— Москва, Москва... Да вы садитесь, товарищ Вла
сенкова. Длинная история. Не дают нам Москву!
Дождь стучит по крыше маленького здания телеграфа
в маленьком пограничном городке. Заливает окна, журчит
вдоль панели, брызгая, выбегает из водосточной трубы.
Без отдыха, без умолку. На стеклах, в сливающихся стру
ях воды переламывается свет фонаря.
— Подождем, товарищ Власенкова. Видно, Москве не
до нас!
Да, подождем. Телеграфистка похожа на Машеньку
Спешневу — худенькая, прямая, с мягкими движениями, с
нежным лицом. Я смотрю, как она работает — тонкие
пальцы ловко, с треском вставляют в гнезда шнуры.
— Вы бы прилегли, товарищ Власенкова. У вас лицо
усталое. Я разбужу, когда дадут Москву.
— Спасибо. Я подожду.
А ведь, правда, как хочется спать! Дождь стучит успо
коительно, равномерно, и под это постукиванье и жур
чанье, под этот раздробленный, пробегающий топот спит
городок. За десять тысяч километров от фронта, от Моск
вы, от всего, о чем говорено-переговорено, думано-передумано, спит городок. Что же делаем здесь мы в эту ночь, в
эти дни, за десять тысяч километров от фронта?
«Проводим мероприятия» — за кордоном были случаи
азиатской холеры. Даем бактериофаг — пограничникам и
населению. Всех приезжающих из-за рубежа сажаем на
7
шесть дней в карантин. Уничтожаем продукты, которые
они привозят с собой. Встречаем пароходы, дезинфици
руем грузы...
Нет холеры, ложная тревога! Давно пора возвращаться
в Москву. Нельзя вернуться, пет приказа. Нельзя вернуть
ся, молчит, не отвечает Москва.
— Алло, кто на проводе? Вызываю Москву.
Все мешается в голове. Сплю и не сплю. Андрей выхо
дит из темноты, из туманного света, который, дрожа, пере
ливается на залитом водой стекле. Где ты, мой дорогой?
Здоров ли? Почему, не дождавшись меня, отправил Пав
лика с бабушкой в Лопахин — ведь мы условились, что
опи будут ждать моего возвращения в Москву? Почему в
Лопахин, где у нас давно уже нет ни родных, ни друзей?
Ах, как беспокойно, тревожно на сердце! Как волнуется,
томится душа!
— Москва, Москва... Занят провод. Не отвечает Мо
сква.
Завернутый в газету завтрак лежит в кармане пальто.
Я разворачиваю газету. «Особенно ожесточенные бои про
исходили на Клинском, Волоколамском, Тульском и Ро
стовском (Ростов-на-Дону) участках». В десятый раз я
перечитываю последнюю сводку.
— Хотите бутерброд?
— Спасибо, некогда.
Сплю и не сплю. Стучит дождь, стучит девушка теле
графным ключом. Полно, да в Термезе ли я? Просторный
город с раскинувшейся, просторной рекой открывается пе
редо мной. Ростов? Фонари нежно и ярко освещают липы
бульвара. Где Митя? «Скучаю без вас,— писал он в по
следнем письме. — Ну, не преступленье ли, что мы видим
ся так редко?»
Да, мы могли видеться чаще. Не так уж много на свете
людей, без которых хотя и можно, но не очень хочется
жить. Зачем же мы — я и Андрей — позволили, чтобы он
столько лет, семь или восемь, прожил так далеко от нас?
Он один, у него не удалась — кажется, не удалась? —
жизнь. Он стареет, у него поседели виски. Что придумать,
как поступить, чтобы он вернулся в Москву?
Поздно. Неподвижно висят черные, страшно освещен
ные тучи — над полями и лесами, над морями и реками,
над городами и селами.
— Москва, Москва! Не отвечает Москва.
Дверь хлопает, я открываю глаза. Высокий человек с
8
мокрым лицом, в мокром плаще входит в комнату. Это Вик
тор Мерзляков — наяву, не во сне.
— Татьяна Петровна, я пришел вас сменить. Я у хо
зяйки зонтик взял. Вот он. Идите к себе, отдохните.
— Зачем вы вскочили, Витя? Мне нельзя уйти. А ну,
как уйду — и дадут?
— Москва, Москва... Кто на проводе? Москва? Центр
шесть шестьдесят один пятьдесят четыре. Алло! Товарищ
Власенкова, возьмите трубку.
— Дежурный по Наркомздраву слушает.
— Дайте Малышева... Михаил Алексеевич, это вы? Го
ворит Власенкова.
— Слушаю вас, Татьяна Петровна.
— Докладываю: работа полностью закончена. Предпо
ложения не подтвердились. Прошу разрешения вылететь
в Москву.
— Нет, Татьяна Петровна. Вылетайте в Ташкент.
— В Ташкент?
— Да. На месте получите спецзадание.
Пауза.
— Одна или с группой?
— Кто с вами?
— Мерзляков и два лаборанта.
— Мерзлякова оставьте для дальнейшего наблюдения.
—
Последние комментарии