходить. ПОЧЕМУ НЕ Я? ПОЧЕМУ Я НЕ БЫТЬ НА МЕСТЕ ЭТОТ ВЫДРА?

— Я уже сказал тебе, почему.

— ТЫ ПРОМЕНЯТЬ МЕНЯ НА ЭТОТ ОБЛЕЗЛЫЙ КОШКА! — истерически вопит Бланка. — ВЫБРАТЬ ЭТОТ ДОХЛЫЙ ВОБЛА!

— Я выиграла, стерва! — с чувством удовлетворения восклицает Анна. — Хотя я в себе нисколько не сомневалась!

— НЕТ! ЭТО ЕСТЬ ЛОЖЬ! ЛОЖЬ!

— Оставь свое разочарование при себе, дорогуша.

— Я НЕ СДАТЬСЯ ПРОСТО ТАК! ДАНИЭЛЬ БЫТЬ МОЙ!

— Он уже все тебе сказал и показал.

— ВАШ ИСТОРИЯ НЕ ИМЕТЬ ХОРОШИЙ КОНЕЦ! — Бланка пулей подлетает к Анне и Даниэлю, пока мужчина покрепче обнимает свою возлюбленную и целует ее в макушку. — Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВАМ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫЙ!

— Мы это уже слышали. Придумай что-нибудь новенькое.

— ТЫ НЕ БЫТЬ С МОЙ ЛЮБИМЫЙ, ПОДЗАБОРНЫЙ КРЫСА, — во весь голос вскрикивает Бланка, угрожая Анне пальцем. — Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ ЦЕЛОВАТЬ И ОБНИМАТЬ ЕГО!

— А ты разве его мама? — Анна прижимается поближе к Даниэлю, крепко обвив руки вокруг его поясницы, и нежно прикусывает кожу на изгибе шеи мужчины, на лице которого появляется блаженная улыбка. — Мне не нужно разрешение какой-то жирной кабанихи, чтобы доставлять ему удовольствие.

— Я НОСИТЬ ЕГО РЕБЕНОК! ВОТ ЗДЕСЬ! — Бланка тычет пальцами в свой живот. — Mi bebe¹⁶²… Он быть здесь.

— Несколько минут назад ты сказала, что твой ребенок умер, — ехидно усмехается Анна.

— ОН УМЕРЕТЬ! ПОТОМУ ЧТО ДАНИЭЛЬ ЗАСТАВЛЯТЬ МЕНЯ НЕРВНИЧАТЬ! А СЕЙЧАС Я СНОВА БЫТЬ БЕРЕМЕННЫЙ!

— Не фига себе до чего дошел прогресс — оказывается, теперь забеременеть можно быстрее, чем пожрать! — Анна презренно смеется. — Кстати, а ты случайно не на сносях?

— ДАНИЭЛЬ БЫТЬ ОБЯЗАН ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ! — Бланка топчет ногой об пол. — Я ХОТЕТЬ БЫТЬ ЕГО ЖЕНА!

— Господи, Бланка, да успокойся ты уже, — устало стонет Мия. — Тебе уже все рассказали и показали, а ты продолжаешь кричать и биться в истерике.

— И Я ПРОДОЛЖАТЬ ЭТО ДЕЛАТЬ! Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ИМ БЫТЬ ВМЕСТЕ! НИКОГДА! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!

Бланка берет с пола один из осколков, молнией подлетает к Анне и начинает угрожать им, пока та остается вполне спокойной и даже тихонько хихикает.

— Я УБИТЬ ТЕБЯ, ПИГАЛИЦА! — во весь голос угрожает Бланка. — РАЗ ТЫ НЕ ХОТЕТЬ ОСТАВИТЬ ДАНИЭЛЬ ПО-ХОРОШЕМУ, Я ЗАСТАВИТЬ ТЕБЯ ЭТО СДЕЛАТЬ.

— Ну-ка отошла от мой девушки, истеричка! — угрожает пальцем Даниэль. — Отошла, я сказал!

— СЕЙЧАС ЖЕ ОТПУСТИ ЭТОТ КРЫСА, ДАНИЭЛЬ! Я УБИТЬ ЕЕ! УБИТЬ!

— Господи, Бланка, прекращай уже этот фарс! — громко требует Мия. — Сейчас же брось осколок!

— НИ ЗА ЧТО! — грубо бросает Бланка и начинает злостно смеяться, улыбаясь словно маньячка со стажем. — Я УБИТЬ ЛИБО ЕЕ, ЛИБО СЕБЯ!

— Бланка, ради бога, прекрати!

Когда Мия пытается отобрать у Бланки осколок стекла, та резко переводит острый предмет на нее.

— До тебя я тоже добраться, сестричка, — с широко распахнутыми глазами сквозь зубы цедит Бланка. — Ты сдохнуть вместе с этот пигалица.

— Ты не причинишь им вред! — грубо бросает Даниэль, подходит к Мии и приобнимает ее, продолжая также прижимать к себе и Анну. — Тем более в МОЕМ доме!

— Отойди от них, Даниэль, — грубо требует Бланка. — Я СКАЗАТЬ, ОТОЙТИ ОТ НИХ! БЫСТРО ПОДОШЕЛ КО МНЕ!

— Пока ты находишься в МОЕМ доме, то будешь делать то, что Я скажу!

— Если ты не отходить от эти швабра, клянусь я убить и тебя! ЕСЛИ ТЫ НЕ БЫТЬ СО МНОЙ, ТО НЕ БЫТЬ НИ С КЕМ!

— ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ! — со злостью вскрикивает Анна. — Тронешь его — я придушу тебя собственными руками!

— Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВАМ БЫТЬ ВМЕСТЕ! — наводя осколок то на Анну, то на Даниэля, истерически вопит Бланка. — ДАНИЭЛЬ БЫТЬ ТОЛЬКО СО МНОЙ!

— НИКОГДА! — вскрикивает Даниэль.

— ТОГДА… ТОГДА Я ПЕРЕРЕЗАТЬ ГОРЛО ВАМ ДВОИМ! И СЕСТРИЦА! ВЫ ВСЕ СДОХНУТЬ ВМЕСТЕ!

— Бланка, одумайся, я прошу тебя, — громко, отчаянно умоляет Мия и тихо шмыгает носом. — Не делай глупости…

— ЗАКРОЙ РОТ, МИЯ!

— Ты же попадаешь в тюрьму, если убьешь нас!

— ЗАТО ДАНИЭЛЬ НЕ ДОСТАТЬСЯ НИКОМУ!

— Ха, а она и так туда попадает, — с хитрой ухмылкой заявляет Даниэль.

– ¿Que¹⁶³? — возмущается Бланка. — В смысле?

— Да, девочка, ты все верно услышала. Я был уверен в том, что ты не оставишь меня в покое и устроишь истерику, узнав, что я все помню, и познакомившись с моей настоящей девушкой. — Даниэль скрещивает руки на груди. — Поэтому за несколько дней до нашей встречи я принял некоторые меры.

— Да-да, Морено, мы очень хорошо подготовились к сегодняшнему дню, — уверенно заявляет Анна, расставив руки в бока. — Даниэль уже сказал, что есть несколько сюрпризов. Мое появление — лишь один из них. Есть и куда более интересные.

В этот момент раздается звонок в дверь, после которого Анна хитро улыбается и гордо приподнимает голову.

— А вот и он! Как вовремя!

Анна направляется ко входной двери, открывает ее и видит на пороге Ракель, Наталию и Хелен.

— О, девочки, вы как раз вовремя! — с легкой улыбкой отмечает Анна. — Проходите скорее!

Анна позволяет своим подруг зайти в дом и закрывает за ними входную дверь.

— Ну что, как дела? — хитро улыбается Наталия. — Веселье уже в самом разгаре?

— Так точно! — восклицает Анна. — Эта страхолюдина совсем с катушек слетела! Угрожает убить меня с Даниэлем и свою сестру.

— Это она что ли там вопит? — уточняет Ракель, прислушавшись к крикам, доносящиеся из гостиной.

— Она!

— Ничего, сейчас мы быстро усмирим ее дикий нрав!

— Эй, а почему вы без полиции? — слегка хмурится Анна.

— Мистер Джонсон и полицейские уже в пути, — уверенно отвечает Хелен.

— Надо скорее хватать ее, пока она не убила кого-то или не сбежала! Пока мы справляемся с ней, но она все больше теряет рассудок.

— Не беспокойся, милая. Мы уже поговорили с мистером Джонсоном и попросили его приехать сюда.

— Мы просто решили не дожидаться их и поехать сюда сразу же, — добавляет Ракель.

— О, тогда хорошо… — кивает Анна. — Думаю, ваша помощь будет нам очень кстати.

— Окей, веди нас к этому холодильнику с глазками! — кулаком ударяет в ладонь Наталия. — Сейчас мы как следует надерем ей задницу.

— Пошли со мной.

Решительно настроенные Хелен, Наталия и Ракель следует за Анной, которая приводит их в гостиную, где все еще находятся Мия, Даниэль и Бланка. Увидев еще трех девушек, старшая из сестер Морено широко распахивает глаза и начинает тяжело дышать, пока те скромно улыбаются Перкинсу и машут ему рукой, а он отвечает тем же.

— А вот и она, наша несравненная обманщица! — торжественно объявляет Анна, указав на Бланку.

– ¿QUE¹⁶⁴? — вскрикивает Бланка, уставившись на Хелен, Наталию и Ракель. — ЕЩЕ ТРИ?

— Так значит, эта та самая иностранка, которая позарилась на чужое? — расставляет руки в бока Наталия.

— ЭТО ЧТО ЗА ШВАБРЫ? ОТКУДА ОНИ ВЗЯТЬСЯ?

— Эй, полегче, подруга, полегче, — уверенно отвечает Ракель. — Мы ведь запросто можем показать коготочки.

— ДАНИЭЛЬ, КТО ЭТИ КУРИЦЫ? ОТВЕЧАЙ СЕЙЧАС ЖЕ!

— Те, кто научит тебя не красть чужих парней, — с гордо поднятой головой говорит Хелен. — И уважать тех, с кем общаются ты или твои знакомые.

— ДАНИЭЛЬ, Я ТРЕБОВАТЬ ОТВЕТ! — яростно топает ногой Бланка. — ЧТО ЭТО ЗА МАТРЕШКИ? ЭТО ЧТО, ЕСТЬ ТВОЙ ЛЮБОВНИЦЫ? Эта драная кошка — есть не единственный, с кем ты изменять мне?

Хелен, Наталия и Ракель начинают тихонько хихикать, переглядываясь между собой.

— Слышь, свиноматка, ну-ка прекратила оскорблять моих подруг! — возмущается Анна.

— ЭТА СТЕРВА МЕНЯ ОСКОРБЛЯТЬ! — истерически вскрикивает Бланка. — ДАНИЭЛЬ!

— Я бы сказал тебе намного больше, да мое воспитание не позволяет, — скрещивает руки на груди Даниэль. — Но девочки с радостью сделают это за меня.

— ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ХОТЕТЬ, МОЧАЛКИ? — Бланка резко переводит взгляд на Ракель, Хелен и Наталию. — СНАЧАЛА ЭТА ВЫДРА ПОЯВИТЬСЯ, А ТЕПЕРЬ ЕЩЕ И ВЫ, КУРИЦЫ!

— А мы, дорогуша, пришли спасать нашего друга от одной больной обманщицы, — со скрещенными на груди руками уверенно отвечает Хелен.

— Да! — восклицает Наталия. — Конечно, жаль, что парни не смогли присоединиться к нам и сказать тебе пару ласковых. Но мы с радостью скажем все, что они думают о твоих омерзительных выходках.

— Да вы… Да я… Э-э-э… Постойте-ка… — Бланка, скрестив руки на груди, получше приглядывается к Ракель, Наталии и Хелен. — Ах, точно… Как же я сразу не понять! Вы — есть те самые обманщицы, которые обводить Даниэля вокруг палец! Боевые подружки те три бездарный идиоты, который тоже использовать мой любимый мужчина!

— Да, Морено, много же ты доставила нам хлопот… — задумчиво говорит Ракель. — И едва не разбила такую прекрасную пару, и поссорила Даниэля с его друзьями, и обвинила нас во всех грехах… Мы, признаться, честно задолбались все это разгребать!

— Даниэль быть обязан уделять внимание только мне. В его жизнь не мочь приходить другие люди.

— И ради этого ты решила сделать все, чтобы друзья и девушка исчезли из жизни Даниэля, — заключает Хелен.

— Я не хотеть, чтобы он общаться с ними.

— А кто ты такая, чтобы решать, с кем Даниэлю общаться? — возмущается Наталия. — Ты что, его мама?

— Я есть его жена! И мать его нерожденный ребенок!

— Ах, у тебя еще ребенок имеется…

— Он умереть! А все из-за Даниэль. Он доводить меня до истерика и не делать, что я говорить. Смотреть по сторонам и всегда изменять мне!

— Боже, как же это смешно слушать… — нервно ухмыляется Анна.

— Так что шли бы вы, курочки, из мой дом, — уверенно говорит Бланка. — Идите заботиться о свой три бездарных идиота, который я всегда ненавидеть и презирать.

— Эй-эй, а вот мужчин наш трогать не советуем, — уверенно говорит Наталия. — Мы за них и глотки можем перегрызть. Точнее, мы сделаем это, если услышим про них хоть одно плохое слово.

— Ха, было бы за что грызть! — Бланка скрещивает руки на груди. — Какой-то жалкий актеришка, про которого все давно забыть, решить создать группа с мыслью, что он умеет петь. Взять какой-то наглый малолетка и омерзительный блондин.

— Так, я требую уважать моих друзей! — сухо требует Даниэль. — Оскорбляя моих братьев, ты оскопляешь и меня!

— Боже, Даниэль, ну какие еще братья… Они всегда ненавидеть тебя и завидовать. Тот белобрысый, которого все восхвалять как идол, ненавидеть тебя больше всех. Это он организовать тот травля, из-за которой все желать тебе смерть. А те черноволосые идиоты помогать ему.

— Я сказал, не смей оскорблять моих друзей! Я раньше терпел то, как ты их унижала, оскорбляла и обвиняла во всех грехах. Но теперь все… Больше я не буду молчать.

— Ох, зачем ты вообще связаться с этот банда идиоты? Ты все равно не найти с ними общий язык!

— Я прекрасно с ними лажу! И благодарен за то, что мне представился шанс познакомиться с такими чудесными людьми.

— Это есть ложь! Ты ненавидеть их! Особенно белобрысый! Ты никогда с ним не ладить и мечтать о его смерть.

— Рот закрой, мерзавка! — низким, грубым голосом бросает Хелен.

— Да лучше бы этот полоумный perra¹⁶⁵ сдох. Никто не жалеть об этом. Я быть только счастливый от того, что никто больше не травить жизнь мой мужчина.

— Э-э-э-э, за языком-то следи, коза! — сжав руки в кулаки, приходит в ярость Хелен. — Еще раз оскорбишь моего мужчину, я впечатаю твое жирное пузо в стену!

— Я сказать правда!

— Иди на хрен, корова! — грубо бросает Анна.

— Ну а тот малолетка что ли быть лучше? Тот, который якобы талантливый гитарист и братец бездарный актеришка, чья звездочка давно закатиться! Шустрый осел, который его брат продвинуть в шоу-бизнес.

— Придержи язык за зубами, уродина, — крепко сжимает руки в кулаки Наталия. — Или тебе придется покупать тоналку, чтобы скрыть свои синяки.

— Что? Малыш просто захотеть свой слава и воспользоваться тем, что он — есть родственник известный персона. Я все понимать.

— Тытоже нагло воспользовалась моим мужчиной, чтобы завладеть его деньгами и имуществом, — напоминает Анна.

— Слушайте, а тот сопляк вообще быть совершеннолетний? Ему хоть восемнадцать есть? Или кто-то здесь любить мальчики помладше? А, крашеный блондинка?

— Слушай, свиноматка, ты сейчас точно доиграешься! — угрожает Наталия, все больше приходя в бешенство. — Если я услышу еще хоть одно оскорбление в сторону моего мужчины, клянусь, тебе конец!

— Тот актеришка что ли быть лучше? Я много слышать про этот напыщенный козел с завышенная самооценка, высокий требования и истеричный характер. Все знать, что он есть больной на голову. Но даже несмотря на это, этот безголосый индюк иметь любовь стольких люди!

— Да ты за всю свою жизнь не добилась столько, сколько добился он честным и упорным трудом, — уверенно заявляет Ракель. — Знаем мы, что ты — та еще лентяйка. Хочешь валяться на диване, смотреть сериалы и жрать. Уж забота о муже и детях в твои планы точно не входит. Тебе нужен только толстый кошелек мужчины, который постоянно удовлетворял бы твое эго и пел тебе дифирамбы. О том, какая ты якобы красивая.

— Да как вы все сметь оскорблять меня? — широко раскрывает рот Бланка. — Я… Да я…

— Хорошо говорить о других, когда самой нечем гордиться! Хоть прочитала бы пару книжек для общего развития! О чем ты собираешься разговаривать с людьми, если ничего не знаешь, ничем не интересуешься и думаешь только лишь о себе и своем удовольствии?

— Ну уж точно не о том, как вилять задница перед чужой мужчины, — хитро улыбается Бланка. — О том, как получить свой кусочек слава через постель.

— Придержи язык за зубами, дрянь, — крепко сжимает руки в кулаки Ракель. — А будешь собирать зубы по всему полу.

— Только распущенный девчонка с анорексией, которая любить демонстрировать свой прелести всему миру и учить девочек, что торчащие ребра и кости — есть хорошо, мочь пойти в модели. Быть проститутка, который быть готов переспать с нужный люди ради громкий имя.

— Ты что сказала, облезлая выдра? — громко возмущается Ракель, начав тяжело дышать от того гнева, что зарождается внутри нее. — А ну повтори!

— Ты все слышать, сушеный вобла, — с гордо поднятой головой говорит Бланка. — И кстати, я не понимать, почему мужчины восхищаться тобой и мечтать играть с тобой свадьба. Ты есть обычный девка и не иметь ничего особенный.

— Если твои мамаша с папашей мало лупили тебя ремнем по заднице, то я с удовольствием это исправлю.

— Не надо угроз, курочки. Если кто-то из вас посметь нападать на меня, мой любимый мужчина защитить меня.

— Ты, тварь, лучше молчи, если ни черта ничего не понимаешь! Не ты здесь работала целыми сутками, чтобы добиться хоть чего-то! Это тебе не валяться на диване, жрать тоннами и смотреть мексиканские сериалы!

— Ты работать? — Бланка громко ухмыляется. — Ха! Не смеши меня, безмозглый проститутка! Ты попасть в этот бизнес через постель и денежки свой покровители!

— Закрыла свой поганый рот, стерва! — со злостью во взгляде прикрикивает Даниэль. — Скажешь еще одно плохое слово в адрес моих друзей — ты сильно об этом пожалеешь.

— Да как ты сметь? — взрывается Бланка. — Как ты сметь защищать не меня, а эти матрешки? ТЫ БЫТЬ ОБЯЗАН ЗАЩИЩАТЬ МЕНЯ, СВОЙ ЖЕНА! МАТЬ СВОЙ РЕБЕНОК!

— Я тебе ничего не должен!

— Ах, вот как ты защищать свой любовницы, — презрительно смеется Бланка. — Значит, ты плевать на меня? Я смотреть, ты тут собрать целый гарем… Пока я не быть в городе… Одна швабра «краше» другая…

— Ты что, в каждой девушке видишь любовницу твоего мужчины? — искренне удивляется Хелен, расставив руки в бока. — Или ты считаешь, что и парни представляют собой угрозу?

— ВЫ НЕ ЗАБРАТЬ МОЙ ДАНИЭЛЬ, МОЧАЛКИ! НЕ ЗАБРАТЬ! ОН МОЙ! Я ЛЮБИТЬ ЕГО! ЛЮБИТЬ!

— Да заткнись ты, твою мать! — вскрикивает Анна, крепко сжав руки в кулаки. — Если ты не закроешь свой гребаный рот, то клянусь, я убью тебя!

— Силенок-то хватит, дохлый рыба?

— Хватит! Когда дело касается моих друзей и моего мужчины, я расквитаюсь хоть со слоном! Даже с больной истеричкой с задницей, что больше шкафа!

— Слышь, милочка, хватит оскорблять меня в мой дом, — уверенно требует Бланка. — Я приказать тебе убраться отсюда вместе с этот курицы.

— Это НЕ ТВОЙ дом, дура!

— Он никогда не быть твой!

— Зато я — настоящая девушка Даниэля!

— А Я — ЕСТЬ ЕГО ЗАКОННЫЙ ЖЕНА!

— В ТВОИХ МЕЧТАХ!

— Все, пигалица, вали отсюда вместе с эти матрешки. Можете и сестрица мой прихватить. А то она обожать мешать мой счастье и постоянно смотреть и разговаривать с мой муж.

— Сейчас не мы уйдем, а ты, жирная блохастая кошка, — грубо заявляет Наталия. — И я сейчас серьезно. Уже скоро ты отправишься туда, где тебе самое дело. Где тебе мигом вправят мозги и научат правильно себя вести.

— Cierra la boca¹⁶⁶, tú¹⁶⁷, крашеная безмозглая блондинка. Лучше возвращайся к свой смазливый малолетка и подтирай его сопли. Если ты не мочь найти нормальный мужчина, то будь мама для свой малыш.

– ¡No, la chica, tú cierra la boca! ¡Sal de aquí para España y deja a Daniel en paz!¹⁶⁸

– ¿Que? No, no, no, no, no… ¡Ni lo sueñes, teñida rubia.¹⁶⁹

— Te arrepientas si no lo haces, Blanca. No lo empeores para ti y deja nuestro amigo en paz.¹⁷⁰

– ¡Por nada del mundo! Mi amor y yo deberíamos casarnos. Y no podrás hacer nada.¹⁷¹

Загадочно улыбающаяся Бланка подходит к Даниэлю, берет за запястье и резко притягивает его к себе с желанием обнять мужчину обеими руками.

— Я разве сказал что-то непонятное? — грубо спрашивает Даниэль, крепко берет Бланку под руку и уставляет на нее свой полный ненависти взгляд. — Я уже тысячу раз сказал тебе, чтобы ты не трогала меня! МОЙ ВЫБОР УЖЕ СДЕЛАН!

— Por favor, mi amor¹⁷²… — с легкой улыбкой мурлыкает Бланка, пытаясь поцеловать Даниэля в губы. — Besáme, mi sol, besáme… Por favor…¹⁷³

— Ты слышишь меня, ненормальная? — начинает яро сопротивляться Даниэль, пока Бланка мертвой хваткой вцепляется в его руки. — Отпусти меня! Пусти, говорю! Черт возьми, да отцепись ты! Я не буду ни обнимать, ни целовать тебя!

— No seas tímida, mi amor. Besáme… Besáme, por favor…¹⁷⁴

— Ты оглохла что ли? ОТЦЕПИСЬ ОТ МЕНЯ, СТЕРВА!

– ¿Dónde está mi anillo a nuestro compromiso?¹⁷⁵

— En tus sueños, España chica¹⁷⁶, — уверенно отвечает Наталия. — ¡Deja nuestro amigo en paz!¹⁷⁷

Бланка с хитрой улыбкой игнорирует слова Наталии и притягивает Даниэля еще ближе к себе с желанием поцеловать его как можно страстнее. Потерявшая терпение Анна уже через пару секунд молнией подлетает к иностранке и с раздражительным рыком оттаскивает ее от своего возлюбленного, схватив за волосы так сильно и крепко, что та громко вскрикивает от боли.

— Не смей приближаться к нему! — громко требует Анна и залупляет Бланке крепкую пощечину. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ЕГО СВОИМИ ГРЯЗНЫМИ РУКАМИ!

Анна толкает Бланку так, что та с громким криком заваливается на пол, и со всей силы бьет ее ногой в живот.

— Я сотру тебя в порошок, если ты еще раз посмеешь даже просто ПОСМОТРЕТЬ на моего мужчину. ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ, ДРЯНЬ?

— Perra¹⁷⁸… — сквозь зубы цедит Бланка. — ¡TE MATO, LA MALDITA PERRA! ¡TE-E-E-E MA-A-A-A-ATO!¹⁷⁹

Бланка быстро поднимается на ноги и бросается на Анну с кулаками. Однако рыжеволосая девушка без проблем от нее отбивается, со всей силой залупляет испанке пару крепких пощечин и пару секунд таскает за волосы из сторону в сторону, пока ее соперница истошно кричит, а Ракель, Наталия и Хелен широко раскрывают рты и округляют полные ужаса глаза.

— ПОМОГИТЕ! — истошно вопит Бланка. — ПОМОГИТЕ! ОНА ЕСТЬ НЕНОРМАЛЬНЫЙ! ОНА ХОТЕТЬ МЕНЯ УБИТЬ!

— Тварь… — сквозь зубы цедит Анна и со всей силы залупляет Бланке пощечину. — ЖИРНАЯ КОРОВА! Ты ответишь за то, что посмела посягнуть на то, что принадлежит МНЕ!

— Даниэль все равно быть со мной, анорексичка. Или ты оставить его по свой желание, или я тебя убить.

Бланка залупляет Анне ответную пощечину и обеими руками вцепляется в ее волосы. Правда, та одним толчком валит ее с ног, усаживается на нее и от все души начинает лупить по лицу, пока иностранка лишь горько плачет, будучи не в силах защититься от той, что даже и не думает держать себя в руках и намерена отомстить противнице за все свои страдания.

— О, боже, она же сейчас убьет ее! — с широко распахнутыми глазами ужасается Хелен.

— Господи, Анна никогда так не выходила из себя… — качает головой Ракель, прикрыв рот рукой.

Немного отойдя от шока, Даниэль подлетает к разбушевавшимся Бланке и Анне и безуспешно пытается оттащить свою девушку от иностранки, которую та с учащенным дыханием и раздраженным рыком безжалостно избивает.

— Все, Анна, хватит! — громко просит Даниэль. — Хватит! Довольно! Оставь ее! Анна!

— Получай, свинья! — сквозь зубы цедит Анна и, вцепившись в волосы Бланки, бьет ее головой об пол. — Будешь знать… Как лезть к чужим мужикам!

— ПОМОГИТЕ! — истошно вопит Бланка. — ДАНИЭЛЬ! ПОМОГИ! ¡POR FAVOR¹⁸⁰! ОНА ХОТЕТЬ МЕНЯ УБИТЬ!

— Анна, остановись, прошу тебя, — громко умоляет Даниэль, пытаясь оттащить Анну от Бланки.

— ЭТО ТЕБЕ ЗА ВСЕ МОИ СТРАДАНИЯ, СТЕРВА! — во весь голос вскрикивает Анна.

— Господи, у меня нет слов… — задумчиво произносит Наталия. — Анна никогда так не выходила из себя.

— Даже Даниэль не может с ней справиться… — с ужасом в глазах отмечает Ракель.

— Я в шоке, девочки… — качает головой Хелен. — Анна… Наша милая, скромная Анна так дубасит девчонку…

— Мерзавка… — сквозь зубы цедит Бланка. — Ты заплатить мне… ¡TE MATO, PERRA!¹⁸¹

Бланка одной единственной пощечиной валит Анну на пол и сама начинает таскать ее за волосы и безжалостно бить по лицу, пока Даниэль все еще безуспешно пытается разнять их. Впрочем, Сеймур не дает себя в обиду, в какой-то момент вцепившись в волосы иностранки и так сильно оттягивая их, что это вызывает у той невыносимую боль. А видя, что Перкинсу не удается справиться с девушками, Ракель, Наталия и Хелен спешат ему на выручку. Совместными усилиями они поднимают Анну на ноги и силой уводят в сторону, пока Даниэль всеми силами пытается удержать Бланку, которая с истошными криками бьется в конвульсиях.

— ПУСТИ МЕНЯ! — во весь голос вопит Бланка. — ПУСТИ! Я УБИТЬ ЭТОТ ПРОСТИТУТКА!

— Хватит орать, дура! — грубо требует Даниэль. — Все уже обалдели от твоих истошных оров! Пожалей моих соседей!

— Я ХОТЕТЬ УБИТЬ ЭТУ ГАДИНУ! ВЫРВАТЬ ЕЙ ВОЛОСЫ! ПРИДУШИТЬ СОБСТВЕННЫЙ РУКАМИ! Я МЕЧТАТЬ О ЕЕ СМЕРТЬ!

— Хватит, Бланка, ДОВОЛЬНО!

— Пусти ее, Даниэль! — со злостью во взгляде восклицает Анна, пытаясь вырваться из хватки своих подруг. — Я ей сейчас быстро мозги на место поставлю! Будет знать, как вешаться на шею чужих мужчин и оскорблять моих друзей!

— ИДИ СЮДА, ОБЛЕЗЛЫЙ КРЫСА! — вскрикивает Бланка. — ТОЛЬКО ПОПРОЩАЙСЯ С ЭТОТ КУРИЦЫ! ПОТОМУ ЧТО Я ТЕБЯ УБИТЬ!

— Нет, это Я тебя убью! ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС!

— Анна, ради бога, не надо, — тихо умоляет Ракель.

— Пустите меня, девочки! Этой корове сейчас придет конец! Пустите! Пустите, не злите меня!

— ДАВАЙ-ДАВАЙ, ТАЩИ СВОЙ КОСТИ СЮДА! — во весь голос вопит Бланка, пытаясь вырвать свои руки из крепкой хватки Даниэля. — Я СЕЙЧАС ЗАКОПАТЬ ТЕБЯ В ЗЕМЛЯ!

— Я БУДУ ПЕТЬ И ТАНЦЕВАТЬ НА ТВОИХ ПОХОРОНАХ!

— И ВЫ, КУРИЦЫ, ИДИТЕ СЮДА! Я ЗАКОПАТЬ РЯДОМ С ВАШ ПОДРУЖКА!

— Ты не посмеешь тронуть моих подруг, тварь! — грубо заявляет Анна, налитыми кровью глазами смотря на Бланку, довольно тяжело дыша и понимая, насколько сильно напряжена каждая мышца ее тела. — НЕ ПОСМЕЕШЬ!

— Я ВАС ТАК ИЗУРОДОВАТЬ, ЧТО ВЫ БОЯТЬСЯ ВЗГЛЯНУТЬ НА СЕБЯ В ЗЕРКАЛО!

— Уж на тебя точно никто никогда не взглянет! Ибо ты — жирная корова с огромной задницей и страшным рылом! И вместо груди у тебя вымя!

— ТЫ СЕБЯ В ЗЕРКАЛО ВИДЕТЬ, СТРАШИЛИЩЕ?

— Сама ты страшилище! — в один голос возмущаются Анна, Ракель, Наталия и Хелен.

— Даниэль никогда не посмотреть на тебя, рыжий мешок с костями. А вас, курицы, скоро бросить те три полоумный идиоты.

— Так ты еще и на наших мужчин глаз положила, мерзавка? — взрывается Ракель.

— Только попробуй посмотреть на них, гадина! — со злостью во взгляде угрожает Хелен.

— ХА, ДА ПОДАВИТЕСЬ ВЫ ЭТОТ ТРИ БЕЗДАРНЫЙ ИДИОТЫ! — с широко распахнутыми глазами, полными ненависти, вскрикивает Бланка. — Если бы они быть здесь, я бы высказать им все, что думать о них.

— Мы тебя предупредили, Морено, — уверенно говорит Наталия. — Даже не думай смотреть на наших парней! А иначе ты — труп!

— Я НЕ НУЖДАТЬСЯ В ТОТ ИСТЕРИЧНЫЙ АКТЕРИШКА, ЕГО БРАТЕЦ-МАЛОЛЕТКА И БЕЛОБРЫСЫЙ ФРИК!

— Я сказал, уважай моих друзей! — сухо требует Даниэль.

— Я говорить только правда!

— Твою мать, да что они тебе сделали, раз ты так сильно ненавидишь их и пыталась настроить меня против них?

— Они не любить меня. Те парни говорить плохой вещи обо мне и утверждать, что я — есть не пара тебе.

— Ха, да они тебя и знать не знают! — заявляет Ракель. — Тебя видел лишь мой будущий деверь! Когда ты однажды нагрубила ему в больнице, хотя он просто хотел что-то спросить!

— Да, я помнить тот смазливый мальчик. Он достать меня… Сказать, что я не знать, где найти то, что он хотеть, но этот придурок не услышать и продолжить нервировать.

— Да, а может, ты сразу нагрубила ему на испанском? — скрещивает руки на груди Наталия.

— Это не есть важно! Вы все не мочь общаться с Даниэль. Я не хотеть, чтобы он проводить с вами время.

— Я — взрослый человек и сам решу, с кем мне общаться, а с кем — нет! — уверенно заявляет Даниэль.

— Это — не есть твой друзья, любимый. Ты иметь только меня, свой любимый невеста.

— Ты мне, тварь, никто. Слышишь, никто. Я НЕ ЗНАЛ И НЕ ЗНАЮ ТЕБЯ!

— Ты любить меня! Я ЭТО ЗНАТЬ! ТЫ ЛЮБИТЬ!

— ЗАТКНИСЬ! — Даниэль резко хватает Бланку под руки и уставляет на нее свой озлобленный взгляд, едва сдерживаясь, чтобы не применить силу к девушке. — Клянусь, ты пожалеешь, если я еще раз услышу что-то про нашу свадьбу и будущее, которого у нас никогда не было и не будет.

— Нет, это неправда… — дрожащим голосом произносит Бланка. — НЕПРАВДА! Ты любить меня! Меня, а не этот жалкий дохлый вобла.

— Я уже сказал, что люблю только эту девушку! — Даниэль резко встряхивает Бланку. — ЕЕ ИМЯ — АННА ШАРЛОТТА СЕЙМУР!

— ТЫ ВРАТЬ МНЕ! Я ЕСТЬ ТВОЙ ЖЕНА! ТЫ БЫТЬ ПАПА НАШ РЕБЕНОК!

— Хватит, говорю! НЕ БЕСИ МЕНЯ!

— Я НОСИТЬ ТВОЙ МАЛЫШ, А ТЫ ХОТЕТЬ ПРОМЕНЯТЬ МЕНЯ НА ЭТОТ МЕШОК С КОСТЯМИ!

— Господи, Бланка, ты хоть понимаешь, что сейчас ведешь себя просто нелепо? — скрещивает руки на груди Мия. — Что надо сделать для того, чтобы ты наконец-то поняла, что у тебя ничего не выйдет с Даниэлем?

— Я БЫТЬ С НИМ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ! ХОТЕТЬ ОН ТОГО ИЛИ НЕТ! Я ЛЮБЛЮ ЕГО И ХОТЕТЬ ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ!

— Он не хочет на тебе жениться! Даниэль любит другую!

— Я ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НЕЕ! ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ЛЮБАЯ ДЕВЧОНКА, КОТОРАЯ ХОТЕТЬ УКРАСТЬ МОЙ МУЖ! ДАНИЭЛЬ БЫТЬ ТОЛЬКО МОЙ!

— ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — раздражено вскрикивает Ракель. — Хватит мотать всем нервы! У тебя еще глотка не болит от таких криков?

— Неужели ты правда думала, что сможешь женить на себе человека и удержать его даже после того, как он все вспомнит? — удивляется Наталия. — Да он сразу же побежал бы подавать на развод! Его бы не остановил даже ребенок!

— ОН ЛЮБИТЬ МЕНЯ! ЛЮБИТЬ! И ЗАБЫТЬ СВОЙ АНОРЕКСИЧКА БЕЗ ГРУДИ И ЗАДНИЦЫ!

— Господи, да уймись ты, ненормальная, — устало стонет Хелен. — Все, твоя игра окончена! Даниэль все помнит! А перед тобой стоит его настоящая девушка!

— НЕТ! Я НЕ ПРИЗНАТЬ ЭТО! НИКОГДА!

— Тебе придется.

— Я — ЕГО НЕВЕСТА И МАТЬ НАШЕГО УМЕРШЕГО РЕБЕНКА! — истерично вопит Бланка. — А ВЫ СВАЛИТЬСЯ С НЕБА И ЗАВИДОВАТЬ МОЙ СЧАСТЬЕ!

— Ты — просто больная, одержимая Даниэлем фанатка, — уверенно говорит Ракель. — Вбила себе в голову, что вы должны быть вместе, и решила преследовать его.

— Причем начала это еще задолго до того, как все началось, — добавляет Анна. — И на концерты прорывалась без билета, и в полиции побывала после попытки пробраться в его дом. Да если бы не случай с потерей памяти, ты бы и письма с угрозами присылать начала.

— Я ПРОСТО БОРОТЬСЯ ЗА НАШ ЛЮБОВЬ! — громко заявляет Бланка.

— Да нет у вас никакой любви! — восклицает Наталия. — Нет! Это ты себе придумала! Ты слетела с катушек и веришь, что и правда станешь женой Даниэля и матерью его детей.

— Я ЕСТЬ ЕГО ЖЕНА! МЫ БЫТЬ ЖЕНАТЫ!

— Жалко, что здесь нет младшей сестры Даниэля, — хитро улыбается Анна. — Она так мечтала надрать тебе задницу, но, к сожалению, у этой девочки есть кое-какие дела.

— ДАНИЭЛЬ НЕ ИМЕТЬ СЕСТРА! ОН БЫТЬ ЕДИНСТВЕННЫМ В СЕМЬЕ!

— Ошибаешься, девочка, — уверенно говорит Даниэль. — У меня есть сестра. И она действительно сожалеет, что не смогла сказать все, что думает об этой ситуации. Но Кэссиди все равно попросила передать тебе пламенный привет и предупредить, что она обратит тебя в бегство, если ты еще раз встанешь на нашем с Анной пути.

— Я УНИЧТОЖИТЬ ЕЕ! УНИЧТОЖИТЬ ЛЮБОЙ ДЕВКА, ЧТО СТОЯТЬ НА МОЙ ПУТЬ! И ВАС ЧЕТВЕРЫХ Я ТОЖЕ УНИЧТОЖИТЬ!

— И что ты нам сделаешь? — громко ухмыляется Наталия. — Погрозишь пальчиком и будешь бегать здесь с воплями: «¡Te mato, perras¹⁸²!»?

— ВЫ НЕ ПОЛУЧИТЬ МОЙ ДАНИЭЛЬ, МОЧАЛКИ! НЕУЖЕЛИ У ВАС ВСЕ ТАК ПЛОХО С ВАШИМИ PERRAS, ЧТО ВЫ ХОТЕТЬ УКРАСТЬ МОЙ QUERIDA¹⁸³?

— Не смей оскорблять наших парней!

— ИЛИ ВЫ БОЯТЬСЯ, ЧТО КАРЬЕРА ЭТОТ ЛЮДИШКИ ПОЙТИ НА СПАД, И ОНИ НЕ ПРИНОСИТЬ ВАМ ДЕНЬГИ?

— Интересно, что делала бы ты, если бы обобрала Даниэля до нитки, вынудив его спустить все деньги на твои хотелки? — задается вопросом Анна. — Если бы он не смог купить тебе очередное бриллиантовое колечко или норковую шубу из последней коллекции?

— Я хотеть, чтобы эти идиоты разориться! И я ненавидеть этих perras¹⁸⁴! Пусть они быть несчастный, бедный и невезучий!

— Я так понимаю, ты хочешь проблем, — крепко сжимает руки в кулаки Наталия. — Да, гадина?

— Ох, слушайте, может, надо было вызывать не полицию, а врачей из психбольницы? — шепотом спрашивает у подруг Хелен. — Эта девчонка явно не в себе.

— Ничего, она и так там окажется, если будет и дальше истерить, — со скрещенными на груди руками отвечает Анна.

— Не завидую ее родителям, — спокойно говорит Ракель.

— Хотя бы ее сестра кажется нормальной, — задумчиво отмечает Наталия.

— Нет, эта девчонка хорошая, — отвечает Анна. — Она сдала Бланку с потрохами.

— Надо же… — задумчиво произносит Хелен.

— Por favor, mi amor, besáme¹⁸⁵… — с грустью во взгляде умоляет Бланка, против воли Даниэля медленно водя рукой по его торсу. — Я хотеть быть твой… Хотеть, чтобы ты подарить мне лучший секс…

— Я что тебе сказал? — возмущается Даниэль, убирая руки Бланки от себя. — Не трогай меня!

— Пожалуйста, Даниэль… Я хотеть тебя…

— Черт, да ОТВАЛИ ТЫ ОТ МЕНЯ, НАКОНЕЦ! — Даниэль резко отталкивает Бланку от себя. — Клянусь, если ты сейчас не угомонишься, то я вызову скорую! Чтобы тебя увезли в психбольницу!

— НЕТ! Я НЕ ЕСТЬ БОЛЬНОЙ!

— Смирись с тем, что твои мечты никогда не сбудутся.

— Я мочь быть намного лучше, чем все эти безмозглый курицы. Со мной ты быть счастливый.

— Никто не заменит мне мою маленькую девочку.

— Por favor, mi vida… Te quiero… Te quiero mucho…¹⁸⁶ Я люблю тебя… Я…

Бланка не договаривает до конца, потому что Даниэль резко затыкает ей рот рукой, уставив свой испепеляющий взгляд в ее широко распахнутые глаза, пока та что-то громко мычит.

— Значит так, мелкая ты стерва, давай кое-что проясним, — уверенно говорит Даниэль. — Я не люблю тебя. Я не собираюсь на тебе жениться. Я не собираюсь заводить с тобой детей. Меня не волнует то, что ты уже спланировала всю нашу жизнь до конца наших дней. Мне. Плевать. У меня есть девушка. Я ее всем сердцем люблю и не собираюсь ни на кого менять. Можешь делать все, что хочешь: хоть орать, хоть топать ногами, хоть махать руками. Но я хочу быть с той, которая уважает меня и мое личное пространство.

Бланка продолжает тихонько мычать с жалостью во взгляде, поскольку ее рот плотно закрыт рукой Даниэля.

— Так что, девочка, хватит доводить всех до нервного срыва. И прекрати оскорблять девушек и парней. Я терпеть не могу, когда кто-то неуважительно относится к моим друзьям. И твои скандалы мне тоже не нужны. Клянусь, Морено, если бы ты не была девушкой, то я бы как следует надрал тебе зад и научил тому, чему должны были научить твои родители.

Бланка пытается что-то сказать и насильно убрать руку Даниэля, который еще плотнее закрывает ей рот и начинает смотреть с более надменным взглядом.

— Ты даже не представляешь себе, как ты бесишь меня, лживая девчонка, — холодно говорит Даниэль. — Как же я рад, что наконец-то избавлюсь от тебя и буду жить со своей любимой девушкой, встречаться с друзьями и делать все, что моей душе угодно! А еще я ужасно рад, что мне больше не придется терпеть твои поцелуи и объятия, от которых меня реально тошнит. Что никто не будет облизывать меня и умывать слюнями мое лицо. Что мне не захочется сходить в ванную и хорошенько умыться и прополоскать рот. Что не придется терпеть твои уморительные попытки выглядеть как секс-богиня. Наконец-то этот день пришел! НА-КО-НЕЦ-ТО!

Даниэль хватает Бланку под руки и резко тянет на себя, смотря на нее с такой ненавистью, с какой он не смотрел ни на одну девушку.

— И вот тебе мой совет: научись нормально целоваться. А иначе всех твоих парней будет рвать прямо перед твоими глазами. Это я говорю тебе как мужчина, у которого в этом деле опыта будет намного больше, и который хорошо знает, что ему нравится. И когда захочешь лезть целоваться, не надо красить губы липким блеском. Если хочешь знать, я терпеть не могу, когда девчонка лезет целоваться с помадой на губах.

— Чт-т-то? — округляет глаза Бланка. — Т-т-т-ты… Ты не любить мои поцелуи?

— Меня тошнит от них! Да, тошнит! Когда я вспоминал о них где-нибудь перед обедом, то у меня пропадал аппетит, а к горлу подступал комок.

— Нет… Пожалуйста, Даниэль… Ты причинять мне боль…

— И твои ласки тоже никуда не годятся. Если ты собралась возбуждать парня тем, что умеешь, то я тебе сочувствую.

— Но… Ты никогда… Не говорить это… Ты говорить, что любить мой ласка.

— Потому что ничего не помнил! Хотя и чувствовал, что меня к тебе не тянет. И я просто не хотел обижать. Но сейчас я не собираюсь тебя жалеть. Ты не пожалела меня — значит, я имею право не проявлять милость к тебе.

— Я не верить… — качает головой Бланка.

— Да, может, я поступаю некрасиво, говоря о девчонке подобные вещи. Но если я сейчас не скажу этого, то никто никогда не решится рассказать тебе правду и побудить что-то в себе изменить.

— Нет… — дрожащим голосом произносит Бланка и качает головой, едва сдерживая слезы. — Нет… Н-Е-Е-Е-Е-Т!

Бланка сгибается пополам, падает на колени и продолжает истошно кричать, пока девушки неуверенно переглядываются между собой.

— ТЫ НЕ МОЧЬ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ! НЕТ! Я НЕ ВЕРИТЬ! ЭТО ЕСТЬ ЛОЖЬ!

— Ох, черт… — резко вдыхает Даниэль. — Я не знаю, как еще донести до тебя то, что мы никогда не будем вместе.

— Я ХОТЕТЬ БЫТЬ ТВОЕЙ ЖЕНОЙ! МЫ БЫТЬ СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА! ТЫ ЕСТЬ МОЯ СУДЬБА!

— Это ты так думаешь, — уверенно отвечает Мия, подойдя поближе к Бланке. — Но это лишь твои мечты. Твое больное воображение.

— Я ЛЮБЛЮ ДАНИЭЛЯ! — во весь голос со слезами на глазах кричит Бланка. — Я НЕ ХОТЕТЬ ЖИТЬ БЕЗ НЕГО!

— Знаешь, сестра, ты всегда была неуравновешенной. Но твое нынешнее поведение наводит на мысль, что у тебя гораздо более серьезные проблемы с психикой. Твоя одержимость Даниэлем ненормальная. В любви нет ничего плохого, но не в твоем случае. Твоя любовь больная.

— Я НЕ ЕСТЬ ПСИХ! Я БЫТЬ ЗДОРОВЫЙ!

— Если ты не остановишься, то окончательно запутаешься в том, где реальность, а где — выдумка.

— Я — ЕСТЬ ЖЕНА СВОЙ ЛЮБИМЫЙ МУЖЧИНА! И МАТЬ ЕГО ПОГИБШИЙ РЕБЕНОК!

— У тебя не было, нет и не будет ребенка от Даниэля!

— ДАНИЭЛЬ ЕСТЬ МОЙ! Я НИКОМУ ЕГО НЕ ОТДАТЬ! НИКОМУ! НИКОМУ!

— ХВАТИТ! — вскрикивает Даниэль, резко подняв Бланку на ноги, схватив за плечи и сильно встряхнув ее. — ЗАТКНИСЬ! ТЫ УЖЕ ВСЕХ ДОСТАЛА! ТУТ И СПОКОЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ВЫДЕРЖИТ И РЕХНЕТСЯ ИЗ-ЗА ТАКОЙ НЕНОРМАЛЬНОЙ ДЕВЧОНКИ, КАК ТЫ!

— Я СПРАШИВАТЬ ТЕБЯ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ: ТЫ ХОТЕТЬ БЫТЬ СО МНОЙ ИЛИ С ЭТОТ ОЩИПАННЫЙ КУРИЦА?

— Я уже все сказал. Я. Буду. Со своей. Любимой. Девушкой. И это не обсуждается. ПОНЯЛА МЕНЯ?

– ¡PERRA¹⁸⁷! — вскрикивает Бланка, указав пальцем на Даниэля, которого она теперь начинает ненавидеть. — ТЫ ВЫБРАТЬ ЭТОТ БЕСПОЛЕЗНЫЙ ШВАБРА! ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ТОТ, ЧТО МОЧЬ СДЕЛАТЬ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ.

— Я стану счастливым только рядом со своей девушкой.

– ¡TE ODIO, TRAIDOR, TE ODIO!¹⁸⁸

Бланка наносит Даниэлю очень сильную пощечину, от которой его разворачивает в другую сторону. Он хватается за щеку, почувствовав, как она начинает гореть от столь крепкого удара, который, впрочем, никак на него не влияет.

— СВОЛОЧЬ! — со слезами истерично вскрикивает Бланка, надрывая свои голосовые связки. — ПРЕДАТЕЛЬ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, PERRA¹⁸⁹! Я ДЕРЖАТЬ ЗЛО НА ТЕБЯ! ТЫ ПОЖАЛЕТЬ, ЧТО ВЫБРАТЬ ЭТОТ ВЫДРА!

Мия подходит к Бланке и пытается как-то успокоить ее, пока та сгибается пополам и кричит так громко, что у нее начинает сильно першить горло и вызывает у нее желание кашлять. Тем временем Анна подходит к Даниэлю и нежно гладит его щеку, на которую пришелся удар, а тот обеими руками обнимает ее, мило целует в лоб и гладит по голове. За ней сразу подтягиваются Наталия с Ракель и Хелен, которые гладят или хлопает мужчину по плечу.

— Не слушай ее, Даниэль, — мягко советует Наталия. — Она больная.

— Все в порядке, — спокойно говорит Даниэль. — Пусть делает что хочет.

— Мы справимся с ней, приятель, — уверенно обещает Ракель. — Скоро все закончится.

— Ох… Слушайте, когда сюда уже приедет полиция?

— Вот-вот должны, — спокойно отвечает Хелен.

— Если упустим момент — эта психованная может сбежать.

— Не сбежит, — уверенно произносит Анна. — Если будет нужно — привяжем ее к стулу и заклеим рот до приезда полиции.

— Господи… — стонет Хелен, приложив руку ко лбу. — Если бы мы знали, что она больная, то еще вызвали бы врачей.

— Ничего, никуда эта мадам от нас не денется, — с гордо поднятой головой говорит Наталия.

— Да, мы с ней справимся, — слегка улыбается Ракель.

Только Даниэль хочет что-то сказать, как вдруг оглушающий истеричный крик Бланки заставляет его и девушек замолчать и перевести взгляд на взбешенную иностранку.

— НЕ ДУМАЙТЕ, ЧТО ВЫ ПОБЕДИТЬ! — вскрикивает Бланка и указывает пальцем на Даниэля и Анну. — ВЫ ДВОЕ НИКОГДА НЕ БЫТЬ ВМЕСТЕ! Я НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВАМ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ! ВЫ УМЕРЕТЬ! Я УБИТЬ ВАС!

Бланка резко отталкивает Мию от себя, берет самый большой осколок от разбитой вазочки и с широко распахнутыми, налитыми кровью глазами надвигается на Анну и Даниэля, в этот момент переглянувшиеся между собой.

– ¡TE MATO¹⁹⁰! СНАЧАЛА Я ПРИКОНЧИТЬ ЭТУ СУШЕНЫЙ ВОБЛА, А ПОТОМ ВЗЯТЬСЯ И ЗА ТЕБЯ, ПРЕДАТЕЛЬ!

– ¡No, Blanca, por favor¹⁹¹! — отчаянно умоляет Мия.

— УЧТИТЕ, НИКТО ИЗ ВАС НЕ ДОЖИТЬ ДО СЕГОДНЯШНИЙ ВЕЧЕР! Я УБИТЬ ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!

— Это мы еще посмотрим! — в один голос уверенно произносят Хелен, Наталия и Ракель и решительно закрывают Даниэля и Анну собой.

— Ты не тронешь их, мразь! — холодно заявляет Ракель.

— Сначала разберись с нами, мерзавка! — грубо бросает Хелен. — Мы за друзей глотку перегрызем!

— Estamos preparados para luchar contigo, si tenemos que protegernos nuestros amigos¹⁹², — уверенно заявляет Наталия.

– ¡Quítese del camino, perras, o te mato¹⁹³! — вопит Бланка. — ¡No dejaré les vivir estar juntos!¹⁹⁴

– ¡No, Blanca¹⁹⁵! — громко и едва ли не со слезами произносит Мия. — ¡Por favor, deténgase¹⁹⁶!

– ¡Maldito traidores deben morir¹⁹⁷! Я ТАК СКАЗАТЬ!

Бланка молнией собирается налететь на Анну и Даниэля и поранить осколком хотя бы одного из них. Но не успевают обнимающие друг друга влюбленные отреагировать, как вдруг Ракель, Хелен и Наталия отталкивают иностранку от друзей и валят ее на пол и наносят ей по одной крепкой пощечине.

– ¡No te atrevas a hacer daño nuestro amigos, tu, chica estúpida¹⁹⁸! — грубо требует Наталия.

– ¡Dejame ir, rubia teñida¹⁹⁹! — сквозь зубы огрызается Бланка и со всей силы пытается залупить Наталии пощечину.

– ¡Cálmate, Moreno²⁰⁰! — Наталия резко перехватывает руку Бланки. — ¡Estás actuando como una histérica²⁰¹!

– ¡TE MATO, PERRA! ¡TE MATO!²⁰²

Несмотря на ярое сопротивление, Наталии за несколько секунд удается забрать у Бланки осколок и быстро отложить его в сторону, пока ее подруги мертвой хваткой удерживают испанку за руки.

— ГАДИНЫ! — во весь голос вопит Бланка. — Я ХОТЕТЬ… ЧТОБЫ ВЫ БЫТЬ… ПРОКЛЯТЫ!

— Никто не смеет обижать наших друзей, — уверенно говорит Ракель. — Никто, стерва!

— Мы ничуть не решительнее и смелее наших мужчин, — с гордо поднятой головой добавляет Хелен. — Когда дело касается наших друзей, то мы готовы порвать любого.

— Не в этот раз… — сквозь зубы цедит Бланка. — ВАМ НЕ ЖИТЬ, МОЧАЛКИ!

Благодаря одному резкому движению Бланке все-таки удается вырваться из крепкой хватки Наталии, Хелен и Ракель и встать на ноги, повалив на пол всех троих. Однако девушки быстро поднимаются и залупляет ей еще пару пощечин и немного оттаскивают за волосы, не давая ей напасть ни на кого присутствующего здесь.

— Ты и правда думаешь, что сможешь бороться против всех нас? — презрительно усмехается Ракель, оттаскивая Бланку за волосы.

— Ничего, гадюки, я вам еще показать… — уверенно произносит Бланка, безуспешно пытается ударить Хелен по лицу и сама получает пощечину в ответ. — Вы еще узнать, кто такой БЛАНКА МОРЕНО! Я ВАМ ПОКАЗАТЬ!

Бланка берет первое, что попадается ей под руку, и со всей силы швыряет этот в девушек, которые вовремя успевают увернуться или пригнуться.

— Промазала! — ехидно смеется Хелен.

— АР-Р-Р-Р! — раздраженно рычит Бланка и бросает в девушек еще что-то, что разбивается вдребезги, пока подруги приземляются на корточки.

— Эй, а как насчет того, чтобы немного побегать? — предлагает Ракель. — Слабо догнать нас, бегемотик?

— Или ты со своей жирной задницей и метра не сможешь пробежать? — насмехается Наталия.

— Да уж, поедание тортиков по ночам и возлежание на диване как королевишна с фаст-фудом в руках не сделало хорошо еще ни одной фигуре, — отмечает Хелен.

— АР-Р-Р-Р! — возмущается Бланка. — Ну все… Я УНИЧТОЖИТЬ ВАС, ЖАЛКИЙ МАТРЕШКИ!

Бланка подбирает с пола еще один осколок вазы и уверенно надвигается на Хелен, Ракель и Наталию. Но девушки оказываются более быстрыми благодаря стройной фигуре и неплохой физической подготовке, пока иностранка страдает от сильной нехватки воздуха и двигается намного медленнее из-за лишнего веса. Так что подруги без особых проблем заводят руки Бланки за спину и силой пытаются отобрать осколок. Правда вскоре старшая из сестер Морено вырывается из их хватки и начинает угрожать кусочками стекла каждой девушке.

— ЕЩЕ ОДИН ШАГ — И Я ВАС УБИТЬ, СТЕРВЫ! — во весь голос вопит Бланка.

Впрочем, Ракель, Хелен и Наталия не теряются и очень быстро находят способ обезоружить Бланку. Пока одна крепко сжимает руку с осколком, вторая со всей силы залупляет иностранке пощечину, а третья заводит свободную руку за спину.

— ОТВАЛИТЕ, МАТРЕШКИ! — громко требует Бланка. — ОТВАЛИТЕ, Я ГОВОРИТЬ! Я ПРИКАЗЫВАТЬ!

— Ничего, Морено, недолго тебе осталось вопить, — уверенно отвечает Наталия, крепко удерживая руку Бланки за спиной. — Скоро тебя заберут туда, где тебе самое место.

— Там тебе быстро вправят мозги, — добавляет Хелен, отобрав у Бланки осколок и выкинув его куда подальше.

— Это мы еще посмотреть, идиотки, — сквозь зубы цедит Бланка. — Я ВАС УНИЧТОЖИТЬ!

Бланка резко вырывает руку из хватки Наталии и пару секунд таскает Ракель за волосы до того, как та грубо отталкивает ее от себя и со всей силы залупляет ей пощечину, а затем то же самое делают и Хелен с Наталией. В какой-то момент Мия тоже решает помочь девушкам и так или иначе усмирить свою сестру, подбежав сзади и со спины начав оттаскивать ее в сторону. Девушки вынуждены еще некоторое время отбиваться от иностранки, получая от нее крепкие пощечины и страдая от боли в голове после грубого обращения с их слегка лохматыми волосами. И тут раздается звонок во входную дверь, что заставляет всех облегченно выдохнуть.

— Это полиция! — предполагает Анна.

— Ох, ну наконец-то! — восклицает Даниэль.

— Открой им дверь и приведи сюда, а мы с девочками задержим эту истеричку.

— Я мигом!

Даниэль направляется ко входной двери, пока Анна бросается помогать Наталии, Хелен, Ракель и Мии удерживать тяжело дышащую Бланку, которая смотрит на всех буквально черными от злости глазами.

— КОГО ВЫ ЕЩЕ ПРИВЕСТИ СЮДА? — спрашивает Бланка. — НЕ УЖ-ТО ВАШ ИДИОТЫ ПРИЕХАТЬ СЮДА? НЕУЖЕЛИ ОНИ ЗАБРАТЬ ВАС?

— А это еще один привет от нас с девочками и Даниэлем, — крепко сжав Бланке челюсть и резко подняв ее лицо, с хитрой улыбкой отвечает Анна. — Ну и от парней — тоже.

— Что?

— Конечная остановка, Бланка Морено. Дальше автобус не поедет.

— Н-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!

Бланка пытается растолкать девушек и либо сбежать, либо убить кого-нибудь, но Анна, Ракель, Наталия, Хелен и Мия тут же это пресекают и совместными усилиями валят ее на пол, даже не думая отпускать ее. А через несколько секунд Даниэль возвращается в гостиную в сопровождении полицейских, среди которых есть Виктор, Дарвин и Оливер. Они с легкой улыбкой подмигивают девушкам и одобрительно кивают, когда видят, как подруги решительно удерживают иностранку.

— Вот, господа полицейские, — уверенно произносит Даниэль, указав на Бланку. — Это она.

Бланка подскакивает как ошпаренная, резко поднимается на ноги и отскакивает назад при виде полицейских, на которых она смотрит широко распахнутыми глазами, мысленно молясь о том, чтобы они пришли не к ней.

— Бланка Морено Родригес? — уверенно обращается к Бланке Виктор, пока остальные девушки не без помощи Даниэля успевают встать и привести себя в порядок.

— Э-э-э… — запинается Бланка и с ужасом в глазах качает головой. — Нет! Это не есть я! Mi nombre es Carmen Gomez Martinez²⁰³… Я — есть Кармен!

— Предъявите свои документы, пожалуйста.

— А в чем дело? ¿Que le paso? ¿Cuál es el problema, señor?²⁰⁴

— Мисс, пожалуйста, покажите свои документы, которые подтвердят вашу личность, — спокойно повторяет Дарвин. — Мы хотим убедиться в том, что вы выдаете себя за ту, кем представляйтесь.

— Но… Но… Я не иметь документы с собой…

— Назовите ваше полное имя и дату рождения и то, откуда вы родом.

— К-кармен… Кармен Гомес Мартинес. Я… Есть… Двадцать три… Лет… Я быть… Из… Латинская Америка…

— Точная дата рождения?

— Э-э-э… Январь… Январь… Двадцать восемь… А год… Год… Кажется, тысяча… Девятьсот… Девяносто четвертый…

— А почему вы так неуверенно назвали свою дату рождения? — хмурится Виктор.

— Простите, синьор… Я… Плохо разбираться в числа… Не мочь считать… И… Я плохо знать английский…

— Хорошо. Кто может подтвердить, что вас действительно зовут Кармен?

— Э-э-э… Мой сестра! — Бланка переводит взгляд на Мию. — Мия…

— Кармен — это ее второе имя, господин полицейский, — выдает Мия. — Это Бланка Кармен Морено Родригес. А дата рождения правильная.

— Что? — широко распахивает глаза Бланка. — Нет, это не так! Я есть Кармен!

— В таком случае, вы — та, кто нам нужен, — уверенно отвечает Виктор.

— Что? Но что я сделать? Я не есть преступница!

— Мистер Даниэль Перкинс обратился в полицию с заявлением о преследовании и вмешательстве в его частную жизнь, — спокойно объясняет Оливер.

— Нет, это не мочь быть правда!

— После этого мы немедленно подготовили соответствующий ордер. Вот, можете ознакомиться. — Оливер показывает Бланке бумагу с каким-то текстом, подписями и печатями. — Официально уведомляем вас, мисс Морено, что с этой минуты вам запрещено приближаться к мистеру Даниэлю Перкинсу ближе, чем на сто метров.

— Нет-нет, это есть ошибка! — взволнованно тараторит Бланка, испуганными глазами окидывая всю гостиную и немного тяжело дыша. — Я не та, которую вы искать! Даниэль — есть мой муж. Мы пожениться. Мы иметь дети.

— Расскажите эти сказки другим людям, — уверенно отвечает Виктор. — А сейчас мы просим вас покинуть дом этого мужчины по-хорошему. Хочу предупредить вас, что если вы нарушите постановление ордера, то мы будем вынуждены арестовать вас и отправить под суд.

— Да нет, синьор, вы перепутать меня с кем-то! Я — есть Кармен, а это — есть мой муж Даниэль. — Бланка хватает Даниэля под руку и поближе прижимается к нему. — Дорогой, ну скажи им что-нибудь. Скажи, что они искать не та девушка.

— Как раз ту! — резко вырвав руку из хватки Бланки, уверенно произносит Даниэль. — Раз ты не захотела оставлять меня в покое по-хорошему, значит, я буду действовать по-плохому. Ты не оставила меня выбора.

— Что? Нет, я не верить! Нет! Это есть ошибка… Это есть мой дом, синьор! Я иметь право быть здесь! Только мой муж мочь выгнать меня отсюда. Я не есть преступница! Клянусь, синьор, я говорить вам правда. Я не красть, не убивать, не обманывать…

— Уверен, что мы найдем много интересного, если познакомимся с вами поближе, — уверенно говорит Виктор. — А сейчас прошу вас проехать с нами в полицейский участок.

— Что? Нет, не надо! Зачем вам забирать меня?

— Сопротивляться бесполезно, мисс Морено, — уверенно отмечает Дарвин.

— Я — есть синьора Перкинс!

— Вам же хуже будет, если вы откажетесь выполнить наши требования. В ордере четко написано: нарушите запрет на приближение — пойдете под суд.

— Да какой запрет? О чем вы говорить?

— Не тратьте наше время, мисс. Вам придется проехать с нами, как бы вы этого ни хотели.

— Я не хотеть оставлять свой дом и свой муж! Наш дети скоро приехать домой из школа. Я быть обязана их встретить.

— Хорошо, мы все поняли, — пожимает плечами Виктор и оборачивается к своим помощникам и еще двум полицейским. — Ребята, ведите ее к машине.

Полицейские без лишних слов тут же направляются к Бланке и берут ее под руки.

— Что? — возмущается Бланка и яростно начинает вырываться из крепких рук полицейских. — НЕТ! НЕТ, ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ¡DÉJEME IR, PERRAS! ¡NO!²⁰⁵

— Я сожалею, мисс Морено, но вы арестованы, — уверенно сообщает Виктор.

— НЕТ, ПУСТИТЕ! Я УБИТЬ ВАС ВСЕХ! СЕЙЧАС ЖЕ ПУСТИТЕ! Я НЕ ПОЕХАТЬ С ВАМИ! НЕТ! ПУСТИТЕ!

— Мисс Морено, не напрашивайтесь на еще большие неприятности, — спокойно советует Оливер. — А вы и так заработали себе приличный срок. Вмешательство в частную жизнь, угрозы убийства, незаконная иммиграция в Соединенные Штаты, подделка документов…

— ЭТО ЛОЖЬ! НА МЕНЯ КЛЕВЕТАТЬ!

— Все вопросы вы будете задавать в полицейском участке, — уверенно говорит Дарвин.

— Por favor, señor, déjeme ir²⁰⁶, — с жалостью во взгляде умоляет Бланка. — No quiero ir a prisión²⁰⁷…

— Будьте добры разговаривать с нами на английском, — спокойно просит Виктор. — Мы не понимаем вашего языка.

— POR FAVOR… NO QUIERO IR A PRISIÓN…²⁰⁸ А-А-А-А-А!

— Если вы будете оказывать сопротивление сотрудникам полиции, вам будет только хуже.

— ВЫ НЕ МОЧЬ АРЕСТОВАТЬ МЕНЯ! Я БЫТЬ БЕРЕМЕННА… Я НОСИТЬ РЕБЕНОК ДАНИЭЛЯ! РЕБЕНОК МОЙ МУЖ… Я НЕ МОЧЬ ИДТИ В ТЮРЬМА!

— Ребята, наденьте на ее наручники поскорее, — обращается к своим коллегам Виктор.

— Нет! Нет! Нет! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — Бланка с жалостью в мокрых глазах смотрит на Даниэля, стоящий в окружении Анны, Наталии, Ракель и Хелен, пока полицейские пытаются надеть на нее наручники. — Даниэль, скажи им! Останови! Не дай им арестовать меня!

— Не вижу никаких причин это делать, — с гордо поднятой головой уверенно отвечает Даниэль.

— POR FAVOR… Por favor, mi amor…²⁰⁹ — Бланка резко подлетает к Даниэлю. — ¡Sálvame! ¡Déjeme ir! No quiero ir a prisión… No quiero ir a prisión…²¹⁰

— Я не понимаю, что ты там балалакаешь!

— УМОЛЯЮ, ДАНИЭЛЬ! СПАСИ МЕНЯ! — Бланка резко одергивает руки, когда полицейские пытаются завести их за спину. — СПАСИ! ЭТОТ МАНЬЯКИ ХОТЕТЬ УБИТЬ МЕНЯ! Я НЕ ХОТЕТЬ УМИРАТЬ!

— Эти люди отвезут тебя туда, где тебе самое место. Где тебе точно вправят мозги.

— НЕТ! ДАНИЭЛЬ! ПОМОГИ МНЕ! МОЙ ДОРОГОЙ МУЖ… ПОМОГИ! ¡POR FAVOR, MI SOL!²¹¹

— Больше ты не посмеешь потревожить меня и моих близких, обмануть меня и настроить против кого-либо, — со скрещенными на груди руками уверенно добавляет Даниэль.

— НЕТ! ТЫ НЕ МОЧЬ ОСТАВАТЬСЯ ХЛАДНОКРОВНЫЙ, ПОКА МЕНЯ ХОТЕТЬ УБИТЬ!

— Меня это не волнует.

– ¡POR FAVOR, MI AMOR! Я ВОТ-ВОТ РОДИТЬ!

— Проваливай отсюда, мерзавка! — холодно требует Анна, обвив одной рукой поясницу Даниэля и приложив одну ладонь к его груди, пока он нежно гладит ее по голове и целует в висок. — И чтобы я больше не видела тебя возле моего мужчины или мужчин моих подруг! А иначе я тебе глаза выцарапаю!

— ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, БЛОХАСТЫЙ СОБАКА! — вскрикивает Бланка и указывает своим толстым пальцем на Анну. — ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ, ДАНИЭЛЬ И Я БЫТЬ СЧАСТЛИВЫ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, КРАШЕНАЯ ВЫДРА! СДОХНИ! СДОХНИ! ТАК ЖЕ, КАК И ТВОЙ ПОДРУЖКИ И МОЙ СЕСТРИЦА! Я НЕНАВИДЕТЬ ВАС, СТЕРВЫ!

— Вали отсюда, пока ты не осталась без волос, — уверенно угрожает Ракель.

— Надеюсь, ты поняла, что не имеешь права уводить чужих мужчин и обманывать их, — холодно добавляет Хелен. — И что преследуя мужчину и пытаясь силой заставить любить его — это тоже насилие.

– ¡Adíos, enferma chica²¹²! — с хитрой улыбкой машет рукой Наталия. — Te va a encantar la prisión. Espero que encuentres algunos amigos. ¡Disfruta de tu nuevo vida, chica!²¹³

– ¡Idiotas²¹⁴! — истошно вопит Бланка, пока полицейским все-таки удается завести руки за ее спину и надеть на нее наручники. — ¡MALDITA! ¡MUERE! ¡MUERE! ¡TE ODIO! ¡TE ODIO!²¹⁵

Пока Бланка отчаянно сопротивляется с широко распахнутыми глазами, полицейские через силу подводят ее ко входной двери и собираются вывести девушку на улицу, полностью игнорируя ее истерические крики.

— МИЯ! — вскрикивает Бланка. — МИЯ, СЕСТРЕНКА, СПАСИ МЕНЯ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ В БЕДА! Я НУЖДАТЬСЯ В ТЕБЕ! ЭТИ МАНЬЯКИ ХОТЯТ УБИТЬ МЕНЯ!

— С какой это стати? — удивляется Мия. — Помогать той, кто меня ненавидит?

— ПОМОГИ МНЕ, POR FAVO-O-O-O-OR!²¹⁶

— Я буду только рада, если тебя посадят в тюрьму или определят в психбольницу, — уверенно заявляет Мия, скрестив руки на груди. — Может, это хоть чему-то научит тебя…

— НЕТ! МИЯ! МИ-И-И-И-И-ИЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я! А-А-А-А-А-А-А-А-А! ПОМОГИТЕ МНЕ! КТО-НИБУДЬ! ¡POR FAVO-O-O-O-OR²¹⁷! Я НЕ МОЧЬ ИДТИ В ТЮРЬМА, ПОТОМУ ЧТО Я БЫТЬ БЕРЕМЕННА! Я НОСИТЬ МАЛЫШ! ОТ ДАНИЭЛЬ! А-А-А-А-А!

С огромным трудом полицейским все-таки удается увести распсиховавшуюся Бланку из дома и посадить ее в машину с целью увести в полицейский участок. Даниэль мысленно выдыхает с облегчением, однако чувствуя себя морально измотанным после такого выноса мозга. Он крепко обнимает и прижимает к себе Анну, которая хоть и опустошена, но все же очень рада, что ей представилась возможность немного поквитаться с Бланкой.

___________________________________________________

КОНЕЦ 4-ОЙ КНИГИ

Примечания

1

исп. Любимый

(обратно)

2

исп. Любовь моя

(обратно)

3

исп. Мой котеночек

(обратно)

4

исп. Любовь моя

(обратно)

5

исп. Любовь моя

(обратно)

6

исп. Любимый

(обратно)

7

исп. Я — испанка, и я родом из Испании

(обратно)

8

исп. Прости

(обратно)

9

исп. Я понимаю английский, но не говорю на нем

(обратно)

10

исп. Испанский

(обратно)

11

исп. [я жить здесь с] моей сестрой и моими родителями

(обратно)

12

исп. Испанский

(обратно)

13

исп. Меня зовут Бланка

(обратно)

14

исп. Я не знаю, как это объяснить

(обратно)

15

исп. Да, любовь моя

(обратно)

16

исп. Волшебный момент

(обратно)

17

исп. [с] моей подругой

(обратно)

18

исп. Очень, мой котеночек

(обратно)

19

исп. Любимый

(обратно)

20

исп. Мой папа и моя мама

(обратно)

21

исп. Мой папа и моя мама

(обратно)

22

исп. Пожалуйста, любовь моя

(обратно)

23

исп. Привет, любимый

(обратно)

24

исп. Как у тебя дела?

(обратно)

25

исп. мой котеночек

(обратно)

26

исп. Любовь моя

(обратно)

27

исп. Это я, жизнь моя

(обратно)

28

исп. любимый

(обратно)

29

исп. Что происходит, любовь моя?

(обратно)

30

исп. девушка/девка

(обратно)

31

исп. стерва

(обратно)

32

исп. жизнь моя

(обратно)

33

исп. Прости, любимый

(обратно)

34

исп. Мои родители и моя сестра

(обратно)

35

исп. Спасибо, любимый

(обратно)

36

исп. Пока, любимый! Пока! Пока! Целую и обнимаю!

(обратно)

37

исп. Много поцелуев для тебя, Даниэль! Я люблю тебя, котеночек! Люблю!

(обратно)

38

исп. После нашего сюрприза испанка поедет в Испанию

(обратно)

39

исп. Тебе крышка, Бланка Морено

(обратно)

40

исп. Привет, любовь моя! А вот и я!

(обратно)

41

исп. любимый

(обратно)

42

исп. любовь моя

(обратно)

43

исп. мое сердце

(обратно)

44

исп. котеночек

(обратно)

45

исп. О, Даниэль, котеночек мой

(обратно)

46

исп. любовь моя

(обратно)

47

исп. любимый

(обратно)

48

исп. Мой котеночек

(обратно)

49

исп. любовь моя

(обратно)

50

исп. любимый

(обратно)

51

исп. В чем дело?

(обратно)

52

исп. любовь моя

(обратно)

53

исп. я уже готова, мой котеночек

(обратно)

54

исп. О, любимый

(обратно)

55

исп. Я люблю тебя, солнце мое! Очень-очень!

(обратно)

56

исп. сестра

(обратно)

57

исп. любовь моя

(обратно)

58

исп. любимый

(обратно)

59

исп. Конечно, мой котеночек

(обратно)

60

исп. любовь моя

(обратно)

61

исп. Да, это так

(обратно)

62

исп. Я говорила тебе, что моя семья должна покинуть Соединенные Штаты. Моему дедушке нужна была помощь…

(обратно)

63

исп. Мия, переведи

(обратно)

64

исп. деревушка/небольшой городок

(обратно)

65

исп. Нет-нет, любовь моя

(обратно)

66

исп. мой котеночек

(обратно)

67

исп. любимый

(обратно)

68

исп. да

(обратно)

69

исп. В чем дело?

(обратно)

70

исп. Конечно, любовь моя!

(обратно)

71

исп. Уверяю тебя, ты познакомишься с моей семьей до нашей свадьбы

(обратно)

72

исп. да

(обратно)

73

исп. мой малыш

(обратно)

74

исп. моя луна

(обратно)

75

исп. мое сердце

(обратно)

76

исп. Хорошо. Я верю тебе, любимый. Верю…

(обратно)

77

исп. В чем дело, любовь моя?

(обратно)

78

исп. любовь моя

(обратно)

79

исп. котеночек

(обратно)

80

исп. Пожалуйста

(обратно)

81

исп. любимый/любовь

(обратно)

82

исп. любимый

(обратно)

83

исп. пожалуйста

(обратно)

84

исп. Конечно, любовь моя

(обратно)

85

исп. Я верю в тебя, любимый мой

(обратно)

86

исп. мой котеночек

(обратно)

87

исп. мой малыш

(обратно)

88

исп. любимый

(обратно)

89

исп. В чем дело?

(обратно)

90

исп. малыш

(обратно)

91

исп. Я — Бланка Морено!

(обратно)

92

исп. любовь моя

(обратно)

93

исп. Это я, Бланка!

(обратно)

94

исп. Я люблю свою сестру… Очень!

(обратно)

95

исп. Даниэль, поверь мне! Прошу!

(обратно)

96

исп. Нет-нет, любовь моя

(обратно)

97

исп. Это неправда

(обратно)

98

исп. Что? Нет-нет! Это не так!

(обратно)

99

исп. Нет-нет-нет, Мия, прошу тебя

(обратно)

100

исп. дорогой

(обратно)

101

исп. Мой любимый

(обратно)

102

исп. Моя любовь

(обратно)

103

исп. мой котеночек

(обратно)

104

исп. мою любовь

(обратно)

105

исп. Даниэль — моя судьба

(обратно)

106

исп. Нет, сестра, Даниэль не твоя судьба!

(обратно)

107

исп. Пожалуйста, Мия…

(обратно)

108

исп. М-мия, сестренка моя

(обратно)

109

исп. Это же я, Бланка, твоя сестра!

(обратно)

110

исп. Игра окончена, сестра

(обратно)

111

исп. Хватит все время лгать! Поверь мне, Бланка, ничего хорошего из этого не выйдет.

(обратно)

112

исп. Я всегда мечтала о том дне, когда выйду замуж! И ты не разрушишь мою жизнь, Мия. Не ревнуй, что я выйду замуж за Даниэля. За известного человека! За моего короля! За любовь всей моей жизни!

(обратно)

113

исп. Даниэль тебе ни муж, ни друг, ни знакомый! Ясно тебе?

(обратно)

114

исп. Любовь моя, жизнь моя

(обратно)

115

исп. Прошу тебя

(обратно)

116

исп. дорогой

(обратно)

117

исп. Пожалуйста… Я люблю тебя, солнце мое… Мой котеночек, моя жизнь…

(обратно)

118

исп. Прошу, дорогой

(обратно)

119

исп. мою сестру

(обратно)

120

исп. любовь моя

(обратно)

121

исп. Даниэль, прошу тебя

(обратно)

122

исп. Даниэль, прошу тебя

(обратно)

123

исп. любовь моя

(обратно)

124

исп. Я очень сильно люблю тебя

(обратно)

125

исп. дорогой

(обратно)

126

исп. ПОЖАЛУЙСТА

(обратно)

127

исп. Пожалуйста, Даниэль

(обратно)

128

исп. МОЕ СЕРДЦЕ

(обратно)

129

исп. маленькая стерва

(обратно)

130

исп. маленькое ничтожество

(обратно)

131

исп. Я убью тебя!

(обратно)

132

исп. маленькая стерва

(обратно)

133

исп. любовь моя

(обратно)

134

исп. И мне плевать, что ты моя сестра

(обратно)

135

исп. Мне стыдно, что ты моя сестра, Бланка

(обратно)

136

исп. любовь моя

(обратно)

137

исп. Прошу тебя, дорогой

(обратно)

138

исп. пожалуйста

(обратно)

139

исп. Прошу тебя, Даниэль

(обратно)

140

исп. любовь моя

(обратно)

141

исп. мой дом

(обратно)

142

исп. Мой дорогой

(обратно)

143

исп. Прошу тебя, любовь моя

(обратно)

144

исп. любовь моя

(обратно)

145

исп. мой котеночек

(обратно)

146

исп. Нет-нет, мой котеночек

(обратно)

147

исп. Прошу, любовь моя

(обратно)

148

исп. любовь моя

(обратно)

149

исп. Любовь моя, жизнь моя, котеночек мой

(обратно)

150

исп. Я очень-очень сильно люблю тебя. Ты — смысл моей жизни и моего существования…

(обратно)

151

исп. О, мое солнце и моя луна

(обратно)

152

исп. дорогой

(обратно)

153

исп. моего любимого

(обратно)

154

исп. дорогой мой

(обратно)

155

исп. любовь моя

(обратно)

156

исп. дорогой

(обратно)

157

исп. Что?

(обратно)

158

исп. котеночек

(обратно)

159

исп. О, мой котеночек!

(обратно)

160

исп. любовь моя

(обратно)

161

исп. Пожалуйста

(обратно)

162

исп. Мой малыш

(обратно)

163

исп. Что?

(обратно)

164

исп. ЧЕГО?

(обратно)

165

исп. тварь/гаденыш

(обратно)

166

исп. закрой рот

(обратно)

167

исп. ты

(обратно)

168

исп. Нет, девочка, это ты закрой рот! Убирайся в свою Испанию и оставь Даниэля в покое!

(обратно)

169

исп. Что? Нет, нет, нет, нет, нет… Даже не мечтай об этом, крашеная блондинка.

(обратно)

170

исп. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого, Бланка. Не делай себе хуже и оставь нашего друга в покое.

(обратно)

171

исп. Ни за что на свете! Мой любимый и я должны пожениться. И вы ничего не сможете сделать.

(обратно)

172

исп. Пожалуйста, любовь моя

(обратно)

173

исп. Поцелуй меня, солнце мое, поцелуй… Прошу тебя…

(обратно)

174

исп. Не стесняйся, любовь моя. Поцелуй меня…

(обратно)

175

исп. Где мое обручальное кольцо?

(обратно)

176

исп. В твоих мечтах, испаночка

(обратно)

177

исп. Оставь нашего друга в покое!

(обратно)

178

исп. стерва

(обратно)

179

исп. Я убью тебя, чертова дрянь! Я УБЬЮ-Ю-Ю-Ю ТЕБЯ-Я-Я-Я-Я!

(обратно)

180

исп. ПОЖАЛУЙСТА

(обратно)

181

исп. Я УБЬЮ ТЕБЯ, СТЕРВА!

(обратно)

182

исп. Я убью вас, твари!

(обратно)

183

исп. любимый

(обратно)

184

исп. твари

(обратно)

185

исп. Пожалуйста, любовь моя, поцелуй меня

(обратно)

186

исп. Прошу тебя, жизнь моя… Я люблю тебя… Я очень сильно люблю тебя…

(обратно)

187

исп. ТВАРЬ

(обратно)

188

исп. Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ПРЕДАТЕЛЬ, НЕНАВИЖУ!

(обратно)

189

исп. ТВАРЬ

(обратно)

190

исп. Я УБЬЮ ВАС!

(обратно)

191

исп. Нет, Бланка, прошу тебя!

(обратно)

192

исп. Мы готовы сражаться с тобой, если нам придется защитить себя и наших друзей.

(обратно)

193

исп. Уйдите с дороги, твари, или я вас убью!

(обратно)

194

исп. Я не позволю им жить вместе

(обратно)

195

исп. Нет, Бланка!

(обратно)

196

исп. Пожалуйста, остановись!

(обратно)

197

исп. Чертов предатели должны умереть!

(обратно)

198

исп. Не смей обижать наших друзей, глупая девчонка!

(обратно)

199

исп. Отпусти меня, крашеная блондинка

(обратно)

200

исп. Успокойся, Морено!

(обратно)

201

исп. Ведешь себя как истеричка!

(обратно)

202

исп. Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТВАРЬ! УБЬЮ!

(обратно)

203

исп. Меня зовут Кармен Гомес Мартинес

(обратно)

204

исп. Что произошло? Какие-то проблемы, синьор?

(обратно)

205

исп. Отпустите меня, твари! Нет!

(обратно)

206

исп. Пожалуйста, синьор, отпустите меня

(обратно)

207

исп. Я не хочу в тюрьму

(обратно)

208

исп. ПОЖАЛУЙСТА… Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ…

(обратно)

209

исп. ПОЖАЛУЙСТА… Пожалуйста, любовь моя…

(обратно)

210

исп. Спаси меня! Отпустите меня! Я не хочу в тюрьму! Я не хочу в тюрьму!

(обратно)

211

исп. ПОЖАЛУЙСТА СОЛНЦЕ МОЕ!

(обратно)

212

исп. Пока, больная девочка

(обратно)

213

исп. Тебе понравится в тюрьме. Надеюсь, ты найдешь там друзей. Наслаждайся новой жизнью, девочка!

(обратно)

214

исп. Идиоты!

(обратно)

215

исп. Будьте вы прокляты! Сдохните! Сдохните! Я убью вас! Убью!

(обратно)

216

исп. ПОЖА-А-А-АЛУЙСТА

(обратно)

217

исп. ПОЖАЛУЙСТА-А-А-А

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

*** Примечания ***