Рэд [Кей Си Кин] (fb2) читать онлайн

Кей Си Кин Рэд

Посвящение

В свое время я официально посвятила книгу всем в моем доме, кроме себя, потому что, очевидно, это странно. Но я совершенно уверена, что сделаю это на каком — то этапе, ЛОЛ. В моей жизни так много людей, с которых я могла бы начать, за пределами моего пузыря борьбы с covid, особенных людей, которые позитивно влияют на мою жизнь. Итак, я решила начать со своей сумасшедшей подруги Валери.

Валери Своуп.

Ты прекрасная подруга. Я даже не знаю, как ты относишься ко мне, но кто — то же должен быть прав?

Итак, это тебе, за то, что даешь мне силы и поддержку продолжать печатать и создавать этот гребаный сумасшедший мир.

Я чувствую, что мне следует пойти по старому пути и сочинить стихотворение с твоим именем, чтобы описать твою сказочность!

Вибрация

Удивительные

Смех

В экстазе

Случайные мысли

Невероятно

Есть Канву

Итак, я надеюсь, вы либо чувствуете себя фантастически, либо смущены, я не привередливая, ха — ха!

Большая любовь <3

Есть что — то вдохновляющее в искусстве находить внутреннюю силу, чтобы защитить себя, и стремиться разрушить барьеры, которые тебя окружают.

— Джессика Уотсон

Глава 1

Джесс

Эта чертова книга захватила меня целиком, затягивая в историю, и я не хочу пропустить ни секунды. Я читаю слова на своем Kindle, но я словно нахожусь прямо там, в книге. Сцена, разыгрывающаяся прямо перед моими глазами, когда Иден получает свое окончательное возмездие. Перекатившись на живот, я пытаюсь устроиться поудобнее со своим Kindle в руке, не желая терять место, но в то же время слишком нервничая из-за перехода к следующей странице. Особенно с учетом того, что я на девяносто восемь процентов закончила книгу, а эта история даже близко не закончена. Я уже чувствую кульминацию.

Мои родители внизу, готовят какой-то шикарный ужин, который меня совершенно не интересует, так что я сбегаю единственным известным мне способом. Представляя мир, где женщины — крутые стервы, удерживающие более одного мужчины и занимающиеся лучшим сексом в своей жизни.

Вздыхая, я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо, чувствуя эмоции, сквозящие в этих словах, как будто я сама была Allstar. Вся боль, которую они испытывают, когда видят Иден перед собой, полностью ошеломляющую их всех, когда она бьет их по больному месту. Я чувствую себя дерьмово самодовольной из-за нее. Что они, блядь, заслужили после всего дерьма, через которое они заставили ее пройти. Дверь моей спальни распахивается и ударяется о стену, заставляя меня выпрыгнуть из собственной кожи в шоке.

— Джессика, я звала тебя по имени последние пятнадцать минут, — фыркает моя мать, уперев руки в бедра. — Наши гости будут здесь меньше чем через двадцать минут, а ты никоим образом не готова приветствовать их в таком виде. — Она машет рукой в мою сторону, недовольная тем фактом, что на мне мои милые шелковые шорты с розовыми сердечками и пижамный комплект с рубашкой.

— Я уже говорила тебе, мама, я не пойду на твой дурацкий ужин. Мне все равно, с кем это будет и как это повлияет на твой имидж в сообществе Физерстоунов, — бормочу я в ответ, не отрывая взгляда от своего Kindle.

Она не продолжает ворчать, и я совершаю ошибку, замечая это слишком поздно, когда Kindle вырывают у меня из рук и со стуком небрежно бросают на пол позади нее.

— Джессика, что я говорила тебе о твоих приоритетах? Ни одному мужчине не будет интересно, что ты читаешь, когда у него есть другие потребности в тебе. — Она вздыхает, повторяя то же самое, что делает всегда. — Чтобы убедить мужчину жениться на тебе, ты должна быть такой, какой он тебя представляет. Хорошенькой, тихой, заботливой и ходить босиком по кухне. — Я произношу эти слова одними губами у нее за спиной, когда она поворачивается и встает перед моим зеркалом в пол, поправляя платье с запахом в цветочек. Ее светлые волосы блестят на свету, а ее пристальные голубые глаза оценивают ее саму. Ни одной морщинки не видно благодаря ботоксу, который она ввела в свою теперь безупречную кожу.

Она всегда произносит одну и ту же речь, но она живет прошлым. Я не хочу сидеть дома, строгая детей, как племенная фабрика, только для того, чтобы обнаружить, что у моего мужа роман со своей секретаршей. Это не я. Этого никогда не будет, но до тех пор, пока я не смогу безопасно стоять на своих собственных ногах, я должна соблюдать правила своей матери или испытывать на себе ее гнев.

— Сейчас я не буду повторяться, Джессика. У тебя есть двадцать минут, чтобы привести себя в презентабельный вид, — она наклоняется, чтобы забрать мой kindle, и направляется к двери. — И ты можешь забрать это ужасное устройство завтра. — Уходя, она хлопает дверью, и моя кровь вскипает от гнева, который я чувствую внутри. Моя мать всегда игнорирует мнения и протесты, но боль в моей душе от того, что я держу язык за зубами, наносит наибольший ущерб.

Люсьенда Пол вышла замуж за моего отца, Нила Уотсона, в восемнадцать лет. Моя мать родилась в семье Физерстоунов, тогда как мой отец был чужаком. Ранее в этом году в одной из многочисленных лекций моей матери я узнала, что она вышла замуж за моего отца, чтобы заставить его вступить в семью Физерстоунов. Его научные достижения привлекли внимание преступного мира, и моей матери было поручено осуществить это.

Мой отец никогда не обсуждает свои чувства к Физерстоуну. Я думаю, это потому, что ему нравится закрывать на это глаза. Производить оружие и химикаты, в которых они нуждаются, но не видить, как их используют, и следующих за этим последствий. Позволяет ему жить в пузыре. Моя мать отказывается работать. Вместо этого она светская львица среди сообщества Физерстоунов, всегда желающая улучшить нашу родословную и завоевать более высокую репутацию. Я слышала достаточно часто, о том, что ей могло бы быть намного лучше без меня и моего отца, но она унизила себя ради ‘высшего блага’. Я даже не знаю, как они все еще вместе. Кажется, что как только моя мать вонзает в меня ногти, она просто не может их отпустить.

Вздыхая, я оглядываю свою спальню. Мы живем в очень уважаемом закрытом сообществе, с шикарным бассейном на заднем дворе и блестящими машинами, припаркованными на подъездной дорожке. Я могу только предположить, что бренд является роскошным, потому что все, что связано с автомобилем, проходит мимо моей головы.

На первом этаже моего семейного дома есть три большие комнаты. Гостиная предназначена для того, чтобы смотреть, а не трогать. Столовая наполнена высококлассными дизайнерскими предметами, от обеденного стола до произведений искусства на стенах, чтобы произвести впечатление на наших гостей, но кухня максимально простая. Я думаю, что холодильник мог бы быть старше меня, но гости этого не видят, так что, по-видимому, это не имеет значения.

Богатство наверху можно увидеть только в гардеробной моей матери. Если бы моя мать могла избежать рождения ребенка, она бы это сделала. Очевидно, я возлагаю большие надежды на продолжение рода, и это единственная причина, по которой я существую. Так что о том, чтобы меня баловать, не может быть и речи.

Моя комната состоит из стандартной двуспальной кровати, придвинутой к окну, письменного стола из темного дерева в противоположном углу комнаты, туалетного столика рядом с моей кроватью и небольшого встроенного шкафа. Стены тусклого цвета магнолии с несколькими розовыми акцентами повсюду. То, что ни один из розовых предметов не является одинаковым, разрушает мое ОКР.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться на будущем. Еще два дня, и я уйду отсюда, вынужденная окунуться в мир Академии Физерстоун, который, если судить по старшей школе, будет ужасен. Я ненавижу то, за что они выступают. Мне нечего предложить преступному миру. Я бы предпочла оставить все как есть, но я видела, как хладнокровно убивали людей за попытку сбежать. Я отказываюсь быть еще одной статистикой Физерстоуна.

Присаживаясь за туалетный столик, я наношу естественный макияж. Мне нравятся сексуальные дымчатые глаза, но моя мама закатила бы истерику по этому поводу. Итак, я наношу легкий блеск для губ и совсем отказываюсь от макияжа глаз. Открыв дверь, чтобы просмотреть свои платья, я обнаруживаю, что моя мама уже взяла на себя смелость достать черно-розовое шифоновое платье с оборками на шее в цветочек и длинными рукавами. Очень чопорно и пристойно, совсем не то, что я хотела бы носить, за исключением того, что если я появлюсь не в том, что выбрала она, это только разозлит ее еще больше.

Натягивая платье, я надеваю пару белых босоножек. Звон дверного колокольчика сообщает мне, что гости прибыли. У меня нет времени укладывать волосы, поэтому я быстро собираю их в хвост, следя за тем, чтобы свободные концы не падали на лицо.

Бросив последний взгляд в зеркало, я провожу руками по юбке спереди, пытаясь избавиться от беспокойства из-за того, что мне придется пережить еще один ужин с семьями из Физерстоуна. Они всегда такие наглые и с удовольствием рассказывают о том, чем занимались, независимо от уровня совершенного ими преступления. Это как взрослая версия шоу "покажи и расскажи".

Спускаясь по лестнице, я слышу разговор, доносящийся из столовой. Мое сердце замирает, когда я вхожу в комнату, мгновенно понимая, что это моя мать снова пытается выдать меня замуж. К несчастью для нее, с этим парнем этого никогда не случится. Он гребаный засранец.

— Джессика, дорогая, — приторно — сладко воркует моя мама, и мне приходится заставить себя вежливо улыбнуться. — Пожалуйста, поприветствуй мистера и миссис Уикер и их сына Риса. — Я делаю шаг вперед, автоматически пожимая им руки. Оба одеты так, словно это деловая встреча, их прически идеально уложены, и я хочу заткнуться от их чувства престижа. Когда я подхожу и встаю перед Рисом, он печально начинает что-то блядь говорить.

— Джессика, давно не виделись. Я скучал по тебе на остальных вечеринках этим летом, особенно после "Лонгриджа". — Его руки крепко сжимают мои, когда он пытается одарить меня испепеляющим взглядом, и мне приходится заставить себя не закатывать глаза от его дерьма.

— О, вы двое уже знаете друг друга? Так даже лучше, — говорит моя мама, широко улыбаясь нам обоим. Вырывая свою руку из его хватки, я увеличиваю столь необходимую дистанцию между нами всеми.

— Я собираюсь помочь папочке все занести. — Я широко улыбаюсь и быстро отворачиваюсь, злясь на себя. Я ненавижу говорить "папочка", но мама навязывает это при других. Все, о чем я могу думать, — это книга, которую я когда-то прочитала, и папочка Кинг был главным персонажем. Каждому свое, здесь нет осуждения, но сейчас я должна сказать это перед людьми. На самом деле я не испытываю тех чувств, когда мне приходится так обращаться к своему настоящему отцу.

— Привет, тыковка, — окликает меня папа, когда я захожу на кухню. Полотенце перекинуто через плечо, очки в толстой оправе сидят на кончике носа, а растрепанные рыжие волосы обрамляют лицо. На нем одна из его минималистичных рубашек и черные брюки. Он совсем не похож на моего отца, который коллекционирует футболки старых музыкальных групп и носит те же джинсы, что и в свои двадцать с лишним лет.

Я люблю своего папу, особенно по сравнению с мамой. Но, кажется, он просто закрывает глаза на все, что она говорит и делает. Независимо от того, как сильно я пытаюсь бороться за себя, за свои собственные права, он стоит в стороне и ничего не делает, чтобы помочь мне. Папа знает, что я чувствую к Физерстоуну, именно то, что он должен чувствовать, я полагаю, но он не хочет обсуждать свое положение в Физерстоуне или то, как оно сложилось. Эти слова никогда не слетают с уст моего отца. Это всегда только те истории, которые моя мама хочет рассказать.

— Привет, пап. С чем тебе нужна помощь? — Спрашиваю я, подходя к нему. Мне нравится, когда он готовит. Это всегда полноценное блюдо, и оно восхитительно на вкус. На улице адски жарко, поскольку сейчас конец августа в Индиане. Мой отец предпочитает готовить свиную вырезку с овощным пюре и картофельным пюре или печеным картофелем.

— Ты можешь помочь мне отнести эти тарелки, пожалуйста. — Он смотрит в мою сторону и, должно быть, видит мое нынешнее настроение, написанное у меня на лице. Вытирая руки о полотенце, лежащее у него на плече, он вздыхает. — Тыковка, я знаю, хорошо? Но мы ничего не можем сделать. Только подумай, через несколько дней она перестанет тебя беспокоить, и ты будешь в совершенно другом месте. С кем я тогда буду развлекаться в лаборатории? Подумай о своем бедном старом отце.

Он пытается поразить меня своими щенячьими глазками, но они на меня больше не действуют, не так, как раньше, до того, как правила Физерстоуна стали моей жизнью. — Тогда я окажусь в ловушке преступного мира, частью которого на самом деле не хочу быть, папа. Застряну с такими идиотами, как Рис Уикер, — жалуюсь я, указывая рукой в том направлении, откуда только что пришла. Прежде чем он успевает ответить, моя мать прерывает меня.

— Вы двое не могли бы поторопиться? Наши гости ждут, — выдавливает она себе под нос, свирепо глядя на нас, прежде чем развернуться на каблуках и направиться обратно в столовую. Отец сжимает мое плечо, когда я поворачиваюсь к нему лицом, мои глаза расширяются от разочарования.

— Тыковка, если я когда-нибудь найду способ вырваться из ее хватки, ради тебя, ради любого из нас, я воспользуюсь им. Этот вариант, похоже, просто не рассматривается прямо сейчас. — Поднимая тарелки перед собой, он следует за ней, оставляя меня ошеломленной, когда я смотрю ему вслед, разинув рот.

Он никогда не произносил таких слов, и надежда, которую они вселяют в меня, необъяснима. Каким бы ничтожным ни был этот шанс, я могла бы жить другой жизнью, и тот факт, что мой отец придерживается той же точки зрения, наполняет меня таким количеством эмоций. Качая головой, я сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас, но после этого мне определенно станет намного легче пережить этот ужин.

Захватив еще тарелок, я направляюсь в столовую, пересекаясь по пути с отцом, который мягко улыбается, проходя мимо. Когда я вхожу в комнату, все погружены в разговор, но я мгновенно чувствую на себе взгляд Риса.

— Садись, Джессика, — говорит моя мать, указывая на место напротив Риса. — Рис только что рассказал мне, как вы дружили в Физерстоунской школе и вместе ходили на несколько вечеринок летом. Лонгридж всегда был лучшей ежегодной вечеринкой у озера в году. Я рада, что вы так хорошо знаете друг друга.

Я натянуто улыбаюсь в ответ. Мы не друзья, ни капельки. Просто так получилось, что мы оба оказались на одной вечеринке в начале лета. Я стала немного дикой и беззаботной. Под ночным небом и светом костра, вкупе со смесью алкоголя, он выглядел сексуально. Настолько сексуально, что я совершила ошибку, переспав с ним.

Он выглядел мило, когда его темно-русые волосы были спрятаны под бейсболкой. В сочетании с его шестифутовым ростом и сильными руками я совершила очень глупую ошибку. Вероятно, это было потому, что у него было знакомое лицо, и я была счастлива принять его дрянные ловкие движения. Я ходила туда со своей самой близкой подругой со времен средней школы, Валери, и с тех пор она не позволяла мне забыть об этом. Хорошо, что я люблю ее, потому что большую часть времени ее выбор ничуть не лучше моего; она такая же безответственная дурочка, как и я. Мы совершенно плохо влияем друг на друга, даже несмотря на то, что отдалились друг от друга намного больше, чем раньше, поскольку она понятия не имеет о Физерстоуне.

Но этот подонок отказался вернуть мои трусики. Даже будучи пьяной, я съежилась, когда он поднес их к лицу, глубоко вдохнув, прежде чем засунуть в карман. Я наблюдаю, как он потирает свой нос напротив меня, словно вспоминая тот же факт, и подмигивает мне.

— Я бы не сказала, что мы знаем друг друга очень хорошо, — отвечаю я, вежливо улыбаясь сидящим за столом, избегая его прямого взгляда.

— Не беспокойся об этом. В будущем у вас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. — Говорит мистер Уикер, и мне приходится прикусить язык, прежде чем крикнуть: "Только через мой труп!" За столом воцаряется тишина, когда мой отец садится напротив моей матери, и все начинают раскладывать еду по тарелкам. Я чувствую, как мамин взгляд прожигает меня сбоку, предупреждая, чтобы я принимала только небольшое количество, чтобы не смущать ее, выглядя как свинья.

— Так приятно иметь еще одну родословную в этом районе, — говорит мистер Уикер, глядя на моего отца, но отвечает моя мать.

— Не так ли? Никто другой не понимает наш образ жизни, поэтому хорошо иметь поблизости сплоченное сообщество.

— Чем, по-твоему, ты будешь заниматься через двенадцать месяцев, когда закончишь академию, Джесс? — спрашивает миссис Уикер, и я внутренне стону.

— Я еще не решила, — вежливо отвечаю я, но, как всегда, это не радует мою маму.

— Она либо пойдет по стопам Нила в науке, либо продолжит родословную Пола и будет работать в департаменте Л.Ф.Г. Я лично надеюсь, что она сможет возродить родословную семьи Пол. Я выполнила свое задание с Нилом, поэтому мне больше не нужно было продолжать свою карьеру, когда у него была своя. — Эта женщина чертовски сумасшедшая, и меня смущает, почему все за этим столом с этим не согласны. Прежде чем кто-либо успевает ответить, она продолжает. — Хотя я не думаю, что у нее есть все необходимое, чтобы по-настоящему стать Полом, вот почему ей нужно выйти замуж и попасть в успешную семью. — Поднося бокал с вином к губам, она выглядит так, словно ей самое место в диснеевском фильме в роли злодейки. Больше всего на свете она любит ломать меня, но публичное пассивно-агрессивное поведение со мной — последняя капля.

Мой отец откашливается, но я уже поднимаюсь на ноги. — Большое вам спасибо, что пришли, — говорю я, бросая взгляд на Риса. — Но если вы меня извините. — Я даже не могу назвать причину ухода; мое сердце стучит в ушах, пока я борюсь со злыми слезами.

— Ты не сделаешь этого, Джессика. Сядь. Сядь. Сейчас же. — Я слышу ее предупреждение, но просто больше не могу этого выносить, когда слова льются из моего рта без фильтра.

— Нет, спасибо, мама. — Мои руки сжимают спинку стула, по моим венам разливается гнев из-за того, что она принижает меня. — Я не собираюсь сидеть здесь и разыгрывать роль члена счастливой семьи. И ты думаешь, я выйду замуж за гребаного Риса Уикера? Особенно когда я уже позволила ему трахнуть меня? Ну, угадай, что? Он был дерьмовым любовником, и я бы ни за что на свете не захотела снова оказаться рядом с ним, — рычу я, прежде чем выбежать.

Я слышу звон тарелок и гнев в голосе матери, но не останавливаюсь, не желая пока сталкиваться с последствиями своих действий. Я бегу вверх по лестнице, звук тяжелых шагов следует за мной. Я готова захлопнуть дверь своей спальни, когда она останавливается за мгновение до щелчка. Моя мать не смогла бы двигаться так быстро на своих шпильках, но страх охватывает мое тело, когда мой мозг думает, что это Рис, только для того, чтобы увидеть лицо моего отца через щель.

— Ты уже собрала чемодан для академии? — Он вбегает, и я киваю в ответ, слишком боясь снова открыть рот. — Хорошо, давай вытащим тебя отсюда.

Я знаю, что это означает досрочное поступление в академию Физерстоун. Прямо сейчас я бы предпочла это своей матери и Рису. Если я, черт возьми, должна быть там, мне нужно подтянуться, держаться уверенно и научиться принимать то, что я хочу, как и все остальные вокруг меня. Вместо того, чтобы позволять словам ранить меня так глубоко.

Прибыв в Академию после перелета и того, как шофер забирает меня из аэропорта, я едва замечаю, что происходит вокруг, когда мы въезжаем в кампус. От нервов у меня дрожат руки, но я все еще перевариваю то, что произошло дома. Мой телефон звонил как сумасшедший, когда папа отвозил меня в аэропорт, поэтому я не включала его с тех пор, как вышла из самолета.

Мне пришлось ждать четыре часа в аэропорту, но мне повезло, что сегодня вообще был рейс, вылетающий сегодня. По крайней мере, у меня было немного свободного времени для чтения вдали от всего происходящего вокруг меня стресса. Папа заплатил за билет и дал мне наличные, которые у него были с собой, чтобы мне хватило до конца. Как будто он знал, что мама поумнеет и отключит мою кредитную карточку.

Водитель вручил мне коробку, когда я садилась в машину. В ней было мое расписание, ключ от общежития, все, что мне понадобится для поступления в Физерстоунскую академию. Которая казалась намного больше, чем средняя школа, если судить по этой дороге.

Останавливаясь, я, наконец, сосредотачиваюсь на том, что происходит за пределами машины. Выходя, я оказываюсь в окружении шести зданий, совсем как в моей старой школе. Тузы, Бубны, Червы, Пики, Трефы и Джокеры, только на этот раз здания больше. Я ненавижу, что мы разделены на категории. Это мешает людям узнать друг друга такими, какие они есть на самом деле, а не то, что они могут предложить вам, основываясь на своей родословной.

Других студентов поблизости нет, и я поняла, что водитель неразговорчив, так что бессмысленно спрашивать его вообще о чем-либо, касающемся академии. Не говоря ни слова, он помогает занести мои четыре чемодана в мою комнату на втором этаже Бубнового дома. Как только я открываю дверь, он уходит, оставляя меня самой заботиться о себе.

Затащив свои чемоданы внутрь, я закрываю за собой дверь и плюхаюсь прямо на кровать. Я не вижу, как выглядит комната, потому что в тот момент, когда я понимаю, что я одна, плотина прорывается, и слезы неудержимо текут по моему лицу. Я позволяю себе в этот момент сбросить все это дерьмо со своей груди, как только у меня не останется слез, чтобы плакать, вот и все. Я собираюсь найти в себе внутреннюю силу и добиться успеха в ближайшие двенадцать месяцев всеми необходимыми средствами.

Глава 2

Джесс

Моя кожа покрывается мурашками от ощущения его мозолистых пальцев, мучительно медленно двигающихся вверх по внутренней стороне моего бедра. Медленно продвигаясь все ближе и ближе к моей сердцевине, другая пара рук обхватывает мою грудь сзади — твердая грудь прижимается к моей спине, пальцы поглаживают мой шов, а губы захватывают мои. Пытаясь заставить себя открыть глаза, я хочу увидеть, кто доведет меня до экстаза, но все, что я вижу, — это фейерверк, взрывающийся под моими веками.

Все это ошеломляет, когда я приподнимаю бедра с матраса, прижимаясь к толстой длине между моих ног. Достигнув кульминации, я распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с глубокими карими глазами Маверика Миллера.

От неожиданности по моему телу пробегает еще одна ударная волна, и я падаю на пол.

Черт.

Святое. Блядь. Дерьмо.

Сев, я прислоняюсь спиной к краю кровати, пытаясь успокоить учащенное дыхание. Чертов влажный сон, вдохновленный страстным чтением прошлой ночью. Эти чертовы книги о гареме наоборот губят меня самым лучшим из возможных способов. Дополнительное пополнение в лице Маверика Миллера, моего боевого наставника, произошло из-за того, что вчера я впервые увидела его.

Роясь на прикроватном столике, я хватаю телефон, чтобы проверить время. За две минуты до того, как должен прозвенеть будильник, идеальное время. Я так же расслаблена после моего особенного утреннего оргазма. Выпутываясь из одеял, я бросаю их кучей на кровать, присаживаясь на край — видение Маверика повторяется в моем сознании.

Черт бы побрал его и его пронзительные карие глаза. Его каштановые волосы выглядят так, словно он только что вышел из спальни, и мне хочется запустить в них пальцы. Его телосложение и золотистый загар только усиливают впечатление.

Качаю головой, мне нужно взять себя в руки. Он мой чертов учитель, сексуальный, но он никогда не посмотрит на меня дважды, не тогда, когда я студентка. Особенно после того, как все остальные вчера выкинули несколько чертовски крутых движений, включая мою новую подругу Луну Стил, которая ударом ноги повалила Рен Диктриксона на пол.

Я была дерьмовой, совершенно ужасной. Я чувствовала, как горят его глаза у меня за спиной, когда он наблюдал, как я выставляю себя на посмешище. Мои движения были неловкими и дергаными. Роман буквально стоял неподвижно, так что настоящей драки между нами не было.

В моем телефоне звучит будильник, и я быстро выключаю его. Запуская пальцы в волосы, они сбиваются в узел, и я не могу удержаться от вздоха из-за беспорядка птичьего гнезда у меня на затылке. Мне не следовало вчера так поздно засиживаться, но вчера был мой первый официальный день занятий в Академии Физерстоуна, и мне не хватало волнения.

Мне пришлось допоздна не спать, чтобы решиться на покупку моей новой книги, которая вышла вчера. Я неделями ждала последнюю книгу из серии "Грехи Неверленда", и не успела я опомниться, как время приблизилось к двум часам ночи, но оно того стоило. Мне просто повезло, что моему отцу удалось украсть мой Kindle до того, как мы взлетели. Иначе, я не думаю, что выжила бы. Протирая глаза ото сна, я встаю и потягиваюсь, наслаждаясь ощущением того, как напряжение покидает мое тело.

Оглядываясь, я осматриваю свою маленькую комнату в общежитии. Моя двуспальная кровать аккуратно стоит в углу, напротив нее туалетный столик — идеальное место для естественного освещения, когда я делаю прическу и макияж. На другой стороне комнаты находится небольшая гардеробная, мой письменный стол и дверь, ведущая в мою крошечную ванную комнату. Может, она и маленькая, но мне не нужно было ни с кем ее делить, поэтому мне разрешили украсить помещение так, как я хотела. Это означало, что все это было красиво оформлено в пыльно-розовых и светло-серых тонах. На стене рядом с моей кроватью висели мерцающие гирлянды, а на прикроватной тумбочке стояли три мои любимые свечи.

Это мой дом, мое безопасное убежище на следующие двенадцать месяцев, и я собираюсь раскачать их — больше никакой робкой тихони, Джессика Уотсон. Я собираюсь быть собой. Мне просто нужно обрести уверенность, чтобы действительно довести дело до конца.

Войдя в ванную комнату, я замечаю, что там едва хватает места для унитаза, душа и раковины, но это работает. Угольная плитка придает ей изящный и современный вид, но при этом делая ее еще меньше, чем она есть на самом деле. Я спешу принять душ, запах моего любимого кокосового средства для мытья тела наполняет воздух вокруг меня, когда я оборачиваю тело полотенцем и подхожу к окну у своей кровати. Я нахожусь не на высоком этаже в Бубновом доме, но никто не может заглянуть через окно снаружи.

Из моей комнаты открывается вид на внутренний двор в центре всех школьных корпусов. Наблюдаю, как другие ученики общаются со своими друзьями и группировками, в то время как я бесцельно брожу одна, совсем как в старших классах. Никто не хочет дружить с девочкой, чей папа делает газовые взрывчатки для Игр. Мой отец — химик-органик, что здесь ничего не значит. Моя родословная своим именем не приносит богатства или страха. В конечном счете, это делает меня никем, и именно поэтому моя мать всегда пытается продвинуть нас дальше по турнирной таблице.

Родословные Академии Физерстоун терпят меня только потому, что мне посчастливилось попасть в Бубновый блок под новой родословной моего отца. Но в остальном они даже не дышат в мою сторону. Думаю, это лучше, чем когда над тобой издеваются и втаптывают в грязь.

Присаживаясь за туалетный столик, я быстро накладываю макияж с той точностью, которую можно получить только после нескольких часов практики. В старших классах я каждый вечер сидела и совершенствовала свои навыки, желая подчеркнуть лучшие черты лица и поэкспериментировать со смелыми образами. Я никогда не носила ничего, кроме своих естественных тонов, подчеркивающих мои естественно рыжие волосы и голубые глаза.

Завершая свой образ слегка завитыми волосами, я сбрасываю полотенце и медленно надеваю свою последнюю покупку — комплект из атласного бюстгальтера кобальтово-синего цвета, состоящий из двух частей, трусиков с подвязками в тон и коричневых чулок. Мои пальцы слегка дрожат, когда я глажу материал. Делая глубокий вдох, я выпрямляю спину, мои розовые щеки остывают, когда я заставляю себя встать и вижу, какая девушка смотрит на меня в ответ.

Девушка передо мной выглядит уверенной, сексуальной и владеющей собой. Я готова повысить свою самооценку любым возможным способом, и это, безусловно, мой любимый план. Отходя от флюидов степфордской домохозяйки, которые излучает на меня моя мать, я люблю это. Сексуальное нижнее белье, только для меня, и, черт возьми, это так приятно. Каждый день, в течение следующих двенадцати месяцев, пока я здесь, в Академии Физерстоуна, я буду владеть собой. Пришло мое время найти себя, вот почему это были первые вещи, которые я упаковала.

Мне нравится, как хорошо я себя чувствую в своем сексуальном наряде. Теперь мне нужно найти кого-нибудь, кто оторвет лоскутки атласа от моего тела и позволит мне посмотреть, как хорошо он смотрится скомканным на полу.

В аудиосистеме научной лаборатории раздается звонок, и преподаватель хлопает в ладоши. — Ладно, на сегодня все…

— Очевидно, — усмехается кто-то позади меня, заставляя других студентов хихикать, как гиен. Я уверена, что Оскар О'Шей, инфантильный Туз, возглавляющий группу. Качая на них головой, я кладу планшет в свою огромную сумку.

Карл Перес, преподаватель естественных наук, откашливается: — Спасибо тебе за это, Эйден Бирнс. — Поправляя очки на носу, он хмуро смотрит на парня прямо за моей спиной. — Где бы ты ни сел сейчас, это твое место до конца учебного года. Сегодня здесь, в Физерстоуне, был урок общего введения в естественные науки, но на следующем занятии вам будут заданы курсовые работы.

Он ставит свой портфель на стол, фактически отпуская нас. Комната большая, с двумя рядами рабочих станций, заполняющее все пространство, и каждый из нас сидит в группах по четыре человека. Для любому случайного человека это выглядело бы как обычная научная лаборатория, но план урока совершенно другой. От изучения компонентов для изготовления бомб до понимания распада кристаллического метамфетамина. Даже химических соединений для терапевтических препаратов. Как это вообще возможно?

Встав со своего места у окна, я смотрю на других студентов, которые начинают выходить из комнаты. Следуя за тем, кто сидит в моем ряду, я резко останавливаюсь, когда кто-то хлопает рукой по табурету рядом со мной.

— Черт возьми, малышка, твои пухлые губки так привлекательны. Зачем тебе понадобилось вот так уезжать на прошлой неделе? Я скучал по тебе. Особенно после того, как ты так быстро сбежала с нашего семейного ужина.

Жесткая хватка вокруг моего запястья заставляет меня в замешательстве поднять взгляд. При виде Риса рядом со мной, его глаз, искоса смотрящих на мои губы, мое сердцебиение мгновенно учащается. Я ошеломлена полным пренебрежением Риса к тому, что я сказала за ужином, и меня передергивает от того факта, что он думает, что его жуткий взгляд заставляет его выглядеть сексуально.

Пытаясь вырвать мое запястье из его хватки, он использует свою хватку, чтобы притянуть меня к своему телу. Я не могу сказать, что происходит вокруг нас, мой мозг перегружен его близостью и запахом его дешевого лосьона после бритья. Поднимая другую руку к его груди, я пытаюсь оттолкнуть его, но он не двигается, и я, кажется, не могу найти никаких слов, чтобы предостеречь его.

Все, что я слышу, — это мое собственное дыхание у себя над ухом, когда он наклоняется ближе, его нос касается моего, пока он внезапно не исчезает. Я не могу перестать быстро моргать, оглядываясь по сторонам. Рис лежит на полу и свирепо смотрит на Оскара О'Ши. Я думаю, что он может быть причиной того, что Рис больше не прикасается ко мне, и мои плечи опускаются от облегчения.

— Джессика Уотсон — подруга "Тузов". Держитесь от нее подальше, — ворчит он, свирепо оглядывая комнату и каждого, кто остановился поглазеть. Его голубые глаза сверкают на всех, пока он уверенно стоит передо мной. — Твой позеленевший член отвалится раньше, чем приблизится к ней. Ты понимаешь?

Рис бросается к двери. — Пошел ты, О'Шей, она моя. — Он хмурится в ответ, прежде чем снова посмотреть на меня. — Увидимся в "Бубнах", женушка, — бормочет он, выпрямляется, поправляет блейзер и вылетает из класса.

— Ты в порядке? — Спрашивает Оскар, и мои щеки заливает краска, я знаю, что в комнате все еще есть другие, наблюдающие за разворачивающейся сценой.

— Я в порядке, Оскар, — выдавливаю я. — То, что ты случайно положил свои жадные глазки на моего нового друга, не означает, что мне нужна твоя помощь в чем-либо, придурок. — Протискиваясь мимо него, я высоко держу голову, пока все следят за моим движением, молясь, чтобы они не заметили, как дрожат мои руки.

Когда я подхожу к двери, Эйден Бирнс, болтливый мудак, с зачесанными набок светлыми волосами и самоуверенной ухмылкой на лице, придерживает ее для меня. Его кристально-серые глаза держат меня в плену, но я слишком быстро выхожу в коридор, и мир вокруг меня продолжает вращаться. Эйден Бирнс — загадка, всегда шумный и требующий внимания. Но, кажется, никто никогда не приближается к нему, кроме его сестры близняшки Труди.

Качая головой, я направляюсь к лифту, убеждаюсь, что Рис ушел, прежде чем проверить оставшуюся часть сегодняшнего расписания на своем телефоне, когда двери за мной закрываются. За обедом следуют Боевые навыки. Идеально. К тому времени, как наступит время ужина, мои мышцы будут сводить меня с ума. Прислонив голову к зеркальной стене лифта, я вздыхаю. К черту эту дерьмовую Академию, но спасибо богу за ее горячих мужчин.

Луна ждет снаружи учебного корпуса, стоя у подножия больших каменных ступеней, со своим классическим выражением лица отдохнувшей стервы. Забавно, что я знаю ее меньше недели, но она знает меня лучше, чем кто-либо другой здесь. Ее шелковистые каштановые волосы всегда собраны в узел и без особых усилий спадают по спине. Ее зеленые глаза сверкают скорее от раздражения, чем от счастья. Она прирожденная задира.

— Рыжая, снова по фраппучино в кофейне? — Спрашивает Луна, когда я беру ее под руку.

— Ты читаешь мои мысли, — бормочу я, когда мой телефон вибрирует в кармане, и смотрю на экран, на котором высвечивается "Папа". Я со вздохом отвечаю на звонок, и голос моего отца приветствует меня.

— Привет, тыковка, я просто хотел узнать, как прошли твои первые несколько дней в Академии?

Его вопрос на мгновение лишает меня дара речи. Я по-настоящему не разговаривала с ним с тех пор, как он в последнюю минуту посадил меня на рейс в Вирджинию. Все, что я знаю, это то, что у него полно дел с моей матерью, пока я разбираюсь с Физерстоуном. Я хочу сказать ему, что ненавижу это, но сейчас это лучше, чем быть рядом с моей матерью. Каждой клеточкой своего существа я не хочу быть здесь. Я плакала, вопила и злилась на него за то, что он заставлял меня действовать, не оставляя мне другого выбора, кроме как жить такой жизнью на протяжении многих лет, но нет смысла повторяться.

На днях после ужина я поняла, что он знает, и в каком-то смысле это он пытается защитить меня от моей домашней жизни. Итак, я здесь, несу бремя своей родословной, навязанное мне, точно так же, как и все остальные вокруг меня, за исключением того, что у меня нет такого реального набора навыков, как у них. Они просто надеются, что моя Наука так же хороша, как наука моего отца, потому что, если бы Паулс были настолько хороши, они бы не обрадовались, если бы моя мать не продолжила родословную Паулс.

— Все в порядке, папа. Просто и коротко. Я не могу предложить ему ничего большего без того, чтобы мои эмоции не взяли верх надо мной, хотя в глубине души я знаю, что это не его вина.

— Как дела с наукой? Я чувствую его улыбку по высоте голоса, но это только раздражает меня.

— Все было прекрасно, папа. — Я вздыхаю. — Все, что я хочу делать в этом мире, — это производить химическое оружие для проклятого преступного мира. По крайней мере, это лучше, чем быть Паулс, — сердито шепчу я в трубку, все время чувствуя на себе взгляд Луны. Я отказываюсь встречаться с ней взглядом, вместо этого сосредотачиваясь на окружающих деревьях и цветочных клумбах.

— Я вижу, что сейчас не лучшее время для разговоров, Джесси. Я позвоню тебе в эти выходные.

Телефон просто так отключается. Каждый раз наши телефонные звонки заканчиваются одинаково. С моим отцом, который не предлагает мне никакого выхода из-за давления, которое я испытываю, находясь здесь, представляя несуществующую родословную.

Сделав глубокий вдох, я убираю телефон и, наконец, смотрю на Луну. Она смотрит на меня своими зелеными глазами, полными вопросов, но, к счастью, игнорирует мою маленькую вспышку.

— Тогда, может, добавишь во фраппучино еще порцию эспрессо? — Спрашивает она, и мои плечи с облегчением опускаются, когда я с энтузиазмом киваю.

Черт, я слишком долго нуждалась в такой дружбе.

Глава 3

Джесс

— Еще раз, Рыжая, — кричит Луна, и если бы я могла отдышаться, я бы послала ее нахуй. Но как бы то ни было, мои руки упираются в колени, внутри все сжимается, когда я пытаюсь вдохнуть полной грудью.

— Нет, пожалуйста, нет, — умудряюсь пробормотать я, но она просто ухмыляется мне, как дьявол. Я рада, что решила надеть сегодня свои серые шорты свободного покроя вместо велосипедок, потому что они прилипли бы ко мне, как клей. Пот стекает с каждой части моего тела, пока моя так называемая лучшая подруга хихикает.

Взяв бутылку воды с края коврика, Луна открывает ее и протягивает мне, чтобы я взяла. Ледяная жидкость наполовину выпита двумя глотками, и все же она все еще поднимает боксерские щитки, готовая снова броситься в бой.

— Луна, ты заставляла меня бегать по беговой дорожке, кататься на велосипеде, поднимать тяжести и наносить удары руками последние двадцать минут. Я больше не могу этого выносить. На сегодня это предел.

Она опускает ярко-красные подушечки на бок, и я воспринимаю это как победу и опускаюсь на задницу прямо там, где нахожусь. Бутылка с водой в моей руке обрызгивает меня, но я все равно уже мокрая от пота. Положив руки на колени, я обхватываю голову руками, пока мое сердцебиение медленно успокаивается.

— Прекрасно, Рыжая, остаток дня ты можешь посвятить отдыху. Но в следующий раз мы должны добиваться большего, если хотим повысить твои навыки, согласна?

— Согласна, — ворчу я, задаваясь вопросом, не пронесется ли моя жизнь перед глазами, если я не возьму под контроль свое дыхание.

— Ты же знаешь, что сидя ты чувствуешь себя только хуже, верно?

Я не поднимаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом, и даже не открываю глаза, но мне удается использовать все свои силы, чтобы показать ей палец, и она хихикает, окружая меня.

— Не будь такой драматичной королевой. Давай. — Похлопав меня по ноге, она хватает меня за руку и поднимает на ноги. — Я даже оставлю тебя провести остаток вечера, погрузившись в одну из твоих потрясающих книг, — говорит Луна с улыбкой, которой мне удается соответствовать.

— Ты, Луна Стил, просто дьявол, — ворчу я, хватая полотенце с веревки, обвивающей ринг, на котором мы стоим. — Каждый раз, когда ты тренируешь меня, это похоже на предсмертный опыт. Тебе лучше поверить, что я собираюсь принять душ, перекусить и провести остаток дня на солнышке, лежа на траве со своей книгой.

Я выпрыгиваю из ринга, убирая влажные волосы с лица, когда Луна присоединяется ко мне, задевая бедром, когда проходит мимо.

— Ты уверена, что не хочешь подняться ко мне, поужинать и почитать в моей гостиной? — Спрашивает она. Я обнимаю ее за плечи, когда догоняю, вытягивая руку вперед, поскольку она намного выше моего маленького роста в пять футов три дюйма.

— Мне нужно еще раз спеть тебе песню лучшей подруги? Потому что ты чертовски мила со мной, — говорю я с усмешкой, и она закатывает глаза.

— Нет, блядь, ты этого не сделаешь. Беру свои слова обратно, убирайся! — В ее крике нет резкости, особенно при улыбке на ее лице.

— Лучшая подруга, моя самая — самая лучшая подруга…

— Нет. Нет. Серьезно, убирайся. — Луна перебивает меня, и я не могу перестать хихикать, пока мы выходим из спортзала. В вестибюле тихо, но день клонится к вечеру, поэтому все компании находятся на своих обычных местах снаружи.

— Помни, что я сказала, Рыжая, — шепчет Луна себе под нос, и моя спина мгновенно выпрямляется.

— Притворятся, пока у меня не получится. — Повторение ее слов подталкивает меня признать это. — Увидимся утром.

Выйдя во двор, я чувствую на себе чей-то взгляд. Не потому, что я кого-то привлекаю, просто потому, что я никто, и я просто вышла из блока Туз, как будто в этом нет ничего особенного. Кампус для всех нас в новинку, но Фезерстоун меня и близко не пригласили бы к "Тузам". Теперь моя лучшая подруга — одна из них.

Мы здесь меньше недели, а вокруг меня уже столько дерьма произошло. Это место — гадючья нора, и мне кажется, что я едва держусь в стороне, просто не замечая их укусов. В мой адрес всегда звучали грубые слова, но, к счастью, мне никогда не причиняли физической боли.

Проходя мимо Рен Дитрихсон и ее овец, я чувствую, как их взгляды обжигают мне кожу, и сдерживаю усмешку. Они творят то же дерьмо, что и тогда, когда мы были в старшей школе, но на этот раз Луна у них под прицелом. Я всегда избегала их, но я не отступлю от Луны, потому что они завидуют ей.

— Беги, сучка, обратно под камень, из которого вылезла, — кричит Рен, заставляя своих друзей хихикать. Мои руки сжимаются в кулаки, но я держу рот на замке и продолжаю двигаться.

Мне удается вернуться в "Бубны" без дальнейших помех и быстро принять душ. Переодеваюсь в бледно — розовое платье с цветочным принтом, воздушное, длиной чуть выше колена. Я заплетаю волосы в косу и даю им высохнуть, решив не наносить на лицо косметику. Надевая белые кружевные балетки, я бросаю одеяло в свою огромную сумку вместе с Kindle и направляюсь в свое любимое место в кампусе.

Представляя самый прекрасный дуб у Главного зала, я набираю скорость. Здесь тихо и умиротворенно, его окружают красивые цветочные клумбы и цветут мои любимые розовые розы. Это место также дольше всего сохраняет солнце на территории кампуса и является лучшим местом для наблюдения за окружающим миром. Студенты и преподаватели приходят и уходят из главного зала, а магазины и закусочные на территории кампусов — в противоположном направлении. Это идеальное место для того, чтобы побыть одной, но на самом деле я не одинока.

Я наслаждаюсь прогулкой, делая короткуюостановку, чтобы захватить по дороге сэндвич и воду в бутылках. Выбрав местечко в тени большого дуба, я расстилаю на траве свое пастельно — голубое одеяло. Я снимаю туфли и ложусь под теплые лучи палящего солнца.

Время проходит незаметно, пока я наслаждаюсь природой, мой последний роман на Kindle поглощает мой разум. Любовь, страсть и экстаз, наполняющие страницы, оживают вокруг меня, когда я теряюсь в их мире.

— Эй, Рик, подожди!

Раздается низкий голос, отвлекающий мое внимание от истории, в которую я погружена. Отрывая взгляд от Kindle, я смотрю, откуда донесся крик. Я замечаю Маверика, моего боевого наставника, ожидающего на ступеньках, ведущих в Главный зал, и парня, приближающегося к нему из открытых дверей.

Твою мать. Я не могу отвести от него глаз, от парня, разговаривающего с Мавериком. Короткие каштановые волосы и ярко — голубые глаза — вот что привлекает мое внимание. Но именно из-за его облегающей футболки и широких плеч я начинаю нервничать. Видя их бок о бок, я могла бы полностью погрузиться в воображение.

Я не слышу их разговора, но они кажутся достаточно счастливыми в присутствии друг друга. Пожав руки и похлопав по спине, они расходятся в противоположных направлениях от Главного зала. Парень с горячим, глубоким голосом и пронзительными голубыми глазами подходит ближе к тому месту, где я сижу. Я не могу перестать следить за каждым его движением.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, его глаза находят мои. Дыхание сбивается в груди, заставляя меня застыть на месте. Я уверена, что мой рот широко открыт, но, кажется, я не могу его закрыть. Кто-то идет прямо на него, или он на него, я не уверена, но наш напряженный момент нарушен.

Я качаю головой, мои щеки становятся свекольно — красными от смущения. Такое чувство, что горячая сексуальная сцена, которую я только что читала, написана у меня на лице. Его глубокий голос, его глаза и растрепанные волосы Маверика только усиливают звучание слов.

Черт возьми. Теперь я слишком возбуждена, чтобы появляться на публике. Думаю, мне нужно немного побыть с Бобом, моим парнем на батарейках, чтобы облегчить внутреннюю потребность. Я рада, что поела, потому что хороший уровень энергии способствует получению превосходных оргазмов.

Уэст

— Спасибо всем вам, что присоединились ко мне так быстро, — обращается Барбетт Дитрихсон к присутствующим. У всех нейтральные лица, но я не могу быть единственным, кто внутренне съеживается от резкости ее голоса.

Она собрала всех преподавателей в конференц — зале в Главном холле, вероятно, чтобы рассказать нам о каком нибудь дерьме, которым ей не терпится помучить студентов. Я думаю, это ее любимое занятие. Барбетт была такой же стервой, даже когда я учился в Академии Физерстоун в качестве студента.

Мне всего два раза в неделю приходится учить владению оружием мальчиков из Бубнов и Червей, а также всех учеников из Тузов. В остальное время меня вызывают либо выполнять грязную работу Физерстоуна, либо я отправляюсь навестить Луну и Рафа. Теперь Луна здесь, она знает все секреты, которые мы хранили, и я не понимаю, где нахожусь. Я так долго следовал словам мертвеца, обещавшему защитить Луну от вреда, и все же она здесь, прямо на пути боли и разрушений.

Маверик опускается рядом со мной, с его губ срывается вздох, который не остается незамеченным остальными, сидящими вокруг нас.

— Что? — спросил я. Он что-то ворчит всем, кто смотрит в его сторону, и все быстро переводят взгляд обратно на Барбетт.

— Мистер Миллер, как мило с вашей стороны присоединиться к нам, — говорит Барбетт с насмешкой. — Я не задержу вас надолго. Я просто хотела сообщить всем, что задания будут разосланы завтра. Я уверена, это потрясающий сюрприз для наших увлеченных студентов.

Я не могу удержаться от скрежета зубами. Директор сидит такая напыщенная и могущественная, но не каждый ученик здесь хочет быть частью этого мира. Это решение принимается не нами с момента нашего рождения.

— Что-нибудь еще? — Спрашивает Маверик, заставляя Барбетт вздохнуть.

— Нет, мистер Миллер, больше ничего. Завтра мы устроим студентам сюрприз, понятно?

Маверик вскакивает со своего места в ту же секунду, как она замолкает, и выбегает из комнаты, как он обычно делает. Как бы сильно я ни ненавидел Барбетт Дитрихсон, у Маверика, как и у всех нас, нет терпения, и он даже не скрывает этого.

Вежливо кивнув сучке, стоящей передо мной с руками на бедрах, я следую за ним.

— Рик, подожди. Рик! — Я кричу, и он, наконец, замедляется, оказавшись за пределами здания. Взглянув на меня через его плечо, я вижу затравленный взгляд в его глазах.

— Что, Уэст? — Он бормочет, глядя себе под ноги.

— Ты не спишь, — заявляю я, и он качает головой.

— Это не имеет значения, Уэст.

— Если бы ты только…

— Уэст, я ценю твою заботу, но со мной все в порядке.

Я знаю, когда с ним не стоит спорить. Я считаю Маверика другом, настолько, насколько он вообще может им быть. Он всегда отстранен, предлагает только то, что хочет, чтобы вы увидели, скрывает от всех свою боль и внутреннюю борьбу. Но я знаю, через что он прошел. Я не могу себе представить, какое умственное напряжение он испытывает.

Похлопав его по руке, я отступаю: — Хорошо. Увидимся завтра. Ты знаешь, где я нахожусь. — Он благодарно улыбается тому факту, что я не продолжаю давить на него.

Я хочу поговорить с Романом, чтобы убедиться, что с Луной все в порядке. Я знаю, что на самом деле она не хочет говорить со мной в данный момент из-за всех секретов между нами. Но мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Идя кратчайшим путем к блоку Туз, я чувствую на себе чей-то взгляд. Посмотрев направо, я замедляю шаг, когда вижу самые красивые рыжие волосы, перекинутые через плечо женщины, лежащей под дубом. Ее голубые глаза трепещут, когда она оглядывает меня с головы до ног. В ту секунду, когда наши взгляды встречаются, я очарован ею. Кто, черт возьми, это? Она выглядит милой и нежной, как роза свободы, лежащая на территории Академии Физерстоун. Она кажется совершенно неуместной.

Я отшатываюсь назад, когда сталкиваюсь с кем-то передо мной. — Извини, чувак. Ты в порядке? — Спрашиваю я, сохраняя равновесие.

— Смотри, блядь, куда идешь, — ворчит маленький засранец, продолжая двигаться к Главному залу. Я хочу выбить все дерьмо из этого болтливого болвана, но я должен помнить, что я репетитор, даже если между мной и учениками всего четыре года разницы. Он быстро проходит мимо меня, и как бы мне ни хотелось окликнуть его, мой взгляд возвращается туда, где лежала хорошенькая девушка.

Оглядываясь на дуб, вижу, что симпатичная рыжеволосая девушка ушла, идя по тропинке к общежитиям впереди меня. Она как яркий луч солнца в этом темном мире. Я не могу перестать смотреть, как она уходит, утекая сквозь мои пальцы еще до того, как я смог приблизиться.

Глава 4

Джесс

Что-то не так. Я чувствую это нутром. Луна не появилась на занятиях этим утром, и она здесь не на Боевой подготовке. Что на нее не похоже, поскольку это, вероятно, ее любимое занятие со всеми боевыми действиями. Заходя с телефоном в боевых класс, я нигде не вижу Маверика. Итак, я зависаю у двери и снова пытаюсь дозвониться Луне.

Вскоре звонок снова поступает на ее голосовую почту, и я оставляю попытки оставить еще одно сообщение. Вздыхая, я оглядываю комнату и замечаю Оскара, Романа, Паркера и Кая, сидящих на скамейках. Обычно я бы не стала приближаться к ним в одиночку, без присутствия Луны, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Роман кричит ‘отвали’ со своим постоянным хмурым видом, в то время как Кай стучит по своему телефону, не глядя по сторонам, но, вероятно, зная о каждом движении.

Когда я приближаюсь, Паркер поднимает взгляд, убирая кудрявые волосы с глаз, в которых появляются озабоченные морщинки. Его движение привлекает внимание Оскара и ко мне тоже.

— Джессика Уотсон, где моя горячая малышка?

— Я, эээ… я не знаю, — бормочу я, играя с телефоном в руке. — Луна сегодня нигде не появлялась, и она не отвечает на звонки. — Я показываю им экран своего телефона, как будто они, блядь, могут это понять, и внутренне стону на себя.

— Что ты имеешь в виду? — Роман Ривера рычит, мгновенно поднимаясь на ноги.

— Я имею в виду, я волнуюсь, потому что не знаю, где она, — ворчу я в ответ, мне не нравится его придурковатый тон. — Но забудь об этом, я разберусь сама. — Развернувшись на каблуках, я направляюсь обратно к двери, когда кто-то хватает меня за руку.

— Не обращай внимания на этого сварливого ублюдка, Джесс. Я пойду с тобой, — говорит Паркер, глядя на меня сверху вниз с беспокойством в глазах, которое совпадает с моим.

— Куда мы идем? — Спрашивает Кай, и я удивленно смотрю на него.

— Бой, не моя сильная сторона. Я легко воспользуюсь любым предлогом, чтобы уйти и проведать свою подругу, — отвечаю я, направляясь прямо к выходу, чувствуя, что они все у меня на хвосте.

Как только я переступаю порог, я натыкаюсь прямо на Маверика. Раскидываю руки, чтобы остановить падение, они встречаются с его грудью, когда он хватает меня за талию, чтобы поймать. Застыв на мгновение на месте, я вижу смятение в его глазах, полных боли. Его зрачки расширяются, когда он смотрит на меня сверху вниз, и я не могу закрыть рот, уставившись на него.

Кожа и сандаловое дерево опьяняют мои чувства. Мурашки покалывают мою кожу там, где кончики его пальцев касаются моих бедер. Святой ад, Маверик Миллер так близко, что я теряю дар речи.

Роман прерывает меня, словно намеренно хочет испортить мой идеальный момент. — Хороший улов, Маверик, но как насчет того, чтобы ты отпустил Джесс, чтобы мы могли двигаться дальше? — Как будто я загорелась, Маверик выпускает меня из своих объятий, расправляет плечи и выпрямляется, хмуро глядя на всех нас.

— И куда, по-твоему, вы направляетесь? Я собираюсь начать урок, — ворчит он, заставляя Оскара рассмеяться.

— Да, насчет этого. Нам есть, где побывать. Так что спасибо.

Тузы берут его инициативу на себя и направляются по коридору, оставляя меня в панике на моем месте. Маверик вздыхает, глядя на парней, но ничего не делает, вместо этого он обращает свой ледяной взгляд на меня.

— Возвращайся в тренировочный зал, — говорит он, в его голосе нет никаких эмоций. Но я скучаю по его взгляду, задержавшемуся на моей талии, где его руки держали меня несколько мгновений назад.

— Вообще-то, они собираются проверить мою подругу, так что… — Я делаю движение, чтобы обойти его, но его рычание заставляет меня остановиться.

— Я что, блядь, заикался? Я сказал, возвращайся в тренировочный зал.

Поворачиваюсь к нему лицом, мои руки сжимаются в кулаки, мне хочется раздавить телефон в своей руке.

— Вау. Моя подруга не ответила и может быть в опасности в этом гребаном аду на земле. — Я делаю глубокий вдох, останавливая себя от того, чтобы показать свою истинную ярость. — Так что нет, вы не заикались, сэр, но я не останусь, когда она во мне нуждается.

Мое сердце бешено колотится в груди из-за неподчинения репетитору, поэтому я убегаю, прежде чем он успевает остановить меня, направляясь прямо в раздевалку, чтобы забрать свои вещи. Я не хочу тратить время на переодевание, но, когда я беру свою форму, лежащую рядом с сумкой, я замечаю, что черная ткань моего пиджака и юбки измята. Что за черт? Держа их перед собой, мое и без того бьющееся сердце ускоряется, когда я понимаю, что кто-то разрезал мою форму. Кто, черт возьми, это сделал? И почему?

Черт. У меня нет на это времени. Как бы я ни паниковала из-за своей формы, я нутром чую, что нужна Луне. Итак, я запихиваю все это в свою сумку и направляюсь к двери, выбросив это из головы.

Выйдя в коридор, я замечаю, что Маверик ушел, но Рис притаился у дверей в зал Боевых действий, и я, кажется, не могу вдохнуть. Потерявшись в его взгляде, я начинаю беспокоиться из-за темноты в его глазах, в то время как мои шаги замедляются.

— Поехали, Джесс, — зовет Паркер с другой стороны главных дверей, стоя у внедорожника с открытой дверцей. — Мы поедем все вместе во внедорожнике. Это будет быстрее, чем добираться в разных машинах. Я не спорю, забираясь к ним, водитель трогается с места, как только за Паркером закрывается дверь.

— Когда ты в последний раз разговаривала с Луной? — Тихо спрашивает Кай рядом со мноq.

— Вчера, когда мы покидали Историю. Потом мы разошлись в разные стороны, Луна пошла в Туз, когда я возвращалась в свою комнату.

Никто не отвечает, поскольку мы все размышляем о том, насколько странной является ситуация. Она сама по себе. Просто кажется, что для нее нехарактерно так внезапно исчезать из поля зрения. Внедорожник быстро останавливается возле Туз, и Роман распахивает дверцу. Мы все выходим сзади и направляемся прямо внутрь.

Парни устремляются к лифту, но я останавливаюсь, заметив справа Томаса.

— Томас, ты где-нибудь видел Луну? Я беспокоюсь о ней.

— О, мисс Уотсон. Я думаю, она наверху, в своей комнате. Я уже присылал еду наверх.

Я вздыхаю с облегчением: — Спасибо, Томас! Спасибо! — кричу я, подбегая к лифту и протискиваясь внутрь вместе с ребятами.

Кажется, что лифту требуется целая вечность, чтобы добраться до верхнего этажа, но в тот момент, когда это происходит, Паркер выходит и стучит в дверь Луны. Он орет во всю глотку, в то время как остальные спешат за ним с паникой в глазах.

— Клянусь гребаным богом. Я собираюсь вышибить эту гребаную дверь, если кто-нибудь, блядь, ее не откроет. Серьезно. Сейчас же.

Проходит мгновение, прежде чем дверь наконец открывается, и я встаю позади них.

— Какого хрена ты делаешь в ее комнате? — Рявкает Паркер, и я хмурюсь, не в силах оглядеться вокруг, понять, к кому он обращается.

— Роман, клянусь богом, успокой его. Он не улучшает ситуацию, и я не позволю ему пройти в комнату, ей сейчас не нужно никакого дополнительного дерьма.

Этот голос кажется знакомым. Когда парни врываются в комнату, я застываю на месте, а передо мной стоит тот горячий парень, которого я разглядывала вчера. Его голубые глаза выглядят усталыми, но он смотрит в мои с узнаванием. Он выглядит так, как будто плохо спал, у него мешки под глазами и морщины на лбу. Я хочу провести по ним большим пальцем, снять его напряжение.

— Уэст, я успокою его, когда ты расскажешь нам, что происходит. Мы пытались дозвониться до нее с тех пор, как Джесс сказала, что ничего не слышала от нее. Теперь мы наконец добрались сюда, чтобы найти тебе, Уэста, репетитора. Ты должен сказать мне, что, черт возьми, происходит.

Уэст? Кто, черт возьми, такой Уэст, и откуда все его знают, кроме меня? Мне действительно, действительно нужно узнать его получше.

— Уэст! — Луна зовет, ее голос слабый и хриплый. Я обхожу его, направляясь прямо к своей подруге, желая увидеть ее собственными глазами, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Как только я вижу ее, лежащую передо мной в своей постели, я выпускаю дыхание, о котором и не подозревала, что задерживала его. Какой бы избитой она ни выглядела, я была просто рада видеть ее живой. В этом месте никогда не знаешь наверняка.

Я тихо стою в углу, пока Уэст рассказывает, что случилось с моей лучшей подругой. Луну избили и напали на нее в ее собственном блоке с выключенным светом. Похоже, в этом замешан не один человек. Я знаю, что Рен имеет к этому какое-то отношение, я чувствую это нутром, но я чувствую себя беспомощной. Что я могу предложить ей, чтобы все стало лучше и облегчить боль, которую испытывает Луна?

Когда она пытается встать с кровати, я наблюдаю, как Роман проявляет к ней нежность, которой я никогда раньше от него не видела, и это застает меня врасплох. Такой крупный парень с нежными чертами лица, и я не могу не хотеть этого для себя. Безнадежный романтик во мне, желающий быть любимой даже в такие моменты, как этот. Качая головой, я сосредотачиваюсь на том, что передо мной, и прямо сейчас. Мне нужно чем-то заняться, а Луна заслуживает фраппучино.

— Я собираюсь пойти и принести Луне ее любимый напиток. Кто-нибудь еще что-нибудь хочет? — Спрашиваю я, но меня встречает хор "нет, спасибо".

— Позволь мне открыть тебе дверь, — бормочет Уэст с легкой улыбкой, и мои нервы напрягаются по всему телу.

Я следую за ним, наблюдая, как изгибается его задница под обтягивающими джинсами, достойная того, чтобы пускать слюни. Он останавливается, когда его рука берется за дверную ручку, но он не двигается, чтобы открыть дверь. В замешательстве поднимаю взгляд, я съеживаюсь от смущения, когда обнаруживаю, что он уже смотрит на меня с понимающей усмешкой на лице. Я чувствую, как мои щеки заливаются краской, что только заставляет его улыбнуться шире. Его глаза искрились озорством.

— Мне кажется, нас не представили должным образом. Я Уэст. — Его глубокий голос обволакивает меня, когда он протягивает руку.

— Джесс, — выдыхаю я, моя рука покалывает, когда я вкладываю ее в его ладонь, погруженная в транс. — Эээ…, откуда ты знаешь Луну и ребят? — Спрашиваю я, наше прикосновение задерживается еще на мгновение, прежде чем я вспоминаю, что нужно отпустить его руку.

— Я старый друг семьи Луны и здешний преподаватель владения оружием. — Я смотрю, как он засовывает руки в карманы.

— Откуда в таком ужасном месте такие горячие преподаватели? — Шепчу я себе под нос, прежде чем успеваю остановить себя, прикусив губу.

— Что это было? — Спрашивает Уэст, слегка растерянно наклоняясь ближе.

— Эээ…, ничего. Совсем ничего. — Я вытираю руки о шорты и киваю на дверную ручку, призывая его открыть ее, что он, к счастью, и делает, прежде чем мое смущение убивает меня.

— Что ж, очень приятно познакомиться, Джесс. — Мое имя звучит как рай в его устах.

Проходя мимо него, я сжимаю его руку, как будто это естественно — прикасаться к нему без вопросов. — Мне тоже, Уэст.

Уэст

Срань господня. Итак, у симпатичной рыжей девушки есть имя, и она каким-то образом является частью жизни Луны. Этот мир действительно не может стать намного меньше. Ее присутствие подобно свече в темноте, солнечному лучу сквозь темные тучи, нависшие над нами.

Я почти не спал с тех пор, как кто-то напал на Луну прямо у нас под носом, но мгновение в ее мягком и нежном присутствии успокоило мой беспокойный разум и расслабило напряженные мышцы. Это странно — хотеть проводить больше времени с Джесс, но я не смог достаточно быстро придумать причину. Обычно после ночи боев я нахожу девушку, трахаюсь и сбегаю. Единственная девушка, с которой я провожу больше времени, — это Луна, которую, очевидно, тянет к этой девушке так же сильно, как и меня.

Я ломаю голову над тем, есть ли в сводах правил что-нибудь официальное о совместной работе преподавателей и учеников… Я видел, как это происходило раньше, все студенты совершеннолетнего возраста, но к этому относятся неодобрительно. И все же стрелять и убивать других — это совершенно нормально. Это вообще не имеет смысла. В ее присутствии есть что-то такое, что заставляет меня наплевать на это в любом случае.

Отвернувшись от входной двери, я прихожу в себя, но Кай наблюдает за мной из-за двери спальни. Он ничего не говорит, просто приподнимает бровь и уходит обратно в спальню. Черт, я становлюсь твердым для студентки, но, похоже, мне просто насрать.

Сейчас мне нужно помочь разыграть эту гигантскую шахматную партию, которую затеял Физерстоун, и попытаться вытащить нас всех из нее живыми.

Глава 5

Джесс

Последние несколько недель были сумасшедшими. Между нападением Луны и занятиями едва ли была минута, чтобы расслабиться. Итак, я с нетерпением жду сегодняшнего осеннего бала. От Физерстоун у меня кровь закипает в жилах, но они точно знают, как устроить вечеринку, и я люблю любой повод для того, чтобы выглядеть шикарно. Это также означает, что я, надеюсь, смогу расслабиться и немного повеселиться в течение нескольких часов.

Я еще больше взволнована тем, что смогу сотворить свою магию макияжа и с Луной, поскольку она охотно согласилась. Что ж, согласилась заткнуть меня, но я приму это как победу. Я с нетерпением жду, когда она будет выглядеть по-девчачьи по сравнению с ее обычными нервными флюидами.

Ее мама накупила так много платьев, что нам не нужно было ходить по магазинам, а ее косметичка позволяет мне ничего не брать с собой. Теперь мне просто нужно привести свою задницу в порядок. Просто у меня так сильно болит тело.

С тех пор, как Луна подверглась нападению, Роман согласился продолжить мои тренировки, несмотря на мое нежелание. Если я думала, что Луна усердно меня тренирует, я понятия не имела, что происходит тогда сейчас. Уроки Романа по самообороне намного агрессивнее. Он делает это только в качестве одолжения Луне, и из всех Тузов, которые в настоящее время соперничают за внимание Луны, он мне меньше всего нравится. Просто потому, что, когда я умоляю прекратить тренировку, он заставляет меня сделать еще десять повторений того, что я делаю. Он настоящий сукин сын.

Роман может говорить мне, что делает это, чтобы помочь мне, но на самом деле ему просто нравится пытать. Мои мышцы с самого начала горели, но я отказываюсь признавать, что его постоянные кардио и силовые тренировки становятся легче. Я постепенно начинаю предсказывать его следующий ход. А потом БАЦ! Оказывается что, нет. Я собираюсь вернуть этому ублюдка, его услугу.

Находиться под крылом Луны также привело к тому, что Роман, Паркер, Кай и Оскар предложили мне защиту через ассоциацию. Обычно безжалостные Тузы не заботятся ни о ком, кроме самих себя, но сейчас они одержимы моей лучшей подругой, и забавно видеть их с этой стороны. То, как их глаза следят за каждым ее движением. Они будут бороться, чтобы дать ей все.

Их постоянная близость также означает, что у меня больше не было встреч с Рисом. Интуиция подсказывает мне, что это он изрезал мою форму, и втайне именно из-за него я изнуряю себя всеми уроками самообороны, которые они мне дают. Я не хочу, чтобы он дотрагивался до меня, как на прошлой неделе на Уроке Естествознания, я чувствовала себя беспомощной.

Отвлекаясь от тревоги, бомбардирующей мой разум, я выскакиваю из душа, надеваю черную юбку до середины бедер и заправляю за пояс белую майку. Засовывая ноги в сандалии, я собираю волосы в пучок, потому что смогу уложить их, когда приду туда.

Заперев за собой дверь, я спускаюсь по лестнице на первый этаж. Здесь нет модного вестибюля, как в блоке Туз, нет тренажерного зала или изысканных услуг шеф-повара. На первом этаже просто больше комнат в общежитии. Процесс тот же. Чем выше ваша комната находиться в блоке, тем выше ваша родословная в Физерстоуне.

Вот почему я спускаюсь по лестнице. То, что я на втором этаже, имеет как плюсы, так и минусы. Я не нахожусь на самом дне Бубновой кучи, и я легко спускаюсь по лестнице, поскольку это всего один пролет. Но все маленькие друзья Рен живут на верхнем этаже четырехэтажного Бубнового дома, и они следят за тем, чтобы все знали об этом. Они думают, что они на втором месте, когда рядом нет никого из Туз, и это смущает, насколько важна внешность.

В коридорах тихо, и обычно оживленная открытая площадка, окружающая все блоки, опустела, пока все готовятся к сегодняшнему вечеру. Автоматические двери открываются передо мной, и Томас, швейцар в "Туз", вежливо улыбается, когда я направляюсь прямо к лифту. Поскольку моя лучшая подруга живет на верхнем этаже, на этот раз мне не нравятся четыре пролета, особенно после моей предыдущей тренировки.

Стуча в дверь Луны, я слышу, как она ворчит с другой стороны. С ума сойти, насколько это естественно сейчас — заходить в Туз, не заботясь ни о чем на свете.

— Меня, блядь, здесь нет! — кричит она, и я ухмыляюсь.

— Открой эту чертову дверь, Луна.

Дверь распахивается, и она уже хмурится, но я не обращаю на нее внимания, проходя мимо нее, направляясь прямо в потрясающую гардеробную, которую она пристроила к своей спальне. Вдоль дальней стены выстроились вешалки с одеждой, а также с сумками и аксессуарами. В то время как ее туалетный столик идеально расположен у окна, обеспечивая наилучшее освещение.

— Делай то, что делает тебя счастливой, а я позову тебя, когда буду готова, — бросаю я через плечо, и она едва слышно ворчит в ответ. Она оставляет меня заниматься своими делами, и я ничего не могу с собой поделать, но теряюсь во всей этой одежде. Мода — это жизнь. Я хочу читать книги и при этом хорошо выглядеть. Мои пальцы скользят по тканям, шелку, кружевам и бархату. Из дизайнерских брендов есть Super Jelly, Gucci, Chanel. Список можно продолжать, и мне невероятно повезло, что она так открыто готова поделиться этим опытом со мной.

Мне так же нужно немного времени, чтобы ознакомиться со всеми высококачественными косметическими средствами, которые у нее есть, и я наслаждаюсь каждой секундой этого. Решив сначала сделать макияж, я выбираю сексуальный дымчатый макияж с накрашенными красными губами и зачесываю верхнюю половину волос назад в симпатичном стиле наполовину вверх — наполовину вниз. Я чувствую себя чертовски сексуальной, особенно в нижнем белье, которое на мне надето.

— Ладно, Луна, я сузила список этих платьев до трех лучших для тебя. Теперь выбирай, чтобы я могла сделать тебе прическу и макияж, — кричу я, понятия не имея, где она находится в своей комнате.

Войдя, она сразу же бросает взгляд на три платья, висящие рядом с зеркалом в пол, чтобы она могла их примерить. Длина до щиколоток, есть зеленый, темно-синий и пыльно-розовый варианты.

— Я не одену такое яркое зеленое, — ворчит она, и я просто хихикаю, мне нравится заводить ее. — Сначала ты можешь сделать мне прическу и макияж, а потом я примерю платья, — заканчивает она, и я взволнованно хлопаю в ладоши.

— Потрясающе, садись. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я немного вошла в кураж?

— Я уверена. Если ты перестараешься, я не пойду. — Она хмурится, но я закатываю на нее глаза. Отворачивая ее от зеркала, я достаю все необходимые средства и принимаюсь за работу. Идеально уложив ее волосы, я завиваю их и собираю в свободный беспорядочный пучок на затылке.

— Ты уверена, что хочешь поделиться со мной платьями, косметикой и обувью? Я не против вернуться в свое общежитие, чтобы собрать вещи, — бормочу я, чувствуя себя немного виноватой за то, что она так открыто делится со мной.

— Не сходи с ума, Рыжая. Ты ценишь все это больше, чем я. Я буду расстроена, если ты не выберешь весь свой наряд отсюда. Просто смешно, сколько там всего. Вероника переборщила со всем этим, — отвечает Луна, тоже закатывая глаза.

— Спасибо тебе, Луна. За то, что ты моя лучшая подруга, в которой я всегда нуждалась. Не только за то, что делишься всем этим со мной, — бормочу я, мои руки кружатся вокруг нас. — Но за то, что ты терпишь мои безостановочные разговоры и теряешь бдительность рядом со мной.

— Ты заставляешь меня краснеть, Рыжая. Ты поощряешь меня быть такой, со всем твоим позитивом и легкостью внутри тебя. Все твои радуги и блеск единорога передаются мне.

На сердце у меня становится теплее, но никто из нас больше ничего не говорит, когда я покрываю ее лицо смесью бронзы и золота. Я не накрасила ее так смело, как себя, и когда я поворачиваю ее к зеркалу, я знаю, что приняла правильное решение.

— Если ты хочешь услышать мое мнение, капитан, ты выглядишь сногсшибательно, а теперь выбирай платье. У нас есть около получаса, до прихода парней, — говорю я с улыбкой и направляюсь в ее спальню, чтобы дать ей немного уединения, пока я тоже могу переодеться.

Надевая красивое платье, которое Луна одолжила мне, я застегиваю молнию на спине и смотрюсь в зеркало в пол. Платье насыщенного красного цвета, с глубоким V — образным вырезом спереди и высоким разрезом с левой стороны. Я влюблена. Юбка состоит из множества слоев шифона и кружев разной длины, от бедер до лодыжек. Поглаживая материал пальцами, я чувствую себя принцессой. Я качаю головой от абсурдности всего этого.

Радуясь тому, что я ношу обувь того же размера, что и Луна, я надеваю пару черных туфель на шпильке, застегивая застежку на лодыжке. Добавлю пару сережек Луны и изящный браслет на запястье — и я готова.

Теперь пора найти себе прекрасного принца, или двух, или, может быть, пятерых. У Торы, главной героини моего любимого романа о паранормальных явлениях в гареме, их трое, и я тоже хочу столько. Как минимум, побольше тех снов, которые мне снились о Маверике Миллере и всех этих других руках, ласкающих меня.

Комната в Большом зале прекрасна. Она похожа на сказку, с цветочными арочными дорожками и красными ковровыми дорожками. Но, сидя за одним из множества больших столов, покрытых золотистыми атласными скатертями с огромными бледно-розовыми цветами в центре, я никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Я едва могу понять, что происходит вокруг, поскольку мои нервы продолжают брать верх. Вместе с Луной и ее парнями, с нами также сидит Рен и ее парень, Тайлер. Я готова выцарапать ей глаза.

Ее мерзкий рот не сделал ничего, кроме как вызвал напряжение, и Луна уже на взводе. Я не совсем уверена почему, но могу сказать, что она не полностью сосредоточена на том, что происходит за столом. Ее взгляд продолжает скользить по столу, где сидят "Кольцо". Ей не нужно, чтобы эта сучка добавляла ей беспокойства. Рен любит создавать проблемы, и она действует мне на нервы. Моя внутренняя сучка хочет спросить ее, не завидует ли ее задница ее рту из-за всего того дерьма, которое она извергает, но у меня не хватает духу сказать это. Когда-нибудь я это сделаю, только не сегодня.

— Мисс Дитрихсон, ваш дедушка желает поговорить с вами наедине. — Сообщает стюард, подходя к столу и так же быстро уходит. Мне нравится наблюдать, как краска отливает от ее лица и как дрожат ее руки, когда она встает. Едва она встает из-за стола, как Роман говорит Тайлеру тоже отвалить, и я чувствую, что мы все немного расслабляемся из-за их отсутствия.

Мое внимание привлекает певица на сцене с группой, поющая песню Тейлор Свифт ‘Lover’. Тень падает с другой стороны Луны. Я смотрю, как Уэст что-то шепчет ей на ухо, его глаза встречаются с моими, и от магии, которую они таят, у меня мурашки бегут по коже. Я хочу знать, каково это, когда он шепчет мне на ухо, его глубокий голос так близко, что у меня мурашки бегут по коже.

Выпрямившись во весь рост, он приглашает Луну на танец, и я не могу не почувствовать легкое разочарование из-за того, что это не я. Я чувствую гнев парней за столом, наблюдающих, как она направляется к танцполу с Уэстом. Руки Романа крепко стиснуты на столе, в то время как я вижу нерешительность Оскара, желающего пойти и разорвать их на части. Я остаюсь, таращась на то, как чертовски привлекательно выглядит Уэст в костюме. Темно-серые брюки и блейзер с галстуком в тон и черной рубашкой, идеально скроенные по фигуре.

Я еще больше удивлена, что, кажется, ни от кого не поступило никаких сплетен о репетиторе, танцующем с ученицей. Я отвлекаю себя глотком воды, мне нужно остыть и не выглядеть такой очевидной, когда Кай откашливается.

— Итак, Джесс, Луна упомянула о твоем задании в Физерстоуне. — Он не заканчивает предложение, поддерживая зрительный контакт, пока ждет моего ответа. Мои ладони потеют от напряжения, которое доставляет мне это чертово задание.

— Ага, — говорю я, на самом деле не зная, какого ответа он на самом деле от меня хочет.

— Ты не возражаешь, если я взгляну на устройство, прежде чем ты его передашь?

— Ты хочешь взглянуть на газовую взрывчатку, которую я собираюсь изготовить? — Я спрашиваю в замешательстве, и он кивает. — Почему?

— Потому что мы связываем все наши задания воедино, и создается ощущение, что здесь замешана более крупная игра, — говорит Паркер, давая мне немного больше информации, чем остальным.

— Ну, я, вероятно, сделаю ее за день до крайнего срока, так что я уверена, что смогу попросить Луну дать вам знать, прежде чем я передам их дальше. Но она недолго будет в моем распоряжении. Я хочу иметь как можно меньше общего с Физерстоуном.

Роман улыбается, хлопая ладонью по столу. — Отлично, это то, что мы хотели услышать.

Неужели сам Роман Ривера может хоть минуту не быть капризным мудаком? Он, должно быть, заметил удивление в моих глазах, потому что качает головой, оглядываясь на Луну на танцполе. Я чувствую чей-то взгляд на своем лице, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, откуда исходит ощущение жжения, мои глаза мгновенно сталкиваются со взглядом Маверика.

Его волосы ничем не отличаются от обычных, растрепанные и взъерошенные, как будто он только что встал с постели. Другие мужчины потратили бы целую вечность, пытаясь придать своим волосам такой же красивый вид, но можно сразу сказать, что он не прилагает к этому никаких усилий. Он одет в простые черные брюки с галстуком в тон и рубашку, которая сидит на нем как влитая. Толщина его рук заставляет меня почти стонать от наслаждения, мое живое воображение представляет, как они будут выглядеть, тесно прижимая меня к нему… надо мной.

Его глаза держат меня в плену, пока Луна не возвращается на свое место рядом со мной, отрывая меня от моих непристойных мыслей. Уэст оглядывает меня, когда поворачивается, чтобы уйти, на его губах играет улыбка, заставляющая меня взволноваться после моего предыдущего разглядывания Маверика.

Чувствуя на себе взгляд слева, я смотрю краем глаза, и мое тело замирает при виде Риса, разочарованно грозящего мне пальцем, с усмешкой на губах.

К столу подходит другой официант, и внезапно нас окружает суматоха, снова привлекая мое внимание к столу. Я не совсем понимаю, что происходит, но в одну минуту Луна разговаривает по телефону, а в следующую она отправляет Паркера и Романа на улицу. Раф, ее опекун, подходит к столу. Они перешептываются между собой, я тоже встаю, собираясь уходить. Смех привлекает мое внимание за столиком на другой стороне танцпола. Я не знаю, что происходит. Но Эйден Бирнс заставляет всех за его столом смеяться над любой шуткой, которую он рассказывает, как всегда играя на публику.

Оскар внезапно оказывается рядом со мной, обнимает за плечи и ведет к выходу. Звучит так, будто позади нас начинается беспорядки, но Оскар не дает мне возможности это увидеть.

— Давай вытащим тебя отсюда в этом платье, Джесс. Мы не хотим, чтобы кому-нибудь из здешних парней пришло в голову, что они могут флиртовать с тобой или что-то в этом роде, — ворчит он, гладя меня по голове, как ребенка, и я толкаю его локтем в живот, заставляя его тяжело вздохнуть.

— Ты полное дерьмо, Оскар О'Шей, — бормочу я себе под нос, что вызывает у него только смешок. Он обнимает меня за плечи, направляя к двери, и я чувствую на себе взгляды на каждом шагу. Оглянувшись через плечо, я быстро поворачиваю голову назад, когда вижу, как Рис прожигает дыры в моей голове. Это не то внимание, которого я хочу.

Мы встречаем Романа и Паркера у лимузина, на котором приехали на двухминутную прогулку, но люди Луны хотели прокатиться все вместе. Внедорожника было бы более чем достаточно, но, очевидно, не для Тузов.

Чем дальше мы удаляемся от бала, тем большее разочарование я испытываю. Я провела вечер в окружении своей лучшей подруги и ее парней, и это прекрасно, но никто не хочет подойти ко мне, познакомиться поближе, ничего. Я хочу сумасшедшей сексуальной жизни и спонтанных моментов, но сейчас я возвращаюсь домой, чтобы снова почерпнуть дозу из книги, а не из реальной жизни.

Что-то должно измениться, и, похоже, это должна быть я.

Глава 6

Джесс

Поправляя блейзер, я смотрю на свое отражение в зеркале. Облегающая черная юбка чуть выше колена, разрез сзади опасно высокий. Белая блузка открывает верхнюю часть декольте, а блейзер подчеркивает талию. Ярко-красная эмблема ‘А.Ф.’ выделяется на темном материале, а золотая отделка завершает образ. Надев туфли на каблуках, я беру свою сумку и телефон с прикроватного столика.

Я замечаю, что сообщения и уведомления о пропущенных вызовах мигают на экране, когда он включается автоматически. Недоуменно хмурясь, мой телефон загорается, когда поступает еще один звонок. Паркер мелькает на экране, и я провожу по нему большим пальцем, немедленно отвечая на его звонок.

— Джесс! Джесс? Ты здесь?

— Привет, Паркер. Я здесь, все в порядке?

— О, слава богу. Здесь все пошло насмарку, Джесс. Луна возвращается. Она, вероятно, будет там с минуты на минуту, но я не хочу, чтобы она была одна. Ты можешь подойти?

— Да, конечно, — говорю я, бросаясь к двери и сбегая вниз по лестнице. — Я уже иду, но почему она уже возвращается из Вашингтона, Паркер? Она сказала, что закончит работу и уедет сегодня вечером.

Он вздыхает в трубку, и это только усиливает мое беспокойство. — Это трудно объяснить, и нет времени. Мы не сильно отстаем от нее, но Луна была сама не своя, когда уходила.

— Ладно, дайте мне знать, когда доберетесь сюда, ребята, — отвечаю я, прежде чем бросить телефон в сумку и выйти из блока Бубны.

Снаружи собралось несколько студентов, но, скорее всего, все еще готовятся к предстоящему дню. Я улыбаюсь Томасу, захожу в Туз и направляюсь прямо к лифту. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я добираюсь до верхнего этажа, но в ту же секунду я выхожу и стучу в дверь Луны.

— Луна, я знаю, что ты там. Открой дверь прямо сейчас! — кричу я, не желая терять время.

— Сейчас неподходящее время, Рыжая, — кричит она в ответ, и я слышу боль в ее голосе.

Именно тогда мое внимание привлекает листок бумаги, приклеенный к ее двери. Сорвав его с двери, я читаю объявление, которое держу в руках.

АКАДЕМИЯ ФИЗЕРСТОУНА

ПИРАМИДА

ВЫ ДОЛЖНЫ ПРИСУТСТВОВАТЬ НА ПРОБНЫХ ИГРАХ СЕГОДНЯ В 12 ЧАСОВ ДНЯ

ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО

ВЫ МОЖЕТЕ ВЗЯТЬ С СОБОЙ ТОЛЬКО ОДНО ОРУЖИЕ ПО ВАШЕМУ ВЫБОРУ, НО ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПИСТОЛЕТ

ВАША ЖЕРТВА РАДИ НАШЕГО ОРДЕНА ДОСТОЙНА УВАЖЕНИЯ

О, черт возьми, нет, она не пройдет через это одна. Не тогда, когда я знаю, что что-то уже было не так до того, как она пришла сюда и увидела это.

— Не надо мне этого дерьма, Луна. Если еще один человек позвонит мне на телефон, я, скорее всего, запущу его. А теперь впусти меня, чтобы я могла помочь.

— Нет.

— Сейчас же, Луна! — Я кричу, хлопая по двери, поскольку беспокойство поглощает меня.

— Я оказываю тебе услугу, Рыжая. Будь благодарна, что я могу видеть сквозь весь этот туман в моем мозгу, чтобы признать твою важность для меня. Я не могу обещать того же, когда ты здесь, — отвечает она, и мне хочется плакать от ее слов, но я отказываюсь отступать, не тогда, когда знаю, что я ей нужна.

— Луна Стил, открой эту чертову дверь сейчас же.

Дверь распахивается, и я замечаю ее растрепанный вид. Мятая одежда, растрепанные волосы, а ее лицо покраснело от гнева, но я заставляю себя мило улыбнуться ей и прохожу мимо с объявлением в руках. Я направляюсь прямиком на кухню, включаю кофеварку и достаю из буфета две кружки.

Луна следует за мной на кухню. Ее обычно ярко-зеленые глаза потемнели.

— Твои глаза уже не те, — бормочу я, не в силах держать рот на замке. Луна не отвечает, поэтому я продолжаю, бросив взгляд на объявление рядом со мной.

— Что для тебя будет лучше: поспать несколько часов или поесть?

— Я не спала с тех пор, как вздремнула вчера утром, то есть около двадцати двух часов, но мой мозг не собирается отключаться прямо сейчас, — честно отвечает она, и я киваю в ответ.

— Я не буду спрашивать, все ли с тобой в порядке, потому что знаю, что это не так. Сейчас ты даже на себя не похожа. Это немного выбивает меня из колеи, — говорю я с ухмылкой, но по-прежнему ничего не получаю в ответ.

Раздается стук в дверь, и я могу сказать, что она вот-вот взорвется. Разочарование заметно по тому, как сжаты ее кулаки и плотно сжата челюсть.

— Ты хочешь быть моей лучшей подругой? Избавься от того, кто находится по ту сторону этой двери. Я покончила со всем этим дерьмом, — рычит она, запираясь в ванной.

Тогда ладно. Это обязанности лучшей подруги. Надеюсь, что это парни, мне нужно получить от них еще несколько ответов на то, что здесь происходит. Распахивая дверь, я оглядываюсь через плечо, широко размахивая рукой, чтобы впустить их.

— Заходите, расскажи мне, что, черт возьми, случилось…

Я замираю, когда чья-то рука обвивается вокруг моей шеи, и к моему лицу подносят кусок ткани. Тошнотворный запах наполняет мои легкие, закрывая рот и нос. Я пытаюсь вывернуться из хватки, но шок овладевает моим телом. Мой мозг дает сбой, когда я пытаюсь вспомнить, чему меня научил Роман. Мои глаза лихорадочно шарят по сторонам, пока мои попытки закричать глушатся. Рядом еще трое людей, одетых с головы до ног в черное. Я чувствую, как мой мозг затуманивается, а в глазах все расплывается, пока я пытаюсь прийти в себя. Мои руки становятся вялыми, а ноги начинают подкашиваться. Я спотыкаюсь, чья-то рука разворачивает меня, прижимая спиной к себе, когда я чувствую, что мое тело становится слабее.

Как раз перед тем, как тьма берет верх, я не могу не нахмуриться про себя. Кто-то послал четырех человек, но на самом деле им хватило бы одного, потому что я чертовски слаба. Как чертовски жалко.

Моя голова подергивается, а пальцы покалывает, когда я пытаюсь осознать, где нахожусь. Мое тело болит с головы до ног, и мне кажется, что я стою и в то же время плыву. Попытка поднять руки, чтобы вытереть глаза, оказывается трудной, но я должна, мои веки словно склеены какой-то дрянью. Мои руки словно сделаны из камня, и я просто не могу их поднять.

Опустив взгляд на свои пальцы, я медленно шевелю ими, движения вялые, пока мой мозг пытается наверстать упущенное. Мой подбородок упирается во что-то на шее, что кажется совершенно неуместным. Что, черт возьми, происходит? Мои босые ноги едва видны в окружающей меня темноте, и я не могу избавиться от этого искаженного чувства. Я слышу болтовню, скрипы и удары, но ничего не вижу. Ничто не прикрывает мой рот, но я слишком напугана, чтобы произнести хоть слово. Даже если бы я хотела кого-нибудь предупредить, мой язык словно налился свинцом во рту.

Я не осознаю, что опираюсь на что-то, пока не пытаюсь пошевелиться, и что-то похожее на тонкий шест упирается мне в спину, заставляя оставаться в вертикальном положении. Что, черт возьми, происходит? Стон рядом со мной в темноте привлекает мое внимание, но я ничего не вижу в коконе, который укрывает меня, отделяя от шума и внешнего мира.

Делая шаг вперед, меня мгновенно отбрасывает назад грубым рывком за шею. Мои руки инстинктивно поднимаются, преодолевая боль, пытаясь понять, что удерживает меня на месте. Прикосновение толстой, грубойверевки, обернутой вокруг моего горла, застает меня врасплох, отчего уровень моего шока зашкаливает.

Я отчаянно дергаю за веревку, но это бесполезно. Кажется, я не могу поднять ее над головой. Черт. Мне нужно успокоиться, расслабиться и оценить ситуацию, как учила меня Луна. Но это легче сказать, чем сделать прямо сейчас, когда страх разливается по моему телу.

Я делаю глубокий вдох, за ним второй и третий. Зажмурив глаза, я напрягаюсь, чтобы расслышать, что происходит, поскольку уровень шума вокруг меня растет. Это занимает мгновение, но звук голоса Барбетт Дитрихсон становится узнаваемым благодаря звуковой системе.

— Цель игры состоит в том, чтобы и Луна, и Тайлер преодолели три кольца и поборолись за первое место. Победитель должен завершить финальный акт, прежде чем выиграть Пирамиду Смерти! — ликующе кричит она.

Пирамида смерти? Срань господня, это задание Луны по Пирамиде смерти? Где я, блядь, нахожусь? Я отключаюсь, пытаясь переварить ее слова, пока ее голос не загремит из динамиков громче.

— Чтобы придать дополнительный стимул главным участникам к победе, я бы хотела убрать занавес с вершины пирамиды, — она делает паузу, и я внезапно оказываюсь на свету.

Я моргаю, моим глазам требуется время, чтобы привыкнуть к яркому свету, но когда я наконец понимаю, где нахожусь, мое сердце останавливается. Я слишком высоко, слишком высоко в гребаном воздухе. Мои пальцы крепко сжимают петлю на шее, когда я смотрю вниз. Боевые ринги расположены в форме пирамиды, и я стою на платформе наверху.

Мое внимание привлекает хныканье, как и раньше, и когда я смотрю налево, я ошеломлена, увидев обнаженную Бекки Браун, вздернутую точно так же, как и я. Она дрожит, и я не могу сказать, замерзла она оттого, что была раздета, или от страха. Я уверена, что тревога и паника в ее глазах совпадают с моими, когда мы мгновение смотрим друг на друга. Отводя взгляд, я быстро оглядываю себя, чтобы убедиться, что я тоже обнажена. Я слышу, как Барбетт продолжает говорить, но на самом деле не сосредотачиваюсь на том, что она говорит, до тех пор, пока от ее слов кровь не леденеет в моих венах.

— Когда внизу начнется битва, двух девушек наверху начнут медленно подвешивать. Вы должны добраться до верха и вовремя перерезать веревку. Теперь, я думаю, я все рассказала. Начнем?

Меня собираются повесить? За что, черт возьми? Слезы наворачиваются на глаза, когда ужас поглощает мое тело. Я собираюсь, блядь, сдохнуть здесь, от рук Физерстоуна и их дурацких игр.

Я не вижу Луны или знакомого, успокаивающего лица в толпе, когда голос Дитрихсон наполняет комнату, сопровождаемый воем сирены.

— Что, черт возьми, происходит? — Бекки кричит, в ее глазах яд, когда она смотрит на меня так, словно это я виновата в том, что мы здесь.

— Я… я не знаю, — бормочу я, в то время как петля на моей шее, кажется, затягивается с каждым вздохом. Взглянув поверх своей головы, я замечаю устройство, медленно натягивающее веревку. Они собираются убить нас, и я ничего не могу с этим поделать.

Отвернувшись от того места, где должна быть Луна, я не вижу, что происходит, но слышу звуки, доносящиеся от боя внизу. Каждая секунда кажется часами, а веревка натягивается все туже и туже.

— Вы, блядь, не можете так поступить со мной! — Бекки кричит, дергая за веревку, как и я.

Я не кричу, но мои пальцы болят от трения о веревку, когда я пытаюсь высвободиться из захвата, но это бесполезно. Я задыхаюсь. Встав на цыпочки, я понимаю, что мне некуда идти, в то время как моим легким не хватает кислорода. Краем глаза я вижу всех присутствующих, так как от натянутости веревки у меня начинает кружиться голова.

Звук столкновения плоти с плотью, когда люди дерутся рядом с нами, становится ближе, но кажется еще более далеким. Моя голова клонится вперед, а тело становится вялым, я больше не в состоянии стоять самостоятельно. Я умираю, и мне так и не удалось жить так, как я хотела, или стать той, кем я должна была быть.

Словно зная, что близка к своему последнему вздоху, я чувствую, как натяжение веревки ослабевает, и мое тело бесформенной кучей падает на пол. Поступление кислорода в мои легкие причиняет слишком сильную боль, но я нуждаюсь в нем, как никогда раньше. Едва в состоянии открыть глаза, я знаю, что она спасла меня.

— Луна, — пытаюсь я крикнуть, но едва слышный шепот срывается с моих губ, когда я ложусь на спину, пытаясь сосредоточиться.

— Дыши, Рыжая, просто дыши. С тобой все будет в порядке, — шепчет она надо мной, и я чувствую, как слезы текут по моему лицу, когда эмоции берут надо мной верх. — Мне так жаль, Рыжая, так жаль, что тебя втянули в это. Я заставлю их заплатить, всех до единого.

Прежде чем я успеваю заверить Луну, что это не ее вина, на мое лицо надевают кислородную маску. Мозолистые пальцы успокаивающе проводят по линии моих волос, но слезы затуманивают зрение, и у меня нет сил разглядеть, кто это.

— Я заберу ее отсюда, Луна. Они ждут, когда ты обратишься к залу, — бормочет кто-то, прежде чем поднять меня на руки. Я не могу бороться за то, чтобы стоять самой на ногах, зная, что прямо сейчас мне нужна помощь и поддержка.

Я чувствую, как мое тело превращается в кашу, а дыхание становится затрудненным. — Все в порядке, Джессика. Теперь ты у меня. Не волнуйся, просто отдыхай.

Заставляя себя открыть глаза всего на мгновение, я замечаю щетинистый подбородок и пронзительные зеленые глаза Маверика Миллера, и я знаю, что если это последнее видение, которое у меня когда-либо было, то оно было самым лучшим.

Глава 7

Маверик

Черт. Мое сердце колотится в груди, когда сцена разворачивается передо мной. Перед нами разыгрывается новое испытание ежегодного мероприятия игр Физерстоуна, и разрушения, которые оно вызывает, наглядно демонстрируют кровавую бойню, судя по изломанным телах, лежащих на пути Тайлера. Огромная разница с тем путем, который ведет Луна Стил, поскольку по ее приказу я помог вынести два из трех тел с ринга в безопасное место. В любое другое время я бы послал ее на хуй, но я вижу в ее глазах решимость причинить как можно меньше вреда.

Мне просто нужно, чтобы она, блядь, поднялась наверх и освободила Джессику Уотсон от каната, но я не вижу ринга, где она сейчас дерется с Тайлером. Они скрылись из виду, и никто еще не поднялся на последнюю платформу. Отнеся Эйдена Бирнса в медицинский центр, я захватил оттуда маленькую кислородную маску и переносной кислородный баллон. На данный момент я молюсь, чтобы Луна перерезала веревку и освободила Джессику.

Мой взгляд снова скользит по Джессике, возвышающейся на вершине пирамиды. Я начал испытание, стоя прямо посередине между двумя путями к вершине, но чем больше я наблюдал, как Тайлер наслаждается болью, которую он причинял, тем больше я склонялся на сторону Луны. Я замечаю "Родословные ее семьи" в ложах на противоположной стороне зала. Меня удивляет, что они переводят глаза с Луны на Джессику, убеждаясь, что они обе живы и с ними все в порядке.

Я вижу страх в ее глазах, когда веревка на ее шее приподнимает ее еще выше над полом. Я хочу ворваться в гребаную игру и освободить ее сам. Она не заслуживает этого, ничего из этого. С первого момента, как она вошла в мой класс боевых искусств, я знал, что в ней что-то изменилось. Она невинна в том смысле, который Физерстоун наверняка разрушит. Но огонь, который бежит по ее венам, когда она действительно верит во что-то, — это то, что привлекает мое внимание и одновременно сводит меня с ума.

Воспоминание о том, как она стояла со мной лицом к лицу и не отступала, когда боялась за Луну, проносится в моей голове. Ее вызывающая сторона удивила меня, когда я поймал ее от падения. Я до сих пор помню мягкое ощущение ее кожи под кончиками пальцев. Растрепанные рыжие волосы обрамляли ее лицо, голубые глаза были широко раскрыты, а пульс на шее учащенно бился.

Она не дрогнула от моего рычания и не хныкала, как застенчивая девочка, какую я ожидал в ней увидеть. Вместо этого она выпалила мне в ответ мои слова, давая почувствовать вкус своего укуса, оставляя меня ошеломленно стоять на месте и смотреть, как она уходит.

Мое внимание привлекает движение, когда я вижу, как Луна, вся в крови, поднимается на платформу. Мои ноги двигаются быстрее, чем мой мозг успевает за ними, я взбираюсь на пирамиду так быстро, как только могу. Я не слышу одобрительных криков и свиста по поводу победы Луны из толпы. Мои мысли сосредоточены исключительно на том, чтобы вытащить Джессику из этого бардака.

Ступив на платформу, Луна нависает над Джессикой, лежащей на спине, с лица Луны капает кровь. Она что-то бормочет Джессике, но я не слышу ее слов. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы надеть маску на лицо Джессики, давая ей кислород, необходимый для лучшего дыхания. Я останавливаюсь, глядя на нее сверху вниз, ангельское выражение ее черт заставляет меня разгладить морщинку, образовавшуюся на ее лбу. Ее завораживающие глаза налиты кровью, а на шее кровоточат ожоги от веревки. Она слегка всхлипывает от этого прикосновения, ее глаза закрыты, когда она делает глубокие вдохи.

— Я заберу ее отсюда, Луна. Они ждут, когда ты обратишься к залу, — бормочу я, просовывая руки под тело Джессики и прижимая ее к своей груди. Я наблюдаю, как Луна медленно наполняется яростью, стискивая челюсти и прижимая руки к бокам. Я бросаю взгляд в сторону ложи, где ждет семья Луны, и вижу, что они бегают вокруг, готовясь к ее спуску с пирамиды, так что я знаю, что они со всем справятся.

Вздыхая с облегчением, я переключаю все свое внимание на женщину в моих объятиях. Она беспокойно ерзает, пока я медленно несу ее вниз, и я ловлю себя на том, что бормочу успокаивающие слова: — Все в порядке, Джессика. Теперь ты у меня. Не волнуйся, просто отдыхай.

Слова кажутся странными на моем языке. Я никогда не говорю добрых и нежных слов, но чтобы успокоить ее и расслабить, я бы сказал практически все, что угодно, прямо сейчас.

По сравнению с другими людьми, которых я выносил, я не тороплюсь, стараясь свести свои движения к минимуму, чтобы не потревожить ее. Быстро минуя всех в коридоре, не оглядываясь, я направляюсь прямо в медицинский центр. Дверь находится в противоположном конце комнаты от основной толпы людей, которые собираются вокруг, чтобы послушать Луну. Толкая дверь спиной, я вывожу нас в коридор и бросаюсь в ближайшую пустую комнату.

Осторожно укладывая ее на медицинскую кровать, я убираю мягкие рыжие волосы с ее лица. Ее глаза остаются закрытыми, и кажется, что она спит.

— Мав, еще одна? — спрашивает доктор Итан Филлипс с явным раздражением в голосе, когда он стоит в дверях, проводя рукой по своим растрепанным волосам.

— Самая важная, Итан, — отвечаю я, оглядываясь на него через плечо, и его глаза расширяются от удивления при моих словах.

— Ты можешь подождать две минуты, пока я закончу с другим пациентом? Если тебе нужно идти…

— Мне не нужно никуда уходить, просто поторопись, — рычу я, желая, чтобы он закончил со своим другим дерьмом и смог вернуться сюда.

— Ладно, две минуты, — он выбегает, похлопывая по дверному косяку. Я понимающе киваю и снова перевожу взгляд на Джессику, услышав ее тихое бормотание под кислородной маской.

Большие голубые глаза распахиваются, когда ее длинные изящные пальцы поднимаются к лицу, снимая маску. Оглядывая комнату, она, наконец, ловит мой взгляд. Ее зрачки расширяются от облегчения, когда она видит меня, отчего мои губы слегка приподнимаются.

Склонившись над ней, я возвращаю маску на место. — Джессика, маска поможет тебе дышать. Верни ее на место…

— Всегда такой ворчливый, Маверик Миллер, — шепчет она. Мягкость ее кожи снова удивляет меня, когда она поднимает руку к моему лицу, и мое тело холодеет от ее прикосновения. — Почему в твоих зеленых глазах всегда бушует смятение? — Мягко спрашивает она, ее пристальный взгляд прикован к моему, когда ее большой палец успокаивающе поглаживает мою щеку, как будто это я почти свисал с потолка и нуждался в утешении.

Ее слова поражают меня, и в сочетании с ее прикосновениями она держит меня в плену, глядя на меня снизу вверх с удивлением в глазах. Ее голубые глаза, полные надежды и приключений, притягивают меня. В ответ я провожу большим пальцем по ее губам. Кажется, я не могу осознать, когда и почему я поднес руку к ее лицу. О том, чтобы убрать ее, не может быть и речи.

Подсознательно я придвигаюсь к ней ближе, два противоположных конца магнита притягиваются друг к другу без выбора, ее естественное сияние притягивает меня. Кончик ее носа касается моего. — Тебе нужно улыбнуться, Маверик. Это пойдет тебе на пользу.

Ее дыхание касается моих губ, когда она говорит, но я не могу подобрать слов.

— Извини за это, эээ, извините, — запинается Итан, отвлекая мое внимание от Джессики. Быстро встав с кровати, я увеличиваю столь необходимую дистанцию между нами, но тут же скучаю по прикосновению ее руки к моему лицу.

— Нет, мы здесь закончили.

— Маверик, — тихо зовет Джессика, но я отказываюсь смотреть на нее.

— Итан, Джессика была одной из девушек, подвешенных на веревке. Будь с ней особенно осторожен, — выдавливаю я, прежде чем броситься к двери и захлопнуть ее за собой.

Проходя через медицинский центр, я знаю, что мне нужно убраться отсюда подальше от женщины, которая будоражит во мне эмоции. Чувства, которые я никогда раньше не испытывал и даже не рассматривал, и я не хочу иметь с ними ничего общего.

Поправляя кожаную куртку, я протискиваюсь через двери в холл, где люди стоят и сплетничают о зрелище, которое они только что увидели.

— Маверик! Маверик! — Я останавливаюсь как вкопанный, оборачиваюсь и вижу бегущего ко мне Паркера, и прежде чем я успеваю ответить, он хватает меня за плечи. — Джесс, где она? Нам нужно забрать ее отсюда, чтобы она уехала с Луной.

— Что? Джесс никуда не денется. Она с врачом, там, где ей нужно быть, — выдавливаю я, чувствуя, как моя спина напрягается и моя защита растет.

— Луне сейчас нужно улетать, но она не успокоится без Джесс рядом с ней. Для них готов самолет, на борту которого ждет врач. Итак, где она, Маверик?

Прижав руки к бокам, я делаю глубокий вдох. — Ты уверен, что Джессика получит необходимую помощь?

— Конечно. С ними больше никого не будет, кроме Рафа и Джулианы.

Мое чутье подсказывает мне держать ее рядом, защищать ценой своей жизни, чтобы она больше никогда не была втянута в это дерьмо. Но умом я понимаю, что нам обоим будет лучше, если она будет как можно дальше от меня.

— Она в медицинском центре с доктором Филлипсом.

Не дожидаясь, я ухожу, проталкиваясь сквозь толпу. Мне нужно выбраться отсюда, привести в порядок мысли и выкинуть Джессику Уотсон из своей гребаной головы. Мой телефон вибрирует в кармане джинсов, и я знаю, что игнорировать его бесполезно.

НЕИЗВЕСТНО: пятница. Берд Филд. 10:00 утра. Два дня.

Вздыхая, я кладу телефон в карман, мой мозг переключается на автопилот, готовясь к пятнице. Это как раз то, что мне нужно, и идеальное отвлечение от рыжего цветка, о котором мне нужно забыть.

Глава 8

Джесс

НЬЮ-ЙОРК. Гребаный Нью-Йорк. Я готова кричать от восторга, но вижу, как Джулиана Гиббс снова качает головой, глядя на меня. Хотя, блеск в ее глазах говорит мне, что ее забавляет мое легкомыслие. Приятно наслаждаться утренним походом по магазинам после всего, что произошло вчера. Наверное, мне следовало бы вернуться в квартиру Джулианы с Луной, отдохнуть, но, если не считать синяков на шее и боли в горле, со мной все в порядке. Я не готова заново переживать все это испытание, я собираюсь сосредоточиться на том факте, что я жива, дышу и нахожусь в Нью-Йорке! Только хорошие времена и хорошие вибрации.

— Дамы, вы готовы принять ваш заказ? — Спрашивает официант, подходя к нашему столику. Джулиана настояла, чтобы мы поели в "Модерне", в Музее современного искусства. Я чувствую себя немного не в своей тарелке в ресторане, отмеченном двумя звездами Мишлен.

— Пожалуйста, мы разделим ваш выбор из шести блюд на двоих, — отвечает Джулиана, к счастью, беря инициативу на себя, вместо того, чтобы оставить меня тонуть в выборе меню. Судя по всему, шеф-повар выберет для нас шесть блюд из меню. Я могу с этим смириться.

— Идеально. Не желаете ли также вино в паре, мэм?

— Нет, спасибо. Вместо этого мы возьмем две воды, пожалуйста. — Кивнув, официант покидает нас, и маска ледяной королевы Джулианы соскальзывает с ее лица, когда мы остаемся только вдвоем.

— Как ты это делаешь? — Спрашиваю я, не в силах остановиться. — Прости, я имею в виду… — Прочищая горло, я чувствую, как краснеют мои щеки из-за большого рта, но Джулиана улыбается.

— Ты имеешь в виду, как я могу так легко надевать и снимать маску? — Спрашивает она, и я киваю, закусывая губу, чтобы держать рот на замке. — На самом деле, я быстро усвоила это, когда училась в академии. Когда мне приходилось скрывать свои эмоции от других. Сейчас это естественно. — Она пожимает плечами, и я улыбаюсь, видя ее такой непринужденной.

Мы гуляли несколько часов, ходили по магазинам, как будто от этого зависела моя жизнь. К счастью, Джулиана тоже любит ходить по магазинам, вместе с кредитной картой Рафа она сошла с ума. Она настояла на покупке нескольких вещей и свежих припасов как для Луны, так и для меня, и я благодарна за заботу, которую она проявляет ко мне.

Мне также нравилось отвлекаться от гигантской дыры размером с Маверика Миллера в моем сознании. Прошлой ночью я изо всех сил пыталась заснуть, вспоминая прикосновения его пальцев, гладивших мое лицо и губы, и его взгляд бурных глаз. Я была так близка к тому, чтобы коснуться своими губами его губ, но тут вмешался Итан, он же мой новый друг, доктор Филлипс, и Маверик умчался оттуда, как будто у него горели штаны.

Я вздыхаю, злясь на себя за то, что думаю о нем, даже после того, как он вот так выбежал. Мой телефон вибрирует на столе, когда Джулиана благодарит официанта за наши напитки.

— Опять мальчики? — Спрашивает Джулиана с улыбкой на лице. Я поджимаю губы, когда смотрю на экран, и неудивительно, что на нем мелькает имя Оскара.

— Я имею в виду, если ты сможешь угадать, кто именно, ты получишь дополнительное очко, — говорю я, открывая свой телефон и листая сообщения группового чата.

— Хм, морщинки между твоими бровями говорят об Оскаре. — Я неодобрительно морщу нос, и она хихикает, зная, что она права.

ОСКАР: Как сегодня поживает моя малышка?

ОСКАР: Алло?

ПАРКЕР: Дай ей хотя бы минуту, чтобы ответить, Оскар.

ОСКАР: Ладно, прошло три минуты. Как поживает моя малышка?

КАЙ: Оскар, прекрати.

РОМАН: Мы можем выгнать его из чата? Он выводит меня из себя.

РОМАН: Но не могла бы ты просто рассказать нам, как она, пожалуйста, Джесс?

ОСКАР: Да пошел ты, Ром.

ОСКАР: ДЖЕССИКА

ОСКАР: УАТСОН

ОСКАР: ОТВЕЧАЙ

ОСКАР: НА МОИ

ОСКАР: СООБЩЕНИЯ!!!!!

Боже мой, насколько же эти парни чертовски смешны? Клянусь богом, я полна решимости завести себе гарем, но если они будут так себя вести, я вырву на себе свои же волосы.

Я: Она отдыхает. В данный момент она отказывается кого-либо видеть, поэтому мы даем ей пространство, в котором она нуждается и которого заслуживает после того, что она пережила вчера. Итак, когда это изменится, я напишу вам сообщение.

Я кладу свой телефон на стол, и он снова начинает вибрировать, на этот раз это телефонный звонок. Даже Джулиана закатывает глаза, когда я беру трубку, на этот раз не потрудившись взглянуть на экран.

— Оскар, сколько раз мне еще нужно…

— Джесс? — Спрашивает голос на другом конце, и я мгновенно узнаю этот низкий тон.

— Уэст? — Удивленно отвечаю я, поправляя волосы, как будто он может меня видеть.

— Да. Извини, я знаю, у тебя сейчас много дел. Просто… После вчерашнего я волновался, и мне просто нужно было услышать тебя лично. Итак, я убедил Рафа дать мне твой номер.

Святой. Блять. Черт.

Уэст Морган беспокоится обо мне. Мне. Я чувствую, как румянец поднимается по моей шее, когда я отворачиваюсь от Джулианы, чувствуя ее пристальный взгляд на своей макушке.

— Нет, нет. Я действительно ценю, что ты позвонил. Со мной все в порядке, просто небольшой синяк на шее, небольшая ломота в мышцах и боль в горле. На самом деле это ерунда, особенно по сравнению с тем, через что прошла Луна. — Трахни меня. Даже с больным горлом я, кажется, все еще не могу закрыть свой болтливый рот.

— Не сравнивай свои травмы, Джесс. Вы обе прошли через совершенно разные испытания, — успокаивает он по телефону, и я чувствую бабочек в животе. Я почти не спала, но отказываюсь обсуждать с кем-либо свое личное испытание, не желая выставлять напоказ свои слабости.

— Спасибо, Уэст.

Он прочищает горло и делает паузу на другом конце провода, прежде чем его глубокий голос снова наполняет мои уши. — Ты уже знаешь, когда вы, вернетесь?

— Честно? Я еще толком не разговаривала с Луной. Ей нужно личное пространство, но когда она будет готова поговорить, мы все обсудим, — отвечаю я, проводя пальцами по цветочному узору на своем платье.

— Я понимаю. Если я тебе вообще для чего-нибудь понадоблюсь, не важно когда, просто напиши или позвони, хорошо? Я отвечу.

— Я так и сделаю. Спасибо тебе, Уэст, — бормочу я, чувствуя, что разговор подходит к концу, и жалея, что мне не о чем с ним поговорить, чтобы продолжать слушать его голос.

— В любое время, Солнышко. Береги себя, — бормочет он в ответ.

— Ты тоже.

Я не знаю, как мне удается нажать красную кнопку, завершая звонок, но я ловлю себя на том, что смотрю на телефон, даже когда разговор уже окончен. В обязательном порядке я добавляю его в свои контакты, волнение проносится сквозь мои пальцы, когда я это делаю.

— Что ж, должна сказать, ты сыграла круто, Джесс. Просто хорошо, что ты не стояла перед ним. Иначе он бы увидел, как ты покраснела. — Я поднимаю взгляд на Джулиану, улыбка покрывает все ее лицо, заставляя меня покачать головой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — бормочу я, когда официант приносит еду, которая для меня совершенно новая. — Спасибо, — говорим мы обе в унисон, когда нам ставят последнюю тарелку и снова уходят.

Жужжание моего телефона привлекает мое внимание, но я отказываюсь брать его в руки, когда подали еду. У меня хорошие манеры, но то, что мелькает на экране, заставляет мое сердце замирать.

УЭСТ: Я рад, что с тобой все в порядке! В любое время, когда я тебе понадоблюсь, я буду рядом, я серьезно. Увидимся, когда ты вернешься в Физерстоун.

Уэст

Черт, я мог чувствовать ее солнечные вибрации через телефон. Не знаю как, но, даже не видя Джесс, на душе у меня становится легче. Я хочу от нее большего, даже если это текстовое сообщение или разговор по телефону. Я отправил быстрое сообщение, не в силах сдержаться, затем заставил себя убрать телефон.

Выключая свет в Оружейном зале, я закрываю помещение на ночь. Урок закончился некоторое время назад, и все давно ушли. Тузы меня раздражали, поэтому я отдал им оружие, над которым мы работали, и продолжал игнорировать их. Обычный гнев, который я всегда вижу в глазах Романа, был искажен печалью.

Когда-то давно я бы спросил, что происходит, но наша дружба давным-давно стала натянутой. Теперь Луна здесь, в Физерстоуне, и Роману не нравится идея снова делить ее со мной. Хотя, кажется, он не в восторге от того, что делит ее с другими Тузами. Я стараюсь не принимать это на свой счет, тем более что я не вижу Луну в этом смысле. Может, она и моя луна, но для меня это делает ее моей сестрой. В конце концов, он справится с этим, потому что мои мысли поглощены симпатичной рыжеволосой девушкой, которая похожа на ангела среди демонов в модной форме Академии Физерстоун.

Надеясь, что Маверик все еще в зале Боевых действий, я запираю двери Оружейной и выхожу наружу, на послеполуденный воздух. Я бегу трусцой в одном тренировочном снаряжении, радуясь, что дверь распахивается. В нашем жилом комплексе недалеко от кампуса есть тренажерный зал, но там больше шансов столкнуться с другими преподавателями. Никто не ходит сюда, оставляя нам с Мавериком Оружейную и Боевую, именно так, как нам нравится.

— Рик? — Я зову его, когда захожу в основное помещение, замечая его в дальнем углу, где находятся весовые стойки. Он не отвечает, что является хорошим знаком, поскольку он не послал меня нахуй. Я всегда ловлю Рика на слове. Если он хочет побыть один, он говорит серьезно, и я всегда буду уважать это.

— Уэст, — бормочет он, когда я подхожу и встаю перед ним. Приподняв бровь, он выпрямляется во весь рост.

— Рики, мы не можем продолжать так сочетаться, — говорю я, указывая на нашу черную футболку в обтяжку и свободные черные шорты. Он хмурится и отворачивается, чтобы взять еще одну гантелю. — Ладно, мистер Миллер сегодня не в веселом настроении. Хочешь провести спарринг? — Спрашиваю я, надеясь, что смогу немного запачкать руки. Когда он поворачивается ко мне с едва заметной улыбкой на лице, я понимаю, что мне повезло.

— К счастью для тебя, мне нужно выбросить кое-какое дерьмо из своей головы, — ворчит он, доставая скотч с нижней полки и бросает его в мою сторону.

Методично выполняя все действия, я перевязываю руки скотчем, но мои мысли все еще сосредоточены на моем предыдущем телефонном звонке.

— Чему это ты ухмыляешься? — Рик хмыкает, и я вздыхаю.

— Ты когда-нибудь был в присутствии кого-то, кто мгновенно снимает с тебя бремя, которое мы несем, заставляя чувствовать себя легче, просто оставаясь самими собой? — Спрашиваю я, не желая раскрывать подробности, но не могу избавиться от того, что она заставляет меня чувствовать.

Застыв на месте, он отвечает не сразу. — Да. — Качая головой, он ступает на толстый красный коврик в центре комнаты.

Я не давлю на него дальше, чувствуя, что одно его слово — и разговор окончен. Едва я ступаю на мат, как он взмахивает руками. К счастью, я всегда готов к его вспышке силы, которая захлестывает меня с самого начала. Я понятия не имею, сколько времени проходит, пока мы наносим друг другу удар за ударом, знакомый танец двух друзей, всегда избегающих смотреть друг другу в лицо. Мы не вкладываем в свои движения весь свой вес, но ровно столько, чтобы почувствовать отдачу.

Пот стекает по моей спине, когда я быстро вытираю лоб, но Рик быстро приближается ко мне, не упуская возможности боковым ударом опрокинуть меня на мат. Тяжело дыша, я закрываю глаза, усталость берет свое. — Пора, — кричу я и слышу, как Рик тоже опускается на мат.

— Трахни меня, Рик. Пожалуйста, скажи мне, что ты избавился от того, что тебя беспокоило? — Я стону, мои ребра болят, и я знаю, что к утру на них будут синяки.

— Тебе когда-нибудь кто-нибудь действовал на нервы? — Спрашивает он, заставая меня врасплох.

— Каким образом? Люди, которые достаточно сильно меня бесят, действуют мне на нервы.

— Нет, не в этом смысле. Девушка, — выдавливает он, ероша волосы. — Она, блядь, ходит по облакам, оставляя радугу на своем пути, но ты знаешь, что омрачишь ее чистый дух, как только она увидит тебя настоящего?

— Ты о девушке? — Спрашиваю я, нуждаясь в пояснении, и смотрю в его сторону. С Мавериком это никогда не связано с девушкой, больше нет. Он уже качает головой и поднимается на ноги. Он уходит, натягивая через голову мокрую футболку, и я больше не подталкиваю его.

Думаю, у нас обоих на уме женщина, вот только его мыслительный процесс заставляет меня задуматься. Поступил бы я так с Джесс? Приглушил бы ее свет?

Черт. Теперь я в замешательстве. Может быть, мне стоит оставить между нами немного пространства. Хотя, с адреналином, бурлящим в моих венах после драки, смешанным с мыслью о Джесс в ее потрясающем красном платье на Осеннем балу, я тверд как сталь.

Мне чертовски нужен холодный душ.

Глава 9

Джесс

Я так чертовски готова к тому, что эта неделя закончится. Мы вернулись в Академию меньше недели назад, и это было дерьмово. Единственный проблеск — вечеринка Бирнсов, которая состоится сегодня вечером, на которую Луна действительно согласилась пойти. Мне нужно немного выпить и потанцевать, в таком порядке.

Мой придурок-наставник по боевым искусствам только и делал, что свирепо смотрел на меня на каждом занятии по боевым искусствам, которое я посещала. То, что чуть не произошло после Пирамиды, определенно не обсуждается. Затем, когда мы вернулись в кампус, я отправила Уэсту сообщение, но в ответ ничего не получила. ПШИК. Спасибо что пришли. Вот и все, на что Луна закатила бы глаза. Итак, сегодня вечером я собираюсь забыть о них, надев новое сексуальное платье, которое мы с Джулианой купили в Нью-Йорке. Сегодня вечером я собираюсь оторваться по полной.

Волоча за собой чемодан, я вхожу в вестибюль "Туз". Прежде чем я успеваю подойти к лифту, чья-то рука обнимает меня за плечи, заставая врасплох.

— Джессикинс, как там Луна? Мне нужны инсайдерские подробности, потому что она не хочет со мной разговаривать. — Я смотрю на Оскара, когда мы заходим в лифт, Кай и Паркер следуют за нами. Это как будто облако постоянно нависает над их головами в тот момент, когда они хандрят из-за Луны.

— У нее все уже лучше, но что бы вы, ребята, ни делали, это не работает. Может быть, я могла бы слегка подтолкнуть вас на вечеринке сегодня вечером, — отвечаю я, и он поворачивает меня лицом к себе, кладя руки мне на плечи.

— Вечеринка у Бирнсов? Вы с Луной пойдете на нее? — Его глаза ищут мои, и я киваю в ответ, заставляя его взгляд потемнеть, когда он хмурится. — Роману нужно будет услышать об этом, чтобы мы могли вместе разработать план. — Лифт звякает, и двери открываются. Я едва успеваю подхватить свой чемодан, как Оскар ведет меня в комнату Романа, а не Луны.

Паркер улыбается мне, проходя перед нами и отпирая дверь. Следуя за ними внутрь, я неловко потираю руку, пока мы все стоим под вопросительным взглядом Романа, пока он сидит на диване.

— Эй, что происходит? — Спрашивает он, уперев руки в бедра и переводя взгляд с нас четверых на него.

— Скажи ему, — говорит Оскар, свирепо глядя на меня.

— Мне не нужно было вам говорить, понимаешь? Так что прекрати пялиться на меня, или я покажу тебе несколько новых приемов, которым меня научила Луна, — я смотрю в ответ, отказываясь чувствовать себя запуганной его дерьмовостью.

— Кто-нибудь хочет перейти к делу? — Роман перебивает меня, но я не собираюсь так легко отступать от свирепого взгляда Оскара, предоставляя Паркеру наконец ответить ему.

— Луна и Джесс собираются сегодня вечером на вечеринку Бирнсов за Библиотекой.

— Но Луна не веселится, — рычит Роман в ответ, и я, наконец, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. На самом деле приятно видеть огонь в его глазах по сравнению с потерянной душой, которую я видела всю неделю. Роман не ведет себя как обычно, это очень заметно.

— Ну, это было только потому, что она пыталась сохранять бдительность здесь. Раф рассказал мне несколько сумасшедших историй о ней. Обычно она устраивает вечеринки, если чувствует себя в достаточной безопасности или если всего слишком много и ее разуму нужна передышка. Как ты думаешь, что сейчас происходит? — Спрашиваю я, уперев руки в бедра и окидывая их всех свирепым взглядом.

— Луна вообще, блядь, знает, что происходит на вечеринке у Бирнсов? — Роман хмыкает, и я качаю головой.

— Ладно. Очевидно, она собирается прояснить свой разум, но она выпила с нами после осеннего бала, потому что чувствовала себя в безопасности. Так что, независимо от того, какое дерьмо происходит прямо сейчас, мы будем там. Таким образом, она сможет расслабиться, и мы будем рядом, чтобы поймать ее, если что-то выйдет из-под контроля, — говорит Роман, потирая затылок, и я действительно впечатлена.

— Так мы ее отпустим? — Оскар спрашивает, нахмурившись, и Кай быстро заставляет его замолчать.

— Заткнись, Оскар. Луна сама по себе. Мы не указываем ей, что она может делать, а чего нет. Если она идет, мы идем тоже. Вот так просто. — Он кивает, и Паркер соглашается.

— Ладно, моя работа здесь закончена. Увидимся вечером. Я планирую доставить нас туда после 10, ну, вы знаете, модно опаздывать и все такое. С ее новым образом который я ей придумала, вы не сможете ее не заметить, — говорю я, подмигивая, направляясь к двери. — О, но подсказка для твоего плана, пусть Кай говорит. Он не рукаводствуется своим членом.

Тихо закрывая за собой дверь, я улыбаюсь тому, в каком направлении движется сегодняшний вечер. Будет хорошо, если они будут там, наблюдая за нами, а не преграждая нам путь. Это только разозлило бы меня, а Луну — еще больше. Пересекая холл, я стучу в дверь Луны, вытирая руки о леггинсы.

Дверь распахивается, и она одаривает меня мягкой улыбкой — лучшее, что я видела от нее за всю неделю. — Капитан, приготовься повеселиться, потому что у нас будет лучшая ночь, — пою я, протискиваясь мимо нее. Я замечаю, как она закатывает глаза, но она не возражает. — У меня так-же есть для тебя угощение. Скажи спасибо за мой поход по магазинам с Джулианой в Нью-Йорке, — добавляю я, приподнимая брови.

— Показывай дорогу, Рыжая, — наконец говорит она, и мое возбуждение возрастает еще больше.

Проходя в свою любимую комнату в ее миниатюрной квартире, я осматриваю ее шкаф. Когда-нибудь у меня будет точно такой же, не обязательно дизайнерское, но он будет до краев набит одеждой, на которую я заработаю себе сама.

Приготовившись к тому, что я буду командовать, Луна охотно садится за туалетный столик, и я принимаюсь за работу. Убирая ее волосы в сексуальный неаккуратный пучок с распущенными прядями, падающими вокруг лица, я решаю, какой макияж хорошо подойдет к этому наряду. Мне удается прикрыть образующийся шрам у нее на лбу, боевую рану, полученную в драке с Тайлером в Пирамиде, обрамляя ее зеленые глаза бледно-кремовыми и золотистыми оттенками. Черная подводка для глаз с легким оттенком румян и бронзатора — и все готово.

— Ты — огонь. А теперь, дай мне несколько минут, и я оденусь, — говорю я, провожая Луну в ее спальню с красным костюмом-двойкой из Нью-Йорка.

Надевая свое кобальтово-синее облегающее платье, я чувствую себя потрясающе. Я не могу надеть бюстгальтер из-за открытых перекрещенных бретелек сзади, что оставляет мою спину обнаженной. Глубокий V — образный вырез спереди делает платье особенно сексуальным. Застегивая свои любимые розовые туфли на каблуках вокруг лодыжек, я смотрю на себя в зеркало.

Мои волнистые рыжие волосы ниспадают на плечи, а классический смоки айз идеально завершает образ. Теперь вечеринка может начинаться. Я собираюсь быть сказочной и веселой. Я собираюсь покраснеть.

Подъезжая к вечеринке у библиотеки, глаза Луны расширяются от ее масштабов. На улице темно, но все еще можно разглядеть установленные повсюду беседки с приглушенным освещением, которое идеально расставлено по всему пространству. Некоторые из них имеют открытые зоны для танцпола, бара и места отдыха, в то время как другие закрыты, предлагая горячий секс и высококачественные наркотики внутри.

Я выхожу из внедорожника, ведя Луну за собой, и погружаюсь в музыку, которая разносится вокруг нас. Из динамиков звучит ‘Don't Call Me Up’, и я готова пропустить рюмочку — другую, прежде чем начну танцевать. Взяв Луну под руку, я тащу ее к фиолетовой беседке, где подают напитки.

— Что там происходит, Рыжая? — Спрашивает Луна, но прежде чем я успеваю ответить, Труди останавливается перед нами. Она выглядит сексуально в своем прозрачном черном платье и ансамбле Смоки айс. Мне нравится, как она всегда дерзко подбирает наряды.

— Луна, я рада, что ты смогла прийти, — говорит она Луне, прежде чем повернуться ко мне. — Джесс, верно? У нас есть наука и Л.Ф.Г. вместе.

— Да, так и есть. Луна как раз спрашивала, что это за запретные зоны. Ты не хочешь ей объяснить? — Спрашиваю я, проводя руками по платью, желая передать бразды правления этого разговора в ее руки.

— О, ты имеешь в виду что-нибудь вкусненькое? Я устрою тебе мини-экскурсию, — предлагает Труди, подмигивая. Мгновение она переводит взгляд с Луны на меня, прежде чем обойти нас. — Я могу сказать, что в связке нет места для меня. Итак, не хотели бы вы последовать моему примеру? — Я не спорю с ее утверждением, потому что эта девушка права.

Счастливая пойти по ее стопам, она устраивает Луне экскурсию по черным и красным палаткам. Я никогда раньше не была в палатке с наркотиками, в старшей школе, потому что там тоже не действовали правила. Тем не менее, я была удивлена, увидев, насколько классно это выглядело на самом деле. Когда мы вошли в хорошо известную ‘секс-палатку", температура моего тела мгновенно поднялась, когда я вспомнила свой повторяющийся сон, в котором теперь фигурировал и Уэст. Даже сейчас, когда мы выходим из палатки, у меня по шее все еще бегут мурашки. Наблюдение за оргией, происходящей на разбросанных подушках, меня так заводит.

Я все еще вижу трех человек в конце группы, потерянных друг в друге. Парень сидит на огромной подушке, а обнаженная девушка скачет на нем верхом, как будто от этого зависит ее жизнь, и все это время отсасывает парню, стоящему рядом с ней. Боже, почувствовать такую полноту. Я могу только мечтать. Парень внизу повернувший голову в нашу сторону, Рис Уикер, с влажными от пота, каштановыми волосами, продолжал поднимать девушку вверх и опускать вниз по всей длине. Подмигнув, он кивнул головой, подзывая меня к себе, и, как бы я ни была возбуждена, это было похоже на ведро со льдом, вылитое мне на голову. Однажды я уже совершила эту ошибку, и я отказываюсь позволить воспоминаниям испортить мне вечер. Я никогда больше не подойду к нему.

Легкий ветерок почти не охлаждает мое разгоряченное тело, когда мы пробираемся сквозь толпу на улице, оставляя Труди наблюдать за всем.

— Время шотов! — Кричу я, сжимая руку Луны и таща ее к палатке с напитками.

Когда мы подходим к бару, нынешние "не бойфренды" Луны наблюдают за ней, как ястребы. Я знаю, что они не оставят нас в покое, так что я вполне могу ими воспользоваться.

— Кто будет делать нам шоты? — Я спрашиваю, когда мы подходим, чтобы встать рядом с ними, и они все оживляются, но, конечно, Оскар самый быстрый. Требуя у бармена целую бутылку текилы и несколько рюмок, хотя он уже кого-то обслуживает.

Делаю шаг вперед, чтобы помочь с рюмками, чтобы мы могли официально начать вечеринку, как вдруг начинается настоящий ад. Бретт Роудс держит Луну в своих руках, но лишь на мгновение, прежде чем вмешивается Паркер, напоминая всем о том, каким Тузом он является без Луны рядом с ним. Я стою, застывшая и беспомощная, когда входят друзья Бретта, но меня мгновенно закрывают Роман, Кай и Оскар, которые молниеносно отходят от меня к барной стойке.

Оглядывая пространство, я понимаю, что не я одна наблюдаю за разворачивающейся сценой, поскольку все в пределах досягаемости наблюдают, как "Тузы" без особых усилий расправляются с этими парнями. Кровь покрывает Кая и Оскара, пока они выбивают дерьмо из парней, пытающихся помочь Бретту. Напротив, Роман и Паркер на удивление менее жестоки в своих атаках. Я смотрю, как Паркер кладет Бретта на кучу сломленных и избитых парней, прежде чем повернуться и уделить Луне свое внимание. Это заставляет меня посмеиваться над тем, как она возбуждена, но все еще отказывается поддаваться им.

Беру поднос с рюмками, солью и дольками лимона и несу их к столу. Луна стоит рядом, и я вижу мольбу в ее глазах. Отсюда я вижу, как рушатся ее стены, но она упрямая задница и не хочет сдаваться.

— Один шот, и на танцполе время девочек, понятно? — Кричу я, наблюдая, как ее плечи с облегчением опускаются, а парни раздраженно хмурятся, за исключением Оскара, в глазах которого появляется озорной блеск, когда он смотрит на Луну сверху вниз. Я смотрю, как остальные следуют его примеру. Готовясь сделать несколько глотков, держа наготове свою текилу. Нуждаясь в отвлечении от сексуального напряжения, нарастающего вокруг них.

— 3.. 2.. 1..

Слизывая соль с руки, я делаю глоток, чувствуя, как она обжигает горло, прежде чем откусываю горький лайм. Черт возьми. Я качаю головой, чувствуя, как гул от алкоголя разливается по моим венам.

— Ты готова танцевать? — Спрашивает Луна, отчего у меня кружится голова.

— Черт возьми, да, я готова. — Схватив Луну за руку, я тащу ее в центр танцпола, пока из динамиков звучат оптимистичные танцевальные песни. Я тут же начинаю подпевать ‘Change My Heart’, пока мое тело раскачивается в такт музыке. Мои глаза закрываются, когда я чувствую, как музыка разливается по моему телу, мои руки поднимаются над головой, а бедра опускаются и раскачиваются сами по себе. Мне нравится стробоскопический свет, вспыхивающий за моими закрытыми веками, соблазняя меня открыть их и посмотреть, как все движутся вокруг нас.

Когда из динамиков гремит ‘You should see me in a crown’, я не могу удержаться и отступаю назад, указывая пальцем в сторону Луны и позволяя песне сделать остальное. Если песня когда-либо и была написана для Луны, то это она. Мне плевать на всех вокруг, я позволяю себе быть собой, быть свободной. Луна, наконец, догоняет меня и хватает за руку, мы танцуем вместе, как будто мы не в самой дерьмовой академии на земле. Мне нравится иметь возможность насладиться этим моментом свободы, особенно с Луной, когда все дерьмо, нависшее над ней, забыто, когда мы танцуем, как все другие девочки нашего возраста.

Труди подходит к нам из ниоткуда, умоляя присоединиться к нам на несколько минут, чтобы отдохнуть от всего, что происходит вокруг. Я чувствую нежелание Луны, но отчаяние в глазах Труди очевидно, и я не могу заставить себя сказать "нет". Схватив ее за руку, мы двигаемся в такт, когда Луна отпускает ее. От нее не исходит напряжения. Она просто не должна доверять ей так, как она доверяет мне.

Потерявшись в музыке, мы с Труди танцуем друг вокруг друга, я чувствую себя чертовски потрясающе, пока она крепко не сжимает мою руку, указывая через плечо. Мое тело на мгновение замирает, когда я смотрю на профиль Эйдена Бирнса сбоку, который обнимает Луну. Он выглядит чертовски аппетитно в узких рваных черных джинсах и обтягивающих черных джинсах Хенли, подчеркивающих его светло-русые волосы и серые глаза. Блеск в его глазах всегда напоминает мне о личной встрече с дьяволом. О, это так заманчиво и всегда ни к чему хорошему не приводит.

Часть моего мозга хочет разозлиться из-за того, что его руки касаются моей подруги, но его объятия кажутся не более чем дружескими. Просто это чертово озорство в его глазах, которое я вижу, говорит мне, что добром это не кончится. Особенно когда я вижу, что Роман уже приближается, набирая скорость, когда Эйден наклоняется, чтобыпрошептать Луне на ухо.

Он едва успевает приблизиться на пару секунд, как Роман отрывает его от Луны и швыряет через танцпол. Труди, не выпуская моей руки, бросается к нему, увлекая меня за собой. Эйден приподнимается на локтях, широко улыбаясь Роману, в то время как Труди опускается на колени рядом с ним.

— Черт возьми, Эйд. Почему тебе всегда приходится создавать проблемы? — Труди стонет, хватая его за подбородок, чтобы проверить, но он не отводит взгляда от Романа.

— Ты в порядке? — Спрашивает Луна у меня за спиной, но я не могу отвести от него глаз.

— Все хорошо, лютик. — Он поднимает большой палец, еще больше раздражая Романа, и я не могу удержаться, чтобы не покачать головой. Я слышу, как Роман и Луна спорят у меня за спиной, но я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме ледяных серых глаз Эйдена, смотрящих глубоко в мои собственные.

Я чувствую, как его пристальный взгляд оглядывает меня с головы до ног, и стою в состоянии шока, позволяя ему это делать. Мурашки бегут по моим рукам под его пристальным взглядом, когда я наблюдаю, как его язык выскальзывает, чтобы облизать губы. Срань господня.

— Рыжая, ты будешь в порядке, если Оскар отвезет тебя домой? — Кричит Луна, отвлекая мое внимание от горячего месива на полу передо мной. Я оглядываю их всех и киваю в знак согласия, не в силах подобрать слов.

Я смотрю, как она стремительно уходит, оставляя Кая гнаться за ней. — Я разберусь с этим, ребята, — говорит он, и я не могу удержаться, чтобы не прервать его, прежде чем он уйдет.

— Не изображайте Романа, ладно? Я не могу помочь вам, идиоты, когда вы так себя ведете. — Я свирепо смотрю на него, и он, должно быть, соглашается, потому что не спорит в ответ.

Оборачиваясь, я с удивлением обнаруживаю, что на полу рядом со мной больше никого нет. Вместо этого Эйден стоит прямо рядом со мной, его глаза напряженно смотрят на мои губы, заставляя меня нервничать.

— Эйден, не связывайся с Джессикой тоже, — шепчет Труди, подходя к нему, но он не отпускает своей обычной язвительности в ответ.

— С каких это пор у Джессики Уотсон хватает мужества кому-то противостоять? Не говоря уже о "Туз"? — Спрашивает Эйден с неподдельным любопытством в глазах, но его вопрос раздражает меня.

— Вау, да пошел ты, — выдыхаю я, поворачиваясь, чтобы присоединиться к Оскару и Паркеру, которые пытаются успокоить Романа, но чья-то рука останавливает меня на полпути. Я знаю, что прочитала сотни книг, в которых упоминается искра, пробегающая между двумя людьми, когда у них впервые возникает связь. Никогда в своей жизни я не чувствовала ничего подобного до этого самого момента. Я чувствую, что каждый дюйм отпечатков пальцев Эйдена остается на моей коже, оставляя на мне отметину на всю жизнь.

Он, должно быть, тоже это чувствует, когда быстро отстраняется, глядя на свою руку, как будто я обожгла его. — Я не хотел быть грубым. Твоя дерзость просто застала меня врасплох. — Он продолжает смотреть на меня, и я не могу заставить себя отойти. — Пойдем, выпьем со мной, — бормочет он, заставая меня врасплох. — Пожалуйста, — добавляет он, и я знаю, что это слово не приходит ему на ум естественным образом.

— Я, эээ… — Я оглядываюсь через плечо и вижу, как Оскар свирепо смотрит на нас, и я просто знаю, что ему найдется, что сказать по этому поводу. Он, черт возьми, забывает, что я сама по себе, с тех пор как несколько недель назад сделал свое запретное заявление в журнале Science. Эйден, должно быть, уловил ход моих мыслей и что-то шепчет Труди, которая закатывает глаза и берет меня под руку.

— Привет, Оскар, мы собираемся выпить. Дай нам знать, когда будешь уходить, и я лично доставлю Джесс обратно к вам, ребята. — Ее слова звучат уверенно, и поскольку Паркер и Роман тоже уставились на меня, я беспокоюсь, что они поймут, что я увиливаю, и прикажут мне садиться во внедорожник и ехать домой. К моему удивлению, Паркер кивает и отвлекает от меня внимание остальных.

Не теряя ни секунды, Эйден направляется к кабинке в фиолетовом шатре, где напитки льются рекой, а еда в легком доступе.

Что ж, тогда, полагаю, я проведу некоторое время с гребаным Эйденом Бирнсом. Не знаю, стоит ли мне начинать звать на помощь сейчас или позже.

Глава 10

Эйден

Моя рука инстинктивно перемещается к ее спине. Ощущение материала, пересекающегося с ее кожей, передается прямо к моему члену. Трахни меня. Джессика Уотсон всегда была эротической мечтой. Очень недосягаемая рыжеватая бутылочка греха в форме песочных часов, которая, так уж случилось, наконец-то оказалась в моем распоряжении.

Я чувствую, как Труди сверлит меня взглядом в затылок, но я не позволяю ее дурным флюидам испортить мне момент. Как будто это одно и то же, я слышу ее мысли, как свои собственные.

— Посмотри на него, думает, что у него есть обаяние.

— Эта бедная девочка не понимает, что с ней случилось.

— Тузы еще далеко не закончили выбивать из него все дерьмо.

Качая головой, я смотрю вниз на красавицу рядом со мной, когда она поднимает глаза. Даже на ее каблуках я все еще на пять дюймов выше нее. Обычный веселый огонек в ее глазах смешан с желанием, и этот взгляд ей очень идет. Она могла бы сказать "прыгни прямо сейчас", и я бы даже не спрашивал, как высоко. Я бы просто начал прыгать, пока она не будет довольна. Джесс улыбается мне, выглядя соблазнительницей до мельчайших деталей, даже не пытаясь.

Подходя к кабинке в конце беседки, я широко размахиваю рукой, приглашая ее присесть. Никто никогда не сидит в этой кабинке, всегда желая быть в центре внимания вечеринки, но это место предлагает идеальное уединение от всех, в то же время наслаждаясь атмосферой хорошего времяпрепровождения.

— Ладно, придурок, у меня полно дел. Тебе тоже следовало бы заняться дерьмом, но я оставлю тебя заниматься своими делами, как всегда, Эйден, — говорит Труди, толкая меня в плечо со смесью игривости и настоящего раздражения на меня. Глядя мимо меня, ее поведение меняется, когда она обращается к Джесс. — Веселись, девочка, но если этого маленького дерьма станет слишком много, просто дай мне знать, хорошо?

— Он получит то, что хотел, и отправится в путь в мгновение ока. Не волнуйся, Труди. — Она лучезарно улыбается Труди, когда та садится, и моя близняшка уходит.

— Я получу то, что хочу, да? И что же это такое на самом деле? — спрашиваю я, опершись руками о стол и наклоняясь к ней, но она просто качает головой, ничего не предлагая в ответ. — Ладно, красавица, что мы будем пить?

Она на мгновение задумывается, прежде чем сложить руки на столе и ответить: — Шоты. — Коротко и мило, без повода для возражений.

— Никуда не уходи, — бормочу я, направляясь к бару так быстро, как только могу. Я не утруждаю себя ожиданием бармена, я сам был здесь раньше, помогал устанавливать эту чертову штуковину, поэтому я обхожу бар, рассматривая варианты напитков передо мной.

Оглядываясь через плечо, я проверяю, что она все еще там, где я ее оставил, и вижу, что она удобно устроилась в кабинке, поглядывая на свой телефон. Остановив свой выбор на нетронутой бутылке самбуки, стоящей передо мной, я беру две стопки и направляюсь обратно в ее сторону.

Увидев, что я приближаюсь, она кладет телефон обратно в сумку, и я не думаю, что когда-либо видела что-то настолько освежающее. Большинство девушек здесь, в Физерстоуне, прикованы к своим телефонам, едва выныривая из них, чтобы глотнуть воздуха, а если и выныривают, то только для того, чтобы сделать селфи.

— Выпьем за красивую девушку, сидящую в моей кабинке, — говорю я, ставя бутылку и стопки на стол перед ней. Ее руки мгновенно обхватывают бутылку, она в замешательстве читает этикетку, прежде чем снова поднять взгляд на меня.

— Я такого раньше никогда не пила.

— Самбуку? — Спрашиваю я, и она кивает в ответ, когда я беру ее у нее из рук и отвинчиваю крышку. — Я пробовал его летом в Европе. На вкус как анисовое семя, огненный шар, который можно пить, но если тебе не нравится, я всегда могу заказать что-нибудь другое.

— Нет, это пойдет. — Она ставит рюмки передо мной, когда я сажусь рядом с ней, наполняя их доверху.

— Я думаю, нам следует сыграть в игру.

— Ну, я думаю, это было очевидно. В конце концов, ты король игр, — отвечает она с юмором в голосе, глядя на меня с озорством в глазах. Черт возьми, кто же знал, что под ее ангельской внешностью скрывается столько дерзости?

— Я не собираюсь спрашивать, что ты под этим подразумеваешь, и притворюсь, что понятия не имею, о чем ты говоришь. — Она усмехается, качая головой, не отстраняясь, хотя знает мое обычное поведение.

Она знает мою репутацию, это не секрет. Как только я с кем-то встречаюсь, то они. получают все внимание, которое я собираюсь уделить. Никаких обязательств, никаких произнесенных обещаний, только чистый неподдельный трах. И под кем-то я подразумеваю людей любого пола. На самом деле я больше склоняюсь к парням, потому что они не ожидают большего и не вешают мне лапшу на уши, как это делают девушки. Но Джесс стоит того, чтобы нарушить стереотип, хотя бы на мгновение.

Все, кто присутствует в школе Физерстоун, знают мои сексуальные предпочтения, и девочки либо думают, что могут изменить меня, либо задирают от меня нос. И все же Джесс сидит передо мной с той же улыбкой на лице, которую она дарит всем, без малейшего осуждения. Я всегда в центре вечеринки, меня окружают люди, которые хотят потусоваться со мной. Я просто хочу хорошо провести время, не заботясь о том, с кем это происходит. Но прямо сейчас я осознаю каждое движение Джесс, мои глаза следят за ее рукой, когда она убирает волосы с плеча.

— Как насчет двадцати вопросов? Если мы не отвечаем, то пьем, — предлагаю я, желая узнать о ней больше, пока у меня есть такая возможность. Постоянно видеть Джесс в классе — совсем не то, что видеть ее так близко. Она чертовски сексуальна, и так близко в ее глазах можно увидеть гораздо больше.

— Хорошо, — бормочет она, потирая руки о бедра, в ее действиях чувствуется нервозность, и мне это нравится. — Ты можешь сначала спросить.

Хлопая в ладоши, я пристально смотрю на нее, пытаясь решить, о чем спросить в первую очередь. — Начну с простого. Какой твой любимый цвет? — Спрашиваю я, и она морщит носик, хмурясь.

— Фиолетовый, но я пришла не для того, чтобы обсуждать цвета, Эйден. Я хочу шотов, и твои вопросы с этим не помогут. — Она качает головой, оставляя меня разинувшим рот от удивления ее маленькой вспышки, и я не могу остановить пульсацию возбуждения, ведущую прямо к моему члену.

Я придвигаюсь к ней ближе, наклоняясь всем телом так, что наши колени соприкасаются, когда я кладу руку ей за спину на кабинку. Ее зрачки расширяются от удивления из-за моей близости, но она не отступает, что только усиливает окружающее нас напряжение.

— Твой рот сведет меня в могилу, Джессика Уотсон. — Ее имя так сладко слетает с моего языка, когда я смотрю на ее губы. — Хорошо, как насчет того, чтобы мы выпили по рюмочке, а потом ты задашь мне те вопросы, которые хочешь задать? — Я спрашиваю, и она подсознательно кивает, беря рюмку, стоящую ближе всего к ней. Поднимая свою, я держу ее между нами, и она стукается своим бокалом о мой, прежде чем поднести ликер к губам и залпом осушить его.

Мои глаза слишком заняты, отслеживая изгиб ее горла и прикрытые веки, когда я вспоминаю, что должен выпить свой собственный шот. Быстро наверстывая упущенное, я чувствую, как жжение стекает по моему горлу, когда самбука оставляет свой след.

— О боже мой, — шепчет она, откинув голову на спинку кресла, на расстоянии вдоха от того места, где лежит моя рука. Я удивлен, что она не кашляет и не брызгает слюной, как некоторые. Вместо этого она улыбается, и я не упускаю из виду, как она проводит языком по нижней губе.

Я слышу музыку, играющую вокруг нас, и я чувствую присутствие других людей здесь, на вечеринке, но мое внимание сосредоточено исключительно на этой девушке, сидящей передо мной. Я не могу удержаться от того, чтобы не взяться за ее волосы рядом с моей рукой, медленно поглаживая их большим пальцем. Такие мягкие и красивые, но мой мозг хочет видеть их растрепанными и разбросанными по подушке. Черт.

Отводя взгляд от прядей волос, я замечаю, что она смотрит на меня из-под полуприкрытых век. Трахни меня. Я видел Джесс в Физерстоуне с четырнадцати лет, и она всегда была недоступна из-за своей ангельской ауры. И вот она сидит здесь, предлагая мне глубже заглянуть в ее душу. Моя голова инстинктивно начинает придвигаться ближе к ней, желая сблизить наши губы, но она обрывает меня.

— Сколько раз ты сегодня трахнул свой собственный кулак?

Вау, я не ожидал, что этот вопрос сорвется с ее губ, но моя улыбка становится шире от ее наглого отношения, на которое я могу украдкой взглянуть.

— Тебе нужен ответ, красавица, или мы пьем? — Спрашиваю я в ответ, и она просто пожимает плечами, но я не упускаю из виду дерзкий блеск в ее глазах. — Дважды, — честно отвечаю я, и ее нижняя губа слегка удивленно отвисает.

— Так горячо, — бормочет она себе под нос, и я сразу понимаю, что это было не для меня. Однако это не помогает моему члену пульсировать под обтягивающими джинсами, и я не могу заставить себя изменить ситуацию.

— Мой вопрос.

— На этот раз он будет лучше, чем мой любимый цвет? — Спрашивает она с дьявольской ухмылкой на лице, и на этот раз я не сдерживаюсь и подвигаюсь к ней ближе.

— Какая твоя любимая поза в сексе?

Прикусив нижнюю губу, она обдумывает мой вопрос, который явно застал ее врасплох. То, как ее глаза лихорадочно ищут мои, чтобы убедиться, что она правильно меня расслышала, завораживает. Очевидно, пытаясь решить, отвечать или нет, я даю ей минуту, чтобы увидеть, насколько она смелая на самом деле.

Вздыхая, она не двигается ни на дюйм, держа меня нос к носу с собой. — Честно говоря, мне нужно попробовать еще несколько позиций, чтобы определиться.

Мой пульс учащается, но я не могу допустить, чтобы этого было достаточно. — Как будто ты ничего не пробовала или…

— Я не девственница, Эйден. У меня только был секс со скучными парнями, которые хотят трахаться в миссионерской позе и не позволяют мне даже оседлать их в качестве альтернативы, — говорит она, слегка качая головой, отчего у меня отвисает челюсть от ее открытости. Срань господня. Черт, теперь я хочу раскачать мир Джесс еще больше. Мой член тверд и борется за освобождение, чтобы мы могли показать ей, как хорошо провести время.

— А они играли с твоим телом, Джесс? — Спрашиваю я, мое желание берет верх, но она только хихикает.

— Сейчас не твоя очередь задавать вопросы, — отвечает она, подмигивая, и я заканчиваю. Взяв ее за подбородок, я запрокидываю ее голову назад, инстинктивно ее рука ложится мне на грудь, поглаживая плечо. Я сохраняю позу. Я хочу увидеть, насколько смелой она действительно может быть. Наблюдая, как ее взгляд метается между моими глазами, она осознает, что должна сделать последний шаг.

Я не уверен, отступит ли она или воспользуется случаем, но, наблюдая за знойным выражением ее глаз и чувствуя, как ее пальцы сжимаются на моей шее, я знаю, что не буду разочарован.

Ее губы касаются моих, такие мягкие и полные, беря именно то, что она хочет от меня. Мои губы горят, когда она игнорирует любые нежные прикосновения и подталкивает меня поцеловать ее в ответ с такой же яростью. Держа пальцы под ее подбородком, другая моя рука мгновенно находит ее талию, пытаясь притянуть ее ближе, я провожу языком по ее губам, мгновенно получая доступ к ее рту.

Ее ногти царапают мой затылок, и я стону ей в губы. Кто, черт возьми, эта женщина? Потому что Джессика Уотсон, которую я ожидал увидеть, была не такой чертовски соблазнительной. Нам нужно побыть наедине, пока все это не вышло из-под контроля здесь, в кабинке.

— Извини, что прерываю эту вечеринку для двоих, но Оскар ищет Джесс, и я не думаю, что он был бы впечатлен тем, что нашел, если бы пришел прямо сейчас. — Голос Труди прорывается сквозь похоть, заставляя меня зарычать. Джесс быстро отстраняется, в ее сверкающих голубых глазах светится желание.

Она убирает свои руки с моего тела, но я отказываюсь делать то же самое. — Оскар О'Шей может отваливать. У меня осталось еще восемнадцать вопросов, — выдавливаю я, цепляясь за все, что в моих силах, чтобы удержать ее здесь, со мной, но я уже чувствую, как она отстраняется.

— Оскар, похоже, вбил себе в голову, что он мой хранитель, и Труди права. Он постоянно угрожает парням, которые даже проходят мимо меня, — тихо говорит она, поддерживая зрительный контакт со мной.

— Я знаю, я слышал его в первую неделю занятий наукой, но ты самостоятельная личность, Джесс.

— Ты прав, это так, но я не хочу видеть, как тобой снова помыкают, по крайней мере, сегодня вечером, — говорит она с усмешкой. — По крайней мере, я почувствовала вкус неуловимого Эйдена Бирнса, верно? — Бормочет она, поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу, когда я неохотно убираю руки с ее тела.

Не говоря ни слова, она встает из-за столика, проводит пальцами по волосам и улыбается нам с Труди. Я остаюсь сидеть в состоянии шока и смотрю, как она уходит, а через несколько мгновений к ней подходит Оскар с хмурым выражением лица. Что бы он ни сказал, должно быть, это выводит ее из себя, потому что она тычет его локтем в живот и стремительно уходит, заставляя меня ухмыльнуться.

— На этот раз, Эйден, я рада, что ты не преследуешь девушек ради чего-то большего, чем небольшое развлечение. Иначе у тебя была бы куча дерьмовых проблем, гоняясь за ней, — говорит Труди, оставляя меня одного.

Да, никаких ухаживаний за девушками после одного раза, даже если это был всего лишь поцелуй. Прикрывая рот рукой, я знаю правду. Я в жопе.

Глава 11

Джесс

Сидеть на заднем сиденье одного из внедорожников Туз утром в понедельник — совсем не то, с чего я хотела бы начать свою неделю. Ждать, пока он наполнится, чтобы мы могли отправиться на Боевую подготовку.

Подавляя зевоту, мой мозг снова проигрывает "Вечер пятницы" на повторе. Я чувствую жар на своей шее, когда моя кожа вспыхивает, вспоминая прикосновение его губ к моим и то, как его руки ласкали мое тело. Эйден известен своей неуловимостью, и его сексуальность — это всегда первое, о чем люди шепчутся, на удивление не в негативном ключе. Кажется, это заставляет людей хотеть его еще больше. Особенно, если ты девушка, просто потому, что он никогда не задерживается рядом больше чем на одну ночь. Что-то о том, что мы нуждающиеся, вот почему о нем с парнями ходит все больше слухов.

Боже, он заставляет меня чувствовать себя уверенно. Я пообещала себе, что буду "притворяться, пока у меня не получится", как сказала Луна, и с Эйденом я чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы сказать то, что на самом деле было у меня на уме. Жаль, что он никогда не повторяется, даже если это был всего лишь поцелуй. По крайней мере, я села с ним за тот столик без каких-либо дальнейших ожиданий, что в любом случае полностью выходило из моей обычной зоны комфорта.

Хотя я бы хотела, чтобы нас не прерывали, и я могла бы подобраться поближе к его члену. Если слухи верны, я бы не была разочарована. Вместо этого я позволила Оскару проводить меня в мою комнату, хотя этот ублюдок допрашивал меня о моем местонахождении. Я позаботилась о себе, как всегда, с помощью БОБА. Это напомнило мне, что мне нужно заказать батарейки.

Итак, жизнь вернулась бы в нормальное русло, Эйден никогда больше не признал бы меня, и я ушла бы с воспоминаниями о его прикосновениях и о том, как он отреагировал на мои прикосновения. Черт, то, как он застонал у моих губ, заставляет меня дрожать.

Движение со стороны открытой двери привлекает мое внимание, когда Рис забирается во внедорожник, прижимая меня к другой двери, в то время как его друзья забираются за ним вместе с несколькими девушками, с которыми я не слишком знакома. Это тяжелая работа, потому что он тоже Бубна, но он, черт возьми, не оставляет меня в покое, когда видит. Кажется, что так всегда бывает, когда Оскара нет рядом. В противном случае я бы на самом деле поощряла его защищать мою добродетель.

Я пытаюсь смотреть в окно, наблюдая за пролетающим мимо кампусом, пока Рис гладит рукой мое колено. Мое тело замирает от прикосновения, мой следующий вдох застрял в легких, когда я забываю, как дышать.

Его дыхание обдает мое ухо, когда он наклоняется ближе. — Женушка, у меня такое чувство, что ты избегаешь меня, и это… просто. Не надо. Делать. — Волосы на на моем затылке встают дыбом, когда он приближает свои губы к моей челюсти. — Я видел, как ты наблюдала за мной в палатке оргий на выходных, я знаю, что ты снова хочешь меня.

Прерывисто вздохнув, я нахожу в себе силы, наконец, воспользоваться своим ртом. — Убери руку с моей ноги, Рис. Пожалуйста.

От его смешка у меня по спине пробегает дрожь, когда его рука крепче сжимает мое бедро, медленно перемещаясь выше по ноге. — Не волнуйся, Джесси, детка, мои друзья знают о нашем семейном соглашении и о том факте, что ты моя будущая жена. — Его друг, сидящий напротив меня, хихикает вместе с ним.

Мои глаза закрываются сами по себе, когда я пытаюсь найти в себе внутреннюю силу постоять за себя. Мне хочется нагрубить ему, ведь он, блядь, точно не беспокоился о своей будущей жене в палатке для оргий на выходных. Но я знаю, что любые мои слова только подстегнут его.

В тот момент, когда его рука касается моего бедра, я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, моя рука поднимается, чтобы ударить его, когда внедорожник останавливается, останавливая мое движение.

Я вздыхаю с облегчением, когда его убирается с моего тела, и в поле зрения появляется Боевой корпус, мое сердце колотится от страха. — Позже, женушка, — мурлычет он, прежде чем выйти из внедорожника вместе с остальными.

Я беру дополнительную минуту, чтобы успокоиться. Моя реакция должна быть намного быстрее, если я хочу иметь хоть какой-то шанс отбиться от него в случае необходимости. Но в глубине души я надеюсь, что он просто притворяется, и никаких действий не последует.

Направляясь к толпе людей, слоняющихся снаружи здания, я выкидываю Риса из головы. Теперь я получаю удовольствие от ледяного взгляда Маверика, все еще притворяющегося, что между нами не было ни мгновения после Пирамиды. В этот момент я задаюсь вопросом, было ли все это только в моей голове.

Замечаю Луну, ожидающую с Тузами у входа. Я молча беру ее под руку, и мы направляемся внутрь, прежде чем парни успевают запротестовать.

— Привет, Рыжая. Все в порядке? — Спрашивает Луна, и я улыбаюсь, убирая волосы с лица. Я чертовски нежная для своего прозвища, и от него просто таю каждый раз.

— Я в порядке. Похоже, у тебя с парнями снова все замечательно, — отвечаю я, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как они свирепо смотрят на тот факт, что я так быстро ее увела. Но никто не вступает в спор, они просто следуют за нами.

— Да. — Ее голос звучит почти мечтательно, заставляя меня улыбнуться, но я не буду упоминать об этом, иначе она заставит себя потерять счастье, в котором купается прямо сейчас. После того, как она поссорилась с Романом в пятницу вечером, Кай погнался за ней. Я могу только догадываться, что произошло дальше, потому что, когда я приходила в субботу, все парни были там, и все, казалось, снова вернулось в норму. Я до сих пор смеюсь, когда в ванной Луны появился паук, а моя крутая лучшая подруга-стерва взбесилась.

Оставив парней позади, мы быстро переодеваемся в раздевалке. Маверик ни разу не позволил Луне провести спарринг на прошлой неделе из-за ее травм на Пирамиде. Тем не менее, она все равно переодевается в свою спортивную одежду.

— О боже мой, Рыжая, — кричит она, удивляя меня, когда я собираюсь натянуть футболку через голову.

— Что? — Я паникую, но в замешательстве хмурюсь, когда она гладит меня по животу.

— Рыжая, ты это видела? — Я смотрю вниз, туда, где она прикасается, где виднеются мои крошечные мышцы. То, что она это заметила, заставляет меня покраснеть, и, вероятно, здесь есть и другие девушки, которые тоже смотрят на меня, но я отказываюсь обращать на них внимание. — Подруга, Роман, должно быть, заставлял тебя тренироваться в спортзале. Мне это нравится, — говорит она, наконец отступая назад и встречаясь со мной взглядом.

Я чувствую свое смущение от ее похвалы, когда мои щеки розовеют, что она замечает и улыбается, игриво ущипнув меня за них. Отбрасывая ее руку, я притворно бросаю на нее свирепый взгляд, что только заставляет ее посмеяться надо мной.

— Тебе определенно следует снять майку, Рыжая. Подчеркни свой подтянутый вид с шортами и спортивным бюстгальтером. — Она с энтузиазмом кивает, и я замолкаю, обдумывая ее слова.

Оглядев себя, я замечаю, что на мне черные шорты свободного покроя и бледно-розовый спортивный бюстгальтер. Что выглядит достаточно непринужденно в моем личном пространстве, но на публике? Моя мать умерла бы… И именно эта мысль заставляет меня свернуть свободную серую футболку и положить ее обратно в сумку. Пока я не передумала, я стягиваю волосы резинкой на макушке и позволяю Луне потащить меня в главный спортивный зал.

Беря меня под руку, Луна улыбается мне. — Я горжусь тобой, Рыжая. — Я улыбаюсь в ответ, не желая открывать рот и отказываться от своей новой демонстрации уверенности.

Как только Оскар замечает, что мы направляемся к ним, он перестает посылать Луне некое подобие сексуальной улыбки, а затем пристально смотрит на меня. Прежде чем что-либо успевает слететь с его губ, Луна поднимает палец и указывает в его сторону. — Если ты хотя бы скажешь Рыжей гадость, я лишу тебя всего секса, которым ты мог бы заняться в ближайшем будущем. Ты понимаешь меня? — Она рычит, и я смотрю на нее с благоговением. Оскар ничего не делает, только закрывает рот и пытается мило улыбнуться ей, что заставляет Паркера, Кая и Романа смеяться над ним.

— Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам, дамы. А теперь, как насчет того, чтобы продолжить урок? — Маверик кричит позади нас, и моя спина напрягается. Он такой осел.

— Интересно, что взбрело ему в задницу сегодня утром? — Шепчет Луна, когда мы садимся рядом с парнями.

— Его гребаное чувство юмора, — бормочу я в ответ, и она хихикает.

— Извините, дамы, есть что-то, чем вы хотели поделиться с классом? — Маверик хмыкает, но я отказываюсь отвечать, просто улыбаюсь в ответ. Хотя, я могу сказать, что раздражение светится в моих глазах. Он просто сейчас раздражительный и мелочный без всякой причины.

К счастью, он не давит дальше, заставляя нас сделать два круга за пределами площадки. Луна похлопывает меня по плечу перед стартом. Ей нравится это дерьмо, обычно она делает дополнительный круг. Для сравнения, я не тороплюсь, поэтому мне не нужно делать ничего лишнего. Должна признать, мне стало намного легче после тренировок с Луной и Романом. В этом движении есть что-то терапевтическое, но на самом деле я получаю больше удовольствия от спарринга, хотя и не собираюсь говорить об этом никому из этих придурков. Они будут давить на меня сильнее, и я довольна тем темпом, в котором нахожусь сейчас.

Есть что-то вдохновляющее в искусстве находить внутреннюю силу для самозащиты и стремиться разрушить окружающие барьеры. Мне нравится, когда мой кулак попадает точно в цель, адреналин струится по моим венам, а пот стекает по спине.

Когда все заканчивают, Маверик начинает выкрикивать имена, распределяя пары по отдельным матам. — Роман, отведи Луну в дальний угол. Не заставляй меня отстранять тебя еще на неделю из-за того, что ты слишком сильно давила, — говорит он, заставляя ее взволнованно хлопать в ладоши. Он продолжает зачитывать имена, пока я не слышу свое собственное. — Джессика и Рис. — Черт. Пожалуйста, нет. Мне не нужно, чтобы у него был реальный повод дотронуться до меня прямо сейчас.

Рис машет рукой с коврика в другом конце комнаты, его взгляд скользит по каждому дюйму моего тела, пока я пытаюсь сохранить нейтральное выражение лица. Разогнав всех, я направляюсь к Маверику, который смотрит на планшет в своей руке, и делаю глубокий вдох. Мои руки немного дрожат от необходимости подойти к нему, но я готова на все, лишь бы избежать встречи с Рисом прямо сейчас.

— Привет, Маверик. Есть какой-нибудь способ поставить меня в пару с кем-нибудь еще? Буквально, любым…

— В чем дело, малышка? Для тебя слишком сложно просто принять инструкцию и продолжить урок? — Он выдавливает из себя, свирепо глядя на меня сверху вниз. Вау. Нервно подпрыгивая на цыпочках, я пытаюсь снова.

— Нет, я просто…

— Слушай, мне насрать. На тебя и на какого-то спарринг-партнера, с которым у тебя могут быть проблемы. А теперь, черт возьми, заканчивай с этим. — Развернувшись, он стремительно уходит, оставляя меня стоять в одиночестве. Мои ноздри раздуваются от ярости, которую я пытаюсь сдержать. Что за болван.

— Поехали, Джесс! — Крикнул Рис у меня за спиной, и я изо всех сил старалась расслабиться, направляясь к нему. Луна ловит мой взгляд, когда я подхожу, приподнимая бровь в вопросе о том, что происходит, но я просто качаю головой. Чем быстрее я покончу с этим, тем лучше. — Ты готова снова лечь под меня, женушка? — Он бормочет, когда я приближаюсь, и я сдерживаю рвотный позыв.

— Давай просто начнем, ладно? — Я отказываюсь начинать с ним спор. Я не хочу поощрять его ухаживания.

— Что бы ты ни сказала, я буду относиться к тебе полегче.

Разводя руками, я не отвечаю, готовясь к его первому движению. Он начинает легко, нанося медленные отработанные удары по моим рукам, пока я блокирую его. Он морщит лоб, но я не подвергаю сомнению его мыслительный процесс, вместо этого продолжая выполнять движения. Он пытается схватить меня за голову, но я вспоминаю прием, которому меня научил Роман, падаю на мат и быстро поднимаюсь на ноги.

— Кто тебя тренировал? — Рис задает вопросы, но я отмахиваюсь.

— Это не имеет значения.

— Ты думаешь, я не имею права знать, что ты делаешь и с кем ты это делаешь? — Он фыркает. — Что ж, посмотрим, многому ли ты научилась, — добавляет он, и его тон выводит меня из себя.

Делая выпад, его нога ударяет меня по бедру с гораздо большей силой, чем он использовал ранее, что мгновенно застает меня врасплох. Звук его прикосновения к моей коже эхом отдается вокруг меня, когда я пытаюсь пошевелиться, но его предплечье врезается мне в живот, лишая дыхания мои легкие. В мгновение ока он поднимает меня в воздух и бросает на пол на спину, накрывая своим телом.

Я чувствую легкое ошеломление и намек на страх, когда он нависает надо мной, одной рукой сжимает мои запястья над головой, а другой ощупывает мою грудь. Его тело прикрывает его руку от взглядов всех остальных, и я чувствую, что застыла на месте, пытаясь отдышаться и найти в себе силы оторвать его от себя.

— У тебя такие чертовски идеальные сиськи, женушка. Когда мы поженимся, я смогу играть с ними все время, — Рис хитро смотрит на меня сверху, посылая лед по моим венам.

— Только через мой труп, — выдавливаю я, наконец обретая дар речи, и заношу колено, чтобы ударить его, но это мало что заставляет его двигаться.

— Твоя мать была очень разочарована твоим поведением за ужином, но я пообещал, что приведу тебя в форму в кратчайшие сроки.

К черту это. Трахни его и трахни ее.

— Отстань от меня!

Как только я наклоняюсь вперед, чтобы впиться зубами в его плечо, над нами падает тень, прежде чем Рис буквально отделяется от моего тела. Ему требуется мгновение, чтобы отпустить мои руки, когда его перемещают, и ему удается поднять меня в сидячее положение. Пытаясь отдышаться, я пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит.

Маверик возвышается над Рисом, в его глазах горит огонь, когда он склоняется над ним. — Вы оба, немедленно в мой кабинет!

Что за черт? Он шутит? Гнев в его глазах, когда он сжимает кулаки, говорит мне, что это определенно не так. Поднимаясь на ноги, я вытираю руки о шорты.

— Что происходит, Мев? — Что случилось? — кричит Роман с другого конца коридора, где Луна тоже смотрит в замешательстве, но я просто поворачиваюсь и направляюсь к двери, за которой уже заходит Рис. Я не жду, чтобы услышать, что скажет Маверик в ответ, потому что я уже знаю, что это полная чушь.

Я не утруждаю себя тем, чтобы придержать для него входную дверь, направляясь прямиком в его кабинет через холл, надеясь, что врежу этому придурку по физиономии. Рис уже ждет, уперев руки в бока и свирепо глядя на меня. Комната небольшая. На противоположной стене есть большое окно, наполняющее комнату естественным светом, письменный стол из красного дерева и картотечные шкафы — единственная мебель в комнате. По другую сторону стола стоит большое кожаное кресло, на удивление тут нет каких-либо личных вещей.

Хлопает дверь, заставляя меня подпрыгнуть, когда я оборачиваюсь и вижу, что Маверик учащенно дышит, переводя взгляд между нами. Он выглядит сексуально, когда задумчив, но он не должен выглядеть таким сексуальным, когда я вижу ярость в каждой клеточке его тела. Его руки сжаты в кулаки по бокам, вены вздуваются на руке, прямо под обтягивающей белой футболкой.

— Ты, — выпаливает он, внезапно бросаясь на Риса. Я наблюдаю, как он пытается попятиться, но врезается прямо в стену рядом с окном, и ему некуда деваться. Я в шоке, когда Маверик не останавливает свою атаку, ударяя его прямо в лицо и заставляя меня визжать. — Еще раз прикоснешься к кому-нибудь в моем классе подобным образом, и я убью тебя голыми руками. Ты понял?

— Какого хрена, чувак? — Кричит Рис, прижимая ладонь к щеке и хмуро глядя на Маверика.

— Убирайся нахуй с моих глаз, пока я не сделал этого сейчас.

Рис переводит взгляд с нас на мгновение, но, должно быть, решает, что с этим покончено, распахивает дверь и убегает. Маверик захлопывает за ним дверь, а я все еще стою в шоке от того, что вообще происходит прямо сейчас.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, но не смотрит мне в глаза. Они сосредоточены на легком контуре отпечатка руки на моей левой груди, там, где Рис прикасался ко мне. Материал смялся от того, как он сжимал.

— Я в порядке. Теперь я могу идти? — Я пытаюсь сложить руки на груди, чтобы прикрыть отметину, когда он приближается. Я оказываюсь прижатой к стене позади себя, когда он заполняет мое пространство. Черт, от него так хорошо пахнет кожей и мужеством, это опьяняет.

— В следующий раз надень эту чертову футболку поверх лифчика. Может быть, тогда не будет никаких проблем с лапаньем, — выплевывает Маверик, и я изумленно смотрю на него.

— Ты на самом деле серьезно? Ни на одной другой девушке там нет футболки, — отвечаю я, инстинктивно поднимая руки к его груди, чтобы удержать его. — Ты также не можешь указывать мне, что надеть, и даже если бы на мне ничего не было, это не дает Рису или кому-либо еще права прикасаться ко мне. — Я в ярости. Как он смеет обвинять…

Прикосновение его большого пальца к моему упругому соску под спортивным лифчиком лишает меня дара речи, и я подавляю стон от такого нежного прикосновения. Поднимая его взгляд от моей груди к моим глазам, я с удивлением вижу их такими зелеными, как свежая трава. Внезапно он качает головой, словно опомнившись, и опускает руку.

— Может быть, если бы ты не раздвигала ноги практически для всех, люди не были бы так увлечены…

ТРЯСЬ.

Дрожа от шока, моя рука пульсирует жаром, когда покалывание проходит по моим костям. — О боже. Мне не следовало этого делать. Я не хотела. Я просто… Я просто… Мне жаль. Ты ни черта не знаешь обо мне, и у тебя нет права так говорить, — выпаливаю я, слезы наворачиваются на глаза из-за того, что я причинила ему боль.

Его глаза, наконец, встречаются с моими, он прочищает горло и отступает назад. — Ты можешь идти. Прости, я не должен был говорить тебе этого или прикасаться… — шепчет он, замолкая, когда обходит вокруг, чтобы сесть в свое кресло. Я замолкаю на мгновение, пытаясь решить, остаться мне или уйти, но в глубине души я знаю, что то, что если я останусь, ничего сейчас не исправит.

Выскользнув из комнаты, я тихо закрываю за собой дверь, мои плечи печально поникли. Решив не возвращаться в спортзал, я направляюсь в раздевалку. Я слышу, как Маверик ругается и стучит кулаком по дереву, но не останавливаюсь. Я понятия не имею, что, черт возьми, только что произошло или что на меня нашло, но прямо сейчас мне нужно немного пространства.

Глава 12

Джесс

Занимая место в обеденном зале напротив Луны, я все еще не оправилась от всего, что произошло в офисе Маверика. Когда Луна и другие девочки вернулись к шкафчикам, я только что приняла душ и оделась, ведя себя так, будто все было в порядке.

Не думаю, что я когда-либо раньше была так взвинчена, но я любитель комфорта, в основном, когда меня нет дома с мамой. Я жду, когда на стол подадут большую тарелку макарон с сыром и калорийную газировку. Не думаю, что у меня есть время на мороженое, но прямо сейчас я бы не отказалась от огромной порции теста для печенья Ben & Jerry's.

— Серьезно, Рыжая, что происходит? — Спрашивает Луна, явно чувствуя мое внутреннее смятение, и я вздыхаю, переплетая пальцы вместе, размышляя, безопасно ли говорить с ней об этом. У нее и без того хватает забот.

— Что ж, мне нужно, чтобы ты пообещала, что я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты взваливала на себя еще и мое дерьмо, хорошо? — Она, кажется, готова возразить, но я поднимаю бровь, и она неохотно кивает.

— Итак, перед тем, как я поступила в Физерстоунскую академию, у меня дома произошел грандиозный скандал, в котором участвовали моя мать и ее гости. Возможно, я сказала что-то такое, что сделало ее несчастной, и мой отец посадил меня на следующий самолет в Ричмонд. — Морщины на ее лбу становятся глубже, пока я говорю, и я понимаю, что никогда по-настоящему не рассказывала здесь о своей жизни.

— Ладно… Мне нужно пойти и отшлепать сучку? — Она хмыкает, и я хихикаю.

— Мне не нужно, чтобы ты нападала на мою мать. Я ухмыляюсь: — Пока, — добавляю я, и она кивает, чтобы я продолжала.

— Ну, спор начался из-за того, что мистер и миссис Уикер и моя мать, по сути, готовили мою свадьбу с их сыном. — Оглядевшись по сторонам, я убеждаюсь, что "Тузы" еще не на радаре, прежде чем продолжить. — Так получилось, что их сын оказался тем, с кем я перепихнулась по пьяни ранее летом. Об этом я сожалею, и я не хочу быть прикованной к этому безвольному члену на всю оставшуюся жизнь. Так что, возможно, я и сказала что-то в этом роде, но их сын, похоже, все еще думает, что это произойдет.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться со взглядом Луны, когда ее пальцы барабанят по столу между нами. — И этот парень, должно быть, тот самый, с "Боя"? — Спрашивает она, и я киваю в ответ.

— Да, Рис Уикер.

— Рис Уикер — ходячий мертвец, — ворчит Луна, но я протягиваю ей руку, лежащую на столе.

— Пожалуйста, Луна. Он безвреден. Клянусь, если мне понадобится твое вмешательство, я приду к тебе. Но я пытаюсь постоять за себя и учусь не сносить ничье дерьмо. Я чувствую, что меня всегда нужно защищать, а это не то, чего я хочу.

Она смотрит на меня сверху вниз, кажется, целую вечность, но она должно быть видит искренность в моих глазах, прежде чем со вздохом откинуться на спинку стула.

— Прекрасно. Но если я подумаю, что что-то выходит из-под контроля, я вмешаюсь. — Я нетерпеливо киваю в ответ и отпускаю ее руку. — Итак, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — говорит Луна, пока парни заказывают ей и себе еду.

— Ах да? — Бормочу я. Когда я встречаюсь с ней взглядом, я с удивлением вижу напряжение в ее глазах, когда она потирает руки. Слегка наклонившись вперед, я кладу руки на стол, в то время как мой мозг начинает работать со скоростью мили в минуту от беспокойства о том, что ее беспокоит. Ее образ мгновенно изменился по сравнению с тем, что было несколько минут назад, когда она предлагала отшлепать сучку для меня.

— Рыжая, я хочу, чтобы ты переехала в Туз, в свою отдельную комнату, — выпаливает она, изображая уверенность в своих словах, и мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что она говорит.

— Что? Ни за что, Луна. Ты что, с ума сошла? — Я слишком поздно осознаю, что перешла на повышенные тона, и чувствую, как другие студенты смотрят в нашу сторону. Как это вообще могло случиться?

— Это для твоей же безопасности, Рыжая. Раф обещал, что для тебя ничего не изменится, когда ты переедешь в комнату Гиббса. Ты продолжишь свою родословную, как обычно, но останешься в Туз с нами, на одном этаже с Каем и Оскаром. Это беспроигрышный вариант. — Я вижу, что она пытается продать это мне, но решимость в ее глазах говорит мне, что я перееду как можно скорее, нравится мне это или нет.

— Я собираюсь спросить снова, ты с ума сошла? Я не могу просто начать жить в комнате Гиббса. Это не мое, и я отказываюсь быть кому-либо обязанной за это. — Я пытаюсь найти основания для своих аргументов здесь, но я не хочу переезжать туда и жить по чужим правилам, особенно после того, как жила со своей матерью. По крайней мере, в Бубнах у меня есть свобода воли, хотя в глубине души я знаю, что Луна никогда бы не поставила меня в подобную ситуацию. Если бы она действительно знала мою домашнюю жизнь, то к концу дня добилась бы моей эмансипации.

— Послушай, Рыжая, я знаю, что не могу держать тебя взаперти со мной в моей комнате, хорошо? Но это небезопасно, когда ты находишься в другом блоке. Не после Пирамиды, Джесс. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на небольшой компромисс. Я оставила все попытки оттолкнуть тебя. Поэтому позволь мне предложить альтернативу, при которой мы обе получим то, что хотим. — Ни одна из нас не моргает, глядя друг на друга сверху вниз, и грубые эмоции в ее словах заставляют меня сдаться, как я обычно делаю.

— Хорошо, но мне нужно больше деталей, чем это, — бормочу я, указывая на нее своим самым сильным взглядом, но знаю, что это не производит желаемого эффекта. Тузы рассаживаются вокруг нас, но я отказываюсь уделять им какое-либо внимание, когда у нас такой важный разговор.

— Значит, ты ей сказала? Мы будем соседями, Джессикинс. Это означает, что я могу следить за любыми мальчиками, о которых ты мне не рассказываешь, которые пытаются прокрасться в твою комнату и выйти из нее, — говорит Оскар, покачивая бровями, что в этот самый момент только усиливает мое внутреннее напряжение. Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем в конце концов врежу кому-нибудь еще сегодня.

Глядя через стол на Луну, я вздыхаю. — Я действительно хочу врезать ему тем особенным способом, который ты мне показала.

— Я помогу тебе, — говорит Роман, прежде чем Луна успевает ответить, и, подмигнув, поворачивается и хлопает Оскара по затылку.

— Какого хрена, Ром? В этом не было необходимости, — рычит Оскар, но я не могусдержать смех, срывающийся с моих губ, когда небольшое напряжение покидает мое тело. Роман протягивает мне кулак, точно так же, как он делает после тренировки, и я встречаю его посередине, сталкиваясь кулаками и шевеля пальцами.

— Вы, ребята, только что стукнулись кулаками? Я в замешательстве. — Спрашивает Луна, и между ее бровями появляется глубокая морщинка, когда она переводит взгляд между нами, что только заставляет меня смеяться сильнее.

— Не надо меня ненавидеть, потому что ты — это не я, — дерзит Роман, и эта его спокойная, веселая сторона застает меня врасплох. Официант приносит тарелку с макаронами и сыром, которые принадлежат мне, отчего у меня урчит в животе. Быстро забирая тарелку у него из рук, я даже не обращаю внимания на то, что едят остальные. Пока мы все сидим и едим в тишине, я обдумываю, что мне на самом деле нужно спросить Луну обо всей этой идее переезда в Туз, которая ей пришла в голову.

— Стреляй ими в меня, Рыжая, — говорит Луна, и я делаю большой глоток своего шипучего напитка, прежде чем решаю, с чего начать.

— Нужно ли мне менять какие-либо из моих занятий?

— Нет, твой график остается прежним.

Хорошо. Я не хочу менять каждый аспект своей жизни, когда я только немного освоилась.

— Обязательно ли мне участвовать в Играх? — Спрашиваю я, мое сердце бешено колотится в груди от того, каким может быть ее ответ.

— Определенно нет, Рыжая. Если бы это было условием, ты бы к нам не переезжала. Я обещаю. Мой пульс немного успокаивается, пока я пытаюсь осознать, как это вообще могло произойти.

— Как Физерстоун это допускает?

— Джулиана значится твоим опекуном, и, прежде чем ты спросишь, твой отец в курсе. — Она нервно теребит салфетку в руке, и мое сердце замирает. Я чувствую, что все за столом смотрят на меня, и мне нужно вести себя нормально. Срань господня, она, по сути, освобождает меня из моего ада без моего ведома.

— О, круто. Наверное, — бормочу я, делая глоток содовой и заканчивая разговор на этом. Внутренне мой мозг не может функционировать, не понимая всей картины. Тем не менее, мысль о Джулиане как о моем опекуне, в отличие от моей собственной матери, заставляет меня плакать от радости. Может ли это быть реальностью? Может я наконец, умыла руки от своей матери?

— Тааак, ты не против? — Луна настаивает, и я знаю, что должна дать ответ. Я просто не хочу, чтобы они видели, как это на самом деле влияет на меня.

— Ну да. Джулиана была действительно мила, когда мы ходили по магазинам за одеждой. Я понимаю, что она чертовски безжалостна. В какой-то момент я слышала, как она по телефону сходила с ума из-за кого-то, но она была действительно добра ко мне. К тому же, она тебя очень любит, так что я не собираюсь жаловаться.

По-видимому, довольная моим ответом, она опускает взгляд на свой телефон, оставляя меня погрузиться в собственные мысли. Я хочу уйти, чтобы поговорить со своим отцом, с Джулианой, со всеми, кто может предложить мне немного больше информации, не вызывая подозрений у этих защитников- ублюдков.

Я чувствую, что с Луной что-то происходит, но она ни о чем не упоминает, даже когда сидит рядом с Романом, и все же я чувствую, как от нее исходит напряжение. — Мы собираемся уезжать. Мне нужно забрать ключи у Уэста, чтобы мы могли заселить тебя сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — Я удивленно спрашиваю, а ключи у Уэста? Жаль, что он избегает меня. В противном случае, я бы сама забрала их у него. Хотя, судя по подергиванию челюсти Романа, за их встречей кроется нечто большее.

— Я больше не могу терять время, Рыжая. Я пыталась привести это в действие с тех пор, как мы были в Нью-Йорке. У тебя ведь сейчас свободный период, верно?

— Да.

— Отлично, собирайся. У меня есть четверо горячих парней, которые помогут тебе с переездом. — Я съеживаюсь от ее слов, и мой ответ льется без фильтра.

— Они все заняты, и не все такие уж горячие.

— Эй, тебе лучше взять свои слова обратно. Я Оскар, гребаный, О'Шей. Я чертовски горяч, — перебивает Оскар, ведя себя как обиженная королева конкурса.

— О, Оззи, я бы хотела иметь возможность смотреть на вещи с твоей точки зрения, но я не могу засунуть голову так далеко в собственную задницу, — говорю я с усмешкой, заставляя весь стол взорваться смехом, когда он надувается, как ребенок. Не сказав больше ни слова, Луна и Роман уходят, и мне не терпится сделать то же самое.

— Хочешь, я вернусь с тобой в Бубны и помогу собрать твои вещи? — Спрашивает Паркер, и я тут же качаю головой.

— Спасибо, Паркер, но со мной все будет в порядке. — Схватив сумку, стоявшую у моих ног, я собираюсь уходить, мой мозг работает со скоростью миля в минуту, и мне нужно поговорить с отцом. Улыбнувшись оставшимся за столом Тузам, я направляюсь к выходу. Выйдя на свежий воздух, я улучаю минуту, чтобы унять пульсацию в ушах, когда чья-то рука хватает меня за запястье, застав врасплох, и тянет к небольшой нише, где люди могут посидеть снаружи.

Когда мои глаза, наконец, догоняют мой разум, я прижимаюсь спиной к стене, кирпичи шершаво врезаются в спину, а Эйден возвышается надо мной. Я удивленно смотрю на него, и прежде чем успеваю спросить, что, черт возьми, происходит, его губы встречаются с моими, а руки обхватывают мое лицо.

Твою мать. Жар его губ, прижатых к моим, поглощает меня, когда я позволяю Эйдену брать то, что он хочет, без вопросов. Слишком скоро он отстраняется, оставляя меня задыхаться от желания большего. Прижимаясь своим лбом к моему, он держит маленький листок бумаги между нами, демонстративно засовывая его мне в лифчик.

— Теперь у тебя есть мой номер. Я ожидаю, что ты воспользуешься им к концу дня, — бормочет он, отступая назад и поправляя куртку. Я не могу удержаться от того, чтобы прикусить губу, чтобы не застонать от того, как хорошо он выглядит. Его светлые волосы слегка взъерошены сбоку, а серые глаза ослепляют в лучах послеполуденного солнца.

— Что это? — Наконец спрашиваю я, прежде чем он уходит.

— Честно? Я не знаю, но тебе лучше воспользоваться этим, или я приду и найду тебя. — С этими словами он ушел, а я осталась пытаться понять, что, черт возьми, со мной сегодня происходит.

Присаживаясь на ближайшую пустую скамейку, я вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что нам повезло, что здесь никого не было, когда он выкинул этот трюк. Убирая волосы с лица, я ищу телефон в сумке. Шесть пропущенных звонков от моего отца. Очевидно, это должно быть то, о чем говорила Луна.

Сделав глубокий вдох, я нажимаю имя моего отца на экране. Телефон едва успевает зазвонить, прежде чем я слышу в трубке голос моего отца.

— Тыковка?

— Привет, пап, — нервно бормочу я, не желая брать на себя инициативу в этом разговоре, проводя пальцами по дереву передо мной.

— Тыковка, откуда ты знаешь Джулиану Гиббс? — Его голос не суров. На самом деле он кажется относительно спокойным.

— Она близка с моей лучшей подругой Луной. — Я не хочу объяснять все это в мельчайших подробностях. Я просто хочу услышать из его уст, что происходит.

— Хорошо, она очень хорошо отзывалась о тебе. Что-то о твоем пребывании в Нью-Йорке? Ты никогда не упоминала, что бывала там. — Сейчас он, кажется, расстроен, но после Пирамиды многое произошло. Я даже не позволила себе смириться с тем фактом, что меня практически повесили, не говоря уже о быстром телефонном звонке, чтобы сказать, что я покинула штат.

— Эээ, да. Я летала с Луной, и Джулиана повела меня по магазинам.

Он на мгновение замолкает, словно пытаясь подобрать слова. — Я не хотел передавать ей опекунство, Тыковка. Я люблю тебя всем сердцем, но я увидел путь, по крайней мере, для одного из нас, чтобы сбежать от твоей матери, и я им воспользовался.

Вот, он сказал это, и мое сердце, кажется, вот-вот разорвется по швам. Он только что снял кандалы с моей шеи, причинив при этом себе боль, и это самый бескорыстный поступок, который кто-либо в нашей семье когда-либо делал для меня. Одинокая слеза скатывается по моему лицу, но я быстро вытираю ее, не желая, чтобы кто-нибудь видел мою уязвимость.

— Как ты уговорил маму согласиться? — Я спрашиваю, желая быть уверенной.

— Не беспокойся о ней, она еще не знает, но я уговорил ее подписать это. Она просто не знала, что подписывала. Предоставь это мне.

— Папа, ты же знаешь, с ней никогда не бывает так просто. Когда она узнает, нам придется чертовски дорого заплатить. — Отвечаю я, опасаясь за ее реакцию, когда она в конце концов наступит.

— Предоставь это мне, тыковка. Я защищу тебя от нее. — Я слышу решимость в его голосе, и это удивляет меня.

— Хорошо, папа. Спасибо. — Я шмыгаю носом, чувствуя, как эмоции от такого груза падают с моих плеч.

— Я люблю тебя, Тыковка.

— Я тоже люблю тебя, папа. Скоро поговорим.

Завершая разговор, я смотрю на небо и делаю глубокий вдох. В этот момент я чувствую себя такой свободной, как будто могу летать, но даже несмотря на то, что кандалы сняли с моей шеи, тюрьма Физерстоуна все еще остается.

Глава 13

Джесс

Я и не подозревала, что у меня достаточно вещей, чтобы заполнить эту долбаную комнату. Вернувшись в Бубны, я хранила по крайней мере пятьдесят процентов своих вещей в чемоданах, меняя то, что вытаскивала. Теперь все мои маленькие безделушки, фотографии и памятные вещи выставлены на всеобщее обозрение. Луна и ребята уехали, и я наконец-то обрела немного тишины в своем новом доме без Оскара рядом. Этот парень действует мне на последние гребаные нервы, роясь в ящике с моим нижним бельем, как будто у него есть какое-то право мной командовать. Я просто благодарна судьбе, что он не открыл коробку с нижним бельем вместе с моим выбором бойфрендов на батарейках.

Я слишком долго объясняла Луне, что ей запрещено устанавливать какие-либо камеры наблюдения в моей комнате или снаружи, в коридоре. Мне нужно уединение, и она, наконец, согласилась, когда я объяснила, как это важно для меня. Я думаю, что наш предыдущий разговор за обедом о моей матери, возможно, повлиял на ее согласие, но нам еще многое предстоит обсудить. Особенно теперь, когда Джулиана технически в команде.

Какой бы безумной она ни была, эта комната больше похожа на дом, чем моя предыдущая. Я могу сказать, что именно вкус Джулианы сделал ее такой домашней. Я знаю, Раф избегал бы всего этого как чумы. Моя спальня выкрашена в сиреневый цвет, стена в цветочек напротив кровати California king с балдахином. Гардеробная меньше, чем у Луны, но все равно впечатляет по сравнению со всем остальным, что у меня когда-либо было. Гостиная выдержана в деревенском стиле: коричневые кожаные диваны, кремовые гарнитуры и неброско-серые стены. В то время как ванная комната потрясающе выдержана во всем белом, а на кухне темно-серые шкафы, дубовые столешницы и белые стены, с обеденным столом в тон остальной части комнаты.

Я влюблена и совершенно не принимаю ничего из этого как должное. Никогда. Джулиана уже отправила мне сообщение. Сейчас она немного занята, но пообещала позвонить в ближайшие несколько дней, чтобы убедиться, что я устроилась, и ответить на любые вопросы, которые у меня могут возникнуть. В целом, она была со мной очень теплой и гостеприимной, совсем как тогда, в Нью-Йорке.

Взглянув на время, я вижу, что сейчас чуть больше семи. Я полностью поглощена своей работой, так что пора принять душ и включить телевизор, пока я читаю продолжение сериала "Университет Шотландии". Это мое свидание на вечер, и я так готова к нему.

Заходя в ванную, я включаю душ и стираю дневной макияж. Когда я снимаю одежду, маленький белый листок бумаги выпадает из моего лифчика, пугая меня. Наклоняясь, чтобы поднять его, я вижу номер Эйдена, написанный жирными черными чернилами. Я совершенно забыла, что оно там есть. Сегодня был ураган. От моего урока боя, который включал в себя борьбу с Рисом, мой запутанный момент с Мавериком, мой краткий, страстный поцелуй с Эйденом и переезд с блока. У меня не было ни минуты на раздумья.

Я никогда не ожидала, что Эйден когда-нибудь снова подойдет ко мне, не говоря уже о том, чтобы поцеловать, но, черт возьми, я рада, что он это сделал. В этом просто нет никакого смысла, и все же он хотел, чтобы я написала ему сообщение к концу дня. Переводя взгляд с моего телефона на его номер, я взвешиваю "за" и "против" этого. Единственным минусом может быть то, что он разобьет мне сердце, но если я не буду вмешиваться в ситуацию, это волшебным образом больше не будет проблемой. Кроме того, я хочу всех мужчин, а чтобы заполучить всех мужчин, мне не нужно предлагать никаких обязательств и ожидать от них никаких обязательств тоже. Воспоминание о прикосновении большого пальца Маверика к моему соску ранее вызывает разряд электричества, снова пробегающий по моему телу, только укрепляя мои желания.

Я: Привет. Я уложилась в твой дедлайн. Получу ли я вознаграждение?

Прежде чем я успеваю струсить, я нажимаю кнопку отправки и прыгаю в душ. Вода стекает мне по спине, когда я наклоняю голову под струю, проводя пальцами по волосам. Я не тороплюсь, позволяя стрессам сегодняшнего дня улетучиться вместе с водой. Как только я чувствую себя свежей и расслабленной, я выключаю душ и оборачиваю вокруг тела пушистое серое полотенце. Черт, эти полотенца просто райские. Когда я направляюсь в свою спальню, чтобы умыться и одеться, раздается стук в дверь, и я замираю. Снова раздается еще один стук, прежде чем я двигаюсь, и я слышу, как они окликают меня с другой стороны.

— Привет, это Уэст.

Уэст? С чего бы ему быть здесь? Я не принимаю во внимание тот факт, что только что вышла из душа в одном полотенце, обернутом вокруг тела, пока не открываю дверь и не вижу, как он оглядывает меня. Черт, он всегда так хорошо выглядит. В его потертых джинсах и облегающей серой футболке, с его каштановой прической набок, я могла бы облизать его. Но я помню тот факт, что этот ублюдок был моим призраком.

Прочищаю горло, его глаза, наконец, поднимаются на мои, и я наблюдаю, как двигается его кадык, когда он сглатывает. — Уэст. Что ты здесь делаешь?

Потирая затылок, он не сводит с меня глаз. — Я встретила Луну и Романа сегодня, чтобы передать им ключи от этого места, и когда я услышал, что они для тебя, я захотел посмотреть, как у тебя дела. — Он знает, что облажался, когда так и не ответил.

— Честно? Сегодняшний день был похож на американские горки, и твое появление здесь — как последняя капля, а я чертовски не люблю быстрые поездки. У тебя есть мой номер. Ты мог бы написать сообщение. — Я складываю руки на груди, крепко сжимая полотенце в ожидании его ответа.

— Я знаю, с моей стороны было дерьмово не ответить после того, как я сказал, что буду рядом с тобой, и я хотел извиниться лично. — Искренность в его глазах — это то, что заставляет мои губы двигаться сами по себе.

— Ты можешь войти, если хочешь. Мне просто нужно одеться.

— Я хочу, я действительно хочу, но я хотел бы узнать тебя получше, по-настоящему.

— Что это значит? — Я спрашиваю в замешательстве, когда он опирается руками на дверной косяк. Черт возьми, это горячо.

— Это значит, что я хочу принести еду, может быть, посмотреть фильм…

— Типо свидание?

— Да, как свидание. Если я еще не упустил свой шанс быть вместе. — Надежда в его глазах сейчас горячее, чем любые его сексуальные черты лица, даже его глубокий голос, который всегда поражает меня до обморока. Он смотрит на меня, как на богиню, пока я стою здесь без макияжа и с мокрыми волосами.

— Мне бы этого хотелось, — шепчу я. — Но мне нужно, чтобы ты знал, что у меня, кажется, есть связь с кем-то еще, ну, может быть, больше, но…

Он улыбается мне, пока я пытаюсь подобрать слова. Тыльной стороной ладони он нежно проводит по моей щеке, и мне конец.

— Ты знала, что я должен был жениться на Луне вместе с Романом? Таково было соглашение нашей семьи много лет назад.

— Что? — Как, черт возьми, я могла этого не знать?

— Нет, не сейчас, сейчас все изменилось, и я никогда не видел Луну такой. Я очень защищаю ее, и я пойду ради нее на край света, но это потому, что она моя семья, моя луна, точно так же, как ты, кажется, мое Солнышко. Какой бы ослепительно красивой ты ни была, я, кажется, не могу удержаться от того, чтобы каждый раз не возвращаться к тебе. — Все, что я могу сделать, это уставиться на него, мое сердце бешено колотится в ушах, когда я вспоминаю, как он называл меня Солнышком по телефону, когда я была в Нью-Йорке. — Все, что я хочу сказать, это то, что я знаком с перспективой делиться, и тот факт, что ты открыта и честна со мной, заставляет меня хотеть сделать все возможное, чтобы сделать тебя счастливой. Если это означает, что ты встречаешься и с другими парнями, я могу выяснить это по ходу дела.

— Вау. — Он смотрит на меня, нахмурившись, пока мой рот продолжает работать без фильтра. Я никогда, никогда не думала, что скажу это кому-то и получу такой открытый и позитивный ответ. Как бы сильно Уэст меня ни подвел, сейчас он здесь, и в нем есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя комфортно, оставаясь самой собой и выражать свою правду. Глядя в его ярко-голубые глаза, я не знаю, что сказать.

Словно в замедленной съемке, мы притягиваемся друг к другу, мои глаза закрываются, когда я чувствую нежный поцелуй его губ на своих. Никакой спешки, никаких нащупываний, просто его руки на моей талии, а одна моя — у него на груди, в то время как другая придерживает мое полотенце, пока мы исследуем друг друга. Желание, которое разливается по моим венам от медленного прикосновения его губ к моим, заставляет меня тихо застонать.

Откидываясь назад, он нежно целует меня в лоб, точно так же, как я видела, как Кай целовал Луну, и я понимаю выражение чистого блаженства на ее лице, когда он это делает. Одним движением я чувствую себя особенной и желанной. Я открываю глаза и вижу, как Уэст улыбается мне сверху вниз.

— Итак, ужин и кино?

— Можно заказать доставку "маленького итальянского бистро"? — Я спрашиваю, и он кивает. — Тогда ты можешь выбрать любой фильм, который тебе нравится, главное, чтобы это не был хоррор, потому что мне не нужно это дерьмо в моей жизни.

Он хихикает, отступая назад: — Ты такая милая, когда ругаешься. — Он подмигивает, заставляя меня покраснеть. — В четверг?

— В четверг, — отвечаю я, даже не проверяя, есть ли у меня уже планы.

— Сейчас же запри дверь. Я пришлю тебе сообщение через некоторое время. — Я поднимаю брови, глядя на него, поскольку его навыки переписки пока кажутся менее чем достаточными, и он вручает мне почетный знак скаута. Он точно никогда не был разведчиком, но я доверяю его слову, и если он снова меня подведет, я знаю, где он находится.

— Ладно, пока.

— Пока, Солнышко.

Закрывая дверь, я мгновенно поворачиваюсь и приваливаюсь к ней. Твою мать. Твою мать, черт возьми. Потрясая кулаками в воздухе, я не могу подавить желание танцевать от счастья. Оттолкнувшись от двери, я дрыгаю ногами, подпрыгивая вверх — вниз, едва сдерживая визг. Полностью потерявшись в момент счастья, я даже не осознаю, что полотенце соскользнуло с моего тела, и я буквально счастлива, танцуя голышом по своей гостиной. Хотя, черт возьми, это того стоило.

Быстро натягиваю клетчатую хлопчатобумажную пижаму, беру Kindle и устраиваюсь поудобнее на диване, пока не вспоминаю, что оставила телефон в ванной. Схватив его, я откидываюсь на подушки дивана и проверяю сообщения на своем экране.

Эйден: Красавица, я — твоя награда! И завтра я собираюсь вручить тебе приз.

Уэст: Посмотри на меня, я просто случайно подтвердил, что у меня действительно есть функция отправки текстовых сообщений на моем телефоне.

Вау. Два горячих парня, оба пишут мне сообщения по собственному желанию. Кто бы, блядь, мог подумать?

Уэст

Спускаясь по лестнице на первый этаж Туз, я не могу поверить, как прошел сегодняшний день. Когда Джесс сказала, что у нее был день, похожий на американские горки, я почувствовал себя так, словно сидел на одной и той же чертовой карусели. Когда Луна согласилась встретиться сегодня днем, я был взволнован тем, что у меня наконец появилась возможность поговорить, и, несмотря на то, что Роман придурок, мне действительно помогло то, что он был там. Надеюсь, он в конце концов поймет тот факт, что я не влюблен в Луну и не планирую жениться на ней.

Я просто рад, что она наконец обрела немного счастья. Когда я увидел ее и Рафа несколько лет назад, мне захотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока темнота не покинет ее глаза. Луна жила не лучшей жизнью недалеко от Филадельфии, и однажды она оглянется назад и поймет это. Несмотря на то, что Академия Физерстоуна сопряжена с множеством трудностей, ее жизнь, похоже, меняется к лучшему.

После воспоминаний Луны о Романе, о ней и обо мне в домике у озера, когда она была слишком напугана, чтобы заходить в воду, мне показалось, что она увидела меня в другом свете. Когда я крепко обнял ее, впервые за долгое время, и прошептал ей на ухо, что-то изменилось внутри меня.

— Ты останешься со мной, несмотря ни на что, Мун. Если этот сопляк или кто-нибудь другой выйдет из-под контроля, просто дай мне знать.

После того, как я назвал ее мун, все, о чем я мог думать, — это о том, как сильно я скучал по присутствию моего солнечного света. Я почти не проводил с ней времени, но меня не могло не тянуть к ней. Моя дурацкая идея установить некоторую дистанцию между нами после того, что сказал Маверик, казалось глупым. Мне нужно было быть рядом с ней и посмотреть, к чему это может привести, будут рядом другие парни или нет. Хотя мой мозг еще толком не осмыслил всю эту ситуацию, но я не собираюсь заострять на этом внимание прямо сейчас.

Мысль о ее губах на моих — это все, что мне нужно. Черт возьми, мягкость ее губ и ее кожи под моими прикосновениями сжигает меня. Черт, мне захотелось втолкнуть ее в ее же комнату, захлопнуть за собой дверь, когда я войду, и сорвать полотенце с ее тела, которое так сильно дразнило меня. Кусая костяшки пальцев, я делаю глубокий вдох, но знаю, что мне понадобится холодный душ, когда я войду. С ней я чувствую себя подростком, готовым взорваться от одного ее мимолетного поцелуя.

Зайдя в гараж, я сажусь в свою угольно-серую Audi R8 и готовлюсь нажать на педаль газа, когда звонит мой телефон. Он мгновенно подключается к развлекательной системе в машине, поэтому пронзительный звук моего звонка наполняет машину, когда на экране мелькает имя Рафа.

— Привет, — отвечаю я, нажимая на брелок, чтобы открыть дверь гаража.

— Привет, ты нужен мне в пятницу, к обеду. Это будет работа для двоих, так что мы пойдем вместе. — Не валяя дурака, всегда сначала переходит к делу. Черт. Вот почему я назначил встречу с Джесс на четверг. Они никогда не запрягут меня в день, когда я преподаю, а это значит, что вторник и четверг всегда заперты, но выходные никогда не гарантированно будут моими. Не тогда, когда речь идет о моей другой работе в Физерстоуне.

— Хорошо, куда едем?

Сегодня вечером в кампусе тихо, но я выбрал свой R8 из-за тонированных стекол, и помогает то, что у меня есть ключ от квартиры родословной Морганов в Тузе. Так что, если кто-нибудь спросит, что я здесь делаю, я могу сослаться на это.

— Лос-Анджелес, скорее всего, мы пробудем там до воскресенья.

— Прекрасно. В любом случае, у меня еще не было планов, — ворчу я, что вызывает у него смешок.

— Как прошел твой сегодняшний разговор с Луной? — Он спрашивает, переходя на личности, теперь, когда с делами покончено. Никто из нас не хочет заниматься этим дерьмом, но обычно это более приятная работа, когда рядом Раф.

— Лучше, чем я ожидал, даже если она и привела с собой этого большого сопляка.

— Ривера?

— Да, — отвечаю я, когда охранники открывают ворота, и я вырываюсь оттуда. Многоквартирный дом, в котором живут все учителя, находится всего в нескольких минутах езды, поэтому я еду на низкой скорости.

— Ты рассказал им о новом соглашении между семьями? Что от тебя больше не ожидают женитьбы? — Спрашивает Раф, и наступает моя очередь смеяться.

— Нет. Он был болтливым маленьким засранцем, и это, очевидно, все еще беспокоит его, и мне не хотелось успокаивать его. — Раф смеется вместе со мной, пока линия не замолкает.

— А Джесс?

— Спокойной ночи, ублюдок, — отвечаю я, завершая разговор, прежде чем он попытается заставить меня поговорить о девочках. Он уже засыпал меня вопросами, когда я официально объявил среди Стилов, Морганов, Риверасов и Гиббсов, что не хочу выполнять давнее соглашение об объединении наших семей. В конце концов я смягчился, на уровне тет-а-тет с ним, и объяснил, что то, что я почувствовал в один момент с Джесс, совершенно не похоже на братскую любовь, которую я испытываю к Луне. Теперь есть новое, более подходящее соглашение, и лучше и быть не может.

Я никогда не забуду его мягкую улыбку, когда он похлопал меня по плечу и сказал, что Брайс, отец Луны, гордился бы мной за то, что я признаю свои собственные чувства и при этом глубоко забочусь о Луне. Было такое чувство, будто с плеч свалилась тяжесть. Подъехав к зданию кондоминиума, я припарковался в одном из трех выделенных мне мест, прямо между своим внедорожником и Холли, моим мотоциклом Honda Blackbird.

Пятница и стресс, который она всегда приносит, могут подождать. Теперь я с нетерпением жду четверга и выбираю фильм

Глава 14

Маверик

— Парни, сегодня вечером у меня для вас особое угощение. Следующими в клетке я даю вам Фредди "Фьюри" Меллора и единственного и неповторимого Рикки "Ярость" Миллса! — Голос диктора гремит из динамиков, стратегически расположенных по всему грязному складскому подвалу, в котором мы все стоим.

Я всегда съеживаюсь, когда мне приходится реагировать на имя Рики Миллс, но я не мог точно назвать свое настоящее имя, и я не хотел уходить слишком далеко от правды. Я все еще не полностью оправился от своей последней поездки по работе от Физерстоун, но мне нужен этот бой прямо сейчас. Я почти не спал прошлой ночью, после всего, что произошло вчера с Джессикой и этим маленьким ублюдком Рисом, мне нужно куда-то направить всю эту накопившуюся энергию.

Все, о чем я мог думать, это о том, что она подошла ко мне перед началом спарринга и попросила поменяться партнерами, потому что чувствовала себя некомфортно. Она, блядь, знала, а я отмахнулся от нее и подтолкнул к этой ситуации. Когда я увидел, как его руки прижимают ее к мату, я почувствовал, что у меня внутри что-то не так. Поэтому, когда я обошел их и увидел, что его другая рука сжимает ее грудь через спортивный лифчик, я покраснел. Я едва сдерживал свою ярость, пока мы не оказались в моем кабинете, и этому ублюдку повезло, что я ударил его только потому, что мне действительно хотелось обхватить его руками за шею и не останавливаться, пока его лицо не посинеет.

Затем, в довершение ко всем своим ошибкам, я обвинил во всем ее. Я не это имел в виду, не совсем, но она, блядь, стояла передо мной, ее растрепанные рыжие волосы обрамляли ее хорошенькое личико, и мне захотелось упасть на колени и отдать ей все. Это самое нелепое дерьмо, о котором я когда-либо думал. Я никогда не упаду на колени ни перед кем, и особенно перед какой-то соблазнительной восемнадцатилетней девушкой, которая зажигает во мне что-то, чего я никогда раньше не чувствовал.

Конечно, это не помешало моим пальцам двигаться самостоятельно, касаясь ее упругого соска под спортивным лифчиком, мгновенно привлекая внимание моего члена. Но мои слова так расстроили ее, что она дала мне пощечину, и я, черт возьми, заслужил это. И все же боль и отчаяние в ее глазах — это то, что я почувствовал больше. Джессика явно не склонна к насилию, но я толкнул ее так далеко, что ее тело взяло верх и защитилось от меня. Мне потребовалось больше сил, чтобы оттолкнуть ее и не утешить в тот момент, чем чтобы не убить Риса. Обходя стол, я должен был скрыть свою реакцию на нее, мой член был таким твердым, что это было полностью заметно через мои свободные шорты. Сочетание прикосновения к ней и боли от ее пощечины заставило меня чуть не воспламениться.

С тех пор я не мог выбросить эту ситуацию из головы, поэтому, когда Раф позвонил и попросил меня выступить в роли Рики Миллса, я немедленно согласился.

Музыка усиливается, когда я стою на выходе из раздевалки, заставляя меня привести голову в порядок и стряхнуть с себя это дерьмо, крутящееся у меня в голове. Здесь я не Маверик Миллер, преподаватель боевых искусств Академии и официальный скандалист Физерстоуна. Здесь я Рикки Миллс, который просто обожает драться и пачкаться, надеясь быть замеченным владельцами, чтобы я мог пробиться в их бизнес. Их система наркотиков, проституции и оружия. Все это не управляется и не санкционируется Физерстоун, так что мы собираемся уничтожить этих парней.

Никто не имеет права заниматься какой-либо преступной деятельностью без разрешения Физерстоуна, и эти ребята думают, что могут устанавливать свои собственные правила. На самом деле мне все равно, кто заправляет преступным миром, но любой повод избавиться от больных ублюдков — и я в деле.

— Ты справишься, малыш Рики, — говорит Брайан, подходя ко мне, и, проходя мимо, похлопывает меня по плечу. — Хозяева сегодня вечером в доме.

— Отлично, чувак, — отвечаю я, идеально играя свою роль, расправляя плечи, делая вид, что хочу произвести на них впечатление. Брайан — тот парень, который привел меня сюда, но важно оставаться сосредоточенным все время, пока я здесь.

Музыка стихает, а скандирование толпы усиливается, что я воспринимаю как сигнал направиться к клетке. Тела заполняют пространство, когда я пробираюсь по расчищенной дорожке, звуки хлопков и топота достигают моих ушей, когда я смотрю на своего противника, уже находящегося в клетке. Я известен здесь как безжалостный сукин сын, и толпа всегда узнает, когда я здесь, по тому факту, что я выхожу на ринг без музыки, без единого такта.

С голой грудью, в свободных серых шортах, туго стянутых на талии, с обмотанными ногами и руками, я готов испачкаться. Когда я захожу в клетку, мной овладевает спокойствие. Здесь ничто другое не имеет значения, никакая обычная ерунда, с которой я имею дело, только то, что может делать мое тело и что я могу контролировать. Парень, ожидающий меня, ухмыляется, когда я кружу вокруг него, проверяя ленту на своих руках. Он ниже меня ростом, но более широкое телосложение и блеск в его глазах говорят мне, что он не слышал о моей репутации и о том, на что я способен.

Правила в Питерсберге просты. Без судьи, без оружия, победитель берет кровь и оставляет тело без сознания. Пользуясь моментом, чтобы заглянуть за ринг, я вижу, что здесь, должно быть, около трехсот человек, все стоят, за исключением VIP — зоны справа от меня, напротив кабинки ди — джея. Вот где гангстеры — подражатели сидят со своими любимыми девушками, выбирая, кого привлечь в свои ряды.

Звучит звонок, и мой противник сразу же наступает, не упуская момента, чтобы попытаться атаковать меня, но я слишком быстр в ногах, делаю шаг влево и разворачиваюсь к нему лицом. Я наблюдаю, как лицо этого парня краснеет от смущения, он стискивает зубы и высоко поднимает кулаки, наконец-то воспринимая это немного серьезнее.

Принимая его позу, я улыбаюсь, выпуская наружу свою игривую сторону, побуждая его снова сделать первый шаг. Это срабатывает каждый раз, как заклинание. Придвигаясь ближе, почти вплотную, он оглядывает меня, прежде чем убрать правую руку назад, и это его самая большая ошибка. Отступая назад, как новичок, он сообщает мне о своем движении. Прежде чем он успевает установить контакт, я пользуюсь возможностью, которую он мне только что предоставил, вытягивая руку вперед и касаясь его лица. От удара его голова откидывается назад, и из носа мгновенно хлещет кровь.

— Черт, — ворчит он, проводя предплечьем по лицу в попытке смыть кровь.

Не сдаваясь так легко, мы несколько раз обходим друг друга по кругу, пока толпа скандирует ‘кровь’ вокруг нас, отмечая первый признак победы. Ярость горит в его глазах, когда он снова нападает на меня, на этот раз последовательно размахивая руками. Мне удается поймать первую рукой, но его второй хук сильнее, чем я ожидал, и попадает мне прямо в челюсть. Обращаясь прямо к толпе, он поощряет их одобрительные возгласы, либо недооценивая то, с чем я могу справиться, либо переоценивая свою реальную силу. В любом случае, этот ублюдок идиот.

Бью его сзади по ноге, он прогибается под моим весом, и я бью его локтем в висок, опрокидывая на пол. Следуя за ним к мату, я бью его по лицу еще два раза, и он перекатывается на бок, пока я убираю волосы с лица, пот покрывает мою кожу. Он, должно быть, думает, что я готов дать ему секунду передохнуть, но это не так. Присев на корточки рядом с ним, я подсоединяю свою руку к его плечу, другой обхватываю его за шею, крепко сжимая руки, как будто удушаю краба, оставляя его совершенно беззащитным.

Поднимаясь на ноги, я тащу его за собой, позволяя ему болтаться передо мной, принимая на себя его вес, пока он размахивает ногами, пытаясь пнуть меня. С поднятыми над нами руками у него нет возможности вырваться из моей хватки, и через несколько секунд у меня есть бессознательное тело, которое мне нужно, чтобы победить. Не заботясь о его спящем теле, я небрежно роняю его на пол, пока из динамиков гремит музыка в честь моей победы. Я смотрю мимо ликующей толпы, повсюду плещется пиво, а участники вечеринки прыгают вокруг, ища прямо VIP — зону.

Парень, который управляет этим заведением, поднимает свой стакан виски в мою сторону с ухмылкой на лице и впервые за три месяца признает одну из моих побед. Буду считать это моим настоящим успехом вечера. Не дожидаясь, я выхожу с ринга, направляясь прямо в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Мне чертовски нравится чувствовать, как адреналин струится по моим венам, расправляя плечи, когда мое тело пытается расслабиться.

И все же мои мысли возвращаются к моей симпатичной рыжеволосой, к прикосновению ее руки к моей коже и покачиванию ее попки, когда она уходит, заставляя меня рычать. Я далеко не так чертовски спокоен, каким должен быть после драки.

Что она, блядь, со мной делает?

Глава 15

Джесс

В ту секунду, когда на следующий день я занимаюсь Наукой, мои глаза сразу же выискивают Эйдена, который сидит с Труди и их друзьями в задней части лаборатории. Его взгляд скользит по моему, но в тот момент, когда кажется, что он признает меня, Оскар обнимает меня за плечи, создавая барьер между мной и всеми остальными в классе, заставляя меня напрячься в ответ.

— Что ты делаешь, Оскар? — Я рычу себе под нос. Его постоянная забота действует мне на нервы, он думает, что я ребенок.

— Убедиться, что ни один хромой придурок не думает, что может подобраться к тебе близко, — это единственный ответ, который я получаю, когда он ведет меня к моему месту и садится рядом со мной.

— Эй, ни за что, Оскар. Иди и сядь на свое обычное место. Я не собираюсь иметь с тобой дело прямо сейчас, — бормочу я, отталкивая его руку, но он отказывается сдвинуться с места. Дастин, который обычно сидит рядом со мной, тихий и сосредоточенный, подходит к нам, но один взгляд Оскара — и он отступает.

— Джесс, ты мне как сестра. Твое чувство невинности вызывает у меня безумную потребность защитить тебя, точно так же, как я защищал бы свою сестру Ниав. Я знаю, о чем думают парни, помни, я один из них. Теперь сосредоточься. — Снова поворачиваясь лицом к столу, ожидая, когда начнет преподаватель, я в шоке смотрю на него. Когда он так говорит, это звучит почти как хороший парень, но он все еще загораживает мне доступ к члену.

Отлично. Чертовски здорово. Я определенно не буду украдкой поглядывать на Эйдена сегодня, когда Оскар рядом со мной, и я уже чувствую, как его взгляд прожигает мне затылок. Я чувствую, что кто-то еще наблюдает за мной, и когда я смотрю мимо Оскара, я замечаю Риса, хмурящегося на моего нового партнера по науке. Мое сердцебиение мгновенно учащается, а ладони начинают потеть. После вчерашнего я вообще не хочу иметь с ним дела.

Быстро поворачиваясь, чтобы смотреть прямо перед собой, я чувствую себя немного лучше в присутствии Оскара. Хотя, возможно, я не привлекла бы внимания Риса, если бы там не сидел Оскар, но мое сердцебиение замедляется, зная, что Рис не сможет приблизиться ко мне, когда он рядом. Я не могу общаться с парнями здесь прямо сейчас, нравятся они мне или нет, мне нужно сосредоточиться на чем угодно, кроме стресса, который я испытываю. Это означает сосредоточиться на моей работе, а не на эмоциях, которые они у меня вызывают.

Мистер Перес проводит весь урок, объясняя составы различных взрывчатых веществ, и я пытаюсь слушать, делая множество заметок, но вибрация телефона в сумке у моих ног все время отвлекала меня. Когда наконец прозвенел звонок, я никогда не была так благодарна. Хотя Оскар меня удивил. Он записал все, что сказал мистер Перес, отнесшись к этому серьезнее, чем я ожидала. Может быть, в конце концов, пригласить его в качестве моего научного партнера будет неплохой идеей.

— На сегодня все, ребята. На следующем уроке мы встретимся у здания вооружения, где я покажу применение различных взрывчатых веществ, о которых мы узнали сегодня. — Он больше ничего не говорит, сосредоточив свое внимание на планшете на своем столе, фактически отпуская нас всех. Убирая ноутбук, я вытаскиваю телефон из внутреннего кармана, замечая, что меня ждут восемь текстовых сообщений. Семь от Эйдена, все это время он сидел позади меня, и еще одно от Уэста.

Я затемняю экран, когда Оскар пытается взглянуть на мой телефон, хмурясь, поскольку я избегаю зрительного контакта с ним, ведя себя так, как будто просто проверяю время. Я благодарна, что решила изменить их имена в своем телефоне прошлой ночью, для подобных случаев. Я не хочу, чтобы Оскар или кто-либо другой узнал что-либо до того, как я буду готова поделиться. Это моя личная жизнь. Итак, Эйден теперь сохранен в моем телефоне как Серый Огонь из-за цвета его глаз и того, что я чувствую при его прикосновении. В то время как Уэста называют Глубокий Блюз из-за его глубокого голоса и глаз цвета океана.

Следуя за Оскаром из комнаты, я заставляю себя не оглядываться на Эйдена. Я не такая девушка, и все это просто беззаботное развлечение, но, черт возьми, я хочу знать, каков мой приз. Как раз перед тем, как Оскар начинает спускаться по лестнице, я хватаю его за руку.

— Я собираюсь сходить в туалет, встретимся внизу. — Мгновение он смотрит на меня сверху вниз, но в конце концов кивает в знак согласия, и я ухожу направо. Заходя в туалет, кажется, здесь больше никого нет. Поэтому я улучаю минутку, чтобы просмотреть свои сообщения, стоя у раковины и бросив сумку на край.

Серый Огонь: Ты выглядишь чертовски красиво!

Серый Огонь: Как мне привлечь тебя в качестве моего научного партнера?

Серый Огонь: Меня заводит, что ты не отвечаешь мне прямо сейчас, но я слышу, как вибрирует твой телефон отсюда.

Серый Огонь: Ты готова получить свой приз?

Серый Огонь: Я все еще чувствую твои губы на своих.

Глубокий Блюз: Привет, Солнышко, надеюсь, сегодня все будет хорошо! Я не могу дождаться четверга, тебе ведь не нужны уроки владения оружием до этого, не так ли?

Серый Огонь: Ты знаешь, что прикусываешь губу, когда концентрируешься? Так горячо.

Серый Огонь: Черт возьми, я ненавижу твоего телохранителя прямо сейчас.

Кто вообще этот парень? Его простые сообщения заставляют меня краснеть, заводят меня без единого прикосновения, просто от одних его слов. А Уэст, он определенно ясно выражает свои намерения, и я могла бы кричать от восторга, но мне нужно сохранять хладнокровие. Отправляя быстрый ответ Уэсту, я обдумываю, что бы еще сказать Эйдену.

Я: Привет, Уэст. Пока все нормально, хотя я бы хотела, чтобы в моем расписании было "Владение оружием"! Ты уже выбрал фильм?

Нажав на имя Эйдена, я перечитываю его сообщения, пытаясь придумать что-нибудь сексуальное и дерзкое в ответ, но подпрыгиваю от неожиданности, когда дверь женского туалета распахивается. Бросаю телефон на стойку, моему мозгу требуется время, чтобы собраться с мыслями, пока я наблюдаю, как Эйден запирает дверь и направляется ко мне.

— Привет, — шепчу я, глядя в его серые глаза, а он ухмыляется мне сверху вниз. Этот парень чертовски горяч, даже в своей униформе Физерстоун, с зачесанными набок светлыми волосами и сексуальной ухмылкой во всю ширь. Признавшись ему, что у меня когда-либо был только скучный секс, я знаю, что он мог бы показать мне, чего мне не хватало. Потому что, несмотря на то, что он стоит передо мной, преследуя меня, я знаю, что, как только он трахнет меня, он снова уйдет. Это его обычный почерк, и я готова к этому.

Он не останавливается, пока мы не оказываемся грудь к груди, вторгаясь в мое личное пространство, его древесный аромат с оттенком корицы окружает меня. Его глаза останавливаются на моих губах, а его рука находит мою шею, приподнимая мой подбородок, и от всего этого движения моя кожа горит от желания. Прикусив губу, чтобы сдержать стон, я наблюдаю, как расширяются его зрачки.

— Черт возьми, красавица. Ты такая соблазнительная. Вся первозданная и чистая, но под этим я вижу твою дьявольскую сторону. — Я не могу сдержать ухмылку от его слов. Его описание меня в сочетании с его прикосновениями заставляет меня чувствовать себя чертовски сексуальной, придавая мне уверенности, которую я хочу.

Мои руки находят лацканы его блейзера, притягивая его на дюйм ближе, и его рот опускается на мой. Мои бедра вжимаются в стойку позади меня, когда Эйден наседает на меня, отрываясь от моих губ, как и я от него. Черт, я хочу большего. Я не знаю, чего именно я хочу больше, только его в целом. Но прямо сейчас это не самая лучшая идея, потому что кто-нибудь поднимется сюда через минуту, если я в ближайшее время не приступлю к делу.

Собрав все свои силы, я слегка отстраняюсь. — Через минуту кто-нибудь придет меня искать.

— Итак, я могу справиться с Оскаром, — отвечает он, целуя меня глубже, но дело не только в этом.

— Эйден, я скрытный человек, и мне бы не хотелось выглядеть одной из твоих бывших, когда ты получил от меня то, что хотел. Так что, справишься ты с Оскаром или нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал. — Прижимаясь своим лбом к моему, он делает несколько глубоких вдохов, прежде чем, наконец, посмотреть мне в глаза.

— Хорошо, — выдыхает он, выпрямляясь и заправляя прядь моих волос за ухо. — Ты свободна после уроков или сегодня вечером?

— Я могу быть свободна, — отвечаю я, слишком возбужденная, чтобы сказать ему "нет". Снова касаясь своими губами моих, Эйден делает шаг назад, чтобы перестроиться, и я отслеживаю каждое движение.

— Этот блеск в твоих глазах говорит мне, что тебе нравитсяоказывать на меня такое воздействие.

— Тогда ты можешь читать меня очень хорошо, — говорю я с ухмылкой, не сводя глаз с его промежности.

— Во мне есть нечто большее, чем мое мужское мясо, ты знаешь? — Он морщится, и я неохотно поднимаю на него взгляд.

— Я уверена, что есть, но если я найду эти вещи, то в конечном итоге, когда ты уйдешь, мои чувства будут задеты. — Он хмурится от моих слов, но я просто пожимаю плечами. Я просто говорю правду, и он это знает. Может быть, он привык к тому, что девушки из кожи вон лезут, чтобы узнать о нем побольше, но я все утро не подбадривала себя, чтобы преодолеть с ним первое препятствие.

Собравшись с духом, я хватаю свой телефон со стойки и бросаю его в сумку, прежде чем обойти его. Подойдя к двери, я щелкаю замком и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него через плечо. — Дай мне знать, когда, и сможешь ли прийти…

— Как можно скорее. После учебы напиши мне свой номер в Бубнах, и я приду.

Черт, слышать такого нетерпеливого парня заводит меня больше, чем, вероятно, следовало бы. — Меня перевели в Туз. Я в номере Гиббсов, на первом этаже. — Я больше ничего не говорю, поворачиваюсь и ухожу, прежде чем сдамся и позволю ему овладеть мной на полу в туалете. Направляюсь прямо к открытой лестнице, на этаже никого из студентов нет, но мне просто повезло, что, когда я добираюсь до лестницы, чтобы спуститься вниз, Уэст и Маверик подымаются с нижнего этажа. Они перешептываются между собой, оба выглядят так же восхитительно, как всегда, когда Уэст замечает меня.

— Привет, Солнышко, — он улыбается, как будто встреча со мной сделала его день лучше, и бабочки в моем животе, которых я только что успокоила, снова трепещут с такой же силой. Маверик хмуро смотрит на меня, когда за мной захлопывается дверь, и я знаю, что мне чертовски повезло, что Эйден только что вышел. Я наблюдаю, как Уэст и Маверик переводят взгляд с Эйдена на меня, а мои щеки заливает румянец, и у меня не хватает смелости вести себя непринужденно прямо сейчас. Я спускаюсь по лестнице, едва заметно улыбаясь на прощание.

Черт. У меня нет причин смущаться, но я знаю три лица, которые будут в моем сне о оргии сегодня вечером.

Уэст

Какая пустая трата нашего времени. Джина Уильямс, преподаватель истории здесь, в Физерстоуне, позвонила Маверику, когда мы были в спортзале, отчаянно нуждаясь в помощи, поэтому мы поспешили туда. Это была еще одна из ее нелепых попыток застать кого-то из нас наедине, поэтому ее лицо просияло, когда мы оба вошли. Женщина тихая и застенчивая, но как только мы остаемся с ней наедине, она превращается в какую-то психованную мегеру.

Ожидая, что это будет просто Маверик, она надела только прозрачное черное белье, которое было бы чертовски сексуальным на ком-то, кого я действительно хотел видеть в нем. Это не первый раз, когда она делает что-то подобное. Неделю назад она позвонила позвав меня в свою квартиру за помощью, и когда я появился, ее рубашка была расстегнута, а сама она была без лифчика. Я починил ее чертову лампочку и смылся оттуда.

Это все потому, что мы, возможно, слишком напились на вечеринке в честь окончания учебного года в июне, и одно привело к другому, а именно к Джине между мной и Мавериком. Я никогда раньше не делил никого с Мавериком, но теперь мы определенно сожалеем, что ослабили бдительность, потому что эта женщина не останавливается. Она неравнодушна к Маверику с тех пор, как они вместе учились в Физерстоунской средней школе, и, очевидно, я только что завершил эту чертову фантазию.

— Чувак, нам нужно найти способ остановить ее. Она сводит меня с ума, — ворчит Маверик, когда мы выходим из ее класса. Джина сказала, что некоторые ученики вандализировали ее класс и угрожали ей, со слезами и всем прочим, но когда мы появились, то поняли, что нас разыграли. Еще раз.

— Нам нужно перестать отвечать, когда она звонит, это половина нашей проблемы. Хотя ее маленький комплект нижнего белья был хорош, я бы просто предпочел увидеть его на Солнышке. — Вторую часть этого предложения не предполагалось произносить вслух. Мой большой гребаный рот.

— Солнышко? — Маверик спрашивает в замешательстве, как я и предполагал. Потирая затылок, я не останавливаюсь, вместо этого направляюсь к лестнице.

— Да, у меня свидание в четверг, и она выглядела бы сногсшибательно в чем-то подобном.

— Свидание? С кем? Где обычный парень, который дерется и трахается, к которому я привык? Уэст Морган обычно не ходит на свидания, — ворчит он, пребывая в отвратительном настроении с тех пор, как Джина доставила нам неудобства.

— С кем-то, кто заслуживает большего, чем трахаться после драки, очевидно, — отвечаю я, качая головой. Я привык драться, трахаться, а потом уходить, и Джесс заслуживает большего.

— Только потому, что кто-то заслуживает большего, чем быстрый трах, чтобы разрядить твой адреналин, не означает, что именно мы должны давать это.

Я согласен с его словами, но Джесс другая. Просто в ней есть что-то такое, что заставляет меня хотеть дать ей больше. Даже если на радаре есть и другие парни, мне просто нужно в какой-то момент поговорить с ней более углубленно.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Рик, но она — нечто другое.

— Что бы ты ни говорил, чувак, но нам больше не нужно иметь дело с сумасшедшими сучками, когда твои свидания идут наперекосяк.

Когда мы поднимаемся на следующий этаж, мое внимание привлекает движение, но я не реагирую на него, поскольку передо мной стоит сама красавица.

— Привет, Солнышко, — кричу я, прежде чем успеваю себя остановить, и вздох рядом со мной дает мне понять, что я только что выдал это. Что такое с моим длинным гребаным ртом, когда дело касается ее? Я не могу следить за тем, что говорю, или удержаться от того, чтобы не затронуть ее тему. Я идиот.

Шаги Джесс замедляются, когда она видит нас, и я могу сказать, что она действительно не знает, что сказать или сделать, когда Маверик здесь. Дверь женского туалета за ней захлопывается, и выходит Эйден Бирнс. Я не обучаю парня, но его репутация опережает его. Я наблюдаю, как краснеют щеки Джесс, и она отказывается оглядываться, как будто уже знает, кто там.

Подожди? Это тот парень, о котором она говорила? Я вижу панику в ее глазах, и она слабо улыбается, прежде чем сбежать по лестнице на каблуках. Эйден хмуро смотрит на нас, стоящих, разинув рты, между ним и девушкой, которая только что убежала, и следует за ней.

Что, черт возьми, здесь только что произошло?

— Джессика? Джессика Уотсон — твоя пара? — Маверик рычит рядом со мной, и я вздыхаю от того, к чему это клонится. Я знаю, что я преподаватель, а она студентка, но все было бы так же, если бы Луна пришла сюда при других обстоятельствах. Все знали о семейном раскладе, и это не изменилось бы из-за наших ролей. Нет никаких правил, запрещающих такого рода отношения именно из-за подобных ситуаций, и я отказываюсь защищаться.

— Рик, я знаю, что она студентка, но это не имеет значения…

— Ты хочешь встречаться с кем-то, кто явно сбежал только потому, что ты застукал ее с этим маленьким придурком?

Стиснув зубы, я пытаюсь не реагировать слишком остро. — Прошлой ночью она сказала мне, когда я пришел к ней, что на примете уже был кто-то другой. У нее сейчас много дел, и, судя по тому, что упомянул Раф, когда Джулиана позвонила ее родителям, чтобы попытаться оформить опекунство для переезда в Туз, ее отец согласился на все, лишь бы Джесс освободилась от матери. Я не знаю, почему или для чего, но с Луной я понял, что мне нужно позволить Джесс быть такой, какой она хочет быть, и мне повезет, если она возьмет меня с собой в поездку.

Не желая продолжать стоять здесь и обсуждать свои чертовы чувства, я продолжаю спускаться по лестнице, и Рик следует за мной. — Как скажешь, чувак. Это твое предсмертное желание.

Его слова, вероятно, должны были отвлечь меня от всей этой ситуации, но вместо этого он заставляет меня усмехнуться. — Рик, прикосновение ее губ прошлой ночью подписало мне смертный приговор, и мне было наплевать.

И это чертова правда. Выйдя на улицу, я мог бы поклясться, что он пробормотал что-то о том, что увидел ее первым, но он ушел прежде, чем я успел спросить, что он имел в виду.

Глава 16

Джесс

Срань господня, я до сих пор не могу успокоить свое сердцебиение, с тех пор как мне показалось, что моя жизнь рухнула после Науки. Я рада, что вовремя ушла, потому что Луна была буквально у двери, идя за мной. Я уже чувствовала, что меня поймали за чем-то неправильным, хотя и знала, что это не так. Она ничего не сказала, когда я занимала свое место, но мои пылающие щеки, вероятно, привели ее в замешательство.

Итак, после обеда я была рада, когда Луна и ребята отправились на урок владения оружием, а я вернулась в Туз. Луна убедилась, что это Йен забрал меня обратно, так как я была одна. Не знаю, почему она была так уверена, что он защитит меня, но я смирилась с этим.

Когда Йен завел двигатель, я достала телефон и решила позвонить Джулиане. Мы продолжаем скучать друг по другу. Я понятия не имею, чем она занимается днем, но ее поведение ‘Ледяной Королевы Кольца’ не оставляет места для моих телефонных звонков, за которые она рассыпается в извинениях. Но когда она пытается перезвонить мне, уже за полночь, и я сплю. Ни один из нас не оставляет попыток, но в итоге мы всегда переписываемся. Мне просто нравится, что она кажется постоянной, хотя я не слышала ее голоса с Нью-Йорка. Я не удивляюсь, когда ответа нет, поэтому открываю приложение для обмена сообщениями.

Я: Привет, Джу — Джу. Надеюсь, у тебя выдался классный день. Нам нужно поскорее созвониться, больше никто не сообщает мне подробностей, и я знаю, что ты расскажешь. Но не волнуйся, я знаю, ты очень занята! Но ты должна перестать покупать мне вещи! Скоро поговорим.

Я вижу, что она сразу открывает мое сообщение, а это значит, что она собирается написать ответ под столом, как будто у нее будут проблемы из-за ответа, и эта мысль заставляет меня усмехнуться.

Джу — Джу: Хватит шутить! Обещаю, мы скоро поговорим, когда я не буду иметь дело с гребаными идиотами, клянусь. Не делай ничего такого, чего я бы не стала делать!

Я официально окрестила ее Джу — Джу, так что ей нужно привыкнуть к этому. Это безумие, что технически она мой опекун, но она больше похожа на сестру. Нам нужно поговорить о том факте, что вчера она отправила посылку с совершенно новым ноутбуком, кредитной картой и подарочными картами для магазинов, доступных на территории кампуса. Мне не нужны ее деньги, но она продолжает швырять в меня вещами. Также было предупреждение, что, если я не потрачу подарочные карты на следующей неделе, она пришлет вместо них настоящую одежду. Но она вложила в это слишком много денег. Нам нужно провести рациональное обсуждение.

"Rolls — Royce" останавливается возле Туз, и Йен, как всегда, провожает меня до двери. — Спасибо. Хорошего дня, Йен. — Он улыбается мне и кивает, прежде чем забраться обратно и ждать Луну возле Оружейной.

На площади, вокруг фонтана, несколько групп студентов, и я чувствую, что некоторые из них смотрят на меня. Я еще не слышала никаких слухов о том, что меня перевели в Туз, но я знаю, что они грядут, и мне нужно быть готовой.

Несмотря на то, что у меня болят пятки, я поднимаюсь по лестнице, поскольку лифт еще не ждет на первом этаже. Просматривая внутренние социальные сети академии, я не вижу ничего, что привлекло бы мое внимание или вызвало бы мой интерес. Было бы определенно веселее, если бы Луна действительно использовала его после того, как я скачала его для нее, но вместо этого я остаюсь со скучным дерьмом вроде того, что люди ели на ужин. Я не против иногда немного посплетничать, например, кто с кем спит, но на самом деле я сама ничего не публикую.

Доставая ключи из сумки, я не замечаю листок бумаги, приклеенный к двери, пока ключ не оказывается в замке. Я морщу нос, когда снимаю его с двери, оглядываясь по сторонам, нет ли здесь кого-нибудь еще, но я одна. Простой белый лист бумаги с нацарапанными по центру толстыми черными чернилами каракулями.

ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ!

Что за черт? Откуда это взялось? Чувствуя легкую панику, я поворачиваю ключ в замке и вхожу в свою комнату, быстро захлопывая за собой дверь. Прислонившись спиной к двери, я улучаю минуту, чтобы успокоить дыхание, прежде чем обязательно надеть цепочку.

— Привет, красотка. — Слышу я позади себя и кричу. Как будто крик такой пронзительный, что даже мои собственные барабанные перепонки, кажется, вот-вот взорвутся, но я не могу его остановить. Обернувшись, я обнаруживаю Эйдена без рубашки, который сидит на моем диване и смотрит телевизор.

— Эйден! — Я кричу, наклоняясь вперед и прижимая руку к груди, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Как, черт возьми, ты сюда попал? — Я чувствую, как он приближается ко мне, но прямо сейчас не могу сосредоточиться на нем, смаргивая слезы и поднимая свое сердце с пола.

— Ну, я хорошо разбираюсь в замках, но не думал, что напугаю тебя так сильно. — Чувствуя, как его рука нежно поглаживает мою спину, я удивляюсь, насколько это на самом деле помогает мне чувствовать себя лучше.

— Это ты сделал? — Спрашиваю я, протягивая ему листок бумаги, чтобы он прочитал. Взяв его у меня из рук, он качает головой, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Нет, — бормочет он, поворачиваясь, чтобы проверить, есть ли что-нибудь на обороте. — Где ты это нашла?

— На моей двери, — отвечаю я, тупо указывая за спину.

— Пять минут назад его там не было.

— Не беспокойся об этом. Нам нужно обсудить, что ты позволил себе войти сюда, пока меня не было, — отвечаю я, желая разобраться с чем-то одним за раз, и прямо сейчас он может дать мне ответы, а лист бумаги — нет.

— Нет, нам нужно выяснить, что они под этим подразумевают. И судя по тому, как ты сбежала раньше, "он" может быть одним из нескольких вариантов.

Я смотрю на него сверху вниз, встречая его взгляд и отказываясь отступать. — Это проблема?

Мой вопрос удивляет его, я могу сказать это по тому, как его глаза расширяются от удивления, а нижняя губа чуть приоткрывается. Он не ожидал, что я дам ему честный ответ, но с вечера пятницы речь шла в основном о влечении, так что я могу понять отсутствие разговоров по этому поводу.

Когда он не отвечает, я продолжаю говорить о своих чувствах. — Мне нравится идея иметь больше одного парня. Я вижу, как это делает Луна, и читаю об этом каждый день. Так что я не буду уклоняться от этого, потому что это единственное, чего я точно хочу в своем будущем. Я понимаю, если тебе от этого неудобно, но, в общем, я достаточно забочусь о себе, чтобы позволить тебе уйти.

Он смотрит на меня, кажется, часами, пока я стою на своем. Затем внезапно моя сумка падает на пол, когда он поднимает меня с пола и прижимается губами к моим. Прислонил меня к двери, мои каблуки свисают с моих ступней, мои ноги обвились вокруг его талии, а юбка задралась до бедер. Я вся горю от желания, чтобы ко мне прикоснулись.

— Ты знаешь, как это чертовски круто, что ты знаешь, чего хочешь, и отказываешься лепить себя так, чтобы соответствовать стандартам других людей? — Он выдыхает мне в губы, и его слова зажигают меня. Запуская пальцы в светлые волосы у него на затылке, я притягиваю его обратно, наслаждаясь вкусом его губ на своих. — Хочешь получить свой приз прямо сейчас, красавица? — Спрашивает он, и я нетерпеливо киваю.

Его озорная ухмылка — это все, что я получаю в ответ, когда он несет меня в мою спальню, не спрашивая ни о каком направлении. Какого черта он натворил за те пять минут, что пробыл здесь?

— Нам нужно обсудить твое пребывание в моей комнате, Эйд, — шепчу я, и в ответ он бросает меня на кровать, заставляя несколько раз подпрыгнуть. Схватив меня за лодыжки, он тянет меня к краю кровати, нависая надо мной в одних форменных брюках и с обнаженной точеной грудью, и это движение кажется таким захватывающим, что я могла бы испытать оргазм, даже не прикасаясь к нему прямо сейчас.

Наклоняясь, он касается губами моей шеи, отчего по коже бегут мурашки. — Скажи это снова.

О чем, черт возьми, он говорит? — Эйд, я серьезно.

Его губы вибрируют на моей коже, когда он одобрительно мычит. — Мы можем обсудить границы сейчас или после того, как я попробую тебя на вкус. Что бы ты предпочла?

Я пытаюсь вести себя так, как будто это требует гораздо большего внимания с моей стороны, но на самом деле я бы солгала, если бы собиралась сказать что-то еще, кроме — Позже.

Когда он откидывается назад, я приподнимаюсь на локте, снимаю блейзер и отбрасываю его в сторону. Чувствуя тепло его ладони на своем бедре, я недоумеваю, почему он не двигается. Бросаю на него взгляд, на это уходит мгновение, но я понимаю, что привлекает его внимание. Его руки касаются шнурков на моих подтяжках, которые обычно скрыты под юбкой.

— Кто ты, черт возьми, такая, Джессика Уотсон? — Спрашивает он, и я хихикаю от признательности в его голосе. Поднимая мою юбку чуть выше, он не утруждает себя попытками расстегнуть молнию сзади, с удовольствием оставляя ее скрученной вокруг моей талии. Я чувствую, как его взгляд скользит по верхушке моих бедер, осматривая сексуальное белое белье, которое на мне надето. — Трахни меня, красавица. Как может что-то столь ангельское, как белое, заставлять тебя выглядеть грешным дьяволом, а?

Я чувствую себя почти застывшей на месте, пытаясь придумать, что сказать в ответ, но мой мыслительный процесс прерывается, когда его руки хватаются за обе стороны моей блузки, расстегивая ее и заставляя пуговицы разлететься вокруг нас. Святой. Блять. Черт. Убей меня сейчас и отправь в секс — рай. Я думала, такие вещи случаются только в моих книгах.

— Скажи мне, Джесс, ты этого хочешь? — В отчаянии шепчет он, и я киваю в ответ.

— Да, — выдыхаю я, и в тот же миг он прикусывает мой напряженный сосок, обнажая его сквозь кружево, и моя спина выгибается дугой над кроватью. Стон срывается с моих губ, когда мои пальцы крепко хватают его за волосы, прижимая к себе. — Черт. — Ощущение его пальцев, прокладывающих путь к моей сердцевине, заставляет мое сердце стучать в ушах в предвкушении.

— Срань господня. Джесс, они что, без промежности? — Он почти кричит, когда его пальцы мгновенно получают доступ к моему отверстию. Тепло его пальцев, медленно скользящих вверх к моему клитору и обратно вниз, заставляет меня зашипеть.

— Из-за всех этих разговоров я, кажется, лишила тебя дара речи гораздо больше, чем ты меня прямо сейчас, — нагло отвечаю я, и ухмылка, которой он одаривает меня, говорит мне, что я получу именно то, на что намекаю. Опускаясь на колени в ногах кровати, я приподнимаюсь, чтобы сесть перед ним, мои ноги по обе стороны от его бедер, когда я притягиваю его губы к своим. Потребность между нами ощущается острой. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, когда он прижимает меня к себе, и я прикусываю его нижнюю губу, наши стоны сливаются воедино.

Его рука слегка прижимает меня к спине. — А теперь я хочу по-настоящему попробовать тебя на вкус. — Едва он закончил предложение, как его язык высунулся, прокладывая дорожку от моего клитора к киске, и мои пальцы на ногах мгновенно поджались.

Я не могу удержаться от того, чтобы не стиснуть руками одеяло подо мной, когда его губы обхватывают мой клитор и сильно посасывают. Черт. Моя голова откидывается назад, румянец ползет вверх по шее и по щекам. Ощущение его рта и пальцев, в то время как кружево моего нижнего белья остается на месте, заставляет меня взорваться от того, какой горячей я себя чувствую и насколько первобытны его прикосновения.

Два пальца медленно проникают глубоко в меня, пронзительный стон вырывается из моего рта бесконтрольно, когда мои бедра начинают двигаться сами по себе, встречая медленный толчок его пальцев.

— Еще. Пожалуйста. Еще. — Я умоляю так, словно от этого зависит моя жизнь, и прямо сейчас это так и есть, потому что я чувствую, как преддверие оргазма покалывает пальцы на ногах. Без паузы его язык скользит по моему клитору, в то время как его пальцы кружатся внутри меня, находя мою точку g, как магниты. Мои пальцы до боли сжимаю простыни, и как раз в тот момент, когда я думаю, что больше не выдержу, его зубы задевают мой клитор. В замедленной съемке взрыв внутри меня отдается рикошетом по всему телу.

Его движения замедляются, растягивая каждый дюйм удовольствия, пока волна за волной оргазм проносится по моему телу. Все, что я могу видеть, — это тыльную сторону своих век, а в ушах у меня шумит кровь. Когда я, наконец, снова начинаю входить в этот мир, я вижу, как толстые пальцы Эйдена крепко обхватывают его член, его глаза останавливаются на моем теле, когда он кончает себе в руку. Напряженность, которую я чувствую, когда он встречается со мной взглядом, заставляет мою кожу пылать.

Наблюдение за тем, как он вот так распадается на части, посылает еще одну волну блаженства по моему телу, но я надуваю губы. — Я тоже хотела попробовать тебя на вкус, — бормочу я, и его глаза расширяются.

— Это правда? — Спрашивает он, предлагая мне руку в качестве вызова, но я отказываюсь отступать. Наклоняясь вперед, я обхватываю губами его палец, пробуя на вкус его сперму и медленно демонстративно счищая ее языком. Когда я отпускаю его палец, его рот находит мой, удивляя меня, когда он пожирает мой рот, и вкус нас обоих остается между нами.

Откидываюсь на кровать, закрываю глаза и пытаюсь отдышаться. Я не могу объяснить или проанализировать, что я чувствую прямо сейчас. Мне нужно закалить свою кожу, подготовиться к его уходу, как будто мой мир не был только что перевернут с ног на голову. Но когда я открываю глаза, он почти не двигается, стоит надо мной, сдвинув брови.

— Ты в порядке? — Осторожно спрашиваю я, сбитая с толку тем, что его так напрягает.

— Да, — бормочет он. — Я просто… эээ… — Потирая затылок, я вижу, как он пытается придумать, что сказать.

— Ты можешь уйти. Я не стану плакать и умолять тебя остаться, если это то, о чем ты беспокоишься. — Мое сердце немного замирает от моих собственных слов, но я отказываюсь полностью признавать это. Встав, я сбрасываю блузку и юбку, которые были измяты его прикосновением. В поисках одной из своих немногих футболок большого размера, в которых я иногда расслабляюсь, я снимаю нижнее белье и надеваю ее через голову.

Оглядываясь через плечо, он все еще смотрит на меня, заставляя меня чувствовать себя на миллион долларов дороже, и прежде чем я спрашиваю, что происходит, он наконец отвечает: — Я не ухожу.

— Что? — Спрашиваю я, мое замешательство, вероятно, совпадает с его, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Я сказал, что не уйду. Ну, если ты этого не хочешь. Но прямо сейчас я бы очень хотел взять твое пуховое одеяло и свернуться калачиком на диване, чтобы посмотреть "Острые козырьки". — Он указывает на мою футболку, Томми Шелби смотрит на него в ответ, изо рта у него торчит сигарета, как у крутого ублюдка, которым он и является.

Я ищу любой признак неуверенности, но его глаза такие же яркие, как всегда, а улыбка на лице завораживает, когда он медленно подходит ко мне. Я не знаю, что, черт возьми, между нами происходит, и я знаю, что могу пожалеть об этом позже, но я не хочу, чтобы он уходил.

— Хорошо, — отвечаю я, когда он обнимает меня за талию, заглядывая глубоко в глаза, как будто он именно там, где хочет быть. — Но если ты растолстеешь, поедая мороженое со мной, пока мы смотрим это, то можешь забыть об этом. — Он целует уголок моих губ, и я вспоминаю, что сделал этот маленький засранец. — И нам нужно обсудить тот факт, что ты вломился в мою комнату, Эйден.

Щенячий взгляд, который он бросает на меня, означает, что он не воспримет всерьез все, что я скажу, но я поговорю с Луной и Рафом об обновлении настоящих замков на этой чертовой двери. Я побеспокоюсь обо всем этом позже, хотя сейчас я собираюсь насладиться своим посторгазмическим блаженством.

Глава 17

Эйден

Погружаясь под воду, я пытаюсь прочистить мозги, но это бесполезно. Рыжие волосы и дерзкий рот поглощают мой разум. Что, черт возьми, со мной не так? Я никогда никому не даю свой номер, как бы хорошо мы ни проводили время. И все же я практически швырнул им в Джесс, предупредив, чтобы она обязательно им воспользовалась.

Я сказал себе, что это потому, что мне удалось поцеловать ее только на вечеринке в пятницу, но когда я снова притянул ее к себе вчера за ланчем, я понял, что дело не только в этом. Я знаю, мне не следовало вскрывать ее замок, но я не хотел давать ей шанс отмахнуться от меня. Я больше так не поступлю. Она просто вызывает привыкание. Я видел это по ее глазам, она думала, что, как только я трахну ее, я уйду, вот почему она держит меня на расстоянии, а это никуда не годится.

После того, как я почувствовал вкус ее рая, я мог бы трахать ее всю следующую неделю, но я знаю, что после этого она бы меня полностью отвергла, а я просто не готов. Итак, я покончил с собой, что дало мне повод продолжать преследовать ее. То, как она знает, чего хочет, и не прячется за словами, которые, как она думает, я хочу услышать, вызывает у меня желание упасть на колени и доводить ее до оргазма снова и снова. Особенно с учетом криков, срывающихся с ее губ, и того, как хорошо она умоляет. Теперь мне нужно выяснить, с каким преподавателем она связана, потому что я знаю, что в этом что-то есть, и она этого не отрицала. Я хочу знать, кто еще привлекает ее внимание.

Отрывая ноги от дна бассейна, я хватаю ртом воздух, когда выныриваю на поверхность. Бассейн здесь, в Академии Физерстоуна, лучше, чем в старших классах. Это единственная причина, по которой мы приходим в Боевое здание, и меня удивляет, что больше никому не хочется сюда приходить, но меня это более чем устраивает. Здесь, как обычно, только мы с Труди, а это значит, что я могу плавать, пока мои легкие не загорятся, и забыть обо всем, что меня беспокоит.

Откидывая волосы назад, я мысленно возвращаюсь к прошлой ночи, когда я убедил ее посмотреть со мной телевизор. Я бы посмотрел что угодно, лишь бы провести с ней больше времени, но ее футболка дала мне вдохновение, в котором я нуждался, чтобы убедить ее. Сидя вместе на диване, поедая мороженое и поглощенная шоу, я мог бы остаться там на всю ночь. Итак, я был удивлен, когда она, наконец, выгнала меня, но я позаботился о том, чтобы у нее перехватило дыхание, прежде чем сделать это.

— Эйден, с тобой все в порядке? — Спрашивает Труди у меня за спиной, и я встряхиваю головой, отгоняя воспоминания, прокручивающиеся в моей голове.

— Я в порядке, Тру, — бормочу я. Я не знаю, что со мной, наверняка сбит с толку, но мне не нужно обсуждать это с Труди.

— Ты уверен? Ты знаешь, я отсюда чувствую твое замешательство? — Подплывая ближе ко мне, я вздыхаю. Она читает меня как открытую книгу каждый раз, когда у меня что-то происходит в голове, и я уверен, что это из-за того близнецового дерьма. Просто я, кажется, понимаю это не так, как она, и я знаю, что она не успокоится, пока я с ней не поговорю.

— Я в замешательстве, Тру, но на самом деле не знаю почему. Не беспокойся об этом. — Ее рука опускается мне на плечо, и моя лучшая подруга в целом мире, моя сестра, бросает на меня этот чертов взгляд, который говорит мне, что я никуда не пойду, пока она не узнает больше подробностей.

— Мое паучье чутье подсказывает мне, что это как-то связано с Джессикой Уотсон.

— Как ты, блядь, это делаешь? — Спрашиваю я, разинув рот и глядя на нее с расчетливым видом. Она просто ухмыляется мне на мгновение, прежде чем серьезно взглянуть на меня.

— Давай будем честны, Эйди, к концу недели ты перейдешь к следующему завоеванию. Не связывайся с кем-то настолько близким к "Тузам", потому что, когда ты разобьешь ей сердце, именно к ним она обратится, а я бы предпочла не терять своего брата из-за девушки.

— Я не думал о члене с пятницы, — выпаливаю я, даже заставляя себя съежиться, но это правда. Обычно, как только я ощущаю прикосновение женщины, моему члену не терпится потереться о другой, но у меня ничего не было. — Я имею в виду, я все еще люблю букву "Ч", но я не жаждал его так, как обычно. — Труди застывает на месте от моих слов, пока я запускаю руки в волосы. — Что? Ты хочешь поговорить об этом.

— Но это больше деталей, чем мне было нужно, — ворчит она, но я просто пожимаю плечами.

— Итак, как ты думаешь, что происходит между вами двумя? — Спрашивает она, и разве это не вопрос на миллион долларов?

— Она считает меня игроком.

— Ты игрок, — отвечает она, нахмурившись, и я даю ей отмашку.

— Ну, вчера она сказала мне, что я могу уйти.

— Все в порядке?

— А я и не хотел.

— Ты… не хотел? — Я киваю в ответ, ожидая ее совета, но она просто продолжает безучастно смотреть на меня, как будто я говорю на иностранном языке.

— Помоги мне, Тру. Все связано с сексом, абсолютно все. Вот почему я привязан к тебе как к своей лучшей подруге, потому что, ты знаешь, это было бы отвратительно. — Она фальшиво кряхтит, и я содрогаюсь вместе с ней. — Но все остальные — это просто секс. Вчера я практически умолял ее посмотреть со мной телевизор, чтобы мне не пришлось уходить. Я даже сидел и ел мороженое и тесто для печенья. Позволь мне сказать тебе, что это не должно быть чьим-то любимым блюдом, особенно когда там есть брауни с шоколадной помадкой, — раздраженно говорю я, а Труди просто чертовски смеется.

Ясно видя, в каком я отчаянии, она останавливается, наклоняет голову и оглядывает меня. — Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Эйди. Ты, кажется, сбит с толку, потому что есть кто-то, с кем ты действительно хочешь провести время несексуальным образом, что для тебя в новинку, но тебе просто нужно быть осторожным. Я знаю твою репутацию, и ты всегда теряешь интерес, имей это в виду.

Мои плечи опускаются от раздражения, вызванного ее словами. Я не хочу этого слышать, даже если это правда. Коротко кивнув, я поворачиваюсь и направляюсь к лестнице. Вода больше не дает мне того спокойствия, которое я ищу. Схватив полотенце, я вытираю волосы и набрасываю его на шею. Бросив взгляд на ее персиковое полотенце, лежащее на столе рядом со мной, я смотрю на нее через плечо и усмехаюсь.

— Даже не думай об этом! — Она кричит, но слишком поздно. Полотенце уже плывет по воздуху и шлепается в воду. — Эйди! Ты такой мудак! — Я просто подмигиваю и направляюсь в раздевалку. Как только я собираюсь переступить порог, она зовет меня по имени, останавливая мой шаг. Оглядываясь через мое плечо, она мягко улыбается. — Прости, ладно. Может быть, я ошибаюсь, и если это так, то, по крайней мере, полуфабрикатное мороженое — это вещь, верно?

Нахмурившись от ее слов, я качаю головой и захожу в раздевалку, удивляясь, когда обнаруживаю Маверика Миллера, инструктора по боевым искусствам, выходящего из душа. Я знаю, что его рабочее место находится в этом здании, вместе с его офисом, но я предполагал, что у него должна была быть своя душевая или что-то в этом роде.

Его обычно растрепанные каштановые волосы убраны с лица, и мой взгляд ловит капельку воды, стекающую по его животу. Я вполне могу догадаться, что этот мужчина прячет за полотенцем, обернутым вокруг талии, но когда я наконец встречаюсь с ним взглядом, он уже смотрит на меня. Очевидно, ему не нравится, когда парень разглядывает его, отметил я.

Повернувшись к нему спиной, я иду в противоположном от душевых направлении, туда, где находится мой шкафчик. Решив, что будет лучше принять душ у себя в комнате, я снимаю плавки, быстро вытираюсь полотенцем и надеваю свои серые баскетбольные шорты и белую футболку. Натягивая кроссовки, можно было услышать, как сюда упала булавка. Настолько тихо, но я отказываюсь оборачиваться, чтобы обратиться к нему. Тут я вспоминаю, что он был одним из вчерашних преподавателей, когда сбежала Джесс. Они оба смотрели на нее с голодом в глазах, но я не знаю, кто из них заставил ее убежать, когда я вышел из туалета. Заворачивая мокрые плавки в полотенце, я бросаю их в рюкзак, когда он наконец заговаривает.

— Что вы делали с Уотсон вчера? — Он рычит, нарушая тишину, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Теперь это уже не твое дело, не так ли? — Отвечаю я, сжимая кулаки по бокам. Кто, черт возьми, этот парень? Он не надел никакой одежды, все еще смотрит на меня с полотенцем, обернутым вокруг талии, когда подходит ближе, его палец направлен в мою сторону.

— Слушай сюда, ублюдок. Держи свои руки при себе, черт возьми, или…

— Или что? Ты собираешься меня отшлепать? Новость, я бы этого хотел. Ну что, ты закончил? — Я прерываю его, когда он подходит и останавливается прямо передо мной, грудь его вздымается, когда он пытается успокоиться. Он так близко, что я чувствую его дыхание на своем лице, когда мы почти стоим нос к носу. Он немного выше меня, всего на несколько дюймов, но то, как он давит на меня, заставляет чувствовать себя намного лучше.

— Сделаешь ей больно, и я разорву тебя пополам, — рычит он, и я ухмыляюсь. Я не могу сказать, что больше заводит его, тот факт, что я близок с Джесс, или я в целом. Но я люблю трахаться с людьми, и этот член просто напрашивается на это.

Сохраняя свою позу, я слегка откидываю голову назад. — Понял, бу, — отвечаю я, прежде чем касаюсь своими губами его губ. Схватив свою сумку, я не дожидаюсь, пока он набросится на меня. Бросившись к двери, я выскальзываю, не оглядываясь.

Черт, я знаю, что сказал, что не жаждал никакого члена с тех пор, как поцеловал Джесс, но я определенно мог бы потратить некоторое время на размышления, что он носит с собой. У придурков всегда самый лучший член, включая меня. Я ухмыляюсь, приводя себя в порядок, и начинаю долгую пробежку назад, оставляя машину Труди.

Глава 18

Джесс

Паркер обхватывает меня за шею, крепко удерживая на месте. — Выбирайся из моего захвата, Джесс, — спокойно говорит он, и я улучаю момент, чтобы оценить его позу позади меня и вспомнить, как Луна сказала выйти из этой позы. Стоя в дальнем углу нашего Боевого класса, я почувствовала облегчение, когда Маверик поставил меня в пару с Паркером и поставил Риса на противоположном от меня конце открытого пространства. Он не знает и половины того дерьма, с которым я столкнулась из-за Риса, но он старается держать его как можно дальше от меня, и я ценю это.

— Луна сказала мне схватить нападавших за яйца и дергать их, пока не услышишь хлопок, — сладко говорю я. Хватка Паркера на моей шее мгновенно ослабевает, позволяя мне отвести локоть назад и ударить его в живот, заводя его, чтобы я могла вывернуться из его хватки и повернуться к нему лицом.

— Черт, Джесс, — стонет он, и я не могу удержаться от улыбки. Как раз в тот момент, когда я собираюсь ответить, я слышу позади себя голос Маверика.

— Предполагается, что мы проводим спарринг, а не гребаные тренировки по самообороне. Иди, Паркер, дай Луне передохнуть и сразись с Романом, — приказывает Маверик, но не двигается с места, пока я не киваю, что со мной все в порядке. Что ж, надеюсь, что так. Как только Паркер оказывается вне пределов слышимости, я поворачиваюсь, чтобы свирепо взглянуть на Маверика, при этом скрещивая руки на груди. Я отказываюсь проверять его, пока он может видеть, как я это делаю, ему не нужно знать, что я думаю, что он чертовски горяч, даже когда он ведет себя со мной как придурок.

— Могу ли я помочь…

— Ни один злоумышленник не даст тебе столько времени на обдумывание твоих действий.

— Я не говорила…

— Давай еще раз. На этот раз тебе нужно отреагировать мгновенно, если мы хотим получить хоть какой-то шанс укрепить твою силу и боевые способности, кроме пощечины, конечно.

Все, что я могу сделать, это уставиться на него. Насколько этот парень чертовски груб? — Пошел ты, осел, — киплю я. — Как ты смеешь принижать меня! Каждый раз, когда между нами завязывается разговор, он состоит из того, что я пытаюсь заговорить, а ты обрываешь меня какой-то ерундой, как будто я не человек. Ты не знаешь меня, вообще ничего обо мне. Ты не имеешь права прикасаться ко мне, потому что я достаточно уважаю себя, чтобы знать, когда кто-то желает тебе зла. — Я знаю, что мои слова, скорее всего, более резкие, чем нужно, но он пробуждает во мне сдерживаемый гнев. — Ты доказываешь, насколько ты слаб, будучи суровым к другим, именно мягкость требует силы, — добавляю я, и не думаю, что ему это нравится.

Заполняя мое пространство, он смотрит на меня сверху вниз, сохраняя расстояние в дюйм между нашими телами, и мое сердцебиение отдается в ушах. Мои соски напрягаются, когда я вдыхаю его фирменный аромат сандалового дерева и кожи, но мой мозг кричит мне оттолкнуть его.

— Ах, но если бы я запустил пальцы тебе в трусики, как Уэст или Эйден, ты бы мне позволила, не так ли? — Огонь полыхает в его глазах, и я не знаю, в чем, черт возьми, проблема этого парня.

Мое лицо горит ярко-красным, но я отказываюсь отступать. — Я хочу, чтобы они прикасались ко мне. Я хочу, чтобы они подводили меня к краю снова и снова. Я хочу попробовать их на вкус, — мурлыкаю я, удивленная уверенностью в своих словах, наблюдая, как мои слова отражаются на его лице, его зрачки расширяются передо мной, а дыхание становится тяжелее. — Но я бы даже не предложил тебе поцелуй рот в рот, если бы тебе это было нужно, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя ничтожеством, и с меня уже достаточно этого в моей жизни. Я знаю себе цену, даже если ты этого не знаешь. Так что иди ты нахуй.

Прежде чем он успевает подумать над ответом, звучит звонок, и мои плечи опускаются от облегчения, когда я мгновенно отступаю назад и направляюсь в раздевалку, не оглядываясь через плечо в поисках Луны, просто желая оставить как можно больше пространства между мной и Мавериком.

Не желая снова переодеваться и оставаться здесь дольше, чем необходимо, я бросаю свою форму в сумку, за исключением блейзера, который надеваю поверх спортивного бюстгальтера. Луна встает рядом со мной, делая то же самое, и мы готовы идти.

Уэст еще не написал мне сообщение о сегодняшнем вечере, но я не хочу проверять свой телефон в присутствии кого-либо здесь, поэтому я следую примеру Луны, когда она направляется к парням, которые уже ждут снаружи.

— Ты поедешь со мной, Джессикинс. Пошли, — говорит Оскар, широко раскидывая руки, когда мы присоединяемся к ним, и я внутренне стону, потому что он нарочно выводит меня из себя.

— Даже я могу сказать, что ты выводишь ее из себя одним своим присутствием прямо сейчас, — говорит Кай, заставляя меня слегка улыбнуться его наблюдению. — Я поеду с тобой, спасу тебя от этого тупого идиота. Направляясь к переднему "Rolls — Royce", я забираюсь с другой стороны, показываю Оскару средний палец и захлопываю дверцу, надеясь, что он не погонится за мной.

Я не часто катаюсь с Каем, но мне нравится, когда я это делаю, потому что он не пристает ко мне и не пытается завязать светскую беседу. Он делает свое дело, а я — свое. Так что я знаю, что могу вытащить телефон и проверить сообщения в машине. Когда мой экран светлеет, я с удивлением обнаруживаю сообщения от Уэста, Эйдена и неизвестного номера. Вид неизвестного номера напоминает мне о записке, приклеенной вчера к моей двери. Дрожь страха пробегает по моему телу, оставляя меня встревоженной и параноидальной, пытающейся незаметно оглядеться по сторонам, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь.

Я до сих пор понятия не имею, кто вообще мог это туда это приклеить. Я не хочу никого этим беспокоить, у всех и так достаточно дел. Луне не нужно разбираться с моим беспокойством по поводу чьих-то шалостей. Я бы хотела, чтобы Эйден не знал, но, похоже, он никому об этом не говорил, так что пока со мной все в порядке. Сосредоточившись на сообщениях передо мной, я пытаюсь отвлечься от них, отвечая по ходу дела.

Серый Огонь: Привет, красавица. Что ты делаешь сегодня вечером?

Я: У меня планы на вечер, Эйд, и тебе лучше не находиться в моей комнате, когда я туда приду!

Глубокий Блюз: Солнышко, я буду около семи. Я выбрал фильм. Мне просто нужно знать, что бы ты хотела съесть в итальянском ресторане?

Я: Привет, в семь — это здорово. Я бы убила за их лазанью прямо сейчас, пожалуйста. Скоро увидимся.

Неизвестный: Мне очень жаль.

Сосредоточившись на неизвестном номере, я пытаюсь понять, кто пытается извиниться передо мной.

Я: Кто это?

Кажется, я целую вечность жду ответа, поскольку три маленькие точки появляются и исчезают снова и снова, пока, наконец, не приходит текст.

Неизвестный: Маверик

Срань господня. У гребаного Маверика Миллера есть мой номер, и он извиняется. Он настоящий? Быстро добавив его в свои контакты под именем Темная буря, я отвечаю ему.

Я: Откуда, черт возьми, у тебя мой номер? И смс — извинения НЕ СЧИТАЮТСЯ!

Ha! Получай, придурок. Я разочарованно вздыхаю и бросаю телефон в сумку. Кай бросает на меня взгляд, но я притворяюсь, что не замечаю, когда мы медленно останавливаемся возле Туз. Я чувствую прилив уверенности в себе из-за того, что не приняла его извинения так быстро. На самом деле, если он даже напишет мне ответ, я не собираюсь отвечать. Я собираюсь насладиться вечером, как я того заслуживаю.

Выбираясь из машины, Луна мгновенно оказывается рядом, обнимая меня за плечи, когда мы направляемся в вестибюль. — Не хочешь подняться ко мне в комнату с ребятами, поработать и съесть пиццу? — Она спрашивает, и меня убивает изнутри, что я отказываю ей, зная, что я тоже собираюсь солгать о причине.

— Я действительно собираюсь принять ванну, расслабиться и почитать, если ты не против? Кажется, что сегодня самый длинный день в моей жизни, — отвечаю я, и она мягко улыбается в ответ, когда мы заходим в лифт.

— Конечно. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя неважной из-за того, что здесь эти придурки, хорошо?

— Эй, я это слышал, — вмешивается Оскар, и Роман шлепает его по затылку, заставляя меня широко улыбнуться.

— Как будто я позволила бы этому случиться, — отвечаю я и, когда двери на втором этаже открываются, выхожу наружу. Останавливаясь перед своей дверью, я оборачиваюсь и вижу, как рука Романа останавливает закрывающуюся дверь лифта, чтобы они могли наблюдать, как я вхожу в свою комнату. Качая головой, я вхожу. Раф сказал, что обновленные замки будут установлены завтра, поэтому я проверяю каждую комнату, чтобы убедиться, что здесь никого нет, особенно Эйдена.

Довольная, что я одна, я накидываю цепочку на дверь, сбрасываю каблуки и хватаю свой Kindle. Если Уэст не появится здесь в течение нескольких часов, то это означает, что я могу продолжить чтение о моих нынешних любимых горячих парнях — байкерах, которые являются частью Безжалостных парней.

Уэст

Срань господня, не думаю, что я когда-либо на самом деле так нервничал, и ясовершал в своей жизни несколько опасных для жизни поступков, но это заставляет мое сердце бешено колотиться. С пакетом горячей еды и пакетом, полным угощений в одной руке, и букетом цветов в другой я не могу придумать, как постучать, поэтому легонько пинаю дверь.

Через несколько мгновений дверь распахивается, и я теряю дар речи, когда ее лицо расплывается в улыбке, когда она видит меня. Стоя передо мной в свободном черном платье с разбросанными по нему маленькими белыми цветочками, которое облегает до середины талии и открывает небольшое декольте, она выглядит сногсшибательно. Ее рыжие волосы волнисто спадают на плечи, губы блестят от блеска для губ, и я уже отчаялся узнать, что это за аромат.

— Привет, — тихо говорит она, открывая дверь шире и отступая назад, пропуская меня внутрь.

— Привет, Солнышко. Ты выглядишь сногсшибательно, — наконец говорю я, поднимая челюсть с пола. Румянец на ее щеках от моего комплимента заставляет мое сердце учащенно биться, и я не могу насытиться этим чувством. Ее присутствие заставляет меня чувствовать себя более живым, чем все, что мне приходилось делать для Физерстоун. — Это для тебя.

Вручая ей букет цветов, она подносит его к носу, вдыхая цветочный аромат, как будто это ее любимое занятие. — Большое тебе спасибо, Уэст. Где тебе вообще удалось раздобыть коралловые розы?

— Я знаю людей в разных местах, — отвечаю я, подмигивая, пока она ведет нас на кухню. — Как ты узнала, что они коралловые, а не просто светло-розовые? — С любопытством спрашиваю я, ставя пакеты на обеденный стол.

— Моя мама помешана на мельчайших деталях, и это, возможно, единственный предмет, который я была рада изучать. Тот факт, что у цветов есть свое значение и язык, сводит меня с ума. — Мне нравится, насколько она открыта, и насколько естественно это ощущается, находясь здесь с ней. — Но реальный вопрос в том, знаешь ли ты, что означают коралловые розы?

Открыв несколько шкафов, она наконец находит вазу. Слава богу, я забыл, что это не ее первоначальная комната, и, похоже, она все еще что-то ищет. Подойдя к раковине рядом с ней, я беру вазу из ее рук и открываю кран, позволяя ей сосредоточиться на цветах.

— Когда я рассказал обо всем этом своей бабушке, она рассказала мне все. Это определенно открыло глаза, — говорю я, поворачиваясь к ней лицом с широкой улыбкой на лице, наслаждаясь тем, как ее румянец становится еще ярче. Боже, это увлекательно.

— Желание, да? — Огонек в ее глазах удивляет меня, наглая уверенность, исходящая от ее губ, не соответствует румянцу ее щек, и это заставляет меня любить ее еще больше. Медленно наклоняясь вперед, нежно целую ее в щеку и шепчу ей на ухо.

— Как будто ты не веришь, Солнышко.

Ощущение ее дрожи рядом со мной заставляет мой член напрячься, но этот вечер сейчас не об этом. Отодвигаясь на небольшое расстояние между нами, я открываю пакет с едой. — Итак, ты хотела бы посидеть здесь и поесть, или ты предпочитаешь одновременно и смотреть фильм?

— Ознакомлюсь ли я с фильмом, прежде чем приму решение? — Достав его из пакета, я поворачиваюсь к ней лицом и показываю, нервно ожидая ее реакции. — О боже, не дразни меня комиксами DC прямо сейчас. Чудо-женщина — моя девушка, и я еще не смотрела этот фильм! Мне он чертовски нравится! — Подходя ближе, она забирает его у меня из рук. — Определенно, ужин и фильм одновременно. Я слишком взволнована, чтобы ждать.

— Я просто рад, что ты не выгоняешь меня за то, что я немного классичен с DVD, — говорю я с усмешкой.

— Мне нравится этот DVD, если уж на то пошло, ты получишь за него дополнительные баллы, — бормочет она, и ее глаза загораются, когда она смотрит на меня.

— Я воспользуюсь всеми баллами, которые смогу получить, Солнышко, — честно отвечаю я. То, что я чувствую, делая ее счастливой, опьяняет. Я хочу заставлять ее улыбаться вот так все время. Ее рука медленно поглаживает мою грудь, когда ее взгляд находит мой. Обвивая пальцами мою шею, она приподнимается на цыпочки и приближает свои губы к моим. Мягкость ее пухлых губ, кажется, останавливает время, когда она вторгается в мои чувства. Необузданная потребность, которую я испытываю к этой девушке, — это нечто другое. Нащупав ее талию, мои руки крепко сжимают ее и притягивают ближе, максимально используя этот момент между нами.

Медленно отстраняясь, мои губы следуют за ее губами, желая еще немного, и она тихо хихикает напротив моих губ. Ее большой палец внезапно касается того места, где мы только что соединились, и я уже скучаю по этому контакту.

— Почему бы тебе не включить фильм, пока я раскладываю еду по тарелкам? — Я могу только кивнуть в ответ, беру DVD из ее рук и медленно отступаю, пытаясь стряхнуть туман желания со своего мозга. К счастью, развлекательная система такая же, как в моей квартире, поэтому я легко все настраиваю, и все готово, когда она входит с нашими тарелками.

Улыбаясь, проходя мимо нее, я быстро бегу обратно на кухню, чтобы взять сладкий чай, который принес с собой, и два стакана из буфета. Присев рядом с ней на диван, она приглушила свет и зажгла несколько свечей на кофейном столике, и все стало казаться идеальным.

В фильме играют хиты Джесс, и мы оба сидим, прикованные к телевизору, и поглощаем еду, между нами почти нет пространства. Я заказал лазанью, как хотела Джесс, и это лучшее, что я когда-либо пробовал, и ты никогда не упускаешь возможности наесться до состояния пищевой комы. Тишина, которая нас окружает, на удивление комфортна, но случайный стон, срывающийся с ее губ, сводит меня с ума.

Расслабляясь на диване, наши пустые тарелки на кофейном столике, пока мы смотрим "Чудо-женщину". Очевидно, что выбор в пользу сильных женщин сработал в мою пользу. Моя рука обнимает ее сзади за шею, а ее ладонь согревает мое бедро. Как бы сильно я ни любил фильм, я тоже хочу узнать ее поближе, и, как будто она может читать мои мысли, Джесс поворачивается ко мне лицом.

— До меня только что дошло, что ты здесь преподаватель. Я думаю, из-за того, что ты не являешься непосредственно моим наставником, это не приходило мне в голову, но действительно ли это проблема?

Поглаживая выбившуюся прядь волос у нее за ухом, я отвечаю ей. — Нет, не совсем. Некоторые могут относиться к этому неодобрительно, но нет никаких правил, запрещающих преподавателям и студентам встречаться или даже быть связанными узами брака. Физерстоун работает немного иначе, чем другие учебные заведения, если ты еще не заметила.

Улыбаясь мне, она закатывает глаза. — Ну, я бы никогда не заметила, если бы ты не упомянул об этом. Взглянув на ее руку, я чувствую, что она хочет сказать больше, но я не настаиваю, ожидая, что она сделает это, когда будет готова. — Я не знаю, что это, Уэст, но я не хочу, чтобы Луна или ребята узнали.

Ее слова заставляют меня нахмуриться. — Я знаю, ты упоминала других парней, Джесс, но я хочу большего с тобой. Как бы это ни выглядело. — Наконец, снова встретившись со мной взглядом, она мягко улыбается.

— Я тоже хочу посмотреть, к чему это приведет, и если все пойдет в правильном направлении, я скажу им, но прямо сейчас я хочу, чтобы это было наше. — Я могу понять ее логику и достаточно уважаю ее, чтобы согласиться, но я не хочу, чтобы это длилось вечно.

— Я могу это сделать. — Ее плечи расслабляются от облегчения, и я рад, что могу успокоить ее. — Могу я спросить об остальных? — Я не говорю, что конкретно, но она понимающе кивает.

— Эээ, ну, ты видел Эйдена на днях. Я думаю, что я его очередная пассия, так что он может побыть рядом минутку, а потом снова уйти, — бормочет она, но любой парень был бы чертовски сумасшедшим, если бы отступил от этой девушки. — Другой парень, честно говоря, полный придурок, так что это не имеет значения, но для меня это важно.

— Что такое, Солнышко? — Успокаивающе сжимаю ее руку на моем бедре, когда она кладет голову мне на плечо.

— Парни, во множественном числе. — Делая глубокий вдох, она закрывает глаза, пытаясь подобрать правильные слова. — Последние восемнадцать лет я жила довольно одиноко. Валери была моей подругой, когда я была моложе, и сейчас у меня есть Луна, которая приходит с самыми надоедливыми парнями, которые когда-либо существовали. Но я вижу их, и я читала о подобной динамике в своих книгах, и я жажду этого. — Ее глаза лихорадочно ищут мои, убеждаясь, что я не злюсь, прежде чем она продолжит. — Я могу дарить так много любви, Уэст, я знаю, что дарю, и мне нужны все возможные выражения любви. Это слишком много для одного парня, я знаю это. Я пытаюсь понять, кто я такая, и, вероятно, брежу бессвязно, я просто…

Приподнимая ее подбородок, я прижимаюсь губами к ее губам, прерывая ее короткую речь, когда чувствую, что она вот-вот усомнится в себе. Когда я чувствую, как она смягчается под моими прикосновениями, я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. — Солнышко, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, и быть частью этого для тебя. Пока никто не болван, я в порядке. У меня ответственная работа, а это значит, что я не могу всегда быть здесь. Так что, зная, что будет кто-то еще, кто защитит то, что для меня важно, я действительно чувствую себя лучше.

Я имею в виду то, что говорю, и надежда в ее глазах заставляет меня захотеть пойти и вбить немного здравого смысла в этого парня, Эйдена, и в того, кого она называет мудаком. Никто из нас не задает больше никаких вопросов. Вместо этого наши взгляды возвращаются к фильму. В какой-то момент мы ложимся на диван, и Джесс стягивает одеяло с подлокотника, чтобы укрыть нас, и вот так мы совершаем полную ошибку новичка, мирно засыпая вместе. Не выяснив, что еще есть между нами. Как ты можешь делать что-то в первый раз и чувствовать, что это самая естественная вещь, которую ты когда-либо делал?

Глава 19

Джесс

Кладу Kindle в сумку и потягиваюсь всем телом. Я свернулась калачиком на скамейке за "блоком Туз " и читаю с тех пор, как мы вернулись с обеда в честь дня рождения Кая. Я могла видеть печаль в его глазах, и я заметила, что никто не поздравил его с днем рождения, поэтому я тоже этого не сделала. Луна повела его в свой секретный сад, чтобы провести день вместе. Итак, я получаю немного тишины и покоя вместе со здоровой дозой свежего воздуха.

Время почитать и поразмыслить о том, что произошло на прошлой неделе с Уэстом и Эйденом. Эйден обрывает мой телефон, желая увидеть меня, с тех пор, как узнал, что я была занята на свидании с Уэстом прошлой ночью. В то время как Уэст был довольно тихим. Он упомянул, что ему нужно уехать, чтобы выполнить какую-то работу для Физерстоуна, и я не хотела спрашивать, какую именно и почему. Я знаю, что у каждого из нас здесь есть своя роль, но я должна напомнить себе, что Уэст уже закончил университет и играет определенную роль в Физерстоуне, а также является одним из следующих в очереди на вступление в Кольцо, когда его бабушка уйдет в отставку. Я не спрашивала его, как все это работает, или собираются ли его родители первыми подняться в рейтинге, но если это к чему-то приведет, я в конце концов узнаю.

Мне понравилось узнавать его поближе, и от его внимания к деталям с цветами у меня порхали бабочки. Желание. Я тоже это чувствую, оно проникает глубоко в мои вены. Уэст умеет заставить меня почувствовать себя особенной, например, он улыбается, когда видит меня счастливой, а я никогда раньше этого не чувствовала. Поэтому, когда я заснула в его объятиях в четверг, я была так зла на себя, но все равно чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Я действительно хотела увидеть, насколько глубокой будет наша связь, соприкосновение кожи с кожей, когда наше дыхание смешается между нами, но для этого мне пришлось бы подождать еще немного.

Сообщение на моем телефоне, которое больше всего привлекло мое внимание, было от Маверика. Открыв приложение для обмена сообщениями, я снова просматриваю его, все еще не находя достаточно хорошего ответа для отправки обратно.

Темный шторм: Не имеет значения, откуда у меня твой номер. Скажи мне, что будет считаться извинением.

Кажется, я не могла заставить себя послать его нахуй. Хотя я и не знала, как будут выглядеть приемлемые извинения, я знала, что хочу их получить. Маленькую часть меня тянуло к нему, несмотря на его жестокий подход временами. То, как в его бурных карих глазах плескалась смесь боли и потребности, заставило меня захотеть присмотреться поближе. Как банальный мотылек на пламя, я не могла отвести взгляд.

Мой телефон вибрирует в моей руке, заставляя меня подпрыгнуть, когда приходит текстовое сообщение. На этот раз от Эйдена.

Серый Огонь: Приготовься открыть дверь. Я поднимаюсь!

Что за черт? Очевидно, это то, что я получаю, когда так долго отказываю ему. Я не видела его, разве что мимоходом, с тех пор, как он ушел прошлой ночью, и мне тоже не терпится его увидеть. Расправив свой бледно-голубой свитер крупной вязки и отряхнув черные джинсы в обтяжку, я бегу к служебной двери "Туз". Перекинув сумку через плечо, я быстро засовываю телефон в карман и направляюсь по коридору в вестибюль, не сводя глаз с лестницы. В волнении перепрыгивая через две ступеньки за раз, я выхожу в свой коридор, а его здесь еще нет.

Распушив волосы, я бросаю сумку к ногам, чтобы открыть дверь. Как только она отпирается, я опускаю взгляд, чтобы поднять свою сумку обратно, просунув руку через ремешок, но хмурюсь, когда вижу листок бумаги, торчащий из нее. Медленно наклоняюсь, чтобы посмотреть, что это, но не могу вспомнить, зачем это там. Я не могу унять дрожь в пальцах, когда медленно разворачиваю сложенную бумагу. Толстые черные заглавные буквы заполняют страницу моим предупреждением.

Я УЖЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ ОДНАЖДЫ, БОЛЬШЕ Я ЭТОГО НЕ СДЕЛАЮ. ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ.

Это связано с Эйденом или Уэстом? Должно быть, это означает кого — то из них, потому что других парней здесь не было.

Без предупреждения чьи-то руки хватают меня за талию, и я кричу в слепой панике, когда меня отрывают от земли. Повинуясь инстинкту, я замахиваюсь локтем в направлении нападающего, целясь ему в горло.

— Вау! Вау, красавица, — бормочет кто-то. — Это я, Эйд, — ворчит он, уткнувшись головой мне в плечо. — Прости, я не хотел тебя напугать.

Подожди, что? Заставляя меня открыть глаза, Эйден заходит в мою комнату и пинком захлопывает за нами дверь. Прижимая меня к двери, наши тела прижаты друг к другу, мое сердцебиение начинает замедляться.

— О боже, мне так жаль! — Я плачу, роняя сумку и крепко прижимая его к себе, пытаясь отдышаться.

— Джесс, с тобой все в порядке? — Спрашивает он, откидываясь назад и озабоченно поглаживая большим пальцем мою щеку.

Когда я уверена, что с ним все в порядке, я отвечаю ему. — Я, ээ, я только что нашла еще одну записку в своей сумке, — бормочу я, все еще пытаясь отдышаться, когда подношу ее к его лицу. Я наблюдаю, как его глаза быстро просматривают слова, прежде чем его хмурое лицо поворачивается ко мне.

— Ты рассказывала кому-нибудь еще о первой? — Я качаю головой в ответ, и он прижимает меня к двери одной рукой, забирая записку у меня из рук и перекидывая ее через плечо. — Мы можем подумать обо всем этом через минуту. Давай успокоим тебя, хорошо?

Я не произношу ни слова в ответ, позволяя ему отнести меня на кухню и усадить на столешницу рядом с холодильником. Отпустив меня, он роется в холодильнике и через несколько мгновений появляется с банкой газировки.

— Мне кажется, ты немного в шоке, красавица. Я не помог с этим, извини, но немного сахара должно помочь. — Открывая банку, он протягивает ее мне, поощряя поднося к губам, как ребенку, но я благодарна ему за помощь прямо сейчас.

— Я бесполезна, Эйд, — шепчу я, когда, наконец, чувствую себя немного менее потрясенной, отказываясь смотреть куда-либо, кроме своих рук.

— Эй, ты не бесполезная, Джесс. Это какое-то странное дерьмо. Любой отреагировал бы подобным образом, если бы получал письма с угрозами. — Его ладони опускаются на столешницу по обе стороны от меня, когда он приседает, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

Наконец-то увидев его, я на мгновение теряюсь в его серых глазах, прежде чем принять его горячий взгляд на весь день. Я забываю, каким стильным он может быть, когда так часто вижу его в форме. Узкие черные джинсы с приталенной черной футболкой и красно-черная клетчатая рубашка поверх делают его полностью привлекательным.

— Ты что, разглядываешь меня, Джессика Уотсон? — Спрашивает он с усмешкой, и я не могу этого отрицать, потому что это определенно так, поэтому просто напеваю в ответ.

— Иногда ты слишком стильный для твоего же блага, — наконец говорю я, улыбаясь и пробегая пальцами по расстегнутым пуговицам его рубашки.

— Труди говорит, что это первый признак того, что она подумала, что я, по крайней мере, бисексуал, потому что я разбирался в одежде намного лучше, чем она, а она тогда увлекалась стериотипированием, — говорит он с усмешкой, но я качаю головой.

— Твоя сексуальность не определяет твое чувство стиля в одежде. — Его руки гладят мои бедра, хватают за задницу и притягивают меня ближе к нему.

— Я знаю это, и ты это знаешь. — Он целует меня в уголок губ, и я вздрагиваю от его прикосновения. — И тот факт, что моя сексуальность, похоже, не является проблемой для тебя, только заставляет меня желать тебя еще больше.

Его признание удивляет меня. — Я имею в виду, я понимаю. Член — это жизнь. Я пожимаю плечами, когда он улыбается мне. — Я выросла с определенными ожиданиями относительно того, что должна говорить или делать женщина, и я пытаюсь сломать этот стереотип. Я хочу быть собой, кем бы это ни было, поэтому я бы никогда не стала осуждать кого-либо другого за их выбор. Кроме того, если ты видел мой поиск порнофильмов…

Я намеренно не заканчиваю предложение, позволяя ему прийти к собственному выводу, пока он удивленно смотрит на меня. Он стоит прямо, его глаза полны вопросов, но он внезапно хмурится, когда смотрит направо. Проследив за его взглядом, я замираю. Мои прекрасные цветы уничтожены. Разорванный на части и разбросанный по всей раковине. Потеряны. Обходя его, я протягиваю руку, чтобы поднять упавший лепесток, мое сердце замирает.

— Джесс, это ты сделала? — Тихо спрашивает Эйден, и я качаю головой в ответ.

— Нет. Ни у кого больше нет ключа, чтобы войти, даже у тебя, с тех пор как я добавила дополнительную систему блокировки, — мрачно отвечаю я. — Эйд, что, если кто-то все еще здесь? — Спрашиваю я с явной дрожью в голосе.

— Не двигайся, — бормочет он, отправляясь проверять остальную часть квартиры, в то время как я застываю на месте. Кто мог это сделать? Вломиться и испортить такой прекрасный подарок? — Это понятно, Джесс. Но, возможно, ты захочешь посмотреть на это.

Идя на звук его голоса, я вхожу в свою спальню, и мне приходится опереться на дверь, чтобы не упасть. Мой комод, предназначенный специально для моего нижнего белья, открыт, и все вещи разбросаны по комнате.

Направляясь к моей кровати, Эйден кивает на стену позади меня, и рыдание неудержимо срывается с моих губ.

НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ В ТВОЕЙ СУМКЕ БЫЛО НЕДОСТАТОЧНО.

— Джесс, нам нужно рассказать кому-нибудь, что происходит, — бормочет Эйден, и я качаю головой еще до того, как он заканчивает предложение.

— Единственные другие люди, которым я могу сказать, у них и так достаточно дел. Им не нужен мой беспорядок, тебе не нужен мой беспорядок. Прости. Если тебе придется уйти, я пойму. — Эйден вскакивает на ноги и молниеносно обнимает меня, и я впитываю его успокаивающие прикосновения.

— Я здесь для всего, что тебе нужно, красавица. Я бы предпочел, чтобы мы поговорили с кем-нибудь, но я могу уважать твои желания и сделать это по-твоему.

Мой ответ прерывает звонок моего телефона. Сбитая с толку тем, кто мог бы мне звонить, я достаю его из кармана, удивленная, увидев имя Романа, мелькающее на экране.

— Алло? — Я отвечаю, озадаченная его звонком, подсознательно зацепляя пальцем одну из петель для ремня на джинсах Эйдена, прижимая его к себе.

— Джесс? Мне нужно, чтобы ты поднялась сюда прямо сейчас. Только что звонил Кай, что-то происходит. Луна и он сейчас на пути обратно. Он не сказал мне, что происходит, но сказал, что им нужно поговорить со всеми нами, — выпаливает он, и легкая паника в его голосе привлекает мое внимание.

— Хорошо, Роман. Я буду там через минуту.

— Тебе нужно, чтобы я спустился за тобой? Я могу…

— Нет! — Говорю я громче, чем нужно, поднимая взгляд, чтобы встретиться с растерянным взглядом Эйдена. — Нет, оставайся там на случай, если они близко. Я буду там через минуту. — Я заканчиваю разговор, не зная, что сказать. Что, черт возьми, происходит?

— Все в порядке? — Спрашивает Эйден, вглядываясь в мое лицо в поисках ответа.

— Я, честно говоря, не знаю. Что-то насчет того, что мне нужно подняться наверх как можно скорее. Луна и Кай возвращаются, и, должно быть, это нехорошо, если это немного выбивает Романа из колеи. — Вздыхая, я чувствую себя виноватой из-за того, что вынуждена уходить, когда он только-только появился здесь.

— Все в порядке, красавица. Я понимаю. Если бы Труди позвонила прямо сейчас, мне бы тоже пришлось уйти. — Прижимая меня крепче к себе. — Как насчет того, чтобы я проводил тебя туда, а сам вернусь сюда и позабочусь обо всем этом? Тогда к тому времени, как ты вернешься, все будет так, как будто ничего и не было. Но нам нужно еще раз взглянуть на твои системы безопасности, хорошо?

— Это мило, Эйд, но…

— Никаких "но", особенно когда твой нежный голос зовет меня на помощь. Очевидно, ты мне нравишься, — говорит он с нежностью в глазах, и я не могу заставить себя спорить.

Быстро натягивая на меня ботинки, Эйден обхватывает мои пальцы своими и тянет меня к двери. Я спотыкаюсь о собственные ноги, слишком увлеченная ощущением своей руки в его руке, и он останавливается, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Я единственная, кто остается пялиться на него с разинутым ртом, мечась между его глазами и нашими соединенными руками. Осознание того, что заставило мой мозг замкнуться, появляется на лице Эйдена, и он тоже хмуро смотрит на наши руки. Должно быть, он сделал это инстинктивно, на самом деле не осознавая, что делает, но чем дольше он смотрит, тем крепче его хватка.

Поднося наши соединенные руки к губам, он целует костяшки моих пальцев, и я теряю сознание, превращаясь в чертову лужу у его ног. Его прикосновение помогает успокоить страх, нарастающий внутри меня. Конечно, он заставляет мое сердце бешено колотиться в груди, и мою потребность чувствовать, как он бежит по моим венам, даже когда все это происходит вокруг меня.

Клянусь, лучше бы у меня была чертовски веская причина подняться туда, когда я могла бы провести здесь лучшее время в своей жизни. Даже если это было в довершение к тому беспорядку, который устроил мой незваный гость.

Ах, черт. Я сука. Самая большая, самая эгоистичная сука и худшая лучшая подруга, которая когда-либо существовала.

Я пытаюсь сосредоточиться на телевизоре, на экране мой любимый вампир всех времен, но все, о чем я могу думать, — это Луна. Ее мерзкий донор яйцеклеток вломился в ее квартиру, оставив после себя катастрофу, прежде чем свалить к чертовой матери из кампуса. Не без того, чтобы не раскрыть пару сенсаций, чего, вероятно, уже следовало ожидать, но Рафа и отец Луны были вместе. Как вместе- вместе, и со всей своей травмой Луна забыла.

Рафу не потребовалось много времени, чтобы появиться, и выражение лица Луны, когда она вышла из ванной и увидела его, навсегда запечатлелось в моей памяти. Боль в ее глазах разрывала меня на части, и то, как сорвался ее голос, когда она закричала "папа", до сих пор звучит у меня в голове. Но я самая большая стерва, потому что я сидела в комнате Романа, ожидая возвращения Луны и Кая, злясь, что упускаю немного времени с Эйденом. Я чувствую себя такой глупой из-за того, что сосредоточилась на себе, когда вокруг нас происходит столько дерьма.

Эйден был на удивление мил. Крепко сжимая мою руку, когда он провожал меня на верхний этаж, и нежно целуя меня на лестнице, прежде чем я должна была уйти. Я чувствовала его взгляд на себе вплоть до того момента, как Роман закрыл за мной дверь, и с тех пор я скучала по его присутствию. Некоторое время назад он прислал мне сообщение, включая фотографии моей комнаты, выглядящей именно так, как и должно быть. Я убедилась, что запасной ключ у него, но уговорила его пойти домой, зная, что я нужна Луне сегодня вечером.

Я чувствую себя немного неловко, сидя с ребятами Луны. Мы все ждем, когда Луна и Раф спустятся, но им нужно было предварительно поговорить наедине. Кай готовит все, чтобы мы могли просмотреть все записи, которые он сможет извлечь из комнаты Луны, чтобы мы могли понять, кто помогал Веронике, и установил камеры наблюдения по всей комнате Луны.

Гостиная Кая выдержана в темно-синих и серых тонах, что неудивительно, в ней минимум излишней мебели, которая не служит определенной цели, и она действительно кажется уютной. Было бы еще лучше, если бы Оскар не стонал все время, но это никогда не изменится, но осознание того, что он проводит опросы buzzfeed о том, как влюбиться, наполняет меня радостью. Этому сосунку до чертиков нравится моя девочка. Он это выяснит и в конце концов скажет ей. Они все это поймут.

Стук в дверь и тихое бормотание Луны и Рафа с другой стороны заставляют Кая выбежать из кухни. Оскар умоляет нас всех держать язык за зубами о его чувствах, которые он пытается осмыслить, когда Луна входит в комнату, и Кай мгновенно обнимает ее за плечи.

— Тогда что же я упустила? — Спрашивает Луна, и когда я собираюсь ответить, Оскар смотрит на меня, заставляя меня хихикать, пока я пытаюсь перевести разговор в легкую болтовню, даже если это всего на мгновение.

— Оскара в команде, Деймона. — Указывая на телевизор, я улыбаюсь своему плохому парню номер один, в то время как все парни смотрят на меня в замешательстве.

— Эээ, что? — Спрашивает Луна, и я закатываю глаза от недостатка ее знаний и понимания.

— Ты ведь не смотрела "Дневники вампира", не так ли? — Я спрашиваю, но это больше утверждение, потому что любой, кто спросил бы, точно знает, насколько чертовски крут Деймон Сальваторе. Если только вы не из команды Стефана, что, в общем не так. Кто-то должен, как это сделала моя подруга Валери. Мне почти жаль мою девочку, когда она качает головой. — Девочка, где ты была? Деймон — плохой парень, который в конце концов… На самом деле, нет. Я заставлю тебя посмотреть, — решаю я, сурово указывая на нее.

Она не отвечает, зная, что все равно уступит мне. Так же быстро, как легкость распространилась по комнате, она исчезает, пока Кай настраивает запись. Заставляя нас всех сесть, я тяну Луну вниз, чтобы она села между Романом и мной. Молча наблюдая, как Вероника, Рен и парень, которого я узнаю в лицо, но не по имени, наполняют комнату Луны камерами и оставляют ее мать ждать. Мы все слышали через наушник Луны, что произошло после этого. Нам не нужно видеть это в действии, для нее сейчас все достаточно грубо.

Я сижу сложа руки и слушаю, как они начинают составлять план, обещая месть, и я знаю, что из-за этого погибнут люди. Пока в этой комнате никого нет, я могу с этим справиться. Когда отец Паркера, Рико, заполняет экран, я наблюдаю, как Паркер медленно начинает погружаться в себя, но я наблюдаю, как все отходят, чтобы дать Роману и Луне пространство, чтобы успокоить его, и это прекрасное зрелище.

К сожалению, это заставляет Оскара подойти и сесть рядом со мной, и я мгновенно чувствую на себе его взгляд, размышляющий о том, как разозлить меня, чтобы отвлечь его от того, что происходит вокруг нас.

— Проверка телефона, — выкрикивает он, выжидающе протягивая руку между нами, и я сморщиваю нос в замешательстве.

— Что?

— Проверка телефона. Дай мне взглянуть на твой телефон, чтобы убедиться, что у меня под носом нет флирта или фотографий члена. — Он выжидающе поднимает брови, и мне хочется врезать этому ублюдку по горлу, как меня научила Луна, но я сдерживаюсь, держа телефон в кармане.

— Оскар, я собираюсь сказать это только один раз и как можно вежливее, но отвали. — Я вежливо улыбаюсь ему, но вижу, как его глаза оценивают мое лицо и карман, где лежит мой телефон. Я чувствую его движение еще до того, как он это делает, и быстро реагирую, обхватывая его рукой за шею и крепко притягивая к себе, эффективно захватывая его голову.

— Черт. Джессикинс, отпусти. Ты меня душишь, — хнычет он, пытаясь откинуть голову назад, и я не могу удержаться от хихиканья. Я слышу смешок с другого конца кофейного столика и вижу, как Паркер слегка улыбается нам. Вспоминая о серьезности момента прямо сейчас, я отпускаю свою хватку и отодвигаюсь от него на диване еще дальше.

— Ладно, я думаю, нам нужна какая-нибудь ловушка для Рен. Она явно знает больше нас, но мы не можем просто схватить ее посреди дня. Нам нужна какая-то маскировка, например, вечеринка или что-то в этом роде. — Луна потирает затылок, обдумывая наилучший план действий. — Труди обычно устраивает вечеринку в честь Хэллоуина?

— Она так и делает, обычно они тоже довольно эпичные. Итак, все придут, — говорит Оскар, с благодарностью вставая и подходя к ней. Мысль о последней вечеринке, на которую мы ходили, проносится у меня в голове, и мне приходится прикусить губу, чтобы удержаться от улыбки, когда я вспоминаю первый вкус губ Эйдена. Да, я определенно могла бы прийти на еще одну подобную вечеринку. Мне просто нужно придумать, как выкроить немного времени наедине.

— Итак, Маверик собирается помочь в выслеживании Вероники, и я также сообщил ему, что Джесс нуждается в дополнительной подготовке. Луна, я знаю, ты заставляешь бедную девочку переживать, но тебе нужно подтянуть свои уроки, чтобы подготовиться к Играм. Маверик согласился разработать план тренировок.

— Что? — Кричу я, вскакивая с дивана. — В этом нет необходимости. Один из этих парней может мне помочь, да? — Я спрашиваю в панике, не заставляйте меня проводить время один на один с этим мудаком. Черт.

— Все остальные в этой комнате тоже участвуют в Играх, Джесс. Для всех будет лучше усилить свои тренировки. Кроме того, Маверик — боевой наставник, потому что он чертовски лучший, — предлагает Раф. Я на мгновение таращусь на него, зная, что любой аргумент, который я выдвину, будет опровергнут. Если только я не расскажу им, как он поступил по отношению ко мне, но я не могла зайти так далеко, особенно когда у меня на телефоне было сообщение с просьбой узнать, как получить прощение.

Скрестив руки на груди, я прикусываю губу, думая о том, как бы откланяться. — Я начинаю уставать. Можно мне вернуться в свою комнату и прилечь? — Я смотрю на Луну, и она благодарно кивает в ответ, берет меня под руку и выводит из комнаты.

— Ты в порядке? — Спрашивает она, когда я открываю дверь и выключаю недавно установленную сигнализацию. — Я знаю, что это тяжело, Джесс, прости меня.

— Нет, не извиняйся. Просто у меня был суматошный день, вот и все, так что история с Мавериком застала меня врасплох. — Скидывая ботинки, я заставляю себя улыбнуться. У нее и так достаточно дел, чтобы беспокоиться еще и обо мне.

— Расскажи мне об этом. Мне нужно как следует отвлечься от сегодняшнего дня. — Я вижу тяжесть в ее глазах, и мне хочется, чтобы все это исчезло.

— Мы могли бы поесть мороженого и посмотреть " Pitch Perfect"? Спеть все наши проблемы в Riff-offs? — Спрашиваю я, наслаждаясь звучанием этой идеи, но не желая давить на нее.

— Знаешь что? Прямо сейчас это было бы потрясающе. Дай мне две минуты, и я вернусь.

— Это другой фильм, — говорю я со смешком, и она в замешательстве склоняет голову набок. Вздыхая, я разрушаю шутку, вынужденная объяснять. — "Я вернусь" — это Арнольд Шварц… Знаешь, это не имеет значения. Иди, делай то, что тебе нужно, а я все приготовлю.

Качая мне головой, она закрывает дверь, и я включаю развлекательную систему. Чувствуя, как вибрирует мой телефон в кармане, я смотрю и вижу, что только что пришло новое сообщение.

Глубокая буря: Теперь ты не сможешь избежать встречи со мной, Лепесток. Я знаю, что завтра после боя у тебя будет свободное время, так что планируй остаться подольше. Я не могу дождаться.

Черт.

— Итак, все готово? — Спрашивает Луна, заставая меня врасплох, и я быстро закрываю телефон и бросаю его на диван.

— Да, садись. Я захвачу закуски, — бормочу я, сбегав на кухню за чипсами и попкорном. Когда я возвращаюсь в гостиную, Луна уже сбросила туфли и свернулась калачиком на диване, сбросив со спинки одеяло.

— Поторопись, Рыжая, — кричит она, не отрывая взгляда от телевизора, пока все настраивает. Падая на сиденье рядом с ней, я тоже скидываю туфли, пока Луна придерживает одеяло, чтобы я могла укрыться.

Не говоря ни слова, Луна включает воспроизведение, и я открываю пакеты с вкусностями. — Итак, ты не хочешь рассказать мне больше о своей маме? — Спрашивает она, глядя вперед, и мое сердце замирает от ее мягкого подхода. Черт. Я надеялась притвориться, что всего дерьма вокруг нас не происходит, но сейчас это совершенно исключено. Я в долгу перед ней — быть открытой в отношении своей жизни, точно так же, как она была открыта со мной.

— Не совсем, она мерзкая. — Я вздыхаю, жалея, что не захватила с собой еще и крепкий напиток. — Она лучшая степфордская домохозяйка в Физерстоуне. Все должно выглядеть определенным образом, делаться правильно, и конечная цель всегда ведет меня к жизни, которая предназначена не для меня.

— Все это сводит меня с ума. Думаю, это потому, что я выросла вдали от этого мира. — Я наконец-то встречаюсь с ней взглядом, и в нем нет ничего, кроме поддержки, отчего я чувствую себя немного лучше. Мне не нужно сочувствие, мне нужно привести свою жизнь в порядок.

— Ну, я знаю от взрослых, которые тебя окружают, что они никогда бы так с тобой не поступили, — отвечаю я, сжимая ее руку и снова переводя взгляд на телевизор. — У нее есть особый способ заставить меня чувствовать себя ничтожеством. Всегда анализирует все, что я делаю, и пытается подтолкнуть меня к самому нелепому образцу, который соответствует ее ожиданиям.

— Она определенно звучит как стерва класса А, — бормочет Луна, и я слегка улыбаюсь ее словам.

— Я чувствую себя очень потерянной, Луна. То, что ты стала моей подругой, изменило мою жизнь, но быть здесь — это не то, где я на самом деле хотела быть. И все же я чувствую облегчение оттого, что нахожусь где угодно, только не рядом со своей матерью. — Взяв ее под руку, я кладу голову ей на плечо. Я чувствую, как с меня сваливается тяжесть, когда я озвучиваю свою форму ада.

— Рыжая, ты кто угодно, только не ничто. Ты — все, и я вижу, как ты становишься собой все больше и больше с каждым днем. Я здесь для тебя, кем бы ты ни хотела быть, хорошо? Но я хочу внести предельную ясность: если я когда-нибудь увижу твою маму, я не буду нести ответственности за свои действия.

Я сжимаю ее руку еще крепче, впитывая ее слова. — Спасибо, капитан, — шепчу я, и вот так моя любовь к этой девушке возрастает в десять раз. Я просто надеюсь, что она никогда не получит прискорбного удовольствия познакомиться с Люсьендой Уотсон.

Глава 20

Маверик

— Дробовик!

Развернувшись, я останавливаюсь, чтобы не ударить того, кто окликнул меня сзади, когда вижу, что это Уэст.

— Какого черта, чувак. Не делай этого, блядь, — ворчу я. — И какого хрена ты орешь "дробовик"?

Подойдя ко мне, он толкает меня в плечо. — Чтобы я мог сесть впереди с тобой, да.

— Уэст, это гребаная двухместная машина, — отвечаю я, проводя пальцем по боковой стороне дверцы своей машины, чтобы открыть дверцу моего матово-черного карбонового Tesla Roadster. При любом удобном случае этот придурок поедет со мной, как будто у него нет собственной быстрой машины или мотоцикла.

— Ты портишь мне удовольствие, Рик, — стонет он, забираясь с другой стороны. Усаживаясь за руль, я слегка морщусь и внутренне стону, когда понимаю, что Уэст уловил это. — Ты в порядке?

— Я в порядке. Просто небольшой синяк на ребрах. — Заводя машину, я сосредотачиваюсь на дороге, надеясь, что он оставит все как есть, но я знаю, что он будет настаивать на большем. — Я снова был в Питерсберге в субботу вечером. Они подумали, что было бы неплохо испытать мою силу против двух противников.

— Ну, ты, очевидно, показал им причину, по которой тебя послали сражаться, — отвечает он с усмешкой, и я качаю головой. — Постарайся сегодня быть поосторожнее, ты же не хочешь, чтобы этот синяк превратился в сломанное ребро.

— Сегодня после занятий у меня тренировка один на один, но никто не сделает еще хуже, Уэст. Студент или нет, я бы устроил им гребаные кошмары, если бы они попытались. — Сворачивая на территорию кампуса, я снижаю скорость, ведя нас прямо к Боевой и Оружейной. Если мы можем избежать общения с другими преподавателями, мы это делаем, и понедельник идеально подходит для этого, когда не назначается собрание.

— Один на один? С кем? Обычно ты говоришь всем отвалить. — Я хихикаю над его словами, потому что они правдивы.

— Ну, Раф все устроил, и я не смог отказать.

— Зачем Рафу… Подожди. Ты собираешься тренировать Джесс? — Спрашивает он, поворачиваясь ко мне лицом, в то время как я не отрываю взгляда от дороги, крепче сжимая руль костяшками пальцев. Я знаю, что он вернулся домой только в пятницу утром после того, как навестил ее в четверг, и я хочу знать, где именно он прикасался к ней, а затем выбить из него все дерьмо, потому что она моя.

После моей недавней стычки с Эйденом мне хочется кого-нибудь придушить. Иногда я делился этим даже с Уэстом, но мои первобытные инстинкты по отношению к Джессике заставляют меня хотеть взять ее на руки и оставить при себе. Хотя, когда Эйден попытался нажать на мои кнопки и коснулся своими губами моих, мой член мгновенно затвердел. Мысль о них вместе выводила меня из себя до этого момента, а потом мне захотелось увидеть это и присоединиться к ним.

Черт. Прочищая горло, я сосредотачиваюсь на дороге и вопросе, на который Уэст ждет ответа. — Да, — бормочу я, отказываясь встречаться с ним взглядом.

— Полегче с ней, Рик. Она не создана для такой дерьмовой жизни, но она пытается найти себя среди всего этого.

— Она должна уметь защищаться. Раф попросил меня как можно быстрее настроить ее боевые навыки. Итак, я сделаю то, что должен, — выдавливаю я, слишком резко ударяя ногой по рычагу, когда мы останавливаемся возле здания Боевой части.

— Вау. Я просто говорю, не будь с ней мудаком. Я знаю тебя, и ты выместишь свое прошлое на Джесс, когда она просто пытается найти свой путь. — Его слова пронзают мою грудь, когда я стискиваю зубы, пытаясь не позволить прошлому поглотить меня или тому факту, что я уже был полным придурком по отношению к ней без всякой причины.

— Черт, ты с ней еще не поговорил, не так ли? — Спрашивает он, и я вздыхаю, в отчаянии вытирая лицо рукой.

— Конечно, говорил. Она в моем классе боевых искусств, придурок.

— Что ты ей сказал? — Он требует ответа, и я распахиваю дверцу машины. Поправляя кожаную куртку, я выхожу из машины, он следует моему примеру.

Свирепо глядя на него поверх крыши машины, я сжимаю кулаки. — Это сложно. — Хлопнув дверью, я ухожу, не желая продолжать этот разговор, и он, должно быть, знает это, потому что не пытается следовать за мной.

Войдя через служебный вход, я миную медицинский центр и бассейн, направляясь прямо в свой кабинет за пределами зала боевых действий. Мне нужно успокоиться перед началом занятий. Поскольку в понедельник у меня только одно занятие, я прихожу прямо перед началом, так что ученики будут здесь с минуты на минуту, и мне нужно вести себя так, будто Уэст не просто вызвал во мне бурю эмоций. Я буду действовать так, как я хочу действовать, как я делаю всегда. Я не собираюсь смягчаться из-за какой-то своевольной девчонки, которая лезет мне под кожу. Я видел, как другие делали это раньше, и видел, к чему это их привело. Нет, спасибо.

Как раз перед тем, как я добираюсь до своего офиса, я замечаю входящих Тузов, Луну и Джессику прямо посреди них. Голубизна ее глаз сегодня кажется ярче, а то, как развеваются ее волосы вокруг лица, заставляет меня задуматься. Она прекрасна, и Уэст был прав, мое прошлое действительно заставляет меня запятнать ее.

Ее глаза встречаются с моими, и во мне вспыхивает слабый намек на надежду. Мне нужно найти способ извиниться, а не обращаться с ней как с дерьмом, именно в таком порядке.

— Маверик, когда ты начинаешь тренировки с Рыжей? — Спрашивает Луна, и имя на мгновение сбивает меня с толку, пока я не понимаю, что она говорит о Джессике. Все парни тоже замолкают, ожидая моего ответа. Кажется, у нее здесь целая сеть поддержки. Хорошо.

— Сегодня. После того, как мы закончим это занятие, тебе лучше сделать перерыв, съесть что-нибудь легкое, а потом мы сможем начать снова, — отвечаю я, глядя прямо на Джессику, которая мягко кивает в знак согласия.

— Значит, ты ожидаешь, что она доберется сюда сама, а потом найдет дорогу обратно в Туз? — Оскар хмыкает, явно не впечатленный моим планом и явно не относящийся к Джессике как к взрослой.

— Все в порядке, Оскар, — бормочет Джесс, проходя мимо, толкая его локтем в живот. Встретившись со мной взглядом, она повторяет свои слова. — Все в порядке, я вернусь сюда после обеда. — С этими словами она поворачивается и уходит, Луна следует за ней, и мне приходится заставить себя не смотреть, как покачивается задница Джессики, когда она уходит.

— Когда она находится под твоей опекой, она — твой приоритет номер один. Если с ней что-нибудь случится, я приду прямо к тебе, — бормочет Кай, и я с удивлением вижу, как остальные парни кивают в знак согласия. Закатив глаза, я направляюсь в зал Боевых действий.

— У вас, ублюдков, есть две минуты, чтобы быть готовыми, или я заставлю вас проводить учения в течение следующих девяноста минут, — кричу я через плечо, не надеясь увидеть их реакцию. Во что я себя втянул?

Джесс

Мои ладони потеют, когда я переодеваюсь в новые черные спортивные шорты и розовый спортивный бюстгальтер. Согласно правилам Физерстоуна, я должна была снова переодеться в форму, чтобы пойти на ланч, а мне не хотелось снова переодеваться в грязную одежду, поэтому я помчалась к себе в комнату за новым комплектом. Шагая босиком, как я делаю, когда Луна или ребята тренируют меня, я собираю волосы в хвост, прежде чем вернуться в зал Боевых действий.

Когда я была здесь раньше, Маверик держался на расстоянии и для разнообразия не разбирал все, что я делала. Вероятно, потому, что он собирается сделать это сейчас. Я нервничаю, мой желудок сжимается от беспокойства, но я не позволю его поведению помешать мнеучиться. Мне это нужно, я знаю, что нужно, особенно учитывая странные угрозы, которые я продолжаю получать.

Толкая дверь, я выхожу в коридор и замечаю его в центре комнаты. Он поворачивает голову, чтобы увидеть меня, когда слышит, как за мной закрывается дверь. Выпрямив спину, я расправляю плечи и направляюсь к нему. Притворяйся, пока у тебя не получится, как меня учила Луна.

— Привет, — бормочет он, когда я подхожу и встаю рядом с ним на красном коврике, и мягкость в его голосе резко контрастирует с тем Мавериком, к которому я привыкла, отчего мои стены слегка тают.

— Привет.

— Я думаю, мы начнем с того, что ты покажешь мне, чему ты уже научилась, а потом я смогу составить план действий. Тебя это устраивает? — Спрашивает он, подходя и становясь прямо передо мной, и мое сердцебиение учащается, когда я запрокидываю голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В этот момент я чувствую все свои пять футов три дюйма по сравнению с ним, когда он возвышается надо мной.

— Конечно, — отвечаю я, глядя себе под ноги, уже чувствуя себя неловко и не совсем понимая почему.

— Мне жаль, — говорит он, и я удивленно смотрю на него. — Ты все еще можешь придумать подходящее извинение. Я просто хотел сказать это лично. — Засовывая руки в карманы шорт, он нервно смотрит на меня. — Я мудак, мы это знаем, но ты не заслуживаешь того, что я сказал. — Вау. Я никогда в жизни не слышала, чтобы какой-нибудь парень звучал так искренне, и все, что я могу предложить в ответ, — это кивнуть головой.

Довольный этим, он расправляет плечи и широко разводит руки. Подожди. — Ты хочешь, чтобы я подошла к тебе? — Спрашиваю я, в замешательстве хмуря брови.

— Да, ударь меня тем, что у тебя есть. — Он бьет себя в грудь с едва заметной ухмылкой на лице, и я оглядываюсь вокруг, как будто кто-то собирается выскочить и заснять все это на камеру.

— Ты шутишь, да? Они учили меня самообороне. Мне нужно, чтобы ты подошел ко мне, — отвечаю я, не двигаясь с того места, где стою, что просто заставляет его закатить на меня глаза.

— И я уже говорил тебе, что мои боевые занятия не предназначены для самообороны. Ты можешь оказаться в ситуации, из которой тебе будет легче сбежать, напав первой. Итак, поехали. — Он чертовски серьезен, тогда ладно. Сделав глубокий вдох, я встряхиваю руками и думаю о том, как я могу адаптировать приемы, которые показала мне Луна, чтобы я могла атаковать первой.

Когда я делаю шаг к нему, он переступает с ноги на ногу, заставляя нас кружить друг вокруг друга. Долбоеб. — Я думала, ты хотел посмотреть, на что я способна? — Спрашиваю я разочарованно, но он только усмехается.

— Хочу, но я не говорил, что буду относиться к тебе снисходительно.

Срань господня. Умный, самоуверенный Маверик — редкое зрелище. Его зеленые глаза искрятся легким озорством, а легкий завиток его каштановых волос, падающий на глаза, вызывает у меня желание убрать их с его лица. Я становлюсь слишком рассеянной, черт возьми.

Подходя ближе, я отвожу руку назад, позволяя ему увидеть движение, как меня научил Роман. Я вижу, когда его рука поднимается, чтобы заблокировать меня, и тогда я вытягиваю левую руку, нанося удар прямо ему в горло, в то время как его защитная рука блокирует мое ложное движение.

Услышав, как он кашляет и отфыркивается, я тут же начинаю хихикать, когда он наклоняется, упираясь руками в колени, пытаясь отдышаться. Когда он, наконец, успокаивается, он поднимает на меня взгляд, и я не могу сдержать широкой улыбки, расплывающейся по моему лицу.

— Какого хрена, Лепесток? — Он ахает, и я показываю ему средний палец, чувствуя себя охуенно.

— Ты сказал подойти к тебе, ты не говорил, что я должна быть с тобой помягче, — отвечаю я, обыгрывая слова, которые он сказал мне всего несколько минут назад, и его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня. Все это время я пытаюсь вести себя беззаботно из-за того, что он использовал прозвище, которым назвал меня в своем сообщении, и пытаюсь унять бабочек в моем животе.

— Кто тебя этому научил? — Спрашивает он, снова выпрямляясь в полный рост.

— Роман. — Я пожимаю плечами, продолжая смотреть ему в глаза. От того, как он смотрит на меня прямо сейчас, у меня по коже бегут мурашки.

— Хорошо. Какие еще приемы у тебя есть? — Слегка согнув колени, он манит меня снова подойти к нему, но мне нужно хоть как-то объяснить свою проблему.

— Могу я быть честна с тобой, Маверик? — Тихо спрашиваю я, и он меняет позу, кивая в знак согласия.

— Я знаю приемы, и в обстановке, когда ты даешь мне время подумать, я могу их выполнить. — Я скрещиваю руки на груди и нервно потираю их. — Но я чувствую, что в ту секунду, когда я оказываюсь в затруднительном положении или в реальной опасности, мой мозг отключается, и я остаюсь карабкаться, слишком поздно, чтобы защитить себя.

Он подходит и встает со мной лицом к лицу, слегка приседая для этого. Его рука уютно ложится мне на плечо, впечатывая ладонь в мою кожу. — Пирамида? — Тихо бормочет Он, и я вздыхаю.

— Помимо всего прочего, но в тот день они послали множество людей схватить меня, а им понадобился только один. Мой мозг застыл, и когда я, наконец, пришла в себя, меня медленно вешали на глазах у всего кампуса. Я не могу продолжать чувствовать себя беспомощной. Я думаю, это ранит сильнее, чем физическая боль. — Я шокирована собственным признанием, я так хотела выговориться и выбрала Маверика из всех возможных людей.

Мне кажется, что он смотрит на меня часами, изучая мои глаза, пытаясь разорвать меня на части, чтобы проникнуть в мой мозг. — Хорошо. К тому времени, как я закончу тренировать тебя, эти приемы настолько глубоко укоренятся в твоем сознании, что ты будешь выполнять их, даже не задумываясь. Поняла?

Решимость в его глазах и сталь в голосе заставляют меня кивнуть в знак согласия, и прежде чем я успеваю перевести дыхание, он начинает двигаться. Его рука ложится мне на плечо, поворачивая меня, прежде чем прижать к своей груди, его рука поднимается, чтобы схватить меня за шею. Я вскрикиваю от неожиданности, и как только моя спина ударяется о его грудь, он выбивает мои ноги из-под меня, мои колени ударяются о мат. В ту же секунду, как они это делают, Маверик отпускает меня и отступает назад, когда мои руки опускаются передо мной, смягчая мое падение.

Свирепо глядя на него снизу вверх, он стоит, расставив ноги и уперев руки в бедра. — Ты придурок. — Я тяжело дышу, но этот ублюдок только ухмыляется.

— Ты, по сути, только что сказала мне, что нам нужно работать над внезапными атаками, перестань ныть. Давай повторим.

— Дай мне минутку, — ворчу я, поднимаясь на ноги, но в ту секунду, когда я встаю в полный рост, он бросается на меня. Рука вокруг моей талии, когда он сбивает меня с ног, я чувствую, как из меня выходит весь воздух, когда мое тело напрягается, готовясь к удару о мат. В последнюю секунду я чувствую, как его другая рука обхватывает мой затылок, его предплечья принимают на себя силу падения, когда он прижимает меня к своему телу.

Мне требуется мгновение, чтобы осознать его вес надо мной, его рука все еще держит меня за талию, а другая запуталась в моих волосах. Пытаюсь отдышаться, когда его вращающиеся зеленые глаза смотрят на меня сверху вниз, и это трудно. Прикосновение его волос к моему лбу заставляет меня осознать, насколько мы сейчас близки, смотрим друг на друга, наше дыхание смешивается.

Я не знаю, кто двигается первым, но прикосновение его губ к моим заставляет все мое тело реагировать. Мои руки обхватывают его лицо, прижимая его ближе ко мне, когда его щетина задевает мою кожу. Его губы грубо прижимаются к моим, мы оба нуждаемся в большем друг от друга. Прикосновение его языка к моим губам заставляет меня открыться ему, позволяя ему забрать у меня все.

Я слышу, как он шипит, когда мои ногти впиваются в его кожу на затылке, но я не могу остановиться, моему телу нужно отметить его как моего, пока он заявляет права на меня своим ртом. Желая большего прикосновения его кожи к моей, я хватаюсь за его футболку, и он позволяет мне стянуть ее через голову, наши губы снова соединяются, как только она отбрасывается в сторону.

— Черт, — шепчет он мне в губы, и я знаю, что мне нужно больше этого мужчины.

— Пожалуйста, Маверик, — умоляю я, его пальцы скользят вверх по моему бедру, в то время как другая его рука крепко держит мое бедро. Его полуприкрытые глаза поднимаются на мои, и желание ярко вспыхивает, соответствуя тому, что я чувствую. — Пожалуйста.

Ощущение его пальцев, прокладывающих дорожку под моими шортами, заставляет мое дыхание сбиться, мои глаза прикованы к нему, когда он нависает надо мной. Его пальцы касаются кружева у меня между ног, и я знаю, что в этот момент его мозг догоняет меня.

— Твою мать. Они что, без промежности? — Недоверчиво шепчет он, когда я прикусываю губу, подавляя стон, когда он проводит пальцами по моему клитору. Его глаза загораются, мой выбор нижнего белья удивляет его и разжигает его похоть.

Мои руки скользят по его груди и прессу, запечатлевая в памяти каждую впадинку и твердый край, пока он дразнит меня. Как раз в тот момент, когда я готова умолять, он медленно проникает в меня одним из своих пальцев, и его челюсть напрягается, когда он чувствует, насколько я влажна для него. Просовывая два пальца в мое лоно, я наслаждаюсь восхитительным растяжением, когда он подносит большой палец к моему клитору.

Мое тело словно охвачено огнем с головы до ног. Его толстые пальцы ласкают меня и подводят ближе к краю, прежде чем отступить или сменить темп. Оба скользкие от пота, и чистое первобытное желание пульсирует между нами, я хочу всего этого. Как только я чувствую приближение моего оргазма, я знаю, что он собирается затянуть это еще больше, и мое тело не сможет справиться с этим еще раз. Просовывая руку ему под шорты, я обнаруживаю, что головка его члена высунулась, требуя внимания, из его пульсирующей длины вытекает преякулят.

Сжимая мою руку вокруг себя, он стонет мне в горло, его пальцы беспорядочно двигаются по моему естеству. Прижимаясь бедрами к его руке, я отрываюсь от коврика и получаю дополнительное трение, в котором я нуждаюсь, когда чувствую, как моя киска сжимается вокруг его пальцев. Я кричу от удовольствия, когда мое тело покалывает от экстаза, мой оргазм обрушивается на меня со всех сторон, и все это время я смотрю в глаза Маверика. Моя рука неудержимо сжимается вокруг его члена, и он смотрит на меня сверху вниз, стараясь извлечь из моего тела каждую каплю удовольствия.

Застыв на месте, мы смотрим друг на друга, моя рука обнимает его, а его пальцы все еще внутри меня. Мой мозг спотыкается, пытаясь найти способ убедить его трахнуть меня прямо сейчас, когда мои мысли прерываются.

— Черт возьми, чувак. Убери свой член, — слышу я ворчание Уэста, и мое сердце замирает, но когда я смотрю в его сторону, он обращается не к Маверику.

Прямо за дверью, в которую я вошла ранее, стоят Уэст и Эйден. Это член Эда оскорбляет его, когда он стоит рядом и дрочит, явно при виде Маверика и меня. Срань господня, как долго они там стоят? Понимая, что завладел нашим вниманием, Уэст переводит взгляд с Маверика на меня, мягко улыбаясь и немного неловко взмахивая рукой. Черт. Эйден натягивает плавки обратно на свой член, но я вижу, что его рука все еще крепко обхватывает его.

— Черт, — рычит Маверик сверху и в мгновение ока слезает с меня, оставляя мое тело умолять его о большем, но он этого не замечает. Я вижу это в его глазах. Маверик, с которым я только что была, покинул здание, и прямо сейчас передо мной стоит Маверик — осел.

— Маверик, подожди, — бормочу я, вскакивая на ноги, но он уже качает головой. Я пытаюсь схватить его за руку, но он стряхивает меня. Направляясь прямо к Уэсту и Эйдену, я вижу, что Уэст тоже тянется ко мне, но его ничто не останавливает. — Маверик, пожалуйста. Не убегай. Это твои извинения. — Я выбегаю, и он останавливается прямо перед дверью, застыв на месте. Надежда зарождается во мне, но когда я делаю шаг к нему, он толкает дверь, и звук захлопывающейся за ним двери рикошетом разносится вокруг меня, немного ломая меня при этом.

— Он и есть тот самый "сложный человек", о котором ты говорила? — Спрашивает Уэст, подходя ко мне, и когда я встречаюсь с ним взглядом, я испытываю облегчение, не видя ни гнева, ни напряжения. Одно дело говорить, что ты рад поделиться, но совсем другое — увидеть это своими глазами. Я киваю в ответ, и он обнимает меня за плечи. — Солнышко, он сложный человек, и точка. Дело не только в тебе, тебе нужно быть терпеливой с ним. — Слезы наворачиваются мне на глаза. Когда я впервые услышал голос Уэста, я подумала, что сейчас начнется драка, но вместо этого он утешает меня и говорит слова поддержки.

— Ну, я просто хочу сказать, что это было чертовски горячо, красавица, — говорит Эйден, подходя и становясь по другую сторону от меня. Все мы уставились на дверь, через которую вышел Маверик. — Уэст, ты не хочешь продолжить шоу с нашей девушкой, чтобы я мог закончить трахать свою руку под этот вид?

Его слова заставляют меня усмехнуться, но ответ Уэста лишает меня дара речи. — В другой раз.

Срань господня, да, пожалуйста.

Глава 21

Джесс

Я чувствую, как вибрирует мой телефон в кармане, но я закидываю ноги на диван Луны, устраиваясь поудобнее. Я знаю, что это будут сообщения Уэста или Эйдена, и я все еще не готова говорить ни с одним из них после того, как они увидели, что произошло между мной и Мавериком в понедельник. Я проделала большую работу, избегая их, так как сегодня суббота, но я стала прятаться у Луны, насколько это было возможно. Не то чтобы она, кажется, возражала. Она должна встретиться с каким-то специальным агентом из "Тузов", но я остаюсь на месте, готовясь немного отдохнуть, чтобы погрузиться в свою новую книгу.

Я добилась большого прогресса в своем списке TBR без того, чтобы парни отвлекали меня, даже если мне было немного одиноко и я отчаянно нуждалась в их прикосновении. Особенно после прочтения второй книги из серии "Все звезды". Кажется, я до сих пор не могу забыть, как я практически умоляла Маверика не убегать, но это ничего не изменило. Он все равно ушел. Мне так неловко за то, что я показала им свою уязвимость и позволила Уэсту и Эйдену увидеть, как он отвергает меня. Как будто я только что не обнажилась перед ним, позволив ему растянуть меня на части и довести до оргазма. Черт, я позволяю старой себе, а не новой и улучшенной Рыжей, справлятся с этой ситуацией прямо сейчас.

Мне нужно снова обуздать свои чувства, я позволяю им всем проникать мне под кожу, и я оставляю себя незащищенной. Кажется, у них есть сила уничтожить меня, и я все еще не закончила собирать себя по кусочкам с тех пор, как вырвалась из лап моей матери, поэтому я не хочу снова давать кому-либо такой уровень власти.

— Рыжая, ты уверена, что хочешь остаться здесь одна? Ты можешь пойти со мной, — в десятый раз просит Луна, но я только качаю головой.

— Чтобы тратить свое время, сидя в грузовике с этой группой? Нет, спасибо, у меня есть дела поважнее, чем тратить свое время. Например, съесть все свои закуски, притвориться, что делаю эту работу, и посмотреть телевизор. — Я смотрю на нее, нацепляя свою лучшую улыбку, когда указываю на свои задания, разложенные на кофейном столике. На самом деле я ни за что не собираюсь ничего из этого делать, но этим ребятам не обязательно это знать.

— Пока, Джессикинс, — кричит Оскар, но я ему не отвечаю. Вместо этого показываю ему средний палец и заставляю всех смеяться. Дверь за ними закрывается, и я вздыхаю с облегчением. Подтягивая рюкзак поближе, я роюсь в сумке в поисках Kindle, когда чувствую, что мой телефон снова вибрирует. Мое сердце замирает, когда я вижу сообщение Эйдена.

Серое Пламя: Красавица, я устал от того, что ты избегаешь меня. Теперь я знаю, что все просто ушли, и тебя не было с ними. Итак, ты либо игнорируешь мой стук в твою дверь, либо находишься в чьей-то другой комнате. Мне нужно прийти и выяснить?

Черт. Он не может подняться сюда. Система безопасности Луны не распознает его лицо, и я приведу их всех сюда через несколько минут, вместе с Рафом, который будет в бешенстве, если Луны не будет здесь, чтобы отключить систему с помощью каких-нибудь технических штучек, которые они установили.

Я: Хорошо. Просто подожди там. Я буду там через несколько минут.

Сообщение едва доходит до того, как он отвечает, и мне хочется выколоть ему глазные яблоки.

Серый Огонь: Я считаю.

Мудак. Бросив телефон в сумку, я собираю все свои задания и убираю Kindle подальше. Раздраженная тем, что у меня не получится почитать, как я надеялась. Перекидывая сумку через плечо, я проверяю, заперта ли как следует комната Луны, прежде чем спустится по лестнице в свою. Когда я выхожу с лестницы и вижу Эйдена, он прислоняется спиной к моей двери, закинув ногу на нее, а на голове у него бейсболка, я не нахожу слов. Ему нельзя позволять так хорошо выглядеть.

— Ты не торопилась, — бормочет он, приподнимая бровь, а я просто смотрю на него, отказываясь давать ему объяснения. Я знаю, что он ничего не сделал, но он требователен, а мне это сейчас не нужно.

Вытаскиваю ключ из кармана, чтобы открыть дверь, но он не двигается со своего места, и от исходящего от него тепла у меня на шее учащенно бьется пульс. Мычание, слетающее с его губ, говорит мне, что он знает, какой эффект производит на меня, и когда я смотрю на него через плечо, его серые глаза ловят мой взгляд. Подушечкой большого пальца он мягко поглаживает меня по щеке, удерживая мою голову в нужном положении.

— Я скучал по тебе, красавица. Но ты больше не сможешь избегать меня в течение этих дней, хорошо? — Эйден шепчет мне в губы, и я не могу дышать. Его губы нежно касаются моих, и дрожь пробегает по моему телу. Отстраняясь, я застываю на месте, когда Эйден быстро открывает дверь, приглашая меня войти, прежде чем закрыть ее за нами. Видя его сейчас, я чувствую вину за то, что наказала его. Мне просто нужно было немного уединения после того, как Маверик причинил мне боль, но я не знаю, как это объяснить.

— Все в порядке, Джесс, — говорит он, подходя и становясь передо мной. Мне нравится, как он всегда приседает, чтобы его глаза были на одном уровне с моими. Он заставляет меня чувствовать себя равной, как будто он готов встретиться со мной на моем уровне, вместо того, чтобы всегда ожидать, что я поднимусь до его уровня. — Тебе не нужно ничего объяснять. Я понимаю. Я думаю, нам всем нужно было немного времени, чтобы осознать реальность всего этого. — Его слова застают меня врасплох и заставляют чувствовать себя еще более виноватой, потому что я не считалась ни с чьими чувствами, кроме своих собственных. — Перестань хмуриться. — Он улыбается, поглаживая большим пальцем морщинку у меня на лбу, и я расслабляюсь под его прикосновением.

— Мне жаль, — бормочу я, кладу руку ему на грудь, чувствуя, как учащенно бьется его сердце.

— Не извиняйся, просто поцелуй меня. — Без колебаний я наклоняюсь, чтобы прижаться губами к его губам. Это всего лишь мимолетное прикосновение наших губ, но страсть, вспыхивающая между нами, наэлектризована. — А теперь улыбнись на камеру, чтобы я мог показать Уэсту, что я нашел тебя. — Протягивая телефон, он встает позади меня, кладет подбородок мне на плечо и улыбается в камеру. Закатывая глаза, я делаю то же самое, тоже делая небольшой знак мира.

— С каких это пор вы с Уэстом переписываетесь? — Спрашиваю я, заинтересованная этим новым изменением в динамике.

— С тех пор, как женщина, в которой мы оба заинтересованы, начала избегать нас. — Его брови снова приподнимаются, когда он нажимает "Отправить" на своем телефоне.

— Я не избегала тебя, — ворчу я, но он даже не отвечает, зная, что это чушь собачья.

— Теперь ты можешь провести со мной немного времени, помириться со мной, — говорит он, подмигивая, и я улыбаюсь обычному озорству в его глазах.

Бросив сумку к своим ногам, я скидываю туфли и переплетаю свои пальцы с его пальцами, подтягивая его к дивану. — И что же ты хочешь сделать?

— Мне все равно, красавица, очевидно, мне просто нужно быть в твоем присутствии, и я чувствую себя лучше. — От его слов я таю. Опускаясь на диван, он притягивает меня к себе на колени. Я чувствую его твердую длину сквозь джинсы, и когда я прижимаюсь к нему, с моих губ срывается стон. — Я скучал по звукам, которые ты издаешь, — шепчет он мне в губы, и я вынуждена согласиться. Эйден сжимает мои ягодицы, и моя спина выгибается, когда я обвиваю руками его шею.

— На самом деле я не думала, что ты будешь так переживать из-за того, что не видишь меня, — честно отвечаю я, и меня ошеломляет взгляд, которым он одаривает меня, когда крепче сжимает мою задницу. Я знаю, что под кончиками его пальцев останутся синяки.

— Это потому, что ты, кажется, недооцениваешь меня и то, что здесь происходит.

Облизывая губы, я запинаюсь, не зная, что сказать в ответ. Я чувствую легкий намек на боль в его словах, а это не то, чего я хочу. — Я боюсь, что ты причинишь мне боль, Эйд, — шепчу я, пытаясь предложить ему тот же уровень честности, что и он мне, и это заставляет его уставиться на меня, явно не находя слов.

Прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сказать, вокруг нас начинает звучать песня "Savage’ в исполнении Меган Ти Жеребец, и Эйден вздыхает. — Черт. Извини, это Труди звонит. — Он произносит это так небрежно, что я не могу удержаться от смеха над словами и тем фактом, что он приписал это своей сестре.

Его глаза остаются на мне, когда он подносит телефон к уху. — Привет, Тру. Я занят, да… — Ей приходится прервать его, потому что он обрывает фразу, и его тело напрягается. — Труди, успокойся. Я приеду так быстро, как смогу.

Эйден вздыхает, кладет телефон к себе на колени и смотрит в потолок. Очевидно, что-то не так, и я не хочу ничему мешать, поэтому медленно поднимаюсь с его колен.

— Тебе нужно, чтобы я что-нибудь сделала, Эйд? — Предлагаю я, но он уже качает головой.

— Спасибо, красавица, но все хорошо. — Стоя передо мной, он заправляет маленькую прядь волос мне за ухо. — Она казалась немного расстроенной, и я не хочу, чтобы она…

— Нет, конечно. Иди, надеюсь, с Труди все в порядке, — говорю я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, но он хватает меня за подбородок и завладевает моими губами. Отступая, он оставляет меня хватать ртом воздух, и я смотрю, как он направляется к двери, подмигивая мне перед уходом. Плюхнувшись на диван, я пытаюсь отдышаться.

Что, черт возьми, здесь только что произошло? Обычно это меня называют торнадо, и теперь я думаю, что знаю, каково это — быть на другом конце провода. Он ворвался сюда, полностью уничтожив мой мозг, а затем неожиданно был вынужден уйти. Мне нужно вздремнуть. Все это вымотало меня. Еще раз проверяю свою комнату, чтобы убедиться, что я действительно одна, я делаю именно это.

Уэст

Эйден: Смотри, кого мне удалось найти!

Я смотрю на фотографию, на которой он запечатлен на моем экране с Джесс, и мое напряжение немного спадает при виде улыбки на ее лице и милого знака мира. Я могу сказать, что она развлекает его фотографией, но счастье в ее глазах настоящее.

Я беспокоился с понедельника. После того, как Рик выбежал из зала, а мы все разошлись в разные стороны, я почувствовал, как расстояние между нами увеличилось. То, как боль была так очевидна на ее лице, когда он просто ушел, сломило меня. Она оставила себя беззащитной, когда практически умоляла его остаться, но это не помешало его ногам унести его прямо за дверь. В Рике было гораздо больше, чем суровая внешность, которую он излучал, но я видел и то, как он смотрел на нее, доводя до оргазма.

Я направлялся убедиться, что между ними все в порядке после разговора в машине этим утром, но когда я добрался туда, Эйден загораживал дверной проем. С него капала вода из бассейна в одних плавках, но когда я увидел, что привлекло его внимание, я тоже был очарован. Молча подтолкнув его локтем в коридор, мы наблюдали, как они потерялись друг в друге. Я подумал, что, возможно, почувствовал укол ревности, увидев ее с кем-то другим, но, к моему удивлению, я был тверд как сталь, наблюдая, как удовольствие разливается по ее телу. Но когда я поймал Эйда, который гладил себя, наблюдая за происходящим перед нами, я не смог удержать рот на замке. Маленький вуайерист.

С тех пор Джесс избегала моих звонков и сообщений, и как бы сильно я ни хотел дать ей пространство, в котором она явно нуждалась, один из нас должен был связаться с ней. Раф позвонил мне в четверг вечером, так что у меня не было возможности проверить, как она сама. Это немного нервировало меня, необходимость ставить Физерстоуна на первое место, но вчера вечером я вошел в систему академии и нашел номер Эйдена. Если я не могу быть там, мне нужно было, чтобы он был, и он не разочаровал. Кажется, мы на одной волне, и он ухватился за возможность проведать ее сегодня.

Когда я загоняю R8 на парковку возле дома, где живут преподаватели, я знаю, что мне нужно загнать в угол другого человека, который тоже избегал меня. Маверик.

Выйдя из машины, я прохожу через пустынный вестибюль, направляясь прямо к лифту, не желая подниматься на четыре лестничных пролета, поскольку с тех пор, как уехал, я почти не спал. Раф поручил мне и нашим снайперам следить за главарями русской мафии, которые неожиданно появились две недели назад, и Физерстоун ожидает, что будет постоянная слежка за ними. Наблюдая сегодня утром, как они садятся в частный самолет, передавая работу техническим экспертам для отслеживания их дальнейших шагов, я был рад вернуться к ней. Но как бы мне ни хотелось поспать, сначала мне нужно было проведать своего друга.

Нажимая кнопку пятого этажа, я прислоняюсь спиной к стеклянной стене в задней части лифта, и как раз в тот момент, когда двери вот-вот полностью закроются, чья-то рука взмахивает, заставляя их снова открыться. В ту секунду, когда я вижу ее лицо, я внутренне стону. Мне не нужно иметь дело с Джиной прямо сейчас, да и вообще когда-либо, если уж на то пошло.

— Уэст! — восклицает она, мгновенно вторгаясь в мое личное пространство и проводя ладонью по моей руке. Теперь я в ловушке между стеной позади меня и сумасшедшей леди, которая блокирует меня. — Я скучала по тебе. Как у тебя дела? Я так давно тебя не видела!

— Эээ, все хорошо, спасибо, Джина, — отвечаю я коротко и мило, но не вежливо, отвечая на вопрос, который, кажется, не беспокоит ее, когда она придвигается ближе, ее бедро прижимается к моему, а дыхание овевает мою шею, когда она проводит руками по моей груди.

К счастью, лифт звонит, сигнализируя, что мы прибыли на этаж Рика, и я вырываюсь из ее когтей так быстро, как только могу, что все еще каким-то образом умудряюсь заставить ее ахнуть, как будто я только что лизнул ее клитор. Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от ее рвения, даже не оглядываюсь на нее, направляясь прямо по коридору в комнату Рика. Стучу так, словно собираюсь вышибить дверь, если он не ответит, дверь быстро распахивается, и с другой стороны меня поджидает свирепый Рик. Но я не хочу рисковать нашими шансами на то, что Джина последовала за мной, поэтому врываюсь внутрь и захлопываю за собой дверь. Я чувствую, что он готов наброситься на меня, но я поднимаю ладонь между нами, прислоняясь спиной к двери с закрытыми глазами, точно так же, как я хотел сделать в лифте.

— Извини, Рик, — бормочу я, на мгновение мое лицо расплывается в зевоте, прежде чем я продолжаю. — Я почти не спал, потом вошел в лифт и был загнан в угол Джиной. Мне просто нужна секунда. — Он не отвечает, ясно видя мешки у меня под глазами и понимая, какую энергию только что высосала Джина, хотя я пробыл в ее присутствии меньше шестидесяти секунд.

Когда я, наконец, разлепляю веки, он прислоняется к кухонному островку справа от меня, разглядывая каждый дюйм своей мудацкой задницы, как обычно, за исключением того, что его голова опущена, поскольку он избегает моего взгляда. — Ты предложишь мне пива, Рик? — Спрашиваю я, но он едва слышно ворчит, оставаясь в той же позе.

Я здесь достаточно давно, чтобы знать, где что лежит, поэтому прохожу мимо него к холодильнику и беру себе бутылку холодного с верхней полки. Наши квартиры практически идентичны. Моя просто немного больше и находится на верхнем этаже из-за моей родословной. Мое тело хочет лечь или, по крайней мере, сесть, но я чувствую напряжение в воздухе вокруг нас, и я знаю, что это из-за Джесс.

Ставя бутылку на столик, я складываю руки на груди и прислоняюсь к нему с противоположной стороны от него. — Ты закончил дуться?

— Я, блядь, не дуюсь, Уэст, — ворчит он, поворачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на меня, а я просто поднимаю брови. Ублюдок сейчас дуется.

— Ну, по крайней мере, ты разговариваешь. — Похлопав по столу, я заставляю себя встать как следует. — Ты говорил с Джесс?

— И какого черта мне это делать? — Схватив мое пиво, он поворачивается ко мне спиной и направляется к диванам, останавливая игру по телевизору и откидываясь на спинку.

Сжимая руки, я пытаюсь сохранять спокойствие, выслушивая его короткие и дерьмовые ответы, но это трудно, когда мои инстинкты защиты Джесса берут верх. — Ты хоть представляешь, какой сломленной она выглядела, когда ты уходил на днях? — Выпаливаю я, и мне приятно видеть намек на вину в его глазах. Он должен знать, как его действия повлияли на нее. Зная, что спор ни к чему нас не приведет, я должен сказать то, что хочу, чтобы он услышал, а затем лечь спать. — Послушай, я просто зашел сказать, что ничего страшного, если между тобой и Джесс что-то есть. Для меня это не проблема, но тебе нужно быть очень осторожным в будущем, потому что я не позволю тебе продолжать так обращаться с ней.

Я смотрю, как белеют костяшки его пальцев, когда он крепко сжимает бутылку в руке. — Как бы то ни было, это все равно больше не повторится. Это был момент слабости, не более того.

Его слова звучат натянуто, и я знаю, что он чувствует это по прищурившимся глазам. Он не собирается ничего слушать прямо сейчас, слишком погружен в свои мысли, чтобы видеть то, что находится прямо перед ним.

Вздыхая, я говорю правду. — Под поверхностью твоей кожи ты чувствуешь зуд, Рик, и он каким-то образом исчезает, когда она рядом. Я чувствую это, Эйден чувствует это, и я знаю, что ты тоже это чувствуешь. Мы все это чувствуем. Так что ты собираешься с этим делать?

С этими словами я ухожу, пусть у этого ублюдка будет пища для размышлений.

Глава 22

Джесс

Заходя в лифт во вторник с Луной и ребятами, я не могу перестать глазеть на них всех. Прошло два дня, но моя лучшая подруга, черт возьми, замужем. ЗАМУЖЕМ. И все же я не могу заставить парня задержаться рядом со мной более чем на пять секунд после того, как я достигла оргазма. Что ж, это ложь. Если бы это был Уэст или Эйден, на этом бы все не закончилось, это точно.

Это кажется безумием, глядя на то, как далеко зашли Луна и ее Тузовые задницы. Я знаю об этих придурках много лет и никогда не думала, что их так легко поставят на колени, но моя девочка — крутая сука. Глядя на ребят, у меня просто дух захватывает, как я вдруг могу заметить в них небольшие отличия.

Роман не рычит постоянно, и нежность в его глазах, когда он думает, что никто не видит, как он смотрит на Луну, каждый раз поражает меня до глубины души. Паркер, кажется, стал выше ростом, если это вообще возможно, от него исходит новый уровень уверенности. Кай теперь открыто тяготеет к Луне больше, чем когда-либо, желая показать ей свои эмоции и прикасаться к ней при любой возможности, что резко контрастирует с тихим и изолированным парнем, которым он был раньше. Оскар уже не так часто молотит языком, как раньше. Он выглядит так, как будто становится более наблюдательным, как будто она его королева, и он готов защищать ее на краю света.

Я хочу этого. Черт возьми, я хочу этого.

— Этим утром ты поедешь со мной, Джессикинс, — говорит Оскар, обнимая меня за плечи, и мне приходится заставить себя улыбнуться Луне, когда она оглядывается, но я знаю, что она видит меня насквозь, когда закатывает глаза.

— Как скажешь, Оззи, — бормочу я, когда двери лифта открываются, и мы все выходим. Как бы сильно этот молокосос меня ни раздражал, в глубине души я ценю то, что он тоже хочет меня защитить. Ему просто приходится, как всегда, доводить дело до крайности.

Дождь барабанит по стеклу и отскакивает от пола, так что мои ноги в этой униформе в конечном итоге промокнут, но я ценю Томаса за то, что он стоит у двери с зонтиком наготове. Пробормотав мою благодарность, Оскар берет зонтик и держит его над нами, обнимая меня одной рукой, стараясь сохранить нас как можно более сухими. Я иду так быстро, как только могу на этих каблуках, к "Rolls — Royce" и быстро забираюсь внутрь раньше Оскара, а водитель закрывает за нами дверь.

На подлокотнике лежит маленькое серое полотенце, и я никогда еще не была так благодарна водителям за внимание к деталям в этих "Rolls". Используя его, чтобы попытаться высушить ноги, я испытываю трудности с чулками, которые на мне надеты, поскольку водяные капли выглядят более заметными, но нет смысла переживать из-за этого.

— Итак, каково это — быть женатым мужчиной, Оскар? — Спрашиваю я, надеясь избежать его раздражающих манер более глубоким разговором. Я не могу смириться с тем, что он до чертиков раздражает меня этим утром.

— Джесс, я чувствую себя новым гребаным мужчиной, — бормочет он с широчайшей улыбкой на лице. — Хочешь увидеть мою новую татуировку с родословной? — С энтузиазмом спрашивает он, но когда я качаю головой, он надувает губы.

— Оскар, ты показывал мне это по меньшей мере шесть раз за два дня. Мне не нужно смотреть это снова. — Я улыбаюсь ему, не желая спорить. Даже мило, что он так привязан к татуировке. — Хотя мне нравится, насколько вы все счастливы. Именно поэтому мне нужно, чтобы вы обеспечивали безопасность нашей девочки в Играх, хорошо? — бормочу я, позволяя своему страху на мгновение взять верх, когда его лицо превращается в смертоносного Туза, которого я давно не видела.

— Никто ее не тронет, Джесс. Я, блядь, выпотрошу их всех, оторву им члены и сожгу этих ублюдков заживо, если понадобится. — Я киваю в ответ на ярость его слов, которые, на удивление, приносят мне утешение.

— Спасибо, Оскар, — честно отвечаю я, желая услышать, на какие глубины он готов пойти, чтобы защитить Луну от пыток, придуманных самим Физерстоуном. Убей или будешь убит; вот почему я хочу быть никем в этом мире. По крайней мере, так я могу сохранить чистую совесть. Не поймите меня неправильно, я хочу наброситься на мать Луны, Веронику, за то дерьмо, которое она натворила, но я знаю, что не была создана такой.

— Однажды ты почувствуешь то же самое, Джессикинс, и ты сделаешь себе какую-нибудь татуировку, и я даже не буду жаловаться на это. — Улыбка возвращается на его лицо, когда он смотрит на меня. — Когда я позволю, конечно.

Что за… этот гребаный парень. — Оскар Стил-О'Шей, ты вызываешь у меня желание выбить твои зубы, пока они еще прикреплены к челюсти, — рычу я, взбешенная его дерзостью. — Когда ты позволишь это? Отвали, придурок. — Я вылетаю из машины, когда она останавливается у академических корпусов. Слишком злясь на него, чтобы оставаться рядом, я выбежала из машины без зонтика, когда замечаю огромную белую беседку между двумя зданиями.

Я замечаю Луну на краю площадки, разглядывающую окружающую ее сцену, и спешу присоединиться к ней, беря ее под руку, когда прокрадываюсь под ее зонтик. Должно быть, это декорации для анонса Игр, о которых Луна упоминала сегодня утром. По краям беседки расставлены столы, заваленные сувенирами и брошюрами Академии Физерстоун. На противоположном конце находится небольшая трибуна, где стоит Барбетт Дитрихсон, готовая обратиться ко всем нам. Однако ее глаза прикованы к Луне, заставляя других студентов перешептываться и сплетничать, наблюдая за ее откровенным взглядом.

— Доброе утро, мои ученики из Физерстоуна, — громко приветствует Барбетт. — Я очень разочарована пасмурной погодой, особенно в такой праздничный день. Эта женщина точно сумасшедшая. Оглядывая помещение, мой взгляд падает на Эйдена, который уже смотрит на меня в ответ. Его серые глаза ласкают мое тело издалека, заставляя мои щеки порозоветь от волнения, когда я оглядываюсь на трибуну.

— Однажды она будет сброшена со своего пьедестала, — шепчет Паркер рядом со мной, и я не могу не согласиться. Она напоминает мне мою мать. Всегда разыгрывает какой-нибудь спектакль, веря, что всем повезло находиться в ее присутствии.

— Я хотела быть той, кто объявит всем вам, что Игры в Физерстоуне перенесены на следующую неделю. Понедельник, второе ноября, если быть точнее, и я так взволнована за тех из вас, кто примет участие. — Вытянув руки по швам, она привлекает всеобщее внимание к преподавателям, работающими за столами под навесом. Именно тогда я замечаю Маверика. С ним разговаривает другой преподаватель, я думаю, это может быть Джина, тихий преподаватель истории, но я не могу как следует разглядеть отсюда из-за всех этих людей между нами. Что бы она ни сказала, он хмурится еще сильнее, и у меня возникает непреодолимое желание убедиться, что с ним все в порядке. Даже после того, как он исчез, я, кажется, не могу избавиться от притяжения, которое испытываю к нему.

— Как вам всем хорошо известно, любой представитель родословной Кольца будет автоматически допущен к Играм. Любой другой желающий принять участие может сделать это на свой страх и риск. Выживание в Играх увеличит вашу репутацию и родословную в фонде Физерстоунов, если вы не являетесь Тузом.

Мое сердце замирает при этой мысли. Если бы моя мать была сейчас здесь, она бы настаивала на моем участии, если бы считала, что это повысит ее авторитет. Однако эта мысль заставляет меня задуматься, потому что я ничего не слышал о ней с тех пор, как уехала в августе, и я не могу решить, хорошо это или плохо. Особенно теперь, когда Джулиана мой опекун, она не может быть довольной этим, но я уверена, что рано или поздно узнаю.

Несколько студентов выходят вперед, горя желанием поучаствовать, и я просто не могу понять их образ мыслей. Я понимаю, что у Луны и Тузов нет выбора, но от того, что я сама выбираю этот путь, у меня начинает подташнивать в животе.

— Слышать ее речь — это как будто кто-то проводит теркой для сыра по моему уху, — шепчу я, заставляя Луну улыбнуться, когда вокруг нас поднимается шум, и это почти похоже на волнение в воздухе.

— У вас есть время до конца дня, чтобы заполнить формы для участия в Играх. Любые заявки, отправленные после полуночи сегодня вечером, учитываться не будут. Первые уроки сегодня утром отменены, чтобы дать вам достаточно времени для заполнения необходимых форм. — Она быстро хлопает в ладоши, и я знаю, что она наконец готова закончить свою чертову речь. — Я буду отсутствовать по делам до конца недели, поэтому я хотела пожелать вам удачи. Постарайтесь не умереть, — бормочет она, глядя прямо на Луну, прежде чем уйти.

— Блок Туз, не могли бы вы подойти к моему столику, пожалуйста. Если кто-то еще хочет поучаствовать, обратитесь к кому-нибудь из других преподавателей! — Маверик кричит, и звук его голоса ударяет меня прямо в грудь. Мне нужно придумать, как попасть в класс, пока Луна и ребята записываются. Я не хочу быть рядом с ним прямо сейчас.

Но у меня нет шанса сбежать, потому что Луна крепче сжимает мою руку и начинает тянуть меня в его сторону. — Что ты делаешь, Луна? — Спрашиваю я, но она не отвечает. Вместо этого она продолжает раздвигать толпу, подводя нас ближе к Маверику.

Луна обходит стол, приближаясь к Маверику, и я не могу оторвать взгляд от своих ног.

— Эй, у тебя есть минутка? Я хочу попросить тебя об одолжении, — говорит Луна, и это приводит меня в замешательство. Зачем ей нужна услуга от Маверика? Я чувствую на себе его взгляд, но не двигаюсь, и он, должно быть, соглашается, чтобы она продолжила.

— Я хотела спросить, не могла бы Рыжая приехать и побыть с тобой, пока я на Играх?

— Что? — Спросила я. Я отказываюсь, мои глаза встречаются с Мавериком, когда он задает тот же вопрос, и Луна вздыхает.

— Мне нужно, чтобы ты была в безопасном месте, Джесс. Мы обе знаем, какое дерьмо они любят вытворять. Маверик помогал после Пирамиды. Я доверяю ему в твоей безопасности. — Мой мозг работает на полную мощность, пока я пытаюсь осмыслить то, что она говорит. Ее рука обхватывает мою, когда она пытается утешить меня. Она бы никогда не попросила меня об этом, если бы знала, какое дерьмо со мной происходит, но я решила держать это при себе и посмотрите, к чему это привело меня сейчас.

Как, черт возьми, мне заставить его сказать "нет"?

Маверик

Твою мать. Как может небо падать вокруг нас, заливая все вокруг, и при этом она умудряется выглядеть такой чертовски сияющей? Я почувствовал ее в ту же секунду, как она вылезла из машины, и мне захотелось подойти туда и выяснить, что, должно быть, сказал этот ублюдок Оскар, что заставило ее выскочить из "Rolls-Royce" так, как она это сделала.

Тогда мне пришлось вспомнить, что это не мое дело, и напомнить себе, что меня не должно волновать подобное дерьмо. Теперь она стоит передо мной, рядом с Луной, которая просит меня позаботиться о ней, когда они уедут на Игры. Очевидно, что Джессика ни словом не обмолвилась Луне о том, что произошло между нами. Иначе она была бы здесь и била меня по лицу. Паника в глазах Джессики, когда она прикусывает губу, говорит мне, что она хочет, чтобы я сказал "нет". Я должен сказать "нет". Мне нужно сказать "нет".

— Мне очень жаль, Луна. Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец говорю я, но слова обжигают мне язык, и паника, которая только что была в глазах Джессики, теперь сменяется разочарованием, и я ненавижу то, что я это сказал. Снова.

— О. Ладно, тогда не беспокойся. Вместо этого я поговорю с Уэстом, — отвечает Луна, ее глаза расширяются от удивления из-за того факта, что я сказал "нет". Я смотрю, как Луна поворачивается, чтобы уйти, готовая потащить Джессику за собой, и мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что она только что сказала. Инстинктивно я протягиваю руку и хватаю ее за локоть, чтобы остановить ее от ухода.

Поворачиваясь ко мне лицом, Луна смотрит на меня, в замешательстве сдвинув брови, в то время как Джессика тоже медленно поворачивается, ее шея и лицо покраснели от смущения.

На мгновение потерявшись в ее взгляде, я вспоминаю, что Луна ждет, когда я заговорю. — Уэст? Почему, Уэст? — Спрашиваю я, пытаясь не нахмуриться при мысли о том, что она может пойти к нему следом. Он не скажет "нет". Уэст скажет "да" еще до того, как она закончит задавать вопрос.

— Почему бы и нет? Мне нуженкто-то, кому я могу доверять настолько, чтобы обеспечить ее безопасность. Моим первым выбором был ты, но ты сказал "нет", — отвечает Луна, и ее слова лишают меня дара речи, когда я перевожу взгляд с нее на Джессику.

— Я стою прямо здесь, Луна, — выдавливает Джессика, но ни один из нас не реагирует.

— То есть ты хочешь сказать, что больше всего доверяешь Джесс, мне? — Спрашиваю я, убедившись, что использую ее прозвище, как все остальные. Я не могу сдержать ухмылку, расползающуюся по моему лицу, когда до меня доходят ее слова. Сначала она пришла ко мне. Ко мне. Чтобы защитить Джессику в ее отсутствие, и мой взгляд возвращается к женщине дня. Ее румянец темнеет, прежде чем она опускает взгляд на свои ноги. Она не возражает против всей этой ситуации, потому что это вызвало бы подозрения, и сама мысль о том, что она будет находиться в моей квартире неделю подряд, заставляет мой член взбодриться.

— Ты поможешь или нет? — Луна ворчит, ей явно надоело ждать ответа.

— Да. Да, я помогу. — Срань господня, что, блядь, я только что сказал? Заставляя себя выпрямиться, я киваю в знак согласия, внутренне задаваясь вопросом, почему я только что настолько усложнил свою жизнь. Я никогда не смогу выжить в ее присутствии, в моем личном пространстве. Черт.

— Хорошо. Я бы предпочла, чтобы она приехала погостить в воскресенье после вечеринки в честь Хэллоуина. Я не знаю, когда они собираются устроить все это для Игр, поэтому я хотела бы быть готовой. Рыжая, как насчет того, чтобы дать Маверику свой номер? Таким образом, будет легче разобраться во всем более конкретно, и мы сможем разобраться с доставкой некоторых твоих вещей.

Джессика ничего не делает, только свирепо смотрит на Луну. Очевидно, она не знала, что этот разговор состоится, и была застигнута врасплох так же, как и я. Но, видя ее язвительность, я усмехаюсь.

— Не волнуйтесь, у меня есть ее номер телефона… В файле. В файле, конечно. У нас есть номера мобильных телефонов всех студентов в ваших профилях. Я возьму его там. Хорошо? — Спрашиваю я, немного отступая, потому что у меня уже есть ее номер, сохраненный в моем телефоне как Лепесток, и теперь я взволнован.

— Правильно. Спасибо тебе, Маверик. А теперь покажи мне, что мне нужно делать со всем этим дерьмом здесь, — стонет Луна, и я молча беру у нее планшет. Отпустив Джессику, она осматривает его, и я наблюдаю, как Джессика что-то шепчет ей на ухо и поворачивается, чтобы уйти. Ни прощай, ни увидимся позже, ничего. Она даже не оглядывается в последний раз через плечо, и я провожаю ее взглядом, пока она полностью не скрывается из виду.

Если это причиняет мне боль, мне страшно подумать, что я с ней сделал, но я отказываюсь зацикливаться на этом. Кладя планшет на стол передо мной, Луна привлекает мое внимание. — Ты защищаешь ее ценой своей жизни, ты понимаешь? Никто не подойдет достаточно близко, чтобы причинить ей вред.

Я киваю в знак согласия, но что, если это я причиняю боль?

Глава 23

Эйден

Я люблю вечеринки, хорошо провести время. Раствориться в музыке и сексе. Но вся эта хрень действует мне на нервы. Особенно с тех пор, как появилась Труди, чтобы отвести Луну в заднюю комнату, которой она пользовалась, а затем снова ушла. Что-то происходит с моей сестрой, и я не знаю что. Когда она позвонила мне, пока я был с Джесс, она безудержно рыдала в трубку, в ее голосе слышалась паника. Я побежал к ней, а когда появился, Труди сидела на диване, на ее лице не было никаких эмоций. С тех пор она не кажется такой собранной, как обычно. Ее плечи кажутся сгорбленными, а привычной бодрой походки не существует, не говоря уже о более мешковатой одежде.

Ее светлые волосы были собраны сзади в пучок на макушке, и я никогда раньше не видел их такими. Ее глаза были красными и опухшими от слез, но она не сказала мне ни слова. Ни единого, и я не знал, как до нее достучаться. Итак, я пытаюсь дать ей пространство, в котором она нуждается, применяя при этом более практический подход к организации вечеринки в честь Хэллоуина.

Обычно я просто устанавливаю секс — палатку и слежу за тем, чтобы спиртное было на месте, но, чтобы снизить нагрузку Труди, мне нужно убедиться, что наркотики проходят химическую проверку качества, а все остальные беседки обустроены именно так, как это делает Труди. Сейчас я узнаю, сколько дерьма я оставляю на ее усмотрение, и теперь мне плохо. Я рад, что нам не нужно самим тестировать наркотики, иначе я бы ничего не добился.

Довольный выбором алкоголя в баре, я направляюсь к кабинке диджея, чтобы убедиться, что там тоже все в порядке, когда слышу, как Луна зовет меня.

— Привет, Эйден.

— Луна, — отвечаю я кивком, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, кто с ней, и мои брови приподнимаются, когда я замечаю Кая на дереве напротив беседки, где мы стоим. — И ты тоже принесла конфетку для глаз, да? — Она смеется, закатывая на меня глаза, и я опираюсь локтем о стойку.

— Я это сделала, не так ли? — Она мечтательно улыбается, глядя на него, и я представляю, как я смотрю на Джесс. Подожди, откуда, черт возьми, взялась эта мысль? И почему я не схожу с ума? Вытягивая шею, я сосредотачиваюсь на ответе Луне.

— Ты это сделала, но где скандалист? Я хочу сохранить свое лицо красивым сегодня вечером, — говорю я, подмигивая, и она со смехом откидывает голову назад, и я надеюсь, это означает, что никто не набросится на меня с кулаками.

— Пока все в порядке. Ты не против, если я поставлю сюда эту камеру? — Она указывает на систему освещения, которую мы установили перед стендом, и я киваю в знак согласия.

— Все, что вам, ребята, понадобится. Вам нужна помощь с чем-нибудь еще? — Спрашиваю я, расправляя плечи, но она в ответ качает головой, сосредоточившись на текущей задаче.

— Нет, после этого у нас все должно быть готово. Потом я должна пойти и встретиться с Рыжей, чтобы она заставила меня надеть костюм на Хэллоуин. — Упоминание прозвища моей любимой девушки заставляет меня навострить уши, и мне требуется много усилий, чтобы сохранять спокойствие.

— Ах да? А в каком качестве ты выступишь? — Черт, мне все равно, что это такое, я просто рад, что Джесс будет здесь сегодня вечером, и мне нужно попытаться застать ее наедине.

— Понятия не имею. Джесс не говорит мне, потому что знает, что я скажу "нет". Так что у меня не будет другого выбора, кроме как согласиться со всем, что она скажет, когда я доберусь туда, — отвечает она, пожимая плечами, и это заставляет меня улыбнуться.

— Ты слишком мягкая с ней. Я чуть не говорю "так же, как и я", но в последнюю секунду прикусываю губу.

— Если ты когда-нибудь попытаешься использовать это против меня, я выпущу тебе кишки, ты понимаешь? — Ее слова застают меня врасплох, и я бессознательно киваю.

— Как будто я рискую навлечь на себя гнев тебя и твоих четырех гребаных всадников, я собираюсь начать называть тебя апокалипсисом. — Она от всего сердца смеется над моим ответом как раз в тот момент, когда Кай подходит, чтобы встать рядом с нами, и разговор обрывается, когда мы замечаем его. Боже, этот парень всегда был горячим, он и сейчас горячий, но мой член не пульсирует по шву моих джинсов, чтобы добраться до него, как это обычно бывает. Нет. Он хочет сделать это только для Джесс.

— Сакура, — шепчет он Луне, и озорной огонек в ее глазах заставляет его нахмуриться. — Что я упускаю? — Спрашивает Кай и не может удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ней.

Пытаясь унять смех, она поднимает руки параллельно друг другу, придвигая их ближе друг к другу, прежде чем развести еще дальше.

— Ничего, красавчик. Просто Эйден хотел узнать, насколько ты увлечен, и я пыталась оценить это для него. — Набравшись воздуха, я расхохотался над тем, к чему она это только что привела, и я не могу поверить, что она только что заставила Кая Фьюза покраснеть. Чертов румянец, а у меня в штанах все еще не шевелится. Джесс официально сломала меня.

В. Лучшим. Из возможных. Способов. Возможно.

— Кай Фьюз так великолепен. Жаль, что кто-то привлек мое внимание. Иначе я бы пытался убедить тебя позволить мне перевернуть твой мир, — добавляю я, все еще посмеиваясь, когда Луна слегка отталкивает меня назад.

— Это не смешно, — ворчит она, и это заставляет меня смеяться еще сильнее. Я понимаю, почему Джесс нравится быть рядом с Луной. Когда вы избавляетесь от ее отношения ‘RBF’, с ней становится весело находиться рядом. Бросив на меня еще один свирепый взгляд, она достает свой телефон из кармана, и мгновение спустя ее рука оказывается в руке Кая, и они уходят. Они так увлечены друг другом, что даже не прощаются, и я не могу сказать, что виню их.

Чувствуя, как вибрирует мой телефон в кармане, я вытаскиваю его, и он вибрирует снова и снова. Что, черт возьми, происходит? Разблокируя телефон, я обнаруживаю, что меня добавили в какой-то групповой чат, и когда я нажимаю, чтобы открыть ожидающие сообщения, мое сердце начинает бешено колотиться в груди.

Маверик добавил вас в групповой чат.

Маверик добавил Уэста в групповой чат.

Маверик переименовал групповой чат в "Братья Джонас"

Что за хуйня? Кажется, я знаю, зачем нужен групповой чат для нас троих, и мой член действительно подергивается при мысли о причине. Но какого хрена он назвал группу "Братья Джонас"?

Словно читая мои мысли, приходит сообщение от Уэста.

Уэст: Я полностью за групповой чат, но почему "Братья Джонас"? Мы совсем не похожи на Кевина, Ника и Джо.

Я ухмыляюсь над его сообщением, но не могу поспорить с его доводами, когда приходит ответ Маверика.

Маверик: Потому что, ты же знаешь, мы все от нее "Без ума".

Я: Согласен.

Уэст: Я не могу с этим поспорить, но мне любопытно знать, что заставило тебя изменить свое мнение?

Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем он отвечает, и как раз в тот момент, когда я собираюсь убрать телефон, экран загорается.

Маверик: Нет. Но я самодовольный ублюдок, и я хотел, чтобы вы оба знали, что на следующей неделе у меня гости! Угадайте, кому Луна доверила позаботиться о Джессике, пока она на Играх?

Он не ошибается. Он самодовольный ублюдок.

Уэст: Черт. Мы живем в одном здании, болван, я останусь на ночь!

Я: Какого хрена? Не будьте придурками. Я собираю сумку, кто-нибудь из вас может взять меня с собой!

Ни за что на свете они не будут держать ее подальше от меня целую неделю, особенно после того, как на этой неделе у меня были сильные симптомы отказа, когда я давал ей побыть одной.

Маверик: Пошли вы нахуй, сосунки.

О, этот засранец играет нечестно, и я знаю, как с ним поступить.

Джесс

Боже мой, я так взволнована предстоящим вечером. Я люблю наряжаться, и Хэллоуин — один из моих любимых праздников. Рождество для меня на первом месте, но Хэллоуин — на втором. Хотя я не могу справиться с нервами в животе, и они не имеют никакого отношения к сегодняшнему вечеру. Мое беспокойство и стресс пройдут на следующей неделе, когда Луна и Тузы должны начать Игры. Я слышала ужасные истории, и мне страшно, что я потеряю свою лучшую подругу.

Избавившись от этого, я пытаюсь расслабиться. Сегодня вечером главное — повеселиться и не напрягаться. Я знаю, что у Луны и ее парней есть план относительно Рен, и насколько я знаю детали, я не имею к этому отношения, поэтому я надеюсь, что смогу увидеть Эйдена.

Поправляя парик на голове, я оглядываю себя в зеркало в пол. Белые туфли на танкетке с закрытыми носками скрывают тот факт, что на мне чулки. Шнурок сверху находится как раз под штаниной моих джинсовых шорт, так что никто, кроме меня, не знает, что они там есть. В мои шорты заправлена серебристая блестящая латексная рубашка с длинными рукавами, застегивающаяся спереди на молнию. Я оставляю молнию расстегнутой прямо между грудями, в полной мере пользуясь нижним бельем, которое на мне надето и подчеркивает мою грудь.

Поверх розовых теней для век я нанесла густые веснушки на переносицу и щеки, а губы покрыла серебристой помадой. Мне жарко, но в довершение всего я заколола волосы назад и надела пыльно-розовый парик до плеч с парой серебряных антенн на макушке.

Довольная своим видом, я зову Луну. — Луна Мун Стил, ты не могла бы поторопиться? — Когда она, наконец, входит, я вижу удивление на ее лице при виде моего наряда. Чувствуя ее протесты, я успокаиваю ее. — Не волнуйтесь, капитан. Тебе не нужен парик. Я хочу собрать твои волосы в два пучка на макушке. А теперь поторапливайся. — Закатывая глаза, как и Луна, она начинает двигаться, когда я указываю ей на табурет у ее комода.

— Рыжая, мы инопланетяне? — она просит разъяснений, и я киваю в ответ. По-видимому, довольная этим, она начинает переодеваться. — Я ожидала чего-то сверхъестественного, например, облегающего костюма или скудного наряда медсестры, заляпанного кровью.

— Подожди, пока не увидишь парней, — усмехаюсь я, поворачиваясь, чтобы дать ей немного уединения, пока она надевает остальную одежду. — Я подумала, что ты сможешь надеть свои боевые ботинки с этим снаряжением. Даже я могу согласиться с тем, что каблуки не подходят для сегодняшнего вечера, — предлагаю я, поворачиваясь к ней лицом, когда чувствую, что она закончила.

— Что ж, я ценю твой мыслительный процесс, — говорит она с улыбкой, когда я приглашаю ее присесть, чтобы я могла заняться ее прической. Я уже сделала ей макияж. Ее губы голубые, как неоновое свечение в темно-синем цвете, зеленые тени для век обрамляют глаза, а на переносице огромные веснушки, совсем как у меня.

— С тобой все в порядке, Рыжая? Я знаю, что отчасти вынудила тебя уехать и остаться с Мавериком, пока меня не будет, но я надеюсь, ты понимаешь, что это для твоей безопасности, — бормочет Луна, пока я провожу щеткой по ее волосам. Мое сердце горит желанием ответить ей честно, рассказать ей о том, что произошло на нашем с ним сеансе тет-а-тет, но я не могу произнести ни слова. Итак, я перевожу разговор на другую тему, которая крутится у меня в голове.

— Дело не в этом, Луна, честно говоря, я не возражаю. Просто… — Как, черт возьми, мне высказать это, не оказывая еще большего давления на ее плечи. — Я окаменела. Я знаю, ты сильная, Луна, самый сильный человек из всех, кого я знаю, но я так боюсь, что ты не вернешься домой с этих Игр. Вы, ребята, теперь моя семья, и я не хочу, чтобы что-нибудь случилось. — Мои глаза наполняются слезами, и я с трудом сдерживаю их.

— Рыжая, будь я проклята, если позволю этим ублюдкам взять надо мной верх, — говорит Луна, вставая лицом ко мне и кладя руки мне на плечи. — Могу я пообещать, что ничего не случится? Нет, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться целой и невредимой. Кроме того, мы до сих пор не отправились в совместное путешествие, а это одно из первых мест в моем списке дел, хорошо? А теперь перестань плакать, пока не испортила свой макияж и не обвинила меня.

Ее слова приносят мне утешение, я знаю ее силу и решительность, и я должна верить, что все будет хорошо. Обхватив ее руками за шею, я крепко сжимаю ее.

— Эй, дамы, с вами все в порядке? — Паркер зовет меня из гостиной, и я улыбаюсь, взволнованная реакцией Луны, когда она выйдет туда.

— Да, мы выйдем через минуту, — кричит Луна, пока я обмахиваю ее лицо. Делая глубокий вдох, я расслабляю плечи.

— Притворяйся, пока у тебя не получится, верно? — Говорю я и сразу чувствую себя сильнее.

Войдя в гостиную, Луна останавливается как вкопанная, увидев всех своих мужчин, одетых как ковбои. Мне это чертовски нравится, и я даже не знаю, как я убедила их сделать это.

Теперь мне не терпится увидеть, что делает Эйден, и я надеюсь, что слухи о том, что преподаватели тоже придут на вечеринку в честь Хэллоуина, правдивы, так что я тоже смогу полюбоваться Уэстом. Даже Мавериком, потому что он, может быть, и мудак, но за его тело стоит умереть.

Глава 24

Джесс

Приближаясь к вечеринке в честь Хэллоуина, я чувствую, как волнение разливается по моим венам, когда я рассматриваю все украшения. Сахарные черепа повсюду, они свисают в виде серпантинов, настоящие черепа расставлены вдоль столов и разбросаны по земле вместе с ярко раскрашенными лепестками. Это так красиво, и я чувствую себя так, словно нахожусь на съемочной площадке мрачного и извращенного диснеевского фильма, когда смотрю вокруг на все эти яркие цвета.

Рядом с палаткой с едой и напитками проводятся разнообразные игры для вечеринок в честь Хэллоуина. Я вижу, как несколько человек прыгают за яблоками, в то время как группа парней, которых я узнаю из Туз, готовится к охоте на мусор, и, если я права, там будут несколько девушек из Червей, готовых поиграть в "Пластиковые вилы". Это скучные хеллоуинские повороты классической игры в бутылочку. Я бы предпочла не целоваться с кем-то при таких обстоятельствах, а также не играть в "три минуты в шкафу". Что, я знаю, произойдет позже, когда студенты будут либо под кайфом, либо пьяны. Я не могу сдержать дрожь при этой мысли.

Пока я пробираюсь сквозь толпу с Луной и ее парнями, мои глаза незаметно ищут Уэста, Эйдена или Маверика. Моих ребят. Забавно, что несколько недель назад я бы просканировала каждого парня здесь, но теперь мое внимание сосредоточено только на них, даже если это чувство не вызывает взаимности. Ну, по крайней мере, Уэст так делает. Может быть, он мог бы немного встряхнуть двух других за меня или преподать урок общения.

Я слегка надуваюсь, поскольку никого из них не вижу, пока Паркер ведет нас точно на то же место, где мы сидели на прошлой вечеринке. Я не пропускаю жар в глазах Кая, когда он смотрит на Луну, вспоминая как мы пили перед тем как мы потанцевали, что привело меня прямо к Эйдену. Когда мы уезжали из Туз, Луне позвонил специальный агент, с которым она познакомилась на прошлой неделе, и что бы он ни сказал, это задело за живое. Итак, нам нужно, чтобы она смогла немного расслабиться, прежде чем сыграет с Рен.

— Я принесу напитки. Чего все хотят? — Роман обращается к столу, и все бормочут, требуя стакан воды. Желая посмотреть, смогу ли я хоть мельком увидеть своих парней, я следую за ним. — Я могу принести тебе выпить, Джесс, — бормочет он, когда мы направляемся к бару.

— Я знаю это, я просто не против помочь, — отвечаю я, продолжая оглядывать вечеринку, съеживаясь, когда вижу Риса и его друзей, одетых как зомби-футболисты, и его глаза оценивают меня.

— Все в порядке? — Роман спрашивает, поймав выражение моего лица, и я быстро веду себя естественно. — Ты важна для Луны, значит, ты важна и для нас. Я рад видеть, что ты сейчас больше вылезаешь из своей скорлупы, даже если ты почти такая же нахальная, как Луна, но если у тебя когда-нибудь что-то случится, ты же знаешь, мы все рядом.

Когда мы останавливаемся у бара, я смотрю на него снизу вверх, совершенно удивленная его заявлением. Может показаться, что это ерунда, но я никогда не слышала от Романа более приятных слов, тем более что они адресованы не Луне или кому-то из парней.

— Спасибо, Ром, — искренне говорю я, и он взъерошивает парик у меня на голове, заставляя меня сердито посмотреть на него. — Не порти все, черт возьми, — ворчу я, но приятно видеть эту игривую сторону его характера, которую раскрывает Луна.

Когда бармен видит Романа, он подбегает и быстро принимает его заказ на шесть порций воды. Я приношу свою благодарность, прежде чем мы несем ее обратно к столу, и стараюсь больше не смотреть в ту же сторону, где Рис.

— Давай еще раз повторим план. Я не хочу, чтобы что-нибудь пошло не так, — бормочет Паркер, когда мы садимся.

— Мы с Паркером войдем в красную палатку первыми, примерно на пятнадцать минут раньше всех остальных. Кай и Рыжая останутся здесь с включенными экранами на своих телефонах, чтобы убедиться, что за нами нет слежки. Роман и Оскар подойдут к Рен и намекнут, что лучше побыть наедине. Намек — ключевое слово, — говорит Луна, свирепо глядя на них двоих, но они ни за что на свете не захотели бы большего. Она просто на самом деле не видит, как они на нее смотрят. Похоже, она все еще привыкает к замужеству, потому что эти парни посвятили себя ей, и она все еще беспокоится, что они не останутся с ней.

— Тогда мы отведем ее в комнату, которую вы, ребята, приготовили. Кай будет руководить нами через наушники, которые мы оба будем носить, и микрокамеру на моей ковбойской шляпе, — добавляет Роман, продолжая план. — Затем Луна и Паркер присоединятся к нам в комнате. Где мы с Луной останемся с Рен, а Паркер и Оскар отправятся в главную зону, пока мы не дадим команду.

Когда все за столом согласно кивают, я не могу не нахмуриться. — Я все еще не понимаю, почему у нас нет времени немного потанцевать. — Я делаю глоток своей надоевшей воды, жалея, что это не порция самбуки, как у Эйдена.

— Ладно, давай. Один танец, но, честно говоря, после этого нам нужно начать действовать, хорошо? — Говорит Луна, и я не могу сдержать улыбку. Взяв Луну под руку, мы направляемся к танцполу, когда из динамиков играет ‘Confident’ Деми Ловато. Протискиваясь сквозь уже танцующую толпу, я позволяю ритму взять верх, раскачиваясь в такт музыке. Как и следовало ожидать, нас окружают девушки в распутных нарядах, заляпанных кровью, но я не обращаю на них внимания, вместо этого сосредотачиваясь на танце.

Когда я позволяю музыке течь через мое тело, я чувствую на себе взгляды, и именно тогда я их вижу. Уэст и Маверик стоят бок о бок за столиком возле прилавка с яблоками, и мое сердце колотится в груди. Я не могу отвести от них глаз. Уэст одет в классический серый костюм, жилет и все такое прочее, на голове у него плоская кепка, и если это не его попытка изобразить Томаса Шелби, он же король Острых козырьков, то я не знаю, кто он такой. Но я могла бы придумать несколько способов снять с него этот наряд наверняка. Это либо счастливое совпадение, либо Эйден рассказал ему о моей одержимости телешоу.

Запоминая его наряд, я окидываю Маверика взглядом. Его отросшие волнистые волосы падают вокруг лица, воротник кожаной куртки поднят. На нем классическая черная кожаная куртка, джинсы прямого покроя и армейские ботинки, но, прочитав его футболку, я усмехаюсь. ‘Я Сэм Винчестер. А теперь отвали’ — написано белым на его темно-синей футболке с v — образным вырезом. Тот факт, что его костюм на Хэллоуин такой простой, меня совсем не удивляет, и часть меня завидует тому, насколько он всегда остается верен себе, даже если он является ходячей рекламой того, как выглядят плохие парни. Это притягивает меня, он, все, чем он является, под всей его кожей и гневом.

За столом сидят еще несколько преподавателей, включая Джину, преподавательницу истории, и Пенни с моих бизнес-курсов, и они одеты более возмутительно, чем девочки, толпящиеся вокруг нас. Как раз в тот момент, когда я собираюсь указать на это Луне, чьи-то руки обвиваются вокруг меня сзади, поглаживая тонкий материал моей рубашки. Сначала я паникую, беспокоясь, что Рис наконец-то появился, когда твердый член касается моей спины, но шум в ушах заставляет меня мгновенно расслабиться.

— Привет, красавица. — Оглядываясь через плечо, я вижу Эйдена, но мне приходится внимательно посмотреть на его лицо. Его лицо было профессионально раскрашено, чтобы создавалось впечатление, что на его коже расстегнутая молния, и кровь кажется безумно реалистичной. Его светлые волосы зачесаны назад, с лица, а на макушке торчат красные дьявольские рожки. На нем черные брюки и блестящие черные туфли без верха, и он напоминает мне Люцифера Морнингстара. Чертовски сексуален.

— Привет, — наконец отвечаю я, встречаясь с его серыми глазами. Он держит меня за бедра, крепко прижимая к себе, покачиваясь вместе со мной в такт музыке. Это похоже на рай.

— Ты выглядишь чертовски сногсшибательно. Даже если ты прикрыла свои красивые рыжие волосы этим париком. — Я улыбаюсь его словам и смотрю на крышу палатки над нами, растворяясь в нем и музыке. — Они наблюдают за нами, красавица. Почему бы нам не устроить им небольшое шоу? — Чувствуя, как он танцует позади меня, и их взгляды устремлены на нас, я не могу удержаться и прижимаюсь к нему. Не знаю, когда я закрыла глаза, но я заставляю себя слегка приоткрыть их, чтобы посмотреть в их сторону.

Уэст наблюдает за нами без стыда, засунув руки в карманы и обшаривая нас взглядом. В то время как Маверик сжав руки в кулаки положил их на стол перед собой, практически рыча на нас, Джина повисает у него на руке, но он как будто даже не замечает ее присутствия.

Переводя взгляд на Луну, я с удивлением обнаруживаю Паркера, танцующего позади нее, и на мгновение, всего на мгновение, мы становимся двумя восемнадцатилетними девушками, беззаботно танцующими на вечеринке в честь Хэллоуина. Словно услышав мои мысли, Луна кивает на то, что Паркер шепчет ей на ухо, и ее глаза находят мои. Я знаю, что этот момент миновал, и мы снова стали студентами Академии Физерстоуна.

Зная, что они захотят отвести меня обратно к Каю, я медленно начинаю отстраняться от Эйдена, но он протягивает руку, разговаривая с Луной. — Дайте нам потанцевать несколько минут, «властные штанишки». Мы немного развлекаемся. — Положив подбородок мне на плечо, Луна смотрит на меня, и я улыбаюсь и киваю в ответ. По-видимому, довольная этим, она сжимает мою руку и уходит с Паркером.

— Хм, так твоя подруга и мне тоже доверяет тебя, да? — Эйден шепчет мне на ухо, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть его лицо, обвивая руками его шею.

— Наверное, но что это значит? — Спрашиваю я, сбитая с толку, почему он это сказал.

— Это значит, что Маверик позаботился о том, чтобы сообщить нам, где ты остановилась на следующей неделе. — Мои глаза мгновенно устремляются через его плечо туда, где все еще стоят Уэст и Маверик. Я удивлена и заинтригована тем фактом, что он поделился этой маленькой деталью с остальными. Предполагается, что это что-то значит?

— Это всего на неделю, Эйд, — шепчу я ему на ухо. Когда я отстраняюсь, мой взгляд останавливается на его губах. Черт. Я отчаянно хочу попробовать его на вкус, испортить идеальную краску вокруг его губ. Черт возьми. К черту последствия и тех, кто смотрит. Оно того стоит.

Мои руки сжимают его шею, удерживая на месте, в то время как он держит меня за талию. Его губы почти касаются моих, когда кто-то хватает меня за руку, отвлекая мое внимание от Эйдена, стоящего передо мной.

— Джесс, нам нужно двигаться немедленно! — Кай рычит, вырывая меня из хватки Эйдена.

— Привет, чувак. Что, черт возьми, происходит? — Кричит Эйден, кладя ладонь в центр груди Кая, останавливая его движение, и от ответного взгляда у меня мурашки бегут по спине.

— Их подставили, Джесс. Кто-то только что вырубил Луну и Паркера, и я почти уверен, что это были Рико и Вероника, если голоса правильно звучали в наушнике. Нам нужно позвать ребят и выяснить, что, черт возьми, Рен натворила.

Чем больше Кай говорил, тем ниже опускал руку Эйден, и я не жду, чтобы что-то сказать, мне нужно помочь Каю и спасти Луну прямо сейчас. Следуя примеру Кая, я бегу прямо туда, где стоят Оскар и Роман с Рен между ними.

Моя кровь закипает. Что, черт возьми, за сука? И почему она всегда как-то причастна к ранениям Луны? Я покончила с ее дерьмом, и она собирается дать мне какой-нибудь ответ прямо сейчас. Приближаясь к ним, я не замедляю шаг, и Роман, должно быть, понимает, что остановить меня невозможно, и отходит в сторону. Врываясь в нее со всей силы, я прижимаю ее к столу, ее голова с оглушительным стуком ударяется о дерево, а мои руки сжимаются вокруг ее горла.

Запирая ее в клетку, я приближаю свое лицо к ее лицу: — Что ты, блядь, наделала? Где они?

Рен начинает смеяться, хотя ее лицо прижато к столу, а из носа течет кровь. Эта сучка просто обожает действовать мне на нервы. Очевидно, она думает, что я шучу, и мне нужно доказать, что она ошибается. Позволяя своему телу взять верх, я стараюсь не слишком обдумывать свои действия, когда запускаю пальцы в ее волосы, стаскиваю ее со стола, прежде чем снова швырнуть обратно. Святое дерьмо, где все? Я пытаюсь оглянуться через плечо туда, где оставила Эйдена, но нигде его не вижу. Я полностью повернулась спиной к Уэсту и Маверику, и я не хочу ослаблять хватку на Рен.

— Кай, что происходит? — Роман отчаянно рычит где-то позади меня, и, кажется, проходит вечность, прежде чем Кай отвечает.

— Их кто-то похитил, — наконец бормочет он, и мое сердце бешено колотится в груди. — Я пытаюсь найти их по камерам, которые мы установили, но я думаю, вам двоим нужно отправиться туда прямо сейчас. Оставь Рен с нами, — говорит Кай, его голос мрачен и лишен каких-либо эмоций.

Рен не знает, чего я хочу, поэтому я бросаю ее на землю рядом со столом, в то время как ее так называемые друзья продолжают сидеть за столом с широко открытыми ртами. Кому-то нужно завести друзей получше, которые будут стоять рядом с ней и защищать ее, а не этих придурков. Я не утруждаю себя проверкой, собирается ли она наброситься на меня, мне нужно помочь, и нам нужно найти Луну.

Поворачиваюсь к парням, чтобы выяснить, что, черт возьми, произошло, но Оскар и Роман бегут к палатке, оставляя нас с Каем здесь с его системой наблюдения. Не обращая внимания ни на кого вокруг нас, я подхожу ближе, чтобы получше рассмотреть то, что видит он, и он протягивает мне наушник. Я не отрываю глаз от экрана, когда подношу его к уху, слушая, как Кай руководит обезумевшим Оскаром. Страх в его голосе заставляет меня нервничать. Я никогда не слышала, чтобы с его губ слетало что-то, кроме гнева, смеха или любви.

— Кай, я… — Я начинаю говорить, но внезапно меня толкают с той стороны, где стоял Кай. Если это та сучка Рен, я снова разобью ей лицо об этот стол, надеюсь, вобью в нее немного гребаного здравого смысла. Развернувшись, я застываю на месте, наблюдая, как один из них перекидывает обмякшее тело Кая через плечо, другой делает то же самое с Рен. Они уже пересекают территорию, минуя танцпол, когда я наконец обретаю дар речи.

— Нет. Нет, отстань от него. Отстань от него! — Я кричу, бросаясь за ними, но вокруг слишком много тел, чтобы я могла двигаться быстро, и я спотыкаюсь о лодыжку в этих дурацких танкетках. Падая на землю на краю танцпола, я вспоминаю о своем наушнике. — Роман! Оскар? Оззи, они схватили его! Пожалуйста, они забирают Кая!

— Джесс, мне нужно, чтобы ты сосредоточилась, хорошо? Это действительно важно, — бурчит Роман в ответ, и я пытаюсь перевести дыхание. Стягивая с ног туфли на танкетке, я встаю и, прихрамывая, направляюсь к кабинке диджея. Возможно, я смогу увидеть немного больше оттуда. Где Эйден? Он наверняка сможет провести меня туда.

— Ладно, я сосредотачиваюсь, — всхлипываю я, медленно пробираясь сквозь толпу.

— Во что они были одеты? Люди, которые похитили Кая? — Спрашивает Роман, и я делаю еще один глубокий вдох.

— Черные спортивные костюмы с вышитой спереди эмблемой Физерстоун. На них тоже были солнцезащитные очки. Мой мозг обрабатывает то, что я говорю, и до меня медленно начинает доходить, что, возможно, это из-за Игр, но они начались раньше. Почему именно сегодня?

— Хорошая девочка, Джессикинс. Ты справилась блестяще. Где ты сейчас? — Спрашивает Оскар, и я сосредотачиваюсь на его словах, музыка гремит вокруг меня, а мигающие огни дезориентируют меня.

— Я тут, у кабинки ди-джея. Они оттолкнули меня и забрали Рен тоже, а я не хотела оставаться наедине с ее командой, — бормочу я, что является абсолютной ложью. Я подвела их. Я позволила им забрать Кая. В этот момент я замираю, больше не сканируя пространство вокруг, поскольку все мое внимание сосредоточено на нем. Как будто толпа идеально расступилась, чтобы Рис мог получить прямой доступ ко мне. Он одет как квотербек, весь в крови, со шлемом в руке и черными полосами на щеках. Я наблюдаю, как улыбка медленно расплывается на его лице, когда он подходит ко мне.

Какое-то движение справа от меня привлекает мое внимание, снимая напряжение, нарастающее в отношениях с Рисом, и я внезапно вижу Маверика рядом со мной. — Маверик, что ты здесь делаешь? — Я спрашиваю, но он не отвечает. Вместо этого он хватает меня за талию, перекидывая через плечо, как пожарный. — Нет, нет, они забрали Луну и Паркера. Мне нужно помочь им, Маверик! — Не слушая ни слова из того, что я говорю, он разворачивает нас и направляется к движущемуся внедорожнику. — ОТПУСТИ. МЕНЯ. НА ЗЕМЛЮ! — Я кричу во всю силу своих легких, но он ничего не делает.

— Джесс, иди с ним. Это единственный способ обезопасить тебя, если нас тоже будут искать. — Роман вздыхает, заставляя меня почувствовать себя полностью побежденной. Шум, доносящийся из наушников, смолкает, когда они выключают свои, оставляя меня с этим неандертальцем.

От напряжения у меня болит шея, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, куда мы направляемся, и я вижу, как внедорожник останавливается, и Уэст выпрыгивает с водительского сиденья, открывая заднюю дверь, чтобы Маверик забросил меня на заднее сиденье. Быстро усаживаясь, я пытаюсь сориентироваться, пока Маверик захлопывает дверцу и садится рядом со мной.

Уэст запрыгивает обратно на водительское сиденье, и как раз в тот момент, когда он собирается нажать на газ, пассажирская дверь распахивается, и Эйден отчаянно забирается внутрь, закрывая дверь за собой.

— Какого хрена вы все делаете? Мы им нужны! — Кричу я, мои глаза наполняются эмоциями от гнева и стресса, которые я испытываю, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Маверика, он просто пожимает плечами.

— Луна попросила меня защитить тебя. Я и защищаю тебя.

— Забавно, как ты можешь слушать ее и делать то, что она просит, но когда я прошу тебя, черт возьми, остаться и не убегать, ты даже не знаешь, на каком языке я говорю! — Мой голос звенит у меня в ушах, и в любое другое время я бы съежилась от своей вспышки, но он этого заслуживает. Очевидно, мне нравится держать обиду. Я слышу, как он тяжело вздыхает, вероятно, раздраженный моей вспышкой, но он не возражает, и я думаю, это злит меня еще больше, но я вижу, как он слегка вздрагивает от моих слов. Никто из остальных ничего не говорит, но Уэст не останавливает машину. Итак, похоже, меня увозят с места происшествия, нравится мне это или нет.

Откидываясь на спинку сиденья, я закрываю глаза, слишком взволнованная, чтобы смотреть на кого-либо из них прямо сейчас. Я вздрагиваю от прикосновения руки Маверика к моему бедру, когда он пристегивает мой ремень безопасности, и бросаю сердитый взгляд на его макушку, когда он не поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Стягивая с головы парик, я закрываю лицо руками, пытаясь выровнять дыхание. Я слышу, как парни перешептываются друг с другом вокруг меня, но я не сосредотачиваюсь на них. Слишком зла, чтобы даже слушать любую чушь, исходящую из их уст.

Идите вы нахуй, придурки. Я трахну вас двенадцатидюймовым ребристым дилдо и без смазки.

Глава 25

Джесс

Кажется, что мы, недолго пробыли во внедорожнике, особенно учитывая манеру вождения Уэста, но я не поднимаю голову от своих рук, пока дверца справа от меня не распахивается, и кто-то не отстегивает мой ремень безопасности. Вздохнув, я обнаруживаю, что Уэст стоит у открытой двери и смотрит на меня сверху вниз с мягкостью в глазах, которая мне сейчас не нравится. Он протягивает мне руку, терпеливо ожидая, когда я выйду из машины.

Кажется, я не могу успокоиться, и я знаю, что это потому, что я считаю, что заслуживаю злиться прямо сейчас. Я не знаю, где Луна и в безопасности ли она, и я не знаю, что делать с собой, когда чувствую себя совершенно беспомощной. Я слышу, как дверь с другой стороны от меня захлопывается, когда Маверик стремительно уходит, входя в здание, у которого мы находимся. Эйден стоит между ними, его глаза оглядывают меня с головы до ног на повторе.

Оставляя парик и туфли на танкетке во внедорожнике, я выхожу, немного отодвигая Уэста, чтобы иметь возможность двигаться, когда мои ноги касаются грубого гравийного пола. Я едва успеваю сделать два шага, как Уэст поднимает меня на руки, как невесту, и в тот момент, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он говорит.

— Ты можешь продолжать злиться, Солнышко, но я не позволю тебе ходить по земле босиком, когда ты можешь пораниться. — Я удивленно смотрю на него, суровость в его глубоком голосе застает меня врасплох. Он что, не знает, что там только что произошло? Небольшая ссадина или порез на ногах — ничто по сравнению с тем, что, я знаю, только что произошло, но я не сопротивляюсь ему. Это бы ничего не дало.

Когда Уэст проходит мимо Эйдена, он пристраивается рядом с ним, его пальцы поглаживают мою икру, и я чувствую, как его взгляд устремляется на меня, когда он касается материала моих чулок. Я избегаю встречаться с ним взглядом, напряженно держась в объятиях Уэста, крепко скрестив руки на груди, отказываясь позволять себе наслаждаться его комфортом. Как только мы заходим внутрь, я смотрю прямо перед собой.

— Отпусти меня, пожалуйста, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

— Джесс, это…

— Я сказала, отпусти меня, пожалуйста, — повторяю я, наконец заставляя себя посмотреть на него, и он неохотно вздыхает, выполняя мою просьбу. Медленно опускает меня на пол, перемещая мое тело вдоль его тела. Черт, мои соски мгновенно реагируют на ощущения, но я не позволю ему увидеть, как он действует на меня. Не тогда, когда я чувствую, как внутри меня бурлят эмоции.

Мое тело протестующе кричит, когда я отстраняюсь от него, а Эйден молча стоит рядом, умоляя меня вернуться к ним, но я иду к лифту, где ждет Маверик, держа двери открытыми. Он заполняет пространство, его руки закинуты за голову на раму дверей лифта, его футболка слегка приподнимается в соответствии с его позой, открывая мне тайный вид на его пресс и рельефную дорожку. Облизывая губы, я выхожу в проход рядом с ним, мое маленькое тело ростом пять футов три дюйма проскальзывает мимо недотронувшись.

Стоя в дальнем углу зеркальных стен, я опускаю голову к своим ногам и прижимаю руки к бокам, сжатые в кулаки. Закрыв глаза, я пытаюсь выровнять дыхание, контролировать себя, но это бесполезно. Лифт подает звуковой сигнал прежде, чем я осознаю, что мы трогаемся. Следуя примеру Маверика, я встаю у него за спиной, пока он открывает дверь в то, что, как я предполагаю, является его квартирой. Я слышу, как за мной захлопывается дверь, когда остальные тоже входят, тишина, которая в остальном окружает нас, оглушает, и прямо сейчас мне нужно побыть одной.

Не обращая внимания на большое открытое пространство вокруг, я смотрю прямо на Маверика. — Где мои вещи? И где я буду спать? — Мой голос был едва громче шепота, вся моя энергия иссякла.

— Джесс, я думаю, нам всем сейчас следует держаться вместе, — бормочет Эйден, подходя и становясь рядом со мной, успокаивающе поглаживая меня по руке.

— Мне сейчас нужно побыть одной, — отвечаю я, когда Уэст подходит и встает с другой стороны от меня.

— Солнышко, только что произошло много дерьма. Позволь мне объяснить, какими будут их следующие действия. Я был там. — Его рука берет меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, и я пытаюсь разглядеть его сквозь красный туман, заполняющий мой мозг.

— Нет, Уэст. Если она хочет убежать в слезах, оставь ее в покое. Твоя комната справа от ванной. Твои вещи там. Выходи, когда будешь готова слушать, — голос Маверика гремит по комнате, но Уэст не отпускает мой подбородок. Его тело напряжено, и я не могу решить, то ли это из-за того, что я не слушаю, то ли из-за того, что Маверик рычит на меня, и прямо сейчас мне просто все равно.

Часть меня благодарна Маверику за то, что он появился из ниоткуда. Мрачный взгляд Риса, когда он шел ко мне, напугал меня, а появление Маверика остановило его. Но он все равно отвлек меня от более серьезной проблемы, стоящей здесь в центре внимания.

— Отвали, чувак. Ей нужна минута, чтобы все обдумать, — защищаясь, рычит Эйден, его рука сжимается вокруг моей руки в знак поддержки, и ощущение того, что они оба одновременно помогают мне удержаться на ногах.

Не сводя глаз с Уэста: — Этот придурок не должен рассказывать мне о побеге, не так ли? — Спрашиваю я, убедившись, что правильно его расслышала.

Губы Уэста слегка приподнимаются, но прежде чем он успевает ответить, вмешивается Маверик. — Лепесток, я слышал твою вспышку в машине, и это два совершенно разных сценария. Твоих друзей забрали на Игры, и они знали, что это произойдет, они…

— Нет, Маверик Миллер! — Кричу я, вырываясь из объятий Уэста и Эйдена, оборачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на него. — Луну и Паркера похитил кто-то другой. Наблюдение за Каем и наушники, которые мы носили, указывают на Рико Манетти и Барбетт Дитрихсон, возможно, даже на третьего человека, но они были похищены не так, как Кай, — кричу я, вытаскивая наушник из уха и бросая его на пол к своим ногам в знак поражения.

Я наблюдаю, как на его лице появляется замешательство, его брови хмурятся, когда он смотрит на Уэста. — Я звоню Рафу, — говорит Уэст, когда Эйден обнимает меня за плечи, Маверик тоже достает свой телефон.

— Так что теперь ты хочешь послушать? Уже чертовски поздно! — Кричу я, не в силах сдержать свой гнев.

— Давай оставим их звонить, красавица, пока я приготовлю тебе сладкий напиток. В твоем маленьком горячем теле много адреналина, и я не хочу, чтобы тебе стало плохо, — шепчет Эйден мне на ухо, и я позволяю ему отвести меня в сторону кухни открытой планировки. Когда мы подходим к холодильнику, он поднимает меня и сажает на столешницу, точно так же, как в прошлый раз, когда у меня был мини-срыв прямо у него на глазах. О боже, это, по-видимому, входит в привычку, как неловко.

Пока он заглядывает в холодильник рядом со мной, я осматриваю комнату. Мне нравится, что гостиная и кухня — это одно пространство. Глянцевые кухонные шкафы идеально сочетаются с мебелью из темного дерева в гостиной. Стены окрашены в серый цвет, а черный кожаный угловой диван разделяет два пространства. На самом деле я впечатлена тем, насколько здесь чисто, хотя это настолько необычно, что я должна удивляться. Взглянув на владельца, я вижу, что Маверик ставит ноутбук на кофейный столик, зажав телефон между ухом и плечом. Рычание, доносящееся с другой стороны комнаты, возле входной двери, привлекает мой взгляд к Уэсту, который расхаживает взад-вперед, разговаривая по телефону с Рафом.

— Поехали, — говорит Эйден с улыбкой, доставая банку газировки из холодильника и поднося ее к моим губам. Взяв бутылку у него из рук, я выпиваю половину банки за один присест. — Я хочу сказать, красавица, что ты выглядела чертовски сексуально, когда впечатала лицо Рен в стол, как крутая цыпочка, которой ты и являешься. — Я слегка поперхнулась газировкой, на мгновение забыв, что на самом деле это сделала. На самом деле я тоже горжусь собой за то, что выстояла перед этой сукой.

— Это былоужасно с моей стороны, но эта сука это заслужила, — бормочу я, затем мне приходит в голову мысль. — Куда ты ходил? — Спрашиваю я, глядя на него снизу вверх. Я не могу воспринимать его всерьез со всей этой краской на лице, которая также напоминает мне о моем собственном состоянии. — Когда я убегала с танцпола, ты видел, как я ударила Рен, но когда Кая забрали, я была в панике, напугана и осталась одна. Где ты был? — Я не сержусь, мне просто нужно понять общую картину с того момента, а не только то, что я чувствовала, потому что я почти ничего не видела после того, как они унесли Кая.

— Мне так жаль, красавица. — Обхватив мое лицо ладонями, он нежно проводит большим пальцем по моей щеке. — Пока ты била Рен по лицу об стол, я пробирался к тебе сквозь толпу, когда позвонила Труди. У нее была истерика, и она нуждалась во мне. Я был глупцом, думая, что ты будешь в безопасности, потому что ты была с Тузами. Я не представлял, что их заберут, оставив тебя совсем одну. — Прижимаясь своим лбом к моему, он заглядывает глубоко в мои глаза, и я вижу, какую боль причиняет ему осознание того, что он оставил меня одну, но это была не его вина. — В ту секунду, когда я понял, что дела у "Тузов" идут наперекосяк, я побежал прямо к тебе, и тогда я поймал вас, ребята, во внедорожнике, прежде чем вы уехали.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я чувствую, как его эмоции смешиваются с моими собственными, и я сжимаю его запястье, удерживая его руку на своем лице. — Это была не твоя вина, Эйд. Я просто не хотела уезжать, когда все было так напряженно. — Я вздыхаю. — С твоей сестрой все в порядке?

Он мягко улыбается мне и немного откидывается назад. — Как получилось, что ты оказалась в центре всей этой драмы сегодня вечером, но все же хочешь убедиться, что с моей сестрой тоже все в порядке? — Я улыбаюсь в ответ, не зная, как ответить, и он нежно целует меня в макушку. Прикосновение его губ к моей коже омывает меня, чувство спокойствия овладевает мной. — Честно говоря, я не уверен. Она была не в лучшем состоянии, но Итан, врач на месте, к счастью, был на вечеринке, и она казалась с ним в безопасности. Итак, она отправила меня обратно к тебе.

— Если тебе нужно пойти и побыть с…

— Я никуда не уйду, Джесс. Я там, где мне нужно быть.

Слова Эйдена заставляют меня задыхаться, когда я смотрю на него, широко раскрыв рот, и он, должно быть, знает, какой эффект он только что произвел на меня, потому что в следующий момент его губы сминают мои. Мои руки опускаются на его грудь, когда я провожу пальцами по его плечам, пытаясь притянуть его ближе, и от ощущения его обнаженной кожи под моими прикосновениями тепло разливается по всему телу.

Черт возьми, это то, что мне нужно, чтобы отвлечься. Обхватываю ногами вокруг его талии, он одной рукой обхватывает мое горло, а другой крепко сжимает мою задницу. Я стону в его губы, и рычание с другой стороны комнаты достигает моих ушей, но я слишком потеряна в Эйдене прямо сейчас, чтобы обращать на это внимание.

— Извини, что прерываю, но Раф хочет поговорить с тобой, Джесс, — говорит Уэст, когда я чувствую, что он подходит и встает рядом со мной. Эйден медленно отпускает мои губы, и когда я поднимаю на него глаза, мне довольно приятно видеть, что краска размазалась вокруг его рта, как я и хотела. Он не отступает, когда я перевожу взгляд на Уэста, чей взгляд полон тепла, когда он оглядывает меня.

Прежде чем я успеваю забрать телефон из его рук, он запрокидывает мою голову и тоже завладевает моим ртом. Только на мгновение, далеко не так долго, как мне хотелось бы. Желание, пульсирующее в моих венах, заставляет меня притянуть его ближе, но когда он молча подносит телефон к моему уху, я вспоминаю, что происходит.

— Раф?

— Привет, Джесс. Ты в порядке? — Его грубый голос смягчается, когда он говорит со мной, как будто думает, что я слишком нежная для его резкого тона, и забота, стоящая за этим, заставляет меня улыбнуться.

— Я в порядке, Раф. Я просто волнуюсь, они забрали Кая прямо у меня на глазах, а я ничего не сделала, Раф, ничего. Они пытались выяснить, что случилось с Луной и Паркером, и я… — Он обрывает меня, когда по моему лицу начинают катиться слезы.

— Джесс, дорогая, мне нужно, чтобы ты успокоилась, хорошо? В том, что с ними случилось, нет твоей вины, и мы во всем разберемся. Я уже на Играх, и несколько моих людей выясняют, где могут быть Луна и Паркер, если они не появятся здесь в ближайшие двадцать минут или около того. Но мне нужно, чтобы ты была сильной, и как только я узнаю больше, я позвоню. Я доверяю Маверику и Уэсту позаботиться о тебе. Они сделали самое лучшее, вытащив тебя оттуда, когда им это удалось.

Конечно, он согласен, что вытащить меня из этой ситуации было лучшим вариантом, но меня все еще расстраивает то, что я замерла. Хотя прямо сейчас ему не нужно иметь дело с моей неуверенностью и напряжением. Мне нужно, чтобы он был готов начать войну, если Луна там не появится.

— Хорошо, Раф. Пожалуйста, держи меня в курсе, — бормочу я, понимая, что Уэст и Эйден кладут руки мне на бедра, пытаясь утешить, но мои глаза находят Маверика, который стоит у диванов, его пристальный взгляд отчаянно ищет мой. Как будто он слышал, как я плачу, и отреагировал на шум, но на самом деле не знал, как с этим справиться.

— Я обещаю, Джесс. Скоро поговорим. — Телефонная линия обрывается, и Уэст отводит трубку от моего уха. Провожу рукой по лицу, пытаясь взять свои эмоции под контроль.

— Эй, все будет хорошо, Солнышко, — говорит он с нежной улыбкой на губах. — Нам просто нужно отвлечь тебя. — Он подмигивает, прежде чем оглядеть остальных. — Как насчет того, чтобы ты приняла душ, я возьму несколько вещей из своей комнаты, в том числе кое-какую одежду для Эйдена, и мы сможем попытаться расслабиться?

Я киваю в знак согласия, когда Эйден бормочет слова благодарности за свежую одежду, когда входит Маверик. — Да, конечно, почему бы вам всем не чувствовать себя как дома в моей квартире. Мне это нравится. — Его сарказм сквозит в каждом слове, а блеск на его лице заставляет меня усомниться в том, насколько он зол.

— Если это доставляет тебе неудобства, я могу отвести Джесс и Эйдена к себе в комнату, так что тебе не о чем будет беспокоиться? — Уэст ворчит в ответ. Может быть, это и к лучшему, если Маверик несчастлив…

— Нет! — Он кричит, потирая затылок и вздыхая. — Останьтесь. Вы все остаетесь. Все в порядке. — Встречаясь со мной взглядом, он пытается убрать хмурое выражение со своего лица, но, похоже, это дается ему с трудом. — Позволь мне показать тебе твою комнату, чтобы ты могла устроиться поудобнее.

Эйден поднимает меня со стойки, целуя в уголок моих губ, прежде чем поставить на ноги. Маверик направляется к двери справа от кухни, и я следую его примеру. Открывая дверь, он широко размахивает рукой, приглашая меня войти первой, и как раз в тот момент, когда я собираюсь переступить порог, я оборачиваюсь и смотрю на Уэста.

— Ты был прав, Уэст. Мне определенно нужно отвлечься. Так что пока не переодевайся. Я неравнодушна к Томасу, блядь, Шелби, — говорю я соблазнительно, и я не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я с ней соглашаюсь. Особенно когда Уэст быстро кивает в знак согласия, а Маверик и Эйден стонут.

Закрывая за собой дверь, я прислоняюсь к ней. Как, черт возьми, я собираюсь справляться, окруженная тремя самыми горячими парнями в моей жизни, всю следующую неделю?

Глава 26

Уэст

Дверь захлопывается за Джесс, а мое сердце бешено колотится в груди. Она сказала то, о чем я думаю? Мне нужно взять все необходимое из моей комнаты и вернуться сюда, к моему солнечному свету. Черт возьми.

Взглянув на двух других, которые все еще пялятся на ее дверь, я разворачиваюсь на ногах и выбегаю из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Я на шестом этаже, лифт, похоже, на втором, и у меня нет времени ждать его. Поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, я нащупываю ключи в кармане. Когда мне наконец удается отпереть дверь, я сканирую отпечаток своего большого пальца, отключая сигнализацию, прежде чем броситься в свою спальню.

Заходя в свою гардеробную, я беру спортивную сумку с верхней полки и бросаю ее на пол. Схватив несколько вещей для Эйдена и то, во что я смогу переодеться завтра, я запихиваю их в сумку и застегиваю ее как можно быстрее.

— Уэст? — Слышу я из гостиной, и моя спина напрягается. Каблуки стучат по деревянному полу, когда я перекидываю спортивную сумку через плечо и спешу в гостиную открытой планировки, не желая, чтобы незваный гость находился в моем личном пространстве дольше, чем необходимо.

Захлопнув за собой дверь спальни, я сталкиваюсь лицом к лицу с Джиной, одетой в черно-белый наряд горничной, с фальшивой кровью, размазанной по ее рукам и ногам. Если она обернется, я, вероятно, увижу ее ягодицы в маленьком наряде "трахни меня", в котором она сейчас. Я стараюсь не вздыхать и не показывать своего отвращения на лице, но эта женщина начинает действовать мне на нервы.

— Джина, что ты делаешь в моей квартире? — Я спрашиваю, но знаю, что это звучит как рычание. Когда она прижимается к моему телу, я внутренне стону. Возбуждение, которое я испытывал в предвкушении вернуться к Джесс, мгновенно сдувается от ее прикосновения. У меня действительно нет времени ни на это, ни на то, чтобы быть милым, если уж на то пошло.

— Я видела, как ты покидал вечеринку, мчась прочь из кампуса, и мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке, — мурлычет она, надув губки и взмахнув ресницами, и от моей вежливости не остается и следа.

— На самом деле я все еще разбираюсь со всем этим, так что, если ты не возражаешь, тебе нужно уйти.

— Я могу помочь тебе, детка. Просто скажи мне, что делать. — Ее пальцы гладят лацкан моего блейзера, и я хватаю Джину за запястья одной рукой, останавливая ее попытку соблазнения.

— Я только что это сделал. Тебе нужно уйти, и мне тоже. — Не теряя времени, я отпускаю ее запястья и направляюсь к двери. Широко распахнув ее, я оглядываюсь на Джину, прося ее выйти. Разочарованно опустив голову, она протискивается мимо меня, и я быстро переключаю сигнализацию и запираю за нами дверь.

— Ты проводишь меня обратно в мою комнату? — Спрашивает она с надеждой в словах, и я даже не чувствую себя виноватым за то, что лопнул ее воздушный шарик, когда качаю головой.

— Нет, — резко отвечаю я, черт возьми, я сейчас чувствую себя таким же сварливым, как Рик. Направляясь к лестнице, я чувствую, как ее рука обвивается вокруг моей руки, пытаясь остановить меня от ухода.

— Уэст, пожалуйста. Нам было так хорошо вместе. Почему ты продолжаешь избегать меня? Я хочу тебя и Маверика. Почему ты не можешь дать мне это? — Она раздраженно шипит, заставляя меня вздохнуть. Мне нужно быть предельно честным с ней. Иначе это никогда не закончится. Холодное отстранение просто не работает.

— Джина, есть кое-кто, хорошо? Никогда не будет "я и ты" или "ты и Маверик", так что определенно никаких ‘я, ты и Маверик’. Тебе нужно смириться с этим. Ты только ставишь себя в неловкое положение.

Ее рука выскальзывает из моей, и я воспринимаю это как сигнал к уходу. Мне не нужно разбираться с ее эмоциями прямо сейчас, особенно когда я нужен Джесс, а она нужна мне. Я слышу ее крик, когда дверь на лестничную клетку закрывается за мной, но продолжаю идти. Я рад, что квартира Джины находится не на этаже Маверика, потому что мне не нужно, чтобы она видела, куда я направляюсь.

Останавливаясь у двери Маверика, я сильно стучу, так как один из них явно закрыл дверь после того, как я ушел, и Эйдену требуется некоторое время, чтобы открыть дверь.

— Скажи этому мудаку, — ворчит он, указывая через плечо на Маверика идущего в его сторону. — Похоже, он думает, что раз Джесс живет в его квартире, то он может все решать сам, и я не прочь дать ему по репе, если он будет продолжать в том же духе. — Закрывая за собой дверь, я хмуро смотрю на них двоих. Маверик снял свою кожаную куртку и со вздохом проводит рукой по волосам. В то время как Эйден стоит перед ним, уперев руки в бедра, а дьявольские рога все еще торчат у него на голове.

— Что, черт возьми, такое репа? — Рик ворчит, и улыбка чеширского кота на лице Эйдена говорит мне, что я вот-вот узнаю.

— Я думал, ты никогда не спросишь, — бормочет он, прежде чем протянуть руку, ущипнуть Рика за сосок через футболку и повернуть руку влево.

— Ааа, какого хрена, чувак? — Рик кричит, отпрыгивая назад и потирая грудь, и я не могу сдержать смех, который охватывает меня, когда я смотрю на них двоих. — Не смейся, черт возьми, Уэст. Ты поощряешь его.

Широко раскинув руки, Эйден смотрит между нами с широко открытым ртом, но я не могу воспринимать его всерьез из-за размазанной вокруг рта краски, а верхняя половина лица выглядит так, будто на ней расстегнута "молния". — Ты спросил меня, что такое репа, и я продемонстрировал тебе. — Вытянув правую руку перед собой, он делает вращательное движение, объясняя нам, что это такое. — Рееееепаааа, — медленно произносит он, как будто мы дети. — Выкуси. — Он заканчивает щипать свои гребаные соски, и с меня хватит, особенно когда он подмигивает и посылает Рику воздушный поцелуй.

— Ты чертовски перегибаешь палку, Эйден, — говорю я со смешком, бросая спортивную сумку на диван. Как бы это ни было весело, нам нужно серьезно поговорить. Я прочитал досье Эйдена. Его родословная управляет наркоклубами и секс — клубами, так что я не знаю, как он отнесется к тем частям Физерстоуна, которыми мы управляем, но если он хочет быть здесь ради Джесс, ему придется к этому привыкнуть. — Рик, ты нашел что-нибудь о Луне и Паркере? — Спрашиваю я, и Эйден мгновенно перестает шутить.

— Камера наблюдения показывает, что два внедорожника выезжают из кампуса, как раз в тот момент, когда появился другой внедорожник с ребятами из "АФ". Первые два внедорожника были полностью затемнены, так что никто пока не может их разглядеть, но если Луна и Паркер были там, то не для того, чтобы отвезти их на Игры. — Мое сердце замирает от его слов, когда он опускается на диван. Эйден ничего не говорит, но интуиция подсказывает мне, что они были там. Я знаю это. Достав телефон из кармана, я нажимаю номер Рафа на экране. Прошло совсем немного времени, но кажется, что прошли часы. Мне нужно знать, что происходит с Луной Мун, и мне нужно успокоить Джесс.

После трех гудков трубку берут, но какое-то время я не слышу, что говорит Раф, слышу только щелчок закрывающейся двери. — Раф? — Говорю я в трубку.

— Я здесь, и она тоже. Черт возьми, Уэст, дай мне секунду. Срань господня, срань господня.

Посмотрев на остальных, я указываю на дверь Джесс. — Кто — нибудь, позовите Джесс, она там. Луна на Играх. Слава богу. В трубке раздается вздох, и я чувствую отсюда как на плечи Рафа ложится вся тяжесть мира. Эйден бросается в комнату Джесс и через несколько мгновений возвращается с моим Солнышком, в то время как Эйден выглядит так, как будто он пишет смс. Возможно, это как-то связано с тем фактом, что его сестра плакала, когда мы уходили с вечеринки, но спрашивать об этом не мое дело.

— Уэст?

— Да, я здесь. — Переведя телефон на громкую связь, я кладу его на дубовый кофейный столик и сажусь на диван рядом с ним. Маверик остается на месте с другой стороны, Эйден садится в углу дивана, а Джесс забирается ко мне на колени.

Обвивая руками мою шею, она кладет подбородок мне на плечо, когда я прижимаю ее к себе. Она сменила свой костюм с Хэллоуина, на ее лице нет никакого макияжа, а рыжие волосы собраны в неряшливый пучок на макушке. Она никогда не выглядела так прекрасно, как сейчас, сидя у меня на коленях, где ей самое место. На ней только короткая пижама, моя рука инстинктивно гладит ее бедро, наслаждаясь ощущением мурашек, появляющихся от моего прикосновения, когда она садится боком ко мне на колени.

— Рико, Барбетт и Вероника забрали Луну и Паркера, — рычит он в телефон, и я чувствую, что Джесс все еще дрожит от ярости в его голосе. — Их накачали наркотиками, Уэст. Накачали. Но это явно было не то, чего они хотели, потому что Луна и Паркер очнулись гораздо быстрее, чем они ожидали.

— С ними все в порядке? — Спрашиваю я, чувствуя, как Джесс наклоняется к телефону, ожидая его ответа.

— Да, хотя этого нельзя сказать о Веронике, — бормочет он, и мои брови сходятся в замешательстве.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Маверик, явно единственный, кто не зациклился на словах Рафа.

— Я имею в виду, я только что видел, как моя дочь выстрелила своей матери в голову на глазах у всех. — Он фыркает в трубку, но не злится на ее действия. — Восемнадцать лет нам приходилось иметь дело с этой сукой, считая, что было правильно, что ее мать была частью ее жизни. И все же, когда она нажала на спусковой крючок, я увидел, как ее плечи с облегчением опустились, зная, что Вероника больше к ней и близко не подойдет.

Джесс сжимает меня крепче, пока я осмысливаю его слова. Моей мун пришлось убить собственную мать, чтобы защитить себя, она не должна жить с таким бременем. — С ней все в порядке? — Спрашиваю я.

— Она чертовски гениальна. Насколько это безумно? Я горжусь ею. — Он хихикает, когда эмоции берут над ним верх. — Какой гребаный отец скажет, что он гордятся своей дочерью за то, что она застрелила свою мать? За то, что заняла твердую позицию и показала Физерстоуну и Рико, кто она такая? За то, что показала всем этим ублюдкам, что они недооценивали мою девочку. — Может быть, он плачет, я не уверен, но он дает выход чувствам, и я рад, что мы здесь, чтобы помочь ему избавиться от этого чувства.

Соскользнув с моих колен, Джесс опускается на колени перед телефоном, снимает его с динамика и подносит к уху. — Раф, ты лучший папа, которого я когда-либо встречала. Когда-либо. Мы живем не в нормальном мире. Нам приходится говорить и делать вещи, чтобы выжить, а наша Луна — самая крутая сука на свете. Ты гордишься этим, потому что знаешь, что вырастил ее сильной, несгибаемой и жизнерадостной.

Мое сердце учащенно бьется от искренности в ее голосе, и я влюбляюсь в нее немного сильнее, наблюдая, как она утешает Рафа по телефону. Я не слышу его ответа, но она продолжает доказывать свою точку зрения.

— Ты также должен гордиться тем фактом, что Луна пережила все это дерьмо, но она все еще знает, как любить и заботиться. Ее преданность не знает границ, и это благодаря тебе. Семья для нее — все, и это тоже благодаря тебе. Все, что она ценит и защищает, — это то, что ты привил ей. — Я смотрю, как одинокая слеза скатывается по ее щеке от того, что он говорит в ответ, и она шепчет в трубку самые нежные слова. — Я тоже люблю тебя, Раф. Поспи немного, ладно? Ты будешь ей нужен.

Она кладет телефон на кофейный столик, и никто не произносит ни слова. Никто, пока мы трое смотрим на нее с благоговением. Сидя здесь, в ее присутствии, я знаю, что это нечто особенное. Что-то, что мы не можем считать само собой разумеющимся, потому что она — свет, который в той или иной форме рассеивает всю нашу тьму, и я не хочу это терять. Не тогда, когда она предпочитает быть в нашем окружении.

Взглянув на Рика, я вижу, как он грубо потирает руки, как будто хочет протянуть руку, чтобы утешить ее, но останавливает себя. Болван. Эйден присаживается на корточки рядом с ней, что-то шепчет ей на ухо и обнимает ее за плечи. Я не слышу ни слова из того, что они говорят, сидя на полу передо мной, но мгновение спустя Эйден поднимается на ноги и помогает Джесс подняться.

Повернувшись ко мне лицом, Эйден нежно целует ее в губы и берет спортивную сумку, стоящую рядом со мной. — Я собираюсь пойти в душ. Крикни, если я тебе понадоблюсь, ладно? — Она благодарно улыбается ему, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Ты в порядке, Солнышко? — Спрашиваю я, медленно поднимаясь, чтобы встать рядом с ней, и ее руки мгновенно задирают мой жилет. Поигрывая пуговицами на ходу.

— В моем мозгу полный бардак, обычно в моей жизни не так много всего происходит, как сейчас, и я не думаю, что он отключится, чтобы я могла заснуть.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Шепчу я, поглаживая ее по щеке, пока мы стоим грудь к груди.

— Ты можешь заставить меня забыть, — шепчет она. Заставить ее… подождите. Мои глаза, должно быть, вопросительно расширяются, и она слегка кивает, прикусывая нижнюю губу. — Ты нужен мне, Уэст.

Молниеносно мои ладони хватают ее сзади за бедра и поднимают в воздух, прижимая к своему телу, когда я начинаю вести ее в направлении комнаты для гостей Маверика. Мне кажется, я слышу, как он зовет меня, но все, что я слышу, — это ее хихиканье у меня над ухом. Кажется, моему солнышку нужно осветить свой маленький уголок тьмы, и я сделаю все, что потребуется, особенно если это сблизит нас.

Захлопываю за нами дверь ногой, ее руки обхватывают мое лицо, притягивая мои губы к своим, пока я вслепую веду нас к кровати. Когда я чувствую, что мои колени касаются матраса, я медленно откидываю ее назад, отказываясь отрывать свои губы от ее губ, пока веду нас к кровати. Ее ноги крепче обхватывают мою талию, отказываясь отпускать меня, пока мы исследуем друг друга.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Солнышко, — говорю я ей в губы, и она улыбается мне, ее глаза остаются закрытыми.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня почувствовать что-нибудь, кроме гнева, страха и беспомощности, — бормочет она в ответ, и я убираю волосы с ее лица.

— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты думала, что это все, что я…

Ее глаза распахиваются, и она хмуро смотрит на меня. — Уэст, почему я должна думать, что это все, чего ты хочешь, когда я практически умоляю тебя взять меня? — Что ж, в ее словах действительно есть смысл.

— Я думаю, это потому, что в моей голове ты поглощаешь меня, и если бы ты знала, сколько раз я представлял тебя обнаженной сегодня вечером на вечеринке в честь Хэллоуина, ты бы, наверное, поняла. — Она улыбается мне, улыбка появляется на ее лице и встречается с глазами.

Стягивая плоскую кепку с моей головы, она бросает ее на пол. — Я думала, ты хочешь полного эффекта? — Спрашиваю я, и она ухмыляется, стягивая мой блейзер с моих рук.

— Я хочу ощутить весь эффект — Уэста Моргана прямо сейчас.

Снимая блейзер, я откидываюсь назад, позволяя ей расстегнуть пуговицы моего жилета, прежде чем стянуть рубашку через голову. Ослабив хватку на моей талии, Джесс приподнимается на локтях, наблюдая, как я раздеваюсь до боксеров, и с каждым клочком материи, который я снимаю, ее взгляд становится все более горячим. Мой член пульсирует от внимания, которое она уделяет каждому дюйму моего тела.

— Ты такая чертовски красивая, Солнышко.

— Покажи мне, — выдыхает она, приподнимаясь достаточно, чтобы стянуть через голову пижамный топ, и при виде ее красивых розовых сосков я облизываю губы. Становясь коленями на кровать между ее ног, она ложится на спину, а я зацепляю пальцами пояс ее шорт, медленно стягиваю их с ее бедер и сбрасываю их вместе с остальной одеждой.

Обнаженная подо мной, она не уклоняется, лампа на прикроватном столике отбрасывает идеальное сияние на ее бледную кожу. Ее пальцы поглаживают мой живот, следуя по шраму, который проходит от грудной клетки до таза.

— От чего это? — Шепчет она, продолжая водить пальцем по сморщенной коже.

— Колотая рана, полученная на задании Физерстоуна. Она гораздо более поверхностная, чем кажется. — Я не говорю, что это задание было моим временем в Играх, ей сейчас не нужен такой уровень стресса, и она, к счастью, не настаивает на дополнительной информации.

Прослеживая линию от ее ключицы, вниз между грудями, к бедру, мой взгляд падает на маленькое красивое местечко прямо там, где ее бедро соприкасается с сердцевиной. Срань господня. Мой палец обводит его, и она тихо стонет от нежной ласки. Склоняясь над ней, я оставляю нежный поцелуй на ее шее, прежде чем продолжить путь, пройденный моим пальцем. Когда я останавливаюсь, чтобы провести языком по ее соску, ее руки поднимаются к моим плечам, кончики пальцев впиваются в мою кожу, и я не могу остановить трение своего члена о ее сердцевину. Мы оба стонем от соприкосновения, и я прикусываю ее сосок, заставляя ее приподнять бедра, чтобы присоединиться ко мне.

— Черт, — шепчет она, и я осторожно дую на покрытую мурашками вершину, прежде чем продолжить путь вниз, к ее сердцевине. Целуя ее пупок, я слегка приподнимаюсь с нее, кивком головы показывая ей подвинуться дальше по кровати. В ту секунду, когда ее голова оказывается среди подушек, я целую ее в самое красивое место, прокладывая дорожку поцелуев к клитору. В ту секунду, когда я провожу языком по ее чувствительному бугорку, ее спина выгибается, и ее стоны наполняют мои уши. Черт возьми, я мог бы кончить, просто слушая ее.

— Пожалуйста, не дразни меня, Уэст, — умоляет она, и это как музыка для моих ушей.

— Солнышко, я собираюсь пробовать тебя на вкус, пока ты не кончишь мне на язык, а потом я собираюсь погрузить свой член глубоко в тебя, доведя нас обоих до экстаза. — Не дожидаясь ее ответа, я посасываю ее клитор ртом и засовываю в нее два пальца. Стенки ее влагалища плотно сжимаются вокруг них, когда она стонет громче от удивления. — Вот именно, пусть они тебя услышат, — бормочу я ей в киску, когда ее бедра обхватывают мою голову.

Двигая пальцами еще несколько раз, я улыбаюсь ей в клитор, прежде чем прикоснуться зубами к набухшему бугорку, наслаждаясь тем, как она повторяет мое имя. Когда я чувствую, как она напрягается вокруг моих пальцев, я провожу ими по кругу снова и снова, сохраняя тот же темп, в котором ее бедра сокращаются, прижимаясь к моему лицу.

— Уэст, блядь, Уэст! — кричит она, разрываясь на части под моим языком, когда волны удовольствия захлестывают ее. Я вжимаю свой член в матрас, сжимая рукой головку, чтобы не пролиться слишком рано, но, черт возьми, она выглядит великолепно, когда извивается подо мной.

Убедившись, что она чувствует каждую каплю своего оргазма, я, наконец, отстраняюсь, чтобы схватить презерватив, когда она закрывает лицо, пытаясь отдышаться. Сбрасывая боксеры к ногам, я слышу, как она тяжело вздыхает. Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, но ее единственное внимание сосредоточено на моем члене.

— Срань господня. Твой член соответствует твоей способности говорить мне непристойности, Уэст. Полон сюрпризов. — Прикусив ее нижнюю губу, мой член придвигается к ней, заставляя ее губы растянуться в улыбке.

— Сюрпризы, да? — Я не спрашиваю, что она имеет в виду, потому что выражение ее глаз говорит мне, что это более чем позитивно. — Иди сюда.

Подползая ко мне, она опускается на колени рядом со мной, поэтому я поднимаю ее за бедра и опускаю на себя так, чтобы ее ноги были по обе стороны от моих. Она скользит своей киской по моему члену, пробуя свой вес на моем, и с тихим вздохом откидывает голову назад. Когда она снова поглаживает меня, вход в ее лоно встречается с кончиком моего члена, поэтому я слегка приподнимаюсь с кровати, наблюдая за ее лицом, когда она медленно принимает каждый дюйм моего члена. Ее губы складываются в идеальную букву "О", когда она делает паузу. Я пытаюсь отдышаться. От ощущения того, как ее сердцевина обвивается вокруг моего члена, у меня в ушах пульсирует, когда мой член набухает внутри нее.

— Я никогда… Я никогда раньше не делала этого таким образом, — она тяжело дышит, ее пальцы расчесывают волосы у меня на затылке, и если минуту назад я думал, что это экстаз, то этим маленьким заявлением она просто перевела все на новый уровень.

— Блядь, Солнышко, — бормочу я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы мой член не врезался в нее, как чертово животное. — Позволь мне почувствовать, как ты оседлаешь меня. — Сжимая одной рукой ее задницу, я обхватываю другой ее грудь, зажимая сосок двумя пальцами.

Сначала она медленно поднимается на колени и опускается обратно на меня, вбирая в себя каждый дюйм моего члена, как будто ее киска создана специально для меня. Я не двигаюсь, продолжая удерживать ее тело, но позволяя ей исследовать то, что заставляет ее чувствовать себя хорошо. Снова медленно приподнимаясь, оставляя внутри себя только кончик моего члена, она опускается обратно, заставляя нас обоих стонать от удовольствия.

— О боже, — всхлипывает она, и прежде чем я успеваю ответить, она делает это снова и снова, и мое тело словно горит. Меняя тактику, она скользит назад и прижимается ко мне, ее клитор при этом трется о мою тазовую кость.

Поднося обе руки к ее заднице, я призываю ее сделать это снова, желая еще раз увидеть выражение чистого блаженства на ее лице, прежде чем я найду разрядку. Я смотрю, как она кусает губы, и ее тело заливается краской, от груди до щек, когда мои бедра прижимаются к ее, и я вижу это в тот момент, когда оргазм пронзает ее тело. То, как ее бедра прижимаются ко мне, а ее соски соприкасаются с моей грудью, только усиливает ощущение того, как ее киска сжимается вокруг моего члена. Покалывание моего оргазма начинается у моих ног, каждый волосок на моем теле встает дыбом, когда я нахожу разрядку. Мои глаза закатываются к затылку, когда она высасывает из меня всю сперму до последней капли.

Когда я наконец открываю глаза, ее руки обвиты вокруг моей шеи, а голова лежит у меня на плече. Наши тела блестят от пота, пока мы пытаемся отдышаться. — Черт возьми, Солнышко.

— В самом деле, черт возьми, — бормочет она мне в шею, и мне требуется минута, чтобы перевернуть нас, так что она оказывается лежащей на кровати. Мой член все еще подергивается, когда я медленно вынимаю его, быстро снимая презерватив, глядя на нее сверху вниз.

— Дай мне секунду, и я принесу тебе влажную тряпку, если, конечно, ты не хочешь принять душ. — Предлагаю я, и она улыбается мне полуприкрытыми глазами, ее тело измучено нашей небольшой тренировкой. — Конечно, мокрую тряпку, Солнышко.

Быстро натягивая боксеры, я провожу рукой по волосам, мое сердце все еще колотится в груди. — Хорошо, — шепчет она в ответ, и я выскальзываю из комнаты.

В тот момент, когда я вхожу в гостиную, меня встречают две пары глаз, которые пялятся на меня до чертиков, и я просто ухмыляюсь. Эти ублюдки слышали каждый изданный ею стон, и каждый из них предназначался мне. Подняв в их сторону два пальца, я направляюсь в ванную, получайте, болваны.

Глава 27

Джесс

Черт, как же здесь жарко. Убирая с лица растрепанные волосы, я потягиваюсь, и в ту же секунду чувствую твердые линии тела рядом со мной. Уэст. Мое лицо морщится, когда я одним глазом смотрю на него, лежащего рядом со мной. Солнечный свет ярко проникает в комнату через окно, поскольку прошлой ночью жалюзи не были закрыты, отбрасывая идеальный свет на его богоподобно точеную челюсть.

Прошлая ночь была потрясающей. Совершенство. После дерьмовой бури, разразившейся ранее вечером, и утешения Рафа по телефону, мне нужен был кто-то, кто поглотил бы меня, мой разум, тело и душу, и Уэст не разочаровал. Я все еще чувствую, как наши тела двигались вместе, я никогда не чувствовала себя такой сексуальной, как прошлой ночью. Я хотела почувствовать уровень близости, который я чувствовала с Эйденом, и с Уэстом тоже, и это было похоже на волшебство. Мое тело знает, что принадлежит им, в ту секунду, когда их руки касаются моей кожи.

Я стараюсь не двигаться, окидывая его взглядом. Его рука у меня под головой, в то время как другой рукой он сжимает мою талию, а моя нога перекинута через его бедро. Все еще обнаженная после вчерашней ночи и чувствующая себя комфортно в его присутствии, я могла бы просыпаться так чаще.

— Я чувствую на себе твой взгляд, Солнышко, — бормочет он с мягкой улыбкой на губах, все еще не открывая глаз, и я придвигаюсь ближе, кладу голову ему на плечо, когда его рука крепче обнимает меня.

— Доброе утро.

— И тебе доброго утра, — отвечает он, легко целуя меня в лоб, и это похоже на рай. — Ты знаешь, который час?

— Нет, но я голоден, так что, наверное, пора завтракать, верно? — Он слегка хихикает в ответ, на мгновение крепче прижимая меня к себе, прежде чем откинуться назад.

— Можно организовать завтрак. Мне нравится эта маленькая закусочная недалеко отсюда, я мог бы сходить и купить нам чего-нибудь поесть.

— О боже, да, пожалуйста, — соглашаюсь я, быстро целую его в щеку, прежде чем он встает с кровати, и не могу оторвать глаз от его горячего обнаженного тела. Потягиваясь, я, наконец, бросаю взгляд на комнату, в которой собираюсь провести следующую неделю. Комнату окружают пастельно-мятно-зеленые стены, придающие ей легкость и воздушность благодаря белой деревянной мебели. Помимо кровати, здесь есть прикроватные тумбочки, туалетный столик, комод и гардеробная.

Я замечаю свои чемоданы, стоящие у шкафа, и понимаю, что сегодня мне нужно привести в порядок свои вещи. Неловко тащить с собой два чемодана всего на неделю, но во многом это из-за проклятой униформы. Приподнявшись на локте, я наблюдаю, как Уэст натягивает через голову простую черную футболку. Темные джинсы дополняют его повседневный образ, и я могла бы пялиться на него весь день.

— Что бы ты хотела на завтрак, Солнышко? — Он спрашивает с улыбкой, вероятно наслаждаясь моим вниманием.

— Тебя, — бормочу я, и он ухмыляется мне, как чеширский кот, но не отвечает. Вместо этого он приподнимает бровь, ожидая настоящего ответа. — Отлично, блинчики, побольше шоколада и арахисового масла, пожалуйста, — ворчу я, надув губы.

— Это будет стоить тебе поцелуя, красотка, — говорит он, забираясь на кровать и укрывая меня одеялом, и я чувствую, что живу во сне. Они просто нужны мне все, даже тот, кто меня ненавидит. Словно зная, куда ведут мои мысли, дверь распахивается, но мне требуется мгновение, чтобы разглядеть, кто это, — Уэст улыбается мне сверху вниз.

— Ладно, я, блядь, устал ждать. Покажи мне мою рыжеволосую красотку, прямо сейчас. — Я хихикаю над его попыткой придать голосу строгость, и когда из-за плеча Уэста появляется его мегаваттная улыбка, я вздыхаю от счастья. — Отвали от нее сейчас же, чувак, — ворчит Эйден, отстраняя его от меня плечом, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах.

— Доброе утро, красавица. Как спалось? — Качая головой, он усмехается. — Кого я обманываю? Конечно, спала, после того как сожгла столько энергии прошлой ночью. — Он подмигивает мне, но это не останавливает румянец, ползущий вверх по моей шее.

— Оставь ее в покое, болван. Ты ее смущаешь, — бормочет Уэст, поднимаясь с кровати и посылая мне воздушный поцелуй. — Я иду за завтраком, Эйден, хочешь чего-нибудь?

Сморщив нос, он оглядывается через плечо: — Хочу ли я чего-нибудь? Медведи гадят в лесу? Конечно, я чего-нибудь хочу. Единственное, что есть в этом гребаном холодильнике, — фрукты. Фрукты. Мне нужны углеводы. — Он дуется на меня, и я смеюсь над его настроением. — Мне нужны блинчики, бекон, сироп, но столько, чтобы хватило на троих, хорошо?

— Что это, черт возьми, такое? — Маверик рычит, но его голос звучит как-то отстраненно, вслед за его криком хлопает дверь, и я слышу стук его ботинок по деревянному полу. Натягивая одеяло на грудь, я сажусь, а Уэст и Эйден направляются к двери, чтобы посмотреть, что происходит.

— Что происходит… Ах, черт, — бормочет Эйден, глядя на Уэста, который хмурится в замешательстве. — Уэст, я пойду за завтраком с тобой. Джесс… — Вздохнув, он поворачивается ко мне с опущенными губами. — Я думаю, что маленькая проблема, с которой, как мы думали, ты имела дело, только что стала намного больше. — С этими словами он выбегает из комнаты, выталкивая Уэста вместе с собой, и остается только Маверик, впившийся глазами в листок бумаги в своих руках, когда он заполняет собой дверной проем.

— Тебе лучше одеться, Лепесток. Потому что я хочу знать, что, черт возьми, все это значит, и что, черт возьми, Эйден только что имел в виду. — Он поворачивает лист бумаги в мою сторону, и мое сердце замирает. Я молча киваю, моя рука крепче сжимает лист. Маверик продолжает стоять в дверях, выжидающе глядя на меня, и я наконец обретаю дар речи.

— Мне нужно, чтобы ты ушел, чтобы я могла одеться.

Его глаза прищуриваются в замешательстве. — Минуту назад у тебя все было в порядке с остальными и Уэстом прошлой ночью. — Серьезно, с этим парнем?

— И это, вероятно, потому, что они уважают меня, и я чувствую себя комфортно и в безопасности в их присутствии, — выдавливаю я, и в его глазах читается боль. Я знаю, что сильно преувеличиваю, но этот придурок должен понять, что он не может быть придурком и ожидать, что меня это устроит.

— У тебя есть две минуты, — выпаливает он, захлопывая за собой дверь.

Черт.

Плюхаясь обратно на кровать, я даю себе минуту, чтобы попытаться уцепиться за счастье, которое я чувствовала всего несколько мгновений назад, прежде чем мне придется встать и столкнуться со своими проблемами, которые просто не оставляют меня в покое.

— Девяносто секунд, — кричит Маверик, и я рычу от разочарования.

Быстро застелив постель, я ставлю на нее оранжевый чемодан. Надеваю свои обтягивающие темно-синие джоггеры для бега и подходящую к ним укороченную толстовку с капюшоном, я отказываюсь от нижнего белья, так как собираюсь принять душ, как только разберусь с этим мудаком. Вытаскивая из волос резинку, я расчесываю пальцами беспорядок, прежде чем уложить их обратно на макушке.

Распахивая дверь, я ожидаю увидеть его ожидающим на диване, но он стоит прямо передо мной, упершись руками в дверной косяк и глядя на меня сверху вниз. Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на него.

— Можно мне посмотреть? — Тихо спрашиваю я, поднимая на него взгляд, и теряюсь в буре, бушующей в его зеленых глазах. Наконец, протягивая мне листок бумаги, я просматриваю написанное.

Я, БЛЯДЬ, ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ. ТЫ НЕ ПОСЛУШАЛАСЬ. ТЕПЕРЬ ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ СТОЛКНУТЬСЯ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ. Я МОГУ НАЙТИ ТЕБЯ ГДЕ УГОДНО, И Я ПРИДУ.

Срань господня. Моя рука поднимается ко рту, когда я перечитываю слова снова и снова, мои руки дрожат, когда я позволяю им опуститься. Кто, черт возьми, это?

— У тебя есть какие-нибудь предположения, от кого это могло быть? — Спрашивает он со злостью в голосе и подергиванием челюсти, и я качаю головой. — Их там что, еще больше?

— Да, — шепчу я, наконец, возвращая к нему свой пристальный взгляд.

— Ты принесла их сюда, Лепесточек? — Его большой палец проводит по моей нижней губе, освобождая ее от моих зубов и отбрасывая мою руку. Я даже не поняла, что кусала ее. Снова кивнув в ответ, я отступаю, чтобы взять свою сумочку из чемодана. Моя дрожащая рука крепко сжимает две другие, когда я подношу их к нему.

Я молча отдаю их ему, и он перечитывает их несколько раз, прежде чем запихнуть в карман, пока я стою и беспомощно наблюдаю. Его руки сжимаются в кулаки, когда он делает пару глубоких вдохов, за которыми следует самый тяжелый вздох, который я когда-либо слышала. Я не знаю, что я должна делать. Когда я поднимаю руки, чтобы закрыть лицо, его пальцы гладят меня по подбородку, высоко удерживая мою голову, когда он пригибается, чтобы стать моего роста, и мое сердце останавливается.

— Мы разберемся с этим, Джессика, — бормочет он, но я не могу ответить. Опустив руку, он внезапно приподнимает мои бедра, притягивает меня к своей груди и кладет мои ноги себе на талию, точно так же, как я вчера делала с Уэстом. Схватив его за плечи, я смотрю на него сверху вниз, пока он ведет нас в гостиную, опускается на диван и удерживает меня на месте.

Никто из нас ничего не говорит, пока мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, что теряюсь в нем, как тогда, в Боевой. Я не могу позволить ему снова причинить мне такую боль. Упираясь в его грудь, я пытаюсь пошевелиться, но его хватка усиливается, и он притягивает меня ближе, наши губы в миллиметрах друг от друга.

— Мне жаль, — выдыхает он, и я поднимаю на него глаза, удивленная его словами. — Я мудак, я знаю это, но я защищу тебя и докопаюсь до сути, чем бы это дерьмо ни было. Хорошо? — Его слова могут быть произнесены мягко, но заключенная в них решимость сильно ударяет меня в грудь.

— Хорошо.

— Хорошо? — Он повторяет, и я киваю, его губы нежно захватывают мои в ответ. Биение моего сердца отдается в ушах от мягкого прикосновения его губ к моим, медленно забирающих у меня все. Мои пальцы обхватывают его лицо, ощущение его щетины под моими прикосновениями заставляет мои соски напрягаться под укороченной толстовкой. Его грубые руки движутся вверх по моей талии, и прикосновение кожи к коже обжигает меня.

Его руки продолжают путешествовать по моим ребрам, и я слышу, как он шипит, когда понимает, что на мне нет лифчика. Мои бедра автоматически прижимаются к нему, и я чувствую его твердую длину сквозь спортивные штаны. Его губы перемещаются к моей шее, а мои пальцы перебирают его волосы на затылке, как раз в тот момент, когда распахивается дверь.

— Черт, — бормочет Маверик, когда болтовня Эйдена и Уэста заполняет комнату. Уткнувшись лбом в плечо Маверика, я замечаю, что они замолкают, когда ясно видят, на что наткнулись.

— Мать твою, вы двое вместе заводите меня так чертовски сильно. Уэст, ты должен согласиться со мной, верно?

— Да, — слышу я бормотание Уэста, и поднимаюсь, смущенно качая головой. — Вы, ребята, это уже слишком.

— Ну и ну, — отвечает Эйден. — А теперь иди ешь, красавица.

Они оба выкладывают пакеты с едой на стол, и, похоже, таким количеством еды мы собираемся накормить футбольную команду, но с тех пор, как Маверик показал мне записку, у меня пропал аппетит.

— Я не голодна. — Слезая с колен Маверика, я сажусь рядом с ним, наблюдая, как он приводит себя в порядок. Прикусив губу, я кладу руки под бедра. Из-за всего этого дерьма мне хочется вздремнуть, но я не знаю, как я вообще смогу заставить себя уснуть. Кто-то наблюдает за мной, и ему не нравится то, что я делаю.

— Тебе нужно поесть, Солнышко. Как насчет того, чтобы поесть и поговорить одновременно, хорошо?

Прежде чем я успеваю возразить, Маверик поворачивает мою голову к себе лицом. — Даже не трудись спорить. Тебе нужно поесть, а нам нужно разобраться с этим дерьмом.

Вздыхая, я беру коробку у Эйдена, и в ту секунду, когда я открываю крышку и чувствую запах пышных блинчиков, покрытых шоколадным соусом, у меня урчит в животе. Отказываясь встречаться с их понимающими взглядами, я беру пластиковый нож и вилку и набрасываюсь на еду. Черт возьми, это действительно вкусно. К счастью, ребята следуют моему примеру, и мы все едим в тишине.

Когда все мои блинчики съедены, и я съела каждый дюйм арахисового масла и шоколадного соуса, я ставлю пустую коробку на стол, а Эйден протягивает мне бутылку апельсинового сока. Я благодарно улыбаюсь ему, принимая это от него, но он останавливает меня, проводя большим пальцем по уголку моей губы.

— У тебя тут кое-что. — Я смотрю с открытым ртом, как он дочиста облизывает большой палец.

О. Мои. Дни. Да. Пожалуйста.

Эйденухмыляется, зная, как он действует на меня, когда Маверик прочищает горло. — Нам нужно поговорить об этой угрозе. Кто-то явно наблюдает за тобой и предостерегает тебя от одного из нас, если только нет кого-то другого?

— Как бы тебе ни хотелось так думать, я не шлюха. — Я поворачиваю голову, свирепо глядя на него, но он действительно поднимает руки в знак капитуляции, в его серых глазах смешалось удивление от моей вспышки.

— Я не это имел в виду.

Решив, что честность — лучший способ справиться с этим, я опускаю взгляд на свои руки. — Ну, с тех пор, как я учусь в Академии Физерстоуна, было всего трое парней, и вы все в этой комнате.

— А что насчет Риса Уикера? — Я съеживаюсь от имени, слетающего с губ Маверика, и смотрю на остальных, которые выжидающе смотрят на меня. — Он пытался облапать Джессику на уроке боевых искусств, — добавляет он, разжигая огонь в глазах Уэста и Эйдена.

Снова вздыхая, я вытираю вспотевшие руки о бедра, заставляя себя открыто ответить на его вопрос. — Я переспала с Рисом в начале лета, на вечеринке, и я не видела его снова, пока он не стоял в столовой моей матери, планируя свадьбу.

— Какого хрена? — Бормочет Эйден, когда Уэст прочищает горло.

— Мой отец забрал меня оттуда после того, как я оскорбила Риса и его член, чем привела в бешенство мою мать, и с тех пор, как я здесь, он несколько раз намекал, что хочет большего. Но ничего не случилось с тех пор, как ты ударил его по лицу, — говорю я, глядя на Маверика.

— Гребаный ублюдок, — рычит Уэст, и я застигнула врасплох от гнева в его голосе.

Наклонившись вперед, положив руки на колени, Маверик удерживает мой взгляд. — Ты не можешь оставаться одна, в любое время, особенно за пределами этой квартиры. Один из нас будет с тобой все время, даже если это означает, что ты присутствуешь на уроках боя или обращения с оружием.

— Что? Не сходи с ума, это совершенно…

— Это правильно, — прерывает меня Эйден, и я оглядываю их всех.

— Ты не можешь говорить серьезно!

— Смертельно серьезно, — ворчит Маверик. — Твоя безопасность для нас приоритет номер один. Привыкай к этому.

Уэст и Эйден согласно кивают, а я закатываю глаза. Очевидно, то, чего я хочу или думаю, ничего не значит. Мне нужно проветрить голову, а я не могу сделать это здесь, когда они диктуют, куда я пойду, а куда нет.

Похлопав себя по ногам, я встаю. — Что ж, если это все, что вам от меня нужно, я иду в душ. — Не оглядываясь, я несусь в ванную. Я слышу, как Уэст зовет меня по имени, но я заканчиваю разговор. Захлопнув за собой дверь, я прислоняюсь к ней.

Мне нужно взять себя в руки, и сделать это быстро.

Глава 28

Джесс

Только выйдя из душа, я смотрю на все наряды, которые принесла сюда, пытаясь разложить их по полочкам, чтобы повесить в шкаф. Чем скорее я это сделаю, тем быстрее смогу погрузиться в чтение книги на своем Kindle и отвлечься наилучшим из возможных способов. Надев черные леггинсы с высокой талией, укороченную белую футболку и клетчатую рубашку, я убираю последнюю вещь, когда раздается стук в дверь.

— Войдите.

— Привет, Солнышко, — бормочет Уэст с мягкой улыбкой, просовывая голову в открытую дверь. — Луна звонит тебе на телефон. — Я мгновенно бросаюсь к нему. Я даже не поняла, что была без телефона.

— Спасибо тебе, Уэст, — шепчу я, целуя его в губы, и беру телефон. — Луна? Луна, богом клянусь, лучше бы это звонила ты! Я тут с ума схожу, черт возьми! — Кричу я, мое сердце бешено колотится, пока я жду ответа.

— Привет, Джесс. Ты в порядке?

О, слава богу. Моя рука сжимает вырез футболки, когда я вздыхаю с облегчением, пока до меня не доходит, что она на самом деле сказала, и я хмурюсь в замешательстве. — Ты называешь меня Джесс, только когда все серьезно. Что происходит, Луна?

— Немного суматошно, но у нас все в порядке. Как дела с Мавериком? Все хорошо? — Спрашивает она, и я могу сказать, что она пытается сменить тему. Я хочу услышать все и вся о том, что происходит там с ней и Тузами, но я понимаю, что не хочу это обсуждать.

Посмотрев на Уэста, он, должно быть, почувствовал, что мне нужно немного уединения. Подмигнув мне, он отступает, и я закрываю дверь. — Все в порядке, все в порядке. Не беспокойся обо мне, просто будь в безопасности, ладно? — Присаживаясь на кровать, я слегка подпрыгиваю, когда дверь распахивается, и Эйден заходит внутрь, явно не уважая мое личное пространство. Я качаю головой, заставляя его замолчать, чтобы сосредоточиться на разговоре с Луной.

— Хорошо. Еще одно, прежде чем я закончу, мне нужно, чтобы ты держалась подальше от Труди. Она каким-то образом была замешана в том, что они накачали нас наркотиками и похитили.

— Что? — бормочу я, потрясенная и опустошенная ее словами. Мой взгляд мгновенно падает на Эйдена, который с беспокойством смотрит на меня со своего места возле двери, но мое сердце бешено колотится в груди. Он знал? Знал. Он. Блять. Знает?

— Да, знаешь, Вероника кое-что сказала перед тем, как я ее убила, — продолжает Луна, не подозревая, что, возможно, она только что разбила мое сердце. Преодолевая боль, пульсирующую в моих венах, я слышу, что еще она только что сказала. Решив не упоминать, что Раф уже рассказал нам, я реагирую как можно спокойнее.

— Слава богу. Эта сука заслужила это, и когда я увижу Труди, я собираюсь дать ей кусочек…

— Держись от нее подальше, помнишь? Пусть попотеет. В конце концов, я разберусь с ней, — бормочет Луна, и я вздыхаю, потирая переносицу, погружаясь в собственные мысли.

— Рыжая, мне нужно идти. Я буду звонить так часто, как смогу, хорошо?

— Да, конечно. Люблю тебя, капитан. Делай разумный выбор! — Кричу я, пытаясь оставаться позитивной, но не чувствуя этого всем своим существом, как обычно.

— Я тоже тебя люблю, нахалка. Веди себя прилично. — Звонок заканчивается, тишина — единственное, что я слышу в трубке, прежде чем опустить ее на кровать рядом со мной.

— Что случилось, Джесс? — Спрашивает Эйден, садясь рядом со мной на кровать. Мне нужно решить, держать ли рот на замке, чтобы у Луны был элемент неожиданности с Труди, или прямо сейчас спросить его, знал ли он и обманул ли мое доверие.

Глядя ему в глаза, я чувствую, как внутри меня бурлят эмоции, а глаза покалывает от страха. — Ты знал? — спрашиваю я. Я хнычу и ненавижу себя за то, что кажусь слабой.

— Что я знал, красавица? — Положив его руку поверх своей, я сжимаю ее в кулак, лишая его возможности сплести наши пальцы вместе, как он и пытался.

— Ты знал, что Труди имеет какое-то отношение к тому, что Луну и Паркера накачали наркотиками? — Я внимательно вглядываюсь в его лицо, наблюдая за его реакцией, и меня пугает, какое облегчение я испытываю, видя шок и неверие на его лице.

— Она этого не сделала, она бы не стала, Джесс.

— Ну, кое-что было сказано, и Луна знает.

Обхватив мою щеку, он проводит большим пальцем по моей коже, и я не могу удержаться, чтобы не поддаться его прикосновениям. — Клянусь, Джесс, я понятия не имею, о чем ты говоришь, и я сделаю все, что нужно, чтобы доказать тебе это.

Я не знаю, чему верить или что говорить, но интуиция подсказывает мне, что он говорит правду. Дверь спальни снова распахивается, на этот раз Маверик заходит в комнату, переводя взгляд с нас на друга, когда мы отстраняемся. — Ты закончила разговаривать по телефону? — Я едва заметно киваю в ответ, прежде чем он продолжает. — Хорошо, собирай свое барахло. Мы идем в Оружейный зал, чтобы научить тебя обращаться с оружием.

Ну тогда ладно.

Уэст

Отпирая дверь в Оружейный зал, я отступаю назад, чтобы пропустить остальных. Маверик знает дорогу, поэтому он идет впереди, включая свет, пока мы движемся к сейфу. Я не могу сказать, что мне не терпится показать моей девочке, как обращаться с оружием, особенно если ей угрожает какая-либо опасность. Если я могу каким-либо образом помочь защитить Джесс, я это сделаю, даже если для этого придется поощрять ее защищаться любыми необходимыми средствами. Использование огнестрельного оружия в Физерстоуне жизненно важно, и я хочу, чтобы у Джесс было максимальное возможное преимущество для выживания в этом мире.

Я могу сказать, что что-то потрясло ее с тех пор, как она разговаривала по телефону с Луной, но она ни о чем не упоминала. Морщинки появляются и исчезают с ее лба, когда она массирует виски, в то время как Эйден не перестает стучать по своему телефону и проводить рукой по лицу. Я уверен, что в конце концов мы это выясним, но я не хочу давить на нее. Не сейчас, когда я могу сказать, что она уже не в себе эмоционально.

Я наблюдаю, как Джесс оглядывает комнату, с любопытством осматривая каждый дюйм пространства, как мы с Эйденом разглядываем ее сзади, а Маверик продолжает смотреть на нее через плечо. Она всех нас зацепила, и я не могу сказать, что это выводит меня из себя. Сейчас все может показаться немного напряженным из-за необходимости оставаться у Маверика, а Луна уехала на Игры, но я влюбляюсь в нее и не хочу, чтобы это прекращалось.

Она выглядит сногсшибательно в своих леггинсах, укороченной белой футболке и свободной рубашке в красно-черную клетку. Ее сексуальные черные ботильоны на шнуровке и золотые серьги-кольца придают ей более пикантный вид, чем обычно.

— Перестань пялиться на ее задницу и открой сейф, Уэст, — ворчит Маверик из дальнего угла комнаты, заставляя Джесс оглянуться на меня через плечо. Я просто пожимаю плечами и подмигиваю ей, не отрицая его обвинения, и наблюдаю, как она слегка краснеет, прежде чем тоже остановиться перед сейфом.

Прижимая ладонь к электронному экрану, я позволяю ему отсканировать мой отпечаток, прежде чем ввести шестизначный код, и звуки поворачивающихся замков наполняют комнату. Этот сейф массивный, больше любого из хранилищ кампуса, и он буквально набит оружием всех форм и размеров.

Маверик входит первым, остальные следуют его примеру. — Ты раньше пользовался оружием, Эйден? — Спрашивает он, и Эйден кивает в ответ.

— Да. В моей семье ты учишься нажимать на спусковой крючок, как только учишься смешивать химические соединения.

Взглянув на Джесс, я наблюдаю, как она осматривает все оружие, должно быть, это ее пугает. Я пытаюсь взглянуть на четыре стены, заставленные оружием, от винтовок и дробовиков до снайперских винтовок и автоматов, с ее точки зрения, и я знаю, что это, должно быть, трудно.

— Маверик, возьми с собой что-нибудь и для Эйдена. Я пойду с Джесс и возьму ей "Глок—17", мы в дальний угол. Приходите туда, встретимся через минуту, — говорю я, хватая пистолет и коробку с патронами с полки у двери. Глядя на Джесс, я киваю головой в сторону двери, чтобы она следовала за мной. Ведя нас в противоположный угол комнаты, где установлены более легкие мишени для новичков, я кладу пистолет на стол. — Ты готова научиться обращаться с оружием? — Спрашиваю я, и она поднимает на меня брови.

— Конечно. — Она пожимает плечами и подходит к черно-красной мишени.

Предлагая ей пару защитных наушников, Эйден и Маверик встают рядом с нами. Маверик подтаскивает поближе другой стол, чтобы разложить остальные пистолеты и патроны. Они явно не хотят пропустить первый раз, когда наша девочка возьмет в руки оружие, и я не могу сказать, что виню их.

Наша девочка. Наша девочка. Нам нужно поговорить об этом и сделать это официально, потому что она моя, наша, и я должен быть уверен, что она это знает.

Схватив "Глок" со стола, я снимаю его с предохранителя и встаю рядом с Джесс, протягивая пистолет, чтобы она почувствовала его вес. Наблюдая, как ее рука сжимает рукоятку, мой член начинает шевелиться в штанах. Черт возьми. Огнестрельное оружие не должно так хорошо смотреться в ее нежных руках.

— Итак, что ты должна сделать, Солнышко, так это удерживать пистолет доминирующей рукой и держать его высоко на рукоятке. — Я смотрю, что она делает, так как я говорю, и не могу удержаться от того, чтобы подойти к ней сзади, прижавшись грудью к ее спине. Обхватив ее руки своими, я продолжаю. — Обхвати тремя крайними пальцами основание рукоятки, ниже спусковой скобы. Не используй мертвую хватку. Нужно просто крепко удерживать его.

Она слушает, что я говорю, и я чувствую, как парни придвигаются ближе к тому месту, где мы стоим, их тянет к ней. — Подложи под него тыльную сторону своей недоминирующей руки, вот так. — Направляя ее руку в нужное положение, я шепчу ей на ухо, возбужденный всей ситуацией. — Ноги на ширине плеч, расправь плечи, сфокусируй взгляд и сделай глубокий вдох. — Давая ей время устроиться поудобнее, я даю свое последнее наставление. — Когда будешь готова, Солнышко, стреляй.

Кладя руки ей на талию, я терпеливо жду, пока она найдет свою зону, прежде чем нажать на курок. Этот ублюдок попадает в яблочко. Я не могу в это поверить. Взглянув на Маверика рядом со мной, я вижу удивление и в его глазах.

Прежде чем кто-нибудь скажет что-нибудь еще, она нажимает на курок, снова и снова, каждый раз попадая в цель. Что за черт?

— Итак, не хочет ли кто-нибудь наконец спросить меня, какой у меня опыт обращения с оружием, или мне следует продолжать валять дурака еще немного? — Спрашивает Джесс, снимая пистолет с предохранителя и вынимая магазин из патронника. Высвобождаясь из моей хватки за ее бедра, она подходит к столу, перезаряжая пистолет, как профессионал, сохраняя зрительный контакт со мной.

— Да, девочка, ты чертовски дерзко нас обманула. Мне это нравится, — говорит Эйден, заливаясь смехом, и я качаю головой, тоже улыбаясь.

— Ладно, может быть, мне следовало спросить.

— Чертовски верно, тебе следовало спросить, — говорит она с фальшивым взглядом. — Теперь отведи меня в зону дальнего действия. — Бросив пистолет на стол, она уходит в другой конец зала, а мы все смотрим, как покачивается ее задница, когда она уходит.

— Твою мать, — бормочет Маверик, приводя себя в порядок, такой же возбужденный, как и мы. Действительно, черт возьми.

Эйден приходит в движение первым, подбегая к ней и обнимая за плечи. — Красавица, это было так чертовски горячо, что я недостоин твоего присутствия.

Отвали, гребаный подтиратель задниц. — Он такой лизоблюд, — ворчит Маверик, и я ухмыляюсь.

— Да, но он, черт возьми, не ошибается. — Схватив пистолеты со стола, мы следуем за ними, и она с гордостью улыбается мне, когда я мимоходом целую ее в щеку. — Итак, где ты научилась этому? — Спрашиваю я, заинтригованный.

Вытирая руки о леггинсы, она нервно оглядывает комнату. "Знаете ли вы, что моя мать была единственным родителем, связанным с Фезерстоуном? Ее задание в Академии заключалось в том, чтобы любыми способами вернуть моего отца в лоно семьи, поэтому она выбрала брак — Вау. — Когда это произошло, они позволили моей матери и ее родословной отойти на второй план, желая продвинуть способности моего отца в области науки, для чего я здесь. — Вздыхая, она смотрит в потолок. — Это не помешало моему дедушке убедиться, что я умею обращаться с пистолетом или оружием в целом. Похоже, у меня проблема только с силой моего тела, а и с ощущением паники под давлением.

Обдумывая ее слова, я удивляюсь, когда Маверик встает перед ней, сгибая колени, чтобы его глаза были на одном уровне с ее. — Мы работаем над этим, Лепесток, помнишь?

— Правда? — Спрашивает она, отказываясь отводить от него взгляд. — Потому что мы не тренировались с тех пор, как я позволила себе быть уязвимой с тобой. Ты испугался и убежал.

Закусив губу, я наблюдаю, как его руки сжимаются в кулаки. — Этого больше не повторится, — наконец выдавливает он, и она медленно кивает в ответ. Его руки расслабляются от ее согласия, когда она быстро целует его в губы и отступает назад.

— Лучше бы этого не было. А теперь передай мне гребаный пистолет. Это на удивление успокаивает.

Да, мэм.

Глава 29

Джесс

Срань господня. Когда Маверик сказал, что меня не оставят одну за пределами его квартиры, он, блядь, не шутил. Они повсюду, но, кажется, я не могу заставить себя жаловаться на это. Вчера Маверик высадил нас с Эйденом у академических корпусов, где Эйден сидел рядом со мной на LFG, что было совершенно странно. Обычно я сидела здесь одна, а он сидел с Труди, но, кажется, никто и глазом не моргнул. Я чувствовала, что он смотрит на свою сестру на протяжении всего урока, в то время как его рука оставалась на моем бедре, и я все время чувствовала нарастающее напряжение между ними. Я верю Эйдену, когда он говорит, что не знал, но ему нужно поговорить с Труди. Я просто не хочу вмешиваться, поэтому надеюсь, что он во всем разберется.

Остаток дня я провела на занятиях по боевым искусствам с Мавериком, а после — на занятиях один на один. Он вымотал меня до предела, но я уже чувствую себя намного увереннее в себе. Поэтому, когда он сказал, что мы должны провести еще одну тренировку в мое свободное время сегодня днем, я согласилась. Любой предлог понаблюдать за тем, как он в одних шортах тренирует свои мышцы, и я охотно приду туда.

Заходя в Зал боевых действий в спортивном лифчике и шортах для фитнеса, я с удивлением обнаруживаю Уэста и Эйдена с Мавериком. С телефоном в руке я иду к ним, как раз в тот момент, когда в трубке раздается голос Паркера.

— Привет, Джесс, — отвечает он, и я слышу усталость в его голосе.

— Привет, Паркер. Извини, я знаю, она сказала, что позвонит мне, когда сможет. Я, эээ, я просто забеспокоилась. — Я потираю следы беспокойства на лбу, пока иду к парням.

— Нет, все в порядке. Луна просто в ванне, я могу ее позвать.

— Ну, только если я действительно поговорю с ней, я поверю что она жива, — говорю я с улыбкой, и он слегка посмеивается в трубку. — Как у вас у всех дела? В порядке? — Спрашиваю я, желая убедиться, что все они целы.

— У нас все в порядке, Рыжая. — Он на мгновение замолкает, чертыхаясь в трубку. — Черт, извини, даже я теперь называю тебя Рыжей. У Луны порез на щеке, а у Оскара пара синяков, но мы все целы. Секунду, она здесь. — Я слышу, как он шепчется с Луной, но меня все еще цепляет тот факт, что он тоже назвал меня Рыжей. С тех пор как Луна начала называть меня так, я чувствую, что моя жизнь начала меняться, и мне нравится напоминание, которое это мне дает.

Услышав щелчок двери на другом конце провода, я окликаю. — Луна?

— Привет, Рыжая.

— Луна, Паркер сказал, что у тебя порез на щеке. Ты в порядке?

— Я в порядке, даже не пришлось накладывать швы. Над "Меткостью Бекки" стоило бы поработать, — отвечает она, и ее полная небрежность застает меня врасплох. Уэст пристально смотрит на меня, пока я реагирую на ее слова.

— Бекки? Это сделала Бекки? Надеюсь, ты похоронила ее, — рычу я в трубку, рука Эйдена успокаивающе сжимает мою.

— Когда я видела ее в последний раз, она истекала кровью на полу. Я не оглянулась, чтобы проверить, дышит она еще или нет.

— Почему ты всегда привлекаешь сумасшедших сучек, капитан?

Луна смеется надо мной, а Маверик приподнимает бровь, глядя на меня. — Очевидно, так же, как я привлекла тебя, — хихикает она в трубку, и я морщу нос от ее дерьмовых шуток.

— Не смешно. А теперь расскажи мне все.

— Больше нечего сказать, кроме того, что Бретт мертв. В остальном, это было обычное хреновое мероприятие в Физерстоуне.

— Бретт мертв? Как? — Я со скрипом кладу трубку, моя рука крепче сжимает руку Эйдена, в то время как мои безумные глаза ищут Уэста.

— Оскар и Паркер. — Она вздыхает.

Зная, что с ней все в порядке, я могу на минуту перестать беспокоиться. Поговорив немного, даже Уэст поговорил с ней, и меня удивляет, как сильно мне нравится слушать, как Уэст разговаривает с ней, без малейшей капли ревности. Тот факт, что они могли быть обручены когда-то давным-давно, даже не укладывается у меня в голове, потому что они так и не доросли до этого. Я вижу, как он любит ее, но это семейная любовь, и я рада, что он у нее есть.

— Извини, мне нужно было удостовериться, — бормочу я, бросая телефон на коврик.

— Не напрягайся, я просто заставлю тебя работать усерднее за то, что заставила меня ждать, — говорит Маверик с ухмылкой, и я думаю, что он пытается пошутить, но как можно быть уверенным с ним?

— О, неужели?

— Эй, Солнышко, — говорит Уэст со смиренным выражением лица, и я делаю шаг прямо в его широко раскрытые объятия.

— Все в порядке?

— Теперь у тебя есть я. — Он целует меня в макушку, и я не могу унять дрожь, пробегающую по моему телу.

— О, у меня есть ты, да? — Спрашиваю я с усмешкой, пытаясь развеять то, что крутится у него в голове.

— Да. Как и Эйден, и Маверик, когда он вытащит палец из своей задницы, — он подмигивает мне, крепко обнимая, и я наслаждаюсь этим.

— Имею ли я право голоса во всем этом? Потому что это довольно дерьмовый способ заявить на меня права, — заявляю я, и от меня не ускользает, что Маверик и Эйден не спорят с тем, что он говорит. Я притворяюсь, что мне неудобно, но внутри мое сердце готово выпрыгнуть из груди от счастья.

— Я заглажу свою вину, когда вернусь, но ты определенно моя, Солнышко. — Оторвав меня от земли, он кружит меня, от его внимания у меня кружится голова.

— Когда ты вернешься? Куда ты направляешься? — Спрашиваю я, надув губы, и он вздыхает.

— Меня вызвали, еще одна работа, связанная с Физерстоуном, но я должен вернуться к четвергу. — Я смотрю на него в замешательстве, желая понять, о чем он говорит, но Маверик прерывает меня.

— Я объясню позже, Лепесток. — Уэсту нужно уходить, если он хочет успеть на свой рейс.

Я чувствую себя немного не в своей тарелке из-за того, что они говорят и чего не договаривают прямо сейчас, но я должна доверять им и отложить эту информацию на потом, как они просят.

— Хорошо, — отвечаю я, и Уэст одобрительно кивает, на мгновение завладевая моими губами, прежде чем отступить, а я смотрю, как он уходит, все еще глядя на дверь, когда она закрывается за ним.

— Надеюсь, ты вот так же с тоской посмотришь на дверь, потому что мне тоже пора уходить, — говорит Эйден, обнимая меня за плечи.

— Куда ты идешь? — Спрашиваю я, глядя на него снизу вверх, и он целует меня в кончик носа.

— Труди наконец согласилась встретиться со мной. — Я мягко улыбаюсь ему, видя напряжение в его глазах. Крепко обхватив его руками за талию, я сжимаю его до тех пор, пока Маверик не стонет.

— Ладно, говнюк. Иди, делай то, что тебе нужно, чтобы я мог научить нашу девочку делать то, что ей нужно.

— Наша девочка, да? — Спрашивает Эйден, покачивая бровями, и я чувствую, как румянец заливает мои щеки. — Не красней, красавица, я нравлюсь ему, когда я игривый, не так ли, бу. — Посылая воздушный поцелуй в сторону Маверика, он поворачивается и уходит.

— Я, блядь, не могу иметь со всеми вами дело, — вздыхает Маверик, и я хихикаю, видя жар в его глазах.

— Подожди, мистер Бруди немного чопорен из-за мистера Сэсси? — Спрашиваю я, полностью игнорируя фильтр на губах, и удивление в глазах Маверика говорит о том, что это не осталось незамеченным, но затем они темнеют, и он так же быстро возвращается ко мне.

— Я мог бы придумать гораздо более полезные занятия для его рта, например, если это то, о чем ты спрашиваешь, — отвечает он, заставляя меня заикаться от его ответа, но он понятия не имеет, во что я ввязываюсь.

— Не дразни, — мурлыкаю я, занимая его место и глядя на него широко раскрытыми глазами. — Я искала новые порно-материалы. Тех, что обычно подходят для этой работы, в последнее время не хватает". — Он смотрит на меня сверху вниз, и я игриво подмигиваю ему. — А теперь научи меня, горячая штучка, мне нужно защищаться.

Маверик

Джессика Уотсон станет моей гребаной смертью от синих яиц. То, как она всегда удивляет меня, снова и снова ставя меня на колени. Сегодня она снова поразила меня во время нашей индивидуальной сессии. Ее реакция была намного быстрее, так как я позаботился о том, чтобы не предупреждать ее заранее о том, что должно произойти..

Теперь она улыбается мне так, будто я повесил луну, потому что я согласился, что мы можем съесть пиццу с пепперони, пока нас только двое. Я сижу на диване, по телевизору показывают "Дневники вампира", она выглядит совершенно на своем месте, но я чувствую, что мне хочется оттолкнуть ее. Мой мозг хочет установить между нами страховочную сетку.

Ставя пиццу на кофейный столик, я сажусь рядом с ней, стараясь сохранять между нами некоторую дистанцию. Только что приняв душ, с волосами, волнами падающими на лицо, без макияжа, я мог смотреть на нее часами. Однако я вижу вопросы в ее глазах, она хочет обсудить то, что Уэст упомянул ранее, и я знаю, что мне нужно сформулировать это правильно, иначе я все испорчу.

Взяв со стола бутылку воды, я залпом выпиваю половину. Вздохнув, я смотрю в ее сторону. — О чем ты хочешь спросить в первую очередь?

— Как насчет того, чтобы начать с того, что ты считаешь лучшим, — отвечает она со вздохом, но я замечаю, как выпрямляется ее спина, как будто она готовится ко всему, что я собираюсь сказать. Я беру паузу, пытаясь решить, с чего на самом деле лучше всего начать, не устраивая ей грандиозного урока истории.

— Итак, мне нужно, чтобы ты сказала мне, если я неправильно все объясняю, или если из-за меня тебе хочется сбежать куда подальше, хорошо? — Убирая волосы с лица, я наблюдаю за ней, ожидая, что она поймет, о чем я спрашиваю, и она слегка кивает. — У нас с Уэстом больше одной работы в Физерстоуне.

— И что подразумевают эти другие задания? — Вопрос задан небрежно, но то, как она сразу после этого откусывает огромный кусок пиццы, показывает мне, что она нервничает.

Прочищая горло, я стараюсь встретиться с ней взглядом. — Это значит, что мы заботимся о бизнесе; так, как им нужно, в зависимости от наших навыков. — Я наблюдаю, как она обдумывает мои слова, выясняя, чего они ожидают от нас, основываясь на наших родословных.

— То есть, когда Уэста вызывают, это связано с тем, что бы он использовал пистолет? — Она смотрит на меня в поисках подтверждения, но в ее глазах пока нет никакого страха.

— Да. — Прежде чем она успевает задать следующий вопрос, я отвечаю за нее. — Я грубая сила Физерстоуна. Меня посылают устраивать избиения или внедряться в другие преступные организации, чтобы поспособствовать их свержению.

— Тебя часто из-за этого вызывают? — Я хмурюсь, никогда раньше не задумывался над ответом на этот вопрос. — Я имею в виду, я думаю, иногда, но далеко не так часто, как раньше.

Ее глаза изучают мои, оценивая меня. — Я чувствую, что за этим кроется история. — Я не отвечаю ей, потому что она не ошибается, но я не собираюсь этого делать. Явно поняв намек, она нажимает в другом направлении. — Я должна беспокоиться о твоей безопасности? — Я замираю от ее слов, от искренности в ее голосе, и это что-то делает с моей душой.

Заставляя себя сделать глубокий вдох, я стараюсь быть как можно более честным. — В том, что мы делаем, всегда есть риск, Лепесток, это бывает со всем в жизни и в Физерстоуне. — Глядя на ее руки, я даю ей время подумать, о чем еще она хочет спросить, когда у меня в кармане вибрирует телефон.

Черт. — Да? — Я ворчу, отвечая на звонок, отказываясь смотреть в сторону Джессики.

— Рикки, малыш, тебя зовут. Твой эфир через два часа, тогда и увидимся. — Вот так просто линия обрывается. Черт.

— Все в порядке? — Спрашивает Джессика, протягивая руку и сжимая мое бедро.

— Видимо, долг зовет. Мне нужно, чтобы ты попыталась дозвониться до Эйдена для меня, потому что мне нужно уехать, а я отказываюсь оставлять тебя одну. — Она выглядит растерянной, когда я перевожу на нее взгляд, но она быстро кивает, хватая свой телефон с подушки рядом с ней. Встав, я расхаживаю по комнате, наблюдая, как она остается без ответа. Пробуя еще два раза, она беспомощно смотрит на меня.

— Все в порядке, делай то, что должен, Маверик. Здесь я буду в безопасности.

Пытаясь позвонить Эйдену сам, я слышу тот же звук звонка, который отправляет меня на голосовую почту. Черт. — Ни за что на свете, Лепесток. Похоже, ты вот-вот увидишь вживую, как выглядит призыв. — Протягивая ей руку, я вздыхаю, зная, что прямо сейчас рискую не только своей жизнью. — Поехали.

Глава 30

Джесс

Мое сердце колотится в груди, и я не знаю, от волнения это или от страха. Если смотреть на склад из машины Маверика, кажется, что он закрыт, но он заверил меня, что внутри будет шумно. Проводя пальцами по краю кожаного сиденья подо мной, я смотрю на Маверика, все еще ощущая грохот его чертовой гоночной машины, прежде чем он заглушает двигатель.

Луне понравилась бы эта машина, черт возьми, даже я люблю эту машину, и все, что я знаю, это то, что у нее четыре колеса и ручка переключения передач, но при нажатии на газ я заерзала на сиденье. Ухмылка на лице Маверика всю дорогу сюда говорит мне, что он, черт возьми, тоже это знал.

— Когда мы войдем туда, ты будешь смотреть вниз и держать рот на замке. Люди внутри этих стен опасны, и я едва ли доверяю одному парню присматривать за тобой, пока я делаю то, что мне нужно сделать, как можно быстрее. — Одна его рука лежит на руле, а другая сжата на коленях. Я могу сказать, что он не хотел, чтобы я была здесь, но он предпочел это, чем оставить меня одну.

— Боже, если бы я не думала, что ты говоришь все это, чтобы защитить меня, я бы врезала тебе по члену за то, что ты командующий осел, — говорю я, свирепо глядя на него, но он не обращает на меня внимания. — Ты, наконец, собираешься рассказать мне, что от тебя здесь ожидают? — Это та часть, которая заставляет меня нервничать.

Он вздыхает, глядя в окно вместо того, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я здесь, потому что люди, которые управляют этим заведением, промышляют оружием, проституцией и наркотиками. Похоже, они не получили памятку о том, что Физерстоун заправляет преступным миром, или им просто все равно. Итак, я здесь для того, чтобы проникнуть в их систему, тогда мы сможем заткнуть рот этим ублюдкам и преподать им урок. — Я сглатываю от его слов, одно дело знать, что делает Физерстоун в целом, но совершенно другое — знать чью-то конкретную роль. Хотя меня не тошнит от его слов или от того, что он должен сделать, во всяком случае, я чувствую, что понимаю. Еще безумнее то, что я знаю, что эта роль ему подходит.

— Хорошо, и как ты собираешься проникнуть к ним сегодня вечером? — Спрашиваю я, наблюдая за его лицом в поисках любого признака лжи, но все, что я вижу, — это правда.

— Тут я боец. Последние четыре месяца я приезжал сюда драться в организованных матчах, чтобы проложить себе путь. — Что ж, тогда его боевая подготовка определенно пригодится.

— Значит, я буду смотреть, как ты дерешься? — Спрашиваю я, взволнованная этой мыслью, и он хмыкает в ответ.

— Поехали.

Качая головой, я выхожу из машины, оглядывая себя сверху вниз. Он сказал, что я должна вписываться, но не привлекать к себе внимания, но всю дорогу он называл меня отвлекающим фактором. Мне пришлось обойтись тем, что имелось у меня в наличии в его квартире, чтобы придать себе нервный и немного неряшливый вид. Одетая в свою укороченную толстовку с капюшоном, леггинсы на кожаной подкладке и туфли на танкетке, я немного дрожу оттого, что мой живот открыт ветерку. На мне большие золотые серьги-кольца, волосы заплетены во французскую косу, спускающуюся по спине, густой макияж и темно-синие губы.

Встречаю его у передней части машины, он кладет руку мне на поясницу, направляя ко входу. Тепло от его прикосновений борется с холодом вокруг нас, пока я пытаюсь не отставать от него. Он стучит костяшками пальцев по металлической двери, и в ту секунду, когда она открывается, мои чувства перегружены. Вдалеке громко звучит музыка, когда мы заходим внутрь, и дверь за нами захлопывается. Рука Маверика не дрогнула, когда он повел меня по узкому коридору и открыл дверь справа в самом конце. Я вхожу, но не раньше, чем вижу все тела на открытом пространстве, от которого мы только что отвернулись.

Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что мы в раздевалке. Вдоль желтых стен расставлены скамейки и вешалки для одежды, а плиточный пол кажется липким под моими танкетками. Так отвратительно. Здесь никого нет, но душевые находятся слева, и я слышу, как один из них работает.

Отпуская меня, Маверик бросает свою спортивную сумку на скамейку и мгновенно начинает раздеваться. Наблюдение за тем, как открывается вид на его загорелую грудь, когда он снимает футболку через голову, наполняет меня мурашками, заставляя мой желудок сжиматься. Наверное, мне следует отвести взгляд, но я не могу заставить себя отвести глаза.

— Знаешь, мои глаза здесь, наверху, — слышу я его шепот и слышу нотку юмора в его голосе, но не поднимаю взгляда.

— Угу, я в курсе. — Его руки сжимают футболку на талии, и я вижу, как вздуваются вены, когда сгибаются предплечья. Охренеть. Я не осознаю, что он придвигается ко мне ближе, пока его большой палец не касается моей нижней губы, высвобождая ее из моих зубов. Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его, и он улыбается мне сверху вниз. Я даже не осознавала, что делаю это.

— Когда я закончу там, я доставлю тебе удовольствие, Лепесточек, при условии, что ты будешь делать то, что я скажу, хорошо? — Я киваю в знак согласия, крепко сжимая губы, когда понимаю, что смотрю на него с благоговением. — Ты должна сказать это, Джессика. Согласие приходит не от кивка, оно приходит от слов, и то, что я хочу с тобой сделать, требует согласия.

Пресвятая богородица… — Да. Как скажешь. — Я практически кричу, желая снова почувствовать его руки на себе, и он улыбается мне сверху вниз, в его глазах тепло, когда он отходит, чтобы закончить переодеваться. — Сколько тебе лет? — Выпаливаю я. — Сколько тебе лет? Не то чтобы это было проблемой, он уже запутал меня, но я действительно не знаю.

— Достаточно взрослый, чтобы понимать лучше.

— Чтобы понимать, лучше, что? — Спрашиваю я в замешательстве, и он закатывает глаза.

— Когда я позволяю кому-то поглотить меня, зная, что кому-то будет больно. — Я делаю шаг к нему, но он поднимает ладонь, и я останавливаю себя. — Я пережил свои самые темные моменты в одиночестве, Лепесток. Я не впускал тебя, ты просто залезла мне под кожу без моего разрешения, и, кажется, я не могу заставить себя оттолкнуть тебя.

— Тогда не надо, — тихо отвечаю я. Этот момент прямо здесь кажется немного болезненным, как будто он предлагает мне заглянуть в его душу, но он быстро закрывает окно. Дверь позади меня распахивается, и входит пожилой парень с седыми волосами и руками, покрытыми татуировками. Он кажется достаточно милым, в своих шортах и футболке, он выглядит так, словно тоже готов драться.

— Рикки, малыш, ты готов идти? — Спрашивает он, прежде чем его глаза находят меня. — Кто эта малышка?

— Она под твоей защитой, Брайан. Если с ней что-нибудь случится, пока я буду на ринге, я выпотрошу тебя и задушу твоими гребаными кишками. Понял? — Маверик рычит, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами, но этот парень только посмеивается.

— Как скажешь. Давай, красотка, сейчас начнется.

Маверик пристально смотрит на него мгновение, прежде чем кивает мне, чтобы я следовала за парнем. — Помни, что я сказал, Лепесток. — Скрестив руки на груди, я мягко улыбаюсь в знак признательности, но прежде чем я ухожу, он зовет меня по имени, заставляя обернуться. — Двадцать четыре. — Я произношу слова благодарности, и он кивает мне. Это всего лишь цифра, но все личное в нем ощущается как новая веха.

Следуя за Брайаном, который направляется прямо к толпе, я окружена людьми, и чем дальше я выхожу на открытое пространство, тем больше людей я вижу. Здесь не просто шумно, воздух наполнен запахом несвежего пива, и каждый парень, на которого я бросаю взгляд, выглядит смертельно опасным, отчего волосы у меня на руках встают дыбом. Там, должно быть, сотни тел, и все они слоняются вокруг клетки в центре комнаты в ожидании следующего боя, боя Маверика. Именно от осознания этого мое сердце бешено колотится в груди.

— Ну же, милая. Ты же не хочешь, чтобы тебя поглотила толпа, — говорит Брайан, направляя меня к небольшой платформе на противоположной от раздевалки стороне зала. Стоя за металлическими перилами, я слышу, как меняется музыка, и начинает говорить диктор.

— Дамы и господа! Представляю вам Грега Уэллера и нашу восходящую звезду Рики Миллса. — Толпа сходит с ума, когда я слышу, как я могу только предположить, имя Маверика, но первым на ринге появляется другой парень. Я не узнаю песню, гремящую из динамиков, но он поглощает всеобщее внимание. Подняв руки над головой, он наносит несколько фальшивых ударов, широко улыбаясь и подмигивая всем дамам. Все это заставляет меня съежиться.

Затем музыка вообще прекращается, и я в замешательстве смотрю на Брайана, но он просто улыбается и кивает в сторону раздевалки. Маверик делает шаг к клетке, и толпе приходится расступиться, чтобы пропустить его. Как будто все пытаются подобраться к нему поближе. Он явно здесь фаворит. Они воодушевлены, а у него даже не было музыки, которая добавила бы ему атмосферы. Именно тогда я замечаю, что его руки не обернуты, и быстрый взгляд на другого парня показывает мне то же самое. Святое дерьмо, это драка голыми руками. Мое сердце начинает стучать в ушах от страха за его безопасность.

— Ты готова посмотреть, как он выбьет из этого парня всю дурь? — Спрашивает Брайан, и я слабо улыбаюсь. Оценивая пространство с нашего слегка возвышенного положения, я оглядываю комнату, мой взгляд останавливается на мужчине, сидящем в чем-то похожем на VIP-зону. Одетый в приталенный черный костюм и белую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами, он до мозга костей похож на босса мафии. Телохранители стоят по обе стороны от него, пока женщина проводит губами по его шее, а ее рука нащупывает его член через штаны. Он облизывает губы, оглядывая меня, и по моей коже бегут мурашки под его пристальным взглядом. Темно-каштановые волосы и еще более темные глаза, я чувствую, что он пытается раздеть меня в своих мыслях.

Быстро поворачиваясь лицом к рингу, я отвечаю Брайану. — Честно говоря, я не уверена, — честно бормочу я, но Брайан смотрит на парня, глаза которого не отрываются от моего тела.

— Тебе стоит быть осторожнее, милая. Это Фрэнки Уинтерс, это его место, и он рассматривает женщин как игрушки. Он разжует тебя и выплюнет сломанную, хотела ты быть частью его маленького пузыря или нет. Некоторым не удается выбраться оттуда живыми. — Я не реагирую на его слова, сосредоточившись на клетке, чтобы отвлечься от его взгляда. Это тяжелые слова, и мне не нужно копать в них глубже.

Раздается звон гонга, и противник Маверика переходит к действию. Он бросается прямо на Маверика, но мой парень быстро поднимается на ноги, в последний момент избегая столконовения и наносит удар кулаком в лицо.

Я вздрагиваю, когда слышу прикосновение кожи к коже отсюда, но толпе это нравится. Они ходят по кругу несколько раз, этот Грегг все пытается застать Маверика врасплох, но Маверик всегда одерживает верх, обманывая его и защищаясь от каждой попытки нападения. Я вижу разочарование в глазах Грегга. Он вот-вот среагирует с настоящей яростью, его глаза и язык тела просчитывают какой-то грязный ход, но Маверик, должно быть, тоже это видит, когда впервые набрасывается на него. Его движения быстры, точны и отточены. То, как бугрятся его мышцы, а в глазах светится решимость, наполняет меня желанием.

Сжимая руками перила, я пытаюсь успокоиться, но наблюдать за тем, как он делает свое дело, опьяняет. Его кулаки подняты, и я наблюдаю, как он обрушивает удар за ударом на своего противника, явно сытый по горло игрой. Я смотрю, как тело Грегга падает на пол, из носа у него течет кровь, над глазом порез, а сам он лежит неподвижно. Пот стекает со лба Маверика, когда он смотрит в мою сторону. Звучит гудок, я думаю, толпа сходит с ума от победы, но я ничего не слышу, и единственное, что я вижу, — это Маверик, вылезающий из клетки и подзывающий меня.

Мои ноги двигаются сами по себе, я хочу добраться до него как можно быстрее. Люди толкают меня, когда я пытаюсь пробраться к нему, но он встречает меня на полпути, протягивая мне руку, чтобы я схватила ее. Его рука сжимает мою, и ощущение крови на костяшках его пальцев заставляет мое сердце учащенно биться. Взглянув направо, я останавливаюсь, это… это Джина? Мой учитель истории? Парень улавливает направление, в котором я смотрю, и когда я смотрю снова, ее уже нет. Качая головой, я, должно быть, схожу с ума. Крепче сжимая его руку, я сосредотачиваюсь на том, чтобы двигаться вместе с Мавериком. Я должна была бы бояться его, бояться того, на что он действительно способен, но сейчас он нужен мне больше, чем когда-либо.

Я позволяю ему тащить меня за собой, расталкивая людей с нашего пути, когда они пытаются привлечь его внимание, направляясь прямо в раздевалку. Как только за нами закрывается дверь, он оглядывает комнату в поисках кого-нибудь еще, но там пусто, и он запирает дверь.

Голод в его глазах совпадает с моим собственным, когда он заполняет мое пространство, отталкивая меня к двери. Его окровавленная рука обхватывает мою щеку, когда он пристально смотрит мне в глаза.

— Пожалуйста, — бормочу я, не зная, о чем прошу, но его рот с силой опускается на мой, и я задыхаюсь напротив его губ. Обвивая руками его шею, я прижимаю его ближе, и он поднимает меня с пола, прижимая к двери. Его член устраивается у меня между ног, когда я обхватываю его ногами, и моя голова с глухим стуком откидывается на дверь, когда удовольствие разливается по моему телу. — Ты нужен мне, Маверик.

— Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за то, что я трахаю тебя в грязной раздевалке, — бормочет он мне в горло, и от его внимания мне становится только жарче.

— Пожалуйста, Маверик. Ты нужен мне сейчас. Сильно и быстро. Не заставляй меня ждать, — умоляю я, запуская пальцы в его волосы. — Если ты прямо сейчас посадишь меня в эту машину, я кончу на твое сиденье, и я бы предпочла взорваться на твоем члене.

Его зеленые глаза темнеют, когда он заглядывает мне в глаза, ища хоть малейшую неуверенность, но он ничего не находит. Я имею в виду каждое слово. Его хватка на задней поверхности моих бедер ослабевает, когда он опускает мои ноги обратно на пол, и мной овладевает непреодолимое чувство разочарования. Прежде чем я успеваю возразить, он разворачивает меня лицом к двери, прижимая спиной к своей груди. Я пытаюсь отдышаться, прежде чем он кладет руку мне на середину спины, поощряя наклониться к двери. Держа мои руки на деревянной двери, его руки медленно поглаживают мой живот, проскальзывая под мою укороченную толстовку, чтобы обнаружить мою обнаженную для него грудь.

— Черт возьми, Джессика, — шипит он, перекатывая мои соски между пальцами, и я стону от удовольствия.

Чувствую, как его рука медленноспускается по моему животу к поясу леггинсов, моя спина выгибается дугой от чувствительного прикосновения, но когда он медленно стягивает их, я задыхаюсь, когда прохладный воздух касается моей обнаженной кожи. Спустив мои леггинсы до середины бедра, его руки гладят округлости моей задницы, мои крошечные стринги — единственное, что прикрывает мою киску. Смотрю на него через мое плечо, его глаза сосредоточены на моей заднице, когда он поднимает руку и шлепает меня.

— Вот дерьмо, — шепчу я. Он, блядь, отшлепал меня, и мне это понравилось. Глаза Маверика находят мои, когда он поглаживает покрасневшую кожу, и мой рот открывается, стон отчаянно пытается вырваться наружу..

— Ты выглядишь божественно, когда твое тело кричит, чтобы я оставил свой след, твое тело умоляет меня накрыть твою задницу этим розовым сиянием.

— Тогда сделай это.

Его глаза вспыхивают от моих слов, и в следующую секунду он срывает с меня кружевное нижнее белье, бросая порванный материал на пол, когда его рука снова опускается на мой зад. Я стону от удовольствия, и когда его рука поглаживает меня между ног, он находит доказательство того, как сильно я наслаждаюсь этим.

— Черт, — ворчит он, приподнимая мои бедра и разводя мои ноги так далеко, как только позволяют леггинсы. Поглаживая пальцем мою киску, другой рукой он шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю в экстазе.

Его рука обвивается вокруг моей талии, я стону, когда его пальцы убираются с моей киски, но мгновение спустя, когда его член входит в меня, растягивая меня самым восхитительным образом, я стону от блаженства.

— Ты чувствуешься как рай, Лепесточек, — пытается сказать он. Его хватка на моих бедрах усиливается, когда он остается глубоко внутри меня. — Ты уверена, что хочешь жестко и быстро? — Он спрашивает, и я не могу вспомнить, как правильно говорить.

— Пожалуйста, — невнятно бормочу я, охваченная экстазом, бурлящим в моих венах, и он не разочаровывает. Я чувствую каждый бугорок его твердого члена, когда он медленно выходит, прежде чем врезаться в меня жестко и быстро, как я и просила. Снова и снова он повторяет один и тот же темп, не торопясь вытаскивать свой член из моей киски, прежде чем войти глубоко в меня, как будто от этого зависит его жизнь. Мое тело наэлектризовано, я тону в удовольствии от каждого движения.

Поглаживая подушечкой пальца мой набухший клитор, я вскрикиваю, чувствуя нарастающий оргазм. Мои руки слегка соскальзывают с двери, неспособные удержать меня должным образом. Когда он касается моей точки g, вся его рука опускается мне между ног и шлепает по клитору, толкая меня, и я кричу. Моя киска сжимается вокруг его члена, когда он внезапно сжимает мой клитор. Моя голова прислоняется к двери, пытаясь удержаться, когда его другая рука обхватывает мою талию, и он вжимается в меня, и я чувствую, как его член пульсирует глубоко внутри меня, когда он кончает вместе со мной.

Застыв на месте, я позволяю миру снова окружить меня, но все, что я слышу, — это наше тяжелое дыхание, когда наши тела спускаются с высоты.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, и я мычу в ответ. Медленно, пытаясь снова удержать собственный вес, Маверик выходит из моего тела. — Черт, — ворчит он, и я смотрю на него через плечо, мои глаза только наполовину открыты.

— Что случилось? — спросила я.

Его бурные зеленые глаза кипят неопределенностью, он смотрит мне прямо в глаза. — Презерватив. Мы не использовали презерватив. Мне так жаль, я никогда не… блять. Я просто был так увлечен тобой, что это вылетело у меня из головы. Это никогда не выходит у меня из головы.

— Все в порядке. Я принимаю таблетки. Я тоже никогда, эээ, ну без презерватива, и моя мама всегда заставляла меня проходить медосмотр каждые три месяца. После моего последнего осмотра были только ты и Уэст, и мы, эээ, пользовались одним. — Я чувствую, как его сперма медленно начинает покрывать мои бедра, но я не хочу двигаться, пока не буду уверена, что с ним все в порядке. Это не идеально, но мы все еще защищены.

Я вижу напряжение в его глазах, но он кивает, и я просто благодарна, что он не отталкивает меня с дороги, чтобы выбежать из комнаты.

— Почему бы тебе не пойти и не помыться? — спрашивает он, указывая на душ. — Я подготовлю нас к отправлению через минуту.

Я чувствую, как между нами растет дистанция после одного из самых жарких занятий сексом в моей жизни, и я не хочу, чтобы он снова меня оттолкнул.

— Пожалуйста, не отталкивай меня снова, Маверик. Ты сказал мне, что не сделаешь этого, не обманывай мое доверия, только не снова, — шепчу я и вижу боль в его глазах.

— Это сводит меня с ума, Джессика. Я чувствую себя безрассудным, а я не поступаю безрассудно. — Он вздыхает. — Я действительно предпочитаю дистанцироваться, когда погружен в собственные мысли. Я превращаюсь в самого бессердечного человека, которого ты когда-либо встречала, и ты возненавидишь меня за это еще больше.

Дело не во мне, я это чувствую. В противном случае он бы вообще ничего мне не предлагал, он бы просто молчал. Но это что-то всколыхнуло в нем, и у меня такое чувство, что это восходит к тому, что Уэст говорил ранее о Маверике, его прошлом и его самом мрачном времени, о котором он упоминал ранее.

Проглотив вопросы, которыми я хочу засыпать его, я подхожу к нему, как к дикому животному, готовому напасть в любой момент. Обхватив ладонью его щеку, я чувствую дрожь, пробегающую по его телу. Не сводя с него глаз, я шепчу свою правду, точно так же, как он только что прошептал свою. — Я боюсь потерять тебя еще до того, как получу шанс обладать тобой. Итак, я собираюсь пойти привести себя в порядок и дать тебе пространство, в котором ты нуждаешься. Но однажды я буду знать о тебе все, точно так же, как ты будешь знать все обо мне, потому что ты мой, а я твоя.

Глава 31

Джесс

Он не ушел. Он не убегал и не был полным придурком, вот почему меня швыряют на боевой подготовке. Маверик ничего не сказал ни по дороге домой, ни перед тем, как я забралась в свою постель прошлой ночью. Ему даже удалось подарить мне комфортное молчание этим утром за завтраком и во время каждого движения между нами в классе. Когда я опрокидываю его на пол с торжествующей ухмылкой на лице, по всей комнате разносится звонок, объявляющий время начала занятий.

— Ладно, все, убирайтесь отсюда нахуй, — ворчит Маверик, но я не скучаю по тому, как он поправляет свои штаны. Кому-то нравится, когда я сбиваю его с ног.

Придерживаясь своей мантры ‘не дави на Маверика’, я направляюсь в раздевалку. Быстро приняв душ, я переодеваюсь в углу, избегая других девушек, поскольку они придерживаются своих компаний. Я удивлена, что никто до сих пор не набросился на меня, когда Луны не было рядом, но это почти так, как будто все снова забыли, кто я такая, когда ее нет рядом.

Ну, кроме Уэста, Эйдена и Маверика. Мой собственный сэндвич. Я посмеиваюсь над своей внутренней шуткой, когда выхожу из раздевалки и нахожу Маверика, ожидающего меня с телефоном у уха.

— Она сейчас здесь, — ворчит он, вручая мне телефон и кивая головой в сторону своего кабинета.

— Алло? — спросила я.

— Привет, Солнышко, ты в порядке? — Я слышу Уэста по телефону, и это заставляет меня улыбнуться. Бросив сумку на стул за столом Маверика, я прислоняюсь к нему.

— Привет, Уэст. Все в порядке? — спросила я.

— Да, все хорошо. Что не так с этим сварливым болваном? — Спрашивает он, и я хихикаю над его выбором слов. Смотрю на Маверика, он смотрит прямо на меня в ответ, вероятно, услышав вопрос Уэста, и я собираюсь сказать ему чистую правду.

— У Маверика небольшой срыв, потому что прошлой ночью в Питерсберге он трахнул меня без презерватива, и, судя по тому, как сегодня действуют его гормоны, я думаю, что он, возможно, уже беременен.

— Какого хрена? — Он прыскает со смеху от моего выбора слов, когда Маверик рычит от двери. — Подожди… Питерсбург? Какого хрена Маверик потащил тебя на этот гребаный склад? — Он орет в трубку, и мое сердце замирает.

Застыв на месте, я таращусь на Маверика, который вырывает телефон у меня из рук и одновременно обнимает меня за плечи, успокаивая. — Еще раз повысишь на нее голос по телефону, и я надеру тебе задницу. — Его слова подобны лезвиям бритвы, когда он их выплевывает, но я не упускаю из виду гнев в голосе Уэста, когда он кричит на Маверика. Он явно не рад, что я поехала с Мавериком в Питерсбург, но сейчас он ничего не может с этим поделать, и это того стоило.

Пока они вдвоем спорят друг с другом, раздается стук в дверь кабинета Маверика, и в щели появляется лицо Эйдена. Он хмурится из-за напряжения в комнате, в то время как Маверик продолжает рычать по телефону. Решив, что будет лучше, если я оставлю их выяснять отношения между собой, я выскальзываю за дверь вместе с Эйденом.

Идя так быстро, как только могу, с Эйденом рядом, я нахожу Йена, ожидающего снаружи у единственного здесь "Rolls — Royce". Уэст устроил это так, чтобы Эйден мог поехать со мной, полный пиздец протоколам, в блок, в которым мы находимся.

— Луна забрала сумку, Йен? — Я спрашиваю, с тех пор как Маверик привел меня в кампус этим утром, я не видела, чтобы он спрашивал, и он кивает с улыбкой.

— Она так и сделала, мисс Уотсон. Теперь мы можем отправляться?

— Отлично, спасибо, Йен.

Он закрывает дверь позади меня, когда Эйден забирается с другой стороны, и я терпеливо смотрю на него, подняв брови. Как только он устраивается поудобнее и смотрит в мою сторону, он вздыхает, опуская голову. — У вас с Труди все в порядке?

Его подбородок опускается на грудь, улыбка сползает с лица. — Луна была права, Джесс. Труди дала Рико два шприца, потому что он загнал ее в угол. Она до сих пор не говорит мне, что они с ней сделали, но я знаю, что она рисковала всем, когда дала им два шприца, наполненных витамином D, поскольку знала, что они предназначены для них.

Что за черт? Он серьезно? Что, черт возьми, Рико сделал, чтобы заставить ее на это пойти? Даже если она на самом деле не дала им того, что они хотели, она все равно была достаточно напугана, чтобы позволить им забрать Луну и Паркера.

Я слишком увлекаюсь размышлениями об этом. — Мне нужно задать тебе вопрос, Эйд, и мне нужно, чтобы ты действительно подумал об этом, прежде чем дашь мне свой ответ, хорошо?

— Конечно, Джесс, — бормочет он, поднимая на меня взгляд.

— Мне нужно знать, насколько это серьезно для тебя? Я, ты и остальные. — Я сжимаю руки, когда ладони покрываются потом. Я не хотела быть девушкой, которая задает подобные вопросы, но все это становится намного глубже, чем я ожидала.

— Я очень серьезно отношусь к тебе, Джесс. Я был серьезен с тех пор, как мы впервые начали нашу игру в двадцать вопросов, и твои губы коснулись моих. Я просто ничего не сказал, потому что ты продолжала говорить, что это временно, ожидая, что я исчезну.

Мое сердце учащенно забилось в груди от его признания, и я могла бы танцевать от счастья прямо сейчас, если бы у меня было свободное место. Но сначала мне нужно разобраться с тем, что произошло вчера, и со всей ситуацией с Труди. — Это больше, чем я ожидала, Эйден, но это все, чего я когда-либо хотела, и все это одновременно. — Он улыбается, переплетая свои пальцы с моими, когда подносит наши соединенные руки к своим губам, проводя ими по костяшкам моих пальцев.

— Я хочу быть всем, чем ты захочешь, красавица. Я даже хочу, чтобы с нами были Уэст и Маверик, потому что я вижу, как мы все раскрываем разные твои стороны. — Ну, трахни меня. Я растаяла в лужицу и запустила цикл конденсации, потому что от его слов у меня закипает кровь.

— Тогда, что бы ни происходило между Труди и Луной, ко мне это не имеет никакого отношения, ясно? Я не могу вмешиваться в это, иначе это может встать между нами, а это последнее, чего я хочу.

— Согласен, — выпаливает он, не сводя с меня глаз, и я улыбаюсь.

— Но мне нужно, чтобы ты был немного более надежным, чем вчера. — Я вижу, что он хочет прервать меня, но я не даю ему такой возможности. — Я звонила тебе так много раз, потому что Маверика вызвали на работу в Физерстоун, и мне пришлось пойти с ним, потому что ты не отвечал. Теперь я знаю, что ты не мой сторож. Это не то, чего я ожидала, но когда ты не ответил, а единственное сообщение, которое ты отправил, было в полночь, сообщая мне, что ты в безопасности, я испугалась.

Эйден изумленно смотрит на меня, пока я наблюдаю, как он паникует из-за своего ответа. — Джесс, я…

Прижимая палец к его губам, я останавливаю его от продолжения. — Что бы это ни было, или что бы тебе ни пришлось сделать, не имеет значения, но в будущем я ожидаю, что ты будешь уважать меня достаточно, чтобы понять, что если это реально, я буду беспокоиться о тебе, когда ты исчезнешь из поля зрения, и это может стать для меня жестким ограничением.

— Ты — нечто иное, ты знаешь это, красавица? — Спрашивает он с улыбкой, и я пожимаю плечами, когда машина останавливается перед учебными корпусами.

— Ты чертовски прав, теперь нам нужно поговорить о том факте, что Маверик упомянул, что у него есть лучшее применение твоему рту, чем всему тому дерьму, которое ты несешь, и я определенно думаю, что нам следует изучить это.

История — единственный урок, на котором у меня нет Эйдена или Маверика, и поскольку дверь заперта, Эйден требует, чтобы он подождал снаружи. Бизнес — класс был трудным. Когда Эйден сидел рядом со мной, я чувствовала пристальный взгляд Труди, и я знала, что она попытается заговорить со мной. Использует меня как способ попытаться уладить отношения с Луной, но я пообещала Луне держаться от нее подальше, так что это то, что мне нужно сделать.

Джина, наш учитель истории, проигрывает классу еще одну запись, объясняющую, как здесь все хреново устроено, и как Тотем сделал все еще хуже. Я привыкла сидеть здесь с Луной и Паркером, и мне так одиноко без них.

Большую часть урока мои мысли блуждают, мечтая о чтении и о моей нынешней ситуации с ребятами. Я чувствую, как развиваются чувства, и от этого у меня порхают бабочки, но я все еще чувствую страх, как будто жду, что вот-вот упадет другая туфля, и все исчезнет. Три человека, поглощающие мой разум, тело и душу, исчезнут. Наверное, я не привыкла, чтобы люди ценили меня такой, какая я есть, а не такой, какой они ожидают меня видеть.

— Ладно, на сегодня все, — тихо бормочет Джина, отпирая дверь. — Мисс Уотсон, не могли бы вы задержаться на минутку, пожалуйста? — Просит она, и я медленно киваю, перекидывая сумку через плечо. Я понятия не имею, зачем ей понадобилось разговаривать со мной, она никогда не просит студентов остаться. Джина, наверное, самый тихий преподаватель из всех, что у нас есть, такая же деликатная и неуместная, как и я, как говорит Луна.

Я смотрю, как все расходятся по домам, и поднимаю палец к Эйдену, давая ему понять, что буду через минуту, и он улыбается. В ту секунду, когда последняя ученица покидает класс, она тихонько закрывает дверь, но когда она поворачивается ко мне лицом, мне кажется, что я смотрю на совершенно другого человека.

Ее глаза полны ярости, ноздри раздуваются, когда она подходит и встает по другую сторону моего стола, ударяя кулаками по столу передо мной. — Ты не хочешь, черт возьми, объяснить мне, почему я видела тебя в многоквартирном доме преподавателя много раз на этой неделе?

Что за черт? Эта женщина сумасшедшая?

— На самом деле это не твое дело, не так ли? — Отвечаю я, ошеломленная ее вспышкой гнева.

— Я думаю, ты сама убедишься в этом, мисс Уотсон. Почему ты была в квартире Маверика Миллера? — Решив, что уйти из этой ситуации прямо сейчас — лучший вариант, я отодвигаю стул ножками, чтобы встать, но ее рука крепко сжимает мою руку, ее ногти впиваются в мою кожу.

— Убери от меня свою гребаную руку! — кричу я, и дверь распахивается, глаза Эйдена отчаянно смотрят между нами двумя. Это застает Джину врасплох, и она отпускает меня. — Все в порядке, Эйден, мы закончили, — спокойно говорю я, подходя к нему. — Если она знает, что для нее хорошо, она больше никогда и пальцем меня не тронет, — добавляю я, бросая на нее через плечо свой собственный свирепый взгляд, но она не слышит моей угрозы, поднимает стул и швыряет его через комнату к своему столу.

Вытаскивая Эйдена из комнаты, его рука сжимает мою. — Что, черт возьми, это было? — Спрашивает он, но все, что я могу сделать, это пожать плечами в ответ.

— Честно говоря, понятия не имею, Эйд. Она задавала вопросы о том, почему я была у Маверика, — бормочу я, оглядываясь, чтобы убедиться, что она не следит за нами. Черт, мне нужна минута, чтобы успокоиться. Я рада, что уроки на сегодня закончены, мне больше не нужна драма.

Заходя в лифт вместе с Эйденом, он захватывает мои губы своими, как только двери закрываются и мы остаемся одни. Схватив за лацкан его блейзера, я притягиваю его к себе. Мне нравятся наши тайные прикосновения и моменты в кампусе, но я бы хотела иметь возможность прикасаться к нему, когда захочу. Когда он отстраняется, я понимаю, что мне нужно набраться смелости, чтобы рассказать Луне и Тузам о моих отношениях. Я больше не хочу прятаться в тени или позволять им быть моими маленькими грязными секретами.

Позволяя Эйдену тащить меня к "Rolls — Royce", я слышу, как он бормочет Йену, что ему нужно захватить кое-что из его общежития, прежде чем мы отправимся к Маверику, в то время как мой телефон вибрирует в сумке. Я начинаю паниковать, когда вижу, как на экране мелькает имя Джулианы. Я знаю, что она на Играх с Луной, и сегодня среда, так что сегодня было испытание.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я подношу телефон к уху, мир, кажется, замирает, когда мои руки дрожат в ожидании худшего. — А-алло?

— Джесс? — Джулиана звучит безумно, и я думаю, что меня сейчас стошнит.

— Пожалуйста, Джулиана, не… не говори этого, — шепчу я, слезы наполняют мои глаза. Я чувствую руку Эйдена на своем бедре, но ничего не вижу.

— Джесс, с ней все в порядке, но все стало плохо. Мне нужно, чтобы ты успокоилась ради меня, хорошо? — У меня вырывается дыхание, облегчение наполняет мой организм.

— Мне жаль, Джулиана, я подумала… Неважно, расскажи мне, что случилось, пожалуйста? — Моя рука находит руку Эйдена на моей ноге, и я сжимаю ее изо всех сил, ошеломленная тем, к чему призывает Джулиана.

— Игры отменены, Джесс. Появился Тотем, вызвав взрывы, и Луна выбралась с ребятами, но в Кая стреляли.

Нет. Нет, нет, нет. — Кай? О боже, — кричу я, мои глаза, наконец, находят Эйдена. — С ним все в порядке?

— Он будет в порядке, как сказал Раф. Но это превратилось в полный хаос, и все разошлись. Многое происходит, но они в безопасности. Ты мне тоже нужна в безопасности, Джесс. Я позвонила Уэсту, он уже возвращается, а Маверик у себя дома. Он сказал что-то о том, что ты была с кем-то, кому он доверял, кто доставит тебя в целости и сохранности в его квартиру?

— Да, да, это так, — бормочу я, когда Эйден обхватывает мою щеку ладонью с мягкой улыбкой на губах, поддерживая меня, даже когда кажется, что все идет наперекосяк. — Держи меня в курсе, Джулиана.

— Я буду, Джесс. Люблю тебя, — бормочет она, прежде чем линия обрывается и мое сердце останавливается. Она только что сказала мне "люблю тебя". Моя мать никогда не говорила мне этих слов. Единственная женщина, которая когда-либо говорила мне их, — Луна, а теперь и Джулиана. Эмоциональные американские горки захлестывают меня, слезы текут по моему лицу, полная смесь счастья и душевной боли.

"Rolls — Royce" останавливается возле здания общежития, но Эйден не двигается с места. — Я могу забрать свои вещи позже. Давай отвезем тебя обратно к Маверику, ладно? — Говорит он, целуя меня в макушку, но я вытираю слезы.

— Нет, мы уже здесь, бери все, что тебе нужно, и мы сможем отправиться туда. — Он мгновение смотрит на меня, убеждаясь, и я ободряюще киваю. Нежно целуя меня в уголок рта, он вылезает из машины, разговаривая с Йеном, прежде чем забежать внутрь.

Закрывая глаза, я пытаюсь успокоиться. Что за гребаный день? Сначала Маверик и Уэст спорили о прошлой ночи, потом Джина, а теперь Луна и все остальные на Играх. Раньше в моей жизни не было драм, за исключением моей ядовитой матери, но теперь, похоже, меня тянет ко всем, кто находится в той или иной форме опасности.

Притворяйся, пока у тебя не получится. Я повторяю слова Луны, подбадривая себя быть сильнее, храбрее. Делая глубокий вдох, за которым следует медленный выдох, как я видела, кто-то делал в приложении, я пытаюсь успокоить свой разум. Когда дверь открывается, я, наконец, открываю глаза, готовая вернуться к Маверику с Эйденом, но когда я вижу, как Труди забирается внутрь, я замираю. Она выглядит совершенно растрепанной. Ее обычно девственно чистые светлые волосы собраны в хвост, не расчесаны и без макияжа.

Глаза Йена встречаются с моими в поисках подтверждения в зеркале заднего вида, но я качаю головой, нам здесь не нужна сцена.

— Труди, я тут ни при чем. Я не могу…

— Пожалуйста, Джесс. Я знаю, как много ты значишь для Луны, и я знаю, как много ты значишь для Эйди, хорошо? Но мне просто нужно, чтобы ты меня выслушала, мне нужно… Я так напугана. Не из-за Луны, я заслуживаю всего, что она со мной сделает, но, пожалуйста, мне нужно кому-нибудь рассказать, если что-нибудь случится.

Ее руки трясутся, глаза покраснели от слез, и я замечаю синяки вокруг воротника, которые она пытается скрыть рубашкой. Я не знаю, какую пользу, по ее мнению, я могу принести, но я не могу оставить ее в таком состоянии. Очевидно, ей нужно кое-что снять с души, и я не могу ей отказать.

— Ладно, Труди, говори.

Она хнычет от моего одобрения. — Мне нужно, чтобы ты обеспечила безопасность Эйдена, хорошо? Где бы вы, ребята, ни остановились, мне нужно, чтобы ты держала его там. Я подставила не того человека, и я не хочу, чтобы они пришли за Эйди в качестве мести.

— Рико? — Спрашиваю я, и она кивает, из ее глаз текут слезы. — Тебе нужно пойти с нами, Труди? — Она отчаянно трясет головой.

— Нет, нет. Здесь я в полной безопасности. Я не останусь в своем общежитии, но мне нужно, чтобы ты поклялась, что не расскажешь Эйдену.

— Не знаю, смогу ли я это сделать, Труди. Он беспокоится о тебе. Тебе нужно с ним поговорить.

— Джесс, как мне сказать своему брату, что Рико сжег мою плоть и заклеймил меня? — Это едва слышный шепот, но я слышу его, и я слышу, как ее голос теряет все эмоции, когда она произносит это, чувствуя боль и тяжесть этих слов. — Это была я или он, Джесс, и он для меня всегда был номером один. Это сломает его, и я этого не допущу, точно так же, как я не могла позволить им оставить ни единого следа на его коже.

— Зачем ему это делать? — Спрашиваю я, мои глаза расширяются от шока при ее словах, но она просто пожимает плечами в ответ. — О, Труди, нам нужно оказать тебе помощь, — говорю я, крепко сжимая ее руку. Я не могу представить, что они с ней сделали, но по тому, как нежно она держится за живот, я могу догадаться, где они это сделали. Я просто не могу представить себе боль или что это за отметина, и я знаю, что это не мое право спрашивать.

— У меня она уже есть, клянусь. Обо мне заботятся так, что я чувствую себя в безопасности, но я буду спать спокойнее, зная, что Эйден тоже в безопасности.

— Хорошо, но я думаю, тебе нужно в конце концов сказать ему, ты не можешь пройти через это в одиночку.

Она кивает со слабой улыбкой на лице, когда Эйден открывает дверь. — Ах, черт. Прости, Джесс…

— Все в порядке, Эйд. Мы в порядке. Напиши Труди мой номер. — Глядя на Труди, моя решимость защитить ее возрастает. — Труди, если я тебе понадоблюсь, не важно когда, звони мне. Когда Луна вернется, я буду рядом, когда ты поговоришь с ней, хорошо?

Она крепко сжимает меня, и мое сердце разрывается из-за нее. Выходя из машины, я слышу, как она шепчется с Эйденом, и она берет с него обещание не давить на меня из-за того, о чем мы говорили.

Сегодняшний день может катиться ко всем чертям и не возвращаться со всем тем дерьмом, которое происходит. С меня хватит.

Глава 32

Джесс

Четыре дня. Прошло четыре дня с тех пор, как Джулиана позвонила, и с тех пор, как я вернулась к Маверику с Эйденом, мне не разрешали уходить. Очевидно, мы в состоянии повышенной готовности, и дело не только в том, что я заперта, но и в том, что мне уже надоело сидеть взаперти. Я не могла представить, что это продлится так долго, что это станет здесь новой нормой. Больше всего я беспокоюсь за Маверика. Не думаю, что он сможет долго терпеть мое нахальство и постоянные приставания.

Я была рада, когда Уэст вернулся домой, я чувствую себя целостной, когда мы все вместе. Даже если мы на самом деле ничего не делаем вместе, я просто испытываю ошеломляющее чувство спокойствия, когда нахожусь рядом с ними. Расслабившись на диване, положив ноги на колени Маверика, пока он печатает на своем ноутбуке, и положив голову на колени Эйдена, я просматриваю buzzfeed, останавливаясь, когда добираюсь до идеального теста.

— Уэст, иди сюда, сядь. У меня есть хорошая идея, — зову я и слышу стон Маверика.

— А это зачем? — Он достает из холодильника бутылку чая со льдом для меня, и я благодарно улыбаюсь. Когда он садится по другую сторону от Эйдена, я запускаю тест на своем телефоне.

— Эта называется "Какой у тебя язык любви?" — Я слышу, как Эйден хихикает, и когда я смотрю на Уэста, он тоже улыбается.

— Ну, я думаю, этот вопрос определенно для Рика. — Услышав свое имя, Маверик стонет, но прежде чем он успевает ответить, Уэст продолжает. — И я хотел бы напомнить тебе, Маверик, что ты все еще находишься в стадии заглаживания вины перед Джессикой, за то, что подверг ее опасности в Питерсберге.

— Я в замешательстве, потому что знаю, что если бы я предложил Джессике повторить заход в "Питерсберг", она бы ухватилась за эту возможность, верно, Лепесток? — Спрашивает Маверик с дерзкой ухмылкой, и я киваю в знак согласия, заставляя его сжать мою лодыжку у себя на коленях. — Итак, перед кем я на самом деле извиняюсь? Потому что это точно не она.

— Просто развлеки нашу девочку, Рик. Будь хорошим парнем. — Маверик закатывает глаза, но выжидающе смотрит на меня.

— Ладно, но только честные ответы, — я перевожу взгляд на него, и он кивает, соглашаясь, чтобы я продолжила. — Какое твое идеальное свидание? Пойти на концерт в прямом эфире, вместе приготовить ужин, выпить и поиграть в бильярд, остаться дома и посмотреть фильм или поужинать при свечах?

Маверик смотрит на меня как на сумасшедшую, но когда он видит, что я не собираюсь останавливаться, пока он не ответит, он вздыхает. — Ладно, остаться дома и смотреть фильм. — Прогресс.

— Что тебя отталкивает на свидании? Им не нравится, куда вы решили пойти, были грубы с официантом, они опаздывают, не приветливы или постоянно разговаривают по телефону?

— Телефон, — бормочет он, его пальцы обводят мою лодыжку. — Это одна из вещей, что мне в тебе нравится, Лепесток. Всякий раз, когда мы что-то делаем, ты всегда полностью уделяешь свое вниманием. — Я улыбаюсь его словам, мне нравится тот факт, что он признает, что я уделяю им свое внимание. — Жаль, что мы тратим время на поиск случайных викторин в Интернете.

Эйден смеется, проводя рукой по моим волосам, пока я продолжаю. — Какой лучший подарок мог бы сделать тебе твой партнер? Драгоценности, билеты на мероприятие, массаж спины, завтрак в постель или короткую любовную записку?

Он удивляет меня, когда на мгновение задумывается над своим ответом, а когда наконец заговаривает, у меня перехватывает дыхание. — Записка.

Я чувствую, что Уэст собирается вывести его из себя, поэтому, не сводя глаз с Маверика, я выбрасываю левую руку и бью Уэста кулаком в бедро. Я слышу, как он шипит, но не произносит ни слова, явно получая сообщение, в то время как я откладываю эту информацию на более поздний срок.

— Как ты думаешь, в чем твой самый большой недостаток? Слишком типичный, легко выходящий из себя, забывчивый, не лучший в общении? На самом деле, я могу ответить на этот вопрос за тебя.

— Подожди, черт возьми, минутку, что ты нажала? — Спрашивает он, и это заставляет меня усмехнуться.

— Явно же, мистер взбешенный, — бормочу я с усмешкой. — Я нажала на второй вариант, и не говори мне, что я ошибаюсь. — Он смотрит на меня, подняв брови, но в конце концов кивает в знак согласия. — Хорошо, следующий вопрос. Что для тебя важнее всего в партнере? Доброта, верность…

— Верность, — выпаливает он, обрывая остальную часть ответа, и я слышу важность этого слова в каждом произносимом им слоге. Решив ответить на последний вопрос самостоятельно, я добираюсь до его результата.

— Твой язык любви — это качественное времяпрепровождение, — шепчу я, и он кивает, снова переводя взгляд на ноутбук, снова демонстрируя мне отсутствие общения. Вокруг меня воцаряется тишина, пока ребята возвращаются к своим делам, а я поднимаю свою последнюю книгу. Расслабляясь между Эйденом и Мавериком, я погружаюсь в историю.

Я не знаю, сколько проходит времени, пока я все глубже погружаюсь в созданный удивительный мир, но Эйден шевелится у меня под головой, и я предполагаю, что это потому, что у него онемела нога или что-то в этом роде, пока не слышу его стон.

— Да пошли вы нахуй, ребята, она сейчас читает порно, и мой член ноет, потому что ее грудь немного покраснела. — Остальные прекращают свои занятия, когда я прижимаю телефон к груди, но я отказываюсь смущаться, я люблю свои книги.

— Что ты читаешь такого, от чего тебе становится жарко и не по себе, Солнышко? — Спрашивает Уэст с сексуальной улыбкой на лице.

— Просто новый релиз моего любимого автора, — отвечаю я, не вдаваясь в подробности, поскольку он понятия не имеет.

— Нет, ты, маленькая развратная шлюха, дай ему это услышать, — стонет Эйден, хватая телефон с моей груди. — Там написано: Она извивалась над Аароном, терлась о него, когда заглатывала Уоррена целиком. Оставив Маркуса трахать рот Аарона. Все. В. То. Же. Самое. Время. — Он смотрит широко раскрытыми глазами на двух других, драматично читая слова на экране.

— Твою мать, — шепчет Маверик, устраивая свою твердую длину у моих ног. — Это классное дерьмо.

— Я знаю, верно? Автор действительно знает, что она делает со своими словами, — отвечаю я, подмигивая, когда рука Эйдена поглаживает мою ключицу и ложбинку между грудями.

— Мы тоже знаем, что делаем, красавица. Мы могли бы воплотить эти страницы в жизнь.

— Все, что я слышу, — это слова, Эйд. По-прежнему никаких действий, — говорю я, надувшись, и в одно мгновение Маверик хватает меня за талию и сажает к себе на колени, пока мой пульс учащается в предвкушении.

— Лепесток, мы заставим тебя кричать.

Эйден

Я не мог прочесть больше ни слова через ее плечо, не ослабив напряжение своего члена, упирающегося в пояс джинсов. Слова на этой чертовой странице воспламенили меня. Обращая внимания на нашу девочку, и жар в глазах Уэста и Маверика после того, как я прочитал этот короткий отрывок, говорит мне, что я не единственный. Она выглядит такой сексуальной, даже когда непринужденно отдыхает с нами в квартире. Сегодня ее волосы уложены в распущенные локоны, и на ней облегающее серое платье в рубчик длиной до середины бедра, с короткими рукавами и высоким вырезом. Она невероятно красива.

Наблюдая, как Маверик так легко сажает Джесс к себе на колени, я с благоговением смотрю на это. После того, как Джесс упомянула, что Маверик сказал о моем рте, мне не терпелось посмотреть, к чему это может привести, особенно зная, что Джесс страстно любит это. Маверик, возможно, также упоминал, что она обронила небольшой намек на свое пристрастие к мужскому порно.

— Что сказал Эйден? — Спрашивает Маверик, бросая взгляд на нас с Уэстом, прежде чем сосредоточиться на Джесс у него на коленях. — Ты хочешь, чтобы мы оживили страницы, Джессика? — Она прикусывает нижнюю губу, подавляя стон, и нетерпеливо кивает. — Слова, — добавляет Маверик, хватка на ее бедре усиливается, и мне тоже приходится сдерживаться, чтобы не застонать.

— Да, — отвечает она, в ее глазах горит отчаяние.

Медленно поглаживая рукой ее бок, проводя пальцами по ее груди, Маверик берет ее за подбородок, очень медленно приближая свои губы к ее губам, и в тот момент, когда они соприкасаются, по всей комнате разливается электричество. Я даже не могу отвести от них глаз, чтобы посмотреть, что чувствует Уэст, потому что я знаю, что он будет так же потерян в них, как и я. Руки Джесс цепляются за свободную футболку Маверика, и когда она пытается стянуть ее вверх по его груди через голову, он позволяет ей, хотя его губы быстро снова находят ее.

— Эйден, почему бы тебе не раздеть нашу девочку? — Маверик шепчет ей в губы, и я не теряю ни секунды. Вскакивая на ноги, я приседаю позади нее, в то время как Уэст пересаживается рядом с Мавериком. Срань господня.

Скользя пальцами вверх по ее бедрам, я добираюсь до подола ее платья и медленно поднимаю его вверх, следя за тем, чтобы мои мизинцы касались тонкого материала шорт Маверик. Черт, ощущение того, как напрягаются его бедра под Джесс, смешанное с мягкостью ее кожи, заставляет меня учащенно дышать. Оставив на месте ее кружевные трусики, за которыми последовал лифчик в тон, она поднимает руки над головой, позволяя мне снять платье.

— Черт, — ворчит Уэст, дотягиваясь до ее груди, и я встаю, чтобы увидеть, что привлекло его внимание. Клянусь, она такая чертовски сексуальная, а ее нижнее белье ставит меня на колени. Ее маленький белый кружевной лифчик без подкладки и с маленькими щелочками, через которые выглядывают ее соски, дразня нас. Вот тогда-то я и вспоминаю.

— Проверь ее трусики, Мев. В последний раз, когда я видел нашу девушку, на ней были трусики без промежности, — выдыхаю я, захватывая губы Джесс, когда она смотрит на меня. Наши лица обращены то к одному, то к другому, но от этого становится еще жарче. Когда Джесс извивается у моих губ, я понимаю, что был прав насчет трусиков, и один из них только что понял, что я имел в виду.

— Твою мать, — ворчит один из них, и я ухмыляюсь ей в губы. Она всегда полна сюрпризов, и каждый из них чертовски горяч.

Проводя руками по ее ребрам, я медленно провожу кончиками пальцев по кружеву, обрамляющему ее груди, направляясь прямо к ее прелестным розовым соскам. Слегка ущипнув их, она прижимается к Маверику, пока Уэст дразнит ее обнаженный клитор.

Подталкивая Джесс повыше на колени Маверика, я сажусь прямо позади нее, стягивая футболку через голову, чтобы чувствовать прикосновение ее обнаженной кожи к своей. Мой член упирается в молнию джинсов, но никакая поправка мне сейчас не поможет. Одной рукой играя с ее грудью, я подношу другую руку, чтобы погладить внутреннюю сторону ее бедра, в то время как Маверик прижимается губами к ее губам. Мой член пульсирует у меня в штанах, умоляя меня вонзиться в нее под звуки ее всхлипываний и стонов.

Продолжая двигаться вверх по ее ноге, жар ее сердцевины манит меня, я дразню вход в ее киску, в то время как Уэст продолжает рисовать круги вокруг ее клитора. Мы все отчаянно хотим уделить ей то внимание, которого она так жаждет, и она расцветает под нашими прикосновениями. Медленно погружая свои пальцы в нее, она протяжно и глубоко стонет в губы Маверика, и он слегка отстраняется, чтобы посмотреть, что мы делаем. Наблюдая, как она покачивается в моих пальцах, Маверик переводит взгляд на меня.

В замедленной съемке его рука обхватывает мое запястье, отрывая мои пальцы от тепла Джесс, и медленно подносит их к своим губам. Убедившись, что завладел вниманием Джесс, он слизывает ее с моих пальцев, мурлыкая на моей коже, когда пробует ее на вкус.

— Черт, мне нужно еще этого, Лепесток, — бормочет Маверик, и она нетерпеливо кивает. — В спальне или прямо здесь?

— Здесь, — выдыхает она, и я вскакиваю из-за ее спины, провожу рукой по поверхности, сбрасывая все бумаги и устройства на пол как можно быстрее, пока Уэст кладет для нее подушку. Взяв Уэста за руку, она встает с колен Маверика, позволяя ему прижать ее к своему телу, его зубы слегка покусывают ее плечо.

— Как насчет того, чтобы прилечь на кофейный столик, Солнышко? Раздвинь пошире ноги для нас, чтобы мы могли доставить тебе удовольствие, — бормочет Уэст, и от его горячих слов у меня перехватывает дыхание вместе с ней.

Подталкивая ее назад, чтобы она легла на стол, желание в ее глазах ярко горит, и ее глаза расширяются, когда Маверик опускается перед ней на колени. — Не трогай нижнее белье, — говорит Уэст. — На ней очень симпатичный наряд с идеальным доступом к ее горячим точкам, так что он остается на месте. — Никто из нас не спорит, когда Маверик наклоняется вперед и проводит языком от ее входа к клитору, заставляя ее спину выгнуться дугой над столом.

Опустившись на колени у ее головы, Уэст захватывает зубами ее сосок, и я наблюдаю, как ее глаза закатываются. Опускаясь рядом с Мавериком, я провожу пальцами по ее клитору, медленно усиливая давление, соответствующее темпу Маверика, когда он трахает ее своим языком.

Слушать ее вздохи и стоны под нами всеми — как музыка для моих ушей, я хочу слышать, как она кричит так, как, я знаю, она может.

— Пожалуйста, я пока не хочу кончать, — умоляет она, но Уэст только цокает языком, недоверчиво качая головой.

— Солнышко, мы заставим тебя кончить вот так, а потом покажем сцену из твоей книги и снова доведем тебя до оргазма. Понятно?

Она заикается в знак согласия, когда я щиплю ее за клитор, и Маверик проводит языком вверх по моей руке, засовывая два пальца глубоко в нее, заставляя ее вскрикнуть. Продолжая дразнить ее клитор пальцами, я двигаюсь дальше вверх по ее телу, поднося ее сосок к своим губам, в то время как Уэст завладевает ее ртом. Работая вместе в идеальной синхронизации, ей не требуется много времени, чтобы закричать в губы Уэста, ее тело напрягается, как лук, затем расслабляется, когда волна за волной проходит через ее тело, доводя ее до экстаза.

Глядя сверху вниз на мою прекрасную девушку, на чистое блаженство, запечатленное в каждом дюйме ее ошеломленной улыбки, я теряюсь в ее удовольствии. — Эйден, сядь на диван, в конце, — бормочет Маверик, его голос полон желания, когда я целую Джесс в пупок и поднимаюсь на ноги. Быстро сбрасывая джинсы на пол, я достаю из кармана презерватив, наблюдая, как глаза Джесс расширяются от удивления. Кому-то нравится, что под ними на мне ничего нет. Мой член вздыхает с облегчением, не напрягаясь из-за того, что молния врезается в кончик, но под пристальным взглядом Джесс он подергивается, требуя внимания.

Садясь, как велел Маверик, я ахаю, когда его толстая рука крепко обхватывает мой член, а Джесс хнычет на столе. — Посмотри, как он готов для тебя, Солнышко. Мы все так хотим доставить тебе удовольствие, — шепчет Уэст ей на ухо, ее зрачки расширяются от удовольствия.

— Ну же, бу, ты не можешь прикоснуться к моему члену, не задев моих губ, так это не работает. — Я смотрю на Маверика снизу вверх, на моих губах играет усмешка, когда я толкаю его, но я должен был знать, что он не отступит. Его губы касаются моих с грубой силой, и я наслаждаюсь этим.

— Твою мать, — выдыхает Джесс, ей явно нравится наше маленькое шоу, когда я прикусываю нижнюю губу Маверика, заставляя его стонать, и это кажется достижением. Мне нравятся различия между мужчиной и женщиной. Губы Джесс мягкие, нежные, небесные. В то время как губы Маверика грубые, требовательные и брутальные. Мне нравится, что я нахожусь в ситуации, когда у меня может быть и то, и другое, но пока Джесс здесь, она — все, что мне нужно.

Чувствуя, как диван прогибается по обе стороны от моих бедер, Маверик втягивает мой язык в свой рот, заставляя меня задыхаться, когда он забирает у меня презерватив и раскатывает его по моему члену. Срань господня. Ощущая гладкую кожу бедер Джесс, я чувствую, как она приподнимается на коленях и медленно, чертовски медленно опускается на мой член.

Это рай, из которого состоят мечты, и я никогда не хочу покидать его. Черт возьми. Маверик отрывает свои губы от моих, чтобы я мог увидеть свою девушку. Ее растрепанные волосы обрамляют лицо, падая на плечи, глаза широко раскрыты, губы надуты. От того, как двигается ее тело, когда она прижимается ко мне, у меня перехватывает дыхание.

Она смотрит на меня понимающим взглядом, наблюдая, как Маверик и Уэст сбрасывают штаны и встают рядом с нами, совсем как в ее горячей книжке. Держа член в руке, Джесс останавливает свои движения, удерживая меня глубоко внутри себя, в то время как Уэст протягивает свой член для Джесс, а Маверик ухмыляется мне, держа кончик своего члена на расстоянии досягаемости моего языка.

— Позволь мне показать тебе, что я имел в виду, говоря о других способах использования твоего рта, — хихикает он, но я украдкой высовываю язык, проводя им по щели его набухшего кончика, истекающего предварительной спермой. Джесс улыбается мне, прежде чем повернуть голову, чтобы тоже взять Уэста.

Маверик запускает пальцы в мои волосы, проникая глубже в мой рот, и я расслабляю горло. Этот ублюдок вот-вот обнаружит, что у меня нет рвотного рефлекса, и блеск в его глазах говорит мне, что он отчаянно хочет, чтобы у меня слезились глаза. Я не могу удержаться от мычания против члена Маверика у себя во рту, когда Джесс начинает тереться об меня. Моя левая рука сжимает ее талию, пока я наслаждаюсь ее прикосновениями. Я отчаянно хочу увидеть ее, посмотреть, как она возьмет меня, но мне нравится дополнительный слой потребности, который я ощущаю вот так, зажатый между Джесс и Мавериком.

Звук соприкосновения кожи с кожей наполняет комнату, когда Маверик проникает мне в горло, и я наблюдаю, как его взгляд встречается с взглядом Джесс, напоминая, что это все для нее. Его глаза вспыхивают осознанием, и он вытаскивает член и снова засовывает его мне в рот снова и снова. Моя голова запрокидывается в экстазе, когда я шиплю от удовольствия, когда киска Джесс плотно обхватывает мой член. Происходит так много всего, что мое тело не может справиться со всеми ощущениями, я близок и отказываюсь делать это первым.

— Поиграй с собой, Солнышко. Дай-ка я посмотрю, как ты нажимаешь на свою маленькую спусковую кнопку, — ворчит Уэст, его дыхание прерывается. Черт, я тоже хочу увидеть, как она это делает. Втянув свои щеки, я сильно посасываю по всей длине Маверика, заставляя его пальцы сжиматься в моих волосах, пока он продолжает брать меня в рот. Я чувствую, что мой оргазм готов разорвать меня на части, поэтому я использую правую руку, чтобы нежно сжать его яйца, заставляя его движения сбиваться, когда я заглатываю его до глубины своего горла, и он взрывается у меня во рту, точно так же, как я взрываюсь внутри Джесс. Ее киска крепко сжимает мой член, выжимая из меня каждую каплю спермы, когда она тоже достигает кульминации.

Переводя взгляд на Уэста, я слышу, как он глубоко стонет, когда жилы на его шее напрягаются, и он кончает в горло Джесс. — Черт возьми, — рычит Маверик, его глаза горят, когда я замираю, позволяя ему пережить каждый дюйм его оргазма. Наконец поворачиваюсь и вижу Джесс, я в восторге от нее. Ее глаза слезятся, кожа порозовела, а тело покрыто потом.

Ее губы встречаются с моими в медленном сладком поцелуе, и я чувствую остатки Уэста на ее языке, точно так же, как она почувствует вкус Маверика на моем.

— Ты в порядке, красавица? — Спрашиваю я, мое тело измучено, когда я прикасаюсь к ее щеке, и она мечтательно улыбается мне.

— Лучше не бывает, Эйд, — шепчет она, ее веки закрываются, когда она кладет голову мне на плечо.

— Хорошо, потому что однажды я женюсь на тебе, — шепчу я ей на ухо, но она уже спит.

Глава 33

Уэст

Просовываю руки в рукава куртки, убираю влажные волосы с лица и закрываю за собой дверь своей квартиры. Маверик с минуты на минуту вернется из Академии с Джесс, и мне нужно сообщить им о разговоре, который у меня только что был с Рафом. Луна и ребята уже на пути сюда, и мы должны быть готовы к назревающей войне.

Поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, я достаю запасной ключ Маверика из кармана, захожу внутрь и обнаруживаю, что они оба уже здесь. Маверик усадил Джесс на кухонный островок, пока доставал ей напиток из холодильника. Она заставляет нас всех из кожи вон лезть, желая доставить ей удовольствие, а на самом деле она ни о чем не просит, кроме нашего времени, и мне это нравится. Я не ожидал, что мы так быстро придем к такой комфортной динамике, но все мы играем свою роль, и я забочусь о каждом из них. Это начинает казаться семьей, в которой я так отчаянно нуждался.

Особенно после вчерашнего. Единственное, что могло бы сравниться с сексуальным опытом, которым мы поделились вчера, это если бы я был тем, кто внутри Джесс. Мне очень хочется знать, какие еще сцены происходят в книгах, которые она читает, потому что я определенно мог бы снова заняться этим. Может быть, мне стоит заглянуть в ее библиотеку Kindle в следующий раз, когда она окажется где-нибудь поблизости, или, может быть, посмотреть, есть ли какая-нибудь группа в социальных сетях, от которой я мог бы получить рекомендации.

— Привет, Уэст, — говорит Джесс с улыбкой, болтая ногами и глядя на меня. Ее мягкий голос успокаивает мою душу.

— Привет, Солнышко. Хороший день?

— Она провела время со мной, конечно, это был хороший день, — отвечает Маверик, кладя руки на стойку лицом к Джесс, которая качает головой.

— Ну, я только что говорил по телефону с Рафом, и они уже на пути сюда. Максимум через несколько часов, и ты сможешь увидеть Луну. — Глаза Джесс расширяются, и она сжимает руки под подбородком, пока я наблюдаю, как эмоции сменяют друг друга на ее лице. Ясно, как много они значат друг для друга, и я рад, что ей не придется переживать из-за местонахождения Луны, когда она вернется сюда. Проблема просто в сопутствующем этому риске.

— Это фантастически, — бормочет она, закрывая глаза и запрокидывая голову к потолку.

— Ну, они также собираются посадить Туз под карантин, и Маверик, Эйден и я пойдем с тобой. По крайней мере, до тех пор, пока не исчезнет угроза Тотема.

— Правда? — Спрашивает Маверик, его глаза в замешательстве прищуриваются.

— Правда. Каждая комната будет заполнена членами Кольца, Луной и ее парнями, нами и доверенными охранниками, готовыми встретить Тотема, когда он нападет.

— Когда? — Тихо спрашивает Джесс, и я наблюдаю, как Маверик сжимает ее бедро в знак поддержки, когда я тоже придвигаюсь к ней поближе.

— Он сейчас не отступит, так что вопрос не в том, нанесет ли он удар, а в том, когда. Тогда мы сможем продолжить нашу жизнь, Солнышко, — бормочу я, поглаживая ее волосы за ухом. — Мы будем там, чтобы защитить тебя и оберегать, ты будешь в безопасности, Джесс.

— Я не хочу, чтобы вы, ребята, чувствовали себя обязанными…

— Конечно, мы чувствуем себя обязанными, Джессика, но это потому, что мы хотим быть там, так что это наше собственное желание, — шепчет Маверик. — Это именно то место, где мы должны быть. — Нежно целую ее в висок, ее глаза закрываются от соприкосновения, в то время как я продолжаю смотреть на него с удивлением. Как будто с каждым днем он открывается ей все больше и больше.

— Тогда нам лучше собираться, да? — Она шепчет, ее голос не такой радостный, как я ожидал. — Вы знаете, что я собираюсь заставить вас всех втиснуться в мою кровать королевских размеров, как мы делали прошлой ночью, верно? — Добавляет она с усмешкой, и мы оба киваем в знак согласия. После того, как она потеряла сознание на коленях Эйдена, я отнес ее в спальню, и никто из нас не хотел уходить, поэтому мы все легли рядом с ней. Это было совершенство.

Она слегка вздыхает, как будто вспоминая, какой счастливой она была, когда проснулась этим утром. Мы втроем окружили ее и ей снова разрешили ходить на занятия. Она была на седьмом небе от счастья. — Хотя я не собираюсь лгать, мне немного грустно, что наш пузырь лопается.

Я не могу не согласиться с ее словами, и хватка Маверика на ее бедре говорит мне, что он чувствует то же самое. Это будет непросто для всех нас, но мы что-нибудь придумаем. Я нутром чую, что так и должно быть, поэтому мы сделаем все необходимое, чтобы достичь цели.

— Когда все это дерьмо с Тотемом закончится, я не хочу, чтобы мы больше были секретом. Я не уверена, как мы это сделаем, и если это не то, чего вы хотите, я понимаю, но мне надоело прятаться.

От ее слов мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу правду в ее словах и силу, которую она излучает, сверкающую в ее глазах. — Это все для того, чтобы ты взяла инициативу на себя, Солнышко. Я сделаю так, как ты захочешь. — Маверик ничего не говорит, он просто кивает в знак согласия, и я надеюсь, что это не значит, что он снова мысленно изолирует себя.

Я чувствую, что наконец-то начинаю жить, и все это благодаря моему солнечному свету.

Эйден

Что такого в том, что эти Тузы монополизируют время моей девушки? Я понимаю, что Луна тоже там, но я хочу быть рядом с ней, и пока они не узнают, этого не произойдет. Уэст упомянул в нашем групповом чате, что она больше не хочет, чтобы мы были секретом, но сначала нужно покончить со всем, что связано с Тотемом. Я должен ценить то, на что они идут, чтобы защитить ее, но мне невыносимо видеть, как их руки обвиваются вокруг ее плеч. Я чувствую себя надутым ребенком, который не получает своего.

Мы пробыли в "Туз" всего двадцать четыре часа, и мне не удается видеться с Джесс так часто, как хотелось бы. Хотя так приятно вернуться в ее комнату, быть окруженным всеми ее вещами и делить с ней постель. Мне нравится улыбка на ее лице, когда она просыпается зажатой между нами троими.

Теперь мне нужно изобразить скучающее выражение лица, пока мы идем через блок Туз в их личный тренажерный зал, где Луна попросила Труди встретиться с ней. Труди все еще не хочет рассказывать мне, что произошло, но я буду защищать ее изо всех сил. Я просто молюсь, чтобы это на самом деле не встало между мной и Джесс, потому что с этим ультиматумом я не могу смириться.

Конор открывает дверь в противоположном конце коридора, и я наблюдаю, как Труди выпрямляет спину, прежде чем войти, и мое тело приходит в состояние повышенной готовности. Переступая порог, мои глаза сразу же находят Джесс, сидящую рядом с Оскаром на скамейке. Паркер и Луна стоят перед ними, но именно Роман гребаный Ривера заставляет меня смотреть на него как на суку. Я не знаю, что происходило до того, как мы вошли, но он ободряюще сжимает плечо Джесс, и мне хочется оторвать его руку от ее тела. Я бы хотел, чтобы они перестали трогать то, что принадлежит мне, ну, в общем, нам, но уж точно не им, блять.

Луна встает на ноги, медленно приближаясь к Труди, и ни один из Тузов не двигается вместе с ней. Как только она приближается к моей сестре, я встаю перед Труди, защищая ее, и в ту же секунду чувствую, что все трое парней Туз готовы наброситься.

— Ты, блядь, не сможешь ее убить, — выкрикиваю я, давая понять, что они, блядь, не смогут здесь играть в бога, особенно когда речь идет о жизни Труди. Возможно, в их глазах она облажалась, но есть веская причина, по которой я знаю, она уже не та Труди, что была две недели назад. Луна смеется в ответ, приподнимая бровь, но я не отступаю.

Труди обходит меня, не желая быть девицей в беде, и когда она начинает говорить, Луна замахивается руками и бьет ее прямо по лицу, наблюдая, как она падает на пол. Черт. Мои кулаки сжимаются по бокам, когда я стискиваю челюсть. Мое сердце колотится в груди, как гром, и я бросаю взгляд на Джесс, которая смотрит на свои колени. Явно не желая видеть, как Труди пострадает, но и не препятствуя этому, и я должен помнить, что согласился с тем, что проблемы, возникающие между ними, не затрагивают нас.

— Кто сказал что-нибудь об убийстве? — Луна фыркает, присаживаясь на корточки перед Труди и привлекая всеобщее внимание. Я наблюдаю, как Труди готовится к очередному удару, но замечаю, что Луна смотрит через плечо на Джесс, которая слегка кивает, заставляя Луну пробормотать: — Вставай.

С чем? С чем только что согласилась Джесс? Она сказала, что не будет вмешиваться. Меня еще больше бесит, что рука Романа все еще лежит у нее на плече. — Я сказала, вставай, — повторяет Луна, и Труди делает, как она говорит, поправляя юбку своей униформы на место. — Конор, пойди и принеси ей пакет со льдом, пока ее лицо не распухло слишком сильно, — бормочет Луна, прежде чем взглянуть на меня. — Эйден, я не знаю, на что ты так пялишься, но от твоего хмурого вида у меня чертовски болит голова.

Вздыхая, я пытаюсь взять под контроль свои эмоции, но мне нужно быть рядом с Джесс прямо сейчас, поскольку, похоже, Луна не собирается снова ее бить, по крайней мере, пока. Качая головой, я подхожу к Джесс, занимая место рядом с ней, где до этого сидел Оскар. — Привет, Джессика, давно не виделись. Почему бы тебе не отойти от Романа и не сесть со мной? — Я не могу сдержать рычание, сквозящее в моих словах, и Джесс смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Натягивая улыбку на губы, я перевожу взгляд обратно на Труди, прежде чем усугублю ситуацию с Джесс. Я уже могу сказать, что моя вспышка сводит ее с ума.

— Эйден, либо сядь и заткнись, либо уходи, ты мне не помогаешь, — бормочет Труди, и я улыбаюсь ей шире, пытаясь разыграть свою беспечную натуру.

— Я, блядь, там сидел, — ворчит Оскар, подходя, чтобы встать передо мной, но я просто пожимаю плечами.

— Задницу поднял, место потерял, — отвечаю я, даже не встречаясь с ним взглядом. Я помню его короткую речь в начале семестра на естествознании, в которой он предостерегал всех держаться подальше от Джесс, он, вероятно, одна из причин, по которой она не хочет, чтобы они знали.

Конор возвращается с пакетом замороженного горошка, завернутым в полотенце, и вручает его Труди, которая слегка улыбается в знак признательности.

— Мне нужна гребаная правда, и если я задам тебе вопрос, ты ответишь. Поняла? — Луна хмыкает, и Труди кивает в знак согласия, морщась, когда ткань касается ее уже покрытой синяками щеки. — Расскажи мне, что, черт возьми, произошло?

Труди пристально смотрит на меня, почти как безмолвное извинение, и я знаю, что это потому, что сейчас она собирается рассказать Луне то, чего еще не сказала мне. — Итак, после того, как вы с Каем пришли к палаткам, чтобы установить камеры, появилась Барбетт Дитрихсон. Очевидно, у нее была видеозапись, на которой мы с Эйденом приходим в твою комнату в тот день, когда обсуждали, где ты сможешь заполучить Бретта. Она также наблюдала, как Кай устанавливал камеру на дереве, и хотела знать, почему.

Я знаю эту часть, но хочу услышать остальное, и когда она оглядывается на меня, я наклоняюсь вперед, опираясь на колени, и киваю, чтобы она продолжала. — Скажи им, Тру. Ты обещала, — бормочу я, не желая, чтобы они знали, что я мало что еще знаю, но она пообещала попытаться все исправить.

— Я сказала ей, что не понимаю, о чем она говорит. Что мы с тобой друзья, но она не поверила. Затем появился Рико, участник Кольца. — Я смотрю, как она сглатывает, прижимая руку к груди. — Я все еще жду, когда он вернется и закончит то, что начал. Теперь он знает, что я сделала не все, о чем они меня просили, — хнычет она, в ее глазах появляются слезы, и я рычу. Что, черт возьми, так напугало мою сестру? Я убью его, мне похуй, кто он. Рико умрет.

— Он мертв, Труди. Он не вернется, — открыто говорит Луна, и глаза Труди играют, как в кино, эмоции просачиваются сквозь нее, пока она обдумывает ее слова. Явное облегчение от осознания того, что он не придет за ней, заставляет ее разрыдаться, и я благодарен Конору за то, что он здесь, чтобы утешить ее, пока я сижу, застыв на месте.

Когда она наконец переводит дыхание, то продолжает: — Он, эм, он был довольно настойчив в своей миссии заставить меня помочь, а я была слишком слаба, — шепчет она, проводя руками по щекам. — Но, эээ, он хотел, чтобы я помогла застать тебя врасплох, и он знал, что моя родословная связана с Наукой. Итак, он хотел сделать несколько уколов, стимулирующих паралич, потому что тот, на который они рассчитывали, они не получили.

Оскар рычит рядом со мной, что заставляет меня думать, что то, на что они рассчитывали, должен был сделать он. Я слышу, как Паркер что-то шепчет ему на ухо, и меня снова поражает его фамильярность. Это он? Это они? Вау. Интригующе.

— Мы не были парализованы, Труди, — бормочет Луна, возвращая мое внимание к ним. — Мы были недалеко от Академии, когда снова проснулись.

— Я знаю, — шмыгает она носом, ее лицо покрыто красными пятнами. — Вместо этого я сделала им витаминные уколы. Я знала, что недостаточно сильна, чтобы пойти против них, но ты сильна.

Луна некоторое время пристально смотрит на нее, прежде чем, наконец, ответить. — Хорошо, вы, ребята, можете идти. Я не доверяю тебе, но я верю тебе.

Я чувствую, как пальцы Джесс касаются моей руки, сжимающей край скамейки рядом со мной, и смотрю на нее со своим собственным облегчением. Я не знаю, что она сделала, но в глубине души я знаю, что более спокойный подход Луны как-то исходил от нее, и я буду вечно благодарен за это.

— Труди, могу я спросить, что сделал Рико? — Спрашивает Паркер, и Труди останавливается как вкопанная, когда я встаю, чтобы последовать за ними.

— Ты кажешься милым парнем, Паркер Стил. Рико уже достаточно запятнал нас. Я не стану усугублять твою боль, это моя ноша, которую я должна нести. — С этими словами она поворачивается и уходит, а я ускоряю шаг. Как только мы оказываемся за пределами блока Туз, она сдается, и я обнимаю ее, успокаивая.

— Я знаю, ты не хочешь рассказывать мне, что произошло, Труди, но однажды мне нужно будет знать. Я ненавижу видеть тебя такой, — шепчу я ей на ухо, прижимая ее к себе. Когда она что-то тихо шепчет мне на ухо, прежде чем выскользнуть из моих объятий и направиться обратно в Червовый блок, я застываю на месте.

Этот ублюдок заслуживал гораздо худшей смерти, чем он явно получил, его должны были пытать все люди, которых он уничтожил, до единого.

Глава 34

Джесс

Я ненавижу сидеть взаперти, но с другой стороны, у меня есть Маверик, Уэст и Эйден, которые составляют мне компанию. Я просто хочу, чтобы они смогли поймать Тотема и все это поскорее закончилось. Мое тело болит из-за сегодняшней тренировки, которую мне провел Маверик, но Эйден пообещал растереть мне спину, чтобы помочь расслабиться, и я не собираюсь отказываться от этого нового дополнения к нашей динамике.

Становится немного поздно, и я зеваю от усталости, снова проверяя свой телефон, чтобы проверить, переслал ли мне сообщение отец. Я не получала от него вестей неделями, и это меня немного напрягает. Его телефон все еще включен, и он не отвечает на мои звонки.

Решив спросить об этом Джулиану, я отправляю ей короткое сообщение. Она здесь, в здании, с тех пор как все члены Кольца остановились с нами в Тузе, но она живет с бабушкой Уэста, и это заставляет меня нервничать до такой степени, что я избегаю их. Что, если я ей не понравлюсь? Что, если она признает во мне ничтожество, которым я являюсь? Я не могу смириться с таким уровнем неприятия прямо сейчас, тем более что я вижу, насколько важна семья для Уэста. То, как он заботился о Луне все эти годы, и тот факт, что он был так потрясен, узнав, что отец Луны, Брайс, все еще жив, доказывает это.

Джесс: Привет, Джу — Джу! Извини, что беспокою тебя. Я уже несколько недель ничего не слышала от своего отца. Его телефон включен, я просто не получаю никакого ответа. Происходит что-нибудь, о чем я не знаю?

Кладя свой телефон на кофейный столик, Уэст садится рядом со мной на диван, нажимает кнопку воспроизведения на пульте, и начинается фильм "Форсаж". Эйден закидывает мои ноги на свои с другой стороны от меня, когда тоже устраивается поудобнее. Очевидно, способ заставить их всех сесть и посмотреть фильм — это включить быстрые машины, так что мы здесь. Хотя Маверик сидит на другом диване и стучит по своему ноутбуку.

Хотя я не могу отрицать, насколько естественно это ощущается. Мы вчетвером, все вместе, как это должно быть. Мое сердце никогда не было так переполнено, и каждый раз, когда я узнаю о них что-то новое, я влюбляюсь еще немного, и, если быть до конца честной с самой собой, это пугает меня до чертиков.

Эйден и Уэст начинают подпевать вступительному треку, их головы при этом кивают, губы обоих тоже беззвучно повторяют диалог. На них не произвело впечатления, когда я сказала, что никогда не смотрела ни один из этих фильмов, так что теперь нам предстоит посмотреть сагу из девяти частей.

— Черт возьми, ты слышишь, как нажимается педаль газа на этом Mitsubishi Eclipse 1995 года выпуска, — добавляет Маверик, и я посмеиваюсь над тем, насколько они все увлечены.

Мой телефон вибрирует на столе от входящего вызова, и я отвечаю на него, не глядя, ожидая услышать голос Джулианы из динамика.

— Привет…

— Что ж, я удивлена, что у тебя хватило смелости ответить на звонок после всего, через что ты заставила меня пройти. Ты гордишься собой? Тем, что ты сделала с этой семьей? — Голос моей матери кричит в трубку, и я ошеломленно молчу.

Уэст ставит фильм на паузу, явно чувствуя, что что-то не так, когда Эйден поглаживает мое бедро, а Маверик удерживает мой взгляд. Черпая в них необходимую мне силу, я расправляю плечи и делаю глубокий вдох.

— Мама, по какому поводу ты звонишь? — Спрашиваю я, надеясь, что это не для того, чтобы просто наброситься на меня по телефону.

— О чем только я не говорю, Джессика Уотсон! Ты знаешь, что я чувствую, позволив твоему отцу обманом заставить меня отказаться от прав на твою родословную? Я этого не допущу. Я знаю, что это как-то связано с этой шлюхой Джулианой Гиббс, иначе твой отец никогда бы не смог этого сделать. Ты моя дочь, и ты будешь делать в точности то, что я скажу. — Я пытаюсь прервать ее, но она продолжает властвовать надо мной, ее голос становится все выше, чем дальше она продолжает. — Я никогда никому тебя не отдам, позволить тебе делать все, что ты захочешь, не будь смешной. Я слышала о том, что тебя перевели в корпус Туз? Затем Рис говорит, что ты только что вернулась туда, после того, как тебя видели выходящей из другого кампуса каждый вечер. Я не знаю, в какие игры, по-твоему, ты играешь, но с меня хватит.

Закрывая глаза, я вздыхаю. Эта женщина никогда не изменится. Ее любовь к тому, что она диктует мне жизнь, вонзая в меня свои когти, никогда не угаснет, и я была глупой, думая, что это произойдет.

— Мама, я не знаю, почему Рис тебе о чем-то докладывает, но я самостоятельный человек, и ты не имеешь права подгонять меня под те нелепые рамки, которым, по твоему мнению, я должна соответствовать.

— Как ты смеешь! Кровь — это все для Физерстоуна и для меня. Теперь ты будешь делать то, чего ожидает от тебя твоя родословная, или столкнешься с последствиями. Ты выйдешь замуж за Риса и соединишь наши родословные, как я и договаривалась, ты меня слышишь? — У нее темный и зловещий голос, и как бы сильно она ни кричала, она никогда не привносила в мою жизнь страх Божий, как сейчас.

Телефон внезапно вырывается у меня из рук, когда Уэст подносит его к уху, его лицо покраснело от гнева. Я смотрю на него, разинув рот, и перевожу взгляд на остальных, у всех в глазах такая же ярость.

— Это Уэст Морган. Я полагаю, это мать Джессики? — Спрашивает он стальным голосом, когда его рука сжимает мое колено. Его прикосновение помогает мне успокоиться, когда я пытаюсь сделать глубокий вдох. Я не слышу ответа своей матери, но слова, слетающие с губ Уэста, удивляют меня. — Позвольте мне сказать вам кое-что, миссис Уотсон, моя бабушка — член "Кольца", я уверен, вы слышали о ней. Леди, которая также взяла на себя опекунство над Джессикой, — мисс Джулиана Гиббс, также участница Кольца. Я прослежу, чтобы тебе позвонил кто-нибудь из них, тогда это не приведет к тому, что я пущу пулю в твою чертову башку за то, что ты так разговаривала с Джесс.

Он заканчивает разговор и бросает телефон на кофейный столик. Я знаю, чем занимается Уэст, с чем связана его родословная, но я никогда раньше не слышала, чтобы с его губ срывались резкие, угрожающие слова. Я привыкла к милому парню, который хочет быть со мной, но этот альфа-защитник передо мной все равно связывает меня по рукам и ногам.

Его глаза, наконец, находят мои, полные вины, и я отказываюсь позволить ему думать, что он сделал что-то не так. Обхватив рукой его шею сзади, я притягиваю его к себе, мои губы находят его с горячей и тяжелой потребностью. Он отвечает мне ударом за удар, позволяя мне брать от него для разнообразия, и мое тело покалывает от незнакомого чувства.

— Никто никогда раньше так за меня не заступался, — бормочу я. — Она мой самый большой критик и главный источник всей моей внутренней борьбы. Однако она не отступит, если только повышение статуса не пойдет ей на пользу, она будет бороться с этим на каждом шагу.

— И мы будем защищать тебя на этом пути, красавица, — отвечает Эйден, перекидывая мои волосы через плечо и целуя меня сзади в шею.

— Именно то, что он сказал, Лепесток, — добавляет Маверик, подходя и присаживаясь передо мной на корточки. Каждый раз, когда он опускается до моего уровня, я вижу в нем разницу по сравнению с человеком, которого я впервые встретила. — То, что она говорит, здесь не имеет значения, и ты выйдешь замуж за Риса Уикера только через мой труп. — Поднимая мою руку с колен, он переплетает наши пальцы и проводит губами по каждому суставчику.

Твою мать. Я бы хотела знать, что творится у него в голове прямо сейчас, раз он был так нежен со мной. Я хочу сказать им что-нибудь сильное в ответ, но все, что я могу сделать, это выразить свою благодарность. Маверик молча поднимает меня с дивана, садится на мое место и сажает к себе на колени. Уэст снова включает фильм, когда Эйден тоже устраивается поудобнее, и мы втроем сидим в тишине, прикосновения всех троих моих мужчин расслабляют меня, как ничто другое.

Маверик

Мой взгляд мечется между телевизором и ноутбуком передо мной. "Дневники вампира" все еще показывают на большом экране, так как Джесс смотрела его перед тем, как лечь спать, и я не смог заставить себя выключить его. Я продолжаю говорить себе, что это потому, что мне кажется, что она все еще здесь, со мной, но в глубине души они меня зацепили.

Сейчас чуть больше часа ночи. Я не был готов спать, поэтому остальные отправились спать, предоставив мне пространство, о котором я просил, и оставив меня немного погрузиться в собственные мысли. Я чувствую, как Джессика разрывает меня на части и медленно собирает по кусочкам обратно. Я думаю, она заслуживает того, чтобы понять, через что я прошел, почему я борюсь с тем уровнем близости, о котором она просит, что ожесточило мою душу. Мне просто нужно найти в себе силы сделать это.

Письма, что получала Джессика, для меня не имею никакого смысла. Я проверил бумагу в поисках отпечатков, но там ничего нет. Теперь я установил наблюдение за своей квартирой и за квартирой Джесс. Мне все равно, хочет она этого или нет, чтобы защитить ее, мне нужно иметь возможность видеть, что происходит.

Поскольку в данный момент я больше ничего не могу с этим поделать, я сосредоточил свое внимание на том, чтобы все уладить в Питерсберге, но с Фрэнки Уинтерсом оказалось непросто. Брайан не звонил с новым боем с тех пор, как я был там с Джессикой, и это меня немного беспокоит. Я отправил ему сообщение несколько часов назад, но ответа не получил. Он был нашим человеком «внутри», и я беспокоюсь, что мы потеряли связь.

Мой телефон вибрирует на подушке рядом со мной, и я быстро поднимаю его, надеясь увидеть имя Брайана, но на экране мелькает имя Рафа. С чего бы ему звонить посреди ночи?

— Алло? — бормочу я, пытаясь не разбудить остальных, но в ту секунду, когда я слышу панический голос Рафа, я знаю, что все здание проснулось.

— Мав? Тотем здесь, Миа у него. У Луны есть план, ты нужен мне с Каем и остальными, ты можешь это сделать?

— Черт. Да, конечно. Я буду там через две минуты. — Бросив телефон и ноутбук на диван рядом со мной, я направляюсь в ее спальню, но когда смотрю на дверь, Джессика уже стоит там и смотрит на меня, одетая только в футболку Уэста.

— Он здесь, не так ли? — бормочет она, и я молча подхожу и встаю перед ней, кивая при этом. — Ты собираешься помочь им. — Это не вопрос, это утверждение, потому что она знает, что я забочусь о ней и сделаю все, чтобы защитить тех, кто важен для нее и людей вокруг нас. — Но ты вернешься сюда целым и невредимым, Маверик, или я стану твоим худшим кошмаром. — Она больше ничего не говорит и не просит меня пообещать невозможное. Вместо этого она прижимается своими губами к моим, обвивая руками мою шею, и я поднимаю ее с ног, веду к кровати, где медленно опускаю на нее.

Уэст и Эйден шевелятся, и, словно уже зная свои роли, Эйден заключает Джессику в объятия, а Уэст целует ее в висок и поднимается с кровати. — Он здесь? — Спрашивает Уэст, уже проснувшийся и насторожившийся, и я киваю.

— Я знаю, что держать меня здесь — значит защищать меня, но если я могу быть хоть чем-то полезна, пожалуйста, скажите, хорошо? — Шепчет Джесс в темноту, пока Эйден крепко обнимает ее.

— Конечно, Солнышко. Эйден, мы позвоним заранее, когда будем рядом с квартирой. В противном случае не открывай дверь. В прикроватных тумбочках, шкафу для белья и под раковиной в ванной есть пистолеты.

Даже я смотрю на него с удивлением, но я рад, что он готов к этому. Бросив последний взгляд на Джессику, я направляюсь к двери. — Раф хочет, чтобы мы помогли Каю. Миа у Тотема, — ворчу я, и Уэст хлопает меня по плечу, быстро одеваясь и надевая ботинки.

Войдя в комнату Луны, я едва успеваю переступить порог, как Луна начинает объяснять всем, что Миа находится в библиотеке, которая только что превратилась в дым от взрыва, и Тотем готов обменять Луну на нее. Боль в глазах Кая, когда он чувствует, что его мир раскалывается надвое, поражает меня прямо в живот. Я уже видел этот взгляд раньше.

— Кай, мне нужно, чтобы ты сейчас же пошел в библиотеку, — говорит Луна, оглядывая комнату, пока все осмысливают то, что она говорит. — Трэвис, Патрик, Маверик, Брайс, все вы. Поезжайте с ним, пожалуйста, у нас мало времени. У Йена уже есть машины, готовые к поездке. — Зная, где я нужен, я направляюсь к двери, но Уэст останавливает меня.

— Возьми это, на всякий случай, брат. — Он вкладывает мне в руку свой пистолет, и я беру его без слов. Я чувствую всю тяжесть ситуации, сложившейся вокруг нас. Мы так привыкли браться за работу, которая требует от нас вмешиваться, устранять цель и убираться восвояси. Но это личное.

Перепрыгивая через две ступеньки за раз, мы все быстро усаживаемся во внедорожник, Кай присоединяется к нам последним, его лицо пепельно-серое от страха. Внедорожник трогается с места еще до того, как дверь полностью закрывается, направляясь в сторону пожара. Я никогда раньше не имел дела с Тотемом, но, похоже, ему нравится устраивать катастрофы.

Когда мы останавливаемся перед библиотекой, я открываю дверь. — Я не могу сказать, откуда начался пожар. Я войду спереди с Каем и Патриком. Пока Трэвис и Брайс обыщут периметр и войдут через вторую дверь с тыла, — кричу я, не прекращая приближаться к горящему зданию.

Проверяя дверь, я медленно открываю ее. Открывшийся нам вид заставляет нас всех на мгновение остановиться. Дым заполняет все пространство вокруг нас, стены охвачены пламенем, когда каждая книга и деревянная балка горят перед нами.

Все начинают звать ее, но я не присоединяюсь к ним, сосредоточивая свою энергию на том, что я вижу и слышу, а этого чертовски мало. Тотем явно не ожидает, что кто-то выживет этой ночью, но он недооценил нашу решимость.

Дым медленно начинает обжигать мне горло, заполняя наши легкие по мере того, как мы углубляемся в пространство. Конструкция рушится вокруг нас, дерево раскалывается позади нас, когда оно падает на пол. Мы не сможем вернуться сейчас, когда пламя преграждает нам путь. Оранжево-красный свет заполняет комнату, ярко горя на темном фоне обугленного здания.

Я смотрю, как Кай и Патрик медленно начинают спотыкаться, пламя и дым окутывают нас, пока Трэвис Фьюз не кричит: — Я нашел ее! Миа! Я здесь. Миа!

Черт возьми, я внутренне вздыхаю, пытаясь придумать самый ясный путь, чтобы вытащить нас отсюда к чертовой матери. Прикрывая рот локтем, я киваю остальным, чтобы они последовали моему примеру, а сам медленно пытаюсь выбрать самый безопасный путь.

— Я вижу выход, — кричу я сквозь оглушительное пламя, продолжая идти впереди, и выход становится виден. Как только я выхожу на улицу, я падаю на колени, пытаясь вдохнуть свежий воздух и прочистить легкие, но в итоге у меня получается кашляющее месиво.

Поднимая взгляд от земли, я замечаю вдалеке девушку, но паника на лице Трэвиса заставляет меня остановиться. — Мой сын, где Кай? — спросил он. Не раздумывая ни секунды, он бежит обратно в здание, а я пытаюсь подняться на ноги, чтобы помочь, но мой мозг затуманен, я не в состоянии осознать, что я делаю.

— Все в порядке, Маверик, оставайся здесь, — бормочет Брайс, готовый вернуться к нему, когда появляется Трэвис с Каем на руках. — Где Патрик? — спросил я.

— Недалеко от двери, быстрее, она готова рухнуть, — кричит Трэвис, опуская Кая на землю и пытаясь открыть ему дыхательные пути. Черт, это нехорошо.

Доставая телефон из кармана, я набираю имя Итана, и он отвечает после второго гудка. — Маверик?

— Да, библиотека. Несколько человек с отравлением дымом, некоторым хуже, чем другим, запаситесь кислородом, какой только сможете достать, и приготовьте по крайней мере три кровати, — кричу я, прежде чем опустить трубку. Сейчас все здесь в безопасности, и Итан позаботится об их медицинском обслуживании. Теперь мне нужно помочь Луне и отвести ее к Каю.

Мое сердце камнем бьется в груди, когда я наблюдаю, как все балансируют на грани смерти, только укрепляя то, насколько важна для меня Джессика, потому что она — все, что я вижу в своем видении прямо сейчас.

Глава 35

Джесс

Как же так, человек, обрушивший адский дождь на Физерстоун, наконец-то застрелен, а моя жизнь поставлена на паузу? О теле Тотема позаботились вместе с Барбетт Дитрихсон посреди ночи, когда они были убиты. В то же самое время Уэста вызвали, чтобы помочь его бабушке со всем, что касается Кольца. Я пытаюсь прислушиваться к тому, что происходит, но, честно говоря, все это не укладывается у меня в голове. Маверику также пришлось присоединиться к Рафу за пределами кампуса, чтобы уладить все дела со всеми, кто остался в лагере Тотема.

Прошло две недели с тех пор, как я видела кого-либо из них, но я благодарна, что Эйден проводил со мной столько времени, сколько это было возможно. Теперь я профессионал в фейстайминге с ними до двух часов ночи, но если Маверик еще раз намекнет на секс по телефону или секстинг, я, скорее всего, уступлю. Это было нелегко из-за того, что вернулись Тузы, и из-за их защиты, но я позаботилась о том, чтобы Маверик никому больше не давал доступа к наблюдению, которое он установил за пределами моей комнаты.

Мудак оставил свой ноутбук открытым, когда побежал помогать Луне и Каю, и я увидела, что он установил. Я не могла разозлиться, это его странный способ показать, что ему не все равно. Это действительно помогает сейчас, когда Эйден сбегает утром или когда он на пути сюда, потому что мы можем видеть весь коридор по тому, под каким углом расположена камера.

Я чувствую, что распорядок дня снова выстраивается должным образом, и я в курсе занятий, без дальнейших инцидентов со стороны Джины или Риса, если уж на то пошло. Хотя она продолжает смотреть на меня так, словно я пнула ее щенка или что-то в этом роде. Я так взволнована сегодняшним днем и тем, что запланировали Тузы. Я просто чувствую себя немного обескураженной из-за того, что ни Уэст, ни Маверик не могут вернуться, когда я упоминала об этом. Меня тошнит от секретов, и я хочу иметь возможность поговорить о них с Луной. Я бы предпочла сделать это со всеми ними в кампусе, а не в совершенно другом штате.

Отправив Луне короткое сообщение, я готовлюсь к проекту Queen. Это не моя дурацкая идея с кодовым названием, но Оскар выглядел таким взволнованным этим, что даже я не смогла быть с ним стервой из-за этого. Они устраивают церемонию-сюрприз и прием, чтобы отпраздновать официальную свадьбу Луны, Романа, Паркера, Кая и Оскара в окружении семьи и друзей. Я всегда была под рукой, чтобы позаботиться о девчачьих вещах и о том, о чем они понятия не имеют. Например, о согласовании цветовых схем и центральных элементов.

Бросив последний взгляд на себя в зеркало, я провожу руками по блестящим бусинам, покрывающим мое платье. Это серебристое платье с запахом до икр и длинными рукавами. Идеально подходит для ранней зимней погоды, с которой мы имеем дело. Я зашнуровала ремешки для своих черных туфель на каблуках, и все готово. Я завила волосы, придав себе слишком большой объем, но мне это нравится. Тени для век натурального оттенка идеально сочетаются с моими темно-красными губами. Луна поймет, как только увидит меня, что что-то происходит, но я буду ее подружкой невесты, нравится ей это или нет.

— Эй, красавица, ты готова? — Спрашивает Эйден с другой стороны двери, и я хватаю свою сумочку.

— Я иду, — кричу я, заходя в гостиную.

— Я бы чертовски хотел, чтобы ты была такой, Солнышко. — Я все еще слышу его голос, мое сердце учащенно бьется в груди, когда я оборачиваюсь и вижу Уэста и Маверика в своей гостиной. Потрясенно уставившись на эту пару, я пытаюсь что-то сказать, но в моем мозгу просто происходит короткое замыкание. Особенно когда я вижу цветы в руке Уэста. Определенно не помогает то, что все трое этих парней одеты в костюмы.

Маверик подчеркивает свою мрачную резкость черным на черном, выглядя настоящим криминальным гением. В то время как Уэст одет в приталенный темно-серый костюм с галстуком в тон и белую рубашку, а Эйден выбрал бледно-серый костюм и белую рубашку.

Толкая Уэста в плечо, Маверик делает шаг ко мне. — Мы, блядь, сломали ее, придурок. Я говорил тебе, что мы не должны были застать ее врасплох. — Вторгаясь в мое личное пространство, он сгибает колени, чтобы соответствовать моему росту, который все еще является заметной разницей, даже на каблуках. — Прости, Лепесток. Мы скучали по тебе, и Уэст сказал, что было бы неплохо…

Мне нужно заткнуть его болтовню, как бы мило это ни было, поэтому я прижимаюсь губами к его губам. Его ладони обхватывают меня за талию, прижимая к своей груди и отрывая от земли. Я визжу, когда он немного кружит меня, но не жалуюсь, потому что такая игривая сторона его натуры — большая редкость.

— Ладно, моя очередь, — говорит Уэст, обнимая меня сзади, практически зажимая между ними обоими, и мои щеки краснеют от того, о чем я сейчас думаю. Я злюсь, что они не приехали сюда до того, как я начала готовиться, потому что теперь у меня нет времени делать то, что я хочу делать.

— О боже. Посмотри, каким горячим взглядом она потрясает. Я думаю, наша девочка только что отправилась в путешествие по своему разуму, где она хранит все свои идеи группового секса, — вмешивается Эйден, и Маверик ухмыляется мне сверху вниз.

— Черт возьми, да. Я нуждаюсь в вас, и я не видела вас целую вечность, — я надуваю губы. — Бедному Эйдену пришлось в одиночку иметь дело с моим нахальством и нытьем.

— Это стоило каждой секунды, красавица, — отвечает Эйден, подходя, чтобы поцеловать меня в щеку. Я улыбаюсь его словам и перевожу взгляд на Уэста.

— Ты принес мне цветы? — Спрашиваю я, мое сердце бешено колотится в груди, и от его улыбки у меня тает внутри.

— Я так и сделал. — Он не спрашивает, знаю ли я, что они означают, желтые розы с красными кончиками — самые красивые розы, потому что они означают влюбленность. Они также означают дружбу, но я буду надеяться, что он имеет в виду не это. Словно прочитав выражение моего лица, он слегка кивает, подтверждая их значение. — Я поставлю их в вазу, Солнышко, — шепчет он, нежно целуя меня, прежде чем забрать цветы обратно.

— Спасибо тебе, — шепчу я.

— Теперь давай уведем тебя подальше от этих язычников, чтобы ты могла помочь Луне, и мы сможем начать эту вечеринку, — говорит Эйден с улыбкой. Маверик тоже неохотно отступает назад, пока я поправляю платье.

— Ты чертовски великолепна, Джессика, — бормочет Маверик, и я краснею от того, как мой животик наполняется бабочками. Я надеюсь, что это никогда не надоест, но сейчас мне нужно удивить нашу прекрасную невесту ее платьем и надеяться, что она не воспримет все это неправильно.

Оглядываясь через плечо, наблюдая за тремя парнями, которые появились в моей жизни, помогли мне найти себя среди всего того безумия, которым является Физерстоун, я никогда не чувствовала себя счастливее. Что могло пойти не так?

Решив воспользоваться лифтом, я делаю глубокий вдох, когда выхожу на верхний этаж в блоке Туз. Я пытаюсь подавить желание помчаться обратно вниз, чтобы провести больше времени со своими ребятами. Я так скучала по тому, что мы все были вместе, но сначала мне нужно помочь собрать мою девочку. Я быстро стучу в дверь, и Луна так же быстро открывает ее.

Когда я захожу в комнату Луны с белыми коробками, в которых лежат ее платья и аксессуары, она тут же задает мне вопрос.

— Какого черта, Рыжая. Что все это значит?

— Это проект Queen. Нет, это не я его назвала, но оно того стоит. Даже если у него действительно дурацкое название, — говорю я, закатывая глаза и заставляя Луну усмехнуться. — Ну, не стой просто так. Вы, ребята, все проспали, а Роман отказался тебя будить. Так что теперь у нас есть около сорока минут. Кивнув в сторону ее комнаты, я направляюсь прямо к гардеробной, ставлю коробки на пол, прежде чем начать просматривать ее косметику.

— Мне нужно накраситься? — Спрашивает Луна, и это заставляет меня улыбнуться.

— Нет, на самом деле они сказали мне предоставить тебе выбор, но к черту их. Я тоже заслуживаю немного веселья. — Сдаваясь так легко, она расслабляется в кресле напротив меня.

Приятно снова быть в ее присутствии. Такое чувство, что ее не было много лет, и я скучала по нашим девчачьим временам. — Как дела у Кая? Ты же знаешь, когда я спрашиваю его, он просто отмахивается от меня, — спрашиваю я, начиная наносить ей макияж. Я удивлена, что она до сих пор не прокомментировала мой наряд, но, похоже, она счастлива насладиться поездкой.

— На самом деле у него все хорошо. Он полностью отказался принимать какие-либо лекарства, но поначалу ему помогало ежедневное использование кислородного аппарата. У него нет никаких рубцов на легких или горле, поэтому мы просто должны убедиться, что его плечо заживает должным образом, и у нас все в порядке. — Это наполняет меня облегчением, зная, что вы все действительно в порядке и целы. — Что с тобой происходит?

— Не так уж много на самом деле. На самом деле много школьной работы и тренировок.

— И это все? Никаких секстингов или жарких поцелуев? Черт возьми, Рыжая. Мы монополизируем все твое время и отрываем тебя от всего хорошего. Клянусь, я буду потрясающим «вторым пилотом», только скажи, хорошо? — Ее энтузиазм заставляет меня усмехнуться, и я чувствую, как мои щеки розовеют от смущения.

— Я в порядке, капитан. Я просто так рада, что, надеюсь, все возвращается в норму, хотя в моей комнате сейчас определенно тихо, — отвечаю я, сосредоточившись на ее туши.

— Как все это было? Оставаться с Мавериком, а потом позволить ему и нескольким его доверенным парням занять твое пространство? — Спрашивает она, закатывая глаза, и это заставляет меня улыбнуться. Маверик немного защищает меня, даже когда он, очевидно, объясняет всем, как он защищал меня ценой своей жизни.

Мысли о нем, Уэсте и Эйдене заставляют мое сердце бешено колотиться в груди, а кожу покалывать в ожидании их прикосновений. Особенно после того, как они оставили меня в такой нужде раньше.

— Это было потрясающе, — бормочу я, погруженный в свои мысли, и когда встречаюсь с ней взглядом, чувствую, как мои губы начинают двигаться сами по себе. — Вообще-то, есть кое-что, о чем мне нужно с тобой поговорить. Он, ну, они, эээ…

Раздается стук в дверь, заставляющий меня отскочить назад.

— Готово, — бормочу я.

— Рыжая, что случилось?

— Ничего, ничего. Просто эмоции, вот и все. Ты только посмотри на это, спасенная дверью. Ты возьми это, а я приготовлю коробки.

Я чувствую на себе ее пристальный взгляд, когда она приостанавливает свое движение. Она хочет знать, о чем я говорила, и я хочу иметь возможность рассказать ей, что со мной происходит, но сейчас не самое подходящее время. Когда я слышу, как ее шаги удаляются от меня, я поднимаю голову к потолку и делаю глубокий вдох. Завтра. Мне нужно сорвать пластырь и, наконец, рассказать своей лучшей подруге обо всем, с чем я столкнулась. Включая личную жизнь.

Глава 36

Джесс

Приходя на прием перед Луной, я убеждаюсь, что все идеально. Это была самая красивая церемония, которую я когда-либо видела, и мне нужно взять себя в руки, прежде чем я снова начну плакать. Все прекрасно представляло их всех, и я все это время позволяла своему взгляду блуждать по парням из моей жизни. Как только сегодняшний день закончится, мне нужно по-девчачьи поболтать с Луной, наконец-то набраться смелости рассказать ей о моих парнях. Особенно после того, как я чуть не выпалила это ранее.

Когда начинают входить другие гости, я пытаюсь взглянуть на помещение свежим взглядом. Мы решили, что Оружейный корпус будетидеальным местом вдали от других студентов на выходных, чтобы нам не приходилось беспокоиться ни о ком другом. Розово-золотые и белые цветы и декор идеально дополняют пространство. Я приказала сделать огромную фотографию, на которой они были изображены впятером, и повесить на дальнюю стену. Это из пляжного домика с Брайсом, и даже несмотря на то, что они были окружены полным дерьмом из-за Физерстоуна, они выглядят такими счастливыми и расслабленными.

Забота обо всем означает, что я не смогу сесть и насладиться приемом, пока он не будет в самом разгаре. Я так много времени провела, разглядывая своих ребят, и мне не нравится, что они разделены. Уэст сидит с бабушкой и другими членами "Кольца", Эйден — с Труди и Конором, а Маверик — с наставниками. Наставниками, у которых нет никаких причин быть здесь, кроме как заткнуть их стоны по поводу того, что их не пригласили. Хотел бы я сесть так, чтобы они все меня окружали.

— Джесс! Я слышу, как кто-то зовет меня по имени, и смотрю налево.

— Джулиана, боже мой, наконец-то! — Говорю я, когда она заключает меня в объятия. Боже, почему она чувствуется как дом? Как моя подстраховка от внешнего мира? Я не видела ее с Нью-Йорка и даже толком не разговаривала с ней, но она так сильно влияет на мою жизнь.

— Я скучала по тебе, девочка. — Обнимая меня за плечи, она ведет меня к своему столику с Рафом и Брайсом. Полагаю, это решает, где я буду сидеть. — Подойди и сядь со мной, нам нужно наверстать упущенное. У меня планы на День Благодарения и Рождество, я хотела забежать к тебе, — продолжает она, усаживая меня на сиденье рядом с Рафом.

— Привет, Джесс, — говорит Раф, когда Брайс улыбается мне. Я провела с ним не так много времени, как с Рафом, но я уже могу сказать, насколько он защищает и любит мою большую семью.

— Привет, Раф, Брайс, — шепчу я, когда Джулиана садится рядом со мной.

— Итак, на День благодарения и Рождество хочешь приехать в Нью-Йорк? На каникулах всегда так здорово, может, ты останешься на Новый год, и мы могли бы посмотреть, как "опускается шар"? — Она говорит со скоростью сто миль в минуту, но ее энтузиазм опьяняет. Я нетерпеливо киваю, охваченная волнением.

— Я бы с удовольствием, Джулиана, спасибо, — отвечаю я, переводя взгляд на Уэста, сидящего за соседним столом, который улыбается мне, пока его бабушка что-то шепчет ему на ухо. Она дерзкая, я вижу это в ее взгляде, и именно это заставляет меня так нервничать.

— О, Уэст присоединится к нам. Я рада, что вы двое так хорошо ладите, — бормочет она с понимающей улыбкой, но подождите… откуда она что-то знает? — Может быть, мы могли бы перенести дату и сделать это на один из праздников, разве это не было бы потрясающе? — Она взволнованно выпаливает, но мне приходится сдерживаться, чтобы не нахмуриться, пытаясь понять, что она на самом деле имеет в виду.

— Что случилось? — Спрашиваю я, переводя взгляд на Уэста, который выглядит напряженным.

— Свадьба, глупышка.

— Свадьба? — На этот раз я не смогла скрыть замешательства от своего пристального взгляда. — Чья свадьба?

— Твоя и Уэста, конечно. Он рассказал тебе о соглашении о родословной, к которому мы пришли, теперь ты Гиббс, а он Морган. — Выражение моего лица должно ясно сказать ей, что я понятия не имею, о чем она говорит. — Верно?

— Когда было заключено это соглашение? — Спрашиваю я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Я чувствую себя глупо. Глупая и настолько чертовски слепая, что не понимала, что это то, ради чего все было всегда. Никогда не я или мы, всегда какое-то тупое гребаное дерьмо из мира Физерстоун. Мне нужно знать, когда это было сделано. Если бы это было сделано только что, пока его не было последние две недели, я могла бы успокоиться и позволить ему все объяснить. У него еще не было времени сказать мне об этом, и, конечно же, он захотел бы сказать мне это в лицо, верно?

— Когда я подписала твое опекунство. Это было частью соглашения для остальных участников Кольца позволить мне сделать это. — Она смотрит на меня, слегка нахмурив лоб, совсем не похожая на ледяную королеву, которой она обычно является. — Джесс, Уэст сказал, что позаботится о том, чтобы все тебе объяснить, пожалуйста, скажи мне, что он это сделал?

Все это время. Он знал об этом с тех пор, как появился у моей двери, после того, как стал моим призраком. А иначе разве он появился бы у моей двери? Кажется, меня сейчас стошнит. О Боже, а остальные знают? Зачем им подыгрывать? Что им за это будет? Мне нужно выбраться отсюда. Оглядев комнату, я вижу дверь, ведущую в ванную, и решаю, что мне нужно идти именно туда.

— Извини, Джулиана, он этого не сделал. Ты можешь дать мне несколько минут? — Спрашиваю я, но уже встаю из-за стола, а она выглядит виноватой. Я не слышу ее ответа, уже направляясь к месту назначения, когда чья-то рука обвивается вокруг моей руки.

— Солнышко, все в порядке? — Спрашивает Уэст, но вина в его глазах тоже говорит мне, что он, черт возьми, знает, что она мне только что сказала.

— Как ты смеешь. Как ты, блядь, смеешь, — рычу я ему вполголоса. — Не могу поверить, что я купилась на это, ты просто одурачил меня, верно? Боже, если бы ты просто был честен со мной, я бы знала, во что ввязываюсь. — Я не могу сдержать легкий всхлип, срывающийся с моих губ, когда он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я изо всех сил стараюсь говорить потише, чтобы меня никто не услышал, но мои эмоции немного вышли из-под контроля.

— Джесс, пожалуйста, я могу все объяснить, все совсем не так, клянусь. — Его глаза безумны, когда он пытается меня успокоить. Его лицо исказилось от отчаяния, но прямо сейчас он, черт возьми, не жертва.

Вырывая свою руку из его хватки, я свирепо смотрю на него: — Пошел ты, Уэст Морган. У тебя было много времени, чтобы все объяснить, и ты решил этого не делать. Так что теперь я предпочитаю не слушать тебя. — Выпрямив спину, я смотрю ему прямо в глаза. — Держись от меня подальше, черт возьми. — Поворачиваясь на каблуках, я направляюсь к двери. Тишина, когда я выхожу в тихий коридор, позволяет моему мозгу на мгновение осознать, что, черт возьми, на самом деле только что произошло.

Мои каблуки стучат по каменному полу, когда я выхожу из шумного зала, где продолжается вечеринка. Я не могу сдержать улыбку, украшающую мое лицо, вспоминая чистую любовь и счастье в глазах Луны сегодня. Полная противоположность девушке, которую я впервые встретила, и это совсем не похоже на то, что я чувствую прямо сейчас.

Я так сильно хочу этого, любви, о которой только читала в книгах, но моя личная жизнь в полном беспорядке, особенно если Эйден и Маверик также являются частью этого.

Когда я прижимаюсь к прохладному дереву двери ванной, чья-то рука тянет меня за собой, и я разворачиваюсь. Я мягко прислоняюсь спиной к стене, мои глаза закрываются, когда знакомый аромат кожи и сандалового дерева вторгается в мои чувства.

— Ты сегодня прекрасна, — хрипло бормочет Маверик, и мои ноги дрожат от прикосновения костяшек его пальцев к моей щеке. Я не уверена, чувствует ли он мои слезы, но если и чувствует, то не упоминает об этом. Я тяжело сглатываю, чувствуя, как меня окружает тепло его тела, его большой палец поглаживает мою нижнюю губу, прежде чем его рот встречается с моим.

Медленно его губы поглощают меня, мои ладони гладят его грудь, чувствуя, как его сердце бьется так же неистово, как мое. Хватка на моей талии усиливается, когда дверь в зал открывается и музыка заполняет пространство вокруг нас.

— Кому-нибудь, блядь, лучше начать объяснять, что здесь происходит, — рычит Оскар, портя момент. Отпрянув назад, я смотрю на Маверика, мои глаза расширились от страха. Кто-то только что поймал нас, и теперь все могло быть напрасно, если бы он тоже имел какое-то отношение к Уэсту.

— Оскар, пожалуйста, не сейчас, — бормочу я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

— Нет, определенно прямо сейчас, Джесс. Что это, черт возьми, такое? — Кричит он, переводя взгляд на Маверика, который все еще держит руки на моей талии. — Убери от нее свои гребаные руки, пока я не сделал это за тебя, — рычит он, но хватка Маверика только крепче.

— Я думаю, тебе нужно успокоиться, Оскар, — отвечает Маверик, но это лишь заставляет грудь Оскара подниматься и опускаться быстрее.

Дверь за спиной Оскара открывается, и в комнату входят Уэст, Эйден, Кай и Роман. Черт возьми, это вызывает сцену, которой я не хотела, не сегодня, и особенно не после того, что я только что узнала.

— Что происходит? — Роман спрашивает спокойно, но он видит, как мы с Мавериком стоим. Он не отпускает меня, и, кажется, я не могу оторваться.

Игнорируя Романа, я смотрю на Оскара. — Оскар, это особенный день для вас, ребята, давайте не будем делать это сейчас, хорошо? — Я умоляю, но он только усмехается.

— Я больше не буду повторяться. Ты взрослый мужик, а она восемнадцатилетняя девчонка, — рычит он, указывая на Маверика, и я уже чувствую, насколько все будет плохо.

— Я не собираюсь делать это в присутствии Джессики. Она этого не заслуживает, но если ты хочешь выйти на улицу и обсудить это как мужчины, то это то, что я могу сделать. — Голос Маверика почти мягкий, совершенно не в его характере, когда он смотрит на меня сверху вниз, в последний раз сжимая мои бедра, прежде чем отступить.

— Что, черт возьми, все это значит? — Луна кричит из открытой двери позади всех, когда входит еще больше людей. Я, блядь, не могу с этим смириться, ни с чем из этого. Но прежде чем я успеваю попросить их остановиться, Оскар обхватывает Маверика за талию и валит его на землю прямо передо мной.

— Прекрати! Оскар, прекрати! — Кричу я, пытаясь оттащить его от Маверика, но он взмахивает рукой и отбрасывает меня назад. Спотыкаясь, я падаю на пол рядом с ними, и Оскар останавливается, осознав, что он только что сделал, и в ужасе смотрит на меня. Я слышу, как Эйден и Уэст кричат Тузам, чтобы те пропустили их, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит.

— О боже мой, мне так жаль, Джессикинс. — Он замолкает, когда Маверик бьет его кулаком прямо в лицо.

Поднявшись на ноги, я наблюдаю, как они продолжают бить друг друга кулаками. Я никогда в жизни не была так унижена и смущена. Весь этот шум, крики, вопросы и неразбериха разрушают мой разум. Мне нужен воздух, я, блядь, не могу дышать. Всего этого слишком много.

Взглянув в противоположный конец коридора, я замечаю дверь, ведущую наружу. Мои ноги двигаются сами по себе, и я пробираюсь сквозь них в прохладу ночного воздуха, оставляя их крики позади меня. Я не понимаю, что я не одна, пока Джина не встает передо мной. Я не могу справиться со всем этим прямо сейчас.

— Ты в порядке? — Спрашивает она, глядя мимо меня туда, откуда доносится весь этот шум.

— Я в порядке.

Я чувствую, как она на мгновение оценивающе смотрит на меня. — Тебе нужно убираться отсюда? — Спрашивает она, и я встречаюсь с ней взглядом. Хочу, определенно, блядь, хочу. Кивая в ответ, она указывает на стоящий без дела внедорожник.

— Я как раз собиралась уходить, но ты можешь поехать на нем сама. Тебе это нужно больше, чем мне, — бормочет она, и я вздыхаю с облегчением.

— Спасибо.

Я никогда не думала, что скажу эти слова этой женщине, но я также никогда не думала, что сегодняшний вечер обернется такой катастрофой. Убирая волосы с лица, когда мое тело начинает остывать от здешнего холода, я открываю дверцу внедорожника и забираюсь внутрь.

Мои глаза закрываются, когда я сажусь и делаю глубокий вдох. — Туз блок, пожалуйста, — шепчу я водителю, и мгновение спустя внедорожник трогается с места. Что, черт возьми, произошло сегодня вечером? Вздыхая, я открываю глаза, чтобы выглянуть в окно, но резко останавливаюсь, когда понимаю, что я не одна.

Какого хрена?

— Здравствуйте, мисс Уотсон, как мило с вашей стороны присоединиться к нам. — Подождите, это… это… — Уложи ее спать, пока у нее не появились какие-нибудь идеи, — бормочет он с улыбкой, когда к моему носу и рту прикладывают белую салфетку.

— Нет! Нет, пожалуйста, нет, — мне едва удается закричать, когда я погружаюсь в темноту. Одна. Снова.

Эпилог

Маверик

Черт. Ему удается нанести еще один удар по моему животу, когда я бью этого маленького засранца по гребаному лицу. Я не хотел делать это при Джессике, но посмотри на нас. Потом, когда он повалил ее на пол, с меня хватит, он, блядь, заслуживает каждого удара, который получает сейчас.

— Ладно, хватит! Хватит! — Кричит Раф, оттаскивая меня от Оскара. — Во что, черт возьми, вы двое, по-вашему, играете? — Он рычит, когда я поднимаюсь на ноги, срываю с себя блейзер и оглядываюсь на образовавшуюся гребаную толпу.

— Он был весь в Джесс, весь в ней, — возмущается Оскар, но я просто закатываю глаза на его дерьмо.

— Ну, да поможет тебе господь, блядь, когда ты узнаешь и про Уэста, да, — ворчит Раф, явно недовольный всей ситуацией, но он только усугубил ее.

— Что? — Оскар кипит, когда Эйден выступает вперед.

— Ну, я тоже, раз уж мы устраиваем шоу и рассказываем, но не мог бы кто-нибудь сказать мне, куда, черт возьми, она подевалась?

Подожди, что? Оглядываю коридор, ее нигде не видно, она не могла уйти далеко. Ей пришлось бы с трудом пробраться сюда через все эти чертовы тела, чтобы вернуться на вечеринку, так что, должно быть, она вышла наружу.

Бросаюсь к двери, ведущей наружу, она все еще приоткрыта, и когда я выхожу в ночь, мои уши заорачиваются при звуке рыдания.

— О Маверик, слава богу, ты здесь. Я видела, как бедную студентку затолкали на заднее сиденье внедорожника, мы должны помочь!

Мое сердце падает при ее словах, интуиция подсказывает мне, что здесь действительно что-то не так. — Какую студентку, Джина? — Я отчаянно рычу, но она не реагирует. — Какая ученица? Я повторяю, тряся ее за плечи, пока она рыдает.

— Джессика. Джессика Уотсон.

Добегая до конца трассы, я пытаюсь разглядеть внедорожник или какие-нибудь задние фонари, но ничего, совсем ничего. Мои руки трясутся от выброса адреналина. Поворачиваясь обратно к зданию, Уэст, Раф и все остальные стоят снаружи, на их лицах растерянность, когда они слушают, как Джина повторяет свои слова.

Кто получит доступ в кампус? И какого хрена им понадобилось переправляться на эту сторону, забирая Джессику, из всех людей?

Чувствуя, как вибрирует мой телефон в кармане, я быстро вытаскиваю его, надеясь увидеть ее имя, мелькающее на экране, но там написано Брайан. Черт. Поднеся телефон к уху, я рявкаю на него. — Сейчас неподходящее время.

На линии на мгновение воцаряется тишина, прежде чем я слышу эти смертоносные слова.

— У меня есть кое-что, принадлежащее тебе.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Оглавление

Посвящение

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Эпилог