Искорка 1969 №05 [Журнал «Искорка»] (pdf) читать онлайн

И скорка
Г. ГОППЕ

м ай

ЕЖ Е М Е С Я Ч Н И К

№ 5

газеты
«Ленински
е искры»
- орган
Ленинградского
Обкома и
Горкома
ВЛКСМ
,Ленинградского
С овета
.пионерско
йорганизации
имени
В.И. Ленина

1 9 6 9
г о д и з д а н и я X III

Д О БРЫ Й

ОГОНЬ

У беспечных снежинок
ещё на уме хороводы.
А земля проступает.
И дышит.
И пар от неё.
Торопя навигацию,
в лужах плывут пароходы.
А кому-то не лужи —
моря.
Каждый видит своё.
Корабелы довольны.
В груди их рождаются марши,
Если в мель не врезается
гордого лайнера киль.
Корабелы серьёзны.
А те, кто немного постарше,
несерьёзны совсем,
потому что играют в снежки.

Словно варежки, краены
ручонки от мокрого снега.
Невский ветер носы
распечатал
ребятам не раз.
У гранита малыш,
запыхавшись от быстрого бега,
Встал над Вечным огнём,
согревает ладошки сейчас.
Ну и пусть согревает.
Кощунство какое же в этом?!
Самый добрый огонь,
он имеет к ребятам подход.
Он и сердца коснётся,
когда мальчуган за ответом
Через год, через два
очень тихо к нему подойдёт.
...Где война в сорок первом
почти не ушла от границы,
Где наш северный фланг
в берега каменистые врос,
Водопадами скачет к морям
быстроногая Лица,
А над речкой могила.
И в ней неизвестный матрос.
Почему неизвестный?
Понять невозможно такое,
Если он, погибая,
врага останавливал здесь.
Как позволить забвенью
назвать неизвестным героя?!
...И за тысячи вёрст
полетела тревожная весть.
И от сердца до сердца
носили её следопыты.
И пришло в Заполярье
из тёплой Одессы письмо.
Встало гордое имя
над светлым, как небо,
гранитом.
Так на милость ребятам
сдавалось забвенье само.

И цветы черноморца,
когда отлетели метели
И очнулась земля,
у подножья могилы взошли.
Подобрели ветра,
облака ледяные теплели,
Даже робкое солнце
согреться смогло от земли.
Это дивное диво
сначала вершили не руки,
Создавали сердца,
приказав Заполярью —
не тронь!
Возвратились цветы,
как друзья после долгой
разлуки.
Полыхали цветы над могилою
Вечным огнём.
Вот и ветер с Невы
к тополям приласкался
и замер.
Значит, где-то весна
получила на чудо права.
И колдует в пути
над горами, полями, лесами.
И опять не без чуда
колдует над сердцем сперва.
От весны до весны
и от века до нового века
Раскрутилась планета
и будет крутить без конца.
Вечен добрый огонь.
И бессмертны пути человека,
Не простого какого-то,
нет —
человека-творца.
Рассветает, пора...
Ведь мечта не живет
по соседству.
Только в ранних дорогах
талант окрыляется твой.
Все творцы обязательно путь
начинали из детства.
И за это его
называют счастливой страной.

Леонид РАДИЩЕВ

Рисунки Ю. Шабанова

ЧУДЕСНЫЙ ГОСТЬ
КИНОПОВЕСТЬ

...ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ГОД.
Вооружённые силы четырна­
дцати стран Европы, Аме­
рики и Азии ведут войну с
молодбй Советской республи­
кой. Хлебные, угольные, неф­
тяные районы захвачены ин­
тервентами и белогвардейца­
ми. Разруха, голод. Особенно
тяжко приходится детям. Но
Советская страна непрестанно
думает, заботится о них.
— Мы, взрослые, поголо­
даем, но последнюю щепотку
муки, последний кусочек саха­
ра, масла отдадим детям.
Пусть лучше эти тяжёлые со­
бытия лягут на плечи взрос­
лых, но всячески пощадим дет­
ское население!
Эти слова произнёс Влади4мир Ильич Ленин.
БОЛЬШОЙ, многооконный
особняк с высоким крыль­
цом. Вокруг — заснеженные
деревья парка.
Бородатый Пётр Егорыч
расчищает лопатой дорожки.
Тетя Паша выколачивает ко­
вёр, разложенный на снегу.
Фокстерьер Бобка вертится у
неё под ногами, тявкает.
— А ну тебя! — отмахи­
вается тётя Паша. — Не до
тебя тут!
1*

С озабоченным лицом идёт
Пал
Саныч — заведующий
школой — в полушубке, шап­
ке-ушанке, валенках. Задум­
чиво теребит на ходу бородку,
— Пал Саныч, — останав­
ливает его тётя Паша, — по­
слушайте, что я вам скажу!
Пал
Саныч
останавли­
вается.
— Неладно выходит у нас,;
Пал Саныч, ей-богу. Будто бы
самый обыкновенный человек
приезжает. Никакой торжест­
венности. Ленин-то у нас кто?
Разве такого человека так
встречают?
— А как по-вашему?
— Вы, конечно, человек об­
разованный, — наставительно
говорит тётя Паша, — да ведь
молоды ещё! Не грех вам по­
слушать которые постарше.
Вот мы тут с Петром Егорычем имели совещание. Пётр
Егорыч служил в швейцарах,
понимает обращение. И лив­
рея у него цела с золотыми
пуговицами.
— Ну и что?
— Поставить его в полном
виде в передней. Как войдут —
он им навстречу. Польта сымет. Окажет приём, как поло­
жено.,. Послушайте бывалых
3

людей, потом сами будете бла­
годарить!
Пал Саныч машет рукой:
— Бросьте, тётя Паша, не
выдумывайте. Ленин повыше
всех царей, но он товарищ,
понимаете? И мне, и вам, и
Петру Егорычу! Вы хотя и
сняли с себя кресты, а ещё не
изжили некоторых предрас­
судков.
г— Предрассудки мои изжи­
тые! — обидчиво говорит тётя
Паша. — Не к тому речь!
Пал Саныч подымается по
ступенькам крыльца.
— Давайте хотя бы ковёр
положим в переднюю, — гово­
рит ему вслед тётя Паша.
— А это зачем?
— Как войдут, так и ступят
на ковёр. Всё же оно потор­
жественнее!
Пал Саныч задумался на
секунду:
— Ладно, кладите!
— И Бобку запру в чулан.
Собаке-то незачем присутство­
вать.
4

— Ладно, запирайте!
КЛАСС. Парты сдвинуты.
За пианино сидит Ксения Пе­
тровна. Полукругом выстрои­
лись ребята. Тут есть и ма­
ленькие — лет пяти-шести,
есть и постарше. Мальчики и
девочки. Одеты кто в чём.
У многих на ногах верёвочные
туфли — распространённая
обувь тех лет.
Разучивается песня, кото­
рую хор исполняет уже до­
вольно стройно.
■Худенький вихрастый маль­
чик за спиной Ксении Петров­
ны дирижирует, корча умори­
тельные гримасы.
Учительница вдруг оборачи­
вается:
— Котиков Федя! Учти, что
мне очень хорошо видно твоё
отражение на крышке рояля.
Прямо как в зеркале.
Котиков Федя приседает от
неожиданности.
В класс входит Пал Саныч,
делает знак, чтобы продол­
жали. Внимательно слушает.

— Что ж, недурно выходит!
Дети окружают Пал Саныча, градом сыплются вопросы.
— Пал Саныч, а мы Ле­
нина увидим?
— А наши игрушки все раз­
весили?
— Пал Саныч, а когда на­
чнётся ёлка?
— Скоро всё узнаете, —
говорит Пал Саныч и отводит
в сторону Ксению Петровну.
— Я думаю, что репетиро­
вать больше не нужно, Ксения
Петровна, а то вы их совсем
замучите.
Распорядок дня
остаётся тот же. Обед, отдых.
Из Кремля нам сообщили, что
Владимир Ильич будет у нас
приблизительно в начале ше­
стого.
Ксения Петровна приклады­
вает ладони к щекам:
— Я так волнуюсь! Чувст­
вую, что у меня пятна высту­
пили на лице!
— А вы думаете, я не вол­
нуюсь! Мне всё кажется, что
я чего-то не сделал, что-то
упустил...
ШКОЛЬНАЯ КУХНЯ. По­
вариха выжимает из бумаж­
ной трубочки какую-то темную
массу и ловко выводит замыс­
ловатые узоры на пироге. Пал
Саныч с интересом наблю­
дает.
— Здорово получается. Как
настоящий. И не подумаешь,
что обыкновенная картоха с
клюквенными разводами.
— Эх! Настоящий бы вы­
печь! — сокрушается пова­
риха.
Входят дежурные по столо­
в о й — мальчик и девочка. Де­
вочка берёт черпаки и поднос

с тонко нарезанными порция­
ми хлеба, повариха и мальчик
несут бачок.
Столовая. Стоят ребята с
ложками наготове: дежурная
раздаёт хлеб, повариха разли­
вает суп.
Разговоры смолкают. Слыш­
но только постукивание ложек
о миски. Хлеб никто не тро­
гает.
На второе — жидкая каша,
которая уничтожается с такой
же быстротой. Обед кончен, но
не совсем. Ребята медленно,
смакуя, едят хлеб, откусывая
по маленькому кусочку.
Входит Ксения Петровна:
— Опять вы, ребята, едите
хлеб после обеда! Сколько раз
вам говорили, что обедать на­
до с хлебом.
— Хлеб-то у них заместо
пирожного, — тихонько гово­
рит повариха.
СПАЛЬНЯ. Мёртвый час.
Ребята в постелях.
Уже знакомый нам Федя
Котиков осторожно вылезает
из-под одеяла, начинает оде­
ваться. Из коридора доносят­
ся чьи-то шаги. Он ныряет об­
ратно в постель. Шаги зати­
хают. Федя снова встаёт и
одевается.
Сосед по койке проснулся:*
— Ты куда, Котик?
— Помалкивай в тряпочку*
понял? Не пикни. А то, зна­
ешь.-.*
ГОСТИНАЯ В ШКОЛЕ,
Стулья и кресла расставле­
ны рядами, как в зрительном
зале. В углу стоит высокая
ёлка. На ней самодельные иг­
рушки, флажки из лоскутков,
5

бумажные фонарики, хлопуш­
ки, бонбоньерки и многое дру­
гое.
Лёжа на полу с острогуб­
цами, что-то мастерит Серёжа-механик.
Стук в дверь.
— Серёжа, открой, это я!
Серёжа-механик поворачи­
вает ключ, впускает Пал Саныча.
Подходят к елке.
— Ну, как у тебя, Серёжа?
— А вот попробуйте най­
дите!
Пал Саныч оглядывает ёл­
ку, нагибается.
— Да, толково! Обнаружить
трудно. Пожалуй, даже невоз­
можно. Только бы никто не
пронюхал, а то пропадёт весь
сюрприз. И момент бы не про­
зевать. Как только подойдут
к елке — сразу включай!
— Не прозеваю. Я в сосед­
ней комнате буду находиться.
Соединю концы — и готово!
Пал Саныч потирает руки:
— Красиво -получится!
— Пал Саныч, — говорит
Серёжа-механик, — неужели
действительно
Ленин при­
едет? Просто как-то не ве­
рится.
— Приедет.
Непременно
приедет, — улыбается
Пал
Саныч.
Серёжа-механик что-то об­
думывает:
— Пал Саныч! А надо бы
нам побриться. Я бы на вашем
месте бороду сбрил. Она у вас
какая-то странная.
Пал Саныч проводит рукой
по щекам и подбородку:
— Да, никак не отрастает
по-настоящему. Собственно, с
6

бородою удобнее и теплее и
меньше времени уходит на
собственную физиономию, но
наружный вид, конечно, пло­
ховат. Ты прав, надо привести
себя в порядок... Да и тебе то­
же (смотрит на часы). При­
мерно через час Владимир
Ильич сядет в машину и вы­
едет из Кремля...
КАБИНЕТ ЛЕНИНА В
КРЕМЛЕ. Владимир Ильич
разговаривает по телефону:
— Нет, сегодня, к сожале­
нию, не могу... Да, чрезвычай­
но важное. Чрезвычайно!
Секретарша вносит пакет и
передаёт его Ленину.
— Благодарю! А не разва­
лится по дороге?
Завязывает покрепче верё­
вочки на пакете, выходит из
кабинета, быстро идёт по сов­
наркомовскому коридору, от­
крывает дверь своей квар­
тиры:
— Маняша! Я готов!
Из ворот Кремля выезжает
машина, пересекает Красную
площадь. В машине — Ленин,
Мария Ильинична.
Чувствуется, что шофёр не­
много нервничает, всё время
дает гудки.
Ленин нагибается к нему:
— Не волнуйтесь, товарищ
Гиль. Поезжайте спокойно.
ПЕРЕДНЯЯ В ШКОЛЕ.
Пётр Егорыч, в русской ру­
башке с пояском, в начищен­
ных сапогах, яростно шурует
кочергой в печке.
Тётя Паша в новой кофте, в
платочке, но в руках у неё
тряпка. Она то стирает несу­
ществующую пыль на зеркале,

то прибавляет огня в кероси­
новых лампах.
В гостиной начинают соби­
раться приглашённые. Это ро­
дители некоторых ребят, коекто из работников соседнего
совхоза.
В углу, накрытая листами
бумаги, стоит ёлка.
Часть гостиной отгорожена
занавесом из одеял., Занавес
колеблется, оттуда доносятся
возбуждённые голоса, бренча­
ние балалаечных струн, топо­
ток.
То тут, то там мелькает
взволнованная Ксения Пет­
ровна. Она рассаживает ребят
и гостей. Через гостиную бы­
стро проходит Пал Саныч. Он
начисто выбрит — ни усов, ни
бородки — и теперь стало яс­
но, что он совсем ещё моло­
дой человек. На нём пиджак,
белая рубашка с оттопырива­
ющейся крахмальной грудью
и очень высоким воротником.
Девочка с бантом в косичке
восхищённо говорит:
— Сегодня Пал Саныч но­
вый!
В передней тётя Паша
всплескивает рукамиз
— Господи, Пал Саныч!) Не
узнала вас!,
Пал Саныч сверяет свои ча­
сы со стенными.
— Сейчас, в эти минуты,
машина уже в дороге.
Тётя Паша делает знак Пе­
тру Егорычу. Они выносят изпод лестницы большой ковер,
расстилают его на полу, тща­
тельно расправляя малейшие
складки.

ЧАСЫ показывают шесть,
четверть седьмого, половину
седьмого. Вот уже стрелка
перескочила семь,
В гостиной все притихли,
разговаривают вполголоса. И
«артисты» притихли в комна­
те за сценой. Девочка, одетая
в костюм зайца, начинает
всхлипывать.
Один из гостей говорит Пал
Санычу:
— Наверно, не приедет то­
варищ Ленин!
— Этого не может быть, —
почти с отчаянием отвечает
Пал Саныч. — Если бы това­
рищ Ленин не мог приехать,
он дал бы нам знать обяза­
тельно!) Значит, что-то непред­
виденное его задержало,*.
Кто-то советует:
— А вы возьмите и позво­
ните в Кремль! Уж там-то
знают!
Пал
Саныч
спохваты­
вается:
— В самом деле! Как это
мне в голову не пришло?
Идут к телефону, Пал Са­
ныч вертит ручку, вызывает
Кремль.
■" Это из лесной школы го­
ворят, Сюда обещал приехать
в начале шестого товарищ Ле­
нин, но его до сих пор нет,
Ждёт, прижав трубку.
— Ну, что? —< спрашивают
окружающие,
— Пошли
узнавать
на
квартиру...
Слушает, опускает трубку,
— Говорят, что выехал во­
время, Давно должен быть
здесь!
7

МАШИНА выехала за чер­
ту столицы. Пустыри., Прихо­
дится объезжать снежные за­
валы. В одном месте машина
зарылась в снег. Очевидно, та­
кие случаи предусмотрены шо­
фёром. Он выходит с лопатой,
начинает откидывать
снег*
Выходит и Ленин:
— Дайте и я покидаю!
Работает лопатой. Шофёр
возится с мотором. Едут даль­
ше по неровной, снежной до­
роге.
Шофёр напряжённо всмат­
ривается сквозь стёкла:
— Какие-то люди стоят на
дороге! Проезжать?
— Это, наверно, контроль­
ный пост местного Совета! —
говорит Ленин. — Останови­
тесь!
Люди — их пятеро — заго­
раживают дорогу.
Шофёр
тормозит. Ленин открывает
дверцу:
— Вы откуда, товарищи?
На него в упор наставляют
револьвер. Шофёр хватается
за задний карман, но и на не­
го смотрит дуло револьвера.

— Выходите! Живей!
Пассажиры и шофёр выхо­
дят из машины. Всё происхо­
дит с молниеносной быстро­
той.
Грабители влезают в маши­
ну, один садится за руль — и
машина, рванувшись, исчезает
за железнодорожным мостом.
Некоторое время все молча
смотрят ей вслед.
-— Ловко, ловко! — говорит
Владимир Ильич. Оборачи­
вается к Марии Ильиничне:
— Испугалась?
— Не успела.
— Надо было махнуть ми­
мо на полном ходу, — мрачно
говорит шофёр, — они и морг­
нуть не успели бы!
— Некругло получается, —
отвечает Ленин, — я подписы­
вал распоряжение о проверке
машин и я же буду махать
мимо? Нет, так нельзя!
— Боялся стрелять! — ещё
мрачнее говорит шофёр. —
Ну, убрал бы одного, двоих,
а потом...
Ленин пристально смотрит
на него:

— Не считайте себя винов­
ником этого происшествия и
не терзайтесь по этому поводу.
Вы поступили разумно. В на­
шем положении просто глупо
было сопротивляться. Они бы
нас всех перестреляли... Надо
считать, что всё закончилось
очень удачно.
— Всё равно далеко не
уедут. Машина грузная, снега
глубокие. Завязнут.
— Вы думаете, возможно?
Но нам сейчас от этого не
легче. Самое обидное, что мы
опаздываем в школу. Ведь нас
ждут!
— Хоть подарки уцелели,—
говорит Мария Ильинична.
— Да, я уж пакет из рук не
выпускал, — усмехается Вла­
димир Ильич. — Но что же
всё-таки предпринять, товари­
щи? Как вы полагаете?
— Я полагаю, надо немно­
го обождать, — соображает
вслух шофёр. — Здесь прохо­
дит дорога. Возможно, какаянибудь машина подойдёт. Тут,
наверно, недалеко до местно­
го
Совета.
Позвоним
в
Кремль, вызовем другую ма­
шину.
— Ну что ж, давайте обо­
ждём немного!
Стоят, похаживают.
— Однако, прохладно, —
говорит Владимир Ильич. —
Маняша, подними воротник,
закутайся как следует...
— Мне не холодно, только
лицо мёрзнет!
— Кажется, кто-то идёт,—
восклицает шофёр. — Видите
пятнышко?
Пятнышко на дороге при­
ближается,
увеличивается.

Шофёр перекладывает писто­
лет в карман своей куртки.
Уже хорошо виден человек,
идущий по дороге. Он шагает,
точно марширует, всё время
поправляя суконный будёкновский шлем, который лезет
ему на глаза. Ватник и сол­
датские обмотки явно велики
ему. Издали трудно понять
кто это — взрослый человек
очень маленького роста или
же мальчик. Когда он подхо­
дит, всё становится ясно.
— Слушай, паренёк, ты,
наверное,
местный — обра­
щается к нему шофёр. — Тут
далеко до Совета?
Федя Котиков — это он —
пытливо рассматривает лю­
дей, стоящих на дороге и
вдруг неожиданно спраши­
вает:
— А Ленин... тут?
Все переглядываются. Ма­
рия Ильинична наклоняется к
Феде:
— А ты, дружок, сам-то от­
куда?
Федя медлит с ответом. Ви­
дя улыбающиеся лица, гово­
рит не очень уверенно:
— Я-то?.. А вы Пал Санычу
не скажете?
— Постараемся!
Федя всё еще колеблется:
— Ладно, скажуэ Я Ленина
встречаю. Он в школу к нам
должен приехать.
Ленин:
— Так ты из лесной шко­
лы? Тебя что, послали?
Федя молча сопит.
— Значит, сам ушёл. Ай-ай!
А если тебя хватятся? Сколько
будет беспокойства...
Федя отвечает уверенно:
9

— Не хва-а-тятся. Там у
нас у-у-у... суматоха! Ленина
ждут!
— Ах, как нехорошо полу­
чилось... — огорчённо говорит
Владимир Ильич. — А когда
же ты вышел из школы?
— Я с послеобеденного от­
дыха ушёл.
Шофёр:
— А ты не знаешь, где
местный Совет?
— Как же не знаю?! Вон за
мостом. Там ещё склад ря­
дышком. Мы там картошку
получаем.
Ленин:
— Подумать только! Гра­
бят рядом с Советом. Ну и ра­
ботнички. Придётся как сле­
дует взяться за них!
Федя (Л е н и н у ) :
— А вы не Ленин?!
Владимир
Ильич
улы­
бается:
— Гм... да... а тебя как зо­
вут? Давай уж познакомимся
как следует.
— А меня Федя Котиков..,
А где же ваш мотор?
Ленин предостерегающе по­
сматривает на спутников:
— А мы, видишь ли, Федя,
решили пройтись пешком.
Федя недоверчиво слушает.
— Ленин разве ходит пеш­
ком?
— Даже очень любит. Ес­
ли б можно было — только и
ходил бы пешком.
— А я думал, вы на моторе
приедете! И я бы с вами про­
катился.
— Ах, вот оно что! Ну, это
дело поправимое. Обещаем
покатать тебя на моторе!
10

— Идти надо бы, Владимир
Ильич, — говорит шофёр. —
Вызовем машину из Кремля, а
я на розыски, по свежим сле­
дам...
— Да, да, надо идти! (Ф е ­
де.) Веди, показывай дорогу!
Идут к мосту. Федя забе­
гает со всех сторон:
— А верно вы Ленин? Тетя
Паша говорит, что вы царя
прогнали, а сами заместо
царя!
— Ну, это она преувеличи­
вает! Мне бы одному с царём
никогда не справиться. Его
все вместе прогнали, весь на­
род... А теперь про себя рас­
скажи. Как вы там в школе
живёте? Не мёрзнете?
— Не мёрзнем... Мы сами
столько собрали сушняку...
Полный сарай.
— А кормят как?
— Ничего, неплохо! Суп
дают, кашу..., хлеба фунт... на
три раза... (С гордост ью ).
У нас паёк красноармеечный...
А сегодня вечером будет пи­
рог...
— А учителя хорошие? —
спрашивает
Мария
Ильи­
нична.
— Хорошие! И Пал Саныч
хороший! И Ксения Петровна
хорошая! И доктор Фаина
Марковна! Все хорошие. *
Ленин, оборачиваясь к Ма­
рии Ильиничне:
— Этот уж не подведёт!
(Ф еде.)
Ну а если хорошие
учителя узнают о твоей само­
вольной отлучке, то попадёт
тебе изрядно, да?
Федя (о б д у м ы в а я от вет ):
— Пал Саныч срдзу ничего
не скажет. А уж псдом, при

всех начнёт! ( К о п и р у е т П а л
«Вот ребята! Я хо­
чу, чтобы вы ознакомились с
поступком вашего товарища и
решили, достойно ли это уче­
ника нашей школы?..»
Ленин смеётся. Марии Иль­
иничне тоже смешно, но она
всё-таки неодобрительно пока­
чивает головой:
— Разве можно своих учи­
телей передразнивать? Ваш
Пал Саныч правильно указы­
вает...
Федя умолк, забеспокоился:
— А вы обещали Пал Санычу не говорить про меня!
Ленин:
— Раз обещали — не ска­
жем. Но, ведь они сами могут
узнать, что ты уходил без раз­
решения...
— Не! Не узнают! Мы как
подойдём к нашему парку, я
кругом... знаю такую дорож­
ку... Они все обрадуются, что
С а н ы ч а .)

вы приехали, а про меня и за­
будут...
— Ну и хитрый же ты,
оказывается.
КИРПИЧНЫЙ ДОМ мест­
ного Совета. В окнах темно.
Шофёр несколько раз стучит
в дверь. Сонный, хриплый го­
лос сердито спрашивает:
— Кто там?
— Откройте! Из Москвы!
Нам нужен председатель Со­
вета!
В большой комнате беспо­
рядочно стоят столы, тускло
горит керосиновая лампа.
— Прошу вас позвать пред­
седателя, — обращается Ле­
нин к дежурному, — а мне
разрешите позвонить по теле­
фону!
"Дежурный топчется на ме­
сте. Он не узнал Ленина, но
что-то в его голосе заставляет
немедля выполнить просьбу.
11

Федя глядит во все глаза:
что сейчас будет?

Ленин вызывает по телефо­
ну Дзержинского:
— Здравствуйте,
Феликс
Эдмундович... Да, с дороги!
Только что какие-то бандиты
отняли у нас машину... У мо­
ста. Пятеро, по-моему! Мы
были уверены, что это провер­
ка... Далеко не уйдут? Вот,
товарищ Гиль тоже так счи­
тает... Да-да, всё как положе­
но в таких случаях! Настави­
ли револьверы, руки вверх. Не
хватало только чёрных ма­
сок... Даю вам честное слово,
все здравы и невредимы... Нет,
безусловно это не покушение,
иначе бы... Спасибо, Феликс
Эдмундович, но сейчас не по­
сылайте... тут не очень далеко,
мы доберёмся... Нет, зачем ей
ждать нас целый вечер... пусть
приедет часам к одиннадца­
ти...
Входит председатель Сове­
та, пристально вглядывается в
человека у телефона, говорит
тихо дежурному:
— Эх ты, шляпа! Это же
Ленин!
Ленин подходит к нему:
— Как же это вы допускае­
те, товарищ, чтобы в трёх ша­
гах от Москвы грабили лю­
дей. У нас отняли машину!
Федя шёпотом спрашивает
у Марии Ильиничны:
— Ленин его казнит?
— Ну что ты, что ты! По­
требует, чтобы такое больше
не повторялось! И ты смотри,
в школе никому не рассказы­
вай. Зачем напрасно беспо­
коить людей?.
12

ЧАСЫ в школе показывают

восемь.
— Скоро всё выяснится, не
волнуйтесь, — говорил Пал
Саныч окружающим. Нам обе­
щали позвонить из Кремля!
Но сам он с трудом скры­
вает свое волнение. Надев
шапку, без полушубка выхо­
дит из дому. Погода измени­
лась. Идёт крупный снег.
Слышны голоса, к школе
подходят какие-то люди.
— А вам, товарищи, кого
нужно? — спрашивает Пал
Саныч. Вглядывается, говорит
изумлённо:
— Товарищ Ленин! Пеш­
ком... А мы вашу машину всё
смотрели... Звонили в Кремль.
Сказали нам, что вы выехали
в пять часов...
— Да, так оно и было. Но
помешало непредвиденное об­
стоятельство... Простите, с кем
разговариваю?
— Заведующий школой!
Ленин протягивает руку:
— Здравствуйте, товарищ!
(П о н и ж а е т го л о с .) Дело в
том, что какие-то тёмные лич­
ности высадили нас из маши­
ны и угнали её... Нет, нет, ни­
чего страшного, я уже сооб­
щил в Чека. Ужасно досадно,
что заставили вас так долго
ждать... Но я думаю, что рас­
пространяться об этом проис­
шествии не стоит. Всё уже по­
зади и зачем тревожить лю­
дей л (П р о т я г и в а е т П а л С а н ы н у п а к е т .) Это ребятам на
ёлку. Немножко конфет, изю­
му, печенья... К сожалению,
очень мало...
Подымаются на крыльцо.

— О, сколько снегу мы вам
нанесём! А веничек у вас най­
дётся?
Пал
Саныч
открывает
дверь:
— Тётя Паша, дайте, пожа­
луйста, веничек!
Тётя Паша выносит веник.
Обувь тщательно очищена
от снега.
— А тут хорошо у вас, —
говорит Ленин, задерживаясь
на крыльце. — Живёте прямо
в парке.
Тётя Паша тихонько спра­
шивает у Пал Саныча:
— Это кто такие? С сов­
хоза?
Пал Саныч (е щ ё т и ш е):
— Ленин с^сестрой!
Тётя Паша часто моргает:
— Шутите?!
Пал Саныч обращается к
Владимиру Ильичу:
— Товарищ Ленин! Прошу
вас, проходите...
Тётя Паша опрометью ки­
дается в дверь.
Пал Саныч пропускает впе­
реди себя гостей. Все входят
в переднюю. Из гостиной до­
носится громкий голос:
— Ребята, сидите на своих
местах, слышите?
К гостям подходит Пётр
Егорыч:
— Дозвольте польта при­
нять!
— Спасибо, товарищ, не
беспокойтесь, мы сами!
Ленин помогает раздеться
Марии Ильиничне. Обращает­
ся к Пал Санычу:
— Куда разрешите идти?
— Вот сюда, пожалуйста!
Гости идут по ковру, Ленин
останавливается.

— Уж больно вы живёте
роскошно, товарищи, как я
погляжу. Такой ковёр поло­
жили под ноги. Нет, как хоти­
те, ему здесь не место!
Пал Саныч кашляет, бро­
сает уничтожающий взгляд на
тётю Пашу:
— Мы учтём ваше замеча­
ние!
Владимир Ильич и Мария
Ильинична входят в гостиную.
Все поднимаются со своих
мест.
Ленин (о го р ч ё н н о ):
— Ну что вы, товарищи!
Садитесь! Очень прошу! Из­
вините за такое ужасное опоз­
дание! Произошла задержка
не по нашей вине, и мы не
имели возможности предупре­
дить вас...
Подходит к детям — необы­
чайно притихшим, смущён­
ным. Обращается к Пал Са­
нычу:
— Они у вас всегда такие
тихони? Что-то не верится!
Подымается девочка с ко­
сичками, начинает дрожащим
голосом:
— Дорогой товарищ Ленин!
Мы, дети... приветствуем вож­
дя... который...
Беззвучно шевелит губами.
Ксения Петровна пытается
незаметно подсказать ей:
Ленин (К с е н и и П е т р о вн е):
— А ведь нехорошо подска­
зывать!
Ксения Петровна в панике.
Слышен заливистый лайВ гостиную врывается фок­
стерьер Бобка, за ним бежит
испуганная тётя Паша.
— А это ещё кто такой? —
спрашивает Владимир Ильич.
13

Ребята со всех сторон отве­
чают.
— Это Бобка! Он не ку­
сается. Он только лает.
Владимир Ильич наклоняет­
ся, берёт Бобку за лапу:
— Здрасьте,
уважаемый
Бобчинский.
Дружный смех, оживление.,
— А теперь пойдём смот­
реть ёлк'у, — говорит Влади­
мир Ильич.
Ксения Петровна глядит на
Пал Саныча и беспомощно
разводит руками, — дескать,
ничего не могла сделать. Пал
Саныч отвечает ей успокои­
тельным жестом: всё хорошо.
Гости рассматривают иг­
рушки.
— Отлично! Превосходно!—
говорит Ленин. — Мне бы так
ни за что не сделать!
Маленькая девочка с пыш­
ным бантом берёт его за руку:
— Дядя Ленин! А вы не
скоро домой поедете?
— Нет, я у вас долго бу­
ду, — успокаивает её Влади­
мир Ильич.
— Оставайтесь у нас со­
всем!
Владимир Ильич серьёзно
отвечает:
— Хорошо, я подумаю!
Пал Саныч явно нервни­
чает. Отходит от ёлки, бормо­
чет про себя: «Что он там за­
снул, что ли! Вот раззява...»
Делает несколько шагов к
выходу. В это время в ёлоч­
ных ветвях вспыхивают кро­
шечные огоньки электрических
лампочек.
— Молодец Серёжа!) — го­
ворит Пал Саныч.
14

В гостиную бочком проби­
рается Серёжа-механик и, пря­
чась за спины гостей, смотрит
на дело рук своих, очень до­
вольный.
— Нет, смотрите, какая
электрификация! — оживлён­
но говорит Владимир Ильич.—
Как это вы устроили?
Пал Саныч оборачивается:
— Позовите Серёжу-механика!
Гости пропихивают вперёд
упирающегося,
смущённого
Серёжу.
— Вот это, Владимир Иль­
ич, Серёжа Зинин, истинный
виновник торжества! Мы име­
нуем его Серёжа-механик. Ма­
стер на все руки.
Ленин пожимает ему руку:
— Скажите, товарищ Зи­
нин, откуда идёт питание то­
ком?
Серёжа расцветает от удо­
вольствия:
— Да я, товарищ Ленин,
собрал тут двигатель... С бору
по сосенке... Из разных ча­
стей. Керосиновый, четырех­
тактный.
— Сколько лошадиных сил?
— Двенадцать. Может осве­
щать школу и подавать воду.
Вот только нужно заменить
форсунку и насос. Совсем из­
носились.
— Я вам напишу записку в
кремлёвские мастерские. И на­
счёт керосина тоже. Обяза­
тельно напомните мне... (Л ю ­
б у е т с я ё л к о й .) Вы, товарищ
Зинин, действительно сделали
прекрасный подарок детям!
Пал Саныч:
— Владимир Ильич! Сей­
час у нас начнётся концерт.

Разрешите предложить вам
места (п о к а зы в а е т н а о т д ел ь ­

Ведущий декламируете

но с т о я щ и е к р е с л а ).

Зайчик в танцах
упражнялся,
Видно, он на бал собрался.
А Лиса из-под кусточка
Всё глядела на дружочка,
Потихоньку подошла
И такую речь вела:\

Ленин:
— Э, нет, мы не согласны.
Мы лучше сядем с ребятами.
Нам будет веселее.^
Усаживаются среди детей.
Занавес раздвигается. Вы­
ходит ведущий. Это мальчу­
ган в длинных брюках, сши­
тых из зелёной портьеры:

К Зайчику вкрадчиво под­
ходит Лиса. Вертит пышным

— Сейчас вы увидите пред­
ставление — зимнюю сказку
«Лиса и Зайчик». Зайчик —
Смирнова Люда! Лиса — Ко­
тиков Федя! Постановка —
Ксении Петровны и моя!
Мария Ильинична шепчет
Владимиру Ильичу на ухо:
— А ведь это наш Котиков
Федя... Уже успел!
За пианино садится Ксения
Петровна. На сцену выбегает
Зайчик, танцует, прыгает. Зву­
чит весёлая музыка.

хвостом, пришитым к корич­
невому комбинезону.
Музыка становится тихой,
убаюкивающей.
Лиса:
Позволь, Зайчик, мне,
как другу,
Оказать тебе услугу:
Музыкантов заказать
И с тобою поплясать.
Весёлая полька. Зайчик и
Лиса пляшут. Лиса выделы­
вает невероятные прыжки, ко15

торые заставляют смеяться и
детей и взрослых.
Музыка неожиданно обо­
рвалась.
Ведущий:
Дал Лисице Зайчик лапку ,
А Лиса его в охапку .
Крепко-крепко ухватила
И с собою потащила...
Девочка с пышным бантом,
сидящая рядом 'т Лениным,
начинает всхлипывать. Все
оборачиваются.
— Ты что? — наклоняется
к ней Владимир Ильич.
— Зайчика... жалко!
— Ну что ж поделать! Зай­
чик, он, видишь ли, слабень­
кий, а Лисица сильная.
— Не хочу, чтобы Зайчик
был слабенький! Хочу, чтобы
Лисица была слабенькая!
Ленин гладит её по голове:
— Ну, ты не плачь. Мы по­
стараемся!
На пианино гремят басы.
Появляется Медведь. На лапе
у него повязка с крупными
буквами: «Лесная милиция»,
Он грозно рычит:
Что такое? Что такое?
От кого нам нет покоя?
Лиса хочет скрыться, но
Медведь хватает её и крепко
держит. Зайчик танцует на
радостях.
Ленин говорит девочке:
— Ну вот, и спасли зайчи­
ка. — Потом наклоняется к
Марии Ильиничне! — Здесь
милиция работает значитель­
но лучше, чем у местного Со­
вета.

,— Слушаю! Да, приведите!
Чекисты ведут по коридору
пятерых бандитов.
— Сейчас будете с Дзер­
жинским беседу иметь!
Бандиты испуганно перегля­
дываются* Их вводят в каби­
нет.
Дзержинский встаёт из-за
стола, подходит к ним вплот­
ную:
— Вы знаете, чью машину
угнали? Знаете, кто находил­
ся в машине?
Один из бандитов:
— Не знаем. Нам машина
была нужна.
— В машине находился
Ленин.
Бандиты ошеломлены:
— Ленин?!
— Знали, никогда бы не
тронули..,
— Всё
равно, — говорит
Дзержинский, — это вашей
вины не смягчает!

В ГОСТИНОЙ продолжает­
ся концерт.
Две матрёшки исполнили
деревенские частушки. Декла­
мация. Выступление хора.
Гости дружно аплодируют.
После окончания концерта
убирают стулья, ёлку вы­
двигают на середину. Начи­
нается хоровод вокруг ёлки, в
котором горячее участие при­
нимает и Ленин. Дети хотят
вовлечь в . хоровод и Марию
Ильиничну.
— Нет уж, я лучше буду
смотреть на вас! У меня серд­
це шалит. Не слушается меня!
Девочка с бантом:
КАБИНЕТ
ДЗЕРЖИН­
СКОГО. Звонок по телефону.
— А вы его накажите!

16

СТОЛОВАЯ. Пал Саныч
раскрывает пакет, передан­
ный ему Лениным. Вместе с
поварихой тщательно раскла­
дывает перед каждой тарел­
кой горсточку
чернослива,
изюма, печенья.
— А вам не кажется, что
здесь больше? — спрашивает
он у поварихи и переклады­
вает несколько печений с од­
ной горстки в другую.
В столовую входят ребята,
гости. Рассаживаются.
Рядом с Лениным и Марией
Ильиничной — сияющий Федя
Котиков. Ленин говорит ти­
хонько:
— А на моторе мы тебя по­
катаем. Он уже здесь. Всех
покатаем.
Девочка с бантом (ж уё т
ч е р н о с ли в):

— Ой, как вкусно! Это что
такое?
Соседняя девочка:
— Это такая конфета!
Пал Саныч (о б р а щ а е т с я к
(Л е н и н у ):

далеко то время, когда мы на­
всегда покончим с белогвар­
дейцами... Начнём восстанав­
ливать разрушенное, строить
новое. Будем учиться. Все бу­
дем учиться. Я уверен, что тут
сидят будущие инженеры, у ч ё ­
ны е, умелые рабочие, артисты,
путешественники...
Девочка с бантом подни­
мает руку.
Ленин:
— Слушаю!
— А я буду кассиршей!
Можно?
— Конечно! Кассирши нам
очень понадобятся. У нас бу­
дет много магазинов... Вот се­
годня, — продолжает Влади­
мир Ильич, — на наших гла­
зах произошло маленькое чу­
до: зажглись электрические
огоньки на ёлке. Придёт вре­
м я— и оно не за горами,.—
когда огни будут гореть всю­
ду. Электричество не только
даст свет. Оно заставит дви­
гаться поезда, машины на за­
водах и фабриках, а товарищ
Зинин будет
начальником
большой, настоящей электро­
станции... А сейчас мне надо
собираться. Уже поздно... Да
и на машине надо успеть вас
покатать!

— Владимир Ильич,
не
скажете ли несколько слов?
Ленин подымается:
— Товарищи! И вы — то­
варищи ребята! В нелёгкое
время живём мы с вами. Все —
и большие и маленькие —
испытываем на себе его тяго­
ты. Со всех сторон лезут на
ЭТО БЫЛО в январе
нас сильные и беспощадные вятнадцатого года, когда
враги. Но .народ наш, взяв­ нин приезжал в школу
шийся за оружие, победит их. Москвой встречать Новый
Обязательно победит... И не­ вместе с ребятами.

2

«Искорка» № 5

де­
Ле­
под
год

Андрей ОСТРОВСКИЙ

ККО
А
Я
Рисунки П. Вискова

ХЕЛЬСИНКИ ИЛ-18 прилетел в полночь и занял место по со­
ИЗседству
с ТУ-124, уже укрытым чехлами.
Люди сходили по трапу, держа наготове паспорта. Сержант Кадышев раскрывал их, бросал быстрый взгляд на фотографию, кивал,
давая понять, что не препятствует выходу.
Дул южный ветер, было жарко и влажно. Втиснувшись в вагон­
чики без стёкол, с пустотами вместо дверей, пассажиры покатили
бесшумно по бетонным* похожим на соты плитам к вокзалу. Сержант
стоял боком и не видел его, но всё время ощущал неяркий, расплыв­
чатый свет от неоновых ламп. Свет этот раздражал. И жара раздра­
жала. И всё кругом... От усталости, делающей человека не тем, какой
он есть на самом деле. За прошедшие сутки кроме двух обычных рей­
совых самолётов принял ещё пять внеплановых — этот был послед­
ний. До восьми утра наступало затишье. Сержант валился с ног, но
старался выглядеть бодрым.
— Все, что ли? — нетерпеливо спросил он бортпроводницу, на­
правляя луч от карманного фонаря вверх. — Девяносто один...
— Почему девяносто один? Девяносто два...
— Девяносто один, — упрямо повторил Кадышев.
— Да нет же, мальчики, девяносто два, я прекрасно помню:
когда мы поднялись в воздух, было три свободных места.
— У тебя сколько получилось? — хмуро спросил сержант напар­
ника, пропуская на трап Нину Петровну, санитарного врача.
— Девяносто один.
— Вот путаники, — пробурчал Кадышев, складывая паспорта
в кожаный портфель.
Он поднялся на самолёт, прошёл в хвост. Запах духов, выкурен­
ных сигарет всё ещё держался в салоне. Кадышев присел на корточ­
ки, лучом пошарил под креслами, сощурился: что-то белело поодаль.
Голые детские ноги вытянулись вдоль стены. Кадышев увидел
сбившееся платье, синие, в пыли, туфли. Стал вытаскивать девочку.
Она повисла у него на руках, потом вдруг рванулась, закричала —
Кадышев едва удержал её.
18

Подоспела Нина Петровна. Сержант крикнул напарнику, чтобы
вызвал капитана Вагина, а сам принялся спрашивать девочку, повто­
ряя крепко заученные на разных языках одни и те же фразы:
— Говоришь ли ты по-английски? По-немецки? По-французски?
Девочка плакала, пихалась руками и ногами, съезжала с сиденья,
норовя убежать. Всякий раз Кадьппев загораживал ей дорогу своим
большим нескладным телом и усаживал на место.
—- Суоми? Финлянд?..
Врачиха бормотала нежные слова, торопливо тыкала чёрной го­
ловкой стетоскопа в грудь, спину, бока девочки...
— Ну, чего разревелась, курносая, — сказал Кадышев грубовато,
так и не добившись от неё ни слова. — Режут тебя, что ли?
Он вытащил из кармана французский ключ на кольце с пласт­
массовыми брелоками и побренчал. Девочка умолкла. Тогда он на­
стойчиво, несколько раз звякнул побрякушками теперь уже перед са­
мым её разгорячённым лицом. Она перестала плакать, досмотрела
сквозь слёзы недоверчиво на яркопёрого петуха с красными глазами,
на белую избушку, которые покачивались на короткой цепочке, потя­
нулась к ним. С невозмутимым видом Кадышев ловко зажал кольцо
между толстыми пальцами и развёл руками. Девочка слабо улыбну­
лась, всё ещё всхлипывая. Сержант незаметно перекинул ключ к ла­
дони, протянул руки.
— Что, нету? Куда же всё подевалось?..
Нина Петровна не заметила манипуляций Кадышева. Поджав
губы, она смотрела озабоченно куда-то в пространство.
— Поглядите за ребёнком, я скоро вернусь, — сказала она, под­
нимаясь и заталкивая в карман халата стетоскоп.

2*

19

Но на землю она не сошла. Стоя в дверях, она говорила что-то
вниз, в темноту, доктору Муратовой, ожидавшей её у трапа. Потом
Кадышев услышал ещё голоса, — пришёл капитан Вагин, а Нина Пет­
ровна не пускала его.
— Не могу, капитан... Не могу... Иначе мне придётся и вас задер­
жать тут.
«Вот и засели», —- подумал Кадышев, с неприязнью взглянув на
девочку.
Капитан потребовал его. Сержант докладывал с верхней ступень­
ки трапа —■капитану пришлось стоять, задрав голову; Кадышев чув­
ствовал неловкость от непривычного положения.
— Хорошо, — напрягая голос, сказал капитан. — Оставайтесь
в самолёте, от девочки не отлучаться. Понятно? Действуйте.
И, кивнув Муратовой, пошёл на вокзал.
Муратова, маленькая невзрачная женщина, старалась не
ДОКТОР
отстать от капитана Вагина и делала вдвое больше шагов, неже­
ли он. Молчали. Потом капитан спросил, кивнув в сторону самолёта:
— Надолго?
— Сейчас вызовем бригаду, а там уж видно будет.
В таможенном зале было светло, людно и суетно. Горели все лю­
минесцентные лампы, в тёплом воздухе плавал слоями и растворялся
табачный дым. Ровный гул голосов, беготня носильщиков, поиски ка­
кого-то мистера Джекобсона...
Встав в центре зала, капитан Вагин громко сказал по-английски:
— Господа! Минуту внимания. Все ли хорошо проверили свои
вещи? Ничего не забыли в самолёте?
Седой грузный мужчина, отвечая за всех, помахал перед собой
руками, равнодушная, усталая толпа, окружившая было капитана,
задвигалась, готовая разойтись. Но капитан поднял палец и улыбнул­
ся вежливо:
—- Я прошу родителей посмотреть, не потеряли ли они при выхо­
де с самолёта своих детей.
Кое-кто засмеялся. Седой, заложив пальцы за подтяжки, неесте­
ственно громко хохотал, откинув большую голову, потом одобритель­
но похлопал капитана по плечу:
— Вери гуд!
Капитан снова улыбнулся:
— А теперь небольшое сообщение сделает доктор Муратова.
Он терпеливо переводил, тщательно подбирая слова. Муратова
говорила, что в самолёте найдена больная девочка и санитарная
служба подозревает инфекционное заболевание. По существующим
законам врачи вынуждены всех пассажиров, ехавших с девочкой,
изолировать, пока не будет точно установлен диагноз.
Как-то вдруг стихло кругом, и капитан Вагин стал хорошо слы­
шать голос Муратовой и собственный тоже. Толпа увеличилась, уплот­
нилась, задние вставали на цыпочки, напирали, капитану приходи­
лось вытягивать руки с поднятыми ладонями.
—. Чья это девочка?
— Нам ещё пока не удалось выяснить.
— У неё чума?
— Христос с вами, не произносите это ужасное слово, — сказала
узколицая дама бледнея.
г— Мы должны знать, что нас ждёт, Вы не можете скрывать...
20

— Господа, спокойно, спокойно, — говорил капитан Вагин, сдер­
живая толпу. — Не надо волноваться. Всё будет в порядке.
— Но мы все можем заболеть?!
— Боже, какая нелепость — приехать на неделю в Россию и по­
гибнуть в первый же день, — шептал молодой человек в сутане. Он
сцепил руки у подбородка и умоляюще смотрел на врачиху.
— Переведите им, — сказала Муратова, сжимая кулачки.—Я по­
вторяю: диагноз не установлен, пока у нас лишь только подозрения,
но мы не можем рисковать здоровьем людей. Наша служба примет
все меры к тому, чтобы не заболел никто — ни тот, кто находился
в непосредственном контакте с ребенком, ни тот, кто этого контакта
не имел.

Узколицая дама закивала, но её тусклые глаза по-прежнему вы­
ражали печаль и недоверие.
— А я даже не видел этой девчонки, — заговорил седой по-русски
и чисто. Благодушие покинуло его. Он надвинулся на капитана, едва
не касаясь его вздутым, как мяч, животом, и темпераментно жести­
кулировал. — Почему я должен терять время по пустякам. Я — биз­
несмен. Завтра у меня с утра деловые встречи. Если я не явлюсь, моя
фирма понесёт убытки. Кто их возместит?
— Ничем вам помочь не могу, — сказала Муратова. — Наши за­
коны одинаковы для всех.
— Но хоть телефон-то у вас по крайней мере тут есть? Свяжите
меня с посольством.
— На столе у администратора — прямо и направо.
Подошёл жующий резинку мужчина, светловолосый, с круглыми
пьяными глазами, долго смотрел на капитана, наконец проговорил
что-то, не переставая по-коровьи жевать.
— Не понял, — сказал капитан Вагин.
21

— Он швед, — вступилась женщина с волосами зеленоватого от­
тенка, — спрашивает, есть ли здесь бар.
— Ах ба-ар!.. Нет, бара тут нет. Но мы попросим, чтобы из ресто­
рана сюда что-нибудь принесли.
Толпа редела. Человек в сутане стоял у окна, перебирал изнежен­
ными пальцами янтарные чётки. Молодожёны из Алжира устраива­
лись коротать ночь медового месяца в креслах. Седой кричал в теле­
фонную трубку.
Аэропортовские служащие запирали двери — пассажиры самолё­
та 76835 были изолированы.
Грузовик-тяжеловоз оттащил самолёт в самый дальний угол аэро­
дрома, подальше от людей.
Девочка спала, уткнувшись головой в плечо Нины Петровны. Кадышев ходил скучными шагами по ковровой дорожке, постланной
в проходе, позёвывал и ругал по-всякому безродную пассажирку, вра­
чей, свою беспокойную службу...
Потом стал думать про девчонку. Чем она таким больна, раз не
пускают никого на землю? Даже экипаж в самолётесидит. За два
года службы Кадышева ничего подобного не случалось. Страшным
чем-нибудь, заразным. Тогда он наверняка заболеет. Холерой, оспой
или, может, чумой... И умрёт. Кадышев подумал о смерти. Подумал
так, как думают о ней молодые, здоровые ребята — не то чтоб не веря
в неё, но и не принимая всерьёз, считая, что она может коснуться
кого угодно, только не его. И стал фантазировать. Вот его несут в гро­
бу под знамёнами. Впереди оркестр. Потом генералы, полковники,
которые и знать-то его не знали. Троекратный салют. Речи. А он
стоит над могилой и видит себя, лежащего с закрытыми глазами.
И слышит речи, разговоры о себе — все говорят только хорошее, доб­
рое. Даже старшина, с которым у Кадышева были нелады. И это было
приятно. Как приятно слышать о себе хорошее!
Где-то поблизости взревели моторы. Девочка села, потёрла кулач­
ками глаза и прильнула к иллюминатору. Было совсем светло, все
предметы обрели свой цвет и объем: мелкие, высокие облака, подсве­
ченные невидимым еще солнцем, были неподвижны.
— Тебе нужно куда-нибудь, да? — спросила Нина Петровна,
с удовольствием распрямляя затёкшие плечи. — Идём...
Прижав нос к стеклу, девочка что-то сказала, потом обернулась
и, смеясь, заговорила возбуждённо. Кадышев вслушивался в её ча­
стую речь с удлиненными, сдвоенными звуками, с рублеными окон­
чаниями слов, понял: финка.
— Откуда ты всё-таки взялась, а? — спросил он, понимая беспо­
лезность вопросов и с любопытством разглядывая её. На вид ей было
лет девять-десять. Белобрысенькая. Волосы прямые, жёсткие, с чёл­
кой, глаза весёлые, зелёные, и переднего зуба нет. — Мать-то у тебя
где?
Она улыбнулась смущённо, опустила ресницы и прикрылась
локтем.
— Ах ты, боже мой, какая кокетка, — сказала Нина Петровна,
подчёркивая голосом иронию. — Ну, ладно, ладно, пойдём скорее...
Возвратившись, девочка повертелась в проходе, потом неожидан­
но бросилась к выходу и кубарем скатилась вниз. Кадышев догнал её
уже на земле. Азартно смеясь, девочка отбивалась от него, но он
сгрёб её и понёс по тряскому, вздрагивающему трапу. В самолёте опу­
стил на пол, погрозил пальцем. Она восприняла угрозу как игру, по­
смеиваясь, хлопнула несильно Кадышева по руке и спряталась за
дальним креслом.
£2

— Чего заигрываешь без пряников? — сказал он вяло, усажи­
ваясь поудобнее и вытягивая ноги.
Не дождавшись, девочка тихо подошла к Кадышеву, заглянула
в сердитые глаза.
— Ну, что скажешь? — проговорил он, вздыхая. — Как тебя хоть
звать-то? А?.. Звать как? Тебя! — он постучал пальцем по её груди.—
Понимаешь? Меня — он ткнул себя в грудь, — меня зовут Яков. Яша
я, Яков. Понятно? А тебя?
Она смотрела на него, не мигая, потом сказала радостно:
— Яакко...
— Да, да, — закивал Кадышев. — Я — Яков, а ты?
— Ти?.. Сюльви.
— Как? Как? — переспросил Кадышев, наклоняясь к ней. —
Сюльви? Гляди, какое у тебя красивое имя. Ты живешь в Хельсинки?
В Хель-син-ки?
Подошла машина, гулко хлопнули в тишине дверцы, послыша­
лись голоса, и самолёт затрясся от грубого топота по трапу. Сюльви
насторожилась. В самолёт входили чудища — резиновые сапоги до
колен, белые комбинезоны, белые халаты с капюшонами, очки-маски
скрывали глаза... С воплем Сюльви бросилась к Кадышеву, спрята­
лась за него.
— Не бойся, не бойся, — успокаивал сержант, беря её на руки. —
Врачи это, доктора... Посмотрят и — всё. Больно не сделают...
— Ну-ка, покажись, детка, сейчас мы тебя посмотрим, — сказала
низкорослая женщина (это была Муратова), крепко захватывая выры­
вающуюся девочку. Лётчики включили полный свет. — Пожалуйста,
Авдей Фёдорович.
На коленях у Кадышева Авдей Фёдорович щупал, вертел Сюльви
жесткими руками в резиновых перчатках, задрав её платьице, несве­
жую рубашонку.
— Видите, профессор? — кивнула опасливо Нина Петровна на
пятнышки сыпи, облепившие бок и живот, на свежий, не заживлён­
ный ещё рубец, косо пересекший тело от груди до бедра.
— Так, так, та-ак, — не торопился высказать своё мнение Авдей
Фёдорович. — Температура?
— Тридцать семь и три... Но обратите внимание на частый пульс.
Авдей Фёдорович молча взял руку Сюльви, сжал запястье, но
вскоре опустил.
— Нормальный пульс, — проворчал он, недовольно подёрнув
плечами. — Надо учитывать нервное состояние ребёнка, — и откинул
капюшон, затем снял перчатки, маску.
Это был бледнолицый, со впалыми щеками старик. Он говорил
что-то врачам, не глядя на них, многие слова были незнакомы Кады­
шеву, но он понял одно: тревога оказалась ложной и скоро наконец
закончится его затянувшийся наряд.
— Значит можно отменить карантин? — спросила облегчённо
Муратова, тоже освобождаясь от защитной одежды.
— Можете... А девочку я хотел бы всё же ещё посмотреть: она
недавно перенесла какую-то тяжёлую травму.
Он первым покинул самолёт и направился к санитарной машине,
возле которой стоял капитан Вагин. Нина Петровна распахнула зад­
ние дверцы, поманила Сюльви, цепко державшуюся за Кадышева.
Девочка сразу остановилась, умоляюще посмотрела на сержанта и
теснее прижалась к нему, а для большей крепости стиснула его паль­
цы ещё и другой рукой.
23

Кадышев чувствовал себя неловко — все смотрели на него. Он же
не умел обращаться с детьми и считал, что это вовсе не мужское дело.
Он подтолкнул Сюльви к машине, стараясь выдернуть руку, сказал,
выдавая смущение:
— Вот привязалась... Что я тебе — нянька, что ли...
Сюльви не двинулась с места.
— Помогите же, молодой человек, — раздражённо проговорил из
кабины Авдей Фёдорович. Он опустил на землю ногу и повернулся
назад. — Вы же видите, она только вас и слушает...
Тогда Кадышев подвёл её к автомобилю. Она забралась внутрь,
не выпуская руки сержанта. Согнувшись, он просунул голову в кузов.
Сюльви тотчас же ухватила Кадышева за шею. Он с трудом отцепил
её руки, выпрямился, но не успел закрыть дверцы: с воплем она вы­
скочила из машины. Женщины стали усаживать её обратно, но Сюль­
ви упиралась, изворачивалась, крича призывно:
— Яакко, Яакко!..
24

Кадышеву пришлось взять Сюльви на руки, залезть в машину.
Женщины сели возле девочки, по бокам, Кадышев неожиданно вы­
прыгнул, и «Волга» тотчас же тронулась с места.
Утром, в начале одиннадцатого, к аэровокзалу подкатила «ско­
рая помощь». Молоденькая медсестра с подведёнными ресницами и
вздыбленной коконом прической, громко стуча каблучками повела
Сюльви к пограничникам на контрольно-пропускной пункт. При виде
их капитан Вагин улыбнулся измученно, почесал за ухом, сказал,
обращаясь к Сюльви:
— Ну что я буду делать с тобой целый день? Ах, беда ты моя. —
Цокнул, вздохнул, посмотрел на смазливенькое личико медсестры: —
Может быть, вы останетесь с ней?
— Нет, что вы, — усмехнулась медичка, на пухлых щеках появи­
лись ямочки. — Мне на дежурство надо ехать.
— Раз надо, так надо, — развел руками капитан. — А у девочки
всё в порядке?
— Да, она вполне здорова. Гемоглобина, правда, маловато, но
ничего. Мы её выкупали, покормили, она поспала.
— Могли ещё подержать, мы бы не обиделись. Я же говорил
с больницей... Самолёт летит только в семнадцать тридцать...
Девушка пожала неопределённо плечами:
— Мне ничего не сказали... Но вообще, вы знаете, у нас страшно
тяжело с койками.
Капитан слегка прикоснулся рукой к спине Сюльви, подвёл де­
вочку к столу, пододвинул стул:
—• Садись сюда, будешь рисовать. — Он поискал бумагу, положил
лист, затем похлопал себя по карманам и крикнул в соседнюю ком­
нату : — Гейченко, карандаш есть? Какой-нибудь-— красный, синий,
всё равно. Даже простой можно.
— Никак нет, товарищ капитан, — не то с удивлением в голосе,
не то испуганно проговорил долговязый Гейченко, появляясь в две­
рях.
— Что ж вы так, Гейченко, без карандаша живёте, — добродуш­
но ворчал капитан Вагин, роясь в ящиках стола. Ничего не найдя, он
достал из портфеля шариковую ручку, положил на бумагу. — На,
рисуй и нам не мешай.
Сюльви нарисовала дом, рядом расположились ёлки, острые,
с зазубринами, как стрелы, девочка со страшной физиономией, коса­
ми до пят и развёрнутыми в разные стороны ступнями стояла возле
дома, держа в руке корзинку, четвертушка солнца, словно из лейки
поливала своими лучами из верхнего угла весь этот пейзаж. Потом
Сюльви перевернула листок, и снова на нём появился дом...
Надев фуражку, капитан Вагин вышел. Через полчаса он вернул­
ся вместе с солдатами. Девочка внимательно оглядела каждого, как
бы ища кого-то, и, высунув кончик языка, продолжала рисовать. Сол­
даты, торопясь, просматривали за столом паспорта с коронами, гер­
бами, вытисненными на твёрдых, разных цветов обложках, отрывали
талоны, ставили штампики... Капитан говорил по телефону.
— Девчонка-то где? — спросил он, положив трубку, и оглянулся
растерянно.
— Только что сидела здесь, товарищ капитан...
— Только что, только что... А ну, живо, разыскать! — и выско­
чил вслед за солдатами.
Её нашли в толпе пассажиров, идущих к самолёту на Адлер. Ка­
питан Вагин схватил Сюльви за руку, она безропотно, даже охотно
повернула назад, смеясь и болтая.
25

— Ну, дала бы ты нам прикурить, — проговорил капитан, вешая
фуражку на крючок, стёр пот со лба. — Гейченко, следи за девочкой,
головой за неё ответишь, понял? Чтоб никуда отсюда... Пусть сидит
рисует.
Гейченко увёл Сюльви к себе, достал из кармана зелёное яблоко,
протянул девочке:
— На-ка, ешь...
Капитан принёс ещё лист, положил ту же ручку. Но Сюльви не
притронулась к ней. Она надкусила жёсткое несладкое яблоко, по­
морщилась и, отбросив его, побежала обратно в смежную комнату.
Там она уселась на старый, обитый чёрной клеёнкой диван, потом,
скинув туфли, залезла на него и стала прыгать, подскакивать на пру­
жинах, вскрикивая от удовольствия. Гейченко не смог её ухватить:
увернувшись, она спряталась за валик, выжидающе поглядывая на
солдата, и вдруг помчалась к капитану, плюхнулась ему на колени.
— Баловница, вот ты кто, — строго сказал капитан, ставя её
на пол.
Тогда Сюльви, крадучись, направилась к телефону, покрутила
диск и схватилась за трубку... Девочку веселило, что за ней присталь­
но наблюдают взрослые, пресекая каждую её выходку, и она ещё
больше озорничала — то ворошила бумаги на столе, то выбегала
в холл и смеялась, когда за ней скопом устремлялись солдаты...
— Ну, хватит, — не выдержал капитан, отбирая у Сюльви папку
с документами. Он запер шкаф на ключ и позвонил в штаб, требуя
немедленно прислать Кадышева.
Минут двадцать спустя Сюльви услышала знакомый глуховатый
голос, метнулась из соседней комнаты, крича радостно:
— Яакко! — и прильнула к нему.
Капитан улыбнулся, солдаты перемигнулись многозначительно.
Кадьпнев, не ожидавший застать Сюльви, нахмурился.
— Ставлю задачу, — сказал повеселевший капитан Вагин, глядя
в злые глаза Кадышева. — Забирайте девочку, идите с ней куда хоти­
те. Только, чтоб не крутилась под ногами и не морочила нам головы.
В шестнадцать ноль ноль быть здесь. Ясно? Выполняйте.
Они пили газированную воду из автомата, постояли возле горба­
той машины, подбиравшей мусор, затем, миновав вокзал, вышли
к лужайке.
Тут, в стороне от вокзальной сутолоки, было спокойно. Кадышев
скинул ремень, лёг на живот, распластав локти, густая, не тронутая
косой трава приятно холодила разгорячённое тело. Сюльви собирала
цветы. Сквозь щекочущие лицо былинки Кадышев видел её согнутую
спину, заштопанный уголок платья у самого плеча, отметил про себя:
«Не ахти как живёт. Детдомовская, что ли?» И вдруг резко, как го­
лод, ощутил желание узнать что-нибудь о девчонке. Почему люди
говорят на разных языках, думал он, разве это справедливо? Быть
рядом и ничего не знать друг о друге...
Он старался представить возвращение Сюльви домой. Как ни хо­
тел увидеть финскую деревню, в голове всё равно получались его,
Кадышева, Верхние Костюки: избы, потемневшие от времени, резные
наличники, колодец-журавль, на улице тихо, гуси щиплют кудрявую
травку... Мужики, бабы обступят Сюльви, будут ахать, качать голо­
вами, а она затараторит — о самолёте, о незнакомом городе, где все
говорят на незнакомом языке. Ей скажут, что она побывала в России,
и, может быть, Сюльви в первый раз услышит это слово. Ещё Кады-

шев подумал о том, что никогда более не увидит её, даже не узнает,
приедет ли она когда-нибудь сюда сызнова. Но всё-таки это своё
странное путешествие она запомнит и, наверное, Яакко тоже запо­
мнит. И будет для неё Россия — людный аэропорт, бортпроводница,
непонятные ночные чудовища, оказавшиеся потом совсем нестраш­
ными докторами, и они, пограничники... Понравились ей люди — по­
любит всю Россию и навсегда, не понравились...
Потеряв из виду девочку, Кадышев резко поднял голову, обернул­
ся — направо, налево... Сюльви, притаившись, сидела на корточках
подле него, сзади. Увидав встревоженные глаза сержанта, она маз­
нула его по щеке кисточкой мятлика и отскочила, громко смеясь. Он
тоже засмеялся, встал, отряхнул гимнастёрку.
— Тебе бы только побаловать... — сказал он ласково и протянул
Сюльви руку.
— встретил их
капитан
Н АГУЛЯЛИСЬ?
часы. — Теперь уже скоро и самолёт...

Вагин, взглянув на

Сюльви подбежала к капитану, торопливо отделила несколько
ромашек из букета и протянула ему.
— Ах, ты... — потрепал её по голове капитан, растроганный по­
дарком.
А она, вырвавшись, помчалась в другую комнату, сунула не­
сколько цветков Гейченко, ещё несколько — солдату, сидевшему за
аппаратурой, и остальные — Кадышеву.
Вскоре пришёл чиновник консульства — сухопарый, лет сорока
мужчина в чёрном костюме, господин Хаалонен. Он чуть наклонился
к девочке и, разглядывая её сквозь массивные квадратные очки в
чёрной оправе, сказал по-фински, слегка улыбаясь:
— Здравствуй, дитя моё.
— Здравствуйте, — тихо ответила Сюльви, вдруг оробев, и спря­
тала руки за спину.
Они присели на диван. Господин Хаалонен спрашивал её о чёмто. Сюльви отвечала, сначала несмело и коротко, но потом освоилась,
даже стала раскачиваться на диване, то и дело натягивая платье на
оцарапанные коленки. Господин Хаалонен внимательно слушал,
склонив голову набок, иногда смеялся сдержанно, не отнимая руки
от подбородка. Наконец, мелко и часто кивая, дал понять, что ему
всё ясно, и обнял девочку за плечи.
27

— Её зовут Сюльви Яурияпяя, — сказал он, повернувшись к ка­
питану Вагину. — Она живёт в деревне Лохи-Йоки. Я так думаю, что
это где-то на севере, в Лапландии. Сюльви девять лет. Она имеет мать
и брата, а отец её умер, правильнее будет сказать погиб — его прида­
вило деревом при рубке леса. Однажды она с матерью поехала в го­
род и по дороге их грузовик столкнулся с встречной машиной. Сюль­
ви отправили на геликоптере в Хельсинки, в госпиталь. Там она по­
правилась, её уже выписали, а мать по какой-то причине не приехала
за ней в назначенное время. Тогда Сюльви потихоньку ушла из боль­
ницы, встретила по дороге автомобиль, которым управляла какая-то
женщина, и сказала, что ей надо обязательно на самолёт там её
ждёт мама. Женщина ей поверила, на аэродроме Сюльви вместе
с пассажирами прошла к самолёту и села на свободное место. Пасса­
жиры не обратили на неё внимания, думали, что она путешествует
с кем-то из взрослых. Только тогда, когда уже подлетали к Ленин­
граду, одна соседка, тоже финка, спросила Сюльви, имеет ли она за­
граничный паспорт, и сказала, что без паспорта с самолёта никого
не выпустят. Сюльви ответила, что паспорт у мамы, а мама сидит
сзади. Это не вызвало никаких подозрений. А сама Сюльви напуга­
лась, она поняла, что что-то неправильно сделала, и, когда люди ста­
ли выходить, спряталась. Она думала, что самолёт увезёт её обратно.
Вот и всё.
Капитан добродушно усмехался, посмотрел на Сюльви присталь­
но, как бы впервые увидев её.
— Конечно, самолёт летит из Хельсинки без посадок, всего сорок
пять минут, — сказал он. — Разве что узнаешь толком о соседе... Но
как она ловко обвела всех вокруг пальца! Хитрющая девка, озор­
ница...
Господин Хаалонен поднялся, лицо его стало строгим, официаль­
ным.
— У нас ещё есть время, — сказал он. — Если вы не будете ни­
чего иметь против, мы пойдём с Сюльви в ресторан пообедать, а потом
покончим с формальностями.
На лётном поле капитан Вагин и господин Хаалонен вели Сюльви
к самолёту. Они держали её с обеих сторон за руки. Сюльви бежала,
подскакивая, прыгая на одной ножке, и Кадышеву вспомнился лягу­
шонок из прочитанной в детстве сказки, которого несли по воздуху на
прутике в тёплые края дикие утки. Вдруг все остановились, Сюльви
повернулась к Кадышеву, помахала ему и крикнула пронзительно:
— Яа-акко-о-о!!!
Он тоже поднял руку, помахал в воздухе.
У самого трапа она неожиданно бросилась со всех ног к нему,
оставив в растерянности капитана и консульского чиновника. Кадышев расставил широко руки, Сюльви ткнулась ему в живот. Сержант
присел, она отрывисто поцеловала его в щёку й понеслась обратно.
— Сюльви, Сюльви, подожди! — позвал Кадышев. Она останови­
лась, он настиг её, поискал что-то в карманах, вынул ключ, снял его
и протянул кольцо с пластмассовыми побрякушками: — На-ка, возь­
ми себе... А теперь беги скорей.
Зажав в кулаке пёстрого петуха, она помчалась к самолёту. Ка­
дышев тоже пошёл туда.
Гейченко проверял у трапа документы. Пассажиры поднимались
один за другим, теснились возле узкой самолётной двери. Кадышев
заметил, как кто-то протискивается сквозь толпу, двигаясь против
течения — люди нагибались, смотрели куда-то под ноги, расступались
£18

неохотно. Наконец появилась Сюльви. Разыскав глазами Кадышева,
она крикнула сияя:
— Яакко!
Но тут кто-то потянул её за руку, и девочка скрылась.
Потом загудели моторы, трап отодвинулся, ИЛ-18 тяжело пополз
на взлётную полосу. Кадышев стоял рядом с капитаном Вагиным,
Гейченко и господином Хаалоненом, тоже ждал... Вскоре самолёт
мелькнул где-то вдали, будто чиркнул по земле и, поднявшись в воз­
дух, стал стремительно превращаться в точку. А Кадышеву всё ещё
Слышался, совсем рядом, тоненький пронзительный голос:
— Яакко!..
Все пошли обратно. Кадышев шагал и думал, что завтра будет
такой же день, как год, месяц, неделю назад, та же служба, та же
проверка документов, но завтра ему будет недоставать кого-то...

А. КРЕСТИНСКИЙ

дом
«Тут-тук!» —
молоточки
Над синим прудом...
Кузнечики ночью
Построили дом.
А мы на рассвете
Взглянули вокруг
И дом этот славный
Заметили вдруг.
Вот крыша
прозрачная —
Купол небес,
Вот стены высокие —
Горы и лес.
Дом, ветрами
полный,
Стоит без дверей,
А в доме просторно
Для птиц и зверей.
Тут каждый —
хозяин:
И крот, и орёл,
Для всех
под зелёною
скатертью —
Стол.

Пускай ты летаешь,
А я вот — хожу
И ползать не мог бы
Подобно ужу,
Под крышей одной
Мы встречаем
рассвет,
И дом у нас общий,
И ты — мой сосед!

Рис.
Г. Ясинского

К 25-летию со дня освобождения Севастополя
от немецко-фашистских захватчиков
Г. ЧЕРКАШИН

М ЕДНЫ Е
ГИ Л ЬЗЫ
Я мечтал только об од­
ном — чтобы на Берлин сбро­
сили бомбу. Прямо на Гит­
лера.
Я хорошо помню день, ко­
гда эта мысль пришла мне в
голову, помню неглубокие,
бурые окопы, которые, как са­
бельные рубцы, пересекали
голую, по-зимнему серую Се­
вастопольскую
щетинистую
степь. Брустверы окопов.были
усеяны стреляными винтовоч­
ными гильзами — немецкими
с одной стороны и нашими с
другой. Вперемешку валялись
пахнущие прелой кожей ка­
ски. Диски от пулеметов. По­
падались винтовки и автоматы
с заржавленными затворами,
кинжальные штыки немцев и
ручные гранаты-лимонки без
запалов.
Мы складывали их в кучи
на дне какой-нибудь воронки
и метили ее камнями или ка­
сками. Иногда встречались
побывавшие под танком про­
тивотанковые пушки и рядом
в зелёных ящиках лежали
снаряды. В другое время мы
бы разрядили их, чтобы на30

брать пороха, а гильзы пу­
стить потом под коптилки, но
сейчас мы проходили мимо,
старательно глядя себе под
ноги, откуда то и дело вспар­
хивали похожие на перепёлок
хохлатые пичуги. Отлетев на
несколько шагов, пичуги са­
дились и провожали нас
встревоженным взглядом. Они
не понимали, какого чёрта нас
занесло в эту напичканную ми­
нами степь.
Мины... Эти дьявольские не­
мецкие хлопушки, небольшие
раковины с металлическими
створками. Они лежали в тра­
ве, серовато-жёлтые, незамет­
ные для глаза, но стоило
только задеть ногой проволоч­
ку, они выпрыгивали и взры­
вались в воздухе, осыпая всех
стоящих и лежащих вокруг
шрапнелью.
Паршивые это были мины,
и поэтому мы заранее догово­
рились идти друг за другом и
внимательно смотреть под но­
ги. Последние тащили тележ­
ку, на которой лежали мешки.
Мешки взяли на всякий слу­
чай. «А вдруг пригодятся»,—
сказал Котька, и мы взяли с
собой мешки, которые дейст­
вительно пригодились...
Над школой висел плакат:
«Пионер! Фронту нужны
снаряды и пушки! Танки и са­
молёты! Собирая металлолом,
ты помогаешь победе. Смерть
немецким оккупантам!»
\

Мы сами прибивали к стене
этот плакат, а внизу стоял
комсомольский вожак Дима
Фирсов и говорил нам просту­
женным голосом:
г*- Будем делать митинг,
чтобы без дураков. Фронту
позарезу нужен металл, фронт
задыхается без металла, это
нужно вдолбить вам в го­
ловы.
На комсомольскую работу
Диму кинули прямо с флота.
Сразу после освобождения
Севастополя в мае 1944 года.
Поэтому он продолжал ходить
в бушлате и в бескозырке с
надписью «Охрана водного
района». Работы у него, на­
верное, теперь было до чёрта,
потому что он быстро потерял
морскую выправку, а с блед­
ного лица смотрели припух­
шие от бессонницы глаза.
В городе его можно было уви­
деть то на каком-нибудь суб­
ботнике по разборке разва­
лин, то на базаре, где он с ми­
лицией делал облаву на спе­
кулянтов, то на шефском кон­
церте матросской самодея­
тельности. Сбор металлолома
тоже лежал на его плечах.
— И помните: главное —
это личный пример, — гово­
рил он, пожимая нам на про­
щанье руки. — Чтобы без трё­
па... И без всяких там дура­
ков.;
— Отлично,
—
сказал
Гешка.
И мы пошли за двадцать
километров на мыс Фиолент,
на разбитую немецкую бата­
рею, где, как говорил Гешка,
валялись гильзы из «чистой
жёлтой меди».

Конечно, мы могли бы туда
не идти. Мы могли бы таскать
из развалин покорёженные
кровати, трубы и всякие дру­
гие железяки, которые таска­
ли все остальные, и нам бы
всё равно сказали «спасибо»,
но теперь нам этого показа­
лось мало. Мы твёрдо решили
стать «личным примером».
Когда мы пришли на бата­
рею, солнце уже склонялось к
горизонту, поэтому нужно бы­
ло торопиться, пока не стало
темно, пока видны ещё эти
чёртовы мины.
С моря дул тёплый южный
ветер — левант. Запах сухой
травы и пыли смешивался с
запахом моря, которое пени­
лось глубоко под нами. Мы
вкладывали гильзы в мешки
и нагружали тележку. От го­
лода и от усталости у меня
кружилась голова, а ещё нуж­
но было идти обратно, целых
двадцать километров.
Я смотрел себе под ноги и
видел осколки. Коричневые
куски металла с рваными кра­
ями и острыми зазубринами.
Они лежали как зёрна в бо­
розде, один рядом с другим.
«Железные зёрна... посеянные
железным сеятелем... в желез­
ной каске...» — думал я, и
мне хотелось лечь и лежать
так до тех пор, пока небо не
потемнеет, а может быть и
до утра, и ни о чём не думать,
только лежать и смотреть, ле­
жать и смотреть, и вдыхать
запах сухой травы, и так до
бесконечности...
Но лежать было нельзя, да­
же подолгу отдыхать тоже
31

было нельзя, — солн­
це теперь светило нам
прямо в спину и гна­
ло впереди нас длин­
ные и тощие тени.
Надо было идти, по­
ка они ещё есть, по­
тому что в это время
ещё можно было ви­
деть всё, что у тебя
под ногами, хотя бы
осколки.,
«Если бы все ос­
колки, — думал я, —
сложить вместе, то
получится одна бом­
ба величиной с эсми­
нец. И если эту бомбу под­
нять на огромном самолёте и
сбросить на Берлин, то Гитле­
ру придёт капут и война окон­
чится».
На следующий день мы по­
шли снова. И так ходили не­
сколько раз подряд, а удив­
лённый директор каждый раз
запирал гильзы в своём каби­
нете, чтобы их не стащили но­
чью и не снесли в утильсырьё,
где за них много бы запла­
тили.
Я помню, как совершенно
обессиленные тащились мы за
ними в последний раз, а Гешка снова запрещал нам коголибо брать с собой, потому что
там были эти поганые мины.
— Нет, — говорил он. —
Они могут подорваться, а мы
там знаем каждый кустик.
К тому же мы знаем друг дру­
га, и мне не нужно будет вер­
теть головой, чтобы всегда ви­
деть, где же этот новенький.
Давайте не будем рисковать.
В тот день мы не успели за­
светло дойти до шоссе, и по32.

следние километры тащились
по степи уже в полной темно­
те. По небу плыли скользкие
бриллиантовые звёзды и пере­
ливались, и плыли, и перели­
вались, и только на шоссе, ко­
гда я рукавом вытер глаза,
звёзды застыли и стали обыч­
ными и неподвижными, как на
фотографии. Но и по шоссе
нам нужно было идти ещё три
часа, и мы шли — впереди за­
пряжённый в оглобли Гешка,
за ним подталкивающие тачку
Вовка Жереб и Шурка Чубан,
а уже следом за ними мы с
мешками: Котька, горбатый
Вася и я. На ухабах и рытви­
нах, которых была масса,
гильзы звенели, они звенели и
в наших мешках и, наверное,
в домах, мимо которых мы
проходили, думали, что это
звонят в колокола.
На следующий день в шко­
ле, в кабинете директора мы
стояли перед Димой Фирсо­
вым.
Красными опухшими
глазами он смотрел то на нас,

то на гильзы, которые занима­
ли почти весь кабинет.
— Где? Где вы взяли?
Столько?
Он, наверное, был болен, он
еле ворочал языком. Но и мы,
наверное, были не лучше. На
уроке у меня тряслись руки и
хотелось спать, и я не уснул
только потому, что уже за сон
из класса выгнали Котьку.
— На Фиоленте, — сказал
Гешка, — мы ходили на Фиолент.
— Бросьте трепаться, —
сказал Дима. — Туда не прой­
ти, там мины.
Гешка пожал плечами:
— Хочешь
верь, хочешь
нет.
Дима устало провёл рукой
по лицу. Было слышно, как
заскрежетала отросшая за
ночь щетина.
— Прошу
прощения, —
сказал о н ,— Всю ночь вкалы­

вал на разгрузке ва­
гонов. Уголь в город
привезли. Вам тоже
доставим, а то холод­
но у вас здесь, одно
слово — бомбоубежи­
ще.
Мы действительно
учились в бомбоубе­
жище, потому что
школа была разбита,
торчали лишь обгоре­
лые стены.
— А за гильзы спа­
сибо. Это вы здорово
придумали — гильзы!
Это ведь тысячи пат­
ронов для армии! Об этом в
газете писать надо... А может,
и не надо. А то мы всё пишем
и пишем... А ведь надо как?
А так и надо. Принесли гиль­
зы — и баста. Смерть, мол,
фашистским оккупантам!..
Он покачнулся и сел на
стул.
— Худо чего-то... Надо­
рвался, что ли...
— Ещё бы, — сказал ди­
ректор, — двести граммов хле­
ба в день... Отдохнуть вам на­
до, подлечиться...
— Ну уж нет... Пока жив
фюрер, пока жив хоть один
фашист,
нельзя
отдыхать.
Нельзя! Победим, вот тогда и
будем отдыхать. Тогда и бу­
дем.
Он встал и покачиваясь вы­
шел из директорской..
Рис. Е. Таранова

3

«Искорка* JVft 5

Н. СЛАДКОВ

Рисунки Г. Ясинского

Путешествие по стране «Май»
Май— страна быстрых перемен. Нависла над рощей синяя туча, и
зазвенел сверкающий дождь. Не успел дождь отзвенеть, а уж над берё­
зовой рощей зелёная дымка. Из почек высунулись острые зелёные
клювики. И на каждом дождинка висит.
Май — страна песен и плясок.
Птицы поют днём, поют утром и вечером. А иные даже ночью
поют. Лучше всех поют соловьи, певчие дрозды, Черноголовки, зарянки.
Это заслуженные певцы леса. Не у всех птиц такие звонкие и красивые
голоса. Но и безголосые не унывают, шумят чем только могут. Дятел
носом стучит, бекас хвостом дребезжит, аист клювом трещит, как тре­
щоткой. Когда только едят и отдыхают! Зяблик за день спел 2900 пе­
сен— по 168 песен в час. Лесной конёк и того больше — 3230 песен,
188 песен за час!
Кукушка до того докуковалась, что даже голос сорвала и охрипла.
Кто поёт, кто танцует. Танцуют на болоте журавли, приплясывают
на току тетерева. Вороны и те орут по-особому, по-весеннему. Лягушки
и те хором поют.
Май — страна светлых ночей. Зорька зорьке руку протягивает. Ноч­
ные птицы — совы и филины — удивлённо хлопают глазами — всё светло
да светло! Когда же мышей ловить!
А ребятам-юннатам глазами некогда хлопать. У юннатов-животноводов стадо растёт. Нарождаются телята, жеребята, козлята, ягнята,
поросята, крольчата. У садоводов и огородников посадка, прополка,
подрезка деревьев. А надо ещё и на рыбалку успеть — рыба начинает
клевать.
Комары в мае начинают гудеть. Хорошо, если утренник их прихлоп­
нет, а то успевай только себя по рукам да по шее стучать.
Лес зазеленел, цветы везде, над цветами бабочки. Пчёлы гудят —
мёд собирают. Не всё и птицам петь да плясать — пора гнёзда вить,
птенцов выводить.
Много интересных событий происходит в стране «Май». Весело по
нему путешествовать.

Званый гость
Увидала Сорока Зайца — ахнула:
— Не у Лисы ли в зубах побы­
вал косой? Мокрый,
драный, запуганный!
— Если бы у Ли­
сы!—захныкал Заяц.—
А то в гостях гостевал
да не простым гостем
34

был, а званым...
Сорока так и зашлась:
— Скорей расскажи, голубчик!
Страх склоки люблю! Позвали, зна­
чит, тебя в гости, а сами...
— Позвали меня на день рожде­
ния, — заговорил Заяц. — Сейчас в
лесу, сама знаешь, что ни день — то

день рождения. Я мужик смирный,
меня все приглашают. Вот на днях
соседка Зайчиха и позвала. Приска­
кал я к ней. Нарочно не ел, на уго­
щение надеялся.
А она мне вместо угощения зай­
чат своих под нос суёт: хвастается.
Эка невидаль — зайчата! Но я му­
жик смирный, говорю вежливо:
«Ишь какие колобки лопоухие!» Что
тут началось! Ты, кричит, окосел?
Стройненьких да грациозненьких
зайчат моих колобками обзываешь?
Вот и приглашай таких чурбанов в
гости — слова умного не услышишь!
Только от Зайчихи я убрался —
Барсучиха зовёт. Прибегаю — ле­
жат все у норы вверх
животами, греются. Что
твои поросята: тюфяки
тюфяками!
Барсучиха
спрашивает: «Ну как де­
тишки мои, нравятся ли?»
Открыл я рот, чтобы
правду сказать, да вспом­
нил Зайчиху и пробуб­
нил: «Стройненькие, го­
ворю, какие они у тебя
да
грациозненькие!»—
«Какие, какие? — ощети­
нилась Барсучиха. — Сам
ты, кащей, стройненький да грациозненький! И отец твой и мать
стройненькие, и бабка с дедом твои
грациозненькие! Весь ваш поганый
заячий род костлявый! Его в гости
зовут, а он насмехается! Да за это
я тебя не угощать стану, а тебя са­
мого съем! Не слушайте его, мои
красавчики, мои тюфячки подслеповатенькие...»
Еле ноги от Барсучихи унёс. Ска­
чу по лесу и слышу — Белка с ёлки
кричит: «А моих душечек ненагляд­
ных ты видел?»
«Потом как-нибудь! — отвечаю. —
У меня, Белка, и без того в глазах
что-то двоится...»
А Белка не отстаёт: «Может ты,
3

*

Заяц, и смотреть-то на них не хо­
чешь? Так и скажи!»
— «Что
ты, — успокаиваю, —
Белка! И рад бы, да снизу-то мне
их в гнезде-тайне не видно! А на ёл­
ку к ним не залезть».
«Так ты что, Фома неверный, сло­
ву моему не веришь? — распушила
хвост Белка. — А ну, отвечай, какие
мои бельчата?»
— Всякие, — отвечаю, — такие и
этакие!
Белка пуще прежнего сердится:
— Ты, косой, не юли! Ты всё по
правде выкладывай, а то как начну
уши драть!
— Умные они у тебя и
разумные!
— Сама знаю.
— Самые в лесу красивые-раскрасивые!
— Всем известно.
— Послушные - распослушные!
— Ну, ну?! — не уни­
мается Белка.
— Самые-всякие,
такие-разэтакие...
— Такие - разэтакие?..
Ну держись, косой!
Да как кинется! Взмокреешь тут.
Дух, Сорока, до сих пор не переве­
ду. От голода чуть живой. И оскорб­
лён и побит.
— Бедный, бедный ты, Заяц! —
пожалела Сорока. — На каких уродиков тебе пришлось смотреть —
зайчата, барсучата, бельчата —
тьфу! Тебе бы сразу ко мне в гости
прийти — вот бы на сорочаток-душечек моих налюбовался! Может,
завернёшь по пути? Тут рядом со­
всем.
Вздрогнул Заяц от слов таких да
как даст стрекача!
Звали потом его в
гости ещё лоси, косу­
ли, выдры, лисицы, но
Заяц к ним ни ногой!
35

СМЕШИНКИ

Королёк
и Паук
— Э-э, Паук, да у
тебя праздник!
Вся
паутина в росе. Иллю­
минация и фейерверк!
Вот небось радостито!
— Меняю всё это
сверкание на одну му­
ху! Третий день из-за
этой иллюминации ко­
маришки во рту не
было. Паутина отсыре­
ла. Сети рвутся. Сам
окоченел.
Ещё день
так попраздную и гото­
во: закрою все восемь
своих глаз, все восемь
ног протяну!

Орлёнок
и Воробьёнок
— Ах, Орлёнок, у те­
бя родители кто?
— У меня папа с ма­
мой орлы!
— Вот счастливый.
А у меня папа с мамой
обыкновенные
воро­
бьи...
— Не завидуй мне,
Воробьёнок. Твои во­
робьи с утра до вечера
тебя кормят, а мои ор­
лы
меня — только
утром да вечером.

Ф

илин

и Соловей
— Не бойся меня,
Соловей, я не прогло­
тить тебя собираюсь, я
тебе
песенку
хочу
спеть! Май в лесу, все
песни поют...
— Спой,
Филин,
спой — раз уж так раз­
охотился.
— Пу-гу-гу-гу!
Бубу! Пу-гу-гу! Бу-бу!
— Ой, ой!..
— Ну вот — и этот
сознание потерял! Пя­
тому уже пою, и все в
обморок падают. До
чего же у меня голос
чувствительный, так за
сердце и берёт! Пу-гугу-гу! Бу-бу!

Рябчик
и Соловей
— Люблю я весен­
ние цветы, Соловей!
— И я люблю, — та­
кие они красивые!
— Да нет, Соловей,
не то.
— Такие они аро­
матные!
—. Да нет, не то.
— Так что ж, коли
не то?
— Вкусные они, Со­
ловей, очень! Особенно
незабудки. Незабывае­
мый вкус!

С ердиты е
голоса
ЛЯГУШКА. Жалуюсь на рогаточников! Бродят они весной по
берегам болот — носа из воды высунуть не дадут! А у нас, лягушек,
весной самый концертный сезон. Нам песни петь надо, нам не высо­
вываться нельзя. Объясните им это кто-нибудь. Сами-то мы объяснять
не можем, сами-то мы только квакать умеем.
МУРАВЕЙ. Мы, муравьи, такие крохотные, что самая маленькая
хвоинка для нас все равно, что для вас большое бревно. Из тысяч и
тысяч брёвен-хвоинок сложены наши дома-муравейники. Для вас ни­
чего не стоит пнуть муравейник ногой, а для нас — начинай всё сна­
чала! Для вас это забава, а для нас беда! Опять починка, опять ре­
монт! А тут тебе дождик, а тут тебе ветер. Уважайте хоть наш труд:
ведь тысячи тысяч хвоинок, и каждая как бревно!
РЫБА. Сейчас мы, речные рыбы, идём из больших холодных рек
в тёплые мелкие речки. И вот кто-то на нашем пути строит заборызаколы. Посредине воротца, а в воротцах — сеть. Мы идём, идём — да
всё в сеть и в сеть! А оттуда нам одна дорога—на сковородку! Нельзя
нас так ловить, ведь мы же икру идём метать. Переловите всех — что
потом делать станете?

РАССКАЗЫ ЗАВИРУШКИНА

Хитрые птицы
(Рассказ-загадка)
В лесу сейчас горячая строитель­
ная пора: птицы строят гнёзда.
Знаю, знаю — вы не раз сами нахо­
дили гнёзда птиц. Знаю, что вы
знаете, где птицам положено гнёзда
вить: в дуплах, на земле, на деревь­
ях, в кустах. Только всё это раньше
было. А теперь, в век машин, всё из­
менилось!
Раньше всё было просто: птенцы
сидели в гнезде, а их бедные роди­
тели, не щадя крыльев своих, носи­
лись в поисках корма. Работали от
зари до зари, по 17, 19 и 20 часов
в день. Стрижи, например, за день
налётывали до тысячи километров!

Теперь всё не так! Теперь хитрые
птицы стали использовать технику.
Механизировали, так сказать, свой
нелёгкий труд. Да, да! Парочка
птичек прошлое лето свила гнезда
на... автомашине! Шофёр носится
стрелой по дорогам, а они на ходу
ловят мух для птенцов. И это ещё
что: я видел птичье гнездо на... па­
ровозе! Поезд мчится по рельсам —
птицы едут на нём, как пассажиры
первого класса. Поезд останавли­
вается на станции — птицы летят на
охоту. Выловят самых больших и
вкусных мух — и дальше. Звонок,
гудок — поехали!
Без опоздания.
Птенцы сытые, спят,
родители носики чис­
тят. Пейзажами с кры­
ши любуются.
А одна парочка при­
способила под гнездо...
37

пароход. Пароход в море — они на
мачтах. Сидят, посвистывают. Па­
роход к пристани — они на берег,
мух ловить. А уж птенцы доволь­
ны — так из гнезда и глазеют! Мо­
ряками растут: по морям, по вол­
нам, нынче здесь — завтра там!

Вот стали какие! А вы говорите,
дупло, кусты, деревья. Это уже уста­
рело. Того и гляди, на самолётах
вить гнезда начнут, а то и на раке­
тах. Во как! Верьте мне, я-то уж
знаю! А если не верит кто — пусть
напишет.

ОТВЕТЫ
В апреле
Завирушкин
рассказал нам про удиви­
тельный свой огород, в ко­
тором будто бы росли на
грядках...
миски, чашки,
кувшины, даже скворечни­
ки и мочалки! Помните, он
ещё и рисунок показывал.
Ну, конечно, большинст­
во ребят ему не поверили.
И напрасно! Завирушкин
рассказал чистую правду.
Бывают такие огороды. По­
нятно, на грядках выра­
стают не медные кувшины,
не железные миски, не гли­
няные чашки. И, конечно,
не готовые
деревянные
скворечники. И всё же.
Растёт у нас на юге осо­
бый сорт тыквы — лагенария. Кожура у нее очень
плотная, а форма — самая
разная. Но чаще всего вот
такая (рис. 1). Правда, очень
похожа эта тыква на кув­
шин или графин? Тыкву су­
шат, ссохшуюся мяготь и
семена выбрасывают, и по­
лучается настоящий креп­
кий кувшин. А если такую

тыкву разрезать пополам—
получится чашка и миска
(рис. 2). В таких кувшинах,
чашках и мисках хранят
фасоль, крупу, горох, ста­
вят еду для уток и кур. А
вот из такой тыквы устраи­
вают скворечник (рис. 3).
Прорезают вверху дырку,
вынимают через нее мя­
коть и семена, и вешают
тыкву на дерево. Скворцы,
воробьи, мухоловки очень
охотно поселяются в таких
дуплянках, выращенных на
грядке в огороде.
Ну а как же мочалки?
Очень просто:
мочалки
растут на огороде сами по
себе, без всяких хитростей,
самые настоящие. Есть та­
кое растение из породы
вьюнковых, его часто раз­
водят на огородах на на­
шем юге. На нём и выра­
стают мочалки, те самые,
что продаются в бане. Толь­
ко на кустах они зелёные
(рис. 4). Их надо сорвать,
высушить, размять в руках
и промыть. Только и всего.

ОПЯТЬ видел голубые ве­
лосипеды. Они сами вы­
Я
езжали из магазина. Велоси­

Вячеслав ПЕТРОВ

Голубые
велосипеды
Рисунки А. Курушина

педы без велосипедистов. Хру­
стели цепи. Крутились педали.
Бежали друг за дружкой спи­
цы в колёсах. Велосипеды еха­
ли и ехали по мокрым улицам
пустого города, освещённого
утренним солнцем. Новые го­
лубые велосипеды...
— Велосипед мы тебе ку­
пим,— сказал папа. — Но вот
твоя тройка по математи­
ке... — Он поморщился. — Она
портит всё дело. Ты же пони­
маешь, что маму так просто
не убедишь. Будет пять — бу­
дет велосипед, и весь раз­
говор.
— Ты-то знаешь, что я лю­
бую задачку решаю запросто,
знаешь? — спрашиваю я.
— Вот тут-то и зарыта та
самая собака, — вздохнул па­
па. — Почему же тогда на
контрольных
ты хватаешь
двойки? — Он смотрит на
меня внимательно.
Я молчу. И смотрю в стен­
ку. Я ничего не говорю. Я толь­
ко вижу на стене портрет Ома­
ри Пхакадзе — знаменитого
велогонщика.
Папа продолжает рассуж­
дать:
— Почти год ты из четвер­
ти в четверть получаешь по
математике тройку. В старой
школе у тебя были одни пя­
тёрки, а в этой почему-то трой­
ки. Может, к тебе учительница
придирается? Нет? Чудесно.
Ты завоёвываешь в математи­
ческом турнире дгервое место,
а как контрольная в классе,—
39

у тебя неизменный лебедь.
Почему?
Я молчу. Я знаю, что нико­
гда не выдам своей тайны. Ни­
когда. Никто о ней не узнает...
Всё началось давно. В тот
день, когда я с Валеркой Тру­
биным, нашим соседом, попал
на велосипедные гонки. У Ва­
лерки был лишний билет, вот
он и предложил мне пойти. Я
согласился.
Я и не знал, что можно
«болеть» на гонках. На фут­
боле — понятно. А тут... Я со­
всем не ожидал, что гонки мо­
гут быть такими захватываю­
щими.
Сначала они мне не нрави­
лись. Старт дали, а велосипе­
дисты и не двигаются. Сидят
себе на велосипедах, передни­
ми колёсами виляют и с места
не двигаются, а только косят­
ся друг на друга.
— Чего это они? — спросил
я Валерку.
— Тактика, — коротко отве­
тил он. — Выжидают. Перво­
му идти всегда труднее.
Пока он отвечал, гонщики
наконец сорвались. Как будто
их выпулили из невидимой ро­
гатки. Сначала они мчались
разноцветной ленточкой по са­
мому низу трека, а потом на
поворотах стали разлетаться,
обгонять, отставать, скользить
вниз. И опять взлетать. И всё
на такой скорости, что я даже
сощурил глаза, чтобы лучше
следить.
А что делали люди вокруг!
Они кричали: «Жми!», махали
руками, газетами, кепками, то­
пали ногами, свистели, прыга­
ли, обнимались. Я не заметил,
40

как и сам стал «болеть»; даже
осип и кричал каким-то дурац­
ким, простуженным голосом.
После этого дня я решил
стать гонщиком.
В велосипедной секции тре­
нер сразу спросил:
— А машина у тебя есть?
Я очень хотел заниматься,
но у меня пока ещё не было
машины. И я не сказал «нет»,
а сказал «да». Мама и папа
обещали мне купить велосипед
с ближайшей получки. Поэто­
му я так и ответил.
— Через три дня приходи с
ней на стадион, — сказал тре­
нер, — Я посмотрю, как ты
крутишь.
Где же мне взять велосипед
через три дня? Где? Ведь по­
лучка у папы с мамой на заво­
де только через девять дней.
И лишь через девять дней у
меня будет велосипед.
— А позже
нельзя? —
спрашиваю я тренера.
— Нет. Группа почти ском­
плектована. Не придёшь через
три дня —- будешь -ждать сле­
дующего приёма.
Что же делать? В классе
велосипеды есть у двоих.
У Вальки Шевелёвой и спра­
шивать нечего — у неё девчоночный. А Венька Горбик не
даст. Он жмот. А может, у но­
венького есть? У Жефарского?
На другой день я ему го­
ворю:
— Ты чего один сидишь?
Давай ко мне. У меня окно.
Смотреть можно, когдаурок
ерундовый.
Жефарский покраснел. Но
собрал книжки, взял портфель

и ещё какую-то чёрную папку
с длинными шнурками.
— А это что? — спросил я.
— Ноты, — ответил он и
снова покраснел.
— Ты поёшь?
— Нет. Я занимаюсь в му­
зыкальной школе. На пиа­
нино.
— Это хорошо, — говорю
я. — Наверно, ты как тот вы­
сокий
американец
хочешь
быть, да?
— Нет, — тихо ответил
он. — Клиберн пианист, а я
хочу стать композитором.
Я решил засмеяться. Но пе­
редумал. Жефарский был ху­
дой, с большой головой и боль­
шими ушами. Руки у него
были тонкие и длинные. Он
совсем был не похож на ком­
позитора. Я видел их портре­
ты в классе для пения. Они все
бородатые, хмурые: Чайков­
ский, Мусоргский, РимскийКорсаков. Но, может, и они
раньше были такими, как Же­
фарский?
— У тебя велосипеда, слу­
чайно, нет? — спрашиваю я.
— Случайно есть. — Он
улыбнулся и посмотрел на
меня.
, — Правда?! — заорал я.
— Язев! Ты где находишь­
ся? — строго спросила учи­
тельница по русскому, которая
вошла уже на урок.
— Нечаянно, Антонина Ива­
новна. Так получилось. Изви­
ните,— стал оправдываться я.
Когда она сделала пере­
кличку, я опять спросил:
— А ты катаешься на нём?
— Редко, — ответил Же­
фарский. — Только в музы­

кальную школу. Папа говорит,
что мне это полезно.
Но я уже не слушал его.
Я понял, что мне здорово-здо­
рово повезло.
На третьем уроке была кон­
трольная. Я быстро перепи­
сал с доски условие задачи
и начал решать. Жефарский
громко вздохнул. Я посмотрел
на него. Он думал и смотрел
в окно. И даже не переписал
свою задачку.
— Ты чего не решаешь? —
прошептал я.
— Ах да! — Он странно
улыбнулся.
Вот, чудак! Мечтает себе, а
про контрольную забыл.
Потом он мне шепчет:
— Ты знаешь, Витя, мне
не хочется решать.
Я вытаращил глаза. Я по­
думал, что он шутит, но он и
не собирался. Сидит себе и
смотрит в окно. И я сообра­
зил, что ему просто никак не
решить задачу, вот поэтому
он и смотрит в окно. Я глянул
на учительницу. Она проверя­
ла тетрадки другого класса.
Тогда я быстро поменял наши.
Свою — ему, а его — себе.
Так, на всякий случай. Он да­
же не обратил внимания.
Уставился в окно и всё. За­
дачка у него была чепуховая.
Я быстро решил её на промо­
кашке. И обратно поменял
тетради, пихнул его ногой и
показал глазами на промокаш­
ку. И стал решать свою. А ко­
гда дошёл ,до середины: нудно
провизжал звонок.
— Вот не повезло! — ска­
зал я; — Совсем немного оста41

лось. Я уже и ответ
в уме знаю.
— Не нужно было
мою решать, Витя,—
проговорил Жефарский.
— Брось ты.
Вот так я получил
свою первую двойку.
Случайно, но полу­
чил.
Оська Жефарский
оказался человеком.
Он каждый день да­
вал мне вепосипед.
Сам уходил играть на
пианино, а я гонял
всё это время по
улицам.
Оська был ещё и комик. Он
хватал двойки, а через некото­
рое время пятерки. Он учился,
как ему нравилось. Часто на
уроках он думал о музыке, а
про всё другое забывал. Сна­
чала учителя ругали его, а по­
том, когда им такая непонят­
ная история надоела, остави­
ли Оську в покое. Меня за
двойки на контрольных тоже
вызывали на педсовет. Выру­
чил наш физрук. Он ска­
зал, что я единственный чело­
век, который держит марку
нашей школы по велосипедно­
му спорту. Учителя заулыба­
лись и посоветовали мне отно­
ситься к математике серьёз­
нее. Я, конечно, обещал. А что
толку!
Я продолжал ему решать
задачки. За диктовки он по­
лучал двойки сам. Тут уж я
выручить его не мог. Но чем я
ещё мог отблагодарить Оську
за то, что он давал мне на тре­
нировки свою машину? Чем?
42

Ведь если бы не его велоси­
пед — прощай секция, трени­
ровки, будущие гонки и всё
такое.
Один раз на диктанте я за­
глянул Оське в тетрадь. Вме­
сто предложения: «Она многое
ясно видела, многое занимало
её, и ничто не удовлетворяло
её вполне», — он выводил ка­
кие-то точки с хвостиками и
загогулинами.
— Ты что делаешь? — за­
шипел я от удивления.
— Тише, Витя. Тише. Это
музыка, Витя. Не мешай, по­
жалуйста. — И он стал водить
большой головой, шевелить гу­
бами, морщиться.
За диктант Жефарский по­
лучил кол и запись в дневник.
Но когда на вечере школьной
самодеятельности он проиграл
свой «диктант», то его раз де­
сять заставили повторять.
Я был рад за Оську. Он до­
казал. А я ещё нет. Но ничего.

Вот выиграю соревнование на
первенство школ города, тогда
и обо мне заговорят. И может,
в газете напишут. Это точно.
Тренер в секции теперь не от­
ходит от меня, а заставляет
гонять и отрабатывать техни­
ку старта почём зря! А там
мне выдадут гоночную маши­
ну. И всё будет нормально.
Пускай мама не покупает.
Я и так докажу.
/^К О РО должны были на^ чаться соревнования. Мои
первые соревнования. Я уже
получил форму и теперь хо­
дил в школу в красной шапоч­
ке с задранным вверх козырь­
ком. Я был рад. Я волновался.
Я ждал этого дня.
Иду, говорю про всё это
Оське, а он как будто не слу­
шает меня.
— Э! Оська! — Дёрнул я
его за плечо. — Ты что, за­
снул?
— Да, нет, — отвечает он
и пощипывает так медленно­
медленно кончик своего носа.
Не знаю почему, но я не­
много испугался. Я даже
сжался весь. Мне показалось,
что сейчас должно произойти
что-то важное. Так и вышло.
— Слушай, Витя, — начал
он, — а зачем ты мне решаешь
контрольные? Я разве прошу
тебя?
«Прощай, велосипед», —
сказал я сам себе.
— Я ведь могу и сам их ре­
шать, — продолжал Оська. —
Смотря какое у меня настрое­
ние. И дома меня за двойки

не ругают. Папа привык. Он
знает, что они случайные.
Я ждал этого разговора.
Ждал и боялся. И вот он на­
чался. И может решить всё.
— Папа меня тоже пони­
мает. А вот мама нет, — го­
ворю я и не смотрю на Ось­
ку. — А я хочу стать гонщи­
ком. Мне нужно всё время
тренироваться. Каждый день.
А мама одно твердит: «Будет
пятёрка по математике — бу­
дет велосипед». Разве это
справедливо?
— Я как-то про это не по­
думал. Значит, ты решаешь
мне задачи только за то, что­
бы получить от меня велоси­
пед? — Он остановился и
ткнул меня своим узким, как
карандаш, пальцем в грудь.
— Да, — признался я. —
Ты не обижайся, Оська.
— Я думал, что ты решаешь
ради интереса, а ты... — Он не
договорил, махнул рукой и от­
вернулся.
— Я же хотел по-честному!
Ты — мне, я — тебе.
Оська молчал. Потом груст­
но посмотрел на меня, вздох­
нул и сказал:
— Завтра я пересяду...
— Нет! — крикнул я. — Ты
никуда не пересядешь!
— Пересяду, — мотнул он
головой и побежал к своему
дому.
На другой день Оськи не
было в школе. И как раз была
контрольная. Я сидел и думал.
Нет, не над задачкой. Я ду­
мал, почему не пришёл Жефарский. Если он заболел —
не так страшно. А что если
решил он перейти в другую
43

школу? Из-за меня. После
вчерашнего разговора. У ме­
ня упала ручка и громко
щёлкнула об пол. Она так
сильно стукнулась, что я
вздрогнул и посмотрел на учи­
тельницу, а она на меня.
— Ты уже решил, Язев? —
спросила учительница.
— Нет.
— Не получается? — Она
подошла ко мне и села рядом
за парту. — Тогда давай вме­
сте разберёмся.
— Чего тут разбираться? —
пробурчал я и посмотрел на
доску.
Я думал минут пять, а мо­
жет, чуть больше и написал
ответ на промокашке.
— Такой? — спросил я.
— Разумеется, — ответила
она и очень внимательно по­
смотрела на меня.
После уроков я пошёл к
Жефарскому. Он сам открыл
дверь,
— Ты что, заболел?
— Нет, — улыбнулся он.—
Но ведь сегодня была кон­
трольная. Правда?
.— Правда! — крикнул я и
стал быстро спускаться по
лестнице.
— Витя, а велосипед?! —
крикнул он, ничего не пони­
мая.
— Не надо мне твоего ве­
лосипеда! Понимаешь, не на­
до! Мне купили! И можешь
завтра пересаживаться! Мне
теперь всё равно! — кричал я
и плакал.
Я долго ходил по улицам и
пришёл домой поздно.
— Виктор, зайди ко мне,—
позвал папа из своей комнаты.
44

Я вошел.
— Была твоя учительница
по математике.
Улавлива­
ешь? Чудесно. И сказала, что
ты решил контрольную на
пять. Но сегодня, — папа вы­
делил это слово, — ты сидел
один. Без Жефарского. Вывод:
ты ему чем-то обязан? — Па­
па смотрел на меня присталь­
но, и от его взгляда у меня,
как от яркого света, зарезало
глаза.
— Обязан, — вырвалось у
меня.
— Чем?
Я крепился. Я и так уже
выдал Оську, Нечаянно, но
выдал.
— Тогда он скверный чело­
век, если так использует вашу
дружбу.
Такой несправедливости я
стерпеть не мог.
— Ты ничего не знаешь,
папа! Ничего! Оська замеча­
тельный человек. И никакой
не скверный. Он специально
не пришёл сегодня в школу.
Нарочно. Чтобы я остался
один. И пересесть он от меня
хочет. Вот. И вообще, ему не
нужны мои решения. Это всё
я. Я виноват во всём...
— Тогда извини, — смутил­
ся папа. — Я думал, что у
вас всё иначе. Извини.
— Если бы не его велоси­
пед, то я никогда бы не принял
участия в гонках. — Я повер­
нулся и ушёл в свою комнату.
Минут через пять я услы­
шал покашливание папы.
— Вот что, Виктор, — не­
громко заговорил он. — Мы с
мамой давно отложили деньги

на велосипед. Завтра мы пой­
дём с тобой и купим, — Он по­
хлопал меня пб плечу и вышел.
А я прислонился лбом к
стеклу. И опять увидел голу­
бые велосипеды. Они катились

длинной-длинной цепочкой под
совсем невесёлую музыку. По­
том улица стала пустой и
только светили белые, круг­
лые фонари. А посередине ули­
цы шёл одинокий Оська.

Семён КОГАН

Песенка о старом профессоре
Жил старый профессор
В квартире своей.
Профессор лечил
От простуды людей.
Он сладкие капли
Ребятам давал.
Давал и при этом
Всегда напевал:
«Учтите, ребята:
Чтоб вам не болеть,
Старайтесь почаще

Смеяться и петь.
Весёлая песня,
Улыбка и смех,
Учтите, ребята,
Полезны для всех».
Однажды профессор
Продрог и охрип.
Диагноз поставлен:
Ангина и грипп.
Наш старый профессор
В кровати лежал.
Лежал, улыбался
И так напевал:
«Учтите, профессор:
Чтоб вам не болеть,
Старайтесь почаще
Смеяться и петь.
Весёлая песня,
Улыбка и смех,
Учтите, профессор,

Полезны для всех».
И снова профессор
Спешит к малышам.
Быть может, он завтра
Заглянет и к вам.
Он в комнату вашу
Тихонъко войдёт,
К больному подсядет
И тихо споёт:
«Учтите, приятель:
Чтоб вам не болеть,
Старайтесь почаще
Смеяться и петь.
Весёлая песня,
Улыбка и смех,
Учтите, приятель,
Полезны для всех».
Рис. А. Курушина

Арк. КЛЕНОВ

Рис. Ю, Бочкарёва

К луб
"М и"

Пятое заседание
Пятое заседание клу­
ба «Ми» состоялось по­
сле очередного концер­
та. Кстати, концерт, —
это не только музы­
кальное представление,
но и название большого
произведения
в
не­
скольких частях. Ис­
полняет его обычно му­
зыкант-солист в сопро­
вождении оркестра. На
этот раз героиней концерта и «Кон­
церта» была Русская Скрипка. Она
родилась в России и была создана
из русского дерева.
И звучало в этот вечер русское
произведение. О, как пела Скрипка!..
Д а что там рассказывать. Музыку
слушать
нужно.
Запишите себе
«Концерт для скрипки с оркестром»
Петра Ильина Чайковского. Как
увидите сообщение об этом концер­
те на афишах, немедленно со всех
ног бегом в Филармонию слушать
эту необыкновенную музыку!..
После концерта инструменты по­
здравляли Русскую Скрипку, а она,
счастливая и утомлённая, благода-

46

весь оркестр за
дружную поддержку во
время концерта (или,
как говорят музыканты,
аккомпанемент).
— Подумать
толь­
ко, — изумлённо сказа­
ла Итальянская Скрип­
ка,—лет сто — сто пять­
десят назад, когда в
Италии и во Франции
блистали
знаменитые
скрипачи и творили замечательные
мастера, в России не было ни одного
знаменитого на всю Европу скрипача
или скрипичного мастера. А сейчас...
— Да, — задумчиво ответила Рус­
ская Скрипка, — в списках мировых
знаменитостей
прошлого немного
русских имён. Но звучали скрипки
в руках русских музыкантов и сто
и двести лет назад. Имена забы­
ваются, но искусство остаётся. А за­
мечательные музыканты и мастера в
России всегда были. Вспомним зна­
менитого скрипача, гитариста, бала­
лаечника, дирижёра и композитора
Ивана Евстафьевича Хандошкина.

Его называют иногда «русским Па­
ганини», а ведь он родился на три­
дцать пять лет раньше великого
итальянца.
— Совершенно согласен с вами,
коллега, — заметил глуховатым го­
лосом Альт. — Я тоже родился в
России сто сорок лет назад в ма­
стерской
замечательного
мастера
Ивана Андреевича Батова. Мне при­
ходилось играть во многих оркест­
рах. Я уж не говорю о музыкантах,
но какие превосходные инструменты
русского происхождения были в ру­
ках у этих талантливых людей.
— Я, конечно, вас уважаю и верю
вам, — заметила Итальянская Скрип­
ка. — Но, согласитесь, довольно
странно, что именно русских инстру­
ментов сейчас сохранилось так мало.
В руках у выдающихся артистов —
«итальянцы», «французы»,
«нем­
цы».
— Вы в этом убеждены?— спро­
сил Альт.

— А разве по этому поводу мо­
гут возникнуть какие-либо сомне­
ния? — удивилась
Итальянская
Скрипка. — Ведь на каждой скрипке
есть этикетка, своеобразный пас­
порт инструмента. А я привыкла
верить документам.
— Придётся мне нарушить вашу
веру в этикетки, — заметил Альт. —
Если уважаемые коллеги мне позво­
лят, я расскажу историю, связан­
ную с именем Ивана Андреевича
Батова. Я сам был. свидетелем про­
исшедшего. Кстати, в мастерской
Батова я находился без дела около
десяти лет. Ни один музыкант не
хотел взять меня из-за русской эти­
кетки... Но всё по порядку... Разре­
шите?
— Конечно... Просим... Вы нас за­
интересовали... — раздались голоса.
И Русский Альт, который и голо­
сом и внешним своим видом похо­
дил на скрипку, спокойно начал свой
рассказ.

Рассказ альта
Этот день мало чем
отличался от предыду­
щих. У Батова даже не
дрогнуло сердце, когда
в его руках оказалась
бумага,
которую
он
ожидал
всю
жизнь.
Вольная за подписью
графа Шереметьева и
красная графская пе­
чать на ней. Лишь ко­
гда граф подавал ему
бумагу и сказал небрежно, любуясь
своим великодушием, что отпускает
Батова без выкупа, Батов едва не
вспылил. Сорок лет усердной рабо­
ты на графа Шереметьева-старшего,
десятки первоклассных инструмен­
тов, за которые отец этого сытого
господина не платил мастеру ни ко­
пейки, а сам, не стыдясь, продавал
за баснословные деньги, заставляя
Батова наклеивать на деку ярлык
«Сделано в Италии»... — сколько
скрипок с такими ярлыками разо-

шлось по России и
уплыло за границу! Это
ли не цена за унизи­
тельную бумагу?! Се­
мейство Шереметьевых
на одних лишь инстру­
ментах Батова нажило
такую сумму, что ма­
стеру на две жизни
хватило бы. А он пор­
тил глаза в полутёмной
каморке и тратил бог
знает сколько сил, чтобы достать
приличный кусок дерева на очеред­
ной инструмент.
Батов вспомнил, как вскоре после
победной войны с французами он
преподнёс Александру I скрипку,
сделав её из отечественного дерева
(как, впрочем, и все другие свои
инструменты).
Говорят, красавец
император был в восторге и передал
через графа Шереметьева крепост­
ному Ивану Батову две тысячи руб­
лей серебром. Оборудовал тогда ма-

47

стер на царские деньги мастерскую
и немного радостнее жить стало,
хоть продолжал ходить в графских
холопьях. И вот наконец — вольная.
Преподнёс Батов графу Шереметье­
ву прекрасную виолончель, и растро­
гался граф: дал «в обмен» на ин­
струмент бумагу с подписью да пе­
чатью. То ли так высоко оценил pa;"
боту Батова, то ли низко стал це­
нить престарелого мастера, но как
бы там ни было, четырёхструнная
певунья — цена свободы Ивана Ба­
това.
Так устал ждать этого дня мастер,
что, получая бумагу, не почувство­
вал не только благодарности, но и
раздражение даже ощутил некото­
рое. Было ему пятьдесят пять лет, и
усталый, постаревший, он, видно, не
нужен был больше графу. Потому и
вышла вольная от Шереметьева...
Молчаливый и задумчивый вер­
нулся Батов к себе в мастерскую.
Свобода... Что она даст престарело­
му мастеру? Ну, скажем, все создан­
ные инструменты он не станет отда­
вать в графский оркестр, а сможет
продавать. Итак, свобода принесёт
ему деньги. Но на что они? Хоро­
шее дерево для работы трудно лишь
отыскать, а стоит оно пустяк. Да и
искать теперь легче — хоть в Сибирь
поезжай. Лаки, смолы?— Этого доб­
ра хватает. Было бы уменье. Значит,

48

не деньги главное. Что же ещё мо­
жет дать свобода? Ага, можно во­
обще бросить скрипичное ремесло и
заняться чем-нибудь другим на ста­
рости лет. Батов усмехнулся: тогда
лучше назад в неволю.
Он сел у верстака, облокотившись
на него всем телом, и стал глядеть
в окно на Сенную площадь. Ходят
по площади люди, друг друга не за­
мечают, у каждого от забот голова
большая... Вот хромой солдат. При
каждом шаге вспрыгивают кресты и
медали на груди — в кампании
1812 года заслужил. Десять лет все­
го прошло, а глядь, — посторонился,
едва отскочить успел, пропуская раз­
украшенную коляску с иностранны­
ми вензелями. А в коляске не то
француз, не то итальянец даже
взглядом не повёл в сторону солда­
та. Опять в России как дома чув­
ствуют себя эти господа с чужой
речью. Однако...
Коляска остановилась прямо под
окнами мастерской, и здоровенный
лакей, спрыгнув с запяток, заботли­
во и привычно помог своему госпо­
дину выйти из коляски. Не нужно
было отличаться особой догадливо­
стью, чтобы понять, куда направ­
ляется господин: под мышкой он
нёс коричневый футляр из тиснёной
кожи. Поблёскивали золотые замки,
а с крышки скрипичного футляра пу-

скал во все стороны солнечные зай­ определить — инструмент
немецкой
чики начищенный графский герб.
работы.
Видно, дорогой был инструмент, ес­
— К сожалению, скрипка нуж­
ли господин нёс его сам, не доверяя дается в ремонте, — продолжал меж­
ду тем гость Батова. — Лишь почи­
слуге.
Батов
быстро оглядел мастер­ нив её, вы убедитесь, что она пре­
скую — как всегда чисто, ни пылин­ восходит вашу скрипку по звучанию.
ки, словно не мастерская, а храм бо­ Если мой заказ будет выполнен хо­
рошо, я принесу вам ещё один ин­
жий. Оно и понятно — в мастерской
принимал Батов своих заказчиков, а струмент работы итальянского ма­
среди аккуратности и люди друг к стера. Когда я могу рассчитывать на
выполнение заказа?
другу аккуратней относятся.
Батов осмотрел инструмент. «Эк
Дверь распахнулась без стука. Ба­
тов поднялся навстречу посетителю. он его разделал! С балкона уронил,
— Передо мной мастер Батов? — что ли. Нижнюю деку по щепочке
спросил тот, довольно сносно выго­ собирать придётся. А попробуй те­
варивая русские слова с акцентом, перь сделать плохо, коли он сказал,
что эта скрипка звучит лучше моей.
который выдавал в нём немца.
Отказаться, что ли?.. Нет, нехоро­
Батов поклонился:
шо. Подумает, что испугался».
— Чем могу служить, сударь?
— Пожалуй, дня через три сде­
Немец не ответил. Он откровенно
лаю, — ответил он...
разглядывал Батова, затем перевёл
взгляд и стал осматривать мастер­
Через три дня точно в то же вре­
скую. Не спросив разрешения, он мя немец пожаловал в мастерскую.
подошёл к скрипке, висевшей в углу, Едва зайдя, он сразу потянулся к
где обычно в русских домах висят скрипке, которая лежала на столе,
иконы, и, не выпуская своего футля­ ожидая хозяина, повернул нижней
ра, свободной рукой повернул скрип­ декой к свету и ахнул.
ку нижней декой к себе.
— Вы гранд мастер! Величайший
— Ваша работа? — спросил он Ба­ мастер!. Я не вижу ни единого шва.
това.
Как вы сумели так аккуратно скле­
— Моя.
ить деку?
— Да я просто новую поста­
— Красивая скрипка. Её звук так
вил, — ничуть не смущаясь ответил
же хорош, как и внешность?
Батов.
Батов снял скрипку, взял смычок
Немец поспешно схватил смычок
и сыграл несколько звучных аккор­
дов. Немец удовлетворённо покачал и настроил скрипку. Взял несколько
головой. Скрипка звучала мягко и аккордов, потом еще. Увлекшись, иг­
рал минут пять.
насыщенно. Звук её несколько на­
поминал звучание кремонских скри­
— Вы шутите! — воскликнул он,
пок, но был теплее и задушевней.
опуская смычок. — Скрипка звучит
Немец положил свой футляр и лучше, чем прежде.
потянулся за скрипкой. Жест был
Он снова вгляделся в деку.
уверенный, спокойный, и Батов от­
— Это дека от моей скрипки.
дал ему инструмент. Немец сунул Я видел её больше раз, чем своё
скрипку под подбородок и заиграл. лицо в зеркале. Невозможно так
Играл он не как любитель, а как на­ точно воспроизвести цвет и рисунок
стоящий артист. Его немолодое лицо
дерева.
сразу преобразилось, утратив высо­
Батов пожал плечами и протянул
комерное выражение...
немцу деку от его скрипки, склеен­
— Хороший инструмент, — похва­ ную во многих местах. Немец схва­
лил он, опустив скрипку. -— Но, ко­ тил ее и стал сравнивать с новой.
нечно, с моим его не сравнишь.
Разумеется, отличия были — ведь
Щёлкнули золотые замки, и не­ двух одинаковых деревьев не бы­
мец раскрыл футляр. Одного взгля­ вает. Но деки были похожи, как
да Батову было достаточно, чтобы родные сёстры. Немец снова взял
4

«Искорка» № 5

49

смычок и стал играть, основательно
проверяя звучание инструмента. Н а­
конец он отложил смычок и лукаво
глянул на Батова.
— Вот теперь моя скрипка звучит
действительно лучше вашей. — И он
кивнул в сторону скрипки, висевшей
в углу. — Впрочем, сейчас, после
столь тонкого и кропотливого труда,
правильней было бы сказать, что
обе скрипки вашей работы. При­
знаюсь, я ввёл вас в заблуждение.
До ремонта мой «немец» звучал
хуже вашего «русского». Что ж, те­
перь я могу спокойно доверить вам
этот инструмент.
Он положил уже знакомый Бато­
ву футляр на стол. Н а этот раз он
не спешил открыть его.
— Ваша слава замечательного ре­
ставратора, — сказал он, — далеко
отстала от действительности. Вы де­
лаете чудеса. Но всё же прошу вас, с
инструментом, который я вам дове­
ряю, будьте очень осторожны. Я слу­
чайно приобрёл его, когда родствен­
ники умершего коллекционера рас­
продавали
коллекцию
скрипок.
Скрипка — итальянского
мастера.
Я специально предпринял путешест­
вие в Италию, чтобы встретиться с
этим мастером и заказать ему ещё
несколько инструментов. Но какаято загадка: никто не знает, где жи­
вёт этот великий мастер. Три меся­
ца я потратил на поиски, но, увы, не
нашёл даже следа. Работы этого
итальянца большая редкость. Не хо­
тел бы вас обижать, но такие скрип­
ки в России и через сто лет не на­
учатся делать.
С этими словами он открыл фут­
ляр. Батов с любопытством глянул
на редкостный инструмент и внезап­
но рассмеялся. Покачав головой, он
заглянул в прорезь эфы, чтобы про­
читать этикетку. «Сделано в Ита­
лии. 1800 год. Джиованно Батини
из Брешии».
— Что вас рассмешило? — удив­
лённо и чуть обиженно спросил не­
мец. — Или вы даже не слушая мо­
жете определить качество инструмен­
та? И что же? Он вам не нравится?
Вы считаете, что в России делают
лучше?.

50

— Сударь, вы утверждаете, что
загадочного Джиованно Батини не
видел ни один из тех, у кого вы
спрашивали?
— Да. Даже владельцы инстру­
ментов его работы ни разу не встре­
чались с мастером.
— А вы ничего не слыхали о
французском
мастере
по имени
Жан Бато?
— Слыхал, конечно. В моей кол­
лекции есть изумительная скрипка
его работы... Гм, странное совпаде­
ние... Этому мастеру я тоже хотел
заказать инструмент, но не мог его
разыскать.
— Ну уж один человек, владею­
щий инструментами этого мастера,
видел его, поручусь.
— Кто же?
— Вы, — смеясь сказал Батов.
Он вынул из ящика пачку этике­
ток и разбросал по столу. Н а эти­
кетках было написано:
«Эту скрипку сделал в... году ма­
стер Жан Бато из Руана».
«Эту скрипку сделал в... году ма­
стер Джиованно Батини из Бре­
шии».
«Эту скрипку сделал в... году ма­
стер Иван Батов в городе С.-Петер­
бурге».
Немец изумлённо поглядывал то
на этикетки, то на самого БатоваБато-Батини.
— Так это!..
— Ваш покорный слуга, — покло­
нился Батов.
— Но что заставляет вас скры­
вать ваше подлинное имя? Такими
инструментами вы могли бы просла­
вить не только себя, но и искусство
России!
— Увы, сударь, часто ярлык це­
нят больше скрипки. З а плохонько­
го «итальянца» платят вдесятеро до­
роже, нежели за первоклассную рус­
скую скрипку. Вот и приходилось
на девять из десяти скрипок чужой
ярлык ставить.
— Но ваша гордость мастера!.,
Неужели вам не обидно?
— Пятьдесят лет у меня не было
ничего своего, — горько сказал Ба­
тов.— Даже имя, как видите, чужое.
Не русское. А ведь все свои ин-

струменты я строил только из рус­
ского дерева. Ничего в них нет ни
французского, ни итальянского.
— Я поражён, — сказал немец. —
Я много езжу и постараюсь, чтобы
о вас узнали все, кому дорого искус­
ство. Вам больше не придётся скры­
вать ваше настоящее имя. И фран­
цузы, и немцы, и итальянцы будут
знать Ивана Батова.
— Ах, сударь, — ответил Батов
вздыхая, — я, грешный, всё жду, по­
ка Ивана Батова русские узнают.
— Что ж, — заметила Итальян­
ская Скрипка, — этот рассказ, ува­
жаемый Альт, многое мне разъяс­
нил. Значит, в России действительно
были великолепные мастера. Ведь и
Иван Андреевич Батов у кого-то
учился. Да и сам, наверное, учил.
— Скрипка вообще была доволь­
но популярна в России, — сказал
Альт. — Уже со времён Петра I к
ней относились вполне серьёзно, и
даже дворянская знать считала, что
этот инструмент достоин развлекать
не только «чернь».
— А кстати, Петр III, — встави­
ла Русская Скрипка, — собирал ста­

4»

ринные скрипки. У него была пре­
восходная коллекция.
— Хорошо, вы меня убедили, —
сказала Итальянская Скрипка. —
Но ведь это был рассказ о масте­
рах. А почему так мало имён рус­
ских исполнителей дошло до нас?
Ведь не скрывались же они под
итальянскими и французскими фа­
милиями.
— Вы хотите знать, почему, —
ответила Русская Скрипка. — Я могу
рассказать вам печальную историю...
— Не надо печальную! — крик­
нула жизнерадостная Труба.
— А я считаю, что надо, — про­
пел задумчивый Гобой.
— Надо!.. Не надо!.. Нет, надо!..
Нет, не надо! — заспорили, закри­
чали инструменты.
— Тише! — прогудел Орган. —
Я нашёл решение. Сегодня — не
надо, потому что уже поздно. А в
следующий раз — пожалуйста. Му­
зыка — это жизнь. А жизнь — это
не только радости и победы.
Инструменты были довольны ре­
шением председателя клуба «Ми», и
заседание на этом было закрыто.

Марки
пионерии
ТЫ — ПИОНЕР. А знаешь ли ты,
когда впервые появился на марке
паренёк с красным галстуком и с
горном в руке?.. Слышал ли ты о
том, что советская почта издавала
не только одиночные миниатюры, а
целые серии, посвящённые пионе­
рам? Сегодня наш рассказ посвя­
щается маркам страны Пионерии.
Впервые пионеров увидели на со­
ветских почтовых миниатюрах сорок
лет назад. В Москве проходил Пер­
вый Всесоюзный пионерский слёт.
Со всех концов страны прибыли в
столицу ребята в красных галсту­
ках. Многие добирались до Москвы
более месяца. Это были посланцы
Чукотки, Колымы, областей Край­
него Севера. Авиация в те годы ещё
была слабо развита. И ребята до­
бирались до железной дороги на
оленях и собачьих упряжках, на
лыжах, на плотах, наконец, на па­
роходах до Владивостока. Отсюда
двенадцать дней они ехали в поезде
через весь Дальний Восток, Сибирь,
Урал...
В честь слёта были изданы две
марки с одинаковыми рисунками:
юный пионер трубит сбор. Впервые
на почтовом знаке народ увидел
красный галстук. Мало кто знал то­
гда волнующую историю этого отли­
чительного символа юных ленинцев.
Надежда Константиновна Круп­
ская предложила как-то комсомоль­
цам придумать отличительный знак
для пионеров. Пока думали, он ро­
дился сам собой. Произошло это на
сборе нового пионерского отряда.
Были здесь не только ребята, но и
их родители. А в то далёкое время
советские работницы носили на го52

ловах кумачовые косынки. И вот
одна из матерей подошла к своему
сыну, сняла с головы косынку и по­
вязала её на шею взволнованному
мальчишке. И сразу же все работ­
ницы, присутствовавшие на сборе,
поступили точно так же. Неожидан­
но весь отряд оказался с красными
галстуками.
На сборе выступила одна из ра­
ботниц. Обращаясь к пионерам, она
сказала:
— Ребята! Носите эти галстуки с
честью, они такого же цвета, как
знамя революции.
А вскоре красный галстук был
утверждён как отличительный знак
для всех пионеров нашей страны.
Позднее стали выходить в свет
миниатюры и с изображением пио­
нерского значка. Первый пионер­
ский значок выглядел так: на алом
полотнище флага выделялась эм­
блема
советского государства —
Серп и Молот. На красном фоне го­
рели два слова пионерского девиза:
«Будь готов!» А в нижней части
значка изображены пять поленьев
и языки полыхающего пламени.
Весной 1936 года в окошках поч­
товых отделений начали продавать
необыкновенно красивую серию ма­
рок, целиком посвящённую юным
пионерам. Миниатюр было шесть,
но рисунков на них только четыре:
две пары марок имели одинаковые
изображения.
Эту серию и называют — «первой
пионерской». История её появления
очень интересна.
15 ноября 1933 года в газете «Ле­
нинские искры» был напечатан при­
зыв:

«Письма и газеты доставлять во­
время!
Пионерская «лёгкая кавалерия»
на помощь почте!»
Дело в том, что в работе нашей
почты было много недостатков. Га­
зета писала о жалобах, поступаю­
щих в редакцию от родителей и ре­
бят: журналы, газеты доставляются
с большим опозданием, а то и про­
сто не поступают. Причина была не
только в плохой работе почты. Как
выяснилось, многие квартиры не
имели номеров, почтовых ящиков,
лестницы не были освещены, на
конвертах адреса писались не по
правилам... Эти и другие причины
затрудняли работу почтальонов.
И «Ленинские искры» организо­
вали пионерский поход помощи на­
шей почте.
Вначале в поход включались пио­
неры одного только 4-го звена 4-го
отряда базы Союзфильм в Петро­
градском районе. Они явились в 3-е
почтовое отделение, узнали, какие
улицы и переулки оно обслуживает,
и приступили к работе.
Ребята разошлись по домам и
дворам Гатчинской и Ораниенбаум­
ской улиц. Выявили, что 35 лестниц
по вечерам не освещаются, что бо­
лее чем двести квартир не имеют
номеров на дверях... Но мало вы­
явить, пионеры пошли в домоуправ­
ления и добились, чтобы эти недо­
статки устранили. Потом разнесли
по квартирам листочки с правильно
написанными адресами, провели бе­
седы, разъяснили, как тормозит ра­
боту почтовиков неверно написан­
ный адрес.

Не прошло и месяца, как вся ле­
нинградская пионерия включилась
в важное и очень нужное дело.
Обо всём этом узнали в народ­
ном комиссариате почт и телегра­
фов. Из Москвы приехали предста­
вители наркомата на слёт ленин­
градских пионеров. Тут они увиде­
ли, какую огромную помощь оказа­
ли ребята почте, услышали, как от
всего сердца благодарили их поч­
тальоны. Наркомат наградил не­
сколько наиболее отличившихся от­
рядов и звеньев ценными премиями.
Вот тут ребята и обратились в
наркомат с просьбой выпустить
специальную марку о походе ленин­
градских пионеров. Наркомат, в
свою очередь, обратился с письмом
ко всем пионерам Советской стра­
ны, в котором рассказал о добрых
делах молодых ленинградцев. Пио­
нерский поход в помощь почте стал
Всесоюзным.
Что касается обещания наркома­
та ленинградским пионерам выпу­
стить марку, то оно было выполне­
но. Решено было издать не одну, а
целую серию из шести миниатюр.
Эскизы поручили подготовить одно­
му из лучших наших художников —
мастеров марки Василию Василье­
вичу Завьялову. В 1936 году эта яр­
ко выполненная серия поступила в
обращение.
На марках были запечатлены
эпизоды, показывающие, как ребята
помогают почте. На первых двух
художник
изобразил
пионеров,
укреплявших почтовый ящик, на
двух последующих показано, как
ребята предупреждают поврежде53

ских партизан и своей храбростью
заслужил любовь всего отряда. Не
раз он спасал товарищей от гибели.
На марке и изображен один из та­
ких боевых эпизодов.
Много раз изумлял своей отвагой
итальянских друзей советский боец.
Но незадолго до конца войны у ме­
стечка
Канталупо, близ Генуи,
2 февраля 1945 года Фёдор Поле­
ния телеграфных изоляторов. Пя­ таев совершил свой последний под­
тый рисунок представляет собой виг. Чтобы обеспечить победу, он
эпизод, как пионеры освобождают поднялся во весь рост и увлёк ос­
телефонные и телеграфные провода тальных партизан в решительную
от запутавшегося в них бумажного атаку. Фашистская пуля оборвала
жизнь Полетаева.
змея.
Почему же эта марка считается
А на заключительной марке мы
видим девочку, отдающую пионер­ пионерской? А вот почему. Одной из
ский салют. Эта марка, пожалуй, дружин ленинградских пионеров
самая лучшая в серии; она как бы было присвоено славное имя Героя
говорит: «Мы, пионеры, всегда гото­ Советского Союза и Национального
вы помогать во всём, что нужно для героя Италии. Пионеры этой дружи­
ны написали письмо министру связи
нашей Родины».
Но не только эта серия появилась СССР Н. Д. Псурцеву с просьбой
по инициативе пионеров города Ле­ выпустить марку, посвящённую Фё­
дору Полетаеву. Министр решил
нина.
Немногим более пяти лет назад удовлетворить просьбу ленинград­
вышла в свет крупноформатная, ских ребят. Эскиз для неё подгото­
продолговатая марка с портретом вил снова художник Завьялов, толь­
советского бойца. Внизу напечатана ко не Василий, а уже его сын Алек­
его фамилия —■русскими и латин­ сандр, также ставший мастером
скими буквами: Ф. А. Полетаев. По­ почтовой марки.
чему же в отличие от других наших
На советских марках увековечены
почтовых знаков эту фамилию вос­ десятки других выдающихся героев
произвели и латинскими буквами? нашей страны. Есть среди них и
Потому, что этот храбрый солдат портреты героев-пионеров. О некото­
одновременно является Героем Со­ рых из них я расскажу.
ветского Союза и Национальным
героем Итальянской республики.
Посмотрите внимательно на мар­
ку: слева вы увидите Золотую звез­
ду Героя Советского Союза и Золо­
тую медаль — высшую награду Ита­
лии. Только один иностранец во
всем мире удостоен этой почётной
награды — Фёдор Андрианович По­
летаев.
Кто же он, этот герой двух наро­
дов? До войны он работал колхоз­
ным кузнецом в селе Катино Рязан­
ской области. А на фронте был ар­
тиллеристом. В беспомощном со­
стоянии он был захвачен в плен.
Попал Фёдор после долгих мы­
тарств в лагерь, находившийся на
территории Италии. Он бежал от­
туда, примкнул к отряду итальян54

В Москве, на Красной Пресне, на
пьедестале стоит с пионерским зна­
менем в руке бронзовый мальчик.
Бронзовый мальчик на Красной
Пресне — юный герой, чьё имя на­
всегда сохранит история советского
государства, — Павлик Морозов. В
1932 году его зверски убили кулаки
за то, что он крепко стоял за Со­
ветскую власть, бесстрашно разоб­
лачал её врагов, не боясь никаких
угроз и запугиваний.
В честь 14-летнего пионера Пав­
лика Морозова сложены песни, на­
писаны книги, сочинены пьесы. Ми­
нистерство связи СССР весной 1950
года выпустило в свет две марки в
память героя-пионера Павлика Мо­
розова. На этих почтовых знаках и
воспроизведен памятник, который
высится на Красной Пресне.
Лет десять назад «Пионерская
правда» и Министерство
связи
СССР объявили Всесоюзный кон­
курс на лучшую марку, нарисован­
ную ребятами. Во всех республиках,
в самых отдалённых уголках ма­
ленькие художники взялись за ка­
рандаши и краски.
Вскоре в Москву, в редакцию
«Пионерской
правды» полетели
письма. И в каждом конверте — ри­
сунок. Жюри, которое состояло глав­
ным образом из художников, а так­
же представителей редакции и поч­
товых работников, должно было
рассмотреть более пяти тысяч ри­
сунков.
Кто же победил? На марке в 10
копеек — рисунок «Дружба детей
разных стран». Автор — школьница
Светлана Козакова. Вторая мар­
ка — картина школьницы Лиды Но­
совой «Пионеры на колхозной фер­
ме». Картина школьницы Нины Со­
коловой «Зимние игры детей» поме­
щена на третьем почтовом знаке.
А что же нарисовал четвёртый побе­
дитель конкурса — Дима Бархин?
Его больше всего привлекло ката­
ние детей в зоопарке, что и воспро­
изведено на последней марке в се­
рии, созданной руками пионеров и
октябрят.
Рассказать о всех марках Пионе­
рии нет возможности. В заключение
расскажу одну историю с марками,

к которой причастны тысячи совет
ских ребят.
История эта давняя. Относится
она к первым годам Советской
власти. Очень тяжёлое это было для
нашей Родины время. К разрухе, к
гражданской войне прибавился ещё
один лютый враг — голод. Особен­
но велик был неурожай в Повол­
жье. Миллионы людей голодали.
Правительство создало специаль­
ную комиссию помощи голодаю­
щим. Возглавил её всесоюзный ста­
роста — Михаил Иванович Калинин.
Вы, вероятно, слышали о знаме­
нитом путешественнике, норвежце
Фритьофе Нансене. Этот человек
большого благородного сердца од­
ним из первых за границей пришёл
на помощь голодающим Поволжья.
Всевозможными способами добывал
он продовольствие и направлял его
в Советскую Россию.
Однажды он обратился к товари­
щу Калинину с предложением: сот­
ни тысяч людей за рубежом очень
интересуются советскими почтовыми
марками. Ведь это марки первой и
единственной в мире страны социа­
лизма. Пусть наши люди соберут
триста тысяч штемпелёванных со­
ветских марок, а в обмен Нансен
обязуется прислать триста тысяч

шоколадных таблеток. За каждую
марку — по шоколадке.
Михаил Иванович обратился к со­
ветским людям, в том числе и
школьникам с просьбой срочно со­
брать марки.
В короткий срок марок было со­
брано больше, чем просил знаме­
нитый норвежец. Он сдержал своё
обещание. Триста тысяч шоколадок
были присланы для детей Повол­
жья. Немного позднее обменяли на
шоколад и марки, собранные сверх
трёхсот тысяч.
С того времени установилась
связь с заграничными филателисти­
ческими организациями, которые по­
купали много советских марок. На
деньги, вырученные от этой прода­
жи, покупали продовольствие. Как
ни занят большими государственны­
ми делами был товарищ Калинин,
всё же он находил время, чтобы сле­
дить и руководить сбором марок
для заграницы, продолжавшимся
несколько лет.
В конце 1925 года Михаилу Ива­
новичу исполнилось пятьдесят лет.

Самсе тяжёлое время было уже по­
зади. В Кремле состоялось чество­
вание всесоюзного старосты. При­
гласили на торжество и филатели­
стов.
Когда наступила их очередь вы­
ступать, представитель советских
филателистов передал товарищу
Калинину очередной взнос — десять
тысяч рублей золотом, вырученных
от продажи марок и старых бумаж­
ных денег за рубежом.
Тут же два филателиста через
весь зал пронесли большую карти­
ну. Все увидели изображение осен­
него леса, падающие жёлтые листья,
позолоченные лучами заходящего
солнца.
«Обычный осенний пейзаж», — го­
ворили сидевшие в зале.
В том-то и дело, что необычный.
Ни один художник не прикоснулся
к этому пейзажу ни кистью, ни
цветными карандашами. Картина
была создана из искусно подобран­
ных в виде мозаики многих тысяч
почтовых марок.
Благодаря тому, что эти малень­
кие почтовые миниатюры были са­
мых разных цветов, удалось сделать
поистине удивительное произведе­
ние искусства.
В сборе марок для подарка Ми­
хаилу Ивановичу Калинину участ­
вовали пионеры Москвы, Ленингра­
да, Харькова и других городов. Ми­
хаил Иванович горячо благодарил
филателистов, пожелал им новых
успехов в их интересной и полезной
работе.
Особо же благодарил он юных фи­
лателистов за участие в сборе ма­
рок для Фритьофа Нансена. Так что
юные коллекционеры, собирающие
марки Пионерии, по праву могут
включить в неё ещё две миниатюры
с портретами Михаила Ивановича
Калинина и Фритьофа Нансена.
Э. МИРОНОВ

Ю. БАРСКИЙ,
заслуженный тренер СССР

Дворцовый переворот
в королевстве шашек
На шашечный трон взошёл новый король! Лавровы^ венком чем­
пиона на этот раз был увенчан не киевлянин Исер Куперман, в коллек­
ции которого уже пять таких венков, и не дважды становившийся чем­
пионом москвич Вячеслав Щёголев, а двадцатипятилетний гроссмей­
стер из Риги Андрис Андрейко. Произошло это в итальянском городке
Больцано, где Андрейко завоевал высший титул в турнире.
— Как? Титул чемпиона мира разыгрывается в турнире? — уди­
вятся ребята, знакомые с шахматными порядками, где встреча на выс­
шем уровне — всегда «дуэль», всегда матч один на один.
Да, у шашистов законы иные и, я бы сказал, более жёсткие.
ЧУТЬ-ЧУТЬ ИСТОРИИ
Двести пятьдесят лет существуют стоклеточные шашки, однако со­
ревнования за высший титул стали проводиться лишь с конца прошло­
го века. С тех пор на шашечном Олимпе побывали двенадцать чемпио­
нов мира. Не каждый из них взбирался на Олимп одинаковым путём.
И вот почему.
Когда в 1894 году было проведено первое соревнование, названное
первенством мира, победу в нём одержал француз Исидор Вейс, кото­
рого впоследствии именовали не иначе, как «Наполеоном шашечной
доски». Этот «маленький Наполеон» получал многочисленные вызовы
на матч за высший титул. Однако он регулярно отклонял их:
— Я завоевал свой титул в турниреи потерять его могу тоже
только в турнире! — заявлял он.
В турнирах же Вейс долго оказывался непобедимым. Только после
шестнадцати лет царствования он всё же был низвергнут. Но и каждый
из шашистов, всходивших на шашечный трон после Вейса, издавал
свой «указ»: одни разрешали оспаривать принадлежавший им титул
только в поединке с глазу на глаз, то есть только в матче, а другие
единственной формой состязания «в верхах» признавали турнир.
И лишь когда была создана Всемирная федерация шашек, она взяла
проведение первенств мира под свой контроль, установив новый строгий
порядок: титул должен разыгрываться и в матчах и в турнирах!
Сразу же—в 1948 году — согласно выработанному Федерацией пла­
ну был проведён такой турнир. Чемпионом мира был в то время фран­
цуз Пьер Тестем.

57

— Как вы считаете, господин Гестем, у кого наибольшие шансы
занять здесь первое место? — спросил перед началом турнира какой-то
корреспондент.
— Конечно, у того, кто будет играть в более лёгких условиях, у
кого противники будут не такие сильные, как у других, — ответил
француз.
— Но разве не у всех одинаковые противники? Ведь в турнире
каждый играет со всеми остальными!
— Вот-вот, — улыбнулся Гестем, — именно «с остальными». А те­
перь смотрите: кому из участников турнира, встречаясь «с остальными»,
не придётся сесть за доску против чемпиона мира? Только мне! Так
у кого же, как не у меня, наилучшие шансы?
— О, в вашей шутке есть доля правды, господин Гестем! — вос­
кликнул корреспондент, довольный тем, что выудил интересное для пе­
чати интервью.
Этой «доли правды» для первого приза оказалось мало: француз
занял третье место. Он ещё пытался «махать кулаками после драки»:
как и прежние чемпионы, заявил, что не признаёт себя низвергнутым
с Олимпа, так как это был турнир. Требовал матча. Но ему пришлось
уже спорить не с одним спортсменом, а со Всемирной федерацией, что,
разумеется, оказалось безнадёжным. И единственное, что смог сделать
Гестем, это хлопнуть напоследок дверью: объявить, что в таком случае
он бросает шашки.
А В ЧЁМ РАЗНИЦА?
Чувствую, многие ребята спросят:
— А не всё ли равно — турнир или матч? Игра ведь та же самая,
и если кто-то показал в турнире, что он — сильнейший, разве в матче
он этого не покажет?
Нет, далеко не всё равно. Достаточно сказать, что из пяти послед­
них чемпионов мира только один шашист успешно выдержал оба ис­
пытания — и «на турнир» и «на матч». Остальные же либо выигрывали
матч, но проигрывали турнир, либо побеждали в турнире, но теряли
титул, как только дело доходило до матча. Стоило изменить форму
состязания и в шашечном королевстве происходил дворцовый пере­
ворот!
Не странно ли? Нисколько! Турнирная борьба сильно отличается
от борьбы в матчах. В то время как в матче вы видите за доской про­
тив себя всякий раз одного и того же противника, в турнире вы все
партии играете с разными партнёрами. И если своего матчевого против­
ника, с которым играете почти целый месяц (20 партий!), вы успеваете
хорошо изучить — выявить его познания, излюбленные им построения
и манеру игры, его темперамент и склонность к риску, то, играя в тур­
нире, вы каждый день сталкиваетесь с новой загадкой, разгадывать
которую приходится за короткий промежуток единственной партии.
И ещё: в матче вы ежедневно встречаетесь с игроком неизменного
класса, в турнире — сегодня против вас садится мастер, завтра—гросс­
мейстер, послезавтра — тот, кто накануне проиграл и жаждет на вас
отыграться, а на следующий день —такой, кто, исходя из своего тур­
нирного положения, во что бы то ни стало стремится лишь к ничьей.
Каждый день нужно приспосабливаться заново!
Когда же проводятся турниры и когда матчи? Турниры назна­
чаются только в високосные годы и называются они поэтому Олимпий­
скими турнирами. В остальное время титул чемпиона разыгрывается
в матчах. Прошедший Олимпийский турнир был по счёту шестым.
В предыдущих дважды побеждал голландец Пит Роозенбург, один раз

увёз шашечную корону за океан канадец Марсель Делорье, а затем
два раза победителем выходил Вячеслав Щёголев.
ДВЕНАДЦАТЫЙ КОРОЛЬ
И вот теперь — в Больцано — под торжественное звучание Совет­
ского Государственного гимна надели лавровый венок Андрису Андрей­
ко. В этом турнире он опередил пятнадцать лучших шашистов нашей
планеты. Он ни в одной партии не сдался, в девяти беспощадно «скаль­
пировал» своих противников и лишь в пяти «раскурил трубку мира».
Такой результат сделал рижанина двенадцатым за всю историю игры
шашечным королём.
...Одиннадцать лет назад в шашечном клубе Риги один четырна­
дцатилетний паренёк поразил меня внешним сходством с Василием Со­
ковым, гениальным ленинградским шашистом, погибшим на фронте
в боях за наш город. У рижского паренька было то же узкое лицо с
высоким лбом и удлинённым носом, та же резко-размашистая походка...
Как убедился я позже, и его «шашечная походка» — спортивные успе­
хи — оказалась сродни соковской.
Помню, Андрис играет в полуфинале первенства страны в Баку.
Ему — шестнадцать, и он всячески старается показать, что в шашечном
мире для него авторитетов уже не существует, а для убедительности
в первом же туре побеждает своего наставника-тренера известного лат­
вийского мастера В. Звирбулиса. Зрители толпятся у столика, где иг­
рает юный рижанин: его партии всегда головоломные и острые. Андрис
же, быстро сделав ход, неизменно встаёт и длинными (для солидно­
сти!) шагами разгуливает по залу, громко стуча каблуками, словно
стремясь обратить внимание на то, что вот, мол, его партнёр трудится,
прикованный к доске, а он, Андрис, играет совсем шутя и делает ходы
куда попало. На этом «совсем шутя» и «куда попало» поскользнулись
тогда многие испытанные мастера... Из Баку Андрис уезжал тоже ма­
стером.
— Везёт вашему мальчику, — заметил я Звирбулису. — Он делает
ходы на авось, не рассчитывая, а всё оборачивается в его пользу.
— Везёт? Нет... Он не играет на авось. Вы знаете — он всё рас­
считывает и видит! Просто удивительно, как много он видит, и мне
даже непонятно, как это возможно. И в считанные секунды...
Я промолчал, но, признаться, подумал, что учитель набивает цену
своему ученику. Скажу сразу: я ошибался. А манеру, в какой прово­
дил тогда свои партии Андрис, он всё больше развивал и так играет
и теперь, с той лишь, может быть, разницей, что каблуками стучит чуть
потише.
Если шашист стал правофланговым в шеренге сильнейших гросс­
мейстеров планеты, это значит, что он привнёс в игру что-то своё. На
шаблоне далеко не уедешь! Что же отличает «шашечный почерк» Анд­
рейко? За счёт чего достиг он колоссальных успехов в турнирах послед­
них лет и триумфальным маршем прошёл соревнование в Больцано?
59

Конечно, он замечательный стратег, и мог бы, как и Куперман,
вести партию «на улучшение» — играть на использование позиционных
промахов противника. Но его к такой игре не тянет.
Безусловно, он изумительный тактик, и мог бы, как и Щёголев,
сделать главным коньком своей игры комбинацию. Но и такая игра
его не прельщает.
Стиль Андрейко очень оригинален. Если обычно шашисты каждый
раз стараются сделать самый лучший ход, то рижанин чаще всего ищет
не лучший ход, но такой, чтобы положение стало как можно запутан­
нее, чтобы борьба происходила как бы в «густом тумане». А так как
он очень глубоко и быстро рассчитывает варианты, то и выходит, слов­
но двое играют в этом тумане в прятки, но один из них гораздо зорче.
Вы, конечно, понимаете, кому тогда легче «найти другого» или же
«спрятаться».
Но быстрота расчёта Андрейко не имеет равных. В первенстве
страны я проделал такой опыт, записывал, а потом суммировал время,
которое тратили участники на обдумывание ходов. И оказалось: боль­
ше всех очков набрал в турнире Андрейко, а меньше всех времени на
свои партии затратил тоже Андрейко! А недавно я наблюдал, как он
играл блицпартии с лучшими мастерами страны. Это удивительное зре­
лище! Противники его получали на раздумья обычные для блица пять
минут, а Андрейко брал себе... одну минуту. Одну минуту на всю пар­
тию!
Андрейко — тонкий психолог, и недаром старается вести борьбу за
доской, дополняя чисто шашечные средства психологическими. Напри­
мер, так. В один из моментов партии, в которой позиция Андриса вы­
глядит неважно, он вдруг, не раздумывая, избирает на первый взгляд
странный ход. Ход такой, после которого противнику кажется, что в
одном варианте ему наверное удастся у Андрейко выиграть. Наверное!
Ибо запутанность позиции не позволяет рассчитать точно до конца.
Противник начинает размышлять — погнаться ли ему за этой жар-пти­
цей выигрыша, и тут слышит:
— Вы на ничью согласны?
О, такое предложение Андрис делает отнюдь не из любви к ничьим!
И не находись сейчас противник в угаре погони за жар-птицей победы,
отчего он забывает или смотрит сквозь пальцы на то, что на подобном
уже много раз «спотыкались» партнёры Андриса, он бы это предложе­
ние принял. Но он в азарте, ему кажется, что он вот-вот поймает эту
жар-птицу: вот она, в конце того варианта!..
«Ага, дружок! Ты заметил, что стоит мне так ответить — и ты по­
гиб! И теперь просишь ничью? Нет уж, подождём!»
Но всякий раз в конце этого злополучного варианта противник
«случайно» сталкивается с какой-то неожиданностью, и всё перевора­
чивается.
— Опять повезло Андрису, — оправдывается, проиграв, смущённый
партнёр. — Наверно, я имел выигрыш. А на ничью —так я мог просто
согласиться. Он же предлагал...
Как же будет теперь продолжаться спор за шашечную корону?
Кто станет ближайшим соперником Андриса? Прежний чемпион Исер
Куперман решил не уходить ^щё окончательно в отставку и, используя
своё право на матч-реванш, сразу же после турнира в Больцано бросил
перчатку Андрису. Этот матч состоится в октябре 1969 года.

Пестрые заметки

СНОВА В ПУТЬ
Норвежец
Тур
Хейердал, органи­
затор знаменитой
экспедиции «КонТики», собирается
в новое и столь же
рискованное путе­
шествие. На этот
раз он планирует
пересечь Атланти­
ку не на плоту, а в
лодке, построенной
по образцу древне­
египетских парус­
ников. Интересно,
что материалом для
лодки послужит ра­
стение, из которого
древние
египтяне
делали
папирус.
Лодка будет иметь
15 метров в длину
и 4—5 метров в ши­
рину. Цель экспеди­
ции — доказать мо­
реходные качества
судов,
которыми
пользовались древ­
неегипетские
мо­
ряки.
Путешественники
отправятся в это,
третье по счёту пла­
вание
в начале
лета.
— — --------- 9

ВОТ ТАК СОМ!
Намереваясь ис­
печь пирог, житель­
ница
Иркутска
Князева купила на
рынке заморожен­
ного сома. Каково
же было удивление
семьи
Князевых,
когда, пролежав не­
которое время в во­
де, сом зашевелил
сначала усами, а
потом жабрами и
хвостом. Сома пу-

ЕСТЬ ЛИ КЛАДБИЩЕ У СЛОНОВ?
Охотники за сло­ гибли в непроходим
нами в Западной мых
джунглях,
Африке заметили тщетно
пытаясь
загадочное
одно интересное яв­ найти
ление: они никогда место.
В заповеднике Ро­
не встречали погиб­
шего слона. Это по­ дезии недавно про­
служило основани­ изошло событие, не­
ем для возникнове­ сколько приоткры­
ния легенды о клад­ вающее завесу над
бище слонов — ме­ этой тайной. Поля,
сте скопления дра­ располож е н н ы е
гоценных слоновых близ заповедника,
стали подвергаться
бивней.
Поиски кладби­ набегам слонов. По
жителей
ща слонов идут дав­ просьбе
но, продолжаются охотники убили во­
и сейчас. Многие по­ жака стада, наде­
ясь, что набеги пре­
кратятся. У убито­
го слона собралось
всё стадо. Живот­
НА ЛЫЖАХ...
К СЕВЕРНОМУ ПОЛЮСУ ные начали ногами
глубокую
Трое англичан — док­ копать
тор Хью Симпсон, его
яму, туда они ста­
жена Миртл и Роджер
щили вожака, за­
Хафт — отправились в сыпа ли яму землей
лыжный поход к Север­
ному полюсу. Им пред­ и сверху прикрыли
стоит пройти по льду её ветками.
Ледовитого океана бо­
Теперь ясно, по­
лее
800 километров.
чему никому из
Лыжники рассчитывают
достигнуть цёли через
охотников не уда­
2—3 месяца,
валось увидеть по­
гибшего слона.
© — г------го - географическо­
го института при
Иркутском универ­
ситете подтвердил
правдоподобно с т ь
этого случая. «Не­
которые
породы
рыб, — сказал он,—
зимуют в северных
реках, вмерзая в
лёд. Однако этот
стили в ванну, где случай редкий да­
он и плавал не­ же для сомов, отли­
сколько дней.
чающихся
своей
Директор Биоло- живучестью».
61

ЗНАЕШЬ ли ты,ЧТО...
...в Казахстане на пло­
щади в двести тысяч ге к­
таров создаётся музей при­
роды? Бесчисленные озёра.
Одни
крохотные, другие
просторные, а самое боль­
шое называется Тенгиз, что
в
переводе
означает —
«море».
Летом на озёрах
разноголосый шум— птичьи
базары. Здесь природой со­
здан ка к бы промежуточ­
ный «порт»
на
древнем
пути перелётных птиц, со­
вершающих свои ежегод­
ные «рейсы»
между Си­
бирью и Африкой. На Тен­
гизе находится
самая се­
верная на земном шаре ко­
лония розовых фламинго.

★
...учёные открыли новые
страницы
жизни
первых
поселенцев
на Енисее? В
четырёх стоянках на реч­
ной трассе его левобережья,
между Абаканом и Красно­
ярском, обнаружены остат­
ки деятельности
палеоли­
тического человека. Архео­
логами
извлечены камен­
ные наконечники
копий,
служивш их
для
охоты,
найдены и орудия,
с по­
мощью которых шили одеж­
ду и обрабатывали
кож у.
Все они изготовлялись из
речной гальки.

★
...сто часов не слезал с
велосипеда «чемпион мира»
по выносливости
индиец
Ньюад? Он ел, умывался,

брился и переодевался, на­
ходясь в седле.

★
...в мире существует до
трех тысяч разновидностей
кактусов? В нашем городе
живёт кактусовод и кол­
лекционер Георгий Воль­
ский. Он собрал более 250
видов кактусов. Среди них
совсем маленькие, размером
с кнопку и очень кр у п ­
ные. Они бывают ветви­
стые, шарообразные, стелящиеся, змеевидные. Рас­
тения с колючками имеют
и практическое примене­
ние: они могут стать сырь­
ем для цуката и варенья,
отличных сортов бумаги,
лекарств, идти на корм ско­
ту, служить живыми изго­
родями, топливом и даже
строительным
материалом.
★
...учёные обнаружили в
отрогах
туркестанского
хребта
близ
Ленинабада
остатки летающих репти­
лий? Этой находке 190
миллионов лет. Интересно,
что на камне сохранился не
только скелет рептилии, но
и отпечаток кожи и лета­
тельных
перепонок.
Се­
вернее Чимкента, в горах
Каратау, найдены окамене­
лые отпечатки птерозавра—
летающего ящера. На них
хорошо видно, что тело и
крылья животного, живше­
го 160 миллионов лет на­
зад, были покрыты мехом.

к
...известный
в Южной
Африке исследователь мор­
ского мира доктор
Артур
Райт поймал в Дурбанском
заливе живого
«волосато­
го» омара? Это первый в
мире случай поимки «воло­
сатого»
омара
живым.
Прежде никому и никогда
не удавалось даже увидеть
его живым, хотя несколько
панцирей этих омаров было
найдено
вблизи
острова
Маврикий и Гавайских ост­

62

ровов. Пойманный
Райтом
омар имеет длину около 15
сантиметров.

★
...в
отделе
рукописей
Публичной библиотеки на­
шего города хранится более
половины всех уцелевших
старинных русских кн и г и
в их числе
самая
древ­
няя — Остромирово еван­
гелие 1057 года? Многие
из них написаны чернила­
ми, сваренными из ольхо­
вой коры в кислых
щах,
приправленных железными
опилками
и заквашенных
пресным мёдом. Интересна
панорама всей протяжённо­
сти Волги,
выполненная
братьями
Чернецовыми в
1838 году. Она состоит из
1982 рисунков, сложенных
в «гармошку» длиной 746
метров.

к
...кинооператоры нашего
города побывали
в гостях
у... спрутов? Свою кино­
ленту они снимали в гл у­
бинах
Тихого
океана, в
районе Курильских остро­
вов. Чтобы показать зрите­
лям
«нравы
и обычаи»
этих океанских хищников,
им пришлось провести в их
компании несколько меся­
цев.
Перед
кинокамерой
осьминоги меняли окраску,
бросали «чернильные бом­
бы», и всё же свои отно­
шения к людям они строи­
ли на принципах дружелю­
бия.

I

ЦИКЛОКРОССВОРД
Составил Андрей КАЛИНИН, 480-я школа

Отдел ведёт Вадим Акентьев

Все слова этого кроссворда — из
трёх букв. Каждое слово читается
по часовой стрелке вокруг соответ­
ствующей цифры, начиная с от­
меченной клетки.

клубсмекалисты
хребят

1. Река в СССР. 2. Столица евро­
пейского государства. 3. Столица
ОАР. 4. Государство в Азии. 5.
Крупнейшее озеро Японии на ост­
рове Хонсю. 6. Приток великой
русской реки. 7. Государство в
Южной Америке. 8. Столица Со­
юзной Республики. 9. Река на
Дальнем Востоке.
ХИТРЫЙ РЕБУС

В этом ребусе зашиф­
рована одна строка из
стихотворения М. Ю. Лер­
монтова.
Как называется это
стихотворение?

РЕБУС-ЗАГАДКА

Разгадав ребус,
прочтите народную
загадку и разгадай­
те её.

63

ПО ДВЕ БУКВЫ
Составила Оля СП АЛЬВИН А

Выбрав из каждого слова по две
смежные буквы, сложите из них
пословицу:
Туча, пень, воскресенье, осво­
бождение, кета, конец, сучок, се­
но, варенье, кровать, хурма.

Содержание
Добрый огонь.

ШУТКА
Прислала Надя КУДРЯВЦЕВА

Сколько дверных ручек в Эрми­
таже?

Стихотворение
Г. Г о п п е ............................................ 1
Чудесный гость. Киноповесть
Л. Р а д и щ е в а ................................. 3
Яакко. Р асск аз А. О стровско­
го
..................................................... 18
Дом. С тихотворение А. Крестинского
.....................................29

Медные

гильзы.

Рассказ

Г. Ч е р к а ш и н а ............................... 30

Проверь себя

Путешествие по стране «Май».
Р ассказы Н. С ладкова . . 34
Р асск аз
В. П е т р о в а .....................................39

Голубые велосипеды.

(Ответы к «Искорке», № 4)

Песенка о старом профессоре.

КРУГЛЫЙ КРОССВОРД

Клуб «МИ». С татья А рк. К лё­

Стихотворение

1. Сом. 2.
Дом. 3. Тир. 4. Пат. 5. Жук. 6. Бор.
7. Куб. 8. Буй. 9. Дар. 10. Мол. 11.
Бот. 12. Век.
Против часобой стрелки. 1. Сет.
2. Док. 3. Том. 4. Пим. 5. Жар. 6.
Бут. 7. Кок. 8. Бур. 9. Дуб. 10. Май.
11. Бор. 12. Вол.
По часовой

стрелке.

ЛЮБОПЫТНО!..
Три (три буквы),
(одиннадцать букв).

одиннадцать

РИСУНОЧНОЕ ПИСЬМО
Перо сильнее меча.
РЕБУС

нова

Марки

С. Когана

.

45

............................................... 46
пионерии.
С татья
-------- . . . 52

_ Э. М иронова

Дворцовый переворот в царстве
шашек. О черк Ю .'Б а р с к о г о 57
Пёстрые заметки . . . . .
61
Клуб смекалистых ребят . . 63
Н а 1-й странице облож ки рисунок
худож ницы F. М оисеевой «Едем
в лето!».
Н а 2-й странице облож ки фото­
этю д Г. С афонова «На пионерском
параде».
На 3-й страницу облож ки ф оторас­
сказ Б. Р езн и кова «Печальная ис­
тория с картошкой, которая хоро­
шо кончилась».
На 4-й странице облож ки рисунок
худож н и ка Л. Каминского «Кого
что ждет...»

Верблюд. В ер блюд(о).
«МАГИЧЕСКИЙ КВАДРАТ»
Лист, изба, сбор, тара.
Редактор В. Л. БИАНКИ

Адрес редакции: Л енинград, Д-23, Фонтанка, 59, коми. 115
Сдано в набор 27/111 1969 г.
Подписано к печати 19yV 1969 г. Объем 4 печ. л.
М-34374. Заказ № 468. Формат бумаги 7 0 x l0 8 1/ie- Цена 10 коп. Т ираж ‘ 76 200 зкз.
Типография им. Володарского Л ениздата, Л енинград. Фонтанка. 57

П
ечальнаяисторияскартош
кой,котораяхорош
окончилась

С поля прибыла в город
картошка.

Простудилась в дороге
немножко

Но лекарства целебного
ложка

Излечила больную
картошку

Чтобы впредь не болеть —
закаляйся!
Под водою холодной
купайся.

ЦЕНА 10 КОП.

К о г о ч т о ж д е т ...

Д авно Олега ж д ет ры балка

Ц веты

А

заж дались : где же

Галка

кто ЛЕНТЯЙНИЧАЛ ВЕСЬ ГОД