Я родился в 1902 году в городе Пскове, в семье му
зыканта. В 1912 году поступил в Псковскую гимназию. Друг
моего старшего брата Юрий Тынянов, впоследствии изве
стный писатель, был первым литературным учителем, вну
шившим мне горячую любовь к русской литературе.
Шестнадцатилетним юношей я приехал в Москву, где
в 1919 году окончил среднюю школу. В те годы я писал
стихи, но, встретив суровую оценку со стороны известных
литераторов, решил оставить литературные занятия. Не
прошло и полугода, как я понял, что это было слишком по
спешное решение, но я искренне верил, что отныне посвя
щаю себя научной деятельности. В 1920 году я перевелся
из Московского университета в Петроградский и одновре
менно поступил в Институт восточных языков, убежденпый, что сперва нужно изучить литературу с теоретической
стороны, а уж потом испытать свои силы. В действитель
ности получилось иначе. Дом литераторов объявил конкурс
для начинающих писателей, и я немедленно принялся за
свой первый рассказ «Одиннадцатая аксиома». Моя первая
книга (1923) называлась «Мастера и подмастерья». В сбор
нике фантастических рассказов действовали монахи, черти,
алхимики, студенты, а также — автор, который время от
времени собирал своих героев, чтобы узнать у них, как ему
поступать дальше. Это была, конечно, детская игра,—Горь
кий тем не менее отнесся к ней с поразившей меня серьез
ностью и ответственностью. Мне очень повезло, что в юно
сти я встретился с этим необыкновенным человеком. Вслед
за появлением каждой моей новой книги я получал от него
письмо, содержавшее требовательную, но добрую критику
и советы, причем не только литературные, но и житейские.
5
Он учил меня — и делал это со всей щедростью великого
человека. В годы ленинградской блокады почти весь мой
архив погиб, но письма Горького, завернутые в кальку, я
в течение всей войны носил в полевой сумке. Так мне уда
лось сохранить их. О нашей первой поразившей меня встре
че я рассказал впоследствии в повести «Неизвестный друг».
В 1923 году я послал Горькому книгу «Мастера и под
мастерья». «Мне кажется,—ответил он,—что Вам пора
перенести Ваше внимание из областей и стран неведомых
в русский, современный, достаточно фантастический быт.
Он подсказывает превосходные темы — помните: «Тут сам
черт ногу сломит» — о человеке, который открыл лавочку
и продает в ней мелочи прошлого,— человек этот может
быть антикваром, которого нанял Сатана для соблазна лю
дей, для возбуждения в них бесплодной тоски о вчерашнем
дне».
Юноша, получивший это письмо, не мог, разумеется,
пройти мимо столь характерного для Горького «подсказа»,
который в полной мере совпадал с мнением моего учителя
и друга Юрия Тынянова, высказавшего даже это мнение в
печати. Оба были правы, но переход от «стран неведомых»
к русской современности был далеко не прост. Нарочитая,
подчас мнимая новизна должна была смениться подлин
ной, а кто же, едва взяв в руки перо, осмелится «врезаться»
в блистательную традицию русской фантастики, которую
озарил своим бессмертным именем Гоголь?
Именно эти старательные попытки читатель найдет в
первом томе этого Собрания сочинений. В нем «неведо
мые», условно-литературные страны («Хроника города
Лейпцига») перемежаются с русской действительностью
(«Ревизор») и уже тем самым отражают далеко не уста
новившийся творческий почерк. Так случилось, что я на
много лет ушел от фантастической прозы и вернулся к
ней лишь в конце тридцатых годов. Однако этот жанр ни
когда не переставал привлекать меня. Мне по-прежнему
нравятся герои, которые носят железный пояс, чтобы не
«лопнуть от зависти» и так метко попадают соседу «не в
бровь, а в глаз», что приходится немедленно вызывать
«скорую помощь». Время от времени я возвращаюсь к
сказкам, а недавно, собрав их в единый цикл, написал по
весть «Ночной Сторож, или Семь занимательных историй,
рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот не
известном году» — повесть, которую читатель найдет во
втором томе этого Собрания.
6
2
Моя литературная юность сложилась счастливо.
В университете я учился у строгих учителей: у академика
В. Н. Перетца — древней литературе, Б. М. Эйхенбаума —
истории литературы XIX века, Ю. Н. Тынянова — теории
литературы. Я слушал лекции академика Л. В. Щербы
Последние комментарии
2 часов 40 минут назад
4 часов 58 минут назад
6 часов 48 минут назад
12 часов 34 минут назад
12 часов 39 минут назад
12 часов 43 минут назад