SекS, боль и живая тюрьма [Сергей Басалаев] (fb2) читать постранично

Сергей Басалаев SекS, боль и живая тюрьма

Бог любит шутить, только его юмор со вкусом битного стекла….

Я — живая тюрьма, еще одна из многочисленных шуток Всевышнего. Мое тело искалеченное ДЦП — это тюрьма. Мне суждено отбыть свой земной срок. Смешно, не правда ли: смерть, как освобождение!

Для большинства женщин в России, как впрочем и во всем мире, полностью парализованный человек — НЕ МУЖЧИНА! Прекрасным, чудесным созданиям даже в голову не может прийти мысль о том, что в этом скрюченном теле живет разум, и более того, бушующая страсть.

В Советском Союзе инвалидов не было, так же, как и секса. Великая империя рухнула и из-под ее обломков, обнажился чудовищный ад, который творился в домах престарелых и инвалидов. К счастью, в последнее время, создается доступная среда для людей с ОФВ. Это превосходно! Но наряду с обучением, трудоустройством инвалидов, есть еще одна тема — это секс и инвалиды. Представляю, как ревнителям высокой нравственности захотелось схватить меня, отвезти на главную площадь, прилюдно выпороть, а затем оскопить. Ах, мечты-мечты!..

Первое сексуальное желание было для меня, словно удар хлыста… Внезапно при просмотре "Основного инстинкта". Как раз шел эпизод когда Майкл Дуглас с Шерен Стоун танцуют в ночном клубе. Смотрю на этих людей и понимаю, что со мной творится что-то не то… Покраснел, сердце превратилось в паровой молот и юг моего тела стал значительнее жарок и влажен. С обретением этих мини-субтропиков, я навсегда потерял спокойную жизнь.

Родится в полностью парализованном теле — это словно очутится в очень страшном месте, и без возможности выбраться из него, потому что это МЕСТО — ТЫ САМ! Неплохой сюжет для ужастика, неправда ли?

Тут хочу объяснить Вам — дорогой читатель, что я этот текст печатаю НЕ ПАЛЬЦАМИ, а каской сварщик, из которой выходит электрод. Эту всю конструкцию надевают мне на голову родители, эти святые люди….

Однажды к нам пришла очередной невролог, коих в моей жизни было великое множество. Она посоветовала родителям сделать палочку, которая закреплялась бы на руке и доску с дырочками разных размеров, в которые я должен был попадать ею, развивая координацию движений. Но это занятие мне не понравилось, я считал его скучным.

К тому времени мне исполнилось 12 лет, я по-прежнему не мог «говорить». Но, как это часто бывает, помог случай. Однажды папа предложил поставить на мой стол пишущую машинку, сначала я пытаться нажимать на кнопки руками, но машинке такое обращение не понравилось, ее просто клинило от «возмущения». Потом я попробовал нажимать на клавиши носом, но на сей раз, это не понравилось мне. Хотя было уже лучше: я стал иногда попадать по нужным буквам. И тут кстати пришлась та палочка, папа приложил ее к моей голове и предложил нажимать ею на клавиши. Это было толчком к созданию устройства, которым я сейчас пишу и рисую.

В результате на свет появилось универсальное устройство, в домашнем обиходе мило названное «хоботом», почему «хоботом», наверное, потому что хобот для слона — это рука. На его создание ушли: один обод от сварочной каски, один электрод и один наконечник от медицинской груши. С помощью моего «хобота» я сначала стал играть, и долго бы еще играл в солдатиков, если бы моих родителей не осенила одна умная вещь — при помощи «шапки» можно меня учить. С этого дня моя спокойная жизнь закончилась…

Я терпеть не мог букварь, потому что рассказы там были скучные и примитивные. Для меня их чтение было мучением… Довольно быстро я научился читать, и главное — писать, что для меня означало «говорить».

Я опускаю подробности долгого пути «от имбецила до человека с нормальным интеллектом», который со мной прошли мои родители, доказывая мою «норму» во многих инстанциях у многочисленных специалистов. Дело в том, что в моей медицинской карте стоял диагноз — имбецильность, попросту говоря, полшага до идиота. Чтобы снять этот «ярлык», мне пришлось пройти через «строй» психиатров. Был даже судмед эксперт, давая оценку моему состоянию, он сказал, что у меня «ангелоподобное» лицо, и поставил диагноз «дебильность». Казалось, что все усилия, все знания сводились к нулю. И ты сам начинаешь сомневается в своих умственных способностях. Это было очень тяжело для меня. Словом, очередной, казалось бы, более легкий диагноз должен был нас обрадовать, но он означал, что я мог освоить лишь элементарные знания, и дорога в общеобразовательную школу закрыта. А мне очень хотелось учиться, я, как губка, впитывал все новое, это понимали и мои родители.

Наверное, только вера в меня и в то, что есть на земле умные, добрые люди, поддерживала моих папу и маму в этой долгой «битве».

Было пролито много слез, но к счастью этот этап позади…

Наконец-то, в 15 лет я начал «ходить» в школу, вернее, это учителя стали приходить ко мне. Я был на домашнем обучении в обычной общеобразовательной школе. Первое время я стеснялся учителей, но, к счастью, мои опасения были напрасны, эти люди