А как бы было хорошо! [Елена Иванова] (fb2) читать онлайн

Елена Иванова А как бы было хорошо!

Глава 1

Ой, как бы это было хорошо, если бы он мне хотя бы улыбнулся, беззастенчиво ухмыльнувшись, мечтательно подумала про себя Дарья, нерешительно ступая на скользкий и мокрый порог своего загородного дома.

Да, загородного – это, конечно, громко сказано, поскольку и город теперь нагло придвинулся к их когда-то тихому поселку, и словосочетание «загородный дом» любого сбило бы с толку, скажи ты это с чувством, толком, расстановкой. Типа, такой загородный-загородный.

Но на дворец он явно не тянул.

Нет, дом у Дарьи (а, точнее, ее родителей) был, разумеется, добротный, крепкий, со вкусом замысленный. И жить в нем было хорошо и приятно.

Но все же это был обычный, ничем не примечательный дом, а не роскошный замок, как у некоторых ее коллег. Людей солидных и статусных.

Дарья работала в айти компании простым юристом. И в общем-то звезд с неба не хватала.

Не считала себя лучше других, не претендовала на крутые заказы в обход таких же, как она коллег-юристов, и не заморачивалась по поводу своей внешности. Потому что писаной красавицей себя не считала.

И все бы оно так и было, если бы не одно «но».

Вопреки всякой логике и здравому смыслу Дарья почему-то думала, что знает буквально все.

Ну то есть совсем все. А если чего и не знает, то это хранится у нее где-то в глубинах подсознания и в любой момент (когда надо, просто так-то зачем?) она это достанет и опять же – будет спокойна и уверенна в том, что знает все-все.

Вот эта ее уверенность и играла с ней время от времени злую шутку. Потому что разом перечеркивала все ее разумные представления, и в одночасье она становилась в собственных глазах лучше всех, и претендовала на самые высокооплачиваемые заказы, и выглядела по научению непонятно кем измененного сознания как сногсшибательная супермодель.

И это не все. Удивительно то, что никакого противоречия в этом она не видела.

Вот, взять хотя бы Петра Олеговича, о котором она только что так благосклонно размечталась.

Петр Олегович являлся генеральным директором всей этой немыслимой компьютерной компании-махины, где она так упорно трудилась. И о каких бы то ни было преференциях в плане персональной деятельности или личного общения действительно оставалось только мечтать.

Поскольку по мнению Дарьи это был крайне серьезный мужчина. Да еще какого ранга!

На вид ему было лет эдак тридцать пять (сколько в точности она почему-то никогда не интересовалась), спортивного телосложения, приятной внешности. И с очень серьезным лицом.

Босс как ни как, а как вы хотели?

Дарья даже здороваться с ним боялась. Оторопь брала. Откуда ей было знать, положено ей это по статусу или нет. Может, он еще и рассердится на нее за такие вольности, не ровен час.

Брррр! Только этого не хватало! В такие моменты Даша инстинктивно морщилась и проводила ладошкой по лбу, как бы отгоняя от себя дурные мысли. И иногда оно срабатывало, переключая вред на благо.

А благо заключалось в том, что директорский департамент находился на другом этаже и сталкивались лицом к лицу они крайне редко, хотелось ей этого или нет.

Вот только сблизиться с ним в каком-то непонятном ей смысле ей определенно хотелось.

Может, по работе, чтобы он ее хотя бы за человека стал признавать. Может, как-то еще, она не задумывалась. Только мысль эта возникала в ее голове периодически. Это несмотря на то что по здравом рассуждении, никаких планов на него она не имела.

Поговаривали, что Петр Олегович встречается с Ларисой Аркадьевной, своим замом.

И всякий раз, когда до Даши доносились такие высказывания, она молча отстранялась от заговорщиков, поджимала губы и направлялась на свое рабочее место бездумно перекладывать бумаги с одного места на другое, тем самым явно демонстрируя безупречную деловую активность.

Бездумно блуждали бумаги по столу, но не идеи, коих в Дашиной голове становилось бесчисленное множество.

И главная из них заключалась в том, что ничем она, эта самая Лариса Аркадьевна, не лучше.

И возрастом она не вышла (на целых два года старше ее, Дарьи), и грамотностью не обижена (говорит «с друг с другом», как какая-нибудь тетя Мотя), и ума она никакая не палата (это Даша так интуитивно чувствует, хотя, впрочем, оно и так видно).

Да, живет эта Лариса Аркадьевна не в таком доме, как она, Дарья. Так это и любой дурак может, с отцом-то, миллиардером!

А Даша, между прочим, в родительском доме тоже уже не живет. Так, заходит иногда. В гости.

В свои без малого двадцать девять лет она изловчилась и купила себе квартиру недалеко от работы. Пусть небольшую, зато свою.

Посмотрела бы она как эта Лариса-крыса в выходные дни подрабатывала бы фотографом, чтобы денег на квартиру накопить. А сначала бы фотоаппарат крутой купила. Да клиентов надыбала. И кучу чего еще. Вот тогда бы они посчитались. А так…

В общем, вывод напрашивался сам собой: Лариса Аркадьевна вообще не вариант и не понятно зачем это он, Петр Олегович, вроде бы умный человек, с ней встречается. Она, Дарья не понимает.

– Даша, ты? – раздалось откуда-то из глубины дома, и Даша сначала и не расчухала, что зашла внутрь.

– Конечно я, мама, – рассмеявшись на самое себя, ответила она.

И уже без ухмылки рассудила: «До маразма вроде еще далеко, а он, тем не менее, близко».

Мама вышла ей навстречу с обсыпанными мукой руками и с ходу проговорила:

– Ну вот, твои любимые ватрушки наготове. Ты надолго?

– Да как пойдет, – опять рассмеялась Дарья. – Я с Саньком договорилась встретиться. А ты сама знаешь, какой он пунктуальный.

– Знаю, знаю, – подтвердила мама. – А еще лучше я знаю, что Санек твой ватрушки мои еще больше тебя любит.

Сказала и улыбнулась, как будто предвкушая картину совместного поедания своих кулинарных шедевров.

– Скоро папа придет, я его за хлебом послала, – переключившись на волнующую ее тему, вкрадчиво сказала она. – Так ты уж будь с ним помягче.

– Ну, не выдумывай, мам, – отмахнулась от нее Даша. – Ты же знаешь, мы с папой никогда не ссоримся. Так только, ветры ворошим.

– Ой, не понимаю я твоих оборотов, – суетно сказала мама и подхватилась обратно. – Все, я на кухню. А то, и правда, одна только куча ворохов от моей стряпни и останется.

Даше всегда нравилось, как мама относилась к ее неологизмам. Без издевки и, скорее, с пониманием. Она и в детстве всегда со всей серьезностью воспринимала Дашины выкрутасы. Будто догадывалась, что в конечном итоге это принесет желаемый результат. В виде уважения и взаимопонимания. Так и случилось. Даша очень уважала своих родителей.

Она часто задумывалась, как это так получается, что ее мама, всю жизнь проработавшая врачом в одной и той же больнице, так хорошо разбиралась в далекой от нее психологии. Знала, когда похвалить, когда дать надежду, а когда и поругать.

«Это я, наверное, благодаря маме такая умная», – с подколом подумала Даша. Ей вообще нравилось прикалываться по поводу и без. И над собой, и над окружающими. Весело же! А без чувства юмора ей все казалось пресным.

Не все, правда, этот ее юмор понимали. Но это уже были их проблемы.

Одним из них, как это ни прискорбно, и был ее папа.

Отца Даши звали Валерием Ивановичем. Он также, как и мама, всю жизнь проработал на одном месте. В милиции. Теперь-то она полиция, но он вышел на пенсию еще до переименования. В звании подполковника.

Это из-за него она поступила на юридический и все пять лет учебы старалась его не подвести.

Но вот когда пришло время решать, куда пойти работать, струсила. И в полицию не пошла.

Так она и оказалась, не без протекции все того же папы, в престижной и статусной компьютерной компании.

Там в отделе безопасности работал давний приятель отца (он и сейчас там работает), Суриков Геннадий Петрович. Вот с его помощью Дарью и взяли на работу.

А что касается перепалок, о которых так беспокоится мама, то Даша и правда не считает их за что-то серьезное. Папу она любит и не стремится с ним поссориться. Ну а если иногда и случаются недоразумения, так недоразумения они и есть.

– Дашутка, ты? – вдруг громогласно раздалось где-то у нее за спиной. И можно было не сомневаться, кто это.

Отец имел громкий низкий голос и никогда себя не ограничивал. Так и говорил, как природа одарила. Впрочем, никто никогда этому особо и не возмущался, потому что восклицания его были приятны на слух и где-то даже вызывали ассоциации, что все, мол, спокойно, под защитой и под мощным мужским контролем.

– Я, папочка, – уже без счета в который раз засмеялась Даша. – Вы меня с мамой сегодня никак за свою не признаете.

– Да? И почему это? – отозвался отец.

– А все уточняете: я – не я.

– А-а, – протянул папа. – Там к тебе Санек чешет. Часа через два придет.

– Хм, – пуще того рассмеялась Дарья. – Ну и кто из нас после этого больший приколист?

– Я конечно. А что, кто-то сомневается?

– Точно не я, – ответила Даша и оглянулась на дверь. Там, несмотря на пессимистические прогнозы, возник с характерной для себя физиономией – всегда как бы удивленной и как бы вопросительной – друг ее детства Санек. Который сам себя идентифицировал в данном случае как счастливого созерцателя ее взросления. И этим было все сказано.

Ведь они выросли вместе. Здесь, в этом самом поселке, и все друг про друга знали. Все равно как брат с сестрой, а то и еще круче. Родственники-то они тоже разные бывают.

– Привет, – Санек, как всегда запнувшись, шагнул через порог, и только это и успел сказать.

Потому что из кухни вдруг стремглав прибежала Анна Степановна с таким растерянным от недоумения и страха лицом, что он разом заткнулся и встал столбом недвижимо.

– Там… Там… – сотрясаясь всем телом, испуганно все повторяла и повторяла она. Потом снова потрясывалась и снова повторяла.

– Да что там, мама? – застыв в ожидании и чувствуя, как по спине пробегает холодок, взволновалась Дарья.

Папа с Саньком тоже машинально столпились вокруг Даши и как один уставились на Анну Степановну.

Анна Степановна еще какое-то время помешкала, громко дыша и переступая с ноги на ногу, а потом собралась с духом и наконец сообщила:

– Только что передали по телевизору, что твоего начальника, Даша, – она помолчала и с трудом закончила, – …убили.

Даша сей момент без чувств упала в объятия Санька, папа ошалело выпучил глаза, а Анна Степановна, в конец обессилив от напряжения, неровными шагами дошла до кресла и, опустившись в него, закрыла лицо руками…

Глава 2

– Ну вот. Теперь тебя точно обвинят, – шоркая вазу тряпкой на десятый раз, встревоженно причитала Нонна, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной.

– Нонна, не истери, – с некоторым раздражением ответил ей Павел и уточнил, – ты же знаешь, я ни в чем не виноват и оснований для паники никаких нет.

– Я-то знаю, – говоря с упором на каждое слово, согласилась Нонна. – Но и коллеги наши тоже знают, какой куш сорвал для своей конторы Клеонов, выиграв тендер на госфинансирование.

– Ну и что? Ну и оторвал. Я-то здесь причем?

– А при том, что ты тоже был соискателем. А теперь доказывай, что ты не верблюд.

Павел походил взад-перед, поиграл желваками и, остановившись возле жены, вдруг совершенно бесстрастно произнес:

– Нонна, а ведь Петр наш друг. И сейчас надо думать не о том, кто его заказал, а о том, что это ужасное горе. И чем мы можем быть полезны в данной ситуации.

– Да кому полезны то? – удивилась Нонна. – Он ведь один был как перст. Ни котенка, ни ребенка… Это нам теперь помощь нужна. Договоры с его конторой вдрыск, тендер ты не выиграл, и финансирование взять неоткуда. Вот так. Ирония судьбы.

– Все так, – возразил Павел. – Но тут надо понять, что главное. Я считаю, важно оставаться людьми.

– Да… – затихорившись, сказала Нонна. – Да разве я против? Но и нас кто поймет?

Паша подошел к жене сзади, слегка приобнял ее за плечи, и так они простояли некоторое время, пока в прихожей комнате не раздались гулкие увесистые шаги. Пришел старший сын из гимназии.

Пришел, как всегда разбросал свои ботинки по периметру, покидал одежду. Ну что ты с него возьмешь?

И Нонна, улыбнувшись, нежно отстранила мужа и покорно пошла навстречу отпрыску.

– Ванька, ты? – на ходу поинтересовалась она.

– А кого еще, кроме меня, охрана просто так пропустит? – огрызнулся отпрыск. У него был переходный возраст, и Нонна делала на это скидку, особо его не доставала.

– Ну, не знаю… Может, Илюшу… – как ни в чем не бывало шутливо отозвалась она.

Ванька, тем не менее и несмотря на неудобства с этим самым возрастом, на вредничании никогда особо не настаивал, да и мать он очень любил, поэтому запросто, беззвучно мурча какой-то напевчик, подошел к ней, смачно чмокнул ее в щечку и отправился в свою комнату, на второй этаж.

– Ваня, через пять минут обедать, – крикнула она ему вдогонку и пошла в кухню убедиться, все ли там готово к обеду.

В кухне деловито суетилась домработница Рита, заканчивая последние приготовления и, мельком взглянув на хозяйку через плечо, она объявила:

– Весь город гудит. И что же это теперь будет…

– Будут похороны, Рита, – грустно ответила ей Нонна. – А что же еще?

За столом вся семья (за исключение Илюши, который в это время обычно находился в садике) погрузилась в молчание, как будто наконец осознав всю глубину момента.

И только Иван взял, да и брякнул, не подумав, что у них там в гимназии болтают.

– Говорят, дядю Петю из-за денег убили, – невесело сообщил он.

– Ну, кто так говорит, Ваня, – строго одернул его отец. – Не слушай ты никого. Наше дело сейчас его достойно проводить, а не предположения строить. Полиция разберется…

– Да я что… Я ничего… – осекся Иван. – Вот только жалко его. У меня это никак в голове не укладывается, что моего любимого дяди Пети больше нет.

– Ну все, все, сын, – внимательно посмотрев на Ивана, вдруг всполошился Павел и, притянувшись, тронул его за плечо. – Надо держаться. Тут ничего не поделать, к сожалению…

Нонна сидела напротив Вани и ничего не говорила, только внимательно смотрела на него, будто изучая, что именно он имеет в виду.

В какой-то момент ей даже показалось, что он через чур сильно переживает потерю своего друга (а они, несмотря на большую разницу в возрасте, действительно были друзьями). И сердце ее сжалось.

– Так, все, – командирским тоном сказала она, – каждый идет по своим делам. Ваня, у тебя уроки, потом улица. Мы с папой – обсуждать наши никудышные дела.

Иван послушно выскользнул из-за стола, а Павел обвел глазами огромную комнату, положил руки на стол и подпер ими голову. Все говорило о том, что разговоры его уже достали.

И Нонна решила не обострять. Сказалась занятой и отправилась в кухню. В любом случае, разумно предположила она, передышка – дело хорошее, а поговорить они и так успеют.

Нонна была умной женщиной. Можно сказать, ее усилиями и держалась эта дружная семья.

Ведь в юности, когда они учились в университете (она, Павел и Петр) еще неизвестно, как могло бы все сложиться, выйди она замуж не за Павла, а за Петра.

Теперь уже дело прошлое, но тогда, после свадьбы, должно было пройти немало времени, прежде чем Павел смог вернуться к прежним отношениям с другом. То есть перестал ревновать. Это главное. Остальное – дело техники.

В принципе, ситуация с любовным треугольником банальна и стара как мир, но когда она касается лично тебя, оно так не кажется.

Вот Нонне и пришлось потрудиться над тем, чтобы развеять решительно все сомнения мужа относительно того, женился на ней он правильно или нет.

Где заверениями, где хитростью, а где и уговорами. Главное было убедить Павла, что Клеонов ей абсолютно безразличен. Иногда ей это удавалось, иногда нет. И поначалу было болезненно. Но со временем все как-то так плавно стабилизировалось и пришло в привычное русло.

А уж когда и дети пошли, вопрос отпал сам собой.

С Петей они стали обратно дружить, только теперь на новый манер. И у одного, и у другого друга возник устойчивый крепкий бизнес, и друзья-партнеры успешно пользовались взаимными денежными вливаниями и совместными договорами и соглашениями. Бизнес был почти семейным с одной только разницей – «дружба дружбой, а табачок врозь».

Каждый четко следил за всеми операциями и считал свои деньги. Особенно Петя.

Нонна, конечно, замечала такое Петино свойство характера, но внимания не заостряла. Оно казалось ей забавным, не более того.

И все шло своим чередом. До вчерашнего дня. Который разом разделил все на «до» и «после».

– Нонна Владимировна, – еще из коридора послышался взволнованный голос тихоходной Риты, – там ваша подруга приехала и скандалит с охраной. Я как раз возвращалась с рынка, и вижу…

Нонна не стала дожидаться окончания Ритиного повествования, зная, как много лишнего можно от нее услышать, а сразу помчалась на пост охраны поселка.

Тем более, что свою подругу она тоже знала не понаслышке.

Она шла быстрым шагом и не всерьез вспоминала слова Ивана о том, что просто так к ним в поселок никого не пропустят. А она-то думала, что ее шутка насчет Илюши вышла куда как смешнее. Типа, ребенок пяти лет, и на посте охраны.

Но вот она на месте, и что же она видит?

Ее подруга Таня, обычно сдержанная и спокойная, стоит возле охранника вне себя от возмущения и трясет чемоданом, как если бы это был автомат Калашникова.

Да, смешнее оказалась вот эта ситуация, а не ее шутка, между прочим заметила про себя Нонна и не замедлила встрять в передрягу:

– Так, друзья мои, – на одном дыхании проворчала она. – А что, собственно, здесь происходит?

Охранник, глядя на прибывшую и требующую объяснений Нонну, нисколько не смутился и, лениво шлепнув на щеке комара, доблестно доложил:

– Да вот, Нонна Владимировна, удерживаю от проникновения на вверенный мне объект некую неизвестную мне гражданку.

Татьяна в ответ на это, видимо, иссякнув словестно, яростно погрозила ему пальцем, а Нонна примирительно заявила:

– Ну, никакая она не неизвестная, просто редко встречающаяся. А я вам, Яша, как сотруднику у нас новому, сейчас же пришлю ее данные. Вот и все.

Яша безразлично пожал плечами, открыл заветный шлагбаум, и Таня стремглав бросилась Нонне на шею. Вроде того, что «вот и я!»

Этим, правда, она не ограничилась и как только оказалась на безопасном от поверженного неприятеля расстоянии и вновь обрела способность говорить, тут же отпустила в его адрес непристойную шутку, а, убедившись, что ей за это ничего не будет, радостно обратилась к Нонне:

– Ну и дела! И где вы только таких берете?

– На рынке труда, – с серьезным видом ответила Нонна и показно ее уличила. – Бывать надо чаще! И, кстати, откуда у тебя чемодан, ты уезжаешь или приехала?

– Хотела уехать, ты же знаешь, Канары – моя страсть, но уже в аэропорту увидела новости. Ужас! И вот я здесь.

– Ясно, – перейдя на серьезный манер, сказала Нонна.

Обратная дорога, как известно, всегда кажется быстрей и проще, особенно когда «гора с плеч».

Однако, это, видимо, был не тот случай.

– Я, когда бежала сюда, – задумчиво сказала Нонна, – как-то так забыла, что ли, обо всем, свалившемся на нас. Думала лишь о том, что ты там могла отчебучить…

– Ну, уж ты из меня кощея-то не делай! – возмутилась Татьяна.

– Да подожди! – перебила ее Нонна. – А сейчас понимаю, что никуда от горя не деться.

– Вот поэтому я и здесь, – подхватила Татьяна. – Я же знаю, без меня тебе будет гораздо тяжелей. Тем более, что все время с самой юности мы вместе, и я знаю про тебя буквально все. И не поймет тебя никто лучше меня, – настойчиво, как будто Нонна собиралась с ней спорить, все говорила, и говорила она. В этом месте, впрочем, Татьяна остановилась, а затем добавила. – Тем более Павел.

– Он, кстати, тоже сильно переживает, – заметила Нонна.

– Ну еще бы, – согласилась Таня. – Друзья-то они с незапамятных времен, – она помолчала и добавила. – Были.

Подруги вдруг грустно переглянулись и не нашлись больше что сказать.

Тем временем они подходили к дому, и на пороге их встречал, будто предвидев это победоносное шествие, собственнолично Павел.

– Так-так-так! – попытавшись изобразить на лице гостеприимную улыбку, театрально раскланялся он. – Какие люди! И какие же ветры вас занесли?

– Привет, – как можно сдержаннее ответила Татьяна. – Я как всегда что-то вроде скорой помощи. Буду вас спасать.

– И с чемоданом… – не обращая внимания на Танин серьезный настрой, продолжил Павел. – То есть спасать будете до конца наших дней?

– Ты неисправим, Паша, – не выдержав, рассмеялась Татьяна и кинулась ему навстречу.

Друзья расцеловались и Паша, демонстративно отстраняясь от нее, не переставал шутковать:

– Ну все, все. Ты же знаешь, Нонна этого не любит. Потом поедом меня съест.

– И не подавится, – с горькой улыбкой продолжила Нонна и знаком повела их за собой в дом.

Все успели зайти внутрь, когда в прихожую комнату как безумная ворвалась обычно нерасторопная Рита и сбивчиво, запиная одно слово о другое, завернула:

– Звонили с неизвестного номера. Петр сказал, что он жив…

Глава 3

Хоронили Петра в закрытом гробу. Никто, в общем-то, и не интересовался, почему.

Народа было очень много, так что не каждый даже смог подойти проститься.

После кладбища на нескольких автобусах все поехали в арендованный для поминок ресторан.

Где также все было чинно, богато и статусно.

Люди с высокими должностями говорили благостные речи, простые сотрудники в черных одеяниях и с постными лицами уплетали поминальную еду, а некоторые даже складывали ее себе впрок. Уж больно все было вкусно.

– И как только за все это мы будем теперь рассчитываться, – недоумевала своему заму главбух Галина Михайловна. – Денег-то на счетах нет…

– Ой, не знаю, – вторила ей в такт Ольга Анисимовна. – Учитывая, что кредиты ввиду срочности пришлось брать на очень невыгодных условиях…

– Все это очень странно… Очень… – качала головой Галина Михайловна. – Еще днем ранее все было в полном порядке. И дебет, и кредит – словом, все. А главное – денег было полно, как всегда.

– Ну и куда же оно все подевалось? – с нескрываемым интересом вопрошала Ольга Анисимовна.

– Мне это еще только предстоит узнать, – с горечью в голосе отвечала главная бухгалтерша. – Как ты понимаешь, у меня не было времени на изучение этого вопроса.

Даша сидела рядом с ведущими такую беседу женщинами и, вытянув уши, прислушивалась к их разговору.

Для нее было полным откровением, что у конторы закончились деньги, ведь их компания считалась одной из самых богатых. Даже некоторые короли бензоколонок не всегда могли сравниться с ними, компьютерщиками.

Между тем слово взял начальник технического отдела Перминов Иван Иванович.

– С великой скорбью мы провожаем сегодня нашего глубокоуважаемого руководителя, – издалека начал он. – И мы не знаем пока, что нас ждет в будущем, потому что такого руководителя, как Петр Олегович Клеонов еще надо поискать…

– Золотые слова, – толкнув локтем соседку, подтвердила Галина Михайловна, – что всех нас ждет в будущем, мы – точно – не знаем.

Ольга Анисимовна в знак согласия бегло кивнула начальнице, а та продолжала работать ложкой.

Иван Иванович между тем подбирал правильные слова, развивая скорбную тему, но по большей части его никто не слушал, потому что произносил он заученные фразы, кроме того все знали, что с Клеоновым у Ивана Ивановича были натянутые отношения, а буквально в последний понедельник так он вообще хотел его уволить.

В чем там была собака зарыты никто толком не знал, но этого и не требовалось. Потому что всем и так было прекрасно известно, что Перминов был назначен на должность по просьбе высокого начальства из администрации района, а Петр этого не любил. Не любил, но в данном случае ничего поделать не мог.

И все бы ничего, но вот работал Иван Иванович спустя рукава, как будто был уверен в том, что его то уж точно никто не уволит.

И Клеонова это устроить никак не могло.

Даша сидела с потерянным видом, потому что все эти дни она безуспешно пыталась привести себя в чувства, хотя бы для того, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Мол, что это с ней?

Блуждала как тень смурная, как в воду опущенная, отвечала невпопад, ни на чем подолгу не могла сосредоточиться. И казалось, будто ко всему потеряла интерес.

Даже сейчас, услышав по сути дела сенсационную новость, она сначала адекватно отреагировала, вслушалась, удивилась. Но и все. Дальше опять впала в безразличие.

На Перминова Даша немного злилась, потому что даже через ее отрешенное состояние прорезалась его несусветная чушь, выдаваемая с трибуны, к тому же отдающая бессовестной фальшью.

Поэтому она просто хотела встать и уйти, но не тут то было.

К микрофону вышла Лариса Аркадьевна. Бухгалтерши у Даши за плечом вдруг неожиданно заметно оживились.

– Так вот к кому вопросы будем предъявлять, – на распев протянула Галина Михайловна.

– Да-а, и как же это сразу-то в голову не пришло, – поддакнула ей замша.

Даша искоса глянула на главбухшу и поняла, что та далеко не все сказала, что думала. По ее лицу невооруженным глазом было видно, что думает она о чем-то таком, что не вот просто так расскажешь.

Дарья заинтересовалась и на время даже забыла про свой бойкот. Однако в ту же секунду вынуждена была отвлечься – ну еще бы! – на Ларису Аркадьевну.

– Друзья, – послышалось вдруг со сцены. – Сегодня мы провожаем нашего дорогого и любимого Петра Олеговича.

Даша повернула голову к сцене и увидела там вполне себе довольную собой женщину, хорошо и со вкусом одетую, с роскошными формами и прекрасной прической. В модных дорогущих туфельках и с баснословных денег стоящей оправой на носу. Остального Даше было не разглядеть, но она и так не сомневалась, что и с маникюром, и с макияжем там все было так же замечательно и хорошо.

Бухгалтерши, между тем навалившись на стол руками, прильнули к захватывающему зрелищу и даже перестали есть.

– Он был для нас примером, – продолжала Лариса Аркадьевна. – Примером того, как надо трудиться, относиться к людям и вообще жить. И как печально осознавать, что это слово к нему больше не относится.

– Ну-ну, – иронично заметила Галина Михайловна и, к разочарованию Даши, опять заткнулась.

Слушать Ларису Аркадьевну дальше Дарье было неинтересно, и она стала оглядывать зал без особого удовольствия и надежды увидеть там что-либо впечатляющее. Но она ошиблась.

Во-первых, она заметила, что в нем отсутствуют Нонна и Павел Плетневы. И это было слишком странно, учитывая, что они и друзья, и партнеры. Причем, самые близкие.

Во-вторых, некоторые из присутствующих, то ли забывшись, а то ли и на самом деле так чувствующие, выражали своим видом полное равнодушие, если не сказать больше.

Видеть за поминальным столом смеющиеся физиономии Даше было очень неприятно.

Далее.

Ее собственная начальница – начальник юридического отдела Олеся Георгиевна Соболевская, так вообще вышла из-за стола и очень эмоционально разговаривала у входа в зал с каким-то неизвестным неприятным типом.

Да, – невесело подумала Даша, – для того, чтобы узнать, как к тебе в действительности относятся окружающие, надо, как минимум, умереть.

Она собралась уже было снова заскучать, как вдруг увидела, что начальница ее, которую она только что с таким интересом лицезрела, прямиком направляется к ней. Даша и хотела бы ошибиться и на этот раз, но похоже дело было в шляпе.

– Залесская, – громогласно послышалось за спиной, и Даша невольно обернулась. – Пойдем, надо поговорить! – Олеся Георгиевна сделала Даше знак рукой и безоглядно отправилась на выход.

В фойе ресторана аккуратно располагались разные диванчики, как будто специально предназначенные для экстренных ситуаций, и Олеся Георгиевна, подойдя к крайнему из них, уселась сама и то же самое предложила сделать и Дарье.

Она хотела сначала закурить и вроде уже достала для этого сигарету, но потом, словно передумав, засунула ее обратно. Сигарету в пачку, а пачку в сумочку.

Именно в такой последовательности Дарья, не имея никакого представления, о чем пойдет речь, наблюдала хотя бы за тем, что вокруг нее происходит.

Тем временем Олеся Георгиевна зачем-то достала свой сотовый телефон, покрутила его в руке и опять, также как сигареты, отправила обратно в сумку.

Все говорило о том, что разговор предстоял непростой, и Даша это почувствовала кожей.

– Даша, – вдруг неофициально обратилась к ней Олеся Георгиевна, и тут Даша окончательно поняла, что это не сулит ей ничего хорошего.

Олеся Георгиевна была женщиной средних лет, с большим практическим опытом работы по специальности и, соответственно, огромным уважением в коллективе.

Помимо всего прочего, была она строгих правил, и коллеги ее откровенно побаивались.

Обычно Олеся Георгиевна обращалась к ней, Даше, по фамилии, реже – по имени-отчеству и совсем никогда – по имени. Сейчас это, пожалуй, произошло впервые.

– Скажи, – беспристрастно продолжала она, – ты оформляла договор от лица нашей компании с «РегионФинансом»?

– Да, – без запинки ответила Даша. – А что, смахивает на «Рога и копыта», да?

– Не торопись, – отмахнулась Олеся Георгиевна. – Сейчас мы не будем это анализировать. Ты мне вот что скажи… К тебе директор их подходил? Ну, может быть, обсудить какие-то пункты?

– Да, подходил, – с готовностью ответила Даша. – Я как раз замечания по условиям договора написала, так он и приходил…

Олеся Георгиевна заметно встревожилась и это передалось и Даше.

– А что, что такое? – в свою очередь спросила она.

Начальница немного помедлила, а потом, словно нехотя, пояснила:

– Даша, я боюсь, что ты в опасности. Получается, что кроме тебя его больше никто не видел.

– Как так? – не поняла Даша. – А другие сотрудники, а камеры у нас в конторе, да охранники, в конце-то концов? И вообще, в чем, собственно, дело?

– Все не так просто, – опять помрачнела Олеся Георгиевна. – Записи стерты, сотрудников в кабинете, похоже, не было, ну а охранникам, им, как ты понимаешь, все на одно лицо.

– Жесть! – простонала Даша. – И что теперь будет?

– Комитет будет решать. Сотрудник оттуда, – начальница показала пальцем вверх, – только что здесь был. Тебя, кстати, вызовут, я думаю.

Даша на миг затормозила, но тут же опомнилась:

– Так все-таки, я не поняла, а что, что с этим договором?

– По нему сняли все деньги с нашей компании.

– ?!

Хорошо, что Дарья сидела, а то могла бы и упасть, но снова всколыхнулась.

«Ну уж нет, – сердито подумала она про себя, – который раз кряду, это уже через чур». А вслух процедила:

– Значит все-таки «Рога и копыта» …

– Похоже на то, – смягчилась Олеся Георгиевна, – но я бы не стала торопиться с выводами…

На горизонте замаячил ужасный Иван Иванович и Даша вмиг досадливо прикусила губу. Приспичило вам всем покурить, раздраженно подумала она. Но начальница, к удивлению своей подчиненной, наоборот заговорила с ним таким ласковым и приятным тоном, что Дарья натурально обалдела.

А все почему? А потому что ее, Дарью Валерьевну Залесскую, надо было срочно доставить домой в целости и сохранности.

Глава 4

Был у Петра и еще один друг. Майор полиции Женька Агалаков.

Выросли они в одном дворе, потом вместе уехали поступать учиться, потом все время держали себя в поле зрения друг друга.

Женька всегда мечтал поступить на юридический, а Петр, хоть и не был ботаником, грезил программированием.

В итоге они поступили в один университет, только на разные факультеты: Евгений на юридический, как и хотел, а Петр на компьютерные технологии.

Студенческая жизнь двух земляков в те времена била ключом: оба они жили в одной общаге и зачастую вместе проводили залихватское время по вечерам, при том, что учились они несмотря ни на что на отлично. Оба играли в футбол за университет, а, как известно, спорт сближает людей, и, следовательно, и по этой линии они тоже тесно общались. Ну и конечно, личная жизнь не была у них друг от друга секретом.

Женька почти сразу женился на сокурснице Лоле, в девичестве Аристаевой, а Петр время от времени погуливал с Нонной Петровой, тоже сокурсницей.

Время от времени, потому что Нонна студенческой поры была совсем не та, что теперь.

Теперь это замужняя женщина, мать, хозяйка, партнер и т. д. и т. п.

А тогда, по мнению Петра, она была слишком высокого мнения о себе, и это ему не нравилось.

Когда им случалось рассориться, она в пику ему уходила к Павлу, который был от нее без ума и, казалось, ради нее готов был на все. И она этим и пользовалась. Без зазрения совести и чтения нотаций. И не заморачивалась на этот счет.

А Петр в очередной час икс, когда подходило время для примирения, нисколько не сомневался, что она та еще стерва. И был прав. Но молодая кровь также каждый раз исправно делала свое дело, и он, в общем-то, не был особенно против.

Такое положение дел длилось до тех пор, пока Плетневы не решили пожениться. И Петр опять не сопротивлялся. Пожелал им счастья в личной жизни и был таков. Благо, учеба уже подходила к концу и надо было определяться с работой.

Это были нулевые годы, и тогда еще можно было заработать на чем угодно. Петр заработал на том, что таскал компьютеры из-за границы частным порядком. Эта лавочка, правда, скоро прикрылась, но он в тот момент уже был готов к тому, чтобы открыть свой хоть маленький, но все же бизнес.

Женька прикрывал его от бритоголовой братии, а он, в свою очередь, снабжал его оргтехникой.

Такое вот взаимовыгодное партнерство. Но нет, конечно же это была дружба, причем настоящая.

Просто Женька и Петр любили пошутить, а над собой так в первую очередь.

Шутили они и над тем, что ходили бобылями: Лола, не выдержав тяжелых и опасных будней оперативника, с ним развелась, ну а Петр так и не женился.

По мере того, как время шло и бизнес Петра становился все круче и круче, Женькина помощь тоже становилась все более и более ощутимой и из банальных стрелочных разборок переросла уже в солидное патронажное сопровождение. Разумеется, все на той же неофициальной основе.

Практически глава крупной компьютерной компании не решал без своего друга-полицейского ни одного серьезного вопроса.

Петр даже хотел ввести его в состав учредителей, но тот на это все время обижался. Друг как-никак. Да и не имел он права по должности быть участником коммерческой организации.

Он-то не имел, но вот сын его, Егор Евгеньевич, не имел к этому никаких препятствий.

Петр долго ждал, когда Егорке исполнится восемнадцать лет, и вот этот день настал.

Он как сейчас помнит, пришел это он на день рождения Егора, отвел папашу в сторону и весело так сказал:

– Ну что, друг мой Евгений! Больше ты не будешь меня за нос водить, – Женька недоуменно выпучил глаза, и, не слова не говоря, слушал дальше. – Сам не захотел быть моим совладельцем, зато теперь смена подросла. Все – восемнадцать лет, делай, что хочешь!

Женька за то время, пока Петр говорил, покрутил головой в разные стороны, собрался с мыслями, а тогда невозмутимо ответствовал:

– Ну ты меня достал! – и, шмыгнув носом, тем самым показав, как именно он его достал, буквально повторил Петины слова. – Ладно, делай, что хочешь!

Довольный Петр подозвал к себе Егора, объяснил, чего он от него хочет, и назавтра они уже подавали документы на регистрацию.

Сейчас Евгений был на сверхсекретном задании и даже не догадывался, что стряслось с его старым другом.

Зато не просто догадывался, а точно знал другой их знакомый, которого другом было трудно назвать.

Вениамин Сергеевич Золотов тоже учился в университете и тоже на юридическом, на одном с Женькой курсе. И уже тогда стали видны их непримиримые разногласия.

Золотов откровенно оправдывал свою фамилию, будучи обуреваем непреодолимым стремлением к стяжательству.

Наверное, ни одного рубля не заплатил он в студенческой кафешке хотя бы за какого-нибудь своего захудалого сокурсника. Бывает же, когда вот этого одного рубля и не хватает.

Ну ладно бы на простого сокурсника – может быть такое – ему не хотелось потратиться, но можно же было бы за какого-нибудь друга, например, заплатить. Разве не так?

А вот друзей-то у него и не было.

Был наш Венька еще и карьерист до мозга костей. И это тоже проявлялось уже на студенческой скамье. Неизменный староста курса, участник всех мероприятий, где только можно было засветиться лицом, запомниться нужным людям, а того паче, закрепить это дело энергичным рукопожатием. И в общем, все это получалось у него исключительно хорошо. За исключением одной простой тривиальной вещи.

Никто то нашего Веню не уважал. Ни в деканате, где он, вроде бы, должен был считаться своим, ни на всевозможных конференциях, куда он шастал как на работу, ни среди жмущих руки важных персон.

Казалось бы, с такими морально-нравственными качествами ему трудно было рассчитывать на достойную карьеру. Но вот парадокс. Именно карьеризм позволил ему добиться в будущем сногсшибательного продвижения по службе.

Была на курсе еще одна особа, явно недолюбливавшая зазнайку Золотова.

Это была его полная противоположность – Катерина Евграфова. Причем, во всех смыслах.

В прямом – Катя была несколько полновата. И очень этого стеснялась.

В сравнении с ней Золотов был так прям красавчик. Высокий рост, поджарая фигура, приятную внешность ему было трудно приписать, поскольку несмотря ни на какие свои внешние данные он все же производил отталкивающее впечатление, но, скажем так, внешности он был не неприятной.

И очень этим гордился.

Полная в смысле настоящая противоположность – значило то, что Катя категорически не принимала ни одного его воззрения на существующий миропорядок.

Была такая история, когда Катя опаздывала на занятия и по дороге в университет сломала каблук. Идти дальше в таком бедственном положении было никак невозможно и она, пригорюнившись, присела на скамейку аккурат возле входа в здание. Обидно было то, что она почти достигла цели и до звонка даже оставалось еще несколько минут. Но кому это было интересно?

И тут она видит, как мимо нее пробегает тоже несколько припозднившийся Золотов.

– Золотов, – не задумываясь кричит она ему. Тот делает вид, что не слышит. – Золотов, зараза, помоги! – вторит она ему уже что есть мочи.

Веня удивленно повернул было голову в сторону Кати и на миг задумался.

А ведь было чему.

В обычной жизни они даже не здоровались: Катя из-за принципиальных соображений, Золотов – просто так, из презрения. Ну еще бы! От нее ему не было никакого толку. Ни общественной жизнью, ни карьерным ростом она не интересовалась. В плане материальной выгоды тоже была полный ноль. Ну что еще? Сексуальный интерес? Нет, на таких как Катя, он вообще не реагировал.

Оставалась только товарищеская взаимопомощь, но таких слов он не знал. От слова совсем.

Понятное дело, что в следующий момент он равнодушно развернулся обратно и как ни в чем не бывало прошагал мимо.

С Катей случилась истерика. С одной стороны, она зачем-то обратилась к этому противному Золотову, и как так случилось, она и сама не поняла. Подумай она своей головой еще хоть секунду, ни за что бы такого не допустила. Ни за что. Пожалуй, это было самое неприятное.

А с другой стороны, она еще и получила от него отказ, причем в самой унизительной форме.

И спрашивается: от кого? От какого-то ничтожества.

Одним словом, Катю переклинило, и она запустила ему вдогонку этот самый каблук.

Каблук угодил ему прямо в затылок. А, учитывая, какой силы была та мыслеформа, с которой она его запускала, вышло довольно больно.

Золотов обернулся, проверил, цела ли его тыльная голова и, нашарив рукой царапину, стал с ужасом рассматривать измазанные кровью пальцы.

– Евграфова, ты дура?! – на этот раз не раздумывая над «за» и «против» молниеносно отреагировал он и начал разъяренно крутить пальцем у виска.

Конечно, он пустил в ход и другие смачные определения, но поскольку они оказались бедны информативно, цитировать их в данном случае нет никакой необходимости.

Катя даже ухом не повела. Она не сожалела о том, что попала в него как настоящий снайпер, она досадовала, что это был всего лишь миниатюрный женский каблук, а не какой-нибудь огромный булыжник.

В общем, на эти занятия не попала ни Катя, ни Золотов. Катя потому что с горем пополам поплелась решать свою проблему, а Золотов поплелся в медпункт обрабатывать рану.

Так они стали настоящими кровными врагами.

Только разглашать эту информацию, а тем паче подавать на Катю куда бы то ни было Золотов не рискнул. Решил, что его репутации это нанесет непоправимый вред.

Однако это совсем не значило, что он Катю вот так запросто взял, и простил. Вовсе нет.

Спускать обиду он даже и не думал. Просто месть – это такое блюдо, которое подается холодным.

Глава 5

Даша не любила хандрить. Все ее неприятности в прошлом ограничивались тем, что она, ну, скажем, разбила любимую мамину чашку. Или, например, экзамен не сдала. Не более того.

И сейчас, столкнувшись с неподъемной для нее непоправимой проблемой, она в итоге очень на нее разозлилась.

Сначала, когда только стало известно о гибели Клеонова, она впала, пожалуй, в самую настоящую депрессию, и самостоятельно из нее выбраться категорически не могла.

Однако потом, когда она узнала про вероломство негодяев, разоривших ее компанию, убивших ее любимого начальника и, как выяснилось, угрожавших непосредственно ей самой, все коренным образом переменилось.

Даша, как всегда, неожиданно для самой себя включила так называемую всезнайку.

Раз уж я юрист, а это почти то же, что и следователь, как ей казалось, логично рассуждала она, и раз я оказалась втянутой в хитросплетения этой жуткой истории, значит, моя задача – ее распутать.

Вот так, ни больше ни меньше.

И еще, на полном серьезе полагала она, надо учитывать то, что некоторые данные, хочет того, кто-то или нет (подумала она как бы в ответ на возражения невидимого оппонента), попали ей прямо в руки!

Во-первых, это договор, по которому сняли деньги со счетов компании.

Во-вторых, директор негодяев, которого – не надо забывать! – она видела вот этими самыми глазами.

В-третьих, подслушанный ею разговор между главным бухгалтером и ее заместителем, из которого следовало, что бухгалтерша знает намного больше, чем говорит.

И, в-четвертых, она заподозрила еще и Ивана Ивановича, подвозившего ее домой.

Когда ее начальница Олеся Георгиевнапопросила Перминова подвезти ее, Дашу, до дома, она сначала сильно удивилась и хотела было отказаться от такого сомнительного удовольствия – трястись в одном автомобиле на пару с начальником техотдела Перминовым.

Однако, Олеся Георгиевна была абсолютно непреклонна, и Даше ничего не оставалось, как только подчиниться ее решению. Что поделать, такова была полная решимости воля начальницы доставить ее, Дашу, домой в целости и сохранности.

Но уже в ходе самой поездки Дарья насторожилась совсем по другому поводу.

Перминов все время подозрительно оглядывался по сторонам и в особенности поглядывал на нее, сидящую на заднем сидении.

Несколько раз ему звонили, и он не брал трубку. А когда один раз все-таки взял, то говорил почти шепотом, как заговорщик.

Еще Дарья вспомнила, что он тоже не хотел ее подвозить. Тогда, в здании ресторана, она не обратила на это внимания, но теперь, после поездки с ним, она была просто уверена – он не хотел ее везти именно потому, что ему есть что скрывать.

Сегодня был первый рабочий день после похорон, и Даша первым делом решила проштудировать злосчастный договор, вдруг что-нибудь накопает.

Но когда она уселась на свое рабочее место и перерыла все бумаги, находящиеся в ее ведении, то никакого договора там не обнаружила.

– Олеся Георгиевна, – постучавшись в ее кабинет, и проникнув, не дожидаясь ответа, обратилась она к начальнице. Олеся Георгиевна мельком глянула в ее сторону, медленно оторвалась от бумаг и быстро ответила:

– А, Даша! Ну как ты? Все хорошо?

Даша, поняв, что называть ее по имени становится доброй традицией, чуть было не забыла, зачем пришла, но быстро опомнилась.

– Да, все хорошо, Олеся Георгиевна, – скороговоркой сказала она и продолжила. – Вот только договора с «РегионФинансом» я у себя не нашла. Что бы это значило…

Но Олеся Георгиевна не дала Даше договорить и, чтобы побыстрее выпроводить ее из своего кабинета, сказала:

– Все в порядке. Договор у кого надо, с ним работают – и замахала на нее рукой, типа «все, уходи».

И Даша вышла. Но вышла в полном недоумении, отчего сотрудники отдела, синхронно повернувшись в ее сторону, продемонстрировали свой живой нескрываемый интерес.

Марина Зыкина, которой всегда до всего было дело, тут же подскочила к ней с расспросами и, блестя глазами, бесцеремонно спросила:

– Что, вызывала?

– Да, да, – маловразумительно ответила ей Даша и безо всяких дальнейших объяснений помчалась на третий этаж.

Там находился кабинет ее любимого дяди Гены, по протекции которого она сюда и попала.

– Дядя Ген, – с порога жалобно завопила она. – Что такое происходит, ты можешь мне объяснить?

– А что происходит? – широко улыбнувшись, завидев Дашу, переспросил тот.

– Вот, записи с камер видеонаблюдения пропали, как такое могло произойти?

– За какое число? – прикинувшись валенком, снова спросил он.

– Ну, я не помню… Ко мне тогда директор «РегионФинанаса» приходил.

– А-а, – протянул дядя Гена. – Вот что я тебе скажу, деточка, – он положил руки на стол, зачем-то взял валяющуюся там ручку и тихо обронил. – Ты знаешь, врать я не люблю. Но и правду в данном случае я тебе говорить не стану.

– Это почему? – обалдела Дарья.

– Потому что так будет для тебя же лучше.

– А-а, – повторила она за ним. – А как же насчет чести мундира? – чтобы не сдаваться, произнесла она первое, что пришло ей на ум.

– А моя честь мундира и будет заключаться в том, что больше ты от меня ничего не услышишь.

Дарья насупилась, потом тихо встала из-за стола и, понимая, что здесь ей больше ничего не светит, молча вышла в коридор. Дядя Гена был такой же кремень, как и ее отец. И кому это было лучше не знать, как не ей. Она глубоко вздохнула и медленно потащилась обратно.

В отделе про нее уже благополучно забыли и вели ожесточенную беседу о чем-то своем.

Даша незаметно пробралась к рабочему столу и уселась, будто не выходила. Она скучно обозрела текущие дела, но краем уха вдруг услышала, что разговор между коллегами идет не о таком то уж и постороннем. Ну-ка, ну-ка, прислушалась она, о чем это у вас там речь?

– Деньги ушли к Збруеву, к бабке не ходи, – горячо напирала Зыкина Марина. – А иначе откуда бы у него появился очередной Порше, а?

– А я тебе говорю – к Сизову, – не менее энергично отвечал Долмат. – Он хвастался намедни, что яхту купил.

– Тоже мне имущество! – возразил Антон Пятин. – Серьезные предприниматели барахлом не трясут. Тут что-то посерьезнее искать надо, а не то, что на поверхности.

С этим аргументом почему-то все вдруг неожиданно согласились и в кабинете воцарилась почти оглушительная тишина.

Ее, правда, тут же нарушила Зыкина, не долго искавшая повод для продолжения разговора.

– Если хотите знать, – амбициозно провозгласила она, – то Клеонова убил вообще кто-то не из нашего окружения.

– Ну уж не из нашего, это точно! – скривился в улыбке Долмат.

– Фу, да я же не нас с тобой имела в виду, дурень! – рассмеялась Марина. – Я хотела сказать, не из нашей профессиональной тусовки.

– Да? И кто же это тогда? – заинтересовался Антон.

– Я думаю, это кто-то из близких.

– А ты вообще в курсе, что у Клеонова не было родственников? – возразил Долмат.

– Знаешь, что, Сергей Донатович! – вскипела Марина. – Не надо делать из меня дуру!

Долмат хотел было съязвить, но сразу передумал. Пошлости он не любил. А Марина, между тем, продолжала:

– Мне прекрасно известно, что у Клеонова не было родственников. Но одними только родственниками ближний круг не ограничивается. Ясно?

– Хорошо, хорошо, – примирительно сказал Долмат. – Так кого же ты все-таки имела в виду?

– Я почему-то думаю, – закатив глаза в потолок, сказала Марина, – что это Плетнев. А иначе, по какой такой причине, как вы думаете, их не было на похоронах?

– Да ну! – разочарованно протянул Антон Пятин. – Это не серьезно. Зачем ему это? Они же завязаны друг на друге.

– Ну и что? А тендер? – не сдавалась Марина.

– А что тендер? – возразил Антон. – Так бы каждого соискателя и убивали. Кто бы тогда наше прекрасное будущее стал возводить?

– И вообще, – подытожил Долмат, – мы с вами, конечно, юристы. Но разбираться в этом деле будут следователи. Давайте предоставим профессионалам возможность поработать.

Это соображение опять привело всех к общему знаменателю, но теперь появился повод поразмыслить еще вот над чем.

– Залесская, зайдите ко мне! – властно раздалось из селектора и все снова дружно повернулись в ее сторону.

Дарья же, ни на кого не обращая внимания, поправила прическу, торжественно встала из-за стола и не спеша отправилась к начальнице.

– Вызывали? – нерешительно спросила она, переминаясь у порога. Памятуя свой последний визит, она силилась и не могла понять, стоит ли ей продвигаться дальше.

– Даша, проходи, садись, – с серьезным видом сказала Олеся Георгиевна и подала ей знак рукой.

В этот момент зазвонил телефон, а, между тем, за секунду до этого рука начальницы потянулась к селектору. Машинально ответив на звонок, она тем самым ко всеобщему корпоративному удовольствию селектор так и не отключила. Так что весь последующий разговор стал общим достоянием юридического отдела.

– Даша, – обратилась к ней начальница, когда та расположилась в кресле. – Вот ты спрашивала о договоре…

– Да, Олеся Георгиевна, я хотела его досконально изучить…

– Подожди, подожди, – перебила ее Олеся Георгиевна. – Скажи, а как к тебе попал этот договор?

– Ну, как обычно, – замялась Даша.

Тут она вспомнила, что документ начальницей как раз-таки расписан-то и не был.

– Нет, не как обычно, – немного смущаясь, сказала она. – Его принесли из приемной. А поскольку он был в единственном числе, и я также была одна в кабинете, то я его и взяла.

– Угу, – буркнула Олеся Георгиевна, чтобы дать себе время подумать. – Значит, ты взяла его самовольно…

– Получается так, – ответила совершенно сбитая с толку Даша.

– А с директором «РегионФинанса» ты ранее была знакома?

– Нет, конечно! – почти вскричала Дарья. Она поняла, наконец, к чему клонила начальница и от этого предположения все потемнело у нее внутри.

Олеся Георгиевна тем временем изучающе посмотрела на Дарью в упор, после чего спросила:

– И не видела его никогда? Ни при каких обстоятельствах?

Дарья вне себя от возмущения хотела было промолчать, но все же недовольно ответила:

– Нет, ни при каких…

– Ну хорошо, – задумчиво сказала Олеся Георгиевна и отпустила Дарью.

Даша вышла в отдел. Ей показалось, что начальница так или иначе убедилась в ее непричастности к делу, чего однозначно нельзя было сказать о ее коллегах…

Глава 6

Хотя у Петра действительно не осталось никого из родственников, однако это было не совсем так.

Отец его, Олег Петрович Клеонов женат был на его матери во второй раз. А от первого брака у него был сын – Алешенька, как его всегда называл Олег Петрович.

Общались они не очень часто, но все же виделись, особенно по выходным, когда отец привозил Алешеньку к ним домой. И в эти короткие часы, что от гостил у них, неизменно происходило одно и то же.

Алешенька никого не признавал, разве, может, отца. Да и то отчасти. А вот с остальными домочадцами лишний раз не заговаривал: держал фасон. Мол, я у отца первенец, то бишь настоящий сын, а вы все неизвестно кто. Хотя почему неизвестно? Известно – разлучники, этого отца его и лишившие.

Особенно это касалось матери, которую он откровенно игнорировал.

Ольга Львовна обычно расстраивалась, уходила к себе, чтобы лишний раз не показываться.

Но обиду держала в себе, не подавала виду. Видимо считала, что так оно и есть. Типа, он прав и может себе позволить.

Да и отец также думал. Поэтому всячески Алешеньку баловал, выказывал ему знаки внимания и многое позволял. Чего и не надо бы было делать.

А Алешенька, не будь дураком, вовсю этим пользовался. Даже когда вымахал в здоровенного детину, но все равно оставался Алешенькой.

Отца рано не стало, за ним ушла и мать. И с Алешенькой Петр много лет не встречался.

А тут вдруг перед входом в здание своей компании, буквально накануне происшествия, он видит некоего мужчину, чем-то до боли ему кого-то напоминающего. Только вот чем и кого неясно.

Таких огромных бугаев в его окружении не было.

На вид мужчине было лет эдак сорок, одет неброско, можно даже сказать бедненько. Какая-то непонятная кепка на голове, пыльные ботинки, мятый свитерок. И, что характерно – бегающий взгляд.

По нему-то Петр его и опознал. А тогда уже и комплекция, и небрежность в одежде – все сошлось воедино.

– Лешка, ты что ли? – подходя ближе, почти впритык, залихватски гикнул ему Петр.

Предполагаемый Лешка быстро повернул голову, будто только этого и ждал, и, сменив дежурное выражение лица на доброжелательное, что ему явно было не по силам, с готовностью подтвердил:

– Я, Петенька, я… Кто же еще.

Братья, не сговариваясь, крепко, по-мужски обнялись и немедля обменялись рукопожатиями.

– Ну как ты, где? – с интересом спросил брата Петр.

– Да я не работаю, – вяло отреагировал Алешенька. – Вот, маманя оформила мне инвалидность. Так на нее и живу.

– Жива матушка, значит?

– В прошлом году не стало. Да, а как вчера…

Петр немного помолчал и по-философски заметил:

– Да, родители уходят. Вот и ты, значит, теперь один, – потом подумал и спросил. – Так, а почему один, может, у тебя семья?

– Один, один, – подтвердил Алешенька. – Это у нас семейное.

– А ты в курсе, что я не женат? – удивился Петр.

– Время от времени читаю прессу, – усмехнулся брат. – Там все написано.

– А-а, – протянул Петр. – Ну, ты прости, на совещание опаздываю. Рад был повидаться, звони, если что…

Петр по-быстрому похлопал Алешеньку по плечу и молниеносно скрылся в дверях, а тот, раскрыв было рот, даже не успел озвучить то, зачем приходил…

Только протянутая вслед брату рука и направленный ему вдогонку взгляд красноречиво свидетельствовали о незавершенности критического для него момента…

* * *

Нонна и Павел после почти суточного заточения в кутузке наконец оказались дома.

– Ну, наконец-то! – выбежала им навстречу сама не своя от переживаний Татьяна. – Сказали на несколько часов, а что в итоге…

– Таня, все потом, – перебила ее Нонна. – Сейчас спать, спать и спать…

Они покидали вещи прямо на пороге и без лишних слов скрылись в спальне.

– Хорошенькие дела! Нет, ты видела? – вознегодовала Татьяна, глядя на тихой сапой возникшую словно ниоткуда Риту. – И это после моего суточного дежурства!

– Ой, Танечка, и не говори, – закивала Рита. – А что, если бы и сейчас не появились?

– Да ну нет! – замахала на нее Татьяна. – Разобрались, и отпустили. Это же ясно!

– Могли бы и не разобраться, – настаивала Рита. – Ты что, нашу систему не знаешь?

Таня подумала, покивала и согласилась:

– М-да, – только и сказала она.

– А еще могли бы и на сорок восемь часов задержать, – озадачилась Рита, продолжая свои мрачные рассуждения. – Что бы мы тогда детям стали говорить?

– Да уж, – поддержала ее Татьяна. – Все, что могли, мы им уже сказали…

Часа через два в гостиной появилась Нонна и шатающейся походкой пробралась на диван.

– Рита, сделай мне кофе, – распластавшись на диване и не открывая глаз, повелела она. – Я все это время только о нем и мечтала.

Рита кивнула, потелепала в кухню, а Нонна, так и не открывая глаз, великодушно разрешила Татьяне:

– Ну что, давай, спрашивай, я же вижу, не терпится тебе.

– Видит она! – не всерьез возмутилась Таня. – Глаза сначала протри.

– Значит, так, – чтобы не вести пустые беседы, Нонна перешла сразу к делу. – Мы с Пашей были дома, когда к нам постучали трое мужчин. Предъявили удостоверения и предложили проехать с ними. Отказать им, как ты понимаешь, мы не могли.

– А я-то где была? – тихо поинтересовалась Таня.

– Ты вышла с Ритой на рынок. Это, возможно, тебя и спасло. А то бы тоже загремела вместе с нами под фанфары. Так, о чем это я? Ага… Значит, привезли это нас в управление, посадили напротив друг друга и давай допрашивать. Сначала вместе, потом по одному, потом опять вместе. А дальше я уже не помню.

– А чего хотели-то? – снова тихо осведомилась Татьяна.

– Про Петра спрашивали, естественно… Кто, что, всю подноготную, короче.

– А почему так долго? Вы что, как партизаны, не выдавали тайну врагам?

– Если бы! – раздосадовала Нонна. – Мы уж чего только не наговорили! Даже то, чего не знали.

– Как это? Сочиняли, что ли, на ходу? – удивилась Татьяна.

– Да нет! Шучу это я. Ты что, шутки перестала понимать?

– Знаешь, дорогая моя, нам тут с Ритой не до шуток было! – теперь всерьез вознегодовала Татьяна. – Чего только не передумать пришлось…

– Ладно, ладно, не горячись, – урезонила ее Нонна. – Все хорошо, что хорошо кончается.

– А ты думаешь, все закончилось?

– Думаю, все только начинается, – с серьезным видом сказала Нонна. – Я вообще подозреваю, что их задача была нас не допросить, а именно задержать.

– А зачем? – удивилась Таня.

– Если б знать! – в этот момент в комнату нахлынул такой дурманящий кофейный аромат, что Нонна буквально подскочила в сидячее положение.

– Ну вот. Напиток, возвращающий к жизни, – прорекламировала свой фирменный кофе Рита и машинально присела за стол. – Значит, будет продолжение?

– Рита, ну у тебя и слух! – с жаром схватившись за чашку, откликнулась хозяйка дома и, чтобы лишний раз не делать замечание домработнице, тоже уселась за огромных размеров обеденный стол.

Рита хотела уж было подхватиться обратно в кухню, поняв свою ошибку, но тут вдруг получила неожиданную поддержку от Тани:

– Мы за эти сутки, – обратилась она к Нонне, – где только не сидели: и за столом, и на диване, и на пуфике. Так что, ты уж Риту не ругай. Она не хотела занимать твое место. Просто к хорошему быстро привыкаешь.

Нонна и не собиралась спорить, да и сил на это никаких не было. А потому в ответ на безобидную Танину шутку она сделала Рите знак рукой и мягко так сказала:

– Сиди, сиди. Мы теперь типа одна семья.

Но подскочить Рите все-таки пришлось.

На неумолимый запах кофе из спальни вышел и хозяин дома, и первым делом запросил еды.

– Сей момент, – взмахнув руками, суматошно взволновалась Рита. – У меня давно все готово. Уже несу…

Что как в том анекдоте про черепаху значило: «Будете ругаться – вообще не пойду». Но Павел и не думал унывать.

– Ну что, Татьяна, – в свойственной ему манере, выставить все смешным, возгласил он. – Ты еще не передумала нас спасать? А то не ровен час и сама с нами в какую-нибудь передрягу попадешь.

– Не передумала, – высунув язык, передразнила его Татьяна. – Ты лучше скажи, чтоб вы делали, не будь меня здесь вчера?

– Страдали бы, – с усмешкой сказал Павел. – А если серьезно, то, скажем прямо, дело дрянь.

Он отодвинул стул, сел рядом с Нонной и, посмотрев в Танину сторону, спросил:

– А ты сама-то обедала? – и поняв по ее выражению лица, что она, как минимум, не уверена, махнул ей рукой. – Давай к столу!

За обедом говорили мало, в основном про Ваню и Илюшу, а после обеда говорить, казалось бы, уже можно было, но почему-то не хотелось.

Но один вопрос Татьяну все-таки занимал, и она спросила:

– А я так и не поняла, а кого подозревают в убийстве Петра?

– Кого-кого?!.. – с некоторым раздражением ответил Павел вопросом на вопрос.

– Уж не вас ли? – остолбенела Таня.

– Мы в списке десятые, – сказала Нонна. – Но все может стремительно поменяться.

– Это почему? – больше по инерции спросила Татьяна.

– Потому что любят у нас находить козлов отпущения – вот почему, – подытожил Павел и стремительно помрачнел.

В повисшей в комнате тишине слышно было даже тиканье часов на руке у Риты. Это, учитывая то, что они у нее были не самых больших размеров.

И, будто в знак несогласия с таким положением вещей, она взяла, и сказала:

– А я считаю, что Петр жив. Видимо, органы вас и заарестовали, чтобы вы на похороны не пошли и никому об этом не проболтались…

Нонна, и Павел, и даже Таня после таких Ритиных слов только беспомощно переглянулись между собой и как ни пытались, а сказать ничего не смогли, словно воды в рот набрали.

Так что на этот раз воцарившаяся тишина могла дать фору не только давеча случившейся, но и всем остальным оглушительным вместе взятым…

Глава 7

Первую половину своей непутевой жизни Олег Олегович был очень даже респектабельный господин.

Держал не самую крупную, но все же влиятельную газету. Вел бизнес по нескольким направлениям. Ну и имел весь остальной джентельменский набор: квартира, машина (и не одна), дом в элитном поселке, счета в банке и т. д. и т. п.

Вознамерился было прикупить до кучи еще и яхту, но почему-то делалось ему именно в этом вопросе то лень, то неохота, и в итоге пришлось отступить.

А в общем и целом, такой своей жизнью он был решительно доволен и о лучшей доле даже не мечтал.

Одна заноза, как ни крути, в его житии-бытии все же имелась. Но избавиться от нее не было практически никакой возможности.

Занозу звали Алевтина Генриховна Курпатова. Имя у красотки Али, с одной стороны, ей полностью соответствовало, а, с другой – выглядело насмешкой над здравым смыслом.

Начнем с последнего. Аля была родом из какой-то такой глухой деревни, что ее и на карте-то, похоже, не было. И откуда там было взяться величественному Генриху, совершенно непонятно.

А теперь про хорошее, можно даже сказать, удивительное.

Несмотря на такое свое происхождение, Аля с красным дипломом окончила общеобразовательную школу, поступила в университет на факультет журналистики. И его тоже окончила на отлично.

Однако личность не ограничивается набором профессиональных качеств. Это в полной мере относилось и к ней, Алевтине Генриховне. Что ни говори, а отчеством своим она очень гордилась.

Благодаря ему она чувствовала себя как минимум королевой. И не с проста.

Внешности Аля была просто роскошной. Лицо, волосы, стройная фигура – все вызывало в ней восхищение. Редкий мужчина мог пройти мимо нее, чтобы не обернуться.

А она воспринимала это как должное. Не сказать, что свои внешние данные она игнорировала, но, все же, ценила в себе больше ум, чем красоту.

И тут (в журналистике, так уж точно) ей не было равных.

Вот с этими двумя убойными составляющими она и пришла наниматься на работу к Олегу Олеговичу в газету. Вернее, даже не в газету она пришла, а подкараулила Бубнова в ресторане, где он имел обыкновение обедать, наглым образом подсела к нему за столик и как ни в чем не бывало завела обычный разговор ни о чем, через пару секунд с легкостью направив его в нужное для себя русло.

Разговор этот можно было назвать разговором лишь отчасти, поскольку Олег Олегович в основном только рассеянно кивал или угукал, изредка разражаясь междометиями, а все остальное загадочное действо разворачивалось королевой-собеседницей.

В итоге он назначил ее главным редактором, несмотря на то что у него уже был главный редактор. И не кто-нибудь, а его собственный компаньон. И все бы ничего, но компаньон этот уже давно точил на него зуб и мечтал лишить доли в бизнесе.

Это он мечтал, когда Олег Олегович ни в чем перед ним не провинился. Как говорится: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!»

А уж после столь вероломного увольнения из, считай, собственной газеты вообще поклялся расправиться с ним самым что ни на есть ужасным образом.

Причем, не просто лишить доли, как он добросердечно хотел до этого, а лишить всего, кроме, пожалуй, жизни.

Так оно и случилось.

И начал он с того, что стал потихоньку приучать Олега к спиртному. Тот сначала не желал, отказывался, а когда узнал про измену королевы-Али (с которой он, естественно, сожительствовал), дело пошло гораздо легче.

Уж изменила она ему на самом деле или это были все те же происки Завибова (так звали компаньона), история умалчивает, только Олег Олегович стал постепенно терять над собой контроль, а это было именно то, чего Завибов и добивался.

В итоге он так или иначе перевел на себя весь его бизнес, продал Олегово имущество, включая жилье, и Олег Олегович остался на улице в прямом и переносном смысле. Без единого рубля в кармане. Словом, гол как сокол.

А что же Аля?

Ей, конечно, все это очень не нравилось, но тягаться с Завибовым было не с руки. Не та весовая категория. Да и ни к чему ей было такое самопожертвование. В этой ситуации тут хотя бы свою шкуру спасти, а не то чтобы за кого-то беспокоиться.

За свою должность, правда, переживала она зря.

Завибов и не думал дальше работать, как при Олеге. По сути, при нем он был простым работником, а потому вынужден был впахивать. Он вообще попал к Олегу случайно, так надо было, чтобы сделку выгодно провести. По этой же причине Олег записал на него долю 0,1 % и сразу же про это забыл: такая незначительная она была, эта доля.

А тот возомнил себя компаньоном и кричал об этом на всех углах.

Олег относился к Завибову несерьезно, он вообще его в упор не замечал. То же касалось и его непомерных амбиций. Если бы только Олег мог знать, к чему это приведет!

Алевтина Генриховна, между тем, скоро утешилась. Завибов ее не доставал. Напротив, работой ее он был несказанно доволен. И это не удивительно. При ней газета вышла в лидеры среди таких же таблоидов и продолжала уверенно наращивать обороты.

Аля была очень талантлива. Она и текст могла любой накатать, и материал надыбать.

Да и как руководитель она оказалась очень эффективной. Могла и помочь, и спросить, когда надо.

А главное – сотрудники ее уважали.

В общем, выходило так, что все оказались в выигрыше, кроме Олега Олеговича.

Бедный, несчастный он человек! Ну и намучился же он, пока не смирился со своей тяжкой незавидной долей. Получается – подарил долю в бизнесе, приобрел долю бомжа.

К бомжам, кстати, он в итоге и прибился. И день за днем стал познавать такую суровую безотрадную и безнадежную уличную жизнь.

Надежду на возврат к прежним временам он, кстати, никогда не терял. И он бы обязательно что-нибудь придумал. Но для этого ему как минимум нужны были документы, удостоверяющие его личность и хотя бы немного денег. А об этом Завибов позаботился прежде всего.

Пока Олег Олегович ломился в разные двери, он много чего узнал о здешней жизни и ее обитателях. О криминалитете, о происшествиях изнутри как они есть, об этих самых злодеях, их совершающих. Да много чего.

Он даже подумал было закинуть эту тему королеве-Але. И не заставил себя долго ждать.

В один из дней он отправился по хорошо знакомому ему адресу и, выждав за углом, встретил ее лицом к лицу.

Был конец рабочего дня, и Аля только-только вышла на улицу, чтобы отправиться домой.

И вдруг она слышит из подворотни:

– Алька!

Услышать-то она услышала, но не отнесла этот призыв к себе и, не обращая на него никакого внимания, продолжила свое королевское шествие.

Тогда Олег Олегович отправился другим путем, наперерез.

– Что, не признаешь старого друга? – появившись перед Алей откуда ни возьмись, выкликнул ей Олег Олегович и перегородил дорогу.

Аля от неожиданности вздрогнула и, бегло посмотрев на Олега Олеговича, совсем его не узнала.

Бомж, как бомж, подумала она, но откуда ему знать, как ее зовут?

– Не признае-ешь, – протянул Олег Олегович. – А раньше представления не требовалось, сама в объятья шла.

Тут только в ее голове промелькнула мысль кто это, и она от ужаса остолбенела.

– Что молчишь, нечего сказать? – напирал Олег Олегович. Аля по-прежнему молчала. – Тогда я тебе скажу. Что, обули человека, и рады?!

И вдруг Алю как прорвало. Она в знак несогласия замотала головой, стала грозить Олегу пальцем и в глубоком возмущении сказала:

– Ну уж нет! Вы меня в свои разборки не посвящайте! Я тут абсолютно не при чем.

– Может и так, – согласился Олег Олегович. – А работаешь ты на кого?

– На того, кто по документам владелец. Я ваши документы не подделывала! – с апломбом заявила она и отвернулась.

Олег Олегович немного поразмыслил и смяк.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Ты, и правда, не при делах. Ну и ты меня пойми. Видишь, в какой я жопе! И пока ни конца ни краю этому не видать!

Аля развернулась обратно и тоже немного смягчилась:

– Да я что, мне жаль. Я, между прочим, Завибова не меньше твоего презираю…

– Вот! – оживился Олег Олегович. – Тогда давай, помоги мне.

– А что я могу? – поразилась Аля. – Я же не волшебница.

На что Олег Олегович резонно объявил:

– Подкинь мне деньжат, я хотя бы документы восстановлю.

– Пропьешь ведь, не верю! – наотрез усомнилась она и опять отвернулась.

– Да я и не пью теперь, – грустно сказал Олег Олегович и замолчал.

Потом, словно вспомнив, зачем приходил, он опять встрепенулся и пробубнил:

– Да, я что предложить хотел…

Олег начал рассказывать, какие материалы мог бы предлагать ей для публикации в газете, и, по мере того как он продвигался в анонсах бомжовской действительности, глазки у Али все больше и больше блестели.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно сказала она, выслушав его до конца, и уточнила. – Только знаешь, что, встречаться будем тайно, мало ли что…

– Само собой, – согласился Олег и засобирался обратно.

Сказать, что он был разочарован, значило ничего не сказать. Не согласилась помочь ему, беспомощному, и согласилась на помощь себе, всемогущей. Это было слишком.

Однако Олег был согласен и на такой расклад. Он рассудил так: пусть он станет ее источником информации, за это будет получать какие-то деньги. А там, глядишь, что-нибудь да наладится…

И так, день за днем, тянулось его выживание, пока наконец фортуна немного не смилостивилась над ним и не предоставила ему свой последний призрачный шанс.

Глава 8

Предположить, что ее будут подозревать в мошенничестве, Даша не могла даже в самом кошмарном сне.

Всю свою недолгую благопристойную жизнь она из кожи вон лезла, дай только чего-нибудь полезное совершить.

В школе была и старостой класса, и помощницей классной руководительницы по учебной работе, и какими только кружками не занималась по научению внеклассной школяры.

В вузе – аналогично.

И чтобы теперь просто так взять, и встать на скользкую дорожку нечистоплотных людей ей, юристу, она не представляла, что такого беспрецедентного для этого должно было произойти.

Однако ее коллеги по цеху так не считали. Им вообще не свойственно было считать. Даше иногда даже казалось, судя по их поведению, что они только то и могут, что языками чесать. А чтобы, например, высказать свое собственное оригинальное мнение или выдать какое-нибудь дельное предложение – это нет, пусть пытается кто-то еще.

За все время работы в компании она ни за кем из них не замечала чего-то выдающегося. Чего-нибудь этакого, превосходного. А результативных людей она уважала. Вот, взять хотя бы Клеонова. Ой, нет, про него лучше не думать. Это же его, по их мнению, она предала.

Впрочем, она могла и ошибаться. Потому что глубоко на эту тему она не размышляла, а стала думать только теперь, когда они ее достали своими подозрениями.

Сколько могла, она держалась и старалась не реагировать. А заодно не забывала вести свое расследование, для чего все аккуратно записывала, где бы что не услышала, а для этого как бы слонялась без дела по этажам. Что уж теперь было репутацию сохранять незапятнанной, когда она и так оказалась подмочена.

В один из таких походов она притулилась к стене приемной, где на ее счастье дверь заместителя Агарковой оказалась приоткрытой.

– Лариса Аркадьевна, – громко говорил чей-то мужской хрипловатый голос. – Вы не сомневайтесь, мы все повторим. Дайте только срок.

– И как долго вы собираетесь парить мне мозги? – возмущенно наседала Лариса Аркадьевна. – Я и так дала вам фору. Сколько же можно еще?

Даша удивилась нехарактерному для высокообразованной Агарковой сленгу и еще больше прильнула к кабинетной стене.

– Да немного уже осталось, – отвечал все тот же мужской голос. – Вот только документы отладим, и все. Остальное – дело техники.

Лариса Аркадьевна, видимо, мешкала, потому что Даше ничего не было слышно, а потом она тихо так сказала:

– Ладно, давайте, старайтесь. А ко мне не приходите больше. Не надо, чтобы кто-нибудь вас здесь увидел.

По кабинету раздались негромкие шаги, и Даша, смекитив, что ее тоже не должны заметить, отскочила от входа в приемную и спряталась за соседнюю перегородку так, чтобы все же иметь возможность выглянуть и подсмотреть, кто это был.

Мужчина вышел, и Даша обомлела. Она узнала в нем того самого директора «РегионФинанса»!

Эмоции переполняли, и этим всенепременно следовало с кем-то поделиться.

Делилась она обычно со «своей подружкой» Саньком. Вот и на этот раз решила не нарушать старой доброй традиции и отправиться домой к родителям. До окончания рабочего дня оставалось всего-ничего, и Даша охотно рассудила свалить, никому не докладаясь.

Она шла по своему поселку и, вдыхая спелое сочное дуновение всяческого разнотравья, вспоминала, нет, не вспоминала даже, а чувствовала кожей всю их с Саньком здешнюю вольницу. Она всякий раз сама собой всплывала перед глазами, как только Даша попадала сюда, словно в детство, и шла с остановки домой. Этот аромат свежего воздуха будто накрывал ее своей расслабляющей волной и растворял все невзгоды, какие только были у нее до этого.

Странное дело, подумала она, проблемы уже не кажутся мне такими жуткими, какими я их себе нарисовала. А расскажу все Саньку, так и вообще, наверное, дело будет выглядеть весьма перспективным. Фу ты! Опять юридический сленг. Ага, а у Агарковой-то сленг наверняка значил что-то такое, чего мы пока не знаем. Хм, мы! Бедный Санек, он еще не в курсе, куда его затянула его боевая подруга.

– Сане-ок! – бодро зыкнула Даша, открывая его калитку.

Санек обожал сидеть за компьютером в специально приспособленной для этого беседке. Оттуда он обычно и встречал Дарью в теплую летнюю погоду, когда она к нему наведывалась.

– Я здесь! – по-быстрому крикнул он ей и помахал рукой, выглянув из простенка.

Даша неторопливо прошла по тропинке, поприветствовала маму Санька Клавдию Григорьевну и погладила по голове верного друга Рекса, который тут же намерился встать на задние лапы и облизать ей лицо.

– Привет, – с удовольствием сказала Даша, предвкушая, что вот сейчас она все выложит своему не менее верному чем Рекс другу Сане, и гора спадет у нее с плеч.

– Привет, привет, – ответил Санек, не отрывая глаз от монитора. – Случилось чего?

– Случилось, – безрадостно протянула Даша и добавила. – Ты давай, отключайся от работы и удели мне время. Мне, и правда, твоя помощь нужна.

– Снова хакером поработать? – улыбнулся Санек.

– Думаю, на этот раз одним только хакером ты не отделаешься.

– Звучит заманчиво, – Санек крутанул кресло и повернулся к Даше лицом. – Слушаю тебя внимательно. Начинай.

Даша изложила Саньку историю о своих подозрениях во всех подробностях, никого и ничего не забыв. И заключительным аккордом описала в красках выход из кабинета Агарковой директора злополучной конторы «РегионФинанс».

– Ну что ж, – сказал Санек. – Давай, что ли, пробьем его, этого твоего директора. А заодно и его контору.

– Давай! – с готовностью согласилась Даша.

– ФИО помнишь? – спросил Санек.

– Еще бы! Попробовала бы я забыть, – с нежеланием ответила Даша и назвала его данные.

– Так-так-так, – деловито сказал Санек. – фирма без осуществления деятельности, а директор в списках не значится.

– Как это? – удивилась Дарья. – А как такое наша безопасность пропустила?

– А ты у дяди Гены спроси, вон его машина аккурат перед тобой к вашему дому подъехала.

– Что-о? – обалдела Даша. – Быстро за мной!

Санек, как всегда неторопливо, начал было рассуждать куда и зачем это надо вдруг бежать, а Даша уже была у калитки. Откуда она устрашающе погрозила ему кулаком, и тогда он все понял без слов: быстро встал и почесал за ней следом.

Даша просекла дяди-Генин приезд и не ошиблась: он никогда не являлся просто так.

И сейчас ей позарез надо было успеть подслушать их с отцом разговор.

Если ее догадка верна, суматошно рассуждала она на бегу, то речь у них должна была пойти о конторских разборках. Еще никогда расстояние в два дома, от Санькиного до ее собственного, не казалось ей таким непреодолимым.

Но вот, наконец, она на месте. Ага, окно открыто, это хорошо. Даша знала, что встречались они обычно за чаем или за чем покрепче в гостиной. Ее-то окно и было открыто. Туда она, пригнувшись, и стала пробираться.

По неспешному хождению Анны Степановны она предположила, что та накрывает на стол. А при ней мужчины разговор не начнут. Значит, улыбнулась Даша сама себе, она оказалась здесь как нельзя вовремя.

У ворот в этот момент замаячил Санек, и Даша резко приложила палец к губам, а потом также импульсивно замахала ему руками, чтобы тот пригнулся. На ее счастье, в этот раз он не тормозил и все правильно понял: также пробрался и присел рядом.

В гостиной, между тем, начало что-то происходить и вот послышались первые звуки голосов.

Даша скорчила рожицу, немного привстала, чтобы лучше вслушаться, и действительно, слышно стало гораздо лучше.

– … ее же подозревают в пособничестве, – услышала Даша обрывок фразы, но все прекрасно поняла. Говорил дядя Гена, и говорил про нее.

– Чушь! – с возмущением отреагировал батя.

– Я потому и приехал. Ты что, думаешь, я не знаю?

Тут, видимо, кто-то либо отвернулся, либо стал потише говорить, и Даша не расслышала. Но дальше все пошло как по маслу.

– Приходил службист, предъявлял удостоверение, все чин чином, и съемки все забрал.

– А какое отношение…

– Да заказ контора получила непростой, понимаешь?

– Нет.

– С гостайной связан…

– Хорошо, а Дашка моя причем?

– Она просто под раздачу попала. Не при чем…

– Она вскользь упоминала, что договор какой-то у нее пропал…

– С этим договором тоже не все так просто…

Вдруг Санек резко потянул Дашу за рукав, и она краем глаза заметила, что из дома выходит Анна Степановна. Обоих конспираторов тут же точно ветром сдуло. И только за углом, на безопасном от объекта наблюдения расстоянии они попадали прямо на землю, вдоволь насмеялись и расслабились, навалившись на самый что ни на есть обыкновенный бордюр.

– Слушай, Санек, – сказала Даша, лежа на спине, глядя в ясное небо и все еще глотая смешинки. – А как ты думаешь, а что это за гостайна, а?

– Я хоть и работаю в такой же конторе, – заметил Санек, – между прочим, у друга и соратника Клеонова Плетнева, но я понятия не имею, о чем идет речь.

– И не просто работаешь, – задумчиво сказала Даша, – а работаешь начальником отдела.

– Да, но наша организация проиграла тендер. Дело, видимо, в нем.

– Ясно, – сказала Даша, – что ничего не ясно…

– А что тебе не ясно? – уточнил Санек.

– Ну, например, зачем они оба заявку подавали, компаньоны же.

– Это, как раз просто, – ответил Санек. – Чтобы подстраховать друг друга. Если не выиграет один, чтобы выиграл другой.

– А-а, – протянула Даша и усмехнулась. – Столько лишней информации никогда не было у меня в голове.

– А меня другое интересует, – сказал Санек.

– Что? – заинтересовалась Даша.

– Почему ваша Зыкина заподозрила Плетнева.

– Потому что она неправа, – не задумываясь выпалила Дарья. – Подумаешь, не были на похоронах… Может, они с сердечным приступом лежали.

– Оба с одним? – с едва заметным ехидством переспросил Санек.

Даша не стала отвечать – передразнила его, и все. А потом спросила:

– А как так может быть, чтобы человека не было в поисковых базах?

– Я впервые с таким сталкиваюсь, – озадаченно сказал Санек. – Может, они от фонаря его данные в договор записали? Паспорт-то ты не проверяла.

– В нашей организации этим безопасники занимаются, – озаботилась Дарья. – А нас тут прервали на самом интересном месте. Дядя Гена как раз объяснение этому начал излагать.

– Так или иначе, – подытожил Санек. – А я за Плетневым тоже прослежу.

Даша недоуменно на него посмотрела, но не успела ничего возразить. Потому что окно напротив вдруг неожиданно распахнулось и из него самым бессовестным образом вылилось ведро воды прямо им под ноги.

Что это было, никто таким вопросом задаваться не стал. Они просто с хохотом и визгом повскакивали на ноги, стряхнули с себя капли воды и отправились восвояси…

Глава 9

Нонна и Павел не уделяли особого внимания Ритиным россказням. Она и раньше напрягала их своими небылицами.

Вот взять хотя бы ее брата, Семена. Про него она наплела, что он в Южной столице держит огромный паб, где встречает всяких разных знаменитостей, заводит с ними знакомства, а с некоторыми из них даже общается вне своего заведения.

На резонный вопрос Нонны, а что же тогда она делает у них в доме, Рита всегда без запинки парировала, что брат не хочет ее портить. Она, мол, слишком хороша для того, чтобы у него работать. Да и не так она расторопна, как того требует профессия официантки, например.

Насчет первого Ритиного утверждения супруги как правило вежливо отмалчивались, а вот насчет расторопности всегда охотно соглашались. На что Рита даже немного обижалась.

Но вот последние ее придумки, связанные с предположением о том, что Петр жив, не лезли уже ни в какие ворота. И Нонна строго-настрого запретила ей впредь вести подобные разговоры.

Сегодня у Риты был выходной, и она с удовольствием пустилась во все тяжкие касательно сферы косметологии. Был у нее такой пунктик.

А Нонна с таким же успехом решила расслабиться другим путем: поваляться дома в полном одиночестве и ничегонеделании.

Для этих целей она и определила малыша Илюшу в садик, чтобы время от времени иметь такую возможность. И, хотя и Павел служил ей в этом немым укором, да и она сама была не в восторге, но все же отдых ей тоже был необходим. Вот выбора-то и не оставалось.

Сегодня, впрочем, радовалась она зря.

Только она устроилась на диване в гостиной и еще даже не успела прикрыть глаза, как раздался телефонный звонок.

Звонила Катя Евграфова.

Как это обычно бывает, знакомые наших знакомых – что? Правильно! Наши знакомые.

Так и Катя перешла по знакомству от Женьки Агалакова к Петру, а уж от того к Плетневым, в качестве адвоката.

Это теперь она старший следователь, майор юстиции следственного комитета, а тогда, когда они только познакомились, она была простым юристом.

Она и обслуживала их сначала в этом качестве, но потом, с течением времени, отношения адвоката и ее доверителей плавно переросли в дружбу.

А подружились они, как это ни странно, на почве позитива. Как говорится, мы за любой кипишь, кроме… Дальше каждый имел свое представление, но принцип был у всех один. На том и подружились.

Катя предложила встретиться в их любимом кафе, и Нонне ничего не оставалось, как только поднять себя зубами за воздух, спешно собраться и отправиться на свидание с подругой.

Дорога была на удивление свободна, машин совсем мало, и Нонна никак не могла взять в толк, что бы это могло быть. За такими размышлениями она почти подъехала к кафе.

Но на светофоре она немного отвлеклась (возможно, расслабилась из-за отсутствия препятствий) и чуть было не въехала в зад впереди стоящей машины.

Столкновения, к счастью, не произошло, но зато от того, что Нонна увидела в этой самой машине, у нее отвисла челюсть.

За рулем сидела Лариса Агаркова, а на переднем пассажирском сидении – Перминов Иван Иванович, начальник техотдела Клеоновской компании.

На первый взгляд, ничего особенного в этом не было, но она-то знала, какую неприязнь демонстрировала эта парочка перед Петром, когда он был жив.

Лариса как бы солидаризировалась с директором против вынужденного назначения Перминова в их компанию по блату, а тот, поскольку не мог выражать к ней свое неприятие открыто, только сверкал глазами и молчал. Однажды Нонна сама была свидетелем подобной сцены.

И что же она увидела теперь? Та же самая парочка мирно беседовала, обменивалась участливыми улыбками и только что не заливалась счастливым смехом на глазах у всего честного автомобильного собратства.

Не мудрено, что Нонна приехала в кафе на взводе, что называется, без тормозов и сначала Катю даже не заметила: расположилась за столиком напротив.

Катерина Олеговна как раз разговаривала по телефону и как только егоотключила, сразу рассмеялась, обратившись к Нонне:

– Нонночка, да что с тобой, дорогая?

Она пробралась к ней через несколько обеденных зон, подошла вплотную и нежно чмокнула ее в щечку.

– Ну, привет, что случилось? Ты сама не своя, – заботливо спросила она.

– Ой, и не знаю, как сказать, – все еще пребывая в своих мыслях, ответила Нонна.

– Ну давай, пойдем за наш столик, уж за двумя-то по такому случаю не стоит сидеть. Там все и расскажешь.

Нонна едва улыбнулась Катиной шутке и, перебравшись на новое место, а также выдержав небольшую паузу, поделилась своими впечатлениями с давнишней подругой:

– Сейчас чуть было не наехала на машину Агарковой. И с кем бы ты думала она была?

– Понятия не имею, – заинтересовалась Катя. – И с кем?

– С Перминовым, – как гвоздь вбив, сказала Нонна.

– Это который по блату попал… – замешкала Катя. – Да? И что?

– А то, – взвинтилась Нонна. – Ты бы видела, как они между собой любезничали! А еще и пары дней не прошло…

– М-да, – задумалась Катя. – О, времена! О, нравы!

– Да дело даже не в этом, – немного смягчившись, сказала Нонна. – Ты же наших нюансов не знаешь, а ведь они перед Петей таких антагонистов из себя изображали! Спрашивается: зачем?

– Обычно так поступают, чтобы что-то скрыть, – сказала Катя.

– Вот и я о том же, только вот что?

– Одно из двух – или измену, или махинацию.

– Ох, Катька, ну ты и следачка! – восхитилась Нонна. – Сразу все по полочкам. Блеск!

– Да тут ничего сложного нет, – теряя интерес к теме, сказала Катя. – Вот у меня проблема, так проблема!

– Ой, Катенька, прости, – спохватилась Нонна. – Про тебя-то я и забыла. Слушаю тебя внимательно.

– Кстати, дело Петра мой бывший ведет. Но это так, к слову. А проблема в следующем…

Нонна хотела тут же ее перебить, но Катерина Олеговна незамедлительно включила майора и жестом приказала ей потерпеть.

– Я знаю, что вас продержали почти сутки в изоляторе. Но это же было в ведомстве посерьезней нашего, ведь так? – Нонна молча закивала. – Ну вот. А у нас к этому делу тоже интерес недетский.

Катя отхлебнула глоток ароматного кофе и поставила чашку обратно. Потом откусила штрудель и тоже отложила его до времени.

Нонна, между тем, с плохо скрываемым нетерпением ждала, когда ей дадут слово. Однако, понимая, что Катерина, возможно, специально медлит, с трудом подбирая слова, не посмела ее осушаться.

– Если ты помнишь, – как бы заново начала Катя, – мы с Егором расстались уже лет как пять.

Нонна в знак согласия моргнула.

– И продолжали работать в комитете, как и до этого.

Она наморщила лоб, будто что вспоминая и продолжила:

– В это же время там также продолжал работать и Золотов.

– О! Этого гада я помню! – забыв о запрете, выпалила Нонна. И тут же стала отрицательно качать головой, типа «все, больше ни-ни».

А Катя продолжала:

– В то время он мне устроил такую подлянку, что меня чуть из органов не поперли. Представляешь, украл у меня из кабинета вещдоки и представил это как халатность. Насилу отбилась. Тогда Егор, кстати, помог.

– А чего он хотел? Будто за что-то отомстил? – снова не выдержала Нонна.

– Да ладно, эмбарго отменяется, можешь говорить, – едва заметно улыбнувшись, сказала Катя и ответила. – Это давняя история. Я в него еще в студенчестве зашвырнула каблуком, так он никак этого забыть не может.

– Во злопамятный какой! – Нонна сжала кулачки.

– Не то слово, – подтвердила Катя. – Так вот. С тех пор много чего произошло. Его забрали в одну из спецслужб, о чем он всю жизнь мечтал. И, казалось бы, вот оно, счастье. Но нет.

– Так и не отстал? – помрачнела Нонна.

– Хуже, – сказала Катя. – Я подозреваю, что он теперь уже с Егором против меня что-то замышляет.

– А почему ты так думаешь?

– Зачастил к нам в отдел, все грозит Петино дело забрать. А заодно и мне пакость подстроить. Я это по Егору вижу. Тот как уйдет – этот сразу на грубость нарывается.

– Может, тебе это только кажется? – уточнила Нонна.

– Что ты! – запротестовала Катя. – Я же его как облупленного знаю. К тому же не забывай, он отец моего Вадима.

– Кстати, я все забываю спросить, – в нерешительности сказанула Нонна, – а почему вы не расписались? Вот и фамилия у тебя девичья.

– Собирались, собирались, да так и не собрались… – Катя, вздохнув, замолкла, и Нонна тоже больше не знала, что сказать.

Но тут на горизонте совершенно неожиданно нарисовалась Рита, и подруги так и ахнули, глядя на то, как она ни на что не обращая внимания прямиком чешет по направлению к ним через весь зал.

– Только не удивляйтесь, – опережая недоуменные вопросы, сразу пояснила она. – Дело срочное, и до завтра подождать я не могла.

– А откуда… – хотела было спросить Катя, но, поняв, передумала.

За нее это озвучила сама Рита:

– Да я же знаю ваше кафе. А то, что Екатерина Олеговна звонила, знает домашний телефон.

– Так ты и дома была? – удивилась Нонна.

– Была. Хотела там вас застать, но не успела. И вот я здесь.

– Ну не томи уже, Рита, – заторопила ее Катя и приготовилась слушать.

– Так, с чего начать? – хитро прищурилась Рита, но, видя, как нетерпеливо уставились на нее обе подруги, решила не выпендриваться и начать с начала. – Так вот. Лежу это я у косметолога на кушетке, а она, пока ей делать нечего, поскольку я без движения, взялась газету читать. Почему-то вслух, это я не поняла. Читала, значит, она читала и вдруг я слышу, что речь в статье этой про Петра Клеонова идет.

Женщины насторожившись, переглянулись, но не проронили ни слова. А Рита продолжала:

– Там было написано, что у Петра есть брат, и он за два дня до трагедии приходил к нему в офис.

Петр его не принял, вот тот его и убил.

– Чушь какая-то, – в недоумении сказала Катя, на что Рита возразила:

– Ну, там гладко все изложено. И, причем, предположительно. Журналисты щас осторожные стали.

– А ты откуда знаешь? – иронично спросила Нонна.

– Так это Сеня мне рассказывал. Его в свое время так доставали, – она закатила глаза в потолок и покачала головой. – А теперь нет. Никаких неудобств от них ему нету.

– Ясно, – с недоверием сказала Нонна.

– Так вот она, газета эта, – Рита достала ее из сумочки и протянула Кате. – Я ее у косметологини взяла.

– Да… – в задумчивости сказала Катя, бегло пробежав глазами по тексту. – Журналисты уже и следственные действия ведут.

Потом она заглянула в конец статьи и, прочитав фамилию автора, возгласила:

– Курпатова! Ну конечно! – Нонна с Ритой во все глаза на нее устремились, и Катя пояснила. – Новоиспеченная звезда желтой прессы. Вы не в курсе?

Нонна и Рита в такт друг другу замотали головами, а Катя призадумалась:

– И откуда она только источники информации берет, недавно же работает?!

Потом она снова схватилась за газету, потрясла ей и, подмигнув Нонне, сказала:

– Отправлю-ка я ее по назначению. А там, глядишь, и бонус возьму…

Глава 10

Лариса Аркадьевна Агаркова была женщиной красивой, воспитанной, стильной, ухоженной и еще много чем обладающей. И все это она имела в основном из-за того, что родилась и выросла в богатой семье. Своих личных усилий вплоть до последнего времени она почти ни к чему не прилагала.

С самого детства и по сей день все как-то шло своим чередом. Словно по плану.

И она знала, что вот сейчас она окончит школу, потом вуз, причем не абы какой, а престижный заграничный, потом поступит на работу, а, может, и не поступит, а будет дома сидеть, это как пойдет.

В любом случае, будет так, как захочет она. Остальное не важно. Потому что жизнь – это праздник, и праздник этот ее собственность, вот и все.

До какого-то момента все так и было. Она окончила школу, потом была отправлена родителями в Лондон, где получила блестящее образование, потом устроилась на работу в крупную компьютерную компанию. И только то и делала, что получала от всего этого одно сплошное удовольствие, не очень-то задумываясь над тем, а зачем ей надо это все.

В компании она почти сразу закрутила роман с генеральным директором. И тоже от нечего делать, просто так, чтобы быть в тренде. Да и то верно – зачем задумываться, когда и так хорошо.

Не сказать, что она была неумной, начитанной то уж точно была, но вот глубины в ней не было.

Во всем сквозила поверхностность. Как-то так.

Первый звонок прозвенел, когда в компанию пришел Перминов Иван Иванович.

Не то, чтобы она положила на него глаз, но вот что-то такое непонятное в ней зашевелилось.

И чем дольше ей приходилось сталкиваться с ним по работе, тем больше она понимала, что она-то ему и не интересна. Это было словно гром среди ясного неба.

Первый раз в жизни она встретила сопротивление своим капризам.

Уж насколько он ей понравился, сейчас трудно судить, но тогда уязвленное самолюбие брало верх в любом случае. Оно тупо зашкаливало.

На какие только уловки она не шла, чтобы привлечь его внимание. Но все было зря. Тут еще надо учесть, что она не была заправской сердцеедкой. Будь у нее побольше опыта, она, может быть и достигла бы своей цели скорее.

Но здесь, с одной стороны, играла свою роль ее растерянность. Потому что она искренне не понимала причину своего поражения. Ведь раньше, кого ни возьми, все только мечтали о связи с ней в том или ином виде. А, с другой стороны, она и правда была далека от кокетства. В нем у нее раньше просто не было нужды.

А понять следовало только одно – то, что далеко не все в этой жизни зависит от того, сколько у тебя денег. И что насильно мил не будешь, как бы тебе этого не хотелось. И что иногда приходится держать удар, несмотря на то что тебе оно ну очень не нравится.

Но Ларисе все это было глубоко неинтересно. Ей нужен был результат любой ценой. Вынь, да положь. Такая привычка.

Нет, она не играла, когда попалась Нонне на глаза еще при жизни Петра. Она и правда растерзала бы бедного Ивана Ивановича, будь на то ее воля. И перед Петром тоже надо было сохранять лицо. В какой-то степени она себя этим самым перед ним оправдывала. Но по-настоящему она мечтала совсем о другом.

О том, чтобы Иван стал ее собственностью. Такой же, как все остальное.

Перминов Иван Иванович был разведенным мужчиной сорока лет без вредных привычек. Обычной внешности: не красавец, но и не урод. Телосложения крепкого, среднего роста. Не особо разговорчив, но и не молчун. В общем, мужик как мужик.

И когда Лариса пыталась непредвзято осмысливать, а что, собственно, ее в нем так крепко зацепило (кроме его упорного нежелания видеть ее в упор), то она каждый раз склонялась к тому, что есть в нем что-то тайное. Как бы это сказать? Как будто он на самом деле не тот, за кого себя выдает.

Это будоражило ее воображение и еще больше затягивало в знойную пучину ее навязчивой идеи.

И, скорее всего, так бы она и осталась бы с носом, но в компании наметилась некая реорганизация.

Лариса же обратила внимание на один сегмент этого дела.

Возможно, сама бы она и не расхучала, но случилось так, что она присутствовала на совещании при оглашении Клеоновым намечающихся вакансий. Слушала она невнимательно, потому что глазела на Перминова, но вдруг она заметила, как тот внезапно оживился. Ага, в чем дело? Она прислушалась, вникла и поняла, что предмета ее восхищения не на шутку интересует предполагаемая должность заместителя генерального директора.

Вот это удача!

Уж в этом-то направлении она могла себе позволить развернуться. Да еще как.

Словом, с этого момента она с головой погрузилась в решение данного вопроса. И не прогадала.

Иван Иванович, как лицо заинтересованное, теперь охотно общался с ней на предмет своего продвижения по службе. А ей только того и надо было. Ведь что ни говори, а это была какая-никакая, но все же подвижка. А дальше она своего не упустит, придумает что-нибудь, голова-то у нее на что?

И так она всем этим воодушевилась, что не заметила, как Петр стал ее определенно подозревать.

В симпатии к Перминову, это как минимум. Ситуация усугублялась еще и тем, что он-то его на дух не переносил. А уж слышать о его повышении, так об этом и речи быть не могло.

И Лариса пошла ва-банк.

Решила осуществить рейдерский захват всей компании. Ну а что такого? На подставных лиц и только на время. Сама компания ей была не нужна, нужен только Иван Иванович. Вот добьется его расположения, и все – контору вернет. Она же не пират какой-нибудь. А то, что деяние это уголовно наказуемое, до нее даже не доходило. Такая вот инфантильная безответственность. И привычка ни в чем себе не отказывать.

«РегионФинанс» она нашла сравнительно быстро, а когда дело пошло, с Петром случилась трагедия.

Это был звоночек номер два. Но она сначала опять ничего не поняла.

Только когда прошло несколько дней и Петра похоронили, она вдруг стала догадываться, что на нее запросто может пасть подозрение.

И, опять же, не то, чтобы она занервничала. Просто по нутру начал время от времени прокатывать какой-то непривычный холодок.

И при всем при этом включить заднюю она опять же не торопилась. Все как шло, так и шло. «РегионФинанс» продолжал воплощать свое грязное дело, а она делала вид, что ничего не происходит.

В общем, о чем она думала и чем, остается только догадываться.

Кстати, возможно она бы не откидывала подобные фортили, если бы не держала в голове, что ее всегда прикроет крепкий надежный тыл семьи. А семья у нее была знатная.

Отец – крупный предприниматель, давно и прочно поставивший свой бизнес и положение в обществе на недосягаемую высоту, мать – светило медицины, профессор, врач, научный деятель.

И такая вот дочь авантюристка.

Да, она, разумеется, могла рассчитывать на поддержку семьи. Но не могла.

Отец у Ларисы был мужчина серьезный, да к тому же перфекционист.

Попробуй-ка положи какую-нибудь вещь не на свое место, или получи четверку по литературе, тебе мало, точно, не покажется.

А уж о семейных ценностях и говорить нечего.

Мать с отцом прожили в браке почти тридцать пять лет и за все это время практически ни разу даже не поругались.

И когда Лариса видела жизнь за пределами их владений, она искренне удивлялась.

Почему-то особенно ей запомнился школьный период. Может, потому что за границей у них все немного иначе.

У нас же все запросто. Вот Лариса помнит свою школьную подругу Ольгу. Так у нее отец ушел из семьи сразу, как только Ольге исполнилось десять лет. То есть даже не стал дожидаться кризиса среднего возраста.

А у Ильи Смирнова мать погуливала так, что об этом знали все в их классе.

И когда Лора делала круглые глаза и поражалась, то на нее смотрели как на ненормальную.

Со временем она стала понимать, что норма – вещь весьма относительная, смотря как на нее посмотреть.

И тогда в голове у нее начал образовываться некий порядок. Относительный, само собой. По полочкам до конца все не разложилось, но и жить уже не мешало.

Сложность была в другом.

Отцовы полочки по-новому не раскладывались, для него все оставалось по-прежнему. И представления о чести и порядочности в том числе. И когда Лариса высказывала свою точку зрения на какой-нибудь инцидент, особенно, когда он касался отношений с мальчиками в старших классах, в доме тут же поднималась пыль до потолка.

Происходило это обычно, когда она говорила, не подумав. Потому что с возрастом она становилась в этом смысле хитрей и отца старалась не провоцировать.

Но в целом, взаимопонимания между ними не было, и это было настоящей проблемой.

Поэтому в сложившейся ситуации она и не думала пойти пожаловаться отцу. Наоборот, она опасалась, как бы он сам не узнал о ее подвигах, что было весьма вероятно с его-то возможностями, и не наставил ей тумаков. А что так может быть, она не сомневалась, настолько детская память была сильна.

Что же до матери, то она всегда была на работе, увлечена больными, пациентами, научными статьями и прочими важностями. До Ларисы, как правило, ее драгоценные руки не доходили.

Даже с отцом (учитывая, что они не очень-то ладили) у Ларисы было больше общения, чем с матерью. С ней же – чисто формальные «привет-привет». Поэтому и тут выходило так, что говорить-то и не о чем.

Пока Лариса без опаски хороводилась с «РегионФинансом» следствие напротив, как ему и положено, не дремало.

И когда она была у себя в кабинете, в дверь постучали…

Глава 11

Санек действительно работал у Плетнева. И да – начальником отдела. Как он в таком молодом возрасте этого добился? Да очень просто. С детства интересовался всяческими компьютерными технологиями и со временем заделался настоящим хакером.

Однажды на спор с сокурсником (тогда он уже учился на компьютерщика) он решил взломать сайт какой-нибудь крупной компьютерной компании, и это у него получилось играючи.

Защита компании, так выходит, оказалась не на высоте, зато на высоте оказалась ее служба безопасности. И бедного несчастного Санька в этот же день приволокли к Павлу Плетневу.

Павел, увидев какого птенца к нему привели, был тронут до глубины души.

Мало того, что он имел бледный вид от испуга, по всей видимости, да еще и запнулся, когда входил в его кабинет. И притом это был немалых размеров детина. Скорее всего, никогда ни с чем подобным не сталкивающийся…

Павел подчеркнуто вежливо поприветствовал парня и задал ему один-единственный простой вопрос – зачем он это сделал, рассчитывая понять его мотивы, но тот только стоял и молчал, видимо, не зная, что ответить. Не мог же он, в самом деле, сказать, что совершил это из любви к искусству. Кто бы в это поверил?

Тогда Павел сделал ход конем. Он пригласил в свой кабинет ведущего специалиста Евгения Малова и распорядился показать Саньку наработки компании по безопасности теперь уже воочию.

Санек же никуда не пошел и даже смотреть ничего не стал – сразу выдал все их недостатки, какие только обнаружил при своей хакерской атаке. Чем немало удивил присутствующих.

После такого спонтанного эксперимента Павел красноречиво помрачнел и начал задавать простые вопросы уже Малову.

Получается, что Малов с Саньком поменялись местами. Теперь не Санек, а ведущий специалист компании вынужден был оправдываться о плачевном положении дел. За которые, между прочим, тот отвечал и получал немалые деньги.

Глядя на невнятное мычание Малова, Павел позадавал Саньку еще какое-то количество наводящих вопросов и полностью убедился в его профессионализме.

Так, будучи еще студентом, Санек сделался начальником отдела ведущей компьютерной компании. И, разумеется, начальником над самим Маловым. От чего последний был явно не в восторге и впоследствии понавставлял Саньку немало палок в колеса.

Это был тот редкий случай, когда Санька стали называть по имени-отчеству. Александром Гавриловичем. На что он каждый раз, невольно вздрагивая, полагал, что обращаются не к нему.

Сегодня Санек решил проверить все документы компании, касающиеся Петра Клеонова. А где это возможно, и личные бумаги Плетнева. Ну а что, мало ли что?

Но как только он немного над этим поработал, Малов уже был тут как тут.

Это на доброе его было не дозваться, а как чего-нибудь Саньку насолить, он словно нюхом чуял происходящее за его спиной и тут же материализовывался.

Но и Санек, не будь дураком, тоже навострился противостоять недружественным угрозам Малова и теперь почти «на автомате» реагировал на его внезапные появления.

И ведь научишься, когда тебя и в хвост и в гриву оговаривают почем зря.

Один раз дошло даже до того, что Плетнев чуть было не поверил в Маловские наговоры. Благо, у Санька тайный свидетель оказался и изложил, как все было на самом деле. Санек его даже не просил, просто так получилось. Но ведь каждый раз на счастливый случай надеяться не приходится.

Вот он и решил не искушать судьбу и на сегодня прекратить свои поиски. Тем более, что звонила Даша и просила его срочно приехать.

– Ну и что ты думаешь? – вместо приветствия патетично заявила она, как только Санек появился у калитки. – К Агарковой наведывались полицейские, и что они у нее спросили?

Санек пожал плечами и, в свою очередь, поинтересовался:

– А ты что, подслушивала?

– О-о! Я теперь глаза и уши! – почти самодовольно пояснила она. – Как только я завидела в окно полицейскую машину – тут же была возле приемной.

– Так ты все слышала? – снова спросил Санек.

– Все как есть, – подтвердила Даша. – Только все опять мимо. Спрашивали всякую ерунду: кто кем работает, с какого времени, у кого с кем неприязненные отношения… Я тебя умоляю, как будто она в курсе.

– А ты так в курсе, – укоризненно сказал Санек.

– Уж, во всяком случае, я знаю, что к Ивану Ивановичу в конторе все относятся плохо.

– А она что, защищала его, что ли? – просто по инерции спросил Санек.

– Она про него вообще не упомянула.

– А я, ты знаешь, – начал было Санек, – хотел сегодня начальника своего прощупать…

– Да ты с ума сошел! – откомментировала его Даша, не дослушав до конца, и хотела уже было приставить палец к виску. Но посмотрела на Санька и передумала.

– А что ты так волнуешься, – обиделся тот. – Отрицательный результат – тоже результат. Да к тому же, возможно, в результате этих раскопок что-нибудь интересное само собой всплывет…

– Тут ты прав, прости, – спохватилась Дарья и добавила. – Какая-то я нервная стала. До сих пор реагирую на подозрения коллег, а надо бы давно уже наплевать и забыть.

– Хм, – усмехнулся Санек, – что такое недобросовестные нападки уж я-то знаю…

– Что, опять Малов? – поразилась Даша.

– Он, родимый, – сострил Санек. – Ты думаешь, кто мне сегодня весь кайф сломал?

– Он, да? Опять подлянку подстроил?

– Не дождется, – торжественно заверил Санек Дашу. – Я теперь ему такого удовольствия не доставляю. Сегодня просто компьютер закрыл, и к тебе. А настанет подходящий момент, так я его не упущу. И никакой Малов мне будет не помеха…

– Слушай! – удивилась Даша. – А почему Плетнев его не уволит? Ясно же, что он все врет.

– Вопрос не ко мне, – ответил Санек. – Работает давно, поэтому, наверное. А ты говоришь, вопрос неважный.

– Точно! – оживилась Даша. – Они еще спросили, кто давно работает?

– И что? – удивился Санек.

– Пока не знаю, но что-то в этом есть… – она наморщила лоб и в задумчивости сказала. – Так дядя Гена давно работает.

– Что нам это дает, Даша, я тебя не пойму.

– Я и сама пока не понимаю, – и, не заморачиваясь дальше на эту тему, сообщила. – Меня тут на днях опять Соболевская вызывала.

– Это которая начальница твоя?

– Типа того.

– И чего? Обвиняла опять?

– Да нет. Спрашивала, есть ли у меня в семье медики, – Даша недоуменно покачала головой и заключила. – Похоже, какую-то новую небылицу про меня сочинили.

– Кстати, насчет небылиц, – поразмыслив, сказал Санек. – Ты последнюю статью в «Городских новостях» читала?

– Желтую прессу я не читаю в принципе, – не задумываясь, отмахнулась от него Дарья.

– Ну и зря, – объявил Санек. – Там про убийцу твоего начальника написали. Это его брат.

– Какой еще брат? У него же нет никого! – поразилась Дарья.

– Пишут, что есть. Я его даже вычислил, здесь поблизости живет.

– Сашка, ты это специально все время так помалкиваешь? – Даша стукнула его в грудь кулачком и запричитала. – Ну, и чего мы стоим, чего ждем?

– Ты что, и правда туда пойдешь? – искренне удивился Санек.

– И ты тоже пойдешь, – нисколько не смущаясь, безапелляционно заявила она. – Вот прям щас возьмешь, и пойдешь.

Спорить с ней было абсолютно бесполезно, и Санек это прекрасно знал. Все, что он мог в этот момент – это указать ей маршрут, потому что она уже бодро зашагала в противоположном направлении.

Идти, и правда, долго не пришлось. Это было такое непонятное место, которое они, казалось бы, должны были знать, будучи старожилами. Но почему-то не знали.

То ли это был их поселок, то ли окраина города, не ясно. Потому что дом по означенному адресу очень походил на барак.

Возле второго подъезда барака (если его можно так назвать) сидели две старушки и мирно беседовали о чем-то о своем.

По приближении же нашей беспокойной парочки они мигом уставились на них и в один голос спросили:

– Что, по Лешкину душу?

И Дарья с Саньком почему-то тоже одновременно ответили им вопросом на вопрос:

– Да, а он дома?

Старушки добродушно переглянулись между собой и одна из них сказала:

– Дома-то, дома. Но вам не откроет.

– А почему? – спросила Даша.

– А он никому не открывает.

Другая перебила свою подругу и сказала:

– Как он щас стал популярный, так не откроет совсем.

– А что, кто-то еще к нему приходил? – заинтересовалась Даша.

– Куча народа уже была, – подтвердила та, что слева. А та, что справа добавила:

– И бомж какой-то приходил, и из газеты, и вон щас, кажется, и полиция прибыла.

Даша с Саньком переглянулись, посмотрели на дорогу и, не сговариваясь, чухнули в ближайшие кусты.

Уже оттуда, с трудом сдерживаясь от хохота, они подкалывали один другого:

– Ну что, полицию-то боишься? – спросил Санек.

– А ты так нет, – передразнивала его Дарья.

– Так, стоп! – вдруг серьезно сказал Санек. – Давай подождем, посмотрим, чем там дело кончится.

– А ты что, всерьез думал, что я просто так уйду? – изумилась Дарья, на что Санек уже ничего не ответил.

Так или иначе, но ждали они долго. И из подъезда никто не выходил.

Наконец, полицейские вышли с явно недовольными лицами, что-то спросили у старушек, сели в свою машину и уехали.

И наши сыщики тут же ринулись к справочному бюро.

– Ну что, открыл? – снова хором обратились они к старушкам.

Но те настороженно помалкивали.

Тогда Санек положил руку на грудь, торжественно заверил бабушек, что они не враги и не шпионы и одна из них все-таки сдалась:

– Да не открыл он, – крадучись, сказала она. – Не открыл.

– Да и как он откроет, когда за бутылкой уже с самого утра сходил, – поддержала ее другая.

У наших сыщиков было к ним еще очень много вопросов, но больше, сколько друзья не старались, горе-информаторы не проронили ни слова.

Глава 12

Какая изумительная погода стоит почти целую неделю. Ни дождя, ни ветерка.

Деревья максимально распушились, начинают распускаться цветы, а кое-где уже полетели первые пушинки от тополей.

Рита вышла из Плетневского дома на лужайку и поразилась: еще вчера по ее бокам ничего не наблюдалось, а сегодня уже целая колония белоснежных пионов запросто колосилась как ни в чем не бывало будто цвела здесь и красовалась всегда.

Рита подперла ладошками лицо и в таком восхищении замерла, не в силах оторваться от всей этой лепоты.

– Рита, Рита, – послышалось откуда-то издалека, словно эхо, но Рита и не думала обращать ни на что внимания и продолжала наслаждаться в кои-то веки выдавшемся живописным пейзажем.

Глухой звук как будто опять повторился, Рита же отнесла его к надоедливой музыке из соседского окна и снова не вышла из анабиоза.

И как можно слушать такую муть, досадливо подумала она, когда вокруг такое чудо!

Но вдруг за плечо ее кто-то тронул, и она чуть было не потеряла сознание.

Содрогнувшись всем телом, она, собрав последние силы, обернулась и тут же обомлела:

– Сеня! Ну разве можно так пугать? – в изнеможении сказала она и рухнула ему прямо в руки.

Сеня сначала растерянно вытаращил на нее глаза, а потом безапелляционно заявил:

– Ну ты, мать, даешь! Нервишки-то совсем никуда!

Рита поднялась по рукам брата ему на шею и, объяв его безразмерный торс, тихонечко проворковала:

– Ну, приве-ет! – потом что-то сообразила у себя в голове и добавила. – А я не понял, а как ты за периметр-то попал?

– У тебя еще и с памятью плохо, – рассмеялся Семен. – Прошлый раз, забыла?

– А-а, я тебя сама же с охранником и познакомила. И сегодня тоже его смена?

– Я везучий, – сказал Семен. – Что, и это не помнишь?

Рита закатилась смеяться, но сквозь смех все же ухитрилась спросить:

– А ты надолго? Дела какие-то, да?

– Редкое панно в свой ресторан приехал забрать, – пояснил он. – Большая удача для меня. Поэтому вечером празднуем это событие в ресторане.

– Здорово! – восхитилась Рита.

– Ну а ты что, так и будешь меня на улице держать? – жизнерадостно спросил Семен.

– Ой, прости, – спохватившись, повинилась Рита и, обвив его рукой за талию, повела по ступенькам вверх.

– Красиво, – оценивающе оглядев Плетневские хоромы, сказал Семен, когда вошел в дом, и без всякого перехода обратился к Рите, – Я, собственно, за тобой.

Рита, зажмурившись, покрутила головой, выражая тем самым непонимание, а сказать ничего не смогла.

– Не доходит? – улыбнулся Семен. – В ресторан со мной пойдешь, так понятно?

Рита опять не нашлась, что ответить, только промычала что-то нечленораздельное. Но потом, как будто разозлившись на себя, еле слышно пробормотала:

– Ты со мной в ресторан собрался пойти? Я же тебя опозорю!

– Глупости не говори, – вдруг серьезно сказал Семен тоном, не терпящем возражений, и, нахмурив брови, подтвердил. – Сегодня в семь, поняла?

– Ну хорошо, – вдруг согласилась Рита. – Только вот хозяев дома нет.

– А что, с ними какие-то проблемы? – на всякий случай уточнил Семен.

– Хм, начать с того, – смешливо объявила Рита, – что они в тебя не верят.

– Как это? Как в Карлсона? – теперь со всей дури рассмеялся Семен.

– Ну да, – согласилась Рита. – Думают, что я тебя выдумала.

– Смешно, – утеревшись платком и засунув его обратно в карман, сказал Семен и перевел разговор на другую тему. – Так, может, мне запретить тебе работать? Поедешь со мной…

– Нет, ну что ты… – заволновалась Рита. – Они хорошие, и мне здесь с ними хорошо. А без работы я заскучаю там у тебя…

– Ладно, вечером поговорим, – закруглился Семен и передал Рите визитку с реквизитами ресторана.

Вот так задача, подумала Рита, когда брат ее Семен исчез из поля зрения.

В ресторане она не была, пожалуй, с самого школьного выпускного вечера. Она и не знает, как там себя вести. И что надеть. Ой, и вообще…

Рита пометалась по комнатам, судорожно вспоминая, чего она еще не доделала по дому, и, наконец, оставшись довольной своей инспекцией, зашла в свою комнату и плюхнулась на кровать.

Пусть все будет, как будет, расслабившись, подумала она и решила больше не заморачиваться ни на какие затруднительные вопросы, касающиеся сегодняшнего мероприятия.

В ресторан она явилась в самом что ни на есть простом платье, которое гости Семена потом признают чуть ли не самым элегантным именно по этой причине. В руки взяла обычную маленькую сумочку под цвет платья, ну а с обувью у нее не было проблем никогда. И не надо забывать, что у косметолога она побывала буквально вчера.

Ее облику удивился даже сам Семен, привыкший воспринимать сестру за обычную клушу, и, не поверив своим глазам, несколько минут буквально рассматривал ее как модель на подиуме.

– Сеня, ну ты что, с ума сошел? – бормотала Рита, не зная, куда себя деть от смущения, и одними только глазами умоляла его усадить ее уже за столик.

– И что это тут у нас за красавица? – вдруг раздался громкий незнакомый голос откуда-то у Риты из-за спины и, обернувшись, она увидела крупного представительного мужчину лет сорока.

– Вот, познакомьтесь, – радостно обращаясь к незнакомцу, продекламировал Семен. – Моя сестра Рита. А это Эдуард Петрович, наш дорогой меценат.

Рита опять засмущалась, и тогда только до Семена дошло, что надо поскорее усадить уже всех за стол.

Там расположились и вели непринужденную беседу еще двое гостей Семена, и он также представил ее и им.

Гостей звали Олегом и Петром, их Семен объявил почему-то без отчеств, и они тоже были связаны с ним по работе.

Разговор за столом шел сначала о делах. О том, какая редкость, это панно, которое Семен уже получил от Эдуарда Петровича и отправил в Сочи. И какие в дальнейшем их ждут проекты, и планы, и перспективы, и все такое.

Рите, конечно, это все было неинтересно, но она изо всех сил делала вид, что внимательно слушает. А на самом деле она параллельно изучала меню и заказанные Семеном кушанья с целью применить эти ценные познания на своей кухне. Ведь Плетневы любили вкусно поесть и, честно говоря, она порой уже и не знала, чем их удивлять.

Время от времени Эдуард Петрович отпускал в адрес Риты почти непристойные комплименты, а Семен дивился тому, какая бы из них получилась семейная пара, не упусти они свой шанс.

По его наблюдению, Эдуард Петрович так был бы и не прочь, а вот Рита, кажется, не въезжала. И о чем она только думает, недоумевал Семен. Ведь Эдуард Петрович такой роскошный вариант!

Жена его давно умерла, сын вырос и живет отдельно. О материальной составляющей и говорить нечего. А уж как бы был рад он, Семен! Мечта…

Рита, конечно, сильно младше Эдуарда Петровича, лет на восемь, что ли? Но это и не плохо, с другой стороны.

Олег, между тем, провозгласил очередной тост, и компания дружно взялась за бокалы.

– А вот что с твоим тезкой, Петро? – резко поменяв тональность разговора, вдруг спросил Олег, когда все опустошили свои чарки.

– Это ты про Клеонова? – переспросил его Петр.

– Про него, вы же были знакомы, – уточнил Олег.

– Ну а что тут скажешь? Следствие идет, – отозвался Петр. – Не хотелось бы сейчас о грустном.

– Согласен, – подтвердил Олег. – Просто я тут сплетню услышал, что в компании у него завелся крот, и он его и приговорил.

– Ничего об этом не знаю, – ответил Петр. – Я же вообще-то шапочно был знаком.

Эта тема далее продолжения не имела, а только Рита взяла себе на заметку, про крота.

Еще какое-то время собравшиеся понаслаждались застольем и компанией, но приятный вечер почему-то имеет свойство быстро заканчиваться, так случилось и на этот раз.

Семен торопился на поезд и поручил Эдуарду Петровичу доставить Риту домой.

А та решила поехать к Плетневым. И когда они подошли к автостоянке, Рита почти обалдела.

Там стояли такие авто, каких она в жизни нигде и никогда не видела. Даже у Плетневых.

Автомобиль Эдуарда Петровича поражал воображение своими размерами и лоском, присущими только машинам подобного класса, и Рита чуть ли не открыв рот загляделась на него, когда поняла куда ей следует садиться.

Эдуард Петрович, напротив, видимо, привыкший к таким восторгам по поводу своего джипа, отнесся к реакции Риты без особого энтузиазма. Он открыл ей дверцу, потом также элегантно закрыл, когда она расположилась в кресле, и уселся за руль.

Почему-то красноречие его иссякло, как только они остались одни, и Рите даже стало неловко оттого, что она согласилась на эти проводы.

Спустя некоторое время он все-таки не захотел показаться этаким хмурым букой и все же перебросился с Ритой парой фраз.

А там уже и Ритино место назначения подоспело.

Он опять открыл ей дверцу, галантно подал руку, а она, поблагодарив его, вышла из машины и направилась в поселок…

Нонна сильно удивилась, увидев ее в такое время. Она как раз спустилась в кухню кефирчику захлебнуть. А тут в окно видит Риту, поднимающуюся по ступеням.

– Рита, с тобой все в порядке? – озабоченно спросила она, как только Рита зашла в дом.

– Да, все хорошо, – отрапортовала та. – Я из ресторана не захотела домой ехать. У меня тут недоделанными дела остались. В общем, так удобнее…

– Из ресторана? – удивилась Нонна.

– Да, меня Сеня позвал.

– Так и ты его позови. К нам, завтра, – попыталась спровоцировать ее Нонна.

– А он уехал уже, – как бы отмахнувшись от хозяйки, ответила Рита и добавила. – И я тоже так устала… – и уже заходя в свою комнату, в довершение ко всему, подчеркнула. – Да, и там знакомый Сени сказал, что у Клеонова в конторе завелся крот, и он его и приговорил.

– Ну-Ну, отдыхай, – как всегда скептически ответила Нонна и подумала, что с Ритой, похоже, надо будет что-то решать…

Глава 13

Компания Клеонова уже давно была на заметке у руководства. И когда им понадобился качественный продукт, выбор пал именно на его компанию.

Но просто так, объявить тендер и отдать в работу задание, содержащее элементы гостайны было невозможно. Поэтому было принято решение подключить спецслужбы и проверить конкретно эту организацию на фактическое положение дел.

В ходе проверки было установлено, что на Клеонова готовится покушение и даже был задержан его исполнитель, но вот с заказчиком все оказалось гораздо сложней.

Поскольку общение с ним происходило с удаленного доступа, а деньги были переданы через такого же несведущего курьера, то для установления и задержания злодея требовалось время.

Петра информировали по мере необходимости. Сначала как не подавать вида, будучи по-прежнему на своем на рабочем месте, потом были выданы инструкции по участию в инсценировке места происшествия, а сейчас он безо всяких инструкций находился в городской больнице, куда его привезли якобы для оказания помощи, замотанный бинтами с ног до головы и не имея ни малейшего представления о том, что будет дальше.

На начальном этапе, будучи еще полным хозяином самому себе, он, не будь дураком, пристроил все свои активы в самое безопасное место. Просто-напросто закопал у себя в саду.

А случилось это так.

Перво-наперво он для себя решил, что кто бы и что ему ни говорил, позаботиться о себе можно только и исключительно самолично. Никто же давал ему гарантий что и как там у них пойдет. Это он фактически будет числиться покойником, а денежки его отойдут государству, что ли?

Нет, так не пойдет. Поэтому он планомерно выводил свои активы через подставные фирмы, а для пущей убедительности воспользовался фирмой «РегионФинанс», чтобы на нее пало подозрение. Типа, деньги сняли злоумышленники.

А как он обратил внимание на эту фирму? – Да дело случая.

Ему принесли на подпись договор с этой конторой, и он ему сразу не понравился.

Он вызвал к себе Сурикова Геннадия Петровича из отдела безопасности и попросил проверить контору от и до. Геннадий Петрович сделал свою работу и доложил, что контора, скорее всего, пустышка. Для Петра же в этих обстоятельствах это как раз было то, что надо.

Службисты такого коварства от Петра даже не ожидали, им он и слова не сказал.

А когда вскрылось, что деньги со счетов компании пропали, исправить это было уже практически невозможно: дело сделано. Вот и все.

Дело об убийстве Клеонова завели по всем правилам, со следственными действиями, опросом свидетелей и прочими делами. А Петр так и пребывал в одноместной, закрытой изнутри больничной палате в сопровождении сотрудника, ясно какого.

Такой ход событий Петра явно не устраивал.

Во-первых, он вообще не привык сидеть целыми днями под замком.

Во-вторых, в неизвестности, не имея никаких рычагов управления ни собой, ни своей практической деятельностью.

А в-третьих – и это самое главное, здесь побывал Золотов на правах участника операции.

А кто такой Вениамин Сергеевич Петр очень хорошо знал по Женькиным рассказам. И если он – корыстолюбец, а он, Петр, пока еще богатый человек, да к тому же числящийся мертвым, то ему есть чего опасаться. Тем более, что моральных качеств Веня Золотов, похоже, вообще не имел.

Петр попытался связаться со своим другом майором, но его телефон не отвечал.

А дело в том, что с охраняющим его сотрудником Петру немного подфартило.

Он непременно должен был после обеда поспать. Причем, крепко так спал, пушкой не разбудишь. И телефон свой не прятал, видимо, не опасался.

Наверное, думал: «Ну куда ему, бедолаге, бежать? Убьют ведь…»

А второй раз Петр попытался дозвониться до Плетневых. Тоже не прокатило. Рита ничего не поняла, по его мнению, а это все равно что он и не звонил.

И поскольку четкого плана побега у него пока что не было, он решил затихариться. А тем временем получше и покрепче все обдумать.

Сотрудника также звали Петром и это несколько облегчало задачу, поскольку к нему можно было обращаться как к тезке. Это смягчало общение, а заодно можно было выведать побольше из того, что ему полагалось знать.

Вот Петр и узнал, что скоро его переведут куда-то на конспиративную квартиру и на этом они расстанутся.

Стало быть, думать надо было быстрей. Но и в этом случае Петру опять же повезло.

А он этого сразу даже и не понял.

Петр досконально изучил все щели своего заточения. Смотрел он и в замочную скважину, пока второй Петр спал. Но ничего не высмотрел. И тогда он решился на опасный эксперимент: осторожно выкрутил из пальцев сопровождающего ключ от палаты и попытался приоткрыть дверь.

В узкий просвет двери тоже особо ничего было не увидеть. Он только запомнил табличку от кабинета напротив – «Залесская Анна Степановна…»

В этот момент второй Петр пошевелился, и первый не стал рисковать – положил ключ на пол, дескать, тот выронил его во сне.

Поэтому до конца табличку Петр не разглядел. Должность врача осталась таким образом не прочитанной. Но вот фамилия почему-то ему показалась знакомой.

Всю ночь он вспоминал, откуда ему могла быть знакома эта врачиха. Но так ничего и не вспомнил. А наутро случилось чудо.

– Мам, ну я пошла, – вдруг раздалось за дверью. Охранник был в это время в туалете, наводил утренний марафет. Поэтому Петр прильнул к двери, точнее, даже не к двери, а к замочной скважине, и внимательно слушал.

– Пока-пока, Дашутка, – ответила, по-видимому, мама и продолжала. – Уж ты с ключами-то поосторожней. А то так и голову можешь потерять.

– Как наш Клеонов? – уточнила Дашутка.

– Ой, Даша, иногда твой юмор совсем не к месту, – опять сказала мама и у Петра перед глазами прям-таки встала картина, как она замахала на непутевую дочь руками и, развернувшись, направилась в свой кабинет.

Нет-нет, подумал Петр, этот юмор как раз к месту. Перед глазами опять пронеслась только что услышанная информация, и теперь все замечательно встало на свои места.

Дарья Залесская. У Петра была прекрасная слуховая память, впрочем, также как и зрительная, и теперь он с легкостью вспомнил, кто она такая. Юрисконсульт его юридического отдела.

Да, но как ее вернуть обратно к матери в кабинет? Решение пришло спонтанно. Даша по какой-то причине вернулась сама.

К счастью, утренний туалет, также как и обеденный сон, у Петра номер два был, без преувеличения, продолжительным. Петр посмотрел на пол – ключ лежал там нетронутым со вчерашнего дня. Ну и раздолбай, несмотря на то что и сотрудник из органов, подумал Петр и в один прыжок, схватив ключ, очутился у двери.

Даша тютелька в тютельку подошла к его двери со стороны коридора и он, ни секунды не мешкая, открыл дверь, схватил ее заруку и затащил в свою палату.

В мгновение ока он зажал ей рот рукой и изложил почти скороговоркой все свои проблемы и алгоритм их решения в нескольких предложениях, но как в одном.

– Даша, я Клеонов. Мне нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти. Помоги мне выбраться отсюда и обещай, что ни одна живая душа от тебя об этом не узнает.

Даша с выпученными глазами стояла ни жива, ни мертва, а Клеонов продолжал:

– Я сейчас уберу руку, а ты кивни, что не закричишь, – она кивнула. Он убрал руку и сказал, – сегодня в полночь можешь прийти?

Она опять кивнула, хотя вполне могла бы уже и сказать.

– Знаешь, как незаметно выйти из больницы? – она опять кивнула. – Когда придешь, молчи, я сам выйду, поняла?

Дарья кивнула, а Петр моментально вытолкнул ее, закрыл дверь и снова подкинул ключ на прежнее место.

И как только он все это проделал, открылась туалетная дверь и из него вышел его тезка.

Петр молниеносно прошмыгнул в туалет, тезка же подумал, что он уделался. А Петр это так и задумал.

Ночью, как и было обещано, Даша пришла и ждала указаний снаружи. Петр выцепил ключ, открыл дверь и знаками показал Даше, что готов идти.

Дарья повела его к запасному выходу, наверняка зная, что там нет видеокамер, и так они оказались на улице.

– И что дальше? – спросил у нее Петр. – Ты придумала куда и как мы доберемся?

– Да, – шепотом ответила Дарья, – вот мужская одежда и сейчас мы пешком пойдем ко мне домой. Гаражами, я сама тут иногда хожу.

Петр на ходу переоделся, разбинтовал голову и быстрым шагом последовал за Дарьей.

– Как хорошо, что ты не забыла про очки, – удовлетворенно сказал он, когда гаражи закончились и дальше дорога шла уже городским кварталом.

– И вот, кепка еще, – сказала Даша теперь обычным голосом, но все еще сильно нервничая.

Через пару минут они уже были в квартире у Даши, и Петр первым делом спросил у нее:

– Не говорила никому?

– Нет, – односложно ответила Даша, хотя вопросов к нему у нее было великое множество.

Петр обошел квартиру, выглянул в окно и нашел, что она очень удачно расположена.

– Вон, даже вход в компанию видать, – удивленно покачав головой, сказал он. – Фортуна явно на нашей стороне.

– Да, – неопределенно ответила Даша, выгружая из сумки бинты, которые она предусмотрительно не оставила у запасного выхода, а захватила с собой.

– Ты их пока не выбрасывай, – сказал Петр. – Мало ли что. И скажи мне вот еще что. А почему запасный выход не был закрыт, разве так еще бывает?

– Да, у нас разгильдяйство еще то, – мечтательно сказала Дарья. – Врачам так удобно выйти покурить. А кому и домой незаметно смотаться. В общем, как-то так…

– Даша, сейчас давай ляжем спать, – резко сменив тему, сказал Петр. – А все разговоры продолжим рано утром, хорошо? – Даша кивнула. – Сейчас же нам всем нужен отдых…

Глава 14

После удачно опубликованной статьи королева-Аля решила, что она теперь способна на большее.

Ну, например, скажем, на интервью с каким-нибудь крупным бизнесменом.

И такой бизнесмен нашелся. Нет, не то, чтобы он сам прям взял, и пришел к ней в редакцию. Нет, конечно. Это она, как всегда, определилась с фигурой предполагаемой жертвы.

А как это произошло.

Сидит это наша королева в ресторане и видит: за столиком напротив солидного вида мужчина разговаривает, по всей видимости, с компаньоном.

По тому, какие бумаги они перекладывали и какими ручками их подписывали, она сразу смикитила, что люди это непростые.

Один из них вскорости распрощался и ушел, а тот, что покруче остался пообедать.

Запросто это сделать ему мешали многочисленные телефонные звонки, от которых он отмахивался как от надоедливых мух, и в конечном итоге телефон он все-таки отключил.

Аля же, не долго думая, побросала свои тарелки и прямиком направилась за столик одиноко обедающего мужчины. Что, первый раз, что ли?

И не успел он опомниться, как она, с гордо поднятой головой, представилась, без приглашения уселась напротив него, закинув нога на ногу, и с интересом уставилась, что он на это ответит.

Мужчина чуть было не поперхнулся, потом, откашлявшись, и несмотря на это также представился и, таким образом передав ей эстафету, приготовился слушать, что скажет она.

Мужчину звали Агарков Аркадий Петрович, и то, с каким интересом он на нее смотрел, не оставляло у королевы никаких сомнений, что интервью у нее в кармане.

Алевтина вообще не припомнит, когда ей приходилось сомневаться в своих чарах.

Иногда ей даже было неинтересно смотреть по сторонам, до чего это была одинаково однообразная картина.

А хотелось чего-то нового, непреодолимого.

И такое поле деятельности предоставляла ей журналистика. Которая была полна непредсказуемых поворотов и совсем не зависела от ее внешности.

Вот и сейчас, поняв, что интервью-то взять она, конечно, возьмет, только за счет чего?

За счет своей прекрасной наружности, не более того. А ей хотелось быть неотразимой совсем в другом качестве. А именно, в журналистском таланте.

И она решила раскрыть его прямо сейчас. А уж с помощью спекуляции красотой или нет – не важно.

А для этого надо было вывернуть собеседника наизнанку, чего вообще-то не всякий позволит с собой сделать.

Она внимательно посмотрела на Аркадия Петровича и поняла, что это именно тот случай.

Ну что ж, тем интереснее.

– Аркадий Петрович, – радостно начала она. – А как вы относитесь к интервью?

– Да никак, – в замешательстве сказал Аркадий Петрович, поскольку совсем не ожидал подобного вопроса.

– А если подумать? – напирала Алевтина, упрощая себе задачу насмешливой улыбкой.

– Да я не давал раньше интервью, – уточнил Аркадий Петрович и добавил. – Моя должность не предполагает ничего такого, вот и все.

– Ну почему же все, Аркадий Петрович, – лукаво уцепившись за слово, она подвела его к главному вопросу. – А какая ваша должность?

Аркадий Петрович, видимо, совсем не имея за плечами опыта заигрывания с дамами, по-мальчишески просто приподнял подбородок и смущенно сказал:

– Ну, я… директор, – затем помолчал и добавил, – крупной фирмы.

В этот момент Аля поняла, что наживка сработала, и теперь ей станет доступна любая информация.

Так и случилось. Аркадий Петрович рассказал ей все. И про свою компанию, и про ее цели и задачи, и кто ее поставщики, и кто недруги, и какие у них перспективы и далеко идущие планы – ну, то есть совсем все.

Для полноты картины Але не хватало только сведений о семье, и она спросила:

– Аркадий Петрович, а какая у вас семья, вы вообще женаты?

И тут вдруг интервьюер, будто очнувшись, как бы пришел в себя и нехотя сказал:

– Личная жизнь для меня табу. Так что без комментариев.

Аля быстренько собралась, уловив перемену в собеседнике, и задала ему другой, абсолютно нейтральный вопрос. Потом другой такой же, и еще, и еще. Пока не удалось переломить ситуацию, а это было нелегко.

Когда же стало совсем непросто, она включила красавицу, чего никогда раньше не делала. И всякими разными женскими штучками, доступными только ей одной, сумела окончательно выровнять казалось бы навсегда потерянный контроль над ранее замечательным образом установленным контактом.

Их следующая встреча происходила у него в офисе, куда Алевтина Генриховна прибыла для целей собственноручного подписания Аркадием Петровичем записанного с его слов интервью.

И в отличие от их предыдущей аудиенции она была не столь светозарной.

Начать с того, что ей пришлось очень долго ждать в приемной.

Ей казалось, что все дела можно было переделать за то время, пока она там находилась. Люди настоящей вереницей тянулись в его кабинет, а ее все не приглашали.

И еще эти смотрины.

Она прекрасно понимала, когда на нее приходят посмотреть, как на музейный экспонат.

И здесь началось то же самое.

Дошло до смешного. В приемной скопилось две очереди – одна к директору, другая к ней, королеве Але.

А директор не просто так чинил препятствия королеве.

Он был в нее влюблен. Влюблен и раздавлен.

Агарков Аркадий Петрович, крупный предприниматель, гордость отрасли, глава семейства, яркий представитель семейных ценностей впервые в жизни выпал из своих собственных представлений.

С ним творилось что-то невообразимое. Он поминутно хотел ее видеть и ненавидел себя за это. Постоянно держал перед глазами ее образ, и тут же прогонял ее вон из своего сердца.

Он пробовал бороться с этим наваждением разными способами. Например, силился вспомнить свои чувства к жене, когда был еще зеленым студентом. Он должен был это помнить. Но не помнил.

Время от времени он пытался разобрать ситуацию логически с тем, чтобы закрыть вопрос, как он привык это делать в бизнесе. Но все равно терпел фиаско.

Ну что он мог предъявить беспристрастной логике? То, что она несусветная красавица и поэтому он так повелся? А на самом деле не стоило обращать на нее внимания?

На первый взгляд все просто, только вот как этого было добиться практически?

Кончилось все тем, что на пороге, отталкивая секретаршу, появилась разъяренная Алевтина Генриховна и с порога заявила:

– Аркадий Петрович, вы что, издеваетесь надо мной? У вас в кабинете уже давно никого нет, а я все равно должна торчать в приемной?

Аркадий Петрович подхватился ей навстречу, выставил секретаршу и извинительным тоном сказал:

– Алечка Генриховна, вы проходите, присаживайтесь. Сейчас все будет…

Он осторожно подвел ее к директорскому столу, отодвинул кресло, предлагая ей сесть, и одновременно в селектор повелел принести им чаю.

– Я это специально так устроил, – не совсем уверенно пояснил он. – Нам ведь с вами нужно побеседовать, обсудить материал, ведь так? – Аля нехотя, но смягчилась. – Так вот, теперь нам в этом никто не помешает.

Алевтина все же с недовольным видом достала из модного портфеля текст взятого ею интервью и передала его Аркадию Петровичу для ознакомления.

Между тем, секретарша принесла поднос с принадлежностями, и Алевтина заняла себя чаепитием. Честно говоря, если бы у нее оставался свободным рот, она бы им много чего сказала.

А так, Аркадий Петрович читал материал, раз от разу задавая ей нелепые вопросы, а она попивала настоящий зеленый чай, коего была большим ценителем, и понемногу успокаивалась.

Наконец, чай окончательно вывел ее из состояния раздражительности и в каком-то смысле она даже согласилась с Аркадием Петровичем. В плане того, что им и правда никто не мешал.

И вот, когда Аля делала последние глотки, Аркадий Петрович как-то так вдруг напрягся и почти через силу сказал:

– Аля, вы спрашивали меня о семье. Спрашивайте – я отвечу.

Аля отодвинула от себя чашку, взяла в руки бумагу с ручкой и спросила:

– Итак, из кого состоит ваша семья?

– Моя жена известный в городе медик, – медленно начал он. – Профессор, доктор медицинских наук, автор множества статей, ну, и так далее. Дочь окончила Оксфордский университет, работает в крупной компьютерной компании заместителем руководителя…

– Уж, не Клеонова ли? – перебила его Аля.

– Ну да, – замялся Аркадий Петрович. – Но вы же знаете, что с ним случилось.

– Да, я знаю, – подтвердила Аля. – А как сейчас дела в компании? Я слышала, финансово там все не очень хорошо.

– Тут я вам, к сожалению, не помощник, – сказал Аркадий Петрович. – Дочь мне ничего такого не говорила.

– Но она хотя бы на плову? Дочь не собирается оттуда уходить?

– Ровно, что нет, – ответил Аркадий Петрович. – Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

– А кого подозревают в убийстве, есть информация? – продолжила Аля свой блиц-опрос.

– Так ведь следствие разберется, – начал терять терпение Аркадий Петрович, будучи не сведущим в данной теме.

– И никаких предположений? – не сдавалась Алевтина.

– Да нет, я не в курсе, извините…

На этом официальная часть их беседы была закончена подписанием всех бумаг, и Аркадий Петрович, несколько смущаясь, спросил:

– Алечка, ну а, может быть, мы с вами отметим это мероприятие, когда выйдет статья?

Алечка была совсем не прочь завязать деловое знакомство подобного уровня, потому что знала, что ничего для себя непотребного она не допустит, поэтому ответила утвердительно:

– Да, конечно, Аркадий Петрович. Почту за честь…

И так в этот раз они и расстались, каждый при своем: Аркадий Петрович с чувством душевного смятения, Аля – с понимаем того, что вывернуть клиента наизнанку у нее получилось…

Глава 15

С утра Катю мучило какое-то странное предчувствие, будто произойдет что-то плохое.

Вообще в последнее время она стала замечать за собой, что любой малозначительный повод приводил ее в состояние беспокойства. Что для нее было крайне удивительно.

Ведь за все время службы ничего подобного с ней не случалось. А бывало разное. И нервы выдерживали. Стальные они были, что ли?

Взять хотя бы историю с Золотовым. Ведь он все так замечательно подстроил, что она не вылетела из органов только чудом.

И сейчас опять на горизонте замаячила его малоприятная фигура.

В нем была причина или нет, Катерина Олеговна не знала. Она только знала, что за ее спиной происходит что-то непонятное, и это ее напрягает.

Обиднее всего было то, что она вынуждена была подозревать в пока еще несостоявшейся подлянке своего бывшего, пусть и не зарегистрированного, но все же супруга.

И здесь тоже без Золотова не обошлось. В этом она была уверена на сто процентов. То, что он настраивает Егора против нее, не составляло для нее никакой тайны.

Она только одного не могла понять: Золотов – ясно, ее кровный враг, ну а Егор-то с какой такой стати ведется на его провокации? Ведь у них всегда были прекрасные отношения, даже после того, как они расстались. Продолжали вместе работать, практически в соседних кабинетах. Вместе растили сына Вадима. Да вообще она не припомнит каких-либо проблем, если не считать собственно самого расставания, конечно.

А что происходит теперь, в чем причина того, что он так от нее шарахается?

И чем больше она рассуждала на эту тему, тем больше запутывалась.

Уж она и как выслужиться перед ним придумала: принесла ему Ритину газету, типа в помощь следствию. А он ее взял, и даже спасибо ей не сказал. А сам-то участкового инспектора к Клеоновскому брату посылал, он знает. Правда, результат там, кажется, вышел нулевой. Так она-то здесь причем? Мог бы вообще-то и поблагодарить.

Нет, таким он не был. И это Катю беспокоило.

В итоге на работу она пришла соответствующей своему настроению – полностью выключенной из жизненного процесса.

За стенкой явно намечалось какое-то движение, но она, будучи погруженной в свои мысли, не обратила на это внимания.

Потом время от времени оттуда стало доноситься какое-то гулкое рокотание. А когда из соседнего кабинета вовсю понеслись шум, гам, ругань и галдеж, Катя поняла – что-то случилось. И это что-то не обычного порядка.

Ей, конечно, хотелось выяснить, что произошло. Но просто так взять, и пойти к Егору в кабинет она не могла – его реакция на подобный демарш была вполне предсказуема. И она решила выйти в коридор.

Чтобы потянуть время она налила себе кофе из кофейного автомата и стала ждать.

И вот, когда она уже намеревалась выбросить использованный пластиковый стаканчик, из кабинета Егора вышел он сам и Золотов (ну, куда же без него?).

Катя зашла за угол рядом с кофемашиной и вся превратилась в слух.

Мужчины молча налили себе кофе, каждый себе, и хотя пока что не было сказано ни слова, Катя буквально кожей ощутила, какая возле них накаленная атмосфера.

– Так ты что предлагаешь, – услышала, наконец, Катя голос Егора, – сидеть и ждать, когда все само собой рассосется?

– Это не выход, – сказал Золотов. – Его надо искать.

– Вопрос: где, – озадачился Егор.

– Дом, дача, родня, знакомые – по ним работают.

– Надо еще понимать, как задавать вопросы. Кого мы ищем? – напирал Егор.

– Да, ты прав, – сказал Золотов. – Разглашать-то мы не можем.

– А кто тогда работает, опера? – спросил Катин бывший.

– Вообще-то пока никто. Это я так, образно выражаясь.

– Вот-вот… – сказал Егор и примолк.

– Да… Один большой вопрос… – услышала Катя под занавес, и вдруг все стало тихо.

Она вышла из своего укрытия и направилась в кабинет. Возле автомата никого не было.

И уже сидя за письменным столом, она стала рассуждать.

Судя по разговору, прикинула она, явно, что кто-то в розыске. Но кто по Клеоновскому делу это может быть? Причем, это кто-то, информацию о ком разглашать нельзя. И даже вопросы задавать проблематично. Но почему? И вот еще. Нельзя разглашать эту информацию и самим сотрудникам.

Получается, что в курсе этого дела только ограниченный круг лиц.

Катя, как опытный следователь, не могла не догадаться.

При таких вводных пропасть мог только сам Клеонов.

Так, что там говорила Рита? Звонил Петр? Ну вот, все сходится.

Значит, причина нервозности Егора не она. И это радует. Но ей теперь все равно надо быть в курсе событий, чтобы в случае чего Егору подыграть, помочь, а, может быть, и вступиться за него. Ведь от Золотова неизвестно, чего ждать. Он – человек катастрофа.

В результате Катя поехала к Плетневым, чтобы незаметно выведать у Риты детали того самого телефонного звонка.

А там разыгралась настоящая трагикомедия.

Нонна озаботилась нездоровым интересом Риты к выдумыванию всяких разных небылиц, собственно, свидетельницей чего она и была. И последняя история с рестораном так бы и осталась не критичной, если бы не еще одна, сегодняшняя.

Рита подавала обед, когда по телевизору в какой-то информационной программе выступал широко известный в деловых кругах Эдуард Петрович Гирин.

Сначала Рита на него никак не реагировала, как обычно занималась своим делом, и все.

А потом вдруг, мимоходом глянув на экран, она запросто так заявила:

– Вот этот мужчина тоже с нами в ресторане был.

Нонна, чуть было не подавившись, посмотрела на нее и в первый момент даже не нашлась, что на это сказать.

А сказать явно надо было, потому что накопилось уже.

– И как же он там оказался? – наконец, спросила она.

– А его Сеня позвал. Он ему одолжение сделал.

– Да? И какое же? – все в том же ключе продолжала Нонна.

– Ой, я в этом не разбираюсь, – затараторила Рита. – Ну, какую-то там вещицу ему достал.

– Какую-то там вещицу, – повторила Нонна.

– Он и ко мне приставал, – для большей убедительности прибавила Рита.

– О-о! Вот только этого ты мне не заливай! – всерьез возмутилась Нонна. – Эдуард Петрович давно в разводе и пару себе не ищет.

– Да? – погрустнела Рита. – А почему?

– А потому, что не хочет быть использованным в корыстных целях – вот почему, – с упором на каждое слово подтвердила Нонна. – Да и не такой он человек, чтобы волочиться за молодыми женщинами.

Рита в момент вспыхнула, потом напыжилась и в итоге перестала отзываться на подстрекательства. Только видно было, что она немного расстроилась. Нонна, разумеется, отнесла это на счет того, что ее методично и безжалостно разоблачили.

После обеда Нонна, не пускаясь в объяснения и никому ничего не говоря, отправилась на пропускной пост охраны поселка с тем, чтобы проверить, проходил к ним на территорию некий Сеня или нет.

– Нонна Владимировна, – заверил ее новый охранник. – Тут никаких записей нет.

– Да? – озадачилась Нонна. – А ошибки быть не может?

– Ну, вчера не моя смена была, – почесал он затылок. – Только в любом случае мы все фиксируем.

– Ну хорошо, – в задумчивости сказала Нонна и побрела обратно домой.

В глаза ей весело светило летнее солнце, по обе стороны дороги бушевали зеленые каски дышащей озоном лесополосы, а на душе у Нонны скребли кошки. Это ж надо!

С каждым разом Рита несет такое! Одна небылица круче другой. И что это, паранойя или что?

А, может, это еще и опасно? А у них в доме дети…

Да, она и хотела бы с кем-нибудь вот именно сейчас посоветоваться, но такой возможности у нее не было: у Татьяны появились дома срочные дела, и она на какое-то время их покинула.

Хотя, невесело подумала Нонна, Татьяна тоже та еще советчица. Иногда от нее услышишь такую откровенную чушь, что дальше ехать некуда, а до нее даже не доходит.

И все же сбросить с себя напряжение так хотелось! Мужу докладывать она решила в самую последнюю очередь, когда сама во всем спокойно разберется. Оставалось одно – еще раз не спеша все обдумать.

И именно в этот момент нежданно-негаданно на пороге их дома показалась Катя.

– Катенька, как ты кстати, – открыв ей дверь, воодушевилась Нонна.

– Прости, что я без звонка, – снимая пиджак и вешая его на плечики, сказала Катя и рассмеялась. – я же знаю, что ты дома. Вот я и здесь.

– И ты не представляешь, как это классно! – Нонна повела подругу в свою комнату, чем Катерина Олеговна была немало удивлена.

– А что за секретность, случилось чего? – спросила она у Нонны, пока они поднимались по лестнице.

– Сейчас-сейчас, все доложу, не сомневайся…

Нонна усадила подругу в кресло и подробнейшим образом изложила все ситуации, в которых была замечена Рита.

Под конец Нонна всхлипнула, поскольку Риту все же жалела, а Катя, выслушав историю от начала и до конца, сделала неожиданное заключение:

– Нонна, ты пока не делай скоропалительных выводов, – Нонна удивленно вскинула на нее брови, а Катя продолжала. – Надо подождать. Рита, конечно же, не опасна. Да ты и Павлу ничего не говори. Подожди, не торопись…

– Я хотела, чтобы ты с ней поговорила, но теперь думаю, она не захочет.

– Да, для разговора нужна более расслабленная обстановка. Это факт, – сказала Катя и задумалась. – Но кое-что я сделать все же смогу.

– И что же? – поинтересовалась Нонна.

– Я навещу Эдуарда Петровича. Он у меня проходит свидетелем по делу, поэтому…

– Супер! – от эмоций почти что взорвалась Нонна. Но Катя ее пыл тут же притормозила:

– Только это будет не прямо сейчас. У меня в настоящий момент очень много дел.

– И поэтому ты без звонка сорвалась среди рабочего дня в загородный поселок к обычной подружке? – глядя Кате прямо в глаза, спросила Нонна.

Катя чуть опешила, потом сделала широкие глаза и согласилась:

– Да… Общение со мной не прошло для тебя бесследно. Только ответить мне тебе нечего. Я тоже человек…

– И ничто человеческое тебе не чуждо, – вместо Кати закончила мысль Нонна и погрозила ей пальцем. После чего уже хитро ей улыбнулась и позвала за собой. – Пойдем. Чай пить. Рита несмотря ни на что знатное печенье сегодня напекла.

Катя поняла, что прокололась. Но виду не подала. Как-никак, а она следователь… И ничего лишнего от нее никто не узнает…

Глава 16

В эту ночь Даша не сомкнула глаз.

Клеонов сладко посапывал в кухне на диване, и ей это было прекрасно слышно.

Но не по этой причине она не могла заснуть. И даже не потому, что он оказался жив и здоров.

Потрясло ее то, что он помнил, как ее зовут. И это чувство потрясения свело ее с ума окончательно и бесповоротно.

Она-то думала, что для него она пустое место, не более того. Что он ни за что не узнает ее, случайно встретив на улице. А иногда даже думала, что он вообще не подозревает о ее возможном существовании. А получается, что нет.

А вот что в точности получается, она и не могла понять.

Да и как тут поймешь, когда мыслей-то никаких нет. А Даше и невдомек.

В общем, пролежала она всю ночь с открытыми глазами и ничегошеньки так и не уразумела.

А Клеонов тем временем проснулся и, постучав к ней в комнату, спросил из-за двери:

– Даша, ты спишь?

– Нет, – ответила она.

– Может, тогда позавтракаем?

Даша ответила утвердительно, и одновременно с этим поймала в своей голове смутную догадку.

Да, сейчас она ничего не понимает насчет Клеонова. И неизвестно, когда еще поймет.

Но пока она может заняться простыми практическими делами. Такими как завтрак, выполнение его поручений, наблюдение за Агарковой, другими сотрудниками, да мало ли чем еще.

И поразмыслив так, она нашла это для себя прекрасным выходом. А потому с радостью пошла готовить угощение для дорогого гостя, несмотря на то что после бессонной ночи ее сваливала с ног дремота.

За завтраком Петр Олегович (впрочем, они договорились общаться на «ты» и без отчеств) в общих чертах изложил ей картину своего заточения, да и вообще всю предысторию насколько он сам мог судить. Даша же заподозрила, что черты эти уж слишком общие. Но возмущаться не стала. Не в том положении она была, чтобы спорить. И с кем? Где она и где Клеонов!

Взамен и по его просьбе она рассказала ему все, что знала сама.

И про похороны (про то, как там радостно выступала Агаркова не преминула упомянуть), и про «РегионФинанс», и про то, как встретила того самого директора в кабинете у Ларисы Аркадьевны и о чем они там говорили, и про дядю Гену, и про Санька, который вознамерился проверять Плетнева, и про то, как они ходили к Алешеньке, а главное – про то, что она теперь вне подозрений.

– Но ты, надеюсь, понимаешь, что тебе придется это тщательнейшим образом скрывать? – со всей серьезностью сказал Петр, когда Даша закончила говорить.

– Что я не виновата-то? – переспросила Даша.

– И не только, – ответил Петр, – вообще все. Вообще.

– Да, я понимаю, – немного обидевшись, сказала Даша. – Я же не маленькая.

– Ну, прости, – с сожалением сказал Петр и спросил. – А как ты вообще в это впряглась? Да еще и друга своего подключила?

– «РегионФинанс» достал. А из-за него еще и подозревать меня стали. Ну, я и… – Даша сказала не всю правду, от чего раскраснелась, встревожилась и чуть было не поднялась из-за стола. Впрочем, в тот же момент и передумала, убедив себя, что теперь она не следователь, а разведчик. А разведчики еще и не такое вынуждены терпеть.

Петр же, если бы не был так глубоко погружен в свои проблемы, вполне смог бы заметить причину Дашиного беспокойства. Но пока их единственной задачей было составление плана текущих мероприятий по сложившейся ситуации, и он придерживался только его.

– Ты сейчас в офис? – спросил Петр.

– Да, конечно, – ответила Даша. – А что, имеются какие-то поручения?

– Да, я как раз хотел тебя попросить принести мне документы за пятый год.

– Такие древние? – удивилась Даша. – И как же я их достану?

– У входа в мой кабинет есть такая ниша, – он показал где и какая, – я там запасной ключ хранил, чтобы проще заходить было. Так вот, откроешь кабинет, на третьей полке слева возьмешь синюю папку (на ней год указан) и положишь в пакет, чтобы ничье внимание не привлекать.

– А как я узнаю, что в приемной никого нет?

– Секретарша в обеденное время четко с мужем обедает, даже не беспокойся на ее счет. Ну, а Агаркову придется вычислять. Как отъедет от офиса – так и иди.

– А вдруг попадусь? – с волнением в голосе спросила Дарья.

– Придумаешь что-нибудь. Ну что тебе кто сделает, сама подумай!

– В принципе, да, – согласилась Даша. – А! Я вспомнила. Еще следователь у Агарковой спрашивал, кто в фирме давно работает.

– Да? Интересно, – удивился Петр. – Вот и мне кое-что в этой связи проверить надо.

– И еще моя начальница…

– Олеся Георгиевна? – уточнил Петр.

– Ну да. Так вот, последний раз она спросила у меня, есть ли среди моих родственников медики.

– Странно, зачем ей это знать?

– Понятия не имею, – ответила Даша. – Только я теперь во всем подвох вижу.

– Ясно, – сказал Петр, – Однако же сильно себя не накручивай. Все выяснится в конце концов.

Последняя мысль Дарье очень понравилась и, приняв ее как руководство к действию, она бодро отправилась на задание, чтобы поскорее воплотить ее в жизнь.

Не удивительно, что уже в конце обеденного перерыва Дарья принесла Петру то, что он просил.

– Да ты с перевыполнением плана идешь! – тонко пошутил он, подмигнув Дарье, и сразу же принялся за изучение документов.

Даша хотела сообщить ему, что поживет пока у родителей, но он так увлеченно читал бумаги, что она не решилась его отвлекать.

Вернувшись на работу, первым она встретила на своем пути дядю Гену.

Сначала она подумала, что он попался ей в коридоре случайно, но он не дал ей утвердиться в этом заблуждении.

– Даша, – строго сказал он. – Зайди-ка ко мне.

Даша молча пошла за ним следом, потому что он явно не желал разговаривать с ней на ходу.

Когда же они зашли в его дежурку, дядя Гена без предисловий сразу перешел к делу:

– Скажи-ка мне, красавица, что ты сегодня делала в кабинете директора?

– Генерального директора, – чтобы потянуть время, поправила его Дарья.

– Я внимательно тебя слушаю, – наморщив лоб, он как бы повторил свой вопрос.

Такая гримаса дяде Гене была несвойственна, Даша такое видела раза два в своей жизни. И это были случаи крайнего раздражения друга ее семьи. И, прекрасно понимая, что она попалась, Даша пошла ва-банк.

– Так это, – изображая из себя простушку, сказала она. – Сейчас ведь там Лариса Аркадьевна занимается. А я отчет свой сдала с ошибкой. Решила исправить, пока никто не хватился. Вот и забрала его по-тихому.

– Даша, – опять строго сказал дядя Гена. – Ты, похоже, ввязалась в опасную игру. А я предупреждал тебя не лезть, куда тебя не просят…

– Да какую игру, дядя Гена? – перебив его, попыталась выкрутиться Дарья, – Я же говорю…

На этот раз он сам ее перебил и подытожил:

– В общем, так. Сегодня я сделаю вид, что ничего не было, но если ты не одумаешься и снова попробуешь взяться за старое – пеняй на себя.

Даша попятилась к двери и, ни слова не говоря, пулей вылетела из его кабинета.

С дядей Геной шутки были плохи, и кому это было не знать, как не ей.

Одним словом, окончания рабочего дня она дождалась с трудом. Коллеги, разумеется, восприняли Дашино настроение как ее обычную реакцию на подозрения в свой адрес.

А Марина Зыкина даже выразила желание ей посочувствовать, подойдя к Дашиному рабочему столу и чуть было не высказав слов поддержки. Но в последний момент почему-то этого не сделала и вернулась туда, откуда пришла.

Вот так все и возвращается на круги своя, подумала Даша и взгрустнула о том, что еще каких-нибудь пять минут назад была почти что счастлива.

Клеонов ждал от нее последних новостей, не очень-то рассчитывая на таковые, но увидев, в каком состоянии Даша вернулась домой, несколько обеспокоился:

– Что-то случилось? – с порога спросил он.

– Случилось, – безрадостно ответила Дарья.

Он молча ждал, когда она сама все расскажет, и она рассказала.

– Дядя Гена меня вычислил, – с грустью в голосе сказала она. – И пригрозил, что в следующий раз не будет скрывать – выдаст.

– Во как! – удивился Петр. – Новые камеры там, что ли, поставили?

– Да нет, – предположила Дарья. – Наверное, он просто за мной следит.

– Ага, – задумался Петр. – А Геннадий Петрович друг твоего отца, верно?

– Ну да, – все в том же расположении духа сказала Даша.

– В таком случае, я проблем не вижу. Главное – он не понял зачем ты в действительности ходила в мой кабинет. А остальное поправимо.

– Теперь это не твой кабинет, – иронично сказала Дарья и сама себе не поверила.

Она уже приготовилась к тяжелой отповеди, но Клеонов отреагировал на ее выпад на удивление мягко.

– Да я в курсе, – шутливо сказал он. – Только это не на долго. Поэтому, – он поднял вверх указательный палец правой руки. – Предлагаю тебе впредь следить за базаром.

Даша смутилась и рысью из прихожей кинулась в кухню. Думала загладить свое глупое неудачное выступление приготовлением ужина.

И каково же было ее удивление, когда она обнаружила там накрытый стол со всеми принадлежностями и убранствами.

От такой неожиданности Даша потеряла дар речи, но вошедший за ней Клеонов попытался вернуть ее к жизни.

– Даша, – запросто сказал он. – Ты оказала мне неоценимую услугу. И, надеюсь, мы и дальше будем стараться исправить данное положение вещей. И в конечном итоге узнаем, кто меня заказал. Кстати, я не намерен тебя стеснять и в ближайшее время съеду отсюда куда-нибудь. Ты не волнуйся. А пока давай просто поужинаем. А уж готовить, поверь, я умею.

– С удовольствием это проверю, – вдруг неожиданно сказала Дарья и уточнила. – Только съеду отсюда я, а не ты. И это не обсуждается.

Петр не сказал ни да ни нет, видимо, решил отложить это дело до лучших времен, но за ужином все же вернулся к одному из вопросов:

– А вот Санька твоего, и правда, придется привлечь, – пережевывая салат, сказал он. – В темную, разумеется.

– Как это? – спросила Даша.

– А как он и хотел: проверить один из договоров. Мы с тобой это завтра обсудим.

– Ну хорошо, – согласилась Даша, – Только он меня обязательно заподозрит. Ведь я своих решений не меняю. А по данному поводу я так категорично высказывалась…

– Придумаем что-нибудь, – сказал Петр и от его слов Даше стало легко и приятно.

И, словно снова переродившись, она отправилась в свой загородный дом. Такой загородный-загородный, не поясняя Клеонову, в чем там фишка.

Глава 17

Майор Агалаков не просто так был отправлен на секретное задание.

Так решил Золотов, чтобы тот не путался у него под ногами и своего друга не защищал. И в итоге он и не защищал. Просто потому, что ничего не знал.

Но теперь ситуация изменилась. Петр сбежал, и Золотову во что бы то ни стало надо было его срочно вернуть.

А для этого его элементарно необходимо было найти. И в этом мог помочь именно Агалаков.

Нет, открыто сотрудничать с ним он бы не стал, Золотов на это и не рассчитывал.

Но вот разбираться во всем, что случилось, он начал бы непременно. И, тем самым, навел бы Веню на нужные адреса и контакты.

Слишком многое было для Золотова завязано на этом деле.

И карьера (того и гляди разжалуют), и денежный интерес. Петр не зря заволновался, увидев его в своей больничной палате. Немалые деньги он так или иначе намерился выручить от него, используя, с одной стороны, свое служебное положение, а с другой – беспомощное положение выбранной им жертвы.

Только и Петр не был простачком. Он своевременно позаботился о своих активах, а теперь очень своевременно решил позаботиться и о самом себе.

Золотов рвал и метал. Со всех сторон куда ни глянь его преследовала неудача.

И с расследованием (никаких следов заказчика он пока что не обнаружил и даже версий на этот счет никаких не имел), и с самим потерпевшим. Стало быть, и ждать ему было нечего и неоткуда.

Получается, что всю надежду он полагал на друга Клеонова майора Агалакова.

А Женька Агалаков всю свою обратную дорогу домой сильно удивлялся тому, как наскоро была и сляпана та операция, в которой он якобы участвовал, и так же и завершена, не приведя ни к одному положительному результату.

Впрочем, он привык доверять начальству и его решения не обсуждать. Так он поступил и на этот раз.

Тем более, что занять свою бедную голову ему было чем.

И это касалось его сына Егора.

Мало того, что друг его Клеонов в одночасье сделал его миллионером, так теперь он надумал еще и жениться. И это в восемнадцать-то лет!

Все мыслимые и немыслимые доводы он приводил сыну не один раз, но тот только отшучивался, называя его ретроградом. Ну а что? – Проблемы отцов и детей. Когда-то же они должны были наступить.

Еще до отъезда в командировку они с бывшей женой Лолой решили встретиться где-нибудь на нейтральной территории и основательно обсудить все проблемы своего отпрыска.

И вот это время пришло.

Кафе определила Лола. Она без покупок себя не мыслила. Ну и кафешку, разумеется, выбрала в супермаркете чтобы время зря не терять.

А еще Лола любила опаздывать. Женщина, что с нее взять?

И поскольку с этим сделать было ничего нельзя, Евгений заказал себе кофе, присел за свободный столик и приготовился к длительному ожиданию.

Прошло минут пять и ему сзади кто-то зажмурил глаза. Он искренне опешил, поскольку с Лолой такие вещи были попросту невозможны. Она и в молодости-то не любила телячьих нежностей, а уж после развода так совсем перестала их признавать.

Тем не менее, Женька подумал, что это не может быть какой-то незнакомый человек, может, Лола сына с собой привела, может еще что, и поэтому он плавно отвел со своих глаз чьи-то руки и также плавно развернулся назад.

– Что, не ожидал? – расхохоталась прямо ему в лицо чья-то знакомая физиономия, и Женька не сразу идентифицировал, кто это. – Агалаков-Агалаков, тьфу на тебя! – продолжала смеяться симпатичная мордочка, и тут только Женька прозрел.

– Катюша! – вырвалось из него. – Сколько лет, сколько зим! Вот так встреча!

– Еще и какая, – присаживаясь к нему за столик, провозгласила Катя. – Ты даже не представляешь, насколько она важна.

– Да, и почему же? – с интересом спросил Евгений.

– А потому-у, – протянула Катя. – Потому что мы с тобой теперь закадычные союзники.

– Ничего не понимаю…

– Не знаешь – садись, два, – снова закатилась Катя смеяться, а потом резко посерьезнела и тихо сказала. – Потому что друг твой жив.

– Какой друг, ты это о чем? – лицо Евгения ничего не выражало, а Катя не могла понять, как он ее не понимает.

Несколько мгновений она пристально на него молча смотрела, потом покачала головой, будто что вспомнив, и уже после этого произнесла:

– Ну да, ты же не был на похоронах…

– Катя, ты меня пугаешь, – не на шутку напрягся он, – говори прямо, умер-то кто?

– А тебя не было в городе, да? – как бы ни о чем спросила Катя.

– Не было, – подтвердил Агалаков. – Командировка.

– Ясно.

Катя погрузилась в свои мысли, а затем выдала новую для Женьки загадку:

– Ну тогда знай, что твоя командировка не была случайной.

– Катя, не заставляй меня грубить – говори.

– Тебя отправил туда Золотов, и отправил с одной целью. – Катя перевела дух и завершила главное, что должна была сказать. – Чтобы ты не смог помочь Петру.

– Что?! – обезумел Женька. – Петя умер, убили?!

– Думаю, что нет. Инсценировали все, конечно, на высшем уровне, но не все можно скрыть…

– Вообще спецзадание было очень сомнительным. Я и сам это понял, – в нерешительности подтвердил Евгений. – Ну а что это за история с Петром? Давай, рассказывай быстрей.

Катя огляделась по сторонам и с удовлетворением отметила:

– Похоже, нам крупно повезло. Тебя пока не пасут. Тем лучше. Я смогу все подробно тебе рассказать, а потом встречаться будем тайно. Вместе нас видеть не должны.

К столику незаметно подкралась Лола, такая у нее была привычка, и Женька с Катей смущенно переглянулись.

– Кого это не должны видеть вместе? – насмешливо спросила она. – Привет, Катя. Я вроде как не против…

Женька перекинулся с Лолой парой фраз и попросил ее еще погулять по магазину. И она подчинилась. Ничуть не обиделась, а была даже рада этому, и на какое-то время исчезла.

Катя между тем, как и собиралась, рассказала Женьке обо всех последних событиях и о своих подозрениях, на что Евгений утвердительно кивнул:

– Ты права. Только так это и можно расценивать. Но я не успокоюсь, пока его не найду.

– Но ты же понимаешь, – скороговоркой высказалась Катя, – что тебя именно для этого и вызвали.

– Да… – задумался Агалаков.

– Золотов не знает, где его искать. И он сам сказал, что и сотрудников на этот счет информировать не может. А тебе и объяснять ничего не надо – ты сам его к ним приведешь.

– К ним? – уточнил Евгений.

– К ним-к ним, – погрустнела Катя. – Ты меня не слушаешь, я же говорю – дело мой бывший ведет.

– Да, да, понятно, – ответил он. – Просто я под впечатлением. Мысли путаются, прости…

– Да я понимаю, – посочувствовала Катя. – Только нам надо сейчас собраться и все придумать, как будем его искать. А волю эмоциям дадим потом, когда всех победим.

– Да, ты опять права. Может, у тебя уже есть какой– то план?

– Я предлагаю, – сказала Катя, – не созваниваться и не встречаться без особой необходимости. Связь держать через что-то простое. Вот, хотя бы через магазинные ячейки.

– Как киллеры? – первый раз за все время улыбнулся майор.

– И, главное, – продолжила Катя, – давай ты будешь мне давать адреса или людей, где Петр может быть, я буду их проверять, а тогда, если его там нет, ты будешь повторно их обходить, создавая видимость для Золотова, что ты его ищешь.

– Согласен, – сказал Евгений. – Этим мы убьем двух зайцев – и контакты Петра проверим, и Золотова проведем, не дадим ему шанса собой воспользоваться. Кем-кем, а лохом я никогда не был.

– Был, был, – смело раздалось из-за спины, и собеседники поняли, что время пролетело незаметно. – Ты был лохом, когда со мной развелся.

– Лола, ну конечно, я был неправ, – иронично сказал Евгений, обернувшись на бывшую жену. – Зато ты у нас всегда в тренде.

– Именно так, – закинув челку назад, сказала Лола и присела напротив Евгения.

– А кстати, – внимательно посмотрев на встрявшую в разговор Лолу, сказала Катя, – а ты не хочешь поработать курьером?

– Я? – удивилась Лола. – А очень надо?

– Позарез, – ответила Катерина.

– Могу, без проблем, – согласилась Лола. – Я все равно дома сижу. А что нужно делать?

– Записки передавать. От Женьки ко мне и наоборот.

– Вообще не вопрос.

– Ну вот, – обратившись к майору, улыбнулась Катя. – Вот тебе и решение.

– Хорошо, можем еще и сына привлечь, – согласился Евгений.

– Если свадьба не помешает, – пошутила Лола.

– О, нет! – возмутился отец. – Только через мой труп.

– Что, Егор собрался жениться? – рассмеялась Катя. – В восемнадцать-то лет?

– Собственно это мы и собирались обсуждать, – откликнулся Женька.

– Как этому воспрепятствовать, – уточнила Лола.

– Ох уж эти дети, – посетовала Катя. – С моим Вадимом пока тихо, но надо всегда держать ухо востро…

– Катя, а у меня к тебе вопрос, – суетливо спросил Женька, не называя имен и фамилий. – А ты по какой причине решила поучаствовать?

– Егору хочу помочь. Золотов, ты же знаешь, подставит его за милую душу…

– Понял, на этом закончим. Дальше мы с Лолой поведем интересную беседу на свою тему дня.

Катя подала ему знак рукой, что поняла и что Лоле не надо знать никаких подробностей.

Она встала из-за стола, попрощалась, а бывшие супруги остались разрешать свои, и от того не менее важные проблемы…

Глава 18

Даша вернулась от родителей домой раным-рано, чтобы успеть обсудить с Петром договор, который он решил поручить проверить Саньку.

В квартире было тихо, Петр, по всей видимости, еще спал.

На цыпочках она прошла в кухню и, чтобы нетерять времени зря, надумала приготовить завтрак. Идея с простыми делами ей пришлась по душе. Вот ведь как хорошо получается: руки что-то делают, а голова свободна. Или голова работает над конкретным полезным вопросом, и других вопросов себе не задает. В общем, для Дарьи это был выход. Пока она делала что-то конкретное, философствованием о Клеонове она себя не доставала.

И для их дела это тоже было приемлемо. Не отвлекаясь на эмоции, она могла гораздо продуктивнее преуспеть в расследовании. Например, вот сейчас она размышляла над тем, как подойти к вопросу о договоре. И придумала. Она скажет Саньку, что обнаружила в своей конторе договор, который, вероятно, связан с Плетневской конторой. Вот и все. Так она и Саньку все логично объяснит, и себя из-под подозрений выведет.

– Даша, доброе утро! – совершенно неожиданно раздалось у нее из-за спины, и Даша вздрогнула. – Что, испугал тебя? Прости…

– Доброе, – сказала Даша. – Ну как спалось?

– Как в детстве, – ответил Петр и улыбнулся.

– А я тут оладьи решила напечь, – смущенно доложила она. – Только вот сомневаюсь насчет своих кулинарных способностей. У меня они не такие выдающиеся…

– Как у меня, да? – самодовольно перебил ее Петр. Даша промолчала, а он заверил. – Да шучу я, шучу. Не беспокойся.

Он подошел к столу, сгреб аппетитную оладью и тут же проглотил ее, не успела Дарья и глазом моргнуть.

– Насчет своих способностей даже не сомневайся, – оптимистично заявил он и тут же добавил. – Даш, а вот этот бинокль, его можно взять?

– Бинокль папин, взять его можно, а тебе что рассматривать, ты собрался куда?

– Собрался, – усевшись за стол и начиная полноценный завтрак, сказал он.

Даша машинально опустилась на стул и встревоженно спросила:

– И куда это, можно узнать?

– Можно – урча от удовольствия, ответил Петр. – Мне Алешеньку навестить надо. А заодно и шевелиться начать. Ну не сидеть же мне без дела…

Даша перевела все внимание с завтрака на Петрову прогулку, даже не оценив его похвалу, и, не собираясь притрагиваться к столовым приборам, завела разговор о том, как это непредусмотрительно.

– Даша, пока ты не поешь, я говорить с тобой не буду, – совершенно серьезно сказал Петр и продолжил. – И потом. Я как раз-таки все предусмотрел, не веришь?

Петр кивнул ей на тарелку, и Даша вынуждена была подчиниться. А тогда сказала:

– Что тут можно предусмотреть? Тебя же поймают!

– А вот и можно, – ответил Петр. – Ту одежду, что ты принесла, можно расценивать только как бомжовскую. – Дарья хотела возмутиться, но Петр не дал. – Это как раз то, что нужно. В таком виде никто меня не поймает, потому что не узнает. Еще бы бороду, конечно…

– Достаточно кепки и очков, – желая сыронизировать, но все равно озабоченно сказала Даша. – Кстати, как ты в них видишь?

– Вижу хорошо. Они слабые совсем…

– А я и не помню, какая там диоптрия, они у отца много лет провалялись…

– Так вот. Алешеньку мне надо выследить. Для этого нужен бинокль. Это очень удачно, что он у тебя есть. Посижу в тех же кустах, что и вы. Ничего. Не рассыплюсь…

– По той дороге, что мы от больницы шли, дальше примерно километр по прямой, там и есть его барак, – обреченно выдала Даша и загрустила.

Петр это заметил и попытался ее отвлечь:

– Вон там договор в папке, с закладкой между страниц, – нейтральным тоном сказал он. – Его отдашь Саньку. Пусть проверит аналогичный. Тот, что у Павла. Ты придумала, как это сделать?

– Да, – вяло ответила Дарья.

– Даша, ну что за детский сад? Да все будет хорошо…

– А знаешь, что! – вдруг воодушевилась Дарья. – А иди-ка ты переоденься. Закончил свой завтрак?

– И что это даст? – опешил Петр.

– А я посмотрю на тебя и решу, опасно это или нет.

– Ну хорошо, – согласился Петр. – Может, ты еще и по стилю одежды замечание мне дашь?

– Не-е… – развеселилась Даша, – с модой я не на одной ноге. Так что давай быстрей переодевайся. А то мне не терпится.

То, что вышло из зала в кухню, не имело аналога, и Дарья расхохоталась со всей дури.

– Как-то я тебя позавчера не рассмотрела, что ли? – давясь от смеха, отметила она.

– Так не до того было, видимо, – подхватился и Петр. – Ну а что по сути дела?

Даша выставила вперед большой палец правой руки и громко проговорила:

– Во!

– Что значит пойдет? – с надеждой уточнил Петр.

– Не то слово! – патетично заключила Дарья. – Теперь ты можешь отправляться в таком виде на все четыре стороны.

– Пока с возвратом, Даш, – серьезно сказал Петр.

– Ну разумеется, – подтвердила Даша. – На этот счет ты вообще не грузись. Здесь тебя искать не будут. А это главное.

На том и порешили. И каждый пошел своей дорогой: Даша в офис, а Клеонов, ее начальник – в засаду.

Дорогу к месту пребывания Алешеньки Даша описала вполне доходчиво, и уже вскоре Петр оказался в тех самых кустах.

Вход в подъезд тоже был как на ладони, и Петр подыскал себе место поудобнее, где бы ему было расположиться.

И как только он занял исходное положение, в дверях подъезда тут же появился Алексей.

Ну надо же, с удовлетворением подумал Петр, на ловца и зверь бежит.

Алешенька направился в сторону дороги и по прошествии времени вернулся, как и не уходил. В руках он держал кошелку, и Петр предположил, что это спиртное, за которым он и ходил в магазин.

По сердцу резануло острой болью, но Петр решил не поддаваться эмоциям. Не для того он здесь. И вообще. Чтобы что-то исправить, надо сначала это что-то понять.

И он продолжил наблюдение.

Обойдя дом с тыльной стороны, куда выходило окно братовой квартиры, Петр направил в него бинокль и понял, что не ошибся. Алешенька сидел за столом и выпивал в одиночестве.

Ну вот, все ясно, с грустью подумал он и хотел уже было уходить как вдруг увидел в кустах, на том самом месте, где он сам только что заседал, такого же бомжа.

Тот явно не собирался куда-либо идти, а точно также, как и он, сидел и посматривал.

Петр осторожно подобрался к нему сзади и схватил за горло. Бомж взвыл, а Петр, слегка ослабив хватку, начал выбивать из него показания.

– Ты кто такой? Зачем здесь? – как из пулемета затрещал он.

Бомж запросил пощады, обещая все рассказать, как есть, и Петр отпустил его, оставаясь при этом на чеку.

– Я собираю данные для газеты, – хриплым от сдавливания голосом сказал он.

– А, так это ты! – предположил Петр.

– Я, – согласился бомж.

– Тот, который про Алексея информацию надыбал, так?

– Так, – снова не стал возражать тот.

– А зачем тебе это? Не заставляй меня тащить из тебя все клещами, давай говори!

– Так я на газету работаю… Вот…

– Корреспондент, значит, – иронично заметил Петр.

– Можно и так сказать, – грустно сказал бомж после чего, уже не обращая никакого внимания на Петра, опустился на оказавшийся рядом пень и только что не заплакал.

Петр смутился, тоже присел на корточки и спокойным голосом спросил:

– Так, а в чем проблема? Ну собираешь информацию, ну следишь, это же не смертельно…

– Как к этому подойти, – потряхивая головой, сказал бомж. – Для меня это как раз вопрос жизни и смерти.

– Ты это, – предложил Петр. – Давай, рассказывай все с начала. Нам теперь все равно друг от друга никуда не деться. Да и время, похоже, у нас обоих есть…

– Хорошо, – согласился бомж. – Я остался без всего, что имел волей случая. А имел я многое, – он пристально посмотрел на собеседника и решительно осведомился. – Не веришь?

– Ну почему же? – верю, – сказал Петр, улыбнувшись своим мыслям. – В жизни чего только не бывает.

– Так вот. Газета «Городские новости» – это моя газета, в том числе. А отобрал ее у меня жулик, втершийся в доверие. Да так все устроил, собака, что я куда ни ткнись, все мимо.

– Что, вообще без вариантов? – недоверчиво спросил Петр.

– Почти, – ответил бомж. – Короче, думал я думал, а поскольку здесь слухами земля полнится, то я и придумал, Альке их продавать. Это директор там теперь…

– Больше не на чем заработать, да? – с сочувствием спросил Петр.

– О чем ты говоришь?! – всхлипнул бомж. – Тут хоть бы просто так выжить…

– Скажи, а вот тот, Алексей, ты как вышел на него?

– Случайно, – ответил тот. – Мне надо было с чего-то начинать. А тут городской криминал – бизнесмена убили. Алька любит такие темы. Контора у них аккурат возле моей бывшей мойки. Там камера, я сам ее ставил, мало ли что…

– Это мойка, что на углу? – спросил Петр, бомж кивнул. – Знаю такую…

– Пробрался это я ночью потаенными тропами в эту свою мойку, посмотрел записи с камеры за последние дни, ну и срисовал Алексея.

– А откуда ты узнал, кто он?

– Слушай дальше. В этих краях мы с ребятами бутылки собираем, ну и так кое-что. Не важно. В общем, иду это я вот здесь, недалеко отсюда и вижу – ба! Да это же тот самый чел с камеры! Ну, проследил за ним. Он в подъезд – я за ним. Он уже хорошенький на тот момент был. Ну, я напросился пособутыльничать вместе. А под пьяную лавочку он мне и рассказал, что он, значит, брат того убиенного.

– И этого хватило, чтобы статью состряпать? – ошарашенно спросил Петр.

– Спрашиваешь! – самодовольно сказал бомж. – Алька мне хорошие деньги заплатила. И потом. Она талантище. Из простой мухи такого слона сделает, родная мать не узнает.

– Понятно. Ну а сейчас какая у тебя задача? – поинтересовался Петр. – Что-то еще узнать хочешь?

– Ну да. Попалась золотая жила – добывай, разрабатывай! Он же по факту ничего мне так и не рассказал. А теперь закрылся – никого к себе не пускает. Понятное дело – в убийстве обвинили, любой бы заистерил. Вот, как-то надо это дело решить.

– Ясно, – сказал Петр. – Ну давай, что ли, познакомимся. Звать-то тебя как?

– Олег Олегович Бубнов собственной персоной, – сказал бомж с поклоном. – Ну а ты, мил человек кем будешь?

– Я буду твоей надеждой на возвращение к прежней жизни, – сказал Петр. – Зови меня Иваном.

– Очень приятно, – улыбнувшись, сказал Олег Олегович и задумался, протягивать ему руку или нет.

Но Петр нашелся быстрее. Он без сомнения протянул Олегу Олеговичу свою руку для рукопожатия, и таким образом их знакомство состоялось окончательно…

Глава 19

Рита отправилась на рынок с утра пораньше. Настроение у нее было никудышнее.

И дело было в ее хозяйке. Мало того, что Нонна перестала ей доверять, так она еще и Катерину Олеговну себе в союзники привлекла.

Конечно, напрямую она ей ничего такого не говорила, но так Рита и так видела, к чему дело идет.

Она даже подозревала, о чем они там говорили, в спальне у Нонны Владимировны. Наверняка ее обсуждали, не ровен час.

Рите было обидно заслужить такое отношение после стольких лет работы. Нет, она домработница не идеальная, конечно, но и не барахло какое-нибудь. Уж таких пирожков и парципанов с маком никто им не напечет. Да и вообще…

Она машинально обернулась на трассу, и вдруг большая красочная машина притормозила прямиком возле нее.

Рита хотела было отвернуться, но из автомобиля незамедлительно вышел приятного вида водитель и не раздумывая направился прямо к ней.

– Рита, добрый день, – сверкая лучезарной улыбкой, сказал он.

И Рита окончательно растерялась и теперь не знала куда ей идти. В остановившем машину водителе она с трудом узнала своего недавнего знакомого Эдуарда, того, что подвозил ее из ресторана.

Но чему он радуется ей было не понять. Ведь когда они расставались он был очень холоден с ней.

Однако отвечать на приветствие что-то надо было, и она сухо произнесла:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте-здравствуйте, – открывая перед ней дверцу пассажирского сиденья, снова сказал он и радостно предложил. – Присаживайтесь, я вас подвезу.

Почему-то Рита не стала возражать, хотя и намеревалась, а только молча забралась внутрь и проследила за тем, как тоже самое сделал и Эдуард Петрович.

Машина тронулась, и Эдуард Петрович опять также весело спросил:

– А что же вы, Рита, пешком, без машины? На свежем воздухе любите гулять?

– Свежий воздух люблю, – нерешительно ответила Рита. – А машины у меня отродясь не было.

– Как так? – не понял Эдуард Петрович. – Живете в таком поселке и обходитесь без автомобиля?

– Это хозяева мои живут здесь, – уточнила Рита. – А я, как и все, в городе.

В следующее мгновение машину на всей скорости тряхануло так, что Рита подскочила в своем кресле не хуже гимнаста в цирке. И когда Эдуард Петрович съехал на обочину и притормозил, она выпучила глаза и удивленно спросила. Точнее, ей показалось, что она поинтересовалась, что это было, потому что как раз сказать-то она ничего и не смогла.

Эдуард Петрович с выпученными не хуже Ритиных глазами повернулся к ней всем телом и, ничего не объясняя, переспросил:

– Так ты домработница?

– Ну да, – подтвердила Рита. – А вы думали кто?

– А я думал хозяйка, причем алчная.

– Почему же сразу алчная? – удивилась Рита.

– Потому что много таких, – нехотя сказал Эдуард Петрович и отвернулся к окну.

– Не понятно, – хмыкнула Рита. – Зачем же тогда вы решили меня подвезти?

– Спроси еще, как я вообще здесь очутился? – Рита сделала удивленное лицо, и на ее недоумение Эдуард Петрович ответил. – Да-да, именно…

Рита не верила своим ушам и не знала, как на все это реагировать. А Эдуард Петрович между тем продолжал:

– Риточка, давайте-ка выпьем с вами кофейку, а? – он набрал полную грудь воздуха и выдал. – Тут неподалеку есть такой же поселок, только простой, не элитный. Так вот, кофейня там обалденная…

По тому, как Эдуард Петрович зажмуриванием глаз изобразил эту кофейню, Рита поняла, что это действительно что-то необычайное и уже и не думала отказываться, но Эдуард Петрович все продолжал ее агитировать.

– И если у вас есть какие-то дела, то я довезу вас, куда скажите…

– Да я никуда не опаздываю, Эдуард Петрович, – разулыбалась она. – Но за заботу все равно спасибо.

Место, куда они приехали и вправду было обыкновенное, а вот кофейня!..

– Я, конечно, готовлю знатный кофе, – вдохнув здешнего аромата, восторженно заявила Рита, – но этот мне не чета…

– А что я говорил! – подхватил Эдуард Петрович, пододвигая ей стул. – А что будет, когда ты его попробуешь…

Впрочем, ни на кофе, ни на что другое парочка внимания уже не обращала, настолько была увлечена друг другом и разговорами про то да потому. И Рита даже не помнила, как вернулась обратно в поселок с полными провизии сумками. Ей казалось, что она и на рынке-то не была.

Один момент ей все-таки запомнился, но и то она сомневалась, не привиделся ли он ей. А именно: в том странном поселке ей показалось, что она видела Клеонова, только в каком-то странном одеянии. Как будто он бомж.

В доме у Плетневых все было по-прежнему. Даже Катя опять приехала.

Что-то она зачастила, между прочим отметила про себя Рита и сразу прошла к своим тарелкам.

Нонна ее о чем-то спросила, но Рита пропустила это мимо ушей.

И только когда Нонна самолично явилась следом за ней в кухню и попросила сделать для них с Катей чай, Рита немного пришла в себя и занялась привычными делами.

Хотя, ее пришествие в норму можно было считать весьма условным, поскольку последующая беседа показала совершенно обратное.

– Рита, ты чего такая задумчивая? – безо всякой задней мысли спросила ее Нонна и тут же пожалела о том, что спрашивала.

– Да я с Эдуардом Петровичем встречалась, – также бесхитростно ответила Рита.

Нонна внимательно посмотрела на Катю, как бы давая понять, что та зря ее защищает, и притормозила с очередным вопросом к Рите, не желая напороться на еще более толстое обстоятельство.

Зато за нее это сделала сама Рита, потеряв всякий контроль над своими эмоциями.

– Ой, так хорошо посидели, – закатив глаза, умильно проворковала она. – И кофе! Как они его так варят?!

Нонна, наконец, не выдержала и встряла в неразумный, с ее точки зрения, ход Ритиных мыслей:

– И где же ты его повстречала, на рынке?

– Это Эдуарда-то? – переспросила Рита.

– Его-его, – подтвердила Нонна.

– Так на дороге, – раскрасневшись, доложила Рита. – Он там меня, как выяснилось, поджидал.

– А-а, – саркастично отозвалась хозяйка дома.

А гостья уточнила:

– Ритуля, а ты вообще в курсе, что Эдуард Петрович занятой человек и ему некогда за такими, как ты, бегать?

– За другими – не знаю, а за мной есть когда, – без смущения сказала Рита.

– Ну-ну, – не нашлась, что возразить и Катерина.

А Рита пошла в разнос.

– Ой, он такой галантный, такой умный! И вообще…

– Рит, – вздумала подловить ее Катя. – А какой он внешне, ты можешь описать?

– Легко, – улыбнулась Рита. – Крепкого телосложения, выше среднего роста, брюнет. Что еще? Глаза серые. Машины у него еще разные. В этот раз я предыдущую не признала.

Катерина Олеговна вздернула брови и покачала головой, что значило, что Рита попала в точку.

– Да, Катенька, и ты в прошлый раз была абсолютно права, – фамильярно обратилась она к Кате и, не заметив этого, продолжала. – Алчных женщин он и правда не любит.

– Да-да, – не делая ни на чем акцента, подтвердила Катя.

– Ой, а я в тех краях, кажется, еще и Клеонова видела, – перепрыгнув с одной темы на другую, вдруг заявила Рита.

– Так-так, – заинтересовалась Катя. – И где это было?

– Улица там какая-то… Заречная, что ли?

– А как ты поняла, что это Петр? – уточнила Катя.

– Да просто похож, – сказала Рита, давая понять, что эта тема ей не очень интересна.

– И все-таки? – не отступала Катерина Олеговна.

– Ну, походка такая же, рост, фигура, – заскучала Рита. – Вообще я не уверена. Может, и не он…

А Нонна слушала все это, слушала, да и говорит:

– Рита, ну дальше мы сами. Иди давай обед готовь…

И как только Рита скрылась в своих кухонных пенатах, Нонна уставилась на Катю, как на главную причину Ритиных недоразумений:

– Ну и что, ты мне опять скажешь: «Подожди!» Патология-то прогрессирует. Еще и эмоции пошли…

– А что ты мне скажешь на то, что внешность Эдуарда Петровича она описала практически безукоризненно? – заупрямилась Катя.

– Так она его по телевизору видела! – возразила Нонна. – Она, знаешь, как вникает, когда что-нибудь смотрит. Ты через месяц спроси у нее про второстепенную героиню из сериала – она все тебе расскажет от и до. И про Клеонава, опять же… Паранойя…

Катя ни словом не обмолвилась на этот счет, а только спросила:

– А что-нибудь еще она про Петра говорила?

– Да нет. Вот только, что звонок был.

– А вы автоответчик проверяли? – снова поинтересовалась Катя.

– Да нет там ничего! И звонка такого тоже нет…

– Понятно, – сказала Катя, допивая свою чашку чая, и засобиралась отчаливать. – Ну что ж, я, пожалуй, пойду.

Нонна хотела спросить у нее, а чего, собственно, она приезжала, но побоялась показаться негостеприимной. Ведь в прошлый раз она практически прямым текстом указала ей на то, что заподозрила ее в намеренном визите. Вот и сейчас Катерина, по мнению Нонны, не говорит ей всей правды, а спросить ее об этом нет никакой возможности.

– Приезжай, Катенька, когда только пожелаешь, – не то серьезно, не то в шутку, сказала Нонна Кате вместо «до свидания» и обняла ее с пожеланиями доброго пути.

– И вам не хворать, – засмеялась Катя и напоследок засвидетельствовала. – Ты не волнуйся, если с Ритой и правда что-то не так, я помогу. Но если она что-нибудь опять отчебучит, ты мне доложи…

– Как старшему по званию? – теперь уже точно пошутила Нонна.

– И как этому тоже, – улыбнулась Катерина и со спокойной душой отправилась восвояси… Тему Риты она, считай, отработала…

Глава 20

Получив задание от Дарьи, Санек тут же преступил к его исполнению.

Благо, Малов был сегодня в отгуле и Плетнева тоже не было видно на своем рабочем месте.

А то, что Дарья указала ему конкретный договор, от которого следовало плясать, значительно упрощало задачу.

Санек вальяжно расположился в кресле, предвкушая, что он в кои-то веки спокойно сможет поработать, а если повезет – так еще и получит нужный им с Дарьей результат.

На рабочем столе дымился черный кофе (с молоком пила Дарья, а он такой терпеть не мог), в кабинете стояла абсолютная тишина и он не торопился браться за работу. Работа, как известно, не волк…

Приятно было думать, что никто сегодня не нарушит его планов, и он вполне себе сможет расслабиться, делая дело хоть за час, а хоть и за целый рабочий день. Причем, с перерывом на обед.

Договор, который указала Даша, он нашел в базе Плетневской компании практически сразу же. Теперь следовало найти остальные документы.

А суть проблемы была такая.

Некая компания заключила договор с компанией Клеонова, а та, в свою очередь, передала его исполнение компании Плетнева. Так им по налогам было удобнее (меньше платить).

Так вот. Договор переуступки права Санек нашел. Оставалось найти документы, касающиеся выполнения обязательств Плетневской конторой. А с этим вышла загвоздка.

По документам получалось, что договор этот исполнен, а вот каким образом – непонятно.

То ли это был результат того, что информация была утеряна за давностью лет, а может быть и что другое. Но так или иначе, а до Санька дошло, что сегодняшним днем ему не обойтись.

В итоге он набрал Дашу и безрадостно ей сообщил:

– Даш, смотри! Договор нашел и вроде бы все в порядке. Но как он был закрыт надо искать.

– Ясно, – ответила Даша. – А сколько времени на это уйдет?

– Ну, сегодня я целый день этому посвящу, поскольку никого у меня тут нет…

– Даже Малова? – с иронией спросила Даша.

– И даже самого Плетнева, – в том же духе ответил он ей. – А там кто его знает, времена-то были глухие…

Даша положила трубку и осмотрелась по сторонам. В ее кабинете все было с точностью до наоборот.

Антон Пятин и Сергей Донатович очень громко обсуждали очередной футбольный матч, а Марина Зыкина с кем-то не менее эмоционально резалась по телефону.

Сумасшедший дом, подумала Дарья и зачем-то отправилась на третий этаж.

Ей самой стало интересно, зачем она так поступила, потому что дядя Гена ей четко сказал, чтобы она и думать забыла про самодеятельность, а от Петра никаких поручений на сегодня не было. Но вот что-то такое непонятное потянуло ее к дверям приемной.

И сначала она подумала, что ошиблась и что интуиция ее подвела. Потому что в приемной стояла глубокая тишина, даже разговоров никаких не было слышно. И она вроде бы хотела уже возвращаться, чтобы создать хотя бы видимость рабочего настроя со своей стороны.

Но тут произошло нечто, что заставило ее навострить уши и в очередной раз, можно сказать, по привычке прижаться к коридорной стене.

В пустую приемную вышли из директорского кабинета, судя по голосам, Лариса Агаркова и Олеся Георгиевна Соболевская, Дарьина начальница.

– Да, совсем забыла, Лариса Аркадьевна, – впопыхах сказала Олеся Георгиевна. – Там у меня расписка пришла из налоговой инспекции.

– Вот как, и что там? – поинтересовалась Агаркова.

– А там, как следует из расписки, поданы документы на куплю-продажи нашей компании.

Агаркова замялась, а потом скомкано ответила Соболевской что-то такое типа «пришлите эти бумаги ко мне» и быстренько вернулась в свой кабинет.

Ага, подумала Даша, никакой он тебе не свой. Вот вернется хозяин и вышвырнет тебя за ушко, да на солнышко.

Но времени на раздумья, тем более досужие, не было ни копейки, потому что Соболевская уже подходила к двери и запросто могла застать Дарью за ее рискованным занятием. Хорошо, хоть путь для отступления у нее был более-менее отработан. Даша моментально спряталась за колонну.

Соболевская благополучно покинула приемную, и Дарья опять хотела вернуться на рабочее место, но не тут-то было.

Из своего укрытия она увидела Перминова Ивана Ивановича, который шел прямиком по направлению ко все той же приемной.

А Агаркова зачем-то вышла в коридор, впрочем, завидев Ивана Ивановича, тут же передумала и, на ходу заведя с ним разговор, бодро попятилась обратно.

Даша буквально обалдела от такой сцены.

Видеть Агаркову в подобном качестве было не то, что непривычно, а попросту немыслимо.

Чтобы она, величественная Лариса Аркадьевна, пресмыкалась перед кем бы то ни было, да причем так явно, для этого у Даши не хватало слов.

Между тем они вошли в приемную и, на Дашино счастье, остановились там, не заходя в кабинет.

Даша вернулась на прежнюю позицию, поскольку из-за колонны слов было не разобрать.

– Ну что же, Иван Иванович, – ласково сказала Лариса. – Я пока подписала приказ о возложении на вас обязанностей заместителя генерального директора в ранге исполняющего обязанности…

– Большое спасибо за доверие, Лариса Аркадьевна, – любезно ответил ей Перминов.

– Но в дальнейшем, я уверена, мы переоформим это без приставки ИО.

Перминов расшаркался в любезностях, а Лариса пригласила его на чашечку кофе. Поэтому в директорский кабинет они все-таки удалились. И тут уже Даше ничего не оставалось, как только действительно возвращаться в сумасшедшую стихию, чтобы хотя бы сколько-нибудь поработать.

Обстановка в юридическом отделе оставалась все той же, какой она ее и оставила, только теперь совсем не это отвлекало Дарью от деловой активности.

Она сопоставила разговор Агарковой с директором «РегионФинанса» и информацией своей начальницы Соболевской и с легкостью установила, что речь идет о рейдерском захвате. Где заказчик не кто-нибудь, а именно Агаркова.

Только зачем ей это надо? Денег у нее гораздо больше, чем у Клеонова и Плетнева вместе взятых. Значит, дело не в них. Неужели в Перминове? Вот это поворот!

Даша не могла поверить в только что сделанное открытие и ей позарез необходимо было этим с кем-нибудь поделиться. Ясно, что ни Санек, ни кто-либо еще для этого не годился. Это мог быть в теперешних обстоятельствах только сам Петр. И она с нетерпением стала ожидать окончания рабочего дня.

Но когда она, едва пропикало 17–00 как угорелая прискакала к себе в квартиру, то обнаружила, что там его нет.

Он не появлялся, по всей видимости, с самого утра.

Что ей было делать? Она видела для себя только один выход. Чтобы лишний раз не тревожиться, да и, опять же, чтобы не терять время зря, Даша занялась приготовлением ужина.

Время шло, а его все не было. Вот уже и котлеты она дважды подогревала, и смотрела в окно, и ходила из угла в угол. – Его все нет.

Наконец, краем уха уловив слабое движение дверного замка, который сама открывала порой с большим трудом, она пулей помчалась в прихожую.

Дверь торжественно отворилась и на пороге появился он – долгожданный герой ее не начавшегося романа.

– Фу, – выдохнула Дарья. – Ну разве можно так пугать?

– А ты испугалась? – хитро спросил он.

– А ты на часы смотрел? – ответила она вопросом на вопрос.

– Даша, не забывай, что мне необходимо остерегаться, – уже вполне серьезно сказал он. – Вот и соседи твои не должны меня видеть.

– Да я понимаю, – согласилась Дарья. – Просто, когда ясности нет, не знаешь, что и думать…

– Ясно, – поводив носом и учуяв съедобные запахи, сказал он. – Надеюсь, ты меня покормишь?

– Теперь уж и не знаю, – сменив гнев на милость, сказала Даша. – У меня, между прочим, на закуску не только еда. Последние новости, не хочешь?

– Хочу, – оптимистично сказал он. – Только сначала поем.

И пока он с волчьим аппетитом поглощал Дашины угощения, она во всех подробностях рассказывала ему о добытой ею с таким неимоверным трудом информации.

Когда Даша закончила, он сказал:

– Не-е, Лариска на это не способна.

– То есть как не способна? – обалдела Дарья. – Я что, по-твоему, вру что ли?

– А ты не умеешь? – пошутил Петр.

Дарья насупилась и не отвечала, тогда он переспросил:

– Даша, я про убийство, а ты про что?

– Что-о? – взорвалась Даша. – Да как мне такое в голову-то не пришло? Я-то подумала, она рейдеров наняла, чтобы контору у тебя отобрать, да Перминову место обеспечить, а тут вон что…

– Ну вот видишь, а ты говоришь «Вру».

– Точно! – резанула Дарья. – И мотив налицо.

– Да нет, Даша, – притормозил ее Петр. – Она подкатывала ко мне с этим Перминовым, должность ему придумала и все такое.

– И ты отказал? – спросила Даша.

– Ну разумеется, – ответил Петр. – Если ей приспичило его охмурять, на здоровье. А я-то здесь причем? Но из-за этого заказать убийство? Нет, это именно то, что ты подумала сначала, рейдерство, и все. Только не получится у нее ничего…

– Ну, не знаю, – утихомирилась Даша, не дослушав его про то, что у нее ничего не получится.

– А, кстати, ты договор Саньку зарядила? – вспомнил Петр.

– Да, он его нашел, – в задумчивости сказала Дарья. – Только доки по исполнению пока ищет.

– Я так и думал, – ответил ей Петр, но Дарья все еще была занята своими мыслями о Ларисе, поэтому пропустила и это утверждение мимо ушей.

А когда пришла в себя, то тут же спросила:

– А как твой-то день прошел? Про самое главное я и забыла.

– Осваиваюсь в новой для себя среде, – неопределенно ответил Петр и перевел разговор на другую тему.

Даша уже замечала и теперь поняла, что он не очень-то с ней откровенничает, но потребовать более полного отчета от него не решалась. В конце концов, кто она такая?

Он же просто не хотел втягивать ее в свои дела.

Так они и пришли к молчаливому согласию: она не задает лишних вопросов, он – держит дистанцию и руководит всем процессом…

Глава 21

Дашу наконец-то вызвали к следователю составить фоторобот.

Она постучала в кабинет, заглянула, ее попросили подождать.

В коридоре она присела на пришпиленный к стене стул и стала дожидаться. Но по привычке теперь уже заправского сыщика потянулась головой к двери, вдруг там что-то интересное для себя услышит?

В кабинете говорили громко, поэтому расслышать тамошние голоса не составляло большого труда.

– Ну и что, с Агалаковым тоже в пролете? – спросил один другого.

– Почему сразу в пролете? – ответил тот, другой. – Он же ищет, ты не можешь этого отрицать.

– А толку-то? – сказал первый. – Результат опять нулевой.

– К Плетневу, главно, заходить не стал, целый день возле ворот тусовался. – удивился второй, а Даша вся замерла, смикитив о ком идет речь.

– А не срисовал ли он нас? – озаботился первый. – Следак, как ни как.

– Женька настоящий следователь, – подтвердил второй, а потом видимо подумал и добавил. – Да нет, тогда бы он адреса не стал палить.

– Тоже верно, – согласился первый. – Ну ладно, давай барышню пригласим, что ей возле кабинета торчать.

Даша мгновенно отринула от двери и в этот самый момент ее пригласили.

Процедура по составлению фоторобота Даше показалась претягомотнейшей, но ее задачей было другое – фоторобот составить максимально достоверно, а про Ларису Аркадьевну не сказать ни гугу. И не перепутать первое со вторым.

Нет, она бы с удовольствием заложила эту змеищу, пусть бы выкручивалась, но таковы были указания патрона. А против него не попрешь.

Ну вот, легка на помине!

Выходя из кабинета, Даша почти нос к носу столкнулась с Агарковой. И от того, как та схватилась за ручку с той стороны, Дарья чуть было не полетела прямиком лбом об стену, той, что в коридоре. Спасло ее какое-то чудо. А змея Лариса даже глазом не повела. Даше вообще показалось, что она ее не заметила. То есть не увидела в упор.

Ну что ж, подумала Дарья, тем хуже для вас. Она, правда, не придумала, чем конкретно хуже, но моментально утвердилась во мнении, что именно так оно и будет.

Агаркова зашла к следователю, а Дарья и не думала уходить. Она решила все подслушать. А если ее застанут за этим занятием, сказать, что забыла у них телефон, вот и ждет, когда выйдет посетитель. Если не прокатит про телефон, она еще что-нибудь придумает, не важно.

А важно ей было то, что происходило за дверью.

Говорили на этот раз не так громко, и чтобы разобрать, приходилось прислушиваться, а для этого чуть ли не прикладываться к двери. Но у Даши и на это был заготовлен ответ. Мол, хочет знать, выходит уже человек или нет.

После записи официальных данных, которые Даша не расслышала и которые ей и так были не нужны, пошли конкретные вопросы.

Даша вроде бы услышала, что Агаркову спрашивают про куплю-продажу конторы.

Ага, значит кто-то уже донес, подумала Даша. А может, следствие и само установило. И так может быть.

Вот следователь спросил про «РегионФинанс», она, конечно, ничего не знает. Про его директора, она опять в отказку. И, похоже, то да потому. Тема одна.

А! Вот про то, кто будет выгодоприобретателем. Она молчит, а следователь намекает, что она и будет.

Что это? Ее собираются привлечь как заказчика убийства? Ну нет, это же теперь даже ей, Дарье понятно, что это полная ерунда.

А следователь так не думает. Он напирает, а Лариса молчит.

В конце концов, следователь просит ее не выезжать из города, и Дарья понимает, что ей следует сматывать удочки. Она направляется к выходу, довольная тем, что все для нее прошло штатно и оправдываться ни перед кем не пришлось.

А Лариса вышла от следователя совсем в другом настроении.

Мысли путались, она не вполне понимала, что ей предъявляют и что за этим может последовать.

И ноги как-то сами собой привели ее в тот ресторан, где обычно обедал отец.

Время как раз было походящее, он только-только появился на своем привычном месте, в центре зала возле большого окна, и Лариса с трудом, но все же его заметила.

Заметила, махнула ему рукой и остановилась, не в силах двигаться дальше. И она так бы и рухнула на блестящий паркетный пол, если бы рядом с ней не проходил ресторанный администратор и не подхватил ее за талию.

Аркадий Петрович, завидев ведомую к нему Ларису, вскочил со своего места и бросился ей навстречу:

– Ларочка, что с тобой? – перехватив ее у метрдотеля, с ужасом спросил он.

– Ничего, пап, мне уже лучше, – ответила Лариса. – Спазм, видимо, какой-то. Я в порядке.

– В порядке, – в растерянности повторил за ней Аркадий Петрович и при помощи метрдотеля усадил Ларису за стол на мягкий диван, подложив под голову декоративную подушку.

– Нашатырь не нужен? – не зная, что делают в таких случаях, спросил он. И Лариса первый раз за все время улыбнулась.

– Лучше водки, – сказала она.

– Шутишь – это хорошо, – немного повеселев, сказал он, но все равно оставаясь при этом на чеку.

Он еще какое-то время посидел рядом с дочерью, держа ее за руку, а потом, удостоверившись, что с ней и правда все более-менее в порядке, переместился обратно на свое место.

Лариса убрала из-под головы подушку, закинув ее на другой уголь дивана, туда, где только что сидел отец, и, облокотившись руками о стол, вкрадчиво спросила:

– Что, напугала тебя, да?

– Да уж не без этого, – покачав головой, сказал он.

– А я и сама напугалась, когда сюда пришла, – призналась Лариса. – Оттого и спазм приключился.

– Почему? – удивился отец.

– А потому что тема разговора для меня болезненная, а для тебя неприемлемая.

– Лариса, говори, как есть, – предложил Аркадий Петрович. – Разберемся как-нибудь.

– Я сейчас от следователя, – в нерешительности начала Лариса. – Меня хотят обвинить в убийстве Клеонова.

Аркадий Петрович на мгновение застыл от изумления, а потом разразился гневом:

– Да они там что, совсем обезумели? – жестко сказал он.

– Пап, ты подожди, – мягко сказала Лариса. – Ты же не знаешь ничего.

– Ну так просвети меня, – сдержанно потребовал он.

– Вот этого-то я и боялась, – сказала Лариса. – Я бы вообще к тебе не пришла, если бы меня следователь не ошарашил…

– Лариса, – решительно сказал отец. – Давай выкладывай, что там у тебя, и ничего не бойся.

– Дело в том, что я первый раз в жизни влюбилась, – начала Лариса.

– В Клеонова, ты же с ним встречалась? – спросил отец.

– Встречалась с ним, а влюбилась в другого, – пояснила Лариса.

– Так-так, и что? – уточнил Аркадий Петрович.

– А он на меня никакого внимания не обращал, – продолжала дочь.

Аркадий Петрович слушал молча, и оттого Ларисе становилось еще страшней. Лучше бы уж сказал что-нибудь, подумала она, но несмотря на это она вознамерилась теперь, не сходя с этого самого места, разрешить все одним махом. А там – будь, что будет…

– Так вот, – наступая на свои амбиции, продолжила она. – Незадолго до трагедии Клеонов предложил произвести реорганизацию фирмы. В том числе и новые должности своих заместителей ввести. Я предложила ему кандидатуру Перминова, но он и слушать не захотел. А Ивану Ивановичу эта мысль сразу приглянулась. Он даже со мной общаться стал…

– Так ты про Перминова речь ведешь, в него ты влюбилась? – снова уточнил Аркадий Петрович.

– Да-да, про него, – подтвердила Лариса с выражением лица «что, непонятно, что ли?». – И получается, что мне выпал единственный шанс его завоевать. Сначала работой, а уж там – как-нибудь потихонечку, помаленечку. В общем, какой-нибудь вариант, да нашелся бы…

Лариса перевела дух, потому что дальше говорить было особенно трудно в силу того, к чему она прибегла в своих поисках пути к сердцу любимого мужчины. Но да уж назвался груздем – полезай в кузов. И она продолжила:

– Я опять к Клеонову, а он ни в какую…

Аркадий Петрович напрягся, догадываясь, к чему дело идет, а Лариса внимания на него уже не обращала.

– И тогда я решила компанию его переписать. На подставных лиц, временно, зачем она мне?

Из того сумбура, который только что изложила его дочь, Аркадий Петрович понял одно – она заказала рейдерский захват компании своего шефа. И от этого пришел в ужас. А она как ни в чем не бывало рассказывала дальше:

– Мошенники, которых я наняла, до сих пор ничего так и не сделали. Я своим приказом назначила-таки Ивана Ивановича заместителем генерального директора с приставкой ИО, а следователь докопался до меня, кто выгодоприобретатель от смерти Клеонова. По его логике выходит, что это я.

Лариса выдохнула, а Аркадий Петрович закрыл лицо руками и в таком положении провел несколько минут.

Потом он выпрямился, оперся руками о стол и сказал:

– Ты большая дура, Лариса, – он покачал головой из стороны в сторону и продолжил. – Стоило получать заграничное образование, чтобы в итоге не разбираться ни в жизни, ни в бизнесе. И проблема не в том, что ты влюбилась, а в том, на что ты поставила.

– Вот поэтому я и не хотела к тебе приходить, – попыталась вставить она свои три копейки.

– Ну да ладно, – подытожил Аркадий Петрович. – Предлагаю, действительно, обойтись без нравоучений. Ты моя дочь и я тебя люблю. А, следовательно, буду и помогать. Только уж и ты больше глупостей-то не делай…

Лариса от неожиданности вздрогнула. В школьные годы она при прочих равных получила бы от него в лучшем случае подзатыльник, а про помощь так речь вообще не могла бы идти.

Она встала со своего места, обошла обеденный стол и, обхватив отца сзади за плечи, неожиданно для самой себя разрыдалась:

– А ты изменился, – одно это только и смогла она сказать.

– Так все в жизни меняется, Ларочка, – с горькой иронией сказал отец и предложил дочери спокойно пообедать…

Глава 22

Павел Плетнев медленно, но верно убеждался во мнении, что дела его плохи. Доходы от его бизнеса стремились почти что к нулю, тендер он проиграл, а больше денег взять было неоткуда.

И ладно бы только это. А ведь взятые на себя обязательства по предыдущим договорам также надо было выполнять.

И шлейф этот тянулся как до скончания века.

Поэтому-то его частенько и не было на рабочем месте, что он рыскал по городу в поисках приемлемого решения.

Банки почти все он уже оббежал и ничего положительного ни в одном из них не обнаружил.

Теперь принялся за дружественные компании. Хотя и прекрасно понимал, что в бизнесе друзей не бывает.

Одной из таких компаний была фирма мужа Татьяны, подруги Нонны.

Он поехал к ним домой, а не в офис, во-первых, ввиду дружеских отношений и, во-вторых, потому что домашняя обстановка, на его взгляд, более располагала к положительному ответу, а не наоборот.

Пары дружили относительно давно, только Бияковы были постарше. У них и сын уже женился и растил дочь. А сдружились они на почве все того же бизнеса. Одно время покупали комплектующие у одного и того же продавца, потом обменивались собственной продукцией, а потом просто стали ходить друг к другу в гости, хоть и жили в разных местах.

Татьяна, правда, с Нонной была знакома еще раньше, но сути дела это не меняло.

Павел приехал к ним без звонка, поскольку понимал, что отказать воочию гораздо сложнее. А помочь они точно могли, если бы захотели. Вот он и надеялся. И это была его последняя надежда.

– О, Паша, – поприветствовала его Татьяна с порога. – Ничего не случилось, Нонна в порядке?

– Привет, привет, в порядке, – ответил Павел и окинул взглядом огромную прихожую, ища глазами хозяина дома.

– Юра в кабинете, – уточнила Татьяна. – пойдем, я его позову.

Они вошли в зал, и из кабинета им навстречу вышел Юрий с огромной кошкой на руках.

– О, кого я вижу? – протянул он Павлу свободную руку. – Таня, давай организуй-ка нам чайку.

Павлу чайку совсем не хотелось, но он и слова поперек не сказал. Он бы и чего покрепче выпил, помоги оно в его деле.

– Сколько лет, сколько зим, – начал было Павел, а Юрий подхватил:

– Надо чаще встречаться, да?

– Да, да, как-то так… – рассмеялся Павел.

Таня по-быстрому накрыла на стол и пригласила к нему мужчин. Те дружно подчинились.

Выпив по чашке чая, поговорили ни о чем, но Павел-то понимал, что рано или поздно придется начать разговор о делах. И он его начал.

– Юра, я, собственно, за помощью. Ты, может, знаешь, с финансами у меня сейчас не очень хорошо.

– Да знаю, Таня просветила, – ответил Юрий. – Остальные источники, как я понимаю, у тебя исчерпаны?

– Если говорить честно, то да, – без притворства ответил Павел.

– Я что хочу сказать, – начал Юрий. – У меня тоже небольшая заморочка имеется.

– В самом деле? – удивился Павел.

– Да, – ответил Юрий. – И, может быть, там все и нормально, да только как-то неспокойно на душе.

– Расскажешь? – спросил Павел.

– Я для того и начал этот разговор, – сказал Юрий. – В общем, в далеком пятом году я оказал услугу некоему Хитрову, знаешь такого?

– Еще бы! – подтвердил Павел. – В те годы только он кредиты и выдавал. Под огромные проценты, кстати. А люди все равно к нему шли.

– Да. Вот так и я попался к нему на крючок, – помрачнел хозяин дома. – Ну а потом он потребовал услугу за услугу. Таким людям, как ты понимаешь, отказыватьбыло не принято.

– Да уж, попробовал бы кто-нибудь отказаться, – вознегодовал Павел.

– И дело касается твоего договора, – сказал Юрий.

– Моего? – удивился тот.

– Твоего. Ты только не удивляйся, вы в это время с семьей в Сочи отдыхали. Как сейчас помню, пришел я тогда к тебе ситуацию обсудить, а секретарша говорит: «Они в Сочи».

– Как интересно, – поразился Павел. – Я временами не помню, что вчера было, а ты про пятый год рассказываешь, будто это было вчера.

– Сейчас все поймешь, не торопи события, – сказал Юрий. – Так вот. Хитров потребовал от меня, чтобы я получил официальный расчет по твоему договору и неофициально передал деньги ему.

– Чтобы обналичил его, говоря другими словами? – удивился Павел. – Так я этим никогда не занимался.

– Нет, не в этом дело, – ответил Юрий. – Он мне ничего не объяснил, только сказал, чтобы я держал язык за зубами.

– Ничего не понимаю, – сказал Павел. – А в чем фишка-то вообще?

– Я долго об этом думал, бумаги, какие мне были доступны, изучал, и пришел к выводу, что ему надо было скрыть, что этот расчет получил именно он.

– Вот как? – задумался Павел. – А реквизиты договора у тебя сохранились?

– Да, конечно, – ответил Юрий. – Я их скину тебе. Только это еще не все.

– Слушаю тебя, – с тревогой сказал Павел.

– Когда я изучал документы, а это было нелегко, поскольку все концы Хитров обрубил, но все же кое-что я смог накопать. Ну вот. Я в одном месте обнаружил, что договор этот изначально был заключен с Клеоновской конторой.

– С фирмой Петра? – встревожился Павел.

– Именно, – сказал Юрий. – А теперь, когда его нет, ты понимаешь, какое смутное предчувствие нет-нет да и посещает мою больную голову…

– Пока, Юра, я ничего не понимаю, – откровенно ответил Павел.

– Но так или иначе, а я предлагаю тебе вот что…

– Слушаю тебя внимательно, – сказал тот.

– Я предоставляю тебе помощь, какую тебе сейчас никто не окажет, а ты мне за это не распространяешься насчет этого договора. Лады?

– Да лады, наверное, – в нерешительности сказал Павел.

– Но уж никому, значит никому, ты понял? – уточнил Юрий.

– Да чего тут не понять, – ответил Павел.

– Тогда по рукам, – сказал Юрий и, довольный, протянул Павлу руку в знак согласия.

Татьяна вышла проводить Павла, когда тот поднялся из-за стола, и Павел ей сказал:

– Нонна интересуется, когда тебя ожидать для дальнейшего нашего спасения?

– Скажи ей, что Юра у меня переходящее красное знамя из рук вырвал, – рассмеялась Татьяна.

– Да уж, – подтвердил Павел. – Его помощь для нас сейчас куда как важней.

Он вышел от Бияковых, сел в машину и поехал в свой офис. А там первым делом пригласил к себе начальника отдела Воронова. Александра Гавриловича.

Санек незамедлительно явился с искренним выражением лица, мол, чего от него хотят.

Санек вообще не умел скрывать свои эмоции. И это ему очень мешало в жизни. Но он никак не мог ожидать, что сейчас наступит именно тот самый момент.

– Александр Гаврилович, – обратился к нему директор. – Вот вам реквизиты договора, – он протянул ему клочок бумаги с написанным от руки текстом. – Найдите мне по нему все документы, какие только сохранились у нас в архиве и доложите мне.

Санек посмотрел на реквизиты и понял, что это именно тот договор, который он отыскал для Даши. Щеки его моментально предательски вспыхнули, и он теперь не знал, что ему делать.

На его счастье Павел Анатольевич в этот момент позвонил по телефону и поэтому не смотрел в его сторону. И Санек, воспользовавшись ситуацией, вышел из его кабинета, а фактически просто сбежал.

Искать документы ему не потребовалось, потому что он и так все давно нашел. Но вот справиться с волнением, которое его всецело охватило и которое могло также запросто его выдать, он почему-то не мог.

Мысленно он уже приготовился к тому, что директор благодаря его дурацкому свойству раскроет его не менее дурацкие планы проверки его, Плетнева, на вшивость, как вдруг услышал за спиной голос Малова:

– Что это с вами, Александр Гаврилович? Уж не стресс ли?

– Не дождетесь, – ответил Санек и уверенной походкой зашагал в директорский кабинет.

В кои-то веки Малов сыграл с ним не злую, а добрую шутку.

Зайдя к Плетневу, Санек сразу все подробно доложил, на что тот сильно удивился, как это он так быстро одолел такой замшелый вопрос.

– Не перестаю тебе удивляться, – сказал Павел Анатольевич. – От Малова я бы и до завтра не дождался и половины того, что ты успел за полчаса.

На что Санек не без удовольствия заметил:

– Так я стараюсь, Павел Анатольевич.

– Хорошо-хорошо, – задумался Плетнев. – Скажи мне вот что. В деле нет документов, куда деньги ушли. Или, другими словами, кому мы их заплатили. Ты можешь это как-то объяснить?

– Видимо, затерялись за давностью лет, – предположил Санек.

– Или их кто-то затерял, – усмехнулся Павел своим мыслям и отпустил Санька.

Вечером, созвонившись с Дашей, Санек взахлеб рассказывал ей, как он чуть не нарвался на должностное несоответствие, а та только мотала все на ус и никак это не комментировала.

– Даша, ты спишь, что ли? – удивился Санек.

– Ой, нет, – встрепенулась Дарья. – Понимаешь, я торможу, так как была сегодня у следователя. Зрелище не из самых приятных.

– Ясно, – согласился Санек и без всякого перехода спросил. – А что, Анна Степановна сегодня ватрушками угощает?

– Тебе бы только кушать, – погладив его по головке, умильно сказала она.

– А что, я бы стресс снял, да и ты бы после следователя взбодрилась.

– Пошли, чудо, – потешно скомандовала Даша, а сама, довольная собой, мысленно констатировала, что ни одного лишнего слова в общении с Саньком она не допустила…

Глава 23

Петр договорился встретиться с Олегом Олеговичем, но вышел сегодня пораньше, чтобы было время поразмышлять. Потому что информации, которой предоставила ему Дарья, было предостаточно.

Первое. Лариса мошенническим путем заказала смену собственника его конторы.

Второе. Она же назначила Перминова заместителем генерального директора. То, чего она никогда бы не добилась от него, законного владельца.

Третье. Документы эти так и не переоформили. Но следствие на этом основании все равно обвиняет Ларису в заказе его убийства.

Четвертое. Договор, который он передал на исполнения Плетневу, не ясно, исполнен или нет.

Пятое. Павел тоже разрабатывает эту тему с договором.

Шестое. Его друга Женьку Агалакова привлекли к его розыску, и, кроме того, за ним следят без его ведома.

Седьмое. Привлекли только сейчас, значит, раньше он где-то отсутствовал.

Восьмое. Женька целый день хороводился возле дома Плетневых.

Девятое. Золотов опасается, что Женька заметил слежку.

И, наконец, десятое. Женька палит его, Петровы, адреса.

С Ларисой все ясно. Она, не добившись от него желаемого результата, потеряла голову и наделала глупостей. Да, умом она никогда не отличалась.

Дальше. Документы переоформить она бы в любом случае не смогла. Он, Петр, подал документы на уступку части своей доли Егору, сыну своего друга Женьки Агалакова. И на момент «своей смерти» они должны были быть готовы. Но Ларискины мошенники этого не знали и подали свои фальшивые бумажонки без учета нового владельца. Совпал момент, когда они и не могли этого узнать.

А следствие, обвиняя Ларису, расписывается в своем бессилии найти настоящего заказчика. Лариска им нужна, чтобы прикрыть свои задницы хотя бы таким образом. Ведь формально картина преступления вырисовывается и даже мотив есть. Вот и ухватились за эту версию. Другой-то нет.

Дальше. Ситуация с договором самая непонятная и тут он пока никаких выводов сделать не может.

Дальше. Женьку явно куда-то отсылали, потому что буквально перед самой заварухой он его не смог вызвонить. А теперь привлекли к его поискам. Значит, Золотов не хотел, чтобы Женька ему помог, а теперь вынужден прибегнуть к его услугам, причем втемную.

То, что Женька целый день хороводился возле дома Павла, объясняет, почему Золотов думает, что он их вычислил и палит его, Петровы, адреса.

Да дурачье, да вы же правы! Захотели матерого Агалакова вокруг пальца обвести!

Он, так и есть, вас раскусил. И теперь играет вами как котятами.

Женьке не надо было бы тратить целый день своего времени, чтобы связаться с Павлом. Он бы нашел тысячу и один способ чтобы это сделать. Так, чтобы вы об этом не узнали. А то, что он целый день торчал возле его дома говорит только о том, что он создал отличную видимость для вас.

Все это подтверждает, что насчет него у Золотова были далеко идущие планы. А иначе зачем бы ему было отсылать его друга куда подальше? Значит, хотел, чтобы он, Петр, находился в заточении и никуда от него, Золотова, деться не мог.

И подтверждает также и то, что он сделал совершенно правильно, что сбежал.

Теперь он найдет способ встретиться с Женькой и с его помощью раскрутить это дело. Только не так, как это Золотов для себя распланировал. Ничего-то тебе не отломится, даже не надейся.

Только есть одно «но». Все это верно, если Женька знает, что он жив. А это не очевидно. Кто бы ему сказал? Не Золотов же.

С другой стороны, тогда рушится вся его теория и все, что он только что сопоставил не выдерживает никакой критики.

А с третьей стороны, Женьке ничего не стоило вызнать детали этого дела по своим каналам. Но тогда получается, что и Золотов полагает, что Женька в курсе всего. Иначе не встраивается эпизод с хождением вокруг Плетневского дома.

Короче, рано или поздно все выяснится, подытожил Петр. А то, что остаются некоторые вопросы, доказывает только то, что он на верном пути.

Пока Петр, сидя в засаде, размышлял на злобу дня, к нему незаметно подкрался Олег Олегович и, в шутку набросившись на него сзади, развеселился, как мальчишка, которому удалось провести приятеля.

– Что, не ожидал? – еще пуще закатился он, когда Петр на него обернулся.

– Детский сад, – сказал Петр и нахмурился.

– Ну ладно, не сердись, – отреагировал Олег Олегович. – Мне без юмора смерть. Если я еще и все всерьез буду воспринимать, тогда точно хана.

– Хорошо, хорошо, – согласился Петр. – Я не в претензии. Только вот что мы с тобой будем делать, при том, что Алексей из квартиры не выходит и к себе никого не пускает?

– Ты меня, конечно, прости, – сказал Олег Олегович. – Но могу я тебе задать один вопрос?

– Валяй, – ответил Петр.

– А тебе зачем этот Алексей, ведь ты не журналист?

– Писатель, – сфантазировал Петр. – Я изучаю жизнь отца Алексея Олега Петровича Клеонова. Хочу издать его биографию.

– А чем он знаменит? – поинтересовался Бубнов.

– Он известный в своей области изобретатель, – соврал Петр.

– А-а, – протянул Олег Олегович. – Только и на писателя ты тоже не похож. Скорее, на меня, бомжа.

– Так это конспирация. Завистников, знаешь, сколько.

Сколько у писателей завистников, Олег Олегович понятия не имел, но концепция в целом его устроила.

– Так посидим пока, покумекаем. Авось, что-нибудь да привалит, – отвечая на предыдущий вопрос, по-философски заметил он.

– И про что кумекать будем? – спросил Петр.

– А мне без разницы, – сказал Олег Олегович. – С некоторых пор это вообще не важно.

– Тогда расскажи мне про свою жизнь, – предложил Петр. – Да так, чтобы я понял, с какой стороны к ней подступиться и тебе помочь.

И Олег Олегович во всех подробностях стал вспоминать дела давно минувших дней. То с радостью, то с ностальгией по прошлому, а то и с раскаянием.

О чем он точно жалел, так это о том, что поддался подлому влиянию негодяя Завибова.

– Так ты что, не смог ему противостоять, что ли? – спросил Петр, когда тот особенно заунывно повел свой неторопливый рассказ.

– Он приучил меня к спиртному. В этом была моя ошибка, – ответил Олег Олегович. – Раньше-то я совсем не пил.

– Ясно, – сочувственно сказал Петр.

– Что тебе ясно? – ни с того ни с сего вздыбился Бубнов. – Ты думаешь, я никогда богатым не был? Думаешь, я всегда был с протянутой рукой? – Петр пожал плечами, но Олега Олеговича это только раззадорило. – Да, если хочешь знать, я и сам в долг давал. Причем, крупные суммы.

– Крупные суммы, говоришь? – переспросил Петр.

– Вижу – не веришь, – обиделся Олег Олегович. – И я давал, и мне давали. Вот хотя бы Сашка Рудаков, друг мой, одолжил мне целых десять лимонов.

– А оформил это как? – оживился Петр.

– Да как, – флегматично сказал Олег Олегович. – Договор для смеха написали. И еще что-то такое невообразимое… А! – Сашка настоял, чтобы там указать, что если я не рассчитаюсь, то весь мой бизнес к нему перейдет.

– А почему бизнес, а не дом или какое другое личное имущество?

– Да потому, – начал злиться Олег Олегович. – Потому что в долг я для бизнеса брал. То есть от фирмы своей. А он как физлицо конторе моей давал.

– А ты рассчитался? – поинтересовался Петр.

– Ну конечно, – заверил Бубнов.

– И доказательства есть? – уточнил Петр.

– Ты достал меня, – совсем обезумел Олег Олегович. – Какие доказательства, я тебе говорю – мы друзья. Расписку между собой оформили, и все. Через юр. лицо не стали проводить ни долг, ни отдачу.

– А сам договор где? – спросил Петр.

– Где-где? В Караганде, – раздраженно ответил Олег Олегович.

– А если серьезно? – не обращая внимания на нюансы, переспросил Петр.

– На даче у меня. В сейфе, там никто не найдет.

– И вот еще что скажи мне. Давно это было? – уточнил Петр.

– Да с год, может, полтора, – теперь почему-то совершенно спокойно ответил Олег Олегович, свернул руки лодочкой и положил на них подбородок.

– А Сашка этот, он надежный вообще? – не отставал Петр.

– Надежный, – ответил Олег Олегович. – Только вот с документами мне помочь не может.

– А ты ошибаешься, – уверенно сказал Петр. – Вот мы закончим с тобой наши дела, и я научу тебя, как бизнес вернуть.

Олег Олегович напрягся, потом вскочил на ноги, потом снова сел и обессиленно так спросил:

– А ты не обманешь?

– Нет, не обману, – ответил Петр. – Мы нужны друг другу, ты потом поймешь. А пока поверь мне на слово.

Олег Олегович весь просиял и лицо его сделалось совершенно счастливым. И только уголки губ остались застывшими, будто мешали губам расплыться в широкой улыбке.

Потом он машинально посмотрел в сторону Алешкиного дома и обнаружил, что тот вышел на улицу.

– Ну что, я за ним? – вдохновенно спросил он у Петра, в этот момент признав его верховенство.

– Давай, только осторожно. Смотри, не спугни, – напутствовал его Петр.

И Олег Олегович вприпрыжку побежал в сторону подъезда.

А Петр с волнением стал наблюдать из кустов, чем все это закончится.

Вот Бубнов настиг Алешеньку, потихоньку окликнул, тот не отогнал его, уже хорошо. Вот Олег Олегович, меряя шаги, идет за ним след в след. Вот они скрылись из поля зрения. Все. Теперь только ждать.

Отсутствовали они довольно долго. Но вот, наконец, из переулка показалась фигура сначала Алексея. А потом и Олега Олеговича. Они шли, что-то оживленно обсуждая, и так же и зашли внутрь.

Петру опять ничего не оставалось, как только ждать, когда вернется Олег Олегович.

И вот этот момент настал.

– Ну что, удалось что-нибудь выяснить? – без промедления спросил Петр, когда Олег Олегович был еще на подходе.

Однако Бубнов не был так же прыток, как тогда, когда уходил. Его ноги и руки размякли, сам он, слегка пошатываясь, присел на пенек и по всему было видно, что толку от него будет, как от козла молока.

– Что, поддал? – разочарованно спросил Петр.

– В интересах дела, – еле шевеля языком, ответил Бубнов.

– Ну так узнал что или нет? – настойчиво повторил Петр свой вопрос.

– Узнал, – с силой кивнул он головой, от чего она завалилась ему на грудь и больше уже не шевелилась.

– Ясно, – обреченно выдавил из себя Петр и понял, что ответ ему будет дан только в следующей жизни…

Глава 24

Охранник, который прошлый раз не пускал Татьяну на территорию поселка, сегодня не стал задавать ей лишних вопросов и, довольная, она закрыла окно своего автомобиля и проехала к дому Плетневых.

Навстречу ей вышла Рита и радостно предложила войти. Татьяна удивилась, потому что в таком разрешении она вообще-то не нуждалась. Но не только это привлекло ее внимание. Рита была какая-то не такая, как всегда. На каком-то подъеме, что ли. Это она решила выяснить у Нонны.

Нонна как раз собиралась обедать и была очень рада подруге:

– Танечка моя, привет. Ну наконец-то ты пришла, – весело провозгласила она, завидев Татьяну.

– Привет, привет, – ответила Таня. – Да… – она махнула рукой. – Пока все дела переделала, вот только освободилась.

– Понятно, – протянула Нонна. – Ты пообедаешь со мной?

– С удовольствием, – согласилась Таня. – Я после шопинга голодная как волк.

– Отлично! – обрадовалась Нонна. – Давай садись, я за тобой поухаживаю…

Таня взглянула в сторону кухни и сказала:

– Так это Ритина забота. А, кстати, что с ней?

– А что, и тебе заметно? – нахмурилась Нонна.

– Ну да, – охотно ответила Таня. – Какая-то она шустрая стала.

– Если бы только это, – отозвалась Нонна.

– А что еще? – удивилась Татьяна.

– Крыша поехала, – шепотом сказала Нонна. – Только ты тсс!

– Да ты что! – поразилась Таня. – А на вид и не скажешь…

– Ладно, это я тебе потом расскажу, – предложила Нонна, тем более, что Рита вышла из кухни и шла по направлению к столу, неся на подносе огромную супницу.

– О! Никак грибной супчик? – воодушевилась Татьяна.

– Он, родимый, – подтвердила Рита. – А на второе бифштекс, и тоже с грибами.

– Вот это я удачно зашла, – улыбнулась Таня.

– А еще штрудель к чаю, – совсем уже на излете своей фантазии выдала Ритуля, желая быть обласканной хозяйской похвалой, но вместо этого Нонна только одобрительно покачала головой в знак признательности Рите за ее труды, и все.

– А ты не очень к ней строга? – спросила Таня у Нонны, когда Рита скрылась в кухне.

– Да ты не знаешь ничего, – в свое оправдание сказала Нонна. – Потерпи, я все тебе расскажу…

– Хорошо, – согласилась Таня. – А Ванечка что, в школе еще?

– В школе, – подтвердила Нонна. – Сегодня у него факультатив. Компьютерная графика, такие дела…

– Отцовские наклонности, – намекнула Таня, а Нонна не встрянула.

– Отцовские, – машинально повторила она за Таней.

Подруги неспешно пообедали и, мягко говоря, насытившиеся, вышли из-за стола и попадали на диване.

– Нонна, – деловито начала Татьяна. – К нам тут Павел давеча приходил…

– Я знаю, знаю, – засуетилась Нонна. – Спасибо вам большое за помощь…

– Я не об этом, – сказала Татьяна. – Этих денег надолго не хватит, а дальше что?

– А дальше будем как-то выкручиваться, – загрустила Нонна.

– А ты не думала, чтобы решить этот вопрос более радикально?

– Ты это о чем? – озабоченно поинтересовалась Нонна.

– Ты знаешь, о чем…

– Таня, ты с ума сошла? – несмотря на то что шевелиться было затруднительно, подскочила Нонна.

– Да, да, – подтвердила Таня ее наихудшие предположения. – Ты правильно меня поняла.

– Слушай, давай потом, – предложила Нонна. – Сейчас Павел придет. Как бы нам не попасться…

– Хорошо, давай потом, только имей ввиду, что разговор этот так или иначе состоится.

Нонна повернулась с боку на бок и облегченно вздохнула:

– Ох, Таня, Таня, – только и обронила она.

Вдруг неожиданно в гостиную влетела запыхавшаяся Рита и с порога, будто за ней гонятся, сообщила:

– Нонна Владимировна, я все приготовила, а сейчас мне нужно срочно отлучиться.

– Надолго? – поинтересовалась Нонна.

– На пару часов, – заверила та.

– Хорошо, – разрешила Нонна. – И можешь до завтра быть свободна.

Довольная Рита чуть было не подпрыгнула до потолка, впрочем, даже такой подъем душевных сил, в котором она теперь пребывала, не смог бы сподвигнуть ее до подобных высот.

Однако ничто не помешало ей сей же момент исчезнуть, только ее и видели.

– Вот, видишь, – обратилась Нонна к Татьяне. – Теперь еще и срываться куда-то моду взяла.

– Так, может, у нее роман? – предположила Таня.

– Ага, – скептически отреагировала Нонна. – С олигархом…

– Ты это о чем? – не поняла Татьяна.

– Так все о том же, – возмутилась Нонна. – Ты же помнишь, она Петра все живым считала. Потом про брата своего наплела. А теперь выдумала, что Эдуард Петрович Гирин ее жених. Как тебе?

– Так вот в чем дело, – задумалась Татьяна. – И давно это с ней?

– Да вот, как ты уехала, так и началось, – отрапортовала Нонна.

– Вывод какой? – рассмеялась Таня. – Надо было мне не уезжать.

– Мне вообще-то не смешно, – грустно сказала Нонна. – Ты понимаешь, вранье во всем. По пустякам. И не понятно, в данный момент она придумывает или говорит правду…

– Хм… – засомневалась Таня. – Честно говоря, мне трудно представить, что Рита такая уж вруша.

– А ты думаешь, мне легко, – посетовала Нонна. – Она с нами столько лет, да и устраивает она меня как домработница.

– Она, скорее, теперь помощница твоя, – осторожно заметила Таня.

– Ну конечно, – согласилась Нонна. – Только эта ситуация никуда не годится. Да и устала я от нее.

А Рита на подобные заявления уже давно и упорно не реагировала.

У нее были занятия поважней.

Она прошла через пост охраны и вышла на трассу. Там ее ждал тот самый жених.

– Привет, любовь моя, – чмокнул он ее в щечку, привычно открыл автомобильную дверь и препроводил на мягкое переднее сиденье. – В кофейню?

– С удовольствием, – согласилась Рита. – Я теперь без этого напитка себя просто не мыслю.

– А когда-то про него и слышать не могла, – нажав на кнопку зажигания с улыбкой сказал Эдуард.

– Неправда! – возмутилась Рита. – Это ты просто так говоришь, чтобы меня подзадорить.

– Неправда, – согласился Эдуард. – А кого это волнует?

– Меня теперь ничто не волнует, – призналась Рита. – Даже моя хозяйка.

– Что, достает? – сочувственно спросил Эдуард Петрович.

– Да нет, – сказала Рита. – Я же говорю, мне все равно.

Они быстро домчали до кофейни и сами того не заметили, как оказались за своим любимым столом.

Официант доставил им сводящий с ума дымящийся напиток, и они со всей важностью начали, как водится, обсуждать свои сердечные дела.

– Ну так долго еще ты намерена это терпеть? – спросил Эдуард Петрович, смачно отхлебывая кофейный нектар.

– Что это? – переспросила его Рита.

– Да работу эту свою, будь она неладна.

– Эдичек, – умильно наклонила Рита свою головку. – Ну потерпи.

– Чего и как долго? – спросил Эдуард.

– Чего – эту мою неладную работу, – сказала Рита. – А как долго – ты же знаешь, пока Сеня своего согласия не даст, я не посмею.

– Да знаю, знаю, – подтвердил Эдичек. – Только пойми, это смешно. С моими деньгами и положением я допускаю, чтобы моя же невеста работала. И кем? – Домработницей.

– А кого это волнует? – повторила она его слова.

– Плутовка! – рассмеялся Эдуард Петрович. – Бьет меня моим же оружием!

– А с кем поведешься… – закатилась и Рита.

– Кстати, Семен скоро должен быть у меня по делам, – со всей серьезностью сказал Эдуард Петрович.

– Здорово! – обрадовалась Рита. – Как я его люблю…

– Больше, чем меня? – эпатажно спросил он.

– Как можно? – в том же духе ответила она.

– Что мне в тебе нравится, – сказал Эдуард Петрович, – так это то, что ты чтишь семейные ценности. Сейчас это такая редкость…

– Да как же мне не чтить, – удивилась Рита. – Я по-другому и не могу.

– Вот это и ценно, – подытожил Эдуард Петрович и отлучился к барной стойке.

Рита с застывшей на лице улыбкой посмотрела в окно и так и замерла, не желая без Эдичка даже кофеек попивать.

И вдруг она опять увидела, точь-в-точь как в прошлый раз, Клеонова в костюме бомжа.

Только теперь он шел чуть ближе, и она имела возможность рассмотреть его получше.

Да, собственно, рассматривать-то особенно и нечего было. Ну, Клеонов, ну, прошел мимо, ну, одетый бомжом. А кто ей поверит? Да и рассказывать про это кому-то, по ее мнению, было бы весьма неосмотрительно. Ведь если все поголовно уверены, что его нет в живых, значит, это кому-то нужно. А она в итоге останется виноватой.

Она все честно рассказывала домочадцам Плетневым, и что за это заработала? Репутацию ненормальной. А ей это надо? Тем более теперь, когда она невеста на выданье.

Она и Эдичке про это не скажет. Еще не хватало, чтобы он заподозрил ее в умопомешательстве.

Нет, гусей дразнить она больше не будет. Она будет наслаждаться жизнью. А вы разбирайтесь сами, раз не хотите ничего знать и раз правда вам не нужна…

Клеонов, между тем, бодро протелепал мимо кафе и, мельком глянув в окно, тут же отвернулся и ускорил шаг…

Глава 25

Какая же все-таки отличная погода стоит на дворе, подумала Даша, возвращаясь в родительский дом. А воздух! Это же горная свежесть какая-то.

Она поймала себя на мысли, что последнее время она всем довольна и всех обожает, даже начальницу свою Олесю Георгиевну и всех сослуживцев, открыто подозревающих ее в пособничестве преступникам.

Какая мелочь по сравнению с мировой революцией, зачем-то вспомнилось ей не по делу, но Даша не расстроилась. Своими выдающимися способностями она тоже теперь не пользовалась. Ну а сослуживцы? Что ж, значит, они достойны такого сравнения.

Это все, и правда, такая мелочь в сравнении с тем, что с ней сейчас происходило. Вот она и не зацикливалась. Нет, она, конечно, старалась ни о чем таком не думать, чтобы не свихнуться, но время от времени эта фантастическая реальность все равно просачивалась и тогда она, Даша, потихоньку слетала с катушек.

Так ведь и было от чего. Скажи ей кто-нибудь неделю назад, что Петр Клеонов будет жить у нее в квартире, она бы, как минимум, не поверила. А, как максимум, дала бы говорившему это достойный ответ. И никому бы мало не показалось. Вот только теперь она сама находилась в положении этого говорившего…

– Дашута? – озадачился папа, она это или не она, и Даша откровенно рассмеялась.

– Да я это, пап, я! Кого еще ты все время желаешь увидеть?

– Ты? – он вышел в коридор и улыбнулся. – Теперь вижу, что ты, а то мало ли кто…

– Дед Пихто? – передразнила она отца и тут же об этом пожалела.

– Хорошо, что мамы дома нет, – сказал он. – А то бы опять обвинила тебя в непочтительном ко мне отношении.

– Да ну, пап, ну ты же понимаешь, что я так шучу…

– Понимаю, – сказал отец. – А вот чего я не понимаю, так это того, что ты несколько дней у себя дома не ночуешь.

– Так это, я же говорила, – запуталась Дарья. – Я там в кухне у себя панель одну покрасила, вот и не ночую поэтому…

– Панель она покрасила, – повторил за ней отец. – Смотри, Дарья, не шути. А то от шуток этих ничего хорошего не выходит.

– Конечно, конечно, – охотно заверила его Даша и вмиг поспешила смотаться к другу своему Саньку.

Санек всегда действовал на нее успокаивающе. Да и на озеро они с ним не ходили уже сто лет, а это тот еще транквилизатор.

– Санек, ты дома? – позвала она его из-за калитки.

– Он дома, – отозвалась вместо него Клавдия Григорьевна. – Дашенька, зайди. Поужинай вместе с ним.

– О, это я мигом, – обрадовалась Дарья. – Здравствуйте, Клавдия Григорьевна, как ваше ничего?

– Спасибо, милая, все хорошо, – сказала Санькина мама и повела Дарью за собой.

– А Рекс где, не заболел? – спросила она у Клавдии Григорьевны по ходу движения, не обнаружив пса на своем всегдашнем месте.

– Да нет, здоров, – успокоила ее Клавдия Григорьевна. – С ребятишками отпустила его погулять. Скучно ему все время на цепи-то сидеть.

– Согласна, – сказала Даша и вспомнила, как Клеонов тоже не захотел сидеть дома, будто на цепи.

Клавдия Григорьевна всегда вкусно готовила и любила еще и выдумать что-нибудь эдакое. Поэтому Даша никогда не упускала случая у них потрапезничать.

– Санек, привет! – с порога категорически заявила Дарья.

– О, какие люди! – ответил ей Санек. – Ты по делу, али как?

– Али как, – засмеялась Даша. – Сначала поужинаем, а потом на озеро пойдем.

– На озеро? – повторил Санек. – Вот это да!

– Да, – скорчила рожицу Даша. – Вспомни, когда мы с тобой там были в последний раз?

– Даже пытаться не буду, – сказал Санек. – Это было очень давно.

– Вот-вот, – подытожила Дарья. – Так что ноги в руки, и вперед.

Угощенья Клавдии Григорьевны выдались в этот раз особенно на славу, и Даша не уставала ее благодарить, пока они с Саньком не скрылись за порогом. А когда оказались на улице, то Даша первым делом завела разговор о Плетневе. Не нашел ли он чего?

– Найти ничего не нашел, – сказал Санек. – Но поведение шефа меня настораживает.

– А почему? – удивилась Дарья.

– А потому, – деловито сказал Санек. – Очень странно, что он про этот договор вспомнил.

– Думаешь? – спросила Даша.

– Думаю, – подтвердил Санек. – Таких договоров сотня. А он про этот вспомнил. Почему?

– Понятия не имею, – задумалась Даша. – А ты как думаешь, почему?

– Думаю, здесь кроется какая-то веская причина, – заявил Санек. – Просто так ничего не бывает.

– Тут ты абсолютно прав, – согласилась Даша. – Ой, смотри, наша уточка, помнишь ее?

– Серая шейка, – оживился и Санька. – Сколько лет, сколько зим.

– Все-таки зря мы с тобой озеро забросили, – мечтательно сказала Дарья. – Какая здесь красота!

И действительно, раскинувшийся перед ними природный пейзаж был настолько живописен, что захватывало дух.

Озеро, имевшее округлую форму, по берегам выстилалось песочком, как золотым ожерельем, а дальше – где камыши, где сосны, где высокие кустарники или лес с буйным разнотравьем и сказочной живностью.

Водная гладь в этом месте по большей части не возмущалась и царил полный штиль, ни всплеска, ни ряби, только зеркальное отражение неба. И все это вперемешку с перьевыми облаками, ярким солнечным светом и стайками уток, то и дело взымающих вверх и возвращающихся обратно.

Вид этого зрелища завораживал, а воздух добавлял каких-то непонятных флюидов, которые расслабляли и настраивали на беззаботный лад. И уже не хотелось напрягаться ни заботами завтрашнего дня, ни беспокойством о будущем, ни взявшимися неизвестно откуда неприятностями.

– Саш, – запрокинув голову к небу, спросила Даша. – А зачем вообще все?

– Затем, чтобы летать, как птицы, – ответил он.

– Как ты это здорово придумал, – восхитилась Дарья. – А еще зачем?

– А еще, – подумал и сказал Санек, – затем, чтобы ты повзрослела – вот зачем.

– Опять хорошо, – заторможено рассудила Дарья.

– Ну что, уток кормить не будем, – разочарованно сказал Саня. – Не взяли ничего.

– Жалко, – ответила Даша. – Вот что значит не были тут сто лет. Про все забыли.

– Ладно, пошли тогда обратно, – предложил Санек. – Я тебя в знак компенсации другой дорогой поведу. По лесу.

– По лесу – это здорово, – воодушевилась Дарья. – Там я тоже давненько не гуливала.

– Там-то только и хорошо, – заключил Саня. – Как мне надоела городская суета! Вот бы жить здесь безвылазно…

– Тогда лесничим надо работать, – сказала Дарья. – А иначе кто тебе на пропитание-то денег даст?

– Никто, – грустно сказал Саня. – Да нет, я вообще-то свою работу люблю.

– Ага, – заулыбалась Дарья. – Хакер-то ты еще тот. Любишь в чужие дела соваться.

– Ничего ты не понимаешь, девушка, – назидательно парировал Санек. – В этом есть нечто такое, чего словами не передать. Когда у тебя получается сделать то, что другие не могут и когда ты осваиваешь новые технологии – это высший пилотаж.

– Вот-вот, – предположила Дарья. – И подсаживаешься на это как на иглу.

– Ну, это ты, конечно, загнула, – сказал Санек. – Впрочем, привычка, конечно, вырабатывается.

– Вопрос формулировки, – опять рассмеялась Дарья. – А суть та же.

– Ну хорошо, – примирительно сказал Санек. – Ну а твоя работа, чем она хуже или лучше?

– Я теперь думаю, Саша, – вдруг посерьезнела Дарья, – что для женщины работа вообще не должна иметь значения.

– Это как? – удивился Санек.

– А так, – подтвердила Даша. – Для женщины главным должна быть семья, а работа – развлечением. И то, если муж позволит.

– Ну, ну, – усмехнулся Санек. – А зачем ты тогда училась, от нечего делать, что ли?

– Глупая была, – озорно пошутила Дарья. А потом добавила – Так ведь принято у нас так всегда было. Ученье – свет, а неученье – тьма.

– Ох, что-то нас с тобой на заумные темы потянуло, – заскучал Санек. – Ты лучше посмотри, не белый ли это гриб?

– Где? – всполошилась Дарья.

– Да прямо под ногами у тебя!

– Белый! – запрыгала Даша от радости. – Как я люблю грибы собирать. Вот, хотя бы таким макаром пару грибочков набрать.

– Рад за тебя, – улыбнулся Саша. – Только недолго нам идти осталось.

– Все равно, спасибо тебе большое за эту прогулку, – порадовалась Дарья. – Я, кстати, этой дорогой никогда не ходила. Вообще не понимаю, где мы.

– А мы рядом с Алексеевым домом, – сказал Санек. – Помнишь, мы еще удивлялись, что место это незнакомым нам показалось?

– Помню, – засуетилась Дарья. – Давай быстрее отсюда уйдем.

– Не понял, – удивился Санек. – А что такое? В чем дело?

– Не знаю, – ушла от ответа Дарья. – Устала, наверное. Домой хочу.

– Ну хорошо, – не стал заострять на этом внимания Санек. – Домой, так домой.

Пару минут они шли молча, как вдруг Санек воскликнул:

– Даша, смотри! Вон тот бомж как на Клеонова похож!

Внутри у Даши все так и оборвалось. Сбылись ее наихудшие опасения, но она постаралась собраться и равнодушно ответила:

– Ну какой бомж, Саша? Ты в своем уме?

– Я тебе точно говорю, вылитый Клеонов.

– Все! Ничего не хочу слышать! – сердито провозгласила она. – Давай хотя бы в лесу не будем грузить себя рабочими проблемами.

– Хорошо, как скажешь, – рассмеялся Санек, – только бомж тот, и правда, вылитый…

Даша выразительно зыркнула на Санька, и тот вмиг осекся на полуслове. И больше эту тему не поднимал. А она облегченно вздохнула. Ведь такого поворота, не усмири она своего друга, ей было не пережить. Раскрывать все карты сейчас было абсолютно недопустимо.

Вот тебе и предосторожности, в которых уверял ее Петр.

Даша закрыла глаза и в голове у нее пронеслось как мантра: «С этим надо будет что-то срочно решать…»

Глава 26

Королева Аля грустила. Новых сведений Олег Олегович не приносил, а других острых тем в обозримом будущем не намечалось.

Нет, ее агентурная сеть, конечно же, работала и давала свои плоды. Но этого было явно недостаточно для того, чтобы забабахать полномасштабный материал.

Намедни звонил Агарков, приглашал в ресторан, якобы отметить выход статьи. Но она-то знала, зачем на самом деле он ее зовет.

Все это было ей так неинтересно, что усиливало ее и без того невыносимую хандру.

Без работы, успеха и признания она себя не мыслила. Поэтому хваталась за любую соломинку, чтобы реализовать свои амбиции и почивать на лаврах.

И тогда она решилась на отчаянный шаг – наобум пойти в контору убиенного Клеонова и разузнать там все, что выгорит.

К ее удивлению, на контрольном пункте ее без проблем пропустили по журналистскому удостоверению. Наверное, бардак тут теперь без главы компании, подумала она и огляделась по сторонам, куда пойти на поиски разговорчивого фигуранта.

Впрочем, долго размышлять не пришлось. Прямо перед ее носом оказалась вывеска главного бухгалтера Петровой Галины Михайловны. И Аля не раздумывая вломилась в ее кабинет.

– Здравствуйте! – как можно приветливее обратилась она к солидной женщине, восседавшей в помещении за массивным столом. – Разрешите?

И, не давая ей времени опомниться, прошла к приставном столику, а, присев, сразу выставила свое удостоверение как неопровержимый аргумент того, что ее обязаны выслушать.

– Галина Михайлова, – не дожидаясь от последней какого бы то ни было разрешения, деловито начала она. – Я главный редактор газеты «Городские новости» и хотела бы взять у вас интервью как у полномочного представителя вашей компании.

Расчет был на то, что главного бухгалтера редко когда называют полномочным представителем и, похоже, он сработал.

Во всяком случае, Галина Михайловна не стала напрягаться и дотошно выяснять полномочия самой главной редакторши, а заинтересованно придвинулась к ней и доброжелательно спросила:

– Какая, говорите, газета?

– «Городские новости», – повторила Аля.

– А, это та, что опубликовала бредовые новости про брата нашего генерального директора? – все так же доброжелательно вопросила она.

– Да, мы писали на эту тему, – подтвердила Аля. – Но я бы хотела узнать из первых рук, что на самом деле здесь у вас происходит.

– Ну что ж, – сказала Галина Михайловна. – Задавайте ваши вопросы.

Это была почти победа. Не имея на руках никаких согласований, разговорить главного бухгалтера крупной компании и получить возможность взять у нее интервью, при этом изначально ни на что не рассчитывая, это была большая удача. Теперь ее требовалось закрепить.

– Галина Михайловна, – в ударном темпе задала Алевтина свой первый вопрос. – Ходят слухи, что у вашей компании нет денег на счетах, правда ли это?

– Чистая правда, – ответила Галина Михайловна.

– Возможно, это был план преступников, заказавших руководителя?

– Может быть, – едва успела Галина Михайловна за интервьюером.

– А как вы сами оцениваете этот вопрос, ведь вы главный бухгалтер?

– Мы пока только разбираемся с денежными потоками. Более определенно я пока ничего не могу сказать, – обтекаемо ответила Галина Михайловна.

– Ага, – немного притормозила Аля. – А что слышно о ходе следствия, убийцу нашли?

– Насколько нам известно, – сказала Галина Михайловна, – нашли исполнителя, а заказчика преступления пока ищут.

– А какие предположения в коллективе?

– Да разве кто-то может что-нибудь знать? – поразилась главбух. – Это бы означало, что сотрудник этот причастен…

– Ну да, конечно, – согласилась Алевтина. – И все-таки?

– А все-таки я даже не знаю, – подтвердила Галина Михайловна свою мысль. – На мой личный взгляд, Петр Олегович был очень приличным человеком и никому не причинял никакого вреда.

– А враги у него были? – быстро-быстро поинтересовалась Аля.

– Мне ничего об этом не известно, – заявила Галина Михайловна. – Я глубоко уверенна, что нет.

– А кто мог быть заинтересован в смерти Клеонова? – спросила Аля. – Кто сейчас занимает его место?

– Сейчас его обязанности исполняет заместитель – Агаркова Лариса Аркадьевна.

– А правы ли те люди, которые обвиняют ее в рейдерском захвате?

– Что-о? – изумилась интервьюируемая.

– Да, да, Галина Михайловна, – подтвердила Аля. – Такие слухи тоже в городе имеют место быть.

– Я думаю, это просто слухи, только и всего, – уверенно заключила Галина Михайловна. – И чего только народ не придумает?

– Но ведь вы же знаете, что не бывает дыма без огня? – попыталась она ввести в сомнение собеседницу. – Говорят, с нее и подписку о невыезде взяли?

– Ну, это уж точно, за пределами моей компетенции, – сказала Галина Михайловна.

Почувствовав, что Галина Михайловна вот-вот откажется от разговора, Алевтина пустила в ход свой любимый прием – задать тарабарщину вместо вопроса, чтобы сбить с толку.

– А кто он, Петр Клеонов? – с непроницаемым выражением лица спросила она.

– То есть как кто? – и правда сбилась с толку Галина Михайловна.

– Ну, какой он был руководитель, человек? – уточнила Алевтина.

– Я же сказала, порядочный был человек, приличный, – совсем запуталась Галина Михайловна.

– А как же теперь выходит, что его сотрудники остались без денег?

– Ну, во-первых, не остались, – уверенно заявила Галина Михайловна. – Мы кредиты берем. А во-вторых, чем Петр Олегович-то виноват? Его же нет…

– И все же, Галина Михайловна, – подобралась Алевтина к самому главному. – А кто его убил?

Галина Михайловна замахала на нее руками, что означало: все, больше ни слова не скажу, и Аля, поспешно ее поблагодарив, быстро ретировалась.

В коридоре перед ней опять встала та же самая проблема – куда пойти.

Но и на этот раз все разрешилось само собой.

– Димон, ты к Агарковой? – спросил один другого кто-то из сотрудников.

– Нет, но я на третий, а ты?

– Я на девятый…

Алевтина тут же зашла в лифт и заказала третий этаж. А выйдя из него, пошла по коридору наугад. Путь был недолгий. Расположенная на стене вывеска определенно указывала, что она правильно пришла.

Приемная, в которую она заглянула, оказалась пуста. Тем лучше, подумала Аля и стала прислушиваться, где какие послышатся голоса.

Кабинетов из приемной выходило всего два, и ей не составляло особого труда понять, какой из них обитаем.

И правда, в кабинете генерального директора был слышен телефонный разговор. Ага, решила Аля, значит, в кабинете она одна. И что это такое она говорит? Она царапнула дверь, чтобы тихой сапой ее приоткрыть, и это у нее получилось. Дверь открылась ровно настолько, чтобы не быть замеченной, и чтобы теперь можно было расслышать. Она включила микрофон.

– Да, пап, я держусь, не беспокойся… Нет, не звонили, но я и не буду их больше привечать, пусть все останется как есть… Бумаги на Клеонове, пусть так и будет…

Ага, значит, она отказалась от своих преступных планов, рассудила Аля и еще больше притулилась к двери.

Но разговор неожиданно закончился, и ей пришлось выключить микрофон. А еще через пару секунд она едва успела отскочить вглубь приемной, так как из кабинета показалась Агаркова.

Как она так быстро успела переместиться к выходу, для Али это так и осталось загадкой. Только рассуждать особо было некогда.

– Здравствуйте, Лариса Аркадьевна, – второпях поздоровалась с ней Алевтина, но почему-то не сразу получила ответ.

Впечатление было такое, что Агаркова не видела ее в упор. Но как такое возможно, обалдела королева Аля, чтобы не заметить ее определенно можно быть только слепым.

Впрочем, ситуация по какой-то причине вдруг быстро переменилась. Лариса среагировала сначала на голос, потом покрутила головой, как будто ища глазами человека посреди леса, а потом все-таки, остановившись на Алевтине как на единственной в этом помещении, также поприветствовала ее:

– Здравствуйте, вы ко мне? – немного жестко спросила она.

– К вам, – сказала Аля. – Я журналист и хочу взять у васинтервью.

Але почему-то не захотелось рассыпаться перед Агарковой в любезностях, и даже вежливо заискивать тоже не захотелось. Она изначально неправильно задала тон всему разговору, начав с независимых интонаций. И, понимая это, все равно не пожелала ничего менять.

– Вот как? – уже собираясь выходить из приемной, спросила Лариса Аркадьевна. – А мы договаривались?

– Нет, но…

– А на нет и суда нет, – теперь уже совсем жестко ответила Агаркова и попросила Алевтину на выход.

Ну что ж, сказала себе Алевтина, тем хуже для вас.

Таких вещей она не прощала. Чтобы ее, Алевтину Генриховну Курпатову, выставили вон за дверь, такого еще никогда не бывало. И кто – какая-то изворотливая мошенница? Нет, такому и теперь не бывать.

На миг в ее голове всплыл образ Агаркова-старшего, но так и не смог затмить обиды на его дочь.

Тем более, что он, несмотря на свой высокий статус, не был у нее в большом фаворе. Но даже если бы и был, она бы еще хорошо подумала, что это меняет.

Поэтому через каких-нибудь пару часов разгромная статья была уже готова, напечатана и газета с внушительным тиражом невозмутимо ожидала своего поступления в продажу…

Глава 27

Екатерина Олеговна теперь внимательно следила за информацией в «Городских новостях».

И вышедший материал ее сильно заинтересовал.

Она загодя заехала к бывшей жене Евгения Лоле и попросила ее ему позвонить. Лола набрала бывшего мужа, а Катерина стала с ним говорить.

– Жень, привет, – по-быстрому сказала она. – Надо встретиться. Я в квартире у Лолы, ты можешь к ней заскочить?

– Хорошо, – ответил Евгений. – Только окольными путями получится не так быстро.

– Ничего страшного, – согласилась Катя. – Жду.

И пока он ехал, Катерина решила не терять время зря.

– Лол, – заговорщически спросила она. – А Егорка дома?

– Удивительное дело, но да, – ответила Лола. – Тебе он нужен, позвать?

– Да, буду тебе очень признательна, – подтвердила Катя.

Лола вышла в другую комнату и громко постучала в его дверь:

– Егорка, жених! Давай сюда!

Егорка выглянул из-за двери, расчесал пятерней взъерошенные волосы и переспросил:

– Ты это мне?

– А у нас еще есть один Егорка? – пошутила Лола.

Егор сквасил физиономию и снова спросил:

– Ну я, и чего?

– Тетя Катя тебя хочет видеть. Давай, приведи себя в порядок и приходи.

Егор удивился, но пообещал не задерживать важных людей.

– Сей момент, – отрапортовала Лола по возвращении. – Щас, соберется в кучку и придет. По ночам-то знаешь ведь как женихаться.

– Мы пока дома сидим, – радостно сообщила Катя. – Только, я подозреваю, это ненадолго.

– Вот, вот, – улыбнулась Лола, – я тоже так думаю.

Егор нерешительно зашел в комнату, приветливо поздоровался и присел в кресло напротив Екатерины Олеговны.

– Егор, – деловито спросила она. – А ты и правда компаньон Петра Олеговича?

– Кажется, да, – ответил Егор, косясь на Лолу.

– Я пойду чайник поставлю, – сообразила она. – У меня и шанежки есть.

– И это произошло накануне… – она замялась, но Егор ее понял и подтвердил.

– Ну да, да, незадолго до того…

– Просто я недавно проверяла выписки компании, и там был единственный владелец – Клеонов.

– Ну да, а потом у них с отцом какие-то дела возникли, и он меня включил в совладельцы.

– Ага, – призадумалась Катерина. – А он ничего тебе не наказывал? Может, какие-нибудь условия выдвигал?

– В смысле? – не понял Егор.

– Ну, там, что ты должен делать или, наоборот, чего не должен.

– Нет, – подумав, заключил Егор. – Мы просто пошли и подали документы.

– Понятно, – сказала Катерина. – А скажи, Егор, к тебе в последнее время никто не подходил по этому вопросу?

– Кто? – опять не понял Егорка.

– Да хоть кто, – ответила Катерина. – Никто не предлагал тебе отказаться от своей доли?

– Нет, такого не было, – уверенно сказал Егор.

– Ну вот и хорошо, – подытожила Катя. – Но если что-нибудь такое будет происходить, ты ни с кем не разговаривай, а сразу сообщай отцу, хорошо?

– Ну хорошо, – согласился Егор.

– И будь осторожен, – в конце сказала она.

– А что, ребенку что-то угрожает? – озаботилась подоспевшая в комнату Лола. – Я прослушала, это из-за Петиного предложения, да?

– Я думаю, угрожать не угрожает, – серьезно сказала Катя. – Но надо быть на чеку.

– Вот ведь полицейская доля, – посетовала Егоркина мать. – И детям-то никакого покоя нет.

– Лол, я сильно наперед переживаю, чтобы быть готовыми ко всему – уверила ее Катя. – А на самом деле думаю, что все обойдется. Уверена в этом.

– Ну хорошо, если так, – немного успокоившись, сказала она. – О, а вот и Евгений.

Лола пошла открывать дверь, и Катя невольно расслышала всю церемонию приветствия бывших супругов. И все бы ничего, но она увидела также, что они чмокают друг друга в щечку.

Сердце так и зашлось у нее в груди. Ведь у нее с бывшим мужем теперь совсем другая картина.

– Катюха, привет! – широко распахнув дверь, неожиданно влетел в комнату Евгений, неся за собой шлейф проливного дождя и пронизывающего ветра.

– Привет, – скромно ответила ему Катерина.

– А что у тебя с настроением? – жизнеутверждающе спросил он.

– Не обращай внимания, – уклончиво пояснила она и выдавила из себя принужденную улыбку.

Лола тем временем принесла на подносе свои шанежки с картошкой и уходя сказала:

– Все, удаляюсь, не буду вам мешать, – и закрыла за собой дверь.

Евгений с довольным видом расположился в кресле и первым делом вознамерился перекусить.

– А ты? – кивнул он Катерине?

– Кушай, кушай, – сказала она. – Меня Лола уже накормила. А пока ты ешь, я просвещу тебя по поводу новой публикации в «Городских новостях».

– Валяй, – смачно прихлебывая кофе из чашки, разрешил он.

– Курпатова разродилась новой статьей, – начала Катерина, – из которой следует, что деньги в компании Петра куда-то улетучились, что его заместитель Агаркова наняла рейдеров для захвата его компании, а, возможно, и заказала самого Петра.

Женька оторвался от чашки и поднял на Катерину удивленный взгляд, но она сделала ему знак рукой, чтобы он раньше времени не впечатлялся.

– Слушай дальше, – деловито сказала она. – Курпатова, зараза, талантливая особа. Изложила все так, что к ней не придерешься: намеками, полунамеками, но, тем не менее, и дураку понятно, что она имела в виду.

– А как она планировала захватить контору? – спросил Евгений.

– Переписать на подставных лиц, – пояснила Катерина. – Только они не учли, что владелец теперь не один, а вместе с твоим сыном.

– Ну да, – сказал Женька, – Петр настоял, чтобы долю на Егора записать. А знать этого никто не мог. Так что, это дохлый номер.

– Вот именно, – подытожила Катерина. – Из статьи выходит, что Агаркова наняла дельцов для совершения этой операции, но откуда им было знать, что Петр теперь не единственный владелец.

– Повезло, – призадумался Женька. – А так бы контора уже была бы неизвестно чья. Хорошо, что я сильно не стал артачиться, разрешил им документы подать…

– А это у вас что за схема была? – поинтересовалась Катя.

– Да какая там схема, Кать? – развеселился Женька. – Он меня достал со своими непристойными предложениями…

– Включить тебя в состав участников? – догадалась Катя.

– Ну да, – подтвердил Евгений. – Да только на что он рассчитывал? Знал же, что мне, как минимум, по должности это не положено…

– И тогда он переключился на Егора, – довольная собой, сказала Катя.

– Ну конечно! – воскликнул Женька. – Дождался, когда ему исполнится восемнадцать, и давай меня шантажировать…

– А ты и не выдержал, – предположила Катерина.

– Сдался, – сказал Евгений. – Сил больше не было с ним бороться. Подловил меня прямо на дне рождения сына. Типа, подарок такой. Ну и что мне было делать?

– Понятно. Теперь дальше, – озабоченно сказала Катя. – Но это уже ты докладывай. Мы с тобой, похоже, все адреса прошли. И что?

– И то, что его нигде нет, – поддержал Женька Катин настрой.

– Надо думать, где он может быть, – сказала Катя. – А какие еще варианты?

– Вариантов особо никаких, – согласился Евгений. – Придется ждать. Ты понимаешь, я ведь своих информаторов тоже подключить не могу. По той же причине, что и Золотов.

– Ну да, – подтвердила Катя. – Иначе все узнают, что Петр жив.

– А что следствие, есть у них какие-нибудь зацепки? – спросил Евгений.

– Золотов, вроде, тоже склоняется, что Агаркова заказчик, – предположила Катя. – Только я в этом сильно сомневаюсь.

– Склоняться он может сколько угодно, – ухмыльнулся Евгений, – только фиг он ей что предъявит. Ты же знаешь, кто у нее отец?

– Знаю, – сказала Катя. – Однако Золотова я тоже знаю. Ради своей карьеры он пойдет на любой обман. И ни на кого не посмотрит. Тем более теперь, после выхода статьи (а я ее Егору уже доставила), он ее может вообще закрыть.

– Да нет, заказчик, конечно, не Лариска, – засвидетельствовал Евгений. – А кто настоящий заказчик и насколько это опасно для Петра – вот в чем вопрос.

– И мы с тобой об этом ничего не знаем, – подтвердила Катя.

– Я тут комедию ломал – круги нарезал вокруг Плетневского дома, – сказал Евгений.

– В целях конспирации? – уточнила Катя.

– Ну да, – пояснил Евгений. – А не встретиться ли мне с ним по-настоящему?

– Что-то хочешь уточнить? – спросила Катерина.

– По их совместным делам, возможно, – ответил Евгений. – Петровы-то я все знаю.

– Ну да, – согласилась Катя. – Любая зацепка может пролить свет на общую картину.

– И еще, – в задумчивости сказал Евгений. – Что-то мне подсказывает, что не смог бы он так просто сбежать.

– Думаешь, кто-то ему помог?

– Почти уверен, – он закивал головой.

– Но кто? – озадачилась Катя.

– Если он был закрыт в палате, – предположил Евгений, – возможностей у него почти не было.

– Получается, что это кто-то из персонала? – спросила Катерина.

– Не знаю, не знаю, – сказал Евгений. – Надо будет больницу прошерстить, может, какие-нибудь догадки и появятся…

– Согласна с тобой, – сказала Катя и улыбнулась своим мыслям. – Ну а что с вашим-то женихом, отговорили бедного Егорку жениться?

– Ох, Катя, и не спрашивай! – взбодрился отец. – Если бы они нас слушали, не пришлось бы нам голову ломать…

– Значит, в процессе, я правильно поняла?

– Похоже на то, – ответил он.

– Тогда я желаю вам удачи. И, знаешь что, – напоследок сказала Катя. – Удачная конспиративная квартира у твоей Лолы. Предлагаю и дальше использовать этот вариант…

– Согласен, – сказал Евгений. – Главное – можно спокойно все обсудить.

– Только бы было что обсуждать, – со смыслом взгустнула Катя и решила откланяться…

Глава 28

Петр сегодня «освободился» пораньше и поджидал Дашу с накрытым столом. – Вот это да! – воскликнула она, появившись на пороге кухни, когда увидела всю эту красоту. – А у меня такие продукты были?

– Были, были, – уверил ее Петр. – Только ты забыла про них.

– Все может быть, – в шутливой форме сказала Дарья. – Я ведь вся отдаюсь работе без остатка, где уж мне за холодильником-то следить.

– Это намек? – между делом спросил Петр.

– Это констатация факта, – все в том же духе сказала она.

– Хорошо, я над этим подумаю, – сказал Петр, – только для этого мне потребуется самая малость…

– Увеличить фонд оплаты труда?

– Нет, вылезти из того места, где я оказался, – почти серьезно сказал он.

– А тебе не нравится мое жилище? – как бы не замечая подавленности в его голосе, спросила она.

– Мне все очень нравится, – сказал Петр, потом помолчал и добавил. – Да я просто счастлив. Даша, давай поедим, а заодно обсудим наши скорбные дела.

– Давай, – не поддаваясь его настроению, ответила она. – Только боюсь, за такой трапезой я не смогу разговаривать.

Это утверждение повара немного развеселило, и он одобрительно ей кивнул:

– Ок, позволим себе самую малость расслабиться, а потом поговорим…

Ужин был просто фантастический, и Даша даже не хотела выходить из-за стола, но Петр строго посмотрел на нее и сказал:

– Все, Даша, шутки закончились. К делу, к делу…

– Вот так всегда, – понарошку скривилась Дарья. – Только получишь что-нибудь хорошее, как оно тут же сразу и заканчивается.

– Ну не канючь, партнер, – поддержал ее Петр, – у нас, и правда, куча дел.

Оба они вышли из кухни, и пока шли по коридору в комнату, Даша спросила:

– А что с твоим настроением, что-то не так?

– Ни на шаг не продвинулся сегодня, – разочарованно сказал он. – Если не считать ужина, конечно.

– О, ужин! – закатила глаза Дарья. – Не вспоминай про него, иначе я за себя не ручаюсь.

В комнате они разместились в креслах напротив друг друга, и Даша поспешила Петра огорчить:

– А ты знаешь, – безрадостно сказала она. – А тебе и правда стоит попереживать.

– И почему это? – безучастно спросил он.

– А потому, – попыталась пошутить Даша. – Потому что мы с Саньком сегодня тебя видели, и мне стоило больших усилий разубедить его, что это не ты.

– И Рита тоже видела, – неожиданно для Даши вдруг отозвался Петр.

– А кто это? – ошарашенно спросила она.

– Это домработница в доме Плетневых.

– Ну ничего себе, – обалдела Даша. – Тебе так, глядишь, и по-настоящему помереть придется.

– Я тоже другого выхода не вижу, – рассмеялся Петр. – А ты что предлагаешь?

– А я предлагаю не шляться по людным местам, – со свей серьезностью сказала Даша.

Петр сначала взял под козырек, а потом ее урезонил:

– Даша, ну мы же договаривались с тобой не грубить, – полушутя, полусерьезно сказал он. – По крайней мере до тех пор, пока я не умер.

Дарья зарделась, потом собралась с духом и сказала:

– Так ведь я переживаю, от этого и сленг, соответствующий моменту.

На что Петр возразил:

– И все же давай без этого. Работай над собой.

Дарья поджала губы, но спорить не стала. И вместо того, чтобы обижаться, она протянула ему газету «Городские новости» и молча стала наблюдать, как меняется его лицо по мере продвижения к финалу.

– Н-да, – возмущенно произнес он. – Никому доверять нельзя.

– Ты кого-то конкретно имеешь в виду? – заинтересованно спросила она.

– Да вот эту авторшу и имею, – разгоряченно ответил он. – Коснись какие-то серьезные дела с ней иметь, потом хлопот не оберешься…

– А на мой взгляд, так смело, – заявила Даша. – Все проблемы высветила, все аккуратно изложила, да и поделом некоторым-то…

– А ты дальше своего носа смотреть не пробовала? – раздраженно спросил Петр. – Кому на руку такая просвещенность? И что нам делать, когда враги будут в курсе всего?

– Ну да, – понуро согласилась Дарья. – Про это я как-то не подумала. А, кстати, какие будут наши действия теперь?

– Теперь придется придерживаться этой версии, – сказал Петр. – И представь, каково это все на женщину свалить?

– Ничего, пусть отольются кошке мышкины слезки, – без разбора выпалила Дарья.

– А мне каково? – возразил ей Петр. – Осознавать, что ее закроют из-за меня?

Даша открыла было рот, чтобы привести очередной довод, но почему-то передумала и на этот раз промолчала.

– А какой вообще у тебя план, мне можно узнать? – насмелилась и спросила Даша. – Может, для меня есть какое-нибудь задание?

– Я сейчас отрабатываю тему своего брата, – без промедления ответил Петр, – а именно то, что не получилось у вас с Саньком.

– Ух ты! – удивилась Даша. – А он выходит на связь? Тогда-то, когда мы были, он никого к себе не допускал.

– Тогда, после выхода такой же вот статьи, в которой его объявили убийцей, он, понятное дело, никого не хотел видеть, – сказал Петр.

– А сейчас что? Лед тронулся? – спросила Даша.

– И да, и нет, – ответил Петр. – Исполнители подводят. А Лешка, вроде, пошел на контакт.

– Ясно, – сказала Даша. – А дальше что?

– По ситуации, Даша, по ситуации…

– То есть плана никакого нет? – поставила она вопрос ребром.

– Я думаю над этим, – задумчиво сказал он, – собираю данные, в частности, через тебя, слежу за новостями… Да и время должно пройти, тогда и ясность появится.

– А пока что, ждать? – спросила она.

– Работать, – ответил он. – И вот тебе задание, – Даша напряглась и вытянула шею. – Расскажи-ка мне, что происходит в офисе…

– Тоже мне задание, – разочарованно сказала она. – В офисе, как в офисе… Сплетни одни…

– А ты рассказывай, – настоятельно предложил Петр. – Может быть то, на что ты совсем не обращаешь внимания, окажется важным.

– Ну хорошо, – согласилась Дарья. – С чего начать? Ну, во-первых, про пропавшие деньги в конторе ничего не слышно. Главбух Галина Михайловна оформила кредит, и без зарплаты никто не сидит.

– А Галина Михайловна с каким настроением на работу ходит? Не хондрит? – перебил Дашу Петр.

– Да нет, вон даже интервью дает, – сострила Даша.

– А ты не завидуй, – в том же духе ответил ей Петр. – Неизвестно еще, как бы ты себя повела, окажись на пути такой, как Курпатова.

– Согласна, – сказала Даша. – Но я же тебе рассказываю все, как есть. А из песни слово не выкинешь…

– Хорошо, давай дальше…

– Ну что… Агаркова ходит ни жива, ни мертва. Видно – переживает. Прости, конечно, за подробность, но мне кажется, что она даже к Ивану Ивановичу потеряла интерес.

– Откуда такая уверенность? – спросил Петр.

– Да потому что раньше их везде видели вместе, а теперь он один. Она почти из кабинета не выходит.

– Ну это так, не важно…

– Мои коллеги. Меня считают причастной и поэтому общаются со мной исключительно односложно – да, нет, а диалоги не поддерживают. Дядя Гена, чувствую, за мной следит, но от замечаний воздерживается. Да я и поводов последнее время не давала… Что еще?

– А Павел в конторе бывает? – заинтересованно спросил Петр.

– Да, кстати, – будто что-то вспомнив, сказала Дарья, – я его один раз видела. По-моему, он с документами поработать приезжал. У Галины Михайловны работал.

– Ага, – задумался Петр. – А какие слухи про него ходят?

– А вот это я как раз и не одобряю…

– И все-таки? – повторил Петр свой вопрос.

– Ну что, Марина Зыкина подозревает Павла, что он заказчик, – через губу сказала Даша. – Но это же бред!

– Почему бред? – спросил Петр.

– Потому что Санек говорит, у них денег совсем нет. Он что, дурак, стал бы рубить сук, на котором сидит?

– Даша, ты судишь категорично, – заметил ей Петр, – а ты попытайся рассказывать отстраненно, без своих субъективных оценок.

– Ой, так у меня, наверное, не получится, – озадачилась Дарья. – Впрочем, я попробую. Я же талантливая.

– Кто бы сомневался, – подмигнул ей Петр и предложил продолжить.

– Кстати, Ивана Ивановича я тоже подозревала. Какой-то он через чур осторожный был, когда меня домой подвозил. Все оглядывался и на телефон не отвечал.

– Ну, это ни о чем не говорит.

– Может быть, только у меня осталось такое устойчивое впечатление.

– А что твоя начальница?

– Олеся Георгиевна?

– А у тебя еще одна есть?

– Олеся Георгиевна, – не отвечая на въедливость Петра продолжила Дарья. – Что-то она перестала меня доставать. Даже подозрительно…

– А что она говорит о ситуации в целом?

– Ну вот из последнего – это то, что я тебе уже рассказывала. Она обнаружила расписку налоговой и доложила об этом Ларисе. Теперь, наверное, прочитала статью и сомнений у нее не осталось.

– Думаешь, она подозревает Ларису?

– Не знаю, она, конечно, разумная тетка. Только в сложившихся обстоятельствах ни у кого, ни в чем уверенности нет.

– Значит, такие настроения в коллективе?

– Похоже, что да… – сказала Даша. – А у меня тоже есть вопрос, можно?

– Валяй, – разрешил Петр.

– А деньги со счетов, они куда пропали, у тебя есть предположения?

– Это не главный вопрос, Даша, – уклончиво ответил Петр.

Да и что он мог сказать? Что деньги у собственной компании стырил он сам? Или надо было обмануть наивное дитя и сказать, что он не при делах?

Да, Даша права, в сложившихся обстоятельствах ни у кого, ни в чем уверенности нет…

Глава 29

Лариса снова решила наведаться к отцу. Теперь, когда она получила от него поддержку, она рассчитывала получить от него и вполне ощутимую помощь. И она даже знала какую.

Ей позарез нужна была компенсация за свое унижение. Ведь Курпатова буквально размазала ее по стене. И этим дело не ограничивалось. Имея такие «доказательства», следствие теперь вполне могло применить к ней куда более суровые меры. И все это, опять же, из-за какой-то там паршивой журналистки, возомнившей из себя неизвестно кого.

Нет, таких надо ставить на место, ничуть не сомневаясь, подумала она. Тем более, что повестка от следователя уже лежала на ее рабочем столе.

Лариса вышла в коридор и заметила, что народ расступается при виде нее.

Вот еще новость, подумала она, они мне будут диктовать, как себя вести.

Она зашла в лифт, и сотрудник, который уже там был, скромно опустил глаза. Остальные же желающие воспользоваться лифтом заблаговременно пошли пешком. Благо, с третьего этажа до первого расстояние небольшое.

Это начинало действовать ей на нервы. Но триумфом всего этого моциона оказалось, конечно же, столкновение с Иваном Ивановичем.

– Лариса? – от неожиданности выпалил он ее имя без отчества, – Вы?

– Как видите, Иван Иванович, – с легким раздражением ответила она. – А кого вы хотели увидеть?

– Да нет, я не то хотел сказать, – замялся Иван Иванович.

– Да вы ничего и не сказали, – продолжала напирать Лариса. – А хотите, я вам скажу, что вы имели ввиду? – Иван Иванович молчал, а Лариса Аркадьевна продолжила. – Вы, по всей вероятности, хотели поинтересоваться, правда ли то, что пишут в газетах?

– Желтая пресса обычно врет, – сказал Иван Иванович и затих, а Ларису это только распалило.

– На этот раз они попали в точку, – почти шепотом сказала она. – А, может быть, вам интересно еще и зачем я это совершила?

– Но ничего же не произошло…

– Только по счастливой случайности, – парировала Лариса. – А сделала я это из-за вас, дорогой мой Иван Иванович.

Иван Иванович ошалело выпучил глаза, а Лариса подытожила:

– Чтобы выбить для вас должность заместителя руководителя. Вот так – не больше, ни меньше.

Иван Иванович что-то нечленораздельно промычал, но Лариса Аркадьевна этого уже не слышала, потому что опрометью помчалась к выходу из здания.

На этом своем коротком пути она умудрилась напрочь сбить с ног двух зазевавшихся кумушек, но и этого в порыве эмоций она также не заметила и даже не оглянулась.

Уже сидя за рулем, она увидела, как Иван Иванович стремительно следует за ней, вероятно желая не дать ей уехать, но она резко нажала на газ и помчалась невесть куда, лишь бы только ехать и не думать больше уже ни о чем.

Доехала она, как и следовало ожидать, до ближайшего столба и, всмятку разбив капот, врезалась в непреодолимое препятствие.

Машина, естественно, остановилась, из-под капота повалил редкий дым, а подскочивший как нельзя кстати Иван Иванович открыл водительскую дверь (ее, к счастью не заблокировало), вытащил оттуда обезумевшую Ларису и быстро побежал подальше от автомобиля, грозящего взрывом.

Взрыва ко всеобщему удовлетворению владельцев, скучившихся на стоянке возле здания, машин не произошло, а Иван Иванович, осторожно усадив Ларису на скамейку возле входа в офис, вызвал ей скорую помощь. Ну и, разумеется, аварийку.

Вскоре возле них образовалась плотная толпа зевак, и Ивану Ивановичу стоило больших усилий огородить пострадавшую от праздно глазеющий коллег.

Насколько она пострадала судить было трудно, поскольку видимых повреждений на Ларисе не было, но она все равно периодически закрывала глаза, и голова ее клонилась в бок в сторону.

Из толпы вдруг вышла главный бухгалтер компании Петрова Галина Михайловна и обратилась к Ивану Ивановичу:

– Надо бы родителей оповестить, – с серьезным видом сказала она.

– Согласен, – отозвался Иван Иванович. – Вы можете это организовать?

– Да, сейчас я позвоню в кадры, контакты у них должны быть …

Тут уже подъехала и скорая, и Ларису забрали в больницу. Иван Иванович поехал с ней.

И шатаясь там взад-вперед по коридору он недоумевал.

Иван Иванович был не простым сотрудником компьютерной компании, которая должна была выполнять ответственный государственный заказ.

Да, его взяли на работу по согласованию с районной Администрацией, но не она была заинтересована в его трудоустройстве. Работа компании предстояла ответственная, и он и был ответственным сотрудником, можно сказать, представителем ответственных органов. Или силовых структур. Это кому как больше нравится.

Отчасти поэтому он не радел о своих должностных обязанностях, потому что у него была другая задача.

Лариса, кстати, в чем-то была ему помехой, зациклившись на своих безумных чувствах, а в плане назначения его на должность заместителя генерального директора – помощницей в его деле.

Потому что на этой должности у него появлялось гораздо больше возможностей и для контроля за ситуацией в компании, и для технических возможностей по мониторингу ее деятельности.

Чувства Ларисы ему были ни о чем, так как он был женат, имел семью и детей, что, само собой, не фигурировало в его личном деле.

Но он никак не мог предположить, что она способна на такую немыслимую глупость, как заказать ради него рейдерский захват.

Теперь он мотался по коридору и снова и снова размышлял над тем недвусмысленным положением, в которое он угодил.

С одной стороны, здесь он был абсолютно не при чем, а с другой, вроде как и виновник. Пусть косвенный, но объясняться-то с начальством как сотруднику органов ему все равно придется.

А еще с одной стороны, по-человечески ему стало жаль несмышленую Ларису, и он искренне почувствовал себя ответственным за ее проступок.

Так или иначе, а сейчас главным было ее состояние.

И как только он об этом подумал, из отделения вышел врач и с готовностью доложил, что оно не вызывает опасений.

– Небольшой шок, – объяснил доктор. – Да и перенервничала, скорее всего. Полежит у нас, полечится, и все пройдет.

– Ваши заверения, как бальзам на душу, – сказал Иван Иванович. – Будем так и полагать.

Доктор откланялся, а на его место пришел другой посетитель, совсем с другим настроением.

– Здравствуйте, – не подавая руки, сказал он. – Вы, по всей видимости, Перминов?

– Здравствуйте, Аркадий Петрович, – откликнулся Иван. – Да, это я.

– А мы знакомы? – спросил он.

– Мы вам звонили, – ответил Иван Иванович.

– Что говорят врачи? – перейдя сразу к делу, спросил Агарков.

– Говорят, что все хорошо, – ответил Иван Иванович. – Перенервничала немного, а так все хорошо.

– Перенервничала, – повторил Аркадий Петрович. – И долго ей здесь находиться?

– Я так понял, что нет, – заверил его Иван Иванович.

– Ну хорошо, – сказал Агарков. – Я остаюсь, а вам здесь быть не обязательно…

– Да, да, конечно, – ответил Иван Иванович, – уже ухожу. А документы по автомобилю я вам перешлю…

Аркадий Петрович остался совершенно один в больничном коридоре и ему ничего не оставалось, как только предаться своим невеселым мыслям.

Он понимал, что сорвался на Перминове абсолютно не основательно. И причина тому он сам.

Ведь это он влюбился в прекрасную оторву. И это он откровенно приглашал ее на свидание. А когда понял, что она не очень-то в нем заинтересована, рвал и метал. И точно также срывался на своих сотрудниках.

Но она нанесла ему двойной удар.

То, что она сотворила с его любимой дочерью, не укладывалось у него в голове.

И он пребывал в прострации.

Он вспомним между прочим, как в последний раз давал советы Ларисе и почти гордился собой, называя ее дурой, и как легко ему это давалось.

И как он сейчас выйдет из затруднительного положения. Ведь, зная дочь, он был почти уверен, что она потребует сатисфакции. И что он ей скажет? Извини, дочь, у меня сердечная слабость к этой проходимице.

И что она ответит ему? Да ты спятил на старости лет! Всю жизнь ты натаскивал меня на семейные ценности, только что в угол за них не ставил, а теперь что? С катушек слетел?

И давно ли ты меня наставлял, как надо влюбляться и голову не терять? Мол, ты не на то поставила. А ты, папочка, на что поставил?

Тут вдруг совершенно неожиданно для Аркадия Петровича вышел врач, словно материализовался из ниоткуда и оглушительно для его бедной головы произнес, что он может навестить Ларису.

– Только недолго, – теперь с адаптированной громкостью сказал он и, развернувшись, быстро пошел по своим делам, как будто его здесь и не было.

С тяжелым сердцем зашел Аркадий Петрович в палату дочери и почти принудил себя улыбнуться, увидев, как Лариса искренне рада его появлению.

– Ну как ты, дочка? – чуть не плача спросил он.

– Папа, ты что, плачешь? – изумилась она.

– Не выдумывай, – строго сказал ей отец. – Врачи говорят, для этого нет ни малейшего повода.

– Тем более странно, – сказала она. – Для твоей предпринимательской выдержки это нонсенс какой-то.

– Ох, Лариса, доченька, – прерывисто сказал он. – Не все в нашей жизни поддается анализу…

– Хм… – улыбнулась Лариса. – Значит, я из числа этих исключений?

– Похоже на то, – теперь улыбнулся и он.

– Ну что ж, – взяв его за руку и прижав ее к своей щеке, сказала она. – Значит, и я сделаю сама для себя исключение. Я не буду мстить этой убогой девице. Пусть у нее все будет хорошо. Потому что твои слова того стоят…

Глава 30

С самого утра Петр с нетерпением поджидал Олега Олеговича на прежнем месте. А тот все не шел, и не шел.

Петр уже было подумал, что он с утра надрался, чего ни в коем случае нельзя было исключать, но, к счастью, в этот самый момент его бомжеватый друг появился в поле зрения.

– Физкульт-привет, – радостно обратился он к Петру, когда подошел ближе.

– А ты с пробежки? – язвительно ответил ему Петр вопросом на вопрос.

– Типа того, – сказал Олег Олегович и добавил. – А ты не бегаешь по утрам?

– Я по утрам тебя жду, – безрадостно ответил Петр. – И вот еще что. Ты давай не расслабляйся, придется тебе и дальше бежать.

Олег Олегович удивленно вскинул брови, а Петр пояснил:

– Сначала расскажи, чем твоя встреча с Алексеем закончилась в последний раз, а потом я тебе новое задание выдам.

– Ну, чем закончилась? – повторил он за Петром. – Выпивали, потом… Опять выпивали… Все…

– Ты же сказал, что что-то узнал, дубина! – возмутился Петр. – Я сутки, можно сказать, не спал, все думал: что ты мне скажешь. А ты все профукал!

– Спасибо, хоть уродом не обозвал, – с горечью сказал Олег Олегович. – А то теперь это обычное дело…

– Ладно, действительно, давай о деле, – сосредоточился Петр. – Сейчас, как хочешь, зайди к Алексею и сделай слепок с его ключа. Потом закажи и принеси мне уже готовый ключ. Понял?

– Понял, – недовольно сказал Олег Олегович. – Это, вообще-то в мои планы не входило…

– А ты представь, как это приятно – возвращаться к прежней жизни, – тонко намекнул ему Петр, – и планы тут же появятся.

– Хорошо, сделаю, – неохотно согласился Олег Олегович. – А ты тут без меня не заскучаешь?

– Я буду мечтать о новой встрече с тобой, – пошутил Петр, – и время пролетит незаметно.

Петр вручил ему коробочку с пластилином, найденную у Даши, и Олег Олегович потихоньку отправился к Алешеньке. И когда он почти скрылся из глаз, Петр прокричал ему вдогонку:

– И, смотри мне, чтоб как стеклышко!

Олег Олегович, не оборачиваясь, видимо в знак согласия, махнул ему рукой и поплелся дальше, как шел, по тропинке.

Оставшись один, Петр признал, что Бубнов в чем-то был прав: делать ему, и правда, было нечего.

Он нашел валявшуюся здесь же газету за число от начала века и стал читать. Да так этим увлекся, что действительно не заметил, как прошел целый час.

На горизонте замаячил Олег Олегович, и Петр обеспокоился, что он больно быстро вернулся. Уж не пролетел ли он, как фанера над Парижем.

Но друг его бомж шел веселый, крутя на пальце явно кольцо от ключа, и Петр тоже успокоился.

– На! – подкинув и поймав на лету заветную вещицу, самодовольно выпалил он.

– Что, получилось? – спросил Петр и, радостно покачав головой, добавил. – Хвалю!

– Будешь мне должен, – без тени сомнения ответил тот.

– Рассчитаюсь, придет время, не сомневайся, – назидательно сказал Петр и приказал. – На сегодня все, здесь не торчи, иди по своим делам. А завтра, как обычно. Жду тебя здесь…

– Есть, – прокричал Олег Олегович да так, что у Петра заложило уши, но его это совсем не смутило, и он как был, так и продолжал лыбиться.

– Чему ты так радуешься, – озадаченно спросил его Петр. – У тебя крыша поехала, что ли? Все, до завтра. Пока…

Олег Олегович в ответ на замечание только опять рассмеялся, но уходить даже не подумал.

Информацию в клювике ему никто не принесет. Самому надо добывать. А раз надо – значит, надо.

Значит, надо сидеть, наблюдать и, может быть, что-то ценное и появится. И потом, не зря же он один экземпляр ключа и для себя заказал? От такой своей ретивости и настроение поднялось, и самооценка повысилась. Нет, он посидит, посмотрит и, глядишь, что-нибудь да высмотрит.

А Петр наметил себе навестить Алексея поздно ночью, используя фактор неожиданности. И пусть он его воспримет за приведение, это даже лучше. Ну а если и догадается, так кто ему поверит?

Окольными путями, приглядываясь и озираясь, добрался Петр до Дашиной квартиры и решил там до ночи отдохнуть. А как настало время, что ни зги не видать, засобирался обратно.

Алешенькин дом давно и беспробудно спал, и Петру не составило особого труда войти в подъезд и подойти к его квартире.

Ключ в замке сначала немного покочевряжился, но потом все же повернулся и открыл дверь.

Петр вошел внутрь.

В окна светили уличные фонари, так что беспорядок здешнего жилища был отчетливо и безусловно виден. Стол в центре комнаты с пустыми бутылками и остатками закуски, поваленные на бок стулья, смятые занавески, неизвестно чем помешавшие жильцу, и мелкие сросшиеся друг с другом бычки, еще совсем недавно бывшие папиросами.

В углу на диване спал ничего не подозревающий Алешенька, и его бархатистые похрапывания разносились по всей квартире. Пару раз он затихал, но через короткое время все повторялось вновь.

Петр осмотрелся по сторонам, изучил содержимое пепельницы, мусорного ведра и, ничего особенного там не обнаружив, приступил, собственно, к тому, ради чего он сюда и пришел.

– Леха, – легонько тронув его за плечо, прошептал Петр.

Тот не реагировал, только выпускал алкогольный пар окрест себя.

Петр скривил физиономию, но решил потерпеть эти неудобства ради высокой цели, которую он себе наметил.

– Лех, – снова позвал он его. – Давай, просыпайся.

Леха сморщил нос, но просыпаться категорически отказывался.

Тогда Петр принудительно посадил его на пятую точку и пошлепал руками по щекам.

– Петька, ты с ума сошел, – улыбчиво простонал он.

Петр ничего не говорил, а только пристально смотрел на брата и выжидал.

Алешенька еще немного покачал головой в разные стороны, а потом его будто пронзило током:

– А-а-а, – невнятно промычал он и, остановив раскачивание, застыл и уперся глазами в Петьку.

– А-а-а ты, – пропыхтел он. – Ты…

– Ты ко мне зачем приходил? – медленно, по слогам спросил Петр.

– Денег занять, – также заторможено ответил Леха.

– И все?

– Да, – пропел Алешенька. – Только теперь мне не надо.

– А почему? – в том же темпе продолжил Петр.

– А она сказала, у меня теперь будет много денег.

– Кто это она?

– А я не знаю, – откинулся на спинку дивана Алексей.

– А откуда она?

– А там, возле офиса была…

Петр понял, что если он и дальше будет его допрашивать, то Леха его раскроет, что сейчас вообще-то нежелательно. Поэтому он в том же порядке положил брата на другой бок, прикрыл ему глаза и, удостоверившись, что он тотчас уснул, вышел из квартиры.

На улице стояла теплая летняя ночь. Ни ветерка, ни дуновения. Птицы, как водится, до утра не пели, и ощущение было такое, что он попал в какую-то сказочную страну.

Но вот в кустах, там, где они обычно дежурили с Олегом Олеговичем, послышался тихий странный хруст. Как будто ветка надломилась.

Петр не раздумывая ринулся туда. И каково же было его удивление, когда он обнаружил там все того же Олега Олеговича.

– А ты что здесь делаешь? – напористо спросил он своего непослушного визави.

– А ты? – ответил тот вопросом на вопрос.

– Я тебя спрашиваю, – пригрозил ему Петр, – а меня спрашивать не надо.

– А я прикорнул здесь с обеда, – соврал Олег Олегович, – да так тут и остался. Ты же знаешь, определенного-то места жительства у меня нет…

– Смотри, как бы тебе самого себя не обдурить, – сказал Петр и собрался отчаливать. – Ладно, завтра поговорим…

Олег Олегович с облегчением выдохнул, а Петр оглянулся на него и напоследок проговорил:

– Будешь самовольничать – так и останешься здесь, на этом пеньке. Я бы на твоем месте о своем постоянном месте жительства-то побеспокоился…

Петр ушел, а Олег Олегович присел на тот самый пенек и призадумался.

Он планировал вычислить Петра, для этого и караулил его изо всех сил, для этого должен был пригодиться и изготовленный им дополнительный ключ от Алешенькиной квартиры. И столько надежд он возлагал на получение этой ценной информации (а то, что Петр замышляет что-то невероятное, он не сомневался). И размечтался уже, как принесет сенсационный материал королеве Але. И как она обрадуется. И как денежки ему заплатит. И как он сможет пировать на них целую неделю. А в итоге что? – Все проспал, позволил себя обнаружить и остался в дураках.

Да, Олег Олегович был явно собой разочарован. Мало того, слова Петра его даже как-то отрезвили. Он вспомнил свою прежнюю жизнь и опечалился, если не сказать приуныл.

Почему-то вспомнились белые простыни и его любимые голубые чашки с позолотой, серебряные ложечки, которые он коллекционировал по приколу и мягкая немецкая обувь, которую он предпочитал всем остальным.

Вся его жизнь так и пронеслась у него перед глазами и очень захотелось заплакать, но категорически не было слез.

Тогда он взял себя в руки и твердо решил, что ему необходимо не распыляться и не кукситься, а делать что-то стоящее. Что-то такое, что сможет ему помочь, тем более, что у него появилась реальная возможность все изменить.

Теперь ему показалось неимоверной глупостью рубить сук, на котором сидишь. Ведь что такое было бы продать Петра журналистке и потерять тем самым реальную возможность получить от него такую необходимую ему помощь? Глупость и есть.

И потом, еще ему надо привести себя в порядок. Петр прав – со спиртным ему надо завязывать, иначе беда. Иначе не видать ему своего постоянного места жительства, как своих ушей…

Глава 31

Деньги у Павла закончились намного раньше, чем он рассчитывал, и он опять оказался на мели.

Он переживал, Нонна как могла пыталась его поддерживать, но и сама теперь все чаще срывалась в выматывающую последние силы нервотрепку.

Разговор с Татьяной мало-помалу приходил ей на память, и в конце концов она решила ей позвонить.

– Привет, подруга, – сказала она, как только та взяла трубку и тут же засомневалась, правильно ли она сделала, что набрала ее номер.

– Привет, – не давая Нонне опомниться, ответила Татьяна. – Как сама, как дети?

– Лучше спроси, как Павел, – среагировала Нонна. – В общем, давай приезжай, я готова к разговору.

Сказала, как отрезала, и Татьяне ничего не оставалось, как только бросить все свои дела и примчаться подруге на помощь.

Таня приехала очень быстро. Так, что Нонна не успела привыкнуть к мысли, что она это сделала.

Сказала, что будет говорить с ней на запретную тему. К которой она надеялась больше никогда не возвращаться.

Таня зашла в гостиную, удивленная тем, что Нонна не встречала ее у порога, а хозяйке и невдомек, что она сегодня до крайности негостеприимна.

Таня подошла к Нонне чмокнуть ее в щечку, а та ей даже «привет» не сказала.

– Что, все так плохо? – вместо приветствия спросила Татьяна.

– Если б ты знала, как мне не хочется ворошить эту тему, – словно очнувшись, сказала Нонна.

– Так давай пока чайку попьем, а? – решила разрядить обстановку Татьяна.

– Давай, – согласилась Нонна.

– А светские разговоры вести будем? – пошутила Таня.

– Ой, Тань, мне вообще не до чего, – откликнулась Нонна, – денег-то у Павла, и правда, нет.

– Значит, будем, – настояла Татьяна. – Так, значит про семью, детей я спросила… Давай про Риту. Как она?

– Если честно, для меня и этот вопрос потерял актуальность на сегодняшний день, – грустно сказала Нонна.

– Ну и что? А ты все равно расскажи…

– Ладно, хорошо, слушай… – Нонна положила руки под щеки и настроилась говорить скучные вещи. – Рита все так же выкручивается. Теперь, правда, меньше. Почувствовала, видимо, перспективу быть выставленной из нашего дома. Но меня не проведешь.

– Понятно, – сказала Таня, – вот она, кстати, кофе несет.

Рита подошла к столу, выставила чашки с кофе и спросила:

– А может, кто чая хочет?

– Нет, нет, Риточка, все хорошо, – улыбнувшись ей, ответила Татьяна. – Мы и твоего знаменитого кофейку попьем…

Рита чуть было не сказанула, где в этом городе варят по-настоящему вкусный кофе, но вовремя осеклась, чтобы не проговориться. Она как дала себе слово лишнего не озвучивать, так его и держала. А высказаться каждый раз ее страшно тянуло, так, что и не передать. Но, поскольку она все-таки сдерживалась, этим она, во-первых, собой гордилась, а во-вторых, берегла свои же нервы. А это куда как важней…

– Нонна Владимировна, – обратилась она к хозяйке, – у меня там еще тортик вчерашний остался, принести?

Нонна кивнула Тане, и та с удовольствием согласилась:

– Неси, неси, Риточка. Твои тортики я каждый день готова уплетать.

И когда Рита удалилась, Татьяна вдруг встала на ее защиту:

– Мне все-таки кажется, что ты к ней несправедлива.

– Тань, – оборвала ее Нонна. – Об этом я сегодня уж точно не хотела бы говорить.

– Похоже, я зря приехала, – рассмеялась Татьяна. – Ну ладно, хотя бы тортик мне обеспечен…

– Да, действительно, – согласилась Нонна. – Давай сейчас почаевничаем спокойно, а потом пойдем в мою комнату и поговоримтам о деле. Я созрела, не буду больше артачиться, все…

Довольная, Татьяна кивнула, Рита между тем принесла свой десерт, и подруги напряженно стали его поедать, будто готовясь к трудному экзамену.

Наконец, с перекусом было покончено и они, как по команде, поднялись наверх, в спальню Нонны.

– Ну что, начнем? – устроившись в кресле, спросила Таня.

– Начнем, – обреченно ответила Нонна.

– Значит, так! – заявила Татьяна. – Ваше финансовое положение не вызывает никаких сомнений, в том смысле, что оно безнадежно.

– Ну, так уж категорично я бы не стала утверждать, – вдруг возразила ей Нонна, на что Татьяна тут же не согласилась:

– Положение надо хуже, да некуда…

– Вообще-то да, – также неожиданно, как только что возражала, вдруг согласилась Нонна.

– Дальше, – продолжила Татьяна. – У тебя, конкретно у тебя, есть вполне реальная возможность все исправить. Для этого ты просто должна подать заявление об открытии наследства после Петра.

– Да, Иван – сын Петра, – подтвердила Нонна, и ты это знаешь. Но, Таня, этого больше не знает никто. Как ты себе представляешь…

– Никто и сейчас этого не узнает, – перебила ее Таня. – Так что нечего тут и представлять.

– Как это? – удивилась Нонна.

– А так, – подтвердила Таня. – Заявление нотариусу от имени Ивана подаешь ты одна, и ты не обязана об этом никого ставить в известность.

– Ну надо же! – поразилась Нонна. – А что потом? Потом-то все равно все узнают…

– Это «потом» будет через шесть месяцев, – покачала головой Татьяна. – А за это время чего только не произойдет.

– Например, меня обвинят в организации убийства Петра, – съязвила Нонна. – Мотив налицо.

– Ну ты же к этому непричастна? – с возмущением поинтересовалась Таня.

– Ты еще спрашиваешь! – парировала Нонна.

– Ну тогда и беспокоиться не о чем.

– Вот в этом я не была бы так уверена, – возразила Нонна. – Вспомни, как нас в кутузке почти сутки продержали. Это при том, что мы вообще никакого повода не давали.

– И это не повод, – заверила ее Татьяна. – Ты что, специально рожала ребенка, чтобы потом убить его отца?

– Они тебе еще и не то докажут, – ухмыльнулась Нонна.

– Нон, это несерьезно, – подтвердила свою мысль Таня. – Никто тебя в этом не обвинит.

– Хорошо, если так, – засомневалась Нонна. – Ну а как я родство докажу?

– Элементарно, – воскликнула Таня. – Генетическую экспертизу с его братом сделаешь, и все.

– Легко сказать, – проворчала Нонна, – а как его заставить, он что, думаешь, делиться захочет?

– Можно, в принципе, и эксгумацию потребовать, – в задумчивости сказала Таня. – Но тогда все вскроется.

– Нет, это точно не вариант, – озадачилась Нонна и отрицательно покачала головой.

– А по поводу брата мы можем Катерину привлечь, – быстро придумала Таня. – Она все и устроит. Факт.

– Ну да, она знает нюансы, да и как смотивировать человека, тоже, – согласилась Нонна.

– Даже такого, как Алексей, – сказала Таня.

– Тем более такого, как Алексей, – поправила ее Нонна. – Это же ее контингент.

– Ты только ей такое не скажи, – рассмеялась Таня. – Я-то думала, ее контингент – это мы.

– Мы, конечно, кто же еще, – подтвердила Нонна. – Главное, что она поможет. Это наш человек.

– Ну вот, видишь, все не так страшно, как ты думала, – заявила Таня.

– Страшно, и еще как! – не согласилась с ней Нонна. – Я, похоже, теперь потеряю и сон, и покой.

– Только не это, – вознегодовала Таня. – Тебе еще детей растить. Так что здоровье тебе еще понадобится.

– Факт, – подхватила Нонна Татьянин сленг и почему-то захотела поесть. На нервной почве, видимо. – Я бы не против еще перекусить, – доложила она Тане, – давай по такому случаю натрескаемся?

– Ты думаешь, поможет? – сыронизировала Таня.

– Я думаю, я бы не отказалась.

Подруги спустились в зал и попросили Риту их накормить. И та не заставила себя долго ждать, поспешила исполнить.

А пока суть да дело, Таня вспомнила про газетную статью.

– Кстати, мы с тобой так и не обсудили городские сплетни, – воодушевленно сказала она.

– Думаешь, время пришло? – попыталась пошутить Нонна.

– Пришло, пришло, – подтвердила Татьяна. – Я про Агаркову.

– О, это нечто, – с пол-оборота возбудилась Нонна. – Мало того, что она Петру замену нашла, так еще и обокрасть его решила.

– А про замену ты откуда знаешь?

– Так я видела их своими собственными глазами, – все больше и больше распалялась Нонна.

– Ну и ну, – подивилась Татьяна. – А ты говоришь, оставить все, как есть!

– Ну да, – с готовностью подтвердила Нонна. – Так, глядишь, и делить будет нечего.

– Но какова наглость! – снова возмутилась Таня. – Позариться на чужое богатство, когда у самой денег куры не клюют.

– Слов нет, наглость она и есть, – раздосадовалась Нонна. – Надеюсь, ее привлекут по всей строгости?

– Вот ее-то точно привлекут, – заявила Таня. – И вот у кого точно есть мотив. У нее, а не у тебя.

– Надеюсь на это, – согласилась Нонна.

Рита накрыла на стол, и подруги накинулись на еду будто явились с голодного мыса, а Рита и рада: значит, вкусно, если так уплетают.

Она все последнее время, предвкушая, что скоро так или иначе покинет своих теперешних хозяев, очень их жалела.

Жалела то время, которое у них прослужила. Жалела достижения, которые несомненно у нее были. И жалела даже несносный хозяйкин характер, на который, казалось бы, можно было бы многое списать, но она не списывала. Она жалела, и ничего с этим не могла поделать.

Потому что пойти в свою, новую жизнь ей хотелось не меньше. И в свой новый дом. И в свою семью. И, в перспективе, и к своим детям.

А пока она смотрела на хозяев и их гостей с теплотой и сожалением и готовила им настолько вкусно, насколько могла. Потому что напоследок. Чтобы вспоминали ее с такой же теплотой, когда появится новая помощница. И чтобы у нее на сердце было также легко и приятно, когда она будет вспоминать эти прекрасные незабываемые дни…

Глава 32

Даша сегодня опять хандрила. Из офиса она поехала сразу к родителям и пока шла по лесной поселочной тропинке от автобусной остановки интенсивно размышляла что с ней не так.

На пути ей встретилась странная береза с желтыми листьями посреди буйной зелени сплошной тотальной листвы, и она подумала, что она вот такая же не вписывающаяся в общую стройную картину ветка.

Отовсюду, как обычно, пахло спелым солнечным разнотравьем, но Дарья ни на что на это не реагировала, погрузившись глубоко в себя. А там, внутри, ничем не пахло. Только тревожными мыслями, хотя она и пыталась их отчаянно отгонять.

И не то, чтобы она уж совсем не догадывалась, о чем печалится, но все же и признаваться себе в этом не торопилась.

Возможно, причина была в том, что она попала в противоестественную для себя ситуацию.

Ведь Клеонов всегда был для нее светилом из светил, и она даже помыслить не могла, чтобы запросто с ним общаться.

А теперь получается, что он живет у нее в квартире, и это считается в порядке вещей.

Она с ним даже спорит, а иногда и перечит ему, если не сказать грубит.

На этом примере, кстати, до нее наконец дошло, что каждый раз имеет в виду мама, говоря, что она непочтительна с отцом. Она просто, грубо говоря, не следит за базаром, вот и все.

А с Клеоновым – это другое.

Это ее парадоксальная способность к перевоплощению.

С одной стороны, она не мыслила с ним даже заговорить, а с другой, когда представилась такая фантастическая возможность, приняла это как должное.

Да, она отложила решение своих личных вопросов до лучших времен, тем более, пока такая сложная обстановка, но тем не менее это не помешало ей общаться с ним на равных.

А теперь она грустит, потому что это понимает. И еще понимает, что вот все закончится, он съедет, и не захочет ее знать. И еще понимает, что беспокоится за него. А еще… А еще…

Мысли путались, Даша присела на парковую скамейку и не заметила, как к ней привалил Санек.

– Привет, подруга! – как всегда весело поприветствовал он ее.

Даша вздрогнула, повернула голову и шлепнула его по плечу:

– Сашка, гад, как ты меня напугал!

– А ты не пугайся, – все так же браво ответствовал он. – Чего расселась? Родители в дом не пускают?

– Да нет, пускают, – ответила она. – Просто я задумалась…

– О своей драгоценной жизни? – пошутил Санек.

– О ней, – грустно подтвердила Даша.

– Так пойдем в лес развеемся, – опять весело предложил Санек.

– Н-нет! – так и подскочила Дарья. Потом взяла себя в руки и уже спокойно пояснила тоже подскочившему вслед за ней Саньку. – Сегодня нет настроения, давай в другой раз.

– Ну давай, – немало удивился Санек.

– А ты с работы? – задала вопрос Даша просто для того, чтобы что-то спросить.

– С нее, – рассмеялся Санек. – А ты думала откуда?

– Думала, со свидания, – поддержала его Даша.

– Ой, Дарья, – повел он плечом. – Все как-то не до того и не до того…

– Кокетка! – съязвила Дарья. – А что так?

– Да некогда, – продолжая жеманничать, сказал он. – То лень, то неохота.

– Все с вами ясно, – подытожила Даша. – А я бы вот с удовольствием…

– С удовольствием что? – не понял Санек.

– На свидание бы сходила, – мечтательно сказала она.

– Так, ты это о чем? – обеспокоился друган.

– Ни о чем, не бери в голову, – успокоила его Даша. – Переутомилась, наверное.

– То-то же, – погрозил ей пальцем Санек. – Смотри, не оставляй меня в одиночестве. А то знаю я вас – чуть что, сразу в дамки.

– В дамки – это хорошо, считай в королевы. А что, я бы не отказалась.

– Дашка, все, не наводи тоску! – разгорячился Санек. – Пошли лучше к нам, вареники с картошкой есть.

– О-о, так бы сразу и сказал, – воодушевилась Дарья, – а Клавдия Григорьевна не рассердится?

– Когда это она на тебя сердилась? – возмутился Санька.

– Никогда, – охотно подтвердила Дарья. – Пошли, вареники – это я завсегда…

И они направились к Саньку. Дорога к его дому была не менее живописной, что и от остановки, и Даша наконец-то вздохнула полной грудью.

– Все-таки какой у нас здесь прекрасный воздух, – сказала она в никуда.

Но Санек все же откликнулся:

– Так живи здесь на постоянной основе.

– Что я и делаю, – сказала Даша.

– А, кстати, почему? Давно хотел тебя спросить.

– Так из-за воздуха, – рассмеялась Даша и, чтобы не развивать эту тему побежала вперед, размахивая сумочкой, к Санькиной калитке.

– Рекс на месте, – обратила Даша внимание на пса, когда они вошли в ограду. – Привет, Рекс. – Тот дал ей лапу, и они прошли в дом.

– Дашенька! – обрадовалась Клавдия Григорьевна. – Здравствуй, дорогая. Проходи, присаживайся, сейчас будем ужинать.

– Здравствуйте, Клавдия Григорьевна, – ответила Даша. – Да тут у вас целое застолье, Санек-то меня всего лишь варениками соблазнил.

– Вареники к чаю, – улыбнулась Клавдия Григорьевна, – а остальное – как положено, ужин он и есть.

Даша укоризненно посмотрела на Санька, тот невозмутимо пожал плечами, а она быстренько помыла руки и уселась за стол.

– Ну вот, угощайтесь, гости дорогие, – улыбчиво сказала Клавдия Григорьевна и придвинула Даше ее тарелку.

– Ох, не знаю, с чего и начать, – аппетитно сказала Даша.

– Начни с салатика, – предложила ей Клавдия Григорьевна. – Я сегодня новый сочинила. Саша, какой ты молодец, что Дашу позвал.

– Ага, – материализовался Сашка, – стало быть, и от меня какая-никакая польза нашлась.

– Кушайте, кушайте, – сказала Клавдия Григорьевна, – а я пойду дальше похлопочу.

– Какая хорошая у тебя мама, – сказала Даша Саньку, – жаль только, что одна осталась.

– Что значит одна? – возмутился Санька. – А я что, не в счет?

– Да я не в том смысле, – пояснила Даша. – Жалко, что отец не дожил.

– Оно конечно, – подтвердил Санек. – Но тут ничего не попишешь.

– А до меня, представь, дошло, как я неправильно со своим отцом себя веду, – заявила Даша.

– Ну что ж, – улыбнулся Санек. – Лучше поздно, чем никогда. Правда, особой проблемы я в ваших отношениях не вижу. Ты просто несколько эксцентрична, вот и все.

– Скажи это моей маме, – многозначительно повела глазами Дарья.

– В следующий раз, когда мы будем угощаться ее вартушками, обязательно скажу, – заверил ее Санек. – А пока ешь, и не разговаривай.

– Ой, как все вкусно, – развязывая пояс, сказала Даша. – У вас так всегда. Надо будет у Клавдии Григорьевны мастер-класс взять…

Домой Даша шла одна и уже ни о чем не задумываясь.

Впереди поднималась земляная пыль, ветер завывал как зверь, лишенный добычи. И Даша прибавила шаг, чтобы не быть застигнутой дождем.

И как только она ступила на родительское крыльцо, полил такой сильный дождь, что она застыла в восторге от природной стихии и, подставив руки под теплые струи воды, простояла так, потеряв счет времени, словно впала в анабиоз.

Дождь продолжал свою ритмичную мелодию, а она, улегшись спать, теперь все думала обо всем и ни о чем.

Обрывочные мысли блуждали то там, то сям, а Даша представляла одну картину за другой.

Вот она сидит на диване в директорском кабинете, а он, вызвав секретаршу, просит принести им кофе. Даша довольна и смотрит вперед, не опасаясь быть выставленной вон. Директор присаживается напротив и тут секретарша входит со своим подносом.

Даша кожей чувствует запах ароматного напитка, а дальше ей предстает совсем другая картина.

Она у себя в квартире и больше там никого нет. Нет как не было.

Она силится вспомнить, что же было здесь совсем недавно и не может. Помнит, что завтра на работу, что вечером ей надо навестить родителей, встретиться с Саньком, а дальше – все. Как будто стена закрыла все ее воспоминания о Петре. Как будто он не брал ее за шкирку и не приказывал вывести его из больницы. Как будто и не жил вовсе в ее скромном жилище и не делил с ней завтраки, и не выдавал заданий, не выговаривал ей за ее неуклюжие колкости, и не обсуждал сложившуюся обстановку.

Бррр, как это наше подсознание подстраивается под наше настроение, непринужденно подумала Даша и хотела было уснуть, но неизвестно откуда взявшиеся мечтания не давали ей этого сделать.

Вот она будто в своем юротделе и коллеги смеются ей в лицо, когда она уверяет, что их директор жив. А вот дядя Гена снова поймал ее в коридоре и тащит к себе на разбор полетов.

А теперь она у следователя и довольна тем, что Агарковой предъявили обвинение. Вот она сама лично подписывает постановление об этом и отдает на исполнение. Почему-то это ее не удивляет, а просто радует, и все.

– Дашенька, ты спишь? – слышит она голос откуда-то издалека-издалека.

Она открывает глаза и понимает, что она и правда спит.

– Даш, я тебя что, разбудила? – встревоженно спросила мама, уже присев к ней на кровать.

– Да нет, – схитрила Дарья, чтобы ее не огорчать. – А что, что-то случилось?

– Я хотела спросить, – тут мама замялась, а Дарья навострила уши. – Ты, случайно, квартиру не сдаешь?

– С чего бы это? – насторожилась Даша.

– Да мне тут звонила твоя соседка, – стыдливо призналась мама, – и сказала, что видела у тебя в квартире какого-то мужчину…

– А, это! – будто припомнив, сказала Дарья. – Так это ко мне коллега заходил.

– В том-то все и дело, что она видела его в твое отсутствие, – настойчиво добивалась ясности Анна Степановна.

Даше показалось, что это продолжение ее кошмарного сна, но отвечать надо было взаправду.

Она напряглась и не нашла ничего лучше, чем ответить просто:

– Нет, мам, это она чего-то путает. Там никто, кроме меня, не живет.

Анна Степановна немного поразмыслила и уточнила:

– Так ты живешь у нас, Даша. Скажи мне правду, что за дела?

– Мам, ты перешла на сленг, – рассмеялась Дарья. – Значит, дело дрянь.

– И все-таки? – не отступала она.

– Мам, поверь мне, – как можно мягче сказала Дарья. – Все очень хорошо. Не накручивай себя.

– М-да, – не удовлетворившись Дашиными объяснениями, заключила Анна Степановна, но настаивать дальше не стала. – Спокойной ночи, дочь.

Только и сказала она, а Даша восприняла ее слова буквально и тут же провалилась в сон…

Глава 33

Иван Иванович доложился начальству, что операция с рейдерским захватом проходила по его указанию в интересах дела и, получив заверения в том, что Агаркова не будет подвергнута преследованию со стороны следственных органов, отправился ее навестить чтобы сообщить ей это радостное известие.

Лариса была уже вполне здорова и, завидев Ивана Ивановича, запросто улыбнулась ему своей красивой улыбкой, будто и не было в ее жизни никаких последних событий и тревожных новостей.

– О, кого мы видим! – как к старому другу обратилась она к нему и подтвердила. – Правду сказала медсестра, что ко мне идет импозантный мужчина.

– Здравствуй, Лариса, – доброжелательно сказал Иван Иванович и из вежливости спросил. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – нехотя ответила она. – Только выписываться неохота.

– Почему? – прикинувшись непонимающим, спросил Иван Иванович.

– А то ты не в курсе, – съязвила Лариса. – Меня отсюда либо на нары в кутузку, либо коллегам на растерзание. Одно из двух…

– Лариса, – рассмеялся Иван Иванович, – откуда у тебя такой замшелый жаргон?

– Понятия не имею, – развеселилась она. – Ведь я, вообще-то, сильно воспитанная девушка.

– Вот и я про то же, – признал Иван Иванович. – Только ты ошибаешься.

– В чем? – не поняла Лариса.

– В обоих случаях, – сказал Иван Иванович. – Ни в кутузку, ни на растерзание никто тебя не отправит.

– Почему это? – оживилась Лариса.

– Потому что я дал показания, что это моя инициатива.

– Как это? – опешила Оксфордская пациентка. – Зачем?

– Затем, что мне будет проще это замять, – объяснил Иван Иванович.

– И что, это правда? – не поверила Лариса.

– Чистая, – заверил ее Иван Иванович.

– Хм, – задумалась Лариса. – Ну, это со следаками, допустим… А как ты коллектив-то усмиришь?

– Я уже дал указания не сплетничать на эту тему, – пояснил он. – А кто будет замечен – отправится в увольнение.

– Прямо как в армии, – поразилась Лариса, – только значения слова разные.

– Это на твой Оксфордский взгляд, – смешливо уточнил Иван Иванович. – В увольнение – значит, в увольнение. И пусть никто не сомневается, что так и будет.

– Хм, – снова усомнилась Лариса. – А ты что, ко мне проникся, наконец?

– Лариса, ты сглупила, – мягко сказал Иван Иванович. – Это ясно. Также ясно, что из-за меня не в последнюю очередь. Поэтому, поскольку я мужчина, то должен тебя защитить, права ты была или нет.

– Щас расплачусь, – отвернувшись к стене, прошептала она и, легонько подсушив ресницы, вернулась обратно. – Ну хорошо, я рада. А как же мы с тобой?

– Это другая тема, Ларис, – смутившись, сказал он. – Давай ты выпишешься, мы пойдем с тобой в кафе, там посидим, поговорим…

– Ясно, – остановила его Лариса. – Но, ты знаешь, я не в претензии. У меня, кажется, голова встает на место.

– Это очень хорошо…

– Хорошо или плохо, – снова перебила она его, – только глупостей я больше не наделаю. В конце концов, я себя не на помойке нашла…

– Вот это точно глупости, – пожурил ее Иван Иванович. – О какой помойке ты говоришь? Ты роскошная женщина. И больше не смеши меня, Лариса Аркадьевна.

– Да, и еще, – вдруг сказала Лариса. – Надеюсь, ты не подозреваешь меня в заказе Клеонова как следствие?

– А говоришь, глупостей делать не станешь, – опять уел ее Иван Иванович. – Кто-кто, а я точно не подозреваю, – со смыслом сказал он и взял ее за руку.

Лариса вмиг покраснела и с интересом, если не сказать с изумлением, уставилась на него во все глаза.

– Ты абсолютно ни в чем не виновата, – сказал ей Иван Иванович и пожал руку, намеренно не став ее целовать. – И так ты и должна дальше жить, не упрекая себя ни в чем и не сожалея.

Лариса с трудом выдохнула и покачала головой:

– Сегодня для меня день сюрпризов какой-то, – на последнем издыхании сказала она и добавила. – Теперь все, спать, спать и спать.

Иван Иванович тихонько вышел, а Лариса и вправду сладко заснула будто ее обкололи снотворными препаратами. А казалось, она всегда была такой стрессоустойчивой. И скажи ты ей это хотя бы днем раньше, она ни за что бы не поверила. А теперь она просто спала. Спала и видела яркие сны…

В коридоре Иван Иванович столкнулся с отцом Ларисы – Агарковым Аркадием Петровичем, и сначала даже хотел пройти мимо, но быстро одумался.

– Здравствуйте, Аркадий Петрович, – вежливо сказал он.

– Приветствую, – отозвался тот. – От Ларисы?

– Да, конечно, – ответил Иван Иванович. – Она только что заснула. Возможно, вам не стоит ее сейчас беспокоить.

– Заснула, – в задумчивости повторил Аркадий Петрович. – А что так, посреди белого дня?

– Слабость, видимо, – предположил Иван Иванович, – да и успокоительные ей наверняка колют.

– Послушайте, – резко поменяв тему, сказал Аркадий Петрович. – Нам бы с вами поговорить. Как вы на это смотрите?

– Прямо сейчас? – спросил Иван Иванович.

– Если у вас нет возражений, то сейчас, – ответил Аркадий Петрович. – Тут у них кафе довольно приличное на первом этаже, можем там и поговорить.

– Хорошо, – согласился Иван Иванович. – Тогда прямо сейчас и пойдемте.

Они молча спустились в лифте в больничное фойе и так же, не глядя друг на друга, направились в тутошнюю забегаловку.

Обедать никто из них не планировал, поэтому они заказали себе по чашечке кофе и присели за столик ожидать, когда его принесут.

Первым, естественно, заговорил Аркадий Петрович:

– Лариса рассказала мне свою историю, – несколько коряво начал он.

– Да? И что же она сказала? – спросил Иван Иванович.

– Она рассказала мне о своей нелепой зависимости от вас, – как будто заставляя себя произносить каждое слово, ответил Аркадий Петрович.

– Понятно, – сказал Иван Иванович.

– Я, собственно, о чем хотел поговорить, – замялся Аркадий Петрович.

– О чем же? – будто желая ему помочь, спросил Иван Иванович.

– Мне необходимо понять, как на самом деле обстоит эта закавыка.

– М-да, – протянул Иван Иванович. – Никогда бы не подумал, что в моем-то возрасте мне придется объясняться с разгневанным отцом.

– Да я понимаю, – примирительно сказал Аркадий Петрович. – Оба мы взрослые люди, но я отец…

– Я тоже вас понимаю, Аркадий Петрович, – мягко сказал Иван Иванович. – И я не против все обсудить…

– Видишь ли, – задумался Аркадий Петрович и не заметил, как перешел на «ты», – она у меня одна. И, как я теперь понимаю, я неправильно ее воспитывал. Я не дал ей возможности узнать эту жизнь, как она есть. Все учил, наставлял, заставлял учиться. А это не главное…

– Совершенно с вами согласен, – сказал Иван Иванович. – Тем не менее, Лариса у вас прекрасная дочь.

– Да, – согласился Аркадий Петрович, – но совершенно не приспособленная к жизни.

– Извините за тавтологию, – улыбнулся Иван Иванович, – но это дело наживное.

– Вопрос только в том, какие шишки она себе набьет.

Тут повисла небольшая пауза. Иван Иванович соображал, как бы это ему выразиться яснее, что он ничего плохого Ларисе не желает и, в то же время, никак не может соответствовать ее навязчивым ожиданиям.

Аркадий Петрович тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но забота о дочери и его собственная вина, имевшая ровно такие же последствия, заставляла его что-то делать, хотя он ясно и не представлял, что именно.

В итоге Иван Иванович попытался внести ясность:

– Аркадий Петрович, – уверенно произнес он. – Наши отношения с Ларисой чисто деловые. И я надеюсь, что и в дальнейшем такими и останутся.

– Это у вас они деловые, – грустно сказал Агарков. – А у нее самые что ни на есть любовные.

– А вы знаете, – излучая надежду, сказал Иван Иванович, – сегодня Лариса сама мне сказала, что уже не так настроена насчет меня.

– Так и сказала? – подался вперед Аркадий Петрович.

– Именно, – подтвердил Иван Иванович. – В результате пережитого она осознала свои ошибки и готова, по моему мнению, жить по-новому.

– Ох уж эти ошибки, – негодуя, сказал Аркадий Петрович. – То, что она сделала, у меня до сих пор не укладывается в голове.

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Иван Иванович. – Я все уладил.

– Уладил? – повторил Аркадий Петрович. – Но как это возможно?

– Я дал нужные показания, – заверил его Иван Иванович. – Так что Ларисе больше ничего не угрожает.

– Вот это поворот! – с чувством произнес Аркадий Петрович. – А я уж продумывал, что предпринять…

– Нет, нет, делать ничего не надо, – заверил его Иван Иванович. – Просто забудьте все как страшный сон, и все. И Ларисе тоже не напоминайте.

Аркадий Петрович внимательно посмотрел на Ивана Ивановича и сказал:

– Теперь я кажется понимаю свою дочь.

На что Иван Иванович пожал плечами и заявил:

– Я сделал лишь то, что должен был, не более того. И никаких преференций не заслуживаю…

– И все-таки мне не понятно, – немного подумав, сказал Аркадий Петрович. – Если вы к Ларисе безразличны, то по какой такой причине вы берете на себя ее грехи?

– Я мужик, вот и вся причина, – сказал Иван Иванович. – И потом, не забывайте, что она моя коллега, которая продвинула меня по карьерной лестнице. Хотя, и это правда, не совсем обычным способом.

– Да глупостью несусветной, – сорвался Аркадий Петрович, но тут же подостыл и добавил. – Да, на что только человек не пойдет ради своих чувств.

Аркадий Петрович задумался над своим собственным чувством к подлой журналистке Але, отчего поступок Ларисы перестал казаться ему таким уж несуразным, а Иван Иванович почесал затылок и подытожил:

– В общем, Аркадий Петрович, дорогой, все будет хорошо, не сомневайтесь. В это только надо очень и очень верить…

Глава 34

Нонна не стала дожидаться, пока наступит подходящий момент, она выждала, когда Павла не было дома и сразу позвонила Екатерине.

Катя не преминула сразу приехать и, выслушав откровения Нонны, схватилась за голову.

– Нонна, не вздумай сделать ничего подобного, – с ходу заявила она. – Золотову начальство дало четкое указание не привлекать Агаркову не при каких условиях, и он ходит злой как собака.

– Так а я тут при чем? – удивилась Нонна.

– При том, что у него появится новая подозреваемая, – сообщила Катя. – Оно тебе надо?

– Не надо, – открестилась Нонна. – Но я же не заказчик…

– А у него земля под ногами горит, подозреваемых вообще нет, понимаешь?

– С трудом, – призналась Нонна.

– Тогда просто поверь мне на слово, – напирала Катя. – Он привлек бы тебя, если бы ты даже не давала ему никакого повода. У него погоны могут сорвать, теперь понимаешь?

– А как это без повода, – усомнилась Нонна, – это же все равно, что без мотива?

– Вот ты подашь заявление на наследство, и ему этого будет достаточно, поверь мне…

– Ну и ну, – оборвала ее Нонна. – Значит, нам не выбраться из этой ямы. Так теперь нищебродами и помрем.

– Я бы не стала так сгущать краски, – рассмеялась Катя. – Но в наследство вступать я тебе категорически не советую.

– Ой, подожди, – взволновалась Нонна, – это что там, Павел, что ли, приехал?

Она прижала палец к губам, давая Кате знак прекратить разговор на эту тему, и Катя умолкла.

В прихожей, между тем, послышался звук приближающихся шагов, и женщины насторожились.

– О, Катерина, какими судьбами? – воодушевленно сказал Павел, как только зашел в гостиную.

– Здравствуй, Пашенька, – привстав и подойдя к нему вплотную чтобы чмокнуться, сказала она. – А я тут у вас гощу, представляешь?

– Я рад, – сказал Павел и тут же переключился на другую тему. – Нонна, а что это у наших ворот за делегация?

– Какая делегация? – удивилась Нонна.

– Какие-то мужчины с букетами на роскошном джипе с воздушными шарами.

– А ты уверен, что они к нам, может, к соседям? – предположила Нонна.

– Да я не знаю, – сказал Павел, – только стоят они возле наших ворот.

Нонна подошла к окну, откинула занавеску и так и обалдела.

К ним во двор зашли двое мужчин с иголочки одетые в парадные костюмы и с огромными букетами цветов в руках.

– Ой, мамочки, – запричитала она. – Да что же это такое?

– Наверное, ошибка какая-то, – попыталась успокоить ее Катя.

– Я пойду проверю, – уверенно сказал Павел.

Нонна с Катериной, естественно, на месте не остались и, подскочив, отправились вслед за ним.

Рита, между тем, уже открыла дверь и впустила мужчин.

– Здравствуйте, хозяева дорогие, – сказал один из них.

– Зд… – не смогла вымолвить приветствия Нонна и Павел ее подхватил.

– Здравствуйте, – изумленно сказал он, но дальше этого тоже не смог продвинуться.

– У вас товар, у нас – купец, – сказал второй мужчина и выжидательно осмотрел всех по порядку.

Повисла напряженная тишина, и ее смог разорвать только ход настенных часов.

Это стало очевидно всем присутствующим, как и то, что с этим надо срочно что-то решать, и Нонна попыталась исправить положение на счет «отомри». Она хотела было дать какое-нибудь поручение Рите, но не знала какое именно. Уж больно нестандартная выдалась ситуация. Да и отмереть по-настоящему у нее не получалось. Так что этот номер у нее не прошел.

Дальше заговорить попробовал Павел.

– Так это… – напористо сказал он, после чего посмотрел на жену, будто ища у нее поддержки, но, поняв, что она ему в данном случае не помощница, тоже сдулся.

Не получив ответа, мужчины пошли на второй круг.

– Мы пришли к вам в этот час, есть у вас товар для нас, – прогремел здоровенный бугай и остановил взгляд на Нонне, типа, ну давай, подыгрывай. А та только растерянно хлопала глазами.

Дальше так продолжаться просто не могло, и Павел очень вежливо спросил:

– Господа, а вы правильно пришли, по нужному вам адресу?

– Более чем, – ответил бугай. – А вы лучше признавайтесь, что товар отдавать не хотите, – чтобы хоть как-то придерживаться сценария, сказал он.

На что Павел опять завис, а Катя на ухо прошептала Нонне:

– Один из них Гирин.

Нонна, хотя и услышала то, что ей только что сказала Катя, но все равно ничего не поняла, даже несмотря на то что видела этого самого Гирина по телевизору сотню раз. А оттого почувствовала себя еще более безнадежной.

Рита стояла ни жива, ни мертва. Для нее это событие тоже явилось неожиданностью. Иначе она хотя бы приоделась. И от этого чувствовала себя не в своей тарелке, а не потому, что было неудобно перед хозяевами. Она бы и призналась уже давно, и разрядила бы обстановку, но, поскольку считала себя непривлекательно одетой и некрасиво причесанной, просто впала в ступор и не знала, что говорить и что делать.

Мужчины потихоньку стали недоумевать.

Тот, что бугай, он же сват, подумал было начать все по новой, но быстро понял, что результат будет тот же. С другой стороны, терять нить сватовства тоже не хотелось, и он пошел на компромисс.

– Погода сегодня, что невеста на выданье, – издалека начал он. – А хозяева сего дворца дюже гостеприимны.

Павел с Нонной снова переглянулись, и Павел у мужчины спросил:

– А вы точно ничего не перепутали? Какая невеста? Кто она?

– Дева ликом превосходна, и умна, и бесподобна, – ответил сват. – Хозяева, вы не тупите, а зайти нас пригласите.

Катя дернула Нонну за рукав и более настойчиво шепнула:

– Приглашайте уже войти, Нонна, и правда, не тупи!

Нонна, не понимая, что делает, заново оглядела гостей и на автомате сказала:

– Проходите, гости дорогие!

Павел глянул на нее с изумлением, а Катя зыркнула на него глазами, давая понять, что все она делает правильно.

Рита под шумок сбежала в свою комнату, а гости действительно прошли в зал, как будто только этого и ждали.

У Нонны было стойкое ощущение того, что она участвует в каком-то немыслимом балагане, а Катя, которая давно уже все поняла, напутствовала ее взглядом и, держа за руку, направляла и успокаивала одновременно.

– Надо бы чаю подать? – одними губами спросила Нонна у Кати.

Но та отрицательно закрутила головой, понимая, что Рита не при делах.

Нонна в который уже раз растерялась и, выпучив глаза, еле слышно спросила у Кати что делать.

Катя, не долго думая, отправилась в кухню, накидала там чего побольше из закусок и, поставив на поднос пять чашек, быстренько вернулась в зал и выставила все это на стол. Затем она снова вернулась в кухню, захватила оттуда чайник и стала деловито разливать чай по чашкам, по прибытии в зал.

Поскольку беседа за столом особо не клеилась, все как-то так благосклонно отнеслись к чаепитию и буквально накинулись на нарядные чашки.

Нонна тем временем, улучив момент, созрела, чтобы спросить у Кати, что здесь происходит и, услышав, что народ явился, чтобы сватать Риту, снова отрешилась ото всего.

Чтобы это осознать ей понадобилось несколько минут и за это время она успела, наконец, признать в Гирине финансового воротилу.

– А кто второй? – еле слышно прошептала она Катерине.

– Очевидно, брат, – тихо ответила ей Катя.

Нонне опять сделалось плохо.

Получалось, что все, что втирала ей Рита на протяжении всего этого времени, было правдой. А как это было признать?

Павел между тем вообще ничего не понимал. Он только понял, что женщины ничего страшного в происходящем не видят и как глава семейства, от которого не требуется никой защиты, решил расслабиться.

– Ну а как там в мире, спокойно? – чтобы завязать хоть какой-то осмысленный разговор, спросил он.

– В мире мир, – сказал бугай, разулыбавшись. – А в вашем царстве все хорошо?

– Более-менее, – сказал Павел. – Стабильности нет.

– Это конечно, – отозвался сват. – Ну а как моя сеструха, хорошо себя зарекомендовала?

Павел задумался, а Нонна ответила вместо него:

– Рита отлично себя зарекомендовала. Мы будем вспоминать ее с большой признательностью.

Сват опять широко улыбнулся и протянул Павлу руку:

– Семен, – кивая и пожимая ему руку, сказал он. – А это мой друг и благодетель Гирин Эдуард Петрович.

Все в конце концов перезнакомились. Мужчины, пожимая друг другу руки, а женщинам целуя пальчики, и теперь могли уже поговорить предметно.

– Так, значит, вы просите руки нашей Риты? – спросил Павел у Гирина.

– Прошу, – ответил Эдуард Петрович. – У брата я согласие уже получил, а теперь вот прошу у вас, людей, в доме которых Рита провела много лет.

– А давно вы знакомы? – спросила Нонна и осеклась, припомнив, что Рита все это ей подробно докладывала.

Но Гирин ничуть не смутился и ответил просто:

– Знакомы мы не очень давно, но жить вместе, я надеюсь, будем долго.

– Надо бы шампанское открыть по такому случаю, – сказала Нонна и Павел тут же отправился выполнять ее распоряжение.

И в аккурат, когда бокалы были наполнены, в гостиной появилась Рита.

Все так и обомлели.

К ним вышла немыслимая красотка, шикарно одетая, с безупречным макияжем и стильной изысканной прической. Эдуард Петрович вмиг подхватился к ней и препроводил за стол, а остальные присутствующие не сговариваясь приветствовали их аплодисментами.

Сейчас был не тот момент, но у Нонны появилось неодолимое желание спросить у нее, а как насчет Петра? Уж не правда ли и то, что она говорила изначально, то, что он жив?

Но на этот вопрос ответа не предполагалось…

Глава 35

А Петр, взвесив все «за» и «против» твердо решил легализовываться.

С вечера он пришел на условленное место к Олегу Олеговичу и жутко его озадачил.

– Ну что, дружище Бубнов, – торжественно сказал он ему. – Я даю тебе реальную возможность подзаработать.

– Очень хорошо, – потирая руки, сказал тот. – И каким же это образом, позвольте узнать.

– Иди к своей журналистке и выдай ей сенсацию, да не забудь сначала денег побольше за это застолбить.

– Интересно, интересно, – скептически отреагировал Олег. – А сенсация в чем?

– Что ты знаешь про Лехиного брата? – спросил Петр.

– Ну что, что, – повторил Бубнов. – что он убит.

– А сенсация, друг мой, Бубнов, – набрав в грудь побольше воздуха, сказал Петр, – в том, что он жив.

– Да, и где же он? – недоверчиво спросил Бубнов.

– А он перед тобой, – сказал Петр и непроизвольно подхватил Олега Олеговича, потому что тот чуть было не свалился с ног.

Олег Олегович ползком взобрался на пенек, а Петр продолжил свои наставления:

– Вот тебе две бумажки, – назидательно сказал он. – Я тебе их пронумеровал, чтобы ты не перепутал. Отдай ей сначала под номером один. Она откроет сайт по указанному адресу и увидит там мое фото очень плохого качества. Но дата будет сегодняшняя. А когда она с тобой рассчитается, тогда отдавай вторую бумажку. Там уже все в норме. Так, что она сможет опубликовать.

Олег Олегович с высоты пенька не сводил с Петра глаз и форменно онемел. Однако обсуждаемый вопрос был такой силы, что не реагировать на него значило бы потерять свой фантастический шанс, выпавший вопреки всем законам природы, и ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие и развязать язык:

– Так я сразу понял, что ты тот еще фрукт, – запинаясь на каждом слове, сказал он. – Однако же, фотки-то я сначала в бывшем своем гараже посмотрю…

– Это ты когда их, ночью, что ли, собрался смотреть? – негодуя, спросил Петр.

– Ну да, – подтвердил Олег Олегович, – когда все уйдут.

– Это поздно, новость уже протухнет, – заявил Петр. – Лучше ты не занимайся ерундой, поверь мне на слово и иди к ней прямо сейчас. Газету ведь еще напечатать надо.

– Ну да, вообще-то, – ответил Бубнов. – А ты, значит, сваливаешь?

– Можно и так сказать, – подтвердил Петр, – а что тебя волнует?

– А то, что ты мне помощь обещал, – обиженно сказал Олег Олегович.

– Так я и не отказываюсь, – заверил его Петр. – Обязательно тебе помогу. Только ты потерпи пока маленько, ты мне еще в этом качестве нужен. Ну как, по рукам?

– Понимаю, – философски заключил Олег Олегович. – Тебе еще заказчика вычислять, куда тут без меня?

– Вот именно, – значительно сказал Петр. – Но ты, я думаю, меня за это время изучил. Так что должен доверять, не так ли?

– Так, так… – подтвердил Олег Олегович. – Ну что же, пошел я.

– Встречаться будем здесь же, – вдогонку Олегу Олеговичу сказал Петр.

– И в том же прикиде, – пошутил тот и скрылся из глаз.

А наутро, когда еще не все прочитали бульварную прессу, Петр предстал перед сослуживцами во всей красе. На первом этаже, со служебного входа он прошел в спортивную раздевалку, где у него всегда была отдельная комната, выходящая непосредственно в бассейн. А там, в специальном шкафу он держал целую коллекцию своих костюмов для разных случаев, чтобы, например, переодеться на вечерний прием или на встречу с каким-нибудь важным клиентом. Ну не в загородный же дом для этого ехать. Сейчас она пригодилась ему как нельзя кстати.

На свой третий этаж он поднялся пешком и пока шел, на лестнице никого не встретил. Но уже на самом этаже началось что-то невыразимое.

Народ пачками влипал в стену, некоторые открывали рот и дышали им как рыба на берегу, не имея возможности хоть что-нибудь сказать по-человечески. Некоторые приседали не хуже Олега Олеговича. Только всех он не смог так же удачно подхватить. Другие беззастенчиво подходили к нему вплотную и трогали его руками, будучи явно не в себе. И только Иван Иванович Перминов, проходя мимо, запросто сказал ему: «Здравствуйте, Петр Олегович!» И пошел дальше.

Клеонов окликнул его, пригласив зайти в свой кабинет, и тот вернулся.

– Что-то вы не очень удивлены моему возвращению, – расположившись в кресле, сказал Петр.

– Так я вообще невпечатлителен, – ответил Иван Иванович. – Но вашему возвращению искренне рад.

– Хм, интересно, – сказал Петр. – И, знаете что, в вашем служебном положении я ничего менять не намерен. Так что, работайте спокойно. Я даже приказ о назначении вас без приставки ИО сегодня же подпишу.

– С чего такая щедрость, а главное, откуда такая осведомленность? – поразился Иван Иванович.

– Вы грамотно оказали помощь Ларисе, а после того как взяли на себя руководство компанией в ее отсутствие, приняли ряд важных решений, к которым у меня вопросов нет.

– Но откуда?..

Не успел Иван Иванович удовлетворить свое любопытство, как в кабинет ворвался Золотов с газетой в руке и завопил так, будто его режут:

– Ну вот что, господин Клеонов. Ты мне ответишь за срыв секретной операции. Я тебя…

Петр вежливо прервал зарвавшегося офицера, сказав ему буквально несколько слов:

– Свои претензии, уважаемый Вениамин Сергеевич, предъявляйте пожалуйста моему адвокату, а сейчас, простите, мне необходимо работать.

– Ты у меня будешь работать: на зоне варежки шить… – Лучше так, чем быть вами обворованным, – спокойно сказал Петр. – И выпустите вы уже из рук эту несчастную газету…

Золотов швырнул на стол газету, ставшую простым клочком бумаги, и, яростно жестикулируя, выскочил из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.

Иван Иванович пожал плечами и тоже удалился. А минуту спустя в кабинете открылась дверь и на пороге появилась совершенно потерянная Даша.

Она стремительно приблизилась к генеральному директору и начала так отчаянно колотить его своими маленькими кулачками по плечам, щекам, да и вообще куда придется, что он как есть растерялся.

– Тебя убьют теперь, убьют, убьют, убьют… – яростно причитала она и даже не собиралась успокаиваться.

– Дашенька, я этого не допущу, – нежно прижав ее к своей груди, сказал он и почувствовал, как некая дрожь пробежала по всему его телу от такой ее близости.

Какое-то время они постояли еще так, затем он погладил ее по голове, усадил за стол и сказал:

– Это хорошо, что никто не видел нашей трогательной сцены, – Даша вскинула на него гневный взгляд, а он поспешил ее успокоить. – Ты мне еще очень нужна как агент. Вот видишь, вместе-то нас никто не одолеет.

Даша еще немного посопела себе под нос, а потом вытерла слезы и, вставая из-за стола, обреченно согласилась:

– Хорошо, я и дальше буду помогать тебе, но ты должен дать мне слово, что с тобой ничего не случится, – он кивнул, она прищурилась и тихо-тихо вышла…

Впрочем, на этом день открытых дверей не закончился.

Следующим посетителем явился – ну разумеется! – Женька Агалаков.

Он ворвался в ставший не иначе как ареной военных действий кабинет не хуже Золотова, только с противоположным знаком, но от этого возмущался ничуть не меньше:

– Петька, зараза, где тебя носило? Я все башмаки извел, покатебя искал.

– Прости, друг, – заключив его в крепкие мужские объятия, сказал Петр. – Так было надо. Я не мог тебя подставлять.

– Ты не представляешь, какую чистку мозгов ты мне устроил! – усаживаясь, наконец, за стол, сказал Женька. – Чего я только не передумал.

– Ну что же, скажи за это спасибо своему коллеге, – немного раздраженно сказал Петр.

– Золотов, – констатировал Женька.

– Он, – подтвердил Петр. – Только что отсюда его выпроводил.

– Да я видел его машину на входе, – скептически сказал Женька. – Вот гад! Вместо того, чтобы искать заказчика, приходится еще и с ним бороться.

– Не то слово, – подтвердил Петр. – Я от него еле ноги унес каким-то чудом. А то неясно, где бы я сейчас был.

– Ну да ладно, – жизнеутверждающе сказал Женька. – Теперь мы вместе. И теперь нас никакой Золотов не возьмет. А, кстати, есть предположения насчет преступника?

– Пока нет, – ответил Петр. – Но, рано или поздно, они появятся.

– Конечно, в конспирации тебе спокойнее бы было, – начал Евгений.

– Но как-то оно не задалось, – закончил Петр.

– Ну хорошо, – сказал Женька, – я пока тебя искал, следствием не занимался, а теперь опрошу всех своих информаторов, составлю план действий, ну и все, что полагается в таких случаях.

– А не прилетит тебе от начальства? – спросил Петр. – Действовать-то нелегально придется, как всегда?

– Ключевое слово здесь – как всегда, – рассмеялся Женька. – А ты мог бы и не спрашивать.

– Мог, но не удержался, – сказал Петр. – Потому что беспокоюсь за тебя.

– А мы с тобой на этот раз не одни, – воодушевленно сказал Евгений и создал интригу. – Угадай, кто еще в нашей команде?

– Говори, все равно не угадаю, – заявил Петр.

– Катерина Евграфова, – назвал Женька правильный ответ. – Она мне очень помогла. И, думаю, и дальше поможет.

– Короче, нас теперь целая коалиция против Золотова.

– А не много ли ему чести? – возмутился Евгений. – Сейчас все внимание надо уделить заказчику преступления. Ты, кстати, помнишь, что он все еще на свободе?

– А как же? – присочинил Петр. – Только о нем и думаю.

– И, кстати, насчет конспирации, где ты думаешь проживать?

– Этим не грузись, – успокоил его Петр. – У меня есть варианты. Даже ты не найдешь.

– Один раз тебе это уже удалось, – пошутил Агалаков. – Только больше так не делай…

В этот момент в кабинет заглянула секретарша, по виду которой можно было смело утверждать, что она все еще не верит, что шеф на месте, и сообщила, что к нему пришли из газеты «Городские новости».

– Даже не думай, – сказал Женка.

И Петр беспрекословно подчинился…

Глава 36

Санек откровенно скучал у себя в кабинете. Шефа с утра где-то не было. Впрочем, в последнее время для него стало доброй традицией по целому дню отсутствовать на рабочем месте.

Текучку Санек всю переделал, собираться на обед было еще рано, и он решил почитать местную прессу.

На первой же странице он ознакомился с сенсацией дня и, надо сказать, его это сильно впечатлило.

Вот так так, незадачливо подумал он, интересно, Дашка в курсе или нет?

Он тут же ее набрал, и они договорились вместе пообедать. А пока оставалось время, он подумал было еще раз просмотреть все материалы по злополучному договору. Только не в электронном варианте, а в бумажном. Благо, папка по этому договору находилась у него на столе: Павел дал ему задание досконально все изучить.

С виду ничего нового он как будто не нашел. То, что осталось от самого дела, по-прежнему так и находилось в этой папке. Но вдруг на глаза ему попалась бумажка, написанная от руки. И даже не бумажка целиком, а ее клочок.

Это были какие-то цифры и фамилия. Сумма, если цифры считать таковой, была весьма солидной, а фамилия, которую Санек разобрал с трудом, представлялась на вскидку как Бияков.

Больше никаких пояснений на бумажке не было, и Санек сфотографировал это дело как оно есть.

Со скучающим видом он подошел к окну и увидел, как к офису подъехала машина Павла.

Надо бы доложить ему о находке, подумал Санек, и не торопясь отправился в приемную.

Павел куда-то явно спешил (и Санек даже догадывался куда), но его все же принял.

– Давай выкладывай, что там у тебя, – перебирая документы, по-быстрому сказал он. – Я, как ты понимаешь, должен встретиться с другом.

– Понимаю, – подтвердил Санек. – Я только что прочитал.

– Да, вот ведь какие чудеса на свете бывают, – мечтательно качая головой, сказал Павел. – До сих пор не верится…

– Павел Анатольевич, – начал Санек. – Я тут снова папку с договором просмотрел.

Он вручил Павлу папку, и тот взял ее и открыл.

– Ну, и что ты там обнаружил? – спросил Павел.

– А вот, обратите внимание на эту бумажку, – открыл Санек папку на нужной странице и указал на нее Павлу. – Тут цифры и фамилия.

Павел мельком взглянул на бумажку и, не раздумывая, сказал:

– Это не отсюда. Обрывок какой-то, не имеет отношения, – и забросил ее в мусорную корзину.

Санек знаком дал понять, что у него все, и Павел вприпрыжку побежал на встречу с Петром.

Но Санек не захотел оставлять ценную бумажку в мусорном ведре. Он сделал вид, что идет вслед за Павлом, вышел в приемную, убедился, что Павел окончательно ушел и вернулся в его кабинет. Там он извлек клочок бумаги из мусорного ведра, положил его сначала в папку, а когда вернулся в свой кабинет, прибрал ее в потаенное место.

– Ну что, Дарья Валерьевна, – торжественно сказал он, когда встретил Дашу возле кафе, – я тебя поздравляю.

– Ты про Петра Олеговича? – довольная собой, спросила Даша.

– Про настоящую сенсацию без преувеличений, – сказал Санек.

Они зашли внутрь, заказали себе еду, а между тем продолжали восторгаться.

– Но как такое возможно? – спросил Санек. – Ты уже была в офисе, что ваши люди говорят?

– Это которые сотрудники? – уточнила Даша.

– Дашка, не тяни кота за хвост, – возмутился Санек. – Я знаю, как ты к ним относишься. Но все-таки что они говорят?

– Клеонов не распространяется на этот счет, а больше спросить не у кого. Так что, увы… – улыбнулась Даша. – И потом. Не будь ты таким любопытным.

– Да? – хитро улыбнулся Санька. – Ну, тогда и я тебе не скажу, что я только что накопал по договору.

– Это который пятого года? – так и подскочила Дарья.

– Это который, – передразнил ее Санек.

– Если ты мне сейчас же все не расскажешь…

– Можешь не продолжать, – перебил ее Санька. – С тобой спорить – только себе самому вредить.

– Вот и рассказывай, – разулыбалась Дарья. – Я вся внимание.

– Ну что, оставалось у меня время до обеда, – начал Санек.

– Вот кто щас кота за хвост тянет, а? – взбеленилась Дарья.

Санек внимательно посмотрел на нее и невозмутимо спросил:

– Я продолжу? – Дашка, сквасившись, кивнула, и он стал рассказывать дальше. – Так вот. Решил это я просмотреть бумажную папку этого договора и обнаружил там вот эту бумажку.

Он открыл фотографию бумажки на телефоне и показал ее Даше.

– Ну и что? – не впечатлилась она.

– А то, – продолжил Санек, – что Плетнев сразу сказал, что бумажка не при чем и выбросил ее в мусорное ведро.

– Ты, надеюсь, подобрал ее? – спросила Даша.

– Само собой, – ответил Санька. – Тут вот что интересно. Цифры могут быть ценой договора, а фамилия того, кто, например, эту сумму получил, понимаешь?

– Вообще да, – сообразила Дарья. – Но почему Плетнева это не заинтересовало?

– Я думал об этом, – уточнил Санек. – Возможно, он торопился и до него это не дошло.

– Или он очень даже в курсе, – опечаленно сказала Даша.

– Вот именно! – подтвердил Санек.

– Как-то все равно не верится, – сказала Даша, – что Павел Анатольевич причастен…

– А я этого и не утверждаю, – задумчиво сказал Санек. – Но факт есть факт…

– Предлагаю не торопиться с выводами, – авторитетно заявила Дарья, – а дальше жизнь покажет.

– Согласен, – подтвердил Санек. – И все же, расскажи, что там у вас в конторе творится, это же немыслимая история.

– А ты знаешь, по большому счету ничего-то и не твориться, – сказала Даша. – Как-то так все спокойно, как будто и не было ничего.

– Ну надо же! – удивился Санек. – Человек умер, пришел на работу, а никто и не заметил!

– Типа того, – рассмеялась Даша. – Но это тоже факт, представляешь?

И они долго и упорно, насколько позволяло обеденное время, стали муссировать эту тему.

А Павел как на крыльях летел в контору к Петру, чтобы лично удостовериться, что все это правда.

В приемной он на всякий случай спросил у секретарши на месте ли ее шеф и, получив утвердительный ответ, зашел внутрь.

– Петя, – чуть было не свалившись в обморок, сказал он и прилип к двери.

Петр подошел к нему, похлопал по плечу и, улыбнувшись, сказал:

– Ну ты чего, дружище? Переволновался, что ли?

– Переволнуешься тут, – все еще не надеясь на собственные ноги, сказал Павел. – Дай-ка, я потрогаю тебя.

– Ты даже не представляешь, сколько народа сегодня это со мной проделало, – улыбнувшись одними губами, сказал Петр и, приобняв друга, провел его к столу.

– Ну а теперь давай рассказывай, как вы тут без меня управлялись?

– Да как? – Никак, – невесело сказал Павел. – Мы так с Нонкой уже собрались с сумой по миру пойти.

– Вот как? – спросил Петр. – Что, совсем по нулям?

– Еще хуже, – ответил Павел. – Но ты мне скажи, как так вышло, что это вообще за история?

– Тактика следствия такая, – ответил Петр. – Долго рассказывать. Предлагаю как-нибудь в другой раз все обсудить. Ты не против?

– Да нет, не против, – вынужденно согласился Павел. – Но ты скажи мне хотя-бы, заказчика-то нашли?

– Нет пока, – ответил Петр. – Ищут.

– А у тебя самого предположения есть?

– Скажи, а ты помнишь договор пятого года с офшорным предприятием, не помню, как его звали, но оно одно такое было?

– Да нет, – смущаясь, ответил Павел.

Петр удивился, но виду не подал:

– Они нам еще крупную партию расходников тогда поставили, не помнишь?

– Нет, а что?

– Что-то у меня сомнения стал вызывать этот договор, – уклончиво ответил Петр. – Хотел проверить.

– Хорошо, проверим, – сказал Павел и быстро-быстро перевел разговор на другую тему.

– Ты как себя чувствуешь вообще, не пострадал во время операции? Мы ведь ничегошеньки не знаем…

– Нет, не пострадал, – отрешенно сказал Петр. – Ну а у вас что, кроме банкротства?

– Да тоже много всего. Вот, Риту замуж выдаем.

– Ну и ну, – удивился Петр. – Жизнь-то продолжается, выходит?

– И не говори, – кивнул Павел. – А знаешь, за кого?

– Да откуда ж мне это знать? – рассмеялся Петр.

– За Гирина Эдуарда Петровича.

– Ничего себе, – присвистнул Петр. – И где же это она его оторвала?

– Не свисти – денег не будет, – пошутил Павел. – А взяла она его у брата своего.

– А у нее и брат есть?

– Вот и мы думали, что нету, – усмехнулся Павел. – А потом как она пошла кидать нам идеи. Да вот и первая из них, что ты нам звонил.

– Так я и звонил, – откликнулся Петр.

– Но мы-то не поверили, – признался Павел. – А потом сказала, что видела тебя.

– И опять правда, – согласился Петр.

– Ну вот, а мы опять не поверили, пока Гирин свататься не пришел.

– Да, Эдуард Петрович долго держался, – посетовал Петр.

– Потому что все одни вертихвостки попадались, – просветил его Павел.

– Вот ведь как все интересно получается, – покачал головой Петр. – Сегодня ты значимый для общества человек, а завтра можешь стать абсолютно никем.

– Или наоборот, как с нашей Ритой.

– Хм, – призадумался Петр. – А ведь наша история тоже пока не закончена, и неизвестно, что еще там всплывет…

– Да, мы можем только гадать, – согласился Павел. – Но уж ты в любом случае больше-то не пропадай!

– Я постараюсь, – пообещал ему Петр и подумал, что действительно, все очень и очень неопределенно…

Глава 37

А Даша пребывала в полной растерянности. С одной стороны, она обалдевала от самой себя, что смогла так дерзко повести себя с Клеоновым. Однако, когда она невольно оправдывалась, убеждаясь, что это был всего лишь форс-мажор, то немножечко огорчалась. Типа, это уже никакая не дерзость и заслуги ее в этом никакой здесь нет. В том, что она так разгорячилась и отважилась на отчаянный поступок.

С другой стороны, она все-таки очень беспокоилась за него. За то время, что она была агентом, как он ее назвал, она свыклась с мыслью, что она за него в ответе и должна сделать все-все, чтобы ничего плохого с ним больше не произошло. И эти две составляющие сильно выбивали ее из седла.

Она бы и рада была отделаться от всех этих мыслей, но как только она настраивалась на спокойный позитивный лад, все лавинообразным образом возвращалось обратно.

Рефлексировать на эту тему ей помешал характерный звук открывающейся двери. Она вылетела в прихожую и увидела там входящего Петра в бомжовской одежде. Она чуть было не бросилась ему на шею, но вовремя остановилась. И хорошо, что он в это время отвернулся, молниеносно подумала она, а то ей пришлось бы сгореть со стыда. Она и так-то не знала, как теперь себя с ним вести. А тут еще такое…

Впрочем, долго думать ей не пришлось, их как всегда закружил бурный деловой поток и быстро расставил все по своим местам.

– Даша, у меня мало времени, – впопыхах сказал Петр. – Давай по-быстрому все обсудим, и я помчусь обратно.

– Но сначала ужин, – категорично заявила она.

– Это пожалуйста, – сказал Петр и быстрыми шагами направился в кухню.

Даша энергично захлопотала, расставляя на столе приборы, а Петр смотрел на нее и думал, как он не замечал в ней такого удивительного женского изящества и красоты. Эти хрупкие худые руки, тянущиеся за обычными тарелками, стройная фигура, правильные черты лица, да и вообще – все поражало его воображение в эту минуту и то, что он не замечал этого ранее, казалось ему сейчас невероятным. Но он не забыл для чего он здесь и, встряхнув головой, как будто отгоняя от себя излишне лиричное настроение, пустое и ненужное, он продолжил строго деловое общение и в дальнейшем, как серьезный мужчина, решил не скатываться до подобных вещей.

– А зачем ты опять в модном прикиде? – подкалывая его, спросила Дарья.

– Это для конспирации, – пережевывая салат, сказал он. – Не забывай, что опасность никуда не делась, а сделалась только сильней. Поэтому встречаться мы будем только и исключительно тайно.

– Как любовники? – вырвалось у нее.

– Не смешно, – огрызнулся Петр. – Я не могу подвергать тебя опасности. Да и ты, я надеюсь, помнишь, что никому наши планы раскрывать не должна.

– Помню, – с обидой в голосе сказала она. – Я тоже надеюсь, что у тебя не было ко мне претензий ни с какой стороны.

– Не обижайся, – скомандовал Петр. – Все очень серьезно. И раз уж так вышло, что мы с тобой оказались в одной упряжке, то мы должны, да просто обязаны, заботиться друг о друге.

– Ладно, проехали, – среагировала Даша. – Но ты мне так и не сказал, зачем ты так сделал? Вышел из тени…

– Во-первых, оставлять компанию в такой сложный период без своего собственного контроля – это верх безответственности, – начал объяснять ей Петр. – Во-вторых, многие меня уже видели, да взять хотя бы твоего Санька…

– Санек ни о чем не догадался, – решила оправдать его Дарья.

– Но рано или поздно это все равно бы произошло, – заявил Петр и продолжил. – В-третьих. Давать фору своему любимому следователю, который спит и видит меня обокрасть, я тоже не намерен. И потом. Как это не грубо прозвучит, но ловля на живца куда как эффективнее того, чтобы просто сидеть и чего-то ждать.

– Но и опаснее, – встревожилась Дарья.

– Согласен, – сказал Петр. – Но другого выхода я для себя не вижу.

– Кстати про Санька, – вспомнила Даша. – Сегодня он нашел бумажку в деле договора пятого года (она показала ему на телефоне ее фотографию). Так вот. Павел открестился от нее и прямо на глазах у Санька выбросил ее в урну.

– Вот видишь, какие вы молодцы, – подивился Петр. – А ты говоришь: «Опасно». Да с такими помощниками мы горы свернем!

– И сами под ними поляжем, – зачем-то сказала Даша.

– Так, все, – возмутился Петр. – Чтобы больше я такого не слышал. Ты знаешь, например, как сотрудники удивляются откуда я знаю, что в конторе происходит? А это о чем говорит? А это говорит о том, что твои глаза и уши держат меня в курсе всего. Ты даже не подозреваешь, какую ты приносишь мне пользу.

– Это грубая лесть, – театрально сказала Даша. – И ничего особенного я не делаю. Во всяком случае опасного-то уж точно.

– И это правильно, – подтвердил Петр. – Я надеюсь, ты не полезешь ни в какие разборки, как изначально это планировала?

– Зарекаться не могу, – ответила Дарья.

– И добавишь мне тем самым проблем, – возмутился Петр. – Давай договоримся, что ты самочинно не будешь выступать ни при каких обстоятельствах.

– Мне что, поклясться? – рассмеялась Дарья.

– Достаточно будет честного слова, – серьезно сказал Петр.

– Ну хорошо, хорошо, – сдалась агентша, – даю честное слово. Не буду.

– Вот, – улыбнулся Петр. – Так-то оно лучше. Ну все, я побежал. Завтра увидимся.

Поскольку контора была рядом с Дашиным домом, Петр решил сегодня переночевать там.

Он проник со служебного входа в спортивную раздевалку, переоделся там и отправился на третий этаж к Сурикову Геннадию Петровичу, который сегодня дежурил до утра, и Петр об этом знал.

– Добрый вечер, – сказал он удивленному безопаснику, зайдя в его кабинет.

Геннадий Петрович смотрел в этот момент в компьютерный монитор, но на приветствие генерального директора моментально отвлекся и хотел было встать по стойке смирно.

– Сидите, сидите, – упредил его Петр. – В ногах правды нет.

На что Геннадий Петрович предложил присесть самому Петру Олеговичу и поинтересовался у него насчет чая.

– А чайку давайте, – согласился Петр, и уже через каких-нибудь пару минут все незамысловатые атрибуты присутствовали перед ними на столе.

– Так что же, Геннадий Петрович, – первым делом спросил Петр, отхлебывая чай из стакана с поездным подстаканником, – что тут у вас без меня происходило?

– Так что, – задумался тот. – Неразбериха.

– И что, так прямо никто ничего и не понимал?

– Да можно сказать, что так, – согласился Геннадий Петрович. – Сначала шок, потом похороны эти с заунывными речами, потом безденежье. Ну, а потом все как-то стабилизировалось. Человек ко всему привыкает.

– Это точно, – подтвердил Петр. – А чего-нибудь необычного вы, как человек опытный, не примечали?

– Так директора этого видел, ну, которого вы просили проверить перед тем как… – Геннадий Петрович замялся, а Петр закивал ему, чтобы он продолжал. – Так, вроде, там выяснилось все.

– Ну да, Лариса учудила… – процедил Петр. – А еще что-нибудь?

– Так пленки забрали служивые, где директор тот фигурировал, – вспомнил Геннадий Петрович.

– А постановления на это, конечно, не было? – встрепенулся Петр.

– Когда это у них постановления были? – возмутился Геннадий Петрович. – Кроме удостоверения больше никаких документов.

– И фамилия у удостоверения была Золотов, – утвердительно спросил Петр.

– Точно! – воскликнул Геннадий Петрович. – Такую не забудешь. Он еще предупредил, чтобы я язык за зубами держал.

– Понятно, – погрустнел Петр и невольно проговорился. – Плакали бы мои денежки, да и я сам, если бы вовремя не сбежал.

– Во как! – восхитился Геннадий Петрович. – Так ты, значит, в самоволку поперек государства пошел!

– Поперек вот этой…

– Ясно, ясно, не продолжай, – остановил его Геннадий Петрович. – Так а теперь что?

– А теперь заказчика надо найти, и это не Золотов.

– Понял, – сказал Геннадий Петрович. – На ловца, значит…

– Типа того.

– Так а Женька-то наш в деле? – поинтересовался Геннадий Петрович.

– Само собой, – ответил Петр. – И ведь на момент операции его специально отослали, понимаете теперь?

– Как не понять – мафия, – заключил он. – То-то, я смотрю этот самый Золотов вылетел сегодня из офиса как угорелый.

– Земля под ногами горит, – пояснил Петр. – Начальство-то не поощряет…

– Ну и ну, – закачал головой Геннадий Петрович. – А с виду такой, вроде, правильный.

– Я вас умоляю, Геннадий Петрович, – ухмыльнулся Петр. – Да на нем пробы ставить негде!

– Ну, может быть, может быть, – согласился тот.

– Геннадий Петрович, а вы на дежурстве прикорнете сегодня? – спросил Петр.

– Нет-нет, – догадался дядя Гена. – Я вообще теперь плохо сплю. Возраст, знаете ли. Так что располагайтесь и доброй ночи!

Петр с удовольствие согласился, потому что день сегодня выдался на редкость тяжелый, да и обмозговать ему требовалось кое-что. Это касалось Павла с его странным поведением относительно договора. И Золотова, который, он почему-то в этом не сомневался, действиями Ларисы решил прибрать его компанию к рукам.

Так это или нет, ясно будет потом, а сейчас он моментально уснул, как только добрался головой до подушки…

Глава 38

Олег Олегович строго выполнял указания Петра по наблюдению за Алешенькой.

Выпивать вместе с ним он перестал, да и Алешеньку по наущению Петра тоже отговаривал, а что он теперь внедрял в их отношения, так это быть всегда поблизости и следить за тем, чтобы посторонние не вторгались в его ограниченное пространство.

Надо сказать, что Олегу Олеговичу это с трудом, но удавалось.

Иногда Алексей противился его обществу, иногда нет, но в целом происходило сближение их товарищеских отношений.

По большому счету, с небольшой натяжкой, но все же можно было сказать, что он к нему переехал. Потому что все чаще и чаще он оставался у него на ночлег чтобы, во-первых, не тащиться в свою вонючую ночлежку, а во-вторых, так он отвадил основную массу (да, считай, всех) его собутыльников.

На деньги Петра Олег Олегович закупал Алешеньке продукты, нанял клиринговую компанию, которая отмыла все закутки в его квартире, да и вообще привела в порядок весь тот беспредел, который Петр мог лицезреть, побывав у него в последний раз.

От хорошей жизни Алексей несколько посвежел, перестал кукситься и жаловаться на судьбу и где-то даже начал проявлять интерес к обычной размеренной жизни, пусть и обыденной, зато трезвой.

С течением времени росла и его разговорчивость.

Теперь он подолгу мог беседовать с Олегом Олеговичем на различные темы, и тот даже иногда узнавал для себя что-то новое.

Вот, например, в один из таких дней он рассказал Олегу Олеговичу, что их общий с Петром отец втайне от своей второй семьи возил его на море и пробыл с ним в южном прибрежном городке целую неделю.

А каких впечатлений он там набрался – этого он и сам до сих пор не мог до конца описать.

Были у него и истории попроще, но в основном вспоминал он детство, беззаботное и полное несбыточных надежд. А про взрослую пору он не любил разглагольствовать, так как ничего в этой жизни не добился, работал не пойми кем, даже образования приличного не получил, семью не завел и жил с мамой в этой вот самой квартире.

Поэтому к разговору о последних событиях Олегу Олеговичу трудно было подобраться. Тот не желал говорить ни о брате, ни о его с ним делах.

Один раз приходила к ним какая-то женщина, представившаяся страховым агентом и очень удивилась, увидев в квартире Олега Олеговича. И ему также показалось, что и Алексей видит ее не первый раз. Но на прямой вопрос, после того, как она, в общем-то ничего не предложив хозяину из своих страховых схем, скомкано удалилась, Алексей ответил Олегу Олеговичу, что никогда раньше ее не видел. Очень странный визит, подумал Олег Олегович и наметил себе непременно рассказать об этом Петру. А также реакцию на него Алексея, которая Олегу Олеговичу показалась еще более странной.

– Лех, – спросил он у него. – А ведь эта тетечка не просто так к тебе приходила.

– С чего это ты взял? – переспросил тот.

– Да ведь вот так квартиры-то и отбирают, – объявил Олег Олегович.

– Гонишь, – не поверил Алексей.

– Ну, сам посуди, – попытался достучаться до него Олег Олегович. – Она пришла и, увидев меня, растерялась. Потом. Кто это она там? Страховой агент? И где были ее предложения, так в сумке и остались? Почему она не предложила их тебе? Ведь, по идее, за этим-то она и приходила.

– Да увидела, что страховать у меня тут нечего, вот и не стала распространяться, – ответил Алексей.

– А может, все же высматривала что-то у тебя?

– Какой ты конспиролог, – усмехнулся Алексей.

– Кто? – рассмеялся Олег Олегович. – И откуда только ты слова-то такие знаешь?

– У меня семья просвещенная была, – ответил Алексей. – Вот и я всегда старался соответствовать.

– Понятно, – пробубнил Олег Олегович. – Особенно брат, да?

– О, тот вообще умница был! – зажмурив глаза, заявил Алексей. – А какое положение занимал!

– А почему ты о нем в прошедшем времени говоришь? – удивился Бубнов.

– Так ведь убили его…

– Как? Ты ничего не знаешь? – изумился Олег Олегович.

– А что я должен, по-твоему, знать? – спросил Алексей.

– Так ведь Петр жив, – объяснил ему Бубнов. – Операция такая следственная была, чтобы заказчика вычислить…

– Что? – вскочил на ноги Алешенька. – И мне никто не сказал?

– Так в газете об этом писали, да и весь город гудел, – пояснил Олег Олегович.

– И я тоже. Гудел, – погрустнел Алексей и закрыл лицо руками.

Он уселся обратно на диван и стал что-то быстро-быстро гундосить себе под нос, а Олег Олегович и не встревал. Не настаивал на откровениях. Ему и так было видно, как тот переживает свалившуюся на него новость.

Странно было только то, что он не радуется, как обычно бывает в таких случаях, а убивается.

Любопытство взяло верх и несмотря на сочувственное отношение к неожиданной ситуации Олег Олегович все же спросил:

– Так а чего ты расстраиваешься, Лех, жив же братан?

– Значит, не привиделся, значит и правда приходил, – причитал Алексей, а когда до него дошло, что у него спросил Олег Олегович, он ответил не сразу.

Покачавшись на ладонях, он взад-вперед еще немного пораскачивался, а тогда сказал:

– Так я и есть заказчик.

– Что, ты в своем уме? – совершенно обалдел Олег Олегович. – Что ты такое говоришь?

– Так в газете же написали, ты что, не читал? – с отсутствующим видом спросил Алексей.

– Фу, напугал, дурында, – выдохнул Олег Олегович. – Там еще и не такое напишут.

– Вот и я говорю, так и Петра в живых-то, видно нет, – он засопел носом и добавил, – мало ли что они там напишут.

Олег Олегович как собака, отряхивающаяся от воды, потряс головой и, изумленный, ненадолго замолк. А потом спросил:

– Ты, значит, не веришь, что брат твой жив, а почему?

– Если бы он был жив, – уверенно сказал Алексей, – то дал бы мне о себе знать. Я все же брат ему, а не барахло какое-нибудь.

– Так ведь дел-то у него по самые уши, ты тоже понимай, – вразумил его Олег Олегович.

– Ты мне зубы не заговаривай, – рассердился Алексей. – Я ему брат, и точка!

– А как насчет опасности, а? – он решил зайти с другой стороны. – Не забывай, что за ним все еще охотятся, а может, и за тобой…

– За мной, за мной, – опять подвис Алешенька.

– Вот именно! – подтвердил Олег Олегович. – Потому что не известно, кто за этим стоит.

– А ты откуда знаешь? – оживился Алешенька?

– Газеты читаю, – выпалил Олег Олегович, – в отличие от некоторых.

– Ну да, – согласился Алексей. – Я-то их уже давно в глаза не видел.

– Ну вот, – подобрел Олег Олегович. – Хоть с чем-то согласился.

– А как мне не соглашаться? – озадачился Алексей. – Я брата ни живым, ни мертвым не видел.

– Так ты и на похороны не ходил?

– Нет, запил я тогда.

– Вот как, – протянул Олег Олегович. – Вообще, я с тобой согласен – надо вам встретиться. Факт.

– Но как? – задумался Алексей. – Просто так ведь не пойдешь. Один раз я сходил уже…

– Да? И когда это было?

– Незадолго до того, ну, ты понимаешь…

– И что такого страшного было в этом визите? – заинтересовался Олег Олегович.

– Ничего, – он отвернулся к стене, всем своим видом давая понять, что больше ничего не скажет, и собеседник не стал настаивать.

Потому что по опыту общения с Алешенькой он уже знал, изучив его повадки, что настаивать бесполезно и ловить тут больше нечего.

Однако оставался еще один невыясненный вопрос, и Олег Олегович поинтересовался:

– А знаешь, если тебе сложно встречаться, так, может, созвониться тогда?

– А что, это мысль! – встрепенулся Алексей. – А ты можешь мне телефон его раздобыть?

– Думаю, смогу, – охотно согласился Олег Олегович. – А у тебя самого-то трубка есть?

– Валялась где-то, – сказал Алешенька. – Заплатить только надо.

– Сделаем, – воодушевленно сказал Олег Олегович. – И еще. Подумать тебе надо, о чем будешь с ним говорить.

– А это зачем? Я что, со своим братом договориться не смогу?

– Да затем, – подналег на него Олег Олегович, – чтобы у тебя больше никаких сомнений не осталось.

– А-а! – догадался Алешенька. – Ты имеешь в виду, чтобы я позадавал такие вопросы, которые бы однозначно говорили, что это он, а не самозванец какой-нибудь?

– Ну вот, ты все понял, – сказал Олег Олегович. – Вообще смотри, как трезвая жизнь тебе на пользу идет.

– Тебе спасибо, – сообразил Алексей. – Сам бы я не выкарабкался. И как это мы с тобой так удачно познакомились?

– Так на почве пьянки и познакомились, – соврал Олег Олегович. – А теперь вот и я на поправку пошел.

– Ну ладно, давай тогда обедать, что ли. Что там у тебя сегодня на обед?

– О, ты не поверишь! – рассмеялся Олег Олегович. – Твои любимые манты.

– Из магазина? – сквасился Алешенька.

– Уж больно ты разборчив стал, – усмехнулся над ним Олег Олегович. – Раньше тебе хоть дерьма на лопате подавай, все ел.

– Или наоборот, голодал неделями.

– Вот-вот, – подхватил Олег Олегович. – Так что я щас накрою, а уж ты подгребай.

– Так и быть, – сострил Алешенька и пошел в ванную комнату наводить марафет.

Его теперешнее состояние было ему все еще странно, памятуя в каких запоях приходилось пребывать. И такая раздвоенность мешала ему воспринимать новую реальность адекватно. Тем более такую, которую и не всякий трезвенник-то выдержит.

Но хочешь-не хочешь, а разбираться со всем этим пришлось, несмотря на то что со стороны это выглядело весьма фантастически…

Глава 39

Петру не терпелось узнать у Ларисы подробности ее нелепой идеи рейдерского захвата с тем, чтобы понять, планировал Золотов воспользоваться ее глупостью и прикарманить его компанию или нет. Для этого, понятное дело, ему следовало навестить ее в больнице.

Поправляя больничный халат, он выдохнул и зашел в ее палату все-равно что в клетку со львом.

Лариса занималась своими делами, выглядела вполне здоровой и эмоционально уравновешенной.

– Здравствуй, Лариса, – выдержанно произнес Петр. Лариса обернулась, и он спросил. – Как ты?

– Петя, – улыбнулась она. – Ну хоть одной проблемой меньше!

– Не понял, – провозгласил он.

– Да чего тут непонятного, – она подошла к нему вплотную, чмокнула в щеку и снова уселась на кровать. – Ты жив. И это для меня как гора с плеч.

– А, в этом смысле, – догадался он. – То есть одним обвинением меньше…

– Фу, как грубо, – деланно сказала она. – Что, воспитывать меня пришел?

– Ни в коем случае, – заверил ее Петр. – Пришел, чтобы просто навестить тебя. Это, во-первых. А во-вторых, хочу узнать у тебя как именно ты нашла этого исполнителя от «РегионФинанс».

– В интернете, – не вдаваясь в подробности, сказала она. – Там таких вариантов пруд пруди.

– То есть ты просто зашла в интернет и созвонилась по объявлению?

– Ну да, мне же быстро надо было все провернуть.

– Ага, – задумался Петр. – И ты не подумала, что тебя могут вычислить?

– Не-ет, – протянула Лариса. – Я тогда ни о чем не задумывалась.

– Я, кстати, твоего Ивана Ивановича в должности утвердил, – вспомнил Петр.

– Правда? – удивилась Лариса. – А тебе это зачем?

– Грамотный мужик оказался – вот почему.

– Мужик, это ты правильно сказал, – зажмурилась Лариса и объявила. – Только он не мой. Мы с ним чисто деловые люди, не более того. А теперь и друзья, я надеюсь.

– Я многое пропустил, – улыбнулся Петр. – Поясни.

– Да все просто, – сказала Лариса. – Он взял на себя мою вину.

– Это как? – снова не понял Петр.

– Показания дал, что это была его инициатива.

– Вот как, – восхитился Петр. – Ну что ж, я тебя поздравляю.

– Да поздравлять-то меня особо не с чем, – безрадостно сказала она. – Ты лучше расскажи, как твои дела?

– Ищу настоящего заказчика, работаю много, ты знаешь, сколько заказ требует усилий…

– Жаль, что я ничем не могу тебе помочь, – искренне пожалела Лариса.

– А что, врачи тебя не отпускают еще? – удивился Петр. – Выглядишь ты вполне здоровой.

– Да я и так здорова, дело не в этом.

– А в чем?

– А ты не догадываешься? – грустно спросила она.

– Уж не думаешь ли ты на работу не возвращаться? – предположил Петр.

– Догадался, молодец, – подтвердила Лариса. – А ты что, взял бы меня обратно?

– Что значит обратно? – изумился Петр. – Трудовые отношения с тобой никто не расторгал.

– Да я же не об этом говорю, – усомнилась Лариса. – Я про моральную сторону, как мне людям в глаза смотреть? И прежде всего тебе…

– Вот что я тебе скажу, подруга. Не мучься ерундой, выписывайся из больницы и выходи на работу. Мне твоя помощь сейчас нужна как никогда…

Лариса с интересом посмотрела Петру в глаза и захотела удостовериться:

– Ты правда так думаешь?

– На все сто, – теперь он чмокнул ее в щечку и поспешил откланяться: в конторе его ждал Женька с важным сообщением.

Впрочем, Женька явился не один.

– О, Катерина! – обрадовался Петр. – Евгений говорил, что ты ему помогала, но сегодня я никак не ожидал тебя увидеть.

– Привет, привет, – ответила Катя, – а я ожидала. И ожидала уже давно.

– Мы с ней столько прошагали километров и столько разработали схем, чтобы тебя найти, – протянул руку Евгений, – что лучше тебе этого и не знать.

– Ну что же, друзья мои, – засуетился Петр. – присаживайтесь, щас кофейку попьем. У меня он хороший. Женька знает.

Женька кивнул в знак согласия головой и, чтобы не терять время зря, начал излагать:

– Как я и обещал, – он повернулся в сторону Петра, – я прошерстил все твои мало-мальски значимые связи со стороны криминала.

Петр выпучил глаза, а Женька повернул голову к Катерине и пояснил:

– Если ты не в курсе, я с незапамятных времен веду Петькины дела и за это время разные ситуации приключались. Проще сказать каких только не было…

– Но до откровенного-то криминала дело не доходило, – напыжился Петр.

– А я и не говорю, что доходило, – подтвердил Евгений. – Я говорю только о том, что в твоем окружении так или иначе всякие личности находились.

– Ну, если так, – пожал плечами Петр. – Проще сказать, у кого они не находились.

– Я продолжу, ты позволишь? – понарошку возмутился Агалаков и сказал. – Так вот. Был у тебя такой знакомый – Хитров его фамилия…

– Хитров был, – перебил его Петр. – Но мне он никакой не знакомый.

– Однако деньги пару раз вы с Павлом у него занимали.

– Деньги одалживали, но домами не дружили, – Петр усилил эффект парадоксального суждения и заключил. – Так что ты мне его в друзья не навязывай.

– А я бы при всем желании не смог бы этого сделать.

– Это почему? – спросил Петр.

– А потому, – передразнил его Женька. – Помер он в прошлом году.

– Вот как, – осекся Петр, – ну, извини…

– Он у меня как-то давно свидетелем проходил, – вторглась в диалог Катерина. – Пренеприятнейшая личность, я вам скажу.

– Помер, своей смертью, – подтвердил Евгений. – Так вот. Один из моих информаторов выдал, что был у него в начале нулевых крупный конфликт с одним предпринимателем, который вроде как-то был связан с твоей компанией. Как и что он не знает, но компанию твою помнит просто потому, что я его устраивал тогда к тебе курьером.

– У предпринимателя фамилия Огнев? – спросил Петр.

– Да, – подтвердил Женька. – Так, значит, в точку?

– Я давно про этот договор думаю, – сказал Петр. – Встретил я как-то тут Серегу возле своего офиса, а он прошел мимо и не поздоровался. И вид у него был какой-то неопрятный. Въелось в память. Вот я и начал вспоминать.

– Ну вот. Уже кое-что, – сказал Евгений. – Тут ведь главное что? – С деталями не ошибиться. Чтобы тютелька в тютельку…

– Странно другое, – озадачился Петр. – Этот договор я передал на реализацию Павлу и точно знаю, что он им интересовался в мое отсутствие, но когда я у него об этом спросил, он ото всего отперся. Не знаю, говорит, и все.

– Да, это странно, – сказал Женька. – Но выводы раньше времени давайте делать не будем. А начнем вот с чего. Скинь мне данные этого Сереги Огнева на почту, и я его «пробью». А дальше посмотрим…

– Ну, вообще-то я все это время с Плетневыми общалась, – подумав, сказала Катерина, – и ничего странного не заметила.

– Так, а что ты могла заметить? – спросил ее Евгений. – В любом случае, нам факты нужны.

– Да, ты прав, – согласилась Катя. – Будем разбираться. Если что, я с Нонной могу по душам поговорить.

– Вряд ли она при делах, – сказал Женька. – Давайте подождем новых данных. У меня, кстати, еще один информатор есть по этой части, и я его пока не опросил. Так что, может с этой стороны еще что-нибудь прилетит.

– А я, пока отсутствовал, к брату сходил, – объявил Петр. – Так вот, он говорит, что когда он ко мне приходил накануне события, то встретил здесь у офиса какую-то женщину, пообещавшую ему стать богатым. Так, вроде, близко к тексту.

– И каким это образом? – спросил Женька.

– Тогда у меня не было возможности это уточнить, но сейчас, я думаю, мне надо с ним встретиться и подробно все разузнать.

– Конечно, – сказал Евгений. – И не тяни с этим. Он вполне может быть в опасности.

– Еще вот какой вопрос неустанно крутится у меня в голове, – припомнил Петр. – Я сейчас от Ларисы. Она говорит, что нашла рейдеров тупо в интернете. А один из моих безопасников сказал, что Золотов изъял у него запись с этим рейдером и строго предупредил держать язык за зубами.

– Да контору твою он вознамерился отжать, как пить дать, – предположил Женька.

– Вот и я также подумал, – отозвался Петр.

– Только ты на эту тему голову не грей, – предупредил Евгений.

– А почему? – спросил Петр.

– Во-первых, потому что на наше дело оно не влияет, а во-вторых, потому что он и не мог здесь ничего предпринять.

– Из-за Егорки? – спросил Петр.

– Ну, конечно, – ответил Женька. – Ты же ему часть доли отписал. А Лариса со своими рейдерами считала, что собственник один – ты. Но для оформления, получается, оба владельца должны были участвовать.

– Ты отписал часть доли чужому сыну? – изумилась Катерина. – А свой по боку?

В ту же секунду Катя прикусила губу, но было уже поздно. Петр и Евгений многозначительно переглянулись, и ни у кого их них не осталось никаких сомнений кого она имела ввиду.

И пусть она проболталась в порыве недоумения, но несмотря на это, она даже не стала оправдываться или приводить какие бы то ни было доводы, а, тем более, открещиваться от сказанного. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. И это было ясно всем присутствующим.

Она виновато опустила глаза, которые вообще не знала куда теперь девать. А мужчины сделали вид, что ничего не слышали. Только такая информация пройти бесследно никак не могла. Во всяком случае для Петра…

Глава 40

Рита переехала к Эдуарду Петровичу и готовилась к свадьбе. Он хотел устроить ее незамедлительно, но Рита рассудила иначе. Ей захотелось покупаться в этом ожидании, попривыкнуть к новой обстановке, познакомиться с пасынком и вообще никуда не спешить. И Эдуард Петрович не возражал. Потому что в принципе с ней никогда не спорил и исполнял любые ее пожелания.

Отношения с сыном жениха сложились у нее наилучшим образом, стоило ему лишь единожды отведать ее летний борщ, а в новую обстановку она вписалась, как тут и была. Так что, привыкать-то ей ни к чему и не пришлось.

От чего она не смогла отказаться, так это от своих регулярных походов к косметичке. Так в этом ее никто и не ограничивал.

Вот и сегодня она наготовила с утра всяческих вкусностей, накормила Эдуарда Петровича завтраком и отправилась в свой любимый косметологический салон.

Там тоже все проистекало тихо-мирно, и у нее сложилось стойкое впечатление, как будто ничего в ее жизни не поменялось.

Этому она была только рада. Она спокойно расположилась у своей знакомой косметологини на кушетке и приготовилась получать удовольствие.

Поначалу все шло, как всегда. Но потом в соседнем кресле разместилась какая-то новая посетительница, которую Рита раньше здесь никогда не видела.

Она вела себя, мягко говоря, слишком экзальтированно. Говорила громко, напоказ, заполняя собой все пространство не очень большого салона. И, таким образом, все присутствующие, желали они того или нет, становились свидетелями перманентного действа, кажущегося ну просто нескончаемым.

Сначала Рита слушала ее как бы по приколу. То высмеивая про себя, то огорчаясь. Но чем дольше это продолжалось, тем невыносимее становилось ее навязчивое присутствие.

Рита уж было хотела открыть рот, чтобы возмутиться, но тут вдруг неизвестная пришелица выдала такую речь, от которой у Риты волосы встали дыбом.

– А знаете, – запросто заявила она, – наш выдающийся предприниматель, недавно поставивший всех на уши тем, что сначала умер, а потом как ни в чем не бывало явился к себе в офис живой и здоровый, не такой уж и пострадавший.

Кто-то, кого заинтересовала эта информация, спросил у нее почему, и она продолжила.

– Да потому что сам он вор. У моей соседки он украл огромную сумму, и ничего. Вместо этого раскрутил свое якобы убийство для отвода глаз, и теперь к нему вроде как нет вопросов. А на самом деле все как раз наоборот…

К Рите тем временем подошла косметолог, смыла наложенную маску и, таким образом, у нее оставалось не так уж много времени, чтобы дослушать все до конца. Но пока она собиралась на выход, она упорно прислушивалась к тому, что говорилось у нее за спиной.

Незнакомке между тем продолжали проводить манипуляцию с лицом, и она вынужденно замолчала, и Рите ничего не оставалось, как только пойти восвояси.

Но,выйдя на улицу, Рита не стала торопиться. Она присела на скамейку неподалеку от салона и стала ждать. Она и сама не понимала, что именно ей следует сделать в данной ситуации, впрочем, решение пришло само собой.

Дверь салона вдруг неожиданно распахнулась, на крыльце появилась та самая женщина, и Рита почти машинально нажала на кнопку фотоаппарата. Женщина запечатлелась на фотографии, даже не подозревая об этом. А все почему? – Никогда не стоит выпячиваться и навязывать другим свое мнение. Вот и не вляпаешься ни во что. А так остается только пенять на себя.

Все, дело сделано, самодовольно потирая руки, подумала Рита и поднялась со скамьи.

Теперь надо было решить, кому донести эту информацию. Ясно, что никто ни в чем ее больше не подозревал, и она спокойно могла говорить, что ей заблагорассудиться хоть Нонне, хоть кому бы то ни было еще.

Но к Нонне с этим вопросом ей почему-то идти не хотелось, а Павла она не хотела напрягать.

Оставалось одно – идти к самому Петру. С которым у нее, кстати говоря, за все время знакомства сложились хорошие дружеские взаимоотношения.

Где находился офис Петра она знала: не раз бывала там с Нонной, да и где кабинет – тоже.

Поэтому никаких сложностей на этом ее пути не предвиделось. Она спокойно доехала до конторы Петра на автобусе, сошла на нужной ей остановке и прямым ходом направилась ко входной двери.

На офисной вертушке ее беспрепятственно пропустили, и она прошла к лифту, чтобы подняться на третий этаж.

А уже в коридоре ей крупно повезло: Петр шел по коридору и шел прямо на нее.

– О, Ритуля! – радостно воскликнул он, поравнявшись с ней, и слегка ее приобнял. – Ты какими судьбами здесь?

Он хотел было поздравить ее с помолвкой, но вдруг заметил на себе недоуменный взгляд Даши, проходившей здесь же, рядом с ним.

И откуда что взялось, он совершенно неожиданно для самого себя вместо этого полез к Рите целоваться, говорить всякие приятные слова, а Даша, не до конца понимая, что здесь происходит, с каменным лицом молча прошла мимо.

Совершенно обалдевшая Рита выпучила глаза и стояла теперь по стойке смирно, не зная, куда ей двинуться. Петр же, отойдя от короткого помрачения рассудка, подхватил ее под ручку и завел в свой кабинет.

Чтобы сгладить неловкость он усадил ее за стол, вызвал секретаршу, заказал ей кофе, и за этими хлопотами Рита и в самом деле немного оправилась и как будто приняла ситуацию без лишней драматизации. Со своей стороны, чтобы не делать акцента на непонятном замешательстве, она начала излагать то, что, собственно, ее сюда и привело.

Но Петр ее не слушал.

Он и сам не мог понять, что это было.

С одной стороны, он твердо решил не возвращаться к вопросу о своих симпатиях к Даше, чтобы не ставить никого в двусмысленное положение, а с другой…

А вот что это такое было с другой стороны, сейчас только что выплеснулось из него наружу, не спрашивая хочет он того или нет.

С третьей стороны, заниматься маразмом ему тоже не хотелось, и он усилием воли вернул себя в диалог с Ритой.

– Так кто там, ты говоришь, вор?

– Ты меня не слушаешь, – улыбнувшись, сказала она, а сама помаленьку начала догадываться что такое приключилось с Петром.

– Ну почему же? – оправдался он. – Кто-то кого-то обвинил в воровстве…

– Да не кого-то, а тебя, – перебила его Рита.

– Меня? – искренне удивился Петр. – А с чего бы это?

– Повторяю еще раз, – назидательно сказала она. – В косметологическом салоне незнакомая мне женщина сказала, что ты обокрал ее соседку, а возню с убийством устроил для отвода глаз.

– Чушь какая-то, – отреагировал Петр.

– Но говорила она так убедительно, что я посчитала это важным, – сказала Рита. – И, к тому же, сфотографировала ее.

– Ну ты молодец, – наконец въехал Петр. – И спасибо тебе большое за это.

– Не стоит благодарности, – рассмеялась Рита. – Главное, чтобы поймать поскорей злодея. Сколько он может держать нас в напряжении?

– Так ты говоришь, там женщина замешана.

– Это незнакомка говорит, – усомнилась Рита, – а как все обстоит на самом деле, кто его знает…

– Риточка, – запоздало начал Петр, – я искренне поздравляю тебя с помолвкой и желаю, чтобы этот твой выбор оказался удачным, и ты ни на секунду не пожалела бы о перемене в твоей жизни.

– Спасибо, Петь, – хитро улыбнулась Рита. – И тебе бы тоже надо бы подумать о том же…

– Ох, ох, – вздохнул Петр. – Скажи, а как там Плетневы поживают, Нонна, ребятишки?

– Да все хорошо, – уверила его Рита. – Илюша растет, Ванька безобразничает.

– Безобразничает? – повторил за ней Петр.

– Так ведь переходный возраст, ты что, забыл? То ничего, а то что-нибудь как выдаст-выдаст.

– А, ну конечно, – спохватился Петр и покачал головой, – сто лет его не видел.

– Он переживал из-за тебя, – подтвердила Рита. – Сильно переживал…

– Хм… – растерялся Петр, – но так, зато теперь обрадуется, когда встретимся.

– Да, быстрей бы уже все это закончилось, – посетовала Рита и заторопилась уходить. – Ты прости, Петя, я побегу, Эдуард Петрович ждет.

– Конечно, конечно, – разулыбался Петр и теперь уже по-настоящему расцеловался со своей старой доброй знакомой.

Рита ушла, а Петр задумался над тем, что скажи ты ему в больничном заточении, что он будет переживать не из-за собственного покушения, а из-за нахлынувших на него чувств, в том числе никогда им ранее не испытываемых, а именно – отцовских, он никогда бы не поверил.

Но теперь реальность была такова.

Он опять вспомнил про сегодняшний инцидент с Дашей, и ему стало ужасно стыдно. И еще невесело. Потому что он не представлял, как сможет объяснить ей зачем он явным образом дал ей повод для ревности. Ведь, помимо всего прочего, переводить деловые отношения с ней в любовные он даже и не думал. Не думал, но повод так полагать дал. А для себя идентифицировал это происшествие как нервный срыв. Не более того. Мало ли, чего в нашей жизни не бывает…

А еще был Ванька и, вспомнив про него, он погрузился в воспоминания о том, как они всегда были дружны и расположены друг к другу, как будто их связывало нечто тайное и непостижимое. Такое, от чего голова у него шла кругом, но, в то же время, было очень приятно и легко.

Тут он вспомнил, что не перекинул Ритино фото к себе на телефон, и, сорвавшись с места, как оголтелый помчался по коридору, надеясь догнать ее, пока она не успела далеко уйти.

Вот и думай после этого, что все у тебя более-менее в порядке, а на деле твое же поведение тебя и разоблачает…

Глава 41

Нонна не поехала в офис к Петру. Она вообще не знала, как теперь быть.

Метаморфозу с Ритой она еще как-то пережила, но вот с Петром дело обстояло гораздо сложнее.

И причина, разумеется, скрывалась в сыне.

Что теперь будет, повторяла она с утра до ночи. И картины, одна страшнее другой, так и вставали у нее перед глазами.

Во-первых, неизвестно, узнает Петр правду или нет, во-вторых, что совсем немаловажно, узнает ли ее Павел, ну и, само собой, как отнесется ко всему этому Иван, опять же, если узнает об этом.

Голова у Нонны как будто набухла за последние дни и почти не соображала.

Она думала, вот-вот еще немного, и она не выдержит, что-нибудь произойдет. Что именно, над этим она не задумывалась, но думала, что что-то совсем плохое.

И в такой вот момент нежданно-негаданно к ней заявился сам Петр.

Нонна и не предполагала откровенничать с ним, она вообще боялась с ним каких бы то ни было разговоров, но то ли из-за фактора неожиданности, то ли потому что она вконец измучила сама себя, как только он вошел, она с воплем кинулась ему на шею и долго-долго рыдала так, что была не в состоянии остановиться и мало-мальски прийти в себя.

Петр ничего не говорил, только молча гладил ее по голове, а спустя какое-то время повел ее на диван и усадил, чтобы ей легче было успокоиться.

– Может, тебе водички? – ласково спросил он и, получив согласие, отправился в кухню и набрал там стакан воды.

Нонна совсем не хотела пить, она вообще ничего не хотела, но чтобы хотя бы как-то собраться с мыслями охотно согласилась на Петино предложение.

Он, правда, ее не понял и вместо того, чтобы подольше там походить, стремглав примчался обратно со стаканом воды в руках и сунул его в руки Нонны.

Что ж, вся надежда у нее теперь была только на водопитие. И она как немощная старушка стала делать глотки по одному в минуту.

Петр терпеливо ждал. Но всякому времени приходит конец, и Нонна это отчетливо осознала.

Но тут произошло то, чего никто не ожидал. В гостиную с грохотом и криком ворвался Иван и прямиком побежал на Петра.

– Дядя Петь, ты живой, живой! – обнимая и тиская его, радовался ребенок.

А Петр опустился на коленки и крепко-крепко обнял пацана, не зная, что ему сказать.

Наконец, простояв так минуты две, Петр отпустил Ивана и, держа его за руки, хриплым от волнения голосом проговорил:

– Ванечка, я живой. И никто нас с тобой друг у друга не отнимет.

Ваня снова прильнул к Петру и признался:

– А я знал, я не верил, мама, скажи!

Но мама не в силах была что-либо выдавить из себя. Она только молча смотрела на душещипательную сцену и с тревогой ждала, что будет дальше.

А дальше ничего страшного не произошло. Довольный Иван поднялся в свою комнату, а Петр присел рядом с Нонной и очень доброжелательно ей сказал:

– У вас прекрасный сын. Мы всегда будем дружить. А ты ни о чем не волнуйся.

И Нонна в один миг успокоилась. Ей все стало ясно. И то, что Петр все знает. И то, что от него этого не узнает никто. И что он решил все оставить как есть, не ломая через колено ни ребенка, ни ее, его мать, ни своего друга Павла.

Ей, видимо, следовало что-то сказать в ответ, но слов она не находила. И тогда Петр просто предложил:

– А давай-ка попьем чайку, да?

Нонна кивнула, и Петр опять пошел в кухню. Где уже особо не торопился, будучи сам в приподнятом настроении, и эта возня с чашками ему нужна была также, как Нонне минутный покой.

А накрыв на стол, он еще долго помалкивал, будто что-то переживая внутри себя, и Нонна тоже не ничего говорила.

Но, попивая чаек, Нонна вдруг поняла, что за все время сегодняшнего саммита она не сказала ни единого слова и это так рассмешило ее, что она сказала Петру:

– Петя, а ведь я, похоже, онемела.

Он сначала не понял, но когда она объяснила ему более подробно, что хотела этим сказать, оба они закатились смеяться как подорванные. Такой явилась развязка их сегодняшнего нервного напряжения. От чего и Нонна, и Петр испытали огромное эмоциональное облегчение.

Но у Петра к Нонне был еще один вопрос. И как бы не хотелось менять тон прекраснодушного разговора, он все же спросил:

– Нонн, а у вас был такой знакомый – Юрий Бияков?

– Почему же был? – удивилась Нонна. – Он и сейчас есть. Это муж моей подруги Татьяны. А почему ты спрашиваешь?

– Да я, видишь ли, форматирую всех компаньонов, знакомых, да и просто людей, когда-либо имевших отношение к нашему с Павлом бизнесу.

– А-а, – отозвалась Нонна. – А почему ты у Павла об этом не спросишь?

– Что ты, что Павел – для меня одно, – слукавил Петр. – А у него я не спросил просто потому что тогда не вспомнил еще про Биякова.

– Ясно, – сказала Нонна и перевела разговор на Риту. – Ну, а как тебе наш теперешний ассортимент?

– Это ты про сбежавшую невесту? – съязвил Петр.

– О, как красиво ты сказал, – рассмеялась Нонна. – Надо будет запомнить, да так ее отныне и называть.

– Тяжело тебе теперь одной управляться? – сочувственно спросил Петр.

– Привыкаю, – протянула Нонна. – А вообще, если честно, еще некогда было над этим задуматься.

– Что, дела? – уточнил Петр.

– Типа того, – сказала Нонна и, убоявшись проболтаться, закруглилась. – Работы по дому много. Да…

– Ну а как вообще дела, – снова спросил Петр, – как вы тут без меня куковали?

На что Нонна ответила уже более охотно:

– Вот именно – куковали, – сказала она. – Как ты сегодня точно выражаешься. Деньги кончились, у всех перезанимали, у кого только могли, у того же Биякова, кстати говоря, тоже. Но они, собаки, все равно покончались…

– Ну ничего, – заверил ее Петр. – Теперь все наладится и пойдет как раньше.

– Только уж ты больше не теряйся, – грустно озаботилась Нонна. – Мы, и правда, много чего пережили тут без тебя.

– Хм, – улыбнулся Петр, – я теперь только то и делаю, что уверяю всех в своей благонадежности. Оказывается, всем я нужен, ну просто позарез.

– Так ведь это хорошо, Петь, – утвердительно сказала Нонна. – Лучше так, чем быть никому не нужным.

– Согласен, – сказал Петр. – А Илюха как, растет?

– Растет, – сказала Нонна. – Садик для меня теперь просто отдушина. Если бы еще и с Илюшей приходилось бы водиться… Нет, лучше об этом даже не думать.

– Нонка, какая ты счастливая! – восхитился Петр. – Все-таки как удачно все в юности сложилось, что вы поженились так рано. Потом наладили бизнес, нарожали детей и теперь можете смело почивать на лаврах.

– Да, и без тебя не обошлось, – Нонна мигом прикусила язык и, не понимая, как она могла так неосмотрительно вляпаться, молниеносно пояснила. – Бизнес Пашка один бы не потянул. Поэтому львиная доля нашего с ним благополучия – это целиком твоя заслуга.

– Не преувеличивай, – назидательно сказал Петр. – Павел работяга. Его контора для меня тоже очень важна. Взять хотя бы налоги. Без этой нашей спайки все было бы гораздо хуже.

– Ну да, – согласилась Нонна. – Вы друг другу нужны. А как заказ, ничто не пришло в упадок без тебя? Ведь это главная надежда для нас для всех снова встать на ноги.

– В упадок не пришло, – сказал Петр. – Но работать придется упорно. Надеюсь, Лариса скоро выпишется из больницы и вернется к делам. Ее знания и опыт мне сейчас очень нужны.

– Лариса! – презрительно сказала Нонна. – Изменница она, твоя Лариса. Не уважаю ее.

– Это ты еще подбираешь слова, да? – засмеялся Петр.

– Ну, ты сегодня превзошел самого себя, – подтвердила Нонна. – Опять в самую точку. Я ее когда с Перминовым увидела, думала придушу. А потом эта история с рейдерством. Ну, хоть опубликовали подвиги ее, дали ей возможность повиниться перед коллективом.

– Нонна, не зарекайся, – шутливо сказал Петр. – Мы не властны над своими чувствами. А поэтому что толку ее винить? Я, например, не виню. И тебе не советую.

– Что ж, буду стараться, – смешливо заявила Нонна. – Как ты скажешь, так и будет. Только бы у тебя все было хорошо.

– Да, вот разберемся со злодеем, и тогда заживем припеваючи, – утверждающе сказал Петр. – А пока еще немного побарахтаемся…

– Да побыстрей бы уже закончилась эта эпопея, – задумчиво сказала Нонна, а Петр покивал ей в ответ.

Чашки давно уже были пусты, все печеньки посъеты, и Петр засобирался обратно в контору.

Расцеловавшись с Нонной, он одновременно прикинул в уме, что в части таинственной бумажки, изъятой у Павла, появилась некая ясность. Оказывается, Павел продолжал общаться с Бияковым, даже брал у него деньги в долг, а ему признаться в этом забоялся. Или не захотел. Или еще что-нибудь, в чем обязательно придется разбираться. И он сейчас даже не мог предположить, чем это все закончится.

Петр сел за руль, выехал на трассу и всю дорогу думал о том, что теперь у него есть сын, сын, который всегда его любил и которого давным-давно любил и он сам. А что еще человеку надо?.. Ну да, конечно, по идее еще нужны покой и воля. Но с таким мощным стимулом бороться за них ему будет гораздо ловчей.

Глава 42

Встречу Алешеньки с братом надо было как-то подготовить, и Олег Олегович отправился в офис к Петру.

Заранее договорившись о сходках, которые будут носить экстренный характер, Олег Олегович строго соблюдал указания Петра, для чего явился в условленное место к девяти часам утра.

А Петр, выглянув из своего кабинета на прилегающую к зданию территорию в 9:00 и заметив там Олега Олеговича, спустился в спортивную раздевалку на первый этаж и, встретив Олега Олеговича, закрыл за ним дверь на ключ.

– Ну что, как там ваши дела? – заинтересованно спросил он.

– Да вот, – после рукопожатия доложил Олег Олегович, – явилась к нам какая-то страховая агентша, и мне это кажется очень странным.

– Странным, а почему? – спросил Петр.

– Да какая-то она мутная, – выдвинув руку вперед, сказал Олег Олегович.

– Это понятно, – подчеркнул Петр, – но почему?

– Во-первых, потому что никаких чисто страховых договоров она не предъявила и даже не предложила ничего, а во-вторых, мне показалось, что Леха ее знает.

– Вот как? – оживился Петр. – А ты спросил у него об этом?

– Ну конечно спросил, – разобиделся Бубнов. – И знаешь, что он мне сказал?

Петр кивнул и выжидательно на него уставился.

– Сказал, что видит ее в первый раз.

– А ты, значит, сомневаешься? – снова спросил Петр.

– Очень сильно, – добавил Олег Олегович.

– Ну что тут сказать, – задумался Петр. – Наблюдай там хорошенько, не давай ситуации выйти из-под контроля. Да ты и сам это знаешь…

– Знаю, – подтвердил Бубнов. – Но что мне делать, если из-под контроля она все-таки выйдет?

– Вот тебе левый телефон, – протягивая трубку, сказал Петр. – Будешь звонить, если что.

– О, вот это дело, – обрадовался Олег Олегович. – Смартфон, и камера есть!

– Кстати, насчет камеры, – предупредил Петр. – Вот, посмотри на эту фотографию женщины. Поручаю тебе ее найти.

– Мамочки мои! – всплеснул руками Олег Олегович. – Так это она и есть!

– Вот это номер! – воскликнул Петр. – Знаешь что, дуй-ка сейчас же обратно и не вылезай из его квартиры ни на шаг. А если что, сразу звони.

– Хорошо, – второпях согласился Олег Олегович, но уже на выходе вспомнил, зачем он сюда приходил и, притормозив, отрапортовал, – Так это… Алексей встретиться с тобой захотел, я думал это устроить…

– Все потом, – заторопил его Петр. – Будет с кем встречаться – разберемся. Я тебе позвоню. А сейчас давай, вперед! Что-то у меня на сердце неспокойно…

И Петр как в воду глядел. Вернувшись в квартиру Алексея, Олег Олегович его не застал.

Сначала он как обычно культурно звонил в дверь, ведь Алексею он не доложился, что делал слепок его ключа и для Петра, и тайком и для себя загребущего.

Но потом, видя, что тот не открывает, воспользовался этим самым ключом и вошел внутрь. Там никого не оказалось. Олег Олегович огляделся – в комнатах вроде бы был порядок, ничто не указывало на похищение или еще на что-нибудь подозрительное. Он вообще подумал, что Алексей вышел в магазин или еще куда поблизости с домом и, закрыв квартиру, вышел на улицу. А то ведь некрасиво бы получилось, застань он его по возвращении внутри своих апартаментов. А так, как будто он вернулся и просто его не застал.

Но время шло, а Алексея все не было. Олег Олегович позвонил Петру.

Петр сразу подключил Агалакова, и все они выехали на место.

– О, Петрушка, – встретив его у подъезда и оценив бомжовский прикид, поиздевался Женька. – Это что у тебя за маскарадный костюм?

Петр протянул ему руку и, указывая на Олега Олеговича, сказал:

– Вот познакомься, это Олег Олегович Бубнов, я тебе потом про него расскажу.

– Очень приятно, – улыбнувшись, сказал Евгений. – Ну вы, ребята, прям как близнецы-братья.

– Ты же спрашивал меня о конспирации, забыл? – иронизируя, спросил Петр.

– Да нет, не забыл, – ответил Женька, – но я не ожидал уж такого-то снаряжения.

– Вот поэтому я тебе и сказал тогда, что законспирирован надежно, – ответил Петр.

– Ну хорошо, а что с хозяином квартиры, не вернулся еще? – поинтересовался Агалаков у Олега Олеговича.

– Нет, так и нету, – ответил тот.

– Так, а это кто тут у нас на скамейке? – указывая на боевых подруг на дежурстве, спросил Евгений.

– Это соседки Алешеньки, – сказал Олег Олегович. – Как-то я про них не подумал.

– Ну давайте подумаем вместе, – предложил Агалаков и направился к старушкам.

– Бабоньки, приветствую вас, дорогие, – ласково сказал он старушкам и предъявил им свое удостоверение.

– Здравствуй, коль не шутишь, – ответила самая бойкая из них.

– А скажите-ка мне, – обратился он непосредственно к ней. – Не видали ли вы сегодня Алексея?

– А как же, видали, – ответила другая старушка, несмотря на то что он у нее не спрашивал.

– Так-так, – повернулся он к ней, – и давно ли это было?

– Так часа три как уже, – сказала она. – Мы тогда на скамейке-то еще не сидели. Я его из окна своего видела.

– И как он выглядел, как обычно? Ничего странного за ним вы не заметили в этот момент?

– Так как обычно, – сказала она. – Еле тепленький был. Я еще заметила, что запнулся он сильно, чуть не упал.

– Баба Марина, а вы ничего не путаете? – засуетился Олег Олегович. – Леха не пил уже сколько дней.

– Да не путаю я ничего, – заверила баба Марина. – Что я, первый раз, что ли, его вижу?

– Что-то тут не так, – сказал Олег Олегович своим спутникам. – Леха последнее время строго на поправку пошел, интерес к жизни у него появился. Да и в зоопарк мы с ним по моем возвращении собирались.

– Куда? – обалдел Агалаков.

– А что, – подтвердил Олег Олегович, – он часто свое детство вспоминал, говорил, что с отцом там бывал. Вот я и предложил ему эту прогулку. Он, кстати, очень позитивно ее воспринял.

– Это правда, – сказал Петр. – С отцом они в зоопарк частенько захаживали, чтобы нас с матерью не замечать.

– М-да, – сказал Агалаков. – Ну и что нам это дает?

– Может, он один туда пошел, не дождался Олега? – подумал вслух Петр.

– А вот и не один, – сказала старушка. – С женщиной он на пару был. Она и раньше к нему приходила.

– Это, что в последний раз была, да? – встрепенулся Олег Олегович.

– И в последний раз, и еще раньше, – подтвердила баба Марина. – Не один раз она к нему захаживала.

– А зачем, вы не знаете? – спросил Евгений.

– Чего не знаю, того не знаю, – ответила баба Марина. – Но уж точно не по сердечным делам.

– А почему вы так думаете? – спросил Олег Олегович.

– Где она, и где Алешенька ваш ненаглядный…

– Так она не пьющая? – спросил у бабы Марины Петр.

– Нет, конечно, – ответила та. – Она и сегодня как стеклышко была.

– А вот еще фотографию, баб Марин, посмотрите, – сказал Петр, поднеся к ее носу телефон.

– Она, она, – уверенно подтвердила баба Марина.

– Ясно, – сказал Женька, – ну что, пойдемте тогда в квартиру, может, там что обнаружим.

В квартире все было так, как Олег Олегович и описал. Подчеркнутый порядок, никаких следов борьбы, ничего такого, что бы указывало на какие-нибудь проблемы.

Женька первым делом пошел к мусорному ведру, но оно оказалось пустым.

Походив по комнатам, он проверил все углы и закоулки, но ничего не нашел.

– Подчистила все за собой, – с уверенностью сказал он.

– А почему ты так думаешь? – по-дилетантски спросил Петр.

– Ну а где, по-твоему, бутылка, – завернул Евгений, – если бабуля говорит, что он на ногах не стоял?

– Понятно, – нараспев ответил Петр и снова обошел периметр.

И вот, когда ни у кого уже не оставалось никакой надежды что-нибудь найти, Петр посмотрел на подоконник и, отодвинув занавеску, подобрал там записку, выполненную вручную красивым, явно женским почерком.

Она предназначалась именно ему. И там предлагалось вернуть сумму, сильно смахивающую на сумму того самого договора.

Женька достал пластиковый пакет, положил в него записку и приказал Петру поехать с ним в полицию заявить о похищении человека.

– Надо чтобы все здесь проверила следственная бригада, – сказал он. – И чем быстрее это будет сделано, тем лучше.

– Жень, – жалобно обратился к другу Петр. – Ну ты представляешь, если меня кто в таком виде просекет? Назавтра же все газеты будут пестрить заголовками «Клеонов – бомж».

– Да нет, тебе и небезопасно эту свою легенду раскрывать, – согласился Евгений. – Ладно, сидите здесь, я группу привезу, а заявление на месте оформим.

– Я, кстати, тем временем у Лехи чего-нибудь приличное поищу, да приоденусь.

– Согласен, – сказал Евгений. – И перед своими тоже не следует в таком виде щеголять.

А незадолго до того, как друг Агалаков уехал, Петр сказал ему:

– Похоже, с договором мы попали в точку, теперь это явствует и из записки.

– У меня тоже есть что тебе сообщить, – ответил Женька. – Но поговорим об этом позже. Сейчас не время, надо официально все закрепить.

Он уехал, а Петр с Олегом Олеговичем остались одни.

На Олега Олеговича происшедшее сильно подействовало, он чувствовал себя виноватым и, мотаясь по квартире из угла в угол, все причитал:

– Ну как же так, как же так?

На что Петр ему со всей определенностью объявил:

– Не вини себя, Олежек, все обойдется, и мы еще заживем.

Не веря своим ушам, Олег Олегович внимательно посмотрел на него, что-то прикинул в уме и остановил на Петре вопросительный взгляд. Но Петр без колебания заявил:

– Я не забыл про твою проблему, не сомневайся, не забыл.

И тот, в очередной раз безоглядно поверив Петру, оптимистично продекламировал:

– Ладно, так и быть, сначала братья Клеоновы, а потом уж и я…

Глава 43

Даша опять паниковала. Клеонов несколько дней к ней не приходил, а сегодня на работу вышла эта его Лариса. Про сцену с незнакомой пышкой она вообще молчит. Что это было, она до сих пор так и не поняла.

Понятно ей было только то, что внутри нее боролись две Даши. Одна – послушная и покладистая, да к тому же еще и скромная и нерешительная. А другая – самоуверенная, знающая себе цену и готовая ко всему. Это ее альтер эго. Неизвестно для чего дарованное и как с ней самой соотносящееся.

Впрочем, теоретизировать ей было совсем не интересно. Она почти физически ощущала душевную боль и больше ни о чем думать не могла.

Все это настойчиво требовало разрядки и своего выхода, но как это возможно было реализовать, Даша даже не догадывалась.

Пойти к генеральному на прием она не могла: статусом не вышла. Подловить его где-нибудь в коридоре тоже: гордость не позволяла. А узнать, что там у них происходит, учитывая к тому же свой недавний детективный опыт, ей очень хотелось.

И она предсказуемо решилась на очередной необдуманный шаг.

Она поднялась на третий этаж, встала за колонну и стала ждать.

Сначала все было глухо. До нее не доносилось ни звуков, ни шагов. Они там уснули, что ли, подумала она. И как только в ее голове пронеслась эта замечательная мысль, в приемной зашевелилась секретарша.

По ее обрывистому разговору по телефону Даша поняла, что она собралась на обед и вот-вот будет выходить.

Ну что ж, это хорошо, подумала Дарья, можно будет этим воспользоваться.

Она спустилась в свой отдел, взяла у начальницы документы на подпись, чем немало ее удивила, и отправилась в приемную делать вид, что выполняет важное поручение.

В приемной ей очень понравилось. Теперь она безопасно могла тут находиться и при первой же возможности дать ответ любому зачем она здесь. Она дожидается секретаршу, чтобы вручить ей бумаги на подпись. Вот.

Она держала в руках драгоценные документы, прикрываясь ими словно броней и одновременно прислушивалась, о чем там говорят, в кабинете у генерального директора.

По всему выходило, что Петр в своем кабинете был один. Но вот из другого кабинета к нему молниеносно пронеслась Лариса Аркадьевна, само собой не замечая ее, Дашу. Однако в данном случае ей это было только на руку.

Между ними завязался разговор, а Даша вдруг неожиданно для себя поняла, что ничего не хочет знать. Ей стало так противно оттого, что она устроила всю эту конспирацию, больше похожую на слежку, что она пулей вылетела из приемной и дала себе слово больше никогда не делать ничего подобного.

В юротделе она вернула документы Олесе Георгиевне, а на выходе из ее кабинета вспомнила, что давно хотела у нее спросить:

– Олеся Георгиевна, – держа наготове дверь, сказала она, – а помните, вы у меня спрашивали, есть ли у меня в семье медики?

– Помню, – ответила Олеся Георгиевна.

– Скажите пожалуйста, а зачем вы об этом спросили?

– У тебя палец был очень профессионально перебинтован, – улыбнувшись, ответила она.

Даша, кивнув начальнице, вышла в отдел и наконец до нее дошло, зачем она возвращалась тогда в больнице к матери в ординаторскую. Как оказывается все просто! А они с Клеоновым все ломали голову, как так удачно вышло, что Даша вернулась. И так и не нашли ответ. А он был на поверхности. Просто она в пылу стресса обо всем забыла, в том числе и об этой перевязке. Но будет ли у нее оказия на этот раз, чтобы уведомить его об этом, теперь она не была в этом так уверена.

А к Петру, между тем, приехал Агалаков.

– Привет, дружище, – с порога объявил он и уселся за стол.

– Ну что, есть какие-нибудь результаты? – обеспокоенно спросил Петр.

– Сам жду, – ответил Евгений. – Я, если ты понял, по-быстрому организовал дело в свое производство, чтобы собрать все данные по максимуму.

– А что, есть какие-то проблемы? – спросил Петр.

– Конечно, – ответил Евгений. – Судя по записке, похищение Алексея имеет место в связи с покушением на тебя, а потому не ровен час дело отберет Золотов.

– Вот как! Только этого не хватало, – взбеленился Петр.

– Но тут я бессилен, – заявил Агалаков. – Я-то, как ты понимаешь, не меньше тебя заинтересован иметь под рукой все экспертизы. У Золотова потом их будет не видать, как своих ушей.

– Ясно, – сказал Петр. – И все-таки, есть ли какие-нибудь новости?

– Есть, – сказал Агалаков. – Мой второй информатор подтвердил, что некто обналичил у Павла сопоставимую сумму для покойного Хитрова. Так что, мы на правильном пути.

– Но почему Павел молчит? – недоуменно спросил Петр.

– Павел – твой друг, – задумчиво сказал Женька. – И тебе, по идее, лучше знать.

– Я понятия не имею, – ответил Петр. – Я, конечно, далек от того, что он виновен, но других причин не вижу вообще.

– Если он заказчик, то какие у него мотивы? – уцепился за сказанное Петром Женька-следователь.

– В том-то и дело, что никаких, – задумался Петр. – Без меня они тут чуть было по миру не пошли, какие тут могут быть мотивы?

– И на фирму твою он тоже видов не имеет? – уточнил Евгений.

– Никаких, – ответил Петр.

– А если Иван как наследник? – в замешательстве, спросил Агалаков.

– Про Ваньку ты даже разговора не заводи, – опрометчиво разозлился Петр, но тут же оттаял, – Видишь ли, Павел не знает ничего, а Нонка на такое не способна.

– Ну да, – закивал Евгений.

– И потом, для нее бы это значило сломать себе жизнь, – сказал Петр. – А зачем ей это делать, когда и так все было хорошо?

– Ну да, ну да, не логично, – согласился Евгений. – Остается дождаться данных на этого твоего Серегу Огнева. Тогда, глядишь, и продвинемся. Он, кстати, был как-то связан с Павлом?

– Насколько я помню, они даже не были знакомы, – ответил Петр.

– Да, непонятная ситуация, – призадумался Евгений. – А, кстати, ты собирался мне рассказать про Олега Олеговича, кто он, откуда ты его взял?

– Сейчас он бомж, а раньше был приличным человеком, владельцем «Городских новостей», между прочим.

– Так-так, и как же вы познакомились?

– Да я чуть не придушил его, так и познакомились, – рассмеялся Петр.

– Ты, и придушил? – не поверил Женька.

Тогда Петр во всех подробностях рассказал другу реальную историю их знакомства, и в итоге тот произнес:

– Вот сколько знаю тебя, Петька, не перестаю удивляться, – сказал он. – Одно то, что ты прикинулся бомжом, это находчивость высшей пробы.

– Как говорится, хочешь жить – умей вертеться, – подмигнул он Женьке. – А я жить очень хотел, когда из больницы сбегал.

– А, кстати, кто тебе помог? Я так и не успел выяснить.

– Жень, это все потом, когда злодея найдем, – не захотел раскрывать Дарью Петр. – Поверь, я тебе все расскажу.

– Так-то оно так, – сказал Евгений. – Только бы оно во вред нашему делу не пошло.

– Нет, это совсем другая история, – сказал Петр и машинально улыбнулся.

– Что, баба? – обалдел Агалаков. – А как же Лариска, с ней все?

– У Ларисы теперь новая страсть, – ответил Петр.

– Преступная?

– Нет, трудоголичная, – сказал Петр. – Да и что ты спрашиваешь, знаешь же все…

– Ну, допустим не все, – улыбнулся Агалаков. – Ладно, расскажешь, когда захочешь.

– Я вот еще что хотел у тебя спросить, – сосредоточился Петр. – Может, нам выкуп передать? Там, правда, реквизитов нет. Ну, то есть куда, чего…

– Нет, об этом пока и речи быть не может, – уперто сказал Евгений. – Все данные когда будут у меня на руках, тогда будем смотреть, а пока ждем…

– Я, кстати, Олега Олеговича зарядил эту женщину искать, – вспомнил Петр. – Он таким макаром Леху тогда нашел, прикинь? Когда никто про него и слыхом не слыхивал.

– Тоже жить захотел, как и ты, да? – рассмеялся Женька. – Будем надеяться, что и на этот раз ему повезет.

– А вместе с ним и нам, – утвердительно сказал Петр. – Там, знаешь, в этой среде как-то так проще, что ли. Тебя как будто никто не видит, и ты делаешь все, что тебе надо. И видишь как бы больше, и слышишь. В общем, на Олега я надеюсь. Пусть ему повезет.

– Так ты ему собрался помочь?

– Ага, – подтвердил Петр. – Причем, схема, на мой взгляд, беспроигрышная.

– А пока, значит, на тебя пусть поработает?

– Точно!

– Ну ты, Петька, и жук! – опять рассмеялся Евгений.

– У нас с ним уговор, – серьезно сказал Петр. – Так что, все по-честному…

– Да, как это у нас все устроено, – наморщившись, сказал Женька. – То все хорошо-хорошо, а то бац, и гуляй, Вася. Наш-то с Лолкой паршивец задал нам задачу, ты знаешь, да?

– Нет, а что такое?

– Жениться собрался, – Женька почесал затылок, и Петр в таком случае уже знал, что этот вопрос его очень беспокоил.

– Так, может, и ничего? Может, с невестой повезет? – в запальчивости сказал Петр.

– Какое там, – махнул рукой Агалаков. – Ты сам посуди, ну какая невеста в восемнадцать лет?

– Ну, не знаю, – замялся Петр.

– То-то и оно, что не знаешь, – передразнил его озабоченный отец. – Ты сам-то хоть раз женился?

– Как-то не приходилось, – отрапортовал Петр.

– Ничего, твоему тоже недолго осталось. Еще пару лет, и все, на выданье.

– Ты совсем все перепутал, – подловил его Петр. – На выданье – это к девочкам. А мужикам…

– Вот-вот, – развеселился Женька. – Мужикам – в армию.

– Ладно, давай не грусти! – подытожил Петр. – Были бы все живы, а там хоть на свадьбу, хоть в армию. Ты, главное, не горюй!

– А знаешь что, – развеселился Евгений. – А давай-ка поженим тебя. А что? – Давно пора.

Петр замахал на Агалакова руками и, рассмеявшись до слез, выдал ему текст, не имеющий литературного перевода…

Глава 44

Женька был недалеко от истины, когда говорил, что Золотов заберет у него дело.

Учитывая, что Золотов рвал и метал, он молниеносно отреагировал на возбуждение дела о похищении и тут же объединил его с тем, которое все еще находилось в его производстве.

Хорошая новость была в том, что все заявленные экспертизы Женька получил и теперь мог смело воспользоваться их результатами.

Про Серегу Огнева пришли данные, что он год назад вышел из мест заключения, а попал туда он по глупости. Вернее, все указывало на то, что его намеренно подставили под статью потому что кому-то очень хотелось, чтобы его не было на свободе. Где он сейчас, Женька пока не выяснил, но это можно было сделать уже без отобранного дела.

Отпечатки пальцев в Алексеевой квартире были обнаружены в большом количестве, но в базе данных МВД ни одни из них не проходили. Так что женщина оставалась неустановленной. А, учитывая, что камер видеонаблюдения возле дома Алексея и поблизости, никогда не было и в помине, оставалось надеяться только на счастливый случай.

Но она все же на взгляд Агалакова оказалась не очень умной.

Спрашивается – зачем было писать записку от руки, да еще и своим почерком. Почерковедческая экспертиза с легкостью установила, что записка была выполнена женщиной и неизмененным почерком.

А значит, как только ее задержат, только по одному этому основанию можно будет предъявлять ей обвинение и в похищении Алешеньки, и в причастности к покушению на Петра. Не говоря уже о том, что и пол, и возраст также были установлены по оставленным следам.

В общем, Женька не унывал. Тем более, что с имеющейся фотографией (за это Рите отдельное спасибо) такие неприятности ей вполне можно было обеспечить.

Правда, подгоняло время, потому что дальнейших посланий с той стороны не приходило. Не было ни подброшенных записок с указанием времени и места, где оставить выкуп, ни телефонных звонков с условиями освобождения Алешеньки, ничего. И что там замысливалось, было непонятно.

Олег Олегович тоже развернул активную деятельность по поимке опасной преступницы.

Он не стал ограничиваться тем районом, где находился косметологический салон, поскольку сама Рита утверждала, что видела эту женщину там всего один раз. Он взял себе за правило прошерстить все районы поблизости – один за другим – пока не добьется нужного результата. А такие возможности у него были. И это были его друзья-товарищи по несчастью. Такие же бомжи как и он. Которые много где бывали и много чего видели.

В один из дней Олег Олегович заявился и к королеве Але.

– Ты что, с ума сошел? – объявила она ему с порога. – Ты зачем это притащился в редакцию? Забыл, о чем мы договаривались?

– Нашим договоренностям, Алька, скоро придет конец, – самодовольно заявил он и потребовал разместить его в переговорной.

– Ладно, давай по-быстрому, – вынужденно согласилась она и быстрым шагом завела его в обособленную кабинку.

– Давай, выкладывай по-резвому что там у тебя и проваливай, – нетерпеливо прошептала она и огляделась по сторонам.

– Да ты не волнуйся, – успокоил ее Олег Олегович. – Никто тебе ничего не предъявит.

– Ты-то откуда знаешь? – раздраженно сказала она и выругалась как сапожник.

– Я-то знаю, но тебе не скажу, – подразнил ее Олег Олегович. – И вообще, на твоем месте я бы не стал так выпендриваться…

– Ты, похоже, хочешь, чтобы я встала и ушла? – дерзко спросила его королева Аля.

– Ну зачем же, радость моя, – рассмеялся ей прямо в лицо Олег Олегович. – Такой поворот меня как раз не устроит.

– Ладно, хорошо, говори, чего ты хочешь? – беспокойно спросила она.

– Хочу кофе, – нагло ответил он.

– И все? – ошалела королева Аля. – А может, тебе еще и обед принести?

– Обед – это хорошо, – снова съерничал Олег Олегович. – Другое плохо – я сегодня плотно позавтракал.

Алевтина Генриховна нервно соскочила со своего места, выбежала из переговорной и вернулась с чашкой кофе в руках.

– О, и конфетку с печенюшкой захватила, – рассмеялся он. – Правильно, а то бы второй раз мотаться пришлось.

Олег Олегович упоительно отхлебнул глоток кофе, развернул фантик от конфетки и неторопливо стал наслаждаться их вкусом.

Аля же не вмещалась в себя.

– Ну что ты задумал? Решил меня погубить?

– Ни в коем случае, – смешливо сказал он. – Потерпи немного, сейчас я расскажу тебе, зачем я пришел.

– Ну давай уже говори, – в изнеможении сказала она. – И имей в виду, через десять минут у меня встреча с очень влиятельным человеком.

– Уж не с Агарковым ли? – усмехнулся Олег Олегович.

– Нет, не с ним, – устав от нервозности, просто сказала она. – А ты-то откуда знаешь про Агаркова?

– Так газету нашу читаю, – сказал Олег Олегович.

– Нашу, – с издевкой в голосе произнесла королева Аля.

– Нашу, нашу, – в тон ей ответил Олег Олегович, – не сомневайся.

– Итак, – сказала Алевтина Генриховна и подняла на него тяжелый взгляд.

– Итак, – собрался Олег Олегович. – Значит, дело у меня к тебе такое. Мне надо чтобы ты поспрашивала у своих корреспондентов кто у нас тут промышляет черным риэлтерством.

– Скажи мне, – глядя на него в упор, спросила Аля, – а с каких это пор ты стал мне диктовать условия?

– С тех самых, – не моргнув глазом, ответил он, – когда я пообещал тебе подкидывать сенсации, помнишь?

– А при чем тут твои поручения? – разозлилась она.

– Так это и будет в итоге сенсация, – заявил Олег Олегович.

– Ох, как ты меня утомил, – выдохнула она. – Ты можешь по-человечески просто все объяснить?

– Ладно, смотри, – сказал он. – Вот фотография разыскиваемой мной женщины – только не вздумай ее публиковать, – ее необходимо срочно найти. Она возможно черный риэлтор, возможно нет. Но может, кто-нибудь ее опознает просто так, безотносительно профессии. Поэтому я хочу, чтобы ты повнимательней отнеслась к моей просьбе.

– О, все-таки просьбе? – смягчилась королева Аля.

– Алька, не цепляйся к словам, – смешливо сказал Олег Олегович. – А то я передумаю.

– Нет, ну вы посмотрите на него! – возмутилась Алька. – Он передумает! Я щас заплачу…

Олег Олегович на это ничего ей не ответил, допил свой кофе и, отправляясь на выход, произнес:

– Надеюсь, что ты сделаешь все в точности, как я тебе сказал, – и не дав ей возможности сообразить, что ответить, закрыл за собой дверь.

А в следственном комитете дела разворачивались стремительнейшим образом.

Золотов, как известно, потерял всякую возможность назначить на роль подозреваемого хоть какого-нибудь стоящего претендента. А поскольку дело у него разваливалось, то он хватался за любую возможность что-нибудь предпринять.

И такая возможность ему представилась. Отследив возбуждение дела о похищении Алексея, он тут же объединил его с делом о покушении на убийство Клеонова, и таким образом думал закрыть все свои текущие нестроения.

Быстро прикинув, что сумма выкупа сопоставима (а точнее, полностью ей соответствует) с суммой договора пятого года, он поспешно опросил Петра, затем вызвал Павла и, удостоверившись, что документов, подтверждающих исполнение договора у него нет, его и назначил подозреваемым.

То, что в компании Плетнева не оказалось нужных документов, могло служить лишь основанием для его преследования чисто по коммерческим делам, его вообще не волновало. Как и то, что, строго говоря, мотивом это можно было признать только с очень большой натяжкой. Зато у него теперь появилась новая возможность морочить голову начальству, прикрывая свой непристойный зад постановлением о задержании.

Павел, со своей стороны, воспринял случившееся с ним как чудовищную ошибку и, находясь в следственном изоляторе, сильно приуныл.

С одной стороны, он переживал за семью: как они воспримут эту ситуацию, поверят ли в его невиновность, как останутся без него и на какое время и так далее итому подобное. Вопросов в его голове роилось бесчисленное количество.

С другой, главный вопрос, который интересовал следствие – куда делись деньги в счет оплаты за договор, он не мог озвучить, поскольку поклялся Юрию Биякову в том, что от него никто и никогда не узнает, что деньги получил именно он.

Если бы он просто был связан честным словом – это одно дело. Но Бияков выручил его в трудную для него минуту и поэтому его молчание было более чем оправданным. К тому же, Павел не был болтуном и всегда держал данное им слово.

Еще с одной стороны, Павел все-таки надеялся, что долго его здесь держать не станут, ведь обвинения – это даже ему было понятно – писаны вилами по воде.

А потому, сложив все «за» и «против», он решил не сдаваться и держать оборону полным отрицанием всего и вся.

Петр, естественно, не разделял версию следствия, но своими силами помочь Павлу не мог.

Он добросовестно искал выход, но ни Женька, ни Катерина тоже пока ничего определенного сказать не могли.

Положение осложнялось еще и тем, что все усилия сейчас следовало направить на поиски Алексея, да и его собственное дело не надо было забывать. Впрочем, похоже, что одно дело цеплялось за другое. Только точно этого пока никто не знал…

Глава 45

В родном юридическом отделе Даше было ничуть не лучше, чем в приемной у генерального директора.

Тут опять завели животрепещущий разговор про конторские невеселые дела.

– А Лариска-то, прикиньте, сегодня вышла на работу как ни в чем не бывало, – с невыразимой радостью выдала Марина Зыкина.

– Так она неприкасаемая, разве ты не знала? – отозвался Сергей Донатович.

– Ой-ой! – потешно скривилась Марина. – Можно подумать! У нас неприкасаемых нет.

– Понятное дело, это ж мы самые крутые, – в никуда сказал Антон Пятин.

– А если и так, – с удовольствием продолжила Марина. – Так что?

– Так ничего, – добродушно осклабился Антон. – Только вопрос: кого это интересует?

– Ну, вы мыслите чисто как мужики, – снисходительно сказала Марина. – А ты, Даша, как считаешь?

Марина надеялась найти в Дарье поддержку как в единственной сотруднице, которая, казалось бы, должна была поддержать ее хотя бы из женской солидарности, но Дарья не захотела играть в эти игры:

– Агаркова вышла на работу, – отозвалась она. – Я в курсе. Дальше что?

Марина, не ожидавшая такого яростного отпора на ровном месте, сначала замялась, а потом махнула на Дашу рукой. С некоторых пор она считала ее странной и не общительной. И это при том, что все они сами игнорировали ее как правонарушительницу.

Тем не менее, Марина снова невозмутимо повернула голову к мужчинам и продолжила разговор:

– Так ведь мало того, что она запросто вернулась к своим обязанностям, так еще и мы должны делать вид, что она непорочна.

– Ну а что ты хотела? – откликнулся Довлат. – Мы для них подчиненные, и что они говорят, то нам и делать.

– Нет, это не правильно, – не согласилась Марина. – Мы такие же люди, как они. И права у нас такие же. И кому как ни нам, юристам, знать об этом лучше всего.

– Тоже мне, преимущество, – засмеялся Антон Пятин. – Я бы лучше генеральным директором числился. А то – юристом!

– Все в этом мире относительно, – не сдавалась Марина. – С другой стороны, представь: ты бы щас сидел в своем кабинете и трясся за свою жизнь.

– А так меня ничего не заботит, ты это хотела сказать?

– Приблизительно, – улыбнулась Марина. – А вот я бы хотела быть женой генерального…

– Хм, размечталась! – ехидно уточнил Сергей Донатович. – Для этих целей у них Ларисы Аркадьевны есть.

– Залесская, зайдите ко мне, – раздалось из кабинета начальницы, и все как всегда дружно проводили Дашу глазами.

– Вызывали? – спросила Даша Олесю Георгиевну, открывая дверь.

– Вызывала, проходи, – серьезным тоном сказала она.

Даша прошла, села на краешек стула, будто не надеялась здесь надолго задержаться, и внимательно уставилась на начальницу.

– Дарья Валерьевна, – строго сказала она. – Руководство компании приняло решение поручить вам ведение одного из важнейших договоров из тех, что мы получили по госзаказу, и сейчас вас ждут наш генеральный директор и его заместитель в своем кабинете на третьем этаже. Со своей стороны, желаю вам удачи и хочу выразить надежду, что вы не нанесете урон репутации нашего отдела.

– Вот это новость, – удивилась Даша, – а почему, собственно, я?

– Я бы тоже хотела это знать, – сказала Олеся Георгиевна и поторопила Дарью. – А сейчас не задерживайтесь, не заставляйте руководство вас ожидать.

Селектор Олеся Георгиевна как всегда не отключила и, соответственно, по выходу из ее кабинета Дашу снова сопровождали три пары любопытных глаз.

Впрочем, ничего этого Даша не замечала. Она шла по коридору и чувствовала, как мурашки бегут по ее телу с головы до пят.

И, в общем-то, ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться на горизонте не наблюдалось, но она явно напряглась чем-то непонятным и не имеющим названия.

Но вот она в приемной. И надо бы уже заходить в кабинет высокого начальства, но она поймала себя на мысли, что не может этого сделать. У нее дрожат коленки, и она с ужасом понимает, что это происходит от страха.

Хоть бы секретарша была на своем месте, недовольно подумала она, так ведь нет: когда она нужна, ее как не было, так и нет.

Даша в конце концов разозлилась на постигшую ее загадочную нерешительность и резко потянула на себя генеральскую дверь.

Оказавшись таким образом на пороге Клеоновского кабинета, она неуверенно вошла внутрь и остановилась неподвижно как вкопанная.

– Дарья…Валерьевна? – как будто он не знает, спросил ее Петр Олегович.

Дарью захлестнуло возмущением, но она сдержалась и вежливо, как и полагалось подчиненной, ответила:

– Совершенно верно, Петр Олегович.

Ей так хотелось сделать такую же заминку между его именем и отчеством, что она с трудом переборола себя, но в итоге все сделала правильно. Только на долго ли ее хватит, она сильно сомневалась, поскольку в паре с Петром находилась эта его Лариса Аркадьевна, а не Перминов, на что она почему-то подспудно рассчитывала.

– Проходите, располагайтесь, – пригласила ее Лариса Аркадьевна и Дашу буквально повело от ее распорядительных нот.

Тем не менее, она прошла, присела за приставной стол и устремила свой подневольный взгляд на сильных мира сего.

– Дарья Валерьевна, – снова обратилась к ней Агаркова. – А какова ваша квалификация?

Какая все-таки безграмотная тетка, эта Агаркова, как она всегда это считала, подумала Даша, но ответила ей спокойно, без акцента на свое частное мнение:

– Я специалист первой категории.

– Вот как? – спросила она. – А опыт работы с подобного рода договорами у вас имеется?

– Да, конечно, – сказала Дарья и посмотрела на Клеонова.

На что он спешно среагировал и примирительно сказал:

– Дарья Валерьевна, а вы согласны на такую работу, Олеся Георгиевна объяснила вам суть предлагаемой вам деятельности?

– Более или менее, – ответила Дарья.

– Хорошо, тогда перейдем к уточняющим моментам… – сказал Петр Олегович, но его прервал телефонный звонок.

Петр положил трубку, когда Лариса Аркадьевна уже вовсю замучила Дашу своими наводящими вопросами и нездоровой заинтересованностью в чисто юридической казуистике.

Даша на удивление самой себе была внешне сдержанна и невозмутима. Только вот что творилось у нее внутри, оставалось только догадываться. Ей так и хотелось бросить в лицо понятия не имеющей о ее специализации Агарковой какой-нибудь уничтожающий довод, да так, чтобы это еще и до Клеонова дошло, но каждый раз ей приходилось сражаться с самой собой, чтобы не скатиться до уровня «сам дурак».

– Получается, что Олеся Георгиевна не зря посоветовала нам своего лучшего специалиста, – с удивлением отметил Петр. – А почему же раньше вы не участвовали в престижных проектах?

– Из скромности, – со скрытым смыслом ответила Даша. – В принципе, меня устраивало и то, чем я занималась до этого.

– Скромность – это прекрасное свойство человеческой натуры, – как бы не замечая тайного подтекста в Дашином высказывании, сказал Петр. – Но теперь вам придется раскрыть все свои лучшие качества в борьбе за конечный результат нашего дела.

– Ну, разумеется, – внутренне ухмыляясь, ответила Даша. – Почту за честь.

– А как ваши домашние отнесутся к тому, что вам придется теперь задерживаться на работе допоздна? – не давая Даше опомниться, спросила Лариса Аркадьевна.

– Переживут, – откровенно ерничая, сказала Даша, а Агаркова не успокаивалась.

– То есть вы не будете отягощены домашними проблемами?

– Ни в коем случае, – сказала Даша. – Я вообще стараюсь избегать домашних проблем.

– Ага, – задумалась Лариса. – Ну а как ваше здоровье, позволяет?

– Ну, здоровье нас всех иногда подводит, – начиная закипать, сказала Даша, намекая на саму Агаркову, и тут же добавила. – А как вы себя чувствуете, Лариса Аркадьевна, с вами все хорошо?

Агаркова подняла на Дашу недоуменный вопросительный взгляд и, не зная, как реагировать на такую несусветную наглость, посмотрела на Петра Олеговича.

– Лариса Аркадьевна сегодня первый день после больницы на рабочем месте, – чтобы не раздувать скандал, сказал Петр. – И, я надеюсь, она и дальше будет также плодотворно трудиться на благо нашей компании.

Он многозначительно покачал головой, а Лариса, недовольная неуместным выпадом в свой адрес, все же сдержалась, но посмотрела на Дашу оценивающе. Она разумеется хотела отметить в ней какие-нибудь недостатки в чисто женской ухоженности чтобы таким образом компенсировать свою вынужденную сдержанность, но ничего подобного не обнаружив, осталась крайне раздражена результатом своего придирчивого исследования. Она не нашлась, что еще сказать на заданную тему и тогда в кабинете повисла непродолжительная тишина, которая вскоре немного затянулась.

И тут вдруг Лариса Аркадьевна резко передумала продолжать этот надоевший ей разговор и несмотря на настоятельные просьбы Петра остаться попросту свалила из директорского кабинета.

Петр и Даша остались одни и было заметно невооруженным глазом, как он не был к этому готов.

– Ну что же, – заискивающе сказал он. – Я поздравляю вас с ответственным назначением.

Даша, обратив внимание на то, что он даже не назвал ее по имени, резко поднялась со своего места, скривила недовольную презрительную гримасу и, не спрашивая разрешения, быстро вышла из кабинета…

Глава 46

Александр Гаврилович Воронов остался в конторе Павла за главного. Должность эта была ему абсолютно несвойственна, в том смысле, что он понятия не имел, что с ней делать. Но больше назначать было некого, поэтому ему предстояло выполнять эти непонятные обязанности в течение всего времени, пока будет отсутствовать заглавный начальник.

Задержание Павла Санек не одобрял, хотя каждый раз доказывал Даше, что его обязательно следует проверить. Но теперь, когда, казалось бы, его посыл был осуществлен, он чувствовал себя словно причастным к чему-то несправедливому.

И он решил заняться не тем, что ему было предписано должностными обязанностями руководителя, а тем, что он хорошо знал. Благо, из директорского кабинета это было сделать гораздо проще.

Вездесущий Малов ему в данном случае никак помешать не мог, если бы даже и захотел. Кстати, над ним он всласть поизгалялся за все, что у него накопилось с тех пор как он был принят на работу. Правда, учитывая, что Санек был сама доброта, такую свою смешную месть только он сам и смог оценить и заметить.

Итак. Санек решил разобраться со спорным договором от и до. И, прежде всего, ему надо было понять, что из себя представляет Сергей Анатольевич Огнев – сторона по договору.

Вскрыв все мыслимые и немыслимые базы, он помимо стандартных данных выяснил, что Огнев буквально недавно выехал из страны, а чтобы выяснить где он осел, требовалось время. И Санек с головой погрузился в свои хакерские атаки.

Неожиданно зазвонил телефон и Санек снял трубку, поскольку запущенная программа позволяла ему это сделать без ущерба для результата.

– Санек, привет! – вдруг выдохнула взволнованная Даша. – Ты у себя?

– Привет, Дашутка, – ответил Санек. – А что у тебя с голосом, все у тебя хорошо?

– Если ты у себя, то я подойду и все тебе расскажу, – сказала Даша. – Или это неудобно?

– Заходи, конечно, – ответил Санек и предложил, – Может, тебе сделать кофейку? А то мне родительница бутерброды с собой положила, будешь?

– Не знаю, Саш, – безрадостно ответила Даша и положила трубку.

Что-то явно говорило о том, что с Дашей не все в порядке и Санек, задумавшись, предположил, что это из-за ее работы. Но он ошибался и, как выяснится позже, работа здесь была совершенно не при чем.

– Еще раз здрасьте, – открыв дверь, скучно сказала Даша и зашла в огромный Плетневский кабинет. – Что-то я последнее время все больше по генеральским апартаментам скитаюсь.

– Привет, привет, – радостно отозвался Санек. – Кто тебя обидел, рассказывай быстрей. Мы ему морду набьем.

– Никто меня не обидел, я сама кого хочешь обижу, – как на автомате выпалила Даша и в эту же минуту замолчала.

Санек не стал допытываться в чем, собственно, дело. Он молча поставил перед ней чашку с кофе, подоткнул бутерброд и стал с умилением наблюдать как она медленно-медленно начала уплетать это дело, не заботясь о приличиях.

– Какая все-таки у тебя замечательная мама, – с восхищением сказала она, погрустив сначала каких-нибудь пару минут.

– Как и у тебя, – мастерски вставил Санек почти терапевтический тезис.

– Согласна, – удовлетворенно сказала Даша и мечтательно закатила глаза. – Они у нас самые-самые.

– А мы с тобой что, барахло? – смешливо спросил Санек.

– А мы с тобой тоже молодцы, – медленно протянула Даша. – И не чета всяким там начальницам.

– Ага, – смекитил Санек. – Значит, Агаркова вышла на работу.

– Ну и что? – вдруг оживилась Даша. – Ну и вышла, а мне-то что?

– Ничего, ничего, – забеспокоился Санька, – ты не переживай, я тоже говорю: вышла, ну и тьфу на нее.

– Санька, какой ты молодец, – рассмеялась Дашка. – Вот как ты так умеешь повести за собой, а?

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, вот и все, – сказал Санек и затих, а Даша, наоборот, развеселилась.

– Вот так всегда, как только тебе что-нибудь расскажешь, ты тут же повернешь все в свою сторону.

– Это хорошо? – патетично уточнил Санек.

– Это замечательно, – подтвердила Дарья. – Я же говорю, ты – чудо. И почему мы с тобой просто друзья? А как бы было хорошо, если бы мы с тобой были семьей и жили душа в душу!

– Потому что кроме симпатии должно быть что-то еще, – серьезно сказал Санек. – Мы же с тобой классические дружбаны. Для других целей должны быть и другие перспективы.

– И тоже классические, – пытаясь не снижать планку, сказала Даша.

– Вот видишь, какая ты умница, – улыбнулся Санек. – А то – все плохо, да плохо.

– Ну а что делать, если оно и правда плохо? – спросила Дарья. – Это ведь не перешибешь.

– Значит, надо подойти к проблеме с другой стороны, – резонно заметил Санек. – Как у нас, у программистов, не получается нахрапом, мы тихим сапом тогда …

– Сашка, какой ты умный, и за что мне так с тобой повезло? – искренне изумилась Даша и посмотрела ему прямо в глаза.

– За то, что ты хорошая, – сказал Санек первое, что пришло ему в голову.

– Это очень обще, – разочарованно сказала Даша. – А какая я на самом деле – никто не знает.

– Так это и не к чему, – философски заметил Сашка. – Главное – чтобы окружающим нас людям с нами было хорошо. Тогда мы просто хорошие, и все.

– Хм, – промурчала Дарья. – Ты сейчас, сам того не зная, что-то для меня прояснил. Я, правда, не знаю, что в точности, но очень близко по сути.

– У тебя улучшилось настроение – это главное, – мажорно заявил Санек. – А с остальным мы справимся, мы такие!

– Точно! – охотно согласилась Дарья и предложила свой вариант. – А давай сделаем что-нибудь этакое, что-нибудь впечатляющее!

– Я сейчас как раз этим и занят, – торжественно уточнил Санек и добавил. – Вычисляю координаты Огнева для твоего Клеонова.

– А что это он мой? – снова надулась Даша. – Никакой он не мой, тоже мне…

– Да ладно, Дашка, меня-то не проведешь, – примирительно сказал он. – Я тебя еще там, на озере раскусил, только всех нюансов не знал. Ну, а когда выяснилось, что он все-таки жив, уж тут для меня никаких сомнений не осталось.

– Я не знаю, Саш, – задумчиво сказала она. – Я ничего не знаю…

– Вот щас я вычислю этого самого Огнева, – в продолжение темы сказал Санек, – ты принесешь эту информацию Клеонову, и будет вам счастье.

– Много чести! – напыщенно сказала она. – Пусть ему эта его Лариса-крыса несет. Хоть яйца высиживает. А меня пусть уволит.

– А ты собралась увольняться? – недоуменно спросил Санек.

– Вот сейчас не умно было, – огорченно сказала она. – Я же образно выражаясь…

– А-а, – как будто попавшись на ее удочку, сказал Санек.

– Да ну тебя, – махнула на него рукой Даша. – Тебе бы только посмеяться надо мной.

– Зачем посмеяться? – Развеселить, – уточнил Санек. Это разные вещи.

– С тобой не поспоришь, – рассмеялась Дашка. – Вот ведь как не крути, а ты супер.

– О! – воскликнул Санек. – Ну-ка, ну-ка. Ага, есть!

– Что есть, Саша? – подскочив за Саньком к компьютеру, спросила Даша.

– Есть координаты вашего Огнева – вот что, – озабоченно сказал он. – Сейчас я тебе выведу бумажный вариант, и дело в шляпе!

– Вот это да! – восхитилась Дарья. – И что, прямо можно его достать?

– Как минимум, можно с ним связаться, – ответил Санек.

Даша чмокнула Саньку в щеку, но следом призадумалась и сказала:

– А я не понесу это Клеонову.

– Конечно, не понесешь, – рассмеялся Санька. – Я так и думал. Но для себя-то возьми, пригодится.

– Хорошо, я дяде Гене отдам, – ответила Дарья.

– Вот-вот, – назидательно сказал Санек. – Только проследи, чтобы он отдал ее по назначению.

– Разумеется, – надменно заключила она и заметила. – Я вам не курьер какой-нибудь. Я, между прочим, специалист с высшим образованием и правильно выражаться умею, не то, что некоторые.

– А что, Агаркова не дружит с русским языком? – удивился Санек.

– Не то слово, – презрительно отозвалась Дарья.

– Ага, мы, значит, Гарвардов не кончали, – поддел ее Санек. – Нам и здравый смысл нипочем.

– Сашка, с тобой не интересно, – поддалась она на его смешки. – Вот только как мне быть, непонятно.

– А я тебе даже советовать ничего не буду, – теперь абсолютно серьезно сказал он, – потому что уверен, что ты правильно все сделаешь.

– Ладно, давай бумажку, – снисходительно сказала Даша. – Что с ней сделать, я еще подумаю…

Даша вернулась в свой офис, там заунывно трещала оргтехника, сидели за компьютерами ее коллеги с напряженными лицами, а за окном бушевало лето, такое теплое и ласковое.

Ей захотелось поехать к родителям, подышать в своем зеленом поселке свежим душистым воздухом, напоенном травами, и забыть обо всем, что так тревожило и теребило ее душу весь сегодняшний день.

Она развернулась, направила свои стопы на выход, и ей было все равно, кто что скажет относительно ее трудовой дисциплины.

Даша села в автобус и с удовольствием предвкушала, как она выйдет из него, медленно побредет по лесным тропинкам, посидит на высоком пеньке возле старой скамейки, а потом спокойно и расслаблено заявится к родителям, и они будут счастливы просто потому, что она приехала. И что она их дочь…

Глава 47

Олег Олегович четко гнул свою линию в поисках злоумышленницы.

День за днем он прочесывал выбранный им очередной городской район и, закончив с одним, тут же намечал себе за следующий.

Кроме того, не забывал он и про своих соратников – вольных солдат удачи, которые, впрочем, ничем порадовать его пока не могли.

Не сказала своего слова и королева-Аля.

И Олег Олегович недоумевал. Ну как же так? Столько усилий – и все зря. Неужели у него ничего не выйдет, и его друг Леха так и останется неотмщенным, а главное – ненайденным?

В какой-то момент он вдруг вспомнил, как они с Алексеем собирались пойти в зоопарк и от отчаяния он взял, да и пошел туда наобум, просто потому, что ничего ему в голову больше не приходило.

Как это ни странно, но гулять между клетками животных ему, в общем-то, понравилось. Он вспомнил, как был здесь последний раз в детстве с родителями, отметил про себя, насколько все кардинально изменилось, и до поры до времени забыл даже, зачем сюда пришел.

Однако запамятству этому суждено было быть коротким.

Пройдя очередную клетку и приготовившись рассматривать следующую, он машинально бросил взгляд на дальний вольер и так и остолбенел. Возле него он увидел двух голубков, мирно беседующих между собой. И это были они: злодейка и Алексей.

Олег Олегович быстро набрал Петра, и тот дал ему команду ничего не предпринимать, оставаться на своем месте и только наблюдать со стороны, причем не давая себя обнаружить.

Женька Агалаков и Петр приехали через какие-то десять минут и без лишних слов погрузили незадачливую парочку в полицейскую машину.

А дальнейшая беседа происходила уже на квартире у Алешеньки.

– Алексей, ну и задал ты нам задачу, – добросердечно сказал ему Петр, заходя внутрь. – Ты что, не мог дать о себе знать?

Алексей молчал, а Женька сделал ему знак рукой:

– Петь, подожди, сейчас мы начнем разговор и по порядку все выясним.

Между тем все вошедшие расположились за столом и приготовились к непростому выяснению всех обстоятельств дела.

Первым заговорил Женька, предложив незнакомой гражданке предъявить свои документы.

Женщина эта была лет сорока пяти, обычной внешности, с явным синдромом шила в одном месте.

За то время, пока они ехали в машине, она успела всем и каждому доказать, что она этого так не оставит и что все обо всем пожалеют.

– Вот мой паспорт, – обводя даже не глазами, а всей своей неуемной головой пространство скромной Алешкиной квартиры, сказала она.

– Варфоломеева Ирина Петровна, – медленно огласил Евгений. – Ну что же, расскажите нам, Ирина Петровна, как так получилось, что вы похитили Клеонова Алексея Олеговича и оставили записку о выкупе.

– О каком таком выкупе? – запальчиво спросила она, резво елозя на стуле. – Я никакого выкупа не просила.

– А меня никто не похищал, – добавил Алешенька.

– Хорошо, – сказал Женька. – Тогда расскажи нам как все было на самом деле.

– Да… Иришка пришла ко мне да пригласила к себе в гости… – запросто сказал Алексей.

– И все? – не поверил Женька. – Типа, просто в гости…

– Ну да, а что мы не имеем права? – взвилась Ирина Петровна.

– Имейте в виду, – строго сказал Агалаков, – что ваша записка находится в полиции и отказываться от содеянного глупо.

– Так, а чего же тогда вы нас в полицию не повезли? – вызывающе спросила Варфоломеева.

– Хочу дать вам шанс рассказать все правдиво, – сказал Евгений. – Облегчить душу, так сказать.

– Так, а мы ничего и не скрываем, – вроде как искренне ответила злодейка.

– А если не скрываете, значит, рассказывайте, – безальтернативно предложил Агалаков. – Другого шанса у вас не будет.

– Ну а что вас интересует? – взяла на полтона ниже Ирина.

– Где познакомились, когда, при каких обстоятельствах, – строго сказал Агалаков.

– Хорошо, я расскажу, – согласилась Ирина Петровна и, немного помолчав, начала говорить. – Я работаю в здании напротив окон Петра Олеговича. У меня там салон, я принимаю клиентов.

– Экстрасенша, что ли? – удивился Женька.

– Типа того, – подтвердила Ирина. – Так вот. Я стала замечать, что в коридоре возле моей двери постоянно болтается какой-то незнакомый мужчина и все высматривает кого-то в окно.

– То есть, окно Петра? – уточнил Евгений.

– Да, как потом выяснилось, оно самое, – она помолчала и продолжила. – А тут у меня как раз окно получилось…

– То есть не то окно, что у Клеонова, а простой в вашем деле, так? – снова уточнил Женька.

– Ну да, да, – подтвердила экстрасенша. – Ну, я его и пригласила на сеанс. Он, как ни странно, охотно согласился (надоело, видимо, всем глаза-то мозолить) и так я его и стала «лечить».

– А он что, болен был? – спросил Петр.

– Да нет, это мне самой интересно стало, чего он там у нас высматривает, вот я и вводила его в транс.

– Вот так вы и лечите, – возмутился Евгений. – Из здоровых людей делаете идиотов.

– Без комментариев, – ответила Ирина. – Дальше слушать будете?

– Продолжайте, – великодушно разрешил он.

– Словом, узнала я, что он отработал какой-то там договор у Петра Клеонова, а денег за него не получил. И поскольку он все время твердил про одну и ту же сумму, то я и запомнила ее наизусть.

– Угу, а потом что? – спросил Женька.

– Потом он «рассказал», что вышел из мест лишения свободы (это он особенно не хотел озвучивать) и пришел в офис Петра за расчетом, а там в бухгалтерии ему сказали, что ничего ему не должны.

– Ну а с Алексеем-то как вы познакомились? – не понял Агалаков.

– Слушайте дальше, – предложила Ирина. – В один из дней вижу я такую картину: стоит на дороге мужчина ни жив, ни мертв, уж такой разнесчастный, что я думаю, ну, мой клиент. Спускаюсь, веду в свой кабинет, и тут он мне рассказывает, что ходил к этому самому Петру денег занять, а он его даже не выслушал. Ну, я его успокоила, внушила, что будет он таки богатым и проводила домой. Благо, у меня смена закончилась.

– И часто вы такой благотворительностью занимаетесь? – ухмыльнулся Евгений.

– Сама удивляюсь, – рассмеялась Ирина, – что называется, и на старуху бывает проруха.

– Ну а ты, Алексей, Ирину не сдал тоже по альтруистическим мотивам?

– Зачем альтруистическим? – Понравилась она мне, вот и не сдал.

– Как у вас все просто получается, – засомневался Евгений. – А записка тогда для каких целей была написана?

– А мне обидно стало за Алексея, да и за того парня, Сергеем его звали, вот я и написала, что надо бы долг-то вернуть.

– Дурдом! – воскликнул Евгений. – И что, вы не догадывались, что этот самый Сергей замышляет?

– Нет, чистая правда – нет, – завопила Ирина. – Я телевизор не смотрю и прессу не читаю, так что узнала я только от Алексея, когда в последний раз к нему пришла. А Сергей этот потом исчез так же, как и появился. Как будто и не было его.

– Так, подождите, подождите, – допытывался Агалаков. – А зачем же вы тогда записку оставляли, если не собирались Алексея похищать? Откуда вы знали, что его будут искать и записку тоже обнаружат?

– Обижаешь, начальник, – шутканула Ирина. – Какой же я экстрасенс, если такой мелочи не увижу? Я предвидела это, даже не сомневайтесь.

Евгений недоверчиво покачал головой (типа одно она предвидит, а другое нет), что-то прикинул в уме и, повернувшись к Алексею, спросил:

– Ну а ты, Алексей, что скажешь, почему тебя бабушки у подъезда пьяным видели, когда ты из квартиры уходил? И куда потом бутылка делась?

– Так я перенервничал из-за предстоящей встречи с Петром, – расстроенно сказал он. – Я ведь даже на похороны его не пошел, а он все ж таки брат мне. Да что там не пошел – не знал даже, что приключилось. Вот я и сорвался. А бутылку выкинул, чтобы Олега не расстраивать, он мне много сделал добра.

– А как, интересно знать, он бы обнаружил эту твою бутылку, если тебя дома не было?

– Я, честно говоря, не думал надолго задерживаться, – в этот момент он взял руку Ирины и нежно-нежно так ее поцеловал. – Ну, а как вернусь, хотел этот срыв от Олега скрыть. Да и потом, то, что у Петра был ключ, я же просек.

– Понял, да, что это не приведение тебя ночью навестило? – улыбнулся Петр.

Алексей кивнул, а Женька продолжил:

– В общем, все у вас складно, да ладно, – сказал Агалаков. – Так что, Алексей, Ирина для тебя не опасна?

– Она для меня подарок судьбы, – расплылся в улыбке Алексей. – Я о таком счастье уже и мечтать не мог.

– Хм, ну и что мне с ними делать, Петр? – спросил он. – Давай, решай!

– А что тут решать, – сказал Петр и обратился к брату. – Все очевидно. В зоопарке-то вы хоть все успели посмотреть?

– Успели, – протянул Алексей. – Я Ирочке показал, где мы с отцом гуляли. Это дорогие места для меня.

– Жаль, что вы меня с собой не брали, – в шутку сказал Петр.

– Да, может быть, тогда ближе были бы мы с тобой, – согласился Алексей.

– Возможно, – сказал Петр. – А вы сейчас обратно к Ирине?

– Да, конечно, ко мне, – ответила она за него.

– Тогда, Алексей, разреши Олегу Олеговичу это время пожить здесь, у тебя. Я вскорости решу все его проблемы, а он тем временем поживет в человеческих условиях, ну как, по рукам?

– Вот никогда бы не подумал, что буду полезным для тебя, брат, – охотно ответил Алексей, – а Олежек, что ж, пусть живет, я ему по гроб жизни благодарен.

– Ну уж только не по гроб, – чуть не плача, рассмеялся Олег.

– И с тобой мы тоже общий язык найдем, раз до сих пор этого не сделали, – искренне пообещал брату Петр. – И за личную жизнь твою я тоже очень рад.

– Вот бы и тебе уже жениться, – ответил тот.

– Что за идея фикс, – делано возмутился Петр. – Каждый день по нескольку раз вы мне об этом говорите. Женись, да женись. Я вам что, невеста на выданье?

– Так ты и сам говоришь: «Может, невеста хорошая попадется», – подколол его Евгений.

– Так, все, не хочу больше этого слышать, – разгоряченно как отрезал Петр, а сам задумался, что за наваждение у его окружения, что они, не сговариваясь, все толкают и толкают его к роковой неразумной черте…

Глава 48

Как Петру не хотелось, но все же к Дарье ему пойти пришлось.

Обсудить обстановку в коллективе, более подробно разъяснить ей суть ее новых ответственных обязанностей и, что самое неприятное, разрешить возникшие из воздуха непонятные терки – все это требовало своего скорейшего положительного решения.

Скорейшего, потому что он стал тяготиться тем, что между ним и Дарьей происходит.

А дело в том, что он без видимых причин то додумался вызвать у нее ревность, то вздумал смущаться ее в присутствии Ларисы, а то перед самой Дарьей не придумал ничего лучшего, как извиняться путем самоуничижения.

Все это было до того несвойственно Петру Олеговичу, что он захотел поскорее от этого избавиться.

Даша была дома, когда послышался звук открывающейся двери.

– О, господин бомж пожаловал, – с ехидцей произнесла она.

Петр медленно скинул в прихожей свой «модный» пиджак, потом прошел в гостиную и присел на диван. Он хотел было напомнить Дарье, что просил ее когда-то, когда жил здесь никому не ведомый, ему не хамить, но почему-то не стал этого делать. Вместо этого он потупил взгляд и продолжал молчать.

Даша тоже молчала, но вместе с тем ей становилось смешно от складывающейся мизансцены.

По идее, генеральный директор компании Петр Олегович Клеонов должен был властным движением руки указывать ей как жить и что делать, а она, все по той же идее, должна была подчиняться его воле.

Но в итоге он ничего такого не указывал и даже не знал, как начать с ней разговор, а она издевалась над его нерешительностью и, похоже, сама вскорости собиралась указать ему на дверь.

Паузу неожиданно разрешили слова Перта:

– Даша, я думаю, нам следует обсудить наши дела, – сказал он и поднял на нее взгляд.

– Ну что ж, если надо – значит, надо, – насколько могла выверено сказала она.

– Хорошо, тогда начинай, – предложил он.

– Я? – обалдела Дарья.

– Ну да, доложи обстановку в отделе, – не особо уверенно предложил он.

– А, вон оно что, – догадалась Даша. – Обстановка в отделе. Ну что же? Народ негодует. Во-первых, безнаказанностью власть имущих, а во-вторых, неравноправием. Что еще? Да, вот, похоже, и все.

– Ясно, – сказал Петр. – Значит, относительно наших дел ничего.

– А у нас с вами есть какие-то дела? – вызывающе спросила Дарья.

– Я полагаю, что есть, – ответил Петр Олегович. – Раз история моего заказа не окончена, значит, мы все еще в деле.

– А! Так это, выходит, конспирация такая, – выдохнула Дарья. – Выходит, я по этой причине почитаюсь за букашку, не достойную вашего внимания.

– Возможно, я переборщил с этой самой конспирацией, – сконфуженно сказал он. – Но цели унизить тебя у меня точно не было.

– Не было, но стало, – под нос сама себе сказала она.

– Если я тебя чем-то обидел, извини, – искренне сказал Петр. – Впредь я учту свою ошибку.

– Впредь… – многозначительно протянула Даша. – А я не хочу никакого впредь. Я не должна тебе ровным счетом ничего. Так что, извини…

– Это твое окончательное решение? – изумленно спросил Петр.

– Да, – импульсивно ответила она.

– Ну хорошо, – вставая с дивана, сказал он. – Вот твои ключи от квартиры. Очень жаль…

– Положи их на тумбочку, – сказала Даша, не желая, чтобы он близко к ней подходил.

Ошарашенный Клеонов зашагал по направлению к выходу, а Даша достала из ящика стола Санькину бумажку и сказала ему вдогонку:

– Вот, это последнее, что я могу для тебя сделать.

Клеонов обернулся, взял протянутую ему бумажку и спросил:

– И что это?

– Это электронные реквизиты Сергея Огнева, их добыл Санек.

– Он ко всему еще и хакер? – удивился Петр.

– Так точно, – по-солдатски подтянуто ответила она. – И если у вас ко мне больше нет вопросов, то я не смею вас долее задерживать…

Петр растерянно продолжил свое триумфальное шествие на выход, а Даша напоследок бросила ему в спину:

– И от своего ответственного задания меня тоже уволь, я не хочу тебя видеть.

Петр вышел, ничего не сказав ей в ответ, а Даша, как только за ним закрылась дверь забилась в настоящей белужьей истерике. И с этим ничего нельзя было поделать.

Петр в полном недоумении вышел из Дарьиного подъезда и отправился на квартиру Алексея, чтобы предметно переговорить с Олегом Олеговичем, но, честно говоря, давалось ему это нелегко. Он шел, только потому что должен был, а на самом деле ему бы сейчас хотелось завалиться в какую-нибудь забегаловку и напиться там по самое не хочу.

То, что ему было так плохо, он категорически не мог для себя объяснить.

Получить такой ошеломительный отпор он совсем не рассчитывал, когда заставил себя пойти в общем-то к Дарье на поклон.

И то, что она буквально вытрет о него ноги, для него было непостижимой загадкой.

В итоге он решил отложить разбор полетов до лучших времен, а сейчас просто сделать доброе дело, и все.

– Олег Олегович, дружище, привет! – пытаясь выглядеть всем довольным, сказал он, переступая порог Алешкиной квартиры.

– Привет, – радостно встретил его Бубнов.

– Ну, вот я, весь твой, – на автомате сказал Петр.

– Двусмысленно, однако, – сказал Олег Олегович и улыбнулся, – ты меня пугаешь…

– Да нет, все в порядке, – отозвался Петр. – Давай к делу.

Они уселись за стол, и Петр начал излагать суть своего предложения по спасению Олега.

– Ты сказал, что тебе занял в долг твой приятель Сашка Рудаков. А в договоре вы указали, что весь твой бизнес перейдет к нему, если ты с ним не рассчитаешься. Еще ты сказал, что друг он надежный и будет готов тебе помочь.

– Надежный, очень даже, – напрягшись и вслушиваясь в каждое слово, сказал Олег Олегович. – Только я не пойму, при чем здесь это.

– Смотри, – продолжил Петр. – Ты рассчитался с ним путем оформления простой расписки. То есть, скрыв ее, никто не докажет, что ты до сих пор ему не должен. А раз так, то весь твой бизнес должен перейти к нему, понимаешь?

– Так-так-так, – озадачился Олег Олегович. – Значит, он отбирает все мои активы у Завибова, а потом предает их обратно ко мне? Я правильно понял?

– Совершенно верно, – ответил Петр. – Ну, а если не отдаст, то тебе ни все ли равно у кого останется твой бизнес, у Звибова или у друга Сашки?

– Нет-нет, Сашка правильный мужик, он такого не допустит, – уверил его Бубнов.

– Тебе еще надо договор найти, ты говорил, он у тебя на даче в сейфе лежит.

– Это вообще не проблема, считай, он у меня в кармане, – ответил Олег.

– Ну вот. Саму процедуру, правда, еще надо будет официально переоформить, – уточнил Петр, – но тут мы с Женькой тебе поможем, даже не сомневайся.

– Так я сегодня же этим и займусь, – не помня себя от счастья, сказал Олег. – Как это я удачно с Лехой твоим пить-то бросил.

– Все у тебя получится, – заверил его Петр. – И я за тебя очень рад.

– А ты здорово петришь в этих делах. Откуда у тебя такая хватка? – немного подумав, спросил Олег.

– О, если б ты знал, какие только схемы нам с Женькой не приходилось разрабатывать, – вспоминая былые подвиги, сказал Петр. – Все твои вопросы у тебя сразу бы отпали.

– Ясно, – сказал Олег Олегович. – У меня и сейчас слов нет.

– Ну вот, – сказал напоследок Петр. – Ты давай, действуй. Ну, а если потребуется какая-нибудь помощь – сигнализируй. Мы с Евгением ее сразу тебе организуем.

Олег Олегович, не веря своему счастью, вышел его проводить, долго и с усердием жал ему руку, а Петр направился в контору. Там он до сих пор кантовался не хуже бездомного Олега Олеговича.

На подходе к офису он не мог не заметить высящийся Дашин дом, как известно находящийся поблизости, и ему почему-то очень захотелось исправить и эту незадачу, которую он не смог решить с первого раза.

А всему виной Олег Олегович, внушивший ему непоколебимую уверенность в своих силах. Но и не только. Уж больно не хотелось Петру оставлять занозой в сердце застрявшую там обиду, как ему казалось, появившуюся на ровном месте и не имевшую под собой ровно никаких оснований.

Ключа теперь у него не было, и он на удачу позвонил в дверь.

Даша и сама не поняла, как она открыла. Ведь она все это время рыдала навзрыд и выглядела соответственно. Видимо, Клеонов был последний, кого она ожидала увидеть на пороге. Так она и попалась.

А когда открыла, то не поверила своим глазам. Что было делать: то ли захлопывать перед его носом дверь, то ли кидаться ему на шею, она не понимала. Через пару секунд до нее вдруг дошло, что ноги ее подкашиваются, и она начинает сползать по стене. Но Петр среагировал молниеносно.

Он подхватил заплаканную красавицу на руки, а дальнейшего не помнили ни он, ни она.

Только под утро она спросила:

– Ты, похоже, будешь меня любить, только когда ты бомж, а когда начальник, будешь не замечать?

Он ничего ей не ответил, только продолжил начатое, да она и не настаивала…

Глава 49

Для Нонны наступили тяжелые времена.

Она хоть и проговаривала в самом начале возможность реального обвинения Павла в заказе Петра, но на практике этого вообще себе никак не представляла. И то, что ее муж сейчас находился в следственном изоляторе, для нее являлось крайне мучительным испытанием.

Детям она пока ничего не объясняла, типа, папа в срочной командировке. Но когда-то скрываемую правду пришлось бы открыть, и это трагическое обстоятельство напрочь выводило ее из и так неустойчивого равновесия.

Сегодня поддержать ее нагрянули сразу несколько человек – это Катя Евграфова и супруги Бияковы.

– Нонночка, не переживай, все прояснится и Павла выпустят, – утешала ее Татьяна. – Все мы знаем, что он не виноват.

– Так, давайте я вас хотя бы чаем угощу, – сказала Нонна, обводя гостей невидящим взглядом. – С тех пор, как я осталась без Риты, у меня все валится из рук.

– Пойдем, я тебе помогу, – предложила Катя тоном, не терпящим возражений, а потом подумала и сказала. – А вообще сиди, я и сама все сделаю.

Нонна не стала возражать, поскольку это был не тот случай. Она была бы не против, если б даже гости ушли, но вежливость не позволяла ей это озвучить.

А они полагали с точностью до наоборот. У их подруги беда, значит, они обязаны прийти и выразить сочувствие. Поддержать, оказать всяческое содействие, ну и всякое такое…

Катя быстро покидала на стол разных кондитерских изделий, принесла чай, разлила его по чашкам и все уселись за стол.

За чаепитием все как-то немного смягчилось, обстановка казалась теперь не такой уж гнетущей и народ разговорился.

– Нонн, а собственно, в чем Павла обвиняют? – спросил ее Юрий, муж Татьяны.

– Так, в заказе Петра, – просто ответила Нонна.

– Да нет, я неправильно выразился, – уточнил он. – Что ему предъявляют, какие против него улики?

– Да договор какой-то там неисполненный, я точно не могу сказать.

– А что за договор? – спросил Юрий.

– Да я не знаю, – затруднилась Нонна. – Какой-то древний. Вроде как Павел не рассчитался по нему с поставщиком или еще чего не сделал, я не в курсе.

Юрий хотел было что-то еще уточнить, но осекся и стал видимым образом елозить на своем стуле. Вопросов он больше не задавал, но было видно, как ему неуютно.

Татьяна тоже вела себя несколько странно, она разумеется догадывалась о причине такого поведения своего мужа, но предпочитала молчать.

А Катя, сама того не зная, решила проинформировать присутствующих относительно того самого договора. Она сказала:

– По договору от пятого года поставщик Огнев доставил в компанию Петра большую партию комплектующих на очень большую сумму. Компания Павла должна была довести его до реализации, но этого не произошло. А поскольку в записке о похищении брата Петра Алексея фигурировала именно эта сумма, то следствие увязало одно с другим и, таким образом, задержало Павла по обвинению в покушении на убийство.

– А что, брат Петра похищен? – прервав молчание, вдруг спросил Юрий.

– Похищен, – подтвердила Катя. – Но я не думаю, что это как-то связано. Строго говоря, следователь в данном случае перестраховывается и тянет время. Других версий у него просто нет.

– А при чем здесь Павел, он что, еще и Алексея украл? – возмутился Юрий.

– Ох, если бы не профессиональная этика, выразилась бы я относительно этого всего, – возмущенно сказала Катя и добавила. – У меня у самой руки так и чешутся, чтобы следователю этому по мусалам надавать.

– Катя, – усовестила ее Нонна, – остановись, не дело это тебе так выражаться…

– Ну, прости, прости, – вняла ей Катерина. – Моя тонкая душевная организация этого не выдерживает.

– Скажите, – вдруг прервал их Юрий. – А что грозит тому, кто обналичил этот договор?

– Тому, кто деньги прикарманил? – уточнила Катя.

– Нет, именно со счета снял, – ответил он.

– В плане уголовного дела ничего, – насторожилась Катя. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что деньги снял именноя, – сказал Юрий и сам себе не поверил.

– Так-так, – машинально придвинулась к нему Катя. – А сейчас пожалуйста поподробнее.

– Я был зависим от Хитрова (это делец такой был в начале нулевых)…

– Я знаю, знаю, – подтвердила Катя.

– Так вот, – продолжил Юрий. – Я был ему должен, и он практически заставил меня обналичить этот договор.

– А деньги он себе забрал? – спросила Катя.

– Ну конечно, – уточнил Юрий. – Иначе зачем бы я был ему нужен?

– Хитров хитро придумал, – сострила Катя.

– Но я все же расписку вытряс из него, – самодовольно сказал Юрий. – Это сейчас хотя бы как-то меня подстраховывает.

– Так, а почему Павел молчит, он что, не знает, что именно за это его и держат? – удивленно спросила Катя.

– Знает, – ответил Юрий. – Только он мне слово дал никому об этом не рассказывать, когда деньги у меня занимал. Так ведь я тогда не знал, что так получится.

– Ах вот почему он до сих пор не прокололся, – восхитилась Катя, а Нонна замахала на нее руками и расплакалась.

– Вот он всегда так: сам будет не виноват, а друга не выдаст.

– Так и я тоже в стороне не останусь, я показания дам, – с готовностью подтвердил Юрий. – Я же не знал ничего вплоть до настоящей минуты.

– А то, что Хитров умер, вы в курсе? – внимательно посмотрев на него, спросила Катя.

– Хитров? Умер? – обалдело спросил он.

– Вот именно! – подтвердила Катя. – Ну что ж, это делает вам честь, что вы, не зная этого, все же решили открыть нам правду.

Юрий, потрясенный новостью о смерти Хитрова, ушел в себя и не реагировал, а девчонки вздохнули с облегчением.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала Катя, – теперь Золотову ничего не останется, как только выпустить Павла.

– Это точно? – озаботилась Нонна. – И когда это произойдет?

– Как только бумаги оформят, – уточнила Катя, – не раньше.

– А моего-то не посадят вместо него? – впервые за все время подала голос Татьяна. – А то это будет нечестно.

– Если бы не было расписки, – прищурившись, сказала Катя, – еще можно было бы что-то за уши притянуть. А так, даже Золотов не посмеет.

– У-ух, – протянула Татьяна. – Я бы этого не пережила. Все-таки, девочки, как хорошо, что мы с вами есть друг у друга…

– И мужья, и дети – все хорошо, – вдохновленно сказала Катя. – А то какой же это комильфо?

– Да… – многозначительно подтвердила Татьяна. – А мы живем, и ничего не ценим…

– Ну все, тогда в путь! – решительно сказала Катя, поднялась со своего места и Юрию пришлось срочно выйти из себя.

– Нонна, мы в комитет, а ты сиди дома и жди, – напутствовала ее Катя на выходе. – Сегодня, я думаю, Павла все-равно не выпустят, а мне тогда тебя обратно везти. Так что, не стоит этого делать. Поняла?

– Поняла, – опять расплакалась Нонна. – Катенька, дай, я тебя обниму…

– Ну все, все, – снисходительно разрешила Катя. – Потом пообнимаемся, когда закончится все. А сейчас держи себя в руках, обещаешь?

– Да, – утерев слезы, пообещала Нонна. – Доброго вам пути!

В следственном комитете все прошло на удивление гладко. Так, что Катя и не ожидала.

И когда Юрий выходил из соседнего кабинета, вместе с ним вышел и Золотов.

Посмотрев на Катю, он безошибочно определил, что она тут явно при делах и с досадой в голосе, если не выразиться пожестче, бросил ей прямо в лицо:

– Что, без тебя не обошлось?

– Поздравляю с висяком, товарищ Золотов, теперь мы в расчете! – безо всякого злорадства сказала Катя и поскольку он отправился на выход, она зашла в кабинет.

– Привет, – сказала она Егору.

– Привет, – ответил он. – Бияковы, это же друзья Плетневых, так?

– Они самые, – ответила Катя. – И не трудись дальше спрашивать меня, кто их надоумил давать показания. Это я.

– Да я и не собирался, – отозвался Егор. – Оно и так все понятно.

– Ты разочарован? – с грустью спросила Катя.

– Я устал от этого дела, – ответил он. – Вот если бы ты составила мне компанию пойти сегодня в ресторан, я бы был просто счастлив.

– Ты это серьезно? – не веря своим ушам, переспросила Катя.

– А что? – даже не удивился Егор. – Мы же с тобой не враги, не так ли?

– Да, но последнее время ты меня непонятно почему избегаешь, – заявила Катя и тут же пожалела об этом.

– Значит, нет? – спросил он.

– Ну почему же сразу нет? – улыбнулась Катерина. – А что за повод, могу я узнать?

– Повод, – повторил за ней Егор. – Приятно провести время, чем не повод, да?

– Согласна, – подтвердила Катя. – Только мне бы переодеться.

– Ну ничего, мы же никуда не торопимся, успеем все, – сказал Егор и посмотрел на нее.

Катя обратила внимание на то, что в его глазах нет неприязни, раздражения или чего бы то ни было еще, того, что так волновало ее все последнее время, и, довольная этим обстоятельством, она подскочила к нему сзади, чмокнула в щечку и выбежала из кабинета…

Глава 50

Олег Олегович на удивление быстро обстряпал все свои восстановительные дела и в целях сатисфакции готовил себя к настоящему представлению.

Оно должно было заключаться в том, чтобы выставить на всеобщее обозрение позорное изгнание Завибова из газеты, ну и вообще из всех остальных мест.

Для чего он явился в редакцию раным-рано, прошел в кабинет главреда, предварительно пригласив туда Завибова под благовидным предлогом, затем оповестил всех по громкой связи, что объявляется общий сбор, и стал ждать.

В голове у него рисовались картины одна красочнее другой, и радости его не было ни конца, ни края.

Скромное редакторское помещение между тем постепенно наполнялось сотрудниками, и все они с нескрываемым интересом наблюдали за тем, что здесь будет происходить.

С одной стороны, народ дивился на самого Олега Олеговича, зная его незавидную судьбу, а с другой, глядя на то, как он по-хозяйски расхаживает по кабинету и дает всем недвусмысленные указания, терялся в догадках о том, что творится в его больной голове.

Одной из последних в кабинет вошла Алевтина Генриховна, нынешняя главная редакторша газеты и, с удивлением обведя глазами невесть откуда взявшееся немыслимое столпотворение, потребовала объяснений.

Поскольку Олег Олегович находился вне ее поля зрения, да и вообще, это был последний человек, которого она ожидала здесь увидеть, то обращалась она ко всем сразу и одновременно ни к кому конкретно:

– Так, а что, собственно, здесь происходит?

Олег Олегович выждал минуту, а потом вышел из тени и провозгласил:

– А происходит то, что я тебе и обещал. – Мое триумфальное возвращение.

Алька, увидев Олега Олеговича в прежней форме и даже еще более красочно разодетого, потеряла дар речи, а в кабинет между тем вошел г-н Завибов.

Сердце так и затрепетало у Олега Олеговича внутри.

Не дожидаясь, когда он войдет окончательно, поназадает свои глупые вопросы и чего еще там взбредет ему в голову, Олег Олегович на глазах у всех буквально подскочил к нему на полусогнутых, хлопнул себя в ладоши, пробежавшись по коленкам, а затем шутовски развел руки в стороны и застыл так в позе «все, кончилось твое время!»

Завибов не успел опомниться, когда Олег Олегович взял его за шкирку, дотащил до двери, а тогда дал ему пинка под зад так, что тот полетел по коридору без оглядки.

Затем, отряхнув руки, довольный, он вернулся за свой редакторский стол и объявил во всеуслышание, что все возвращается на круги своя и что представление окончено: всем разойтись по своим рабочим местам.

Сотрудники стали потихоньку расходиться, кто под впечатлением от увиденного, а кто, наоборот, разочарованный неуместным шоу, а Аля, не понимая, что теперь с ней будет, все же насмелилась, подошла к новоявленному бывшему владельцу и спросила:

– А мое место где?

– А я кем тебя брал? – не без иронии спросил Олег Олегович.

– Так главным редактором, – неуверенно ответила она.

– Нет, это место занято, – протянул он. – Поработай пока простым журналистом. Я, ты же понимаешь, сам пока порулить хочу.

Аля в недоумении развернулась и направилась было к двери, но он ее тут же вернул.

– Ладно, трудись, – сказал он с усмешкой. – У тебя это хорошо получается. А у меня и без этой газеты забот полон рот.

Аля молча положила сумочку на стул, дождалась, пока Олег Олегович выйдет из-за ее стола и все с тем же недоумением провожала взглядом, как он удаляется на выход.

А Олег Олегович первым делом решил поехать к Петру, чтобы не откладывая в долгий ящик, поблагодарить его за все, что он для него сделал.

И он не ошибся. У Петра намечалось такое же грандиозное торжество.

– О, Олежек, привет, – встретил он его у порога. – Проходи, отчитаться пришел? Я наслышан, рад за тебя.

– Спасибо тебе, дружище Петр, – с поклоном сказал ему Олег, пожимая руку. – Если бы не ты, плакали бы мои шансы снова вернуться к прежней жизни.

– А у меня, представляешь, что-то наподобие, – почти перебил его Петр. – Хочешь узнать?

– Ну, естественно, – подтвердил свою готовность Олег. – А в чем, собственно, дело?

– Ты не чужой человек в деле моего спасения, так что тебе могу сказать, – он наморщил лоб, секунду потянул интригу и выдал. – Мне пришло сообщение из-за границы от Сереги Огнева (ну, это тот, который меня заказал), что он получил расчет за свой договор и больше не имеет ко мне никаких претензий.

– Вот это да! – с радостью воскликнул Олег Олегович. – Значит, конец твоим скитания?

– Также, как и твоим, – подтвердил Петр, давая ему пять. – А как все было, сейчас приедет Женька Агалаков и расскажет об этом в подробностях. Это он все устроил.

– Да… Не зря говорится: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», – с восхищением сказал Олег Олегович и повернул голову к двери. Там, легок на помине, появился Евгений.

– Богатым будешь, – рассмеялся Петр, выйдя ему навстречу. – Доехал нормально, все хорошо?

– Все просто замечательно, – откомментировал Женька, поочередно пожимая руки друзьям. – А вы тут что, отмечаете уже без меня?

– Я воздержусь, – яро отказался Олег Олегович, а Петр с Женькой рассмеялись в один голос и ответствовали. – А тебе никто и не собирался наливать.

– Так, – потирая руки, предложил Евгений. – Давайте усаживайтесь за стол, я жуткую историю со счастливым концом излагать буду. Кстати, Олежек, прости, вылетело из головы: поздравляю тебя с окончанием твоей тяжбы и очень рад за тебя.

– Вот ведь как синхронно у нас все получилось, – не сдержался Петр, перебив Евгения.

– Ну, хорошо, хорошо, – закруглился тот. – Значит, так. Донесли это мои информаторы, что сын Хитрова Игорь…

– А ему возможно было детей-то иметь? – не выдержал Олег Олегович.

– Да, конечно, – уточнил Евгений. – Хитров, строго говоря, был не в том статусе, в котором это было бы запрещено… Так, о чем это я? Ага, так вот. Донесли, значит, мне, что Игорь не собирается продолжать дело своего отца и, как бы это выразиться? – сдает его дела, в общем.

– Я помню, ты мне рассказывал, что Хитров, несмотря ни на что, сына-то воспитывал правильно, – сказал Петр.

– Так и есть, – подтвердил Евгений. – Значит, дальше. Я к нему. Так, мол и так. Отец твой посадил на длительный срок невиновного человека только для того, чтобы деньгами его завладеть. Он у меня, естественно, потребовал доказательств. А я подготовился. Все материалы принес, показания людей из его же шайки-лейки ну и вообще все, что нужно.

– И когда ты только успел, Женька? – удивился Петр. – Буквально за какие-то дни все насобирал…

– Это моя работа, – усмехнулся тот. – А то ты первый раз такое наблюдаешь?

– Всю дорогу наблюдаю. Прости, что перебил…

– Так вот, – продолжил Евгений. – Посмотрел он на все на это, прикинул в уме, сделал кое-какие копии и пообещал мне все проверить и дать ответ. Надо сказать, что он быстро решил вопрос. Я даже удивился, что он адрес Сереги Огнева у меня брать не стал, а прислал мне на телефон копию платежа, и все.

– Значит, и твой телефон вычислил? – спросил Олег Олегович.

– Получается, что так, – сказал Евгений. – Воспользовался отцовскими источниками, а они у него были почти безграничными… Ну, а остальное вы знаете: и Петру тоже подтверждение пришло, только уже от Огнева.

– Чудеса, – восхитился Олег. – А разве такое бывает?

– Если бы кто-то другой меня об этом спросил, я бы понял, – засмеялся Женька. – Но ты…

– А ведь и правда, – задумался Олег, – чудеса, да и только…

– Теперь остается только всех вас женить, – ни с того, ни с сего вдруг высказался Женька. – Для полного счастья, так сказать.

– Он меня достал, – кивнул Петр Олегу на Агалакова. – Ну, сколько можно, и не надоело тебе?

– Мне не надоело, – рассмеялся Женька. – А вот ты – что-то мне подсказывает, – что не зря светишься как медный пятак. Я имею в виду, что не только из-за благополучного разрешения твоей проблемы…

Петр возмущенно покачал головой и сказал:

– Я устал с тобой спорить.

– Устал – не спорь, – подхватил Агалаков. – Или ты хочешь, чтобы я, как всегда, все за тебя решил?

– Вот именно! – молниеносно среагировал Петр. – Вот сам возьми, да и женись.

– Я уже один раз женился, – разулыбался Евгений. – Так что свой план я, можно сказать, выполнил. Вскорости, видимо, еще и сына придется женить. А вот ты, негодяй неженатый, ни разу туда не ходил. И ведь, Олежек, прикинь, я нутром чую, что вариант-то у него есть, но карты свои он упорно не открывает, чего раньше не было никогда.

– А что, раньше вы всегда делились своими приватными делами? – удивился Олег.

– О, еще как! – подтвердил Агалаков. – Я потому и зверствую, что он молчит, как рыба об лед.

– А он молчит? – уточнил Олежек.

– А то ты не видишь, – сыронизировал Женька. – Ни слова, ни полслова. Только бы следователь его не расколол.

– Петь, ну так нечестно, – насмелился и сказал Олег. – Ты смотри, как друг твой страдает. Ну, расколись же уже!

– Да ну вас, дурачье! – отмахнулся от них Петр, а сам отвернулся к стене и, загадочно улыбаясь, размечтался о том, о чем он так упорно молчал…

Глава 51

Эдуард Петрович наконец дождался своего часа, когда и Рита уже все обдумала и рассудила, и гости все были приглашены и вопрос, что называется, назрел и устоялся и дальше его откладывать было некуда.

Свадьбу решено было провести в самом фешенебельном ресторане с приглашением максимального количества самых разных гостей. Причем, впечатление было такое, что на радостях Эдуард Петрович решил позвать всех, о ком когда-либо хоть что-нибудь слышал.

Рита, конечно, все это понимала, но ни во что не вмешивалась. Уважала его выбор.

Зато сама она насладилась временем приготовления к свадьбе на полную катушку. И в этом ей помогли Нонна с Катериной. Бесконечно мотаясь по бесчисленному множеству магазинов и бутиков, они в конце концов накупили такое количество одежды, белья и украшений, которого хватило бы на целую ораву невест. А про их настроение при этом вообще говорить было нечего. Давным-давно никто их них так не веселился и не радовался жизни.

И вот этот день настал.

Во Дворце бракосочетания, как и полагается, все прошло чинно, достойно и торжественно.

Невеста выглядела счастливой, жених собранным, а гости искренне радовались за них и поздравляли от всей души. Вообще атмосфера была какой-то очень приятной и удивительно простой. Так, что и высокопоставленный чиновник, и обыкновенный друг детства чувствовали себя раскованно.

Эдуард Петрович нанял целую команду ведущих, но всех их затмил, и в итоге так-таки и вытеснил неутомимый Ритин брат Семен. То высокопарными фразами, а то и совсем уж простецкими анекдотами, граничащими с непристойностью, он доводил публику до исступления. И все были довольны.

А в перерывах между тостами и танцами народ общался.

Аркадий Петрович Агарков пришел на свадьбу с дочерью, но весь вечер они тусовались с Перминовым Иваном Ивановичем. В итоге всех минувших событий и дочь, и отец так прониклись к нему, что по-настоящему подружились. А Ивану Ивановичу важно было другое. Он теперь реально мог контролировать ситуацию в компании и не допустить никакого нежелательного вмешательства конкурентов, да и любого другого форс-мажора. В общем, быть полезным родине.

Алевтина Курпатова пыталась было подвалить к Аркадию Петровичу с примирительными разговорами, но была им деликатно отважена, поскольку эта тема для него была окончательно и бесповоротно закрыта.

Ситуацию спас Олег Олегович, подхватив ее за талию и закружив в танце.

– Ты что, решила с Агарковым помириться? – без обиняков спросил он.

– Очень надо! – обиженно ответила она. – Какой-то он скучный.

– Ясно, – рассмеялся Олег Олегович. – Зато ты у нас такая веселая! Так, подожди, подожди.

Олег Олегович бросил даму на полушаге, развернулся и быстро-быстро почесал в противоположную сторону.

– Так-так-так, – дойдя до намеченной цели, изумленно сказал он. – И что вы еще после этого станете говорить?

Вопрос адресовался Петру, стоявшего в обнимку с Дашей и что-то ей красочно рассказывающего.

– Олежек, привет, – с удовольствием поприветствовал его Петр. – Дашенька, вот познакомься, это тот самый бомж, а на самом деле большой человек, который помог мне все провернуть.

– Очень приятно, – ответила Дарья. – Я вам очень благодарна за Петра. Это было самое тяжелое время для него.

– Да чего уж там, – ответил Олег Олегович. – Нам всем пришлось нелегко. Зовите меня просто Олегом.

– Ага, так, значит, да? – откуда ни возьмись появился Женька Агалаков.

– Даша, а это мой самый большой друг Евгений, – тут же представил его Петр. – Мы с ним чего только не пережили.

Даша кивнула, а Женька поцеловал ей пальчики и, извинившись, отвел Петра в сторону.

– Ну что, она? – зыркая глазами, спросил он.

– Женька, ну ты дурак полный. Ты для этого меня от девушки отвел? Я думал, случилось что…

– Так, похоже, что таки и случилось.

– Все, пошли обратно, – приказал Петр. – Неудобно.

– Я сказал бы тебе, что на самом деле неудобно, – рассмеялся тот. – Но ради праздника воздержусь.

– Ты один здесь? – поинтересовался Петр.

– Лолку притащил, – многозначительно сказал Евгений. – Пусть тренируется.

– Ты это про Егора? – рассмеялся Петр. – Не передумал он жениться?

– Нет, паршивец, не передумал, – подтвердил тот. – Зато нам с матерью теперь только то и остается, что думу думать.

– Ладно, не переживай, – улыбнулся Петр. – Видишь, свадьба – это совсем не страшно, а очень даже хорошо.

– А-а, вот как ты заговорил, – рассмеялся Женька. – Ловлю тебя на слове, а девушка хороша!

– Она, кстати, помогла мне тогда бежать из больницы, ты же все добивался…

– Так я сразу так и понял, – отозвался Евгений. – Мог бы и раньше мне сказать. А то от друга какие-то секреты…

– О, Катерина! – увидел ее Петр. – Ты поди, тоже со своим бывшим?

– Здравствуйте, мальчики, – загадочно улыбаясь, ответила она. – С ним, да…

– Ага, – сказал Петр. – Тогда у меня вопрос, пока мы одни.

– И какой же? – спросила Катя.

– А мы Золотова будем информировать, а заодно и Егора, о фактическом результате наших действий?

– Вот именно, что фактических, то есть неофициальных, – ответил Евгений. – Я дело не веду и сообщать ему ничего не обязан.

– Вопрос спорный, – сказала Катерина. – Но я присоединяюсь. Егор к этому делу нейтрален, а Золотов пусть все раскрывает сам, как и положено ему.

– Тем более, что Огнева никто нам так и так не выдаст, да и доказательств против него нет, ну а знакомая Алексея вообще ни в чем не виновата.

– Вот, это я и хотел услышать, – сказал Петр и подвел Катерину познакомиться с Дашей.

Тут же подоспели и Плетневы, и Петр торжественно объявил:

– Друзья мои, познакомьтесь, кто не знает, это Дарья Валерьевна Залесская, работает у меня в компании юрисконсультом.

– И все? – съюморил Женька.

– А остальное никого не касается, – сконфузившись, ответил Петр.

Даша вообще засмущалась и уткнулась ему в плечо, и Женька быстро перевел разговор на другую тему.

– Нонна, ну как тебе невеста, ты теперь как без рук без нее?

– Ох, и не говори, Евгений, – сказала Нонна, прижавшись к Павлу. – Но главное не это.

– Главное, что милый рядом, да? – опять сморозил Агалаков.

Но вместо того, чтобы рассердиться или обидеться, вся компания только громко рассмеялась.

– А знаете что, – сказал Олег Олегович. – А давайте в моей газете рубрику заведем: «Свадьба года».

– Мысль хорошая, – поддержал его Агалаков. – Только кто ее будет выполнять и перевыполнять?

Олег Олегович хитро посмотрел на Петра, но говорить ничего не решился.

Вместо него это сделала Нонна:

– Так Клеонов и будет, давно пора.

– Даша, пойдем потанцуем, – раздухарился Петр. – Иначе они нам спокойной жизни не дадут.

– Не дадим, – подтвердила Нонна. – Даже не надейтесь.

Тем временем к ним подскочил Семен и попросил Нонну сказать молодым несколько добрых слов.

Нонна, держа под руку Павла, с готовностью вернулась на свое место за стол и, подняв бокал, провозгласила тост:

– Дорогие наши молодые, – с большой нежностью сказала она. – Мы с Павлом желаем, чтобы вся ваша дальнейшая жизнь была озарена светом любви и добра, которые в таком изобилии льются сегодня буквально из каждого закутка. Мы много лет прожили под одной крышей с Ритой и знаем, какой это светлый и чистый человек. С Эдуардом Петровичем мы познакомились совсем недавно, но поскольку его полюбила Рита, я уверена, что он тоже человек хороший. А добрым людям обязательно должно сопутствовать счастье. Поэтому счастья вам, дорогие, любви и добра!

Горько!

Молодые встали под счет неусыпного надзора, и все гости дружно уставились на это волшебное действо.

Танец молодых был уже позади, где они очень трогательно выполнили все выученные до этого движения, и теперь оставалось бросить букет невесты.

Рита вышла в центр зала, повернулась к гостям спиной, размахнулась и бросила его со всего маху.

И вот букет уже летит. И в следующий момент он попадает аккурат в руки к Дарье.

И как бы было хорошо, если бы ко всеобщему удовольствию осуществилось все то, что обещает эта наша замечательная примета…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51